Н. КИЧКАСОВ
Белогвардейский террор
против СССР
ПО МАТЕРИАЛАМ ПРОЦЕССА
ПЯТИ МОНАРХИСТОВ-ТЕРРОРИСТОВ
ИЗДАНИЕ
Литиздата Народного Комиссариата по Иностранным Делам
Москва—1928.
Главлит А 5045.
Тираж 3000
Тип- Н. К. И. J1.—Москва, Кузнецкий Мост. д. 5/21,
ПРЕДИСЛОВИЕ.
Монархическая газета «Возрождение» в номерах от
27 сентября и 6 октября 1927 г. по поводу «процесса пяти», как
окрестила зарубежная пресса дело монархистов-террористов,
рассмотренное Военной Коллегией Верховного Суда СССР
во второй половине сентября месяца того же года, в передо-
вых статьях писала: «Общеполитическое значение процесса в
том, что он установил бесспорный факт существования на-
стоящей кровавой борьбы с советской властью и бессилие
коммунистов остановить ее дальнейшее развитие». «Послед-
ние процессы 26-ти1) и 5-ти, что бы ни говорили об этом
враги активности, как бы ни старались они ограничить их
значение, показывают, что в России и среди эмиграции на-
чался неудержимый рост стихийного движения против со-
ветской власти и что только благодаря этому стихийному
движению могут совершаться непрерывные геройские акты
отдельных лиц».
Итак, «Россия» переживает, по мнению черносотенной
эмиграции, мощное движение против правительства рабочих
и крестьян. Русский народ жаждет свержения большевист-
ского насилия. Он выражает это в форме индивидуальных
террористических актов. Но придет время,—я оно недалеко,—
когда весь народ восстанет против советской власти и уста-
новит... монархический способ правления. Ибо только монар-
хия соответствует чаяниям и интересам русского народа.
Только ее представителей встречает «народ» с симпатиями и
надеждами.
«Клеветой» является утверждение коммунистов, что
ген. Кутепов и князь Ливен—приближенные Н. Н. Романова—
посылали своих агентов в СССР для производства террори-
стических актов. «Никто» не посылал ни Каверду, ни Захар-
ченко-Шульц, ни Болмасова, ни Сольского. Это все были
«индивидуальные акты». «Ни одна из политических эми-
грантских организаций не обладает никакой принудительной
силой и никто никуда посылать никого не может» (там же).
') Имеется в виду дело 26 англю-фиигасих шпионов во главе с
Гойером, Балицким, Хлопушиным и друг., заслушанное гем же судом
в середине сентября того же года.
4
Все происходит «стихийно», «изнутри». «Народ» сам поды-
мается против советской власти.
Еще большей «клеветой» являются измышления по по-
воду связи, которая была и существует у монархических орга-
низаций и. в частности, у террористов с разведывательными-
органами Англии, Польши, Финляндии, Латвии и других го-
сударств. Большевики выдумывают все это затем, чтобы за-
пятнать то «священное» дело, за которое борются эти люди.
Такую, примерно, оценку дает эта газета всем материалам
прошедшего процесса, и таковы ее политические выводы.
Конечно, убеждать, скажем, Струве в том, что трудящиеся
СССР никакой другой власти, кроме 'советской, не желают
или что в стране могуче растут социалистическое хозяйство.,
культура, доверие и преданность коммунистической партии,
сплоченность трудящихся разных национальностей, солидар-
ность с международным пролетариатом, — было бы делом
несерьезным.
Если, тем не менее, приходится упоминать о такою рода
писаниях монархической прессы, то по соображениям другого
свойства.
Известно, что «процесс пяти» протекал при открытых две-
рях, что до трех тысяч ленинградских пролетариев перепол-
няли зал Филармонии и с вниманием вслушивались во все
течение дела и что в зале постоянно присутствовало значи-
тельное количество русских и иностранных представителей
печати и все имеющиеся в Ленинграде иностранные консулы..
Таким образом, казалось бы, имеется возможность проверить
правильность информации о процессе 'советской прессы, уде-
лявшей, кстати сказать, ему достаточно внимания. Тем не
менее монархическая печать применяет до крайности простой
прием в своей попытке извратить смысл процесса: она на-
чисто отрицает фактическую сторону дела, т.-е. все то, что
документально и показаниями обвиняемых было установлено
на суде. Вместе с тем она пытается, в виду -скандальности
развернувшейся на суде картины тесной -связи шпионажа с
«идейным» терроризмом руководящих монархических цен-
тров и полного краха надежд на какое-либо монархическое
движение в стране, спасти положение созданием шума о том,
что в ‘СССР «растет» движение, что «народ» недоволен и что-
наступает «новая эра» активной борьбы и проч.
Мало того: вся эта кампания ведется в «Возрождении»,,
принадлежащем небезызвестному гражд. Гукасову, тому
самому Гукасову, который сам являлся одним из-
организаторов террористических попыток
против советских представителей еще в
1922 г.
Поистине, поучительная картинка! «Господин» Гукасов,
«отрицает» организованную посылку террористов из-за ру
•бежа: террористы, видите ли, «сами», «индивидуально» пе-
реходят на территорию СССР и там расстреливают рабочих
и крестьян.
Но «господин» Гукасов «забывает», что на процессе были
оглашены показания Эльвенгрена, в которых упоминается и
сам г. Гукасов в качестве члена секретного «совета» по орга-
низации террористических актов против РСФСР.
«По-человечеству», впрочем, надо признать, что положе-
ние монархических заправил оказалось после ©того процесса
на редкость скверным.
Что, в самом деле, остается делать, когда лучшие друзья
и соратники, опасаясь, как бы за компанию и самим не быть
разоблаченными, поспешили отмежеваться и «благородно»
подтвердить факт скандала? Если уже «Последние Новости»
писали, что «сочувствие народа, готового подняться на супо-
стата за царя и отечество», за «вождя», о котором им говорили
«руководители», оказалось «мифом», что «люди, посланные
руководителями, совмещающими монархический «патрио-
тизм» с заданиями иностранных контр-разведок, не встретили
никакого сочувствия в стране» (передовица от 5 октября того
же года), если уже у «Социалистического Вестника», «после
этого процесса не остается никакого сомнения в том, Что
все (подчеркнуто «С. В.»), монархическое подполье тесными
нитями связано с иностранными разведками, при чем этим
патентованным патриотам безразлично, кому продавать воен-
ные тайны России,—только бы хорошо платили полноценной
валютой» (№ 20 от 20 октября),—то, спрашивается, что же,
действительно, оставалось делать, как не отрицать все, что
было, и утверждать, чего не было? И «Возрождение» Гука-
сова, и «Россия» Струве добросовестно так и поступали.
Но «процесс пяти», независимо <от той возни, которую
подняла вокруг него вся белогвардейская эмиграция, имеет
свое большое и притом самостоятельное значение.
На протяжении двух-трех дней 'он с чрезвычайной яр-
костью вскрыл всю подноготную грязной работы зарубежных
монархических организаций). Если и раньше (хотя бы по
опыту ряда судебных процессов и, в частности, дела 26 англо-
финских шпионов) не было сомнений у многих в существо-
вании связи белогвардейских организаций с иностранными
разведывательными органами, то на 'этом процессе была уста-
новлена не только связь, тесная и органическая, между ними,
но и прямая зависимость и подчиненная служебная роль
монархо-белогвардейских организаций по отношению к их
друзьям и покровителям из английского «Секрет Интелли-
дженс Сервис» (секретная служба) и более мелких разведы-
вательных аппаратов лимитрофных государств!. Не только
повседневная работа, но и вся «тактика» и «идеология» этих
«спасителей» родины умело направлялись в течение послед-
— 6 —
них лет английским консервативным правительством черев'
посредство своих доверенных агентов. Таким образом, этот
процесс лишний раз со всей определенностью установил, что,,
поскольку консервативная Англия главную долю своих уси-
лий в области внешней политики направила на борьбу с со-
ветским правительством всеми доступными ей способами,
лагерь монархической контрреволюции был использован ею
полностью и целиком и фактически служил целям политики
Англии.
Если и 'раньше мы не сомневались в той поддержке,
которую оказывали белогвардейским организациям некото-
рые из соседних с нами государств, если и раньше была до-
статочно известна роль, которую играют их разведывательные
аппараты в деле организации шпионажа, диверсионных и
террористических актов в СССР, то в этом отношении послед-
ний «процесс пяти» дал исключительный по своей характер-
ности материал о том, как на деле осуществляются «добро-
соседские» отношения, как на деле соблюдается «лойяль-
ность» по отношению к советским республикам.
Финляндия, в которой власть в течение последнего года
принадлежала социал-демократам, как раз в те-
чение этогоперпода стала на путь явной поддержки
открытой антисоветской деятельности, при чем деятельности
самой подлой, самой кровавой, самой реакционной части эми-
грации. Она предоставила в распоряжение ее не только свою
территорию, но и материальные ресурсы (оружие, снаряже-
ние), но и людей (проводников, инструкторов), но и весь орга-
низационный и технический аппарат своих воинских штабов,
превратив, таким образом, «социал-демократическую» Фин-
ляндию в плацдарм для развертывания контрреволюционных
сил против СССР. Этот урок процесса должен быть особенно
учтен, и трудящиеся советских республик, конечно, не забу-
дут его.
Не менее ценна развернувшаяся перед судом картина
зарубежного быта, белогвардейской «идеологии» и мораль-
ных «устоев» монархической эмиграции. Живые экземпляры
бывшей дворянской офицерско-помещичьей России предста-
вительствовали перед судом, показав наглядно все убожество'
и всю безнадежную глупость своей «идеологической» плат-
формы и 'всю тниль и разложение эмигрантского быта.
Было странно и дико советскому рабочему через десять
лет после октябрьского переворота в стране, где начисто вы-
метена вся «бывшая» «Россия», где народное сознание сде-
лало громадный скачок вперед к пролетарской идеологии,
слышать эти замогильные слова и речи о «верховном вожде»,
о «правах» на «престол», о «кирилловцах» и «николаевцах»,
о «генералах» и «князьях» и о прочей чепухе. Временами,
казалось, что в зале происходит какая-то специально инсце-
— 7
нироваяная кинос’емка, а не настоящий судебный процесс.
И только доска с смертоносным оружием, бомбами и ядами,
только образы погибших от руки террористов лучших совет-
ских работников, только жуткая картина взрыва в Деловом
Клубе с десятками искалеченных и изуродованных людей да
поблескивающие порой от страха и бессильной злобы глаза
подсудимых—говорили о том, что здесь не шутки шутят, что
здесь разыгрывается финал борьбы не на жизнь, а на смерть,
поднятой кучкой оголтелых дворян против рабоче-крестьян-
ской страны.
Вот почему веселым смехом встречала рабочая аудито-
рия ту ахинею, которую плели эти жалкие представители «вер-
ховного вождя» насчет своих планов и насчет своих «идей».
Вот почему бурными, единодушными аплодисментами был
встречен приговор суда, выразивший подлинное отношение
трудящихся ко всякой попытке врагов советской власти по-
куситься на ее прочность.
И еще один вывод — не новый для жителей советской
страны — надо сделать из этого процесса. Когда «Последние
Новости» и «Социалистический Вестник» говорят о крахе мо-
нархического движения в СССР, когда они подтверждают тот
факт, что террористические акты против советских работни-
ков «не встретили никакого сочувственного отзвука в стране»
и что тоска русского народа по «царе-батюшке» оказалась
мифом, они говорят по нужде и с болью душевной правду, но
не всю.
Вся правда состоит в том, что рабочие и крестьяне
советской страны против всех врагов пролетарской власти,
из какого бы, лагеря они ни шли: монархического или «демо-
кратического» и «социалистического».
Разве крестьяне приграничных деревень, которых вра-
ждебное отношение к нему поразило Сольского, знали о
том, что Оольский и Болмасов монархисты? Разве ра-
бочие Яновского завода и крестьяне Смоленской губернии
организовали облаву на Петерса потому, что они знали, что
это «представитель» Н. Н. Романова, а не П. Н. Милюкова или
Ф. И. Дана? Разве показания Сельского и Болмасова и их
товарищей—Строевого, Самойлова, Адеркасса — говорят о
крахе только лишь движения монархического?
Ловкие кадетские и меньшевистские лисицы хотят отвер-
теться, хотят замолчать в этих показаниях нечто большее,
что им невыгодно. Это бдльшее состоит в том, что в широких
массах населения таится глубокая ненависть ко всему анти-
советскому, что русский крестьянин активно враждебно отно-
сится ко всякой попытке нападения на советскую республику,
что крестьянин СССР чутко прислушивается ко всем козням,
которые пытаются строить против его государства враги
трудящихся. Разве волна негодования, которая прокатилась
— 8 —
по всему Союзу в тяжелые дни убийства Войкова, англо-со-
ветского разрыва и террористических нападений, не пока-
зала, за кого трудовое население страны и кому отдает
оно свои симпатии?
Если нужен был еще один урок зарубежным мечтателям
о возврате буржуазного режима, если нужно было еще одно
доказательство прочности советского режима и отношения
к нему широких масс, то оно имеется—в дополнение к ты-
сячам других более крупных и более убедительных -в ре-
зультате процесса террористов-монархистов.
И, может быть, это доказательство, вырвавшееся из вра-
ждебных уст, послужит к убеждению некоторых из тех остав-
шихся за пределами СССР, которые еще мечтают о новых
нападениях на рабоче-крестьянскую страну и о возврате
прошлого.
Настоящая брошюра не исчерпывает темы о белогвардей-
ском терроре против СССР. Она берет исключительно те дан-
ные, которые нашли свое освещение на процессе пяти терро-
ристов-монархистов, рассмотренном Военной Коллегией Вер-
ховного Суда СССР 20—23 сентября 1927 г. Данные эти со-
стоят из двух частей, связанных между собой единством темы,
но отнюдь не общностью участников действия или последо-
вательным развитием его: обгоняется это тем, что к делу
террористов, т.-е. основному материалу, были по ходатайству
прокуратуры судом приобщены два тома показаний извест-
ного контрреволюционера, расстрелянного Коллегией ОГПУ в
числе двадцати белогвардейцев, Эльвенгрена. Показа-
ния эти, чрезвычайно интересные по обширности материала,
даваемого им о жизни и деятельности эмиграции, содержат
в себе сведения также и о террористических попытках про-
тив советских представителей, имевших место за границей в
разные годы. Таким образом, мы имеем перед собою не-
сколько отдельных эпизодов таких попыток, соединенных с
последними эпизодами, бывшими непосредственным предме-
том разбирательства суда, каковые (эпизоды) в совокупности
дают достаточно яркую картину того, кем вдохновляются, как
возникают, как совершаются и как лопаются террористические
попытки зарубежной контрреволюции против СССР.
Имелось в виду при составлении этой брошюры дать в
сжатой форме, притом лишь с самыми необходимыми поясне-
ниями и замечаниями, все то, что выявлено в деле и что го-
ворит за себя лучше всяких дополнительных комментариев.
I.
1922 г. «Торгово-Промышленный Союз» и его террористиче-
ские планы в связи с Генуэзской конференцией. — Эльвен-
грен—Савинков и организация террористов.—«Опыты».—Роль
Рейлли.—Попытка покушения на Чичерина, Бухарина и др.
и ее неудача.
1922 год для белой эмиграции был годом жестоких пора-
жений, краха близких надежд на скорое падение советской
власти, усиленного идейного развала.. Рухнули окончательно
надежды на военный разгром РСФСР в связи с войной и
интервенцией. Плакали оставленные на полях России союз-
нические миллионы долларов, франков и фунтов, и хотя уте-
шением служило полное хозяйственное истощение страны
советов, хотя трупы сотен тысяч рабочих и крестьян, павших
в борьбе с антантовскими и белыми войсками, напоминали
о том, что деньги-то не совсем зря пропЭгТИ, — все же охота
дальнейшего участия в вооруженной схватке у почтенных
«союзников», видимо, к тому времени отпала.
Пала надежда и на «костлявую руку голода», ибо и злоб-
ная стихия не могла совладать с большевистской организо-
ванностью,.
Погибли мечты о «естественном» развале советской си-
стемы под влиянием несовместимого с новыми условиями
режима «военного коммунизма»: крутой поворот к нэпу, оше-
ломивший буржуазных прорицателей, резким толчком двинул
вперед советскую хозяйственную машину,
Наконец, если не 'самый сокрушительный, то, несомненно,
самый чувствительный удар эмиграции был нанесен подго-
товкой к Генуэзской конференции, которая, казалось, прине-
сет окончательное «признание» советского правительства.
С «признанием» рушились надежды на скорый возврат
фабрик, заводов, копей, поместии, с признанием должна была
прекратиться возможность возобновления вооруженной ин-
тервенции, с признанием могла прекратиться финансовая по-
мощь эмиграции, содержание армии Врангеля, посылка ди-
версионных банд и проч., и прел.
Признание представлялось белой эмиграции гибелью,
крахом, концом всем мечтам о скорой реставрации.
10 —
Не допустить признания, во что бы то ни стало,—сдела-
лось лозунгом этих дней, провозглашенным контрреволюцией.
Были пущены в ход все испытанные средства: обещания бу-
дущих уступок «по возвращении», «благородное» негодова-
ние, клевета, увещевания, науськивание.
Увы, ничто, однако, не помогало. Жестокая экономиче-
ская необходимость толкала послевоенную Европу на восста-
новление связей с советской страной—источником сырья,
хлеба и рынком сбыта промышленной продукции.
Это была пора новых веяний, переоценки старых «цен-
ностей» во взаимоотношениях с советами, начало широкой
полосы признаний.
Советы нельзя было взять вооруженной рукой, их
нужно взять мирным путем.
В конце концов с большевиками, может быть, можно
сделать больше, чем с их предшественниками. Разве их хо-
зяйство не находится в разрушенном состоянии, разве голод
и война не подорвали окончательно мощь этой некогда круп-
ной державы? Нужно .заставить большевиков заговорить на-
стоящим языком «цивилизованных» наций.
Ллойд-Джордж «сам» займется этим делом. Он возьмет
у коммунистов «нормальным», «дипломатическим» 'путем все
то, что они не хотели дать под дулом винчестера.
Тщетно пытались доказать разного рода официальные и
неофициальные представители бывшей России «невозмож-
ность» каких-либо сношений с большевиками, их «бесцель-
ность» и «безнравственность», тщетно противопоставляли они
предстоящим переговорам переговоры с «будущей», «новой»
белой Россией, переговоры, которые дадут больше, чем по-
сулы большевиков. Ллойд-Джордж лучше понимал интересы
своей буржуазии, Ллойд-Джордж твердо верил в свой успех.
И вместе с возобновлением сношений РСФСР с буржуаз-
ным миром, вместе с решением вопроса о созыве Генуэзской
конференции, в кругах белогвардейской эмиграции растет все
больше тревога за свое будущее, растет твердое стремление
какой угодно ценой воспрепятствовать установлению поли-
тических и экономических связей между советской республи-
кой и Европой.
Вопросу о том, ка.к боролась эмиграция в этот период
против признания в самых разнообразных кругах и областях,
можно было бы посвятить специальное исследование: Сейчас
нас интересует, что было сделано в области чисто терро-
ристической.
«Теория» Ллойд-Джорджа вызвала форменный перепо-
лох в руководящих кругах эмиграции.
Об этом можно судить не только по белой прессе этих
дней, но и по тому, например, что идея террора против совет-
ских представителей. как средства противодействия призна-
11 —
нию, возникает в таких «солидных» кругах, как Торгово-
Промышленный и Финансовый Союз в Париже, соединявший
к тому времени крупнейших «тузов» царской России.
Если уж пришлось прибегнуть к такому средству воз-
действия на умы государственных деятелей Европы, то дело,
очевидно, представлялось «хозяевам» России очень скверным.
В самом - деле, при сложившейся тогда обстановке рас-
считывать на возможность крупной военной кампании против
рабочих и крестьян России было нельзя. Собственных средств,
ни людских, ни материальных, не было достаточно для созда-
ния какой-либо авантюры в форме диверсии, для создания
видимости внутреннего восстания. Европа же вела себя явно
двусмысленно: с одной стороны—поддерживая всякие контр-
революционные замыслы и оказывая им поддержку, с другой
стороны—идя на переговоры с большевиками и не согла-
шаясь на крупные антисоветские выступления; капиталисти-
ческие государства переживали свою «весну» в сношениях с
РСФСР, надеясь па «перерождение» и буржуазное приспо-
собление советского правительства к условиям Запада.
Единственное,—решили вчерашние заправилы России,—
что нс требует крупных затрат и что может дать известный
эффект, запутать большевиков, заставить союзников посчи-
таться с эмиграцией, встретить сочувствие, это—террор.
Мысль о террористической деятельности овладела не
только таким мастером сих дел, как Савинков (последний
никогда и не прекращая этих попыток), но прочно внедряется,
как сказано, в сознание руководящих кругов «солидной»
эмиграции.
Торгово-Промышленно-Финансовый Союз в Париже, в
состав которого входили киты русской промышленности и
финансов, ставит вопрос о терроре в порядок дня своей ра-
боты, и дело сразу приобретает и организационно, и мате-
риально практическую .почву.
В начале 1922 г. Союз выделяет ив своей среды совер-
шенно секретный специальный совет, имеющий
целью организацию активной борьбы с со-
ветской властью. В состав совета входят: Денисов (он же пред-
седатель Союза), Густав Нобель, Степан Георгиевич Лиано-
зов, бр. Гукасовы, Третьяков, кн. Белосельскмй-Белозерский
и Павел Тик стон. Имена, известные, так сказать, всей России
и в рекомендации не нуждающиеся.
Для специальной задачи организации террористических
актов выделяется фонд в полтора миллиона франков, а вслед
за этим тотчас же начинаются и поиски технических выпол-
нителей плана.
Само собою разумеется, что такого рода операции чрез-
вычайно «щепетильны и 'конфиденциальны», как любил вы-
ражаться по этому поводу Тикотон. Вот почему поиски под-
12 —
ходящих людей представляют известные трудности. Дове-
ренные лица получают директивы заняться выявлением та-
ких людей. Барон Сергей Торнау, уполномоченный Торгово-
Промышленного Союза в Финляндии, посвященный в планы
Союза, обращает внимание секретного совета на своего хоро-
шего знакомого—Эльвентрена.
Георгий Евгениевич Эльвентрен, бывший до революции
штабс-ротмистром лейб-гвардии кирассирского (синего) полка,
в среде белой эмиграции пользовался значительной известно-
стью в качестве активного участника многих контрреволю-
ционных организаций. Так.
напр., он был в 1918 г. пред-
ставителем Союза Защиты
Родины и Свободы в Фин-
ляндии, в 1919 г. руководил
так называемым восстанием
ингерманландцев. финанси-
руемым и поддерживаемым
финляндским правитель-
ством. и после этого не по-
рывал связи с различного
рода противосоветскими ор-
ганизациями, в частности,
оставаясь представителем
Савинкова по Финляндии
и проч. Торнау считает Эль-
венгрена подходящим лицом
для поставленной Союзом
цели.
И в ответ на предложение
Торнау немедленно же в
Гельсингфорс выезжает Па-
p. Е. Эльвснгреы, известный бело- вел ТИКСТОН, ВСТупЯТОЩИЙ
гвардеец и террорист. Расстрелян В переговоры С Эльвенгре-
ОГПУ в числе „двадцати*. ПОМ О СОЗДаНИИ ТеррориСТИ-
.	ческой группы.
Развивая точку зрения Торгово-Промышленнюго Союза,
Тикстон сообщает, что «единственным способом продолжения
активной борьбы совет считает хорошо и широко организо-
ванную террористическую деятельность как внутри России,
так и за рубежом» (показания Эльвентрена, т. I, л. д. 88) и
что «теперь, в связи с Генуэзской конференцией, было бы
особенно интересно этим заняться» (там же, л. 91).
Эльвентрен высказывает полную готовность вступить в
это дело, но предлагает, с своей стороны, втянуть в него также
Бориса Савинкова, как человека в таком деле весьма опыт-
ного. Савинков к этому времени рыскал всюду в поисках
средств для своей организации, но (за исключением англий-
13
икой разведки) всюду встречал довольно прохладное к себе
отношение. Отрицательное отношение встретил он сначала
также со стороны торгово-промышленных кругов, естественно
не сумевших к этому времени еще отделаться от неприязни
к нему, как к террористу времен царского режима и сподвиж-
нику Керенского.
Однако Эльвенгрену удалось довольно быстро сгладить
эту неприязнь, и через некоторое время уже в Париже состоя-
лось первое свидание Савинкова и Эльвенгрена с Густавом
Нобелем в отдельном кабинете одното из ресторанов.
За завтраком Нобель изложил платформу Торгово-Про-
мышленного Союза следующим образом:
«Мы, —• сказал он, — люди коммерческие, нас интересует
только активная борьба с большевизмом, и мы видим ее сей-
час только в том, чтобы уничтожить всех главных руководи-
телей этого движения. Внутри России мы бессильны что-либо
совершить, но здесь мы можем при желании это сделать. Раз-
витие политических и партийных организаций нас не инте-
ресует. Мы привыкли смотреть по-коммерчески, нам важны
факты. Вы люди активные и опытные, мы даем вам возмож-
ность начать. Сделайте хоть одно дело, наш кредит к вам
сразу вырастет и для дальнейшего». «Сейчас, в связи с Ге-
нуэзской конференцией,—далее продолжал он,—нужно торо-
питься. Мы ассигновали на это дело пока 70—80 тысяч фран-
ков, при условии, чтобы эти деньги ни на какие политические
организации или другие цели не шли, а только непосред-
ственно на террористическую деятельность. Нас не интере-
суют мелкие служащие, которые мало известны. Нас интере-
суют такие .имена, как Красин, Чичерин, Радек, Раковский,
Бухарин» (там же, л. д. 97). Особенный интерес,—добавляет
от себя Эльвенгрен,—как Нобель, так и Тикстон проявили,
главным образом, к Красину.
Савинков, как и Эльвенгрен, выразил полную солидар-
ность со взглядами почтенного представителя крупного ка-
питала. Плата устанавливается «за голову», ибо люди коммер-
ции знают только язык фактов и цифр. Сделка состоялась.
Итак, в отдельном кабинете парижского ресторана за изы-
сканным завтраком сошлись три представителя трех раз-
личных социальных группировок для того, чтобы заключил!
кровавый союз: один из влиятельнейших вождей промышлен-
ной и финансовой буржуазии, гвардейский офицер—пред-
ставитель дворянско-монархической феодальной касты—ш
вождь русских террористов, — «друг Каляева и Егора Сазо
нова», «социалист» и «революционер».
Символическая картина! «Союз трех классов»—крупной
буржуазии, помещиков и кулацкой мелкой буржуазии —
в погоне за черепами вождей пролетарской революции!
Спустя несколько дней, как было условлено, Эльвенгрен
— 14 —
лично получил у Нобеля 70 (или 80) тысяч франков, пожела-
ние «успеха» и «'счастливого пути», деньги передал, по его
показаниям, Савинкову, и с того времени начинается плано-
мерная техническая подготовка покушения на советскую де-
легацию в Генуе.
Павел Тикстон был назнаттен советом главным уполно-
моченным по связи с группой Савинкова, на него было воз-
ложено наблюдение за ее работой и оказание ей всяческой
помощи. Интересен ;в ©том отношении эпизод с «опытами»,
ра секаз анный Эльвенгреном.
Вскоре же после «исторического» свидания Нобеля с Эль-
венгреном и Савинковым и передачи им средств, Тикстон
однажды явился к Элывенгрену с важным сообщением. Дело
в том, что, как сообщил Тикстон, занимаясь вопросами орга-
низации террористических актов против советских деятелей,
он набрел на одно интересное изобретение, состоящее в том,
что маленький прибор, в виде зажигательницы для папирос,
если его открыть, через три минуты, несмотря на свой незна-
чительный размер, напускает какие-то газы, убивающие всех,
кто находится в комнате.
Тикстон сообщил, что изобретение его очень интересует,
что на следующий день условлено произвести испытание, и
пригласил для участия в нем Эльвенгрена.
На следующее утро, как было условлено, все встретились.
Изобретателей оказалось двое — оба русские инженеры. Для
опыта в магазине была куплена собака. Вместе с ней все
вчетвером на автомобиле, купив по дороге мяса и костей,
отправились в предместье Парижа Сен-Клу. Углубившись в
лес, после долгих поисков, нашли безлюдное место и решили
приступить к опыту. Собаку привязали к дереву, перед ней
разложили мясо и кости, машинку приладили к ошейнику,
открыли ее и сами, поспешно удалившись на большое рас-
стояние, стали наблюдать за результатом. Когда по расчету
прошел срок действия газа, вдруг откуда-то совершенно не-
ожиданно появился лесной сторож, который, заметя каким-то
образом привязанную собаку, направился прямо к дереву.
В страхе приблизились экспериментаторы к дереву.
Собака продолжала добродушно закусывать, никаких при-
знаков «газов» не было обнаружено. Сконфуженные возврати-
лись все в город.
Тем не менее, было решено опыт с машинкой продолжать
в закрытом помещении, для чего был приобретен кролик.
Тикстон, который находился в близких отношениях с
известной писательницей Тэффи, предложил вечером притги
на квартиру последней. Было условлено, соблюдая возмож-
ную тишину, чтобы, не услышала консьержка, устроить опыт
на чердаке, связанном с квартирой крутой винтовой лестни-
цей. Последняя была, заставлена вся пустыми бутылками из-
— 15 —
под вина и пива. Кролик с машинкой был пристроен там.
а все четверо дожидались результатов в квартире. По исте-
чении необходимого времени изобретатель решил подняться
наверх. Подымаясь по лестнице, он задел бутылки, которые
с грохотом полетели вниз. На шум прибежала консьержка, и,
в чрезвычайно глупом положении, наши «террористы» вместе
с невредимым кроликом принуждены были убраться.
На этом «опыты» с машинкой закончились и больше не
возобновлялись.
Тикстон очень увлекался разного рода смертоносными
изобретениями и впоследствии не раз занимался «опытами»
в этом направлении.
Еще до получения Савинковым денег на организацию
покушения на советскую делегацию в Генуе, в Париже по-
является и вступает в деятельные сношения с Савинковым
и Торгово-Промышленным Союзом англичанин Георг-Сидней
Рейл ли.
Эльвенгрен, которому, по его показаниям, в тот период
еще была непонятна роль Рейлли, обратился за раз’яснением
этого к Савинкову. Последний тогда рассказал ему, что это —
«англичанин, с которым он близок, который очень любит его
(т.-е. Савинкова) и, когда только есть возможность, помогает
ему и содействует ему в политической работе, что он в Англии
имеет большие возможности и что он (Савинков) имеет на-
дежду, что этот Рейлли, которому он писал об этом, что-
нибудь устроит в смысле средств» (там же, л. д. 95).
Вскоре после этого разговора происходит ряд совещаний
Рейлли с Савинковым и Дмитрием Васильевичем Философо-
вым, ближайшим соратником первого. Эльвенгрен не участвует
в них, ему совещания эти кажутся несколько странными, но,—
добавляет он в своих показаниях, — «о том, что Рейлли
является агентом английской разведки, я тогда не знал»
(I, 95).
Наконец, по предложению Савинкова, происходят две
встречи Рейлли с Эльвенгреном при участии Савинкова и Де-
ренталя; одна из них — в отеле «Lotti», другая — в ресторане
по случаю обеда, который давал Рейлли Савинкову и осталь-
ным.
При этих встречах Рейлли тщательно интересуется рабо-
той Эльвентрена, его прошлой антисоветской деятельностью,
развивает взгляды насчет того, что у русской эмиграции дру-
гого исхода нет, как об’явитъ террор советскому правитель-
ству, и проч., и проч.
В последующем из беседы выясняется, что, так как орга-
низация террористического акта возможна лишь в Берлине,
через который будет проезжать и где остановится советская
делегация, Рейлли обещает содействие через своего человека
там. Этим человеком оказался некто Орлов, хорошо известный
также и Савинкову.
16 —
Вскоре Рейлли уезжает из Парижа, а Савинков и Эльвен-
грен с фальшивыми паспортами направляются в Берлин.
Одновременно Савинков отдает приказание в Варшаву о вы-
сылке трех молодцов своей организации для технического
производства актов. Эльвенгрен, в свою очередь, вызывает
своего приятеля полковника Озолияа — б. офицера финлянд-
ского генерального штаба и бывш. финского военного атташе
в Ревеле, человека опытного по этой части, связанного с нем-
цами, и участника взрывов складов, с военным снабжением
в Архангельске во время империалистической войны.
В Берлине Савинков и Эльвенгрен остановились у Ор-
лова. «Наблюдая разговор его (т.-е. Орлова с Савинковым),—
замечает Эльвенгрен, — я получил впечатление, что он нахо-
дится как бы в подчинении и зависимости от него». Но Орлон
был. кроме того, резидентом разведывательной организации,
связанной с Врангелем, а также и с немцами. Основная же
работа Орлова состояла в обслуживании «Секрет Интелли-
дженс Сервис» (секретная служба) в лице Рейлли, которому он
был под чинен. В прошлом это — бывший прокурор в одной
из губерний бывш. царства Польского.
По всем видимостям, Орлов получил указание от Рейлли
быть целиком в распоряжении Савинкова и оказывать ему
полное содействие в подготовке и организации террористиче-
ского акта, таг; как он с чрезвычайной готовностью принялся
за исполнение данного ему Савинковым поручения: достать
пять револьверов, фотографические карточки Красина, Чиче-
рина, Радека и Бухарина, сведения об их приезде и два пас-
порта. Орлов оказался полезен также и в том отношении, что
немедленно подыскал соответствующий отель, где можно было
остановиться, предоставил для обозрения обширную коллек-
цию фотографических карточек советских деятелей, их био-
графии, коллекции советских агитплакатов, у него же оказа-
лись альбомы и журналы бывш. охранного отделения с фото-
графическими карточками и биографиями политических,
банки с ядами, бомбы и прочие принадлежности надлежаще
поставленной террористически-шпионской работы.
Поскольку ни Савинков, ни Эльвенгрен не платили ему
ничего из полученных средств за услуги, было ясно, что Ор-
лов оказывает столь деятельную помощь, исполняя поруче-
ние непосредственного своего начальника — Рейлли.
На следующий же день по приезде Орлов устроил обоим
две комнаты в маленькой гостинице вблизи «.Scharlottenburg-
bahnhof».
Орлов каждодневно представлял сведения о возможном
дне прибытия советской делегации. Савинков посылал также
почти ежедневно телеграммы Философову о скорейшей от-
правке трех человек для участия в операции.
Примерно недели через две по приезде прибыли, наконеп,
— 17 —
три члена саюинковокой организации: Васильев, Климентьев
л третий, фамилия которого Эльвенгреном позабыта. Еще
раньше приехал полк. Озолин, между прочим, по дипломати-
ческому паспорту, как бывший дипломат и важная персона
на гельсингфорском горизонте.
Началась интенсивная подготовка к нападению.
Первым делом приобретены были у Орлова револьверы
системы Маузера (среднего размера) «о тщательно отбитыми
нумерами на них; кроме того, тот же Орлов добыл особые
палки (трости) с наконечниками внизу, в которые были вста-
влены маленькие шприцы (как для морфия), прикрытые за-
тем металлическим остроконечным, как обыкновенно бывает
у палки, колпаком с дырочкой на конце, и соответствующий
для них яд — цианистый кали.
Затем получены были фотографические карточки ряда
советских деятелей: Чичерина, Красина, Раковского. Буха-
рина, Радека и проч.
Было установлено будущее местонахождение прибываю-
щей на.-днях советской делегации и адрес квартиры, где бы-
вал т. Радек. Имелись сведения, что жена т. Бухарина нахо-
дится в лечебнице проф. Шлезингера.. Радек, Бухарин и Ра-
ковский к этому времени были в Берлине.
Наконец, приступили к наблюдениям за квартирами.
Савинков провел и показал сотрудникам места по имевшимся
адресам и установил наружное наблюдение. Затем устано-
влено было дежурство по ресторанам (вечерами), о которых
имелись сведения, что они посещаются советскими деяте-
лями.
В общем технически все было подготовлено для покуше-
ния: оружие роздано, произведены испытания с тростями над
кроликом, и, в присутствии Деренталя, прибывшего также
к этому времени, установлено, что стрельба должна быть про-
изведена при первом же удобном случае, учитывая, что дру-
гой подходящий случай может и не подвернуться.
Когда все уже было готово, на сцене вновь появился
Рейлли для производства «инспекторского смотра».
«Как-то мне позвонил по телефону Орлов, — пишет Эль-
венгрен,— и сказал мне, чтобы я передал Савинкову, что
хозяин приехал. Я очень удивился и не мог понять, кто
что может быть. На мой вопрос Орлов ответил, что Савинков
поймет. Я передал разговор с Орловым Савинкову, и хотя по-
следний несколько был смущен, как мне показалось, этим
разговором, но сказал, что это приехал Рейлли и что Орлов
его так называет. Савинков быстро собрался для встречи
с ним. Если не ошибаюсь, я присутствовал при двух (не
больше) встречах с ним. Первая была на квартире Орлова.
Савинков рассказал Рейлли о положении, о том, что до сих
лор ничего не удается, о затруднениях с приездом оотрудни-
— LS —
j;.(«k t. д. Рейлли спрашивал, доволен ли он помощью Орлова,
надеется ли он вое же что-нибудь сделать, в чем главное
утрудните и т. д. Саизпнков сказал, что будет пытаться, но
не особенно рассчитывает, так как средств совершенно недо-
статочно, что из имевшихся па ото денег ему много пришлось
послать в Польшу, чтобы хоть немного поддержать свою ор-
ганизацию. без которой он н здесь не мог бы работать, что не
знает, как с оставшимися деньгами дотянуть до конца, и т. д.»
(там же, л. д. 110—111). «Во всяком случае,—'Добавляет Эль-
венгрен,— после этого его (Рейлли) приезда мне стало1 ясно,
что он причастен к английской разведке, что Орлов находится
от него в полной зависимости и является его сотрудником в
Берлине».
Не менее, впрочем, «ясно после этого», что и Савинков
являлся таким же сотрудником Рейлли. как и Орлов, что фак-
тически вся подготовка террористического акта производилась
под общим руководством и при технической помощи «Секрет
Ннтеллидженс Сервис», что Савинков и его друзья были .тишь
физическими выполнителями воли своего «хозяина», как пра-
вильно называл Рейлли Орлов и что так неприятно резало
слух Савинкова.
Однако, едва уехал один хозяин, как. тотчас же появился
другой. Через несколько дней после от’езда Рейлли прибыл
Тякстон, заявивший в беседе с Эльвепгреном, что совет весьма
недоволен значительной оттяжкой совершения акта и что он
специально приехал для выяснения обстановки. Когда обна-
ружилось, что, собственно, еще ничего конкретного не пред-
принято было в смысле установления определенного момента
покушения, Тикстон был «весьма подавлен, говорил, что в
действия Савинкова совершенно не верит’ и чтобы последний
совершенно не рассчитывал получить от них что-нибудь вдо-
бавок к тому, что дано, если ничего не сделает». «Затем он
интересовался, не рассчитываем ли мы сделать что-либо в
связи с близостью приезда Чичерина, который со дня на день
ожидался» (там же, л. д. 112).
Поторопивши с исполнением плана, Тинстон уехал в Па-
риж для доклада совету.
Между тем подготовка покушения продолжалась.
Через своего приятеля гр. Палена Эльвенгрен установил
в квартире гр. Алексея Каиниста по Maasen Str. наблюдение
за советской делегацией. Отмечены были неоднократные при-
езды на автомобилях Крестинского. Бухарина и Радека. .
Наконец, прибыл. Чичерин, которому было отведено поме-
щение в «Europaisclie Palast» у Potsdamer Platz. Остальным
членам делегации были отведены помещения с другой сто-
роны того же Potsdamer Platz в одной из гостиниц, не то в
Эксцельзиоре». не то в «Бристоле».
Тотчас же было установлено дежурство, в том числе и на
— 19 —
автомобилях, но го и другое не дало результатов, так как
’ Гичерин и другие члены делегации ездили на машинах мини-
стерства иностранных дел, которые, вне всяких лравил город-
ской езды, могут развивать любую скорость, и на обыкновен-
ной машине за ними никак было не поспеть.
Несколько случаев посещения кафе, театров и собраний,
где, но сведениям, должны были присутствовать советские
делегаты, не увенчались успехом, так как то упускали из
гиду наблюдаемых лиц, то сведения оказывались неточными,
п погоня оказывалась бесполезной.
«В таких эпизодах проходили дни, — пишет Эльвен-
грен. — и, наконец, наступил день от’езда делегации. На этот
раз имелись вполне точные сведения о времени от’езда Чиче-
рина и других с Потсдамского вокзала, где для них был при-
готовлен особый поезд с салон-вагоном. Приготовились к
лому. У каждого сотрудника был полученный от Орлова ино-
странный подложный паспорт и соответствующая сумма
щнег на случай побега. Перед тем, как отправиться на вокзал,
мы все собрались в какой-то пивной или кафе, там услови-
лись, в случае что-либо •произойдет, о дальнейшей связи и о
том. что я буду сидеть весь вечер в ожидании кого-нибудь из
них в условленной пивной в другой части города, куда и дер-
жать связь. Затем они условились о встрече на вокзале,
и по-одиночке все отправились. По условию, в случае встречи
Васильев должен был стрелять, а остальные должны были
j год держать его в случае неудачи. Я с Озолнным отправились
и условленную пивную в другой части города и там ждали.
Прошло время назначенного от’езда поезда, и по распи-
санию они могли уже быть, их не было, и мы очень тревожи-
лись. Наконец, пришел Васильев и рассказал, что дей-
ствительно попал на перрон, что там был приготовлен
для деле(пации поезд с салон-вагоном и что он видел в одном
вагоне бывш. генерала Верховского, которого хорошо в лицо
знал, что публика на перрон но пускалась и там были лишь
.ища, причастные к делегации, чины явной п тайной полиции
н он. Когда наступил срок отправки поезда, то выяснилось,
что делегация задержалась на обеде министерства иностран-
ных дел и поезд задержан минут на десять. Об этом началь-
нику станции был передан по телефону приказ из министер-
ства. Через десять минут поезд действительно отошел, но
члены советской делегации так и не прибыли, а вагон Чиче-
рина ушел пустым. Васильеву удалось узнать, что в вида7
задержки в министерстве приказано поезд отправить и что
Чичерин и члены делегации догонят его па министерских
автомобилях и сядут в него на какой-то станции» (там же,
I. д. 118).
Неудача подействовала на всех самым удручающим обра-
зом. Началось «разложение». Двоих из метателей пришлось
— 20 —
отправить обратно в Варшаву. Савинков уехал в Париж.
Осталась в Берлине лишь вполне устойчивая группа: Элъ-
венгрен, Озолин и Васильев.
Решено было, несмотря на осложнение обстановки в Бер-
лине в связи с убийством Набокова и покушением на Милю-
кова, продолжать попытки покушений на Радека и Бухарина,
которые, по сведениям, остались в Германии.
Вскоре же были получены сведения, что Бухарин
уехал на какой-то курорт в Шварцвальде, при чем живет
под фамилией Лутонина или Лукина. Выехавший в
Шварцвальд Озолин, после долгих поискав по различным
отелям, подружился с местной полицией, от нее получил
списки всех пансионов и приезжающих и там, наконец, нашел
прописанным Лукина с женой с указанием, что он — литера-
тор и приехал из Москвы. По сведениям полиции, это и был
Бухарин. По получении таких сведений Васильев немедленно
собрался в путь, отправился в пансион, где жил Бухарин с
женой, и снял комнату в том же коридоре, где была и их ком-
ната. Однако, к моменту приезда Васильева Бухарин внезапно
выехал в Берлин, а вслед за ним через несколько дней собра-
лась и уехала его жена.
Следующие попытки: 1) проникнуть в лечебницу проф.
Шлезингера, где, по сведениям, лечилась жена Бухарина, и
для чего пришлось одному молодчику лечь туда же и завести
интрижку с сестрой милосердия; 2) проникнуть в отель на
Kannt-Str. около Гедехнихе кирхе, где должен был проживать
тот же Бухарин, для чего пришлось завести роман с прислу-
гой, и 3) попасть в какой-то театр, где, по сведениям, должны
были присутствовать Максим Горький с кем-то, не то Краси-
ным, не то Литвиновым, не то обоими вместе, — все не увен-
чались успехом, так как не удавалось лицом к лицу столк-
нуться или быть на расстоянии выстрела с советскими пред-
ставителями.
Между тем средства, отпущенные Савинковым из числа
полученных от Нобеля, иссякли, и пришлось возвратиться ни
с чем в Париж.
В Париже Торгово-Промышленный Союз был крайне не-
доволен безрезультатностью попыток. Тикстон прямо заявил,
что он так и подозревал, что ничем эта попытка не кончится,
так как Савинков ничего не может толком организовать, что
он большую часть денег отдал своей организации, а не употре-
бил непосредственно на дело, на которое они предназнача-
лись, и что с самого начала не нужно было с ним связываться.
Однако, Союз потребовал отчета.
В помещении союза на 5, Place Palais Bourbon, был за-
слушан подробный доклад Эльвенгрена о всех перипетиях
подготовки к покушениям. Присутствовали: Густав Нобель,
Лианозов, Белосельский - Белозерский, братья Гукасовы.
Третьяков и Тикстон. Денисов был в от’езде.
— 21
После доклада был обмен мнений, который констатировал
неудачу, главным образом, из-за недостаточной организации и
участия Савинкова в деле, при чем было вынесено решение
о необходимости учесть опыт этой попытки в будущем.
Эльвенгрен на этом и заканчивает свое повествование о
>. генуэзском» эпизоде.
Остается только подчеркнуть, что советская печать бы-
в.-ьот иногда «несправедлива» к английскому консервативному
правительству, когда представляет положение так, что под-
держка белогвардейских террористов началась лишь со вре-
мени прихода «твердолобых» к власти. Последние могут
смело сослаться в своей антисоветской политике не только на
интервенционную деятельность Ллойд-Джорджа, но и на ра-
,игу «Секрет Интеллиджеяс Сервис» по части террорпстиче-
। ।зой в период, когда Ллойд-Джордж был премьером. Болдуин
продолжает лишь «лучшие» традиции своих иредшествен-
н и ков.
Несправедливо также, как видно из предыдущего, счи-
тать. что индивидуальный террор, это — дело «несерьезных»
.подей: монархистов и эсэров. Рассказанный Эльвенгреяом
шизод доказывает, что террора, поскольку он направлен про-
тив рабоче-крестьянского государства, не чуждаются и столпы
кадетской «общественности». «Господин» Гукасов мог бы, ве-
роятно, много кой-чего порассказать из своей и своих коллег
практики по организации террористических актов против
СССР.
II.
1925 год. Организация покушения на Чичерина.
Ют Франции является средоточием большого количества
белогвардейской эмиграции. Сюда привлекают их рулетка в
Монте-Карло, обилие туристов и отдыхающих (главным обра-
зом, иностранцев) па берегу Средиземного моря, около кото-
рых можно поживиться, и, наконец, пребывание здесь группы
«вождей», вокруг которых концентрируются остатки былых
владетелей Руси.
Ривьера, это — центр кприллавщины. Здесь имеет свою
«резиденцию» Кирилл Владимирович Романов, законнейший
претендент на российский престол, здесь же проживает и его
«августейший» братец Андрей Владимирович совместно со
своей «супругой» 'балериной Кшесинской. Отсюда исходят все
нити борьбы как против «николаевцев» —• приверженцев дру-
гого «кандидата» на российский престол — Николая Николае-
вича Романова, так и, главным образом, против республики
рабочих и крестьян, так бесцеремонно вытряхнувшей родови-
тых господ на прелестные берега Средиземного моря.
Было время, 1918—1920 годы, когда Кирилл, живя в
Финляндии, питался подаянием, которое из своего скудного
бюджета уделяли ему его «верноподданные».
Но Кириллу, как известно, в самые критические моменты
его жизни всегда везло. Так было под Порт-Артуром, когда,
он, как легкий предмет (по народной пословице), всплыл в то
время, как другие потонули. Так было и теперь. Когда ему
ничего не оставалось, как только поступить куда-нибудь на
должность «garcon’a.», он вместе с своим братцем Андреем
получил большое наследство от бывш. великой княгини Ма-
рии Павловны.
Кривая опять вывезла. «Наследник» получил возмож-
ность снова жить безбедно и с комфортом и вместе с тем
начать борьбу за получение незаконно отнятого у его дядюшки
престола. Был создан в гор. Каннах «штаб» с «отделами» для
руководства. За полной неспособностью самого «императора»
заниматься какой-либо политической деятельностью, факти-
ческое руководство политикой сосредоточилось в руках Вик-
тории Феодоровны — его жены — и отчасти брата Андрея.
Начав с организации различных монархических ячеек за
рубежом («союзов русской молодежи» и проч.), кирилловский
— 23 —
штаб стал пашулыватг. тюз мож поет и материальной помощи
со стороны каких-либо iuxiih та лпстпческ.их об’едннений или
правительств. Именно к 1925 соду относится некоторое ожи-
вление сношений (в частности — Андрея Вла/димдгровича) с
американскими финансовыми кругами на предмет заинтере-
сования их в борьбе «Кирилловне®» за престол. •
Переговоры шли туго, п, хотя надежды на получение фи-
нансовой помощи имелись, необходимо было чем-либо ожи-
вить их, толкнуть несговорчивых американцев на активность,
создать настроение в пользу ускорения и благополучного раз-
решения вопроса о материальной поддержке. Каким путем
;<го сделать? Естественно, что могло быть два пути: либо дви-
жение внутри советского союза за монархию, либо «движе-
ние» вне его. Так как на «движению» внутри союза рассчиты-
вать не приходилось за отсутствием какой-либо почвы для
этого, что прекрасно было известно «вождям» кирилловцев.
надо было думать о том, чтобы создать какой-либо шум си-
лами зарубежными. Известно, что американцы — парод дело-
вой. Им подавай факты, дела, а не обещания, разговоры.
Между тем, и за рубежом дело обстояло' довольно скверно.
Из числа -монархистов «Кирилловны» являются совсем ни-
чтожной группой наиболее оголтелых бандитов из титулован-
ной знати. Всякого рода «союзы» и «братства» питались
только надеждами па подачки со стороны «императора» и за-
нимались лишь горьким непробудным пьянством да азарт-
ными играми.
Развернув однажды вечернюю газету, «августейший» Ан-
дрей прочитал в пей большой аншлаг о прибытии во Фран-
цию наркоммндела Чичерина, о его встрече, о его завтраках
и обедах и, наконец, о предполагаемом его .прибытии на
Ривьеру для отдыха. Вспоминая о прошедших днях былой
славы, повздыхав о превратностях судьбы, августейший
князь вдруг был осенен «блестящей» идеей. Вот случай пока-
зать «мощь» организации, вот возможность наделать такого
шуму, который несомненно может заставить раскошелиться
заокеанского дядюшку! Другой такой случай трудно сыскать.
Что Николай Николаевич, Савинков и прочие лица, за-
нятые организацией террористических попыток! Что там Во-
ровский! Мы ухлопаем самого Чичерина. И это будет лучшим
доказательством жизнеспособности, силы и деятельности «ки-
рилловцев». Это толкнет американцев на поддержку. Посы-
плются доллары.
Так ® кирилловском штабе возникает план покушения
на Чичерина.
Дальнейшее — уже дело технической организации.
Одним из приближенных Андрея был в то время генерал
Юрий Феодорович Волошиной. Ему-то, как надежному чело-
веку, и поручается организация всего дела.	г :
— 24 —
Происходит все это осенью 1925 года, примерно сен-
тябрь—октябрь месяцы.
Немедленно Волопшнов вступает в сношения с князем
Владимиром В язем сжим, содержателем небольшого бара в
Ницце,—в свое время также кавалерийским офицером и при-
ближенным бывш. великого князя Михаила Александровича,
Двоих, однако, мало для приведения в исполнение плана.
Нужен третий. И этим третьим является тот же Эльвенгрен,
опытный по этой части человек, пользующийся репутацией
человека храброго и на вое готового. Эльвенгрен живет в это
время тоже в Монте-Карло, в пансионе «Hotel de la Terrasse»
д-ра Габриловича из Финляндии. Завязываются сношения,
и, наконец, однажды «Вяземский и Волопшнов, говоря попе-
ременно. начали мне рассказывать о том, что в последнее
время в Ницце и вообще на Ривьере большевики начали про-
являть особенную деятельность, что появилось много агита-
торов, что в связи с постановлением коммунистов об индиви-
дуальном терроре, о котором 'тогда писали газеты, можно
ожидать всяких выступлений и инцидентов, что французские
власти тоже этим всем обеспокоены и что к этому надо подго-
товиться. Вяземский при этом говорил, что по этому поводу
будто бы из Парижа приезжает в Ниццу какой-то инспектор
или комиссар политической полиции (Surety gen£rale) и что он
(Вяземский) хорошо знаком с ниццким начальником полити-
ческой полиции, имел с ним разговор и знает, что они тоже за-
интересованы в том, чтобы русские приняли участие в работе
по противодействию большевикам и в этом отношении что-ни-
будь делали бы. При этом он добавил, что имеет от этого на-
чальника политической полиции, с которым на Ривьере очень
считаются, его карточку с рекомендациями». «Говоря дальше
на эту тему, они в результате заявили, что решили составить
в Ницце группу, которая, работая или, по крайней мере, бу-
дучи в связи с французскими властями, в случае надобности
могла бы. оказать противодействие большевикам». «Существо-
вание такой группы французской полиции желательно и бу-
дет известно» (показания Эльвеигрена, т. II, л. д. 315—316).
В результате переговоро-Bi Эльвенгрен вошел в состав
группы и стал ее деятельным членом.
Подход для вовлечения Эльвеигрена в организацию был
совершенно правильный. Дело в том, что последний не яв-
лялся к этому времени приверженцем Кирилла, Хотя и был
одно время таковым, представляя докладные записки на его
имя о путях борьбы с советской властью и получая субсидии.
Поэтому надо было дело представить несколько иначе. Вер-
сия об «индивидуальном терроре», провозглашенном якобы
большевиками, при всей ее вздорности, была, очевидно, пред-
назначена, при содействии, возможно, французской полиции,
и для более широкого употребления. «Оживление больше-
— 25 —
киотского движения», «агитаторы», наводнившие Монге-Карле
й Ниццу (действительно, есть кото поагитировать: шулеров
и высокопоставленных кокоток ), «индивидуальный террор»
и как реакция на это — отпор защитников «закона и по-
рядка»— вот то «идейное» обоснование, которое могло бы
лечь в основу кампании, которая должна была быть прове-
дена в случае удачного исхода покушения.
Указание на связь с французской полицией могло иметь
либо значение подбадривающего фактора, гарантирующего
безопасность. либо быть вполне реальным фактом (что тре-
•'.ует самостоятельного обоснованного доказательства).
Одно несомненно,—что нити заговора исходили от Андрея
I лгадимпровича. На это указывает сам Эльвенгрен. узнавший
.•б этом позднее, об этом свидетельствуют.’ и об’ективные
{исты: связь и зависимость Волошппова от него, получение
л!, производство акта, средств, тогда как известно (из тех же
бы показаний) тяжелое материальное положение всей
.р.-д группы, и прочее.
Эльвенгрен стоял за организацию самостоятельной груп-
не становясь в зависимость и пе связывая себя ни с
.ill'-if из существующих старых эмигрантских организаций
или лидеров. Тем пе менее, когда. Волотпинов посвятил своих
фузей в то. что посетил на-днях Андрея Владимировича и
< общил ему об организации группы и берется держать с ним
• вязе», все согласились с желательностью поддержания связи
г великим князем.
Известно, что «для поддержания духа» эмиграции из-
редка из центров распускаются -какие-нибудь «'бодрящие
<’ лухи».
Так было и на сей раз. К этому времени в европейской
1цчосе, в разговорах, слухах стали распространяться сведе-
ния, что в СССР назревают какие-то крупные события, что
нарастает какое-то новое движение народных масс, которое
пока что не имеет возможности себя открыто выявить, но что
советская власть- бессильна против этого что-либо предпри-
нять и что достаточно лишь какого-либо толчка извне, чтобы
движение стало стихийным, опрокинуло бы власть и восста-
новило бы старый порядок.
Такого рода слухи, естественно, волновали эмиграцию
и подогревали ее на выступления.
Именно с этими слухами связаны попытки придать
группе Волошиной —• Вяземский —Эльвенгрен не только узко
'Hwoib ударный характер для выполнения определенной за-
дачи— покушения на Чичерина. —но и более широкую цель
it постоянную устойчивость в форме связи с более мощной
организацией, правильного финансирования и признания.
Предпринимаются на этой почве шаги по установлению
связей: 1) с Кутеповым: .2) с фашистской организацией Обера
— 26
по борьба о III Интернационалом л 3) с амержайскими фй-
иансовымп кругами; в частности с Фордом.
Первым делом решено было установить связь с Обером.
Кн. Вяземский, который в свое время имел предложение от
Обера быть его представителем на юге Франции, предложил
послать официальное предложение этой организации. Послан-
ное затем, это предложение излагало план создания антисо-
ветского военного фронта и намерение стать филиалом орга-
низации Обера.
Вторым шагом должно было явиться обращение к Форду,
но уже после установления связи с Обером, поскольку име-
лись данные о возможности получения поддержки с его
стороны.
И, наконец, несмотря на больше кирилловское направле-
ние, решили связаться также с Кутеповым — приверженцем
Николая Николаевича — на случай получения каких-либо
материальных возможностей.
Пока же, по указанию Андрея Владимировича, стали го-
товиться к покушению на Чичерина.
Прежде всего необходимо было выяснить местопребыва-
ние последнего.
В газетах сообщалось о том, что наркоминдел Чичерин
прибыл в Нуегез в отель «Maritime». Однако, зная по опыту,
что газетные сведения не всегда точны, решили проверить эти
данные в полиции. Через несколько дней Волопшнов явился
с сообщением, что по сведениям полиции Чичерин живет за
Тулоном, верст 15, в одном лечебном заведении (название
забыто).
Решили побывать в обоих местах. В назначенный день
рано по-утру Волошинов ждал Эльвеигрена и Вяземского с
закрытой машиной фирмы Роше и Шнейдер на площади
ниццского вокзала. В ближайшем кабачке был обсужден план
дальнейших действий. Волошинов сообщил, что им получено
на расходы, связанные с операцией, от Андрея Владимиро-
вича 2.000 франков. Денег этих должно хватить с избытком
не только на расходы по содержанию машины, но и на про-
живание в гостинице в течение некоторого времени, если по-
требуется, а также по укрывательству после операции.
Что касается полиции, то, по уверению Волошинова, опа-
саться ее совершенно не следует. Что же касается места убе-
жища, то и оно уже приготовлено. Само собой разумеется, в
случае ареста имя Андрея Владимировича, как организатора,
ни в коем случае упоминаться не должно. Все следует пред -
ставить в виде патриотического поступка русских людей.
Решено было ехать сперва в Тулон, а затем, если ока-
жется, что Чичерина там нет, — в Hyeres.
Имелись также адреса трех квартир, где можно было до
я после покушения укрыться: квартира в Каннах генерала
- 27
Топоркова — командира -атаманского. полка.. оддюкашпика
Эльвенгреиа по Николаевскому училищу. квартира какой-то
купеческой семьи за St. Raphael и семья знакомых ВоЛОши-
нова—-фамилия неизвестна.
По дороге иа Тулон заехали в Каины к ген. Топоркову,
который, зная о готовящейся террористической деятельности,
ио не будучи осведомлен о конкретной цели поездки, между
прочим, в беседе сказал, обращаясь в Волошинову: «Ведь,
у вас там в Ницце сейчас находится Чичерин. Чето же вы
смотрите?» На что ему было отвечено, что меры приняты.
Из Канн поехали в направлении St. Raphael, попутно
останавливаясь у различных дач и пансионов с целью выяс-
нения местопребывания Чичерина, так как не 'было уверен-
ности в точности имевшихся сведений и следовало тщательно
осмотреть пансионы по дороге.
После ночевки в St. Raphael отправились дальше в на-
правлении на St. Maxim, Born, Hyeres.
В Hyeres прибыли в два часа дня. Обращала на себя вни-
мание полная тишина на улицах городка, отсутствие усилен-
ных нарядов полиции, секретных агентов охраны и проч. Это
отчасти укрепило группу в представлении об отсутствии Чи-
черина здесь.
Все же решили отправиться в отель «Maritime». Послед-
ний оказался на берегу, на пляже. Пляж и берег довольно
далеко отстоят от самого городка и соединяются с ним узкой
дорогой. Выходя к берегу, дорога шла вдоль садов и задних
фасадов отелей и домов, обращенных видами к морю.
Под’ехав к самому отелю «Maritime» и оставив машину
па площадке для автомобилей, уселись гут же перед отелем
ла круглый столик под зонтиком и, попросив пока чаю п вер-
мута, стали внимательно осматривать площадку.
Беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что
в отеле проживает какая-то важная особа.
Прежде всего, по улице, которая совершенно была пу-
стынна, вдоль ограды н ворот отеля прохаживались взад и
вперед четыре человека, по всем видимостям—агенты охраны.
Как только Волошинов, Эльвенгрен и Вяземский уселись за
<нолик, тотчас же из главного шод’езда вышел некто, который
внимательно стал разглядывать вновь прибывших, не улус
t-кая их из 'виду во все время их пребывания там. Из противо-
положного фасада отеля, который расположен покоем (в виде
буквы «п») тоже стали посматривать. Все это казалось тем
более странным, что за двумя другими столиками сидели две
компании иностранцев, на которых, очевидно, никакого -вни-
мания не обращалось.
Было ясно; что сведения прессы, оказались на этот раз
правильными.
Посидевши некоторое время, решили осведомиться юг на-
— 28 -
in чип свободной комнаты, якобы для ночевки в качестве со-
вершающих прогулку по побережью туристов.
В вестибюле отеля портье, к которому обратился по этому
поводу Волошинов, сначала с готовностью ответил, что сколько
угодно. Однако, через короткое время прислал сказать, что
комнаты вое заняты.
Такой оборот дела определенно показывал, что вновь при-
бывшим не доверяют.
Стали возникать подозрения, не подвела ли полиция Во-
лошинова, сообщивши ему заведомо ложные сведения о про-
живании Чичерина около Тулона, в то время как он прожи-
вает в Hyeres, и не подозревают ли чипы тайной полиции
действительных намерений приехавших.
В то время. как Волошинов, Эльвентрен и Вяземский
между собой совещались о дальнейшем поведении, на улице
появилась большая машина, которая мчалась с значительной
быстротой и затем круто остановилась у под’езда.. Из нее вы-
шел, судя по фотографии, Чичерин, проследовавший в отель,
и с ним двое неизвестных. Очевидно, Чичерин возвращался
с прогулки. Никаких сомнений в том, что это был именно он,
не могло быть, благодаря тому оживлению, которое произо-
шло в среде прислуги у под’езда и среди агентов полиции, а
также любопытным взглядам иностранцев, которые между
собой стали ^обмениваться впечатлениями (это были англи-
чане йог американцы) на своем языке, при чем легко можно
было разобрать фамилию Чичерина.
Внезапное появление Чичерина настолько ошеломило Во-
лошинова, что юн 'совершенно растерялся. То же случилось
и с остальными. (Создалось довольно (скверное настроение.
Опасались, что полиция, которая обо всем знает, тотчас же
арестует их, и дело лопнет со 'скандалом.
Поэтому решили, чувствуя на себе явно подозрительные
взгляды охраны, выбраться отсюда поскорей^ так как, оче-
видно, при данных условиях рассчитывать на удачу вряд ли
приходилось.
Наскоро расплатившись, сели в машину и умчались.
Так как уверения Волошинова насчет поддержки полиции
в этой части, очевидно, не совсем оправдывались, и так как
последняя явно получила твердое приказание тщательно
охранять Чичерина, то, по обсуждении вопроса, (решено было
временно от идеи покушения отказаться, считая необходи-
мым выждать более удобного момента.
Андрей Владимирович, которому (было доложено о неуда-
че, был весьма огорчен ею, настаивал на продолжении наблю-
дений за пребыванием Чичерина и па новых попытках. Про-
должались .ли такие попытки и дальше во все время пребы-
вания Чичерина на Ривьере—неизвестно. Эльвенгрен в них,
по его показаниям, больше не участвовал.
III.
«Интеллидженс Сервис», как «идеолог» и организатор тер-
рора.— «Новая эра»: усиление террористической деятель-
ности монархических организаций в связи о надеждами на
скорую войну с СССР.—Финляндская группа.—Латвийская
группа.
С самого начала своего прихода к. власти (1924 г.) англий-
ское консервативное правительство начало планомерную и
рассчитанную борьбу за свержение советского правительства
путем создания антисоветского блока, усиления поддержки
контрреволюционных организаций, орудующих за рубежом и
пытающихся обосноваться внутри СССР, и широкой органи-
зации сети шпионажа, главным образом военного.
Если и до того «Секрет Интеллидженс Сервис» («S. БУ)
не прекращал своей работы в 'этом смысле, то последняя мо-
жет1 быть поистине названа кустарной по сравнению с широ-
кой, чрезвычайно энергичной деятельностью, направленной
против СССР, которую эта мощная разведывательная и бое-
вая организация британского империализма развила за по-
следние годы.
Одним из видов деятельности, которую «Секрет Интел-
лидженс Сервис» считал нужным особенно поддерживать и
развивать, является террор.
Еще 23/III—1925 г., в письме, адресованном Н. Н. Буна-
кову—одному из видных работников S. Б. и вместе ю тем пред-
ставителю Н. Н. Романова в Гельсингфорсе—Сидней Рейлли,
выражая точку зрения английского правительства, писал:
....«Итак, вот три способа (борьбы против советской власти.—
Н. К.): организация, пропаганда и террор. Повторяю, я не знаю,
насколько в настоящих условиях эти способы доступны, ио
я уверен, что в них—все законы (?) и пороки».
«Третий способ, вне которого, по моему глубокому убе-
ждению, нет спасения, это—террор. Террор, направленный из
центра, но осуществляемый маленькими независимыми груп-
пами или личностями против отдельных выдающихся пред-
ставителей власти. Цель террора всегда двоякая: первая—
менее существенная—устранение вредной личности, вторая—
самая важная—(всколыхнуть болото, прекратить спячку, раз-
— 30 —
,-л-ишть легенду о неуязвимости власти, бросить искру. Нет
террора. -значит нет пафоса- в движении, значит—что жизнь
с такой властью еще не сделалась фактически невозможной,
значит—что движение преждевременно или мертворожденно».
«Вы скажете, что хорошо говорить о терроре тем, кто си-
:шт за границей, а. я отвечу вам, что я знаю людей, потратив-
ших громадную энергию па его подготовку (соответственно
с настоящей обстановкой и с последними требованиями тех-
ники) и готовых пойти па пего, как только будут в наличии
нужные средства»...
«Возвращаюсь к 'примеру «Народной Воли».. Одно время
с «Народной Волей» считались почти как с тайным прави-
тельством. Это было во время величайшей прочности царской
власти. Не целесообразен ли этот метод и теперь? Тем более,
что теперь весь мир жаждет (подчеркнуто в подлиннике
Рейлли) падения советской власти, что весь мпр хочет
(подчеркнуто в под.титптикс Рейлли) верить, что падение это
возможно».
Обращаясь .к вопросу о том, как приобрести поддержку
Европы и Америки, Рейлли в том же письме пишет:
«Остается неразрешенным вопрос, какими путями может
быть приобретена активная моральная и материальная по-
мощь Европы и Америки. Я уверен, что крупный террористи-
ческий акт произвол бы потрясающее впечатление и всколых-
нул бы по всему миру надежду на близкое падение больше-
виков, а вместе с тем— деятельный интерес к русским делам.
Но такого акта еще нет, а поддержка Европы и Америки не-
обходима уже в начальных стадиях борьбы. Я вижу только
один путь приобрести ее» (т.-е. путь террора.—Н. К.).
Заканчивает письмо Рейлли 'следующими словами:
«Я надеюсь, что мне удастся выехать отсюда в средине
апреля, и в таком случае я направляюсь отсюда прямым па-
роходом в Гельсингфорс или в Прибалтику на свидание с вами
и И. Б. В 'случае надобности я готов на короткое время с’ездить
на свидание с вашими друзьями в Москву».
В показаниях после своего ареста Рейлли о своем пере-
ходе в СССР говорит следующее:
«В конце сентября 1925 т. я нелегально перешел финлянд-
скую границу. О моей поездке в Советскую Россию я говорил
Черчиллю, Стнрсу, серу Гай-Гаунд» 1).
*) О том, что ирадстивляет собою (знаменитый «Секрет |ИнгеивлЗДяоенс
Сервис», подробно рассказал в (своих 'показаниях после ареста в 11925 г.'
сам Рейлши:
«Английская секретная служба является совершенно обособленным
учреждением, стоящим вне всяких министерств п учреждений, но каждое
из них обслуживающим... Каждое министерство, скажем, военное, морское,
авиационное и т. д., имеет свой собственный разведывательный отдел,
работающий совершенно 'исотвисттмо по своей специальности, узко. «Се-
— 31
Итак, английское консервативное правительство через
.ышх доверенных лиц. едва очутившись у власти, начинает
сразу же влиять на 'белогвардейские организации, связанные
с иим; в смысле возобновления и более широкой организации
торрорИ'Стичесяшх актов против представителен советского
правительства, при чем ставит в прямую зависимость от успе-
ха террористической деятельности и оказание материальной
помощи.
«Организация» и «пропаганда» играют на. данной стадии
борьбьк по мнению Рейлли—выразителя взглядов Черчилля—
меньшую роль, чем террор. Террор является главным спосо-
бом борьбы с советской властью. Он должен бросить «искру»,
..всколыхнуть 'болото».
Уже т; осени 1925 г. самые разнообразные круги контр-
революционной эмиграции начинают под влиянием этого сиг-
нала, «направленного из центра», оживленно обсуждать так-
тику террора.. Мы •видели уже, что кое-где это привело и к
активным попыткам (б. великий князь Андрей Владимиро-
вич, Волошинов, Эльвенгрен).
Однако, переход к террору, как к новому этапу в протп-
восоветской деятельности, как к главному 'способу 'борь-
бы (в качестве второстепенного способа он существовал и
прежде), произошел не сразу. 'Справедливость требует при-
знать, что сначала были предприняты попытки 'Создать ячейки
противосоветских организаций, повести [агитацию, попробо-
вать опереться на «внутренние силы», на «массы», одним
словом, использовать и первые два способа, указанные Рейл-
лп. К каким же результатам привели эти попытки?
В материалах процесса монархистов-террористов мы
имеем по этому поводу интересные свидетельства активных
работников «николаевской» организации, многократно ходив-
крег Иятеллиджснс Сервис» падет свою работу только под углом 'обще-
г(х^'дарсл®еоп1!0й аголаггичесъ’ой точки оренагя. Следовательно, его главное
иаотчение — собирание сведений, .касающихся общегосударственной
политичекжюй безопасности м мюнушцих лиь в сю.но(ву направления
иысшей политики. Это учреждение—абсолютно тайное. Ни фамилия его
натлыниюа), /ни фамилии тайных оотруднганосв никому не известны, за
ись-лточением шлиттых мпии'стров—npeMbepai, морского, иоениого, мно-
'-трапных, внутренних и авиации, иг самых высших военных н моркакпх
началынийав. Так, например, имя нана^яика никогда не уш>мм1наетоя ib
разговоре, а павсстеи он только под начальной буквой своего имени.
Резиденты имеются во всех странах. Реицданты в юююггоететюующнх 'стра-
нах ииновда не имеют ивиошо и 'стюютолтелъного сущезпвдвания, а шеееда
1зшзодашс;я под прикрытием вице-консула, паспюрино/го бюро и даже
т<чргопюй фирмы... Очень часто имеют фиктивные и- побочные занятия.
Резиденты совершенно 'оамостоягельно организуют штаты tc/ваих секрет-
ных сотрудников. |Оотрудяик.п набпра/ютоя в первую очередь из местных,
хорошо осведомленных англшчан, а через .них «начале, а после уже
ir-яюсредстведно, составляется пшат агентов .и сотрудников. В стране
ьолгитичаски: дружественной резидент 'входит в тесмые сношения с
32 —
ших в течение 1923—1926 г.г. к СССР ио заданиям обоих цен-
тров для монархической пропэ-ганды и opi анизалионной
работы.
Н. П. Строевой, бывш. мичман царского флота и сын
подполковника, с конца 1925 г. систематически переходивший
ipaininy СССР по поручению гои. Кутепова и полк. Алексан-
дрова—ближайших сподвижников Н. Н. Романова—подробно
рассказал суду о том, как велась работа.
Никаких организаций монархического толка., несмотря
на многочисленные попытки создать их, в СССР не было.
«Определенных адресов и явок от полк. Александрова я
не получал, хотя все время просил его указать лиц, с кото-
рыми я могу связаться здесь, так кат; я находил, что, так
как меня посылают без определенных адресов и явок... толг.-
ко задание организовать ячейки я исполнить не моту... Поэто-
му я просил указать мне связь с какими-нибудь имеющимися
уже организациями с тем, чтобы я исполнял курьерскую
службу между ними... Полк. Александров... никаких адресов
и явок мне пе дал. Он сказал только, чтобы я продолжал
делать то. что я делал до сих пор, т.-е. пытался организовать
ячейки» (засед. 21/IX, стенограмма). Последующие попытки
Строевого получить сведения об имеющихся организациях не
увенчались успехом. «Не доверять мне ои (Александров) не
мог потому, что я уже доказал свою верность».
Болмасов, артиллерийский офицер и сын генерала от ар-
тиллерии, активный боевой монархист, пользовавшийся, кап;
и Строевой, полным доверием, показывает примерно то же
самое. Ничего такого, на что можно было бы опереться в совет-
ской стране, не было. С том же говорит и Самойлов.
Как встречалась монархическая агитация населением?
местным гемвраиыЕым плтафм, сщецыашлю с отделом разведки... В жаждой
стране, где есть значительное количество .русских эмигрантов или совет-
ское представительство, резиденты данной страны выполняют работу также
ию русскому отделу... Оютветчйиующие штабы ‘димитрофиык госу-
дарств работают ® полном жснггакше с соотвеютвующ.им (резидентом
«S.S.x... Работа в СССР лимитрофных агентов—.эстонцев, латышей
поляков м других—.значительно упрощается тем. что лм легче слиться с<*
средой. Здесь маскхк их соотечественников и, наконец, надзор за ними
внашгтеиьио слабее. Ведь доя (наблюдения, за (всеми поляками потребо-
валось бы десять ГПУ. Я считаю, что лимитрофных дипломатов и релв-
данлю® всех без исключения можно купить. Вопрос только в 1цеие»
(выдержкчп из показаний Рейлли от 31/Х—25 г., потащенных в злоедаллп
227X1).
«Интел-авджепс Сервис,., впрочем, является органом ле только .раз-
ведывательным. Он молущшт в определенных случаях задания и число
военного характера по организации .восстаний. террора я прочих актов
там, где .правительство считает ото иуаптым. По традиционной тактик^
все такого рода действия лишь руководятся через резидента
выполняются же местными ситами.
33 —
«Пытаясь вести свою пропаганду, организовывать ячейки,
я наталкивался на. довольно значительное сопротивление »
(Строевой, за с. 21/IX).
Болмасов показывает, что никакие его попытки -создать
монархические ячейки не удались, что широкие массы не
реагируют на его моиархическув? агитацию. и она не находит
почвы (засед. 21/IX). «Мы не имеем никакого успеха»—доба-
вляет он (там же).
О чем же свидетельствуют подобного рода показания?
Они характеризуют, помимо всего прочего, авантюризм руно-
j одителей Болмасова. Строевого, Самойлова и других, посы-
[авших своих верных и преданных людей в полную неизве-
стность, без явок, без какой-либо- местной организации, вти-
рая очки насчет существования какого-то движения в их
пользу. Никакого внутреннего движения не оказалось и в по-
мине, «народ», который, по мнению Николая Николаевича,
должен встретить его колокольным звоном, встретил его аген-
тов в дреколья. И недаром Сольский, наиболее искренний и
горячий последователь Николая Николаевича, говорил на про-
цессе с нотой разочарования о том отношении, которое они
встретили у приграничных крестьян. Крестьяне оказались
против царя, и -это страшно удивило Сельского.
На вопрос суда, не кажется ли Строевому несоответ-
ствующей действительному положению вещей в СССР его
идея о необходимости восстания, поскольку он сам подтвер-
ждает безуспешность попыток создания монархического дви-
жения в стране, подсудимый принужден был ответить: «Пра-
вильно, что восстание является наиболее действительным
гредством; если смотреть с точки зрения ярого противника со-
ветской власти, то оно желательно. Но восстание, когда осу-
ществимо? Когда существует большая, стройная организация,
когда в каждой местности имеются известного рода ячейки.
Примером может служить октябрьский переворот, когда всюду
были коммунистические ячейки (общий 'смех -в зале). А таг:
сак, как я оказал, я убедился, что организации нет, то, есте-
ственно, мысль о восстании приходится отбросить» (засед.
21/IX). И дальше прибавляет, что должен признать, что
народ—за советскую власть, против монархистов.
При этих условиях надежды на движение внутри руши-
лись. Рейлли оказывался /прав. «Организация» и «агитация»
не приводили ни к какому результату. «Народ» — за совет-
••кую 'Власть.
Надо поднять его другими способами.
Надо, «разрушить легенду о неуязвимости власти».
Надо «бросить искру».
И тут возникает идея перехода к «новой тактике», к «но-
гой эре».
Как об'яспялп этот пернхэд активные работники, те, кто
— 34 —
сам бывал: в СССР и кто собирался жертвовать собой ради
восстановления своих -попранных прав, те, кто лучше чувство-
вал действительное положение .вещей внутри страны?
На вопросы суда Болмасов отвечал по этому поводу так:
«В. Почему вы решили в последнее время перейти к
более крутым мероприятиям?
О. Я считал, что это перемена тактики.
В. Вы себе представляли, чем вызывается такая пере-
мена тактики?
О. Невозможностью сделать что-нибудь иное.
В. Значит, это тактика отчаяния?
О. Да.
В. Вы считали, что широкие массы не реагируют на вашу
монархическую агитацию и что у вас не находится почвы?
О. Да.
В. Так, значит, вы не можете создать никаких монархи-
ческих ячеек на нашей территории?
О. Да.
В. И вы решили произвести взрыв для того, чтобы таким
путем кого-нибудь возбудить?
О. Да».
(Засед. 20/IX).
«Мы шли сюда,—.говорили Строевой и Болма-сов,—в зна-
чительной степени уже без веры в возможность что-нибудь
сделать».
Можно ли поэтому считать, как некоторые думают, что
перемена тактики монархической контрреволюции обгонялась
чисто внешними причинами — обострением международного
положения СССР, политикой консервативного правительства
Англии?
Несомненно, конечно, что роль «Секрет Интеллидженс
Сервис» в деле организации террора против СССР громадна,
что, в сущности, он является главным его организатором. Не-
сомненно также и то, что англо-советский разрыв, как и вся
политика Англии, направленная к созданию противосовет-
ского блока, окрылила монархические центры надеждами на
скорую войну, на разгром СССР и на свое возвращение. Но
бесспорно также и то, что внутренние причины бесплодности
и беспочвенности монархической агитации, полный крах по-
пыток создания хотя каких-либо организаций монархическо-
го толка на территории СССР толкнули руководителей монар-
хического движения к «тактике отчаяния», авантюризма, кро-
вавой тактике террора.
Все три причины дополняли друг друга, хотя искусная
рука английского правительства и играла главную руково-
дящую роль.
— 35 —
С того времени, как в центре «николаевцев»—в Париже—
было решено приступить к осуществлению «третьего способа»,
рекомендованного «Интеллидженс Сервис», начинается ожи-
вленная подготовка к террористической деятельности.
На процессе с достаточной полнотой выявилась картина
а той подготовки на территории Финляндии.
Гельсингфорс был избран местом формирования боевых
групп по многим причинам.
Во-первых, Бунаков, «полпред» Н. Н. Романова в Финлян-
дии, одновременно в качестве резидента английской развед-
ки, как это можно усмотреть из цитированного письма Рейлли
к нему, был весьма в курсе террористических намерений «Ин-
•геллидженс Сервис». Горячий сторонник террористических
а ктов, доверенный и преданный агент английского правитель-
ства, Бунаков являлся для последнего чрезвычайно подходя-
щим орудием проведения своих планов. Положение же его,
как представителя Н. Н. Романова, давало ему возможность
использовать для этой цели членов монархических органи-
заций.
Во-вторых, финляндские разведывательные органы были
в полной зависимости от таковых же английских органов.
Они, стало-быть, могли широко использоваться последними
в целях помощи намечающейся работе. Они же самым тесным
образом были связаны н с монархическими организациями.
В-третьих, финляндское правительство оказывало боль-
шое гостеприимство разного рода монархическим группиров-
кам. Целый ряд организаций этого толка вполне открыто су-
ществовал и вел энергичную противосоветскую работу. Фин-
ляндия стала средоточием значительного числа эмигрантов-
белогвардейцев, которые могли поставить кадры террористов.
В-четвертых, Финляндия—приграничное государство, не-
далеко отстоящее от главных центров СССР. Отсюда удобно
наладить переброску террористов на советскую территорию.
В связи с этим, уже с начала 1927 г. развертывается в
Финляндии усиленная работа по созданию боевых групп.
Швецов, ближайший помощник Бунакова, об’единяет
группу активных монархистов. Из Парижа вскоре прибывает
доверенное лицо геи. Кутепова—Мария Владиславовна Захар-
ченко-Шульц (близкая родственница генерала), имея специ-
альную задачу сформировать боевую дружину и приступить
к террористической деятельности.
Уже к приезду М. В. Захарченко-Шульц составилась
такая труппа из следующих лиц: 1) Шарила, Александра Але-
ксандровича, 2) Соловьева, Сергея Владимировича, 3) Ларио-
нова, Виктора Александровича, 4) Мономахова, Дмитрия,
5) Бастамова, Владимира, 6) Коренева, Михаила Николаевича,
7) Волмасова, Александра Борисовича, 8) Сольского, Алексан-
дра- Александровича-, 9) Петерса (он же Вознесенский). Все
з*
М. В. За ха рчРнко-IIJ ул ьц —органи-
затор террористических групп и
Финляндии и участница покуше-
ния на изрыв общежития сотру .чин-
ков ОГПУ в Москве* Убита 19 июня
1927 г. при перестрелке с красн"-
арменцамп в районе <т. Дретунь.
. iv—• а ктл в организации. no uo.ibiiit ii части состоящий из
г.ышпп.х офицеров царской армии n ut из роlOiniToii> моло-
дежи, мечтающей о ^погончиках».
Как только группа сорганизована. пйштуна.ют к. технпче-
скон подготовке к бо' вым , нт гениям.
(Н'КУДЯ. МОГЛО бЫГЬ ДОиЫТО оружие?
Па :->TOT BOIipia- ДНЮТ oTi’-ет об еКТПГШЫе ЛЗННЫе С.И'ДСТВ'41-
IH H O Mil сериала и прямые иока.,.<1 ним Болмасова.
с5а.Х;|рЧ‘Ч1К0-1ПуЛ1.)[ СОСТОЯЛ.!
одновременно al’eHTOM фПШКОН
разведки. Об ЭТОМ ЗИЯЛИ Г.ее
блНЗКО СВЯЗаИИЫе (• ПеИ НО рЯ-
боге. Об -ЛОМ знал II Г)олмаеов.
Па. нее п возложишь была за-
дача добыть ОрУЖИО. II ОНЯ,
выполнила ее при помощи
фИНСКОЙ раЗВеДКИ.
Бошасов. наир., иа вопросы
прокурора но этом\ вопросу
отвечал гак:
«В. Откуда получили взрыв-
чатые вещества. - Ыриопов, Мо-
номахов. Соловьев?
О. 11м дала. Мария Влади-
славовна.
В. А откуда она получила?
О. Думаю, что без содей-
ствия финнов нельзя было по-
лучить.
Н. Каких финнов?
О. Генеральный штаб, я ра-
зумею.
В. По вашему мнению, эти
бомбы можно было получить
ТОЛЬКО П]Ш содействии фин-
ского генерального штаба?
О. Да».
Т1з показаний того же Болмагова. устанавливается, что
первые группы, направлявшиеся для производства террори-
стических актов, снаряжались на. так называемой даче Фро-
лова в Терриоках, принадлежащей разведывательному отделу
финляндского генерального штаба, что без содействия послед-
него не только бомбы я яды. ио и револьверы было бы совер-
шенно невозможно достать, и что бомбы Новицкого, которыми
были всюружЯгы метатели, могли быть добыты только' там.
так как такого рода бомбы являются остатками вооружения
бывшей цар кой армии, сохранившимися в Финляндии. 31-
харченко-Шульц потому и было поручено снабжение боевыми
— 37 —
припасами. что. благодаря ее близости к финскому генераль-
ному штабу, она могла 'Сделать это через последний.
Знал ли финский генеральный штаб, с к а к о й ц ель ю
направляется первая группа ,в СССР?
II на этот вопрос приходится ответить утвердительно. Бол-
масов прямо ответил суду, что капитан Розе негром, началь-
ник разведывательного отдела. II финской дивизии, о цели
путешествия знал и для этой дели снабдил всю группу ору-
жием и взрывчатыми веществами.
Этот факт бесспорен был бы> и без этих утверждении, ибо
людям, посылаемым для «обычной» шпионской работы, вряд
ли нужны бомбы и гранаты.
Одновременно идут «репетиции» п обучение. В Пакенкю-
ле—рабочий район, где проживали террористы—происходят
упражнения в метании бомб. В частности, при метании бомб
( начиненных песком вместо динамита), производимом послед-
ней партией Болмасова—Сельского, присутствовал один из
(;ргаш1заторов-1б0('виков. Шульц-Радкович. муж Захарченко-
1Пульц. Он lie секундомеру проверял, на какое расстояние
можно бросить бомбу. Такие упражнения происходят несколь-
ко раз.
Наконец, группы созданы и проинструктированы.
Тогда в марте месяце в Финляндию приезжает «сам» ’Ку-
тепов. На даче Фролова в Терриоках, той самой, которая при-
надлежит финскому генеральному штабу, откуда снаряжаются
все. террористические н шпионские экспедиции и куда они
возвращаются,—на этой даче происходит монархическое сове-
щание.
«Совещание» это принимает ряд важных решений, 'наме-
чает «линию».
Из показаний подсудимых устанавливаются следующие
три момента в тактике николаевцев, установленны|е этим сове-
щанием: 1) так как в ближайшее время предстоит военное
выступление держав против ССОР (имелся в виду. англо-со-
ветский разрыв и следующая за ним война антисоветского
блока), все монархисты должны принять участие в нем, для
чего немедленно организовать активные группы, которые мог-
ли бы влиться в армии противников СССР и создать там, мо-
жет быть, самостоятельные единицы; 2) к моменту выступле-
ния держав должно быть приурочено восстание во всех круп-
ных городах Союза, в котором активные монархисты должны
принять участие, для чего необходимо перебираться на терри-
торию советских республик с целью организации таких вос-
станий, и 3) необходимо приступить к актив ному террору про-
пив представителей советской власти, создавая боевые груп-
пы для переброски их внутрь страны.
Таким образом, дело ставится на. «широкие рельсы»,
етроютсЯ радужные планы, намечаются перспективы, соз-
— 38 —
даются организации—все в надежде на скорую войну и на
могучую поддержку Англии.
А по окончании совещания М. В. Захарченко-Шульц
организует «смотр» боевых сил.
На квартире Коренева собираются боевики. Все в по-
рядке. Команда, «смирно». Бравый генерал входит, и — тут
маленький, но характерный штрих—генерал вдруг замечает,
что у Болмасова наряд не совсем в порядке, что расстегнуты
пуговицы на пиджаке. Первым делом он делает «внушение»
«господину офицеру» за непорядок и обещает при случае по-
садить под арест на семь суток. И затем, сменив гнев на ми-
лость, произносит «напутственное слово» террористам, кото-
Оружие, отобранное при аресте’"у террористов Болмасова, Сольского,
Строевого. Самойлова и Адеркасса и найденное при убитых Соловьеве и
Шарине.
рое сводится к тому, что, мол, «работа в СССР ведется, что
почва подготовлена, что ждать осталось недолго», что «если
иностранцы и. будут помогать, то не бескорыстно, конечно,
а в свою пользу», что «как только иностранцы увидят наши
успехи, то, несомненно, предложения о помощи посыплются
со всех сторон» и что ему, Кутепову, «нужны такие люди, ко-
торые пойдут на что угодно», чтобы эти люди были готовы
совершить те акты—диверсионные и террористические—ко-
торые им будут указаны.
Идея о том, что террористические акты нужны для того,
чтобы показать, что что-то делается. чтобы «посыпались-
— 39 —
деньги», не была новой; она проходит красной нитью через
всю работу белогвардейских организаций—как шпионскую,
так и террористическую. Она показывает, с одной стороны’
что «что-то» делать нужно было для того, чтобы получать
средства к существованию, к поддержанию организаций; она
показывает, с другой стороны, как толкала международ-
ная буржуазия русскую эмиграцию на подобного рода дея-
тельность, как она поддерживала всякое антисоветское дви-
жение, как она стимулировала это движение денежными по-
дачками, целиком подчиняя его своим целям.
Ряд подсудимых на вопросы суда прямо показывал по
этому поводу, что одной из целей совершения террористиче-
ских актов являлось добывание средств. Чтобы, добыть сред-
ства, надо проявить деятельность, заставить о себе говорить,
создать представление о наличии крупной организации.
«Европа» дает деньги «за дело», она верит только фактам,
она платит «за голову».
Интересен вопрос, какого рода задания получили терро-
ристы, что являлось об’ектом нападения.
Прежде всего, поскольку они переходили с финлянд-
ской территории, было установлено, что не должны иметь
место какие-либо диверсионные выступления к северу от
Ленинграда, вблизи финской границы. На вопрос, чем вы-
звана такая директива, Болмасов ответил так: «Возможны два,
об’яснения. Одно,—что если здесь что-нибудь произвести, то
будет ясно, что перешли из Финляндии. Это одно об’яснение.
Второе—когда еще Хегстрем («полпред» Н. Н. Романова в
Финляндии до Бунакова.—Н. К.) был жив, он мне говорил,
что финны относятся очень бережливо к Карелии, и якобы
Хегстрем вел переговоры с финнами относительно уступки им
кой-каких уездов карельских, взамен чего они должны были
отдать териокский район» (зас. 21/IX).
Итак, добрососедская Финляндия не только старается
блюсти конспирацию в деле организации террористических
актов, но и заботится о советской Карелии. Вместе с тем она
«ведет переговоры)» об «уступке» Териок и о получении вза-
мен Карелии с представителем зарубежной России, с предста-
вителем «хозяина земли русской». Все это в высшей степени
«лойяльно и по-добрососедски».
Дальше вопрос: «что делать»: в кого стрелять, что взры-
вать?	<. •	'	.: : i i  J  j
Оказывается, было установлено два «фронта»: экономи-
ческий и политический.
Под фронтом экономическим понимались взрывы заво-
дов, фабрик, мостов и проч., одним, словом, все то, что пре-
пятствует социалистическому строительству, что нарушает
нормальное течение хозяйственной жизни страны.
Намечались конкретно: взрыв Волховского моста, что
— -10 —
поручено было Захарченко-Шульц, л поджог какого-либо
крупного завода в районе Ленинграда, что намечено было
Болмасовым.
Под фронтом политическим разумелись нападения на
ответственных советских работников, взрыв собраний обще-
ственных и партийных организаций, редакций газет. испол-
комов и проч. Руководителям троек предоставлялась ини-
циатива в выборе непосредственного об’екта нападения.
«Мне давалась инструкция общего характера,—говорит Бол-
масов,—'бросить бомбы в какое-нибудь коммунистическое со-
брание или в редакцию газеты».
Георгий Сельский, например, предлагал взорвать губ-
псполком. где, по его мнению, должно быть большое скопле-
ние коммунистов н вообще рабочих и крестьян.
Наконец, когда, формирование групп закончено, постано-
влено было в конце мая месяца перебросить на советскую
территорию первую партию. В нее входили: М. В. Захарченко-
Шульц, Ларионов, Соловьев. Мономахов, Петерс, Вольский и
Болмасов.
В последний момент Вольский и Болмасов от экспедиции
были отставлены по чисто техническим причинам, так как
проводники капитана Розен-стрема указывали на рискован-
ность переброски большой партией. Таким образом, в СССР
пошли только пе])1вые шесть из перечисленных лиц. Отправи-
лись все с дачи Фролова и границу переходили при помощи
проводников финляндской разведки. Начальник разведыва-
тельного отдела штаба 2-й дивизии, капитан Розенстрем, как
сказано, был полностью в курсе дела.
Каждый из террористов был вооружен двумя револьве-
рами. большим маузерам или парабеллумом и средним брау-
нингом или маузером, ручными гранатами, большими бом-
бами системы Новицкого значительной разрушительной
силы и другими взрывчатыми веществами.
Перейдя границу, группа разделилась на две части: Ла-
рионов, Соловьев и Мономахов направились в Ленинград, За<-
харченко-Щульц и Петерс — в Москву.
Ленинградская группа определенного об’екта покушения
не имела: было предоставлено ее усмотрению выбрать подхо-
дящее партийное или иное собрание. Московская группа
должна была взорвать общежитие сотрудников ОГПУ по Ма-
лой Лубянке. Условлено было лишь, что ленинградская груп-
па должна действовать лишь тогда, когда в печати появятся
сведения о взрыве в Москве. Так как, однако, в печати ника-
ких сведений пе появлялось, ленинградцы решили действо-
вать, не дожидаясь исхода работы московской группы.
Ленинградская группа.—Ларионов, Соловьев и Монома-
хов—расположилась недалеко от Ленинграда, в Левашевском
лесу, каждый день приезжая в город. Ночевали в Левашов-
— 41
ском лесу, продукты же закупали в Ленинграде. На месте
их стоянки в лесу осталось много бутылок. Было холодно,
шли дожди, и они согревались коньяком. Решили совершить
террористический акт в дискуссионном клубе, прочитав в га-
зете о том. что там должно состояться собрание.
В клуб (Деловой и Дискуссионный клуб, по набережной
реки Мойки. № 59) .ходили два раза. В -первый раз. (» июня,
оказалось мало народу, и было решено отложить акт.
Бомбы, отобранные при аресте у террористов Болмасова и Сольского.
Вторично пошли в клуб 7 июня, ковда, согласно об’явле-
нию в газете, там должно было состояться заседание фило-
софской секции научно-исследовательского института. Пред-
седательствовал тов. Позерн, ректор Ленинградского Комму-
нистического Университета, доклад на тему «Американский
неореализм» делал тон. Ширвинд. Присутствовали, главным
образом, преподаватели Зиновьевского Университета, слуша-
тели Института Красной Профессуры, студенты. В большин-
стве,—члены партии, по были также и беспартийные. В ком-
нате, где происходило заседание, было примерно, до 35 че-
ловек.
Ларионов. Соловьев и Мономахов прибыли в клуб минут
за 7—5 до взрыва (который произошел в 21 ч. 02 мин.). Рас-
— 42 —
писались в книге посетителей. Один из прибывших пред'-
явил партийный билет и расписался в книге с отметкой «М.
Б.», что означает—московский билет. На вопрос сотрудницы
клуба Брекс: «почему у вас такой маленький номер?», пред-
явитель партбилета ответил, что он из Москвы и что там у
всех маленькие номера. Когда сотрудница Брекс хотела по-
интересоваться билетом и посмотреть фамилию, пред’явитель
книжки прикрыл фамилию и номер рукой. Один из прибыв-
ших снял макинтош, повесил на вешалку, второй раздеться
не пожелал, а третьему снимать было нечего, так как он был
в каком-то коротком пиджаке. Бомбы системы Новицкого
были в портфелях.
Ларионов открыл дверь комнаты, где происходило засе-
дание, и приказал метать бомбы, первым метнул снаряд
Мономахов. Послышался треск, однако, бомба не разорвалась
(как выяснилось впоследствии, капсюль-запал, воспламенив-
шись, не зажег отсыревшего стопина в коленчатой трубке).
Тогда Соловьев метнул вторую гранату, которая и разорва-
лась. Третья граната, находившаяся в портфеле у Ларионова.,
была им оставлена у дверей перед входом в помещение, в
котором произошел взрыв.
В момент взрыва, тов. Ширвинд делал доклад, на открыв-
шего дверь человека никто не обратил внимания. Промежуток
времени между метанием первой и второй гранаты был в
несколько секунд. Тем не менее, сидевшие у входа успели
выскочить, а член партии тов. Ямпольский И. С., услыша
шипение бомбы, пытался задержать выбегавшего из комнаты
семинара человека, схватив за обе руки. Однако преступник
успел вырвать одну руку и в упор выстрелил в тов. Ямполь-
ского. Из присутствовавших было ранено 26 человек, из коих
14—тяжело. Ларионов и Мономахов выбежали вместе, Со-
ловьев—отдельно. Первые двое кричали: «Скорее милиция,
скорая помощь, бросили бомбу!», встретили на улице мили-
ционера, сказали последнему, что в клуб бросают бомбы, и
торопили помощь, затем уселись на извозчика и поехали на
Финляндский вокзал. Встретились все в Левашове и тотчас
отправились в обратный путь. В районе Черной речки, вблизи
Выборгского шоссе, в 0 ч. 30 мин. 8 июня, были обстреляны
погранохраной, при чем бросили продуктьк В завязавшейся
перестрелке была убита собака-ищейка. Переждав в лесу
некоторое время, перешли границу Финляндии.
Вторая группа — Захарченко-Шульц, Петерс—оказалась
менее удачливой.
Хотя ей удалось подложить в дом № 3/6 по Малой Лу-
бянке в Москве, населенный частично сотрудниками ОГПУ.
мелинитовую бомбу весом в четыре килограмма, но последняя
в ночь на 3 июня была обнаружена, и таким образом бедствие
было предотвращено.
— 43 —
В дальнейшем оба в результате организованного пресле-
дования были убиты при следующих обстоятельствах.
16 июня в 17 часов по дороге Елыпино-Смоленск через
Яновский спиртоводочный завод Пересненокой волости про-
ходил неизвестный, который на просьбу милиционера пред’-
явить документ и предупреждение, что проход через завод
запрещен, выхватил браунинг и ранил милиционера тов. Лу-
кина. За неизвестными крестьянами, 'работавшими на заводе,
была организована погоня, в процессе которой были тяжело
ранены рабочий, тов. Николай Кривцов, и крестьянин, т. Яку-
шенко. Дальнейшим преследованием, организованным уже
ОГПУ, неизвестный был застигнут в 10 верстах от Смоленска,
успевши тяжело ранить еще одного милиционера, и в пере-
стрелке убит. При нем, кроме огнестрельного оружия—на-
гана и парабеллума—были обнаружены еще английская
граната, топографические карты и дневник. Убитый оказался
Петерсом (он же Вознесенский) одним из двух террористов
московской группы.
18 июня автомобиль штаба Белорусского Военного Окру-
га, управляемый шофером тов. Гребенюк и его помощником
Голенковым, возвращавшийся из Витебска в Смоленск, около
м. Рудня был остановлен неизвестной вооруженной женщи-
ной, предложившей шоферам повернуть машину обратно на
Витебск. Последние отказались, в результате чего тов. Гребе-
нюк был убит, а Голенков ранен. Неизвестная бросила автомо-
биль и скрылась в лесу. Организованным ОГПУ преследова-
нием, при деятельной помощи крестьян, следы преступницы
были обнаружены в районе ст. Дретунь, где была устроена
облава. При попытке прорваться сквозь цепь красноармейцев
и крестьян преследуемая ранила в ногу жену краскома
Н-ского полка тов. Ровнову, которая, заметив ее, стала созы-
вать красноармейцев.
Между подоспевшими красноармейцами и неизвестной
завязалась перестрелка, в которой последняя была убита.
Убитая оказалась М. В. Захарченко-Шульц, другим чле-
ном московской труппы. При ней оказались, кроме револьве-
ров с .большим количеством патронов, английские гранаты,
подложные паспорта, финские деньги, царские золотые мо-
неты, карты Карельского перешейка и западной границы
Частичная неудача и тяжелые потери, понесенные фин-
ляндской группой, нисколько не ослабили работы Кутепова
по дальнейшей подготовке террористических актов.
Уже в начале июля месяца на смену павшим организато-
рам приезжают из Польши командированный Кутеповым
Георгий Николаевич Шульц-Радкович, муж убитой Захар-
ченко, и становится во главе боевой труппы. И на этот раз ре-
шено было послать в СССР две группы.
Вскоре же после своего приезда Шульц явился на квар-
— 44 —
тиру Болмасова и заявил ему, что наступило время итти в
СССР для производства террористического акта. Болмасов
согласился, и Шульц предложил ему наметить себе товарища.
Когда Болмасов остановить свой выбор ни на ком из боеви-
ков не мог, Шульц предложил ему взять с собой Сольского.
как подходящего для такого акта" человека, с чем Болмасов
и согласился. В конце июля состоялось свидание Сольского
г- 1 Лариным и Мономаховым (участником взрыва в Деловом
Клубе), с которым вместе он поехал на квартиру Шульца в
Пакенкюле. Там ему было объявлено, что наступил сто черед
нтти в СССР для террора, на что Сольскпй тотчас же со-
гласился.
Так была создана, первая группа.
Вторая группа состояла из Александра Александровича
Шарнна п Сергея Владимировича Соловьева—участника
взрыв, ла Монке, 59 (было решено послать по 2 человека па
каждую группу).
Как только группы были сформированы, начинаются
заготовка, оружия и «репетиции».
На сей раз в области взрывчатых ‘веществ дело обошлось
без помощи капитана Розенстрема. Бомбы изготовляли сами,
двух сортов: одни—массивные, в железных коробках, с при-
вив гной крышкой, другие—в алюминиевых корпусах, с на-
сквозь пропущенными двумя болтами. Динамит добыли на
местной динамитной фабрике. Заряжал бомбы лично
Г. Н. Шульц-Радкович. О силе взрыва 'больших бомб можно
судить, например, по тому, что одна из отобранных впослед-
ствии у Болмасова. и Сольского бомб, будучи подорвана, дала
такой эффект: взорванная ею дымовая труба разобранного
дома, высоток» в четыре сажени и диаметром в полтора ар-
шина, была целиком разрушена, при чем кирпичи разлете-
лись с большой силой и скоростью, на что указывал харак-
терный свист их полета, продолжавшийся почти до десяти
секунд.
Огнестрельное оружие было добыто Кореневым—одним
из боевиков—через посредство капитана Розенстрема, сотруд-
ником коего по разведке он состоял. Каждому было выдано
по два револьвера—большого и среднего размера—и яды в
ампулах для самоотравления.
Одновременно была заготовлена одна массивная бомба,
в которую вместо динамита был насыпан песок. Террористы,
как уже упоминалось, несколько раз упражнялись в метании
под руководством Шульц-Радковича. Оольс-кий же, как менее
опытный человек, несколько раз ездил на стрельбищное поле
за Брен до. где под руководством Коренева упражнялся в
стрельбе из револьверов системы Маузера и Зауера.
Когда все уже было готово, собрались в путь. Сначала
Болмасов и Солы-кий предназначались для производства
— 45 —
взрыва в Москве. для чего Шульц-Ра дкович да г Болмагову
план города. Москвы. Но тал 'как Болмасов Москвы во знал,
решено было направить его в Киев. город ему хороню знако-
мый. Шарпи и Соловьев направлялись в Ленинград пли в
Москву.
14 августа обе группы выдали но железной дороге из
Гельсингфорса до ст. .кпис-Сюрья. около Суоярви. Па
станции их ожила! шт;го Негров е автомобилем, на кото-
ром они проохали зна.ч[ггельно1‘ ра< : тояпие па северо-восток’.
ВДОЛЬ границы. ДО ус/ЮВЛЫШОТО места, где. их ожидали про-
водники. В сопровождении последних перешли границу п
добрались до Гебозера. В древ проводники вернулпи» обратно.
Вольский А. А.
Террористы, участники процесса „пяти" в Ленинграде.
Военной Коллегией Верховного суда СССР 2В сентября 1927 г.
приговорены I; расстрелу. Приговор приведен в исполнение.
Lyr же v Гебозера. группа разбилась на две части: Шарпи и
Соловьев отправились 20 августа вперед, а Болмасов и Сель-
ский—-21 августа следом за ними.
Однако финал этой попытки оказался, благодаря бдитель-
ности ОГПУ, не совсем удачны м дл я участ ников обенх труп и.
21 августа у села Шуя Соловьев и Шарим были встре-
чены лесником Александром Ведешкииым. который, запо-
дозрив что-то неладное, пытался их задержать, за что был
\ бит ими.
Случай убийства лесника поставил па ноги местные
власти. В район села Шуп были командированы сотрудники
уголовного розыска. и старший следотагель Г навел (а Карель-
ской АССР, в сопровождении собаки-ищейки.
22 августа проходившие по дороге Болмасов и Кольский
были замечены перечисленными лицами, и так как по одежде
они походили на убийц т. Ведешкпна. то были внезапно
окружены и задержаны, не успевши оказать никакого сопро-
тивления.
— 46 —
Поскольку, однако, показаниями окрестных крестьян и
самих задержанных было установлено, что убийство Ведеш-
кина совершено двумя другими лицами, прошедшими через
Шую накануне, были предприняты дальнейшие меры к
поимке скрывшихся. Лишь в пять часов утра 26 августа в
районе м. Пески, в шести верстах от города Петрозаводска,
на берегу Онежского озера были замечены двое неизвестных,
которые при попытке их задержания оказали вооруженное
сопротивление. В завязавшейся между ними и красноармей-
цами перестрелке трое красноармейцев было ранено—из них
один тяжело, а неизвестные, оказавшиеся впоследствии П1а-
риным и Соловьевым, убиты.
Так закончилась вторая попытка финляндской группы
произвести террористические акты на территории СССР.
Если, как это видно из предыдущего, финляндская
группа террористов представляла собой вполне налаженную
и оформившуюся организацию, пользовавшуюся большими
возможностями по части боевого снаряжения, поддерживае-
мую генштабом, финансируемую и руководимую через Буна-
кова и Кутепова «Интеллидженс Сервис», то, по 1сравнению с
ней, латвийская труппа, поскольку это выявилось на про-
цессе, представляется кустарной. . .
Очевидно, и об’ективные условия, и «руководители» были
не те. Вероятно также, что главное внимание в этом напра-
влении Кутеповым было уделено Финляндии, а не Латвии,
Во всяком случае, по материалам дела видно, что посылка
Строевого и Самойлова является первой посылкой с опреде-
ленной террористической целью.
Попытка выполнить директивы генерала Кутепова о тер-
роре на территории Латвии рисуется в следующем виде.
Представителем Н. Н. Романова в Рите является князь
Ливен. Эта «сиятельная» личность, согласно прочно устано-
вившимся в монархическом лагере традициям, находится в
то же время в самой тесной связи с латвийской разведкой.
С марта—апреля 1927 г. Ливен начинает подыскивать
верных людей для поручения им террористического акта. Его
внимание останавливают два активных участника местной
организации—Строевой и Самойлов—оба агенты разведыва-
тельных органов латвийского генерального штаба.
Строевой, Николай Павлович, бывш. мичман, сын под-
полковника, с 1925 г. начал посещения СССР в качестве лат-
вийского шпиона и переходил границу не менее четырех раз.
В качестве члена монархической организации николаевского
толка одновременно вел и агитационную и организационную
работу в духе своих идей.
Самойлов, Василий Александрович, крестьянин-кулак
Псковской губернии, обладавший до революции участком зе-
мли в 35 десятин, служил в различных белых армиях в чине
47 —
фельдфебеля с 1918 г., состоял активным членом монархиче-
ских организаций со времени эвакуации белых армий за
границу. Шпион латвийской разведки, дважды переходивший
границу СССР.
Как Строевой, так и Самойлов по своему положению :в
организации были достаточно видными работниками. На-
столько видными, что Строевой, например, имел непосред-
ственные сношения с Кутеповым и полк. Александровым,
неоднократно бывая в Париже и получая оттуда задания и
директивы. Самойлов также достаточно известен был в
Париже: Кутепов, например, обращался к Самойлову с лич-
ным письмом делового свойства, с разного рода указаниями
по его работе, между прочим—в качестве руководителя мо-
нархического союза молодежи.
В то время, как Ливен начинал переговоры о необходи-
мости совершить террористический акт с Самойловым, по-
добного же рода переговоры ведутся со Строевым в Париже.
Строевой—наиболее толковый из всей группы подсуди-
мых—сперва относится скептически к идее индивидуального
террора. Уже в феврале месяце 1927 г. при свидании в Па-
риже полк. Александров в беседе с ним начинает развивать
идею необходимости террора против СССР, но Строевой
держится, по его словам, тогда другого взгляда: «Я сказал ему
(т.-е. Александрову), что считаю эти акты, направленные
против отдельных лиц, не достигающими цели и даже, на-
оборот, вредящими, потому что каждое террористическое
действие вызывает известные репрессии властей, и эти
репрессии плохо влияют на население. Следовательно, терро-
ристические акты терроризуют не власть, а население, т.-е.
результат получается обратный тому, какого мы хотим, так
как мы хотим настроить население против власти, а населе-
ние будет настраиваться против нас» (стенограмма засед.
21/IX). Александров, однако, не согласился со взглядами
Строевого. Он продолжал развивать перед ним идею необхо-
димости террора в СССР.
В июле месяце происходит новое свидание в Париже с
Кутеповым и Александровым. Последний вновь ставит во-
прос о терроре, предлагает им заняться, и Строевой, под
влиянием доводов о скорой войне, о новых задачах, о необхо-
димости более решительных действий, соглашается.
Между тем аналогичные переговоры ведет Ливен с Са-
мойловым. Последний не имеет принципиальных возражений
против террора. Он также соглашается. И оба решают итти
вместе.
Если Болмасов и Сольский, пойманные с бомбами и про-
чим вооружением, принуждены были безоговорочно сознаться
в террористических намерениях, ибо таковые были слишком
очевидны, то Строевой и Самойлов, во все время процесса
— 48 —
пытались вести иную та котку, правда., довольно наивную.
Поскольку соверпшнпо доказанной била, их числ о шпион-
свая деятель порть, они с-та.ралшт» гмягчнть своп террористп-
’ircK-H'1 ламерншя. пытаясь представить их не г. виде опреде-
ленного зада пня. ио желательного, смотря по- обстановке.
Иг; вопросы куда Самойлов в начале допроса прямо
с кала, г, что твердого намерения совсртпить террористический
акт он ио имел, но получил директиву ОТ Та-КОВОГО КНР укло-
няться^. т.-е.. если подвернется подходящий коммунист, то
его обязательно ухлопать, ‘главной же сги целью был шпио-
наж (шпионаж в ирод став ЛС1ППГ утих «идейных» людей —
самая заурядная вещь. за. которук» в СССР должны гладить
по головке).
Однако, допросом суда, и прокурора и оглашением ряда,
показаний подсудимых была бесспорно установлена терро-
ристическая цель последней поездки (таковы, намример, по-
казания Самойлова на предварительном следствии от 2, 3 и
10 августа, 8 и 10 сентября, оглашенные на судебном след-
ствии). Припертые -к стоне, подсудимые принуждены были
в конце концов признать террористическую цель своего пе-
рехода границы. Особенно это подчеркнуто было в послед-
них словах.
Вооружение, найденное, при аресте Строевого и Самой-
лова,—револьверы—дало им возможность утверждать, что
они имели в виду индивидуальные акты—убийства отдель-
ных ответственных работников. Суду пришлось признать эту
версию, хотя нет об'ективно никакой уверенности в том, что
хотя бы тот же Строевой, при его большом опыте в конспи-
рации, регулярных переходах границы, не имел припрятан-
ным по сю сторону границы необходимого количества взрыв-
чатых веществ и проч.
Поскольку у суда не было других доказательств, ему
пришлось также согласиться с отсутствием террористических
намерений у третьего спутника Самойлова и Строевого—А дер-
касса, молодого монархиста, сына земского начальника-, стре-
мившегося в СССР, по его собственному признанию, для
контрреволюционной работы и для собирания и передачи за
рубеж шпионских сведений, но но посвященного, по утвер-
ждении его спутников, в их террористические планТы.
Перешедши гргшицу. вся группа, в районе города Острова
была схвачена ОГПУ, не успевши выполнить своих наме-
рений.
IV.
Воспитание белогвардейской молодежи. — «Начальница» и
«законоучитель».—Политические идеи и политические
выводы.
Оольский окончил Перкиярскую Алексеевскую гимна-
зию в Финляндии. Гимназия—смешанная, учатся мальчики
и девочки вместе. Начальницей состоит некая Александра
Александровна Колокольцева.
Было любопытно выяснить, каким образом происходит
так, что прямо со школьной скамьи Сольские, Адеркассы,
Петерсы, Соловьевы идут на убийства и шпионаж, на кро-
вавую борьбу с советской властью—со звериной ненавистью
и с бешеной злобой.
Конечно, Оольский—воспитанник и племянник сенатора
Гебнера, внучатый племянник б. председателя государствен-
ного совета Сельского и сын гвардейского офицера, или фон-
Адеркасс—сын земского начальника, прибалтийский дворя-
нин, не могли не всосать с молоком матери ненависти ко
всем «низшим классам», кухаркам и их детям, к «мужикам»,
к «мастеровым», к «солдатам». Эта ненависть должна была
удесятериться в изгнании, умноженная воспоминаниями о
невозвратном прошлом и сознанием бессилия в настоящем.
Это был, конечно, благодарный материал для монархической
обработки. Не даром Оольский прямо признал, что он монар-
хист. так сказать, по рождению и воспитанию.
Но «правильное» монархическое воспитание и практи-
ческую подготовку к террористической и шпионской работе
они получают в школе и в школьных организациях. Каждое
утро на «общей молитве» перед учением поется «Спаси, госпо-
ди» в «новой редакции», без упоминания имени «в бозе по-
чившего» государя, но с просьбой «о даровании победы бла-
говерному императору нашему», справляются регулярно все
«тезоименитства». Ко дню рождения «верховного вождя» Ни-
колая Николаевича посылаются поздравительные телеграммы,
служатся молебны, в годовщины смерти бывшего царя спра-
вляются панихиды. Внеучебное время проводится в спорах
о том, кто имеет больше прав на российский «престол»—
Кирилл Владимирович или Николай Николаевич, в распева-
— 50 —
нии «Боже, царя храни» и «Коль славен», в мечтах о «буду-
щей России»—с царем, дворянами и офицерами, губернато-
рами и исправниками, с имениями и возвращенными фабри-
ками, с кадетскими корпусами и лицеями, с мундирами и
парадами. Периодически устраиваются вечера «смычки» па-
мяти корниловских героев или участников ледяного похода,
или георгиевских кавалеров, или еще что-нибудь в этом роде.
Регулярно устраиваются также «балы». Балами обычно на-
зывается такое времяпрепровождение, когда собираются
учащиеся, их родители, родственники и знакомые, слушают
концерт, после танцуют, напиваются пьяными и раз’езжаются
по домам. Так было в «доброе старое время». Теперь не то.
Теперь эмигрантская молодежь «европеизировалась». Об
одном таком бале в средней школе в Париже рассказывал
Строевой. До двенадцати часов ночи все, говорит, было чинно
и аккуратно. «После двенадцати стали приезжать на бал каг
кие-то люди совсем другого пошиба, и в конце концов этот
вечер превратился в монмартрский дансинг низкого пошиба».
«Гимназистки» исполняли с успехом роли парижских коко-
ток. И так дело было до утра. Эго вое в русской гимназии.
Так протекает «воспитание»: проституирование вперемежку
с «идейным» накачиванием. В старших классах ко всему
этому добавляется еще постепенное втягивание в «практиче-
скую работу»—шпионаж.
Сельский об этой интересной стороне дела так расска-
зывает: одновременно с учебой в гимназии он состоял, как и
другие, в бой-скаутской организации. Руководительницей
бой-скаутов являлась та же Александра Александровна Ко-
локольцева. Однажды на рождественских каникулах Сель-
ский вместе со своим приятелем Петерсомх) был спешно вы-
зван к начальнице. По прибытии, начальница им сообщила
следующее: власти заняты розыском одного видного комму-
ниста, бежавшего в приграничную полосу; необходимо его во
что бы то ни стало поймать. Начальница дала обоим по фо-"
тографической карточке разыскиваемого лица, официальные
пропуски в приграничную полосу и снарядила своих птенцов
в дорогу. Обнаруживший лицо, схожее по приметам с лицом
разыскиваемым, должен был принять меры к задержанию
его при помощи полиции.
Сольский с приятелем отправились, поездили по гра-
нице, но коммуниста не разыскали.
Итак, начальница гимназии в роли преподавательницы
сыскного дела. Любопытное сочетание „наставницы" и...
агента охранки. Надо признать, что финляндская охранка,
как и разведывательные органы, работает довольно ловко.
А) Участник московской группы террористов
Русская эмиграция почти поголовно втянута ею в той или
иной степени и в той или иной форме в шпионско-сыскную
работу,—начиная от почтенных «начальниц» и кончая бой-
скаутами. Какие воспитанники выходят из школы г-жи Ко-
локольцевой, мы видели по процессу «пяти».
Что разведывательные органы имеют достаточно широкую
сеть среди всякого рода «наставников», пользующихся влия-
нием на молодежь и «уловляющих» их «души», подтвер-
ждается показаниями, например, Строевого. Если Оольский,
Петерс и прочие ученики Алексеевской гимназии в Перкиярви
были втянуты в шпионско-террористическую работу при по-
мощи г-жи Колокольцевой, то Строевой, по его показаниям,
был в аналогичную организацию введен священником
Винецким с военного корабля «Генерал Алексеев». По окон-
чании морского корпуса в 1922 г. Строевой был назначен на
этот корабль. И тут «святой отец» и «законоучитель» начи-
нает обхаживать его. Проделывал свою работу вербовки для
шпионской деятельности в СССР Винецкий довольно
искусно, с глазу на глаз, под видом душеспасительных бе-
сед и наставлений. В конце концов он прямо предложил
Строевому вступить в организацию полк. Александрова.
Вначале Строевой не принял никакого решения, но «при-
близительно в конце мая (живя уже в Париже.—Н К ) напи-
сал письмо в Бизерту священнику Винецкому, что готов
принять его предложение, и вскоре получил ответ от него,
где было написано, что меня должен вызвать полковник
Александров. Полковник Александров вызвал меня прибли-
зительно—точно не помню—через неделю или две после по-
лучения письма из Бизерты» (стенограмма засед. 21/IX).
Дело было сделано: Строевой стал агентом Николая Ни-
колаевича и латвийской разведки.
Такими этапами идет развитие белоэмигрантской моло-
дежи. Сперва: «Боже, царя храни» и «Спаси, господи», потом—
бойскаутские развлечения и тренировка для шпионажа под
руководством учительницы, отдельные «практические ра-
боты», затем появляется на сцене «духовник» и «законоучи-
тель» и «благословляет» на «подвиг доблестный», на шпио-
наж и террор. А дальше уже идет самое дело.
Казалось бы, что при таких условиях деятели белого дви-
жения должны, были бы иметь ясное представление о том,
за что они борются, в чем их общественный идеал, разби-
раться в элементарных вопросах политики. Увы, процесс
выявил в этом отношении картину совершенного убожества,
безграмотности и скудоумия. Невольно напрашивалось сопо-
ставление, слыша беспомощные ответы на вопросы о поли-
тическом «credo» этих «активистов», с теми комсомольцами
и партийными рабочими, которые выступают перед буржуаз-
ным судом. В то время, как. последние находят нужные слова,
— 52 —
чтобы ясно формулировать свои классовые задачи, чтобы
использовать трибуну суда для пропаганды своих идей,—
«образованные» и «титулованные» дворянчики, вызывая го-
мерический хохот рабочей аудитории, лепетали наивный
вздор, выдавая его за свои «идеи». Поистине, и смех, и торе..
Все подсудимые, например, на вопросы суда, какой ли-
тературой они питались, об’яснили, что читали очень мало и
изредка. Оольский отвечал, что «литературы никакой не было.
Если попадались, то лишь изредка какие-нибудь брошюрки»
(стенограмма заседания 20/IX).
Строевой—самый «начитанный» из всех подсудимых —
говорит: «Должен сознаться, что я немного читал. Из поли-
тических трактатов я прочитал Тихомирова «Монархическая:
государственность», но не скажу, чтобы эта книга была мне
по душе. Немного еще читал по вопросу о евразийстве, но с
евразийством я знаком мало, затем я читал книги Краснова
«От двуглавого орла к красному знамени», «За чертополо-
хом», «Понять—простить». По руководящим вопросам теку-
щей политики читал «Новое время» Суворина, но редко»..
Это все, что читал «агитатор» и «организатор» и чуть не «пол-
пред» Высшего Монархического Совета в Риге.
Остальные «читали» столько же, сколько и Сельский.
Все «герои» процесса—«николаевцы», т.-е. последователи
Николая Николаевича Романова. В отличие от Кирилла Вла-
димировича, основывающего свои права на престол на чисто*
«легитимных» основаниях, т.-е. на основании законов бывш.
Российской империи о нраве наследования, Н. Н. Романов:
«не предрешает» вопроса о личности будущего императора.
Он ставит себе целью восстановить монархию и, так как
«легитимными» соображениями обосновать свое право на
престол не может, пытается вопрос завуалировать, надеясь,
на то, что по восстановлении монархии «благодарный» «на-
род» изберет на «земском соборе» его, а не кого-либо другого.
Политическая программа его в общем проста: восстановить,
буржуазно-дворянский строй, при чем «власть озаботится
вознаграждением тех, кто лишился своего достояния, пере-
шедшего в руки крестьянства» (беседа Н. Н. Романова с аме-
риканским интервьюером). Прокурор был прав, назвав эту
часть программы Н. Н. новыми выкупными платежами для
крестьянства.
Но характерно, что представленные на суде монархисты
ровно ничего не соображали в «программе» своего вождя. Они:
были монархистами просто так, «по рождению и воспитанию»,,
по классовому инстинкту.
Болмасов свое поведение об’яснял своеобразно: он—чело-
век военный и исполнял приказание начальства.
Сольский на вопрос прокурора, не старался ли он выяс-
нить: а может быть где-нибудь ошибка в его воззрениях, мо-
— 53 —
жет быть, дядюшка-сенатор неправду говорит, — отвечал:
«Нет, я этого не думал».
«П р о к. Так что вы этими вопросами (т.-е. вопросами
политики) не интересовались?
Оольский. Мало.
Прок. И единственно, что вы, приобрели, это—в связи с
знакомством с А. А. Колокольцевой, вашей начальницей?
Оольский. Отчасти отсюда, отчасти от дяди и от зна-
комых».
В другом месте:
«Прок. Как вы понимали работу на пользу России?
С о л ь с к и й. Я этого вопроса себе не задава л, так как
считал, что те, которым я подчинялся, лучше знают.
Прок. Те лучше знают. Начальство разберет. Так?
Оольский. Так (в публике смех)».
Еще в одном месте:
«Член Коллегии Защитников Джавров. Я
вас спрашиваю,—имели ли вы ясное представление, на кого
вы шли ?
С о л ь с к и й. Мне было дано задание.
Джавров. Значит, вы подчинялись задании)?
Оольский. Да, потому что я получил его от тех лю-
дей, которым верил» (стенограмма засед. 21ДХ).
Строевой и Самойлов, правда, больше разбирались в этих
вопросах. Они были «агитаторами» и знали, где раки зимуют.
Строевой даже цитировал воззвание Н. И. Романова наи-
зусть. Он разбирается в группировках и течениях в среде
эмиграции. То же и Самойлов, несмотря на крестьянское про-
исхождение и отсутствие достаточного образования. Он не
мало послонялся по монархическим организациям, получил
'Опыт и даже пользовался «авторитетом» в том союзе бело-
гвардейской молодёжи, в котором состоял.
Но один момент в политических воззрениях и опыте всех
подсудимых оказался одинаковым, это—взгляд на положе-
ние в ССОР. Несмотря на различные сроки пребывания в
-советской стране, они единодушно подтвердили резкую раз-
ницу между действительным положением у нас и тем пред-
ставлением, которое они имели о СССР до знакомства с ним.
На вопросы суда, откуда появился у него новый взгляд
на советскую власть, БолмасОв отвечал так: «Я приходил к
этому постепенно, потому что сначала я был уверен в том,
что здесь существует целая масса организаций; кроме того,
много раз писалось о восстаниях. Я считал так: раз могут
существовать организации, раз имеется достаточная почва
для восстаний, стало быть, это может явиться результатом
народного недовольства. Когда же я постепенно узнавал, что
такого восстания, например, как было сказано в газетах,
псковского, на самом деле здесь совершенно' не было, я при-
— 54 —
шел к заключению, что здесь все тихо и спокойно. А раз тихо
и спокойно, значит — население довольно существующей
властью, потому что если бы было такое недовольство, оно
так или иначе себя проявило бы, а если оно не проявляет
себя, значит,—население довольно» (стеногр зас. 20/IX).
Строевой -по этому же поводу, приводя множество при-
меров заграничной «информации» о положении в Советском
Союзе, говорит дальше:
«Слишком много было разных случаев, которые заста-
вили меня убедиться в том, что советская власть, советский
образ правления совсем не то, что о нем писали, и что, дей-
ствительно, я неверно себе его представлял. Я уже не говорю
о том, что я убедился, что здесь жизнь течет не так, как мы
себе за границей представляем. Убедился в том, что у нас
неправильность была в наших взглядах, и много неправиль-
ностей. Я этого не отрицаю, но, конечно, переменить в корне
свои взгляды, то есть—за четыре путешествия, а тем более
хотя бы за свое последнее, хотя тут и были случаи, которые
могли на меня повлиять, переменить в корне свои взгляды и
из монархиста превратные я в коммуниста я ле мог ни в каком
случае» (смех в публике).
На вопрос суда: «Можно ли из анализа вашего взгляда
сделать тот вывод, что сейчас речи о восстании в Советском
Союзе быть не может, потому что народ за советскую власть...
и что теперь нужно итти по пути поддержки советской вла-
сти?», Строевой ответил: «Да, можно», и подтвердил еще раз:
«Да, я должен это признать».
Если Болмасов, Строевой, Самойлов, говоря о крахе своих
планов, о признании факта поддержки населением советской
власти, о своих разочарованиях и проч., об’ясняли свой по-
следний поход отчаянием, надрывом, инерцией, подчинением
дисциплине, без веры в то дело, которое они собирались тво-
рить, без надежды на успех, то Оольский и Адеркасс, по их
словам, были «поражены», «потрясены» 'всем виденным и
сразу же изменили свой взгляд. Несмотря на некоторую наив-
ность их заявлений, они вое же достаточно характерны.
На Сельского сильнейшее впечатление произвело отноше-
ние крестьян. «В деревне Шуя я встретил враждебное отно-
шение к врагам советской России» и «но дороге из Петрозавод-
ска в Ленинград узнал, что то, что рассказывали об отноше-
нии советской власти к арестованным политическим, сплош-
ная неправда».
И дальше, что ни шаг по советской земле—сплошное не-
доумение: не бьют, не пытают, не допрашивают «с пристра-
стием», кормят прилично. Адеркасс заявил даже, что его кор-
мят лучше, чем дома: «когда я попал в СССР, я представлял
себе совершенно иное, чем здесь было. Правда, я видел немно-
го. Я видел только ГПУ и ДПЗ. А за границей все положение
— 55 —
в России я обрисовывал себе в самьнх мрачных красках, и
именно больше всего ужасов я слышал о ГПУ и о тюрьмах.
И поэтому, когда я оказался в руках ГПУ, когда я попал в
ДПЗ, я был поражен тем, что я там увидел. Я предполагал,
что когда я попаду в ГПУ, то меня не только не будут кор-
мить, возить и допрашивать, а просто замучат... Я был чрезвы-
чайно удивлен и решил, что если эти представления были
ошибочны, то, по всей вероятности, были так же ошибочны и
мои остальные представления, те представления, которые я
имел о жизни людей в СССР, и в связи с этим мои представле-
ния вообще о роли советского правительства в жизни СССР
(стеногр. засед. 22/IX).
Общий вывод о своей работе и о положении в Советском
Союзе, который сделали все подсудимые, выражен, лучше
всего, в последнем слове подсудимого Строевого:
«Мы действовали,—сказал он,—не из корыстных целей,
а исключительно по идейным соображениям. Однако, мы не
отдавали себе ясного отчета, в чем заключались эти идеи.
Мои действия—это тактика отчаяния. В прошлом у меня пол-
ное крушение всех надежд, в настоящем—позорное клеймо
шпиона, в недалеком будущем — смерть. Если бы нам была
предоставлена возможность жить в Советском Союзе, мы су-
мели бы искупить свои преступления. Сейчас я хотел бы ока-
зать хоть маленькую пользу и вам, и тем нашим заграничным
собратьям, которые захотят пойти по нашему пути. Я хочу им
крикнуть: «Остановитесь, не ходите, это бесцельно, ненужно!
Мы глубоко ошиблись!»
V.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Когда впервые появились сообщения ОГПУ об аресте
Болмасова и Сельского, о перестрелке с Захарченко-Шульц
и проч., финская пресса пыталась отрицать какое-либо отно-
шение своего генштаба к террористам и вообще монархистам.
Газета «Сегодня», издающаяся в Риге, в номере от 12 сен-
тября приводит мнение газеты «Гуфвудст», выходящей в
Гельсингфорсе, насчет того, что «сообщения ГПУ—сплошной
фантастический роман, которые, очевидно, излюблены в СССР.
Указания о причастности к делу финского генштаба газета
считает нелепыми уже по одному тому обстоятельству, что ген-
штаб, подчиненный финскому социалистическому (!)
правительству и проводящий его указания, не может работать
ни с какими монархическими организациями».
Такого же рода огульные отрицания появились и в осталь-
ных органах финляндской прессы.
Если «процесс 26-ти» полностью доказал зависимость и
подчиненную роль финляндских разведывательных органов
в отношении британского «Секрет Интеллидженс Сервис» в
области, так сказать, чистого шпионажа, то «процесс пяти»,
служа как бы продолжением предыдущего дела «26-ти», в
смысле выявления того, какими путями и в каком направле-
нии ведет борьбу с Советским Союзом английское консерва-
тивное правительство, развернул новую страницу работы это-
го последнего в деле использования фактически подчиненных
ему аппаратов финляндского генерального штаба и монархи-
ческих организадий для этой борьбы. Оп показал, как могут
соединяться в тесный союз империалистические акулы,«со-
циалистические» правители и монархические головорезы, если
этот союз направлен против рабочих и крестьян Советского
Союза. Он показал цену всем крикам и отбрехиваяиям «социа-
листической» прессы насчет «фантастических романов», насчет
«провокации» и «выдумок» ГПУ.
Кто слышал показания подсудимых (не являющихся
«сексотами» ОГПУ, как хотели бы их представить эти госпо-
да), кто был на процессе (а на нем присутствовали предстали-
— 57
гели также и финляндского правительства), тот знает теперь,
кто снаряжал первую партию террористов из Финляндии -в
СССР, кто снабдил всех их оружием, где происходят монар-
хические совещания в Териоках. кто пользуется поддержкой
финских властей, кто состоит на службе в генштабе и проч.
На все эти вопросы были получены ясные и недвусмыслен-
ные ответы.
Финляндский генеральный штаб в лице начальника раз-
ведывательного отдела штаба 2 дивизии капитана Розенстре-
ма (не состоит ли он, кстати, членом соц.-демократической
партии Финляндии?) достатоттно «изобличен», как говорят в
обвинительных заключениях, во всех этих «деяниях». Слиш-
ком достаточно, чтоб можно было отрицать.
Не менее бесспорны были доказательства поддержки и по-
пустительства, которые оказывались монархическим органи-
зациям, расположенным на территории Финляндии и Латвии.
Впрочем, если до процесса и это обстоятельство отрицалось
обоими правительствами, то после него, под давлением неопро-
вержимых фактов, пришлось их признать.
8 октября ТАСС сообщает из Риги, что «распоряжением
латвийского правительства закрыт союз монархической рус-
ской белогвардейской молодежи в Латвии, к которому при-
надлежал участник ленинградского процесса Самойлов. По со-
общениям печати, установлено, что союз занимался монархи-
ческой агитацией и террористической деятельностью. Один из
руководителей союза Майданович (упоминавшийся на процес-
се, друг и приятель Строевого и Самойлова!.—Н. К.) высы-
лается из Латвии. В осведомленных кругах указывают, что
террористическая деятельность союза была направлена про-
тив СССР».
В другом сообщении «Яунакас Зиняо» говорится о вы-
сылке из Латвии трех русских монархистов: Феннера, Поля-
нина и Юркевича.
29 сентября финляндское министерство иностранных дел
опубликовало следующее сообщение:
«Уже продолжительное время печать СССР вела кампа-
нию против Финляндии за то, что русским эмигрантам в Фин-
ляндии якобы разрешается подготовлять террористические
акты для осуществления их на территории СССР. В силу
этого обстоятельства, а также потому, что Народный Комисса-
риат по Иностранным Делам обратил на это дело внимание
финляндского посланника в Москве, финляндское правитель-
ство распорядилось произвести расследование. Выяснилось,
что некоторые проживающие здесь русские эмигранты факти-
чески злоупотребляли правом убежища. Вследствие этого трем
эмигрантам был вручен приказ о высылке. Расследование
продолжается. О вышеупомянутом сделано в Москве сообще-
ние советскому правительству».
58 —
Этими тремя эмигрантами оказались Шульц-Радкович,
Ларионов и Мономахов (два последних—участники взрыва
на Мойке, 59).
Итак, финляндское правительство занялось «расследова-
нием». Но «расследует» ли оно также, каким образом его ге-
неральный штаб оказывал помощь бесспорным террористам,
каким образом при помощи финского оружия и взрывчатых
снарядов убивались советские граждане? Весьма сомнитель-
но, тем более, что «сие» не требует «расследования»: кому ве-
дать надлежит, тот знал об этом и раньше.
А вот как ведутся «расследование» и борьба с выявлен-
ными террористами, показывает тот факт, что Мономахов
находился в пределах Финляндии после сообщения министер-
ства иностранных дел в течение целого месяца, а Ларионов до
последнего времени (по крайней мере, до сдачи в печать на-
стоящего) не покинул Финляндии, но отправлен в глубь
страны, так как, по словам газеты «Гувудстадтбладет», «вла-
сти не считают удобным держать его продолжительное время
в тюрьме».
После этого может ли быть уверенность в том, что и в
дальнейшем не будет продолжаться переброска террористов
на территорию СССР при помощи финляндского генерального
штаба? Такой уверенности нет, а лучшим доказательством
обратного служит то попустительство, которое и до настоя-
щего времени практикуется на территории Финляндии по от-
ношению к лицам и организациям, которые «злоупотре-
бляют правом убежища».
В № 7 «Правды» от 8 января 1928 года опубликованы
два письма барона Гревеница М. Н. Гирсу, бывшему царскому
послу, могущие послужить как бы послесловием ко всему
изложенному выше.
Б. Н. Гревениц является в настоящее время представи-
телем Н. Н. Романова в Финляндии, сменивши на этом посту
Н. Н. Бунакова, по болезненному состоянию ушедшего «в от-
ставку».
М. Н. Гире — одно из приближенных к Н. Н. Романову
лиц, ведающее иностранной политикой — является председа-
телем оригинального учреждения под названием «совет
послов», об’единяющего всех послов бывшей царской России.
Мы перепечатываем эти письма, ввиду их первостепен-
ного интереса, лишь с незначительными сокращениями тех
мест, которые прямого отношения к настоящей теме не имеют.
— 59 —
Письмо барона Б. Н. Гревеница М. Н. Гирсу.
Выборг, 23 ноября 1927 ГОДЯ.
Глубокоуважаемый Михаил Николаевич!
Как, ваше высокопревосходительство, усмотрите из одновременно на-
писанного мною письма, 18 сего ноября, в связи с делом о расследовании
деятельности некоторых лиц, принадлежащих к монархическому об’един*-
нию, я был принят президентом Финляндской республики.
В бывшей у меля с призидентом Л. К. Реландером весьма продол-
жительной беседе он коснулся вопроса о будущей России, ее возможной
политике и, в частности, ее отношении к образовавшимся на ее территории
отдельным государствам; при этом президент высказал мысль, что в
интересах всеобщего мира и культурного развития индивидуальностей
отдельных народностей, входящих в состав бывшей Российской империи,
желательно, чтобы будущая новая Россия не была могущественною дер-
жавою. Такая Россия, по мнению президента, будет представлять особую
опасность для образовавшихся вдоль западной границы империи отдель-
ных государств. В своем ответе я, само собою разумеется, старался
убедить президента в ошибочности его предположений и доказать, что.
наоборот, только униженная незаконным и чрезмерным уменьшением в
своих границах Россия безусловно будет всегда представлять опасность для
дела всеобщего мира и что поэтому плохую услугу оказывают этому делу
те политические деятели различных государств, которые стараются ис-
пользовать нынешнее печальное положение нашей родины для того, чтобы
внутри ее потворствовать центробежным стремлениям и этим содейство-
вать отторжению от нее отдельных территорий.
Особенно подробно президент остановился на вопросе о будущих
взаимоотношениях между Россией и прибалтийскими государствами.
Строго придерживаясь полученных от вашего высокопревосходительства
в письме от 5 августа с. г., за № 559, указаний, я позволил себе провести
некоторую разницу в отношениях между Латвией и Эстонией, с одной
стороны, и Финляндией, с другой стороны: я подчеркивал, что по отно-
шению к названным государствам никаких мер к насильственному при-
соединению их к России принято не будет, но что по прошествии извест-
ного времени, вероятно, Латвия и Эстония, по соображениям экономи-
ческим, по собственному почину, пожелают воссоединиться на тех или
других условиях с Россией. Президент выразил сомнение, чтобы Эстония
пожелала в будущем отказаться от своей самостоятельности, по его мне-
нию, в этом ей пе будет надобности, так как в экономическом отношении
она особых затруднений не переживает, доказательством чему служит ее
активный баланс, но при этом он подчеркнул, что его особенно интересует
отношение к Финляндии и что он опасается, что сильная Россия не по-
желает примириться с независимостью Финляндии. На мои новые доводы
в напрасности его опасений он ответил, что будет рад, если высказанные
мною соображений в жизни оправдаются и агрессивных действий по
отношению к Финляндии не будет, но в тоне, которым это было сказано,
безусловно чувствовалась нотка сомнения.
Вот это последнее обстоятельство и заставляет меня возбудить перед
60 —
вашим высокопревосходительством вопрос: нет ли возможности высказан-
ные мною соображения о взаимоотношениях между будущей Россией и
независимой и самостоятельной Финляндией подтвердить чем-либо более
авторитетным, нежели мое устное заявление. Нет ли возможности, на-
пример, на то, чтобы я передал лично президенту, для его хотя пока
личного сведения, какой-либо документ по этому вопросу за подписью
вашего высокопревосходительства. Если это неудобно, то, быть может,
это могло бы быть официальное ко мне письмо вашего высокопревосхо-
дительства, копию которого я оставил бы президенту.
Об изложенном долгом своим почитаю доложить вашему высокопре-
восходительству и прошу извинить меня, если я позволил себе возбудить
вопрос, который в современных условиях представляет затруднения к
выполнению.
Пользуюсь случаем просить ваше высокопревосходительство принять,
И ПР‘	(Подпись) Барон Б. Гревениц.
Письмо барона Б. Н. Гревеница М. Н. Гирсу от 15 декабря 1927 г. из
Выборга.
Настоящим имею честь подтвердить получение писем вышего высо-
копревосходительства от 2 с. дек. за №№ 802 и 803. Ваши указания будут
в точности мною исполнены.
К сожалению, предпринятые мною шаги для предотвращения воз-
можности высылки из Финляндии полковника А. Ф. Григорьева и по-
ручика А. А. Швецова своей цели не достигли, и они оба получили
предписание министерства внутренних дел покинуть в течение 2 недель
пределы страны. Такое разрешение вопроса, можно об’яснить, главным
образом, тем, что у власти находился чисто социалистический кабинет, дни
которого к тому же, как это ясно было по прениям при рассмотрении
в сейме бюджета, были сочтены; отчасти же ие особенно удачными пока-
заниями, которые дал полковник А. Ф. Григорьев при его допросах.
На это последнее обстоятельство указал мне начальник политической
полиции. Вообще я должен сказать, прн всем моем уважении к полков-
нику А. Ф. Григорьеву, что его поведение оставило на мне впечатление,
будто он желал воспользоваться неблагоприятно сложившимися обсто-
ятельствами для того, чтобы быть высланным. Он как бы шел навстречу
желаниям министерства: до окончательного решения своей судьбы по-
спешно ликвидировал свое имущество и день своего окончательного
от’езда назначил до получения предписания министерства о выезде.
За полтора месяца до обыска он сказал мне, что опасается такового,
и Тем не (Менее при обыске у него оказался налицо архив за 4 года,
вся переписка, приказы по монархическому об’единению, протоколы за-
седаний, списки и т. п. Между разными письмами было и письмо
.поручика А. А. Швецова, в коем последний рекомендует полковнику
А. Ф. Григорьеву Радкевича-Шульца, высланного из Финляндии еще в
сентябре этого года, как участника в террористических актах. На осно-
вании этого письма был произведен обыск у А. А. Швецова в Гельсинг-
форсе, но при этом ровно ничего не найдено, и таким образом только это
— 61 —
письмо, сохраненное А. Ф. Григорьевым, послужило основанием к изобли-
чению участия и А. А. Швецова. Последнего уезжать’ совершенно не-
устраивает—у него больная жена и кроме того старушка-мать. Я стараюсь
сделать в этом отношении возможное, но надежд добиться отмены при-
нятого решения мало. Некоторым благоприятным обстоятельством в этом
отношении является падение кабинета, имевшее место 9 сего декабря,
но, с другой стороны, министерство остается у власти до сформирования
нового. Москва уже вмешалась в это дело и требует удаления А. А. Шве-
цова, и в то же время срок, назначенный А. А. Швецову для выезда,
истекает сегодня, и так как он не уехал, то весьма вероятно, что будет
арестован.
Что касается В. А. Ларионова, относительно которого в письме моем
от 4 минувшего ноября я писал вашему высокопревосходительству, что
министерство внутренних дел обещало удовлетворить мое ходатайство о
выпуске его из тюрьмы с тем, чтобы он поселился где-либо в глубине
страны, то вопрос с ним при окончательном рассмотрении в государ-
ственном совете там осложнился и кончился тем, что В. А. Ларионов
был выслан в Данциг, для выезда куда виз не требуется, но на его
паспорте была поставлена, по моей просьбе, обратная виза в Финляндию,
каковой визою он и воспользовался, и в настоящее время снова находится
в Гельсингфорсе.
Министерство иностранных дел об’яснило такое разрешение вопроса
только необходимостью иметь возможность сообщить представительству
СССР о том, что В. А. Ларионов выслан из страны (В. А. Ларионов
бросил бомбы в коммунистическом клубе в Петрограде). Однако, министр
внутренних дел крайне недоволен возвращением В. А. Ларионова, и на-
стаивает на его новой высылке.
Итак, Ларионов, участник ленинградского взрыва, по-
прежнему обретается на территории Финляндии. Он «выслан»
затем, чтобы через пару дней вновь возвратиться обратно и
для того, чтобы продолжать свое черное дело.
Никто не может теперь упрекнуть финляндское прави-
тельство во лжи, ибо все сделано до чрезвычайности «тонко».
Официально Ларионова нет, фактически он есть. Как гово-
рят цирковые фокусники: «Здесь нет никакого чуда, здесь
одна только ловкость и проворство рук».
Так и запишем.
Когда при допросе о директивах, полученных им насчет
производства террористических актов, Болмасов, между про-
чим, ответил, что ему было приказано никаких операций к
северу от Ленинграда вблизи финской границы не произво-
дить, так как между тогдашним представителем Н. Н. Рома-
нова, генералом Хегстремом, и финляндским правительством
состоялось соглашение или велись переговоры об уступке
последнему некоторых уездов Карелии взамен Териокского
района и что вообще финляндское правительство «относится
очень бережно к Карелии», этот факт вызвал веселое настрое-
— 62 —
ние в зале, но был деликатно обойден судом, очевидно, из
стремления не расширять рамки процесса и из опасения
вторгнуться в деликатную область дипломатических отно-
шений.
Однако, сейчас мы имеем подтверждение этому факту
более веское в письме Гревеница от 23 ноября.
Оказывается, Гревениц «аккредитовал» при главе госу-
дарства. Он ведет с президентом республики переговоры по
кардинальнейшим вопросам внешней политики. Он действует
в качестве официального лица. Он сносится и с министром
внутренних дел, и с министром иностранных дел, и с началь-
ником политической полиции, он вхож всюду, и всюду доби-
вается благоприятных результатов.
Что же удивительного в том, что и предшественники Гре-
веница—Бунаков и Хегстрем—находились в таком же поло-
жении и, в частности, Хегстрем вел переговоры (а может
быть и заключил соглашение) об «уступке» Карелии и проч.?
В том, что это так, не может быть теперь никакого сомне-
ния, ибо Гревениц лишь продолжает работу своих предше-
ственников.
Что же касается финляндского правительства, то его по-
ведение в этой области совершенно не изменилось за этот
период.
Многое из того, что было раскрыто процессом, получает
с опубликованием писем Гревеница новое, более яркое осве-
щение.
Капитан Розенстрем, генеральный штаб и прочие прави-
тельственные органы и чиновники Финляндии будут еще
некоторое время вести работу по переброске шпионов и тер
рористов на нашу территорию.
Тем зорче будет охраняться советская граница.
ОГЛАВЛЕНИЕ.
Предисловие	..............
Глава первая: 1922 г. ..Торгово-Промышленный Союз* и его тер-
рористические планы в свлоп с Генуэзской конференцией. Эльвен-
грен—Савинков и организация террористов. «Опыты». Роль Рейлли.
Попытка покушения на Чичерина, Бухарина и других и ее неудача.
Глава вторая: 1925 г. Организация покушения на Чичерина . . .
Глава третья: «Иптеллидженс Сервис», как «идеолог» и органи-
затор террора. «Новая эра»: усиление террористической деятельности
монархических организаций в связи с надеждами на скорую войну
с СССР. Финляндская группа. Латвийская группа...................
Глава четвертая: Воспитание белогвардейской молодежи. «Началь-
ница» и «законоучитель». Политические идеи и политические выводы.
Глава пятая: Заключение.....................................
Производится прием г 11 " Ч1ИИИ 11||
. на 1928 год г В0000004670з3?
НА ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛ
Народного Комиссариата по Иностранным Делам
„Международная Жизнь “
Журнал является единственным в СССР
марксистским научным журнал ом, посвя-
щенным исключительно вопросам поли-
тической и экономической жизни стран
 и народов.	--
ОТДЕЛЫ ЖУРНАЛА:
|) Общие статьи. 2) Международные заметки, 3) Международно-
правовая практика, 4) Библиография, 5) По иностранным журналам,
л) Книжное* обозрение, 7) Политический календарь и 8) Акты и
документы.
Журнал „МЕЖДУНАРОДНАЯ ЖИЗНЬ" является не только ценным
изданием для всех интересующихся вопросами международной
жизни, но и совершенно необходимым пособием в повседневной дело-
вой работе для партийных, советских, научных и литературных
работников. Особенную ценность журнал представляет для агитпроп-
работников, докладчиков по международным вопросам, профессуры
и студенчества правовых и внешних сношений факультетов, работ-
ников юстиции, газетных работников, сотрудников торговых органи-
заций. ведущих работу с заграницей, библиотек, клубов it т. д.
Подписная цена:
На 1 год......10	руб.
., 6 мес...... 5	.,
.,3............3	..
ГОДОВЫМ ПОДПИСЧИКАМ в 1928 г. будет дано
бесплатное приложение:
з книги по международным вопросам по выбору из следующих:
1) Европейские Державы и Греция в эпоху мировой войны, 2) Ма-
териалы по истории франко-русских отношений, 3) Жорж Луи. Запи-
ски посла. 4) Эрнест Лагард. Признание советского правительства.
5) Борис Савинков перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР
(гтсшчгр. отчет), 6) Г. Красинский. На советском корабле в Ледовитом
океане и 7) Антисоветские подлоги.
(Выбранные книги следует указать при подписке).
ПОДПИСКУ НАДЛЕЖИТ АДРЕСОВАТЬ:
КНИЖНЫЙ СКЛАД ЛИТИЗДАТА НКИД,
Москва—центр, Кузнецкий Мост 5/21.