С64 Сто умов. Сказки народов СССР.
ЯроС81 славль, Верх.-Волж. кн. изд., 1977.
239 с.
В книге собраны сказки народов нашей страны о
мудрости и лукавстве простого народа, о его трудолюбии и
смекалке, о веселых проделках над теми, кто долгие годы
грабил и порабощал людей труда: попами, помещиками, баями,
ксендзами. Даже там, где говорится о животных, легко
понять симпатии сказочников — они на стороне тех, кто живет
своим умом, своим трудом.
70602-000 42—77
М 139—(03 )—77
Составитель ХАНБЕКОВ Л. В.
Верхне-Волжское книжное издательство, 1977 г.

СКАЗКА — ЛОЖЬ, ДА В НЕЙ НАМЕК...
«...Богачам прилична степенность, беднякам —
поворотливость. Кто быстро ходит, больше пройдет. У кого
длинней дорога, у того дольше жизнь».
Как образны и выразительны эти строки из одной
казахской сказки! В них и насмешка над богатеями да
толстосумами, и гордость за человека работящего,
неутомимого в труде и поиске. Все это мы чувствуем, хотя
еще ничего не знаем о ее содержании. Понимаем, что
речь идет о времени, когда люди в нашей стране
делились на богатых и бедных, когда богатые заставляли
бедняков гнуть на себя спину с утра до ночи. Но почему-то
и сегодня, когда у нас давно нет ни бедняков, ни
богачей, сказка все равно звучит современно и интересно.
Почему, юный друг? Как ты думаешь?
Да потому, что в ней высмеиваются не только
богатеи, но и просто жадные, завистливые и ленивые люди.
Сказок на свете — великое множество.
Есть сказки волшебные. В таких сказках с героями
происходят самые необыкновенные истории. Они
попадают в подземные и подводные царства, перед ними
раздвигаются горы, за одну ночь на пустырях
вырастают хрустальные дворцы и города...
Такие сказки выражали извечную мечту человека
о покорении стихий природы — ветра, уничтожающего
все на своем пути, зноя пустыни, беспощадно
сжигающего все живое, жестокого, безжалостного мороза
в царстве снега и льда... Героям помогали
ковры-самолеты и сапоги-скороходы, шапки-невидимки и скатерти-
самобранки...
Помнишь, какую удивительную силу подарила
Емеле-дураку отпущенная им старая щука? Стоило Емеле
3

сказать: «По щучьему велению, по моему хотению»,—
как печка везла его к царю, а ведра с коромыслом
сами шагали домой.
Там, где у чудес не хватало сил, выручали
могущественные повелители природы — джины. Помнишь
слугу старой медной лампы Аладдина? Стоило только
потереть волшебную лампу, как являлся джин и выполнял
яюбое приказание своего повелителя.
Есть сказки о славных подвигах былинных богатырей.
В этих сказках все огромное и могучее. У коней между
ушами целые табуны пасутся. Одним прыжком
перепрыгивают богатырские кони через моря, а от ударов их
копыт горы рушатся в прах. Сами же богатыри
сражаются с семиглавыми огнедышащими драконами
и змиями, спасают украденных красавиц или защищают
родную землю от чудищ семиглавых, от разбойных
нашествий. А когда героям приходится пасть от меча
противника, то раны их срастаются, и сами они оживают,
если их удается спрыснуть живой водой...
Есть сказки о животных, в которых звери, как люди,
думают и говорят, строят жилища, ходят в гости друг
к другу, попадают в самые невероятные истории.
Вот хвастливая лиса смеется над длинноногим,
неуклюжим журавлем. У нее и хвост красивее, и шуба
теплее, и нюх лучше.
— Сто умов у меня, сто хитростей! — гордится лиса.
А случилась беда, журавль одним своим умом
раскинул и спасся. А из лисы с ее ста умами охотник своей
жене воротник сделал.
О чем эта сказка, мой юный друг? Не только о
хвастовстве лисы и находчивости журавля. Она еще и о том,
что не надо жить чужим умом.
А есть сказки, которые и сказками вроде не
назовешь. Обыкновенные житейские истории да и только.
В них смекалистый русский крестьянин обводит вокруг
пальца завистливого и жадного попа, мудрый
украинский лекарь находит удивительное лекарство от
тучности обжоре-помещику, а любимый герой казахских
сказок — бедняк Алдар-Косе заставляет бая обменять
лисью шубу на драный чапан.
Это так называемые бытовые сказки — самая
многочисленная группа произведений устного народного
4

творчества. Они кочевали и до сих пор кочуют от народа
к народу. Сюжеты их незамысловаты. Веселые и едкие,
задорные и остроумные сказки запоминаются сразу.
У русского батрака и узбекского дехканина, у
чукотского охотника и украинского земледельца немного
было радостей в жизни. Но разве мог народ отказать
себе в удовольствии высмеять своих угнетателей:
русских помещиков и попов, татарских мулл и ханов, кал-
мыкских зайсангов и гелюнгов, узбекских баев и хазре-
тов, чукотских и эскимосских шаманов — всех, кто жил
за счет народного труда.
Часто сказки с одними и теми же сюжетами мы
встретим у разных народов. Это легко понять, ведь
жизнь деревенских батраков, городских слуг в Литве
или Грузии мало чем отличалась от того, как жили
бедняки на Украине или в Киргизии.
В каких только вариантах не встретишь у разных
народов сказки, в которой бедняка выручают доброта
и отзывчивость, сочувствие к чужой беде. То
безвестный прохожий обратится к бедняку, и тот, как ни беден,
а нищему вынесет кусок хлеба, накормит-напоит
припоздавшего путника чем бог послал, спать уложит. Сам
потеснится, да приютит человека, попавшего в беду.
Как правило, этот прохожий или нищий окажется
волшебником, щедро одарит он хлебосольного хозяина.
Позавидует черной завистью соседу богач, как в
узбекской сказке «Три арбузных семечка», попытается
обхитрить, обмануть спасенную птицу, как в таджикской
сказке «Птица Кахка», — ан и наказан за свою
жадность.
У многих народов, к примеру, бытует сказка о
злосчастной судьбе. Как проклятие, сопровождает она
бедняка и, что ни делает тот, все ему в убыток выходит.
В сборнике «Сто умов» ты встретишь два варианта
такой сказки: русский — «Горе» и украинский — «Про
злыдней». Но разве таких сказок две?
В творчестве прибалтийских народов этот сюжет
развивается так.
Бедный брат запрятал свою беду в табакерку и
выбросил в пруд. Богатый же брат упросил мельника
спустить воду, нашел табакерку, освободил беду. Но беде
теперь, как смола, пристала к богачу. Боится она, что,
если попадет к бедному, тот ее опять обхитрит-обма-
5

нет. Не помирать же ему? А с бедой хоть заранее гроб
заказывай. Неунывающий бедняк всегда ищет выход из
трудного положения и находит.
Особенно же часто встречается «бродячий» сюжет
о попе или барине, который искал дешевого батрака,
и что из этого вышло. Лучший образец такого сюжета —
«Сказка о попе и работнике его Балде», которую, зная
сотни сказочных вариантов, заново талантливо воплотил
в стихах великий русский поэт Александр Сергеевич
Пушкин. Помнишь, какая «дешевая плата» прельстила
жадину-попа? Всего-то три щелчка по лбу! Но с третьего
щелчка Балда «вышиб ум у старика».
В большом числе сказок хитрые хозяева сами
предлагают найденному батраку расчет — все, что работник
сможет унести со двора за один раз на себе, то и будет
платой ему за труд. И вот неказистый, хилый на вид
работник зачастую оказывается наделенным
недюжинной силой или большой смекалкой. Он легко
справляется с любой работой, которую только ни придумывает
хозяин, чтобы погубить его. А при расчете... взваливает
себе на спину то барский дом, то сеновал, куда барин
перепрятал добро, то хозяйский сундук, который и
семерым не поднять...
Бытовые сказки воздают славу людям смелым,
работящим да умелым. Мастеровой человек в них всегда
найдет выход из труднейшего положения, в которое
ставят его богатеи-толстосумы. В литовской сказке
«Крепостной лекарь» находчивый крестьянин за то, что
барин дважды обманул и побил его, трижды порет
обидчика.
А происходит это так же, как в русской сказке.
В обеих сказках, чтобы примерно проучить барина,
герои ведут его в лес, привязывают к дереву и
отхаживают кнутом или бычьим хвостом. А затем рядятся
лекарями, зовут побитого барина в баню лечиться и опять
стегают почем зря.
Управляется мастеровой человек и с силами
природы; он находит общий язык с лесным зверьем.
Владение каким-нибудь ремеслом даже царям нелишне.
Илленно это выручает героя грузинской сказки «Научись
ремеслу» из беды, когда он попадает в руки
разбойников. Всего-то и научился недавний царевич делать краси-
6

вые бурки. И теперь умение сослужило ему
неоценимую службу.
Особенно охотно высмеивал трудовой народ
церковников. Прочитаешь русскую сказку «Солдат на
исповеди», украинскую «Как святые сметану ели»,
литовскую «Похороны козла», и становится понятно, что не
вера, не бескорыстное желание служить людям, в чем
старательно убеждают прихожан славянские
священники и попы, католические ксендзы и мусульманские
муллы, а стремление ухватить от жизни кусок пожирнее
руководит всеми их поступками. Но скаредность да
лживость и подводят лицемерных святош, как муллу,
пострадавшего от собственной проповеди («Барашек
муллы»).
Впрочем, зависть и жадность в сказке всегда
бывают наказаны, от кого бы они ни исходили. «На чужое
позаришься — свое потеряешь» —эта пословица точно
отражает содержание сказок многих народов про три
топора — золотой, серебряный и железный, которые
вручил бедняку за честность водяной.
Уронил нечаянно бедняк в воду топор. Уронил на
глубоком месте. Скучает, горюет. Откуда ни
возьмись— старичок. Узнав о беде, он ныряет в воду и
достает... золотой топор! «Не мой это топор!»—говорит
бедняк. Отказывается он и от серебряного топора, зато
сердечно благодарит нежданного помощника за свой,
за железный. За честность водяной дарит мужику
драгоценные топоры.
Весть о небывалой удаче бедняка не дает покоя
богатому. Но, как и следует ожидать, обмануть
водяного не удается — ни с чем остаются лгуны и
завистники.
Во всех сказках народные симпатии — на стороне
людей умных и честных, независимых и гордых.
Сто умов — это сто человеческих достоинств. Среди
них мастерство в ремеслах и преданность в дружбе,
верность в любви и упорство в труде, храбрость при
встрече с опасностью и сердечность в отношениях с людьми.
Не случайно бедный старичок из узбекской сказки
«Догадливые братья» так наставляет сыновей:
— Дети мои! Нет у нас ни стада, ни золота, нет
никакого другого имущества. Собирайте себе другие
богатства: старайтесь больше узнать, больше понять. Ни-
7

чего не оставляйте без внимания. Пусть вместо
больших стад будет у вас большая сметливость, а вместо
золота — светлый ум. С такими богатствами вы нигде
не пропадете и будете жить не хуже других.
В этом истинная мудрость,— уверяет сказка.
Казахская поговорка гласит: «Лучше иметь ума с
пуговицу, чем рост с верблюда». «Нет плодов ценнее тех,
что дают человеку знания»,—вторит ей латвийская
поговорка. Обе поговорки пришли из сказки. А великий
русский поэт Александр Сергеевич Пушкин так и
закончил одну из своих прекрасных сказок: «Сказка — ложь,
да в ней намек! Добрым молодцам урок».
ЛЕОНИД ХАНБЕКОВ

АБХАЗСКАЯ СКАЗКА
КОМУ ПОДАРИТЬ БЕШМЕТ!*
Когда-то жили на свете три брата. У них была
единственная сестра, такая красавица, что второй такой нигде
не найти.
Братья боялись, что какой-нибудь молодец увидит их
сестру и похитит ее. Поэтому они поселили ее в
высокой каменной башне.
Как-то раз братья отправились на охоту и сказали
матери:
— Береги нашу сестру!
— Хорошо,—ответила мать.—Не беспокойтесь,
никто ее не унесет!
Ушли братья, а мать пошла в башню к дочери,
хотела накормить ее.
* Бешмет — мужская верхняя одежда вроде легкого пальто со
сборками, стянутого в поясе.
9

Откуда ни возьмись, прилетел дракон. Кинулся в
открытую дверь башни, схватил девушку и в тот же миг
исчез вместе с ней.
Стала мать сокрушаться, горевать, плакать, да
слезами свою дочь вернуть не могла.
Возвратились братья домой. Вышла к ним мать:
— Дети мои! Я знаю, что вы первые храбрецы в
нашем селении и в храбрости никому не уступите. Скажите
ллне: на что каждый из вас способен в несчастье?
— Нет на свете такой вещи,— сказал старший брат,—
будь она меньше иголочки, которую бы я не нашел,
только бы она была на земле! Будь она под семью
замками, на дне моря, в крепости — всюду ее найду и унесу,
да так, что никто и не заметит!
— А я могу убить на бегу и на лету любого зверя,
любую птицу! — говорит ей средний брат.
— А я могу схватить и удержать все, что бы ни
падало с неба, как бы оно ни было велико и тяжело! —
сказал младший брат.
— Хорошо, тогда я расскажу вам о нашем
несчастье,— молвила мать. — Я открыла дверь в башню,
вдруг влетел в нее дракон, схватил вашу сестру и унес
неизвестно куда...
Встревожились братья и сейчас же отправились
в путь — искать сестру. А перед уходом дали слово не
возвращаться домой без сестры. Долго они ходили. Во
многих краях побывали, много высоких гор перешли и
наконец дошли до дремучего леса.
— Вот в этом лесу и живет дракон! — сказал
старший брат.
Вошли братья в лес. Деревья в том лесу
верхушками в облака упираются, ветки между собою
сплелись.
Шли братья по лесу, шли и вышли на поляну.
Смотрят — сидит на поляне их сестра, а вокруг нее
свернулся кольцом громадный дракон—сторожит ее. Ни
подъехать к сестре, ни подойти. Изловчился старший брат,
зашел сзади, поднял камень и бросил в сторону.
Повернул голову дракон: захотел узнать, что за шум.
А брату только того и надо было: перепрыгнул он
через дракона, схватил сестру на руки — и убежал!
Дракон даже и не заметил этого.
Поспешили братья в обратный путь.
10

Скоро дракон увидел, что девушка пропала.
Взвился он и помчался вдогонку за братьями.
Налетел на них, как туча, выхватил девушку и поднялся с ней
высоко в небо, под самое солнце.
— Ничего, — говорит средний брат, — недалеко он
улетит!
Прицелился из ружья и выстрелил дракону в
голову.
Зашипел, заревел дракон, разжал когти и выпустил
девушку. Как камень, полетела она вниз.
Тут подскочил младший брат, подхватил ее на лету
и невредимой поставил на землю.
Счастливые и радостные, братья с сестрой
вернулись домой к матери.
А мать между тем сшила хороший бешмет. Этот
бешмет она решила подарить тому сыну, который
больше всех сделал для спасения своей сестры.
— Дети мои, — сказала она сыновьям, — кому же я
могу подарить этот бешмет?
Старший брат сказал:
— Подари его мне! Если бы не я, другие братья не
нашли бы сестру! А если бы они случайно и узнали, где
она, все равно не сумели бы унести ее от дракона. Не
сделай я этого, наша сестра погибла бы!
— Правда, — сказал средний брат, — на земле я не
мог бороться с драконом. Но когда он выхватил у нас
сестру и взлетел с нею в небо, кто бы без меня убил
дракона и спас ее? Не убей я дракона, не было бы
сейчас среди нас нашей любимой сестры! Значит, бешмет
по праву принадлежит мне.
— Нет, — возразил младший брат, — бешмет
следует получить мне. Ведь это я спас сестру от верной
смерти, когда она падала с неба на землю. Не подхвати я ее,
упала бы она на камни и разбилась!
Выслушала мать своих сыновей и сказала:
— Если бы не ты, старший сын, не нашли бы сестру
другие братья. А если бы и нашли, то уж никак не
смогли бы отнять ее у дракона. Без тебя, средний сын, не
убили бы они дракона, когда он взвился с нею в небо,
и пропала бы моя дочь. Не уцелела бы она и без тебя,
младший сынок, когда падала с неба. И спасли вы свою
сестру только потому, что действовали вместе! Видно,
надо мне сшить еще два бешмета!

АЗЕРБАЙДЖАНСКИЕ СКАЗКИ
ЛЕНТЯЙ
Жил когда-то человек, звали его Шейдулла, был он
необыкновенный лентяй.
Жена и дети его постоянно недоедали, постоянно
недопивали, а уж о новых платьях и мечтать не
смели.
Станет жена упрекать Шейдуллу, что он не хочет
работать, а Шейдулла в ответ:
— Ничего, не горюй. Сейчас живем бедно, скоро
будем жить богато.
— Да как же мы будем жить богато? — спросит
жена. — Ведь ты целые дни лежишь, палец о палец не
ударишь.
А Шейдулла опять свое:
— Подожди, заживем и богато, придет время.
Ждала жена, ждали дети — не могли дождаться.
Нечего ждать, — говорит жена, — совсем от
голода умираем,
12

Решил тут Шейдулла идти к мудрецу за советом, как
от бедности избавиться. Собрался и пошел.
Шел Шейдулла три дня и три ночи и встретил на
дороге тощего волка.
— Куда идешь, добрый человек? — спросил его
волк.
— Да вот иду к мудрецу просить совета, как стать
богатым.
Услышал это волк и стал просить Шейдуллу:
— Будь добр, узнай, кстати, что мне делать. Вот
уже третий год у меня страшная боль в животе: ни
днем, ни ночью нет мне покоя. Спроси мудреца, как
мне избавиться от этой боли.
— Хорошо, — отвечает Шейдулла, — спрошу.
И пошел дальше. Шел Шейдулла три дня и три ночи
и увидел возле дороги яблоню.
— Куда идешь, добрый человек? — спрашивает его
яблоня.
— Иду к мудрецу просить совета, как жить без
трудов.
— Будь так добр, попроси у мудреца совета для
меня, — говорит яблоня. — Каждый год весной я вся
зацветаю, а как распустятся мои цветы, так все разом
и осыпаются. И не бывает никогда на мне яблок.
Спроси у мудреца, отчего это происходит,
— Хорошо, спрошу, — ответил Шейдулла и
отправился дальше.
Шел он опять три дня и три ночи и дошел до
глубокого озера.
Высунула большая рыба голову из воды и
спрашивает:
— Куда идешь, добрый человек?
— Да вот иду к мудрецу просить совета и помощи.
— Будь так добр, передай мудрецу и мою просьбу.
Вот уже седьмой год, как у меня постоянно что-то
колет в горле. Пусть мудрец даст совет, как мне
избавиться от боли.
— Хорошо, спрошу, — сказал Шейдулла и пошел
дальше.
Шел Шейдулла опять три дня и три ночи. Наконец
дошел он до рощи. А роща вся была из розовых
кустов. Смотрит — под одним кустом сидит старик с длин-
13

ной седой бородой. Взглянул старик на Шейдуллу
и спрашивает:
— Что тебе нужно, Шейдулла?
Удивился Шейдулла.
— Как ты, — спрашивает, — узнал мое имя? Не тот
ли ты мудрец, к которому я за советом иду?
— Да, — ответил старик. — Что же тебе нужно от
меня? Говори скорее.
Изложил Шейдулла свою просьбу.
Выслушал его мудрец и спрашивает:
— Больше ни о чем не хочешь спросить меня?
— Хочу, — отвечает Шейдулла.
И рассказал о просьбах тощего волка, яблони
и большой рыбы.
— У рыбы, — сказал мудрец, — застрял в горле
крупный драгоценный камень. Когда вынут у нее из
горла этот камень, тогда и станет рыба здоровой. Под
яблоней зарыт большой кувшин с серебром. Когда
выроют этот кувшин, тогда перестанут осыпаться цветы
яблони и будет она приносить плоды. А волку, чтобы
избавиться от боли, нужно проглотить первого лентяя,
какой ему встретится.
— А моя просьба? — спрашивает Шейдулла.
— Твоя просьба уже исполнена. Ступай.
Обрадовался Шейдулла и отправился домой.
Шел он, шел и дошел до озера. Там его ждала с
нетерпением большая рыба. Как только увидела она
Шейдуллу, спросила:
— Ну, что посоветовал мне мудрец?
— Когда вынут у тебя из горла драгоценный
камень, тогда и прекратятся твои боли, — сказал ей
Шейдулла и хотел идти дальше.
— Добрый человек, сжалься ты надо мной, — стала
просить его рыба, — вынь у меня из горла этот
камень. И меня освободишь, и сам богатство получишь.
— Ну нет! Зачем мне зря трудиться, у меня и без
того все само собой появится,— сказал Шейдулла и
пошел дальше.
Пришел Шейдулла к яблоне.
Увидела его яблоня — затрепетала всеми своими
ветвями, всеми своими листиками.
— Ну что? — спрашивает. — Узнал ты у мудреца, как
избавиться от моего горя?
14

— Узнал, — говорит Шейдулла. — Надо, чтобы у
тебя из-под корней вырыли большой кувшин с серебром.
И тогда не будут осыпаться твои цветы.
Сказал это Шейдулла и хотел идти дальше.
Стала яблоня просить его:
— Вырой из-под моих корней этот кувшин с
серебром. Это и тебе на пользу пойдет — сразу
разбогатеешь.
— Ну нет, не хочу я трудиться. У меня и без того
все будет, — сказал Шейдулла и пошел дальше.
Шел он, шел и встретил тощего волка. Увидел Шей-
дуллу тощий волк, так весь и затрясся от нетерпения.
— Ну, — спрашивает, — что посоветовал мне
мудрец? Не томи, скажи скорее!
— Съешь первого лентяя, какой тебе встретится,
сразу поправишься, — сказал Шейдулла.
Поблагодарил волк Шейдуллу и стал расспрашивать
его обо всем, что он видел и слышал в дороге.
Шейдулла рассказал волку о своих встречах с рыбой
и яблоней и об их просьбах.
Выслушал его волк и очень обрадовался.
— Ну, — говорит, — не нужно мне теперь искать
лентяя: он сам ко мне пришел. Нет никого на свете
глупее и ленивее этого Шейдуллы!
Кинулся волк на Шейдуллу да и проглотил его
целиком.
Так и пропал лентяй Шейдулла.
С неба упали три яблока: одно тому, кто слушал,
другое тому, кто рассказывал, трет.ье — всем
остальным.
КАК ДЖИРТДАН УВЕЛ ДЕТЕЙ ОТ СТРАШНОГО
ДИВА
Жила когда-то одна женщина, и был у нее сынок,
такой маленький, что все его называли Джиртданом —
Малышом.
Мал ростом Джиртдан, а во всем отцу и матери
старается помочь.
Увидел он однажды, что соседские дети собираются
в лес за хворостом. Пришел к матери и говорит:
15

— Я вместе с ребятами за хворостом пойду!
— Куда тебе! — отвечает мать. — Ты не сможешь и
веточку поднять!
— Сам не смогу — ребята мне помогут! — отвечает
Джиртдан.
Позвала женщина соседских детей, дала каждому
по куску чурека с сыром и говорит:
— Не потеряйте в лесу моего сыночка!
Пришли ребята в лес, стали собирать хворост.
И Джиртдан трудится, только нелегко ему ветки
поднимать.
— Надо помочь нашему Джиртдану, — говорят
мальчики.
Собрали они вязанку хвороста и для Джиртдана.
Собрали и пошли домой. Принялся Джиртдан свою
вязанку тянуть — никак не может с места сдвинуть.
Уселся он на вязанку и кричит:
— Не могу я дотащить мою вязанку! Помогите
мне!
Взвалили дети на себя Джиртданову вязанку и
пошли. Шли они, шли, устали и сели отдохнуть.
Заговорились и не заметили, как наступил вечер.
Потеряли дети в темноте дорогу, не знают, куда
идти, что делать. Выбрались они из леса, стали
прислушиваться, осматриваться. Слышат — в одной стороне
собаки сердито лают. Посмотрели в другую сторону —
увидели огонек.
Спрашивают дети Джиртдана:
— Эй, Джиртдан, в какую сторону нам идти: туда
ли, где лают собаки, или туда, откуда свет виден?
Подумал Джиртдан и ответил:
— Если пойдем в ту сторону, где собаки лают, они
нас загрызут. Лучше пойдем на огонек.
Отправились дети в ту сторону, где виднелся огонек,
А маленького Джиртдана старший мальчик на спине нес,
чтобы не отстал и не потерялся малыш.
Долго они шли и пришли к какому-то дому.
Постучали мальчики в окошко:
— Пустите нас переночевать!
Открылась дверь, и вышел из дома страшный, злой
великан — див. Увидел он детей и решил их съесть.
Притворился див добрым и говорит:
16

— Войдите, переночуйте у меня, а утром я вам
дорогу укажу!
Привел див детей в свой дом, дал им поесть и
уложил спать. А сам уселся и стал ждать, когда все уснут.
Сидел, сидел и спрашивает:
— Кто спит, а кто не спит?
— Я не сплю, — отвечает Джиртдан.
— Почему же ты не спишь? — спрашивает див.
— Потому что мать каждый вечер кормила меня
перед сном яичницей, а ты не накормил! — отвечает
Джиртдан.
Пошел див, принес яиц, стал готовить яичницу.
Приготовил и говорит Джиртдану:
— Вот тебе яичница, ешь и засыпай!
Джиртдан поел и лег, а див опять уселся и стал
ждать, когда малыш заснет. Подождал, подождал
и спрашивает:
— Кто спит, а кто не спит?
— Я не сплю! — откликнулся Джиртдан.
— Почему же ты не спишь?
— Потому что мать каждую ночь приносила мне
в решете воду из речки, а ты не принес!
Услышал это див, взял решето и пошел к реке за
водой.
Уселся на берегу, стал решетом воду черпать.
«Ну, — думает, — принесу воды, он сразу и уснет]»
А Джиртдан разбудил мальчиков и сказал им:
— Этот див хочет нас съесть. Вставайте, убежим!
Вскочили дети, выбрались из дома, вышли тихонько
к реке. А тут див сидит, решетом воду черпает.
Обошли его дети осторожно и переплыли на другой
берег.
А маленький Джиртдан у старшего мальчика на
плече сидел.
Сколько див не опускал решето в реку, никак не
мог зачерпнуть им воды.
Наконец надоело ему это. Закинул он решето и хо-
тея уже вернуться домой.
И вдруг видит: идут дети по той стороне реки. Хотел
див за ними броситься, да только дивы через реки
дороги не знают, плавать не умеют.
Стоит он на берегу и кричит:
— Эй, дети, как вы перешли через реку?
2 165 17

А Джиртдан отвечает ему с другого берега:
— Пойди найди мельничный жернов и надень его
себе на шею. Тогда перейдешь.
Див нашел мельничный жернов. Надел себе на шею
и бросился в воду.
Потянул его тяжелый жернов на дно, захлебнулся
див и утонул.
А дети благополучно вернулись домой.
СООБРАЗИТЕЛЬНАЯ ЗАРНИЯР
О ком я вам расскажу? О купце по имени Мамед.
Жил он в городе Мисаре, ездил по чужим странам
и торговал разными товарами.
Однажды задумал он отправиться в далекую страну.
Накупил множество всяких товаров, нанял слуг,
распростился с семьей и тронулся со своим караваном в путь.
Побывал он в одном месте, побывал в другом и
заехал наконец в какой-то неведомый город. Здесь
Мамед решил передохнуть после долгих странствий и
остановился со своими слугами в караван-сарае — заезжем
дворе.
Сидит Мамед, ест, пьет. Подошел к нему какой-то
человек и говорит:
— Эй, купец! Видно, ты прибыл из дальних мест,
если не знаешь здешних обычаев.
— А какие же здешние обычаи? — спрашивает
Мамед.
— А вот какие: всякий прибывший в этот город
купец должен отнести шаху достойный подарок. За это
шах приглашает купца вечером к себе в гости и играет
с ним в нарды-шашки.
Что делать купцу? Хочешь не хочешь, надо идти.
Выбрал он из своих товаров самые драгоценные ткани,
разложил их на золотом подносе и отправился к шаху.
Принял шах дары и стал расспрашивать купца: из
какого он города родом, какие товары продает, где
побывал? Рассказал ему Мамед обо всем. Шах выслушал
и говорит:
— Приходи ко мне вечером — поиграем в нарды!
Вечером пришел Мамед к шаху. Смотрит — шах его
дожидается, а перед ним нарды стоят.
18

— Эй, купец! — говорит шах. — Слушай мои-
условия. Есть у меня ученая кошка. С вечера до утра она
может держать на своем хвосте семь светильников.
Если моя кошка продержит их, пока мы не кончим игру,
все твое богатство, все твои товары будут моими, а
самого тебя я прикажу связать и бросить в темницу. Если
кошка сойдет с места — вся моя казна перейдет к тебе,
а со мной делай что знаешь и что хочешь!
Что тут делать купцу? Бежать нельзя, спорить
невозможно. Пришлось ему принять условия шаха.
Сидит он, ругает себя, что заехал в этот город.
«Недолго здесь и совсем пропасть!» — думает.
А шах стал звать свою ученую кошку.
Пришла кошка, закрутила свой хвост и уселась перед
шахом.
— Несите светильники! — приказал шах.
По его приказу слуги принесли семь светильников
и поставили кошке на хвост.
Взял шах нарды, начал игру.
Купец передвигает кости, сам все на кошку
поглядывает. А кошка словно окаменела — сидит, не
двинется, не пошелохнется.
Так день прошел, и ночь прошла, и еще два дня
и две ночи. Играет Мамед с шахом в нарды, а кошка
сидит как сидела.
Не выдержал наконец Мамед и говорит:
— Не в силах я больше играть! Признаю себя
побежденным!
Шаху только этого и надо. Кликнул он своих слуг
и приказывает им:
— Все товары этого купца и все его золото несите
ко мне, а ему самому свяжите руки покрепче и
бросьте в темницу!
Схватили слуги Мамеда и сделали все, что шах им
приказал.
Сидит Мамед в темнице, клянет себя, что не
проехал мимо этого города, ругает про себя и шаха и его
ученую кошку...
Теперь мы оставим Мамеда и расскажем о его жене
Зарнияр.
Сидит она дома, ждет мужа, а его все нет и нет.
«Уж не беда ли с ним случилась?» — думает.
Долго она так жила в тревоге. Наконец прибежал
19

к ней слуга Мамеда, весь оборванный, грязный, и
говорит:
— Эй, хозяйка! Захватил какой-то шах нашего
хозяина, и все его товары, и все его золото. Один я
убежал, еле спасся. Что теперь делать будем?
Расспросила Зарнияр слугу, что и как было.
После этого приказала она наловить множество
мышей и наполнить ими большой сундук. Затем взяла она
с собой много серебра и золота, переоделась в
мужское платье, подобрала волосы под папаху и
отправилась выручать мужа.
Ехала она со своим караваном, нигде не
останавливалась и не задерживалась и наконец прибыла в тот
город, где томился в темнице ее муж.
Одним своим слугам она приказала дожидаться
в караван-сарае, а другим велела сопровождать ее
к шаху.
Взяла она большой золотой чеканный поднос,
разложила на нем драгоценные подарки и отправилась во
дворец. А слуги ее несли за ней сундук с мышами.
Когда подошли они ко дворцу, Зарнияр сказала
слугам:
— В то время как я буду играть с шахом в нарды,
вы по одной выпускайте мышей через дверь в комнату!
Остались слуги с сундуком у двери, а Зарнияр
пошла к шаху. Вошла она и говорит:
— Да живет вечно правитель вселенной! Вот я, по
обычаю вашей страны, принес тебе драгоценный
подарок!
Шах принял Зарнияр с большим почетом, угостил,
лучшими яствами и пригласил сыграть с ним в нарды.
— Какие будут твои условия, властитель
вселенной?— спрашивает Зарнияр.
Шах говорит:
— Будем играть до тех пор, пока не сдвинется
с места моя ученая кошка!
— А если твоя ученая кошка сдвинется? —
спрашивает Зарнияр.
— Тогда я себя признаю побежденным. Что хочешь,
то со мной и делай!
— Хорошо, — говорит Зарнияр, — пусть будет по-
твоему!
Кликнул шах свою ученую кошку. Пришла кошка,
20

уселась важно на ковре перед шахом. Тут вошли слуги,
внесли семь светильников и поставили ей на хвост.
Стал шах играть с Зарнияр в нарды. Играет, а сам
посмеивается и ждет, когда этот молодой купец себя
побежденным признает.
В это время слуги Зарнияр открыли сундук и
впустили в комнату мышонка.
Увидела кошка мышонка, загорелись у нее глаза.
Хотела было она тронуться с места, да шах так грозно
взглянул на нее, что кошка мигом успокоилась и
словно застыла.
Немного спустя слуги Зарнияр впустили в комнату
еще несколько мышей. Стали мыши бегать по комнате,
стали прыгать возле стен. Тут уж ученая кошка не в
силах была больше терпеть. Мяукнула она, вскочила,
уронила все семь светильников и давай гоняться за
мышами!
Сколько шах ни кричал на свою ученую кошку, а она
и слушать его не хочет.
Тут Зарнияр кликнула своих слуг. Вбежали они в
комнату, связали шаха крепко-накрепко и давай стегать
ремнями! До тех пор стегали, пока он пощады не
запросил.
— Всех своих пленников выпущу, — кричит, — и все,
что у них отнял, отдам им, только меня пощадите!
Слуги Зарнияр бьют шаха, шах во весь голос кричит,
все люди это слышат, а на помощь к нему никто не
идет: всем давно уж надоело терпеть его жестокость
да жадность.
Приказала Зарнияр вывести из темницы своего
мужа и всех других, кто там был, а шаха в темницу
бросить.
После того вернулись они в свой город Мисар и
стали там жить, есть и пить. И вы все ешьте, пейте и
живите!
С неба упало три яблока: одно — мне, другое —
тому, кто сказку рассказывал, третье — тому, кто сказку
слушал!

АЛТАЙСКАЯ СКАЗКА
СТО УМОВ
Как стало тепло, прилетел журавль на Алтай,
опустился на родное болото и пошел плясать! Ногами
перебирает, крыльями хлопает.
Бежала мимо голодная лиса, позавидовала она
журавлиной радости, заверещала:
— Смотрю и глазам своим не верю — журавль
пляшет! А ведь у него, у бедняги, всего только две ноги.
Глянул журавль на лису — даже клюв разинул: одна,
две, три, четыре лапы!
— Ой, — крикнула лиса, — ох, в таком длинном
клюве ни одного-то зуба нет...
Стоит, улыбается, а зубов у нее не сосчитать!
Журавль и голову повесил.
Тут лиса еще громче засмеялась:
22

— Куда ты свои уши спрятал? Нет у тебя ушей! Вот
так голова! Ну, а в голове у тебя что?
— Я сюда из-за моря дорогу нашел, — чуть не
плачет от обиды журавль, — есть, значит, у меня в голове
хоть какой-то ум.
— Ох, и несчастный ты, журавль, — две ноги да
один ум. Ты на меня погляди — четыре ноги, два уха,
полон рот зубов, сто умов и замечательный хвост.
С горя журавль еще длиннее вытянул свою длинную
шею и вдали увидел человека с луком и охотничьей
сумой.
— Лиса, почтенная лиса, у вас четыре ноги, два уха,
замечательный хвост, у вас полон рот зубов, у вас сто
умов - охотник идет!!! Как нам спастись?!
— Мои сто умов всегда сто советов дадут.
Сказала и скрылась в барсучьей норе.
Журавль подумал:
«У нее сто умов»,— и туда же, за ней!
Никогда охотник такого не видывал, чтобы журавль
за лисой гнался.
Сунул руку в нору, схватил журавля за длинные
ноги и вытащил на свет.
Крылья у журавля распустились, повисли, глаза как
стеклянные, даже сердце не бьется.
«Задохся, верно, в норе», — подумал охотник
и швырнул журавля на кочку.
Снова сунул руку в нору, лису вытащил.
Лиса ушами трясла, зубами кусалась, всеми
четырьмя лапами царапалась, а все же попала в охотничью
суму.
«Пожалуй, и журавля прихвачу», — решил охотник.
Обернулся, глянул на кочку, а журавля-то и нет!
Высоко в небе летит он, и стрелой не достанешь.
Так погибла лиса, у которой было сто умов, полон
рот зубов, четыре ноги, два уха и замечательный хвост.
А журавль одним своим умишком пораскинул и то
смекнул, как спастись.

АРМЯНСКИЕ СКАЗКИ
ЗАКАЗЧИК И МАСТЕР
Однажды пришел к шапочнику заказчик, принес
овечью шкурку и просит:
— Сшей мне из этой шкурки шапку!
— Хорошо, — говорит мастер, — сошью!
Вышел заказчик от мастера и думает:
«А ведь эта шкурка большая — может быть, удастся
выкроить две шапки?»
Подумал он так, вернулся к шапочнику и
спрашивает:
— Скажи мне, мастер, а не можешь ли ты сшить из
этой шкурки две шапки?
— Отчего же нет? — ответил шапочник. — Могу.
— Если так, сшей уж две шапки, — сказал заказчик
и ушел.
Прошел он немного, подумал, опять вернулся к
шапочнику и спросил:
24

— Мастер, а не сошьешь ли ть» из шкурки три
шапки?
— Отчего же нет? — ответил шапочник. — Сошью
и три.
Обрадовался заказчик и спрашивает:
— А не сошьешь ли четыре?
— Сошью и четыре! — ответил мастер.
— А пять?
— Сошью и пять!
— Тогда сшей мне пять шапок!
Ушел заказчик, но с полдороги снова вернулся
и спросил:
— Мастер, а не сошьешь ли шесть шапок?
— Сошью и шесть!
— А не сошьешь ли семь? А может быть, и восемь
шапок?
— Отчего же нет? И восемь сошью! — ответил
мастер.
— Ну, тогда сшей мне восемь шапок!
— Хорошо, сошью восемь. Приходи через неделю
за своим заказом.
Через неделю заказчик пришел к мастеру:
— Готовы ли мои шапки?
— Готовы, — отвечает мастер.
Позвал он своего ученика и говорит:
— Пойди и принеси заказчику его шапки.
Ученик тотчас же принес восемь маленьких
шапочек — не на голову их надевать, а на яблоко!
Взглянул на них заказчик, удивился и спросил:
— Это что же такое?..
— Это шапки, которые ты мне заказал, — ответил
шапочник.
— Эй, мастер! Почему же зто шапки такие
маленькие получились?..
— А ты сам подумай! — ответил шапочник.
Взял заказчик восемь маленьких шапочек, ушел
и стал раздумывать:
«Почему же это такие маленькие шапочки
получились? Почему?..»

ЦАРЬ И ТКАЧ
Жил когда-то один царь.
Как-то раз, когда сидел он на троне, из дальних
стран пришел к нему посланец другого царя. Ни слова
он не сказал, молча провел мелом черту вокруг
царского трона и молча стал поодаль.
Ничего не понял царь. Спросил он:
— Что все это означает?
Но посланец в ответ не вымолвил ни одного слова.
Тревожно стало царю. Вызвал он всех своих
визирей, всех своих приближенных и приказал им
истолковать, что означает черта вокруг его трона.
Визири и приближенные внимательно осмотрели
черту, но ничего не могли объяснить.
— Позор!—сказал в гневе царь. — Позор! Неужели
во всей моей стране не найдется человека, который
смог бы разгадать, что означает эта черта вокруг
моего трона?..
И царь отдал строгий приказ: собрать всех мудрецов
его царства, чтобы они разгадали таинственное
значение этой черты. Если же мудрецы не разрешат этой
задачи — всем им отрубить головы. Бросились визири
разыскивать мудрецов. Обегали весь город и все
селения, стучались в каждый дом. Наконец увидели они
какой-то небольшой домик. Зашли. Никого нет, тихо,
пусто, только висит колыбель и качается сама собой.
— Что такое? — удивились царские визири. —
Почему качается эта колыбель? Ведь никого здесь нет.
Подивились они и перешли в другую комнату. В этой
комнате стояла другая колыбель и тоже качалась, хотя
никого около нее не было.
Еще больше удивились визири и поднялись на
крышу дома.
На крыше просыхала пшеница. Над ней летали
птицы. Они хотели поклевать пшеницы, но не смели: на
крыше был укреплен тростник, он раскачивался из
стороны в сторону и отпугивал птиц.
Еще больше изумились посланные царя.
— Почему же так сильно качается тростник? —
спрашивали они один другого. — Ведь ветра нет, и на
деревьях, что растут рядом, не шелохнется ни одна
веточка, ни один листик.
26

С крыши они опять спустились в дом и зашли в
последнюю, третью, комнату. В этой комнате сидел ткач
и работал на своем станке.
— Что происходит в твоем доме? — спросили его
посланные царя. — Почему в пустых комнатах сами
собой качаются колыбели? Почему на крыше колышется
тростник, хотя нет ветра?
— Нет в этом никакого дива, — ответил ткач. —Все
это делаю я.
— Смеешься ты, что ли, над нами? — воскликнули
царские визири. — Как ты можешь все это делать, когда
сидишь здесь и ткешь?
— Нет ничего проще, — сказал ткач. — Я привязал
к моему ткацкому станку три нити. Конец одной нити я
прикрепил к первой колыбели, конец второй — ко
второй, а конец третьей — к тростнику. Когда я тку, нити
двигаются и качают обе колыбели и тростник на крыше.
Поглядели посланные царя — верно, тянутся от
станка три нити: две — к колыбелям, одна — к тростнику.
— Вот это ткач! — воскликнули они. — Да он не
хуже мудреца! Такого-то нам и надо! Пойдем с нами
к царю — может быть, ты разрешишь одну
таинственную задачу.
— Расскажите мне сначала, какая это задача, —
попросил ткач.
— К нашему царю пришел посланец чужеземного
царя, — сказали визири. — Он достал кусок мела и
провел вокруг трона черту. Никто не может догадаться,
что это означает, — ни сам наш царь, ни все его
приближенные. Сейчас мы по приказу царя разыскиваем
мудреца, который мог бы истолковать значение этой черты
вокруг трона. Если ты сумеешь разгадать эту тайну,
получишь от царя богатые подарки.
Выслушал царских посланников ткач, призадумался.
Затем он взял две бабки, в которые играют ребятишки,
опустил их в карман и стал ловить курицу.
Переглянулись визири с недоумением и спросили:
— Зачем тебе понадобилась курица?
— Пригодится,— коротко ответил ткач.
После этого отправились они все к царю.
Пришел ткач во дворец, поздоровался с царем,
взглянул на белую черту вокруг трона, взглянул на
чужеземного посланца, усмехнулся и бросил две бабки.
27

Посланец, не говоря ни слова, достал из кармана
горсть проса и бросил на пол.
Ткач засмеялся, вынул из корзинки курицу и пустил
ее к просу. Курица стала быстро клевать просо, и скоро
на полу не осталось ни одного зернышка.
После этого чужеземец поспешно ушел, так и не
вымолвив ни одного слова.
И царь, и все присутствующие с большим удивлением
смотрели на поступки чужеземца и ткача. Никто не мог
догадаться, что все это означает.
— Что делал этот чужеземец? — спросил царь.
— Он хотел показать тебе, — ответил ткач, — что
царь его страны собирается идти войной на нашу землю
и осадить нас со всех сторон. Он хотел также узнать,
сдашься ли ты или будешь воевать. Вот что означает
черта вокруг твоего трона.
— Так, — сказал царь. — Это я теперь понимаю. Но
я не могу понять, почему ты бросил перед ним бабки.
Ткач ответил:
— Я бросил перед ним бабки для того, чтобы он
понял, что мы куда сильнее их и что они не смогут
победить нас. «Вы перед нами дети, — показал я ему, —
поэтому лучше сидите дома, играйте в бабки и не
помышляйте о войне с нами!»
— Верно! — сказал царь. — После твоих слов мне
стало понятно и это. Теперь объясни, почему чужеземец
бросил на пол горсть проса и почему ты выпустил из
корзинки курицу.
— И здесь объяснение нетрудное, — сказал ткач. —
Он бросил на пол горсть проса и показал этим, что
войску их нет числа. Я выпустил на просо курицу и тем
показал, что, если они пойдут на нас войной, у них не
останется в живых ни одного воина.
— Понял ли это чужеземец?
— Ну, раз он убежал, значит, понял!
Царь наградил мудрого ткача богатыми подарками
и сказал:
— Эй, ткач! Останься здесь, будь моим главным
визирем!
— Нет, — ответил ткач, — не хочу быть твоим
визирем. У меня свое дело есть.
И ушел.

БАШКИРСКИЕ СКАЗКИ
ВОТ ТАК РЕШЕНИЕ!
Шли однажды по дороге два человека и волокли за
уши овцу. Шли они и громко спорили между собой.
Скоро попался им навстречу мулла.
— Куда это вы идете, братцы? — спрашивает он. —
И о чем вы спорите?
— В суд мы идем! — отвечают ему эти люди. —
Каждый из нас считает эту овцу своей! Вот мы и идем
в суд — пусть там нас рассудят!
Услыхал эти слова мулла, посмотрел на жирную
овцу и воскликнул:
— Зачем же вам, дети мои, идти в суд? Вы ведь
мусульмане, и ваш спор можно разрешить по законам
шариата!
— О мулла! — обрадовались спорщики. — Рассуди
нас по справедливости!
39

— Ладно, — отвечал мулла, — я разрешу ваш спор,
как велит шариат, только отпустите сначала бедную
овечку!
Только они отпустили овцу, как мулла тут же
схватил ее:
— Теперь у вас нет овцы, и вам незачем больше
ссориться! — Сказал так мулла и быстро пошел прочь,
уводя за собой овцу.
— Вот, оказывается, каков суд по шариату! —
горестно вздохнули бедняки и побрели домой,
«ДЕЛИТЕ САМИ!»
Один бедный крестьянин продал свою последнюю
десятину земли семи муллам. Съехались муллы на тот
клочок земли и перессорились между собой.
— Моя это земля! — кричит один. — Мне ее
продали!
— Нет, моя это земля! — кричит другой.
— Моя! Моя! — кричат и остальные.
Кричали муллы, спорили они, спорили да и пошли
к тому крестьянину.
— Как же ты, безбожник, посмел обмануть нас?
Накинулись они на него:
— Как ты смел одну десятину земли продать сразу
семерым?! Кто научил тебя?
— Да вы Сами меня и научили! — говорит им
бедняк.
— Как это мы тебя научили? — спрашивают муллы.
— А вот так, — отвечает крестьянин.— Ведь вы сами
твердите в мечети: «Великий аллах создал землю из семи
слоев! Каждый сотворенный аллахом слой приносит
человеку пользу!» Вот я и продал свою семислойную
десятину вам семерым, досточтимые муллы. Делите
теперь ее сами, как знаете! Зачем же спорить и
понапрасну ссориться?

БЕЛОРУССКИЕ СКАЗКИ
МУЖИК И ВЕЛЬМОЖА
Копал он погреб и нашел
Жил когда-то мужик.
в земле кусок золота.
«Куда мне его деть?» — думает мужик.— Себе
оставлю — пан отнимет. А не отнимет пан — отнимет
управляющий, а не управляющий — так староста.
Понесу-ка я лучше это золото царю. Царь меня
наградит, а уж царской награды никто не отберет!»
Надел мужик новые лапти и пошел к царю.
Долго ли, коротко ли — дошел до царского дворца.
Часовой его спрашивает:
— Ты куда, мужик, идешь?
— Хочу царю свою находку отдать.
— А что это за находка?
— Кусок золота.
Ну, часовой и пропустил его. И второй, и третий, и
31

четвертый часовой пропустили. Дошел мужик до
царской палаты. А там у дверей вельможа стоит, толстый,
важный.
— Ты куда, мужик, лезешь?
— К царю, паночек.
— К царю? А что ты там забыл?
— А вот копал я погреб, нашел кусок золота и
несу царю в подарок.
Загорелись глаза у жадного вельможи:
— Золото? А ну, покажи!
Показал мужик золото. Вельможа затрясся весь от
жадности и говорит:
— Коли дашь мне половину царской награды,
пропущу тебя к царю. А не дашь — ступай прочь!
Что тут делать?
— Хорошо, паночек, дам, — отвечает ему мужик.
Пропустил вельможа мужика к царю.
— Здравствуй, царечек-паночек!— говорит мужик.—
Я тебе подарок принес.
И подал ему кусок золота. Царь взял золото и
спрашивает:
— Что же тебе дать за этакий подарок?
— Ничего, царечек-паночек, мне не надо. Если
милость будет, дай мне чарку горилки да краюшку хлеба,
а то я, пока шел к тебе, дюже проголодался!
Царь приказал принести целый графин горилки да
каравай белого хлеба.
Мужик глянул на белый хлеб и говорит:
— И отец мой, и дед мой такого хлеба никогда не
едали и не видали — не стану и я его есть! Нет ли у вас,
царечек-паночек, простого ржаного хлебца?
Приказал царь принести ржаного хлеба. Побежали
слуги, разыскали у ворот старичка нищего, выпросили
у него горбушку хлеба, принесли мужику.
— Вот это хлеб по мне — говорит мужик.
Налил он чарку до краев, выпил, закусил хлебцем.
Налил другую, выпил, закусил. Налил третью, выпил,
закусил. Так весь графин горилки выпил и всю горбушку
съел.
— Ну, — говорит, — спасибо вам, царечек-паночек,
вот я и наелся и напился вволю!
— Что же тебе теперь, мужичок, дать?
— Теперь, царечек-паночек, поплясать бы мне.
32

— Музыку сюда! — приказывает царь.
Привели полковых музыкантов.
— Нет, царечек-паночек! — говорит мужик. — Под
такую музыку я плясать не умею. Мне под дуду
плясать охота!
Царь разослал по всему городу слуг — дударя
искать. Нашли его, привели, заиграл дударь. Стал мужик
плясать. Плясал, плясал, уморился и говорит:
— Довольно!
Тогда царь спрашивает его:
— Что же теперь тебе еще нужно?
— Теперь, царечек-паночек, мне охота поспать.
Царь приказал приготовить для мужика постель.
Приготовили мужику постель пуховую, а он на перину
поглядывает, с ноги на ногу переминается — не желает
ложиться.
— Эта постель не по мне, я сроду на пуху не спал.
Мне бы гороховой соломки!
Привезли целый воз гороховой соломы. Мужик
шапку под голову да и захрапел на весь дворец. Выспался,
поднялся да и говорит:
— Спасибо вам, царечек-паночек! Я вам тут
нагрубил, насорил — дайте мне за это сто розог.
— Что ты, мужичок? Какие розги? Ты же мне
золото подарил!
— Э! Царечек-паночек! Прошу я вас, будьте
ласковы, дайте мне в награду сто розог!
Что тут поделаешь? Принесли розги. Хотели было
мужика пороть, а он говорит:
— Погодите, царечек-паночек, у меня есть
половинник!
— Какой половинник?
— Как шел я к вам, так меня один важный пан не
пускал. «Коли дашь, говорит, половину того, что царь
тебе даст, то пущу». Я и обещал. Так дайте ему сначала
пятьдесят розог, а потом мне дадите остальные.
Привели вельможу. Приказал царь раздеть его,
положить на скамью и наградить как должно. Задрожал,
затрясся вельможа.
— Ничего, паночек, — говорит мужик, — не бойся,
я тебя не обману: как условились, так и получишь.
Уложили вельможу и всыпали ему пятьдесят
горячих!
33

Мужик и говорит:
— Ах, царечек-паночек, он так у вас хорошо служит!
Надо его за это наградить — отдайте ему и мою
половину!
Дали вельможе еще пятьдесят розог, а всех — сто.
Как рассчитались с вельможей, царь хотел было
расспросить мужика, откуда он, хотел наградить его, а
мужик— шапку в охапку да за дверь, только его и
видели.
«Не то, — думает, — выпадет мне еще такая честь,
что нельзя будет ее и снесть!»
ВИХРЕВЫ ПОДАРКИ
Жили-были дед да баба. Жили они бедно-пребедно,
ничего у них не было, была только одна кошелка ржи.
Вот дед и спрашивает как-то бабу:
— Бабка, бабка, что нам делать с этой рожью?
— Иди на мельницу, смели там рожь — хлеба
напечем, — говорит баба.
Пошел дед на мельницу, смолол рожь и понес муку
домой.
Откуда ни возьмись, налетел вихрь и развеял всю
дедову муку. Принес дед домой пустую кошелку.
— Бабка, бабка, что мы будем делать? Вихрь всю
нашу муку развеял!..
— А ты иди, дед, к вихрю, взыскивай с него!
Пошел дед искать вихря.
Шел-шел, долго шел, пришел в дремучий лес.
Смотрит — стоит хатка. Вошел дед в хатку. Сидит
в той хатке старуха. Спрашивает она:
— Зачем ты, добрый человек, пришел сюда?
— Да вот вихря ищу.
— А зачем тебе вихрь?
— Развеял он мою муку, хочу с него за это взыскать!
— Ну, — говорит старуха, — куда тебе нужно, туда
ты и пришел: это вихрева хатка, а я его мать родная!
Накормила она деда и велела дожидаться вихря.
Долго ли, скоро ли — прилетел вихрь. Спрашивает
его мать:
— Зачем ты у этого человека муку развеял? Теперь
у него хлеба нет!
34

Вихрь говорит:
— Не тужи, дед, дам тебе за твою муку хороший
подарок!
И дает ему скатерть.
Дед спрашивает:
— Что это за скатерть? На что она мне?
— А эта скатерть не простая, — говорит вихрь. —
Как скажешь: «Эй, скатерка, скатерка, раскатись,
развернись, дай попить-поесть, что на свете есть!» — она
тебе все и даст.
Пошел дед домой со скатертью. Отошел немного
и думает:
«Дай-ка проверю, не обманул ли меня вихрь». Да
и говорит:
— Эй, скатерка, скатерка, раскатись, развернись,
дай попить-поесть, что на свете есть!
Скатерка раскатилась, развернулась — и появились
на ней разные кушанья, какие только на свете бывают.
Подивился дед, поел, свернул скатерку и пошел
домой. И застигла его на дороге ночь. Попросился он
в одну хату ночевать. А жила в этой хате богачка.
Разбогатела она обманом да хитростью.
Пустила она старика и стала выспрашивать да
выпытывать:
— Откуда, дед, идешь?
— Да вот ходил к вихрю за муку взыскивать!
— Что же тебе вихрь дал?
— А дал он мне скатерку.
— Какая же это скатерка?
— Не простая! Как скажешь ей: «Эй, скатерка,
скатерка, раскатись, развернись, дай попить-поесть, что на
свете есть!» — она все и даст.
— Положи, дед, свою скатерку в сенях: ее у нас
никто не возьмет.
Старик послушался и положил скатерку в сени.
Хозяйка с ним о том, о сем разговаривает, а сама
поззала дочку и шепнула:
— Возьми-ка дедову скатерку, а вместо нее
положи нашу!
Дочка так и сделала: свою скатерку положила, а
дедову спрятала.
Наутро дед встал, сунул скатерть за пазуху и
отправился домой.
35

Приходит и говорит:
— Ну, старуха, теперь будем сыты! Садись-ка за
стол!
Сели они за стол. Дед вынул из-за пазухи скатерть
и приказал:
— Скатерка, скатерка, раскатись, развернись, дай
попить-поесть, что на свете есть!
А скатерка и не шевельнулась.
Рассердилась баба и прогнала деда из хаты.
— Иди опять к вихрю!
Пошел дед снова в дремучий лес. Шел-шел, нашел
вихреву хатку. Вошел и стал браниться:
— Бессовестный ты, вихрь! Обманул ты меня!
Ничего твоя скатерть не дает!
Привел вихрь баранчика и говорит:
— Вот тебе, дед, баранчик. Как скажешь:
«Баранчик, баранчик, встряхнись, дай злата-серебра»,— он
и даст.
Взял дед баранчика и пошел домой.
Шел-шел и зашел на ночлег в ту же хату. Пустила
его хозяйка и спрашивает:
— Что это у тебя за баранчик?
— А этого баранчика мне вихрь дал. Как скажу ему:
«Баранчик, баранчик, встряхнись, дай злата-серебра»,—
он и даст.
— А ну, покажи!
— Дай-ка мне, хозяюшка, рогожку!
Хозяйка принесла рогожку. Дед разостлал
рогожку, поставил на нее баранчика и говорит:
— Баранчик, баранчик, встряхнись, дай
злата-серебра!
Баранчик встряхнулся, и посыпалось с него злато-
серебро.
Хозяйка увидела это и подменила ночью баранчика.
Наутро дед взял хозяйского баранчика и пошел
домой. Приходит и говорит старухе:
— Ну, старуха, теперь у нас деньги всегда будут!
Принеси-ка рогожку!
Старуха принесла.
Дед поставил баранчика на рогожку и приказал:
— Баранчик, баранчик, встряхнись, дай нам злата-
серебра!
А баранчик стоит, как стоял.
36

Прогнала бабка деда из избы:
— Ступай к вихрю, взыскивай с него за нашу муку!
Пошел дед опять к вихревой хатке. Выслушал его
вихрь и дал ему рожок:
— Возьми, дед, этот рожок. Теперь все твое добро
к тебе вернется, только скажи: «Из рога всего много!»
Пошел дед домой и думает:
«А ну-ка, испробую я этот рожок!» Да и говорит:
— Из рога всего много!
Выскочили тут из рога молодцы с дубинками и
давай бить деда. Хорошо, он догадался крикнуть:
— Все в рог обратно!
Молодцы с дубинками сейчас же в рог скрылись,
а дед своей дорогой пошел.
«Ну,— думает,— спасибо вихрю! Научил меня уму-
разуму. Знаю, что мне теперь делать!»
Дошел он до хаты, где прежде ночевал, и опять на
ночлег просится. Хозяйка поскорее дверь открыла,
пустила его и спрашивает:
— Что это у тебя, дед, за рожок такой?
— Этот рожок мне вихрь подарил. Он что хочешь
даст, только вымолви: «Из рога всего много!»
Сказал это дед и вышел из горницы, а рожок на
столе оставил. Только он за дверь, а хозяйка схватила
рожок и говорит:
— Из рога всего много!
Как только она это сказала, выскочили из рога мо-
лодцы и давай ее бить дубинками. Били-били, били-били!
Закричала она во всю мочь:
— Дед, дед! Помоги!
Пришел дед в хату, говорит:
— Отдашь мою скатерку и баранчика?
— Я их не брала!
— А, не брала? Ну, так бейте ее, молодцы!
— Ой, дед, отдам, только спаси меня!
Тогда дед говорит:
— Все в рог обратно!
Молодцы с дубинками сейчас же в рог скрылись.
Отдала хозяйка деду и скатерку, и баранчика. Пошел
дед домой.
Пришел, принес своей старухе все вихревы подарки,
и стали они жить да поживать без нужды, без горя.

БУРЯТСКИЕ СКАЗКИ
ГАЛДАН И БАИР
Жили два брата.
Старший, Галдан, был кроткий да тихий. Жил он
чужим умом и мечтал стать богатым.
Младший, Баир, был удалой да храбрый. Жил своим
умом и мечтал стать уважаемым человеком.
Однажды сказал Галдан Баиру:
— Поедем-ка, брат, к ламам *, в монастырь. Ламы
ближе всех к богам, ламы могут научить нас правильно
жить.
— Поедем, Галдан!—согласился Баир.— Дорога нас
тоже чему-нибудь научит.
Сели братья на коней и поехали.
День ехали. Два дня ехали. Три дня ехали. На
четвертый день увидали они двух стариков. Сидят старики
у дороги и в шахматы играют.
* Лама — монах, священник.
38

Слезли братья с коней, поздоровались со стариками
и стали смотреть. Галдан посмотрел-посмотрел да и
говорит брату:
— Пора нам ехать, Баир! Поедем!
Отвечает брату Баир:
— Поезжай, Галдан! А я еще посмотрю!
Сел Галдан на коня и поехал дальше.
Баир у дороги остался.
Приехал Галдан в монастырь к ламам. Стал учиться
у них. Три года учился Галдан. Узнал он у святых лам все-
все законы, выслушал все-все их советы. Записал все
в толстую книгу и поехал домой. Ехал Галдан, ехал и
доехал до того места, где с братом расстался. Смотрит
Галдан и видит: те же два старика у дороги сидят и в
шахматы играют. Около стариков его брат Баир сидит,
а конь его рядом пасется.
Слезает Галдан со своего коня, здоровается и
говорит брату:
— Я три года в монастыре жил. У святых лам
законам учился. Все-все законы у них узнал, все-все советы
их выслушал, в толстую книгу записал. Теперь спокойно
стану жить-поживать, богатство наживать. А ты, Баир,
где был? Чему ты за три года научился?
Отвечает ему Баир:
— Я никуда не ездил. Три года у дороги
просидел. В шахматы играть научился. Теперь домой
поедем.
Поехали братья домой. Ехали они, ехали, смотрят —
у самой дороги юрта стоит. Слезли братья с коней
и в юрту вошли. В юрте старик со старухой сидят и в два
голоса плачут, слезами обливаются. Поздоровались
с ними братья и спрашивают:
— Почему вы так громко плачете? О чем вы так
горюете?
Отвечают им старик со старухой:
— Большое горе у нас! Есть в нашем краю хан —
злой и жестокий. И любит он в шахматы играть. Хорошо
хан в шахматы играет — никто его обыграть не может!
Каждое утро хан требует к себе во дворец одного
юношу из народа и садится с ним в шахматы играть. А
проигравшему хан отрубает голову. Никто не может
обыграть хана! У нас есть единственный сын. Завтра его
очередь к хану идти, в шахматы с ханом играть. Завтра
39

наш сын должен умереть! Вот какое горе у нас. Что
делать нам теперь? Дайте совет.
Сказали так старик со старухой и снова заплакали
сильнее прежнего.
Взял тогда Галдан свою толстую книгу и стал искать
в ней совета святых лам. Долго искал он. И ночь
прошла, он все ищет. И утро настало, а он все ищет.
Наконец нашел.
— Слушайте совет святых лам! — говорит Галдан
старику и старухе и читает по своей толстой книге:
«Только судьба знает, что ожидает человека. Человек
не может изменить назначенного судьбой, надо
подчиняться судьбе!» Вот что советуют святые ламы.
И сказал тогда Баир:
— Не надо вам подчиняться судьбе, добрые люди!
Назовите мне имя вашего сына — я за него пойду
к хану!
Не хотят старик со старухой имя своего сына
называть.
— Зачем тебе губить себя! — говорят они Баиру.
— Я не погублю себя, — отвечает им Баир, — я в
шахматы играть с ханом буду, проиграть хана заставлю!
Стал Галдан брата отговаривать, но не слушает его
Баир. И Галдан уехал домой один. И свою толстую книгу
с собой увез.
Долго старик со старухой не хотели называть Баиру
имени своего сына. Сказали наконец.
Пришел Баир в ханский дворец. Назвал он страже имя
сына старика и старухи. Пропустила его стража. Вошел
Баир к хану, поздоровался.
Спрашивает хан у Баира:
— Зачем пришел, знаешь?
— Знаю!
— С кем в шахматы играть будешь, знаешь?
— Знаю!
— А про саблю золотую знаешь?
— Не знаю.
Показал хан Баиру острую саблю. Висит сабля на
стене, золотом поблескивает!
— Видишь?— спрашивает хан.
— Вижу! — отвечает Баир.
— Это волшебная сабля,— говорит хан,— сама
проигравшему голову срубает!
40

— Неужто и ханскую голову срубить осмелится?—
спрашивает Баир.
Рассердился хан.
— Я никогда не проигрываю! — закричал он в гневе.
Сели они играть в шахматы.
Хорошо играет хан, а Баир играет еще лучше!
Чувствует хан, что проигрывает юноше. Взглянул хан на
саблю. Сабля на стене качается, вот-вот со стены
соскочит!
Сидит хан над шахматами, думает. И так думает,
и этак думает, а сабля все сильнее на стене
раскачивается, вот-вот со стены соскочит!
Думал хан, думал и придумал.
— Давай ничью делать! — говорит он Баиру.
— Нельзя, великий хан! — отвечает ему Баир.— Если
ничью сделаем, сабля обоим головы срубит. Жалко мне
будет, если из-за моей глупой головы ханская голова
пропадет. Думай еще, великий хан, думай! А я пока
домой поеду.
Ничего не ответил Баиру хан. Уехал Баир, а хан все
думает. И день думает, и два думает, и три дня думает.
На четвертый день умер хан. Так ничего и не
придумал!
А Баир домой приехал. И стал он жить — ни плохо,
ни хорошо. Только всю жизнь народ уважал его.
ЗОЛОТАЯ ЧАША
В старые давние годы жил, рассказывают, хан Санад.
Однажды со всем своим народом решил он перейти
в другие земли, где и места для жизни были удобнее
и пастбища обширнее. Но путь до этих земель был
долгий и тяжелый.
Перед самым переходом хан Санад приказал убить
всех стариков.
— Старики будут мешать нам в пути! — сказал хан.—
Ни одного старика не должно быть с нами, ни одного
старика не должно остаться в живых! Кто не выполнит
этого моего приказа, будет жестоко наказан!
Как ни тяжело было людям, пришлось им все же
выполнить жестокий ханский приказ. Все они боялись
хана и ни в чем не смели его ослушаться.
41

Только один из подданных хана Санада, молодой
Цырен, не стал убивать своего старика отца.
Сговорился он с отцом, что спрячет его в большой
кожаный мешок и так, тайно от хана и всех других,
перевезет на новые места. А там — будь что будет.
Поднялся хан Санад со своим народом и со своими
стадами, отправился с юга на север—в далекие земли.
А вместе со всеми в большом кожаном мешке,
переброшенном через спину лошади, ехал и старый отец
Цырена.
Тайком от всех Цырен кормил и поил отца, а на
привалах, когда было совсем темно, развязывал мешок
и выпускал старика, чтобы он мог отдохнуть,
расправить затекшие руки и ноги.
Так они шли долго и подошли к большому
морю. Здесь хан Санад приказал остановиться на
ночлег.
Один из приближенных хана подошел к самому
берегу моря и заметил, что на морском дне что-то блестит
и светится. Пригляделся он и увидел, что это большая
золотая чаша удивительной формы. Приближенный
немедля отправился к хану и доложил ему, что на дне
моря, возле самого берега, лежит драгоценная золотая
чаша.
Хан Санад, не раздумывая, приказал сейчас же
достать ему эту чашу. Но никто по своей воле не решался
нырнуть на дно моря.
Тогда хан приказал нырять за чашей по жребию.
Выпал жребий одному из людей хана. Нырнул он,
а обратно не вынырнул.
Выпал жребий другому. Кинулся он с высокого
обрывистого берега вниз, да так навсегда и остался в
морской пучине...
Так погибло на дне моря много людей хана Санада.
Но безжалостный хан и не думал отказаться от своей
затеи. По его приказу ныряли в море и погибали там
один за другим его покорные подданные.
Наконец выпал жребий нырять за чашей и молодому
Цырену.
Пришел он к тому месту, где спрятал своего отца,
и стал с ним прощаться.
— Отец,— сказал Цырен,— прощай! Погибнем мы
оба — и я, и ты...
42

— Что такое случилось? Почему ты должен
погибнуть? — спросил старик.
Цырен рассказал отцу, что, по жребию, должен он
нырнуть в морскую пучину за чашей.
— А оттуда еще никто не возвращался,— закончил
он свой рассказ.— И вот я погибну по ханскому веленью
в море, а тебя найдут здесь и убьют слуги хана...
Выслушал это старик и сказал:
— Эх, вы! Так вы все утонете в море, а золотую
чашу все равно не достанете. Ведь чаша эта лежит не
на дне моря! Видишь ты вон ту гору, которая высится
неподалеку от моря? Вот на вершине этой горы и стоит
золотая чаша. То, что вы принимаете за чашу,— только
ее отражение. Как вы все не догадались об этом?
— Что же мне делать?— спросил Цырен.
— Поднимись на гору, найди чашу и принеси ее
хану. Найти ее на горе нетрудно: по блеску чашу можно
заметить издалека. Но, может быть, чаша стоит на
такой неприступной скале, на которую ты не сможешь
взобраться. Тогда сделай вот что: дождись, пока на
скале появятся козули, и пугни их. Козули бросятся бежать
и столкнут чашу. Не теряй тогда времени —
хватай ее, не то она может упасть в глубокое темное
ущелье!
Цырен сейчас же отправился к горе.
Нелегко ему было взобраться на вершину горы.
Цеплялся он за кусты, за деревья, за острые камни,
исцарапал в кровь лицо и руки, изодрал одежду. Наконец
поднялся почти на самую вершину и увидел, что на
высокой, неприступной скале сияет красивая золотая
чаша.
Видит Цырен, что на скалу ему ни за что не
взобраться. Тогда он, по совету отца, стал поджидать, когда
на скале появятся козули.
Ждать ему пришлось недолго: на скале появилось
несколько козуль. Они спокойно стояли и смотрели вниз.
Цырен крикнул что было силы. Козули стали в испуге
метаться по скале и столкнули золотую чашу. Чаша
покатилась вниз, и Цырен ловко подхватил ее.
Веселый и довольный, с чашей в руках, спустился он
с горы, пришел к хану Санаду и поставил перед ним
чашу. Хан спросил его:
— Как ты достал эту чашу из моря?
43

— Я достал ее не из моря,— ответил Цырен.— Я
принес ее с вершины вон той горы. В море было только
отражение этой чаши.
— Кто же тебе сказал об этом?
— Сам догадался,— ответил Цырен.
Хан больше ни о чем не стал расспрашивать и
отпустил его.
На другой день хан Санад со своим народом
двинулся дальше.
Долго они шли и дошли до широкой пустынной
земли. Солнце раскалило землю, выжгло всю траву,
кругом не было ни реки, ни ручья. Люди и скот стали
томиться от сильной жажды. Посланные ханом на поиски
воды скакали во все стороны, но найти воду не могли —
всюду была сухая, раскаленная земля. Ужас охватил
людей. Они не знали, как им быть и что делать...
Тогда Цырен тайком пробрался к отцу:
— Отец, скажи, что нам делать? Ведь народ и скот
гибнут без воды!
Старик сказал:
— Отпустите трехгодовалую корову и проследите
за ней: где она остановится и будет нюхать землю, там
копайте.
Цырен побежал и отпустил трехгодовалую корову.
Корова низко опустила голову и стала бродить с места
на место. Наконец она остановилась и стала шумно
нюхать горячую землю.
— Копайте здесь!—сказал Цырен.
Люди принялись копать и скоро докопались до
большого подземного источника. Хлынула холодная чистая
вода и потекла по земле. Напились все вволю,
повеселели, ободрились.
Хан Санад призвал к себе Цырена и спросил его:
— Как ты мог найти подземный источник в этом
засушливом месте?
Цырен сказал:
— Я нашел его по приметам...
Напились, отдохнули люди и отправились дальше.
Много дней шли они и остановились на привал.
Ночью неожиданно пошел сильный дождь и залил огонь.
Как ни бились люди, не могли развести огонь.
Продрогшие, мокрые, они не знали, что им делать.
44

Наконец кто-то заметил на вершине далекой горы
огонек костра.
Хан Санад дал приказ сейчас же отправиться на гору
и принести огонь.
Люди бросились выполнять приказ хана. И один,
и другой, и третий отправлялись на гору. Все они
находили костер под густой елью и охотника, который
грелся у этого костра. Все они брали горящую головню, но
донести ее до своей стоянки не могли — головня под
дождем гасла.
Разгневался хан Санад и приказал казнить всех, кто
ходил за огнем и не донес его.
Пришел черед идти за огнем и Цырену. Пробрался
он к своему отцу и спросил:
— Отец, как донести огонь с горы до стоянки?
Старик сказал:
— Не бери горящие головни — они все равно
погаснут по дороге, или истлеют, или дождь их зальет.
Возьми с собою большой горшок, набери в него
побольше углей, и принесешь огонь на стоянку!
Цырен сделал так, как научил его отец. Люди
развели костры, обогрелись, приготовили пищу.
Узнал хан, кто принес огонь, и приказал Цырену
явиться к нему.
Когда Цырен пришел, хан Санад стал сердито
кричать на него:
— Что же ты молчал до сих пор? Почему не сразу
сказал, как надо донести огонь?
— Я и сам не знал...— ответил Цырен.
— А как же ты узнал потом?— спросил хан.
И он так долго допытывался, что Цырен наконец
сознался, что все приказания хана он мог выполнить только
благодаря советам своего старика отца.
— Где же твой отец?— спросил хан.
Цырен сказал:
— Всю дорогу я вез его в большом кожаном
мешке.
Тогда хан приказал привести старика и сказал ему:
— Я отменяю свой приказ. Старики — не помеха
молодым. У старости — мудрость. Можешь не
прятаться и ехать открыто вместе со всеми!

ГРУЗИНСКИЕ СКАЗКИ
СТАРИК, БЫКИ, ШАПКА И ПОП
Было то или не было — жили старик и старуха. И была
у них пара быков. Жили они так, жили, но вот пришли,
тяжелые времена, голодают старики, и быков кормить
тоже нечем.
Решили старик со старухой продать быков. Отвел
однажды старик быков на ярмарку в город. Народу на
ярмарке много, старика окружили покупатели. И все
быков хвалят, уж очень хороши быки были!
Скоро подошел к старику поп и спрашивает:
— Сколько стоят твои быки, старик?
Отвечает старик попу:
— Дай мне, святой отец, столько за моих быков,
сколько они стоят. Ведь ты не обманешь меня?
— Как я могу обмануть тебя, старик? Хорошую,
божескую цену дам я тебе за твоих быков. Клянусь
создателем нашим, господом богом! Бери за них пять
рублей.
46

Согласился старик и продал попу пару своих быков
за пять рублей. Вернулся старик домой, спрашивает его
старуха:
— За сколько ты наших быков продал?
Отвечает ей старик:
— Продал я наших быков попу за пять рублей.
— Горе мне и ушам моим! Что я слышу?! —
закричала старуха.— Видно, ты с ума сошел, старик! Быки-то
наши не меньше пятидесяти рублей стоят! Обманул тебя
поп!
Говорит тогда старик своей старухе:
— Поп — божий человек. Он наместник бога на
земле. И дал мне за быков божескую цену. Не станет
меня обманывать поп!
Старуха не унимается — кричит на старика, ругает
его. Целую неделю бранилась старуха.
Задумался старик: «Может, и вправду обманул меня
поп?»
Думал старик, думал, и вот однажды взял он эти
проклятые пять рублей и снова пошел на ярмарку в
город. Купил он там себе новую шапку, надел ее на
голову и дальше пошел. Идет старик по ярмарке и
встречает того самого попа-обманщика. Подходит к попу,
здоровается с ним и спрашивает:
— Хороши ли мои быки, святой отец?
— Хороши твои быки, очень хороши. Дай бог тебе
добра, старик! — отвечает ему поп.
И сказал тогда старик:
— Рад я, святой отец, что быки мои тебе
понравились. И за твои добрые слова хочу я теперь угостить
тебя. Приходи сегодня вечером в духан. Сам приходи
и друзей с собою приводи.
Обрадовался жадный поп и побежал гостей
созывать.
А старик пошел в духан и заказал самые вкусные
кушанья, самые дорогие вина. Отдал старик духанщику
деньги и сказал:
— Когда гости мои насытятся и настанет время
платить за угощение, я сниму свою шапку и спрошу
тебя: «Заплачено, хозяин?» — а ты отвечай:
«Заплачено».
47

Скоро и вечер настал. Пришел в духан поп и друзей
своих привел. Тут и дьякон, и дьячок. Десять человек
привел с собой поп на даровое угощение. Старик
усадил их всех за стол и стал угощать. Пили гости, ели,
веселились. Вот настало время с духанщиком
расплачиваться. Старик снял с головы шапку и говорит
духанщику:
— Заплачено, хозяин?
— Заплачено! — отвечает духанщик и кланяется
старику и его гостям.
Удивились гости. Спрашивает поп у старика:
— Скажи мне, старик, что это за чудо такое — ты
ведь ничего не заплатил духанщику, а он ответил тебе:
«Заплачено».
Отвечает попу старик:
— Заплатила за все моя чудесная шапка.
У попа от жадности глаза разгорелись:
— А не продашь ли ты мне твою чудесную шапку —
божескую цену дам за нее?
Говорит так поп, а сам думает: «Обманул я старика
один раз, обману и во второй».
Долго упрашивал поп старика, наконец старик
согласился:
— Так и быть, продам я тебе свою чудесную шапку.
Божескую цену прошу за нее — пятьдесят рублей! —
сказал он.
Обрадовался поп и не стал торговаться. Отдал он
старику пятьдесят рублей и схватил шапку.
Старик домой поехал, а поп радуется: «Хитро я
обвел старика. Разве такая шапка пятьдесят рублей стоит,
если она бесплатно кормит?» Не терпится ему испытать
ее — задаром поесть-попить в духане.
Пригласил поп гостей в большой духан, самый
лучший в городе. Пришли гости — пили, ели, веселились.
Настала пора с духанщиком расплачиваться.
Снял поп шапку с головы и говорит духанщику:
— Заплачено, хозяин?
Молчит духанщик, удивляется, головой качает.
Снова поп спрашивает:
— Заплачено, хозяин?
Закричал духанщик сердито:
48

— О чем ты толкуешь? Пили, ели, веселились, а
денег не платите. Плати деньги, а то побью тебя
палкой!
Пришлось гостям расплачиваться за себя и за попа.
Расплатились и подняли попа на смех. Весь город скоро
знал про «чудесную» шапку. Наглотался поп стыда, что
дыму. Вот как ловко старый крестьянин отомстил попу-
обманщику.
ПРО ЦАРЯ И ЕГО СЫНА
Жил один великий царь. Как состарился он и пришло
время ему умирать, позвал он своего единственного
сына и наследника и сказал:
— Сын мой, сам видишь — одной ногой я уже в
могиле, не сегодня-завтра умру, и ты один останешься,
и все царство в твоих руках будет. Иди, поставь себе
везде, где найдешь нужным, по надежному дому, чтобы
в горе или нужде мог ты укрыться там и найти себе
приют.
Послушался сын отца и тотчас отправился исполнять
его наказ. Взял он с собой побольше денег, ходит по
всему царству и, где только понравится ему место —
гора ли то, долина, деревня или дикий лес, строит себе
прекрасные дворцы.
Поставил он так много дворцов и довольный
вернулся домой.
Призвал его отец и спрашивает:
— Что, сынок, поставил ли себе дома по моему
слову, будет ли у тебя, где укрыться в тяжелую минуту?
— Да, отец! — говорит сын.— Везде, где только
понравилось мне место,— в горах или в долине,—
поставил я прекрасные дворцы.
— Горе тебе, сын мой,— говорит отец,— ты не те
дома строил, о каких я тебе говорил. Пустые дворцы,
сынок, не помогут в горе и не укроют от беды. Я тебя
учил: по всему царству найди честных и верных людей,
полюби их, подружись с ними. Они-то и дадут тебе
верное и надежное пристанище в тяжелую минуту. Знай:
если есть где у человека верный и честный друг, там
и дом и кров для него найдутся.
3 165 49

НАУЧИСЬ РЕМЕСЛУ
Было или не было — жил на свете один царь, у него
был единственный сын. Состарился этот царь и задумал
женить сына. А сын говорит:
— Позволь мне обойти наше царство — сам выберу
себе невесту!
Царь сказал:
— Иди ищи!
Отправился царевич. Ходит он по всем городам и
селениям, смотрит, ищет — никак не найдет невесты.
Только в одном бедном селении, на самой его окраине,
в самом бедном доме, увидел он девушку невиданной
под солнцем красоты и с первого же взгляда влюбился
в нее без памяти. Говорит ей царевич:
— Будь моей женой!
А девушка спрашивает:
— Скажи мне, какое ремесло ты знаешь?
Он отвечает:
— Никакого не знаю, я — царевич.
— Не знаешь — твоя беда! — говорит девушка.—
А быть царевичем — это еще не ремесло! Сегодня ты
царь, а завтра нет — тогда как хлеб добывать будешь?
Пойди научись какому-нибудь ремеслу — только тогда
выйду за тебя.
Загрустил царевич, не знает, какому ремеслу можно
научиться поскорее, Пришел к отцу, рассказал;
— Девушку я выбрал. Лучше ее нет во всем свете.
Только она не согласилась выйти за меня замуж.
«Прежде, говорит, научись ремеслу». Не могу я отказаться
от этой девушки. Не могу смотреть на других. Одна она
мне нужна. Помогите мне изучить хоть какое-нибудь
ремесло.
Вызвал царь всех ремесленников. Пришли
ремесленники: столяры, сапожники, портные, каменщики,
печники. Спрашивает царь столяра:
— Ты в какой срок можешь научить царевича
твоему ремеслу?
— В пять лет,— отвечает столяр.
— О! За пять лет моя невеста выйдет замуж, не
дождется меня,— говорит царевич.
Спросили других:
50

— Кто научит царевича своему ремеслу
поскорее?
Сапожник говорит:
— Научу за четыре года!
Каменщик говорит:
— Научу за три года!
Печник говорит:
— Научу за два года!
Наконец вышел один старик и сказал:
— Я валяю войлок и мастерю бурки. За три дня
обучу царевича своему ремеслу!
Обрадовался царевич, пошел к бурочнику и за три
дня научился валять войлок и мастерить бурки: и
длинные, ворсистые — для всадников, и короткие, гладкие,
без швов — для пешеходов.
После того отправился он к девушке.
— Зачем опять пришел?— спрашивает девушка.
— Тебя сватать.
— А ремесло изучил?
— Изучил: бурки валять умею.
— Ну, и это ремесло пригодится! — говорит
девушка.— Пойду теперь за тебя замуж!
Поженились они и зажили счастливо.
Вскоре старый царь умер. Стал царствовать
царевич. Захотелось ему однажды посмотреть свое
царство: кто как живет, кто чему радуется, кто о чем
горюет, что о нем самом говорят. Нарядился он в
одежду бедняка и пошел.
Шел, шел и пришел в какой-то город, и захотелось
ему есть. Разыскал он духан, вошел в него,
поздоровался и говорит:
— Накормите меня, добрые люди!
Встретили его хозяева ласково, не отказали —
накормили.
А это были разбойники-людоеды. Подвели они царя
к погребу, открыли дверь.
— А что у вас в этом погребе?—спрашивает царь.
— А вот посмотри сам!—сказали разбойники да
и столкнули его в погреб.
Осмотрелся царь, видит — сидят в погребе еще три
человека.
— Почему вы сидите здесь?— спрашивает царь.—
Что с вами сделают?
51

— Убьют нас эти людоеды-разбойники и съедят,—
отвечают ему пленники.— Да и тебе того же не
миновать.
Испугался царь, не знает, что делать.
Убили разбойники тех троих пленников. Пришел
черед царя. Сказал царь разбойникам:
— Не убивайте меня! Я вам такую бурку сваляю, что
тысячу туманов* за нее дадут! Несите ее прямо к
молодой царице — она, не торгуясь, купит.
Обрадовались разбойники. Принесли шерсть. Стал
царь мастерить бурку. Смастерил, украсил ее такими
узорами, что глаз не оторвешь. А между узорами
вышил слова:
«Сижу в плену у разбойников-людоедов в таком-то
городе, в таком-то доме, в погребе. Не придете через
два дня на помощь — убьют меня».
Взял один разбойник бурку, взвалил на голову и
понес в город.
Принес во дворец царице, стал продавать.
Рассмотрела царица бурку; прочитала сдова, что среди узоров
были вышиты. Отдала за бурку тысячу туманов и
отпустила разбойника. Потом кликнула воинов и пошла за
тем разбойником вслед — выручать мужа. Разбойник
идет, ничего не подозревает, а царица с воинами — за
ним. Пришли, окружили разбойничий дом. Никому из
него не выскочить!
Бросились воины в дом, схватили всех разбойников
и перебили. Спустились в погреб, освободили царя
и привели к жене.
— Видишь! — говорит она.—Не знай ты ремесла —
и не помогло бы тебе, что ты царь; закололи бы тебя,
как барана, и съели.
— Правда твоя,— отвечает царь,— не быть бы мне
в живых! Выручило меня только мое ремесло!
* Туман — крупная золотая монета.

ДАГЕСТАНСКАЯ СКАЗКА
ХРАБРЫЙ МАЛЬЧИК
Жил-был мальчик. Пошел он в лес. Гулял-гулял и
заблудился. А было это высоко в горах. Искал-искал
дорогу и устал. Сломил он себе крепкую палку и дальше
пошел. Шел-шел и лег под куст отдохнуть.
Вот он лег отдохнуть и видит: по большому дереву
громадная змея ползет. А на дерезе гнездо, и в гнезде
птенцы.
Как увидели птенцы змею, закричали они,
заплакали:
— Помогите, помогите!
Но никто не пришел к ним на помощь.
А змея шипит, пасть разинула, язык высунула. Лезет
все выше, подползает все ближе...
Мальчик сперва очень испугался, а потом пожалел
птенцов, взял свою крепкую палку, размахнулся и уда-
53

рил змею. Она развернулась, опять свернулась да как
прыгнет на мальчика!
Змея была сильная, толстая и длинная. Змея и
мальчик бились очень долго, но мальчик победил.
Он бросил птенцам змеиное мясо, а сам опять лег
под куст и уснул, потому что он очень устал.
Вдруг зашумел лес от ветра, ночные звери в норы
попрятались, звезды тучами укрылись.
Это, широко махая своими могучими крылами,
прилетела чудо-птица к своим птенцам.
Увидала она мальчика, страшным клекотом
заклекотала:
— Чччеловекк, чччеловекк! Ррразорву еггго!
— Мама, мама,— заплакали птенцы,— этот человек
змею убил, нас накормил!
Тогда чудо-птица опустилась на землю и
распростерла над мальчиком свое широкое крыло, чтобы ни ветер,
ни дождь ему спать не мешали.
Утром храбрый мальчик проснулся, увидел над собой
большое крыло и заплакал.
— Не бойся,— сказала ему чудо-птица.— Ты моих
детей спас, я для тебя теперь что хочешь сделаю.
— Отнеси меня домой,— попросил мальчик.
— Садись-ка мне на спину, обними за шею.
И чудо-птица подняла мальчика высоко, унесла
далеко и опустила на крышу его родного дома.
— Будь всегда таким смелым,— сказала она,
улетая.

КАБАРДИНСКАЯ СКАЗКА
НАХОДЧИВЫЙ ДРУГ
Однажды на пиру расхвастался один джигит:
— Если я захочу, могу за один раз выпить целое
море!
— До сих пор еще никто не смог этого сделать, и ты
не говори невозможного! — возразили ему друзья.
— Клянусь, что выпью все море! Давайте поспорим:
если не выпью море, отдам вам своего коня! — ответил
джигит.
— Если ты выпьешь море, мы отдадим тебе своих
коней!—сказали друзья.
На другой день гости уехали, а джигит понял, что
зря он так расхвастался. Да что делать — надо выполнять
уговор.
Чем ближе назначенный срок, тем грустнее
становился джигит.
Заметил это его сосед, пришел к нему.
55

— Скажи, чем ты опечален?—спрашивает сосед.
— Разве сможешь ты помочь моему горю,— отвечал
джигит.— Я сделал глупость, мне и отвечать.
— Расскажи, что случилось. Может быть, я смогу
пособить тебе.
— В пылу спора я сказал, что смогу выпить целое
море, и заключил об этом договор. Приходит срок,
а я не знаю, как мне быть,— сказал джигит.
— Стоит ли беспокоиться из-за этого? Когда придет
назначенный срок, ты поезжай на берег моря, сними
с себя чувяки и войди в воду. И скажи своим друзьям
так: «Я обещал эыпить море, и я сдержу слово. А вы
остановите реки, которые впадают в море».
Джигит все сделал так, как посоветовал сосед.
Он крикнул спорщикам:
— Я обещал выпить море, и я сдержу слово! А вы
остановите реки, которые впадают в мере!
— Разве это возможно?— удивились друзья.
— Но ведь я обещал выпить воду в одном море,
а не всю воду, которая течет По земле!
Что было делать — согласились друзья джигита, что
он выиграл спор.
Джигит щедро наградил своего соседа, но с тех пор
перестал хвастать.

КАЗАХСКИЕ СКАЗКИ
КАК АЛДАР-КОСЕ ПРОМЕНЯЛ ДРАНЫЙ ЧАПАН
НА ЛИСЬЮ ШУБУ
В лютую вьюгу — гривы коня с седла не видать —
тащился Алдар-Косе на убогой клячонке по сыпучим
снегам. Вязнет лошадка в сугробах, то и дело падает на
колени, погоняй ее, не погоняй — быстрее не пойдет.
Одежка на Алдаре никудышная: рваная шапка на
голове, дырявый чапан на плечах, на ногах ветхие
байпаки. Совсем окоченел бедняга, ёжится, жмется, дует
в ладони, клянет и холод, и дорогу, а все же духом не
падает.
«Нет надежды на счастливый случай только у
покойника»,— думает Алдар-Косе.
Едва он так подумал, ветер разорвал перед ним
снежный полог и стало видно: едет степью наперерез
какой-то человек. Бойко идет по стылым увалам конь.
Значит, добрый это конь. А у кого же быть такому
коню, если не у бая? Повеселел Алдакен: «Вот он, сча-
57

стливый случай. Волка никто не гонит в капкан, сам
лезет».
Сдвинул Алдар-Косе шапчонку на затылок,
распахнул на груди чапан и, кинув поводья, точно вовсе и не
торопится, затянул что было голоса песню.
Всадники съехались. Алдар мигом определил, что не
ошибся в догадке: на сытом холеном аргамаке в
пышной лисьей шубе колыхался грузный, пузатый бай.
— Что горланишь?— придержал бай коня.— Одурел
от холода, что ли?
— А мне вовсе не холодно,— весело отвечал
Алдар-Косе. — По правде говоря, я даже рад свежему
ветерку. Без него меня окончательно сморила бы жара.
— Перестань болтать чепуху!..— оборвал бай.—
У меня вон какая шуба, и то я промерз до самых
костей. Неужто твои лохмотья греют лучше, чем лисий
мех?
— Добрый человек,— снисходительно улыбнулся
Алдар,— ты, возможно, и не глуп от природы, да
наверняка не богат опытом. Разве ты не догадался, какой
у меня чапан?
— Какой еще нужен опыт,— огрызнулся бай,—
чтобы сразу сказать: в твоем чапане было бы двести
дыр, когда б не было на нем сотни заплаток.
— Ах, какие безрассудные слова ты говоришь, мой
бай!—осуждающе прищурился Алдар.— Для темного
человека весь мир темен. Ты заметил в моем чапане
множество прорех, да не сообразил того, что в них,
в прорехах этих, кроется волшебная сила. Чапан мой не
простой, это заколдованный чапан. Ветер и холод мне
нипочем: влетят в одну дырку — и тут же вылетают
в другую. И мне в моем бесценном чапане в любую
стужу теплее, чем летним днем.
Бай слушал и все шире разевал рот.
«Вот так чапан! — позавидовал он.— Как бы его
выманить у этого простака...»
«Хороша твоя шуба, бай,— тем временем размышлял
Алдар-Косе, — да не удержаться ей на твоих плечах, как
не держится вода в дырявом ведре».
Помолчал, пошмыгал синим носом бай и вдруг
предложил:
— Хочешь меняться? Я дам тебе лисью шубу, ты
мне — заколдованный чапан.
53

— Отдать чапан?— Алдар насмешливо оглядел бая
и, сняв шапку, стал ею обмахиваться.— Нет, светик мой,
чем тратить время на пустые шутки, лучше бы ты
поспешил домой, пока вовсе не окостенел в своей лисьей
шубе.
Бай еще пуще раззадорился:
— Если тебе мало шубы, прибавлю денег. В степи
голод. С деньгами не пропадешь.
— Зачем мне деньги? «Беззаботный толстеет от
одной воды».
— Не упрямься,— уговаривал бай.— Отдаю в
придачу коня. Смотри, какой конь: из всех моих коней —
первый. Снимай чапан — надевай шубу, слезай с клячи —
садись на аргамака!
«Пока мудрый думает, решительный делает». А кто
на свете решительней Алдара? Не прошло и пяти
минут, как он уже несся по снежной пустыне на байском
скакуне, отогреваясь в лисьей шубе.
— Где ты достал такую шубу? Где добыл такого
коня? — спрашивали после друзья у Алдара-Косе.
Алдар только лукаво щурился:
— Пусть расскажет вам об этом бай, который
польстился на мой драный чапан. А мне известно одно:
«Лучше иметь ума с пуговицу, чем рост с
верблюда».
КАК АЛДАР-КОСЕ ПЕРЕХИТРИЛ ШАЙТАНА
Было ли, нет ли — рыскал по степи шайтан. Много
пакостей людям делал. Где ни повернется, там и беда.
И люди терпели. Боялись нечистого. Думали: нет
никого сильней и хитрей шайтана. Сам аллах не может
с ним сладить, где же человеку?
А шайтану это и на руку: «С покорного верблюда
легче снимать шерсть». Над старым и малым, над
конным и пешим тешился шайтан, как хотел. Да настали
и для него черные дни.
Но кто же одолел шайтана? Послушай — узнаешь.
Рыскал шайтан по степи. Глядь — на берегу речонки,
над самым обрывом, лежит какой-то безбородый
человек. На теле рубаха да штаны, ноги босы, под головой
59

кулак. Можно бы подумать, что мертвец, да как
подумаешь, если от храпа безбородого прибрежные
кусты, как от ветра, гнутся.
«Ну, раз живой,— ухмыляясь, потер лапы шайтан,—
так сейчас будешь мертвый».
Подкрался он на цыпочках к спящему и толкнул
его с обрыва. Но тут вдруг две ловких руки туже, чем
аркан, стиснули шайтану шею, и полетел он в воду
вместе с человеком.
— Отпусти,— взмолился шайтан,— пропадем оба!
— Отпущу, когда вынесешь меня из воды,— сказал
человек.
Долго барахтались в омуте. Понял шайтан: не
вывернуться ему из цепких рук. Пришлось покориться
человеку: вывез он безбородого на берег.
Посидели. Отдышались. Просохли немного. Шайтан
и говорит:
— На этот раз ты перехитрил меня. Больше не
перехитришь. Хочешь, побродяжим по свету вдвоем,
померяемся смекалкой?
— Изволь,— отвечает безбородый.
Идут Алдар-Косе и шайтан по степи. Прошли шесть
долин, шесть перевалов, напились воды из шести
колодцев. У седьмого колодца на караванной дороге нашли
кошелек.
— Моя находка! — кричит шайтан.
— Нет, моя! — возражает Алдар-Косе.
Заспорили. Шайтан говорит:
— Пусть кошелек достанется тому, кто старше
годами.
— Ладно, — соглашается Алдар-Косе.
Шайтан радуется: «Прощайся с денежками, Алдар-
Косе». А вслух говорите
— Я родился на свет — миру было семь лет.
Алдар-Косе всплеснул руками и залился горькими
слезами:
— Ой, горе, горе!
Оторопел шайтан:
— Какое горе? О чем ты плачешь?
— Ой, шайтан, растревожил ты своими словами мне
сердце. Вспомнил я моего старшего сыночка. Умер
сынок. А был он твой ровесник. В одно время вы,
оказывается, родились.
60

И, не переставая всхлипывать, Алдар-Косе сует
кошелек себе за пазуху.
Шайтан только глазами хлопает. Как ни суди,
выходит, прав Алдар-Косе: ведь не случалось еще, чтобы сын
был старше своего отца.
Идут да идут Алдар-Косе с шайтаном. День жаркий,
путь дальний. Надоело Алдару шагать пешком. «Как
бы,— смекает,— на шайтане мне прокатиться? Попро-
бую-ка надуть косматого». И говорит:
— Эй, шайтан, не сократить ли нам скучную
дорогу?
Шайтан не понял.
— Не говори глупости, как ее сократишь?
— А очень просто. Ты песни знаешь?
— Знаю.
— Так давай устроим на ходу айтыс*. Сначала
я спою, потом ты. Чья песня будет длинней, тот и
победитель.
У шайтана заискрились глазки.
— Правильно, Алдар-Косе. С песней всякий путь
короче. Начинай айтыс. Да заранее готовься к
проигрышу. Не перепеть человеку шайтана.
— Не боюсь проигрыша,— сказал Алдар-Косе, — да
вот что худо: не привык я петь пеший. Договоримся так:
пока я буду петь, ты подвезешь меня, а как кончится
моя песня, мне тебя везти. Идет?
— Идет!
Одним махом вскочил Алдакен шайтану на
загривок, устроился поудобней и затянул на всю степь:
— Гой-гой-гой-гой-гой-гой!..
Течет время, повернуло солнце на полдень, все
дальше и дальше трусит рысцой шайтан, а песня Алдара-
Косе не кончается.
— Гой-гой-гой...
Не выдержал шайтан.
— Скоро ли,— хрипит,— будет конец твоему «гой-
гой»?
Алдар-Косе ему в ответ:
— Вези, вези, шайтан, не ленись. Песенка моя длин-
* Айтыс — состязание певцов.
61

ная! «Гой-гой» — это только начало. А за «гой-гой»
пойдет «дой-дой»...
И закричал свою песню еще громче.
Так, не слезая с шайтана, и проехал Алдакен всю
широкую степь от края до края.
На краю степи было поле, среди поля лежал
брошенный плуг. Говорит Алдар-Косе шайтану:
— Давай теперь испытаем, кто сильнее — ты или я?
— Давай. А как?
— Видишь плуг? Ты станешь тащить его вперед, я —
назад. Кто прежде устанет, тот, значит, и сдался.
Запряг Алдар шайтана. Тянет шайтан плуг,
надрывается, язык вывалил, пот мохнатыми лапами утирает,
а Алдар-Косе за плугом идет, на рукояти налегает,
ведет борозду. Хорошо ли, плохо ли, а вспахал Алдакен
поле на шайтане.
Снял с него упряжку и посмеивается:
— Вот теперь и видно, какой ты силач. Я так почти
и не устал. Еще бы с десятью шайтанами потягался.
Посеяли они на пашне пшеницу. А когда пшеница
поспела, сжали ее и обмолотили. Алдар-Косе ссыпал зерно
в кучу, а солому в копну сметал.
— Ну,— говорит,— выбирай, шайтан: большую или
малую кучу возьмешь?
— Большую! Большую! — кинулся к соломе шайтан.
— Ладно, бери большую.
Алдар продал пшеницу, оделся, обулся на
вырученные денежки, а шайтан так и остался ни с чем.
Рассердился шайтан на Алдара-Косе.
— Ты обманул меня. Хочу с тобой драться,—
объявил он спутнику.
— Драться так драться, я не прочь,— говорит Алдар-
Косе.— Однако в открытой степи начинать драку
не стоит: кто-нибудь увидит, бросится разнимать да
мирить, и мы с тобой не додеремся.
Набрели на пустующую землянку. Переночевали
в ней. А наутро Алдар-Косе спрашивает:
— Чем драться будем? Есть тут только один
курык* да камча **. Возьми, что тебе больше по руке.
* Курык — шест с петлей на конце, им табунщики ловят
лошадей.
** Камча — плеть, кнут.
62

Шайтан схватил курык и думает:
«Ну и дурак все-таки этот Алдакен. Сейчас я ему
бока наломаю! Пока у меня курык в руках, разве он
меня камчой достанет?»
Начался бой. Хотел шайтан размахнуться пошире, да
длинный курык уперся в стенку — и ни туда, ни сюда.
А Алдар-Косе налетел на шайтана и ну что есть силы
хлестать его по мохнатой спине. Кинул шайтан курык,
закрутился по землянке, как шальная овца.
— Нет,— кричит,— я так не согласен! Ты опять меня
обманул. Давай меняться оружием, давай биться
в степи!..
Вышли на простор. У шайтана — камча, у Алдара —
курык. Стали сходиться. Не успел шайтан взмахнуть
камчой, как Алдакен так огрел его по ребрам, что у того
и ножки подкосились...
Никогда больше не затевал шайтан ни ссор, ни драк
с Алдаром. Стал смирный, услужливый, во всем
уступал, во всем поддакивал спутнику. Но злобу против него
таил и днем и ночью. Решил он пойти на последнюю
уловку, задумал погубить врага, прикинувшись его
другом.
— Алдакен,—говорит,— немало я натерпелся от
твоих шуток и выдумок, но нет в моем сердце на тебя
обиды. Люблю тебя, светик, за удаль, за ловкость, за
веселый нрав. Готов для тебя на все, верь слову
шайтана. Будем навек друзьями! И скажи ты мне, как другу,
неужто нет ничего на свете, что могло бы тебя
доконать? Или тебе дана вечная жизнь?
— Никто из людей не вечен, шайтан,— отвечает
Алдар-Косе.— Помру и я. А от чего помру, хоть сам
и знаю, да тебе открыться опасаюсь. Это великая тайна.
Шайтан навострил уши.
— Алдакен, душа моя, посовестись,— как можешь
ты мне не доверять! Да ведь ты мне дороже кровного
брата! Когда узнаю, что тебе угрожает, стану беречь
и охранять тебя, как зрачок глаза. Не скрывай от
верного друга свою тайну.
Алдар-Косе подумал, подумал и махнул рукой:
— Ладно, будь что будет, признаюсь тебе
по-дружески во всем.— И зашептал на ухо шайтану:— Не
страшны мне ни стрелы, ни кинжал, не страшны мне ни
63

волчьи зубы, ни жало змеи, не страшны мне ни плутни
шайтанов, ни гнев аллаха, а страшны мне свежие
баурсаки*. Чем жирней, тем страшней! От них — моя погибель...
Выведав тайну Алдара, шайтан до того обрадовался,
что и скрыть веселья не мог: идет — приплясывает, под-
брыкивает копытцами, точно сытый козленок.
«Теперь-то я с тобой разделаюсь, «друг» Алдакен,—
ликует шайтан,— теперь твоя печенка в моих лапах!»
Ночью, когда Алдар-Косе заснул на привале, шайтан
шнырнул в один аул, в другой, накрал по юртам полный
мешок баурсаков и перед самым рассветом воротился
назад. Алдар-Косе безмятежно похрапывал у тлеющего
костра. Шайтан пнул его ногой и пронзительно
пропищал:
— Прощайся с жизнью, безбородый зубоскал! Вот
когда отомщу я тебе за все разом! Видишь мешок?
В нем твоя смерть!
Алдар задрожал всем телом, прикрыл голову
руками и кинулся за куст:
— Ой, шайтан, прости! Ой, пощади!
А шайтан:
— И не проси, не будет тебе пощады!
И давай один за другим кидать в Алдара баурсаки:
— Вот тебе, вот тебе, вот тебе!
Алдакен же, укрывшись за кустом, ловит баурсаки
да в рот, да в рот... Во всем он был не промах, а в еде
и подавно.
Опустел мешок у шайтана. Вздохнул нечистый с
облегчением и побежал к кусту взглянуть, что сталось
с недругом. Глянул — и зашатался: сидит Алдар на
травке за кустом, скрестив ноги, сует в рот последние
баурсаки и, то ли от жира, то ли от блаженства, сияет
весь, как слиток золота.
— Вот спасибо, шайтан! Слззно ты меня
попотчевал!— говорит Алдар, вытирая руки о голенища.—
Давненько я так не завтракал. Не зря есть пословица:
«С хорошим другом будет рот в сале, с плохим — будет
нос в крови»...
А сам хохочет, заливается.
* Баурсаки — казахское кушанье.
64

Заплакал шайтан от бессилия и злости, заплакал
и ударился от Алдара наутек. И чем быстрее он скакал,
тем веселее хохотал Алдар. Да и кто бы, на его месте
удержался от смеха?
С тех пор не стало в степи шайтанов. Навсегда не
стало. Поняли, лукавые твари, что человек всех хитрее,
всех храбрее, всех выше разумом. Только в сказках
теперь и услышишь про шайтана.
ТУЛПАР
Жил в одном ауле парень по имени Отежан. Умный
да ловкий, хитрый да умелый был Отежан. Умелым был
Отежан, но бедным. И решил Отежан наняться в
работники к богатому мулле.
Мулла этот был толстый и рыжий. Взял он Отежана
в работники и сказал:
— Работай, Отежан, не ленись! Платы с меня пока не
спрашивай — придет время, и я щедро награжу тебя!
Мое слово — слово муллы, а слово муллы — тверже
камня!
Усердно работал Отежан и отдыха не знал.
Прошел год. Позвал рыжий мулла работника в свою
юрту и сказал ему:
— Я доволен тобою, Отежан. Будь и ты доволен
мною! Получай свою плату!
Сказал так мулла и протянул Отежану дынное
семечко.
— О мулла, ты, видно, шутишь!—сказал Отежан.—
Я проработал у тебя целый год, не зная отдыха. Я
работал усердно, и ты обещал щедро наградить меня.
А ведь слово муллы — тверже камня!
— Глупец! — воскликнул рыжий мулла.— Весною ты
посадишь это зернышко, и к осени оно даст тебе плод,
От этого плода ты получишь сто семян. Ты посадишь эти
семена и получишь сто плодов! И в каждом плоде — по
сто семечек! Через десять лет ты станешь первым
богачом в нашей степи!
Не стал Отежан спорить с рыжим муллой.
Взял Отежан дынное семечко и вышел из юрты
рыжего муллы.
65

Посадил Отежан дынное семечко и стал плода ждать.
К осени выросла из этого зернышка
большая-пребольшая, желтая-прежелтая, душистая дыня.
Срезал Отежан дыню и понес на базар продавать.
Идет Отежан по дороге, а дыню в руках несет.
Смотрит на нее и любуется! Идет Отежан по дороге, а
навстречу ему бай. Спрашивает бай:
— Ты куда идешь, парень?
— На базар,— отвечает Отежан.
— А что это ты продавать несешь, парень?
«Видно, глуп этот бай, если, глядя на дыню,
спрашивает, что я несу»,— думает Отежан.
Отвечает Отежан баю:
— Есть у моего отца крылатый конь —Тулпар. Тул-
пар снес вот это яйцо. Скоро из этого яйца должен
вылупиться жеребенок! Вот и несу я это яйцо на базар —
предавать!
Обрадовался бай и говорит Отежану:
— Продай мне яйцо!
— Купи! — говорит Отежан.
— А сколько ты просишь за яйцо Тулпара?—
спрашивает бай.
— Пятьдесят золотых монет! — отвечает ему
Отежан.
Глупый бай не стал торговаться. Отдал он Отежану
пятьдесят золотых монет, схватил дыню, завернул ее
в полу своего халата и побежал по дороге.
Бежал бай, бежал да и споткнулся. Дыня упала и
покатилась по дороге. Покатилась дыня по дороге,
ударилась о дерево и разлетелась на мелкие кусочки.
А под деревом заяц спал. Проснулся заяц,
испугался и побежал из-под дерева что есть мочи. Увидал
зайца бай и решил, что это из яйца жеребеночек
вылупился. Подобрал бай полы халата и погнался за зайцем.
Бежит бай за зайцем и кричит:
— Подожди, жеребеночек! Подожди!
Чем громче кричит бай, тем быстрее бежит заяц.
Так бай и не догнал зайца.
Отежан тем временем в свой аул вернулся. Радуется
Отежан, всем про глупого бая рассказывает и
пятьдесят золотых монет показывает.
Узнал про удачу Отежана и рыжий мулла. Позвал он
парня в свою юрту и сказал:
66

— Я рад, Отежан, твоей удаче, но почему ты до сих
пор не принес мне моей доли? Я дал тебе дынное
семечко, и ты посадил это семечко на моей земле. Ведь
вся земля в ауле — моя! И на моей земле выросла эта
чудесная дыня. Ты должен мне за мою землю двадцать
пять золотых монет.
«Кто поднимет гору, тот переспорит муллу», —
говорят мудрые.
Не стал Отежан спорить с муллой, бросил ему
монеты и сказал:
— На, мулла, возьми! И запомни мои слова —
попадешься ты когда-нибудь шайтану на аркан за свою
жадность!
Сказал так Отежан и вышел из юрты рыжего муллы.
Тут увидел он того самого глупого бая, которому дыню
продал. Бай тоже увидел Отежана и закричал:
— О дорогой! Ты как раз и нужен мне! Большая
беда случилась у меня — я уронил яйцо Тулпара, яйцо
разбилось, выскочил из него жеребеночек и ускакал от
меня; не видал ли ты моего жеребеночка?
— Как же, видел!—отвечал баю Отежан.— Твой
жеребеночек забежал в эту юрту. А чтобы ты его не узнал,
он прицепил себе длинную рыжую бороду, а на голову
навертел белую чалму!
Глупый бай тут же бросился в юрту. В юрте увидал
он рыжего муллу. Мулла ползал на четвереньках и
подбирал с полу золотые монеты.
— Вот ты где спрятался, проклятый жеребенок! —
закричал глупый бай.— Теперь уж ты не убежишь!
Накинул тут бай на муллу аркан и потащил его вон из
юрты. Тащит бай муллу, а мулла упирается. Рассердился
бай и стал хлестать муллу камчой. Закричал от боли
мулла и понял, что сбылись слова Отежана.
Бьет бай муллу камчой и приговаривает:
— Стой, жеребеночек, стой!
Вертится мулла вокруг бая и кричит:
— Отпусти меня, шайтан! Отпусти!
Весь аул сбежался на их крики. Смотрят люди и
смеются, а громче всех — Отежан.

КАЛМЫЦКАЯ СКАЗКА
ГЕЛЮНГ-ОБОРОТЕНЬ И ЕГО РАБОТНИК
Жила-была старуха. У нее было три сына: два
строптивых да младший — добрый, отзывчивый, умный. Перед
смертью позвала старуха своих сыновей и сказала:
— Я скоро умру. Живите, дети, мирно. Да глядите:
не связывайтесь с гелюнгом*.
Померла старуха-мать, и братьям достались в
наследство дырявая кибитка да шелудивая коза. Кое-как
перезимовали они.
— Пойду, поищу себе работу,— сказал старший
брат и отправился в путь-дорогу.
Идет он в ту сторону, куда ветер дует. Шел, шел,—
в степи застала ночь. Прилег он на кургане,
переночевал. Рано утром пошел дальше. Смотрит: сидят у
дороги три старушки, сшивают треснувшую землю.
* Гелюнг — священник.
68

— Эй, вы! — крикнул старший сын,— да не
исполнится ваше дело!
— Не исполнится и твое намерение, парень,—
ответили они.
Старший брат пошел дальше. Шел, шел — и вдруг
навстречу ему гелюнг.
— Куда идешь, парень?
— Ищу себе место, в работники наняться хочу.
— Так иди ко мне.
— Что за работа у тебя?
— Лошадей пасти, еду готовить.
— Ладно, — согласился парень и пошел с гелюнгом.
Пока новый работник осматривал хозяйское
подворье, гелюнг зарезал овцу и приказал:
— Затопи, парень, печь да свари мясо!
Нарубил работник дров. Затопил печь, поставил в нее
мясо варить. Дело в его руках спорилось. Вот только
хотел мясо посолить, соли под руками не оказалось.
Вынул мясо из котла, ждет хозяина. Пришел гелюнг.
— Ну, как? Готово мясо?
— Готово.
— А ты солил его?
— Нет.
— Тогда я сейчас принесу соли,— сказал гелюнг.
Вышел из кухни и превратился в рыжую собаку. Работник
встал у окна и смотрит, как во дворе дети играют. Не
заметил он рыжую собаку, что забежала в кухню. А та
сожрала мясо и выбежала из кухни. Заметил собачий
хвост, да уж поздно было. А тут, как на грех, и гелюнг
появился.
— Где мясо?
— Собака съела.
— Ну, так и иди голодный табун пасти.
Подтянул работник ремень потуже, чтобы есть не
хотелось, и пасет лошадей. Наступила ночь. Гелюнг
обернулся волком, забежал в табун и загрыз лучшего коня.
Заметил работник серого, когда тот уже в лес побежал.
Наступило утро. Пришел работник к гелюнгу.
— Беда случилась,— сказал он.
— Что за беда?
— Ночью зарезал серый волк лучшего коня.
— Чем расплачиваться будешь?! — закричал гелюнг
и убил работника.
69

Ждали, ждали дома старшего брата — не
дождались.
— Пойду и я поищу себе работу,— сказал средний
брат и отправился на поиски заработка.
Идет он по дороге. Смотрит: сидят три старухи,
сшивают треснувшую землю.
— Эй, вы! Да не исполнится ваше
дело!—сказал он.
— Пусть, парень, неладным будет и твое
намерение,— ответили они.
Идет средний брат дальше. Встречает гелюнга.
— Куда ты идешь, парень? — спросил гелюнг.
— Ищу себе хозяина.
— Иди ко мне лошадей пасти.
— Ладно.
Пришли. Гелюнг зарезал овцу и приказал сварить
мясо. Сварил новый работник мясо и вынул его из котла.
Загляделся в окно, а собака вновь сожрала всю
баранину.
— Иди в наказание голодным пасти лошадей,—
сказал хозяин.
Ночью, как и прежде, он превратился в серого волка,
проник в табун и загрыз лучшую кобылицу.
Пришел утром средний брат к гелюнгу и говорит:
— Беда случилась.
— Что такое?
<— Лучшую кобылу ночью волк задрал.
— Чем расплачиваться будешь?— закричал гелюнг
и убил работника.
Ждал, ждал своих братьев младший — не дождался.
Все сроки прошли. «Уж не гелюнговых ли это рук дело,
что братья пропали?— задумался он.— Не зря же мать
предупреждала — не связываться с гелюнгом».
Но делать нечего: жить надо, собрался и он в путь-
дорогу, заработка искать.
Идет по степи, видит—у дороги три старухи сидят,
сшивают треснувшую землю.
— Да исполнится ваше дело! — поприветствовал
младший брат женщин.
— Да будет ладно и твое намерение,— ответили они.
Поблагодарил он их за теплые слова и пошел с
легким сердцем дальше.
Встречается по дороге гелюнг:
70

— Куда идешь, паренек? — спрашивает гелюнг. — Иди
ко мне в работники.
— А какая будет работа?
— На кухне стряпать, лошадей стеречь.
— Что ж, согласен,— сказал младший брат и пошел
вслед за гелюнгом.
Пришли. Гелюнг зарезал овцу, приказал мясо
сварить. Затопил новый работник печь и, как только
сварилось мясо, вынул его из котла, разложил на столе.
Заходит в кухню хозяин.
— Готово мясо?
— Готово.
— А ты его солил?
— Нет.
— Сейчас принесу соль,— сказал гелюнг и вышел.
А младший брат помнит материнский наказ: не
связываться с гелюнгом, а связался — держи ухо востро!
Положил возле себя плеть и стоит, делает вид, будто
смотрит в окошко. Вбегает в кухню рыжая собака и бросается
к мясу. Он ее плетью, плетью охаживать. Да так, что
она еле ноги унесла. Не успел плеть положить — гелюнг
тут как тут. Нос перебит, глаз опух.
— Что случилось?— спросил работник.
— Да пустяк, споткнулся о порожек.
Пообедали. Гелюнг говорит: «Иди, парень, в табун
лошадей стеречь».
Наступила ночь. Заметил работник, что волк по
балке к табуну крадется, с плетью в руках бросился
к нему.
Волк — в степь, работник — за ним. Долго гнался.
Догнал, воткнул волку в пасть шапку и стал плетью
охаживать серого, приговаривать: «Это тебе за моего
старшего брата, это тебе за среднего, а это — от меня!»
Бил, бил, так что серый был рад-радешенек, когда из
собственной шкуры выскочил. Не до нее было — тут
хоть бы ноги унести.
Настало утро. Приходит работник к гелюнгу.
— Чего тебе?— простонал гелюнг.
— Поймал я волка, да он из шкуры вылез — убежал.
Что со шкурой прикажете делать?
— Иди ты прочь.
Гелюнг еще что-то хотел сказать, да не успел: умер.

КАРЕЛЬСКИЕ СКАЗКИ
КАК ПОПА ОХОТИТЬСЯ УЧИЛИ
Жил один дьякон. Часто он на охоту ходил, большую
добычу с охоты принрсил. Попу завидно стало. Вот он
и говорит дьякону:
— Научи-ка и меня охотиться!
— Да я бы научил, только ружья у тебя нет,—
отвечает дьякон.
— А мне ружье и не нужно. Я с собой на охоту
Евангелие — священную книгу возьму, буду на нее птиц
приманивать, а ты их стрелять будешь,— говорит поп.
— Ладно,— согласился дьякон.— Да только давай
еще с собою и настоящего охотника позовем. Вдруг ты
много птиц приманишь. Боюсь, что я один не
справлюсь.
Пошли они и настоящего охотника с собою взяли.
Далеко в лес зашли. Вот охотник и говорит:
— Я тут дороги не знаю, как бы не заблудиться.
72

— Да я дорогу найду с помощью слова божьего! —
отвечает охотнику поп.
Еще дальше в лес зашли рни. Охотник много птиц
настрелял, дьякон — поменьше, а поп так ни одной и не
приманил на Евангелие. Смеется над попом охотник:
— Что же ты ни одной птички не приманил своей
книгой?
— Да не ту книгу я в спешке из дому взял,—
отвечает поп.
Шли они, шли и заблудились.
Охотник и говорит попу:
— Ну, выведи нас на верную дорогу с помощью
слова божьего!
— Да ведь божье слово как раз в той книге
записано, которую я дома позабыл! — отвечает охотнику поп.
И задумал тогда охотник проучить попа-лгуна.
Ходили они по лесу, ходили и увидали вдали огонек.
Подошли ближе — дом стоит. Тут охотник и говорит
попу:
— Будут тебя хозяева за стол сажать, ты сразу не
садись, жди, когда три раза позовут тебя. По здешним
обычаям попы только после третьего приглашения за
стол садятся.
Вошли они в дом. Хорошо встретили их хозяева, за
стол позвали. Дьякон и охотник сели за стол, а поп стал
второго и третьего приглашения ждать. А хозяева
молчат, ничего ему больше и не говорят. Дьякон с
охотником поели-попили, а поп голодным остался. Легли
все спать.
Поп охотнику жалуется:
— Очень я есть хочу, что же мне делать?
— Видел я под лавкой горшок с вареными ягодами,
возьми их и съешь! — говорит ему охотник.
Полез поп под лавку, вытащил горшок и съел все
ягоды.
— Руки у меня теперь в ягодном соке — увидят
утром хозяева, вором меня назовут. Что же мне делать?—
шепчет.
— Видел я под другой лавкой кадку с водой, вот
и вымой руки,— советует ему охотник.
Полез поп под лавку и сунул руки в кадку. А в кадке-
то смола оказалась.
— Руки теперь у меня в смоле — увидят утром хо-
73

зяева, вором назовут. Что теперь делать?— спрашивает
охотника.
— А в углу корзина стоит, там тряпок полно. Возьми
их да оботри руки! — отвечает попу охотник.
Подошел поп к корзине и сунул в нее руки. А в
корзине-то пух. Так и прилип пух к смоле.
Настало утро. Увидели хозяева, что у попа руки
в смоле да в пуху, вором его назвали да прогнали вон
из своего дома.
Так охотник попа проучил. С тех пор поп больше на
охоту не просится.
СУМА, ДАЙ УМА!
Жили-были два брата. Один бедный, другой
богатый.
Шел однажды бедняк лесом, вдруг видит — на земле
маленький мужичок в красном кафтане лежит,
деревом ему ногу придавило.
Поднял бедняк дерево, освободил мужичка в
красном кафтане.
Сказал тот бедняку:
— Спасибо тебе, добрый человек. Если бы не ты,
пришлось бы мне тут погибнуть. А за то, что ты меня
спас, проси чего хочешь.
Бедняк ему и сказал:
— Что же мне просить? У меня ничего нет. Что дашь,
все сгодится.
Похвалил его мужичок в красном кафтане:
— Хороший ты, видно, человек, не жадный. Дам
я тебе за то копейку — не простую, золотую. Подбрось
ее в руке, и будет у тебя золота сколько захочешь!
Только береги ее, смотри, никому не отдавай!
Взял бедняк золотую копейку, поблагодарил
мужичка в красном кафтане и пошел домой.
Только в дом вошел, подбросил копейку и сказал:
— Копейка, копейка, хочу мешок золота иметь!
Оглянуться не успел, стоит посреди избы мешок,
полный денег, ни одной медяшки, ни одной серебряной
денежки нет, одни только золотые!
Разбогател бедняк, стал жить — ни в чем не
нуждается.
74

Прослышал о том богатый брат, пошел к бедному
и спросил:
— Где ты, братик любимый, столько добра взял?
А бедняк-то, добрая душа, все ему и рассказал: как
по лесу шел, как мужичка в красном кафтане увидел
и вызволил из-под упавшего дерева.
— Теперь, — говорит, — если золотую копейку не
потеряю, век мне жить не тужить, никогда не обеднею!
Стал богатый брат у бедного золотую копейку
просить:
— Хоть на время, на один только день дай мне
копеечку! Я самую малость ею попользуюсь и тебе верну.
Ты ведь знаешь, брат мой любимый, что на всем свете
для меня ты самый родной человек!
А бедняк, добрая душа, забыл, что золотую
копеечку отдавать нельзя, говорит брату:
— Возьми! Мне не жалко, у меня добра вдоволь!
Унес богач золотую копеечку домой и давай золото
грести — мешками. А потом спрятал ее в самый
дальний сундук и не думает отдавать своему брату.
Прошло время и еще столько же. Прожил бедняк
свое добро, поистратил деньги. И видит — богатый брат
ему золотую копеечку не несет. Пошел к нему и сказал:
— Коли ты не пришел, так я за своей копеечкой сам
явился!
А богач ему отвечает:
— О какой такой копеечке ты речь ведешь? Я тебе
ничего не должен и брать у тебя ничего не брал!
Надавал ему пинков, прогнал со двора.
Вернулся домой бедняк, жене жалуется. А она
говорит:
— Что теперь с ним сделаешь? Он богат, он силен,
на него управу разве найдешь! Нет, видно, не судьба
нам сытно жить!
Пришли в избу к бедняку нужда, нищета да голод.
Вспомнил тогда бедняк о мужичке в красном
кафтане, решил к нему пойти.
Отправился бедняк в лес. Нашел то место, где
мужичка в тот раз встретил. Видит — дерево как тогда
лежит. Листья с него пооблетели, ветки на нем посохли.
Стал бедняк мужичка звать, а никто не отзывается.
Что делать? Догадался бедняк — по дереву упавшему
постучал:
75

«Тук-тук! Тук-тук!»
Откуда ни возьмись, появился мужичок в красном
кафтане, спросил:
— Это ты меня звал? Ну, рассказывай, как живёшь.
Много ли добра нажил золотой копеечкой?
Заплакал бедняк и рассказал мужичку в красном
кафтане о том, как брат брата обидел.
Рассердился мужичок в красном кафтане, а потом
сказал:
— Ну ладно, на первый раз прощу тебя. А в другой
не проси. Стар я стал: уйду в дальний лесок, найду там
мосток — отдыхать буду.
И дал бедняку скатерть.
— Расстели ее,— сказал мужичок в красном
кафтане,— и у тебя от угощенья стол будет ломиться! Ешь
и пей, сколько душе угодно. Только смотри, никому
скатерть не отдавай!
Пришел бедняк домой, расстелил скатерть и
спросил жену:
— Ну, жена, кушать хочешь? Только скажи. Что ни
пожелай — сейчас будет!
Сказала жена:
— Сейчас бы каши с маслом поесть!
Только проговорила, появилась на столе каша с
маслом, рассыпчатая, горячая, аж пар валит.
Ели они, ели кашу, наелись, а она не убавляется*
Позвали гостей, и те наелись. Из других деревень люди
пришли. Бедняк всех угощает:
— Кушайте, люди добрые! Угощайтесь!..
Прослышал о той скатерти чудесной богатый брат,
пришел к бедному, просит:
— Дай ты мне, братец пюбимый, хоть на один день
скатерть эту!
А бедняк ему отвечает:
— Зачем тебе скатерть? Ешь вволю. Что хочешь, то
и подам, всем, чем угодно, тебя накормлю!
Видит богач, не дает ему бедный брат скатерть,
и говорит:
— Хочу я, братик, дурочки жареной поесть и
сладкого вина попить!
Только сказал, весь стол курами жареными
заставлен стоит, от тяжелых бочонков с вином
прогибается!
76

Стали они курочек жареных есть, вино попивать.
А богач-то бедняку все подливает и подливает.
Захмелел бедняк, веселится, песни поет, радуется,
а чего — сам не знает. Тут богач и попросил его:
— Дай ты мне, братик мой любезный, хотя на один
день скатерть свою. Я только семейство, деток
накормлю и сейчас же тебе с благодарностью превеликой
возвращу ее. Ведь завтра у меня именины!
А бедняк захмелел и кричит:
— Бери скатерть! Что хочешь бери, мне для тебя
ничего не жалко!
Схватил богач скатерть и унес домой.
Вот приходит к нему назавтра бедняк с именинами
поздравлять, а богач как закричит:
— Ты куда лезешь, сума нищенская! Пошел прочь!
И собак на него спустил.
Вернулся бедняк домой, плачет. Есть нечего, и взять
теперь негде. Вспомнил опять о мужичке в красном
кафтане, решил к нему пойти. А жена говорит:
— Ну куда ж ты пойдешь? Он тебе помогал, а ты
все, что получил от него, богачу отдал!
Бедняк ей сказал:
— Что ж теперь делать? Все одно помирать. Пойду
в лес.
Пришел к тому месту заветному, в дальний лесок.
А там мосток. Глянь — внизу мужичок в красном
кафтане лежит, отдыхает. Окликнул его бедняк. Поднялся
мужичок в красном кафтане, заспанный, сердитый:
— Опять пришел меня беспокоить!
Заплакал бедняк, взмолился:
— Прости меня, только уж что делать, не знаю. Без
тебя погибну и я, и семейство мое. Отнял у меня
хитростью богатый брат ту скатерть, что ты мне дал!
Выслушал его мужичок в красном кафтане и сказал:
— Ладно уж. Во второй раз пожалею тебя, но знай,
что в третий раз не приходи. Золотую копейку ты
отдал. Скатерть ты отдал. Что же тебе на этот раз
подарить?
Задумался мужичок в красном кафтане, а потом
сказал:
— На, возьми эту суму. Повесь ее через плечо,
ударь по ней палочкой и скажи: «Сума, дай ума!..»
А теперь покажи, как ты с ней управляться будешь.
77

Повесил бедняк суму себе через плечо, ударил по
ней палкой и сказал:
— Сума, дай ума!
Только сказал, как выскочили из сумы семь
маленьких мужичков в зеленых кафтанах и давай бедняка
палками колотить. Взмолился бедняк, стал мужичка в
красном кафтане просить:
— Голубчик, заступник мой, пощади! Скажи, чтоб
бить перестали!
А тот смеется:
— Сейчас ума наберешься — и перестанут.
Подождал маленько и сказал:
— Сума, хватит ума!
Только сказал, мужички в зеленых кафтанах, все
семеро, в суму убрались.
И вздохнул бедняк:
— Ну и ну! Набрался я ума!
— То-то!—сказал мужичок в красном кафтане.—
Теперь знаешь, что с сумой делать, как поступать?
— Знаю!—сказал бедняк.
Поблагодарил и пошел прямо к богатому своему
брату. Пришел и говорит слугам:
— Скорее зовите брата сюда, важное дело до него
есть!
Вышел богач, смеется:
— Опять за долгами пришел, попрошайка!
А бедняк говорит:
— Что ты, брат мой любезный! Получил я новый
подарок от мужичка в красном кафтане. Последний.
Должно, он самый лучший и есть. Давай меняться?
Взял богатый брат суму, повесил через плечо,
взмахнул палкой и говорит:
— Ну, нищий, не видать тебе и этого подарка!
Ударил тогда бедняк палкой по суме и крикнул:
— Сума, дай ума!
Как выскочили семь мужичков в зеленых кафтанах,
как стали богача колотить, так он закричал:
— Братик, братик, пожалей меня! Останови их!
А бедняк стоит, смотрит.
— Нет,—говорит,— пока еще их останавливать рано.
Вот наберешься ты ума, тогда и остановим.
А мужички в зеленых кафтанах молотят богача!
Богач кричит:
78

— Братцы! Отпустите! Не бейте!
Увидал богач, что дело так не пройдет, сообразил
быстро.
— Жена! — кричит. — Неси скорее золотую
копеечку!
Бедняк говорит:
— И скатерть не забудь!
А богач уж повторяет:
— И скатерть, скатерть не забудь!
Отдал он бедняку золотую копеечку и
скатерть-самобранку.
УМНЫЙ СКАЗОЧНИК
Жил в давние времена один царь. И до того он
любил сказки, что дня не мог провести без них. А легко ли
было рассказывать тому царю сказки, коли их все ему
пересказали, а он их переслушал! Да мало того: ты ему
не просто сказку расскажи, а обязательно новую, о
которой он и слыхом не слыхал. А расскажешь старую, так
непременно голову тебе отрубят. Таково было его
решение, таков был его приказ. На то он и царь. Ну, и
летели в его государстве головы с плеч, потому что некому
было сказать сказку, которую бы царь не знал.
Вот и настал день, когда никто не согласился к царю
пойти, никто не решился ради царской прихоти голову
сложить.
Забегали министры, засуетились слуги. А царь вопит:
— Коли не представите сказочника — всем головы
гюотшибаю!
Теперь понятно, почему министры забегали?
То-то!
Однако бегай не бегай — охотников нет запросто
так свою голову отдать. Не идет никто, и весь сказ.
А царь шипит!..
Вдруг, представьте, нашелся один молодец,
отчаянная голова! Сам вызвался.
— Давайте,— говорит,— я пойду к царю!
Взял да и пошел.
Царь усадил его и говорит;
— Сказывай!
А молодец начинает:
79

— Было то во времена давние, когда мой дед и твой
дед вместе один сарай строили, да такой здоровущий,
что по бревну его белка с конца в конец за целый день
едва доскакать могла. Вот это был сарай так сарай!.. Не
слыхал?
— Не слыхал,— сказал царь.
— Ну, коли не слыхал,— сказал молодец,— так и спи,
а я завтра приду.
И ушел.
На другой день приходит. Царь ему сам стул
подставляет, говорит:
— Сказывай сказку!
А тот начинает:
— Помнишь, какой сарай мой дед и твой дед
построили? Так вот, вырастили они в том сарае быка, да
такого, что ласточке, чтобы с одного его рога на другой
перепорхнуть, целый день лететь нужно было! Про это
слыхал?
А царя уж не сказка занимает, а узнать не терпится,
где теперь этот бык находится. Царь и говорит:
— Нет, не слыхал!
— Ну, а коли и эту сказку не слыхал,— говорит
молодец смело,— тогда ложись спать, а я завтра приду.
Ушел и опять голову целой унес.
Лежит царь, с боку на бок ворочается, думает: «Вот
ведь умник, умеет сочинять! Но и я не лыком шит: ума
не хватит — хитростью одолею. Придерусь, и все одно
отрубят тебе голову!»
Поутру созвал царь своих министров и говорит им:
— Приходите вечерком сказки слушать. И
запомните: что этот молодец ни скажет, вы на то дружно
говорите, что, мол, уже слышали.
Пришел молодец в третий раз. Царь ему стул
навстречу выносит:
А молодец начинает:
— Когда твой отец и мой отец по соседству
царствовали, взял твой отец у моего отца взаймы золото:
сорок бочек тем золотом наполнили, и каждая бочка
доверху полным-полна. Вот сколько золота в них было...
Слыхали?
А министры царский наказ помнили и закричали все
разом:
— Слыхали!
80

— Ну, раз слыхали,— сказал молодец,— то тогда
пришла пора —отдавай, царь, долги!
Что делать? Тут уж не до казни, не до головы, срам-
то какой — золото взял и не отдает! Пришлось царю
раскошелиться!
Стали золото собирать, все собрали, всю казну
подчистую подмели, и набралась всего одна бочка.
Ну, да наш молодец не жадный. Ему и одной бочки
довольно было.
Забрал он золото и поехал. А царь... царь с тех пор
остерегался головы рубить! И сказки слушал, да еще
спасибо говорил!
Так-то вот!
КУКАРЕКУ
Жили старик и старуха. Были они очень бедные.
Старик-то совсем старый был. За какую работу ни
примется — не по силам ему, не по сноровке. И не брал его
никто ни внаем, ни так ни сяк. И не было у них в доме
хлеба ни крошки.
Сказал однажды старик:
— Отпусти ты меня, старуха, царя славить да
господам песни петь! Может, в дальнем краю я на хлеб
заработаю.
— Уж какой из тебя, старик, певец! Да делать
нечего, иди.
Отпустила его старуха. И отправился старик в путь-
дорогу.
Пришел в царев дворец, там сад цветет, птицы
поют. Попросился к царю на службу.
Царь засмеялся только:
— Куда тебе, старому, в работники! Сидел бы на
печи!
А старик ему говорит:
— Я бы сидел на печи с превеликим бы
удовольствием, да нечего дома есть, хлебушка нет ни крошки!
Оба со старухой моей с голоду помрем!
Тогда царь, над ним насмехаясь, велел старику на
столб взлезть и петухом там, наверху, петь.
— Восемь лет будешь кукарекать,— наказал старику
царь: «Кукареку, кукареку, у петуха золотые шпоры,
4 166 81

а у царя и того лучше!» Откукарекаешь, я тебе в
награду дам золотые башмаки, серебряные завязочки.
Что делать? Взобрался старик на столб. Восемь лет
сидел, кукарекал, пока царь со своими придворными
внизу, в креслах развалясь, похохатывал!
А как срок истек, дал старику золотые башмаки,
серебряные завязочки.
И пошел старик к своей старухе.
Шел он, шел, и попался ему навстречу прохожий.
Идет, коня в поводу ведет и спрашивает у старика:
— Откуда, старина, идешь, куда путь держишь?
Ответил ему старик:
— Да вот ходил царя славить, господам песни петь.
Пел я там шесть лютых зим, семь жарких лет, кукарекал
восемь годов.
Спрашивает прохожий:
— А что тебе в награду дали?
— Дали мне в награду,— сказал старик,— золотые
башмаки, серебряные завязочки.
Спросил прохожий:
— Не променяешь ли башмаки на коня?
А старик-то устал. Он и согласился:
— Что ж, давай меняться.
Сел старик на коня, поехал дальше.
Повстречался ему другой прохожий. Этот корову
вел.
Спросил он у старика:
— Откуда, старина, коня ведешь?
Ответил старик:
— Ходил царя славить, господам песни петь. Пел
я там шесть лютых зим, семь жарких лет, кукарекал
восемь годов.
— Что тебе в награду дали?
— Золотые башмаки, серебряные завязочки.
— Не променяешь ли, старина, башмаки на
корову?
— Уже променял на коня,— говорит старик.
— Променяй коня на корову.
А старик-то проголодался. «Эх,— думает,— корова
молочка даст, я и напьюсь, и старуха рада будет!»
— Что ж,— говорит,— давай меняться!
Променял старик коня на корову, попил молочка
и пошел дальше.
82

Тянет он корову за собой, тянет — опять навстречу
человек прохожий: барана ведет.
Спрашивает человек:
— Откуда, старина, корову ведешь?
— Ходил царя славить, господам песни петь. Пел
я там шесть лютых зим, семь жарких лет, кукарекал
восемь годов.
— Что тебе в награду дали?
— В награду дали золотые башмаки, серебряные
завязочки.
— Не променяешь ли, старина, башмаки на барана?
— Променял уже на коня, а коня — на корову.
— Тогда променяй, старина, корову на барана.
«Эх,— подумал старик,— корову-то тянуть надо, из
сил выбьешься, а баран куда легче!»
Согласился старик: променял корову на барана и
пошел дальше.
А навстречу ему человек с собакой идет:
— Давай меняться?
А старик с бараном умаялся. Говорит сам себе:
«Не сменяться ли на самом деле? Собаку-то вести
совсем не надо: она сама побежит, да еще меня,
старого, беречь будет!»
Променял старик барана на собаку. Идет, а тут
прохожий с кошкой.
Старик умом раскинул: «Что, если собаку на кошку
сменять? Старухе приятнее — все кошечка домовитее,
возле хозяйки сидеть будет, мышей ловить будет!»
Прохожий и рот раскрыть не успел, а уж старик сам
говорит:
— Давай меняться: ты мне кошку, а я тебе собаку!
Прошел немного, надоело кошку на руках нести да
как она мяучит слушать. Хорошо еще, новый прохожий
ему повстречался, предложил кошку на брусок сменять.
Обрадовался старик, сменял кошку на брусок и
пошел с бруском своей дорогой.
Шел, шел, вдруг видит — у дороги озеро, а по нему
две утки плавают. Загорелся старик, вспомнил
молодость, размахнулся да как кинет брусок в уток. Метил
в них, да не попал! Брусок в воду угодил, утонул в озере.
Пошел старик дальше и пришел домой.
Старуха его спрашивает:
— Где ты, муженек, так долго пропадал?
83

Отвечает старик старухе:
— Ходил царя славить, господам песни петь. Пел
я там шесть лютых зим, семь жарких лет, кукарекал
восемь годов.
— А что тебе, старик, в награду дали?
— Дали мне в награду золотые башмаки, серебряные
завязочки.
Как услышала эти слова старуха, так к корыту
кинулась скорее ноги мыть!
— Что это ты, старуха, ноги моешь?— спрашивает
старик.
— Да золотые башмаки примерять собираюсь!
А он ей в ответ:
— Уж променял их на коня.
Бросилась старуха во двор, давай скорее конюшню
строить!
Старик спрашивает:
— Для чего, старуха, конюшню строишь?
— Да коня поставить!
А он говорит:
— Уж променял я коня на корову.
Старуха скорее хлев строить, скорее хлев
строить!
А он:
— Для чего, старуха, хлев строишь?
— Да корову поставить!
— Уж променял я корову на барана.
Старуха скорее закут сколачивать, скорее закут
сколачивать!
— Для чего, старуха, закут сколачиваешь?
— Да барана поставить!
— Уж променял я барана на собаку.
Старуха скорее корытце мастерить, скорее корытце
мастерить!
— Для чего, старуха, корытце мастеришь?
— Да собаку кормить!
— Уж променял я собаку на кошку.
Старуха скорее чашку мыть, скорее чашку мыть!
— Для чего, старуха, чашку моешь?
— Да кошку молоком поить!
— Уж променял я кошку на брусок.
Старуха скорее ножи да топоры искать, скорее ножи
да топоры искать!
84

— Зачем ты, старуха, ножи и топоры ищешь?
— Да о брусок точить, о брусок точить, чтобы
острые были!
— Уж брусок я в утку кинул.
Тут старуха не стерпела, скорее котелок на огонь
поставила, скорее котелок на огонь поставила!
— Для чего, старуха, котелок на огонь ставишь?
— Да ту утку варить!
— А я в утку не попал.
Взяла старуха поварешку да поварешкой старика по
голове, поварешкой по голове!
На том и сказке конец.
ВЕСЕЛЫЙ МАТТИ
Жили старик со старухой. Было у них два сына.
Старшего звали Тойво. Хороший он был, работящий, только
уж очень хмурый. Никогда не засмеется, никогда не
запоет, одно знает — трубку курит, дым пускает. Рыбу
на озере ловит — молчит, сосну в лесу рубит — молчит,
лыжи мастерит — молчит. За это его и прозвали Тойво-
неулыба.
А младшего звали Матти. Хороший он был парень.
Работает Матти — песни поет, разговаривает — весело
смеется. Умел он и на гуслях-кантеле играть. Как начнет
струны пощипывать, как заиграет плясовую — никто на
месте не устоит, у всех ноги сами собой в пляс идут. За
это его все и звали Матти-весельчак.
Поехал раз Тойво в лес по дрова. Отвел сани в
сторону, выбрал хорошую сосну и давай рубить. Пошел
по лесу стук да треск.
А возле сосны медвежья берлога была.
Проснулся хозяин-медведь:
— Это кто стучит? Кто мне спать не дает?
Вылез из берлоги, глядит: парень сосну рубит, щепки
из-под топора во все стороны летят.
Ух, рассердился медведь:
— Ты зачем в моем лесу стучишь, спать не даешь?
Зачем куришь-дымишь? Вон убирайся!
Да как встанет на дыбы, да как хватит Тойво
лапой— только куртка затрещала.
85

Тойво от страха топор выронил, сам по снегу
покатился, перекувырнулся да прямо в сани и свалился.
Испугалась лошадь, дернула и понесла сани по
сугробам, по пням, по полянам да и вывезла Тойво из лесу.
Вот оно как было.
Приехал Тойво домой — ни дров, ни топора, куртка
разорвана и сам еле жив. Ну да что поделаешь! А
дрова-то нужны — печку топить нечем.
Собрался в лес Матти-весельчак. Взял топор да
кантеле, сел в сани и поехал. Едет — играет и песню поет.
Приезжает Матти-весельчак в лес и видит: стоит
сосна, с одного боку надрублена, а рядом на снегу
топор лежит.
«Эге, да это мой братец Тойво рубил!»
Отвел Матти сани в сторону, поднял топор, хотел
было сосну рубить, да раздумал.
«Дай-ка сначала на кантеле поиграю — веселей
работа пойдет».
Вот он какой был, Матти-весельчак!
Сел на пенек да и заиграл. Пошел по лесу звон.
Проснулся хозяин-медведь:
— Кто это звенит? Кто уши щекочет?
Вылез из берлоги, видит: парень на кантеле играет,
шапка на затылке, брови круглые, глаза веселые, щеки
румяные — сам песню поет.
Хотел он на Матти броситься, да не смог: ноги сами
так в пляс и просятся — удержу нет!
Заплясал медведь, затопал, заревел:
— Ух, ух, ух, ух!
Перестал Матти играть на кантеле. Перевел медведь
дух и говорит:
— Эй, парень, научи меня на кантеле играть!
— Можно,— говорит Матти-весельчак.— Отчего не
научить.
Сунул кантеле медведю в лапы. А у медведя лапы
толстые, бьет он по струнам — ох, как скверно играет!
— Нет,— говорит Матти, — плохо ты играешь! Надо
тебе лапы тоньше сделать.
— Сделай! — кричит медведь.
— Ну, будь по-твоему!
Подвел Матти медведя к толстой ели, разрубил ее
топором, в щель клин вставил.
86

— Ну-ка, хозяин, сунь лапы в щель да держи, пока
я не разрешу вынуть!
Сунул медведь лапы в щель, а Матти топором по
клину как стукнет! Вылетел клин, медведю лапы-то
и прищемило. Заревел медведь, а Матти смеется:
— Терпи, терпи, пока лапы тоньше станут!
— Не хочу играть! — ревет медведь. — Ну тебя с
кантеле твоим, отпусти меня!
— А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать?
— Не буду! — ревет медведь.— Только отпусти!
— Ну ладно, отпущу.
Загнал Матти клин в щель, вытащил медведь лапы
И скорее в берлогу забрался.
— Смотри,— говорит Матти,— не забудь свое
обещание! Не то приеду — напомню тебе!
Нарубил Матти полные сани сосновых дров и поехал
из лесу. Едет, сам на кантеле играет да песни поет.
Вот он какой, Матти-весельчак!
С тех пор медведь на людей перестал нападать. Как
услышит голос да стук топора, думает:
«Уж не Матти ли это приехал?»
И лежит в своей берлоге тихо и смирно.

КИРГИЗСКИЕ СКАЗКИ
КТО ДАЛ БЕДНЯКУ БОГАТСТВО
Жили старик со старухой. Беднее их никого не было
в аиле. Бедно жили они; но своего единственного сына,
Осмона, отдали в учение к мулле. «Выучится мальчик
читать-писать — всегда себе кусок хлеба заработает да
и нам поможет», — думали.
Проучился мальчик три месяца. И вот однажды
мулла сказал ему:
— Пора твоим родителям заплатить мне за твое
обучение. На пустую чашку и молитва не читается.
Я знаю, что вы — бедные люди, но ведь и у бедняка
должна быть совесть. Я три месяца учил тебя и платы
не спрашивал. Все другие ученики платят мне: каждую
пятницу они приносят мне подарок — Джумалык. Если
завтра ты не принесешь джумалык, больше и учиться
не приходи.
Осмон вернулся домой сильно опечаленный: он
88

очень хотел учиться, но знал, что родителям нечем
заплатить мулле. Рассказал Осмон родителям про разговор
с муллой и заплакал. И старик со старухой сильно
опечалились.
— Нам нечего дать мулле в подарок, сынок! —
сказал старик.— Есть у нас один-единственный серый вол,
на котором я вожу в город дрова для продажи. Если
мы отдадим мулле серого вола, то сами умрем с
голоду. Скажи мулле, что мы не может сейчас заплатить
ему. Вот выучишься ты, станешь человеком, тогда
и расплатишься.
Услышал Осмон слова отца и заплакал еще сильнее.
— Я не пойду к мулле без подарка, отец. Мулла
прогонит меня! Мне будет стыдно перед другими
учениками. Они станут смеяться надо мной!— сказал
мальчик.
Рассердился старик и сказал с гневом:
— Бери тогда нашего серого вола — нашего
единственного кормильца! Бери! Отдай его мулле!
Осмон решил, что отец и вправду велит ему отвести
вола к мулле. Побежал мальчик на пастбище и погнал
серого вола к юрте муллы.
На другой день рано утром собрался старик по
дрова, а вола нет. И тогда Осмон рассказал отцу, что он
отвел серого вола мулле в подарок. Промолчал старик
и пошел к мулле.
Вошел старик в богатую белую юрту муллы и
сказал, утирая горькие слезы:
— Почтенный мулла, мы бедные люди. Мой сын,
Осмон, очень хочет учиться, но нам нечем платить за
его обучение. Мальчик по глупости привел вам нашего
единственного кормильца — серого вола. Без вола мы
совсем пропадем. Верните нам его, почтенный мулла!
— Да, старик, твой сын привел мне вчера серого
вола в уплату за три месяца обучения. И вол отправился
по пути, начертанному ему судьбой. Я продал его. Если
тебе нечем платить за обучение сына, пусть Осмон
больше ко мне не приходит. Если придет — я
прогоню его! Я никого не обучаю даром и никому не
возвращаю полученных мною подарков! Уходи, старик!
Сказал так мулла и отвернулся от бедняка.
И пошел старик в свою бедную юрту. Стали они со
старухой думать, как дальше жить, как с голоду не
89

умереть. Долго думали старики, до самой ночи думали
они, да так ничего и не придумали. Легли они спать.
Увидел старик удивительный сон. Приснился ему святой
хаджи Заки в белоснежной чалме. Хаджи Заки сказал
старику: «О бедняк, оставь свой аилг оставь свою
семью. Иди в город и сядь там у большой мечети, около
моей могилы. Сиди там и жди своего счастья!» Сказал
и исчез.
Проснулся старик и рассказал своей старухе вещий
сон. И решил старик идти в город, как велел ему
святой хаджи. Долго отговаривала его жена, да не
послушался ее старик, стал в дорогу собираться. Делать
нечего — пришлось старухе отдать старику последнюю
лепешку.
Долго шел старик до города. Дошел наконец.
Разыскал он большую мечеть, сел у могилы святого хаджи
Заки и стал ждать своего счастья. К могиле святого
подходили богатые богомольцы и смеялись над нищим
стариком. Стыдно стало старику, а еще больше голодно.
Долго сидел он у могилы святого Заки, долго ждал
своего счастья, да так и не дождался.
Вернулся старик в родной аил и вошел в свою
бедную юрту. «Какой я несчастный,— думал он,— все
обманывают меня. Мулла продал моего единственного
кормильца — серого вола. Приснился мне святой Заки
и обещал счастье, да обманул и святой. А когда я еще
был молодым, меня обманул бай. Много лет работал
я на него, не жалел сил, а он так и не отдал мне
обещанных пять кобылиц. Говорили люди, что от своей
жадности, умирая, ничего и сыновьям из накопленных
богатств не дал, а все зарыл где-то в землю. Умер и унес
с собой свою тайну. Сыновья поискали, поискали клад
да и уехали из тех мест».
И тут старик вспомнил, как однажды бай велел ему
вырыть глубокую большую яму у подножия высокого
холма. Велел вырыть, а не говорил, зачем нужна была
та яма. «А не в той ли яме запрятал бай свое
золото?»
Дождался ночи старик, взял кетмень и отправился
к подножию того холма. Подошел к холму, нашел то
место, где когда-то вырыл он яму, и начал копать.
Копал бедняк, копал и выкопал большой кувшин. Кувшин
был полон золота! Взял бедняк этот кувшин и принес
90

в свою юрту. Разбудил он свою жену, разбудил своего
сына Осмона и показал им кувшин, полный золота.
И сказал бедняк:
— Я надеялся на совесть бая, я надеялся на
милосердие муллы, я надеялся на вещий сон, да пустыми
оказались все мои надежды! Никто не дал мне
богатства, никто не дал мне счастья. Я сам нажил свое
богатство, я сам достиг своего счастья. Скупой бай присвоил
себе мой труд, да земля честно сохранила золото —
плату мне за мой тяжелый труд, плату за мои
страдания!
МАКМУТ
В давние времена жил-был человек по имени Мак-
мут. Неглупым был Макмут, но слабосильным и хилым.
Бедно жили они со своей женой. Были у них только
козы. Каждый день Макмут угонял на пастбище своих
коз, и жена давала ему с собой кувшин с кислым
молоком. Но едва он добирался до пастбища, как тут же
появлялась лиса. Она ударом хвоста валила Макмута
на землю и выпивала из кувшина молоко. За лисой
следом появлялся волк и задирал козу.
Было у Макмута тридцать коз, но вскоре от всего
стада осталось только пятнадцать. И сам Макмут
отощал с голоду. Да тут еще в ближних горах страшный
великан объявился.
Пришел однажды этот великан к Макмуту и говорит:
— Отдавай, Макмут, мне своих коз.
— Не отдам! — заупрямился Макмут.
— Не хочешь добром отдать, давай померяемся
силой. Кто осилит, тот и заберет всех коз, — предложил
великан.
Испугался Макмут, но согласился. Великан сказал
ему:
— Сначала свалим по одной горе. Приходи завтра
на это же место. Я повалю гору, которая возвышается
на юге, ты повалишь гору, которая возвышается на
севере.
— Ладно,— проговорил перепуганный Макмут.
Наутро пришел великан, ухватился за макушки
южных гор, стукнул их одна о другую — рассыпались горы,
и осталось вместо них ровное место.
91

А Макмут подошел к большой горе на северной
стороне. То с одного бока до нее дотронется, то с
другого — ничего сделать не может.
— Что же ты не валишь гору? — спрашивает
великан.
— Да эта гора стоит в самом центре земли. Если
я ее повалю, то и земля вся наизнанку вывернется! —
отвечает Макмут.
«Какой же это человек, знающий да сильный», —
удивился про себя великан и поспешил сказать с
почтением:
— Не трогай горы, Макмут, я и так на этот раз
признаю себя побежденным. А завтра сойдемся снова
и попробуем обломать деревья в лесу. Я пройду в лес,
который находится к югу отсюда, а ты примешься за
северный.
Макмут согласился. Теперь уж он не очень боялся
великана — увидал, что тот сильный, но глупый.
Утром великан без труда обломал в южном лесу
все деревья, а Макмут подошел к одинокому тополю
в северном лесу и начал разглядывать его с вершины
до основания.
Подходит к нему великан и спрашивает:
— Что это ты разглядываешь?
— Этот тополь,— отвечает ему Макмут,— падишах
всех деревьев на земле, и если я сломаю его, то все
деревья провалятся сквозь землю. Тогда у нас не станет
дров и нам не на чем будет варить еду. Мы все умрем
с голоду.
— Не трогай его, оставь! — испугался великан.—
И на этот раз я признаю себя побежденным. Давай
лучше встретимся завтра и изо всей силы топнем ногой
о землю: кто пробьет ее, тот и будет победителем.
На этом и разошлись.
Вернулся Макмут домой и говорит жене:
— Заквась молоко и налей его в кожаный мешок.
Жена сделала все, как велел муж. На заре Макмут
пошел в назначенное место и зарыл мешок с кислым
молоком в землю. Потом как ни в чем не бывало стал
поджидать великана. Когда великан явился, Макмут
предложил ему первому начать состязание. Топнул
великан ногой и погрузился в землю до пупа. Настала
очередь Макмута. Он встал на то место, где был зарыт
92

мешок, топнул ногой. Мешок лопнул, и кислое молоко
брызнуло во все стороны.
— Ты топнул и погрузился в землю до пупа, а я
топнул— вышиб мозг земли!
Великан признал себя побежденным и на этот раз.
Уходя, он пригласил назавтра Макмута в гости.
Пришел на следующий день Макмут в гости к
великану. Тот его накормил, напоил и спать уложил, а сам
задумал убить его. Макмут догадался об этом и, как
только великан уснул, тихонько встал, а на свою постель
положил чурбан. Великан проснулся, взял дубину и
ударил по чурбану:
— Ну, наконец-то покончил я с Макмутом!
И великан снова лег спать. А через некоторое время
Макмут переложил чурбан на прежнее место, а сам лег
в постель. Наутро Макмут встал раньше великана.
Проснулся тот, увидел живого Макмута и испугался. Усадил
он гостя пить чай и спрашивает:
— Хорошо ли спал, Макмут-ака? Какие сны тебе
снились?
— Крепко спал я и снов не видал, только
почувствовал, как ночью укусил меня комар. А может, это и не
комар был, а муха.
Удивился великан, подумал: «Что за силач! Я его
дубиной ударил, а ему показалось, что его муха укусила!
Нет, не справиться мне с ним!»
И великан с почетом проводил Макмута домой.
Уходя, Макмут пригласил великана на следующий
день к себе в гости.
Не посмел великан отказаться.
А Макмут, вернувшись домой, научил жену:
— Завтра придет к нам в гости великан. Ты сначала
напои его чаем, потом выйди из юрты и спроси меня
громким голосом: «Макмут, каким мясом гостя
потчевать будем?» На это я тебе отвечу так: «Положи в котел
голову первого великана и грудинку второго великана.
Если этого будет мало, то прибавь еще кусочек его
бедра».
Вот пришел великан в гости к Макмуту. Хозяева
угостили его чаем. Потом жена Макмута вышла из юрты
и крикнула:
— Макмут! Каким мясом гостя потчевать будем?
А Макмут ей отвечает:
93

— Положи в котел голову первого великана да
грудинку второго великана. Если этого будет мало, то
положи еще кусочек его бедра.
Услыхал великан такие речи, перепугался, вскочил
и бросился бежать.
Бежит великан, а навстречу ему идут лиса и волк.
— От кого ты так бежишь? — спрашивают.
— Я бегу от силача по имени Макмут,— отвечает им
великан.
— Что ты? — удивилась лиса. — У Макмута никакой
силенки нет! Даже я могу сбить его с ног ударом
хвоста. Сколько раз я так делала и выпивала его кислое
молоко.
— Ая съел его коз,— добавил волк.
— Нет, не может этого быть! — не поверил великан.
Тогда звери уговорили великана пойти вместе с ними
к Макмуту.
Пошли великан, лиса да волк. Видят: идет им
навстречу Макмут.
— Ах вы, мои верные друзья! Как хорошо, что вы
ведете беглеца! — воскликнул Макмут.
Тут великан испугался пуще прежнего. Одним
ударом убил он и лису и волка.
— Лучше мне умереть, чем слышать, как все будут
дразнить меня за то, что я убежал от Макмута! — решил
великан, спрыгнул с высокой скалы и разбился.
Так Макмут победил своих врагов.
Недаром говорят: «Сильный побеждает одного,
разумный — тысячу».

КОРЯКСКАЯ СКАЗКА
МОРОЗ И ВЕТЕР
Жили два брата, Мороз и Ветер, на берегу моря.
Однажды расхвастался Ветер:
— Нет на земле никого сильнее нас с тобой!
— Есть!—сказал Мороз.
— Это кто же? — удивился Ветер.
— Ворон! — отвечает ему брат.
— Да что же он может сделать, когда я полью
водой, а ты заморозишь?— не верится никак Ветру.
— Он перехитрит нас! — отвечает Мороз.
— Не может такого быть!
— А давай попробуем!
Подул Ветер, забушевало море, набежали тучи и
полил дождь, поднялась пурга. Ударил тут Мороз —
заледенела тундра, начался падеж оленей. Стали вымирать
и все звери в тундре.
95

А Ворон лежит в яранге и говорит старшей дочери:
— Дочка, сходи погляди, какая погода! Пурга вроде
началась...
Вышла дочь из яранги, подхватила ее пурга, унесла.
Послал Ворон среднюю дочь. Подхватила пурга
среднюю дочь и унесла. Послал Ворон младшую,
и третью дочь унесла пурга.
Слышит Ворон завывание пурги и говорит жене:
— Наверное, хорошая погода, если слышу — дочери
играют и поют.
Выглянула старуха из яранги:
— Нет, старик, наших дочерей, их, наверно, Ветер
унес!
Вышел Ворон на улицу, увидел: нет дочерей,
рассердился и закричал:
— Конечно, это они, Мороз да Ветер! Хотят быть
сильнее Ворона.
Оделся Ворон, закричал:
— Чо-чо-чо!
Подбежали к нему две мышки. Опять старик
закричал:
— Чо-чо-чо!
Подошли к нему два медведя — белый и черный.
Еще раз закричал Ворон:
— Чо-чо-чо!
Подошли к нему две росомахи. Запряг Ворон двух
мышек в байдару, велел медведям и росомахам
берегом идти и поехал к Ветру и Морозу.
Увидели Ворона Ветер и Мороз и стали смеяться:
старый Ворон едет что-нибудь просить, надо ему все
дать,— все равно не увезет.
Пришел Ворон в ярангу, а братья смеются и
спрашивают:
— Ну, где твои дочери?
— Пропали дочери, ярангу унесло, есть мне нечего.
Мы, наверно, со старухой помрем!
Накормили Ветер и Мороз Ворона, смеются,
довольны своей силой.
А вечером Ворон сказал хозяевам:
— Ночью не выходите из яранги, мои собаки злые!
— Какие собаки? — спрашивают братья.
Расхохотались и сказали:
— Совсем Ворон с ума сошел!
96

А Ворон вышел вечером на улицу и крикнул:
— Ну, мышки, идите в амбар к хозяевам и грызите
и точите запасы одежды, к утру чтобы осталась одна
пыль! Медведи и росомахи, вы любите есть, съешьте-
ка до утра все их запасы!
Вернулся Ворон в ярангу, спрашивают его
братья:
— Ну как, смотрел своих собак?
— Убежали куда-то.
Утром старый Ворон, что ни увидит, то и просит.
Смеются братья: «Пусть потешит себя, все равно
Ничего не увезет. Где ему увезти на мышах?»
— Дайте мне ваши торбаза и штаны.
— Возьми!
Таскает Ворон одежду и еду из яранги. А братья
смеются да еще приговаривают: «Тащи, старик, на свою
нарту,— у тебя собаки сильные, увезут»!
Нагрузил Ворон полную байдару, сел и крикнул
мышкам. Рванули те байдару — только снеговая пыль
поднялась вслед.
Побежали братья в амбар, а там одна труха: ни еды,
ни одежды не осталось.
— Вот,— чуть не плачет Мороз,— я же говорил, что
он нас перехитрит! Что нам теперь делать? Не в чем
даже на улицу выйти!
И засели братья в своей яранге.
Приехал Ворон домой, сварил похлебку из старых
кишок, поставил на нарту и поехал к братьям.
— Ну, как вы тут живете?
Молчат братья. Забил Ворон выход из землянки
и оставил только маленькую щель.
— Не хотите ли поесть?
Братья давно голодные, подставили рты, да и
отскочили с ошпаренными губами.
— Ну что, еще хотите?
И стал Ворон лить в щель кипяток.
Лил, лил — и налил полную землянку. Просятся
братья из землянки.
— Нет, нельзя вас отпустить на волю, всех людей
и зверей погубите в тундре! — отвечает Ворон.
И вот теперь, когда братья рассердятся, подуют в ту
щель, поднимается пурга, но уж не такая страшная, как
раньше бывало.
97

КУМЫКСКАЯ СКАЗКА
НЕБЛАГОДАРНЫЙ БОГАЧ
Жил когда-то в одном ауле богач по имени Измаил,
Был он спесивый и жадный, второго такого поискать —
не найдешь.
Как-то раз был он на званом пиру, напился бузы
и поехал домой один, без провожатого.
Ехал он, ехал и стал покачиваться в седле. А как
въехал в лес, так сильно качнулся, что свалился с
лошади и упал в глубокую яму. А эту яму охотники
вырыли для диких зверей.
Сидит богач Измаил в яме и слышит со всех сторон
рычанье да шипенье. Кто рычит, кто шипит — не видно,
темно в яме. Испугался он, стал звать на помощь.
— Помогите! — кричит.— Спасите! Вытащите из ямы!
В эту пору ехал мимо крестьянин. Услышал он крик,
подбежал к яме. Глянул — яма глубокая, дна не видно.
98

Срубил поскорее длинный шест, опустил в яму и
говорит:
— Эй, кто там в беду попал? Хватайся крепче за
шест — вытащу!
Думал он, что вылезет кумык*, а вылезла рыжая
лисица. Махнула она хвостом и убежала в лес. Удивился
крестьянин:
— Вот диво! Неужели это лиса говорила
по-человечески?..
Хотел было он ехать дальше. А из ямы опять
человек кричит:
— Помоги мне! Вытащи из ямы! Меня Измаилом
зовут. Родом я из ближнего аула! Я богатый, много
денег тебе дам, если спасешь меня!
Обрадовался крестьянин, что будут деньги на
свадьбу его дочери. Срубил он шест потолще да подлиннее
первого и опустил его в яму.
— Держись крепче! — кричит.— Сейчас я тебя
вытащу!
Ухватился кто-то за шест, чуть из рук у крестьянина
его не вырвал — такой тяжелый. Смотрит — на этот раз
медведь выбрался.
Совсем перепугался крестьянин. Бежать хочет, а
голос из ямы просит еще жалобнее:
— Спаси меня! Я тебя награжу, чем только
пожелаешь!
Вернулся крестьянин к яме, опустил шест — опять
кто-то лезет. Глядь: огромная змея вылезла, мотнула
головой и исчезла в траве.
— Нет уж, никто больше не обманет меня!—
крикнул крестьянин и хотел бежать.
А из ямы опять кричит кто-то:
— Спаси меня, я богач Измаил из ближнего аула!
Крестьянин остановился и думает: «Ведь я этого
богача Измаила давно знаю. И вправду это его голос!»
Опустил он снова шест в яму — вылез, наконец, из ямы
и сам богач Измаил.
Отряхнулся он, буркнул что-то себе под нос, потом
взобрался на лошадь и поехал, а на своего избавителя
даже и не взглянул.
* Кумыки — одна из тюркских народностей, составляющая часть
населения Дагестанской АССР.
99

Так удивился крестьянин этому происшествию, что
и не помнил, как домой вернулся. Пришел и рот разинул:
у него на дворе столько кур, гусей, инДюшек, что и не
сочтешь. Это лиса их притащила. А сама сидит, утирает
мордочку.
— Это тебе, друг, за спасенье,— говорит.
Смотрит крестьянин: в другом конце двора целая
гора дров. Это медведь наломал в лесу и приволок.
Сидит и тоже утирается лапой.
— Это тебе, друг, за спасенье,— говорит.
Посмотрел крестьянин на крыльцо, а там лежит змея:
подняла она голову и говорит:
— Это тебе, друг, за спасенье,— и подает ему
драгоценный камень.
Взял крестьянин этот камень — загляделся. А когда
опомнился, никого уже не было во дворе.
Обрадовался крестьянин и думает:
«На всю зиму дрова есть, на всю зиму еда есть, а ка-»
мень пойду на базар продавать. Продам и справлю до-»
чери богатую свадьбу».
Так решил он и отправился на базар к золотых дел
мастеру.
Как увидел золотых дел мастер тот камень, так и за-»
трясся от удивления: камню этому цены не было.
— Где ты украл его, негодяй?— закричал мастер. —«
Убил кого-нибудь?
Сбежался народ, связали крестьянину руки, повели
его к судье — кади.
— Где ты взял камень? У кого ты украл его? Кого ты
убил? — стал допрашивать кади.
— Не крал я камня, никого не убивал, а дала мне его
змея, что сидела в одной яме с богачом Измаилом.
Позовите Измаила: он подтвердит все, что я вам
расскажу.
И крестьянин рассказал все, что случилось. Тем
временем привели Измаила.
— Был ты в яме со змеей, лисой и медведем?
Вытащил тебя этот крестьянин? — спросил у него кади.
— Лжет он, бессовестный пьяница! Я никакой ямы не
видал! — отвечает Измаил.
Обомлел от удивления крестьянин — не ожидал он
такой неблагодарности — и воскликнул:
— А кто упрашивал меня спасти тебя? Ты! Кто обе-
100

щал наградить меня всем, чего я только пожелаю? Ты!
А теперь вот говоришь, что все это я выдумал!
— Лгун ты, пьяница, вор! Ни о чем я тебя не просил,
ничего я тебе не обещал! — кричит Измаил. — Позови,
лжец, своих свидетелей, чтобы они подтвердили
правдивость твоих слов. Где они?
Тут на крестьянина накинулся и сам кади:
— Отвечай, презренный, где твои свидетели? Ты лгун,
убийца и вор! Мало того, что ты кого-то ограбил, ты
еще возвел поклеп на такого почтенного и богатого
человека, как Измаил! За все это ты будешь предан смерти!
Кликнул кади стражников — нукеров и приказал:
— Схватите его и бросьте в тюремную яму!
Подошли было нукеры к крестьянину, как вдруг за
воротами раздались крики ужаса; бросились люди в
разные стороны. Смотрит кади, смотрит крестьянин,
смотрит бледный от страха Измаил, смотрят все и видят:
идут во двор медведь и лисица, ползет огромная змея.
Приблизились они к крыльцу, поклонились кади и
сказали:
— Мы свидетели, что крестьянин говорит правду, а
богач Измаил лжет. Крестьянин спас и всех нас, и этого
неблагодарного лжеца. Мы ничего не обещали ему за
спасение, а Измаил сулил озолотить его, да ничего ему
не дал. Мало того, он еще наклеветал на своего
избавителя и хочет, чтобы его ни за что казнили!
Окружили звери богача Измаила и сказали:
— Отвечай: сидел ли ты с нами в яме и спас ли тебя
этот добрый человек?
Задрожал богач от страха, упал на землю и
признался, что крестьянин говорил правду. Тогда кади возвратил
крестьянину драгоценный камень и отпустил его. А люди
сказали:
— Видно, у зверей и тех больше совести, чем у
наших богатеев!

ЛАТВИЙСКИЕ СКАЗКИ
КАЖДОМУ СВОЕ
Однажды под рождество ходил ксендз* по селу и
проверял, как крестьяне молитвы знают. Вот пришел
ксендз в дом одного богатого крестьянина. Вся его
семья собралась в доме, только батрака нет. Сидит
батрак в амбаре и зубья для бороны строгает. Велел
ксендз и батрака в дом позвать. Пришел батрак. Ксендз
стал его спрашивать:
— Кто мир сотворил? Кто грехи искупил?
Много вопросов задает ксендз, а у батрака на все
вопросы один ответ:
— Не знаю!
Рассердился ксендз и стал бранить батрака.
Слушал батрак, слушал да и спросил у ксендза:
* Ксендз — священник.
102

— А знаешь ли ты, господин ксендз, сколько зубьев
в бороне?
— Не знаю! — отвечал ксендз. — Зачем мне знать!
— А мне для чего знать про твоих богов?!—сказал
тогда батрак. — Каждому свое, господин ксендз!
БЕДНЯК И БОГАЧ
Бедняк в лесу на берегу реки рубил деревья. Только
вдруг топор шиик! — и соскочил с топорища. В реку
бултых — и утонул.
Горько заплакал бедняк:
— Ай, ай, я несчастный! Чем теперь буду деревья
рубить, на хлеб зарабатывать?
В это время — топтык-потоптык! — выходит из лесу
хромой старик, можжевеловая борода, нос — еловая
шишка, и спрашивает:
— О чем ты плачешь, добрый человек? Что с тобой
случилось?
— Как мне не плакать, коли мой топор упал в реку,
а другой купить не смогу! Чем теперь буду деревья
рубить, детям чем на хлеб заработаю?
— Ладно, не плачь, я тебе его выловлю!
Старик скинул тулуп, снял лапти — и бултых в воду!
Минуты не прошло — вынырнул из воды с золотым
топором и говорит:
— На, бери! Ведь это твой топор?
— Ах, нет! Ах, нет! Это не мой! — отвечает бедняк.
Нырнул старик опять и вынырнул с серебряным
топором.
— Ой, нет, нет! Это не мой топор! — крикнул
бедняк.
В третий раз нырнул старик и вытащил железный
топор.
— Вот этот мой! Этот мой! — заплясал бедняк от
радости. — Спасибо тебе, старичок, за добрую помощь, за
услугу.
Взял бедняк топор из рук старика и уже хотел было
бежать домой.
— У-у-у-у-у! — окликнул его старик. — Раз ты такой
правдивый и не жадный — на, возьми и эти топоры,
золотой и серебряный.
103

Пришел бедняк домой с тремя топорами и обо всем
рассказал семье.
Услыхал про это счастье один богатый сосед. Взял он
свой топор и пошел в лес. Пришел на то же самое место
у реки, стук-стук в дерево... Топор легонько был
прикреплен к топорищу — шлеп! — и упал в воду.
Застонал богач:
— Аи, аи, я несчастный! Аи, аи, я пропащий!
В это время из лесу — топтык-потоптык! — и
приковылял хромой старик, можжевеловая борода, нос —
еловая шишка, и спрашивает:
— Чего, человек, горюешь?
— Как мне не горевать: рубил дерево, топор с
топорища соскользнул и упал в воду. Кто мне его теперь
выловит?
— Ну, успокойся, я его вытащу, — сказал старик и,
скинув тулуп, бултых в воду!
Минуты не прошло, выплыл с железным топором
в руках.
— Это твой?
— Нет, не мой! — отвечает богач.
Старик опять погрузился в воду и вынырнул с
серебряным топором.
— Твой ли этот?
— Нет, не мой! Мой был лучше!
В третий раз нырнул старик и вытащил золотой
топор.
— Вот, вот, это мой! — обрадовался богач. — Я из-»
дали его узнал.
Только он это сказал, старик бултых в воду с
золотым топором — и пропал. А богач, быть может, еще и
сегодня на берегу сидит и ждет, когда старик вынырнет
и принесет ему бриллиантовый топор.
СИЛА И СМЕКАЛКА
Шел однажды по лесу крестьянин. Вдруг навстречу
ему — волк. Увидел крестьянина и говорит:
— Ну, готовься к смерти: сейчас я тебя съем!
— Что же я тебе сделал? — спрашивает
крестьянин. — За что ты меня погубить хочешь?
— А ты будто не знаешь?
104

— Нет, не знаю. Сделай милость, скажи!
— Сегодня утром ты не дал мне выспаться в
можжевельнике. У меня до сих пор болит голова от звука
твоих труб!
— Милый мой, подумай, что ты говоришь! Какие
там трубные звуки? Ведь я только высморкался.
— Что бы там ни было, все равно я тебя сейчас
съем!
— Ну, кто сильнее, тот всегда прав, — сказал
крестьянин. — Ничего с тобой не поделаешь: если хочешь
съесть меня — ешь. Только разреши мне сначала
умыться у ручья, а то я запылился и загрязнился.
— Ну, так и быть, ступай к ручью, умойся, —
разрешил волк.
Сел он в стороне и стал дожидаться. А крестьянин
пошел к ручью, нагнулся, будто и вправду умывается,
а сам незаметно отломил толстый рябиновый сук.
— Готов ли ты? — спрашивает волк.
— Готов, — отвечает крестьянин.
Подошел он к волку, схватил левой рукой его за
хвост, а правой принялся колотить палкой да
приговаривать:
— У тебя сила — у меня ум! У тебя зубы — у меня
смекалка!
И так изрядно отдубасил волка, что у того на боках
шерсти не осталось.
Рвался, рвался волк, наконец рванулся так, что хвост
у него оторвался. Волк убежал, а хвост остался в руках
у крестьянина.
Положил он волчий хвост в свою сумку и пошел,
посмеиваясь, дальше.
А волк скоро опомнился и стал выть — скликать
других волков:
— Эй, волки, бегите скорее ко мне!
На его вой собралось так много волков, что и не
сочтешь.
Рассказал им куцый волк, что с ним человек
сделал.
Завыли волки и бросились догонять крестьянина.
Услышал крестьянин волчий вой и понял, что волки
его догоняют.
Недолго раздумывая, взобрался он на высокую
сосну и сел на толстый сук. Сидит, посматривает вниз.
105

Подбежали волки, стали вокруг сосны, смотрят на
человека, лязгают зубами. Стоят и сговариваются:
— Надо его с дерева стащить!
— Надо-то надо, да как стащим?
Долго думали волки, что делать. Наконец самый
старый сказал:
— Пусть один волк станет под сосной, ему на
спину станет другой, а на другого — третий, на третьего —
четвертый, на четвертого — пятый, — словом, сколько
потребуется, чтобы добраться до сука, на котором
человек сидит... Тут мы его и стащим вниз!
Это очень понравилось волкам, а особенно куцему,
Он тотчас стал под сосной и велел другим волкам
становиться ему на спину:
— Достанем негодника и разорвем на кусочки!
Вот волки и полезли один за одним — все выше И
выше, все выше и выше...
Вот уже вскарабкался и последний волк, собирается
схватить крестьянина...
Видит крестьянин, что дело плохо, да не
растерялся — достал из сумки волчий хвост, кинул его вниз и
крикнул:
— Эйг куцый! Вот твой хвост! Бери его! Может быть,
опять приставишь!
Обрадовался куцый, бросился за своим хвостом. Тут
все волки и посыпались на землю, чуть себе шеи не
свернули! Завыли от злости и побежали догонять
куцего: ведь по его вине все это случилось!
А крестьянин спустился с сосны и благополучно
вернулся домой.

ЛИТОВСКИЕ СКАЗКИ
КАК СВИНЬЮ ХОТЕЛИ УКРАСТЬ
Ехали как-то по селу ксендз и органист*. Заметил
ксендз во дворе у одного крестьянина
большую-пребольшую, жирную-прежирную свинью. И захотел ксендз
взять эту свинью себе. Вот он и говорит органисту?
— Укради-ка ты эту свинью. По-братски с тобою
поделимся!
Сговорились они. Ксендз в костел ушел — обедню
служить. Органист в телегу сел и поехал свинью красть.
Подъехал он к дому того крестьянина, лошадь с
телегой у ворот оставил, а сам в хлев пробрался. Только
было он хотел свинью ухватить, а она как завизжит, как
захрюкает! Услыхал это хозяин, к хлеву побежал.
Испугался органист и кинулся к воротам.
Крестьянин кричит:
— Держи вора!
* Органист — музыкант, играющий на органе. В католическом
храме (костеле) богослужение сопровождается музыкой,
исполняемой на органе.
107

Органист и про лошадь позабыл, и про телегу — знай
себе бежит. Прибежал он в костел и встал у органа.
Ксендз в это время обедню служил. Увидал он, что
органист в костел прибежал. Долго еще до конца обедни, а
ксендзу не терпится про свинью узнать. Вот он и пропел
вместо молитвы:
— Привез ли ты хрю-хрю-кум?
Органист ему в ответ:
— Хрю-хрю не взял, и-го-го потерял!
Рассердился ксендз. Наскоро закончил обедню,
благословил молящихся и подозвал к себе органиста.
Рассказал ему органист, как он свинью крал.
Выслушал ксендз его рассказ да и говорит:
— Идем скорее к тому крестьянину лошадь мою
выручать!
Пошли. Скоро увидали они дом того крестьянина.
А около было озеро. Плохая слава была у него.
Рассказывали, будто в том озере утонул злой человек, и
теперь он выходит по ночам из воды и приносит людям
несчастье.
Вот подошли ксендз с органистом к дому
крестьянина. Встречает их крестьянин, здоровается с ними
почтительно. Ксендз и говорит ему:
— Мы пришли помочь тебе, брат. Слыхали мы, что
в озере нечистая сила водится, людям и скоту зло
приносит. Слыхали мы, что и к тебе заглядывает, на твоей
свинье ездит. Вот и пришли мы это озеро освятить,
нечистую силу прогнать.
Слушает крестьянин ксендза, удивляется:
— Видно, доброе дело нечистая сила делает, на
моей свинье разъезжая, если свинья моя от этого еще
больше да жирнее становится.
Увидели ксендз и органист, что не боится крестьянин
нечистой силы, да так и уехали ни с чем.
НАШЛА КОСА НА КАМЕНЬ
Один жадюга-кулак до смерти не любил батраков
своих кормить. Как придет пора полдничать — всем из
дому узелки да кувшины несут, а у него все не как у
людей: то корова подойник опрокинула, то хлеб в печи
сгорел.
108

А как усядутся соседи в холодок, кулак и говорит
батраку:
— Отдохнем-ка и мы, Йонас, пока все полдничают.
Пускай люди думают, что мы с тобой тоже едим.
И этак каждый день.
Стал голодный батрак раздумывать, как бы ему
скупого хозяина от такой повадки отучить. И вот однажды
пополдничали соседи, отдыхают, а батрак схватил косу
и поднялся с места.
— Чего зря сидеть, — говорит, — давай лучше
поработаем!
Хочешь не хочешь — пришлось и хозяину его в
этакое пекло подниматься. А за ними и другие косари
встали. Кулак первым пошел, а батрак за ним, да так шибко
идет, чуть на пятки хозяину не наступает.
Взмолился кулак:
— Не спеши ты так, Йонас, а то мне еще пятки
обрежешь!
А батрак все не унимается. Оглянулся хозяин — а
Йонас и травы даже не касается, только косовищем
размахивает.
— Что это ты, Йонас? — спрашивает хозяин.
— Помашем-ка косами, хозяин, пока все работают,—
говорит батрак. — Пускай люди думают, что и мы
косим.
КРЕПОСТНОЙ ЛЕКАРЬ
Повез как-то мужик на базар воз сухих березовых
дров. Подошел к нему барин и спрашивает:
— Сколько просишь за свою солому?
— Да что вы, паке, не солома это, а березовые
дрова!
Барин выхватил нагайку, вытянул мужика по спине
и снова спрашивает:
— Так сколько же ты за свою солому просишь?
— Воля ваша,— говорит мужик, — сколько дадите.
Барин заплатил за воз дров, как за воз соломы,,
и уехал.
Случилось в другой раз этому же мужику повести
быка на базар продавать. И снова ему тот же барин
попался.
109

— Сколько хочешь за своего козла?.
— Что вы, пане, это не козел, а бык!
Барин выхватил нагайку, избил беднягу и опять
спрашивает:
— Сколько хочешь за этого козла?
— Воля ваша, пане, сколько дадите.
Барин заплатил ему столько, сколько стоил козел.
Мужик и говорит:
— Позвольте мне хотя бы хвост у быка отрезать —
на память, что и у меня когда-то скотинка была.
Барин позволил.
— Спасибо и на этом! — сказал мужик. А отойдя
немного, крикнул:— Погоди, пан, ты меня два раза бил,
а сам за это три раза бит будешь!
Схватился было барин за плеть, а мужика и след
простыл.
Много ли, мало ли времени прошло — вздумалось
барину ветряную мельницу ставить. Прослышал об этом
мужик, оделся почище, сбрил бороду и усы, взял топор,
пилу и другой плотничий инструмент — ни дать ни взять,
мастеровой из Риги — и пошел в имение на постройку
наниматься.
Поехал с ним барин в лес — деревья на порубку
выбирать. Одного слугу они с лошадьми оставили, другой
с ними в лес пошел.
Разглядывает мужик деревья и вдруг в кармане
рыться начал.
— А, чтоб тебе! Аршин забыл! — говорит.
— Не беда, я слугу за аршином пошлю, —
успокаивает его барин.
Побежал слуга за аршином, а барин с плотником
вдвоем в лесу остались, ждут его.
— Долго что-то не идет ваш слуга, — говорит
плотник. — Ну ничего, другой есть способ деревья измерять.
Вы, барин, обнимите дерево, заметьте себе его объем,
раскройте руки, а я пядью руки ваши и измерю. У нас
в Риге иначе деревья и не мерят.
Обхватил барин дерево руками, тут-то мужик и
связал барину руки, вытащил из-за пазухи бычий хвост
и спрашивает:
— Чей это хвост?
— Бычий, — отвечает барин.
110

— Ну и дурак же ты! Не можешь бычий хвост от
козлиного отличить!
И ну барина стегать бычьим хвостом!
Потом на дерево показал и спрашивает:
— А это что такое?
— Береза.
— Ну и дурак же ты! Не можешь соломы от березы
отличить!
И опять отдубасил барина. Бил, сколько сил хватило,
а уходя, сказал:
— Один раз ты уже получил, еще два раза за мной
осталось.
Вернулся слуга, а барин его к дереву привязан, еле
жив. Отвязал его слуга, отлил водой, домой отвез.
Заболел барин, да стыдно ему лекарям признаться,
что это мужик его избил. Не дается даже, чтобы они
осмотрели его как следует. Возят к нему из Вильнюса
да из Каунаса докторов, но и те никак не могут
дознаться, что это у него за хворь.
А мужик наш приклеил себе седую бороду, оделся
в длиннополую одежду, в один пузырек капустного
рассолу налил, в другой — свекольного, взял три
конопляных семечка и отправился барина лечить. Поглядел он
издали на больного и говорит:
— Вы были биты бычьим хвостом.
Удивился барин. Ни один из городских докторов не
мог определить его болезнь, а этот деревенский лекарь
всю правду сказал. Просит он мужика взяться за него
как следует и хворь из него выгнать.
— Надо баню пожарче натопить да попариться там
хорошенько, — говорит лекарь.
Тотчас барин велел баню вытопить. Отвели его
слуги туда. Явился и лекарь со своими лекарствами. Дает
он слугам три конопляных семечка и говорит:
— Скорее ступайте домой, положите это лекарство
в пузырек с водой и по очереди взбалтывайте до тех
пор, пока вода в пузырьке белой не станет.
Остался лекарь наедине с барином. Вытащил из-за
пазухи бычий хвост и спрашивает:
— Чей это хвост?
— Козлиный, козлиный! — кричит барин.
— Ну и дурак! Неужто не видишь, что бычий!
Подожди, научу я тебя бычий хвост от козлиного отличать!
111

И опять мужик так барина отколотил, что на том
живого места не осталось.
Проучил он его бычьим хвостом и, уходя, говорит:
— Два раза ты уже получил, еще один раз за мной.
Еле-еле барин хворь свою перемог. Он и докторам
своим признался, что это мужик его избил. Боится он
мужика до смерти, без слуг никуда носа не кажет.
А мужик стал готовиться в третий раз барина
проучить. Услышал он, что барин уже выздоровел и на
богомолье собирается — благодарственный молебен
служить.
Пошел мужик к цыгану одному — тот своей резвой
лошадкой на всю округу славился — и говорит ему:
— Помоги мне пана побить — рубль заработаешь.
Цыган и согласился. Почему бы пана не побить!
Нарядился цыган в одежду мужика, сел на свою
лошадку и дожидается в кустах, когда барин поедет. Как
увидел баринову карету, давай кричать:
— Два раза получил, еще один раз за мной!
«— Поймайте его, свяжите да избейте до смерти! —
велит барин слугам.
Те погнались было за цыганом, да куда там — он на
своей лошадке уже далеко ускакал! А тут из-за куста
мужик выходит. Вытащил барина за шиворот из кареты,
сунул ему бычий хвост под нос и спрашивает:
— Ну, пане, чей это хвост?
— Что уж там спрашивать! — говорит барин сквозь
слезы. — Бей уж, не мучай!
Мужик опять отколотил барина и, уходя, говорит:
— За дрова и быка мы в расчете. Но ты опять у меня
в долгу: я ведь тебя от барской твоей хвори навсегда,
видать, вылечил!
КОРОЛЬ И ЗЕМЛЕКОП
Захотелось как-то королю узнать, как его народу
живется. Нарядился он разносчиком и пошел по дороге.
Шел утром мимо леса, видит: человек у дороги
ров копает. Вечером возвращается — тот еще работу не
закончил.
— Вижу, много работаешь! — говорит король.—
Куда же заработанные деньги деваешь?
112

— Одну часть заработка я в воду кидаю, — отвечает
землекоп, — из другой части долг выплачиваю, третью—
сам в долг даю, а из четвертой мы с женой кормимся,
да и то впроголодь.
Задумался король. И так и этак прикидывает слова
землекопа и никак не может их в толк взять. Если
землекопу так тяжело работать — зачем он деньги в воду
бросает? А если он долг выплачивает — зачем ему
взаймы деньги раздавать?
Думал, думал король, ничего не придумал и
говорит:
— Не разносчик я, а твой король. Разносчиком я
нарядился, чтобы узнать, как мой народ живет. Разгадай
мне твою загадку — я тебе три золотых дам. Только так
мне эта загадка твоя понравилась, что ты больше никому
не смей ее разгадывать, пока еще разок со мной не
повидаешься.
Спрятал землекоп золотые.
— На одну часть заработка я соль покупаю — не
могу пресно есть. Ты ведь, король, такой налог на соль
наложил, что бедный люд иной раз только на соль и
трудится. Из второй части заработка я родителей своих
кормлю — стало быть, долг свой им возвращаю. Всю
жизнь они на господ проработали, а на старости лет,
если бы не я, с голоду бы померли. На третью часть я
детей своих ращу — стало быть, взаймы им деньги даю.
А на четвертую часть мы с женой кормимся, да и то
впроголодь. Вот ты и узнал, как народ твой живет.
Приехал король домой и тотчас разослал во все
концы королевства такую грамоту: кто его королевскую
загадку разгадает, тот первым человеком после него
в стране будет. Съехались вельможи да знать со всего
королевства, и задал им король землекопову загадку.
Ломали они головы так и этак, но никто не мог загадки
разгадать. Так и разъехались вельможи да знать ни с чем
по домам.
В другой раз король велел мелкопоместным
дворянам собраться отгадывать загадку.
Вот пришел к землекопу его барин и жалуется:
— Король мне задал такую трудную загадку, что
никто отгадать не может: мол, кто-то часть заработка
в воду кидает, часть взаймы дает, частью долг
выплачивает.
5 165 113

— Скажи на милость, да ведь это я ему такую
загадку загадал! А он, вишь, сколько людей теперь мучит!
— А разгадку этой загадки ты знаешь? —
спрашивает барин.
— А как же! Король мне за нее три золотых дал.
— Я не три, а два раза по три золотых тебе дам, —
говорит барин, — только ты мне загадку эту отгадай!
Получил землекоп шесть золотых, а барин
отправился во дворец королевскую загадку разгадывать. Да так,
слово в слово, разгадку землекопа и выложил.
Ну, король, конечно, догадался, что землекоп
обещания своего не сдержал.
«Ах он такой-сякой! Разгадку рассказал! — думает
король. — Я ведь ему приказал, пока он меня хоть раз
еще не увидит, никому загадку не разгадывать!»
Призывает король землекопа — казнить его хочет.
Собрался бедняк во дворец, а в котомке с собой
золотые прихватил — те три, что король ему дал, да еще
шесть, которыми барин с ним расплатился.
— Зачем же ты барину своему загадку разгадал? —
спросил король грозно. — Мы ведь условились; пока ты
не повидаешься со мной, никому загадки своей не
откроешь.
— А я уже не раз повидал тебя, — ответил
землекоп, — а трижды три раза. — Развязал он котомку,
выложил свои золотые. — Видишь, на каждой монете твоя
голова!
А королю и сказать нечего!
Вот так-то умный землекоп и избавился от смерти.
КТО ЖЕ ДУРАК!
Два брата стали как-то после смерти отца
наследство делить. Старший брат больно жаден был: и дом, и
огород, и птицу, и пасеку — все себе забрал. А
меньшому только всего и досталось, что баня у самой опушки
леса. Поселился меньшой брат в этой бане и стал на
всякого лесного зверя капканы ставить.
Вот и начали люди с той поры старшего брата
умником, а меньшого дурачком звать.
Подпоясался как-то дурачок веревкой и пошел в
местечко на базар — людей поглядеть и себя показать.
114

Увидал по дороге, что в его капкан заяц попался, вынул
его, привязал на веревку и ведет.
Повстречался ему старший брат и спрашивает:
— Кого это ты ведешь?
— Капустореза, — говорит дурачок. — А ведь у
меня, как на грех, и огорода своего нет... Покупай, коли
охота, — недорого уступлю... А уж работник он —
лучше не надо! Пустишь его в капусту — все кочаны тебе
начисто поснимает, никакому Йонасу или Пятрасу за ним
не угнаться!
Польстился богач на дешевого капустореза, купил
у бедняка зайца, привел домой и пустил его на ночь
в огород. А заинька всю капусту обгрыз и в лес
убежал.
Обозлился богач на брата, спешит к нему в баню.
Руки у него чешутся проучить дурака за обман.
— Да ты своего капустореза-то покормил перед тем,
как на работу ставить? — спрашивает дурак.
— Ох, нет, не покормил! — спохватился богач.
— Вот потому-то он капусту у тебя и погрыз,—
объяснил дурак. — Как же это можно работника перед
работой не накормить!
— А ведь и то правда. Сам я, стало быть, и
виноват, — признался богач и поплелся домой.
В другой раз дурачок лису поймал и ведет по
дороге. И надо же было случиться, чтобы он снова богатого
брата повстречал! Тот и спрашивает:
— А теперь кого это ты ведешь?
— А это пастушка, гусей хорошо пасет, — говорит
меньшой брат. — Да вот беда: у меня ведь и гусей своих
нету, ни к чему она мне. Дорого за нее не запрошу.
Купи, коли охота.
А богачу только того и надо. Купил он за бесценок
у дурачка лису, привел ее домой да поскорее на луг
выпустил — гусей пасти.
А лисонька всех гусей у богача передушила, двух
самых жирных съела и убежала в лес. Не на шутку
обозлился тут богач, выломал в лесу дубину потолще и
отправился в баню — брата проучить.
— А ты пастушке своей поесть чего-нибудь дал
перед тем, как ее на работу ставить? — спрашивает
дурачок.
115

— Да нет, забыл, — говорит богач.
— Вот потому-то она у тебя гусей и передушила, —
объясняет дурачок. — Как же это можно работницу
перед работой не накормить!
— И то правда. Сам я, стало быть, и виноват, —
признался богач и поплелся домой.
Много ли, мало ли времени прошло — попался как-
то в капкан дурака медведь. Повязал он ему на шею
веревку, ведет по дороге, и снова ему богатый брат
встречается.
— А это кого же ты ведешь? — спрашивает богач.
— Пасечника, — говорит бедняк.—Да вот беда:
у меня ведь и ульев-то своих нет. Покупай, если
охота, — недорого возьму. Наведет он у тебя на пасеке
порядок!
Купил богач медведя, привел его домой да скорее
на пчельник. А мишенька и впрямь, что твой пасечник,
ульи вычистил: съел все соты с медом и даже с пчелами.
Вот с той поры и поняли люди, кто из братьев дурак,
а кто умный.
КАК БАРИН РАБОЧИЙ ДЕНЬ УДЛИНЯЛ
Разъезжает помещик по своим владениям да
проверяет, хорошо ли его крепостные работают. А работали
они, надо сказать, от темна до темна. Трудятся мужики,
рубахи от поту хоть выжимай, а помещику все мало,
все кажется ему, что день больно короток, мало за день
мужики успевают.
Говорит он однажды своим крепостным:
— День-то вон какой короткий, мало вы за день
успеваете. Нет ли среди вас кого посмекалистее, кто
взялся бы как-нибудь день удлинить?
Отзывается один мужичок:
— Я берусь, ваша милость... Могу смастерить такую
машину, что день удлиняет. Только машину эту самому
барину крутить придется.
Понравилась помещику такая затея.
— Ладно, — говорит, — ничего не поделаешь,
придется покрутить, только бы день подлиннее стал.
Мужик принялся за дело: обтесал три чурбана,
сделал три колеса, нарезал на них зубцы, насадил колеса
116

на оси, приладил крылья, как на ветряке, ручку
приделал — вот и готова машина.
— А теперь крутите, ваша милость, — говорит. —
Как покрутите машину без остановки от зари до зари —
день, глядишь, вдвое длиннее сделается.
И сам колесо повернул: показал, стало быть, как
с машиной обращаться. Машина тут же завертелась.
Принялся помещик свою машину крутить. Тяжелая
работа, что и говорить: ни остановиться, ни передохнуть.
Барина даже в пот бросило, руки замлели, но он
трудится — рабочий день удлиняет. Так и проработал он до
самого вечера. Возвращается с барщины крепостной —
тот, что машину смастерил.
— Видите, барин, — говорит, — день-то от машины
моей насколько длиннее сделался, в точности, как я вам
пообещал.
— Оно-то правда, день стал длиннее, — отдувается
барин. — Машина отличная, только нельзя ли, чтобы ее
кто-нибудь другой крутил, а не я?
— Почему нельзя, ваша милость, можно. Вот
только день от этого прибавляться не станет.
— Да уж ладно, — махнул рукою барин, — пусть его
остается таким, какой был!
КАК БАРИН КЛЕВЕРОМ ЛАКОМИЛСЯ
Жил да был один барин. Уж очень он скупой был.
Поедет, бывало, в гости — сам в дороге и ест и пьет,
а о слуге своем и не думает: поел тот — хорошо, а не
поел — не баринова забота. Случалось, что у кучеров
его по три дня крошки во рту не бывало. Вот поэтому-то
никто не хотел наниматься к барину.
Но вот нашелся один мужичок. Подрядился он в
кучера с таким уговором: чтобы барин на глазах у
возницы ничего не ел и не пил. А если случится барину
уговор нарушить, он тогда должен кучеру своему
двойное жалованье отвалить.
Обрадовался барин, тут же они и по рукам ударили.
Барин-то ведь на глазах у кучера никогда не ест: тот
к нему всегда спиной сидит.
Пригласили как-то барина в гости. Выехали с вечера.
Дорога дальняя была, да еще лесом глухим ехать надо
117

было. А возница нарочно с дороги в чащу своротил, да
и стал плутать по лесу. Ночь темная, ни зги не видать.
Остановил он лошадей и говорит:
— Сбились мы с пути, барин. Не знаю, куда ехать!
Рассердился барин:
— Какой же ты кучер! Берешься везти, а сам дороги
не знаешь!
Посылает он своего возницу дорогу искать и сам по
лесу мечется, а ночь — хоть глаз выколи, не видать
дороги!
Ничего не поделаешь, пришлось им заночевать в
лесу. Выехали на прогалину, видят — сено скошенное, стог
стоит. Распряг кучер лошадей, пустил их пастись,
разложил костер, натеребил из стога сена и постлал барину
постель.
Был у кучера с собой хлеб с салом. Вытащил он его
из-под сиденья вместе с клоком соломы, уселся в
стороне и жует. Барин то одним глазом на нэго покосится,
то другим. «Никак, мужик солому жует? Быдло, видно,
так быдлом и останется!»
Промаялись они этак всю ночь. Рассвело. Наутро
снова плутают по лесу. Второй день уже клонится к вечеру,
а они на прежнюю дорогу никак не выберутся.
Снова остановились попасти лошадей.
Лег возница на брюхо и опять хлеб с салом уплетает.
Барин не выдержал и спрашивает:
— Что это ты там жуешь?
— А что нам жевать! — говорит возница. — Солому
жую.
— Может, и мне соломки дал бы?
— Да что вы, ваша милость, неужто вы простую
солому станете есть? Ее вам и не разжевать. Нет, лучше
я вам из брички клевера принесу полакомиться.
Принес. Барин разжевать~то клевер разжевал, а
проглотить не может.
— У тебя, — говорит, — видать, бычья глотка: ты вон
даже солому глотаешь, а я и клевера никак не
проглочу.
Отправились они дальше. Подъезжают к сторожке
лесника. Барин уже кошелек приготовил, посылает
возницу.
— Сбегай, — говорит, — может, купишь мне
чего-нибудь поесть.
113

Возница два дня всухомятку питался, ему только пить
хочется. Напоила его жена лесника водицей,
поблагодарил он ее, спешит к барину.
А тот уже издали кричит:
— Ну, несешь ты мне, наконец, чего-нибудь?
Жена лесника подумала, что барин тоже напиться
хочет, и шепчет кучеру:
— Может, барин не водицы, а молока кружку выпил
бы?
— Чего это она тебе шепчет, Йонас? — спрашивает
барин.
— А что ей шептать, барин! Предлагает вашей
милости соломки отведать.
— Да ну ее с соломой! — отмахнулся барин. — Я вон
клевер ел и то не смог одолеть... Стану я еще ее
солому жевать! Гони, — говорит, — лошадей во всю прыть
до первой корчмы!
Подъехали они к корчме, барин на глазах у кучера
на еду набросился — и про уговор забыл.
Как ни скуп был барин, пришлось ему вознице
двойное жалованье платить.

МАРИЙСКИЕ СКАЗКИ
СОРОК ОДНА НЕБЫЛИЦА
Три брата рубили в лесу дрова. Пришло время
обедать. Стали братья обед варить: набрали воды в
котелок, разложили костер, а разжечь его нечем. Как на
грех, ни один не взял из дому ни кремня, ни спичек.
Посмотрели вокруг и видят: горит за деревьями
костер, и сидит возле огня старик.
Старший брат пошел к старику и попросил:
— Дедушка, дай огоньку!
— Расскажи сорок одну небылицу — дам, — ответил
старик.
Постоял-постоял старший брат, ни одной небылицы
не придумал. Так и вернулся ни с чем.
Подошел к старику средний брат.
— Дай огоньку, дедушка!
— Дам, если расскажешь сорок одну небылицу, —
ответил старик.
120

Средний брат почесал в затылке — ни одной
небылицы не придумал и тоже вернулся к братьям без огня.
Подошел к старику младший брат.
— Дедушка, — говорит младший брат старику, —
собрались мы с братьями обед варить, да огня нет. Дай
нам огня.
— Если расскажешь сорок одну небылицу, — говорит
старик, — дам тебе огня и еще вдобавок котел и жирную
утку, что варится в котле.
— Ладно, — согласился младший брат, — расскажу я
тебе сорок одну небылицу. Только, чур, не сердись.
— Да кто же на небылицы сердится!
— Ну ладно, слушай. Родилось нас у отца-матери
трое братьев. Умирали мы один за другим, и осталось
нас семь человек. Из семерых братьев один был глухой,
другой — слепой, третий — хромой, четвертый —
безрукий, а пятый — голый, ни клочка одежды на нем.
Однажды мы собрались ловить зайцев. Опутали мы
одну рощу нитками, а глухой брат уже зайца услышал.
«Вон-вон, там шуршит!» — закричал он.
А тут слепой зайца увидел: «Ловите, он в овраг
побежал!» Побежал хромой вдогонку за зайцем — вот-вот
поймает... Только безрукий уже схватил зайца.
Положил голый зайца в подол и принес домой.
Зарезали мы зайца и натопили из него пуд сала.
Была у нас на всех одна пара отцовских сапог. И стал
я тем салом отцовские сапоги смазывать. Мазал-мазал—
хватило сала только на один сапог. Рассердился
несмазанный сапог и убежал от меня. Сапог бежит, я — за
ним. Прыгнул сапог в какую-то дыру под землю. Свил
я веревку из мякины и за сапогом спустился. Тут и
поймал его.
Стал я назад вылезать, да веревка оборвалась, и
свалился я опять под землю. Сижу я, сижу в дыре, а тут
весна наступила. Свил себе журавль гнездо, вывел
журавлят. Повадилась за журавлятами лиса лазить:
сегодня одного утащит, завтра — другого, послезавтра за
третьим приходит. Подкрался я однажды к лисе — и
хвать ее за хвост!
Побежала лиса и меня за собой потащила. У выхода
я застрял, а лиса рванулась — и хвост оторвался.
Принес я домой лисий хвост, распорол его, а
внутри лежит бумажка. Развернул я бумажку, а там написа-
121

но: «Старик, который варит сейчас жирную утку и
слушает небылицы, должен твоему отцу десять пудов
ржи».
— Вранье! — рассердился старик. — Небылица!
— А ты и спрашивал небылицы, — ответил младший
брат.
Нечего делать старику, пришлось отдать огонь,
котел и утку.
КАК МУЖИК ОТДАВАЛ БЫЧКА ГРАМОТЕ
УЧИТЬСЯ
Отелилась у мужика корова бычком, и решил мужик
Того бычка продать.
Привел теленка в город на базар, стоит торгует,
никак продать не может: очень маленькую цену дают за
бычка.
Вдруг подошли к мужику незнакомые люди.
— Ты, старик, не продавай бычка, а отдай его
учиться грамоте. Сейчас продашь — получишь самоэ большое
три рубля, а выучится твой бычок грамоте — будет вас
со старухой на старости лет кормить.
Прикинул мужик в уме, что выгоднее, и решил отдать
бычка в ученье.
— Да вот беда, не знаю, где берут бычков в
ученье, — говорит мужик.
— Мы знаем, — отвечают те люди. — Оставь его нам,
а уж мы похлопочем, определим, куда надо.
Отдал мужик бычка тем людям, вернулся домой.
— Ну, старуха, — говорит жене, — определил я
нашего бычка учиться грамоте. Детей у нас нет, а бычок
вырастет, выучится и будет нас с тобой на старости лет
кормить.
— Вот и хорошо! — обрадовалась старуха.
Через месяц пришел мужик в город бычка
проведать, разыскал на базаре тех людей, которым его
оставил, спрашивает:
— Как мой бычок поживает?
— Хорошо поживает. Понятливый к учению
оказался твой бычок.
Поблагодарил мужик добрых людей еще раз и
вернулся в деревню.
Прошло два месяца, и опять собрался мужик в го-
122

род бычка проведать. Пришел на базар, разыскал тех
людей, которым бычка оставил, и спрашивает:
— Ну, как теперь идут дела у моего бычка?
— О-о-о-о! — говорят люди. — Выучился твой бычок
грамоте, стал большим начальником.
— Вот это да!—удивился мужик. — Как же можно
с ним повидаться?
— Повидаться с ним можно, — отвечают люди.— Иди
за нами, отведем тебя к бычку.
Привели они мужика в управу.
— Вот здесь твой бычок служит, самый большой
начальник тутошней конторы: земский начальник.
Отыскал мужик в управе земского начальника,
поздоровался с ним и спрашивает:
— Ну, бычок, как дела?
Земский начальник даже присел от удивления, а
мужик гладит его по спине, по голове и приговаривает:
— Бычок ты мой, бычок... Вот ведь ты каким стал,
бычок... Старался, хорошо учился, на большого
начальника выучился...
Земский руками отмахивается, ногами
отбрыкивается, а мужик от него не отстает. Лопнуло терпение у
земского, вскочил он на ноги и закричал:
— Ты, мужик, с ума сошел! Такой, сякой, разэтакий!
А мужик его уговаривает:
— Неужели хозяина не признаешь? А ведь я тебя от
ножа спас. Ну ладно, если меня не признаешь, приведу
к тебе твою матушку.
Вернулся мужик в деревню, говорит старухе:
— Наш бычок большим начальником сделался.
Только меня он теперь признавать не хочет. Придется вести
в город корову.
Привел мужик в город корову, встал под окнами
земской управы. Корова мычит, мужик земского
начальника выкликает:
— Эй, бычок, меня не признаешь — ладно, а мать
родную грех тебе не признавать!
Выглянул в окно земский начальник, закричал:
— Пошел отсюда, дурак! Какой я тебе бычок?
Набежали сторожа и прогнали мужика взашей.
Побрел мужик, повесил голову и думает: «Вот ведь
нынче какие бычки пошли неблагодарные... Лучше бы
я его продал тогда!»

МОЛДАВСКИЕ СКАЗКИ
ЧУДЕСНЫЙ КЛАД
Жил когда-то на свете один человек. У него было
три сына. Был тот человек старательный и
трудолюбивый, никогда без дела не сидел. Работал он с раннего
утра до позднего вечера, не зная устали. Везде
поспевал,
Сыновья у него были рослые, красивые, сильные,
а работать не любили.
Отец и в поле, и в саду, и дома трудился, а сыновья
сидели под деревьями в тени и болтали или ходили на
Днестр рыбу ловить.
— Что же вы не работаете никогда? Почему отцу не
помогаете? — спрашивали их соседи.
— А зачем нам работать? — отвечали сыновья.—
О нас отец заботится!
Так они и жили год за годом.
Сыновья выросли, а отец постарел, ослабел и не мог
124

уже работать как прежде. Запустел у них сад около
дома, заросло поле сорной травой.
Видят это сыновья, а работать не хотят.
— Что же вы, сынки, без дела сидите? —
спрашивает их отец. — Пока я был молодой, я работал, а теперь
ваша пора пришла.
— Успеем еще поработать, — говорят в ответ
сыновья.
Горько стало старику, что сыновья у него такие
лентяи. Заболел он от горя и слег.
Тут уж семья совсем в бедность пришла. Сад весь
зарос, одичал, выросли в нем крапива да лебеда, так что
из-за них даже дома не было видно.
Однажды созвал старик своих сыновей и сказал
им:
— Ну, сынки, пришел мой смертный час. Как вы
теперь без меня жить будете? Трудиться вы не любите
и не умеете.
Сжались у сыновей сердца, заплакали они.
— Скажи нам, отец, что-нибудь напоследок,
посоветуй что-нибудь! — попросил старший брат.
— Хорошо! — сказал отец. — Открою я вам одну
тайну. Все вы знаете, что я и покойная ваша мать
работали не покладая рук. За долгие годы скопили мы для
вас богатство — горшок с золотом. Закопал я этот
горшок возле дома, только не помню, в каком месте.
Ищите мой клад, и тогда будете вы жить, не
зная нужды.
Простился отец с сыновьями и умер.
Похоронили сыновья старика, погоревали. Потом
старший брат сказал:
— Что ж, братья, пришли мы в большую бедность,
нам не на что даже хлеба купить. Помните, что отец
перед смертью говорил? Давайте искать горшок с
золотом!
Взяли братья заступы и стали копать возле самого
дома небольшие ямки.
Покопали они, покопали, но найти горшок с золотом
не могли.
Тогда средний брат говорит:
— Братья! Если мы так будем копать, то никогда не
найдем отцовского клада. Давайте раскопаем всю
землю вокруг нашего дома!
125

Братья согласились. Снова взялись за свои заступы,
вскопали всю землю, но горшка с золотом так и не
нашли.
— Эх, — говорит младший брат, — давайте вскопаем
землю еще раз, да поглубже! Может, отец закопал
горшок с золотом глубоко.
Согласились братья. Очень уж им хотелось разыскать
отцовский клад!
Снова принялись все за работу.
Копал-копал старший брат, вдруг наткнулась его
лопата на что-то большое и твердое. Забилось у него
сердце, обрадовался он, кликнул своих братьев:
— Скорее ко мне: я отцовский клад нашел!
Прибежали средний и младший братья, стали
помогать старшему.
Трудились, трудились и выкопали из земли не
горшок с золотом, а тяжелый камень.
Обидно им стало, они и говорят:
— Что же нам с этим камнем делать? Не оставлять
же здесь. Отнесем его подальше да бросим в овраг!
Так они и сделали. Убрали камень — и опять землю
раскапывать. Целый день работали, о еде, об отдыхе
забыли! Перекопали еще раз всю свою землю. Земля
стала пышной и мягкой. А горшка с золотом так и не
нашли.
— Что же, — говорит старший брат, — раскопали мы
землю — не пустовать же ей! Давайте Посадим на этой
земле виноград.
— Верно, — говорят братья. — Хоть не даром
пропадут наши труды.
Посадили они виноградные лозы и стали ухаживать
за ними.
Немного времени прошло, разросся у них большой
да хороший виноградник. Созрели сочные, сладкие
гроздья.
Собрали братья богатый урожай. Оставили себе
сколько нужно, а остальное продали — много денег
получили.
Тогда сказал старший брат:
— Недаром мы раскопали всю нашу землю: нашли
мы в ней драгоценный клад, о котором нам перед
смертью отец говорил!
126

ПОВАР И БАРИН
Однажды некий барин, отправляясь в карете на
катание, велел повару зажарить к его возвращению гуся.
— Но если попутает тебя лукавый съесть хоть
кусочек, прикажу я связать тебя по рукам по ногам и
столько палок отсчитать, чтобы впредь неповадно было и
думать о мясе.
— Понятно, барин.
— Гляди же: если понятно, так понятно; и к моему
приезду чтобы гусь был готов, не горячий, не холодный,
а самый раз на желудок голодный.
Принялся повар за дело, зажарил гуся на славу,
румяный, пахучий — у самого слюнки текут.
Терпел он, терпел, да не вытерпел, отрезал ножку
гусиную и съел.
Приехал барин и, увидав, что гусь об одной ноге,
чуть не лопнул от досады и гнева.
— Вот, значит, каков ты, жадина. Аль не наказывал
я тебе не притрагиваться к гусю?
— Да ведь гусь-то цел, барин.
— А ножку кто слопал, едят тебя черви могильные?
— Барин, у гуся была только одна ножка.
— Да что ты мелешь, где это видно, чтоб гуси
одноногими были! — воскликнул барин, уписывая жаркое.
— Не веришь, барин, пойдем к пруду, посмотри.
— Хорошо, но коли не так, то я уж знаю, что с
тобой сделать.
Пошли они к пруду. Долго ли шли они, скоро ли, вот
и на берег вышли. Солнце припекало вовсю, день был
прекрасный, и гуси стояли все на одной ножке, клювами
крылья теребили, охорашивались.
— Ну вот, барин, видишь, гуси все одноногие.
А барин как хлопнет в ладоши, да как вскрикнет:
хышшш... халя... халя... халя...
Встрепенулись гуси, испугались и разбежались по
берегу кто куда.
— Видишь, у них у всех по две ноги.
— Так что ж, барин... почему же ты не крикнул и
тому гусю: хыш... халя... халя... халя?..
Уставился на него барин, а крыть нечем; понурил
голову, промолчал, и с тех пор больше не наказывал
повару не пробовать то, что стряпал.

МОРДОВСКИЕ СКАЗКИ
ПАХАРЬ, КУЗНЕЦ И ПЛОТНИК
Жили-были по соседству три брата: пахарь, кузнец
и плотник. Не было между ними ладу. Из-за пустяка
начнут ругаться, друг на друга сердиться.
Летом высыхала в речке вода — курице напиться
нельзя. В выемку немного натечет, кто успеет пораньше
утром прийти, тот ковшом в ведро вычерпает всю
воду, другим же не остается. Выйдут жены на улицу, друг
у друга выспрашивают:
— Кто воду вычерпал?
Одна скажет — не я, другая — не я. Слово за слово,
и пошел крик.
Старики выйдут унимать. Сначала смеются друг над
другом, а затем, как и жены, ругаться начинают.
Однажды вконец поссорились.
— Я вам хлеба не дам, с голоду помрете, — говорит
пахарь.
128

Кузнец кричит:
— Я ваши косы не буду поправлять, серпы не буду
точить, зубами собирайте урожай. Придете ко мне
с поклоном!
Плотник кричит:
— А если сгниют дома, замерзнете, словно
тараканы, без меня. Соха изломается — не сделаю.
Разошлись братья. Жизут порознь.
Сначала у плотника кончился хлеб. Не идет он к
пахарю. Принес из лесу липовую гнилушку. Жена стала
месить вместе с листьями. Ели, ели — сил нет.
Похудели, остались только кости.
Кузнец сделал ружье и пошел в поле бить ворон.
И тоже не идет к пахарю за хлебом.
Лето было сухое. От пожара сгорели все три избы.
Ничего у братьев не осталось.
Что делать? Плотник нашел на пепелище топор и
принялся рубить сруб. Ударил по сучкастому дереву, топор
поломался. Бросил его плотник, пошел вместе с женой
горевать.
Вышел земледелец озимь сеять — дуги нет, и соха
поломана. Тоже пошел вместе с женой горевать.
Пришел в кузницу кузнец с молотком, ждал, ждал —
никто не приходит. Смотрит — дождь пошел.
Обрадовался кузнец. Встал под дождь, шапку снял и стоит.
Подошел к нему плотник и спрашивает:
— Что делаешь, брат?
Кузнец отвечает:
— Дождь собираю, чтоб рожь растить.
Плотник тоже шапку снял с головы и встал рядом
с ним под дождь. Подошел к ним пахарь и спрашивает:
— Что делаете, братья?
— Дождь собираем, чтоб рожь растить.
Встал пахарь рядом, снял и он шапку.
Стояли, стояли так три брата и задумали одно
дело. Пахарь говорит:
— Пойдемте пруд прудить!
Взялись три брата дружно за работу. Речку
запрудили, сделали мельницу. В пруд пустили рыбешек. Кузнец
поправил косы, сошники. Земледелец посеял хлеб.
Плотник сделал большой дом на всех. Стали жить вместе.
Теперь живут — водой не разольешь.
Порознь — плохо, вместе — хорошо.
129

КАК МУЖИК ПЕРЕХИТРИЛ БАРИНА
Работал у одного барина батрак. Всю жизнь на него
спину гнул, а как старость пришла, велел барин его
прогнать. За долгую работу гроша ломаного ему не дал.
Потужил старик да пошел куда глаза глядят.
И вот идет однажды старик по дороге, и нагоняет
его барин на паре лошадей. Барин кричит кучеру:
— Стой, стой!
Остановил кучер лошадей, барин слез с тарантаса
и спрашивает старика:
— Скажи мне, старичок, что на свете всего милее?
— Милее сна ничего нет.
Барин подумал, подумал:
— Правильно! Ты, видно, умный человек.
Вынул барин из кармана пять рублей и отдал
старику. Сам сел в тарантас и велел кучеру трогать. Не узнал
барин своего батрака, которого только что прогнал.
Ехали они, ехали, барин и кричит кучеру:
— Поворачивай-ка назад! Спросим старика, кто на
свете всех умнее.
Подкатили к старику, барин и спрашивает:
— Скажи-ка, кто на свете всех умнее?
Старик отвечает:
— Из тысячи бар найдешь человека три умных, из
попов — одного, а мужики почти все умные: дураков
среди них мало.
— Почему же умных больше среди мужиков?
— А вот почему. Баре сами ничего не умеют делать,
без мужиков-то пропали бы!
Отвернулся барин, сел в тарантас и уехал.
Ехали они, ехали, барин опять кричит кучеру:
— Поворачивай назад!
— Зачем? — спрашивает кучер.
— Обидел меня старик. Если он считает, что я
глупый, то я его накажу.
Повернул кучер лошадей.
Старик видит: барин возвращается, догадался, что
не зря. Смотрит — перед ним на озимых лежит сосна.
Ее бурей свалило, а лежит она на своих сучьях. Старик
вымазал лицо грязью, шапку вывернул наизнанку, залез
под сосну — будто держит ствол на спине.
Барин не узнал старика и говорит:
120

— Эй, земляк! Не проходил ли здесь старик?
— Проходил. Через тот лес пошел. Чего-то очень
торопился. Я бы показал вам, куда он направился, да
некогда: вот сосну поддерживаю, а то упадет и испортит
озимь, а я голодный останусь.
Барин думал, думал и говорит:
— Мы уж устали взад-вперед ездить. Давай я сосну
пока поддержу, а ты, земляк, верни старика. Возьми
мою лошадь и поезжай верхом.
Старик сел на лошадь и поскакал. А барин влез под
сосну и подпирает ее. Вдруг возвращается старик.
— Ты почему вернулся? — барин спрашивает.
Старик отвечает:
— Давай и вторую лошадь, я старика на нее посажу,
а то вдруг он пешком не захочет.
Барин говорит:
— Ну что ж, правильно, бери и вторую лошадь.
Взял старик вторую лошадь и поскакал. Барин ждал-
ждал под сосной, измучился. А старик не возвращается.
Барин и думает: «Эх, видно, обманул меня старик».
Вылез барин из-под сосны, а сосна-то сама держится,
не думает падать. Барин спрашивает кучера:
— Это не тот старик, который нас обманул?
Кучер отвечает:
— Я, барин, тут же смекнул, что это тот самый, да
сказать тебе смелости не хватило.
— Дурак, что же теперь нам делать? Лошадей увел
старик, тарантас хоть как-нибудь домой довезти бы!
А то ведь и тарантас украдут.
А старик тем временем доехал до помещичьей
усадьбы, встретил барыню и говорит:
— Барин просил, чтобы ты дала мне две тысячи
рублей денег. А чтобы поверила, он послал меня на своих
лошадях.
— Зачем ему деньги? — спрашивает барыня.
— Барин купил лесу.
— Ну, коли так, — говорит барыня, — верхом деньги
можно растерять. Уж лучше запряги лошадей в
запасной тарантас и поезжай.
Отсчитала барыня две тысячи рублей и отдала
старику. Старик взял деньги, запряг лошадей и поехал.
Немного погодя приходит к барыне кучер и
говорит:
131

— Барин в полеч на тарантасе без лошадей сидит.
— Это почему?
— Встретили какого-то старика, он лошадей у нас
выманил и уехал.
— Эх,— говорит барыня,— он и меня, кажется,
надул: взял две тысячи рублей и тарантас.
Отправились барыня и кучер за барином пешком.
Барыня мужа отругала, а он ее. Друг дружку за
глупость ругали.
Однако делать нечего, надо возвращаться домой
и везти тарантас.
— Кучер,— говорит барин, — что тяжелее: хомут
нести или тарантас везти?
— Тарантас везти легче,— говорит кучер.
— Почему это?—спрашивает барин.
— Да вот почему: тарантас на четырех колесах,
а у хомута нет колес. Ты же видел — когда лошадь
везет воз, раньше всего потеет под хомутом, потому
хомут и тяжелее тарантаса.
— А, пожалуй, правда, — согласился барин.
Уцепились барин с барыней за оглобли и повезли
тарантас. А кучер хомут несет.
— Кучер, ты не обманул ли нас?— спрашивает
барин.— Хомут, пожалуй, нести легче, чем тарантас везти.
Кучер поплевал на хомут и говорит барину:
— Барин, пощупай-ка хомут, он весь потный. Мне-то
все разно. Вот положу на тарантас хомут, и вы увидите,
что он тяжелее тарантаса.
Положил кучер хомут на тарантас, а сам потихоньку
всунул палку в колесо. Стали тащить воз втроем и
никак не могут с места-сдвинуть.
Барин и говорит:
— Ну, кучер, бери хомут!
Кучер взял хомут и незаметно вытащил палку из
колеса.
Барин с барыней везли, везли тарантас — устали,
бросили его на дороге.
Взял барин тогда хомут в руки, а он совсем не
тяжелый. Пуще прежнего рассердился барин: понял, что
и кучер его обманул. Прогнал он кучера.
Когда барин дома отдохнул как следует, он
додумался: «Старик обманул меня, кучер обманул... Ох,
наверное, я и впрямь неумный!..»

НАНАЙСКАЯ СКАЗКА
АЙОГА
Жила-была девочка. Звали ее Айога. Все ее любили
и говорили, что красивее ее никого нет ни в одном
стойбище. Загордилась Айога. Стала часто любоваться
собою. Глядит на себя — не наглядится. То в медный таз
начищенный смотрится, то своим отражением в воде
любуется. Некогда Айоге делом заниматься.
Вот однажды говорит ей мать:
— Принеси воды, дочка!
Айога в ответ:
— Я могу в воду упасть.
— А ты за куст держись.
— Руки поцарапаю.
— Рукавицы надень.
— Изорвутся,— говорит Айога, а сама все в медный
таз смотрится, какая она красивая.
133

— Разорвутся, так зашей рукавицы иголкой.
— Иголка сломается...
— Возьми толстую иголку.
— Палец уколю.
— Наперсток возьми.
— Наперсток продырявится.
Тут соседская девочка говорит матери Айоги:
— Давайте я за водой схожу!
Пошла на реку и принесла воды.
Замесила мать тесто, сделала лепешки. Испекла их
на раскаленном очаге.
Увидела Айога лепешки и кричит:
— Дай мне лепешку, мама!
— Горячая она, руки обожжешь,— отвечает мать.
— Рукавицы надену.
— Рукавицы мокрые...
— Я их на солнце высушу.
— Покоробятся.
— Я их мялкой разомну.
— Руки заболят,— отвечает мать.— Зачем тебе,
дочка, трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепешку
той девочке отдам, которая рук своих не жалеет...
Взяла мать лепешку и отдала соседской девочке.
Рассердилась Айога. Пошла на реку, села на берегу
и смотрит на свое отражение в воде. А соседская
девочка стоит рядом и лепешку жует.
Потекли слюнки у Айоги. Стала она на девочку
поглядывать. Шея у нее вытянулась — стала длинная-
длинная.
Говорит девочка Айоге:
— Возьми лепешку, мне не жалко!
Разозлилась тут Айога. Побелела вся от злости,
зашипела, пальцы растопырила, замахала руками — и руки
в крылья превратились.
— Не надо мне ничего-го-го! — кричит.
Не удержалась Айога на берегу. Бултыхнулась
в воду и обратилась в гуся. Плавает и кричит:
— Ах, какая я красивая! Го-го-го... Ах, красивая!
Плавала, плавала, пока говорить не разучилась. Все
слова забыла. Только имя свое не забыла, чтобы ее,
красавицу, с кем-нибудь не спутали. Чуть людей
завидит — кричит:
— Айо-га-га-га!.. Айо-га-га-га!..

НЕНЕЦКАЯ СКАЗКА
ХОЗЯИН ВЕТРОВ
В одном стойбище старик жил. Вместе с ним три
дочери. Младшая самая хорошая, самая умная была.
Бедно старик жил. Чум у него был дырявый, плохой.
Одежды теплой мало было. В большие морозы сидел
он с дочерьми у огня, грелся. Ночью огонь гасили,
спать ложились, до утра мерзли.
Однажды в середине зимы поднялась над тундрой
страшная пурга. День дует, другой дует, третий день
дует — вот-вот чумы снесет. Люди из чумов выйти не
могут, сидят голодные.
Сидит старик со своими тремя дочерьми в чуме,
слушает, как пурга воет, и говорит:
— Не переждать нам пургу! Послал ее хозяин
ветров Котура. Видно, сердится он, видно, хочет, чтобы мы
ему хорошую жену прислали. Иди ты, старшая дочь,
135

к Котуре, не то погибнет весь наш народ. Иди, упроси
его, чтобы остановил он пургу!
— Как пойду?—говорит девушка.— Пути не знаю!
— Я тебе маленькие саночки дам. Толкни их против
ветра и иди за ними. Ветер будет развязывать на твоей
одежде вязки — ты не останавливайся, не завязывай их.
Будет тебе в обувь снег набиваться — ты его не
вытрясай, не задерживайся. На пути тебе встретится высокая
гора — ты поднимись на нее. Там остановись, вытряси
из обуви снег и завяжи вязки. Когда будешь на горе,
прилетит к тебе маленькая птичка. Сядет она к тебе на
плечо, ты не гони ее — погладь, приласкай. Потом сядь
на саночки и скатись под гору. Саночки привезут тебя
прямо ко входу в чум Котуры. Войди в чум, ничего не
трогай — сиди и жди. Когда придет Котура, делай все
так, как он велит.
Старшая дочь оделась, встала позади саночек и
покатила их против ветра.
Немного прошла — развязались у нее вязки, холодно
стало. Не послушалась она отца — стала вязки
завязывать. Набился снег в обувь. Остановилась она и
принялась выбивать снег. После того дальше пошла,
навстречу пурге. Долго шла. Увидела гору, поднялась на нее.
Подлетела тут маленькая птичка, хотела сесть к ней
на плечо. Девушка замахала руками — прогнала птичку.
Птичка покружила, покружила и улетела. Старикова
старшая дочь на саночки села, скатилась под гору.
Остановились саночки у большого чума.
Вошла девушка в чум. Смотрит — лежит в чуме
жареное оленье мясо. Развела она огонь, обогрелась
и стала с мяса жир отрывать. Отрывает да ест,
отрывает да ест. Много съела. Вдруг слышит — кто-то
подошел к чуму. Приподнялась шкура у входа, вошел в чум
молодой великан. Это и был Котура. Посмотрел он на
девушку, спрашивает:
— Ты откуда пришла? Что тебе здесь надо?
— Меня отец прислал к тебе.
— Зачем прислал?
— Чтобы ты взял меня в жены.
— Встань и свари мясо, которое я принес с охоты.
Девушка сварила мясо.
Котура велел ей достать из котла мясо и разделить
пополам.
136

— Одну половину мяса будем есть мы,— сказал
он, — другую положи в корытце и отнеси в соседний
чум. Сама в этот чум не заходи, у входа постой.
Выйдет к тебе старуха. Подай ей мясо и жди, когда
вынесут тебе корытце.
Девушка взяла мясо и вышла из чума. А пурга воет,
снег идет — ничего не видно. Что найдешь в такую
метель!.. Девушка отошла немного в сторону.
Остановилась, подумала и выкинула мясо в снег. Сама вернулась
к Котуре с пустым корытцем.
Взглянул на нее Котура и спросил:
— Отнесла мясо?
— Отнесла.
— Покажи-ка мне корытце — посмотрю, что тебе
дали за мясо.
Девушка показала пустое корытце. Котура ничего не
сказал. Поел и лег спать.
Утром он встал, принес в чум сырые оленьи шкуры
и сказал:
— Пока я хожу на охоту, выделай эти шкуры и сшей
мне из них новую одежду, унты и рукавицы. Вернусь —
посмотрю, какая ты мастерица.
Ушел Котура в тундру, а старикова дочь принялась
за работу. Вдруг приподнялась шкура у входа, и в чум
вошла седая старуха.
— Девушка,— сказала она,— мне в глаз попала
соринка. Вытащи ее!
— Не мешай мне работать! — говорит девушка.—
Некогда мне.
Старуха ничего не сказала, повернулась и ушла.
Старикова дочь одна осталась в чуме. Мнет она шкуры, кроит
их ножом, торопится шить Котуре одежды. Шьет кое-
как— спешит. Где же все хорошо сшить за один день!
Да и шить-то нечем...
Вечером Котура вернулся с охоты. Спрашивает:
— Готовы ли одежды?
— Готовы.
Пощупал Котура одежду — шкуры жесткие,
выделаны плохо. Посмотрел — все сшито криво, косо, не по
росту. Рассердился Котура и выбросил старикову дочь
из чума, далеко-далеко в сугроб забросил. Там она
и замерзла.
А пурга еще сильнее завыла...
137

Старик сидит в своем чуме, слушает, как пурга воет,
шумит и днем и ночью, и говорит:
— Не послушала старшая дочь моих слов! Не
сделала так, как я велел! Оттого и не перестает выть
пурга: сердится Котура. Собирайся к нему, средняя
дочь!
Сделал старик маленькие саночки, рассказал
средней дочери все, как и старшей, и отправил ее к Котуре.
Сам сидит с младшей дочерью, ждет, когда пурга
стихнет.
Покатила средняя дочь саночки навстречу ветру.
Дорогой у нее вязки развязались, в обувь снег набился.
Холодно стало. Забыла она отцовский наказ — раньше
времени вытрясла из обуви снег, завязала вязки.
Поднялась на гору, увидела птичку. Замахала
руками— прогнала ее. Села на саночки и скатилась под
гору, прямо к чуму Котуры.
Вошла в чум, развела огонь, наелась оленьего мяса,
стала ждать Котуру.
Вернулся Котура с охоты, увидел девушку,
спрашивает:
— Ты зачем ко мне пришла?
— Меня послал к тебе отец.
— Зачем?
— Чтоб ты взял меня в жены!
— Что же ты сидишь? Я голодный, вари скорее
мясо!
Когда мясо сварилось, Котура велел девушке
вынуть мясо из котла и разделить пополам.
— Одну половину мяса будем есть мы,— сказал
Котура,— другую положи в корытце и отнеси в
соседний чум. Сама в чум не входи, постой рядом и подожди,
когда тебе корытце вынесут.
Девушка взяла мясо и вышла из чума. А пурга воет,
снег кружит — ничего не видно... Не захотела она идти
дальше. Бросила мясо в снег, постояла, постояла и
вернулась к Котуре.
— Отнесла ли ты мясо?— спросил Котура.
— Отнесла.
— Что-то ты очень скоро сходила! Покажи-ка мне
корытце — посмотрю, что тебе дали за мясо.
Взглянул Котура на пустое корытце, ничего не
сказал. Лег спать. Утром он принес в чум сырые оленьи
138

шкуры и велел девушке, как и ее сестре, к ночи сшить
ему новую одежду:
— Шей! Вечером я посмотрю, какова твоя работа.
Ушел Котура на охоту, а девушка за работу
принялась. Торопится, чтобы хоть как-нибудь успеть сшить все
до ночи. Вдруг вошла в чум седая старуха.
— Девушка,— сказала она,— попала мне в глаз
соринка. Вытащи ее! Сама я не могу.
— Некогда мне вытаскивать твою соринку! У меня
и без того дела много. Уходи, не мешай мне работать!
Старуха ничего не сказала, ушла. К ночи Котура
вернулся с охоты, спрашивает:
— Готова ли моя новая одежда?
— Готова.
— Дай примерю.
Стал примерять. Все сшито криво, плохо, не по
росту. Рассердился Котура и забросил старикову дочь
туда же, куда и старшую. И она замерзла.
А старик сидит в своем чуме с младшей дочерью, не
может дождаться тихой погоды. Пурга воет сильнее,
чем прежде, вот-вот свалит чумы...
— Не послушались дочери моих слов! — сказал
старик.— Еще хуже сделали: только разгневали Котуру.
Ты у меня последняя дочь, а придется и тебя послать
Котуре в жены. Не послать — народ весь погибнет от
голода. Собирайся, иди!
Научил старик дочь, как ей идти и что делать.
Вышла девушка из чума, стала позади санок и
покатила их навстречу пурге. А пурга воет, ревет, с ног
валит, глаза слепит — ничего не видно!
Девушка сквозь пургу идет — ни одного отцовского
слова не забывает. Все делает так, как он наказывал.
Развязываются на одежде вязки — не завязывает их.
Набивается в обувь снег — не вытряхивает его.
Холодно, тяжело идти против ветра, а она не останавливается,
все идет и идет. Встретилась ей на пути гора. Поднялась
девушка на гору. Остановилась, вытрясла из обуви
снег, завязала зязки. Тут подлетела к ней птичка,
опустилась на плечо. Девушка не прогнала птичку —
погладила ей перышки, приласкала ее. Птичка улетела.
Девушка села на саночки и скатилась с горы прямо к чуму
Котуры.
Вошла в чум, стала ждать. Вдруг откинулась у входа
139

шкура, и в чум вошел молодой великан — Котура.
Увидел он девушку, засмеялся и спросил:
— Ты зачем пришла ко мне?
— Отец послал.
— Для чего?
— Просить тебя, чтобы ты остановил пургу. Не то
погибнут все люди в нашем стойбище!
— Что же ты сидишь, не разводишь огня и не
варишь мясо? Я голодный, да и ты, видно, как пришла,
ничего не ела.
Девушка быстро сварила мясо, вынула из котла
и подала Котуре. Поел он и велел ей взять половину
мяса и отнести в соседний чум.
Девушка взяла корытце с мясом и вышла из чума.
А кругом пурга ревет, снег метет, крутит еще сильнее.
Куда идти? Где искать чум? Постояла девушка, подумала
и пошла.
Куда идет — сама того не знает... Вдруг появилась
та самая птичка, которая к ней на горе подлетала. Возле
самого лица порхать стала. Девушка за птичкой и
пошла. Куда птичка летит, туда и она идет. Шла-шла и вдруг
увидела: мелькнула в стороне искра. Обрадовалась
девушка, пошла в ту сторону — думала, что чум нашла.
Подошла ближе — нет никакого чума, только большая
кочка видна. Из кочки дымок идет. Девушка обошла
вокруг кочки, ткнула в нее ногой — вход появился.
Выглянула седая старуха и спросила:
— Ты кто? Зачем пришла?
— Бабушка, я принесла мясо. Котура велел отдать
его тебе.
— Котура велел? Ну давай. А сама снаружи постой.
Стоит девушка у кочки, ждет. Долго ждала.
Наконец снова открылся вход. Выглянула старуха и подала
ей корытце. Наполнено чем-то корытце. Девушка
вернулась к Котуре.
— Что ты так долго ходила? Нашла ли чум?
— Нашла.
— Отдала мясо?
— Отдала.
— Дай-ка мне корытце — я посмотрю, что в нем.
Посмотрел Котура — в корытце ножи, скребки
и мялки, чтобы шкуры выделывать, иголки стальные.
Засмеялся Котура:
140

— Много полезной утвари тебе дали! Все тебе
пригодится!
Утром Котура встал, принес в чум сырые оленьи
шкуры и велел девушке сшить ему к вечеру всю новую
одежду, и унты, и рукавицы.
— Сошьешь хорошо — возьму тебя в жены!
Ушел Котура. А девушка принялась за работу. Тут-
то ей и пригодился старухин подарок: для шитья у нее
все было. Но много ли сделаешь за один день?.. Да она
не очень раздумывала, а больше делала: мнет шкуры,
скоблит, кроит, шьет. Вдруг поднялась у входа шкура,
и в чум вошла седая старуха. Девушка узнала ее:
это была та старуха, которой она отнесла мясо.
— Помоги мне, девушка,— сказала старуха,—
вытащи соринку из глаза. Сама-то я не смогу ее вытащить!
Не отказала девушка. Отложила в сторону работу,
стала вытаскивать соринку.
— Хорошо,— говорит старуха,— не болит глаз.
Теперь загляни-ка мне в правое ухо!
Девушка заглянула ей в ухо — испугалась.
— Что ты там увидела? — спрашивает старуха.
— В твоем ухе девушка сидит.
— Что же ты не позовешь ее к себе? Зови! Она
поможет тебе шить для Котуры одежду.
Обрадовалась старико.ва дочка, кликнула ту
девушку. На ее зов из старухиного уха выскочила не одна,
а четыре молодые девушки, и все четыре принялись за
работу: мнут шкуры, скоблят, кроят, шьют. Всю
одежду быстро сшили. После этого старуха спрятала их в свое
ухо и ушла.
Вечером Котура вернулся с охоты и спрашивает:
— Все ли ты сделала, что я велел сделать?
— Все.
— Давай-ка посмотрю, примерю!
Взял Котура шитье в руки, пощупал — шкуры мягкие.
Надел на себя одежду — ни узка, ни широка, скроена
впору, сшита крепко. Улыбнулся Котура и говорит:
— Понравилась ты мне! И матери моей, и четырем
сестрам моим тоже понравилась. Работаешь хорошо,
и смелая ты: чтобы не погиб твой народ — навстречу
страшной пурге шла. Будь моей женой!
И только сказал — стихла в тундре пурга. Перестали
люди прятаться и мерзнуть, вышли все из своих чумов!

НИВХСКАЯ СКАЗКА
«МУДРАЯ» НЕРПА
Жила в заливе нерпа. Жила и горя не знала. Днем
она выходила на песчаный берег и сладко дремала под
теплыми лучами летнего солнца. Выспавшись, она
влезала в воду, долго резвилась в свое удовольствие.
Потом ловила самых вкусных рыб — благо в заливе много
всякой рыбы.
Раздобрела нерпа от сытой жизни и стала поучать
других зверей уму-разуму.
Говорила вороне:
— Эх, ворона-ворона, голодные глаза. Живешь ты
много лет, а ни разу не вкусила живой трепещущей
рыбы. Все пользуешься падалью, несчастная. Мне жаль
тебя. Надо было тебе родиться нерпой.
Говорила зайцу:
— Эх, заяц-заяц, неспокойные ноги. Так много
бегаешь по тайге за корьем. И все равно ты тощий, как
сук ольхи. Мне жаль тебя. Надо было тебе родиться
нерпой.
Так и жила нерпа и поучала зверей и птиц.
142

Как-то поселилась в прибрежных кустах лиса.
Нерпа несколько раз видела лису, пыталась
заговорить с ней, но та все уходила от разговора. И нерпа
невзлюбила за это лису.
Все лето лиса кормилась мышами, ягодой, разоряла
птичьи гнезда. Осенью она ловила мышей,
подстерегала молодых, еще глупых птиц, грызла орехи. Зиму она
пережила трудно. Кое-как дотянула до весны.
И вот голодной весной лиса вспомнила о нерпе.
Вышла на берег залива и увидела: нерпа плавает в
разводье. Облизнулась лиса. Но разве справиться ей с
нерпой: та большая и сильная. И плавает нерпа в ледяной
воде, где лиса не может продержаться и один миг. Но
тут увидела лиса нерпенка. Жирного, беленького,
еще совсем беспомощного. Нерпенок лежал на льдине
невдалеке от берега.
Лиса выскочила на припай, заплясала, будто
обрадовалась встрече с нерпой.
— Ты чего это пляшешь? — спросила нерпа.
— Как же мне не радоваться! Ведь я давно ищу
встречи с тобой, мудрая нерпа! — А сама так и
приплясывает, и приплясывает от голодного нетерпения.
— Зачем я тебе? — спрашивает нерпа.
— Я очень прошу тебя, мудрая нерпа, научи меня
счет вести.
— А зачем тебе счет вести? — удивляется нерпа.
И, польщенная вниманием лисы, подумала: «Вот какая
я мудрая — сама лиса пришла ко мне учиться».
— А затем, чтобы знать, сколько у меня друзей.
Ты мой друг. И других нерп я хочу взять в свои друзья.
— Ну ладно, научу,— сказала нерпа.— Давай
повторяй за мной.
Лиса пригнулась над кромкой припая,
приготовилась.
— Раз,— сказала нерпа.
— Раз,— повторила лиса и коснулась лапой головы
нерпы.
— Два,— сказала нерпа.
— Два,— повторила лиса, пронесла лапу от головы
нерпы и коснулась воды.— Ой-ой-ой!— закричала лиса,
затрясла лапой.
— Ты чего кричишь?—-спросила нерпа.
— Лапу обмочила,— жалуется лиса.
143

— Встряхни ее, подержи на ветру,— посоветовала
нерпа. — Тоже мне, воды боится. Надо было тебе
родиться нерпой.
Долго ждала нерпа, когда просохнет шерсть на лапе
лисицы. Дождалась и говорит:
— Давай по новой. Значит, раз...
Лиса повторяет:
— Раз...
— Два...
— Два... — Лиса опять коснулась воды.
— Ой-ой-ой!— закричала она, затрясла лапой.
— Экая ты неловкая. Зачем же мочить лапу?
— Как же я могу не коснуться воды, когда никого
там. нет. Ведь ты — «раз», а на «два» никого нет.
Получается не «два», а пустое место.
— Вот оно что! — усмехнулась нерпа и поплыла за
подружками. Привела, выстроила их одну за другой
и говорит:—Давай, лиса, продолжим. Значит, раз...
— Раз,— сказала лиса и вскочила на голову нерпы.
— Два,— сказала нерпа.
— Два,— повторила лиса и прыгнула на следующую
голову.
— Три,— сказала нерпа.
— Три,— повторила лиса и прыгнула на третью
голову.
— Четыре...
— Пять... — Скачет лиса по нерпичьим головам,
только правит хвостом, чтобы не соскользнуть в воду.
При счете «девять» лиса доскакала до льдины,
вспрыгнула на нее, обернулась и прокричала:
— А теперь не мешайте, я сама буду тренироваться.
Отплыли нерпы подальше, чтобы не мешать лисе
заучить счет. А лиса тем временем съела вкусного нер-
пенка. И, когда наелась, вышла к кромке льда:
— Эй, нерпы! Я уже выучила счет!
Приплыли нерпы к льдине, выстроились одна за
другой. И лиса поскакала по их головам:
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть...
Доскакала до берега, выскочила на припай,
полуобернулась, помахала пушистым хвостом:
— Спасибо! До свидания!..
А нерпа подумала: «Какая я мудрая — так быстро
научила лису».

ОСЕТИНСКАЯ СКАЗКА
ЧТО ДОРОЖЕ!
Давным-давно жили в одном селении два юноши.
Как сойдутся они, сейчас же разговор заводят.
— Эх, — скажет первый,— если бы у меня было сто
кобылиц, был бы я самым, счастливым человеком.
А другой скажет:
— Что кобылицы! Вот если бы у меня было сто
верных друзей, тогда я был бы счастливее всех!
— Нет, — спорит первый,— кобылицы куда лучше!
— Нет,— спорит второй,— верные друзья всегда
дороже!
Как-то раз встретились они и снова завели
разговор: что всего дороже для человека?
Долго они спорили и наконец порешили так.
— Пусть каждый из нас отправится в путь. Кому
нужны кобылицы, пусть собирает кобылиц; кому нужны
верные друзья, пусть ищет себе верных друзей.
Порешили и отправились каждый своим путем.
Много ли прошло времени, мало ли — вернулись оба
6 165
145

юноши в свое селение и стали расспрашивать один
другого.
— Ну что, удачны ли твои поиски? — спрашивает
первый юноша.
— Удачны,— отвечает второй.— Я нашел девяносто
девять друзей. А как твои поиски?
— И мои не плохи: я приобрел девяносто девять
прекрасных кобылиц.
Тогда второй юноша сказал:
— Ну, если тебе не хватает только одной
кобылицы, я подарю тебе свою — самую красивую,
самую быструю!
— А я буду тебе верным другом!—сказал первый.
— Вот и хорошо: теперь у меня есть целых сто
друзей! Разве не счастливец я?
— А у меня есть сто кобылиц! Кто счастливее меня?
Первый юноша сказал своей матери:
— Недаром я пробыл так долго в отлучке! Смотри,
каких прекрасных кобылиц я приобрел! Это ли не
счастье? Но скоро я буду еще богаче, еще счастливее:
мои кобылицы принесут мне через год по жеребенку.
Пройдет немного лет, и у меня будет самый большой
табун во всем нашем крае!
А мать слушала сына и радовалась вместе с ним.
Второй юноша пришел к своей матери и стал
рассказывать ей о своем долгом путешествии. Рассказал
он, где побывал, что видел в пути, как и с кем вступил
в дружбу.
— Теперь я самый счастливый — ведь у меня ровно
сто друзей!
Выслушала мать его рассказы, подумала и молвила:
— Все это хорошо, сынок. Но вот какой совет я тебе
дам: прежде испытай ты своих друзей, убедись на деле,
а не на словах — настоящие ли они друзья. Тогда
только и можешь сказать, что ты счастлив.
— А как же мне узнать это? — спросил сын.
Мать сказала:
— Садись на коня, поезжай по всем селениям, где
нашел друзей, и объяви им, что тебя постигло
несчастье и ты лишился всего. Посмотрим, как отнесутся
к тебе твои друзья.
Сын оседлал коня и поскакал оповещать своих
друзей о несчастье, которое будто бы постигло его.
146

В ту же ночь, как он уехал из селения, у первого
юноши случилась настоящая беда: абреки украли всех
его кобылиц. Наутро хватился он — и увидел, что
лишился всего, что остался он, как прежде, бедняком.
Стал он бегать и туда и сюда, стал расспрашивать
людей, не видали ли они, куда абреки угнали его табун,
описывал приметы своих кобылиц и слышал в ответ
всюду одни и те же слова:
— Не видели. Не знаем.
Так ни с чем он и вернулся к себе домой. Уселся
в углу, обхватил голову руками и сказал:
— Пропало мое счастье! Показалось на миг и
исчезло. Теперь я самый несчастный человек на свете.
А второй юноша прискакал в свое селение и сказал
матери:
— Мои друзья — настоящие друзья! Посмотрела
бы ты, как они все огорчились. Каждый стал мне
предлагать и деньги, и одежду, и коней. Я отказываюсь,
говорю, что мне не нужно, а они и слушать не хотят.
Да вот, сама посмотри!
Глянула мать и видит: со всех сторон едут к их
селению люди — кто гонит скот, кто везет хлеб, кто
птицу, кто одежду, кто посуду.
Подъехали к дому и говорят:
— Не отказывайся, друг, не обижай нас своим
отказом!
Мать и сын благодарят их, просят отвезти все
обратно.
— Мы только испытать вас хотели, — говорит мать.
Но друзья и слушать не захотели. Оставили свои
подарки, пожелали счастья и разъехались по своим
селениям.
— Верно ты говорил, сынок,— сказала мать,— это
настоящие друзья. Можешь считать себя счастливым!
И она рассказала сыну, как абреки ограбили его
друга в эту ночь.
Тогда сын отдал другу все, что получил от своих
друзей, и сказал:
— Не горюй и пойми: когда у человека есть друг,
он не останется в беде!
— Верно,— сказал первый.— Теперь я и сам вижу,
что дороже всего не богатство, а верный друг. Ты мне
это доказал своим примером!

РУССКИЕ СКАЗКИ
НАГОВОРНАЯ ВОДИЦА
Жили в одной деревне старик со старухой. Плохо
жили — все бранились да ссорились.
Бывало, скажет старик старухе слово, а она ему—
два! Он ей пять, а она ему — десять! Так слово за слово
и побранятся, поссорятся! А из-за чего поссорились-
побранились— и сами не знают!
— Да с чего же мы браниться-то начали, старуха? —
спросит, бывало, старик.
— Да все ты виноват, неладный, все ты! — отвечает
ему старуха.
— Нет, ты, старая, виновата, все ты! — не уступает
ей старик.
— Не я, а ты! Ты, а не я! — кричат они оба разом.
Начнут виноватого искать да и снова побранятся.
Такой крик поднимут, что хоть вон беги!
148

Ссорились старик со старухой да бранились, а
соседи слушали да терпели. Терпели соседи, терпели да
и говорят как-то старухе:
— Сходила бы ты, Маремьянушка, к старцу на гору.
На горе тут старец один живет, на водицу шепчет.
Водица-то наговорная — людям помогает. Может, и вам
водица-то поможет — ссориться-браниться перестанете.
Сходила бы, Маремьянушка!
Послушалась старуха добрых людей да и пошла
к старцу на гору. Подошла она к его избенке, в окошко
постучала. Вышел из избенки старец — низенький, щуп-
ленький, седая бородушка клинышком.
Рассказала Маремьянушка старцу про нелады со
стариком своим.
Выслушал ее старец, вошел в избенку и вынес
старухе водицы в ковшичке. Вынес он водицу в ковшичке
и пошептал на ту водицу. Пошептал старец на водицу
и вылил ее в скляночку. Отдает скляночку старухе
и говорит:
— Возьми-ка, голубушка, эту водицу. А как домой
придешь, да старик твой скажет тебе слово бранное,
ты и хлебни из скляночки. Хлебни водицы и во рту
держи. Не плюнь, не глотни — все во рту держи! Держи
водицу во рту, пока твой старик не угомонится! Все
нелады ваши и пройдут!
Поблагодарила Маремьянушка старца, взяла
скляночку с наговорной водицей и домой пошла. Пришла
старуха домой — только за порог ступила, старик и
начал ее бранить. Бранится старик на старуху: мол, ходит
старуха невесть где и самовара не ставит, ничем его не
поит, не потчует!
Тут старуха водицу-то из скляночки и хлебни!
Хлебнула старуха водицы и во рту держит, как старец велел.
Глядит старуха — замолчал старик! Обрадовалась
старуха, стала самовар ставить. Стала самовар-то ставить
да и загреми трубой! Снова старик забранил старуху.
Бранится старик на старуху, что нескладная, мол, у него
старуха — не тем концом, видно, руки у нее
воткнуты.
Обидно старухе эдакие слова-то слушать, да делать
нечего. Снова хлебнула старуха водицы из скляночки.
Хлебнула старуха водицы и во рту держит, как старец
велел. Глядит старуха — замолчал старик!
149

Так с тех пор и повелось у них: старик браниться
начнет — старуха за скляночку хватается. Глядишь, и
замолчит старик. Так и перестали они
браниться-ссориться! Радуется старуха да удивляется, как водица
наговорная со стариком справилась!
Радуется Маремьянушка да соседям хвалится:
помогла, мол, водица-то наговорная! Ох, как помогла!
СОЛДАТ НА ИСПОВЕДИ
Жил да был в одном селе поп. Очень он деньги
любил. Бывало, придут к нему крестьяне исповедаться,
в грехах своих каяться — так он с них за исповедь
меньше гривенника никогда и не брал.
Пришел однажды к этому попу исповедаться
простой солдат и дает попу пятак.
Рассердился поп и закричал:
— Да как ты смеешь своему духовному отцу
медный пятак давать? Ведь я один за вас, грешных, молюсь,
а вам и гривенника жалко!
Взмолился солдат:
— Помилуй, батюшка! Нет у меня денег больше! Не
воровать же мне!
— А ты укради да продай, а деньги мне принеси.
Принесешь деньги и покаешься — я тебе все грехи и
отпущу!— сказал поп и прогнал солдата.
Так и ушел солдат от попа без исповеди. Стал солдат
из церкви выходить — видит, стоит у дверей палка, а на
палке шапка висит—дорогая, бобровая. Взял солдат
эту шапку, отнес в трактир и продал за гривенник.
Получил солдат тот гривенник и снова к попу
пришел.
— Принес гривенник? — спрашивает поп.
— Принес, батюшка! — отвечает солдат.
— А где же ты взял этот гривенник? — спрашивает
поп.
— Грешен я, батюшка! Украл шапку и продал,
а деньги вот тебе принес! — отвечает солдат.
Взял поп тот гривенник и стал солдата
исповедовать. Исповедал поп солдата и сказал ему:
— Да простит тебя бог! А я тебя прощаю и
освобождаю от всех грехов твоих!
150

Ушел солдат. Скоро и поп домой собрался.
Собрался поп домой, а шапку свою бобровую никак не найдет.
Стоит у дверей палка, а шапки на палке нет. Делать
нечего — пошел поп домой без шапки. Нагоняет он по
дороге того солдата и спрашивает:
— Скажи-ка мне правду, солдат,— не мою ли ты
шапку бобровую украл да за гривенник и продал?
— Не знаю, батюшка, чья та шапка бобровая была,
да только снял я ее с палки, что у церковных дверей
стояла! — отвечает солдат попу.
— Да как же ты смел мою шапку украсть, грех
такой сотворить? — закричал он.
— Да ведь ты, батюшка, сам меня украсть научил,
сам и грех тот простил!—сказал солдат и пошел своей
дорогой.
ЧЬИ КОРОВЫ!
Жил-был в одной деревне поп. Богато жил поп —
семь коров было у него.
В той же деревне жил мужик по имени Степан.
Бедно жил Степан — всего одна корова была у него.
Но одна корова была у него, а жила семья, — удойная
корова попалась мужику.
Поп же был завистливым, поповские глаза, что
волчья пасть — ненасытные. И захотел поп отнять у
мужика его удойную корову. «Тогда станет у меня восемь
коров!» — думал поп.
Однажды осенью в праздник пришли люди в
церковь. И Степан пришел. Поп обедню отслужил, вынес
из алтаря священную книгу и стал читать:
«Кто отдаст своему духовному отцу одну корову,
тому бог воздаст седмерицею. Одна корова приведет
за собой еще семь коров!»
Услыхал эти слова Степан и задумался: «Может,
сделать мне так, как священное писание велит? Что проку
в одной корове — на всю мою семью и молока-то не
хватает. Может, и вправду смилуется бог, и одна моя
корова приведет за собой еще семерых?»
И отвел Степан свою корову к попу. Обрадовался
поп и похвалил мужика за послушание.
151

Всю зиму прожил Степан без коровы. Всю зиму
семья его голодала.
Скоро и весна настала. Стали люди выгонять своих
коров на пастбище. Выгнал и поп своих коров. А
вечером пастух привел стало s деревню. Стали коровы по
своим дворам расходиться. И та корова, которую
Степан попу отдал, пришла во двор своего прежнего
хозяина. А за нею и все поповские коровы во двор
вошли. Увидал это Степан, удивился: «Неужто,—
думает,— сбылось слово божье? И за одну корову господь
послал мне еще семь коров?» Взял мужик да и загнал
всех коров в свой хлев.
А поп ждал своих коров, ждал да и отправился
искать их по деревне. Зашел поп и к Степану. Видит он,
что мужик всех его короз в свой хлев загнал.
Разгневался поп да как закричит:
— Зачем же ты, мужик, чужих коров в свой хлев
загнал? Отдай мне моих коров!
Отвечает тогда попу Степан:
— У меня, батюшка, чужих коров, нет. Все коровы
мои. Мне их бог послал. Моя коровушка привела за
собой еще семерых! Ведь ты сам, батюшка, читал нам:
«Кто отдаст своему духовному отцу одну корову, тому
бог воздаст седмерицею. Одна корова приведет за
собой еще семь коров!» Вот бог и смилостивился —
воздал мне седмерицею!
— Мои это коровы! — кричит поп.
— Нет, мои! — отвечает мужик.
Долго спорили поп со Степаном.
Наконец говорит поп мужику:
— Бог с тобой! Возьми себе обратно свою корову,
а моих семь мне верни!
Тут уж Степан смекнул, что поп тогда обманул его:
нарочно священное писание читал, чтобы выманить у
мужика его последнюю корову. И задумал Степан
проучить жадного да завистливого попа. Не отдавать ему
его коров!
— Не верну, батюшка, все коровы мои! — отвечает
мужик.
Тогда поп пожаловался на мужика самому
архиерею. Подал поп архиерею прошение да денег дал.
Узнал об этом Степан и послал архиерею холста. Не знает
архиерей, как и рассудить-то спорящих! А поп с му-
152

жиком сидят в доме у архиерея — ответа дожидаются.
Думал архиерей, думал да и говорит им:
— Ступайте-ка вы сейчас домой, а завтра снова ко
мне приходите. Кто из вас раньше придет, тому и
коровы достанутся!
«У попа ведь лошади свои, он-то первым и приедет
в город,— думает архиерей.— А мужик пока
доплетется!»
Выслушал поп слова архиерея, сел на своих
лошадей и вернулся домой. Вернулся домой и велел
попадье чуть свет разбудить его.
Выслушал Степан архиерея и смекнул, что до завтра
ему и до деревни не добраться, не то что в город
обратно вернуться. И остался сметливый мужик в доме
у архиерея, пробрался незаметно в его покои да и
спрятался там.
На другой день чуть свет приехал на своих лошадях
поп. Только поп в двери постучался, а мужик уж тут
как тут — навстречу ему выходит и усмехается. Увидал
поп Степана и чуть не лопнул от злости.
Архиерею тоже досадно было, что простой мужик
их обоих так провел. Только делать нечего, надо уговор
помнить — пришлось архиерею присудить всех коров
мужику.
Думал поп мужика обмануть, да не вышло. Недаром
народ говорит: «Плохо попу, если прихожане умнее
его!»
БАРИН И ПЛОТНИК
Ехал плотник из лесу, толстое бревно вез. Навстречу
ему барин на тройке катит:
— Эй, мужик, вороти с дороги!
— Нет, барин, ты вороти. Я с возом, а ты
порожняком — тебе и воротить.
Не стал барин много разговаривать, крикнул кучеру
и слуге:
— Свалите, ребята, воз с дороги да всыпьте мужику
хорошенько, чтобы знал, как барину перечить!
Слуга с кучером не посмели барина ослушаться,
с козел соскочили, воз опрокинули в канаву, а плотника
153

побили. Потом сели и поехали, только пыль столбом
завилась.
Бился, бился плотник — вызволил кое-как воз из
канавы, а сам думает: «Ладно, барин, даром тебе это не,
пройдет! Будешь помнить, как мастерового человека
обижать».
Добрался до дому, свалил бревно, захватил пилу да
топор и отправился в помещичью усадьбу. Идет мимо
барского дома и кричит:
— Кому теплые сени сработать, кому баню срубить?
А барин строиться любил. Услыхал и зовет плотника:
— Да сумеешь ли ты хорошо сени построить?
— Отчего же не сумею! Вот неподалеку отсюда
такой лес растет, что коли из того леса сени построить,
так и зимой топить не надо, всегда будет тепло.
Зовет барина:
— А пойдем-ка со мной строевой лес выбирать.
Пришли в лес. Ходит плотник от дерева к дереву да
обухом поколачивает. Ударит, потом ухом приложится,
послушает.
— Это нам не годится... А вот это в самый раз
подойдет.
Спрашивает барин:
— Как это ты можешь узнать, какое дерево годится?
Научи и меня.
Подвел его плотник к толстому дереву:
— Обними вот это дерево и ухом покрепче
приложись. Я буду постукивать, а ты слушай, только покрепче
прижмись.
— Да у меня рук не хватает обнять дерево!
— Ничего, давай я тебя привяжу.
Привязал барина за руки к дереву, выломал
березовый прут и давай его тем прутом потчевать. Бьет да
приговаривает:
— Я тебе и еще взбучку дам! Будешь знать, как
мужика напрасно обижать.
Бил, бил, бил и оставил барина к дереву
привязанным. Сам ушел. Только на другой день нашли барина,
отвязали его и привезли домой. Слег барин с тех
побоев в постель, хворает.
А плотник прикинулся знахарем, переоделся так, что
узнать нельзя, и пришел в усадьбу:
— Не надо ли кого полечить, поправить?
154

Барин услыхал и зовет:
— Полечи, братец, меня! Кони понесли, упал и с тех
пор ни сесть, ни встать не могу.
— Отчего не полечить! Прикажи истопить баню да
скажи, чтоб никто к нам входить не смел, а то сглазят,
и все леченье пропадет, еще хуже тебе будет.
Баню вытопили. Привел плотник барина, двери запер
и говорит:
— Раздевайся и ложись на скамью. Буду тебя едучей
мазью мазать да парить, придется тебе потерпеть.
— Лучше ты меня привяжи к скамье, а то как бы не
упасть.
Плотнику того и надо. Привязал барина к скамье
крепко-накрепко и давай ремнем стегать. Бьет да
приговаривает:
— Не обижай напрасно мастерового человека, не
обижай мужика!
Напотчевал барина сколько надо и ушел домой. На
другой день приехал барин в город, увидал на базаре
плотника и спрашивает:
— Скажи, мужичок, ты ведь вчерашний?
А плотник смекнул, в чем дело, и отвечает:
— Никак нет, мне сорок шесть лет, какой же я
вчерашний!
ШЕМЯКИН СУД
Жили два брата. Один-то был бедный, а другой
богатый. Не стало у бедного брата дров. Нечем
вытопить печь. Холодно в избе.
Пошел он в лес, дров нарубил, а лошади нет. Как
дрова привезти? «Пойду, — думает, — к брату, попрошу
коня».
Неласково принял его богатый брат:
— Взять коня возьми, да смотри большого возу не
накладывай. А вперед на меня не надейся: сегодня дай,
да завтра дай, а потом и сам по миру ступай!
Привел бедняк коня домой и вспомнил:
— Ой, хомута-то у меня нет! Сразу не спросил, а
теперь и ходить нечего — не даст брат.
Кое-как привязал покрепче дровни к хвосту братнина
коня и поехал.
155

На обратном пути зацепились дровни за пень, а
бедняк не заметил, подхлестнул коня. Конь был горячий,
рванулся и оторвал хвост.
Как увидал богатый брат, что у коня хвоста нет,
заругался, закричал:
— Сгубил коня! Я этого дела так не оставлю!
И подал в суд.
Много ли, мало ли времени прошло, зовут братьев
в город на суд.
Идут они, идут. Бедняк думает: «Сам в суде не
бывал, а пословицу слыхал: слабый с сильным не борись,
а бедняк с богатым не судись. Засудят меня».
Шли они как раз по мосту. Перил не было.
Поскользнулся бедняк и упал с моста. А на ту пору внизу по
льду ехал купец, вез старика отца к лекарю. Бедняк
упал да прямо в сани попал, зашиб старика насмерть,
а сам остался жив и невредим.
Купец ухватил бедняка:
— Идем к судье!
И пошли они в город трое: бедняк, богатый брат и
купец. Совсем бедняк пригорюнился: «Теперь-то уж как
пить дать засудят».
Тут увидел он на дороге увесистый камень. Схватил
камень, завернул в тряпицу и сунул за пазуху: «Семь
бед — один ответ: коли не по мне станет судья судить
да засудит, убью и судью».
Пришли к судье. К прежнему делу новое добавилось.
Стал судья судить, допрашивать.
А бедный брат поглядит на судью, вынет из-за
пазухи камень в тряпке да и шепчет судье:
— Суди, судья, да поглядывай сюда!
Так раз, и другой, и третий. Судья увидел и думает:
«Уж не золото ли мужик показывает?»
Еще раз взглянул — посул большой: «Коли и
серебро— денег много». И присудил: бедному брату
бесхвостого коня держать до тех пор, покуда у коня хвост
не отрастет.
А купцу сказал:
— За то, что этот человек убил твоего отца, пусть
он сам станет на льду под мостом, а ты прыгни на него
с моста и задави его насмерть, как он твоего отца
задавил.
Богатый брат говорит:
156

— Ну ладно, так и быть, возьму у тебя бесхвостого
коня.
— Что тыг братец! — отвечает бедняк. — Уж пусть
будет, как судья присудил: подержу твоего коня до тех
пор, покуда хвост не вырастет.
Стал богатый брат уговаривать:
— Дам тебе тридцать рублей, только отдай коня.
— Ну ладно, давай деньги.
Отсчитал богатый брат тридцать рублей, и на том они
поладили.
Тут и купец стал просить:
— Слушай, мужичок, я тебе твою вину прощаю, все
равно родителя не воротишь.
— Нет уж, пойдем, коли суд присудил, — прыгай на
меня с моста.
— Не хочу твоей смерти. Помирись со мной, я тебе
сто рублей дам, — просит купец.
Получил бедняк с купца сто рублей. И только
собрался уходить, подзывает его судья:
— Ну, давай посуленное.
Вынул бедняк из-за пазухи узелок, развернул
тряпицу и показал судье камень:
— Вот чего тебе показывал да приговаривал: «Суди,
судья, да поглядывай сюда». Кабы ты меня засудил, так
я б тебя убил.
«Вот и хорошо, — думает судья, — что судил я по
этому мужику, а то бы и живу не быть».
А бедняк веселый, с песенками домой пришел.
ГОРЕ
В одной деревушке жили два мужика, два родные
брата: один был бедный, другой — богатый. Богач
переехал на житье в город, выстроил себе большой дом и
записался в купцы; а у бедного иной раз нет ни куска
хлеба, а ребятишки — мал мала меньше — плачут да
есть просят. С утра до вечера бьется мужик как рыба
об лед, а все ничего нет. Говорит он однова* своей жене:
— Дай-ка пойду в город, попрошу у брата: не
поможет ли чем?
Пришел к богатому:
Однова — один раз, однажды.
157

— Ах, братец родимый! Помоги сколько-нибудь
моему горю: жена и дети без хлеба сидят, по целым дням
голодают.
— Проработай у меня эту неделю, тогда и помогу!
Что делать? Принялся бедный за работу: и двор
чистит, и лошадей холит, и воду возит, и дрова
рубит. Через неделю дает ему богатый одну ковригу
хлеба:
— Вот тебе за труды!
— И за то спасибо! — сказал бедный, поклонился и
хотел было домой идти.
— Постой! Приходи-ка завтра ко мне в гости и жену
приводи: ведь завтра мои именины.
— Эх, братец, куда мне? Сам знаешь: к тебе придут
купцы в сапогах да в шубах, а я в лаптях хожу да в
худеньком сером кафтанишке.
— Ничего, приходи! И тебе будет место.
— Хорошо, братец, приду.
Воротился бедный домой, отдал жене ковригу и
говорит:
— Слушай, жена! Назавтра нас с тобой в гости
звали.
— Как в гости? Кто звал?
— Брат, он завтра именинник.
— Ну что же, пойдем.
Наутро встали и пошли в город; пришли к богатому,
поздравили его и уселись на лавку. За столом уж много
именитых гостей сидело; всех их угощает хозяин на
славу, а про бедного брата и его жену и думать забыл —
ничего им не дает; они сидят да только посматривают,
как другие пьют да едят.
Кончился обед, стали гости из-за стола выходить да
хозяина с хозяюшкой благодарить, и бедный тоже —
поднялся с лавки и кланяется брату в пояс. Гости
поехали домой пьяные, веселые, шумят, песни поют.
А бедный идет назад с пустым брюхом.
— Давай-ка, — говорит жене, — и мы запоем песню!
— Эх ты, дурак! Люди поют оттого, что сладко
поели да много выпили; а ты с чего петь вздумал?
— Ну, все-таки у брата на именинах был; без песни
мне стыдно идти. Как я запою, так всякий подумает, что
и меня угостили...
— Ну, пой, коли хочешь, а я не стану!
158

Мужик запел песню, и послышалось ему два голоса:
он перестал и спрашивает жену:
— Это ты мне подсобляла петь тоненьким голоском?
— Что с тобой? Я вовсе и не думала.
— Так кто же?
— Не знаю! — сказала баба.— А ну, запой, я
послушаю.
Он опять запел; поет-то один, а слышно два голоса;
остановился и спрашивает:
— Это ты, Горе, мне петь пособляешь?
Горе отозвалось:
— Да, хозяин! Это я пособляю.
— Ну, Горе, пойдем с нами вместе.
— Пойдем, хозяин! Я теперь от тебя не отстану.
Пришел мужик домой, а Горе зовет его в кабак.
— У меня денег нет!
— Ох ты, мужичок! Да на что тебе деньги! Видишь,
на тебе полушубок надет, а на что он? Скоро лето
будет, все равно носить не станешь! Пойдем в кабак, да
полушубок побоку...
Мужик и Горе пошли в кабак и пропили полушубок.
На другой день Горе заохало, с похмелья голова болит,
и опять зовет хозяина винца испить.
— Денег нет, — говорит мужик.
— Да на что нам деньги? Возьми сани да телегу —
с нас и довольно!
Нечего делать, не отбиться мужику от Горя: взял
он сани, телегу, потащил в кабак и пропил вместе
с Горем.
Наутро Горе еще больше заохало, зовет хозяина
опохмелиться; мужик пропил и борону, и соху.
Месяца не прошло, как он все спустил; даже избу
свою соседу заложил, а деньги в кабак снес.
Горе опять пристает к нему:
— Пойдем да пойдем в кабак!
— Нет, Горе! Воля твоя, а больше тащить нечего.
— Как нечего? У твоей жены два сарафана: один
оставь, а другой пропить надобно.
Мужик взял сарафан, пропил и думает:
«Вот когда чист! Ни кола, ни двора, ни на себе, ни
на жене!»
Поутру проснулось Горе, видит, что у мужика нечего
больше взять, и говорит:
159

— Хозяин!
— Что, Горе?
— А вот что: ступай к соседу, попроси у него волов
с телегою.
Пошел мужик к соседу.
— Дай, — просит, — на времечко пару волов с
телегою; я на тебя хоть неделю за то проработаю.
— На что тебе?
— В лес за дровами съездить.
— Ну, возьми; только не велик воз накладывай.
— И, что ты, кормилец!
Привел пару волов, сел вместе с Горем на телегу и
поехал в чистое поле.
— Хозяин, — спрашивает Горе, — знаешь ли ты на
этом поле большой камень?
— Как не знать!
— А когда знаешь, поезжай прямо к нему.
Приехали они на то место, остановились и вылезли из
телеги.
Горе велит мужику поднимать камень. Мужик
поднимает, Горе пособляет; вот подняли, а под камнем яма —
полна золотом насыпана.
— Ну, что глядишь? — сказывает Горе мужику. —
Таскай скорей в телегу.
Мужик принялся за работу и насыпал телегу золотом,
все из ямы повыбрал до последнего червонца; видит,
что уж больше ничего не осталось, и говорит:
— Посмотри-ка, Горе, никак, там еще деньги
остались?
Горе наклонилось:
— Где? Я что-то не вижу!
— Да вон в углу светятся!
— Нет, не вижу.
— Полезай в яму, там и увидишь.
Горе полезло в яму; только что опустилось туда,
а мужик и накрыл его камнем.
— Вот этак-то лучше будет! — сказал мужик. — Не
то, коли взять тебя с собою, так ты, Горе горемычное,
хоть не скоро, а все же пропьешь и эти деньги!
Приехал мужик домой, свалил деньги в подвал,
волов отвел к соседу и стал думать, как бы себя устроить.
Купил лесу, выстроил большие хоромы и зажил вдвое
богаче своего брата.
160

Долго ли, коротко ли — поехал он в город просить
своего брата с женой к себе на именины.
— Вот что выдумал!—сказал ему богатый брат.—
У самого есть нечего, а ты еще именины справляешь!
— Ну, когда-то было нечего есть, а теперь, слава
богу, имею не меньше твоего: приезжай — увидишь.
— Ладно, приеду!
На другой день богатый брат собрался с женою и
поехали на именины: смотрят, а у бедного-то голыша
хоромы новые, высокие, не у всякого купца такие есть!
Мужик угостил их, употчевал всякими наедками, напоил
всякими медами и винами. Спрашивает богатый у брата:
— Скажи, пожалуй, какими судьбами разбогател ты?
Мужик рассказал ему по чистой совести, как
привязалось к нему Горе горемычное, как пропил он с Горем
в кабаке все свое добро до последней нитки: только и
осталось, что душа в теле; как Горе указало ему клад
в чистом поле, как он забрал этот клад да от Горя
избавился.
Завистно стало богатому.
«Дай, — думает, — поеду в чистое поле, подниму
камень да выпущу Горе, — пусть оно дотла разорит
брата, чтоб не смел передо мной своим богатством
чваниться».
Отпустил свою жену домой, а сам в поле погнал;
подъехал к большому камню, своротил его в сторону
и наклоняется посмотреть, что там под камнем? Не
успел порядком головы нагнуть, — а уж Горе выскочило
и уселось ему на шею.
— А, — кричит, — ты хотел меня здесь уморить!
Нет, теперь я от тебя ни за что не отстану.
— Послушай, Горе! — сказал купец. — Вовсе не я
засадил "тебя под камень...
— А кто же, как не ты?
— Это мой брат тебя засадил, а я нарочно пришел,
чтоб тебя выпустить.
— Нет, врешь! Один раз обманул, в другой не
обманешь!
Крепко насело Горе богатому купцу на шею; привез
он его домой, и пошло у него все хозяйство вкривь и
вкось. Горе уж с утра за свое принимается: каждый
день зовет купца опохмелиться; много добра в кабак
ушло.
161

«Этак несходно жить! — думает про себя купец.
—Кажись, довольно потешил я Горе; пора б и расстаться
с ним, да как?»
Думал, думал и выдумал: пошел на широкий двор,
обтесал два дубовых клина, взял новое колесо и
накрепко вбил клин с одного конца во втулку. Приходит к
Горю:
— Что ты, Горе, все на боку лежишь?
— А что ж мне больше делать?
— Что делать! Пойдем во двор в гулючки играть.
А Горе и радо; вышли на двор. Сперва купец
спрятался — Горе сейчас его нашло, после того черед Горю
прятаться.
— Ну, — говорит, — меня не скоро найдешь! Я хоть
в какую щель забьюсь!
— Куда тебе! — отвечает купец. — Ты в это колесо
не влезешь, а то — в щель!
— В колесо не влезу? Смотри-ка, еще как спрячусь!
Влезло Горе в колесо; купец взял да и с другого
конца забил во втулку дубовый клин, поднял колесо и
забросил его вместе с Горем в реку.
Горе потонуло, а купец стал жить по-старому.
ЧЕГО НА СВЕТЕ НЕ БЫВАЕТ
Жил-был барин, богатый-пребогатый. Не знал он,
куда свои деньги девать. Ел-пил сладко, одевался нарядно,
гостей у него каждый день столько было, что у иных по
праздникам того не бывало. А все у него денег не
убывало, все прибывало.
И захотелось раз барину пошутить над
мужиком-дураком, себе и гостям на потеху. Призывает он самого
бедного мужика из деревни и говорит ему:
— Слушай, мужик. Дам я тебе денег целую мален-
ку*, только скажи мне, чего на свете не бывает. Нынче
люди до всего дошли: и на черте ездят, и по небу
летают, и в Питер по проволоке лапти послать можно.
Скажи же: чего на свете не бывает?
Почесал мужик затылок.
— Не знаю, — говорит, — барин, кажись, взаправду
* Маленка — четверик, хлебная мера, в нее входило 16 кг
овса, 24 кг ржи, 32 кг пшеницы. Барин обещает мужику много денег.
162

все на свете бывает. Дай сроку до завтра — может, и
вздумаю.
— Ну пойди, подумай, — говорит барин, — а завтра
приходи, ответ приноси.
Мужик до петухов не спал, все барскую загадку
отгадывал. Раздумает, так и мало ли чего на свете не
бывает, а и то в ум придет: «Может, это и бывает, только
я не знаю. Ну да ладно, скажу наудачу, авось чего и не
бывает!»
На другой день пришел он к барину.
— Ну, что, мужик, теперь знаешь, чего на свете не
бывает?
— Одного, барин, не бывает: топором никто не
подпоясывается, ног за топорище не заткнет.
Усмехнулся барин, усмехнулись гости, видят —
мужик-то сер, да ум-то у него не волк съел. Надо маленку
отмеривать. Да барин не то денег пожалел, не то хотел
еще над мужиком пошутить, кто его знает, только и
говорит мужику:
— Нашел, брат, что сказать. У нас подлинно этого не
делают, а в чужих землях — так сплошь и рядом.
Ступай с богом до завтра. Придумаешь — ответ принеси.
Продумал мужик и другую ночь. Что ни надумает,
все надежда плохая на барские деньги. «Хитры немцы,—
думает, — у них, может, все бывает. Ну да скажу еще
что-нибудь!»
Приходит наутро к барину.
— Ну, мужик, все ли на свете бывает?
— Не все, барин: баба попом не бывает, красная
девица обедни не служит.
Усмехнулись все, только барин опять ему денег не
дал.
— Нет, — говорит, — это бывает; по неметчине и все
так. Поди подумай последний раз. Скажешь — бери
деньги, а то не прогневайся.
Плюнул с досады мужик, идучи домой, думает:
«Видно, одному только не бывать, чтобы у меня деньги
были!»
Все-таки через ночь опять идет к барину. «Наскажу,—
думает, — ему всякой всячины; может, что и
небывальщина будет».
— Ну, что хорошенького скажешь? — спрашивает
барин. — Не узнал ли, чего на свете не бывает?
163

— Все, барин, бывает, — говорит мужик.— Думал я,
что люди хоть на небо не попадают, а здесь сам
побывал, теперь поверил, что и это бывает.
— Как же ты на небо попал?
— Покойница жена побывать наказывала и подводу
за мной выслала; двух журавлей в разнопряжку.
Повидался с ней, с ребятишками и к твоей милости
воротился.
— И назад с журавлями?
— Нет, назад я соскочил.
— Как же ты, мужичок, не убился?
— А так, что по уши в землю завяз, не жестка
земля попалась.
— Из земли же как вылез?
— Хе... как! А сходил домой, принес лопату,
выкопался да и вылез.
— Не видал ли ты на небе покойного барина, моего
родителя?
— Как же, видел, к ручке допустить изволили.
— Ну, что он там делает? — допрашивает барин.
Мужик-то, не будь плох, догадался и говорит:
— Что покойный барин делает? Да после моих
ребятишек постилки моет.
— Врешь, мужик-дурак! — закричал барин.— Того на
свете не бывает, чтобы барин у холопа нянчился! Бери
деньги да не мели околесицы!
ПОХОРОНЫ КОЗЛА
Жил старик со старухою; не было у них ни одного
детища, только и был, что козел: тут все и животы*.
Старик никакого мастерства не знал, плел одни лапти —
только тем и питался. Привык козел к старику: бывало,
куда старик ни пойдет из дому, козел бежит за ним.
Вот однажды случилось идти старику в лес за
лыками, и козел за ним побежал. Пришли в лес. Старик начал
лыки драть, а козел бродит там и сям и травку щиплет;
щипал, щипал, да вдруг передними ногами и
провалился в рыхлую землю, начал рыться и вырыл котелок с
золотом.
* Тут все и животы — тут и все богатство, вся скотина.
164

Видит старик, что козел гребет землю, подошел к
нему и увидал золото; несказанно возрадовался, побросал
свои лыки, подобрал деньги — и домой. Рассказал обо
всем старухе.
— Ну, старик, — говорит старуха, — это нам бог дал
такой клад на старость за то, что столько лет с тобою
потрудились в бедности. А теперь поживем в свое
удовольствие.
— Нет, старуха! — отвечал ей старик. — Эти деньги
нашлись не нашим счастьем, а козловым; теперича нам
жалеть и беречь козла пуще себя!
С тех пор стали они жалеть и беречь козла пуще
себя, стали за ним ухаживать, да и сами-то
поправились — лучше быть нельзя. Старик позабыл, как и
лапти-то плетут; живут себе, поживают, никакого горя не
Знают.
Вот через некоторое время козел захворал и издох.
Стал старик советоваться со старухою, что делать:
— Коли выбросить козла собакам, так нам за это
будет перед богом и перед людьми грешно, потому что
все счастье наше мы через козла получили. А лучше
пойду я к попу и попрошу похоронить козла
по-христиански, как и других покойников хоронят.
Собрался старик, пришел к попу и кланяется:
— Здравствуй, батюшка!
— Здорово, свет! Что скажешь?
— А вот, батюшка, пришел к твоей милости с
просьбою, у меня на дому случилось большое несчастье:
козел помер. Пришел звать тебя на похороны.
Как услышал поп такие речи, крепко рассердился,
схватил старика за бороду и ну таскать по избе.
— Ах ты, окаянный, что выдумал — вонючего козла
хоронить!
— Да ведь этот козел, батюшка, был совсем
православный; он отказал тебе двести рублей.
— Послушай, старый хрыч!—сказал поп. — Я тебя
не за то бью, что зовешь козла хоронить, а зачем ты по
сию пору не дал мне знать о его кончине: может, он
у тебя уж давно помер.
Взял поп с мужика двести рублей и говорит:
— Ну, ступай же скорее к отцу дьякону, скажи,
чтобы приготовлялся: сейчас пойдем козла хоронить.
Приходит старик к дьякону и просит:
165

— Потрудись, отец дьякон, приходи ко мне в дом
на вынос.
— А кто у тебя помер?
— Да вы знавали моего козла, он-то и помер!
Как начал дьякон хлестать его с уха на ухо!
— Не бей меня, отец дьякон! — говорит старик.—
Ведь козел-то был, почитай, совсем православный: как
умирал, тебе сто рублей отказал за погребение.
— Эка ты стар и глуп!—сказал дьякон. — Что ж ты
давно не известил меня о его преславной кончине;
ступай скорее к дьячку: пущай прозвонит по козловой
душе!
Прибегает старик к дьячку и просит:
— Ступай прозвони по козловой душе.
И дьячок рассердился, начал старика за бороду
трепать.
Старик кричит:
— Отпусти, пожалуй, ведь козел-то был
православный, он тебе за похороны пятьдесят рублей отказал!
— Что же ты до этих пор копаешься! Надобно было
пораньше сказать мне: следовало бы давно уж
прозвонить!
Тотчас бросился дьячок на колокольню и начал
валять во все колокола. Пришли к старику поп и дьякон
и стали похороны отправлять: положили козла в гроб,
отнесли на кладбище и закопали в могилу.
Вот начали про то дело говорить промеж себя
прихожане*, дошло до архиерея, что-де поп козла
похоронил по-христиански. Потребовал архиерей к себе на
расправу старика с попом:
— Как вы смели похоронить козла? Ах вы,
безбожники!
— Да ведь этот козел, — говорит старик, — совсем
был не такой, как другие козлы; он перед смертью
отказал вашему преосвященству тысячу рублей.
— Эка ты глупый старик! Я не за то сужу тебя, что
козла похоронил, а зачем ты его заживо маслом не
соборовал**.
Взял тысячу и отпустил старика и попа по домам.
* Прихожане — люди одного церковного прихода.
** Заживо маслом соборовать — свершать над больным обряд
помазания особым маслом.
166

ДОБРЫЙ ПОП
Жил-был поп. Нанял себе работника, привел его
домой.
— Ну, работник, служи хорошенько, я тебя не
оставлю.
Пожил работник с неделю, настал сенокос.
— Ну, свет, — говорит поп, — бог даст, переночуем
благополучно, дождемся утра и пойдем косить сено.
— Хорошо, батюшка.
Дождались они утра, встали рано. Поп и говорит
попадье:
— Давай-ка нам, матка, завтракать, мы пойдем на
поле косить сено.
Попадья собрала на стол. Сели они вдвоем и
позавтракали порядком. Поп говорит работнику:
— Давай, свет, мы и пообедаем за один раз и
будем косить до самого полдника без роздыха.
— Как вам угодно, батюшка, пожалуй, и пообедаем.
— Подавай, матка, на стол обедать, — приказал поп
жене.
Она подала им и обедать. Они по ложке, по другой
хлебнули — и сыты.
Поп говорит работнику:
— Давай, свет, за одним столом и пополуднуем и
будем косить до самого ужина.
— Как вам угодно, батюшка, полудновать так по-
лудновать!
Попадья подала на стол полдник. Они опять хлебнули
по ложке, по другой — и сыты.
— Свет, — говорит поп работнику, — давай заодно
и поужинаем и заночуем на поле — завтра раньше на
работу поспеем.
— Давай, батюшка.
Попадья подала им ужинать. Они хлебнули раз-два
и встали из-за стола.
Работник схватил свой армяк и собирается вон.
— Куда ты, свет? — спрашивает поп.
— Как куда? Сами вы, батюшка, знаете, что после
ужина надо спать ложиться.
Пошел в сарай и проспал до света.
С тех пор перестал поп угощать работника за один
раз завтраком, обедом, полдником и ужином.
167

ПЕТУХАН КУРИХАНЫЧ
Жила-была старуха, у нее сын Иван. Раз Иван уехал
в город, а старуха одна осталась дома. Зашли к ней два
солдата и просят чего-нибудь поесть горяченького,
А старуха скупа была и говорит:
— Ничего у меня нет горяченького, печка не
топлена и щи не варены.
А у самой в печке петух варился. Проведали это
солдаты и говорят между собой:
— Погоди, старая! Мы тебя научим, как служивых
людей обманывать.
Вышли во двор, выпустили скотину, пришли и
говорят:
— Бабушка! Скотина-то на улицу вышла.
Старуха заохала и выбежала скотину загонять.
Солдаты между тем достали из печки горшок с похлебкой,
петуха вынули и положили в ранец, а вместо него в
горшок сунули лапоть.
Старуха загнала скотину, пришла в избу и говорит:
— Загадаю я вам, служивые, загадку.
— Загадай, бабушка.
— Слушайте: в Печинске-Горшечинске, под
Сковородинском сидит Петухан Куриханыч.
— Эх, старая! Поздно хватилась: в
Печинске-Горшечинске был Петухан Куриханыч, да переведен в
Суму-Заплеченску, а теперь там Заплетай Расплетаич.
Отгадайка вот, бабушка, нашу загадку.
Но старуха не поняла солдатской загадки.
Солдаты посидели, поели черствой корочки с кислым
квасом, пошутили со старухой, посмеялись над ее
загадкой, простились и ушли.
Приехал из города сын и просит у матери обедать.
Старуха сббрала на стол, достала из печи горшок,
ткнула в лапоть вилкой и не может вытащить. «Ай да
петушок, — думает про себя, — вишь как разварился, —
достать не могу». Достала, ан... лапоть!

ТАДЖИКСКИЕ СКАЗКИ
СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ И ШАШЛЫК
Пришли однажды к Афанди несколько мулл и
сказали:
— О Афанди! Настает конец света! Завтра
светопреставление! Пойдем, Афанди, к реке, зарежем там
твоего единственного барана и сделаем из его мяса
жирный и вкусный шашлык! И съедим мы этот шашлык
во славу аллаха!
Афанди хитро улыбнулся и согласился.
Взял Афанди своего барана и пришел вместе с
муллами к реке. Муллы сняли свои одежды и начали
купаться, а Афанди стал разжигать костер. Разжигал,
разжигал он костер — огонь не разгорается. Схватил тогда
Афанди одежду мулл и бросил ее в огонь. Увидели это
муллы и закричали:
169

— Что ты делаешь, Афанди? Зачем ты сжигаешь
наши одежды?
— А для чего вам ваши одежды? — отвечал им
Афанди. — Ведь вы говорите, что завтра
светопреставление!
АЛЧНЫЙ КАЗИЙ*
Было ли, не было — жил один бедняк. Сколько ни
трудился он в своих местах, никак не мог избавиться от
бедности. Решил он идти на заработки в дальний город.
Попрощался с родными и пошел.
Долго ли, мало ли шел — пришел. Стал ходить по
домам, искать работы. Ни от какой работы не
отказывался, никогда не говорил: «Это мне тяжело, это
трудно». Какую работу ему ни предлагали, охотно брался
за нее и делал свое дело всегда на совесть.
А деньги, что получал за работу, тратил только на
еду. Все, что оставалось у него, он прятал в мешочек
и думал: «Поработаю еще немного, скоплю побольше
денег и вернусь к родным» .
Так проработал он несколько лет и тяжелым своим
трудом скопил целую тысячу таньга**. А для бедняка это
большие деньги!
Вот бедняк и стал раздумывать, стал беспокоиться:
«Не случилось бы беды, не пропали бы мои деньги! Если
буду носить их с собой, могу обронить и потерять. А то
проведает о деньгах какой-нибудь разбойник — ограбит
меня и убьет. Если спрячу я деньги, где живу, и там
могут они исчезнуть. Выследит кто-нибудь — мало ли
дурных и хитрых людей! — и лишусь я моих денег и вернусь
к родным с пустыми руками...»
Так раздумывал бедняк и не знал, что ему делать
и как поступить. Наконец он решил про себя так:
«Отдам-ка я мои тысячу таньга на хранение казию.
Говорят о нем, что человек он благочестивый и честный.
У него-то мои деньги будут в сохранности! А когда
задумаю ехать на родину, возьму их у казия и уеду».
* Казий — духовное лицо у мусульман, несущее обязанности
судьи.
** Таньга — серебряная монета.
170

Так рассудил бедняк и с такими мыслями пришел
к казию. Казий принял его и спросил:
— Что тебе нужно?
— Хочу, господин, отдать тебе на сохранение мои
деньги. Более надежного места мне не найти. Сбереги
их, пока я живу и работаю в этом городе.
Казий взял у бедняка мешочек с деньгами и
степенно сказал:
— С превеликим удовольствием исполню я твою
просьбу! Верно ты сказал: более надежного места для
хранения денег тебе не найти.
Бедняк ушел, а казий пересчитал монеты и спрятал
их в свой большой сундук.
Через некоторое время бедняк собрался ехать на
родину. Пришел он к казию и сказал:
— Верни, господин, мне мои деньги, завтра я уеду
из вашего города.
Казий взглянул на бедняка и сказал:
— О каких деньгах ты говоришь?
— Да о той тысяче таньга, что я оставил тебе на
хранение.
— Видно, ты с ума сошел! — закричал казий. —
Когда ты давал мне деньги? Вон что выдумал: тысячу
таньга! Да семь поколений твоих предков не видели и сотни
таньга! Откуда же ты мог взять тысячу таньга?
Бедняк стал напоминать казию, когда он принес ему
свои деньги и что говорил при этом. Но казий и слушать
его не захотел. Затопал он ногами и кликнул своих
служителей.
— Бейте этого обманщика! — крикнул он. — Гоните
его в шею! Пинайте его ногами в спину!
Служители казия набросились на бедняка, жестоко
его избили и выгнали.
Со слезами и причитаниями пошел бедняк по улице.
— Пропали зря мои тяжелые труды! Пропали мои
деньги! — горестно приговаривал он. — Присвоил их
алчный казий!..
А в это время по улице шла женщина. Услышала она
причитания бедняка и с укором сказала ему:
— Эй, брат, что случилось? Почему ты, взрослый
человек с бородой и в чалме, идешь и плачешь, как
маленький ребенок?
Бедняк печально сказал;
171

— О сестра, если бы ты знала, как меня обманули!
Я столько лет надрывался на тяжелой работе, ел не
досыта, не высыпался, скопил с великим трудом тысячу
таньга, и вот лишился их. Знала бы ты об этом — не
стала бы укорять меня!..
— Расскажи мне, что с тобой случилось, —
потребовала женщина.
И бедняк рассказал ей, как лишился он своих
денег.
— А еще говорят, что этот казий — человек честный
и благочестивый! — с горечью прибавил он.
Женщина с сочувствием выслушала рассказ бедняка
и сказала:
— Не печалься, еше не все пропало. Пойдем со
мной, и я что-нибудь придумаю.
Женщина пришла к себе в дом, достала шкатулку
и сказала своему маленькому сыну:
— Сейчас я пойду с этим человеком к казию. Ты иди
за нами, но не приближайся к нам. Старайся, чтобы
тебя никто не видел. Спрячься и жди, когда казий отдаст
этому человеку его деньги. Как только увидишь, что
казий протягивает руки, чтобы взять эту шкатулку,
подбеги и скажи: «Отец вернулся с верблюдами и грузами!»
Мальчик сказал:
— Хорошо, так все и сделаю!
Женщина поставила шкатулку на голову, вышла на
улицу и вместе с бедняком пошла к дому казия. А в
отдалении за ними шел ее сын.
Перед домом казия женщина сказала бедняку:
— Я войду первая, а ты входи следом за мной.
Когда женщина вошла в дом казия, тот взглянул на
нее и на ее большую шкатулку и сказал:
— С каким делом ты пришла ко мне, сестра?
Женщина сказала:
— Может быть, господин, ты знаешь меня? Я — жена
богатого купца Рахима. Муж мой повел свой караван
в далекие города и неизвестно когда вернется. Вот
уже несколько ночей я не могу спать спокойно.
Около нашего дома ходят воры. Видно, они хотят ограбить
нас. Я собрала все наши деньги и богатства — и золото,
и серебро, и драгоценные камни — и наполнила ими вот
эту шкатулку. С трудом я принесла ее к тебе — такая
она тяжелая! Будь добр, прими ее на хранение! Когда
172

вернется мой муж, он сам возьмет у тебя эту
шкатулку.
Казий поднял шкатулку и убедился, какая она
тяжелая. Руки у него затряслись от жадности, и он подумал:
«В этой шкатулке по крайней мере будет сорок или
пятьдесят тысяч таньга. Немало, видно, в ней и
драгоценных камней. Я слышал, что этот Рахим очень богатый
купец...»
— Хорошо, хорошо, сестра! — сказал казий. —
Сохраню я твои сокровища, будь уверена. Не пропадут
они, в целости все верну. Не исчезнет ни одна таньга!
Но женщина взяла из рук казия свою шкатулку
и спросила:
— Вправду ли все мое вернется ко мне?
— Не сомневайся, сестра! — воскликнул казий. —
О честности и благочестии моем знают все жители этого
города!
В это самое время в дом казия вошел бедняк.
Увидел его казий и очень обрадовался.
«Сам бог привел сюда этого человека! — подумал
он. — Нет лучшего случая, чтобы показать этой
женщине мою честность. Отдам этого бедняку тысячу таньга,
а взамен возьму эту наполненную драгоценностями
шкатулку. Она — ха-ха! — стоит этого!»
И казий сказал женщине:
— Повторяю тебе, сестра, дом казия — самое
надежное и самое безопасное место. Твоя шкатулка будет
храниться здесь еще лучше, чем она хранилась бы у
тебя дома. В любое время, когда вернется твой муж или
ты сама пожелаешь, ты получишь твои драгоценности
в целости.
Служители казия и все присутствующие в приемной
казия люди закивали головами: правду говорит казий,
надо верить каждому его слову!
А казий как бы случайно увидел бедняка и громко
воскликнул:
— Вот и этот бедняк отдал мне на сохранение все
свои сбережения — тысячу таньга! Сегодня утром он
пришел ко мне и потребовал свои деньги. Но я не узнал
его, ошибочно принял за мошенника и обманщика и не
отдал ему деньги. Если он приведет кого-нибудь, кто
знает его, я тут же возвращу ему его деньги!
В ответ на эти слова казия женщина сказала:
173

— Господин, мы знаем этого бедняка уже почти два
года. Он пришел в наш город и занимался здесь
поденной работой. Работал он и у нас. Верь мне, что деньги
он заработал трудом, набивая мозоли на своих руках!
Казий с самой ласковой улыбкой воскликнул:
— Как, ты знаешь этого человека? Так в чем же
дело? Эй, брат, подойди ко мне и возьми свои тысячу тань-
га! Скорее возьми!
И казий достал из своего большого сундука деньги,
отсчитал тысячу таньга и торжественно отдал их
бедняку.
— Ну, сестра, теперь ты убедилась в том, как я
храню чужие деньги и как возвращаю их владельцам!
—торопливо промолвил казий. — Оставляй же у меня свою
шкатулку и иди спокойно домой!
И он уже протянул руки, чтобы взять шкатулку. Но
тут с улицы вбежал мальчик и сказал:
— Эй, мать! Иди скорее домой: отец вернулся
с верблюдами и грузами и ждет тебя!
— Ну, раз мой муж приехал, теперь мне нечего
бояться воров! — со смехом сказала женщина. — Теперь
он и сам сумеет уберечь наши драгоценности и без
помощи благочестивого казия!
С этими словами женщина взяла свою шкатулку,
поставила ее на голову и вышла из дома казия вместе
с бедняком.
— О брат, — сказала она, — никогда не надо
отчаиваться! Знай, что нет такого хитреца и плута, которому
бы все его хитрости и плутни всегда удавались! Иди к
себе на родину и отдыхай после многих лет скитания
в чужих краях, пользуйся своими трудовыми деньгами!
И они попрощались и расстались.
А казий, оставшись один, пришел в страшную ярость.
Он дергал себя за бороду, топал ногами и не находил
себе места от досады.
«Вот беда! — говорил он сам себе с сокрушением. —
Вот несчастье! Вот горе! Проклятый купец Рахим! Что
бы ему приехать на час позже! Всего на один только
час! Тогда бы все было в порядке: осталась бы
навсегда у меня эта тяжелая шкатулка с драгоценностями!
Приумножились бы мои богатства! Наполнился бы мой
большой кованый сундук до самого верха! Ой, горе
мне! Горе мне!»

ПТИЦА КАХКА
Жил когда-то на свете старик рыболов. Рано поутру
он уходил на реку и сидел там до позднего вечера, а
выуживал одну-две рыбки. Рыбу он продавал на базаре
и на вырученные деньги кое-как кормился со своей
женой.
Однажды пошел он на реку ловить рыбу. Только
уселся на берегу, как откуда-то прилетела большая
красивая птица и села на дерево.
А была это не простая птица, а сама чудесная птица
Кахка.
Стала эта птица смотреть на рыболова.
Сидит он, ничего не может поймать. Долго сидел,
пока вытащил маленькую рыбку. Говорит ему птица
Кахка:
— Эй, отец, что ты будешь делать с этой
маленькой рыбкой?
— Отнесу эту рыбку на базар, продам и куплю себе
и своей старухе хоть сколько-нибудь хлеба.
Пожалела птица старика:
— Не хочу я, чтобы ты так мучился и жил
впроголодь! Буду каждую ночь приносить тебе по большой
рыбе. За большую рыбу ты много денег получишь, и не
будете вы со старухой нуждаться!
Обрадовался старик, поблагодарил птицу и пошел
домой.
В полночь прилетела птица Кахка, принесла
огромную рыбу и бросила старику на двор.
Утром старик разрезал рыбу на куски, зажарил,
вынес на базар и стал продавать.
С того дня птица Кахка каждую ночь прилетала
к рыбаку на двор и приносила по большой рыбе. Был
старик бедняком, а тут разбогател и даже купил себе
дом с садом.
Пришел он однажды на базар, стал, как всегда,
торговать рыбой. Вдруг появился глашатай падишаха*
и стал громко кричать:
— Кто укажет падишаху, где найти птицу Кахка, тот
получит половину государства и женится на дочери
падишаха!
* Падишах — правитель, властитель.
175

Встал старик со своего места, хотел было сказать,
что он знает, где найти птицу Кахка, да подумал:
«Э, не буду говорить — ведь эта птица меня от
голода избавила!»
Подумал он так и сел опять на свое место.
«А все-таки хорошо получить полгосударства!»—
подумал он про себя и снова встал.
Так он раза три-четыре вставал с места и снова
садился.
Заметил это глашатай, схватил старика и потащил
к падишаху.
— Этот старик знает, где птица Кахка!—сказал он.
Падишах сказал старику:
— Если ты знаешь что-нибудь о птице Кахка, укажи
мне, где ее найти. Я ослеп, и никакие лекарства не могли
вернуть мне зрение. Один знающий лекарь сказал мне,
что я вылечусь от слепоты, если промою глаза кровью
птицы Кахка. Помоги мне поймать ее, и я отдам тебе
половину моего государства!
Старик ответил:
— Птица Кахка каждую ночь прилетает ко мне на
двор и приносит большую рыбу.
Обрадовался падишах и сказал:
— Вот ты и поймай ее!
— Нет,— ответил старик,— птица Кахка большая
и сильная. Один я не справлюсь с нею. Чтобы схватить
и удержать ее, нужно больше сотни людей.
— Я пошлю с тобой четыреста моих слуг. Ты спрячь
их под тем деревом, на которое прилетает птица
Кахка. Они-то сумеют схватить и удержать ее!
— Нет,—сказал старик,— так птицу Кахка не
поймаешь. Ее можно изловить только хитростью. Когда
она прилетит ко мне, я приготовлю хорошее угощение
и уговорю ее спуститься на землю. Здесь-то мы ее
и схватим!
Падишах послал со стариком четыреста своих слуг.
Старик повел их под дерево, на которое прилетала
птица Кахка, и спрятал под ветками. Сидят слуги, не
шелохнутся.
А старик разложил на ковре под деревом разные
угощения и стал ждать птицу Кахка. Как только она
прилетела и села на дерево, старик заговорил:
176

— О дорогая птица Кахка! Благодаря тебе я стал
богат и счастлив, а до сих пор даже не угостил тебя.
Спустись ко мне и отведай моего угощения!
И так он упрашивал птицу Кахка, что она спустилась
с дерева. Но все-таки подумала:
«А что, если у старика на уме дурное?»
Но тут же сказала себе:
«Э, что может сделать этот слабый старик!»
Спустилась птица Кахка с дерева и села около
старика.
Старик расставил перед ней блюда и стал угощать
ее:
— О дорогая птица Кахка! Кушай, пожалуйста, мое
угощение! С великой любовью к тебе приготовил я все
это!
Но только птица Кахка стала клевать из чашки,
старик схватил ее за обе ноги и закричал:
— Скорее ко мне! Скорее!
Четыреста слуг падишаха выскочили из-под дерева
и бросились на птицу.
Птица Кахка взмахнула своими большими крыльями
и полетела.
Старик все держал ее за ноги и кричал:
— Держу! Держу!
Но птица Кахка подняла его над землей. Тогда один
из слуг падишаха подскочил и схватил старика за ноги,
чтобы удержать.
Второй слуга увидел, что его товарищ отделяется
от земли, и схватил его за ноги. Второго схватил третий,
третьего — четвертый, четвертого — пятый...
Так старик и четыреста слуг падишаха ухватились
один за другого, поднялись за птицей Кахка под облака
и цепочкой повисли в воздухе.
Тут старик взглянул вниз, на землю, а земли и не
видно. Потемнело у него в глазах от страха, разжал он
пальцы и полетел вниз. А за ним и все четыреста слуг
падишаха. Упали они на камни и разбились...

ТАТАРСКИЕ СКАЗКИ
ПЕРЕХИТРИЛ
Давным-давно это было. Отправились как-то в
дорогу два муллы и крестьянин. Шли они, шли и
остановились отдохнуть. Крестьянин развел огонь и стал варить
кашу. Когда каша сварилась, он продавил в ней ямку
посредине и положил туда масла.
Сели есть. Тут один мулла схватил ложку и сказал:
— Путь, начертанный нам аллахом, проходит вот
так!
С этими словами он ткнул ложку в самую середину
каши и повел масло в свою сторону. Увидев это,
второй мулла сказал:
— А вода на мельницу моего отца текла вот так!
Сказав это, мулла ткнул ложку в середину каши
и повел масло в свою сторону.
Тогда крестьянин быстро перемешал кашу с маслом
и воскликнул:
178

— А когда наступит конец света, все вот так
перемешается!
Помолчали муллы и принялись за кашу.
Потом все снова тронулись в путь. Шли, шли и
остановились на ночлег. А у них был с собой один вареный
гусь на троих. Вот муллы и говорят крестьянину:
— Давайте ляжем спать. Тому, кому приснится самый
интересный сон, и достанется гусь целиком!
Легли. Проснулись наутро и принялись сны
рассказывать. Один мулла сказал:
— Я видел во сне себя. Будто надел я зеленый ча-
пан, большую белую чалму и отправился пешком в
Мекку поклониться святым местам.
Выслушали рассказ муллы и сочли сон хорошим.
Стал рассказывать другой мулла:
— Приснилось мне, что я превратился в
святого белокрылого лебедя и тоже полетел к святым
местам.
И этот сон сочли хорошим. Тогда крестьянин
сказал:
— А я видел во сне вас обоих. Один из вас надел
зеленый чапан, белую чалму и ушел в Мекку —
поклониться святым местам. Другой обернулся белокрылым
лебедем и тоже полетел к святым местам. Я подумал
тогда: ведь путь в святые места далекий, муллы еще не
скоро вернутся, а гусь может испортиться. Подумал
я так и съел гуся, досточтимые муллы!
Так находчивый крестьянин провел двух хитрых
мулл.
ДАРЫ АЛЛАХА
Жил, говорят, в одной деревне очень набожный
человек— Хисам. День и ночь сидел он на молитвенном
коврике — все молился.
Обращается к аллаху и восклицает:
— О, аллах! Спаси и помилуй меня от всех бед и
напастей! Ниспошли мне счастья и богатства! Ниспошли
мне дары свои, о могущий аллах!
Смотрела на него жена и сердилась: ведь коврик —
не поле, на нем хлеба не вырастишь, молитвами сыт не
будешь!
179

Слушала Зейнаб, слушала, как муж молится, о чем
аллаха просит, да и говорит однажды:
— Ох, и проучу я тебя, бездельника!
Рассердился Хисам на жену и закричал:
— Не мешай моим молитвам!
Ничего не ответила ему Зейнаб, но решила над ним
посмеяться.
Однажды Хисам прервал свои молитвы, запряг
лошадь и поехал в поле пахать. В полдень понесла ему
Зейнаб в узелочке еду. Идет она мимо реки и видит,
сидят на берегу рыбаки и рыбу ловят.
— Удачи вам! Богатого улова! — пожелала рыбакам
женщина.
— Спасибо! — отвечают рыбаки.— Подожди
немного— не вытащим ли рыбки на твое счастье!
Закинули рыбаки сеть в воду и вытащили много-
много рыбы. Обрадовались рыбаки и отдали половину
улова жене Хисама. Поблагодарила рыбаков женщина,
завернула рыбу в платок и поспешила дальше.
А Хисам ждет-не дождется жены: очень устал с
непривычки да и проголодался сильно.
И вот наконец пришла жена и отдала мужу узелок
с едой. Хисам принялся за обед, а Зейнаб домой
направилась. Тут она и придумала свою хитрость: идет по
пашне, вынимает рыбу из платка и незаметно в борозду
кидает.
Поел Хисам, отдохнул немного и снова пахать
начал. Идет за сохой — что таксе! — рыба в борозде
лежит. Удивился Хисам, подобрал рыбу и дальше
пошел.
Видит — опять рыба валяется. И еще! И еще! Тогда
Хисам обрадовался очень и закричал вслед жене:
— Погляди-ка, Зейнаб! Аллах ниспослал мне
свои дары! Видно, дошли до всевышнего мои
усердные молитвы! Аллах накидал мне с неба рыб в
борозду!
Взглянула Зейнаб на «дары аллаха» и притворилась,
будто очень удивлена. А Хисам отдал ей рыб и сказал:
— Иди поскорее домой и зажарь этих небесных
рыб к моему возвращению!
Пришла Зейнаб домой, почистила всю рыбу,
посолила ее и спустила в погреб. А для Хисама лапши
наварила.
180

Вечером приехал с поля Хисам. Сел он за стол —
жареной рыбы дожидается. А жена ставит перед ним
большую миску с лапшой.
— А где же рыба?
— Какая рыба? — удивляется жена.
— Да та самая, которую я в поле подобрал! —
говорит Хисам.
Отвечает ему Зейнаб:
— Опомнись, Хисам! Бывает ли в поле рыба?!
Откуда ей там взяться!
— Мне ее аллах ниспослал за молитвы мои
усердные! Я эту рыбу тебе отдал и велел зажарить к моему
возвращению! — кричит Хисам.
— Не видала я никакой рыбы!—кричит Зейнаб.—
Если твой аллах побросал тебе рыбу, пусть он и
зажарит ее для тебя.
Долго спорили муж с женой. Скоро на их крики
даже соседи сбежались.
— Что случилось у вас? — спрашивают.— Отчего вы
оба так кричите?
— Нашел я в поле несколько рыб. Отдал их жене
и велел зажарить к моему возвращению! —
рассказывает им Хисам.— А жена говорит, что не видала никакой
рыбы!
— Да разве рыба водится в поле? — удивляются
соседи.
— Если аллаху угодно, то и в поле рыба может
появиться! — отвечает Хисам.
«С ума сошел наш Хисам»,— думают соседи.
Связали они его по рукам и ногам и уложили на постель,
а потом привели муллу.
Мулла важно сказал:
— Видно, в него вселился бес! Молитвами и
заклинаниями нужно изгнать!
Услыхал эти слова Хисам и говорит:
— Подожди, хазрет*, молиться да заклинать! Ты
лучше скажи, может ли по воле аллаха рыба появиться
в поле? Я говорю, что аллах всесилен, а вот они не
верят!
Растерялся мулла. Не знает, что и отвечать. «Если
сказать, что по воле аллаха рыба может и в поле по-
Хазрет — вежливое, почтительное обращение к мулле.
181

явиться, тогда ведь надо будет эту рыбу найти! А где ж
ее искать? — думает мулла.— Тогда люди и меня сочтут
глупцом — станут надо мной смеяться. А если сказать,
что не может рыба в поле очутиться, значит, признать
бессилие аллаха. Тогда мне никто и верить не станет,
и в мечеть больше ходить не будут!»
Молчит мулла. И говорит тогда Хисам:
— Наверное, хазрет, и ты не веришь в силу аллаха
всевышнего? Какой же ты тогда мулла?!
Совсем тут мулла испугался и говорит торопливо:
— Надо поскорей выгнать из тебя беса! Это он
говорит твоими устами!
И мулла принялся быстро шептать над Хисамом свои
молитвы и заклинания. Хисам-агай лежал молча. Видит
мулла, что Хисам притих, и говорит:
— Развяжите его! Видно, оставил его бес! Теперь
уж он выздоровеет!
Сказал так мулла и вышел поскорее из дома Хисама.
Когда ушел мулла и разошлись соседи, Хисам
задумался, а потом и говорит жене:
— Что же это со мной случилось?
— Посмешищем стал ты, Хисам, со своими
рыбами! — отвечает ему жена.
— Может, я и вправду с ума сошел! — не унимается
Хисам.— Я ведь отдал тебе несколько рыб...
Смеется Зейнаб:
— Отдал! Только один ты и думаешь, что их тебе
аллах с неба послал! А это я их сама в борозду
покидала! Говорила я, что проучу тебя. Вот и проучила!
Перестань молиться, Хисам, а то и вправду с ума
сойдешь!

ТУВИНСКАЯ СКАЗКА
ПАРЕНЬ С ТРЕМЯ ЗНАНИЯМИ
Жил-был Оскюс-оол со своим старым отцом. Отец
парня стал совсем дряхлым и умер. После смерти отца
осталось Оскюс-оолу тридцать коз, тридцать коров
и тридцать лошадей.
«Скот у меня есть,— подумал парень,— а я ничего
не знаю. Попробую я за этот скот приобрести знания».
И решил Оскюс-оол научиться чему-нибудь,
приобрести знания, а человеку, научившему его, заплатить
скотом.
Поехал Оскюс-оол прямо на север. Ехал, ехал и
видит: в стороне от дороги стоит юрта. Зашел Оскюс-оол
в юрту. В ней сидят два человека, играют в шахматы.
Один из них спросил:
— Откуда будешь, сынок? Куда путь держишь?
— Еду я с юга. Сам одинок. Родители мои умерли
и оставили мне тридцать коз, тридцать коров и три-
183

дцать лошадей. Решил я приобрести три знания. Научите
меня играть в шахматы. Я за это отдам тридцать коз.
Согласились игроки научить его играть в шахматы.
Уже через месяц Оскюс-оол обыгрывал самых
лучших шахматистов этой земли.
Задумался парень: «Одно знание я уже приобрел —
в шахматы играю. Осталось еще два». Отдал Оскюс-оол
тем людям тридцать коз и отправился снова в путь.
Ехал он, ехал, и попалась ему на пути юрта. Решил
он и в ней попытать счастья. Зашел в юрту и видит: три
человека разные фокусы друг другу показывают.
Спросил один из них Оскюс-оола:
— Откуда, сынок? Куда путь держишь?
— Еду я с юга. Сам одинок. Родители мои умерли
и оставили мне тридцать коз, тридцать коров и тридцать
лошадей. Вот и решил я приобрести три знания. Я уже
научился играть в шахматы. Научите меня вашему
искусству, я за это отдам тридцать коров.
Согласились фокусники учить Оскюс-оола. Через
месяц научился он и этому делу.
Поблагодарил их Оскюс-оол, отдал им тридцать
коров и отправился дальше.
Ехал он, ехал и встретил на пути одну юрту. Зашел
в нее, а там три человека сидят, считают и задачи друг
другу задают. Увидели они Оскюс-оола и спрашивают:
— Откуда будешь? Куда, сынок, путь держишь?
— Еду я с юга. Сам одинок. Родители мои умерли
и оставили мне тридцать коз, тридцать коров и тридцать
лошадей. Я решил приобрести на них знания. Вот
научился уже в шахматы играть и фокусы показывать.
Научите меня счету. Я отдам вам за это двадцать
девять лошадей.
Согласились эти люди, и через месяц научился он
считать. Отдал им Оскюс-оол двадцать девять лошадей,
а сам поехал дальше.
Услышал он однажды, что живущий на юге Караты-
хан устроил шахматные состязания: кто трижды
обыграет Караты-хана, тот будет вместо него ханом, а Кара-
ты-хану отрубит голову. Если выиграет Караты-хан, то
он отрубит голову побежденному.
— Я одинок,— сказал сам себе Оскюс-оол, —
братьев и сестер у меня нет, родители мои умерли. В
шахматы я умею играть. Может, выиграю и помогу народу
184

избавиться от жестокого хана. А если выиграет хан и
отрубит мне голову, плакать обо мне будет некому.
И поехал Оскюс-оол в землю Караты-хана.
Ехал, ехал Оскюс-оол по полям и лесам, по горам
и долинам. Дорога привела его на горный перевал. За
тем перевалом было ханство Караты-хана, а на
перевале— дремучая тайга. Видит Оскюс-оол: на деревьях, по
сторонам дороги, много отрубленных человеческих
голов висит — много невинных людей загубил Караты-хан.
Дальше поехал Оскюс-оол, спустился с гор в
долину, в аал хана. Подъехал Оскюс-оол к самой лучшей,
ханской юрте, слез с коня, зашел в нее.
— Откуда и зачем приехал, парень? — спросил его
хан.
— Живу я за горами, а приехал сыграть с тобой,
Караты-хан, в шахматы.
— А когда ехал, что на перевале видел? — спросил
его хан.
— Много отрубленных тобой голов висит — вот что
видел,— ответил Оскюс-оол.
— Сосчитай сначала, сколько там голов, а потом
будем играть. А не сумеешь сосчитать, так и играть с
тобой не буду,— сказал хан.
Недаром учился Оскюс-оол счету. Быстро сосчитал
он головы, их оказалось девяносто девять.
— Девяносто девять голов людских висит,— сказал
Оскюс-оол хану.— Если я три раза подряд выиграю
в шахматы, то с твоей головой будет сто.
Удивился хан, что простой парень умеет считать. Не
хочется ему с ним играть, да ничего не поделаешь.
И вот сели они играть. Сыграли они уже полпартии,
и хан видит, что проигрывает.
— Э-э, парень,— говорит он Оскюс-оолу,— игра
в шахматы — дело серьезное. Она требует много ума
и напряжения. Нам надо попить и поесть. Ну-ка, жена,
приготовь нам еду! — приказал хан.
На двух золотых тарелках ханша поставила на стол
вкусно приготовленную еду и разные лакомства.
Однако понял Оскюс-оол, что хоть кушанья на одинаковых
тарелках, но приготовлены они по-разному. Хану
подали то, что обновляет силу и волю человека, а ему —
одурманивающее и ослабляющее силу и волю. Не
напрасно учился Оскюс-оол фокусы показывать, Вмиг об-
185

менял он тарелки: тарелку хана поставил себе, а свою
подсунул хану. Да так все это сделал, что хан ничего
не заметил.
После приятного обеда продолжили игру, и Оскюс-
оол быстро обыграл хана.
— Вот и выиграл я один раз. Осталось еще два
раза, — сказал Оскюс-оол, и они снова начали играть.
Сыграли полпартии — снова хан проигрывает. Опять
подала ханша еду на стол в тех же двух золотых
тарелках, но трудно обмануть парня: он незаметно поменял
тарелки с кушаньями.
После еды продолжали игру — и снова выиграл
Оскюс-оол.
Начали играть в третий раз. Сыграли полпартии.
Знает теперь Оскюс-оол, что он выиграет. А хан
боится проиграть. Заставляет жену готовить кушанье.
Приготовили еду и подали на стол в тех же золотых
тарелках. Видит Оокюс-оол, что снова хотят его обмануть.
Опять переменил он тарелки.
После еды продолжали игру. Через несколько
ходов хан почувствовал, что у него кружится голова.
В третий раз проиграл хан Оскюс-оолу.
— Все три партии выиграл я,— сказал Оскюс-оол.—
Всем известны условия игры. На перевале висят
девяносто девять голов людей, убитых тобой, а теперь с
твоей головой будет сто.
От страха стало белым лицо хана. Уж очень жить-то
ему хочется. Встал хан перед парнем на колени и
просит его:
— Прости меня, Оскюс-оол. Возьми мое золото,
серебро, скот. Бери все мои богатства. Будь хозяином,
царствуй. Только оставь меня жить на свете.
Но твердый характер у парня. Не желает он
уступить хану и говорит ему:
— Те девяносто девять человек, чьи головы висят
на перевале, тоже хотели жить. А ну-ка, ханское
отродье, шагай теперь ты на перевал.
Повел он хана на перевал и отрубил ему голову.
Так с помощью своих знаний избавил Оскюс-оол
народ от жестокого Караты-хана.

ТУРКМЕНСКИЕ СКАЗКИ
КАК ПОПАСТЬ В РАЙ
Послушайте-ка, что рассказывают про поэта Кемине*
и его духовного наставника ишана** Эрали.
Ишан Эрали очень любил читать проповеди о
блаженствах рая и муках ада. Он обращался к дехканам***
и возглашал:
— О мусульмане! Слушайте меня со вниманием!
Всех нас когда-нибудь аллах призовет к себе — мы
умрем. Умрем и попадем на тот свет. А на том свете есть
рай и есть ад. Попасть в рай очень трудно! Чтобы по-
* Кемине — литературный псевдоним туркменского поэта
медвели.
** Ишан — высшее духовное лицо.
*** Дехканин — крестьянин.
187

пасть в рай, нужно сначала миновать ад. Ад кишит
огнедышащими змеями и злыми скорпионами. Над адом
лежит узенький мостик, мостик, который тоньше волоса
и острее кинжала! О правоверные мусульмане! Чтобы
благополучно перейти этот мостик и стать достойными
райской жизни на том свете — совершайте побольше
богоугодных дел на этом свете! Жертвуйте же
побольше баранов и коз в пользу аллаха и его служителей!
Ваши жертвы помогут вам перейти мостик над адом
и попасть в рай. Ах, как хорошо з раю!
Однажды среди дехкан, слушавших проповедь иша-
на, был и Кемине. Услыхал он слова ишана о
блаженствах рая и муках ада, усмехнулся и подумал: «Если
угождать ишану, то и последнего ишака лишишься».
Потом Кемине громко спросил у чабана, сидевшего
рядом с ним:
— Скажи-ка, отец, когда легче провести баранов
и коз через мост — когда их много или когда их мало?
— Когда баранов и коз много — они все толпятся на
мосту и сбрасывают с него друг друга. Даже самого
чабана могут столкнуть! Чем меньше стадо, тем легче
провести его через мост! — отвечал поэту старый
чабан.
— Вы слышали, братья?—обратился Кемине к
дехканам.— Если хотите попасть в рай — не жертвуйте ни
баранов, ни коз! Они столкнут вас с мостика, и вы
упадете прямо в ад! А если уж так хорошо в раю, пусть
достопочтенный ишан оставит этот беспокойный мир
и поторопится на тот свет!
Дехкане засмеялись словам своего любимого поэта,
а ишан Эрали стал с досады кусать свою бороду.
ГЛУПЕЦ
Жили в одном кишлаке старик и старуха. Однажды
старик собирал хворост и нашел большую иглу.
Положил он иглу в хворост, стянул ношу веревкой и понес
домой.
Пришел старик, развязал хворост и принялся искать
иголку. Старуха спрашивает:
— Что ты ищешь?
— Иглу ищу.
188

— Куда же ты ее положил?
— В эту вязанку хвороста.
— Какой же ты недогадливый! Ты бы воткнул иголку
в халат, вот она и не пропала бы!
— Хорошо,— отвечает старик,— так я и сделаю!
Пошел он в другой раз за хворостом и нашел
большую ось.
Вспомнил старик слова своей старухи и стал втыкать
ось в халат. Разорвал халат и принес ось за пазухой.
Принес и показывает старухе.
— Ах, какой ты недогадливый!—сказала старуха.—
Ты бы лучше привязал ось за веревку и тащил бы ее
домой!
— Хорошо,— говорит старик,— теперь так и
сделаю!
В третий раз пошел он за хворостом и нашел
маленького щенка. Привязал он щенка за веревку и
потащил домой. Дорогой веревка чуть не удушила
щенка. Увидала старуха полуживого щенка и сказала:
— Ах, какой ты недогадливый! Ты манил бы щенка,
он и пришел бы сам!
— Хорошо,— ответил старик,— буду теперь манить!
Пошел он в степь и увидел зайца. Вспомнил старик
слова старухи и стал манить зайца. Заяц поднял
хвостик и убежал. Пришел старик домой и говорит:
— Стал я манить зайца, а он убежал!
— Ах, какой ты недогадливый! Как увидишь зайца,
скажи: «Стань как каменный!» Заяц остановится, ты
и поймаешь его.
— Хорошо! Буду теперь кричать: «Стань как
каменный!»
На другой день старик увидел прохожего и
закричал:
— Стань как каменный! Стань как каменный!
Прохожий рассердился — думал, что старик
насмехается над ним, и пребольно поколотил его.
Весь в слезах приходит старик домой и рассказывает
старухе, как прохожий побил его.
— Экий ты!—сказала старуха.— А ты бы сказал
прохожему: «Удачи тебе во всем! Удачи тебе во всем!»
— Хорошо! Скажу теперь: «Удачи тебе во всем!»
На другой день старик встретил людей, которые
несли покойника, и говорит им:
189

— Удачи вам во всем! Удачи вам во всем!
Услышали это люди, остановились и побили
старика.
Пришел он домой и рассказал обо всем старухе.
— Экий ты неразумный! Ты сказал бы: «Несчастный
день! Несчастный день!»
— Хорошо! Так и скажу теперь: «Несчастный день!
Несчастный день!»
На другой день старик встретил веселую свадьбу
и давай кричать:
— Несчастный день! Несчастный день!
Услышал это отец жениха, слез с лошади и сильно
поколотил старика.
Пришел домой старик и сказал:
— Если бы я не слушал тебя, старуха, то не был бы
теперь в синяках! С этого дня никого не стану слушать!
Своим умом буду жить!
Сказал это и пошел в лес рубить дрова.
Влез он на толстый сук и начал рубить его.
— Что ты делаешь? — крикнул ему прохожий.—
Ведь ты упадешь и сильно ушибешься!
Старик на это ответил прохожему:
— Хоть бы ты мне и правду говорил, да я тебя все
равно не послушаю. Своим умом буду жить.
Прохожий не сказал больше ничего и отошел.
Скоро сук упал, а вместе с ним упал и старик.
Поднялся он, охая, с земли и подумал:
«И вправду говорил мне этот прохожий, что упаду...
Наверно, он все знает. Может быть, знает и когда
я умру. Надо спросить его!..»
Догнал старик прохожего и спросил:
— Будь добрым, скажи, когда придет ко мне
смерть?
Смешно стало прохожему. Ответил он:
— Смерть к тебе придет тогда, когда твой осел три
раза оступится по дороге.
Принял это старик за правду, поблагодарил
прохожего и снова стал рубить дрова.
Нарубил дров, нагрузил осла и поехал домой.
Осел немного прошел, попал копытом в ямку и
оступился. Испугался старик и сказал:
— Горе мне! Одна душа уже вышла из меня!..
190

Осел прошел еще немного и снова оступился.
Старик больше прежнего испугался:
— Ой, горе! И вторая душа вышла!..
Немного погодя осел оступился в третий раз.
— Ну, — сказал старик, — значит, я совсем умер!..
Слез он с осла и лег под мост, будто и в самом деле
умер.
Долго пролежал старик, не двигая ни рукой, ни
ногой. Осел сначала стоял смирно, а потом увидел
зеленую лужайку, свернул с дороги и стал щипать
траву.
В это время той дорогой проезжал торговец с
яблоками. Лошадь торговца неожиданно повернула в
сторону и опрокинула арбу. Торговец поднимал, поднимал
свою арбу — никак не мог поднять.
Тут он увидел старика, лежавшего под мостом.
Торговец подошел к нему и стал просить:
— Помоги мне поднять арбу!
Старик даже не пошевельнулся, только ответил:
— Разве ты не видишь? Я человек мертвый и ничем
не могу тебе пособить...
Торговец подумал, что старик шутит, и сказал:
— Брось ты свои шутки! Встань, помоги мне!
— Нет,— ответил старик, не могу тебе помочь:
мертвый я, мертвый!
Услышал это торговец, подошел к старику и сказал:
— А вот сейчас живым станешь!
И ударил его кнутом.
Старик немного приподнялся. Торговец ударил его
во второй раз. Старик сел на корточки. В третий раз
ударил торговец — старик вскочил на ноги и стал
благодарить его:
— Вот спасибо тебе! Вот спасибо!.. Благодаря тебе
я опять живым стал!
— Не за что благодарить,— ответил торговец.—
Лучше помоги мне поднять арбу!
Когда арба с яблоками была поднята, старик сказал:
— Будь настолько добр, подари мне свой кнут!
Торговец охотно исполнил эту просьбу.
Старик радостный пришел домой, подал старухе кнут
и сказал:
— Спрячь этот кнут и береги до дня моей смерти.
Буду умирать — оживишь меня снова!
191

Ничего не поняла старуха. Тогда старик рассказал
ей все, что с ним случилось под мостом.
Выслушала это старуха, покачала головой и сказала:
— Правильно люди говорят: настоящий ты глупец!
Другого тебе имени нет!
ГОРА САМОЦВЕТОВ
Когда-то в одном селении жила старуха вдова, и был
у нее сын Мирали. Жили они бедно. Старуха для людей
шерсть чесала, шила, стирала — тем и зарабатывала на
пропитание.
Когда Мирали подрос, мать сказала:
— Эй, сынок, я уже не в силах работать! Найди-ка
себе какое-нибудь занятие, которым ты мог бы сам
прокормиться.
— Хорошо, — сказал Мирали и отправился на
заработки.
Ходил он туда, ходил он сюда — нигде не мог найти
работу. Наконец пришел к одному баю и спрашивает:
— Эй, бай, не нужен ли тебе работник?
— Нужен,— отвечает бай.
И нанял Мирали в работники.
Прошел день — бай ничего не заставляет своего
работника делать. Прошел другой день — бай не дает
никаких приказаний. Прошел третий день — бай как
будто не замечает своего работника.
Удивительным показалось это Мирали.
«Для чего же бай нанял меня?» — думает он.
Пришел к баю и спрашивает:
— Будет ли для меня какая-нибудь работа?
— Будет,— отвечает бай.— Завтра поедешь вместе
со мной.
На другой день бай приказал Мирали зарезать быка
и снять с него шкуру. Потом велел принести четыре
больших мешка и привести двух верблюдов. На одного
верблюда положили бычью шкуру и мешки, а на
другого бай уселся сам, и они тронулись в путь.
Добрались они до подножия дальней горы. Тут бай
остановил верблюдов и приказал Мирали снять мешки
и бычью шкуру.
192

Когда Мирали сделал это, бай велел ем/ вывернуть
бычью шкуру и лечь на нее.
Не понял Мирали, для чего это нужно, но спорить
не посмел — сделал так, как приказал хозяин.
Бай закатал Мирали в шкуру, обвязал ремнями, а сам
спрятался за камнем.
Немного погодя прилетели две большие хищные
птицы, схватили клювами свежую бычью шкуру и
подняли ее на самую вершину неприступной горы.
Здесь птицы принялись тащить шкуру в разные
стороны клювами и когтями и разорвали ее. Увидели они
человека, испугались и поспешно улетели, а бычью
шкуру прихватили с собой.
Встал Мирали. Осматривается кругом.
Увидел это бай снизу и закричал:
— Что же ты стоишь? Бросай-ка мне самоцветные
камни, которые лежат у тебя под ногами!
Взглянул Мирали — и правда; всюду рассыпано
множество разных драгоценных камней — и алмазы, и
яхонты, и изумруды, и бирюза... Крупные, красивые, так
и сверкают на солнце!
Стал Мирали собирать камни и бросать их вниз.
Мирали бросает, а бай подбирает да наполняет свои
большие мешки.
Бросал, бросал Мирали баю драгоценные камни
и стал тревожиться.
— Господин, как же я отсюда спущусь?— кричит он
баю.
— Пока кидай мне побольше камней, а потом уж
я тебе скажу, как спуститься с горы,— отвечает бай.
Мирали поверил и продолжал сбрасывать с горы
драгоценные камни.
Когда все мешки наполнились доверху, бай
навьючил их на верблюдов и крикнул, посмеиваясь:
— Сын мой! Теперь, надеюсь, ты и сам понял, какую
работу я поручаю моим работникам. Посмотри, сколько
их на горе!
Сказал это бай и уехал.
Остался Мирали один на горе. Принялся он искать
место, где бы сойти, но вокруг были обрывы да
пропасти и всюду валялись кости. Это были кости
таких же, как он, работников бая. Страшно стало
Мирали.
193

Вдруг над ним что-то зашумело. Не успел он
оглянуться, как на него налетел огромный орел и хотел его
растерзать. Но Мирали не растерялся — он крепко
уцепился обеими руками за лапы орла. Закричал орел,
поднялся в воздух и стал летать туда и сюда — все
старался сбросить Мирали. Наконец он устал и
волей-неволей должен был спуститься на землю. Тут Мирали
выпустил орла, и тот улетел. Так Мирали спасся от
гибели.
Пошел он на базар и снова стал наниматься в
работники. Смотрит — идет бай, его бывший хозяин.
— Не наймешь ли меня в работники? — спрашивает
Мирали.
Баю и в голову не пришло, что его работник остался
в живых, до сих пор этого никогда не случалось. Не
узнал он Мирали — принял за другого, нанял его и
повел к себе.
Вскоре бай приказал работнику зарезать быка
и снять с него шкуру. Затем велел привести двух
верблюдов и принести четыре мешка.
Направились они к подножию той же горы.
Как и в тот раз, бай велел Мирали лечь на бычью
шкуру и завернуться в нее.
— Покажи мне, как это сделать. Я что-то не пойму,—
сказал Мирали.
— Чего же здесь понимать? Ложись вот
так!—сказал бай и растянулся на вывернутой шкуре.
Тут Мирали быстро завернул бая в шкуру, крепко
завязал его ремнями и отошел.
— Эй, сын мой! — закричал бай.— Что ты со мной
сделал?
Но тут подлетели две хищные птицы, схватили бычью
шкуру и поднялись с ней на вершину горы. Там они стали
когтями рвать шкуру. Увидели птицы человека,
испугались и улетели. Поднялся бай на ноги.
— Эй, бай, не теряй времени даром — бросай сюда
драгоценные камни, как я тебе кидал! — закричал снизу
Мирали.
Только теперь бай узнал своего работника.
Задрожал он от страха и злости и закричал:
— Как же это ты в прошлый раз спустился с этой
горы? Отвечай скорее!
194

— Накидай вниз побольше драгоценных камней,
а когда кончишь, я скажу тебе, как спуститься! —
ответил Мирали.
Бай принялся кидать драгоценные камни, а Мирали
собирал их. Наполнил он мешки, навьючил на
верблюдов и крикнул баю:
— Эй, бай, взгляни: вокруг тебя разбросаны кости
людей, которых ты погубил. Вот ты хорошенько
расспроси их, как спуститься с горы, а я тем временем
отправлюсь домой.
Повернул Мирали верблюдов и поехал к своей
матери.
Заметался бай на горе, стал кричать, грозить,
упрашивать. Да только никто не услышал его.

УЗБЕКСКИЕ СКАЗКИ
БАРАШЕК МУЛЛЫ
То ли было, то ли не было. Рассказывают, что был
в одном кишлаке праздник — курбан-байрам. Собрался
в мечети народ. Мулла Шарип сказал дехканам:
— Слушайте меня, правоверные: сегодня у
мусульман большой праздник! Сегодня праздник
жертвоприношения. Режьте своих баранов и раздавайте мясо своим
ближним — родным и соседям! Каждый кусок баранины
станет вашим просителем перед лицом всемилостивого
аллаха! Режьте баранов, замаливайте свои грехи пред
всевышним!
Жена муллы была в мечети и тоже слышала эти
слова. Прибежала она домой, зарезала единственного
барашка и раздала мясо соседям.
Скоро вернулся и сам мулла. Узнал он, что жена
зарезала барашка, и стал ругать ее:
196

— Ах ты, глупая женщина! Зачем же ты зарезала
нашего единственного барашка? В мечети-то я говорил
не про нашего, а про чужих барашков!
ТРИ АРБУЗНЫХ СЕМЕЧКА
Жил когда-то бедняк крестьянин. Был у него
маленький клочок земли. День и ночь, не зная отдыха,
трудился он на этом клочке.
Однажды, когда пришла весна, бедняк начал пахать
землю. Смотрит — по небу летит белый аист. Подлетел
аист к вспаханному полю, закричал и вдруг камнем упал
на землю. Подбежал бедняк и видит, что у аиста одно
крыло сломано. Поднял он аиста и бережно понес
домой.
— Надо,— говорит,— спасти такую хорошую птицу!
Дома бедняк осмотрел сломанное крыло аиста
и стал лечить его. Долго он ухаживал за больной
птицей. Наконец аист поправился и улетел.
Посмотрел бедняк ему вслед и сказал:
— Пусть живет эта птица долго и никогда беды не
знает!
На другой год, весной, бедняк закончил пахоту
и вышел в поле сеять.
Вдруг прилетел тот самый аист, которого он
вылечил, и бросил на землю три арбузных семечка.
Поднял бедняк арбузные семечки и посадил их
в землю.
Через несколько дней арбузы взошли, появились
зеленые листья, потянулись плети, расцвели огромные
цветы.
Бедняк трудился, не жалея сил: вовремя полол,
вовремя поливал. Так незаметно пришла пора собирать
урожай. Арбузы поспели, и были они такие большие,
каких в тех местах никогда и не видели. Бедняк сорвал
три арбуза и принес домой.
— Ну, такие арбузы нельзя съесть мне одному! —
сказал он.
И бедняк позвал в гости всех своих родственников
и всех своих друзей, таких же бедняков. Собрались
друзья и родственники. Смотрят на небывалые арбузы,
удивляются.
197

А хозяин взял арбуз и хотел разрезать, да только
никак не мог проткнуть его ножом. Тогда он
попробовал разрезать второй арбуз — и опять не мог. С третьим
было то же самое. Удивился хозяин, и гости его
удивились. Наконец он ударил арбуз ножом со всего размаху,
Арбуз лопнул, а в нем вместо мякоти и семечек были
золотые монеты. Они со звоном посыпались на пол.
В двух других арбузах тоже было золото.
Обрадовался бедняк, вытряс все золото и раздал
своим гостям. Гости, довольные и веселые, разошлись
по домам.
На каждой из трех арбузных плетей у бедняка
выросло по десять арбузов. Он собрал остальные арбузы,
вытряс из них целую груду золота и с тех пор стал жить
в достатке.
А по соседству с ним жил богач. Увидел он, что
бедняк-сосед разбогател, захотел узнать, как это случилось.
Пришел и стал расспрашивать:
— Скажи мне, отчего ты так разбогател? Что ты
сделал для этого?
Бедняк рассказал ему, ничего не утаивая, как все
было.
«Ах, вот и мне бы столько золота!» — подумал
жадный богач и пошел в поле искать аиста.
Белый аист не спеша разгуливал по полю.
Богач потихоньку подкрался к нему, выждал
удобный момент и ударил аиста палкой по ноге.
Закричал аист и упал на землю.
Богач кинулся к нему, схватил его и понес домой.
Перевязал он ногу аиста и стал лечить его. Через
несколько недель аист выздоровел и улетел.
Весной богач вышел в поле и с нетерпением стал
поджидать, когда прилетит белый аист и принесет ему
чудесные арбузные семечки.
Так он выходил на поле каждый день, закидывал
голову и всматривался в небо: не летит ли аист?
Но аиста все не было...
Жадный богач забыл обо всех своих делах. Целые
дни, с самого раннего утра и до позднего вечера он
бродил по полю, поджидал аиста и бранил его за то,
что он так долго не появляется.
Наконец аист прилетел и бросил богачу три
арбузных семечка.
198

Богач весь затрясся от жадности. Он схватил семечки
и тут же посадил их в землю.
Скоро появились ростки, развернулись широкие
листья, поползли по земле длинные зеленые плети,
зацвели цветы, а потом выросли огромные арбузы.
Когда арбузы поспели, богач позвал в гости всех
своих родных. Собрались его родные и друзья, такие же
богачи. Как только ударили арбуз ножом, он треснул,
и из середины вылетел целый рой злых шмелей.
А шмели эти были как крупные орехи. Стали они
жужжать и жалить и богача, и его родных. У всех вздулись
щеки, заплыли глаза, распухли губы, и разбежались все
прочь с бранью и криками.
ДОГАДЛИВЫЕ БРАТЬЯ
Жил бедный человек, и было у него три сына. Часто
он говорил своим сыновьям:
— Дети мои! Нет у нас ни стада, ни золота, нет
никакого другого имущества. Собирайте себе другие
богатства: старайтесь больше узнать, больше понять.
Ничего не оставляйте без внимания. Пусть вместо
больших стад будет у вас большая сметливость, а вместо
золота — светлый ум. С такими богатствами вы нигде
не пропадете и будете жить не хуже других.
Много ли, мало ли прошло времени — старик умер.
Собрались братья, посоветовались и решили:
— Нечего нам здесь делать! Пойдем-ка лучше
странствовать по свету. Наймемся в чужих краях в
пастухи или в батраки — с голоду не умрем!
Собрались и пошли. Шли братья по пустынным
долинам, переваливали через высокие горы. Шли долго —
сорок дней шли. Съели они все, что у них было, устали
сильно, а конца пути все не видно. Отдохнули братья
и отправились дальше.
Наконец увидели они деревья, башни, дома — это был
какой-то большой город.
Обрадовались братья, зашагали быстрее.
— Ну, — говорят, — плохое — позади, хорошее —
впереди!
Вблизи города старший брат вдруг остановился,
взглянул на землю и сказал:
199

— Недавно здесь шел большой верблюд.
Прошли они немного—средний брат посмотрел по
обе стороны дороги и сказал:
— Верблюд этот был кривой.
Еще немного прошли — младший сказал:
— На этом верблюде ехала женщина с маленьким
ребенком.
— Верно! — сказали старший и средний.
Пошли братья дальше. Скоро их настиг верховой.
Старший брат взглянул на него и спросил:
— Пропажу разыскиваешь, всадник?
Придержал верховой своего коня.
— Пропажу разыскиваю!—отвечает.
— Верблюд пропал? — спрашивает старший брат.
— Верблюд, — отвечает верховой,
— Большой?
— Большой!
— Верблюд твой был кривой на левый глаз?
—спрашивает средний брат.
— Да, он был кривой на левый глаз.
— А на верблюде ехала женщина с маленьким
ребенком? — спрашивает младший брат.
Верховой с подозрением взглянул на братьев и
говорит:
— Ну, значит, мой верблюд у вас! Говорите: куда
вы его дели?
— Да мы твоего верблюда даже и не видели! —
ответили ему братья.
— А если не видели, откуда же вы знаете все его
приметы? — спрашивает верховой.
— Мы наблюдательные люди и догадались обо всем
этом. Поезжай скорее вон в ту сторону, там и
разыщешь своего верблюда, — ответили ему братья.
— Нет,— сказал хозяин верблюда, — не поеду я в ту
сторону! Верблюд мой у вас, отдайте мне его!
— Да не видали мы твоего верблюда! —
воскликнули братья.
Но верховой не захотел и слушать их. Он вытащил
из-за пояса саблю, стал размахивать ею и велел
братьям идти впереди него. Так он пригнал братьев прямо
ко дворцу падишаха той страны.
Передал он братьев в руки стражников, а сам
пошел к падишаху и сказал ему:
200

— Я перекочевывал со своим скотом в горы, а жена
моя с маленьким сыном ехала на большом кривом
верблюде. Она отстала, сбилась с дороги и где-то
потерялась. Я поехал искать ее и нагнал каких-то трех
прохожих. Эти прохожие увели верблюда и, наверно, убили
мою жену и ребенка!
Падишах выслушал его и спросил:
— Как же ты узнал об этом?
— Прохожие сами сказали мне, что верблюд был
большой, кривой и что на нем ехала женщина с
маленьким ребенком.
Падишах подумал и сказал:
— Если ты им ничего не говорил, и они сами
описали все приметы твоего верблюда, значит, верблюд
у них. Веди этих воров сюда!
Хозяин верблюда вышел и вернулся с тремя
братьями.
— Эй, воры! — грозно закричал падишах. —
Отвечайте, куда вы девали верблюда этого человека?
— Мы не воры и никогда не видели его
верблюда,— ответили братья.
Падишах сказал:
— Хозяин ни о чем вас не спрашивал, вы сами
рассказали ему обо всех приметах верблюда. Как же вы
смеете теперь отказываться?
— О падишах, — ответили ему братья, — в этом нет
ничего удивительного! Мы с детства привыкли ничего
не оставлять без вниллания, мы много учились
наблюдать и размышлять. Поэтому мы и узнали все приметы
верблюда, хотя самого верблюда не встречали.
Падишах рассмеялся и спросил:
— Можно ли знать так подробно о том, чего
никогда не видел?
— Можно, — сказали братья.
— А ну-ка проверим, правду ли вы говорите!
Тут падишах подозвал своего визиря и что-то тихо
сказал ему на ухо.
Визирь тотчас вышел из дворца и скоро вернулся
назад с двумя слугами, которые несли на носилках
большой сундук. Слуги осторожно поставили сундук перед
дверью, на виду у падишаха, и отошли в сторону. Братья
издали наблюдали за тем, откуда слуги несли сундук,
как они несли его, как ставили на пол.
201

— Эй, воры, угадайте-ка, что в этом сундуке! —
молвил падишах.
Старший брат сказал:
— О падишах, мы уже сказали тебе, что мы не воры,
а в этом сундуке лежит маленький круглый предмет.
— Это гранат,— добавил средний брат.
— Он еще не очень спелый,— сказал младший.
Падишах крикнул:
— Несите сюда сундук!
Слуги поднесли сундук к падишаху. Падишах
приказал открыть крышку и заглянул в сундук. И правда:
в большом сундуке лежал один недозрелый гранат.
Изумленный падишах взял гранат и показал его всем
присутствующим. Потом он обратился к хозяину
потерявшегося верблюда и сказал:
— Нет, эти люди не воры! Они и вправду очень
сообразительны. Ищи своего верблюда в другом месте!
Все, кто был с падишахом, дивились
наблюдательности и догадливости братьев. Но больше всех дивился
сам падишах. Он приказал принести разные яства и стал
угощать братьев.
— За вами нет никакой вины,— сказал он.— Вы
можете идти куда хотите. Но прежде расскажите мне все
по порядку: как вы узнали, что этот человек потерял
верблюда, и как вы узнали все приметы этого
верблюда?
Старший брат сказал:
— По крупным следам на пыли я узнал, что перед
нами прошел большой верблюд, и потому догадался,
что этот человек, нагнавший нас и оглядывающийся во
все стороны, ищет верблюда.
— Это верно,— заметил падишах. — А кто из вас
сказал, что верблюд кривой на левый глаз?
Тут встал средний брат и ответил:
— Об этом сказал я!
— Как же ты мог узнать, что верблюд кривой на
левый глаз? Ведь эта примета не могла отпечататься на
дороге!
— Я догадался об этом потому, что по правую
сторону дороги трава была объедена, а с левой
стороны вся трава была нетронута, — ответил средний
брат.
— И это верно, — сказал падишах. — А кто из вас
202

узнал, что на верблюде ехала женщина с маленьким
ребенком?
— Я узнал это!—ответил младший брат. — Я
заметил, что верблюд на одном месте становился на колени,
а сбоку, на песке, остался след мягких женских сапо-
жек. А по другому меньшему следу я узнал, что с
женщиной был ребенок.
Падишах сказал:
— Все это правда! Но как вы узнали, что в сундуке
был один неспелый гранат? Этого я уж никак не могу
понять!
— Сундук несли двое слуг,— ответил старший
брат, — но было заметно, что он совсем не тяжелый.
Когда слуги опускали сундук на пол, я услышал, что
с одной стороны на другую перекатился какой-то
небольшой круглый предмет.
Средний брат сказал:
— А я подумал: сундук принесли из сада, в нем
находится небольшой круглый предмет — значит, это
должен быть гранат. Ведь возле твоего дворца растут
гранатовые деревья!
— Верно! — сказал падишах.
Затем он обратился к младшему брату и спросил:
— Но как же ты мог узнать, что это неспелый
гранат?
— Сейчас такое время года,— сказал младший
брат,— когда все гранаты еще зеленые. В этом ты
можешь убедиться сам!
И он указал падишаху на открытое окно.
Падишах взглянул в окно и увидел в своем саду
гранатовые деревья, покрытые незрелыми плодами.
Удивился падишах наблюдательности и
догадливости трех братьев и воскликнул:
— Ну, не богаты вы деньгами да имуществом, зато
богаты светлым разумом!

УКРАИНСКИЕ СКАЗКИ
КАК СВЯТЫЕ СМЕТАНУ ЕЛИ
Жил у одного попа работник, по имени Иван. Давно
Иван у попа служил, честно работал и отдыха не знал.
Иван-то честно на попа работал, да только поп
работника своего не любил — плохо кормил его да плохо
поил. Богато жил поп — всего у него было много.
Щедрые подношения получал поп от своих прихожан —
и сливки, и масло, и сметану!
Увидал однажды Иван, куда попадья миску со
сметаной поставила, и решил полакомиться. Как ночь
наступила и хозяева спать легли, работник взял миску со
сметаной и наелся досыта.
Наутро попадья заметила — кто-то ночью сметану
ел, и пожаловалась попу. Поп на Ивана накинулся.
— Ты, Иван, сметану съел? — спрашивает.
— Не ел я, батюшка, вашей сметаны! — отвечает
работник.
204

— Да кто ж тогда съел? Не святые ведь! — кричит
поп.
— Да, может, батюшка, и святые!—отвечает Иван.
Ночью снова Иван сметаны досыта наелся. Наелся
он досыта, взял миску и пошел в церковь.
Пришел работник в церковь, подошел к образам
святых и сметаной их обмазал. И миску пустую там же
оставил.
Наутро снова попадья жалуется попу: мол, совсем
пропала миска со сметаной. Рассердился поп, позвал
Ивана и закричал:
— Опять ты сметану съел?
— Не ел я вашей сметаны, батюшка!—отвечает
Иван. — Не ел!
— Да кто ж тогда ел? Не святые ведь! — кричит поп.
— Да, может, батюшка, и святые! — отвечает Иван.
Пошел поп в церковь обедню служить. Пришел он
в церковь и видит: все святые в сметане измазаны!
«И вправду, оказывается, святые сметану-то едят!»—
подумал поп и принялся бранить святых да колотить.
Побранил поп святых да побил, потом обтер их своей
рясой и начал обедню служить.
Наутро снова поп в церковь пошел. Вошел в
церковь и удивился — ни одного святого не было на месте!
Удивился поп, перепугался, бросился домой бежать.
Прибежал поп домой, спрашивает работника:
— Не видал ли ты, Иван, куда святые подевались?
— Ушли, батюшка, совсем из церкви ушли. Уж не
обиделись ли они на тебя? — отвечает Иван. Это же сам
он ночью образа-то из церкви унес да на чердаке
спрятал.
Выбежал поп на улицу. Видит, женщина с ведрами
идет. Спрашивает у нее поп:
— Куда они пошли, не видала?
Та думает, что он про крестьян спрашивает, которые
недавно мимо нее прошли:
— Как не видать, батюшка? Видала. На горку они
пошли!
Побежал поп на горку, да трудно ему бежать-то —
толст да ряса длинная мешает. Вернулся поп домой
и говорит своему работнику:
— Беги скорее, Иван! Святые на горку пошли!
Приведи их обратно!

Усмехнулся Иван и отправился на горку. Посидел там
с крестьянами, поговорил с ними о том, о сем да и
назад воротился.
— Ну как, Иван,— спрашивает поп,— вернутся ли
святые?
Отвечает попу Иван:
— Вернутся, батюшка, коли заплатишь им хорошо.
Просят святые по три рубля за каждого, а за Николая-
угодника и все шесть! Да еще они, батюшка, угощения
просят — поставь для них стол на дворе. А на столе
чтобы вареники были да галушки со сметаной!
Наедятся святые, тогда и в церковь вернутся!
Дал поп работнику деньги — велел святым
передать. Попадья принялась угощение готовить.
Приготовила попадья угощение, накрыла стол на дворе, и стали
они с попом святых ждать. Ждали они, ждали, а святых
все нет как нет! Скоро и ночь пришла, а святые все не
идут! Поп с попадьей спать пошли, а работнику велели
святых поджидать.
Только поп с попадьей ушли, работник сел за стол,
наелся вареников да галушек со сметаной досыта.
Потом пошел Иван на чердак, достал оттуда образа
святых, отнес их в церковь и по местам расставил.
Наутро спрашивает поп у своего работника:
— Ну как, Иван, вернулись ли святые-то?
— Вернулись, батюшка, вернулись! — отвечает Иван.
Пошел поп в церковь, глядит — и вправду, все
святые на своих местах стоят! Обрадовался поп.
Вот как хитрый работник проучил жадного и
глупого попа.
ПРО ЗЛЫДНЕЙ
Жил в каком-то селе мужик, такой бедный, что
часто, бывало, и поесть нечего и маленьким его детям,
и ему с женой. Работать он не ленился, трудился с
раннего утра до позднего вечера, а все что-то не ладилось.
Бьется он как рыба об лед, никак из нужды вылезти
не может.
«Что за причина? Почему я никак из нужды не
вылезу?»— думает бедняк.
206

А причина этому была такая: поселились у него
в хате под печкой злыдни и во всем ему мешали.
За что мужик ни возьмется — все злыдни портят,
всякие пакости придумывают, всякий вред ему наносят:
то пшеницу сгноят, то волов уморят, то в огород
чужих свиней впустят.
Как-то раз под праздник раздобыл бедняк кусок
сала да краюшку хлеба и стал кормить своих ребят.
А был он музыкант — любил на скрипке играть.
И так хорошо играл, что заслушаться было можно!
Вот после ужина взял он скрипку и стал играть.
Как услышали дети музыку, вскочили все — руки
в боки и давай танцевать!
Танцуют дети, а отец смотрит на них, радуется.
Глядь — вместе с ними танцуют какие-то человечки:
уродливые, маленькие, ручки длинные, шейки
тоненькие, мордочки гадкие, злобные. И так их много, что
и не сочтешь.
Догадался бедняк, что это злыдни. Отложил он
скрипку в сторону, а злыдни всей гурьбой бросились
под печку. Толкались, толкались — спрятались.
Вот бедняк и догадался сразу, как от них избавиться.
Как забрались злыдни под печь, он и спрашивает их:
— Может, вам под печью тесно, неудобно сидеть?
А злыдни ему в ответ:
— Нет, не плохо! Хорошо нам! Удобно! Мы всюду
можем поместиться!
Достал бедняк свой рожок, понюхал табаку да и
говорит:
— А в этот рожок поместитесь?
— Поместимся! — отзываются злыдни.
— А ну посмотрим, как вы поместитесь!—сказал
мужик да и опустил открытый рожок пониже.
— Ну, где вы все?
А голоса уж из рожка слышатся:
— Вот мы все в твоем рожке!
— А под печкой остался кто?
— Никого нет! Все в рожке! Все!
А мужику только того и надо. Закрыл он покрепче
свой рожок, потом пошел к заброшенной мельнице
и засунул рожок под тяжелый жернов:
— Оставайтесь тут навсегда, не нужны вы мне!
Да и вернулся домой.
207

И с того дня сразу стало бедняку хорошо: что ни
задумает— все ему удается, во всем ему удача. Появился
у него достаток, перестали его дети голодать. Завел он
волов, свиней. Смотрят на него люди, сами дивятся.
А в том же селе жил другой мужик, богатый —
богаче его во всем селе никого не было. И был он такой
завистливый, что второго такого и не сыщешь! Очень
ему было досадно, если кто другой не нуждался, на
поклон к нему не шел.
Проведал он, что бедняк от нужды избавился,
ровней ему стал, и так озлобился, что и не расскажешь!
Долго богатей отгадывал да раздумывал, как это
разжился мужик-горемыка, но не мог отгадать, не мог
додуматься.
Вот пошел он как-то к бедняку и стал с разными
шутками да прибаутками выведывать у него, отчего тот
стал в таком достатке жить.
— Да вот работаю рук не покладая, оттого и живу
хорошо!
— Ну, а прежде разве меньше работал?
— Не меньше, да злыдни мешали: в избе у меня
поселились, все дела портили, во все лезли. Хорошо,
догадался я избавиться от них!
— Как догадался-то? Как же ты избавился-то?
— Да вот заманил их в рожок, закрыл
крепко-накрепко и засунул этот рожок со злыднями под жернов
на заброшенной мельнице.
— Вот оно что! — говорит богатый. — Ну, прощай,
мне домой лора!
Попрощался и ушел. Да не домой пошел, а прямо
на ту заброшенную мельницу. Пришел, нашел жернов,
под который бедняк свой рожок засунул, приподнял его
и достал рожок. Открыл крышку и говорит:
— А ну, злыдни, выходите на волю! Идите к своему
хозяину! Он по вас соскучился.
Думал богач, что злыдни так и бросятся назад
к бедняку.
А злыдни пищат:
— Ну нет! Не пойдем мы к нему! Боимся. Он опять
какую-нибудь хитрость придумает. Того и гляди, совсем
нас погубит, со свету сживет!.. Ты нас избавил, ты нас
на волю выпустил — к тебе в хату и пойдем: ты добрый!
— Э! — закричал богач. — На что вы мне нужны! Не
208

хочу!.. Не возьму вас к себе в хату! Прочь от меня
убирайтесь!
Куда там! Все злыдни разом кинулись к богатею-
завистнику, обхватили его крепко со всех сторон,
уцепились— и не оторвешь! Скидывал он злыдней,
скидывал, да не мог скинуть, не мог освободиться — так и
пошел со злыднями домой.
Вошел в хату — злыдни соскочили с него и
разбежались, спрятались кто куда. Да так спрятались, что и не
найдешь!
И стали злыдни с того дня жить у богатого. И
пропало все его богатство: волы да коровы стали дохнуть,
коней украли, пропали овцы и свиньи, хлеб перестал
родиться. А потом сгорела у него и хата, и двор сгорел.
И стал завистливый богач нищим,
КАК МУЖИК СО СПЕСИВЫМ ПАНОМ ПООБЕДАЛ
Жил когда-то на свете пан, богатый да спесивый. Ни
с кем знаться не желал. А мужиков и совсем за людей
не признавал: от них дух нехороший — землей пахнет.
И приказывал своим лакеям гнать мужиков подальше.
Собрались раз мужики, стали о пане разговаривать.
Один говорит:
— Я нашего пана близко видал — на поле
повстречал.
Другой говорит:
— А я вчера через ограду заглянул — видел, как
пан на балконе кофей пьет.
Подошел к ним самый бедный мужичишка,
послушал и стал смеяться.
— Эки,— говорит,— важности! Да я не то что через
забор на пана посмотрю, я захочу — пообедаю с ним!
— Где тебе с паном пообедать! Да он тебя как
увидит, прикажет в шею вытолкать и близко к дому не
подпустит! — отвечают ему.
Стали мужики пререкаться, спорить.
— Брешешь ты! — кричат.
— А вот не брешу!
— Ну, если пообедаешь с паном — получишь от
нас три мешка пшеницы да двух волов, а не
пообедаешь — будешь делать все, что прикажем.
8 166 209

— Согласен!—отвечает мужик.
Пошел он в панскую усадьбу. Завидели его лакеи,
выскочили, хотели мужика гнать.
— Постойте! — говорит мужик. — Есть у меня для
пана хорошая весть.
— Какая твоя весть?
— Никому не скажу, одному пану скажу!
Пошли лакеи к пану, докладывают: так, мол, и так.
Любопытно стало пану: не просить мужик пришел,
а с какой-то вестью. Может, от того польза какая
будет... Приказал он лакеям:
— Пустите мужика!
Пропустили лакеи бедного мужика. Вышел к нему
пан и спрашивает:
— Что у тебя за весть?
Мужик на лакеев глянул и говорит:
— Мне бы, пан, с тобой с глазу на глаз поговорить.
Взяло пана любопытство: что такое? Велел он
лакеям уйти.
Как остались они вдвоем, мужик тихонько говорит:
— Скажи мне, милостивый пан: сколько стоит
кусок золота с конскую голову?
— А тебе зачем? — спрашивает пан.
— Надобно мне...
У пана глаза разгорелись, руки затряслись.
«Э, — думает, — неспроста мужик спрашивает!
Видно, он клад нашел...»
Стал он допытываться:
— Скажи, мужичок, на что тебе знать это?
Вздохнул мужик и говорит:
— Ну, коли не хочешь сказать — твоя воля. А мне
недосуг — обедать идти надобно!
Пан и спесь свою забыл, от жадности трясется:
«Обдурю я этого мужика — выманю у него золото!»
Говорит пан мужику:
— Вот что, мужичок: зачем тебе домой спешить?
Коли ты голоден, пообедай со мной!
Крикнул лакеям своим:
— Живей на стол накрывайте, горилки нам
несите!
Лакеи — раз-раз!—живо стол накрыли, закусок,
горилки подали.
Стал пан потчевать мужика:
210

— Пей, мужичок! Ешь, мужичок! Вдоволь ешь! Не
стесняйся.
Мужик и ест и пьет, не отказывается. А пан знай ему
все подкладывает да наливает.
Накормил, напоил пан мужика до отвала и говорит:
— Ну, теперь ступай скорее — неси мне кусок золота
с конскую голову! Я с ним лучше распорядиться сумею.
А тебе награда будет — карбованец подарю!
— Нет, пан, не принесу я тебе это золото!
— Да почему же, мужичок?
— А потому, что у меня его нету.
— Как так — нету? А зачем же ты спрашивал,
сколько оно стоит?
— А так, для интересу.
Разлютовался пан, посинел весь, затопал ногами,
закричал:
— Пошел вон, дурень!
А мужик ему в ответ:
— Ой, паночек мой милостивый! Не такой уж я
дурень безголовый, как ты думаешь: я и над тобой
потешился, и три мешка пшеницы и двух круторогих воли-
ков выиграл. Дурню это не по разуму!
С тем и ушел.
НАЗВАНЫЙ ОТЕЦ
Остались три брата сиротами — ни отца, ни матери.
Ни кола, ни двора. Вот и пошли они по селам, по
хуторам в работники наниматься. Идут и думают: «Эх, кабы
наняться к доброму хозяину!» Глядь, старичок идет,
старый-старый, борода белая до пояса. Поравнялся
старик с братьями, спрашивает:
— Куда, детки путь держите?
А они отвечают:
— Наниматься идем.
— Разве у вас своего хозяйства нету?
— Нету, — отвечают. — Кабы нам добрый хозяин
попался, мы бы честно у него работали, слушались и как
родного отца почитали.
Подумал старик и говорит:
— Ну что ж, будьте вы мне сынами, а я вам — от-
211

цом. Я из вас людей сделаю — научу жить по чести, по
совести, только слушайтесь меня.
Согласились братья и пошли за тем стариком. Идут
темными лесами, широкими полями. Идут, идут и
видят— хатка стоит, такая нарядная, беленькая, пестрыми
цветами обсаженная. А около — вишневый садик.
А в садике — девушка, пригожая, веселая, как те
цветики. Поглядел на нее старший брат и говорит:
— Вот бы мне эту девушку в жены! Да коров да
волов побольше!
А старик ему:
— Что ж, — говорит, — пойдем свататься. Будет
у тебя жена, будут у тебя и волы и коровы — живи
счастливо, только правды не забывай.
Пошли они, сосватались, отгуляли веселую свадьбу.
Сделался старший брат хозяином и остался с молодой
женой в той хатке жить.
А старик с младшими братьями пошел дальше. Идут
они темными лесами, широкими полями. Идут, идут
и видят — хатка стоит, хорошая, светленькая. А рядом
пруд, у пруда мельница. И пригожая девушка возле
хатки что-то делает — такая работящая. Средний брат
посмотрел на нее и говорит:
— Вот бы мне эту девушку в жены! А в придачу
мельницу с прудом. Сидел бы я на мельнице, хлеб
молол — был бы сыт и доволен.
А старик ему:
— Что ж, сынок, будь по-твоему!
Пошли они в ту хату, высватали девушку, отгуляли
свадьбу. Теперь средний брат остался с молодой женой
в хате жить.
Говорит ему старик:
— Ну, сынок, живи счастливо, только правды не
забывай.
И пошли они дальше — меньшой брат и названый
отец. Идут они, смотрят — бедная хатка стоит, и
девушка из хатки выходит, как зорька пригожая, а таково-то
бедно обряженная — прямо латка на латке. Вот
меньшой брат и говорит:
— Ежели бы мне эту девушку в жены! Работали бы
мы — был бы у нас хлебушек. Не забывали бы мы и про
бедных людей: сами бы ели и с людьми делились.
Тогда старик и говорит:
212

— Добро, сынок, так и будет. Только гляди, правды
не забывай.
Оженил и этого, да и пошел себе путем-дорогою.
А братья живут. Старший так разбогател, что уж
и дома себе строит и червонцы копит — только о том
и думает, как бы ему тех червонцев побольше
накопить. А чтоб бедному человеку помочь, об этом и речи
нет — сильно скупой стал!
Средний тоже разжился: стали на него батраки
работать, а сам он только лежит, ест, пьет да распоряжается.
Младший живет потихоньку: коли что дома
заведется, с людьми поделится, а нет ничего, и так ладно —
не жалуется.
Вот ходил, ходил названый отец по белу свету, и
захотелось ему посмотреть, как-то его сыны живут,
с правдою не расходятся. Прикинулся он старцем
убогим, пришел к старшему сыну, ходит по двору,
кланяется низко, приговаривает:
— Подайте старику убогому на пропитание от
щедрот ваших!
А сын отвечает:
— Не такой ты старый, не прикидывайся!
Захочешь — заработаешь! Я сам недавно на ноги встал.
Проваливай!
А у самого от добра сундуки ломятся, дома новые
понастроены, товару полны лавки, хлеба полны
закрома, денег несчетно. А милостыни не дал!
Ушел старик ни с чем. Отошел, может, с версту, стал
на пригорок, оглянулся на то хозяйство да на то
добро— так все оно и запылало!
Пошел он к среднему брату. Приходит, а у того
и мельница, и пруд, и хозяйство хорошее. Сам у
мельницы сидит.
Поклонился дед низехонько и говорит:
— Дай, добрый человек, хоть горстку муки! Я
убогий странник, нечего мне есть.
— Ну да,— отвечает, — я еще и себе не намолол!
Много вас тут таких шатается, на всех не напасешься!
Ушел старик ни с чем. Отошел немного, стал на
пригорок, оглянулся — так и охватило ту мельницу дымом-
пламенем!
Пришел старик к меньшому сыну. А тот живет
бедно, хатка маленькая, только что чистенькая.
213

— Дайте, — говорит старик, — люди добрые, хоть
корочку хлебца!
А меньшой ему:
— Иди в хату, дедушка, там тебя накормят и с
собой дадут.
Приходит он в хатку. Хозяйка поглядела на него,
видит — он в лохмотьях, обтрепанный, пожалела его.
Пошла в клеть, принесла рубаху, штаны, дала ему.
Надел он. А как стал он эту рубаху надевать, увидела
хозяйка у него на груди большую рану. Усадила она
старика за стол, накормила, напоила. А тогда хозяин
и спрашивает:
— Скажи, дедушка, отчего у тебя на груди такая
рана?
— Да, — говорит, — такая у меня рана, что от нее
скоро я помру. Один день мне жить осталось.
— Экая беда! — говорит жена. — И нету от этой
раны никаких лекарств?
— Есть, — говорит, — одно, да только его никто не
даст, хоть каждый может.
Тогда муж говорит:
— А почему же не дать? Скажи, какое лекарство?
— Трудное! Если хозяин возьмет да подожжет свою
хату со всем добром, а пеплом с того пожарища
засыплет мою рану, то рана закроется и заживет.
Задумался младший брат. Долго думал, а потом
и говорит жене:
— А ты как думаешь?
— Да так, — отвечает жена, — что мы хату другую
наживем, а добрый человек умрет и вдругорядь не
родится.
— Ну, коли так, выноси детей из хаты.
Вынесли они детей, вышли сами. Глянул человек на
хату — жалко ему своего добра. А старика жальчее.
Взял да и поджег. Хата жарко занялась и... пропала.
А на ее месте встала другая — белая, высокая,
нарядная.
А дед стоит, в бороду ухмыляется.
— Вижу, — говорит, — сынок, что из вас троих
только ты один с правдою не разминулся. Живи
счастливо!
Тут узнал меньшой сын своего названого отца,
кинулся к нему, а его и след простыл.

ЧЕЧЕНСКАЯ СКАЗКА
ЗЛАЯ ЖЕНЩИНА И ЧУДОВИЩЕ
В давние времена жил в одном большом ауле
добрый и работящий человек, и была у него жена, такая
злая и сварливая, что второй такой не сыскать, хоть все
аулы три раза обойди. Со всеми она спорит, со всеми
бранится, ко всем она придирается, все наоборот
делает, весь аул перессорила. А бедному мужу от нее
и вовсе житья не было. Все он не так делает, все он не
то говорит. Пойдет в лес по дрова, принесет сухих
дров — жена бранится:
— Зачем ты, осел, сухие дрова принес? Мне сырые
нужны!
Принесет сырые — опять не так.
— Зачем сырые дрова притащил, осел? Мне нужны
сухие!
Так изо дня в день и мучила его, ни на минуту покоя
ему не давала. Совсем извела.
215

Вот раз ушел он в лес собирать хворост. Собрал
большую вязанку, сильно утомился и сел под деревом
отдохнуть. Сидит и раздумывает: как дальше жить, куда
деваться? Убежать от злой жены нельзя — найдет.
Прогнать нельзя — не уйдет. На брань бранью отвечать —
совсем с ума сойдешь. Что делать?
Оглянулся он кругом и вдруг увидел невдалеке яму.
Заглянул человек в яму — дна не видно, такая
глубокая.
«Хоть бы в эту яму провалилась злая
ругательница, — подумал он, — и мне, и всему аулу легче бы
стало!»
Вернулся он домой и говорит:
— Какую глубокую яму я нашел!
А жена в ответ:
— Врешь, никакой ямы ты не видал!
А муж будто не слышит.
— В этой яме,— говорит, — много золота.
Приготовь мне мешки и веревки. Я завтра пойду, золото
достану.
— Нет, — кричит жена, — не пущу тебя! Всем
известно, какой ты осел. Пойти-то ты пойдешь, да мало
принесешь. Нет уж, лучше я сама пойду, все золото из
ямы достану!
На другой день рано утром разбудила она мужа
и приказала вести себя к яме. Муж идет впереди, несет
мешки да веревки, а жена идет сзади, подгоняет да
ругает его:
— Иди, иди быстрее! Вон у тебя и ноги не гнутся!
Никуда ты не годен! Надо из ямы золото выгрести,
а тебя в эту яму бросить!
Так до самого леса и ругала.
Пришли они в лес, к яме. Муж стал обвязываться
веревками, будто хочет в яму спуститься.
— Сейчас, — говорит, — я в яму спущусь, а ты
на краю сиди, как можно крепче веревку держи.
Когда дерну веревку, знай, что нужно меня тянуть
наверх.
А жена, как всегда, в спор:
— Так я и буду на краю сидеть да тебя дожидаться!
Очень мне это нужно! Обмотай меня веревкой да
спусти в яму. Сама буду золото в мешки насыпать! А ты
жди меня, никуда не отходи!
216

А бедному человеку только того и надо. Обмотал
он злую женщину веревкой и стал спускать в яму.
Спустил поглубже да и выпустил веревку из рук:
— Пусть живет в яме с чертями, если с людьми жить
не может!
Пошел он домой веселый, радостный: избавился
наконец от брани, от ругани, от криков. Не будет теперь
жена его изводить, криками оглушать да в бока
кулаками тыкать.
Прожил он дома день, другой, прожил неделю, а на
сердце у него неспокойно. Решил он пойти в лес к яме,
узнать, что сталось с его женой.
Подошел он к яме: несутся из ямы крики, ругань,
проклятья, стоны. Склонился человек над ямой, стал
прислушиваться: кричит да ругается его жена, а стонет
да охает кто-то другой. Кто бы это?
Крикнул человек в яму:
— Эй, кто там охает?
И раздались из ямы два голоса. Один кричит:
— Пошел прочь, осел, не твое дело!
А другой жалобно просит:
— Помоги мне, добрый человек! Вытащи меня из
этой ямы Я чудовище. Здесь меня совсем замучила
злая женщина. Погибаю я!
— Отчего не помочь? — отвечает человек. — Помогу
тебе, спасу, только дай клятву, что не обидишь меня.
— Что ты, что ты! Не только не обижу, а любую
твою просьбу исполню, все, что прикажешь, для тебя
сделаю. Только вытащи скорее!
Сжалился человек над чудовищем, спустил в яму
длинную, толстую веревку. Чудовище ухватилось за нее
когтями и крикнуло:
— Тащи!
Стал человек вытаскивать чудовище, а злая женщина
схватила его за хвост и хотела вместе с ним из ямы
выбраться, да чудовище хвостом тряхнуло и сбросило ее.
Вытащил человек чудовище из ямы. Легло оно на
траву, никак отдышаться не может.
— Было я, — говорит, — во много раз больше, да
злая женщина так меня изводила, так мучила, что
сморщилось я, исхудало, во много раз уменьшилось. Как
еще живо осталось, не знаю!
— Не очень ты сильно, — говорит человек, — если
217

за неделю так извелось. Видно, я покрепче тебя, если
много лет терпел!
Отдохнуло, отдышалось наконец чудовище и
говорит:
— Ну, добрый человек, прощай и помни: выполню
три твои просьбы. Все, что попросишь, мигом исполню:
хочешь золота — будет у тебя золото, хочешь стать
царем — будешь царем. Ни в чем тебе возражения не
будет. А если вздумаешь в четвертый раз о чем
попросить, худо тебе будет: съем я тебя и не пожалею!
Сказало это чудовище и исчезло, будто его и не
было. А человек в свой аул пошел.
Немного времени прошло, услышал этот человек
недобрые вести: легло какое-то страшное чудовище
около одного аула, никого в аул не впускает, никого из
аула не выпускает. Мало того: каждый день кого-нибудь
хватает и пожирает. Мучаются жители аула, а что
делать, не знают.
«Уж не то ли чудовище, которое я из ямы
вытащил?— подумал человек. — Ну, так оно обещало три
мои просьбы выполнить. Попрошу его, чтобы оставило
людей в покое».
Сел на коня и поскакал в тот аул.
Прискакал и видит: так и есть, лежит возле аула то
самое чудовище, которому он помог из ямы выбраться.
Подъехал человек к чудовищу и говорит:
— Помнишь, как я тебя из ямы вытащил, от злой
женщины спас?
— Помню!—отвечает чудовище.
— А помнишь, как ты обещало три мои просьбы
выполнить?
— И это помню!
— Ну так вот и сделай сейчас первое доброе дело:
уйди от этого аула, не мучай людей!
— Ладно, — отвечает чудовище, — исполню твою
просьбу, уйду! — и тут же пропало.
Стали жители аула благодарить доброго человека.
— Без тебя, — говорят, — мы совсем пропали бы.
Проси у нас, чего хочешь, — все тебе дадим!
— Ничего мне не надо, — отвечает человек, — у меня
все есть.
Весть о том, что один человек властен над
чудовищем, разнеслась далеко по всем аулам.
218

Немного времени прошло, явились к этому доброму
человеку люди из дальнего аула, стали просить:
— Помоги нам в беде: легло страшное чудовище
у реки, закрыло воду и никого к ней не подпускает.
Нельзя нам ни напиться, ни умыться, ни скот напоить.
— Хорошо, — говорит человек, — помогу вам.
Поскакал он поспешно в тот аул. Подошел к
чудовищу и спрашивает:
— Помнишь ли ты, как я тебя из ямы вытащил, спас
тебя?
— Помню! — отвечает чудовище.
— А помнишь, как ты обещало для меня три
добрых дела сделать?
— Как не помнить, помню! Говори, что тебе еще
нужно?
— Сделай теперь второе доброе дело: открой воду!
— Лйдно, — отвечает чудовище, — пусть и на этот
раз будет по-твоему! — и в тот же миг исчезло.
Освободилась река, побежала вода. Поднялся
радостный крик и смех. Высыпали на берег все жители аула,
прибежали туда же лошади, коровы, овцы, все пьют
воду, радуются.
Стали жители аула предлагать человеку и золото,
и богатые подарки, и коней, а он не берет:
— Не надо мне ваших подарков, у меня и без того
все есть!
Попрощался и уехал.
Немного времени прошло, и в третий раз пришли
к нему люди и опять стали просить, чтобы избавил он
их от чудовища, которое у них посевы портило, мяло
да вытаптывало.
И в этот раз не стало чудовище спорить — все
сделало, только перед уходом зашипело и сказало
человеку:
— Ну, вот и исполнены твои три просьбы, как я тебе
обещало. Смотри, не вздумай у меня еще о чем-нибудь
просить — живьем тебя проглочу!
Неизвестно, сколько времени прошло, снова дошли
до того человека слухи, что чудовище в другой аул
перебралось. И не только слухи дошли — сами
жители того аула к нему явились, просят, чтобы помог
он им.
— Не послушается меня больше чудовище, — гово-
219

рит человек, — не уйдет, да еще и меня проглотит, если
приду к нему.
А люди от него не отстают, упрашивают его:
— Если нас не жалеешь, то хоть маленьких детей
наших пожалей!
«Э, — думает человек, — не два раза умирать —
один. Или что-нибудь придумаю, чтобы совсем с ним
разделаться, или сам пропаду».
Приходит он к чудовищу. Не успел еще и слова
вымолвить, как чудовище надулось, зашипело, выпустило
когти, стало острыми зубами щелкать, длинным хвостом
по земле бить. Так бьет, что камни в песок рассыпаются.
— Я, — шипит, — предупреждало тебя, чтобы ты ко
мне больше трех раз со своими просьбами не являлся.
А ты не послушался и в четвертый раз пришел? Ну, так
пеняй на себя —сейчас конец тебе! Проглочу тебя!
Засмеялся человек и говорит:
— Глупое ты чудовище! Да разве я пришел просить
тебя о чем-нибудь? Ни о чем я тебя просить не буду.
Я только хочу сказать, что тебе беда грозит.
— Какая беда?
— Помнишь ли ты злую женщину, которая тебе
в яме житья не давала?
— Как не помнить, помню!
— Ну так вот, она выбралась из ямы, бегает всюду,
тебя разыскивает и кричит: «Подайте мне его, я с ним
расправлюсь, я ему хвост оторву!» Говорят, она уже
недалеко: вот-вот в этот аул прибежит.
Испугалось чудовище, всполошилось.
— Ну, — говорит, — если она из своей ямы
выбралась, надо мне поскорее убегать да прятаться!
Поднялось чудовище, закружилось и пропало.
Так с того дня никто больше его и не видал, никто
больше о нем и не слыхал.

ЧУКОТСКИЕ СКАЗКИ
СВАРЛИВАЯ ЖЕНА
Женился Тыпыхкан на девушке из далекого
стойбища. Привез молодую жену к себе в ярангу, и они
стали жить вместе. Первое время жили хорошо,
дружно, а потом жена закапризничала.
— Скоро год, как ты меня из тундры привез, а что
я видела у тебя хорошего?.. Как были моржовые
шкуры в пологе — так и остались. Давно пора медвежьи
иметь!
— Придет время — и медвежьи будут, — говорит
муж.
А жена опять:
— У людей яранги просторные, а у нас не яранга —
нора мышиная!
— Придет время — и у нас просторная будет.
Но жена не унимается:

— А одежда у меня какая? Посмотри на других
женщин!
— Погоди, Тыгрэна, у тебя еще лучше будет.
Жена свое:
— Был бы хороший муж, давно бы все было!
Видит Тыпыхкан, жену не переспоришь, взял ружье,
ушел на охоту. Три дня домой не являлся, на четвертый
чуть свет пришел.
— Вот тебе, жена, медвежьи шкуры...
Взяла жена шкуры, провела рукой по меху и
бросила их в угол:
— Соседка на песцовых спит, а ты меня
медвежьими удивить хочешь!
Ничего не сказал Тыпыхкан, поужинал и лег спать.
А утром чуть свет снова отправился в путь. Пять дней
не показывался — на шестой заявился:
— Вот тебе, жена, песцрвые шкуры!
Глянула Тыгрэна на шкуры, в глазах искорки
загорелись. «Ну, — думает Тыпыхкан, — наконец-то угодил».
А жена даже спасибо не сказала, лишь буркнула что-то
себе под нос.
Завела Тыгрэна богатую постель. Керкер* сшила,
горностаем оторочила. Но сама опять недовольна:
— Посмотри на наш жирник: ни тепла, ни света от
него... Давно сменить надо!
Взял Тыпыхкан жирник, пошел на берег моря и
вычистил жирник песком. А вернувшись, говорит:
— Вот тебе, жена, новый жирник.
— Совсем другое дело! Все тебе подсказывать
надо... Сам же, как морж, ни о чем не думаешь!
И опять так разошлась Тыгрэна, что муж слушал-
слушал ее да выскочил из яранги.
Три дня ходил Тыпыхкан по торосам и только на
четвертый день подстрелил нерпу. Уставший, голодный, он
едва добрался домой:
— Измучился я, Тыгрэна... Бери нерпу, готовь
печенку.
А жена даже с места не двинулась:
— Люди оленье мясо едят, а ты меня вонючей
печенкой кормить вздумал?
* Керкер — меховое платье.
222

Не успел Тыпыхкан опомниться, как она схватила
нерпу и выбросила ее собакам. Не вытерпел Тыпыхкан,
прикрикнул на жену.
Да сразу и язык прикусил. Расходилась,
разбушевалась Тыгрэна — ничем не унять.
Сидит охотник, думает, как ему от всего этого
избавиться. Можно отвезти сварливую бабу в тундру, назад
к отцу, и на этом покончить. Но так вроде по закону
не положено. Самому уйти—люди смеяться будут. Вон,
скажут, Тыпыхкана жена выгнала...
Долго думал охотник и наконец решил уйти к
верхним людям*.
Как задумал, так и сделал. Лег в постель, закрыл
глаза и... «умер».
Испугалась жена — как быть, не знает.
Вскоре в яранге появились соседи, друзья мужа —
зверобои. Посмотрели на Тыпыхкана, помолчали.
Ничего не поделаешь, человек умер, надо его хоронить.
Одели Тыпыхкана в новую кухлянку, в пыжиковые
штаны, обули в только что сшитые торбаза**. Оружие,
припасы, продукты в нарту уложили. Все сделали, как
принято по обычаю. Потом зацепили нарту длинным
ремнем из нерпичьей кожи и всемером легко повезли
в далекое ущелье, на кладбище. Жалко было
расставаться с другом, но что поделаешь — не оживишь!
Вынули охотники ножи, разрезали на семь частей ремень,
на котором нарту тянули, и каждый взял свою часть на
память о друге.
Наступала ночь, и охотники поспешили в стойбище.
Но едва они скрылись за сопкой, как «мертвец» открыл
глаза, встал и прежде всего зарядил ружье. На
кладбище оставаться было опасно: голодные полярные
волки частенько наведывались сюда. Впрягся Тыпыхкан
в нарту и пошел по знакомой тропе, что вела подальше
от дома.
Долго шел Тыпыхкан по горам и ущельям. И вот
кончились горы, началась тундра. Далеко — насколько глаз
хватает — зеленели травы. Цвели цветы. А в большом
синем озере, что раскинулось рядом, плескались
гольцы, птицы плавали.
* Уйти к верхним людям — умереть.
** Торбаза — мягкие сапоги оленьих шкур.
223

Облюбовал Тыпыхкан бугорок, что повыше, выкопал
землянку, накрыл ее мхом-ягелем. И пошла у него
совсем иная жизнь. День охотится на белых куропаток,
ягоду-морошку собирает, а ночевать в свой новый дом
приходит. Хорошо! Что ни сделает, никто ему слова
поперек не скажет.
Идут дни, недели, месяцы... Живет Тыпыхкан мирно,
тихо, но иной раз и вспомнит про жену, и задумается:
«А как там она одна?» Сердце человека — не камень!
И захотелось ему хоть что-нибудь про Тыгрэну узнать.
Как-то вышел Тыпыхкан на берег озера, смотрит —
на воде черный лебедь плавает. Вскинул ружье, чтобы
выстрелить, а лебедь и говорит:
— Не убивай меня... Лучше помоги залечить рану.
Сжалился охотник, нарвал целебной травы, выжал
из нее сок и смазал рану лебедя:
— Плыви, выздоравливай!
Прошло несколько дней. Как-то утром проснулся
охотник и услышал хлопанье крыльев над землянкой.
Выглянул — а это черный лебедь.
— Спасибо тебе, охотник, я выздоровел!
Приказывай все, что надо!
Обрадовался Тыпыхкан:
— Лети на берег моря к моей жене Тыгрэне и узнай,
что она про меня думает!
Взмахнул лебедь широкими крыльями, сделал круг
над землянкой и скрылся в облаках. Когда он спустился
в стойбище, где жила Тыгрэна, был уже вечер. Ударился
лебедь о камень и превратился в седого старика.
Вошел он в ярангу и увидел: сидит на шкурах
молодая женщина и горько плачет.
— О чем, красавица, плачешь? — спросил старик.
Женщина вытерла слезы и стала рассказывать о
своем горе.
Выслушал ее старик и говорит:
— А хороший ли был у тебя муж?
— Хуже, чем у других, но все же был муж...
Старик не сказал ни слова, поднялся и вышел из
яранги.
В тот же вечер Тыпыхкан услышал хлопанье крыльев
над своей землянкой и поспешил навстречу лебедю.
— Не торопись, охотник, поживи здесь еще, —
сказал лебедь.
224

И Тыпыхкан не стал расспрашивать почему — очень
хорошо знал он свою Тыгрэну.
Уже на исходе было короткое чукотское лето.
Улетели птицы перелетные. Пожелтели травы, отошла
морошка, зеленел только мох-ягель. Вот-вот накроет
тундру снегом.
Все чаще вспоминал жену Тыпыхкан, все больше
задумывался о ней. И вот снова появился лебедь.
— Приказывай, охотник, все исполню.
И снова полетел лебедь в далекое стойбище, что
стояло на берегу моря. Обернулся седым стариком
и вошел в ярангу. Увидела Тыгрэна старика и так
расплакалась, что ее трудно было унять.
— Наверно, твой муж был хороший, что ты так
плачешь?— спросил старик.
— Хороший, не хороший, а лучше не найти,—
и Тыгрэна залилась слезами.
Старик отдохнул немного, простился с хозяйкой
и ушел. Лебедем возвратился он в тундру и про все,
что узнал, рассказал охотнику.
— Подожду еще, — решил Тыпыхкан.
...Белым пухом закружился над тундрой первый
снег. Совсем не осталось птиц на озере, лишь один
черный лебедь плавал в небольшом разводье, где били со
дна горячие ключи.
Хорошо жилось охотнику. Но все же тянуло его
в родное стойбище. В третий раз послал он лебедя
к морю. И когда тот, обернувшись в седого старика,
вошел в знакомую ярангу. Тыгрэна уже не плакала,
а рыдала. Казалось, ничем нельзя было ее
успокоить.
— На всем белом свете не было такого мужа, как
у меня! — причитала она.
— А не кривишь ли ты душой? — спросил старик.
Вместо ответа женщина зарыдала еще громче.
...Тыпыхкан возвратился домой ночью. Он распряг
оленей и осторожно вошел в ярангу. Увидев его, жена
сначала испугалась, потом протерла глаза и,
убедившись, что это не сон, не привидение, а ее муж,
бросилась ему на шею.
До глубокой старости прожили они вместе, и жена
больше никогда не затевала никаких ссор, ни в чем не
упрекала мужа.
225

Даже старый жирник казался ей самым лучшим.
— Как хорошо он горит! Как много дает тепла и
света! Такого жирника никто из мужчин ни за что не
сделает!
СМЕЛЫЙ ОХОТНИК И ШАМАН
В одном стойбище жил охотник Рыкергав. Он был
очень смелым охотником и всегда приносил с охоты
большую добычу.
В том же стойбище жил шаман Рырультет, ленивый
и жадный. Шаман всегда сидел в своей яранге и
бормотал заклинания. Он никогда не ходил на охоту, а ел
мясо оленя и нерпы, которое приносили ему люди
стойбища. Хорошо жил шаман Рырультет.
Собрал однажды шаман всех людей стойбища и
сказал им такие слова:
— Слушайте, что скажу я — Рырультет. Над нами
живет кэле — злой дух. Зовут кэле — Никъэен. Это
могучий, всевидящий и всеслышащий дух. Никъэен знает
все о каждом из вас. Вы не почитаете его — не даете
ему лучших кусков мяса. Кэле Никъэен в обиде на вас,
народ стойбища! Если вы не будете почитать кэле, он
нашлет на вас страшные болезни, и вы умрете. Бойтесь
кэле Никъэена — злого духа! Почитайте кэле Никъэена!
Пусть каждый оленевод принесет для Никъэена по
целому оленю. Пусть каждый береговой чукча принесет
для Никъэена по целой нерпе. Я буду пробовать мясо,
принесенное вами, и потом отдавать его кэле. Кэле
Никъэен съест это мясо и станет добрым. Кэле Никъэен
не будет насылать на вас страшные болезни. Кэле
Никъэен даст вам удачную охоту. Запомните мои слова,
чукчи, и сделайте так, как требует кэле Никъэен — злой
и могучий дух, живущий над нами!
И принесли оленеводы по целому оленю.
И принесли береговые чукчи по целой нерпе.
Шаман Рырультет сидел в своей яранге и пробовал
мясо оленей и нерпы. Очень хорошо зажил шаман
Рырультет.
Все люди стойбища принесли для кэле мясо. Смелый
охотник Рыкергав не принес для кэле мяса. Сердился
на смелого охотника шаман Рырультет. Говорил шаман
226

Рырультет: кэле Никъэен разгневан на охотника, кэле
нашлет страшную болезнь на охотника, кэле лишит
охотника удачной охоты.
Много дней прошло.
Однажды пришел смелый охотник Рыкергав в
ярангу шамана. Увидел его шаман Рырультет и злобно
рассмеялся:
— Ты пришел, Рыкергав. Ты один не принес мяса для
кэле Никъэена. Кэле Никъэен очень разгневан на тебя.
Кэле накажет тебя, кэле нашлет на тебя страшную
болезнь. Кэле лишит тебя удачной охоты.
Сказал тогда смелый охотник Рыкергав:
— Ты, шаман Рырультет, давно грозил мне. Давно
говоришь ты, что кэле Никъэен накажет меня. Много
дней прошло. Я жив, и охота моя удачна. Я приношу
с охоты много мяса и раздаю его сиротам, старикам,
тем, кто не может сам охотиться. Я людей кормлю
и сам добываю себе пищу, не прошу пищу у других.
А ты, шаман Рырультет, никогда не ходишь на охоту.
Ты ешь мясо, которое приносят тебе охотники
стойбища. Ты все время сидишь в своей яранге и
обманываешь народ, грозишь ему местью кэле Никъэена. Только
никто и никогда не видел этого твоего кэле. Пусть
придет к нам твой кэле, и мы поговорим с ним. Позови
своего кэле Никъэена, злого и могучего духа, живущего
наверху!
И посмотрел тогда охотник Рыкергав в небо.
И шаман Рырультет посмотрел. Никого не было на
небе. Не было наверху злого и могучего духа.
Сказал тогда смелый охотник шаману:
— Многих ты людей обманул, шаман! Только больше
тебе не удастся дурачить народ нашего стойбища. Никто
больше тебе не поверит.
Сказал и ушел из яранги шамана.
С тех пор больше никто не верил хитрому шаману.

ЭСКИМОССКАЯ СКАЗКА
ЧЕЛОВЕК И ВОРОН
Жил в селении одинокий человек. Не было у него
ни жены, ни детей. Не было ни отца, ни матери.
Пошел он. однажды в тундру. Там увидел впереди
на маленьком холмике большое съедобное растение.
Было оно величиной с нерпичью шкуру. Хотел было
охотник вырвать его из земли, но с первого раза не
смог. Поднатужился — и опять не смог. Тогда сбросил
он с себя верхнюю одежду, потянул изо всех сил.
Растение заскрипело, затрещало, но вышло из земли.
Устал человек. Решил отдохнуть. Прилег на мох
и заснул. Много или мало спал — не знает, а когда
проснулся— услышал крик:
— Кук, кук, кук, кук, кук!
Приоткрыл глаза, видит: сидят около него вороны
и разговаривают человеческими голосами. Один из
них и говорит:
— Давайте поедим. Ведь не каждый день такая
находка!
Другой говорит:
228

— Давайте подождем, пока придет наш вожак.
В это время прилетел еще один ворон и сел прямо
на грудь человека. Человек открыл глаза и увидел
маленького ворона. Это и был вожак воронов. Сначала
ворон клюнул руки человека. Человек едва не
закричал от боли, чуть не отдернул руки, но удержался,
решил подождать, что дальше будет. Ворон клюнул
человека в обе ноги. Опять человек чуть не закричал.
После этого маленький ворон сказал:
— Я съем только глаза, а вы ешьте все остальное.
Ворон подпрыгнул к голове человека и только
хотел клюнуть его в глаз, как человек схватил ворона
за ноги и сел. Человек сказал:
— Ты хотел съесть мои глаза. Вот за это убью тебя.
— Не убивай меня, я мудрый ворон и могу сделать
тебя шаманом!
Человек сказал:
— Не хочу быть хитрецом!
Ворон сказал:
— Сделаю тебя богачом!
— Не хочу быть обманщиком!
— Подарю тебе деревянное блюдо. Что захочешь,
то и принесет тебе оно!
Человек сказал:
— Вот это дело. Смогу помочь бедным охотникам!
Ворон крикнул:
— Э-ей, блюдо, где ты?
Тут перед человеком явилось деревянное блюдо.
Человек спрашивает ворона:
— А что мне делать с этим блюдом?
— Ты скажи: «Блюдо, блюдо, хочу то-то и то-то!
Все, что ты попросишь, появится перед тобой на этом
блюде. А теперь отпусти меня!»
Сказал человек:
— Сначала испытаю блюдо, а потом отпущу
тебя!— он взял блюдо, поднял его вверх и сказал:
— Блюдо, блюдо, хочу моржового мяса!
Вдруг блюдо сделалось тяжелым. Человек не
удержал его и поставил на землю. Вмиг наполнилось оно
моржовым мясом. После этого человек отпустил
ворона, а блюдо стало служить человеку. Когда в море не
было зверя, человек пользовался своим блюдом и
помогал бедным людям доставать пищу.

ЭСТОНСКИЕ СКАЗКИ
КАЖДЫЙ СВОЕ ПОЛУЧИЛ
Шел однажды по дороге бедный старик-прохожий.
А время было уже вечернее, смеркалось.
Решил прохожий зайти в ближний дом, попроситься
на ночлег. Стукнул в окошко большого дома:
— Пустите переночевать!
Вышла из дома хозяйка-богачка и давай бранить
прохожего, давай кричать на него:
— Сейчас,— кричит,— собак с цепи спущу!
Узнаешь, какой у меня ночлег! Поди прочь!
Пошел прохожий дальше. Увидел бедный
маленький домик, постучал в оконце и сказал:
— Эй, хозяева, приютите меня на одну ночку!
— Входи, входи! — приветливо отозвалась
хозяйка.— Ночуй, только уж не взыщи: тесно у меня очень,
шумно.
230

Вошел прохожий в дом и видит: бедно в доме,
ребятишек много, рубашонки на всех рваные.
— Почему же это у тебя ребята в таких лохмотьях
ходят? — спрашивает прохожий.— Почему ты им новые
рубашки не сошьешь?
— Куда там! — отвечает женщина.— Муж у меня
умер, одна я ребят ращу, где уж мне им новые
рубашки шить!.. У нас и на хлеб денег нет.
Выслушал ее прохожий, ни слова в ответ не сказал.
А хозяйка собрала на стол ужин и стала звать
прохожего:
— Садись, поешь с нами!
— Нет,— отвечает прохожий,— не хочу. Сыт я,
недавно поел.
Развязал он свою сумку, достал все, что было
съестного, и сам угостил ребят. А потом улегся и сейчас же
заснул.
Рано утром старик проснулся, поблагодарил
хозяйку за ночлег и сказал на прощание:
— Все, что ты начнешь делать с утра, будешь
делать до вечера!
Не поняла женщина слов прохожего и внимания на
них не обратила. Проводила она старика до калитки,
вернулась домой и подумала:
«Ну, если даже этот бедняк говорит, что мои дети
оборвыши, то что же могут сказать другие!»
И решила она сшить из остатков полотна, которое
у нее было, хоть одну рубашку. Отправилась к богатой
соседке и попросила у нее аршин, чтобы вымерить
полотно: хватит ли его хоть на одну рубашку?
Возвратилась бедная женщина от соседки и тотчас
же отправилась в кладовую.
Взяла с полки кусок полотна и стала его мерить. Она
мерит, а кусок все длиннее становится, все конца не
видно. Целый день мерила и только поздно вечером
домерила до конца.
Ну, теперь и ей самой и всем ее ребятам на всю
жизнь хватит полотна на рубашки!
«Так вот о чем говорил мне утром прохожий!» —
догадалась бедная женщина.
Вечером она отнесла аршин богатой соседке и
рассказала ей без утайки, как она по слову прохожего
получила полную кладовую полотна.
231

«Ах, зачем я этого прохожего не пустила
ночевать!» — подумала богачка и закричала:
— Эй, работник! Запряги-ка поскорее лошадь!
Скачи-ка вслед за нищим! Во что бы то ни стало привези
его сюда! Бедным надо помогать, не скупясь! Я всегда
это говорила!
Работник тотчас же поехал разыскивать старика
прохожего. Только на следующий день он нагнал его. Но
старик не захотел возвращаться.
Загоревал работник и говорит:
— Ну, беда мне: не привезу тебя — выгонит меня
хозяйка и жалованье не отдаст.
— Не горюй, паренек,— отвечает старик.— Так
и быть, поеду с тсбой!
Сел в повозку и поехал.
А богачка у ворот стоит, ждет-не дождется.
Встретила старика с поклонами, с улыбками, провела в дом,
напоила, накормила, на мягкую постель уложила:
— Ложись, дедушка, отдыхай, милый!
Прожил старик прохожий у богачки день, прожил
другой, прожил третий. Ест, пьет, спит, трубочку курит.
Хозяйка его угощает, ласковые слова ему говорит,
а сама злится, думает:
«И когда только этот старый негодник уберется
отсюда!»
А прогнать старика не смеет — боится: прогонишь
его, тогда все хлопоты даром пропадут.
На четвертый день, к великой ее радости, рано
утром прохожий стал собираться в дорогу. Богачка
вышла его проводить. Идет старик к воротам, а сам
молчит. Вышел за ворота — и опять ни словечка. Не
вытерпела богачка и говорит:
— Скажи-ка ты, что мне делать сегодня?
Посмотрел на нее прохожий и сказал:
— Все, что начнешь делать с утра, будешь делать до
вечера!
Вбежала богачка в дом, схватила аршин, чтобы
мерить полотно. Но тут она громко чихнула — так громко,
что куры на дворе в испуге разлетелись в стороны.
И чихала она весь день, не останавливаясь:
— Ап-чхи! Ап-чхи! Ап-чхи!
Ни пить, ни есть, ни отвечать на вопросы богачка не
могла. Только и слышно было:
232

— Ап-чхи! Ап-чхи! Ап-чхи!
И только когда солнце закатилось и совсем
стемнело, перестала она чихать.
КАК БАРИН КОНЕМ СТАЛ
В старые времена жил один жестокий барин.
Работников своих он совсем не жалел — мучил их на работе
до полусмерти. Даже в праздник отдохнуть не давал.
Как-то утром в большой праздник, когда все другие
люди отдыхали после трудов, барин погнал своих
работников в ригу молотить.
А работники перед тем молотили целый день и всю
ночь напролет и еле на ногах держались от усталости.
Только они взялись за работу, как прибежал в ригу
сам барин с палкой в руках: показалось ему, что
работники не проворно молотят. Накинулся он на них
с бранью, с угрозами. Размахивает палкой, кричит:
— Ах вы бездельники! До тех пор из риги не
выпущу, пока не смолотите всю рожь, какая здесь есть!
Стали работники просить барина, чтобы он позволил
коня в молотилку запрячь, тогда и дело быстрее
пойдет.
— Что?! — закричал барин.— Коня вам дать?.. Да
я вас всех, лентяев этаких, своими руками перебью, если
еы еще раз осмелитесь подумать об этом! Не дам вам
коня! Коню отдохнуть надо. Сами работайте!
Покричал барин и выскочил из риги: кому же
приятно пыль глотать!
Только выскочил, слышат работники — кто-то
крикнул:
— Тпру! Стой! Тпру!..
Потом конь заржал и узда загремела. Видно, кто-то
коня запрягает.
Кто бы это мог быть?
Тут входит в ригу старик, дряхлый, с длинной седой
бородой, а глаза, как молнии, сверкают. И ведет старик
на поводу крепкого гнедого жеребца...
Поздоровался он с работниками и говорит:
— Вот вам конь. Запрягайте его в молотилку, а
потом пускайте на самые тяжелые работы. В лес поеде-
233

те — дрова на воз не накладывайте. Как срубите
дерево, привяжите этого коня к вертушке, и пусть тащит на
барский двор целиком, со всеми сучьями. А
заупрямится, не захочет тащить — хлещите его нещадно,
плети не жалейте! Стегайте и по бокам и по спине, только
по голове не бейте. Есть ему ничего не давайте. Как
приведете вечером в стойло, подтягивайте к потолку.
Пусть после дня работы повисит ночь. Это ему только
на пользу будет!
Сказал это старик и исчез.
А конь заржал громко, и голос его напоминал голос
барина.
Тут работники догадались, что за конь у них появился.
— Наверно, это сам отец Перкон, хозяин грома
и молнии, привел нам коня! — говорят работники.— Ну,
его приказ надо в точности выполнять. Что велел, то
и будем с этим конем делать.
Тут же запрягли гнедого жеребца в молотилку и
начали работать. А жеребец упрямится, ржет, копытами
стучит, головой крутит — не хочет работать! Тут ему
и всыпали как следует, не упрямься!
Так с того дня и пошло.
Как нужно самую тяжелую работу выполнить —
непременно гнедого жеребца запрягают. А не хочет
работать— плетьми и палками без всякой милости его
бьют.
Поработает жеребец целый день без отдыха, а на
ночь его в стойло отведут, к потолку подвесят:
— Виси до утра!
И еду гнедому совсем не давали. За все время
удавалось ему зимой урвать тайком с воза пучок
соломки да летом пощипать крапивы под забором — вот
и все.
И с того самого дня, как появился гнедой жеребец,
лютый барин исчез. Барыня поискала, поискала его, но
найти так и не могла.
Прошел целый год. Был жеребец крепкий, статный,
сильный, а через год отощал — глаза запали, губы
отвисли, на боках ребра выступили, спина искривилась,
шерсть клочьями висит.
Как-то раз увидела барыня на дворе жеребца и
говорит старосте:
— Надо эту паршивую клячу в лес отвести да и при-
234

кончить там. Никуда она больше не годится, и смотреть
на нее противно!
Но староста, видно, тоже догадывался, что это
за конь такой, и поэтому не прикончил его.
Однажды утром в большой праздник, когда все
отдыхали, гнедой жеребец вышел потихоньку из стойла.
Забрался он в барский огород и давай есть капусту.
Барыня вышла погулять, зашла в огород и видит:
паршивый жеребец с жадностью хватает и глотает
капусту.
Рассердилась барыня.
— Ах ты, — кричит, — негодная скотина! Погоди,
сейчас я тебя проучу!
Подняла толстую палку — да хвать коня по голове!
И только ударила, как в ту же минуту перед ней
появился сам барин.
Говорит он слабым да жалостливым голосом:
— Милая женушка, что же ты бьешь меня?
Неужели тебе жалко капустных листьев?.. Ведь для меня они
после целого года голодовки вкуснее самых лучших
кушаний, которые я раньше ел!..
Тут барыня узнала его, заохала, заахала. А барин
и не похож на себя: худой, черный, борода отросла, на
руках ногти длинные, тело все в ссадинах, от одежды
только швы да клочья остались.
Схватила его барыня за руку и повела в дом
тихонько, чтобы никто не увидал.
С того времени барин притих да присмирел.

Слисок использованной литературы
«Ак-Чечек», Алтайские сказки. Западно-Сибирское издательство.
Новосибирск, 1967.
«Года самоцветов», сборник сказок народов СССР. М., Детгиз, 1973.
«Живая вода», сборник. М., Детгиз, 1973.
Кабардинские народные сказки. М., Детгиз, 1969.
Карельские народные сказки. М., Детгиз, 1972.
Киргизские народные сказки. М., Детгиз, 1972.
Литовские народные сказки. М., Детгиз, 1954.
Марийские народные сказки. М., Детгиз, 1973.
Молдавские народные сказки. Изд-во «Катря молдавеняска»,
Кишинев, 1949.
Мордовские народные сказки. Мордовское издательство, Саранск,
1971.
Русские народные сказки. Ярославское издательство, Ярославль,
1955.
Русские народные сказки. М., Гослитиздат, 1954.
Татарские народные сказки. М., «Детская литература», 1976.
Тувинские народные сказки. Тувинский НИИ языка и литературы,
Кызыл, 1954.
Эвенкийские сказки. Красноярское издательство, Красноярск, 1973.
«Эхо», сборник. М., Детгиз, 1973.

СОДЕРЖАНИЕ
От составителя. Сказка — ложь, да в ней намек 3
Абхазская сказка
Кому подарить бешмет? 9
Азербайджанские сказки
Лентяй 12
Как Джиртдан увел детей от страшного дива .... 15
Сообразительная Зарнияр 18
Алтайская сказка
Сто умов . 22
Армянские сказки
Заказчик и мастер 24
Царь и ткач 26
Башкирские сказки
Вот так решение! 29
«Делите сами!» 30
Белорусские сказки
Мужик и вельможа 31
Вихревы подарки 34
Бурятские сказки
Галдан и Баир 38
Золотая чаша 41
Грузинские сказки
Старик, быки, шапка и поп 46
Про царя и его сына 49
Научись ремеслу 50
Дагестанская сказка
Храбрый мальчик . 53
Кабардинская сказка
Находчивый друг 55
Казахские сказки
Как Алдар-Косе променял драный чапан на лисью шубу 57
Как Алдар-Косе перехитрил шайтана 59
Тулпар 65
Калмыцкая сказка
Гелюнг-оборотень и его работник 68
Карельские сказки
Как попа охотиться учили 72
Сума, дай ума! 74
Умный сказочник 79
Кукареку 81
Веселый Матти 85
237

Киргизские сказки
Кто дал бедняку богатство 83
Макмут , 91
Корякская сказка
Мороз и Ветер . 95
Кумыкская сказка
Неблагодарный богач 98
Латвийские сказки
Каждому свое 102
Бедняк и богач . . 103
Сила и смекалка 104
Литовские сказки
Как свинью хотели украсть 107
Нашла коса на камень 108
Крепостной лекарь 109
Король и землекоп 112
Кто же дурак? 1 14
Как барин рабочий день удлинял 116
Как барин клевером лакомился 117
Марийские сказки
Сорок одна небылица 120
Как мужик отдазал бычка грамоте учиться 122
Молдавские сказки
Чудесный клад 124
Повар и барин ...... 127
Мордовские сказки
Пахарь, кузнец и плотник . . . . . 128
Как мужик перехитрил барина . . 130
Нанайская сказка
Айога 133
Ненецкая с к а з к а
Хозяин ветров . . . . 135
Нивхская сказка
«Мудрая» нерпа . . . . 142
Осетинская сказка
Что дороже? . . . 145
Русские сказки
Наговорная водица 148
Солдат на исповеди 150
Чьи коровы? 151
Барин и плотник 153
Шемякин суд 155
Горе . 157
Чего на свете не бывает 162
Похороны козла 164
Добрый поп 167
Петухан Куриханыч 168
Таджикские сказки
Светопреставление и шашлык 169
Алчный казий 170
Птица Кахка . . . 175
238

Татарские сказки
Перехитрил ...... 178
Дары аллаха 179
Тувинская сказка
Парень с тремя знаниями . . . 183
Туркменские сказки
Как попасть в рай . . . . 187
Глупец 188
Гора самоцветов 192
Узбекские сказки
Барашек муллы 196
Три арбузных семечка 197
Догадливые братья 199
Украинские сказки
Как святые сметану ели 204
Про злыдней 206
Как мужик со спесивым паном пообедал 209
Названый отец 211
Чеченская сказка
Злая женщина и чудовище ........... 215
Чукотские сказки
Сварливая жена 221
Смелый охотник и шаман 226
Эскимосская сказка
Человек и ворон 228
Эстонские сказки
Каждый свое получил 230
Как барин конем стал 233
Список использованной литературы .... .... 236

СТО УМОВ
Сказки народов СССР
Редактор Н. Бобылева
Художественный редактор В. У с о в
Художник Ю. Петров
Технический редактор В. Панфилова
Корректор Т. Глазкова
Сдано в набор 3 января 1977 г. Подписано в печать 20 мая 1977 г. Формат 84Х108/32
Бумага тип. № 3. Усл. п. л. 12,6. Уч.-изд. л. 12,73. Заказ 165. Тираж 135 000
Цена 55 коп.
Верхне-Волжское книжное издательство Государственного комитета Совета
Министров РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли,
Ярославль, ул. Трефолева, 12.
Сортавальская книжная типография
Управления по делам издательств, полиграфии
и книжной торговли Совета Министров
Карельской АССР. Сортавала,
Карельская, 42.