••.»••.••

».

_

ЛНУ

В А С . С Е Р Е Ж Н И К О В

/iL
цъъ

Ч

• г,.

—

С

Т

Е

СБОРНИК

щ«
г

«
*

і-

д

Г 0 GУ ДАРСТВЕННОЕ
М О С К В А

19 2 6

ИЗДАТЕЛГЬСТВО
ЛЕНИНГРАД

- F T /

Ц

П Р Е

Сборник обновлен значигельным расширением отдсла
«В. И. Л Е н и н », включением пового отдсла «К О л л е КТ И В Н А Я
ДЕКЛАМАЦИЯ»
и размещснием среди поэтического маториала многих цитат по искусству чтония и по
жесту. Подавляющсс число произвсдений рассчитано на
ч т е н и е в с л y х, — голько несколько стпхотворений даны
с целью ознакомления нового чигателя с классической
художсс/венной литературой: мы знаем, ч г о
ббльшая
часть подобных сборников попадаот в руки лиц, никогда
вслух нс чигающих, a лишь интсресующихся поэзией.

2011123916

Ленинградский Г у б л і л № 10344.

Л () В И Е

Настоящий сборник является вторьш изданием моего
«Чтеца-декламатора», изданного «Красною Новью» в 1 9 2 3 г.
и ыыно уже разошедшегося, и с успехом мог бы сосгавить
в т о р о й т о м — пастолько он обновлен и иереработан,—
ссли бы в нсго не воіпло неболыпое число пронзведений
из прсжнего сборннка.

Tun. Государстврнного
ІІзд-стоа. „Коміінтерн1".
Левіінграл, Екатнрпнгофскнй пр., д. Л» S7.

Гиз Да 9548.

д и і:

Тираж 15.000.

Коллектнвная дскламапня за дссять лет свосго сѵщсствования (первыс опыты этой новой формы искусства
чтения я производил в марте 1915 г. ) завосвала себс место
и в рабочем клубе, и в трудовой школс, п в пионерском
огряде, и на сцене, и на эстраде. Отсюда вмтскает больніая
ногребность в руководящсм материале, какового y нас
совссм нет. С этой целью я нрилагаю свои статьи о коллективной декламации и о художественном чтении и ряд
образцов коллективной дскламацни с голосовой инструмснговкой н рсчевыми нотами (знаками).

VI

IL 1' E Д II C .1 0 B II E

По всему сборнику разбросан ряд цитаг из различных
авторов и нословиц, каеающихся искусства чтения, речи
и, часгично, жсста. Сделано это с пелыо болес глубокого
ознакомления читателя с данным искуссгвом, ибо хорошая цитата, как гвоздь, внедрястся в сознание, бередит мысль
и заставляст ce работать в известном направлении.
Приыимая во внимание условия эстрадного чтения,
составитель дал иекоторые произведения в отрывках, иногда
в сокращенном виде, от чего они лишь выиграют при чтении вслух.
B a с и л и й С е р ё ж н и к о в.

С 0

Д Е Р Ж А Н И Е

сті».
П р е д и с л о в il

I. И З П О Э З И И
A. C. II y ш к и н
Деревня
Зимнее утро
Осень
Анчар
Элегия
ІІогасло дксшюе светило
Стансы
Бахчисарайскиіі (ронтап (отрывок)
Ц ы г а н ы (отрывок)

Y - VI

ДО

ОКТЯІІРЯ
3
5
(>
8
9
10
1 '2
13
16

•

E. A. I» о і» A т ы н с. к и іі
Водопад

20

К. Ф . Р ы .1 e к в
Гражданин

21

Н. 0 г a р к »

*

Нрометей

22

М. 10. Л Е і> м и 11 т и 11
Смерть поэта
Дубовый дисток огорвалсл от ветки родимоіі
Демон (отрывок из поэмы)
Мдыри (отрывок)
Беглец

23
25
26
28
30

A. В . К о л ь д о в
Лес
Бторая песня Лиха»іа-Ку,ірявича

•

34
35

VIII

C O Д E I» Ж A H U E

И. C. H

OTP.

H K H T И H

Ночь B степи
Хозяин (в сокращении)
Падет. нрезренное тиранство

IX

С О Д Е 1» Ж A II И Е

35
37
39

'

B. C. K y p

0

ч

GT P .
H H H

Песнь труда (113 Бераиже)
Ведный чудак (из Беранже)

68
69

Л. И. И a .1 ь м и и
А.

Н.

I X .1 Е Щ Е E В

Реквисм

Пнород без страха и сомненья
H.

A.

40

Н Е К Р А С О В

Элегия

•

Размышления y парадного подъезда
Ж е л е з н а я дорога
Н а Волге
Плач детей
Яким Нагой (отрывок из «Комѵ на Руси жить хорошо») . . .
Русские женщішы (отрывок — «Сон кн. Трубецкой о посстаніш
декабристов»)
.1 . . . .
Огородник

4|
42
45
48
50
51
53
54

Ф . И. Т ю т ч E в
56
57
57
58
58

A. А. »Ф E т
Ласточки
IIB a
Я пришел к тебе с приветом

59
59
00

0 Л 0 H G К

II. Ф. Я

11

Й

Дорога

60

A. II. M a іі к о в
Ноля
Тарантел.іа

61
64

A. К. Т о .1 G т о й
V прнказных ворот собирался народ

70

М. Г о р ь к h іі
Иесня о соколе
Иесня о буревестникс

71
76

Ф е д о р С о л о г y і>
Амфора
Восход солнда
І І е с н я швеи

77
77
78
A

.1 ь

M

0 11 т

Я в этот мир нрише.і
Черемуха
Д в а голоса
Безглагольность
Лунный свет
Русскому рабочему
Весеннші клич . . . . . .
B A

Л

78
79
80
80
81
82
83

Е Р II Й Б 1» 10 GO II

Кинжал
Каменщнк
Вечерний іірп.нів
Восстание (113 pu. Верхарна)
Трибун (из Э»ь Верхарна)
Кузнец (113 Э м - Верхарна)
Баикир (из Эм. Верхарна)
Девушки (из Эм. Верхарна)
ВЯЧЕСЛАВ

66

В II ч

К У Б 0

Кузнеды

К. Д. Б

Весенняя
Е с т ь в осени первоначальной
Осенний вечер
Последняя любовь . . . .
^
Ночное небо так угркшо

Я. II. П

70

83
84
84
85
89
91
95
97

И B AH0 В

Вчера во мгле неслись титаны

98

С О Д E P Ж A H I I F,

X

CO Д E Р Ж

A H U E

XI/

CTP.

CTP.

A Л E K C A H Д 1' Б .1 0 к

ы

т

ы

е

B.

101

п
С

II.

99
'

В ресторане
Песня Фаниы
•

101

Соловьинми сад
A И Д РЕЙ Б Елы й
Весна
11 0 Л 0 Ш II II

m

l

Язычнида.
B деревне

110

^ j

hH
112

Молитесъ в ы , рабы
A

PA

C

OB

Дерзости слава
C

E P Г K ІІ

K II II

125
126

O P E UI II H

ГГоезд
9-е января

127
128
Б

Л О К

Двенаддать
Скифы

132
142

ІІамяти Карла Маркса

144

Первомайский

145

B A C .

Iii B Г. T

ОКТЯБРЯ

B. К и р и .1 л о в

H E 4 A E II

K

ПОСЛЕ

Восстание
Деревпя (отрывок из поэмы)

А Л Е К С А Н Д Р
107

B вагоне
Осенниіі всчер

Г. B я T

ПОЭЗИИ

A Л E K С А Н Д Р О В С

П Е T P

106
M A К с И M и Л II A H

и з

113

•
Г

O P O Д E Ц IC

II

II

114
:

Песня Коммуны
B

A

146

л Е р « іі Б р ю с о в

Сери и Молот
Нам проба

147
148

115

7-р. января
Интернациона.і
ІІесня коммунаров
М.

Д

К Н Я З Е В

И. II o il о в

»I

Д B M b il II Б E

ГИМІІ

11 ы ii

116

Порода

l l 7

Ha что покоііникѵ

|1Q
^

Кларнет и рожок . . . .

: • . • •

149
150
151

Г К P A С II М О 11

/Келезные цветы
A лE кc

A

н д р 11 о м о р С 1Î

Рабочий дворед
A.

Г A

с

152
II

й
152

Т E ІІ

Мы расгем нз жслеза

153

XII

С () Д E р ж A II II F,

C O Д E I» Ж A II II E

A. Б

CT P.

E 3 Ы M E II C K II ii

0 шанке

154

ІІартбилет
Комсомольсі; aя чохарда (нз иодчы « Комсомо.іия»)
Комсомольская шамовка (из поэмы «Комсомолия») . . . . . .
П е с н я швейных маіпинок (из поэмы «Комсомолия» )
Ах, комсомолия! (конец поэмы «Комсомолия»)

159
160
161
162

(TP.

В .чонастыре
V Ha параде
Господская тень
Вошь

В советскоіі деревне (из пормы «Трахторный пахарь» г.і. II) .
Весенняя любовь
ІІолсвая песня
Н а лугах
Утро в х а т е

В A C II Л И Й K A з II II

163
166
167
168
169

Л с в ы й марш
* 1-е мая
Наш марш
Сказочка о ка.істс
Прозаседавшнеся

•

.6*. . . .

Ж

A Р О И

Завод
Ледоход
Сто т ы с я ч

2d
212
213

'

III.

170

178
179
181
182
183

ІТионерский марш
Пожар ri vтачевскцй

/

Недавние дни (отрывок).
Ф К О K T II C T

185
186

Й Г

E M Ь Я II Б Е Д II ы іі

Главная улида (поэма)

197

П е с н я . д е д а Софрона

202

217

Б E P E 3 O B C K ІГ II
H стопных просторах»)

221

. . .

225

H. A с к E в
Реквием

227

G. T Р E T I» II Е « II
М Ы

НОМНІІМ

О I» О Д К Ц К II й

191
194
195

. '

Л. Т р о ц к II іі
Ленина н е т .

190

9-е января . . •
Кофе
Обновление куполов

ЛЕ-НИН

Киргизская логенда (эпи.іог к роману

Г. Л E л E в и ч
В Смо.іьном

В. И.

A . A I» О С К N

В A C. K A M E H C K II ІІ

Д

209
210
210

A .1 E K C A II Д Р

В л . M a я к о в с к II іі

Р Г Е

204
205
205
206

Е <: К II II H

Песиь о великом походе

GЕ

'

Осенняя весна
Каменщик
Рабочий май

11 в. Д о р о н и н

СЕРГЕЙ

XIII

H. T H х o II o n
Саші

229
M. А. П.

II.

Баллада о Лениііе н Л и - Ч а н с
Москва ночыо

232
234

Ж и в И.ІМІЧ

235

В избе

236

С О Д E P Ж A II II E

XIV

с о д Е I» ж A II II Е

CT»'.
II C Б A X

В A Л E P II Й

H будет жить Илыіч ! .

. .

.

287

C E Р A Ф II M

238

241

Комсомольская
A.

242

Топарнщ Ленин . . . . ^
Партбилет № 224332
Воевая ленинская
А. Ж

A

247
247
248 V

:

ро в

Разговор с со.шцем
Вождя не стало: сомкнитесь, звенья

»

L . . .
. . . .

250
252

Красный кормчин (Владимиру Ильичу Леничу')

254

255

Her. Сегодня стнхов на.м мало

лкHcA

H

257

It

C K H II

П

О Л E Т A E В

He верим

269

Н. I I I y к л п н
Ленину — почетному тартальціику грозненскмх иромыслов . .

269

A. II P к y т о в
На смерть Ильича (коллективная декламация - мариі)

270

ІІамити вождя

271
л ь с к II й

A

,І,о конца

272

Трннадцаті

Лсніш

259

Лешша нег

200

Ленин

261

Завег Ленина.

280
В A й я н-К y т ю р ьн

(Франция)
282

Л у - М E Р т E H (ІІІвеіщарил)

Г. Ill Е II г к л II
Капитан (На смсрть Леніша)

278

Ноль

Д м. 11 Ii т р о u с 11 11 іі
Послсдиее свидание

I) E x ii p (Германия)

Э P H x M ю з A м (Германия)

з II II

Ленин

273

257

В л. К h і» h л л о it
Траурный марщ
A

O

268

ІІ o г A H н ІІ с

д р о в с к H іі

В. И . Л е н і і н

В. К

С Ii M Ii II

M. К о д o с о в

Р о M A II

A

200

ІІамятіі вождя

Л. С т

С к р г л іі M a л a х о II

B.

O R У I» Ц О В

A. I I о м o p с к м й

II л ь я И о н о в

Ленин

. 1, ІѴГ II Т Р II Й

H II К O Л A Й

Б E З І»І М К Н С К II ІІ

205

Ленннский допризывник

В .1. M A Я К О В С, К II іі
Бюллегень

стг.

Р 10 С О В

ІІосле сморти В. И. Ленина

Л. С Е ІІ Ф У .1 .1 II II A
Мужіщкніі сказ о Ленине

Б

XV

ЭЙІГІІР

203

Неча.и,

.
H II . I I »

283
со

II

(Швецмя)
284

C0 ДEPЖA H H K

XVI

С О Д Е Р Ж А И И Е

СТР.

CTP.
,

М. Г о р ь к » й

0 C K A P K y J Л K P H y II II (Эстоння)

Ha могиле Ленина
MARC

28,t

Б A PT K ЛЬ

(Германия)

Ленин жив
Воспоминание о Ленине
IV.
II.

II з

>

PAC CK A3 о в

2 8 7
2 8 8

ДО

ОКТЯБРЯ

ГГевды (отрывок)
Два помещика (отрывок)

29,1

355
363

Великан
.
Рассказ <> семи иовешенных (Г.і. 12. «Их привезлн»)

366
368

Звезда (восточная сказка)

т о іі

Две божьи матери
. . . . . .

•

V.
f0t
• • 307
311
. .

316
321
325

И. Ф . Г o

P

328

ьyнов

Безответный (сцена в деревне)

332
334

A н т. Ч к х о в
Недоброе дело
Загадочная нагура
Толстый H тонкий
Злоумышлсшіик

Длинныи ЯЗЫК

, . . ,

336
341
З^
345
349

РАССКАЗОВ

HOC. i E

ОКТЯБРЯ

A . C E P A <I> II SI 0 B II 4

385
Aл

E K

c

AHДP

H e

B K I»

o

B

Земля H небо
Ho новому

388
392

Л. C Е іі Ф У .1 .1 II II A
Правонарушитеди (отрывок)
Старуха

УСНКІІСКИЙ

Немзлечимый (в сокрашении)

II3

Чудо

Ф. М. Д О С Т О Е В С К 11 іі
Неточка Незваиова (отрывок в сокращвнин)
M. E. C A .1 т ы К о в - Щ К Д P il il
Карась-идѳалисг
Ваня н Миша (в сокращении)
Господа Головлсвы (отрывок из романа)

380

298

Ь

Франсуаза
Крейцерова соната

ГЛЕГ»

375

A. C E p A <і> и м о в и ч

II. А. Г о к ч a p о в
06.ЮМОВ (Захар и Обломов — отрывок из романа)
л G

'»KO

Старуха Изергиль
9-0 января
Разговор птиц
Л. A II Д Р Е Е в

B. B E P E C A E В

С . Т У Р Г F. H F II

Л. Н. Т о

XVII

398
409

H H к. H H if H т il н
Барка

416
B G. II lî

A H O B.

Бронепоезд № 14, 69
Полая арания
Б. I I h л ь

H

423
428

як

Кожаные куртки

439

M. Г о л о д Ii ы й
Васька с Алекеандровской у.іицы

Сорежннкоп.

Чтец.

Т)
*

442

Ѵ

XVI11

C 0 Д E P Ж Y II II E

CTP.

, I, M. Ф y P M AHOIi
Чаиаев (отрывок)

44,9

Ii. Ш II ш к о в
Школьное торжество

453

А Л Ф А В И Т Н Ы Й УКАЗАТЕЛ Ь

M II x A II .1 B o .1 k o B
Чудо

4G2

K O II C T. Ф E Д II II
Города H годы (отрывок)

467

v r. K O Л .1 E K T И B H A Я Д E K Л A M A Ц И Я
СТАТЫІ

BAC.

О Б Р А 3 Ц ЬІ

K O I .1 Е K T II В И О ІІ

479
490
503

Д Е К Л A M A Ц II И

B A л. Б Р 10 с о в
505
509

I F . О М Y Л E В C K II II

Песшг труда
H.

A.

512
HEKPACOB

ЗеленыЙ шум
B A C II .1 И II

513
517

11. M. K E I' ж E m n e it
Время, система, энергия

524

Д E M Ь Я II Б Е Д II ЬІ іі
Г.іавііая улица

A p o c E в, А.
Недавние дни

217

A с к к », II.
227

Б a .1 ь м о н т, К.
Безглагольность
80
Весенний клич
83
Два голоса
• 80
Лунный свег
. . 81
Русскому рабочему . . . . .
82
Черемуха
79
Я a зтот мир ирише.і. . . .
78

527

Воспошшание о Ленине
Леніш жив

. . 288
287

Б Е д II ы іі, Д.
В монастыре
Вошь
Главная улица
Господская тень

Кларнст II рожок. . . .
119
Май
121
На параде
205
На что покойнику сапоги? . 118
Песня деда Софрона . . . .
202
Порода
-116
Свеча
117
Сои
120
I)

Е 3 І.І M E II C K II І І ,

А.

Ах, комсомо.шя!
162
Босвая ленинская
248
Комсомольская чехарда . . . 159
Комсомольекая шамовка . . 160
О піапке
154
Партбилет
156
Партбнлст Л» 224332 . . .
247
ІІесня швеііных машинок. . 161
Товарищ Лсніш
247
Б

E

л ы ii, А.

Весна

106

Б E Р Е з O U C K II ІІ, Ф .
Киргизская легенда

221

Б e х е р, II.

Б A P T E л ь, М.

K A M E II C K II ІІ

Стенька Разіш

257
125
126

Великаи
366
Рассказ о семи повешенных. 368

Реквием

(голосовая инструментовка В. Сережникова)
Мятеж (из Э"- Верхарна)
Ветер (из Э-ч. Верхарна).

В. И. Ленин
Восстание
Деревия

В.

A 11 д р к E в, Л.

CEP E ЖНИКОВ A

I. Чго такос коллективная декламация?
I!. ІІесколько основных положсний и правил художественного
чтения
. . .
111. Необходимые условия при использовании образцов коллектпвной декламации

A .1 E K C A H Д P O B C K H Й,

204
206
197, 527
205

Ленин

278

Б .1 о н, А.
В ресторане
Двенадцать
Песня Фаыны
Скифы
Соловыіный сад
Сытые

99
132
100
142
101
-101

A Л Ф A B H Т H МІІ

XX

Б op

A

T

Г о л о д н ы й, М.

ы H c K H ii, E.

Водонад

20

Б i> 10 c o B, B .

B A іі я н-К y т ю р ь и, П.
Леиин

282

Звезда

375

442

Обломов

298

Чудо

462

В о д o ni ii н, М.
В вагоне
Осеншйі вечер

107
108

Г 0 Р Б У Н О В, 11.
Безответный
Возіухоплаватель

332
334

Г о р о д e ц к II й, ' J.
Весна
9-ос япваря. . . . . . . .
Кофе
Обновление кѵполов . . .
Рѵсь .

ь

9-ое января
Песня о Буревестнике . . .
Песня о Соко.іе
Разговор
гітнц
Старуха Изергидь

114
I'M
194
.195
115

355
75
71
303
352

Весенняя любовь . . . .•. . 100
В советской дерсвне . . . . 1 6 3
На лугах
168
Полевая песня
167
Утро в хате
109
Д O C T O E B C K H Й, Ф .

Неточка Незванова

я т к II н, Г .

Молитесь вы, рабы . . . .

112

Г A С Т Е в, А.

311

E c E м II н, C.
ІТеснь о всдиком иоходе

. . 170

Ж A P о в, А.
. .

.153

Г K P A С II M 0 в, М.
152

Вождя не стало
Завод
Ледоход
Разговор с солндем
Сто тысяч

Вс.

К о л о с о в ,

Бронепоезд № 14, 6 9 .
Полая арапия

252
211
212
250
213

Вчера

во

мгле

XXI

У К А З А Т В Л I»

. . .

423
4-«

И в A н о в, В я ч.

Д O P O H И Н, И .

В о л к о в, М.

Железные цветы

Алскеапдровскоіі

Г о і» ь к и й, М Л

B E I' E C A E B, В.

Мы растсм 113 железа

Васька
с
улицы

A Л Ф A В И T II ЬІ Й

ИВАНОВ,

Г О II Ч A Р 0 в, II.

Банкир (нз Зм- Верхарна). . 95
Ветер (из Эм» Всрхарна) . . 509
Вечерний прилив
84
Восстание (из Эм. Верхарна). 85
Девушки (из Эм. Верхарна). 97
Каменщнк
84
Кинжал
. 8 3
Кузнец (нз Эм. Верхарна). . 91
Мятеж (из Эм. Верхарна). . 505
Нам проба
148
После смерти B. II. Ленина. 205
Серп и молот
147
ТрнОун (из Эм- Верхарна). . 89

B

У K A3 AT E Л Ь

„
II о н о в, И.

273

К о л ь д о в, А.
Вторая
вича
дес

неслись ти-

М.

Тринаддать

песня Лихача-Кудря-

35
34

K y .1 л Е р к y п п, О.
<г-п
^у
251
51
149

Интерііационал
Красный кормчий
Песня коммунаров
7-ое января

Иа могилс Ленина

285

K y P о ч к и н, В .
Б е д н ы й

09
08

ч у д а к

Песнь трѵда
И P к y т о в, А.
H a смерть Ильича
I l С Б A X.
II будет жить Ильич!

270

Л Е л Е в и ч, Г .
В Смольном

. . • 237

„
K A з и н, В.
Каменщик
Лвнин
Осенняя весна
Рабочий май

Л Е Р М О Н Т О В ,

210
260
209
210

185
186
517

. . 524

К и р и л л о в, В.
Памяти Карла Маркса . . . 144
Иервомайский гими
145
Траурный марш
259
К н я 3 E в, В .
Песня коммуны

• •

30
26

Дубовый листок оторвался от
ветки родимой
25
28
Мцыри.
. . .
23
Смерть нодта.
Л y - M E P T E H.

K E р ж E н д É в, II.
Время, систеа^а, энергия

М.

Беглед
Демон

K A M E H C K II Й, B.
Пионерский марш
Пожар пугачевский
Стенька Разин

190

146

Завет Лѳнина
эд

А й к 0

. 283

Bt

Поля
Тарантелла

61
64

M a .1 A х о в, C.
Ленин
ді.

255
H. II.

Баллада о Ленине и Ли-Чане. 232
11 избе
236
Жив Ильич
. 235
Москва ночыо .
234

Л Л Ф A В И Т И ЬІ Й

XXII

M AЯ

It

0 В СК

II

Й,

В.

Бюллетень
Комсомольская
Левый мариі
Наш марш
1-е мая
Прозаседавшиеся
Сказочка о кадете
MЮЗAM,

О Г А Р E В,

ОмyJ

Ленина н е т .

280

Земля и небо
По новому

388
392

парадного

45
513
48
54
50
42
53
41
51

H E ч A E в.
В деревне
Язычнида
II

512

ш II н, II.
128
127

Л I» M II H ,

Реквием

70
II

30
39
37

281

Ст

Анчар
Бахчисарайскнй фонтан. . .
Деревня
Зимнее утро
Осеиь
Погасло дневное светило . .
Стансы
Цыганы
Элегия

Последнее свидание

. . . .

261

439

страха

Нет. Сегодня
мало

стихов

нам

257

со-

40

Гражданин

21

Ваня II Миша
Господа Головлсвы
Карась идеалист

II,

М.
321
325
316

269
II

ГІ о м о р с к

іі, Я.
. . -

II

Намяти вождя
Рабочий дворед

E H

60

С Е 1» A Ф

II

M ОВ

268
II

Две божыі матери
Чудо

Ч,

А.

380
385

271
152

113

229

Амфора
Восход солнца
Песня швен

с т о й, Л.

77
77
78

307
301

Т Р Е Т Ь Я К 0 В, С .

М ы помним

. . . . . . . .

228

Т р о ц к и іі, ,Л.
Ленина нет

225

T Y 1» Г E H E В,

II.

Два помещика
Певцы

Весенняя гроза
Есть в осенн ііервоначальной
ІІочное небо так ѵгріомо . .
Осенний вечер
Иоеледняя любовь
У сп

E

295
293

Ф.

56
57
58
57
58

н с к и іі, Г.

Неизлсчнмый

C o .t o г y ь, Ф .

й, А.

.1

Крсйцерова соната
Франсуаза

Т Ю Т Ч Е В,

о в с к II й, Д.

ІІамятн вождя

Нс верим
11 о л о н с к

C Е іі Ф 5' .1 л » н А, Л.

CE м

272

У приказных ворот собирался
народ
66
T о

Мужицкий сказ о Леннне. . 238
ГІравонарушитсли
398
Старуха .
409
n

л ь с к и й, Л.

8
13
3
T A PACO в, Е .
5
Дерзости
слава . !
6
10
T n х о н о в, Н.
12
16 Сами
9

II и л ь н я к, Б.
Кожаные куртк»

A

До конца

Т о.л с т o й, А.

C À .1 т ы к о в - ІЦ Е д 1» н

й, Дм.

Дорога
416

к II н, A.

Р ы .1 e к в, К.

Л.

II Е Т Р 0 В С К

y HI

XXIII

Y K А 3 A T Е Л I»

Р O M A II.

II о л e т a к в, И.

H и л ь с о н, 3Псчаль

E

111 Впсред без
110
мненья

H и к и т ii н, Ник.
Барка

в с к и ii, II.

П л Ii Щ Е Е в, А.

т и н, II.

ІІочь в стеии
Падет презренное тиранство.
Хозяин

. . 260

9-c января
ІІоезд

IT A

II E K I» A C О В, Н .

H ик

П
22

Иесня труда

Ор

H e в Е I» о в, А.

E

A Л Ф A B U T H ЬІ Й

Н.

241 Прометей
242
178
О Г У Р Ц О в, С.
181
179
183 Ленинский допризывник
182

Э-

Железная дорога
Зсленый шум
На Волге
Огородник
Плач детен
Размышление
y
подъезда
Русские женщины
Элегия
Яким Нагой

Y K A3 A I Е Л Ь

ФЕДІІН,

328

К.

Города II годы

467

A Л Ф A II И T II ЬІ Й

XXIV

Ива
. . . . . .
Ласточка
Я пришѳл к тебе с приветом

59
39
60

Капитан

Д

263

Е

Л

П

E

Р

в

Ы

Ü

449

4 e x o b, A .
• 349
341
345
336
. . .
343

из

ПОЭЗИИ ДО О К Т Я Б Р Я

Ш н in к о в , lî.
Ш к о л ь н о е торжество . . . .

Ф y P M A H 0 в, Д.

Длинный я з ы к
Загадочная натура
Злоумышленник
Нсдоброе дело
Толстый и тонкиіі .

Т

I I I E Н Г Е Л И, Г .

Ф K T, A.

Чапаев

о

У K A 3 A T li .1 b

453

I I I y к л и н, H .
Ленину—почетпому
щику грозненских
лов.

тартальпромыс-

269

Я к y в о в и ч, П.
Кузнецы

70

А.

ПУШКШІ

Е.

БОРАТЫНСКИЙ

К. РьіЛЕЕВ

А.

ФЕТ

Я. Полопскиіі
А.

МАЙКОВ

Н.

ОГАРЕВ

A. Толстой

М.

ЛЕРМОНТОВ

B.

КУРОЧКИН

.

БРІОСОВ

Вяч.

ИВАНОВ

А. Блок
А.

БЕЛЫЙ

М. Волошин

А. Кольцов
И. Никитин

А.

ПАЛЫѴІИН

НЕЧАЕВ '

II.

ЯКУБОВИЧ

Г . Вяткин

А.

ПлЕЩЕЕВ

М.

ГОРЬКИЙ

Евг.

Н.

НЕКРАСОВ

Ф.

СОЛОГУБ

С . ГОРОДЕДКИЙ

Ф.

ТЮТЧЕВ

К.

БАЛЬМОНТ

Дкмьян

ТАРАСОВ

БЕДІІЫІІ

ДЕРЕВНЯ.
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лонс счастья и забвснья!
Я твой: я променял порочный двор царей,
Роскошныс пиры, забавы, заблужденья,
На мирный шум дубрав, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья
Я твой: люблю сей тсмный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные к а р т и н ы :
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные х а г ы ,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы к р ы л а т ы ;
Везде следы довольства и труда.
Я здесь, от суетных оков освобоясденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвощенной,
Участьем отвечать застенчивой мольбе,
И не завидовать судьбе
Злодся иль глупца в величии неправом.
Оракулы вецов, здесь вонрошаю вас!
В уединеньи величавом
Слышнее ваш отрадный глас:
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.

И3

п о э 3иИ ДО

ОКТЯВР я

Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди* цветущих нив и гор,
Друг человсчества псчально замечает
Везде невежества губигельный позор.
Нс видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило ссбе насильствснной лозой
И труд, и собствсниость, и врсмя земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощсе влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягос/гный ярем до гроба все влекут;
Надежд и склонносгсй в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти развратного злодея;
Опора милая стареющих огцов,
«
Младые сыновья, товарищи трудов,
^
Из хижины родной идут собою множить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, еслиб голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный ягар
И не даи мне в удел витийства грозный дар?
Увиясу ль я, друзья, народ нс у г н е т е н н ы й
И рабство, падшес по манию царя,
И над отечесгвом свободы просвещенной
Взойдет ли, наконец, прекрасная заря?
A.

С.

Нушкин.

Всякому роду лоэзии с о о т в е т с т в у е т и своіі особый

род

чтения.

Л e г y в э.

A.

С.

5

П У Ш К И Н

ЗИМНЕЕ У Т Р О .
М о р о з и с о л н ц с ; День

чудесный!

Еще т ы дремлешь, друг прелестный —
Иора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты нсгой взоры
Навстречу ссверной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, т ы помнишь, выога злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледнос иягно,
Сквозь тучи мрачныс жслтела,
И т ы псчальная с и д е л а —
A нынче... поглядн в о к н о :
Нод голубыми нсбесами
Великолепнымн коврами
Блостя на солнце, с н е г лежит;
ІІрозрачный лсс один чернеет,
И ель сквозь инсй зеленеег,
II речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блсском
Озарена. Всселым трсском
Трещит загопленная печь.
Ириятно думать y лежанки,
Но з н а с ш ь : не велеть ли в санкн
Кобылу бурую запречь?
Скользя no утрсннсму снегу,
Друг милый, прсдадимся бегу
Нстериеливого коня,
I I навестим поля пустые,
Леса, недавно столь г у с т ы е ,
И берег, милый для меня.
A. С. П y ni к

H

н.

6

из

п О Э 3 и И

ДО

О К Т Я Б Р Я

ОСЕНЬ.
Октябрь уж наступил; — уяі роща отряхает
Носледние листы с нагих своих ветвей,
Дохнул осснний хлад, дорога промерзает —
Ж у р ч а сщс беясит за мельницу ручей,
Но пруд ужс застыл; сосед ліой поспсшаег
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждуг озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.
*

*

Теперь моя пора: я не люблю весны,
Скучна мнс оттепель: вонь, грязь; вссной я болен:
Кровь бродит, чувства, ум тоскою с т е с н е н ы ;
Суровою зимой я болсе доволен,
і
Люблю ее снега, в присутствии луны
^
Как легкий бсг саней с подругой быстр и волсн,
Когда, под соболем согрста и свеяіа,
Она вам руку ясмет, пылая и дрожа!

7

A. С. П У Ш IC И H

Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят; я снова счастлив, молод,
Я снова жизни П О Л І І : таков мой организм
(Извольте мно простить нснужный прозаизм).
*

Всдут ко MHO к о н я ; в раздолии открытом,
Махая гривою, он всадника н е с с т —
И звонко под его блистающим копытом
Звенит промсрзлый дол и трсскается лед.
Но гаснст краткий дснь и в камелькс забытом
Огонь опять г о р и т ; то яркий свет лиет,
To тлеет медленно; a я пред ним читаю,
Иль думы долгис в душе моей питаю.
*

*

Унылая пора, очей очарованье,
Приятна мнс твоя прощалыіая краса !
,
Люблю я пышное природы увяданье
В багрсц и в золото одетые л е с а !
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и псрвые морозы,
И отдаленныс седой 3 И М Ь І угрозы.
.

*

*

И с каждой осеныо я расцветаю вновь;
Здоровыо моему полсзен русский холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь,
Чредой слетает сон, чредой находит голод,

*

И забываю мир, и в сладкой тишинс
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуяідастся гіоэзия во мне:
Душа стесняется лиричсским волнсньем,
Трспсщет, и звучит, и ищет, как во cue,
Излиться наконец свободным п р о я в л е н ь е м —
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты мосй.
*

*

*

*

И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просягся к перу, и е р ^ к бумаго,
Минута — и стихи свободно потекут.
Так дрсмлет недвижим корабль в недвияшой влаге;
Но чу ! — магросы вдруг кидаются, ползут
Ввсрх, В Н И З — И паруса падулись, встра полны:
Громада двинулась и рассекает волны.
*

*

Плывет... Куда ж нам плыть?.. Какис берсга
Теперь мы посетим? Египст колоссальный,
Скалы Шогландии иль вечные снега...
A .

С.

Г І У Ш К И Н .

II 3

П O Э 3 и II

Д0

О КТЯБРЯ

АНЧАР.
(Древо яда).

В пустыие чахлой и скупой,
На почве, зноем раскалсниой,
Аичар, как грозный часовой,
Стоит, один во всей вссленной.
Природа жаждущих степей
Е г о в день гнева породила ?
И зслень мертвую ветвей,
И коріш ядом напоила.
Яд каилет сквозь его кору,
К полудшо растопясь от зною,
II застывает ввсчеру
Густой, прозрачпою смолою.
К нему и птица не лстит,
И гигр нойдет: лншь вихорь черный
На древо смерти набежит —
И мчится прочь, уже тлетворный.
И ссли туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей уж ядовит
Сгекает дождь в песок горючий.
Но йсловека человск
Послал к аичару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек,
И к утру возвратился с ядом.
Принес он смертную смолу
Да ветвь с увядшими листами,
И пот по бледпому челу
Струился хладными ручьями;
ІІринес — и ослабел и лег
ІІод сводом шалаша на лыки,
И умер бсдный раб y ног
Нопобедимого владыки.

A. С.

ПУШКИН

9

A царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибсль разослал
К еоседям в чуждые прсделы.
A. С.

Пушкин.

N

ЭЛЕГИЯ.
Ьезумпых лет угасшее весельс
Мнс тяжело, как смутнос похмелье,
Но как вино — печаль минувших дней
В моей душс чем старе, тем сильнсй.
Мой путь уиыл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать,
И ведаю, мне будуг наслаікдеиья
Меж горестой, забот и трсволненья:
ІІорой опять гармонией упыось,
Над вымыслом слезами оболыось,
И может быть — на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.
A. С.

Пушкин.

Живописед, скульгггор, актер могут иредставигь не болыие.
человеческой страсти и характера, чем га неболыная частица,
которая отражается в жесте н на лице. Наиболее глубокие и сложн ы е стороиы человеческой природы могут быть в ы р а ж е н ы только
посредством слов.
T.

M a к о л с ii.

(Il3 книги «Музыка живиго

слова»J.

10

И 3

П О Э 3 И II

Д 0

0 К Т Я Б 1» Я

І Ю Г А С Л О ДНЕВНОЕ СВЕТИЛО.
Погасло днсвнос светило;
На морс синсе вечсрний нал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый окоан!
Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшсбные края;
G волненьем и тоской туда стремлюся я,
Воспоминаньем упоснный...
И чувсгвую: в очах родились слезы вновь;
Душа кипиг и замирает;
Мечта знакомая вокруг мсня летает;
Я вспомнил прежних лст бсзумную любовь,
И все, чем я страдал, и всс, что ссрдцу мило,
Желаний и надежд томитсльный обман... <
Ш у м и , шуми, послушное ветрило,
^
Волнуйся подо мной, угрюмый океан!
Лети, корабль, неси менл к проделам дальным
По грозной прихоти обманчивых морсй,
Но только не к брегам печальным
Туманной родины моей.
Страны, гдс пламенсм страстсй
Впсрвые чувства разгорались,
Гдс музы нежные мнс тайно улыбались,
Где рано в бурях огцвела
Моя потсрянная младость,
Где легкокрылая мпе измснила радость
И ссрдце хладнос страданыо предала.
Искатель новых впсчатлений,
Я вас бежал, отечески края;
Я вас бежал, питомцы наслаждений,
Минутной младосги минутные друзья;
И в ы , напсрсницы порочных заблуждений,
Которым без любви я жертвовал собой,
ІІокоем, славою, свободой и душой,

A.

С.

11

П У Ш К И Н

И в ы з а б ы т ы мной, изменницы младые,
Подруги тайныс моей в е с и ы златые,
PI в ы забыты мной... Ио прежних сердца ран,
Глубоких ран любви, ничто не излсчило...
Шуми, шуми, послушнос ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый оксан...
A.

С. П y ш к и н.

«Я рад, что наконец начались y нас публичные чтения произведений наших писателей. Мне уже писали об этом кое-что из Москвы:
там читали разные литвратурные современности, a в том числе и
мои повести. Я думал всегда, что публнчноо чтение y нас необходимо... Искусные чтецы должны создаться y нас: среди нас мало
речистых говорунов, способных щеголять в палатах и парламентах,
но много есть людей, способных всякому
сочувствовать...
К образованию чтедов способствует также и язык наш, который как
бы создан для искуссного чтения, заключая в себс все оттенки звуков и самые смелые переходы от возвышенного до простого в одной
и той же речи. Я даже думаю, что публичные чтения со временем
заменят y нас спектакли... Однако только искусное чтение может
устанонить о поэтах ясное понятне. Но, разумеется, нужно, чтобы
самое чтение произведено было таким чтедом, который способен
передать всякую неуловимую чертѵ того, что читает. Для этого не
нужно быть пламенным юношей, который готов сгоряча и не переводя духа прочесть, в ОДИІІ вечер, И трагедию, и комедию, и оду,
и все, что ни попало. Прочесть, как следует, произведение лирическое — вовсе не безде.пща: для этого нужно долго его изучать.
Нужно разделить искренно с позтом высокое ощущение, наполнявшее его д у ш у : нужно и душою и сордцем почувствовать всякое
слово его — и тогда уже выступать на публичное его чтение. Чтение это будет вовсе не крикливое, но в голосе чтеда послышится
неведомая сила, свидетель истинно-растроганного внутреннего состояния. Сила эта сообщится всем н произведст чудо: потрясутся
и те, которые не потрясались никогда от звуков поэзии».
H. В. Г о г о л ь .

(гЧтения русских поэтов
перед пубяикою». 1&43 г.).

12

ИЗ

ПОЗЗИИ

ДО

О К Т Я Б Р Я

С.

13

II У Ш К II II

БАХЧИСАРАЙСКИЙ

СТАНСЫ.
Броясу ли я вдоль улиц шумных,
Вхоясу ль во многолюдный храм,
Сиясу ль меж юношей безумных,
Я предаюсь моим мечтам.
Я говорю: промчатся годы,
И сколько здесь ни видно нас,
М ы все сойдем под в е ч н ы своды —
И чей-иибудь уж близок час.
Гляжу ль на дуб уединениый,
Я мыслю: пагриарх лесов
Переживет мой век забвенный,
Как пережил он вск отцов.
Младенца ль милого ласкаю,
Уже я думаю: прости!
Тсбе я место уступаю:
Мне время тлеть, тсбе цвести.
Дснь каждый, каяідую годину
Привык я думой провоясать,
Грядущсй смерти годовщину
Меж них стараясь угадать.
И где мнс смергь пошлст судьбина:
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но блюке к милому пределу
Мне все-б хогелось почивать.
И пусть y гробового входа
Младая будет жизнь пграть,
И равнодушиая природа
Красою вечпою сиять.
A.

С.

Пушкин.

ФОНТАІІ.

(() Т Р І»І в о к).
Всо жены спят. He спит одна.
Едва дыша, встаст она...
Идет; рукою горонливой
Огкрыла дверь; во тьме ночной
Стуиает легкою ногой...
В дремоге чугкой и пугливой
Нред ней лежит евпух седой.
Ах, сердце в нем неумолимо;
Обманчив сна его покой!..
Как дух она нроходпт мимо.
Пред нею дверь; с нсдоуменьем
Ее дроягащая рука
Коснулась всрного замка...
Вошла, взирает с изумлсньем...
И тайный страх в нее проник.

ІТрсд ней поконлась кііяжна,
И ягаром девс/гвснного сна
Ее ланиты оягивлялись,
И слез являя свежий след,
Улыбкой гомной озарялись:
Так озаряет лунный свет
Дождем отягощенный ивет.

У в ы , Зарсма, ч г о с тобой?
Стеснилась грудь ее тоской,
Невольно клонягся колени,
И молит: «сжалься иадо мной,
He отвергай моих молений!..»
Е е слова, движснье, стон
Прервали девы тихий сон.
Княяша со страхом пред собою
Младую незнакомку зриг;

14

из

поэзии

ДО

ОКТЯБРЯ

В смятеньи грспетной рукою,
Ее подъемля, говорит:
Кто т ы ? . . Одна, порой ночною,
Зачем т ы з д с с ь ? — «Я шла к т е б е :
Спаси меня, в мосй судьбе
Одна надеясда мне осталась...
Я долго счастьем наслаждалась,
Была беспечней день от дня...
И т с н ь блаясенства миновалась!
Я гибну. Выслушай меня.
«Родилась я нс здссъ, далоко,
Далско... но минувших днсй
Предметы в памяти моей
Доныне врезаны глубоко.
я помню г о р ы в небееах,
(
Потоки жаркие в горах,
Неироходимыс дубравы,
Другой закон, другие н р а в ы ;
Но почсму, какой судьбой
Я край оставила родной —
He знаю; помню только море,
И человека в вышине
Над парусами...
Страх и горе
Доныне чужды были мне;
Я в безмятежной тишине,
В тени гарема расцветала
И первых оиытов любви
Послушным сердцем ожидала.
Желанья тайные мои
Сбылись. Гирей для мирной неги
Войну кровавую презрел,
Пресек уясасные набсги
И свой гарем опять узрсл.
Пред хана в смутном ожиданьи
Предстали мы. Он светлый взор
Остановил на мне в молчаиьи,
Позвал меня... и с этих nop

Л.

С.

П У Ш К II H

Мы в беспрсрывном упоеньи
Дышали счастьем; и ни раз
Ни клевета, ни подозренье
Ни злобпой ревности мученье,
Ни скука не смущали нас.
Мария, т ы пред иим явилась...
У в ы , с тех nop его душа
Преступной думой омрачилась!
Гирей, изменою дыша,
Моих не слушает укоров;
Ему докучен сердца с т о н ;
Ни прежних чувств, ни разговоров
Co мною не находйт он.
Т ы преступленыо не причастна;
Я знаю, не твоя вииа...
Итак, послушай: я прекрасиа;
Во всем гареме т ы одна
Могла б ещс мне быть опасна;
Но я для страсти рождена,
Но т ы любить, как я, нс моя«ешь:
Зачем я«с хладной красотой
Т ы сердце слабое тревояіишь?
Осгавь Гирея мне: он — мой;
На мнс горят его лобзанья;
Он клятвы страшные мне дал;
Давно все думы, все желанья
Гирей с моими сочстал;
Меня убьет его измсна...
Я плачу! В І І Д І Ш І Ь , я колена
Теперь склоняю пред тобой,
Молю, винить і;е6я не смея:
Отдай мне радость и покой,
Отдай мне преяшего Гирея...
He возражай мне н и ч е г о ;
Он — мой; он ослеплен тобою.
Презреньем, просьбою, тоскою,
Чсм хочешь, отврати е г о ;
Клянись... (хоть я для Алкорана
Между невольницами хана,
Забыла веру прсжних дней,

10

16

из

ПОЭЗИИ д о

A. С. П У Ш К И H

П е р в ы й г о л о с.

ІІора.

Но вера матери мосй
Б ы л а твоя), клянись мне ею
Зарему возвратить Гирею...
Но слушай: если я должна
Тсбе... кинжалом я владею,
Я близ Кавказа рождена!».
A. С.

17

О К Т Я В Р Я

В т орой

голос.

Постой!
II о р в ы й г о л о с.
ІТора, мой милый.

Пушкин.

ЦЫГАНЬІ.
( 0 т р ы в о к).

Алеко спит. В его уме
Виденье смутнос играет;
Он, с криком пробудясь во тьме,
Ревниво руку простирает ;
Но оробелая рука
t4
Покровы хладные хватаег,
Е г о подруга дадека...
Он с трепетом привстал и внемлет...
Все тихо... Страх сго объемлет,
ІІо нем текуг и жар, и хлад;
Встает он, из шатра выходит,
Вокруг телег ужасен бродит...
Спокойно все; иоля молчат;
Темно; луна зашда в т у м а н ы ;
Чуть брежжет звезд неверныіі с в е т ;
Чуть no росе приметный след
Ведет за дальние к у р г а н ы :
Нетерпеливо он идет,
Куда зловещий слсд ведет.
Могила на краю дороги
Вдали белеег персд ним.
Туда слабеющие ноги
Влачігг, предчувствием томим;
Дрожат уста, дрожат колени...
Идет... И вдруг... иль это с о н /
Вдруг видит близкие две тени
И близкий шонот слышит он
Над обесславленной могилой.

В т о р о й г о л о с.
Нет, н е т ! Постой, дождемся дня.
П о р в ы й г о л о с.
Уж поздно.
В т о р о й г о л 0 С'.
Как т ы робко любишь...

Минуту!

П с р В ЬІ й г о л о с.
Т ы меня погубишь.
Второй

голос.

Минуту!
II с р В ЬІ й г о д о с.
Если бсз меня
Проснется муж...
A л е к о.
Проснулся я,
Куда в ы ? Нс спешите о б а , —
Вам хорошо и здесь, y гроба.
3 с м ф и р а.
Мой друг, беги, беги!
A л с к о.
Постой!
Куда, красавец молодой?
Лежи!
(Вонзает в него нож).
В. Сѳрѳжников.

Чтвц.

18

Из

п O3 3 ИИ

ДО

3 е м ф и p а.
Алеко !
Ц ы г a н.
Умираю !
3 е м ф и p а.
Алеко, т ы убьешь е г о !
Взгляни, т ы весь обрызі-аи
0 , что т ы сделал?

кровыв!

A л е к о.
Ничего.
Теперь дыши его любовыо.
3 ѳ м ф и p а.
Нет, полно, не боіось тебя,
Твои угрозы презираю,
Твое убийство проклинаю.
A л е к о.
Умри ж и т ы !
3 е м ф и p а.
Умру любя!
Восток, денницей озарснный,
Сиял. Алеко за холмом,
С ножом в руках, окровавленный,
Сидел на камне гробовом.
Два трупа перед ним лежали;
Убийца страшен был липом ;
Ц ы г а н ы робко окружали
Е г о встревоженной толпой;
Могилу в стороне копали,
Ш л и жены скорбной чередой
И в очи мертвых целовали.
Старик-отец один сидел
И на погибшую глядел
В немом бездействии печали;
Подняли трупы, понесли

ОКТЯ

БРЯ

л. <:. и y ш к и н
И в лоно.хладное зсмли
Чету младую положили.
Алеко издали смотрел
На все. Когда же их зарьми
ІІоследней горстию земной,
Он молча, медленно склонился
И с камня на траву свалился.
Гогда С.тарик, приближась, р е к :
«Оставь нас, гордый человок!
М ы дики, нет y нас законов,
Мы не терзаем, не казним,
He нужно крови нам и с т о н о в ;
Но жить с убийцей не хотим.
Г ы не рожден для дикой доли:
Ты для себя лишь хочешь воли;
Ужасен нам твой будсг глас.
Мы робки II добры душою,
Т ы зол и смел — оставь же н а с ;
Прости! Да будет мир с тобою.»
Сказал — и шумною толпою
Поднялся табор кочевой
С долины страшного ночлега,
И скоро всс в дали степной
Сокрылось. Лишь одна хелега,
Убогим врытая ковром,
Стояла в поле роковом.
Так иногда, псред зимою,
Туманной утренней норою,
Когда подъемлется с иолей
Станица поздних журавлсй
и с криком в даль, на юг несется, —
ІІронзеннмй гибельным свинцом,
Один печально остается,
ІІовиснув раненым крылом.
Настала н о ч ь ; в телеге темной
О г н я никто ие разложил,
Никто нод крышею подъемной
До утра сном не опочил...
A.

С.

Пушкип.
2*

20

ИЗ

П 0 Э 3 И И

ДО

О К Т Я Б Р Я

А.

Б O P A Т Ы H C К И Й.

К.

Ф.

Р Ы Л E E В

<±[

ГРАЖДАНИН.

ВОДОПАД.
Шуми, шуми с крутой веріиины,
He умолкай, поток седой!
Соединяй протяяшый вой
С протяжным отзвуком долины.
Я слышу: свищет Аквилон,
Качает елию скрииучей,
И с непогодою ревучей
Твой рев мятеясный соглашен.
Зачем с бесіпумиым ожиданьем
К тебе прислушиваюсь я?
Зачем трепещет грудь моя
Каким-то вещим трспетаньем?
Как очарованный стою
Над дьшной бездною твоею,
И, мнится, сердцем разумею
Рсчь безглагольную твою.
Шуми, шуми с крутой вершпны,
He умолкай, поток седой!
Соединяй протяжный вой
С прогяжным отзвуком Д О Л И Н Ы .
E.

E.

«
ѵ

А. Б o p a т ы н с к н іі.

Хотите заслужить читателеіі любовь,
Разиообразьте стих, не повторяйтесь виовь.
Ведь вечно ровный стих, тягуче-монотонныіі.
Способен в ы з ы в а т ь y нас зевок лишь сонныіі.
И скучен нам поэт, чго на единый тон
Как бы ноет псалтирь н навевает сон.
Б y a л о.

(іГіоэтическос

искусство*).

Я ль буду в роковос время
Позорить грая£данина сан
И подраікать гебе, изнеясенное племя
Переродившихся славян?
Нет, неспособсн я в объятьях сладострастья,
В постыдной праздности влачить свой век младой
И изнывать кипящею дупюй
Гіод тяжким игом самовластья!
ІТусть юноши, не разгадав судьбы,
Посгигнуть не хотят иредназначеиья вска
И нс готовятся для будущей борьбы
За угнегенную свободу человека.
Пусть с хладнокровием бросают хладный взор
Иа бедствия страдающей отчизны
И не читают в них грядущий свой позор
PI справедливые погомков укоризны.
Они раскаются, когда народ, восстав,
Застанет их в объятьях праздной неги,
И, в бурном мятеясе ища свободных прав,
В них не найдет ни Брута, ни Риэги.
К.

Ф.

Р ы л e е в.

Заранее обдумайте всс и носредством упраікненнй нодчііните
Все нравильности и норядку. Упорный труд придает увѳренность.
Непринуікденность — привлекательнейшее украшение таданта. Х< рошо приготовденная игра (чтение) кажется неприготовленной.
C a м c о н.

(Знаменатый

фрашіузский

актер).

И Э

ПОЭЗИИ

ДО

О К Т Я Б Р Я

ІІРОМЕТЕЙ.
Прочь, коршун! Больно! Подлый раб,
ГІалач Зевеса!.. 0 , когда-б
Мне эги цеіш нс мешали,
Как беспощадно-б руки сжали
Тебя за горло! Но без сил,
К скале прикованыый, бсз воли,
Я грудь мою тебе открыл
11 каждый миг кричу ог боли,
M замираю каждый миг...
11а мой безумно-жалкий крик
Проснулся отголосок дальний,
ÏI ветер жалобно завыл
H прочь рванулся, что есть еил.
И закачался лес печальный;
Испуга барс не и р е в о з м о г —
Сверкая желтыми глазами,
()н в чащу кинулся прыжками.
Туман седой на. горы лег,
И море далыіее, о скалы
Дробяся, глухо застонало...
Один спокосн царь н е б с с , —
Ничем нс тронулся Зевес !
Завистник! Он забыгь не может,
Что я — творец, что он моих
Созданнй ввек нс уничтожит;
Что я с иебсс сго для иих
У н е с огонь неугасимый...
Ну, что же, бог неумолнмый...
Ну, мучь меня! Ещс ко мне
Пошли хоть двадцать птиц голодных,
Неутомимых, безотходных,
Чтоб рвали сердце мне они —
A всс-ж людей я создал! — Твердый,
Смеясь над злобою твоей,
Смогрю я, неиокорный, гордый,
На красоту моих людей,

Н.

0 Г A P E В.

М.

Ю.

23

Л Е Р М О Н Т О В

0 ! хорошо их сотворил я,
Во всем подобными себе:
Огонь небесный в них вселил я
С вра;кдою всчною к тебе,
С гордыней вольною Титана
И нспокорностыо судьбе.
Рви, коршун, глубже в ссрде рану —
Она Зевссу лишь позор!
Мой крик пронзительный — укор
Родит в душах моих созданий;
За дар томигельный страданий
Дойдут проклятья до н с б е с —
К тебе, завнсгливый Зевес!
A я, на всчиое мученье
Тобой прикованный к скале,
Найду повсюду сожаленье,
Найду любовь no всей земле,
И в людях, гордый сам собою,
Я надругаюсь над тобою!
Н.

0 r a p e п.

СМЕРТЬ ПОЭТА.
(Иа

смерть

ГГушкина).

Погиб гіозт ! Нсвольник чесги —
Діал, оклсвстанный молвой,
С свинцом в груди II с жаждой мссти,
ПОникиув гордой головой.
He вынссла душа поэта
ІТозора мслочных обид:
Восстал он против мнений свста
Один, как прсждс, — и убит!
Убиг!.. К чему теерь рыданья,
Нустых' похвал ненуяшый хор
II жалкий лепег оправданья?
Судьбы сворщился ириговор!
He в ы ль спсрва так долго гнали
Е г о свободный, смелый дар

24

И 3

п О э 3 И И

ДО

OKI'

Я В Р Я

И для потехи раздували
Чуть загаившийся пожар?..
Что ж? Веселитесь!.. Он мучений
Последних вынести не м о г :
У г а с , как свегоч, дивный гений,
Увял торжествснный венок.
Е г о убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья н е т !
Пустое сердце бьется ровно, —
В руке нс дрогнет пистѳлет.
И что за диво?.. Из далека,
Иодобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока,
Смсясь он дерзко презирал
Земли чуясой закон и нравы;
Но мог щадить он нашей славы,
He мог понять в сей миг кровавыЙ,
На что он руку поднимал!..
И он убит, и взят могилой,
Как тот певец, неведомой, ио милой,
Добыча ревности глухой,
Воспегый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукоЙ.
Зачем от мирных нег и дружбы проетодушноЙ
Ветупил он в ртот с в е г , завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным?
Зачем поверил он словам и ласкам ложным, —
Он, с юных лет постигнувший людей?..
И прежний сняв вснок, они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на н е г о ;
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело...
Отравлены сго последіше мгновеньЯ
Коварным шопотом насмешлнвых невеЖД,
И умер он с напрасной ясаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд..>
Замолкли звуки чудных песеп,

м.

ю.

Л Е Р М О Н Т О В

25

He раздаваться им онять:
Приют певиа угрюм и тесен,
И на устах его печать.
*

*

A в ы , надменные потомки
Известной подлостыо прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиягенных родов!
Вы, жадною толиою стоящие y трона,
Свободы, гения и славы палачи,
Таигесь в ы иод сению закона,
Пред вами суд и нравда — все молчи!..
Но ссть, есть божий суд, напсрсники разврата!
Есть грозный суд: он ЯІДСТ,
Он не доступси звону злата,
И мысли, и дела он знает наиеред.
Тогда напраено в ы прибегнете к злословыо —
Опо вам не ПОМОЯІСТ вновь,
И в ы не смоете всей вашей черной кровыо
Позга праведпую кровь!
М. Ю .

Л е р м o n т о в.

Д У Б О В Ы Й ЛИСТОК ОТОРВАЛСЯ ОТ В Е Т К И РОДИМОИ.
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, ягестокою бурей гонимый,
Засох и увял он от холода, зноя и горя,
И вот, наконец, докатился до Чсрного люря.
У Черного моря чинара стоит молодая,
С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская;
На ветвях зелсных качаются райские птицы;
Поют они песни иро славу морской парь-девицы.
И странник ириясался y корня чинары высокой;
Приюта на время он молиг с тоскою глубокой.
И так говорит о н : « Я , бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.

И3

26

II O 3 3 И И Д ()

ОК Т Я Б Р я

Один и без цели по свету ношуся давно я,
Засох я без тени, увял я без спа и покоя.
ГІрими же пришельца меж лиетьев своих изумрудных —
Нсмало я знаю рассказов мудреных и чудных».
— «IIa что мне тебя? — отвечает младая чинара —
Т ы блсдеіі и желт, и сынам моим свежим не пара.
Ты много видал, да к чему мнс твои н е б ы л и ц м :
Мие слух утомили давно уже райские птицы.
Иди себе далыпе, о странник! тебя я не знаю.
Я солнцем любима, цвету для него и блистаю;
11о небу я ветви раскинула здесь на просторе,
II корнн мои ѵмывает холодное море».
М. Ю . Л e р м о н т о в.
ДЕМОН.
(Отрывок

я 3

П 0 Э м ы).

И над всршинами Кавказа
Изгнанник рая пролетал,
Нод ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял,
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился. излучистый Дарьял,
И Т е р е к , прыгая, как львица
G косматой гривой на хребте,
Ревел, и хищный зверь, и птица,
Круясась в лазурной высоте,
Глаголу вод его внимали,
И золотые облака
Из южных сгран, издалека,
Е г о на север провожали;
И скалы тесною толпой ;
Таииственной дремоты полны,
Над ним склонились головой,
Следя мелькающие в о л н ы ;
И башни замков иа скалах
Смогрели грозно сквозь туманы:

м.

ю.

27

Л Е Р М О Н Т О В

У врат Кавказа на часах
Сторожсвые великаны.
И дик, и чуден был вокруг
Весь божий мир, но гордый дух
Презрительным окинул оком
Творенье бога своего,
И иа челе его высоком
He отразилось ничего.
И перед ним иной картины
Красы живые расцвели:
Роскошной Грузии долины
Ковром раскинулись вдали.
Счастливый пышный край земли!
Столпообразные руины,
Звонко-бегущие ручьи
Но дну из камней разноцветных
И кущи роз, где соловьи
ІІоют красавиц, безответных
На сладкий голос их любви;
Чинар развесистые сенн,
Г у с г ы м вснчанные плющем;
Пещеры, где палящим днем
Таятся робкие олени;
И блеск, il ясизнь, и шум листов,
Стозвучный говор голосов,
Дыханье тысячи растений,
И полдня сладострастный зной,
И ароматною росой
Всегда увлаженные ночи,
И звезды яркие, как очи,
Как взор грузинки молодой.
Но, кроме зависти холодиой,
Природы блеск не возбудил .
В груди изгнанника бесплотной
Ни новых чувств, ни н о в ы х сил —
И все, что пред собой он видел,
Он презирал иль ненавидел.
AI. Ю .

Лермомтов.

28

И 3

ПОЭЗИИ

ДО

МЦЬІРИ.
( 0 Т р ЬІ В 0 к).

Т ы слушать исиоведь мою
Сюда нришел — благодарю.
Все лучше перед кем-нибудь
Словами облегчить мне грудь:
Но людям я нс делал з л а , —
И потому мои дела
He АІНОГО пользы вам у з н а т ь , —
A душу можно ль рассказать?
Я мало жил и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если-б мог,
Я знал одной лишь думы власть,
Одну, но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила, .
Изгрызла душу и сожгла.
Она мечты мои звала
От келий душных и молитв
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
Я эту страсть во тьме иочной
Вскормил слезами и тоской.
Е е иред небом и землей
Я н ы н е громко признаю
И о прощеньи не модю.
Старик! Я слышал много раз,
Что т ы меня от смерги спас.
Зачем?.. Угрюм и одинок,
Грозой оторваниый листок,
Я вырос в сумрачных стенах,
Душой дитя, судьбой монах.
Я никому не мог сказать
Священных слов: «отец» и «мать».
Конечно, т ы хогел, старик,
Чтоб я в обители отвык

О К Т Я Б Р Я

М.

ю.

29

Л Е Р М О Н Г О В

От этих сладостных имен?
Напрасно: звук их был рожден
Co мной. Я видел y других
Отчизну, дом, друзей, родных,
A y себя не находил
He только милых душ, — могил!
Тогда пустых не тратя слез,
В душе я клятву произнес:
Хотя на миг когда-нибудь
Мою нылающую грудь
Прюкать с тоской к груди другой,
Хоть ке знакомой, но родной.
У в ы ! теперь мсчганья те
Ногибли в полной красоте,
И я7 как жил, в земле чужой
Умру рабом и сиротой.
Меня могила не страшит!
Там, говорят, страданье спит
В холодной всчной тишине;
Ho с жизнью ягаль расстаться мне!
Я молод, молод... Знал ли т ы
Разгульной юности м е ч т ы ?
Или не знал, или забыл,
Как ненавидел и любил;
Как сердце билоея живей
При виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где воздух свеяс и где порой
В глубокой скражине с т с н ы ,
Дитя неведомой страны,
Прижавшись голубь молодой
Сидит, испуганный грозой?
Пускай теперь прекрасный свст
Тебе постыл: т ы слаб, т ы сед
И от желаний т ы отвык.
Что за нуяіда? Т ы жил, с т а р и к !
Тебе есть в мире, что забыть,
Т ы жил, — я также мог бы жить!
М. Ю .

Лермонтов.

30

II 3

II o э з II II

д o

БЕГЛЕЦ.
(Горская двгенда)

Гарун бежал быстрес лани,
Быстрей, чем заяц от орла,—
Бежал он в страхе с поля браии,
Где кровь черкесская текла.
Отец и два родныс брата.
За чссть II вольность там лсгли,
И под пятой y супостата
Леяіат их головы в пыли.
Их кровь течет и просит мщенья.
Гарун забыл свой долг и стыд,
Он растерял в пылу сраяіснья
Винтовку, шашку — и бсжит.
PI скрылся день. Клубясь, туманы
Одели темные поляны
Широкой бслой пеленой;
Пахиуло холодом с востока
I ! над пустынею пророка
Всгал тихо месяц золотой.
У с г а л ы й , ясаждою томимый,
С лица стирая кровь и пот,
Гарун мсж скал аул родимый
ІІри лунном свотс узнает.
ІІодкрался он никем незримый;
Кругом молчаиье и покой.
С кровавой битвы неврсдимый
Лишь он одтш пришел домой,
PI к саклс он спешит знакомой,
Там блещет с в е т : хозяии — дома.
Скрепясь душой, как только мог,
Гарун ступил черсз порог.
Селима знал он преждс другом;
Старик пришсдьцн не узнал;
Иа ложе, мучимый недугом,
Один, он молча умирал.
«Велик Аллах: от злой отравм
Он светлым ангелам своим

О К Т Я В Р Я

м.

ю.

Л Е Р М О Н Т О

В

Волсл бсрсчь тебя для славы...
Что І І О В О Г О ? » спросил Сслим,
Подняв поблекнувшие всжды.
И взор блсснул огнем надежды;
PI он привстал, и кр .
бойца
Вновь разыгралась в час доица.
«Два дня мы билися в тесніінс;
Отец мой иал и братья с ним,
И скрылся я один в пустыне.
Как звсрь иреслсдуем, гоним,
С окровавленными ногами,
От острых камней и кустов,
Я шел бесстрашными тропами
ІТо следу вепрсй и волков.
Черкесы гибнут. Враг повсюду.
Прими мсня, мой старый друг.
PI — BOT пророк ! — твоих услуг,
Я до могилы не забуду»—
A умирающий в огвет :
«Ступай. Достоин т ы презрсныі !
ІІи крова, ни благословенья
Здссь y мсня для труса н с т ! »
Сгыда и тайыой муки полный,
Без гнева вытерпев упрск,
Ступил опять Гарун бсзмолвный
За неприветливый порог.
И саклю новую минуя,
IIa миг остановился он,
И прежних дной летучий сон
Вдруг обдал жаром поцелуя
Е г о холодиое чело.
II стало сладко и светло •
Е г о душе; во мраке ночн,
Казалось, пламонные очи
Блеснули ласково пред ним
И он подумал: «я любим...
Она лииіь мной живет и дышит...»
И хочсг он войти — и слышит...
И слышит песню с т а р и н ы , —
И стал Гарун бледней луны.

31

из

32

п о э з II и д о о к т я в р я „

«Мссяц плывет,
И тих, и спокоен,
À юноша-воин
На битву идет.
Ружье заряжает джигит,
A дева ему г о в о р и г :
«Мой милый, смелее
Вверяйся т ы року;
Молися восгоку,
Будь верен пророку,
Будь славе вернее.
Своим изменивший
Изменой кровавой,
Врага нс сразивши,
Погибнет без славы;
Дожди его ран не обмоют,
И звери костсй не зароют.
В горах никого нет,
Кто-б в ы н с с п о з о р , —
И труса прогонит
Красавица гор!»
Главой поникнув, с быстротою
Гарун свой йродолжаст путь,
И крупная слеза порою
С ресницы падаст на грудь.
Ho вот, от бури наклоненный,
Пред ним родной белеет дом;
Надеждой снова ободренный,
Гарун стучигся под окном.
Там, верно, тсплые молитвы
Восходят к небу за н е г о ;
Старуха-мать ждет сына с битвы,
Но ждет его нс одного.
«Мать, отвори! Я странник бедный,
Я твой Гарун, твой младший сыи,
Сквозь пули русские безвредно
Пришсл к тебе».
—

—

«Один?»
— «Один!»
«А где отец и братья?»
— «Пали.

>

М.

Ю.

л

E Р M O H T О В

ГГророк их смергь благословил,
И ангелы их души взяли.»
— «Ты отомстил?»
— «Не отомстил.
Но я стрслой пустился в горы,
Оставил меч — в чужом краю, —
Чтобы твои утешить взоры
И утерегь слезу твою».
— «Молчи. Молчи! гяур лукавый,
Т ы умереть не мог со славой!
Так удались. Ж и в и один:
Твоим стыдом, беглец свободы,
He омрачу я стары годы.
Т ы раб и трус... a мне не с ы н ! » —
Умолкло слово отвсржснья,
И все кругом объято сном.
Проклятья, стоны II моленья
Звучали долго под окном.
И наконец удар кинжала
Пресек несчастного позор...
И мать поутру увидала
И хладно огвернула взор.
И труп, от праведных изгнанный,
Никто к кладбищу не отнсс,
И кровь его с глубокой раны
Лизал, рыча, домашний псс.
Ребята малые ругались
Над хладным телом мертвеца.
В преданьях вольносгіі остались
Позор и гибель бсглеца.
Душа его от глаз пророка
Co страхом удалилась п р о ч ь , —
И тень его в горах Востока
Поныне бродит в темну н о ч ь ;
И под окном поутру рано,
Он в саклю просится с т у ч а ;
Но, внемля громкий стих Корана,
Бежит опять под сень тумана,
Как преяіде бегал от меча.
М. 1 0 . Л е р м о н г о в.
В. Сврежнаков. Чтец.

33

3

H3 П oэ 3и и до о к т ЯВ Ря

34

л

E

С.

Что, дремучий лео,
Призадумался?
Грустью темною
Затуманился?

У тебя-ль было,
Поздно вечером
Грозно с бурею
Разговор пойдет

Что Бова-силач
Заколдованный
С непокрытою
Головой в бою,

Распахнет она
Тучу черную,
Обоймст тебя
Ветром-холодом.

Ты

И не ратусшь
С мимолетною
Тучсй-бурею?

PI т ы молвишь ей
Шумным голосом :
«Вороти назад!
Дсржи около!»

Густолиствснный
Твой зеленый шлем
Буйный вихрь сорвал
И рассеял в прах;

Закружит она,
Разыграется, —
Дрогнет грудь твол,
Зашатаешься ;

Плащ упал к ногам
И рассыпался...
Ты СТОИШЬ
ПОНІІК,
PI ne ратуешь.

Встрепенувшися,
Разбушуешься, —
Только свист кругом,
Голоса и гул...

Гдс-ж девалася
Речь высокая,
Сила гордая,
Доблесть царская?

Буря всплачстся
Лешим, ведьмою,
И несет свои
Тучи за море.

У тебя ль, было,
II ночь безмолвную
Заливная песнь
Соловьиная...

Где ж тепсрь твоя
Мочь зеленая?
Почернел т ы весь,
Затуманился?

У тебя ль, было,
Дни роскошество :
Друг и недруг твой
Прохлаждаются.

Одичал, з а м о л к , —
Только в нопогодь
Воешь жалобу
IIa безвременьс...

СТОИШЬ-ПОНИІІ

A. в. к о л ь ц о в

35

Так-то, темный лес,
Богатырь-Бова !
Т ы всю жизнь свою
Маял битвами.

Знать, во время спа,
К безоруясному
Силы вражие
Понахлынули;

He осилили
Тебя сильные,
Так дорезала
Осень черная.

С богатырских плеч
Сняли г о л о в у —
He большой горой,
A соломинкой...
A.

В.

Кольцов.

ВТОРАЯ ПЕСНЯ Л PIX A 4 A КУДРЯВРІЧА
В золотое время
Хмелем кудри выотся ;
С горести печали
Русые секутся.
Ах, секутся кудри !
Любит их забота;
Полюбит з а б о т а , —
He чешет и гребень !
He родись в сорочке,
He родись таланлив ;
Родись терпеливым
И на все готовым.
Век п р о ж и т ь — н е поле
Пройти за сохою;
Кручину, что тучу —
He уносит ветром.
Зла беда — не буря —
Горами качает,
Ходит невидимкой,
Губит без разбору.
От ее напасти
He уйти на лыжах:
В чистом поле найдет,
В темном поле с ы щ е г ;

Чуешь только сердцем :
Придет, сядет рядом
0 6 руку с тобою
ІІойдет и поедет...
И щемит, и ноет,
Болит ретивое:
Все — из рук вон плохо,
Нет ни в чем удачи.
To — скосило градом,
To — сняло пожаром...
Чист кругом и легок,
ІІикому не нужен...
К старикам на сходку
Выйти приневолят :
Старые лаптишки
Б е з онуч обуешь;
Кафтанишко рваной
IIa плечи натянешь;
Бороду вскосматишь,
Ш а п к у нахлобучишь...
Тихомолком станешь
За чужис плечи...
Пусть не видят люди
Прожитова счастья.
A.

B. К о л ь ц о в.

!

36

ИЗ

ПОЭЗИИ

Д 0

О К Т Я Б Г Я

и. с.

никитин

ІІОЧЬ В СТЕПИ.
B ножаре запад пламенсет,
Вся степь, как спящая краса,
Румянцем розовым
покрылась.
И потемнели небеса,
И солнде тихо закатилось.
Г у с т е е т сумрак... Ветерок
Пахнул прохладою ночною,
I I над уснувшею землею
Зарницы вспыхнул огонек.
И величаво месяд полный
Из-за холмов далеких встал,
II над равниною безмолвной,
Как чудный светоч засиял...
О, как боя«ественнопрекрасна
Картина ночи средь степи,
Когда торжественно и ясно

Горят небесные Огни,
И степь, раскинувшись
широко,
В гумане дремлет одиноко
и только слышится вокруг
Необъяснимый жизни звук!
Брось посох, путник
утомленный,
Тебе не надобно двора:
Здесь твой ночлег
уединенный.
Здесь отдохнешь т ы до
утра;
Твоя постсль — цветш
живые,
Трава п а х у ч а я — к о в е р ,
И эти своды голубые —
Твой раззолоченный шатер.
И. C. H и к и т и н.

Да, мы должны чувствовать, испытывать душевные движения, но
именно для того, чтобы лучше подражать ии, чтобы понимать
и передавать их характер при помощи размышления и изучеиия.
Наше искусство требует, чтобы Э то изучение и Э ти размышления
были особенно глубоки. Никакой импровизадии не должно быть
нод опасением неудачи. В с е рассчитано, все должно быть предвидено — и потрясение чувств, которое кажется неожиданным, и волнение душевное, которое кажется нсвольныді, -интонация, жест,
взгляд,
которые
кажутся
вдохновенными, — были
повторены
сотни раз.
T a л ь м a.

(Гсниалъный

французскай

актер).

37

ХОЗЯИН
Впряжен в телегу конь
косматый,
Откормлен на диво овсом,
И бляхи медные на нем
Блестят при зареве закага.
% П И У Дай господи пояшть!
Широкоплеч, как клюква
красен,
Казной от бед обезопасен,
Здоров, — о чем ему тужить?
Да мой купец и не горюет.
С какой-то бабой за столом
В особой горенке, вдвоем,
Сидит на мельниде, пирует.
Вода ревет, вода шумит,
От грома мельница дроясит,
Идет работа толкачами,
Идет работа решегом,
Колесами и ягерновами —
И стукотня, и пылькругом...
Купец мой рюмку поднимает,
PI кулаком об стол стучит.
«И выпью !.. Кто мне
помешает?
PI пью... Сам чорт не
запретит!
Пей, Марья!»
— «То-то, ненаглядный,
Т ы мие на платье обещал».
— «И к ѳ н ч е н о ! Сказал
и ладно,
И будет так, как я сказал.
Мне что ж е н а ? Сыта,
одета —
И все... BOT выпрягу коня
В сокращении.

»).

И прогуляю до рассвета,
PI баста!.. Обнііми меня!»
Вода шумит, не умолкает,
При свете месяца кипит
Алмазной радугой —
сверкаѳт,
Огнями синими горит.
Но даль темна и молчалива...
Огонь веселый рыбака
Краснеет в зеркале залива,
Скользит по листьям лозняка.
Купец гуляет. Мы не станем
Ему мешать. В тиши ночной
Мы лучше в дом его заглянем,
Войдем неслышною гропой.
Уяс поздно. Свечка нагорела...
Больной лежит и смерти
я£дег.
Е г о лицо, как мрамор, бело,
И руки холодны, как лед;
На лоб открытый кудри
пали;
Остаток преяшей красоты,
Печать раздумья и печали
Еще хранят его чергы.
Так освещенныс зарей,
В замолкшем надолго лесу,
Листы осеннею порой
Е щ е хранят свою красу.
Леяаіт больной, лицо печально,
И будто тенью лоб покрыт;

38

И 3

Так, летом, только догорит
Румяной зорьки луч
прощальный, —
Под сводом сумрачных небес
Стоит угрюм и темен лес.
Родная мать роняет слезы
Облокотясь на стол рукой.
Надеясды, молодости, грсзы,
Мир сердца, эгот рай
земной —
Все унесло, умчало горе.
Как бурный ветр
уносит
пыль,
Когда в степи шумит
ковыль,
Шумит взволнованный, как
море,
H догорает вся до тла
Грозой зажженная ветла.
В борьбе тяягелой гы устала,
Изнемогла и в грязь упала,
И в грязь затоптана толпой.
У в ы ! Сгубил тебя запой !
Твоя слеза на кровь
походит.
Нлачь больше! В
воздухе
чума !
Любимый с ы н в
могилу
сходит,
Другой давно сошел с ума.
Bor

на лежанке
просторной,
Голоострижен,
и
блсден,
и хнл...
ІІалку, как скрипку, кплечу
гірислонил
Бровыо и глазом моргает
проворно,
Нравой рукою и взад,и в перед
OH

СИДИТ

П O 3 3 И И

Водит

по

ДО

О К Т Я Б Р я

палкс

и

гіесню
ноет :

«На старом кургане,
в широкой степи,
Прикованпый сокол сидит
на цепи.
Сидит он уж тысячу лет,
Все нег ему воли, все нет.
И грудь он когтями
с досады герзает,
И каплями кровь из груди
вытекает.
Летят в синсве облака...
A степь ш и р о к а , — широка».
Вдруг палку кинул он, закрыл
лицо руками,
И плачег горькими одезами :
«Больно мне! Больно мне!
Мозг мой горит.
Счастье тому, кто в могиле
лежит !
Мать моя, матушка ! полно
рыдать !
Долго-ли нам зту жизнь
коротать?
Знаешь-ли? Спальню занрі:
изнутри,
Стороясем
стану я подле
двери
ГІрочь ! закричу я : здесь мать
моя спит!
Больно мне. Больно
мне!
Мозг мой г о р и т !

«Ну, отпирай! Засну
скоро!..»
Ударив в ставень кулаком,
Хозяин крикнул под
окном...

39

и. с. н и к и т и II
ГІочальный дом, нриют
раздора!
Her, тяясело срывагь покров
С твоих т а и н с т в е н н ы х углов,
Срывать покров, как уголь
черный !
За то, что здееь гак мало
свега,
Что воздух солнцслі несогрет,

За

то,

что

нет

на мысль
ответа,
За то, что радости здесь не г,
Ни ласк, ни милого объятья,
За то, что гибнет
человек —
Я шлю тебе мои проклятья,
Чужой оплакивая в е к !
If. C. H II к и т и н.

ПАДЕТ ПРЕЗРЕННОЕ ТИРАНСТВО.
Падет презренное тиранство,
И цепи с пахарей спадут.
И ты, изнеженное барство,
Возыѵіешься нехотя за труд.
He нам, иному поколенью,
Отдашь т ы бич свой вековой
M будешь иенавистной теныо,
Пятном в истории родной...
Вссь твой разврат и всроломство,
Всс козни — врсмя обнажит.
И просвсщенное потомство
Тебя проклятьем поразит.
Мужик, геперь твоя опора,
Твой вол — H больше н и ч е г о , —
Co славой выйдет из позора,
И вновь не купишь т ы его.
УЯІ всходит солнце земледельца !..
Забигый он на месть не скор ;
ІІо знай : на своего владельца
Давно уж точит он топор...
11. C. H n к н I и н.

40

II 3

П OЭ 3 ИИ ДО

ОКТЯБРЯ

ВГІЕРЕД Б Е З СТРАХА И СОМНЕНЬЯ.
Вперед — без страха и сомненья
На подвиг доблестный, друзья !
Зарю святого искупленья
Уж в небесах завидсл я !
Смелей! Дадим друг другу руки
И вместе двинемся впсред,
И пусть под знаменем науки
Союз наш крепнет и растет !
Ж р е ц о в греха и лжи мы будем
Глаголом истины карать,
И спящих мы от сна разбудим,
И поведем на битву рать!
He сотворим себе кумира
Ни на земле, ни в небесах ;
За все дары и блага мира
М ы не падем пред ним во прах !..
Ировозглашать любви ученье
М ы будем нищим, богачам,
И за него снесем гонеиьс,
Простив озлобленным врагам !
Блажеи, кто жизнь в борьбе кровавой,
В заботах тяжких истощил,
Как раб ленивый и лукавый,
Талант свой в землю не зарыл !
Нусть нам звездою путеводной
Святая истина горит,
И, верьте, голос благородный
He даром в мире прозвучит!
Внемлите яс, братья, слову брата,
Пока мы полны юных сил :
Вперед, в п е р е д , — и без возврата,
Что б рок вдали нам ни сулил !
A. Н.

ІТлещеев.

A. Н. П Л Е Щ E E В.

H. A. Н Е К Р А С О В

ЭЛЕГИЯ.
Пускай нам говорнт изменчивая мода,
Что тема старая — «страдания народа»,
И что поэзия забыть ее д о л я ш а , —
He верьте, юноши! не стареет она!
О, если бы ее могли состарить годы!
Процвел бы боягий мир!!. У в ы ! пока народы
Влачатся в нищете, покорствуя бичам,
Как тощие стада по выясяіенным лугам,
Оплакивать их рок, служить им будет муза,
I I в мире нст святей, прекраснее союза!..
Толпе напоминать, что бедсгвует народ
В то время, как она ликует и поет,
К народу возбуждагь вниманье сильных мира—
Чему достойнее слуяіить могла бы лира?..
Я лиру посвятил народу своему,
Б ы т ь может, я умру, неведомый ему,
Но я ему слуясил — и я умру спокоен!
Пускай наносит вред врагу нс каждый воин,
Ио каждый в бой иди! A бой решит судьба...
Я видел красный день: в России нет раба!
И слезы сладкие я пролил в умиленье...
«Довольно ликовать в наивном увлеченье»
ІІІепнула Муза мне! «ГІора итти вперед:
Народ освобояідсн, но счастлив ли народ?..»
Внимаю-ль песни жниц над ясатвой золотою,
Старик ли медленно шагает за сохою,
Бежит ли по лугу, играя и свистя,
С огцовским завтраком довольное дитя;
Сверкают ли серпы, звенят ли дружно к о с ы , —
Огвета я ищу на тайные вопросы,
Кипящие в уме : «в последние года
Сносней ли стала ты, крестьянская «страда»?
И рабству долгому пришедшая на смену
Евобода, наконец, внесла ли перемену
В народные судьбы? в напевы сельских дев?
т а к ж е
горесген нестройный нх напев?..»

41

42

И3

П0 э 3 ИИ ДО

ОКТЯБРЯ

Уж вечер настает. Волнуемый мечтами
ІІо нивам, по лугам, уставленным стогами,
Задумчиво брожу в прохладной полутьме,
И песнь сама собой слагаегся в уме —
Недавних, тайных дум живое воплощенье,
На сельские труды зову благословенье:
Народному врагу проклятия сулю,
A другу y небес могущество молю,
И песнь моя громка!.. Е й внемлют долы, н и в ы ,
И эхо дальних гор ей шлет свои о т з ы в ы ,
И лес откликнулся... Природа внсмлет мне,
Но тот, о ком иою в вечернсй тишине,
Кому п о с в я щ с н ы мечтания п о з т а —
У в ы ! н е внемлет он — и не дает огвета...
H. A.

Р А З М Ь І Ш Л Е Н И Я У ПАРАДНОГО

H е к p a с о в.

£

ІІОДЪЕЗДА.

BOT парадный иодъезд. По горжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
ІІодъезжает к з а в е г н ы м дверям:
Записав свое имя и званье,
Разъезясаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что п о д у м а е ш ь — в том их иризванье!
A в о б ы ч н ы с дни этот пышиый нодъезд
Осаясдают убогие лица:
Ііроячектеры, искатели мест,
11 преклонный старик, и вдовица.
()т н е г о и к нему то-и-знай по утрам
Все курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает «трам-трам»,
A иные просители плачут.
Р а з я видел, сіода муяшки подошли,
Деревенские, русские люди,
Помолились на иерковь и стали вдали,
Свесив р у с ы е г о л о в ы к г^ѵди.

H. A. II E K P A C O В

Иоказался ш в е й ц а р . — «Донусти», говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: нскрасивы на взгляд!
Загорслые лица н руки,
Армячишка худой на плечах,
ІІо котомке на сиинах с о г н у т ы х ,
Крест на шее и кровь на н о г а х ,
В самодельныс лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько онн
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: Ч(гони!
Наш не любит оборванной черни!»
PI захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
ІІо швейцар не пустил, скудной леиты не взяв,
I I пошли оии, соліщем палимы,
Повторяя: суди его б о г !
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видсть их мог,
С непокрытыми шли головами...
A владелец р о с к о ш н ы х палат
Е щ е сном был глубоким объят...
Т ы , считающий ясизныо завидною
Упоение лестыо бессгыдною,
Волокитство, обясорство, и г р у , —
Пробудись! Е с т ь еще наслаждение:
Вороти и х ! в тебе их спасение!
ІІо счастливые глухи к добру...
He страшат тебя громы небесные,
A земные гы дерясишь в руках,
II несут зти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах!
Что тебе з т а скорбь вопиющая?
Ч т о гебе этот бедный народ?
В е ч н ы м праздником быстро бегущая
Ж и з н ь очнуться тебс не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Т ы народное благо з о в с ш ь ;

43

44

ИЗ

ПОЭЗИИ

ДО

ОКТЯБРЯ

Без него проживешь т ы со славою,
И со славой умрешь!
Впрочсм, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
He на них-ли нам выместить злобу?
Безопасней... Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье...
He беда, что потерпит мужик:
Так ведущее нас провидепье
Указало... да он же привык.
За заставой, в харчевне убогой,
Все пропьют бедняки, до рубля,
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут... Родная з е м л я ! 1 )
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский муягик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Под телегой ночуя в степи;
Сгонет on по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной депи;
Сгонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнда не рад;
Стонет в каягдом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон y нас песней зовется —
To бурлаки идут бичевой!..
і. I а! Волга! ІЗесной многоводной
Ты j e так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля!

) Последующие 20 стихов читаются на фоне хорового пения
«Назови мне т а к у ю обитель» — пения без слов, с закрытыми
ртами — за кулисами или в другой, соседней, комнате. Требуется
іовпаденііо мотива со словами чгеца. B . С.

H. A. H E K P A C O B

45

Где народ, там и стон... ß x , сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Т ы проснешься ль исполненный сил,
Сокрушишь палача и корону,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, т ы уже совершил, —
Создал песню, подобную стону,
и духовно на веки почил?
H. A. H е к p a c о в.

Ж Е Л Е З І І А Я ДОРОГА.
B a н я (в кучерском

Папаша,
рогу?

кто

строил

армячке).
эту

до-

П a п a m a [e пальто
na
красной подкладке). Клейнмихель, душенька.

(Разговор

в

вагоне).

Добрый папаша! К чему в обаяшш
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.
Труд этот, Ваня, был страшно громаден —
He no плечу одному.
В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод — названье ему!
Водит он армии; в море судами
Правит; в артели сгоняет людей;
Ходиг за плугом, стоит за плечами
Каменотесцев, ткачей.
Он-то согнал сюда массы народные,
Многие — в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесилодные,
Гроб обрели здесь себе.

46

If з

ПО 3 3 II и д o o K T я 4 P Я

ІІрямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
A no бокам-то все косточки русские...
Сколько их! Ванечка, знаешь ли т ы ?
Ч у ! Восклицанья послышались грознме!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стекла морозныо...
Что там? Толпа мертвсцов!
To обгоняют дорогу чугунную,
To сторонами бегут.
Слышишь т ы пение?.. «В ночь эту лунную
Любо нам видеть свой труд!
«Мы надрывались под зноем, иод холодом,
С вечно согнутой спиной, '
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цынгой.
«Грабили нас грамотси-десятники,
Секло начальство, давила нужда...
Все прегерпели мы, божие ратники,
Мирные дети труда!
«Братья! в ы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Все ли нас, бедных, добром поминасте,
Или забыли давно?..»

H. Л. H E К Р A C O В

47

Ямою грудь, что на заступ старательно
Изо дня в день налегала весь век...
Т ы приглядись к нему, Ваня, вниматсльно:
Трзгдно свой хлеб добывал человек!
He разогнул свою спинѵ горбатую
Он и теперь еще: тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мерзлую землю долбит!
Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять...
Благослови ясе работу народную
И научись мужика уважать.
Да не робей за отчизну любезную...
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу яселсзную,
Вынесет все, что господь ни пошлет!
Вынесет все, — и широкую, ясную
Грудью дорогу пролоясит себе.
Жаль голько—жить в эту пору ирекрасную
Уж не придется ни мне, нн тсбе...
H. А.

Некраеов.

He ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого —
Это все братья твои — мужики!
Стыдно робеть, закрываться исрчаткою.
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый, больной белорусс:
Г у б ы бескровные, веки ѵнавшис,
Я з в ы на тощих руках,
Вечно в воде по колеио стоявшие
Ноги опухли; колтун в волосах;

Мы доляшы выражением нашего лида указать слушателям, —
дать им предчувствовать, — то слово и т у мысль, которые сейчас
лоследуют.
•
Ф р. Д е л ь c a р т.

(Знаменитыи фраинузский
мимикн ii пения).

учитсль

и 3

48

НА

П0 Э3 ИИ ДО

ОКТЯБРЯ

ВОЛГЕ.

( 0 Т р ЬІ В 0 к).

О, В о л г а ! после многих лет,
Я вновь принес тебе привет,
Уж я не тот, но т ы светла —
И величава, как была.
Ужскорополдень. Ж а р т а к о й ,
Что на песке горят следы,
Рыбалки дремлют надводой,
Усевшись в плотные ряды;
Куют кузнечики, с лугов
Несется крик перепелов;
He нарушая тишины
Ленивой, медленной волны,
Расшива движется рекой.
Приказчик, парень молодой,
Смеясь, за спутницей своей
Бежит по палубе: она
Мила, дородна и красна.
И слышу я, кричит он ей:
«ІІостой, проказница, ужо
BOT ДОГОНЮ!..»

Догнал,

поймал. —
И поцелуй их прозвучал
Над Волгой вкусно и свежо.
Нас так никто не целовал!
Да, в подрумяненных губах
У наших барынь городских
И звуков даже нет гаких
В таких-то розовых мечтах
Я позабылся. Сон и зной

Уже царили надо мной.
Но вдруг я с т о н ы услыхал
И взор мой на берег упал.
Почти пригнувшись головой
К ногам, обвитым бичевой,
Обутым в лапти, вдоль реки
Ползли гурьбою бурлаки,
И был невыносимо-дик
И страшно-ясен в тишине
Их мерный, похоронный
крик—
И сердце дрогнуло во мне.
0 , Волга!... колыбель моя!
Любил ли кто тебя, как я ?
Одии, по утренним зарям,
Когда еще все в мире слит
И алый блеск едва скользиг
ГІо темно-голубым волнам,
Я убегал к родной рекс.
Иду на помощь к рыбакам,
Катаюсь с ними в челноке,
Брожу с руясьем по островам,
To, как играющий зверёк,
С высокой кручи на песоіс
Скачусь, то берегом реки
Бегу, бросая камешки,
PI песню громкую пою
Про удаль раннюю мою...
Тогда я думать был готов,
Что не уйду я никогда

*) Последующие 15 стихов рекомендую читать на фонѳ хорового пения «Эй, ухнем», пения тихого, издали, при чем поется
первая половина песни. B . С.

H. A. II E K P A C 0 В

G пссчаных этих берсгов 2 ).
И нс ушел бы никуда,
Когда б, о Волга! над
тобой
He раздавался этот вой!
Давно-давно, в такой жс час,
Е г о услышав в первый раз,
Я был испугаи, оглушен,
Я знать хотел, что зпачит
он -—
И долго берегом рски
Беягал. Устали бурлакн,
Котел с расшивы принссли,
Уселись, развели костер
И меяг собою повсли
Неторопливый разговор.
- - «Когда-то
в
Нижний
попадем?—
Один сказал: — когда б
попасгь
Хоть на РІлью»... — «Авось
s
придем»,
Другоіі, с болезненным лнцом,
Ему ответил: «ßxf напасть!
Когда бы зажило плечо,
Тянул бы лямку, как мсдвсдь,
A кабы к утру умерсть —
Так лучше было бы сщс»...
Он замолчал и навзпичь лег.
Я этих слов понять не м о г , —
ІІо тот, который их сказал,
Угрюмый, тихиЙ и болыіой,

49

С тех nop меня не покидал 3 ) !
Он и тепсрь передо мной:
Лохмогья жалкой нищеты,
РІЗііеможенные черты
И, выраяіающий укор,
Спокойно - безнадеясный
взор...
Бсз

шапки,

бледный, чуть
ясивой,
Лишь ноздно вечером домой
Я воротился. Кто тут б ы л —
У всех ответа я просил
Иа то, чтд видел я во сне
0 том, чтб рассказали мне,
Я бредил. РІяню испугал:
«Сиди, родимеиышй, сиди!
Гулягь сегодня не ходи!»
Но я иа Волгу убежал.
Б о г вссть, что сдслалось со
МІІОЙ ?

Я не узнал реки родной:
G трудом ступает на песок
Моя н о г а : ои так глубок;
Уяг не манит на острова
Их ярко-свеяіая трава,
Нрибреяшых птиц знакомый
крик
Зловещ, пронзителен и дик,
PI говор тех яге милых волн
РІною музыкою полн!

2 ) Дальнейшие S'/a стихов читаются па фоне «Эй, ухнем» (первой
половшіы, без «ай-да-да»). B . С.
8 ) Последующне 30 стнхов читаются на фоне «Эй, ухнем», при
чем, в отлнчие от предыдущих двух случаев, песня ноется вся
целнком, включая и «ай-да-да». Кончается пение опять тихим «ай,
ухнем». B . С.

В. Сѳро/кннков. Чтец.

4

II 3

50

О, горько, горько я рыдал,
Когда в то утро я стоял
На берегу родной рски,
И в первый раз ce назвал
Рскою рабства и тоски!..

ПOЭ3 и И

ДО

О IC Т Я Б Р я

4TÖ я в ту пору з&мышлял,
Созвав товарищей-детей,
Какие клятвы я давал —
Пускай умрет в душе мосй,
Чтоб кто-нибудь не осмеял!..
H. А.

Иекрасов.

ПЛАЧ ДЕТЕЙ
Равнодушно слушая проклятья
В б и т в е х с жизнью гибнущих людей,
Из-за них в ы слышитс ли, братья,
Тихий плач и жалобы детей?
В золотую пору малолетства
Все живое счастливо живет,
He трудясь, с ликующсго дстства
Дань забав и радостн берет.
Только нам гулять не довелося
По полям, по нивам золотым:
Целый дснь на фабрике колеса
М ы всртим — вертим — вертим !
Колесо ч у г у і ш о с вергится
И гудит, и ветром отдасг;
Голова пылает и кружится,
Сердце бьется, все кругом идет:
Красный нос безжалостной старухи,
Что за нами смотрит сквозь очки.
Ио стенам гуляющие мухи,
Стсны, окна, двери п о т о л к и , —
Все и в с с ! Впадая в исступленье,
Начинаем громко мы крнчать:
•— Погоди, ужасное крученье!
Дай иам память слабую собрать!
Бесполезпо плакать и молиться,
Колесо не слышит, не щадит;
Х о т ь умри — проклятос вертится,
Х о т ь умри — гудит — гудит — гудит!

H. A. H B K P A C O B

51

Где уж пам, измученным в неволе,
Ликовагь, резвиться и с к а к а т ь !
Если-б нас теперь пустили в полс,
Мы в траву попадали бы — спать,
Нам домой скорей бы воротиться...
Но зачем пойдем мы и туда?..
Сладко нам и дома не з а б ы т ь с я :
Встретит нас забота и нуяіда!
Там, припав усталой головою
К груди бледной матери своей,
Зарыдав над ней и над собою,
Разорвем на части сердце ей...
H. А.

Некрасов.

Я К И М НАГОЙ.
(Отрывок из «Кому на Руси жить хорошо»).

«Умны крестьяне русские,
Одно не хорошо,
Что пьют до одурения:
Во рвы, в канавы в а л я т с я —
Обидно поглядеть».
Крестьяне речь ту слушали,
Поддакивали барину,
Павлуща что-то в книжсчку
Хотел уже писать,
Да выискался пьяненький
Мужик — он против барина
На ясивоте лежал,
В глаза ему поглядывал,
Помалчивал, — да вдруг
Как вскочит ! Прямо
к барину—
Х в а т ь карандаш из рук!
«Постой, башка порояшяя!
Шальных
вестей,
бессовестных

lipo нас нс разноси!
Чему т ы позавидовал?
Что веселится бедная
Крестьяиская душа?
Пьсм много мы по времени,
A больше мы работаем,
Нас пьяных много видится,
A большс трсзвых нас.
По деревням т ы хаживал ?
Возьмем всдерко с водкою,
Пойдем-ка по избам:
В одиой, вдругой навалятсл,
A в трстьсй не
притронутся —
У нас на семыо пыощую
Непыощая семья !
І І с пыот, a также маются,
У ж лучше-б пили, глупые,
Да совесть такова...
Чудно смотреть, как
ввалится

52

В такую избу трезвую
Мужицкая б е д а , —
И но глядел бы!.. Видывал
В страду дсревни русские?
В питейном, что-ль народ?
У иас поля обширные,
A не гораздо щедрые;
Скажи-ка, чьсй рукой
С в е с н ы они оденутся,
A осеныо раздеиутся?
Встречал т ы муясика
После работы вечером?

«Нет мсры хмелю русскому!
A горс наше мерили?
Работс мера е с г ь ?
Вино валиг крестьянина,
A rope не валит с г о ?
Рабога не валит?
Муясик, трудясь, не думает,
Что силы надорвет;
Так пеуясли над чаркою
Задумагься, что с лишнего
В канаву угодишь?
A что глядеть зазорно вам,
Как пьяные в а л я ю т с я , —
Так погляди, п о д и , —
Как из болота волоком
Крестьяне сеио мокрос,
Скосивши, волокуг:
Где не пробраться лошади,
Где и без ноши псшсму
Онасно перейги,
Там рать-орда крестьянская
По кочкам, по зажоринкам
Ползком
плетет
с плстюхами—
Трещит крестьяпский пуп!

из

II

оззии до октя

Б

ря

«Под солиышком, без
шапочск,
В поту, в грязи по макушку,
Осокою изрезаны,
Болотным гадом - мошкою
Изъсденные в к р о в ь , —
Небось, мы тут красивсе?
Ж а л е т ь — жалей умеючи :
На мсрочку господскую
Крсстьянина не мерь!
Нс бслоручки нежщле,
A люди мы воликие
В работс и в гульбе!
«У каждого крестьянина
Душа, что туча чсрная —
Гневна, г р о з н а — и надо-бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить доя&ям,
A всс вином кончается.
Пошла по ясилам чарочка —
И рассмеялась добрая,
Крестьянская душа.
Нс горсвагь тут надобпо,
Гляди кругом, — возрадуйсл!
Ай, паріш, ай, молодушки
Умсют погулять!
Повымахали косточки,
ІІовымотали душеньку,
A удаль молодецкую
lipo случай сберегли!
«Эй! Царство т ы муясицкос,
Бссшапочнос, пьяное,
Шуми — волыісй шуми!»
«Как звать
«А что?

тебя,
старинушка?»
Звпишешь
в книжечку?

II. A.

НЕКРАСОВ

Пожалуй, нуясды н е т !
Пиши:
В
деревне
Б oсов е
Я к им Haг ой живет
РУССКИЕ

53

0 II

ДO

C м с р т и

До

работает,
п о л у с м е р т и пьет».
II. A. II с к p a с о в.

ЖЕНЩИНЫ,

(Отрывок. — Сон кн. Трубецкой о восстании декабристов).
Чредой спустилась ночи
мгла,
Опять взошла луна.
Княгиня долго не спала,
Тяжелых дум полна...
Уснула... Башня снится ей...
Она вверху с т о и т ;
Знакомый город перед ней
Волпуется, шумит;
К обширной площади бегут
Несметные толпы:
Чиновный люд, торговый
%
люд,
Разносчики, попы;
ГІестреют шляпки, бархат,
шслк,
Тулупы, армяки...
Стоял уж там какой-то полк,
Пришли еще полки,
Побольше тысячи солдат
Сошлось. Они «Ура» ! кричаг,
Они чего-то ясдут...
Народ галдел, народ зсвал,
Едва ли сотый понимал,
Что делается тут...
Зато посмеивался в ус,
Лукаво щуря взор,
Знакомый с бурями француз,
Столичныи куафер...

Приспели новые полки.
« Сдавайтесь!» тем
кричат.
Ответ им — пул.и и штыки
Сдавагься не хотят.
Какой-то бравый генерал,
Влетев в каррс, грозиться
стал,—
С коня снесли его.
Другой приблизился к рядам:
«ІІрощенье обещаем вам!»
Убили и того.
Явился сам митрополит
С хоругвями, с кростом.
«Покайтесь, братия!»
гласит, —
ГІадите ниц челом!»
Солдаты слушали, крестясь,
Но друяісн был о т в е т :
«Уйди, старик ! Молись за
нас!
Тебе здесь дела нет...»
Тогда-то пушки навели,
Раздалось: «пер-ва-я! па-ли!»
Княгиня, память потсряв,
Упала с в ы с о т ы стремглав.
H. А.

Некрасов»

54

И3

ПОЭЗИИ

ДО

ОКТЯБРЯ

He гулял с кистенем я в дремучем лесу,
He лежал я во рву в непроглядную н о ч ь , —
Я свой в с к загубил за девицу-красу,
З а девицу-красу, за дворянскую дочь.
Я в немецком саду работал по в е с н е ;
BOT, однажды сгребаю сучки да пою,
Глядь, — хозяйская дочка стоит в стороне,
Смотрит в оба, да слушает песню мою.

^

Я слыхал на селе от своих молодиц,
Что и сам я пригож, не уродом р о ж д е н , —
Словно сокол гляжу, круглолиц, белолиц,
У меня-ль, молодца, кудри — чесаный лен.

A частенько она приходила с тех nop
Погулять, посмотреть на работу мою,
И смеялась со мной, и вела разговор:
Отчего приуныл? Что давно не пою?
Я кудрями тряхну, ничего не скажу,
Только буйную голову евешу на грудь.
«Дай-ка, яблоньку я за тебя посажу,
Т ы устал, чай, пора уж тебе отдохнутыь

Очи стали темней непогодного дня,
На губах, на щеках разыгралася кровь...
— Что с тобой, госпожа? Отчсго на меня
Неприветно глядишь, хмурпшь черную бровь?
«От кого y тебя перстеиек золотой?» .
— Скоро старость придет, коли будешь все знать.
«Дай-ка, я ногляіку, несговорный какой!» .
И за палец мсня белой рученькой х в а т ь !

Черноброва, статна, точно сахар бела!
Стало жутко, я песни своей не допел...
A она — иичего, постояла, прошла,
Оглянулась: за ней, как шальной, я глядел.

Разыгралась душа на часок, на другой...
Да как глянул я вдруг на хоромы ее —
Посвистал и махнул молодедкой рукой,
Да скорей за мужицкое дело свое!

55

— Ну, пожалуй, изволь, госпожа, поучись,
Посоои мулсику, поработай ч а с о к ! —
Да как заступ брала y меня, смеючись,
Увидала на правой руке перстснек.

ОГОРОДНИК.

По торговым селам, по болыним городам
Я не даром живал, огородник лихой:
Раскрасавиц-девиц насмотрелся я там,
A такой не видал, да и нету другой.

H. A. H E K P A C O B

Потемнело в глазах, душу кинуло в дрожь,
Я давал — не давал золотой перстенек...
Я вдруг вспомнил опять, что и сам я пригож,
Да не знаю уж как — в щску дсвицу чмок!..
Много с ней скоротал иевозвратных ночей
Огородник лихой... В я с н ы очи глядел,
Расплетал, заплетал русу косыньку ей,
Целовал-миловал, песни волжскне иел...
Мигом лето прошло, ночи стали свеікей,
A под утро мороз под ногами хрустит,
B o r , однаиіды, как крался я в горснку к ней,
Кто-то цап за плечо: «Дсржи вора!» кричит.
Co стыдом молодца на допрос привели,
Я стоял да молчал, говорить не хотсл...
И красу с г о л о в ы острой бритвой снесли,
И яселезный убор на ногах зазвснел.
Постегали плетьми: и уводят друліка
От родной стороны и от лапушки прочЬ)
На печаль и страду!.. З н а т ь , любить не рука
Мужику-вахлаку да дворянекую дочь!
H.

А»

Н с к р а с о в і

66

И 3

П 0 Э 3 И И

Д О

О К Т Л Б Г Я

ЕСТЬ В ОСЕНИ ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ.

В Е С Е Н Н Я Я ГРОЗА.

Е с т ь в оссни псрвоиачальной
Короткая, но дивная пора:
Весь день стоит, как бы хрустальный,
И лучезарны вечера...
Гдс бодрый серп гулял и падал колос,
Тсперь уж пусто все — простор везде,
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
ІІз г стеет воздѵх, птиц пе слышно боле;
Но далско еще до первых зимних бурь,
И льстся чистая и теплая лазурь
На отдыхающее поле.
Ф . И. Т ю т ч е в .

Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небс голубом.
Гремят раскаты молодые!
ДОЖДИК брызнул, пыль летиг.
Повисли перлы дождсвые,
И солнце нити золотит.
BOT

С г о р ы бсжит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам.
И гам лесной, и шум н а г о р н ы й , —
Все вторит вессло громам.

^

Т ы скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.
Ф.

ф. и. т ю т ч e в

И.

Тютчѳв.

ОСЕННИЙ В Е Ч Е Р .
Е с т ь в светлости осенпих вечеров
Умильная, таинственная прелесть...
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Б а г р я н ы х листьев томный, легкий шелест;
Туманиая и тихад лазурь
Над грустно сиротеющей землею,
II, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр порою;
Ущерб, изнеможенье, и на всем
Ta іуіоткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Возвышенной стыдлнвостью страданья.
Ф*

«Тон рождается в мимике. H e ищи тои как тон, ищи его й<ік
мимику, и ои сам «сложится», ибо при верной мимике не может
не быть верного тона».
10 р и ii 0 з a р о в с к и й.

И. Т ю т ч е в»

Главнос — быть понятным; Й вот поэтому-то следует приучать
Ьебя II е т o р о н и т ь с я. Скороговорка ведет к бормотанью.
К о к л э н С т a р ш и йі

58

И3

п ОЭ 3 И И

ДО

ОКТЯБРЯ

ГІОСЛЕДНЯЯ Л Ю Б О В Ь .

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудсет пежность...
О, ты, послсдияя любовь!
Т ы и блаженство и безнадежность.

НОЧНОЕ НЕБО ТАК

Тютч(ев.

УГРЮМО.

ІІочное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон :
To не угроза и не дума —
To вялый, безотрадный с о н !
Одни зарницы огневые,
Воспламсняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу мсж собой.

BOT понсслась и зачертила, —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла, —
И снова то же дерзновенье
И та же томная струя...
He таково ли вдохновенье
И человеческого я ?
He так ли я — сосуд скудельный,
Дерзаю на запретный пугь,
Стихии чуждой, запредельной,
Стремясь, хоть каплю зачерпнуть.
A. А.

Фет.

И B А.

Как по условлснному знаку,
Вдруг неба вспыхнет полоса,
И быСгро выступят из мраку,
Поля и дальнис леса!

Сядем здесь, y этой ивы,
Что за чудные извивы
На коре вокруг дупла!
A под ивой — как красивы
Золотые переливы
Струй дрожащего стекла !

И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте,
Как-бы таинственное дело
Решалось там на высотс...

Ветви сочные дугою
Перегнулись под водою,
Как зеленый водопад;

.

59

A. А. Ф E T

Природы праздный соглядатай
Люблю, забывши все кругом,
Следить за ласточкой стрсльчатой
Над вечереющим прудом.

Полнеба охвагила тень,
Лишь там на западе брежжит сиянье,
Помедли, помедли, вечсрний день,
Продлись, продлись очарованье!

И.

И. Т Ю Т Ч E B .

ЛАСТОЧКИ.

0 , как на скдоне наших лег
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свст
Любви последней, зари вечернсй!

Ф.

Ф.

Ф . И. Т ю т ч е в .

Как живые, как иглою,
Будто споря меж собою,
Листья воду бороздят.
В этом зеркале под ивой
Уловил мой глаз ревнивый
Сердцу мнлые чергы...
Мягче взор твой горделивый...
Я дроясу, глядя, счастливый,
Как в воде дрожишь и ты...
A. А.

Фет.

к . А. Ф Е Т .

60

И3

П0 э 3 и И

Я ПРИШЕЛ К ТЕБЕ

Д0

0 К Т Я Г. Р я

С ПРИВЕТОМ.

Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнде встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Вссь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить г о т о в а ;
Рассказать, что отовсюду
IIa мсня вессльем вест,
Что ие зиаю сам, что буду
Псть, — но толысо песня зреет!
A. А. Ф е г.
ДОРОГА.

Я, П.

61

П0Л0НСКИЙ

A я устал — п о к о й давно мне нужеи;
Но нет сго... Меняют лошадсй...
— Н у - н у , живсй!.. долга моя дорога;
Сырая ночь — ни хаты, ни огня...
Ямщик поет. В душо опять тревога...
Про черный день иег пссни y мсня!..
Я.

П. П о л o

П 0 Л Я.
В телеге еду по холмам;
Порой для взора нет границ...
И всо поля по сторонам,
И над полями стаи птиц.
Я сду донь, я еду два —
И все поля кругом, поля!
Мелькнет жнлье, мелышст едва,
A там поля, опять поля...
Порой ручсй, порой овраг,
A там поля, опять поля!
И в золотых опять волнах
С холма на холм взлстаю я.

Глухая с т е п ь — д о р о г а далека,
Вокруг меня волнует ветер поле,
Вдали туман — мне грустно поневоле,
И тайная берет меня тоска.

Ио гдс жс люди? ІІи души
Срсди безмолвных дерсвень...
He верится такой глуши!
Х о т я бы встреча в целый дснь!

Как кони ни бегут, мнс кажется, лениво
Они бегут. В глазах одио и т о - ж :
Все степь, да степь, за нивой снова нива.
— Зачем, ямщик, т ы песни нс поешь?..

Лишь утром серый чстверик
Псредо мною пролетел...
В пыли лишь красный воротник
Да черный ус я разглядсл...

I I мне в ответ ямщик мой бородатый:
«lipo черный день мы песни бережем».
— Чему-ж ты рад? «Нсдалеко до х а т ы —
Знакомый шест мелькает за бугром».
BOT крытый двор. Покой, привет и ужий
Найдет ямщик под кровлею своей,

BOT наконец бредет старик...
Остановился, шляпу снял,
Бормочет что-тѳ... «Стой, ямщик
Эй, дядя! с чем господь послал?»

II

ск

II

й.

6-2

Из

п 0 э 3 ИИ

ДО

ОКТЯБРЯ

A. H. M A Й K O В

— «Осмелюсь, барии, попросить —
He подвезете-ль старика?»
— «Садись! Зачсм н е услужить!
Услуга-ж так нс велика!

«Жаль их самих!» И тут старик
ІІовел рассказ, как врозь идст
Вссь княжий двор! шалиг мужик,
Заброшен сахарный завод,

— «Садись!» — «Я здссь, на облучок...»
— «Да месго есть: садись рядком!»
Но тут уж взять никто-б не мог:
Старик уперся на свосм;

Следа уж нет оранжерей,
Охота, птичник и пруды,
И все забавы для гостей,
И карусели, и сады —

Твсрдит, что в людях он поясил
И к обращению привык,
И знаег с в е г ; иначс-б был
«Необразованный мужик» !

Все в запущенье, все гниет...
Усадьба — прежде городок
Была ! Везде присмотр, народ!
И псй и с ш ь ! Все было в прок!

У сгарика был хмурый вид,
Цветисто-вычурная речь ;
Одет был бедно, ио обрит,
И бакенбард висел до плеч.

—
Он
Э,
Да

—
Он
Да
На

«Я был дворовый ч е л о в е к , —
г о в о р и л , — y князя Б.
вот, ііришлось кончать свой век
воле, сам уж по себе!»

,

«Да, вспомянешь про старину »
заключил: — «был склад да лад!
ну их с волей! право, ну!
чго о н а ? Один разврат!

«Один разврат!» — он повгорил...
Отживший мир в его лице,
Казалось, силы нанрягал,
Как пламя, вспыхнугь при конце...

— «И слава б о г у ! » — «Как кому!
И как кто разумеег с в е т :
A no понятыо моему,
От всей их в о л и — т о л к у нет!

— «BOT парень вам из молодых» —
Сказал он, кинув гордый взгляд
На ямщика: — «спроситс их,
Куда глядят? чего хотят?»

«Еще я нонешних князей,
Выходит, дедушкс служил...
Князь различать умел людей;
Я в доме, может, первый бьтл!

Тот поглядел ему в лицо,
Но за огветом встал в тупик:
Никак желанное словцо
He попадало на язык.

«Да вот, наетали времсна!
Теперь иди, хоть волком в о й !
Сгара собака, не годна,
Е с т даром хлеб, — так с глаз долой!

«Чего?..в — он начал-было вслух...
Да вдруг как кудрями встряхиет,
Да вдруг как свистнет во вссь дух, —
И тройка ринулась вііеред!

«Еще скажу : добры к н я з ь я !
— С гебя оброку не хотим;
A хочешь землю, мол, — так я :
— Покорно вас благодарим ! —

Вперед — в пространство без конца !
Вперед — не внемля иикому!
То^был* ответ ли молодца,
И кони^ль вторили е м у , —

63-

64

и з

поэзии

ДО

ОКТЯБРЯ

Но мы неслись, как от волков,
Как из-под тучи грозовой,
Как бы мучителей-бесов
Погоню слыша з» собой...

Эй, сииьор, с и н ь о р ! угодио
Вам в кружок наш, может быть?..
Иль свой сан в толпс народной
В ы боитесь уронить ?
Ну, так мимо ! Ш и б ч е скрипки !
Ю н о с т ь мчится ! с ней цвсты,
Бсззабогные улыбки,
Бсззаветные мечты !

Неслись... «Куда-ж те дьявол мчит!»
Вдруг сорвалось y старика.
A тот летит, лишь вдаль глядиг,
A даль-то, даль — как широка!
Майков.

ТАРАНТЕЛЛА.
Нина, Нина, тараителла !
Старый Чьеко уж идет!
Вон уж скрипка загудсла!
В круг становится народ!
Приударил Чьеко старый...
Т о ч н о птички на зерно,
Отовсюду мчатся пары !
В о н — уж кружатся давно !
Как стройна, гляди, Аглая !
Вон помчалась в круг живой —
Очи долу, ударяя
В тамбурин над головой!
Ловок с нею и Дженнаро !
Вслед за ними — н а м , смотри !
После тотчас третья иара...
Ну, Нинета... раз, два, три...
Завязалась, закипела,
Все идет живей, живсй,
Обуяла тарантелла
Всех отвагою своей...

65

Эй, просгору ! шибче скрипки !
Ю н о с т ь мчится ! с ней цветы,
Беззаботные улыбки,
Б е з з а в е т н ы с мечты !

Неслись... a вкруг по сторонам
Поля мслькали, и не раз
Овечье стадо здесь и там
Кидалось в сторону от нас...

A. Н.

A, Н. МАЙКОВ

(у

Вы, синьора? Вы бы рады,
К нам сердсчко вас зовет...
Да спуровка бсз пощады
Ващу грудь больную жмет...
Ну, так мимо ! Ш и б ч с скрипки!
ІОность мчится ! с ней цветы,
Бсззаботныс улыбки,
Беззаветыые мсчты !
Вы, философ ! дайто руки !
He угодно ль к нам сюда!
Иль кто раз вкусил науки,
He смеется никогда?
Ну, так мимо ! Ш и б ч е скрипки !
Юиость мчится ! с ней цвсты,
Беззаботиые улыбки,
Беззаветиые мечты !
Т ы что смотришь так сурово,
Босоногий каііуцнн ?
В серце памятыо былого,
Чай, отдался тамбурии?
Ну — так к нам ! — и шибчс скрипки !
Ю н о с т ь мчится ! с ней цветы,
Беззаботные улыбки,
Беззаветные мечаъі !
В Овро/існиііов. 'Jmeij.

5

66

И 3

П 0 3 3 ИИ

ДО

О К Т Я Б Р Я

Словно в вихре мчагся пары,
He сидится старикам...
Расходился Чьеко старый
И подплясывает саи...
Мудрено ль ! вкруг старой скрипки
Так и носятся цветы,
Беззаботные улыбки,
Беззаветные мечты !

К.

ТОЛСТОЙ

67

Как y Васьки Волчка вор сгянул г у с а ч к а ,
Вишь т ы !
В полотенце свернул, да поймал караул,
Ништо !
Дьяк сказал: — Дурачье! Полотенце-то ч ь е ?
Васьки?
( л а л о , Васька и т а т ь ! Стало, Ваське и дать
Таску!

He робейте ! смейтесь дружно !
Пусть детьми мы будсм век !
Человеку знать не нуясио,
Что такое ч е л о в е к !
Что тут думагь ! Ш н б ч е скрипки !
Наши — юность и цветы,
Беззаботиые улыбки,
Баззаветные мечты !
A. Н. М а й к о в .

A.

^

У І І Р И К А З Н Ы Х ВОРОТ СОБИРАЛСЯ НАРОД.
У приказных ворот собирался народ
Густо;
Говорил в простоте, что в его животе
Пусто.
— Дурачье! — сказал дьяк, — из вас доляссн б ы г ь всяк
В тслс :
Е щ е в думе вчера мы с трудом осетра
Съели.
На базар муясик вез через реку обоз
Пакли ;
Мужичок-то, вишь, прост ; знай всзет черсз мост —
Так л и ?
— Вишь дурак... — сказал дьяк : — тебс мост, чай, пустяк,
Дудки?
Т ы б его поберег, ведь плыли-ж иопсрек
Утки !

ІІришел к дьяку больной, говорит : — Ой ! ой ! ой !
Дьяче!
Очень больно нутру, a уж вот поутру
Паче.
И не лечь, и не сесть, и не можно мне с ъ с с г ь
Столько !
— Вишь дурак ! — сказал дьяк : — ну, не ешь, натощак —
Только!
Пришел к дьяку пстец, говорит : — Т ы отец
Бсдных !
Кабы т ы мне п о м о г — в и д и ш ь денсг мешок
Медиых —
Я - б те всыпал, ей-ей, в шанку десять рублей,
Шутка ?
— Сыпь сейчас! — сказал дьяк, подставляя колпак : —
Нут-ка !
A. К. T o л с т о й.

Тяжело читать — легкое дело;
Легко читать — тяжелое дело.

й a c. C e p ё ж н и к о в.
(Антитеза

занмствована y историка
В. О. Ключевского).

68

ИЗ

П 0 Э 3 ИИ

ДО

О К Г Я Б Р Я

ПЕСНЬ ТРУДА.
(Из

Б е p a н ж е).

Слава святому труду !
Бедность и труд
Честно живут,
С дружбой, с любовыо в ладу.
Слава святому труду !
На неподкупленной лире
Громкую славу споем,
Тем, кто ясивет в зтом мирс
Ч е с т н ы м трудом.
Слава святому труду!
Бедность и труд
Честно живут,
С дружбой, с любовыо в ладу.
Слава святому труду!
Ж и з н и веселой наука
He тяжела для простых...
Братья мои, вам порука —
В песнях моих.
Слава святому труду!
Бедность и труд
Честно живут,
С друясбой, с любовыо в ладу.
Слава святому трудуГ
Бедность несла для примера
В древности мудрость сама ;
Вызвали песпи Гомера
Посох, сума.
Слава святому труду!
Бедность и труд
Честно живут,

С дружбой, с любовью в ладу.
Слава святому труду!
Доле блестящей, великой
Тяжкий бываег конец ;
В бочкс, с всемирным
владыкой
Спорил мудрец.
Слава святому труду !
Бедность и труд
Честно живут,
С дружбой, с любовыо в ладу.
Слава святому груду. (у
Средь раззолоченных клеток
Всет уныньем п у с т ы н ь ;
Лучше уж еоть без салфеток,
Спать без простынь !
Слава святому труду!
Бедность и труд
Честно живут,
С дружбой, с любовью в ладу.
СДава святому труду !
Б о г легкокрылый порхает
Там, гдс не видит о к о в :
Иолной хозяйкой влетает
К бедным любовь.
Слава святому труду !
Бсдность и труд
Честно живут,
С дружбой, с любовыо в ладу.
Слава святому труду!

в. с. к y p о ч к и н

69

Дружба не знается
с злыми ;
Но в кабаке, где вино
Тянут служивые — с ними
Пьет заодно.

Слава святому труду !
Бедность и труд
Честно ясивут,
С дружбой, с любовью в ладу.
Слава святому труду!
B.

C. K y р о ч к и н.

Б Е Д Н Ы Й ЧУДАК.
(Из

Б е р A II Ж е).

Всем пасынкам природы
Когда прожить бы так,
Как жил в былые годы
Бедняга весельчак.
Вею жизнь прожить, неплача,
Х о т ь жизнь куда горька...
Ой-ли ! BOT ВСЯ задача
Бедняги-чудака.
Наследственной шляпенки
Пред знатыо нс ломагь?
Подарочек девчонки —
Цветы в нее вплетать,
В шинельке ночью лежа,
Днем пух смахнул слегка.
Ой-ли ! BOT ВСЯ оделса
Бедняги-чудака.
Два стула, стол трехногий,
Стакан, постель в углу,
Тюфяк на ней убогий,
Гитара на полу,
Ш в е и изобраясенье,
Шкатулка без замка...
Ой-ли ! BOT все имеиье
Бедняги-чудака.
Из папки ребятишкам
Вырезывать коньков,
Искать по старым книжкам
Веселеньких стишков,

Плясать — да гак, чтоб скука
Бежала с чердака —
( )й-ли ! Вог вся наука
Бедняги-чудака.
Чтоб каясдую минуту
Любовыо освятить —
В красавицу Анюту —
Всю душу положить:
Смотреть спокойным глазом
ЬІа роскошь свысока...
Ой-ли ! BOT глупый разум
Бедняги-чудака.
«Как с/гану умирать я,
Да нс вменят мне в грех
Ни бог, ни люди-братья
Мой добродушный смех :
Ile будет нареканья
Над гробом бедняка».
Ой-ли! BOT упованья
Бедняги-чудака.
Т ы , бедный, — оелепленный,
Богатствами других,
И ты, б о г а ч , — с о г б е н н ы й
ІІод ношей благ з е м н ы х —
В ы ропщите... Хотите,
Чтоб яшзнь была л е г к а ?
Ой-ли ! Пример берите
С бедняги-чудака.
B. C. K y р о ч к и н.

70

и3

по Э3ИИ

ДО

ОКТЯБРЯ

He Плачьте над трупами павших борцов,
ІІогибших с оружьем в руках,
He пойте над пими надгробных стихов,
Слезой не скверните их прах.

П.

Ф.

Я К У В ОВ И Ч

Так II в ы , друзья народа,
Кузнецы зсмли родной,
Стойтс бодро В ДНИ ІІСВЗГОДЫ
У горна борьбы свягой.

С врагом их, под знаменем тех же идей,
Ведите их бой до к о н ц а !
Нет почссти лучшей, нет т р и з н ь Г с в я т е й
Для тени достойной борца.

П a л і, м и

II A л Ь M И Н.

Чу ! как будто ада звуки...
Грохог, пламя, лязг и шум...
A натружсниыс руки
Ходят вессло! дзинь-бум !

He нужно ни гимнов, ни слез мертвецам,
Отдайге ІІМ лучший почет :
Ш а г а й т е без сграха по мертвым телам,
ІІесите их знамя вперед!

И.

И.

Крепчс, ноженьки, деряште,
He катись, слеза, нз глазДухи мрака, кровь сосите,
Но блесни и светлый час.

РЕКВИЕМ.

Л.

Л.

ib

Пусть грохочет н е п о г о д а ;
Молот ваших мышц и дум
Счастьс выкует народа,
Волю-долю!.. Дзинь-дзинь! бум!
П. Ф .

Якубович.

КУЗНЕЦЫ.
Мех гудит и дышит шумно,
Близ горна — кромешный ад,
В пляске бешено-безумной
Миллиоиы брызг летяг.
Скачут огненные стрелы,
Спеет вар, — и блеск и шум.
Плавны, быстры и умельі
Взмахи молота, дзинь-бум !
BOT кузнец. Он весь — забота,
Черен, страшен, будто гном ;
Щ е к и , мокрые от пота,
Красным светятся огнем.
Ломнт спинушку больную,
Очи жжет, мутится ум ;
Но кормилицу мирскую —
Coxy он к у е г ! дзинь-бум!

ПЕСНЯ О СОКОЛЕ.
Высоко в горы
Вполз уж и лег там
В сыром ущелье,
Свернувшись в узел
И глядя в море.
Высоко в небе
Сияло солнце,
A г о р ы зноем
Дышали в небо,
И бились волны
Внизу о камень.
A no ущелью
Bo тьме и брызсах
Поток стремился
Навстречу морю,
Гремя камнями,

Весь в белой neue,
Седой и сильный,
Он резал гору
И падал в море,
Ссрдито воя.
Вдруг в то ущелье,
Гдс уж свернулся,
Пал с неба сокол
С разбитой грудыо,
В кровн на перьях.
С корогким криком
()п пал иа землю
И бился грудыо
В бессильном гневе
О твердый камень...

71

72

ИЗ

Уж испугался,
Отполз проворно,
Но скоро понял
Что

ЖИЗНИ

ПТИЦЬІ

Две-три минуты...
Подполз он ближе
К разбитой пгице,
И прошнпел он
Ей прямо в очи :
«Что, умираешь?»

—

— Да, умираю ! —
Отвегил сокол,
Вздохнув глубоко.
— Я славно пояшл!..
Я зпаю счастье!..
Я храбро бился...
Я видел небо...
Т ы не увидишь
Е г о так близко...
«Эх, т ы , бедняга !
Ну, что я;с н е б о ?
Пустос место...
Как мпс там ползать?
Мне здесь прекраспо,
Тепло и сыро !»
Так уж отвстил
Свободной птиде
И усмехнулея
В душе над нею
3 » з т и бредни
И так подумал;
«Лстай иль ползай,
Конец известен...
Всс в землю лягут,
Все прахом будет».
Но сокол смелый
Вдруг встрепенулся,
Привстал немного
И по ущелью
Повел очами.

ПОЭЗИИ

Д О

О К Т Я Б Р Я

Сквозь ссрый камснь
Вода сочилась,
II было душно
И ущслье темном
II пахло гнилыо.
I I крикнул сокол
С тоской и болыо,
Собрав все силы :
— 0 , если-б в нсбо
Х о т ь раз подняться!..
Врага прижал бы
Я к ранам груди,
И... захлебоулся-б
Моей он кровью...
0 , счастье битвы !
A улг подумал:
«Должно быть в небе
I i в самом деле
Пожить приятно,
Коль он гак стонет!»
I I прсдложил оп
Свободной п т и д е :
«А т ы подвинься
На край ущелья
И вниз бросайся.
Б ы т ь может, крылья
Тсбя нодымут.
И пояіивешь т ы
Еще немного
В своей стихии».
PI дрогнул сокол
I I , гордо крикнув,
Пошел к обрыву,
Скользя когтями
Но слизи камня.
И

ІІОДОШСЛ

ОН,

Расправил крылья,
Вздохнул вссй грудыо,
Сверкнул очами
PI вниз скатился*

М.

Г О Р Ь К И Й

И сам, как камень,
Скользя по скалам,
Он быстро падал,
Ломая крылья,
Теряя перья...
Волна потока
Е г о схвагила
PI, кровь омывішг,
Одевши в пену,
Умчала в море.
A волны моря
С печальным ревом
О камень бились...
PI трупа птицы
He видно было
В морском пространстве...
В ущслье лежа,
Уж долго думал
0 смерти птицы,
О страсти к нсбу.
И вот взглянул ОІІ
В ту даль, что вечно
Ласкает очи
Мечтой о счастье.
«А что ои видсл,
Умерший сокол,
В пустыне зтой
Без дна и края?
Зачем такие,
Как он, умерши,
Смущаюг душу
Своей любовыо
К полетам в иебо ?
Что им там я с н о ?
A я ведь мог бы
Узнать все это,
Взлетевши в небо,
Х о т ь не надолго».
Сказал — II сделал.
В кольцо свернувшись,

73

Он прянул в воздух
H узкой лентой
Блеснул на солнце.
Р О Я І Д С І І Н Ы Й ползать —
Летать не моя;ет...
Забыв об этом,
Он пал на камень,
Ио... нс убился,
A рассмеялся:
«Так вот в чсм прелесть
ІІолетов в н е б о !
Она в падсньс...
Смешиые птины!..
Зсмли н е зная,
На нсй тоскуя,
Они стремятся
Высоко в небо
I I ищут жизни
В пустыне знойной.
Там только пусто,
Там много света,
ІІо нет там пищи
II нет опоры
Живому телу.
Зачем ЯІС гордость ?
Зачем у к о р ы ?
Затем, что ею
ГІрикрыть безумство
Своих яселаний
И скрыть за ними
Свою негодность
Для дела жизни?
Смешные птицы !..
ІІо н с обманут
Теперь уж больше
Меня их рсчи !
Я сам всс знаю!
Я видсл иебо...
Взлетел в него я,
Е і о измерил;

74

Познал паденьс,
Но не разбился,
A только крепчс
В себя я верю...
Пусть те, что землю
Любить не могут,
Ж и в у т обманом...
Я знаю правду
И их призывам
Я не поверю.
Земли творенье,
Землей яшву я».
И он свернулся
В клубок на камне,
Гордясь собою...
Блестело море
Все в ярком свете
И грозно волны
0 берег бились.
В их львином рсве
Гремела песня
0 гордой пгице;
Дрожали скалы
От их ударов,
От грозной песни :

Из

II о Э 3 И И

ДО

ОКТЯВРЯ

«Бсзумству храбрых —
Поем мы с л а в у !
Безумство храбрых —
BOT мудрость ясизни.
0 , смелый сокол !
В бою с врагами —
Истек т ы кровыо...
Но будет в р е м я , —
И капли крови
Твоей горячей,
Как искры, вспыхнут
Во мраке ясизни,
И много смелых
Сердец зажгутся
Безумной жаждой
Свободы, света!..
Пускай т ы умер !..
Но в песне смелых
И сильных духом
Всегда т ы будешь
Ж и в ы м примером,
Призывом гордым
К свободе, к свету!..
Безумству храбрых
Посм мы песню»!..
М.

Горький.

А к т е р — это солист, играющиы в оркестре; чтец составляет весь
оркестр: он должеп изобразить словами целую картину, a pro т а кая _обязашюсть,
труднее котороіі не с у щ е с т в у с т .
*
Л e г y в э.

(Знаменитый
франиузский
чтец a писатель).

М. Г О Р

ь

к и

й

75

ПЕСНЯ 0

БУРЕВЕСТНИКЕ.

Над седой равниной моря
Ветер тучи собираст.
Между тучами и морем
Гордо peer буревсстник,
Черной молнии подобный.
To волны крылом касаясь,
To стрелой взмывая к тучам,
Он кричит, — и тучи слышат
Радость в смелом крике птицы.
В крике этом — ясаяіда бури !
Силу гнева, пламя страсти
И уверенность в победе
Слышат тучи в зтом крике.
Чайки стонут перед б у р е й , —
Стонут, мечутся над морем,
И на дно его г о т о в ы
Спрятать уясас свой пред бурей.
И г а г а р ы тоже с т о н у т , —
Им, гагарам, нсдосгупно
Наслаяіденье бигвой жизни;
Гром ударов их пугает.
Глупый пипгвин робко прячст
Тело жирное в утссах...
Только гордый буревестник
Реет смело и свободно
Над седым от пены морем.
Все мрачней и нюке гучи
Опускаются над морсм,
И поют и пляшут волны
К высоте, навстречу грому.
Гром грохочет в пене г н е в а
Стонут волны, с ветром споря,
BOT охватывает вегср
Стаи волн объягьем крепким
И бросает их с размаха
В дикой злобе на утесы,
Разбивая в пыль и брызги

f .11 • .1.
76

И3

ПОЭЗИИ

ДО

Изумрудиые громады.
Буревестник с криком рсст,
Черной молнии подобный,
Как стрела пронзает тучи,
Пену волн крылом срывает,
Вон он носится, как д е м о н , —
Гордый, черный демон бури,
И сместся, и рыдает...
Он над тучами смеется,
ОІІ от радости рыдает !
В гнсве грома, — чуткий демон,
ОІІ давно усталость слышит,
Он уверен, что нс скроют
Тучи солнца, нст, не скроют!
Ветер воет... Гром грохочет...
Синим пламенем пылают
Стаи туч над бездной моря,
Mope ловит стрелы молний
И в своей пучине гасит.
Точпо огненные змеи,
Вьются в море, нсчезая,
Отраженья этих молний.
— Буря ! Скоро грянет б у р я !
Это смелый буревестник
Гордо реет между молний
Над ревущим гневно морем ;
To кричит пророк победы :
— Пусть сильнее грянет буря!..
М.

ОКТЯВРЯ

ФЕДОР

СОЛОГУБ

77

АМФОРА.
В амфоре, ярко расцвсченпой,
Угрюмый раб песет виио.
Неровен путь неосвещсішый,
A в небесах уяге тсмно, —
И напряясснными глазами
Он зорко смотрит в полутьму,
Чтоб чрез края вино струями
He пролилось на грудь ему.

^

Г о р ь к и й.

Х о р о ш у ю речь хорошо и сдуиіать.
И з п о с л о в и ц и it о г о в о р о к
р y c с к о г о н a р о д а»

Так я несу моих страдаішй
Давно наполненный ф и а л . —
В нем лютый яд воспоминаний,
Таясь, коварпо, задремал.
Иду окольными путями
С сосудом зла, чтоб кто-ішбудь
Неосторояіными руками
Е г о не пролил мне на грудь.
Федор

ВОСХОД

Солнце светлое восходиг,
Озаряя мглистый дол,
Где еще безумство бродит,
Где ликует произвол.
Зыбко движутся туманы,
Сколько холода и мглы.
Полуночные обманы
Как сильны еще и злы.
Злобы низменно ползучей
Ополчилась шумно рать,
Чтоб зловещей чериой тучей
Наше солнце затмевать.
Солнце ясное, свобода,
Горячи твои лучи,

Сологуб.

СОЛІІЦА.

В час великого восхода
Вознеси их, как мечи.
Яркий зной, как тяяский молот,
ГІодними и онусти,
Побеяідая мрак и холод
Заграяіденного пути.
Тем, кто в длительной печали
Гордой волей изнемог,
Озари с в я т ы е дали
За усталостыо дорог.
Кто в объятьях сна немого
Позабыл завет любви,
Тех горящим блеском снова
К новой жизни воззови!..
Ф с д о р С о л o г y б.

78

И3

п 0 Э3 ИИ

ДО

ОІСТЯБРЯ

ПЕСНЛ Ш В Е И .
Нынче праздник, за стеною
Разговор бсспечный смодк.
Я одна с моей иглою
Вышиваю красный шелк.
Все ушли мои подруги
IIa веселый свет взглянуть,
Скоротать свои досуги,
Забавляясь как-нибудь.
Мне веселости не надо,
Что мне шум, и что мне с в е т !
В праздник вся моя отрада,
Чтоб исполнить мой обет.
Все, что юность мне сулила,
Всс, чем жизпь мсня влекла,

Все судьба моя разбила,
Все коварно отияла.
— ІИей наряды и одеясды
Для изнсженных госпож.
Отвсргай свои надеяіды,
Проклинай их злую ложь!

Ф.

с о

Ф с д о р С о л о г y б.

Я В ЭТОТ МИР П Р И Ш Е Л .
Я в этот мир прншел, чтоб видеть Солнце,
И синий кругозор.
Я в этот мир пршиел, чгоб видеть Солнце,
И выстт гор.
Я в этот мир иришел, чтоб видеть Mope
I I пышный цвет долин.
Я заключил миры в сдипом взоре.
Я властслин.
Я победил холодное забвсньс,
Создав мечту мою
Я каясдый миг исполнеи откровенья,
Всегда пою.

о г y Б.

К.

д.

79

Б A Л I. M O II Т

Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мнс в моей певучсй силе?
Никто. ІІикто.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
A если день погас,
Я буду петь... Я буду пегь о Солнцо,
В предсмертный ч а с !
К. Д. Б a л ь м о if т.

И в покорности я никла,
Трепетала словно лань,
ІІо заго шепгать привыкла
Слово гордос: восстань!
Белым шелком красный мечу
II сама я в грозный бой
Знамя вынесу навст^ечу
Рати враікеской и злой!

л

ЧЕРЕМУХА.
Черемухой душистой е тобой опьянены,
Мы вдруг забыли утро, и вдруг вступили в с н ы .
И утро превратилось в моря без берегов,
Моря плавучих тучек, ветвей, кустов, цветов.
Цветы, деревья, травы, и травы, и . ц в е т ы ,
Моря цветов и красок, любовь, и я, и ты.
Лицо к лицу склонивши и руку в руку взяв,
Мы вдруг прониклись счастьем легко дроя^ащих трав.
Безмерным светом солнце светило с высоты,
II было изумленье, восторг, и я, и гы.
В нас царствовала вечность, в нас был короткий час.
И утро вырастало для иас, для нас, для нас.
Мы были два сиянья, два призрака в е с н ы ,
Черемухой душистой подсказанные с н ы .
К.

Д. Б a л ь м о н т.

Читаіі не так, как пономарь, a с чувством, с толком, с
новкой.

A.

С.

расста-

Грибоедов.

(«Горе от

ума»J.

80

ИЗ

П О Э З И И

ДО

О К Т Я Б Р Я

IC.

Д.

ДВА ГОЛОСА 1 ).
Скользят стрижи в лазури неба чистой,
В лазури неба чистоЙ горит закат —
В вечсрний час как нсжен луг росистый!
Как нежен луг росиегый, и пруд, и сад!
Вечсрний час, прсдчувствие полночи,
В прсдчувствии полночи душа дрожігг,
Пред красотой минутной плачут очи,
Как горько плачут очи! Как миг бежит!
К.

Д. Б a л ь м о н т.

БЕЗГЛАГОЛЬИОСТЬ.
Е с т ь в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, бсзбрежноогь,
Холодная высь, уходящие дали.
>
Приди на рассвете иа склон к о с о г о р а , —
Над зыбкой рекою дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,—И сердцу так больно, и сердце не радо.
Недвижный камыш. Нс трепещст сосна.
Глубокая тишь. Безглагольпость покоя.
Луга убегают далеко-далеко.
Во всем утомленье глухое, немое.
Войди на закаге, как в свежие волны,
В гірохладную тишь деревенского сада, —
Деревья так сумрачііо-странно-бсзмолвны,
И ссрдцу так грустно, и сердце не радо.

Л У Н Н Ы Й СВЕТ.
Легкий лист, па липе млея,
Лунный луч в себя вобрал.
Спит зелсная аллея,
Лишь вверху поет хорал.
Э'го лупное томленье,
CÎ нежным вешним ветерком,
Легкость ласк влагает в пенье
Лип, загрезивших кругом.
I I в истомс замиранья,
Их вершины в сладком сно
Слышаг луиное сиянье,
Слышат ветер в выіпине.
Свег луны и ветер вешний,
Бледный ландыш спит в тени,
Грезя, видит сон нездешний,
Дню хранит свои огни.
Полон зыблемого звона
Лсгкой грезы il весны ?
G голубого иебосклоиа
ІІринимает луч Луны.
Лик Луны, любовь лелея,
Мир чарует с высоты.
Спит зслспая аллея,
Спят дерсвья и цветы.
К, Д. Б a л і, м о н т.

Как будто душа о желаином просила.
И сделали ей нсзаслужснио-больно,
И сердце простило, но сердце застыло,
I I плачет, и илачет, и плачст невольно.
К.

Д. Б a л ь м o

H

т.

81

Б A Л Ь M O H T

Живое слово дорожо мертвой буквы.
II y п o с л о в и ц и

Образцовая вощь для д y y т и о іі

декламации. B . С.

P Y C С К O Г O

В. Серѳжннкоіз. Чтец.

поговорок
д А.

H A Р О

6

82

И з

РУССКОМУ

п 0 Э3 И И

ДО

О IC Т Я Б Р я

д.

83

БАЛЬМОНТ

ВЕСЕННИЙ К Л И Ч .

РАБОЧЕМУ.

Рска, ломая зимний лсд,
Зальет крутые берсга.
Чтоб стали пышпыми луга,
Весна прорвала водомет.
Весслый час, лсти вперсд!
В ком сердце живо, тот поймет,
Что вся Россия в этог час
Весною волыюю зажглась,
И ссрдце к сердцу пламя льет.
ІІризывный клич, спсши вперсд!

Рабочий, только на тебя
Надсжда всей России,
Тяжелый молот пал, дробя
Оплоты крепостныс.
Тот молот — твой. Иою тебя
Во имя вссй России!
Т ы знал нужду, т ы знаешь труд,
Ты слишком знаешь голод.
Но т ы восстал. С тобой идут
Все тс, кто сердцсм молод.
Будь тверд, явн сще свой суд,
Острог нс весь расколот.
Тсбя желают обмануть
Опять, опять и снова.
Но т ы нам всем наметил путь,
Дал вссм свободу слова.

К.

(у

Так в бой со тьмой, и грудь на грудь,
To — зов сгорояіового.
Сторояссвой сродь темноты,
Сторожсвой средь ночи —
Лиіпь т ы , бесстрашно-смслый, т ы ,
Твои нам светят очи.
Осущсствягся всс мечты,
Т ы цобедишь, рабочий!
К. Д. Б a л ь м о н т.

Хороша книга, да начетчики плохи.
И з II o с л о в и ц и п о г о в о р о к
русского народа.

A если ссть ещс оплог,
Где мощь гюремная т у г а ,
Рука с рукою — за врага!
В нас воля действия поет!
Вперед, душа! И меч, вперед!
К. Д. Б a л ь м о н т.
КИНЖАЛ.
Он вырван из ножен и блсщег нам в глаза,
Как и в былые дшг, о г т о ч с и н ы й и острый.
Поэзия с людьми, когда шумит гроза,
И песня с бурей — вечно сестры.
Когда не видел я ни дерзости, ни сил,
Когда все под ярмом клонили молча выи
Я уходил в страну молчанья и могил,
В века загадочно-былыо.
Как ненавидел я всей этой ясизни строй,
Позорно-мелочный, неправый, нскрасивый,
Над зовами к борьбс я хохогал порой,
He веря в робкие призывы.
Но чуть заслышавши призывный гіервый гром,
Я отзыв вам кричу, я вам слуга сегодня;
И чем опасней час и чем тсмней кругом,
Тем в песнях я свободнсй.
G*

84

И 3

П 0 Э 3 И И

ДО

О К Т Я Б Р Я

Кинжал поэзии! Кровавый молний свст
Нсжданно пробсжал по этой верной стали;
И снова я с людьми — затем, что я поэт,
Загем, что молнии свсркали.
Вaлср

II

КАМЕНЩИК.
Каменщик, камсищик, в фартуке белом,
Что гы там строишь? Кому?
— Эй, не мсшай намг, мы заняты делом,
Строим мы, строим тюрьму.

^

Каменщик, камснщик,—вспомнит, поясалуй,
Тех он, кто нсс кирпичи.
— Эй, берегись! Под лесами не балуй...
Знаем всс сами, молчи.
В a л е р и й Б р ю с о в.
ПРШИВ.

Кричаг афиши, пышно-пестрые,
И стонуг вывесок слова,
И магазинов светы острые
Я з в я т , как вопли торжества.
Там спят за стеклами материи, •
Лыот бриллианты яркий яд,
И над звездой червонцсв серии
Сияиьем северным горят.

Скрыв небеса с звездами чуткими,
Лучи синеют фонарей —
Над мудрецами, проститутками,
Над зыбью пляшущих людей.
Кадрилей нарушая линии,
Меяс пар круягащихся, звеня,
Трамваи мечут молньи синие,
Автомобили сноп огня.

Каменщик, каменщик, долгис ночи
Кто яс проведе/г в нсй без с н а ?
— Можст быть с ы н мой, такой жс рабочий,
Тем наша доля полна.

ВЕЧЕРНИЙ

86

Б Р Ю С О В

Прорезан длинньши колодцами
Горящих улиц, — город ягив.
Киша бессчетными уродцами,
Вечерний празднуст прилив.

й Б р ю с о в.

Камснщик, каменщик, с верной лопатой,
Кто яге в ней будет рыдать?
— Верно не т ы и не твой брат богатый,
Незачем вам воровать!

В А Л Е Р И Й

Позор, под музыку колесную,
Вознес смычок, как дирияіер,
И слил толпу многоголосную
В едипый и свящеішый хор:
«Мы славим, прах, твое величесгво,
Тебе ведем мы хоровод,
Вкруг алтарей из элсктричества,
Вонзивших конья в нсбосвод!»
Валерий
ВОССТАИИЕ.
(II з Э м. В е р х a І> II а).
Улица, быстрым потоком шагов
Плеч, рук и голов,
Катится, в яростном шуме,
К мигу безумий,
Но вмесге —
К свершеньям, к надеягдам и к м е с т и !
Улица грязная, уліща красная,
Властная,
В золоте пышном заката,
В зареве ярком, окрасившем твердь.
Вся смерть,
Встала в призывах набата.

Брюсов.

86

II 3

ГІОЭЗИИ

ДО

ОКТЯБРЯ

БРІОСОВ

Толпы народа проходят за толпами слсдом
Сквозь у;кас, под сеныо веселых знамен,
К началу новых времен,
К победам.

Вся смсргь,
Как ожившие дико мечты,
Встала в огнях и нсистовых к р и к а х !
Головы чьи-то на пиках —
Словпо на стсблях цвсты.
Гулы глухие орудий,
Кашель ч у г у н н ы х , безжалостных грудей
Мерят печальные вздохи минуг.
Циферблаты разбиты на башнях высоких,
He льется на площади ровный их свет
(Словно очи столицы смежили ресницы);
Времени далее нет.
Для сердец опьяненных, жестоких,
Для толпы, свершающей суд!
Ярость великая, с пламенным ликом,
С радостным криком,
С кровыо, бушующей в жилах,
Встала на груде камней,
Все она может! все она в силах!
Одно лишь мгновенье
Даст более ей,
Чем целых веков тяготенье.

ВАЛЕРИЙ

.
(

Все, что мечталось когда-то,
Что гснии в песне крылатой
Провидели в гемной дали,
Что в души, как сев, западало,
Чем души, как гравы, цвели 3
Все встало,
В миге, смешавшсм, как сплав:
Нснависть, силу, сознание прав!
Люди празднуют праздник кровавый,
Люди проходяг и красны и пьяны,
Люди проходяг по мертвым телам.
Солдаты не знают, кто правый — неправый,
Стучат, как вссгда, барабаны,
Но пальцы усгали касаться к куркам.

Убивая, — творить, обновлягь!
С ненасыгной природой вонзать
Зубы в святую мишень !
В великий безумныіі день
Иряжу для жизни ликующей прясть
Иль жергвой строительной пасть!
Умирая, творить, обновлять!
Горят мосты il строснья
(Фасады из крови на фоие ночном),
Й в глуби каналов дрожат отраженья
На самоѳ дно уходящим столбом!
Громадные тени больших колоколен
Леясат, как преграды, по светлой зсмле.
Огонь над домами, и весел и волен,
Кидает пригоршнями искры во мгле.
И черные дымы извивом могучим
Летят, впе себя, к окровавлеішым тучам.
Ч у ! залп!
Смерть, машинально беря на пріщел,
Треском сухим разряясаемых руясей
Валит в кровавые луяш
Груды причудливо скорченных тел,
Свинец разрешает упорные сноры;
В небо, пред смертыо, вонзаюгся в з о р ы ;
Отблеск поягара на лицах их вссх
Бросает чудовищный смех!
Торопясь, задыхаясь, взывает набаг
(Так сердца неребоем стучат),
Но часто настойчивый звук,
Как голос, пресекшийся вдруг,
Бессильно смолкает.
И десяток пылающих рук
Кресты колоколен ласкает.

87

88

ИЗ п о э з и и

Д

О

О К Т Я Б Р Я

Ч у ! залп!
Толиа — перед входами сумрачных мерий,
Державших весь город под тяжкой пятой.
Давивших порывы к мечге золотой,
Качает, ломает тяжслые двери;
Засовы трещат, и взлетают замки;
Отдают из утроб сундуки,
Рассчетные книги, счета н бумаги;
Их факелы лижут своим л з ы к о м , —
И помнят о черном былом
Лишь черного дыма з и г з а г и !
Взвились над балкопами красные флаги.
I I надая, кто-то руками раскинул в пространствс
пустом!
Своевольс и буйство всзде.
Христос, в полумраке церквей,
Сорванный кем-то с распягья,
Повис на последнем гвозде,
ГІростирая бессилыю обт»ятья.
Луясами разлнт елей;
Кем-то разбиты спокойные стскла икон;
ГІол убелен
Снегом причастья,
II по ним проложили немало дорог
Слсды святотатствснных ног.
Самоцветные камни убийств и возмездий
Горят, словно взоры далеких созвездий.
Город сверкает,
Как исполин зологой, облеченный в багрецГ
Город во мглу простирает
Свой, опоясанный пламенем, яркий в е н с ц !
Поля и селеиья, безмолвно простерты,
Следят, не решаясь дышать,
Как некто во глуби громадиой реторты
/Кизнь и безумие хочет смешать,
Как дым, подымаясь из бури народіюй,
Метет небосвод безотвегно-холодный.

,
Vх

В А Л Е Р И Й

>9

Б Р Ю С О В

Убивая, творя, обновляй,
Иль пади и умри!
Открой или руки о двери сломай, —
Ты, искра в сиянье встающей зари!
И что бы судьба ни судила, —
Сквозь сонмы веков нас влечет,
Спеша, задыхаясь, безвестная сила
Вперед!
В,а л e р и й Б р ю с о в.
ТРИБУН.
(Из

Э м.

Верхарна).

Как мощных вязов грубые стволы,
Что деды берегли н а площади соборной,
Стоит он меясду нас, надменііый и упорный,
В ссбе связав безвестных сил узлы.
Ребенком вырос он на тсмных тротуарах
Предместья темного, изъеденного злом,
Где каясдый человек с проклятьем был рабом,
PI жил, как под замком, в гюрьме укладов старых.
В гяяіелом воздухе мертвящего труда,
Мсж лбов нахмуренных и спин, согбенных долей,
Гдс каждый день за стол садилась и нужда...
Все это — с коих nop! и это все — д о к о л е !
И вдруг — его прыясок в шумящий мир борьбы,
Когда народ, сломав преграды вековые,
PI кулаки подняв на темный лик судьбы,
Брал приступом фасады золотые,
И с гневом смсшанный, шел доясдь камней,
Гася по окнам отблески огней
PI, словно, золотом усыпав мостовые!
PI речь сго, похоясая на кровь,
На связку острых жал, разрозненных нещадно!
И гнев его, и яроеть, и любовь,
To вместе свитые, то вьющиеся жадно
Вокруг его идей!

90

и 3

П 0 Э 3 И И

ДО

О К Т Я Б Р Я

И мысль его, неистово живая,
Вся огневая,
Вся слигая из воли и страстей!
И жест его, подобиый вихрю бури,
В сердца бросающий мечты,
Как сев кровавый с в ы с о т ы ,
Как благородный дождь с лазури!
И стал он королем торжествснных безумий:
Всходил и всходит оп, все выше, все вперед,
И мощь его расгет, среди восторгов, в шуме,
И сам забыл он, где ес исход!
Весь мир как будто ждал, что встанет о н ; согласно
Трепещут всс сердца с ёго улыбкой властной;
Он — ужас, гибель, злоба, смерть и кровь ;
Он — мир, порядок, сила и любовь!
В нем тайна воли одинокой,
Кующей молотьі великих д е л , —
,
И, полон гордости, что знают дети Рока, ѵ
Он кровью вечности ce запсчатлсл.
И вот on y столба распутья мирового,
Где старые пути иным рассечены,
Которым ринутся искатели иного
К блистательной заре неведомой в е с н ы !
Он тем уя«е велик, что отдается страсти,
He думая, всей дсвствениой душой,
Ч г о сам не зпает он своей последней власти
И молний, в в ф е н н ы х ему судьбой!
Чго он — загадка весь, с ненайденным решеньсм,
Что с головы до пят он погружен в народ,
Чго целен и упрям, ясивет его двиясеньем
И с ним умрет.
И пусгь, свершив свой путь, пройдя подобно грому,
Исчезнет он с земли в день празднеств иль стыда,
PI иусть шумит за ним иль слава, иль вражда,
Пусть новый час принадлежит другому!
He до конца его друзья пошли
На пламенный призыв пророческого слова.
И если он исчез, то — чтоб вернуться снова!

B A л E P II Й

Б

РЮ C О В

91

Е г о душа была в грядущем, там, вдали,
В просторах моря золотого,
Отлив, пришедший, в свой чсред,
Е е на дне не погребст!
Е г о былая мощь — сверкает в оксане,
Как искр бессчетность на волнах,
И в плоть и в кровь вошел огонь его мсчтаний,
И истины сго — теперь во всех сердцах!
B a л e р и й 1» р ю c о в.

КУЗНЕЦ.
(II

3

э

M.

B

E P X A P II А).

Где высзд в полс, где конец
Ж и л ы х домов, седой кузисц,
Сгарик угрюмый и громадный,
С тех nop, как, ярость затая,
Легла руда под молот жадиый,
С т с х nop, как дым взошел над горном,
Кует и правит лезвия,
Взнося удары над огнем упорным...
Седой кузнец, немой старик,
Своим терпением велик.
И знают жители селсиья,
Te, что поблизости яшвут
PI в сясатых кулаках гаят оягесточенье,
Зачем он принял этог труд,
PI что дасг ему терпенье
Сдавить свой г н е в н ы й крик в зубах!
A те, яшвущие в равннпе, на полях,
Чьи тщетные слова — лай пред кустом без 3«еря,
To увлекаясь, то не всря,
Скрывают страх
PI с недоверчивым вниманьем
Глядят в глаза, манящие молчаньем.

92

И ß

ПОЭЗИИ

ДО

О К Т Я Б Р Я

Кузнец стучит, старик кует,
За днями день, за годом год.
В свой горн он бросил крик проклятый
I I г н е в глухой и вековой;
Холодный вождь бсзвестных ратей,
В свой горн горящий, золотой,
Он бросил ярость, г о р е с т ь , — злобы
И мятежа гудящий рсв,
Чтоб дать им яркость молний, чтобы
Им дать закал стальных клинков.
BOT

OH,

Сомнсний чужд и чуждый страха,
Склоненный над огнем, внезапно озарен,
И пламя персд ним как ряд живых корон.
B o t , молот бросивши с размаха,
Е г о вздымает он, упрям и наиряжен,
Свой молот, вольный и блестящий,
Свой молот, из руды творящий
Оружиѳ побед,
Тех, что провидит ои за далыо лет!
Пред ним все виды 30л, бессчетных, всевозможныхі
Голодным беднякам — подарки слов пустых,
Слепцы, ведущие уверенно других;
Ж е л ч ь отвердевшая — в речах пророков л о ж н ы х :
Над ка;кдой мыслыо — робости р о г а ;
Пред справедливостыо — условий баррикады ;
И руки рабские, нс лсдущие награды
Ни в шуме городском, ни там, где спят л у г а ;
И села, скошенпые теныо,
Что падают серпом от сумрачпых церквей;
И весь парод, привыкший к униженыо,
Упавший ниц под нищетой своей,
He мучимый раскаяньем напрасным,
Сяшмающий клинок, который станет красным;
И право жить, и право быть собой,—
В тюрьме законпости, толкуемой неверно;
И пламя радости, и нелшости мужской;
Погасшее в руках морали лидемсрной

В А Л Е Р И Й

БРІОСОВ

И отравляемый божественный родник,
В котором жадно пьег сознаньс ч с л о в е к а ; —
И после всяких клягв, и после всех улик,
Все то Я£0 вновь и вновь, доныне и от в е к а !
Кузпец, пе веря в договоры,
Давно замолк, давно молчиг.
Он — исступленный тот, который
Вернется со щитом иль упадет на щ и т !
Он гордость, дар муягчины, смело
Зубами воли сягав, не отдавал назад;
Он может раздробить алмазы всех нреград
Одним хотенисм, не знающим ирсдела,
Способным в глубине всков
Творить законы для миров!
И слушая, как снова, снова
Струятся слезы вссх сердец, —
Невозмутимый и суровый,
Седой кузнсц,
Он всрит пламенно, что злобы неизменпой
Глухих отчаяний безмсрная волна
Однажды повернег к иному времеиа
И золотой рычаг вселенной !
Что должно я£дагь с оружием в руках,
Когда родится Миг в чернеющих н о ч а х !
Что должно подавлять прсступный крик разлада,
Когда знамена встер споров рвет;
Что меньше надо слов, но лучшс слушать надо,
Чтоб Мига различить во мраке мерный ход;
Чго знаменьям не быть ни на землс, ни в небе,
Но что безмолвные возьмут свой жребий!
Он знает, чго толпа, возвысив голос свой
(О, сила страшная, чсй яркий луч далеко
Сверкаег на челе торягествснного Рока),
Вдруг*выхватит безжалостной рукой
Какой-то новый мир из мрака и из крови,
И счастье вырастет, как на полях цветы,
И станст сущностыо н жизни, и мечты,
Все будет радостыо, все будет в н о в е !

93

94

И З

П 0 Э 3 И И

ДО

О К Т Я Б Р

И ясно пред собой он видит эти дни,
Как если б, наконец, ужс зажглись они:
Когда содружества простсйшие уроки
Дадут народам — мир, a жизни — светлый отрой;
He будут люди, злобны и жестоки,
Как волки, грызться меяг собой;
Сойдет Любовь, чья благостная сила
Е щ е неведома в последпих глубинах,
С падеждой к тсм, кого судьба забыла;
И брешь пробьет в пузатых сундуках
(Где дремлст золото, хранимос напрасно)
Дснь справедливости, несдсржанной и красной;
Исчсзнет в дни, когда умрут гордыии;
ІІодвалы, тюрьмы, банки и дворцы,
И люди, лишь себя величащис н ы н с ,
Себялюбивые слспцы,
Всем братьям расточат свои живые мигн;
И будет жизнь людсй проста, я с н а ;
/
Слова (их угадагь еще не могут книги)
ѵ
Все разъяснят, раскроют все до диа,
Что кажстся теперь запуганным и темньш.
ГІричастны Целому, своим уделом скромным
Сроднятся слабыс: и тайны вещества,
Б ы т ь может, явят тайну боягества...
За днями день, за годом год
Кузнец стучит, старик куст
За гранью города, в тиши,
Как будто лезвие души,
Над красным горном наклонен,
Во глубь столетий смотрит он,
И их сверканьем озарен —
Седой кузнец, немой старик,
Тот, кто дюлчанием вслик.
Валсрий

В А Л Е Р И Й

я

96

Б Р Ю С О В

БАНКИР.
(И з Э м. В е р х a р н а).
Он — в кресле выцветшем, угрюмый, неизменный,
Немного сгорбленный; порывистым пером
Он пишет за своим заваленным столом,
Но мыслью он не здесь, — там, на краю вселенной!
Пред ним Батавия, Коломбо и Капштадг,
Индийский Океан и гавани Китая,
Где корабли его, моря пересекая,
To с бурей борютея, то к пристани спешат;
Пред ним те станции, что строил он в пустынях,
Te иглы рельс стальных, ч г о он в песках провел.
По странам золота и драгоценных смол,
Где солнце властвует в просторах слишкоаі с и н и х ;
Прсд ним покорный круг фонтанов н с ф т я н ы х ,
И шахты темныс его богатых копеЙ,
И звон его контор, зиакомых всей Европе,
Звон, что пьянит, зовет, живет в умах людсішх ;
Прсд ним властители народов, побсждонных
Е г о влиянием: он моясст их рубеж
Расширить иль стеснить, иль бросигь их в мятеяг,
По прихоти своих расчетов п о г а е н н ы х ;
Пред ним и та война, что в городах земных
Он, как король ведет, без выстрелов и дыма,
Зубами мертвых цифр г р ы з я неутомимо
Кровавые узлы загадок роковых.

Брюсов.

И в кресле вьщветшем, угрюмый, неизмснный,
Порывисто чертя узоры беглых строк,
Своим хотениям он подчиняет Р о к , —
И белый ужас в рог трубит по всей вселенной!
О
И
И
И

золото, что он сбирасг в разиых странах;
в городах безумствующих, пьяных,
в селах, изнывающих в труде,
в свете солнечном, и в воздухе, — везде!

96

ИЗ

П О Э З И И

ДО

О К Т Я Б Р Я

О золото крылатое! о золото парящее!
0 золото несытое, жестокое и мстящее!
0 золото лучистое, сквозь темный вихрь горящее!
0 золото живое,
Лукавое, глухое!
О золото, что порами нужды
Бессонно пьет земля с Востока до Заката!
О злато древнее, краса земной рудьі,
О в ы , куски надежд и солнца! злато! злато!
Чем он владеет, он не знает,
Б ы т ь может, башни превышает
Гора накопленных м о н е т !
Но все холодный, одинокий,
Он, как добычу долгих лет,
С какой бы радостью глубокой
Небес охране вековой
Доверил самый шар земной!
Толпа его клянет, и все ему покорны,
6х
Ему завидуя. Стоит он, как мечта.
Всемирная алчба, сердец поягар упорный,
Сжигает души всех, его яг душа — пуста.
И, если он кого обманет, что за дело!
На завтра тот к нему стучигся вновь несмело.
Е г о могущество, как ток нагориых вод,
С собой влечет в водоворот
(Как камни, листья и растенья)
Имущество, богатство, сбереженья
И малые гроши,
Которые в тиши
Копили бедняки, в поту изнемогая.
Так, подавляя все Ньягарами своей
Растущей силы, он, сутулый и угрюмый,
Над грудами счетов весь погруягснеый в думы,
Рсшает судьбы царств и участь королей.
B a л c р и й Б р ю с о в.
He всякии, кто читает, в чтении силу знает.
Из

пословиц

и H orов oрок русского

н a р о д а.

ВАЛЕРИЙ

БРЮСОВ

97

ДЕВУШКИ,
(И 3 3 м. B e р х a р н а).

Идиге, приходите,
Сходитесь, расходитесь,
Скрывайтесь, возвращайгесь,
Бегите, не щадите н о г ;
Там, в поле — тысячи дорог!
Идиге, приходите,
Все дни, все дни недели
За делом и без цели;
Скрывайтесь, возвращайтесь, —
Но в воскресснье,
Цветной корсая« надев и украшснья,
Все собирайтесь,
Все девушки соседних деровень,
На перекресток, где трох старых грабин тень.
Там в нетерпенье
Красавцы-парни ждут своих подруг,
Ведите их на свожий луг,
Танцуйте с ними
Длинные кадрили.
Уходите, возвращайтесь,
В танце есть водовороты,
Изумленья, убеганья и притворства,
Но, танцуя, выявляя стагность, ловкость
и проворство,
Приясимайтесь,
Без заботы,
Сердцс к сердцу, к груди грудь!
И, в объягье — как нибудь,
Догадайтесь,
Уходя вдвоем на свежий луг,
Кто ваш будущий супруг!
Все это будет, a пока
Идите, проходите,
Неся на ферму всдра молока.
В. Сѳрвжи ков. Чтец.

7

98

II з

п 0 э 3 и И Д0

ОКТЯБРЯ

У ж е — всчсрний час и, позлащенным, стадо
Идет с мычаньем по следам быка,
В знакомый хлев, где мир и где прохлада...
Дснь кончился... В мечтах прекрасных спитс!
Валерий

Брюсов.

В Ч Е Р А ВО М Г Л Е НЕСЛИСЬ Т И Т А Н Ы .
Вчера во мглс неслись Титаны
На приступ молнийных бойниц,
И широко сшибались станы
Раскатом громких колесниц.
A ныне, сил избыток знойный
Пролив на тризне летних бурь,
Улыбкой осени спокойной
/
Я с н е е т хладная лазурь.
ѵ
Она пришла с своей кошннцей,
Пора свершительных отрад,
И златотканной багряницей
Наш убираст виноград.
И долго Север снежной тучей
Благих небес не омрачит,
И пламень юности летучей
Земля, сокрыв, не расточит.
И дней незрелых цвст увядший
На нирс пурпурном забвсн;
И первый лист любезен падший,
И первый плод благословен.
Вячеслав

вяч.

ИВАНОВ.

АЛЕКСАНДР

БЛОІС

B РЕСТОРАНЕ.
Никогда нс забуду он был или н с был
Этот вечер; пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на желтой заре — фонари.
Я сидел y окна в переполненном зало,
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе чсрную розу в бокале
Золотого, как нсбо, Аи!
Т ы взгляиула. Я всгретил смущснно и дсрзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалсру, намсрешю рсзко —
Ты сказала: и этот влюблен!
И сейчас-же в отвст что-то грянули струны,
Исступленно запели смычки.
Но была т ы со мной вссм презрением юным,
Чуть заметным дрожаньсм руки.
Т ы рванулась двішсньсм испуганной птицьі,
Т ы прошла словно сон мой легка
И вдохнула духи, задремали рссницы,
Зашептали тревожно шелка.
И
И
A
И

из глуби зеркал т ы мне взоры бросала—бросая кричала: — Лови!...
монисто бренчало, цыганка плясала
визжала заре о любви.
Александр

Иванов.

99

Б л о к.

ІІервые усилил актсра (чтеца) должны обратиться к нзучению
нроизношения. Это — азбука и вместе с тем высшая точка
в искусстве.
К о к л э н С т a p m и іі.

(Знаметітый

франиу.іский

актер и чтегі).

100

ИЗ

П О Э 3 И И

Д О

О К Т Я Б Р Я

СЫТЫЕ.

ПЕСНЯ ФАИНЬІ.

Они давио меия томили:
В разгаре, девственной мечты.
Они скучали и не жилн
И мяли белые цветы.

Когда гляясу в глаза твои
Глазами узкими змеи
И руку жму, любя,
Эй, берегись! Я — вся змея!
Смотри: я миг была твоя
И бросила тебя.
Т ы мне постыл! Иди же прочь!
С другим я буду зту ночь!
Ищи свою яіену!
Ступай, она разгонит грусть,
Ласкает пусть, целует пусть!
Ступай — бичом хлестну!
Попробуй кто, приди в мой сад,
^
Взгляни в мой черный, узкий взгляд,
Сгоришь в моем саду !
Я — вся в е с н а ! Я вся — в о г н е !
He нодходи и т ы ко мне,
Koro люблю II ясду!
Кто стар и сед, и в цвете лет
Кто звонких болыпе дасг монег,
Приди на звонкий клич!
Над красотой, над сединой,
Над вашей глупой головой —
Свисти мой тонкий бич !..

К чему-то вносят, ставяг свечи,
На лицах желтые круги,
ІІІипят пергаментныс речи,
С трудом шевслятся мозги.
Так — негодует все, ч г о сыто,
Тоскует с ы т о с г ь важных ч р е в ;
Ведь опрокинуто корыго,
Встрсвоясен их прогнивший хлев.
Теперь им выпал скудный жребий:
Их дом стоит неосвещен,
И жгут их слух мольбы о хлебе
И красный смех чужих знамен.
A л е к c a н д р Б л о к.

1.

Всякая фраза заключает в себе одно или два слова, в которых
заключается вкратце резюмированный смысл всей фразы. Надо
произносить эти слова таким образом, чтобы они могли быть в ы ставлены на вид, и постараться, чтобы мысль автора с силою промикла в слух и ум слушателей.
Л е г y в э.

французский

II вот в столовых II г о с т и н ы х ,
Над грудой рюмок, дам, старух,
Над скукой их обедов ч и н н ы х , —
Свет электрический потух.

СОЛОВЬИНЫЙ САД.

A л е к c a н д р Б л о к.

(Знаменитъш

101

А Л Е К С А Н Д Р . Б Л О К

чтец и иисателъ).

Я ломаю слоистые скалы
В чае отлива на илистом дне,
И таскает осел мой усталый
Их куски на мохнатой спине.
Донесем до железной дорогн,
Слоясим в кучу — И к морю О І І Я Т Ь
Нас ведут волосатые ноги;
И осел начинает кричагь.

102

и

3

п o 3 3 и И ДО

И кричит, и трубит он отрадно,
Что идет налегке хоть назад.
A y самой дороги — прохладный
И тенистый раскинулся сад.
По ограде высокой и длинной
Лишних роз к нам свисают цветы.
He смолкает напев соловьиный
Что-то шепчуг ручьи и листы...
Крик осла моего раздается
Каждый раз y садовых ворот,
A в саду кто-то тихо смеется,
И потом — отойдет и поет.
И вникая в напев беспокойный
He гляжу, понукая осла,
Как на берег скалистый и знойный
Опускается синяя мгла.

Знойный день догорает бесследно,
Сумрак ночи ползет сквозь кусты,
И осел удивляется бедный:
Чго, хозяин, раздумался т ы ?
Или разум от зноя мутится,
Змечтался ли в сумраке я ?
Только все неотступнее снится
Ж и з н ь другая — моя не моя...
И чего в зтой хижине тесной,
Я , бедняк обездоленный, жду,
Повторяя напев неизвестный,
В соловьином звенящий саду?
He доносятся жизни проклятья
В этот сад, обнесенный стеной.
В синем сумраке белое платье
За решеткой мелькает резной.
Каждый вечер в закатном тумане
Прохожу мммо этих ворот —

ОКТЯБРЯ

АЛЕКСАНДР

БЛОК^

103

И она меня, лсгкая, манит
И круженьем и пеньем зовег.
Я в призывном круженье и пенье
И забытос что-то ловлю,
И любить начинаю томлснье,
Недоступность ограды люблю.
3.

Отдыхает оеел утомленный,
Брошен лом на песке, под скалоЙ,
A хозяин блуждает влюбленный
За ночною, за знойною мглой.
И знакомый, пустой, каменистый,
Но сегодня — таинственный путь —
Вновь приводит к ограде теннстой,
Убегающей в С И І І Ю Ю муть.
II томление все безысходней,
И идут за часами часы,
I I колючие розы сегодня —
Опустились под тягой росьь
Наказанье-ли ждет иль награда,
Если я уклонюсь от пѵти?
Как бы в дверь соловьиного еада
ІІостучаться? И можно-ль в о й г и ?
A уж ирошлое кажется странным
И руке не вернуться к труду:
Сердце знает, что гостем желанным
Буду я в соловьином саду.
4.
Правду сердце мое говорило.
И ограда была нестрашна.
He стучал я — сама отворила
Неприступные двери она.
Вдоль прохладной дороги, меж лильй,
Однозвучно запели ручьи,

104

И 3

ПОЭЗИИ

Д О

Сладкой пссней мсня оглушили)
Взяли душу Moto соловьи.
Чуяідый Край незнакомого счастья
Мйе ОтКрыли объятия те,
И звенели, спвдая, запястья
Громче, Чем в моей нищей мечте.
ОпьЯнеиный вином золотистым,
Золотым опаленный огнем —
Я забыл о пути каменистом,
О товарище бедном своем.
5.

ІІусть укрыла от дольнего горя
Угонувшая в розах стена,
Заглушить рокотание моря —
Соловьиная песнь невольна!
И всгупившая в пенье тревога
Рокот волн до меня донесла...
Вдруг виденье... большая дорога
И усталая поступь осла.
И во мглс благовонной и знойной,
Обвиваясь горячей рукой,
Човторяет она беспокойног
Пто с тобою, возлюбленный мой?
Но вперяясь во мглу сиротливо,
Надышагься блаженством спеіпа —
Отдаленного шума прилива
Уж не может не слышать душа.
6.

Я проснулся на мглистом рассвете
Неизвестно которого дня.
Спит она, улыбаясь, как дети;
Ей пригрезился сон про меня.
Как под утренним сумраком чарым
Лик прозрачный от страсти красив!
Цо далеким и мерным ударам
Я узнал, что подходит прилив.

О К Т Я Б Р Я

АЛЕКСАНДР

105

Б Л O К

Я окно распахнул голубос,
И почудилось, будто возник
За далеким рычаньем прибоя
Призывающий жалобный крик.
Крик осла был протяжеи и долог,
ІІроникал в мою душу, как стон,
И тихонько задернул я полог,
Чтоб продлить очарованный сон.
И спускаясь ио камням ограды,
Я нарушил цвстов забытье.
И шипы точно руки из сада
Уцепились за платье мое.
7.

ІІуть знакомый и прежде недлинный
В зто утро крсмнист и тяжел.
Я вступаю на берег пустынный,
Где остался мой дом и осел.
Или я заблудился в тумане?
Или кто-нибудь шутит CO мной?
Нет, я помню камней сочетанье,
Тощий куст и скалу над водой...
Где ясе дом? II скользящей ногою
Спотыкаюсь о брошенный лом,
Тяжкий, ржавый, под чбрной скалою
Затянувшийся мокрым псском.
Размахнувшись движеньем знакомым
(Или все еще рто во сне?),
Я ударил заржавленным ломом
Цо слоистому камню на дне.
И оттуда, где серые спруты
Покачнулись в лазурной щели,
Закарабкался краб всполохнутый
И присел на песчаной мели. .
Я подвинулся, он приподнялся,
Широко разевая клсшни,

toc»

II 3

II O Э 3 И И

Д О

О К Т Я Б Р

Но сейчае жс с другим повстречался,
Подрались и пропали О І І И .

Б л о к.

BECHA.

В с с иодсохло, II почки уж есть.
З а ц в е т у т скоро ландыши, кашки.
BOT плывут облачка, как барашки.
Г р о м ч е , громче, в е с е н н я я весть.
Я в с т р с в о ж е н назойливым писком.
Подоткнувшись, ворчливая Феклл,
Нависая над улицей с риском,
Протирает о к о н н ы с стекла.
Тут известку счищают ножом,
Т у г стаканчики с ядом... Тут вата...
Грудь апрельским восторгом обі.ята.
Ветер пылью кружит за ОІІНОМ.
О к н а н а с т е ж ь — и крик, разговоры.
И ц в е т о ч н ы й к а ч а е т с я стебель,
I I в ы х о д я т н а двор полотсры
Босиком в ы к о л а ч и в а т ь мебель.
Выполз кот и сидит y к о р ы г н а ,
У м ы в а е т с я бархатной лапкой.
BOT мальчонка в рубашке из сигца,
ІІрибежав, запустил в н е г о бабкой.
В небе с в е г предвечереих огней.
Ч у в с т в а с н о в а , как преждс, о г н и с т ы .
Небеса в с е синей и синсй,
Облачка, как барашки, в о л н и с т ы .
В синих далях блуждает мой взор.
Все земные стремленья так жалки...
Мужичонка в опорках на двор
С громом ввозит тяжелые балки.
A н д p с й Б е л ы й.

A И Д Р Е Й Б Е Л ЬІ Й.

M A K C.

B 0 Л O Ш II II

B ВАГОНЕ.

A с тропинки, протоптанной мною,
Там, где хижина прежде бы.іа,
Стал спускаться рабочий с киркою,
П о г о н я я чужого осла.
Александр

я

(k

Снова дорога. I I c силой м а г и ч с с к о й
Все это в н о в ь охватило м е н я :
Г р о х о т , носильщики, с в е т электричсский,
Крики, нрощанья, свистки, суетня...
Снова в а г о н ы едва о с в е щ е н н ы е ,
Т у с к л ы с пятна теней,
Лица с к л о н е н н ы е спящих людей.
Мерный, в е ч н ы й ,
Бесконечный
Однотонный,
Ш у м колес.
Шопот еонный
В мир бездонный
М ы с л ь унес...
Ж и з н ь . . . Работа...
Гдс-то, кто-то
В е ч н о что-то
Все стучит.
Ти-та... то-та...
Вечно чго-то
М ы с л и сонной
Говорит.
Так в о т в ушах и долбиг и отучит ;-)то
Тй-та-га... râ-та-та... та-та-та, тй-та-та..
Мысли с рыданьями ветра сплетаются,
ГІоезд гремиг, п е р с г н а т ь их старается...
Чудится, сду в России я...
Т ы с я ч и верст впереди.
Ночь неириютная, темная
Станция в поле... О г н и ес —
Глазки усталые, т о м н ы е ,
Ш е п ч е т : «Иди»...
Сграх это? Г о р е ? Раздумье? Иль ч г о яс э т о ?
Новое близигся, старое проя;ито.
Прожито — отжито. В ы н у т о — выпиго...
Тй-та-та... та-та-та... тй-та-та... тй-та-та...

107

Чудится степь бесконечная...
Поезд по степи идет.
В вихре рыданий и стонов
Слышится песенка вечная.
Скользкие стены вагонов
Дождик сечет.
Песенкой этой все в жизни кончается,
И бесконечно звучит и стучит это:
Ти-та-та... тй-та-та... тА-та-та... тй-та-та...
Странником вечным
В пути бесконечном
Странствуя целые годы,
Вечно сгремлюсь я,
Верую в счастьс,
И лишь в ненастье
В шуме ночной непогоды
Веет далекою Русыо,
Мысли с рыданьями ветра сплетаются,
С шумом колес однотонным сливаются,
И безнадеяшо звучит и стучит э т о :
Тй-та-та... та-та-та... râ-та-та... тй-та-та...
Максимилиан

В о л о ш и н.

Ж е л т ы й лик больной луны
Мертвый пал в зсркальность пруда,
Раздробясь о грань волны,
Окружешіый бледной просиныо —
Это ветер свадьбу правит с осеныо.
Эй, луна, берегись!
Как тяжслый всадник, рвется ураган,
В двери бьет размашисто и х л е с т к о , —
И гуляет буйиый, распален и пьян,
С рыжей осеныо но дальним перекресткам
Эй, луна, берегись!

^

Этот лик святой И ЧИСТЬІИ,
Звсзд лампады, нимб лучистый
Здесь не к месту средь разгула
Пьяного, тяжелого,
Там, где осень с вегром потеряли голову
В судоргах объятий
Вздохи все короче.
Беснредсльность ночи...
Да лишь лес кричит из вихря и тумана
ІІод ударами ночного урагана.
Эй, луна, берсгись!

ОСЕННИЙ В Е Ч Е Р .
(Из Эм.

Верхарна).

В дикой скачке тучи скачут...
Тучи в пляске завились.
Эй, луна, берегись!
Мгла гудит и разрывает,
И деревья на полях
To застонут, то з а п л а ч у т , —
Выгибаются...
Эй, луна, берегись!

Рыщут псы, и липнет грязь на лапах.
От полей идет сырой и пьяный запах.
И на юг, на север, на в о с г о к , повсюду
Разлилось дыханье похоти и блуда,
Как кошмар прерывистый и рдяный,
Ветер с осеныо распутною и пьяной
В буйных судоргах упали и сплелись.
Зй, луна, бсрегись!
И собаки воют, точно волки.
M a к с и м и л и a н B о л о ш и н.

ЯЗЫЧНИЦА.

В ДЕРЕВНЕ.

Я верила ему от колыбели:
— Он добр, он добр,—мне говорила мать,
Когда меня укладывали спать,
Голодную, склонившись y постели.

Милый внук, да правда ль зто,
Что лопочут y ворот;
He лукавнт ли газега,
He пытают ли народ?

— Он справедлив, голубка, и над нами
Взойдст заря и осчастливит нас...
Т ы запоешь, как птичка в ранний час
Иоег, резвяеь, согретая лучами.

Разя можно и так скоро
Вырвать с корнем? ІІет, мой
У него еильна опора:
Войска много — верных слуг

Т ы расцветешь, как ландыш белоснежный,
Как василек на ниве золотой...
Болезная, с горячею слезой
Молись ему душою безмятежной.

Если ш у т я г , то не гоже —
Кровыо пахнет этот смех,
Знаю я... великий боже,
Что нас ждсг за эго в е е х !

Я верила... В нужде изнемогая,
Чу;кдаясь слов, зачем и почсму,
Несчастная, я верила ему,
Всю горечь зла в молитве забывая.

He з а б ы т ь : в Москве на Прссне
В буреломный пятый год
Началось вее дело с песни:
Просыпайся, встань, народ

Прошла пора. Мечтам моим бесплодным
У в ы ! теперь не верю, как и снам.
Я поняла: он не поможст нам,
Рабам нуікды, забитым и голодным,

Но хранители пресгола,
Коронованной главы,
Люди взяток, произвола,
Ощетинились, как львы.

Он изваян жрецом честолюбивым,
Одстый в шелк. И, золотом залиг,
Он бедняку страданием грозит;
A рай земной он отдает счастливым.

Их огонь был част и меток,
Пссням посланиый в о т в с т . . .
Сколько женщин... малолеток
Уложили — счета нет.

Новсюду зло... Кровь неповинных льется.
И, с каждым днем мучитсльней, слышней,
Несется стон измучснных людсй,
Мольба-яс к нему бесплодной остается...

На Москве-реке нх в кучи
Собирали, как дрова.
Да, грозны ходііли тучп.
Ж у т ь . . . Круя£илась голова.

Довольно л г а т ь ! Я не могу склониться
В мольбе пред тем, кто близок богачу,
A бедным чужд... Довольно! He хочу
И н с могу я более молиться!

Полежал и сам я в грудс,
Полумертвый и без н о г ;
Помогли, спасибо, люди —
He прогнсвался, знать, Gor.

H е ч a е в.

Говоря, взглянул в ОІСОШКО,
Г н е в к минувеу тая,

друг.

Обомлсл : — Пимоня-крошка,
Ущипни! но сплю ли я?
Глянь, родной, как с крестным ходом,
Люди с пенисм идут.
И войска слились с народом,
Флаги красные н е с у т !
Дед заплакал : — Русь святая !
Т ы ль не чудо из чудес!
К свету, ширь-то, ширь какая,
Безграничнес небес!
H е ч a е в.
МОЛИТЕСЬ ВЬІ, Р А Б Ы .
Молитесь вы, рабы, трусливые душою,
С наивной верою пред божеством глухим,
М ы — дети н о в ы х днсй : позорною мольбою (ч
Мы нашей гордости во век нс оскорбим.
Как были щедры в ы на слезы и моленья...
Но бог, ваш грозный бог, не слышал, нс внимал
И вмеето радости, любви и всепрощенья,
Карающий свой бич на вас жс поднимал...
И в страхе незмснном, в животном рабском сграхе,
Г о т о в ы е всегда прощать и умолять,
Иокорные бичу, валялись в ы во прахе,
Покорные бичу, не смели в ы роптать.
И вот, уж в ы — мертвы... Разбиты ваши силы
Бежит ясивая мысль or мертвого чсла,
І І о р ы в ы и мечгы так жалки, так унылы...
Свободная душа навеки умерла...
М ы — дети н о в ы х дней. Божественное нламя
Гориг y нас в сердцах. Душа y нас свежа,
В мозолистых руках — воинсгвеннос знамя...
М ы прокляли ес — страдальческую долю,
Восстали, как один, и смело вышли в бой.
Борьба на жизнь и смерть, борьба за свег и волю,
BOT гордый наш девиз, наш лозунг босвой!

Под тяяскою грозой не плачем мы, не стонем,
Над черной бездною без страха мы стоим.
И, сильные душой, колен мы не преклоним
Пред небом пасмурным, холодным и глухіш.
Нс верим в небо мы! Как часто и нсжданно
Оно, бездушное, обманывало нас.
Мы верим лишь в ссбя, мы всрим в свет жсланный,
В идею светлую, связавшую всех нас...
Молитссь же, рабы, трусливые сердцами,
Цслуйте болшй бич н ползайте в пыли:
Б ы т ь может, грозный бог и сжалится над вами
И властною рукой сотрет с лица земли!
Мы — дсти новых дней. Пусть ждут нас злые беды,
ІІусть смергью раннею нам вссм грозит судьба —
Так верим мы в ссбя, так страстно ясдем победы...
Да здравствует рассвет! Да здравствует борьба!..
Г.

В я т к и н.

ДЕРЗОСТИ СЛАВА.
Ж и т ь в потемках мы устали,
Мы проснулись, мы восстали, —
Слишком долго боя ж д а л и , —
Жаяідем жизни молодой!
ІТрочь, беспомощные страхи,
Глубяіо взгляды, шнрс взмахи,
Болынс дерзости святой!
Много надо рук упорных,
Чтоб из глыб слепых и черных,
В наших домцах, в наших горнах
Полосой сверкнул металл.
Болыне страсти, больше ясару,
ГІодставляйге грудь пожару,
Чтоб металлу дагь закал.
В. Сѳі вжніік.іи. Чтец.

S

114

И3

П 0 э з И И ДО

ОКТЯБРЯ

Выше факел подымайте,
В душах пламя зажигайте,
Ошибайтесь, — но дсрзайте!
Пролетит веков гряда, —

Звоны - стоны, перезвоны,
Высоки крутые склоны.
Крутосклоны зелены.
Стены выбелены бело.
Мать игуменья велела
У ворот монастыря
He болтаться зря.

T a p а.с о в.

Русь! Что болыне, и что ярче,
Что сильней, и что смелей!
Где сияет солнце лсарче,
Где сиять сму милей?

Звоны - стоны, перезвоны,
З в о н ы - ВЗДОХИ, ЗВОНЫ - с н ы .

Ах, т ы ноле, моя воля,
А х дорога, дорога.
Ах, мосток y чиста поля,
Свсчка чиста четверга.
Ах, моя горсла ярко,
Погасала y нсго.
Наклонился, дышит жарко,
Ж а р ч е сердца моего.

C e р г е й Г о р о д с ц к и й.
Р У С Ъ.

B E C H A.
(Монастырская).

Высоки крутые склоны,
Крутосклоны зелснм.
Стсны выбелеиы бело:
Мать игуменья велела.
У ворот монастыря
Плачет дочка звонарл:

ГОРОДЕЦКИЙ

З в о н ы - ВЗДОХИ, ЗВОНЬІ - с н ы .

Толысо то, что силой взято,
Будет живо, будет свято,
Будет свято навсегда!
Е в г.

СЕРГЕЙ

\

ІІоле, поле! Все — раздолье,
Вся душа — кипучий ключ,
Вековой вспсненный болью,
Наноенный горем туч.
Да, бедна т ы и убога,
И несчастна и темна.
Горемычная дорога
Все еще не пройдена.
Но и нет тебя счастливей
На стремитсльной землс,
Нету счастья молчаливей,
Нету доли горделивей,
Больше света на челе.

Я отстала, я осталась,
У в ы с о к о г о моста.
ГІламя свечск колсбалось,
Целовалися в уста.

У тебя в глуіші родимой
He народ, a яр-кремеиь,
Г н е т стерпел невыносимый
В темной жизни деревень.

Гдс
Где
Ах,
Ах,

У тебя по черным хатам
ІІотом жилистой руки
Дням раздольным и богатым
Копят силу мужики. «

т ы , милый, лобызанный,
ты, ласковый тавой?
нары весны, тумаеы,
мой девичий спокой.

115

ДЕМЬЯН

У тебя по вешним селам
Ходят девушки-цветы,
Днем не смаяны тяжельщ,
Правдой юности святы.
Горе горькое изжито!
Вся омытая в слсзах,
ГІлугом тягостным разрыта,
Солнцу грудь твоя открыта
Счастье добыто в боях!
Много воплей запевали
Горя русского певцы,
И терновые сплетали
Бсдной родинс венцы.
Стало небо загораться,
И пора уже, пора
Бодрой песне разыграться,
Звякнуть звонче серебра.

(ч

Из неволи, да на волю,
В золотые времена!
Покидай глухую долю,
ІІодошла твоя весна.

117

A если пес нагадит —
Прйставлен был смотреть и убирать за ним
Мужик Аким.
ІІо под конец такое дело
Акиму надоело:
— «Тьфу», — говорит, — «уйду я к господам другим!
Без ропота, свободно
Труд каторяшый сиссу.
I'OTOB слулсить кому y 14)ДHO,
Х о г ь дьяволу, но только бы не псу!»
Так порсшив на этом твердо,
Оставшись как-то с псом наедине,
Аким к нему: — «Скажи т ы мнс,
Собачья морда,
С чего т ы нос дерешь так гордо?
Ума не приложу:
— За что я псу служу ?
За что почет тобс, такому-то уроду!?»
«За что?» — ответил пес, скрывая в ссрдце злость:
«За то, что т ы — мужичья кость
H должен чтить мою высокую породу!»

Здравствуй, миру засиявший
Алый свет, огонь-легун!
Над тобой горит воссгавший,
Небо заревом обнявший
Б о г победы, яр Перун !
Ссргей

БЕДПЫЙ

Городецкий.

ПОРОДА.
У барыни одной
Был иес породы сгранной
С какой-то кличкой иностранной,
Был он для барыни равно, что с ы н родной:
День каждый собствеиной рукой
Она его ласкает, ч е ш с г , г л а д и т , —
Обмывши розовой водой,
И пудрит и помадит.

*

*

Забыл Аким: «По роду и удел!»
Так, ведь, Аким — простонародьс.
Но если я какого пса задел,
Простите, вашс благородье.
%

Д е м ь я н Б е д н ы й.

C B Е Ч А.

— «Хозяин! ІТантелей Ильич! Гляди-ко... Волга...
Взбесилась, видит бог. I I потонуть недолго.
A нс потонем — всс равно
Водой промочит все зерно».
ІІриказчик мечстся, хлопочет,
A Пантелей Ильич, уставя в небо взор,
Дрожащим голосом бормочет:
— «Святители! Раззор!

Ч и н ы небссныс, арханделы и власти!
Спасите от лихой напасти!
'
Я добрым делом огплачу...
Сведу в лампадах пуд слею...
ІІод псрвый праздничек свсчу
B o r С эту мачту закачу...
И сотельной не пожалсю!»
To слыша, говорит приказчик Пантелею:
— «Ты это что яі, Ильич? Про мачту-го... всурьез?
Да где ясе т ы свечу такую раздобудешь?»
— «Молчи, дурак, — умнсе будсшь!» —
Хозяин отвечал сквозь с л е з : —
«Дай только вымолить скорей y нсба жалость,
Чтоб я с моим добром остался невредим, —
A там насчст свечи мы после... поглядим...
Укоротим, пожалуй, малость!»
Д е м ь я н Б с д н і^й.

H A ЧТО НОКОЙНИКУ

САПОГИ?

(С.тучаіі в деревне Югостицы, Смоленскоп губ.).

Мужик, Исай Слепых, уже давно больной,
Ж и г ь приказал на фоминой.
Покой ему, бсдняге, в с ч н ы й !
Вдова к попу — насчет убогих похорон.
A к слову — non OTCÜ-MlipOH,
Б ы л н с в пример другим на редкость non сердсчный,
У з н а в от плачущсй вдовы,
Что нечем будет ей платять за похороны,
Он молвил: — «Не y всех в кубышках миллионм.
Сам знаю я, твои достатки каковы.
Да, много горестей узнаешь ты, вдовся...
A что до платы мне... так дсло не в дсньгах...
Нокойный твой Исай, мне помнигся, говея,
У исповеди... кхс!.. был в новых сапогах.»

*

*

На следующий дснь нссли в гробу Исая.
Поп, на ноги свон украдкой взгляд бросая
( У х , чорт, H сапоги ж!), гнусил, распялив рот,
A сзади, по снегу, с гурьбой босых сирот,
Исасва вдова плелась босая.
Д е м ь я н Б с д н ы й.

КЛАРНЕТ И Р О Ж О К .
Однажды летом,
У речки, за селом, на мягком бсрежку
Случилось встретиться пастушьему рожку
С кларнетом.
— «Здорово!»—пропищал кларнет.
— «Здорово, б р а т » — р о ж о к в о т в с т :
«Здорово! Как вижу, т ы нз городских.
Да не пойму, из бар иль из каких?»
— « B O T это ново»,
Обиделся кларнст:
«Глаза впсред протри»
Да лучшс посмотри,
Чем задавать вопрос мне неуместный.
Кларнст я, музыкант известный
Хоть, правда, голос мой с твоим немного схож;
Но за талаігг я свой в места в какие вхож!..
Сказать вам, мужикам, и то войдете в страх в ы !
A всс скажу, не у т а ю :
Под музыку мою —
Танцуют, батенька, порой кпязья и графы.
BOT т ы свою игру с моей тсперь с р а в н и :
Всдь, под твою — быки с коровами одни
Хвостами машут».
— «To так», —сказал рожок: «нам графы не сродни.
Одначе помяни:
Когда-нибудь они
ГІод музыку и под мою запляшут».
Д с м ь я н Б е д н ы й.

120

И 3

С 0

П 0 Э 3 И И

ДО

О К Г Я Б Р Я

н.

(Из хроники «Дерунов 1001-й».)
—

«Мать богородица!.. С чего бы вся причина...
Аль торговал т ы без почина?..
Гордеич... Батюшка... Очнись... Христос с тобой!»...
Купчиха плачется. Но в тяжком снс купчина
Ревст бслугою:—«Ограбили... разбой...
У... воры... у... злодеи...
Вишь... грамотеи...
Каки
Таки
Идеи!..»

Гордеич, почернев, сжимает кулаки.
— «Федосьюшка!»—купчиха с перепугу
X
Зовст прислугу:
— « В о д ы ! » — О к а ч с н н ы й чуть не ведром воды,
Свалился наш купец с постели:
— «Тьфу! Сны какие одолели...
Впрямь не дожить бы до беды...»
— «Спаси нас, господи!» заохала купчиха.
— «Спассшься, мать, доя£давшись лиха!
Сон, чую, не к добру!
Что снилось-то, смекай: как-будто поутру
Вхожу я в лавку...
Иду к прилавку...
Приказчиков — ни-ни...
Где, думаю, они?
Зову. Молчок. Я — в кладовую.
Ну, так и ссть: все сбились в круговую —
BOT угадай ты — для чего?
Каргишки? Пьянство? Ох, все б это ничего!
A тут — взобравшись на бочонок,
Приказчичнй ягурнал читает всем мальчонок,
Микитка... чоргов куль... сопляк,
Что из деревни нам зимой привез земляк.
— «Товарищи»,— орет подлец: — «пора ііам
Обресть лекарство нашим ранам!

ДЕМЬЯН

121

Б Е Д Н Ы Й

Пора хозяйскую нам сбросить кабалу,
Губившую наш ум, калечившую тело...
Объсдиняйтеся! Спасенья час приспел!..»
Ну, знамо дело,
Я дальше нс стерпел!
Грудь сперло. Затряслись не то, что ясилы,—косги!
Нс разбуди меня ты во-время, от злости
Я б, верно, околел».
*

*

0 басне не суди, читатель, по заглавью.
Что было «сном», то стало «явыо»!
B O T ТОЛЫСО В баснс нет конца:
Я после расскажу иасчег судьбы купца.
Д с м ь я н Б с д н ы й.

M A Й.
Подмяв под голову пеньку,
Рад первомайскому деньку,
Батрак Лука дремад на солнцепске.
— «Лука!» — будил его х о з я и н : — «а Лука?
Ты что яс? Всерьез? Аль так валяешь дурака?
С чего тс вздумалось валяться, лежебоке?
Ну полежал и будет. Ась?
Молчишь? Оглох ты, что ли?
Ой, парень, взял себе ты, вижу, много волн.
Ты думаешь. что я не подглядел вчерась,
Какую прятал ты листовку?
Опягь из города! Оиять про забастовку!
Все голь фабричная... У , распроклятый сброд...
Деревня им нужна... Мутить простой народ...
Ма-ев-ки. Знасм мы маевку.
За что я к пасхе-то купил тебе поддевку?
За что?.. Э*, брат Лука...
Эй, милый, не дури... Одумайся... пока...
Добром прошу... Потом улсс не жди поблажки...

Попробуешь, скотина, каталажки.
До стражника подать рукой!..»
Тут что-то сделалось с Лукой.
Вскочил. Побагровел. Глаза горят, как свечи,
— «Хозяин!» —вымолвил: — «запомни.,. это... Май!..»
И, сжавши кулаки и разминая плечи,
Прибавил я р о с т н о : — « С л ы ш ь ? Лучше не замай!»

из ПОЭЗИИ

ПОСЛЕ О К Т Я Б Р Я

*

Д е м ь я н Б е д н ы й.

6

В.

A Л Е КС A НД Р О В С К I I І І

F П.

ОРЕШИН

A. Блок
-+В.

КИРИЛЛОВ

BAC.
B.

КНЯЗЕВ

БРЮСОВ

И. Ионов

Нл.
М.

ГЕРАСІШОВ

А.

ПОМОРСКИЙ

A.

PACTE»

A.

БЕЗЫМЕНСКИІІ

ИВ.
С.

ДОРОНИН
ЕСЕНИН

МАЯКОВСКИІІ

BAC.
"V Г .
С.

КАМЕНСКІІЙ

ЛЕЛКВИЧ
ГОРОДЕЦКИЙ

ДЕМЬЯН

БЕДНЫЙ

В.

КАЗИН

А.

ЖАРОВ

ВОССТАНИЕ.
Тайна в глазах.
Взгляды порывисты, цспки.
Что-то растег.
Кто-то огромный идет.
Черные куртки и кепки,
Плавают в ссром туманс.
Втиснуты сжатыс руки
В карманы.
В темпых углах —
Страх.

6
«

Мруг и рояідаются звуки.
Там на крутых поворотах
Гаснут огни.
Плотно закрыты ворота —
Грязные пасти домов.
Чу! Топот шагов...
Это — они...
Ринулись тени.
Скрылись, пропали.
Ужас бегущих мгновений.
Лязг беспорядочной стали.
Ширится тайна. Растег.
Небо краснеет,
Серое небо обч>емлет поя;ар.
Время нс я;дет —
Свот убивает кошмар.
В муках великое зреет.
Идет.
Выстрелы гулкие, чсткие.
Стекла посыпались
на тротуар.
Пороха запах.
Стоны корогкие.
Странные крики. ІІожар.

Прошлое будущим стиснуто
в лапах.
Смсрть ему! Смсрть!
Улицы ревом нагюлнились.
Сроки исполнились.
Вспыхнула гвердь.
Рассвет.
В людей превращаются тени,
И тайны в глазах уже нет;
В них светится яіажда
сраясений,
Побед.
Справляег свой праздник
борьба.
Огкуда-то звонко
Горниста труба
Запсла во вражеском стане.
И тогчас я«с тонко
Свистйули пули
В туманс.
Как улей,
Народ всколыхнулся.
Мускулы рук трепетали.
Рванулся
Вверх окровавленный флаг
Ждали :
ІІодступит ли враг?
Ile идет.
Так, развернутым строем,
Братья, впсред,
lia гребни побед.
Мы старое сроем,

126

И з

ПОЭЗИИ

Раздавим.
И в этой борьбе
О себе,
Мы вечную память оставим.
Враг сломлен, разбит.

Сквозь

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

туманный и
дымный
Лучи свои солнце струит,
Л толпы—восторги и гимны.
B.

H

A л е к c a н д p о в с к и й.

о э м ьі).

П E T Р

ОРЕІІІИ H

Там беспощадной диктатурой
Взрывали мировой покой,
Здесь за аршин мануфакгуры
Платили телом и дупіой.

П

0

Е

3

Д.

Шпалы гнутся, шпалы стонут,
Рельсы в светлом поле тонут.
Поезд мчится, мчится, мчится,
Даль струится, ееребрится,
Ветср крутит, ветер бьет,
Ветер нпжет и пост:
Эй, в ы ! Эй, ты, близкий-далышй,
Молот чокай в наковальню,
Молот чокай, сердцс токай,
Путь веселый, путь широкий —
BOT OH, BOT OH, впереди,
Только весело гляди.

Там где-то иушки и винтовкн
Дробили старые века.
A здссь страданья, как всревки,
Захлесгывали мужика...
^

Опять в избе горит лучина,
Опять нужда глядит в глаза
И жили с думою единой:
— He повернуть ли жизнь назад?
Но слишком много было взято
От солнца света и тепла,
Чтоб боль нозорного возврата
Ссрдца ожившие не ясгла...
Кто захлебнулся мутыо горькой,
Тем был понятен зимний гром...
Там вдаль уверенно и зорко
Смотрел Московский Совнарком.
B.

А Л Е К С А Н Д Р О В С К И Й .

полог

ДЕРЕВНЯ.
( 0 т р ы в о к из

В.

A л е к c a н д р о в с к и іі.

Лесом, лугом, стспью, полем...
Аіы творим, куем и волим,
Мчимся выше, мчимся ниже,
К цели — ближе, ближе, блиясе...
Мчатся годы, мчатся дни,
Ближе станции огии!
Эй, в ы ! Эй, в ы , мчитесь, мчитесь,
Стройте, стройте и любитесь...
Стройте сами, будьте с нами,
Будьте сами мастерами,
Взвейте, вскиньте выше гор
Вашей силы ссмафор!
Все мы в поезде, в пути мы,
Все мы гайки, рельсы, дымы,
Мы в погоне, мы в вагоне,
В красном шуме, в красном звоне,
В быстрой скачке средь равнин
Все мы, все мы, как один!

Эка понесла: ни конному ни пешему не догнать!
II 3 II 0 с л о в и ц и п о г о в о р о к
p y c с к о г o il a р о д а.

IT е т p 0 p е ш и н.

П Е Т Р

9-е Я Н В А Р Я .
1.

ІІІли темной массой ко дворцу
Co всех сторон, со всех окраин,
И ноги плыли ІЮ торцу,
И пот катился по лицу,
И праздничны звонки трамвая,
И ветер, флагами играя,
Ш с л в массах к царскому крыльцу.
2.
Шли темной массой ио снегам,
ІІо всем проспектам и каналам,
По улицам, но берегам
/
Невы и Мойки, по с а д а м , —
Ш л и шагом мерным, чуть усталым,
И солнце медленно шагало
По непокрытым головам.
3.

Шли темной массой — от станка,
От доменных псчей и стали,
От молота и всрстака,
И от хозяйского п и н к а , —
ІІлечом к плсчу. В любом кварталс
Был слышен гул, и скрипом рвали
Дорогу желтые снега.
4.
Шли грозной массой, как леса,
От зноя, ветра и засушья.
В иконах — страх, темны глаза,
Горели знойно в ыебесах
Ряды хоругвей, встер в уши,
И измотавшиеся души
Горелн верой в чудеса.

О Р Е Ш И Н

129

5.
Ш л и темной массой. Я в ь — как с о н :
Царь — правда, истина, защита!
И шли со всех, с о . в с е х сторон.
На милость шли и на поклон
К царю, — все головы открыты,
И над толпой блестел сердито
Крестом нагрудным non Гапон.
6.
Ш л и гулкой массой. Впереди
Распахивалась тень Гапона,
Крестовский остров подходил
К Неве, изрытой взмахом льдин,
И мост, снеяском п о с е р е б р е н н ы й , —
Гудел и сыпал вьюжньш звопом
Снежок в перилах и в груди.
7.
Ш л и темной массой. Уж близка
Им к Зимней площади дорога.
Царев дворец, вдали — река,
Г е р б ы над садом, и слегка
Идет снежок. Еще немного:
Шевелится в душе тревога,
Покорность, ярость и тоска.

8.
Но шел уверенно Гагіон,
Безумный non, и диким взглядом
Вонзался в ясный небосклон,
Так верен был он тьме икон, —
И массы, взвинченные гадом,
He дрогнули бы под прикладом
Итти, куда укажет о н !
9.
Ш л и плотной массой. Город тих.
Ho ои просиулся. В массах ропот.
В. Сѳрѳжнлкои. Чтец,

«

9

130

ИЗ

ПОЭЗИИ

ІІОСЛЕ

Вокруг, вездс, тайком от них —
Мчат кони всадников лихих...
Пронссся гулом страшный шопот,
II в желтый с н е г , под конский топот
Летят свистки городовых.

10.
Тяжелой массой подошли!
Плечо в плсчо, слоновье стадо,
Запахло потом, пар валит
От мокрых шей и от земли.
...И всру в милость и пощаду
В сердцах покорных, как лампаду,
Псрсд дворцом они зажгли!

11.
— Нас грабят, царь! Т ы — нам отец,
Т ы нас ноймешь, пришли мы сами!
М ы — стадо темное овец, —
Т ы слышншь рабий бой сердец?
Наш труд не в труд... Т ы царь над нами!
...Так думали О І І И ссрдцами
Персд царсм открыться, накоиси.
12.
Но хмур дворец. Молчат орлы,
ІІрибитые ко всем балконам.
И вдруг дворцовыс у г л ы
Качнулись, выплыли из мглы,
Блеснули саблями и звоном
Сгальных штыков, и с тихим стоном —
Вперед !—руяіейныс стволы.
13.
Выл в е т с р : что вам? — Нам — царя! —
Темны шинели. —» Дай царя нам !
Мы шли к нсму. Мы шли нс зря!
Грох на камни: дай царя!
Балкон открылся. Рылом рьяным
Рванулся Трепов: смергь смутьянам!
Но массы-массы: дай царя!

О К Т Я Б Р Я

П Е Т Р

O P Е Ш И II

131

14.
Гапон платком (платок был бел)
Махнул... В ответ — платок с балкона.
BOT псрвый залп уяс прогремел,
BOT залп второй, огонь вскраснел,
И грянуло со всех балконов
Для всех полков и батальонов:
— Ребята, не ясалеть патронов!
Так я велю, так царь велел!
15.
Гапон исчез. Ружсйный гром
Co всех сторон по темным массам,
Мужчин II женщин, всех — свинцом,
Свинцовым огнснным дождем
Крошили злым и пьяным часом, —
И с н е г от крови и ог мяса
Кровавым вспенился дммком.
16.
И не было спасенья там,
В глубоких улицах, гдс р о г ы
Солдат неслись по головам,
И разрезали пополам
Казачьи сабли, в час охоты
Ловили жертву пулеметы,
И кровь алела по снегам.
17.
Недаром спаивали их,
Солдат огкормленных п серых,
Казаков, горцсв молодых, —
Рубили крспко, враз двоих,
В царя расстреливая веру,
И, дикости теряя мсру,
Кололи мертвых и яшвых.

18.
Земля стонала и рвала
ІІоземку лсгкую над кровью.

132

ИЗ

ПОЭЗИИ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

A к вечеру метель пришла,
Зиездой упала на тела,
Прильнула к вечному покою
Крылом отмщснья и с любовью
Им бслый плат свой отдала.
П е т р 0 р е ш и н.
ДВЕНАДЦАТЬ.
1.

Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Встер, в е г е р —
На всем божьсм с в е т е !
Завивает ветер
Бслый снежок.
Под снежком—ледок.
Скользко, тяяско,
Всякий ходок
Скользит — ах, бедияжка!
От здания к зданию
Протянут канат.
На к а н а т е — п л а к а т :
«Вся власть Учредительному Собранию!»
Старушка убивается — плачет.
Никак не поймет, что значит,
На что такой плакат,
Такой огромный лоскут?
Сколько бы вышло портянок для ребят,
A в с я к и й — р а з д е т , разут...
Старушка, как курица,
Кой-как перемотнулась через сугроб.
— Ох, матушка-застунница!
— Ох, большевики загоняг в гроб!
Ветср хлесткий!
Нс отстает и мороз!

АЛЕКСАНДР

БЛОК

И буржуй на перекрссткс
В воротник упрятал нос.
A это кто? — Длинные волосы
И говорит вполголоса:
— ІІредатсли!
— Погибла Россия!
Должно быть, писатсль —
Вития...
A BOT и долгополый —
Сторонкой — за сугроб...
Что н ы н ч с невеселый,
Товарищ non?
Помнишь, как бывало
Брюхом шсл вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?
Вон барыня в каракулс
К другой подвернулась:
— Уж мы плакали, плакали...
Поскользнулась
И — бац — растянулась!
Ай, ай!
Тяни, подымай!
Ветср веселый
И зол, и рад.
Крутит подолы,
Прохолсих косит,
Рвет, мнет и носит
Большой илакат:
«Вся власть Учредительному Собранию»...
И слова доносит:
... И y нас было собрание...
... BOT В этом здании...
... Обсудили —
Постановили:
На время — десять,на ночь —двадпать пять...
... И меньшс — ни с кого не брать...
Пойдем спать...

133

Катька с Ванькой з а н я т а —
Чем, чем занята?

ІІоздний вечер.
ІІустеет улица.
Один бродяга
Сутулится,
Да свищет ветер...

Тра-та-та !
Кругом — огни, огни, огни...
Оплечь — ружсйные рсмни...

Эй, бедняга !
Подходи —
Поцолуемся...

Революцьонный держите ш а г !
Неугомонный нс дремлет в р а г !
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнсм-ка пулей в святую Русь -—

Хлеба!
Что впереди?
Проходи!
Черное, черное небо.
Злоба, грустная злоба
Кипит в груди...
Черная злоба, святая злоба...
Товарищ ! Гляди
В оба!

В кандовую,
В избяную,
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!
/
^

2.
Гуляет встер, порхает снег.
Идут двснадцагь человек.
Винтовок черные ремни,
Кругом — огни, огни, огни...
В зубах — цыгарка, примят картуз,
На спину-б надо бубновый туз!
Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Тра-та-та !
Холодно, товарищи, холодно!
— A Ванька с Катькой в кабаке...
— У ей керенки есть в чулке!
— Ванюшка сам теперь богат...
— Б ы л Ванька наш, a стал солдат!.
— Ну, Ванька, сукин сын, буржуй
Мою, попробуй, поцелуй!
Свобода, свобода
Эх, эх, без креста!

3.

Как пошли наши ребята
В красной гвардии служить —
В красной гвардии служить —
Буйну голову сложить!
З х , т ы , горс-горькое,
Сладкое житье!
Рванос пальтииіко,
Австрийское руягьс!
М ы на rope всем бурясуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови —
Господи, благослови!
4.
Снег крутит, лихач кричит,
Ванька с Катькою л е т и т —
Елѳкстрический фонарик
На оглобельках...
Ах, ах, поди!
Он в шинелишке солдатской
С физьономией дурацкой,
Крутит, крутит чсрный ус,

Да покручивает,
Да Діошучивает...
BOT так Ванька — он плечист!
BOT так Ванька — он речист!
Катьку дуру обнимает,
Заговаривает...
Запрокинулась лицом,
Зубки блсщут жемчугом...
Ах, т ы , Катя, моя Катя,
Толстоморденькая...
5- .

У гебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа.
У тебя под грудыо, Катя,
Ta царапина свсжа!
Эх, Э-х? попляши!
Больно ножки хороши!
В кружевном белье ходила —
Походи-ка, походи!
С офицерами блудила —
Поблудинка, поблуди!

6.
... Опять иавсгречу несстся вскачь,
Лотит, вопит, орет лихач...
Стой, стой! Аидрюха, помогай!
Петруха, сзаду забегай!
Трах-тарарах—тах-тах-тах-тах!
Вскрутился к небу сножный прах!
Лихач — и с Ванькой — я а у т е к . . .
Е щ е разок! Взведи курок!..
Трах-тарарах ! Т ы будешь знать,
Как с дсвочкой чужой гулять!..
Утек, подлец! Ужо, постой,
Расправлюсь завтра я с тобой!
A Кагька гдс? — Мсртва, мортва,
ГІрострслснная голова!
Что, Катька, рада? — Ни гу-гу...
Лежи ты, падаль, на снегу!..
Революцьонпый держитс ш а г !
Неугомоиный но дрсмлет в р а г !
7.
И опять идут двенадцать
За плечами — ружьеца,
Лишь y бедного убийцы
He видать совсем лица...

Эх, эх, иоблуди!
Сердце екнуло в груди!
Помнишь, Катя, офицера —
Нс ушел он от ножа...
Аль не вспомнила, холера?
Али память нс свежа?

Всс быстрес и быстрее
Уторапливаег шаг.
Замотал платок на шсе —
He оправиться никак...

Эх, эх, освежи,
Спать с собою положи!
Г е т р ы серые носила,
Шоколад миньон ясрала,
С юнкерьем гулягь ходила —
С солдатьем теперь иошла?
Эх, эх, согреши!
Будст легче для души!

—

Чго, товарищ, т ы не вссел?
— Что, друясок, оторопел?
— Чго, ІІетруха, нос повссил,
Или Катьку пожалел?
—

Ох, товарищи, родные,
Эту дсвку я любил...

Ночки черные, хмельныо
С этой дсвкой проводил...
— Из-за удали бедовой
В о г н е в ы х ce очах,
Из-за родинки пунцовой
Возле правого плсча,
Загубил я, бестолковый,
Загубил я, сгоряча... а х !
— Ишь, стервец, завсл шарманку,
Чго ты, Петька, баба что ль?
— Верно душу наизнанку
Вздумал в ы в е р н у т ь ? Изволь!
— Поддержи свою осанку!
— Над собой держи контроль!
— He такос н ы н ч е время,
Чтобы няньчиться с тобой!
П О Т Я Я І С Л С будст бремя
Нам, товарищ дорогой.
И Петруха замедляет
Торопливые шаги...
Он головку вскидавает,
Он оиять повеселел...
Эх, 3 х !
Позабавигься не г р е х !
Запирайте стажи,
І і ы н ч е будут грабежи!
Огмыкайте погрсба —
Гуляет н ы н ч е голытьба!
8.
Ох, т ы , горе-горькое!
Скука скучная,
Смертная!
Уж я времечко
Проведу, проведу...
Уж я темечко
Почешу, почсшу...

Уж я ссмечки
Полущу, полущу...
Уж я ножичком
Полосну, полосну...
Т ы лети, буржуй, воробышком.
Выпыо кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку...
н
Упокой, господи, душу рабы твоел...
Скучно!
9.
He слышно шуму городского,
Над невской башней тишипа,
И больше нет г о р о д о в о г о —
Гуляй, ребята, без вина!
Стоит буржуй на перекрестке
И в воротник упрятал нос.
A рядом жмется шерстью жесткой
Поджавший хвост паршивый псс.
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит бсзмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.

10.
Разыгралась чтой-то вьюга,
Ой, вьюга, ой, вьюга!
He видать совссм друг друга
За четыре за шага!
Снег воронкой завился,
Снег столбушкой поднялся...
— Ох, пѵрга какая, спасе!
— Петька! Зй, нс завирайся!
От чсго тсбя упас
Золотой иконостас?
Бессознательный т ы , право,

Рассуди, подумай здраво —
Али руки н с в крови
Из-за Катькиной любви?
•— П І а г держи революцьонный!
Близок враг неугомонный!

Только нищий пес голодный
Ковыляет позади...
-— Отвяжись т ы , шелудивый,
Я штыком пощекочу!
Старый мир, как пес паршивмй,
Провались — поколочу !

Вперед, вперед, вперед,
Рабочий народ!

... Скалит зубы — волк голодный,
Х в о с т поджал — не отстает —
Пес холодный — пес безродный...
— Эй, откликнись, кто идет?

11.
... И идут без имени свлтого
Все двенадцать — вдаль.
Ko всему г о т о в ы ,
Ничего не жаль...
Их винтовочки стальные
На незримого врага...
В переулочки глухие,
Гдс одна пылит пурга...
Да в сугробы п у х о в ы е —
He утянешь сапога...
В очи бьется
Красный флаг.
Раздается
Мерный шаг.
BOT — проснется
Лютый враг...
И вьюга пылит им в очи
Дни и ночи
Напролет...
Вперед, вперед,
Рабочий народ!

12.

... Вдаль идут дсржавным шагом...
— Кто еще там? Выходи!
Это — ветер с красным флагом
Разыгрался впереди.
Впереди — сугроб холодный.
— Кто в сугробе — выходи!

—

Кто там машет красньш флагом?
— Приглядись-ка, эка тьма!
— Кто там ходит беглым шагом,
Хоронясь за все дома?

,

-— Все равно, тебя добуду,
Лучше сдайся мне живьем.
— Эй? товарищ, будет худо,
Выходи, стрелять начнем!
Трах-тах-тах! — И толысо эхо
Откликастся в домах...
Только выога долгим смехом
Заливается в снегах...
Трах-тах-тах !
Трах-гах-тах!.^
... Так идут державным шагом —
Нозади — голодный пес,
Впереди — с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули нсвредим,
Нежной постугіыо надвьюжной,
Снежной россыиью жемчужной,
В белом венчикс из роз —
Впереди — Исус Христос.
Александр

Блок.

СКИФЫ.
Панмонголизм ! Х о т ь имя дико
Но мне ласкает слух оно.
Владимир
Соловьев.

Мильоны — вас. Нас тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитссь с нами!
Да скифы — м ы ! Д а , — азиаты мы,
С раскосыми и жадными очами.
Для вас — в е к а , для нас — сдиный час,
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!
Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона, и Мессины!

4

,
С4

Вы сотни лст глядяли на восток,
Копя и плавя наши перлы,
И в ы , глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!
BOT срок настал. Крылами бьет беда,
И каждый день обиды меожит,
И день придег — не будет и следа
От ваших Пестумов б ы т ь может!
О, старый мир! Пока т ы не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остаиовись, премудрый, как Эд И І Ь
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровыо,
Она глядит, глядит, глядит в тсбя,
И с ненавистью, и с любовью!..
Да, гак любигь, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!

М ы любим все — и жар холодных числ,
И дар божественных видсний,
Нам внятно все — и острый галльскнй смысл,
И сумрачный германский гений...
Мы помним все — парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады...
Мы любим
И душный,
Виыовны-ль
В тяяселых,

плоть — и вкус ее, и цвет,
смертный плоти запах...
мы, коль хрустнет ваш скелет,
нежных наших лапах?

Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяяселыс крестцы
И усмирять, рабить строптивых...
Придите к нам! От ужасов войны
ГІридите в мирные обьятья.
Пока не поздно — старый меч в нояшы,
Товарищи ! Мы станем — братья !
A ссли нет, — нам иечего тсрять,
И нам доступно вероломство!
Века, вска вас будет проклинать
Больиое позднсс потомство!
Мы широко но дебрям и лесам
ІІеред Европою пригоясей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской роясей!
Идите все, идитс на Урал!
Мы очищасм место бою
Стальных машин, где дышит интеграл
С монгольской дикою ордою!
Но сами мы — отныие вам не щиг,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Свонми узкими глазами.

1U

из

ПОЭЗИИ

ПОСЛЕ

ОІСТЯБРЯ

Нс сдвинемся, когда свирепый Гунн
В кармапах трупов будет шарить,
Ж е ч ь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жаригь!..
В послсдний раз — опомеись, старый мир!
На брагский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир!
Сзывает варварская лира!
A л е к c a н д р Б л о к.
ПАМЯТИ КАРЛА МАРКСА.
Пророк грядущих радостных всков,
Крылатой мысли пламенный титан,
Т ы бросил в мир мятежно-страстиый з о в :
Восстаньте, у г н е т е н н ы е всех стран!
С4
Чудовищу, чье имя — капитал,
Т ы , мудрый, дал испить смертельный яд,
И старый мир от боли застонал,
ІІредчувствием мучителыіым объят.
Как молнии сверкающей идлом,
Как солице, побеждающее мрак,
В учении пленительном твоем
Открылся нам спаситслыіый маяк.
Твои мечты, как стаи алых птиц,
Дыханьем радости над миром пронеслись —
Навстречу им, как зарево зарниц,
Костры восстаний к небу поднялись.
Над ужасом московских баррикад
В тот страшный час нс твой ли реял дух?!
Париж!.. Коммуна!.. Красный Пстроград !..
Еще нс раз взволнуют братский слух...
Пророк грядущих солнечных всков,
Могучей мысли пламснный титан,
Т ы бросил в мир великий, властный з о в :
Восстаньте, пролетарии вссх стран!
B. К и р и л л о в.

145

в. к и p и л л о в

ПЕРВОМАЙСІШЙ ГИМН.
Славьгс Великос ГІервос Мая.
ІІраздник труда и падсиья оков,
Славьте Великос Псрвос Мая
ІІраздник свободы, в с с н ы и цвстов.
Ссстры, надсньтс вснчальные платья,
Нуть разукрасьтс гирляндами роз,
Братья, раскройге друг другу объятья —
Пройдсны годы страданья и слсз.
С фабрик, заводов и дымных окраин
Все выходитс наш праздник встречать;
НІествуй, зсмли полновластный х о з я и н , —
Т ы , пролетарская честная рать.
Громче — орксстры! Вышс — знамсна!
Славьте Всликий Рабочий Союз!
Славьтс вссмирных борцов л с г и о н ы ,
Армию синих замасленных блуз.
Славьте Всликое ГІсрвос Мая —
Праздиик труда и падсныі оков,
Славьтс Великое Псрвое Мая,
Праздник свободы, весны и цветов!
B. К и р и л л о в.

Прозой нельзя говориті» на сцснс так жс, как на улиде. Стихи
нельзя молоть, как прозу. Говорить «естествепно» и прозоіі н стихами значит говорить так, чтобы, не опускаясь ниже известного
уровня, речь наша все-таки не казалась «ие от мира сего».
Д ж, Л ь

в. Сѳрвжциков.

Чтсц,

Ю II

с,

Ю

146

ИЗ

П О Э З И И

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

ПЕСНЯ КОММУНЬІ.
Нас ne сломит нужда,
Нс согнет нас беда,
Рок капризный ие властен над нами;
Иикогда, никогда,
Никогда! никогда!
Коммунары нс будут рабами!
Всс в свободной странс
Предоставлено мне,
Сыну фабрик и вольного луга,
За свободу свою
Кровь до капли нролью,
Оторвусь и от книг, и от плуга.
Пусть британцсв орда
Снаряжает суда,
Угрожая Руси кандалами —
Никогда, никогда,
Никогда ! никогда !
Коммунары нс будут рабами!
Славен красный наш род.
Ж и в свободный народ —
Всс идут под знамена Коммуны,
Гей, враги — y ворот.
Коммунары — вперед !
Нестрашны нам лихие буруны.
Враг силен? — He беда!
Пропадет без следа,
Коли жаждет господства иад нами:
Ннкогда, никогда,
Никогда ! Никогда !
Коммунары не будут рабами!
Коль не х в а г н т с о л д а т —
Стаиут девушки в ряд,
Будут дсти II жены бороться;
Всяк с о л д а т — рлдовой,
С Ы І І селіьи грудовой,
Bee, в ком ссрдцс мятежное бьстся.

ВАС.

К Н Я З Е В .

ВАЛ.

147

Б Р Ю С О В

ІІас н с сломит нужда,
He согнет нас беда,
Рок капризный невластен над нами;
Никогда, никогда,
Никогда! никогда!
Коммунары нс будут рабами!
Bac.

КIIязсв.

СЕРП И МОЛОТ.

к

Пусть гнал нас временный ущерб
В тьму, в стужу, в пораженья, в голод:
Нет, не случайно новый герб
Зажжен над миром — Ссрп и Молот.
Мы землю вновь вспоим трудом, •
Меч вражий будет внові» расколот:
He даром мы, блестя ссрпом,
Взметнули дружно мощный молот.
Но смсло, мысль, в такие дни,
Лети за грань, в планетный холод,
Вселенский ссрп, ссв истин жнн,
Толщ тайн дроби, вселенский молот!
Мир долго жил? Доволыю лжи!
Как в осень, плод поспелый ;юлот.
В сдиный сноп, серп, нас вложи,
В сдиный цоколь скуй нас, молот!
Но вечно светом вешних верб
Дух человска свсж и молод.
Точи для новой жатвы серп,
Храни для новой битвы молот!
В а л e р и й Б р ю с о в.

HAM ПРОБА.

7-0 И О Я Б Р Я .

Крсстят нас огненной купелыо,
Нам проба — голод, холод, тьма,
Ж и з н ь вкруг свистит льдяной метелью,
Дснь к дню жмет горло, как тесьма.
ЧтогЖ ! С т а в к а — мир, вссленной судьбы.
Наш вск с всками в бой вступил.
Тот враг, кто скажѳт.: «Отдохнуть бы!»
Лжец, кто дрожа вздохнет: «Нет снл!»
Кто слаб, в рабоге грозной гибни.
В прах, в кровь топчи любовь свою.
Чем крепче встр, тсм многозыбней
Понт в пристань принесет ладыо.
В час бури ропот — вопль измены,
Гдс смерч, там ядра кажут п у г ь :
Стань, как гранит, влей пламя в вены,
Вдвинь сталь пружин, как сердце в грудь.
Строг выбор:
Нам нужен —
В ком жажда
Кто дремлет,

строй, рази иль падай!
воин, кормчий, страж!
ног, тех нам не надо,
медлит, тот нс наш!

Гордись, хоть миги жгли-б, как плѳти,
Будь рад, хоть в снах т ы изнемог,
Что, в свете молний, мир столетий
Иных т ы , смертный, видеть мог.
B a л e р и й Б р ю с о в.
Дарования Палестрины, Паганини, Амати и
в одном творце: вот дарование гениального чтеда

Буонаротти —

Ю р и iî О з a р о в с к и н.
Автор назвал чстырех гениальных худояіников Италии:
1) композитора, 2) скрипача, 3) скршшчиого мастера и 4) скульит э р а - архитектора - художішка, B, С,

Столяры, слесаря, кузнецы,
Вы, творцы
Новой жизни, грядущсй навстречу!
Славьте радостиый день годовщины —
Мирового восстанья предтечу...
Пусть умолкнут станки,
Нс шумят исполины —
Машины,
He снуют молотки!
Выходите вы, жители темных предместий!
Пусть под топоты ваших шагов
Даже камни кричат о борьбс и о мести,
Пусть до слуха врагов
Лозуиг наш долетит: «IIa часы, пролетарий!
Длится с хищником злобным борьба!»
Сестры, братья, сурова судьба
К тем, кто краснос з»амя восстанья
Водрузил на земле...
Много мук и страданья
Стерегут нас во мгле,
Ио в последнем бою
За свободу свою
Нобедитслсм будст не шайка дворян,
A рабочий — земли капиган.
Вы, строигели пышных дворцов,
Синеблузые, крепкие люди,
Выходите, пусть ветер Коммуны
Ванш впалые груди
Обвеет...
Над громадой домов,
Наше красное знамя, как кровь, пламенеет...
Славьте день ноября —
Это наша вторая заря.
И л ь я И о н о в.

ИНТЕРНАЦИОІІАЛ.
Ин-тер-на-ци-о-нал !
На улицы, на площади спсшите!
Смотритс,
Ведь дажс неба свод
От крика нашего в испугс задрожал...
Для тех, кто день за днем,
Как раб, как вол,
Дорогой каторжною шсл,
Сжигаемый огнем
У г р о з , несчастий, бсд, проклятий,
Для тех, кто изнывал y паровых котлов,
В колодцах шахт копался дни и ночи
И все жс с твердостыо, как ни был рок суров,
Носил святое званис — рабочий,
Взошла для тсх заря...
Перешагнув через моря,
Минуя острова, леса и горы,
Идут, идут, идут,
Наііравнв взоры
К России — Меккс наших дней,
Идут и новый свет несут.
Мнльонов ног в ы слышитс удары?
To разных стран
Перекликаются народы,
Чтоб мир насилья старый
Во имя счастья и свободы
До основанья сжег последний ураган.
Грядитс, блузники !
Вы, обделенные на жизненном пиру,
В руясье, товарищи!..
На мировом смотру
Для тех, кто вечно жил в трудс,
В нужде,
Нст рас и каст, дсвиз один
Тсперь над нами властслин,
Он нам равно всем зйпылал:
Ин-тер-на-ци-о-нал !!!
1Ï л ь я И о н о в.

ГІЕСНЯ КОММУНАРОВ.
Над нами гневный рок зансс свой бич грозовый,
И бурный шквал нас хочет захлсстнуть,
Но пусть всс тяяселей наш крестный путь тсрновый.,
Мы нс дадим наш красный стяг свсрнуть,
I I грудыо встретим мы свосй судьбы удары,
Мы — коммунары !
Мы вызов бросили законам умиравшим
И новый строй для мира принссли,
Сожгли мы, дсрзкие, как сор, нам жить мешавший,
ІІрошсдшсго гнилыс корабли...
II в свсте их огней уклад хороним старый,
М ы — коммунары !
Мы знаем: по зсмлс бсзбрсжно разольстся
ІІоток идей Коммуны Трудовой,
Нависшая гроза над нами пронссстся,
И даль сверкнет пылающей зарей...
ІІо вражьсй силе мы готовим грозно кары,
М ы — коммунары !
В дни схваток роковых не врсмя для досуга!
ІІусть мсч свсркнет в натружснных руках,
He знавших отдыха... Пигомцы шахт и плуга,
В ряды бойцов!.. На наших знамснах
Горит у в с р е н н о с т ь : прорвутся сквозь пояіары
Лишь коммунары !
И л ь я I I о н о в.

Тембры — э т о все равно, что краски! И никогда не будешь
хорошим чтеиом, если не будешь уметь облекать с.іова во все цвета
призмы, если нс будсшь уметь рисовать голосом!
Л е г y в э.

ЖЕЛЕЗНЫЕ

Над нами нахмурилось темнос небо...
У с т а л ы й упал н с один уж боец...
Мы, гордыс, строим, — мы, гордые, строим,
Мы строим Рабочий Дворец.

ЦВЕТЫ.

Я не в разнежснной природе,
Среди расцветшсй к р а с о т ы , —
Под дымным нсбом на заводс
Іѵовал железные цветы.

Он встанет в тумане ночсй молчаливых,
Как солнцс разрежет миражи судьбы,
Жслсзною ратыо придем мы, придем мы,
Б с з слсз, бсз цспсй, нс рабы...

Их ие ласкало солнце юга
I I нс баюкал лунный свет, —
Вагранок огненная вьюга
Звенящий обожгла букет.

Смелее, товарищ, не бойся кошмара.
И к г о бы т ы ни был, за нами иди...
II если т ы веришь, в восходы т ы веришь,
Т ы камень в основу кладн...

Гдс гул моторов груб и грозен,
Гдс свист сирен, металла звон,
Я псрезвоном мсдных сосен
Б ы л очарован и влюблсн.
He в беспечалыіом х о р о в о д е , —
В мозолях мощная ладонь.
Неугасимый на заводе
Горел под блузою огонь.

(S

Вздувал я горн рабочим гнсвом
Ko м мун и стической м е ч ты
И, опьянен его нансвом,
Ковал железные цвсты.
М. Г c p a с и м о в.

Р А Б О Ч И Й ДВОРЕЦ.
IIa тсмных могилах, из щебня былого,
Из смсха и слез изиурснных сердец —
Мы, гордые, строим — мы, гордыс, строим,
Мы строим Рабочий Дворец.
ІІас бодрость волнует. Крепки наши руки,
М ы знаем, как строить, хоть ночь так темна,
If камень за камнем — н камень за камнсм
Встает за стеною стена...

Иа темных могилах, нз праха былого,
Из крови и слез изнуренных ссрдсц,
Мы, гордые, стронм, — мы, гордые, строим,
Мы строим Рабочий Дворсц.
Александр

П омo pс к ий

М Ы РАСТЕМ ИЗ Я І Е Л Е З А .
Смотрите! — Я стою срсди них: станков, молотков,
вагранок и горнов и срѳди сотии товарищсй.
Вверху жслезный — коваиый, нростор,
по сто[>онам идут балки и угольники.
Они поднимаются на десягь сажен.
Загибаются справа и слева.
Соединяются стропилами в куполах и, как плечи великана,
держат всю ясслсзную постройку.
Они размашисты, опи стрсмительны, они сильны.
Они требуют еще большсй силы.
Гляясу из них и выпрямляюсь.
В ЯІИЛЬІ льется новая яселезная кровь.
Я вырос еще.
У меня y самого вырастают стальные плечи и безмерно
сильныс руки.
Я слился с жслезом постройки.
Поднялся.

I -1 -I

154

II 3

II O Э 3 II II

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

Выпираю плечами строшіла, верхнис балки, крышу.
Ноги мои еще на земле, но голова выше здания.
Я еще задыхаюсь от этих исчсловсческих усилий, a уже
кричу:
— Слова прошу, товарищи, слова!
Железное эхо покрыло мои слова, вся постройка дрожит
нетерпением, a я поднялся еще выше, я наравнс с трубами.
И не рассказ, нс речь, a только одно мос я«елезное
я прокричу:
— ІІобедим м ы !
А. Г а с т е в .
О

ШАПКЕ.

Только тот наших дней не мельче,
Только тот на иашем пуги,
Кто умеет за каждой мелочыо
Революцию мировую найти !
/
Кто о женщиие, кто о тряпке,
^
Кто о песнях прошедших днсй,
Кто о чсм,
A я о шапкс,
Котиковой,
Моей.
Почему в ней такой я гордый,
He глаза ведь иод ией, a лучи,
Потому что ее
ГІо ордеру,
По ордсру получил.
В девятнадцатый в Киев на отдых
Я усталый приехать смог
И нокою два дня лишь отдав,
На третий в окопы лсг.
Мы голодные я«изиь гворили.
Ио знали : есть голод волк.
В эгот день мы без пуль покорили
Таращанский девятнадцатый нолк.
Да, о шаике !
И вот оттуда
Голодранцем в Моекву принер,

А.

Г A C Т Е В.

A.

Б Е 3 ЬІ M E II C К И Й

И в Ц.К. получил, как чудо,
Ордер
На головной убор.
Ордер этот
В охапку,
В распределитель — путь,
Получил я там иіанку летом,
Шапку
Котиковую,
Ile какую-нибудь !
A тсперь сейчас, сегодня,
М І І М О салом заплывших витрин,
Я шагаю, знаменем подняв,
ІТІашсу военных годин.
И тсперь что-нибудь покупая,
Выбирая ли, роясь в вещах,
Я об ордере прежнсм мечтаю
I I о повых идущих днях,
И ирочтя бюллетень о банкноте,
Или весть о борьбе биржевой,
Я гляжу н а встрсвоженный котик
С думою г р о з о в о й :
ІІусть катается кто-го на форде,
Проживаег в дееятке квартир,
Будет день !
Мы возьмсм ссбе ордер
Ile на шапку,
Ha миp!!
A. Б e з ы м e н c к н й.

Говорнт, что цеди.іку цедит.
Из

пословиц и поговорок
р у с с к о г о H a р о д а.

155

I .1
156

И3

II 0 Э 3 И И П О С Л E

0 KТЯ БРЯ

157

А. Б Е 3 Ы M E H С Ii II Й

*

ПАРТБИЛЕТ.
Е с т ь старенькис-стареныше мамы...
Пусть мы в борьбс сжигаем наши дни,
Они вдруг в памяти, наполненной громамн,
Мслышут как чуждые, но теплые огни.
И вспомнится тогда не матерь Санкюлотов,
Несущая сама винтовку и плакат,
A та, кому страшней, чеіи сто переворотов,
Что непослушный сын
He выпнл молока...
*

»

Мама —
Она не становится хуже
С соской-ли т ы , с бородой-ли.
Вечно в глазах ее мечется ужас
ІІеред сыновнею долей.
Мама —
Она постоянно грустит
И убивается вечно,
Ей не понять, чго иные пути
Сотнями солнц расцвечены...
Помню, как миого доставил сй мук я
В дебрях мальчишеских лег.
Номню, как с братом из детского лука
Расстреливал царский портрст.
Помню, как я объявил голодовку,
A голодать мне лишь час пришлось
(Так я впервыс провел забастовку
За пачку отобрашіых паішрос...)
Помню, я вырос, — a мама рыдала :
— Мальчик за книяскою ночи нс спал...
Но перестала, узнав, что читал я
Трезвую книгу
«Капитал»...

*

0 , імама, мама, где твои примочки !
От трсзвой книги протрсзші скорей !
Всдь становился я от каждой строчки,
От слова каяідого пьяней.
И вот тсперь, за повод днсй беру я,
За повод дней, ч г о раньше нас влекли,
Иду на мир — и на тебя, мамуся,
Я , пьяный радостью властителой земли.
Ho С тех ЯІС nop... как ноют грудь и плечн !
Я, бывший мальчиком самой весны резвей,
И пьяный юностыо, просгою, человечьей,
От строк бсзжалостных навеки протрезвел.
И вот умею я все видеть так, как надо.
Лучами глаз своих пронзить любой покров:
Провидеть в фабрике — всков грядущих радость,
Увидеть в золотс^—сочащуюся кровь...
И зиаю : не один за повод днсй бсрусь я.
Тьма тем фабричных рук их к солнцу повели.
Иду, иду на мир — и на тебя, мамуся,
Я , трезвый мудросгью властитслей земли.
* *
И вот, недавно,
Засхал к маме
Из нового, ячойкиного дому.
Милыми, старческими глазами
Глянул в глаза мне тихонький омут.
Te яіе y матери радости, беды...
— Хлсб вздорояіал, и посуда, и нитки...
Только подчас мой отец за обедом
Говорит о высокой политике.
Мама віювь : молоко, яички...
Только буркнет мелысом и н о г д а :
— Знасшь, с ы н ? Я сама большевичка,
Колімущісткой же быть... нцкогда !

Или вдруг просияст надсждой.
В уголке гдс-нибудь сидит
Над моею драной одеждой,
Бубнит :

КОМСОМОЛЬСКАЯ

ЧЕХАРДА

(Из поэмы «Комсомолия»)*

BOT где, вот оно раздольс!
Лейся, встер, вейся, с н с г !
Плачьте вместе над юдолью
Потерявших двсрь к весне.

— Капитал гы ч н т а л , — не нажил.
Ну, и нс наживешь, повсрь.
Но дорога тебс не одна ж е ?
Побыл в партии — будет тсперь...

Эти двсри — мы жс сами,
Мы с заводом, мы в трудс!..
Ну-ка, встср, вместе с нами
Кувыркайся в чсхардс !

Приезжай к нам, сыночек мидый,
Убил т ы ведь цслых ссмь л с г .
Приедсшь — варить будсм мыло...
Брось... билет !
И однажды, нри помощи брата,
Выкрала мой партбилет
И, его в закоулок запрятав,
Расцвела, как маков цвет.

Bon глаза горят, как грозди,
Грозди солнц в оврагах тьмы,
Кто там спросит: кто здесь, что здссь?
Я II М Ь І , И я, И мы,
И я, и мы, и я, и мы.
I I я, и мы...

Я же, дерзкий, голову старую
6
К мощной прижал груди:
— Мама, т ы слышишь-ли эти удары ?
Что там гудит ?

Стоп !
Ямы !

Я глядел ей во след, ушедшсй...
Ну, что сй увидеть, слспой?
Навсрно, с о ч т с т сумасшедшіш...
ІТьяньш собой...

Б у л т ы х в сугроб
Лбами.
Перепалки, перебранки,
Смсх и с н е г летит в глаза.
Эх, тальянки д'медны планки,
Тонки, звонкн голоса!

Нс П О І І Я Т Ь ей, старенькой мамс,
ІІятнышку в нашсй борьбс,
Что ношу партбилет не в к а р м а н е , —
В себе.
Л. Б с з ы м c

II

с к и й.

Всякое истинное искусство, — живая речь собственного
народа в собственное свое время,
Д ж. P e с к и н.

своего

Гдс вам, тонким, в псрсгонки
С гулким Г О Н Г О М крикунов!
Миру рвом мы псрспонки
Громким боем буйных слов.
ЦІире, шире, комсоглотка !
Грянь, грядущего труба !..
Миру стари — злобы водка,
Нам — и радость, и борьба !
А. Б е з ы м е н с к и й.

160

II 3

П 0 Э 3 И И

П O С Л Е

О IC Т Я Б Р Я

КОМСОМОЛЬСКАЯ Ш А М О В К А ')
(Из позмы «Комсомо.шя»).

Утром раиним за винтовки,
Дном в заводской т р с с к о г н с ,
Всчерком же, в чссть шамовки
. Собираются ко мне.
Парни хлебом (что т а к о с ? )
Т ы ч у т в голову мою :
To солома-ли с мукою
Иль мука с соломою?
Колбаса или подметка?
To тряпье иль п о л о т н о ?
Нсподдельны лишь сследка
И пшено, пшсно, пшено...
Нс смотритс, парни, косо.
На пшеііс и жизнь красна !
Только лишь из «Иаркомпроса»
Нс создашь «Нарком-пшена».
За пшсно хоть в битву ринусь...
Но момснт — и в иужный срок
Запсвает песню нримус
И товарищ котелок.
Каждый раз я с новой силой
Этой пссней упоен,
Котелок ! Дружище милый !
Славу мы тсбе поем.
Служишь вссм т ы нам задароѵ.
Т ы бываешь каждым днем
И поргфелем, и амбаром,
И тарслкой, и водром.
Ты
Ты
Ты
Ты

стакан и т ы шкатулка,
в иоходс, т ы в груде,
в дсжурстве в караулке,
всогда и т ы везде.

') Этот отрывок цеть на мотив: «Из-за острова на стрежень».

А.

161

Б Е 3 ЬІ M E H C K И Й

Покипи ещс немножко
PI, как Стенькины челны,
Поплывут к тсбе все ложки
Pia простор пшснной волны.
Комсомольская шамовка !
A в сердцах сгальной комок :
Мы, завод, Илыіч, в и н т о в к а
И товарищ-котелок.
А. Б с з ы м е н с к и й.
ГІЕСНЯ Ш В Е Й Н Ы Х
(Из

ПОЭМЬІ

МАШИНОК

«Комсомолия»).

Стукай, стукай,
Многорукий,
Стукай, гукай,
Стукай, тки,
Любый кто-то
С лютой мукой
ІРослан в роты
И полки!
Ну-ка, выстукай : « З д о р о в о !
Тут и серп и молоток»...
Сердцс в сердце вложит провод,
Сердце в ссрдцс включит ток.
Стукай так, чгоб под шрапнелью
Пегь могли бы... над тесьмой !
Ч г о б ы шорохи шинели
Шелсстели, что письмо...
Труд и бой
Землс порукой;
ІІобсдят
Большевики !
Стукай, стукай,
Многорукий,
Стукай, гукай,
Стукай,
Тки.
А. Б е з ы м с н с к « й.
В. Сѳрѳжаиков Чтец.

11

162

II 3

П O Э 3 И И

П 0 СЛ Е

О К Т Я Б Р Я

А.

Б Е З Ы М Е Н С К И Й .

(Из поэмы «Трахторныіі пахарь»).

(Конед ноэмы «Комсомолия»),

Мы, Октября стальныс деги,
Растем в тебе, чтоб вновь расти,
Чтоб в большевицком партбилстс
Мандаг на стройку дней найти.
Из нас бы каждый сердце вынул
Иль с радостью х о г ь гдс корпел,
Чгоб только быть ДОСТОЙНЬІМ СЬІНОМ
Огромной мамы — РКГІ !
Мы вырастем! Мы будем, будсм
Расти опять II виовь расти,
Чтоб солнце потсрявшим людяіч
Б ы т ь вправе указать пути,
И смерть всдь нс поставігг точки
Дслам сегодняшних людсй !
Ах, Комсомолия, мы почки
Твоих стволов, твоих вствсй !
Так совсршай свой путі», о, Солнце !
ІГлывите через нас года !
Я буду сед, — но комсомольцем
Останусь, юный, навсегда !
Завод — отец. Ячейка — дом.
Семьища — книги, труд, ребята,
Мы в Комсомолии живсм,
Страие великой и богатой.
A. Б е з ы м е н с к и й.

163

Д 0 Р О II II II

В СОВЕТСКОЙ Д Е Р Е В Н Е

А Х , КОМСОМОЛЙЯ!

Ах, Комсомолия ! М ы почки
Твоих стволов, твоих вствсіі !
Люблю, люблю я уголочки
Любой провинции твосй.

И В.

Г

Л A B A B T O P A Я.

1.

Ой, в ы , ели, сли, сли !
Что в ы , сли, зашумели?
Иль б о и г с с ь , — в а с подрсжут?!
Вечер был сегодия свежий,
Пахли мсдом тополя.
На пригорке коногіля
Разливалась чсрным дегтем.
По дорожкс в синей кофте
Проходила комсомолка,
За овсами пела звонко,
Распсвала за овсами,
За высокими лесами
ГІовторяло песню эхо.
У оврага речка смехом
Заливала берега.
На зеленые луга
Комсомолка наступала !
Гр} г дь высокая купалась
В синих ливнях — в синих
травах.
Эх, подумасшь... так, право,
Травы были сй помеха-ль...
С п а х о т ы . в совхоз я ехал,
Ковылял усталый трактор,
Вспоминал широкийтракг он.
Под калиной, y дубравы
Поравнялся с кучерявой,
С кучерявой, чернобровой,
Я сказал:
— Сестра, здорово!..
Улыбнулася девчина,
В жизнь не ведал бы кручины,

Я с бсдою хоть какою,
ІІри улыбке вот такой.

2.
Ой, в ы , сли, ели, ели!
Что в ы , ели, зашумели ?
Иль боитесь,—люди лихи?!
І^ечер был ссгодня тихий,
Тихо плыли облака,
Долстал издалека
Стук мотора лыю-чссалки,
Иа пару кричали галки,
Тараторили шальные.
Отродясь такой в е с н ы я
He припомию уж, пожалуй.
Лошадь поодаль бежала,
За холмом дымила холкой.
Гурковала комсомолка,
Распустив по пояс косы,
Говорила про покосы,
За высокими просами,
Голубыми полосами,
К цвегу бегала льняному.
Было так...
Иль мне, шальному,
И тепсрь все это сіштся ?
Ш л а сторонкою дсвица.
За делянкою ржаною
Я сказал :
— Садись со мною.
Улыбалася девчнна.
В жизнь не ведал бы кручины
11

164

и3 п0 э3иИ

Я с бедою, хоть какой,
При улыбке вот такой...
3.

Ой, вьт, сли, сли, ели !
Что вьт, ели, зашумели ? —
Иль
боитесь, — слабы
корііи?!.
Вечср был ссгодня зорный,
Нс забудешь этот вечер,
Ехал я из-под поречья,
Ехал рощей темной мимо,
Ехал с девушкой любимой,
С комсомолкой ехал н а ш е й —
Кучерявой Машей.
4.
Так псл Степан.
В бору сосновом
Одну il ту же песню нел,
Во тьме І І О Ч Н О Й
Кричали совы,
В ложбинс старый дуб
скрипел,
Он ждал ее —
Машуху лідал...
Она сказала :
— Я приду,
Когда y зыбкого пруда
На травы звсзды упадуг.
Когда y липовых аллей
ІІройдет но саду
Сторож-месяц,
A на лужайке y полсй
Задремлет робкое полесье.
Он ждал ее...
С хмельным задором,

П

0 СЛЕ

О Ii Т Я Б Р я

Плясала хвоя,
Ветер дул,
У В Ы Ж Я І С Н Н О Г О косогора
Качал полынь и лебеду,
И верилось ему,
I I нет,
Чго он любим любимоіі...
Ведь на позиции пять лет
Прошли любови мимо...

5.
BOT OH В строю —
Краеноармеец.
Кричит краском :
— A ну, братва,
Докажем,
Что и мы умеем
За наши постоять права!..
У леса жаркая стрельба,
Деревья гпутся,
Сгонут люди...
ГІод рсв неистовый орудий
Снаряды роют погреба.
За рядом —
Ряд,
За ротой —
Рота.
Дрояшт носкошенный овес,
ІІовязли кони y болота,
Повозки сбиты под откос.
Была деревня,
Миг —
И нету...
Кричат испугапно грачи,
Как будто на деревню эту
Самум горячий ыаскочил,

и в. д о р о н и н

165

He взвидя солнечного света,
Б е г у т герои за холмы,
Кричит краском :
— За власть Советов
Умрем,
A не отступим мы !
Мелькают степи,
Речка,
Лог.
Б е г у т , бегуг...
Бежит Степан,
Бежит...
И вдруг
В боку ожог
И он
Упал...

6.

Очнулся...
Ш у м y шалаша,
Три офицера споряг лихо...
ГІоднялся тихо,
Тихо, не дыша,
Пошел, переступая тихо.
Малина около,
Наряжен
Зарей малиновой курган.
В руках наган
(Как был заряяіен),
Вперед, наган.
Обходит куст.
Звенит весна.
На сердце звон
BOT И погоны,
Ордена,
Вино,
Стаканы.

весенний
канул.

Наган вперед,
Нацелил....
«Стой !»
Три взгляда мутные
плсснулись.
Три выстрела...
В травс густой
Три офицера растянулись.

Забыть картины эти как тут,
Запамятовать как и где ?..
Недаром ныне ДЮЛІІІЙ трактор
Воснным танком загудсл.
Скрывали всчер ли туманы,
Иль утро пстухи б у д и л н , —
Картины эти y Степана
Из головы не выходили.
И верилось ему,
И нет,
Что он любим любимой...
Ведь на позиции пять лет
ІТрошли любови мішо...

8.
Она пришла передполуночью,
Уж спал совхоз,
Насупив брови крыш.
Плескались воды. На озерах
Чуть
Чуть шелестел камыш.
И 3 бора выходнли вмссте.
Горсли светлячки во мху,
Был рад Степан своей невесте.
Была Машуха рада яіениху.

ГІод голубой разлив
Г у с т о й пшеницы
Им y опушки
Кланялась снрень.
На лицах их,
На радостные лица
Ложилася с н р с н е в а я т е н ь .

Ш л и ржами,
Ржами до рассвета,
До зорьки росным следом...
Эх,
Многое
l i p o н о ч к у эту
Могли б ы ржи поведать !..
И в.

Все было хорошо,
Так хорошо,—
I I блузы синий ц в с г
И запах гополей.
О н из города
Ko мне пришсл,
Я с полей.
Он сказал :
Вернуся я к покосу,
Будем т р а в ы
На лугах косить ;
И в с с гладил,
Гладил мою косу,
На руках
По ржам меня носил.
Ой, в ы , ржи,
З е л е н ы е в ы ржи,
Мне б ы с вами жить,
Озелениться мне б ы ;

Ой, цвети,
Цвети, кудрявая рябина,

С миленьким нездешним.
И в.

Д o р о н и п.

Д о р о н и II.

ВЕСЕННЯЯ ЛЮБОВЬ.
Ой, цвети,
Ц в е т и , кудрявая рябина,
Наливайтесь грозди
Соком всшним.
Я н а днях,
На диях y дальнего овина
Целовалась
С миленьким нездешним.

Наливайтесь грозди
Соком всшним,
Я намсдни
Я намедни, y овина
Целовалась

В коммуну я ;
В огородс лебеду
Обходят куры,
Сплетен лебеду
Давно мну я.

Я люблю смотрсть,
Как ваша ширь дрожиг
ІІод солнечною гладыо
ІІеба.
Жаворонок,
Выше,
Громче,
Громче,
В ы ш с надо мной,
Сердцс просит,
Ссрдцс х о ч е г
Захлсбнуться
Майскою волной.
Знаю,
Скоро,
l i a широкой ниве
Будет серн мой
В золоте з в е н е т ь ,
На дсревііе
Her меня красивей,
На дерсвне
H e r меня делыіей.
Ну, и нусть
Судачат
БабыДуры,
Будто норовлю

ПОЛЕВАЯ ПЕСІІЯ.
З х , да что я,
Эх, да ч т о я,
Все глотаю
В хате дым, —
Выйду в поле золотое,
Выйду к нивам молодым.
В поле в е г е р ,
В поле ветср,
^
Днюет
И ночует.
Ие х о ч у
Г н и л у ш к и клети
Видеть,
He х о ч у я.
Ноголки —
Меня г н е т у г ,
На просторс
Рос я :
У меня в груди цвегут
Б у й н ы х ржей
Колосья.

Ой, т ы , колос,
Спелый колос,
Спелый,
Да ядреный.
У моей А н ю т ы
Что черемух
Звоны.

голос,

Т ы блссти,
Блести росой,
День
Весешіе-бравый,
Скоро
Острою косой
Выкосим дубравы.
Скоро,
К о п н ы y ручья
По лугу раскинем.
Жаворонок,
Величай
Нас
Под небом синим.
И в.

Д o р о н и н.

Помните всегда: каждое произведение требует совершенпо
особой манеры исиолнения.
К о к л э н с т a р ш и ІІ.

НА

Мнится,
Мнится, —
На лугах станки,
На лугах
Станки под солнцем.
Солнце!
Ткани шелковые тки,
Ткани расстилай
На лен-цвет.
На берсгу
У рсчки-шептунихіі,
В зелени
Динамо зацвела,
Тихи
Зори утренние,
Тихи,
Я в г о с т я х y зорь
He раз была.
Только зори
Все спешат куда-то,
Толысо зори
Торопятся
У х , как...
Будто нива
у.
У зорь недожата,
Иль машинного
Боятся стука.
По травс,
Да по зсленой травке
НІнырят,
Шнырят,
Серебристые лучи.

УТРО B ХАТЕ.

Л У Г А Х .

Эй,
Душа,
Ступай-ка,
Погуляй-ка,
Bon туда,
Где быстрые ручыі.
Слышу :
Уж коров
Подруги доят;
Зазвенели
Яблоки в садах,
Зазвенит
И еердце молодое,
Приголубит
Ветерок когда.

L

Стой, мотор!
Приводы,
He шумите!
С неба брызни,
Светлая вода,
Ветки с о ч н ы е
Ko мне склонитесь,
Кончен час
Свободного труда!
Мнится,
Мнигся,
На лугах станки,
На лугах
Станки под солнцем.
Солнце !
Ткани шелковые тки,
Ткани расстилай
На лен-цвет!
И в. Д o р о

II

и н.

Заходило сердце чслноком,
На душс
Лужайки зацвели.

На печи,
В углу
За кирпичом,
Собиралнсь на митинг
Тараканы ;
На стенс
Картинка с Ильичом,
Под божницею
Угодник драный.

A перед печыо,
Где уголечков пыжики,
Ребятишки,
Словно чижики,
Про коммуну щебечут.
Дажс Васыса-кот,
И тот,
Золотистую разрыв солому,
Улыбнулся
У г р у голубому.

За задоргой
Седая голова,
Как сноп гречишный,
Роняет зернами слова
Чуть слышо. '
На задней лавке
ІІрялка с донцем,
Ооняли друга по труду —
Куделю
A с улицы—
В раскрытое окопце
Бабочки солиечные налетели.
A с улицы
Пахнуло ветерком,
A с улицы ворвалось :
— Ти-ли-ли...

Здравствуй, утро,
Здравствуй, май,
Здравствуй, зелень вешняя,
В месяц май
Нс вспоминай
Думушки давшішнпе.
Ну, и пусть
Настанет вечер,
День свечою догорит...
ІІоши,
Ноши просяг плсчи,
Силу труд не уморит.
И в. Д o р о н и н.

Слово иринадлежнт наноловину
вину тому, кто слушает.

тому,

{Известный

кто говорит,

и наноло-

M. M о н т э н ь.

французский

мыслгіпіель).

ПЕСНЬ
1.

Эй, вы, в с г р с ч н ы е ,
Поперечные,
Тараканы, сверчки
Запечные.
He народ, a дрохва
ІІодбитая !
Русь иечесанная,
Руеь нсмытая !
В ы послушайте
Новый вольный сказ,
Новый вольный сказ
Про житье y нас.
ІІервый сказ о том,
Что давно было.
A второй про то,
Что сейчас всилыло.
Для тсбя я, Русь,
Эти сказы спел,
Потому что был
И правдив, и смел.
Б ы л мастак слагать
Э'ги притчины,
He боясь ничьей
Зуботычины.
*

*

Ой, во городе
Да во Ипатьеве,
ІІри ГІетре было
При импсраторе.
Говорил слова
Ненутевый дьяк :
« У ж и как y нас,
Стал быть царь дурак.
Царь дурак — батрак,
Сопли жмет в кулак,

0 ВЕЛИКОМ ИОХОДЕ.
Сгроит Питер-град
Иа немсцкий лад.
Видно, делать сму
Больше нечего,
Принялся оп Русь
Онемечивать.
Брсст он князьям
Брадьс, усие,
Как не плакаться
Тут над Р у с и ю ?
He тужить тут как
Над судьбиною :
ІІспослушиых он
Б ь с т дубиною».
Услыхал те слоЖі
Молодой стрелец.
Хвать смутьянщика
За тугой коссц.
«Ты иди, ползи,
He кочурься, брат.
Я свезу тебя
Прямо в Иитср-град.
Привезу к царю :
«Кайея, сукин кот,
Кайся, сукин кот.,
Что смущал иарод».
2.
Ио Тверской-Ямской,
Под дугою вбряк,
С колокольцами
Ехал бедный дьяк.
На четвертый день,
0 полдневпых nop,
Нрикатил наш дьяк
Ko царю во двор.
Выходил тут парь
С вмсока крыльца,

Max дубиикою,
Подозвал стрельца.
«Ты скажи, зачем
Прикатил, стрелец ?
Аль с М о с к в ы какой
ГІогайной г о н с і і ? »
«Нс гонец я, царь,
He родня с Москвой.
Я всего лишь есть
Слуга верный твой.
Я привез тебе
Бунтаря-дьяка,
У него, знагь, в жисть
He болят бока.
В кабаке иа весь
Иа честной народ
ОІІ иозорил, царь,
Твой высокий род».
«Ну, — сказал тут Петр,
Вылезай-кось, вошь».
Космы дьяковы
Поднялись, как рожь.
У Петра с гілсча
Сорвался кулак...
И навск задрал
Лапги квсрху дьяк.
У ІІетра был дно]),
Иа дворе был кол,
На колу мочало,
Это только, ребята,
Начало.
3.

Ой, суров наш царь,
Алекссич Петр.
Ои в единый дух
Ведро пива пьет.
Куриг — дым идет
На трк сажени,
Во немецких одеждах
Разиаря ясен н І>І й.

Возговорит наш парь
Алексеич Петр :
((Подойди ко мне,
Дорогой Лефорг.
Мастер славный т ы
В Амстердаме был.
Русский царь тсбс
Как батрак служнл.
Он учился там,
Как тоиор держать.
гГьт езжай-кось, мастер,
В Амстердам опять.
ІІередай т ы вссм
От Петра ноклон,
Да скажи, что сейчас
В страшной доле он.
В страшной доле я
За родиую І ^ с ь . . .
Скоро смерть придег,
Помирать боюсь,
Помирать боюсь,
Да и жить не рад :
Кто-ж теперь блюсти
Будет Питер-град
Средь туманов сих
I I Ц С П І І Ы Х болот
Снится сгибший мне
Трудовой народ,
Слышу, голос мне
Но ночам звенит,
Что на их костях
.1er гугой гранит.
Оттого подчас,
Обступая град,
Мсртвсцы встают
В строевой парад.
I I кричат они,
I I воият они.
От такой крични
Загашай огни.

Гоиорят с л о в а :
«Мы всему цари !
Попадешься, Петр,
Лишь сумей—помри.
Мы сдерсм с тебя
Твой лихой чупрын,
ГІотому что ты
Был собачий с ы н .
Ноблажал т ы знать
Co министрами.
На крови для них
Город выстроил.
Но пускай за то
Знает каждый дом;
Мы придем сще,
М ы придем, придсм !
Этот город—наш,
Потому и тут
Только может жить
Лишь рабочий люд».
Смолк наш царь
Алексеич Петр,
В три ручья с него
Льет холодный пот.

Сдушайте, слушайте,
Вы, к о н е ч н о , народ
Хороший,
Х о т ь метелыо вас крой,
Х о т ь порошей.
Одішм словом, миляги !
He дадите ли
Ковшик Сраги?
Чсловечнй язык
Чай не птичий.
Славный в ы , люди,
Иридумали
Обычай.

4.
I I пушки быот,
И колокола плачут.
Вы, консчно, попимасте,
Что это значит.
Много было р о з , —
Много было маков.
Схоронили Пстра,
Тяжело онлакав,
И с того ль, что там
Всякий сволок был,
Кто вссрьсз рыдал,
A кто глаза слюнил.
ІІо с того вот дня
Да на двссти /лст
Дуракам царяСг4
Прямо счету нет,
И все двести лет
Ш е л подземный гул :
«Мы придем, придем!
Мы возьмсм свой труд,
М ы сгребсм дворян,
Да по плеши им !
На фонариых столбах
Нерсвешаем».
5.

Через двести лет,
В снеговой октябрь,
Затряслась Нева,
Нодыліая рябь.
Утром встал народ
И на бурю глядь:
l i a столбах висит
Сволочная знать.
Ай, да славный люд!
Ай, да Пигер-град!

Но с^чего жс там
Пушки бьют, палят ?
Бьют за городом,
Б ь ю т из-зй моря.
Понимай, как хошь,
Ты, душа моя.
Много в эти дни
Совершилось дсл.
Я пою о них,
Как спознать сумсл.
*

*

Веселись, душа
Молодецкая.
Нынче наша власть —
Власть советская.
Офицерика,
Да голубчика
ІІрикокошили
Вчера в Губчска.
Ни за Троцкого,
Ни за Ленина,
За донского казака,
За Каледина.
Гаркнул яблочко
Молодой матрос :
«Мы не так еще
ІІодотрем вам н о с ! »

И Врангель гут,
I I Дсшікин здесь,
A на помощі, им,
Как лихих волчат,
Из Сибири шлст отряды
Адмирал Колчак.
*

*

Ах, рыбки мои,
Мелки косточки !
В ы крестьянские рсбята
Подросточкн.
ІІи наготой вас не взять,
Ни рязанами,
Вы гольем пошли гулять
С партизанами.
Красной Армии штыки
В поле свегятся,
Здесь огец с сынком
Могут встретиться.
За один удел
Бьется эта рать,
Чтоб владеть землей
Да весь век пахать.
Чтоб шумела рожь
И овсс звенел,
Чтобы каждый калачи
С пирогами ел.

6.

A за Явором,
Под Украйною,
Услыхали мужики
Весть псчальную.
Власть советская
Им очень нравится,
Да идут войска
С ней расправитьсл.
В тех войсках к мужикам
Родовая месть.

*

*

Ну, и как же ту злобу
Ile вынашивать?
IIa Дону теперь поют
He по-нашему :
«Пароход идст
Мимо пристани.
Буду рыбу кормить
Коммушіетами».
A y нас для них поют :

«Куда т ы котишься
В Вечека попадсшь —
He воротишься».
7.
От одиой беды
Целых три расгут, —
Вдруг над Питером
Слышсн новый гуд.
He поймет никто,
Отколь гуд идет:
«Ты не смей дремать,
Трудовой народ,
Как под Питером
Р а т ь Юденича.
Что я;е делать нам
Вссм теперича?
I I оттуда бьют,
I I отсель п а л я т , —
Ой, ты, бедный люд,
Ой, т ы , Питер-град ! »
*

*

Но при всякой беде
Веет новыо вал.
Кто-ж н с вспомнит тсперь
Речь З и н о в ь с в а ?
Дождик лил тогда
В три погибели.
IIa корню дожди
Озимь выбили.
I I на этот год
He шумела рожь.
To не жизнь была,
À в печенки нож.
A Зиновьев всем
Всл такую речь :
«Братья, лучше нам
Здесь костьми полечь,
Чем отдать врагу
Вольиый Питер-град,

A за синим Доном
Стаиицы казачьей
В это врсмя волк ехидный
По-кукушыі плачет.
Говорит Краснов
Казакам поречным :
«Угостите партизанов
Вишеньем картечным.
С Красной Армией Деникин
Справится, я знаю !
Расстелились наши пики
С Дона до Дунаю».

Иад гакой бедой
В станс белых рясут.
Валят сельский скот
И под водку жрут.
Мнут крсстьянских жсн,
Девок лапаюг.
«Так и надо вам,
Сиволапые,
Т ы , муясик, прохвост!
Сволочь, бестия!
Отплати-кось нам
За поместия.
Отплати за то,
' І т о т ы вешал знать.
Эй, в кнуты их всех,
Растакую м а т ь ! »

Ой, т ы , атамане, ^
ІІс вожак, a сотский,
A на что-ж y коммунарэв
Е с т ь товарищ Троцкий ?
Он без слсзной речи
I I лихого звона
Обещал коней нам наших
Напоить из Дона.
Вей сильней и крепче,
Встер полуденный,
С иамихрабрый Ворошилов,
Удалой Буденный.

О й — т ы синяя сирснь,
Голубой палисад!
На родимой стороне
ІІикто жить н с рад.
Опустсли огороды,
Х а т ы брошены,
Заливные луга
He покошены.
И примят овес,
I I прибита рожь,
Гдс ж теперь, мужик,
Ты приют найдешь?

И итти опять
В кабалу назад».
*

(

*

8.
Если крепче жмут,
To сильней орешь.
Мужику одно :
Нс топтали-б рояѵь.
A как пошла по нсй
Тут рать Деникина —
В сотни верст легла
Прямо в пих она.

9.
Но сильпей всего
Te встревожены,
Что ночей не спят,
В куртках кожаных.
Кто за бсдный люд
Ж и т ь и сгибнуть рад.
Кто не хочст сдать
Вольный Питер-град.

Тот И кровь струиг
С лиц встревоягенных,
Быот и быот людей
В куртках кожаных.
Как снопы леяіат
Трупы по полю.
Кони в страхе ржуг,
В страхе топают.
*

*

Там под Лиговом
Сграшный бой кипит,
Питер траурный
Б с з огней нс спит.
Миг — и вот сейчас
Враг проломит все,
I I прощай мечта
Городов и сел...
ІІо напор от пас
Всс сильней, сильней,
Быотся восемь дней,
Быотся девять дней;
ІГа десятый день
He сдерясался враг...
И пошел чесать
По кустам в овраг.
ІІашн взад им «крой»!
Пушки быот, палят...
Ай, да славный люд !
Ail, да ІІитер-град !
*

*

A за Белгородом
Окол Харькова,
Кровью ярь мужиков
Нерсхаркана,
Бедный люд в Москву
Босиком бежит
I I от стона и от рева
Вся земля дрожит.

Ищут хлеба они,
Просят милости,
Ну, и как же злобной воле
Тут нс в ы р а с т и ?
У околицы]
Гуляй - Полсвой
Собиралися
Буйны головы
Да как стали жечь,
Как давай п а л и т ь , —
У Деникина
Аж живот болит.
*

»

Эх, песня,
Песня !
Есть-ли что на светс
Чудеснсй ?
Х о т ь под гусли тебя пой,
Х о т ь под тальяночку.
He дадите ли в ы мне,
Хлопцы,
Еще баночку !

10.
Ах, яблочко,
УЯІ т ы подъедено.
Б ь ю г Деникина,
Бьют Каледина.
Цветочек мой,
Цветик маковый.
Т ы скорей, адмирал,
Отколчакивай.
Там за степыо гул,
Там за степью гром,
Каждый в битве защищает
Свой отцовский дом.
Курток кожаных
ІІод Донцом не счесть,
Видно много в Питере
Этой масти есть.

*

*

В белом стане вопль,
В бслом стане стон :
Обступает наша рать
Их со всех сторон.
В белом стане крик,
В белом стане бред,
Как пожар стоит
Золотой рассвет.
И во всех кабаках
Огни светятся...
Завтра многие друг с другом
Уж не встрстятся.
И все пьют за царя,
За святую Русь,
В ласках з н а т н ы х шлюх
Забывая г р у с т і ^

В куртке кожаной
Коммунар сказал :
«Братья, если здесь
Одолеют нас,
To октябрьский свет
Навсегда погас.
Будет крыть нас кнут,
Будет крыть нас плеть,
Всем весь век тогда
В нищете корпеть».
С горьким гневом рук
Утерев слезу,
Ротный наш с гех слов
Сапоги разул,
Громко кашлянув,
— «На, — с к ^ а л он мне,
Дома нст сапог,
Передай жене».
*

В красном стане храп,
В красном стане смрад,
Вонь портяночная
От сапог солдат,
Завтра сле свет
ІІужно снова в бой,
Спи, корявый мой !
Спи, хороший мой !
ГІусть вас золотом
Свет зари кропит.
В куртке кожаной
Коммунар не спит.
11.
На заре, зарс,
В дождевой крутень,
Свистом ядреным
Мы встрсчали день.
Нодымая вверх,
Как тоску, глаза,

*

На заре, заре,
В дождсвой крутень,
Свистом ядреным
М ы сушили день.
Пуля входит в грудь,
Как пчелы ужал.
Наш отряд тогда
Впереди бежал.
За лощиной — пруд.
A за прудом — лог.
Коммунар ничком
В землю носом лег.
Мы вперсд, вперед!
Враг назад, назад!
Мертвецы пусть так
Под дождем лежат.
Спите, храбрые,
С отзвучавшим ртом!

М ы придем вас всех
Хоронить потом.
*

BOT И кончен бой,
Машет красный флаг,
He жалея пят,
Удирает враг.
Удивленный тем,
Что остался цел,
Молча ротный наш
Саноги надел.
И сказал : « Ж е н е
Сапоги не враз,
Я их сам теперь
Износить горазд».

12.
BOT И кончен бой.
Тот, К Т О жив, T O T рад.
Ай, да вольный люд!
Ай, да Питер-град !
От полуночи
До синя утра
Н Е Д Н С В О Й твоей
Бродит тень ІІетра,
Бродит тень ГІетра
И дивуется
На кумачный цвет
В наших улицах.
На кумачный цвет,
Нами вспенениый,
Супротив всех бар
Знаком Ленина.
В берег бьег вода
Пенной индевью...
Корабли плывут
Будто в Индию.
Сергей

В. Сѳрѳжников. Чтец.

*

Есенин.
12

ЛЕВЫЙ

Глаз ли померкнет орлий?
В старое ль станем пялиться!
Крепи
У мира на горле
Пролетариата пальцы !
Грудью вперед бравой!
Флагами небо оклеивай!
Кто там шагает правой?
Левой!
Левой!
Левой!

МАРШ.

Разворачивайтесь в маршс.
Словесной нс место кляузс.
Тише ораторы.
Ваше
Слово,
Товарищ маузер.
Довольно жить законом
Данным Адамом и Евой.
Клячу историю загоним.
Левой!
Левой!
Лсвой!
Эй! синеблузые,
Рсйте!
За о к е а н ы !
Или
У броненосцев на рейдс
Ступлены острые кили?
Пусть, оскалясь короной,
Вздымает британский лев вой.
Коммуне не быть покоренной!
Лсвой!
Левой!
Левой!
Там
За горами г о р а —
Солнечный край непочагый!
За голод,
За мора морс
Ш а г миллионный печатай.
ІІусть бандой окружат нанятой
Стальной извиваются леевой —
России нс быть под Антантой.
Левой!
Левой!
Левой!

Вл.

Мы,

Маяковский.

1-е МАЯ.
Коллектив!
Человечество!

Довольно маяться!

Масса !

Маем размайся!
В улицы.
К ноге н о г а !
Всякий лед
под нами
ломайся! ,
Тайте
все с н е г а !
1-е м а я —
пусть
каждый шаг,

в булыжник ударенныЙ,
Каждое радио,
Парйжеіѵі отданное,
Каждая песня,
Каждый стих —
Трубит
Международный
Марш солидарности!

180

ИЗ

П 0 з 3 И И

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

1 - с мая.
Еще
не стерто с земли
имя
последнего хозяииа
последпего господйна,
Еще нс в музес последний трон,
ІІротив черных,
против белых,
против желтых
восдино —
Красный фронт!
1-е мая.
Уже на трети мира

сломан лед.

Чтоб все
раскидали
Зим груз,
Крепите
Мировой революции оплот,—
Ссрпа,
молота союз.

В л. M a я к о в с к и й.
ІІАШ МАРШ.
БеЙте в площади бунтов тоиот!
Выше, гордых голов гряда!
Мы разливом второго погопа
ІІеремосм миров города.

КОІІЯМ.

Видите, скучно звезд небу!
Без него наши песни вьем.
Эй, Большая Медведица! грсбуй
Чтоб на небо нас взяли живьем.

1-е мая
,
Масса !

В улицы.
Нога к н о г е !
Весь лед
под нами
ломайся!
Тайге
все с н е г а !

Зеленыо ляг луг.
Выстсли дно дням.
Радуга дай дуг.
Лет быстролетным

Наше. Земля,
над миром растя,
Дружней,
плотней,
сильней смыкаем
плечи рабочих
и крестьян.

Довольпо м а я т ь с я —
в мае размайся!

181

Е с т ь ли наших золот небесней?
ІІас ли жалит пули oca?
ІІаше о р у я ш е — н а ш и песни.
Наше золого — звенящие голоса.

1-е мая,

Человечество!

мa я к ов ск ий

Дней бык — пег.
Мсдленна лст арба.
Наш бог — бег.
Сердце — наш барабан.

Сегодня

Мы!

в л.

Радости псй! Пой!
В лсилах весна разлига.
Сердце, бей бой!
Грудь н а ш а — м е д ь литавр.
Вл.

Маяковский.

182

ИЗ

п 0 э 3 И И ПОСЛЕ

ОКТЯБРЯ

ВЛ.

183

МАЯКОВСКИЙ

ІРРОЗАСЕДАВШИЕСЯ.
СКАЗОЧКА 0

КАДЕТЕ.

Чуть ночь превратится в рассвет,
вижу каждый день я :
кто в глав,

Ж и л да был на свете кадет;
в красную шапочку кадст был одет.

кто в
кто в

Кроме зтой шапочки, доставшейся кадету,
ни черта на нем красного не было и нету.

кто в просвет,
расходится народ в

Услышит к а д е т — р е в о л ю ц и я гдс-то,
шапочка сейчас жс на голове кадета.

ІІоднялся однажды пребольшущий вегер,
в клочья шапчонку изорвал на кадете.

Заявишься:

'S

Известно какая y волков диэта:
вместе с манжетами сожрали кадета.

«Через час велели притти вам.

M a я к о в с к и й.

Наиболее понятным в языке бывает не самое слово, a тон,
ударение, модуляция, темп, с которым произносится ряд слов, —
короче сказать, музыка, скрывающаяся за словами, страстность,
скрывающаяся за музыкой, личность, скрывающаяся за страстностыо,
т.-е. все то, что не может быть написано...
Фр.

(Знаменитый

Ницше.

немецкий

—

«Не могут ли аудиенцию дать?
хожу со времени она».
— «Товарищ Иван В а н ы ч ушли заседать —
объсдинение Тео и Г у к о н а » .
Исколесишь сго лестниц.
Свет не мил.
Опять :

Когда будете делать политику, дсти,
не забудьте сказочку об зтом кадетс.
В л.

учрежденья.

Обдают дождем дела бумажныс,
чуть войдешь в здание,
отобрав с полсотни —
самые важные! —
служащие расходятся на заседания.

Жили припеваючи за кадетом кадет,
и отец кадета, и кадетов дед.

PI остался он черный. A видевшие это
волкн революции сцапали кадета.

ком,
полит,

философ).

Заседают :
Покупка склянкн чернил
Губкооперативом».
Через ч а с :
ии секретаря,
ни секрстарши нет —
голо !
Всс до 22-х лст
на заседании комсомола.
Снова взбираюсь, глядя на ночь,
На верхний этаж семиэтажного дома.
«ГІришел т. Иван Ваныч?»
— «На заседании
А-бе-ве-ге-де-кома»,

—

184

и3

ПОЭЗИИ

ПОСЛЕ

Взъяренный
н а заседание
врываюсь лавпной,
дикие проклятья дорогой и з р м г а я , —
и вижу:
сидят людей половины.
О, дьявольщина!
Где же половина другая?
«Зарезали!
Убили!»
Мечусь о р я . —
От страшной картины свихнулся разум.
И слышу
спокойнсйший голосок секретаря:
«Они на двух заседаниях сразу.
В день
заседаний на двадцагь
надо поспеть нам.
Поневоле приходится разорваться!
До пояса здесь,
a остальное
там».

ОКТЯБРЯ

L

Маяковский.

Лучше ногою заинуться, нежели языком.
Из

BAC.

ІІАМЕНСКИ Й

185

ПИОНЕРСКИЙ M A P I I I .

С волнения не уснешь.
Утро раннее.
Мечтой встречаю рассвет ранний:
О хоть бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!
Вл.

в л. м A я к o в c к и й.—

пословид и поговорок
р у с с к о г о н a p о д a.

Давай с и г н а л !
Тра-та-та-та,
Тра-та-та-та !
Чтоб каждый пригнал!
Тра-та-та-та,
Тра-та-та-та !
Эй, скорей
С нами гореть!
С нами—
Знамя.
Мы y дверей.
Пустите!
Слушайге!
Масса нас! М н о г о !
Товарищи, в н о г у !
Раз-два,
Раз-два.
Мы, пионеры —
Ж и в ы е примеры.
Вссм,
Вссм,
Всем !
Сознанием горды
Наши ряды.
Раз-два,
Раз-два.
Зй, молодежь!
Октябрь даешь!
Раз-два,
Раз-два.
Эй молодежь!
С нами идешь?
Раз-два,
Раз-два.

М ы — юные разведчики
Коммуны мировой,
Мы — красные советчики
С прекрасной головой.
Каждый — кирпич,
Кирпич,
Кирпич
Мы все — кирпичи,
Кирничи,
Всликий Илыіч
Ильич,
Илыіч !
Нас HtiiTb научи,
ГІау ч и.
Будь г о т о в !
Всегда г о т о в !
М ы готовы сиять.
Солнііачи !
Тра-та-та-та !
Нам трубят!
Зовут ребяг
ІІойти на в ы с г а в к у .
Ссрдца г о р я т !
Становитссь в ряд,
Бросая мысль т а к у :
Эй, дети мира!
С нами! В дорогу!
Будущего строй
Крепи !
Есть !
Массы н а с ! М н о г о !
Товарищи, в ногу.
Шагай,
Пионерская честь!
Bac.

K a м е н с it и й.

BAC.

186

И З

ПОЖАР

II о э 3 И И

II O С Л Е

О К Т Я Б Р Я

ПУГАЧЕВСІШИ.

Черная чортова ночь
Багровеет окровавленным заревом.
Дымно. Ой, г о р я ч о !
Ишь во всю силушку - мочь
Ж а р и т жарное жарево
Сам Пугачев.
Жарь-пали !
Разъезжает на коне вороном,
Иосвистывает весело репел,
Покрякивает задорный :
Ж г и , ребята, помещичий дом
II развей его пепел
Во все с т о р о н ы !
Жарь-пали !
Разъсзжает на коне вороном,
ІІодкашливает: к х е - к х е - с !
Знай раскатывай бревно за бревном,
Пока кровь на-лихе.
Шевелись!
Ох, и поздырнём!
Ну, крепостные, если в ы босы,
Берете-ко вилы да косы —
Сила крестьянская, нам помоги —
ІІойдем добывать сапоги.
ГІойдем, чтоли,
Эй, голуби?
О г о - г о ! Дождались поры,
Хватай топоры,
Бери вилы, дубины,
ІІравь именины.
Запевай !
ОЙ-да ой-е-ё !
Ты не т р о е ь е о —

К А М Е Н С К И Й

Ие тронь долю жгучую.
A т ы тронь т о г о - о !
Кто нас мучает — э х !
Ххо-хо!
Нс робей, воробсй,
A наскакивай—бей!
Всех помещичков,
Всех дворянчиков,
Т ы прибсй — перебей—воробе.й !
Ж а р . Дым. Гарь. Огонь.
Б е г у т мужики за дубинами.
A конь вороной, его копь,
Так и блещет глазами-рубинами,
He страшится конь вражьих погонь,
Ни ружья, ни нова-меча.
Знает ісонь вороной, его конь,
Своего Емельяна И в а н ы ч а .
Ишь т ы , игривый
Смолёвая грива,
Стой! — Тпррр!
В нснастную н о ч ь или в полдень горячий
В степи иль Уральских горах
Буйным ветром — порывом проскачет,
Будст первым в победных пирах.
BOT OH какой,
Зтот конь вороной!
Стой! Тпррр!
Ж а р . Дым. Пламя пышет.
Пепел гуще, пепел в ы ш с .
Суматоха, крик хмельной.
Стелет искры пеленой.
Эх, уйди, не заступь !
Огонь, яфи, уминай!
Возьму топор я, заступ,
Уйду, не вспоминай.
ІІу, ребятушки, тепло ли
У господских y хором,

187

Тут, где нас кнутом пороли,
Разжились мы вдруг добром.

Эй, ч е р н ь !
Бабы, дети, крепостные,
Деревснские, лесные,
Весь обиженный народ,
Собирайся в злой поход!

Разжирели!
Распожарились!
Сбухты-сбарахты
За здоровье Расеи
Поешьтс-ко:
Изжарили помещиков,
Как карасей.

Ш а г а й - галди!
Надо в матушку - Расеюшку
Насовать нам Пугачей,
Чтоб крестьянскую затеюшку
Разуважить пошибчей!

Будет им пить да ѳс-ть
Да нас лупить.
Месть им, месть!!
ІІожар в разгаре.
Люди в угаре.
Воля в ударе.
Берегитесь, баре!
ІІо почину Пугача
Начинаем мы сплеча!

He жизнь — малина.
He деньки, a пряники.
Ешь — не хочу
Кружись, пляши,
Шевели шалаши!
A

Трахх!
У х х х ! Маменьки!
Что делаем,
И сами не знаеиг!
Будет стужс,
Будет хуже,
A пока тепдо, светло,
Засупонивай потуже,
Наше дело:
Конь, седло.
Поехали, так разъехались,
He остановишь !
Грей к о н я !
Широки дворянские окрестности,
Идет мужицкая гроза.
ІІам довольно крест нести
Ж г и ! Бунтуйся! Бей! Кромсай!

Ишь т ы !
Будь т ы !
Подь т ы !
Чаи, сахары
Едят комары
Комары, комарики
Господа- сударики
Дергай, дергай!
Арымар, хАрыбар
Пёрсгар бар-быр.
Шпарь да, жги-да
Ж а р ь да, жри да!
И-эхы-чи, да эхы-ча
Приехал ча, да ча!
Ой да ой-е-ё
Т ы не тронь ce.
He тронь долю жгучую.
A т ы тронь того — о!
Кто нас мучает — э х !
Bac.

Каменский.

И, отстегнув шинсли ворот,
С приказом срочным в рукавс
Несстся послансц с «Авроры»
Назад — к надувшейся Невс.

В СМОЛЫЮМ.
I.

A рядом, львиною прической
К стсклу оконному склонясь,
В минутном обморокс Троцкий,
Три ночи не смыкавший глаз.

С испугом пялит старый Смольный
Глаза своих н е с ч е т н ы х ламп.
Глядят с улыбкой иедовольной
Ряды вельмож из старых рам.
Бурлит в каналах коридоров,
Как океан, людской хаос,
И мерит всех сверлящим взором
Застывший часовой - матрос.
PI кто-то дряблый и сутулый,
К окну угрюмому прильнув,
Внимает пушечному гулу
И ловит залпов трескотню.

И в даль но телеграфным струнам
Летит известьй в в ы ш и н е :
«Сегодня Красная Коммуна
Родилась в буре и о г н с » .

И вспышкой взгляда раздвигая
Людское море пред собой,
Гсрольд невиденного рая
И зачинатель мировой.

Г . Л е л е в и ч.

9-е Я Н В А Р Я .

Гранитен, свегел, нсизмснсн,
Как рулевой срсдь бурпых вод,
Еще вчера опальный Ленин,
К трибуне медленно идет.

Массой упорной и серой,
Слепы безумною верой,
По снегам, по холодному льду
Идут.
Николай чудотворец
Нам двери отворит.
Богородица мать
Нам поможет сама.
Под хоругвями между икон
Священник Гапон.
Он ведет. Он В О Я І Д Ь .
OH с царем потолкует по-братски...

II.
Немая тьма октябрьской ночи
Сквозь окна силится вползти,
ЬІо Смольный пламенный клокочет,
Гудит, волнуется, блсстит.
Присев в сторонке на кушетке,
Обдумывает сложный план,
Как волк бессильный в прочной
ТрепещущиЙ и бледный Дан.

Под окнами, пугая вышкой,
Усталый, Сгорбленный старик,
Страдая гулкою одышкой,
Хрипит угрюмый броневик.

клетке.

Впереди в черной тучи казацкой
Ждет свинцовый, ждет огненный доя;дь.

192

и з

ПОЭЗИИ

ПОСЛЕ

С детворой голодной вместе
Вышла темная земля.
— Мы по-божсски! по чести!
— Нешто будут в нас стрелять!
— Иам ведь только хлсба нужно!
— Нст нуя«де конца!
— Нам бы только выйти дружно
— Под крыльцо дворца!
И ползут толпой слепою
С дальней улицы, с реки
Старой, рабскою тропою...
— Разве мы бунтовщики?
С утра на площади дворцовой
Костры казацкие горят.
И дождь упасть готов свиндовый
По мановению царя.
Мукдена пушечнос мясо
Казенной водкой взгорячив,
Перед побоищем размяться
Летят по снегу палачи.
И валит, валит люд на площадь,
Как в заготовленную клеть.
Промчалась бешеная лошадь.
Пали! Патронов не жалеть!
— Что там? — Это холостыми.
Снова залп... — He может быть!
Кровь в снегу ручьями стынег
В ужасе глядят рабы.
ГІравда взор народный реяіет,
Кровыо на снегу горя.
Люди закричали те же:
>
— ГІрочь убийц! Долой царя
— Бей подлецов!
— Прочь палачей!
Шашкой в лицо.
Крови ручей.
— Братец! Казак!

ОКТЯБРЯ

C E Р Г Е Й

193

Г О Р О Д Е Ц К И Й

Как же? В своих?
Пуля в глаза.
ІІІашкой двоих.
Дети с ветвей
Стаями итиц.
Стаю детсй
Пулями В І І И З !
Режут y стен.
Эй, осади!
Туг не Мукдсн,
Тут победим!
Крича от ярости и гнсва,
Кровавя групами спега,
Беясит из огиенного зева
Народ, увидевший врага.
В упор расстреляна икона.
Из плена вырвались рабы!
Нст! Ряса черная Гапона
He будет знамеием борьбы!
Из алой крови побеясденпых,
Борцов безвестных Января
Растут побсдііыс знамеиа,
Встает рабочая заря.
Растет и зреег вместс с нами
Иоссв кровавый Января.
C c р г с й

Г o р о д е д к и îi,

Высшее торжество чтепа состоит в том, чгобы заставить
совершенно забыть о своеп собственноіі особе, заслошіть ее читаемой вещыо. Зато, чем больше забывают о чтеце, когда он читает, тем шумнее о нем вспомииают, когда он оиончит чтеиие.
К о к л э н с т a р ш и іі.

(Зпамснитый
фрсіниузский
актер и чтец).
В. Сѳрожнпков. Чтец.

m

Из

пO Э 3 иИ П0 С ЛE

О It Т Я Б Р Я

195

ГОРОДЕЦКИЙ

Отмстить за бсшенство бичсй ременных!
ІІусть хищники в туман уйдут кровавыйі
Да здравствует свобода у г н с т с н н ы х
Во вссх краях, как иа болотах Я в ы !

К О Ф Е .

Тебя сбирала девушка нагая,
По зарослям благоуханиой Я в ы .
Как ящерицу, дико обжигая,
Ей кожу сделал рыжей луч кудрявый.

Ссргей

Замучена полуденной работой,
К любовнику, такому же нагому,
Она белсала в лунное болото
К сплетониому из вешних прутьев дому.

Г о р о д ѳ ц к и й.

ОБНОВЛЕНИЕ КУПОЛОВ.
На деревню к нам намедни
С поля странница пришла.
Г о в о р и г : «в ссло соседнем
Обиовились купола».

И там кричали, радуясь, как дети,
Что труд прошсл, a ночь сще продлится,
ІІоказывая на жемчужном свете
Блестящие от долгой ласки лица.
С утра голлаидец с ремешковой плеткой
• На пристани слсдил за упаковкой
.
Клейменых ящиков и кровью кроткой
ѵ\
Окрашивая тугую плстку ловко.

СЕРГЕЙ

(k

ІІотом с валов могучих океана
Корабль срезал бунтующую псну,
ІІока в каюте млгкой капитана
Купцы высчитывали всс и цеыы.
До пристани, закутаиной в туманы,
Томились, гордо засыхая, зерна.
A там, на Я в е , кровяные раны
На девушкс горели, ршке-черной.
BOT отчего, когда кипит в фарфоре
С отливом золотистым чсрный кофс,
В мозгу встает лселаний буйных море,
Душа тоскует вдруг по катастрофе.
Взорваті» Европу! Снять с дикарской воли
Бесстыдство злое куцли и продажн!
Плетей не надо для цветов магнолий !
ІІс нуя£ны солнцу оксана страл£іі!

Плачет, крестится, божнтся:
— «Обновились нр внду!
Коли вру,—руки ЛИШИТЬСІЯ
Пусть я с места не сойду»,
Раскудахтались старушки,
Попадья плясать пошла:
— «Чудо нам! На церковушке
Обновились купола».
Поп тоскует, чуть не плача,
С горя дует самоквас:
— «Эка, право, незадача:
Обновились ne y нас!»
В лавке лавочник, потея,
Ухмыляется в кулак:
— «Тут нехитрая затея,
Только non y нас дурак!»
Сплетня ходит, как по шиалам,
Очень даже далско,
Потому еще нсмало
На деревне дураков.
Сплетня катится гіроворно,
Забежала в комсомол.
Комсомол, как крепкий жсрнов,
Эту сплетню умолол.

196

ІІЗ

II O 3 3 И II

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я
С.

Собрались в клуб комсомольцы.
Клуб частушки написал.
Как на тройке колокольцы,
Зазвеноли г о л о с а :
— «Как y иашего ссла
Обновились купола.
. Но в цорквах, на калаичах,
A в народе, на плечах.
Преясдс было: т ы ч е т в рыло
ІІоп кадилом, a в загылок
Сам урядник кулаком.
Значит, купол — кувырком !
Нынче-ж наш народ неглупый,
Он себе провстриі купол,
Держит купол вмсоко,
Смотрят книжки из висков!
Нс на попьсм тсремочкс
Обновились к у п о л о ч к и , —
Обиовились купола
На плсчах всего села.
Нету в ы ш с колоколыіи,
Нашей красной комсомолыш,
A с нее все тот я«е з в о п :
Р а з у м — ж и з н и всей закоп!
Топчет мальчик подорожник,
IIa село несст «Безбожник»,
Чтобы в наши купола
Зорька разума взошла.
Ври, старушка-завирушка !
И на ваших цсрковушках
Купола мы обновим
Красным знамеием своим!»
С е р г с й

Городсцкий.

Г О Р О д E Ц К И й.

— Д E M Ь Я H

Б Е Д H ЬІ Й

Г Л А В И А Я УЛИЦА
(П о э м a).

Трум-ту-ту-тум,
Тру м-ту-ту-ту M...
Движутся, двюкутся, двшкутся, движутся,
В цепи я^eлcзиыми звеньями нижутся,
Поступыо гулкою грозно идут...
Грозно идут,
Идут,
Идут,
На последний, на главный редут!
Главная улица в панике бсшеной.
Бледный, трясущийся, словно помешанный,
Страхом смертельным виезапно ужаленный,
М е ч е т с я — к л у б н ы й делец накрахмаленный,
ІТлут-ростовщик и баикир продувной,
Мануфактурщик и модный портной,
Туз-меховщик, ювелир п а т е н т о в а н н ы й , —
Мечется каждый, тревояшо-взволнованный
Гулом и криками, издали слышными,
У помсщений с витринами пышными,
Средь облигаций меняльной конгоры, —
Русский и немец, француз и еврсй,
Пробуют петли, сигналы, запоры:
— Эй, опускайтс я^eлeзныe шторы!..
— Скорей!..
— Скорей!..
— Скорсй!..
— Скорей!..
— BOT их проучат, проклятых зверсй,
Чтоб бунтовать зареклися навеки!
С грохотом падаюг тяжкие вски
Окон зеркальных, дубовых двсрей.
— Скорей!..
— Скорей!..
Ч В некотором сокращенші.

197

198

И з

П 0 Э 3 И И

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

— Что ясе в ы топчетесь, будто калеки?
Или измена таится и тут?
Духом одним с этой сволочыо дышиге?
— Слышитс!..
— Слышите!..
— Слышите!..
— Слышите!..
— BOT ОІІИ!.. Видите?.. Вот оии, тут!..
— Идут !
— Идут!..
С силами, зревшими в нем, нсобъятными,
С волей единой и сердцем одиим,
С общею болыо, е кровавыми пягнами
Алых знамен, подыхавших над ним,
Из закоулков,
Из нореулков
Темных, размытых, разрытых, извилистых,
Гнсвио взметнув свои тысячи жилистых,
Черных, корявых, мозолистых рук,
Тысячслетьями связанпый, скованный,
Бурным порывом прорвав заколдоватшый
Каторяшый круг,
И 3 закоптелых фабричных окраии
Вышел на Улицу новый хозяин,
Вышел — и всс изменилося вдруг:
Дрогнула, замсрла Улица Главная,
В смутно-тревожное впав з а б ы т ь ѳ , —
Воля сталыіая, рабоче-дсрягавная,
Властной угрозой сковала ее:
— Э т 0 — мое!..
Улица эта, дворцы и каналы,
Банки, пассажи, вигрины, подвалы,
Золото, ткани, и снедь и п и т ь е , —
Это — мое!
Библиотски, театры, музеи,
Скверы, бульвары, сады и аллеи,
Мрамор и бронзовых статуй л и т ь е , —
Это — мое!..
Всем ответила Улнца Главная.
Стал богатырь. Загражден сму путь.

ДE M Ь

я

Н

Б Е Д II ЬІ

Й

199

Х и щ н ы х стервятников стая бесславная
К о г т и вонзила в рабочую грудь.
Прысиули злобные, пьяные шайки
Из полицсйских, жандармских засад:
— Р-рысыо!.. в атаку!
— Бери их в нагайки!
— Бей их прикладом!
— Гони их пазад!
— Шашкою, шашкой, которые с флагами,
Ч г о б ы висред нс сбирались ватагами,
Знали-б, ха-ха, свой станок и всрстак,
Мать их расгак!..
— В мирс подобного нст безобразпя!
— Темная масса!
— Татарщина !
— Азия!
—

Хамы!
—

Мерзавцы!

—

Скоты!

Подлецы !

— Вышла на Главиую рожа суконная!
— Всыпала им жандармерия конная.
— Славно работали тоясе Дснпы.
Видели лозунгн?
— Да, ядовитые.
— Чсрнь отступада, заметьте, грозя.
— Правда ль, что ссть средь рабочих у б н т ы с ?
— Ж е р т в ы ? . . Без яіертв, моя прелесть, пельзя.
— Впрок ли пойдут им уроки печальные?
— Чго ЯІС, дорвугся до горшсй беды.
Вновь засверкали вптрипы зеркальныс,
Всюду кровавые смыты слсды.
Улица, злого полна лнкования,
Залита светом вечерних огней.
Чистая публика всякото звания
Ш а р к а е г , чавкает снова на ней.
Трум-ту-ту-тум.
Трум-гу-ту-тум.

200

И 3

П О Э 3 И И

П О С Л E

Д E M Ь Я H

O K Т Я Б Р Я

Сиова...
Снова...
Бьет роковая волна...
Г н е т с я гнилая основа...
Падает грузно стена.
—

Б Е Д И Ы

Разве не держится он лишь подпорками
И обольщеньем, уже пеживым?
Красного фронта всемирная линия
Пусть перерывиста, пусть неровна,
Мы ль разразимся словами уныния?
Разве не крепнет, ие крепнст она?

На!..

— На!..
— Раз-два,
Снльно !!
Раз-два,
Дружио !!
— Раз-два,
)
В ход !!..
Грянул семнадцатый год.
— Кто там?
Кто там
Х н ы ч е т испуганно: — стой?
•— Кто по лихим жнвоглогам
Выстрсл дает холостой?
— Кто там виляст умильно?
К чорту господских пролаз!
— Раз-два,
Сильно!!
— Е-ще
РазН
— Hau нодхалішов пе пужно !
Власть — весь рабочий народ!
— Раз-два,
Д р у я т о !!
— Раз-два,
В ход!!
— Кто нас огсюдова тронет?
Силы не сыщотся той!..

Стойтс-ж на страже добытого муками,
Зорко слсдите за стрелкой ч а с о в !
Даль сотрясастся бодрыми звуками,
Громом живых боевых голооов!
Братья, всмотритесь в огни отдаленные,
Вслушайтесь в дальний рокочущий шум:
Это резервы идут закалепные.
Трум-ту-ту-тум !
Трум-ту-ту-тум !
Двиясутся, движутся, двиясутся, двиясутся,
В цепи железными звеньями ниясутся,
Поступыо гулкою грозно идут,
Грозно идут,
Идут,
Идут,
На последний, всемирный редут!!
Д е м ь я н Б е д н ы й.

ВО

ВРЕМЯ

ЧТЕНИЯ СТИХОТВОРНОГО

ОТ КАКОГО НЕЗНАЧИТЕЛЬНОГО

Главная Улица стонет
Под пролетарской пятой...

ДОЖЕСТВЕННОСТЬ,
П Е В Ц A
И

Э п и л о г.
Пусть наша Улида будст задворками
Иеред Проспектом иным, Мировым.

201

Й

Е Д В A

М С Л О Д И 6 Й,

Ц И И

Н A

ИЛИ
Л И

ПОЛНАЯ

Б ОЛC Е

Ч Е М

С Ц E H Е.

ОТТЕНКА

РАЗМЕРА,
ЗВУКА

БЕСЦВЕТНОСТЬ
Н Е Р А З Р Ы В Н О

Г О Л O C

A К Т C P A

ЕДВА

МОЖНО П О В Е Р И Т Ь ,

ЗАВИСИТ

ВО

ИЛН

ВЫСОКАЯ

ПРОЧИТАННОГО.

ХУ-

Г О Л O С

С В Я З А Н

С

В P С М Я

Д Е К Л A М А-

Д Ж.

(Слова

Т А К Т О М

Л Ь Ю И С.

Коали

Спббер).

П Е С И Я ДЕДА

СОФРОНА.

Т ы играй, моя дуда : ду-ду, ду-ду,
ДУ-ДУ) ду-ду !
A я , старенький, иду, я в с е иду,
Я все и д у , —
По 'Дорожкам, по проселочкам плетусь,
ІІлетусь, плсгусь...
ГІриюти, меня, прими, родная Русь,
Родная Р у с ь !
Побреду я от деревни до ссла,
И до ссла,
З а з в о н ю я, дед, во все колокола,
Колокола.
Ой, т ы , медь, т ы мсдь п с в у ч а я , гуди,
Гуди, гуди.
Всю Р а с е ю ш к у набатом разбуди,
/
Да разбуди.
ѵ
Как я г р я н у во все сорок сороков
Да с о р о к о в , —
К а к я кликну н а М о с к в е в с е х батраков,
Всех батраков:
Г с й , т ы ч е р н ы й люд, рабочий, трудовой,
Люд трудовой,
В с т а н ь за вольную о т ч и з н у головой,
В с т а н ь головой!
Л ю т ы й ворог стал н о г о й в родпой земле,
В родной земле!
Гей, не быть—-не б ы т ь нам, братцы, в кабале,
Да в кабале!
He потерпим в н о в ь татарской злой поры,
Лихой поры.
Гей, точите-ко в ы , братцы, гопоры,
Да т о п о р ы !
A ч г о б в ы ш л и ваши к о с ы в с е остры,
Да, все остры, —
Чтоб г о т о в ы были в ы зажечь костры,
Заяіечь к о с т р ы ,
И по псрвой по т р е в о г е боевой,
Да босвой

Заградить себя стеною огиевой,
Да огневой.
То-то вороги заскачут! Их-ха-ха!
И эх-ха-ха!
Как мы к р а с н о г о им пустим пстуха,
Да петуха.
Гей, т ы Русь. т ы Р у с ь родная, в о л ь н ы й край,
Наш в о л ь н ы й край,
Боевую свою силушку сбирай,
Да с о б и р а й !

Т ы дуди, моя дуда: ду-ду, ду-ду,
Ду-ду 5 ДУ"ДУ!
A я, старенький, проселками иду,
Иду, иду!..
Ге-ей !!..
Дс мь я н

Б е д н ы й.

Эко диво: поглядишь — чистехонько, погладишь —гдадехонько,
a сганешь читать — везде задевается (сказал дьячок).
II 3 п о с л о в и ц и II 0 Г 0 В 0 р о к
русского народа.
Понижение и повышение голоса — действительно самое трудное
в декламации.

Дж.

Лыоис.

(Известный английский
театральныйкримик, автор книги: «Акмеры
и сценинеское
искуссшво»).

204

Из

п 0Э3

и II

П

0СЛ E OKТ

Я Б

РЯ

205

Б Е Д Н Ы Й

IIA ПАРАДЕ.

В МОНАСТЫРЕ.

«Евіь начальство глазами».

Поползень втихомолочку
Нашел ссбе богомолочку.
Народная

ДЕМЬЯН

пословида.

— «Здесь,—богомолке так шептал монах смиренный:
BOT здесь под стеклышком, внутри сего ларца,
Хранится волосок нетленный, —
Нс знаю в точности, с главы, или с лица,
Или еще откуда —
Нстленный волосок святого Пуда.
He всякому дано узреть ссй волосок,
Но лишь тому, чья мысль чиста, чсй дух высок,
Чье сердце от страстей губительных свободно
И чье моление к святителю доходно».
Умильно слушая румяного отца,
Мавруша пялила глаза на ДІІО ларца.
— «Ax, — вся зардевшись от смущенья,
Она взмолилась под к о н е ц : —
Нст от святителя грехам моим прощенья.
ІІс вижу волоска, свягой отсц!»
Отец, молодушку к себе зазвавши в келыо
И угостив ее чаишкой с карамелыо
I I кисло-сладеньким вшіцом,
Утешил ласковым словцом:
— «Ужотко заходи еще... я не обижу.
A что до волоска — по совести скажу:
В ларец я в этот сам уж двадцать лет гляжу
И ровно двадцать лет в нем ни черта не вижу!»

,
ѵ

Д е м ь я н Б е д н ы й.

Сила интонадии— неизмерима, и самые картинные эффекты на
свете не могут потрясти зал наравне с восклиданием, произнесенным с правильною интонадиею.
К о к л э н с т a р ш и й.

(Одна 113 основных
заповедей царской армии).

У Красной площади, «любуясь» на парад
(Ох, не на царский, — на Советский!),
Пришипились — облезлый бюрократ
И полинялый адвокат,
Когда-то «видный член» кадетский.
— «Нет, в ы подуіиайте, — печалился ка-дст:
Тому назад всего, ну, так-ли много лсг,
Такие-ж молодцы, одетые в шинели,
Начальство прежнее глазаіми ели»...
— «Д-да,—
Прошамкал бюрократ: вот в том-го и беда,
Что ели, ели... да и съели».
Демья н

Б с д н ы й.

ГОСПОДСКАЯ ТЕНЬ.
На Красной йлощади намсдни гри туза —
Помещик — без земли, заводчик — бсз завода
И хищник банковский, сидящий без дохода —
Час бигый пялили глаза
На торясество рабочего народа.
Им в первомайский дснь с утра
Спокойно дома не сиделось:
Глазком прикинугь захотелось,
Измерить силу рати той,
Что их теснит своей железною пягой.
Налюбовавшися, пошли домой всс грое.
— «Ну, как?»
— «Да так. Тоска».
— «Казенный юбилей.

206

из

п Оэ 3 ИИ

ПОСЛЕ

Деиь этот проходил куда как веселей
При прсжнем строс.
Ушла поэзия. Отпал волшсбный фоік
Как яшвописен был разгон
Всей этой сволочи, сбирающсйся в шайки,
Когда сс ясандармский эскадрон
Возьмст, бывало, всю в нагайки!
Р-раз ! Шляпа на б о к у ! — Д в а ! Лопнуло пальто!—
Три! Шайки в с с й — к а к не бывало!
В участок волокут толпу. A н ы н ч е — что?!
Ушла поэзия. И красок ярких мало!»
*

Д EMЬЯН

ОКТЯБРЯ

*

He трудно угадать, как первомайский день
Расписан был потом в газетах бурясуазиых.
Бурясуи с нами вкусов р а з н ы х :
Там, где нам солнышко, для них — сплошная тень.
Д е м ь я н Б е д н(ы й.

ВОШЬ.
В углу, н а сгареньком бурнуее
Ломала в горе лапки в о ш ь :
— «За что яг меня? За что ж?..
Ох, господи Исусе ! »
«1>а !.. С л е з ы ! . . — Р я д ы ш к о м уселася блоха:
Чем стала жизпь твоя плоха?»
— « О х , — вошь тут пуще завздыхала:
Т ы разве, блошка, не слыхала?..»
— «Про ч т о ? Скорее... Я спешу!»
— «Про болыиевистские... злодейски планы...
От вошегубства их... Ох, я едва дышу!..
IIa вшей готовятся арканы!..»
«Шу-шу!.. из всех щелей полезли тараканы:
Ш у - ш у !.. — Ш у - ш у ! . . — Шу-шу !.. — Шу-шу !..»
— «Что тут за шум?..»
— «Koro убили?»

Б

Е д H ЬІ

207

Й

—
—
—

«Вошь, слышно, крепко оскорбили.»
«Кто оскорбил? Блоха? Дсржи ее! Лови!»
«Дсряш!»
— «Лови!»
— «Ах, чорт! Гляди-ж г ы : ускакала»
— «ІІу ногоди ужо! Ответишь за разбой!»
— «Скажи, что, вошенька, с тобой?
Каких таких долгов блоха с тебя искала?»
— «Ох! — вошь захныкала в о т в с т :
Ох, братцы, таракашки !
С блохою не дрались, — дерясали мы совет.»
— «А мы-то думали... Так что-ясе вы, милашки,
Тут шум затеяли т а к о й ?
С чего т ы слезы льешь рекой?»
— «На болыпевистские я плакалась замашки.
Объявлен...»
— «Слушайте!»
— « Шу-шу ! — Шу-шу ! — Шу-шу ! »
— «Обтявлен нонеча y них поход на вшу.
Caм Ленин объявил, — их главиый в о с в о д а , —
Что вшам пощады н е т : вошь злейший враг народа!
Белогвардейка вроде... н-да!»
— «Ну, что ты, мать?»
— «Да неуясели?!»
— «Вошь вне закона!»
— «Ой, беда!»
Тут таракашки — кто куда —
Co страху все забились в щели,
Оставив плакать вошь одиу:
— « Ш у т с нею! Вгянешься из-за нес в войну!»
*

*

Вот, где она помеха!
Вошь, таракан, блоха!
Иоход... а х - х а - х а - х а ! IIa вошь!.. ах-ха-ха-ха!..
Друзья! Т у г места нет для смеха!
Вошь ееть н с просто воіиь, a некий злой символ.
Б ы л ы х властителей жсстокнй произвол,
Все издевагельство господ над людом «черным»,
Вся грязь российская, грязь тела и душн,

208

И 3

П 0 Э 3 H и

II 0 С Л E

0 ІІ Т Я Б Р Я

Все, ч т о губило Р у с ь дыханием тлетворным,
Все воплощсние свое нашло — во вши.
Помещик, телеса омыв душистым мылом,
И накрахмаленным гордясь воротником,
Глумился походя над « н с у м ы г ы м рылом»,
Над «обовшивсвшим и г р я з н ы м мужиком».
Помещик—ширился. М у ж и к — в хлову теснился,
Он с грязыо с в ы к с я и сродиился, —
Вошь ближе всех была, ему родней,
Он вспоминал о ней и в радости и в горс,
В площадной ругаии, в душсвном р а з г о в о р е , —
Слагал пословицы и часто пел о и е й :
— «ВоHIкa парилася
Да ударилася
Ненароком
Правым боком,
В ы в и х н у л а ножку.
Во тесовом во-гробу,
(ч
Схоронили вошку
Словно божию рабу».
Ж и в я в грязи, мужик гвердил, «что г р я з ь — н е сало.
Помял, она отстала»,
Корой покрылся, г о р я мало,
И темен и убог,
Откуда з н а т ь ои мог,
Что гам, где грязь, там вошь, a вошь плодит заразу,
Разгул болячек и корост.
Когда случалося, ч т о полдеревни сразу
ІІереселялося от мора на погост,
Мужик — он в с е сносил, он в с е сносил покорпо,
И сам, ложась до срока в гроб,
Рукой холодною крестя холодный лоб,
В суд божий веровал упорно:
«Господь... карает... з» грехи...»
A утром, выпивши с помсщиком две фляги,
ІІоп слушал исповедь бедняги:
— « Г р с х и , мой с ы н , г р е х и ! » а с а м в к у л а к : «хи-хи...»
Попу с помещиком «мужицкий г р е х » — п о г е х а .
Нам н ы н ч е пе до смеха,
М ы с шеи сбросили народных кровопийц,

д E M Ь Я Н 4 І> Е Д Н ЬІ Й.

В.

It A

з

и H

209

С а н о в н ы х палачей, потомствениых убийц.
М ы добиваем их остатки,
Но потруднсе этой с х в а т к и
Иам будет долгий долгий бой
B O T С Э Т О Й «божией рабой»,
B O T С Э Т О Й вошыо, ссрой, грязноЙ,
С наследьем жизни безобразной,
Той жизни, что тепсрь, — где наспех, наугад,
Где по продумашюму п л а и у , —
Все я з в ы выводя, леча за раной рану,
М ы общей силою на н о в ы й строим лад.
И наша ли вина, ч т о в деле новой стройки
l i e обошлось... без вошебойки?!
Де мья
ОСЕІ1НЯЯ

II

Б е д н ы Й.

BECHA.

Мутна осенняя М о с к в а :
И воздух, и прохожих лица,
И глаз о к о н и ы х синева,
И каждой в ы в е с к и страница.
И каждая полоса
На темени железном зданий,
I I проволочныс волоса,
Р а с п у щ е н н ы е в гумане.
Осенняя Москва мутна.
Осенняя... И вдруг знамена.
И в с п ы х и в а е т она,
И вспыхивает, удивлена,
Что в о т — н е видно небосклона,
A вон в руках кипит весна.
B aс илий

K a з и н.

Нужно всегда сообразовать и соразмерять свой голос не
только с величиною, но и с акустическими качествами зала,
в котором приходится говорить.
Л e г y в э.
Сереясииков Чтец.

14

210

II 3

II O 3 З II II

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

КАМЕНЩИК.

II

КАЗИН.

А. ж A P 0 В

211

3 A В 0 Д.

Бреду я домой, на Пресню,
Сочится усталость в плечах,
A фартук красную псешо
Нотемкам поет о кирпичах.
Поет он, как выше, вышс
Я с ношей красной лез,
Казалось, до самой крыши,
До синей крыши исбес.
Глаза каруселыо кружило,
Туманился ветра клич,
Утро тояіе взносило,
Взноенло красный кирпич.
Бреду я домой на ІІрссню,
Сочится усталость в плечах,
A фартук красную песшо
Потемкам пост о кирпичах.
B a с ил

ВАСИЛИЙ

В чаду грохочущих нарсчий,
В зигзагах молний и лучей
Горит завод широкоплечий
Румянцсм алых кирпичей!..
Величествен и целомудрен:
В глазах отвага и з а к а л !
Из труб развеивает кудри
К снующим в небе облакам !..
Как ширится нолднсвный запах,
Растет работа и борьба...
О, солнце, неумолчно капай
С его обветренного лба!

й K a з и н.

РАБОЧИЙ МАЙ.
Стучу, стучу я молотком,
Верчу, верчу трубу на л о м е —
И огговаривается гром
II в воздухе, и в каждом доме.
Кусаю ножницами я
Железа жесткую краюшку,
I I ловит ІІОДО мізой струя
За стружкою другую стружку.
A на дворе-то после стуж
Такая же кипит починка.
Ой, сколько, сколько майских луж —
Обрезков голубого цинка.
Как громко по трубе капель
Постукиваст мологочком,
Какая звончатая трель
Гремит но ведрам и по бочкам!
Василий

K a з и н.

В закат — убийственнее града,
Весснней тучи грозовсй,
Раскидываег молча взгляды
Из-под нахмуренных бровей!..
В предутренней скороговорке
Весна с распахнутым нутром
ІІапрасно разливает г р о м —
Любовный лепет из-за горки:
Огветом — шумное дыханье
Е г о карнизов и н и з о в —
Завод в певучем содроганье
Разнокалиберною бранью
' ІІересыпает горизонт.
A л е к c a н д р Ж а р о в.

Хорошо пунктировать — это значит размеривать и сдбрживагь
свое нроизношение, различать разные части фразы, избегать замешательства, ироисходящего от впутывания слов одно в другое...
Это помогает другим ионимать и заставит себя самого иошшать.
Л e г y в э14*

СТО Т Ь І С Я Ч *).

ЛЕДОХОД.

(Для коллективной дек.іамации).

Я — д е л е г а т небесной рати
И от весеннего Цека!
Я , с о л н ц е — н ы н ч е председатель
И на земле и в облаках!

—

Вчера работали на поле,
Теперь с апрелем мы вдвоем
Пришли освободнть на волю
Ручьево-реченский район !
Осеребренные руины
Лучами всюду запалыл.
Неситесь, бронзовые льдины,
Стремясь в расплавлснный залив!
Умойтесь волиами разлива,
Пускаясь в быстрый ледоход!
Промчитесь стройно и игриво
Под флагом песен и свобод!..
Дворцы зимы живей громите,
С голов отряхивайте с н е г ! . .
Товарищи, — на митинг!..
ІІервый вонрос — о в е с н е !
A л е к c a н д р Ж a p о в.

Точно так же, как язык нроизведения — будь это стихн, или
изящная проза — очищен от несообразиостей u несовершенств
простых записок небрежной обыденной речи, так и декламадия
должна быть мерна, музыкальна и задушевна.
Д ж. Л ы о и с.
Когда читаешь поэта, нужно его читать как поэта. Так как
существует размер, то дайте его чувствовать! Так как существуют
рифмы, то не скрывайте и их! Когда стихи уподобляются живописи и музыке, будьте, читая их, живописдем и музьікантом !
Л э г y в э-

Там за решетками, за стенами
скованными
вьется красное знамя —
— Чье это знамя?
— Наше знамя!
— С кем в ы , откликнетесь?
— С вами! С вами!
— Кто вы. чей голос в битвах неистов?
— Мы — рабочие, мы — коммунисты!
М ы прорывали буржуям глотки,
Ш л и капитал поставить к стенке...
Будет время — сорвсм решетки,
Будет время — пробьем застенки.
— Сколько в а с , — в голоде, пытках, муках
Голос восстаний над миром висит?
— Сто т ы с я ч !
Сто г ы с я ч !
Сто т ы с я ч !
— Руку, говарищи, руку!
— Наши семьи ночуют под небом,
Наши дети горе пьют.
— Семьям вашим поможем хлебом.
Дстям вашим дадим приют.
— Пусть погибнут и яіены и дсти.
ІІусть погибнем в застенках мы, —
Только уверепность дайте в побсде,
В скорой победе над царством т ь м ы !
Чаще давайге в тюрьму нам сигналы
ІІомощью, пссней, нриветом, борьбой:
Скорей подымайтесь на бой с капиталом,
Чтобы приблизить Октябрь мировой!
ІІусть нашей крови потоки прольются,
Лишь бы к победе пришел наш класс.
Ч Сто тысяч—это иримерная цнфра заключенных зарубежных
коммунистов и цифра коммунистов призывников Ленинского набора.

— Знайте братья:
Ж и в а Революция!
Ж и в ы мы, не забудем о в а с !
Нет, не уймутся рабочис бури,
Наших рядов и бойцов нс счесть.
Через решетки застенков и тюрем
Вам принесем рсволюции весть.
Бой разгорается долог и жарок,
Всюду встает стальиорукий класс.
— Э т 0 Д л я пас — самый лучший подарок,
Самая ценная помощь для н а с !
Кто там y вас свой голос высит,
Битвам прямо глядя в лицо?
— Сто т ы с я ч !
Сто тысяч!
Сто т ы с я ч !
Ленинцев,
н о в ы х бойцов!
/(
Выбили нас из строя фашисты,
^
Вышел из строя Ленин y нас.
Новых рабочих, борцов- коммунистов
Выдвинул класс.
Волна пролетариев и пролетарок
В партию Ленина мощно влилась.
— Эго Д л я нас — самый лучший подарок,
Самый ценный подарок для нас.
Будем геперь терпелйвей и гверліс,
Будем на мир глядеть веселсй.
— Братья, товярищи!
Мы вас поддержим,
Ваших ясен, аіатерей и детей !
Братья, в застснках и тюрьмах крепитесь!
Псрсд нами — Октябрь мировой вперсди!
He сдадитссь? He сдадитесь?
— He сдадимся! Выдерясим!..
Всс по-бе-дим!..
A л е к c a н д р Ж a р о в.

В. И.

А.

АРОСЕВ

Ф.

БЕРЕЗ.ОВСКИІІ

Л . ТРОЦКИЙ
Н.

АСЕЕВ

С . ТРЕТЬЯКОВ

Н. Тихонов
M.

А. П .

П.

\

Илья Ионов

Н.

ШУКЛИН

С . МАЛАХОВ

А.

ИРКУТОВ

РОМАІІ

А . ПОМОРСІШЙ

В.

Л . СТАДЬСКИЙ

АЛЕКСАНДРОВСКИЙ

Вл.
B.

КИРИЛЛОВ
КАЗИН

Д М . ПЕТРОВСКИЙ

ІІСБАХ

Г.

Л.

Вал.

СЕЙФУЛЛИНА

ЛЕІШІІ

ШКНГЕЛИ
БРЮСОВ

C . ОГУРЦОВ

Вл.

МАЯКОВСКИЙ

А.

БЕЗЫМЕНСКИЙ

ДМ. СЕМЕНОВСКИЙ

А.

ЖАРОВ

Н.

ПОЛЕТАЕВ

М. Колосов •
II.

БЕХЕР

Э. M юзAM
П . ВАЙЯН-КУТЮРЬ
ЛУ-МЕРТЕН

Э. Нильсон
0.

КУЛЛЕРКУПП

М.

БАРТЕЛЬ

НЕДАВНИЕ ДНИ.
(Отрывок).

Из аппаратной, где хрипели юзы и морзе, Ленин проіпел в свой маленький кабинет. Сел в кресло и мелкилі
бисером на квадратикс бумаги написал:
«Феликс Эдмундович *), Я согласен. Договоритесь О К О І І чательно с Яковом Михайловичем 2 ). Необходимо: 1) проделагь всю операцию в кратчайший срок, 2 ) о деталях
условиться с военными властями, 3 ) провести эго завтра
на ІІолитбюро. С коммунистическим приветом Ленин».
Нажал кнопку. Вошел секретарь — молодой рабочий
с простым и строгим лицом. Ленин саді запсчатал записочку и персдал ее секретарю. Потом, черсз другую дверь,
вышел к телефопной будке. Говорил с Арзамасом. Слышалось только: «А ч т о ? Алло! Ценгр города ещс в наших
уках? Что в наших? Там Розенгольц? Слышу, слышу.
[еитр еще дерлгится? Рабочие вооружены? Алло! С какой
стороны? Лаишева? Хорошо. Звоните еще часа чсрсз два.
До свидания!».
И опять черсз свой кабинет нрошел в аппаратную, где
хрипсли юзы и морзе...
A в Лаишеве уяіе вешалн «за большевизм», расстреливали, топили, пороли, отрубали уши...
A в Казани в номерах бывших Щ е т и н к и н а ио коридорам подходили друг к другу, советовались, как быть
со штабом и золотом. Одни терялись. Другие ободрялм.
A с ІІорохового, Алафузовского и Крестовникова заводов двигались темио-синие колонны рабочих к Казанской крепости.
И в ІІияінем-Новгороде собирали огродіные «Ильи Муромцы» для гіолстов над Казаныо н Самарой.

Ё

Иия и отчестно т. Дзержинского.
) Имя II отчество т. Сверд.това, первого предсе.дателя В Ц И К ,
иыне покойиого.
ѵ

218

« Л E H II H »

A v Московского Совста на площади стоял полк рабочнх и красноармейцев, г о т о в ы х к отправке н а ф р о н т и ж д у ших Ленина.
Звонили сму ЧО телефону, он оЬещал « с с ч а с » .. нс
о х а л
Андронпиков, когорый отправлялся на фронт во
главе этого отряда, взял автомобиль во дворв Московского
Совета и переулк^.и, чтоб нс расстроить ряды полка,
выехал в Крсмль.
При самом въезде в Кутафыо башню он ч у г ь ,.е столкнѵлся с автомобилем, в котором па правои стороне, приаалясь немного к боку в угол, с д с л Лсниі, в помягоі
черной шляпе. Увидев Андронникова, Лснин в момснт
перекинулся на другую сторону автомобпля .. крикнул.
— В ы за мной? Я еду, еду.
Автомобили разминулись, но Ленин задсржал свой,
a Андронников, догнав его, персссл к Лснину.
Андронникову нравилось это песчаного цвеха лицо,
ч т „ морщины, расходящиеся or поса, словно
^ісеченные
„о камню, Эіи зрачки черные и огшшпыс
В о б щ е м , лицо такое простое. Если
лаже скучнос. A в глазах есть противоречие: они о добрые и строгис, но нод добротой м сгрогостью где-то глубоко таится смех. Такой веселый, солнечный как y Пана.
Впрочем, ртого Андронников не сознавал и сейчас особенно
был да CK от того, чтобы ощущать что-либо подоб.юе
Но это самос: .. доброта, и строгость, и смех, .. ум, сли'
в а я с ь в м е с т е в о ч т о - т о особснное и в н с с т с с тсм простоечеловеческое, кружилось, навевалось вокруг Андронникова.
Эхнм особенньім п нростым чсловечсскіш Ленин словно
обнимал Андроііішкова.
BOT отчсго Андронннков всегда становился втушш,
когда его спрашивали: «А каков Л с ш . н сам по ™бе? .
Помятую шляпу свою Лснин прихлопнул на самые уш ,
чтоб не сдуло, и опять погрузился в правын угол автомобиля.
0
^^^ ж
_ Как по вашему, возымут Казань или н е т ? - с п р о с и л
° Н — д в а " ли^ Б удержим, A как настроение?

ответил Андронников.

A.

АРОСЕВ

219

_ Да y нас хорошео настроенис. Ребята понимаюг
опасность.
л„,тк
Ленин сразу насторожился: прищурил немного левьш
глаз и приподнял правую бровь. Немного вбок, подставляя
правое ухо, наклонился к Аидронникову: если Леиин рлушал, то вссгда вссь без остатка.
— Понимают, — говорил Андроііников, — осоОенно рабочие. Впрочем геперь и красноармейцы.
_ A как относятся к созданию большой армии, настоящей?
— Хорошо. Ведь бсз этого нс обойгись.
Автомобнль с переулка въсхал во двор Совста.
Ленин из автомобиля, по привычке свосй, словно вырвался : вбежал по лестнице и промслькнул в комнату прсзидиѵма. Андронников не посгіевал за ним.
Потом оіш оба вышли на балкон. Андронников был торжественен. Голубые глаза его блестели, всс черты лица,
слбгка потемневшего от бессоиных ночсй и голодовки,
стали болсс опрсдслснными. Иовая кожаная куртка «на
рыбьсм меху» — военная обнова, — облегала его иепревычно, неуклюже, но так блсстела! Так хорошо, по-новому
охватывала плсчи, руки, грудь. И в духе Андрошшкова
было большое обновление. Все вещи и людп иерсд ним
были уже другими: свежими и иовыми.
Рядом с ним стоял вссь горячий «Ильич» и, перегибаясь через перила балкона, поворачиваясь нсмного вправо
и влсво, произносил речь. Говорил, исторгая слова из
самой глубины свосй сущности, отчего и звук голоса
был сочным, нажитым той особсиной жизненной силой,
которая полной чашей льет в ссрдце увсренность. Все
слова y Ленииа обыкновенные. A попадст это слово
в сердпе, раскусишь его, в нсм ядрышко. I I от этого горячего Ленина, от его изборожденного песчаного лица,
от простых глаз, нв то о г н е н н ы х , нс то коричневых, от
всей плотной фигуры на Андронникова оиять нашло то
странное закружение, которое обнимало его по-особенному, человеческому, п о - р о д н о м у . Будто рто старший
браг его.
Среди рсчи Ленина Андронникову ударило вдруг в уши.
«Дьявольски грудное дело управлять страной»... «Неужели

— —

«Л E Н И H»

мы c ним и ещс гакие же управляем с т р а н о й ? » — п о д у м а л
Андронішков. «II bot такой, коричневый пиджачок на Ленинс, помятая шляпа. A — власть! Все это такое родное,
с в о е , — и власть!» Вспомнил Апдронников, что металл так
плавится: сначала горячий, мягкий, послушный ударам,
согласный руке. A выплавится — станег холодный, режущий, всегда мощный, непобедимый. Вот и власть гак —
родилась из огня, из горяча. Потом охлаждается, чтобы
быть пепобедимой.
Ленин давно уяіе кончил. Говорил кто-то из полка,
a в голове Андронникова все вертелось: «непобедимы, мы,
мы — непобедимы».
Тем временем н а ллощади уже скомандовали строиться
и уходить. Андронников, немного растроганный, взволнованный, ссл в свой автомобиль.
— Товарищ, — спросил его шоффер, — a чго, как Владимир Ильич, вообщс, так вообще, человек какой?.
— Как и в с е : обыкновенный.
ѵ
— Иет.
— Почему я;е «нет» ?
— Да потому, что нет.
Вечером y приятелей горрайона были проводы Андронникова...
...За окном, незакрытым занавссками, цритаилаеь тихая, черная московская улица. Тихая, черная, как лихая
изменщина.
— Тррр, тррр... как бешеный, ворвался телефонный
звонок во все уши.
Андронников сел близко к гслефону.
— Слушаю, — сказал он. — Г д е , в Басманном? — сгіросил он, встрепенувшись, и поблсднел. — А-а. В Замоскворечье, y Михельсона?.. Сейчас еду.
Оборвались звуки музыки, звуки слов. Оборвались мысли
и чувства...
Андронииков, нахлобучив фуражку, впогіыхах успел
толысо сказать:
— Ленина... сгреляли...
А. А р о с с в .

A.

A Р O C E В.

Ф Е О К Т И С Т

Б E Р Е 3 O В C K II Й

22і

К И Р Г И З С К А Я ЛЕГЕНДА.
(Зпилог к роману «В стешіых просторах»).

Долго пылало раскалснное небо. Долго цеплялся за
край земли багрово-огненный шар. Наконец, іі(ювалился
куда-то совсем.
Шайтан
накинул на землю черную кошму.
Ііо все равно жарко и душно в степи.
ІІеремещалнсь степные запахи — горькая полынь, парное молоко, кизячный дым и теплый навоз» Кружат голову.
Тяжело пыхтит скот. Медленно бродят чсрные тени
людсй около костров. Заенят кузнечики в траве, и стонут
перепела. A высоко над землей разбрелись небесные овцы.
Долясно быть, от кизячного дыма моргают яркими гренещущими глазами.
ІІІироким кругом сидят люди на корточках. Строчат
белой слюной по горячей золе. Лениво и тихо беседуюг.
Пронеслась кровавая метсль по степи. Давно миновала.
Затихла. И так же, как с восходом солнца иропадает едкий
запах полыни, так я»е скоро миновала едкая горечь обид.
Ее сменила надежда на лучшую мирную жизнь.
Только y старого Мусы остался в душе легкий осадок
іюлыни. Но хорошо знает Муса, чго все тяясслое и страшное позади. Ему тоя;е хочегся рассказать об этом тяжелом
прошлом и о том, как хорошо тенерь заживет киргизский
народ в вольных степных просторах.
Когда джнгиты посмотрели в его сторону, старый Муса
начал:
— BOT, слушайте... Когда бог ностроил мнр,
он
собрал всех царей. И каягдого гіоочсредпо спрашивал:
— Доволен т ы землей, которую я дал гвоему народу?
Цари падали на колени и говорили:
— Благодарю тебя, великий аллах! Земля, которую т ы
дал нам, хорошая. И народ мой доволсн ею.
Когда очередь дошла до киргизского хана, он тоже
упал на колени и сказал:
1

) Шайтаи—чорт.

«ЛЕНИН»

222

Ф Е О К Т И С Т

— Я тоже благодарю твбя, аллах, за ту землю, которую т ы дал мне. Зсмля хорошая Хаять нельзя. Но мне
обидно, что т ы дал нам одну безлесную равнин}. Her
возможности окинуть ее глазом и нет бугорка, с которого я мог бы следить за тем, что делается на моеи
землс.
Подумал бог и сказал своим строителям:
— Соберите все, чтр осталось y вас от постройки земли.
И сделайтс посрсди степи место, на котором были Оы
леса г о р ы и озсра. Пусть будут его л е с а - с а м ы м и тенистыми, il y ст ь будут его г о р ы - с а м ы м и красивыми и пусть
будст вода в сго о з с р а х - с а м а я чистая и прозрач ая.
Когда верблюд искупается в сго озерах, он будст белый,
как с н с г .
_
Так и сделали строители, как вслел оог.
Тогда позвал бог еще раз хана и сказал :
_ Я сделал так, как ты просил. Но т ы должен помнить, что земля, которую я дал, принадлсжАг нс тсбе
одному, a всему киргизскому народу. Т ы будсшь жить иа
Этой земле и будешь править киргизским народом no закону, который я дам тебе. A чтобы т ы н с нарушал закон
и нс иритвснял народ, я пошлю в стспь могучего орла.
Он будет жить на самой красивой и высокой rope и о і туда будет слсднть за тобой. Если т ы будешь нярушать
закон и будсшь притсснять народ, орел будет иаказывать
тебя так, как я велю.
Упал хан на колени и сказал:
— Великий аллах! Я всс сделаю, что

т ы сказал в

З

а-

Н о когда всрнулся хан в степь, он нс сдержал своего
слова. С первого дня стал нарушать закон.
Чтобы увеличить богатс-гва своего сыпа и сделать е ю
более зиатньш, хан отбирал y джигитов і) скот и брал[ себе.
Чтобы лучше укрепить свою власть, хан отбирал землю
У бедных родов и отдавал ce баям «). Позабыл хан, что
орсл лстает над степыо и видит все дсла хана.
Пришло время наказания.

КОН

1) Джигит—хороший, храбрыіі человек; казак.
) Баіі — богатый человек.

г

223

H E P Е 3 O B С IC И Й

В тот деиь, когда солнцс пылало иад степью, a малснький с ы н хана играл на поляне — среди гор и лесов, орел
спѵстился на землю, схватил когтями ханского с ы н а , улетсл с ним на высокую гору и там, на глазах хана, стал
клсвать сердце рсбснка.
Клекот орла и крик

малснького

хана

гудсли no BUM

четырем сторонам степи.
Как медведь, зарсвел хан o r горя. Собрал со всеіі степн
лучших стрелков •— джигитов и приказал им стрелять в орла.
Но гора была так высока, что ни одна стрела но долетала
до орла. Тогда позвад хан на помощь белого царя. A Ъслый царь послал в степь русских. Они пришли с огнсм
и свшщом. Они убили могучего орла. Но было ужс
поздно : орел выклевал сердце ханского сына. Прекратился
ханский род.
С тех nop гора, н а которой жил могучий орсл, сіала
называться: «Ок-жстпсс» »)•
„
A русскис огнсм и свинпом покорили киргизский народ II построили нa вссх четырех концах стспи ч с т ы р с
города : одип на востоке, другой — н а западе, третий — н а
севере, чствертый — на юге.
Долго летели из городов в степь — огонь и свпнец.
Долго стонал киргизский народ под властью белого царя.
'
ІІо пришел в степь славный багырь Кенисара, с ы н
Аблая. Ііосслился в глухой и темной пещерс y высокон
и синей горы.Оттуда подиял против русских всю стспь.
ІІоднял Кснисара храбрых джигитов и обездолснных джатаков 2 ) . Хорошо
дрался славный
батырь Кенисара
с русскими. Совссм близко была пора свободы для киргпзского народа. Но ушел Кенисара к богатым узбекам. Лолюбил дочь кокандского хапа. И позабыл про борьбу родного народа.
т,.
Гулять стал Ксиисара. Много кумыса пил Кенисара.
Много красивых девушек было около Кенисары. И рука
Кснисары поднималась против родного народа.
A узбеки и ханы приготовили ловушку. Нродали к е нисару — русским. ГІогиб Кенисара. Надолго иропала
») «Ок-жетпес»—стрелой ne достанешь.
2 ) Джатак—обедневишй кнргиз.

свобода киргизского народа. Опягь пришла власть белого
царя. Опять загудели — стон и плач киргизского народа
по вссм четырем концам степи. Долго гудели.
A на землю пришсл большой батырь Ленин.
Долго ходил гю земле Лееин. Долго смотрсл по всем
четырем сторонам земли, — слушал стоны и плач людей.
ІІришло время. И услыхал большой батырь Л е ш ш стон
джигитов и плач джатаков. И так же, как ночыо пылает
костер в степи, так запылало сердце Ленина.
Тогда собрал большой батырь Л е ш ш всех своих храбрых комиссаров. И сказал:
— Нойдііте в сгегіь. Прогоните белого царя и его чиновников. Отдайте всю степь тем, кому оиа принадлежала.
H сделайте так, чтобы нс было в степи ни бедных, ни
б о г а т ы х : чтобы все люди стали равными. ІТотому что
я прииес всем людям новый закон. A чтобы баи иоскорее забыли привычки царских чиновников, вмесге с вамн
я пошлю в степь молодого могучего орленкаѴ^ Он будет
яшть на горе «Ок-жетпес» и оттуда будег следить ,за тем,
чтобы никто не смел нарушать новый закон. A если баи
нарушат закон, я прикажу молодому орлснку наказать их
и в ы г н а т ь совсем 113 степи.
Так сказал большой батырь Ленин. И так сделал. Теперь степь вольпая. И никто не можст нарушить новый
закои, потому чго на высокой горе «Ок-жетпесживег» молодой и могучий орленок.
Ф e о к т и с т Б e p е 3 о в с к и й.

В нериод болезни Ленина мы смело шли но намеченному пути,
улучшая свое хозяйство и укрепляя Республику — теперь с утратой
вождя проявим еще болыную знергию для окончательной победы.
Из

лозунгов

Идея .Іенина — Советская власть,
публик, — победит во всем мнре.

МК

закрепленная

РКП.
в Союзе Рес-

И з л 0 3 y H I о в M K P К П.

ЛЕНИНА H ET.
Лснина HOT. Нст больщс Лснина. Тсмныс законы, упра вляющис работой кровеносных сосудов, оборвалм ;огѵ
жизнь. Медицина оказалась бесснльной свершить то, ч с г о
от нес со страстностью яідаліт, трсбоваліг миллионы человеческих ссрдсн. Сколько бы срсдн них отдали нс задумавшпсь свою кровь до послодной канли, только бы ояоівить, возродить работѵ кровсносных сосудов великого
вождя — Владимира
ІІлыіча,
сдинственного,
нсіювторимого.
,
Но чудо не свершнлось там, гдс боссилыюй окпзалась
наука.
И вот Ленина нег. Слова зги обрушиваются на сознанис, как гигантская скала в море.
М О Я І Н О ли верить? Мыслимо ли признать 3 1 0 ?
Созиание трудящихся вссго мира нс захочст понять
эгого. Ибо страшно силсн ещс враг, долог иуть, не закончена всликая работа — величайшая в истории. Ибо
Ленин нужсн мнровому рабочему классу, как М О Я І С Т б ы т ь
никогда нс был нужен человеческой истории.
Болсе десяти месяцев длился второй пристуи, болес
тяжкий, чем псрвыіі. Кровеиоспыо сосуды, по горькому
выраженню врачей, всс врсмя «играли». ß r o была страшная «игра» с жизиью Ильича. Можно было яідать и улучшения, почти полного восстановлсния, но можно было
ждать и кагастрофы. Мы все ждали выздоровлспия, a пришла катастрофа. Дыхательный цснгр мозга отказался слуЯ І И Т Ь no/^epatitott центру гениальной діысліг.
И вот нет Ильича.
ІІартия осиротсла. Осиротсл рабочий класс. Именно
зто чувство поражает нрся»дс вссго при вести о смерттг
учителя -вояідя.
Как пойдсм вперед? Найдем ли дорогу? l i e собьемся лн
с пути? Ибо Ленина, товарищи, с нами нет!
Ленина нет, но есть ((лснинизм»! Бессмертнос его учение, его работа, его методы, его пример живет в нас,
в той партии, которую он создал в том пдрвом рабочем
государстве, которое он возглавлял п направлял.
R, Сѳрѳлсников.

Чтец.

Нашн сердца поражены сейчас потому такой безмсрной скорбыо, что по вслнкой милости истории мы родились современниками, погому что жили и работали вместс
с ним. Hauia партия ссть «ленішизм», наша нартия есть
коллоктив воли трудящихся. В каждом из нас живет частица Лснина, то, что составляет лучшую часть лучшего
из нас.
Как пойдем вперед?
С фонарем «лениітзма» в руках.
Найдем ли дорогу?
Коллективной ммслью, коллекгивной волсй партин —
найдсм.
И завтра, и иослсзавтра, и черсз нсделю, и черсз
месяц мы будем спрашивать себя: неужели Леніша нет?
Ибо невероятно чудовищным произволом природы долго
сщс будст казатьсл его смерть.
Пусть страшный укол, который мы чувствуйм сейчас,
будут каждый раз чувствовать наши сердца при мысли
о том, чго Лсиина болыпе нет, пусть он станет для каждого ИЗ иас напоминанисм, прсдостережением, нризывом.
Твоя ответственность повысилась, будь достоин твосго
воспитателя, твоего вождя! Сісорбя, в трауре, в горс
сомкнем наши ряды и сердца, сомкнем их для новых босв!
Товарищн-братья, Ленина больше нет! Прощай, Илыіч!
ІТрощай, наш вождь!

РЕКВИЕМ.
Пасынкам ли лачуг
Жаться, осиротев.

Если день смерк,
Если звук смолк,—
Все же бегут вверх
Соки сосновых смол.

Сгой, спекулянт - смерть,
Хриплый твой вой — лжив,
Нашего дня нс смсть
Трогать: он весь жив.

С горем наперевес,
Горло бедой сжав,
Фабрик и деревень,
Заговори шаг.
Тяжек и глух гроб,
Скован и смят смех,
Низко ль пригнуть смогло
Горе к земле всех...
Если умолк один,
Дажс II самый живой,
Тысячами родин,
Жизнь, отмсти за него.

Станем на караул,
Чтоб ие взошли враги
На самую дорогую
Из наших могил.
Если день смерк,
Если смех смолк,
Слушайге ход вверх
Жизныо гонимых смол.

С горем наперевсс,
Зубы бедой сжав,
Фабрик и деревснь,
Ширься, гуди, шаг.

С горем напсревес,
Зубы тоской сжав,
Фабрик и деревень,
Ширься, сплошной иіаг !

Ближс плечом к плечу.
ІІашей ли широте,

Л. Т р о ц к и й.

С горем наперевес,
Зубы тоской сжав,
Фабрик и дсрсвень,
Ширься, гуди, шаг.

II.
Леніш любит сравнивать нашу рсволоцию с быстро мчащимся
локомотнвом. Наш локомотив мчится, поистине, головокружительно
быстро. Но зато машинист там управляется с локомотивом на
славу, и зорок его взгляд и рука его тверда, рука его не поколеблется ни на одиу секунду, дажс при самых крутых поворотах.
Г.

З

и н

Советская вдасть обеспечила братский трудовоіі
ним завет Ильича, упрочим этот союз.

II з л о з y н г o ii M K Р K II.

союз — запом-

II3 л о з у н г о в M К Р К П .

°вьев.

На смерть ьождя ответим еще большей сплочснвостыо,
лѳзной дисдиплиной и выдержкой.

Ассев.

же-

Угнстенные

народы

свергайте империализм!

всего

мира, иод

знамеием

Из л о з у н г о в МК

Коминтерна
,ч

„

РКП.
15*

C

МЬІ ІІОМНИМ.
Цсхи, конторы, трюмы
Свел один паралпч.
Владимир Леннн умср,
Коичился старыіі Ильич.
Одна тугая гримаса
Свела суровые рты
От уголыіых дыр Донбаса
До приисков Читы.
Читали, a губы бледнели
С двух сумасшсдших слов,
У чуждых людей на панели
Плечи плачем трясло.
Мука ломала колени.
Муку не сбросишь швырком.
Умер Владимир Ленин,
Рабочий прсдсовнарком.
Боль такая бывает,
Когда умирает сын.
Гудки от края до края
Завыли...
Это от моря до моря
Встало плечом к п л е ч у —
Одно беспаргийное горе
В последний черед к Ильичу.
Идут. Точно взорваны шлюзы,
Гдс он от угра до утра
ІІод колоннами Дома Союзов
ІІринимаст ПОСЛСДІІИЙ парад.
По-детски Владимир — Воля.
По взрослому Воля—Октябрь.

Это он на зсмле не позволил
Вертсться y хищи в когтях.
Мы попуры и седоголовы.
Сграшно прятать в послсднюю клеть
Самого молодого
Из всех людей на зсмлс.
*

*

lie плакать, не плакать, не
плакать,
lie плакать об Ильнче.
ІІусть плачут слезами шлака
Глаза плавильных псчсй.
Дролсь, просеки моторы!
Вдвое завойте станщЫ
В цехи, в поля, в конторы,
Рабочие и мужики!
ІІн дряби, ии хмури, ни леіш!
Льни к рычагу рука!
Ленип
Мы помним,
Лснин,
Твой боевой приказ.
Всйея знамен пламя!
Тул;е рабочий нажим!
Леліин
всегда с нами !
Ленин
всегда жив!
C. T p с т ь я к о в.

Могила Ленина — колыбель свободы человечества.
И з лоз yнгов

M К P K II.

A

M

II i).

1.

Хороший сагиб y Сами и умнмй,
Толысо больно дсрется стэком;
Хороший сагиб y Самн и умный,
Только Сами не считаег человеком.
Смотрит он на него одниіч глазом,
Никогда не скажет: спаенбо;
Сами греет для бритья сму тазик
II седлает пони для сагиба.
IIa пылинку ошибегся Сами —
Сагиб всеведущ, как Виыіну,
Быот по пяткам тогда тросгиикамн
Очснь больно и очень слышно.
Но отец y Сами нс даром
В Бедн<апуре был скороходом,
Ноги мальчика бегуг по базарам
Все уверенней год ог году.

2.
Эгот год был очень недобрым:
Круглоухого мышастого нони
Укусила черная кобра,
1 ) Вести о Ленине ироникают во все уголки земного шара. Одни
изрыгают проклятие, когда слышат имя Ленина, другие нронзносят
его с лгобовыо и надеждой.
Сами—индусский
мальчик, находится в услужении сагиба
(c a г и 6 — господин, хозяин), с ним обращаются жестоко,—ра каждую
провинность быог налками, Сами, шатаясь по базарам, услышал
весть о Леннне. Оя не знал хорошо, кто такой Ленин, но понял,
что «Ленин» стонт за всех угнетенных. Сами бсжит o r злого сагнбіі
к далекому «Леннн». Заблудившись в го])ах и нндусских джунглях,
он, исцарапанный, возвращается обратно. I I a вопрос сагиба: где
был?—Сами гордо бросает: «Я хотел иробраться к «Ленин», который всем дает корочку хлеба и которыіі всех сагибов погубит».
За это сго вышвыривают на улицу. ІІо Сами уже ннкогда не позволит бить себя жестким стэком (хлыстом).
Вншну—главное индусское боікество. Беджапур и Рохилькенд—
местность и город в Индии, черная кобра — одна из ядовитейших
змей ; пони — норода низкорослых лошадей ; Амритсар — базар ;
иоги — религиозные фанатшш.

«Л E H И II»

230

И злой дух кричал в телефоне.
Раз проснулся сагиб с рассвстом,
Захотел он читать газету,
Гонг надменно сказал об этом,
Только Сами с газетою нету.
II пришлось для бритья ему тазик
Поручить разогреть другому,
II чсго не случилось ни разу—
Мул нскормлон вышел из дому.

н ик олaй т их оно в

231

Даже волка можст сдслать человском,
Он болыной сагиб перед небом
И совсем не дерется стэком.
Сами из магражского рода,
ІІо свой род для нсго уронит
Для бритья будет греть ему водѵ,
Бсгать с почтой, чистигь его иони...
II за службу даст ему Лснин
Столько мудрых совстов и рупий,
Как нинто не давал во всслснноіі, —
Сами всех сагибов погубит».

3.

Чсрсз ссмь дней вернулся Сами,
Как огбитый от стада козленок,
С исцарапанными ногами,
Весь в лохмотьях, от голода тонок.
Синяка круглолобая глыба
Сияла, как на золотс проба;
Один глаз он видел сагиба,
A теперь он увидел оба.
— «Где ты был, павиан безхвостый?» —
Сагиб раскачался в качалке.
Отвечал сму Сами просто:
— «Я боялся зубов твосй палки
И хотсл уйги It властелину,
Что браминов н раджсй выше;
Бсз дорог заблудился в долинах,
Как котенок слепой на крыше».
(сТы рожден, чтобы быть послушиым,
Греть мне воду, вставая рано,
Бегать с ночтой, слсдить за конюшней,
Я властнтель твой, обсзьяна».
4.
«Тот, далекий живет за снегами,
Что к нсбу ведут, как ступени,
В городе с большими домами
И зовут сго люди — Ленин.
Он дает голодным корочку хлеба,

—- «Где слыхал ты все это, несчастный!»
Усмсхнулся Сами лукаво:
— «Там, где бслым бывать опасно:
В глубине амритсарских лавок.
У купцов — весь мир на ладони
Они знают все мысли судра
II почем в Рахилькенде К О І І И ,
И какой этот Ленин мудрый».
— «Уходи», — сказал англичанин.
II Сами ушел с нобсдой,
A сагиб заперся в своей спальной
И не вышсл даже к обеду.
6.

A Сами стоял на колеиях,
Малснышй, тихий и строгий
И молился далекому «Лешш»,
Нопонятному, как иоги.
Чтоб услышал сго малые просьбы
В свосм городе, до которого ІІТИЦО
Долететь не всегда удалось б ы , —
Даже І І Т И Ц С быстрсе зариицы,
II она б от дождей размокла,
Слон бсікал бы H сдох от бега,
И разбилась бы в бурях, как стекла,
Огненная сагибов телега.

232

« Л E II И ID)

7.
Так далек был ртот Лешш,
A услышал тотчас же Сами,
II мальчик стоял па коленях
С мокрыми болышіми гдазаші.
A вскочил легко и проворно
Точно маслом намазали бсдра,
Всчер пролил на стан его черный
Благовоний полные всдра.
Будго снова ои родился в Амритсаре
И на ртот раз человеком,
Никогда сго больше не ударит
Злой сагиб своим жестким стрком.
H и к о л a й Т и х о н о в.
БАЛЛАДА О ЛЕНИНЕ И ЛИ-ЧАНЕ.
В Пекине люди 113 разных стран,
В ІІекиие так много улиц.
ІІо улицам долго бродил Ли-Чан,
Забитый китайский кули.
Погом на полях. Надсмотрщик зол.
Чго ни день больно бьет Ли-Чана.
С тсх nop, как Ли-Чан на поля пришел,
He спина y него, a рана.
На полях, где растет ароматный чай,
Раз повеяло теплым вегром.
Корснастый прохожий и полях невзначай
Потсрял листок газсты.
И одии из рабочих, иэбитый, больной,
ІІрочел про страну такую,
Где правят своею свободной страной
Ile мандариыы, a кули.
II там, на смятом, газегном листе,
Что лежал на дрожавших коленях,
Нарисован был сгарший свободных тех,
II имя стояло: Лешш.

М.

А.

И.

233

II.

И бсдныс кули на чайных полях
С тех nop сжедневно, ночыо,
Слагали десятки прскрасных car,
Как Ленин сумеет помочь им:
0 том, что должен пасть мандарин,
Что с полей риса и чая
Лении созовст в мятежный Пекин
Кѵли всего Китая.
Днсм под солнцем. Днем под хлыстом.
ІІочыо — в кругу на коленях,
Мечтали долго. Шептались о том,
Кто в России зовстся: Лешш.
11 глядели на старый измятый лист,
На прищуренный глаз портрета.
Долго глядели, забывши хлыст,
IIa измятый лист газеты.
Выгпан Ли-Чан. Спова попал
Ii Пекин, неуютный город.
Много улиц. Течет толна.
Ли-Чана грызет голод.
Вдруг слышит Ли-Чан газетчика крик,
11 в крнке слышит волненье:
Умер самый болыиой большевик,—
Умер в России Лснин.
Ли-Чаи качнулся. Ли-Чан поблсднел,
ІІотемнело в глазах Ли-Чана,
Лн-Чаіі на сгупсньку дома присел,
Ли-Чана глаза в тумане.
Умер Ленин. Как же они?
Как жс китайские кули?
Иеужто всю жизнь таскать свои дни
ІІод хлыстом и угрозой пули.
Умер Леііии. Тот, что с листа
ІІодавал к восстаныо знак им.
Никогда не плакал Ли-Чан от хлыста,
A теперь Ли-Чан заплакал.
M. A. II. П.

« Л E II И I I »

234

М.

MOCKBA НОЧЫО.
He B бой идѳт рабочая Москва,
He возмущеньем переулки взмыты.
Хрустят, звенят заснежеиные плиты
Под мерный шаг и скудные слова.
He для отпора, череду колонн
Сбирают молча площади ночные.
Склонились шелестя знамена боевые.
Их красный пламснь черным окраплен.
*

*

С вождсм прощается Москва,
A вождь — в гробу.

Привезли его — в псрвом часу.
Отнесли сго — к серому дому.
Слабым простим слезу,
Твердым — их боль до надлому.
Нривезли его — в первом часу,
Отнесли его — к серому дому.
Этому дому нужно крепко стоять,
Его ступеням — не стереться :
М И Л Л И О І І Ы по ним пройдут,
Миллионы с быощимся сердцем.
Коридорам его — не гудеть,
Его зеркалам — не светиться :
Ведь может Москва разглядеть,
Как за ночь худеют лица.
Нам унынье не к лицу,
Слезы — не н привычке.
Стой, как следует борцу,
На военной перекличке.
Умер вождь, но живо дело...
Начал OH, Д О К О І І Ч И Т Ь нам.
Товарищи, смело
Но его стопам!

Л.

П.

235

II.

Нашу волю, что Леннным скована,
He раскуешь.
ІНагает взволнованно
Молодежь.
Твердо идут рабочие,
Тихо нроходят дети...
Эти скорбныс ночи —
Фундамент столетиü.
*

*

He в бой Москва к плечу плечом,
He на торжественное собраньс,
В Колонном Зале скорбное прощаньс,
ІІоследнее прощанье с Ильичем.
M. А. И. П.
ЖИВ ИЛЬИЧ.
Товарищ, тверже ! Спину не г н и !
Зорче заглядывай вдаль.
Иомни: понрежнему ярки огни,
He потускнела звезда.
Шагом твердым руби, руби
Чсрез ухаб, сугроб.
Большс к заветам его любви —
Меньше будет псчалить гроб!
Тот не боец, кто июни распустит.
Или слезой изольсг печаль,
Для Ильича не надо г р у с т и , —
Верить надо в завсг Ильича!
ІІусть не туманит взора прах,
He наполняет сердце страх,
Да пронесется единый клич:
Умер, но лшв Илыіч!..
1
М. А. П. П.

Ленин — содіще грядущего!
И з л о з y н г о в M K P К П.

«Л Е Ii И II»

B ИЗБЕ.

М И Л Ы е

'

Д а

п

ОІІ знал, что он из лучших самый лучший,
И горе маленьким умом сумсл посгичь,
И Васькино сердце тяжко мучит,
Что умер тот прищуренный Илыіч.
И Ваську давит горькая забота,
И горе сводит Васькин детский лоб,
И Ваську тянет, тянег за ворота,
Туда, где старшие песут тяжелый гроб.

Р а в ^ а •**> Э т о Г

Рабочис в шеренгу y вокзала
Послсдний раз стянулись пред вождсм.
Морщина каждый лоб сильней взрезала,
И каждый лоб был горсм взборожден.

*

Рть

легендой стала.

Встречать вождя. Встречать последней встречей,
ІІотом... потом... глухую боль стсреть,
Сказагь ему простой, рабочей речыо:
«На Преспе мы, в Замосковоречьи,—
IIa фабриках — Ильич нс может умерсть».

Чт»
У мужика,
Зиачит, правда —Ильича не стало.
'
И

СЛСЗЫ

П. — II C Б A X

Co стенки он вссгда глядсл, слегка прищурясь,
И Васька знал, что он совссм не злой.
Свой дегский лоб по взрослому нахмурив,
Слсзинку сгер из глаз рубашечной полой.

Эх, учитель, нам поверить как?
11 с м е

П.

Отец и мать с утра ушли к заводу,
Огтуда — на вокзал — последний раз встречагь...
И Ваську ТЯІІСТ... тянет... тянст за ворота,
Туда... увидеть Илыіча.

Правда Л Ь ; что не стало Ильича?
іиоже брешет нам газета?
*

A.

И БУДЕТ ЖИТЬ ИЛЬИЧ!

Старые копченые палати.
Едким запахом пропитана и 3 ба.
Шубы, кафтанишки валенки и лапти
Шапки мужиков, платочки баб.
'
Иынче к вечеру газету
Сельсовет и 3 волости привез.
Секретарь прибавил в лампу евсту
h
Оседлал очками нос.
И прочел отчетливо и громко:
«В шссть часов „ пятьдесят минут
І
В председатедь Совнаркома!../
И внезапно
тишина и жуть.
Гишина, в которой смерть і, ж и з ш , Неразлучными друзьямп!
Еловно полные колосья y межи
Мужики косматыми п о н и ^ и " о і о в а м и .
- Л*, знать, сила силу бьет с плеча
Правла8?^'

M.

1І0ТСКЛИ

M. А. П. II.

Качался красный гроб... Заплаканный Бухарин,
Дзержинский, Каменев, Калинин, Рудзутак,
Крестьянин-делегат и кто-то старый-старый —
Вокруг вождя в сплотившихся рядах.

И 3

Л 0 3 Y HI O B

М К

P

KLI.

И вдруг... меж ІІИХ... как будто строй разомкнут,
Среди седых вождей, седых большевиков
ІІробился русой дстской головенкой
К нему, к родному, Васька Ермаков.

237

« Л E H II П »

238

Под детским лобиком забота у н я л а с я —
По-свосму сумев вождя постичь,
И ртог маленький заводский Вася
Пришел сказать: люблю тебя, Ильич!
Высокий, ясный лоб ис мыслиг в красном гробе,
И жизни Ильичу из гроба не настичь,
Но маленький Васюткин детский лобик
Впитает Ильича. И будет жить Ильич!
I I с б a х.
М У Ж И Ц К И Й CK A3 О ЛЁНИНЕ.
И сухощавая ссролицая хуторянка, с пеплом содины
нa выбившихся из-под бабьсй повязки волосах, с выцветающими черными глазами, расскаэала не спящим сказку
про Ленина. Іѵак Ленин с царем народ поделилй:
— « B O T приходит один раз к царю МиколаШке самып
главный его генерал. «Так и так, ваше царское всличсство, в нскотором царстве, в некогором государстве объявился всем наукам обученный дотошный человск. Нсизвсстного он чину-звания, без пашпорту, a no прозванию
Ленин. И грозит ртот самый чсловек: на царя Миколая
приду, всех царевых солдатов однпм словом ссбе забсру,
a генералов всех, начальников,
офицсров - благородия
и тебя, царь Миколай, в прах сотру и по ветру пущу,
слово такое есть y меня». Испугался тут Миколашка-царь,
ногами вскакнул, руками всплеенул, громким голосом воскричал: «Отпишитс скореича человску тому, чину-звания
нсизвестного, без пашпорту, a no прозванию Лснину,
пусть не ходит с тем словом на мсия, не крушит в прах
мсня, генсралов моих, началыіиков, офицеров-благородия,
a за то отдам я человеку тому полцарства моего!» Набсжали тут к царю люди ученые, скоро-скоро, с задышкою,
обточили перья вострые, отписали тому Ленину:
«Так
и так, не ходи ты, Ленин, на царя Миколая со словом
твоим, a забирай сббе полцарства Микодаева без бою, бсз
ругани». И мало ли, много ли, a в скоросги прислал ответ
письменный тот человск, чину-званья неизвестного, бсз

Л.

c Е Й Ф У Л л II II A

239

пашпорту, a no прозваншо Лснин. И отписывает Ленин
царю-Миколашке: «Так n так, прописывает, соглассіі
я получить от тебя, царь-Миколашка, половину царства
твоего. Только отписываю я тебе уговор, как мы делиться
с гобой стансм. ІІи но губерниям, ни по уездам, ни по
волостям. A вог как ; прописываю я тебе, на какую дележку
с тобой я согласеп, и чтоб бсз никаких больше разговорон.
Забирай ты себе, царь-Миколашка, всю белую кость: генсралов, начальников, офицеров-благородия со всеми лх
отличьями, со вссми чинами, крестами, наградныші аполстами, с супругами благородными, с детями их бслокостными. Господинов-помсщиков со вссм их богачсством,
с одсжой шелковой n бархатной, с посудой ссребряной
позолоченной, с супругами ихними II с отродисм. Забирай
себо купцов с товарами ихними, с казною нссметною,
II из банков пущай забсрут всю казну свою. Забпрай себс
вссх заводчикол и с казной, II с машинами, и со всс.ч нх
заводским богачссгвом. A мне ОТДІ ВЛЙ ВСЮ черную к о с т ь :
мужпков, солдатов, фабричных, с номудрящсй ихней шараборой. Только скот на племя оставь, ііоля травные да
землю-родильннцу для пахотьбы». Прочитад письмо Миколашка-царь, заплясал ногами в радости, зашлепал в ладошки
в весслости n прнказал своим гснералам, офицсрам и начальникам: «Сей жс час отпишите тому Лсшшу на все
полное согласис. И какой жс он есть вссм наукам обученный, слово тайное знающнй, коль от вссй казны нссметной моей, or товаров купсчсских, от припасов помсщичьих огказывается, a забирает себс чсрную кость бѳзо
всякого сиособия. A на тую казну мы ссбе другую чсрну
кость наймсм, из тсх нанятых в' солдаты забсрсм, и будем
жить опять в иокое да в богачсстве». Набсжали тут опять
к царю спешно-спешно, с задышкою, м.ногис люди ученыс,
обточили перья вострые, отписали тому Ленину царево
согласис. А насчет надсмсшки и нс гукнули, чтоб не одумался, не пошел на них с тайным словом своим. И мало
ЛІІ, долго ли, a в скорости насзжает тишком-тихонсчком
тут Ленин к своим солдагам, мужикам и фабричным.
A царь с костыо белою уж подальше отъехали. Глядят
мужики, солдаты, фабричныс, a ііриехал к шпі нростецкий
крестьяиский человск и говорнт і ш : «Товарищн, здрас-

240

«Л E Н И П»

ствуйте». Куда глаз хватил, всех за ручку подержал
и ооъявил громкнм голосом : «Буду с вами я в одном положении, как ссть мы теперь товарищи. Только вы мсия
елушайтесь, я вссм иаукам обучснный и своих товарищев
на худос не выучу». Солдаты по солдатьей своей выучке
ссйчас: «Точно так, товарищ Лснин, слушаюсь». Фабрйчныс, городской народ
грамотный, со сноровкою, тож ему
не прекословили. A мужики изобиделись, что в расчетс
просчитался он, зашумели, загалдели, задвиі адись : «За что
про что опустил из рук казну и богатство несметное?
Іазделил бы нам, мы бы в хозяйстве поправились». Засмеялся тут Ленин, головой качнул и сказал им в ответ
такое слово : «Не галдитс, не коритс, забирайте землю-скот
и хозяйствуйте. A там будет дсло видное. Ile хватило бы
казны той про вас, как есть вас многие тысячи, a белой
костII малые сотенки. A нащег того, чтобы всю белую
кость совссм со свста свести, то слово я знаю, еще ненолнов". He докумскал маленсчко. Но есть y мфія другос
достовсрное на всю черную кость по всёй земле. Как
скажу его, нигде белая кость не найдет себс ни солдатов,
іш работничков. Все под мою руку уйдут, a or их откажутся. И как есть они ис добытчики, a прожигчшш, то
нм долго на бейом свете ис выстоягь». I I мало ли, долго
ли, a в скорости, как сказал, и приключилось так. Прискакал всрховой к Ленину, привез ему известие ог Миколашки-царя. I I отписывает в том известии Миколашкацарь: «Так и так, Ленин, надул ты меня. Взял себе всю черную
кость, a мне огдал не добытчиков, a прожитчиков. Геиералы мои, офицеры-благородия, как кони стоялые, бсз
солдатов нашинских. Толрко пьют, едят да жир нагуливаюг.
Господины-помещики всс припасы свон уяс ноканчивают,
оде;ку из сундуков донашивают, без опаски изорвали всю'
позамазали. Проторговались купцы мои,—бсз мулсиков некому им товар свой лежалый сбывать. Заводчики мои все
машины посбивали, перепортили. Как нету сноровки y них,
по-книжному и знают, a к вииту не подладят. A чужсземный чернокостный народ на службу к нам не наймается.
под твою руку прёт, на твое слово тайиое. И как дошло
нам де іо, что хогь ложись да помирай, то идут на тсбя
войной геиералы мои, офицсры-благородия, чтоб отбить

л.

С Е Й Ф y Л Л II II A. — в Л.

M A я K O B C K II Й

241

нам назад к ссбе всіо черную кость». I I с того тспсрь
война пошла промеж бслой костью да черною. Только
долго белой не выстоять, как привыкли гснсралы, офицеры-благородия команду на солдата кричать, войски тудысюды псредвигивать, a сами в войне отбивагься негіріівычные, как есть в их яшла тонкая. I I не долго им на
белом свсте выстоять»...
Л. C c ii ф y л л и н а.
БЮЛЛЕТЕНЬ.
Тенью истемня весенний день
Выклеен правительственный бюллетснь.
Нет!
Ile надо!
Разве молнии велишь:
— нс л и г ь с я ! — ?
Нет!

нс оковать язык г р о з ы !
Вечно будст
тысячестраницый
Грохотать
набатный
лснинский язык.
Разве гром бываст немотою болен?!
Разве сдержишь смерчь —
чгоб внхрем не кипел?!
Her
l i e ослабеет ленинская воля
В миллионосильной воле P. К. ГІ.
Разве atap
такой
термометрами мсряется ?
Развс пульс
такой
секундами гудит?!
Вечно будет Ленинское сердце
Клокотать
y революции в груди.
В. Сереж-цков. Чтеу.

242

« Л E II II II ))

Her!
Н-е-т !
He хотим,

ULI

не верим н белыіі бюллетеиь!
С глаз весешіих сгинь навнзчивая тень.
В л. M a я к о в с к и й.
КОМСОЭІОЛЬСКАЯ.
Смерть—
не с м с т ь !
Строит,
рушит,
кроит
» рвет,
A

Ii рсвет —

армпя:

ЛСШІІІДЫ.

Мы
новая кровь
г о р о д с к н х жил.
Тело ішв.
Т к а ц к о й ндей —
нить.
Лсыин —
жил,
Ленин —
жив,
Ленин —

будст жить!
горем,
Свозли в

ЗСМЛС,

ни з о л с —

Псрвейшее в Лснино —
дсло.
Смсрть,
косу положи!
Приговор лжив.
С таким
исбесам
ие блажйть.
Леннн —
жил,

Тихнст,
кііпит
H пенится,
Гудит,
говорит,
молчит

Залили

243

M A Я K О В С IT II Й

Частицу Леиииа,
тело ;
Но тленью не взять —

HOT!

Юиая

В Л.

мавзолоіі

Лешш —
жив,
.'Іеиин —
будет жить!
Ленин —
жив
шаганьем Кремля, —
вождя
капиталовых пленников.
Будст жить,
H бѵдст
hi
земля
гордиться именем :
Лснина.
Еще
по миру
пройдут мятежи.
Сквозь все межй
KommyHе

путь проложить.
Ленин —
жил,
Ленин —
жив,
1С*

В Л.

Ленин

—
будет жить.
К всдению смсрти,
старой карги,
Гонящей в могилу
и старящей:
«Ленин» и «Смерть» —
слова враги.
«Лснин» и «Жизнь» —
товарищи,
Твержс
печаль дсржи!
Грудыо
в горе

прилив!

Нам
не иыть.
Ленин —
жил,
Ленин —
жив,
Ленин —
будет жить!
Лсиин ридом.
BOT!
OH!

Идет
и умрет с нами.
И снова,
в каждом рождснном рожден,
Как сила,
как званье,
как знамя.
Земля,

под ногами дрояш.
За всо рубежи!
Слова —
взвивайтесь кружить.
Лснин —
жид,

M A Я KO BÇ к и й

Ленин

—
жив,
Ленин —
будет жить!
Ленин ведь
тоже
начал с азов, —
Жизнь
мастерская гсньина: —
С низа лет
с класса низов —
Рвись
разгромаднться в Леішна!
Дроясите дворцов этажи.
Биржа ііажив!
Будешь,
битая
выть.
Ленин —
жил,
Ленин —
Ленин

ЗІСИВ,

—
будст жигь!

Лснин
болыне
самых больших,
Но даяіе
и рто
диво.
Создали
всех времсн малыши, —
Мы,
малыши коллсктива.
Мускул
узлом вяжи.
Зубы ножи
в знаньс!
Вонзай крошить!

• I І-.І
2Ѵ5

246

«Л E II II H»

Ленин —

В Л.

— A. B E 3 Ы M E II C K II Й
M A Я It O B C It H Й.
TOB API І Щ

жил,

Ленин —

ЖІІВ,

Лешш —
будет жить.
Строит,
рушит,
кроиг
» рвст.
Тихнет, •
к шш т
н пснится.
Гудит,
молчит,
говорит
H ревет —
ІОная армия —
.ленинцы.
АІы —
новая кровь
городских жил.
Тело HUB,
ткацкой идсй —
ІІИТЬ.

Леннн

—
жил,
Ленин —
ЖИВ,

Ленин —
будст жить !
В л. AI a я к о в с к Ii іь

Лешш устаповил братэкий союз рабочего и крсстьянина ; — укрепить этот союз — н а ш а священная обязанность.
И з л о 3 y II г o B M K Р К ГІ.

247

ЛЕНИН.

On H a.ч важен ne как личиость. B нем слилась для иас свобода,
H нем слилось для пас стрсмлснье, в нем — веков борьбы
гряда...
Он исмыслим без рабочих, ои немыслим без народа,
Он нсмыслим без двнженья, он немыслим без труда!..
Царство гнета и пасилья мы посгавнм на колени!
АІы — строители Вссленной! АІы — любвп живой струя!..
(>н нам важсн ие как личность, ом нам важен нс как геннй,
A как символ: «Я нс Ленин, но вот в Лспино — и я!..»
А.

Безьіменскнй.

ПАРТБИ.ІЕТ.

Всеь мир гробастуют рабочнс ручища,
Всю землю щ у п а ю т — в руках чего-то нет.
— (лсажн мне, Партііл, скажп, чего ты І І Щ С Ш Ь ?
II голос екорбный мнс ответил: «Партбнлет.
Один лишь малснысий, a сердцс задрожало,
II в сердце дрогиула послсдняя тропа.
Вчера я только лпшь в руках сго дсржала,
ІІо смерть ударила, u партбилст упал.
Зй, пролегарии! Во всс стучпгс дверп !
А же.ш нет сго, и емсрть уж так нрава?
Одші Л І П І І Ь малспькпй, один билет потерян,
A в телс Партіш зияющіій провал».
Я слушал Партню и боль со почуял,
По сталью мускулов наполнилась рука.
— Э», С Л Ы Ш І І І І І Ь , ІІартия? Тебе, тебе кричу я.
Тебя прнветствует рабочий от станка!
ІІусть сердце едавлсію и боль нсіімовсрііа,
Гебе иа номощі» я пошлю миллиоішый вал.
Вал пролстариев под зпаком Кошінтерна
Занолнят в ІІартии зияющий провал.
([ первый я иду. Я — из страпы Совегов,
Ты слышишь, Нартия? Даю тебе ответ:
Иройдут лншь мсеяцы, сто тысяч партбилетов
Замсняг Лсшшский ііотсряшіый билет.
А. Б е з ьі м е н с it п й.

« Л E H II H »

БОЕВАЯ ЛЕНИНСКАЯ.
Труд, труби, труд, труби
т

РУД> т р у б и

В трубу!

Бей, барабан, бей, барабан.
Бсй, барабан,
Борьбу !
Жалких слов бесстыдную оравѵ
Враг наш выбросил, радость ясуя,
Эй, пролетарии! Грянемте славу.
Славу Ленину,
Свергающему буржуа.
Знаем мы, что ленинское сердце
В каждом восставшем рабочем живет.
Мы ещс увидим
Ленина в красноармейде,
Ш т ы к вонзающем
В панский живот.
Мы сго увидим
В траурной мессс,
Mecca о каждом свергнутом короле,
Или в рабе,
Сжигающем номестьс
На потрясаемой в битвс земле.
Л с н и н ЖІІВ

Во вражсской брани,
В каждой стачкс, в уличной борьбе.
Мы сго увидим
В каждом восстаньи,
В каждой битве под знаком РКІГ...
Еслп б зналіі—бились лбом бы
Сотни поющих ныне подлиз.

А.

Б Е 3 ЬІ M E II C K II Й

Ох, как грохнут буйные бомбы,
Волей Лснина
Брошенныс в капитализм!
Сколысо Лсннных, сколько знакомых,
Сколько будст
Живых Илыічей
Во всемсстных наших ревкомах,
Завоеванных
Без
Речсй!
Нынче он — ленинизм —
В рабкорс
Или в пониженных ценах сапог, —
Будет дснь:
Сегодняшнсе горе
В радость революции выльет Восток.
Нынче он
В работающем трссте,
В деле смычки, в мелочи любой,—
Будет день:
Вселепское помсстье
Мы іюстроим нашей борьбой.
Нынчс Леішн — молнией
И громом
На бесхозяйственнЬсть в наших рядах, —
Завтра он —
Всемирным Совнаркомом
ІІодымает ленинский стяг.
Нролетарии! Слезы лыогся?
В даль глядите:
Вам, крича,
Машет Ленин.
— Вссмириую рсволюцию
Воздвигай
Над гробом Илыіча!
Пой, греми рабочим восстаньем!
Болыо б о л ь — борьба борьбой.

249

250

«.I E IJ If II))

Э"го мы сегодия с тобой.
Боевую
Леішнскую грянем:
— Труд, труби!
Труд, труби !
Труд груби
В трубу!

А.

Б Е 3 Ы M E II С I« И Й.

ЖAР OВ

251

II помчал, и помчал за вечср,
За Юпитер, за Марс... на доклад.
A ко мне, a KO MHO на илсчи
Грузно взваливался закат...
ІІрощай, a завтра иа росе,
II думаю, ты будешь радо
Зайтн на миг в РКСМ
Для инструктивного доклада!

Бей, барабан!
Бей, барабан !
Бсй, барабан,
Борьбу!
A.

Ii с з і.і м e n с к Li ii.

РАЗГОВОР С СОЛІЩЕМ.
(В. II. Л с н n n у ).

Внснет, виснет весиа яа скатс.
Ио кариизам лучн шуршат.
Со.інпе,
Старый II добрый нриятсль,
Поговорим по душам !
Зиаю, знаю — в партийнсш стажс
Ты меня псрсросло...
BOT посмотрим, что ты раескажешь
ІІарой нежных и нужных слов!
Ты молчипіь? Ну так что-ж? Изво.іь: я
Сам скажу, как в застенко тьмы
Ты тоМилось в глухом И0ДП0ЛЫІ,
В ледяных подвалах зидіы...
Как потом, когда надо рушнть
Л ь д ы — в потоки, зішы — в гірах,
Золотило ШТЫКІІ II души
IIa бесчнсленных фронтах!..
Вдруг — окошко в багряиых пятнах.
II в глаза діне — червоішая пыль.
Ах, так значит, иримчался к закату
ЗаIIы х авіігайся автомобііль.

A
^

ГІрощай, no в
В ночах,
Мигающих и
He забывай о
Твоею лаской

голубых потьмах,
сопных,
сыновьях,
обожженных!

По утру в реки II ручьи
С горячсй, тепловою даныо
Гоии, гони CBOII ЛѴЧІІ
На коллективііос купаньс!
Да не забудь зайги на площадь
II лучсвой рассыпать град
11а флагіі, па людскне рощи!
II лучевой рассыиать град
Иа человеческую юность!..
Над первомайскою трибуной
Ты —
Будсшь принимать иарад!
A л е к c a Ii д р Ж a р о в.

Рабочие n крестьяне ! Пойдем все по стопам Ленина и будем
гвердо храішть его
еты!
IIз л о з у н г о в МК
РКП.
Дело Ленина персживет сто.іетия.
И 3 лозунгов

M К

P K II.

«л E н

ВОЖДЯ HE СТАЛО: СОМКНИТЕСЬ, ЗВЕНЬЯ!
Тесней, отряды !
Сомкнитссь, звенья!..
В рабочем мире
ІТромчался клич:
Учитель умер. Умер Ленин!
Вождя не стало, ушсл Ильич!..

Знамена, рейте!
BOT наша клятва:
Ильич был — сеятель.—
Мы — снимем жатву !
Вождя не стало.
Мы будем верны
Словам призывньш
Его знамен!
К борьбе готовьтесь,
Эй, пионеры!..
— Завегы Лснина —
BOT наш закон!..
Нс всрим, что умер Лспин.
Мы это не МОЯІСМ постичь!
В сердцах молодых поколений
Бессмертен,
Бессмертен Ильич!..

н»

АЛЕКСАНДР

ЖAPO

В

253

Мир трсвогой пенится.
Слушай грозный зов:
Будь готов
Стать ленинцем!..
— Готов!!!
Сграх сомнешій, сгинь!
Тревог в дыму нет.
Мы все по-ленински
Пойдем к Коммуне!

— Ленин умср? He верим!..
Взгляд Илыіча погас?!
Докаясем, пионеры,
Что Лснин жив средь нас!
Мир тревогой пенитея.
Слушай грозный зов:
Будь готов
Стать ленинцем.
— Готов!

II

х
^

Дру;кнсй, отряды,
Смыкайте звенья!
Мы вырастаем,
Как лес в дождях!
Вождя нс стало. Умер Ленин!..
Но вечно яшв для нас
Пример вождя!..
В нашем послсднем «прости» —
Крик не умолкнет дерзкий!..
Ленина
Мы возрастим
В крепких рядах пионерских!
Мир тревогой пенится.
Слушай грозный зов!
Будь готов
Сгать Ленинцем!
— Готов!!!
— Всегда готов!!!
A л е к c a н д р Ж a p о в.

Коммунистическая партия до сих nop была сильна поддержкой
[іабочего класса — теперь долг каждого рабочего еще силыіее ноддерживать свою партию.
Из л о з у н г о в МК РКП.
Ленин вывел нас на верную дорогу к коммунизму. Смелее вперед, без страха и сомненья!
И з л о з y н г о в M K P К П.

254

«Л E

II И II»

II Л Ь Я

II O II O B .

(В л a д IIM II p y И л ь и ч у Л с н и h y).
Руками сжав штурвал железпый,
Ha красноіі вмшко боевой
Стоит II держит путь свой звездный
Мятежный, гордый рулевой.

И кормчий, свстом озареинміі,
ІІо успокоснныді волнам
Повел сталыіыс. легионы
К далскіш, чудныді бсрсгам.

Горбами вздулись смоляные
Под ветром свсжіш паруса...
Смсшались с плеском В О Л І І стальные
Команды красной голоса.

II Л Ь Я И О II 0 в .

Л Е Н ІІН.

ЯЗОІІЫ

Глаза горят y рулсвого...
Надвинув серый кашошон,
Колосса оп ведст сталыюго
ІІод тяжкий град со всех сторон.
Упорных рук не опуская,
В мсчтах о вольности морей,
Нс спит команда босвая
У огпсиосных батарей.
Фрсгат ли, бриг беяснт навстрсчу,
ІІылая жалкою враждой,
Ои гибнст сразу в жаркой сечи
И прочь уносится ВОЛІІОЙ.
Гроза сменяется грозою,
To в тучах небо, то ясно,
Но неизмспною рукою
Все управллется судно.
Уже над водною пустынсй
Сверкнув, как выстрел, с корабля
Прогрохотал в просторе сіііісм
Многоязычный крик — «Зсмля».

255

M AЛ AX O B

Завыліг зычныс сіірены,
Как чайки, взмьыи вымнола,
Дождавінись свстлоЙ гіеремеиы,
Заря свободная взошла.

КРАСІІЫЙ КОРМЧИЙ.

ГІлывут к земле обетованпой
наших славных днсй,
II блещет им в дали тумаішой
Колхида прелестью своей.

C E I » Г E II

I.

Ііомната.
.Іент тслсграфных арпшиы.
Ашіарат.
У стола затаениый свот.
Как всегда...
A тсплые губы машины
Шопотом :
—

Нст...

— Иет...
— II ст...
Her!!
II с губ, исрскошсиных B
B грохоте,
Boc,

lily MC
Вырвалось :
«Нст... ЛсшіНсі !
Лсшш...
Умср ! ! ! »
Тслсграфист шагну.і,
Покачнулся иьяный
II такую жс весть
Псредал в вегра.

пс н е ,

II опять
Засочітлся ранон
Обезумсвший аппарат.
II иад бьющейся головой
человска
I Годнялся .телсграф

И

Рухиу.т, крича,
IIa колсни.
— Нлыіча!!
И услышала нроводов просека
— Ильича ! !
— Ленина!
Лснина!
Ленин ! ! !
Н.

Мерным
Тяжслым босм
Бплось желсзнос ссрдцс
Заводов
В свистс и скрішо ветра,
Деровня
Закопалась старушкой.

«л E н и н»

256

II вдруг...
Пушкой
Бабахнула весть :
— Слушайте,
го-ро-да...
— Бс-да ! !
И глуше :
— Де-рев-ня...
слу-шай :
— Ленин !..
— Спокойствие !
Месть !
— Нс рыдать!
И города
В свист и в тяжелую тьму
По одному:
— Есть!
— Есть!
— Есть !
Городов нс счесть,
Но в городах — завод

и,

Как осенние воды,
Заводы —
В грохоте человечьей рски.
И y каждой рабочсй руки,
У руки из ясивого мяса,
Котлом паровым —
В воздух
И в дым
Лопнуть готовые вены.
Дрогнули стены...
Казалось:
Минута... Минута...
Один,
И другой,
И третий,

Встретив
Зрачками зрачки,
Отойдет
И... встанут, кругяся, станки,
Перестанут
Шуршать
ІІриводы.
И встанут заводы,
И под дыханьем смерти
Мертвыс подымутся города
II вокзалы.
Казалось :

и... з...

Задымила первая фабрика,
Другая,
Шагая
Желсзными каблукЖуи
О камснь
Тронулисьподорогамтрамван
Хромая,
Поінли паровозы,
Грузовики,
Пешсходы.
К станкам подойдя,
Стали, блсднея, люди,
И груди
Вздохнули не в такт мехам.
Только —
Отдан приказ глазам.
Только!
Глазами приказ отдаи:
На пол завода,
ІІи слезы !
Ни дождя !
Будь медным,
Зго рабочие
Выполняли побсдио
Последний
Приказ вождя.
C e р г е й M a л a х о в.

С Е Р Г Е Й

М А Л А Х О В .

P OMAH

257

НЕТ. СЕІОДНЯ СТИХОВ HAM МАЛО.
Нст. Сегодня стихов нам
мало,
Хочется кровью кричать:
He стало,
He стало,
He стало
Нашего Ильича!
Сомкнулись глаза навекн,
Глядевшие в глубь веков ;
Мысли иссякли реки,
ІІас мчавшие далеко.
Сомкнулись навеки г у б ы —
В них были слова, как
ножи...
Пойте печально, грубы:
Ленина кончилась жизнь.

Нет Ильича...
Э'га мысль нам
Слишком горька... гони
прочь ее...
Ile РІльичева ли лысина
Bon y того рабочего?
Нс Ильич ли глядит из глаз
Всякого красноармейца ?
Ильич нс умер! Он в нас!
В каждом сердпе имеется!
Он в дслах, он в мыслях,
в словах
Пролетария всякого,
В рабочих он жив головах,
И алеет в сердцах гордый
стяг его.
P о м a н.

В. И. ЛЕНІІН.
Стальное имя мир зажгло
ЕГ просквозило мрак и тени ;
Гроза на красное крыло
To имя вывесила ; Ленин.
Громом орудий
Просторы вспенены,
Спаяны груди
Именем Лснина.
Время настало ныне
Рушить твердыни
Ляш мировой,—
В бой.
В. Сврежапков.

Чтец.

17

258

( І Л Е Н И H»

Гроза растет везде, везде.
Нст в мире мертвого покоя,
Гле люди высохли в труде,
Там блещет имя огневое.

А Л В К С А Н Д Р О В С К И

Й.

В Л.

К И Р И Л Л О В

ТРАУРНЬІЙ MAPIII.
Песен моих кумачсвое пламя
В черный огонь перелейся. Встань
Там, y одра его, скорбное знамя!
Сердце, траурный марш барабань!

ГрОМОМ ОруДИЙ II т . д.

Уже текут со всех сторон
Народы на призывы грома...
Потомки не забудут звон
Стального имени Наркома...

К алому гробзг, войско позта!
Верные рифмы, стройся в ряды !
Были в победах, будем и в этом
Жутком параде народной беды.

Громом орудий и т. д.
B. A л е к c a н д p о в с к и й.

6
Маркс — весь в «Коммунистическом манифесте», в предисювии
к своей «Критике», в «Капитале». Если бы он даже нс был основателем
Интернационала,
он навсегда
остался
бы тем, чем
является сейчас... Наоборот, Леннн весь в революционном действии,
его н а у ч н ы е рабогы — только подготовка к действию. Если бы он
не опубликовал в прошлом ни одной книги, он навсегда вошел бы
в историю таким, каким входит т е п е р ь : вождем пролетарской революции, основателем I I I Интернационала.
Л.

В.

T р о ц к и й.

Гений Ленина подсказал партии единственный правильный
в ы х о д : опереться в натиске на капитализм и войну, на союз рабочего класса с крестьянством, и мудрой политикой обеспечить революционному, героическому, но малочисленному рабочему классу
цоддержку крестьянских резервов страны.
Е . П p е о б p a ж о н с к и й.

Знаю — достойной пеени не сложим :
Образ вождя величав и высок...
Время — художник любовно положиг
Тот огневой и последний мазок.
Песни мои, встречавшие звоном
Семь нагруженных огнем кораблей,
Взвейтесь прощальным, траурным стоном
Над неизбывной печалью полей.
Черной трсвоги ссгодня не скроем, —
Это умолк мировой набат,
Осиротевшим, рыдающим строем
Выйдем к нему на последний парад.
Полчищ народных любовное море
Гроб твой поднимет — багряный челнок,
Дум величавых бессмертные зори
Смерть не загаснет, не скроет песок...
BOT OHO крепкое красиое пламя
Верных, вскормленных тобою орлят.
Звездною конницей движется время,
Красные птицы в небе парят.
Гроб отдадим мы, но знамя не сменим,
Пусть же узнает и друг и в р а г :
В битвах грядущих не дрогнут колени —
Денино сердце — наш пламенный стяг !
В л. К и р и л л о в.

259

260

«Л E H И H»

в. к a з и н.

—

Д М.

n1

П Е Т Р О В С К И Й

261
\

ЛЕНИН.
B чьем сердцс нс б и с н и е — бой!
Чье сердце — красное, живое знамя!
О, бурсвсстник мнровой,
Бушующий милльонными руками!
О зоркий вождь, ты на высотах гор,
Где пролетарии—вулканы, скалы, кряжн,—
Где пролетарии твой взор,
Твой взор поставили на страже.
Историю, работницу времсн,
Упавшую перед парадным ходом,
Циклоном толп влеком и вдохновлсн,
Стрсмителыю повел заводом.
И вот грохочст Иовый Год —
Короны надают, как звезды ночью пылкой,
И содрогается громоогвод,
Воздвигнутый над биржсй-Учредилік)й.
Сигнальным Октябрем
Россия вспыхнула, и в муках бури
Коммуну мы куем, куем
Тяжелыми молотами диктатуры.
Европы грудь
Вздымается в мозолистом восстаньи,
Готова глубоко вдохнуть
Советов свсжее дыханье.
Несется и трясет гроза
Зсвогу Будды, Брамы и Шамана,
И огряхает раб раскосые глаза
От векового сонного тумана.
Вселенная меняется лицом,
Вселеипая на капитал восстала
Широким огненным кольцои
Рабочего ЛІнтернационала.
В чьем ссрдцс не биенье — бой!
Чье сердпе — красное, ягивое знамя!
О, буревестиик мировой,
Бушующий милльонными руками!
В.

Казин.

ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ.
— Шоффер, повороти в Москву...
— Я не могу, тов. Ленин, —
Мне не велели... — Берегут,
Все думают, что я болею...
Повороти к Кремлю — велю:
Ужели путь туда потсрян?
Я в о ж д ь п р о л с т а р и а г а . . . — Есть.
Шоффер не смеет большс спорить:
Он сердцем чует — это честь
Быть в заговоре с великаном.
Протягивает к рычагу
Окрепшую веленьем руку.
Сирены встречных берегуг,
Автомобиль бсрет заставу,
Легит, точио корабль в снсгу,
Его восторг мотором правит,
Он повторяет ропот губ:
«Это п о с л с д н е е в о с с т а н ь с ,
Э т o п o с л е д ii e e с в и д a н ь е,
П o с л е д n e e п р o с т и К р о млю».
Охвачен радостыо по горло
От ног до коичика штыка,
Что видит снова Ильича,
Тот простоватый посговой,
Что будег годы иосло гордо—
Старик в кругу своих внучаг —
Рассказывать, чго он сказал
Ему последнее «свободно».
— Ko ВЦИК'у — стой.
И сходиг тихо
Ильич, вбегает бодро ввсрх;
Стучаг машинки, споряг, пишут,—
Горит работой мозга Кремль.
Работой и весельем дышит...

I

262

((Л E Н И H »

Он вспоминает TOT апрсль,
Когда писал рабочим письма
Горящие... BOT ЭТО дверь —
За ней он годы просидел,
Но показалися мгновеньем.
Еще бы час такой иль день,
Покрытый подписями — Ленин !
На стенке старый бюллетень:
Т е м п е р а т у р а , c e р д ц е б и е н ь е...
Он точно птица прилетел
И выпорхнул под шопот: «Ленин»...—
Его узнали... Вновь шоффер,
Волнуяся, как заговорщик,
Летит сквозь уличную дверь,
Опознанный Москвою, в Горки.
Он обернулся y заставы;
Ильич, оборотясь, глядел,
K a к в д ы м к e K p е м л ь и г o p о д т a я л,
И на мгновеньс, точно тень,
Мелькнула по крутой щеке,
И взор взглянул мгновенной раной.
Но гордый въехал в Горок двор
И спрыгнул так легко, как прежде:
— Теперь меж нами заговор —
И улыбнулся другу нежно:
C п a с и б о, означал тот взор.
He бред и не б о л е з н ь , a п р а в д а —
H e с п и г с я Крсмль, a плещет флагом
И машет молненной грозой, —
П р и б о е м к а т и т с я на Запад...
Какою северною сагой
Распеть последний эгот дснь,
Когда перед его глазами
Стоял несокрушимо
Кремль?!

Дм.

Петровский.

д м. п е т р о в с к и й.

Г.

Ш E H Г Е Л И

КАГІИТАН.
(На смерть Ленина.)
В черном шторме возник красный корабль,
«Революция»—имя ему!
Он врезается в зыбь, разрываст ветр
И стремится, стремится сквозь тьму.
Как литые из стали напряглись паруса,
Как струна, каждый ванг звенит,
И кинжалом вонзается в грудь небсс
Упорный и острый бушприт.
Он должен поплыть по всем морям,
Зайти в каждый порт,—
Всех обездоленных, вссх рабов,
Принять к себе на борт,
И с ними опять через моря
К земле коммунизма гглыть,
И успокоенные паруса
В гавани Счастья спустить.
Но зыбь свирепствует, шторм ревет,
В трюме открылась течь,
И едва y матросов хватает рук,
Чтобы на помпы налечь,
У матросов едва хвагает рук,
Чтобы шкоты крепить, —
A ветер такой, что любой трос
Лопается, как нить.
Но страха нет в матросских глазах,
Их взор — бодростыо пьян :
На тонком мостике, y руля,
Стоит сам Капитан.
В пальцы его впаян шгурвал,
Взгляд его раскален,
И куполом властным огромный лоб
В черную бурю взнесен.
Он знает — куда, он знает — когда
ІІовернуть тяжелый шгурвал.
Он умеет форштсвнем разрезать вдруг
Погюлам любой вал.

263

264

«Л E H И H »

B рупор матросам умеет он
Крикнуть бодрый приказ, —
И в ответ непреклонным огнем горят
Миллионы мятежных глаз.
Ибо команда и Капитан
В своем порыве — одно,
И общее сердце миллионов людей
В его груди зажжено.
Ветер — ничто, зыбь — ничто,
ГІодкралась смерть вдруг,
И зашатавшийся Капитан
Выиустил руль из рук...
На мостике тонком лежит в гробу,
Покрыт штормовым плащом,
Но и сквозь веки и мертвый взор
Все тем же полон огнем.
И матросы, как раныде, все на месгах,
Все на своем посту,
A
Как преясде, корабль непреклоішо идет
Сквозь бурю и темноту.
Пусть Капитана с ними нет, —
Руль помнит его нажим,
Тысяча юнг станет к рулю,
И руль нокорится им.
Ведь в рубке старая карта лежит,
На которой сам Капитан
Намегил румб и означил путь
К бсрегам Счастливых Стран.

Г.

Ш E H Г E Л И.

B AЛ E Р И Й

ПОСЛЕ СМЕРТИ B. И. ЛЕНИНА.
He только здссь, y стен Кремля,
Где сотням т ы с я ч — страшны, странны
Дни без воясдя. Нет, вся земля,
Материки, народы, страны,
От тропиков по пояс льда,
По всем кривым меридианам,
Все роты в армии груда,
Разрозненные океаном, —
В тревоге ждут, что будет впредь,
И, может быть, иной — отчаян :
Кто поведет? Кому гореть,
Путь к новой жизни намечая?
Товарнщи! Но кто был он? —
Воль миллнопных воплощенье,
Веков закрученный циклон,
Надеясд земных осущсствленье?
ІІусть эти воли не сдадуг.
Пусть этот вихрь все так ясе давит.
Они нас к цели доведут,
С пуги не сбигься нас — заставят.
Но не умалим дела дел!
Завета трудного не сузим!
Как он в грядущее глядел,
Так мир сплотим и осоюзим!
Нет «революций», есть — одна
Преображснная планега!
Мир веех трудящихся! И эта
Задача — им иам задана!

Г. Ш е н г е л и.

Валерий
С именем Ленина в сердцах напряжем свою волю
над буржуазией и власти над миром.
Из лозунгов

M К

265

Б P ІО C O B

Брюсов.

к победе

РКП.

Вместе с пролетариатом Ленин готовил восстание для того,
чтобы восставший пролетариат взял власть.
Л. K a м е н e в.

Нѳ говоря о будущем, можно смело сказать, — никогда в таком
количестве и столь глубоко не переживало человечество нотери
отдельного человека.
M. K a л и н и н.

С Е Р А Ф И М

ЛЕНИНСКИЙ ДОПРИЗЫВНИК.
Разве солнцс погаснет в веках?
Разве юность ненастьем печалится,
Если над миром
Ленинская рука
К новым победам тянется?
По старому, ну-ка, целься.
Наша жизнь, наша явь впсреди.
He умрет комсомольское ссрдце
У Коммуиы в груди.
Зпаю: веселый малый,
Глаза весны веселой,
Сердце игрой небывалой
Струилось с ранних дней.
И лет всего дсвятнадцать,
Дсвнтнадцать зеленых л е т , —
Он песней готов смеяться
На целый свет.
A сколько Гришутке забот,
Сколько собраний, ячеек!
Знать:
Комсомол и завод
Ему всего милее.
Утром заводская глотка
В синюю высь заорет,
Завьет отцовы обмотки —
И айда на завод.
За городом вспыхнет восход,
Крыльями зорь забьегся,
И вот грозовый завод
Песенным хмелем льется.
Любит Гришутка завод
И неугомонную весель,
Где каждая гайка поег
Разливами ленинских песен.
Скажет магь: — Гришутка,
Дома побудь хоть миг.

267

О Г У Р Ц О В

Господи, господи, ну-тка!
Сынок-то — оторва, болыневик !
— Полно, матка, понять ли тебе
Комсомольекое буйство? Понягь ли,
Если жизиь толысо в борьбе
Растворяет свои объятья?
Дело твое, матка,
Бить пред иконами лбом,
A мне — без оглядки
Надо лстеть в Райком.
Комсомольцу печалей нету,
Наше сердцс — ленинский цвег.
Знаешь, матка, партанкету
Скоро заполнит свет.
Чуешь, матка, кипеть, кипегь
Сердцу, которое жизнью согрего.
Мне сегодня в РКГІ
Лететь за партбилетом.
Он любит в небе голубом
Горячий день и весень эту,
Когда и солнце
В Мировом Райкоме
Заполнит
Партанкету.
C e p a ф и м O г y р ц о в.

Ленина нет, но есть ленинизм.
Л. T р о ц к и й.
Величайшие заслуги Лепина перед русской революдией состоят в том, что он вскрыл до корней пустоту исторических параллелей меньшевнков и всю опасность меньшевистской с х е м ы революдии, отдающей рабочее дело на съедение буржуазии.
И. С т a л ii н.

«Л E H И H»

268

Д. С Е М Е Н О В С К И Й .

Н.

ПОЛЕТАЕВ.

Н.

Ш У К Л И Н.

269

HE ВЕРИМ.
ПАМЯТИ ВОЖДЯ.

ч

Зерно в сырой могиле сгнив,
Ростком из праха прокололось.
И на привольи летних нив
Зазолотился спелый колос.
Воясдь угнетенных спиг в земле,
В глубоком трауре — народы.
Но, опочив в могильной мгле,
Он шлет живым живые всходы.
Пусть отняла его y нас
Непрошенная злая гостья,
Нам ведомо, что каждый час
Роясдает новые колосья.
Придет пора всемирных ясатп,
Начало Третьего Завета —
И под серпами задро;кат
(у
Колосья Золотого Лета.
ДмитрийьСеменовский.

Замечаю, что, говоря о Ленине, иевольно хочется говориТь обо
всем — пожалуй, иначе и не может быть, потому что говоришь
о человеке, стоящем в центре и выше всего,
М. Г o р ь к и й.
Пришел он к рабочим ие как надменный учитель, он иришел
как товарищ, он не только творил и раесказывал, он внимательно
слушал, что говорил ему рабочий.
Н.

Крупская-Ульянова.

Гениальный стратег и гактик пролетарского движения... Лениг,
как вождь пролетарской революции, э т о - олицетворение маркси;-:ма
в действии.
„
^
K. P a д е к.

He верим, хоть засыпь нас
Снегами телсграмм:
Он с нами неусыпный
Великий командарм.
И как всегда любимый,
Движенисм руки
Ведет нсотвратимые
Рабочие полки.

Стоит ли ночь глухая
Или гремит гроза,
Сверкают, усмехаясь,
Ленинские глаза.
He верим, хоть засыпь нас
Снегами телеграмм :
Он с нами нсусыпный
Товарищ командарм !
H и к о л a й П о л е т a с в.

ЛЕНИНУ — ІІОЧЕТНОМУ Т А Р Т А Л Ы Ц И К У
ГРОЗИЕНСКИХ ПРОМЬІСЛОВ.
Нефть сегодня жирней и черней.
Тартальщики стиснули зубы.
Желонки кричат о разорванном дне
И плещутся нсфтыо грубо.
Пена беясит жслтоватой каймой,
Заслонки в заржавлениой пене,
И видигся взгляду по нефти густой
Знакомое имя: Ленин.
Промысел горем Я І С Л С З Н Ы М убит.
Бьется мотор нефтекачки.
A темное знамя на вышке дымит
И но встру горе маячит.
На тысячи метров впсред и назад
Бросаются вниз ясслонки.
Серебряный веег упрямо канат
И гонит... Без устали гонит...
Умер тартальщик вчера,
Кончил работу и слег
В то время, когда умирал
За промыслами гудок.
Черная нефть без конца
Брызжет из темных скважин.
Вышск толпится сад
И темною дышит саясей.

270

( ( Л Е Н И H»

Черные дни. Промысла
Нефтью сырою пропахли.
Нефть словно смерть тяжела.
Тяжела, как ночная вахта.
Надо всю нефть откачать...
Бегут без конца барабаны.
A гудки в перекличке кричат:
Ленин — Ульянов.
Н.
HA

Шуклин.

С М Е І 'ТЬ ИЛЬИЧА

(Коллективная декламация-марш.)

ІІионеры !
Ленина нет!
Бросьте над миром клич...
Пионеры!
Умер наш дед!
Умер наш дед!
Ильич !
Для встречи последней шли,
Тихо было в рядах.
Наши отцы несли
Гроб на своих руках.
Редкий слезы не лил.
Mope голов вокруг...
Пионеры !
Для нас он был
Вождь !
Учитель !
Друг!
Больно сжималась грудь,
Скорбь была горяча...
Это последний путь,
Последний путь Ильича...

Пионеры !
Ленина нет!
Бросьте над миром клич, - Пионеры!
Умер наш дед!
(>
Умер наш дед!
Ильич!
Что-лге? Дальше пойдем —
Смсна старых бойцов.
Лозунг —
Помни о нем!
Помни о нем!
И будь готов.
Наших отрядов шаг
Будет звучать сильнсй,
Выше поднимем стяг,
Деги его детей!
Пионеры!
Ленина нет!
Бросьте над миром клич!
В битву!
Так звал наш дед!
Наш дорогой
Ильич.
А.

И р к y т о в.

И Р К У Т О В.

А.

ПОМОРСКИЙ

271

ЯАМЯТИ ВОЖДЯ.
Тише !
Тише !
Обнажите головы!
Теснее сомкните ряды!
Я буду говорить о мертвецах Коммуны!
Слушайте! Слушайте!
Там за красной чертой революций
Кричите, спорьте, торжествуйте,
С пеной y рта
Брызгайте, как воду, яд на газетные строки.
Бейте в бубны, трубите в трубы!
Погасла звезда угнстенных народов
Востока, Запада, Ю г а и Нового Света...
Вождь умер.
Но громчс гремит Революция!
Слушайте ! Слушайте !
Нусть скорбыо обольется народное сердце,
В серую мглу устремляется грустный взор,
Но крепче сжимает винтовку рука.
Теснее, теснее ряды —
Вождь умер,
Но громче гремит Революция!
Слушайте! Слушайте!
Сегодня толпы толп,
Миллионы миллионов
В Индии, Китае, Афганистане
Co скрежстом скорби и боли
Вложат ленты патронов в пулеметы.
Вождь умер, —
Но громче гремит Революция!
Тише ! Тише !
Обнажите головы,
Теснее, теснее ряды!
Я говорю о мергвецах Коммуны.
А.

Поморский,

« Л Е Н И H»

272

л.

*

До конца,
на п о с т у — умереть.
Разве мало было гсроев?
В кумачсвой советской заре
разве мало горячей крови?

^

Позабыли,
не знаем имен.
Только знаем, что было много.
Кровь покрыла клочья знамсн,
трупы устлали дорогу.
Но — великий,
великий погиб!
Кто бросал в движснье годы,
револкщий воздвиг ш а г и —
свою жизнь как солдат отдал.
Как солдат.
Как солдат на посту,
часовой рабочей вселенной,
под станков и орудий стук
умер Владимир Ленин.
Машинист.
Машинист бурных дней,
паровоза времен — революции,
y которого в топке, в огне,
живые сердца быотся.

К О Л 0 с о в.

273

Л. С т а л ь с к и й.

Скажем в о т , —
пожилой машинист,
жизнь пропарился около топки,
проводил запотелые дни
в раскалснной стальной коробке.
И — сгорел.
Словно кокс на огне.
A ведь поезд-то мчался быстро,
. пожирая десятки дней,
что старик y топки выстрадал!

М.

Он сгорел, словно кокс на огне.
ІІусть весь мир грустиг над могилой —
маховые колеса дней
завергелись с удвоенной силой.

*
*

СТАЛЬСКИЙ.

Т Р И Н А Д Ц А Т Ь ').
I.

Ваиьке тринадцать, и сказываются тринадцать во всем.
Словоо тринадцать крохотных бесов прыгают они ыа
Ванькиных радостях и тихо жмутся при сго грусти. И сам
Ванька маленький, щуплый, похожнй на облезлого котенка, кажется мсньше своих тринадпати. Это не он радостно
шмыгает по отделениям, визжит и по>кимает рзгку каясдому
встречному, когда от их фабрики в Московский Совст
проходит коммунйст, и не он в исступлсшш свистит и
тонсньким голоском кричит «долой», когда какой-нибудь
меньшевик пыгастся «околиачить» его товарищей.
Э'го — тринадцать.
Сам Ванька тих и скромен, скромен и робок.
И когда — случается — сгущается над фабрикой гроза
закрытия, всем иутришком своим чует Ванька, как тревожатся его тринадцать, и от этого выстунают серые ложбинки на покатом детском лобике, и уясе не звенят в коридорах бубенчики его гортани. Тихой тснью бродит синяя
промасленная блуза и не знает, куда податься.
К директору — трусит Ванька, хоть и знает, что директор — красный, свой директор — рабочий и коммунист.
Угнетает, что-то, обстановка в кабинсте. Веет ог нее
великой строгостыо, и кажется, что вот-вот раздавят
Ваньку маленького надвигающиеся стены, a на стенах —
«говорите кратко», «время деньги», и сщо много картонок
1

) В сокращения.
Р, Сережников.

Чтец.

274

«Л E H И H»

понаклеено, и сам старый Ленин, Владимир Ильич, дорогой и близкий промеж них, улыбаясь, спрашивает:
— Ванька, зачем пришел? Такой-сякой, не мешай дирсктору !..
И надо, значит, по коридору во двор, и черсз двор
в ремонтную, рядом во флигель, где на маленькой двери
прописью скромно :
3 д e с ь п о м с щ a е т с я я ч е й к а Р Л K CМ.
Ваньке тринадцать, a в уставе четырнадцать. Так и
сказано : «Членом союза может быть каждый рабочий-подросток в возрасте от четырнадцати».
A покамест можно с совсщательным. Ах... как нс хочстся быть совещательнмм — больно обидно : Гришка-то,
ведь член решающий, в одном классс и в одной мастерской... Федька, Сснька, Васька-длинный тоже — чем они?..
Вся беда в тринадцати.
И когда, бывает, на собрании выносят ремлюцию, и
целый лес рук над белокурым мхом голов, — так Чі хочется,
хочется поднять руку заодно со всеми, a боязно — вон,
кажется, каждый смотрит и говорит: «Ванька, не забудь
устава».
Ночью в темной затхлой комнате спит Ванька с братом Митрием в одной кровати. Спит Митрий сладко,
крепко, широко ноздрит горячим носом, обдаст вокруг
дыханьем потным и горьким.
Смотрит Ванька долго на решающсе лицо брата, жадно
ловит перебои сердца, дышит спертым воздухом и потихоньку:
— Митрий, a Митрий...
— Чего ?
— Я об счет ячейки...
— Ну, чего, опять со школой?.. Завтра... завтра...
— Нет, я не об этом...
— Все р а в н о — з а в т р а : спать надо...
— Почему э.то так с четырнадцати?
— Что с четырнадцати ?
— В уставе...
— В каком уставе?
— В релексемовском...

іч. к о л о с о в

275

— В релексемовском потому, чтобы шпингалсты, как ты
в союз нс лсзли. Понял ?
— Понял. Только, Митрий... чсм я хужс других ?
Голос y Митрия злой и брюзгливый :
— Нсльзя... Знаешь всдь, сукин сын, что нельзя, a
тожо лезст...
Занравил и никаких... Спи вот лучшс и ночего арана
заливать...
«У... у... сволочь», — корчатся мысли, дсрзкис, злыс.
Тяяссло башкс и дажс грудь сдавило.
— Ладно, Митрий, ладно, a еще активист...
Поздно иочью веет по округс встср, пляшот, словно
бссшабашный комсомолец. Мигают звезды разными оттенками — кто согласен, кто нс согласен, и кончается собранье под утро.
И когда уж нст ветра и нст звсзд, и густой туман
заволакивает аудиторию исба, — чсрный кожаный Пстра
дергает тоненышй нерв фабрики, и орст фабрика во всю
фабричную глотку:
— У... y... у...
Медленно подымаегся в домс мать. Слышно, как возится
она за перегородкой, сводигся рог от сладкой зевогы :
— Ох-ох-ох-ох !.. Грехи наши тяжкие...
Белые ползут по стенкам тени, светлыми барашками
карабкаются по карнизам — гіутаются в бороде y Маркса.
И ужс знает Ваиька, чго сейчас просиется отсц и скажет
мягко: «Мать, a мать, самоварчик бы», a погом громчс :
«Эй, комсомол, слышь — старуха-то по нас убивается».
И кажется Ванькс — будто нарочно это отец иро комсомол... Знает всдг», что безбилетный Ванька.
Утром урчиг самовар, как старый резец по жслезу,
утром на стеклах окон соки ушсдшей ночи. Огец ті
Митрий пыот и смотрят в сизую муть, толкуют о партработс. Мать приглядываѳт за Ванькой : руки жилиетые в подбородок, глаза умильные, ласковыс :
— ГІей, псй, Ваиюшка, с хлсбпсм, сынок. Исхудал ты
совсем в Рслекссеме вашсм.
В сердцс y Ваныси кипятком обида. Ах... как прогивна
мать с ласками, с заботами, как хочстся вести разговор
с отцом и брагом.

« Л E II И H »

276

Tl.

Время — болынущий
ливерс — ткет
нескончаемоо
кружево дпей. Белыми красным полем тянется, поматываясь
на вселенский вал. A тысячи живых людей катушками вымагывают силы, тонкими нитями тянутся, вплетаясь в
двиясущееся круяіево ясизни. Кто измотался — вон из машины. Новые свежие кагушки с шелковой розовой пряжей
ждуг в сырьевом отделе.
Федор Иваныч — товарищ Родин, учитель политграмоты, говорит, что двигается жизнь к коммунизму. PI обслуяшвают ливсрс ясизни лучшие люди рабочего класса
коммунисты. Крепкой сталыюй гребенкой, спаянные друг
к другу, чешут они миллионы нитей, направляют их
в слояснейшис узоры. A над всем первый ткач — Владимир
Ильич; Троцкий с Калипиным — первые подручные.
Трудно бывает подчас катушкам, трудно стальной гребенке, трудно дсльным подручным, но труднее всех главному ткачу. Движугся, ворчат колеса, в псиеѴ чавкают
маховики, мерно вздрагпвают провода, шелестят ремневые
дороги. Носигся нитяная пыль, оседает на лицс и блузе,
отравляег тело. BOT, вот взвизгнет, лопнет что-либо, и
остановится гигантская машиоа. Только не дрогнет крснкая пруяшна лба ; верно щурится прожектор — глаз ;
стойко дерягатся подручные.
Ночыо в черной затхлой комнате спиг Ванька вместс
с братом Митрием в одной кровати. Спит Ванька. Снится
ему, будто причалил к ливерскому отделению паровоз
огромной мощности. «Ух» — рявкнул, дернул, и пошел,
пошел к Москве-реке, a Москва-река и не река вовсе —
море социалыіой революции. Паровоз, не думая,
на
волны. Плещут волны через крышу, заливают нутро паровоза. Нолыхает пламя топки, обжигаст жадные языки моря,
н шипят, шипят тяягелые поленья.
A y тогіки кочегаром Ванька.
Иузырями, пузырями кояса ; набегают белыми буграми
лижут Hх и разрываюг волны. «Ах... уйтить бы от собачьей
') Ливерс - главиая чагаина на крѵжевноіі фабрике.

м. к о л о с о в

277

топки, прыгнуть бы в объятья волнам, освежить бы тело»,—
толысо слышит Ванька :
— Что, устал, Назарснко ?
Глянул. Видит — Ленин.
ІІена в сердце. Бесы в пене. Эх... и пляшут сѵчыі
дети.
— Her... не устал, товарищ Ленин...
'
— A как думаешь, довсзем до коммунизма?
— Довезем, Ленин.
— Ну, тогда, валяй, братец, — отселе недалече...
— Есть, Ленин.
Пузырями, пузырями кожа ; набегают белыми буграми,
лижут их и разрывают волны.
Вдруг — стоп... остров.
На островс лето. Струится солнце. Ластится ветерок.
Цветут дома. Выходят люди.
— Здравствуйте, Ленин, a это кто с вами?
— Э т о комсомолец Назаренко.
— Нет, не комсомолец я, Ленин : no уставу не хватает года.
— Ах, вот как !
И вдруг вынимает Ленин новенький комсомольскпй
билет и подает Ваньке. Видит Ванька в нем свою фамилию, имя... Ах...
— Ванька, a Ванька...
•— Что, Лении?
Продирает сонные глаза и видит Митрия.
— Что, где билет, билет?..
— Какой билет?
— Союзный билет.
— Чей?
— Мой.
— Откуда?
— Лснин дал...
И вдруг понял Ванька, что снился Леиин—-и больше
нет шічего.
С горечью рассказал Митрию.
Тронуло Митрия:
— Вижу, Ваныса, будешь ты комсомольцем, чго надо.
Только мы с тобой теперь в одном положении — тебе

«Л E H И H»

278

н комсомол, a MHC в партию... Так жс, как и ты страдаю,
молод, говорят.
Тихим звоном отозвались в сердце слова брата.
— Верно, верно, Митрий, нам как раз по году нсхватает ; давай уговор — в будущем годе сразу вступить.
— Есть такос дело.
Шслестели языками до рассвста.
Снова урчит самовар, как старый резец по железуСнова на стенах окон соки ушедшей ночи. ОтециМитрий
молча слушают Ванькин сон.
— Ох-ох-ох !..— крестится м а т ь , — ну и сны же y тебя,
сынок...
Робко подкладывает Ваньке хлеба,
Ванька совссм нс видит матери, не замечает отца и
брата:
И вот с т о и т — э т о он самый и говорит: «как думаешь, товарищ Иазаренко, довезем до коммунизма ?» —
Довезем, говорю, товарищ Ленин.
(k
M. K о л o c o B.
Л E H И H.
Несем задумчиво, покойный Ленин,
У гроба твоего почетный караул.
И кровь рабочих в жилах каждого иарода бьет быстрее,
Рабочих кровь быстрее бьется.
При имени твоем, о Ленин :
В Европе, в Амсрике, в Азии, в Африке,
На Севере, Ю г е , Востоке и Западс,
Во всех чегырсх странах света,
Во всех четырех частях мира,
Ленин —
Всюду, где есть угнетатели и угнетснные,
Всюду, где есть бедствующие, эксплоатируемые,
обездолснные и беззащнтно изнасилованные,
Всюду, гдс люди принуждены продавать себя,
голодать и друг друга безбожно прсдавать,
Всюду, где люди обречены с колыбели
на унизитсльную барщину,

м. к о л о с о в.

И О Г А Н Н Е С

B E X E Р

279

Всюду, где люди должны стрелять в своих братьев...
F
Где?!
Всюду, где подлинныс созидатели жизни не захватили
еще власть.
Каждый народ посылает сегодня одного Красного солдата
к твоему гробу, Ленин.
II из каждого Красного солдата вырастает скоро
по Красной армии, Ленин.
Рабочие помянут тебя не словами,
Рабочие устали ог избытка слов,
Рабочие помянут тебя делом, Ленин !
Вперед, о Краспый фронт ! ! !
Твоя мысль была простой и граненой, как кристалл.
Трезвой и скромной. H таким ясиввшь ты в сознаньи
Борющихся рабочих армий.
Друг всех рабочих мира, товарищ Ленин,
Своей мыслыо указал ты им путь.
Ведь мысль была для тебя оружием.
Отныне с оружьем в руках следуют за тобою
Миллионы пролетариев.
Одетый в свой простой рабочий костюм,
Лежит в гробу Ленин.
И вот еще живой призыв его к нам:
— «Вы — народы земли !
Разбейте цепи! Вперед! Марш!
Германия, вперед!
Проснись от рабского и г а !
Красный барабан бей !
Красная груба, труби !
Боевые ряды пролегариев,
Соединяйтесь !
Вверх по ступеням к дворцам фабрикантов !
Вперед на приступ крепостей правигельства1
Завоюйте себе зсзілю !
Завоюйте себе машины!
Завоюйте себе фабрики!
Завоюйте себе вашу родииу !
Завоюйте, наконец. весь мир!!!»
Молчание твое, покойный Ленин,
Нс есть безмолвье мертвсцаіі.

«ЛІИИ

280
Нет — это команда, это призыв к бою,
Рабочие массы всех стран, смыкайте ряды !
Сплочснным строем ! Впсред ! Марш !
Иоганнес

Бехер

(Гсрмания).

ЛЕНИНА H ET.
Гудки, гудите ! Шлите стоны выше !
Ревите, пушки ! Воздух, вой в ответ
Оркестром горя. — Если он не слышит,
Россия сльішит, a за ней весь свет.
Мир доллсен знать и чувствовать до боли,/
Что капитан оставил свой шгурвал,
ѵ
Из бурных волн он вывел нас на волю,
За плуг и молот — меч в руке держал.
Машины, возвестите это людям !
ІІусть пламя горна к небу шлет лучи.
И опалит кровавым знаком груди...
Нет Ленина... Вселенная, молчи!
Поймите, люди! Впрочем, как понять им,
Что лишь нредчувствуем : скончался МоисеЙ,
Который дал свободу русским брагьям
По морю Красному их вывел из цепей.
Кто им в пустыне указал дороги,
Тельца златого сбросил под откос
И дал скрижали — символ долга строгий
В походах их он перед нами нес.
Скончался вождь. Он толпы угнетенных
Зарей свободы пробудил от сна,
Он звал с собой неверием смущенных
«Там, впереди желанная земля!»...

H»

и.

Б Е Х Е Р .

— ррих

281

МЮЗАМ

Скончался Ленин ! — Серп склоняет молот
В благоговснии пред его лицом —
Пусть не скует вам руки скорби холод :
Разбейте цепь, слсимавшую кольцом.
Кончайте строить то, что строил Ленин,
Ломайте рабсгво, — вог его завет !
Пока народы жребий свой не сменят,
Народу Ленииа — свободы полной нет !
Пойдем вперед всегда его путями !
Вог наша клятва! — Скорбный хор — сильней!
Скончался Лснин. — Колыхайся, знмая !
Гремите, пушки ! Молот, громче бей !
Трещите, руліья ! Лайге же, сирены !
В колокола звонитс, корабли!
Пускай ваш шум пройдет по всей вселенноЙ,
Чтоб — все свстила услыхагь могли!
Народы все предались скорбной думе.
Уста замолкли. Голос мощный нем,
Что стены рушил. Ленин !.. Ленин умер !
Но его дело ярко светит всем !
Э р н х

M ю з a м

(Германия).

Ленин — знамя будущего. Под этим знаменем угнетенное чело"
вечество победит мир гнета и нищеты.
Из

лозунгов

МК

РКП.

Умер Ленин, но дело его живет. Оно — воля мирового рабо^чего класса к побсде над старым миром порабощения.
Из

лозунгов

МК

РКП.

He уныние и панику должна вселить в нас утеря вождя,
a энергию и волю для осуществлення великих задач рабочего класеа.
И з л о з y н г о в M K P К П.

«Л E H И H »

282

Л E H И H..
Он входит. Как

он вошел — no. видали. Его едва можно
*
*
разглядеть.
Он точно в засаде за своим сголом.
ІІлсшивый, выпуклый лоб властвует над вссм.
Несомненный азиат.
Скулы и глаза его выдают.
Малсныше, глубоко сидящие глаза, широко
расставленные монгольские брови, лоб, нос.
Hoc,— больше, чем кажется, с сильными приплюснутыми
ноздрями, резко очерченными y щек.
Подлинно нос реалиста.
Иод ним, в бесцветной щетинс усов и жидкой бородке,—
то, чго называют — его улыбкой.
Леиин не улыбается. Так же, как и не косит. По мосму,
он только часто прищуривает глаз.
Можно действительно нс сомневаться, что он улыбается
толысо тогда, когда он разражается мелкимчЪмехом.
За собирающимся в морщины лбом все в движении.
Подлинный Ленин только в кино. Ни один из его
портретов не похояс на него.
Идите ясе воздвигать статую Протсю.
Глаза словно дслают усилис, чтобы раскрыться до коица,
ротслегка кривится, расширяя ноздрю и вырисовывая
правуюскулу, a сквозь насмешливые губы проскальзмвает
едва уловимое словцо.
Порой всс лицо сяшмается, глаза почти совсем закрываются, скулы подтягивают кверху бороду и мясистыЙ
рот раскрывается.
Сменяющисся выраяссния то удивительной молодости, то
усталости человска, несущего на своих плечах новый мир.
Изумительнос мастерство мимики.
И потом руки...
Довольно длинныс пальцы подпирают лицо : указагельный — вдоль переносицы, средний — y зубов.
Его руки — нс ширмы. Они ничсго не прячут, они участвуют в мимике лииа. Они подчеркивают сс...
II о л ь

Вайян-Кутюрье
(Франция)і

II.

B A Й Я H - It y T IO 1* I» E.

Л У-М E 1» T E

II

ЗАВЁТ ЛЕНИНА.
Быстрее пульс, яснее взгляд!
Уж полночь движется назад,
И бьег в набаг народ во тьме.
Так прочь тоску, дружнее смсх !
Там внсрсди — денницы свет ! —
Таков был Лснина завет.
Но это — смерть ! Пусть будет так,
Хотя для тысяч это мрак.
Шли, шли последний свой привет...
Ведь страх далск и чужд всем нам,
Эй, подтянуться всем рядам ! —
Таков был Ленина завет.
Один удар — и тишина...
Но силен враг, близка война.
Так будь готов, забудь покой,
Смотри же в оба, часовой,
И новый бой — врагам о г в е т , —
Таков был Ленина завет.
PI сотоварищу в пути
Ты помоги себя найти,
Чтоб службы, красной службы чесгь
ІІо доброй волс мог он несть...
И самолюбия в том нет —
Таков был Ленина завет.
ІІс презирай своих небес,
Пока земля дика, как лес,
И украшай всемерно свет,
Широко думай, блияіс цель,
В началс знай, что ждет в конце. —
Таков был Ленина завег.
Л y - M e р т e rt
(ІІІвеицарня).

283

«Л E H И H»

284

П E 4 A Л Ь.

3. н и л ь с о н.

OCK A P

K Y Л Л E P K Y П П

HA МОГИЛЕ ЛЕНИНА.

Печали весть разносится далеко !
Склонились головы в тоске глубокой,
Иль началась граясданская война?
Нужда ли вновь подъемлет знамена?
Увы, смысл слов прост и обыкновенен !
Товарищи, сегодня умер Ленин !
Из храбрецов храбрейший взят судьбою,
Боролся долго OH со смсртью ЗЛОІО !
Он не увидит наше торжество,
И алый день взойдет не для него !
В борьбе он был суров и неизменен,
Товарищи, сегодня умер Ленин !
Чей ум еще был столь же чист и светел ?
Тсбя народ везде ликуя встретил,
Безропотно пошел он за т о б о й , —
ѵ4
За волю и за хлеб ты начал бой,
Но зов твой смолк. Судьбы удар мгновенен !
Товарищи, сегодня умер Лении !
Но знай, живет твое, как прежде, дело !
Мы над твоей могилой скажем смело,
Что мы долясны одни продолжить бой,
Тот славный бой, что начат был тобой.
Для тружеников твой завет бесценен !
Твой подвиг завершат они, о, Ленин !
Э йн ер

Нил ьсо н

(Шведия).

Он не боялся ошибок, он верил в массы, в их инстинкт, в их
творчество.
М. Т о м с к и й .
Маркс мог в самых острых чертах наметить линию, Ленин завершил это дело.

Н. Б y х a р и н.

Где найду я слова и звуки,
Чтобы возвеличить твою
память.
От нас ушел коммунар.

Е. Т е н т е р.
Друзья, товарищи во всей вселенной,
Судьбы удары яростно разят,
Печали весть нас потрясла мгновенно.
Как мощный электрический разряд.
У нас ссрдца вдруг персстали биться,
Иарод бродил в тоске по площадям,
И пригаилась каждая столица,
Внимая грустно радио-вестям.
Донесся плач к нам из глухих селений,
Й вопль печальный мыогксства людей,
Ушел от нас нсповторимый гсний.
Боликий летчик пламсниых идей.
Увы, как трудно в эгот миг поэгам
Найти слова, чтоб в них госку излить.
Надгробный вопль смягчить каким советом ?
Чем равновесие восстановить?
Чем успокоить этот хор печальный,
Так стройно уііравляемый тоской?
Когда-нибудь вслед бури социалыіой
ЬІа нашу зсмлю снизойдет покой,
И новое начнегся созиданье,
По-новому поэты запоют —
Из рода в род они передадут
0 Ленинс великое прсданье.
Теперь, увы, наш дорогой товарищ,
Над свсжею могилой мы стоим,
Как будто бедннки срсди полсарищ
Беспомощно по сторонам глядим.
Ты был в истории гигантом мысли,
Великий друг рабочих и рабов
Над тучаади, что в октябре навшли.

285

286

« Л E H II I I »

Ты нс прсрвал ни дел, ни мудрых слов.
Ты был велик в великой катастрофе,
И нити глубочайших философий
Должны скреститься были на тебо,
В Амсрике II в Азии повсюду
Пришла пора трудящемуся люду
Вздохнуть о злобной II скупой судьбс.
Ты засиял нам псрвою зарею,
Когда вся даль была покрыта мглою,
В суровом осенении ветров,
Как новый вождь ; народ твой триумфально
Тсбя встречал и был итти готов
ІІовсюду за тобою беспсчально.
Блестящую победу одержал
Ты над одной шестой земного шара,
Как лоцман опытный, ты направлял
Нас к пристани, но новой, a нс старой !
И ввсл судно, когда на оксан
A
С нежданной силой грянул ураган.
Вождь, уходя, оставить нам успел
Свос ученьс ясное, простое,
Мы над сго могилой дорогою
Закончим ряд сго всликих дел.
Докажем мы, что власти капитала
Пришел конец...
ІГора настала.
Желтсют нивы и луга цветут,
Союз рабочих нынс обеспсчон,
H знаем мы тенсрь, он будет всчсн,
И горе тем, кто угнетает труд,
Исчезнут скоро и разврат и голод.
По миру загремит весслый молот,
Гудок фабричный всех объединит,
И будст петь иной поэт-строитсль,
И новый строй все страны примирит,
Свершится то, чсго хотел учитель.
Пройдут века, исполнснные гроз,
Но грозы принесут нам избавленье;

O C K \ Р

K Y Л Л E I» K У П П.

>1.

Б AР Г Е Л B

287

Как тот завет, что он с собой принес...
Героя имя не іюддается тленью,
Людской гіоток течет из разных стран
К могиле той, гдс дремлет великан.
Исслсдователь чуткий и филосо(|)
Пойдег к стенам М О С І І О В С І І О Г О Крсмля,
Оттуда шли разгадки вссх вопросов,
Когорыми томилась вся зсмля.
Погомок иаш венков плссти нс будет,
Но лучше нас он многое поймет,
И Ленина вовек он не забудет,
И песнь о нем прскрасную споет.
Oс к aр Kyллcркy

II

n

(Зстония).
ЛЕНИН ЖИВ.
ГІсчальная весть облетсла вссь свст,
Дошла до рабочих Парижа и Праги,
II знает уж Лондон, Бсрлин, Копенгаген,
Что Ленин скончался, что Ленина нст.
С
У
У
—

надрывом вздымается воплем ответ
всех, где пожаром сердца пламенеют,
Всны, Капштадта, Москвы и Бомбея :
«Ведь Ленші скончался! Ведь Ленина н с т ! »

Одесса с тоскою шлот Риму привет:
— «Отсц наш в гробу, он лежит перед нами,
И толпы рабочих стоят со елезами,—
Вождя обездолснных, Ленина — нст!»
В
В
С
—

Мадриде нс слышно лихих кастаньст,
печалн поникли Афины и Нинца,
вопросом прнходя г другие столицы :
«Что плачете, брагья»?—«Нет Лснина, нет!»

II чуюг опасные рифы на днс
Срсдь бурного моря китайскис кули,
Которых душили, давили н г н у л и , —
Ведь Ленин скоичался ! Ведь Ленина нет !

288
И
В
У
—

« Л E H II H »

крик раздаегся горячий, как брсд,
тсх странах, где в рабствс народы всс сжагы,
негров, малайцев, мстисов, мулатов—
«Наш Ленин скончался, его уже нет!»

Замолкли столицы, свой гнев затаив,
И траурный полог на них опускался,
Вдруг голос средь скорби и мрака раздался :
— «Что ? Ленин скончался ? — Неправда ! Он — жив !»
Maкс Б apтcдь
(Германия).

ВОСПОМИНАНИЕ О ЛЕІІИИЕ.
Еще в конце ноября мслькала надежда на выздоровлсние Ленина. Старая Клара Цеткин вся преобразилась,
рассказывая нам, что «старику» — лучше, a Крупская,
преданная жена и товарищ Лснина, извещала о(яом, что
со дня на день «старик» становится всс сильнее и подвижнее, что он уясе опять читает газсты н скоро снова
встанет в ряды партии.
Русские газеты тоже писали о наступающсм выздоровлении. Печатались новые портреты, фотографии Горок —
больной в кресле, лицо в морщинах, но глаза ясяые и
в углу рта насмешливая улыбка.
И вот, товарищ Ленин умер. Торжествснио лежит он
на погребальном пьедестале, в белом залс Московского
Дома Союзов, бывшего Благородного Собрания, горят факелы, друзья и рабочие держат почетный караул. Золотая
Москва в чериом трауре. Улсс вырыта бессмертная могила
уКремлевской стсны. Te, что пришли сюда раньше и е г о , —
московские пролетарии Ноябрьской рсволюции, Длсон Рид,
с криком борьбы перешедший от сытой бурясуазии на сторону рабочих, погибший в Швейцарии от пули убийцы
Вацлав Воровский и многис другие, неизвестные, без фамилии и имени,— яідут его, вождя и отца, единственного,
нсподкупного, верного говарища. Ленин умср. Умолк его
честный голос. Мы его болыпе никогда нс увидим, никогда не услышим, никогда не почувствуем кронкого

1IAKC

289

Б І Р Т Е Л Ь

пожатия его руки, никогда не остановим на себс его ясного
взора.
Для всех, кто его видел, слышал, говорил с ним, —
эти часы не^абываемы. Мне вспоминается лето 1920 года,
Второй Вссмирный Конгресс, гдс я впервые увидел Лснина ; нлотный человек, в неизмениой фураи£ке, татарские
черты лица, чсловск без всякой позы и тщеславия, —«простой, но смслый оратор» — «хладнокровный борец», как
писал о нем однажды Радек. Делегагы приехали из Москвы
в Пегроград. Здесь на мсстс главного сражения за продстарскую революцию должен был открыться Конгресс, и
ои был огкрыт с блеском и славой, с изумителыіым воодушевленим, на который способен только русский пролетариат. Перед Зимним Дворцом проходили стотысячные
голпы : рабочие, работницы, крестьяне, магросы и красноармейцы. Над ними развивались красные знамена. С недостроенной трибуны, y старого дворда говорили иностраиныс товарищп.
Гул музыки и хора
заглушил
говоривших.
К нодмосткам идет Лснин... ГГлощадь волнуется. Крики
восторга стотысячной толпы. Залпы привегствий несутся
ввсрх к этому незаметному чсловску, заиятому своей фуражкой, ожндающему, когда успокоится эта буря любви
и почитания. ГІотом говорит Ленин. Ясно, без пафоса, без
жесгов нриветствуст он в лице пегроградских рабочих
победоносную революцшо. ІІлощадь колышстся, освещснная горячими лучами солнца. У ног Ленина стоят
крестьяне пригородных деревснь, в деревснских оделгдах
и лантях. Толпа молчііт, как заколдованная. Взоры всех
усгрсмлсны ввсрх, и все с лсадностыо глотают слова Ленина. Русский народ стоял на том безбрсжиом пространство, где в 1905 году лилась кровь пролетариата, навсегда
освобождснного в 1917 году матросами и рабочими, и гдв
теперь свободный народ кидал сотни тысяч своих взоров
на апостола своей воли.
Вдруг речь оборвалась. Бсз пафоса и эффекга Ленин
спустился вниз в толпу своих друзей. Толпа ещс стоит
в благоговейном молчании, как вдруг она опять всколыхнулась, руки машут в воздухе, приветствия персходят в экст а з : «Ленин», «Товарищ Ленин»,—раздаются голоса и слиСѵрижниксв.

Чшец.

19

290

« Л E H И H))

O

T

Д

ваются в стотысячный xop в ригмичном возгласе: «Ленин!
Товарищ Ленин ! Ле-нин ! То-варищ Ле-нин» ! Но Ленина
уже нет, он ужс ушел среди попутных переговоров. A огромные волны восторга всс сще катятся черсз широкую
площадь, омывая камни и красный фасад старого Царского дворца, и как крики чайки раздаются сще возгласы:
«Ленин ! Товарищ Ленин» ! Ио напрасно зовут они и напрасно сгараются иностранныс товарищи успокоить разбушсвавшееся море... Всемирный Конгресс был открыт
в Таврпчсском дворце — бывшей Думе. Зала и галлерея
полны. Бсспокойство иерсходит в ликование. Идст Лёнин.
Он проходит черсз ряды делегатов в президиум. Все
всгали, — будто кресла жгуг, когда входит Ленин. Иностранныс товарищи прорвали блокаду, многие нслсгально
миновалп границу, многим пришлось просхать черсз вссь
земной шар, и вог, наконец,—идст Лепии, их вождь, товарищ и друг. l i e r , не шапкой махать : товарищ Ленин, мы
любим, любим гебя! «Ленин! Товарищ Ленин!». — совсем
так жс, как рабочие и кресгьяне на той огро^шой площади. На минуту трубные звуки заглушили крики и ириветствия, но сейчас же онв разразились сиова, разда.іись
песни, могучее пеиие, «Интернационал», и только когда
все это смолкло н улеглись разбушевавшиеся еграсти, мог
говорнгь Ленин, — холодно н ясно, твердо и иеумолимо,
как молот, который безжалостно бьет и бьет.

Ë

Л

4

E

T

B

E

P

'Г

Ы

ИЗ РАССКАЗОВ ДО ОКТЯБРЯ

(

Мы слышали тебя, товарищ Ленин ! Мы тебя хорошо
слышали. Тебя нонял нролетариаг всего мира. Хотя теперь перед стеной Крсмля жслтой землей и заиорошены
твои уста, ио голос твой из святой могилы будет и тенерь il всегда звучать для вссх обездоленных, для угнетенных всей земли, для белых, черных, желтых и красных
народов, он будет трубиьш гласом, призывающи-ѵ их
к единению и братству,— он будег молотом, безжалостным
молотом, разбивающим их цепи.
Maкс Б apтcль
(Германпя).
И . ТУРГЕНЕВ

M . САЛТЬІКОВ-ЩЕДРИН

M.

ГОРЬКИІІ

И . ГОНЧАРОВ

Гл.

Л.

АНДРЕЕВ

УСПЕНСКИЙ

Л. Толстой

I I . ГОРБУНОВ

В.

ВЕРЕСАЕВ

Ф . ДОСТОЕВСКИЙ

А н т . ЧЕХОВ

А.

СЕРАФВМОВИЧ

Й

II E B Ц Ы
(Отрывок).
— Яков, начинай...
Яков помолчал, взгляиул кругом и закрмлся рукой.
Все так и впились в него глазами, особснно рядчик, y которого на лице, сквозь обычную самоуверенность и торжество успеха, проступило невольное легкос беспокойство.
Он прислонился к с.тсне и опять положил под ссбя обе
руки, но уже не болтал ногами. Когда жс наконец Яков
открыл свое лицо, оно было блсдно, как y мертвого. Глаза
сдва мерцали сквозь опущенные реснипы. Он глубоко
вздохнул и запел.
Первый звук сго голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из сго груди, но принесся огкуда-то
издалека, словно залетел случайно в комнату. Странно
подсйствовал эгот трепещущий, звенящий звук на всех нас.
Мы взглянули друг на друга, a ясена Николая Ивановича так и выпрлмилась. За этим первым звуком последовал другой, более твсрдый и протяжный, но все сщс
видимо дрожащий, как сгруна, когда, внезапно прозвенев
под сильным пальцсм, она колеблстся последним быстро
замирающим колебанием, за вторым трстий, и поиемиогу
разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня:
«Не одна во поле дороженька пролегала» пел он, и всем
иам сладко становилось и жутко.
Я , признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был
слегка разбиг и звенел, как надтреснутый, он дажс сначала отзывался чем-то болезненным. ІІо в нем была
и нсподдсльная глубокая страсть, и молодость, и сила.
и сладость... и какая-то увлекательно-бсспечная грустная
скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нсм и так и хватала вас за ссрдце, хватала прямо
за его русские струны. Пссня росла, разливалась.
Яковом, видимо овладевало упоепис: он уже не робсл,
он отдавался вссь своему счастью. Голос сго но трспетал
более—^он дрожал, но той едва заметной виутренней

294

И3

РЛССКАЗОВ

Д0

ОКТЯБРЯ

дрожыо сграсти, которая стрелой вонзается в душу слушателя, и беспрестанно крепчал, твсрдел и расширялся.
Помнится, я видсл однажды, всчером, во врсмя отлива,
на плоско-песчаном берегу моря, грозио и тяжко шумевшеі о вдали, большую бслую чайку; она сидела неподвижно,
подставив шелковистую грудь алому сияныо зари, и только
изредка мсдленно расширяла свои длинныс крылья навстречу знакомому морю, навстречу низкому, багровому
солнцу. Я вспомнил о ней, слушая Якова. Он псл — совершенно позабыв и свосго сопсрника и вссх нас, но ВІІДІШО
поднимаемый, как бодрый пловец волнами, нашим молчаливым и страстным участием. Он пел, и от каждого звука
сго голоса веяло чсм-то родиым и нсобозримо широким,
словно знакомая степь раскрывалась иеред вами, уходя
в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на
сердцс и подшшались к глазам слезы; глухие сдсржанныс
рыданья внезапно поразили меня. Я оглянулся—жсна цсловальника плакала, припав грудыо к окиу. Николай Иванович
потупился, Моргач отвернудся; Оболдуй, весь ра&тежснный,
стоял глупо разинув рот; серый мужнчок тихонько всхлипывал в уголку, с горьким шопотом покачивая головой, и по
железному лицу Дикого Барина, из-под совершснно надвинувшихся бровей, мсдленно прокатилась тяжелая слсза.
Рядчик поднес сжатый кулак ко лбу н нс шевелился... He
знаю, чем бы разрешилось всеобщее томленье, — еслд бы
Яков вдруг IÏC кончил на высоком, необыкновенно тонком
звуке, словно голос y него оборвался. Никто не крикнул,
даже нс щевельнулся ; все как будто ждали, не будет ли
он ещс петь; но он раскрыл глаза, словно удивленный
пашнм молчаньем, вонрошающим взором обвсл всех кругом — и увидал, что победа была его...
— Яша, — п р о г о в о р и л Дикий Барин, и о л о я ш л е м у р у к у
на

гілечо и — с м о л к . М ы

все стояли, как

И.

Ойсгіенелые.

T y р г е н е в.

Чем в ы ш е восходит раз) м, тем проще становитсд речь.
Ф р. Д е л ь c a р т.

И.

С.

ТУРГЕНЕВ

295

ДВЛ ПОМЕЩИКА.
(Отрывок).

Мы вышли иа балкон, ссли и началп разговаривать.
Мардарий Аполлоныч взглянул вииз и вдруг пришел
в ужасное волнсньс.
— Чьи pro куры? ЧЬІІ pro куры? — закричал он: —
чьи рто куры по саду ходяг?.. Юшка! Юшка! поди, узнай
сейчас, чьи pro куры гіо саду ходят?.. Чьи рто куры?
Сколько раз я запрещал, сколько раз говорил!
Юшка

побсяіал.

— Что за беспорядки! — твердил Мардарий АполлоІІЫЧ: — рто уясас.
Несчастные куры, как тепсрь помню, две крапчатыс
ri одна белая с хохлом, преспокойно продолжали ходить
под яблонями, изредка выражая свои чувства продо.іяситслыіым крсхтаньем, как вдруг Юшка, без шапки, с палкой в руке, n трое других совершеннолетних дворовых,
все вместс дружно ринулись на них. ІІошла гіотеха. Курицы кричалн, хлопали крыльями, прыгали, оглушительно
кудахтали; дворовые люди бегали, спотыкалиеь, падали;
барин с балкона кричал, как исступленный: «лови! лови!
лови, лови! лови, лови, лови! Чыі рто куры, чьи pro
куры?» — Наконец, одному дворовому человеку удалось
поймать хохлатую курицу, придавив ее грудыо к земле,
и в то яіс самое время через плетень сада, с уліщы, перескочила девочка лет одиннадцати, вся растрепанная и с хворостинон в руке.
— А, вот, чьи куры! — с торжеством воскликнул помещнк: Ермила кучера куры! Вон, он свою Наталку
загнать их выслал... Небось, Параши не выслал, — присовокупил помощик вполголоса н значителыю ухмыльнулся.—
Зй, Юшка! б()ось курим-то; поймай-ка мне Наталку.
Ио, преяіде чем запыхавшийся Юшка успел добелкать
до перепуганной девчонки, — откуда ни возьмись ключница, схватила ее за руку и несколько раз шлепнула ее
по спине...
— Bor трк, р вот трк,—подхватил помсщик: те, те,
re! те, те, те!.. A кур-то отбери, Авдотья, — прибавил он

296

ИЗ

РАССКАЗОВ

ДО

ОКТЯБРЯ

громким голосом и с светлым лицом обратился ко мне:
какова, батюшка, травля была, ась? Вспотел даже, посмо*
трите.
И Мардарий Аполлоныч расхохотался.
Мы остались на балконе. Вечер был, действительно,
необыкновенно хорош.
Нам подали чай.
— Скажите-ка, — начал я, — Мардарий Аполлоныч,
ваши эти дворы высслены вон там, на- дороге, за оврагом?
— Mon... a что?
— Как же это вы, Мардарий Аполлоныч? Ведь это
грешно. Избенки отведены мужикам скверные, тесные;
деревца кругом не увидишь; сажалки даже нету; колодезь
один, да и тот никуда ne і одится. Неужели вы другого
места найти но могли?... И, говорят, вы y них даже старые коноплянники отняли?
— A что будешь делатл» с размежеванием?—отвечал
мне Мардарий Аполлоныч. У меня это размежеліаиие вот
где сидит. (Он указал на свой затылок). И никакШ пользы
я от этого размежевания нс предвижу. A чго я коноплянники от них отнял и сажалки, что-ли, там y них не выкопал, — улс про это, батюшка, я сам знаю. Я человек
нростой,— по-старому поступаю. По-моему: коли барин—•
так барнн, с коли мужик—так мужик... Вог что.
На такой ясный и убедительный довод огвечать, разумеется, было нечего.
— Да притом, — продолжал он, — и мужики-то плохис,
опальные. Особенно там две семьи; еще багюшка покойный, дай ему бог царство небесное, их не ясаловал,
больно нс жаловал. A y меня, скаясу вам, гакая примета:
коли отец вор, то и сын вор; уж там как хотите... О, кровь,
кровь — всликое дело !
Мсяіду тем воздух затих совершснно. Лишь изредка
ветср набегал струями и, в последний раз замирая около
дома, донос до нашѳго слуха звук мѳрных и частых ударов,
раздававшихся в направлении коиюшни. Мардарий " Аполлоныч только что донос к губам налитое блюдѳчко и ужв
расширил было ноздри, без чего, как известно, ни один
корснной русак не втягивает в себя чай, — но остановилоя, пр«ссл^тна.«ся} к н ^ ѵ л гіадовой, хлобнул и, ставя

И.

С.

ТУРГЕНЕВ

297

блюдечко на стол, произнес с добрейшей улыбкой и как
бы невольно вторя ударам: «Чюки-чюки-чюк! Чюки-чюк!
Чюки-чюк!»
— Э т 0 ч т о такое? — спросил я с изумлением.
— A там, по моему приказу, шалунишку наказывают...
^Васю буфетчика изволите знать?
\ — Какого Васю?
— Да вот, что намедни за обсдом нам слуяшл. Ещс
с такими болі>шими бакснбардами ходит.
Самое лютос негодование нс устояло бы против ясного
и кроткого взора Мардария Аполлоныча.
\— Что вы, молодой человек, чго вы? — заговорил он,
качая головой. — Что я злодей, что ли, чго вы на меня так
устйвились? Любяй да наказуст: вы сами зиаетс.
Через чегверть часа я простился с Мардарием Аполлонычем. Проезжая чсрез дсревшо, увидел я буфетчика Васю.
Он післ по улице и грыз орсхи. Я велел кучеру остановнть лошадсй и подозвал его.
— Чго, брат, тебя сегодня наказали? — спросил я его.
— A вы почем знаете? — отвечал Вася.
— Мне гвой барин сказывал.
— С а м барин?
— За что же он тебя велсл наказать?
— A подслом, багюшка, поделом. У нас по пустякам
нс наказывают; такого завсдснья y нас нету — ни, ии.
У пас барин но такой; y нас барии... такого барина
в целой губсрнии не сыщешь.
— Ношел! — сказал я кучеру. «Вот она, старая-то
Русь!» ^умал я на возврагном пути.
И. C. T y р г е н с в.

В ы с о ое искусство требуст возможно большсіі тщатсльностн
исполнснйя, так как она сиособствует приближеншо к истине, a ііриближеіше к истине — необходимоѳ условие совершенства. ІІравило
?то не iitocT никаких исключеішй и.ш ограничений.

Д ж. P e с к и н.

298

И 3

Р А С С К А 3 0 В

Д0

ОІСТЯБРЯ

«ОБЛОМОВ.
( 3 a х a p h О б л о м о в — отрывок из романа).

В начале пятого часа Захар осторояшо, бсз шума, отпер
передшою и на цыпочках пробрался в свою комнату; тал
он подошел к дверн барского кабинота и сначала нрнложил к ней ухо, потом приссл и прис.тавил к замочной
скванѵине глаз.
В кабииетс раздавалось мернос храпеньс.
— Спит; — надо будить: скоро половина пятого. Кх!
Он вошел в кабинет.
/
— Илья Илыіч! A Илья Ильич! — начал он тихо, стоя
y изголовья Обломова.
Храпеньс продолжалось.
— Э к о спит-то—словно камснщик! Илья Ильич!
Захар слегка тронул Обломова за рукав.
— Вставайтс: пятого половнна.
Илья Ильич только промычал в ответ па это, но не
проснулся.
— Вставайте жс, Илья Ильич! Чго зто за страм!— говорил Захар, возвышая голос.
Ответа нс было.
— Илья Ильич! — твердил Захар, потрогнвая барина за
рукав.
Обломов иовернул немного голову и с грудом открыл
на Захара один глаз, из которого гак и выглядіівал паралич.
і.
— Кто тут? — спросил он хриплым голосом.
— Да я ; вставайте !
— Поди прочь! — проворчал Илья Ильич и псгрузился
онять в тяжелый сон.
Вместо храпснвя стал раздаваться свист носрм. Захар
погянул его за полу.
— Чего тебе?
— Вы велели разбудить себя.
— Иу, знаю. Ты исполиил свою обязанноеть н пошел
прочь! Остальное касается до меня...

и. A. г о н ч

A

ров

299

— He пойду, — говорил Захар, потрогивая его опять
за рукав.
— Ну же, не трогай! — кротко заговорил Илья Ильич
и, уткнув голову в подушку, начал-было храпстіл
— Нельзя, Йлья Ильич, — говорил 3»*ар: — я бы радрадехонск, да никак нельзя.
И сам трогал барина.
— Ну, сделай яіе такую милость, нс мсшай!
— Да, сделай вам милосгь, a после сами же будстс
гнсваться, чго не разбудил.
— Ах, ты божс мой! Что зто за человек! — говорил
Обломов.—Ну, дай хоть минутку соснуть; ну, что это такое,
одна минута? Я сам знаю...
Илья Ильич вдруг смолк, виезапно пораженный сном.
— Знаешь ты дрыхнуть! — говорил Захар, уверенный,
что барин не слышит. — Вишь дрыхнет, словно чурбан
оеиновый. Зачем ты на свет-го божий родился? Да вставай ясе т ы ! Говорят гебс... — заревсл было Захар.
— Что? Что?
— Что, мол, сударь, нс встаете?
— Нет, ты как сказал-то — а? Как ты смсешь так — а?
— Как?
— Грубо говорнть.
— Э'го вам во cue померещилось... ей-богу во сне...
— Ты думасшь, я сплю. Я не сплю, я всс слышу...
A сам уж оиять спал.
— Иу, — говорил Захар в отчаянии.—Ах, ты головушка!
Что лсжишь, как колода? Ведь на тебя смотреть тошно.
Поглядите добрые люди... Тьфу!..
— Вставайтс, вСтавайте! — вдруг исиуганным голосом
заговорил он. — Илья Ильич, посмотрите-ка, что вокруг
вас деластся...
Облошов быстро иоднял голову, поглядел кругом II опять
лег с глубоким вздохом.
— Оставь меня в покос! — сказал он важно. — Я велсл
тебе будить меня, a теперь отменяю приказание — слышишь-ли? Я сам проснусь, когда мне вздумается.
— Вставайге, вставайте! — во все горло завонил Захар
и схвагил Обломова обеими руками зр полу и за рукав.

300

II 3

РАССКАЗОВ

Д о

О К Т Я Б Р Я

Обломов вдруг неожиданно вскочил на ноги и ринулся
на Захара.
— Постой же, вот я тебя выучу, как тревожить барина,
когда ои,почивать х о ч е т ! — г о в о р и л он.
Захар со всех ног бросился от него, но на трстьем
шагу Обломов отрезвился COBCÇM ОТ сна и начал потягиваться зевая.
— Дай... квасу... — говорил он в промежутках зсвоты.
Тут жс из-за спины Захара, кто то разразился звонким
смехом. Ха... Ха... Оба оглянулись.
— Штольц! Штольц ! — с восторгом кричал Обломов,
бросаясь к гостю.
— Андрсй Иваныч! — осклабясь говорил Захар.
Штольц продолжал покатываться со смсха: он видел
всю происходившую сцсну.
И. А. Г о н ч a р о в.

л. н.

толстой

301

ФРАНСУАЗА.
Ночь была теплая, легняя. Марсель был весь освещен,
на улицах пахло одиой из кухонь, со всех сторон слышались говор, грохот колсс II веселыс крики.
Матросы с корабля «Богородица Ветров» месяца чстырс
нс были на суше и теперь, сойдя на борег, робко, по-двое
шли по городу, как чужие, отвыкшис от городов люди.
Они осматривалпсь, обнюхивая улицы, ближайшие к пристани, как будто чего-то искали. Четыре месяца оии не
видали женщин... и их мучила похоть. Впереди пх шел
Селестин Дюкло, здоровенный парень и ловкий. Он всегда
водил других, когда они сходили на берег.
Долго матросы толкались по темным улицам, которые
как стоки, всс спускались к морю и из когорых несло
тяжелым запахом подвалов и чуладюв. Наконсц Селесгин
выбрал один узкий переулок, в когором горели над дверями выпуклые фонари, и вошел в него. Матросы, зубоскаля II напевая, шли за ним.
*

Так в чем жс заключается истинный талант?
В серьезном изучении внсшних симптомов чужой душн, в воздействии иа чувствительность тех, кто его слушаот и на него
гдядит, в уменьи обмануть нас искусственным воспроизведением
этих симптомов.
A чувствуют ЛІІ они (актеры) в уту минуту что-нибудь нли не
чувствугот — нам в действительности нст никакого дела, тем более,
что это сокрыто от наших глаз! Тот кто, поэтому, изучил лучше
и с болыпим совершенством иередавать этн внешние черты наилучшим образом задумаішого идеального образа, тот и есть самый
великнп актер.
Д и д р о.

(«Гіарадокс

об актере»).

Потому так редко и встречаем хорошую игру, что немногие
актеры достаточно работают мозгами.
Д ж. .1 ь ю и с.

(Из книги:
и сиуническое

«Актеры
искуссмво»).

*

Матросы сидели в большой зале трактира. Казкдый из
них выбрал себе подругу и уже не расставался с ней
весь вечер: такой был обычай в трактире. Три стола были
сдвииугы вмссте, и матросы презкдс всего выпили вместс
с женщинами, погом они поднялись и пошли с ними наверх. Долго II громко стучали толстые башмаки двадцати
ног по дсревянным ступснькам, пока оии ввалились через
узкие двсри и разбрелись по отдельным комнатам. Из
спальиых комнат они сходили вниз опять пить, потом
опягь шли наверх.
Гульба шла в развал. Всс нолугодовос жалованье пошло
за четыре часа разгула. К 11 часам они все уже были
пьяны и с налитыми кровыо глазами несвязно кричали,
сами не зная что. Кто пел, кто кричал, кго стучал кулаком по столу, кто лил себе в глотку вино. Селестйн Дюкло
сидел среди товарищей. С ним сидела крунная, толстая,
краснощекая дсвка. Он выпил не меныпс других, но не
был еще совсем пьян; y него в голове бродили кое-какие
мысли. Он разнежился и искал, о чем бы заговорить со

302

ИЗ

РАССКАЗОВ

ДО

О К Т Я В Р Я

свосю подругой. Но мысли приходили ему и тотчас уходили, и он никак не мог поймать их и высказать.
Он смеялся и говорил:
— Так, так-то... так-то... И давно уже ты здесь?
— Шесть месяцсв, — отвечала девка.
Он кивнул головой, как будто одобрял ее за это.
ч т о жѳ, и хорошо тебе?
—
Она подумала.
— Привыкла, — сказала она. — Надо жс как-нибудь.
Все же лучше, чсм в прислугах или в прачках.
Он одобрительно кивнул головой, как будто и за это
он одобрял ce.
— И ты нс здешняя?
Она покачала головой в знак того, что не здешняя.
— Дальняя?
Она кнвнула.
— A откуда?
Она подумала, как будто припоминала.
— И 3 Перпсньлна я, — проговорила она.
— Так, так, — проговорил он и замолчал.
— A ты что жс, моряк? — спросила теперь она.
— Да, моряки мы.
— Что же, далско были?
— Да не близко. Всего насмотрслись.
— ІІожалуй и вокруг света ездили?
— He то что раз, чуть не два объехали.
Она как будто раздумывала, припоминая что-то.
— Я чай, много встрсчали кораблей? — сказала она.
— A то как-же.
— He попадалась вам «Богородица Ветров»? Такой ко1
рабль есть.
()н удивился, что она назвала его корабль, и вздумал
пошутить.
,
— Как жс, на прошлой неделе встретили.
— Иравду, в самом деле?—спросила она и побледнела.
— Правду.
— He врешь?
— Ей-богу, — побожился он.
— Ну, a нс видал там Селестина Дюкло? —: спросила она.

I-

л. н. т о л с т о й

303

— Сслестина Дюкло? — повторил он и удивился и исгіугался даясс. Откуда она могла знать егб имя?
— A сго разве знаешь?—спросил он.
Видно было, что и она чего-то испугалась.
— Нет не я, a женщина тут одна его знает.
— Какая женщина? ІІз этого дома?
— Нет, тут поблизости.
— Гдс жс поблизости?
— Да нсдалеко.
— Кто же она такая?
— Да просто женщина, такая-жс, как я.
— A зачем я;с он сй нужен?
— Почем же я знаю. Может, зсмлячка его.
Они пытливо смотрели в глаза друг другу.
— Хотелось бы мне повидаться с этой женщиной,—
сказал ои.
— A зачем? Сказать что хочешь?
— Сказать...
— Что сказать?
— Сказать, что видсл Сслсстина Дюкло.
— A ты видел Селсстина Дюкло? II жив он и здоров?
— Здоров. Да зачсм он т с б с ?
— A коли увидишь сго, ты ему скажи... Нет не надо.
— Да что?
— Нет, ничего.
Он смотрел на нес и тревожился все болынс н болынс.
— Да ты-то знаешь его? — спросил он.
— Нст, не знаю.
— Так зачсм жс он тсбе?
Она не отвсчала, вдруг вскочила, побсжала к конторкс,
за которой сидела хозяйка, взяла лимон, разрезала его,
надавила соку в стакаи, потом налила туда воды и подала
Сслсстину.
— IIa, выпсй-ка, — сказала она п ссла, как и прсждс
сидела, сму на колени.
— Зто зачём ? — спросил он, взяв ог нес стакан.
— Чтоб хмель прошсл. Потом скажу. Псй.
Он вышіл и утер рукавом губы.
— Ну, говори, я слушаю.

304

ИЗ

Р А С С К А З О В

Д О

О К Т Я Б Р Я

— Да ты не скажешь ему, чго мсня видсл, не скаясешь
or кого слышал то, что скажу?
— Ну, хорошо, не скажу.
— Побожись.
Он побожился.
— Ей-богу?
— Ей-богу.
— Так ты ему скажи, что его отец умср и мать его
іюмерла, брат тоже помер. Горячка была. В один месяц
все трое померли.
Дюкло чувствовал, что вся кровь его стесшіласьу сердца.
Несколько минут просидсл он молча, не зная, что сказать,
потом выговорил:
— И ты верно зиаешь?
— Верно.
— Кто ж тебе сказал?
Она положила ему на плечи руки и премотрела прям«
ему в глаза.
— Побожись, что не разболгаешь.
^
— Ну, побожился. Ей-богу.
— Я сестра ему.
— Фраиеуаза, — воскликнул он.
Она присталыю посмотрела на него и тихо-тихо пошевелила губами, почти не выпуская слов:
— Так это ты — Селестин?
Они не шевелились, замерли, как были, смотрели в глаза
друг другу.
A вокруг них осталыіые орали ньянымн голосами. Двон
стаканов, стук ладонями и каблуками и иронзительпый
визг женщин персмсшивались с гамом песен.
— Как лсе pro т а к ? — т и х о , так тихо, что даже out
едва-едва разобрала сго слова, проговорил он.
Глаза ее вдруг налились слезами.
— Да так, померли. Всс трое в одии месяц, — продолясала она. — Чго же мне было делать? Осталась я одна.
В аптеку, да к доктору, за похороны троих... продала, что
было вещей, расплатилась и осталась, в чем была. ІІоступила в прислуги к барнну Кашо, — помнишь, хромой такой?
мне только что 15 лет минуло; мнс ведь и 14 не было,
когда ты-то уехал. С ним согрешила... Дура ведь наша

л. н.

толстой

305

сестра. Потом в ияньки поступила к ногариусу,—он тоже.
Сначала взлл на содсржание, жила на квартире. Да исдолго. Бросил он меня, я три дня не евши жила, никто
не берет, и поступила вот сюда, как и прочие, — говорила
она, и слезы ручьем текли y нее из глаз, из носа, мочили
щски и вливались в рот.
— Что яс это мы наделали? — проговорил он.
— Я думала, и ты тожо умер, — сказала она сквозь
слезы. — Разве рто от меня, — прошептала она.
— Как-лсс ты мсия не узпала? — также шопотом сказал он.
— Я не знаю, я нс виновата, — продолжала она и еще
пуще заплакала.
— Разве я мог узнать тебя? Развс ты такая была,
когда я уехал? Ты-то как нс узнала?
Она с отчаянием махнула рукой.
— Ах! Я их столько, этих мужчии, вилгу, что онимнс
все на одно лицо.
Сердце сго слгималось так болыю и так сильно, что
ему хотелось кричать и рсвсть, как маленькому мальчику,
когда его бьют.
Он поднялся, отстранил сс or себя и, схватив свопми
болыпими матросскими лапами сс голову, присталыю стал
вглядываться в сс лицо.
Мало-по-малу он узнал в ней наконец ту маленькую
тоненькую и веселенькую довочку, которую ои оставил
дома с теми, кому она закрыла глаза.
•— Да, ты Франсуаза, сестра,—проговорил он.—И вдруг
рыдания, тяжелые рыдания муисчины, похояше па икоту
пьяницы, поднялись в его горлс.
Он оиустил сс голову, ударнл гю столу так, что стаканы опрокинулись и разлетелись вдребезги, и закричал
диким голосозі.
Товарищи удивились И обратились к псму. « В І І Ш Ь , как
надулся», сказал один. «Будет орать-то», сказал ' другой.
«Эй, Дюкло. Что орешь? Идем опять наверх», сказал
третий.
Дюкло вдруг замолк и, затаив дыхаиие, уставился на
товарищей. Иотом с тсм странным и решительным выражением, с котбрым, бывало, вступал в драку, он шатаясь
р. Сврѳжникоз. Чтеи.

20

306

и3

I» A C С IC V 3 O B Д O O Ii T Я Ii P il

подошсл Ii матросу, обнимавшему дсвку, н ударил рукой
мсжду ним и девкой, раздсляя их.
— ІТрочь. Разве не видишь, оиа сестра тебе. Веё ornf
кому-нибудь сестры. Вот и эта, ссстра Фрапсуаза. Ха-хаха-ха... — зарыдал он ръіданиями, похояшми на хохот, if біі
зашатался, поднял руки и грянулся лицом на пол. И стал
кататься по полу, колотясь о него рукамн н ногамй, хрипя
как умирающий.
•
Л.

II.

Толстой.

Кто при чтении нс имеет оргаішзованного дыхания п организованного голоса, тот «тратит, — по выр.ажеишо известного ѵчителя
чтения Эрн. Поссарта, - основноіі своіі капита.і, вмссто fôro, чтобы
жить на проценты».
'
* .
H a c. C e p с ж и п к о н. :

(Из книги: «Техишса речиъ).
Знаменитую певпцу Патти как-то спросили: «Какие звѵкп
являются самыми правн.іыіымн и красивымп ? — «Кстсственйые»,
ответила она.
Читай не так, как II II ш е т с я (орфографически), a так, как
п р о и з н о с и т с я (орфоэпически).
B a c. C e p е ж н и ко в.
Никогда не выдавать, что вы внерсд знасте, — вот условпе не
только чтения, но и вооГ»Шс игры : «Пусть кажегся, что вы .i y м a е т е,
пусть не кажется, что вы з н a о т е», говори.і зиамеіштый фраіь'
цузскип актер Самсон.
C. В о л к o h с к и іі.
(«Выразительное слово»),
Нцкогда не выдыхайте всего воздуха, наііолняющего лёгкие!
T a .i ь м a.

( i ^ениальный франиузский

актер).

Л.

II.

Т О ЛС Т 0 й

307

КРЕЙЦЕРОВ А CO H A ï A i ).
IIa прсдпоследнсй станции, когда кондуктор пошсл отбирать билсты, я, собрав свои всщи, вышел на тормсз,
II сознание того, что близко, вот оно, рсшение, еще усилило мое волнсние. Мнс стало холодно, и я стал дрожаті»
чслюстями так, что стучал зубами. Я машиналыю с толпой вышел из вокзала, взял извозчика, сс.і и поехал.
Сколько я ни стараюсь вспомнить тепсрь, » никак нс
могу вспомнить мосго гогдашнсго состояния: что я думал,
чсго хотел — ничего не знаю. Номию то.тько, что y моня
было сознание того, что готовится чго-то страшнос н очеш»
ваніное в мосй жизни. Я подъехал к крыльцу. Был псрвый час.
Несколько извозчііков стояло y крыльца, ожидая седоков
по освсщснным окнам (освсщенныс окна были в нашсй
квартире, в зале и гостиной). He отдавая себс отчета о том,
почему ссть ещс свст так поздно в наших окиах, я в том
жс состоянии ожидания чего-то страшного взошел на
лсстницу и позвонил. Лаксй, добрый, старателыіый и очснь
глупый — Егор—отворил. Первое, что бросилось в г л а з а , —
в персдней была на вешалке рядом с другим платьем шинель. Я бы доляіен был удивиться, но нс удивнлся, потому
что ждал этого. «Так и ссть», сказал я себе, когда я спросил Егора, кто здесь, и он назвал мие Трухачевского
Я спроси.і: ссть лн сще кто-нибудь? Он сказал: шікого-с.
ІІомніо, как он огвстил мне это с такой интонацисй, как
будто хотел порадовать меня и расссять сомиешія, что есть
сщс кто-нибудь.—A дети ?—Слава богу, здоровы. Давно спят-е.
— Ile надо, но надо, — сказал я Егору, хотсвшсму итти
в гостиную, — a ты вот что: ты пойди скорее, возьми
извозчика II поезжай... вог квитанцня, получи всщи. Он
пошел по коридору за своим пальго. Бояеь, что он спугнет их я проводил его до его каморки п подоясдал, пока
он оделся. В гостиной, за другой комнатой, слышсн был
говор II звук ножей и тарслок. О Н І І сли И не слыхали
звонка. Я выпустил Егора, запср за нии дверь, н мне стало

1

) Отрывок-фіша.і, расеказ ІІоздныіиева it сокращонші.
20*

308

И3

Р A CC K Aз o В

ДО

ОКТЯБРЯ

жутко, когда почувствовал, что остался один и что мнс
падо ссйчас действовать.
Первое, что я сделал, я снял сапоги и, оставшись
в носках, подошсл к стене над диваном, гдс y мепя виседи
руліья и кинжалы, и взял кривой дамасский кинжал, ни
разу не употреблявшийся и очень острый. Я выиул его
из ножен. Ножны, я помшо, завалились за диван, и помню,
что я сказал себе: надо после найти их, a то пропадут.
Потом я снял пальто, которое все время было на мие,
и, мягко ступая, в одних носках, пошел туда.
И, подкравшись тихо, я вдруг отворил дверь.
Помню выражсние их лиц. Я помню рто выраженис
потому, что выраяссние это доставило мне мучительиую
радость. Э т о было выраясение ужаса. Он сидсл, каягется,
за столом, но, увидав иди услыхав меня, вскочил на ноги
Ii остановился спиной к шкафу. IIa сго лицс было одио
очень несомненнос выражение ужаса. Ha ее лице было
тоже выраяіение ужаса, но с ним вместе было/Си другое.
Если бы оно было одно, можег быть, не случилось бы
того, что случилось, но в выражении ее лица былл,—
по крайней мере так показалось мне,— было сще огорчение, недовольство тем, что нарушили ее увлечение любовыо и ce счастье с пим.
На мгновсние я остановился в дверях, держа кинжал
за спиной.
В рто-то мгновение он улыбнулся и до смешного
равиодушным тоном начал:
— A мы вот музицировали...
— BOT не ожидали! — в то же время начала она, повинуясь его тону. Ио ни тот, ни другой пе договорили:
то яіе самое бешенство, которое я испытал иеделю тому
назад, овладело мной. Опять я испытал рту потребность
разрушсния, насилия и отдался ему.
Она не договорила. Я бросился к ней, все еще скрывая кинжал, чтобы он не помешал мне ударить ce. В ту
минуту, как я бросился к нсй, он увидал, и чего, я иикак
не ожидал от него, он схватил меня за руку и крикнул:
«Опомнитесь, что вы!.. Люди!..»
Я вырвал руку n молча бросился к нему. Он вдруг
побледнел, как полотно, до губ, глаза сверкнули как то

л. н. т о л с т о й

309

особенно, II, чего я никак нс ожидал, он шмыгнул под фортепиано, в дворь. Я бросился было за ним, ио на лево/і
руке моей новисла тяжесть. Э т 0 была она. Я рванулся.
Она еще сильнее повисла н не выпускала меня. Нсожиданиая рта помсха, тяжесть н ее огвратигсльнос мне
прикосновение еще больше разожгли мсня. Я размахнулея
изо всех сил левой рукой и локтем попал ей в самое
лицо. Она вскрикнула и выпустила мою руку. Я повериулся к ней. Она упала на кушетку и, схватившись рукой
За расшибленные мною глаза, смотрела на меня. В лице
ее был страх н ненависть ко мне, к врагу, как y крысы,
когда поднимают мышеловку, в которую она попалась.
— Опомнись! Что с тобой? Ничего нет... Клянусь!..
Я бы помедлил, но эти последние слова, по которым
я заключил обратное, т.-е. что все было, вызывали ответ.
— He лги, мерзавка!—завопил я, и левой рукой схватил ес за руку, но она вырвалась. Тогда я схватил ее
левой рукой за горло, опрокинул навзничь и стал душигь. Какая жесткая шея была... Она схватилась обеими
руками за мои руки, отдирая их от горла, и я изо всех
сил ударил ее кинжалом в левый бок, ниже рсбер.
Когда люди говорят, что они в прииадке бсшенства
не номнят того, что онн дслают, — рто вздор, неправда.
Я все помнил II IIи иа секунду не переставал помнить.
Всякую секунду я знал, что я делаю. Я знал, что ударяю
ниже ребер и что кинжал войдег. Поступок сознавался
с необычайной ясностыо. Я слышал и помшо мгновенное
противодействие корсета и еще чего то н погом погруяіение ножа во что-то мягкое. Она схватилась руками за
ішнжал, обрсзала их, но нс удерлгала.
— Няня! он убил меня!
Услышавшая шум няня стояла в дверях.
— Ile надо волноваться, надо знать, что я делаю,—
сказал я себе. Няня крнчала, звала девушку. Я прошел
коридором и, послав девушку, пошел в свою комнату. Что теперь надо делать? — спросил я себя и тотчае
же понял что. Войдя в кабинет, я прямо подошел к стене,
снял с нее револьвер, осмотрел е г о , — он был заряжен—и положил на стол. Потом достал ноясны и з - з а дивана
и сел на диван.

310

II 3

P AC CK Л3 OB

ДO

OK T Я B P Я

Долго я сидел так. Я ничего ne думал, ничего не
вспоминал. Слышал, как приехал кто-то. Я встал, запер
двсрь, достал папироски и спички и стал курить. Я не
докурил папироски, как меня схватил и повалил сон.
Я спал верно часа два. Меня разбудил стук в двсрь. «Это
полиция, — подумал я, просыпаясь. Всдь я убил, каяістся».
В двсрь постучались еще. Я подошел к двери и отодвинул
Задвижку. рто была ссстра жсны, добрая, глупая вдова.
— Вася, она умирасг! Иван Захармч сказал. — Вася,
поди к ней, — сказала она.
— «Пойти к ней?»—задал я себе воирос, и тотчас же
ответил, что надо пойти к ней. Что, вероятно, всегда так
делается, что когда муж, как я, убил яіену, то пепременно
надо итти к ней.
Я подошел к двери, и горничная изнутри отворила мне
и вышла. Псрвое, что бросилось мне, было ее светлосерое платье на стуле, все ночернсвшее от крови. На
нашей двуспальной постели лежала она с поднятыми
колснямн. Она с трудом подняла на меня глаД, из когорых один был подбитый, и с трудом, е запинками проговорила:
— Добился своего, убил... Дегей... я тебс... не отдам...
Она возьмет...
Я взглянул на дегей, на ее с подтеками разбитое лицо,
il в первый раз забыл себя, свои права, свою гордость,
в первый раз увидал в ней человека. И так ничтожно мне
показалось всс то, что оскорбляло мсня, вся моя ревность,
и так значительно то, что я сделал, что я хотел припасть
лицом к ее руке и сказать: прости! Она слабо отголкнула
меня.
— Зачем все рто? зачем?
— Прости меня, — сказал я.
— Прости? Все зто вздор!... Только бы не умереть!..
Только всех и его!.. Ушел... Ну, убивай, убивай, я не
боюсь...
Брсд продолжался уже всс время. Она не узнавала
ішкого. В тот же день к полудшо опа умёрла. Мсня,
нреяіде этого, отвели в тюрьму. И там, просидев одиннадцать
месяцев, дожидаясь суда, я обдумал себя и свое прошедиіее
» понял его.

л . іі. т ö л с т о й

311

Я начал понимать только тогда, когда увидал ее в гробу...
Только тогда, когда я увидал ее мертвое лицо, я понял,
все, что я сделал. Я понял, что я, я убил ее, что от меня
сделалось то, что она была живая, движущаяся, теплая,
a теперь стала неподвижная, восковая, холодная, и что
поправить этого никогда, нигде, ничем нельзя... У ! У ! У !
— 1 Нѵ, простите!..
Л. Н. Т о л с т о й .
НЕТОЧКА ИЕЗВАНОВА !).
Я лежала как будто в забытьи, но сон не смыкал глаз
моих. Тоска моя возрастала все более и более. Наконец,
yatc поздно ночыо, я услышала, как отворилась наша
дверь. Я увидела батюшку. Мне показалось, что он был
страшно бледен. On сидел на стуле возле самой двери и
как будго о чем-то задумался. В комнате была мертвая
тишииа.
Я долго смотрела, но батюшка все сще не двигался
с места ; он сидёл НСПОДВИЯІНО, все в том ate положении.
Наконец, on вдруг очнулся... поднял голову... и встал со
етула. Он стоял несколько минут иосреди комнаты, как
будто решаясь на что-нибудь ; потом подошел к постели
матушки... прислушался... п, уверившись, что она спит,
отправился к сундуку, в котором лежала его скрипка.
Он огпер сундук, вынул черный футляр и поставил
на стол ; потом сиова оглянулся кругом ; взгляд его был
мутный и беглый, такой, какого я y него никогда еще
не замсчала.
Он было взялся за скрипку, но, тогчас же оставив ее,
воротился и запер двери. Потом, заметив отворенный
шкаф, тихонько подошсл к нему, увидел стакан и вино,
налил и выпил. Тут он в гретий раз взялся за скрипк},
но в трегий раз оставил ее и подошел к постели матушки.
Цепенея от с/граха, я яідала, что будет.
Оп что-то очень долго прислушивался, потом вдруг
откинул одеяло с лица и начал ощупывать его рукой.
Я вздрогнула. Он нагиулся еще раз, приложил к ней
Отрывок, в сокращешіи,

312

И 3

РАССКАЗОВ

ДО

О К Т Я Б Р Я

голову, но когда он приподнялся в последний раз, то как
будто улыбка мелькнула на его страшно побледнсвшем
лице. Он тихо п бережно накрыл одеялом спящую, закрыл ей голову, ноги..'. я начала дрожать от неведомого
страха. Мне стало страшно за матушку, за ее глубокий
с о н ! Как молния пробежала страшная мысль в уме
моем.
,
Кончив все приготовления, он снова подошел к шкафу
и вынил остатки вина. Он вссь дрожал, подходя к столу.
Его узнать нельзя было : так он был бледен. Тут он опять
взял скришсу. Я видела эгу скрипку и знала что она такое, но теперь ожидала чего-то ужасного, страшпого, чудесного и вздрогнула от псрвых ес звуков. Батюшка начал
играть. Но звуки шли как-то прерывисто ; он поминутно
останавливался, как будто припоминая что-то ; наконец,
с растсрзанным, мучительным видом иоложил свой смычок
и как-то странно поглядел на постель. Там его что-то все
беспокоило. Он опягь пошел к постели. Я не Афопускала
ни одного движения его и следила за ним. Вдруг он поспсшно начал чего-то искать под руками. Мне пришло
в голову : отчего же так крепко спит матушка? Отчего
жс она ке просііулась, когда он руками ощупывал ее
лицо ? Наконсц, я увидела, что он стаскивал все, что мог
найги из нашего платья, взял салоп матушки, свой старый сюртук, халат, дажс мое платье, которое я скинула,
так что закрыл магушку совершенно и спрятал под набросанной грудой ; она лежала все неподвижно, не шевслясь ни одним члеиом.
Она спала глубоким сном! Наконец, он взял скрипку
и с каким-то отчаянным жестом ударил смычком... Музыка началась. ІІо это была нс музыка... Нет... Э™ была
не такая музыка, которую мне потом удавалось слышать.
Это были не звуки скрипки, a как будто чей-то ужасный
голос загремсл в первый раз в нашем темном жилище...
Я слышала стоны, крик человеческий, плач, целое отчаянис выливалось в зтих звуках и, наконец, когда загремел
ужасный финальный аккорд, в котором было все, что есть
ужасного в плаче, мучительного в муках и тоскливого
в безнаделсной т о с к с , — в с е это как будго соединилось раЗ О М . . І Я не могла выдержать; я задрожала, слезы брызнули

Ф.

м. д о с т o

E

в ский

313

из глаз монх, и, с страшным, отчаянным криком бросившись к батюшкс, я обхватила сго руками. Он вскрикнул
и опустил свою скрипку. С минуту стоял он, как потерянный. Он схватил скрипку, взмахнул сю иадо мною...
сще минута, и он, может быть, убил бы мсня на мссте...
— Папочка ! Пагючка !
— Ах ! Так ты сще осталась со мною !
— Папочка ! нс пугай меня, р а д и б о г а ! Мне страшно!
Ай !
"
й
Он тихо опустил мсня на пол и с минуту Ьезмолвно
смотрсл намсня, как будто узнавая и припоминая что-то.
He смо гри так, папочка ! Уйдем отсюда ! Уйдсм
скорее ! Убел;им !
— Да, убеяшм ! Убежим ! Пора ! Пойдем, Неточка ! Скорей! Скорей!
И он засуетился, как будто только тсперь догадался,
что ему делагь. Торопливо озирался он кругом и, увидя
на полу матушкин платок, подиял его и положил в кармаи, потом увидел чепчик,—И его толсе ПОДІІЯЛ и спрягал
на себе, каіГ будто снаряжаясь в далыною дорогу и захватывая все, что было ему нужно.
Все-лн ? Все-ли ? Все-ли готово? Скорсй! Скорей !
Он взял мсня за руку, и мы было уже пошли, но
вдруг батюшка остановил " меня. Он долго тср себе лоб,
как будто вспоминая что-то, что сщс не было сделано.
Наконец, он как будто нашсл, чго ему было надо, отыекал
ключи, которые лежали y матушки под подушкой, и торопливо начал искать чего-то в комоде. Наконец, он воротился ко мнс и принес нссколько денег, отысканных
в ящике.
BOT, на, возыми это, бсреги ! He теряй же, помни,
помни !
Он мне положил сначала дсньги в руку, погом взял
их опягь и сунул мне за пазуху.
Неточка ! Деточка моя, я иозабыл... Что такое I
Что это надо? Да, да, нашел, вспомнил!.. ІІоди сюда, Hero чка !
Он подвел меня к углу, где был образ, " сказал, чтоо я
стала на колени.
Молись, дитя мое, помолись ! Тебс лучше будет!..

3Ï4

11

3

P A C G K Л 3 O II

ДO

OK T Я Б P Я

Я бросилась на колени, упала на пол и пролсжала иссколько минут, как бсздыханная.
— Папа, a мама ? Что с мамой ? Где она ? Где моя
мама г
Он взял меня за руку, подвсл к постели, размстал набросанную груду платья и открыл одсяло. Боже мой ! Она
лежала мертвая, уже похолодевшая и посиневшая. Я , как
оесчувственная, бросилась к ней и обняла ее труп. Отец
поставил меня на колени.
—, Поклонись ей, дитя ! Цростись с нею...
Я поклонилась. Отсц поклонился вместе со мною.
— Э т о н е я, Неточка, н е я , — говорил он мне, указывая дрожащей рукою на тругь— Слышишь, н с я ; я н е
в II н о в a т в э т о м.
— Папа, пойдем ! ІІора !
— Да, теперь пора, давно пора! Ну, теперь в путь !
Слава богу, слава Gory, слава богу, теперь всс кончено !
Мы сошли с лестницы и прошли нашу улицу и вышли
на набережную канала. Было холодно : я дрогія до костей
и оежала за батюшкой, судорожно уиегшвшисі, з а полы
сго фрака. Скрипка y него была под мышкой, и он поминутно останавливался, чтобы придержать под мышкой
футляр.
Мы шли с четверть часа ; он повсрнул по скату тротуара на самую канаву и сел иа иоследней тумбе. Наконед, совершилось все, о чсм я мсчтала уже целый год.
Мы ушли ііз нашего бедного лгилища... " Но ~того ли я
ожидала? 0 том ли я мечтала? To ли создалось в моей
дстской фаитазии? Всего болес мучила меня в это мгновсние матушка. Зачсм мы ео оставили? О Д Н у ? — ПаJ
почка !
— Что такое?
— Зачем мы, папочка, оетавили там маму ? Зачем мы
бросили е е ? Папочка! Воротимся домой? Иозовем к ней
кого-нибудь.
— Да, да ! Да, Неточка, так нель 3 я ; нужно пойти
к маме, сй J aм холодно. ГГоди к нсй, Неточка, поди;
поди... a я тебя здесь подожду... Я ведь никуда нс уйду.
Я тотчас ;кс пошла, но едва голько взошла на тротуар,
как вдруг будто что-то коль„уло меня в сердцс. Я o6ej)-

Ф.

М.

ДOCT OE B С

315

Ii II Й

нулась и увидела, что ои уяіс сбеяіал с другой стороны
и бежит от мсня, оставив меня одну, покидая меня в рт)
минуту ! Я закричала сколько во мне было силы и в страшIIом испуге бросилась догонять его. Я задыхалась: он бежал все скорсе и скорее... я уяіе теря^а его из виду.
Мучительнос ощущение разрывало меня : мне было жалко
его ; сердце мое ныло и болело, когда я представляла, как
он беяіит, без шинсли, без І І І Л Я П Ы , от меня, ог своего
любимого дитяти... Мне хотелось догиать его только для
гого, чтоб сще раз крепко поцеловать, сказать сму, чтоб
он меня нс боялся, что я не побсгу за ним.
— Папочка ! Папочка ! — но вдруг поскользнулась на
тротуаре и упала y ворог дома. Мгновсние спустя, я лишилась чувств . . .
Ф . М. Д o с т o е в с к II й.

Искусство дыхания СОСТОІІТ не в том, чгобы набирать как
мозкно болыііе воздуха, a в том, чгобы уметь нспользовать сго во
время рсчи и иения.
11 a c. C e р е ж н и к о в.

(Из книги: «Технгіка речи»).

Что это такое, снрашнвастся, тадантливый актср? Это т а лантливый
к о п и р о в щ и к, комический
илп трагическйй,
в уста когорого поэт вкладывает свои речи.
Д И д Р О.

(Из книги: «Парадокс

о5

актере-).

Очень важно ннкогда нс давать всю свою силѵ. Помните изреченис Дельсарта: «Как бы ни был силен голос, он должен быть
ниже тоіі силы, которая его оживляет».
C. В о л к o ii с к a іі.

(Из книги: «Выразителъное

сяовоъ).

316

ЙЗ

РЛССКАЗОВ

ДО

О К Т Я Б Р Я

КАРАСЬ ЙДЕАЛИСТ.
Карась с ершом спорил. Карась говорил, что можно
на свсте одиой правдой прозкить, a ерш утверждал, что
нсльзя без того обойтись, чтобы не слукавить. Что именно
разумел ерш гюд выралсснием «слукавить»— неизвестно,
но только всякий раз, как он зти слова произносил, карась в нсгодованни восклицал:
— Но ведь это подлость!
На pro срш возражал:
— BOT ужо увидишь!
Карась рыба смирная и к идеализму склонная: иедаром сго моиахи любят. Что касается до ершей, то рга
рыба уже тронутая скептицизмом и притом колючая.
Каким образом случилось, что карась с ершом сошлись—
не знаю; знаю только, что, одиажды сошедшиеь, сейчас
ж е Заспорили. Поспорили раз, поспорили другой^а потом
и во вкус вошли, свидания друг другу стали назначать.
ІІервым всегда заднрал карась.
— Нс верю, не верю, чтобы борьба и свара были
иормальным законом, под влиянием которого будто бы
суяідено развиваться всему живущему на земле, и глубоко
убежден, что счасгие — н е праздная фангазия мечгательпых умов, Hо рано или поздно сделается общим достоянисм !
— Дожидайся ! — иронизировал ерш.
— И долсдусь ! и не я один, все дождутся! И будет
J
свет, будет!
— Значит, и такое, по-твоему, время придет, когда
и щук не будет?
— Каких таких щук?
— Ах, фофаи ты, фофан! Мировые задачи рсшать
хочешь, a о щуках понятия не имеешь!
В жизни первенствующую роль добро играег,—разглагольствовал карась : — зло — это так, по недоразумению
допущено, a главная зкизненная сила все-таки в" добре
1
замыкается.
— Держи карман!

М.

Е.

С А Л Т Ы К О В - Щ Е ДP И H

317

— Ax, ерш, какие ты иесообразные выражения употрсблясшь! «Держи карман!» — развс pro ответ?
— Да тсбе, по-настоящему, и совсем отвечать нс следует. Глупый ты — вот тсбс и сказ весь!
— Нст, ты послушай, что я тебс скажу: что зло никогда нс было зиждущей силой — об ртом и история
свидетельствуст. Погому, что ведь, в сущиости, что такос
история? История — рто повесть освобождения, pro рассказ о торжсстве добра и разума над злом и безумисм.
Сравни, что нскогда было, с тсм, что есть. Возьми хотя
бы нашу, рыбную породу. Прежде нас во всякос врсмя
ловили, и преимущсственно во время «хода» ; a нынче
нменно во время «хода»-то и признается врсдным нас
ловигь. Презкдс нас, можно сказать, самымн варварскими
способами истребляли; a нынчс — шабаш! Неводы, да
верши, да уды — большс, что б ни-ни!
— A тебс, видно, не все равно, каким способом в уху
попасть?
— В какую такую уху? — удивнлся карась.
— Ах, прах тебя побери... Карасем зовстся, a об ухо
нс слыхал! О чсм жс ты разговаривасшь, коли дажс такой
простой нстішы нс знаешь, что каждому карасю вперсдн
уготована уха? Брысь! З^колю!
Ерш ощетинивался, a карась быстро опускался на дно.
Но чсрез сутки друзья-противникп опять сплывались п новый разговор затевали.
— Намсднись в нашу заводь щука заглядывала, — объявлял ерш. — Ириплыла, заглянула, молвнла: «что-то будто
уж слишком здесь тихо! должно быгь тут карасям вод?..»
II с ртим уплыла.
— Что я;е мне теперь дслать?
— Изготовлятьея — только и всего. У Я І О , как приплывст она; ты чешую-то да перья подбсрн поплотнее, да
прямо и полсзай ей в хайло!
— Зачем жс я полсзу? Да за что ЛІС М С І І Я ссть, коли
я не провинился?
— Слушай, дурья порода! едят-то разве «за что?»
Разво иотому едят, что казнить хотят? Едят потому — есть
хочется, только и всего. И ты, чай, сшь. Нс попусту посомто в иле роешься, a ракушек вылавливаешь. Сказывай:

318

и 3

РАССКАЗОВ

Д O

O K Т Я Б Р Я

какую такую они вииу перед тобой сдслали, что ты их
ежемииутно казнишь?
Вопрос был так прямо и так неприятно поставлсн, что
карась сконфузился и слегка даліе покраснел.
— Но ракушки — всдь зто...
— Ракушки — ракушкн, a караси — караси. Ракушками
караси лакомятся, a карасями — щуки. II ракушки ни в чем
пе повинны, и караси нс виноваты, a и тс и другие
должны ответ держать. Хоть ты сто лет об-этом думаЙ,
a ничего другого нс выдумаешь.
Спрятался послс этих ершовых слов карась в самую
глубь тины и стал на досугс думать. Думал-думал и,
между прочим, ракушек сл да ел. Наконец однаконг додумался.
— Я не потому ем ракушек, что они вииовны,—объяснил он ершу: — a потому я их ем, что оші, эти ракушки, самой природой мне для еды предоставлсны.
— Кто же тебс это сказал?
— Никто нс сказал, a я сам, собствснным наблюдснием дошсл. У ракушки не душа, a nap; ce ешь, a оиа
и не понимает. Да и устроена она так, что никак невозмолшо, чтобы ее не проглотить. Потяни рылом воду,
ан в зобу y тебя уж видимо-невидимо ракушек кишит. Я и
нс ловлю их — сами в рот лезут. Ну, a карась — совссм
другое. Караси, брат, они десяти вершков бывают, — так
с таким стариком ещс поговорить надо, прелсде нежели
сго съесть. ІІадо, чтоб он серьезную пакость сделал — ну,
тогда, конечно...
— BOT, как щука проглотит тебя, тогда ты и узнасшь,
что надо для этого сделать.
Проходили дни за днями, a диспутам карася с сршоіѵі
и конца не видать.
— Надобпо, чтобы рыбы любили друг друга — ораторсгвовал карась: — чтобы каждый за веех, a все за кал£дого — вот когда настоящая гармония осуществится.
— Желал бы я знать, как ты с своей любовыо к щуке
подъедошь...
— Я , брат, иодъсду!—я такис слова знаю, чго любая
щука в одну минуту от них в карася превратится!
. — A ну гка, скажи !

M.

Е.

С А Л Т Ы К О В - Щ Е Д Р

II H

319

— Да просто спрошу: знаешь ли ты, мол, щука, что
такое добродетель?
— Огорошил! нечего сказать! A хочешь? я тебс за
Этот самый вопрос. иглой живот пропорю?
Повторяю, дни проходили за днями, a карась всс бредил.
Припускал да припускал, как
вдруг к
нему
головель с повесткой: на завтра, дескать, щука изволит,
в заводь прибыть, так ты, карась, смотри! чуть евет ответ
держагь явись !
Карась однаколс не обробел: он зпал, что y ногомагическое слово есть и очень на это слово надсялся.
Приплыла на утро щука, как пить дала. Смотрит на
нсе карась и дивится: каких сму про щуку сплеток нй
плсли, a она — рыба, как рыба! Только рот до ушей, да
хайло такое, чго как раз ему карасю пролезть.
— Слышала я, молвила щука: — что очень ты, карась,
умсн и разглагольствовагь мастер. Хочу я с тобой диспут
иметь. Начинай.
— 0 6 счастии я болыне думаю. Чтобы нс я один,
a все были счастливы. Чтобы всем рыбам во всякой водс
евободно плавать было.
— Гм!.. и ты думаешь, чго такому делу статься возMOHTHO?

— He только думаю, но всечасно сего ожидаю.
— Например : плыву я, a рядом со мною... карась?
— Так что же гакое?
— В первый раз слышу. A елгели я обернусь да карасято съем?
— Такого закона, ваше высокостепенство, нст; закон
говорит прямо: ракушки, комары, мухи и мошки да пос.іужат для рыб пропитанисм. A кромс того, позднойшими
разными указами к пище сопричислены: водяные блохи,
пауки, черви, жуки, лягушки, раки и прочие водяныс
обыватели. Но не рыбы.
—- Маловато для мепя. Головель! неужто такой закон
ссть?
— В забвении, вашс высокостепенство! — ловко выворнулся головель.
— Я так II знала, что не можио такому закону быть.
Ну, a сще ты чсго веечасно, карасъ, ожидаешь?

320

И 3

РАССКА-ЗОВ

ДО

M.

О К Т Я Б Р Я

— A еще ожидаю, что справедливость восторягествует.
Сильные не будут теснить слабых, богатые — бедных. Ты,
щука, всех сильнсе п ловчс — ты и дело на себя посильнсе возьмешь, a мне, карасю, чо імоим скромным слособностям, и дело скромное укажут. Всякий для всех, и всс
для всякого, — вот как будет!
— Так ты полагаешь, что я работать стану, и ^ты от
моих трудов лакомиться будсшь?
-— Все друг от дружки... от общих взаимных трудов...
— Понимаю: «друг от дружки», a между прочим и от
меня... гм! думастся однакояг, что ты это зазорныс речи
говоришь. Головель! как по-иынсшнему такие речи называются?
— Социализмом, вашс высокостепенство!
— Так я II знала. Давненько я уж слышу: бунтовскис,
мол, речи карась говорит! Только думаю: дай лучше сама
послушаю... An BOT ТЬІ каков!
Как только щука умолкла, карася со вссх сі(орои обступили головли II взяли под караул.
Вечером, ещс не успело солиышко сость, как карась в третий раз явнлся к щуке на диспуг. Но явился уже под
стражей и притом с некоторыми повреждениями. Аименно:
окунь, допрашивая, покусал ему сгіину и часть хвоста.
Ho оп все еще бодрился, потому что в запасе y него
было магическос слово.
-— Хоть ты мнс и супротивник,— пачала опять первая
щука: — да, видно, ю р с мое такос: смерть диепуты люблю!
Будь здоров, начинай!
При этих еловах карась вдруг почувствовал, что сердце
в нем загорелось. В ОДІІО мгновснье он подобрал живот,
затрепыхался и, глядя щукс прямо в глаза, во всю мочь
гаркнул:
— Знаешь ли ты, что такое добродстсль?
Щ у к а разинула рот от удивлсния. Машинально потянула она воду и, вовсе не ягелая проглотить карася, проглотила сго.
A ерш выплыл вперед и торя«ественпо провозгласил:
— BOT они, диспуты-то наши, каковы!
M.

Е.

С а л т ы к о в - Щ е д р и н ,

E.

CAЛ Т Ы K O В - Щ Е ДP HM

321

ВАІТЯ II МИША ')•
В передней сидят два мальчика: Ваня н Мшпа, и ЯІДѴТ
барышо из гостсй. Скоро полночь, a барыня всс не едет;
в окна, но времснам, показывается что-то белое; мслькііст,
мслькнст IT опять скроется. Это сыплет citer, a мальчикн
думают, что показывается голова мертвіща, п вздрагиваюг.
Ваня — мальчик крепкий, быстрый, черноволосый н чо|томазый. Он увсряет Мишу, что ничего нс боитея. Миша,
в тіротивоположность Ване, мальчик слабенький, норвный,
с белокурой головкой и большіши синими глазами. Он
часто посматривает на потолок и, увидевши мрак, вздрагиваот II пожимается. В гу мннуту, как мы с ніши зиакомимся, оіш всдут О Л І И В Л С Н Н Ы Й , "но несколько сграиный
разговор.
— Холодным-то ноясом-го, чай, больно?
— Это только раз болыіо, a погом ничего!
— A помнишь, как повар Михей зарезался! Тоже сначала всс хвастался: зарсжусьжс, зарежусь! a как полосиул
НОЯІОМ-ТО по горлу, как потекла кровь-то...
— Ну что ж, что повар Михей! Михейка и вышол
дурак! ІІебось вылечился потом; a для чего вылечиваться?
>

одно — наказали дурака; a мы уж так полыенем, чтобы
пс вылечиться!
— Ты но/ки-то приготовил, Ваня?
— Когда ne приготовил! Еще с угра выточил! Только
ты y меия смотри! чур нс отступаться.
Миша вздохнул в ответ. Глаза его остановились ііа
ііаіоревшей свечкс.
— Что разве снягь со свечки... в последішй раз?
— Что е. nee снішать-то? A я гебе вот чго скажу,
Мишутка : коли мй это тепсрича сделасм, так беспремсшіо
в рай ионадем, иотому чго тсперь иы маленькие, п грехов
y иас HOT! A замесго нае попадет в ад Кагеріша А<|»анасьевна!
і{сс

—- Катерину Афанасьевну, сгало быть, мучить будут?
]

) В сокращешш.
В. Сорвиспикои. 'huey.

322

ИЗ

Р А С С К А 3 0 В

ДО

О К Т Я Б Р Я

— Еще как, брат, мучить-то! не роди ты, мать зсмля!
Первым делом на железный крюк за ребро повесят, вторым
дслом по горячей плитс голыми ногами заставят ходить,
потом сковороду раскаленную языком лизать, потом жслезными кнутьями по голой спине бить... да столько, брат,
мученьев-то, что и сказать страсти!
— Да ведь она не стерпит, Катсрина Афанасьевна-то?
— Что ей, чорту экому, сделается! Стерпит! Там, брат,
Мишутка, на рто нс посмотрят! Там, брат, терпи! a нс
можешь терпеть... Так все-таки терпи!..
Разговор на минуту смолк. Вдруг на улице завыла
собака.
— Ишь ты, это Трсзорка покойника почуял!
— Ну чтож что почуял! Известно почуялІ A ты нсбось
и трусу спраздновал!
— Нет, Ваня, я не боюсь!.. Я так только... я только
думаю, отчего рто собака всегда покойника чувствует?
— A оттого, что собака — друг человека!.. /
— A что, Ваня, кабы утопнуть?
^
Чудак ты, Мишутка! да ты мне скажи сперва, какая
нынче вода? Лето нынче что-ли?
— Да, нынчс вода холодная... Чай, в воду-то бултыхнешься так и не стерпишь!
— BOT то-то-ж И ссть! Утоннуть-то надо в прорубь
лезгь, барахтаться станешь, сще вылезешь пожалуй! Чго
одних мученьев-то примешь... пойми ты! A с ножом ловко!
Ножом как полыснул себе раз, тут тебе и конец!
— И бить больше никто не будст?
— И бить не будет! «Возьмут твою душу ангслы и понесут к престолу божьему!»
— A бог ничего?
A бог спросит: «Зачем вы, рабы божии, предела
своего не дождались? Зачем, скажет, вы смертную муку
безо времени приняли! A мы ему все скажем! Мы все
скажем, как нас Катерина Афанасьевна мучила, как нам
ясить тошненько стало; как нас день-дсньской все били,
все-то били, все-то тиранили!..
Зіиша потупился в ответ. Нсвольно накипевшие на
сердце слсзы горячими ключами хлынули из глаз. В зале
загудели часы.

М.

Е.

С А Л Т Ы К О В - Щ Е Д Р І І Н

323

— Скоро барыня приедег.
— Дожидайся, скоро ! ßx, гепсрь бы BOT соснутв лихо.
— Her, уж не спи, Ваня, Христа ради не спи.
— Боишься небось?
— Боюсь...
Водворилось молчание. Мальчики присталыіо вглядывались в трепещущсе пламя свечи.
— A знаешь ли что, Мишутка? Пойдем-ка мы, обойдем
все комнаты?.. Посмотрим!..
Мишс тотчас же мелькнуло: «в последний раз»!..
— Пойдем, Ваня!..
Ваня взял свечку и пошел вперед.
— BOT это, брат, зала.
— Зала! повторил за ним Миша.
Ну кланяйся, брат, тсперь на все чстыре стороны!
Миша ПОКЛОНІІЛСЯ на всс четыре стороны; Ваня исполнил вместе с ним то же самое.
Таким образом обошли они все комнаты и вездс простились. — «Знаешь ли что, Мишутка, зажжем-ка мы
едет? Ь л и м и н а и и ю ' І і е д ь к о л зовка-го, чай, еще не скоро при— Зажжем !.. согласился Миша, и на лице его сверкнула
детски-радостиая улыбка. Зажгли иллюминацию действигелыю
блестящую.
Миша
иръявил
согласие
быть
гостем, Ваня изъявил согласие быть хозяином, но едва
успели хозяин и гость усесться с ногами на диван, едва
успел хозяин предложить гостю обычный вопрос о здоровьи, как в передней раздался сильнейший трезвон, хозяин и гость бросились тушить свечи, но впотьмах дело
не спорилось. Раздался еще трезвон, более сильный и более
нетерпеливый. Наконец евсчи кое-как были затушены.
Ьросились в переднюю. Через дверь сщс Ваня слышал,
как оарыня сердиться изволили: «ßro все мальчишки
мерзавцы. Вот уясо погоди»!..
В рто время Ваня отпер наружную дверь.
— Братец Никанор Афанасьевич дома? был первый
1
вопрос барыни.
— Никак нет-с...
— Кто же свечи в зале зажигал?
— Никто не зажигал-с...

II 3

324

P AC CK Aз O B

ДO

O K T II Б P Я

— Морзавсц!..
Си.іьный удар c i h i i ö Вашо c ног.
— Кто свсчи в за.іе зажигал?
— Никак нет-с, едва-едва прошсптал Миіиа.
— Долго-ли вы мучить-то нас будсте?.. какіш-то неостествеппым голосом закричал Ваня, и никто нс успел
чоргнугь глазом, как он вскочил с иола и впился ногтями
в рот ii нос Катсрины Лфанасьевны. Ваню насилу отняли
от нес. On слоішо замср и закочснсл весь.
Утром ночной сторож был разбужен проезжими мужнкамн, оіш слышали стоиы в лссу и почтительно докладывали об этом. Спустплись в овраг и нашли двух мальчнков. Ваня был бездыхансн, Миша — ещс жив. ІІеверная,
трспсщущая рѵка в нссколько прпсмов полыснула ножом
по горлу, но робко ii нерешительно. Жажда жизни сказал a ci» ii восторжествовала.
M. E . C a л т ы к о в - І Ц с Ap и н.

Жестм, чтобы быть эффектиыми,
должпы быть редки.

ДОЛЖІІЫ

иметь смысл; оші

Д ж. .1 ь ю II с.

(Из кнгіги, : «Актерьі и сцепическое

искусствол).

Что служит гланноіі нрнчиноіі утомленші голоса? — Ноіірашмьное дыханне.
й a c.

C o p с ж II II к o a.

(ІІз кнши: « Техника речи»).
Псрногі заботой каждого чтеца
чтобы ого слыиіа.ш п поішма.ш.

должна быть

забота о том,

Ii a c. C c p е ж н и к o B.

(Из книги: «Техника

речгп).

M. E.

C A Л T I»I Ii O B - Щ E Д P H II

325

ГОСПОДА Г О Л О В Л Е В Ы ')•
ІІавел Владимнрович находился в неописанной трсвогс.
ОІІ лежал в антресолях совсем одии и в то же врсмя слг.ішал, что в доме происходит какос-то пеобычайное движснис. Всякое хлонанье дверьми, нсякнй шаг в коридоре
отзывались чсм-то ташіственным. Послс общей беготші,
иосле громкого говора голосов вдруг наступила мср.вая
тишина. Чго-то нсизвестное страшное обступнло его со
всех сторон. Дневной свет сквозь оііущснпыс гардины
лился скупо, ii так как в углу персд образом тсплнлась
лампадка, то сумсрки, нанолняишие комнату, казалпсь сщс
тсмнсс ii гуще. Павел Владимирович всматривался-всматривался, и ему почудилось, что там, в этом уг.іу, все
вдруг задвигалось. Одиночество, бсспомощность, мортвая
гишина — и посрсдн утого гснгі. Ему казалось, что этн
тсни идут, идут, идут... В нсописанном ужасс, раскрыв
глаза и рот, он глядсл в таинственный угол и ие кричал,
a стонал. Он нс слыхал ші скрипа лестшщы, ші осторожііого шарканья шагов в первой комнатс — как вдруг y его
постели выросла нсиавистная фигура Иудушки. »
— Зачем? Откуда? Кто пустил?
Иудушка стоял y постслн, всмагрнвался в болыіого
H скороно покачивал головой.
— Болыю?
Иудушка приблизился к образу, встал на коленн, умнлился, сотворил три земных поклона, встал н вновь очутнлся y постели.
— Ну, брат, вставай ! бог милоСти прислал! сказа.і он.
таким радостным тоном, словно, и в самом деле « Ш І Л О С І Ъ »
y него в карманс была.
— Ах, брат, брат ! Какая т ы бяка сдслался! A ты вот
возыйи, да приободрись! Встань да н побегн! Трускочгруском — иусть-ка мол, мамснька полюбуется, какимн мы
молодцами стали. Ф у - т ы ! Ну-ты!
— Иди, кровоиивсц, вон! отчаянно крикнул болыюіі.
!) Отрывок из романа. Г.т. II. ГІо родственному. Нудушка и ѵлшрающий брат. С некоторыми сокращениями.

326

И 3

РАССКА3 0 В

Д0

О К Т Я Б Р Я

— А-а-ах! Какое ты слово сказал! А-а-ах, грех-то
какой! И как это язык y тебя, друяюк, повернулся, чтобы
Этакое слово родному брату сказать! Стмдно, голубчик, даже
очень стыдно! ІІостой-ка я лучше тебе подушсчку поправлю.
— BOT так! вот теперь славно! Лежи себе хорошенько.
— Уйди... Т ы !
— Ах, как болезнь-то тебя, однако, испортила! Даже
характер в тебе — и тот какой-то строптивый стал! Уйди,
да уйди — ну как я уйду! Вот тсбс испить захочстся —
я водички подам; вон лампадка не в исправности — я лампадочку поправлю, маслица деревяненького подолью. Вот
ты меня бранишь, a я за тсбя богу помолюсь. Я ведь
знаю, что ты это ие от ссбя, a болезнь в тсбе говорит.
>1, брат, привык прощать, я всем прощаіо. Вог и сегодня
сду к тебе, встретился по дороге мужичок и что-то сказал.
Ну, что ж! И Христос с ним! Он же свой язык осквернил!
A я... да не только не расссрдился, a даже перекрестил
сго — право!
/
— Ограбил мужика?
ѵ
— Кто? Я-то? Нет, мой друг, я не граблю, это разбойники по большим дорогам грабят, a я — по закону действую. Лошадь его в своем лугу поймал — ну и ступай,
голубчик, к мировому. Коли скажет мировой, что травить
чужие луга дозволяется — и бог о ним! A скажет, что
травить не дозволяетсл—нечего делать! Штраф пожалуйте!
По закону я, голубчик, по закону.
— Иуда-нрсдатель! Мать по миру пустил!
— Ну перестань жс, псрестань! Вот я богу помолюсь:
можег быть ты поспокойнее будсшь...
С последиими словами он действителыю стал на колени
и с четверть часа воздсвал руки и шептал. Исполнивши
это, он возвратился к постели, с лицом успокоенным, почти
ясным.
— A ведь я, брат, о деле с тобой поговорить присхал.
Ты меня вот бранишь, a я о душе твоей думаю. Скажи
пожалуйста, когда ты в последний раз утешение принял?
— Господи! да что же рто!.. уведите сго! Улитка!
Агашка! Кто тут есть? стонал больной.
— Ну? ну, ну! успокойся, голубчик! знаю, что ты об
ртом говорить не любишь! Да, брат, всегда ты дурным

M.

Е.

С А Л Т Ы К О В - Щ Е Д Р И Н

327

христианином был и тспсрь таким ЯІС остаешься. A не
худо, ах, как бы нс худо в такую минуту о душе-то подумать! Ведь душа-то наша... ах, как с ней осторожно
обращаться нужно, мой друг! Церковь-то что нам предписывает? Приносите, говорит, моления, благодарсния...
A езде: христианския кончины живота нашсго безболезнснны, непостыдны, мирны — вот что, мой друг! Послать
бы тебс тепсрь за батюшкой, да искренно, с раскаяішем...
Ну, ну! не буду! не буду!
Павел Владимирович лежал вссь багровый и чуть не
задыхался. Если бы он мог в рту минуту разбить себс
голову, он нссомпенно сдслал бы рто.
— BOT И насчет имсния — может быть, ты уж и распорядился? — хорошенькое, очень хорошенккое именьице
y тсбя, нсчего сказать. З е м л я дажс лучше, чем в Головлеве: с песочком суглиночек-то ! Ну, и капитал y тебя...
B O T ССГОДНЯ еду к тебс и говорю про себя: должно быть
y брата Павла капитал есть! A впрочем, думаю, если и есть
y нсго капитал, так уж, навсрнос, он насчет сго распоряяісние сделал!
Болыюй отвсрнулся и тяжело вздыхал.
— He сделал? Ну, и тем лучше, мой друг! По закону —
оно даяіс справедливее. И ведь как рто хорошо, голубчик!
Ни свары, ни зависти, ни кляуз— закон!
— Уйди,... ради Христа... уйди!
— ІІу, ну, ну, успокойся! уйду ! Знаю, что ты меня
не любишь... Стыдно, мой друг, очень стыдно родного
брата не любить! Так ты, значит, не делал распоряжений —
ii прекрасно, мой друг! А? Что? Надоел я тебе! Ну, ну,
так ii быть, уйду! Дай, только богу помолюсь!
Он встал, сложил ладони и наскоро пошептал.
— Прощай, друг! не бсспокойся! Почивай себс хорошеныіо — может, и даст бог!.. Я, брат, постнеиького себе
н обеду приготовить просил... рыбки солененькой, да грибІ І О В , да капустки — так уж ты меня извини! Чго? Или
опягь надоел? Ах, брат, брат!.. Ну, ну, уйду! Главное, мой
друг, не тревожься, не волнуй себя—спи себе да почивай!—
хрр... хрр... шутливо поддразнивал он, решаясь наконец уйти.
— Кровопивец!!
M. E. C a л т ы к о в - Щ е д р и н.

328

II 3

P A C C K A 3 O 11 Д O O K T II Ii P Я

ІІЕИЗЛЕЧЙМЫЙ >).
B ОДШІ 113 первых днсй после моего присзда в уездный
городок, когда мы с доктором, отобсдав, отдыхали — одии
в одпой, другой в другой комнато — в нустом зале вдруг
раздался голос:
— Иван Иваныч, a Иван Иваныч!
— Что вам! — отвечал мой приятель из гносго кабпнета.
— Да мие бы два слоіісчка хотслось...
— Что такое, какпе словечки, — направляясь к окну,
говорил мой приятель. —Здравствуйте, отен дьякои!.. Іѵакие словечки?
— Доброго здоровья !.. Да я было хотел...
— Вы вот что скаяште преяіде всего, броеи.ш вы пить
или HOT, H пришшаете ли желсзо?
— Бросаю.
— Бросасгс? ІІрекрасно... Иу, a жсдсзо?
— Да bot я об этом ii хочу с вами потолковать.
— Что жс такос?
— Да вступает ли?
— Что вступает ли? Куда вступаст?
— Да железо-го... Точно ли, мол, вступаот в это...
как его...
— В кровь, что ли? В организм?
—
B O T , B O T . . . В ЭТО самое... Точно ли мол...
— Ах, отеп Аркадий, илн как там вас, отец вы или
кто, уяі не зиаю... Сколько раз » вам говорпл... да! да!
вступаот! Имсиио вступаот в кровь. За каким чортом,
спрашивается, я вам его проішсывал? ІІу, скажііте, ради
) В этом рассказо выведен тнп а.ікоголика— бывиісго дьякона,
в жнзнн коТорого случилась катастрофа на иочве душевной ко.глизші (разлада), нриведшая сго к ньянству. Виновннцеіі этоіі катастрофы была одна сельская учнтелі»ница, открывшая дьякону глаза
на всю мерзость его угоистического сѵществования. Б у д у ч н за
ньянство ѵво.іен со службы, дьякон попал в уездныіі городок, где
н обратился к доктору, ища y него излечсния,не то.іько больного
тела, но и (юльиого духа. (Рассказ приводнтся в сокращенин). B . С.

Г ЛЕБ

У С П E ii С Ii ii іі

329

бога, за каким чортом? Вы пили, кровь y вас тсперь — но
кровт», a сусло... ГІонимасте? Сусло, a но кровь!..
— Позвольте, госгіоди помилуй ! Да развс я об зтом ?
Консшно, пьешь... Сусло! Я и еам знаю, что сусло.
— Ну так что ЯІС тут? о чсм жс тут разговарнвать?
ІІринимайте жслсзо м все!
— II то ссть уяі в самый корень встуішт?
— Я не знаю, что зто за корень... Вам куда надо-то?..
— Да по мис бы в самую насюящую точку...
— Ещс куда?.. в корсиь, в точку, еще куда?
— То-ссть, чгобы в самую, напрнмср, в жилу...
— Так говорнть нсльзя... Номилуйтс!.. Знастс, отсц
Д Ь Я К О І І , этакого разговора сам чорт не разбсрст... Что это
Зііачит? — в самую точку... Гдс самая жила, a гдс не самая?
Всдь это просто чорт знает что гакос!
ДЬЯІІОІІ

II с а м

засмеялся.

— Чорт сс знасг, в самом делс, плстешь языком нсвесть что!
— Ей богу, всдь это иевозмояіно !.. В точку, да в жилу...
— Ха-ха-ха!..
— Ей богу, невозможно!
Пос.іе незначителыюго молчания, разговор возобновился вновь.
— Я вам говорю, что жслезо вступаст в кровь! Раз!
—

Так!

— Поправляст H укрепллет нервы.
— Два! Далее!
— Да ЧСГО-ЯІ вам ещс?
— A в душу?
— Что в душу?
— Да в душу-то встуцаст ли?
— lier, отец Аркадий, это невозможно!.. Дто... Так
вы хотите, чтоб я вам душу возобновил, чго ли? Так? Да?
— Да какой же мне, помилуйтс, расчет сго ішть, еяіели
оно только обопало болезни ходит, там, в эти в иервы
в разные, a в самую значит суть-то и нет!
— l i e r ! Ради бога, оставьте. Я не могу бо.іыне разговаривать так... Делайте, что хотііто!..
— lie сердитесь, бога ради, Иван Иваныч. Я больше
нс буду... Только я вас сще хотел спросить об одном.

330

И 3

РЛССКАЗОВ

ДО

ОІСТЯБРЯ

— Сделайте милость, спрашивайте.
Извольте видеть... Теперь вы говорите порошки там,
нервы, например, органы и все такос — ведь рто физика?
— То-есть как физика? Я не понимаю, что вы хотитс
сказать?
— То-есть материя, но не дух, вот как я думаю.
— Порошки-то нс дух?
—- Нс порошки, a например, все прочее, весь состав...
— А-а, иу хорошо, ну материя. Ну?
— Ну, a дух, я говорю, следовательно — часть особая,
извольте видеть?
— Положим особая. Далыпе?
— A далынс, вот я и сомневаюсь, чтобы оно на пользу
было... Например для духа...
— Это, кажется, вы опять начинаете старую пссню?
— ІІст! Ей богу, нет! Иван Иваныч! Сдслайте одолжение! He о порошках...
— Так об чем же в таком случае?
— Два словечка. Я сию минуту объясню вам... Как
магерия имеет на свою пользу разные специи, так равно
и дух их имеет...
—

Все?

— Все.
— Очень приятно, по крайней мере коротко.
— И так как...
— Да ведь все?
— Только еще полслова. И так как для тела, слсдовательно, есть разные порошки или примочки, то для духа
они пользы не дают. To следовательно... Дух имеет свои
например...
— Примочки?
— Примочки нс примочки, a гоже средства...
— В этом я вам не могу помочь.
— A чтенис, например? Как вы думастс? Ежели, например, основательное чгение? Всдь я думаю, оно восстановляст?
— Конечно...
— Ей-ей? Ну и отлично... Иван Иваныч! Будьте отцом
родным! батюшка!

Г Л Е Б

Y С П E II C К И Й

331

— Что такое?
— Одолжите книжечек! Сделайге милость!
— Какис есть, беритс, хогь сейчас...
— Я сейчас и жслсзо сейчас...
— Заходитс.
Скоро в комнагу вошел тщедушный, худенький человек в истасканном подряснике, и робко, на цыпочках направился вслсд за Иван Иванычсм в его кабинет; проходя
залом, он обернулся в мою сторону, и я увидел прежде
всего крайне странные не то восторженные, не то испуганные, даже сумасшедшие глаза, ярче всего выдававшисся
на худом, бледном, еще не старом лице с жидкими, длинными, белокурыми волосами и маленькой бородкой, которую он беспрсрывно щипал.
— Вам какие книги надо?
— Да лпшь бы пофундаментальнсе.
— Ну вот, выбирайтс... Вог журнал не хотиге ли?
— Her, pro все мимолетное.
— A вам надо не мнмолетного? Да?
— Да уж что-нибудь по... того, поздоровей...
— ІІоздоровей вам? lie хотите ли взять вот Шлоссера:
рто, я думаю, будет довольно здорово...
— Э'го что такое Шлоссер?
— История.
— Мне бы только, Иван Иваныч, с самого начала...
что нибудь...
— Да вот, что тут? «Греки»... вот тут с самого иачала...
— То-есть, как вы говорите — с самого начала? С самого начала только греческая история.
— Только одна греческая... A вам что жс?
— A раньше грсков нет лн чсго?
— Разумеется ссть. Вот, исторня Индии... pro раныне
греков.
— A еще чсго нс было ли раныне?
— Только уж я не знаю, что ж бы вам такос? A не
хотите ли «до чсловека».
— Это книга такая?
— Книга... Понимаете... До! Уж гут самый корень.
— BOT, BOT, BOT! ДО! рто саліос и есть. Ну, дай вам
бог здоровья. Сейчас примусь! BOT PRO мне и нужно,

332

II 3

P

AG

C KA3O B

Д

O O Ii

T

Я

B

1» Я

A TO что ж мне, ой Gory, — журпалы там? Уж ежсли поправляться, так уж надо все заново...
Дьякон гюспсшно вышсл ііз кабипета и направнлся
к банс, держа под самым носом развернутую книгу. ^
Г л е б У c п е н с к и й.

БЕЗОТВЕТНЫЙ
(Сцеиа в деревнс).

— Калина Митрич, скажн т ы мне, отчего я так много
доволен?
— Мояіет выпимши...
— Стаканчші выпил, pro всрно! A ты мне скажп,
отчего я так много доволен?
— Ну, от стаканчика и доволсн...
,
— Стаканчик один — иичего! A я оченно рад!.. Видишь — птичка сиднт, II я рад!.. ІІущай сидит, голубушка!..
Оттого я много доволен, что хороший я оченио челочек!..
Такой хороший чсловек, — по всей деревне и людей таких
нст. Чаю я не пыо...
— A стаканчик-то...
— В иорвой от роду!.. Силком влили!.. Давайте, говорит, мы Мите стаканчик поднсссм. С В Я Щ С И Ш І І І застугшлся:
«что вы, говорит, непьющему человеку»...
— То-то я смотрю... тихий ты человек, голосу твосго
никогда не слыхал, a теперь разговаривать стал...
— Оттого я много доволсн, что всех я люблю!.. Рыбу
я ловить люблю... В лесу, чтобы мие ночыо — псрвое pro
мое удовольствие!.. Выйду я в лсс, когда почка развернется, да и стою... Тихо! Дух такой здоровый!.. M a n . ты
родная моя, как я лсс люблю!.. Е Я І С Л И теперича в лссу
ночыо гроза...
— 11с боишься?
. — Люблю!.. Как начнет рто она сосны выворачивать —
страсть!.. A оиосля того подымется всякая рарная птица,
иа разныс голоса...
— Охотник ты большой!..

Г Л E

Ii

Y C

II

E

II

C

Ii II

II.

И.

Ф.

R O P II Y II O B

333

— Болыной я охотпик!.. По нашему лссу вплоть до
вантссвской мельницы я всс гпезда знаю. A как мсия рыба
ѵважает!.. У х , как она мсня уважаст! Но тольйо за мою
эту охоту всликое мно наказанио было!.. И как pro, Ava
лина Митрнч обидно!.. Хороший я чсловек, чаю я нс пыо...
— Так за что же?
— Жил я нa фабрике и слободнос время — сѳйчас
я в лсс. Там народ — кто в трактир, кто — к у д а , a я в лес.
И сижу рто я в лесу и таково мне хорогао — лучшс трсбовать нсльзя. Вдруг, братод т ы мой, откуда ни возьмноь,
двос. «Какой ты есть человек? По какому случаю.» Нтііц,
говорю, наманиваю. Поволокли меня к становому. По>шлуйтс, говорю, за что жо? Ни в чсм я но прнчинен. Ах
Калина Митрич, как мис pro обидио... Вышсл становои
n ссйчас мсня обыскивать: Сознавайся, говорит тебс, лекше
будет ! — Ты фальшивую монетѵ дслал? Ннкак нет, говорю...
За что вы, ребята, сго взяли? He можем, говорят, знать:
сидит в овраго и взяли... Зачем, говорит, ты в овраге
сидел? Птиц, говорю, люблю, вашс благородие. Вот тсОс,
говорит, двугривенный, ступай на вео четыре стороньі.
Веришь ты богу, Калнна Митрич, как мне pro обидио!..
Иду мимо церкви, хотсл положігть ртот самыи двуіривенный в кружку, a уж под всчер было, ссйчас меня опять
судить; гы, говорят, y храма божьего кружки ломать хочешь... Пустито, говорю, голубчики: ссйчас мсня еудили...
BOT двугривенный становой дал. Человек я безответный,
смирный! Отпустилн... Ну, и как же мне pro обндио!..
И. Ф .

Горбунов.

II искусстве (актера, чтеца) все. эф.1»ектіа заранее нодготовлеиы.
I>о;і точного расчета нельзя было бы удержаться в грашщах.
Д ж. Д ь ю и с.

(Из ктіги: «Актеры и сщническос
нскусство>•>).

334

И 3

РАССКАЗОВ

Д0

О К Т Я Б Р Я

ВОЗДУХОПЛАВЛТЕЛЬ.
(Оцена. Около воздушного шара толпа народа).

— Скоро полетит?
— He можем знать, сударь. С еамых вечерсн надувают;
раздуть, говорят, невозможно.
— A чем это, братцы, его надувают?
— Должно кислотой какой... Бсз кислоты тут ничего
не сделаешь.
— A как он полетит— с человском?
— С человеком... Сам немец полетит, a с им портной.
— Портной ! ?
— Портной нанялся лететь... Купцы наняли...
— Портной!
— Пьяный?
— Нет, черезвый, как следоваст.
— ІІортной!.. Зачем же pro он летит?
— Запутался человек, ну и летит. Вестимо от Аорошего
зкитья не полетишь, а, значит, завертелся...
— Мать сго там, старушка, y ворот стоит, плачег...
На кого ты, говорит, мепя ты оставляешь.
— Ничего, говорит, матушка, слетаго; опосля тебе лучше
будет. Знагь, говорит, мне судьба такая, чгобы, зиачит, лететь.
— Давай мне теперича, при бедности моей, гысячу
целковых, да скаяш: Петров, лети!..
— Полетишь?
— Я-то?
— Ты-то?
— ГІи-за-что! Иервое дело — мне и здесь хорошо,
a второе дело — ежели теперича ртот портной летиг, самый
он выходит пустой человек!.. Пустой человек!.. Я теперича осьмушечку выпил бог даст — другую выгіыо и третыо,
может, по грехам моим... a лететь мы не согласны. Так ли
я г о в о р ю ? — H e согласны!..
— Где ясе теперича ртот самый портной?
— A вон ему купцы водки подносят.
— Купец ублаготворит, особливо еясели сам выпивши.
— Все пьяные... Уяг они его и угощали и целовать
пробовали — все делали. A одии говорит : — ежели, бог
даст, благополучно прилетишь, я гебя не забуду.

и.

—
—
—
—
—
—
—
—
—

Ф.

Г О Р Б У Н О В

335

Идет, идет... Портной идет...
Кто?
Постронись, братцы...
Портной идет...
рто он самый и есть?
Он самый...
Летишь?
Летим; прощайтс.
Нас прости, Христа ради, милый человек.
Прощай, брат!.. Кланяйся там... Несчастный ты
человек, вот я тебе что скаясу! Мать плачет, a ты летишь...
ты хоть бы подпоясался...
— Э т о Д е л о наше...
— Но только ежели ртот пузырь ваш лопнет, и как ты
оттедова турманом... в лучшем видс... голько пятки засверкают...
— Смотри-ка, брагцы, купцы его под руки повели;
сейчас, должно, саяіать его будут...
— Ты что за человек?..
— Портной...
— Какой портной?
— Портной с Ііокровки, от Гусева. Купцы его летегь
наняли.
— Лететь! Гринснко, сведи его в часть.
— Помилуйте...
— Полетел голубчик!..
— Да, за ртакие дела...
— Народ-то уж оченно избаловался, придумывает что
чудней!..
— Что рто, мошенника повели?
— Нет, сударь, портного...
— Чго ясе, украл он что?
— Никак нет, сударь... Он, изволите видеть... бедный
он человек... и купцы его наняли, чгобы сейчас, значиг,
в шару лететь.
— На воздусях...
— A квартальному это обидно показалось...
— ІІотому — бсспорядок...
— И как рто возмояшо без начальства летегь?..
И. Ф. Г o р б y н о в.

II 3

336

P A C C Ii A з o B

Д O o KT

il II V il

НЕДОБРОЕ ДЕЛО.
—

Кто

ІІДСТ?

Огвста IÏOT. Сторож не видит ничсго, по сквозь шум
ветра н дсрсвьов ясно слышнт, чго кто-то ндет впсрсди
нсго no аллее. Мартовская иочь, облачиая и туманная,
, окутала зсмлю іі сторожу кажется, чго земля и небо и он
сам со своими мыслямп слились во что-то одно громаднос
испроницасмо-чсрнос. Итти МОЖІІО толысо ощупыо.
— Кто идет? — повторяст сторож и ему начіінаот казаться, что он слышит и шопот, и сдсржаннмй смсх. —
Кто тут?
— Я, батюшка... отвсчаст старчоскіій голос.
— Да кто ты?
— Я... прохолшй!
— Какой такой прохожий? — сердито кричит сторож,
желая замаскировать криком свой страх. — Носит тебя
здссь нслегкая! Таскаешься, леший, иочью noL-іадбііщу!
— Нешто тут кладбище?
— A то что жо? Стало быть, кладбищс. He видяшь?
— О-хо-хо-хх... иарица иебсспая! — слышится старчсский вздох. — Ничего не виясу, батюшка, нпчего... Ишь,
темень-то какая, темень. З' и не видать, тсмень-то, батюшка ! О-хо-хо-ххх...
— Да ты кто такой?
— Я страниик, батюшка, странный чсловек.
— Черти этакие, иолуііощники...' Страиники гожс!
ІТышііцы... — бормочег сторож, успокоешіый тоном и вздохами прохолгсго. — Согрешиіиь с вами! День-дсиьской пыот,
a ночыо носнт их нелегкая. A словно как будто я слыхал,
что тут ты не один, a словно вас двое-трос.
— Один, батюшка, один. Как есть один... О-хо-хо-хх,
грехи нашн...
Сторож натыкастся иа человека н останавливается.
— Как же ты сіода попал? — спрашивает он.
— Заблудился, человек хороший. Шел иа Митриевскую
мельницу и заблудился.
— Эва! Иешто тут дорога на Митриевскую мсльницу?
Голова ты баранья! На Митриевскую мелыіицѵ надо иттить

A II т .

ч Èх о в

337

много левей, прлмо из города но казсшюй дороге. Ты
спьяна-то липіних всрсгы три сделал. Надо быть, налиЗался в городс?
— Был грех, батюшка, был... Истинно, был, нс стану
греха таигь. A как же мне теперь-то итгить?
— A иди все прямо и прямо но этой аллее, пока в тупик нс упрешься, a там сейчас бери влсво и иди покеда
все кладбище пройдешь, до самой калигки. Там калитка
будет... Отопри и ступай ссбе с богом. Гляди, в ров не
упади. A там за кладбищем иди все полсм, полсм, нолсм,
пока не выйдешь на казснную дороіу.
— Дай бог здоровья, батюшка. Спаси царица небесная,
и помилуй. A то проводил бы, добрый человск! Будь милостив, проводи до калитіш!
— Ну, ссть мне время! Идн сам.
— Будь милостив, заставь бога молить. Ие вижу ничего, не видать зги, нн синь-пороха, батюшка... Темень-то,
тсмень! Проводи, сударык!
— Да, есть мне время провожаться! Ежели с каждым
няньчиться, то ртак нс напровожаешься.
— Христа ради проводи. II не виягу, н боюсь один
кладбищем иттить. Жутко, батюшка, жутко, боюсь, жутко,
добрый человек.
— Навязался ты на мою голову, — вздыхаст сторож.—
Ну ладно, пойдем!
Сторож и нрохожий трогаются с места. Они идут рядом плечо-о-плечо и молчат. Сырой, произитсльный ветер
бьет им прямо в лицо и невидимые деревья, шумя и потрескивая, сыплют на них крупныс брызги... Аллея почти
вплотную покрыта лужамн.
— Одно мне нсвдомск, — говорит сторож посло долгого
молчания, — как ты сюда попал? Ведь ворота на замок
заперты. Через ограду перѳлез что ли? Ежели чсрез
ограду, то старому чсловску этакое занятис — послсднее
дело!
— Ие знаю, батюшка, не знаю. Как сюда попал, и сам
не знаю. Навождение. ІІаказал господь. Истинно, навождсние, лукавый попутал. A ты, батюшка, стало-быгь, тут
в стороліах?
— В стороліах.
В. Серѳжников.

Чтец.

22

338

И

з

P ACCK A

3OВ

ДO

O K T Я Б P Я

— Один на все кладбище?
Напор ветра так силен, что оба иа минуту останавливаются. Сторож, выждав, когда ослабеет пормв ветра,
отвечаег:
— Нас тут трое, да один в горячке лежит, a другой
спит. Мы с ним чередусмся.
— Так, так, батюшка, так. Ветер-то, ветер какой!
Чай, покбйники слышат! Гѵдст, словно зверь лютой...
Ох-хо-хо-хх...
— A ты сам откуда?
— Издалсче, батюшка. Вологодский я, далыіий. ІІо
святым местам хожу и за добрых людей молюсь. Спаси
и помилуй, господи.
Сгорож ненадолго останавливаегся, чтобы закуриті»
трубку. Он приседает за спиной прохожего н сожигаег
несколько спичек. Свет первой спичкн, мелькнув, освещаег
на одно мгновение кусок аллеи справа, белыіі иамятник
с ангслом и темный крест; свет второй снички, сильно
вспыхнувшей и потухшей от ветра, скользит как молння,
по левой стороне и из потемок выделястся только угловая
часть какой-то решетки; третья спичка освещает и справа
и слева белый памятник, темиый крест и решетку вокруг
детской могилки.
— Спят покойнички, спяг родимые! — бормочст прохолшй, громко вздыхая. — Спят и богатые, и бедные,
и мудрые, и глупые, и добрые, и лютые. Всем иш одна
цена. И будут спать до гласа трубиого. Царство им нсбесное, всчный покой.
— Тепсрь вот идем, a будег время, когда н сами леяіать будем, — говорит сторож.
— Так, так. Все, всс будем. Нет того человека, который не иомрет. О-хо-хо-хх. Дела наши лютые, поліышления лукавые! Грехи, грехи! Душа моя окаяиная, нснасытная,
утроба чревоугодная! Прогневал госиода и нс будст мне
спасения ни на этом ни на том свете. Завяз в грехи, как
червяк в землю.
— Да, a умирать надо.
— То-то, что надо.
— Страннику, чай, легче noMiijian», чем папіеічу брату,—
говориг сторозк.

AHT.

ЧЕХОВ

339

— Странники разные бывают. Есть и настоящие, которые богоугодные, блюдут свою душу, a ссть и такие,
что по кладбищу ночыо путаются, чертсй тсшат... Да-а!
Иной, который странник, если пожелает, хватит тсбя по
башке топорищем, a из тебя и дух вон.
— Зансм т ы такие слова?
— A так. ІІу, вот, кажись, и калнтка. Она и ссть.
Отвори-ка, любезный !
Сторож ощупыо отворяет калитку, выводит страіпшка
за рукав и говорит:
— Тут и конец кладбищу. Тсперь иди все полем и полем, покеда не упрешься в казснную дорогу. Только сейчас
тут межевой ров будет, не упади... A выйдсшь па дорогу,
возьми вправо и так до самой мсльницы...
— О-хо-хо-ххх,—вздыхаег страшшк, помолчав.—A я гспсрь так рассуждаю, что мне незачем на Митрисвскую
мсльиицу иттить... 3 » каким лешим я туда попду! Я лучше,
сударик, здесь с гобой постою...
— Занем тсбе со мной стоять?
— A так... с тобой веселей...
— Тоже, нашсл себе весельщика! Сгранник ты, я впжу,
любишь шутки шутить...
— Известно, люблго, — говориг прохожіш, сипло хихикая. — Ах ты, милый мой, любезный! Чай долго теперь
будешь всііоминать странника!
—- Звчем мне тебя вспоминать?
— Да так обошел я тебя ловко... Нешго я странник?
Я вовсе не странник.
— Кто же ты?
— Покойник... ІІЗ гроба только что всгал... Помнишь
слесаря Губарева, что на масленой завесился? Так вот
я самый и есть Губарев.
— Ври большс!..
Сторож нс верит, но чувсгвуст во всем тсле такой тяжслый и холодный страх, что срывается с места н начинает быстро нащупывагь калитку.
— ІІостой, куда ты? — говорит нрохожий, хватая сго
за руку. — Э-э-э... ишь ты какой. IIa кого ate ты меня
покидаешь?
— ІТусти! — кричиг сторолі, сгараясь вырвать руку.

340

и 3

P AC C K A3 0 В

Д0

ОКТЯБГЯ

— Стой-ой! Вслю стоять и стой... Но рвись, псс поганый! Хочсшь в живых быть, так стой н молчи, покеда
велю. He хочется только кровь проливать, a то давно бы
ты y меня издох, паршивый... Стой!
У сторожа подгибаются колена. Он в страхе закрываст
глаза и, дрожа вссм тслом, прияшмается к ограде. Он хотел-бы закричать, но знает, что его крик не долстит до
жилья... Возлс стоит іірохожий II держит сго за руку...
Минуты три проходит в молчапии.
— Один в горячке, другой синт, a третий странников
провожает, — бормочст прохожий. — Хорошие сторожа,
можно жалованье платить!— ІІе-ет, брат, воры завсегда
проворнсй стороясов были! С ю й ! Стой, не шсвелись...
Проходит в молчанин пять, десять минут. Вдруг встер
доносит свист...
— Ну, теперь ступай, — говорит дрохожий, отпуская
руку- — Иди H бога молй, что яшв остался.
Прохожий тояге свистит, отбегает от калнті/ц, и слышно,
как он прыгает чсрез ров. Предчувствуя что-то очень недоброе и всс еще дрожа ог страха, сторож нерешительно
отворяет калитку и, закрыв глаза, бежит назад. У поворота на большую аллсю он слышит чьи-то торопливые
шаги, и кто-то сарашивает сго шипящим голосом:
— Это ты, Тимофей? A гдс Митька?
A пробежав всю большую аллею, он замсчаег в лотемках малснышй, тусклый огонек. Чем ближе к огоньку,
тем страшнее делается и тсм сильнес предчувствие чего-то
недоброго.
«Огонь, кажись, в церкви, — думает он. — Огкуда ему
быть там? Спаси и помилуй, владычица! Так оно и есть!»
Минуту сторож стоит перед выбитым окном и с ужасом
глядит в алтарь... Маленькая восковая свечка, которую
забыли потушить воры, мелысает от врывающегося в окно
ветра H бросает тусклые, красные пятиа па разбросанные
ризы, поваленный шкапчик, на многочисленные следы ног
около престола и жертвенника...
ІТроходит еще нсмного времсни, и воющий вечер разіюсит по кладбищу торопливые, неровііые звуки набата...
A

H

т. Ч е х о в.

A H T.

ч E x o B

341

ЗАГАДОЧНАЯ

НАТУРА.

Купэ первого класса.
Ha диване, обитом малиновым бархатом, полулеягит
хорошенькая дамочка. Дорогой бахромчатый всср трещнт
в ее судорожно сясатой руке, pince-nez TO п дело спадаст
с хорошенького носика, брошка на груди то подниАается,
то опускаегся, точно ладья, среди волн. Она взволнована...
Против нее на диванчике сиднт губернаторскпй чиновник особых поручений, молодой начшіающий ннсатель,
помещающий в губернских ведомостях небольшие рассказы,
или как сам он называст «новеллы» — из великосвегской
ясизяи... Он глядит ей в липо, глядит в упор, с видом
знатока. Он наблюдает, изучает, улавливает эту эксцентричсскую, загадочную натуру, ионимает ес, постнгаст...
Душа ее, вся ее психология, y него, как на ладоии.
— О, я постигаю вас! — Ваша чуткая, отзывчивая дѵша
ищет выхода из лабиринта... Да! Борьба сграшная, чудовищная, но... ne унывайте! Ві>і будсте победительницей! Да!
— Опишите меня, Вольдемар! Жизнь моя так полна,
так разиообразна, так пестра... ІІо главное — я несчастна.
Я страдалица во вкусе Достоевского... Покажите мнру мою
дуніу, Вольдемар, покажите эгу бедную душу. Вы — психолог. Ile прошло II часа, как мы сидим в купр и говорим,
a вы уліе постигли меня всю, всю!
— Говорите! Умоляю вас, говорите!
— Слушайте. Родилась я в бсдной чиновничьей семье.
Отец добрый малый, умный, но... дух врсмсни и среды...
vous comprenez, я нс виню моего бедного отца. Он пил,
играл в карты... брал взятки... Мать жс... Да что говорить!
Нужда, борьба за кусок хлеба, сознание ничтожества... Ах,
не заставляйте меня вспоминать! Мне нужно было самоіі
пробивать себе путь... Уродливое институтское воспитаіше,
чтение глупых романов, ошибка молодости, первая роковая
любовь... A борьба со средой? Уяіасно ! A сомнения?
A муки зароя;даіощегося иеверия в лсизнь, в себя?.. Ах!
Вы писатель и знаете нас, жещцин. Вы поймеге... К несчастыо, я наделена широкой натурой... Я яідала счастья,

342

И 3

РАССКА.30В

ДО

О К Т Я Б Р Я

и какого! Я жаждала быть человеком! Да! Быть человском — в ртом я видела свос счастье !
— Чудная ! — лепечет писатсль, цслуя руку около браслста. — He вас целую, дпвная, a страдание человеческос !
ІІомпите Раскольникова? Он так целовал.
— 0 , Вольдемар! Мне нужна была слава... шум, блеск,
как для в с я к о й , — к чему скромничать? — недюжинной натуры. Я ясаждала чего-то необыкновенного... ие женского!
И вот... и вот... подвернулся на моем пути богатый старик — генерал... Поіімите меня, Вольдемар! Ведь рто было
самопожертвование, самоотречение, поймите в ы ! Я нс
могла поступить иначе. Я обогатила семыо, стала путешествовать, делать добро... A как я страдала, как нсвыносимы, низменно-пошлы были для меня объятия ртого
генерала, хотя, надо сму отдать справедливость, в свое
время ои храбро сражался. Бывали минугы... ужасные минуты! Ио меня подкрепляда мысль, что старик не сегодня,
завгра умрет, что я стану жить, как хотела, отдймся любимому человеку, буду счастлива... A y меня е с г в такой человек, Вольдемар! Вігдит бог, есть!
— Ho вот старик умср... Mue on оставил кое-что, я свободна как птица. Теперь-то и жить мне счастливо... He
правда ли, Вольдсмар? Счастье стучится ко мне в окно.
Стоит только впустигь его, но... нст! Вольдемар, слушайте,
заклинаю вае! Теперь-то и отдаться любимому человеку,
сделаться его подругой, помощницей, носительницей его
идеалов, быть счастливой... отдохнуть... Ио как все пошло,
гадко и глупо на ртом светс! Как все подло, Вольдемар.
Я несчастна, нссчастна, нссчастна! На моем пути опять
стоит препятствие! Опягь я чувствую, что счастье мое далеко,
далеко! Ах, сколько мук, если-б вы зналиІСколько мук!
— Но что же? Что стало на вашем пути? Умоляю вас,
говорите! Что же?
— Другой богатый старнк.
Изломанный всер закрывает хорошенькое личико. ІІисатель подпирает кулаком свою многодумную голову, вздыхает и с видом знатока - психолога задумывается. Локомотив свищет и шикает, краснеют от заходящего солниа
оконные занавесочки...
A н т. Ч е х о в.

A H T.

343

ЧEX0 B

ТОЛСТЬІЙ И ТОИКИЙ.
IIa вокзале Ииколаевской железной дороги встретились
два приятеля: одші толстый, другой тонкий. Толстый
голько что пообедал на вокзале и губы его, подернугые
маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло ог него хересом II флср-д'оранжем. Тонкий же только что вышел
113 вагона и был иавыочеи чсмоданами, узлами и картонками.
Пахло от него ветчиной и кофейной гущей. Из-за его
спины выглядывала худенькая жснщина с длинным подбородком — его жена, и высокий гимназис.т с прищурснным глазом — его сын.
— Порфирий!—воскликнул толстый, увидсв т о н к о г о . —
Ты ли рто? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!
— Батюшки !—изумился тонкий. — Миша ! Друг детства !
Откуда ты взялся?
Приятели гроекратно облобызались и устрсмили друг
иа друга глаза, полиые слез- Оба были прнятно ошеломлены.
— Милый мой! — начал тонкий послс лобызания.—
BOT не ожидал! Bor сюрприз! Ну, да погляди же ты на
мсня хорошенько! Такой же красавец, как н был! Такой
же душонок n щеголь! Ах, ты господи! ІІу, что же ты?
Богат? Женат? Я уже женат, как видишь... Это в о г м о я
яіена, Луиза, урожденная Ванцснбах... лютеранка... A рто
сын дюй, ІІафанаил, ученик III класса. Это> Иафаня, друг
моего детства! В гимназии вмссте учились!
Нафанаил немного подумал и снял шапку.
— В гимішзіш вместе учились! — продолжал тонкий.—
Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Гсростратом
за то, что ты
казенную книжку папироской прожег,
a меня Эфиальтом за то, что я ябедничать любил. Хо-хо..„
Детьми были. ІІс бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе...
A рто моя жсна, урожденная Ванценбах... лютеранка.
Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.
— Ну, как живсшь, друг? — спросил толстый, восторжснио глядя на друга. — Служишь где? Дослужился?
— Служу, милыіі мой! Коллежским ассесором уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое... ну, да
бог с ним! Жеиа уроки музыки дает, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! ІІо рублю

И

з

P A С С IT A 3 O B

Д O

0 K T Я Г» P Я

за штуку продаю. Если кто берет десять штук и болсе,
тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Слулсил,
знасшь, в департаменте, a теперь сюда перевсден столоначальником по тому же ведомству... Здесь буду служить.
Ну, a ты как? Небось, уже статский? А?
— Нет, милый мой, поднимай повыше,— сказал толстый. — Я ужс до тайного дослужился... Две звезды имею.
Тонкий вдруг побледнсл, окаменел, но скоро лицо сго
искривилось во всс стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз сго посыпались искры. Сам он
съежился, сгорбился, сузился... Его чсмоданы, узлы и картонки съежились, поморщились... Длинный * подбородок
ЛѴСІІЫ стал сщс длиннес; Нафанаил вытянулся во фрунт
H застегнул всс пуговки своего мундира.
— Я, ваше провосходительство... очснь приягно! Друг,
можно сказать, дегства и вдруг вышли в такио всльможи-с!
Хи-хи-с!
у - Ну, полно! — поморщился Т О Л С Т Ь І Й . —Длікчсго Э Т О Т
тон? Мы с тобой друзья д е г с т в а — и к чсму тут рто чинопочитание!
— Помилуйте... Что вы-с, — захихикал тонкий, сще
более съеживаясь. — Милостивос внимание вашего прсвосходительства... в родс как бы живительной влаги... ßro,
вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил, лссна
Луиза, люгеранка, искоторым образом...
Толсгый хотел было возразить что-го, ио на лице
y тонкого было написано сголько благоговения, сладости
H почтительной кислогы, что гайного совстника стошнило.
()н отвернулся от тонкого н подал ему на прощанье руку.
Тоикий пожал три нальца, поклонился всем туловищем
H захихикал, как кигаец: «хи-хи-хи». Ж е н а улыбнулась.
Нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все трое
были прнятно ошеломлены.
А. П. Ч е х о в.

Всякий истинныіі геннй не стрелштся ли к совершенству? Праіш.іо есть столб, указывающий дорогѵ к совершенству.
Ф р. Д с л і» e a р т.

A II T .

345

Ч E X O B

ЗЛОУМЫШЛЕННИК.
Перед судсбным следоватслем стоит малснышй, чрсзвмчайно тощий мужичонка в пестрядинпой рубахе и лаганых поргках. Его обросшее волосами н изъеденное рябѵінами лицо и глаза, едва шідные из-за густых, нависших
бровсй, имсют выраженис угрюмой суровости. IIa головс
целая шапка давно уже нсчссанных, путанных волос, что
придаст сму сщс большую, паучью суровость. Он бос.
— Денис Григорьев! — начинает следоватсль, — подойди
поближс и отвечай на мои вопросы. Седьмого числа сего
июля железнодорожный сторож Иваи Семснов Акинфов,
проходя утром по линии, на 141-й версте, застал тебя за
отвинчиванисм гайкн, коей рельсы прикрепляются к шпалам. Вогона. ртагайка!.. С каковою гайкой он и задержал
тебя. Так ли Э'і'0 было?
— Чаво?
— Так ли всс это было, как объясняет Акшіфов?
— Знамо, было.
— Хорошо; ну, a для чего ты отвинчивал гайку?
— Чаво?
— Ты рто свое «чаво» брось, a отвечай на вопрос:
для чего ты отвннчивал гайку?
— Коли-б нс нужііа была, не отвинчивал бы, — хрипит
Денис, косясь на потолок.
— Для чего ж тсбе попадобилась рта гайка?
— Гайка-то? Міл нз гаек грузила дсдаом...
— Кто это — мы?
— Мы, народ... Климовскйс мужики, то-ссть.
— Послушай, братсн, не пр.икіідывайся ты мне идиотом,
a говори толком. Нечого тут про грузнла врать!
— Отродясь не врал, a тут вру... — бормочет Денис,
мнгая глазами. — Да іісшто, вашс благородие, можно без
грузила? Ежели ты живца, или выполовка на крючок сажасшь, то нешто он пойдст ко дну бсз грузилаѴ В р у . . . —
усмехается Денис. — Чорт ли в нем, в живце-то, ежсли
поверху илавать будет. Окунь, щука, налим завссгда на донную идет, a которая сжелм повсрху плавает, то тѵ разво

346

И 3

РАССКАЗОВ

Д0

О К Т Я Б Р Я

только шилишпер схватит, да и то редко : — в нашей реке
не яшвет шилишпер... Эта рыба простор любит.
— Для чего ты мне про шилишпсра рассказываешь?
— Чаво? Да ведь вы сами спрашиваете. У пас и госнода так ловят. Самый иоследиий мальчишка не станет
тебе без грузила ловить. Конечно, который непонимающий,
ну, тот и без грузила пойдет ловить. Дураку закон не
писан...
Так ты говоришь, что отвинтил эту іайку для
того, чтобы сделагь из нсе грузило?
— A то чго же? Ile в бабки ж играть.
— Ио для грузила ты мог взягь свинсц, пулю, гвоздик... какой нибудь...
— Свинец на дороге не найдешь, купить надо, a гвоздик не годится. Лучше гайки и не найтить... И тяжелая,
H дыра ссть...
— Дураком каким прикидывается ! Точно вчера родился,
или с неба упал. Разве ты не понимаешь, глупая голова,
к чему ведет это отвшічивание? He догляди стйфож, так
ведь поезд мог бы сойти с рсльсов, людей бы убило. Ты
людей убил-бы.
— Избави господи, ваше благородие. Зачем убивать?
Нешго мы некрещенные, или злодси какие? Слава-те господи, господин хороший, век свой прожили и нс токмо
что убивагь, но и мыслей таких в голове не было... Спаси
помилуй, царица небесная... Чго вы-с?
— A огчего, по-твоему, происходят крушения поездов?
Отвинти две-три гайки, вот тебе и крушение.
Дснис усмехается и недоверчиво щурит на следователя
глаза.
— Ну ! Уж сколько лет всей деревнсй гайки отвинчиваем и хранил господь, a тут крушение... людей убил...
Ежели-б я рельсу унес, или положим, брсвно попсрек
ейного пути ноложил, ну, тогды, пожалуй, своротило бы
поезд, a то... тьфу — гайка.
— Да поймиже, гайками прикрепляется рельса к шналам !
— Это мы понимаем... Мы ведь не все отвинчиваем...
оставляем... He без ума делаем... понимасм...
Денис зевает и крестит рог.

a н т.

ч Eх о в

347

— В прошлом году здесь сошел поезд с рсльсов, — говорит слсдователь. — Теперь понятно, почсмѵ...
— Чего изволитс?
— Теперь, говорто, понягно, огчего в прошлом году
сошсл поезд с рельсов... Я понимаю.
— IIa то вы и образованные, чгобы понимать, милостивцы наши... Господь знал, кому понятис давал. Вы вот
и рассудили, как и что, a сторолі тог же мулсик, без всякого понягия, хватаст за шиворот и тащит... Ты рассуди,
a погом тащи! Сказано — мужик, мулшцкий ум... Занинште
такліе, вашс благородие, что он мсия два раза по зубам
ударил и в груди.
— Когда y тебя дслали обыек, то нашли еще одну
гайку... Э т у в каком месте ты огвинтил и когда?
— Э'го вы про ту гайку, что под красным сундучком
лежала?
— ІІс знаю, где она y тебя лежала, но голько нашли
ce. Когда ты ее отвинтил?
— Я ее нс отвинчивал, ес мне Игнашка, Семена кривого сын, дал. Это я про ту, что под сундучком, a ту,
что на дворс в санях, мы вместе с Митрофаном вывинтили.
— С каким Митрофаном?
— С Митрофаном Петровьш... ІІсшто нс слыхали? Невода y нас делает и госиодам продаег. Ему много этих
самых гаек требустся. На каждый невод, ночитай, штук
десять...
— Иослушай... 1081 статья уложения о наказаниях
говорит, что за всякое с умыслом учиненное поврсліденис
ліелезной дороги, когда оно мол;ет подвергнуть опасности
следующий по сей дороге транспорт, и виновный знал, что
последствием сего ДОЛЛІНО быть несчасгьс... понимаешь?
знал! A ты не мог не знать, к чсму ведет зто отвинчивание... он приговарнвается к ссылке в каторжныс
работы.
— Конечно, вы лучше знаете... Мы люди темные...
нешто мы понимаем?
— Все ты понимаешь! Э т о ты врешь, прикидываешься !
— Зачем врать? Спросите гіо деревне, коли не верите...
Без грузила только уклейку ловят, a на чго хулгс пискаря,
да ii тот не пойдет тебе без грузила.

348

И 3

P ACCК Л 3 О В

Д O

О К Т Я Б Р Я

— Ты сще iipo шилитпера расскажи, — улыбается
слсдователь.
— Шилишпср y нас нс водится... Пущаем леску без
грузила поверх воды на бабочісу, идет головль, да и то
редко.
— Ну молчи...
Наступило молчание. Денис переминаегся с ноги на
ногу, глядит на стол с зеленым сукном и усиленно мигает
глазами, словно видит перед собой не сукно, a солндс.
Слодователь быстро пвшет.
— Мнс иттить? — спрашиваст Денис после нскоторого
молчания.
— Нет. Я должен взять тсбя нод стражу и отослать
в тюрьму.
Дснис перестает мигать и, приподняв свои густые брови,
вопросительно глядит на чииовннка.
— То-ссть, как-же в тюрьму? Ваше благородие! Мне
некогда, мие надо на ярмарку; с Егора три рубля за сало
получить...
— Молчи, не мешай...
— В гюрьму... Было-бы за чго, ношел-бы, a то гак...
здорово живешь... За что? II не крал, кажись, и не дрался...
A ежели вы насчет нсдоимки сомневаетесь, ваше благородие, то нс верьте старосте... Вы господина нспремеиного
члена спроснте... Креста на нем нет, на старосте-то...
— Молчи!..
— Я и так молчу...—бормочет Денис. — A что староста набрехал на учете, это я хоть ІІОД присягой... Нас
три брата : Кузьма Григорьев, стало-быть, Егор Григорьев,
и я, Деннс Грйгорьев...
— Ты мііс мешаешь... Дй, Семен! — кричит слсдоватсль.
Увести сго.
— Нас три брата, — бормочет Денис, когда два дюжих
солдата берут и ведут его из камеры. — Брат за брата не
ответчик... Кузьма не платит, a ты, Дснис, отвечай... Судьи!..
ІІомср иокойніік барин-гснерал, царство небесное, a то
показал бы ои вам, судьям... Надо судить умеючи, a не
зря... Хоть и высеки, но чгоб за дело, но совести...
A н т. 'I е х о в.

A II Т .

349

Ч F •' T B

ДЛИННЬІЙ

язык.

Нагалья Михайловна, молодая дамочка, приехавшая
утром из Ялты, обсдала и, нсугомонно трсща языком,
рассказывала муясу о том, какис прелссти в Крыму. Муяі,
обрадованный, глядсл с умиленнсм иа сс восторжениоо
лицо, слушал и изредка задавал вопросы.
— ІІо, говорят, Я І И З І І Ь там необычайно дорога?—спросил
он меяіду прочим.
— Как тсбс сказать? ІІо моему, дороговизну ирсуволнчили, папочка. Нс так страшен чорт, как еіо рисуют.
Я, например, с Юлией Петровной имела очеш, удобный
и приличный номср за двадцать рублой в сугки. Всс, дружочек мой, зависит от уменья жигь. Консчно, если ты
захочешь поехать куда-нибудь в горы... напримср, на АйПетри... возьмешь лошадь, проводника, — пу, тогда, конечно, дорого. Уясас, как дорого! ІІо, Васечка, какис там
го-оры! Прсдставь ты ссбс высокис, высокнс горы, в тысячу раз выше, чем церковь... Навсрху туман, туман,
туман... Внизу громаднейшис камни, камнн, камни... II пинии... Ах, вспомнить нс могу!
— Кстати, без тебя тут я в каком-то журналс читал
про тамошних проводников-татар... Такие мерзости. Что,
Это в самом дсле какис-нибудь особешіые люди?
Наталья Михайловна сдслала презрителыіую гримаску
и могнула головой.
— Обыкновенные гатары, ничсго особснного... Впрочем, я видсла их издалека, мелысом. Указывалн мнс на
них, но я не обратила внимания. Вссгда, паночка, я чувствовала предубеяідение ко вссм этнм чсркссам, грекам...
маврам!
— Говорят, дон-жуаны страшные?
»
— Может быть! Бывают морзавки, которые...—Нагалья
Михайловна вдруг вскочила, точно вспоминла ч т о - т о
страшное, полмішуты глядела на змужа испугаііиыми глазами и сказала, растягивая каждоо слово:—Васечка, я тебе
скажу, какие ссть безнравствснные! Ах, какне безнравственные! He то, чтобы, знаешь, простые іі.іи среднего
круга, a аристократки — эти надутые бонтоншн!' Нросто
ужас, глазам своим я не верила! Умру не забуду! Пу

350

ИЗ

РАССКАЗОВ

ДО

О К Т Я В Р Я

можно ли забыться до такой степсни, чтобы... Ах, IIaсечка, я даже и говорить нс х о ч у ! Взять хотя бы мою
спутницу, Юлню Петровну. Такой хороший муж, двое
детей... принадлежит к порядочному кругу, корчит всегда
из себя святую и — вдруг, можешь себе представить...
Только, папочка, рто, конечно, entre nous... Дасшь честнос
слово, что никому не скажешь?
— Ну, вот сще выдумала. Разумеется, не скажу.
— Честиое слово? Смотри же! Я тебе верю. Прсдставь
т ы ссбе таную вещь... Поехала рта Юлия Петровна в горы.
Была отличная погода! Впсреди едет оыа со своим проводником, немножко позади—я. Отъехали мы версты тричетыре, вдруг, понимаешь ты, Вассчка? Юлия вскрикивает и хватаст себя за грудь. Ее татарин хватает ее за
талию, иначе бы она с седла свалилась. Я со своим проводником подъезжаю к ней. Что такое? В чсм дело? Ох,
кричит, умираю ! Дурно! He могу дальше ехать! Представь
мой, ігспуг! Так поедемте, говорю, назад!—«Нвт,(Човорит,
Natalie, ne могу я ехать назад! Еели я сделаю еще хоть
одии шаг, то умру от боли! У меня спазмы!» И Ппросит,
умоляет ради бога меня и мосго Сулеймана, чтобы мы
вернулись назад и привсзли бы ей бсстужевскнх капель,
когорыс ей помогаюг.
т - ІІостой... Я тебя не совсем понимаю. Раньше т ы
говорила, что видела ртих татар только издалека, — a тепе])і> про какого-то Сулеймана рассказываешь.
— Ну т ы опять придираешься к слову! Тсрпсть не
могу подозрительности! Терпеть не могу! Глупо и глупо!
— Я не придираюсь, но... зачем говоригь неправду?
Каталась с тагарами, ну, так тому и бьггь, бог с тобой,
но... зачем вилять?
Гм... вог странный! Ревнует к Сулсйману! Воображаю, как рто т ы поехал бы в горы без проводника! Воображаю ! Если не знаешь тамошней жизни; не понимаешь,
то лучше молчи! Молчи и молчи! Без проводника там .
шагу нельзя сделать.
— Еще-бы!
— Пожалуйста, без ртих глупых улыбок! Я тебе не
Ю л н я какая-нибудь... Я ее и ne оправдываю, но я... пссс!
Х о т ь я и IIе корчу 113 себя святой, но еще нс настолько

A II T .

351

Ч E X O B

забылаеь. У меня Сулейман не выходил из границ... Не-ет!
Маметкул, бывало, y Юлии все время сидит, a y меня,
как только бьет одиинадцать часов, с с й ч а с : «Сулеймаи,
марш! Уходигс!» И мой глупый гатарка уходиг. On y менл,
папочка, в сжовых был... Как голько разговорится насчет
дснег или чсго-нибудь, я сейчас: «Ка-ак? Что-о? Что-о-о?»
Так y него вся душа в пятки. Ха-ха-ха... Глаза, понимаешь,
Васечка, черные-прсчерные, как у-уголь, мордснка тагарская, глупая такая, смешная. Я его вот как держала! B o r !
— Воображаю...
— Глупо, Васечка! Я всдь знаю, какие y тебя мысли!
Я зиаю, что т ы думаешь... ІІо, я тебя уверяю, он y меня
даже во время прогулок не выходил 113 грашіц. Например,
едем мы в горы или к водопаду Учан-су, я ему всегда
говорю: «Сулейман, ехать сзади! ІІу!» ІІ вссгда он ехал
сзади, бсднялска...
— Но Юлия! Ах, эта Юлия! Я понимаю, Васечка,
отчего не пошалить, отчего нс отдохнуть от пустоты свстской жизші? Bee pro моясно... шали, сделай милость, нйкто
тебя не осудит, но глядегь на pro серьезно, делать сцсны...
нет, как хочешь, я ртого не пошшаю! Вообрази, она ревновала! ІІу, не глупо ли? О Д І Ш И І Д Ы приходит к нсй Маметкул, ес пассия... Дома ес не было... Ну, я зазвала его
к себе... Начались разговоры, то да ce... Оіш, знаешь, иреногешные! ІІсзаметно ртак провели всчср... Вдруг, влстает
Юлия... Набрасываегся на меня, на Маметкула... деласт нач
сцену... ф и ! Я ртого нс іюнимаю, Васечка...
Васечка крякпул, нахмурился н заходил no комнатс.
— Весело вам там жилось, нечего сказать!
— Ну, как рто глу-упо! Я зиаю, о чсм ты думаешь!
Всегда y тебя такис гадкие мысли! He стану же я тебе
ничего рассказывать. Ие стану!
Дамочка надуда губки и умолкла.
A 11 т. Ч е х о в.

Наибольшая сила выражастся в тех картииах, где кратчаіііиіш
пѵтем достигнут самый совершенный результат.
Д ж. Р c с к a н.

352

И 3

R A C C K Л 3 O В

Д O

O K T Я Б P Я

e

СТАРУХА

ИЗЕРГИЛЬ.

( 0 горящем еерддс

Данко.)

С моря поднималась туча — чсрная, тяжелая, суровых
очертаний, похожая на горный' хребет. Оиа ползла в степь.
С ес вершины срывались клочья облаков, нсслись вперод
ее и гасили звезды одпу З а другой. Mope шумело. И в степной дали, теперь ужс черной и страшной, как бы притаившейся и скрывшей в ссбс что-то, — вепыхивали малснькио
голубые огоньки. Это былн очснь странные голубыс огии
намекавшпе на что-то сказочное.
— Видишь т ы
искры? — спросвгла
мсня
старѵха
1J
Изергиль.
— BOT т е ? Голубыс?
— Голубые? Да, эго они... Дначит, лстают все-таки.
Ну-ну!.. Я уже вот не вижу их болынс.
/
— Откуда эти искры ? '
— Эти искры от горящего сердца Данко! Б ы л с на
гвете ссрдце, которос однажды вспыхнуло огнем... И в о г
от Ііего эти искры. Я расскажу тебе ііро все это.
— Жили на землс встарину одни люди, где — не знаю.
Знаю, что большие непроходимые леса окружали с трех
сторон таборы этих ліодей, a с четвертой " была степь.
Были это веселыо, сильные и смелыс люди. II вот пришла
однажды тяжелая пора: явились о.ткуда-то иные племена
н прогнали прежних вглубь леса. Там были болота и тьма
потому что лес был старый, и так густо переплелись его
ветви, что сквозь них не видать было неба, и лучи солнца
одва могли пробить себе дорогу до болот сквозь густую
листву. Но когда его лучи падали на воду болот,
то
подымался смрад и от него люди гибли один за другим!
Тогда стали плакать жены и дети ртого племсни, a отпы
задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого
леса, и для того были две дороги : одна — назад, там были
силыіые и злые враги, другая — вперед, — там стояли великаны-деревья, плотио обнявши друг друга могучими ветвями. Э т и деревья стояли молчаливо и ноподвижпо, как
каменные: днем в сером сумраке и сще плотнес сдвига-

М.

Г О Р Ь К

353

II Й

лись вокруг тех людей по вечерам, когда загорались костры.
A еще страшней было в лесу, когда встер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно грозил и пел
похоронную песню тем людям, что укрылиеь в нем от
врагов. Э т 0 были все-таки сильныо люди и могли бы они
пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, —
но они не могли умереть в боях, потому что y них были
заветы, и коли б умерли они, то пропали бы с ними из
жизни и заветы те. И потому они сидели и думали... Но
н и ч т о , — н и рабога, ни женщииы — не изнуряют тела
и души людей так, как изнуряют их тоскливыс думы, что
сосут сердцс как змси. И ослабли от дум людн... Страх
родился среди них и трусливые слова стали слышны в лесу,
сначала робкие и тихие, a потом всс громче, и громче...
Уже хотели итти к врагу и принести ему в дар себя и волю
свою, и никто уже, испуганный смертью, нс боялся рабской жизни...
ІІо тут явился Данко и спас всех один!
Данко — это один из тех людей, молодой красавец !
Красивые всегда смелы. И вот ои говорит им, своим товарищам :
— Что мы тратим силы на думу, на тоску! Вставайте!
Пойдем в лес и пройдем сквозь, всдь имеет же он конец?
Идемте! Ну! Гсй!..
— Веди т ы н а с !
Тогда он повел...
Старуха помолчала и посмотрела.в степь, гдо все густела тьма. Искорки горящего сердца Данко вспыхивали
где-то далеко и казались голубыми воздушными цветами,
расцветавшими только на миг.
— Повел их Данко. Дружно все пошли за ним: верили
в него. Трудный путь pro был. Все гущс становился лес,
все меньше было сил. II вот они стали роптать на Данко,
говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повел их
куда-то.
Остановились они и под торжествующий шум леса,
усталые и злые, стали судить Данко.
— Т ы ничтожный и вредный человек для нас! Т ы повел нас и утомил, и за это т ы погибнешь!
И молнии и гром подтвердили их приговор.
В. Сврежников. Чтец.

25

354

ИЗ

РАССКАЗОВ

Д 0

О К Т Я В Р Я

— В ы сказали : «веди» !
и я повел. A в ы ? что сделали
в ы в помощь себе? В ы толысо шли, шли себс, как стадо овец !
Но ЭТИ слова разъярили их еще более.
— Т ы умрешь! Т ы умрешь! — ревели О І І И .
Данко смотрел на тех. людей, ради которых он понес
труд, и видел, что они — как звери. И вот его серднс
Р
вспыхнуло ярким огнем желания спасти их.
— Что сделаю я для людей?
И вдруг Данко разорвал руками себе грудь, вырвал из
исе свое сердцс и высоко поднял его над г о л о в о й /
UHO жс пылало так ярко, как солице. И ярче солнца.
— Идем !
крикнул Данко, и бросился вперед на свос
место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь
людям.
J
Они

бросились за ним любопытные

и

очарованныс.

Р ° и * м е л о , увлекаемые чудесньш зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалоЬ и слез. A Данко все был впереди и ссрдціі сго все
р а V
с
пылало ! пылало !
И вот вдруг лсс расступился псред ним, расступнлся
и остался сзади, плотный и немой, a Данко и все те «оди
сразу окунулись в целое море солнечного света и чистого
воздуха, промытого дождем. Гроза была там, сзади них,
над лесом, a тут сияло солнцс, вздыхала степь, блестела
грава в брильянтах дождя и золотом свсркала река. Б ы л
вечер, и от лучей заката рока казалась красной, как та
кровь, что била горячей струсй и 3 разорванной груди Данко.
Іѵинул взор вперед ссбя, гордый, умирающий смельчак Данко,
кинул он радостный в 3 ор на свободную землю
н засмеялся гордо. A потом упал и умер.
Тихо шептали удивленные деревья, оставшисся позади,
н трава, смоченная кровыо Данко, вторила им.
«Іюди же радостные и полные надежд. не заметили
смсрти его и не видали, что ещѳ пылает рядом с трупом
Данко его смелое сердце. Только один осторожный чсловек
заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердпс
ногой... И вот оно рассыпавшись в искры, угасло...
BOT откуда они ; голубые искры степи, что являются
лерсд грозой.
б е ж а л и

быст

М. Г о р ь к и й .

М.

Г О Р Ь К II й

355

9-е ЯНВАРЯ.
Толпа напоминала осенний темный вал океана, едва
разбуженный первым порывом бури; она тскла вперед
медленно.
Глаза блестсли возбужденно, но люди смотрели друг
на друга, точпо не веря своему решеныо, удивляясь самим себе.
Говорили негромко, ссрьезно, как бы оправдываясь друг
перед другом.
— Нет больпіе возможности терпеть, вот
почсму
пошли...
— Без причины народ не тронется...
Подавляющее большинство людей представляло себе,
что идет к силе, коя властна сделать все, что необходимо
для облегчения тягостной жизни народа, но едва ли много
было таких, которые верили, что сила захочет сделать эт^Неверие старались скрыть и не могли. В толпе з&мечалось слишком много тревоги, смутного беспокойства.
Порою в толпе раздавался дерзкий человеческий голое :
— Товарищи! He обманывайте себя...
Но самообман был нсобходим, и голос человека заглушался нугливыми и раздражеиными вскликами толпы.
— Т ы , брат, молчи!..
— К тому же о. Гапои...
— Он знаст, как надо...
Переливаясь из улицы в улицу, масса людей быстро
росла, и этот рост внешний постепенно вызывал ощущение
внугреннего роста, будил сознание права народа-раба просигь y власти внимания к своей нуяіде.
— Мы гоже люди как никак...
— «Он», чай, поймет, мы просим...
— Должны понять!.. He бунтуем...
— Опять же о. Гапон...
— Ах господи!
— Да погоди ты, брат!..
— Гоиите его прочь дьявола!..
— 0 . Гапон лучше знает, как...
2â*

356

Ii з

p A C C K A 3 0 B

Д 0

O K T Я Ii P Я

— Ile надо нам красных флагов! — кричал сильный человск. Размахивая шапкой, он шел во главе голпы, притягивая к себе вниманис.
— Мы к отцу идем!..
— Так !
— Верим ему!..
— He даст в обиду!..
— Красный цвст — цвет нашей товарищи!
— Нет силы, кая освободит народ, кроме силы самого
народа.
— Ile надо!..
— «Он» поймет.
— BOT человек... ах ты...
— Ежели до него допустят...
— Смутьяны, черти!..
— 0 . Гапон с крестом, a он с флагом...
— Молодой еще, но тоже чтобы командовагь...
— Мы желаем мирно!..
,
— Гони его с флагом!
Теперь уже двигались быстро, без колебаний и с каждым шагом все более глубоко заражали друг друга сднным настроснием, хмелем самообмана.
Вокруг жилища царя стояли плотной неразрывной стеной солдаты, под окнами дворца на площади расположилась конніща.
Co всех сторон на солдат напирали плотной массой
люди !
— Расходись, господа!
— Почему в ы нс пускаеге?
— Куда?
— К царю!
— Да я же говорю — нет его !
— Царя н е т ?
— Ну, да. Сказаио вам нет и ступайте!
— Совсем нет царя? иронически настойчиво допрашивал...
— За такие слова... берегись! — В городе нет его.
— ІІигде нет е г о !
— Кончилсл!..
— Расстреляли вы его дьяволы!

IVI.

Г О Р Ь К И Й

357

— В ы думали народ убиваете?
— ЬІарод не убьете, его на все хватит...
— Вы царя убили... понимаете?
— Отойди, господа! Ие разговаривай.
— Нет, врешь... Я поговорю.
В другом мссте старичок с бородкой клином воодушевленно говорил солдатам.
— В ы люди, мы T O Î K C ! Сейчас в ы в шинелях, з а в г р а —
в кафтанах. Работать захотите, есть поііадобигся. Рабогы
нег, есть нечего. ГІридется и вам, ребята, так ;ке вот как мы...
— Стрслять, значит, в нас будсге!
— Убивать вяс за то, что голодаете в ы , а ?
Иные брали солдат за руки, горячо говоря им что-то.
Солдаты слушали молча, лица кривились неопределенными гримасами, и печто жалкое робкое являлось на них.
— He трог ружье! сказал один из них молодому парню
в мохнатой шапке. A тот тыкал солдата пальцем в грудь
и говорил:
— Ты солдат, a не палач... Тсбя нозвали защищать
Россию от врагов внешних, заставляют расстреливагь народ. Пойми! ІІарод это и есть Россия!
— Мы не стреляем!
— Гляди вот стоит Россия, русский народ! Он желает
видеть свосго царя...
Кто-то перебил рсчь и крикнул.
— Ile яіслает!
— Что в том худого, что народ захогел поговорить
с парем о своих делах? Ну скажи, а?
— He знаю я ! — сказал солдат, сплсвывая.
— He велено нам разговарнвать...
Один солдатик вдруг ласково спросил стоявшсго перед ним:
— З е м л я к , — не рязанский будете?
— Псковский... a ч т о ?
— Так... Я вот — р я з а н с к н й и, широко улыбнувшись,
Зябко передернул плечами.
Солдаты не возбуждали злобы, не раздражади — они
были просто тупы, несчастны, иззябли.
— С четырех часов угра стоим! — говорили о н и . —
ІІросто беда!

358

И 3

РАССКАЗОВ

Д O

O K Т Я Б Р Я

— Ложись II — помирай...
— Уйти бы вам, а? И мы бы в казармы в тепло пошли...
— Сколько время-то? Было около двух часов.
— Чего в ы беспокоитссь? Чего я і д е т е ? — говорил фсльдфебель.
— Нечего ждагь!.. Вот только войско из-за вас страдает...
— Стрелять будете в нас? — спросил его молодой человек в башлыке.
— Пр и к a жу т — будѳм !
Это вызвало взрыв укоризненных замечаний, ругательств, насмешек.
— За ч т о ? 3 я ч т о ?
— He слушаете приказаиий начальства.
— Солдаты!—говорил плотный мужчина с большой бородой и голубыми глазами.
— Кто в ы ? В ы — д е т и русского народа. Обеднел народ,
Забыт он, оставлен без защиты, без работы и хлеба. Вот
он пошел сегодня просить царя о помощи, a царь велит
вам стрелять в него. Убивать.
— Солдаты! Н а р о д , — отцы и братья в а ш и , — хлопочет
не только за себя, но и за вас. Bac ставят против него, против народа, толкают на огцеубийство, братоубийство. Подумайте! Разве в ы не понимаете, что против себя же идете?
— Отойди!.. офицер услышит.
Офицер, — высокий, белобрысый немец с болыпими
усами, — медленно шел вдоль фронта и, натягивая на
правую руку перчатку, сквозь зубы говорил!
— Ра-азайдись!.. па-ашел прочь! Что? ГІа-агавари!..
я тебе пагаварю!.. Остановясь на фланге, офицер крикнул:
— Смирно-о!
Солдаты всколыхнулись и замерли.
— Приказываю разойтись! — сказал офщіер и не торопясь вынул из ножен шашку.
Разомгись было физически невозможно, — толпа густо
залила всю площадь, a из улішы, в тыл ей все шел и шел
народ.
На офидера смотрели с ненавистью.
Публика шумела, ее раздражало его спокойствие, С Л И І І І ком
нечеловеческое,
чтобы быть уместным в рти

м. г о р ь к и й
минуты. В нем чувствовалось явное презренис к людям,
к народу.
— Этот — скомандует!
— Мясник!..
— Он без команды готов рубить...
— Ишь, вытащил селедку-то...
— Эй барин! Убивать г о т о в ?
Фельдфебель взглянул на офицера, вздрогнул, поблвднел и тоясе быстро вынул саблю.
Вдруг раздалось тревожное, зловещее пение рожка.
ГІублика смотрела на горниста — он так странно надѵл
щеки и выкатил глаза, рожок дрожал в его руке.
Несколько темных фигур бросились на землю и прижались к ней, иные закрывали руками лица, a человек
с большой бородой распахнз г л на груди пальто и стоял
впереди всех, глядя на солдат голубыми глазами, и г о в о рил им что-то неслышное, утопавшее в хаоее криков.
Солдаты взмахнули ружьями, взяв на прицел, и все
оледенели в однообразной
сторожевой позе, вытянув
к толпе штыки.
Чей-то голос громко с ужасом и огвращением крикнул:
— Ч г о в ы делаете? Убийцы!
Ш т ы к и сильно и нервно дрогнули.
Испуганно сорвавшийся залп...
Люди покачнулись назад, огброшенные звуком, ударами
ііуль, падением мертвых и раненых. Некоторые стали молча
прыгать через решетку сада.
Брызнул еще залп... И еще.
Мальчик, застигнутый пулей за решсткой сада, вдрѵг
перегиулся и повис на нсй кверху ногами.
Высокая, стройная женщина с пышными волосами тихо
ахнула и упала около него.
— Проклятые... крикнул кто-то. Толпа, отступая, ахада,
проклятья, ругательства и крики боли сливались в пестрый
вихрь со свистом, уханьем и стонами.
Одни молча и озабоченно носили раненых, подбирали
трупы, другие точно во сне и точно издали смогрели на
их работу, ошеломлеино в странном бсздействии. Многие
кричали солдатам слова упреков, ругательства и жалобы,

360

И з

Р А С С К Л З О В

ДО

О К Т Я Б Р Я

размахивали руками, снимали шапки, зачсм-то кланялись,
грозили чьим-то страшным гневом...
С зомли поднялся бородатый голубоглазый человек
и снова начал говорить, весь вздрагивая:
— Мсня не убили... p r o потому, что я говорил вам
святую правду...
Несколько человек тоже, перебивая его речь, кричали,
уговарйвали, упрекали, беззлобно с тоской и состраданием.
Сгарались и хотели заставить солдат поиять позор
и гадость их неволыюй роли.
Офицер вынул из чехла револьвер, внимательно осмотрел его и пошел к этой грѵппе людей. Она сторонилась
от него не спеша.
Голубоглазый, бородатый человек не двигался, встречая
офицера словами горячей укоризны, широким жестом
указывая на кровь вокруг.
— Чем это оправдать, подумайте?
Нет оправданий !
(k
Офицер вытянул руку. Выстрела не было слышно, был
виден дым, он окружил руку убийцы раз, два и три. После
третьего раза человек согнул ноги и упал. К убийце бросились со всех сторон, — он отступая совал ко всем свой
револьвер... Какой-то подросток упал под ноги ему, он
ткнул его шашкой в живот. Кто-го бросил офицеру шапкой
в лицо, бросали комьями окровавлснного снега. К нему
подбежал фельдфебсль и несколько солдат, выставив вперед
штыки, тогда нападавшис разбежались. ГІобедитель грозил
саблей вслед им, a потом вдруг опустил ее и еще раз воткнул в тело подростка, ползавшего y его ног, теряя кровь.
Неслись крики:
I
— Палач !
— Мерзавец!
()н начал нриводить в норядок свои усы.
— Ребята... Конница!
— Беги!
Стена солдат поколебалась и растворилась как двс
половины ворот; танцуя и фыркая, между ними проехали
лошади, раздался крик комаидира, над головами конницы
взвились, прорсзав воздух, сабли.
Толпа стояла и качалйсь, волнуясь, ожидая, не всря.

М.

Г О Р Ь К И Й

361

Стало тише.
— Ма-а-рш!
Как будто вихрь ударил в лицо людей, и земля точно
обсрнулась кругом под их ногами, всс бросились бсжать.
Солдаты выли, их лошади скакали чсрез раненых, упавших, мсртвых, сверкали сабли, порою был слышсн свист
стали и удар ес об кость. Крик избиваемых сливался
в гулкий и протяжный стон.
— Л-а-а!...
Ржали лошади, страшііо оскалив зубы, взмахивая головами...
Народ загнали в улицы... и как только гопот лошадей
исчез вдали, люди остановились, задыхаясь...
— Что жс это, братцы, а?..
— Убийство іідет, православные.
— BOT так правитсльство!
— Рубяг, а? Конями топчут...
Толпа медлснно, но неуклонно изменялась, псрерояиаясь
в Ііарод...
Иесли рансных, убитых, пахло теплой кровью, раздавались стоны, возгласы.
— Якову Зимину — нрямо в лоб...
— Спасибо батюшке-царю !
— Да-а... встретил...
Раздалось несколько крепких слов. Даже за одио из
них четверть часа тому назад толпа разорвала бы человека.
Маленькая девочка бсжала и кричала всем:
— He видали маму? болыиая такая?
— Значит, народ отбросили теперь?
— Убийцы проклятые... что сделали? Сожалели об убитых людях и, догадываясь, что убит также один тяяселый,
рабский прсдрасудок, осторожно молчали о нсм, не произ-ІІОСЯ больше царапающего
ухо имеіш сго, чтобы не трсвожить в сердце тоски и гнева.
В улицу въехала батарея артиллсрии. Солдаты сидели
на лошадях и передках, задумчиво смотрели внеред, через
головы людей.
Толпа мялась, уступая дорогу, окутываясь угрюмым
молчашіем. Зиснела унряяіь, грохотали ящики, нушки.

362

И3

РАССКАЗОВ

ДО

ОКТЯБРЯ

кивая хобогами, внимательно смотрели в землю и как бы
нюхали ее.
Гдс-то раздался треск выстрелов. Люди замерли, прислушиваясь.
И вдруг по улице пробежал внезапный трепет оживления.
— Гдс — где?
— На острове...
— Вы слышите?
— Да неужели?
— Честное слово. Оружейный магазин захватили...
— Спилили телеграфные столбы, построили баррикаду...
— Н-да-а... вот к а к ?
— Много их?
— Много!
— Эх... хоть бы отплагили за кровь невинную!..
— Иделѵі туда!
— Иван Иваныч, идемте, a
A
— Н-да-а... зто, знаете...
Над толпой выросла фигѵра человека и в сумраке
Звучно загудел призыв:
— Кто хочет драться за свободу? 3 » народ, за лраво
человека на жизнь, иа труд? Кто хочет умереть в бою за
будущее — иди на помощь !
Одни шли к нему, и среди улицы образовалось плотное
ядро, другие спешно отходили куда-то прочь.
— В ы видите, как раздражен народ.
— Вполне законно, вполие.
— Безумства будут... ай-ай-ай!
— Н-да-а...
Люди таяли в сумраке вечера и ньсли с собой полупроснувшееся сознание драмы своей жизни, бесправной,
бессмыслепной жизни рабов...
— Сегодня с нас взяли кровью обязательство: — отныне
мы должны б ы г ь гражданами...
— Мы не забудем этот день!
М. Г о р ь к и й .
0 Рассказ дап в сокращенном и приспособленном
с эстрады виде. B , С.

к

чтению

М.

Г О Р Ь К II й

363

РАЗГОВОР ПТИЦ.
В саду за окном моей комнаты no голым вегвям акаций
прыгают воробьи и оншвленно разговаривают, a na коньке
соседнего дома сидит почгенная ворона и, слушая говор
серых пташек, важно покачивает головой. Теплый воздух,
пропитанный солнсчным свстом, приносит мне в комнату
каждый звук, и я слышу торопливый и нсгромкий голос
ручья, слышу тихий шорох ветвей, поннмаю, о чем воркуют голуби на карнизе моего окна, и вместе с воздухом
мне в душу льстся музыка весны.
Чик-чирик,—говорит старый воробей, обращаясь к товарищам: — вот и снова мы дождались весны. He правдали?
Чик-чирик. Чик-чирик.
— Ф а - а к г , фа-акт, грациозно потягивая шею, отзывается вороиа.
Я хорошо знаю э т У солидную птицy^ она всегда выражается кратко и не иначе, как в утвердительном смысле.
Будучи от природы глупой, она еще и пуганая, как болі>шинство ворон. Она занимаст в общсстве нрекрасное положение и каждую зиму устраивает что-иибудь благотворительное для сгарых голубей. Я знаю воробья: хотя с виду
он кажется легкомысленным и даже либералом, но в сущности эта нтнца себе на уме. Он прыгает около вороны
с виду почтительно, но в глубине души хорошо зиаег ей
цеиу и никогда нс прочь рассказать о ней две-три пикантных истории.
A на карнизе окна молодой щеголеватый голубь горячо
^убсждает скромную голубку: «Я умру, умру от разочарования, если т ы не разделишь со мной любовь мою».
— A знаете, сударыня, чижики прилетели, — сообщает
воробей.
— Фа-акт.
— Прилетели и шумят, порхают, щебечут... Ужасно
беспокойные птицы. И синицы явились за ними... как
всегда, хе-хе-хе. Вчера, знаете, я спросил в шутку одного
из них: «Что, голубчик, вылетели?» Отвстнл дерзостью...
В зтих птицах совершенно нст уважения к чину, званию,

364

и3 рлСС К A3О В

Д

O O K T il IJ P я

общественному
ноложению собеседника. Я
надворный
воробей...
Но тут из-за угла трубы на крышу неожиданно явился
молодой ворон и внолголоса отрапортовал: «Внимательно
прислушиваясь по долгу слуясбы к разговорам всех, населяющих воздух, воду и недра земли, тварей и неукоснительно следя за их поведением, чссть имею донести, что
означенные чижики громко щебечут о всем и осмеливаются
надеяться на якобы скорое обновление природы».
— Ч и к - ч и р и к , — воскликнул воробей, беспокойно поглядывая на доносителя.
A ворона благонамеренно покачала головой.
— Весна уже была, она была ужс не однажды,—сказал
воробей. — A насчег обеовления всей природы рто... конечно приятно... если происходит с разрешения тех сил,
коим надлежит это ведагь.
— Фа-акт, — сказала ворона, окинув собеседника благосклонным оком.
X
— К вышеизложенному ДОЛЯІСН добавить, — продоляіал
ворон: — означенные чижики выражали недовольство по
поводу того, что ручьи, из которых они утоляют ясажду,
якобы мутны, некоторые из них дерзаюг даже мечтать
о свободе...
— Ах, зто они всегда так, — воскликнул старый воробей. — Это от молодости y них, рто ничуть нс опасно.
Я тоже был молод и тоже мечтал о ней. Разумеется
скромно мечгал... Ио потом рто прошло. Явилась другая
«она», более рсальная... хе-хе-хе и, знаете, м-м-м, болес
необходимая воробью... хс-хе-хе...
—т" Э _ г м ) раздалось внушительное кряхтенье. На в е т в я х
липы явился действительный статский снигирь, он мило- #
стиво раскланялся с пгицами и заспорил.
— Э-гм... замечаете ли в ы , господа, в воздухе пахнет
чем-то? Э ? — Весенний воздух, ваше-сгво,—сказал воробсй. — Н-да.
A ворона только скосила голову на бок и каркнула
Звуком нежным, как блсянье овцы.
— Н-да... вчера за винтом тоже говорил один потомственный почетный филин... чем-то, говориг, пахнег...
A я отвечаю: замстим, поцюхаем, разберсм. Резонно! Э?

м. г о р ь к и й

36о

— Точно так, ваше-ство...
— Вполне резонно, чик-чирик,—согласился почтительно
старый воробсй.—Всегда, ваше-ство, надо подождагь. Солкд
ная птица всегда я^дef.
На проталину сада спустился с нсба яіаворонок и, озабоченно бегая по нсй, забормотал:
— Заря своей улыбкой нсжной гасит в нсбс звезды...
ночь бледнсет, ночь трспещет, и, как лед на еолице, тасг
тьмы ночной покров тял{елый... Как легко и сладко дышит
есрдцс, полное надсжды встречи с в е г а и свободы.
— Э г 0 4 1 0 за птица? — спросил снсгирь прищуриваясь.
— Жаворонок, ваше-сгво, — строго сказал ворон из-за
трубы.
— Поэт, вашс-ство, — снисходителыю добавил воробсй.
Снегирь искоса посмотрел на порта и прохрипел:
— М-м... какой серый прохвост. Он что-то там... насчег
солнца, свободы прошелся, кажстся?
— Так точно, ваше-ство, — подтвердил ворон ; — занимастся возбуждением неосновательных надсжд в сердцах молодых птенцов, ваше-ство...
— ІІредосудительно... и... глупо.
— Совершенно справедливо, ваше-ство, — огозвался старый воробей — глупо-с. Свобода, ваше-сгво, суть н е ч г о
неонределенное и, так сказать, неуловимое...
— Однако, если не ошибаюсь, в ы сами к ней взывали?
— Фа-акт, — фа-акт, — вдруг крнкиула воропа.
Воробсй смутился.
— Действительно, ваше-ство, однажды воззвал... но нри
смягчающйх вину обстоятельствах...
— А... то-есгь к а к ?
— Тихо сказал: да здраветвует свобода, н тотчас громко
прибавил: в предслах законности !
Снсгирь посмогрел на ворона.
— Так точно, ваше-сгво, — отвегил ворон.
— Я , вашс-ство, будучи надворным воробьсм, ие могу
собс позволить серьезного отношения к вопросу о свободе,
ибо сей вопрос не значится в числе разрабатываемых ведомством, в котором я имею честь служигь...
— Фа-акт. Фа-акт.

366

И з

P ACCK A3 OВ

ДO

O K T Л Ii P Я

A no улице текли ручьи — п пели гихую песню о реке,
куда они волыотся в конце пути и о своем будущем:
— Широкие быстрыс волны нас примут, обнимут —
И в морс с собой унесут, II снова быть можст нас в небо
поднимут горячего солнца лучи, a с неба мы снова на
землю падем ирохладной росою в ночи, снежинками или
обильным дождем.
Солнце, великолепное, ласковос солнце весны, улыбаегоя
в ясном небс улыбкою бога, полного любви, пылающсго
страстью творчества.
В углу сада, на ветвях старой липы сидит стайка чижиков, и один из них вдохновенно поет товарищам где-то
сямшанную им песню о Буревестнике.
М.

Горький.

ВЕЛИКАН.
BOT пришел великан, большой, большой великан. Такой
большой, большой. BOT пришел он, пришел. Такой смешной
великан. Руки y него толстые, огромные, и пальцы растоіімренм, и ноги тоже огромные, как деревья, такис толстые. BOT пришел он... и уиал! Понимаешь, взял и упал!
Зацепился за сгупсньки и упал! Такой глупый великаи,
такой смешной — зацепился и упал! Рот раскрыл — и лежит себе, и лежит себе, такой смешной, как трубочист.
Ты зачем пришел сюда, великан! Ступай, ступай отсюда,
великан. Додик -гакой милый, такой славный, славиый; он
так тихонько прижался к своей мамс, к ce сердцу — к ес
сердцу — таиой милый, гакой славный. У него такие хорошие глазки, милые глазки, ясные, чистые, и все гак
сго любят. И носик y него такой хорошнй, и губки, и он
ne шалит. Э т 0 прежде он шалил — бегал, кричал, ездил
на лошадке. Т ы знаешь, великаи, y Додика есть лошадка,
хорошая лошадка, большая с хвостом, и Додик садится на
нее и ездит, далеко, далеко, на рсчку ездит, в лес ездит.
A в речке рыбки, т ы знаешь, великан, какие бывают рыбки?
Her, т ы не знаешь, великан, какие бывают рыбки? Нет,
т ы не знаешь, великан, т ы глупый, a Додик знает: такис
маленькие, хорошенькие рыбки.

М.

Г О Р І» К II

й.

л.

A НДPEEВ

367

Солнышко свегит в воду, a они играют, такие маленькие хорошенькие, такие быстрые. Да, глупый великан,
a т ы не знаешь... — Какой смешной великан ! Пришел
и упал! BOT смешной! Ш е л по лесгнице — раз-раз, — зацепился за порожек и упал ! Такой глупый великаи! A т ы
не ходи к нам, великан, тебя никто не звал, глупыЙ велнкан. Э т 0 прежде Додик шалил и бегал — a тепсрь он такой
славный, гакой милый, и мама так нежно-нсяшо — его
любит. Так любит — больше вссх любит, болыис себя,
больше жизни. Он ее солнышко, он ее счастье, он ее радость. B o t тсперь он малснький, совсем маленький, и жизнь
его маленькая, a потом он вырастет большой, как великан,
и y него будег болыпая борода и усы болыние, болынис,
и жизнь y него будет большая, светлая, прекрасная. Он
будет добрый и умный, и сильный, как великан, такой
сильный, такой умный и все его будут любить и все будут смотреть на него и радоваться. Будет в его жизни
горе, y всех людей есть горе, но будуг и большие, свстлыо,
как солнце, радости. Вог войдет он в мир, красивый и умный,
и небо голубое будет сиять над его головой, и птимы будут петь ему свои песенки, и вода будет ласково журчать.
И он взглянет и скажет: «как хорошо на свете — как хорошо на свете»...
BOT...
BOT...
BOT... - h o r o ne может быть. Я крепко,
я нежно, нежно дерлгу тебя, мой мальчик. Тебе не страшно,
что тут так темно? ГІосмотри, вои в окнах свет. Э'го Ф<>нарь иа улице, стоит себе и светиг, такой смешной. И сюда
посветил немного, такой милый фонарь. Сказал себе: дай
и тлгда посвечу немножко, a то y них так темно — темно.
Такой длинный, смешной фонарь. И завтра будет светить —
завтра. Боже мой, завтра! Да, да, да. Всликаи. Конечно,
конечно. Такой большой, большой великан. Болыие фонаря, больше колокольни, и такой смешиой: пришсл
и упал! Ах, глупый великан, как же ты ііе заметил ступсньки! Я вверх смотрел, мне вшізу нс вндно — говорит
великан басом, понимаешь, таким толстым, толстым голосом. Я вверх смотрел! A т ы вниз лучше смотри, глупый
великан, тогда и будешь видеть. Вог Додик мой милый,
милый, и такой умный, он вырастет еще больше, чем ты.
И так будет шагать — ирямо через город, прямо через

368

IL 3

P ACCK V 3 O H

ДO

O K T Я 1» P Я

леса и горы. On такой будет сильный и смелый, он ничего не будет бояться, ничего. Подошел к речкс — и псрсшагнул. И жизнь y нсго будег такая большая, и свстлая,
и прекрасная, и солнышко будег сиягь, милое, роднос
солнышко. Выйдет ссбс утречком и светиг, такое милое...
Б О Я І С мой!..
B O T . . . B O T пришел великан — И унал. Такой смешнойсмешной — смешной же !
Так глубокой иочыо говорила мать над умирающим
рсбенком. Носила его по темной комнагс, и говорила,
и фонарь светил в окно — a в соседнсй комнате слушал
ее слова отсц и плакал.
./I. A n д p e с в.

РАССКАЗ О СЕМИ
(Гл. 12. «И х ii

ПОВЕШЕННЫХ.
P II

в Е з Л и»).

^

Старательно бсяіали вагончики.
Несколько лст подряд Сергей Головин жил с роднымп
на даче по ртой самой дороге^ часто сздил днем и ночыо
и знал ce хорошо. И если закрыгь глаза, то можио было
подумать, что и теперь он возвращался домой — запоздал
в городе y знакомых и возвращастся с последним поездом.
Теперь скоро, — сказал он. Никто не пошевельнулся,
не ответил, и только Цыганок быстро, раз за разом сплюнул сладкую слюну. И начал бегать глазами по вагону,
ощупывагь окна, двери, солдат.
— Холодно, — сказал Василий Каширин тугими, точно
и вправду замерзшими губами (и вышло y него pro слово
так : — хо-а-дна ).
Таня Ковальчук засуетилась.
На, плагок, П О В Я Я І И шсю. Плагок очень тегілый.
— Ш е ю ? — неожиданцо спросил Сергей и испугался воироса. Но так как и всс подумали то же, то никто ничего
не сказал, или... все сразу сказали одно и то же слово.
Ничего, Вася, повяжи, теплее будет, — посоветовал
Вернер. ІІотом обсриулся к Янсону и нсжно спросил:
— Мильій, a тебе не холодно, а?

Л.

369

AНД P E E В

— Вернер, может быть, он хочет курить? Товарищ, вы,
может быть, хотите курить? — спросила Муся. — У нас есть.
— Хочу.
— Дай ему наішроеу, Сережа, — обрадовался Вернер.
ІІо Сергей уже доставал папиросу.
И все с любовью смотрели, как пальцы брали папиросу, как горела спичка и изо рта Янсона вышел синий
дымок.
— ІІу, спасибо, — сказал Янсон. — Хорошо.
— Как странно! — сказал Ссргей.
— Что странно? — обернулся В е р н е р . — Что странно?
— Да BOT: папиросы.
Он держал папиросу, обыкновенную папиросу, между
обыкновенных живых палъцев и бледный, с удивлением,
даже как будто с уяіасом смотрел на нее. И все уставились
глазами на тоненькую трубочку, из конца которой крутящейся голубой леигочкой бежал дымок, относимый в сторону дыханьем, и темнел, набираясь, пепел. ІІотухла.
— Потухла, — сказала Таня.
— Да, потухла.
— ІІу, n к чорту!—сказал Вернер, нахмурившись и с беспокойством глядя на Янсона, y которого рука с папиросой
висела, как мертвая.
Вдруг Цыганок быстро повернулся, близко лицом к лицу
наклонился к Вернеру и, выворачивая бслки, как лошадь,
прошептал: «Барин, a что, ссли б конвойных... гого... попробовать»...
— He надо, — также шопотом ответил Вернер,— «выпей
до коица».
— A для ча? В драке-то оно все веселее, а? Я ему,
он м н е , — и сам не заметил, как порешили. Будто и но
помирал.
— Her ne надо, — сказал Вернер и обернулся к Янсону:
— Милый, огчего не куришь?
Вдруг дряблое лицо Янсона сморщилось, словно кто-то
дернул за ниточку, приводящую в двияіение морщинки,
и все они перекосились. И как сквозь сон, Янсон заплакал
без слез, суХим, почти притворным голосом:
— Я не хочу курить... аг-ха! аг-ха! аг-ха! Меня не
надо вешать! аг-ха! аг-ха! аг-ха! — Около него засуетиСѳрежнпков. 'Imeif.

24

370

II 3

P ACCK A3 o B

ДO

O K T

Я В Р Я

лись. Таня Ковальчук, обильно плача, гладила сго по рукаву и поправляла свисіпис крылья облсзлой піапкп.
— Родпснькой ты мой, милспький, да не плачь! Да,
родненъкий же т ы мой! Да несчастненький жс т ы мой! —
Муся смотрела в сторону. Цыганок поймал ес взгляд
и оскалился.
— Чудак сго благородие! Чай пьет, a пузо холодное! —
сказал он с холодным смсшком, но y самого лицо стало
иссиня чсрноо, как чугун, и ляскалм большис жс.ітысзубы.
Вдруг вагончики дрогнули и явственно замсд.іи.пі ход.
Bee, кроме Янсона и Каширина, привстали и таіс жс быстро
сели опять.
— С т а н ц и я , — сказал Ссргсй.
Поезд осгановился.
Во сне выходили из вагона, разбивались на парьт, шохали особснно свежий лесной всссиний воздух. Во сне
тупо и бессилыю сопротивлялся Янсон, и молча выволакивали его ІІЗ вагона. Спустились со ступен^к. — Разве
пешком? — спросил кто-то почти вссело. — Тут н е д а л с к о , —
отвстил другой кго-то так же всссло.
Потом болыной, черной, молчаливой толпою шли ереди
лсса по плохо укатанной, мокрой и мягкой весеннсй дорогс. Из леса от снега несло свежіш крепким воздухом.
Нога скользила, иногда провалнвалаеь в снег, и руки невольно хватались за товарищей. II громко дыша, трудно
по целому сиегу двигалпсь ио бокам конвойные.
Чей-то голос сердито сказал:
— Дороги нс могли прочистить — кувыркайся тут
в снегу.
Кто-то виновато оправдывался:
— Чистили, ваше благородис... Ростспсль только. Ничего не подсласшь.
Сознаиие возвращалось, но не нолно, отрывками, странными кусочками. To вдруг мысль дсловито подтвсрждала: —
дсйегвительно, не
могли
дороги
прочнстить — т о
снова угасало все, и оставалось одно только обоняние:
нестериимо-яркий запах, воздух лсса, т а ю щ с ю снегл; то
необыкновонно ясно становилось все — и лес, и ночь, и дорога, II то, что их сейчас, сию мшіуту повесят...
Обрывками мелькал сдержанным шонотом разговор:

Л.

A II д P E E В

371

— Скоро четыре. Говорил, рано выезжаем... Светаст
в пять.
— Иу да, в пять. BOT, И нужно было...
В темноте на полянке остановились.
В некотором огдалеиии, за рсдкими, прозрачпыми по
зимнему дсревьями, молчаливо двигались два фонарика.
Там стояли виселицы.
— Калошу потѳрял, — сказал Сергей Головин.
— Ну? — не понлл Вернер.
— Калошу потерял — холодно.
— A где Василий?
— He знаю. Вон стоит.
Темный й неподвижнмй стоял Василий. .
— A где Муся ? — Я здееь. Э т о т ы , Вернер?
ІІачали оглядываться, избегая смогреть в ту сторону,
где молчаливо и сграшно понятно продолжали двигаться
фонарики. Налево обнаженный лсс как будто [>сдел, проглядывало что-то большое, белое, плоское, и огтуда шел
влажный ветер.
— Mope, — сказал Сергей Головин, внюхиваясь и ловя
ртом воздух, — там море.
Муся звучно отозвалась: — Мою любовь, широкую, как
море...
— Т ы что, Муся?
— Мою любовь, широкую, как море, вмсстить не могут
жизни берега.
— M ою любовь, широкую, как море... (подчиняясь
звуку голоса и словам) — повторил задумчиво Ссріей.
— Мою любовь, широкую, как море... — почторил Вернер.
И вдруг вссело удивился: — Муська! как ты еще молода!
Вдруг близко y самого уха Всрнера послышался горячий
Задыхающийся голос Ц ы г а н к а : — Барин, a барин!.. Лес-то!..
а... Господи! что ясе это... A там это-то что, где фонарики — вешалка что ли?.. Что жс эго, а?..
Вернер взглянул : Цыі аіюк маялся предсмертным томленисм.
— Надо проститься, — сказала Таня Ковальчук. — Погоди. Еще приговор будут читать, — ответил В е р н е р . —
A где Я н е о н ? — Янеон лежал на снегу, и возле него с чем-то
возились. Вдруг осгро заиахло нашатырнылі с п и р т о м . —

л. A II Д P E E В
372

II З

PACCKA.30B

ДO

373

0 K T Я Б P Я

Hy, ЧТО гам, доктор? Вы скоро? — спросил кто-то нетсрпеливо.
— Ничего, простой обморок. Потрите сму уши снегом.
— Он ужс отходит. Можпо читагь.
Свет потайного фонарика упал на бумагу и белую без
перчаток руку. И то и другое немного дрожало. Дрожал
и голос.
— Господа!.. МОЯІСТ быть приговор нс читать? Ведь вы
его знаете? Как вы?.. — He читать. — За всех ответил Вернер, и фонарик быстро погас. От священника такжё" все
отказались, н темный широкий силурт молча и быстро
отодвинулся вглубь il исчез.
Повидимому рассвет нас/гупал: снсг побелел, потемнели
фигуры людсй, и лес стал режс, псчальней и проще.
— Гоепода, итти надо гіо двое. В пары становитесь, как хотите, но только прошу поторопитесь. — Вернер указал на
Янсона, который уже стоял поддерживасмый двуяіці жандармами.
— Я с ним, a ты, Серсжа, бери Василия. Идите вперед.
— Х о р о ш о . — Мы с тобою, Муссчка?—спросила Ковальчук. — Ну, иоцелуемся. — Быстро поцеловались. Цыганок
целовал крепко, так, что чувствовались зубы, Янсон мягко
и вяло полураскрытым ртом. Впрочем он, кажется, не понимал, что делает. Когда Сергей Головин и Каширин уже
отошли на несколько шагов, Каширии вдруг остановился
и сказал громко и отчетливо, ио совершенно чужим незнакомым голосом: — ІІрощайге, товарищи! — Прощай, товарищ! — крикнули ему. Ушли. Стало тихо. Фонарики за
деревьями остановилиоь неподвижно. Ждали крика, голоса,
какого-нибудь шума. Но было ДІІІІО там, как и здесь. ІІеПОДВИЯІИО желтели фонарики.
— Ох, бол;е мой!.. — тико прохрипел кто-го. Оглянулись. Это в предсмертном томлении маялся ІДыганок. —
Вешают!..
— Как же pro так! Господа, а?.. Мне-то одному что-ли?..
Компанией-то оно веселей... господи!.. что же рто?! —
Схватил Вернера за руку сжимающими и распадающимися,
точно играющими нальцами. — Барин, милый, хоть ты со
мною, а?.. Сделай милость, не о г к а я ш . — Вернер страдая
отвегил: — lie мог.у, милый, я с ним. — Ах, ты, öoate мой!..

Одному, значит! Как ate pro!., господи! — Муся шагнула
впсред и тихо сказала: — Пойдсмге со м н о й . — Ц ы г а н о к
отшатнулся и дико выворотил на нсс б с л к и : — С т о б о ю ? ! . —
Да! — Йшь т ы ! Маленькая какая... A не боишься? A то
уж я один лучше, чего там... %
— Нет, не б о ю с ь . — Ц ы г а н о к оскалился: — Ишь т ы !
A я ведь разбойник. He брезгуешь? A то лучше нс надо.
Я сердиться на тебя не буду. Муся молчала и в слабом
озарении рассвета лицо ее казалось бледным и загадочным.
Потом вдруг быстро подошла к Цыгаику и, закинув руки
сму за шею, крепко поцеловала его в губы. ()н взял ce
пальцами за плечи, отодвинул от еебя, потряс и громко
чмокая, поцеловал в губы, в нос, в глаза... — Идем. — Вдруг
блпжайший солдат как-то покачнулся и разжал руки, в ы нѵстив руяіье. Но нс наклонился, чгобьг поднять сго,
и ностоял мгновенье иеподвижно, повернулся круто и как
елепой зашагал в лес гю цельному снегу.
— Куда т ы ? — испуганно
шепнул другой: — стой!..
Но тот все так ate молча и трудно лез по глубокому еіісгу.
Должно быть наткнулся на что-нибудь, взмахнул руками
и упал лицом вниз. Так н остался лежать. — Руліье нодыми! Кислая шерсть! A то я подыму! — грозно сказал
Д ы г а н о к . — Слуясбы не знаешь. — Вновь хлопот.іиво забегали фонарики. Настугіала очередь Вернера и Яисона.—Прощан,— барин! громко сказал Ц ы г а н о к . — I I a том светезнакомы
будем. Увидишь когда — не отворачивайся. Да водички когда
испить принсси — atapito мне там будет! — Прощай. — Я не
хочу — сказал Янсон вяло. Но Вернер взял его за руку
и нссколько шагов остороясно провел сам. ГІотом видно
было — он остановился и упал на снег. Над ним нагнулись,
нодняли его и понесли, a он слабо барахталея в нееущих
его руках. Отчего он не кричал? Вороятно забыл, что
y него есгь голос. И вновь неподвижно остановились желтеющие фонарики. — A я, значит, ЗІусечка, одна, — псчально сказала Таня Ковальчук. — Вместе Я І І І Л И — И вот...
— Тансчка, милая!.. — Но горячо вступился ' Цыганок,
деряіа УІуею за руку, словно боясь, что еще могут отнять,
он заговорил быстро и деловнто: — Ох, барышня, тебс
одной можно, ты чистая душа, т ы , куда хочешь, одна можешь... Поня.іа? A я что?.. Иевозможно мне одному! Ты,

374

И 3

РАССКАЗОВ

ДО

О К Т Я Б Р Я

куда, -скажут, лезсшь, душегуб?! He поняла?.. — Поняла.
Что ж, идитс. Дай я тсбя сще поцелую, Муеечка. — Двипулись Муся II Цыганок. Женщина шла осторожно, оскользаясь n no пріівычкс подіерживая юбки. И крепко под
руку, остсрсгая м нащупыаая ногою дорогу, вел ее к смерти
мужчина. Огші остановіілиеь. Тихо и пусто было вокруг
Тани. Молчали солдаты, все серые в бесцветном и тихом
свете начинающегося дня... — Одна я... вдруг заговорила
Таня и вздохнула. — Умер Серсжа, умер и Вернер, и Вася...
Одна я... Солдатики, a солдатики... одна я, одна!.. — Над
морем всходило солнце. Складывали в ящик трупы. Потом
повезли. Плыли трупы назад, по той же самой дороге, по
которой еаші, живыс, пришли сюда.
И так же был мягок и пахуч весенний с н е г , и гак же
свеж и крепок весеннмй воздух.
Так люди приветствовали восходящсе солнце.
Л. A н д Б e е в.

Живая снла всякоіі истинной школы искусства, великой или
малоіі — это любовь к природе.
Д ж. Р ё с к и и.
Искусство чтения требует прежде всего оргаиизованного дыхания, организоваішого голоса и организоваішого гіроизношения.
Bac.

Серѳжников.

(Из кпгіги: гТехника
t

Нет ннчего
и случаііность.

болсе враждебного

друг

другу,

чем

речи>).
искусство

Л.

A Н Д P E E В.

откликгп).

B E P E C A E B

375

ЗВЕЗДА T)
(Восточная еказка).

Зто случилось в давние времсна, в далском, нсведомом краю.
Иад красм a іш царила вечная, черная н о ч ь ; гнилые
тумапы подшша іись над бологистою землею; люди рождались, роели, любили н умирали в сыром мраке. Ио иногда
дыхаіше встра разі оняло тяжелые иепареііия земли, и тогда
с далского нсба смотрсли яркію звезды. Наступал всеобщий
праздпик. Люди, в одиночку сндевшие в своих темных,
как иогреба, жилііщах, сходились на площадь и пели гимны
небу, отцы указывали детян на звезды и учмли, что в стремлении к пим — ж и з н ь и счаетье человска. Звсздам моли.іиі ь
жрецы, звезды воспсвали позты; у ч е н ы е изучали пути
звезд, их чиело, величішу и сделали важнос открытие:
оказалось, что звезды медлснио, но непрерывно приблияіаютея к земле; десять тысяч лет назад, как говорили
сове|)шеяно достоверные иеточникіі, с грудом можио было
различить улыбку на лице ребенгіа за полтора шага; теперь жс В С И І І И Й лсгко различал ес за три шага. Было вне
всякого еомнення, что через несколько миллионо» лст нсбо
заеинет яркиші огнямк, и на зем.іе насгуішт царство нечиого, лучезарпого свега. Так долгие годы шла жизнь людей,
тихая n безмятежная, согреваемая кроткою верою в даллкие звезды.
Однажды звозды на псбе горели особенпо ярко. Л ю ш
толпплиеь на іыощади, в нсмом благоговснии возносясь
душою к вечно.му свегу. Ii вдруг из толпы раздалея голое.
— Брагья! — Как свотло n чудпо там, в высоісих небесных равнннах, a y нас здееь — как сыро н мрачно! Томится душа моя, нот ей жизнн n воли в ртой вечной тьме.
Чго нам до того, чго через миллионы лет жизнь наших
далмшх потомков озарится нспрсходящим светом! Нам, нам
нугксн згот свет, нужсн больше воздуха и гіищн, больше
матсри II возлюбленной. Кто знает, — быть может, есть

C. В о л к о и с к и іі.

(Из книгіг. «.Художестиеипые

B.

') В сокращении.

t
376

II3

PACCKA3OB

ДО

ОКТЯБРЯ

путь к звездам, быть может, мы в силах сорвать их с нсба
и водрузить здесь, среди нас, на радость всей земле! Пойдемте же искать этот путь, пойдемте искать свста для
жизни!
В собрании воцарилось молчанис.
— Кто говорил э т о ? — ш о п о т о м снрашивали люди друг
друга.
— Э т о — Адеил, юиоша бсзрассудный и непокорный.
И опять некоторое время было молчание.
— Милый юноша! — заговорил, наконец старый Тсур,
учительумных, свет науки.—Всем нампонягна твоя т о с к а , —
кто в свое время не болел ею? ІІо невозможно человеку
сорвать с неба звезду: край земли кончается глубокиміі
провалами и безднами, за ними крутые скалы, и нет через
них пути к звездам. Так говорігг О І І Ы Т и мудросгь.
— He к вам, мудрые, обращаюсь я, — возразил Адеил. —
Ваш опыт бельмаміі покрывает глаза ваши, и мудрость
ваша ослепляет вас. К вам взываю я, молодыфлі смслые
сердцем, к вам еще не раздавленным дряхлою сгарческою
мудростью !
Одни сказали:
— Мы бы рады пойти, но мы — свет и радость в очах
родителей наших и нс хотим причинять им печали.
Другие сказали:
— Мы бы рады пойти, но мы только что начали строить
наши дома и хотим раньше закончить их.
Третьи сказали:
— Привет тебе, Адеил! Мы идем с тобою!
И поднялись многие юноши и девушки и ітошли за
Адеилом,— пошли в темную, грозную даль, и тьма поглотила их...
*

*

>

Прошло много врсмеии. 0 6 ушедших не было никаких
весгей. Магери оплакали своих безрассудно погибших детеи,
и жизнь потекла попрежнему.
Ho вот, однажды, над темиым горизонтом небо слабо
осветилось мелысающи.ч, трепетным светом.
— Что это там? — удивленно спрашивали люди, толпясь на улицах и площади.

377

B. B E P E C A E В

Такой свет может быть только от всчной небесной
звезды, — задумчиво произнес старый я;рец Сатзой.
Но как могла она спуститься на зомлю? — возразил
Тсур, учитель умных, свет науки. — Нет нам пути к звездам,
и нет звездам пути к нам.
A небо все светлело и светлело, и вдруг вдали, над
горизонтом, показалась ослепительно яркая точка.
— Звезда! Идет звезда! — радостным кликом пронеслось
по всему городу.
Яркие, как день, лучи гнали гісред собою гнилые тѵманы; разорванные, взлохмаченные туманы метались и приникали к земле, a лучи били по ним, рвали их на части
и вгоняли в землю.
И люди спешили навстречу двигавшейся к ним звезде.
По дороге тихим шагом шел Адеил и вмсоко держал
за луч, сорванную с неба звезду. Он был один.
— Где я;е остальные?
Все погибли. — Погибли в провалах н безднах, прокладывая пути к небу.
Ликующая толпа окружила звездоносца. Девушки осыпали его цветами, отовсюду неслись восторженные клики:
Слава Адеилу! Слава принесшему с в е т !
Он вошел в город и остановился на нлощади, высоко
в руке держа сиявшую звездѵ. И по всему городу разлилось ликование.
*

•

*

Прошли дни. Попрежнему ярко сияла на площади звезда
в высоко поднятой руке Адеила. Но давно уже ирекратилось в городе ликование. Ліоди ходили сердитые и хмурые,
нотупив взоры и старались не смотреть друг на друга.
Когда им приходилось итги через площадь, і лаза их прн
виде Адеила загорались мрачною врая«дою.
He слышно было песен, нс слышно было молитв.
И вот с воилем выбежал на площадь человек:
— Долой звезду! Долой
проклятого
звездоносца!
Братья, развс не души всех вас вопят моими усгами: долой
звезду, долой свет — он лишил нас ясизни и радости! Мы
мирно и безмятеясно жили во мраке, любили наши милые
жилища, нашу тихую ясизнь. И смотрите, — пришел с в е т , —

378

И 3

P AC C K A 3 O B

Д0

О К Т Я Б Р Я

и нет отрады ші в чем. Пог.мотрите иа з е м л ю , — она вся
покрыта кровавою грязыо. Огкуда з г а кровь? ІІо она лнпнет к рукам, ce запах прсследуег нас за сдою и во cue.
М ы больше не чожеи целовать наших возлюблонных: при
с в с т е адеиловой звездьі они стали отврагигелыіее могильн о г о ч с р в я : глаза их бдеднм, как y мокриц, мягкие тела
покрыты пягнами и огливаюг плссеныо. II друг на друга
уж не можем мы больше с м о т р е т ь , — н о чсловска видим
мы псред собою, a поруганио чсловека... Исвозможно жить!
Долой звездоносца, да ііогибііег с в е т !
— Долой! — подхватила т о л і і а . — Д а живет тьма! С.мерть
звездоносцу!
PI грозно заволновалаеь толпа, и двинулась на Адеила.
— Братьн, с т о і і г е ! — вдруг раздался го.іос старого жреца
Сатзоя. — Тяжкий грсх берсте вы на душу, проклиная
с в е т ! Чему і ш молимся, чеді мы живем, как ІІІЗ с в е т о м ?
Но и т ы , е ы н мой, — обратился он к Адеилу, — и т ы совершил не меньший грех, снесши звезду на землю^К зваздам
чсловек должсн егремитьея лишь помыслами, a на земле тьма
столь же с в я щ с н н а , как на небе — свет. Раскайся же, еын
мой, брось звезду, и да воцарится на зсмле нрсжнмй мир!
— A т ы думаешь, ссли я ес брошу, — мир на землс
не погнб уже н а в е к п ? — с услісшкою спроеил Адсил.
Тогда выступил впсред старый Тсур, учитель умньіх,
свет иауки.
— Безрассудно поступил т ы Адсил: — ІІо законам природы ЯІИЗНЬ развивастся мед.іенно И мсдлсино приближаются к жизни далекие звезды. Но т ы не захотсл ждать,
т ы на свой сграх сорвал звезду с неба и ярко освеіил ею
жизиь. И вог, в.место радости, т ы принес на зеіѵілю скорбь,
вмесго мира — войну. A г ы мог бы п теисрь МОЯІОШЬ б ы г ь
нолезным ж и з н н : разбей звезду, возьми из нее лишь маленький осколок, — и этог осколок осветит ясизнь как раз
настолько, сколько нужно для плодотворной и разумной
работы над нею.
— Т ы верно сказал, Т с у р ! — отвегил Адеил. — He радость принеела еюда звезда, — a скорбь, не мир, a воііну.
He этого яідал я, когда по обрывнстым скалам карабкалея
к звездам, когда вокруг меня обрывались н падали в бездну
товарищи... Л дуліал: х о г ь один из нас достигнет цели

В.

ВЕРЕСАЕВ

379

и принесет на землю звезду, и в ярком свете наступит на
земле яркая, светлая жизнь. Ио когда я стоял на площади,
когда я при свете небесной звезды увидел вашу Я І И З Н Ь ,
я понял, что безумны были мои м с ч т ы ; я понял. что с в с г
был вам нужен лишь в недосягаемом исбс, ч г о б преклоняться перед ним в торясественные минуты жизни. На
земле ясе вам всего дорояіе мрак, в котором можио прлгаться друг от друга и, главное, б ы т ь довольным собою,
своею темною жизнью. Впрочсм, могу вас у т с ш и т ь : с в е тить мосй звездс не до.іго. Там, в далеком небе, висят
звезды и с в е т я г еами собою! ІІо еорвпнная е нсба, енесенная иа зем.по звезда можсг светить, лишь питаяеь кровью
держащего ее. Я чувствую, ч т о жизнь моя, как по с в е тильнг, поднимается no моему тслу к звсзде и сгорает в н е й ;
еще немного и яспзнь моя сгорит целиком; и нельзя никому передать звезды; опа г а с и е т вместе с ясизныо несущсго ее, н кпждый должен добывать звсзду вновь. I I к вам
обращаюсь я, ч е с т н ы с и смелые сердпем, к вам, которые,
позиав евет, уже не захотите жить во мракс. Идите в далекий путь и несите еюда н о в ы е звезды. При их неугасающем свете невозможна станст такая жизнь, какая теперь;
в ы с о х н у т болога, и исчезнут ч с р н ы е туманы, ярко зазеленеют дерсвья. И ягизнь станет великою и чистою, и прекрасна будет она прн лучсзарном свсте питаемых нашею
кровыо звезд. A когда, наконец, спуетится к нам звездное
небо и освстит жнзнь, то оно застанет ее достойною света,
и тогда уж не нужна будет наша кровь, чтоб шітать этот
в е ч н ы й , непреходящий свст...
Голос Адеила оборвался ; поеледние кровинки сбеягали
с его бледного лица, и он упал, a вместе с ним упала звезда, —
упала, зашипела в кровавой грязи и ногасла.
*

*

Прошли годы. Попрежнсму в сыром мраке роднлись,
рогли, любили и умпрали людп; ііопреяснему
мирною
и спокойною казалась жпзнь. Но глубокая тренога и неудовлетворенность иодтачивали ее во мраке. Люди старались и не могли забьггь т о г о , ч г о оевстила мимолетиым
своим светом яркая звезда. Отравлсны были прежние тихие
радосги, лоясь въелась во все. Отец учил с ы н а , что в стре-

380

Из

p A C С It A 3 0 В

Д

о

О It T Я Б I» Я
A.

млении к звездам — жизнь и счастье человска, — и вдруг
y него мелькала мысль: «А ну, как в сыне и вправду загорится стремление к звездному свсту, и он, подобно Адеилу,
пойдет за звсздою, и прішесет сс на землю!» II отец сиешил объяснить сыну, что свет, коиечно, хорош, но безумно пытаться низвести его на землю, что были такие
безумцы, и они бесславно погибли, не принесши пользы
ДЛЯ

ЖИЗНИ.

Этому же учили людей жрсцы, эго жс доказывали ученые. ІІо напрасно звучали их проповеди: то и дело разносилась весть, что такой-то юноша или дсвушка ушли из
родного гнезда. Куда? He no пути лн, указанному Адеилом?
B. B e p e c a е в.

ДВЕ Б О Ж Ь И

МАТЕРИ ').

На окраине огромного города, вмсоко над Аркой, красиво белел большой дом. Внизу, на бсрсгу, черно дымила
фабрика. В третьем этаже белого дома, в громадных комнатах, залитых солнцем, жил хозяии фабрики с семьей.
В полутемном подвале жил ткач с ткачихой той ate фабрики.
У фабрикантши родилась дочка. У ткачихи тоже родилась малейькая. В великолепной епалыіе висел образ
божьей матери в золотой ризе. Барыня верила в бога, но
знала что божья магерь хорошо нарисована на доске,
a толку от нее никакого не будет, если y человека нет
денег. У ткачихи, в запаутинснном углу тоже висела доска
с почернелым ликом н глазами. Ткачиха с глубокой верой
молилась, думала, что на нес смотрит сама божья мать
живая.
У фабрикантши были вокруг ребенка няныси, мамки,
горничные, и кормила молодуха, которая из-за нищеты
с тоской бросила свое дигя в деревне умирать на кислой
соске, набитой ржаным хлебом.
Ч Образсд вещи для дудтноіі декламадин. Рекомендую чнтать
двум женским голосам, одному — о фабрикантше, другому — о работнице. Первую фразу читает голос фабрикантши, вторую — голос
ткачихи, третыо — опять голое фабрикантши и т. д.
B . С.

CE P A Ф И M OВ И Ч

381

Ребенок ткачихи целый день, надрываясь, кричал, голодный, в мокрых, вошочих пеленках, иекому приглядеть —
мать и огец целый день за грсмучим станком на фабрике,
и IIи на минуту не замирала тоска но своѳм маленьком.
Дочка фабрикантши расцветала, как цветок, розовая,
с перетянутыми ниточками ручками и ножками. И смогрели на нее нарисованные на доске глаза в золотой
оправе.
Дочка ткачихи — желтенькая, со старушечьим личиком,
кривыми ножками, как пожелтелая травка в темноге погреба.
И смотрело на нсе почернелое лицо, нарисованное на
потрескавшейся доскс...
Заболела дочка фабрикантши. Налстсли со всех сторон
самые знаменитыс доктора, профсссора, платили им болыпо
тысячи, и выпользовали девочку. Опять она, резвая н живая,
щсбетала, как птичка. II смогрела на нсе хорошо нарисованная доска в золотой оправе.
Заболела дочка ткачихи, стало сй сводить ручки и ножки,
почернело маленькое личико, повело посиневший ротик.
Билась головой о доски измучсиная мать, рвала волосы,
кидалась на колени и страстно молилась, мучителыю сжимая
грудь костлявыми руками и исступленно глядя на почернелую доску полными муки, слез, надсзкды, отчаяния
глазами :
— Мати пресвятая, пречистая, заетуинице! Спаси ты
мне дочечку... вызволн т ы мне дочечку... пущай поздоровеет моя девочка... поставь т ы ее на ножки... за что так
она мучится?! Мати пресвятая...
Гудит гудок, бросает ткачиха, глотая слезы, болыіую
крошку, бежит работать на фабрикантово семейство. Уходит и ткач на рабогу, a в глазах — тоска.
Умерла маленькая и лежала, как желтенышй евернувшийся листик, a в углу висела черная доска.
Пои торопливо похоронил, стараясь поскорсй отделаться
II скороговоркой приговаривая:
— Пути господии неисповедимы... зато ей там хорошо
будет... на том свете.
— Хочь бы она на этом, хочь бы часочек, один 6 ы часочек, как следует, пожила, — захлебываяеь выговорила мать.
Поіі прикрикнул :

382

И3

P A C C K A 3 OB

ДO

ОКТЯБРЯ

O

Т

— Ile гнсви господа. Господь каждому дает крест,
и каждый должен нести сго. A то гореть тебе в пещи
огнснной.
Росла и расцветала дочка y фабрикантши, y гкачихи
тлела в могило, и никогда не заживала тоска y замученной
женщины.
Попрежнему виссли две божьи матери, одна — наверху,
в вызолоченной оправе, хорошо нариеованная на доске,
другая — в полутьме подвала, полопавшаяся, на почсрнелой доске.

Д

Е

Л

П

Я

Т

Ы

Й

ИЗ РАССКАЗОВ ІІОСЛЕ О К Т Я Б Р Я

A. C e p a ф и м о в и ч.

Сначала пристальное внимаіше — потом действие.
А. Г a с т е в.

(Центральный Лнститут Труда).

А.

СЕРАФИМОВИЧ

A.

НЕВЕРОВ

Л . СВІІФУЛЛИНА

Н. Никитин

ВС.

ИВАНОВ

Б. Пильвяк
М. Голодный

Д.

ФУРМАНОВ

В.

ТІІИШКОВ

М. Волков
К. Ф Е Д И Н

4 y д

s

o.

B январьскую стужу, привалившись к задку саней, ехал
казак Наумыч в станицу.
Заиндевевшая лошадь бежит споро. Кругом пустая сгепь,
занесенная снегом. Наискосок, чсрез дорогу, тянет злая
поземка. Верст семнадцать осталось.
Вдруг Наумыч натянул вожжи. Лошадь стала.
— Что за притча?..
Ш а г а х в десяти от дороги пар шсл.Слез Наумыч, идет,
проваливается ио сугробам. Чудеса! В ложбине чсрнеет
живая вода, снег кругом Мокрый, a в воде лягушенок плавает, — оттаял.
— Али навождение?.. — перекрестился Наумыч.
Знает, кругом верст на двадцать капли воды нет, стспь
сухая, как кирпич, и от мороза даже воздух оледенел.
Побежал назад, ввалился в санн и погнал лошадь.
A в станицс прямо к попу.
Так и так, батюшка, нончс мне навождение в степи
было, благословите. Двадцать годов езжу но ртому самому
месту, капли-росинки никогда там нс бывало, и называется
«Сухой Лог», a тут прямо живая вода, a кругом мороз,
a в ей лягушенок плавает.
Поп сунул ему в губы волосагую руку, выслушал, да
как заревет боровом:
— Мать, дай ему стакан водки! Да вели Николаю запрягать вороных. Пошли за дьяконом, за дьячком; пргіготовьте облачсние... A т ы , мать, полезь на подловку, там
в углу навалены иконы, выбсри какую постарей божую
матерь, почерней какую. Да сама полезь, a то Палйшка не
сумеег. Да не забудь... того... — крикнул он в д о г о н к у , —
энтого...
бутылочку в сани поставить, — мороз болыю
здоров.
Попадья, вся в паутине, слезла с нодловки и подала
почернелую доску.
— Ha вот. Толысо нос y ней маленько сколупнут.
В. Сереаспііков.

Чтец.

95

386

ИЗ

РЛССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

Черсз полчаса non в новой енотовой шубе, с ним здоровенный, похояшй на быка, дьякон в волчьей, и в пальтишке, не попадавший зуб на зуб дьячок — быстро ехали
на паре с ы т ы х вороных в степь.
BOT И ложок, И пар от него идет. Глядь, A С другой
стороны на паре гнсдых тоже трое жа^ят: non с дьяконом
и с дьячком из хутора, — пронюхали каналыі.
ІІодскакали разом; выскочили попы, да к воде с йконами. И стали друг дружку пихать.
— Т ы что ясе рто в чулшй приход, сивый мсрин! А?!..
— Врешь, бабьятник, наш, хуторский тут юрт.
Вцепились друг другу в бороды. Дьяконы из саней на
помощь поспешают. A y дьячков свое — кадило в сторонке
раздувают.
Станичный дьякон скинул с правой руки волчину, да
не крестясь, не молясь, ка-ак ахнет хуторского батюшку, —
тот и ушел головой в снег.
Взревел по-бычьи хуторской дьякон.
— А-а, так т ы нашего!..
Скинул гулуп, размахиулся — господи, благослови ! И задрял ноги станичный non, зад весь в снегу показал. Сошлись дьяконы, оба ражие, откормленныс, с бычьими шеями
и голоса рыкающие — быть бы болыпому бою, да бсгут
кучера, кричат:
— Батюшки!.. батюшки!.. народ едет...
A народ, действительно, ехал: со всех сгорон зачернели
сани. И как рто быстро весть о чуде облетела станицу
и хуторы.
Попы кряхтя, подиялись, и пошло: «господн помилуй»...
и «аллилуя» и «радуйся, невесто неневестная»...
На другой день народу привалило сще большс. Везут
безруких, хромых, слепых, иссохших, измученных, падучих,
порченых, кликуш. И все с умилснием, со слезами, І І Ы О Т
святую воду и прикладываются к явленным, быстро стынущим на воздухе; морозно: прилипают губы, больно
отдирать. A кругом вздохи, крйки, плач, визг, кликуши
голосят.
— Матушки, царицы небесные! Да как же вы нас
сподобили недостойных?!. Хучь бы одна, a то сразу две —
прсподобная одигитрия, ды казанская боясая матерь...

А.

387

С Е Р А Ф И М О В И Ч

A около попов растут кучи денег, печеного хлеба, яиц,
сала, овчины, мешки с пшеницсй. Пара вороных и гнедых
не успеваюг отвозить. Так тянулось целых четыре дня.
Измучились попы, до седьмого поту трудятся.
По области, по стаициям, по хуторам, слова пошли
о двух явленных, и как они иснеляют болящих. И те, кто
приезжал, своими глазами видсли явлсиныс иконы в живой
воде, как для болящих царицы небссныс воду все прибавляюі, — стало уяс маленькос озерцо, и ис мсрзнст.
Удивляется народ, в страхе и умилении пьет воду, набирает в пузырьки, в бугылки и развозят по всей области.
На пятый день приехали на двух санях рабочие, хмурые, черные от въевшсгося мсталла и масла. Вылсзли, достали пнструмеиты, подошли:
— Иу, будет вам туг турусы разводигь...
— Ваи чего надо? Тут явленные матушки, царипы нсбесные, одигиЧрия да казанская...
— Ма-атушки!.. по магушке бы вас всех... ишь сколько
воды нашло. В станице, почитай, водопровод стал, без воды
сидят. Труба лопнула, a в ы воду лакаете, да еще с водосвятием. Ну пущайте, некогда нам тут' с вами...
И принялись за работу. Развсли костры, оттаяли зсмлю,
вырыли колодцы; открыли водопроводную Трубу, замсннли
лопнувшую часть новой, оиять засыпали землей и уехали.
Поднялась мятель, пустынная, одинокая, бсзлюдная.
A. C e p a ф и м о в и ч.

Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык —это клад,
это достоянис, псреданное нам нашими предшествеішикамн! ОГ>ращайтесь почтительнее с ртим могушественным орудием: в руках
умелых оно в состоянии совершить чудеса.
И. C. T y р г е н е в.
Как бы ни был силец голос, он доляген быть ниѵке тоіі снлы,
которая его оживляет.
Ф р. Д е л ь c a р т.
25*

АЛЕІССАНДР
388

Из

Р л CCK Aз o В

ПОСЛЕ

ІІЕВЕРОВ

389

O K T Я Г» P Я

З Е М Л Я И НЕБО.
I.
0 . Василий сказал хорошую проповедь. Народу в церкви
Оыло немного, болыие старики, туговатые на ухо, но был
II еще один человек — Парамон Лукьяныч Сережкин. Стоял
впсреди вссх, около левого клироса, упорно смотрсл на
догорающую свечку, которую поставил Иисусу Христу.
Теперь они — друзья с ним. Долго просил Парамон Иисуса:
— Помоги да помогн !
Иисус помог. Иарамон съездил в Ташкснг, привез девяііосто нудов пшеницы. Стоял теперь теплый, благодушный,
словно салом помазали сердце сму, говорил с Иисусом сонными, отяліелевшими глазами.
— Эдак вот, господи: т ы мне, я гебе... И еще могу
иоставить, только от воров убсреги...
O. Bacилniі человек голодный. Совсем нс несут православныс. Так, яичко закагится иногда да сунст попику
маслица кусочек добрая старушья рука. Кожаная стала
душа y мужиков. И проповедь не хогел говорить — матушка разожгла наканунс воскресенья. Режет
тыкву
и вскользь рдак, будто нехотя:
— ІІарамон Лукьяныч всрнулся.
О. Василий ТОЯІС нехотя:
— Мало интересного.
Матушка сще словечко:
— Девяносто иудов привсз.
Глаза y о. Василия сделались круглыми. Псрсвсл пуды
на большевистские дсньги — разволновался. Двссти семьдесят мііллионов! Целую ночь обдумывал нроповедь, в рассеянность впал.
Утром опять обдумывал. За обедней решил окончательно: проповсдь сказать необходимо — Парамон Лукьяныч
здссь. Вышел в одной епитрахили, подрясник подмышками
заштопан белыми питками. Точно в жертву обрекли —
стоит, не шслохнется.
— Братис христианс, верующис во сдиного господа нашего Иисуса Христа.

Торжественно начал сочинснную притчу об одном чсловекс, которому бог невидимо посылал. х Ісловек ртот был
нс скупой, помогал сирьш и нищиіч, не поддавался навстам лукавого, и вот господь ис скидывал его с рук. Украдкой посмотрсл II a Парамона. Парамон стоял в ы г н у в шсю,
раздраженно думал :
— Узнал пон. Клянчить будег.
— Был в той сгранс всликий голод, но господь нс обидсл праведного чсловска: собрал он девяносто пудов на
полях свойх, сказал:
— Раздам половину нищим!
Парамон ПОДІІЯЛ голову.
—

Эге!

Дажс проповсди не дослушал, кресга нс поцеловал.
Крякнул в нутро, пощсл из цсркви, тяжело обижснный.
Ш с л и думал.
— Агитацню ведст погі. Бедных травит.
уіома зашел в ссни, гдс леясали мешки с пшсницей.
Осмогрел крышу. Крспкая. Б ы л маленький замок на двери —
повесил большой конный.
—
Ах, ПОІІ, non! Bon ч с г о выдумал — половину нищим.
О. Василий уходил из церкви точно побитый. Надо бы
на крыльцо прямо к себе — мимо ударился: ослепила обида.
Матушка за чаем опять говорила, как будто вскользь :
— ІІшеницу ташкентскую видела. Хороиіая!
— Вообщс, туркснстанская пшеница... Я жс знаю тамошний климаг...
A сердце, как петушок обиженный.
— Іірыг-прыг!
Чем отомстигь мужику?
II.
Парамону Лукьянычу сон нсхороший приснилсл.
Сняли большевики замок y сеней, потащили пшешщу
голодным.
Сверху голос:
— Умрешь скоро, Парамон — тиф в гебе.
Закрыл глаза — покатился в глубокую яму. Очнулся —
сидит на кровати. Спину немножко больно. Голову клещами жмет. Во рту сухо. Выпил воды холодной — в жар

390

ИЗ

PACCKA3ÖB

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

бросило. Встал среди ночи, пошел в сени. Замок тут. Х о тел назад вернуться, a ноги сами сели на полу. Так под
руки и увсли в избу. На третыо ночь опять сон нехороший
приснился: смерть пришла.
— Здесь живст Парамон Сереяскин?
— Нет ! — крикнул Парамон, зарываясь в одеяло. Утром
пошли за о. Василием — Душу ириготовить на страшный суд.
0 . Василий головой покачал.
— Жалко, Я І Э Л К О . . .
A матушке шепнул легонько:
— Приготовь мешок побольше...
ІІарамон Лукьяныч леяіал в новой рубашке, в новых
шганах, с расчесаішой головой, испуганно закрыл г л а з а :
екоро его не будет. Исповедался не торопясь, подолгу морщил
лоб, припоминая забытое. 0 . Василий вызывал душевную
скорбь... Когда Парамон умолк, ласково спросил:
— He имел ли сердца иа иерея своего?
— И м е л , — глухо сказал Парамон.
— He гордился ли тщетою богатсгва земного.?
— Грешник.
0 . Василий улыбнулся, покрыл Парамона подолом старенькой епитрахили.
— Ну теперь обязательно даст.
После исповеди угощали чаем. Вместо сахару положили
черного ташкентского изюму. Парамон леяіал с закрытыми
глазами, легкий, очищенный от грехов, думал: «Куда душа
пойдет?» Когда отвернулась Иарамонова жена от стола,
о. Василий сунул горсть изюму в карман. Лицо стало горячес, уши покраснели. ІІосмотрел на болящего.
— Парамон Лукьяныч, попробуй еще молебен отслужить о здравии. Господь скорее пошлет исцеление тебе.
Ж е р т в у сделай... Парамон молчал.
— Ну H свинья бесчувственная!
ГІодошел к кровати, строго сказал:
— Молиться надо, Парамон Лукьяныч... бога просить...
A гордость-то выкинь... Я ведь все вияіу.
Парамон неожиданно сел.
— Т ы зачем проповсдь говорил?
— Какую?
— Бедных хотел натравить?

АЛЕКСАНДР

Н Е В Е Р О В

391

— Парамон Лукьяныч!..
— Постой, постой. Я хотел два пуда дать тебе, теперь
ничего не дам...
0 . Василий вышел. Долго стоял y Парамоновых ворот.
— Ну, и свинья!.. Ну, II скотина бесчувственная! Большевика бы хорошсго на тебя.
Вечером пришла Марфа, Парамонова баба.—Приди к нам,
батюшка : Парамои Лукьяныч велел два пуда пшеницы насыпать тебе. Хуясе ему стало, кабы не умер. Прощенья
просит...
— Да я не серясусь! Разве я не понимаю? Чего в з ы скивать с больного человска?
— Молебен просит огслуясить...
— Отслужу, отслужу. Обязатслыю ! Я даже без просьбы
хотел.
На трегий день поехал за пшеницей. Парамон Лукьяныч
сидел на кровати, привалившись головой к стене, старший
сын Степан говорил ему:
— Мука три миллиона хорошая. Похуже — два с поло
виной. Увидя о. Василья, Парамон Лукьяныч сказал Степану— Иди, насыпь ему ведро пшеницы... ІІоменыне которое...
— Ведь т ы два пуда обещал!
— Ну чго же — обещал? Я мог и двадцать пудов
о б е щ а т ы я без памяти леяіал... Тиф y меня был... Воспаление головы...
Александр Неверов.

Где

чихнуть

пришлось — запятая, где

икнудось — двоеточие,

a где табаку понюхать — точка.
И з п о с л о в и ц II п о г о в о р о к
русского народа.
Знаете, сказал я по многим примерам, если читающий держит
нублику более двадцати минут, то она уже не слушает. Полчаса
яикакая даже энаменитость не продержится.
Ф . М. Д о с т o е в с к и іі.

392

И 3

РАССКАЗОВ

ІІОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

ПО НОВОМУ.
I.

Мирон проснулся рано. В щели плетня под сараем смотрело туманное утро, тело зябко прохватывало холодком.
Рядом с телсгой лежала корова, отдуваясь ноздрями. В темноте под крышсй сонно разговаривали куры.
Вышел Мирон со двора, посмотрел из-под ладони на
улицу. ІІрислушался к редкому скрипу ворог.
Перскинув уздечку через плечо, торопливо пошел на
в ы г о н за лошадыо. Чсрез полчаса ехал верхом на малснькой
острозадой кобыле, по-ребячьи болтая босыми ногами. Лошадь, выкидывая заднис ноги, брала на скачок, пробовала
рысью. Фыркала, спотыкалась, трясла головой. Хвост
и грива, положенная на обе стороны, были забиты репьями.
Рсдкая свалявшаяся челка па лбу, тоясе в репьях, походила на огромный букет, хлопающий по глазамХМирон,
подпрыі ивая, взмахивал руками. Навстречу попадались бабы,
выгонявшие коров. Кашляя, шли овцы, звонко кричали
ягняга. Перссекая дорогу им, вылетали собаки, хватали
лошадь за хвост. Овцы шарахались в стороны, бабы ругались, Мирон улыбался веселой улыбкой.
— Прискакал? — спросил подошедший шабер.
— Прискакал.
— Что больно рано?
— Так уяс эдак.
ІІустил лошадь к колоде, сбегал к Ивану, яшвущему
чсрез восемь дворов. Заглянул к Игнагу, постучал в окно
к Шалферову. С Тереньковым встрстился в гіереулке. Шел
Тереньков с гумна, тащил прошлогодней мякины в лукошке.
— Значит, едем? — спросил Мирон.
— A что?
— Так, ничего. N
— Что бегаешь!
— He сидится. Зуд во мне пошсл.
Дома долго кружился около гелят, щупал прогнившие
лубкн, осматрнвал колеса. Дружескн разговаривал с лошадью, хлопающсй губами в колоде.

АЛЕКСАНДР

Н Е В Е Р О В

393

BOT И на нашей улице нраздник. Тепсрь и мы поживсм. Чусшь?
В избе шсбутилась жена, Мирон и сй сказал.
Моложс я стал лст на пятнадцать.
— Что это?
— Больно уж хорошо. Дух радоватся. И тсбс легчс
будет там, т ы не сумлсвайся.
— Дай бог!
Мирон поднял палец.
— Постой на бога шибко не надейся — это старая
шутка. Мы хотим по новому, без всяких чудсс.
— Как же без бога-то?
— У нас другой будет. Вот здссь.
Мирон показал на грудь.
Этому не надо ни попов, ни кадилов.
II.
Жил он на птичьих правах в двухоконной избс. Осенью
ce проливало доясдями, зимой продувало ветрами, заносило
сугробами. Сидел Мирон с ребятишками, как хорек в норе,
выі лядывая в подмороженные окна. Мужик он здоровый,
выносливый и прозвали его за эту выносливость быком.
Но как ни упирался, как ни нагуѵкился, чтобы вытащить себя из нужды, — не вытащил. Когда потребовались
здоровые мужики бигь немецких и австрийских мужиков,
Мирона взяли на войну. Много он их перебил: и пулями,
и штыком, и прикладом. Поднятый среди ночи, озлобленно
стискивал прозябшие губы. Озвсревший ог холода, грязи,
от невыносимой обидьГ, таящейся в ссрдце, с ревом бросался вперед, кубарем падал в оконы, исцарапанныи висел
на колючей проволоке, запутавшись ногам. Без милости,
без милосердия разбивал прикладом головы нсмецких,
. австрийских солдат.
За что — этого ne знал, a подумагь, поговоригь ob этом
некогда было, не с кем. Вокруг толкались такие же озлобленные мужики, с о і н а н н ы е из разных деревень. Одно надосвиіее слово слышали в с е :
— Враги!
Перед каждой битвой на составленных козлами ружьях
горели тоненькие свечи, сизыми кольцами вился кадильный

394

ИЗ

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

дымок. Пухлые поповские руки поднимали иад склонившимися головами маленькое освсщсннос солнцем распятье.
, , и м > холодея, сжималось испуганное сердце. Маленькое
распятье, благословляющее трупы убитых, давило камнем.
Ліысли путались. Мирон снова шел, одурманенный зельем.
а Р а в е л п о звериному, догоняя немедких, австрийских
солдат. Ьнова ложился под грязную окровавленную шинелишку до псрвой тревоги. На четвертый год положили
в лазарет. Пока лсжал, стал думать. Увидел настоящих
врагов, посылавших на немецких, австрийских солдат. Трсхлетняя война дала гниющую рану в спине да бронзовую
медаль « З а отличие». Разглядывая награду, Мирон обиженно крутил головой.
Эх, дурак, дурак! Огличился.
Избенка дома встретила худыми разбитыми окнами,
упавшим карнизом. По двору бродила все та же кобыла
с - и с л о й губой и старая надоевшая нуягда с разипутым
He успел Мирон оглядеться, со всех стороіі окружили
старые непримиримые враги: волчья несытая £іоба. щелкающая Зубами, бессмысленная мужицкая жадность, мсгаающая жить. Купеческис участки расклевывались хозяйскими
мужиками. Ьсднякам и калекам приходилось собачиться,
тащиться в хвосте. Чувствовал Мирон: как сидел на дне
так и опять будет сидеть. Поставить ссбя на поги не сумеет один. На помощь пришел Тереньков и 3 плена, принес
ободряющис мысли. Взвесили они с Мироном на весах
в голове y ссбя, начали собирать других.
— Товарищи, в одиночку наше дело не пойдет. Гляди.
какие мы, кто бсз руки, кто бе 3 ноги. Руки есть —лошади
нет. Лошадь есть — телеги нет. Правда?
— ГІравда.
— BOT и давайге по другому.
Тут Тереньков произнес неелыханное слово «коммуна».
Покатилось оио по улидам, как сказочный колобок.
— Обижепных в ней никого не будет. Нам не капиталы и не людей давить. Т ы обопрешься на меня, я обопрусь иа тсбя. Так и нойдем кучкой. Мирон оказался
главной пружиной. Около него дружно заработало несколько человек. Мужикам на собранье объявили.

АЛЕІССАИДР,

395

Н.ЕВЕРОВ

— Лизарихии участок мы берсм под коммуну. Кто хочет пойти с нами, милости просим.
Филипп Карташсв выступил с насмешкой.
— Кто это мы?
— Вставай, которые с иами.
Поднялись: Мирон, Иван Быстренький, Кондрат Сухоедов, Шалфсров, Лизунков, Гришины два брата.
— BOT кто. Гляди, ссли не видал.
HI.

Денек разыгрался хороший. Иебо синее, ведряное. Когда
над гумнами поднялось утреноее солнышко Мирон вывел
со двора кобылу, запряяіешіую в телегу. Деряса в руках
длинные мешающие концы вожжей, тронулся по порядку.
С левой оглобли Иван пристегнул с в с з г о меренишка, шумно
фыркающего мокрыми ноздрями. Х в о с г ему закрутил,
словію собирался на свадьбу. Похлопывая по спине пару
отощавших коней, сказал: — И-эх, вы, бурягуйчики!
Оба с Мироном смсялись.
ГІо улице трон} г лся маленький поезд, гремя привязанными сзади плужками. Вперсдн ехал Шалфсров на косглявом
мерине, запряяіеішом в рыдван. Позади на телегах сидели
бабы, девчснки в белых платках. Мужики шли по бокам
шумными говорливыми Кучками. IIa деревнс смеялись.
— Глядите-ка скорсе, коммунисты поехали.
Вслед им кричали:
— Тронулись? На новую зсмлю?
— Выдумщики!
Овчинников старик смотрел со своей заваленки, как
гриб из-под нахлобученной шапки, недоумевающе качал
старой опорояшенной головой.
— Цыгане что ли посхали?
Мирон волиовался, как маленький. Солиышко свстило
хорошо, привстливо. ІІод согрсвающим теплом росли новые мысли. Виделась впереди обновленная жизпь, построенная общим трудом и любовыо. Видслось широкое вольное
иоле, вырощенное общими руками на общую пользу. Смотрел Мирон вокруг светлыми заигравшими глазами, думал :
— Хорошо!

39C

И3

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я
АЛЕКСАІІДР

IV.
Лизарихин хутор стоял иа горс. Окружали его старые
многолетние липы. Вверх по косогору шли неподнятые
залсжи, упирающиеся в посевы. Под горой в котловинс
блестело широкое озеро с отлогими берегами. Около дсрсвянных мостков, носаясенных в озеро, стояла спущенная
лодка, наполовину залитая водой. Плавало старое разбитос
колесо, торчала худая квашенка, опрокинугая на бок.
Низкий дом с шестью окнами на солнечной стороне поглядывал в далекий синеющий горизонт, упавший на
темно-зеленое поле. Пусто, просторно, в дому. Закупорснный воздух попахивал гнилью. Шгукатурка на стенах осыпалась, пауки развесили паутину. Чопорно стояли мягкие
стулья с обшитыми спинками. Тускло поблескивало пианино
с поднятой крышкой, покрытой налстами пыли. Мирон
дотронулся до клавишей. По комнатам со слспыми закрытыми окнами беспорядочно запрыгали звуки.
— О г о ! Заговорила!
,
— З г о она с нами ругается — зачем пришАи сюда.
— Пущай ее ругаетея.
Быстренький удивлялся разглядывая изразцы.
— Жили-то к а к ! Барами!
— BOT тебе и Лизариха! Будя.
— Кабы не вернулась, каянная!..
— Вернстся на том свете.
Тереііьков осматривал комнаты.
— Здесь будем собрания устраивать.
ІІрошли по двору всей артелью, расценили постройки,
разделили работу. Шестеро отправились на участок с илугами, бабы с девченками подоткнули сарафаны. До полудші
выметали иыль, мыли полы, рассгавляли уцелевшую мебель.
Кондрат с Лизунковым постукивали топорами на дворо.
ІІаранька, Кондратова дочка, готовила первый обед на
Лизарихиной кухне с чугунной плитой. Санька Лизункова
носила воду с колодца, чистила кортошку. Мирон работал
на участке. Вошло в него молодое, распустившее крылья,
несло, поднимало. Когда увидел дымок, плавающий иад
хутором, весело прикрикнул на лошадей, пролагающих
общую товарищескую борозду.

Н Е В Е Р О В

397

— И-эй, потягивай!
Обедали на малснькой тсррасе, выходящей на озеро,
за общим аргельиым столом. Громко постукивали ложками,
шутили. — Здравствуй, Лизарьевна !
— За наше здоровьичко!
Выйдя из-за стола, Мирон посмотрел на широкие раскинутые поля, изрезанные псрелесками, долго стоял неподвижно. Обернулся к товарищам. Посмотрел на улыбающихся баб с девченками, на Михалёва,
выставившсго
дсрсвянную ногу, взволнованно сказал:
— Идет, товарищи, вижу!
— Кто?
— Ж и з н ь другая. Трудно языком сказать, не могу.
Держаться надо за нее, не выпускать.
Тсреньков говорил:
— Учиться надо, в слепую не стоит. Фонарь зажечь
в головс. Без огня далеко не уйдем.
Кондрат удивлялся:
Как во сне! И не верится, что рто мы с Параськой.
Мирон возбужденно вытягивал шею, собираясь сказать
нснайденное слово. Радостно окидывал глазами собравшихся, улыбался широкой улыбкой, вместс с солнышком,
которое улыбалось мужикам с голубого вссеннсго неба.
Александр Нсверов.

Читает-летает, да ничего ne понимает.
И з п о с л о в и ц II п о г о в о р о к
p y c с к о г о н a р о д а.
Сильнос возбужденис, излившись неудержимым потоком, продолжает несколько врсмени проявляться болес слабыми вспышками.
Волны не улегаются, когда буря иролетела.
Д ЯІ. Л ь ю и с.
Нужно учиться читать, чтобы научиться говорить.
Л e г y в э.

398

И 3

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

ПРАВОНАРУШИТЕЛИ.
( 0 Т р ЬІ В 0 к).
I.

Его поймали на станции. Он y торговок съестныс продукты скупал. Привычный арсст встрстил вессло. Подмигнул серому человеку с винтовкой и спроеил:
— Куда ведсшь, товарищ, в ртучеку или губчеку?
Тот дажс сплюнул.
— Ну дошлый! Все, видать г прошсл.
Водили и в орточека. Потом отвсли в губчека. В комендантской губчека спокойно посидел на полу в ожиданші
очереди.
При допросе отвечал охотно и вссело.
— Как зовут?
— Григорий Иванович Песков.
— Какой губернии? — брезгливо и невнятно спрашивал комендат.
— Дальний. Поди-ка и дорогу туды тепері, не найду.
Иваново-Вознесенский. ' •
— Как жс ты в Сибирь попал?
— Зто какая Сибирь! Я и подале побывал.
Сказал и гордо оглядел присутст..ующих.
— Да каким чортом тебя сюда из Иваново-Вознссенска
принесло?
Степенно поправил:
— He чортом, a поездом.
На дружный хохот солдат и человека, скрипевшего
что-то пером на бумаге, ответил голько солидным плевков
на пол.
— ІІоездом, товарищ, привезли. Мерикаицы. Детей питерских с учительем сюда на поправку вывезли. Красный
крест, чго ли, ихний. Э т « дело не мое. Ну, словом мориканцы. Леиии им, что ль, за нас заплатил: подкормите,
дескать. Ну, A тут Колчак. Когорые дальше уехали, K O T O рые померли, я в приют попал, да в деревню убег.
— Что ты там делал?

л.

СЕЙФУЛЛИНА

399

— У попа в работниках служил. Ты нс гляди, что
я худячий. Я , брат, на рабогу ,спорый.
— Ну, a добровольцем ты y Колчака слуяіил?
— Слуясил. Только убег.
— Как ясе ты в добровольцы попал?
— Как красные пришли, все побегли, и я с ним побег.
Ну, никому меня нс надо, я добровольцем вступил.
— Что яс ты от красиых бежал? Боялся, что ли?
— ІІу, боялся... Какой страх? Я сам красной партии.
A все бегут, и я побег.
Солдаты сиова друягно загрохогалн. Комендаит прикрикнул иа них и ириказал:
— Обыскагь.
Такяіе охотно дал себя обыскать. ГІривычио поднял
руки вверх. У мальчишки отобрали большую сумму денег,
поминанье с посеребренными крышками, фунт чаю и нссколько аршин мануфактуры в котомке.
— Деньги-то ты где набрал?
— Которые украл, которые на горговлс нажил.
— Чем же ты торговал ?
— Сигаретками, папиросамн, a то слимошо што, так
Этим.
— Ну, ха-ха! — подивился комендант. — Родитсли-то
y тебя где?
— Папашку в германску войну убили, мамашка других дстей народила. Да с новым-то и с детями за хлебом
куда-то уехали, a мсня в мериканский поезд пристроили.
— Что ж ты y Колчака дслал?
— Ничего. З&писался да убег.
— Так ты красной партии?-—вспомнил комендант.
— Красной. Дозвольте прикурить.
— Бить бы тебя за курсние-то. На, прикуривай! Сколько
лет тебе?
— Четырнадцатый с Григория святителя пошел.
— Святителей-то знаешь? A поминанье зачем y тебя?
— Иапашку записывал. Узнает на небе-то, легче будет.
Мать забыла, a Гришка помнит.
— A ты думаешь на небе?
— Ну, a где? Душе-то гдс-нибудь болтаться надо. Из
теда-то человечьего вышла.

400

И 3

Р Л CCK A3 O В

ПОСЛЕ

О К Т Я В Р Я

Комспдант спова потускнел.
— Hy, будет. Задерясагь тебя придется.
— В тюрьму? Ладно. Кормлют y вас плоховато... Ну
ладно. ІІосидим. До свиданьица.
Гришку долго вспоминали в чеке.
И 3 тюрьмы его скоро вызвала комиссия по дслам несовершеннолегних. В комиссии еіму показалось еще хужс,
чем в губчека. Там народ всселый. Смеялись. A тут все
жалели, да и доктор мучил долго...
— И чего чсловек старается? — дивился Г р и ш к а . —
И башку всю размерил, и пальцы. Либо, подгонял под
кого. Ищут видно с такой-то башкой...
Нехорошо тоже голого долго разглядывать. В бане чисто
отмыли, a докгор так глядел, что показалось Гришке: тсло
грязнос. ГГотом про стыдное стал расспрашивать. Нехорошо.
Видал Гришка много и сам баловался. A говорить про это
не надо. Тошнотно вспоминать. И баловаться больше не
охота. Когда от доктора выходил, лицо было красное
и глаза будто потускнсли. Разбрсдил очкастый.
ІІо всчсром в п р и ю т с с малолетними преступкиками
был опять весел. Пищу одобрил.
— Это тсбс, брат, нс совстский брандыхлыст
в
столовой. Молока дали. Каша сладкая. Мясннки в супу.
Ладно.
Ночыо плохо было. Мальчишки возились и «учитель»
покрикивал. Чсм-го доктора напомнил. Гришка долго
успуть нс мог. Дивился. '
— Ишь ты. От подушки видать, отвык. Мешает.
И всю ночь в полуяви, в полусне протосковал. To мать
виделась. Голову гребнем чешет и говорнт:
— Расгсшь, Гришенька, растешь, с ы н о ч с к ! Большой
вырастсшь, отдохнем. Деиег зарабогасшь, огца с мамкой
успокоишь... Родненький т ы мой!
И целует.
Чудно! Глаза открыты, и лампочка в потолке свегит.
З н а е т : детский дом. Никогда тут магери нет. A на щеке
чуется: поцсловала. II заплакать охота. Но крякнул, как
большой, плач задержал и на другой бок повернулся.
A потом доктср чудился. Про баб вспоминал. Опять
тошнотно стало. Опять защемило. Молиться хогел, да

л.

СЕ Й Ф

УЛ

401

Л II II A

«отчу» нс вспомнил. A болынс молитвы не зиал. Та.к всю
ночь промаялся.
Ношли день за днсм. Ж и т ь бы ничсго, да скучно
больно. Утром накормят и в большую залу повсдут. Когда
читают. Да всо про скучное. О Д И І І был мальчик хороший,
другой плохой... Дать бы сму подзатыльник, хорошсму-то.
A то сще учигельши ходили.
— Давайги доги, попоем и поиграем. ІІу, становитесь
в круг.
Ну и встануг. В залс с девчатами вместс. Девчата
внхляются и всс одно поют; про елочку, да про зайчика,
про каравай. A то еще руками вот этак разводят и головой
то на один бок, то на другой:
— Где гнугься над омутом лозы...
Спсрвоначалу смешно было, a потом надоело. Башкато, ведь, тоже не казенная. Качаешь ей, качасшь, да и
надоест. Лучше вссго был Интернационал! Хорошс слово,
непонятное. И на больших похожее. Э 1 ' 0 ? браг, тсбс нс
про елочку!
— Вставай, проклягьем заклеменны...
Хорошо! A тоже надоело. Каяідый дсиь велят псть.
Сам-то бы когда захотел попсл. A когда и ис надо. Всстаки за «Интернационал» Жоржс корявому морду набил.
Из буржуев Жоржа. Тетя какая-то сму пирожки Н О С І І Т .
Так вот говорит раз Жоржа Гришке:
— Надо петь вссь мир ягидов и жиденят.
A Гришка красной партии. Знаст: и жиды люди. Э т( >
советскую власть ими дразнят. ІІу н набил морду /Коржс.
С тех nop скучно стало. За советскую власть вступился,
a старшая тстя Зина и Констаитин Степаныч хулиганом
обозвали. A как белье казенное пропало, их троих допрашивали. Троих, воры которые были. Гришка дивился:
— Дурьи башки! Чсго я тут воровать стану? Кормлют
пока хорошо. Что воры? Сам украдешь, коли ссть нсчего
будст. Bor сбегу, тогда украду.
Крепла мысль: сбежать. Скучно, ілаішос дсло. Мастерству обещали учить — нс учат. Говорят, инструмснту
нет. A эту «пликацию» из бумаги-то вырезывать иадосло.
Которую нарезал и сплел, всю в уборной на стенкс
налепил и карандашсм подписал:
13. СѳрѳЖЦИКОВ.

Чтец.

26

402

ИЗ

РАССКЛЗОВ

ПОС.ІЕ

ОІІТЯБРЯ

— Тут тебе и место сия аптека для облегченья человска Григорий Песков.
Писать то плохо писал, коряво, a тут ясно вывел.
С гого дня не возлюбили его воспитатели. И нс надо.
Этому рыжему Константину Степанычу только бы на
гитаре играгь да каргочки снимать. Всех на карточки
переснимал, угрястый! Злой. Драться не смсет, a глазами,
как змея, жалит. Глядит на всех — чисго нюхпет: что т ы
есть за человек. Сам в комнатс в форточку курит, a ребятам говорит:
— Куригь человеку правилыюму не полагаегся.
Куренье дело плевое. Вот сколько не курил. Отвык, и
не тянет. A как завел Копстантин Степаныч музыку про
куренье да начнет вышохивать и допрашивагь, кто курил,
охота задымить папироску. A тетя Зина всех голубчиками
зовет. ІТо головке гладит. Липкая. Самой не охота, a гладит. И разговорами душу мотаег.
— Э т о н е хорошо, голубчик. Тебя приітели, одели,
Эго цепить надо, миленышй. Пуговки все застсгивать надо
и головку чесать. Ты уже большой. Хочешь, я тебе
книжечку почитаю? A т ы порисуй.
Ведьма медовая! Опять же анкетами замаяла. Каждый
день пипіут ребяга, что любят, чего не любяг, чего хотят,
и какая книжка поиравилаоь. И тут Гришка ее обозлил.
В последний раз ни на какие вопросы отвечать не стал,
a написал:
«Анкетов никаких ни люблю и пи жалаю».
Побелсла даже вся. A заемеялась гихонечко, губы в
комочек еобрала и протяжно так да тоненко вывела:
— У-у, a я тсбя не люблю! Такой мальчик строптивый.
Ну и ие люби. Жоржу своего люби. Тот все пуговки
застегивает, и листочек разлинует, и на все вопросы, как
требуется отвсчает. A как спииой повсрнстся, непристойное ей показываст. Девченки все пакость. У гети Зины
научились тоиенкими голосами говорить и лебезяг, лебезят. A потихоньку с мальчишками ахальничают. Манька
с копей ничего. Песни жалостныс поет и книжку читагь
любит. A сама из воску чисто и все перхает. Недужная.
Но н с нсй Гришка не разговаривает. Боится. ІІагляделсн
на девчснок-то и не любит их. ІІикого Гришка не любит.

л.

CE

йФ

Y

л л и II

403

A

И опротивело в с с : и спални с одипаковыми одеялами и
столовая с новыми дерсвянными столами. Боікать! В монастыре детский их дом был. 3 » высокими стенами. И y
ворот часовой стоял. Гришка рассуждал:
— Правильно. Правонарушители мы. Так и пншемся —
малолетние правонарушители. Важно! По простому сказать
воры, острожники, a no грамотиому пра-ва-иа-ру-шители.
Это названье нравилось так же, как «Интернационал».
Гришка гордился им и часовым y ворот. Но геперь часовой
мешал. Удрать охота.
Весна пришла. На двор как выйдешь, тоска возьмет.
Ноздри, как y собаки, задвигаются и лстет охога.
Монашки во дворе жили. Стеснили их, a выселить еще
не выселили. И утром и вечером скорбно гудел колокол.
ж Іерные
тени из-за кустов своих выходили и плавно,
точно плыли, двигались к церкви. Она в углу двора была
и входом главным на улицу выходила. ПІли монашки
молодые II старыс, no все точио неживые двигались. He
так, как днем по двору или в пекарне суетились. Тогда
на баб ясивых походили, с рсбятами ругались п визжали.
A ребята их дразнили. В колодец плевали, a один раз в
церковь дверь открыли и прокричали:
— Ленин, Троцкий, Сафнарком.
Монашки в губнаробраз ягаловались. С тех nop война
пошла. Веселее жить стало.
II.
A Гришка жил в себе. Ночами просыпался и думал о
воле. Убежать было трудно. Шестеро старших игуменью
обокрали II бежали. ІІо их поймали. A они бунтовать.
ІІарни уж. У с ы пробиваюгся, IIa рабогы их в лагерь сдали.
A за остальиыми следигь строже стали. Часового, агента
чеки и воспитагелей прибавили. ІІо случай помог.
Война детей с монашками все разгоралась. В тоскливой
чреде дней стычки с ними были самое яркое. Ими жили
в праздном и сытом своем заточении. A тут еще пятьдесят
человек тюрьма доставила. Необходимо было высслить
монахинь. Освободили для них большой двухэтажный дом
за рекой. Близко к окраине города. Предложили переехать.

404

И 3

P À C C K A 3 0 B

ІІОС Л E

O K T Я Б P Я

ІІодали подводы для монашек. Большие ворота открыли.
Часовые около их встали. I I точно проводом тайным
весть передалась. Сразу разноцветной волной прилила
толпа. Зорко глянула из-под чсрного клобука мать Евстолия. II в воротах остановилась, высокая и важная. He
снеша, повернулась к иконе, над воротаии прибитой. На
земь в поклоне склонилась. Бабы в толпе захлюпали.
A игуменья y подводы своей еще на все четыре стороны
ноясные поклоны отвесила. Лицо y ней, как на старой
иконе. Строгое. Черными тенями двииулись за ней монахини. Как нгумснья сделала, всс повторили. Четкие в
синем воздухе вессннем, черные фигуры рождали псчаль.
Метнулась одна баба к монашкаш с воплсм звенящим:
— Матушки наши! Молитвшшипы! Проститс Христа
ради !
За ней другая. Еще звонче крикнула:
— Куды гонют вас от храма божьего?
Третья ирямо в иоги лошади іігумешіой. II петуха из
рук выпустила.
'
— IIa нас не посетуйте! Б о г у нс пожалыссь!
Заголосили источньш воем. Отозвались десятки рсжущих женских воплей. С улицы на плач прохожие метнулись.
Конный солдат с пакетом на весм скаку лошадь остановил.
Застыл в любонытстве. Торговка Филатова тслсяскѵ с
пирожкамн бросила. К нему рннулась.
— За что над верой Хриетовой ругастесь? Иокарает!..
Дай срок, покарает!
Задвигалась толпа. Визги яіснские всколыхнули. Загудсли мужчины.
— Ие дадіш монастырь на разгром !
— Кому монашки помешали? Koro трогали?
— Где ясс свобода вероисповсдания? Свобода вероисповедания, правительством разрсшснная, где?
— Ленину жалобу послать!
— Произвол местных властей.
— Богоотстушшки ! В жидовскую сииагогу никого не
поселили. Жиды, христоиродавцы.
— А г а ! Да! В мечеть да в костел нс пошли. В православный монастырь подзаборішков поселили... В православный... Ни в чей.

л.

CE

йФ yлл

II II

À

405

A «подзаборники)) шумной ватагой уж со двора в ы с ы пали. Круглыми глазами всех оглядывали. Весельем скандала упивались. ГІод ногп, как щенки бестолковые, всем
совались. Гришка njio тоску и про побег забыл. Сияли
серые глаза и головенка с восторгом из стороны в сторону покачивалась.
— Чудио!.. Б а б ы орут, y муягиков морды красныо.
A монашки, чисто куклы черные на пружинах. Туды-суды
кланяются. Губы ноджали.
— Ишь, изобиделись !
I I набрав воздуху в легкие, полный задором бунтѵющим,
Гришка около игуменьи прокричал:
— Сволочь чернохвостая !
Диким концергом бабы огозвались:
— Над матушками пащенок ругается !
— Молитвеницу пашу материт!
Смяли бы Гришку. Ио часовой сго за шиворот схвагил.
К стене монастырской отбросил... Гришка от стены тихонько отдслился и в толпу шмыгнул.

111.
— ІІланида y мсня беспокойная.
Ссйчас, к слову еказать, ребятам там «бутенброды» с
чаем дают, a Гришка по улице ходиг да слушает, как в
Я І И В О Т С урчит. Назад туда не охота все-таки. Да брюхо-то
несговорное. Дснь протерпит, два, a там и замает человека. И п р и и а е ы — a y !
Все изничтожили. Шестсро
их
на кладбище прячется. ІІятерых Гришка сыскал, которые
склад губнаробразовскнй с кучером обворовали, да из приемника сбежали. Ну, на кладбищс на ночевни пристроились.
Деньги y тсх-то были, да н Грншка y себя рубаху да ш т а в ы
верхние продал. Пальто казенное на худенькос сменял.
Нридачу дали. Все проели. Днем по городу канючили бсз
опаски. Кому надо искать? ІІовых ребят каждый день приводят. Разве на плохого чоловека поиадсніь, прнвялістся.
— Кто т ы есть? Откуда?
A хороший пройдет себе ио своим делам, куда ему полагается. И не посмотрит!
Иынчс день плохой выдался. Гришка y советской столовой стоял, никто билетика не дал. В детской, когда без

406

ИЗ

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я В Р Я

карточск с тарелок доедать дают, a нынче погнали. «Рабкрину» какую-то яідут. В один дом сунулся.
— ІІодайтс, Христа ради... Отца на войне убили, мамка
от тифу в болышце помсрла.
Взашей вытолкали.
— Иди, говорят, y комиссаров своих проси. Развели
вас, нусть кормяг.
Дивится Гришка.
— Да ііеінто нас комиссары развели? Огцы да матерья.
A к им подбросили. ГІу дак, говори с дураками! A есть
охота. ß x ты, нсзадача какая вышла!
ІІутаются иоги одна за другою, a делать нечего. Поплелся на кладбище. Между вокзалом и городом, на пустыре
оно. Стенами каменными огорожено, a калитка не запирается. Деревья на нем сейчас от ветру скрипят. И снег
не вссь растаял. Студенныс ночи бывают. Но в яме y них,
в углу мсж двух стсн, потеплес. Два раза осмелели: костер
ясгли. ІІо часто нельзя. Дознаются.
/
Пришел Гришка со вздохом, a там радость ждала. Ребята пищу «настреляли» и Гришке оставили. Две девчеики
от сытости песню тихонько заиграли. A они, мальчишск
четверо, друг другу про дсиь свой рассказывали. В яме
сидели нлотно. Тесно, a лучше. Теплее да и по ночам не
страшно. A то na кладбищс ночыо яіуть сходила. Когда
ветер шумит и тсмно — лучше. A когда месяц на небо
выиялится и тихо кругом — страшнее. Далеко собаки пролают. Там, где живыё. A здесь тихо. Одно слово — могила.
Чудится, затаился кто-то и рот зажал, чтобы не дышать,
a сам смотрит. Из ямы выглянешь, кресгы месяц освещает...
Все кресты да памятникн стояг прямо, засгыли. Тоясе будто
Затанлись, a грозяг. Сегодня ночь темная, ветреная. Ветром
яшвую ясизнь от города доносит. Васыса конопатый, как
сытый, всегда рассказывает. И нынче начал. Девченки
тоже замолчали, слушагь стали.
Разговор зашел, чго, бываег, живых хоронят. Васыса
и рассказ повел.
— A BOT я вам, товарищи, и расскажу, какой случай
был. В однош городе... Ну дак вот, барышня одиа как-то...
He то реалистка, не то емназистка... Пришла сто домой
да «ах», «ах»... да... «Ах, паііаша, ах, мамаша, помираю»

л. c e й ф y л л и н A

407

Дрыг-брык да на пол унанула. Мамашка сто к ней, папашка к сй, a она «помираю да помираю». Ну, канешио,
сейчас за дохгуром. Дохтура привсзли. Вог так и так, господин дохтур, помирать хочет. Дохтур ce визволять. Ну,
канешпо, и квасом и шиколатом, a она, «нет, нет, намираю». Дрыг-брык и не дышет. Ну дохтур уехал, канешио.
Маменька это повыла, иовыла да в гроб ее обрядили. Иу
и схороиили. BOT зтак я«е на кладбище. Она, канешно, гам
леясала, лежала, да давай шебаршиться. Слушает сторож:
шебаршится ! Слушал, слушал да к огцу с матерыо барышниным. Оии людей понабрали, могилку разрыли, a она уж
вдругорядь померла канешно. А, видать, шебаршилась.
Hoatity одну вот эдак под себя подвериула. И говорит тогда
дохтур : с ей был листаргический сон. И в газете так проиечатали. Я тогда маменьке с папенькой своим ириказал:
меня не хороните, пока я не прокисну н нс протухну. Да-а.
Ребята слушали, затаив дыхание. A как кончил. Полька
дура завыла: ((боюсь».
Гришка ее урезошівал.
— Дура, чего восшь? Набрехал все Васька.
A Васька божиться.
— Ей-бо, лопни мои глаза, в газете было пропечатано.
He то рсалистка, не то емиазистка.
Пришсл соH, веки смежил, и всякие мысли огвел.
Антропка только во сые взвизгивал тихонько.
Утром, как только солнышко обогрело, всс сгало живым H радостным.
День веселый удался. Париягскую коммуну праздновали.
В детской столовой без карточек кормили. Кладбищенские
ясильцы в близкую очередь понали и покормились. A потом
по уліщам с народом за красными флагами ходили. Иитернационал пели. IIa площадях ящики высокис красным
обтянули. IIa них коммунисгы руками размахивали и про
иарияіскую коммуну что-то кричали. Один Гришке болыие
всего поглянулся. Большой да кудлатый, орластый. Далеко
слышно! По ящику бегает, паглами трясет, a потом как
по стенке ящика как ударит кулаком:
— Шапки долой, буду говорить о мучениках коммуны!
Около бабы какой-то закричал, она ему загрещину
влепила.

408

H3

P A CCK Лз OB

ИОСЛЕ

O K TЯ Б P Я

— Свиненок, вопит без ума! Кака така коммуна-то не
Знает, a орст!
Гришка голову, гдс влетело, погладил и дальше радосгный помчался. Как не з н а с т ? Зиает. Коммуна это y коммунистов, a Парижеска... Город такой есть. За Москвой
где-то. Слыхал еще в дстском доме: «большой город ІТариж,
в его присдсшь — угоришь». Her, Гришка, брат знает.
И снова в буйном восторге заорал:
— ... своею собственной рукой.
Народ опят остановился. He то баба, не то барыня на
ящикс тонепьким голосом визжала. Что — не разберешь,
a смотреть на нее смешно. Расходустся. Гришка ее тоже
тоненьким голоском псредразпил : и-ти-ти-тн! И дальше
ношсл. A из толпы пьяненький выскочил.
Пальто чистое и шапка с ушами длинными на бок,
a на груди бант красный прилеплеи. Худенький, щербатсыький и глазом косит. A сам руками машет и орет:
— Товарищи, прашу вас апракинуть капитал! /
Е г о за пальтишко хозяйка его, видно, ухватила^ a он
рвется к «ящику».
— Убидительно прошу вас апракинуть капитал!
Подлетели к нему два конных и под ручки подхваги.іи.
В толпс захохотали:
— BOT ТС опрокннул капитал.
— II чем натрескался?—завистливоудивился хриплый бае.
Гришке новая радость. К кладбищу с криком звонким
летсл...
— Товарищи, прошу вас опрокинуть капитал!
Однаждьі ночыо кладбище оцепили. Крупного кого-то
искали, a нашли Гришкину коммуну. И в призрачиый час
предрассвстный, спотыкаясь спросонок, плелись малолетние
правонарушители знакомым путем. Усталые красноармейцы
ругались, но нс били.
Л. C с й ф y л л и н а.

Нет ничего хѵже, как жест, когда он не оправдан.
«I» p. Д е л ь c a р т.

Л.

CE Й 4» У л л И H A

409

СТАРУХА.
Сгаруха во дворо была, когда сын вошел. Свинье пойло
вынёсла. ()т хлевушка y ворот издали увидала. Сразу
узна.іа: своя кровь. ІІо навстречу нс пошла. Выпрямилась,
вытерла юбкой руки и глянула прямо в сыново лицо.
Сын тожс сразу, одной хваткой взгляда увйдел: сильно
постарсла мать. Спина согнулась, бѵдто горбом нсболыним
выпятилась. Ссохла и ввалилась грудь. Из-под бабьёй повязки уж ие черныс с проссдыо, a грязно-серыс тусклые
волосы В І І Д І І Ы . Но взгляд зорких серых глаз ещс нс сгасший, осгрый. Будто внутри уголек горячий тлеет сщс.
Усмехнулся:
— Здравствуй, матушка. Что больно неласково всгрейаешь? Чисто чужой дорожный чсловек во двор зашсл.
Старуха подтянула тонкис, обсспвечснные старостью
губы. Отозвалась неспсншо и неохотливо:
— II чужака хорошсго, бывало, привечали. В хлебссоли не отказывали, пока свои самих бсз куска не оставилй. IIa побывку, что ли пришел?
— A ну да! С матсрыо с родной повндаться охотился.
A т ы , гляди, в избу-то нс вгіустишь. Слыхал, что злобишься, a всё, думал, мать...
— Чсго нс пускагь? Отцова изба, для детей своих,для
семейства ставил. A гы отцѵ, подн, сын родной. Иди. Может, и мсия еще выгонишь.
Аитип хлопнул ссбя рукой по боку II засмсялся.
— A я, магь, всдь, знал, что т ы эдак меня приветишь.
Ничсго, нс проймешь! Я пс пужливый. ІІс зря на тсбя
II ликом схож. Прямо в себя, можно сказать, імамаша в ы нскла. ІІить охота. Иешком со станпии шсл, всю глотку
пропалило. Самовар-то y тсбя, как, остался аль н с т ?
Уяс в избё стояли. Антип обводил посвстлевшим, смякшим взглядом гемныс палатн, божницу с хмурыми ликамм
старых икон, скамыі и домотканную старенькую скатерть
на столе. Лицо y него стало растерянным и радостно смущенным. Будто пруяіинка какая-то ослабела в нем. М я г ч с
II ласковей стало оно. A старуха сщс большс протемнела,
и взгляд острсй. Сказала злым голосом:

410

И 3

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Г Я Б Р Я

— Самовар-то еще не отобрали товарищи. A только
вот что, сыночек роженый, хоженый, мал был, свой был.
Питала, обихаживала. A теперь, как против родителей своих
завсрнул, на родного отца безвремнепый смертный час
привел, дак я тебя, змееныш, питать да ублаяіать не
буду! Изба твоя, живи. A нащет пропитанья, как сам хочсшь, измышляй. Обобрали дочиста. A чем питаюсь, сама
себе на старости добыла. Отдавать другому не стану.
Лицо от злобы даже помолодело y ней. Антип сразмаху
бросил солдатскую фуражку на скамыо.
— Ну, ладно. Коль т ы с эдаким разговором, пятый год
не видамшись, к родному сыну, сам навязываться не буду.
Айда, сеіічас только чаем напой. Глотка, говорю, ссохлась.
Да покорми чем ни то, я тебе заплачу.
Старуха посмотрела на обветренное его лицо, на пересохшие губы, услышала, как он передохнул глубоко и
устало, взгляд y ней смирней, будто, сгал. Огозвалась раздумчиво.
,
— Ладно, коль так. Заплагишь таи, там, опосідя. Сейчас наставлю самовар.
Но пока громыхала трубой, возилась с самоваром,
искоса иаблюдала за сыном. И сердце онять злобой и болыо
распалялось. ІІет, милый, нет сыночек, на горе да набеду
выношенный, вырощенный, иа свое мать не повернешь.
До старости донесла свою веру. He в покое, не в сладости
ее несла. He зря спина колесом, жилы на руках узлами
и маятная ломота в костях. Но до старости нерушимой
донесла свою веру: под богом в покорности человек ходить должен. Каясдый под своим ярмом, на своем мссте.
Муяіику, всей кости муяшцкой, полояіено: трудами хлеб
добывать, родить детей и оставлять их взамен себя в запряжку таких жс дней, какие прояшл сам. И ЯІИЛИ, И трудились. He без скорби, не без боли, но хозяйствовали. He
на первом счету, но и не последними среди почигаемых
в деревне правилыіых хозяйственных были. Троих сынов
от корня своего под бога в жизнь поставили. Ну дочери,—
что? Ile в дом, a из дому. Иа чужое тягло старателышцы.
Замуяс выдали, да еще в другие села. Уж ни прибыли, ни
убытку от них. Так для материнского сердца когда забота
или угеха. A ne для рода, пе для семьи. Вот на сыновей

л.

С Е Й Ф У Л Л И И А

411

шибко со стариком надеялись. A бог не схогел. Хороших-то
себе отбил. Одного возом придавило. С мелышцы ехал,
с кручи сорвался. Другой на царсвой войне полег. II веточки от ссбя не оставил. Баба попалась плохая, нсплодная. И с другим мужем сейчас ни одного не понесла.
На меньшого, на последнего шибко с упованием глядели.
Шустрый вышел и доходчивый. ІІо, видно, был y них со
стариком грех незамолениый какой. Тсм дитем, от какого
утешения на старости ждали, и покарал. Когда отменили
царя, и пошла колюга по вссму царству, на побывку с
войны приезжал. И спервоначалу ничего. Все общество
доволыю было. Грамотный, и мозга со сметкой, что к
чему в новом делс для мужика привсрнуть. С войной в хозяйстве схирели малость.,С батраком ТОЯІС хозяина молодого доглядчивого надо. A старик грыжей маялся. В доглядке и в старании сдавал. ІІо думали достатком после
поправиться. A сынок-то, утеха, вон как повернул: до чиста
разорил. IIa той побывке, когда потешил родигелей в остагний раз, не долго пробыл. Всрнулся через год другим,
будто, и крови, и мысли другой.
— Т а к и так, я — болыневик. A вам с чего в другую
сторону гнуть? Запасов тояіе не густо. Нечего чужне
амбары своей спиной закрывать.
Отец-то сердцем смирен был. Коли правду сказать, магь
в доме голова. В деревне и то смеялись:
— Чего надо o f Демьяна, y Демьянихи старайся. Под
бабьим началом ходит.
Но человек был правильный. Беспорядка не любил, и
к богу всегда прилежен был. Старуха и вовсе к богову
дела горяча. Сердце такое палючее. Как пристрастилась к
молигве, ночами на ней выстаивала. Сколько раз богу
каялась, что в монашки нс ушла. В дсвках на другое дума
была. И молодайкой с мужем грех в сладости делили. He
каялась. A в старости тоска по богу пришла. Оттого, хоть
и сильна была обида на сына, что ясизиь ими утверяіденную совсем по-новому поворачивал, хоть и крепка была
приверясенность к нажитому, скопленному, но насчет этого
смирили бы. Для него наживали, старались. Пройдет время,
может, и опять хороший, правильпый порядок установигся.
И сын одумается. He об чужой, общественной докуке, a

412

II 3

P Л CC K A3 0 B

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

oG своем дворе, oG хозайстве стараться начнет. Ho из-за
всры, из-за приверженности к богу шибко расспорились.
Сын объявил, что пе только царя, и бога отменить большевикті хотят. Мать обидел:
— A чего т ы развизгалась? Много он тебе, бог-то
твой, помог. Как по полу башкой около ІІетьки слозила,
выжил, чтоль, братан-то мой?
И еще со смешком:
— Вы из всей деревни самые старатсльные и до работы и до бога, a чего-то y Моксй Степаныча и при редкой молитве дом под железом, и в семье благополучие.
Жертвой откупается! Видно, бог-то, как старый земский
наш — темную деньгу получать любит.
Растревожил горячее сердце старухиио. Ногой топнула,
грозно на икону ноказала и отреклась:
— Нс с ы н т ы мне! He приму на душу греха, что сына
богохульника терплю. Айда, убирайся, куда хочсшь. Пока
жнвы, не кажись на глаза.
/
И старик за ягеііой с горьким словом к с ы н у і
— Тянулись, ждали и дождались на старости. Нельзя
нам того стсрпегь, грех незамоленный. У нас все в роду
крспко бога почигали. Нсльзя нам с тобой в одной избе
жить. Как помру, т ы сып, т ы наследник. A сейчас бог не
вслит тебя около герпеть. Айда, парень, в город назад
подавайся. Как ни то и без дсгей, одни со старухой до
концу дотянем.
Сказать сказал, a как сын ушсл из дома родительского,
затосковал. С тела спал, захирел и по хозяйству с неохотой или с пемоготой. Который день совсем сумрачным С
ностели вставал, уже знала: Антипка во снс привиделся.
A слухи про Антипа часто были. В городс и то отметньш
стал. Самосилыіые люди за реквизиции городские на родителей Антнповых злобились:
— ІІородили сына. Свою-то сухогу на весь мирпустилн.
УЛІ терпсли бы сами от iiero. A мы за что?
Зато зашумевшая в нынешнис дни мслкота деревенская
к ним с нежеланным приветом.
— Товарищ Антип, слышно, к пахоте сам на деревню
приедет. ß r o r нс сдаст, не обидит. Прямо, можно сказать:
ха-ароший, верный человек.

л.

СЕЙФУЛЛИІІА

413

От кого похвала? С кем ладили в согласьи жить, правильные, хозяйствсниые, голову в сторону отворачивают.
A шумливыс, беспокойныс, квартиранты здешнис, не корснныс житсли, как с родней обращаются.
Старик вздыхал, горестно покашливал. ІІомутнсвшиміі
глазами, усталыми опустелый свой двор, бсз скота, с одноіі
лошадыо оглядывал. 0 посеве на этот год и нс заговаривал. Старуха еще горячсй и долыие молитву творила.
— Господи, багюшка, владыко милостивый, нс гпсвайся !
He посчитай тот А Н Т И П К И І І грех! Нс карай за Ангипкшю
безболсье. Смилуйся!
Но бог в счет тот грех взял. Покарал, не смиловался.
Утвердилась власть большевиков. По Антипкиному дело
вышло. И в селе y новых коноводов ou в почете большом. Как праздник нынешний, не боі ов, не православный,
a новый свой, коноводы праздновали. Кумачу аршин пять
извели. На одну только выдумку, ссли флагов нс считать.
На две палки натянули и в прежпей волости над крыльцом
поставили. A на том кумачс маляр пришлый белой краской
намалевал:
«Да здрастует Карл Маркс и товариш Антип Семахин».
Э'Г0 про Антипку, значит. Ііособьс какое-то тому маляру Антип в городе добыл и предоетавил, вот за это.
Пропечатал рядышком с самым главным большевиком.
Имени этого большевика старики даже выговорить не умели.
A подростки парнишки из богатых дворов Антипку стали
Карлой дразнить. Старухи побаивались. Лютая в гпевс.
Хоть старая, a в драку пойдст. Ио тихого старика донимали. При встречах кричали:
— Марсин тятенька!
Сгарик глубжс шею в плечи втягивал.
Домой спешил. От сраму совссм рсдко на улицу в ы ходигь стал. Совсем плохо о хозяйстве радел. Ио, как
последнюю разверстку брали, вдруг захлопотал.
— Припрятать надо. Хуть малость какую сберечь. Чего
же, и так захирели!
И прибавил гихо, с боязливой тоской:
— Может, и самому Антипу еще тот спрятанный кус
нужен будет!

414

И 3

P À C C K A 3 0 B

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

Помедлил, подождал ответа. Но старуха ни словом нс
отозвалась.
Припрятал. A люди сами помогали, и сами же выдали.
Антипу на отместку. Старика в город забрали. Там с перспугу ли, с тоски ли и конец свой нашсл. Нс вернулся.
À сынок любезный отца в ту могилу втянул. Может, и пожил бы сще бсз этого беспокойства. Сидит тепсрь за столом, угощенья выжидаст. И бсз думки, без заботы об отце.
Даяіе нс~расспросил, нс пожалсл. В шапке под иконами
сидит, как басурман. За нсго бог и лютует на н и х ! Все
прахом пошло. Только гнев да скорбь на послсдеие дни.
Распалилась. Горячис глаза с сына на икону псренесла.
Ссрдце в страстной тайной мольбе зашлось.
— He посчитай, господи ! Успокоенье хоть после смерти
дай. Допусти в царство небесное, не повели в аду мучиться.
И на сына уяс совсем, как на врага. Рывком еду подавала. Он поглядел на нее тихим, раздумчивь|Ці взглядом
и сказал:
— He устугічива ты, мать. Во чго сердцем влепклась,
не оторвешь. ІІу и мсня такого же породила. Ни лютостыо
своей, ни разговором не возьмешь. He ужиться нам в одной
избе. Ладио, накормила, пойду. Мссто для житья другое
найду. Заплатить, говоришь, сколь наел?
Мать посмотрсла на него злобно. Но голосом спокойным сказала:
— Расходоваться на тебя нс стану. Вог яйца т ы ел,
молоко пил, хлеб опять. Ссйчас посчитаю, сколь рто по
вашсму городскому выйдет.
Сухо и твердо плату назначила. Добавила:
— Да и то сказать, гумаяош-то ваши и девагь некуда.
Хуть получу, a всс равио, что ничего не получила. Такого
наделали, что и за деньги ничем ничего.
Антип усмехнулся:
— A я тебс рубаху отдам. В сумке сменная есть. Сдирай
рубаху с родного сына, коль уж так промеж нас пошло.
Рубаху спокойно взяла. Разгладила, свсрпула старательно
и в сундук полояшла.
Аптип всгал, откашлядся и сказал глуховаго.
— Ну так, ладно. Прощай покудова.

Л.

С Е Й Ф У Л Л И Н А

415

Спокойно до двери дошел. Но остановился, сще раз на
Мать взглянул. Лицо y нее было, как каменнос. Встретились две пары очень похожих друг на друга родных глаз.
Ио старуха свои в сторону отвела. Проронила сухо :
— ІІрощай !
Сын губы гвердо сжал, будто y него зубы заболели.
Еще большс на мать похояс or ргого сделался. Старей
и строже. ГІовернулся и ушел.
Ночью дума горькая за ссрдце взяла. Своего кровного
выгнала. ІІоди, не приведется увидеть большс? Но долго
поклоны перед иконами била и в мысли отвердела:
— За бога и не такую скорбь угодпики
свягыс
терпели.
Сын в село больше не наезжал. Но как тогда в чужих
людях проясивал, девку одну с собой увсз. Без закону.
Тоя«е большой разговор и покоры были. ІІо сгаруха скоро
нрекратила.
— Нет y меня сыпа. Басурман тот не сын мнс, огрекаюсь. И не замайте меня разговорами про иего.
Только через год казачье начальство в крае на короткий срок утвердилось. Давно воротились. Сменили в ртой
местности большевиков. Старухс слух передали:
- - Антипку-то не то убили, нс то шибко загаился где.
Но, чать-то, убили. Слушок был, что попался. Бабу-то его,
Дуньку-то Ворошилову, слышь, по тюрьмам таскали. Теперь
отпустили, в городу живет.
Старуха веставщицу в ртот раз не прогнала. Надвинула
пониже на лоб платок и спросила тихо:
— Баба-то с дитем, ай порожняя?
— Слыхать, в тягости оставил. Плохо, сказывают, живет. Отливаются чужие-то слезы.
ІІо старуха разговор оборвала:
— Повивать надо к Марье итти. Кликали. Пойду, потружусь. Теперь и дети стариков не кормят, ші том, что
чужие даром. Пропитанье нужно, некогда разговоры разводить.
И первая вышла из избы. ІІо с того дня, будто таять
начала. Через неделю в город, было, собралась, и батожек
припасла, да хворь свалила. К смерти, будто, размякла.
Марье-солдатке, которая к нсй забегала, сказала:

416

И 3 I» A C С Ii A 3 O B

ii

O C Л E O Ii 1 Я B P Я

— Внучонок b городу народился ужс теперь, подн,
y меня. ІІоглядсть охотилась. Да н с , свелел бог. He простил, видно, Антипку. ІІу уже как повелел, милостивец,
так, видно, тому и быгь.
,
И вдруг жалобно, по-дегски, вхлипнула. Марья-солдатка
удивилась. Крспкая етаруха была. Слсзы свои казала только
если по обычаю плакать полагалось. A гут расхлюцалась.
Перед смертью. Через два дия кончилась.
Л. C е й ф y л л H н а.
БАРКА 1).

JI.

С Е Й Ф У Л Л И Н А .

НИІІ. НИІІИТИН

417

С буксира наыелены в барку два пулемета — максимки.
A на самой барке, по обе стороны сторожки (солдаты зовут ее банкою), стоят еще пулсмогы, тупыми колбасками
заглядывая в рот транов. У каждого пулсмста по часоволіу.
Трапы спускаются в грюм.
Сугулая барка шла, царапая на мелководьи животом по
дну, глодая гальку и песок и радуясь сытому брюху.
A в брюхс-трюмс тесно жались краснозвездые люди,
привыкнув к теми, голоду и вше.
Вшу с шеи огребали разом горстью.
— Ну и плен... Поста Колчак нам задал. Ko вссм угодничкам, мать их... халдеи.

I.

К концу июля река, подсохнув и обмелев, залысела.
Паршивая такая и старая баба оголилась. Телеса затинели, живот в морщи собрало.
.
... . .
Иочесаться бы бабе, выпрсснуть с волосу /ііестрядь..
Да омякшей лапой шевельнуть лень.
\
У нас все так.
Колобродит солнце в голубом пухлом поле... Ему хмельно,
a мы почухли совсем от полымя.
— Фф-у...
Иван Палец, конвойиый началыіик, хлебну.і из фляги,
облизал рот, что суше щепки и слюну проглотил.
— Крепкое гонют черти.
Поглядел Иван на линялые бсрега, ляпнувщиеея как
попало в тоске, метнувшиеся портянками ио обоим бокам.
И зевнул.
/
— Ай-а-ав-ва...
Зевота качнулась, псрскативши за борт, шлеинула об
воду гулче блина.
— Когда же докотимся?
Седьмой раз падает солнце, седьмой — кряхтиг спозаранок, как отчалила барка с Налыма. A конца не видать.
Барка идет на букеире.
Буксир «Спартан», захваченный от большевиков, чсрней головешки, рыгает жириой копотыо.
0 й сокращении.

II.

В пугевом ліурнале прапорщика Ивана Пальца, в графс
арестованных, значится лиловой прописыо:
красноармейцев — 1 3 1 7 ,
коммунистов — 250,
мояіет и более.
Первый день, когда пригіала нежданно болсзнь, Палсц
отметку сделал:
заболело — 27,
померло — 2.
На второй:
еще заболело—23,
померло с прочими — 7,
итого заболело — 50,
исключая — 7,
налицо — 43.
Староста от арсстовашіых, красноармеец Панаська ./Іепенчук, по вечсру вылсзая из трюма, докладывал начальнику нонвоя:
— Седни ещс гридцать шесть... пятнадцать крышка.
Сыпь по телу и яіар. Стенку лижут. Одной вы селедицей
кормиге, Иван ІІавлыч. Осолились, нельзя... Т О Я І С люди...
— Что-а, Па-авлыч... Какой я тебе, сукииа морда,
ІІавлыч
— Вашбла-родь...
— Hj?
В. Сережников. Чтец.
27

418

И 3

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

— Нельзя... Тоже всдь люди... Карантсн скоро ли? Тоже
плен обсщали, a иынче мука солена. Пить народ жаждет,
a вы полкружки. Так нельзя, болезнь...
— Что-а, блан-машке может вам надо... Селедка, с к а ж и —
тонкий вкус. A я вог самолично двснадцать годков свсрхсрочной, война тожс... Сслсдка? Оттяпай-ка...
— Ж и в ы е , говорю, все ж, люди.
— Живые.
— ІІу, ладно, говори статистику. Итого за болезныо
числится 117, померло сегодня 15, сгарых 14, итого 29.
Лостой... Тэк. Надо со счетами, собыось...
ІІалец вынул из конторки счеты.
— a... a за вычстом, сго пятьде-сят один больной тридцать долой — 1 2 1 да один прибавь. Фф-у... бугалтеры. Налицо значит...
Палец остаиовился и, пашарив сбоку флягу, вынул
лробку, понюхал, хлсбнул и хорошо отрыгнулся.
— Те-эк... Крепкое больно варют татары.
— A мы, вашбла-родь, караптеном надеемсяС/Как тогда
обсщали, что карантен и плен... ІІу что делать и в плену
народ... A н ы н ч с такая мука. Дух и смсрть. A то лучшс-ба
в Налыме еще расстрел, ей богу. Нельзя вашбла-родь, тоже
живые люди. Только вот и пыласм, что надсемся высадка
скоро... A то едим, едим. Конца нету.
— Ничсго, скоро.
— BOT И надо. Л то... и зубам многое можно сделагь,
верно.
III.
Барка шла.
Л куда?
BOT И сще пять дней, как идем. Кидали чалки в Р в а ных Отшибах и Прыще, чтобы запастись там дровами
ii хлебом.
A приказа из Главштаба все нет.
II Ивану Пальцу кажется, что не будет совссм приказа.
Так бы и было, если бы на Малом Починке не представили телсграммы :
нача.іышку 3 эшелона, ехать вниз до приказания высадки, кою получите пути следовання там иодробную
инструкцию порядка сдачи пленных предупреждаю вто-

иик.

никитин

419

рично сдача будет проязведена числом под лнчную вашу
ответственность, начштаб лунин, адъютант кслин...

A барка, особенно по ночам, стоиала и выла, и нз
щелей, казалось иной раз, сочился смердный сладкий
дух.
Сегодня вечером староста арсстоваішых, красноармеец
Ианаеька Лепенчук докладывал, подвешивая к козырьку
руку.
A рука голодиая и тяжелая.
— Так что помсрло за сутки тридцать три, a болыіых
нс зиаю... Когорые сгарые, что записано y вас, a то новые,
что вчерась говорил... Тоже моясет душ тридцать пылают.
Опух в телс, a иные нрямо воспяной струп...
Упала рука.
— ... одно слово — тиф.
— Иу-ну-ну, молчи. Никого нет. Иичсго іісг. Мы не
доктора. Наказан-нис, брат, божеское...
Иван ІТалсц, сморкаясь, лсз в конторку за счстами
и путевым ягурналом.
— Бсд-да. Давай считать.
Итого значит числится больным 331 плюс 33 — 3 6 4 —
a за вычетом... ІІет, погоди...
Палец аккуратно сбрасывал с ч с т ы и опять тюкали чсткие костяшки.
— Ты сказал 33... значит 364... Трупов со вчсрашнего
181 да еще... Постой. Мертвых-то т ы сказал сколько?
— То-исть, 33, вашбла-родь.
— Тек, чорт! чорт! A я больными считал. Дудка. ІІу,
a больных?
— Моясс 50, може 100...
Паиаська огрсб щепотью нос.
— ... считать ныиче псвозмояшо. Все говорят, омогаемся.
II еле дыханис.
— Иу статистики... Вссго мертвых по 13-с число
\ 47 плюс...
— Вашбла-родь, нельзя-ль груп покидать, нос зашибает и воспарение. Чистая смсрть, дохнем.
— Нельзя. Числом сдаю.
Огветил ІІалсц и, кувырнув вправо ловкие счеты, рсзко
гюкнул костяшками.
J

27

420

и З

РЛССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

ІІанаська вздохнул и ушсл, забыв y порога на полу
два увесистых корявых следа.
Покосился на них Иван ІІалец, но сказать Панаське
ничего не сказал.
IV.
A барка все идет, вторые сутки под парным солндем,
глодая воду.
Под солнцем уягс нс барка, a погноище.
Конвой обвязался платками, чтобы воздух огшибало,
костры разжег, дымом гниль душа.
Стрсляли.
Чтобы галка-монашка с поберелшых огородов на барку
не спускалась, мертвятину чуя.
Иван ІІалец нс выходил из банки, прикладываясь cateчасно к фляжке и думал.
— Тек.
' Ежели бы домой, к маткс...
,
Да ежели бы подиять дом, хозяйство.
ѵ4
И хозяйку, здоровую бабу...
Еще сжсли...
Это было на закуску.
По вечеру, когда Лепенчук докладывал о барке, — счетов уже не было и путевой ягурнал остановнлся.
He сочтешь.
— Так, что, вашбла-родь, коли бы не приказ ваш вчерась, бунгу быть...
...Нельзя... яшвые люди.
Вчера, когда от стона затрсщали борга барки, прапорщик обещал, что по прибытии в карантин красноармейцам
будет увольнение, a коммунистам два месяца рабог.
— Буит, говоришь... Тек.
— Одно дело, в то чсго яс?.. Стерпу нет, болеем.
— Я бы вас к нлогве. Чорг с вами, считай потом...
ІІаказание, брат, бояіеское.
— Сусед ум погерял.
— ІІотерял? (Иван Налец скинул папаху).
— Сяду, говориг, на-зверя, стану перед всем прочим
Аіиром горючей, краше красного сон-нышка... Очадпел народ. Вашбла-родь, приказом надеемся, a то...

н и к.

никитин

421

— Ладно. Говорю, всех уволют. Гуляй. Близко теперь,
рядом.
— Такое дело, вашбла-родь, ATIITB яіелаем. A то бы
барку попалам, верно.
Провоясал его наскоро Палсц, косясь на увссистыс,
корявые следы...
И страхом разбирало ночыо прапорщика.
Проверял замки пулеметов, сам устананливал часовых
и пробовал: крепка ли щеколда y входа^в банку.
A во сне черные корявые саиогн, огромные, как казармы, наступали прапорщику на грудь выдавлпвая пот.
ГІалец просыиался, менял сырую сорочку и слушал,
что деластся под полубой.
II слышал, как копошіітся там яшрный, смертный червь,
вздыхая и скорбля сытой спиной палубу.
BOT протаранит.
Ирапорщик протирал окошко и глядел сквозь кругляк
на реку.
— Ну что я могу поделагь?
ІІрапорщик достал фляжку.
Урчит в глоткс.
— Крспко варено.
Y.
Когда пoдъeзяtaeIIIь к Улусу-Городу н когда солнце оторвышами трепещет но утрснней струе, и по кругым берегам ровненькой нарезаы щстиной сииий елыіик — охмелеет
тогда от благодати душа.
У Улуса от свай отекользиула лодка, отшлепывая волны.
Пристала, прилипая к барке.
Тут был отдан приказ высаживатьея 3-му эшелону.
Барка подползла к пристани, закинулн чалки, наладнли
сходснь...
Веселая река грызла сваи.
Ж и в ы х вывсли с баркн.
Болыіых несли товарищи.
Заморслые чадные головы, сваляное тело, слабей соломы. Сидели они, разминаясь по осенней траве, стараясь
ухватить гелом побольше жару.
— Любо человску жить... любо.

422

И З

ГЛССКАЗОВ

II O С Л Е

О К Т Я Б Р Я

Свет и земля щскотали глаз.
Кругом них караулил конвой.
Когда всрнулся из города прапорщик с инструкцией,
к нему, улыбаясь, подошел староста Ианаська.
— Хорошо, вашбла-родь, нога но песку соскучилась...
Чай на родину нас уволют? Тем ведь живы...
— Уволют, уволют. He беспокойся, Левенчук.
Глаз не показывает, заломил ниже лба собачыо папаху.
— По отделениям стройсь.
Взбирались к городу по горбу маршем, обрывая отвыкшей ногой юркий щебень. Любовались, как упрягывает
пар вода n как бабы в долу косят кудрявый конопель.
Но прапорщик Палец не хочет глаз высунуть из-под
папахи.
У него, в боковом левом кармане, под значком, аккуратно свернутый лежал приказ:
— Расстрелять.
H и к. H и/к п т и н.

Публика—инструмент, на котором играет говорящий, но инструмснт живой, с своей стороны также реагирующий. Между тем, кто
говорит, и тем, кто слушает, устанавливается постоянный обмен
чувств.
Э Д. Л a G y л э.

(Французский ученый,
публіщист
и политический
делтель).
I I наиомішаю
уже скорости.

тебе:

научись сперва

придежанию,

Леонардо

(Гениальный

a потом

д а-В и н ч и.

художник

и скулъпмор).

Декламировать так же небрежно, как говорить ирозой—серьезпая ошибка.
Д ж. Л ы о и с.

II И I I .

II И К И Т И I I .

B C.

II B A II O B

БРОНЕПОЕЗД №

423

14,69.

( 0 т p ы в o K).

Муліик c перевязаиной головой бешено выгнал обратно
из переулка свою игренюю лошадь.
Тело его влипло в плоскую лошадиную спииу, лицо
ганцовало, тряслись кулаки и радостно орала глотка:
— Мсриканца пымали, братцы-ы...
Окороіі закричал:
— Ого-го-го!..
Трое мужиков с винтовками показались в переулке.
Посреди их шел, слегка прихрамывая, одетый в летнюю
фланелевую форму, американский солдаг.
Лицо y него было бритое, молодое. Исиуганно дрожали
его открытые зубы и иа правой щскс, y скулы, прыгал
мускул.
Длинноногий седой мужик, сопровождавшиЙ американца,
спросил:
— Кто y вас старшой?
— Ио какому д е л у ? — о т о з в а л с я Всришнин.
— Он старшой-то, он — закричал Окорок. — Никита
Егорыч Всршинпн. A ты рассказывай, как пымали-то?
Мужик сплюнул и, похлопывая америкаяского солдата
по плсчу так, точно тот сам явился, со стариковской охотливостью стал рассказывать.
— Привел сго к тсбе, Никита Егорыч. Вознесснсной
мы волости. Отряд-от наш за япондем пошел далеко-о!
— A деревень-то каких?
— Селом мы воюем. Пенино село елышал, может?
— ІІожгли его, бают?
— Сволочь народ. Как ссть все ссло, паря-батюшка,
попалили, вот и ушли мы в сопки?
ГІартизаны собрались вокруг, заговорйЛи:
— Одну муку принимам! Понятно!
Седой мужик продолліал:
— Ехали они двое, мериканцы-то. На траішіанкс в лсестянках молоко везли! Дурной народ, воевать приехали,
a молоко жрут с щиколадом. Одного-то мы сняли, a этот

m

Й 3

Р Л С С К Л З О В

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

руки задрал. ІІу, и повели. Хотели старосте отдать, a тут
ишь — пелая компания.
Американец стоял, выпрямившись по-солдатски, и как
с судьи не спусійал глаз с Вершинина.
Мужики Сгруди.1 ись.
На амсриканца запахло табаком и крепким мужицкнм
От плотно сбившихся тел шла мутившая голову теплота
й поднималась с ног до головы сѵхая, знобящая злость.
Мужики загалдели.
— Чего-то!
— ІІристрелить его, стерву!
-— Крой с г о !
— Кончать!..
— И шікаких!
Американский солдат слегка сгорбился н боязливо втянул голову в плечи, н от зтого движеиия еще силыіее
захлестнула тело злоба.
— Ж г у т , сволочи!
,
—- Распоряяшются !
V4
— Будто y себя!
— Ишь забрались!
— Просили их!
Кто-то пронзительно заізизжал.
— Бей-ей...
В это время Иентефлий Зиобов, работавший раныис
на владивостокских доках, залез на телегу и, точно указывая на потерянное, закричал:
— Обо-ждь!..
И добавил:
— Товарищи!
Партизаиы посмотрели на его лохматые, как лисий
хвос/г, усы, на расстеі нувшуюся прореху щтанов, через которую виднелось темное тело, и замолчали.
— Убить завсегда можно! Очень просто. Дешсвое дело
убить. Вон их сколь на улице-то наваляли. A no моему,
товарищи, — расііропаі андировать его — и пустигь. Пущай
больше]цкую правду понюхат. A я так полагаю!..
Вдруг мужики і у с т о , как пшено из мешка' высыпали
хохот:

в с. и в a н о в

425

— Хо-хо-ха!..
— Хе-кхе!..
— Хо-о!..
— 1Ірореху-то застегни, чорт!
— Валлй, ІІентя, загіузыривай!..
— Втемяшь ему!
— Чагь тоже человск...
— На камне и то выдолбить можно.
— Лупи...
Крепкотелая Авдотья Стещепкова, подобрав палевые
юбки, наклонилась и толкнула американца плсчом:
— Ты вникай, дурснь, тебе ЯІС добра хочуг.
Американский солдат оглядывал волосатые красно-бронзовые лица мужнков, расстегнутую прореху штанов З н <>бова, слушал нспонятный говор и вежливо мял в улыбке
бритое лицо.
Муясики возбужденно ходили вокруг него, передвигая его
в толпе, как лист по воде; громко, как глухому, кричали.
Американец, часто мигая, точно от дыма, глазами, поднимая кверху голову, улыбался и ничсго не понимал.
Окорок закричал амсриканііу во весь голос:
— Т ы им там разъясни. Гіодробно. He хорошо, мол.
-— Зачем нам мешать!
— Против своего брата заставляюг игти!
Вершинин степснно сказал:
— Люди все хорошие, должны понять. Такие ж крестьяне, как и мы, скажем, пашете и все такое. Японсп,
он што, рис ясрет, для нсго по-другому говорить надо!
Знобов тяжело затоптался перед американцем и, приглаяоівая усы, сказал:
— Мы разбоем не занимаемся, мы норядок наводим.
У вас, поди, этого не зыают за морем-то, далеко, да и опягь
и душа-то y тебя чужой земли...
Голоса повышались, густели.
Американсц беспомощно оглянулся и проговорил:
— I don't understand!., (ай донт эндерстрнд) »).
Мужики враз смолкли.

0 Я не понимаю.

m

II 3

P A CCK A 3 OB

Iioc ЛE

O It T Я B P Я

Васька Oitopoit сказал:
— lie вникат. По-русски-то нс зпат, бедность!
Мужики отошли от американца.
Вершинин почувствовал смущение.
— Отправить сго в обоз, что тут с ним чертомелиться,—
сказал он 3 " о б о в ѵ .
Знобов не соглашался, упорно твсрдя.
- - Он поймет!.. Тут только надо!.. Он поймет!..
3 " о б о в думал.
Американец, все припадая на ногу слсгка покачиваясь
стоял. " у т ь заметно, как ветсрок стога ссна, ворошила
1
его лицо тоска.
Син-Бин-У лег на землю подлс амсриканца, закрыв
ладонью глаза, тянул пронзитсльеую китайскую гіссшо.
— Мука мучсническая, — сказал тоскливо Вершинин.
Васька Окорок нехогя предложил:
— Рази киижку каку?
Найденные книжки были все русские.
— Только на раскурку и годны, — сказал Зидбов, —
каоы с картинками.
(
Авдотья пошла вперед, к возам, стоявшим y поскотины,
долго рылась в сундуках, наконец прииссла истрепанный.
с ооорваниыми углами учебник закона божия для сельСКИХ НІКОЛ.

— Може по закону? — спросила она.
Знобов открыл книжку и сказал недоумевающе:
— Картинки-то бояіествеины. Нам сго не перскоещи1
1
вать. Ile попы.
— A ты попробуй, — предложил Васька.
— Как его. ІІс поймет, поди.
—
поймст. Валяй!..
Зиобов подозвал американца :
— Эй, товарищ, иди-ка сюда.
Американец подошел.
Мужики опять собрались, опять задышали хлебом, таоаком.
'
— Ленин,
сказал твердо и громко Знобов и как-то
нечаянно, словио оступясь, улыбиулся.
Американец вздрогнул вссм телом, блеснул глазами
и радостно ответил:

в с.

Il в A н о в

427

— There's a chap! (Зэрз Э чэп)
Знобов стукнул себя кулаком в грудь и, похлопывая
ладонью мужиков по плечам и спинам, почсму-то ломаным
языком прокричал:
— Советска рсспублика!
Американец протянул руки к мужикам, щеки y него
запрыгали, и он возбуяіденно закричал:
— W h a t is pretty indeed. (Уот ис прытти индпд)
Мужики радостно захохогали.
— Понимает, стсрва.
— BOT сволочь, а !
— A Пентя-то, Пснтя-то по-амсрикаиски кроет!
— Т ы ихшіх-то буржуев по магупікс, Пснтя!
Знобов торопливо раскииул учебник закона божия
и, тыча пальцами в картинку, где Ав[>аам приносил в жсртву Исаака, a вверху на облаках висел бог, стал разъяснять :
— Э т о т с иожом-то — буржуй. Ишь брюхо-то вьшустил, часы с цапочкой голько. A здссь на бревнах-то,
иролетариат лежйт, попял? Про-ле-та-ри-ат.
Американец указал ссбс рукой на грудь и, протяяіііо
и радостно заикаясь, гордо проговорил:
— Про-лс-та-ри-ат... W e ! (уи) 3 ).
Мужпки обнимали американца, щупали его одежду и изо
всей силы жалп сго руки, плечи.
Васька Окорок, схватив сго за голову и заглядывая
в глаза, BocTopntcHHo орал:
— ІТарень, ты скажи та-ам. За морями-то...
— Будет тсбс, ветрень, — говорил любовно Всршинии.
Знобов продолжал:
— Лeяtит он — пролстариат, на бревнах, a буржуй его
режет. A на облаках-то — яіюнец, американка, англичанка — вся эта сволочь, империализма самая сидит.
Американец сорвал с головы фураяіку и завопил:
— Импсриализм! A w a y ! (Зуэй) 4 ).
BOT ЭТО молодед!
) BOT ЭТО славио, действительно.
а ) Мы.
4 ) Долоіі !
2

428

И 3

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

ОІСТЯИРЯ

Знобов с олсесточением швырнул фуражку о земь.
— Империализм с буржуями — к чертям!
Син-Бин-У подскочил к американцу и, подтягивая спадающие ш г а н ы , торопливо проговорил:
— Русики ресыпубылика-а. Кытайси ресыпублика-а. Мсриканысы рссыпублыика-а пухао. Нипонсы, пухао, надо,
надо ресыпублика-а. Кыра-а-сна ресыпубылика нада, нада...
И оглядевшись кругом, встал на цыпочки, и, медлснно
подымая большой налец руки кверху, проговорил:
— Шанго.
Всршинин приказал:
— Накормигь его надо. A потом вывести на дорогу
и пустить.
Старик конвоир спросил:
— Глаза-то завязать, как поведем. He приведет сіода?
ЗІужики решили:
— He надо. Ile выдаст.
B c.

НО./ІАЯ

II в a н о в.

АРАПИЯ.
3.

Сперва увиделн крыс.
Подгірыгивая с тонким писком, похолшм на скрип травы,
бея«али они. От розовой пелены, где начиналось солнце,
до конца полей — стремились сероватым, мягким пластом.
Окорчившиеся вегки не хватали, как раньше, высосанную лсарой землю. Нсмо ползли по ветвям лоскутья
вороныіх гнезд.
Деревья росли из крыс. Из крыс начиналось солнце,
и ветер над крысами несся — худоребрый, голодный пес.
Потом из-за неба вылегели гітицы с голодными злыми
клювами. Заскрипели телеги. Лошади длшшыми горбатыми
клыками хватали и рвали крысинос мясо. Далеко, как пастухи, бежали за серым пластом собаки.
Били мужики крыс палками: лоиатами нагребали телеги. Недобитые крыеы, как огроиные огурцы, сползали
на землю.

В C.

429

II В Л II О В

От окресгных изб подходили телеги — y кого не было
лошадей везли еами на псредках. Горшки запахли мясом.
Говорили — для вкуса гіодбивать в варево березовой коры.
Жирное, объевшсеся вставало па деревьях солнцс. Тучными животными выпячивались тучи.
Оглоданныс земли. OF неба до земли — худоребрый
ветер. От неба до земли — жидкая голодная пыль.
Крысы все бежали и бежали на юг.
Тогда появилаоь Ефимья со Вчерашнего Глаза.
II.

Утром Фадей первым из деревни заметил крыс.
Сиплым нзветшалым голосом будил ссмыо: сына Мирона, младшего Сеньку и дочь Надьку. Старуха Лукерья
четвертый день, ие вставая, грызла гулуп. На губах y нсе
трепстала шерсть овчин. Она часто пила воду, потом ее
рвало толстыми, синеватыми кусками кожи.
— Пашли!.. ІІашли!.. ІІриметют мужики, н а л е т я г — п о трусит зверь, убежит. Сбирайся!
Надька, кладя завернутого в гряпки ребенка, сказала
Лукерье:
— Я не то пойду , мам. A т ы коль запоет парнишкато — жамку ему в рот направь.
— Ладно, коли...
— Как заревет, так и направь.
— Иди, иди!..
И мокрая шерсть в губах Лукерьи. ГІахнет кисло О В Ч І І нами старуха. Щ е к и под скулы, скулы как дряхлый навес
нод глазами.
Силы в костях нет. Выпучив глаза, глодала лошадь
крыс, била твердым, сухим, как небо, конытом нищащую,
плотную массу.
И y людей — руки как шллъ. Еле вчетвером к вечсру
нагребли полтелеги.
— ІІачивать придется, — сказал Фадей.
Сварила Надька теплого малснысого мяса. Мирон было
зажмурился. Махая лолской, потрес котелок Фадей.
— Ерепениться тебе, кустябина. Лопай, a не то вылью.
И сам торопливо заскреб ложкой, доставая со дна мясо.

430

II 3

РАССКЛЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

Наевшись, Надыса сварила еще котелок и отправила
с HUM Ссньку к матери, в деревню.
Тут же, не отходя от костра, уснули. Сеныса прошсл
версту и тоже уснул.
Возвратился он утром. Нодавая котелок, сказал :
— Мамка ешшо просила.
Тыкая палкою в остро бежавшис головки крыс, сказал:
— Мамка парнишку-то твово покормить хотела, да
на пол сбросила. A подиять-то не могла. Зверь-то сму нос
да руку съел.
Надька, за;кав ясивот, кинула кол и пошла к деревне.
Рот y ней узкий и сухой, расхлесиулся по пыльному лицу.
За писком бежавших крыс не было слышио ее илача.
— Робь, куда те поперло!—крикнул Фадей. — He подохнет, выягивет!
Пришел в избу председатель исиолкома Тимохнн. Пощупал отгрызенную y ребенка руку. Закрыл ребснка гряпицей и, присаяшваясь на лавку, сказал:
.
— ІІадо протокол. Може в ы сами съели. Сііолкомѵ
сказано — обо всех таких случаях доносить в принадлсжность.
Оглядел высокого, едва подтянутого мясами, Мирона.
— Ишь какой отъелся. Мо;ке он и съел. Моя обязанность не верить. Опять крысе человека ссть?
Лукерья, покрывшись тулупом, спала. Во сне она икнула. ГІредседатель поднялся, ткнул плачущую Надьку
и пошел.
— Ты, Надька, не вой. Еще другого сделаешь. Очснь
нросто. A на протокол я секлетаря пришлю. Ишь, и мясом
пришлось разговеться.
Co стола несло вареным мясом. He иаходилось силы
отмыть с пола ребячыо кровь.
Тогда-яге вечером появилась Ефимья со Вчерашнего
Глаза.
ИІ.

Мирон спал y сеновала, под навесом, на старых дровняхі Пришла Надька, спустилась на зсмлю около дровней.
— Слезой ие помоягсм, — сказал Мирон.

ВС.

431

ИВАПОВ

Розовато-фиолетовая темнота прятала ІІадьку. Мохнатой духотой полыхала земля. Речь y Надьки была сипловатая, с голодными перехватами — на слова не хватало
СЛІОІІЫ.

— Думала — донесу ребснка-ro до настоящей жизии...
A тут крыеы съсли, Господи!.. He могли старуху с ь е с т .
В деревне, багато Фадесвы сами съели, про нас-то.
— Пущай брешут. Сами, ишь, хорошо едят.
По дерюге, прикрывавшей его грудь, что-то легонько
поползло. Он нащупал шершавыс кости сестры.
— Ты ч е г о ?
Надька зашептала :
— Ешь, тебс оставила. Старик-то все припрятал. Мирон и так, грит, сытай — y него-дс, запасы. Телами-го,
дескать, не оскудел. Ешь!.
— Раз y мсня кость такая. Виноват я? Раз, худеть не
могу. Я и то ем меньше, чтоб не попрекали.
— Егорке ещс надо отнссти ... Ты его не видал?
— Ііу его. Что, замуяс хочешь выйти?
— Нс ори. Старик услышит. Ефимья приехала. ІІривезли.
— Пущай.
— Сказывают за Сыр-Дарьсй огкрылась земля г а к а я —
полая Арапия. ДОЯІДИ там, как посеешь — так три недсли
подряд. II вссх пускают бесплатко, иди только. Земель
много. Ефимья рассказывает, складно, Мирон.
— Брешет, поди. Откуда она?
— ГІривезли. Захочст, поведет люд в эту самую Арапию.
Т я г я не едет. A в которых дсревнях собралиеь, пошли.
Крыса тояге туда идет. И птица лстит. ІІаши-то края закляли на тридцать семь лет: ни ДОЛІДЯ, НИ трав. . Потом
всрнутся, как доживут... IIa тридцатъ семь лет открыли
Арапию, a потом оиять закроют.
IV.
Собрались мужики, ладили телеги. У кого лошадснку
не съели, подкармливали ce грухой, сушеным навозом.
Безлошадные мастерили кое-как ручные телеяски.
Крысы нрошли.

432

И 3

Р А С С К А З О В

ПОСЛЕ

O K Т Я Б Р Я

Бежали зсмли, прсвращающиеся в пески. Бежали вихрями кудлатыми, немыми. Бежали на юг.
Кора на деревьях ссохлась, как кожа на людах. Сухнми белыми костями стучали дсревья. Сухими костями
стучала земля.
ІГрятал o r людей большое тело Мирон. Глаза людские,
глаза голые, жадные к мясу. Ел Мирон мало — кору толчсную: вареную, срсзанную с падали кожу — розовагую
ясижу. Все ясс мясо дряблое свисало тіо костям сго, как
мокрый песок.
*
Ностоянно y глаз ходила Надька — плоская, с зеленоватой кожей, с гнойными вывернутыми ресницами. Говорила:
— Т ы , Мирон, не каяшсь. Очумел муяіик, особливо
ночыо — согрешат, убыот... Т ы худей лучше Худсй.
— Ис могу я худеть! — хрипел Мирон.
Тряс заросшей пыльным волосом головой. Прятался
под навсс.
— Омман ведь это, в о д а — н е тело. Ты щѵпай!
Боязлпво щупала сго ноги Надька.
— И то омман, разве такие телеса бывали. Я помыю.
A всдь ие поверят — прирежут. He кажись лучше.
Кормила Надька украдкой Егорку — за любовь. Всчерами, прячась, приходил за амбар Егорка, ел, громко сопя.
ІІодкрадывался Мирон и слушал сопснье еды Егорки, a
потом сухой, срывающийся can обоих...
Быстро дыша широким, как колодсц, ртом, скрывалась
в избу Надька.
Мнрон спал с открытым глазом. Ночи длинные. И ночью, как днем, солнце. Ночь сухая, как день. Растягивал
y навеса всревки, чтоб слышно чуясой воровской приход.
Сухой, как день, был голос Ефимьи с ключа Вчерашнего Глаза. Был такой новоявленный свягой ключ в Четырех Березах.
Постоянно днем ii ночыо сидела в тслеге во дворе председателя исиолкома Тимохина, старуха Ефимья. Под темный платок пряталось маленькос бсловолосос лицо. Морщинист голос древний, чуть слышиый. Нараспсв велеречила:
— Собирайтесь, православные, со всех концов! Открылись на небольшие времена ворота Араиской полой земли.

ВС.

И В А Н О В

433

Идито все, кто пойдет песками, через сарту, оттедова по
иидейским горам. На тридцать семь лет отверзлись врата.
Кто псрвой поспеет, тому близко зсмлю выреяіут. Трава
там медовая, пчелиная. Хлебушко спеет на трп иеДели.
Окромя того, дают арапские чсловеки все падобное, до
штаиов с зелеиой пуговкой.
Вздыхала сошіым вздохом. Глаза редкие и пемые —
спят. Голос сонный, чужой и жуткий.
Хотел ce новидать Мирон, но боялся показаться. Мель •
ком провсз ее кто-то в тележке уговаривать хѴнисимовские хутора. Хутора ждали хлеба из Москвы и огказывались ехать. Иотом они почему-то загорслись и сполыхали в ночь.
A когда загорелись леса, дым ораішевой пслеиой укутал бссптичье небо. Над высохшей рекой поіюлзла пыль.
Когда внезапно обезводили колодпы, мужики снялігсь с деревни II пошли в полую Арапию.
Пошел II Мирон.
V.

Пески —вся земля. Голубыс псски. И нсбо—голубой песок.
Далскис земли, пустые, полые поля Арапскис ! Какими
путями ИттII, какими дорогами?
дКмутся боязливо хромые нищие, сухорукие — береза,
осины бескорые. Убежал заяц на Аранскис земли, — кору
глодать оставил людям. Зесрь он хитрый. Глоясут люди
желтыми и серыми крошащимися зубами.
Глодай! Глодай! Камни будешь глодагь! Далски вы
земли Арапские! Далеки! He знаю, гдс.
Или знаст кто?
Или кто развсрнет дорогѵ, укажст?
Замсрзаст душа — замсрзает льдиной голубой, нетающей.
Далеки!
VI.
Заросшие опухолями ребятишки сворачивали с дороги,
копались в земле, отрывая корошки.
Часто дрались, царагіаясь длинными черпыми погтями.
Жидкая желтоватая кровь походила на пыль.
В. Сережшпсоп.

Чтсц.

28

434

II3

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

Кожу с хомутов съсли. От подыхающих лошадей оставались пустые, выдолбленные ножом, кости. Ветер свистел
в брошеиные человеком дудки.
IIa вторую неделю пал конь Фадея. Дсревня его съела
в дснь. ІТрилипший к кости мозг дали Ефимье.
Потом перспадали все лошади.
Ефимыо мужики везли на себе по очереди четвером.
Оиа тыча согнутым, как клюв, пальцем, глядела на
юг и повторяла все те же слова про полую Арапию.
— Собирайтесь, православныс, со уссх концов. Открылись на короткис времена...
Умерла старуха Луксрья. Фадей С І І Я Л ее с телеги на
землю и засыпал песком. ГІесок скатывался. Торчало из
него остро — нос и ноги Лукерьи.
Раз Надька свернула с дороги и под песком нашла полузасохшую кучу конского кала Сцарапйула пальцем насохшую корку, позвала Е г о р к у :
— С овсом... Иди!
Опа уткнулась грудыо в землю и жсвала мяЬговагѵю,
с крупинками неперевареииого овса, душную кашу... Егорка
подошел il стал выбирать овсинки...
Ночыо Мирону пригрезился урожай. Ж е л г ы й , густой
колос бежал иод рукой,
нс давался в пальцы. ІІо
вдруг колос О Щ С Т И Н І І Л С Я розоватыми усиками и ІІОПОЛЗ
к горлу...
Здесь Мирон проснулся и почувствовал, что его ноги
ощупываюг: от икр к пахам н обратно. Он дернул ногой
и крикнул:
— Кто здесь?
Зазвенел пссок. Кто-то отошсл. ГІроснулась Надька.
— Брюхо давит.
Натягивая на грудь дерюгу, Мирон, запинаясь проговорил:
— Щупают... Мясо щупают!
— A гы ко мне, рядом. Я плохо сплю, мне все слышно.
И притягивая к себе сго дрожавшее тело, гладила легкой„ неслышной рукой за горбок. Бормотала уникшим шопотом:
— Б а ю т : скоро дойдут. Скоро сарт пойдет, a y него
хлеба хот и нету, a Ефимья грит, — ои молоком

ВС.

ИВАНОВ

435

подкормит. Господи. Дойдете хогь... A я-то, поди, так завтрача умру, Мирон.
— Протерпишь.
— Умру. Мнс с конского... давит. В брюхе-то как кирпичи с каменки каленыс... И тошнит. Рвать не рвет,
a тошнит комом в глотке. Могилку-то выкопать нскому.
— Выроют.
— Нету рук-то ни y кого, земля ходячая. Люд.
— Зола!
— Зола, Мирошка!.. Думаю, по зимс-то как дойдсм, за
Егорку выйти. Там, в Арапии, народ-то, грит Ефимья,
чсрный и бсз попов. A поди, так попы туда с крысой
раныне удрали.
— У тяти сдова иету.
— Он про те думает, a т ы ешь тайком... Дай кусочек,
Мирошка...
— ГІету y мсня ничего.
Она теребила сму бороду, чесала пальцем волос на
голове и чуть слышно бормотала на у х о :
— Дай, Мирошка, кусочек махонький... Пососать. Хлебушка-то тепленький на зубах липнет, a язык то... Дай,
Мирошка, ей-богу нс скажу. Только^ вот на один зубок...
ххм, хм... кусочек... A потом я помру,'нс скажу все равно...
Она сунулась головой подлс сго локтя. Лязгала зубами
по рукаву. К утру сс рвало. У липа темнела на зсмлс
клейкая, синеватая жизка. Она лизала рвоту...
Скорчившись — умсрла.
Деревня поднялась, пошла. Мужики, подталкивая плечами, везли гелеяіку с Ефимьсй.
— Схоронишь?— спросил Фадей, уходя.
Поодаль на земле сидел Егорка, узкоголовый, отставиг;
тонкую губу под жестким желтым зѵбом.
— Иди, — сказал сму Мирон. — Я схорошо.
Егорка мотнул плечами, пошевслил рукой кол под коленом. Запыхаясь сказал:
— Я... сам .. He трояіь... Сам, говорю... Я на ней жениться хотел... Я схороню... Ступай. Иди.
У кустов, как голодные собаки, сидсли кругом ребятишки. Егорка колом махнул над головой и крикнул:
— Пшли.. ощерились... пшли!..

436

ИЗ

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

Пока он отвсртывался Мирон сунул руку к ІІадьке за
пазуху, нащупал там на теле какой-то жесткий маленышй
кусочек, выдернул и хогел спрятать в карман. Егорка
увидал, и топоча колом, подошел ближе.
— Бросай, Мирон, тебе говорю... Бросай!.. мое...
Егорка махнул колом над головой Мирона. Тот отошел
и бросил погемневший маленький крсстик...
Егорка колом подголкнул его к своим ногам...
— Уходи... мое!.. я схорошо...
Мирон пошел, не оглядываясь...
Мальчишки, отбегая, кричали:
Соясрет!..
:
VII.

Догоняя далско ушедших мул;иков, Мирон заметил
y края дороги стадо дерѵщихся ребятишек. Глубоко повязнув в колсях, тупо уставились в зсмлю брошенные телеги. Гнилые клочья трянок свисали с досок, a ящйков.
Почти все телегй пахли тошиым, тругіным з а п а і б м Г
Фадея и Сеньки с мужиками не было.
— He видали? — спросил Мирон.
Кто-го выматерился хрипло и долго. Один сказал
пискливо:
— Отъелись... Ж р а т ь прячутся.
В животе Мирона задвигалась узкая режущая боль.
Я з ы к метнулся по деснам, отыскивая слюну. Сверху на
голову оседало мутное, режущее виски и отдающееся в носу,
в небе...
•
Мирон побрел, спотыкаясь. На глаз попал валявшийся
y телеги огрызок коя«и. Зіирон сунул его в зубы.
Горбагая, с расгрепанными волосами баба дернула сго
За рукав.
— Нету, — сказал Мирон. — Сам ись хочу.
Баба, приседая на кривых коленях, мотнула головой.
— Знаю... Пойдем под телегу... Сколысо дашь?
Она раскрыла рог и, в г ячивая грудь, лихо мотнулась
косгями. Оскалила зубы.
— Пойдем?..
Мирон побежал от нее, дрыгая локтями. Когда он оглянулся,баба и ещетрое неизвестныхмужиков,шли позади него.

в с,

й в a н о в

437

Мирон качпулся в сторону. Сиренсвая полынь уколола
ногу. Из-иод кусга мелькиул малсиькпй звсрек. Мирон
бросился за ним, хотел схватить, но упал. Зверек ускользнул в норку.
Мирон было начал разрывать, но вспомнил: одному
оставаться нельзя. За ним шли, оглядываясь, четвсро.
Он подтолкнул тело вверх руками, приподнялся.
Ж и в о т крутила узкая голодная боль. Ребра отрывалиеь
и я«гли кожу. Ребра словно заблудились внутри.
Ноги шли чсрез всю землю, через ведь песок.
Мирон не мог догнать муяшков.
ІІоднял глаза к солнцу: иодвигалось оно, желтое и тучнос, как яіерсбая кобылица.
— Ж р е ш ь ? — с к а з а л про себя М и р о н : — Лопаешь?
A я іюшто дoля^eн я ^ а т ь ?
Итти сму не хотелось. Он ощупал близлежащую телегу: тсплое дсрево и горячііе гвозди.
Тут опять вепомнил про четверых. Они шли, взявшись
За руки, в нескольких шагах и глядели на уходящнх
в пыль деревенских.
Мирон заторопился.
— Кончут. ІІадо е мужиками... Коичут!...
Вспомнил noatajCBiuyio его Надьку. Заплакал. Хогел
утереть слезы, веки были сухи, как дорога, как поле. На
пальцах с век и бровсй скатплась пыль.
Слезы уходили внутрь в живот, мучащий все тело...
Мучила тело земля — мукой сухой и тягучей.
Деревенские остановились.
Мирон догнал их.
— Ч г о ? — спросил ои торопливо нробредшего муяіика.

Ефимыо кормить надо. Нечем Ефимыо кормить.
Муягик для чеіо-то скииул озям и рубаху. A потом
торопливо надел их. Волоча одной ногой, отошел.
— Накормют, — еказал усгало Мнрон, опускаясь.
Как только он лег — боли из живога нерешли в ноги.
Он подобрал ноги под ссбя.
Над ним: доски, телеги, пахнущие трупамн и пылыо.
Он поискал дегтя в колесной спице. Сковырнул с деревом
клочек и, слипая зубы, начал жевать.

438

И 3

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

Против нсго, под другой телегой, леясали четверо: одна
баба и трое муясиков. Мужики, ирикрыв ладонями бороды,
глядели в поле, a баба на псго.. Мирону показалось, что
она даяге подмигнула.
Деготь выкатился изо р т а : сухой, черный комочек.
Мирон нолз под передок. Ему хотелось тени. З а телегами на песке, на дороге, лежало раскаленное солнцс.
Большая, жслезная спица оцарапала хребет. ІІотом за
хребтом сорвало штамы, обналіив мясо. I I только солнце,
вскочившее между телег, согрело ему мясо.
Оы дополз до задка следующей телеги, протянул тело
в тснь и выглянул. ГІод той телегой, где леясал он, были
четверо... Баба оиять подмигнула.
Мироп сунул голову к спицам колес и закрыл глаза.
Под глазами развернулось, извиваясь и трепеща, поле колосьев — багровых, зеленых, коричневых. Розбрасывая рогами колос, вышла и глянула иа него тупая и жирная
морда норовы. И вдруг — глаза y ней поблскли, (оссли
и над ними всплыла острая волчья пасть. Мирон открыл
ВСІІИ.

За колесом, на корточках, сидела баба, муяіик за нсѵі
совал ей в руку молоток.
Мирон прижал голову ІІ спицам и, хватая ртом песок,
зджмурился.
B c. II в a II о в.

Перед пятыостами не слсдует читать так, как перед десятыо,
a перед десятыо не следует чигать, как иеред пятьюстами. Персд
небольшим общесгвом возможно читать с некоторою небрсжностыо,
что придает чтению сстѳствснность и грацию.

Л e г y в э-

B C.

II B A H O B .

Б.

П II Л Ь II Я IT

КОЖАНЫЕ

439

КУРТКИ.

( 0 т р ы в о к)
В домс Ордыпиных, в И С П О Л І І О М С (нс было на окойщах
здесь геранеЙ) — собирались навсрху люди в кожаных
куртках, болыневики. Э т » в о т ) в кожаных куртках, каЯ І Д Ы Й в стать, кожаный красавсц, калідый крепок, И кудри
кольцом под фуражкой на затылок, y каждого крепко отяиуты скулы, складки y іуб, двйяіения y каяідого утюиіны.
Из русской рыхлой, Ііорявой народности — отбор. В ІІОяіаных куртках — нс подмочишь. Так BOT знаем, так вот
хотим, так вот поставили — и баста. Петр Орешии, поэг,
правду с к а з а л : — « И л и — воля голытьбс, или — в поле, на
столбе!»... Архіш Архипов днем сидел в Исполкоме, бѵмаги писал, иотом мотался по городу н з а в о д у — п о конференцшш, по собраишш, по митингам. Бумаги писал,
брови сдвигая (и была борода чуть-чуть всклокочсна),
перо дерліал топором. IIa собраииях говорил слова шюстранные, выговаривал тан: — константировать, энсгрично,
литефонограмма, фукцировать, буджет, — русское слово
могут — выговарнвал : — магугь. В ІІОЯІЭНОЙ куртке, с бородой, как y Пугачева. — Смсшно? — I I сщс смешнес: нросыпался Архигі Архипов с зарею и от всех потихоньку:—
книги зубрил, алгебру Киселева, экономическую географию Кистяковского, историю России X I X века (издания
Гранат), «Капнтал» Маркса, фннансовую иауку Озсрова,
счетоведенис Вейцмана, самоучитель немецкого языка —
и зубрил сщс составленный Главкиным малепькіій словарик иностранных елов, вошедших в русский язык.

Кожаныс куртки.
Большевики. Болыпсвики? — Да. Т а к . — В о г , что такое
большсвики!
Бслые ушли в мартс. II в первыс же дни марта приехала из Москвы экспедиция, чтобы ознакомитьсл, что
осталось от заводов после белых н шквалов. В экспедиции
были представители ОТК, и Х М У , и Огдсла Металлов, н
Гомзы, II Цепти, и Цепекане, и ІІромбюро, и РКІІ, н В Ц І І Б ,
и проч., и нроч., все спсцы, — на собрании в областном

440

ИЗ

PACCKA3ÔB

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

городе было установлсно, как дважды два, что положснис
заводов болсе чем катастрофично, что нег ни сырья, ии
инструмента, ни рабочих рук, ни топлива, и заводы пустить нсльзя. Нельзя. Я , автор, был участником этой экспедиции, начальником экспсдиции был ц.-х. К., по отчеству
Лукич. Когда но посзду был дан приказ готовиться
к отъезду (а были в иосзде мы отрядом с винговками), я,
автор, думал, что мы поедем обратно в Москву, раз ничсго
нельзя сделать. Но мы поехали — на заводы, ибо нет гакого, чсго нсльзя сдслать, — ибо нельзя ne сделать. Поехали, потому что, не спсц большевик К., Лукич, очснь
просто рассудил, что, если бы было сделано, тогда и не
иадо делать, a руки — все сделают.
Большевики.

К о ж а н ы е курТкн.

«Энегрично фукцировать». Вот что такое большевикн.
И — чорт с вами со всеми, — слышите ли вы, лимонад
кислосладкиЙ?..
Ш а х т а номер 3, на Таежевском заводе. На глубин^ 320,
т. е. три чегверти версты под землею, палили бурки : бурильщики бурили, — по пояс в воде как кипяток — в стволс
пласты, бурили бурки; запальщики зарялсали бурки динамитом и палили 6}грки в глубинс 320, в воде как кипяток
по грудь. Надо было запальщикам нащупать в водс шнур,
бурку, запихнуть, нырнув, патроны, подложить нод патроны пистон с гремучею ргутью и с гутаперчевым фитилсм — зажсчь рти патроиы, пятнадцать, двадцать. Сигнал
каерху.
—- Готовы?
Сигнал В І І И З :
— Готовы.
Сигнал квсрху:
— Палю.
Сигнал вниз:
— Пали с богом!
Одмн за другим вспыхивают фитили, один за другим
шипят и свищут синис огоньки над водою и ныряют в гутапсрчевую трубку, иод воду. Последний огрнек сииий
свистнул и нырнул. Скачок в бадыо, сигнал кверху:
— Качай!

Б. п и л ь н я к

441

— Есть! — и бадья в дожде, во мраке, в свисте, ссмь
сажен в секунду (предсл, чтобы нс умерсть,) мчит наверх,
от смерти, к свету. II внизу рвст динамит: — Первый, второй, третий.
Ш а х т а номер 3, глубина 320, бурки палили двое.
— Готовы?
— Готовы!
— ІІалю!
— Пали с богом!
Один окончил раиьше палить, влсз в бадью. Второй
зажег последний фигиль (зашипсли,
заныряли синис
огоньки), схватился за канат.
— Качай веселей!
To ли отступнлся второй, то ли машинист носпешил,—
в дождс, во мракс, в свисте, взвилась бадья, — второй
остался внизу, и последний огонек нырнул в воду.
И первый ударил сигиад кверху:
— Стой. Качай книзу!
— Качай книзу!
'
Бадья заметалась во мраке, повисла в дожде.
И тогда второй ударил сигнал!
— Качай кверху! — ибо зачем вторая смсрть?
— Качай книзу ! — рто первый.
— Качай кверху! — э т о второй.
И бадья заметалась во мраке. Каждый жсртвовал жизньн)
за брата, вот гуг, в глубине 320, гдс смсрть и похороны
одновременны.
Машинист, долясно быть, понял, что идег в шахте. Co
скоросгыо в сйіерть бросил механик бадыо книзу, и со скоростыо в смергь вынес механик бадыо наруя;у, — под грохот динамита внизу, в смерти. И наверху — всем гроим, механику и здпальщику первому и вгорому:—• захотелось —
выпить! Так вот потому, что тогда не было никакой революции, — где жо было «рнегрично фукцировать?»
Кояіаные куртки. Болыиевики.
, В доме Ордыниных, вечером, в общеяситии, разувшись
и пальцы после сапог рукамн сладко размяв, на кровать к лампочко забравшись как-то на четвереньках, Егор Собачкин
долго брошюрку читал и обратился к соседу, в «Известия»
зарывшемуся :

442

И3

РЛССКА30В

ПОСЛЕ

ОКТЯБРЯ

— A как думаешь, товарищ Макаров, жизень людскую
бытие опрсделяеть, или идея? Ведь так подумать, и в идее-то
бытие?
Б. ГІ и л ь н я к.

Б.

П II Л Ь II Я К. — М.

г о л о дн Ы й

443

— Айдать ребята, Махно бигь!
Да что тут говорить! 0 проделках Васькиных в год не
рассказкешь. О хвагкости да удальсгве его — улица Александровская колесом ходила. ІІетушиным гонором петушилась. Таков был Васька.
II.

ВАСЬКА С АЛЕКСАНДРОВСКОЙ

УЛИЦЫ.

I.
Хорошее дело фронт. Красивое, мояшо сказать, дело.
Потому одно слово—борьба. ІІет звучней в мирс слова —
борьба. Широко это слово: как груди казацкие, как степи
далекие. Из-за слова этого много буйных головушск сложено, горячих сердец растоптано.
Любил это слово Васька. Так любил — сказать мельзя.
Без 'слова этого никакой сладости в жизни не видеА
— Живешь, живешь — скажет паренечек какой, — a для
чего жмвешь — неизвестио.
A Васька — парень. Ваське известно. Спросишь его,
a он бельмы вынучит, брови нахмурит:
— Как для ч е г о ? Извсстно для чего. Фропт поддержать. Транспорт поднять. Словом одним, жизнь на новые
рельсы поставигь. В о !
Х о г ь и семпадцатый год парню, a no понятию, да по
сознательности свосй, взрослый человек Васька. Работагь
любил — страсть. И на ячейку поспеет, и в Уком без дела
не придет, и доклада не пропустит, и на митинге — свой
брат. He п а р е н ь — огонь. Любого оратора собьет. A ежели
Эс-Дщкакой — беда сму. Всыпит ему Васька, лучше не надо.
КреднЯуповорить мог — каблуком не расшибешь. Такими
словесаші хлопает — удивление одно. A насчет Васькиных
революционных заслуг, то им никто и числа не знал.
В губчека порабогал — два больших дела раскрыл. В уголовный розыск пошел — дело по кооперативу № 2 дал.
Немны под городом Васька—красногвардеец. Григорі5еві|ы—
Васька боевой отряд формирует. Банда какая — Васька
нервьш :

ІІачал сбираться Васька на фронт нежданно, негаданно.
Думать нс думали, — гадать не гадали. Неделю какую-нибудь после тифа поднялся. С палочкой ходит — шатастсн.
И вдруг — снова на фронг. Удивлялись ребята:
— Как жс это т ы Васька, ошалел, что-лн? Ходить ведь
не можешь.
— He, ваше дсло... Иа ссбя отвстственность ложу.
A вечером в лазарсте за узкином сказал врачу:
— Товарнщ доктор, распоряясение насчет меня сделайте... Потому на фронт завтра снимаюсь!
— Что вы, товарищ, что вы?.. Всдь вам сщс ходить
много не полагается... засуетился доктор.
— Ничего. Нашему брату привычно. Выписывайте...
III.
IIa фронтовой полосе затишье. Охали пушки, охали —
устали.
Шуршала, шушукала звездная ночь. Грустно в такое
время в окопах. Так грустно — сказать нельзя. Думы тогда,
в роде свинца голову к земле клоият. A ne думать, никакой ВОЗМОЯІИОСТИ нет. Потому — грусть. Начнет 0то она
тсбя точить, a думы горячей, горячсЙ, точно я с е р н о в ^ і а кие ворочаются. Тяяіело.
Руки y Васьки отвисли. Ko ata с большого пальца на
правой руке сползла.
Третий месяц на фронте, a ему трегий год каяіется.
Если бы хоть дело какое большое было, a то стреляешь,
стреляешь - конца — краю не видать. Никак прогивника
из под села не вышибешь. Иоглндел Baguta в звездное
небо и задумался.

444

и з

Р Л С С К А 3 0 В

ПОСЛЕ

ОІСТЯБРЯ

Думасг все это он, a в голове уже дело наворачивается.
Дернул ногой Васыса, ровно на гвоздь ступил «бсспрсменно военкому завгра доло;ку»...
ІІрислонился Васька к стсне — дремать начал. И не
чуял он, как в груди y исго что-то ворочаться начало,
большое горячес. Грудь расходиться начала, рубаха лопаться, a оттуда ползти, ползти... Открыл Васька глаза —
светло - свстло, точно днем. ІІароду кругом, т ь м а - т ь м у щая. Одни головы колышутся. Вглядслся — комсомольцы
ОДНИ.
Шумят, руками машут, дисциплины никакой. Протискался ближе, видит трибуна флагами убрана, a на ней
чсловек. Бородка маленысая, очи щурит, улыбастся. Вгляделся Васька — ахнул. Ннкак не и н а ч е — И л ь и ч . Дсрнулся
он с места и к нему. A ребята пропускают, расступаются...
ІІодошел к трибуне и на ступеньки взбирается. Поднял
руку Ильич — стихли ребята — слушаюг. Дрожит Васька,
a Ильич говорит и голос y него, ровно гром какой.
— Товарищи, слово предоставляется члеиу Екагерішославской организадии — товарищу... остановился ѵ И л ы і ч .
«Имя-то, наверно, з а б ы л » — д у м а е г Васька и тихо подсказывает:
— ...товарищу Ваське... товарищу Ваське...
— ...товарищу Ваське — говорит Ильич и опягь заинулся. Задрожал Васька, похолодел весь... Фамиліш ждет
Ильич, a y него-то ее и нет, фамилии зтой самой. Вздрогнул Васька — беда.
He полагаегся оратору без фамилии.
Да вспомнил в д р у г — г о л о в у вытянул и зашептал:
— С Александровской улицы... Товарищ Ильич— с Александровско.й улнцы... 3 » а ю т они меня...
• Улыбнулся Ильич и продолжать стал:
— Слово предоставляется товарищу Ваське с Алсксандровской улицы... Заколыхалась толпа — дрогнула:
— Даешь Ваську с Алесандровской улицы!..
— Ура, Васька с Александровской улицы!..
— Качать его!.. Качать!...
ІІриподпял его лес рук и давай раскачивагь. ІІроснулся
Васька, a э ю сго ротный за ворот шннелн ухватил и раскачивает.
— Вставай, — говорнт
Васькс — нроход весь загородил.

445

м. г о л о д н ы й

Поднялся OH, a в сердце ноет, гочно похоронил кого.
Сон-то уж больно хорошим был. Вспомиил о деле задуманном Васька и громко вслух сказал:
— Беспремснио военкому доложу...
Обсрнулся рогный.
— Э т о 0 чем?
— Ни о чсм... Так говорю... Co сна...
IV.
К делу утром приступил просто, без фокусов. ІІодошел
к военкому, глаза в глаза.
— Товарищ военком, a что ежели бы с левого фланга
y белого батарею снять?
Улыбнулся военком. .
— Хорошо бы, a ч т о ?
Стегнул глазами Васька, грудь выпятил:
— Берусь, товарищ воснком, сделаю — лучше не надо.
Заиитересовался комиссар Васькой. Глянул на него, да
нодумал «смышленый должен быть парень, с навыком».
Как же это ты, брат, объясни. Сам поиимаешь,
дело серьезнос.
Васька:
Ничего серьезиого нст, товарищ военком. Иерекоселину или чего другого возьмем, часового убрать — дело
маленькое. Подлол;им pro мы, попразим, фитилек з а ж г с м —
и дело амба. Мнение мос, от батареи и протокола не
останется.
Улыбнулся опять военком.
— Легко это ты, брат, в словах рисуешь, a дело, сам
знаешь, трудное... Все же подожди — говорит, — с командиром посовстуемся.
Ждет pro он, a сердце тек-тек. Плохо, если откажет.
Крепко все оно придумано, точно по программс написано.
Ждет Васька, a его вдруг:
— Товарищ, к команднру зовут.
Вошел, a командир его глазами щупает:
— Беретесь, стало быть, товарищ?
Васька:
— Берусь, заявляю категорически... A сам от волпения
едва на ногах дерясится.

446

И з

Р Л С С К Л 3 0 В

П О С Л Е

— Хорошо, — говорит командир. — Мы
дадим. Будьте к ночи готовы.
A Васьтса:
— Слушаюсь товарищ командир.
*

О К Т Я Б Р Я

вам

еще двух

*

A только ночь пришла — двинули. Вывел их ротный за
линию... «ІІрощевайте, — гоЬорит, — ребята. Желаю успеха».
Отошел в сторооу и сморкается. Сердечный был человек
ротный.
Согнулись рсбята, поползли. Ночь темная выдалась
безлунная, точно сговорилась заодцо с делом. Ползут ребята.
— Степь голая, хоть бы до дерев скорей добраться —
шспчет Васька, глядя на темнеющий вдали лесок.
Ползут ребяга, молчаг. Блиясс лесок, блшке. Доползли—
передохнуть приселиг
.
\
Васька:
— Стой, ребята, недалеко осталось. Сговоримся. У тсбя
Гришук, коробка с черкалами на месгс?—Пощупал карман
Гришук.
— На месте.
— Ну, айдать, ухо востро держи... ІІедалеко.
Поползли. Брюки трутся, колени трутся, мясо трется;
боль — хоть кричи.
A впсрсди шуршит ночь шелестящими шумами. Волочит свой широкий, шаркающий шлейф.
— Т — ш — ш — шу — у...
— Держись ребяга, недалеко оеталось. Дсрж—и—и—сь...
— Тш — ш — ш — ну — у...
Выползли из леска — горка началась. Дернула Ваську
радость, ровно молотом по груди грохнуло. В самый раз
к батарее приперли.
— Ну, Григоренко, нынче действуй... ІІоловчее это
надо. Я часового снимать, ты — винтовку подхватывай...
ІІІоб без шуму.
Поползли опягь. Стукали сердца. Бушевала кровь в жилах. Спирало дыхание. Выползли из-за горки, приподнялся
Васыса, вверх заглянул. Видит — две трехдюймовки дулами

м. г о л о д н ь* й

447

к лесу, a в сторонке шесгидюймовка прямо на него смотрится. З а Р в а л вьішс голову — часовой рядом. Винтовку
к колесу прислонил — махру скручивает. «Неужто один» —
подумал Васька, собрался с силой — встал. Винтовку над
головой занес и прикладом по башке—трах. Выпѵстил часовой махру нсдокрученную, опускаться начал. Поднялся
Григоренііо и еще раз его — тр-а-а-х... Сел часовой. С е л —
сидит. Вытянул Васька перекоселин и рассовывагь начал,
a Григоренко вдруг:
— Неуяіто, ребята, одна шестерка... Больше должно их
быть.
Рассовывает Васька — молчит, a Григоренко опять:
— Может, ребята, замки поснимать... Чищс дело будет...
Гришук :
— He гаркай... Мепікать нам нсчсго!..
Хваткий парень Васька, a Гришуха да Григореико,
гляди не уступят. Бывалые ТОЯІС... A теперь, вот, y них
дрояіь в руках. IIa лбу как-то даяіс яіарко. Очень уж
серьезное дсло. Таких, поясалуй, дел немного обделывагь
приходилось. Разлояіили перекоселин, подползал, чиркал
СПИЧІІОЙ
Гришух, — вспхынули фитилыш и к дулам взішваться начали.
Загоронился Гришух:
— ГІошли рсбята!.. Ждать нам нечего... Захватяг нас...
A Ваеька вдруг иа земь опустился, ноги вытянул и
застонал даяіе.
— Нс могу, ребята, не могу, товарищи... Коленки до
самых костей сторло... He мог — y — y...
Ссл возлс него Григоренко: — Чтож — говорит — главное дело сдслано, a теперь это и отдохнуть малость не
грсх... Тенерь успсем.
Поглядел иотом на фитильки и добавил:
— Ты, вот, Гришух, заметь... Хорошсе дело — смола;
иикаким ветрам задугь не в мочь.
Молчит Гришух. ГІотому, что чувствует смерть уже
слюной в глаза фыркает. Сказал Гришух и голос y него
глухой, как y трубы.
' — Поднимай его Григорснко... Ждать больше В О З М О Я І ности никакой. Ежели через д«с минуты ие пойдем —
захватят вас. ГІоднимай, што-ль?

448

ИЗ

Р A C C R A 3 OB

ПОСЙЕ

ОКТЯБРЯ

Согласился Григоренко. Поднял Ваську, ровно ребенка
малого : понес. Стонст Васька, мечется, ноги в коленках
как-бы тупой пилой издерганы... A Гришух строго:
— Тиша, Васька, тиша... Чать ни на ячейке y себя
J
находишься...
He успел кончить Гришух, вдруг — гр — 0 — ох... Небо
упало, земля упала; подбросило Ваську в небо, бросило на
зсмь. Тепло вдруг стало Ваське, хорошо. И в ногах щемить псрестало. Открыл глаза - светло. И в грург светло
и в глазах светло. Лежиг Вас.ька, вставать не хочется'
хорошо. Глянул в сгорону — Ильич. Смотрит Васька —ждет, точно так должно было быть. Подошел Ильич и
наклонился к нему.
— Здравствуй, — говорит, — Васька с Александровской
улицы. Ну, как себя чѵвствуешь?
Васька:
— Хорошо, товарищ Ильич... И дело как видишь сдс*
лано...
— Знаю, говорит, знаю... ІІовость-то я т<^е какую
скажу. Слушай-ка, знаеіиь как улица-то твоя Александровская прозываться будет?
"
Вздохнул Васька.
— He знаю, товарищ Ильич... Никак не могу знать...
Наклонился к нему ближе Ильич и в ухо зашсптал.
— Улицей товарища Васыси, понимаешь?.. Улицей товарища Васьки...
ВгЛяделся Васька й лицо Ильича, a глаза y него большис, мягкие.
— Разреши,
говорит, — мне товарищ Ильич с тобой
в глаза расцеловаться...
Больше стали глаза y Ильича, мягче.
— Чтож, — говорит, — поцелуемся...
Обхватил Васька шнрокие плсчи Ильича. Ирижался
жаркими губами крепко к земііе. II умер.
V.

Под утро-позицию иротивника занялй красные. Ваську
нашли в 10 шагах от взорванной батареи (остальных н'е
нашли). Левая нога y него была оторвана, a правая

м. г о л о д н ы й . — дм.

449

Ф У Р М А Н О В

y чашки стерта до кости. Глубоко в боку торчал зубастыгі
осколок. У горки Ііод самой батареей вырыли могилу.
Когда его засыпали землсй, кто-то принес столбнк. Смастерили к нему дощечку и глубоко вбили в рыхлую зсмлю.
На дощечке написали:
«Васька Гсрой
Революции.
Ф a м и л и я н е и з в c е т н а».
М. Г о л о д н ы й.
ЧАПАЕВ.
(O т р ы в о к. — О г и G е л и Ч a п a е н а).

Уж полночь давно осталась позади, чуть дрожали предрассветные сумерки; но спит сщс станица спокойньш сном.
Передовые казацкие разъезды тихо подступили к околице,
сняли часовых... З в ними подъезжали, смыкались, грудились и, уже когда довольно накопилось, двинулись черной
массой. Прозвучали первыс тревожные выстрслы дозорных...
Поздно была обнаружсна опасность. Казаки уж расссялись
по улицам станицы... Поднялась беспорядочная, слепая
пальба — н и к т о не знал, в кого и куда надо стрслять...
Красноармейцы повскакивали и в одном бслье метались
в разные стороны ; видна была полная неорганизованность,
полная неподготовленность... Остальныс кучки сбивались
сами по себе, и тс, чго успели захватить винтовки, з«*»держивались на каждом мало-мальски удобиом месте, где
можно было спрятагься, открывали огоиь вдоль по улицам,
a потом снимались и бежали далыне к реке: общее направление всех отступавших было иа бсрег Урала. Казаки гонялисьна окраине за бегущими красноармеицами, рубили,
захватывали, куда-то уводяли — здссь не было почти никакого сопротивления. Но проникнуть в цснтр станицы
не могли... В одном месте иесколько дссятков человек
сгрудились вокруг Чапасва и скоро залегли цспыо. Сам
Чапаев выскочил толге в белье — с ішм была винговка,
в левой руке держал револьвер... Уяг совсем поредели сумерки, можно было все рассмотрегь бсз труда... ІІрошли
ожидании две-три томительных минуты... Цспь увидала
р. Серѳжяиков. Чтеіу

29

450

И 3

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

как на нсе неслась казацкая лава. Дали залп, другой, трстий... Затрсщал подтащенный пулемст — лава отхлынула.
На соседней улице, гдс остановился Полигический Отдел, возле Батурина тожс сомкнулась группа чсловек в 80:
туг были с Суворовым во главе почти все работники ІІолитотдсла, сам Батурин, ІІочков, Крайнюков... Увидев,
что казацкие атаки стаиовятся всс чащс и настойчивсй,
Батурин сам повел в атаку свой крошсчный отряд... Э т о т
удар был так неожиданен, что ехавшие впереди на повозках казацкис пулеметчики повскакивали и кинулись бежать
оставив Батурину в руки два пулемета... Пулеметы повернуты были немедленно против врага... В рто время тяжело
в ногу ранен был Ночков; его оттащили немного в сторону, но не знали куда деть, оставили. Он дополз до халупы, протащился и спрятался там под лавку... Батуринская грунпа держалась дольше всех, но не имея связи ни
в одну сторону, она до последнего момснга верила, что
являстся только горсточкой, a главный бой главны^ц силами идет где-то по соседству, верно, около Чапаева...
Так и погибла с этой верой... Связи не было, и потому
успех одной группы совершенно парализовался соседними
неудачами : никто не знал, что делается рядом, что надо
делать самому.
Увидев, что лобовыми атаками скоро успехов не добьешься, казаки частыо спешились и задворками, через
сады, стали проникать в тыл обороняющимся группам.
Когда поднялась в тылу перестрелка, a тут, с фронта,
снова и снова выносились казацкис лавы, группа Батуринская не выдсржала, начала отступать, расссялась; помчались бойцы в одиночку прятаться, кго куда успеет. Но
не уцелел, конечно, ни один... жители выдавали поголовно,
спаслись только убежавише к Уралу, сохрашівшиеся при
переправе... Батурин убежал в халупу и спрятался где-то
под печью, но хозяйка выдала его немедленно, рассказала,
что « это, надо быть, сам комиссар и есть » — помнила,
знать, окаянная, по собрапию, где- Павел Степанович держал к станичникам речь. Разъяренныс, рассвирепевшие
казаки, узнав, что в руки попал «сам комиссар», даже
и ие подумали что либо узнавать от него, допрашивать
нли выпытывать — о н и горели звериной охотой поскорее

ДМ.

Ф У Р М А Н О В

учинить над ним кровавую расправу: выволокли на волю,
каждому хотслось псрвому всадить ему в грудь холодное
лезвие; потрясали иад головой орулгием, с к р е щ и в а л и с ь —
звенели шашками, с остервснелыми лицами ждали, когда
его бросят на землю... И как только бросили — в горло,
в яшвот, в лицо воткнулись шашки и штыки... Началась
вакханалия. Ио и этого было мало: ухвагили за ноги,
ударили, размахнувшись, с такой силой, чго разлетслась
черепная коробка, выскочили мозги... Потом рвали, драли,
кололи и резали его одежду, пинали этот сгусток мяса
и крови, и каждый метил пнугь непременно в лицо... Гут
же, по близости, стояло несколько плснных красноармейцев: они с ужасом смотрели, во что превращеи был славный комиссар Павел Сгепанович Батурин. І І е с ч а с т н ы е !
Онн почти все до одного — уже черсз несколько минут —
сами погибли под казацкими шашками... A Чапасв — где
он? В окопах долго удержаться пе удалосъ — и сюда проникли по берегу казаки. Надо было отступать к обрыву...
Здесь обрыв высоко над волнами, н на горку итти все
равно, что быть мишенью. Но дсваться некуда, по обеим
сторонам уяіе поставлены казацкие пулеметы: они бьют
по реке и хоронят пловцов, которые думали скрыться на
Бухарскую сторону. Чапаеву пробило руку — о н вздумал
утереть лицо и оставил кровавые полосы на щеке и на
лбу... Кирька был все время подлс:
— Василий Иваныч, дайте, голову завяжу, — крикнул
он Чапаеву.
— Нич*его... голова здоровая...
— Кровь на лбу б е ж и т , — задыхающимся голосом старался его уверить Кирька.
— ІІу, полно, — все равио.
Они шаг за шагом огступали к обрыву. lie было почти
никакой надеясды — мало кто успевал спастись чсрез бур^іый Урал. Но Чапаева решили спасти. «Спускай сго на
воду», — крикнул Кирька. II все поняли, кого это « с г о »
надо спускать : чстверо ближе стоявших, подерживан бережно окровавленную руку, сводили Чапаева тихо вииз
по песчаному срыву. Вот кинулись все чегверо, поплыли;
двоих убило в тот же миг, лишь только коснулись воды.
ІІлмли двое, уже были y самого берега, — и в этот момент
20*

452

H 3

P A C C IC A 3 O B

П О С Л Е

OK T Я HP Я

хищная пуля ударила Чапаева в голову; когда спутник,
уползавший в осоку, оглянулся, — позади не было ни кого :
Чапаев потонул в волнах Урала...
A Кирька остался на берсгу до конца и, когда винтовка стала ненужна, выстрелил шесть нагановских иатронов по наступавшей казацкой цепи, a седьмую в сердцс.
И казаки остервенело издевались над трупом маленького,
рядового, но такого славного, благородного в о и н а . С большим трудом потом опознали товарищи эту раздавленную
в песке кровавую массу человеческого тела...
Месяца через два после этой трагической кончииы
Революционный Военный Совст Республики отдал приказ
о том, что за славные дела награждасгся орденом Красного знамени славный воин Петр Исаев. Опоздала почетная награда, — на два мссяца не захватила своего гсроя.
Вместе со всеми, до самого берега, отступал с Исаевым
рядом и Чеков. Е г о убили на пескс, к воде спуститься не
успел, иуля пробила ему голову.
Д м. Ф y р м a н о в.

ЛІимика и с.іова должны соответствовать дрѵт другу,; осоОенно
обращай внимание на то, птобы не перестунать за границы естественного.
B.

(Зпаменитыгі

I I I е к c H il p .

сінглийский

поэт-драматург).

Наблюдение действительности и проявлсшіс человеческоіі мысли
Ii воли в передаче этоіі действительности—вот два элемента, составляющие искусство.
,
Дж

Рсскин

(Из кнши «Ис/сусство п
Всегда имой в видѵ натуру.

действителъностъъ),

M. С. І Ц е п к і і н .
{Зпаменитьш русскигі актер).

ДМ.

Ф У Р М А Н О В .

—

в.

ш и ш к о в

ШІЮЛЬНОЕ

453

ТОРЖЕСТВО.

Дядя Силантий, спустив портки G С Ы Н И Ш К И своего Гарасыш, сск его, приговаривая:
— Будешь, сукин с ы н ! Будешь предсказывать! Будешь.і
Зажатая меж коленями голова Гараськи орала на всю
деревшо. Прибежали Гараськина магь, подслеповатый дед,
кричали на Силантия:
— За что г ы ? С ума никак сошел?
A тот нс переставая :
— Будешь, паскуда? А? Будешь?.. я те покажу предсказывать.
Гараська посинел, из рубцов вот-вот проступит кровь.
Соседи на гвалг сбсжались:
— Братцы, хватай е г о !
Силантий выпустил Гараську и тряхнул головой, чгоб
откинуть свисшие на глаза космы.
— " Да как ;кс, — нескладно загромыхал он.
— Паскуда такая... Стал прсдсказывагь, что, мол, чсловек от облезьяны нревзошел...
— Дсзентиришки учаг, — прокричала магь, утирая Гараське слсзы— К дезентиришкам все бегает, да в ячейку, — сказал
отсц и закричал: — значит и т ы не ог магки своей, a от
облезьяны? Можег от кошки, али от мыши? Задеру паскуда!.. Предсказагель объявился новый... А, ты... Подай-ка
мнс сго скорее!
Но Гараська вырвался и помчался к речке, охлаясдаться.
A в догонку:
— Я тс предскажу. Держи е г о !
Кто-то засмсялся. Силантий стоял медведем, длинный,
лохматый, и ручищи в шерсти.
Тут не до смеху, — сказал он. — Слыхали, какнс
слова паршивец-то оттяпал мне? Вроде—кумунист. A вссго
год дсвятый пащенку. Вог, гак это новый режим.
Ребятенкц — фулиган на фулигане... Как кропива
растут.
— A почему? Ш к о л ы нет, — сказал Силантий.
— Бсз школы смерть, — подхватили мужики.

454

II 3

Р Л С С К Л З О В

ПОСАЕ

O K Т Я B t» Я

— Хоть дряннснькая школа будь, все-таки отец Сергий
молитвам обучал бы, леригии.
— Братцы ! — Силантий скрестил руки на груди.
— A давайте-ка всурьез школу-то. A BOT какой громадный сруб брошснный, гниет задаром. Ежели дружно
взяться — живо сгрохасм.
Еще народ иодошсл. Гуторили до вечера. ГІорешили:
строить.
#

*

В всдряный, осенний день перед очами заведующего
уездиым наробразом стояли иредседатель сельсовета Аксен
Петров, маленьщій и остролицый, как лисенок, a сзади —
сам Силантий.
— Что скажете? — оторвалась от бумаги плешивая
городская голова в очках.
— BOT, товарищ, из села Дыркина епутация, — браво
начал Аксен ГІетров, но осекся и кашлянул в ладрнь.
— Какая депутация, где?
— То-есть, еамолично, мы, — отрубил Силантий.
— Я слушаю. — Голова поджала бритые губы и поправила очки.
Аксен Петров человек бывалый, даже на Карпатах воевал, он всю дорогу зубрмл речь, A BOT тут, чорт его
знает...
— Вследствие того, — начал он, расплавляя свои рыжие усишки, — как мы живем совсем в лссу; и как этот
лес был помещика Гусева, и вследствие гого, как нас
то-есть дырковцсв, все считали лесовиками...
— Покороче, — нетсрпеливо сказала голова и втянулась в плечи.
— Желагельно нам Советской власти школу предоставить, — прокричал Силантий и расправил бородищу.
— Желательно предоставить школу, — подхватил сельсовет. — Вследствие того, как мы соорудили школу своим
ішдивением всех средств, то-есть дырковцы, и в звиженьев
донь святого животворящего креста госііодня, желательно
нам эту самую школу освягить.
Заведующий иередернул плечами и плотней поджал
губы.

в. ш и ш к о в

455

— То-есть открыть, говарищ, открыть ! — прокричал
вспогсвший Силантий. — Поэтому проеим вас полсаловать
к нам или какого-нибудь хорошсго члена послать... Очень
нам желателыю. A то паршивые дьяволы мужички из
окружающих деревснь проходу не даюг: лесовики да лесовики.
— Толысо желательно ежели член, то чтоб русской
веры, согласно как сельход постаноішл, — сказал Аксен.
— Почему?! — и две ноги заведующего сердито завозились под столом.
— Консчно дело, народ y нас темный, — сказал Силантий и заложил назад руки, — особливо >кенский пол,
гребует, чтобы молебен.
— В школс икон иметь иельзя и вообще религия возбраняется, изгоняется из иределов школы... В частной ж и з н и —
это моясно.
— Я тожс оа той точке, — сказал Аксен, и его забила дроясь. — Я , как председатель сельсовета, леригии но
могу призиать и возбраняю далсе в домашности пололсеция... Леригия пиуум народа.
— Ишь, брсшет, тварь, — буркнул Силантий.
— Но вследствии того, что, принимая во виимание,—
забормотал — запутался Аксен, — исходя из точки, мы собрали сход. И вследствие многократного обсуяідсния я поставил вопрос иа открытую балтировку поднятием кверху
всех рук...
Он запнулся и потупился.
— Ну?
— И постановили единогласно, — тихо сказал Аксеи,
глядя в землю, — чтоб как бог, так равньш манером
и леригия вполне находягся... особливо бабы.
Наробраз улыбнулся, потом нахмурился, сдсрнул очки
и выплюнул окурок на пол.
— A вы, товарищ, не сумлевайтссь, — подошел к самому столу Силантий и, встряхнув бутылку с чернилами,
посмотрел ее на свет. — Остаіістесь вполне благонадеясны,
даже ничего не увидите. У нас все обмозговано — ай-люли.
Но леригия особь сгагья, a ио совсгскому образцу — особь
статья. Так приедсшь, друг?
Наробраз задумался.

•il II il
456

•••

И3

РАССІСАЗОВ

•

ПОСЛЕ

'

п

"

"•іГі11"

ОКТЯБРЯ

— Хорошо, приеду.
На прощанье наробраз крепко пожал им руки.
Обратно катили фертом с бубснцами.
— Как бы потреты-то ихние нс потерять.
Когда подъехали к дому, Аксен сказал:
— Я так мекаю, что нашему Дыркину селу должны
выдать ачистат.
*

*

Дырковцы на сходс решили торжество справлять в складчину, a Силантия поставили старостой: мужик самосильный и может «соответствовать с начальством».
Силантий за неделю до воздвшкеньсва дня стал пригоговлять самогонку и каждый день с утра был выпивши.
Баба ругалась.
— Надо честь честыо все, чтобы прилично. Я им покажу, какие мы лесовпки, — бубнил он. — A начальство
надо почитать.
х
Накануне он сидел пьяный на сундуке и переобувался
целмй ч а с : как-то все не выходило.
— Гараська, ну-ка спой ту, как ce насчет миру-то
с в о - во...

Гараська — разговоры с батькой плохи — наскоро прожевал лепешку и тоненько заверезжал:
— «Мы свой, мы новый мир постро-оим»...
Баба, маленькая, круглая, как корчага, поросятам мееиво готовила.
— ІІравильно, — сказал Силантий. — A тирнацинал
ихний моліешь?
— He всю, — и Гараська откусил лепешку.
Будя жрать-то, нажрешься еще! Кумунист. Беги-ка
скореича в ячейку, в Раменье, понял? В ячейку. Получи
там песенник ихний. Да кликни пастуха, тот y речки-то.
Мол, тятя велел притти тирнацинал изучать, мол. Он кумунистншка, кажись, все распевает эти разные йхние...
Ну, поворачивайся.
Гараська заясал в горсть две лспсшки и засверкал пятками.
Силантий поставил иогу на длиннейшую онучу и заорал :

В.

—

Ш И HI Ii O в

«Мы сво-о-о-й, мы но...».
Да что ты галькаешь-то, точно в лесу! — закричала баба.
— Молчи, — погрозил Силангий. — 11с сбивай, сам собьюсь. — Он поднял ногу и обогнул онучей справа налево.
— «Мы сво-о-й... ммы по-о...».
— Чтоб тс подавиться! Иажрался опять этого самогона проклятого... Хоть бы хлев вычистил... Ш а г н у г ь
нельзя.
Какой это хлев? Есть когда мне с гвоим хлевом
няньчигься... Ты BOT что, елсели ты понимаешь такцию,
чтоб пастуху завтра краеная рубаха была. И мие, чгобы
красная. Чуешь? Мы е ним псредом пойдем, с флагом
нхним. Тирнапинал чтобы... Торжество... Он ещс раз перекинуд и заревел, сердито сверкая на бабу взором : —
«Мы сво-ой... Мы но-о-о-вый мммиррр...»
_ Тьфу! —подскочила к нему баба с месивом.
Вот так и вылыо на башку-то лохматую.
—- «...по-остро-о-о-им». Удди! Сапогом пущу! «Мы
сссво о-й мммы...»
Баба с браныо иошла к выходу.
— Стой ! — крикнул Силантий и псреброснл онучу трстий раз. — П О І І Л И Ч Ь Яшку солдата, чгоб с ноясннцами объявился... Чусшь.
— Тьфу! I I нс подумаю.
— Молчать ! Мол, хозяина брить... Намереньс такое
вышло... Мол, бороду к чорту и башка на-голо, по-городски, как наркобразБаба грохнула дверыо.
— Белогвардейка, чорт... прошипел Силантий. Волосы,
,как клочья пакли, висли на нос, на уши на плечи, все
лицо в шсрсти и бородища во всю грудь, только HOC сапогом торчал, и щурились захмелевшие глаза. Он очеиь
долго пыхтел, закручивая онучи и на свободе гаркал:
«Мы ссво-о-й... мы новый мир иостро-о-им...»
Дюжс хорошо... Громко... Еще пронел раз пять
и начал потихоньку разуваться. A к вечеру его наголо
обрил Яшка солдаг. Гараська таращил на тятьку глаза
й хохогал. Иотом старательно стал подметать веником

458

ИЗ

РАССКАЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я В Р Я

тятысины космы и бородищу, целая корзина набралась,
стогом : Гараська удивился.
Силантий, голый, как ощипанный индюк, угощался
в передием углу с солдатом Яшкой самогоном. На столе
лежало зеркальце. Выпьет и посмотрится:
— Ха-ха-ха!.. Какой большой антирес в лице... Я ш а !
Товарищ!
Гараська все еще прыскал смехом. Баба плакала.
*

»

Весело заливисто талибомкал перезвон, и большой колокол бухал гулко. Крестный ход направлялся из церкви
к школе.
Краснела рябина, желтел поблекший н а березах лист,
порхали стайками скворцы, горланил петух, посматривая
одним глазом на солнцс. A колокола заливались, и шел
густой толпой народ. Батюшка, отец Сергий, сиял рыжей
бородой и полным облачением.
—- Начальство-то закрывай, начальство-то !—(^омандовал в школе Силантий. — Нет ли тряпиц каких, либо рушников?
— Пошто рушников. М ы елками заслоним.
— Как это возмоясно, — закричал на парней Силантий, — тут святые иконы придут, божжа матерь, Николай
угодник, легко им, святителям христовым, взирать на партреты-то на ваши? И все три портрета были завешены
красными фартуками.
— A в той горнице не прикрыли старика-то, Карлу-то
свово? Айда скорей. A то батюшка с крестом пойдет.
Потом к сынишке.
— Эй, Гарасыса, — сказал он ласково, — беги скорей
на колокольню, да на дорогу гляди... Глаз не спускай
с дороги.
Гараська ринулся бежать.
— Стой! Как увидишь — пыль завихаривает, тройка
от города мчит — летом лети. Понял?
С улицы все гулче наплывали женские голоса, блиясе,
ближе, хором «Достойно есть» поют, вот под окнами загопотали ноги и вверх по лесенке. На Силантия погля^дывали, как на чужого, даже батюшка вежливо сказал:

в. ш и ш к о в

459

— Здравствуйте, говарищ комиссар. Ох, да рто Силантий Антипыч никак! — И, чгоб замять поднявшийся было
смех, поспешно начал молебсн. Народу полным-полпо. От
пыхтенья и вздохов воздух стал гусг и непродышен.
Силантий нагнулся к лисьей мордочке Акссна:
— Т ы BOT что, беги-ка за околицу, — зашептал он,
поводя бровищами. — Оии хоть и православные которые,
a господа не чтут. Задсряси, понимаешь. Чего-нибудь поври
ИМ погуще. Аксен, слушая, шевелил ухом, как конь, сказал — угу, и вышел.
Батюшка слуяшл торжественно, ектении за дьякона
выворачивал басом, свои лг возгласы — умильным генорком, и кадил без перерыву, в школе, как пожар — сине.
Силангий морщился : ведь, городские члены боятся ладаиа,
как черти. Многолетие «строителям всечестного дома сего»
батюшка гаркнул так, что закашлялся, и Силантию показалось — хлынула из поповской глотки кровь. Но рто не
кровь, рто Федот взвильнул красной бородой, взмахнул
руками, и хор мужиков грянул, как из пушки.
И только оседлал батюшка нос очками, чтоб по Оумажке слово произносигь:
Едут, едут ! — словно бичом по головам хватил ворвавшийся Гараська.
Тогда всс зашевелились, батюшка стал впопыхах совать
крестом в зубы, в лбы, a напиравших старушопок попросту толкал в загорбок, возглашая:
— Б о г благословит.
Силантий крикнул:
— Эй, слушай, братцы? По лсригии аминь — окончилось. Теперича по-советски все за мной. И старухи таюке,
и старики. Батюшка, отец Сергий, не откажите и в ы поучаствовать.
_ _ Куда мир, туда и я, — заулыбался багюшка, торопливо разоблачаясь, и рыжая борода его вынырнула из-под
ризы. Когда все повалили вон, Силантий прокричал в уши
двум глуховатым старушонкам:
— A в ы здесь осгавайтесь. Здесь окошки настежь да
фартуками машите пуще, фартуками. Ч г о б ы всю, значит,
вонь и ладан освященный к свиньям...
И загромыхали с крыльца, как камни с гор.

460

II 3

РАССКАЗОВ

II O C Л E

OK T Я Б P Я

Подслеповатому наробразу показалось, что перед ним
стоит гололобый верзила в краспой маске: щски и нос
Силантня рдели, как морковь, a череп с подбородком—белы.
— Что с вами такое, — присмотревшись, улыбнулся
наробраз. — Едва признал.
— A это после тифу, — сказал Силантий, — чуть не
сдох, вот как закрючило. ІІойдемтс в сельсовет. Оттудова
уж... A это вог батюшка наш священник, отец Сергий.
Поздоровайтесь, багюшка, об ручку, ничсго...
Багюшка
y нас хороший. Иожелал с пением разных гіесен нового
режиму иттн II возгласы, конечно.
— A молебсн-то был? — потрепал наробраз Силантия
по плечу.
— Да как вам сказать, не соврать, — задвигал Силантий
бровями, напрягая мысль. — Так себе, пустяшный... Для старух больше.
— Старушонок y н а с , — одна неприятность,— в||дохііул
Аксен, II глазки его заныряли в толпе. — Чуть что против
бога — голову отъедят. Самая дрянь.
— Сколько y вас коммунистов ? — осведомился каробраз.
— Кумунистов? — переспросил Силаптий и виновато
ухмыльнулся. — Да настоящих ежели...
— То-есть, по программс, — вставил Аксен.
— Ежели по программе которые, уж не так, чтобы
много. A попросту сказать в видах откровенности...
— Цифру, товарищ, цпфру, — и карандаш гостя приготовился писать.
—
А К С С І І , сколько их?
— Кумунистов-то? — в свою очереді» переспросил Аксен,
ссмсня короткими ногами.
— Кумунистов даже совсем мало.
— То-есть, ни одного, извиниге, — сказал Силантий,
покосившись на гостя, и остановился : — A BOT И сельсовет. Аксен! Ребята! Флаги! Алакаты. Гараська патрет
говарища Ленина. Иу, высграивайся, стройся. Стррр-о-о-йся.
ІІо четверо в ряд, как Яков учил маневру. Молодяжник,
вперед, живо-о, Дунька, ты куда, кобыла, к парням ка-

в. ш и ш к о в

461

саешься? Пшла к девкам. Равняйся, равияйся по малсньку...
Эй, мужики ! Старух на ближнюю дистанцию нс допущать.
Старух жслающих — в хвост ! — прозвенел Аксен,
вылезая из сельсовета с брсмснем красных знамен и флагов.
— Деды, которые покрспчс — смотреть весслсй! — командовал Силантий. — Бороды расчесать. Иттить в н о г у !
Р а з - д в а ! Я еще службу нс забыл... При самом миротворце служил. Александрс третьсм — в о н при к о м ! —
и глаза его гордо засияли.
— Ну, вперед. Ать-два, ать-два! Затягивай, аи...
Весслым, путаным, пестрым строем пошагали вдоль
села. Впереди Силангий с знаменом, батюшка, звонкоголосый пастух в красной рубахе, молодежь, товарищнаробраз.
Отречемся от старого ми-и-ра,
Отрясем его прах с наших ног...

заливисто и страсгно начал пастух, молодежь дружно подхватила, батюшка на ответственных местах покрывал всех
своим басом и, приглаживая красный бантик, уповающе
косился на начальство. Силантий слов не знал, он, потрясая знаменем, просто рявкал; девушки с бабами повизгивали ; ревели кто во что горазд бородачн. Издали, должно
быть, выходило не так уж складно: три собачонки сразу
морды вверх, по-озорному взвыли.
— Тирнацинал ! — с.командовал Силантий.
— Семка жарь на гармошке! Рсбята, подхватывай!
Семка ноздри в ліебо — растянул голосистую гармонь
с сундуком и свирепо грянул разухабистую песенку. ()н
мотива не знал, сразу смешал весь хор и как ни старался
подладиться под голоса, пальцы все жс воротили на свое.
— Шапки долой, когда тирнацинал и д е т ! — встряхнув
Зііамснем, скомандовал Силантий и, ни к кому ые подставая, заорал сам по себе:
Етот бу-дет последпий страши-и-итсльный бо-ои...
Толпа шла весело и чинно, толковали друг с другом
о своем, и лишь когда гул речи разрывался выкриком
Силантия покашивались на красные знамена. Мужики говорили о хѵторах, о тягостных налогах, не худо бы совхозу но шее надавать, a земсльку под себя, бабы - про

462

И3

PA.CCKA.3OB

ПОСЛЕ

О К Т Я Б Р Я

кур, про масло — всс в совет да совет, провалиться бы
ему, подай; сгарушонки, и з в е с т н о — п р о антихриста. С колокольни вдруг слетел и заплясал, закружился разухабистый трезвон. Путаная песня, гармошка, солнце, трезвон
и говор.
У ворот, на солнышке, древний старец с батогом.
Истово сгарец закрсстился, зашамкал:
— Ишь ты, отец Сергий. От холеры, должио... деревнюто обходят...
В. Ш и ш к о в.
Ч У Д О.
Бабушка Фетинья стара-стара, избушка y нео еще
сгарее.
День ото дня прытчится бабушка к могилс, избушка и
тут-то опсрежает: бабушка шаг, избушка — два: почссть
совсем развалилась, елс-еле липит, думастся, над^й г у б ы
ветерок посильней — враз прахом рассыплется.
ѵ
Накроет ночь землю сарафаном, мссяц-насмешник сквозь
щели белым языком бабушку примсгся дразнигь, только
звездочки, ангельские глазки, улыбаются, так и манят, и
манят к себе: «Иди к нам, раба боясия Фетинья, мы твою
душеньку от непогоды крылышками укроем, от холоду
дыханьем согреем»...
Рада-бы она, ох как рада... Да господь батюшка на
земле держит, видно, не все грехи сще отмолила.
Больше всего страшится оиа, когда зима, пе плоше сварливой свекрови, заворчит мятелями, да сам мороз в избушку
втюрится, вишь в углу расселся: ссдую бороду поглаживает, кулаками о стенку постукивает, всс норовит до бабушки добраться, ладно что y нсго глаза от старости ни
крошки не видят, да спасибо теплой псчи — укрывает, не
то, беда-бы...
Поднимается бабушка ночыо: лампадочка с иконами
перемигивается, там в углу спасов лик скорбит, справа
матушка неопалимая печалуется, слева — Иван крестигельбатюшка, спасу умиляется, рядышком Никола хмурится —
строгий угодник... Смотрят на пес и другие угодники бож и и — к т о
с иконы, кго с картинки - таково эго ласково

МИХАИЛ

волков

463

смогрят, и найдет на бабушку умилепье, кажется, будто
кто ИЗ НИХ ручкой по душе поглаживает.
Любиг и почитает она угодников боясиих: попадется
гдс па глаза картинка с ликом угодника — сейчас на стенку
прилепит.
Молится, молится бабушка и ничего иного y угодников не просиг, голько сохранить избушку до смсрти своей.
Хоть и плох угол — все же свой, горек чужой хлеб —
недаром часто поперек горла становится, a быть на старости лсг бездомной птицсй-кукушкой — куда горчсе...
Отсц Иван, когда с водосвятья приходит, все трунит:
«Твою, Фетинья, избенку невидимо угодники поддорясивают»...
Пытается она рассказать, как намсдни, на заре в роде
как бы виденье какое было: «Похаягивает по заулочку
кто-то из угодников, да топориком, батюшка, о стенку
постукивает... a кто — нс всдает: лик-то стенкой сокрыт...»
A отец Иван с-вос затянул: «Во Ио-рда-а-не крещаютея»...
Некогда рассусоливать — приход во какой...
Забыла и забыла бабушка, куда пятак за молебен девала, просто из ума вон : и туда и сюда сунется — нет...
Отец Иван грибом-доясдевиком дуется:
— Что ж ты, Фетинья, других благодати божьей лишаешь... Неси хоть яичск пяток...
Затрусила старушка за яичками, да второпях с десяток
захватила, покрупнее которые выбрать.
Известно — глаза поповские завидущие, руки загробущие,
карманы, как омут, глубоки, весь десяток и тю-тю утонул
в кармане.
У бабушки инда глаза зароснились: «нук-се берегла,
берегла к свят-христову дню, да и разговеться не придстся»...
Бредст бабушка Фетинья с вязанкой хворосга на загорбке, a вокруг нсе встерок, словно молодой щснок
разыгрался: то за пушинкой погонится, то клок сена по
дороге покатит, не то за подол сарафана почнст трепать.
Вдруг ветер из проулка какую-то бумажку выкатил п
давай бабушку дразпить: только она сугорбится — поднягь
хочет, a он почесть из рук вырвет и дальше погонит, a там
крапива сцапала — не отдает — кусается, насилу-насилу
выручила.

464

И з

P A CCK Aз о В

П 0 CЛ E

O Ii T Я B P Я

ff

M И X A И Л

465

В 0 Л ІІ 0 В

J

Расправила бумажку — глядь картинка, какого-то • угодника лик написан, этакий лохматый, вихрястый, A Л И І І - Т О
больно благоговсен, глазами точио иголками в самую душу
гак и проникает.
Мерекает бабушка — кто бы это был?..
— Рази из евангелистов к г о ? Малость будго бы на
Марка смахиваег, да львиной головы около нет... Уж но
Стратилат ли воин, да воинского убранства ие видно...
Так и не догадалась...
Прилепила картинку в бояшицс, но соседству с Иваном
Крестителем, затеплила лампадочку и взмолилась:
— Уж т ы , угодничек божий, прости меня грешницунеразумницу, не знаю, как звать-всличать тебя, батюшку,
замолви перед господом словцо заступпое: просит мол,
раба божия Фетішья уберечь избушку от огня-молыньц,
от огня-пояіару, от праха-тленья...
Моргает лампадочка, угодник жалостливо улыбастся —
видно сердобольный праведник...
За окошком ДОЛІДЬ когтями о стекло скрсбрУ, гром
с молнией ругается...
Кто-то стукнул.
,
Бабушка к стеклу припала: томь — ровио в могиле —
ничего не разбсрешь... Вот молния светлым языком мрак
лизнула — выявился человск и голос нсгсрпеливо подаст:
— Впускай-же скорее...
К калитке засеменила.
— Входи, входи, родной... MOT P II о притолку лбом не
хлобыснись... Чай-то, касатик, передрог... Откеда бог несет?...
— Из города... Всю ночь с дождсм воевал... По всей
деревне ни y кого нс мог достучаться — спят, как мсртвые... Поесть, бабка, нс найдется-ли, голоден как волк.
— BOT хлебушка, родной, отвсдай на здоровье... Ссудили добрые люди, дай бог им здоровья... IIa чем ином нс
обессудь, ни синь-пороха опричь хлебца нет.
— Ничего...
— Т ы бы, родной, хоть лоб-то перекрестил... чай вндишь — иконы... гре-ншо...
— Э х ? бабка, крести не крести, когда своими руками
не потрудишься — хогь раскрестись ничего нс накрестишь,.,

— Что т ы , родной, бываст, господь и невидимо людям
праведной жизни посылает...
— Держи
карман
шире — пошлет... Иной праведник ограбит
кого да считаст — бог
ему
невидимо
послал... Э) Да что с гобой, старуха, голковать, всс равно
не вголкусшь. А-а... это что еще за икона y тебя появилась?
— He знаю, касатик, что за угодничек божий... Уж т ы
меня, старуху глупую, нс вразумишь ли, как имячко-то
его в молитве поминать?..
— Мудреное, бабушка... He всс ли равно, важно не
имя, a его учение.
— A чему он, батюшка, учил?
— Работать, работать, да жить дружней...
— Вестимо, родной, праведны его слова... Бают сам
господь-батюшка и то до поту наказывал рабогать...
— Ты и ему молишься?
— Как же не молиться-то, чать на то и икона, чтобы
молиться... B O T Т О Л Ь І І О до тебя молилась ему, батюшке,
избушку до смерти сохранить иросила.
— Да, избушка твоя похожа на мышиный теремок...
молись, молись, бабка, можег-быть, y него скорей, нежели
y всех святых, вымолишь...
— Грешно, касатик, зубоскалить... Ох, как грешио...
могри на том свете повссят за язык на крюк...
*

*

Под осень, когда небо беспрестанно как мокрая курица,
стряхиваег брызгами, и ветер, нодобііо нищему слепцу,
яіалобно скулит лазаря, a в избушке С І І В О З Ь потолок, словно
из худого ведра, ручьями щирит вода, бабушке не яіитье,
a мученье...
Однажды рано по заре чует она, будто но крыше медведь ворочается — ломает, трещит. «Ну, думает, конец —
избѵшка рушится»...
Ѣыскочила на улицу, так и опешила: плотники всю
крышу как волки падаль изглодали — одни лишь ребра
торчат.
СерѲжников. Чтец.

30

466

И 3

РАССКАЗОВ

II O С Л Е

О К Т Я Б Р Я

Бабушка заверещала.
— Крау... крау... Вызволяйте, добрые люди... Что это
за супостаты чужое добро разоряют...
Плотники с крыши:
— Чево ж таращишься-то... Нам все едино, где ни работать, лишь бы работать... Сказ&но, работать здесь — работасм... вот-те и вся недолга...
Слышит — журавлями курдычут возишки с бревнами,
около избушки стабунились.
Бабушка пугалом огородным одеревянела: «что запритча
такая» — не поймег...
Потюкали, постукали, как дятлы в лесу, плотники топоригсами, — тут приставили, там наставили, сям — коли
труха и все бревно сменили, и вышла избушка х о г ь к у д а —
заплатами словно шуба перслицованная пестрит, да не
в красе-бахвальстве толк — было бы тепло, a на бабушкин
век и-и как хвятит.
Бабушка сумлеваотся:
A
— Родимые, кто ж жить-то в ней будет... Неужто меня
с насиженного гнезда с г о н я т ?
— Кто... кто... Кто жил, т о г и жить будст...
Пришел печник, глину в кисель размесил, иечку сімазал.
— Ж и в и - т к а , свет Ф с т і і н ь я , в ново.ч домку, с теплой
печью, на доброе здоровье...
И зажила бабушка на славу — печь теилом так и дышит и дышит...
Нового угодника с крестителем смснила, рядышком со
спасолі поставила: «больно батюшка отзывчив... знать при
господе-то близко стоит».
*

*

Свят-христов день с вссенней водицей прикатил.
Бабушка от людей не отстала: иа столе снежным комочком пасха белоет и яичкм розовеюг.
Пришел огец Иван с хрисгосованьем.
— Ах, Фетинья, в каких ты хоромах заяшла...
— Николи не чаяла II ие чаяла, багюшка... l i a старости
лет господь укрыл меня сирую... 3 , і а і ь , угодничек бояоій
за меня замолвил... A имячко-то его святое, грешннца, и
не допыгалась...

МИХАИЛ

в о л к о в —- к о и с т.

• кди н

467

— Б ы в а е т , бывает, Фетинья... Пуги госгіодни неисповедимы... Кхм... кхм... Христое воскресе...
— Ты, что ясе, богохульница окаянная...
Еретика,
антихриста со святыми иконами поставила...
Выбрось
вон.
— Какой он, батюшка, аптихрист...
Что т ы , Христос
о тобой... Коли я сорок годов с гаком всех угодников за
избушку молила, молила и не вьшо.шла... a он, милостивец, враз внял...
— Тьфу...
Харкнул ирямо в лицо угодника...
— Т ы не харчи на с в я г ы е иконы-то... еще попом прозывасшься...
— Ладно... Подохнешь, еретица окаянная...
не будет
гебо христианского аогребения...
— Выдно, попы но любят скорых нашнх засгупников.
Михаил

Волков.

ГОРОДА И Г О Д Ы .
( 0 т р ы в о к).

Этот дом был благополучен.
Он не мог не б ы г ь благополучным. Е г о окна горели
на солнце таким огнсм, точно в них были вставлены не
стекла, a хрусгальные миогогранники. Он был умеренно
сср, потому что был облит цементом. Умсренно р«>зов,
погому что к цементу был прнмешан сурик.
Умерснно
бел, погому чго выступы и леика фасада были чистенько
с сотнями горящих
оштукатурены. Э Т ( ) Т Д° м
окон, тяжелой, как храмовые врата, дверью, прикрытый гладкой
чешуей кирпично-красной черепицы — ртот дом был умеренно приятен.
Всякий умерснно-приятный дом, конечно, благонолучен. Как человск, который стоит на своем место, в галстухе, манжстах, проглаженных брюках, с упорядоченными
30*

НЗ

РАССКЛЗОВ

ПОСЛЕ

О К Т Я В Р Я

волосами нa голове, в крепких башмаках и своевременной
улыбкой на лице. Такой человек благополучен.
Так этот дом.
Он стоял на том мссте, где начиналась аллея Бисмарка, как раз на том мсстс, где поставил сго шгадтрат и
гдс сго фасад пожелал увидеть извесгнейший во всей Германии городской гласный, еврей, герр Отто-Мозес Мильх.
На том месте, мимо которого каждое воскрссенье в половине пятого пополудни проходили самыс почтенные бюргсры города Бишофсберга, направляясь в прекрасный парк
Семи Прудов отслушать вечерний концерт военной капсллы.
Самые
гіриятного
пополудни
черепицы,

почтенныс бюргеры проходили мимо умереннодома, и каждое воскресенье в половине пятого
вскидывали глаза нод кирпично-красную чешую
откуда умеренно-приятно смотрели б у к в ы :

ГОРОДСКАЯ Х И Р У Р Г И Ч Е С К А Я

БОЛЬНЙЦА

II м E н и

ГОРОДСКОШ
ОТТО-МОЗЕСА

ГЛАСНОГО
МИЛЬХА.

И тогда бюргеры, в визитках и с туго скрученными
зонтами, в котелках и светлых жилетках, начинали говорить о том, что ИЗ мировой войны победителем выйдет
TOT, Y кого крепче нервы, как справедливо сказал генералфельдмаршал фон-Гинденбург.
— Но, позвольте, гсрр ассистснт, мы заговорились и
идем по дороге, где можно ездить только на велосипедах !
— Ах, да, repp гофрат, в ы совершенно правы. — И они
возвращались назад и сворачивали на дорогу для пешеходов.
Бисмаркова аллея делилась на три рукава и в начале
каждого рукава на прочиых столбах стояли вывески:

к О н С Т.

Ф E

ди н

469

ТОЛЬКО ДЛЯ ВЕЛОСИПЕДОВ.
ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕІ1ІЕХОДОВ.
ТОЛЬКО ДЛЯ ВЕРХОВОЙ Е З Д Ы .
Это приходилось как раз в началс аллеи, против дорожки, улоясенной мелкими камушками и устремленной
стрелой к подъезду хирургической больнйцы. II общество
трех прочных столбов разделяли не менее прочиые железные штанги с чегко урисованными таблнчками:
ЗАПРЕЩАЕТСЯ

СОРИТЬ Б У М А Г О Й
ФРУКТОВ.

СОБАК

ТОЛЬКО

ВОДИТЬ

ВОСПРЕЩАЕТСЯ

НА

И

КОЖУРОЙ

ІІРИВЯЗИ.

НЯНЬКАМ С ДЕТЬМИ
HA ЛАВКАХ.

СИДЕТЬ

HE ЛОМАТЬ ВЕТОК.
HE ОБИВАТЬ ЛИСТЬЕВ.
HE РАСКОВЫРИВАТЬ ДОРО/КЕК ЗОНТІІКАМІІ
И ПАЛКАМИ.
ВЕЛОСИПЕДИСТЬІ!
СКОРОСТЬ HE Б О Л Ы І І Е 12 К И Л О М Е Т Р О В !
ВЕРХОВЬІЕ!
ЕЗДА ТОЛЬКО Ш А Г О М И Р Ь І С Ь Ю !
И потом еще несколько очень мелко написанных объявлсний с параграфами, иунктами, жирным шрифтом и
курсивом. Под ними подписи штадтратов, полипейского
президиума, союза защиты растений.
Бюргеры в визитках и с туго скрученными зонтами, шли
по рукаву для пешеходов и говорили о том, что из мировой
войны победителем выйдет тот, y кого крепче нсрвы.
Четыре ряда лиц, ровных и круглых, как кофейные
чашки, вонзалиеь в синеватый парк Семи Ирудов. ІІо сторонам аллеи, в почтительном отдалении, крепко врылись
в землю кубики каменных жилых построек.
Умеренно
приятный сиял многогранным хрусталем своих ОКОІІ об.пі-

К О II С Т .
470

ИЗ

Р А С С К Л З О В

ПОСЛЕ

Ф

e д II

II

ОКТЯІІРЯ

тый цсмснтом дом. Бюргеры шли по рукаву для пешеходов, полковой адтьютснт рысью протрусил по рыхлой дорожке для верховых, no шоссированпому полотну для велосипедистов проехал со скоростью 12 километров в час
врач по жснским болезням, доктор медицины Магер.
Впереди бюргеров, ндущих слушать вечерний концерт
военной капсллы, ступают пх жсны с пакстиками и сумочками в руках. В пакстиках и сумочках — кухены и печенья, когорые будут съсдены за кофе под музыку Ш у мана и Мопарта.
Так было год назад, так было три года назад, так было
десять лет назад, и, наверно, так — сорок лет назад, когда
в честь князя Бисмарка посадили в четыре ряда липы.
Мир прочен, мир крепок, a старик Архимед был большой шутник со своим рычагом, которым можно персвернуть всю землю.
О ком думал генерал-фельдмаршал
фон-Гинденбург,
когда сказал о нервах?
ѵ
Бюргсры, в визитках и с гуго скрученными зонтами,
выступая ио Бисмарковой аллее, помнят сразу досять правил, которыми они добровольно и сознателыю обусловили
свое пребывание на этой аллес. II ссли один забывает
какое-нибудь правило:
— Нс расковыривать дорожек зонтами и палками,—
другой напоминасг ему об этом.
— Я понимаю, гсрр почт-секрётарь, что в России —
револкщия. Но как можно допустить, чтобы министров
посадили в тюрьму?
0 ком думал генсрал-фельдмаршал фон-Гипденбург?
Мир прочен, мир крспок, мир благополучен.
Но впереди бюргсров ступают их жсны. В пакетиках и
суіиіочках еще три года назад они носили буторброды
с вестфальской ветчиной, миндальные пирожныс со сбитыми сливками и тончайшую салами, которую какой-то
чудак назвал итальянской. Еще два года иазад можно было
слушать Мопарта, запивая музыку сладким кофс и покусывая рассыпчатый штрейзелькухен. И всего год, вссго
один год тому назад свой добрыіі рацион хлсба можно
было как следует помазать настоящим фруктовым мармедадом,

Но об этом можио говорить толысо со старыми друзьями.
И говорить тихо, очснь гихо, чтобы не слышали даже
мужья, чтобы никто, никто. BOT так шопотом:
Фрау Эйзенбок, в ы слышали?
— Что, фрау Буш ?
— Она зацвела...
— Зацвсла?
— Да.
— Когда?
— Я узнала вчера.
— Зто наверно?
— Да, фрау Буш.
— Говорнт, она нс цвела сорок пять лст С
— 0 6 этом говорит вссь город. Вы зиасте ос историю.
; іі больше чегырсхсот лст. Тогда жил в Аннабсрі е старик
с сыном. Сьш был распутник. Он дошел до того, что
сказал, что нет бога. Отец решил ему докозать, что бог
есть. Они спорили цслых два года. Наконец, отец сказал:
я возьму молодую липу и посажу ее корнями ввсрх; если
оиа примстся — б о г есть. Он так и сделал. И липа принялась и росла кориями ввсрх всс больше и больше и
стала гакой, что пакрыла собою всс старое кладбищс
Аннабсрга. Последний раз она цвсла в 71-ом.
— Значит, скоро?
— Т-ш-ш...
— Фрау Эйзенбок, какую в ы поситс причсску !
— Консчно, совсем гладкую.
— Значит, эго тоже верно?
Т-ш-ш! Недавно я была в театре и посмотрела вииз:
почтй всс женщины были причесаны так.
— Я видсла то же в деркви.
— ІІо когда все, всс, до одной, во вссй Гсрмании!
— Только тогда, фрау Эіізсибок?
_ Только тогда, фрау Буш. И — н е забудьте — совсем
гладко, II поссрединс — пробор.
— Да-да, посерсдине — пробор.
Так впсрсди бюргеров ступают их жсны, по воскресеньям в половинс пятого пополудни, направляясь ио Б н с марковой аллее в парк Соми Прудов.
Можст, бюргсры не знают вссго, что знают их ж е н ы .

472

из

pACCKA3o B

П0 CЛE

0 KTЯБPЯ

Ho HCT, Mир крепок, мир прочен, и старый Архимед —
шутник.
Посмотрите, посмотрите, бюргеры в визитках и с туго
скрученными зонтами, посмотрите, как умерснно-приятен
облитый цементом дом!
Этот дом благополучсн, он не может нс быть благополучным, нс может, не имсст права, нс смеет нарушать
правил, которме раз навсегда установлены для него министром народного здравия, штадтратом, старшим врачом
и другими законными надлежащими оргаиами. He смсет.
Впрочем спокойствие. 0 ком думал генерал-фельдмаршал фон-Гинденбург, когда сказал, что победителем из
мировой войны выйдет тот, y кого крспче нсрвы?
Впереди бюргеров ступают их жсны. О чсм они?
— Т-щ-ш!
*

*

ІІисьмо писала молодая сидслка. Руки сс дрожали, она
не отдавала себе огчста в том, что долает, не в в д л а , Ч т о
пишет, только содрогалась от крика, который висел в палате, и левой рукой, нс переставая, коротко, боязливо похлопывала по раскаленной щеке рансного, боясь поднять
на него глаза.
И она написала, чтобы жсна раненого приехала к нему
повидаться, и сщс — город, в котором раненый лсжал, іі
название больницы, и номер палаты. Всс рто сделала сиделка, чтобы не слышать крика, обезумев от крикау позабыв параграфы, пункты, жирный шрифт и курсив инструкций, правил, разъяснений и приказов.
II ягсна приехала.
ІІриехала вочером, прошла чсрез дверь, гдс, четко урисованная, была набита дощечка:
— ДЛЯ ТІОСТОРОННИХ ВХОД З А К Р Ы Т

—

прошла какие-то лестницы — темныс, свеглые и полутемн ы с — и очутилась в комнатс дсжурной сестры.
И погому, что сестра выполняла параграф, требовавший
ее отсутствия из дежурной комнаты, женщина понала в коридор.

K O H C T.

Ф Е Д II Н

473

Здесь ослепил сс свет от начищенных бетонных нолов,
выбелеииых стен и бесчислонных стскол, горсвших подобно многогранному хрусталю. Ей было лсгче смотреть
черсз весь коридор за окно, огкрывавшее небо и верхушки лип. И она смотрела туда и не видела, кто указал
сй пугь в палату, гдс лсяіал ес муж. Ей только послышалось, что рука человека, ноднявшись, чтоб указать дорогу,
звякнула и заторкала, как автомат, в который опущена
монетка. И она бросилась по коридору, в ту сторону, кудд
направила ce рука.
Ей встретились санитары с носилками. Позадіі них
быстро шли люди, все в белом, растворяясь в свегс 6етона, стен и потолка.
Ж е н щ н н е послышалось, что сначала громко проговорили, потом крикнули:
— Куда в ы ?
— Куда в ы ? !
И потом, кажется, еще:
— Назад, вы, там!
ІІо она уже нсчсзла за дверью, которую искала, a люди
в белом, растворенныс в свстс бетона, стен и потолка,
неслись далыне, следом за носилками.
Зто была первая жсна во врсмя войны, получившая
свидание со своим мужем в умсрснно приятном доме, который не мог не быть благополучным.
Она остановилась y входа.
Палата была невелшса. Двс кровати стояли по стенам,
справа II слева. Окно мсяс ними сияло чопорно и ново, и
3а ним, далеко впсреди, катилось н е б о — м у т н с е и печальнее окна, с облаками темнее выбеленных стен.
Из под одеяла левой кроваги выглядывало безбородое,
веснущатос, зеленовато-яселтос, похожее на дыню, лицо.
Глаза на нем были закрыты, и тонкий бссцветный уголок
брови ерзал ввсрх и вниз по лбу.
На подушке правой кроваги чернел широкий круглый
затылок. ÔII был недвил{ѳн.
Ж е н щ и н а вскрикнула:
— Альбсрт!
Тогда лицо, похожее на дыню, псрсдернулось, огкрыло
глаза, задвигало бровями быстро и натужно, точно отби-

474

II 3

P A C C K A 3 0 II

П OCЛ E

O Ii T Я IÎ P я

ваясь от назойливой мухи. Потом шевельнуло іпершавыми
как гусеница, губами:
— He слышит он. Глухой.
И, помедлив, с досадлнвым вздохом:
— Как это no вашему-то... в рот тебе... ІІо женщина,
не отводя глаз от круглого затылка, вскрикнула опять:
— Альберт!
Тело ее качнулось вперед, a ноги, точно привинченные
к бстону, остались на месте, и одпо мгновенье она продержалась наклонснной, как натуго связаниый человек,
которого толкиули. Но тотчас оторвались и скользнули по
бетону ноги вперед, следом за телом, рванувшимся к койке.
— Альберт!
Круглый, широкий черный затылок мсдленно ускользнул в подушку и иа его место, как во вращающейся панораме, Стало лицо.
/
— Альберт! Альбсрт! Альберт! Альбе-е-ерт!
Перед женщипой блуждали глаза, черио-синие, бсз Зрачков, в тонких багровых жилках, как эмалироваігоые блюдца,
потрескавшиеся от времени. Распахнутыс, круглыс, они
вращались, как y рсбенка, который ещс ne научилсд смотрсть, готовые вот-вот поймать нужную точку и остановиться, чтобы видеть.
y
Женщина охватила руками голову мужа и взвизгнула:
— Аль-бе-ерт! Ты видишь, т ы видншь мсня?
Тогда раненый открыл рот, стукнул зубами, точно
откусив воздуху, и распаленным хриплым голосом провопил:
— Напишите жене, напиіпите же-не! Марте Бирман
в Тейфельсмюле, в Лаѵзнце, жене! Чтобы приехала, жена,
Марта, Марта!
— Альберт, Альберт! Я здесь, здесь, Аль-бсрт!
х
— Ж е н е , Марте Бирман, в Тейфельсмюле, в Лаузице.
— Аль-бе-ерг! Т ы слышишь, т ы видишь меня? Альбе-е-ерт?
— Ж е н е напишиге, слышите? Марте Бирман, в Тейфельсмюле...
Она кинулась перед ним на колени, теребила его голову, глотая слезы, лившиеся в рот, задыхаясь, кашлял,
икая, визжала:

475

к о н с т. Ф * д и н

— Аль-берт! Я здесь, здесь я, твоя Марта, Мертхсн,
твоя, твоя, здесь, здесь...
Он вопил разодранным криками голосом, кружа распахнутыми, черно-синими, как старая эмаль, глазами без
Зрачков:

— Ж е н е , напишите жене!
Тогда она припала к его лицу мокрыми губами и стихла.
И оп, обессиленный, шептал ей:
Тсмно, совсем тсмно. He вижу. Напишите жене,
прошу вас, ЯІСІІС, Марте Бирман, я скажу вам адрес. Напишите, чтобы приехала. Перед смсртью. Если согласны,
ущипните меня два раза, чтобы я знал, два раза. У меня
нет ног, нет рук. Перед смертыо, прошу вас жене... Ущипните два раза...
Женщина вскинулась на ноги, быстро сдернула с мужа
одеяло. Он лежал плотно увитый бинтамя, короткий, круглый как бочснок.
Она метнулась в сторону, к другой постели, закрыв
свое лицо тугими кулаками.
Зеленоваго-желтый человек, с лицом похожим на дыню,
сказал:
— Жалость какая, а... как это по вашсму/..
И тут одна за другой стремительные влетели в палату
белые, как иотолки, фигуры.
Здссь.
И когда взяли под руки женщину, она пронзительно
прокричала какое-то слово.
И ѵже не слышала вопля:
— Ж е н е , Марге Бирман, и Тейфельсмюле, в Лаузице...
И никто не слышал, как шершавыми, точно гусеницы,
губами, человек, лицом похожий на дыню, прошептал:
— Э т 0 правильно...
*

»

В этот вечер старший ординатор городской хирургической больницы имени городского гласного Отто-Мозеса
Мильха, как вссгда, зашел в табачный магазин и купил
две сигары. Потом, как всегда, посидел на Бисмарковой
аллее и одну сигару выкурил. Потом, придя домой, как
вссгда, снял пиджак, воротничок, надсл розовый шлафрок,

476

И 3

Р А С С К А 3 0 В

П О С Л Е

О К Т Я Б Р Я

набил фарфоровую трубку, сел за стол. Открыл толстую
переплетенную тстрадь и мелко написал:
Опыт изыскания системы сообщения с инвалидами
войны, совершенио утратившими:
1) Все конечности
2 ) Зренис
3) Слух.
Откинулся на подушку, подвешенную к спинке кресла,
пыхнул трубкой, закрыл глаза.

O

Т

Д

Е

Л

III

КОЛЛЕКТИВНАЯ

E

C

Т

0

Й

ДЕК.ІАМАЦИЯ

/

х

К о н с т. Ф е д и н.

Прислушивайтесь к голосам, как присматриваются к физиономиям. Отыскивайте правдивые ноты ; в особенности наблюдаі(ре детей.
Л e г y в э.

В.

БРЮСОВ

В.

КАМЕНСКНЙ

И.

ОМУЛЕВСКИЙ

П.

КЕРЖЕНЦЕВ

Н.

НЕКРАПОВ

ДЕМЬЯН

БЕДНЫЙ

Нат выше того иотрясения, которое производит на человека
совершенно согласованноѳ согласие всех частей между собою, когорое доселе мог только слышать он в одном музыкальнозі оркестре.
Г о г о л ь.
Борьба за демократмческпй пдеал синтетического Действа, которой мы хотим il которую мы нредвидим, есть борьба за o p х e с т p y
И за С о б O P H O E С л о в о. Если всенародное искусство хочет быті» и
теургичсскнм, оно должно идіеть орган х о р о в о г о с л о в а.
Б я ч. II в a н о в.

(Из книги: «Ло

звездалі»).

I.
ЧТО ТАКОЕ КОЛЛЕКТИВНАЯ Д Е К Л А М А Ц И Я ?
(Общие поиятия).

5

;

Десятт» лет тому назад, a имснно: в середине марта
1915 года, наша школа впервыс приступила к опытам о рг a it и з о в a н н о г о хоровоіо чтения, давшим в результате
новую форму декламационного творчества — к о л л е к т и вн y îo д е к л a м a ц и ю, встречениую весьма радушно в первые жс дни но ее рождении и тснсрь иолучившую приЗнание широких и самых разнообразных кругов официальных H неофнциалыіых. Появление коллектрвной декламации
было значительно уже по одному тому, что благодаря ей
мы получилп, no выраясению одного критика: «завершенное » замкнутое в своих пределах искуссгво декламации
вообще» ')• Художественное чтение до коллективной декламации имсло лишь сольных исполнителей и не иеиользовало
всю звуковую H психичсскую мощь ансамбля (слсдует огметить, что так наз. «чтсние ио ролям», или «чтение
в лицах» какого-либо драматического произвсдения, басни
H т. п. несколькими іісполнителяміі, где каждый чгец символизирует оііределснное лицо — не имеет ничего общего
с коллективной декламацией). Декламация была в обособ«Театральная газрта», 14 фѳвраля 1916 г.
річіншіа. «Многоголосная дскламация».

Статья A. А. Че-

480

It О Л Л E It T

II

B

II

A Я

Д E К Л A M A O II Я

ленном положении в отношеніш других искусств, как музыкальное, вокалыюс, хореографичсскос, имевших на-ряду
с сольными исполнителями и ансамбли (оркестр, хор, кордебалст II др.).
В музыкс одни произвсдсния пишугся для сольного
нсполнения, другие—для оркестрового. В поэзии ate мы
имесм пока сдиничные случаи (Алекс. Струве, Bac. Каменский, А. Безыменский и др.) создания произведений специалыю для оркестрового (хорового) исполнения. Но и среди
пронзведений, написанных до появления
коллективной
декламанни, есть не мало таких, которые как бы специально
созданы для этой новой формы тонального творчества.
Остановите ваше внимание хогя бы на нижеприведенном
перечне вещей, поставленных мною за десять лет,—и вы
убедитесь в этом.
BOT перед нами—«Зеленый шум».
— И д е т — г у д е т Зелсныіі шѵм,
Зеленыіі шум, весенннй шум...

B. C E P E Ж II 11 K O В

Все богатство образов и стихийная снла отдсльных
картин поэмы Васнлия Каменского «Стеиька Разин» тробуют для свосго воспроизведешія, как выразилсл сам авгор
(в рсчи по поводу псрвого исполнспия его «Стсньки Разииа»
в нашем Театре Чтеца)
— «слово - з в у ч а л ь н о г о
o р к e с т р a, к о л л е к т и в н o г о г о л o c a Ж и г y л е вс к и х г o р в к y м a ч с в y ю p a з д o л ь б e з 6 c p c г o в».
Ясио, что ne всякоо произведеинс подлсжит коллективной докламации, a только такое, в котором или чувсгвуется
коллсктивный творчсский лик (народ, солдаты, рабочие
н т. д.) или же ссть много образов, особснпо картин стихийных, мощных, величсствеиных. Таким образом коллективная дскламация оставляет шнрокий простор и индивидуальной дскламации.
3 a р о ж д c I I H е и д с и к о л л е к т н в н о й д е к л a м ац II и связано с стихотворонисм Ф с т а — « Э т о утро, радость
эта»... Я приводу это прокрасное стихотворение.
Зто утро, радость эта,
З т а мощь a дня н света,
Этот сішпіі свод, —
Этот крик и вереніщы,
Эти стаи, эти птіщы,
Э'гот говор вод, —
Этн ивы II березы,
Эти капли, эти слезы,

В этом многозвучном и многошумном движении вегеннего потока слышится стоустая песнь Природы, поющей
радостный гимн своему пробуждению. И отдельный чтед,
успешно передающий душевную драму крестьянина, чуть ни
убившего изменницу-жепу,— в передаче всей многозвучности
весны оказывается тонально и психически бессильным.
Кому приходилось слышать «Торжество Вакха» Пушкина
в сольном исполнснии, тот не мог не заметить безнадежности подобной попыткн, —- передать слабыми силами
одного лица весь дионисический экстаз опьяненной свиты
Вакха и Силена, всю мощь этого всенародного торжества.
A аВосстание» и «Мятеж» Э Ш І Л Я Верхарна? Разве под
силу отдельному голосу, хотя бы и снльному, выявнть
лавннное движение восставших народных масс, хватающих
могучими рѵками прогеста молнийные изломы нахмуривШИХСЯ т у ч ? З т О доступно лишь хору. И как выпукло
звучит на фоне мятежного хора голосов исступленный
призыв вождя.
— «Безумцы!.. Крнчыте своп повѳленья!..
Сегодня всѳму н а с т у п а е т пора,
Что бредом казалось вчсра!..»

481

З т о т пух — не лист, —

Эти горы, ЭТИ ДО.ІЫ,

Этн мошки, эти пчелы,
Этот з ы к a с в и с т , —
Эти зори без затменья,
З т о т ВЗДОХ ночноіі селспья,
Эта ночь без сна, —
Эта мгла и жар иостсли,
З т а дробь » эти т р е л и , —
Это всѳ — весна...
1) 0
Московском Театре Ч т е д а см. м о ю і ш и г у : «10 лет работы
на культуру живого слова», изд. Моск. Инст. Декламаціш, М., 1923.

Сѳрежннков.

Чтец.

31

482

ІІОЛЛЕКТИВНЛЯ

Д Е It .1 Л M A Ц И Я

11 марто 1 9 1 5 г . я пришсл на урок псрвого курса своей
школы 1 ) II предложил учащимся поочередно продекламировать предварителыіо проработанное в классе и дома стихотворение Фета. Читает один, другой, третий и т. д... Один
более ярко, с болыним воодушевлением, другой — менее
ярко, ограничиваясь лишь музмкальной точностью логичсского рисунка вещи... I I тут мсня норазило одно явление,
на которое ранынс я обращал нс досгаточно внимания.
В задачу художника-чтеца, желающсго передать яркую
вессннюю картину даниого стихотворсния в музыкальнокрасочной форме жнвого слова, входит проііикнутьсл ce
общим светлым колоригом и оттснками огдсльных явлений и персдать рто многообразне образов соответствующим
многообразііем тембров голоса. Иначс чтение будст лишь
осмысленным—безобразным, a ссли не будет смысла — то
и безобразным. Необходимо огметить, что каждому человеку ирисущ \свой тсмбр голоса, напр., бархатно-грусгный,
звонко-золотой, звонко-серебряный и т. д. (рто—-/физический
тембр). При выявлснии тсх или других каргин іг рмоций художник-чтец придаег евосму голосу (физнчеекому тембру) гот
нли другой оттснок, соотвстствующий данной картиііс или
рмоции (pro —психологический, иліі рмонионально-образный
тембр). Физичсский тембр голоса чтеиа стаушт извсстный
прсдел психологичсскому при выявленші разлнчных рмоций,
и чем блиясе ііоследние нодходят к тсмбральным (физическим)
особенностям голоса чтеца, тсм успешнсе их выраяісние.

B.

C E P E 5It II II If O В

483

ходили к ртому образу. Тогда, оставпв мссто о горах за
учеником A и о мошках за учсницей />, я «рти долы»
отдаю учснику Г (тснору), y которого больше широты,
раздолья, чсм y A , a «ртіі пчс.іы» — учснице Д , тожс
сопрано, но с болсе звонким оттснкоч. Следующий с т н х :
Этот зык II свист
был инструментован т а к : «зык» читали все голоса c iip-s
имуществснно грудным оттенком,
г.-с.
басы,
алыы,
a «свист» — с прсимуществснно головным и фальцеговым,
т.-с. теиора и соирано. В результатс псрвого опыта ииструментовки означснных трсх стнхов мы получи.ш слсдующѵю
смену голосов:
Эти горы (соло бар.), этн долы (соли тепор),
Эти МОИІКИ (соло coup.), этп пчелы (соло coup.),
Э'гот зык (альты -j- басы) н сшіст (сопрано -+- тсиора).
Но тому ate принципу было инструмснтовано всс стихотворснис, при чсм бо.іыпс всего діы использовалн смсну
отделыіых голосов, мсстах в двух выступали грушіы однотипиых голосов, a весь хор исполнил только послсдннй с т н х :
Зто всс — весиа!..

пе мог создать подобного впечаглсішя при чгении слсдующей строки:
Эти мошки, эти пчелы,
которую лучше всех выразила малоспособная учсшіца Б
(первое сонрано), тембр и шідивндуалыюсть которой под-

Во всех нсрвых топальнмх постановках («Э'го утро»,
Фета, «Что такос вссна?» Лохвицкой, «Что такое лю(Зовь?»
Гамсуна) я широко прммснііл перелпвность отдсльных голосов, но нс успсл сще оцсннть всю значительность однотипных голосовых групгі (альты, басы и пр.) и особснно
вссго хора (tutti), да и содсржанис всщей вссьма мало
способствовало ртому. В последуіощих инструментовках
мы уже отказывасмся от прсимущсствсниого иснользования индивидуальных тсмбров хористов, ' отказывасмся or
нзлншней ((иллюстрационііости)) (в чсм нас на основаніш
псрвых постановок справсдлнво упрекнул ІОрий Озаровский) н персходим к іісихологическому углуб.існшо в инструментовкс испо.іиясмых пронзвсдсний н начинасм удслять внимаіше прендіущсствснно группам и всему хорѵ. 11а
ртот путь толкало н содсряіанис дальненших посгановок,
напр., «Встср», «Мятсж», ((Колокольчики и Колокола» н др.

9 О лашсіі школс см. лышеупомяііутлю книгу «10 лет работы
на культуру /кивого слова», изд. Моск. И н с т . Доьмамацнн, М. 1923.

Приведу перечень вссх произвсдсішй, мною ннструментованных п испо.іиснных наішш
дскламанионныч

Всрнемся к нашему уроку. Что жс я заметил при поочерсдном чтснии учсниками стихов Ф с т а ? To, что каждому
из них наиболее удавалось то место, которое ближс подходило к физическому тембру сго голоса II к сго индивидуальностн. Так, самый способный учсник A (баритон),
нрекраено нерсдающий
Э'ГИ горы, ЭТИ долы,

31:Ч

484

К О Л Л Е К Т І І В Н А Я

хором за десять лст сущсствования
мации:

Д E К Л A M A Ц И Я

коллективной декла-

1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.

А. Фет. «Это утро, радость рта»...
М. Лохвіщкая. «Что такое весна?»
К. Гамсун. «Что такое любовь?» из ром. В и к т о р и я .
II. Некрасов «Неленый шум».
К. Бальмонт. «Хвалите».
А. Струве. «Свст».
А. Струве. «Гимн Спободе».
Оба эти произведѳния (6 и 7) специально написаны д.ія коллоктивной дек.іомацші.
8. Ф . Тютчсв. « В е с н н п е воды».
9. А. Полежаев. «Водопад».
10. Э- Верхарн. «Ветер» (персвод Вал. Брюсова).
11. К. Бальмонт. «Заря».
1 2 . Здг. ІІо. «КОЛОКОЛЬЧНКІІ Н колокола».
13. Ф. Шиллер. «Псснь о колоколе».
14. Э- Верхарн. «Мятеж» (персвод Вал. Брюсова).
15. Вяч. Иванов. «Огненосцы».
16. Э. Верхарн. «Молптвеішо» (перевод Бера).
17. А. Пушкші. «Полтава».
/
18. А. Струве. «Гнмн Океанѵ» (сгісц. написана длігколлективн.
дек.іамаціш в день 3-ей годовцпшы Октябрьской роволюдіш
7 ноября 1920 г.).
19. И. Омулевский. «ІІеснь труда».
20. А. Луиачарский. «Героическая соната».
21. В. Ннкулин. «Две весны».
22. А. Пушкин. «Торжество Вакха».
23. В. Маяковскип. «Лсвыіі марш».
24. Э. Верхаргі. «Осенннй вечор» (персвод Макс. Во.томшна).
25. Мнх.Гальгіерин. «Кантата в честь М. М.Иппо.штова-Иванова»
(спед. написана для исполнения в честь 40-летнего юбилея).
26. Bac. Каменский. «Стенька Разин», іюрма,
27. Н. Некрасов. «Плач детеіі».
28. Демьян Бедный. «Главная улица», поэма.
29. Н. Некрасов. «Кому на Русн жить хорошо» (1-я часть).
30. II. Кержендев. «Время, система, энергия» (лозунги Липі
Врсмени).
31. А. Блок. «Двенадцать», порма.
32. II. Асеев. «Рсквием» (памяти B. II. Лонина).
33. С. Третьяков. «Мы помним».
34. А. Безыменский. «Партбилет № 224 332».
35. Bac. Камепский. «ІІожар Пугачовский»,'поэма.

Б числе п p е д ш e с т в с н н и к о в коллективной декламации чащс вссго называют г р с ч е с к и й т p a г н ч e с к и й
х o р и нашс m к о л ь н o e х o p о в o е ч т с н и е. Оетановлюсь на первом из них. Называть коллоктивную дсклама-

в.

c E Р Е Ж II II K O B

485

цию подражанисм или даже дальнейшии развитисм тонального поведения трагичсского хора можио толысо по
недоразумеиию. Исполненнс грсческого хора, родившсгося
ііз дифирамба, хоровой пссии в честь бога Диониса, происходило в плоскостіг в 0 к a л ь н о г o, a ne декламационного
творчества. В трагедиях Софокла н др. мы читаем: « п е с н я
х o p а», «все хором и о ю т нижсследующую п е с н ю » 1 ) и т. д.
Г. Змихен в своем труде: «Греческий и римский театр» а )
говорит : «Строфы (хора) предназначались для п ё н и я
и танцсв», «в хоре были хорошие и дурные п е в ц ы »
H др. «Когда хору иужно было г о в о р и т ь , тогда эта
роль падала на одного из хорпстов (руководнтеля хора)».
НІкольное хоровос чтенпе зак.іючается в том, что учащиеся все вместе (без инструментовки на голоса; произносят какой-либо текст, прислушиваясь к руководящему
голосу преподавателя. С какой же цслью прибегаюг к такому присму соішсстного чтепия? Ответ на это дает
мстодика русского языка. Так II. Кулыман 3 ) пишст: « Д л я
в ы p a б о т к и о т ч е т л и в o г o г p о м к о г о u p o n з н ош е и и я и для у с т р а н с н и я п р и в ы ч к и
читать
с к о р о г о в о р к о й очень полезно так называемое х о р о в о е ч т е н и е стихотворений», при чсм автор добавляет,
что для устранения чтения вразброд ;
ель должен указать детям логичсские ударения и і'
ілжен обладать
«достаточно звучным н гибким голосс , чтобы управлять
детьми во время хорового чтения» (последний кустарнический H P H см дирижирования никак нельзя назвать цслссообразным и правнлыіым). В «Мстодике русского литературного языка» M. А. Тростникова 4 ) мы читасм: «хоровое
чтенис о ж it в л я е т y ч a щ и х с я, о б о д р я е т п х п р и
y с т a л o с т и, с п o с о б с т в y с т 6 о л e е б ы с т p о й в ы р аб о т к с н a в ы к a ч н т a т ь о т ч е т л и в о, б е г л о н п р ав и л ы ю — всс рто должио побуждать учащего прибегать
) Софокл. «Драмы» т. I, пер. Ф. Зс.шнского, пзд.Сабашниковых.
) 1 . Эмихен. Греческий и римский театр», пер. II. И. Семенова, М. Изд. Е.ІИЗ. Гербек. 1894 г.
') ІІроф. Н. Кульман. «Методика русского языка». Изд. Башмакова, Петр. 1916 г., сгр. 231—2
4 ) М. А. Тростников. «Методика русского литер. языка». Часть
1-я. Изд. автора. Рига. 1914 г., стр. 128.

...
486

Ii O Л Л Е І І Т И В Н А Я

Д Е Ii л A M A Ц II Я

ІІ нсму II заботиться о возможности лучшей постановки
сго так как ТОЛЬІІО хорошсе хоровое чтение может принести пользу; от плохого, кроме вреда и потори времсни,
иичего другого не получится».
Из прііведенных строк явствснно обнаруживаотся прикладнос значение хорового чтсния в школс как коллективного упражнеиия ио выработкс отчетливого, правильного
II иеторопливого произношсішя. При таких условиях не
можст быть речи НІІ о каком искусствс, a скорсс о р а з в л с ч е II II и, которос объяснястся значительным подъемом
нервной дсятелыіостн, проявляемом при ВСЯІІОЙ совместной
дружной работс. Э т » оживляющие учеников упражнения
были II e o p г a н и з о в a II II ы м хоровым чтением и не
могли бьггь художсствениыми, так как отдельные участники
ие были гармонически сочетаны в единое цслое, что
возможно достигнуть лншь при участии хористов, нолучивших извсстную м y з Ы II a л ь н о-р е ч е в y ю к y л ь т y p у,
II лишь с помощью особой p с ч е в о іі н о т a ц н и (зиаков,
указывающнх мелодию и ритм чтення). В указанном сиособе хорового чтсння не производилась голосовая инструментовка читаемой вещи между разными голосами и группами согласно творчсскому илану
инструмситующего.
Школьное хоровое чтение — это конгломерат отдельиых
индивидуальностсй без их спнтеза, в то время как коллективная дснламация являетея синтетическим творчеством,
объединяемым едииою волею диршкера. Тсперь нам ясно,
почему коллектіівная докламация появилась не из школьІІОГО хорового чтсния, a 113 инструментовки, висрвые примененной к стихотворешно Ф с т а «Дто утро, радость эта»...
В то врсмя наша дсКламацнонная школа уже встала на музыкалыіый путь H уже имела в основе сформировавшуювя
с-истему музыки рочи и впервые примененную речевую
нота-цию, что дало В О З М О Я І І І О С Т Ь добиться синтеза, без которого нсмыслима коллектнвиая дскламацня. Приступив
к анализу основных элемснтов коллективной деііламации,
мы увпдим, что она гю своей идео наиболее близка ІІ симфонической музыке.
O c H o в II Ь1 м II э л с м е н т a м и коллоктивной декламации являюгся : 1) К О Л Л С І І Т И В , 2 ) голосовая инструментовка
h 3) дирпжер.

B.

C E P E Ж H И ІІ O В

487

Коллектив чтецов подразделяется на нссколько однотипных Г О Л О С О В Ь І Х групп, a имеино: сопрано, меицо-сопрано,
альты, тенора, баритоны и басы. ІІодобно тому, как
в музыке несколько инструмснтов, нссмотря на некоторую
разницу в их индивидуальной сущпости (тсмбрах), могут
по своему сходству в одинаковом устройствс (первоисточника
звука, резонаторов) принадлсжать к родственным однотішным организациям (скрипки, альты, контрабасы, виолончели
и т>
— в нашем искусстве так жс несколько голосов,
имсющих неодинаковую голосовую окраску, составляют
шсс-таки одну группу (сопрано, альты, басы и т. д.), вследствис сравнительно одинаковой величины голосовых связок
и преимущественного резонирования в тех или иных полостях. При чтснии каяідая такая группа дает впечатлсние
о д н о г о суммариого голоса. Б с з такого подразделения н а
родственные голосовые группы не МОЯІСТ быть голосовой
инструментовкн. Индивидуальная природа отдельного голоса, выступающсго в однотипной голосовой органнзации,
обсзличивается на счст выявления элемснтов, соединииших
их в родственную группу. Лишь в сольном выступлении
хориста тембральные особенности его голоса поредаются
в полном размерс.
В коллсктивной декламации хор чтецов выступает или
отдельными голосами (соло альт, соло бас и т. д.), или групиами голосов (сопрано, альгы п т. д.), или нссколькими групнами вместе, напр.,три группы ( с о п р а н о + м е ц ц о - с о п р а н о - j «f- тенора) сменяют две группы (альты - f басы) н т. д... и все
Зто диктустсл творчсской фантазией инструмеитатора.
Количество хористов может быть разнообразное: 40,
60, 100 человек... Но известный минимум установить
вюжно—это 25 человек, нз которых 1 0 мужских и 15 женских голосов. Чем коллсктив больше, тем труднес добиться
музыкальной точности в исполнении, тем болес квалифицированным должен быть состав его члснов. Для зачислсния в дскламационный хор необходимо: 1) ішеть голос,
2) иметь слух, 3) получить известное воспитанио в техникс
речи (дыханне, голос, произношение) и 4 ) получить восшітаннс в музыке речи (чтение no речевым нотам, знание
основных музыкальных злемеіггов речи: мелодии, гармонии, ритма, гемпа и тембра).

488

К О Л Л Е К Т И В Н А Я

Д E К Л A M A Ц II Я

При распределении голосов по группам следует принимать во внимание высоту и тембр ие п е в ч е с к о г о
голоса, a р е ч е в о г о ,
ибо нередко
встречаешь лиц,
поющих высоким сопраио, a говорящих мсццо-сопрано
и т. д. Ири небольшом числе хористов шесть голосовых
групп мояшо свести к четырем: сопрано, альгы, тснора
и б а с ы ; при большом числе хористов рекомендустся развернуть хор на восемь групп: 1) соирано 1-е, 2 ) сопраііо 2-е, 3 ) альты 1-е, 4 ) альты 2-с, 5) тенора 1-е,
6 ) генора 2-е, 7 ) басы 1-е и 8) баеы 2-е.
Коллсктив (хор) представляст собою могучую силу,
н звуковую
и психическую. Истинно
художсствеинос
исіюлііенне связаио со споеобностыо художника заражать
слушателсй своим настроением, своими чувствованиями —
с тем, что мояіію, с искоторой оговоркой, назвать «суггестисй», или внушенисм наяву.
Сила духа гворящего
как бы гипнотизирует души восприішмающих. В коллективной декламации эта «суггестия» проявляется особенно
ярко. Токи творящих нервных единиц хора в своем взаимодействни быстро сплетаются н еоедііняются в один дионисийский порыв, вовлекающий в свой рмоциональный круг
и воспринимающую аудиторию. Трудно нс поддаться эгой
силе, особенно когда исполняется произведение, пснхологически родное аудитории, ce мыслям и чувствам. Образуется своего рода электрический ток, соединяющий в одну
цепь и артистов и слушателей. Э с т Р а д н о с творчсство уже
перестает быть каким-то таинством, чсм-то недоступным
для непосвящаемых, перестает быть «табу», a становится
делом самой воспринимающей аудитории, которая уясе
забываег, что она лишь публика, лишь слушатсль, которой начинаст казаться, что это она сама говорит, сама
чувствует и сама творит, вкупе со вссми сидящими рядом
и стоящими на эстрадс. Так уничтояіается пропасть меясду
сценой и залом, так иадают перегородки между отдсльными
слушатслями. Вог что можст дать организованный коллектив.
Вторым основным элементом коллект. декл. являегея
голосовая
инструментовка,
которая мобилизует
и распрсделяот все тсмбралыіые силы хора. Инструментатор изучаег вещь, пока она не зазвучит в его «внутреннем
слухе». Оснонные момснты инструментовки создаются в ка-

В.

C E Р Ё ЯІ II II K O В

489

бинстс, без участия хора, a детальная разработка и отдслка—только при участии хора на репетиции. Количественный II качественный состав хора определенно влияет на
ту или другую инструмснтовку, напр., как мояшо построить
известное место на тенорах, если их число незначительно?
Отсюда—измснение в инструментовке. При инструментовке
обращается внимание нс только на соответствие тембра
данному образу, но и на то, насколько безболезненно для
слуха идет смеиа одного тембра другим. Выступленио
солистов, грунп и всего хора доляѵію зиждиться на ввутреі!н е й — эмоционально-образной, н
внешнсй—музыкальной,
целесообразности. Роль инструментатора весьма сложна.
Он доляѵсн обладать богатой комбинирующей фантазией.
Инструментатор в коллективной декламаппи —рто то ЯІС,
что композитор в симфоничсской музыке.
Третий рлемент в коллективной декламации это — д и р и ж е р . Он подготовляет хор к выступлению. Он следит за точным выявлением музыкальных рлсментов речи (мелодии,
ритма, тембра). Он дает псрвый импульс к творчсскому возбуждению, зараяіая хористов своим вдохновением, и иаправляет
веех участников по одному пуги. Дирижер и ішструментатор могут совпадать и не совпадать в одном лице. Инструментатором может б ы г ь сам позг или какое-либо другое
лицо, специализировавшесся на э ю м . Возмояіііа коллсктивная декламация и без диршкера. Мы знаем, что Персимфанс
(Исрвый Симфонический Ансамбль) уепешно раб.отает без
дирижсра; декламационііый хор также моясет выступить без
дирижера, no с значнтельно мсньшими шансами на успех.
Коллективная декламация ещс не имеет (и буде/г ли когда
иметь?) точной нотации (знаков), регулирующей в с е тональное повсдеиие хористов, — наши ноты, в силу самой
природы рсчевого звука, не могут быть математически
точными, как в музыке. Несовершенство нашей нотации
восполняется участием дирижера—ртого надеясиого рсгулятора. Коллективная декламация без ди|>ияссра менсе уетойчива, менсс вдохновенна, менес разнообразна в ригмичееком и тембралыюм отношении.
Я нс могу остаиавливаться на з н а ч е н и и коллективной
декламации: педагогическом, эстетйческом, общественном,
сценическом (отражение коллективной дскламацин в тсатрс)

490

II О Л Л E К Т И B H A Я

ДЕКЛАМАЦИЯ

и т. д. Я лишь замечу, что коллективная декламация, как
единственная форма организоваиной коллективной р е ч и ,
займст видиое место на всех народных торжествах при
нсполнснии псссн, стихов или каких-либо злободневных
лозунгов. Какая могучая сила должна звучать в таком
коллсктивном многотысячном словс, произносимом одновремснно вссм собравшимся народом, по сигналу руководитсля. Псрвые робкис шаги такой коллективной р е ч и ,
ноявившейся безусловно под влиянисм коллективной д е к л a м a ц и и, мы уже наблюдаем в течение послсдних двух лет
(на собраниях комсомольцев, свсрдловцов, студентов, рабочих
ii учащихся трудовых школ).

Наша речь — музыкальна; мелодия, гармония, ригм, тсмп и
тембр—вот музыкальные элементы речн. Мелодия (изменение звука
но высоте) есть музыкальное начало мысли, ритм (изменение по силе
и длительности)—музыкальное начало жизни (энергии, воли) и тембр
(окраска звѵка)—музыкальное начало чувства, образа.
11 a c. C e p е ж н и к о в.

Н.
Н Е С К О Л Ы Ю ОСНОВІІЫХ ІІОЛОЖЕНИЙ II ПРАВИЛ
Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н О Г О ЧТЕНИЯ.
Художествеішая коллективная декламация, как я ужс
отметил, нсосуществима бсз предварителыюго воспитания
всех участников в правильном выявлении музыкальной
природы рсчи, ce мелодйи и ритма. Только при ртом
условии возможно объедшшть несколько читающих единиц
в одно целос. Мыслимо ли согласовать чтенис даже двух
лиц (хотя бы и так называсмой «дуэтной» декламации),
когда при одновремеішом чтснии один выделяет одно
елово, a другой — другое, когда первый на известном словс
дает повышенис голоса, a второй на том жс слове — понижение, когда оба читают в разном гемпе и ритмс и т. д.?
Тем сложнес задача объединения между собою многих

В.

С Е Р Е Ж Н И К О В

491

учасгвующих лиц. Как ясс добйться того, чтобы всс хористы читали не вразброд, a в полном сдинении и согласии?
Предваритсльным ознакомлением с основными законами
n правилами музыки рсчи и изучснием рс.чсвой ногации,
т.-с. знаков, указывающих, как хористам итти «нога
в ногу» по одному пути.
Нс обольщая ссбя надеждой, чго на основании сообщасмых мnою нижс крагких сведений можно образцово
поставить коллсктивную дскламацию нижеприведенных стихотворений, я всс-таки всрю, чго брошенныс миою семена,
нопав II A благоприятную почву, могут дать всходы некоторых достижений в ртой новой области тонального творчества. Сначала остановлю вашс внимание на главнейших
законах мслодии и ритма речи и притом в таких рамках,
которые дадут возможность лишь разобраться в привсдснных иижс образцах коллективной дскламации (с голосовой
инструментовкой и с упрощенной рсчсвой нотацией).
Ясно, что размеры статыі и вссго сборннка позволяют
освстить затронутый мною вопрос лишь в самых основных
сго моментах. Начинаю с мелодии речи.
Мелодией
называстся изменсние высоты в ряде
следующих о д и н з а д р у г и м з в у к о в . Изменение в ы соты происходит в направлении или понижения или повышения. Мслодичсскую природу фразы может выяснить
следующее сравнение. Прсдставьте себе, что в ы совсршаете
искоторое путешествие черсз горы. Вот вы отправляетссь
с равнины... поднимаетесь на первую гору и спускаетесь
вниз, поднимаетесь на слсдующую и снова спускаетесь... и так
проделывасте ряд подъемов и спусков, пока не достигнете
хребта-псревала, — самого высокого места в вашем путсшествии. ІІо ту сторону гор вам так жс придется сдслать
ряд подъемов и спусков, преясде чем в ы попадете на равнину.
График, представленный на след. стр., выясняет нам мслодичсскос движение фразы рсчсвой и музыкалыюй. Мы видим,
как здесь обнаруживают себя мелодичсские принципы: п о в ы шсния и поиижония, и подъсма чсрез падение,
и п а д е н и я ч е р е з п о д ъ о м . Медодия фразы, развиваясь
нараллелыю высказываемой мысли, которую она отраясаст,
устромляется вверх, доходит до кульминационного пункта
повмшения, T.-Ö. до псрелома (пунктирная линия A — Д )

492

К О Л Л Е К Т И В Н А Я

Д Е К Л А М А Ц И Я

и после этого выявляет понижение (пунктирная линия
Д — 0 ) . В то л;с самос время и іювышенис и понижение
нс выявляются неукоснительным движснисм ввсрх и вниз,
НО имсют волнообразный путь, в котором подъсм CMCIi яется падсннсм н паденііс—подъсмом. Итак, движснис мслодии — волнообразно. Одни из слов нашсй рсчи з а н и м a ю т в c Р НІ H H к и, другис с т P с м я т с я П о д н я т ь с я н a
в с р ш і і н к н , трегьи с и у с к а ю т с я с в е р ш и н о к . Всршинки мелоднн принадлсжат понятиям болсе значителъным,
т.-е. цснтральным словам. Э т п центральные слова, или
иначс логичсские ударения, являются основными вехами,
главными этапными пунктами в мслодичсском ДВИЛІСНИИ
фразы. Роль логичсских цснтров вссьма большая, ибо их
правнлмюс выявленис способствует наиболсс бсзболезD

В.

С Е Р Е Ж Н И К О В

можно прсдположить по приведснному графику. Оио начинается нс с того кульминациоиного пункга, на котором
мы оставили перслом, a снизу, благодаря чсму получаотся
разрыв в мелодии. И чсм болыле понижение, тсм ниже
спѵскается сго иачало. Когда в понижснии имоется одно
цеитральноо слово, то оно, как послсднее цснтральнос
слово вссй фразы, имеет направленис, днамстрально гіротивоположнос направлснию центральных слов повышсиия.
Концы логических цснтров повышения (точнсс говоря,
вгорая их половина) направляются снизу ввсрх,
что
и обозначается знаком д у г и
п о д ъ е м а — к о н с ц
логического цснтра понииіения шшравлястся свсрху вниз,
чго и обозначастся знаком д у г и п а д е н и я — ^ , ставящимся над словом. IIa переломе ставитс.я дуга подъема
со стрелой —
. Когда мысль развивастся, то мслодия
идет на іювышснис, a потому н цснтры тонируются с дугой подъсма, указывающей на нсзакончснность мысли,
a прн завершении мысли последний логический цснтр
тонируется с дугой падсния, указывающей на закончснность мысли. При нескольких цснтрах в понижснии только
послсдний тонируется с дугой падсния, a о с т а л ы і ы е — с дугой подъсма 1 ),
примор

ненному восприятшо слушатслсм речи н чтсння. ГІравильным выявленисм логических цснтров, в которых заключсно ядро мысли, мы экономим знергию воспринимающего,
погому что его вниманис останавливастся на самом главном,
существенном и не расходусгся на слова логически маловажныс и слова служсбного харакгсра (прсдлоги, союзы и др.).
Иовышснис мслодии создаегся тсм, что каждос дальнсйшее централыюе слово, точнее говоря, каждое цснтральнос слово дальнейшсй логически равноправной части,
повышается на одну ступень вышс предыдущсго цснтра,
H так — до псрелома (т.-е. пункта, гдс кончается повышенис), на котором цеитральнос слово тонируется ужс на
двс ступсни выше предыдущсго, ч г о б ы тсм самым указать
на нсрсломный момент в развитии мслодии фразы. Понижепис жс мслодин выявляется І І С С К О Л Ы І О иначе, чем рто

НІІ

красою

1-й —мслодии фразы:
Поволжья,

ни угрюмою

прс.іестыо

ского соверного к р а я , ни диким ве.іичием глухого

замосков-

Полесья—не

в л е ч ^ т к ceGo моя родина.

Отмеченныс разрядкой слова—логические цснтры. Цснгр
«края» — тонируется на одну ступень вышс «ГІоволжья»
J ) В настоящем сборнике я даю
y п p о щ е н н y ю речевую нотацшо. Надо твердо помнить, что наши знаки — лишь с х с м а, лишь
о б о б щ е н и е . Несмотря на нзвестную о б щ н о с т ь всех дуг,
скажем, падения (п о н и ж е н н е к о н ц a с л о в а, прцдающее характер о п р е д е л е н н о с т и, з а к о н ч е н н о с т и
іштонацші),—
дуга каждого индивидуалыюго случая имсет с в о с о б р а з н ы с
черты, отличающне ce от вссх других дуг надения (болсе иодробцо
об этом — в мосіі книге «Музыка слова», Госиздат, 1923 г.),

К О Л Л Е К Т И В Н А Я

m

ДЕКЛАМАЦИЯ

и имеет знак дуги с двумя точками, a «Полесья» — на две
ступени выше, чем «края» (перелом — знак: дуга подъема
со стрелой), a после «Иолссья» поставлено тирс для того,
ч г о б ы выдеряшвалась з н а ч и т е л ь н а я п а у з а , в с е г д а
н е о б х о д и м а я на персломс.
П р и м c р 2-й.
Р е в е г ли з в <Гр ь в лесу глухом,
Трубит ли р о г, гремит ли г p о м.

^

i—i

ІІоет ли д е в a за холмом,—
На в с я к и й звук
Своіі

ѳ

О Т Б . І И Б

^

I в воздухе иустом

Родишь ты вдруг.

Если две дуги подъема стоят рядом, го псрвая из них
обращается в плоскую дугу иадсния (знак:
^ ), причем
слово произносится на одной высотс с нсзначитсльным
надением конца его. ІІо тсхничсским причинам мы принуяідены плоскую дугу падения заменить чертой:
,
иначе она, плоская дуга падения, ничем не будег отличагься от простой дуги падсния, которая ставится в коіщо
фразы. Итак, везде, где y нас стоит чсрта, гам слсдует
вндеть плоскую дугу падения.
П р и м e р 3-й.
Уя{ н е б о
Ѵ

I о с е н ь ю дышало,
I

^

' T " '

Уж p е ж e I с о л н ы ш к о блистало,—
K o р о ч e I становился д е н ь.

Слова: «небо» и «реже)) тонируются на одной высоте
с незначительным поворотом вниз концов «бо» и «ясс».
Перехожу к мелодическому новедению всех остальных
слов фразы, кроме централыіых. Слово, находящееся пе-

В.

С Е Р Е Ж Н И К О В

495

ред центром или: 1) направлястёя вниз, если послс него
стоит центр с дугой подъема, или 2 ) направляется вверх,
если послс н с г о — ц е н т р с дугой падения. В примере 1-ом
слова: «красою», «севсрного)) и «глухого» имеют направленис вниз; во втором примере—«грубит ли», «гремит ли»
и «пост ли» направляется такясс вниз, a слово «свой»,
стоящее перед цснтром «отклик» с дугой падения, направляется верх. ГІравило: п е р с д д у г о й п о д ъ с м а м е л о дия падает, a перед д у г о й
падения — поднимается.
Слово, слсдующее за цснтральным, или: 1) висит, зацспившись за звук прсдыдущего цсптра с дугой подъема,
при чом послс простой дуги подъсма оно спускается в н и з —
так наз. н и с х о д я щ е е п о д в е ш и в а н и е (знак:
a после дуги подъема со стрелой (на переломс) — стремится удержаться на той высоте, чго и предыдущий ц е н т р —
п р я м o e ii о д в е ш и в a н и с (знак : I
1 ), или 2 ) нсукоснительно направлястся вниз, когда слсдуст за центром
с д у г о й п а д е н и я — так наз. з а к л ю ч е н и е ( з н а к : Ѳ ) .
В примсрс 2-ом нисходящее подвешивание составляет слова:
«в лесу глухом», прямос подвешивание — «за холмом»,
a заключение — «в воздухе пустом» и «родишь т ы вдруг»;
в примере 3-ем нисходящее подвешцваннс падает на «дышало», a прямое—на «блистало».
Остастся упомянуть о второстепенных частях, мелодия
которых вссьма близка к мелодии только что описанных
слов. Здесь мы имеем два случая: 1) второстепенная часть
логически связана с предыдущим тскстом и 2 ) второстепенная часть логически связана с последующим тскстом.
В псрвом случас мелодия создаст или « п о д в е ш и в а н і і с »
(после дуги подъема— н и c х о д я щ e с и послс дуги иодъема
со сгрслой — п р я м о с ) , или з а к л ю ч е н и е (после дуги
падения). В примере 2-ом заключение составляют слова:
«родишь т ы вдруг».
Пример

4-ый.

И в с п о к н и л on I свою П о л т a в у,
Обычный круг c е м ь и, д p y з е й,

B.
К О Л Л Е К Т И В І І Л Я

496

Мшіувших д н е й

0 ЛОГИЧЕСІШХ

богатство, славѵ

y

И старый д о м, где оіт родился,

1
де знад и трѵд и мирный сон —
И в с е, чем в жизнн н a с л a д и л с я,

В с т р е ч а ю т с я, чтоб р а з л у ч а т ь с я

Что добровольно б р о с и л он.

В этом отрывке ярким примером п р я м о г о п о д в сШ II в a П и я являются слова: «где он родился, где знал и
труд и м н р н ы й СОІІ».
Во втором случае, когда второстепенная часть огносится
к далыісйшему тексту, мы имсем дело с так наз. п о д ъ с з ж а н и с м . Подъезжание тоиируется мснее значительно,
чем слова главного тона, т.-е. читается тишс, скорее
и нижс; так же менее значительно тонируются и подвешивание и заключение.
Д р у б я в свой рог,

;

-

-

Ноябрьский в е т e р — д и к | и с т p о г.

Слова: «трубя в свой рог» составляют подъезжание
(знак:
- — с т а в и т с я в начале внизу).
Второстепенные реч-такты гакже имеют свои цснтры,
когорые, в отличие от главного тона, не подчеркиваюгся
(не выделяюгся разрядкой), но требуют над собою тех же
мелодических знаков.

Разнообразьте музыку вашей речи! Помните: при бедной мелодии—речь бессмысленна, при бедном ритме — речь безжизненна,
при бедном тембре — речь беечувствеіша!
Bac.

ЦЕІІТРАХ.

Принимая во внимание огромную роль логических
центров в музыкс фразы, я остаиовлюсь вкратце на главных случаях этих центров. В нижсприведенных образцах
коллективной декламации всс логические центры п о д ч е р к * н у т ы (выделсны разрядкой).
1. Центральными словами являются слова п р о т и B o n o с т а в л я е м ы е друг другу (антигезы) или с о п о с т а вляемые:
^

И песни д о ч e р н свосй,

ѵ

497

C E P Е Ж H и Ii O В

Д Е К Л А М А Ц И Я

C e p е ж н и к о в.

(«Музыка

слова»).

В л ю б л я Г ю т с я , чтоб р а з л ю б и т ь .
^

^

Ііак м a л o | н p о ж н т о, как м н o г o | н c p е ж и т о.

2. Центральным является слово, которому на основании
дашюго контекста можно п р о т и в у п о л о ж и т ь
друг о е с л о в о (контра-термин) с частицами «а нс» и «нли
нс» (при вопросс).
Он п р о к p a с н ы й человек.

Выдолясгся цснтральнос слово — «прекрасный»,
при нем подразумсвастся: « a н е дурной».

так

как

П о й д e m ь л II т ы домой?

(подразумовасгся: « и л и н е пойдешь?»).
3. По общсму правилу, можно считать центральными
словами и п о д л е ж а щ е е и с к а з у с м о с , хотя надо сказать, что последнее обыкновенно имеет большес логичсское значение; в распространенном предложении логическими центрами являюгся п о с л с д н и с с л о в а логического
подлежащего и логического сказуемого.
У к p a й н a I глухо в о л н о в a л a с ь.
Ес c e с т p a | звалась T a т ь я н а.
В город п p h e x a л | чиновник особмх п о р у ч е н н іі.
Cej)o:itHHKon. Чтец.

304
'

498

К О Л Л Ё К Т И В Н Л Я

Д Е К Л А М А Ц И Я

Г л а в н ы е и с к л ю ч с н и я из э т о г о п р а в и л а :
а) Когда подлежащее — л и ч н о е м е с т о и м е н и е ,
оно нс является логическим цснтром:
On с к a з a л,
Она y ш л а.

б) ІІодлежащоо или сказусмос, т о л ь к о ч т o y п о м и II a в ш и ѳ с я, — нс являются иентралыіыми словами :
M ч a т c я I т y ч и, в ь ю т с я тучи.
Да з Д p a в с т в y го т | м y 3 ы, да здравствует

B.

499

C E P Е Ж II II K O В

5.
Определение — прилагательное
в силе тонирования опредсляемому слову:

уступаст

Э'га встхая л a ч y ж к а.

6. Д о п о л н и т е л ь н о е п о н я т и с п р и г л а г о л е имсет
ббльшую силу тонирования, чем глагол, к когорому оно
относитси.
Охотішк I убнл п т и д у .
Осел I увидѳл c о л о в ь я.

p a3y м!

в) Когда подлсжащес или сказуемое с а м о с о б о ю
р а з у м е е т с я , оно не является центральным словом.
В фразо
— Доктор п р и in е л —

когда ждут этого доктора, выдсляется лишь «гіришсл».
Вообще в ы д е л я е т с я в с я к а я н о в о с т ь .
г) Когда п о н я т и е с к а з у е м о г о з а к л ю ч а е т с я
в п о д л е ж а щ е м , сказусмос не подчеркивается:

В ы спрашиваете, в чем заключается мастерство ч т с П а ? —
«В жонглировашш рычагаміг тона (повышением и понижением,
усилением и ослаблением, замедлением u ускорением) и тембрами
(красками)».
Bac. Серсжников.

(«Техника

речи»).

Весенний л и в е н ь зашумел.
Прогремсл г р о м. Сверкнула м о л н и я.

д) Когда сказуемое можст б ы т ь
вычсркнуто
б е з у щ е р б а д л я с м ы с л а , оно не может б ы г ь
центральным словом. Ио моим наблюдсниям, обыкновснно рто сказуемое имсст перед собой обстоятельственное или другое объяснительное слово (которос
и подчеркивается как цснтральное), a после себя — подлсжащес:
B II E P е д и I несется 6 O Г П П я.
H a д к р ы ni a м и | вырвалось мстяшее

н л a м я.

(слова «нссется» и «вырвалось» териют свою смысловую ценность и дажс могут б ы т ь выброшены без
ущсрба для смысла).
4. ГІо общему правилу, о п р е д е л е н и е ( д о п о л н е н и е )
в р о д и т е л ь н о м ii a д е ж е топируется ярче определясмого
сдова:
Сребристых т о п о л e ri листы.

РИТМ Р Е Ч И .

р И Х м — з н а ч и т «течение»,это есть форма движения мелодии, или повторяющиеся комбинации силы и длитслыіости.
Если мелодия является главным
образом отразителем
мысли, a т е м б р — отразитслем чувства, то ритм отражаѳт
в себс и то и другое. Ритм выявляст наше отпошснис как
к логической сути, так и к э^оциональной сторонс произведсния. Мы одно выдвигасм, другоо убирасм, одно усиливаем,
другое ослаблясм, одно замодляем, другое ускоряем. Речь,
особенно живая рсчь продставляет собою живой организм,
где есть движсние, идет болыная работа. Вот эта жизнснная, волсвая сторона живой рсчи выражается в ритме.
Б е з р и т м а н е т ж и з н и . Е С Л І І речь, лишенная мслодии—
б e c с м ы с л с н H a и лишснная тсмбра — б e с ч y в с т в с н н a,
то, будучи лишсна ритма, она б с з ж и з н с н н а .

500

KO ЛЛ E K T И B H A Я

Д Е К Л А М А Ц И Я
B.

F HTM есть весьма сложное явление, сумма целого ряда
слагасмых, куда входят: и фонетичсская природа слов
и орфоэпическая их природа, и логическая структура
фразы, и синтаксическая ее структура, и метрические формы
произведения, и отступления от Э тих форм, и психологическос содержание произведснйя, и психическое состояние
читающсго и т. д. Здесь мы сможем коснуться лишь логического ригма, наиболее для нас необходимого, отложив
освещение других подразделений ритма: фонетического П
метрического и эмоционально-образного ритма до более
удобиого случая.
Логический ритм есть результат отражения в речи
относительной смысловой значимости слов, ее составлякь
щих. Мьі знаем, что слова не имеют логического равнонравия. Е с т ь слова важные, менсе важные и служсбныс.
> что в ф р а з е наряду с главньши частямн
встречаются и второстепснныс — так наз. подвсшиванис,
подъезжание и заключение. Таким образом всплывает логическая иерархия, логическая перспектива, которая получает соответствующес отражение в ритме фразы. Разумеется,
г л а в н ы е этаны мысли требуют и б о л е с з н а ч и т е л ь н о г о тонирования. Мы скользим по словам второстепенным
и неукоснительно стремимся к центральному.
э т о м н а ш е м
устромлении выявляется осяовной приннип
логического ритма — принцип
цснтростремителыюсти.
Второстепенные слова, идущие за центром, п е п л я ю т с я за него, как бы боясь оторваться от него
В отношении Э тих слов, связанных с предыдущим центром,
дсиствует принцип не центростремительности, a і Г с н т р о ц е п л я е м о с т и . Все такие в т о р о с т е п е н н ы е слова читаются с л а б е е и б ы с т р е е . Принцип ценгрострсмительности и центроцспляемости имеет колоссальное значсние
в чтении, и усвоение его является громадным шагом впсрсд на пути к настоящему художественному чтеішю. Без
соолюдения выдвинутоі о нами закона центростремителыюсти и центроцепляемости чтсние бывает однообразным,
тяжедовесным. Б е д а н а ш и х ч т с ц о в ч а с т о з а к л ю т а к ж с

roci;^fe":

знаем

4 0 C K O M

lmTMQ

И0Ю

КІІИГ

У:

«Музыка

сдова»,

501

C E P E Ж II II K O В

ч a с т с я в т о м, ч т o
т p a л ь н ы c с л о в а,
ч a е т с я в т о м, ч т
вгоростспенных

о н н н c y м с ю т в ы д е л я т ь ц е нн o с щ с б б л ы п а я 6 е д a з a к л юo о н и н c y м с ю т II с в ы д е л я т і»
слов.
О ПАУЗАХ.

В речи организованной, художесгвенной, количество
пауз значительно большо, чсм в рсчи простой, обыдениой.
Эти наузы в искусствс рсчи имсют огромное значенис:
1) они дают возмояіность восгіринимающему субъекгу разобраться во вссм том, что преподносит ему чтец, 2 ) они
придают стройность, архитектурную определснность всему
зданию чтения, 3) они дают'возможность добрать воздух,
исредохнуть, 4 ) способствуют болсс отчстливому произношению, 5) искореняют торопливость рсчи н 0) имеют отражение в ритме.
Паузы бывают : г p a м м a т и ч c с к н е, л о г и ч e с к и е,
II c H х о л о г И ч e с к и с и с т И х о т в o р н ы е. Я коснусь лишь
логических пауз, в даиный момент наиболсе интересных
для нас (о других нс могу говорить за недостатком места).
Как показываст самое назваіше, логичсскис паузы связаны
со смыслом и способствуют наилучшсму восприятию этого
смысла. Если грамматическая иауза ссть пауза, совпадающая со знаком препинаиия, то под логической паузой
следует цонимать наузу, не совпадающую со знаком прспинания.
Назову главныс случаи логических пауз:
1) В простых нераспространенных нредложсниях пауза
ставится мсжду подлсжащим и сказуемым, ссли только оба
они являются ценными словами (логическая пауза обозначастся всртикальною чертою).
Mope

I с м е я л o с ь.

2 ) В распространеніюм предложении паузой огделястся
сфера подлсжащего от сферы сказуемого:
He отличается жішоішспым p a з н о о б p a з и е м | прпрода
степного к p a я.

502

K O Л Л Ii K T II B H A Я

B.

ДЕІСЛАМАЦИЯ

503

C E P Е Лі H II Ii 0 B

3) При нарушении прямого порядка слов ставится логичоская пауза:

III.

Всю I обойдя II .1 a т ф o р м y длинную,
Ж д a л а, волнуясь, под навесом.
Человек | ч е с т н ы й | н е п о з в о л и т себе этого.

НЕОБХОДИМЫЕ
УСЛОВИЯ
ГІРИ
ИСПОЛЬЗОВАНИИ
ОБРАЗЦОВ КОЛЛЕКТИВНОЙ ДЕКЛАМАЦИИ.

4 ) Мсжду группами объяснительных слов ставится логичсская пауза:

Преліде чем приступить ІІ испо.хиспию приведенных
нюке образцов коллективной декламации, необходимо сд<ѵ
лать следующее :
1) Разбить вссх участников но голосовтлм группамі
сопрано, меццо-сопрано, альтов, теноров и басов.
2 ) Поупражняться в отчетливом до приторности произношении
какого-*либо текста по отделыіым слогам, усилснно
выговаривая как гласный, так и согласные звуки: каі<
ны-не сби-ра-ст-ся и т. д.
3) Поупражняться в произношении одного и того Жс слова
с дугой подъема, с дугой падейия и с плоской дугой падсния :

Охотник I обошел с своей собакой | ряд
болот I н вернулся домой | поздно вечером |
ближайшей дорогоп, через лес.

5 ) Всякий пропуск вызываст паузу:
Красно иолс пшсном, a речь | умом.

6 ) Логичсская пауза стави гся псред союзами w, или,

да:

Афанасий Иванович | и Пульхерия Ивановна |
очснь любили тсплоту, II т. д.

Советы ! — совбты ! — советы !
«Да здравстВуют c o іі е т ы!»

«Есди вы решили смотреть иа искусство, сказал Д ж. P e с к и н,
как на забаву или приятное врсмяпрепровождение, то бросьте заниматься им : вам оно не п р и н c c е т п о л ь з ы, a вы его y н іі3 и т с в глазах людей». Вот п в отношснии к нашему искусству я
отмечаю две стороиы: одиу - «и e y И н ж а ю щ у ю» искусство и
другую—«п р и н o с я щ y ю п о л ь з у» каждому чсловеку, — иначе
говоря, сторону ч и с т о х у д о ж е с т в е н н у ю и сторону п р и к л a д н y ю. Чilсто х y д о ж e с т в е н н a я сторона связана с нашими требованиями к каждому выступающему чтеду «н e y н нж a т ь и c к y c c т в a »; п р и к л a д н a я - с в я з а н а с «п о л ь з о іі»,
приносимой каждому зашшающемуся им. Ч и с т о
художес т в е н н ы с ц е л и м о ж е т ставить себе лишь и з б р а н н ы и ,
одаренныіі ІІриродой ; н р и к л a д н ы е цели д о л ж е н себе ставить
каждый культурыый человек. Но ни в том ни в другом случаях
н е д о п у с т и м о отношение к искусству, как к «^абаве» или
«приятному времяпренровождсішю».
Bac.

C e p е ж н Ii к о в.

(Из книги: «Музыка

слова»).

«Да эдравствуют С о в е т ы | и І І р о ф с с - ^ _ ^
с и о н a л ь a ы о C o ю 3 ы !»
«Да здравствуют

C о в с т ы, C о ю з ьі и
К р а с н а я Армия!»

4) Добиться совмёстного дрѵжного чтения вышспривсдснных четырсх примеров мелодии фразы: («Ни красою
Поволжья» и др.).
5) Изучить нотацию (знаки) намеченной к постановке
всщи (скажом «Мятсжа» Верхарна).
6) Научить вссх исполнителей читать всю вещь вмссте
и в отдельности с начала до коица (не обращая внимания
на инструмѳнтовку), читать музыкально (в частности в ы являя принципы повышения и пониження, подъема через
падение и центростремительности) и отчетливо, прони1) 0 6
упражнениях иа развитие отчетливого и правильного
произношения, a также на развитиѳ голоса и дыхашія см. мою
книгу: «Техника речи», изд. Макиз, 1924 г. М—П.

504

КОЛЛЕКТИВНАЯ

ДЁІСЛАМАЦИЯ

каясь содсржанисм произвсдсния, его образами и чувствованиями.
7 ) Установить и укрепить связь между дирижером
и хором, для чего я рекомендую перед каждой репетицией
прибегать к следующсму упражнению на с ч с т е : весь хор
но дирижерской палочке отчетливо считает: раз, два, три,
четыре, пять, шесть и т. д., исполняя все мслодичсские
и тембральные оттенки, какне ни предлояшг дириясср своей
мимикой лица и жестами, — считает, как один человек,
то с дугой подъсма, то с дугой надения, то усиливая, то
ослабляя, то замедляя, то ускоряя, то открыто, то закрыто,
то бодро, то вяло, то гиевно, то любовно и т. д. — и все
зто по желанию дирижсра. Только после такой тренировкй
можно приступить к работс над всщыо.
8) Ироніікнуться данной ннструментовкой и нриспособить сс к данному составу исполнителей.
9) Иаблюдать на репетиции за тем, чтобы всс участйикй
проникались эмоционально-образным содержанием вещи
и отражали все э ю в мимико лйца.
10) Всякос произведенис нскусства связано с порядком,
тсм болес это необходимо в поллсктивной декламации,
где участвуют многиѳ лица; для упорядочения выступления
с коллективной декламацивй нуяшо поставить хор по опредслснному плану: левое крыло (от днриясера) занимают
сопрано, ссредину мещіо-сопрапо, правое — альты; тенора
сзади сопрано, и частыо сзади меццо, басы сзади альтов,
частыо сзади меццо-сопрано; нсполнитсли (одетые по возможности в однотнпные костюмы) стояг, дсржа руки назади,
абсолютно не разговаривая друг с другом и ішкоим образом не смотря на публику; выходят и уходят хористы
такжс в строгом порядкс: один за другим, гуськом, становясь на свое, строго опрсдсленнос место на эстраде.
Расшифруем буквы в нашсй инструмснтовке: а = а л ь г ы ,
0 = , басы, ш = тснора, с — сопрано, м — мсщцо-еопрано,
соло а—-один голос из альтов и т. д.

О Б Р А З Д Ы КОЛЛЕКТИВНОЙ
(ГОЛОСОВАЯ ИНСТРУМБНТОВКА В .

ДЕКЛАМАЦИИ
СЕРЕЖНИКОВА.)

M Я T Е Ж.

1.

Туда,

гдс

над

*)
п л о щ а д ы о — нож
г и л Ь 0 Т И H ЬІ,

\
а-\-б

2. Где вольно по у л и ц а м | рыщет н а б а т , —
�

3. М е ч т ы I обсзумев лстят ! — c
4. Быот с б о р I барабаны

былых

м+ m

/

Ô н
в 2
о 1
ё 3
" S
H *
2 s
я s
a и
Я2
S g
WS

оскорблений,-ю+в

^
О
' 4
.
I *
5. П р о к л я т и й бессильных, раздйвленных в прах, a + м о
6. Быот сбор I б а р а б а н ы | в у м а х !
7. Г л я д и т

I циферблат

с колоколыіи
старинной

8. С

угрюмс.о

все

соло a

неба ночного, как глаз—
.—ѵ J Чу = с -р лі-\-т, ос9. Чу!. Бьет предна&наченный ч а с ! і тальное = два баса.

S« I
8 «« =3a
Qi «
K oH
>
O И
H H
CQ ?

») Tau, где требуется іиоская дуга падения, иостаіиен^знак
чсрты:

506

К OЛ Л E K T И B H AЯ

ДЕКЛАМАЦИЯ

1 0 . Над к р ы ш а м и | вырвалось мстящее

пламя,—
c -f- м -f- m.

11. И в e т c p I змеистые ж а л а разнее,

« + м -f- б -}- m *).

Ѳ
—
12. К а к космы | кровавых волос.

a-j-6-f- m

1 3 . lice т с , для кого б е з н а д е ж н о с т ь | надеясда—соло a

П

—

,

• I

ВЫХОДЯТ ИЭ MD. =

1 5 . Выходят И3 м р а к а | н а с в е т ! j

на

1 6 . Б е с с ч е т н ы х ш а г о в возрастающий
17. Всс г р о м ч е I и г р о м ч с в зло- f
вещей тени,
1 8 . Йа дорогс I в грядущие дни!
"
19. П р о г я н у т ы р у к и I к

{

I

МОЛНИЯ

0
—
22. Зовут...

ломятся

I ловят

с

м

т

топот
все громче = c + м 4-f- a -f- m, и громче и
с

+

ост. = * с *
м + т
4"а

гром—

все

ИЗЛОМ.

'
приближаются...
в двери,

_

соло

( 30ВУТ—СОЛО б при[ ближаіотся=солоя

a (другой).

2 3 . Удары п р и к л а д о в | качают о к н о . . .
2 4 . У б и в а т ь , у м с р е т ь — все р а в н о !

*) Тенора участвѵют без слов, с закрытыми ртами.

Кричите

2 6 . Сегодня I в с е м у

свои

I—I
настуиает

^
, 0
2 7 . Что б р е д о м | казалось

повеленья!
пора,

—,
вчера.

соло б
См. примечание ')•

С хором участвует и рояль или оркестр (вдали).

a -F б

разорваниым т у ч а м , а + м А - б

I
1
.
2 0 . Где вдруг прогремел угрожающий
21. И

свет

25. Б е з у м ц ы !

В. Б р ю с о в .
(из Эм. Верхарна).

1 4 . Кому в н е о т ч а я н ь я | радости н е т —соло б
. E

В. Б Р Ю C О В

соло m
соло б

Остановлю вашс внииание в а более с л о ж в ы х п у в к т а х
д а в в о й и в с т р у м е в т о в к в . В то время, как солист альт чи™ " т 7 » 8 стихи (читаст бесстрастио, строго выдерживая
с ч е т Ѵ " о р вовторяст 1 - 4 стихи. В р т о . контра-вуйкте
участвуех весь хор, без разделеввя в а голоса. Хор ч в л а е *
о заглушснно (хотя в то >ке время мятежно), стромясь
одиваково У - ч е к а в в ы м
вровзисесвием
каждой четверти
(„ даввом случае в о в р е к в принципу ц с в г р о с т р с м в т е л ь н о сти) вередать картину движущихся масс. Темп этого хороГ г о в с В о л в е в в л вдвос скорее т е м в а солиста: альт у с в е в а е т
ппочесть о д в в 7-й с т в х , тогда как хор — д в а . 1 — і , во
время ч т е н в я альтом 8 - г о с т и х а хор успевает прочесть
3 - 4 стихи. При повгорном ч г е н н н хором 5 - г о стиха альт
ѵжс в е участвует. 6-й с т в х («быот сбор Оарабаны» в т. д.)
, , всего хора говорят лишь а л ь т ы , б а с ы и б а р и т о в ы , тогда
как о с т а л ь в ы е голоса ( . + * + » ) ч и г а ю г
(первую
ч е г в с р т ь 9 - г о стиха), и вслсд за ничи два баса или бари
тоиа заполняюг остальные т р в четверти д а в в о г о с т и х а .
«бьет в р с д н а з н а ч с в в ы й ч а с » .
Когда солист а л ь т заканчивает чтение 8 - г о с т и х а , вдали
паздаются звуки «Марсельезы», исполняемой оркестром
или роялем и постепеішо замирающей на 1 4 — 1 5 стихах.
'А На Фоне хора, поющего «Интсрнационал» (тотчас иослс
слова « И з л о Г - 2 1 \ соло б вступает в тот момент, когда хор поет' Э т о есть наш п о с і е д н и Ь - и кончает вместс с хором.

508

К О Л Л E К Т И B H A Я

Стихи 25 — 27 исполняются солистом - басом дваяіды;
во-первых, тотчас же после стиха 9-го на фонс Марсельезы
(исполнитель находится в соседнсм зале); во-вторых, во
время пения «Интернационала» после того, как хор запоет: « ß r o есть наш иоследний»... Исступлснный вопль
вождя звучит широко и мощно, на этот раз с рстрады
или в самом зале — среди публики и заканчивается вместс
с пением «Интернационала».
Пение «Интернационала» (вмсстс с музыкой) начинается
тогчас яге вслед за стихом 21, сначала тихо, потом постепснно усиливаясь. Тсмп — скорый, колорит — мятсжио-безумный. Во врсмя пения: «весь мир насилья» и т. д.
выступают голоса отдсльных хористов (см. 2 2 — 2 4 стихи).
При ртом слова: «Зовут» и «убивать, умереть все равно»
вырываются на мой взгляд, из уст рсволюционсра (соло б),
нссколько заколебавшегося и только теперь решившегося
на подвиг, a остальныс слова: это истерическис выкрики
испуганных буржуа и обывателей.
Главный момснт постановки лежит в яркой иерсдаче
(ритмической Ii тембралыіой) отихии мятежа. Сгущенная
атмосфера, затрудненнос дыхание, бсспокойный ритм, закрытая (тембра звука У), нервная толчкообразная р е ч ь —
вот штрихи даниой стихии. Мятеж — динамичсн, мятеж—
дерзостен, мятсж -— безумен. Все участники должны пропитаться этим духом, не исключая и тсх моментов, когда
онн дюлчат, a говорят другие. Только прн этих условиях
дионисическая душа хора захватит своим зкстатическим
вихрем и воспринимающую аудиторию.
Данный анализ постановки «Мятеяса» являстся примсрІІЫІМ
для уяснсния подхода ко всем другим приводнмым
далыне иостановкаіч коллсктивной декламации, где мы
ограяичиваемся лишь сообщением упрощешюй рсчевой
нотаіііш н голосовой инструментовки.

509

B. Б Г 10 C О В

Д E K Л A M A Ц И Я

B E T E Р.
соло a

^ В о т зыбля версск вдоль дорог,
Ноябрьский в е т е р

|

BOT B e т ер | вереек

ш е в е л и т,

мf «

трубит в p о г.

соло c
с-\-м

. /I е т I i т
-ѵ-

*

По деревням | и вдоль реки,

I и строг,

а+б

ê
^ ^
T p y б и т над вереском | в свой ^ о г .
И пaд

к о л о д ц a м il | 6 a д ь и,

с~\-м-\-т
a

Д р о б и т с я, рвстся н a к y с к и , —
дик

<

а-\-б-\-т

соло m

Качаясь жалобно з в е н я т , —
Кричат
Под ветром I ж а л о б ы
Под

евои;

в с т ро м I рікавые б a д ь и

под ветром=«
жалобы cBon=A/-|-ß-f m
} Ж
с-\-м

С к р и п я т.
Ноябрьский

в с т e р | вдоль рски

Нсщадно гонит л е п c с т к и,
И листья

жслтыс с берсз*

І І о л я , где погулял
Метлой

мороз,

жслсзною мстет.

ноябрьский в е т е р = я + . «
вдоль реки=со ю a
соло a (продолжает)
соло a (другой)
соло б
соло б

К О Л Л Е К Т И B H

510
/
Вороньи г н с з д а

AЯ

•I
Ic веток р в е т , —

соло б (другоіі)
а-\-м

3 O В E T.

а+б

^ Д р у б я B свой p o r ,
Ноябрьский

B. Б Р 10 C O В

ДEK Л AM A Ц И Я

все

B e Te p | ди к | и с т р о г .

w

КрсстьТ

)

соло m

Стучит упрямо,
BOT В к р ы ш с с т о н е т,

C -\-М

-I

іловно п р о с и т ; —
с-\-м\-т

И молкнет I с яростью бсссилья.
A т а м I над красным красм
Большие мельничные

соло с

рв a

И

с-\-м

косят:

Раз-два, раз-два, раз-два,

раз-два!

Раз-два, раз-два, раз-два,

раз-два!

в «раз-два» учас т в у ю т m с закрыт. ртами и
темсамымпередают вой ветра.

-л

Вкруг ц е р
^На

Ii

ви I

НИЗКОЙ

и убогой,

корточки присев,

Дома I дрожат
w

И цсрковь

СОЛО M

с-\-м

| и ш е п ч у т с я с трсвогой,-

^—s
I вторит им с а м а .

н a з е м ь | падают
Дик

\ соло м (TOT же, что гово/ ѵ ри.і: «вкруг церкви»)...

а-\-м-\-т

—
j с-\-м-\-а-\-т

ПИЧІІОМ.

а+б

I и строг

Ноябрьский в о т е р

| трубит в рог

На перскрестке ста

дорог.

Встречался

j

ль вам,

Ноябрьский в е т е р

все

соло с
с

| здесь и там,

^Грубач, насильник | и
Видали ль

к р ы ль я

Летящий ветер к о с я т ,

I на кладбищс глухом

Кричат от нестбрпимой м у к и

ч

BOT старой P A М о й

соло a

P a c i i 4 _ / H H y B распятые руки,

м

\ соло с тот жо
) (продолжает)

бродяга?

в ы , как н ы н ч е в ночь

соло m
m -\-а

Он м е с я ц I с неба сбросил прочь,
Ѳ

соло m (TOT же про-

Когда все скудное село

должает)

От ужаса изнемогло —

с-\-м-\- m

И выло, как зверей в а т а г а ?
слыхали ль

Ноябрьский в е т е р

| трубит в

вы=

соло a
как дик н пр.—все.

С л ы х a л и л и в ы , ^ к а к дик j и строг
рог?!
В.

Б р ю с о в.

[Из Эм.

Верхариа).

КОЛЛЕКТЙВНЛЯ

512

ДЕКЛАМАЦИЯ

H. H E K P A C O В
H. o M У ЛЕВС IC И Й. —
Да сей только

ПЕСНЯ

ТРУДА

!).

С в е т a е т, товарищ!

To
j

ОТребуст край!
Работай

a-h a

p y к a м и,
y
Работай y м о м, —

соло бар.

Работай боз устали

c -j— m -j— ci

H

оч ыо і и д

II е д y м a й, что
Бесследно

A гам I уяс что

C - f M -f- cl

Рабогы y с и л е н н о й

II

\
j

т pyд

M и p I н е п о й м е т.

Рабогай лишь с п о л ь 3 о й
I
1
На ниве л ю д е й , —

m -j- c -f- m -f- a

Мы д р у ж н о

давай!

Работа гь

!

p y к a м и,

m

Работать || б с з

yс тaли

© Н о ч ь ю J II днем!

соло бар.
I
i

а+ б
c

м a

Исподняется 6 o д p o, ж и з н e p a д ö c т n o ; c особенноіі
внутренней силой следует читать конец, начиная с «так нуже!»,
причем слова: «работать руками, работать умом, работать || » — произносятся 6і»істро - быстро (но без ущерба для ясности), после чего
выдерживается экстренная пауза и сокрушительно - энергично звѵчит заключительное «без устали».
Возможно исполнение зтой песнн n o в р е м я м a р ш и p о в к и,
хотя иадо сказать, что ритмическая сторона чтения от этого пострадает.

a+ 6
m
ecc.

И.

ЗЕЛЕНЫЙ

ece.

c -j- m

Работать y м о м , —

соло m

твоих

/

m

пускай!

c -f- m -f- m

пройдег!

H e б о й с я, что д y м

будет

работагь

ночыо = a -j- 6
и днем = c + m -f- *»

наш

m -f- б

б y д е т,—

Так н у ^ і с е !

соло m

с м.

чсстн ы е

О М ы с л и на ней.
y

C 4-.W

P a б о т a т ь даван!

513

Омѵлевскпй.

III У M.

С к р о м н а I моя хозяюшка

^

Ѳ

Наталья Натрикеевна.
B о д ы не замути г !
Да с ней

Ѳ

Как

лето

беда

случилася.

—

| жил я в Питсре...

/—ч
С а м а сказала, глупая,
Ѳ
^
Типун еи на лзык!
В II з б e I сам - друг
Сережникоп.

Чтец.

е о б м a н щ и ц с іі

СОЛО б

514

K O Л Л E Ii T И B II A Я

3 и Ma
B

нас

мои

запсрла,

глаза

a дy M a

ІІокоя

даст:

С т e р п с т ь — так
A

тут

з и мa

Р е в с т

Злодея
Нс то

вссь

Ѳ

^

Под

нс

глаза

Соссдн

с н л ы

n

век

ночь:

промасшы я!
н о ч е н ь к о іі

найдсшь!
твои

CO AO 6

Окрспла

дума

зимнюю

лютая,

ІТринас я в о е т р ы й
нож...
Да в д р у г I в с с н а п о д к р а л а с я !..

I

шум!

I

CM. прішеч.
рефрен № 1 -ri

a

ТІ Ѵ

c \-M-\-a-\-m

всрховой.

ст Ы

a

оЛ Ьх о В Ы с

пыль

с-\-м-\-т

цвоточвую,

1—1 л
—
,
Как о б л а к о , — все з с л е п о !

(
I

И

{

И В03дух=с
и вода=я

воздух

Зелсный

I и

вода!
|

шум,

зеленый

шум!

весенний

|

шум!

)

см. примечание :
рефрсн № 2-оіі

1 ) Рефрен № 1 — «идет - гудет зеленыіі шум».., читается широко,
иевуче, всем хором, в головном регистре, т.-е. высоко, в начале
очень тихо и лишь постепенно усиливая з в ѵ к ; сильнес всего з в у чит «весеннни шум».
№ 2 H 3 — читается одішаково, a именно: ирн счете ііа 4/-і сначала в с т у п а ю т сопраио
медцо, через одну четвсрть альты, на
сдедующей четверти присоединяются тенора n нос.іе всех б а с ы ;
вот наглядная таблица этой фуги.

бссстыжпс

выогѵ

y M!

как облако = с
в с е зелено с-\-м

1
ндет

н a н л к) іо т ! »...

песню:

III

расходится

Идет - г у д е т

(

ші д о л г о й

К а ч Hст

ЗСЛСНЫЙ

шум, в е с с н н и й

встср

Поднимет

нет !

n з в с ди!

днем,

В

ссрдсчную...

y б е й измснннцу !

Ии

Покоя

Вдруг

косматая

il д с н ь

« У б с іі,

Играючи,

ê

515

H E K P ACO B

Зсленый

лютан

такжаль

H.

Идст-гудст|

иісна.

M o л ч y,—
ne

I

суровыс

Глядит — м о л ч и T

Убить!...

Д Е К Л A M Л JJ M Я

a

m

fi

•

2
гудет

a
зелены іі

4
шум

2
1
зеле- шум
ный

пдет

гудет

шуы

зелѳный

идот

гудет цдет
идет
ч

a
весен- шум
НІІЙ

шум весвиний

1

2

y MM
\8Х0) (эхо)

шум

гудот пѳсеп- шум энвий У MM
(эхо) (эхо)
ннй
гудѳт весннПІІЙ

шум

It O Л Л K K T II B II A Я Д E It Л A M A JJ И Я

516

К

а

к

С

т

о

м

я

о

л

т

о

с

а

к

о

д

м

ы

в

Т и х о х о н ь к о

г

ш

н

с

и

в

т

м

ы

с

c -f- M
coAO a

с о л н ы ш к о м ,

c+ M

п о в с с е л е л м е

c -f- M +

п с с н ю

|

л и H a

Л

ю

Т

е

СОЛО c

н о в у ю —

C-\-M

"b

л е с у ,

и

,

п

п

и

о

,

р о щ

п

I I

m

б о г

е

—

л

у

о

к

в

д

'

у

л

д

ы

ю

а

т

пока

б с л а я

Ш

з е л с н о ю

у

Ш

м

и

т

р

о

и

т

Ш у м я

г

ОНИ

Ho

н о во

И д с т

З

е

л

-

е

н

I I

в с е

и

н

II O

г у д е т

ы

к

а

м

й

а

л

л

а

с

я

н

.

у

м

,

I в а л и т с я

I п о с н я

в

о

с

с

.

.

т

с

я

,

соло a
•

-

г у д с т

I з е л е н ы й

ш

у

м

,

в

с

с

ш у м !

е

Т

Е

н

и

й

ш

a -f-

m

J
CM. примеч.
> рефрен № 3-и
j
(на стр. 315)
у

м

h p е д в e с т ь

І І о т я й у л о

к о

у г н а л и

З и м о в а т ь

c -f m + a

ш у м !

н

и

,

с у д ь я .

Затомило

В с е

m

c -j- m

I з е л е н ы й

ш

,

H O B O M y !

| д у м а
*

м н е

к

л

я

н

н

и

й

см. примеч. г )
рефрен № 4-ый

ш

ѵ

м

!

Н

Ь

К

А

Р

> СОЛО c

B c c e II н c м y !

м y,

С л а б е е т
^
Н о ж

т

ВЬІСОКИЙ

м

ѵ

с

р

с

II.

к о с о й .

т

т

II

е к p a с о

в.

А

З

И

Н

.

I

б е р с з о н ь к а

—

С

и

СОЛО M

блсднолистая,

Ѳ

который солировал в начале)

и p о щ a с т с я —

Ѳ

й

б

с

С
И

517

K AM ЕНСКИЙ

л у г у :

а

I т е б е

И д е т

3

к

a й,

^—ч

«
a

б

р

II

з с л е н ь ю

I н о в о й

Л е п е ч у т

О д ш Г — в

c -f- м -f- m

,

H E K P A C O В. — В.

соло б (TOT же,

СОЛО M

с

л е с а ,

р я д о м

И

л

т е п л ы м

I

С о с н о в ы с

A

б

ш у м я т .

П р и г р с т ы

Ш у м я

и

о

II.

!

Э

х

, т

ы

м

а

т

н a

ведьма-то

Ж е н а

у .

| д а

с

и а

З и м о в а т ь

A

д н

ь

а+б

а

!

м-\-б

—

в е д ь м a

I н е

ж е н а

I
все угнали = а-|-*и
( да с неснями=с-|-л<-|-яі

и с с н я м н

Д о н у .

б е д у

a

с,

н а

—

Д о н у .

оба стиха проирносятся
одновремено, так что
«Зимовать» совпадает с
«рх, ты мать».

а-\-м-\-6
соло m
m

л ю т а я ,

соло 6 (TOT ЖС,

и з

р у к , —

с л ы ш и т с я ,

которыіі

COJH-

рова.і в нача.іе)

i) Рефрен № 4 — произносится так ate, как № 1, тихо, в головном
регистре, только бсз постепенного усиления, а, наоборот, с постепснным замираннем. Начинать его следуст тотчас же ыосле того,
как соло a скажет: «терпи» (начало рефрена идет одновременно
со словаміі соло а, ішачс говоря, нолучается контрапункт).

КОЛЛЕІІТИВНАЯ

518

П р и г о ж а — л а с к о в а — х в a л e II a
Степана À л е н а.
Ой,

выдала

пригожа = a
ласкова = с-{- м
хпалена = с-\-м-\-а

соло a

мѵжа

Опричине царской,

в

долс

гуслярской

3 aб ы ло

т-\-б

( )й,

с-\-м~\- m
m-f-б

в ы дaлa

с-\~м-\-a

мужа !

И нротко I С т e II a п a
(Будто—о х ! м a .1 0 л е т к y ! )
И o c aдили

Степана
N

H железную

к л с т к у.

A

С т c H a н — будто

Нсбоглазая

И

снится

ей,

II

в

ит ицa!

с т pa н!
снигся:

Тегеран.

Мсйран— тожс

с-\-м-\-т
ох!=ироизноситсо
ВЗДОХОМ ВССІ» ХО|).

со.го

Будто принцесса M е й p a н
Зовет

1 la

птица.

бар

с [м
c~\-M-\a-{-tn

с-\-мл-т
соло с или a o е т (под рояль)

какую-либо подходящѵю персидскую мелодию на данные
слова, или p е ч и т a т и в II о
ц. p o h з н o с и т (без аккомпанемента), но сохраняя восточный колорит мелодии.

с-\-м

яс н ы й —

соло б

стана

с-\-м-\-т

п л 0 щ a д и Красной —

j

пa л a ч и

3 A Р Ѵ Б II л II Сгспана.
^
Ѳ
И н с с т а л о I Великих очсй.
Говорят, что

BOC

г pa ч и

Кричали тринадцать

Î

ночс й:

соло m

„
I
Степан Р а з и н = т - { - с
Степан P a 3 и н ! Народное c e р д ц е ! \ Народное ссрдцс=а-\-б
1-ый
2-ой
Эй, С т е п а н ! Э»> С т с п а н !
^
Будст

птица!

Заморская—чудо

Да солнсчно

Москвы

Ѳ
Стыдовище бабскос.

ИЮНЬСІІИЙ

Из молодецкого
y

На совесть — ие дужа.
()

B дегіь

m

ѳ

519

B, K A M F, H c Ii И ii

Д ЕК ЛA M A Ц И Я

С

( \-ът=с-\-м-\-т
\
2-ой=д-Н

і/

д с н ь — Ѵ4

колоколен

1 См. примеj
чание ').

*
московских

/

1 і

Нам в о ^ в е с т и с | звонко пробыот V-t
Это т а м — Ѵт
Ha г о р а х Ж и г у л е в с к и х

a
к
а

.

9CiЮ
a c.
SH
re
E 1

/

1 і

Стеньки Р а з и н у память поют V 8

') После «Степан Разин» дается теми же голосами э х о , a
именно: з а н й и н (тихо, фальцетом); после «Народное сердце» —
3X0- « а о н н о е э й е » ; иосле «Зй, Степан»— эхо: « э а н » . «Степан»
берется на ноте до, «Разин» — на до диез, «Народное» — на ноіоло диез и «Сердце»—на ноте ре. Слова «эн» и «Степан» рекомендуст
дать в кварту ввсрх (напр., если «Сте» бѵдет до, то «эй» и «пан»—фа).
Счет V 4 -

520

К О Л Л Е К Г И В Н А Я

y
Будст д е н ь
I

w

1

II весснний II дивный
0

веселыі

/

1 і

пришествии

/

-\-м-\-а

1 і

к л и ч псреливцый

с
l

H ик о г дa

j

о
£
es

tr
CJ
S3
Ä
д

б р а г с к о м Ѵв

S3

Будет д е н ь —
Станут л ю д и | все
И

o

други

с о л ь с г с я I святая c о к о д ь н и ц a ! 1 / 4 с-\-м-\-а-\-ш

Дружно в с п о м н я т с я
I Разина
^—^
струги V 4
1
И понизовая в о л ь н и п а ! Ц
A

ж и з н ь | океанским крылом

пролом!

a+6

) Вся эта часть идет на фоне к о л о к о л ь н о г о з в о н а ,
исполняемого на рояли (мягко, не громко); для синтеза музыки и
слова необходимо читать, строго соблюдая счет (4/4). С самого нача.іа и до конца басы произносят на ис.рвой четвсрти — «бу», a нн
третьей — «дет». Это «бу — дст» басы дают на одной ноте, скажем,
на до, при этом два баса все время тянут до на звѵк «у». Начиная
с «это там», встуиают несколько теноров и произносят на каждой
четвѳрти — «день—день—день» и т. д. (нота соль). Начиная с «на
горах жигулевских», вступают несколько а.іьтов, присоединяясь к
тенорам, произнося тот же «день—день» и т. д., но на ми. Начиная
с «и весѳнний и дивный», вступают несколько сопрано (2—3) и дают •
восьмыми «день—день», «день—день», «день—день» и т. д. (первос
день» падает на верхнес до, a второе — на всрхнее ми).
1

все

За народную волю!
И

с е г о д н я I в полегс волнсний

Вспоминая

С т c п a ii a

нрнвычку —

Станом праздновать | тризну
Ѳ

Пошел

I на

гонсниіі,

кичку!
кичку!

лапоть!

шататься

Сарынь

I на

дpyжn нy

по берегам.

друж ную !

nepек ли ч кy!

IIa

лихо

Боченок

лишиое врагам!
I нa

) б (в головном ропі\ стре фа.іьцетом)

кичку!

lia

Сарынь

.m
пі-\-б

К а ^ а і і ь ! — C a p a т ов !
B

со. ю б

со.ю б

С а р ы н ь I на
Ядреный

P a з л и л a с ь — просто чудо-п p o с т е ц к a я
Мы летим I на великий

не напиться

�

Сарынь
соло m

с-[-м-\-а-\т

т-\-б

Распевая:

с е г о д н я — когда молодецкая

Наша

CraHGM с е р д ц е м заклятвенным | биться

За вссеннюю д о л ю !
y
Ежели п и т ь —

—

победном, бурлацком,

Перекликнстся
0

/

1 4

521

в. к A м Е II c к и й

Д Е К Л А М А Ц И Я

кичку!

с брагой

соло m (в головном

рсгистре,
кричит
да.іь)

соло б

522

К О Л Л Е К Т И В Н А Я

ДККЛАМАЦИЯ

B.

523

K A M Е н C IC И Й

Мы разопьем
У трех

COAO б

кoстров!

II на привольи волжском | в а г о й
Зарядим в
о
^
У островов!

затылок

Больше

y подлепа.

с

куіща !

б-\ M

кn чкy !
m

K il с т е н b I з a n о я с !
В башке

зyдит!

Разгул

до дна!

CO AO б
COAO б ( іругоіі)
СВИСТИ — 111

гл ѵши — б

Ввв вa — a!

| ис

гущс

еди нy

I друясбы

с+м+а+м

Mьі разделим

поровну.

попадайся!

т-\-б на заключптельном «ввва — а»
дастся
резкий
с в ис т
(сквозь
пальцы)

S я оа
K a

все

Мы or кости С т е н ь к и кость.

соло m
m f б

II пока г о р я ч I — к и с т е н ь кѵй,

дoст ь!

ojjU
S
2 §a r-s

C-\-M-\-m

стороиу.
богатетво

I S F R

a+6

братства!

Трудовое все

o
£
«s
a t-.ÊT
«a *£
a Яa
3 «

песен = a f m -J- м-\- c
больше песен = a-\-m

iiecen = a-\-tn-\-M-\-c

u

ils
H ^x

с -м

дня!

п e c е н,

Чтоб звснела ^м ол о-

3 ев a й! — p a 3дa й c я!
стерва!

счастья

Станем помнить солнце | С т о н ь к у ,

С в и с т il ! — г л y m n !

Слепая

Ha

» S

a -4- nt

чудесен!

нecс н!

IIaдо

£ °H

c-f.w-fe-f-w

Сердца I и огня!

цap aпaт b

Cap ы н b I n a

I

солнецевейные

пec е н:

CO AO 6

ni к y p y драть,

Парчу

с+л/ф a

паруса!

Д е н ь — для

Зачнем с низовья

И

песнѴ

A .
£
S
a w
an
e» n a
a a» a

а\-м

ог не вейны о—

Mир I р а з д о л е н — и

кнчку!

Ядрсный лапоть!

X в a т a т ь,

Пойте

Раздувайте

Cap'мні> I н a

Чеши

Д н и n a e ra л и

P a c с т y пйт е с ь, небсса !
CO AO б (Д[)Ѵ ГОІІ)

грусть

y

все

Начиная с «Станем помнить»,
мелодия (музыкальная) переходит в пляску,
что
соответ ствующим образом отражается
в ритме чтения.

Кончается со свистом
сквозь пальцм.

Bac.

Камснский.

524

КОЛЛЕКТИВНЛЯ

Д E I! Л A M A Ц И Л

П. K E P Ж E II Ц E B

525

(Повторяется 6-ii такт)
ВРЕМЯ, СИСТЕМА,

Иснолі.зуй o т д ы x, чтоб лучше

ЭНЕРГИЯ.

Исполнясмая вещь состоит из 44 тактов, из которых каждый
имеет 4 четверти. Такт совпадает со строкой. Таким образом в каждои строке * четверти. Если в сгроке есть лишь одно слово (как
напр. в строках: 1, 14, 15, 28, 29...), то оно ѵкладывается в одной
четверти (в одном ударе), так что остается еще три четверти, которые составляют паузу в трн удара. Ири двух словах получается
иауза в двс четверти, при трех—паѵза в одну четверть. Б а с ы (б)
говорят свое «точно» на первой п на трегьей четвертях, делая
наузу на второй и четвертой. Тенора (m), наоборот, говорят на
второіі h четвертой четвертях л молчат на первой и третьей. У альтов заняты все четыре четверти, по словѵ на каждую. Сопрано
говорят осьмыми, иначе сказать, в течение такта успёвают проичнести одно слово (быстро, ію нлану или к дели) восемь раз. ІТаѵзѵ
в одну четверть для наглядности изображаю чертой: —

X
п
о>
а,
V
A
H
o
c
a.

f!

ВСЕ

ИСІІОЛІІЯТЬ

| В О -

и

P Е М Я —

соло

'S. Т о ч н о —

точно —

С)

4. Точно —

точно —

6

М и н у т а II ч и н у г у ,
Н

минута

УТУ

5. Т о ч н о —

с

—

и ми-

УТУ

«

Рабогай —

G. Т о ч н о —

работай

.

. . .

точно—

Минута в минуту,

—

Работай —

1 3 . (Смотри 7-й такт)
14. Точно

работай

все

15. С и с т с м а
но

II

.
л a

1 7 . ІТо плану —

II

у,

все

т

Быстро - быстро, быстро - быстро,
быстро-быстро.с-фл/

.

.

19. ІІо плану —

все

с и с т е м a œ.w

n o нлану —

no н л а н у —

б

. . .

б )
рідновременно
a

. . .

б
«

—

m

Норядок — и о р я д о к

20. ІІо плану —

no п л а н у —

Порядок —

порядок

. . .

. . . .

плану,

"«o илану
21. (Новторяется 20-іі такт)

одновременно

б
a
m
одиоврсменио

n o плану -

no IIлany, .
no плану - no

m

. . .

С и с т с м а , сисѵгема, с н с т е м а , с ш т с м а

Ho плану - no IIлany,
Іодновременно

a

12. (Смотри 6-й такт) •

—

м и н у т а и ми-

соло

1 1 . (Смотри 5-іі такт)

Систсма, систсма, система, систсма

m

«

быстро-быстро,

одновременно

б

ИУ^У

.

Система, с истема, спстема, систома
одновременно

точно —

.

10. (Смотри 4-й такт)

18. По п л а н у — но плану -—

«

Минута « минуту, минута
Н

и ми-

a

.

(Січотри 3-й такт)

10. Все

1. В р е м я
2.

рабОГЛТЬ

no плаіп с+м

I« О Л Л E K T II B H A Я

526

22. C r a ii о к I н л ь рабочий
впорядко

.

.

. .

Д E K Л A M A Ц II Я

стол|
.

.

• . с»ло m

23. (CM. 17-ІІ такт)
24. (Gm. 18-ІІ такг)
25. (См. 19-іі такт)

II.

K E Р Ж E II Ц E В .

r s
S E
5 G
- o.
0)
:a *
S «i.\
H «
ïw
s* S

ДE MЬ Я H

527

Б Е Д П ЬІ Й

37. (CM. 31 -ii такт)
3 8 . (CM. 32-ii такт)
3 9 . (CM. 33-ii такт)

40. (CM. 34-ii такт)
41. (CM. Зо-іі такт)

26. (См. 20-іі такг)

42. Наііор.

27. (См. 21-й такт)

43. Время — сіістема

псе

44. Энсргия — —

всв.

28. ІТо плану — — —

. . . . ; .

29. Знергия

. . . . . .

30. У к о р н о

—

I добипайся ц с л и ! —

31. Напор — Нанор. —

все

—

всс

—

все
11.

соло б

Кержсііцев.

(Лозунги

a

Лиги

Времени).

32. Напор — Напор. —
Энергия, знергия, энсргия, энер-

одновременно

ГЛАВНАЯ УЛИЦА.

гия —
33. Напор — Напор —

)

Энергия, энергия, энергия, энергия —
—

a

Упорно — упорно

одновременно

m

34. Напор — Напор —

б

Трум-ту-ту-ту M,
Трум-ту-ту-тум.
Д В 11 ж y т

С Я,

В и <ѵп II

I жслезными

іодновремснно

л порно — упорно

m

К цели - к цели, к ц е л и - к цели, .
35.
36.

к ц е л и - к ц е л н , — к ц е л и - к цели. с-\-м
(Повторяется ЗІ-іі такт).

V a бот y

I иеди до

к о и д a ! — соло б

Грозно

с—м—а — т

нижутся,

Ііостуиью гулкою грозно

a

лт

—

Д в II ж y т с я,
д в и ж y Т (• Я, Д В II ж y т с я,

3 В Е Н Ь Я МII

Знергия, энергия, энергия, энсргия

I Счет = 4А; б (говорят это
басы
)
4 такта)

идут,

идут,

Идуг,

a ce

Идут,
На

пос.ісдниіі,

Главпая

ce
cc.

на

главный

ѵлнца I н иаимке

редѵт.

Оеінеікні.

ece

CJ

Ii

528

0 Л Л E K T

II

B H A Я

Д E

дсле ц
накрахмалснямй,

Плут - р о с т о в щ і і к

I и банкир
продувной,

Мануфактурщик

| и модный
п о ]) т н о й,

Мечстся

тревожно
взволнованныіі

У

каждмй,

ii к р и к а м и ,

издали
слышными,

—-

Скорей!..

все

—

б и соло

Ч г о же в ы т о п ч е т е с ь , будто калеки? |

Или

и з м е н а | таится и т у т ? . .
о д н и м I с этой сволочыо

соло

баршп.

)

соло m

дышите?

a

все

—

Слышите?..

—

Слышите?..

a—m

—

Слышите?..

с—м—a

—

Слышите?..

с—

м—a—m

B O T ОІШ =

РѴС. II нем.
соло б
фр. н овр. = соло m

Пробуют

ii СТ л И, C H Г н A л Ы,
3aпo р ы :

с—м—а

—

Эй, оиускайто

жс.ісзні»іе ш т о р ы ! . .

—

С к o p е й !..

соло

m

—

Скорей!..

б-т

—

Скорей!..

с—м—а

—

Скорей!..

все

—

В о т они!.. В и д и т е ? . . В о т о н и г у т ! . . |

—

Идут!

—

Идут!..

C

звсрсй, |

навски.

j

С волей
С общею

Из

6

m

BOT OHII т у т =

a

'
c—m—a—m
(conpano визжат)

I I =

зрсвшими
в
нем,
необъятными,

единой | и
болью,

Алых з н а м е н ,

соло—т

вндите =
c—M—a

силами,

соло м—б

Чтоббунтовать з а р с к л и с я

все

J

соло б

и н с м с ii, ф p a n ix y з
и еврсй.

нроклятых

дверей.

а—б

мсняльной
конторы,—

BOT Hх и р о у ч а т ,

дубовых

веки. |

Скорей!..

Русский

—

п а д а ю т | тяжкис

—

Духом
соло

помещений с витринами
пышными,

Средь облигаций

С грохогом

соло m

соло m II соло б

ю в ел и р
патенгованный,—

529

Б Е Д H ЬІ Й

Окон зеркальных,

соло б II соло. m

ТуЗ — м е х о в щ и к ,

Гулом

соло б

смертельным внезапно
ужаленный,

M с ч с т с я — клубны й

Д E M Ь Я H

Л A M A Ц И Я

—

Б л с д н ы й , т р я с у щ и й с я , словно
п о м е ш а н н ы й.
Страхом

Ii

Чтец.

над

О Ä
все

кровавыми
пятнами

полыхавших

закоулков,
Серѳжнвков.

с

сердцсм
одним,

8 &
C SJ

ним,

C e ;
О
-ce.
£ n re
в
A G

A

re e
>4 *—Е

и

S

х

K O Л Л E K T И B H A Я

530

Из

Д E K Л AM A Ц И Я

размытых,

разрыгых,

Я :
aj •
=ü
s 3
S s
Я
с
о
са п

ИЗВИЛИСТЫХ,

Гневно взметнув I свон
тысячи
жилистых

S.E
в "
3X
и
S 3

Черных, корявых, мозолистых р у к , —
всс

Из закоптелых фабричных о к p a и н
Вышел II a у л и ц у | и о в ы й

£>=•

хозяин,

В ы ш е л — и все и з м е н п л о с я

«n
«O
M let

II
ug

вдруг:

iC

Д р о г н у л а , з а м е р л а Улица Главная,
В смутно-тревожное | впав з а б ы т ь е , —
Воля с т a л ь н a я, рабоче-д e р ж a в II a я j
Властной у г р о з о й сковала
—

„
Банки,

пассажи,

п каналы,
витрины,

i

гкани, и снодь, и питьс,

с—м—а-т
все

Это — мое!
Библиотеки, театры,

с—м—а—б

музеи,

Скверы, бульвары, сады иаллеи, j

библ — a

театры, муз. = а—с—м
с - м - а -m

все

К о г т и вонзила в раСючѵю грудь.

Ирыснули
Из

I злобные,

полицейских,
Рысыо... в

пьяные ш а й к и j

жандармских

— Шашкою,
Чтобы

внеред

нагайки!

назад!

a —m

CO AO

б

соло б
соло m

ш а ш к о й , которые с ф л а г а м н ,
не с б и р а л и с ь
ватагами,

З н а л и 0,

х а — х а , свой станок
и верстак,

М а г ь »х

растак!..

—

—

со ло m

прикладом!

— Гоіш их

с—м

засад : J

атаку!

— Бери их в

банкп, пасс — с—м—т
витрины
цодвалы =

гіугь.

Хищных с т е р в я т н и к о в стая бесславная

ecc

п о д в а л ы, I
Золото,

С т а л богатырь. З а г р а ж д е н емѵ

— Бей их

улица=a
дворцы h к. —a—c—m

все

В о е м ответила | Уліща Главная.

(1—6

ce:

J

Это I м о е !

—

Э т о м о с !..

У л и н а зта, д в о р ц ы

531

Б Е Д Н Ы ІІ

М р а м о р I и бронзовых с г а т у й л и т ь е , — ]

псреулков,

Темных,

ДE M Ь Я Н

В м и р е I нодобного нет
безобразия!

со ло o

два баса

K O л Л E It T И B H A Я ДЕКЛАМАЦИЯ

532

— Тсмная

масса.

—
—

CO AO

Татарщина.

m

—

C—M

Азия.

Хамы!
—

Мерзавцы!
—

Скоты!
—

—

Вышла н а

—

Всыпала

—

Славно

Подлецы!

работали
тоже |
дон.цы.
В ид ел и лозунги ?
— Да,
—

—

Впрок
Что

Вновь

ли

CO AO

пойдут им уроки
печальные?

CO AO

|
\

В с ю д у j кровавыс с м ы т ы следы.

I

У л и ц а I злого

|
!•

ликова-

H И Я.

Залнта светом вечерних о г н е й .

CO AO

6

COAO m

беды.

засвсркали | витрины
зеркалыіые,

CO AO

j

6

с—м—а—т

басы: трум-ту-т> -тум
(2 такта)

волна...

м—ci

басы продолжагот :
трум-ту-ту-тум.

Г н е т с я I гнилая о с н о в а . . .
П а д а е т | грузно стена.
с—м

— H а !..

б

—

M

C

«

a
ta
c
•a
o
u
o

«a
o Л

AA B
ЭД
o
A
a

- a

б —m

H а !..

Силь н о !

соАо m
(запевает, как грузчнк
на пристани)
все

Раз—два,

co AO—m

— Раз —два,

W O

c—M—a

все

с -

Б ь е т J роковая

соло б

что есть средь
рабочих y б и т ы е ?

полна

Снова...

соАо m

ядовитые.

же, дорвутся до
горшѳй

a—6

COAO

j
1
)

— Ж с р т в ы ? . . Б е з ж е р т в , моя
прелесть, н ел ь з я.
—

Снова...

coAo m

Ч е р н ь I отступала, заметъте, г р о з я ,

— П р а в д а ль,

a—6

c—M—m

жандармерия
конная.

]

Ш а р к а е т , ч а в к а е т снова на нсй. j

c—M—m
%

Г л а в н у ю | рожа
суконная!
им

Чистая п у б л и к а всякого звания

II

533

ДE M ЬЯ H Б EД H Ы Й

Дружно!..

все

Раз—два,

COAO m

В ход!..

все

Г р я н у л I семнадцатый г о д !

все

— Кто

там?

СОАО б

Кто там
X н ы ч е т исиуганно : — « с т о й » ?
Кто по лихим живоглотам

СОАО б

534

КОЛЛЕКТИВНЛЯ

В ы с т р е л I даег
—

К чорту
—

Красиого ф р о н т а всемирная линия

холостой?

Кто там в и л я е т

Пусть п е р е р ы в и с т а , пусть н с

умильно?

господских пролаз!

соло м

Раз!

Власть—весь

рабочий

народ!

Раз—два,

—

б—т

рто

все

«

б—m

Силы I не с ы щ е т с я той!..

)

все

Мировым.

Разве н е д е р ж и т с я он | лишь н о д п о р к а м и
И о б о л ь щ е н ь е м , уже не живым?

шум:

]
)

I

Трум — ту — т y — тум !

)

ц е и и I железными з в е н ь я м и

Грозно

гулкою ! грозно

б—т
с—м—а

Трум—ту—т y—тум !

В

с—м - a

дви-

нижутся,

идут,

идут,

все

Идут,

Пусгь наша у л и ц а | будет з а д в о р к а м и
Перед Проспектом и н ы м ,

о г н и отдаленные,

р е з е р в ы идут закаленные!

Ноступью

Главная У л и ц а j с т о н е т
Под пролетарской пятой...

голосов.

Движутся, движутся, движутся,
жутся,

— Кто нас отсюдова т р о н с т ?

все

звуками,

Вслушайтесь | в далыіий рокочущий

соло m

Ii х о д !

она?

слсдите за стрелкой часов.

Б р а т ь я ? Всмотритесь в

все

Раз—два,

крепнет

с т р а ж е добытого муками,

Громом живых боевых

соло m

Дружно!

Зорко

ие

Д а л ь I сотрясается бодрыми

все

Нам п о д х а л и м о в | н е н у ж н о ! J

не к р с п н е т ,

Стойте ж н а

все

ровна,

ль разразимся словами уныния,

Разве

Раз—два,

— Е —ще

—

Мы

соло m

Сильно!

—

535

Д E M Ь Я H Ii Е Д H ЬІ Й

ДЕКЛЛМАЦИЯ

все

Идут,
На

носледний,

всемирный

редут!!
Демьян

Бедный.