Б. . Тросу л
Русское
общество
XVIII-XIX веков
Традиции и новации
НАУКА
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ
В. Я. Гросу л
[Русское
общество
XVIII-XIX веков
Традиции и новации
В
МОСКВА
НАУКА
2003
УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
Г88
Рецензенты:
доктор исторических наук В.М. Хевролина,
доктор исторических наук И. В. Чуркина
Гросул В.Я.
Русское общество XVIII-XIX веков: Традиции и новации / В.Я. Гро-
сул; Ин-т российской истории. - М.: Наука, 2003. - 517 с. -
ISBN 5-02-008908-7 (в пер.)
Монография посвящена истории русского общества как особой социальной про-
слойки, располагающейся между властью и народом, со времени его зарождения и вплоть
до начала XX в. Автор относит его появление к эпохе петровских преобразований. В сво-
ем развитии общество прошло длительную эволюцию, охватив и провинцию. Большое
внимание в связи с этим уделено социальному составу общества, роли личности и госу-
дарства, воссоздана история русского общественного мнения, общественных организаций
на разных этапах существования общества.
Для историков, преподавателей и студентов.
ТП 2004-1-№ 272
ISBN 5-02-008908-7	© В.Я. Гросул, 2003
© Российская академия наук, 2003
© Издательство “Наука” (художественное
оформление), 2003
ВВЕДЕНИЕ
Дневники В.О. Ключевского были впервые опубликованы толь-
ко в 1968 г. До этого их подлинники, хранившиеся в Отделе рукопис-
ных фондов Института истории, были известны лишь узкому кругу
исследователей и архивистов. С момента публикации дневниковые
записки выдающегося отечественного историка стали достоянием
широких читательских кругов. Среди опубликованных оказался
и набросок, сделанный карандашом и датируемый 4 января 1902 г.
Начинается он со следующих слов: “В настоящую минуту прави-
тельство и общество в России находятся между собой в отношении
двух враждебных сторон, воюющих за власть. Общество всякими
способами, в разнообразных формах старается дать почувствовать
правительству, что хочет, требует властного участия в управлении;
правительство с прикрытой откровенностью дает почувствовать об-
ществу свою решимость отстаивать полновластие самодержца”1.
Таково было начало этого примечательного материала. Далее
В.О. Ключевский писал, что у правительства очень мало защитни-
ков среди общества, тогда как в правительственных кругах, наобо-
рот, есть сторонники общества. Тем не менее, по словам историка,
такое напряженное отношение между двумя сторонами длится уже
несколько десятков лет, но прежде не было заметно. Сейчас же, т.е.
в самом начале XX столетия, ситуация изменилась и приняла харак-
тер борьбы за власть. Но представляет интерес не только проблема
взаимоотношений власти и общества. В этой же дневниковой запи-
си Ключевский выделяет отдельно и народ. Таким образом, получа-
ется трехзвенная структура социального устройства страны: власть,
общество, народ. Народ, по словам автора записки, проявлял свое
недовольство “единственным ему доступным способом - бунтом”.
Общество же проявляло свой ропот в гостиных и клубах, в печати,
университетских лекциях, бесцензурных изданиях, в том числе и за-
1 Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М.,
1968. С. 471.
3
граничных, и изредка в заговорах, один из которых вышел на пло-
щадь. Тем самым делался явный намек на декабристское восстание
1825 г.
Здесь же Ключевский пишет и о недовольстве правительства
обществом, и о деле политической свободы в России, и о том, что в
руках русского царя есть еще достаточно материальных и нравст-
венных средств для подавления противодействующего ему движе-
ния. К ним он относит дисциплинированную армию, обаяние вла-
стей, действующее на воображение масс, антагонизм сословий, низ-
кий уровень общественного сознания, нравственную распущенность
общества. Ключевский так и написал о нравственной распущенно-
сти. Но он же пишет о невозможности приведения царем в действие
этих факторов, поскольку “посредствующие органы или сами не в
состоянии привести их в действие, или могут заставить их действо-
вать неправильно, разрушая сами себя”. Исследователь отмечает
особую систему назначения министров из определенной среды, ко-
торые являются антагонистами друг к другу, “а по отношению к ца-
рю - озлобленные и коварные холопы, подличающие перед ним из
чувства самосохранения, обманывающие общественное мнение по
ремеслу и расстраивающие порядок по невежеству”2.
Кажется удивительным, как небольшая и, несомненно, личная
дневниковая запись Ключевского таила в себе столько наблюдений
и мыслей. Вольно или невольно историк по существу поставил зада-
чу исследования всей истории русского общества, поскольку еще до
него уже основательно изучалась история государства российского.
Уже имелись специальные труды по истории русской народности, не
было только сводного труда по истории общества от его зарождения
и до того времени, когда Ключевский заносил в дневник свои раз-
мышления. Нет такого труда и в настоящее время. Именно эти запи-
си нашего неувядаемого историка-мудреца и послужили толчком к
написанию данной монографии. Не только Ключевский, но и мно-
гие другие мыслители и общественные деятели его времени доволь-
но четко различали триаду “власть, общество, народ”.
Действительно, социальную структуру можно рассматривать
под разными углами зрения. Многие десятилетия в нашей стране
была господствующей схема “верхи-низы”, имеющая полное право
на существование и дающая ответ на ряд сложных вопросов сотруд-
ничества или антагонизма различных социальных слоев. Но наряду
с ней возможны и необходимы и другие подходы, учитывающие бо-
лее сложные социальные конструкции. Так появляется выход на
указанную триаду, отнюдь не безупречную, не всегда четко улови-
мую, порой расплывчатую, но, несомненно, помогающую понять те
нюансы общественной жизни, которые при других подходах опреде-
ляются слабее или вообще не улавливаются.
2 Там же. С. 471^172.
4
Историки и общественные деятели - современники Ключевско-
го, именно те, кто были сторонниками указанной триады, понимали
под обществом тот социальный организм, который как бы распола-
гался между народом и властью. Это определение сомнений в то
время не вызывало. Разномыслие наступает при более конкретном
подходе к тому, что разумелось под обществом. Одни включали в
пего образованные верхи, не вписанные в административные струк-
туры, другие - только интеллигенцию, третьи (например, создатель
особой теории “общества” И.С. Аксаков) вносили сюда еще более
сложное понимание, о чем мы еще будем специально и подробно го-
ворить в одной из глав нашей работы и о чем уже имеются основа-
тельные исследования Н.И. Цимбаева3.
Присоединяясь к сторонникам указанной триады, мы вместе с
гем не можем не сказать, что социальная структура была намного
более сложной. Каждая из ее составляющей не была цельной, еди-
ной и беспроблемной. Не была абсолютно единой и власть, несмот-
ря на, казалось бы, незыблемое самодержавие в России на протяже-
нии двух рассматриваемых столетий российской истории. В соответ-
ствии с законами Российской империи “император есть монарх само-
державный и неограниченный”. В его руках, действительно, была
колоссальная власть. Но самодержавие и бюрократия это все-таки
не одно и то же. У бюрократии были и свои интересы. Не случайно,
по Ключевскому, министры по отношению к царю - это “озлоблен-
ные и коварные холопы”. Свои интересы были и у других этажей
властной структуры.
Не представлял собой однородную массу и народ России. Не го-
воря уже о его многонациональное™, в крестьянстве - основной ча-
сти народа - видны различные категории и разряды. Накануне ре-
формы 1861 г. государственных крестьян даже было несколько
больше, чем крепостных, известны также удельные крестьяне,
колонисты и другие категории. Крестьяне, исповедовавшие офици-
альное православие, отличались от крестьян-старообрядцев. Осо-
бые черты присущи поморам. Столь же многообразным было и
общество.
Россия - это страна-континент. Управлять такой страной было
очень нелегко. Нужно было умело сочетать сильную централиза-
цию с учетом значительных местных особенностей. Некогда близ-
кий к декабристам, а затем начальник штаба корпуса жандармов и
управляющей III Отделением, т.е. тайной полицией, Л.В. Дубельт
писал в своей записной книжке: “Россию можно сравнить с арлекин-
ским платьем, лоскутки которого сшиты одною ниткою, - и славно
и красиво держатся. Эта нитка есть самодержавие. Выдерни и пла-
1 ( м.: Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной Рос-
сии. М., 1978; Он же. Славянофильство. Из истории общественно-политиче-
ской мысли XIX века. М., 1986.
5
тье распадется!”4 Многими годами позднее, уже находясь в эмигра-
ции, П.Н. Милюков к основной русской особенности относил из-
вестную слабость сцепления и цементирования частей, составляв-
ших социальный агрегат. Эта особенность, по его мнению, проходи-
ла красной нитью через все стороны исторического процесса -
политическую, социальную, интеллектуальную и национальную5.
Россия, действительно, была слишком разногеографична, раз-
ноконфессиональна и разнонациональна, не говоря уже о ряде дру-
гих ее особенностей, в том числе и социального характера, чтобы
можно было ею управлять без учета этих особенностей. Ей нужна
была особая идея сцепления, кардинально отличная от многих дру-
гих стран, и сама ее история подвела к необходимости выработки та-
кой идеи, идеи по существу космической.
Русское общество как особый социальный организм, отличный
и от власти, и от народа, возникло в особых исторических условиях
на определенном этапе истории страны, испытав влияние европей-
ского Просвещения и философии рационализма. Оно было изна-
чально светским. Поэтому при своем создании общество и высшее
общество - это почти одно и то же. Но постепенно развиваясь, оно
включало в себя новые социальные прослойки. Важной его особен-
ностью было участие в нем женщин, которые не играли столь ак-
тивной роли ни во властных структурах, ни в социальных низах. Для
общества было характерно более или менее активное участие в об-
щественной жизни, т.е. общество и общественность - понятия поч-
ти тождественные. Являясь во многом порождением власти, оно по-
степенно превращалось в параллельную структуру и на определен-
ном этапе своего развития не могло с нею не столкнуться, ибо прин-
цип неограниченного самодержавия в условиях развития идей есте-
ственного права, гражданского и правового общества не мог не при-
вести к этим коллизиям. И дело даже не только в идеях, а в истори-
ческих реалиях сосуществования двух начал.
Значение общества в жизни страны было столь велико, что не
могло не привлекать к себе пристального внимания исследователей
и прошлых времен и настоящего. Литература по истории общества
в целом колоссальна. Для ее разбора потребовалось бы написать от-
дельную монографию. Даже вопрос о появлении общества потребо-
вал подготовки двух глав - историографической и конкретно-исто-
рической. Поэтому говоря об историографии, мы ограничимся
лишь несколькими соображениями и наблюдениями. Прежде всего,
далеко не все книги и статьи, содержащие в своем названии терми-
ны “общество”, “общественность”, “общественный” в действитель-
ности являются работами по истории общества в том понимании, ко-
4 Дубельт Л.В. Заметки//Голос минувшего. 1913. №3. С. 132.
5 Милюков П. Почему русская революция была неизбежна? // Русская идея.
В кругу писателей и мыслителей русского зарубежья. М., 1994. Т. II. С. 120.
6
торое мы в это слово вкладываем. Например, известный сборник
“Отечественная война и русское общество”, вышедший к столетию
Отечественной войны 1812 г. и содержащий более ста статей и ма-
териалов, включил лишь три статьи, в большей или меньшей мере
имеющих отношение к обществу как таковому. Речь идет об одной
из статей С.П. Мельгунова и двух статьях В.Н. Бочкарева6, статьях
капитальных и интересных, но и то лишь частично касающихся дан-
ной проблемы. И таких примеров можно привести довольно много.
Вместе с тем история русского общества находит отражение в трудах
Н.Д. Чечулина, А.А. Кизеветтера, А.А. Корнилова, П.Н. Милюкова,
С.А. Никитина, Н.Г. Сладкевича, А.Д. Степанского, В.М. Хевроли-
иой, Б.Н. Миронова, И.С. Достян и многих других отечественных ис-
ториков прошлого и настоящего. О нем можно найти соответствую-
щие материалы и в отдельных исследовательских статьях, и в из-
вестных многотомниках по русской истории, принадлежащих перу
С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, Н.А. Рожкова и др. Находит от-
ражение русское общество и в трудах ряда зарубежных историков,
которые при той насыщенности русской литературой мы привлека-
ем лишь в редких случаях. Эта иностранная литература тоже может
стать предметом специального изучения, хотя из знакомых нам за-
рубежных изданий не удалось почерпнуть сколько-нибудь значи-
тельных материалов, способных существенно пополнить наши зна-
ния об истории русского общества. Исключение составляют лишь
груды историков и, вообще, обществоведов русского зарубежья, к
которым тоже неоднократно будем прибегать в нашей монографии.
Главные цели этой книги заключаются в исследовании зарожде-
ния, становления и последующего развития русского общества с на-
чала XVIII - до начала XX в., когда русское общество выйдет в но-
вую эпоху, связанную с событиями трех русских революций и про-
межутками между ними. Это основная задача данной работы, по-
скольку при всем обилии исследований по обществу комплексного
груда по этой теме пока не существует. По ходу исследования пол-
нилась необходимость решения и некоторых других задач, также
весьма сложных и самостоятельных. Прежде всего, это история рус-
ского общественного мнения. Задача очень трудная по ряду сообра-
жений. Одна из первых исследовательниц русского общественного
мнения М.К. Цебрикова прямо начала свою статью по этой теме
с вопроса о том, существует ли в России общественное мнение?7
6 Нпчкарев В.Н. Русское общество Екатерининской эпохи и Французская рево-
люция Ц Отечественная война и русское общество. 1812-1912: В 7 т. М., 1912.
Г. I. С. 44—63; Он же. Консерваторы и националисты в России в начале XIX в. //
Гам же. М., 1911. Т. II. С. 194—220; Мельгунов С.П. Правительство и общество
после войны //Там же. М., 1912. Т. VII. С. 151-235.
1 Цебрикова М. Общественное мнение // На славном посту (1860-1900). СПб.,
11906]. С. 341-351.
7
Она дала утвердительный ответ на этот вопрос. Но в нашей работе
необходимо будет решить, как вообще понимать общественное мне-
ние в стране, где господствовало самодержавие. В какой степени
мнение общества соотносится с мнением народа и воззрениями пра-
вительственных кругов? Как разделить общественное мнение и об-
щественные настроения, поскольку огромная литература по данной
теме не всегда могла оказать необходимую пользу8.
В книге также ставится задача изучения различных проявлений
общественной деятельности. Они были весьма многообразны, и пре-
жде всего наше внимание привлекает вся сумма общественных орга-
низаций страны, начиная с их появления в XVIII столетии.
Их существование и деятельность неоднократно находились в поле
зрения исследователей. Существует литература по отдельным обще-
ствам, кружкам, салонам. Примером может служить значительное
число исследований по самому древнему и, пожалуй, самому заслу-
женному обществу дореволюционной России - Вольному экономи-
ческому обществу, по которому сравнительно недавно опубликова-
ны труды А.П. Бердышева9. Существуют и обобщающие работы по
истории дореволюционных общественных организаций страны, сре-
ди которых прежде всего следует отметить исследования А.Д. Сте-
панского. По истории начала XX в. представляет большой интерес
монография тамбовского историка А.С. Тумановой, где дается оте-
чественная и зарубежная историография вопроса. Столь же значи-
тельный интерес представляет и недавно вышедшее фундаменталь-
ное исследование В.М. Боковой по общественным организациям
первой трети XIX в.10 Однако эволюция общественных организаций
почти за два столетия российской истории пока не прослежена. Глав-
ное для нашей работы то, что за этот период они не исследовались
8 Гольцендорф Ф. Общественное мнение / Пер. с нем. СПб., 1895; Грушин Б.А.
Мнение о мире и мир мнений. М., 1967; Ерунов Б.А. Сила общественного
мнения. Л., 1964; Игитханян М.Х. Сила общественного мнения. М., 1962; Па-
рыгин Б.Д. Общественное настроение. М., 1966; Стефанов Н.Н. Обществен-
ното настроение. Същност и формиране. София, 1975; Тард Г. Общественное
мнение и толпа / Пер. с фр. СПб., 1902; Тощенко Ж.Т., Харченко С.В. Соци-
альное настроение. М., 1996; Blrlddeanu V. Opinia publics iji spune cuvintul. Buc.,
1965; Bogardus E. The making of public opinion. N.Y., 1951; Sauvi A. L’opinion
publique. P., 1956; StroetzelJ., Girard A. Les sondages d’opinion publique. P., 1973;
ZallerJ.R. The Nature and Origins of Mass Opinion. Camb., 1992.
9 Бердышев А.П. Сто пятьдесят лет служения Отечеству (Из истории Вольного
экономического общества): В 4 т. М., 1992-1993.
10 Степанский А.Д. История общественных организаций дореволюционной
России. М., 1979; Он же. Самодержавие и общественные организации России
на рубеже XIX-XX вв. М., 1980; Он же. Общественные организации в России
на рубеже XIX-XX вв. М., 1982; Туманова А.С. Самодержавие и обществен-
ные организации России. 1905-1917 годы. Тамбов, 2002; Бокова В.М. Эпоха
тайных обществ. Русские общественные объединения первой трети XIX в.
М., 2003.
8
как органическая составная часть общества, которое мы рассматри-
ваем не как социум, а как живой организм особого рода.
Большой спектр проблем охватывает тема “Власть и общест-
во”. Она носит самостоятельный характер. Не случайно ей уделил
специальную главу своего двухтомника Б.Н. Миронов11. Эта тема
находит отражение во всех разделах нашей монографии, ибо без ее
разрешения трудно понять общество в самых его главных чертах.
По ней имеется значительный историографический и источниковый
материал. Значительно меньше разработана тема “Общество и на-
род”. Причем, если по отношению общества к народу имеется опре-
деленный круг источников, нашедших некоторое отражение в лите-
ратуре, то отношение народа к обществу определить очень сложно
и каждое подобного рода свидетельство может рассматриваться как
ценная находка.
Ставится в нашей работе и задача изучения общественных ти-
пов. Еще в 80-х годах XIX в. В.О. Ключевский начал делать заметки
под общим названием “Характеристики общественных типов”.
Он их продолжил и в следующем десятилетии, но завершить не
успел и поэтому оставшийся в рукописи текст был опубликован зна-
чительно позднее в специальном сборнике трудов ученого12. По су-
ти Ключевский поставил задачу изучения общественных типов. По-
нидимому, без его влияния эту проблему изучали многие исследова-
тели, причем не только историки. Достаточно упомянуть сводные
груды Д.Н. Овсянико-Куликовского и Р.В. Иванова-Разумника13.
Естественно, что в такого рода работе нельзя миновать и комп-
лекса идей, характерных для русского общества на всем протяжении
его развития, так же как и ряда других вопросов, в том чг сле и эко-
номической жизни общества, которых мы лишь касаемся, посколь-
ку это задача чрезвычайно сложного исследования14. Общество нас
интересует не в статике, а в развитии, именно потому прослежива-
ются и традиционные его черты15, и те новации, прежде всего тот
прогресс, который был характерен для него на всех основных эта-
пах его истории.
11 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало
XX в.). СПб., 2000. Т. 2. С. 196-283.
П Ключевский В.О. Характеристики общественных типов: Неопубликованные
произведения. М., 1983. С. 292-295.
11 Овсянико-Куликовский Д.Н. История русской интеллигенции: В 3 т. СПб.,
1910-1911; Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли:
В 2 т. СПб., 1907.
14 Сто лет назад казанский историк Н.Н. Фирсов показал разные подходы об-
щества и правительства по вопросам внешней торговли. См.: Фирсов Н.Н.
Правительство и общество в их отношениях к внешней торговле России
п царствовании императрицы Екатерины II. Казань, 1902.
и 1кречень трудов по проблеме традиционализма и традиции см.: Козлов С.А.
Аграрные традиции и новации в дореформенной России (центрально-нечер-
ноземные губернии). М., 2002. С. 390.
Глава первая
ИЗУЧЕНИЕ
ПЕРВЫЕ СПЕЦИАЛЬНЫЕ РАБОТЫ
ОБ ОБЩЕСТВЕ XVIII ВЕКА
Историки неизменно сталкивались с вопросом появления рус-
ского общества как социального организма, испытывая немалые
трудности в определении начального хронологического этапа этого
процесса. То, что это был процесс, и довольно длительный, никто не
сомневался, но начальные его грани определялись далеко не просто.
Тщетно искать в литературе полнейшей законченности мнений.
Их нет и быть не может, но при всем своем разнообразии подавляю-
щее большинство работ исследовательского или публицистического
плана, как правило, выводят нас в XVIII в. Еще в 1889 г. один из луч-
ших знатоков этого столетия - Н.Д. Чечулин, в то время еще моло-
дой историк, которому едва исполнилось 26 лет, публикует в одном
из центральных русских журналов обширную статью, непосредст-
венно посвященную русскому провинциальному обществу второй
половины XVIII в.
Интересно, что как раз в этом году он уже издал книгу о горо-
дах Московского государства XVI в., ставшей его магистерской дис-
сертацией, т.е. он уже имел опыт работы с источниками более ран-
него периода. И этот опыт тем более ценен, что позволяет взглянуть
на XVIII в. с учетом предшествующего периода. В этой обширной
статье, вышедшей также и отдельной книжкой, автор буквально
с первых же строк четко обозначает свою позицию. По его мнению,
“провинциальное общество, в том приблизительно смысле, как по-
нимаем мы это слово теперь, образовалось в России только во вто-
рой половине XVIII века...”1
В этих строках автор дает ответ сразу на несколько вопросов,
представляющих особый интерес для историков русского общества.
Н.Д. Чечулин выделяет провинциальное русское общество как осо-
бый объект исследования. Он специально оговаривается, делая ак-
цент на современном понимании этого слова, и относит его только
1 Чечулин Н. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII ве-
ка. СПб., 1889 (Извлечено из Журнала Министерства Народного Просвеще-
ния 1889 г.). С. 1.
10
ко второй половине XVIII в. Упоминая о провинциальном обществе,
делая его затем объектом своего исследования, Н.Д. Чечулин таким
образом давал понять и о существовании другого общества. Им, ес-
тественно, было столичное, и сознательно отсекает одно от другого.
Н.Д. Чечулин, будучи представителем государственной школы
русской исторической науки, т.е. школы, придававшей особое зна-
чение роли государства в истории страны, тем не менее изучает об-
щество. Его представление о нем сложилось под влиянием концеп-
ции И.С. Аксакова. К ней присоединились затем и многие другие ав-
торы. Четко определяя начало русского общества, он также подчер-
кивает близость своих взглядов по этому вопросу с другими дорево-
люционными русскими исследователями. Он цитирует труд
В.А. Гольцева2 и упоминает слова А.Д. Градовского, “что создание
пашей общественности справедливо приписывается Екатерине”3,
т.е. Екатерине II. Тем самым Чечулин присоединяется к уже быто-
вавшей тогда точке зрения о различии между обществом и государ-
ством. Согласен он и с тем, что в России общество возникает лишь
во второй половине XVIII в. Несколько позднее он еще более кон-
кретизирует свою позицию и подчеркивает: “До манифеста о воль-
ности дворянства в русской провинции не было, можно сказать,
никакого общества...”4
Н.Д. Чечулин применяет слово “общество” более расширитель-
но, понимая под ним все социальные структуры страны. Самое глав-
ное в его концепции - разделение правительственных структур, об-
щества и народных масс. Таким образом, В.О. Ключевский в своем
понимании русского общества был не одинок. В этом вопросе Чечу-
лин и Ключевский, хотя и принадлежали к разным историческим
школам (петербургской и московской), почти совпадали.
Вместе с тем спектр воззрений на русское общество, на его ха-
рактерные черты и время зарождения был более многообразным и
даже противоречивым. Хотя уже в том же 1889 г. работа Н.Д. Чечу-
лина получила заметный отклик и вызвала появление ряда рецензий
в “Русской мысли”, “Вестнике Европы”, “Наблюдателе” и других из-
даниях, его точка зрения не сняла разнообразия мнений. Через
17 лет после выхода этой столь важной для нашей темы работы пуб-
ликуется обширный сборник статей и материалов, посвященный
10-летию литературной деятельности Н.К. Михайловского - одного
из столпов тогдашнего русского общества.
В этом сборнике, который может рассматриваться как творение
дея телей этого общества, от его имени выступавших можно встре-
тить ряд статей, посвященных обществу непосредственно. Но из все-
го комплекса представленных там работ мы обращаем внимание на
' < м.: Гольцев В. Законодательство и нравы в России XVIII в. М., 1886.
’ Чечулин Н. Указ. соч. С. 5.
1 Гам же. С. 27.
11
солидную статью В,А. Мякотина прежде всего потому, что в ней
предпринимается определенная попытка выявить начальные этапы
формирования русской общественности. Автор активно сочетал на-
учно-исследовательскую, преподавательскую и собственно общест-
венную деятельность. Поэтому обращение к данной проблематике
отражало его внутренние потребности не только как ученого, но и
общественного и политического деятеля. В своих устремлениях
В. Мякотин, как и Н. Чечулин, обращается к реалиям XVIII в.
Он подчеркивает: “Восемнадцатое столетие, послужившее началом
нового периода в истории русского государства, было вместе с тем
и временем глубоких изменений в характере русской общественной
жизни”5.
В. Мякотин, как и Чечулин, разделяет государственную власть
и общество, видит также его разительное отличие и от массы кре-
постного крестьянства. Как и его предшественник, он усматривает
процесс изменения социального строя в XVIII в. в освобождении
дворянина от служебных обязанностей, который, наряду с запад-
ным влиянием, он подает как главные причины формирования об-
щественности. “Таким образом, - пишет он, - на почве общения
с умственными течениями Запада зарождалось идейное движение
в недрах самого русского общества”. Уже само название статьи
Мякотина, посвященной жизни и деятельности А.Н. Радищева, сви-
детельствует и о хронологических рамках поставленной проблемы.
Именно этот период (последняя треть XVIII в.) и рассматривается
автором как заря русской общественности. Роль самого Радищева
он ставит весьма высоко, подчеркивая, что в его лице “русское
общество в конце XVIII столетия впервые выставило из своей сре-
ды человека, глубоко усвоившего главные результаты западно-ев-
ропейской мысли и сознательно увидевшего в них не только теоре-
тическую истину, но и средство служения благу народной массы на
своей родине”6.
Мотив внутренней эволюции и его взаимодействия с внешним
влиянием не был новым в сочинениях Мякотина. Он звучал и в бо-
лее ранних его работах, в частности в статье о протопопе Аввакуме,
опубликованной в 1893 г., а также в уже цитировавшейся статье
о Радищеве. Его исследования и рецензии на них включены в сбор-
ник, посвященный истории русского общества. Уже в предисловии
В. Мякотин определяет задачу сборника в изучении истории идейно-
го движения, совершавшегося в недрах русского общества за три по-
следних столетия7. В отличие от Чечулина и ряда других исследова-
5 Мякотин В. На заре русской общественности//На славном посту (1860-1900).
СПб., [1906]. С. 451.
6 Там же. С. 453, 509.
7 Мякотин В.А. Из истории русского общества. Этюды и очерки. СПб., 1902.
С. VI.
12
гелей, В. Мякотин не относит формирование русского общества
к екатерининским временам и как бы сам себе противоречит, усма-
тривая создание общественности в радищевские, т.е. в те же екате-
рининские годы.
Уже в период деятельности протопопа Аввакума (вторая поло-
вина XVII в.), В. Мякотин усматривает новый этап в истории стра-
ны, во время которого, как он подчеркивает, надолго разъединяет-
ся жизнь общества и народной массы. Термин “общество” М. Мяко-
тин использует в понимании В. Ключевского, Н. Чечулина и их сто-
ронников, но отчетливо видит его уже в XVII в. и отделяет общест-
во от народа не во второй половине XVIII в., а веком раньше, во вто-
рой половине XVII в. Уже в этот период В. Мякотин видит заметное
влияние на Россию западно-европейской культуры и, более того,
ощутимые расщепления внутри самого общества. Он пишет, что
“ближайшим результатом сближения с иноземцами, вызванными
нуждами государства, явилось разделение общества на враждебные
партии”. В этой же статье о протопопе Аввакуме В. Мякотин неод-
нократно пишет и об обществе вообще, и о московском обществе и,
более того, упоминает о государственном и общественном быте
Москвы, явно усматривая различие между ними8.
История общества, различные стороны его жизни рассмотрены
Мякотиным и в других статьях и рецензиях сборника. Так, в екате-
рининском правлении он видит важную эпоху в интеллектуальной
жизни русского общества. Дана характеристика и петровским пре-
образованиям. Автор подчеркивает, что их результаты не ограничи-
ваются только изменениями во внешнем облике людей. Верхи об-
щества стали заметно образованней, хотя и сохранили прежнее ми-
ровоззрение, “правда, еще более расшатанное и ослабленное в сво-
их основах, но не замененное никаким другим”. Он пишет и о верхах
общества, и о дворянском обществе, и об обществе вообще, и об об-
щественных классах, и о начале сложения идейного общественного
движения, упоминает тягловую организацию общества, которая вы-
работалась в старой Москве, по-прежнему довольно четко разделяя
правительственные круги, общество и народ, но все-таки применяя
слово “общество” в разных смыслах9. Примерно такие же сочетания
наблюдаются и в других материалах сборника. Но свою статью
"На заре русской общественности” он, видимо, очень ценил, по-
скольку снова публикует ее в 1905 г. в Ростове-на-Дону, а затем в но-
вых изданиях сборника “Из истории русского общества” в 1906
п 1918 гг.
Ученик видного историка русского крестьянства В.И. Семевско-
го, Мякотин по своим воззрениям был близок к народникам, поэто-
" Мякотин В.А. Протопоп Аввакум//На славном посту... С. 1, 14.
4 Мякотин В.А. Дворянский публицист Екатерининской эпохи (Князь
М.М. Щербатов) //Там же. С. 113-115.
13
му неоднократно арестовывался царскими властями, находился
в ссылке и, конечно, не относился к исследователям кабинетного
типа. Как и многие другие авторы дореволюционной поры, он ощу-
щал накал усиливавшейся внутренней борьбы в России и в этой
борьбе выступал как активный представитель общественности, все
более сталкивавшейся с правительственными структурами10.
К исследователям подобной ориентации относился и другой вид-
ный историк, представитель московской исторической науки, уче-
ник В.О. Ключевского - А.А. Кизеветтер. На рубеже XIX-XX вв. не
было другого историка такого высокого класса, который бы специ-
ально занимался историей общества не только как публицист, но и
как исследователь. Вниманием к общественному началу и общест-
венному самоуправлению пронизаны не только его специальные ра-
боты, но и те исследования, которые по своим названиям или поста-
новкам проблем вроде бы к этой теме прямого отношения не име-
ют. Нас, однако, привлекают прежде всего специальные исследо-
вания Кизеветтера по истории русского общества, их методология,
дух и научные результаты. Как один из крупных исследователей,
Кизеветтер уже в своей магистерской диссертации по истории по-
садской общины XVIII в., уделил заметное внимание вопросам само-
управления11.
Не без влияния этой основательной работы следует затем изда-
ние специальной книги, посвященной русскому обществу XVIII сто-
летия. В ней дана трактовка формирования общества XVIII в. Одна-
ко, по мнению автора, общество этого столетия отличается от рус-
ского общества более раннего периода. Поскольку страна представ-
ляла собой военный лагерь, “все классы общества одинаково участ-
вовали в национальной обороне родины от Литвы и татар”12. Таким
образом, для Кизеветтера характерно понимание общества, разде-
ленного на классы. Но Кизеветтер, а он в этом не был одинок,
пишет об усилении государственного закрепощения высшего обще-
ственного класса.
Раскрепощение общества, по его словам, началось со второй
четверти XVIII в., тогда же начался “процесс образования под по-
кровом обширного государственного союза самодеятельных обще-
ственных союзов, развивающихся по своим внутренним мотивам,
преследующих самостоятельные задачи”13. Это раскрепощение на-
10 Новейшие биографии В. А. Мякотина см.: Ерофеев Н. Мякотин В. А. // Поли-
тические партии России. Конец XIX - первая треть XX века: Энцикл. М.,
1996. С. 378-379; Иогансон Е. Мякотин В. А. // Русское зарубежье. Золотая
книга эмиграции. Первая треть XX века: Энцикл. биогр. словарь. М., 1997.
С. 435-437.
11 Кизеветтер А.А. Посадская община в России XVIII столетия. М., 1903.
12 Кизеветтер А. Русское общество в восемнадцатом столетии. Ростов н/Д,
1904. С. 5.
13 Там же. С. 15.
14
чалось с превращения служилых землевладельцев в привилегиро-
ванное сословие, не обязанное отбывать военную или гражданскую
службу. Таким путем, по мнению Кизеветтера, к концу XVIII в. об-
щество стало делиться на свободных и крепостных14.
Очевидно, что концепция Кизеветтера отличается от позиции
Чечулина или Градовского. Однако работу Чечулина Кизеветтер
даже не упоминает, хотя, как уже отмечалось, она вышла за пятна-
дцать лет до этой книги Кизеветтера и получила довольно широкий
резонанс в научных кругах. Неужели Кизеветтер не знал об этом
тщательном исследовании, прямо относящемся к его работе? Отли-
чия в постановке темы, конечно, были. Чечулин изучал русское про-
винциальное общество второй половины XVIII в., а Кизеветтер
имел в виду все общество за весь XVIII век. Но эти отличия не очень
значительны. Они больше носят формулировочный и даже мето-
дологический характер. Действительно, у Кизеветтера можно
встретить и упоминание о древнерусском обществе, и об обществе
Московской Руси. Но объясняется это тем, что Кизеветтер исполь-
зует этот термин в разных смыслах, что было характерным и для
многих других исследователей. Главное то, что Кизеветтер, как
и Чечулин, усмотрел заметные изменения в истории XVIII столетия
и показал зарождение общественной самодеятельности, появление
именно общественных сил, ставивших свои собственные задачи и
руководствовавшихся своими внутренними мотивами. Временные
рамки и у Кизеветтера, и у других исследователей почти полностью
совпадают. При всей кажущейся противоречивости формулировок
Чечулина и Кизеветтера они сходятся в главном. Коренные изме-
нения происходят в середине века и дворянство еще больше соци-
ально отдаляется от крестьянства. Именно дворянство составило
костяк нового общества, о котором писал учитель Кизеветтера
Ключевский.
Действительно, изучение конкретных документов эпохи пока-
жет категорическое неприятие дворянством в состав своего общест-
ва других сословий. Более того, народом “благородное сословие”
той эпохи считало только себя, а не “подлых людей”, прежде всего
крепостных, которых они нередко называли рабами, пока термин
“раб” не был запрещен официально.
Внимание читателей привлекает и ряд других исследований Ки-
зеветтера, посвященных тем или иным этапам истории русского об-
щества. Еще за восемь лет до упоминавшейся работы была опубли-
кована статья Кизеветтера о разделении общества времен Петра
(а это означало, что общество существовало и до того) на два непри-
миримо враждебных лагеря по отношению к его реформам. Как и
Ключевский, автор противопоставляет оба этих лагеря народным
массам. При этом “общество жаловалось на поругание старых обы- 11
11 Гам же. С. 26.
15
чаев, низшая масса прибавляла к этим жалобам горький плач на не-
померную тяжесть общенародных жертв на текущие государствен-
ные нужды”15. Так кем же недовольно и общество, и народ? Естест-
венно, правительственными кругами, из чего следует признание Ки-
зеветтером предложенной Ключевским концепции о трехзвенной
структуре государства.
Историк русского общества может почерпнуть необходимый
материал, а также разобраться во взглядах Кизеветтера на общест-
во, его эволюцию, соотношение с другими составляющими соци-
ального строя, обращаясь и к другим его исследованиям. В 1911 г.
он издал по случаю 50-летия Крестьянской реформы 1861 г. специ-
альную статью об отношении к ней русского общества. Вопрос о
генезисе общества он здесь не рассматривает, да и о XVIII в. в ста-
тье речи не идет. Но для тех, кто этой проблемой интересуется,
представляют интерес некоторые общие замечания автора. В част-
ности, он пишет об отношении общества и народа к Крымской вой-
не. Они отличаются друг от друга и, в свою очередь, независимы от
действий верхов. Как видно, взгляды историка с 1896 г. не измени-
лись. В этой статье он пишет и о взглядах передовой интеллиген-
ции, ее особенностях, упоминает о столичном и провинциальном
обществе и т.п.16
Различный материал по истории русского общества XVIII в.,
а также до и после него, можно встретить и в других работах Кизе-
веттера. Многие его примечательные статьи были сведены в два
сборника статей, третий подобного рода сборник был отпечатан в
эмиграции и переиздан с некоторыми изменениями в 1990-х годах17.
Количество работ Кизеветтера, изданных в эмиграции, весьма
значительно. Но подавляющее большинство из них - это или рецен-
зии, или издания публицистического характера. Ни одного специ-
ального исследования по истории русского общества нам среди этих
изданий встретить не удалось18. Это не значит, что историк полно-
стью потерял интерес к столь близкому ему обществу. Такая
направленность характерна почти для всех статей сборника “Исто-
рические силуэты”. Но по сравнению с изданиями “русского” пе-
риода мы не находим никаких особых новых материалов и мыслей.
Ознакомление с историческим наследием эмиграции той поры,
15 Кизеветтер А. Реформа Петра Великого в сознании русского общества //
Русское общество. 1896. № 10 (октябрь). С. 22.
16 Кизеветтер А.А. Русское общество и реформа 1861 г. // Великая реформа.
М„ 1911.Т. IV. С. 114, 127.
17 Кизеветтер А.А. Исторические очерки. М., 1912; Он же. Исторические от-
клики. М., 1915; Он же. Исторические силуэты: Люди и события. Берлин,
1931; 2-е изд. М., 1997.
18 Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992. С. 134—140;
Историки-эмигранты. Вопросы русской истории в работах 20-х-30-х годов.
М„ 2002.
16
во всяком случае со списками работ ее представителей, приведен-
ных в книге В.Т. Пашуто, не дает нам никаких специальных работ
по истории русского общества. К проблемам общественности и ду-
ховным основам общества в философско-религиозном плане прояв-
лял особый интерес разве что С.Л. Франк. Но его перу принадлежат
исследования общего плана. Историей русского общества он прак-
тически не занимается. Впрочем, более тщательное ознакомление
с трудами эмигрантов возможно даст более полный материал по
интересующей нас теме. Но сам факт отсутствия специальных ра-
бот такого плана, особенно по сравнению с тем, что было до того,
говорит о многом. Тем более, что за рубежом оказались мно-
гие представители этого общества, не один год ратовавшие за его
интересы.
Отсутствие работ по этой теме было не случайным. Хотя в эми-
грации оказались и эсеры, и меньшевики, и анархисты, и кадеты,
т.е. представители политических течений левого блока, в целом для
эмиграции было характерно заметное поправение и усиление в ней
монархических настроений. Более актуальным стало исследование
русской государственности и русской монархии, а монархисты, как
известно, прямо бросали упрек деятелям общества в развале этого
государства и ликвидации монархии. Об обществе больше стали пи-
сать в мемуарах, нежели в специальных исторических исследовани-
ях. Широко используется в литературе трехтомник В.А. Маклако-
ва19, а также работы А. А. Кизеветтера и П.Н. Милюкова, на кото-
рых мы остановимся специально, поскольку они прямо касаются
общества XVIII в.
К числу таких мемуаров относится обстоятельная книга Кизе-
веттера, первоначально изданная в Праге в 1929 г. и затем перепеча-
танная в Москве. В этих мемуарах ничего не говорится ни о пробле-
мах зарождения русского общества, ни о событиях XVIII в. вообще.
Тем не менее значение этой книги для историка русского общества
трудно переоценить. Автор предстает с ее страниц как деятель и
апологет общественного начала и самоуправления, а его живые за-
рисовки русской действительности конца XIX - начала XX в. служат
важным историческим источником для изучения той поры. Обраща-
ет внимание необычайно богатая терминология, применявшаяся Ки-
зеветтером при характеристике различных состояний общества и
его составляющих (склад общественной жизни, либеральная часть
общества, иерархическое сословное строение общества, прогрессив-
ная общественность, независимая русская общественность, передо-
вая часть общества)20. Автор в этой книге применяет еще несколько
19 Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России (Воспоми-
нания современника): В 3 т. [Париж, 1936].
-° Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий. Воспоминания. 1881-1914. М.,
1997. С. 23, 77, 85, 126, 150, 154.
17
десятков подобного рода оборотов21. К этим терминам и словосоче-
таниям можно добавить и ряд других, хотя и похожих оборотов,
которые можно почерпнуть в важнейших исследованиях Кизеветте-
ра по истории русского общества22. Это свидетельство не столько
21 Легальная часть общества (с. 26), общественная самодеятельность (с. 26), об-
щественное самоуправление (с. 26), общественный деятель (с. 32), обществен-
ная работа (с. 32), общественная дисциплина (с. 23), общественная зрелость
(с. 32), общественные интересы (с. 39), общественные настроения (с. 78), об-
щественное сознание (с. 78), все общественные слои (с. 85), общественные
круги (с. 94), общественное мнение (с. 88), дворянство - часть общественно-
сти (с. 97), достижения новой общественности (с. 105), общественная атмо-
сфера (с. 112), общественная энергия (с. 115), общественный дух (с. 116) и дух
общественности (с. 167), общественное одушевление (с. 116), общественное
самосознание (с. 117), общественное самоуправление (с. 121) и местное обще-
ственное самоуправление (с. 190), низшее общественное положение (с. 123),
общественное приличие (с. 123), общественная масса (с. 128), общественное
значение (с. 131), общественный авторитет (с. 150), общественная миссия
(с. 150), настроение общественной массы (с. 153), различные общественные
группы (с. 153), общественное возбуждение (с. 154), новое общественное дви-
жение (с. 155), общественные работники (с. 164), общественная подавлен-
ность (с. 164), общественная инициатива (с. 166), общее дело (с. 166), общест-
венные начинания (с. 170), общественное дело (с. 173), общественные учреж-
дения (с. 174), местное общество (с. 178), общественное брожение (с. 181),
общественные силы (с. 226), общественные стремления (с. 233), социалисти-
ческие круги русского общества (с. 281).
22 Благо общественное, общественный организм, общенародное советие, шко-
ла общественного воспитания, общественное воспитание, общественный ла-
герь, общественное здание, высшее общество, общественные нужды, обще-
ственное недовольство, общественное возмущение, общественные желания,
общественное состояние, общественная мысль, образованное общество, об-
щественные представители, дворянское общество, общественные язвы (Ки-
зеветтер А.А. Исторические очерки. С. 58, 59, 63, 67, 70, 71, 85, 123, 211,387,
389, 407, 423, 458, 502); Общество свободных и крепостных, древнерусское
общество, все классы общества, высший общественный класс - дворянство
(Кизеветтер А.А. Русское общество в восемнадцатом столетии. С. 26, 28, 43,
48); Общество политических народов, передовые слои московского общест-
ва, новые общественные элементы, верхние общественные слои, крупное об-
щественное движение, привилегированный общественный класс, руководя-
щий общественный класс дворян, общественная реакция, в сознании общест-
ва, общественные воззрения, общественные добродетели, допетровское об-
щество, общественная деятельность, общественные программы, строй удель-
ных обществ (Кизеветтер А. Реформа Петра Великого. С. 22-27, 29, 30, 36,
37, 44); Общественное поведение, общественные лагеря, общественная аре-
на, общественные элементы, общественные классы, общественные группи-
ровки, прогрессивное общество, общественная манифестация, рядовая обще-
ственная масса, столичное и провинциальное общество, общественная жизнь,
окружающее общество, масса общества, дебют общественного мнения, об-
щественное развитие (Кизеветтер А.А. Русское общество и реформа 1861 г.
С. 111, 117, 123, 124, 127, 129, 132, 135); Французомания русского общества,
безгласное общество, русская общественность, общественный строй, обще-
18
литературной фантазии автора, сколько увлеченности тематикой
и особого отношения к общественному началу.
А.А. Кизеветтер действительно один из крупнейших историков
русского общества. Удивительно, что эта сторона его исследова-
тельской деятельности почти не нашла отражения в историографии,
в частности в специальных работах о Кизеветтере или об историках-
эмигрантах послеоктябрьского периода. В.Т. Пашуто, давший в сво-
ей книге подробную библиографию трудов Кизеветтера в эмигра-
ции, упоминает его в своей книге несколько раз, но не как автора
трудов о русском обществе. Речь шла об изданиях Кизеветтера за
границей, полемике с рядом историков и др.23 Трудно было ожидать,
что эта тема будет отражена в энциклопедических статьях о Кизе-
неттере, хотя и довольно пространных. Правда, автор одной из та-
ких статей И. Нарский счел нужным написать следующие слова:
“Сведение прогресса российской истории к прогрессу установления
взаимодействия монарха и общества связано с политическими взгля-
дами К[изеветтера] как сторонника конституционной монархии”24.
Отметим, что Кизеветтер не всегда был сторонником конституци-
онной монархии и приветствовал Февральскую революцию и свер-
жение императора Николая II.
В еще более обширной энциклопедической статье о Кизеветте-
ре, написанной М.Г. Вандалковской, обращенность его к истории
русского общества не обозначена25. Упомянуто лишь мнение Кизе-
ве гтера о городском обществе. Практически ничего об этом не го-
ворится и в ее монографии, посвященной творчеству П.Н. Милюко-
ва и А.А. Кизеветтера, где разобраны многие стороны творчества
этих двух видных историков, видевших себя в качестве представите-
лей общества во все более усиливавшейся политической борьбе, ко-
торая стала характерной для России начала XX в.26
Творческое наследие Кизеветтера по вопросам истории русско-
го общества представлено во многих его работах и далеко от какой-
либо систематизации. Вместе с тем он придавал очень большое зна-
чение роли XVIII в. в становлении общества, видел, что в это время
произошли существенные, качественные изменения, о чем он писал
ственный подвиг, передовые общественные круги, самодеятельность обще-
ства (общественная самодеятельность), общественная теория самоуправле-
ния, прогрессивные общественные начинания, самостоятельная обществен-
ная инициатива, передовые элементы общества, общественная энергия,
общественная действительность, общественное поведение, прогрессивные
общественные идеалы (Кизеветтер А. Исторические отклики. С. 143, 154,
224, 239-241,247, 311, 324, 325, 328, 330, 334).
Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 51,60, 66, 85.
Царский И. Кизеветтер А.А. //Политические партии России. С. 253.
Вандалковская М. Кизеветтер А.А. // Русское зарубежье... С. 292.
См.: Вандалковская М.Г. П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер: история и полити-
ка. М„ 1992.
19
неоднократно. К тем высказываниям, которые уже приводились,
можно добавить и много других. В 1905 г. в одной из работ, посвя-
щенных истории Московского университета и его роли в жизни
страны и общества, Кизеветтер, характеризуя екатерининское цар-
ствование, счел нужным отметить: “Русское общество выступало
тогда первыми шагами на поприще сознательной культурной само-
деятельности”27. Несколько далее, в той же статье, он развивает эту
мысль, утверждая, что “вторая половина XVIII века была эпохой
первоначального пробуждения русского общества к сознательной
культурной работе”28.
По мнению Кизеветтера, значение этой эпохи для общества
не подлежит сомнению. Поэтому, при всех заметных отличиях под-
ходов Чечулина и Кизеветтера, двух крупных исследователей
русского XVIII века, в их подходах есть много общего, что было
отражением биения исторического пульса, который они чувствова-
ли одинаково чутко, хотя и не всегда адекватно его интерпрети-
ровали.
Историография русского общества будет явно неполной без уче-
та сочинений современника этих двух видных историков - П.Н. Ми-
люкова. У него вроде бы нет работ, специально посвященных исто-
рии русского общества XVIII в. Но это только на первый взгляд.
Позиция историка отражена во многих его исследованиях. Важней-
шие из них, по нашему мнению, - трехтомные “Очерки по истории
русской культуры”. Для нашей темы наибольший интерес представ-
ляет третий том. В нем охарактеризовано состояние и литературы,
и театра, но это не главное в этом фундаментальном томе. Фактиче-
ски третий том - это история русского общества XVIII в. Примеча-
тельно, что в первых изданиях он носил подзаголовок “Национа-
лизм и общественное мнение”, но затем этот подзаголовок был
изменен на “Национализм и европеизм”. Общественное мнение ис-
чезло с титульного листа, и напрасно, поскольку никто еще до
Милюкова не уделял такого большого внимания русскому общест-
венному мнению в этом веке, его возникновению, эволюции и
значению.
Милюков не раскрывает понятия “общества”. Впрочем, этого не
делали ни Чечулин, ни Мякотин, ни Кизеветтер, но зато он специ-
ально говорит об общественности. По его мнению, понятие “обще-
ственность” сложилось в специфически русских политических усло-
виях и на иностранный язык не переводится29. Как и некоторые дру-
гие авторы, возникновение русского общества Милюков относит за-
27 Кизеветтер А.А. Московский университет и его традиции // Кизеветтер А.
Исторические отклики. С. 327.
28 Там же. С. 329.
29 Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М., 1995. Т. 3. На-
ционализм и европеизм. С. 3.
20
долго до XVIII в. Так, он подчеркивает, что уже в XVII в. “первые
косые лучи европейского просвещения начали золотить верхушки
русского общества”30. Но Милюков не показывает, кого он включа-
ет в состав этого общества. Уже обращаясь к реалиям начала
XVIII в. и оперируя известными материалами И.Т. Посошкова, он не
включает в состав общества духовенство, приказных, горожан и
крестьян. Для него тогдашнее общество с его новой культурой -
это социальный признак привилегированного сословия. При этом
Милюков оперирует понятиями “старого русского общества” и
“нового русского общества”, т.е. показывает особую роль XVIII в.
в создании нового русского общества. Это подкрепляется и рядом
утверждений Милюкова, сделанных на протяжении всей его книги.
Так, он пишет о сознательной общественной жизни как основной
черте екатерининской эпохи. В этом отношении его взгляды полно-
стью совпадали с позицией Чечулина, Кизеветтера, Ключевского
и Градовского.
По логике вещей, до екатерининского правления Милюков соз-
нательной общественной деятельности, т.е. общественной жизни, не
видит. Следовательно, общество, живущее бессознательной жизнью
и лишь общественными инстинктами, было далеко еще от завер-
шенности. На этот счет у Милюкова имеется весьма четкая форму-
лировка его взглядов. Он пишет: «Эпоха Екатерины является эрой
в истории русского общественного самосознания. “Душа” новой рус-
ской общественности, действительно, начинает помнить и сознавать
себя с этого времени. Именно тогда кончается доисторический тре-
тичный период русской общественной жизни, и она принимает тот
вид и те формы, в которых известна и нашему времени»31.
Параллельно складыванию нового общества Милюков просле-
живает и этапы становления русского общественного мнения. Он
его понимает расширительно, включая туда и настроения, и слухи, и
не только общества, но и всей народной массы и верхов. Он упоми-
нает об общественном мнении при Софье, при Петре32. Затем пока-
зывает становление самостоятельного общественного мнения и его
столкновение с устремлениями верхов на протяжении второй поло-
вины XVIII в. И далее, говоря о конце царствования Екатерины II,
Милюков утверждает, что “интеллигентное общественное мнение
было остановлено в своем развитии”33.
Представляет интерес характеристика не только столичного об-
щества, по которому имеется довольно значительный источнико-
вый материал, но и попытки вникнуть в особенности провинциаль-
ного общества. Как и другие исследователи, Милюков по существу
111 Там же. С. 94.
ч Там же. С. 199,250-251.
Там же. С. 139, 141.
13 Там же. С. 416.
21
вначале исследует историю столичного общества, а затем его появ-
ление в российской глубинке, причем показывает этот процесс как
приобщение провинции к новым формам общественности, склады-
вавшимся с начала XVIII в. вблизи двора и среди привилегированно-
го населения столицы34.
Отмеченные работы могут быть отнесены к числу основных ис-
следований по истории русского общества XVIII в. дореволюцион-
ного времени. Круг их можно без труда расширить как за счет более
общих изданий по этому столетию, так и с привлечением изысканий
по более позднему периоду российской истории, но интересных или
историческими экскурсами, или обращением к вопросам теории об-
щества. Речь идет об известных работах Д.Н. Овсянико-Куликов-
ского, Р.В. Иванова-Разумника, М.О. Гершензона, А.Н. Пыпина,
М.К. Лемке, А.С. Изгоева и др. К проблемам русского общества на
рубеже XIX-XX вв. постоянно обращались не только ученые-обще-
ствоведы, но и общественные и политические деятели, журналисты
и писатели. Порой подходы к проблемам общества были неожидан-
ными, но раскрывавшими некоторые незатронутые грани общест-
венной жизни. Такое впечатление производит ознакомление с рабо-
тами видного экономиста и публициста А.А. Исаева, сегодня почти
забытого, но в свое время известного множеством своих публикаций
и особенно выдержавшей несколько изданий книги “Начала полити-
ческой экономии”, впервые увидевшей свет в 1894 г. Исследователь
подошел к проблемам общества, изучая реалии современной ему
экономики, в том числе больших городов35.
Можно остановиться на взглядах каждого из этих исследовате-
лей и убедиться, что у них имелись оригинальные подходы к пони-
манию русского общества и перспектив его дальнейшего развития.
Иванов-Разумник, автор известной “Истории русской общественной
мысли”, сводил историю русской общественности к истории русской
интеллигенции, т.е. он заметно сужал понимание общих рамок рус-
ского общества и в этом отношении отличался и от Чечулина, и от
Кизеветтера, и многих других исследователей. Но зарождение об-
щества он, как и все, относил к XVIII в., когда и появилась русская
интеллигенция.
Интерес представляют также и некоторые пояснения Иванова-
Разумника, подчеркивавшего, что между интеллигенцией и интел-
лектуальностью не может быть знака равенства, так же, как и ме-
жду интеллигентностью и образованностью. Интеллигенция, по
его мнению, должна сочетать качества нравственные и образова-
тельные. Следовательно, такой же подход должен был доминиро-
34 Там же. С. 330.
35 См.: Исаев А.А. Большие города и их влияние на общественную жизнь. Яро-
славль, 1887; Он же. Настоящее и будущее русского общественного хозяйст-
ва. СПб., 1896.
вать и к пониманию общества. Обращается к теме общества и
А.Л. Липовский, отмечавший его двойственность и относивший по-
явление общественного мнения к деятельности Н. Новикова36.
Нельзя обойти также сборник “Вехи” и полемику вокруг него.
ОБЩЕСТВО В ТРУДАХ
С.М. СОЛОВЬЕВА И В.О. КЛЮЧЕВСКОГО
Обращение к дореволюционной историографии общества неиз-
бежно должно было привести и к работам классиков русской исто-
рической науки - С.М. Соловьеву и В.О. Ключевскому. Хорошо из-
вестно реальное противопоставление многотомной “Истории Рос-
сии” Соловьева “Истории государства Российского” Н.М. Карамзи-
на, считавшейся официальной. Соловьев в большей мере обращает-
ся к истории страны и народа, тогда как у Карамзина в центре вни-
мания стоит история государства. Общество у Соловьева понимает-
ся и как человеческое общество вообще, и русское общество как
в расширительном его восприятии, и как часть народа. В его много-
томнике общество как общественность почти не присутствует.
Более того, Соловьев, будучи председателем Московского общест-
ва истории и древностей российских, почти не использует термин
“общество”. На фоне работ Кизеветтера и Милюкова, буквально
насыщенных этим термином и его производными, такой подход сра-
зу бросается в глаза. Хотя не следует забывать время публикации
соловьевских томов. Первый том вышел еще в 1851 г., когда в стра-
не господствовало бюрократическое начало и общественность была
загнана в весьма далекие углы повседневной жизни.
Хотя термин “общество” был довольно распространен в
XVIII в., но в его трудах по этому столетию он встречается крайне
редко. В одном из томов, посвященных петровскому царствованию,
С.М. Соловьев даже в одной из глав обозначил тему “состояние об-
щества”. Речь шла еще о 90-х годах XVII в. В томе показаны нравы
царского окружения и говорится об “остальном обществе” после че-
го делается следующее заключение, что обществу было необходимо
обновление, “которого собственными, внутренними средствами оно
достигнуть не могло”37.
Этот том соловьевской истории был выпущен уже после рефор-
мы 1861 г., когда общество уже заявило о себе с заметной силой, но
в сочинении это не нашло никакого особого отклика. Не заметно
возрастание его интереса и к обществу XVIII в. И в последующих то- * 17
'6Липовский А. Идейные итоги русской литературы XVIII века // Итоги
XVIII века в России. М., 1910. С. 476.
17 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч.: В 23 кн. М.,
1988-2000. Кн. VII, т. 13/14. С. 460.
23
мах упоминания Соловьева об обществе редки. Тем не менее эти на-
ходки представляют интерес, поскольку принадлежат крупнейшему
русскому историку XIX столетия. В 16 томе уже в пояснениях к 3-й
главе заявлена тема “Нравы и обычаи в разных слоях общества”,
но при ее раскрытии речь шла об ожесточенной борьбе с людьми,
“которые открыто вели войну с обществом”, прежде всего с казно-
крадами и взяточниками38.
Но иногда в этих рассыпанных по томам тех или иных высказы-
ваний об обществе встречаются места, которые позволяют сделать
некоторые выводы о взглядах автора как таковых, а не только о по-
путных обмолвках. При описании характера и деятельности Петра I
Соловьев отмечает в царе черты, “которые указывали в нем пред-
ставителя общества очень еще юного”39. Эта мысль о русском обще-
стве как обществе юном не была случайно брошенной фразой. Она
прослеживается и в некоторых других томах соловьевского издания,
где отражается и в послепетровское время. Характеризуя литерату-
ру 40-50-х годов XVIII в., Соловьев подходит к оценке нравов того
времени и противопоставляет образованное общество необразован-
ному, и здесь можно прочесть фразу следующего содержания:
“Но не так бывает в обществах юных, где образование, недавно на-
чавшееся, не пустило еще корней, а таким обществом именно было
русское в описываемое время”40.
Более того, Соловьев, называя русское общество той поры
юным, характеризует его и как незрелое. Эта фраза обнаруживает-
ся при характеристике Соловьевым творчества А.Д. Кантемира, в
частности той его сатиры, которая была посвящена “бесстыдной на-
хальчивости”. “Это явление, - пишет далее Соловьев, - особенно
свойственно обществам незрелым, каково было русское, и причиня-
ет страшный вред”41.
Оценка русского общества первой половины XVIII в. как незре-
лого - явное свидетельство того, что и Соловьев именно к этому
времени относит его начало и, т.е. как и Чечулин или Кизеветтер,
устанавливает довольно точные временные рамки начала создания
русского общества. И это при том разнообразии использования
слова или термина “общество”, которое наблюдается при изучении
соловьевской истории.
Действительно, он пишет о грубости допетровских нравов, о не-
допущении женщин в мужское общество, о прежних руководителях
общества, о высшем обществе, о разных слоях общества, о фран-
цузском обществе времен Людовика XIV. Он отмечает также,
что служилый дворянин сдерживался на службе самим обществом,
38 Там же. Кн. VIII. С. 427, 494.
39 Там же. Кн. IX. С. 581.
40 Там же. Кн. XII. С. 272.
41 Там же. Кн. X. С. 543.
24
т.е. о позитивном влиянии общества на индивидуальную нравствен-
ность дворянина42. Все это отражено в разных книгах “Истории
России...” Соловьева, но при сведении воедино позволяет получить
определенное представление о взглядах классика русской историче-
ской науки.
Соловьев, например, уделяет большое внимание взаимосвязи цар-
ствований Елизаветы и Екатерины II и в плане развития общества.
Он пишет, что еще задолго до получения ею короны она была “ду-
шою молодого общества”43, речь шла не о русском обществе в целом,
а об обществе молодых людей. Но и в целом о роли царствования
Елизаветы в судьбах общества у Соловьева имеются вполне опреде-
ленные формулировки. По его словам, “царствование Елизаветы
представляет заметную перемену во внутренней жизни русского об-
щества”. Именно останавливаясь на царствовании Елизаветы Со-
ловьев чаще пишет и об обществе. Речь идет и об обществе как насе-
лении, и об обществе как промежуточном звене между правительст-
вом и народом. Этот последний смысл не выражен у Соловьева с пол-
ной определенностью, но он вытекает из внимательного прочтения
томов его истории, посвященных непосредственно XVIII столетию.
Он пишет об обществе, где смягчаются нравы, проявляется большее
уважение к человеку, к его взглядам и высказываниям, и вообще “ум-
ственные интересы начинают находить более доступа в обществе”44.
В другом месте своего обширного сочинения, Соловьев вновь
возвращается к теме о тесной связи между царствованиями Елизаве-
ты и Екатерины II: “Основа этой связи заключается в одинаковом
нравственном движении общества, происходившем от одинаковых
условий народного роста в последнее десятилетие первой половины
XVIII века и в первые десятилетия второй половины”45. По сущест-
ву Соловьев еще до работ, специально посвященных обществу
XVIII в., подошел к трактовке русского общества, выработавшейся
уже после его кончины, в 80-90-х годах XIX в. Причем здесь нужно
учитывать не только отдельные слова или формулировки, а целост-
ную картину, которая может быть получена с учетом процессов, по-
данных Соловьевым в его многотомнике. А он показал и экономи-
ческие сдвиги, и усиление влияния Запада, и антиклерикальные мо-
тивы, и усиление, прежде всего в верхних слоях, социальной палит-
ры страны, новых красок, использовавшихся не для иконописи, а для
все усиливавшейся светской живописи. Усиление светского начала,
роли Просвещения с его культом разума явно прослеживается в по-
следних томах “Истории России с древнейших времен”.
42 Там же. С. 533, 539; Кн. XIII. С. 453—454; Кн. XV. С. 111; Кн. X. С. 543; Кн. II.
С. 275; Кн. XI. С. 12.
4 ’ Там же. Кн. X. С. 108.
14 Там же. Кн. XI. С. 507.
45 Там же. Кн. XIII. С. 449.
25
Этим главным созданием Соловьева не ограничивается число
его сочинений, затрагивающих тематику общества. В этих исследо-
ваниях, популярных и методических работах, он пишет об обществе
в самом различном его понимании, может быть, даже больше, чем в
“Истории России”. Здесь упоминается время, когда только еще об-
разовалось русское общество, т.е. подразумевался ранний период ис-
тории страны, неоднократно применялся термин “гражданское об-
щество”, дается целостная характеристика обществу46. Соловьев по
этому поводу пишет: “Общество может существовать только при ус-
ловии жертвы, когда члены его сознают обязанность жертвовать
частным интересом интересу общему”. Далее историк весьма под-
робно излагает свое понимание общества в этом плане и показыва-
ет его роль в становлении Руси. В последнем случае речь идет о его
сочинении 1856 г. “Древняя Россия”.
С.М. Соловьев во многих своих исследованиях пишет и о совре-
менном ему состоянии русского общества и человеческого общест-
ва вообще, о древнем русском обществе, упоминает законы общест-
венного организма, общественную связь, общественные органы,
различает духовные силы человека и общества, видит людей низ-
ших слоев общества, отмечает новые общественные элементы с по-
ловины IX в. на Руси. Употребляет он и термин “неразвитое обще-
ство”, противопоставляет правительство и общество, а касаясь
XVIII в. в статье “Прогресс и религия”, пишет, что в это время в об-
ществе обнаруживается стремление к свободе и терпимости и это
дает неверию возможность высказаться47.
Все это лишь подборка из работ Соловьева, помещенных в
XVI книге его сочинений. Еще больше можно почерпнуть из после-
дующих его изысканий, где можно ознакомиться с наследием исто-
рика в разных областях исторической науки, вплоть до его интерес-
ных воспоминаний, с колоритной подачей московского общества
середины XIX в.
Автор специально останавливается на общественной жизни на-
родов и отделяет ее от жизни внутренней и домашней, пишет о зако-
нах развития человеческого общества48. Он комментирует сочине-
ния ряда авторов, писавших о Петре I и утверждавших, что он зара-
зил общество иноземными обычаями, упоминает об обществе XVII в.
и о заметных его изменениях во второй половине XVIII в.49 В курсе
новой истории Соловьева представляют интерес его исследование
английского и, особенно, французского общества XVII—XVIII вв.
Именно в описании французского общества можно убедиться в том,
что он понимал его как промежуточное звено между народом и вер-
46 Там же. Кн. XVI. Работы разных лет.
47 Там же. С. 283, 685.
48 Там же. Кн. XVII. С. 14, 107.
49 Там же. Кн. XVIII. С. 9.
26
хами, хотя к верхам оно было, конечно ближе, во всяком случае
до середины XVIII в.50
Особенно для нас интересны обращения Соловьева к истории
русского общества в XVIII в., которые были неоднократными и со-
провождались неизменным вниманием к народу, прежде всего к рус-
скому народу. Он выступает против идеализации древнего русского
общества и, обращаясь к эпохе Петра Великого, подчеркивает
"несостоятельность русского общества именно в деле хорошего вос-
питания”51. Есть у Соловьева характеристики и послепетровского
периода. Так, он пишет, что “со второй четверти XVIII века превра-
щается напряженное состояние общества, усиленная его деятель-
ность, которые знаменовали первую четверть века как время рево-
люционное”52.
Заключим мы обзор наследия выдающегося отечественного ис-
торика небольшой его статьей, впервые опубликованной еще
в 1857 г. в журнале “Русский вестник” и носящей название “Русские
исповедники просвещения в XVII веке”. Она интересна и сама по
себе, и отражением той атмосферы, которая сложилась в России
в середине 1850-х годов, когда явно ощущалось пробуждение обще-
ства и его направленность на осуществление преобразований, давно
назревших в стране.
Эту статью Соловьев начинает с описания того крайнего напря-
жения, которое сложилось в России начала XVII в., многочисленных
п тяжких болезней, поразивших общественное тело и усилиях здоро-
вых сил народа. Как пишет историк, “везде общество сильно нужда-
лось в свете и правде”. И несколько далее он переходит к характе-
ристике необразованных и полуобразованных обществ, примером
чему была тогдашняя Россия, где мог получить влияние и даже при-
обрести власть человек, обладающий чисто внешними преимущест-
вами. Это были намеки на разного рода самозванцев. И далее он да-
ст свою оценку такой ситуации. “Это явление происходит оттого, -
пишет Соловьев, - что общественного мнения нет, общество не со-
знает своей силы и не умеет ею пользоваться, большинство в нем не
имеет достаточного просвещения...” Историк пишет и о слабости
общественного духа и, в частности, о слабости общественного нача-
ла, позволяющему в этой связи проявить себя мужикам-горланам.
Колее того, он даже специально подчеркивает, что “древнее наше
общество вследствие отсутствия просвещения сильно страдало от
таких мужиков-горланов, как их тогда называли”, а посему слабость
общества проявлялась и в допущении этим обществом подобного
рода людей53.
'" Гам же. Кн. XX. С. 290-291, 310-341.
,'1 Гам же. Кн. XXI. С. 76.
Гам же. Кн. XXIII. С. 156.
"Гам же. Кн. XII. С. 189, 191.
27
Здесь один из немногих примеров, когда Соловьев применяет
термин “общественное мнение”, настаивает на его необходимости и
считает непременным компонентом самостоятельного, влиятельно-
го общества просвещение его. Это просвещение он упоминает во
многих своих работах, в том числе и в “Лекциях по русской истории”
1873-1874 гг., где показывает роль петровских преобразований.
Он вновь высоко оценивает царствование Елизаветы, называя его
чрезвычайно важным “как по внутренней деятельности, так и по
внешней”, и завершает их правлением Екатерины II, которое также
высоко ставит54. Общество в понимании общественности Соловьев
не изучает, но своим конкретным исследовательским материалам
постоянно подводит к нему, давая пищу для последующих размыш-
лений.
Последнее собрание сочинений С.М. Соловьева заняло 23 пол-
новесные книги. Последнее же издание произведений его ученика
В.О. Ключевского было издано в девяти томах. Тем не менее инте-
ресующих нас сведений у Ключевского отнюдь не меньше, чем у Со-
ловьева. Как и у Соловьева, подход к обществу у Ключевского мно-
гоаспектный и многовариантный. Он трактует общество как чело-
вечество в целом. В лекциях о “Методологии русской истории”, про-
читанных в 1884/85 учебном году, он разделяет природу страны, фи-
зическую природу человека, жизнь частную, домашнюю, и подчер-
кивает, что “личность есть сила творческая в умственной
и нравственной жизни, а обществом создается жизнь политическая
и социальная”55.
У Ключевского можно встретить упоминания и о первобытном
обществе56, и об обществе древнерусском. В его работе “Термино-
логия русской истории” имеется лекция под названием “Обществен-
ное деление” с небольшим разделом “Состав древнерусского обще-
ства до середины XIII в.” Далее он анализирует состав общества
удельного периода (XIII-XV вв.) и пишет: “Классы, на которые де-
лилось это общество, по самым названиям своим имеют некоторую
связь с общественными делениями предшествующих веков”. Он спе-
циально останавливается на структуре русского общества и в XVI
и XVII в. и, таким образом, доходит до века XVIII-ro, который нас
в наибольшей степени интересует. В “Терминологии” он лишь обо-
значает главные черты позднего московского общества, но, подчер-
кивая новое общественное деление в XVIII в., акцентирует внимание
на его связь с предшествующим периодом57.
К истории XVIII в. Ключевский обращался неоднократно в раз-
личных своих исследовательских и публицистических произведе-
54 Там же. Кн. XXI. С. 188.
55 Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. М., 1989. Т. VI. Специальные курсы. С. 28.
56 Там же. С. 46.
57 Там же. С. 107, 119, 140.
28
пиях. Так, в “Статьях по русской культуре” он счел необходимым
сделать следующее замечание: “Наш XVIII век гораздо труднее
своих предшественников для изучения. Главная причина тому -
большая сложность жизни. Общество заметно пестреет”58.
Большой интерес представляет выделение Ключевским типов
русского общества. Так, он особое внимание обращает на один из
них, существовавший примерно 200 лет назад. О нем историк упомя-
нул в речи, произнесенной по случаю открытия памятника Пушки-
ну 6 июня 1880 г. и ярким представителем которого был известный
дипломат XVII в. А.Л. Ордин-Нащокин. По словам Ключевского,
“это русский человек, который вырос в убеждении, что он родился
не европейцем, но обязан стать им”. Именно этот тип общества гос-
подствует над остальными “по влиянию на наше общество. Без его
биографии пустеет история нашего общества последних двух столе-
тий”59.
Если таких общественных деятелей нет, то общество пустеет.
Таким образом, историк как бы опосредованно дает свое понимание
нового общества, которое сформировалось после другого, традици-
онного общества. Хотя у последнего была своя нравственная и умст-
венная жизнь, но оно все-таки производит не лучшее впечатление60.
Ключевский предъявляет к обществу довольно высокие требо-
вания и в обширной своей работе “Состав представительства на зем-
ских соборах Древней Руси”, опубликованной в начале 90-х годов
XIX в. в “Русской мысли”, обозначает часть таких требований, необ-
ходимых для представительного начала. Он пишет: “Необходимо в
обществе присутствие и сознание интересов настолько крупных,
чтобы для ограждения их в обществе чувствовалась настойчивая по-
требность принять участие в управлении или чтобы правительство
находило полезным призвать общество к такому участию”61.
Кроме требований к обществу, Ключевский отделяет общество
от правительства. В ряде его работ можно также увидеть и то, что
он отделяет общество от народных масс и не только с тех пор как
появился его новый тип, настроенный явно прозападнически. Еще
ко временам Древней Руси относит он дворянство, которое руково-
дило русским обществом, будучи органом управления и землевла-
дельческим классом. Изучая эпоху Петра Великого, Ключевский
восклицает: “Но что бы это был за руководящий класс, который
не понимает руководимого им общества и даже презирает его!”62
Иными словами, дворянское общество отнюдь не включало в пони-
мание общества другие слои населения, особенно народные низы.
58 Там же. М., 1990. Т. IX. Материалы разных лет. С. 79.
59 Там же.
60 Там же. М., 1989. Т. VII. Специальные курсы. С. 183.
61 Там же. М„ 1990. Т. VIII. Статьи. С. 283.
62 Там же. Т. IX. С. 38.
29
Уже в “Курсе русской истории” Ключевский неоднократно про-
тивопоставляет дворянское общество крестьянству и, вообще, ни-
зам. Но об этом главном труде историка речь особая, так как он не
дает четкого определения термину “общество”. Обращаясь к тем
разделам, которые посвящены XVIII столетию, можно заметить
весьма критический настрой автора и показ им низких нравов обще-
ства петровской поры, даже “самого изящного в тогдашнем Петер-
бурге”63. Но сильнейшее влияние реформ Петра на русское общест-
во у Ключевского несомненно и уже на примере военной реформы
он показывает се “глубокое действие и на склад общества и на даль-
нейший ход событий”64.
Здесь же он специально выделяет небольшой раздел под назва-
нием “Состав общества”, но включает в него три основных класса
гражданского общества: людей служилых, людей посадских, к кото-
рым относятся также торгово-промышленные слои, и людей уезд-
ных, т.е. крестьян, причем не только государственных и удельных,
но и крепостных. Более того, в “Курсе русской истории” даже при-
меняется термин “крестьянское крепостное общество”. В целом, да-
вая развернутую характеристику петровским преобразованиям,
Ключевский подает их как борьбу Петра с народной косностью.
“Он, - пишет историк, - надеялся грозою власти вызвать самодея-
тельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое
дворянство водворить в России европейскую науку, народное про-
свещение как необходимое условие общественной самодеятельно-
сти, хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно
и свободно”65.
Эта выдержка из оценки Ключевского сразу же порождает воп-
рос, а можно ли порабощенное общество называть обществом в
полном смысле этого слова и до и после Петра, тем более, что он ви-
дел в России рабов и отсутствие общественной самодеятельности?
Пытаясь осмыслить эту проблему, Ключевский пишет о настроении
русского общества в минуту смерти Петра, видит при нем также вы-
сшие классы общества, усиленную и непривычную работу полити-
ческой мысли во всем русском обществе66. Более того, он отмечает
близкий подход Петра I к идее правового государства. Это видно по
его понятиям и устремлениям. Историк пишет, что “он (Петр I. -
В.Г.) видел цель государства в добре общем...”67
Характеристика Ключевским деятельности Петра I носит мно-
гогранный характер, но в плане создания общества нового типа его
роль, по мнению историка, велика и имеет далеко идущие последст-
63 Там же. М., 1989. Т. IV. Курс русской истории. С. 35.
64 Там же. С. 59.
65 Там же. С. 84, 94, 203.
66 Там же. С. 205, 216, 246.
67 Там же. С. 329.
30
вия. Петр - проводник общего дела, сторонник общественной дея-
тельности, хотя и вводил их насильственно, сохраняя общее беспра-
вие. Ключевский весьма критично оценивает последствия петров-
ских преобразований, не очень видит должной преемственности,
прямо пишет о возрастании роли дворянства, которое в момент во-
царения Екатерины II и составляло народ в политическом смысле
слова68, но переходя к истории последующих царствований, постоян-
но возвращается к петровскому периоду, в том числе и в деле после-
дующего развития русского общества.
Исследование последующих царствований, особенно правле-
ния Екатерины, и дает ответ на взгляды Ключевского на русское
общество именно как общественности. Хотя и здесь все не так чет-
ко, как ожидалось в свете упоминавшейся его дневниковой записи
начала 1902 г. Довольно едко подает Ключевский светское обще-
ство времен Елизаветы, где только карты спасали придворное об-
щежитие, поскольку только они были общим примиряющим инте-
ресом людей, ненавидящих друг друга69. Но Ключевский осмысли-
вает дальнейшее развитие светского общества, ставшего частью,
более того, двигателем новой формации, складывавшейся свет-
ской общественности. Историк неоднократно касается придворно-
го общества и показывает роль Екатерины, еще супруги наследни-
ка престола70.
Как и многие другие исследователи, Ключевский в истории об-
щества видит значение созданных Екатериной II губернских учреж-
дений и сословных жалованных грамот. Так же, как и они, он не мог
не видеть и роли указов в пользу дворянства, освободившегося от
обязательной службы и почувствовавшего себя без настоящего
серьезного дела. И здесь Ключевский делает весьма важное для по-
нимания нашей темы заключение: “Это дворянское безделье, поли-
тическое и хозяйственное, и было чрезвычайно важным моментом в
истории нашей культуры. Оно, это безделье, послужило урожайной
почвой, из которой выросло во второй половине уродливое обще-
житие со странными понятиями, вкусами и отношениями”71.
Оставляем в стороне оценку безделья и было ли оно столь зна-
чительным. Для нас важно выделение им общежития дворянского,
пусть даже, по его словам, уродливое. Далее исследователь еще раз
пишет о его складывании с середины XVIII в. и делает акцент на
том, что оно происходило еще раньше. Затем в “Курсе” охарактери-
ювано новое общество, столичное и провинциальное. При этом
историк термин “общество” по-прежнему продолжает использовать
п в более широком понимании.
*'к Гам же. С. 331.
Гам же. Т. V. С. 11.
Гам же. С. 31.
11 Гам же. С. 114, 115, 148.
31
Дворянское общество, его нравы поданы Ключевским убеди-
тельно, колоритно и подробно. Он ссылается на мнение Болотова,
свидетельствовавшего в своих записках о второй половине XVIII в.
“как о времени, когда светская жизнь получила свое основание”.
Ссылаясь на эти записи, Ключевский изучает типы общества, на-
чиная с его глубин, где находилось мелкое сельское дворянство, и
вплоть до губернских и столичных городов. Весь материал этого
тома, хотя и разбросанный по разным лекциям, дает основание сде-
лать вывод о существовании в России как бы общества в обществе,
хотя сам историк об этом прямо не пишет. Более того, он свои ито-
ги подводит следующими словами: “Таким образом, руководящий
класс, очутившись во главе русского общества в конце XVIII в.,
не мог стать деятельным руководителем этого общества; наиболь-
шая польза, какую он мог сделать этому обществу, могла состоять
только в решимости не делать ему вреда”72.
Но, по-видимому, самого Ключевского эти выводы, которые он
дал к соответствующей главе, в частности к разделу “Типические
представители образованного дворянского общества”, не совсем
удовлетворяли. В 1908 г. он делает к ним довольно обширную при-
писку, обнаруженную в архиве и приведенную в комментариях
к V тому его “Курса”. Ключевского занимает мысль, не развитая в
прочитанном курсе лекций, а именно с какими средствами или сила-
ми перешло русское общество из екатерининской эпохи в XIX в.
Далее он пишет, что “для этого надобно расширить наблюдение над
обществом...”73
При этом он полагал, что под обществом подразумевалась не
вся людская масса, а прослойка между правительством и народом.
Таким образом, как и другие историки, Ключевский видит его заро-
ждение во второй половине XVIII в.
Правоту такого вывода подтверждает и понимание Ключевским
русского общественного мнения. В отличие от Милюкова, Ключев-
ский занимается русским общественным мнением вообще и в част-
ности лишь по ходу изложения тех или иных событий XVIII в.,
и пользуется этим термином очень редко. И тем не менее его упот-
ребление крайне симптоматично. Говоря о середине XVIII столетия,
Ключевский в своем “Курсе” заметил: “Но общественное мнение
в России и тогда, как всегда, было плохой опорой всякого политиче-
ского положения”74.
Эта фраза была брошена как бы попутно и дает представление
о мнении Ключевского вообще, и о том, что в середине XVIII в. об-
щество уже существовало. Но у Ключевского есть и более опреде-
ленные формулировки по вопросу о возникновении русского обще-
72 Там же. С. 155, 169.
73 Там же. С. 406.
74 Там же. Т. V. С. 20.
32
ственного мнения. В статье “Воспоминания о Н.И. Новикове и его
времени”, впервые зачитанной в ноябре 1894 г., а затем опублико-
ванной первый раз в “Русской мысли” в 1895 г., он специально пи-
шет и о русском общественном мнении. Сказано это было в опреде-
ленном смысловом контексте как о прежде незнакомом явлении для
русского просвещенного общества. Затем Ключевский специально
акцентирует внимание на этой проблеме: “Я едва ли ошибусь, если
отнесу его зарождение к годам московской деятельности Новикова,
к этому новиковскому десятилетию (1779—1789)”75.
Таким образом, мнение Ключевского по этому вопросу было
высказано вполне отчетливо. Он относил зарождение русского об-
щественного мнения к 70-80-м годам XVIII в. Но если обществен-
ное мнение зародилось только в это время, то естественно напра-
шивается вопрос, могло ли существовать общество без обществен-
ного мнения раньше? Если нет, то и формирование общества,
по Ключевскому, следует отнести примерно к этому же времени.
И это при многократном упоминании об обществе в более раннее
время и в этой, и в других работах Ключевского. Например, в
“Истории сословий в России”, впервые опубликованных отдельным
изданием в 1913 г., т.е. после кончины автора, он специально оста-
навливается на положении церкви в русском обществе еще в пер-
вые века христианства на Руси. Там даже есть параграф под назва-
нием “Состав церковного общества”76. Интересно, что здесь Клю-
чевский подает церковное общество как параллельное государст-
венному.
Но при всем многообразии различных обществ, исследованных
Ключевским, общество в понимании общественность, противостоя-
щее или отличающееся от низов и верхов, довольно четко присутст-
вует в его наследии. А в сочетании с примечаниями и дневниковыми
записями можно вполне определенно сказать о постановке им слож-
ной исследовательской задачи изучения истории русского общества
за весь период его существования.
Круг дореволюционных изданий, в той или иной степени посвя-
щенных или касавшихся различных проблем истории русского об-
щества в нашем понимании и, особенно, его зарождению, довольно
широк. Это не только историко-исследовательские, но и литерату-
роведческие, правоведческие и иные издания. Охватить их не пред-
ставляется никакой возможности. Но думается, и те труды, к кото-
рым мы обратились, дают представление о существовании в русской
историографии ряда исследователей, видевших общество как осо-
бый организм, как общественность и относивших его возникнове-
ние именно к XVIII в., и даже более определенно, к его середине или
второй половине.
75 Там же. Т. IX. С. 52.
76 Там же. Т. VI. С. 266-271.
Гросул В.Я.
33
СОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
ОБ ОБЩЕСТВЕ XVIII ВЕКА
Мы уже говорили о тех изменениях, которые прослеживаются
во мнениях и настроениях послеоктябрьской эмиграции. Но если
там заметно явное поправение взглядов многих историков, то иная
картина наблюдается в послереволюционной России. Для советской
исторической литературы характерно, наоборот, полевение взгля-
дов, особый акцент на деятельность народных низов и деятелей ле-
вого направления. Общество многими воспринималось как либе-
рально-буржуазное и недостойное для какого-либо специального
изучения. Считалось крайне некорректным отнесение к обществу
консервативных сил и, одновременно, сил обновления и прогресса,
которых относили к народу. Интересны определения общества в
наиболее известных словарях русского языка. В.И. Даль дает не-
сколько определений общества, но в нашем понимании оно еще от-
сутствует77. В словаре Д.Н. Ушакова дается шесть определений об-
щества. Среди них мы обратили внимание на такие: общество -
“круг образованных, передовых людей страны: интеллигенция (до-
революц.)”; общество - “ограниченный круг людей, принадлежащих
к привилегированным классам (устар.)”78. Обращаем внимание, что
такие определения давались в 30-х годах XX в.
В словаре С.И. Ожегова также дается шесть определений об-
ществу. Одно из них такое: “В буржуазно-дворянском жаргоне: уз-
кий круг людей из верхушечных слоев дворянства, влиятельной
буржуазии (устар.)”79. Последнее определение словаря Д.Н. Ушако-
ва и определение в словаре С.И. Ожегова практически совпадают.
Именно так рассматривали общество в послереволюционной
России и поэтому нечего удивляться, что специальным исследо-
ванием такого общества в советской литературе не занимались.
Его касались обычно попутно, и нам даже не удалось найти иссле-
довательских работ, где ставилась бы задача комплексного изуче-
ния общества как общественности. Не нашли мы и специальных ра-
бот, где исследовалось бы зарождение общества именно в этом по-
нимании. При этом в историографии большое внимание уделялось
как революционным, так и более широким освободительным и
общественным движениям.
Число таких работ весьма значительно, что отражало одну из
важных характерных черт советской исторической науки. Парал-
лельно шел процесс изучения человеческого общества вообще.
77 Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. II.
С. 634.
78 Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1938. Т. 2.
С. 730.
79 Словарь русского языка / Сост. С.И. Ожегов. М., 1953. С. 392.
34
Изучение конкретных обобщающих и даже специальных работ
в этот общий подход Ожегова вносит лишь некоторые коррективы.
11режде всего авторами общих курсов по истории были крупные ис-
торики-профессионалы М.Н. Покровский и Н.А. Рожков. Покров-
ский-ученик В.О. Ключевского, выпускник историко-филологиче-
ского факультета Московского университета. Он не только хорошо
знал “Курс русской истории” своего учителя, но даже написал специ-
альную рецензию на первый его том, причем довольно критиче-
скую. Ближе всего к нашей теме даже не его пятитомная “Русская
история с древнейших времен”, написанная в соавторстве, а его двух-
томный “Очерк истории русской культуры”, который он противопо-
ставил не только упоминавшимся “Очеркам” П. Милюкова, но и
“Курсу” своего учителя Ключевского. Однако проблема общества
оказалась далеко не главной, так как автор сделал акцент на роль
экономического фактора и изучал социальную структуру и движе-
ния масс. Покровский большое внимание уделял классовой борьбе
и общество как нечто цельное у него не занимает значительного
места.
“Русская история в самом сжатом очерке” была написана на ос-
нове многотомника и проблемы генезиса русского общества там от-
сутствуют. Несколько большее внимание к обществу можно заме-
тить в “Очерках русского революционного движения XIX - XX вв.”,
вышедших в 1924 г., но там находит, хотя и весьма отрывочное, от-
ражение общества более позднего времени.
Что касается трудов Н.А. Рожкова, то прежде всего обращает
внимание его двенадцатитомная история, вышедшая после 1917 г.
в являющаяся главным трудом исследователя. Н.А. Рожков тоже
выпускник Московского университета, более того, как и Покров-
ский, он был там преподавателем. Его труды значительно отлича-
ются от работ Ключевского. Он весьма интенсивно изучает исто-
рию не только российского, но и человеческого общества в целом.
Последнее историк подразделяет на ряд этапов, начиная с перво-
оытного. Затем он исследует общественные явления, пишет об об-
щественном господстве, общем благе и т.д. Однако общество как
общественность не представляет для него какой-либо заметный ин-
терес, причем как на примере русской, так и зарубежной истории.
В отдельной главе, посвященной английской духовной культуре
XVIII - первой трети XIX в., он пишет, что “художественная литера-
тура и искусство ярче всего отражают чувства и настроения господ-
ствующих классов”80. История культуры им подается с классовых
позиций и здесь лишь упоминается английское великосветское об-
щество81. Им упоминается и будущее общество, и капиталистиче-
1(11 Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (Осно-
вы социальной динамики). Л.; М., 1924. Т. IX. С. 28.
н| Гам же. С. 41.
35
ское общество и т.д. Более того, если в томах по истории зарубеж-
ных стран нет специальных разделов по проблемам общества, то
иная картина наблюдается в главах по истории России. В них есть
разделы, которые называются “Устройство общества”. Но под этим
обществом понималось именно общество в целом, т.е. население
страны. Поэтому автор изучает в этих параграфах социальную стру-
ктуру - историю классов и сословий России. Это особенно хорошо
прослеживается по главам, посвященных первой половине XIX в.,
где отдельно рассматривается устройство общества в 1820-1840-х
годах.
Общество в нашем понимании прослеживается в параграфах по
истории духовной культуры и общественного движения. Он подчер-
кивает: “Духовная культура - самое сложное проявление историче-
ской жизни общества. И она тем сложнее, чем развитее общество,
чем дальше вперед идет оно. Здесь надо различать различные слои
общества...”82 Говоря о различных слоях общества, которое он по-
нимает расширительно, Рожков, однако, акцентирует основное вни-
мание на дворянском обществе. Правда, Рожков не видит в дворян-
стве единого целого. По его словам, “русское дворянство, как сосло-
вие, еще при Екатерине 11 было значительно расчленено в классо-
вом отношении, делилось на резко различавшиеся между собою
экономические группы”83. Однако Рожков не занимается ни проис-
хождением общества как общественности, ни общественным мнени-
ем, хотя проявляет интерес к различного рода обществам.
В целом и Покровский, и Рожков как создатели систематизиро-
ванных общих курсов по истории послеоктябрьской поры, демонст-
рируя новые подходы к истории России, обществом не только не
занимались специально, но и пишут о нем крайне отрывочно.
Несколько больше к нему проявляют внимание литературоведы, к
числу которых можно прежде всего отнести П.Н. Сакулина, стре-
мившегося применить к истории русской литературы марксистские
подходы84.
Представляют интерес и некоторые специальные очерки по ис-
тории русской общественной мысли и общественному движению
XVIII в. Одним из первых, кто написал подобный очерк, был про-
фессор В.В. Сиповский, издавший книгу об этапах русской мысли,
в которой имеется раздел “Из истории русской мысли XVIII века”.
Он пишет: «XVIII век имеет громадное значение в истории русского
самосознания: с начала столетия и кончая началом XIX в., русская
мысль работала над выработкой определенной “мирской” идеоло-
гии, и так как эта работа выражалась у нас исключительно в облас-
ти изящной литературы (за отсутствием у нас философии), - то, го-
82 Там же. Т. 8. С. 62.
83 Там же. С. 137.
84 Сакулин П. История новой русской литературы. Пг., 1919.
36
поря именами писателей, мы сможем определить хронологические
грани интересующего нас периода так: от Феофана Прокоповича
до Пушкина включительно»85.
Автор счел необходимым отметить поворот русской мысли к но-
ной “мирской” мудрости еще до Петра. Однако роль последнего им
рассматривается как весьма значительная и автор считает, что имен-
но при нем русская интеллигенция узнала впервые о “естественном
нраве”, “естественной морали”, и весь XVIII в. жил этой новой замор-
скою мудростью, которая окончательно вытеснила средневековое
миросозерцание. В статье особое внимание уделяется борьбе за пра-
на личности, показываются проявления русского индивидуализма в
литературе XVIII - начала XIX в., говорится и о вопросах обществен-
ности, и об общественной жизни, и о русском обществе. Сиповский
подчеркивает: “Индивидуализм, возвещенный Карамзиным, укоре-
нился в самосознании русского общества”86. Это попутное замеча-
ние, но нет двух мнений о каком обществе здесь идет речь.
Поскольку в статье говорится о так называемых либералах, то
( шювский счел нужным дать соответствующие пояснения. Он пи-
шет, что почти все либералы XVIII в. были “крепостниками” в жиз-
ни. Мужик в их представлении относился к разряду “животных”.
Даже теоретически признавая его “человеком”, они не могли ре-
шиться дать ему “свободу”, опасаясь “пугачевщины”87. Это важное
пояснение свидетельствует об отсутствии в тогдашней России под-
линного либерализма. Таким образом, еще до появления известной
книги В.В. Леонтовича по истории русского либерализма, который
он начинает с времени правления Екатерины II, профессор Сипов-
гкнй по существу отрицает в России реальный либерализм, посколь-
ку признание крепостного права и либерализм в буржуазном пони-
мании этого слова вещи совершенно несовместимые.
Однако Сиповский лишь упоминает русское общество и
вскользь пишет о его самосознании. С учетом того, что можно по-
черпнуть из его статьи, оно рассматривается как промежуточное
niello между властью и народом, который в состав общества его
представители - первые гражданские писатели - не включали.
В 1920-1930-е годы интерес исследователей к XVIII в. на неко-
торое время несколько ослабел. Такое положение не могло сохра-
няться долгое время, не случайно молодой в то время советский ли-
тературовед Г.А. Гуковский в 1933 г. выступил со специальной
статьей, где ратует за исследование XVIII столетия88. Через три
года вышла его книга по истории русской литературы XVIII в.,
Сиповский В.В. Этапы русской мысли. Пг., 1924. С. 30.
"" Гам же. С. 32, 49.
Гам же. С. 41.
< м.: Гуковский Г.А. За изучение восемнадцатого века //Литературное на-
следство. 1933. № 9/10.
37
где он особое внимание уделяет 50-60-м годам. Речь идет о свое-
образной дворянской фронде в лице русской дворянской интелли-
генции89. В отличие от Сиповского, Гуковский видит зарождение
русской интеллигенции только в середине XVIII в., где-то в конце
царствования Елизаветы Петровны. Материал книги подводит к по-
ниманию русского общества того времени, хотя сам исследователь
занимается прежде всего отечественной литературой о жизни тог-
дашних российских верхов.
Наследие советских обществоведов по истории XVIII в. весьма
значительно. Вполне можно говорить о заметном продвижении в ис-
следовании экономических проблем, социального устройства, нема-
ло сделано в исследовании русской культуры, идеологии и многих
других сторон российской жизни. Без работ П.К. Алефиренко,
Е.В. Анисимова, М.М. Богословского, В.И. Буганова, Н.И. Павлен-
ко, С.М. Троицкого и ряда других советских историков трудно пред-
ставить историографию русского XVIII столетия. Эти работы помо-
гают и в освоении проблем, к ним прямо не относящихся. Но приме-
чательно то, что историей зарождения русского общества как соци-
ального организма эти авторы специально не занимаются. В капи-
тальной монографии С.М. Троицкого, ставшей уже классикой,
рассматривается формирование русской бюрократии XVIII в. в пла-
не взаимоотношения русского абсолютизма и дворянства.
Однако вопрос о связи бюрократии с обществом даже не ставит-
ся, хотя он прямо напрашивается по ходу отражения основной
темы90.
Другой исследователь, Е.В. Анисимов, опубликовавший по это-
му столетию ряд крупных монографий, издал работу и по истории
петровских преобразований. Он полагает, что они сопряжены с раз-
витием передовых идей того времени, в соответствии с которыми
“государство есть идеальный инструмент, универсальный институт
воспитания людей, превращения их в сознательных, добродетель-
ных, полезных обществу граждан”91. Эта идея пользы реформ не
только для государства, но и для общества прослеживается в данной
монографии историка вплоть до характеристики известного сочине-
ния “Юности честное зерцало, или Показание житейскому обхожде-
нию, собранное из разных авторов”, датируемого 1717 г. Это сочи-
нение, автор которого не известен, по мнению Анисимова, вводило
в русское общество ряд общеэтических положений и рекомендаций.
Характеризуя разделы “Зерцала”, посвященные поведению женщи-
ны, исследователь подчеркивает: “Она (т.е. женщина. - В.Г.) лишь
89 Гуковский Г.А. Очерки истории русской литературы XVIII века. Дворянская
фронда в литературе 1750-1760-х годов. М.; Л., 1936.
90 См.: Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянсгво в XVIII в. Формирова-
ние бюрократии. М., 1974.
91 Анисимов Е. Время петровских реформ. Л., 1989. С. 40.
38
при Петре вышла в люди, ибо он был подлинным создателем жен-
ского общества в России”92.
Весьма интересное замечание одного из лучших знатоков рос-
сийского XVIII столетия. Подобного рода наблюдения и замечания
можно найти и в других исследованиях Анисимова, а также ряда ис-
ториков и литературоведов, специально занимавшихся историей
культуры XVIII в. Одной из наиболее значительных в этой области
стала монография М.М. Штранге, специально посвященная не про-
сто интеллигенции, а именно демократической интеллигенции
и России XVIII в. Правда, уже во введении автор ограничивает хро-
нологические рамки своего исследования 50-70-ми годами и рас-
сматривает эти годы как начальный период эпохи Просвещения
и России93.
Одной из сквозных идей этой монографии является та, что во-
преки правительственной установке на обслуживание интеллиген-
цией абсолютистского государства и нужд господствующего класса
и XVIII в. «разночинцы стремились “служить обществу” путем “про-
гиещения разума”, подвергая критике феодальную идеологию с по-
пщий рационализма»94. Автор, однако, не пишет о каком обществе
идет речь, в расширенном его понимании или подразумевая под ним
общественность, в то время преимущественно дворянскую. Похоже,
ч то в книге речь идет и о том, и о другом. Так, говоря о введении в
1724 г. подушной подати в России, М. Штранге пишет о разделении
тогда русского общества на две категории - податную и служилую95.
Здесь общество рассматривается как население страны, но сам
материал книги подводит также читателя и к восприятию общества
и обществе, хотя автор об этом отчетливо и не говорит.
В книге рассматриваются воззрения передовых русских мысли-
телей того времени, их взгляды на гражданское общество, неодно-
кратно говорится об обществе вообще, о высших кругах общест-
ва96. Кроме главной темы, посвященной изучению истории разно-
чинской интеллигенции XVIII в., имеется примечательная глава под
названием “Связи с читательской средой”, в которой на основе изу-
чения круга читателей сделаны выводы о довольно сложном соста-
пс русской общественности, не сводившейся только к дворянской
среде.
Советская литература по истории русской интеллигенции, рас-
пространении идей Просвещения в стране, истории литературы и
науки довольно многочисленная и весьма информационная. Многие
Гам же. С. 359.
'"‘Штранге М.М. Демократическая интеллигенция России в XVIII веке. М.,
1965. С. 4.
"' Гам же. С. 274.
',s Там же. С. 13.
96 Гам же. С. 225.
39
рабо ты этого плана дают новый источниковый материал по пробле-
мам формирования русского общества. Вместе с тем общество ком-
плексно практически не изучалось. И многочисленные его упомина-
ния в разного рода исследованиях и публикациях, даже нередко в за-
головках тех или иных работ не говорят еще об осознании многими
авторами применяемой терминологии.
В ли тературном наследии М.В. Нечкиной есть статья под назва-
нием “Вольтер и русское общество”. Статья несколько неожиданная
для тех, кто знает автора прежде всего как декабристоведа и, вооб-
ще историка XIX в. Однако научные интересы М.В. Нечкиной были
весьма широкими и ее обращение к Вольтеру было не случайным,
учитывая его влияние на идейное движение в России и после кончи-
ны. К тому же М. Нечкина хорошо владела французским языком
и могла читать его произведения по оригиналу.
Главная задача статьи М. Нечкиной - разобраться в роли воль-
теровских идей в русском общественном движении и в том, каково
историческое значение русского вольтерианства. В этой статье, ес-
тественно, не была забыта переписка Вольтера с Екатериной II и со-
ветский академик вслед за другими исследователями, касавшимися
этой темы, тоже подчеркнула: “Екатерина II старалась выиграть в
общественном европейском мнении, оракулом которого был Воль-
тер”97. Здесь интересно признание М. Нечкиной существования
европейского общественного мнения, о чем и раньше писалось
в русской литературе.
В статье о русском обществе, однако, почти ничего не говорит-
ся, отмечаются лишь отдельные его представители, а также разные
общественные слои98. В статье также акцентируется внимание на
распространение в России идей эпохи Просвещения, культ Разума и
ослаблении религии и церкви, т.е. отражаются некоторые новые
черты российской действительности, хотя и отмеченные в довольно
узкой прослойке населения.
В советской обществоведческой литературе можно выявить и
ряд других работ по истории общества XVIII в. К их числу относит-
ся кандидатская диссертация Г.В. Павлова, посвященная вопросам
взаимоотношения человека и общества в России конца XVIII - нача-
ла XIX в. Собственно, эта проблема подается в философском плане
и касается индивидуального и общественного начал в отражении ли-
тературы на стыке двух веков. Автор останавливается на масонской
и просветительской литературе, видя между ними качественное от-
личие. Он акцентирует внимание и на вопросе природы человека
и, отталкиваясь от этого, подчеркивает, что “разумная природа
человека, согласно просветителям, требует разумной же организа-
97 Нечкина М.В. Вольтер и русское общество // Нечкина М.В. Функция художе-
ственного образа в историческом процессе. М., 1982. С. 178.
98 Там же. С. 188.
40
ции гражданского общества”99. Особое внимание уделяется в этой
работе наследию русских просветителей, но русское общество авто-
ром не исследуется. Противопоставление масонов просветителям
нс всегда убедительно, поскольку многие просветители входили
в масонские ложи и не видели в этом ничего предосудительного.
Говоря о советской литературе, которая была по проблемам ис-
тории XVIII столетия довольно многочисленной, нельзя обойти вни-
манием и ряд солидных документальных публикаций, имеющих
большее или меньшее отношение к интересующей нас проблемати-
ке. Мы остановимся лишь на некоторых и прежде всего на двух
двухтомниках, вышедших в 50-60-х годах XX столетия. Один из них
включает произведения русских мыслителей второй половины
XVIII в. и привлекает внимание не только публикацией этих сочине-
ний, но и солидной вступительной статьей и подробными примеча-
ниями.
Вступительная статья к этому двухтомнику была написана
И.Я. Щипановым и дает не только оценку наследия русских мысли-
телей XVIII в. и их взглядов в целом, но также и характеристику то-
гдашней эпохи. “Русские просветители XVIII века и Московский
университет, - пишет автор вступительной статьи, - сыграли выда-
ющуюся роль в распространении просвещения и развитии русской
национальной культуры, национального самосознания передовых
слоев общества...”100 Он пишет и о всех слоях русского общества,
понимая его как все население101. И. Щипанов, комментируя воззре-
ния одного из мыслителей - И.А. Третьякова, подчеркивает: «Разде-
ление общества “на хозяев и работников” повело к тому, что у одних
псе их время уходило на физический труд, а у других - на праздные
и умственные занятия»102.
Но комментируя сочинения одного из русских мыслителей и его
взгляды на социальную структуру общества, можно было обратить
внимание по этому вопросу и на другие подборки текстов, включен-
ные в этот весьма солидный сборник. В том же предисловии И. Щи-
панов приводит обширную выдержку из записки А.П. Сумарокова,
где говорится и “об обществе сынах и об обществе рабах”103. Пер-
вые, естественно, члены общества, а вторые в его состав не входи-
ли. А. Сумароков известен как убежденный крепостник-помещик,
о чем убедительно пишет тот же И. Щипанов. Крестьян знаменитый
драматург и писатель в состав общества не допускал и допускать не
99 Павлов Г.В. Проблема “человек и общество” в идейной борьбе России кон-
ца XVIII - начала XIX в.: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1970. С. 16.
100 Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века.
М„ 1952. Т. I. С. 84.
101 Там же. С. 5, 14, 36, 76.
102 Там же. С. 78.
1,13 Там же. С. 19.
41
желал. В том же двухтомнике привлекают внимание и помещенные
в него крупные выдержки из сочинений И.А. Крылова,
который неоднократно пишет об обществе, и некоторые его к нему
обращения не порождают двух мнений, ибо прославленный басно-
писец понимает под ним именно высшее общество104.
Этот двухтомник, весьма полезный для изучения взглядов рус-
ских мыслителей, может рассматриваться и как ценный источник
для изучения настроений и воззрений русской общественности вто-
рой половины XVIII в. Примечательно, что автор предисловия, оза-
главленного “Общественно-политические и философские воззре-
ния русских мыслителей второй половины XVIII века”, касаясь их
взглядов по многим вопросам тогдашней русской общественной
жизни, не счел нужным остановиться на русском обществе. Симпто-
матично, что эту задачу он не ставил и в следующем, тоже солидном
предисловии к другому двухтомнику, вышедшему через 14 лет. Это
предисловие носит название “Просветительские доктрины в России
в конце XVIII - начале XIX в.” и оно предваряет подборку текстов
русских просветителей той поры.
Собственно интерес к русским просветителям уже был давний и
получил, например, отражение в книге видного литературоведа
В.Н. Орлова105. Но публикация нового двухтомника была заметным
явлением в научной жизни, поскольку в него были включены сочи-
нения авторов, в предыдущем двухтомнике не фигурировавших.
Речь идет об образованных слоях общества, о развитии обществен-
ной мысли в России, о легальных и даже тайных обществах в России
той поры, о человеке как члене общества, об общественном благо-
получии и общественном мнении106. Например, изучая эпоху царст-
вования Александра I, он рассматривает общество расширительно.
Конечно, автор имеет право ставить те или иные исследовательские
задачи, но нежелание исследовать общественность не было случай-
ным и отражает состояние научных идей того времени.
Это прослеживается на примере еще одного весьма полезного
документального сборника, увидевшего свет еще через 14 лет. Речь
идет о сборнике, где были помещены письма русских писателей
XVIII в. В нем помещена обширная вступительная статья видного
литературоведа Г.П. Макогоненко под названием “Письма русских
писателей XVIII в. и литературный процесс”. Кроме того, здесь име-
ются комментарии ряда публикаторов, весьма обстоятельные и до-
полняющие указанное введение. И опять-таки внимание обращено
на многие стороны творчества тогдашних писателей, но такая тема,
как “писатель и русское общество” здесь отсутствует. Сам же сбор-
104 Там же. Т. II. С. 363, 367.
105 Орлов В.Н. Русские просветители 1790-1800 годов. М., 1950.
106 Русские просветители (от Радищева до декабристов): Собр. произведений:
В 2 т. М„ 1966. Т. I. С. 8, 13, 26, 42.
42
пик писем, представляющий огромный интерес для историка
XVIII столетия, для разработки этой тематики дает вполне доста-
точный материал. Чего только стоят письма А.П. Сумарокова,
например его письмо И.И. Шувалову от 1 мая 1757 г., где имеются
следующие слова: “Я время провожу вместо сочинения драм, мило-
стивый государь, в одних только бесполезных двору и обществу бес-
покойствах]...”107
Двор - это не общество, а общество - это не двор, так следует
понять эту выдержку. А то, что А. Сумароков не включал в обще-
ство крепостное крестьянство, мы уже отмечали. Материалы сбор-
ников подводили к теме зарождения и развития русского общества,
по она в них не разрабатывалась. Конечно, при том обилии совет-
ской литературы по XVIII в. трудно ручаться за полное отсутствие
соответствующих подходов, мыслей и, может быть, даже их опреде-
ленных реализаций. Однако нам не удалось выявить ни одной спе-
циальной книги о русском обществе того времени. Не удалось най-
ти и ни одной специальной статьи по этой теме. Нет их ни в солид-
ном многотомнике, издающемся группой по изучению XVIII столе-
тия, ни в “Очерках русской культуры XVIII века”108. Тема, постав-
ленная историками XIX в., дальше специально не разрабатывалась,
хотя существенно возрос источниковый материал, прежде всего за
счет обследования богатейших отечественных архивов. Основа-
тельно разрабатывалась экономическая история страны: аграрная
тематика, финансы, ремесло и промышленность. Многое было сде-
лано для исследования внешней и внутренней политики страны, на-
писаны солидные книги по государственному устройству, государ-
ству и праву, истории языка и литературы и, вообще, духовной
культуре страны.
ОБЩЕСТВО XVIII ВЕКА
В СОВРЕМЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
За последние 10-15 лет заговорили о появлении новой историче-
ской литературы, получившей название постсоветской. Нельзя ска-
зать, чтобы она как-то качественно отличалась от предыдущих ис-
следований XVIII в. В ней нет таких кардинальных изменений, как
по исследованию XX столетия, но несмотря на то что большинство
авторов получило подготовку в советское время и еще тогда подоб-
рали значительный литературный и документальный материал, по-
явились и некоторые новые акценты и поставлены и реализованы
новые исследовательские задачи. Среди них очевиден уклон в сторо-
107 Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980. С. 71.
108 XVIII век: Сб. ст.: В 21 т. Л.; СПб., 1935-1999; Очерки русской культуры
XVIII века: В 4 ч. М„ 1985-1990.
43
ну изучения русского общества XVIII в. прослеживается по разным
исследовательским направлениям.
В эти годы заметно усиливается внимание к истории русского
дворянства, его участию в политической, хозяйственной и культур-
ной жизни страны. Воссоздается Общество изучения русской усадь-
бы, прекратившее свою деятельность в начале 30-х годов XX в.,
возобновляется выпуск его сборников, а затем выходит обобщаю-
щая монография по этой теме109. Выходит и ряд других трудов,
отражающих те или иные стороны дворянской жизни110. Следует
отметить и публикацию ряда монографических трудов по истории
купечества, позволяющие шире взглянуть на историю этого сосло-
вия, или, как его порой называют, корпорацию111. Ряд из этих работ
имеет прямой выход на исследование русского общества.
Среди них почетное место занимают исследования Ю.М. Лотма-
на, многие из которых тесно связаны с тематикой русского общест-
ва. Он также обратился к быту и традициям русского дворянства,
показывая их как культурный феномен и роль в развитии русской
культуры. Исследователь отнюдь не первый как бы противопостав-
ляет дворянское общество бюрократии и кто дает последней нега-
тивную характеристику. Правда, Ю. Лотман видит несомненную
роль российской бюрократии в повседневных государственных
делах, но критикует ее за то, что роль ее в духовной жизни страны
была ничтожной и она не создала ни своей культуры, ни своей нрав-
ственности, ни своей идеологии.
В отечественной литературе уже сложилась давняя традиция
противопоставления общества и бюрократии, в соответствии с кото-
рой правота как бы всегда была на стороне общества. Не входя по-
ка в сугь оценок, следует отметить, что бюрократия по своему на-
значению призвана управлять и принуждать112, и (мы не согласны с
точкой зрения маститого обществоведа)113 не должна создавать ду-
ховных ценностей. Эта задача других структур. Но когда речь идет
о русской административной системе, то получилось так, что
А.С. Пушкин был чиновником Министерства иностранных дел, а не-
сколько позднее - камер-юнкером, т.е. имел придворный чин.
109 Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. М.; Рыбинск,
1994. Вып. 1(17); М„ 1996. Вып. 2(18); М„ 1997. Вып. 3(19); М„ 1998.
Вып. 4(20). Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI-XX вв.
Исторические очерки / Отв. ред. Л.В. Иванова. М., 2001.
110 Захарова О.Ю. История русских балов. М., 1998; Шепелев Л.Е. Титулы, мун-
диры, ордена. Л., 1991.
111 Аксенов А.И. Очерки генеалогии уездного купечества XVIII в. М., 1993; Ни-
лова О.Е. Московское купечество в XVIII - первой половине XIX веков. Со-
циальные аспекты мировосприятия и самосознания. М., 2002.
112 Тененбаум В.О. Государство: система категорий. Саратов, 1971. С. 105.
113 См.: Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского
дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб., 1994.
44
А.Д. Кантемир, А.С. Грибоедов, Ф.И. Тютчев были видными дипло-
матами. Многие годы провел на дипломатической службе и извест-
ный философ К.Н. Леонтьев, и можно перечислить множество дея-
телей русской культуры, находившихся на гражданской или военной
службе, внесших при этом вклад в культуру и идеологию.
В 90-х годах вышел ряд работ, так или иначе касающихся внут-
реннего государственного устройства России. В них исследованы
также и вопросы государственной службы. Эти работы как бы вы-
свечивают положение общества, хотя, как правило, его прямо не ка-
саются. Несколько новых монографий было издано Е.В. Анисимо-
вым. В книге о государственных преобразованиях Петра Великого
прослежена реформа государственного аппарата в начале XVIII в.
Интересны наблюдения автора над психологией тогдашнего чи-
новничества. Еще до введения коллегий, автор отмечает: “Дьяки -
дворяне всячески подчеркивали свое привилегированное положение
и отделяли себя от дьяков-разночинцев по происхождению”114.
Е. Анисимов публикует также книгу о царствовании Елизаветы
Петровны, где можно получить материал о тогдашнем российском
обществе, а также крупную монографию с подзаголовком “Полити-
ческий сыск и русское общество”115. Термин “общество” историк
трактует расширительно, но при этом здесь приведен весьма приме-
чательный материал о тогдашних административных нравах и реак-
ции на него внеадминистративных слоев населения.
В последние годы появились монографии, либо полностью по-
священные царствованию Екатерины II, либо частным вопросам
ее правления116.
Эти и многие другие работы о XVIII в. дают новый источнико-
вый материал, что позволяет лучше понять и тему русского общест-
ва. У них были свои исследовательские задачи и требовать от этих
авторов освещения других проблем, конечно, не приходится. Но в
90-е годы были опубликованы исследования, прямо затрагивающие
проблемы истории русского общества именно как общественности.
Прежде всего необходимо отметить появление целой группы иссле-
дователей, которые поставили перед собой задачу изучения миро-
восприятия и самосознания русского общества. В издания этой груп-
пы вписываются исследования О.Г. Агеевой по истории Петербурга
именно в плане изучения его культуры и общественной жизни. Этой
114 Анисимов Е.В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Ве-
ликого в первой четверти XVIII века. СПб., 1997. С. 81.
115 Анисимов Е. Елизавета Петровна. М., 1999; Он же. Дыба и кнут. Политиче-
ский сыск и русское общество в XVIII в. М., 1999.
116 Павленко Н.П. Екатерина Великая. М., 1999; Каменский А. Под сенью Ека-
терины. Л., 1992; Файзова И.В. “Манифест о вольности” и служба дворянст-
ва в XVIII столетии. М., 1999; Петрухинцев Н.Н. Царствование Анны Иоан-
новны: формирование внутриполитического курса и судьбы армии и флота
1730-1735 гг. СПб., 2001.
45
теме была посвящена ее диссертация117, а также ряд других работ,
прежде всего вышедшая в 1999 г. монография.
Но О. Агеева исследует не только петербургское общество, но и
менталитет русского общества начала XVIII в. К категории подоб-
ного рода исследований относится ее статья об имперском статусе
России в понимании русского общества того времени. Прежде всего,
автор видит существование русского общества задолго до 1721 г.,
т.е. до того времени, когда Петр I становится императором118. Она
также отмечает наличие общественной жизни в России в начале
XVIII в., присутствие политического самосознания общества, пишет
о всенародной пользе, общем благе и, вообще, неоднократно упоми-
нает об обществе.
В этой статье автор под обществом понимает все слои россий-
ского населения и поэтому усматривает его существование еще до
XVIII столетия. Собственно этот подход соблюдается и в моногра-
фии О. Агеевой, посвященной Петербургу начала XVIII в. и его вос-
приятию в русском общественном сознании той эпохи. Автор под-
черкивает, что “...Петербург как никакой другой город воплотил в
себе ту среду идей, которой в начале XVIII в. жило русское общест-
во”1 19. Она подчеркивает изменение ценностных ориентаций русско-
го общества на рубеже XVII-XVIII вв. и появление культа Запада.
Этот культ, по утверждению О. Агеевой, наносил сильнейший удар
“по базовым представлениям русского общества”, видоизменял
“саму систему скреплявших его идей”.
В книге все-таки отделяется народ и высшие круги общества,
в котором вырабатывалось неофициальное отношение к новой
столице, дается картина жизни города начала XVIII в., в частности
отражается светская культурная жизнь петербургского общества,
организация новых общественных развлечений120. В книге подчер-
кивается, что новая система праздников - праздников светских, сло-
жившаяся после перенесения столицы в Петербург, “была особен-
ностью именно петербургской столичной общественной жизни”121.
В монографии рассматриваются и вопросы религиозности пе-
тербургского высшего общества, и то, какие приемы использова-
лись для консолидации общества уже новой, императорской России,
и ряд других тем. Хотя автор и не делает такого вывода, но матери-
,t7 Агеева О.Г. Общественная и культурная жизнь Петербурга I четверти
XVIII в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1991.
118 Агеева О.Г. Имперский статус России: к истории политического менталите-
та русского общества начала XVIII века // Царь и царство в русском общест-
венном сознании. М., 1999. С. 119.
119 Агеева О.Г. “Величайший и славнейший более всех градов в свете...” град
святого Петра. Петербург в русском общественном сознании начала
XVIII века. СПб., 1999. С. 21.
120Там же. С. 41, 54.
121 Там же. С. 253.
46
ал ее книги четко свидетельствовал о создании в России нового об-
щества, поначалу общества столичного, собственно формирование
общества как общественности.
В работу группы по изучению мировосприятия и самосознания
русского общества вписываются и исследования Е.Н. Марасиновой.
Для изучения сознания верхушки российского дворянства представ-
ляет интерес ее статья, написанная на основе изучения эпистоляр-
ных источников конца XVIII в. Автор подчеркивает, что интересы
трона и господствующего класса далеко не всегда совпадали, выяв-
ляет официальное и господствующее сознание, отмечает существо-
вание в те годы общественного мнения122. Одним из доминирующих
настроений того времени в среде дворянских верхов автор считает
борьбу за индивидуальность. Е. Марасинова, как и некоторые ее
предшественники, останавливается на понятии “народ” во взглядах
высшего дворянства и отмечает узкий подход к нему, поскольку оно
не включало все господствующее сословие, а ограничивалось лишь
его верхушкой. В статье подчеркивается стремление так называе-
мой элиты дворянства не только на паритетные отношения с пре-
столом, но и ее желание осуществлять интеллектуальное и нравст-
венное руководство обществом.
Отмечены тенденции развития общественного мнения в стране,
которое впоследствии, как отмечает автор, приведет к тому, что об-
щественное мнение во время Отечественной войны 1812 г. переста-
нет отождествлять верность родине и верность престолу123.
Статья Е. Марасиновой составила отдельную главу в ее моно-
графии, в основу которой был положен значительный эпистоляр-
ный материал. Автор прямо ставит вопрос о разработке новой исто-
рической дисциплины, которую она называет исторической психо-
логией. Это направление она пытается изучать на основе переписки
верхушки российского дворянства, дающей определенное представ-
ление о настроениях в этой среде и позволяющей более или менее
разобраться в идейной нацеленности верхов русского дворянства.
Однако автор неоднократно пишет о русском обществе в целом,
выделяет в нем и низшие слои, непричастные к дворянству, а также
отмечает усиливающуюся самодовлеющую бюрократию.
В монографии показана эволюция русского общественного мне-
ния в XVIII в., в частности, в ней отмечается, что выразителями
фрондирующего общественного мнения были писатели, превратив-
шие занятие литературой в род общественного служения. Благода-
ря им роль придворных поэтов отошла на второй план. В книге рас-
сматривается роль идей просвещения в российском обществе, отра-
122 Марасинова Е.Н. Образ императора в сознании элиты российского дворян-
ства последней трети XVIII века (по материалам эпистолярных источни-
ков) Ц Царь и царство... С. 141-142.
123 Там же. С. 168, 171.
47
жено развитие свободной мысли, формирование в обществе поня-
тий чести и достоинства, в результате чего появилась угроза для
идейно-культурной монополии просвещенного абсолютизма и, как
подчеркивает автор, “в исторической перспективе - самой импер-
ской тирании”. Исследователь на основе переписки верхов дворянст-
ва усматривает также в появлении дружеских групп, кружков, соци-
ально-психологические предпосылки для формирования новых аль-
тернативных ценностей124.
Книга Е. Марасиновой, где используются не только давно опуб-
ликованные письма XVIII в., но и новые источники, предоставляет
историкам русского общества основательную документальную базу.
Кроме того, монография интересна и своими важными наблюдени-
ями и выводами. Вместе с тем, по мнению автора, дворянство
XVIII в. представляло себе общество как “иерархию несмешивае-
мых, взаимоподчиненных и четко разграниченных в своих функци-
ях сословий”125. Иными словами, Е. Марасинова, изучая историю
дворянства, рассматривает общество в его широком понимании, ви-
дя в нем систему несмешиваемых сословий. Вместе с тем, как уже
указывалось в ряде предшествовавших исследований, многие дворя-
не в понятия “народ” и “общество” вносили свое понимание и не
включали в них другие сословия.
Расширительно понимает русское общество и Л.Н. Пушкарев,
автор монографии, посвященной умонастроениям русского общест-
ва на рубеже XVII-XVIII вв., один из первых исследователей вплот-
ную занявшийся изучением менталитета русского общества, в кото-
рое он включает и крестьянство, и духовенство, и купечество, и дво-
рянство. Им обращено внимание на то, что термин “общественная
мысль” в России впервые употребил в 1860 г. Н.А. Добролюбов в из-
вестной статье “Когда же придет настоящий день?”126 Но если исто-
рией общественной мысли в нашей стране занимались давно и до-
вольно обстоятельно, то заслугой Л. Пушкарева стало исследование
различного рода источников по вопросам российского менталитета
на стыке двух веков. Автор отдельно изучает менталитет крестьян-
ства, духовенства, купечества и придворных деятелей. Специально
исследует Л. Пушкарев и менталитет петербургского общества, изу-
чив те существенные изменения, которые произошли в настроениях
и нравах тогдашней России.
Особое место в историографии принадлежит двухтомной моно-
графии Б.Н. Миронова о социальной истории России. Одна из глав
второго тома имеет раздел о взаимодействии общества и государст-
ва, но количество поставленных автором вопросов значительно
124 Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней тре-
ти XVIII века (По материалам переписки). М., 1999. С. 12, 21.
125 Там же. С. 212.
126 Пушкарев Л.Н. Человек о мире и самом себе (Источники об умонастроени-
ях русского общества рубежа XVII-XVIII вв.). М., 2000. С. 6.
48
больше. В ней дается своя интерпретация общества, причем к нему
он относит дворян, интеллигенцию, высшие слои городского сосло-
вия (гильдейское купечество и духовенство), а также предпринима-
ется попытка определить численность общества и его процент по
отношению ко всему населению страны127. В ней прослеживается
эволюция общества более чем за два столетия и его роль на разных
этапах российской истории. Значение этого раздела таково, что мы
неоднократно еще будем к нему возвращаться в различных главах
нашей работы.
В последние десятилетия продолжалось изучение русского про-
светительства и ряд других тем, прямо выходящих на изучение рус-
ского общества. Однако в подавляющем большинстве работ по этой
тематике общество рассматривается как социум, а не как “общество
в обществе”. Такой подход наблюдается и в книге З.А. Каменского
в главе “Проблемы теории общества”, и в монографии В.И. Моря-
кова, включающей специальную главу “Просветители о государстве
и обществе”, и в книге Б.И. Краснобаева по русской культуре
XVIII в.128 Аналогичная позиция в зарубежной историографии, в том
числе и на польском языке, хотя именно в Польше, большая часть
которой входила в состав России, можно заметить подходы к пони-
манию общества как промежуточного звена между властью и наро-
дом. Тем не менее в монографии видного польского историка Л. Ба-
зылева “Российское общество в первой половине XIX века” общество
рассматривается как социум129. В таком же плане оно подается и в
ряде других зарубежных работ130. Таким образом, специальной мо-
нографической работы по зарождению и становлению русского об-
щества как особого социального организма, занимающего как бы
промежуточное положение между властью и народными массами,
все-таки осуществлено не было. Вместе с тем имеющаяся богатая
литература, выявленные и опубликованные источники предоставля-
ют полную возможность для реализации этой научной задачи.
127 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало
XX в.). СПб., 2000. Т. 2. С. 210-211.
128 Каменский З.А. Философские идеи русского Просвещения (деистическо-ма-
териалистическая школа). М., 1971. С. 72-132; Моряков В.И. Русское про-
светительство второй половины XVIII века // Из истории общественно-поли-
тической мысли России. М., 1994. С. 39-87; Краснобаев Б.И. Очерки истории
русской культуры XVIII века. М., 1972.
129 См.: Bazylow L. Spoieczcnstwo rosyjskie w pierwszej poiovie XIX wieku. Wroclaw;
Warszawa; Krakow; Gdansk, 1973.
130 Cm.: Gruenwald C. Societe et civilisation russe an XIX-е siecle. P., 1975; Blankoff I.
La societe russe de la seconde moitie du XIX-е siecle. Bruxelles, 1968; Besancon A.
Education et societe en Russie dans le second tiers du XIX siecle. P., 1974;
Pintner W.M., Rowney D.K. Russian officialdom. The Bureaucratization of russian
society from the seventeenth to the twentieth century. Chapel Hill, 1980.
Глава вторая
ЗАРОЖДЕНИЕ
У ИСТОКОВ ОБЩЕСТВА XVIII ВЕКА
В обзоре литературы, в той или иной степени относящейся к
проблемам зарождения и становления русского общества XVIII в.,
мы лишь бегло упомянули о концепции И.С. Аксакова. Об этом еще
речь впереди, ибо аксаковская теория “общества” имеет столь ис-
ключительное значение для нашей темы, что ей нужно будет уде-
лить особое и почетное место. Пока отметим четкое и недвусмыс-
ленное замечание этого автора, прямо писавшего: “В представлении
нашем о допетровской Руси нет и места обществу, да и вообще нет
места всем этим вопросам”1.
Под обществом Аксаков подразумевал “народ самосознающий”,
ту среду, в которой “совершается сознательная, умственная деятель-
ность известного народа”2. Под обществом Аксаков, таким образом,
понимал образованную часть народа, отличную и от неграмотных
низов, и от стоящей на верху бюрократии. В какой-то степени оно
было похоже на ту самую публику, о которой писал его брат Кон-
стантин, относивший ее появление к петровским временам, но ви-
девший в ней “искажение идеи народа”3. Взгляды Ивана Сергеевича
Аксакова, ставшие хорошо известными, имели влияние на многие,
но отнюдь не на все работы, посвященные русскому обществу и об-
щественному движению. Не все вслед за Аксаковым отказывались
видеть общество в допетровское время. Однако общество XVIII в.
имеет ряд важных особенностей, позволяющих говорить или о но-
вом обществе, или об обществе. В предыдущей главе эти взгляды
рассмотрены достаточно подробно, но, зарождение этих черт рас-
сматривается в политическом и культурном срезах, а также с точки
зрения общественной психологии, порой также в социальном плане,
1 Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России.
М., 1978. С. 178.
2 Там же. С. 180.
3 Бродский НЛ. Ранние славянофилы. А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. и
И.С. Аксаковы. Прил. М., 1910. С. 121.
50
но связь появления общества с заметными экономическими сдвига-
ми XVIII в. практически не показывается.
Более того, В.О. Ключевский не видит в освободившихся от
обязательной государственной службы дворянах ни класс сельских
хозяев, ни руководителей русского народного хозяйства. По его сло-
вам, “помещики из землевладельцев постепенно превратились в ду-
шевладельцев и полицейских управителей своих крестьян”4. Неко-
торые современные исследователи и после отмены обязательной го-
сударственной службы интересы дворянина, особенно в среде чи-
новной верхушки, более связывают со служебной карьерой, нежели
с поместным бытом5. При этом не подлежат сомнению желание по-
давляющего большинства дворянства уйти от обязательной службы
и всего дворянства - превратить условное землевладение в частное.
Условное землевладение ставило каждого помещика не только в
прямую зависимость от монарха, но и центральных властей, т.е. бю-
рократии6, и неизбежные противоречия между дворянством и чи-
новничеством не могли не влечь за собой стремления дворян уйти
от опеки государства7.
Вместе с тем чиновничество стремилось к земельным приобре-
тениям. Например, практика XVII в. показывает, как приказной люд
стремился к обогащению и прежде всего к концентрации в своих ру-
ках земельной собственности, преимущественно крупной8. Земля
все более и более рассматривалась как главное богатство и стремле-
ние помещиков к тому, чтобы стать самостоятельными хозяевами
влекло их объединенные действия и приобретение ими со временем
все больших и больших прав. Помещик становится не служилым
человеком, а руководителем сельскохозяйственного производства.
Он дает установку на проведение соответственных работ, выбор
сельскохозяйственных культур, он все больше руководит реализа-
цией произведенной крестьянами продукции.
Первая четверть XVIII в. отмечена значительным повышением
спроса на сельскохозяйственные продукты. Рост промышленности,
городов, численности беспрестанно воевавшей армии, возраставшая
быстрыми темпами внешняя торговля самым чувствительным обра-
зом влияли на сельское хозяйство. При низком уровне сельскохозяй-
ственной техники, примитивности обработки почвы и в связи с этим
4 Ключевский В.О. Курс русской истории. Соч.: В 9 т. М., 1989. Т. V. С. 140.
5 Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети
XVIII века (По материалам переписки). М., 1999. С. 209.
6 Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического
процесса. М., 1998. С. 559.
7 Тихонов Ю.А. Подмосковные имения русской аристократии во второй полови-
не XVII - начале XVIII в. // Дворянство и крепостной строй России
XVI-XVIII вв. М„ 1975. С. 157-158.
8 Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формиро-
вании абсолютизма. М., 1987. С. 117.
51
отсутствии устойчивых урожаев рост продукции сельского хозяйст-
ва в XVIII в. продолжался9. Именно в этом веке Россия, прежде
больше известная экспортом продуктов охоты и рыболовства, а так-
же лесного хозяйства, выходит на первое место в мире по экспорту
зерна. Помещичье хозяйство сыграло в этом далеко не последнюю
роль. Более того, ведущую.
Укрепление помещичьего хозяйства, рост его продуктивности,
естественно за счет использования крестьянского труда, стало эко-
номической основой создания русского общества. Причем не только
в провинции, но и в значительной степени в городе. В провинции как
бы микрокосмосом общества становится помещичья усадьба, в го-
роде - дворянский двор. И те, и другие жили преимущественно за
счет доходов от сельского хозяйства. Отсутствие экономической
основы не позволило бы создать общества XVIII в., на зарождение
которого повлиял и ряд других факторов.
Кроме экономической основы, существовали также и основы
социального характера. Речь прежде всего идет о консолидации дво-
рянства, все более чувствовавшего свою силу. Традиционная аристо-
кратия княжеского или боярского происхождения постепенно сли-
вается со служилым, а затем и землевладельческим дворянством.
Это объединенное дворянство получает особую организацию, став
четко выраженным сословием со своими сословными интересами.
Дворянские собрания, при всей их зависимости от администрации,
все-таки были определенной формой общественной самодеятельно-
сти, и, вообще, общественной жизни.
На складывание общества как нового социального качества по-
влиял и ряд других факторов. Среди них настойчивая вестернизация,
особенно характерная для XVIII в., была отнюдь не на последнем
месте. Она повлияла на усиление светского характера общества:
расширение образования, светской науки и литературы, в частности
на создание русской периодики - газет и журналов, ставших в значи-
тельной степени проводниками общественного мнения. А.А. Рома-
нович-Словатинский подчеркивал отсутствие у дворянства высокой
тяги к просвещению10. Однако экономист В.П. Безобразов обратил
внимание на “два первенствующие основные начала высшего, бла-
городного класса современного русского общества: службу и обра-
зованность”11.
9 История СССР с древнейших времен до наших дней: В 12 т. М., 1967. Т. III.
С. 211; Платонова Т.В. Провинциальное дворянство в конце XVIII - первой
половине XIX века (по материалам Саратовской губернии): Автореф. дис. ...
канд. ист. наук. Саратов, 2002. С. 19-20.
10 Романович-Словатинский А.А. Дворянство в России от начала XVIII века до
отмены крепостного права. СПб., 1870. С. 175-180.
11 Безобразов В.П. Исторический очерк аристократии в Европе // Безобра-
зов В.П. Государство и общество. Управление, самоуправление и судебная
власть. СПб., 1882. С. 111.
52
В значительной степени изменился образ жизни прежде всего
верхних слоев, которые меняют одежду, свой облик, а затем и
язык. Если еще в 30-х годах XVIII в. из иностранных языков как
языков обучения и общения на первом месте стоял немецкий язык,
то во второй половине века господствующее положение занимает
французский язык, который становится непременной составляю-
щей дворянского общества. Верхние слои дворянства, особенно
столичного, уже к концу XVIII в. русскому языку нередко предпо-
читали французский и появились примеры, когда на этом языке
лучше говорили, чем на том языке, который считался их родным
языком.
Переход на другой язык общения во многом завершил становле-
ние культуры, резко отличавшейся от культуры крестьянства, ме-
щанства и купечества. Дворянское общество четко различалось уже
от других сословных организаций и по своим внешним данным, и по
внутреннему содержанию, т.е. по мироощущению и мировоззрению.
Различия в социальной структуре общества в XVIII в. не только не
сглаживаются, а наоборот, усиливаются, что было чревато будущи-
ми социальными конфликтами.
Однако общество, зародившись как своеобразная, в подавляю-
щем своем большинстве дворянская среда, не было только дворян-
ским. Ситуация была все-таки сложнее и многообразнее. Даже в
XVIII в. оно не было ограждено от других социальных элементов.
Нельзя полностью отрицать причастности к обществу духовенства,
купечества и даже крестьянства, в том числе и крепостного12.
Мы еще будем говорить о принадлежности к этому обществу части
крепостной интеллигенции, без которой оно будет неполным и даже
обедненным.
Но все-таки при появлении как в столицах, так и в провинции,
русское общество нового типа носило четкий корпоративный хара-
ктер и поначалу не только не было оппозиционным власти, а имен-
но властью и создавалось. Роль самого Петра I в его зарождении и
последующем становлении была огромной и многогранной. Он спо-
собствовал тому, что русское общество стало более открытым,
более связанным с Западом. Его реформы также способствовали
вовлечению в общественную жизнь женщин, прежде всего из выс-
шего света. Их причастность к общественной деятельности стала
одной из характерных черт общества нового типа.
Интересно, что, проводя свои многочисленные реформы,
Петр I в официальных документах подчеркивал, что руководству-
ется при этом “общим благом”. Как отмечается в современной ли-
тературе, этот термин вошел в обиход еще в XVII в. Например, он
фигурировал в сочинениях Ю. Крижанича, а также в указе царя
12 См.: СеменоваЛ.Н. Быт и население Санкт-Петербурга (XVIII в.). СПб., 1998;
Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. М., 1995. С. 23.
53
Федора Алексеевича об отмене местничества в 1682 г. При Петре I
понятие “общего блага” используется уже в 90-х годах XVII в.
и присутствует в царском манифесте о приглашении иностранцев
в Россию от 1702 г.13 В современной литературе также отмечает-
ся протестантское происхождение этой концепции, весьма популяр-
ной в тогдашнее время14. Вообще, впервые в русской обществен-
ной мысли происходит осознание общественного долга, стоящего
перед каждым членом общества, утверждается идея всеобщего
блага15.
Слово “общество” в XVIII в. было в России весьма распростра-
ненным и прослеживается и по официальным документам, и по ча-
стной переписке, и в художественной и публицистической литерату-
ре, в том числе и в периодике. Именно в XVIII в. появляются поня-
тия дворянского и городского общества, тогда же создаются и пер-
вые общественные организации, носившие в своем названии обозна-
чение общества, например “Вольное экономическое общество”,
“Общество любителей русской словесности”, “Общество, стараю-
щееся о печатании книг” и др. А.А. Алексеев, специально изучав-
ший происхождение слова “общество”, отмечает, что до XVIII в. оно
применялось крайне редко и в русском языке испытало влияние гре-
ческих и латинских текстов. В начале XVIII в. оно поначалу означа-
ло общность, всеобщность, а затем, как ни удивительно, соответст-
вовало понятию государство. Автор также впервые выявил и тер-
мин “гражданское общество”, не где-нибудь, а в “Арифметике”
Л. Магницкого 1703 г.16
В письменном наследии русских царей, пожалуй, больше всего
использовала понятие общества Екатерина II, причем как в офици-
альных документах, так и полуофициальных и частных. В “Манифе-
сте императрицы Екатерины II о свободном поселении иностранцев
в России” от 4 декабря 1762 г., т.е. вскоре после ее вступления
13 Агеева О.Г. “Величайший и славнейший более всех градов в свете...” - град
святого Петра. Петербург в русском общественном сознании начала
XVIII века. СПб., 1999. С. 44; Белявский М.Т., Кислягина Л.М. Обществен-
но-политическая мысль // Очерки русской культуры XVIII века. М., 1988.
Ч. 3. С. 164.
14 Анисимов Е. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в
XVI-XXVIII веке. М„ 1999. С. 17.
15 Черная Л.А. Проблема человеческой личности в русской общественной мыс-
ли второй половины XVII - начала XVIII века: Автореф. дис.... канд. ист. на-
ук. М., 1980. С. 20; Лютш А. Русский абсолютизм XVIII века // Итоги
XVIII века в России. М., 1910. С. 8; Шмидт С.О. Общественное самосознание
noblesse russe в XVII - первой трети XIX века // Общественное самосознание
российского благородного сословия. XVII - первая треть XIX века. М., 2002.
С. 111.
16Алексеев А.А. Из истории общественно-политической лексики петровской
эпохи // Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII ве-
ка. XVIII век: Сб. 9. Л., 1974. С. 313-315.
54
на престол, пишется, что иностранцы могут, “поселясь в России,
пожить спокойно и в благоденствии, в пользу свою и всего общест-
ва”17. Несомненно, здесь слово “общество” используется в широком
его понимании, как население в целом.
В таком же понимании использует она слово “общество” и в сво-
ем “Наказе”. Так, высказывая свое мнение по поводу смертной каз-
ни, она подчеркивает: “...в обыкновенном состоянии общества
смерть гражданина не полезна... Я здесь говорю: в обыкновенном
общества состоянии...”18 Используется слово общество и в отдель-
ных наказах, присланных с мест. Так, в наказе депутату от дворянст-
ва г. Кадыя отмечается, “что же принадлежит до рассуждения в об-
ществе, о том вам, выбранному от нас депутату, поступать по при-
сяжной должности и по точной силе законов Ее Императорского ве-
личества”19.
Под обществом в последнем случае подразумевается “Комис-
сия об уложении” 1767 г., для которой были составлены и “Наказ”
Екатерины II и наказы с мест. Термином “общество” широко поль-
зуется и один из депутатов этой Комиссии М.М. Щербатов. В сво-
ей книге “О повреждении нравов в России”, написанной в 80-е го-
ды XVIII в., но опубликованной позднее, Щербатов словом “обще-
ство” пользуется неоднократно. При этом далеко не всегда можно
сказать, что он под ним разумеет. В одном месте он пишет, что “все
что общество трудами своими приобретает, то все равно в общест-
ве делится”. Здесь двух мнений быть не может. Автор понимает
под обществом народ. Именно в этом плане далее дается поясне-
ние, и среди прочего упоминаются странствующие и непросвещен-
ные народы20. По-видимому, в столь же широком плане понимает-
ся общество Щербатовым и в следующем отрывке из его книги:
“Однако несть никакого общества, куда бы великолепие и рос-
кошь не вкрадывались...”21
Профессор права Московского университета И.А. Третьяков
в своем “Слове...” об учреждении университетов в Европе пишет
о “пользе в обществе” и о “разделении трудов в обществе”. “Сло-
во...” им было произнесено в апреле 1768 г. В тот же году, но в Пе-
тербурге, известный просветитель Я.П. Козельский издает свои
“Философические предложения”, где он пишет: “В худом общест-
ве не столько пороки привлекают человеку ненависти и гонения,
17 Под стягом России: Сб. арх. док. М., 1992. С. 408.
18 Наказ императрицы Екатерины II, данный комиссии о сочинении проекта но-
вого уложения / Под ред. Н.Д. Чечулина. СПб., 1907. С. 71.
19 Сборник русского исторического общества. СПб., 1868. (Далее: Сб. РИО).
Т. IV. С. 351-353.
20 О повреждении нравов в России князя М. Щербатова и Путешествие А. Ради-
щева. Факс. изд. М., 1985. С. 4—5.
21 Там же. С. 11.
сколько добродетели”22. Далее он подчеркивает: “Внутреннее
благосостояние обществ полагаю я в добронравии его и трудо-
любии”23.
Неоднократно упоминает об обществе и знаменитый баснопи-
сец И.А. Крылов. В «Письмах из журнала “Почта духов”», которые
относятся к 90-м годам XVIII в., он пишет, кто может называться в
обществе честным человеком24. В этих же “Письмах” Крылова име-
ется и такая фраза: “...искусство притворяться учеными - вот одно
достоинство, приличное благородному человеку и которое делает
его милым в глазах общества!”25 В таком же плане, именно в пони-
мании светского общества Крылов пишет и несколько далее26.
В ином понимании можно встретить упоминание общества у пи-
сателя-просветителя конца XVIII в., отца известных декабристов,
А.Ф. Бестужева. В своем трактате “О воспитании”, написанном
в 1798 г., он подчеркивает: “У древних общественное воспитание
было одинаковое для всякого члена общества”27. В несколько ином
плане он пишет, “что такое есть благородство и какие его в рассуж-
дении государя и общества обязанности”. Общество здесь отделяет-
ся от государя, а несколько далее Бестужев упоминает о пользе об-
щества, о законах общества и т.д.28
К XVIII в. относится в русской литературе и упоминание граж-
данского общества. О нем пишет, в частности, Екатерина II.
В 250 пункте XII главы ее “Наказа” можно прочитать следующие
слова: “Гражданское общество, как и всякая вещь, требует извест-
ного порядка. Надлежит тут быть одним, которые правят и повеле-
вают, а другим, которые повинуются”29. Своеобразное понимание
того времени самим монархистом того, что следует понимать под
обществом граждан. Еще более колоритно представление о граж-
данском обществе составителей Дмитровского наказа. Этот наказ
состоит всего лишь из двух статей. В первой говорится, что дмитров-
ские граждане не имеют никаких общественных нужд, а во второй
содержится рекомендация их депутату явиться в Сенат с этим
удостоверением30. Больше ничего жители г. Дмитрова, точнее его
22 Третьяков И.А. Слово о происшествии и учреждении университетов в Евро-
пе на государственных иждивениях... говоренное... 1768 года апреля 22 дня //
Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века.
М., 1952. Т. I. С. 337.
23 Козельский Я.П. Философические предложения... // Там же. С. 517, 526.
24 Крылов И.А. Письма из журнала “Почта духов” // Там же. Т. II. С. 308-309.
25 Там же. С. 363.
26 Там же. С. 367, 387.
27 Бестужев А.Ф. О воспитании. 1798 // Русские просветители (От Радищева до
декабристов). М., 1966. Т. I. С. 97.
28 Там же. С. 103, 104.
29 Наказ императрицы Екатерины II... С. 74.
30 Сб. РИО. СПб., 1898. Т. 93. Дмитровский наказ.
56
верхи, придумать не смогли или не хотели. В письмах литераторов
XVIII в. прослеживается точка зрения на общество как на промежу-
точное звено между правительством и народом. 1 мая 1757 г.
А.П. Сумароков сообщал И.И. Шувалову: “Я время провожу вместо
сочинения драм, милостивый государь, в одних только бесполезных
двору и обществу беспокойствах]...”31 Несколько позднее, 30 марта
1761 г., Сумароков пишет тому же Шувалову: “...не давайте меня за
услуги обществу и за пользу, учиненную мною по российскому язы-
ку, графу Сиверсу мучить”32. Под обществом понимается высшее
общество, знакомое с драматургией Сумарокова. В таком же смыс-
ле общество упоминается и в письмах некоторых других русских ли-
тераторов33.
Источники XVIII в. дают и множество других упоминаний об об-
ществе в самых различных вариантах, но изучение их в комплексе
позволяет сделать вывод и о постепенном осознании общества как
самого себя, пока еще, конечно, как высшего общества.
Процесс складывания общества в понимании И. Аксакова-Чечу-
лина-Ключевского шел как бы на двух уровнях. Прежде всего фор-
мировалось столичное общество, а затем с некоторым, хотя и не
очень большим опозданием формируется общество провинциаль-
ное. Существует представление об особом петербургском обществе,
как об обществе первого европеизированного города России.
Во многом это так, но Петр I начинал с того, что пытался прежде
всего европеизировать Москву, в которой имелись определенные
для этого предпосылки34.
Москва уже столетиями жила по своим законам, диктуя их всей
стране. При всех особенностях русской истории она все-таки не бы-
ла замкнутым городом, совершенно не связанным с другими страна-
ми. Постоянно существовала связь с Востоком и Югом, например
с татарами, наложившими свой отпечаток на жизнь города. Но не
было непроницаемой стены и для контактов с Западом и Севером,
откуда прибыли в XVI в. первые английские мореходы.
Шли в Москве и свои внутренние процессы, порождавшие обще-
ственные связи нового типа. Считается, что первый кабак в Москве
был построен в 1552 г. при Иване Грозном. В 1626 г. в Москве суще-
ствовало 25 кабаков, а в 1775 г. на 200 тыс. жителей города был уже
151 кабак. Почти через 100 лет, в 1866 г. в Москве насчитывалось
уже 1248 кабаков35. Это был особый мир, со своими традициями,
с дурной и не всегда дурной славой. Многие кабаки имели названия.
31 Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980. С. 71.
32Там же. С. 91.
33 Там же. С. 240, 304, 328.
34 Евангулова О С. А.Д. Меншиков в Москве. Усадьба “на Мясницкой Большой
улице” // Вести. МГУ. Сер. 8. История. 2001. № 6. С. 99-110.
35 Кондратьев И.К. Седая старина Москвы. М., 1996. С. 444—446.
57
Одно время над ними были гербы и по праздникам вывешивались
знамена, флаги или вымпела. По свидетельству большого знатока
старой Москвы И.К. Кондратьева, “кабак - это клуб простого наро-
да, где велась беседа по целым дням и ночам”.
Существовали кабаки царские, монастырские, боярские и в них
нередко встречались люди разных сословий36. При всех колоссаль-
ных негативах этих заведений там шла своя собственная жизнь
повседневная и неумолимая. Там сообщались последние новости,
совершались сделки, устраивались места свиданий. Общественный
характер приобретают постепенно бани, кулачные бои и разного
рода праздники, которые приводили к скоплению большего или
меньшего числа народа.
Своей особой жизнью жили в Москве иноземные слободы, пер-
вая из которых возникла в Замоскворечье еще в первых десятилети-
ях XVI в. Всего было известно семь иноземных слобод, среди кото-
рых заметную роль играла Немецкая слобода, оказавшая особое
воздействие на Петра I37. До XVII в. она располагалась между буду-
щей Маросейкой и Чистыми Прудами, но после Смуты, при Михаи-
ле Федоровиче, когда неприязнь к иноземцам усилилась, ее располо-
жили между Яузой и Земляным валом38. Именно там часто проводил
свое время Петр I. Немецкая слобода культивировала иной образ
жизни нежели та, которая была характерна для остальной Москвы.
Она сыграла свою роль в распространении в России ряда ремесел
и других занятий. Пастор И.Г. Грегори основал в Немецкой слободе
училище при кирхе, где обучались дети как лютеранского, так
и православного вероисповедания. Именно Грегори основывает
в Москве первый театр, где еще в сентябре 1672 г. устраивается пер-
вое представление39.
Примечательно, что на представлениях театра Грегори присут-
ствовал не только царь Алексей Михайлович, но и царица с цареви-
чами и царевнами. С этого во многом начинается история русского
театра, которому будет суждено сыграть затем заметную роль в
жизни русского общества. Немецкая слобода сыграла заметную
роль и в развитии русской медицины. За Лефортовским мостом че-
рез Яузу, на Лефортовской площади устраивается Военный госпи-
таль, при котором затем создается Хирургическая школа40. Содер-
36 Петрищев А. Из истории кабаков в России. Пг.; М., 1917. С. 5-9.
37 См.: Снегирев ВЛ. Московские слободы. Очерки по истории Московского
посада XIV-XVIII вв. М., 1956.
38 По Москве. Прогулки по Москве и ее художественным и просветительным
учреждениям. М., 1917. С. 41.
39 См.: История русского драматического театра. М., 1977. Т. 1. Подробнее о
Немецкой слободе см.: Ковригина В.А. Немецкая слобода и ее жители в кон-
це XVII - первой четверти XVIII в. М., 1998; Домашнева Н А. Немецкая сло-
бода на Яузе (1652-2002). М., 2002.
40 Кондратьев И.К. Указ. соч. С. 438.
58
жание госпиталей станет вскоре одним из важнейших направлений
общественной деятельности.
Именно в Москве, а отнюдь не в Петербурге был устроен пер-
вый в России бал. Произошло это 19 февраля 1699 г. в Лефортов-
ском дворце, где была дана прощальная аудиенция брандербургско-
го посла, которая завершилась пиром с участием женщин. Среди
прочего были устроены танцы. Если учесть, что до этого на обще-
ственные собрания женщины не допускались и даже на свадьбах
женщины и мужчины сидели в разных комнатах, то это было знаме-
нательным событием в русской повседневной жизни. Петр I ввел но-
вые праздники, стал устраивать маскарады, народные гулянья, ши-
роко праздновал победы русского оружия в Северной войне. Побе-
ды под Полтавой, Лесной, Калишем стоят в числе первых светских
праздников, отмечавшихся по повелению Петра I, соответственно,
27 июня, 28 сентября, 18 октября41.
После возвращения из-за границы Петр I стал вводить в Москве
европейские мундиры и кафтаны, отменять старинную одежду, тра-
диционные усы и бороду. Соответствующий царский указ 1700 г.
прежде всего был распространен на Москву42. При том, что Петр I
поддерживал православие в России, он был сторонником веротерпи-
мости и при нем представители других религий, прежде всего проте-
стантизма, почувствовали себя свободнее. Католический пастор
Глюк в той же Москве в 1703 г. основывает школу для обучения рус-
ских юношей, получив значительное денежное вспомоществование,
выделенное по личному повелению русского царя. Своими действи-
ями, особенно после подавления стрелецкого восстания, Петр I стре-
мился показать свою неприязнь к прошлому и поддерживал начала
новой жизни в государстве, экономике, армии, духовной культуре
и повседневном быту.
Хотя европеизация Москвы прослеживается раньше и именно
там положено начало созданию нового общества, этот процесс шел
значительно быстрее в другой столице, в Петербурге. Именно там
он был более быстрым и глубоким. Петербург в большей степени,
чем Москва и вся другая Россия, ощутил на себе петровскую поли-
тику открытости. Новый город, вскоре ставший столицей, выполнял
важнейшую функцию вестернизации страны в целом, испытывая
при этом и ряд серьезных трудностей. Русский народ, как писал
С.М. Соловьев, “должен был иметь дело с учителями из чужих жи-
вых и сильных народностей, которые не останавливались, но шли
быстро в своем развитии, почему юный народ, долженствовавший
заимствовать у них плоды цивилизации, осужден был гнаться за ни-
ми без отдыха, с страшным напряжением сил”43.
41 Захарова О.Ю. История русских балов. М., 1998. С. 5-6.
42 История Москвы. XII—XVIII века. М., 1997. Т. I. С. 373.
43 Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом // Соч.: В 23 кн. М_,
1988-2000. Кн. XVIII. Работы разных лет. 1995. С. 48.
59
Петербург сыграл особую роль во введении новых праздников,
переходе на новый календарь, в организации общественных развле-
чений. Он был призван и в значительной степени сыграл эту роль
в повседневном просвещении прежде всего верхних слоев, а затем
и в определенной степени всего народа. Светская культурная жизнь
Петербурга сыграла весьма значительную роль в становлении
общества, повлияв на страну в целом.
Петровские ассамблеи, введенные после его очередного возвра-
щения из-за границы по указу 1718 г., стали проводиться три раза в
неделю с четко определенным временем начала и отъезда гостей.
Время приезда было установлено от 4 до 5 часов, время отъезда
до 10 часов вечера. Были четко определены и порядок собраний
в частных домах, и круг лиц, которые в них участвовать не могут.
Таким образом, с самого начала были предусмотрены и соответст-
вующие запреты для отдельных категорий населения. По указу оп-
ределялось, что “в ассамблеи могут приходить: чиновные особы, все
дворяне, известнейшие купцы, корабельные мастера и канцеляр-
ские служители с женами и детьми”44. Интересно, что допускались
не только жены, но и дети соответствующий прослоек населения,
допущенных для участия в ассамблеях.
После перевода в 1712 г. столицы в Петербург число светских
праздников заметно увеличивается и складывается их новая систе-
ма - светский праздничный календарь. К уже указанным трем празд-
никам добавляются новые ежегодные военные даты: 24 июля - Ган-
гут-Гренгам; 9 августа - Нарва; 30 августа - Ништадтский мир;
11 октября - Шлиссельбург; 30 ноября - орден св. Андрея Первоз-
ванного. Кроме того, отмечались и так называемые царские дни:
день коронации Петра 1-25 июня по старому стилю, день царского
бракосочетания - 17 марта, тезоименинство и дни рождения царя и
Екатерины I (30 мая, 29 июня; 5 апреля, 24 ноября). Как отмечают
специалисты, новая система светских праздников, собственно свет-
ский праздничный календарь был особенностью прежде всего пе-
тербургской общественной жизни.
Это приводило к увеличению времени, которое затрачивалось
на светскую культурную жизнь Петербурга, причем учитывались и
церковные праздники, и то время, которое было занято непосредст-
венной работой. Четко фиксировались не только дни, но и нередко
часы работы, службы, а также развлечений. Ассамблеи в Петербур-
ге нельзя было собирать в периоды постов, они, а также развлече-
ния порой переносились на воскресные дни и тем самым представле-
ние о них как о днях отдыха получает новый смысл.
Новым явлением в жизни русского общества стало посещение
музеев, например первого из них - Кунсткамеры, затем обществен-
ной библиотеки, Летнего сада. В крупное мероприятие было пре-
44 Захарова О.Ю. Указ. соч. С. 7.
60
вращено катание невской флотилии - буерного флота, в котором
активное участие принимала петербургская знать45.
Все эти сборища стали элементами складывания нового общест-
ва, начинавшего жизнь по новым законам, по новому календарю и
по новым обычаям. Зарождались новые формы общения46. И хотя
порой они приобретали дикий характер, в целом имели место и мно-
гие позитивные изменения. Как подчеркивал В.О. Ключевский, все
эти изменения во внешности, в одежде, обучении, новой службе
"входили составными частями в один общий и широкий план - обра-
зить, облицевать русских людей внутри и снаружи по подобию про-
свещенных народов, дать их наружности, управлению, мышлению
и самому общежитию склад, не отчуждающий, а сближающий
с европейским миром, с которым историческая судьба связала
русский народ”47.
Все более усиливавшийся светский характер нового общества
нашел свое отражение и в создании нового печатного шрифта,
шрифта гражданского, введенного в 1708 г. для печатания книг не-
духовного содержания. Не случайно первой книгой, набранной этим
шрифтом, стало пособие по геометрии и землемерию, лично выве-
ренное Петром I. Все более увеличившееся количество издаваемых
книг, как оригинальных, так и переводных, набиралось новым
шрифтом и получало широкое распространение прежде всего в вы-
сших слоях общества. За новым шрифтом вскоре последует и созда-
ние гражданской литературы, основателем которой считают
А.Д. Кантемира. Много позднее Н.В. Гоголь писал: “Уже в то вре-
мя, когда Ломоносов настраивал свою лиру на высокий лирический
лад, князь Кантемир находил пищу для сатиры и хлестал ею глупо-
сти едва начинавшегося общества”48. То есть и Н.В. Гоголь считал,
что в это время общество только-только зарождалось.
Новое, прежде всего петербургское общество требовало и но-
вых правил общения, которые были изложены в переводной книге
в 1717 г. под названием “Юности честное зерцало, или показание к
житейскому обхождению”49. В книге проповедовались разного рода
добродетели и добрые поступки, ставшие важнейшими правилами
как вести себя в обществе и при дворе. В соответствии с этими пра-
вилами молодой дворянин должен был быть обучен языкам, тан-
цам, верховой езде, фехтованию, красноречию, знанию книг и т.д.
Благородные молодые дворянки должны были иметь 20 добро-
детелей.
45Лгеев« О.Г. Указ. соч. С. 252-253.
46 Муравьева О.С. Указ. соч. С. 10, 101-102; Черная Л.А. Указ. соч. С. 2; Пан-
ченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984. С. 183-185.
47 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. Т. IV. С. 229.
48 Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями. М., 1993. С. 204.
49 Романович-Словатинский А.А. Указ. соч. С. 75.
61
Хотя дворянство в этом пособии противопоставляется деревен-
ским мужикам, Петр I, по мнению В.О. Ключевского, был выше со-
словных предрассудков и работал на пользу всего народа, но потом
высшее русское общество повернуло все в пользу одного господ-
ствующего сословия и обособило его от других классов, особенно от
крестьян и холопов. По словам Ключевского, “ничтожная немецкая
книжонка недаром стала воспитательницей общественного чувства
русского дворянина”50. При Петре 1 она выпускалась три раза и за-
тем ее переиздавали многократно.
На петровских ассамблеях устраивались уже не только танцы,
в которых участвовали и женщины, но существовали комнаты для
игры в шашки и шахматы, имелась комната для курения, еще не
очень привычного на Руси. Карты еще не были распространены.
Порой танцы, игры и курение происходили в одном помещении, что
порождало различные неудобства, создавая повышенный шум, ко-
поть, даже смрад. На ассамблеях предлагались различного рода на-
питки, в том числе и крепкие, и прочие угощенья.
Но на ассамблеях не только играли и пили. Они были не просто
танцевальными вечерами. Здесь толковали о текущих делах, они
выполняли роль биржи, клуба, приятельского журфикса51. Посеще-
ние ассамблей для дам и кавалеров из высших слоев было обяза-
тельным и буквально на глазах менялись не только одежды, но и по-
вадки и манеры. Многие дамы научились танцевать и в числе их осо-
бым умением отличалась дочь царя Елизавета Петровна, княжна
Черкасская и Мария Кантемир, графиня Головкина и Долгорукая.
За непосещение ассамблей следовало наказание и неявившихся дам
заставляли не где-нибудь, а в Сенате выпить значительные порции
вина и водки. Известно, что супругу генерала Олсуфьева, не при-
шедшую на ассамблею из-за последних дней беременности, застави-
ли пройти через эту процедуру и она на утро разрешилась мертвым
ребенком52. Складывание нового общества прошло и через такие
изуверства, виновником которых был сам царь. Праздники, однако,
устраивались и летом, и зимой и вскоре стали непременной харак-
терной чертой высшего общества. Менялись манеры, разговоры,
темы, а балы знати продолжались 200 лет, а затем были продолже-
ны ее потомками в эмиграции и порой устраиваются эмигрантами
и сейчас.
Новые праздники, балы, гулянья были лишь одним из элементов
складывавшегося нового общества, общества столичного. По срав-
нению с провинцией здесь наблюдалась и лучшая внешняя обстанов-
ка, распространяется любовь к чтению, особое внимание стало
обращаться на воспитание детей, естественно, в европейском духе.
50 Ключевский ВО. Курс русской истории // Соч. Т. IV. С. 231-232.
51 Там же. С. 230.
52 Захарова О.Ю. Указ. соч. С. 7-9.
62
Вообще, как писал Н. Чечулин, наблюдается “большая обществен-
ность, большее разнообразие жизни; тут встречаем рядом, в пест-
ром смешении, и крайнее уже увлечение новым, и упорную еще за-
щиту старого; новое общество формируется тут в борьбе противо-
положных крайностей.,.”53
Уже в последние годы правления Петра I, как свидетельствова-
ли иностранные наблюдатели, петербургский двор не уступал по
внешности любому германскому. Еще в начале века иностранцы
могли застать Петра в каком-нибудь московском кабаке, где он уст-
раивал буйные оргии. В 1720-х годах господствовал придворный
званный стол с довольно строгим этикетом, появились официозные
журфиксы у наиболее видных членов петербургского света. Те же
иностранцы, побывавшие в Париже и Берлине и затем приехавшие
в Петербург, отмечали, что уже в это время петербургские дамы не
уступали ни немецким, ни французским ни в светских манерах, ни в
умении одеваться, краситься и причесываться54. Хотя во времена
Петра I музыкальные занятия еще не были модными и из русских
светских дам только княгини Кантемир, Черкасская, а также графи-
ня Головкина умели играть на фортепиано, все более распространя-
ются концерты в Петербурге, а также в Москве55. Как писал П. Ми-
люков, “светское житие” начинает складываться в такую же бессо-
знательную традицию, какое было “духовное житие” до петровских
реформ56. Усиливается интерес к человеческому “естеству”, к пони-
манию человека как личности, начинает оформляться и новое отно-
шение к поведению человека в обществе и государстве, происходит
осознание общественного долга, стоявшего перед каждым членом
общества. Главным в поведении члена общества становится жизнь
по “достоинству человеческому”57.
В Петербург переехало часть московского населения, которое
иногда переводили туда жить насильно. На пути создания нового об-
щества он опередил Москву. Москва становится как бы оппозицион-
ной, недовольной, традиционалистской, поскольку ее жители дале-
ко не всегда воспринимали петербургские новшества. Д.И. Фонви-
зин уже во второй половине века ощутил воздействие петербургско-
го общества с его критическим отношением к старым порядкам и
старой вере, но приехав в Москву, быстро утерял вольтерианские
настроения, столкнувшись здесь с явно другим настроем. Не случай-
но уже в “Бригадире” он сатирически изобразил дворянские нравы,
с их пристрастием ко всему французскому.
53 Чечулин Н. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII ве-
ка: Исторический очерк. СПб., 1889. С. 54.
54 Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1995. Т. 3. С. 190.
55 Захарова О.Ю. Указ. соч. С. 8.
56 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 210.
57 Черная Л.А. Указ. соч. С. 19-20, 23.
63
Французская мода и французский язык все более влияют на вы-
сший свет. Если еще в 1733 г. из 245 русских кадетов сухопутного
шляхетского корпуса немецкому языку обучалось 237, а француз-
скому только 51 (некоторые изучали два языка), то во второй поло-
вине столетия ситуация решительно изменилась в пользу француз-
ского языка58. У Д. Фонвизина были основания обличать француз-
скую моду высшего света, но при всем этом, французская школа
имела и немало позитивного. Французский литературный язык бла-
годаря классикам XVII в. и деятельности Французской академии до-
стиг уже большого совершенства. Он позволял не только знако-
миться с богатой французской литературой, но и тоньше выражать
сложные понятия, лучше разбираться в мировой философии и нау-
ке. Он также способствовал “подтягиванию” русского языка, его
усовершенствованию, все большему созданию богатого литератур-
ного и разговорного языка. Но, тем не менее, шел процесс размеже-
вания двух культур, и уже в XVIII в. можно говорить о существова-
нии в России культуры низов и культуры верхов. С последней
и было тесно связано формирующееся русское общество.
Столицы не были единственной средой, где шел довольно стре-
мительный для XVIII в. процесс становления этого общества.
Он также затронул и провинцию, где создается новая общественная
ячейка, а именно дворянская и купеческая усадьба59. Считалось, что
это усадьба была порождением XVIII столетия. Однако последние
исследования дают нам достаточно убедительный материал о ее по-
явлении еще в XVII в. Они показали отличие между понятиями
“усадьба” и “феодальный двор” и на конкретном материале проде-
монстрировали процесс развития усадебных комплексов как посто-
янного места жительства, выносившегося за пределы села или де-
ревни, обращаясь к данным уже второй половины XVII в.60 Изучены
изменения в формах хозяйственной деятельности помещиков, в ти-
пе самих построек и в культурной жизни еще на рубеже
XVII-XVIII вв. Это связано с “обмирщением” и становлением “но-
вой” культуры, вызванной, в свою очередь, заметным интересом к
духовной культуре, к светской науке, литературе, искусству61. Под-
мечено стремление богатых землевладельцев уже в последней трети
XVII в. следовать за царским примером и летняя резиденция Алек-
58 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 210.
Дедюхина В.С. Культура дворянской усадьбы // Очерки русской культуры
XVIII века. М„ 1990. Ч. 4. С. 220-251.
60 Кузнецов В.И. Дворянская усадьба XVII столетия // Русская усадьба: Сб. М.;
Рыбинск, 1994. Вып. 1(17). С. 83-84.
61 Краснобаев Б.И. Основные черты и тенденции развития русской культуры
в XVIII в. // Очерки русской культуры XVIII века. М., 1985. Ч. 1. С. 23-24;
Пушкарев Л.Н. Своеобразие русской культуры последней трети XVIII века -
времени Екатерины второй // Русская культура последней трети XVIII века -
времени Екатерины Второй: Сб. ст. М., 1997. С. 4—5.
64
сея Михайловича в Измайлове привлекает их взоры и прямо влияет
на их собственные загородные поместья. Владельцы поместий,
а также крупных боярских вотчин стремятся к возведению камен-
ных хоромов и храмов62.
Более того, как отмечают исследователи, вестернизация прив-
носит на русскую почву сложившееся именно там оптимистическое
мировоззрение на достижимость счастья в земной жизни. Поэтому
усадьбы петровского времени как бы открыты миру и вместе с тем
внешне рациональны и в декоративном плане скуповаты. Усадьба
Елизаветы Петровны открыта, удачно вписывается в окружающий
ландшафт, в ее оформлении отражается динамизм, стремление к ро-
скоши. Еще несколько позднее усадьба претерпевает новые измене-
ния и рождается новый феномен - возникновение русской усадебной
культуры63.
Уже с конца XVII в. владельцы сельских усадеб начинают посте-
пенно ориентироваться на новую для них светскую культуру, куль-
туру своего сословия, тесно связанного с абсолютизмом64. Вместе с
тем эти новые явления проявляются пока еще в единичных имениях
и не были характерны для боярства и дворянства в целом. Обяза-
тельная гражданская и военная служба не позволяли подавляющему
большинству представителей дворянского сословия, еще находив-
шегося в стадии становления, превратить свои дома в настоящие
усадьбы и путем объединения усилий с другими усадьбами создать
новое сельское общество. В литературе даже было принято гово-
рить о закрепощении в России не только низов, но и верхов.
А.А. Кизеветтер писал, что при Петре I государственное закрепо-
щение высшего общественного класса не ослабилось, а усугуби-
лось65. Он в этом отношении не одинок. До него эту мысль проводил
А.А. Романович-Словатинский, а сравнительно недавно и М. Раев66.
Долгое время было принято писать о ликвидации этого “закре-
пощения” лишь после Указа о вольности дворянства в 1762 г. Пет-
ра III, которого вскоре устранили. В действительности, процесс ухо-
да дворянства в свои поместья был постепенным и довольно дли-
62 Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI-XX вв.: Историче-
ские очерки. М., 2001. С. 266; Дубинская Л.Г. Поместное и вотчинное земле-
владение Мещерского края во второй половине XVII в. // Дворянство и кре-
постной строй России XVI-XVIII вв. М., 1975. С. 133-134; Тихонов Ю.А. Указ,
соч. С. 157-158.
63 Байбурова Р.М. Русская усадьба XVIII в. как отражение внутреннего мира со-
временников//Русская усадьба. Вып. 1(17). С. 96-97.
64 Дворянская и купеческая сельская усадьба... С. 267.
65 Кизеветтер А.А. Русское общество в восемнадцатом столетии. Ростов н/Д,
1904. С. 11.
66 Романович-Словатинский А.А. Указ. соч. С. 147; Раев М. Понять дореволю-
ционную Россию. Государство и общество в Российской империи. L., 1990.
С. 21.
3. Гросул В.Я.
65
тельным, он прошел через несколько этапов. Уже в 1726 г. было
разрешено отпустить по домам 2/3 офицеров и рядовых из шляхет-
ства для приведения в порядок своих деревень. Более того, столица
при Петре II переносится снова в Москву и туда возвращается часть
переселенных прежде москвичей67, явно приблизившихся к своим
усадьбам. Следующий важный этап на этом пути - известный указ
Анны Иоанновны от 31 декабря 1736 г., по словам С.М. Соловьева,
“составивший эпоху в истории русского дворянства в первой полови-
не XVIII века”68, что подтверждают и последние специальные иссле-
дования69.
По мнению А.А. Кизеветтера, “со второй половины XVIII века
начинается в нашей истории процесс раскрепощения общества, про-
цесс образования под покровом обширного государственного союза
самодеятельных общественных союзов, развивающихся по своим
внутренним мотивам, преследующих самостоятельные задачи”70.
Указ 31 декабря 1736 г., вводивший обязательную службу с
20 лет на срок до 25 лет, освободивший от службы по болезни и ра-
нениям, способствовал возвращению в имения определенной части
дворянства, но решающим, конечно, был указ 1762 г., в сочетании с
положением о губерниях, а затем и с Жалованной грамотой дворян-
ству от 1785 г. Еще Чечулин, собравший значительный материал по
этой теме, обратил внимание и на роль Семилетней войны, когда
“чуть ли не все молодые русские дворяне, которыми была наполне-
на армия во всех чинах, побывали за границей, увидали там совер-
шенно новую жизнь, более развитое общество, имели под руками
обширную литературу, сделавшуюся им теперь доступною, и поль-
зовались ею, узнали новые, лучшие способы хозяйства...”71
Эти западные влияния, происходили и раньше, например во вре-
мя Северной войны, когда части русской армии побывали в Прибал-
тике и Польше. Но теперь они были более основательными и ре-
зультативными. Тот же Чечулин дал подробное описание русской
провинциальной жизни XVIII в., собрав довольно значительный ма-
териал. Он показал, что в малых городах население состояло из мел-
ких купцов, мещан и небольшого числа наших приказных72. Тогдаш-
ние же сельские усадьбы по своей величине и устройству мало отли-
чались от крестьянских изб и, как правило, состояли из двух комнат,
разделенных сенями, из которых одна служила зимним, а другая лет-
ним жильем или для поселения гостей. Сени, впрочем, были огром-
67 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 188.
68 Соловьев С.М. Соч. Кн. X. С. 456-457.
69 Петрухинцев Н.Н. Царствование Анны Иоанновны: проблемы формирова-
ния внутриполитического курса: Дис. ... д-ра ист. наук. М., 2001. С. 11.
70 Кизеветтер А.А. Русское общество в восемнадцатом столетии. С. 15.
71 Чечулин Н. Указ. соч. С. 55.
72 Там же. С. 28.
66
ними и служили кладовыми и прочими помещениями. Простоте жи-
лищ соответствовал и образ жизни дворян. Простой, хотя и обиль-
ной была еда, бесхитростными забавы и игры. Помещики вели поч-
ти уединенную жизнь, между собой виделись редко и довольно час-
то враждовали между собой, поскольку не были четко разграничен-
ными их владения, хотя в целом гостеприимство было законом.
В тех случаях, когда приезжали гости, характер бесед был посвящен
хозяйству, охоте, сравнительно отдаленным поездкам. Они сопрово-
ждались пресными шутками. Язык был далек от литературного и
нередки были словечки, которые в пристойной компании применять
не полагалось73.
Значительные изменения наблюдаются в 60-70-х годах XVIII в.
Происходит становление нового эстетического направления русско-
го классицизма. Распространяется просветительская философия
о главенстве разума, гармонии человеческой личности, явно замет-
на ориентация на культуру античного мира. Это сочетается с прин-
ципами хозяйственной практики, направленной на быстрое увеличе-
ние собственного производства. Представление о личной независи-
мости, все большее освобождение от опеки государства определяют
специфику повседневного поведения провинциального дворянства,
формировавшего новый тип культуры74. Если в начале века отсут-
ствие постоянного общения между людьми порождало и особые ти-
пы личности - людей угрюмых и нелюдимых или, наоборот, горячих
и вспыльчивых, то возвращение в усадьбы людей еще относительно
молодых и повидавших мир, посетивших другие страны, внесло в по-
вседневность провинции динамизм и веселость. В 60-70-е годы
жизнь провинции становится более общественной. Как пишет
Н. Чечулин, “вновь поселившиеся помещики значительно увеличи-
ли число провинциального дворянства, принесли с собой и сообщи-
ли и прежним помещикам большую привычку к обществу, большую
потребность во взаимном общении; круг знакомств необходимо
становился шире и знакомые чаще виделись между собою; вошло
в обычай раза три-четыре в год выезжать из своих домов и недели
в две-три объехать всех знакомых на довольно значительном рас-
стоянии”75.
Меняется отношение к прошлому, и появляется стремление ид-
ти в ногу со временем, не отставать от соседа, привить детям чувст-
во изящного, соответствующего новым вкусам. В деревнях и селах
у провинциальных дворян постепенно появляются собственные биб-
лиотеки, их хозяева читают книги не только на русском, но и на ино-
73 Там же. С. 33.
74 См.: Минц С.С. Социальная психология российского дворянства последней
трети XVIII - первой трети XIX вв. в освещении источников мемуарного ха-
рактера. М., 1981.
75 Чечулин Н. Указ. соч. С. 58-59.
3*
67
странных языках. Начинаются споры на литературные и философ-
ские темы, идет обмен мнениями о политической жизни. Недавно
прибывшие со службы дворяне еще нередко своими мыслями были
в своих полках, коллегиях, прочих государственных учреждениях.
Дошло уже до того, что в провинции стали выписывать газеты и
журналы, и незнание их встречалось с осуждением. Все чаще и чаще
становится нормой посещение Петербурга и Москвы, где делались
значительные покупки и среди приобретаемых предметов нередко
были книги и журналы.
Губернская реформа привела к тому, что в городах стало боль-
ше дворян и местное городское общество все больше старается под-
ражать столицам. В домах высокопоставленных лиц, обычно у гу-
бернатора, устраиваются балы и представители местного общества
не только играют в карты, танцуют и участвуют в разного рода
играх, но и ведут разговоры о политике, литературе и искусстве.
Явно замечается проявление умственных интересов, вплоть до заня-
тий наукой - ботаникой, астрономией, физикой. В провинции широ-
кое распространение получают визиты, сочетавшиеся с обменом
мнениями не только по хозяйственным вопросам, но и о политике,
литературе, даже философии. Как заметит впоследствии А.С. Пуш-
кин, “хорошее общество может существовать и не в высшем кругу,
а везде, где люди честные, умные, образованные”. По мнению ис-
следователей, в XVIII в. хождение в гости было основным способом
общения. Именно эта форма связи между людьми стала наиболее
частой и разнообразной по характеру76.
Строительство больших домов из камня, разведение садов, пар-
ков, привлечение музыкантов, званые обеды на десятки гостей,
модная одежда, распространение карет привело к большим тратам
и, как следствие, усиление требований к крестьянам77. Стремление
жить как все приводило порой к жизни выше средств, к разорению.
Это была оборотная сторона этого нового процесса приобщения к
цивилизации. Все более распространяется карточная игра. Карты -
новый источник разорения. Распространение получает разного рода
коллекционирование, прежде всего дорогих предметов искусства,
тоже требовавших значительных трат78.
XVIII век - век создания и становления нового общества - стал
и веком дальнейшего наступления на права крестьян. Известно, что
обыкновенно барщина обычно занимала половину всего крестьян-
ского рабочего времени, но нередко и четырех-пяти дней. В апреле
и сентябре рабочий день составлял 11-13 часов, а в летние месяцы -
76 Рабинович М.Г. Город и городской образ жизни // Очерки русской культуры
XVIII века. М„ 1990. Ч. 4. С. 252, 284.
77 Гоеч Д.Н. Музыка в русской усадьбе // Русская усадьба. М., 1998. Вып. 4(20).
С. 171-179; Чечулин Н. Указ. соч. С. 90.
78 Дворянская и купеческая сельская усадьба... С. 282.
68
14-16 часов79. Так, крестьянство расплачивалось за требования дво-
рян-помещиков. Это был его своеобразный вклад в становление
дворянского общества80. Помещики, однако, не были заинтересова-
ны в разорении крестьян. Существовала и система ссуд, и создание
помещиками запасных хлебных магазинов, и совместные крестьян и
помещиков помощи погорельцам и т.д.81 Но не случайно, что имен-
но в первой половине 70-х годов происходит самое крупное в исто-
рии России крестьянское восстание. Это была реакция на наступле-
ние дворянства, прозвучавшая очень серьезным звонком предупре-
ждения. В какой-то степени он был услышан, но не всеми и не навсе-
гда. К концу XVIII в. при всех значительных изменениях в дворян-
ском обществе во многих свидетельствах очевидцев отмечается па-
дение нравов в высшем обществе. Правда, Н. Чечулин, специально
изучавший этот вопрос, считает это явным преувеличением и дока-
зывает, что нравственность XVIII в. была не хуже, чем в другие вре-
мена. Но не только известная книга М. Щербатова, но и ряд других
свидетельств показывают в области нравственности колебания
и в лучшую, и в худшую сторону. Элементы развращенности в об-
ществе находят отражение во многих источниках. Это еще одна
часть издержек общественного прогресса. Несомненно также и
падение роли церкви и религиозности общества в XVIII в.
Еще С.М. Соловьев, сам вышедший из духовной среды и хорошо
знавший ее, писал: “В XVIII веке смотрели на религию с презрением
и не могли не радоваться унизительному состоянию служителей ре-
лигии”82. Такая тенденция объяснялась несколькими причинами.
Петр I, несомненно, ослабил роль высшего духовенства. Не случай-
но в заговоре, во главе которого стоял царевич Алексей, принимали
участие и многие духовные лица83. Антидуховные, антицерковные
выпады прослеживаются и в тогдашней литературе. Исследователи
давно обнаружили их в сочинениях А.Д. Кантемира, осудившего
“русское высшее духовенство”, и в сатире М.В. Ломоносова “Гимн
бороде”, где известный ученый выступал не только против старооб-
рядцев, но и официального православного духовенства, которое под
“покровом святости” было врагом знания и прогресса. Как известно,
эта сатира обратила внимание Синода, и Ломоносов был привлечен
к церковному суду за дерзость и свободомыслие. На этом суде он
вступил в полемику со своими судьями, но все-таки сатира его была
сожжена84.
79 Кизеветтер А. Русское общество в восемнадцатом столетии. С. 32.
юЛютш А. Указ. соч. С. 36.
81 Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического
процесса. С. 424—425.
82 Соловьев С.М. Мои записки // Соч. Кн. XVIII. С. 540.
83 Церковь в истории России (XI в. - 1917 г.): Критические очерки. М., 1967.
С. 171.
84 Сиповский В.В. Этапы русской мысли. Пг., 1924. С. 37-39.
69
Вместе с тем отношение властей и общества к церкви в XVIII в.
было довольно сложным и неоднозначным. Тот же Соловьев упоми-
нал о принятии Петром I самых действенных (Соловьев писал “дей-
ствительных”) мер для поднятия материального благосостояния бе-
лого духовенства85. Исследователи, изучавшие петровскую эпоху в
наше время, отмечают твердую ориентацию власти на сохранение
традиционной православной религиозности и усиление контроля над
ее соблюдением86. Но особенности тогдашней религиозности были
налицо, заметно было и умножение числа богохульств, прослежен-
ных на основе изучения архивов карательных органов, специально
наблюдавших за этим.
В Тайной канцелярии и Тайной экспедиции Сената число так на-
зываемых богохульных дел умножалось. То, что ими занимались ор-
ганизации политического сыска, не случайно, поскольку богохуль-
ство тесно связывалось с борьбой против существующего строя в
целом. Простой народ видел связь церкви с государством, с властью
и освящение ею крепостного права. Не случайно, как отмечал еще
В.О. Ключевский, даже в Комиссии по уложению требовали расши-
рения крепостного права “классы, его не имевшие, например купцы,
казаки, даже духовные, к их стыду”87. В Комиссии представители
церкви не только не выступали против крепостного права, но доби-
вались его расширения. Такие настроения духовных лиц не могли не
замечаться в народе и следовала соответствующая реакция не толь-
ко по отношению к церкви, но и к религии.
Как не без основания отмечают исследователи, специально за-
нимавшиеся проблемами антицерковного протеста, любое “бого-
хульное дело” несло в себе социальный протест, вплоть до того, что
иногда оно приобретало и политическую окраску. По их данным,
к концу XVIII в. богохульству были подвержены практически все
слои населения. Как писал в 1792 г. митрополит Новгородский и
Санктпетербургский, “многие епархии, особливо Нижегородская,
до того доходят, что церкви лишаются своих приходов”88.
Даже в XVIII в. в России еще было довольно популярно языче-
ство, точнее некоторые его составляющие. В 1737 г. Синод, обеспо-
коенный массовостью языческих обрядов, строго предписывал их ис-
коренять. Это, конечно, свидетельствовало о слабом распростране-
нии христианства и в XVIII столетии89. Отнюдь нельзя говорить и о
каком-то глубоком уважении к служителям культа в этом столетии.
Как отмечал Чечулин, даже в семидесятых годах встречаются еще
85 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч.: Кн. XII. С. 243.
86 Агеева О.Г. Указ. соч. С. 315.
87 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. Т. V. С. 127.
88 Кауркин Р.В. Антицерковный протест как одна из форм социального проте-
ста народных масс во второй половине XVIII в. в России // Феодализм в Рос-
сии: Тез. докл. и сообщений. М., 1985. С. 210-211.
89 Анисимов Е. Дыба и кнут... С. 26.
70
отзывы о сельских священниках, совпадающих с отзывами о них
Посошкова и Татищева, «что от них “несет навозом” и что они
совсем от пахотных мужиков неотменны»90.
В XVIII в. шел еще один своеобразный процесс. По мере того
как помещики все более приобретали светский облик, заметно по-
вышали образование и свое, и своих детей, все более европеизиро-
вались и предпочитали нередко французскую речь, священники за-
метно утратили свое влияние в помещичьих семьях и “стали сами
смотреть на дворян скорее как на господ, чем как на равных, ездили
к ним не в гости уже, а на поклон; дворяне, с своей стороны, стали
относиться к духовенству как к низшим, а не как к равным”91. Этот
процесс стал достаточно заметным в русской провинции и явился од-
ной из особенностей складывавшегося провинциального общества92.
Свои особенности в этом отношении наблюдаются и в столич-
ных городах. В литературе отмечается иное положение двора и цар-
ской семьи в Петербурге, нежели в Москве, и в плане их религиоз-
ности, поскольку участие в религиозных действиях перестает быть
основой официальной придворной жизни. Происходит формирова-
ние нового подхода к религиозным обычаям предков. Особенно-
стью петербургского общества было и ослабление иконопочитания,
и исчезновение слепой веры в чудеса, и падение веры во влияние
святых мощей, хотя почитание святых сохранялось. Но внимание
акцентируется всего лишь на нескольких святых, прежде всего на
Александре Невском и Андрее Первозванном. При Петре I резко
сокращается число официальных канонизаций, меньше стали со-
блюдаться посты93. Все это новые черты формирующегося петер-
бургского общества. В Москве этот процесс был более замедлен-
ным. Но и там, при всей московской оппозиционности, тоже наблю-
даются те же тенденции, но с заметным опозданием.
Там, однако, более сильным было традиционное боярство, но
оно было ущемлено Табелью о рангах 1722 г., лишившись своих
прежних привилегий. Это повлекло за собой и появление их идеоло-
гов (Б.И. Куракин и др.), отстаивавших фамильные привилегии, и
сокрушавшихся по поводу ослабления роли “первых фамилий”, пре-
жде всего княжеских. Но и раньше их первенство было тоже отно-
сительным. Не случайно современный историк пишет, понимая
общество как народ, что “русское общество многие века состояло
не из иерархии господ, а их иерархии холопов, попиравших один
другого”94.
90 Чечулин Н. Указ. соч. С. 38.
91 Там же. С. 39.
92 Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII веке (Очерки
секуляризационной реформы 1764 г.). М., 1990.
93 Агеева О.Г. Указ. соч. С. 316-321.
94 Анисимов Е. Россия без Петра. СПб., 1994. С. 147, 186.
71
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
В самом начале XX в. М.К. Цебрикова, хорошо известная своим
участием в революционном движении народников, свою статью под
названием “Общественное мнение” начинает со слов “У нас нет об-
щественного мнения!” Однако сам автор придерживается иных
взглядов, подчеркивая, что таково соображение многих органов пе-
чати и продиктовано житейскими отношениями. М. Цебрикова на-
шла необходимым при этом добавить: “Принимать слова эти в абсо-
лютном смысле невозможно. Это значило бы сказать: наше общест-
во безусловно не мыслит, не различает добра от зла. Раз существует
общество, значит, есть у его членов известная идейная связь, общий
критерий добра и зла”. Далее автор этой одной из первых в отечест-
венной литературе специальных статей пишет и об общественном
мнении как у себя на родине, так и за ее пределами в древние и но-
вые времена, отмечает наличие общественного и народного мнения,
а также то, что одного общественного мнения нет нигде, кроме пер-
вобытных и замкнутых для цивилизации стран. В государствах бо-
лее развитых нет и не может быть единодушия, и рядом существует
несколько мнений, причем каждое из них называет себя обществен-
ным мнением95.
В этой статье, вышедшей сто лет тому назад, утверждается, что
наличие общества неизбежно влечет за собой и наличие общест-
венного мнения, но оно редко бывает единодушным и рядом могут
существовать разные мнения, носителями которых могут быть раз-
ные общественные слои. Вместе с тем (это очень важно в теорети-
ческом и житейском планах) автор отмечает общественное и народ-
ное мнения. Общественное мнение - мнение общества, а народное
мнение, по существу, есть мнение народных низов, которое сущест-
вует издавна. Эта чрезвычайно интересная по данной теме статья,
к сожалению, не ставила задачи определения начала общественно-
го мнения в России. Но по логике вещей общественное мнение воз-
никает с зарождением общества и является одним из его характер-
ных черт. Следуя этой логике, мы неизменно возвращаемся в
XVIII столетие.
Общественное мнение этого столетия комплексно еще не изуче-
но, и может стать темой специальной монографии. Но пока, пожа-
луй, никто так много не писал об общественном мнении XVIII в., как
П.Н. Милюков. Нам уже приходилось отмечать, что он видит его и
до эпохи Петра I, но время Екатерины II для его развития было, по
мнению Милюкова, особенно значительным. Не случайно один из
разделов третьего тома “Очерки по истории русской культуры” но-
сит название “Первые расхождения общественного мнения с вла-
95 Цебрикова М. Общественное мнение // На славном посту (1860-1900). СПб.,
[1906]. С. 341-345.
72
стью”, а другой - “Общественное мнение становится независи-
мым”96. Оба эти раздела касаются эпохи правления Екатерины II.
Милюков подробно останавливается на деятельности Ю. Кри-
жанича, которого называет знаменитым славянином, “ставшего
первым теоретиком русского национального самосознания”. В сочи-
нениях Крижанича, а они относятся ко второй половине XVII в., Ми-
люков приводит цитату, где говорится, что король никакой челове-
ческой власти не подчинен и никто его не может ни судить, ни каз-
нить, но монарх должен подчиняться заповеди Божией и обществен-
ному мнению (общему гласу). Милюков приводит выдержку из Кри-
жанича о том, что “эти две цепи связывают короля и напоминают
ему о его долге. Кто не заботится ни о страхе Божием, ни о сраме
людском, ни о славе грядущих времен, тот есть настоящий, полный
тиран”97.
Итак, Крижанич, а вслед за ним и Милюков, видят обществен-
ное мнение - общий глас - задолго до Петра I. Но по существу, это
не мнение общества, а мнение народное, четко выделяемое исследо-
вателем общественного мнения М. Цебриковой. Милюков даже
применяет такую формулировку, как “фальсификация обществен-
ного мнения”, которую он усматривает при правителе времен Со-
фии В.В. Голицыне. В это понятие включали следующие элементы:
молва, слухи, заведомая информация и дезинформация. Все это су-
ществует столько, сколько и человеческое общество. Сам термин
“славянин”, по мнению ряда исследователей, изначально происходит
от слова “слава”, производного от “слово” (но доброе слово). Поль-
зоваться доброй славой было непременным важнейшим качеством
славянина. И поэтому, когда Милюков, оспаривает мнение И.Г. Фо-
керодта, современника Петра I, писавшего, что иностранцы своим
горьким опытом убеждались, что для русских такие нерусские сло-
ва, как слава, мнение (общественное), вопрос чести (эти слова Ми-
люков приводит по-французски), были пустым звуком98. Добрая
слава была важна и для купца, и для дворянина, и для священника,
и для простого крестьянина, дорожившего мнением мира. Но все это
теоретически, ибо не только Фокеродт, но и Г.И. Корб, секретарь
посольства императора Священной римской империи, и датский
посланник Ю. Юль пишут о безразличии русских к чужому мнению
и хорошей репутации, необходимой даже с точки зрения личной
выгоды99.
Народное мнение и мнение общества не всегда можно с полной
определенностью отделить. Наряду с существованием слухов, мол-
96 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 283, 337.
97 Там же. С. 116, 127.
98 Там же. С. 139, 156.
99 Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век. М., 1914. Ч. 1. От
Петра до Екатерины II (1698-1761 гг.). С. 73-75, 237-241, 251-257.
73
вы, нет сомнения в наличии общественного мнения, первоначаль-
но сложившееся в высших кругах общества. Причем обществен-
ное мнение нередко передавалось на другом языке, народу не по-
нятном.
Народная молва и мнение общества часто совпадали, например,
когда речь шла о царских особах XVIII в. Мнения были разные, по-
рой противоречивые, но достаточно широко распространенные. Ис-
торик Е. Анисимов в одной из своих книг специально на этом оста-
навливается и приводит весьма многочисленный и колоритный ма-
териал. По его наблюдениям, постоянным источником народной
молвы были легенды о “подменности” Петра I, о волшебном “спасе-
нии” юного Петра II, о трагической истории Петра III, свергнутого
собственной женой100. Обращение к истории, в частности к истории
царской семьи, было тогда занятием небезопасным. Можно было
попасть в Сибирь или оказаться без языка за один рассказ о проис-
хождении российских монархов. Довольно широко распространя-
лись сведения о том, что Софья блудница, что Петр Алексеевич
блудник, сжился с блудницей, с простою шведкой. Разные слухи,
прежде всего неблагоприятные, ходили и о Петре II, хотя он пробыл
на престоле очень недолго, и об Анне Иоанновне, и о Елизавете Пе-
тровне, рожденной до брака, и о Павле. Хотя Елизавета была род-
ной дочерью Петра I, и ее царствование общество в целом оценива-
ло благожелательно, и о ней ходили слухи, что ей “не надлежит на
царстве сидеть”. Вообще, как отмечается в литературе, Елизавета
Петровна, свергнув Ивана Антоновича, совершила акт государст-
венной измены101. Хотя Ивану Антоновичу в момент его свержения
было немногим более года, он был монархом законным в силу со-
блюдения необходимых в то время формальностей. Довольно широ-
ко были распространены слухи о связях Елизаветы Петровны с
Алексеем Разумовским, с которым она вступила в тайный брак. Как
свидетельствуют документы Тайной канцелярии, все эти слухи рас-
пространялись не только в высших кругах, но и в низах, через про-
стых солдат, прислугу, дворников.
По данным политического сыска XVIII в. не было ни одного рус-
ского монарха, о котором бы не ходили негативные слухи. Особен-
но низок был в общественном сознании моральный облик почти
всех императоров. Шел процесс разрушения сакральности русских
императоров, процесс в общем характерный для всех европейских
стран заката феодализма. В народном сознании практически не су-
ществовало ни одного порядочного и доброго монарха. В его созна-
нии монархия Романовых за триста лет своего правления так и не су-
мела утвердиться как легитимная и авторитетная власть102.
100 Анисимов Е. Дыба и кнут... С. 43-44.
101 Там же. С. 32.
102 Там же. С. 66.
74
В XVIII в. более 70 лет престол занимали женщины, что в общест-
венном мнении вызывало, как правило, негативную оценку. Объяс-
нялось это и положением женщины в то время, и проблематично-
стью законности их власти. Подвергалась сомнению власть всех им-
ператриц. Так, Екатерину I называли безродной иностранкой, Анну
Иоанновну прозвали немкой, Елизавету Петровну обвиняли в свер-
жении законного царя Ивана Антоновича, Екатерину II в сверже-
нии своего мужа, законного императора Петра III и недопущении
к престолу более законных претендентов - сына Павла и Ивана
Антоновича.
Симпатию вызывали императоры-страдальцы - тот же Иван
Антонович, проведший многие годы в тюрьме и, действительно,
безвинно пострадавший ребенок, затем убитый при трагических об-
стоятельствах, а также убитый, как говорили в народе, женой-зло-
дейкой, Петр III. Хотя правивший всего полгода Петр III с его склон-
ностью ко всему прусскому и с чрезвычайно неустойчивой нервной
системой, характерной для Гольштинской династии, тоже успел
заслужить прозвище черта и шпиона.
Многочисленные слухи, ходившие по стране, вызывали особое
внимание к ним со стороны самих царствующих особ. Особенно в
этом отношении характерны действия Екатерины II, обращавшей
пристальное внимание на общественное мнение и разговоры в наро-
де. Тайная экспедиция при ней занимает в общей системе власти
прочные позиции, а ее руководитель С.И. Шешковский ведал этим
снискавшим мрачную известность учреждением 32 года. Тайная экс-
педиция повседневно следила за настроениями в обществе и народе
и постоянно докладывала о них Екатерине II. Уже вскоре после то-
го как Екатерина II получила престол, 4 июня 1763 г. был издан указ
(“Манифест о молчании” или “Указ о неболтании лишнего”), напра-
вленный на борьбу с разного рода слухами. Он неоднократно преда-
вался огласке и его нарушители подвергались преследованию поли-
цией и Тайной экспедицией103.
Екатерина II, пожалуй, первая императрица, придававшая рабо-
те с общественным мнением особое значение. Об этом еще речь
впереди, но по ее заданию Шешковский вел специальные беседы с
дамами высшего света и предостерегал их заниматься разного рода
пересудами104. Подобные же беседы он вел и с представителями
мужского рода, позволявшими себе распространять слухи, не одоб-
рявшиеся властями. При Екатерине II тайная агентура последова-
тельно собирала сведения об общественных настроениях, которые
сама императрица, с одной стороны, стремилась направить в нужное
ей русло, а с другой - полностью пресечь. Особенно ее волновали
различные сведения о ней самой, как ее оценивает высший свет и
103 Там же. С. 89.
104 Семнадцатый век: Ист. сб. М., 1869. Т. 1. С. 107.
75
простой народ. Разговоры людей разного состояния прослушива-
лись в публичных местах — в трактирах, на улицах, где скапливался
народ, например во время праздников, на рынках и т.д. Очень тща-
тельно собиралась информация во время восстания под руководст-
вом Е.И. Пугачева, когда в стране ходили слухи о счастливом воз-
вращении Петра III, который прибыл для наказания своей супруги-
изменщицы.
Эти слухи не только широко распространялись простым людом,
но проникали и в высшее общество, где далеко не всегда знали ис-
тинное положение вещей и, вольно или невольно, становились рас-
пространителями слухов. Екатерина II как никто из русских прави-
телей XVIII в. работала с общественным мнением, но не были чуж-
ды этому делу и другие императоры. Петр I, по мнению П.Н. Милю-
кова, обнаруживший “полное пренебрежение к общественному мне-
нию”, отличался от фаворита Софьи В.В. Голицына, боявшегося
его105. Вместе с тем и царь не был индифферентен к разного рода
слухам. Не случайно в 1715 г. он издает специальный указ о “Трех
пунктах”, в соответствии с которым всячески поощрялось доноси-
тельство. Более того, в 1722 г. Синод публикует свой указ, по кото-
рому священник мог нарушить тайну исповеди, если в ней будет за-
мечен состав преступления106.
Конечно, при Петре I заметно расширились связи с зарубежны-
ми странами, прежде всего западными. Русское общество становит-
ся более открытым, но это не означало исчезновения разного рода
запретов. Преследовались противники петровских преобразований
и, конечно, не было изгнано из правовых документов положение об
измене Отечеству, наоборот, служение ему возводилось в разряд
первейших добродетелей. Внимание к общественным настроениям
не было чуждо и Петру I. Оно было характерным и для последую-
щих царствований. Специальный указ о наблюдении за обществен-
ными настроениями был подписан регентом Бироном в 1740 г.
По приказу Бирона на улицы Петербурга засылались агенты с це-
лью подслушивать толки народа, прежде всего политического свой-
ства. В октябре 1740 г. Бирон предписывал С.А. Салтыкову секрет-
ным образом наводить сведения, “что в Москве между народом и
прочими людьми о таком нынешнем определении говорят и не при-
ходят ли иногда от кого о том непристойные рассуждения и толко-
вания”107. Речь шла о реакции на упомянутый указ Бирона, причем
предписывалось немедленно пресекать разные неблагоприятные
разговоры и о том без промедления доносить в Петербург. Интерес-
но словосочетание “между народом и прочими людьми”. Что под
этим разумелось? Что это за прочие люди, к народу не относящие-
105 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 141.
106 Анисимов Е. Дыба и кнут... С. 154, 180.
107 Там же. С. 251.
76
ся? Представители бюрократии или члены формирующегося обще-
ства, общества дворянского?
Уже после начала Французской революции наставник будущего
царя Александра I, священник Самборский писал графу Н.И. Сал-
тыкову: “Вольноглаголение о власти самодержавной почти всеоб-
щее, и чувство, устремляющееся к необузданной вольности, воспла-
менившееся примером Франции, предвещает нашему любезнейше-
му Отечеству преужаснейшее кровопролитие”108. Кровопролитие
произошло, но значительно позднее, а пока имело место “вольно-
глаголение”.
Активную борьбу с крамолой, в том числе и с разными слухами
начал потом и Павел I109. Общественное мнение по отношению к не-
му тоже не было постоянным. Когда он был наследником и его ха-
рактер еще не претерпел заметных изменений к ухудшению, что
стало заметно после 30-летнего возраста наследника, отношение к
нему народа и общества было довольно благоприятным. Известно
всеобщее сочувствие к нему москвичей, когда он приехал в перво-
престольную вместе со своей первой супругой. После 30 лет, как от-
мечают исследователи, тщательно изучавшие биографию Павла и
его семьи, произошли изменения в его характере, и он превращает-
ся в задумчивого, угрюмого, желчно настроенного человека. Он
стал подвержен гневным вспышкам, слухи о которых поползли по
Петербургу, а затем и по всей России. Эти слухи “вредили общему
мнению о великом князе”110. Общее мнение, конечно, прежде всего
распространялось в обществе, ближе стоящему ко двору, но в какой-
то степени дошло и до простого народа.
Различного рода слухи, устойчивые мнения о власть придержав-
ших и об императорской фамилии составляли значительную часть
общественных настроений, входивших своей составной частью в
формировавшееся общественное мнение. Оно также складывалось
и по отношению к основным событиям тогдашней России, сменяв-
шихся одно за другим и, нередко, получавших неоднозначную трак-
товку в том же самом обществе. Одним из крупнейших событий
XVIII в. были петровские преобразования, отношение к которым
проходит через все это столетие и дебаты по которым не прекраща-
ются и по сей день. Многочисленность реформ, их убыстряющийся
темп вызвал разноречивые о них суждения в обществе и народе. Ре-
формирование часто происходило насильственным путем и, как пи-
шут некоторые исследователи, “приняло характер террора”. Многие
108 Бочкарев В.Н. Русское общество Екатерининской эпохи и Французская
революция // Отечественная война и русское общество. 1812-1912: В 7 т.
М„ 1912. Т. 1. С. 57.
109 Клочков М.В. Павел и Франция //Там же. С. 66.
110 Шумигорский Е.С. Императрица Мария Федоровна (1759-1828). Ее биогра-
фия. СПб., 1892. Том первый. С. 270, 397.
77
испуганно наблюдали за каскадом преобразований и, не видя перспе-
ктивы, усматривали в них только издержки, которых, действитель-
но, было немало. Как пишет А.А. Кизеветтер, «многие русские лю-
ди, оторопев от этого вихря непривычных впечатлений, начали уже
серьезно подумывать: “Да подлинно ли это настоящий царь сидит у
них на престоле, не подменили ли его немцы, когда он ездил в свое
заграничное путешествие? Другие более решительные люди прямо
высказывали мысль, что настоящий царь забит немцами в бочку
и пущен в море, а вместо него на Русь приехал под его именем сам
антихрист!”»111
А.А. Кизеветтер совершенно прав, когда пишет о разделении
тогдашнего общества по отношению к петровским преобразовани-
ям на два непримиримо-враждебных лагеря. С одной стороны, он
привел выдержку из выступления канцлера Головкина по случаю
поднесения Петру I императорского титула после Ништадтского
мира, где превозносились заслуги русского монарха и, среди проче-
го, говорилось о переходе России из небытия в бытие и вхождение в
“общество политических народов”. Это выражение самого канцле-
ра, таким своеобразным путем заговорившим об обществе. Кизевет-
тер также передал настроения целой общественной группы сторон-
ников реформы, придававшей фигуре Петра поистине героические
очертания. С другой стороны, Кизеветтер призывает прислушаться
и к другим голосам современников, сокрушавшихся по поводу того,
что государь разрушает христианскую веру, велит брить бороды,
носить немецкое платье, курить табак. Передаются жалобы на разо-
рение крестьян, на тяжелую солдатскую службу, на разлучение от-
цов с семьями. “Общество жаловалось на поругание старых обыча-
ев, низшая масса прибавляла к этим жалобам горький плач на непо-
мерную тяжесть общенародных жертв на текущие государственные
нужды”112.
Трудно даже сказать, как распределялось тогда общественное
мнение и сколько было за Петра, а сколько против. Недовольных
было очень много, и, говоря о раздвоенности общественного мне-
ния, можно допустить, что при жизни Петра его по-видимому боль-
ше осуждали, чем поддерживали. С.М. Степняк-Кравчинский, из-
вестный революционер-народник, подавая в своей книге Петра как
великого реформатора и поддерживая его преобразования, все-таки
посчитал необходимым записать следующие слова: “Царь, приме-
нивший к церкви насилие, царь, окруженный еретиками, одетый в
немецкое платье, который мало того что сам остриг бороду, но и за-
ставил так поступить своих придворных, - такой царь не мог, конеч-
но, внушить своим подданным того восхищения, какое они с готов-
111 Кизеветтер А.А. Русское общество в восемнадцатом столетии. С. 8-9.
112 Кизеветтер Ал. Реформа Петра Великого в сознании русского общества //
Русское богатство. 1896. № 10 (октябрь). С. 22.
78
ностью выражали его предшественникам. Петра даже объявили ан-
тихристом”113.
Петровские преобразования никого не оставляли равнодушны-
ми. Кизеветтер подчеркивает, что железная диктатура Петра не
благоприятствовала взаимным трениям образовавшихся в стране
внутренним партиям, однако, и по его мнению, и по имеющейся бо-
гатейшей литературе по эпохе Петра I эти “партии” хорошо просле-
живаются, и, более того, наметились еще до Петра, примерно с се-
редины XVII в. Противники петровских преобразований получили
возможность опереться на недовольство русского дворянства прину-
дительной службой и на его стремление к превращению в привиле-
гированный общественный класс114.
Говоря о борьбе в обществе по отношению к петровским рефор-
мам, мы не можем не отметить столкновение мнений и интересов
и по отношению к каждой из конкретных петровских реформ115.
Например, заметный раскол произошел в обществе и народе по от-
ношению к новой столице России, построенной где-то на отшибе,
хотя и вблизи от моря. Исследователи показывают, как практически
одновременно и в народе, и в высших кругах общества вырабатыва-
лось свое, неофициальное отношение к новой столице. И.Г. Фоке-
родт, член прусского посольства, посетивший Петербург, обратил
внимание на то, что те, с кем ему приходилось встречаться, публич-
но расточали похвалы в адрес преобразований Петра I, но в частных
разговорах высказывали совсем другое мнение. Прежние восхвале-
ния сменились ненавистью русских к Петербургу116. От них можно
было услышать о ненависти Петра к Москве, которую он чуть ли не
готов сравнять с землей.
Это недоброжелательство к Петербургу сохранилось и после
кончины Петра I, что подтверждается и другими свидетельствами.
В литературе приводится донесение прусского посла Мардефельда к
своему королю от 12 июля 1727 г., где подробно описываются взгля-
ды так называемой старорусской партии - князей Д.М. и М.М. Голи-
цыных, усматривавших в основании Петербурга причину разорения
всей России и, более того, заявлявших, что это гангрена для всей
страны. Действительно, многие русские, переехав в Петербург, ис-
пытывали разного рода лишения. Заметно ухудшалось их матери-
альное положение, поскольку стоимость продуктов в 3-4 раза пре-
вышала московскую, петербургская земля была менее пригодна и
для строительства. В результате появилась особая петербургская
мифология, а в умах широких слоев народа и формировавшегося
общества - множество слухов и прямой клеветы. Шли широкие тол-
113 Степняк-Кравчинский С.М. Россия под властью царей. М., 1965. С. 67.
114 Кизеветтер Ал. Реформа Петра Великого... С. 24—26.
115 Баггер X. Реформы Петра Великого: обзор исследований. М., 1985.
116 Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век. С. 171-173.
79
ки о строительстве города на костях, на пустоте, на болоте. Ему
предрекали погибель от воды во время наводнений и, вообще,
сплошь и рядом говорили о новом городе как обреченном. Пита-
тельной средой для этих разговоров были настроения самих петер-
буржцев, действительно, проживавших поначалу в состоянии трево-
ги и неизвестности за завтрашний день. Исследователи истории Пе-
тербурга показали, что уже многие столетия берега Невы были об-
житы людьми, а смертность во время строительства города не была
столь значительна, как ее представляли в многочисленных слухах,
распространявшихся и значительно позднее кончины Петра I117.
Борьба вокруг оценки реформ Петра I отнюдь не завершилась
с уходом императора из жизни. Она охватывает все царствования
XVIII в. и продолжалась в следующем столетии. Тенденция, однако,
была такова, что культ Петра I сложился все-таки после его смер-
ти, во всяком случае во много раз больше, чем при его жизни. Кри-
тика “повреждения нравов”, что мы находим у М.М. Щербатова, не
может рассматриваться как полное неприятие Петра и его реформ.
Щербатов прямо писал: “Не неприятель был Петр Великий честно-
му обществу; но хотел чтобы оно безубыточно каждому было”118.
Как давно отмечено в литературе, Щербатов в своих трудах не был
противником Петра. Более того, он пишет трактат в защиту Петра
против нападок на его память со стороны обер-прокурора сена-
та Неклюдова. В другой, не столь апологетической работе поро-
ки и самовластье Петра, его личные недостатки объясняются и
даже извиняются уровнем нравственного развития тогдашнего
общества.
Как показано в литературе, никак нельзя рассматривать как ан-
типетровские и сатирические журналы Н.И. Новикова и известные
записки И.Н. Болтина. Эти публицисты и историки антизападного
направления высоко оценивают деятельность Петра I, хотя и под-
вергают критике его отдельные мероприятия, отмечая некоторые
ошибки и просчеты. Они проложили путь сочинениям, способство-
вавшим аналитическому подходу к деятельности первого российско-
го императора. В начале XIX в. в отражении эпохи Петра, точнее
его самого, начинает господствовать восторженный панегирик119.
Отношение к петровским преобразованиям пронизывает обще-
ственное мнение всего XVIII в. Таких проблем, волновавших обще-
ство столь продолжительное время, было не очень много. Как пра-
вило, общественное мнение возникало по поводу отдельных теку-
щих проблем, решение которых способствовало его переключению
на другие проблемы. Решение невсегда всех устраивало. В таком
117 Агеева О.Г. Указ. соч. С. 54, 71, 74, 76.
118 О повреждении нравов в России князя М. Щербатова и Путешествие А. Ра-
дищева. С. 21.
119 Кизеветтер Ал. Реформа Петра Великого... С. 32-37.
80
случае общественное мнение тоже нередко успокаивалось и возни-
кало по поводу новых событий или тем.
Глобальная проблема XVIII в., пришедшая из предыдущего сто-
летия и перекинувшаяся в следующий век, - это вопрос о крепост-
ном праве. В рассматриваемый период шел процесс его укрепления,
и общество, естественно, не могло не выразить к нему своего отно-
шения. Говорить о расколе общества по поводу крепостного права
в XVIII в. еще не приходится120. Подавляющее большинство высше-
го общества было его сторонником и никаких послаблений в этом
отношении не делало. Дворянство в своей массе хотело его укрепле-
ния, а Комиссия для уложения отразила намерения иметь своих кре-
постных и в среде купцов, мещан, казаков и даже церкви. Многие из-
вестные просветители, ревнители литературы, искусства, науки бы-
ли убежденными крепостниками и иначе себя не мыслили. Тихим,
честным, чистым, твердым и спокойным характеризует А.И. Герцен
сенатора И.В. Лопухина, этого близкого к Н. Новикову человека,
записки которого были изданы в Вольной русской типографии.
И вот этот человек, выступавший против разорения крестьян, тем
не менее в донесении императору Александру I от 4 января 1807 г.
написал следующие слова: “В России ослабление связей подчинен-
ности крестьян помещикам опаснее самого нашествия неприятель-
ского... я уверен, что ничего не может быть пагубнее для внутренней
твердости и общего спокойствия России, как расслабление оных
связей...”121
И это слова бывшего мартиниста, сподвижника Н. Новикова.
Впрочем Новиков, высокая нравственность которого не подлежит
сомнению, продавал своих крепостных. Осуждая “несносное иго
рабства”, его как таковое не осуждал и признавал “нужное подчине-
ние”. Как несомненный крепостник предстает со страниц своих за-
писок А.Т. Болотов. За крепостное право высказывались и
И.Н. Болтин, и Н.М. Карамзин122. А на роль крепостника А.П. Су-
марокова в подготовке екатерининского Наказа обратил внимание
еще С.М. Соловьев123.
Призывы к ограничению, а тем более к отмене крепостного
права в среде авторов XVIII в. были единичными и, следовательно,
не типичными. В.О. Ключевский смог найти тому лишь некоторые
примеры в литературе или служебной практике того времени.
Он подчеркивает стремление И.Т. Посошкова к законодательной
нормировке отношений крестьян и их владельцев, хотя против кре-
120 См.: Болебрух А.Г. Крестьянский вопрос в передовой общественной мысли
России (конец XVIII - первая половина XIX в.): Автореф. дис. ... д-ра ист.
наук. М., 1988. С. 5.
121 Записки сенатора И.В. Лопухина. М., 1990. С. 158, 171.
122 Чечулин Н. Указ. соч. С. 100-101.
123 Соловьев С.М. Соч. Кн. XIV. С. 32.
81
постного права Посошков не выступал. Обратил внимание Ключев-
ский на деятельность Анисима Маслова, обер-прокурора Сената, не-
однократно заявлявшем о бедственном положении крестьян и вы-
ступавшем за ограничение помещичьего произвола124. В защиту
крепостных крестьян подает свой голос и известный сатирик
А.Д. Кантемир, особенно в своей V сатире, но это еще не выступле-
ния против крепостного права. Даже С.Е. Десницкий, который в
своих трудах осуждал крепостничество, и, например, в предисловии
к переводу книги Т. Боудена “Наставник земледельческий”, вышед-
шей в 1780 г., писал о том, что крепостническая система, отсутствие
покровительства крестьянам со стороны государства служат основ-
ными препятствиями к развитию сельского хозяйства в России.
Однако в своей записке для Уложенной комиссии он не был до кон-
ца последовательным125.
К противникам крепостного права принадлежал, конечно,
А.Н. Радищев, хотя своих крепостных он не отпускал. Сочувствие к
крепостным можно заметить и у И.И. Лепехина, П.И. Челищева,
в “Путешествии критики” неизвестного автора126. Отпуск крепост-
ных происходил крайне редко. Поэтому можно сказать, что в тог-
дашнем обществе господствовали крепостнические настроения, это
общество все-таки было в подавляющем своем большинстве обще-
ством крепостников, точно также как многие просвещенные умы
Древней Греции относились к категории рабовладельцев.
Общество России тогда было преимущественно дворянским и
многие из дворян оставались душевладельцами. Кстати, между сами-
ми дворянами заметны значительные отличия. По данным ревизий,
в 20-е годы XVIII в. помещики, владевшие менее 20 душами мужско-
го пола, составили 59,5% всех душевладельцев. Через 50 лет и их ко-
личество уменьшилось на 0,5%. В то же время доля среднепомест-
ных и крупнопоместных помещиков возросла с 8,7 до 16%127. Мел-
кие помещики как известно, особенно цеплялись за свои права и
категорически выступали за сохранение крепостного права. Они со-
ставляли подавляющее большинство членов провинциального об-
щества. Но и крупные помещики также не спешили избавляться
от своих крепостных. Н.М. Карамзин владел тысячью крепостных,
но и это считал малым и писал о своем бедственном положении и
необходимости получать оклад за государственную службу в качест-
ве историографа царя.
124 Ключевский В.О. Соч. Т. IV. С. 288-289.
125 Десницкий С.Е. Представление о учреждении законодательной, суднтельной
и наказательной власти в Российской империи // Избранные произведения
русских мыслителей... Т. I. С. 320-322, 672.
126 Болебрух А.Г. Указ. соч. С. 27-28; Безобразов В.П. Указ. соч. С. 112.
127 Цит. по: Файзова И.В. “Манифест о вольности” и служба дворянства в XVIII
столетии. М., 1999. С. 48-49.
82
Даже А.Я. Поленов, подавший в 1766 г. свою записку на запрос
“Вольного экономического общества” и оказавшийся в числе пяти
удостоенных награды (из 160 сочинений), при всех резких нападках
на крепостное право и описании бедственного состояния крестьян
все-таки считал необходимым лишь упорядочить отношения кресть-
ян и помещиков, и отмену крепостного права не предлагает128. По-
жалуй даже И.И. Бецкой в большей степени боролся с крепостным
правом, чем некоторые известные “либералы”, на что обратил в
свое время внимание А.А. Кизеветтер129. Поэт и драматург
В.В. Капнист, который, по словам его дочери, “был любим всеми и
по справедливости назывался всегда душою общества”, в 1783 г. на-
писал “Оду на рабство”, где выступил против закрепощения воль-
ных украинских крестьян, а в 1786 г. - “Оду на истребление звания
раба”. Последняя была реакцией на указ Екатерины II от 15 февра-
ля 1786 г„ запрещавший в прошениях именоваться “рабом”, а вместо
того использовать слова “верноподданный” или “всеподданнейший”.
За это Капнист получил от Екатерины табакерку со своим именем,
осыпанную бриллиантами, но душевладельцем Капнист оставался
по-прежнему130. Лишь С.И. Гамалея, близкий к Новикову, отказался
принять за службу триста душ крестьян, за что получил в литерату-
ре прозвище масона-антикрепостника131.
Настроения дворянства, например в известных наказах Уложен-
ной комиссии, сводились к усилению их роли в самоуправлении, уча-
стию в судебных и других общих делах. Дворянство явно тяготилось
произволом администрации и стремилось от него избавиться, полу-
чая, впрочем, определенную поддержку от императорской власти.
Как отмечается в современной литературе, “защита гонимого дво-
рянства оказалась едва ли не самой распространенной в переписке
формой противостояния мнению высшей власти”132. Дворянство яв-
но стремилось ограничить самовластие, ослабить роль фаворитов,
проявляется даже критика отдельных решений императора, его
внешней и внутренней политики133. Система самодержавия в широ-
ких слоях тогдашнего общества осуждению не подвергается. Но уже
128 Поленов А.Я. О крепостном состоянии крестьян в России // Избранные про-
изведения русских мыслителей... Т. II. С. 7-29, 549-550.
129 Кизеветтер А.А. Один из реформаторов русской школы // Кизеветтер А.А.
Исторические очерки. М., 1912. С. 132.
130 Капнист-Скалон С.В. Воспоминания // Записки и воспоминания русских
женщин XVIII - первой половины XIX веков. М., 1990. С. 286, 290, 499-500.
131 Соколовская Т. Русское масонство и его значение в истории общественного
движения (XVIII и первая четверть XIX столетия). СПб., [1915]. С. 36; Лон-
гинов М.Н. Новиков и московские мартинисты. М., 1867.
132 Марасинова Е.Н. Образ императора в сознании элиты российского дворян-
ства последней трети XVIII века // Царь и царство в русском общественном
сознании. М., 1999. С. 163.
133 Там же. С. 150, 153, 163.
83
видны требования свободного выражения мыслей и, более того,
свободного участия народа в делах управления. Это четко усматри-
вается на страницах начавшего выходить в 1798 г. “Петербурского
журнала” И.П. Пнина134.
На протяжении XVIII в. общественное мнение можно просле-
дить и по ряду других важнейших событий того времени. Одним из
них, конечно, была Великая французская революция XVIII в., кото-
рая не могла не вызвать реакцию и в далекой России. Известно, что
падение Бастилии вызвало в столице России взрыв общественного
энтузиазма. Весть об этом событии быстро распространилась по
Петербургу135. Энтузиазм охватил купцов, мелких торговцев и, как
писал французский посол в России Сегюр, буржуазию и часть обра-
зованного общества. По его словам, люди разных наций - францу-
зы, русские, датчане, немцы, англичане, голландцы - буквально на
улицах поздравляли друг друга, обнимались, словно их самих избави-
ли от тяжелой цепи, висевшей на них.
Свидетельство Сегюра хорошо известно и часто приводится в
различных трудах. Но оно не единственное. Другой француз - пас-
тор реформатской церкви в Петербурге - Э. Дюмон также свиде-
тельствует о положительной реакции на Французскую революцию
петербуржцев, особенно молодежи. Он отмечает, что в России бы-
ли и сторонники Робеспьера, причем симпатизировали этой револю-
ции даже некоторые сановники и крупные помещики136. Примеча-
тельна публикация в “С.-Петербургских ведомостях” (1789 г.) рус-
ского перевода Декларации прав человека и гражданина, хотя рус-
ская пресса в большинстве своем отрицательно встретила револю-
цию и чем дальше, тем больше ее осуждала. Во всяком случае, как
свидетельствуют исследователи, “русская общественность была ос-
ведомлена об идеях и событиях, подготовивших почву для этой ре-
волюции”137. Действительно к концу 80-х годов русское общество
уже достаточно укрепилось и заметно расширило свой кругозор.
Оно знало о настроениях во Франции в эпоху Просвещения, знало о
трудах просветителей и о наличии в этой стране л’опиньон или
л’опиньон публик-мнения, т.е. общественного мнения138. Именно
XVIII век стал веком зарождения этого общественного мнения, и
Франция была его главным очагом. Не случайно Екатерина II нала-
дила переписку с Вольтером и Дидро, открыто с ними заигрывая.
134 Кизеветтер А.А. Из истории русского либерализма. Иван Петрович Пнин //
Кизеветтер А.А. Исторические очерки. С. 77.
135 Семенова А.В. Великая французская революция и Россия (конец XVIII - пер-
вая четверть XIX в.). М., 1991. С. 12.
136 Цит. по: Итенберг Б.С. Россия и Великая французская революция. М., 1988.
С. 12.
137 Штранге М.М. Русское общество и французская революция 1789-1794 гг.
М„ 1956. С. 36.
138 Плеханов Г.В. Искусство и литература. М., 1948. С. 8-14.
84
Говоря о зарождении подобного же общественного мнения в России
в это время, особенно в канун Французской революции, его нельзя
уже отрывать от общественного мнения Европы, прежде всего
Франции. В России труды французских просветителей были доволь-
но широко распространены. Кроме Вольтера, Дидро, Монтескье,
Гельвеция, Руссо и других французских мыслителей, были известны
и труды Гольбаха, особенно его учение об общественности (сосиа-
билитэ) и понимание высшего принципа социальной добродетели в
справедливости. Просветители ратовали за освобождение личности,
но Гольбах также развил свое учение об общественном начале, об
обществе и его закономерностях139, которые получали распростра-
нение и в России. Речь идет о его “Системе природы”, где эти воз-
зрения получили свою трактовку. Русские, побывавшие в Париже,
хорошо знали о салоне П. Гольбаха, ставшим местом сбора и свое-
образным штабом энциклопедистов140. Его учение об обществе
помогало и русскому обществу познать самого себя как некую соци-
альную структуру. Самоопределение шло постепенно, но француз-
ская литература этому заметно способствовала.
Исследователи отмечали проникновение с 80-х годов в Россию и
радикальных течений французской общественной жизни. Их влия-
ние дошло до того, что властителями дум молодого поколения ста-
ли Руссо, Мабли, Реналь. Некоторые русские молодые люди приня-
ли непосредственное участие в событиях Французской революции.
Два князя Голицына с ружьями в руках участвовали в штурме Бас-
тилии. А граф П.А. Строганов, впоследствии один из ближайших
друзей Александра I, вместе со своим воспитателем французом
Ж. Роммом чуть ли не ежедневно ходил в Версаль на заседания На-
ционального собрания. Строганов вступил в число членов двух ради-
кальных клубов - Якобинского и “Друзей закона”. Имеются свиде-
тельства французского посланника в России Жене, что некоторые
русские плакали от радости, узнав о принятии Людовиком XVI кон-
ституции 1791 г. С.Н. Глинка, еще будучи кадетом, переводит на рус-
ский язык “Марсельезу”. В.П. Кочубей, по его собственным призна-
ниям, в начале революции был ее ревностным сторонником141.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ
И ОБЩЕСТВЕННЫЕ ТИПЫ
Становление общества было неразрывно связано и с формиро-
ванием общественного начала, новой организационной системы,
вплоть до создания организаций нового рода и появления общест-
139 Волгин В.П. Развитие общественной мысли во Франции в XVIII в. М., 1977.
С. 118-120.
140 Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Л., 1984. С. 255, 656.
141 Бочкарев В.Н. Указ. соч. С. 56-59.
85
венных типов новой формации. Движение дворянства за сокра-
щение сроков службы, а затем за ликвидацию ее обязательности,
привело к достижению им некоторых успехов на этом пути. При-
обретя определенную свободу действий, оно смогло, с одной сто-
роны, получить больше возможности для занятий собственным
хозяйством, с другой - больше свободного времени для само-
совершенствования, а также для налаживания небывалых для
прежних времен форм взаимодействия именно общественного ха-
рактера.
XVIII век вошел в историю и как столетие, когда идет процесс
формирования особых дворянских организаций, прежде всего дво-
рянских обществ и собраний. Вообще в первой половине XVIII в.
термин “шляхетство” был более распространен, чем термин “дво-
рянство”, и он был призван объединить различные военно-служилые
и гражданские чины, в том числе и придворные. В 1754 г. шляхетст-
во впервые в законодательном порядке называется благородным142.
Благородным оно называется и в Манифесте 1762 г. Тем самым да-
ется понять, что другие сословия к благородным не относятся, а дво-
рянство поставлено в особое положение. Кроме этого манифеста,
в формировании дворянского сословия, а также его сословных орга-
низаций, большую роль сыграли Положение о губерниях 1775 г.
и Жалованная грамота 1785 г.
Так или иначе, при всех сложностях приглашения дворян из са-
мых отдаленных мест, открывается новое поле деятельности, неве-
домое прежде для российской провинции143. Дворяне собирались
вместе в губернском городе, знакомились между собой и с местны-
ми чиновниками и участвовали в обсуждении поставленных вопро-
сов, а также во впервые введенных в практику выборах. Дворяне по-
лучали по одному шару и потом их обходили баллотировочными
ящиками и губернский прокурор считал эти шары на виду у всех.
Происходило введение элементов самоуправления и своеобразной
дворянской демократии. Правда собирал собрания сам губернатор,
который выдвигал кандидатуры в губернские предводители собра-
ния (обычно три), но все-таки голосовали дворяне. Это было новым
и не сразу вызвало единодушное одобрение.
Здание или зал дворянского собрания становится местом сбора
дворянства, местом общения, обсуждения и принятия решений, есте-
ственно, в рамках положенной компетенции. Выборы предводите-
лей губернских и уездных это лишь часть, хотя и весьма важная,
деятельности дворянских собраний. Местом сборов поместных дво-
142 Понятия “благородства” и “подлости” известны еще при Петре I: Зоммер В.
Крепостное право и дворянская культура в России XVIII века // Итоги
XVIII века в России. С. 288; Романович-Словатинский А. Указ. соч.
С. 70-73.
143 Платонова Т.В. Указ. соч. С 16
86
рян стал город, который преобразовывался в процессе дворянских
собраний и являл собой небывалый прежде вид.
Как писал П.Н. Милюков, «служба по выборам все-таки закре-
пила дворянское общество на местах. Она установила связи между
его членами, соединила их с городом, куда до сих пор дворяне езди-
ли только в лавки к купцам и в канцелярии к приказным “крючкам”,
помогавшим им оттягать у соседа имение»144. Дворяне, однако, по-
лучали право не только участвовать в сословном самоуправлении.
По “Учреждению о губерниях” 1775 г. они получали командную,
первенствующую роль и в области общегубернского управления145.
Помещики зажили новой общественной жизнью. В значительной
степени ликвидируется та обособленность, которая была характер-
на для прежних времен, когда круг интересов замыкался в собствен-
ном хозяйстве и довольно ограниченных забавах. Заметно расши-
рялся кругозор поместного дворянина, призванного решать вопросы
в рамках уезда или губернии. Сборы дворян в уездных и губернских
городах сопровождались нередко семейными выездами и массовыми
увеселениями. Провинциальное дворянство получает возможность
просматривать спектакли, слушать концерты, участвовать в балах,
проводить вечера в оживленных компаниях.
Дворянские собрания ввели элемент самоуправления и внесли
заметные изменения в жизнь прежде всего провинциального обще-
ства. Вместе с тем мнения о пользе дворянских собраний не были
единодушными. Некоторые из дворян рассматривали их как новый
род службы. Не случайно в “Учреждении о губерниях” соответству-
ющие выборные дворянские должности приравнивались по “Табели
о рангах” к 7-му, 9-му или 10-му классам. Но кроме дворянских об-
ществ в XVIII в. следует создание и городских обществ. Первые бы-
ли сословными организациями дворянства, вторые являлись безсо-
словными. Новое устройство городов было положено Петром I с уч-
реждения в Москве Бурмистровой палаты, вскоре получившей на-
звание ратуши, а в других городах основываются земские избы и
устраиваются выборы бурмистров. Ежегодный выбор бурмистров
производился самими горожанами. Еще при Петре I создаются горо-
довые магистраты, а при Анне Иоанновне указом 28 июля 1731 г.
устанавливаются сроки для выбора различных должностных лиц.
Особую роль сыграла “Грамота на права и выгоды городов Россий-
ской империи” от 21 апреля 1785 г., по другому жалованная грамота
городам, где трактуются соответствующие понятия о городе и го-
родском обществе. Городским обывателям предоставлялось право
создавать городское общество, для общественного управления кото-
рого создавалась Общая городская дума из гласных и городского го-
ловы. Общая городская дума избирала из своего состава городскую
144 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 330.
145 Кизеветтер А.А. Русское общество в восемнадцатом столетии. С. 25.
87
думу, в которой председательствовал городской голова. Таким обра-
зом, элементы самоуправления и выборное начало вводилось и в го-
родское управление146, что наложило свой отпечаток и на общество
в целом. Без понимания этих изменений, происходивших в среде дво-
рянства как привилегированного сословия и в городах, где самоуп-
равление осуществляли все обыватели, трудно понять общие про-
цессы, охватившие общество, все более и более осознававшее свои
силы. Но власть по-прежнему сохраняла контроль над этими обще-
ствами и право вмешательства в их деятельность.
В XVIII в. характерным явлением стало создание ряда кружков,
общественных организаций147 и салонов. Они носили разный харак-
тер, имели разные цели и влияние, но они стали заметными элемен-
тами общественной деятельности, не обычными для более ранних
времен. Конечно, и раньше вокруг молодых наследников складыва-
лись кружки, точнее какой-то круг близких знакомых, с которыми
они повседневно встречались. В какой-то степени после прихода
к власти эти связи использовались, и бывшие товарищи по играм
привлекались к несению государственных обязанностей. В XVIII в.
характер этих отношений заметно меняется. Еще Петр I, до получе-
ния престола, окружил себя довольно значительным количеством
приближенных, которым в будущем суждено сыграть замет-
ную роль в жизни российского государства. Но поначалу “забавы”
Петра носили характер общественной деятельности и будущее их
было довольно неопределенным.
Периодом заметного общественного оживления стало между-
царствие и первое время правления Анны Иоанновны. Как отмеча-
ется в литературе, сотни людей смогли открыто высказывать свое
мнение о будущем устройстве страны, вообще о судьбе монархии, не
опасаясь быть привлеченными к ответственности. Дворяне стали со-
бираться в кружки и под дошедшими до наших дней 12 проектами в
течение нескольких дней подписалось более тысячи дворян. Все эти
проекты вели к ограничению власти царицы, но одновременно от-
личались от условий верховников148. Масса дворян, наоборот, была
против затеи верховников, которых прямо обвиняли в обмане149.
Меньше известно о существовании кружка, формировавшегося
вокруг Павла Петровича и его второй супруги Марии Федоровны,
в то время когда Павел еще не был императором. Как вспоминал
Ф.Г. Головкин, Павел “постоянно был окружен группой лиц, назы-
146 См.: Дитятин И. Устройство и управление городов России. СПб., 1875. Т. I.
147 О понятии “общественная организация” см.: Туманова А.С. Самодержавие и
общественные организации в России 1905-1917 годы. Тамбов, 2002. С. 6-7,
79.
148 Анисимов Е. Россия без Петра. С. 185, 192.
149 Сборник исторических материалов и документов, относящихся к новой рус-
ской истории / Изд. М. Михайловым. СПб., 1873. С. 14.
88
ваемых “гатчинцами”150. Екатерина II время от времени призывала
Павла для ознакомления с государственными делами, но ее отноше-
ния с сыном были весьма натянутыми, причем до такой степени, что
перед кончиной она намеревалась передать престол не ему, а внуку
Александру. Взаимоотношения матери и сына были хорошо извест-
ны в светских кругах и многие опасались контактировать с велико-
княжеской четой. Тем не менее, по свидетельству исследователей,
вокруг нее сложился избранный кружок близких людей, собирав-
шийся у наследника и его супруги по вечерам для литературных чте-
ний, непринужденной беседы и веселых игр. Как отмечается в лите-
ратуре, душой этих собраний был земляк Марии Федоровны Лафер-
мьер151.
Хорошо известно о том кружке, который сложился вокруг на-
следника престола, будущего императора Александра I. Это кру-
жок “молодых друзей”, составивших потом Негласный комитет.
Но если у Павла сложились натянутые отношения с матерью, то
после получения престола не менее сложные отношения у него бы-
ли с сыном Александром, которого он хотел лишить престола152.
Кружки вокруг наследников носили в таких сложных обстоятельст-
вах сугубо общественный характер и не были связаны с государст-
венными делами по крайней мере напрямую. Более того, в той гне-
тущей атмосфере взаимной неприязни между царствующей особой
и ее наследником входить в подобного рода кружки было небезо-
пасно.
Известны в XVIII в. и другие подобного рода кружки и даже са-
лоны, которые возникают под руководством тех или иных видных
представителей уже сформировавшегося общества. Либеральным
оппозиционным кружком А.С. Воронцова и его сестры Е.Р. Дашко-
вой был поддержан А.Н. Радищев, получивший, по словам Дашко-
вой, образование в Лейпциге и особенно уважаемый Воронцовым153.
Вокруг Радищева складывается самостоятельный кружок, к которо-
му был близок и такой еще молодой человек, как И.П. Пнин. А. Ки-
зеветтер прямо писал, что “Пнин вышел из кружка Радищева”154.
Образование различного рода кружков по интересам становит-
ся довольно характерным явлением для конца XVIII в. Они создают-
ся и в столицах, и в провинции. Как правило, никаких документов
они после себя не оставляли, поэтому главными источниками о их
153 Головкин Ф. Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания. М.,
2003. С. 130.
151 Шумигорский Е.С. Императрица Мария Федоровна... С. 122.
152 Шильдер Н.К. Император Павел Первый: Историко-биографический очерк.
СПб., 1901. С. 478-479.
153 Записки княгини Е.Р. Дашковой / Репринтное воспроизведение. М., 1990.
С. 236.
154 Кизеветтер А.А. Из истории русского либерализма. Иван Петрович Пнин.
С. 59.
89
деятельности являются воспоминания. Действительно, перемеще-
ние в свои усадьбы тысяч дворян, ушедших с государственной служ-
бы, со своим запасом знаний, опытом, знакомством со столичной
жизнью или заграницей, где они побывали во время военных дейст-
вий или осуществления продолжительных путешествий, стали осно-
вой для обмена мнениями, дискуссий, а то и непримиримых споров.
Именно в конце XVIII в. в России можно говорить и о таких формах
общения, как салоны. Салоны XVIII в. изучены значительно слабее,
чем салоны последующего столетия155. Они еще находились в состо-
янии становления. Примером служили салоны Западной Европы,
прежде всего парижские и лондонские, куда попадали и русские пу-
тешественники, заводившие знакомства с английскими и француз-
скими знаменитостями. Хорошо известен салон М.М. Хераскова и
его супруги, также принимавшей активное участие в его деятельно-
сти. Салон писателя был одним из самых первых литературных са-
лонов в России, предшественником многих подобных салонов более
позднего времени. Этот московский салон объединял и писателей,
и журналистов, и, вообще, любителей литературы156.
В 50-х годах складывается и салон И. И. Шувалова, где завсегда-
таями были Ломоносов и Сумароков, нередко вступавшими между
собою в полемику по различным вопросам языка и литературы.
В салоне отражался литературный быт того времени, и в числе его
посещавших можно встретить Державина, Оленина, Дашкову,
Козодавлева, Дмитриева157. Как правило, политикой в этих салонах
не занимались. Во всяком случае граф Сегюр, несколько лет жив-
ший в России, в своих мемуарах свидетельствует, что в “петербург-
ских салонах никогда не говорили о политике, даже для того, чтобы
хвалить правительство”158.
К XVIII в. следует отнести и создание первых русских кружков
за границей. Прежде всего, это были кружки русских студентов,
обучавшихся в различных университетах Германии, Франции, Анг-
лии и других стран зарубежной Европы. Один из таких кружков
складывается в Лейпциге, куда отправилась на учебу группа русских
молодых людей. Точнее даже будет сказано, что этот кружок, по су-
ществу, был создан Екатериной II, направившей на учебу в Лейпциг
русских юношей с целью подготовки из них высококлассных юри-
стов для России, где она намеревалась осуществить ряд преобразо-
ваний. Благодаря литературному наследству А.Н. Радищева мы зна-
ем об этом кружке и его неформальном руководителе Ф.Ф. Ушако-
ве. Входил в состав этого кружка и А.М. Кутузов, который в 1766 г.
155 См.: Литературные салоны и кружки. Первая половина XIX века / Ред.,
вступ. ст. и примеч. Н.Л. Бродского. М.; Л., [1930].
156 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 246-257.
157 Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны. СПб., 2001. С. 41.
158 Бочкарев В.Н. Указ. соч. С. 46-47.
90
перевелся из Московского университета в Лейпцигский, и наладил
там связи с немецкими розенкрейцерами. Радищев учился в Лейп-
цигском университете с 1766 по 1771 г., и это были годы не только
интенсивной учебы, но и активной общественной деятельности.
Он знакомится с сочинениями Гельвеция, Мабли, Руссо. Можно ска-
зать, что лейпцигский период его жизни оказал значительное воз-
действие на формирование его взглядов. Впрочем, Лейпциг по-раз-
ному влиял на того или иного русского студента. Так, А.М. Кутузов
стал активным масоном, но его попытки привлечь к мартинистам
А. Радищева окончились столь же безрезультатно, как и стремление
последнего привлечь Кутузова к общественным проблемам, хотя
именно Кутузову и было посвящено знаменитое радищевское “Пу-
тешествие из Петербурга в Москву”159.
Разными были и заграничные кружки. Они, как правило, дейст-
вовали непродолжительное время и нередко состояли преимущест-
венно из иностранцев. Е. Дашкова, выехавшая за границу в декабре
1769 г., завела там многочисленные знакомства среди европейских
знаменитостей. Она вошла в их круг. Описывая свое пребывание
в Спа, она вспоминает о знакомстве с Неккерами - семьей известно-
го французского финансиста, в будущем генерального директора
финансов при дворе Людовика XVI. Однако она писала, что ее
“истинно-дружеский кружок состоял исключительно из англи-
чан”160. И такое органическое включение отдельных русских людей
в кружки, состоявшие из иностранцев, тоже стало характерным для
выходцев из высших кругов русского общества.
Некоторые из внутрироссийских кружков столь разрослись и
приобрели такое влияние в обществе, что стали называться партия-
ми. Так, например, именовали сторонников Новикова уже в 80-х го-
дах. По донесению московского главнокомандующего, после запре-
щения московских масонских лож “партия Новикова собирается
приватно, чего и запретить невозможно, в виде приятельского посе-
щения, вне Москвы, у кн. Н.Н. Трубецкого, в деревне, называемой
Очаково”161. “Партия Новикова” - это уже термин официальных
документов того времени.
Масонские организации, появившиеся в России в XVIII в., тоже
были одной из форм общественной деятельности162. Им посвящено
огромное количество разных работ, значительно превосходящих
число реальных достоверных источников. Нас не интересуют ни
цели, ни задачи масонства, ни его структура, ни его роль в истории
159 См.: Пугачев В.В. А.Н. Радищев (Эволюция общественно-политических
взглядов). Горький, 1960.
160 Записки княгини Е.Р. Дашковой. С. 107.
161 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 372.
162 Список масонских мастерских XVIII в. см.: Серков А.И. Русское масонство.
1731-2000: Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 943-955.
91
России. И так об этом много написано и высказано множество раз-
ных мнений, от одобрения масонству, которое можно усмотреть
в “Очерках” П.Н. Милюкова до утверждения о том, что масонство
погубило Россию (а была ли погублена Россия?), что проводится
в работах ряда авторов, например в большой книге В.Ф. Иванова.
Нас интересует именно общественный характер масонских лож
в России и их место в общем комплексе общественного движения
и функционирования общества.
В ряде работ по масонству проводится мысль о том, что “в Рос-
сию свет масонства проник, по преданию, при Петре Великом”163.
Действительно, многие работы именно с Петра I начинают историю
масонства в России. Так или не так, сыграли ли здесь особую роль
Немецкая слобода, или временно приезжавшие в Россию иностран-
цы, но именно с эпохи Петра, когда русское общество стало более
открытым, можно говорить и о проникновении масонских взглядов
и, видимо, масонской ритуалистики.
П. Милюков подчеркивал: “Нам трудно представить себе те-
перь, какую огромную роль сыграло масонство в истории нашего
общественного развития... Влияние масонства следовало бы при-
знать весьма значительным, даже если бы оно ограничивалось чис-
то теоретическим учением”. И далее он же подчеркивал, что в ма-
сонстве, как средстве организации, всегда заключалась огромная со-
циальная сила164. В.Ф. Иванов, придерживавшийся иного мнения о
масонстве нежели Милюков, также подчеркивал влияние масонства
на “властителей дум” русского общества, получивших, по его мне-
нию, именно от масонской премудрости свои познания. К ним он от-
носил и Артамона Матвеева, и князя В.В. Голицына, и “птенцов
гнезда Петрова” - Прокоповича, Посошкова, Татищева, Кантемира,
князя Щербатова, Сумарокова, Хераскова, Новикова и даже Ради-
щева165, хотя обстоятельные исследования давно подтвердили отказ
Радищева от вступления в масонскую ложу.
В целом влияние масонства признавали представители разных
воззрений на масонство. Возможно и Петр I был каким-либо обра-
зом причастен к масонству, но отношение императоров к этому
явлению было довольно противоречивым. Как отмечается в литера-
туре, первое документальное свидетельство о существовании рус-
ских масонских лож относится лишь к 1731 г., а в 1747 г. производит-
ся первое правительственное расследование о сущности и целях ма-
сонского учения. Оно было проведено по повелению императрицы
Елизаветы Петровны А.И. Шуваловым, допросившим вернувшего-
163 Соколовская Т. Указ. соч. С. 6.
164 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 346-348.
165 Иванов В.Ф. Русская интеллигенция и масонство: от Петра I до наших дней.
М„ 1999. С. 139.
92
ся из-за границы графа Н. Головина166. Уже этот факт свидетельст-
вовал о некоторой настороженности императрицы к масонам и ее
желании разобраться при допросе Головина в масонских уставах и
их сути. Тем не менее в литературе отмечается расширение масон-
ского движения и при Елизавете. Приводится донесение М. Олсуфь-
ева 1756 г. А.И. Шувалову, управлявшему Тайной канцелярией о ра-
боте масонских лож, перечисляются их члены, в числе которых
Р.И. Воронцов, отец княгини Дашковой, А. Сумароков, И. Болтин и
др. В довольно молодом возрасте вступил в масонскую ложу и
И.П. Елагин (он родился в 1725 г.). В петербургской провинциаль-
ной ложе английской системы, открытой в 1770 г., именно он пер-
вый получает звание великого мастера или, как иногда пишут в ли-
тературе, великого провинциального мастера для России167.
При Елизавете Петровне масонство было сугубо общественной
организацией. Можно говорить о причастности к нему отдельных
представителей высшей администрации, но у нас нет источников,
которые бы с полной достоверностью свидетельствовали о связях
масонства с императрицей, скорее даже наоборот. В масонстве виде-
ли способ времяпровождения, некой забавы, можно даже сказать,
моды. Ложа была местом встреч и отражала стремление к обще-
нию, улаживанию своих дел. Многие из масонов более низкого про-
исхождения стремились за счет контактов с людьми из высшего кру-
га продвинуться по службе. Ложи, собственно, нередко носили хара-
ктер клубов, где процветала карточная игра, различного рода дру-
гие игры, например бильярд, где весело пировали и где все это по-
крывалось масонской ритуалистикой. Собрания проходили тайно,
незаметно, хотя Елизавета Петровна о них знала и даже один из са-
мых приближенных к ней фаворитов - И.И. Шувалов, видимо, тоже
был масоном.
Относят к числу масонов и Петра III, и доподлинно известна
причастность к масонству Павла I. Заметно оно расширяется во вре-
мя правления Екатерины II. Оно проявило себя не только в Петер-
бурге, Москве и в Прибалтике, но и в ряде русских городов, порой
далеких от столиц: Архангельск, Пермь, Симбирск и др. В Петер-
бурге значительную роль играли ложи Елагина, Мелиссино, в Моск-
ве в 1770-е годы возникли три новые ложи: “Латона”, “Озирис”,
“Три знамени”168. В 1780 г. в Москве открывается ложа “Гармония”,
членами которой были Н. Новиков, А. Кутузов, М. Херасков, И. Ло-
пухин и др. Она руководствовалась учением Сен-Мартена и вошла
в русскую историю как ложа мартинистов. В предисловии к запис-
кам Лопухина А.И. Герцен дал мартинистам следующую характери-
стику: “Между Мартинистами была человеческая связь, опора, кру-
166 Соколовская Т. Указ. соч. С. 7.
167 Иванов В.Ф. Указ. соч. С. 163-164.
168 История Москвы XII—XVIII века. Т. I. С. 382.
93
говая порука, обмен сил, и как бы они мистически ни понимали и ка-
кими бы иероглифами не заменяли ее, они стояли гораздо выше
шаткой и бесцельной толпы образованных русских. Они жили зад-
ней мыслью, у них было сознание совокупного труда. Член союза,
член тайного общества, чувствует себя не одиноким сиротой, а жи-
вою частью живого организма”169.
К концу XVIII в. в одной Москве около тысячи человек было
связано с масонством. Это уже массовые организации, хотя в самом
обществе, частью которого масонство являлось, отношение к нему
было неоднозначным. У многих масоны вызывали определенные
подозрения. Их считали чуть ли не еретиками, безбожниками, от-
ступниками. Само слово масон, переиначенное в фармазон, стало
нарицательным, и им наделяли подозрительных людей. Масонская
ритуалистика, некоторый туман тайны, покрывавший их деятель-
ность, внушал недоверие и даже неприязнь.
Вместе с тем масонство становится одной из форм дворянской
оппозиционности. А если к этому добавить проповедовавшиеся в
масонстве установки полного подчинения рядовых масонов тай-
ным руководителям лож, то оно не могло привести его к опреде-
ленному противостоянию властям. Это в конечном итоге способст-
вовало тому, что Екатерина II запретила масонство, прежде всего
после того как было раскручено дело Н. Новикова, которое и ис-
пользовалось как предлог для ликвидации такого рода обществен-
ных организаций. Одновременно это было и формой борьбы мате-
ри с сыном Павлом, на которого масоны возлагали свои надежды.
Масоны удаляются от двора Павла, некоторые из них подверглись
ссылке, например князь Куракин. Масонство было запрещено,
но масоны остались. В литературе даже пишут о намерении неко-
торых масонов устранить с престола Екатерину и сделать царем
Павла, устранить даже путем убийства170. Но степень достоверно-
сти этого утверждения весьма проблематична. Так или иначе, но с
восшествием на престол Павла I масонство было вновь разрешено
официально.
К XVIII в. относится основание обществ и другого типа. Они бы-
ли не тайными, а вполне легальными, более того, как правило,
к их основанию была причастна сама императорская власть. Речь
идет о научных, просветительских, литературных обществах раз-
личного типа и назначения. Первым среди них было основанное в
1765 г. Вольное экономическое общество171. Поскольку план этого
Общества был составлен придворным библиотекарем Екатерины II
169 Записки сенатора И.В. Лопухина. С. VIII.
170 Иванов В.Ф. Указ. соч. С. 216.
171 В XVIII в. создается также Лифляндское общеполезное экономическое об-
щество: Степанский А.Д. Общественные организации в России на рубеже
XIX-XX веков. М., 1982. С. 5.
94
И.И. Таубергом, то нет сомнения в том, что добро на его создание
было дано императрицей. Тауберг составил план “патриотического
общества для поощрения в России земледельства и экономии”. Пер-
вые его члены - представители высшей знати, среди которых были
Р.И. Воронцов, А.В. Олсуфьев, Г.Г. Орлов. Они разработали устав
этого Общества, представляющий интерес во многих отношениях,
поскольку все последующие общества подобного типа так или ина-
че сообразовывались с этим уставом. Одной из важнейших его черт
было отстаивание самостоятельности этого общества, т.е. обозна-
чилась явная тенденция к общественному началу, к независимости
от администрации. Но эту самостоятельность от бюрократического
начала они стремились получить, имея покровительство самой им-
ператрицы. В октябре 1765 г. основатели общества непосредственно
обратились к Екатерине И, предложив утвердить общество не пат-
риотическое, как намечалось первоначально, а экономическое, и
дать ему название Вольное экономическое.
Это общество было утверждено специальным рескриптом 31 ок-
тября 1765 г., которым одобрялись желания основателей Общества.
Екатерина И приняла Общество под свое покровительство. Импера-
трица выделила Обществу специальные средства на покупку поме-
щения, где бы могли происходить заседания членов общества и на-
ходиться его библиотека. Общество не только получило одобрение
императрицы, но вскоре получит название императорского. Более
того, Екатерина II по существу управляла обществом, давая ему со-
ответствующие рекомендации172. Таким образом, Вольное экономи-
ческое общество, несмотря на то что даже в названии его фигуриру-
ет слово “вольность”, было не совсем общественной организацией.
Оно представляло собой смешанную общественно-государственную
организацию, предвосхитив создание в дальнейшем ряда подобных
образований.
Примечательно, что в первом послании к этому Обществу Ека-
терина II сформировала его устав и была инициатором возбужде-
ния вопроса о крепостном праве. Императрица явно намекала на
тот вред, который проистекает от крепостного права и предлагала
Обществу обсудить этот вопрос. Именно она предложила на пре-
мию Общества кардинальный вопрос России того времени - воп-
рос о положении крестьянства. Собственно она же и сформулиро-
вала тему сочинения “В чем состоит собственность земледельца,
в земле ли его, которую он обрабатывает, или в движимости, и ка-
кое он право на то или на другое для пользы общенародной иметь
может?”
172 Козлов С.А. Аграрные традиции и новации в дореформенной России (цент-
рально-нечерноземные губернии). М., 2002. С. 194; Бердышев А.П. Сто
пятьдесят лет служения Отечеству (Из истории Вольного экономического
общества). М., 1992. Т. I.
95
Именно Вольное экономическое общество объявило первый
подобного рода конкурс сочинений, конкурс общественный, не при-
нудительный, на который было прислано 160 сочинений из разных
стран и на разных языках. В конкурсе приняли участие ученые и
практики сельского хозяйства. Известно, что первую премию полу-
чило сочинение Беарде де л’Абе на французском языке, где абсо-
лютно недвусмысленно проводилась идея уничтожения крепостного
права. Это сочинение было единственным, где проводилась идея
уничтожения крепостничества и, тем не менее, несмотря на свое
иностранное происхождение и откровенный радикализм, именно
оно получает высшую премию. Известно, какая борьба шла по по-
воду этого премирования и последующего вопроса публиковать или
не публиковать его в “Трудах” общества. Несмотря на это, сочине-
ние получило премию и было опубликовано, как на языке оригина-
ла, так и на русском языке.
Сочинение А.Я. Поленова, получившее награду в числе пяти
наиболее отмеченных, опубликовано, однако, не было, хотя при
всей критике крепостного права, задачу его уничтожения оно не ста-
вило. Речь шла лишь об ограничении крепостничества “для славы
народа и пользы общества”173. Интересно выделение Поленовым и
народа, и общества. Конечно, постановка вопроса о крепостном
праве не могла состояться без влияния Екатерины II, но делалась
она от имени Общества. Хотя оно не было в полном смысле этого
слова ни вольным, ни общественным, хотя его возглавлял поначалу
А.В. Олсуфьев, статс-секретарь Екатерины II и сенатор, Общество
привлекло значительные общественные силы. Оно публиковало
свои “Труды” с 1766 г., а затем в 1788-1789 гг. и в качестве приложе-
ний к ним и “Еженедельные известия”, а потом и другие издания и
просуществовало до 1915 г. В его деятельности принимали участие
многие видные российские ученые и практики-экономисты. Обще-
ство занималось многими вопросами экономики, прежде всего сель-
ского хозяйства. Взаимодействие между его рядовыми членами но-
сило вполне общественный, непринудительный характер, к тому же
независимый от правительственных структур174.
Ряд обществ возникает при Московском университете. Они не-
сколько отличались от Вольного экономического общества прежде
всего тем, что меньше или совсем не были связаны с верховной вла-
стью. В 1771 г. при Московском университете создается Вольное
российское собрание, инициатором которого стал куратор универ-
ситета, до этого его директор и обер-прокурор Синода И.Й. Мелис-
173 Поленов А.Я. Указ. соч. С. 15.
174 См.: Ходнев А.И. История Императорского Вольного Экономического Об-
щества с 1765 по 1865 гг. СПб., 1865; Кулябко-Корецкий Н.Г. Краткий исто-
рический очерк деятельности императорского Вольного экономического
Общества со времени его основания... [СПб., 1897].
96
сино. За основу этого нового русского общества были взяты прин-
ципы работы Французской академии. Его задачей была разработка
гуманитарных наук, прежде всего филологии и истории. Общество
должно было заниматься усовершенствованием русского языка и с
этой целью в его состав были привлечены известные литераторы
и любители литературы. В их числе были Сумароков, Фонвизин,
Херасков, Новиков, Нартов, Рычков, Е. Дашкова и др.
Вольное российское собрание просуществовало 12 лет, до 1783 г.
Для того времени довольно продолжительный срок. Им было издано
шесть томов под названием “Опыт трудов Вольного Российского Со-
брания при Императорском Московском университете” (М.,
1774-1783). Собрание поставило своей целью издание “Российского
словаря”, однако осуществить свою задумку не смогло. В “Опыте”
его авторы публиковали не только материалы по русской филоло-
гии, но и исторические сочинения - источники и исследования.
В это же время создается еще “Общество, старающееся о напе-
чатании книг”, об основании которого Новиков впервые писал в
1773 г. в своем “Живописце”. Причем это общество было основано
по повелению Екатерины II. Но расцвет его деятельности произо-
шел не в Петербурге, а в Москве. Туда в 1779 г. с помощью нового
куратора Московского университета Хераскова переезжает Нови-
ков и берет в аренду московскую университетскую типографию и
издание “Московских Ведомостей”. Здесь начинается бурная дея-
тельность Новикова и его сотрудничество со И.Е. Шварцем - нем-
цем из Трансильвании, ставшим профессором Московского универ-
ситета175.
Именно под руководством Шварца при участии Новикова в
1781 г. основывается первое в России студенческое общество, пред-
восхитившее множество других студенческих организаций, создан-
ных впоследствии во многих российских университетах. Это первое
студенческое общество носило название “Собрание университет-
ских питомцев” и поставило перед собой несколько задач. Прежде
всего общество ставило перед собой цель самовоспитания - разви-
тие ума и собственной культуры, высокой морали. Далее общество
имело своей задачей изучение литературы и совершенствование ли-
тературных трудов самих членов Собрания. Для этого они писали
свои литературные труды и публично зачитывали и обсуждали их.
Была еще одна задача филантропического свойства. За счет изда-
ния своих сочинений члены Собрания ставили задачу сбора средств
для оказания помощи нуждающимся.
Постепенно создается кружок, который привлек в свой состав
не только студентов университета. Члены кружка для добывания
средств приступили к переводу и изданию книг, прежде всего на мо-
ральные темы. Ряд членов кружка пожертвовал крупные суммы на
175 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 356.
4. Гросул В.Я.
97
филантропические цели. Несколько позднее они, преследуя филан-
тропические и научные цели, создают “Дружеское ученое общест-
во”, торжественно открытое в ноябре 1782 г. В нем для общей про-
светительской работы собрались привлеченные Шварцем студенты,
а также и другие представители московского общества. Примеча-
тельно, что к пожертвованиям в пользу общества и к активному уча-
стию в его работе удалось привлечь и представителей знатного мо-
сковского дворянства176. Члены “Дружеского ученого общества”,
одним из деятельных сотрудников которого был и Новиков, актив-
но распространяло его издания, организовало в Москве публичную
библиотеку, бесплатную аптеку, а также две школы. Во время го-
лода 1787 г. члены общества оказывали помощь нуждающимся
крестьянам.
Это был один из самых первых примеров активного участия в
борьбе с голодом светского общества, поскольку еще сравнительно
недавно, во время сильного неурожая и страшного голода
1733-1735 гг. в той же Москве в 10 пунктах производилась ежеднев-
ная бесплатная раздача хлеба, но как в Москве, так и в других горо-
дах (в Твери, Смоленске, Вязьме) это была помощь по правительст-
венным каналам177. Вообще, благотворительностью на Руси тради-
ционно занималась церковь. Организованная государственная бла-
готворительность может быть отнесена только к периоду Петра I,
издавшего ряд указов по этому вопросу178. Но на этот раз, к помощи
голодающим присоединяется и общество, в частности члены “Дру-
жеского ученого общества”. Используя свои издания, Новиков обра-
тился за помощью к обществу с предложением помочь голодаю-
щим, и начались сборы денежных средств как членов этого Друже-
ства, так и людей к нему не принадлежащих. Только один москов-
ский богач Г.М. Походяшин выделил 50 тыс. руб.179 На собранные
деньги Новиков и его сподвижники организуют раздачу хлеба в Мо-
скве и в ее окрестностях. Причем этой помощью смогли воспользо-
ваться до 100 казенных и помещичьих селений. Затем создается, за
счет возвращаемого крестьянами хлеба и денег, постоянный хлеб-
ный магазин, существовавший до 1792 г.180
176 Кизеветтер А.А. Московский университет и его традиции // Кизеветтер А.
Исторические отклики. М., 1915. С. 328.
177 Петрухинцев Н.Н. Царствование Анны Иоанновны. С. 144, 156.
178 Покотилова Т.Е. Благотворительность в социальной истории дореволюци-
онной России. М., 1997. С. 58-70.
179 Тип купца-мецената является порождением XVIII в., как и идея его общест-
венного служения: История предпринимательства в России. М., 2000. Кн. 1.
От средневековья до середины XIX века. С. 287-292.
180 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 369-370; Подробнее о купеческой благотвори-
тельности см.: Нилова О.Е. Московское купечество конца XVIII - первой
четверти XIX века. Социальные аспекты мировосприятия и самосознания
М., 2002. С. 168-190.
98
Это уже была масштабная общественная деятельность, ставшая
широко известной и во время голода 1787 г., и позднее. Общество
получает авторитет и в народе, и в стране в целом, что встретило не-
довольство бюрократии и самой Екатерины II, увидевшей для себя
серьезную опасность.
После того как прекратили свою деятельность Дружеское уче-
ное общество и Вольное российское собрание, при Московском уни-
верситете в 1789 г. основывается Собрание любителей российской
учености. Интересно, что в его Уставе давалась ссылка на пример
ученых обществ европейских держав, способствовавших развитию
наук, как там писалось, тогдашнего просвещенного века181.
Еще до совместной деятельности Новикова и Шварца своеобраз-
ное общество любителей русской словесности складывается вокруг
издававшегося академиком Г.Ф. Миллером журнала “Ежемесячные
Сочинения, к пользе и увеселению служащие”, выходившего в
1755-1764 гг. в Петербурге. Этот журнал привлек к своей деятель-
ности Сумарокова, Елагина, Нартова, Хераскова, Порошина, обу-
чавшихся в то время в Шляхетском корпусе, или уже его закончив-
шие. Это общество существовало неформально и не имело назва-
ния. Сотрудники журнала собирались, читали друг другу свои лите-
ратурные сочинения, обменивались мнениями. Многие из этих руко-
писей были затем помещены в “Ежемесячных сочинениях”. Под
влиянием этого издания и фактического литературного общества,
сложившегося вокруг Миллера, создается журнал кадетского корпу-
са “Праздное время, в пользу употребленное”, который стал первым
журналом в России, основанным частными лицами и издававшийся в
типографии корпуса в 1759-1760 гг.182 Подобные издания существо-
вали и при Московском университете, где под руководством Хера-
скова издается несколько журналов, вокруг которых образуется
круг молодых литераторов. Такие неформальные кружки тоже
можно отнести к общественным организациям.
В XVIII в., кроме упоминавшихся объединений Новикова-Швар-
ца, известно еще одно литературное общество при Московском уни-
верситете. Речь идет о “Дружеском литературном обществе”, осно-
ванном А.И. Тургеневым в 1797 г. Оно представляло собой объеди-
нение московских литераторов, соединенных общей идеей, хотя и
придерживавшихся различных литературных пристрастий. Объеди-
нение состояло из воспитанников, а затем и выпускников Москов-
ского университетского пансиона. Свое название оно получило в
1801 г., но до этого уже наладились литературные связи, и их собра-
ния стали проходить в доме А.Ф. Воейкова на Девичьем поле.
В объединение входили В.А. Жуковский, А.Ф. Мерзляков,
181 Ключевский В.О. Юбилей общества истории и древностей российских // Соч.
Т. VII. Специальные курсы. С. 395.
182 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 240.
4*
99
А.С. Кайсаров, Н.И. Гнедич, Н.Н. Сандунов. Впоследствии, уже в
начале XIX в. в журнале “Утренняя заря” будут публиковаться мно-
гие московские авторы, прежде всего выпускники этого пансиона183.
Собственно, это основные кружки и общества, сложившиеся в
XVIII в. Их было не так много, поэтому можно поставить задачу их
полного учета и изучения. К их числу можно отнести Петербургский
английский клуб, благородные дворянские собрания, куда имело
доступ одно шляхетство, возникшие при Елизавете Петровне184,
да сложившийся в 1770-х годах петербургский кружок, как пишут в
литературе, “тяготившийся обрядовой и мистической стороной ма-
сонства”. Там также отмечается, что настроение Н. Новикова совпа-
дало с настроением кружка, имевшего целью проповедь нравствен-
ности и самопознание. Кружок был все-таки масонского типа, так
называемого английского масонства, но в нем его члены обладали
большей свободой, не обязывались сохранять масонские тайны и
имели право выхода185. Можно сказать, что кружок был как бы пе-
реходного типа.
Но еще в XVIII в. создается общество, заметно отличавшееся и
от масонских лож, и от научных и просветительских обществ186. Оно
было создано Ф.В. Кречетовым в середине 80-х годов XVIII в. и име-
ло довольно замысловатое название - “Всенародновольно к благо-
действованию составляемое общество”. О нем стало известно после
сделанного в мае 1793 г. доноса одного из членов общества и ареста
Ф.В. Кречетова. Членами общества было около 50 человек из чис-
ла купцов и чиновников. Причем женщины туда принимались нарав-
183 Истрин В.М. Младший тургеневский кружок и А.И. Тургенев // Архив
братьев Тургеневых. СПб., 1911. Вып. 2.
184 Романович-Словатинский А. Указ. соч. С. 77.
185 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 353-354.
186 Известны следующие литературные кружки и салоны XVIII в.: 1. Общество
любителей российской словесности (Сухопутный шляхетский корпус, кру-
жок И.И. Шувалова); 2. Салон И.И. Шувалова; 3. Кружок М.М. Хераскова;
4. Дружеское ученое общество (Н.И. Новикова); 5. Собрание университет-
ских питомцев И.Г. Шварца; 6. Вольное российское собрание при Москов-
ском университете; 7. Эрмитаж, салон Екатерины II; 8. Общество, стараю-
щееся о переводах (кружок Екатерины II); 9. Общество, старающееся о на-
печатании книг; 10. Общество благородных особ для театральных представ-
лений; 11. Вольное собрание любителей российского языка; 12. Вольное
экономическое общество; 13. Кружок М.Д. Чулкова; 14. Салон Д.И. Голов-
киной; 15. Салон Н.А. Львова; 16. Собрание воспитанников Московского
университета Благородного пансиона; 17. Кружок Московского журнала;
18. Салон И.П. и П.Н. Бекетовых; 19. Кружок В.С. Подшивалова; 20. “Гале-
ра” (кружок В.Л. Пушкина, А.М. Пушкина, П.А. Вяземского и др.); 21. Рос-
сийская академия; 22. Салон императрицы Марии Федоровны. Беседы
Ф.Г. Карина. Проект И.Ф. Богдановича по созданию “Общества российских
писателей” остался неосуществленным: Аронсон М., Рейсер С. Указ. соч.
С. 331-332.
100
не с мужчинами. Программа общества, составленная Кречетовым,
намечала не только просветительские, но и политические задачи.
В ней ставилась задача полного равноправия граждан в государстве,
ограничения власти самодержавия, реформы суда, отмены сослов-
ных привилегий дворянства и высшего духовенства, свободы слова
и печати, равноправия женщин, распространения просвещения в на-
роде. Кречетов собирался изменить существующий порядок путем
мирных мероприятий, методом просвещения, причем большое вни-
мание он уделял распространению юридических знаний. Он задался
целью избавить народ “от ига царского, крепостных крестьян осво-
бодить”, а солдат призывал не повиноваться офицерам. Более того,
Кречетов не отрицал и насильственных действий в случае, если мир-
ные средства окажутся неэффективными для смены существовав-
шего порядка187. В 1786 г. Кречетов начал издавать журнал “Не все
и не ничего”, запрещенный цензурой сразу после выхода первого
номера.
Ознакомление с обширным наследием Кречетова, сохранив-
шимся в архиве Тайной экспедиции, дает основание считать его од-
ним из самых первых русских левых радикалов, а его кружок чуть
ли не первым кружком левого направления, который предвосхитил
будущие тайные общества в России XIX-XX вв. По своим целям эта
организация близка к радищевскому кружку. Не случайно Ф. Кре-
четов, как и А. Радищев, были подвергнуты гонениям по личному
указанию Екатерины II. Пройдя через допросы и тюрьмы, они все-
таки были освобождены, Радищев - Павлом I, а Кречетов - Алек-
сандром I.
Все эти кружки и организации XVIII в. были основаны и дейст-
вовали в столицах России - Петербурге и Москве. Число их было бо-
лее значительным, но не всегда есть возможность его установить.
Так, упоминается кружок Н.А. Львова - писателя, художника, архи-
тектора188. В действительности, в нем главную роль играли Держа-
вин, Хемницер, Капнист. Но в литературе можно встретить также
и упоминания о провинциальных кружках. Один из них был создан
в Архангельске, где выходцы из купцов В.В. Крестинин и А.И. Фо-
мин создают как бы историко-краеведческий кружок по изучению
родного края, да и России в целом. По мнению Н.К. Пиксанова, это
было первое в России частное историческое общество, просущест-
вовавшее девять лет с 1759 г. Крестинин стал первым историком
Холмогор, Архангельска и Двинской области, а Фомин - первым
книгопродавцем в Архангельске и первым директором народных
училищ. Интересно, что их кружок был создан не дворянами, как
187 Русские просветители... Т. 2. С. 453^54; Чулков Н.Ф. В. Кречетов - забы-
тый радикальный публицист XVIII в. // Литературное наследство. 1993.
№ 9/10.
188 Марасинова Е.Н. Психология элиты... С. 190.
101
это было принято в XVIII в., а купцами189. Вообще, говоря о составе
общества, нужно видеть не одних дворян, хотя они и составляли по-
давляющее большинство новой общественности. В общественной
деятельности принимали участие и купцы190, и мещане, и даже кре-
постные крестьяне, прежде всего крепостная интеллигенция. Сы-
ном костромского купца был Ф.Г. Волков - основатель первого в
России профессионального театра. Из купцов происходил В.В. Кре-
стинин, избранный в 1791 г. членом-корреспондентом Академии на-
ук. Видными общественными деятелями были Ф.В. Каржавин и дру-
гие выходцы из купечества191.
Говоря об общественных типах, т.е. о представителях общества,
нужно выделить наиболее характерных деятелей того времени. Как
уже отмечалось, большинство из них были дворянами. При этом
столичное общество отличалось от провинциального. Еще в 50-х го-
дах XVIII в. И.П. Елагин, выпускник сухопутного кадетского корпу-
са, уже известный как автор стихов довольно фривольного характе-
ра, пишет сатиру “На петиметра и кокеток”. Много позднее
В.О. Ключевский, описывая нравы дворянского общества, счел не-
обходимым остановиться на двух, как он писал, “любопытных типи-
ческих представителях”, блиставших в царствование Елизаветы.
Они получили название “петиметра” и “кокетки”. Кокеток также
называли щеголихами. Петиметр - великосветский кавалер, воспи-
танный во французском духе и презирающий все русское, даже рус-
ский язык. Кокетка - великосветская дама, также воспитанная по-
французски. Главная ее цель состояла в том, чтобы продемонстри-
ровать свои наряды и изящные манеры192. Вся жизнь этих двух сто-
личных представителей заключалась в бесконечных перемещениях
по домам великосветского общества, манерничании и распростране-
нии различных слухов193.
Были ли эти типы господствующими в период становления но-
вого общества? На этот вопрос ответить не легко, но еще тогдаш-
няя русская литература обратила их в объект насмешек и сатиры.
Не только Елагин, но и Сумароков подвергли их язвительной крити-
ке. По всей вероятности они были характерны для раннего периода
в истории общества, когда особенно было принято подражательст-
во, и легковесность подменяла образование. Даже в 60-х годах при-
мерно 8% отставных дворян, т.е. уже прошедших военную или гра-
жданскую службу, были неграмотными194. Но еще Ключевский от-
189 Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда. М.; Л., 1928. С. 26; Поляко-
ва У.М. В.В. Крестинин и общественная борьба в Архангельском посаде
в 60-90-х гг. XVIII в. И История СССР. 1958. № 2.
190 Нилова О.Е. Указ. соч. С. 197-199.
191 История предпринимательства в России. Кн. I. С. 292-295.
192 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. Т. V. С. 154.
193 Зоммер В. Указ. соч. С. 393-397.
194 Файзова И.В. Указ. соч. С. 53.
102
мечал изменение ситуации, наполнение внутренней духовной и идей-
ной пустоты, развившейся склонностью к чтению. Поначалу чтение
было средством заполнения досуга, затем переходит в моду, а далее
становится характерной чертой благовоспитанности. Безразборчи-
вое чтение приобретает затем определенный уклон в сторону изящ-
ной словесности, чувствительной поэзии. Как писал Ключевский,
“от всех этих явлений остался сильный осадок в понятиях и нравах
общества, которым и характеризуется елизаветинский момент в
развитии дворянского общества. Этот осадок состоял в светской вы-
правке, в преобладании наклонности к эстетическим наслаждениям
и в слабонервной чувствительности”195.
Уже в XVIII в. выделяются люди, которых в литературе называ-
ют вождями общества. К ним относят Дм. Голицына, В. Татищева
или, например, членов кружка Петра III (в то время когда он был еще
наследником), позднее возглавлявшегося братьями Воронцовыми196.
Отнюдь не всегда лидеры общества были только общественными де-
ятелями в полном смысле этого слова. Многие из них одновременно
могли быть и на государственной службе. Но они же были и членами
общества и даже больше членами общества, нежели государственны-
ми чиновниками. Интересно, что в первой половине века заметную
роль в качестве руководителей общественных предприятий стали
играть и женщины. Отмечают роль М. Кантемир, княжны Черкас-
ской, а также и других женщин, например молодую Елизавету Пет-
ровну, когда она не была еще ни императрицей, ни наследницей пре-
стола. Как пишет А. Кизеветтер, “в 30-х^10-х годах XVIII в. видную
роль в высшем обществе Петербурга и при самом дворе играла дочь
кн. Трубецкого Анастасия Ивановна, бывшая замужем сначала за
бывшим молдавским господарем Кантемиром, потом за герцогом гес-
сен-гомбургским. Блиставшая красотой и образованием, Анастасия
Ивановна была любимицею императрицы Елизаветы”197.
Ситуация складывалась таким образом, что на протяжении
XVIII в. общество все чаще возглавляли люди, тесно связанные с ху-
дожественной литературой, зарождавшейся журналистикой, с теат-
ром, в меньшей степени с наукой198. Литература все больше приоб-
ретала характер владычицы умов, и в обществе постепенно усилива-
ется влияние писателей. Они становятся желанными гостями в до-
мах знати, в салонах, в сельских и городских усадьбах. Чрезвычай-
ное влияние приобрел театр как место общения, не говоря уже о его
эстетическом и идейном влиянии. В Москве к концу XVIII в. было
уже 5 театров, из которых лишь один казенный199. В России появля-
195 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. Т. V. С. 156.
196 Кизеветтер А. Русское общество в восемнадцатом столетии. С. 18, 21.
197 Кизеветтер А.А. Один из реформаторов русской школы. С. 123.
198 См.: Илизаров С.С. Московская интеллигенция XVIII века. М., 1999.
199 Чечулин Н. Указ. соч. С. 80.
103
ется и крепостной театр, да и вообще крепостная интеллигенция
(музыканты, актеры, танцоры, художники). Из них вышли В.А. Тро-
пинин, А.Н. Воронихин, П.И. Жемчугова, Е.С. Семенова, Е.А. и
М.Е. Черепановы. Часть из них по своему образованию и таланту
как бы органически входят в состав формирующегося общества. По
повелению Н.П. Шереметева от 21 марта 1799 г. актерам его театра
назначалось жалованье и больше всех получала П. Жемчугова200,
которой ее хозяин дал вольную, а затем вступил с ней в брак.
Вожди общества были людьми разных взглядов и разных подхо-
дов. Первым теоретиком русского либерализма называет В.Н. Тати-
щева А.А. Кизеветтер201. Это мнение можно оспорить. Единства
взглядов, конечно, не было, хотя еще рано говорить о каких-то
идейных направлениях. М. Щербатов, А. Радищев, Н. Новиков, ко-
торые в обществе были хорошо известны, конечно не отличались
единым подходом в оценке тогдашних явлений. Но появление вож-
дей общества, имевших авторитет и влияние, побуждало власть вы-
работать к ним и обществу вообще свою линию поведения, которая
не была неизменной и испытывала немалые колебания. Должно бы-
ло определиться и общество по отношению к власти.
ОБЩЕСТВО И ВЛАСТЬ
Увеличение управленческого аппарата - процесс всемирный
и прослеживающийся во всех государствах. Россия не составляла
в этом отношении исключения. Изменения, заметные еще в XVII в.,
показывают укрепление служилого элемента, и в частности поло-
жения приказных людей, что было одной из сторон трансформации
формы государственного правления от сословно-представительной
монархии к абсолютной. Сам приказной люд не был однородным,
значительная его часть не имела земельной собственности и не ис-
пользовала труда крепостных крестьян. Более того, интересы зна-
чительной части формирующегося чиновничества теряли непосред-
ственную связь с интересами феодальной верхушки и вели к поляри-
зации в самом дворянстве202.
Административные реформы Петра I были вызваны кризисом
российской государственности в конце XVII в. И здесь в своих пре-
образованиях, особенно при создании коллегиальной системы, Петр I
широко использует западноевропейский, в частности шведский
административный опыт. Новый государственный аппарат, как от-
мечают исследователи этих преобразований, создавался “под само-
200 Курмачева М.Д. Крепостная интеллигенция в России. М., 1983. С. 114.
201 Кизеветтер А.А. Из истории русского либерализма. Иван Петрович Пнин.
С. 63.
202 Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формиро-
вании абсолютизма. М., 1987. С. 190-191.
104
державие”. Именно самодержавие при новой бюрократической сис-
теме являлось единственным гарантом эффективности управления
и правосудия. Это, в свою очередь, порождало полную бесконтроль-
ность власти чиновничества, но на довольно длительном этапе уси-
ливало систему самодержавной власти203. Складывается поначалу
не очень многочисленная, но хорошо организованная бюрократия,
рекрутировавшаяся из различных слоев населения страны. Несмот-
ря на обязательность государственной службы для дворян и замет-
ную бюрократизацию самого дворянского класса, в середине XVIII в.
среди чиновничества потомственные дворяне составляли меньшин-
ство - всего 21,5%, но в их руках накодились ключевые посты в го-
сударстве. Хотя доля дворян все время увеличивалась, они в системе
управления так и не составят большинства. К тому же далеко не все
лица, получавшие дворянство за службу, становились помещиками.
Процесс развития бюрократии приводил к укреплению господства
дворянского сословия, но противоречия внутри бюрократии не бы-
ли ликвидированы204. Поместное дворянство имело и другие эконо-
мические и социальные интересы и по мере возможности их отстаи-
вало. В этом одна из объективных причин складывания дворянско-
го общества, имевшую тенденцию к обособлению еще до начала
XVIII в.
Однако самодержавие, способствовавшее укреплению позиций
и численности бюрократии, в значительной степени было и создате-
лем общества. В той или иной степени оно способствовало и форми-
рованию столичного общества, и общества провинциального.
Конечно, установка самодержца была прежде всего на привлечение
дворянства к служебной деятельности - военной и гражданской.
Даже после манифеста 31 декабря 1736 г., с учетом 25 лет службы
уволиться с нее было не очень легко205. Известно, какие трудности
испытывала Екатерина II, столкнувшись с реализацией указа 1762 г.
о вольности дворянства, который подписал ее супруг. Она всячески
старалась сохранить на службе максимальное количество дворян.
Но указ уже был подписан и воспользоваться им решило значитель-
ное число служилых дворян. С 1762 по 1771 г. с государственной
службы уволилось 74% служилых, из них 5902 военных и 636 чинов-
ников уволилось на свое пропитание, т.е. без пансиона. В полную от-
ставку за тот же срок уволилось одних офицеров 5413 человек, что
составляло 47,8% офицерского корпуса206. Было чему беспокоиться
императрице, особенно перед новой русско-турецкой войной.
203 Анисимов Е.В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Ве-
ликого. СПб., 1997. С. 291-292.
204 Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. М., 1974.
С. 366-367.
205 Файзова И.В. Указ. соч. С. 68.
206 Там же. С. 107.
105
Перемещение значительного числа офицеров в свои имения,
с одной стороны, способствовало оживлению общественной дея-
тельности на местах, хотя отнюдь не все отставники сразу стали ак-
тивно заниматься общественной деятельностью, с другой - породи-
ли проблемы у местной администрации. Одно дело, когда в имениях
жили женщины, инвалиды или глубокие старики, другое, когда при-
ехали боевые офицеры, многие из которых участвовали в военных
действиях, например в Семилетней войне. Независимое положение
молодого офицерства сразу же бросилось в глаза местной админист-
рации, привыкшей к бесконтрольным действиям. Этот процесс не
мог не привести к определенным шероховатостям во взаимоотноше-
ниях формирующегося общества и бюрократии. Создание дворян-
ских собраний с их корпоративной системой, с заметным самоупра-
влением также добавил администрации новые проблемы.
Петр I, осуществляя широкомасштабные преобразования207 тя-
желым грузом ложившиеся на население страны в целом, а также и
на дворянство, отнюдь не был человеком, которому было безраз-
лично положение народа. Сохранилась примечательная запись вы-
ступления Петра I 1719 г., записанная французским дипломатом
Ла Ви. В ней русский царь говорил, что после того как будет достиг-
нута внешняя безопасность, он употребит все усилия для прекраще-
ния эксплуатации народа продажными чиновниками и судьями, и
что обязанность монарха охранять народ от всякой несправедливо-
сти и искоренять самыми сильными средствами нечестность и ис-
порченность бюрократии208.
Царизм, конечно, находился в трудном положении. С одной сто-
роны, он должен был укреплять государственную власть и полагать-
ся на все возрастающее чиновничество. С другой, он не мог не ви-
деть крайний произвол бюрократии, переходивший из века в век от
приказов к коллегиям, а затем и к министерствам. Практически не
менялась картина и в местной администрации. Развитие общества,
с его тенденцией к самоуправлению, неизбежно должно было при-
вести к столкновению с бюрократией, и самодержавию пришлось
решать трудную задачу с кем быть, отдавая, как правило, предпоч-
тение администрации. Любопытны наблюдения иностранцев, побы-
вавших в России в XVIII в. и отмечавших происходившие тогда об-
щественные процессы. Один из них, К.-К. Рюльер, подчеркивал,
“когда Петр Первый составил в России общества, то он преобразо-
вал наружную суровость нравов, уже весьма развращенных”209.
207 Панченко А.М. Начало петровской реформы: идейная подоплека // Итоги
и проблемы изучения русской литературы XVIII века. XVIII век: Сб. 16.
Л., 1989. С. 5-16.
208 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 160.
209 Рюльер К.-К. История и анекдоты революции в России в 1762 г. // Россия
XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 266.
106
Другие путешественники отмечали поначалу преобразование
именно внешней стороны нравов общества, не затронувших или
почти не затронувших внутреннюю, духовную культуру. Вместе с
тем традиционные обычаи, утвердившиеся понятия уходили не сра-
зу и давали знать о себе и много позднее после кончины Петра I.
Понятие о том, как нужно правильно себя вести не миновало и от-
ношения к царствующим особам, что также не прошло мимо наблю-
дений иностранцев. Один из них - герцог Лирийский, посол Испании
в России, подметил отношение в тогдашнем московском обществе к
молодому императору Петру II. Он писал: “Все в Москве роптали на
образ жизни царя, приписывая это тем, кои окружали его величест-
во. Любившие отечество приходили в отчаяние, видя, что государь
каждый день поутру, едва одевшись, садится в сани и отправляется в
подмосковную с князем Алексеем Долгоруковым, отцом фаворита,
и с дежурным камергером и остается там целый день, забавляясь,
как ребенок, и не занимаясь ничем, что нужно знать великому госу-
дарю”210.
Даже иностранцы знали о настроениях в обществе, касавшихся
и самого царя, не щадивших и его, действительно, еще ребенка, но к
которому предъявлялись общественным мнением высокие требова-
ния, достойные опытных и весьма великовозрастных правителей.
Требования к Петру I, о которых мы уже говорили и которых было
намного больше, чем к Петру II, предъявлялись обществом и к дру-
гим правителям, выявляя тогдашний уровень общественных отно-
шений211.
Однако даже в первые десятилетия своего существования обще-
ство было вооружено не только своим мнением, своими взглядами
на нормы поведения власти. Как правило, во взаимодействии с неко-
торыми властными элементами оно принимало участие в расстанов-
ке сил в самой властной системе. После кончины Петра I при всех
слухах о безродности сменившей его Екатерины I наступил период
некоторой успокоенности. Петр I предъявлял чрезвычайно серьез-
ные требования к самому дворянству. Не все их выдерживали, да и,
вообще, десятилетия мобилизации способствовали усталости обще-
ства, его стремлению перевести дух, основательно отдохнуть.
И Екатерина I, хорошо понимавшая настроения общества, во мно-
гом пошла ему навстречу, тем более что она прекрасно знала и о не-
желании присягать ей, особенно, старообрядцев212. Екатерина явно
заигрывала с обществом, стремясь получить его благосклонность,
чего Петру I не требовалось.
210 Герцог Лерийский. Путешествия в Московию //Там же. С. 218.
211 Бушуев С.В. История государства Российского. Историко-библиографиче-
ские очерки. XVII-XVIII вв. М., 1994. С. 335-360.
212 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. Кн. IX.
С. 544-545.
107
Еще более активным образом заявило о себе общество в период
междуцарствования после кончины Петра II. Как пишет Е. Аниси-
мов, “пробудилось и активизировалось дворянское общественное
сознание... две недели междуцарствия насытили воздух столицы
свободой, надеждами, спорами, пробудили дремавшее у большинст-
ва гражданское чувство”213. Многие открыто высказывали свои мне-
ния о будущем устройстве страны, обменивались мнениями, спори-
ли, не опасаясь оказаться в застенках Тайной канцелярии. Открыто
говорили о судьбе монархии, т.е. активно занимались общественной
и политической деятельностью. Происходит формирование отдель-
ных дворянских кружков, что заметно и после получения престола
Анной Иоанновной. Происходит размежевание по интересам и все
большее противопоставление Верховному тайному совету, состояв-
шему из 8-ми членов, основной массы дворянства. Борьба против
“верховников” стала одним из первых примеров союза общества и
части властных структур против реальной власти, которая после
смерти Петра II находилась фактически в руках двух боярских се-
мейств - Долгоруковых и Голицыных. Анна Иоанновна получила
возможность разорвать известные “кондиции”, ограничивавшие ее
самодержавную власть, опираясь на широкие круги дворянства,
недовольных усилением родовой знати.
Сформировавшееся к этому времени общественное мнение спо-
собствовало объединению царской власти и широких кругов дво-
рянства, в том числе и рядового мелкопоместного, против узурпиро-
вавшей власть аристократии, да и то не всей, а именно связанной с
интересами двух боярских семейств. Ограничение власти самодер-
жавия, содержавшееся в “кондициях”, рассматривалось не как мера,
направленная на укрепление государства, а как узкие корыстные ин-
тересы двух родов214. Союз Анны Иоанновны и широких кругов
дворянства позволил последнему добиться некоторых преимуществ.
При ней стал довольно заметным процесс, который иногда называ-
ют дворянским раскрепощением, одновременно ставшим одним из
важных этапов на пути становления русского общества. Параллель-
но шел и другой процесс, связанный с так называемой бироновщи-
ной, болезненно воспринимавшейся русским дворянством. В обще-
стве намечается и затем оформляется новый расклад сил. Различ-
ные слои русского дворянства, как мелкого и среднего, так и круп-
ного, часто вышедшего из традиционного боярства, группируются
уже по иному принципу. Национальное чувство объединило столь
разнородные элементы и способствовало созданию, как иногда пи-
шут в литературе, “национальной партии”215. Эта “партия” была
важнейшей частью русского общества, имевшая не только психоло-
213 Анисимов Е. Россия без Петра. С. 183.
214 Там же. С. 186.
215 Кизеветтер А. Реформа Петра Великого... С. 29.
108
гическое значение, но и вылившаяся в конкретное политическое
действие, которое проявилось в определенной степени и при самой
Анне Иоанновне, но особенно при решении вопроса о престолонас-
ледии уже после ее кончины. Низвержение несчастного Ивана Ан-
тоновича и получение престола Елизаветой Петровной было дейст-
вием именно этой “партии”. Общество продемонстрировало и свою
способность сорганизовываться и предпринимать реальные полити-
ческие действия.
С.М. Соловьев писал, что после восшествия на престол Елизаве-
ты Петровны большинство ликовало216. Он же, характеризуя ту
эпоху, подчеркивал “заметную перемену во внутренней жизни рус-
ского общества”, отмечал смягчение нравов, большее уважение к
человеку, большее распространение в обществе умственных интере-
сов217. В.О. Ключевский, говоря о времени Елизаветы Петровны,
писал: “Царствование ее было не без славы, даже не без пользы”218.
Не без пользы оно было и для русского общества. Гвардия, осуще-
ствившая государственный переворот, была вооруженной цитаде-
лью русского дворянства, в рядах которого поселилось глубокое не-
довольство засилием иностранцев.
Сам переворот, хотя был свергнут малолетний, но законный на-
следник, породил взрыв национального чувства. Поэтому можно ска-
зать о полной поддержке Елизаветы Петровны русским обществом.
Важная особенность ее царствования - сохранение сотрудничества
императрицы и дворянского общества. Усиливаются национальные
мотивы, укрепляется позиция православной церкви, расширяются
возможности русского купечества. Правление Елизаветы Петровны
отмечено и заметным развитием русского просвещения и культуры.
Укрепляются позиции Академии наук, создается Московский уни-
верситет, основывается русский театр. Все эти учреждения способст-
вовали развитию общественного начала. Но параллельно шло насту-
пление помещиков на права крестьян, и этот процесс поддерживался
императрицей, шедшей в этом вопросе на любые уступки дворянст-
ву. Конечно, и про нее распространялись различные неблаговидные
слухи219, но они не меняли в общем благожелательного отношения к
ней укреплявшегося общества. Она получила власть в то время, ко-
гда издержки петровского царствования стали забываться, а его ре-
формы начали оценивать позитивно. Имя отца служило добрую
службу дочери, и общество и в конце ее правления не испытывало к
ней какого-либо заметного недовольства.
Скоротечное царствование Петра III вроде бы обозначилось хо-
рошим началом. Кроме указа о вольности дворянства, он упраздня-
216 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. Кн. XI. С. 123.
217 Там же. С. 507.
218 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. Т. IV. С. 313.
219 Анисимов Е. Дыба и кнут... С. 62.
109
ет зловещую Тайную канцелярию, прекратил преследование рас-
кольников. Но добиться благоволения общества Петру III не уда-
лось, хотя, особенно об этом он и не заботился. Как писал В.О. Клю-
чевский, “сам Петр мало заботился о своем положении и скоро
успел вызвать своим образом действий единодушный ропот в обще-
стве”220. Петр III сразу же потерял поддержку со стороны духовенст-
ва (кроме старообрядческого) и, пожалуй, еще больше возбудил
против себя войско221. Нужно было просто умудриться так быстро
расположить против себя различные сословия и классы. Ропот про-
тив молодого царя все более усиливался и приобрел характер от-
крытых возмущений, которыми и не преминули воспользоваться за-
говорщики.
Приход к власти Екатерины II в общем-то был благожелатель-
но воспринят обществом, хотя ей психологически было намного
труднее, чем дочери Петра I - Елизавете. Поначалу было три чело-
века, имевшие на престол больше прав, чем она. Речь идет и о сверг-
нутом муже Петре III, и о сыне Павле, и об уже подросшем экс-им-
ператоре Иване Антоновиче. Екатерина II прекрасно понимала зна-
чение общественного мнения и все делала, чтобы заслужить его
благоволение. Еще во время правления Елизаветы она, при всем
своем стесненном положении, отнюдь не ограничивалась чтением
книг, а методично утверждала себя во мнении общества. Она выхо-
дила в свет, хотя нередко это было сопряжено со всякого рода слож-
ностями222 и постепенно расширяла круг своих знакомых.
Получив престол, Екатерина И, особенно в первое время, всяче-
ски стремилась укрепить свое положение и поддерживала наилуч-
шие отношения с наиболее видными представителями не только
русского, но и зарубежного общества. Императрица всячески стре-
милась дальше развить и идеологическую доктрину русского само-
державия. Для этого достаточно сравнить два документа, один из ко-
торых принадлежит эпохе Петра I, а второй составлен самой Екате-
риной. Речь идет о “Правде воли монаршей”, составленной Феофа-
ном Прокоповичем223 по повелению Петра I, и о “Наказе” Екатери-
ны II. Задачи самодержавной власти в этих двух документах все-та-
ки различны. В соответствии с “Правдой” все права подданных пе-
редаются монарху. “Наказ” же предоставляет этим подданным оп-
ределенную инициативу, хотя и Екатерина II утверждала, что полу-
чила власть от бога. “Наказ” Екатерины пронизан либеральной
220 Кизеветтер А. Один из реформаторов русской школы. С. 123.
221 См.: Илизаров С.С. Указ. соч.
222 Чечулин Н. Указ. соч. С. 80.
223 Есть мнение, что Прокопович не был единственным автором “Правды”, что
над ней работали также А. Кондоиди и даже сам Петр I: Лентин Э. Автор-
ство “Правда воли монаршей”: Феофан Прокопович, Афанасий Кондоиди,
Петр I Ц XVIII век: Сб. 21. СПб., 1999. С. 33-39.
НО
фразеологией, и при его составлении широко используются сочине-
ния Ш. Монтескье, Ч. Беккария и других деятелей Просвещения224.
Нет никакого сомнения в желании Екатерины II найти полное
взаимопонимание с обществом, более того, ее действия в первое
время после получения престола направлены на укрепление общест-
ва как такового, на развитие общественных начал в России. Комис-
сия для выработки нового Уложения 1767 г. должна была отразить
настроения во многих сословиях России, хотя она была примерно на
40% представлена дворянскими депутатами, при том, что дворяне
составляли 1% населения страны225. Созыв Комиссии был событием
неординарным и не случайно в исследовательской литературе мож-
но встретить следующую оценку: “Созыв депутатов в Законода-
тельную Комиссию 1767 г. есть, по общему ныне признанию, одно
из выдающихся событий в истории русской общественной жизни
второй половины XVIII столетия”226.
Дебаты в Комиссии, бывшей собранием представителей с сове-
щательным голосом и представлявшей из 18 млн человек тогдашней
России только примерно 4 млн, заслуживают большого интереса и
как источник по общественным настроениям той поры, и как отра-
жение взаимоотношений общества и государства. При всей заор-
ганизованное™ подготовки местных наказов было довольно слож-
ной, они все-таки отражают настроения провинции и ее отношение
к верховной власти. Уже в рамках работы самой Комиссии при рас-
смотрении вопроса о положении государственных крестьян, возник-
шем при изучении их наказов, выявилось противостояние крестьян-
ства и дворянства. Дворянские депутаты откровенно и настойчиво
выступали против ослабления налогов и повинностей государствен-
ных крестьян, а также против их земельных интересов. В результа-
те обсуждения этих вопросов была затронута незапланированная те-
ма крепостного права в России. Ее инициатором стал государствен-
ный крестьянин Кипернский и депутат от Козловского уезда Григо-
рий Коробьин. Они не были принципиальными противниками кре-
постного права и ставили лишь цель определенного ограничения по-
мещичьих прав над крепостными227. Но и такая постановка вопроса
224 Павленко Н.П. Идеи абсолютизма в законодательстве XVIII в. // Абсолю-
тизм в России (XVII-XVIII вв.) М., 1964. С. 388-391; Дружинин Н.М. Просве-
щенный абсолютизм в России // Там же. С. 432-441.
225 Белявский М.Т. Представительство крестьян в Уложенной комиссии
1767-1768 гг. // Проблемы общественно-политической истории России и сла-
вянских стран. М., 1963. С. 322-323; Дитятин И.И. Екатерининская комис-
сия 1767 г. “О сочинении проекта нового уложения”. Ростов н/Д, 1905. С. 23.
226 Флоровский А.В. Состав законодательной комиссии 1767-1774 гг. Одесса,
1915. С. 41.
227 Гентшке Л.В. Классовые противоречия в законодательной Комиссии 1767
года (В связи с обсуждением наказов от государственных крестьян) // Тр.
Среднеазиатск. гос. ун-та им. В.И. Ленина. История. Ташкент, 1954. Вып. 57.
Кн. 7. С. 107.
Ill
вызвала единодушное осуждение дворянских депутатов. Среди двух
сотен дворян почти не нашлось депутатов, которые если и не стави-
ли задачи ликвидации крепостничества, то хотя бы поддержали са-
мую идею ограничения произвола. Предложения Коробьина встре-
тили одобрение главным образом представителей государственных
крестьян.
Комиссия еще раз подтвердил, что и дворянство как сословие, и
дворянское общество были последовательно крепостническими и ни
о какой ликвидации крепостного права не помышляли. В этом отно-
шении между обществом и самой императрицей именно в то время,
в 60-е годы XVIII в., были заметные отличия. Екатерина II была
все-таки человеком государственного подхода и не могла не видеть
то зло, которое несет в себе крепостничество, понимая необходи-
мость его ликвидации. В ее литературном наследии можно обнару-
жить прямые высказывания в пользу освобождения крестьян от кре-
постной зависимости. Они прослеживаются в ее переписке, где мож-
но увидеть и план этого освобождения228. То что в самом “Наказе”
крестьянский вопрос был обойден, является результатом нежелания
видеть его со стороны помещичьего дворянства, в том числе и вид-
ных представителей общества, таких как А.П. Сумароков, получив-
ших возможность ознакомиться с ним на стадии подготовки. Среди
тех частей “Наказа”, сокращенных Екатериной II, оказались и мате-
риалы по крестьянскому вопросу.
Тогдашние воззрения императрицы оказались намного более
радикальными, чем представителей дворян-помещиков. По главно-
му вопросу страны - крестьянскому - она занимала, можно сказать,
прогрессивные позиции и была левее дворянского общества. В са-
мой же Комиссии выявились не только противоречия дворянства и
государственных крестьян, но и между дворянством и купечеством,
между купечеством и крестьянством, причем по вопросу о крестьян-
ской торговле дворяне поддержали крестьян, а не купцов. Намети-
лись противоречия между родовитым дворянством и дворянством
новым.
Главное, ни один из депутатов, а их было более 500 человек, не
поставил задачи упразднения крепостного права. Лишь два дворяни-
на - Я. Козельский и Г. Коробьин - критиковали крепостные поряд-
ки и выдвигали предложения по ограничению крепостного права.
А о фактическом изъятии крестьян из-под власти помещиков заявил
лишь один член Комиссии, депутат-однодворец А. Маслов229.
Изучение материалов Комиссии предоставляет широкие воз-
можности для уяснения тогдашних общественных настроений и оп-
ределения наиболее ярких представителей тех или иных обществен-
228 Дитятин И.И. Екатерининская комиссия... С. 54.
229 Милов Л.В. “Комиссия об уложении” 1767 г.: Ист. энцикл. М., 1967. Т. 7.
С. 563.
112
ных групп. В рамках работы Комиссии проявил себя как последова-
тельный защитник интересов консервативных кругов русского об-
щества М.М. Щербатов. Екатерина II - инициатор создания Комис-
сии (хотя вопрос о выработке нового уложения неоднократно ста-
вился и раньше), встретилась с иными настроениями общества еще
на подходе к ее образованию. Собственно уже тогда проявилось ее
противоречие с обществом. Дебаты в самой Комиссии, по-видимому,
также не были ей по душе. Пользуясь началом новой русско-турец-
кой войны, на которую ушла часть депутатов, она фактически пре-
кратила деятельность Комиссии.
1760-1780-е годы были временем значительного усиления пози-
ций общества. Оно растет и численно, и организационно, заметно
повышается его образовательный уровень, укрепляется журнали-
стика, усиливается роль театра как важного центра общественной
деятельности. В этом, конечно, была немалая заслуга самой импера-
трицы, занимавшейся, кроме всего прочего, и литературным твор-
чеством, и театральными представлениями. Но столкновение с об-
ществом государственного аппарата и самой императрицы станови-
лось неизбежным. П.Н. Милюков, комментируя специальное распо-
ряжение Екатерины по поводу Наказа, которому было дано ограни-
ченное хождение, подчеркивал: “Только что приведенное распоря-
жение о чтении Наказа как нельзя лучше подчеркивает огромную
разницу в положении европейского и русского общественного мне-
ния при суждениях относительно просветительской деятельности
Екатерины. Суд и критика существовали для нее только в Европе.
И тут она принимала всевозможные меры, чтобы повлиять на при-
говор. В России роли менялись. Судьей была здесь сама она, -
она одна. Общество было подсудимым, призванным выслушать над
собой строгий, но справедливый приговор”230.
Ситуация была, однако, далеко не однозначной. Тот же Милю-
ков приводит пример с постановкой пьесы Николаева “Сорена и За-
мир” в 1785 г. в Москве, которую московский главнокомандующий
приостановил к дальнейшей постановке, поскольку усмотрел в ней
критику самодержавия. Екатерина не утвердила его решение, под-
черкнув поддержку публики и то, что тиранство к ней самой никако-
го отношения не имеет231. Общественное мнение для Екатерины
имело значение, и она всячески боролась за его поддержку. Но, тем
не менее, ее столкновение с обществом оказалось неминуемым. Оно
проявилось прежде всего в области литературы. Являясь организа-
тором и активным сотрудником журнала “Всякая Всячина”, она
вступает в полемику с еженедельным сатирическим журналом
Н. Новикова “Трутень”, выходившим с 1769 по 1770 г. Фактически
русская журналистика тогда раскололась на два направления. Одни
230 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 292-293.
231 Там же. С. 238-239.
113
поддерживали новиковский журнал, другие шли за “Всякой Всячи-
ной”. Новиков выступал не только против галломании, не только
критически высказывался о петиметрах и кокетках, но и против то-
гдашних судов, помещичьих злоупотреблений и даже против деяте-
лей высшего света. Это крайне не нравилось “Всякой Всячине”, вы-
ступавшей с позиции умеренности и не одобрявшей нападки на вер-
хи. Явно под влиянием властей “Трутень” был вынужден прекратить
свое издание. Та же судьба постигла и последующие издания Нови-
кова - “Живописец”, начавший издаваться в 1772 г., и “Кошелек”,
выходивший с 1774 г. Новиков явно сталкивался с властями и самой
императрицей, но пока дело ограничивалось препятствиями, чини-
мыми его изданиям, закрывавшимися одно за другим232.
Нельзя сказать, что за Новиковым шло все общество. Высшие
его слои, а также часть поместного дворянства, недовольного кри-
тикой помещичьих нравов и вмешательством во взаимоотношения
помещиков с крестьянами, Новикова не поддерживали, но у издате-
ля наметилось согласие с другими слоями общества - с разночински-
ми кругами. “Живописец” в 1772 г. поместил корреспонденцию од-
ного из читателей, обращенную к издателю: “Ваши читатели, кои из
мещанства и купечества, не отрекутся и впредь платить вам дань за
описание глупостей и пороков нынешнего века...”233 Этот контакт
Новикова и его сторонников из широких городских слоев особенно
встревожил правительственные верхи и саму императрицу. Откры-
тая борьба мнений шла явно не в пользу администрации, а силовое
вмешательство даже еще больше усиливало авторитет Новикова.
Переезд в Москву дал Новикову еще десять лет для активной обще-
ственной деятельности, наиболее плодотворной. В Москве, в 1784 г.
сначала произошли столкновения с чиновниками комиссии народ-
ных училищ, затем его издания подвергает кропотливому изучению
московский архиепископ Платон, явно по наущению самой импера-
трицы. В 1789 г. он теряет возможность использовать универси-
тетскую типографию, хотя еще остается другая его типография.
С 1790 г. начинаются его конфликты с новым главнокомандующим
Москвы князем Прозоровским, кончившиеся арестом Новикова
и последующим его заключением по повелению императрицы
в Шлиссельбургскую крепость. Так расправилась Екатерина II,
столько сделавшая для развития общества, с одним из его властите-
лей дум. Переход к суровым мерам во многом был подсказан собы-
тиями Французской революции234. Арестовываются А. Радищев,
Ф. Кречетов. В свои деревни высылаются Н.Н. Трубецкой и
232 См.: Боголюбов В.А. Н.И. Новиков и его время. М., 1916.
233 Цит. по: Штранге М.М. Демократическая интеллигенция России в XVIII ве-
ке. М„ 1965. С. 229.
234 Ануфриев Н.П. Правительственная регламентация образования частных об-
ществ в России//Вопросы административного права. М., 1910. Кн. 1. С. 18.
114
И.П. Тургенев. При возвращении из-за границы арестам подверга-
ются стипендиаты масонов - Колокольников и Невзоров. Причем
первый вскоре умер, а второй перенес сильное нервное потрясение.
Видный масон А. Кутузов после этого не решился возвратиться
в Россию и скончался за границей235. Уже после кончины известно-
го драматурга Я.Б. Княжнина, в 1793 г. подвергается гонениям его
трагедия “Вадим”, отпечатанная за счет Академии наук и где отра-
жается борьба республиканца Вадима с самодержцем Рюриком.
Как писал В.Н. Бочкарев, “расправляясь так сурово с малейшим
проявлением независимого общественного мнения, Екатерина унич-
тожала ту небольшую группу русской интеллигенции, которая,
вполне сознательно относясь к французским событиям, могла в той
или иной степени выражать свое сочувствие революционному пере-
вороту”236.
В 90-е годы начались репрессии Екатерины II против видных де-
ятелей общества, что не могло не вызвать внутреннего ропота в его
рядах. Авторитет императрицы стал падать, хотя многие понимали
и ее опасения перед революционными событиями той эпохи. Не слу-
чайно она стала готовиться к вооруженному отпору Французской
революции. Отходя от влияния французских просветителей, она
ищет идеологическую опору в идеях русской самобытности. В нача-
ле она склоняется к построениям М. Щербатова, затем они ей ка-
жутся не совсем традиционалистскими и она предпочитает ему Бол-
тина, но и он ее полностью не устраивает237. Екатерина II все боль-
ше придерживается консервативных взглядов, не найдя им альтер-
нативы и не успев организовать поход против революционной Фран-
ции, она скончалась в ноябре 1796 г.
Эволюция политики Екатерины II хорошо прослеживается и по
числу политических дел, заведенных при ней. Если в 40-х годах
XVIII в. их было 2478, а в 50-х - 2413, то в 60-х - 1246, в 70-х - 1094,
а в 80-х только 992. Но в 90-х годах ситуация существенно меняется
и таких дел было уже 286 1 238.
За 34 года ее правления общество значительно укрепилось, по-
высилась его повседневная активность, возросла грамотность, наме-
тились даже определенные черты размежевания. Но в целом, недо-
вольство общества к концу правления этой крупной политической
фигуры было несомненным. Сменивший ее Павел I не обладал
столь значительными талантами политического деятеля. К тому же
давние конфликты с матерью привели к действиям по принципу “все
наоборот”. Именно этим объясняется освобождение Н. Новикова,
235 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 414.
236 Бочкарев В.Н. Указ. соч. С. 62.
237 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 414.
238 Черникова Т.В. “Государево слово и дело” во времена Анны Иоаннов-
ны Ц История СССР. 1989. № 5. С. 157.
115
А. Радищева, T. Костюшко, которые, как казалось, сблизят импера-
тора с русским и польским обществом. Многообещающим было
начало правления Павла и для масонов. Еще в 1784 г. И.В. Лопухин
написал восторженную песню, где выражал уверенность видеть в
лице Павла истинного масонского императора239. Среди людей, ос-
вобожденных от преследований сразу после восшествия Павла на
престол, оказались и видные мартинисты, такие как князь Репнин,
архитектор Баженов, также впавший в немилость при Екатерине,
Лопухин. Разрешили покинуть свои деревни Трубецкому и И. Турге-
неву, укрепили свои позиции и некоторые другие масоны. Но торже-
ствовали они недолго. Вскоре масонство вновь было осуждено.
Ф.В. Ростопчин впоследствии писал, что именно его разговор с
Павлом на эту тему переменил взгляды императора на масонство240.
Так это или не так, но масонство вновь оказывается в трудном поло-
жении и постепенно переходит в оппозицию к императору.
Оппозиционным становится и подавляющая часть общества,
особенно столичного. При Екатерине II дворянин все-таки стал
ощущать определенную личную свободу, он стал более независи-
мым в своих действиях. Общественная жизнь стала заметно более
разнообразной, чем раньше, и столичное общество отличалось уже
довольно высоким уровнем образования и культуры. Как свидетель-
ствовали очевидцы, в момент кончины Екатерины Петербург, пос-
ле Парижа и Лондона, “был самою оживленною, самою изящною
европейской столицей”. Это было мнение иностранцев, отмечавших
внешний блеск, роскошь и хороший вкус петербургского высшего
общества241. С воцарением Павла произошло внезапное и неожидан-
ное изменение облика российской столицы. Последовали многочис-
ленные запреты, которые касались и моды, и даже словоупотребле-
ния. По указу 1797 г. одни слова предписывалось употреблять, дру-
гие заменять. Слово “врач” заменялось словом “лекарь” - замена
странная и никакого отношения к политике не имевшая. Вместо
слова “пособие” полагалось употреблять слово “помощь”, а вместо
слова “граждане” - “обыватели”. Последняя замена понятна. Моло-
дому императору граждане были не нужны. Не надо было ему и об-
щества, и в этом одна из наиболее четких линий новой языковой ре-
формы. Павел запретил слово “общество” и ничем его не заме-
нял242. Это было тоже одной из характерных черт его политики. Как
отмечает один из наиболее информированных его биографов
Е.С. Шумигорский, “Павел был убежден в безличии русского наро-
239 Иванов В.Ф. Указ. соч. С. 219.
240 Шумигорский Е.С. Император Павел I и масонство // Масонство в его про-
шлом и настоящем. СПб., 1914. Т. II. С. 149-150.
241 Шильдер Н.К. Указ. соч. С. 300.
242 См.: Русская старина. 1871. № 2; Клочков М.В. Павел и Франция // Отечест-
венная война и русское общество. Т. I. С. 66.
116
да и в необходимости для него немецкой указки, поддерживаемой
строго и мелочно дисциплинированной военной силой”243. При та-
кой установке русское общество и, вообще, общественная деятель-
ность вызывали у него неодобрение и запрет слова соответствовал
образу мыслей и действий тогдашнего российского самодержца.
Однако нельзя сказать, что при Павле I прекратилась всякая об-
щественная деятельность. Как это ни странно, в 1798 г. начал выхо-
дить “Петербургский журнал” И.П. Пнина, просуществовавший це-
лый год и имевший черты явно либерального издания244. Интерес-
ную позицию заняла при Павле его супруга, императрица Мария Фе-
доровна. При Екатерине II, не очень-то допускавшей своего сына к
управлению государства, роль его жены и того была меньшей.
Нельзя сказать, чтобы наследник и его супруга были вообще ото-
рваны от всякой общественной жизни. Они участвовали в придвор-
ных собраниях, различных торжествах. Известно их присутствие на
50-летнем юбилее Академии наук, принявшем 29 декабря 1776 г. ха-
рактер праздника, но все это было больше внешней стороной дейст-
вительной отстраненности от политики. Еще при вступлении Павла
в первый брак Екатерина II письменно выразила свой взгляд на обя-
занности невестки в особом “Наставлении великим княжнам Рос-
сийским”, в котором супруга наследника престола устранялась от
всякого влияния на политические дела. Ей предписывалось быть
женой и матерью, и строго оберегать репутацию императорской
фамилии245.
Вторая супруга Павла - немка по происхождению и францужен-
ка по воспитанию, действительно “любила Францию, ее блеск, об-
щественную жизнь, моды, литературу, искусство”246. Так писал не-
известный автор одной из глав о жизни Марии Федоровны. Возмож-
но, это был Шумигорский, обещавший посвятить ей свой четырех-
томник, но издавший только первый. События Французской рево-
люции отшатнули Марию Федоровну от Франции и французов, и
вряд ли она была против языковой реформы Павла.
Но при этом, буквально через неделю после кончины Екатери-
ны II и восшествия на престол Павла, она была поставлена “началь-
ствовать над воспитательным обществом благородных девиц”.
Всего лишь через полгода она уже была назначена главною началь-
ницею над всеми воспитательными домами. Их основала и опекала
Екатерина II. Мария Федоровна будет управлять воспитательными
домами 32 года (до 1828 г.), и при своем супруге и при двух царство-
243 Шумигорский Е.С. Императрица Мария Федоровна... С. 106.
244 Кизеветтер А. Из истории русского либерализма. Иван Петрович Пнин.
С. 72.
245 Шумигорский Е.С. Императрица Мария Федоровна... С. 82.
246 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 663 (Мария Федоровна).
On. 1. Д. 123. Л. 4. (Далее: ГАРФ).
117
вавших сыновьях, и превратит эту отрасль в целое ведомство, из-
вестное как Ведомство учреждений императрицы Марии (с 1854 г.).
Мария Федоровна создает ряд благотворительных и учебных обра-
зовательных учреждений, преимущественно женских, привлекая
к их деятельности и значительные общественные силы. При ней
в 1798 г. звание опекунов заменяется званием почетных опекунов,
отвечавших за ту или иную сферу деятельности этой разветвленной
системы образования и воспитания. Мария Федоровна развила ак-
тивную деятельность и привлекла к ней ряд видных деятелей об-
щества. Н.М. Карамзин, лично близкий к ней, выражал мнение,
что Мария Федоровна была бы лучшим министром просвещения
в России, а П.А. Плетнев назвал ее министром благотворительно-
сти247. Ее участие в благотворительной деятельности было действи-
тельно значительным вплоть до формирования “Императорского
батальона”, сражавшегося во время антинаполеоновских войн248.
Складывалась довольно любопытная ситуация. Павел I, безус-
ловный противник общественной инициативы, выпускает из заклю-
чения ряд видных деятелей общества. Он же, запрещая употребле-
ние слова “общество”, назначает свою законную супругу ведать
важной отраслью воспитания, образования и благотворительности,
т.е. по сути ответственной за связи с общественностью. Еще один из
парадоксов его царствования, имевший, однако, далеко идущие пос-
ледствия, поскольку императорская фамилия нисколько не желала
оставлять все усиливавшиеся позиции общества без внимания и кон-
троля.
247 Шумигорский Е.С. Императрица Мария Федоровна... С. VI.
248 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 123. Л. 6-6 об.
Глава третья
РАСЩЕПЛЕНИЕ
ЭВОЛЮЦИЯ ОБЩЕСТВА В НАЧАЛЕ XIX ВЕКА
Правление Павла I было коротким и завершилось очередным
государственным переворотом. Российский император погиб, что не
могло не наложить своего отпечатка на настроение нового само-
держца - Александра I. Похоже, что такого поворота событий он не
желал. Но факт остается фактом. При всем этом трудно найти еще
один пример того восторга, которым сопровождалось восшествие
на престол нового молодого императора. Когда позднее у Павла I
появились апологеты, то известный мемуарист Н. Греч заметил им,
что если бы они пожили в годы правления этого царя, то их мнение
было бы другим. При всех задумках Павла I по реорганизации упра-
вления в стране и регулировании социальных отношений, при его
нацеленности на наведение порядка, время его характеризуется как
мрачное и нервозное. Многие очевидцы свидетельствуют, что стра-
на как бы оцепенела, люди ушли в себя, внутренне не принимая сло-
жившуюся ситуацию. Как писал историк А. Корнилов, “общество
даже не пыталось выразить свое отношение к Павлу каким-либо об-
щественным протестом. Оно ненавидело молча, но, конечно, имен-
но это настроение дало немногочисленным деятелям переворота
11 марта 1801 г. смелость устранить Павла”1.
Не общество свергло сына Екатерины II и не народ, который
был далек от придворных хитросплетений и, пожалуй, даже возда-
вавший должное императору за его Указ о трехдневной барщине -
первое ограничение помещичьего произвола. Его свергли люди,
достаточно основательно вписавшиеся в административную систему
и занимавшие в ней довольно влиятельные позиции, т.е. с императо-
ром расправились чиновники, хотя некоторые авторы и настаивают
на том, что многие из заговорщиков были масонами2. Причастен
был к заговору против русского императора и английский посол
1 Корнилов А. Курс истории России XIX в. М., 1912. Ч. 1. С. 67.
2 Иванов В.Ф. Русская интеллигенция и масонство: от Петра I до наших дней.
М„ 1999. С. 230-237.
119
Ч. Уитворт, связанный с одной из заговорщиц - О.А. Жеребцовой.
Не подлежит сомнению и причастность к перевороту и Александ-
ра I. По-видимому, Павел хотел его лишить права наследования, так
же как и того же самого добивалась Екатерина II по отношению к
самому Павлу. Незадолго до переворота Павел вызвал из-за грани-
цы тринадцатилетнего племянника императрицы Марии Федоровны
принца Евгения Вюртембергского, которого намеревался усыно-
вить и, видимо, сделать наследником престола3. Вероятно, эти наме-
рения Павла и ускорили проведение переворота.
Так или иначе, общество горячо приветствовало восшествие
на престол императора и даже откровенно выражало свой восторг4.
Естественно, что радовались не только новому императору, но и
свержению старого. Не случайно новый император прямо заявил
о желании править по примеру государыни императрицы Екатери-
ны Великой. И в этом Александр I шел навстречу обществу, хотев-
шему, как писал Ф. Булгарин, “наслаждаться жизнью”5. Но были в
обществе и более серьезные намерения. Не все были довольны вну-
тренним устройством страны. И если не все это прямо выражали и
даже глубоко над этим задумывались, то заметно определенное на-
правление и в государственных учреждениях, и в обществе, которое
хотело принятия основных законов. Сам император уже в манифе-
сте 12 марта прямо указал на главный недостаток, которым страдал
русский государственный порядок. Он его назвал вполне определен-
но - “произволом нашего правления”, и В.О. Ключевский видит уже
в этом манифесте указание на необходимость преодоления этого
недостатка и принятия основных законов, “которых почти еще не
было в России”6.
Не понятно только слово “почти”, поскольку основные законы
это и есть конституция в полном смысле этого слова, что означало
наличие закона, стоящего выше любой власти.
В XIX век общество вышло, ощущая потребность в ликвидации
произвола и в таких законах, которые оградили бы его от произво-
ла администрации7. Пожалуй, лучше всех выразил это настроение
С.Р. Воронцов, снабдивший напутственным письмом своего сына,
в будущем видного политического деятеля страны - М.С. Воронцо-
ва. По его мнению, “страна слишком обширна, чтобы государь, будь
3 Шильдер Н.К. Император Павел Первый: Историко-биографический очерк.
СПб., 1901. С. 478—479.
4 Бокова В.М. Переворот 11 марта 1801 г. и русское общество // Вести. МГУ.
Сер. 8. История. 1987. X» 4. С. 16.
5 Воспоминания Фаддея Булгарина. СПб., 1846. Ч. 1. С. 216.
6 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч.: В 9 т. М., 1989. Т. V. С. 194.
7 Бокова В.М. Либерально-конституционные идеи России начала XIX века
(1801-1812 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1991. С. 11-12.
120
он хоть вторым Петром Великим, мог все делать сам при существу-
ющей форме правления без конституции, без твердых законов, без
несменяемых и независимых судов”. Воронцов, писал, что имеет ме-
сто лишь временное облегчение от тирании, и его соотечественники
похожи на римских рабов во время сатурналий, после которых они
вновь становились рабами. Он выступает против управления стра-
ной по прихоти императорских любимцев, против приниженности и
легкомысленности русских людей, способных за разрешение носить
круглые шляпы забыть об угнетающем их деспотизме. Он также
предостерегает от веры в доброго царя, трон которого может насле-
довать новый тиран8.
С.Р. Воронцов был видным дипломатом, послом России в
Англии, представителем высшего государственного аппарата, но он
передал настроения русского общества, ощутившего страх и оцепе-
нение от правления Павла I. Конституцию Воронцов хотел даровать
не всему народу, а только высшим слоям, и в этом усматривается
желание дворянства сохранить свои привилегии, оградив себя от
произвола администрации и укрепить свою власть над крепостными
крестьянами. Известно и другое письмо С.Р. Воронцова от 6 мая
1801 г., направленное одному из самых приближенных к Александ-
ру 1 лиц - Н.Н. Новосильцеву, где писалось о дворянстве как о по-
среднике между императором и народом, более того, как о социаль-
ной основе самодержавия, держащий в повиновении народ. Ворон-
цов призывал к необходимости внушать народу самое глубокое ува-
жение к дворянству, ибо его ослабление будет означать подкоп под
императорский трон9.
Одна из важнейших проблем России того времени - вопрос о го-
сударственном устройстве, которое не мыслилось без твердого за-
конного основания. В обществе все больше утверждалась мысль о
необходимости конституции10. Открыто об этом мало кто говорил,
но задумывались многие, постепенно склоняясь к ее необходимости,
тем более, что на этих позициях определенное время стоял сам им-
ператор. Но по другому важнейшему российскому вопросу - о кре-
постном праве в обществе самого начала столетия не только не бы-
ло единодушия, но он практически не стоял. В XIX век дворянское
общество вышло по-прежнему прокрепостническим, и лишь отдель-
ные его представители высказывались за его упразднение11. Основ-
ная масса дворян-землевладельцев, прежде всего мелкопоместная,
8 Архив князя Воронцова. М., 1880. Кн. 17. С. 6.
9 Там же. М„ 1877. Кн. 11. С. 391.
10 Минаева Н.В. Правительственный конституционализм и передовое общест-
венное мнение России в начале XIX века. Саратов, 1982. С. 6.
11 См.: Болебрух А.Г. Крестьянский вопрос в передовой общественной мысли
России (конец XVIII - первая половина XIX в.): Автореф. дис. ... д-ра ист.
наук. М., 1988.
121
выступала за сохранение прежних порядков. Декабрист А.А. Бесту-
жев, уже находясь в заключении, по этому поводу писал: “Дворяне
мелкопоместные составляют язву России: всегда виноватые и всегда
ропщущие и, желая жить не по достатку, а по претензиям своим,
мучат бедных крестьян своих нещадно... 9/10 имений в России рас-
строено и в закладе”12.
Вместе с тем все большее и большее число источников свиде-
тельствовало о процессе пробуждения крестьянства. Дело даже не
в числе крестьянских выступлений. Оно в начале XIX в. не было зна-
чительным. В 1806-1810 гг. отмечено всего 89 крестьянских высту-
плений, в 1811-1815 гг. их число возрастает до 153. В течение этих
десяти лет войска вводились в охваченные волнениями имения толь-
ко 23 раза13. Но это лишь одна сторона обострения крестьянского
вопроса. Заметно меняется характер их жалоб. Они становятся все
более осмысленными и всеобъемлющими. В 1805 г. крестьяне
д. Калли Петербургской губернии, обращаясь к министру внутрен-
них дел В.П. Кочубею, писали: “Хотя нет хуже, нет презреннее и
беднее состояния крестьянина, но ежели вообразить общий род лю-
дей, то и он есть человек, имеющий душу и рассудок, могущий чув-
ствовать сердечную скорбь и несчастие свое...”14 Крестьянство на-
чинает выступать с позиции борьбы за права человека, и это не мог-
ло не ощущаться самими помещиками. В 1812 г. число крестьянских
выступлений заметно возрастает и достигает 60. Это заметно встре-
вожило помещиков, особенно в западных районах страны, которые
подверглись нашествию Наполеона. Более того, такая тревога заме-
чается еще до прихода в эти уезды и губернии войск Наполеона.
Кизеветтер, изучив уже опубликованные частные письма той поры,
обратил внимание на то, что они переполнены указаниями на страш-
ную боязнь русским дворянством не французов, а собственных кре-
постных крестьян и дворовых. Он привел выдержку из письма
В.И. Бакуниной от 1 мая 1812 г., т.е. еще до начала войны с Наполе-
оном, где имеются следующие слова: “Боятся, что когда Наполеон
приблизится к русским губерниям и объявит крестьян вольными, то
может легко сделаться возмущение...”15
Уже позднее, во время существования III отделения, в его годо-
вых отчетах неоднократно отмечается острота крестьянской проб-
лемы. В Отчете за 1834 г. подчеркивалось: “Год от года распростра-
няется и усиливается между помещичьими крестьянами мысль о
вольности. В 1834 г. много было примеров неповиновения крестьян
своим помещикам, и почти все таковые случаи, как по произведен-
12 Декабристы: Отрывки из источников / Сост. Ю.Г. Оксман. М.; Л., 1926. С. 11.
13 Крестьянское движение в России в 1796-1825 гг. М., 1961. С. 18.
14 Там же. С. 199.
15 Кизеветтер А. Ф.В. Ростопчин // Кизеветтер А. Исторические отклики. М.,
1915. С. 149.
122
ным исследованиям оказывалось, происходили не от притеснений,
не от жестокого обращения, но единственно от мысли иметь право
на свободу”16. Руководство III отделения при этом высказывало
предположение, что этой ситуацией могут воспользоваться злона-
меренные люди.
При этом дворянское общество в целом оставалось сторонни-
ком крепостного права. Но по сравнению с XVIII в. произошли оп-
ределенные изменения в настроениях общества, увеличилось коли-
чество категорических противников крепостничества. Это стано-
вится все более заметным по мере выяснения намерений самого им-
ператора, а затем, когда стала ясным его нерешительность, а потом
и категорический отказ от радикального изменения существовавше-
го положения в российской деревне, появляется может быть и не
очень тогда заметное, но четкое направление, ратовавшее за ликви-
дацию крепостнических порядков. Размежевание в обществе нача-
лось и по этому вопросу, по которому в прошлом веке особых столк-
новений не было.
И в XVIII в. нельзя было говорить о какой-то сплоченности дво-
рянства, об отсутствии в его среде различного рода противоречий.
В первой половине XVIII в. были весьма характерными распри меж-
ду помещиками соседних имений, поскольку, среди прочего, не бы-
ли четко размежеваны помещичьи земли17. Во время Комиссии по
выработке нового уложения 1768 г. отмечались противоречия родо-
вых дворян и служилых, и в литературе даже пишут о “двух дворян-
ствах”18. Но в начале XIX в. заметны сдвиги в рамках самого дворян-
ства не только идеологического, но и общественно-политического
характера. Дворянство в XIX в. вышло уже достаточно образо-
ванным, во всяком случае безграмотных дворян, как это было еще
в 60-х годах XVIII в., уже практически не было. Многие из них полу-
чили довольно основательное домашнее воспитание и образование,
а дворянин, окончивший университет, в том числе и зарубежный,
уже не был белой вороной. Идет процесс осмысления своего поло-
жения в стране и мире, и это осмысление определялось реальным
жизненным опытом.
Н. Рожков в свое время подчеркивал: “Уже в XVIII веке, особен-
но к его концу, исчезла былая цельность крепостной психологии и
идеологии. Уже тогда приходилось различать настроение отдель-
ных дворянских групп. Тем более это необходимо по отношению
16 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 109. Оп. 223. Д. 2. Л. 6 об. -
7. (Далее: ГАРФ).
17 Чечулин Н. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII ве-
ка: Исторический очерк. СПб., 1899. С. 32.
18 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. Т. V. С. 194; Романович-Сло-
ватинский А. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепост-
ного права. СПб., 1870. С. 63.
123
к началу XIX столетия”19. В начале этого столетия оформилось ли-
беральное направление в политической жизни государства. Оно бы-
ло во многом связано с действиями и заявлениями самого молодого
императора. Утверждение об Александре I как о первом либерале
на русском престоле, принятое в исторической литературе, было
подвергнуто сомнению некоторыми философами, отказавшихся ви-
деть либерализм не только самого императора, но и таких либераль-
ных сановников, как М.М. Сперанский и Н.С. Мордвинов. По их
мнению, эти люди не вышли за рамки скромного политического ре-
форматорства в рамках самодержавия20.
Однако носители подобной точки зрения не учитывают серьез-
ную специфику России, где происходили процессы, во многом от-
личные от Запада. Еще С.М. Степняк-Кравчинский, видный народ-
ник, подчеркивает отсутствие в России буржуазии в собственном
смысле этого слова. Он, писавший эти слова в конце XIX в., подчер-
кивал: “Наша интеллигенция и либералы - большей частью те же
бывшие дворяне и мелкопоместные помещики, которым народ не
простил зла, причиненного их отцами и дедами”21. Но важной осо-
бенностью генезиса русского либерализма было то, что в нем значи-
тельную роль сыграл так называемый правительственный либера-
лизм, связанный с деятельностью прежде всего Александра I. Дейст-
вительно, результаты его реформ были довольно скромными, и это
отмечали исследователи русского либерализма, подчеркивавшие
то, что достигнуто было значительно меньше ожидаемого. Такие
результаты объяснялись и внешним фактором, а именно, войной
с Наполеоном. Утверждалось, что в эпоху Александра I в России на-
чали распространяться либеральные идеи и постепенно сформули-
ровалось либеральное сознание высших сословий22. Действительно,
настроения в обществе в первые годы правления Александра I зна-
чительно изменились. Н.И. Греч, впоследствии весьма далекий от
либерализма и даже один из активных апологетов консервативной
идеологии, характеризует себя как убежденного либерала, добавляя
при этом, “да и кто из тогдашних молодых людей был на стороне ре-
акции? Все тянули песню конституционную, в которой запевалою
был император Александр Павлович”23.
Действительно, именно император оказал большое влияние на
либерализацию прежде всего общественных настроений и на созда-
19 Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении. Л.; М.,
1924. Т. X. С. 62.
20 Пустарников В.Ф. Либеральный консерватизм и либерализм в России XIX -
начала XX в.: различия и сходства // Либеральный консерватизм: история и
современность. М., 2001. С. 14.
21 Степняк-Кравчинский С.М. Россия под властью царей. М., 1965. С. 77.
22 Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М., 1995. С. 55.
23 Греч Н.И. Записки о моей жизни. СПб., 1886. С. 446.
124
ние определенной прослойки, которую можно назвать правительст-
венными либералами. Их роль в формировании либерального на-
правления достаточно значительна и хорошо показана в специаль-
ных исследованиях еще историков дореволюционной России24.
Однако в сводных работах по истории русского либерализма крайне
сужен персональный состав как правительственных, так и общест-
венных либералов. В.В. Леонтович, автор первой обобщающей мо-
нографии по истории русского либерализма, к либералам относит
лишь Александра I, Н.С. Мордвинова, М.М. Сперанского, и даже
Н.М. Карамзина, хотя задолго до появления этой книги была пока-
зана принадлежность Сперанского и Карамзина к разным общест-
венно-политическим лагерям25. Совсем не упомянуты либералы на-
чала XIX в. в другой обобщающей работе, посвященной либерализ-
му середины XIX - начала XX в., но частично охватывающей более
ранний период26.
Но проблема остается, и в последнее время уже не первый раз
привлекает внимание исследователей. Ей была специально посвяще-
на конференция, проведенная в декабре 1999 г. в Петербурге под на-
званием “Истоки и судьбы русского либерализма. К 175-летию вос-
стания декабристов”. На этой конференции прямо шла речь о либе-
рализме начала XIX в., и ряд ее участников относили декабристов
именно к деятелям либерального направления. История декабрист-
ского движения, действительно, явление сложное. К ним относят не
только непосредственных участников выступления 1825 г., но и чле-
нов тайных обществ александровского времени. Не все декабристы
были сторонниками революционной борьбы, но последние составля-
ли большинство. Мы еще остановимся на русском революционном
радикализме, возникшего также и из-за непоследовательной позиции
Александра I, который не выполнял данных в тот или иной период
правления обещаний. В современной литературе не подлежит сомне-
нию искреннее намерение Александра I в начале его царствования
как ликвидировать крепостное право, так и ввести конституцию27.
Письмо Александра от 27 сентября 1797 г., которое он отправил
через Н. Новосильцева Лагарпу, неоднократно комментировавшее-
ся, не оставляет двух мнений о намерениях его автора. Будущий им-
ператор в нем прямо пишет об обеспечении блага России при усло-
вии введения в ней свободной конституции28. Это несомненно ис-
24 См.: Семевский В.И. Либеральные планы в правительственных сферах в пер-
вой половине царствования имп. Александра I // Отечественная война и рус-
ское общество. 1812-1912: В 7 т. М., 1911. Т. II.
25 Завитневич В.З. Сперанский и Карамзин как представители двух политиче-
ских течений в царствование имп. Александра I. Киев, 1907. С. 3.
26 Секиринский С.С., Шелохаев В.В. Либерализм в России. М., 1995. С. 12-18.
27 Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в
начале XIX в. М„ 1989. С. 65, 147.
28 Шильдер Н.К. Император Александр I. Изд. 2-е. СПб., 1904. Т. 1. С. 162-164.
125
креннее убеждение двадцатилетнего наследника, ежедневно испы-
тывавшего жесткость режима отца, царствовавшего императора
Павла I. Близки были к его настроениям и молодые его друзья, тог-
да его окружавшие - Н. Новосильцев, А. Чарторыский, П. Строга-
нов, В. Кочубей. И небезосновательны мнения исследователей об их
причастности к деятельности Пнина, на чем мы еще специально ос-
тановимся.
В. Леонтович, который ограничился разбором мнений всего
лишь нескольких деятелей тогдашней России, отнюдь не считает,
что только ими ограничивается тогдашний либеральный лагерь в
стране. Он пишет: “Для Мордвинова, как и для многих других пред-
ставителей либерального направления, в то время переход к консти-
туционным государственным формам являлся первой и важнейшей
задачей”29. Таким образом, речь у Леонтовича идет о многих пред-
ставителях русского либерализма. Задача изучения, можно сказать,
кадрового состава русского либерализма начала XIX в. еще не реше-
на, но не подлежит сомнению увлеченность либеральными взгляда-
ми довольно значительных кругов тогдашней дворянской молоде-
жи. Об этом свидетельствует не только Н.И. Греч. Другое дело, что
“молодые друзья” Александра I, составившие Негласный комитет,
придерживались довольно умеренных и даже консервативных взгля-
дов как по поводу внутренних государственных преобразований, так
и по крестьянскому вопросу30, и сам Александр был намного их ле-
вее. Как известно, еще 24 апреля 1801 г. впервые после получения
престола он завел разговор о необходимости коренных государст-
венных преобразований. Разговор этот состоялся с П.А. Строгано-
вым, одним из самых приближенных к нему тогда сотрудников. Пос-
ледний высказался первоначально за преобразование администра-
ции, а затем и за ограничение самодержавия, в чем, как казалось, по-
лучил поддержку молодого императора. П. Строганов, как известно,
побывал в Париже в 1790 г. вместе со своим воспитателем францу-
зом-республиканцем Роммом. Они там вступили в якобинский клуб,
и Строганов даже был библиотекарем этого клуба, сойдясь с извест-
ной революционеркой Теруан де Мерикур. За это Екатерина II по-
требовала немедленного возвращения Строганова в Россию, а после
его приезда сослала его в деревню к матери. Но затем он вернулся
в Петербург, стал приближенным к императорскому двору и позна-
комился с Александром. Исследователи характеризуют его как
умеренного либерала с довольно заметным демократическим от-
тенком31.
29 Леонтович В.В. Указ. соч. С. 61.
30 Там же; Минаева Н.В. Указ. соч. С. 60-72. См. также: Сафонов М.М. Проб-
лема реформ в правительственной политике России на рубеже XVIII-XIX вв.
Л., 1988.
31 Корнилов А. Указ. соч. С. 98-99.
126
Правительственный либерализм получил отражение не только
в недрах Негласного комитета, но и в деятельности ряда видных
представителей государственного аппарата. Н.С. Мордвинов при
Александре I даже становится морским министром. И хотя он выхо-
дил в отставку, был близок к общественным кругам и благодаря по-
пулярности в обществе избирался в 1806 г. предводителем москов-
ского ополчения (не будучи дворянином Московской губернии),
Мордвинов был влиятельным чиновников. Как и многие деятели ли-
берального направления, он прежде всего высказывался за проведе-
ние политических реформ, за введение политической свободы. Вме-
сте с тем он был против внезапного и всеобщего устранения крепо-
стного права32. Либерализм Мордвинова представляется довольно
умеренным вариантом дворянского либерализма. Не случайно он
имел такую широкую поддержку в рядах дворянского общества.
Более радикальными и основательными были взгляды М.М. Спе-
ранского (естественно, до его опалы в 1812 г.). В своей работе
1802 г. он писал: “Каким образом коренные законы государства
сделать столько неподвижными и неприменяемыми, чтоб никакая
власть преступить их не могла и чтоб сила, в монархии вседействую-
щая, над ними единственно никакого действия не имела?”33 Сперан-
ский явно ратовал за силу закона, который должен быть и над мо-
нархией, т.е. за подлинную конституцию. В том же году им была со-
ставлена записка “Еще нечто о свободе и рабстве” и ряд других про-
ектов. Намечается путь постепенной отмены крепостного права -
предоставление крестьянам права перехода, регулирования кресть-
янских повинностей в пользу помещика и т.д.34
К правительственным либералам этого времени могут быть от-
несены и некоторые другие видные военные и гражданские деятели,
в частности генерал П.Д. Киселев, составивший на имя императора
записку от 17 августа 1816 г. “О постепенном уничтожении рабства
в России”, где он выступал за гражданскую свободу и отмену крепо-
стного права35. Киселев был одним из столпов правительственного
либерализма и впоследствии, заняв пост министра при Николае I,
сыграл определяющую роль при реформе государственных кресть-
ян, а затем и оказавший заметное влияние на проведение Крестьян-
ской реформы 1861 г. Либерализм Мордвинова, Сперанского,
П. Строганова, Киселева и других деятелей этого времени был ис-
кренним и глубоким36. Но в правительственных структурах были
32 Леонтович В.В. Указ. соч. С. 60.
33 Сперанский М.М. Проекты и записки. М.; Л., 1961. С. 28.
34 Федоров В.А. Михаил Михайлович Сперанский // Российские реформаторы
XIX - начала XX в. М„ 1995. С. 40.
35 Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. СПб., 1882.
Т. IV. С. 197.
36 Давыдов М.А. Оппозиция его величества. Дворянство и реформы в начале
XIX века. М„ 1994. С. 3^1.
127
люди, явно ощутившие влияние императора и стремившиеся следо-
вать тогдашней политической моде. Характерно, что она иногда со-
ответствовала моде повседневного быта. Об этом, в частности, вспо-
минал Ф. Булгарин. По его словам, первым, кто появился одетым по
новой парижской моде, был М.Л. Магницкий, вернувшийся из Пари-
жа и за которым бегал народ на улицах, любуясь его нарядом.
По-видимому, моднику это очень нравилось. Но и в своем политиче-
ском поведении он также решительно следовал моде, став одним из
ревностных сотрудников Сперанского, а затем, когда его кумир
попал в опалу и он сам подвергся гонениям, вновь круто меняет свои
политические симпатии и следует новой моде, став одним из крайних
консерваторов37.
Правительственных либералов в то время было немало. К ним
может быть отнесен и С.С. Уваров, тоже вскоре сменивший полити-
ческую моду, и ряд других сановников. Вместе с тем без изучения
правительственного либерализма трудно разобраться и в либерализ-
ме общественном. Первый несомненно повлиял на расширение ли-
берализма в обществе, особенно среди молодежи, и только при ком-
плексном изучении этих двух видов либерализма можно будет при-
ступить к написанию капитальной истории русского либерализма,
к чему уже призывают в современной литературе38.
Говоря о ситуации XVIII в., мы смогли выделить лишь отдель-
ных деятелей, придерживающихся либеральных взглядов. Однако о
либерализме как таковом тогда еще говорить не приходится. В ли-
тературе уже подчеркивалось, что «почти все либералы XVIII в. бы-
ли “крепостниками” в жизни»39. Сторонников ликвидации крепост-
ного права среди представителей русского общества можно было
тогда пересчитать на пальцах. И в современной литературе подчер-
кивается, что ни у Новикова, ни у Бецкого не возникало мысли
о подготовке крестьян к освобождению, и даже С.И. Гамалея провел
долгие годы в крепостном имении Н.И. Новикова Тихвинское.
Почему даже Гамелея, потому что еще В.О. Ключевский назвал его
“человеком первых веков христианства”, отказавшегося от награды
за службу крепостными в количестве 300 душ40.
Но в начале XIX в. ситуация в обществе заметно меняется. Все
больше становится общественных деятелей, выступавших за ликви-
дацию крепостничества. И хотя они по-прежнему не составляли
37 Воспоминания Фаддея Булгарина. Ч. 2. С. 7. См.: Китаев В.А., Ведерни-
ков В.В. Написана ли история русского либерализма? // Вести. Волгоградско-
го ун-та. Сер. 4. История. Философия. 1996. Вып. 1.
38 Зорин АЛ. Идеология “православия-самодержавия-народности” и ее немец-
кие источники // В раздумьях о России (XIX век). М., 1996. С. 124.
39 Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней тре-
ти XVIII века. М., 1999. С. 220.
40 Ключевский В.О. Воспоминания о Н.И. Новикове и его времени // Соч. М.,
1999. Т. IX. С. 45—46.
128
большинства, не замечать их в новых условиях уже было нельзя41.
Прежде всего о тех, кто принимал участие в общественной деятель-
ности XVIII в. В 1801 г. кружок молодых людей объединяется
в Вольное общество любителей словесности науки и художеств.
Учреждено оно было в июле этого года в Петербурге, и сразу же
проявило себя живым интересом к политическим проблемам. Пред-
седателем общества некоторое время был И.П. Пнин, входили в не-
го В.В. Попугаев, Н.П. Брусилов, сыновья Радищева, А.Х. Восто-
ков, И.М. Борн (председатель общества в 1803-1805 гг.) и др. Обще-
ство известно рядом изданий, среди которых наиболее известен
“Журнал Российской Словесности”, издававшийся Брусиловым.
В журнале выделяются сочинения Пнина, проводившего идеи
полной свободы печати, отмены цензуры, личной свободы человека
и нетерпимости рабства. Пнин, незаконный сын екатерининского
вельможи Н.В. Репнина, одно время вообще не находился на госу-
дарственной службе, будучи издателем журнала и ярким представи-
телем общественности в полном смысле этого слова. Но и после то-
го, как с восшествием на престол Александра I он вскоре снова по-
ступает на государственную службу письмоводителем Государствен-
ного совета, Пнин все-таки больше член общества, нежели админи-
стративной структуры. Он вышел из кружка Радищева и оставался
его поклонником, хотя и не дошел до радищевского радикализма.
Но мнение исследователей о том, что Пнин стоит у истоков русско-
го либерализма, конечно, нельзя считать безосновательным. Даже
Н. Рожков, очень критически оценивавший деятелей начала XIX в.,
счел необходимым записать: “Пнин и его друзья - это крайняя
(на деле очень умеренная) левая среди русского дворянства накану-
не двенадцатого года”42. Слова “очень умеренная”, однако, навряд
ли можно отнести к самому Пнину.
Пнин, сочинения которого уже достаточно хорошо изучены и
неоднократно публиковались, несомненно, один из первых предста-
вителей русского общественного либерализма, а его “Опыт о про-
свещении относительно к России” ожидала далеко не спокойная
судьба. Более того, на примере этого сочинения можно сделать вы-
вод о тех проблемах, которые ожидали сторонников личной свобо-
ды и социальной вольности. Еще при Павле I ближайшие друзья
Александра Павловича (Новосильцев, Чарторыский, Строганов)
поддерживали связи с редакцией “Петербургского журнала” Пнина
и анонимно помещали там свои переводы иностранных авторов43.
Поэтому, после прихода Александра к власти, казалось, что Пнину
и его окружению будут обеспечены все возможности для творчест-
41 Бокова В.М. Либерально-конституционные идеи... С. 18.
42 Рожков Н. Указ. соч. С. 106.
43 Кизеветтер А.А. Из истории русского либерализма. Иван Петрович Пнин //
Кизеветтер А.А. Исторические очерки. М., 1912. С. 72.
5. Гросул В.Я.
129
ва. Но действительность оказалась намного более сложной, даже
трагичной. “Опыт” выходит в Петербурге в 1804 г. отдельным изда-
нием и получает одобрение самого императора. Более того, Алек-
сандр I предложил Пнину расширить эту работу, дополнив материа-
лами по крестьянскому вопросу, и обещал издать за счет государст-
ва. Дополнения были сделаны, и в ноябре того же года автор подал
ее в Цензурный комитет. В декабре комитет не только не одобрил
представленный текст, но запретил печатание второго издания,
а также постановил изъять из книжных магазинов еще не реали-
зованные экземпляры. Решение это было принято по личному
распоряжению императора. Вот так покровитель либералов пресе-
кает издание подготовленное по его же предложению. Автор полу-
чил сильнейший психологический удар, и видимо он сыграл не пос-
леднюю роль в кончине Пнина в сентябре 1805 г., когда ему было
всего 32 года. В 1818 г., когда его друзья попытались переиздать
книгу, эта попытка вновь потерпела неудачу44. Невольно вспоми-
наются слова А.С. Пушкина об Александре I: “В лице и в жизни
Арлекин”. Действительно, актерство императора и его двуличие не
было секретом даже для людей, которые к нему лично не были при-
ближены.
Дополненный вариант “Опыта” впервые увидел свет только в
1934 г., а затем вновь опубликован в 1966 г. Ознакомление с книгой
позволяет увидеть в лице Пнина сторонника общего блага, патрио-
та своего отечества, сторонника просвещения народа. Ссылаясь на
ряд высказываний Екатерины II, автор выступил за облегчение уча-
сти крестьянства, или как там пишется, земледельческого состоя-
ния. В книге имеется следующая многозначительная фраза: “Ежели
мы состояние крестьян настоящих сравним с состоянием наших ста-
ринных, то какое разительное между ними найдем различие! Те бы-
ли вольные, а наши - рабы; те имели собственность, а наши не име-
ют оной, потому что закон ее не охраняет; те имели права свои, а на-
ши лишены их”45. Раздел, посвященный крестьянству, в этой книге
достаточно основательный и направлен на отстаивание его прав.
Не случайно там также вспоминаются итоги уже упоминавшегося
конкурса Вольного экономического общества, где первую премию
получил иностранный профессор.
Другим активным членом общества был В.В. Попугаев, которо-
го также можно отнести к авторам левых взглядов. Автор таких со-
чинений, как “О благополучии народных тел (1801-1802)”, “О твер-
дости конституции и законов”, “О политическом просвещении во-
обще, 1804”, “О благоденствии народных обществ, 1807” и др.,
44 Русские просветители (От Радищева до декабристов). М., 1966. Т. I.
С. 412-415.
45 Пнин И.П. Опыт о просвещении относительно к России. 1804 // Русские про-
светители... Т. 1. С. 201.
130
Попугаев доходит до критики самодержавия и особенно тирании,
популяризирует историю разных республик и обосновывает уничто-
жение крепостничества. После смерти Пнина позиции Попугаева
в обществе ослабели. Вообще, представители левого направления
столкнулись с умеренно-либеральными членами общества, во главе
которых оказался Д.И. Языков. Попугаев и его сторонники оказа-
лись в меньшинстве, и в 1811 г. он был даже исключен из этого
общества46.
Кроме журнала “Вольного общества любителей словесности,
наук и художеств” (вышел только один номер в 1804 г.), издания
либерального направления начала XIX в. представлены “Вестни-
ком Европы” молодого еще Н.М. Карамзина, “Московским Мерку-
рием” П.И. Макарова, полемизировавшего с А.С. Шишковым,
“Северный вестник” И.И. Мартынова. С некоторыми оговорками
можно сказать, что в начале XIX в. в России зародилась либераль-
ная журналистика. А. Корнилов, давая краткую характеристику
этим изданиям, вполне обоснованно заметил: “Розово-либеральное
настроение общества отразилось и в периодической печати, кото-
рая не замедлила возродиться после распечатания частных типо-
графий”47.
К либеральному направлению может быть отнесен и ряд других
русских мыслителей той поры. Наростом на теле государства назы-
вает крепостное право П.А. Вяземский48. Уже в 1802 г. видный ди-
пломат, впоследствии директор знаменитого Александровского
Царскосельского лицея В.Ф. Малиновский пишет записку об осво-
бождении крестьян и передает ее в то время министру иностранных
дел, а до этого же дипломатическому работнику - В.П. Кочубею49,
известному своими умеренно-либеральными взглядами50. Несколь-
ко позднее, в 1806 г., на философском факультете Геттингенского
университета защищает диссертацию, посвященную освобождению
крепостных в России, А.С. Кайсаров. Диссертация была защищена
на латинском языке, и ее автор получил степень доктора филосо-
фии, но впервые она была опубликована на русском языке только
в 1966 г.
В своей диссертации Кайсаров открыто полемизировал с бро-
шюрой барона В. Унгерн-Штеренберга, отпечатанной в 1803 г. в Пе-
тербурге на немецком языке, и где крепостное право в России оп-
равдывалось законами природы и права. Мнение Кайсарова было
абсолютно другим. Суть его диссертации может быть определена
следующими словами - “крепостное право не опирается ни на какое
46 Русские просветители... Т. I. С. 420.
47 Корнилов А. Указ. соч. С. 119.
48 Вяземский П.А. Записные книжки. М„ 1963. С. 27.
49 Русские просветители... Т. I. С. 418.
50 См.: Сафонов М.М. Указ. соч.
5*
131
законное обоснование” и “должно быть полностью уничтожено”51.
Вся диссертация построена на доказательствах нецелесообразности
крепостного права и его препятствиях на пути социально-экономи-
ческого прогресса в России.
Если Малиновский занимал соответствующие посты в государ-
ственном аппарате, то Кайсаров после отставки в 1799 г. в чине
штабс-капитана стал многолетним студентом, активно участвуя в
общественной деятельности. Был членом “Дружеского литератур-
ного общества”, а после защиты диссертации вернулся в Россию
только в начале 1809 г., получив затем звание профессора Дерптско-
го университета по кафедре русской литературы и русского языка.
Кайсаров может считаться именно представителем общества, чело-
веком, распространявшим в нем несомненные либеральные взгля-
ды. Не случайно, будучи членом “Дружества”, он полемизировал
с другими его членами по вопросам разного понимания задач обще-
ственной деятельности52.
В начале правления Александра I еще был жив А.Н. Радищев,
взгляды которого не претерпели существенных изменений53. Еще
был жив Кречетов, а также и Н. Новиков. Нам не известны их воз-
зрения той поры, но сами их имена были свидетельством определен-
ной преемственности с их довольно известным в общественных кру-
гах прошлым. Вообще термин “либерал” в то время имеет довольно
широкое хождение. Но означал он нечто иное, что подразумевается
впоследствии и особенно сегодня. П.И. Пестель, уже будучи под
следствием, говорил о декабристских организациях как о “политиче-
ских обществах с либеральными намерениями”54. Либерал тогда
был представителем крайне левых взглядов, во всяком случае в
представлении декабристов, да и не только их. Однако нет никакого
сомнения в либеральной сущности, в современном понимании,
взглядов ряда декабристов, особенно на раннем этапе оформления
декабристской идеологии. Либералом по своим взглядам был один
из основателей декабристского движения - Н.И. Тургенев, сын
одного из сподвижников Н. Новикова, активного масона. Хотя его
известное сочинение “Опыт теории налогов”, имевшее явный анти-
крепостнический уклон и встретившее заметный интерес в печати,
относится к важным памятникам раннего периода этого движения
(оно опубликовано в 1818 г.). Его товарищи по обществу были все-
таки на более радикальных и левых позициях. К либеральным чле-
нам декабристских организаций относился не только М.Н. Муравь-
ев, в будущем, “вешатель”, но и один из крупнейших деятелей вос-
51 Кайсаров А.С. Об освобождении крепостных в России. 1806 // Русские про-
светители... Т. 1. С. 364, 382.
52 Там же. С. 423-424.
53 См.: Шторм Г. Потаенный Радищев. М., 1965.
54 Восстание декабристов: Документы и материалы. М.; Л., 1927. Т. 4. С. 106.
132
стания Н.М. Муравьев, создатель известной конституции. Н.М. Дру-
жинин, автор капитальной монографии о Н. Муравьеве, писал о сво-
ем герое как стороннике общих принципов либеральной программы
и противнике революции масс. По мнению историка, “он раскрыва-
ет общие формулы либеральной идеологии в конкретных очертани-
ях своей социальной и политической программы”. В противовес
мелкобуржуазному демократизму Пестеля Муравьев избегает так-
тики вооруженного восстания и выискивает способы “легального
переворота”. Наряду с Н. Муравьевым Н. Дружинин относит к пред-
ставителям русского буржуазного либерализма и таких декабри-
стов, как М.С. Лунин, С.П. Трубецкой, Е.П. Оболенский и др.55
Либеральное направление в первые годы александровского пра-
вления было не только заметным и влиятельным, но и довольно раз-
нообразным. В частности, можно назвать имя и такого деятеля, как
В.Н. Каразин, сразу по восшествии на престол Александра I послав-
шего ему откровенное письмо, где фактически излагается целая
программа действий и где особое место занимает доверие к общест-
венному мнению. Известно как взволновало это письмо самого им-
ператора, приблизившего к себе его автора. Ходили и анонимные
записки, например “Проект обращения к императору” на француз-
ском языке, где, среди прочего, отмечалось “беспримерное в России
отчуждение общественного мнения от мнения правительственного”
и при всем одобрении первых лет правления императора, высказы-
вались надежды на новые преобразования56.
Особый разговор об общественно-политических взглядах
А.С. Пушкина, хотя и бывшего одно время чиновником Министер-
ства иностранных дел, а затем и камер-юнкером, но являвшегося
прежде всего представителем общества. Пушкин слишком много-
гранен, чтобы можно было без всяких оговорок отнести к какому-
либо общественному направлению. В последнее время его старают-
ся представить консерватором, ссылаясь на одно из его известных
высказываний. Таким его считал еще П.Б. Струве57, но Пушкин, на
наш взгляд, по крайней мере в эпоху Александра I никаким консер-
ватором не был. Не за консерватизм его направляют в продолжи-
тельную южную ссылку, а за “Вольность” и “Деревню”. И даже ко-
гда в 1837 г. Пушкин скончался, руководство III отделения сочло не-
обходимым записать: “Пушкин соединял в себе два отдельных суще-
55 Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев // Дружинин Н.М. Революцион-
ное движение в России в XIX в.: Избр. тр. М„ 1985. С. 226-228.
56 Шильдер Н.К. Император Александр I. СПб., 1905. Т. II. С. 324-330; Дружи-
нин Н.М. Социально-политические взгляды П.Д. Киселева // Вопр. истории.
1946. № 2/3. С. 36; Акулыиин П.В. П.А. Вяземский. Власть и общество в до-
реформенной России. М., 2001. С. 30.
57 Цит. по: Омельченко Н.А. Русский опыт. Революция 1917 года в России и по-
литическая партия большевизма в общественно-политической мысли россий-
ского зарубежья (1917-1930-х годов). М., 1995. С. 24.
133
ства: он был великий поэт и великий либерал, ненавистник всякой
власти”58.
Дворянский либерализм - это реальность начала XIX в. Громко
заявив о себе в самом начале столетия, он, однако, несколько позд-
нее начинает ослабевать. Серьезным ударом по правительственному
либерализму была опала М.М. Сперанского и некоторых его сорат-
ников. Еще больше ослабевают и правительственный, и обществен-
ный либерализм после 1820 г. Н.М. Дружинин писал, что заметный
упадок дворянского либерализма последовал за глубоким сельскохо-
зяйственным кризисом59, явно настроившим дворян-помещиков про-
тив каких-либо нововведений. Уже известный закон о вольных хле-
бопашцах 1803 г. вызвал в их среде определенную настороженность.
С этого времени нарастает массовое недовольство поместного дво-
рянства реформами Александра I, и как реакция на александровский
либерализм появляется еще одно общественно-политическое тече-
ние, получившее в литературе название консервативного.
Когда-то видный специалист по александровской эпохе
А.В. Предтеченский подчеркивал, что нет материалов, которые
предоставляли бы возможность установить существование каких-
либо общественных или литературно-общественных организаций
оппозиционного направления, возникших в 1807-1812 гг.60 Но еще
за сорок лет до выхода солидной книги Предтеченского А.А. Кизе-
веттер писал о тверском политическом салоне великой княгини Ека-
терины Павловны, где “около честолюбивой и энергичной великой
княгини группировалась консервативная оппозиция против консти-
туционных планов Сперанского”61.
Так получилось, что правительственный либерализм породил
прежде всего консервативную оппозицию в верхах, и лидерами этой
оппозиции стали члены императорской фамилии. Отдельные недо-
вольства внутренней и внешней политикой Александра I вылива-
лись, как правило, в глубокую ненависть к Сперанскому, который
как бы олицетворял собой курс на либеральные преобразования,
внушавшие серьезные опасения хозяйствующих помещиков. Дейст-
вительно, есть ряд примеров личного обращения к Александру I тех
или иных видных сановников, недовольных тогдашним курсом.
Один из них, сенатор П.Г. Дивов подает императору записку, где
содержится острая критика “молодых друзей”. В целом, в ней дана
негативная оценка первым годам правления Александра I62. Подоб-
58 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 3. Л. 89 об.
^Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. С. 226.
Предтеченский А.В. Очерки общественно-политической истории России в
первой четверти XIX века. М.; Л., 1957. С. 228.
61 Кизеветтер А.Ф. В. Ростопчин. С. 85.
62 Повествование о царствовании императора Александра I, для него одного пи-
санное (Записка П.Г. Дивова) // Русская старина. 1899. Т. X (октябрь). С. 79-89.
134
пые настроения, постепенно усиливаясь, привели к объединению
консерваторов и в высших кругах, и в обществе. В результате возни-
кло нескольких консервативных центров, носивших довольно орга-
низованный характер.
Одним из важнейших форпостов общественного и администра-
тивного консерватизма становится уже упомянутый салон Екатери-
ны Павловны в Твери, где ее супруг герцог Георгий Ольденбургский
был генерал-губернатором Новгородской, Тверской и Ярославской
губерний. Завсегдатаем салона становится А.Б. Куракин, друг детст-
ва Павла I и впоследствии одно из самых приближенных к нему лиц.
Другой фаворит Павла - Ф.В. Ростопчин, о котором Кизеветтер пи-
сал, что он “выступил таким образом в 1806 г. духовным вождем на-
ционального шовинизма и социально-политической реакции”63, так-
же получает доступ в этот политический салон. Именно Ростопчин,
родственник Карамзина со стороны первой жены известного исто-
риографа, и привлекает его к работе салона и способствует сближе-
нию с Екатериной Павловной. Бывший свидетель Французской ре-
волюции, путешествовавший тогда по Франции, на стыке XVIII и
XIX вв. больше склонявшийся к либерализму, становится одним из
активных сторонников консервативной “партии”. Более того, поды-
скивая достойного антипода М.М. Сперанскому, Екатерина Павлов-
на остановилась именно на Карамзине, пригласила его в Тверь, вве-
ла в свой салон и постаралась его еще больше сблизить со своим
венценосным братом, сделавших его еще в 1803 г. своим историогра-
фом64. Именно Екатерина Павловна, достаточно хорошо изучившая
взгляды Карамзина, поручает ему составить специальную записку,
где бы были изложены взгляды членов салона на реформы Алек-
сандра I, современное состояние и будущее устройство российского
государства. Так и появилась известная “Записка о древней и новой
России”, привезенная Карамзиным в Тверь в феврале 1811 г. и став-
шая одним из краеугольных камней русского политического консер-
ватизма65.
Вначале хождение “Записки” было весьма ограниченным, и тру-
дно сказать, какова была степень знакомства с ней российского об-
щества. Известно, что уже тогда, в феврале, известный историк за-
читал ее Екатерине Павловне и ее супругу, а в марте с нею ознако-
мился император Александр I, воспринявший ее поначалу не очень
благожелательно, скорее даже наоборот. Но при всем ограничен-
ном хождении записки в первое время после ее написания, круг дру-
зей Екатерины Павловны, конечно, ее знал или слышал о ней. Кон-
сервативная “партия” при тесных связях ее членов была вооружена
63 Кизеветтер А.Ф. В. Ростопчин. С. 85.
64 Эйдельман Н. Последний летописец. М., 1983. С. 42.
65 См.: Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и
гражданском отношениях. М., 1991.
135
основными идеями этой записки. Наличие ее в личном архиве Нико-
лая Павловича, будущего императора66, также свидетельствует об
определенной распространенности записки, и говорить о том, что
общество о ней ничего не знало будет неточным. Карамзин высту-
пает в этой “Записке” как убежденный, отнюдь не конъюнктурный
сторонник самодержавия, дворянства и духовенства. Основной
смысл “Записки” может быть сведен к триаде “Самодержавие. Пра-
вославие. Отечество”. Именно в такой последовательности. Само-
державие во всех случаях стояло на первом месте. Примечательно и
то, что в качестве источника Карамзин использовал один из списков
записки М. Щербатова “О повреждении нравов в России”, с которой
ознакомился между 1804 и 1809 гг.67
Тверской салон консерваторов не был оторванным кружком.
Он имел связи и с Москвой, и с Петербургом, и с рядом других мест
России. Прежде всего хорошо заметна его связь с первопрестольной
через Ф.В. Ростопчина и того же Н.М. Карамзина. В Москве консер-
вативная оппозиция просматривается и раньше. Французский дипло-
мат Сент-Эньян, посетивший Петербург в 1807 г„ писал о русской
партии вельмож, выступавших против каких-либо нововведений в
управлении страной. Партия эта, по его словам, большей частью
сформировалась именно в Москве68. Но и в Петербурге консерва-
тивные силы также создали свои организации. Одним из столпов
петербургского консерватизма становится адмирал А.С. Шишков,
решительный противник Карамзина в области языкознания, но в по-
литическом плане весьма к нему близкий. Карамзин в то время не
был сторонником отмены крепостного права, хотя видел его в дале-
кой перспективе. Шишков - проводник идеологии самодержавия
и православия, а также был противником отмены крепостничества.
В главных вопросах социального и политического устройства меж-
ду Шишковым и Карамзиным не было принципиальных отличий69.
Шишков в то время даже в большей степени был представителем
общественности, поскольку на определенном этапе своей деятель-
ности был более отдален от престола, чем Карамзин. Он, однако,
с 1796 г. стал членом Российской академии, а в 1807 г. создал лите-
ратурное общество “Беседа любителей русского слова”, оформив-
шееся формально в 1811 г. В “Беседу” входили не только такие сто-
ронники классицизма, как А.С. и Д.Х. Хвостовы, А.А. Шаховской,
С.А. Ширинский-Шихматов, но и один из крупнейших поэтов стра-
66 ГАРФ. Ф. 672 (Николай I). On. 1. Д. 275. Л. 1-138.
67 Моисеева Т.Н. М.М. Щербатов и Н.М. Карамзин (Записка “О повреждении
нравов в России”) // Русская литература XVIII - начала XIX века в обществен-
но-культурном контексте. XVIII век: Сб. 14. Л., 1988. С. 87.
68 Там же. С. 92.
69 Сборник императорского Русского исторического общества. СПб., 1892.
Т. 83. С. 42. (Далее: Сб. РИО).
136
ны Г.Р. Державин, на дому у которого члены общества собирались.
Входили в состав общества и И.А. Крылов, и Н.И. Гнедич, и
А.Ф. Мерзляков70.
А.С. Шишков был во многом противником александровских ре-
форм, и многие его товарищи по обществу в этом отношении были
с ним в целом солидарны. Хотя он поначалу приветствовал восшест-
вие на престол Александра I и даже посвятил ему соответствующие
стихи, но затем он разочаровался и в деятельности самого императо-
ра, и прежде всего в его окружении. Шишков, которого когда-то на-
зывали чуть ли не первым славянофилом, был категорическим про-
тивником прозападной ориентации и критикует не только “молодых
друзей”, но и другого адмирала - П.В. Чичагова, считая его ненави-
стником российского общества71. Он обвинял Чичагова в антипат-
риотизме и напрасных стараниях навязать России чуждые ей пред-
ставления. Об интимном кружке Александра I Шишков писал:
“Молодые наперстники Александровы, напыщенные самолюбием
не имели ни опытности, ни знаний, стали все прежние постановле-
ния, законы и обряды порицать, называть устарелыми, невежест-
венными”72. Шишков и его сподвижники, наоборот, ратовали за ста-
рину и традиции.
Но салон Екатерины Павловны, московский кружок Карамзи-
на-Ростопчина, “Беседа” Шишкова были важными, но далеко не
единственными центрами складывавшегося российского политиче-
ского консерватизма как более или менее организованного тече-
ния. Интересный расклад произошел в императорской фамилии.
Там к консервативной “партии” принадлежали не только Екатери-
на Павловна, но и брат царя и временный наследник Константин
Павлович и вдовствующая императрица Мария Федоровна. Во всем
поддерживавшая императора его супруга Елизавета Алексеевна ак-
тивной роли тогда не играла. Блеск императорского двора сконцен-
трировался не вокруг нее, а вокруг Марии Федоровны, вокруг кото-
рой объединилась часть консервативных сил. Честолюбивая вдова
Павла I продолжала играть активную роль в обществе, поощряя,
среди прочего, деятельность писателей73 консервативного направ-
ления.
Дворянский консерватизм, все более набиравший силу, имел не-
сколько разновидностей. Одно из его течений может быть названо
аристократическим конституционализмом, отличавшимся и от кон-
цепции сторонников Карамзина и Шишкова. К нему принадлежал
уже упоминавшийся посол в Англии С.Р. Воронцов. Н.К. Шильдер,
70 См.: Карпец В.И. Муж отечестволюбивый: Историко-литературный очерк.
М„ 1987. С. 22.
71 Записки, мнения и переписка адмирала А.С. Шишкова. Берлин, 1870. С. 66.
72 Там же. С. 84-85.
73 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 123. Л. 35 об.
137
хотя и безосновательно, причислил его к сторонникам политическо-
го застоя74. Воронцов, человек образованный и опытный, был пос-
ледовательным апологетом дворянства и полагал, что ослабление
его равнозначно подкапыванию под основание трона. В дворянстве
он, как и Карамзин, видел ближайшего посредника между государем
и народом75.
С.Р. Воронцов и его брат А.Р. Воронцов были единодушными в
необходимости обеспечения за аристократическим дворянством ма-
ксимальной власти. А. Воронцов в своей записке, представленной
Александру I, фактически выступает с предположением ввести в
стране аристократическую конституцию, предназначенную закре-
пить господство именно высших кругов76. Аристократический кон-
ституционализм стал одной из разновидностей зарождавшегося дво-
рянского политического консерватизма, предшественников которо-
го можно видеть в лице верховников времен Анны Иоанновны.
Различные кружки консервативного дворянства, столичные и
провинциальные, сливались в своих настроениях в общий поток не-
довольства либеральными мероприятиями самого императора, и их
негодование прежде всего сконцентрировалось на фигуре М.М. Спе-
ранского, олицетворявшего собой политику ненавистного им либе-
рализма. Противодействие консервативных дворянских кругов все
более усиливалось. Массовое недовольство вызывали даже не ре-
формы управления и финансов (создание Государственного совета,
а до этого министерств). Дворянство в большинстве своем особенно
было недовольно указами от 3 и 6 августа 1809 г. о “придворных зва-
ниях” и “об экзаменах на чин”77. Оба они предъявляли к соискате-
лям должностей и титулов определенные требования образователь-
ного и служебного характера. Тучи над Сперанским все сгущались,
и в марте 1812 г. он был отправлен в ссылку. Эта расправа над круп-
нейшим реформатором той поры и важнейшей опорой “либераль-
ной партии” была встречена с восторгом консервативным дворянст-
вом, составлявшим большинство не только провинциального, но и
столичного дворянства. Лишь немногие выражали неодобрение.
Н.С. Мордвинов подает в отставку, в которой ему было отказано.
Отрицательно по этому поводу высказывался М.Б. Барклай-де-Тол-
ли, один из лучших полководцев страны. Но их голоса тонули в об-
щем хоре восторга. Александр I хорошо знал об общественных на-
строениях, и это было им учтено перед началом новой большой вой-
ны с Наполеоном. Именно консервативное большинство поставляло
тогда офицерские и генеральские кадры, и с ним не мог не считать-
74 Шильдер Н.К. Император Александр Первый. СПб., 1905. Т. 1. С. 53.
75 Письмо графа С.Р. Воронцова Н.Н. Новосильцеву от 6 мая 1801 г. И Архив
князя Воронцова. Кн. 11. С. 391.
76 Предтеченский А.В. Указ. соч. С. 76.
77 Федоров В.А. Указ. соч. С. 55.
138
ся император перед большой войной, которая должна была разра-
зиться в ближайшее время. Не случайно государственным секрета-
рем вместо Сперанского становится один из столпов консерватив-
ной “партии” А.С. Шишков.
Но отставка Сперанского и ряда его сторонников была лишь ча-
стью того наступления, которое было предпринято консервативным
обществом. В эпоху все более нависавшей внешней угрозы всякие
разговоры о преимуществах Запада отходили на задний план. Пат-
риотическая тема все более и более актуализировалась и получила
широкое распространение еще за несколько лет до вторжения
Наполеона. Аустерлиц и Тильзит заставили широкие дворянские
круги задуматься о будущем своей страны. Более основательным
становится изучение военного дела, и парады и разводы отходят на
задний план78. Заметно меняется и направленность литературы. При
всей непрекращающейся борьбе в среде литераторов патриотиче-
ская тема заметно усиливается. Это также приводит к укреплению
позиций А.С. Шишкова и других представителей консервативных
кругов.
Сам Шишков не только оказал содействие начинающему драма-
тургу М.В. Крюковскому, но и лично редактировал его знаменитую
патриотическую трагедию “Пожарский”, не без содействия адмира-
ла-филолога поставленную на сцене в мае 1807 г.79 К этому кругу
был близок и другой видный драматург того времени - В.А. Озеров.
Собственно говоря, он, бывший офицер, прежде всего сближается с
А.Н. Олениным - писателем и палеографом, входившим в кружок
А.С. Шишкова. В.А. Озерову в 1807 г. удалось поставить свою са-
мую знаменитую трагедию “Дмитрий Донской”, явно отвечавшую
патриотическому подъему, который был характерен для тех лет.
Ф. Булгарин по этому поводу писал: “Я был в первое ее представле-
ние 17 января 1807 года и сознаюсь, что не в силах описать того вос-
торга, того иступленного энтузиазма, которые обуяли зрителей!
Это было не театральное представление, а Римский форум, на кото-
ром мысли и чувства всех сословий народа слились в одно общее
чувство, в одну мысль!”80
Патриотизм, действительно, охватил все слои населения тог-
дашней России, хотя не все они были представлены на спектакле
Озерова, но лавры пожинали прежде всего консерваторы, присвоив-
шие себе монополию на патриотизм. Отвергая реформы и путь к
быстрому прогрессу, они как бы подтверждали незыблемость основ
российского государства и его достаточные внутренние возможно-
сти для организации отпора противнику. Лагерь патриотических ли-
78 Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. СПб., 1882.
Т. 1. С. 3.
79 Греч Н.И. Указ. соч. С. 216.
80 Воспоминания Фаддея Булгарина. Ч. 2. С. 285.
139
тераторов заметно возрастает. Настроениями, близкими к пьесам
Озерова, была пронизана и поэзия Н.М. Шатрова, отличавшаяся
православно-патриотической риторикой и подражанием библей-
ским образцам81. К патриотическим литераторам консервативного
плана может быть отнесен и писатель С.Н. Глинка, тоже бывший
офицер, наладивший с 1808 г. издание журнала “Русский вестник”.
Журнал издавался в Москве и носил откровенно атнифранцузскую
направленность и в некотором отношении даже противопоставлял-
ся основанному в Москве журналу “Вестник Европы”. Как писал
В.Н. Бочкарев, С. Глинка “обнаруживал грубоко-консервативный
патриотизм, ненавидящий все новое и вместе с тем сближение с
Европой и заимствование у нее идей и внешнего комфорта... консер-
вативная привязанность к старине всего больше привлекала на сто-
рону Глинки симпатии членов Английского клуба и знатных вель-
мож, идеалы которых были не впереди, а в воспоминаниях о дале-
ком и недавнем прошлом”82.
Общая атмосфера в стране складывалась таким образом, что
консервативные круги чувствовали себя победителями в 1812 г. не
только над внешними, но и над внутренними врагами. В этих услови-
ях Александр I, даже если бы и хотел, никаких реальных шагов по
ликвидации крепостного права предпринимать не мог. Примерно та-
кая же ситуация наблюдается и по другому важнейшему вопросу, ко-
торый будоражил общество. Речь идет о российской конституции.
Родовому дворянству удалось взять верх и по этому вопросу. Как
считал один из весьма осведомленных мемуаристов - Д.П. Рунич,
свержение Сперанского было результатом обширного заговора
против реализации проекта Александра I по введению конституции
в России. Во главе этого заговора, как писал Рунич, стояли вдовст-
вующая императрица и сестра царя - Екатерина Павловна, а участ-
никами заговора были граф Армфельд, граф Ростопчин и министр
полиции Балашов83. Тот же Рунич даже писал, что Александра за-
ставили силою согласиться на эту жертву, хотя он знал о невиновно-
сти Сперанского84.
Консервативные круги, в том числе и в обществе, заметно уси-
ливаются и, соответственно, падает роль либеральной “партии”.
Но это был лишь один из этапов наступления консервативных сил.
В 1818 г. Александр I в своем известном выступлении в Варшаве
обещает дать и России конституцию. Более того, в августе 1825 г.,
буквально накануне своей кончины, в беседе с Карамзиным он вы-
81 Макашин С. Литературные взаимоотношения России и Франции XVIII—
XIX вв. // Литературное наследство. М., 1937. № 29/30. С. XXVI.
82 Бочкарев В.Н. Консерваторы и националисты в России в начале XIX в. //
Отечественная война и русское общество. М., 1911. Т. II. С. 210.
83 Из записок Д.П. Рунича // Русская старина. 1901. № 2. С. 356.
84 Там же. № 3. С. 598.
140
сказывал твердое намерение дать России основные законы, т.е. кон-
ституцию. Это даже дало некоторым исследователям основание не
согласиться с отнесением этой части царствования Александра I
к реакционному периоду его деятельности85.
Но слова есть слова, а на деле после окончания работы над так
называемой конституцией Новосильцева она откладывается в дол-
гий ящик, и в реальной политике, действительно, следует наступле-
ние настоящей реакции, характерной в то время и для многих других
стран Европы, предлогом для чего стали убийства драматурга
А. Коцебу и наследника французского престола герцога Беррийско-
го, а также революции в Испании и Португалии. Эту реакцию отме-
тили даже придворные историографы, например Н.К. Шильдер.
А неизвестный придворный историк, автор биографии Марии Федо-
ровны (Шумигорский?), записал по этому поводу следующие слова:
«“Но Победой, славой утружденный”, Александр обратился в деспо-
та-ретрограда. Он стал твердить, что у него нет сотрудников. Тогда
как сам разогнал их, доверивший Аракчееву. Очевидно, высокая
слава народа была выше его невысокой души»86. В этот период
фактически произошло объединение консервативной “партии” и са-
модержавия, которое продолжалось многие десятилетия, даже пос-
ле того, когда получит отставку небезызвестный А.А. Аракчеев,
фигура которого олицетворяла последний период правления Алек-
сандра I87. “Всей России притеснитель”, как писал об Аракчееве
А.С. Пушкин, или “проклятый змей”, как о нем говорилось в воен-
ных кругах, вплоть до самого высокого уровня. И как бы ни пыта-
лись выискивать у него некоторые достоинства, это были настрое-
ния общества. Но значительный поворот вправо, четко обозначив-
шийся в 1820 г.88, во многом способствовал появлению и третьего
направления русской общественно-политической мысли и русского
общественного движения. Речь идет о так называемых левом ради-
кальном или о революционном направлении русского общества.
В XVIII в. можно говорить лишь об отдельных русских радика-
лах левого толка. К ним относятся А. Радищев, Ф. Кречетов, а так-
же и несколько других общественных деятелей, близких к ним по
идее и духу. Об их взглядах есть много достоверных данных. В лите-
ратуре уже давно приводятся материалы, которые позволяют с
большей или меньшей степенью достоверности говорить о том, что
85 Леонтович В.В. Указ. соч. С. 115.
86 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 123. Л. 75 об. - 76.
87 См.: Томсинов В.А. Временщик (А.А. Аракчеев). М., 1996; Ячменихин К.М.
Алексей Андреевич Аракчеев // Российские консерваторы. М., 1997.
С. 17-62; Рейснер М.А. Идеология реакции // Отечественная война и русское
общество. Т. VII. С. 46-57; Мельгунов С.П. Правительство и общество после
войны//Там же. С. 151-235.
88 Подробнее см.: Гросул В.Я., Итенберг Б.С., Твардовская В.А. и др. Русский
консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000. С. 82-95.
141
сторонников радикального направления было больше, чем мы зна-
ем, хотя с полным основанием говорить о зарождении этого напра-
вления в XVIII в. мы еще не можем. Исследователи уже неоднократ-
но писали о смоленском тайном кружке, руководителем которого
был А.М. Каховский, отставной полковник, живший в своем смо-
ленском имении и организовавший еще в 1797 г. несколько тайных
кружков из офицеров воинских частей, располагавшихся в Смолен-
ской губернии. Пишут, что их численность достигала почти ста че-
ловек, и среди них называют будущего генерала А.П. Ермолова,
а также полковников П.С. Дехтерева, П. Киндякова, И. Бухарова,
Г. Сухотина, капитана В.С. Кряжева и др. Взгляды членов кружка не
очень хорошо известны, но нет сомнения в их оппозиционности,
вплоть до того, что они готовили активное выступление против са-
мого Павла I. Кружок несомненно состоял из сторонников просве-
тительской идеологии, его члены изучали сочинения энциклопеди-
стов и задумывались над судьбами своей страны и ее политическом
устройстве. Интересна и связь членов этих кружков с представи-
телями смоленской губернской администрации, с одной стороны,
и с крестьянами (среди которых они пытались вести агитационную
работу) - с другой.
Хотя кружки действовали тайно, но уже в 1798 г. они были рас-
крыты, и их члены подвергаются суровым наказаниям. Некоторые
осуждены на пожизненное заключение, другие сосланы в разные
губернии страны, в том числе и в Сибирь. Примечательны действия
Александра I после получения им престола. Он повелел освободить
всех проходивших по делу этой организации89.
К сожалению, данные об этих кружках Каховского очень отры-
вочные и не позволяют сделать многие необходимые для четкой их
характеристики выводы. Так или иначе, с определенной долей при-
близительности в них можно видеть предшественников декабрист-
ских организаций. Об этом говорит и по-преимуществу офицерский
состав кружков, и вхождение в организацию А.П. Ермолова, двою-
родного брата А. Каховского по матери (Ермолова, как известно,
декабристы планировали пригласить в состав правительства), и то,
что некоторые исследователи прямо пишут о смоленских декабри-
стах, имея в виду организацию Каховского. Декабристское движе-
ние, возникло, конечно, не на голом месте.
Приводятся в литературе и другие примеры оппозиционности,
проявляющиеся на стыке XVIII и XIX вв. Речь идет о деле полков-
ника Е.О. Грузинова, а также о делах майора А.Н. Овцына, отстав-
ного прапорщика И. Рожнова, дворянина Киевской губернии
89 Семенова А.В. Временное революционное правительство в планах декабри-
стов. М., 1982. С. 103-105; СветловЛ. А.Н. Радищев и политические процес-
сы конца XVIII века // Из истории русской философии XVIII-XIX веков: Сб.
ст. М„ 1952. С. 66-71.
142
С. Познанского. Грузинова засекли насмерть в 1800 г., Рожнова со-
слали в Сибирь, в бессрочную каторгу ссылается и Познанский.
Вместе с тем они, как и Овцын, никаких реальных действий не пред-
принимали, позволяя себе лишь вольномыслие и некоторые выска-
зывания против существующего строя. То же самое можно сказать
о процессах П.А. Словцова, В.В. Пассека90.
В первые годы правления Александра I, когда сложилась до-
вольно либеральная атмосфера, хотя и была известная история
с И.П. Пнином, в литературе не приводятся какие-либо данные о
существовании радикальных кружков и организаций. По-видимому,
их все-таки не было. Но определенные антицарские и антиправи-
тельственные настроения проявлялись еще до войны 1812 г. Они
прослеживаются именно в обществе. Их усматривают во взглядах
молодых В.Ф. Раевского и Г.С. Батенкова, в записках Н.И. Тургене-
ва, в создании в Москве примерно в 1811 г. “юношеского собратст-
ва”, члены которого были поклонниками взглядов Ж.Ж. Руссо и на-
меревались “составить новую республику” на Сахалине91. В то вре-
мя декабристы не составляли никаких тайных обществ и абсолютно
не были оторваны от тогдашнего общества. Вообще, М.В. Нечкина
подчеркивала: “Декабристы не были горсткой беспочвенных мечта-
телей, оторванных от общества. Такое представление (а оно долго
держалось в литературе) было бы крайне неверным. Нет, декабри-
сты были наиболее ярким проявлением общего процесса, их замыс-
лы были понятны не им одним - около них был широкий круг сочув-
ствующих”92.
В сочинениях декабристов можно найти многочисленные упо-
минания об обществе. Используется оно ими в нескольких смыслах.
Например, в “Русской Правде” П. Пестеля неоднократно говорится
об обществе в целом, об обществе тайном и обществе гражданском.
Там же фигурирует и понятие “народ”. Государство у него делится
на правительство и народ. Он пишет: “Все здесь сказанное об обще-
ствах вообще относится равным образом и до гражданских обществ,
которые, будучи устроены и в порядок приведены, получают назва-
ние государства. Гражданское общество, как и всякое другое, имеет
свою цель и должно избирать средства для достижения оной. Цель
состоит в благоденствии всего общества и каждого из членов оного
в особенности”93. Несколько раз упоминается общество, а также об-
щественные повинности, общественное владение и то, что граждане
имеют право составить всякие общества и товарищества и в Консти-
туции Никиты Муравьева94. Вообще, в материалах декабристов, на-
90 Предтеченский А.В. Указ. соч. С. 58-60.
91 Нечкина М.В. Декабристы. М., 1975. С. 18.
92 Там же. С. 19-20.
93 Декабристы: Отрывки из источников. С. 137.
94 Там же. С. 236-239.
143
пример в их следственных делах, прежде всего говорится о тайных
обществах95. Впрочем, и здесь можно заметить определенные отли-
чия. Они были довольно заметными, как, например, между К. Рыле-
евым, не сразу ставшим республиканцем, и убежденным республи-
канцем П. Пестелем96.
Тенденции не просто радикального, но, можно сказать, силово-
го действия можно проследить еще до правительственной реакции
1820 г., хотя она еще более укрепила подобную направленность.
Намерение упразднить крепостное право, а также ввести конститу-
цию, четко прослеживается в ранних декабристских образованиях.
Еще тогда выявляется в них и направление республиканского поряд-
ка, к которому принадлежал, например, племянник Н. Новикова
М.Н. Новиков, привлекший в состав декабристского общества тако-
го яркого представителя республиканизма, как П.И. Пестель. Веро-
ятно, первую попытку силового действия декабристы планировали
не раньше 1817 г. Речь идет о так называемом Московском загово-
ре. Хотя предложение И.Д. Якушкина самолично убить царя и само-
го себя не было поддержано большинством не из принципиального
несогласия тогдашних декабристов с идеей цареубийства. Согласие
на убийство императора давали многие. Большинство же считало
его несвоевременным, ибо осознавали свою малочисленность и не-
возможность изменить положение в стране после прихода к власти
нового царя97.
Составляя как бы общество в обществе, ведя активную пропа-
ганду и даже агитацию в довольно широких общественных кругах,
декабристы все более и более усиливали свое революционное кры-
ло. Многие из них прекрасно осознавали необходимость революци-
онных идей и революционного действия. К ним, например, относил-
ся С.И. Муравьев-Апостол, один из пяти казненных впоследствии
декабристов98, а также и многие другие декабристские деятели,
в том числе входившие в Северное общество. Как известно,
М.Н. Покровский не считал руководителей Северного общества ре-
волюционерами, а относил их к категории либералов. Но в действи-
тельности реальная картина была другой. Так, в это общество вхо-
дили республиканец К.Ф. Рылеев, один из решительных сторонни-
ков и организаторов восстания 14 декабря, и П.Г. Каховский, также
активный революционер.
Конечно, между декабристами намечается заметный разброс
взглядов по различным вопросам социального и политического ха-
рактера. Но их позиция отличалась прежде всего от взглядов тог-
95 Восстание декабристов: Документы. М., 2001. Т. XX. С. 35, 101, 241.
96 Игнатьев А.В. С былым наедине. М., 2001. С. 61.
97 См.: Барановская М.Ю., Сорокин В.В. Декабристы в Москве // Наука и
жизнь. 1975. № 12; Чагин Г.В. Декабристы в Москве. М., 1987.
98 Восстание декабристов: Документы и материалы. Т. 4. С. 105.
144
дашних российских консерваторов, в первую очередь по главной
проблеме тогдашней России - крестьянской. В рукописи “Рассужде-
ние о рабстве крестьян” В.Ф. Раевского присутствует полемика
с Ростопчиным, отстаивавшим необходимость рабства в России.
Как писал Раевский, “благоденствие нации не заключается в благо-
денствии нескольких сотен людей”99. В целом, аграрная программа
декабристов была заметной альтернативой российской консерва-
тивной мысли100. Но в реальной жизни получилось так, что полити-
ческие трения и активное политическое противоборство было силь-
нее между тогдашними либералами и консерваторами, поскольку
декабристы все-таки были тайной организацией, и если и участвова-
ли в дискуссиях, то не как представители революционного подполья,
а как легальные деятели.
Оценки движения декабристов часто очень расходятся между
собой вплоть до прямо противоположных, прежде всего с точки
зрения их значения для истории страны. Одни авторы считают их
движение сугубо негативным, даже криминальным. Есть и мнения
совсем другого характера. Авторы одной из монографий посчитали
необходимым отметить следующее: “Поражение декабристов яви-
лось в истории России огромной национальной трагедией... Пора-
жение декабристов отбросило Россию на десятилетия назад. Но оно
стало, по всей видимости, и трагедией всемирно-исторического зна-
чения”101. Декабристы, конечно, были частью русского общества.
Частью незначительной. Но именно их имел в виду В.О. Ключев-
ский, когда писал о заговорах, “один из которых даже вышел на
площадь”102. Традиция радикального антисамодержавного дейст-
вия, конечно, восходит к декабристам, породившим в русском об-
ществе третье общественно-политическое направление. Оно пона-
чалу было довольно близко к либерализму, особенно по своим це-
лям, и представляло собой антиконсервативный фронт, ставший
господствующим после отказа Александра I от существенных
реформ.
И либерализм, и радикализм стали русскими реалиями с начала
XIX в. О наличии революционного направления в первой четверти
XIX в. писал В.И. Ленин, но он же писал и о либерализме в эпоху
Александра I и о времени, когда монархи заигрывали с либерализ-
мом103. О взаимоотношениях русского либерализма и русского ради-
99 Раевский В.Ф. Материалы о жизни и революционной деятельности. Ир-
кутск, 1981. Т. 1. С. 100.
100 См.: Савичев Н.П. Аграрный вопрос в программах декабристов: Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. Киев, 1970; Минаева Н.В. Указ. соч. С. 231-235.
101 Паншин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России.
1783-1883. М„ 1986. С. 116-117.
102 Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М.,
1968. С. 471.
103 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 5. С. 30.
145
кализма писал и П.Н. Милюков104. Таким образом, эта проблема не
новая и относится не только к вопросам связей общества и государ-
ства, но и к соотношению сил в самом обществе. Его расщепление
в первой четверти XIX в. не подлежит сомнению, хотя составляю-
щие общества были очень разными по своим размерам. Большинст-
во общества еще оставалось прокрепостническим и промонархи-
ческим.
СОСТОЯНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ
Роль общественного мнения в начале XIX в. несомненно замет-
но возрастает по сравнению с предыдущим столетием. В этой обла-
сти усматриваются как бы два аспекта. Во-первых, это понимание
роли общественного мнения, или, как тогда нередко писали общего
мнения. И, во-вторых, эволюция общественного мнения и его кон-
центрация вокруг важнейших вопросов, волновавших тогда об-
щество.
Особенностью этого времени стало то, что к пониманию роли
общественного мнения пришли не только в самом обществе, но и в
правительственных кругах. Его значение прекрасно осознавала еще
Екатерина II, старавшаяся им управлять и как правящая императри-
ца, и как активная сочинительница. Но после сурового правления
Павла I с его многочисленными запретами и стремлением контроли-
ровать деятельность общества, в том числе и его самостоятельность
в суждениях, роль мнения оценили и члены правительственного ок-
ружения. И в их среде стали обсуждать надобность общественного
мнения и необходимость его учета.
В числе тех, кто посчитал нужным высказать свое мнение о не-
обходимости общественного мнения, оказался и М.М. Сперанский,
составивший еще в 1802 г. обширную записку “О силе общего мне-
ния”. К сожалению, точной даты этой записки ее публикаторы не
знают. В 1802 г. он одно время работал статс-секретарем Д.П. Тро-
щинского, возглавлявшего Непременный совет для рассмотрения
важных государственных дел. Но затем, после создания мини-
стерств, Сперанский перешел работать в Министерство внутренних
дел, во главе которого был В.П. Кочубей. Сперанский стал руково-
дителем второго департамента министерства, самого важного, в ве-
дении которого находилась полиция и благосостояние империи105.
Указанная записка, примечательная во многих отношениях, на-
чинается с обширной и впечатляющей фразы: “Во всех государст-
вах, идущих к просвещению, сверх силы законов и правительства,
104 Милюков П.Н. Либерализм, радикализм и революция // Соврем, зап. 1935.
№ 57. (Париж).
105 Федоров В.А. Указ. соч. С. 41.
146
устанавливается с течением времени нечувствительно особенный
род силы, коей действие над умами вначале слабое, мало-помалу
расширяясь, делается, наконец, главною стихиею политического
бытия и определяет судьбу человеческих обществ”106.
Далее М.М. Сперанский дает ответ на то, о какой силе идет
речь - “сила сия есть сила общего мнения”. По Сперанскому, общее
мнение или, говоря его же словами, дух народный, представляет со-
бой внутреннее убеждение большей части людей. Интересно, что
поначалу после “большей части” в его тексте шли слова “людей об-
щества”, но затем автор эти слова зачеркнул и оставил слово “лю-
дей”. Более того, после слова “людей” он зачеркнул слова “извест-
ном обществе живущих”. Следовательно, он, вероятно, под общест-
венным мнением подразумевал мнение общества. Но затем все-таки
внес поправки и стал писать о нем как о духе народном, прослежи-
вая этот дух народный в Риме, который был устремлен к завоевани-
ям. В Афинах, по его мнению, он состоял в пылкой предприимчи-
вости и тщеславии, а во времена Карла Великого он состоял в ры-
царстве.
Дух народный меняется по обстоятельствам, и каждый век в
этом отношении имеет свои особенности. В восточных деспотиче-
ских государствах автор записки его почти не прослеживает. Но в
целом дух народный часто появляется без содействия правительства
в зависимости от стечения обстоятельств, которые эти правительст-
ва не могут ни предвидеть, ни остановить. Он может быть внезапно
вызван сильными потрясениями внутреннего или внешнего свойст-
ва, однако никогда не может действовать продолжительно.
Более постоянным дух народный по Сперанскому бывает под
влиянием просвещения. И далее Сперанский, пожалуй, пишет глав-
ное: “Нужно изъяснить пользу общего мнения и необходимость упра-
влять им”107. На этом, однако, записка не кончается. Автор вновь об-
ращается к государствам деспотическим, признавая их необходимость
в определенных условиях, то такие государства, по его мнению, не
только не могут, но и не должны терпеть общего мнения, если не хо-
тят ослабить собственных своих начал. Но в государствах, где правле-
ние основано на разуме и мудрой свободе, общее мнение составляет
силу весьма уважительную и входящую в число первейших оснований
бытия. И нравственное чувство берет начало свое в общем мнении.
Далее он продолжает: “Общее мнение, утверждая понятия общест-
венные о пороке и добродетели, составляет одно из главных орудий
закона”. Поэтому, как пишет Сперанский, видно, сколь спасительно
в благоустроенном государстве действие общего мнения107.
Эта обширная записка известного реформатора, по-видимому,
первая подобного рода, вышедшая из-под пера государственного чи-
106 Сперанский М.М. Указ. соч. С. 77.
107 Там же. С. 80, 82-83.
147
новника такого ранга, и то, что в самом начале царствования Алек-
сандра I была составлена такая рукопись, не случайно. Но примеча-
тельно полное отсутствие в этой записке российского материала.
Это историческая справка об общественном мнении в разных стра-
нах и попытка разобраться в его значении при разных режимах,
но не только скрытый намек, но и заключительные слова не остав-
ляют сомнения в истинных намерениях автора. Все-таки именно
Россия прежде всего интересовала автора. Он явный сторонник об-
щественного мнения в благоустроенных государствах, а таковым,
естественно, должна была стать и Россия. И то что в России должно
быть общественное мнение Сперанский пишет в другой, еще более
подробной “Записке об устройстве судебных и правительственных
учреждений в России”, составленной в следующем, 1803 г. Собствен-
но пишет он об этом в порядке постановки вопроса об усовершенст-
вовании системы государственного управления. Вопросов у него по
этому поводу было несколько и среди них: “Каким образом устано-
вить общее мнение, сотворить дух народный без свободы тиснения?”
В самом этом вопросе уже содержался ответ - без свободы печати
не может быть общего мнения. А несколько далее, говоря о совер-
шенном образе управления, Сперанский пишет: “Он должен сохра-
нить и усилить народное мнение, власть сию ограничивающее не в
существе ее, но в форме ее действия”108.
Итак, точка зрения Сперанского не подлежит никакому сомне-
нию. Общее мнение для него это дух народный. Не случайно он за-
черкнул слова об обществе, он смотрит на мнение заметно шире, го-
ворит о всем народе. Но тогда каким образом он собирался учиты-
вать мнение низов, если общие подходы были очень разными? Мне-
ние верхов и мнение низов существенно отличались, за исключени-
ем разве что самых общих проблем войны и мира, человеческой мо-
рали, борьбы со стихийными бедствиями и т.д. Так или иначе Спе-
ранский за сохранение и усиление народного мнения, он за широкий
простор для него и, более того, видит в нем ограничитель для вла-
сти, видимо в рамках известной формулы - “правительству власть,
народу мнение”.
То что Сперанский излагал в своих записках, предназначенных
для узкого круга читателей или даже для личного пользования,
представители общества в то время уже начали высказывать пуб-
лично. В этом отношении обращает внимание начавший выходить
с 1802 г. журнал “Вестник Европы” и прежде всего его издатель
Н.М. Карамзин, будущий антипод Сперанского и, можно сказать,
один из главных апологетов и теоретиков тогдашнего русского кон-
серватизма. Карамзин уже в 1802 г., когда была составлена упомяну-
тая записка Сперанского, тогда почти никому не известная, писал
о необходимости не только твердой власти после десятилетних рево-
108 Там же. С. 120.
148
люционных войн и смут, но и о том, что все правительства убеди-
лись в важности общественного мнения, чувствуют нужду в любви
народной и необходимость истребить злоупотребления109.
Тогда, в 1802 г., были едины в необходимости общественного
мнения и будущий теоретик русского консерватизма, представляв-
ший больше общество, чем власть, и один из крупнейших русских
либералов - Сперанский, представлявший больше власть, чем обще-
ство. Необходимость общественного мнения, точнее его учета в
политических вопросах, осознавали и многие другие общественные
деятели. В.Н. Каразин в уже упоминавшемся анонимном письме
к Александру I, излагая программу царствования нового императо-
ра, среди прочего провозглашает доверие к общественному мнению,
культивирует общественную самодеятельность. И то, что Алек-
сандр I пришел в восторг от этого письма, поручил найти его соста-
вителя и, найдя, приблизил его ко двору, говорит и о тогдашних на-
строениях самого императора. Необходимость общественного мне-
ния в начале царствования Александра I стала чуть ли не аксиомой
не только в общественных кругах, но и в правительственных верхах.
Вопрос об общественном мнении не сводился только к пробле-
ме общество и государство. Он был намного более сложным и мно-
гообразным. К нему тесно примыкает и мнение о тех или иных об-
щественных и государственных деятелях, т.е. их репутация. Понятие
о чести складывалось постепенно и к началу XIX в. выработалось
уже достаточно четко. Оно уже не было пустым звуком и играло до-
вольно заметную роль. Дело иногда доходило не только до отставок
по собственному желанию, но даже до самоубийств, дуэлей, не гово-
ря уже о разрыве личных отношений. Мнение сослуживцев, особен-
но в армии, стояло чуть ли не на первом месте в классификации мо-
ральных ценностей. Когда начали распространяться неблагожела-
тельные слухи о генерале М.С. Воронцове, который командовал
русским корпусом, стоявшим во Франции в 1815-1816 гг., то он с бо-
лью записал следующие слова: “На что мне и чин, коли с оным мне
было бы стыдно показаться сослуживцам моим? Вне службы все чи-
ны почти равны”110. Такие люди, как М.С. Воронцов, очень дорожи-
ли своей репутацией, и такие генералы в то время не были уже ис-
ключением.
Можно привести немало примеров того, как в обществе осозна-
валась необходимость общественного мнения. Поэт П.А. Вязем-
ский, планируя после 1812 г. издание своего журнала, предполагал
при его помощи “действовать на общее мнение”. О необходимости
быть “вожатым мнения общественного” он пишет и в одной из
статей начала 20-х годов111.
109 Корнилов А. Указ. соч. С. 120.
110 Сб. РИО. СПб., 1890. Т. 73. С. 802.
111 Акульшин П.В. Указ. соч. С. 38, 83.
149
Осознание роли общественного мнения - это особый вопрос,
еще недостаточно изученный в литературе. Однако его усиление
в этот период не является случайностью. Что касается настроений
общества в начале XIX в., то они формировались обычно вокруг
важнейших событий того времени, не только внутриполитических,
но и внешнеполитических. Общественное мнение было почти еди-
нодушным в оценке вступления на престол Александра I. А.С. Пуш-
кин, которому в момент этого события не было и двух лет, впослед-
ствии вспомнит “дней Александровых прекрасное начало”. Антипод
Пушкина Ф. Булгарин, на десять лет старше Пушкина, и хорошо по-
мнивший события весны 1801 г., при всем уважительном отношении
к Павлу I, также описывает восторги общества той поры. Именно
ему принадлежат следующие слова: “Самому Тациту не достало
бы красок для изображения той живой картины общего востор-
га, который овладел сердцами при вести о воцарении обожаемого
Александра”112.
Однако общественное мнение не было неизменным и по отно-
шению к новому императору. Его оценки менялись в зависимости от
успехов и неудач русского оружия, внешней политики, а также и
внутренней политики. Часть поместного дворянства стала выражать
недовольство уже после подписания указа о вольных хлебопашцах
1803 г., усмотрев в нем ограничение поместной системы и линию на
создание экономического конкурента в лице свободного крестьяни-
на. Еще более значительный ропот, порой прорывавшийся открыто,
вызвали неудачи в первых непосредственных столкновениях с Напо-
леоном. Петербургское общество в первые годы правления Алек-
сандра, весьма расположенное к веселой и открытой жизни, посте-
пенно меняет к нему свое отношение. Общественное недовольство
обнаруживается и при оценках действий главнокомандующего Бен-
нигсена и затем затрагивает самого Александра. Известно письмо
Марии Федоровны от 18 апреля 1806 г., направленное Александру,
где она, учитывая складывавшиеся общественные настроения,
указывает на недостатки его правления, прежде всего на неудачную
внешнюю политику. Тогда она, немка по национальности, упрекает
сына за подчинение интересов России коварной политике Пруссии
и Австрии. Она еще в то время видит единственного союзника
России в лице Англии113.
Проанглийские настроения были не только подсказаны полити-
ческими соображениями. Весьма большую роль играли хозяйствен-
ные интересы, а именно, ослабление экономических связей с Англи-
ей, торговля с которой была для русских помещиков наиболее при-
быльной. Об отчаянии русских патриотов по поводу неудачного для
России Тильзитского мира писалось неоднократно. Описывались и
112 Воспоминания Фаддея Булгарина. Ч. 2. С. 2.
113ГАРФ. Ф. 663. Оп. 1.Д. 123. Л. 5 об.—6.
150
неблагоприятные общие условия, поскольку тогда же Россия вела
несколько войн с Турцией, Персией и кавказскими горцами, но сам
факт поражения больно ранил самолюбие русского человека. При-
выкшие к победам русского оружия не только члены общества, но
и верхи не скрывали своего неудовольствия. Тот же Ф. Булгарин в
этой связи писал: “Но главное в том, что наше народное самолюбие
было тронуто и что война с Англией не могла возбудить энтузиаз-
ма, не представляя никаких польз и видов, и лишая нас выгод торго-
вли. Вот что породило общий ропот”114.
Тильзит, действительно, породил общий ропот, но недовольства
начали выражаться раньше. Они прослеживаются с началом неудач-
ных действий русских войск еще до Тильзита115. Мария Федоровна,
конечно, выражала мнение общества, довольно хорошо его зная
благодаря своим многочисленным связям. Но она была не единст-
венной осмелившейся написать императору. В конце 1806 г. пишет
свое несохранившееся письмо и Ф.В. Ростопчин. Его содержание оп-
ределяется по ответной реакции Александра I, уже давно изучено
исследователями. Письмо императора датируется 2 января 1807 г.
и характеризует отношение к императору определенных кругов рус-
ского общества. Александр I пишет о слухах, распространяемых
“здешними французами”, а затем распускались и самими русскими.
Слухи эти Александр I называет нелепыми разглашениями и свое-
вольствами, пишет “о презрении к Министерству и неуважении за-
конов”, которые, по словам Ростопчина, “погашают преданность и
любовь ко мне народа”116.
Александр I явно встревожен, его беспокоят такие проблемы,
как “погашение преданности и любви” и распространение слухов о
вольности крепостных. О последнем ему поведал тот же Ростопчин,
сообщивший также об ожидании Бонапарта, который якобы эту
вольность им даст. Это слухи еще конца 1806 г. После Тильзита они
многократно усиливаются. О настроениях общества той поры со-
хранилось множество различных свидетельств, не только русского,
но и зарубежного происхождения, прежде всего от иностранцев, на-
ходившихся в России. Представитель Франции в России Савари даже
пишет о крайней непочтительности отзывов русской молодежи о
своем императоре и возможности нового дворцового переворота,
который эта молодежь якобы намеревалась совершить. Причем о
возможности заговора против Александра I Савари писал неодно-
114 Воспоминания Фаддея Булгарина. СПб., 1847. Ч. 3. С. 333.
115 Соловьев С.М. Император Александр I. Политика, дипломатия // Соч.:
В 23 кн. М., 1988-2000. Кн. XVII. Работы разных лет. С. 323-325; Жари-
нов Д. А. Первые войны с Наполеоном и русское общество // Отечественная
война и русское общество. Т. 1. С. 198-211; Троицкий Н.А. Фельдмаршал Ку-
тузов. Мифы и факты. М., 2002. С. 114-117.
116 Цит. по: Предтеченский А.В. Указ. соч. С. 218.
151
кратно. О недовольстве русских поражениями писал и шведский по-
сол в Петербурге граф Стединг, особенно акцентировавший внима-
ние на резком падении авторитета императора. Он при этом добав-
лял, что о перемене царствования говорят не только в частных, но и
публичных собраниях, и военные настроены не лучше чем осталь-
ные подданные. Он же передавал слухи о желании отстранить от
власти мужскую линию царствующего дома и возвести на престол
Екатерину Павловну117.
Настроения после Тильзита характеризуются как крайнее воз-
мущение, охватившее русское общество. Как писал Ф.Ф. Вигель, “от
знатного царедворца до малограмотного писца, от генерала до сол-
дата, все, повинуясь, роптало с негодованием”118. Особую тревогу
вызвало приближение армии Наполеона к русским границам.
Это четко прослеживается по настроениям петербургского общест-
ва и правительственных кругов, вплоть до императорской фамилии.
По словам неизвестного биографа Марии Федоровны, положение
России ей казалось столь опасным, что она составила 25-27 ноября
1806 г. завещание, будучи в довольно хорошем физическом состоя-
нии. А ведь всего лишь каких-нибудь два года до этого настроение
общества было совсем другим. Убийство герцога Энгиенского, осу-
ществленное по приказу Наполеона, было с негодованием встрече-
но и обществом, и императорской семьей и как бы способствовало
единению настроений. Единодушным было и осуждение реакции
Наполеона, очень непочтительно отозвавшегося на протест русско-
го правительства намеками на причастность Александра I к событи-
ям 11 марта 1801 г. Столь же единодушным было отношение и об-
щества, и двора к притеснению германских родственников Романо-
вых тем же Наполеоном119.
Это крайне задевало национальные чувства и способствовало
складыванию настроений отпора. Но поражения в битвах, особенно
Тильзит, способствовали таким зигзагам общественного мнения, ко-
торые отражали уже недовольство самим императором. Александр I
это знал, знал он и о том, что оппозиционные круги общества груп-
пируются и возле его матери Марии Федоровны, и возле сестры
Екатерины Павловны. Конечно, хорошо ему было известно и о си-
ле консервативных кругов, составлявших в обществе большинство.
С мнением большинства приходилось считаться, и ряд шагов Алек-
сандра I в 1812 г. был подсказан необходимостью учитывать мнение
именно консервативного общества. Первым из таких серьезных ша-
гов была отставка Сперанского и его приближенных. Его отставкой
Александр I хотел разрядить настроения общества, и это ему уда-
лось. Любопытно, что когда К. Нессельроде, у которого были хоро-
117 Там же. С. 219-220.
118 Вигель Ф.Ф. Записки. М., 1892. Ч. 3. С. 3.
119 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 123. Л. 5.
152
шие отношения со Сперанским, получил аудиенцию у царя именно
в день опалы известного реформатора и выразил по этому поводу
глубокое сожаление, поскольку император тем самым лишил себя
преданного, верного и ревностного слуги, то Александр I ответил
следующими словами: “Ты прав, но именно теперешние обстоятель-
ства и могли вынудить у меня эту жертву общественному мне-
нию”120.
Слухи по поводу отставки Сперанского и его сотрудников были
разными. Но любопытная запись была сделана в дневнике Н.Д. Дур-
ново, тогда молодого офицера, адъютанта П.М. Волконского.
Он находился в Петербурге, и 19 марта 1812 г. следует такая запись:
“Сперанский, государственный секретарь, Магницкий и Воейков,
флигель адъютант, были арестованы за то, что имели переписку с
Францией. Это наделало много шуму в городе”121. Сперанский был
брошен на растерзание дворянскому общественному мнению, и эта
мера была встречена с восторгом консервативными кругами, что за-
метно подняло авторитет императора в их среде. Недовольных этой
мерой было немного, хотя, как уже отмечалось, в их числе был
М.Б. Барклай-де-Толли, правителем секретной канцелярии которо-
го и был упомянутый А.В. Воейков, в будущем генерал и герой
Бородино, а в упомянутое время участвовавший вместе со Сперан-
ским в подготовке плана государственных преобразований. Не был
сторонником ссылки Сперанского и А.И. Михайловский-Данилев-
ский, даже порицавший императора за эту меру122. Но эти люди бы-
ли в крайнем меньшинстве.
Если в данном случае Александр I пошел навстречу обществен-
ному мнению в деле ссылки одного из самых светлых умов страны,
человека ревностно трудившегося над ее преобразованием, то не-
сколькими месяцами позднее он пошел навстречу тому же общест-
венному мнению и назначил главнокомандующим действующей
против Наполеона армии М.И. Кутузова. Негативное отношение
императора к старому полководцу было хорошо известно, но его бу-
квально одолевали с разных сторон. 6 августа 1812 г. Ростопчин пи-
сал Александру I: “Москва желает, чтобы командовал Кутузов и
двинул ваши войска... Я в отчаянии, что должен послать вам это до-
несение, но его требуют от меня моя честь и присяга”123. Такие же
настроения господствовали и в Петербурге. Об этом писал Алек-
сандр I Екатерине Павловне 12 сентября: “В Петербурге я нашел
умы всех за назначение старого Кутузова в главнокомандующие.
То было общее требование. Зная этого человека, я сначала не же-
120 Семевский В.И. Падение Сперанского // Отечественная война и русское об-
щество. Т. II. С. 241.
121 1812 год... Военные дневники. М., 1990. С. 61.
122 Там же. С. 302.
123 Цпт. по: Кизеветтер А.А. Ф.В. Ростопчин. С. 129.
153
лал этого, но когда письмом от 5 августа Ростопчин засвидетельст-
вовал мне, что вся Москва желает, чтобы Кутузов командовал, так
как Барклай и Багратион к этому неспособны. Я не мог поступить
иначе, как выбрать из трех генералов, одинаково мало способных
быть главнокомандующими, того, на которого указывал общий го-
лос”124. На роль общественного мнения в назначении Кутузова Але-
ксандр I указывал и в беседе со своим генерал-адъютантом Е.Ф. Ко-
маровским. В ней прямо были сказаны следующие слова: “Публика
желала его назначения, я его назначил. Что же касается меня, то я
умываю руки”125.
Итак, император вынужден был уступить “общему желанию”.
Значит оно было очень сильно и не учитывать его не мог даже са-
модержец. Общее желание или общественное мнение сыграло, та-
ким образом, в том тревожном 1812 г. как минимум дважды решаю-
щую роль в принятии решений кардинального характера. Как из-
вестно, в 1812 г. не только Ростопчин был за назначение Кутузова,
к этой мысли склонялся и поддержал ее А.А. Аракчеев, выступав-
ший в защиту Кутузова и в трудные сентябрьские дни126. Вернув
Аракчеева в 1803 г. и все более приближая его, Александр сделал из
него настоящего временщика, пользовавшегося огромным влияни-
ем на государственные дела и воздействовавшим на судьбы многих
политических деятелей. Решительно повлияв на усиление роли об-
щественного мнения, Александр I был вынужден учитывать его в
своей политике даже нередко против своей воли. Похоже, что после
Тильзитского мира Александр даже стал побаиваться его, и в этом
одна из причин укрепления позиций Аракчеева, который все более
и более противопоставлялся обществу и выполнял своеобразную
роль громоотвода. Александр старался отвести от себя негодование
или даже ропот общества и перевести его на своего самого главно-
го фаворита.
Кизеветтер, отмечая очередное возвышение Аракчеева в
1808-1809 гг., решающим моментом в этом видит страх Александра
перед опасностью общественного брожения. “Только Аракчеев
сможет сдавить своей железной рукой порывы общественного недо-
вольства” - вот к чему сводится вера Александра в Аракчеева и вот
почему эта вера вспыхивала с особенной силой каждый раз, когда
Александру начинало чудиться общественное возмущение127.
1812 год передает самые различные оттенки общественных на-
строений в разных кругах общества и народа. Чрезвычайное напря-
124 Там же. С. 129-130; Переписка императора Александра I с сестрой великой
княгиней Екатериной Павловной. СПб., 1910. С. 87.
125 Шильдер Н.К. Император Александр Первый. Т. III. С. 98.
126 Томсинов В.А. Указ. соч. С. 167, 172.
127 Кизеветтер А.А. Император Александр I и Аракчеев // Кизеветтер А.А.
Исторические очерки. С. 387.
154
жение сил, состояние общественной активности, когда решалась
судьба страны, дают самые тонкие нюансы проявления обществен-
ных чувств. В определенной степени они находят отражение в из-
вестном семитомнике, вышедшем еще в 1911-1912 гг. и посвящен-
ном Отечественной войне и русскому обществу, хотя общество как
таковое там занимает отнюдь не главное место. Подача этой войны
как войны народной не идет против истины. Так оно получилось, не-
смотря на серьезные опасения поместного и столичного дворянства
в том, как поведет себя крестьянская масса. Н.А. Троицкий, основа-
тельно изучивший все стороны Отечественной войны, писал, что на
деле дворянство и сам царь боялись и сдерживали народную войну,
“высказав больше испуга, чем героизма”128.
Бояться было чего, поскольку в вооруженном народе они видели
антипомещичью силу, способную пойти затем против самих
душевладельцев. Ф. Ростопчин прямо говорил: “Мы еще не знаем,
как повернется русский народ”129. Вместе с тем, хотя число крестьян-
ских возмущений против помещиков было заметно больше, чем в
предшествующие несколько лет, антинаполеоновская борьба кре-
стьян против Наполеона была искренной и самоотверженной. В це-
лом и мнение народа, и мнение общества практически совпадали, но
палитра действий была очень разнообразной. Не случайно будущий
декабрист С.Г. Волконский, бывший в 1812 г. флигель-адъютантом,
прямо говорил царю о мужественном поведении крестьян по сравне-
нию с дворянством, на деле себя не проявившего130. Много нареканий
было и в адрес духовенства, часть которого вообще пошла по пути
сотрудничества с Наполеоном131. Автор уже цитировавшейся, но не
опубликованной главы книги о Марии Федоровне, которая так и на-
зывалась “Императрица Мария Федоровна в эпоху наполеоновских
войн” писал: “Высшее духовенство было туго на пожертвования”132.
Конечно, можно привести примеры антипатриотизма, малоду-
шия, а то и прямого предательства, но общий порыв народа и обще-
ства дать достойный отпор нашествию не подлежит сомнению.
Общественное мнение в целом было в пользу сопротивления и по-
беды. И одной из его составляющих была тогдашняя русская лите-
ратура. Вообще, на всем протяжении XIX столетия трудно найти та-
кой пример национального единения, как 1812 год, хотя смена на-
строений отмечалась в этом году неоднократно133. Большой знаток
128 Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М., 1988. С. 210.
129 Глинка С.Н. Записки. СПб., 1895. С. 255.
130 Волконский С.Г. Записки. СПб., 1901. С. 193.
131 Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. С. 215-216.
132 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 123. Л. 24 об.
133 Жаринов Д.А. Первые впечатления войны. Манифесты // Отечественная
война и русское общество. М., 1912. Т. III. С. 170-180; Сивков К.В. Война и
цензура // Там же. Т. V. С. 121-129; Война и русская журналистика // Там же.
С. 130-193; Троицкий Н.А. Фельдмаршал Кутузов... С. 160.
155
этой эпохи А.Г. Тартаковский писал: “После падения Москвы в раз-
ных слоях общества, по ассоциации с Тильзитом, стало распростра-
няться глубокое недовольство его (Александра I. - В.Г.) политикой,
приведшей страну чуть ли не на грань национальной катастрофы,
и на этой почве поползли чреватые для правящей династии непред-
виденными последствиями слухи о намерении Александра I пойти
на заключение мира”, что отнюдь не соответствовало действитель-
ности134.
Победа в трудной войне 1812 г., а затем в заграничных походах
способствовала новому резкому возрастанию авторитета Александ-
ра I. При некоторых минутах смятения он все-таки показал себя
твердым и последовательным политиком, а к концу сражений с На-
полеоном и неплохим полководцем. Как писал С.М. Соловьев,
“великое решение царя и народа достигло своей цели: к концу
1812 года ни одного вооруженного врага не оставалось на Русской
земле”135. Роль общественных настроений в этой победе была весь-
ма значительной, и все их нюансы еще следует основательно изу-
чить в специальном исследовании.
Вскоре после окончания антинаполеоновских войн последовал
императорский документ от 1 января 1816 г., который носил назва-
ние “Манифест высокомонаршей признательности народу за ока-
занные в продолжение войны подвиги”. Народ здесь понимается
расширительно и признательность ему императора была несомнен-
ной и, можно сказать, искренней. Но этот акт был уже отражением
политики, направленной на будущее, политики укрепления самодер-
жавия136. Ситуация складывалась не в пользу императора, которого
еще недавно все прославляли. Фортуна оказалась переменчива, и в
современной литературе не без основания отмечается “разлад Але-
ксандра с общественным мнением и особенно с армией после окон-
чания военных действий, вызванных нежеланием правительства
проводить либеральные реформы”137. Дело даже не только в либе-
ральных реформах. Были и другие поводы для недовольства армии.
Когда по приказу Александра I несколько русских офицеров было
посажено на английскую гауптвахту, последовал острый взрыв ро-
пота в военных кругах. Более того, А.П. Ермолов в негодующем то-
не сообщил об этом всеобщем неудовольствии великому князю Ни-
колаю Павловичу, будущему императору138.
Стремясь выглядеть в благоприятном свете перед Западной Ев-
ропой, пытаясь заслужить поддержку европейского общественного
134 Тартаковский А.Г. Переписка И.А. Яковлева с А.И. Михайловским-Дани-
левским //Литературное наследство. М., 1997. Т. 99. Кн. 1. С. 525.
135 Соловьев С.М. Император Александр I. Политика, дипломатия. С. 411.
136 Русское православие. Вехи истории. М., 1989. С. 318-319.
137 Ячменихин К.М. Указ. соч. С. 40.
138 Кизеветтер А.А. Император Александр I и Аракчеев. С. 306.
156
мнения, Александр I принимал довольно непопулярные меры по от-
ношению к своим офицерам и солдатам. Действительно, Александр
пользовался значительной популярностью среди парижского обще-
ства, нередко высказывал либеральные мысли. Причем та же кар-
тина наблюдалась и при его посещении Лондона, когда он откровен-
но заигрывал с английскими либералами, находившимся в оппози-
ции к правящей партии консерваторов. Недовольство же русской
армии выражалось в побегах солдат и в ропоте офицеров.
При стычках и недоразумениях, возникавших между французами и
русскими в Париже, русский военный губернатор Парижа генерал
Сакен (Ф.В. Остен-Сакен) “всегда держал сторону французов”139.
Комендантом же Парижа был сделан француз на русской службе
Рошешуар, также постоянно поддерживавший французов, что по-
рождало неудовольствие по отношению к нему со стороны русских
офицеров и солдат. Как пишет биограф Александра I Шильдер, он
приобрел расположение к себе французов и одновременно вызвал
к себе ропот своего победоносного войска140.
Шильдер, можно сказать, придворный историограф, так и пишет
о ропоте победоносного войска. Реалии того времени оказались до-
вольно сложными и неоднозначными. С одной стороны, выдающая-
ся победа и возрастание уважения к своему императору, с другой -
повседневные будни, которые постепенно меняли картину этого от-
ношения. Недовольство в армии было уже во Франции, и, говоря
о генезисе декабризма, складывавшегося в определенных социаль-
но-психологических условиях, нельзя не учитывать не только влия-
ния западных реалий, но и настроений в русском экспедиционном
корпусе, находившемся во Франции. Это было не столько влияние
западных ценностей, сколько наоборот, обида за свое униженное по-
ложение в связи с преклонением перед Западом со стороны верхов-
ных властей.
Настроения в армии передавались обществу в самой России и
быстро разносились по разным городам и губерниям. Армия была
всеобщей любимицей, и ее недовольство, не только связанное с уни-
женным положением русских военных, как это понимало тогдашнее
офицерство, но и с оценкой реального положения солдат и офице-
ров, не могло не быть воспринято тогдашним обществом. Охлажде-
ние к императору усилилось в связи с неблагоприятной экономиче-
ской конъюнктурой, прежде всего затяжным аграрным и торговым
кризисом, резким падением русского экспорта.
Вместе с тем Александр I продолжал заигрывать с европейски-
ми либералами. Так, например, получилось во время его поездки в
Англию в июне 1814 г., что вызвало всеобщее внимание. Не могли
не обратить тогда внимание и на беседу Александра с лидерами ви-
139 Шильдер Н.К. Император Александр Первый. Т. III. С. 233.
140 Там же. С. 233-234.
157
гов, в процессе которой он не только одобрительно высказался
о пользе честной и благонамеренной оппозиции, но и заявил, что
позаботится о создании центра (очага) оппозиции у себя в России.
Меттерних даже писал об обращении императора Александра I к
лорду Грею с просьбою представить ему проект создания оппозиции
в России141.
Александр I не мог не сознавать постепенный рост недовольст-
ва в разрушенной после наполеоновского нашествия России. Он по-
прежнему желает сотрудничать с общественным мнением страны,
и об этом свидетельствует его участие в составлении манифеста, ко-
торый намечалось обнародовать 30 августа 1814 г. Споры Алексан-
дра с составителем первого варианта манифеста А.С. Шишковым
показали, как дорожил император тем впечатлением, которое мо-
жет произвести этот манифест прежде всего на армию. Шишков по-
ставил в своем варианте дворянство выше воинства, что вызвало не-
одобрение Александра. Более того, он в настоятельном тоне, даже
гневно приказал статью о воинстве поставить выше статьи о дворян-
стве142.
1812 год, год великого противостояния, вызвал почти полное
единодушие в общественных кругах. Но все-таки отдельные мнения
о политических отношениях с Наполеоном имелись. Они существо-
вали и в царской семье, где брат царя Константин Павлович и даже
мать Мария Федоровна, категорическая противница Наполеона,
после взятия Москвы настаивали на заключении мира. Биограф
Марии Федоровны даже писал, что она пала духом и “малодушно
умоляла императора заключить мир с Наполеоном”143. Император,
однако, проявил твердость и ошибки Тильзитского мира не повто-
рил, ведь сама Мария Федоровна его за этот мир и укоряла. Впро-
чем, был ли Тильзит ошибкой или выигрыш во времени еще в лите-
ратуре не решено.
Были свои настроения и в провинции. Там также царило почти
полное единодушие, исключая тех районов, которые подверглись
оккупации, где ситуация была намного сложнее. Но и в неокку-
пированных губерниях иногда высказывались и другие мнения.
С.В. Капнист-Скалон, дочь известного поэта и драматурга, друга
Г.Р. Державина, передает настроения в дворянских кругах Малорос-
сии в 1812 г. и пишет, что отец был решительным сторонником
организации отпора Наполеону, но иной точки зрения придерживал-
ся ее дядя, родной брат отца - Н.В. Капнист. На вопрос о его
поведении, если Наполеон пойдет на Малороссию, он ответил:
“...я сам пойду к нему навстречу с хлебом и солью, к этому умному
141 Там же. С. 249.
142 Там же. С. 256.
143 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 123. Л. 16.
158
человеку”144. Она отмечала неодобрение этих слов отцом и другим
его братом - П.В. Капнистом, и то, что подобные мнения на Украи-
не не были доминирующими, более того, единичными.
Общественное мнение чем дальше, тем больше противостоит
прежде всего временщику А.А. Аракчееву. Реальная ситуация была
именно такова, и она прослеживается по различным материалам.
Многие из них исходили из военной среды. После известной семе-
новской истории неприязнь к Аракчееву, покровительствовавшему
полковнику Ф. Шварцу - главному виновнику восстания Семенов-
ского полка, особенно возрастает в армии. Но позиции Аракчеева
оставались незыблемыми. Как писал А.И. Михайловский-Данилев-
ский, было налицо презрение “к общему мнению”, которое “у нас
еще не существует... или граф Аракчеев до того оного не уважает,
что ставит себя выше его”145.
Михайловский-Данилевский, однако, напрасно писал об отсутст-
вии в стране общественного мнения. Оно было, но верхи перестали
его учитывать особенно после резкого поворота вправо после
1820 г. В литературе не без основания пишут о том, что либераль-
ные начинания первых лет александровского царствования развяза-
ли языки и пробудили надежды146. У общества четко прослежива-
ются желания политической свободы, которые сближали предста-
вителей различных общественно-политических направлений. Вер-
нувшаяся из-за границы армия толковала о том, как хорошо в чужих
краях, и выражала надежды на улучшения в России. Если в социаль-
ной области между консерваторами, либералами и радикалами
были заметные, а нередко и принципиальные отличия, то в области
политического устройства эти различия часто сглаживались. От
конституции не отказались бы не только левые, но и правые.
О состоянии общественного мнения свидетельствуют планы де-
кабристов, отражавшие взгляды их наиболее радикальной части.
Еще сменивший Союз Спасения Союз Благоденствия, как отмечает-
ся в литературе, придавал огромное значение подготовке общест-
венного мнения к восприятию революционных идей147. Известный
свод Боровкова, составленный по повелению Николая I на основа-
нии показаний декабристов, дает представление о намерениях не
только членов тайных обществ, но и более широких кругов. Важ-
ность этого прекрасно понимал Николай I, нередко обращавшийся
к этому своду и пытавшийся определенным образом учитывать со-
144 Капнист-Скалон С.В. Воспоминания // Записки и воспоминания русских
женщин XVIII - первой половины XIX века. М., 1990. С. 307.
145 1812 год... Военные дневники. С. 302.
146 Кизеветтер А.А. Внутренняя политика в царствование императора Нико-
лая Павловича // Кизеветтер А.А. Исторические очерки. С. 423.
147 Базанов В. Вольное общество любителей российской словесности. Петроза-
водск, 1949. С. 5.
159
державшиеся там предложения, по крайней мере в первые годы сво-
его царствования.
Свод Боровкова прежде всего выражал четкое общественное
недовольство глубоким расстройством всех сторон правительствен-
ной системы. Прежде всего декабристы выражали недовольство су-
ществовавшими законами, которые не были приведены в систему и
отличались множеством противоречий. Результатом этого был про-
извол и торжество сильных. В судопроизводстве они усматривали
волокиту и лихоимство, вызванные его усложненностью, наличием
множества инстанций. Серьезной критике они подвергали и саму си-
стему управления, - искажение самих начал губернских учреждений.
В губернаторах и генерал-губернаторах они видели самых настоя-
щих сатрапов. Центральные учреждения, по их мнению, плохо орга-
низованы и утратили единство. Система министерств действует без
всякой гласности в делопроизводстве и покровительствует злоупот-
реблениям. Сенат превращен в простую типографию, подчиненную
пользующихся доверенностью императора лицам. Главный вывод
о деятельности центрального аппарата - торжество произвола во
всех отношениях.
Таковы взгляды декабристов по этим вопросам. Но ведь сам
император Александр I признавал в самом начале своего царство-
вания наличие в стране произвола. Его правление не привело к ис-
коренению произвола. Поэтому круг требований декабристов но-
сил общенациональный характер. Во многом такой же характер но-
сили и другие требования членов тайных обществ. Они в полный
голос говорили о низких жалованиях подавляющей массы чиновни-
ков и огромных окладах начальствующих чинов. Они обратили
внимание на изнурительные для большинства населения земские
повинности, которые взимаются без всякого контроля по произво-
лу местных властей. Причем выколачивание недоимок способству-
ет не только разорению налогоплательщиков, но и упадку их
морального состояния.
Обратили внимание декабристы и на состояние государственно-
го хозяйства. По их мнению, там полно хищений, отсутствует чет-
кость и планомерность, нет реальной картины положения финан-
сов. Господство же казенных монополий подрывает производство и
торговлю, чему способствует и неустойчивость тарифной политики.
Это требование также получило бы поддержку широких кругов об-
щества. В крайне тяжелом состоянии находится и флот. По их сло-
вам он отсутствует, поскольку, хотя корабли ежегодно строятся и
затем отводятся в Кронштадт, но они там гниют и, таким образом,
переводится последний лес, тратятся большие деньги, а флота нет.
Следующее требование декабристов консервативному боль-
шинству общества, конечно, не подходило. Речь идет о взаимоотно-
шениях дворян-помещиков с крепостными крестьянами. Условия
жизни крестьян подаются декабристами как ужасные. Они описыва-
160
ют неистовства помещиков, продажу в розницу семейств, похище-
ние невинности, развращение крестьянских жен. Особое внимание
ими акцентируется на тягостном обременении крестьян барщиною и
оброком.
Останавливаясь на положении других сословий, декабристы об-
ратили внимание на то, что сельское духовенство пьянствует и не
имеет никакого нравственного авторитета. Интересны также их
воззрения по отношению к купечеству. Они говорят об угнетенном
положении купечества, его лишениях в результате разразившегося
в стране торгово-промышленного кризиса, вызвавшего разорение
или убытки многих купцов. При этом обращается внимание на стес-
нительность узаконений, которые способствуют укреплению пози-
ций не человека, а капитала. Тем самым декабристы выступали про-
тив господства богатых, но бесчестных купцов и защищали интере-
сы добродетельных, но бедных.
Особо останавливаются декабристы на положении государст-
венных крестьян. Они считают, что эта категория крестьян отдана
в полную власть земской полиции, уездных судов и губернских пра-
влений. Эти крестьяне из-за частых набегов чиновников буквально
разоряются, поскольку никто не отвечает за их положение и не за-
ботится о них148.
Таковы были основные требования декабристов, зафиксиро-
ванные в своде А.Д. Боровкова. Он, конечно, неполный и не вклю-
чает ряда других планов и замечаний декабристов, но и перечислен-
ные требования показывают отнюдь не своекорыстные действия
декабристов и выражение ими общенациональных задач. Не слу-
чайно в случае победы они планировали включение в состав своего
правительства М.М. Сперанского, П.Д. Киселева, Н.С. Мордвино-
ва, А.П. Ермолова, т.е. тех представителей правительственного ла-
геря, которые лучше других ощущали “дух времени” и необходи-
мость перемен149. Примечательны также заключительные слова
свода Боровкова, где заявлялось о необходимости ясных и положи-
тельных законов, водворения правосудия, повышения нравственно-
го образования духовенства, а также поддержать дворянство, разо-
ренное займами в кредитных учреждениях, восстановить торговлю
и промышленность четкими уставами, улучшить положение земле-
дельцев, поднять просвещение юношества, уничтожить унизитель-
ную продажу людей, воскресить флот и мореплавание. По сути
предполагалось искоренить многочисленные беспорядки и злоупо-
требления.
Это то, что объединяло всех декабристов. Но известно, что
часть из них была республиканцами, противниками монархии. Были
148 Кизеветтер А.А. Внутренняя политика... С. 423-425; Декабристы: Отрывки
из источников. С. 1-9.
149 Семенова А.В. Указ. соч. С. 176.
6. Гросул В.Я.
161
и такие, кто строил планы федерации то ли по территориальному,
то ли по национальному принципу, как члены Общества соединен-
ных славян. Но в целом программа их была буржуазной и мало от-
личалась от устремлений либералов. Отличие состояло прежде все-
го в методах решения этих вопросов. И здесь радикализм проявлял-
ся значительно четче. Все-таки среди декабристов большинство бы-
ли сторонниками революционной борьбы. Важно отметить и более
четкое изложение декабристами своих взглядов. Они их обдумали
еще до заключения Боровкова. Иначе обстояло дело с либералами.
Как подчеркивал Н. Рожков, “дворянский либерализм 20-х годов...
был еще в достаточной мере беден, слабо оформлен и большею
частью почти лишен политического содержания”150.
Примечательно, что свод Боровкова, первоначально публико-
вавшийся в “Русской старине” за 1898 г., а затем по оригиналу, хра-
нившегося в бумагах Комитета 6 декабря 1826 г., уже во введении
содержал и свидетельства об эволюции общественных настроений
за время царствования Александра I. Как там писалось, в начале
этого царствования “все говорили, что думали, и все по многому хо-
рошему ждали еще лучшего... Но с 1817 г. все переменилось: люди,
видевшие худое или желавшие лучшего, от множества шпионов при-
нуждены стали разговаривать скрытно, а чрез то теснее между со-
бою сближаться”151. Интересно, что здесь в этом отношении особо
отмечен 1817 г.
В 20-е годы внимание всего общества привлекли ряд крупных
международных событий. Прежде всего это была греческая рево-
люция, а также ряд революционных событий, к которым в первую
очередь относились революции на Пиренейском и Апеннинском по-
луостровах. Н.И. Греч по этому поводу писал: “Революция грече-
ская, а потом испанская и итальянская, встречали в России, как и
везде, ревностных друзей и поборников”152. Это были признания че-
ловека, ушедшего впоследствии далеко вправо, но в начале 20-х го-
дов относившего себя к отъявленным либералам.
События Восточного кризиса 20-х годов, прежде всего грече-
ская революция, а также ситуация в Дунайских княжествах, взбудо-
ражили общественное мнение больше других международных дел.
Об этом хорошо свидетельствует и русская публицистика тех лет.
В литературе давно отмечено, что события этого кризиса занимали
в ней главное место и, прежде всего, греческая революция, по край-
ней мере, в 1821 г.153 Они отражены и в “Сыне отечества”, и в “Оте-
150 Рожков Н. Указ. соч. С. 109.
151 Декабристы: Отрывки из источников. С. 2.
152 Гоеч Н.И. Указ. соч. С. 446.
153 Достян И.С. Русская общественная мысль и балканские народы. От Ради-
щева до декабристов. М., 1980. С. 160. См. также: Арш ГЛ. Этеристское дви-
жение в России. М., 1970.
162
чественных записках”, и в “Вестнике Европы”, и в других периоди-
ческих изданиях России. Особое внимание балканским событиям
уделяли “Сын отечества”, основанный Н.И. Гречем и придерживав-
шийся в то время преимущественно либерального направления,
и “Вестник Европы”, руководимый М.Т. Каченовским и отличав-
шийся прокрепостническими взглядами.
“Сын отечества” подробно информировал и о движении греков,
и о восстании валахов под предводительством Тудора Владимире-
ску, и о ситуации в Болгарии и, вообще, на Балканском полуостро-
ве. Заслуживает большого внимания “Обозрение 1821 г.”, опублико-
ванное этим журналом154. Русская журналистика передавала настро-
ения большей части общества того времени, занимавшего прогрече-
ские позиции, точнее в пользу балканских народов и требовавшего
вмешательства России для оказания помощи им. В современной ли-
тературе не без основания пишется о восстании в Греции как о но-
вом этапе расхождения между царем и мыслящей частью общест-
ва155. После 1812 г. трудно найти еще одно международное событие
(да и, вообще, событие общественной жизни), по которому было та-
кое значительное единодушие в русском обществе. Но позиция пра-
вительства не только в силу обязательств перед Священным сою-
зом, но и из-за опасности оказаться в международной изоляции, ока-
залась иной. Это привело к удалению из русского правительства од-
ного из представителей либеральной бюрократии, И. Калодистрии,
а также к определенным изменениям настроений в самом обществе.
Но в целом общество, как радикальные круги, так и либеральные и
даже консервативные, в значительной степени поддерживали дви-
жение балканских народов, видя в нем движение за свободу и спра-
ведливость своих православных братьев. Почти полное единодушие
в обществе по отношению к этим событиям хорошо показано не
только в отечественной, но и зарубежной литературе156. Проэллин-
ские настроения были характерны не только для России, но и в стра-
нах зарубежной Европы, но там они были не столь повсеместны.
Некоторое затухание этих общественных настроений заметно с
1822 г.157, но и после этого русское общественное мнение отнюдь
нельзя охарактеризовать как антигреческое. Не нужно забывать,
что взрыв общественных чувств в 1821 г. произошел в период резко-
го поправения правительственного курса и в определенной степени
может рассматриваться как антиправительственный. По отноше-
нию к событиям на Балканах в конечном итоге произошло столкно-
154 Сын отечества. 1822. Ч. 76. № 12. С. 193-213; № 13. С. 241-249; № 16.
С. 49-65.
155 Давыдов М.А. Указ. соч. С. 173.
156 См.: Prousis Th. Russian Society and the Greek Revolution. De Kalb, 1994.
157 Достян И.С. Указ. соч. С. 176.
6*
163
вение общественной и правительственной линий. Общественное
мнение отличалось от точки зрения царя.
Вообще, жалобы на жесткий и не соответствующий настроени-
ям общества курс стали заметны и раньше. В 1820 г. даже А.И. Ми-
хайловский-Данилевский, довольно близкий к Александру I, вынуж-
ден был написать: “Мы, бедные русские литераторы, находимся в
самом жалком положении, ибо не имеем право печатать то, что же-
лаем, не смеем умствовать о политических предметах... Мы должны
или безусловно хвалить или молчать. Как часто бывает мне досад-
но, читая в иностранных книгах упреки, делаемые нам на счет бед-
ности нашей словесности, то пусть снимут узду, нас удерживающую,
и мы... станем скоро наряду с европейскими писателями”158. О том,
чтобы сняли узду, таким образом, мечтали не только одни участни-
ки будущего декабристского восстания.
ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ
И ОБЩЕСТВЕННЫЕ ТИПЫ
Общественная жизнь самого начала XIX в. отличалась замет-
ным подъемом. Во многом это было реакцией на многочисленные
павловские запреты, но прежде всего шел неумолимый процесс раз-
вития общества, увеличения его запросов. Первоначально сущест-
венных отличий от тех форм общественной жизни, что сложились к
концу правления Екатерины II не было. Общество функционирова-
ло на уровне сельских усадеб, городских дворцов и особняков, оно
проявляло себя в деятельности периодической печати, в действии
различных кружков и салонов. Оно заявляло о себе на балах, празд-
никах и в различных публичных заведениях159. Пока еще усадебная
форма общественной жизни господствует, и общество по-прежнему
остается преимущественно дворянским, хотя к нему постепенно при-
мыкают и представители других сословий, прежде всего купечества,
мещанства, порой крестьянства и духовенства.
Роль усадьбы в начале XIX в. заметно увеличивается. Их коли-
чество возрастает, усиливается связь между усадьбами, более высо-
ким становится образование их обитателей, все больше усадьбы во-
влекаются в культурную жизнь. События 1812 г. нанесли чувстви-
тельный удар по тем усадьбам, через которые проходила “великая”
армия Наполеона. Несколько сотен усадеб было разрушено или раз-
граблено. Особенно сильный удар пришелся по подмосковным
усадьбам традиционного и самого главного центра дворянской жиз-
ни и культуры. Пройдет не один год, прежде чем здесь снова нала-
158 1812 год... военные дневники. С. 303.
159 Яковкина Н.И. Русское дворянство первой половины XIX века. Быт и тради-
ции. СПб., 2002. С. 74-100.
164
дится регулярная, размеренная жизнь, во многом, как и прежде, под-
чиненная смене времен года, светским и церковным праздникам,
семейным юбилеям, съездам родственников и знакомых160.
Во многих усадьбах сложились свои традиции, поддерживавши-
еся уже не одно десятилетие, а некоторые из них превращаются
в крупные общественные центры, привлекая дворян не только из
близлежащей округи, но порой из дальних мест. К числу таких
усадеб принадлежало Остафьево, владельцами которой были кня-
зья Вяземские, ставшее центром притяжения особенно при поэте
П.А. Вяземском до такой степени, что ее стали называть “Русским
Парнасом”. Сюда приезжал А.С. Пушкин, бывали многие другие по-
эты и писатели России: Н.В. Гоголь, В.А. Жуковский, Е.А. Бара-
тынский, К.Н. Батюшков. Остафьево стало важным очагом культу-
ры и общественной жизни, притягивая выдающиеся русские литера-
турные силы и оказывая заметное общественное влияние.
Еще в XVIII в. заявили о себе такие крупные усадебные центры
Шереметевых, как Кусково и Останкино, Юсуповых - Архангель-
ское, Остерман-Толстых - Ильинское, Волконских - Суханове. Все
усадьбы, а также и ряд других усадебных комплексов, стали центра-
ми общественной жизни. Их культурное влияние выходило далеко
за рамки чисто семейных связей. Там складывались соответствен-
ные кружки по интересам, которые нередко были весьма разнооб-
разными и не были далеки от общественно-политических событий.
Но это были наиболее крупные усадебные центры. Подавляющее
большинство усадеб принадлежало средним и мелким помещикам,
которые не имели возможности соперничать с Шереметевыми, Юсу-
повыми, Вяземскими. Их образ жизни был более скромным, куль-
турные запросы менее разнообразными. Но зато в начале XIX в. за-
метно расширяется усадебный ореал, они охватывают все новые и
новые территории. Да и культурная жизнь в целом была более раз-
нообразной. Большой знаток истории русской усадьбы А.Н. Греч
писал: “Александровское время - эпоха расцвета культурной дво-
рянской жизни, эпоха расцвета усадебного быта среднего дворян-
ства. На смену показной роскоши появляется скромность и про-
стота”161.
В усадьбах наблюдается своя музыкальная жизнь, растет число
библиотек, расширяются собираемые коллекции, которые не были
предназначены только для внутреннего потребления. Идет обмен
культурными ценностями между усадьбами в процессе все усиливав-
шегося общения, чему способствовало пока еще укрепление поме-
щичьих хозяйств, развивающихся благодаря крепостному крестьян-
160 Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI-XX вв.: Историче-
ские очерки. М., 2001. С. 360.
161 Гоеч А.Н. Музыка в русской усадьбе // Русская усадьба. М., 1998. Вып. 4 (20).
С. 175.
165
скому труду. Усадебная музыкальная жизнь привлекала местное об-
щество и способствовала его сплочению. Любительская музыка рас-
пространяется повсеместно. Во многих имениях появляется форте-
пиано, клавесины, с изобретением в начале XIX в. гитары следует
ее чрезвычайное распространение, особенно среди мужчин. Как
свидетельствует исследование А.Н. Греча, музыкальные вечера по-
стоянно устраивались у Виельгорских в Луизине, у Е.П. Строгано-
вой в Братцеве, у Вяземских в Остафьеве, в Суханове у Волконских,
на Полотняных Заводах, где отличался прекрасной игрой на форте-
пиано Н.А. Гончаров162. Во многих крупных усадьбах часто бывали
знаменитости московского или петербургского музыкального мира,
приезжали и иностранные музыканты. Появляются свои композито-
ры и исполнители среди помещиков, их жен, дочерей, сыновей.
Музыка, песни, танцы чрезвычайно сплачивали членов общест-
ва, способствовали знакомству с последними новинками отечествен-
ных и зарубежных композиторов, придавали обществу некую воз-
вышенность и духовность. Как и в XVIII в., в ряде имений были свои
крепостные театры и крепостные оркестры. Правда, крепостные
театры создавались, как правило, в городах163. Крепостные оркест-
ры иногда достигали нескольких десятков человек. Так, крепостной
оркестр Шереметевых доходил до 50 человек. Вообще, у графа
П.Б. Шереметева было три театра, один в Москве, а два в его име-
ниях в Кусково и Останкино. Кусковский театр по своей величине
равнялся Малому театру в Москве, а по своей отделке даже превос-
ходил его. Представления там устраивались по четвергам и воскре-
сеньям и поскольку вход был бесплатным, то театр обычно запол-
нялся полностью. Еще в конце XVIII в. в штате театра Шереметевых
насчитывалось до 170 человек164.
Заметно увеличивается число частных библиотек, существенно
пополняется их фонд. Эти библиотеки, как отмечают исследовате-
ли, не только свидетельствуют о новых веяниях в области культуры,
но и позволяют судить о вкусах, запросах и степени образованности
владельца усадьбы, а также о характерных чертах той социальной
группы, к которой принадлежал этот владелец. Библиотеки часто
собирали в течение нескольких поколений, что позволяет просле-
дить “связь времен”, с одной стороны, и особенности поколений -
с другой165. Книги собирали не только крупные государственные и
общественные деятели, известные литераторы, ученые. Их создава-
ли мелкие и средние помещики, т.е. основная масса дворянского
сельского общества. По мнению специалистов, усадебные библио-
162 Там же. С. 177.
163 Дынник Т. Крепостной театр. Л., 1933. С. 35.
164 Курмачева М.Д. Крепостная интеллигенция России. Вторая половина XVIII -
начало XIX века. М., 1983. С. 124-126.
165 Яковкина Н.И. Указ. соч. С. 65.
166
теки XVIII в. преимущественно состояли из произведений француз-
ских просветителей на языке оригинала. Но по мере смены эпохи
Просвещения другими идейными течениями начинает меняться и со-
став усадебных библиотек более раннего времени, а также создают-
ся и новые библиотеки. В библиотеке Паниных-Мещерских, создан-
ной в XIX в. в усадьбе Дугино Смоленской губернии, насчитывалось
10 тыс. книг, среди которых можно найти значительное собрание
редких старопечатных книг, весь комплект пушкинского “Совре-
менника”, книги с автографами А.С. Пушкина, П.А. Вяземского,
Н.В. Гоголя, В.А. Жуковского и других авторов, а также книги по
многим наукам (математика, физика, химия, ботаника, сельское хо-
зяйство, педагогическая литература). Еще более крупной была биб-
лиотека Барятинских в Марьине Курской губернии, насчитывавшей
42 тыс. томов. Библиотека же Уваровых в усадьбе Поречье достиг-
ла 100 тыс. томов на русском, французском и немецком языках. Бы-
ли там и рукописи по проблемам истории и палеографии166.
Такие библиотеки не были только собранием книжных фондов.
Они превращались порой в научные лаборатории, где их обладате-
ли активно занимались наукой, литературой, искусством. Это, дейст-
вительно, были очаги усадебной культуры, значение которых дале-
ко выходило за пределы их округи. Усадебная культура способству-
ет созданию так называемых областных культурных гнезд, которые
располагались не только в сельской местности, но и в губернских
и уездных городах.
Ряд областных культурных центров наблюдался еще в допетров-
ской Руси. К ним относились новгородско-псковский, тверской, му-
ромо-рязанский и др. В XVIII в. можно говорить о существовании
областных культурных гнезд в Ярославле, Архангельске, Твери, Ки-
еве. В XIX в. в полный голос как таковые заговорили о себе Сара-
тов, Иркутск, Одесса, Воронеж, Харьков, Казань. В XVII-XVIII вв.
можно говорить о северо-русском культурном центре, о русском
Поморье, родине не только М.В. Ломоносова, но и скульптора
Ф.И. Шубина, краеведов В.В. Крестинина и А.И. Фомина, историка
П.И. Рычкова и других деятелей русской культуры, которые извест-
ны и как общественные деятели. В монастырях Севера собирались
рукописи, печатные книги, действовали школы, иконописные мас-
терские. Здесь, на Севере сложилась оригинальная архитектура -
церковная и гражданская, прикладное искусство, например резьба
по кости. Были свои театры - школьный и публичный. Здесь был
один из важнейших центров старообрядчества с его материальной и
духовной культурой. К началу XIX в. падает значение Холмогор, не-
когда заметного центра культуры страны167. Но его роль была не
только сугубо внутрирусской. Архангельск и Холмогоры были
166 Дворянская и купеческая сельская усадьба... С. 658-669.
167 Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда. М.; Л., 1928. С. 26-27.
167
в свое время своеобразными “окнами” в Европу, и здесь общение
с иностранцами не могло не иметь своих последствий.
Одним из северных культурных гнезд был Ярославль, ставший
важным центром архитектуры и живописи, родиной знаменитого те-
атра Волковых. Именно в Ярославле появился первый областной
журнал “Уединенный пошехонец”. Из Ярославля вышли известные
писатели - М.Д. Чулков, В.И. Майков, В.М. Попов. Заметную роль
в развитии культуры с конца XVIII - начала XIX в. начинает играть
Казань, где еще с 1758 г. действовала третья по времени учреждения
гимназия. Здесь учился Г.Р. Державин, С.Т. Аксаков, Д. Перевощи-
ков (видный математик и астроном), В. Перевощиков (профессор
словесности в Казанском, а затем и Дерптском университетах),
А.М. Княжевич (будущий министр финансов). Казань известна од-
ним из первых русских университетов, но там кроме студенческого,
действовал постоянный публичный театр, “Азиатская типография”,
а также две русские типографии. В городе была основана и Духов-
ная академия. К Казани тяготеют не только местные помещики
(например, Панаевы), но и купцы. Из купцов происходил казанский
поэт, выпускник “благородного пансиона” Г.П. Каменев, творчест-
во которого известно далеко за пределами его родного города.
Каменев считается основателем русского романтизма.
До 1812 г., т.е. до прихода Наполеона, выделялся своим культур-
ным влиянием и такой губернский город, как Смоленск. В нем были
развиты и книгопечатание, и просветительные учреждения, и театр.
Своими учебными заведениями, театром, поэтами прославился и
Воронеж. В качестве заметного культурного центра вскоре станут
выделяться и далекие от столицы Иркутск и Одесса. В большей или
меньшей степени к губернским городам тяготеют и дворянские
усадьбы, причем уже в первой четверти XIX в. заметен процесс пе-
реселения дворян-помещиков в город, с сохранением своих сельских
имений. Значительное число дворян еще находилось на службе, а за-
тем, в связи с упадком помещичьих хозяйств, что произойдет уже по-
сле 1861 г. переход дворян на службу в государственные учрежде-
ния, в земство, в область просвещения, а также на частную службу
станет еще более значительным.
В начале XIX в. провинциальный помещик еще рассматривал се-
бя как связующее звено между властью и народом. Об этом прямо
пишет поэт М.А. Дмитриев, но он же отмечает стремление дворян
к чинам и службе, что свидетельствовало о недостаточности мелких
и средних помещиков. Но интересно прежде всего это прямое свиде-
тельство, ибо у него так и написано “соединительное звено между
народом и властию”168.
Но, как и прежде, главные центры русской общественной жизни
находились в столицах. Если в провинции наиболее типичными
168 Там же; Дмитриев М. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998. С. 489.
168
представителями общества были дворяне-помещики, то в Петербур-
ге и Москве картина была более сложной. Одним из членов столич-
ного общества был русский барин новой формации, человек образо-
ванный, светский и хлебосольный. В литературе сохранились много-
численные описания той поры, где фигурируют портреты этих пред-
ставителей общества. Этот тип сложился в середине XVIII в., как бы
в противостоянии боярам прежней эпохи, не отличавшимся ни обра-
зованием, ни изысканностью. В конце XVIII в. “истинным патриар-
хом и коноводом высшего общества столицы”, т.е. Петербурга, счи-
тался родственник правящей династии Л.А. Нарышкин169. Был он
обершталмейстером и занимал видное место при дворе. Выдвинулся
он еще при Елизавете Петровне и, затем, по словам М.М. Щербато-
ва, был “главным любимцем” Петра III. После непродолжительной
опалы он занял видное место и при дворе Екатерины II, которая це-
нила Нарышкина за его остроумие и находчивость. Но одновремен-
но дом самого Нарышкина был одним из центров притяжения пе-
тербургского общества и не только высшего.
Любой дворянин, с хорошей репутацией, а также любой заслу-
женный офицер мог быть представлен хозяину и затем хоть каждый
день мог обедать и ужинать в его доме. Л.А. Нарышкин особенное
внимание уделял известным литераторам, хорошим музыкантам, ху-
дожникам, а также людям остроумным, умевших украсить общест-
во шутками и каламбурами. Хозяин сам разыскивал таких людей и
старался привлечь в свое общество, тем самым делая его особенно
привлекательным. Примечательно, что к нему в дом нередко приез-
жали люди ему даже не знакомые по фамилиям, но всех он прини-
мал с одинаковым радушием. Что любопытно, у него в деме не бы-
ло карточной игры, столь распространенной в тогдашнем обществе
и бывшей первейшей страстью поместного дворянства и в провин-
ции, и в столицах. В доме Нарышкина предпочитали музыку, танцы,
разного рода игры. Каждодневный стол состоял из шести блюд на
обед и четырех на ужин. Парадные обеды и балы, на которые при-
ходили гости уже по специальному приглашению хозяина, отлича-
лись поистине лукулловыми пирами.
Одним из центров притяжения петербургского общества был и
дом графа А.С. Строганова, куда приходили только приглашенные
хозяином гости. От имени Л.А. Нарышкина и А.С. Строганова еже-
дневно раздавали милостыню деньгами и продуктами и разного ро-
да пособия. Постоянную помощь от них получал ряд бедных семей.
Подразумевая Нарышкина и Строганова, Екатерина II в шутку час-
то говорила: “Два человека у меня делают все возможное, чтоб ра-
зориться и никак не могут!”170 Действительно, после смерти оба они
оставили огромные состояния и весьма незначительные долги.
169 Воспоминания Фаддея Булгарина. Ч. 2. С. 77.
170 Там же. Ч. 1. С. 221.
169
Л.А. Нарышкин скончался в 1799 г. и до правления Александра I
не дожил. Как пишут в литературе, общество лишилось своего гла-
вы, но сыновья его продолжили традиции отца. Были им равные и
по родовитости, и даже по богатству, но истинными русскими бари-
нами считались А.Л. и Д.Л. Нарышкины, два достойных продолжа-
теля отцовских традиций. Оба они бесподобно умели сочетать в об-
хождении благородный тон и естественную фамильярность, сохра-
няя к себе глубокое уважение. Дом А.Л. Нарышкина называли
Афинами. Как и его отец, он тоже жил открыто и у него собирались
многие петербургские знаменитости. Хозяин собирал людей талант-
ливых и веселых и сам отличался умом и остроумием. Его брат
Д.Л. Нарышкин, женатый, как пишется в литературе, на первой кра-
савице столицы княжне М.А. Четвертинской, жил несколько другой
жизнью. Его дом тоже был одним из центров притяжения Петербур-
га, но отличался некоторой официальностью и меньшей свободой.
Сюда гости приходили по приглашению.
Был в Петербурге и ряд других домов, отличавшихся своими
приемами и собиравших у себя представителей прежде всего высше-
го общества. К ним, например, относился и дом князя А.Б. Кураки-
на (князь Алексей), который, как и его брат Александр, занимал
крупные посты и при Павле I и при Александре I, вплоть до того что
в 1808-1810 гг. руководил Министерством внутренних дел.
По его инициативе было создано Главное правление мануфактур и
такая известная газета, как “Северная Почта”. Одновременно Кура-
кин, скончавшийся в 1829 г., т.е. уже при Николае I, был активным
членом общества, где отличалась особой любезностью его супруга
Н.И. Куракина.
Может быть даже больше чем в Петербурге подобный тип
русского барина был заметен в Москве171. В начале столетия там
гремело имя А.Г. Орлова, родного брата фаворита Екатерины II
Г. Орлова, одного из тех братьев Орловых, которые активно участ-
вовали в перевороте 1762 г. Среди братьев он был наиболее энер-
гичным и являлся главным организатором переворота и даже винов-
ником кончины Петра III. Активно участвуя в государственных де-
лах, а затем и в русско-турецкой войне, он, после того как его брат
попал в немилость, в конце 1775 г. ушел со службы и переехал жить
в Москву.
Здесь, и в городе, и в собственных имениях он приобрел широ-
кую известность своим гостеприимством и различными затеями.
Уехав за границу в годы правления Павла I, он вновь вернулся
в Москву уже при Александре I и активно занимался различными
общественными делами172. Он деятельным образом формирует
171 См.: Пылаев М.И. Замечательные чудаки и оригиналы. СПб., 1898.
172 См.: Иванов О. Граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский в Москве.
М„ 2002.
170
земские ополчения в целях противодействия Наполеону. Он же
активно участвует в различного рода празднествах. По его иници-
ативе устраивались знаменитые конские скачки на разного рода
призы, выдаваемые самим Орловым, кулачные бои и т.д.173 Осо-
бой славой пользовалось имение Орлова Нескучное, где имелся
летний сад и где хозяин по воскресеньям устраивал гуляния для
всех жителей города. К столу приглашались все, но обязательно
в мундирах.
Со смертью Орлова в 1808 г. прекратились и эти веселья. Возоб-
новляются они после покупки имения самим Николаем 1, которое он
передал своей супруге Александре Федоровне. Но уже того размаха,
молодечества и удали, как при Орлове, не было.
Общественные деятели типа Нарышкиных и Орлова были явле-
нием редким по своему размаху, но они были своеобразными обще-
ственными магнитами, притягивавшими значительное число моск-
вичей и петербуржцев, навязывали им своеобразный образ жизни,
который постепенно уходил в прошлое, но в свое время игравший
весьма заметную роль. Эта была общественная мода той поры, на-
кладывавшая заметный отпечаток на все общество. Но для него в
начале XIX столетия были уже характерны разнообразие и некото-
рая поляризация, что не мешает его квалифицировать. В нем боль-
шую роль играют писатели, поэты, художники, музыканты, но в это
время их роль, конечно, нельзя преувеличивать. Сохранились любо-
пытные свидетельства Н.В. Гоголя о Пушкине. Гоголь писал: “Вли-
яние Пушкина как поэта на общество было ничтожно. Общество
взглянуло на него только в начале его поэтического поприща, когда
он первыми молодыми стихами своими напоминал было лиру Бай-
рона; когда же пришел он в себя и стал наконец не Байрон, а Пуш-
кин, общество от него отвернулось. Но влияние его было сильно на
поэтов”174. Гоголь, по-видимому, преуменьшает влияние Пушкина
на общество. На этот счет имеются и другие свидетельства людей,
лучше знавших Пушкина, который даже во время ссылки в Михай-
ловское поддерживал со многими представителями общества тес-
ные отношения175.
Увеличение числа университетов и, вообще, высших учебных
заведений в начале века способствует усилению роли студенческого
общества, влияние которого на общественную жизнь будет все бо-
лее укрепляться. В обществе возрастает роль журналистов, писате-
лей, деятелей культуры. Они не только присутствуют на различных
общественных мероприятиях, но продолжают создавать свои собст-
173 См.: Жихарев С.П. Записки современника. М.; Л., 1955.
174 Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями. М., 1993. С. 194.
175 Семевский М.Н. Прогулка в Тригорское // Любовный быт пушкинской эпо-
хи. М., 1999. С. 7-66; Щеголев П.Е. Любовный быт пушкинской эпохи // Там
же. С. 266-278.
171
венные объединения, в которые привлекаются различные деятели
из почитателей и пропагандистов.
Хотя общество по-прежнему оставалось в основном дворянским,
постепенно идет его демократизация. В него вовлекаются предста-
вители новых общественных слоев. Прежде всего, речь идет о купе-
честве, которое, как уже отмечалось, еще в XVIII в. участвовало
в различных общественных мероприятиях. Правда, даже в Отчете
III отделения за 1846 г. присутствует следующая констатация:
“...у нас купцы и дворяне, образом жизни, занятиями и степенью об-
разованности, столько различествуют между собою, что почти ни-
когда не сближаются в общественной жизни...”176 Однако весьма
близкий к III отделению Фаддей Булгарин, описывая эту эпоху,
отмечал, что императору Александру I было угодно, чтобы столица
веселилась, возможно, и для демонстрации Европе отсутствия в
России уныния перед схваткой с Наполеоном. Булгарин писал о ба-
лах в знатных домах, у иностранных послов, у богатых купцов чуже-
земного происхождения, у банкиров. Он особенно отмечал частоту
таких балов и при этом подчеркивал: “Почти везде, особенно к куп-
цам и банкирам, через полковых командиров приглашаемы были
гвардейские офицеры, даже незнакомые в доме. На балы к купцам
и банкирам привыкли уже ездить знатные сановники, потому что
сам император удостоивал их своим посещением”177.
В начале XIX в. купцы все более вовлекаются в общественную
деятельность и участвуют не только в балах, но и в различных дру-
гих мероприятиях. Особенно заметна их роль в сборе средств на об-
щественные нужды, среди которых выделяется их помощь армии во
время Отечественной войны 1812 года. Вообще во время войны ко-
личество пожертвований заметно увеличивается178, но роль купцов
была особой. Александр I сообщал Н.Н. Салтыкову, что московские
дворяне собрали до 3 млн руб., а купечество “слишком до десяти”179.
Вообще, эту помощь оказывали не только столичные купцы и не
только русские. Большую помощь в этой войне оказали, например,
одесские греческие купцы180. Одесса становилась все более круп-
ным торговым центром и местное купечество принимало активное
участие в общественной жизни. Сохранились сведения о трагикоми-
176 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 11 (1846 г.). Л. 139 об. - 140.
177 Воспоминания Фаддея Булгарина. Ч.З. С.362-363.
178 Жаринов Д.А. Первые войны с Наполеоном и русское общество. С. 206-207.
179 Берлин П.А. Русское купечество и война 1812 года // Отечественная война
и русское общество. Т. V. С. 114—120; Московское дворянство в 1812 г.
М., 1912. С. 20-21; История предпринимательства в России. М., 2000. Кн. I.
С. 354; Нилова О.Е. Московское купечество конца XVIII - первой четверти
XIX века. Социальные аспекты мировосприятия и самосознания. М., 2002.
С. 199-209.
180 Пятигорский Г.М. Движение за национальное освобождение Греции и гре-
ки Одессы (1814-1830 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1985.
172
ческом банкете одесской купчихи Рожковой, вначале разрешенного
магистратом, а затем разогнанном полицейским приставом181.
Привлечение русских купцов к общественной жизни шло мед-
ленно, но безостановочно, шло оно и путем получения отдельными
купцами дворянских титулов - осуществления мечты русского куп-
ца182. Но, в свою очередь, продолжался процесс переселения в посад
русских крестьян, процесс медленный, но заметный и в XVIII в.
Таким образом, хотя и чрезвычайно редко, но через несколько по-
колений такие крестьяне становились дворянами. Общество и таким
образом пополнялось за счет выходцев из низов183.
НОВЫЕ И СТАРЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА
Оживление общественной жизни в начале правления Александ-
ра I не могло не повлиять на активизацию деятельности различных
общественных организаций, созданных еще в XVIII в., и на основа-
ние новых подобного рода организаций как в центре, так и в провин-
ции. Авторы известной книги о литературных кружках и салонах
М. Аронсон и С. Рейсер, вышедшей первым изданием еще в 1929 г.,
подчеркивали: “Достаточно сказать, что за первую половину XIX в.
было основано огромное количество кружков и салонов, чтоб по-
нять, насколько распространен был этот вид объединений в русском
обществе, и как высоко ценился он в глазах современников”184.
Эти выводы они сделали на основе изучения весьма широкого
круга общественных объединений, дав также их списки по десятиле-
тиям. Эти списки весьма впечатляют. Но и они не могут быть при-
знаны полными. Кроме того, авторы стремились взять на учет имен-
но литературные кружки и салоны, но в России были кружки и ор-
ганизации не только литературного направления. Были и научные
общества, и религиозные, и общества политического свойства.
Все они в своей совокупности не только не изучены, но даже и не уч-
тены. Это задача специальной и довольно крупной исследователь-
ской работы. Конечно, нужно прежде всего выявить их во всей их
полноте, но кроме того необходимо разработать и специальную ме-
тодику исследования истории общественных организаций, к чему
уже наша литература приступила185.
181 Захарова О.Ю. История русских балов. М., 1998. С. 56.
182 Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1991. С. 109-111.
183 Аксенов А.И. Генеалогия московского купечества XVIII в. Из истории фор-
мирования русской буржуазии. М., 1988. С. 114.
184 Аронсон М„ Рейсер С. Литературные кружки и салоны. СПб., 2001. С. 20.
185 Речь идет о работах А.Д. Степанского, С.А. Козлова, А.С. Тумановой,
В.М. Боковой и др.
173
Наша задача значительно более скромная. Нас эти кружки, са-
лоны, организации интересуют как важный компонент обществен-
ной жизни, ибо они составляли систему, как бы параллельную госу-
дарственному аппарату. Но она отличалась от последнего, и ее про-
тиворечия с государственными учреждениями при той системе адми-
нистративного устройства были неизбежными186. Хотя ряд обществ
спасало покровительство императорской семьи, а некоторые обще-
ственные организации создаются по инициативе или при участии тех
или иных представителей императорской фамилии.
В XIX в. продолжает функционировать общество научного ха-
рактера - Императорское Вольное экономическое общество. Оно
довольно звучно заявило о себе уже вскоре после своего основания
и чем дальше, тем больше обрастало и новыми членами, и новыми
службами. Общество ставило перед собой задачу прежде всего
подъема сельского хозяйства страны и ради этого не ограничива-
лось заслушиванием многочисленных докладов, проведением раз-
личных анкетирований и вручением премий, но также организовы-
вало специальные научно-исследовательские экспедиции и постоян-
ные опытные станции. Именно к началу XIX в. относится создание
музея общества, впоследствии устраивается опытная ферма, кото-
рая должна была выступать как образцовая, а также опытный хутор
и специальное сельскохозяйственное училище. Эти опытные фермы
на Петровском острове и около Охты могут быть признаны научны-
ми лабораториями, призванными совершенствовать занятия сель-
ским хозяйством. Таким образом, общество было изначально наце-
лено на практический эффект, и роль его не сводилась только к тео-
ретическим изысканиям.
Разрабатывая вопросы чисто агрономического характера, зани-
маясь полеводством и животноводством, винокурением, полотняным
производством и т.д., общество не обходило вопросы общественного
и государственного звучания, занимаясь ими в тесной связи с вопро-
сами экономическими и даже социальными. Отнюдь не только са-
мый первый конкурс еще 1766 г., поставивший проблему рациональ-
ности использования крепостного труда, задевал проблемы социаль-
ного характера. Общество занималось изучением вопросов выгодно-
сти барщины и оброка, соотношением земельной собственности и
крепостничества, применения наемного труда в сельском хозяйстве.
Любопытно, что в 1812 г. обществом была поставлена конкурсная
задача на тему, что выгоднее, обрабатывать землю при помощи на-
емного труда или использовать труд крепостных крестьян? Вопрос о
барщине и оброке, опять-таки с точки зрения экономической выго-
ды, был поставлен в качестве конкурсной задачи еще в 1809 г.
186 Ануфриев Н.П. Правительственная регламентация образования частных об-
ществ в России // Вопросы административного права. М., 1910. Кн. 1.
С. 20-21.
174
Деятельность Вольного экономического общества вышла дале-
ко за пределы, поставленные в самом его названии. Это было не
только чисто экономическое общество и не только научное. Оно иг-
рало значительную прикладную роль, нередко выходившую на ре-
шение важных социальных задач. Еще в XVIII в. оно занялось борь-
бой с эпидемией оспы и начало распространять в народе сведения
о пользе прививок против оспы, а затем заняло руководящие пози-
ции в этом важном деле, организовав борьбу с этим заболеванием187.
Вольное экономическое общество, просуществовав фактически
до 1915 г. и сыграв большую роль в разных областях знаний, не бы-
ло единственным научным обществом России начала XIX в. Кроме
него, следует отметить Общество истории древностей российских,
основанное в марте 1804 г. Как и Вольное экономическое общество,
оно было основано при непосредственном участии властей. Толчком
к его основанию стало письмо известного историка, российского
академика А.Л. Шлецера, вернувшегося впоследствии в Германию и
преподававшего в одном из самых знаменитых зарубежных универ-
ситетов - Геттингенском. Именно Шлецер в письме к Н.П. Румянце-
ву предложил издать полное собрание древних русских летописей,
после чего министр народного просвещения П.В. Завадовский в на-
чале 1804 г. доложил об этом проекте Александру I. Результатом
этой встречи стало решение императора о создании особого обще-
ства при одном из русских высших учебных заведений. Таким заве-
дением стал Московский университет, где, по словам В.О. Ключев-
ского, основалось “целое ученое Общество”188. Любопытна даль-
нейшая технология складывания общества, ставшего как бы резуль-
татом союза административных и общественных начал.
Кружок людей, создавших его, был поначалу очень немногочис-
ленным. Он собрался 18 марта 1804 г. в Московском университете
под председательством ректора Х.А. Чеботарева и насчитывал че-
тырех профессоров и двух посторонних для университета лиц, одним
из которых был Н.М. Карамзин. Перед этими людьми была постав-
лена конкретная задача - критическое издание русских летописей.
Но затем задачи общества расширились и охватили всю область ис-
точников русской истории. Одной из важнейших особенностей воз-
никшего общества была идея коллективного изучения источников,
да и русской истории вообще. До этого русская историография не
187 См.: Кулябко-Корецкий Н.Г. Краткий исторический очерк деятельности
Императорского вольного экономического общества со времен его основа-
ния. СПб., 1897; Орешкин В.В. Вольное экономическое общество в России
(1765-1917 гг.): Историко-экономический очерк. М., 1963; Бердышев А.П.
Сто пятьдесят лет служения Отечеству (Из истории Вольного экономиче-
ского общества). М., 1992. Т. 1.
188 Ключевский В.О. Юбилей общества истории и древностей российских // Соч.
Т. VII. С. 389.
175
знает столь крупных коллективных предприятий, и эти соединенные
усилия принесут затем заметные плоды. Коллективное творчество
было и раньше, но не было объединенного общества, постоянного и
целенаправленного, занимающегося именно русской историей.
Справедливости ради следует сказать, что еще Екатерина II пред-
приняла попытку создать именно для работ по истории, как
пишет В.О. Ключевский, “переходную форму от правительственно-
го учреждения к частному обществу”. Был даже подписан указ от
4 декабря 1783 г., в соответствии с которым А.П. Шувалов назначал-
ся руководителем группы лиц, которым было вменено в обязан-
ность заниматься древней историей, прежде всего русской. Но то
предприятие не было завершено. Обществу истории и древностей
российских суждена же была долгая жизнь. Его устав был утвер-
жден в 1811 г., а с 1815 г. было налажено пять продолжающихся
изданий.
Общество истории и древностей российских стало фактически
не только первым историческим обществом страны, ибо общества
XVIII в. собственно научными трудно назвать, но и самым крупным
историческим обществом. Члены Общества работали на общест-
венных началах. Как писал один из активных членов Общества,
ставший его деятельным участником с 1823 г. П.М. Строев, “свет-
ское общество, публика, под именем благотворителей вносила из-
рядные суммы денег, огромное число книг, целые свои библиотеки.
Такое одушевленное начало, особенная деятельность, трудолюбие и
бескорыстие деятелей обещали успехи самые блистательные”189.
В.О. Ключевский не без основания писал о том, что значение
этого общества выходило за пределы тех задач, которые были пе-
ред ним поставлены, и что оно весьма примечательно своей ролью
для всего русского общества, его просвещения. Но в начале XIX в.
научные общества еще были редчайшим исключением. Большинст-
во объединений подобного типа (кружки, общества, салоны) были
литературными. Исследователи давно отмечали: “В условиях рус-
ской культуры начала XIX в. литература играла доминирующую
роль... В начале XIX в. русское общество было уже сильно насыще-
но литературой”190.
Нас эти литературные объединения интересуют не своим лите-
ратурным творчеством. Это особая задача, уже неоднократно нахо-
дившаяся в поле зрения исследователей, прежде всего литературове-
дов. Для нашей темы они представляют интерес как одна из форм
189 Цит. по: Ключевский В.О. Юбилей Общества... С. 399. Об Обществе исто-
рии и древностей российских см. также: Попов Н. История Московского
общества истории и древностей. М., 1884. Ч. I; Состав Общества истории
и древностей при Московском университете с открытия общества по 1 мая
1890. М„ 1890.
190 Аронсон М., Рейсер С. Указ. соч. С. 20; Яковкина Н.И. Указ. соч. С. 101-123.
176
деятельности общества, как общественная структура, общественная
ячейка. Нам уже приходилось касаться Вольного общества любите-
лей словесности, наук и художеств, возникшего в июле 1801 г., вско-
ре после вступления на престол Александра I. Это общество, дейст-
вительно, было общественной организацией, утвержденной почти
через два с половиной года, в ноябре 1803 г. Любопытно, что возгла-
влялось оно “комитетом цензуры общественной”, избиравшимся на
один год. Нечто новое в истории русской литературы - обществен-
ная цензура. В этот комитет входил президент, секретарь и три, а за-
тем пять цензоров, т.е. рецензентов. Общество собиралось на свои
заседания, где читались и обсуждались сочинения членов общества.
Изначально они активно занимались вопросами текущей политики,
что проявилось в издании “Периодического издания”, прекращенно-
го уже после первого номера.
Вообще, это Общество, просуществовавшее почти четверть ве-
ка, прошло несколько этапов своей деятельности. Первый, от заро-
ждения до смерти Пнина, затем до 1813 г., когда Общество на неко-
торое время прекратило свою работу. С 1816 по 1825 г. его деятель-
ность возобновляется. Председателем Общества становится
И.Е. Измайлов, известный больше как баснописец, но еще в 1799 г.
выпустивший роман под примечательным названием “Евгений или
пагубные следствия дурного воспитания и сообщества”. Этот лите-
ратор, не принадлежавший ни к одному из тогдашних литературных
течений и которого за своеобразный юмор называли “писателем не
для дам”, заметно интересовался социальными проблемами, что и
находило отражение в его периодических изданиях, где популяризи-
ровались вопросы благотворительности. Они рассматривались и в
некоторых его работах, например в книжке “Рассуждение о нищих”
(СПб., 1804). Измайлов сегодня почти забыт, но в Обществе прини-
мали участие лучшие русские писатели и поэты: А.С. Пушкин,
В.А. Жуковский, И.А. Крылов, Е.А. Баратынский, К.Ф. Рылеев и др.
Среди них и забытый сегодня А.П. Бенитцкий, поэт и переводчик,
а также еще менее известный в наши дни П.А. Никольский. Обще-
ство было довольно многочисленным, его члены публиковались во
многих журналах, в том числе и тех, которые считались органами
общества, таких как издававшийся с 1818 по 1827 г. журнал “Благо-
намеренный”, но активность Общества постепенно падала, и в
1825 г. его заседания прекратились191.
Примерно в то же самое время, когда возобновилась деятель-
ность этого Общества, возникают еще два известных литературных
общества192. Это “Арзамас” и Вольное общество любителей россий-
191 См.: Маслов В.И. Литературная деятельность К.Ф. Рылеева. Киев, 1912; Ку-
басов И.А. А.Е. Измайлов. СПб., 1901.
192 Об Обществе любителей российской словесности, возникшем в Москве в
1811 г. речь пойдет в пятой главе нашей книги.
177
ской словесности. Последнее, возникнув в Петербурге в 1816 г.,
носило также название Общество соревнователей Просвещения и
Благотворительности193. Сначала общество не было как-то офици-
ально оформлено и было скорее литературным салоном. Его завсе-
гдатаи заботились о проблемах чистоты русского языка - одним из
важнейших вопросов писателей, будораживших и их, и широкие
слои публики еще с XVIII в. Этот вопрос стал актуален и в связи
с полемикой сторонников Карамзина и Шишкова. Но в 1818 г. Об-
щество было официально утверждено властями и приобретало хара-
ктер не только чисто литературный. Число членов заметно увеличи-
лось, и им была поставлена также благотворительная задача - помо-
гать материально нуждающимся писателям, художникам, ученым,
а также их осиротевшим детям, женам, оказывать поддержку уча-
щимся. Общество было не только чисто литературным. На заседа-
ниях, которые проходили каждую неделю, обсуждались не только
сочинения членов Общества и тех, кто собирался в него вступить,
но и вопросы общественного и политического звучания. В органе
Общества “Соревнователь Просвещения и Благотворения” публи-
ковались как прозаические и стихотворные произведения его чле-
нов, так и критические статьи, исследования по истории, давалась
информация о выходящих книгах, обзоры о работе самого Общест-
ва, обсуждались и текущие события. Еще больше они подлежали об-
суждению на заседаниях Общества, которое вначале возглавил
С.Н. Салтыков, а затем Ф.Н. Глинка. Среди членов Общества были
А.С. Грибоедов, П.А. Вяземский, К.Ф. Рылеев, Н.И. Греч, Н.И. Гне-
дич, А.А. Дельвиг, Ф.Б. Булгарин, В.К. Кюхельбекер, И.И. Дмит-
риев, А.А. и Н.А. Бестужевы и другие видные литераторы того
времени194.
Состав Общества по своим политическим пристрастиям был
весьма разнообразным. В целом, его можно отнести к категории
либеральных организаций, поскольку кроме декабристов, в нем
были и деятели консервативных взглядов, но это размежевание на-
ступит позднее. Пока же шел обмен мнениями между литераторами,
не мешавший функционированию Общества. Более того, почетным
членом общества был избран польский историк и литератор И. Ле-
левель, сторонник русско-польского сближения, в будущем один из
руководителей польского восстания 1830-1831 гг.
За несколько лет до создания этого Общества было основано
другое русское литературное общество - Беседа любителей русско-
го слова, сложившееся уже в 1811 г. и просуществовавшее до 1816 г.
Имеется даже точная дата его открытия - 14 мдрта 1811 г., что про-
изошло в доме Г.Р. Державина, где проходили последующие заседа-
193 Греч Н.И. Указ. соч. С. 450-452.
194 См.: Маслов В.И. Указ, соч.; Базанов В. Указ. соч.
178
ния “Беседы”. Но известно, что планы создания подобного общест-
ва вынашивались раньше. Собрания литераторов этого направления
с начала XIX в. проходили у того же Г.Р. Державина, А.С. Шишко-
ва, И.С. Захарова. Но в 1810 г. Б.Д. Голицын выступил инициатором
придания этим неформальным встречам характера большей органи-
зованности, что встретило понимание в их кругу. Шишков и Держа-
вин выработали устав общества и получили на его формальное
существование разрешение от правительства.
Для работы общества Державин пожертвовал крупные суммы и
предоставил обширное помещение в своем доме, хотя по уставу об-
щество должно было насчитывать всего 24 члена. Общество долж-
но было состоять из четырех разрядов, во главе каждого из которых
должен был находиться свой председатель. Заседания проводились
ежемесячно и представители каждого из разрядов давали материал
для обсуждения. Эти материалы публично зачитывались и обсужда-
лись. Можно было зачитывать сочинения и не членов общества, но
при предварительном согласии последних.
Председателями разрядов были А.С. Шишков, Г.Р. Державин,
А.С. Хвостов и И. Захаров. Кроме того, существовала также систе-
ма попечителей и почетных членов. К попечителям относились
А.К. Разумовский, П.В. Завадовский, Н.С. Мордвинов, И.И. Дмит-
риев. Почетных членов было 33, среди них были М.М. Сперанский,
Н.М. Карамзин и Ф.В. Ростопчин. Само же общество было предста-
влено в первую очередь действительными членами. Ими были
И.А. Крылов, С.А. Ширинский-Шихматов, Д.И. Хвостов, А.А. Ша-
ховской и др. Существовала также система членов-сотрудников,
в которую включались прежде всего люди молодые. Среди послед-
них были Н.И. Греч, В.П. Олин, С.П. Жихарев и др. Звание сотруд-
ника было предложено и Н.И. Гнедичу.
На заседания “Беседы” ее члены являлись в мундирах, орденах,
т.е. при всех знаках отличия, участвовавшие на них женщины прихо-
дили в бальных одеяниях. Сановники как бы подавляли молодых
участников, сковывая их и не давая возможности откровенно гово-
рить о своих воззрениях. Общество сложилось консервативное
и почти не включало в свой состав даровитых литераторов. Крылов
и Державин составляли редкое исключение. Присутствовавшая при
этом молодежь, например С.Т. Аксаков, оставивший о деятельности
“Беседы” отнюдь нелестные воспоминания, активной роли играть
не могла. “Беседа” была создана как объединение противников Ка-
рамзина и его сторонников, вообще против нового русского литера-
турного языка. Но никаких особых аргументов против концепции
Карамзина они выдвинуть не смогли и полемика не состоялась.
Правда, удалось выпустить девятнадцать книг “Чтений в Беседе лю-
бителей русского слова”, но, по мнению литературоведов, они не
представляют собой какого-либо позитивного вклада в развитие
русской литературы и языка. После смерти Державина “Беседа" по-
179
теряла человека, способного объединять людей этого направления,
и прекратила свои заседания195.
Противоположностью “Беседы” стало другое литературное
объединение, значительно лучше изученное в литературе и хорошо
известное в широких общественных кругах. Речь идет об “Арзама-
се”196. Идея его создания восходит еще к 1813 г. и прослеживается
в письме П.А. Вяземского А.И. Тургеневу, где делалась отсылка
к деятельности “Беседы”, члены которой прямо назывались дурака-
ми и которые “как лошади, всегда все в одной конюшне”, и содер-
жался призыв к объединению людей иной ориентации. Ни кто иной-
как С.С. Уваров, который, хотя и был с 1811 г. попечителем Петер-
бургского учебного округа, но примыкал тогда к либералам, пред-
ложил назвать новое общество - обществом “Арзамасских безвест-
ных литераторов”, т.е. литераторов из г. Арзамаса. Это шутливое
название было принято, и общество проводит свое первое заседание
в октябре 1815 г. Среди учредителей фигурировали В.А. Жуковский,
С.С. Уваров, Д.В. Дашков, А.И. Тургенев, С.П. Жихарев, Д.Н. Блу-
дов (автор сатирической статьи “Видение в Арзамасе”).
Шутники и острословы “Арзамаса” даже внешне отличались от
чопорных, сановитых членов “Беседы”. В “Арзамасе” все имели
свои прозвища, которые заимствовались из баллад В. Жуковского,
а председатель определялся жребием. Секретарем общества был
тот же Жуковский197. Любопытно, что все они называли себя “его
превосходительство гений Арзамаса”. Число таких “гениев” достиг-
ло 25 человек и среди них было немало даровитых литераторов.
Кроме Жуковского, к ним относились П.А. Вяземский, К.Н. Ба-
тюшков, Д.В. Давыдов и, конечно, А.С. Пушкин, получивший про-
звище “Сверчок”, поскольку еще был лицеистом и посетил заседа-
ния “Арзамаса”, по-видимому, только один раз. Среди членов этого
общества были и будущие декабристы М.Ф. Орлов, Н.И. Тургенев,
Н.М. Муравьев. Существовала и система почетных членов. “Арза-
масским патриархом”, “путеводителем и вождем” считался Н.М. Ка-
рамзин и, вообще, общество было карамзинского направления.
Среди почетных членов был и И. Каподистрия - один из руководи-
телей российского внешнеполитического ведомства, человек, отли-
чавшийся либеральными взглядами и противостоявший другому ру-
ководителю внешней политики страны К. Нессельроде.
Как отмечает Н.М. Дружинин, «появление декабристов состави-
ло поворотный пункт в истории “Арзамаса”: программные речи
195 См.: Стоюнин В.А. С. Шишков. СПб., 1880; Плетнев П.А. Памяти гр. Ува-
рова. СПб., 1855; Карпец В.И. Указ, соч.; Тынянов Ю.Н. Архаисты и нова-
торы. Л., 1929.
196 См.: Гилельсон М.И. Молодой Пушкин и Арзамасское братство. М., 1974;
Акульшин П.В. Указ. соч. С. 38-49.
197 Вигель Ф. Записки. М., 1928. Т. II. С. 66.
180
Николая Тургенева и Михаила Орлова призывали веселых арзамас-
цев к более серьезной общественной работе»198. Зарождается план
издания не только литературного, но и одновременно политическо-
го журнала, в котором бы проповедовались идеи свободы, но такие,
которые бы, не разрушая настоящего, подготавливали бы лучшее
будущее. Декабристы повлияли на составление устава “Арзамаса”,
где определялись обязанности его членов и который выдвигал глав-
ной целью “пользу отечества, состоящую в образовании общего
мнения”199. Таким образом и арзамасцы видели большую значи-
мость общественного мнения и стремились его формировать.
Но план журнала так и не был реализован, хотя В.А. Жуковскому
предлагали быть его редактором, а Блудову и Уварову предлагали
руководить отделы политики, а также словесности и критики. Соот-
ветственно, были четко определены их задачи. Причина неудачи со-
здать журнал можно объяснить тем, что члены этого общества, при-
держивались разных общественно-политических и литературно-эс-
тетических взглядов. Хотя общество было преимущественно либе-
ральным по своему составу, но спектр политических мнений был до-
статочно большим. Кроме того, одни его члены были классициста-
ми, другие - романтиками, третьи - ни теми, ни другими. Консерва-
торам и даже реакционерам из “Беседы” противостояли главным
образом либералы, хотя среди них были и радикалы-декабристы.
Вместе с тем общество слишком увлеклось шутками и весельем,
чтобы создать что-то серьезное, к чему их призывал М. Орлов.
Одного противостояния со сторонниками Шишкова было недоста-
точно. И “Арзамас” прекратил свое существование, хотя ряд его
членов были активными и даже плодовитыми литераторами. Обще-
ства не стало в 1818 г., но его члены остались и продолжали литера-
турную общественную деятельность200.
Более левым по своему составу было другое общество, создан-
ное как бы вместо “Арзамаса” в 1819 г. и получившее название
“Зеленая лампа”. Это был литературно-политический кружок,
тесно связанный с одной из первых декабристских организаций -
“Союзом благоденствия”. В кружок входили Ф.Н. Глинка, С.П. Тру-
бецкой, Я.Н. Толстой, А.А. Токарев. В нем также состояли
А.С. Пушкин, А.А. Дельвиг, Н.И. Гнедич. Председателем общества
с марта 1819 по весну 1820 г. был Я.Н. Толстой201. Общество это,
198 Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. С. 77.
199 Там же.
200 См.: Боровкова-Майкова М.С. Протоколы литературного общества “Арза-
мас”. Л., 1926; “Арзамас” и арзамасские протоколы. Л., 1933; Краснокут-
ский В.С. “Арзамас” и его значение в истории русской литературы: Авто-
реф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1974.
201 Декабристы: Биогр. справочник. М., 1988. С. 176.
181
однако, просуществовало недолго. Им заинтересовалась полиция
и это стало причиной его закрытия.
Еще одно литературное общество, датирующее свое начало
11 июня 1811 г.202 и созданное профессорами Московского универси-
тета и московскими литераторами, носило название Общество лю-
бителей российской словесности. Оно, хотя и с перерывами, просу-
ществовало до 1930 г.
Таким образом, расщепление общества в начале XIX в., выделе-
ние в нем трех общественно-политических направлений привело и к
созданию соответствующих литературных кружков и обществ. Ко-
нечно, левые радикалы не имели возможности в полный голос гово-
рить о своих намерениях, но важен уже сам факт. Они тоже создава-
ли собственные литературные объединения.
Литературные критики и салоны составляли в начале XIX в.
большинство из известных подобного рода объединений. Только
в 1800-1810 гг. в литературе отмечено 15 столичных литературных
кружков и салонов203. В действительности их было больше. Напри-
мер, жена М.И. Кутузова - Екатерина Ильинична, урожденная Би-
бикова, скончавшаяся в 1824 г., превратила свой дом в один из пер-
вых артистических и литературных салонов Петербурга204. Но су-
ществовали и другие подобного рода объединения, которые в пол-
ной мере не могут называться литературными. Так, в 1823 г. осно-
вывается Общество любомудрия в Москве. Его членами становят-
ся В.Ф. Одоевский, Д.В. Веневитинов, И.В. Киреевский, А.И. Ко-
шелев, С.П. Шевырев, В.П. Титов и др. Они занимались прежде все-
го изучением немецкой философии. Изучали произведения И. Кан-
та, И.Г. Фихте, Л. Окена и, в первую очередь, Ф.В. Шеллинга. Чле-
202 Клейменова Р.Н. Общество любителей российской словесности. 1811-1930.
М., 2002. С. 8.
203 Этими литературными обществами и салонами были: 1) Дружеское Литера-
турное общество (Кружок братьев Тургеневых); 2) Вольное Общество лю-
бителей словесности, наук и художеств; 3) Общество истории и древностей
российских; 4) Салон Н.П. Брусилова; 5) Литературный кружок юнкерской
школы при Сенате; 6) Кружок П.И. Шаликова; 7) Кружок Н.Н. Муравьева
(Карского); 8) Собрания в Санкт-петербургском университетском Пансионе;
9) Кружок Благородного пансиона при главном Педагогическом институте;
10) Кружок А.П. Бенитцкого; И) Литературные субботы 1807-1811 гг;
12) Воскресенья Ф.П. Толстого; 13) Салон А.П. Хвостовой; 14) Салон
Б.В. Голицына; 15) Салон А.М. Пушкина {Аронсон М., Рейсер С. Указ. соч.
С. 332). В данном случае указываются только кружки и салоны в Москве и
Петербурге. Провинциальные объединения здесь не учитываются. Как
можно заметить, два известных автора-литературоведа относят к числу ли-
тературных и Общество истории и древностей российских. Мы полагаем,
что оно больше относится к научным обществам, хотя ряд его членов зани-
мались литературой, причем как художественной прозой, так и поэзией.
204 Записки и воспоминания русских женщин XVIII - первой половины XIX ве-
ков. М., 1990. Коммент. С. 524.
182
ны общества были прежде всего шеллингианцами, любителями фи-
лософии205. Им удается наладить издание альманаха “Мнемозина” и
издать четыре его выпуска в 1824-1825 гг. Но, будучи любителями
философии, любомудры все-таки далеки от политики, выступая за
нравственную свободу и не отрицая ни государственного устройст-
ва тогдашней России, ни ее социального строя, т.е. крепостного
права. Однако появление такого общества весьма знаменательно.
Оно свидетельствует об определенном противостоянии поколе-
ний романтиков-философов большинству дворян-прожигателей
жизни206.
В то время возникло и большое число других обществ, кружков,
салонов разного типа. В 1821 г. в Петербурге группой дворян-меце-
натов создается Общество поощрения художеств, которое организо-
вывало выставки, художественные конкурсы, а также занималось
освобождением отдельных даровитых художников от крепостной
зависимости. Будучи студентом М.Н. Муравьев, в молодости член
декабристских обществ, а впоследствии известный деятель консер-
вативного плана, создает “Общество любителей математики”, кото-
рое затем под руководством его отца Н.Н. Муравьева превращается
в вольное учебное заведение для “колоновожатых” - колыбель рус-
ского генерального штаба. В том же Московском университете еще
в 1804 г. А.К. Разумовский основал также “Общество испытателей
природы”, просуществовавшее долгие годы. Его деятельность весь-
ма оживилась в 1810-1811 гг.207 В университете с 1803 г. впервые
вводятся циклы публичных лекций, обращенных непосредственно к
обществу и формировавших общественное мнение208.
Заметно увеличивается число различных кружков и обществ в
провинциальных городах России. Еще в 1800 г. был образован сту-
денческий кружок в Казани, а затем в том же городе в 1806 г. ос-
новывается Общество любителей российской словесности, насчи-
тывавшее в 1811 г. 32 члена. В Нижнем Новгороде проводятся
“Субботы А.А. Крюкова” с 1812 г., и в том же году там сформиро-
валось Общество литераторов. В Харькове тогда же получило из-
вестность Общество наук, и там же с 1819 г. начинает действовать
Дружеское общество любителей Отечественной словесности. В
Калуге с 1817 по 1821 г. проводились “Офицерские литературные
вечера 2-й гренадерской дивизии”, в Киеве действовал кружок
М.Ф. Орлова, а в с. Черни - кружок А.А. Плещеева, функцио-
205 Каменский З.А. Московский кружок любомудрия. М., 1980; Рудницкая ЕЛ.
Поиск пути. Русская мысль после 14 декабря 1825 года. М., 1999. С. 47-61.
206 См.: Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма. Князь В.Ф. Одоевский.
СПб., 1913. С. 152-174, 194.
207 Корнилов А. Указ. соч. С. 177.
208 Кунц Е.В. Иностранные профессора в штате Московского университета
в первой трети XIX века: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2002. С. 19.
183
пировавший в 1812-1814 гг. Известны и другие провинциальные
общества209.
Продолжала существовать и затем заметно укрепляться система
различных благотворительных обществ. Во Франции, в корпусе, ко-
торым командовал М.С. Воронцов, вводится система взаимного обу-
чения, так называемая ланкастерская система. Она привлекла внима-
ние Ф.Н. Глинки и Ф.П. Толстого, которые по возвращении в Россию
стали ее внедрять в своей стране. Вследствие этого в столице импе-
рии появляется Санкт-Петербургское общество учреждения училищ
по методу взаимного обучения210. 19 ноября 1812 г. учреждается “Со-
словие призрения разоренных от неприятеля” для собирания добро-
вольных пожертвований и единовременной и безвозмездной выдачи
пособий. Это было благотворительное общество, просуществовав-
шее до 31 августа 1817 г. и выдавшее пособия на сумму 6,4 млн руб.211
Особый разговор об обществе нового типа, не имевшихся ранее
в России. Речь идет о Женском Патриотическом обществе, начав-
шем действовать с 12 ноября 1812 г. Покровительницей этого обще-
ства была императрица Елизавета Алексеевна212. По этому поводу
18 ноября 1816 г. был подписан специальный указ, предусматривав-
ший быть этому обществу “в непосредственном и бесконтрольном
ведении императрицы Елизаветы Алексеевны”. Устав Санкт-петер-
бургского Женского Патриотического общества был утвержден в
1817 г. Общество занималось выдачей пособий, больничным делом,
заботой о сиротах, потерявших родителей в войне, устройством учи-
лищ для сирот-девочек и частных патриотических школ, а впослед-
ствии и Патриотического института. Любопытно, что один из без-
вестных биографов Марии Федоровны (Шумигорский?) писал, что
этой деятельностью Елизаветы Алексеевна вступила “в благород-
ное соревнование со своею свекровью с Марией Федоровной”.
Императорская семья активно участвовала в создании и деятель-
ности и ряда других обществ разного характера. С 1816 г. действова-
ло Человеколюбивое общество; благотворительные общества соз-
даются при их содействии и в провинции, например Харьковское
и Симбирское благотворительные общества213.
Как бы особняком стоит Русское Библейское общество, к воз-
никновению и деятельности которого император Александр I имел
209 Аронсон М., Рейсер С. Указ. соч. С. 336; Корнилов А. Указ. соч. С. 177; Ни-
ксонов Н.К. Указ. соч. С. 40-41.
210 Захарова О.Ю. Я князь коль мой сияет дух... Страницы военной биографии
генерал-фельдмаршала светлейшего князя М.С. Воронцова. М., 1997. С. 176.
211 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 123. Л. 39.
212 Исмаил-Заде Д.Н. Императрица Елизавета Алексеевна. Единственный ро-
ман императрицы. М., 2001. С. 124; Соколов А.Р. Благотворительная дея-
тельность “Императорского человеколюбивого общества” в XIX веке //
Вопр. истории. 2003. № 7. С. 96-112.
213 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 123. Л. 39 об.; Подробнее см.: Шумигорский Е.С. Им-
ператорское женское патриотическое общество. 1812-1912. СПб., 1912.
184
прямое отношение. Еще 6 декабря 1812 г. он утвердил представлен-
ный главноуправляющим делами иностранных вероисповеданий
князем А.Н. Голицыным проект учреждения в Петербурге Библей-
ского общества. В основу были положены принципы британского
библейского общества - распространение книг, прежде всего пере-
водов Библии на различные языки. Именно в доме Голицына 11 ян-
варя 1813 г. состоялось первое собрание этого общества, чем под-
черкивалось не только государственное, но и общественное значе-
ние этого предприятия. Сразу же при открытии присутствовали не
только православные иерархии, но и представители протестантов и
католиков. В ряде городов России были открыты отделения этого
общества, причем активную роль при этом играли сами губернато-
ры. Это общество просуществовало до 1826 г.214
Совсем другой характер носили тайные общества. А.Н. Пыпин
называет конец XVIII - начало XIX в. “классическим временем тай-
ных обществ, и действительных, и воображаемых. Можно сказать,
что это была особая культурная форма, в которую, между прочим,
складывались прогрессивные стремления общества, не имевшего
других средств для выражения своих мыслей и потребностей -
ни парламентской жизни, ни свободы печатного слова”215. Вместе
с тем не все тайные общества были политическими216. Прежде все-
го при Александре I возрождается масонство, запрещенное предше-
ствующим императором. Это время называют в литературе “золо-
тым веком” масонства.
Собственно даже при Павле отнюдь не все масоны прекратили
свою деятельность. В глубокой тайне в январе 1800 г. начинает дей-
ствовать в Петербурге ложа “Умирающего Сфинкса” во главе с
А.Ф. Лабзиным. Затем открывается множество других лож. Дея-
тельность их стала столь активной, что в 1810 г. заинтересовала пра-
вительство, но никаких мер принято тогда не было. Пока правитель-
ство разрешало деятельность масонов. Но так продолжалось до
1822 г., пока не была запрещена масонская ложа “Овидий”, а затем
и любая деятельность масонов по всей России217.
Масонство было одной из форм общественных организаций
и общественного движения. В нем участвовали различные общест-
венно-политические силы, и известны довольно тесные связи с ним
и прямое участие в масонских ложах многих декабристов. Сами же
декабристские организации уже довольно хорошо изучены, доста-
214 См.: Пыпин А.Н. Религиозные движения при Александре I. Пг., 1916; Рож-
ков Н. Указ. соч. С. 95-96.
215 См.: Пыпин А.Н. Общественное движение в эпоху Александра I. СПб., 1908.
С. 363.
216 Бокова В.М. Эпоха тайных обществ. Русские общественные объединения
первой трети XIX в. М., 2003. С. 210-231.
217 См.: Пыпин А.Н. Русское масонство XVIII - I-й четверти XIX в. Пг., 1916;
Иванов В.Ф. Указ. соч.
185
точно только перечислить их и сделать вывод о их характере. При
всем том, что в последние годы интерес к декабристской тематике
заметно ослабел, это движение не перестало изучаться. Более того,
приводятся данные о неизвестных декабристах, а также предлагают-
ся новые подходы к изучению декабристского движения218.
Система тайных декабристских организаций не может быть при-
знана случайным явлением, как и не был случайным поворот ряда
общественных деятелей к радикализму, а затем и к революционной
борьбе. Уже во второй половине 1811 г. в Петербурге Н.Н. Муравь-
ев-Карский учреждает «юношеское собратство “Чока”», исповедо-
вавшее идеалы всеобщего равенства и нравственного перевоспита-
ния, но, как отмечается в литературе, с четко выраженной руссо-
фильско-республиканской окраской. Это общество стало как бы
предтечей декабристских организаций, составляя их предысторию.
“Собратство” включало в себя А.З. Муравьева, М.И. Муравьева-
Апостола, В.А. и Л.А. Перовских, а также и Н.Н. Муравьева219.
Другие ранние декабристские организации также достаточно
хорошо известны. К ним относится две офицерские артели - одна
в Семеновском полку, другая среди офицеров Главного штаба
(так называемая Священная артель), Каменец-Подольский кружок
В.Ф. Раевского, Общество русских рыцарей, основанное М.Ф. Орло-
вым и М.А. Дмитриевым-Мамоновым. Создание офицерских объе-
динений было привычным делом для того времени, но эти четыре
кружка носили уже иной характер. Объединения эти имели явно
идейную политическую направленность. Первое тайное общество
декабристов зарождается в 1816 г. в Петербурге под названием
Союза спасения. И далее следует создание новых тайных обществ -
Союза благоденствия, Южного и Северного, Общества соединенных
славян. Интересна эволюция последнего. Оно изначально создается
в 1818 г. под названием “Общества первого согласия”, абсолютно
независимо от Союза благоденствия. Затем оно трансформируется
в Общество друзей природы, имея республиканскую программу.
И лишь затем оно превращается в Общество соединенных славян.
Настроения декабристских деятелей были известны более или ме-
нее широкому кругу общества. Еще в ноябре 1819 г. Д.В. Давыдов
писал П.Д. Киселеву о взглядах М.Ф. Орлова, правда называя их за-
блуждением, “бесполезным обществу”, и подчеркивая, что ни ему,
ни Мамонову (М.А. Дмитриеву-Мамонову) “не стряхнуть абсолю-
тизма в России”220.
218 Киянская О.И. Что такое декабристы и за что они боролись? (Неюбилей-
ные заметки о юбилейных конференциях) // Отечеств, история. 2001. № 5.
С. 207-213.
219 1812 год... Военные дневники. С. 39.
220 Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории.
С. 471.
186
Декабристские организации были составной частью общей сис-
темы общественных объединений той поры. Они же были органи-
ческой частью общества. Не случайно в уже цитировавшейся днев-
никовой записи В.О. Ключевского писалось, что общество себя про-
являло “изредка в заговорах, один из которых даже вышел на пло-
щадь”221. Это прямой намек на декабристское выступление. Клю-
чевский, таким образом, не отделял декабристов от общества. Но и
н своем курсе лекций по русской истории, описывая настроения об-
щества второй половины царствования императора Александра I,
наш выдающийся историк подчеркивал: “Так общество и прави-
тельство разошлись между собой больше, чем расходились когда-
либо; вследствие этого поднятое движение ушло внутрь общества
и здесь получило революционное направление”222.
В.О. Ключевский, действительно, видит в декабристах состав-
ную часть общества. Их историю сводят не только к членам тайных
обществ и к тем, кто участвовал в выступлении в декабре-январе
1825-1826 гг. К декабристам принадлежат и те, кто знал о тайных
обществах и разделял взгляды его членов, но активного участия
в его работе не принимал. Это и те, кто не знал о тайных обществах,
но разделял взгляды декабристов. Участвуя в деятельности масон-
ских лож, работая в ряде литературных кружков и салонов, напри-
мер в салоне А.Л. Нарышкина, декабристы последовательно вели
пропаганду и заметно расширили число своих сторонников. При
всем том, что декабристы были “страшно далеки от народа” и, дей-
ствительно, непосредственных контактов с народом у них было не-
много, они искренне сочувствовали простым людям, были последо-
вательными патриотами и радетелями за все русское. В литературе
давно отмечались национальные пристрастия А.А. Бестужева,
В.К. Кюхельбекера, К.Ф. Рылеева, братьев Муравьевых и других де-
кабристов223.
Вместе с тем декабристы с их активом даже составляли меньшин-
ство и создали лишь часть, опять-таки меньшую, тогдашних кружков,
организаций, салонов, не говоря об объединениях в имениях. Только
известных литературных кружков и салонов в столицах в 1810—
1820 гг. было уже 26, на одиннадцать больше чем в 1800-1810 гг.224
221 Ланда С.С. Дух революционных преобразований. М., 1975. С. 159-160.
222 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. Т. V. С. 224.
223 Бродский НЛ. Ранние славянофилы. А.С. Хомяков, И.В. Киреевский,
К.С. и И.С. Аксаковы. М„ 1910. С. ХХХП-ХХХШ.
224 Литературные кружки и салоны 1810-1820 гг.: 1) Общество любителей рос-
сийской словесности; 2) Беседа любителей российского слова; 3) Вечера
Ф.Ф. Иванова; 4) Вечера Ф.Ф. Кокошкина; 5) Кружок лицеистов Царского
села; 6) Кружок Е.А. Энгельгардта; 7) Обеды Н.П. Николаева; 8) Санкт-Пе-
тербургское Вольное общество любителей российской словесности (Обще-
ство соревнователей просвещения и благотворения); 9) Салон Д.Н. Блудова;
10) Арзамас; 11) Салон А.Н. Оленина; 12) Салон Е.Ф. Муравьевой; 13) Са-
187
И это было отражением тенденции, прослеживавшейся с конца
XVIII в.
Не все планы по созданию обществ удавалось реализовывать.
Так, в 1820 г. поэту П.А. Вяземскому не удалось воплотить в жизнь
замысел создания общества, где бы обсуждались пути отмены кре-
постного права. Эта идея встретила поддержку петербургского
общества и даже поначалу самого императора, запретившего, одна-
ко, его последующее оформление225.
лон П.А. Кикина; 14) Общество поощрения художеств; 15) Салон А.Л. На-
рышкина; 16) Салон Евдокии Голицыной (Париж); 17) Салон великой кня-
гини Елены Павловны; 18) Салон Н.И. Голицыной; 19) Салон Оболенских;
20) Салон Ф.И. Шаховского; 21) Вечера Федора Толстого-Американского;
22) Кружок А.А. Шаховского; 23) Кружок П.А. Катенина; 24) Вечера
В.А. Жуковского; 25) Кружок Н.И. Тургенева; 26) Зеленая Лампа. (Арон-
сон М., Рейсер С. Указ. соч. С. 332-333).
225 Акульшин П.В. Указ. соч. С. 74.
Глава четвертая
ОСЛАБЛЕНИЕ
СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА ПРИ НИКОЛАЕ I
Один высокопоставленный сановник, встретив арестованного
декабриста, своего хорошего знакомого - Е.П. Оболенского, с ужа-
сом воскликнул: “Что вы наделали, князь. Вы отодвинули Россию по
крайней мере на 50 лет назад”. Комментируя эту сцену, В.О. Клю-
чевский добавил, что “это - совершенно ложное представление...
отодвинуться некуда было”1. По мнению Ключевского, царствова-
ние Николая I имело бы такой же характер и без 14 декабря, по-
скольку было прямым продолжением последнего десятилетия цар-
ствования Александра I.
В подобном мнении выдающийся отечественный историк был
не одинок. Его разделяли и многие другие исследователи, обращав-
шиеся к истории царствований и Александра, и Николая. Один из
лучших биографов Александра I Н.К. Шильдер подчеркивал: “Реак-
ция, установившаяся с 1816 г. в правительственных действиях, не
удовлетворяла, однако, в желаемой степени сторонников нового
охранительного направления; они находили, что Россия не достаточ-
но быстро и решительно подвигается вперед по пути спасения обще-
ства и государства от революции2.
Н.К. Шильдер прямо пишет о реакции после антинаполеонов-
ских войн и даже выделяет и светские, и церковные силы, ратовав-
шие за еще большее поправение. Действительно, после 1812 г.,
когда был снят Сперанский и ряд его сподвижников Александр I
еще проводил линию политических качелей. Он еще не отказывал-
ся от прежних обещаний, а его речь 1818 г. в Варшаве внушила
определенные надежды русским конституционалистам. Более того,
когда генерал Васильчиков доложил Александру I о существовании
тайных обществ, император подчеркнул, что они не шли в разрез
с его прежними убеждениями и преследование членов этих тайных
1 Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч.: В 9 т. М., 1989. Т. V. С. 235.
2 Шильдер Н.К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование.
СПб., 1905. Т. III. С. 246.
189
обществ значило бы преследовать самого Александра первых годов
его правления3. И при этом сведения о Союзе благоденствия явно
встревожили русского самодержца. Союз в голодный 1820 год
участвовал в сборе средств и оказал помощь тысячам голодающих.
Тем не менее Александр I очень настороженно отнесся к сообще-
ниям о деятельности Союза: “Ты ничего не понимаешь, - говорил
он одному из своих придворных, - эти люди могут кого хотят возвы-
сить и уронить в общем мнении”4.
Александр, как видно, весьма заботился о благоприятном для
себя общественном мнении, но, не разделяя существование тайных
обществ, все-таки не пошел по пути их разгрома. Это одна из при-
чин недоброжательства Николая к своему брату, которое не ус-
кользнуло от зоркого взгляда маркиза де Кюстина, посетившего
Россию в 1839 г. Он писал об отсутствии симпатий между братьями
и о том, что хороший тон повелевает в России превозносить предков
императора, прежде всего Петра I, и поносить его непосредствен-
ных предшественников5.
Но при всем прохладном отношении к памяти брата, Николай I
во многом и прежде всего в главном продолжил его политику имен-
но последних лет его правления. Особенно резким был поворот
1820 г. И если раньше еще можно было на что-то надеяться, ожи-
дать значительных реформ, то после 1820 г. этих надежд не оста-
лось. Как пишет историк А.А. Корнилов, “между государем и мыс-
лящим обществом вырывается настоящая пропасть, - исчезает пос-
ледняя надежда в обществе добиться мирным путем ослабления гне-
та и правительственного произвола”6.
Однако и начало правления Николая I при всех репрессиях, на-
правленных против декабристов, нельзя воспринимать прямолиней-
но. В конце правления Александра I общество испытывало глубо-
кое недовольство, которое выражали не только декабристы или
близкие к ним люди. Это заметно и в высших кругах. В литературе
уже неоднократно приводились выдержки из дневника одного из
сенаторов, писавшего в 1825 г., сразу после смерти Александра I,
о полном расстройстве внутреннего управления, утрате междуна-
родного влияния, отсутствии определенного плана и, более того,
“блуждании впотьмах”7. В литературе небезосновательно пишут
о расхождении Александра I с общественным мнением и особенно
с армией8, где ненавидели Аракчеева. Волконский называл Аракче-
3 Там же. С. 204.
4 Цит. по: Нечкина М.В. Декабристы. М., 1975. С. 39.
5 Маркиз Адольф де Кюстин. Николаевская Россия. М., 1990. С. 108.
6 Корнилов А. Курс истории России XIX века. М., 1912. Ч. 1. С. 266.
7 Сахаров А.Н. Александр I. М., 1998. С. 244.
8 Ячменихин К.Н. Алексей Андреевич Аракчеев // Российские консерваторы.
М„ 1997. С. 40.
190
ева “проклятым змеем”, а Закревский “вреднейшим человеком
в России”9. И это мнение довольно высокопоставленных генералов.
Отставка Аракчеева, которая была принята молодым императором,
была благожелательно встречена в обществе10. Общество с удовле-
творением восприняло и укрепление позиций возвратившегося в Пе-
тербург М.М. Сперанского, у которого, по данным III отделения,
были свои сторонники и в государственном аппарате, и в обществе11.
Николай I проводил довольно гибкую и кадровую политику.
Один из организаторов “Арзамаса”, известный либерал, близкий к
В.А. Жуковскому и А.С. Пушкину, Д.Н. Блудов, знавший, по словам
декабриста А.Е. Розена, о целях тайных обществ лучше и подробнее
других, будучи в дружбе со многими их руководителями, приближа-
ется к новому императору12 и станет скоро управлять Министерст-
вом внутренних дел, а затем Министерством юстиции. Сохранил и
затем укрепил свои позиции и П.Д. Киселев, ставший министром
государственных имуществ. И это при том, что существовали серь-
езные подозрения о связях Киселева с декабристами, во всяком слу-
чае о знании им тайных обществ и многих декабристов, служивших
под его началом.
Но отношение Николая I к обществу, к системе общественного
самоуправления хорошо известно. А.А. Кизеветтер подчеркивал,
что после смерти Александра I “мрачный дух реакции надолго завис
над Россией. Железная политика правительства Николая I, казалось
бы, бесповоротно сковала все проявления общественной самодея-
тельности и, сметаемая со всякого практического поприща, общест-
венная энергия бросилась на высоты отвлеченного мышления”13.
Но задолго до Кизеветтера А. Герцен писал о падении в это время
нравственного уровня общества, о перерыве в его развитии14.
Разгром декабристских кружков оказал сильнейшее влияние на
общественную жизнь. Изменился характер деятельности не только
радикалов, но и всех других общественных организаций. После де-
кабрьских событий многие салоны и кружки прекратили свою рабо-
ту, и наиболее активные их деятели позволили себе собираться и об-
суждать текущие события далеко не сразу. Но и возобновив свою
деятельность через несколько месяцев после декабрьских событий,
литераторы вели себя сдержанно, опасаясь слежки и доносов. Поли-
цейский контроль, подозрительность властей делали свое дело и
9 Шильдер Н.К. Указ. соч. С. 6.
Ячменихин К.Н. Указ. соч. С. 49.
11 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 109. Оп. 223. Д. 1. Л. 5. (Да-
лее: ГАРФ).
12 14 декабря 1825 года и его истолкователи (Герцен и Огарев против барона
Корфа). М„ 1994. С. 28.
13 Кизеветтер А.А. Московский университет и его традиции // Кизеветтер А.
Исторические отклики. М., 1915. С. 330.
14 Герцен А.И. Собр. соч. Т. IX. С. 35-36.
191
прежняя непринужденность сменилась настороженностью и рассте-
рянностью, которые проходили не сразу и о некоторой раскован-
ности можно говорить разве что со второй половины 1826 г. Со-
хранились сведения о вечеринке, данной Сомовым 31 августа этого
года, на которой присутствовали ряд журналистов, писателей, изда-
телей, где шел разговор о литературной жизни, но также и о теку-
щих событиях, о цензуре и даже рассказывались литературные
анекдоты15.
Это одно из первых свидетельств того, как столичное общество
постепенно отходило от шока, вызванного разгромом декабристов.
Интересно, что на этой вечеринке шла речь и о тех, кто подвергся
гонениям, но говорили о них все-таки больше не с сочувствием,
а с осуждением, считая их действия безрассудством. Как отмечается
в литературе, в 30-40-х годах русской интеллигенции было свойст-
венно изощренное самонаблюдение, до крайности доведенная реф-
лексия16.
Николай I в отношении к обществу во многом походил на своего
отца - Павла I, хотя и не дошел до абсурда и не запретил употребле-
ние слова общество, да и всякая общественная деятельность не пре-
кратилась. Была уже другая эпоха. В стране постепенно шел про-
цесс урбанизации. Если в 1800 г. в российских городах проживало
4% населения, то к концу царствования Николая I этот показатель
достиг уже 10%. Параллельно, хотя и медленно, шел процесс ликви-
дации неграмотности, и сама общественная инициатива становилась
более осознанной. Сам же император испытывал к обществу недо-
верие и, порой, вражду. Поэтому общество было окружено целой
системой слежки и даже провокаторства. Чрезвычайные сложности
появились на пути создания новых общественных кружков и органи-
заций, о чем сохранилось немало свидетельств.
А.В. Никитенко, будучи еще молодым человеком, оставил в сво-
ем дневнике, который начал вести с 14-летнего возраста, следую-
щую запись от 23 марта 1827 г.: “У нас нынче подозрительно смот-
рят на все, что делается соединенными силами и имеет хоть тень об-
щественного характера”17. Эта запись была сделана после того, как
ее автор попытался организовать студенческий кружок для литера-
турных чтений и переводческой деятельности и встретил на этом пу-
ти серьезные трудности.
15 Модзалевский БЛ. Пушкин под тайным надзором Ц Былое. 1918. Т. 1.
С. 36-38.
16 См.: Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1977; Она же. Автобиогра-
фическое в творчестве Герцена // Литературное наследство. М., 1997. Т. 99.
Кн. 1. С. 46.
17 Никитенко А.В. Дневник: В 3 т. Л., 1955. Т. 1. С. 207. О самом А.В. Никитен-
ко см.: Ветринский Ч. [Чешихин]. Два русских общественных типа // Новое
слово. 1894. № 7/8.
192
Ущемление общественного начала в России скоро стало замет-
но и на Западе и не преминуло сказаться на отношении к России
в общественных кругах западных стран. Как писал еще А.Н. Пыпин,
с начала 20-х годов Россия теряет сочувствие европейского общест-
ва, приобретенного в 1812-1815 гг.18 Действительно, огромные жер-
твы, которые понесла Россия в деле разгрома наполеоновской
Франции, способствовали возрастанию авторитета победившей
страны, освободившей Европу. Но такая ситуация продолжалась не-
долго. Поворот к реакции серьезно подорвал престиж страны преж-
де всего в либеральных кругах западного общества, а затем негатив-
ное отношение к России усилилось во время Крымской войны, у нее
практически не осталось не только союзников (за исключением юж-
ных славян), но и сколь-нибудь искреннего сочувствия.
Николай I сделал ставку на поддержание бюрократического на-
чала, но и ему не очень доверял. Он укрепил позиции Собственной
его императорского величества канцелярии, создает в ее составе
III отделение, которому было вменено в обязанность следить за раз-
ными структурами государственного управления и за обществом.
В провинции, как отмечается в современной литературе, чиновник
стал важнейшей фигурой, оттеснив на второй план сословную знать,
за исключением немногих ее представителей, находившихся на госу-
дарственной службе19.
Вместе с тем правление Николая I не было столь прямолиней-
ным и примитивным, как это иногда подавалось в литературе.
На престол вступил человек, которому было всего 29 лет. Он с са-
мого начала по-своему хотел блага своей стране и искренне желал
разобраться в присущих ей непорядках. Он осознал глубину этих
проблем и пришел к выводу о необходимости серьезных преобразо-
ваний. В беседе с французским посланником Сен-При он подчерк-
нул, что отличает и будет отличать тех, кто хочет справедливых
преобразований и желает, чтобы они исходили от законной власти,
от тех, “кто сам бы хотел предпринять их и Бог знает какими сред-
ствами”20.
Свод Боровкова был составлен именно по указанию самого им-
ператора, время от времени знакомившегося с ним и стремившегося
исполнить хотя бы часть намечаемых в своде реформ. Несомненно,
влияние на молодого императора оказывали встречи с Н.М. Карам-
зиным, который, хотя и был официальным историографом, являлся
также одним из виднейших представителей общества, представляя
его правое крыло, но именно он довольно лояльно воспринимался
18 Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. СПб., 1908.
С. 435.
19 Морякова О.В. Система местного управления России при Николае I. М., 1998.
С. 4.
20 Корнилов А. Курс истории России XIX в. Ч. II. С. 16.
7. Гросул В.Я.
193
и тогдашними либералами. Карамзин был уже тяжело болен,
но имел ряд встреч с молодым императором, который относился
к нему с большим уважением и внимательно слушал наставления
угасавшего историка, довольно резко критиковавшего тогдашние
государственные порядки. В личном архиве Николая I хранится ко-
пия “Записки” Карамзина 1811 г.21, и то, что для отправки Карамзи-
на на лечение в Италию царь снарядил целый фрегат, говорило об
отношении к нему не только давней почитательницы Марии Федо-
ровны, но и самого императора. Новый царь, как и его предшествен-
ник, собирался начать с преобразований, но результаты царствова-
ний были примерно одинаковыми.
III отделение, созданное Николаем в 1826 г., получило в числе
важнейших задач изучение настроений общества в целом и его раз-
личных структур. Фактически оно по-своему показывало жизнь об-
щества, пытаясь разобраться в его конструкциях и типах22. Матери-
алы III отделения разбросаны по различным делам, но в концентри-
рованном виде они получили отражение в отчетах III отделения, уже
давно привлекающих внимание исследователей. В числе последних
исследователей первых отчетов III отделения, составлявшихся на
французском языке, выступает историк литературы О. Проскурин,
подготовивший книгу “Литературные скандалы пушкинской эпохи”.
Первые отчеты III отделения в переводе на русский язык были
опубликованы еще в 1929-1930 гг., но без приведения французских
оригиналов23. Мы все-таки обратимся к первоисточникам, посколь-
ку задача нашей темы требует учета ряда важных нюансов оригина-
ла. К тому же мы берем все эти отчеты за все годы как один из важ-
нейших источников по проблемам общества и общественного мне-
ния. В данной главе мы обратимся к отчетам за 1827-1855 гг.
Им предшествовали опубликованные впоследствии донесения
М.М. Фока А.Х. Бенкендорфу, но только за июль-август 1826 г.,
когда почти каждый день, а порой, и через два-три дня главный на-
чальник III отделения получал сообщения о настроениях в обществе
через осведомителей, некоторые имена которых здесь же и приво-
дятся24.
Нас также интересует, как воспринималась III отделением стру-
ктура тогдашнего русского общества, видело ли оно специфические
21 ГАРФ. Ф. 672 (Николай I). Д. 275. Л. 1-138.
22 См.: Андреева Т.В. Русское общество и 14 декабря 1825 года // Отечеств, ис-
тория. 1993. № 2. С. 153-164.
23 Гр. А.Х. Бенкендорф о России в 1827-1830 гг. (Ежегодные отчеты III отделе-
ния и корпуса жандармов) // Красный архив. М.; Л., 1929. Т. 6(37). С. 138-174;
М.; Л., 1930. Т. 1(38). С. 109-147.
24 Петербургское общество при восшествии на престол императора Николая I.
По донесениям М.М. Фока - А.К. Бенкендорфу// Русская старина. 1881. № 9.
С. 163-194. См. также: Лемке М. Николаевские жандармы и литература.
1826-1855 гг. СПб., 1909.
194
черты каждой из прослоек общества и как воспринимало настрое-
ния в этой среде. Действительно, и Екатерина II, и Александр I не
были безразличны к общественным настроениям и, более того,
предпринимали попытки формирования общественного мнения, для
чего нужно было знать особенности каждого из сословий, а также
видеть и более мелкие социальные группы. Отчеты III отделения -
источники, вышедшие из весьма ангажированной структуры, но ей
было вменено в обязанность давать адекватную оценку ситуации и
по крайней мере в первых отчетах оно пыталось справляться с по-
ставленной перед ней задачей.
Характеристику этим различным слоям администрации и обще-
ства в первом же своем Отчете III отделение (1827 г.) начинает с
оценки ситуации двора императора, называя его обществом двора,
которое, по их информации, делилось на две партии. Одну из них
составляют сторонники нового императора, а другую - сторонники
прежнего порядка вещей, приближенные более к Марии Федоровне.
Как пишется в Отчете, публика называет эту последнюю партию
Гатчинским двором25.
Таким образом, руководство III отделения, а за Отчет прежде
всего отвечали сам А.Х. Бенкендорф, один из самых доверенных
лиц молодого императора26, и М.Я. Фок, посчитало нужным отме-
тить особую позицию Марии Федоровны. Вдова Павла I, мать двух
императоров, продолжала играть заметную и во многом самостоя-
тельную роль не только в общественной деятельности, но и в по-
литике. Личный фонд Марии Федоровны содержит на этот счет
значительный материал. Примечателен ее дневник за 1827 г., кото-
рый она вела на французском языке и где упоминаются ее личные
приближенные, которых она называет “мой свет”27, к которым
относились Нелидов, Саврасов, Шаховской, Адлерберг, Кутузов,
Нарышкин и даже брат декабриста - Пестель, а также ряд других
высокопоставленных особ (Голицын, Волконский, Долгорукий,
Сухтелен, Балашов и т.д.). Дневник свидетельствует об особом
внимании императрицы-матери к Елене Павловне28, супруге млад-
шего сына Михаила Павловича, ставшей одним из ярких пред-
ставителей русского общества в эпоху накануне и во время реформ
Александра II. Именно Мария Федоровна была инициатором
этого брака своего сына, и весьма примечательна связь между од-
ним из столпов высшего общества Марией Федоровной и Еле-
ной Павловной, о роли которой в общественной жизни еще будет
особый разговор.
25 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 1. Л. 3 об.
26 Олейников Д.И. Александр Христофорович Бенкендорф // Российские кон-
серваторы. С. 75.
27 ГАРФ. Ф. 663. On. 1. Д. 2а. Л. 9.
28 Там же.