iр|е|в|о|л  ю|ц|и|я
 неизвестная

Инаба  Чихару
 Японский
 резидент
 против
 Российской
 империи
 Полковник
Акаси  Мотодзиро
и  его  миссия
 1904-1905  гг.
 РОССПЭН
 Москва
 2013

УДК  327.8
ББК  63.3(2)522
И57
 Инаба  Чихару
 И57  Японский  резидент  против  Российской  им¬
перии.  Полковник  Акаси  Мотодзиро  и  его  мис¬
сия  1904-1905  гг.  /  Инаба  Чихару  ;  [пер.
с  японского  Д.  Б.  Павлова]  .  —  М.:  Российская
политическая  энциклопедия  (РОССПЭН),
2013.  —  191  с.  :  ил.  —  (Неизвестная  револю¬
ция).
 ISBN  978-5-8243-1713-8
 Деятельность  Акаси  Мотодзиро  описана  во  многих
японских  исторических  романах.  Во  всех  случаях  речь  идет
о  шпионаже  и  подрывных  операциях  против  России,  кото¬
рые  по  заданию  своего  правительства  он  проводил  в  Евро¬
пе.  Главные  его  усилия  были  направлены  на  сбор  секрет¬
ной  информации  о  России  и  ослабление  ее  изнутри  путем
финансирования  российского  революционного  и  оппози¬
ционного  движений.  Пик  разведывательной  и  подрывной
активности  М.  Акаси  пришелся  на  военные  годы.  Принято
считать,  что  эта  деятельность  оказала  огромное  влияние  на
исход  русско-японской  войны.
 УДК  327.8
ББК  63.3(2)522
 ISBN  978-5-8243-1713-8 	©  Инаба  Чихару,  2013
 ©  Павлов  Д.  Б.,  перевод
на  русский  язык,  2013
©  Российская  политическая
энциклопедия,  2013

ОГЛАВЛЕНИЕ
 Предисловие 	5
 Японские  оценки  М.  Акаси  и  его  подрывных  операций.
Итоговый  доклад  Акаси.  Мифы  западной  историографии.
Местонахождение  и  характер  других  источников.
 Порядок  научно-исследовательских  работ
и  сотрудничества.
 Глава  I.  Первые  опыты  разведывательных  операций...  20
 Начало  русско-японского  противостояния.  Приказ
Кодама  Гэнтаро.  Акаси  Мотодзиро:  вехи  биографии.
Попытки  формирования  разведывательной  сети
в  России.  Акаси  в  Стокгольме:  создание  шпионской
сети,  ее  цели  и  задачи.
 Глава  II.  Япония  и  национально-освободительное
движение  в  Польше 	44
 Установление  контактов  с  поляками.  Попытки
диверсий  на  Сибирской  железной  дороге.  Р.  Дмовский
и  Ю.  Пилсудский  в  Японии.
 Глава  III.  Смена  ориентиров:  курс  на  поддержку
российской  революции 	59
 К.  Циллиакус  и  его  место  в  освободительной  борьбе.
Судьба  финского  оппозиционера.  Идея  создания
единого  революционного  фронта  и  реакция  на  нее
Токио.  Тернистый  подготовительный  путь.  Субсидии
Генштаба  Японии.

Глава  IV.  На  конференции  в  Париже  и  сразу
 после  нее  	87
 Парижская  межпартийная  конференция,  ее  итоги
и  оценка  их  Токио.  Акаси  не  сдается.
 Глава  V.  Начало  революции  в  России 	97
 Падение  Порт-Артура  и  «кровавое  воскресенье».
 Акаси  и  Акизуки  атакуют  свое  правительство.  Ответ
МИДа  и  Генштаба.
 Глава  VI.  Женевская  межпартийная  конференция 	114
 Глава  VII.  Подготовка  вооруженного  восстания 	123
 Проблема  первая:  на  что  употребить  субсидию?
 Проблема  вторая:  как  перевести  деньги  в  Европу?
Проблема  третья:  кого  субсидировать?
 Закупка  оружия  и  боеприпасов.  Решение
транспортного  вопроса.
 Глава  VIII.  Дела  российские  	142
 Акаси  как  объект  наблюдения  петербургской
контрразведки.  Дешифровка  в  Сюртэ  Женераль.
«Заграничная  агентура»  Департамента  полиции
и  Азеф.
 Глава  IX.  Экспедиция  «Джона  Графтона» 	162
 Страсти  по  оружию  (большевики  и  финские
оппозиционеры:  несостоявшееся  сотрудничество).
«Флотилия»  Акаси  и  Циллиакуса  отправляется  в  поход.
Планы  вооруженного  восстания  в  России  и  мирные
переговоры  в  Портсмуте.  Вторая  попытка
«Джона  Графтона».
 Вместо  заключения.  Акаси  —  неудачник?
 185

ПРЕДИСЛОВИЕ
 Японские  оценки  М.  Акаси  и  его
подрывных  операций
 Деятельность  М.  Акаси  описана  во  многих  япон¬
ских  исторических  романах,  начиная  с  появившейся
много  лет  назад  повести  Сиба  Рётаро,  посвященной
русско-японской  войне  («Тучи  над  холмами»,  1969-
19721),  и  заканчивая  современным  произведением
Мизуки  Ё  под  характерным  названием  «Восстание
в  наших  руках»  (1994)2.  К  этой  теме  нередко  обра¬
щаются  и  японские  историки,  изучающие  русско-
японскую  войну  1904-1905  гг.  Во  всех  случаях  речь
идет  о  шпионаже  и  подрывных  операциях  против
России,  которые  по  заданию  своего  правительства
проводил  в  Европе  полковник  Акаси  Мотодзиро,  в
первые  годы  XX  столетия  —  военный  атташе  Япо¬
нии  в  России,  а  затем  в  Швеции.  Главные  его  усилия
были  направлены  на  сбор  секретной  информации  о
России  и  ослабление  ее  изнутри  путем  финансирова¬
ния  российского  революционного  и  оппозиционного
движений.  Пик  его  разведывательной  и  подрывной
активности  пришелся  на  военные  годы.  Принято
считать,  что  эта  деятельность  оказала  огромное  вли¬
яние  на  исход  русско-японской  войны.
 1 	Shiba  Ryotaro.  Sakano  Ueno  kumo.  Vol.  5.  Tokyo,  1972.
 2 	Mizuki  Yo.  Doranha  waga  shochuniari.  Tokyo,  1994.

М.  Акаси  в  начале  XX  в.
 Рискнем  предположить,  что  корни  подобных
представлений  отчасти  заключены  в  психологии
японцев  и  представляют  собой  безотчетную  реак¬
цию  на  тот  комплекс  неполноценности,  который  они
испытывали  тогда  (а  порой  продолжают  испытывать
по  сей  день)  по  отношению  к  европейцам  и  американ¬
цам.  Как  известно,  в  эпоху  Мэйдзи  (1868-1912  гг.)
Япония  пошла  по  пути  модернизации  и  стала  актив¬
но  внедрять  у  себя  достижения  западной  цивилиза¬
ции.  Соответственно,  государства  Запада  в  глазах
японцев  в  противоположность  своему  собственному
начали  восприниматься  ими  как  носители  передо¬
вой  культуры  и  средоточие  общемирового  прогрес¬
са.  Западным  людям  стало  принято  всячески  под¬
ражать,  включая  одежду,  образ  жизни  и  стандарты
повседневного  поведения.  Однако  стало  известно,

что  полковник  М.  Акаси  не  только  успешно  вербо¬
вал  тайных  агентов  из  числа  европейцев  и  свободно
манипулировал  ими  на  их  собственной  территории,
но  смог  переиграть  целую  мировую  великую  держа¬
ву  —  Россию.  Истратив  не  менее  одного  миллиона
тогдашних  иен  (сегодня  эквивалентных  8  млрд  иен,
или  2,7  млрд  рублей)  на  поддержку  российского
антиправительственного  движения,  он  якобы  сумел
настолько  накалить  обстановку  в  самой  России,  что
та  оказалась  вынуждена  отказаться  от  продолжения
войны  с  Японией  и,  по  условиям  Портсмутского
мира,  уступить  ей  южную  часть  Сахалина  и  влияние
в  Корее  и  Маньчжурии.  Вся  эта  история  не  могла  не
льстить  самолюбию  японцев,  помогая  им  избавить¬
ся  от  ощущения  собственной  неполноценности,  и
еще  больше  «подогревала»  общественное  внимание
к  фигуре  Акаси.
 Ситуация  в  ранней  японской  историографии  ин¬
тересующей  нас  темы  выглядит  похожей,  но  менее
однолинейной.  В  1928  г.  вышла  в  свет  первая  био¬
графия  Акаси,  написанная  Комори  Токудзи.  По
мнению  этого  автора,  японский  Генштаб  вовсе  не
рассчитывал,  что  Акаси  удастся  устроить  в  России
массовые  беспорядки,  которые  могли  бы  помешать
ей  успешно  провести  мобилизацию  и  переправить
войска  на  Дальний  Восток.  Более  того,  если  верить
Комори,  на  токийском  военно-политическом  Олим¬
пе  к  этому  полковнику  относились  даже  с  известной
опаской  —  «сам»  начальник  Генштаба  и  член  гэнро3
маршал  Ямагата  Аритомо  считал  его  «страшным
 3 	Гэнро  —  узкий  по  составу  совет  старейших  государствен¬
ных  деятелей,  ближайших  и  пожизненных  советников  микадо.

человеком»,  имея  в  виду  его  «непревзойденное  раз¬
ведывательное  чутье»4.
 Вместе  с  тем  в  лекционном  материале,  который  в
1925  г.  появился  в  недрах  токийского  Военного  уни¬
верситета,  указывалось,  что  деятельность  полковни¬
ка  Акаси  следует  рассматривать  в  качестве  «одного
из  факторов  победы»  в  войне  с  Россией.  Анонимный
автор  этого  учебного  пособия  подчеркивал,  что  и  ти¬
тула  барона  на  склоне  лет  Акаси  был  удостоен  глав¬
ным  образом  за  заслуги  периода  русско-японской
войны5.  В  общем,  согласно  его  логике,  победе  в  войне
с  Россией  Япония  во  многом  была  обязана  именно
подрывным  и  разведывательным  операциям  Акаси,
да  и  сама  российская  революция  явилась  непосред¬
ственным  результатом  его  деятельности.
 Естественно  задаться  вопросом,  насколько  обо¬
снованы  такие  оценки,  правомерно  ли  восхваление
Акаси  вообще,  не  являются  ли  эти  его  главные  до¬
стижения  и  заслуги  преувеличением  или  просто  ми¬
фом?  В  поисках  ответов  обратимся  к  источникам,  в
первую  очередь  —  к  заключительному  докладу  Ака¬
си  о  своей  деятельности,  известному  под  поэтичным
названием  «Опавшие  цветы,  унесенные  потоком»
(“Rakka  Ryusui”)6.
 4 	Komori  Tokuji.  Akashi  Motojiro.  Vol.  1.  Tokyo,  1968.  P.  405.
 5 	Tani  Toshio.  Kimitsu  nichiro  senshi.  Tokyo,  1966.  Inaba
Chiharu.  Akashi  fukumeisho:  Rakka  ryusui  I—II.  Waseda  kenkyu
to  jissen.  №  7-8.  1986,  1987.
 6 	Происхождение  этого  названия,  не  вполне  обычного  для
рапорта  разведчика,  не  известно.  Существует  предположение,
согласно  которому  доклад  Акаси  таким  образом  озаглавил
кто-то  из  его  потомков,  либо  почитателей  из  числа  высших  во¬
 енных  или  дипломатов.

Итоговый  доклад  Акаси
 Приведенные  нами  и  весьма  популярные  в  со¬
временной  Японии  оценки  деятельности  Акаси  во
многом  базируются  на  некритичном  восприятии
сообщений  его  итогового  доклада.  Этот  обширный
документ  был  им  составлен  сразу  по  окончании
русско-японской  войны  специально  для  Генштаба.
Скорее  всего,  Акаси  писал  его  в  конце  1905  г.  по  пути
на  родину  на  борту  парохода.  Подлинник  доклада
хранился  среди  секретных  материалов  Генштаба  и  на
протяжении  многих  лет  использовался  его  офицера¬
ми  для  подготовки  японских  разведчиков.  Однако  на
излете  Второй  мировой  войны  он  был  сожжен  вместе
с  другими  секретными  штабными  документами.
 К  счастью,  до  наших  дней  дошло  несколько  спи¬
сков  с  “Rakka  Ryusui”.  Один  из  них,  который  в  тече¬
ние  десятилетий  хранился  у  потомков  Акаси,  в  1985  г.
Акаси  Мотоцугу  передал  в  Архив  конституционных
и  политических  документов  Библиотеки  парламента
Японии  (Kensei  shiryoshitsu,  Kokkai  toshokan,  Tokyo),
другой  хранится  в  библиотеке  Национального  ин¬
ститута  оборонных  исследований  (Boei  kenkyujo,
Senshi  kenkyu  center,  Tokyo).  Часть  доклада  была
опубликована.  В  1938  г.,  непосредственно  перед  на¬
чалом  Второй  мировой  войны,  выдержки  из  него
были  напечатаны  Исследовательским  отделом  МИД
как  секретный  материал  антироссийской  направлен¬
ности,  который  после  окончания  войны  какое-то  вре¬
мя  даже  находился  в  открытой  продаже7.
 7 	Gaiko  shiryokan  (Архив  МИДа  Японии),  Tokyo  /  Rakka
Ryusui:  Akashi  Motojiro  taisho  iko,  Gaimusho  chosabu  daiikka

В  целом  отчет  Акаси  —  редчайшее  произведение,
вышедшее  из-под  пера  организатора  и  непосред¬
ственного  участника  подрывных  операций  сразу  по
их  завершении.  Для  нашего  исследования  это,  не¬
сомненно,  наиважнейший  документ,  без  которого
написать  данную  книгу  было  бы  невозможно.  В  до¬
кладе  весьма  подробно  воспроизведена  и  детально
описана  секретная  антироссийская  деятельность
Акаси  во  время  его  пребывания  в  странах  Западной
Европы  в  годы  русско-японской  войны.  Учитывая
обстоятельства  появления  этого  документа,  а  также
степень  осведомленности  его  автора  и  адресата,  мож¬
но  констатировать  достоверность  основного  массива
приводимых  в  нем  сведений.
 Вместе  с  тем  более  пристальный  анализ  содер¬
жания  рапорта  показывает,  что  нередко  рукой  Ака¬
си  водило  желание  затушевать  некоторые  собствен¬
ные  промахи  и  преувеличить  достижения.  В  докладе
есть  и  ошибки  (особенно  в  оценке  состояния  рос¬
сийского  революционного  движения  и  в  характери¬
стиках  его  отдельных  представителей),  вызванные
недостаточной  осведомленностью  Акаси,  который
в  этой  части  во  многом  опирался  на  слухи,  домыс¬
лы  и  другие  сомнительные  источники  информации.
По  всем  этим  причинам  современному  исследова¬
телю  необходимо  скрупулезно  перепроверять  све¬
дения  итогового  рапорта  японского  полковника,
опираясь  на  независимые  от  него  источники  —  как
официальные  правительственные  (материалы  раз¬
ведывательных  органов  разных  стран,  сообщения
дипломатических,  пограничных,  таможенных  и  т.п.
 (Министерство  иностранных  дел,  Департамент  исследований
и  планирования,  1-й  отдел),  May  1938.

служб),  так  и  исходившие  из  оппозиционного  и  ре¬
волюционного  лагерей.
 Сочинения,  исключительно  и  всецело  основанные
на  сообщениях  “Rakka  Ryusui”,  исторической  дей¬
ствительности,  как  правило,  противоречат  еще  боль¬
ше.  Так,  вышеупомянутый  биограф  Акаси  утверждал,
будто  В.И.  Ленин  превратился  в  лидера  российских
революционеров  только  благодаря  своим  личным
контактам  с  японским  полковником8.  Фантазии  авто¬
ров  исторических  романов  нередко  простираются  еще
дальше9.  Впрочем,  о  монополии  японских  писателей  и
историков  на  вольное  обращение  с  историческим  ма¬
териалом  говорить  не  приходится.
 Мифы  западной  историографии
 Одна  из  главных  проблем,  с  которой  всегда  и  всю¬
ду  сталкиваются  революционеры,  является  проблема
финансов.  В  самом  деле,  ведение  пропаганды  и  аги¬
тации,  издательская  деятельность,  закупка  и  транс¬
портировка  оружия  и  боеприпасов,  вооружение  масс
и  организация  их  выступлений,  «боевая  работа»  в
широком  смысле,  наконец,  содержание  партийной
верхушки  на  родине  и  в  эмиграции  —  все  это  требует
значительных  денежных  средств,  которых  в  распо¬
ряжении  революционеров  почти  никогда  не  бывает.
В  начале  XX  в.  такого  рода  проблемы  остро  стояли
перед  всеми  российскими  революционными  органи¬
зациями.  Не  составляли  исключения  и  большеви¬
ки,  хотя  как  часть  РСДРП  они  регулярно  получали
 8 	Komori.  1968.  Vol.  1.  P.237.
 9 	Daichoho  (Большая  разведывательная  игра)  //  Shiba,
1972.  Vol.  5.

финансовую  помощь  от  своих  единомышленников
в  Германии  и  Великобритании.  Однако  несмотря
на  первоначальную  острую  нехватку  средств  в  годы
русско-японской  войны  российские  революционеры
развили  кипучую  деятельность  и  со  временем  до¬
стигли  заметных  успехов.  Революция  в  России  раз¬
вивалась  по  нарастающей.
 Еще  в  1960-е  годы  в  западной  историографии  сло¬
жилось  убеждение,  что  между  подрывной  работой
японцев  в  Европе  в  начале  XX  в.  и  относительным  фи¬
нансовым  благополучием  русских  радикалов  имелась
некая  связь.  Однако  доподлинно  известным  в  те  годы
на  Западе  относительно  деятельности  в  1904-1905  гг.
японца  по  имени  Акаси  оставалось,  фактически,  толь¬
ко  то,  что  ареалом  секретных  операций  этого  офицера
стала  северная  Европа  и  что  его  активность  каким-то
образом  была  связана  с  российской  революционной
эмиграцией.  В  итоге  центром  исследовательского
внимания  стал  «скандинавский  маршрут»  доставки
революционерами  в  Россию  нелегальной  литературы
и  оружия10.  Из  числа  негласных  сподвижников  Ака¬
си  на  первый  план  вышел  финский  оппозиционер  по
имени  Конрад  (Конни)  Циллиакус  (Konni  Zilliacus),
непосредственный  участник  закупок  и  переправки
оружия  из  Западной  Европы  в  Россию.  Все  эти  опера¬
ции  производились  на  японские  деньги.
 Хотя  ознакомиться  ни  с  текстом  итогового  докла¬
да  японского  полковника,  ни  с  посвященными  ему
 10 	См.:  Futrell  М.  Northern  Underground.  Episodes  of
Russian  Revolutionary  Transport  and  Communications  through
Scandinavia  and  Finland.  1863-1917.  London,  1963;  Idem.  Colonel
Akashi  and  Japanese  Contacts  with  Russian  Revolutionaries  in
1904-1905  //  St.  Antony’s  Papers.  №  20.  Far  Eastern  Review.
№  4.  London,  1967.

японоязычными  сочинениями  в  силу  языковых  труд¬
ностей  и  формальных  барьеров  западные  исследова¬
тели  не  могли11,  среди  них  утвердилось  мнение,  будто
при  дележе  японского  «пирога»  свою  долю  получил
и  большевистский  вождь.  Широко  известное  «пора¬
женчество»  Ленина,  его  неоднократные  публичные
высказывания  на  тему  о  благотворных  последствиях
для  русской  революции  проигрыша  царизмом  дальне¬
восточной  войны,  противопоставление  им  «деспоти¬
ческой  и  отсталой»  России  «политически  свободному
и  культурно  быстро  прогрессирующему  народу»  Япо¬
нии  —  для  западных  историков  все  это  были  допол¬
нительные  аргументы  в  пользу  предположения,  что
личные  контакты  и  сотрудничество  Ленина  и  Акаси
могли  иметь  место.  В  общем,  получалось,  что  японец
якобы  исправно  снабжал  большевистского  лидера
деньгами,  который  организовывал  на  них  массовые
выступления  в  России,  и  именно  благодаря  этим  ре¬
волюционным  эксцессам  Япония  сумела  нанести
России  поражение  на  поле  брани.  Так  народился  еще
один  историографический  миф.
 Вопреки  вышеприведенным  утверждениям  пер¬
вого  биографа  Акаси,  в  действительности  в  рас¬
поряжении  японских  исследователей  нет  прямых  и
бесспорных  документальных  свидетельств,  которые
могли  бы  подтвердить  контакты  японского  полков¬
ника  с  большевистским  вождем.  Этих  данных  мы  не
найдем  и  в  работах  советских  и  российских  истори¬
ков.  В  качестве  предварительного  замечания  отмечу,
что  даже  если  бы  прямое  сотрудничество  этих  двух
 11 	Исключение  составляла  упомянутая  выше  биография
Акаси.  Еще  до  войны  ее  в  переводе  на  английский  язык  издал
глава  японской  миссии  в  Финляндии.

деятелей  в  действительности  имело  место,  в  те  годы
большевики  были  еще  слишком  слабы,  чтобы  финан¬
сирование  их  японцами  могло  повлиять  как  на  исход
русско-японской  войны,  так  и  на  размах  революци¬
онных  событий  в  России.
 Местонахождение  и  характер  других
источников
 В  целом  ситуация  с  источниками  по  нашей  теме
весьма  непроста.  В  Японии  эти  сложности  отчасти
вызваны  тем,  что  после  подписания  Портсмутского
мира  Токио  взял  курс  на  восстановление  отношений
со  своим  недавним  противником.  В  результате  до¬
кументы,  которые  подтверждали  финансирование
японским  правительством  российских  революцио¬
неров,  в  Японии  и  после  войны  долгое  время  продол¬
жали  рассматриваться  как  строго  секретные.
 В  послевоенный  период  официальный  Петербург
не  менее  Токио  был  озабочен  восстановлением  от¬
ношений  с  Японией.  Поэтому  он  тоже  не  проявлял
особого  рвения  в  предании  гласности  сведений  о
подрывной  работе  Акаси,  хотя  в  годы  самой  войны
внимательно  наблюдал  за  его  перемещениями  и
контактами  глазами  спецслужб.  Дело  ограничилось
публикацией  в  частном  издательстве  А.С.  Суворина
лишь  небольшой  части  разоблачительных  докумен¬
тов,  добытых  этими  последними12.  Впрочем,  и  этой
публикации  оказалось  достаточно,  чтобы  вынудить
Акаси  до  срока  покинуть  Германию,  куда  он  был  на¬
правлен  после  войны  в  качестве  военного  атташе.
 12 	См.:  Изнанка  революции.  Вооруженное  восстание  в  Рос¬
сии  на  японские  средства.  СПб.:  Изд-во  А.С.  Суворина,  1906.

По  понятным  причинам,  еще  менее  в  предании
широкой  гласности  сведений  о  своих  контактах  с
японским  полковником  были  заинтересованы  рос¬
сийские  революционеры.  Ведь  речь  шла  о  получе¬
нии  ими  денег  на  революцию  во  время  войны  и  не
от  кого-нибудь,  а  от  империалистической  Японии!
В  итоге  по  окончании  русско-японской  войны  все
непосредственные  участники  описываемых  событий
приложили  максимум  усилий,  дабы  вычеркнуть  под¬
рывную  работу  Акаси  из  истории  и  затруднить  до¬
ступ  исследователей  к  документальным  свидетель¬
ствам  на  этот  счет.
 Для  Японии  и,  отчасти,  деятелей  российского
революционного  движения  ситуация  несколько  из¬
менилась  лишь  после  прихода  к  власти  большевиков
в  1917  г.  и  кончины  самого  нашего  героя  в  1919-м.
В  своих  позднейших  мемуарах  состарившиеся  рево¬
люционеры  порой  стали  приводить  некоторые  эпи¬
зоды  интересующих  нас  событий;  в  Японии  начали
появляться  биографии  Акаси  и  исторические  рома¬
ны,  посвященные  его  деятельности.  Позже  стало  из¬
вестно,  что  многие  бумаги  Акаси,  которые  хранились
в  архивах  МИДа  и  Генштаба  Сухопутных  сил,  на  ис¬
ходе  Второй  мировой  войны  были  сожжены,  а  те,  что
сохранились,  попали  в  руки  американцам  и  по  окон¬
чании  войны  были  вывезены  за  пределы  Японии.
В  общем,  то,  что  мы  сегодня  можем  получить  в  би¬
блиотеке  упомянутого  токийского  НИИ  оборонных
исследований,  а  также  в  Архиве  истории  и  диплома¬
тии  МИДа  Японии,  —  это  остатки  документального
собрания  Акаси,  возвращенные  из  США.  Письма  из
его  личной  коллекции  были  переданы  на  государ¬
ственное  хранение  одним  из  его  потомков  лишь  в
1985  г.  Однако  японские  историки  к  этим  докумен-

там  тогда  все  еще  не  имели  доступа  под  предлогом,
будто  эти  материалы  «утрачены».
 Интересующие  нас  документы  спецслужб  Россий¬
ской  империи,  по  счастью,  сохранились  и  ныне  в  своем
большинстве  находятся  в  московском  Государствен¬
ном  архиве  Российской  Федерации  (ГАРФ),  право¬
преемнике  упраздненного  в  1990-е  годы  Центрально¬
го  государственного  архива  Октябрьской  революции
(ЦГАОР).  В  советские  годы  эти  бумаги  находились
на  секретном  хранении  и  исследователям  категориче¬
ски  не  выдавались.  Однако  с  середины  1990-х  годов
их  может  получить  каждый,  даже  иностранец.
 Что  касается  документов,  связанных  с  освободи¬
тельным  движением  в  Польше  и  Финляндии,  кото¬
рые  имеют  отношение  к  подрывной  работе  Акаси,  то
они  рассеяны  по  архивам  этих  двух  стран,  ранее  под¬
контрольных  России,  а  также  ряда  других  западноев¬
ропейских  государств.  Их  сегодняшнее  местонахож¬
дение  не  составляет  секрета,  однако  историкам  еще
предстоит  преодолеть  немалые  трудности,  прежде
чем  они  будут  всесторонне  исследованы.  Наконец,
материалы  по  нашей  теме  имеются  в  документаль¬
ных  собраниях  Франции,  Швеции,  Германии,  Гол¬
ландии,  Великобритании,  Турции,  Грузии  и  США.
В  совокупности  это  —  тысячи  и  тысячи  документов.
 Порядок  научно-исследовательских  работ
и  сотрудничества
 Из  огромного  количества  сохранившихся  доку¬
ментальных  материалов  предстоит  вычленить  те,
которые  имеют  непосредственное  отношение  к  инте¬
ресующим  нас  сюжетам,  что  само  по  себе  весьма  не¬
просто.  Первостепенную  роль  здесь  играет  проблема

языкового  барьера.  Деятельность  Акаси  и  тех,  кто  с
ним  сотрудничал,  обнимала  территорию  почти  всей
Европы.  Его  контакты  нашли  отражение  в  докумен¬
тах,  написанных  не  только  по-японски  или  по-русски,
но  также  на  французском,  немецком,  польском,  фин¬
ском,  шведском  и  других  языках.  Очевидно,  что  ис¬
следователь  деятельности  Акаси  обязан  ими  вла¬
деть.  Учитывая,  что  в  большинстве  случаев  историк
вынужден  иметь  дело  с  рукописными  материалами,
параллельно  он  должен  обладать  навыками  графо¬
лога.  В  противном  случае  ему  не  удастся  отличить
документ-«самородок»  от  рядового  «булыжника»  на
бумаге.  Перечисленные  проблемы  в  равной  степени
актуальны  и  для  японских,  и  для  западных  исследо¬
вателей.  Для  последних  основным  камнем  преткно¬
вения,  понятно,  является  необходимость  расшифро¬
вывать  японоязычные  документы,  часто  написанные
скорописью.  В  общем,  проблему  языкового  барьера
можно  без  преувеличения  отнести  к  наиболее  труд¬
норазрешимым.  Именно  она  сегодня  по  преимуще¬
ству  сдерживает  масштабы  исследований.
 В  1980-е  годы  автор  этих  строк  познакомился  с
лектором  университета  Хельсинки,  финским  истори¬
ком  доктором  Антти  Куяла  (Antti  Kujala),  который
занимался  изучением  деятельности  Акаси  с  поль¬
ской,  и,  особенно,  с  финской  стороны  (одним  из  его
главных  героев  был  вышеупомянутый  финский  оп¬
позиционер  Конни  Циллиакус).  Доктор  Куяла,  вла¬
деющий  пятью  иностранными  языками,  предоставил
в  наше  распоряжение  копии  некоторых  важных  до¬
кументов  из  западноевропейских  документальных
собраний;  мы,  со  своей  стороны,  познакомили  его  с
японскими  архивными  материалами.  Результатом
этого  сотрудничества  стала  публикация  простран¬

ных  и  тематически  наиболее  важных  для  нашей
темы  фрагментов  одной  из  сохранившихся  версий
итогового  доклада  Акаси,  которые  мы  перевели  на
английский  язык,  снабдив  вводными  статьями,  под¬
робным  комментарием,  научно-справочным  аппа¬
ратом  и  документальным  приложением13.  Эта  книга
явилась  первой  значительной  публикацией  в  рамках
нашего  проекта.
 Вскоре  после  ее  выхода  в  свет  в  орбиту  проек¬
та  попал  российский  историк  доктор  Д.Б.  Павлов,
тогда  —  научный  сотрудник  Института  марксизма-
ленинизма  при  ЦК  КПСС.  Его  темой  стало  углу¬
бленное  изучение  интересующих  нас  сюжетов  с
российской  стороны  —  как  сотрудничества  Акаси  с
российскими  революционерами-эмигрантами  (по
их  материалам),  так  и  организации  наблюдения  за
японцем  царской  контрразведкой.  Материалы  по¬
следнего  рода  доктор  Павлов  обнаружил  в  фонде  Де¬
партамента  полиции  МВД  в  ГАРФе,  причем  многие
из  них  были  написаны  на  французском  и  японском
языках.  С  ними  получили  возможность  ознакомить¬
ся  и  мы  с  доктором  А.  Куяла.  Содержание  этих  до¬
кументов  воочию  продемонстрировало,  во-первых,
плотный  контроль,  который  российские  спецслуж¬
бы  установили  за  Акаси  и  его  ближайшими  соратни¬
ками  из  числа  революционеров  и,  во-вторых,  тесное
сотрудничество  российских  контрразведчиков  с  их
французскими  коллегами.  Таким  образом,  возникла
 13 	См.:  Akashi  Motojiro.  Rakka  Ryusui.  Colonel  Akashi’s
Report  on  His  Secret  Cooperation  with  the  Russian  Revolutionary
Parties  during  the  Russo-Japanese  War  /  Selected  chapters
translated  by  Inaba  Chiharu  and  edited  by  Olavi  K.  Fait  and  Antti
Kujala.  Helsinki,  1988.

необходимость  ознакомиться  с  профильными  до¬
кументальными  собраниями  Франции,  что  и  было
сделано.  Тем  временем  к  нашей  работе  подключи¬
лись  историки  из  Польши,  Турции,  Грузии  и  других
стран.  В  общем,  со  второй  половины  1990-х  годов
наш  проект  превратился  в  полном  смысле  слова  в
международный.
 Помимо  общих  целей  каждый  из  его  основных
участников,  разумеется,  сохранил  собственную  ис¬
следовательскую  «нишу»:  А.  Куяла  продолжает  изу¬
чение  финской  антицаристской  оппозиции,  Д.  Пав¬
лов  —  деятельность  российских  революционеров
и  российских  же  спецслужб,  автор  этих  строк  спе¬
циализируется  на  истории  разведывательных  и  под¬
рывных  антироссийских  операций,  организованных
и  проведенных  в  Западной  Европе  под  руководством
Акаси  в  1904-1905  гг.  Именно  этим,  последним,
сюжетам  главным  образом  и  посвящена  настоящая
работа.  Доклад  Акаси  “Rakka  Ryusui”  никогда  не  из¬
давался  в  русском  переводе,  а  материалы  японских
архивов,  которые  мы  привлекаем,  доступны  лишь
узкому  кругу  исследователей.  Поэтому  многое,  о  чем
мы  намерены  рассказать  на  страницах  этой  книги,
российскому  читателю  не  известно.  Смею  надеяться,
что  наш  скромный  труд  будет  ему  интересен.

ГЛАВА  I.  ПЕРВЫЕ  ОПЫТЫ
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ  ОПЕРАЦИЙ
 Начало  русско-японского  противостояния
 Во  второй  половине  XIX  века  мировые  державы
вели  ожесточенную  борьбу  за  азиатские  и  африкан¬
ские  колонии.  Одним  из  объектов  их  соперничества
стал  отсталый  и  раздираемый  противоречиями  Ки¬
тай,  хотя  в  то  же  самое  время  и  сам  Пекин  не  остав¬
лял  претензий  на  колонизацию  еще  более  слабой  Ко¬
реи.  В  конце  столетия  в  борьбу  за  влияние  в  Корее
вступила  Япония,  которая  своим  договором  с  Кита¬
ем  по  итогам  японо-китайской  войны  1894-1895  гг.
заложила  фундамент  для  продвижения  вглубь  азиат¬
ского  континента.  Примерно  в  те  же  годы  взоры  на
Дальний  Восток  обратил  и  Петербург.  Едва  завер¬
шив  строительство  великого  сибирского  рельсового
пути,  Россия  взяла  курс  на  укрепление  своих  пози¬
ций  в  северо-восточном  Китае  —  в  Маньчжурии.  В
середине  1890-х  годов  Япония  в  глазах  Петербурга
из  «естественного  союзника»  (до  тех  пор  именно  в
японских  портах  зимовала  русская  Тихоокеанская
эскадра)  превратилась  в  потенциально  опасного  кон¬
курента  в  дальневосточном  регионе.
 Согласно  мирному  договору  с  Китаем,  заключенно¬
му  в  г.  Симоносэки  17  апреля  1895  г.,  Япония  получа¬
ла  Ляодунский  полуостров  и,  таким  образом,  закреп¬
лялась  на  территории  Поднебесной.  Однако,  спустя
всего  неделю  после  подписания  этого  договора,  по  на-

стойчивой  «рекомендации»  России,  Франции  и  Гер¬
мании  Токио  оказался  вынужден  вернуть  Китаю  этот
свой  главный  военный  трофей.  Более  того,  в  начале
1898  г.  Ляодун  оказался  передан  в  длительную  арен¬
ду  России;  находившаяся  здесь  крепость  Порт-Артур
тут  же  была  превращена  в  главную  базу  русской  Ти¬
хоокеанской  эскадры.  Вскоре,  в  ходе  подавления  бок¬
серского  восстания  1900-1901  гг.,  Россия  «временно»
ввела  свои  войска  в  Маньчжурию,  но  в  дальнейшем
под  разными  предлогами  и  вопреки  взятым  на  себя
международным  обязательствам  отказывалась  их  вы¬
водить.  Согласно  российско-китайскому  договору  от
26  марта  1902  г.,  к  апрелю  следующего  года  Петербург
соглашался  полностью  очистить  южную  Маньчжу¬
рию  от  своего  военного  присутствия,  однако  и  этого
обязательства  не  выполнил.  Мало  того,  Россия  рука¬
ми  группы  статс-секретаря  А.М.  Безобразова  стала
демонстрировать  стремление  упрочить  свое  экономи¬
ческое,  политическое,  а  затем  и  военное  присутствие  в
Корее14,  которая,  по  мнению  Токио,  являлась  исклю¬
чительной  зоной  японских  интересов.
 Летом  1903  г.,  после  многомесячного  взаимного
зондажа,  начались  прямые  российско-японские  пе¬
реговоры  о  разделе  сфер  влияния  в  Маньчжурии  и  в
Корее.  Настаивая  в  ходе  этих  переговоров  на  обеспе¬
чении  своих  прав  на  северо-востоке  Китая,  Россия
в  то  же  время  стремилась  затруднить  и  ограничить
присутствие  Японии  на  Корейском  полуострове.
Контраргументам  Токио  Петербург  не  внял,  перего¬
воры  быстро  зашли  в  тупик,  военное  столкновение
стало  неизбежным.  В  последние  предвоенные  меся¬
 14 	Подробнее  об  этом  см.:  Лукоянов  И.В.  «Не  отстать  от
держав...».  Россия  на  Дальнем  Востоке  в  конце  XIX  —  начале
XX  в.  СПб.,  2008.

цы  стороны  продолжали  дипломатический  диалог
формально,  имея  в  виду  выиграть  время  для  оконча¬
ния  военных  приготовлений.  Япония  прекратила  их
как  только  завершила  подготовку  и  снаряжение  сво¬
их  военно-морских  сил.  Россия  же  осталась  в  долж¬
ной  мере  неподготовленной.
 4  февраля  1904  г.15  русская  Тихоокеанская  эска¬
дра  вышла  из  Порт-Артура  в  открытое  море  на  ма¬
невры,  которые  в  Токио  расценили  как  casus  belli.
В  тот  же  день  на  секретном  совещании  у  микадо  было
принято  окончательное  решение  прекратить  перего¬
воры,  разорвать  дипломатические  отношения  с  Рос¬
сией  и  начать  военные  действия.  Утром  6-го  числа
японские  военно-морские  силы  покинули  свою  базу
в  Сасэбо  и  двинулись  в  поход;  посланник  в  России
Курино  Синъитиро,  по  указанию  Токио,  вручил
российскому  министру  иностранных  дел  ноту  о  раз¬
рыве  отношений.  Днем  8  февраля  началась  высадка
японских  войск  в  Корее,  поздним  вечером  того  же
дня  японские  миноносцы  атаковали  русские  суда  на
внешнем  рейде  Порт-Артура.  9  числа  был  опублико¬
ван  манифест  царя  о  начале  войны,  аналогичный  до¬
кумент  за  подписью  микадо  появился  на  следующий
день  —  10  февраля.
 Приказ  Кодама  Гэнтаро
 Японское  дипломатическое  представительство,
учрежденное  в  Петербурге  за  несколько  лет  до  этих
событий,  в  числе  прочего  занималось  сбором  всевоз¬
можной  информации  о  России.  Однако  было  оче¬
видно,  что  в  случае  начала  русско-японской  войны
 22
 15 	Здесь  и  далее  все  даты  даются  по  Григорианскому  («но¬
вому»)  календарю.

Генерал  Г.  Кодама,
заместитель  начальника  Генштаба
 японские  дипломаты  должны  будут  покинуть  рос¬
сийскую  столицу  и  вообще  выехать  из  страны.  По¬
ступление  столь  необходимых  Токио  сведений  в
таком  случае  грозило  полностью  прекратиться.  По¬
добная  перспектива  особенно  тревожила  командова¬
ние  сухопутных  сил.  Поэтому  еще  12  января  1904  г.
на  секретном  совещании,  посвященном  вопросам
подготовки  к  войне,  руководство  Генштаба  приня¬
ло  решение  немедленно  приступить  к  организации
особой  осведомительской  сети  для  сбора  военной
информации  о  России.  В  тот  же  день  заместитель
начальника  Генштаба  генерал  Кодама  Гэнтаро  по  ди¬
пломатическим  каналам  направил  на  имя  Акаси  Мо-
тодзиро,  военного  атташе  Японии  в  С.-Петербурге,
шифрованную  телеграмму  следующего  содержа-

ния:  «В  крупнейших  российских  городах,  таких  как
С.-Петербург,  Москва,  Одесса,  разместить  по  два
иностранных  (не  россиян)  осведомителя.  Это  не¬
обходимо  для  того,  чтобы,  сравнивая  два  источни¬
ка  информации,  делать  более  объективные  выводы.
Следовательно,  важно,  чтобы  один  из  осведомителей
не  знал  о  существовании  другого»16.
 Получив  телеграмму  Кодама,  Акаси  без  замед¬
ления  приступил  к  созданию  требуемой  разведыва¬
тельной  сети,  однако  реализовать  приказ  в  полном
объеме  ему  так  и  не  удалось.  Его  практические  дей¬
ствия  в  этом  направлении  были  чрезвычайно  ослож¬
нены  непрерывной  слежкой  за  ним  российских  спец¬
служб,  которая  была  установлена  под  предлогом
обеспечения  личной  безопасности  официального
представителя  иностранной  державы.  Любой  чело¬
век,  вступивший  в  контакт  с  японским  офицером,
немедленно  попадал  в  поле  зрения  наружного  на¬
блюдения;  российский  подданный  затем  подвергал¬
ся  строгому  допросу  в  полиции.  Зная  все  это,  послан¬
ник  С.  Курино  14  января  описал  своему  министру
Комура  Дзютаро  условия  работы  Акаси  в  Петербур¬
ге  и  предложил  иную  схему  организации  сбора  инте¬
ресующей  Токио  информации  в  будущем.  В  случае
открытия  боевых  действий,  полагал  он,  было  бы  це¬
лесообразно  использовать  благоприятный  для  Япо¬
нии  настрой  общественного  мнения  скандинавских
стран  и  перебазировать  японский  разведывательный
 16 	GS  /  Nichiro  sen'eki  kankei  teikokunioite  mitteisha
shiyo  zakken  (Дела,  связанные  со  шпионажем  в  годы  русско-
японской  войны)  5.27.3  /  Министру  иностранных  дел  Дз.  Ко¬
мура  в  Токио  —  Посланник  в  С.-Петербург  С.  Курино.  12  ян¬
варя  1904  г.

С.  Курино 	Т.  Хаяси
 центр  в  шведскую  столицу17.  Сходное  с  Курино  мне¬
ние  высказал  посланник  в  Лондоне  виконт  Хаяси
Тадасу,  к  мнению  которого  в  Токио  особенно  при¬
слушивались.  Наконец,  и  сам  Акаси  сообщал  своему
токийскому  начальству  о  возможности  приобрести
ценных  осведомителей  в  Швеции.  В  итоге,  по  хода¬
тайству  МИДа,  Кодама  принял  решение  после  на¬
чала  военных  действий  с  Россией  перевести  Акаси  в
Стокгольм,  формально  —  в  прежнем  качестве  офи¬
циального  военного  представителя  Японии.
 Акаси  Мотодзиро:  вехи  биографии
 Акаси  родился  в  1864  г.  в  г.  Фукуока  в  северной
части  острова  Кюсю.  Свои  исключительные  интел¬
лектуальные  способности  он  начал  проявлять  еще
 17 	GS  /  Nichiro  sen'eki  kankei  teikokunioite  mitteisha  shiyo
zakken  (5.2.7.3)  /  Посланник  в  С.-Петербург  С.  Курино  —  Ми¬
нистру  иностранных  дел  Дз.  Комура  в  Токио.  С.-Петербург,
12  января  1904  г.

26
 в  начальной  школе  (ее  здание  сохранилось  и  по
сей  день,  находится  в  центре  этого  города),  кото¬
рую  окончил  первым  учеником.  В  1877  г.,  в  13  лет,
он  переехал  в  Токио  и  поступил  сначала  в  военную
подготовительную  школу,  затем  (в  1881  г.)  —  в  Во¬
енную  академию,  а  с  1887  г.  продолжил  образование
в  Военном  университете,  причем  везде  добивался
выдающихся  успехов.  По  окончании  университета
в  1889  г.  Акаси  был  направлен  в  Генштаб,  где  также
довольно  скоро  сумел  зарекомендовать  себя  с  наи¬
лучшей  стороны.  Благодаря  этому  в  1894  г.  он  был
командирован  на  стажировку  в  Германию.  Однако
его  первый  визит  в  Западную  Европу  продлился  все¬
го  несколько  месяцев  —  с  началом  японо-китайской
войны  он  был  отозван  на  родину  и  отправлен  на  те¬
атр  войны  в  качестве  офицера  гвардии.  По  оконча¬
нии  военных  действий  Акаси  вернулся  на  работу  в
Генштаб,  был  снова  там  замечен  (на  этот  раз  замести¬
телем  начальника  Генштаба  генералом  Кавауэ  Соро¬
ку)  и  направлен  сначала  военным  наблюдателем  на
аннексированные  США  Филиппины,  а  в  1900  г.  сно¬
ва  в  Китай  —  на  этот  раз  военным  экспертом  япон¬
ской  делегации  на  переговорах  с  Россией  по  итогам
подавления  «боксерского»  восстания.
 В  январе  1901  г.  Акаси  отправился  во  Фран¬
цию  в  качестве  военного  атташе,  но  в  ноябре  1902  г.
снова  сменил  место  службы,  переехав  из  Парижа  в
С.-Петербург.  Своим  назначением  на  этот  важней¬
ший  пост  он,  вероятно,  был  обязан,  во-первых,  своим
блестящим  лингвистическим  способностям  (к  тому
времени  Акаси  свободно  владел  французским  и  не¬
мецким  языками),  а  во-вторых,  значительным  опы¬
том  работы  в  области  внешней  политики.  Уже  тог¬
да  он,  без  преувеличения,  входил  в  элиту  японского
офицерского  корпуса  и  являлся  одним  из  лучших

Г.  Танака
 в  стране  военных  экспертов  по  внешнеполитическим
вопросам.  Первые  попытки  войти  в  контакт  с  рос¬
сийскими  революционерами  предпринимал  еще  его
предшественник  на  посту  военного  атташе  в  россий¬
ской  столице  Танака  Гиити.  Акаси  без  колебаний  по¬
шел  по  тому  же  пути  в  уверенности,  что  всякий  враг
самодержавия  автоматически  есть  друг  и  союзник
Японии.
 Как  мы  уже  знаем,  с  началом  русско-японской
войны  Генштаб  откомандировал  Акаси  в  Западную
Европу.  Занимая  в  первое  время  скромный  пост  во¬
енного  атташе  в  Швеции  (притом,  что  официаль¬
ное  японское  дипломатическое  представительство
в  этой  стране  было  создано  в  момент  его  приезда
туда),  на  протяжении  всей  войны  он  фактически
являлся  высшим  по  рангу,  хотя  и  неофициальным
представителем  японских  вооруженных  сил  в  кон¬
тинентальных  странах  Старого  Света.  В  июне  1904  г.
в  шведскую  столицу,  по  просьбе  Акаси,  был  назначен

новый  военный  «агент»,  майор  (а  затем  подполков¬
ник)  Нагао  Цунэкити  (официально  он  занял  пост
помощника  военного  атташе).  Переложив  на  него
рутинные  военно-дипломатические  обязанности,
Акаси  смог  целиком  сосредоточиться  на  организа¬
ции  подрывных  операций  против  России  и  сборе  во¬
енной  информации  о  ней.
 Сразу  после  подписания  Портсмутского  мира
Акаси  получил  приказ  вернуться  на  родину  и  28  де¬
кабря  1905  г.  прибыл  в  Токио.  Уже  в  феврале  сле¬
дующего  года  он  снова  отправился  в  Европу  —  на
этот  раз  военным  атташе  в  Берлин.  Однако  газетные
разоблачения,  которые  последовали  за  публикацией
в  России  уже  известной  нам  скандальной  суворин-
ской  брошюры  «Изнанка  революции»,  заставили  его
менее  чем  через  год  покинуть  столицу  Германии.
 Вскоре  по  возвращении  домой  Акаси  было  при¬
своено  звание  генерал-майора,  и  в  октябре  1907  г.  он
был  назначен  начальником  отряда  японской  воен¬
ной  полиции  в  Корее.  Это  был  ответственный  и  важ¬
ный  пост  —  согласно  японо-корейскому  договору  от
23  февраля  1904  г.,  этот  отряд  осуществлял  полицей¬
ский  надзор  на  всем  полуострове.  После  установления
протектората  Японии  над  Кореей  в  ноябре  1905  г.  его
значение  еще  более  возросло.  Фактически  на  генерала
Акаси  оказалась  возложена  задача  переломить  анти-
японские  настроения,  которые  господствовали  тогда
в  корейском  обществе.  Впрочем,  ему,  уже  имевшему
опыт  работы  с  российскими  оппозиционерами,  реше¬
ние  этой  задачи  было  вполне  по  силам.
 Поэтому  после  того  как  в  августе  1910  г.  Япония
силой  аннексировала  Корею,  Акаси  одновременно
возглавил  и  японскую  полицию,  и  жандармерию  на
полуострове.  Превратившись  таким  образом  в  бли¬
жайшего  помощника  здешнего  японского  генерал-

губернатора,  ответственного  за  общественное  спо¬
койствие  и  безопасность,  он  решительно,  с  опорой  на
суровое  законодательство  боролся  с  антияпонским
движением  в  Корее.  Его  успехи  в  этом  деле  были  за¬
мечены  и  вознаграждены.  В  апреле  1914  г.  генерал-
лейтенант  Акаси  назначается  заместителем  началь¬
ника  Генштаба  Японии.  15  августа  того  же  года,
вскоре  после  начала  Первой  мировой  войны,  по  его
инициативе  Япония  предъявила  Германии  ультима¬
тум,  а  в  ноябре,  уже  находясь  с  ней  в  состоянии  вой¬
ны,  добилась  капитуляции  гарнизона  крепости  Цин¬
дао  и  захватила  эту  бывшую  германскую  колонию
в  Китае.  В  числе  21  пункта  японского  ультиматума
Китаю,  разработанного  тем  же  Акаси,  особо  следует
отметить  назначение  на  должность  главнокомандую¬
щего  Корейской  армией  генерала  Хасэгава  Ёсимити,
который  в  годы  русско-японской  войны  командовал
японскими  оккупационными  войсками  на  полуо¬
строве,  а  также  окончательный  отказ  Пекина  от  пре¬
тензий  на  влияние  на  соседнем  полуострове.
 В  1915  г.  Акаси  в  качестве  командира  6-й  диви¬
зии  переехал  в  г.  Кумамото,  а  с  1918  г.  работал  уже  на
Тайване  главнокомандующим  японскими  войсками  и
одновременно  генерал-губернатором  острова.  Здесь  в
числе  прочего  он  принял  активное  участие  в  подготов¬
ке  реформы  системы  образования.  В  октябре  1919  г.
он  тяжело  заболел,  лечился  в  Фукуока,  где  и  умер,
имея  уже  чин  полного  генерала  и  баронский  титул.
 Как  видим,  большая  часть  службы  Акаси  прошла
за  пределами  Японии.  В  общем,  его  биография  —  это
служебный  формуляр  офицера,  «ходившего  по  ино¬
странным  землям»18.
 18 	Komori.  1968.  Vol.  1-2.
 29

Попытки  формирования  разведывательной
сети  в  России
 Несмотря  на  огромные  трудности,  с  которыми
столкнулся  Акаси,  выполняя  упомянутый  нами  ян¬
варский  (1904  г.)  приказ  генерал-лейтенанта  Кода-
ма,  до  отъезда  из  России  ему  удалось  завербовать  по
крайней  мере  трех  агентов.  Информация  о  них  скуд¬
на;  о  самом  существовании  двоих  из  них  мы  знаем
из  финансовых  отчетов  японского  военного  атташе
перед  Токио,  и  только.
 Вероятно,  первым  платным  осведомителем  Акаси
стал  ротмистр  Николай  Ивков,  офицер  штаба  Глав¬
ного  интендантского  управления  военного  мини¬
стерства.  Согласно  отчету  Акаси  за  период  с  ноября
1903  г.  по  конец  февраля  1904  г.,  когда  Ивков  был
изоблечен  и  арестован  российской  контрразведкой,
за  предоставленные  секретные  военные  сведения  он
заплатил  российскому  офицеру  свыше  2  тыс.  руб.
(порядка  5  млн  современных  рублей,  или  16  млн
иен).  Разумеется,  арест  Ивкова  перекрыл  этот  источ¬
ник  информации  Акаси19.
 В  его  отчетных  документах  фигурирует  еще  один
секретный  информатор,  возможно,  завербованный
им  в  конце  1903  г.  Его  настоящее  имя  нам  установить
не  удалось  —  в  бумагах  Акаси  он  фигурирует  под
кличкой  «Як»  (Jack).  Известно  лишь,  что  японской
казне  его  услуги  ежемесячно  обходились  в  500  иен
(или  тогдашних  рублей;  сегодня  это  примерно  4  млн
иен  или  1,3  млн  рублей).  Не  исключено,  что  это  был
иностранец  —  журналист,  дипломат  или  торговый
 19 	Подробнее  о  Н.И.  Ивкове,  его  аресте  и  последующей
судьбе  см.:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская  война  1904-1905  гг.
Секретные  операции  на  суше  и  на  море.  М.,  2004.  С.  32-33.

агент.  Во  всяком  случае,  Акаси  не  скрывал,  что  при
вербовке  тайных  осведомителей  отдает  предпочте¬
ние  иностранным  подданным,  особенно  представи¬
телям  mass  media.  30  января  1904  г.,  передав  «Яку»
сверх  ежемесячного  гонорара  200  рублей  на  связь  и
60  —  на  транспортные  расходы,  Акаси  направил  его
на  некий  железнодорожный  узел  (его  название  в  от¬
чете  зашифровано)  с  заданием  отслеживать  движе¬
ние  на  Восток  российских  воинских  эшелонов.
 Аналогичное  поручение  он  дал  женщине-агенту
по  имени  Хедвиг  Эксштейн  (Hedwig  Eckstein,  клич¬
ка  «Ханна»-Наппа),  которую  Акаси  также  направил
на  одну  из  крупных  станций  Сибирской  железно¬
дорожной  магистрали.  Добытую  информацию  эта
немка  переправляла  не  в  Петербург  Акаси,  а  в  Герма¬
нию  —  на  имя  японского  военного  атташе  в  Берлине
Оои  Кикутаро.  Со  временем,  однако,  российская  по¬
лиция  арестовала  и  ее20.
 Акаси  активно  эксплуатировал  и  сумел  развить
агентурные  связи,  полученные  в  наследство  от  свое¬
го  предшественника  на  посту  военного  атташе.  К  их
числу  относились  контакты,  шедшие  через  япон¬
ского  стажера  Петербургского  университета  Уэда
Сэнтаро.  Уэда  информировал  Акаси  о  настроениях
столичного  студенчества  и  слухах,  которые  цирку¬
лировали  в  кругах  радикально  настроенной  молоде-
 20 	Kensei  shiryoshitsu,  Kokkai  toshokan  (Конституционно¬
политический  архив  библиотеки  Национального  парламен¬
та),  Tokyo  /  Akashi  Motojiro  Papers  №  54-1,  55—  1  -5,  70,  72-
1-3,  73-1-11,  79,  88,  89-7-8  /  Nikolai’s  and  Hanna’s  letters  in
German  and  Swedish  in  Feb.-May  1904.  Inaba  Chiharu  /  Akashi
Motojiro  monjo:  Obun  shokan  (Письма  на  европейских  языках
из  Собрания  Акаси  Мотодзиро)  /  Shakai  kagaku  tokyu.  №  116.
1994.  Р.  323-347.

К.Оои
 жи.  Именно  благодаря  ему  в  1903  г.  он  познакомил¬
ся  и  затем  нанял  в  качестве  учителя  русского  языка
30-летнего  латышского  студента  «Брауна»  —  под  этим
псевдонимом  скрывался  видный  впоследствии  дея¬
тель  латышского  социал-демократического  движения,
а  с  1914  г.  большевик  Янис  Янсонс  (1872-1917).  От
него  Акаси  впервые  получил  более  или  менее  досто¬
верные  сведения  о  состоянии  революционного  движе¬
ния  не  только  в  самой  России,  но  и  на  национальных
окраинах  империи,  в  первую  очередь  —  в  Прибалтий¬
ском  крае.  В  годы  русско-японской  войны  «Браун»
информировал  японское  правительство  о  планах  выс¬
шего  российского  военно-морского  командования21.
 21 	Например,  в  январе  1905  г.  он  сообщил  японскому  кон¬
сулу  в  Копенгагене  о  содержании  своего  интервью  с  вице-
адмиралом  А.А.  Бирилевым.  Речь  шла  о  состоянии  и  сроках
отправки  на  Дальний  Восток  3-й  Тихоокеанской  эскадры  под

Не  сумев  установить  прямые  контакты  с  вождя¬
ми  российской  революции,  Акаси  уже  с  1903  г.  начал
проявлять  повышенный  интерес  к  финским  оппо¬
зиционерам.  Узнав  из  газет  об  их  высылке  из  Фин¬
ляндии  за  антиправительственную  деятельность,  он
даже  вознамерился  посетить  ссыльных  лично,  но  от
этого  плана  его  отговорил  тот  же  Уэда,  сославшись
на  «очень  плохой  русский»  своего  патрона22.  В  по¬
следующие  годы  Уэда,  занимая  в  японском  посоль¬
стве  скромный  пост  переводчика,  поставлял  инфор¬
мацию  о  положении  дел  в  России,  а  затем  и  в  СССР
напрямую  в  МИД  Японии.
 В  начале  1904  г.  в  японскую  миссию  в  Петербур¬
ге  явился  посетитель.  Это  был  австрийский  поддан¬
ный  инженер  Николас  (Миклош)  Балог  де  Таланта
(M.(N.)  Balogh  de  Galantha23),  который  торговал  в
России  оружием  и  постоянно  жил  в  Петербурге.
В  ходе  беседы  с  этим  венгром  выяснилось,  что  ему
доводилось  бывать  в  Финляндии,  которая  в  те  годы
входила  в  состав  Российской  империи  на  правах
Великого  княжества.  В  бытность  в  Гельсингфор¬
се,  через  университетского  профессора-филолога
Е.Н.  Сетала  (E.N.  Setala),  говорившего  по-венгерски
(финский  и  венгерский  языки  принадлежат  к  одной
 командованием  контр-адмирала  Н.И.  Небогатова  (Бирилев
руководил  подготовкой,  вооружением  и  снабжением  этой
эскадры).  —  GS  /  Kakkoku  naisei  kankei  zassan  (rokokunobu)
(Внутреннее  положение  России).  4,  1.6.3.2.-9.  —  Донесение
консула  в  Копенгагене  послу  Японии  в  Гааге.  11  января  1905  г.
 22 	Rakka  Ryusui.  Р.  34.
 23 	В  документах  российских  спецслужб  он  фигурирует
под  именем  «Н.К.  Балог-де-Галатна»  или  «Балог-де-Галонт».
В  силу  фонетических  особенностей  японского  языка  Акаси  в
своем  итоговом  отчете  именовал  его  «Барогугаранта».
 33

языковой  группе),  он  познакомился  с  представителя¬
ми  финского  оппозиционного  движения.  Обращаясь
теперь  в  японское  посольство,  Балог  не  преследовал
материальных  выгод.  Явившись  туда,  он  объяснил,
что  стремится  выступить  посредником  между  япон¬
скими  дипломатами  и  деятелями  антицаристской
финской  оппозиции,  которая  борется  за  расширение
автономии  Великого  княжества.  Акаси  понял,  что
судьба  посылает  ему  шанс,  и  со  своей  стороны  про¬
сил  Балога  уведомить  финских  оппозиционеров,  что
весьма  заинтересован  в  личной  встрече  с  ними.
 В  дальнейшем  венгр  не  только  возглавлял  тай¬
ную  японскую  осведомительскую  сеть  на  террито¬
рии  России,  но  снабдил  Акаси  стокгольмским  адре¬
сом  видного  финского  ссыльного  оппозиционного
деятеля  Йонаса  Кастрена  (Jonas  Castren).  Однако
сам  Кастрен  о  своей  намечаемой  встрече  с  японцем
предварительно  в  известность  поставлен  не  был,  и
это  едва  не  привело  к  недоразумению,  чуть  было  не
провалившему  все  дело.
 Акаси  в  Стокгольме:  создание  шпионской  сети,
ее  цели  и  задачи
 10  февраля  1904  г.,  в  день  публикации  манифеста
микадо  о  начале  войны  и  спустя  считанные  дни  по¬
сле  вручения  посланником  Курино  ноты  о  разрыве
отношений  с  Россией,  японская  миссия  в  полном
составе  выехала  из  Петербурга  в  Германию.  Накану¬
не  отъезда  Акаси  рассчитался  со  своей  немногочис¬
ленной  секретной  агентурой  в  российской  столице,
оставив  ее  на  попечение  Балога.  14  февраля,  сразу
по  приезде  в  Берлин,  он  отправил  на  стокгольмский
адрес  Кастрена  письмо,  в  котором,  извещая  о  своем

Ридберг-отель  в  начале  XX  в.
 скором  прибытии  в  столицу  Швеции,  просил  лич¬
ной  встречи.  Ответа  не  последовало.  Тем  не  менее,
явившись  19  февраля  в  Стокгольм  и  остановившись
в  первоклассном  отеле  «Rydberg»  в  центре  шведской
столицы24,  Акаси  не  медля  отправил  Кастрену  пор¬
тье  с  повторной  письменной  просьбой  о  рандеву.  Ка-
стрен,  как  мы  уже  знаем,  о  планах  Акаси  уведомлен
не  был,  а  «почтальон»-портье  имел  репутацию  про¬
вокатора.  В  общем,  финны  решили  подстраховаться
и  вернули  Акаси  его  записку  с  пометкой,  что  письмо
направлено  не  по  адресу.
 Раздосадованному  Акаси  тот  вечер  скрасил  толь¬
ко  неожиданный  визит  высокого  представительного
 24 	Здание  отеля  не  сохранилось.  Ныне  на  этом  месте  рас¬
полагается  министерство  обороны  Швеции.
 35

господина.  Это  был  журналист  и  политический  эми¬
грант  Конни  Циллиакус.  Именно  эта  встреча  во  мно¬
гом  определила  последующую  деятельность  Акаси,
направленную  на  финансовую  поддержку  россий¬
ских  революционеров.
 Поскольку  считалось,  что  отель,  где  остановил¬
ся  Акаси,  находится  под  негласным  наблюдением
российской  охранки,  повторная  встреча  Акаси  и
Циллиакуса,  которая  состоялась  уже  на  следующий
день,  прошла  в  доме  Кастрена.  Выслушав  объясне¬
ния  финнов  относительно  целей  и  характера  их  дви¬
жения,  Акаси  просил  их  содействия  в  деле  создания
разведывательной  сети  против  России.  Циллиакус
решительно  отказал,  заявив,  что  он  и  его  едино¬
мышленники  никогда  не  станут  японскими  марио¬
нетками.  Но  Кастрен  оказался  более  сговорчивым
и  пообещал  свести  Акаси  с  нужными  людьми.  Дей¬
ствительно,  вскоре  он  познакомил  его  с  офицером
шведского  Генштаба  капитаном  Иваном  Аминовым
(Iwan  Tonnes  Edward  Aminoff),  а  через  него  —  с  дру¬
гими  молодыми  шведскими  штабистами.  Так  был
заложен  фундамент  той  сети  тайных  информаторов,
создания  которой  требовал  генерал  Кодама  в  своей
январской  депеше  в  Петербург.
 По  просьбе  Акаси,  Аминов  познакомил  его  с
офицерами  шведского  Генштаба  —  начальником  от¬
дела  России  капитаном  Н.Д.  Эдлундом  (Nils  David
Edlund)  и  с  лейтенантом  К.А.  Клингенстерна  (Klas
Axel  Klingenstierna).  Особенно  полезным  для  Ака¬
си  оказалось  знакомство  с  Эдлундом  —  8  марта  во¬
енный  министр  Швеции  приказал  ему  отправиться
наблюдателем  в  российскую  действующую  армию.
Отъезд  Эдлунда  в  Маньчжурию  был  намечен  на
10  марта.  Накануне  его  отъезда  Акаси  пригласил

Я.  Кастрен 	Я.  Аминов
 его  на  обед,  во  время  которого  изложил  шведско¬
му  офицеру  план  создания  осведомительской  сети.
Японец  заявил,  что  одного  человека  из  группы  ин¬
форматоров,  которая  поедет  в  Россию,  он  хотел  бы
направить  в  Москву  (по  пути  предложив  ему  посе¬
тить  Казань  и  Ярославль),  второго  —  в  Петербург,  а
«базой»  третьего  намерен  определить  какой-нибудь
крупный  населенный  пункт  Сибирской  железнодо¬
рожной  магистрали  между  Пензой  и  Самарой.  По¬
следнему  агенту  он  предполагал  поручить  отслежи¬
вать  движение  воинских  эшелонов  из  Центральной
России  на  Дальний  Восток:  дату  и  точное  время  их
прохождения,  номера  перевозимых  военных  частей,
количество  военнослужащих,  боеприпасов,  военно¬
го  снаряжения  и  т.д.  Интересовали  Акаси  и  данные
о  ходе  мобилизации  в  России,  о  числе  раненых,  вы¬
возимых  в  Россию  из  Маньчжурии,  их  настроениях
и  политических  предпочтениях.  За  содействие  в  до¬
бывании  секретной  информации  и  вербовке  тайных

осведомителей  Акаси  сулил  Эдлунду  солидное  воз¬
награждение25.  Эдлунд  помогать  согласился.  В  об¬
щем,  получалось,  что  в  сборе  военной  информации
о  России  Акаси  смог  опереться  на  содействие  швед¬
ского  Генштаба.  Вскоре  началось  и  практическое
формирование  осведомительской  сети  по  изложен¬
ной  Акаси  схеме.
 Подобная  сговорчивость  шведов  не  в  последнюю
очередь  объяснялась  тем,  что  в  местных  военных
кругах  на  Россию,  которая  в  свое  время  отторгла  у
Швеции  Финляндию,  смотрели  минимум  как  на
опасного  соседа,  а  нередко  и  как  на  потенциального
противника.  Естественно,  что  информация  о  состоя¬
нии  российских  вооруженных  сил  весьма  интересо¬
вала  Стокгольм.  Соглашаясь  помогать  Японии  до¬
бывать  разведданные  о  российской  армии,  шведские
военные  надеялись  и  сами  попутно  их  получать.  По¬
нятно,  что  подобные  действия  являлись  прямым  на¬
рушением  нейтралитета,  который  был  официально
объявлен  Швецией  в  первые  же  дни  дальневосточ¬
ного  конфликта.
 Для  Японии  такое  распределение  ролей  имело
свой  смысл  —  в  конце  концов,  в  случае  провала  об¬
винения  в  шпионаже  могли  бы  быть  выдвинуты  про¬
тив  кого  угодно,  но  только  не  в  отношении  японских
офицеров.  Кроме  того,  такая  постановка  дела  весьма
затрудняла  перехват  секретной  корреспонденции
контрразведкой  противника.  По  всем  этим  причи¬
нам  в  общении  со  своей  агентурой  Акаси  осознанно
стремился  действовать  не  прямо,  а  через  надежных  и
нескомпрометированных  в  глазах  властей  посредни¬
ков,  включая  уже  известного  нам  Балога  де  Галатна.
 38
 25  Rakka  Ryusui.  Р.  85-93.

Карта  Транссибирской  магистрали  в  начале  XX  в.
 Выехав  из  России,  Акаси  не  забыл  об  этом  венгер¬
ском  инженере,  за  которым  стояли  вышеупомянутые
агенты  «Як»  и  Эксштейн.  Он  сразу  же  вызвал  Балога
в  Берлин  (переведя  на  его  банковский  счет  200  руб.
в  возмещение  путевых  издержек),  имея  в  виду  обсу¬
дить  способы  дальнейшего  получения  информации
от  агентов  из  России  и  оплаты  их  услуг  в  услови¬
ях  начавшейся  войны.  Не  застав  Акаси  в  Берлине,
Балог,  по  приглашению  последнего,  направился  в
Стокгольм  (на  эту  его  поездку  Акаси  истратил  еще
100  руб.).  Однако  их  встрече  в  шведской  столице  так¬
же  не  суждено  было  состояться  —  к  моменту  приезда
Балога  в  Стокгольм  в  конце  февраля  1904  г.  японец
уже  укатил  в  Польшу.  Оказавшись  в  одиночестве,
венгр  по  собственному  почину  вступил  в  перегово¬

ры  со  ссыльными  финскими  оппозиционерами  на
предмет  их  более  активного  участия  в  планируемых
Акаси  подрывных  и  разведывательных  операциях.
Особый  акцент  он  делал  на  перспективах  расшире¬
ния  финской  автономии,  которые,  по  его  словам,  от¬
крывала  начавшаяся  война,  а  также  на  возможности
получения  финнами  щедрой  финансовой  поддержки
из  Токио.  Однако  откровенность  Балога  вызвала  об¬
ратную  реакцию  —  финны,  которые  и  без  того  не  ис¬
пытывали  особого  доверия  к  Балогу,  решили,  что  его
речи  —  не  более,  чем  провокация  и,  таким  образом,
заподозрили  его  в  связях  с  охранкой.  В  общем,  пере¬
говоры  венгра  провалились  —  все  его  практические
предложения  оппозиционеры  отвергли,  а  его  репута¬
ция  оказалась  сильно  подмочена.
 В  середине  марта  Балог  ни  с  чем  вернулся  в  Пе¬
тербург.  Сразу  же,  по  предварительной  договоренно¬
сти  с  Акаси,  он  начал  высылать  в  Стокгольм  инфор¬
мацию,  получаемую  от  «Яка»  и  других  секретных
осведомителей.  Делалось  это  крайне  конспиратив¬
но  —  письма  шифровались  особым  «слэнгом»  и,  как
правило,  направлялись  в  шведскую  столицу  с  вер¬
ной  оказией,  либо  с  командами  шведских  торговых
судов.  Сколько  осведомителей  работало  на  Балога,
точно  сказать  невозможно.  Наряду  с  «Яком»  в  его
сообщениях  можно  встретить  ссылки  на  «Густавсо-
на»  (Gustavson),  «Гуннара»  (Gunnar),  «Поля»  (Paul)
и  других.  Возможно,  что  в  своем  большинстве  это
были  скандинавы  —  шведы  или  финны.  Их  сообще¬
ния  шли  из  Самары,  Челябинска,  Иркутска  и  других
важнейших  пунктов  Сибирской  магистрали.
 Судя  по  сообщениям  Балога,  работа  с  агентурой
была  делом  хлопотным.  Осведомителя  в  Челябин¬
ске  пришлось  отозвать  после  того,  как  напившись,

он  устроил  потасовку  с  полицией;  самарский  «Гу-
ставсон»  оказался  вынужден  покинул  свой  наблю¬
дательный  пункт  из-за  болезни  сына  и  т.д.  Вакансии
нужно  было  срочно  заполнять,  а  на  это  требовались
немалые  суммы.  Кроме  того,  постоянно  возникали
перебои  с  переводом  средств  из  Западной  Европы  в
Россию  и,  следовательно,  проблемы  с  оплатой  труда
действующих  агентов.  В  общем,  Балог  непрерывно
требовал  от  Акаси  все  больших  и  больших  сумм,  хотя,
по  мнению  японского  полковника,  поступавшая  от
него  информация,  при  всей  ее  значимости,  далеко  не
соответствовала  понесенным  затратам.  Уже  извест¬
ная  нам  репутация  Балога  у  финнов  также  отнюдь
не  повышала  кредит  венгра  в  глазах  Акаси.  В  итоге  в
июле  1904  г.  финансирование  агентуры  венгерского
инженера  было  полностью  прекращено,  а  сама  она
расформирована.  Из  полугодового  тесного  общения
с  Балогом  Акаси  вынес  урок  —  вербуя  осведомителей
по  военной  части,  ставку  следует  делать  не  на  «идей¬
ных»  (типа  Балога),  а  на  сугубо  платных  агентов.
 В  деле  сбора  военной  информации  о  России  в
центре  внимания  Акаси  и  его  агентуры  всегда  на¬
ходился  сибирский  рельсовый  путь  —  единствен¬
ная  магистраль,  по  которой  в  условиях  войны  мог¬
ла  осуществляться  переброска  российских  войск  и
военных  грузов  на  Дальний  Восток.  Повышенный
интерес  к  этой  железной  дороге  демонстрировало  и
высшее  японское  командование.  Это  не  удивитель¬
но.  Объективные  данные  о  состоянии  сухопутной
армии  (а  отчасти  и  военно-морского  флота)  против¬
ника  и  их  вооружении  можно  было  получить,  только
непрерывно  наблюдая  за  перевозками  по  ней,  —  до
войны  на  российском  Дальнем  Востоке  не  было  ни
крупных  военных  предприятий,  ни  складов,  ни  во¬

инских  контингентов,  достаточных  для  ведения
широкомасштабных  военных  действий  на  суше.
Порой  сведения,  которые  Акаси  получал  от  своих
осведомителей,  контролировавших  движение  по
Сибирской  магистрали,  имели  для  Японии  исклю¬
чительное  значение.  Так,  уже  3  марта  1904  г.  его  на¬
блюдательная  служба  зафиксировала  переброску  на
Дальний  Восток  подводных  лодок  (их  перевозили  в
разобранном  виде).  Хотя,  как  показали  дальнейшие
события,  практического  применения  в  годы  русско-
японской  войны  тогдашние,  весьма  несовершенные,
субмарины  так  и  не  нашли,  весной  1904  г.  известия
на  этот  счет  были  расценены  в  Токио  как  стратеги¬
чески  важные.
 Из  всего  потока  информации,  которую  Акаси  по¬
лучал  от  своих  секретных  осведомителей  в  России,
лишь  сравнительно  небольшая  часть  докладывалась
им  в  Токио  —  со  своим  начальством  Акаси  общал¬
ся  исключительно  шифрованными  телеграммами,  а
услуги  телеграфа  тогда  были  весьма  дороги.  Поэто¬
му  параллельно  с  решением  своих  непосредственных
задач  перед  Акаси  постоянно  возникала  проблема
отбора  информации  и  соответствующего  инструк¬
тажа  своей  агентуры.  Наряду  со  сведениями  чисто
военного  характера  он  целенаправленно  собирал  и
общеполитическую  информацию  о  России  —  о  на¬
строениях  мобилизуемых  и  гражданского  населения,
о  состоянии  и  планах  революционных  сил,  о  поведе¬
нии  правительства.
 К  моменту  окончания  войны  в  распоряжении  Ака¬
си  находилось  более  десятка  тайных  информаторов,
в  том  числе  семь  осведомителей  (шесть  в  России  и
один  во  Франции)  и  пять  посредников  —  в  Швеции  и
Франции  (имена  всех  в  своем  докладе  Акаси  зашиф¬

ровал).  Общая  сумма,  потраченная  на  содержание
этой  агентской  сети,  в  итоговом  отчете  японского
офицера  также  не  обозначена.  По  нашим  прикидкам,
она  составляла  около  150  тыс.  тогдашних  иен,  к  ко¬
торым  следует  приплюсовать  значительные  (поряд¬
ка  10  тыс.  шведских  крон)  расходы  на  связь.  Таким
образом,  за  19  месяцев  войны  эта  шпионская  сеть
обошлась  Японии  примерно  в  1,9  млрд  современных
иен,  или  около  600  млн  рублей.  В  оперативных  бу¬
магах  японского  командования  в  Токио  и  в  Мань¬
чжурии  времен  войны  нам  не  удалось  обнаружить
каких-либо  обобщающих  оценок  результативности
работы  Акаси  и  его  агентуры  в  России.  Однако  тот
факт,  что  даже  в  условиях  жесточайших  финансовых
затруднений,  которые  испытывала  Япония  в  те  годы,
Токио  продолжал  финансировать  его  осведомитель¬
скую  сеть,  говорит  о  многом26.
 26  Olavi  К.  Fait  /Japanin  tiedustelupalvelun  ja  suomalaisten
aktivistien  yhteistyo  Venaj  an-Japanin  sodan  aikana  /  Histo-
riallinen  aikakauskirja  Mb  1,1976.  P.  3-19.  Antti  Kujala  /Japanin,
Englannin  ja  Ruotsin  yhteydet  Suomen  perustuslailliseen
oppositioon  Venajan-Japanin  sodan  aikana  /  Historiallinen
aikakauskirja  1988.  P.  36-57.  Inaba  1994.  P.  323-347.  Inaba
Chiharu  /  Suimenkano  chohosen:  Nichiro  sensochuno  sensuitei
johowo  megutte  (Разведки  сторон  о  состоянии  подводного
флота  противника  в  годы  русско-японской  войны)  /  Kokusai
anzen  hosho.  Vol.  31.  Mb  3.  2003.  P.  39-52.

ГЛАВА  II.  ЯПОНИЯ  И  НАЦИОНАЛЬНО-
ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ  ДВИЖЕНИЕ
В  ПОЛЬШЕ
 Установление  контактов  с  поляками
 Александр  III,  а  также  взошедший  на  царский
престол  в  1894  г.  его  сын  и  преемник  Николай  II
проводили  политику  насильственной  русификации
«инородцев»,  которые  к  концу  XIX  в.  составляли  бо¬
лее  половины  всех  их  подданных.  На  национальных
окраинах  империи  официально  проводимый  курс  на
принудительное  насаждение  русского  языка  и  пра¬
вославной  веры  не  только  не  достигал  цели,  но  часто
вызывал  обратную  реакцию.  На  базе  борьбы  за  со¬
хранение  национальных  языков,  самобытной  куль¬
туры  и  традиционных  верований  в  Средней  Азии,  на
Украине,  в  Белоруссии,  на  Кавказе  и  особенно  в  При¬
балтике,  Польше  и  Финляндии  стали  развиваться
националистические  настроения,  которые  явились
основой  для  формирования  оппозиционных  царизму
массовых  национально-освободительных  движений
с  выраженной  политической  окраской.  Установив
тесные  контакты  друг  с  другом,  к  началу  XX  столетия
их  участники  параллельно  начали  блокироваться  и  с
революционерами-великоруссами,  особенно  с  ори¬
ентированной  на  крестьянство  партией  социалистов-
революционеров  (ПСР),  созданной  в  1901  г.,  и  ти-

тульно  рабочей  социал-демократической  партией
(РСДРП),  образованной  в  1903  г.  Укажем  хотя  бы  на
еврейский  Бунд  в  составе  РСДРП  или  на  организа¬
ции  прибалтийских  и  кавказских  революционеров,
которые  находились  в  орбите  влияния  обеих  этих
крупнейших  нелегальных  общероссийских  револю¬
ционных  партий.
 Помимо  большого  количества  революционных
организаций  незадолго  до  начала  русско-японской
войны  на  российском  политическом  небосклоне  как
самостоятельная  и  более  или  менее  сформировав¬
шаяся  сила  появились  либералы-конституциона¬
листы.  На  рубеже  веков  они  создали  две  организа¬
ции  —  Союз  земцев-конституционалистов  и  Союз
Освобождения,  которые  позднее  (в  1905  г.)  объе¬
динились  в  партию  конституционных  демократов
(«кадетов»).  Вступая  в  конфликт  с  Россией,  Япо¬
ния  не  могла  не  учитывать  накаленную  внутрипо¬
литическую  обстановку  в  стане  своего  военного
противника  и  не  пытаться  использовать  ее  в  своих
военно-политических  интересах.  Однако  японскому
правительству  понадобилось  немало  времени,  пре¬
жде  чем  перейти  к  масштабным  и  дорогостоящим
практическим  шагам  в  этом  направлении.  Говорить
о  каком-либо  идейном  «родстве»  японского  истэ¬
блишмента  с  противниками  самодержавия  из  числа
подданных  русского  царя  нет  никаких  оснований.
 Как  мы  уже  знаем,  неспосредственное  знаком¬
ство  Акаси  с  лидерами  оппозиционного  движения
(финского)  состоялось  во  второй  половине  февраля
1904  г.  в  Стокгольме.  В  числе  тех,  которые  поднял
тогда  японский  полковник  в  беседе  с  Йонасом  Ка-
стреном,  был  вопрос  о  перспективах  вооруженного
восстания  в  Финляндии.  Акаси  не  стал  скрывать,

что  массовые  возмущения  и  беспорядки  в  западных
пределах  России  открывали  бы  хорошие  военные
перспективы  для  Японии  на  Дальнем  Востоке.  По
вопросу  о  вооруженном  восстании  в  отдельно  взятой
Финляндии  умеренный  либерал  Кастрен  высказал¬
ся  пессимистически  и  в  виде  встречной  инициативы
предложил  познакомить  Акаси  с  Романом  Дмовским
(Roman  Dmowski),  одним  из  лидеров  польской  на¬
ционалистической  Лиги  народовой,  с  которой  фин¬
ны  поддерживали  контакты  еще  с  1903  г.  При  этом
собеседник  Акаси  дал  понять,  что  если  тот  сможет
склонить  поляков  к  подготовке  вооруженного  вос¬
стания  на  «своей»  территории  и  этот  план  удастся
осуществить,  финны  готовы  к  ним  присоединиться.
Действительно,  главной  темой  прошедших  накану¬
не  (в  январе  1904  г.)  польско-финских  переговоров
в  Копенгагене  (польских  оппозиционеров  на  них
представлял  как  раз  Дмовский,  а  финских  —  сам
Кастрен)  был  вопрос  о  координации  антиправитель¬
ственных  выступлений.  Акаси  с  энтузиазмом  принял
предложение  финна.
 Своими  корнями  польское  национально-осво¬
бодительное  движение  уходит  в  последние  деся¬
тилетия  XVIII  в.,  когда  в  результате  трех  разделов
территории  Польши  между  Россией,  Пруссией  и
Австрией  польское  государство  исчезло  с  политиче¬
ской  карты  Европы.  После  подавления  крупных  вос¬
станий  в  Польше  в  1830-е  и  1860-е  гг.  она  лишилась
остатков  своего  суверенитета.  Большая  часть  поль¬
ских  земель  под  названием  Царства  Польского  ока¬
залась  интегрирована  в  состав  Российской  империи.
Курс  официального  Петербурга  на  насильственную
русификацию  в  полной  мере  коснулся  и  этой  окраи¬
ны  империи.  В  ответ  здесь  стали  появляться  поли¬

тические  организации,  нацеленные  на  сохранение
и  расширение  автономии  Польши  с  последующим
полным  восстановлением  ее  независимости.  В  на¬
чале  XX  в.  крупнейшими  и  наиболее  влиятельными
из  них  были  упомянутая  Лига  народова  и  еще  более
радикально  настроенная  Польская  социалистиче¬
ская  партия  (ППС)  во  главе  с  Витольдом  Иодко-
Наркевичем  (Witold  Jodko-Narkiewicz)  и  Юзефом
Пилсудским  (Jozef  Pilsudski).  В  отличие  от  «народов-
цев»,  руководство  польских  социалистов  полагало,
что  добиться  выхода  Польши  из  состава  Российской
империи  можно  только  путем  вооруженного  восста¬
ния.  Тактические  расхождения  польских  патриотов
оказали  непосредственное  влияние  на  ход  и  характер
последовавших  переговоров  с  ними  японских  офи¬
циальных  лиц.
 Получив  рекомендательное  письмо  от  Кастрена,
в  начале  марта  1904  г.  Акаси  отправился  на  встре¬
чу  с  Дмовским  в  принадлежавший  тогда  Австрии
Краков.  Однако,  как  и  его  финский  коллега,  Дмов-
ский  отверг  идею  вооруженного  восстания.  Взамен
от  имени  своей  партии  он  предложил  начать  агити¬
ровать  солдат-поляков  сдаваться  в  Маньчжурии  в
плен.  По  его  мнению,  это  могло  не  только  ослабить
российское  войско  в  количественном  отношении,
но  и  подорвать  его  дисциплину,  разложить  изнутри.
Идея  Дмовского  заинтересовала  Акаси,  и  он  при¬
гласил  своего  собеседника,  не  откладывая  дело  в
долгий  ящик,  отправиться  за  счет  японской  казны  в
Токио  для  более  детальных  переговоров  в  Генштабе.
В  конце  марта,  имея  на  руках  удостоверение  корре¬
спондента  журнала  «Пшеглёнд  вшехпольски»,  а  в
чемодане  —  рекомендательное  письмо  Акаси  на  имя
генерала  Кодама,  Дмовский  кружным  путем  (через

В.  Иодко-Наркевич
 Канаду)  направился  в  Японию.  В  Токио  он  прибыл
только  в  середине  мая27.
 Контакты  других  японских  представителей  в  За¬
падной  Европе  с  польскими  социалистами  развива¬
лись  по  совершенно  иному  сценарию.  В  этих  случаях
инициатива  целиком  исходила  от  поляков,  а  именно
от  В.  Иодко-Наркевича,  который  в  середине  мар¬
та  1904  г.  самолично  явился  в  японское  посольство
 27 	Jerzy  J.  Lerski,  A  Polish  Chapter  of  the  Russo-Japanese
War  /  Transactions  of  the  Asiatic  Society  of  Japan.  Vol.  7.  1959.
P.  69-97.  William  Copeland,  The  Uneasy  Alliance:  Collaboration
between  the  Finnish  Opposition  and  the  Russian  Underground,
1899-1904.  Helsinki,  1973.  P.  142-46.  Alvin  M.  Fountain  II.
Roman  Dmowski:  Party,  Tactics,  Ideology  1895-1907.  New  York,
1980.  P.  80-121.

в  Лондоне.  Суть  предложений  Иодко  была  та  же  —
речь  шла  о  готовности  его  партии  в  обмен  на  финан¬
совую  поддержку  Токио  печатать  и  распространять
среди  польских  солдат  русской  армии  литературу
антиправительственного  содержания  с  призывом
сдаваться  в  плен,  а  также  организовывать  и  прово¬
дить  диверсии  на  Сибирской  магистрали.
 Посланник  виконт  Т.  Хаяси  тут  же  телеграфиро¬
вал  существо  предложений  Иодко  министру  Дз.  Ко-
мура,  и  уже  20  марта  получил  обнадеживающий
ответ.  В  военных  кругах  Токио  весьма  заинтересо¬
вались  планами  диверсий  на  железной  дороге,  осо¬
бенно  подрывом  мостов  и  железнодорожного  полот¬
на.  На  состоявшейся  в  тот  же  день  (20  марта)  новой
встрече  с  Иодко  посланник  Хаяси  и  военный  атташе
в  Лондоне  Утсуномия  Таро  подтвердили  готовность
Японии  субсидировать  ППС  в  случае,  если  диверсии
будут  проведены  поляками  в  жизнь.  Однако  напрас¬
но  в  лондонской  миссии  принялись  ожидать  офици¬
альной  санкции  Токио  на  польскую  инициативу  —
министр  Комура  оказался  категорически  против
акций  такого  рода  и  одобрить  план  Иодко  отказался.
Поэтому  дальнейшие  переговоры  с  представителями
ППС  вел  уже  не  МИД,  а  Генштаб  Японии,  который
действовал  исключительно  через  полковника  Утсу¬
номия  (то  есть,  без  участия  виконта  Хаяси).  Неожи¬
данно  быстрый  количественный  рост  русской  армии
в  Маньчжурии  за  счет  прибытия  пополнений  из
Центральной  России  заставлял  токийский  генерали¬
тет  торопиться  с  осуществлением  польского  плана28.
 28 	GS  /  Nichiro  sen’ekino  sainiokeru  polandojin  oyobi
finlandojinno  taido  kankei  zassan  (5.2.15.13.  Отношения  с  поля¬
ками  и  финнами  во  время  русско-японской  войны)  /  Послан¬

Т.  Утсуномия
 Пока  в  лондонской  миссии  Японии  ждали  внят¬
ного  ответа  от  своего  МИДа,  руководство  ППС  вы¬
ступило  с  новой  инициативой.  Желая  еще  больше
«подогреть»  интерес  к  себе  японской  стороны,  Иод-
ко  предложил  организовать  в  Польше  вооруженное
восстание,  как  водится,  прямо  обусловив  его  мас¬
штабными  денежными  вливаниями  Токио.  Однако  и
на  эту  идею,  несмотря  на  поддержку  со  стороны  Хая-
си  и  Утсуномия,  министр  Комура  отреагировал  вяло
и  неопределенно.  Дело  безнадежно  затягивалось.
 ник  виконт  Т.  Хаяси  в  Лондоне  —  Министру  иностранных  дел
Дз.  Комура  в  Токио,  Лондон,  16  и  21  марта  1904  г.  Комура  —
Хаяси,  Токио,  20  марта  1904  г.

Ю.  Пилсудский
 В  таких  условиях  Хаяси  и  Утсуномия  ничего  друго¬
го  не  оставалось,  как  предложить  кому-либо  из  выс¬
шего  руководства  ППС  лично  направиться  в  Токио
для  ведения  прямых  переговоров  с  верховным  япон¬
ским  командованием.  В  дальний  путь  отправились
Ю.  Пилсудский  и  Т.  Филипович  (Tytus  Filipowicz,
«Карский»).  Как  и  Дмовский,  они  поехали  через  Се¬
верную  Америку  и  прибыли  в  Токио  только  в  первых
числах  июля  1904  г.  Расходы  на  их  поездку  целиком
взяла  на  себя  японская  миссия  в  Лондоне29.
 29 	GS  /  Nichiro  sen’ekino  sainiokeru  Finlandojin  oyobi
Polandojinno  taido  kankei  zassan  (Дела,  связанные  со  шпиона¬
 5i

Попытки  диверсий  на  Сибирской  железной  дороге
 Продолжая  встречаться  с  представителями  Лиги
народовой,  Акаси  также  не  упускал  из  вида  проблемы
диверсий  на  Сибирской  магистрали.  После  отъезда
Дмовского  в  Японию  руководство  в  партии  временно
перешло  к  Зигмунту  Балицкому  (Zygmunt  Balicki).
Именно  ему  в  марте  1904  г.  Акаси  предложил  поду¬
мать  о  том,  как,  хотя  бы  временно,  вывести  из  строя
сибирский  рельсовый  путь.  Идея  подрыва  вполне
соответствовала  замыслам  самих  поляков  —  они
считали  необходимым  максимально  затруднить  для
российских  военных  властей  переброску  на  Дальний
Восток  солдат  из  числа  своих  соотечественников.
 Однако  жизненную  важность  бесперебойной  рабо¬
ты  Транссиба  для  поддержания  российских  интересов
на  Дальнем  Востоке  вполне  понимали  и  в  Петербурге.
Еще  в  середине  1903  г.  для  охраны  магистрали  был
сформирован  специальный  20-тысячный  воинский
контингент;  особо  оберегались  мосты,  тоннели  и  дру¬
гие  крупные  железнодорожные  сооружения.  С  нача¬
лом  войны  охранный  режим  ужесточился  настолько,
что  Токио  даже  оказался  вынужден  отменить  ранее
данный  приказ  военному  атташе  в  Пекине  Аоки  Но-
ридзуми  подорвать  один  из  мостов  китайского  участ¬
ка  Сибирской  магистрали  —  КВЖД30.  Поэтому,  когда
Акаси  запросил  30  тыс.  иен  (или  240  млн  современ-
 жем  в  годы  русско-японской  войны)  (5.2.15.13)  /  Хаяси  —  Ко-
мура  (Утсуномия  —  начальнику  Генштаба).  Лондон,  9  июня,
14,  16,  18,  20  июля  1904  г.
 30 	GS  /  Shiberiya  tekkyo  hakai  keikaku  ikken  (5.2.2.11.  План
саботажа  на  мостах  Транссибирской  магистрали)  /  генерал-
майор  Игути  Шого,  Генштаб,  Токио  —  военному  атташе  в  Пе¬
кине  Аоки  Норидзуми,  11  февраля  1904  г.

3.  Балицкий
 ных  иен)  на  организацию  диверсий  руками  поляков,
Генштаб  мгновенно  согласился.  В  конце  марта  1904  г.
Акаси  передал  всю  запрошенную  сумму  Балицкому.
Начиная  с  апреля  стали  поступать  известия  о  разного
рода  «происшествиях»  на  Сибирской  магистрали  —
впрочем,  авариях  сравнительно  мелких,  способных
остановить  движение  поездов  не  более  чем  на  одни
сутки31.  В  ответ  Петербург  еще  более  ужесточил  охра¬
ну  дороги  —  настолько,  что  самую  мысль  о  крупной
диверсии  пришлось  временно  оставить.
 31 	BKSKC  /  Santsu  tsuduri  (Daihon'ei,  Nichiro  sen'eki,  M38-1,
2.  Внешняя  переписка  Генерального  штаба  /  зам.  начальни¬
ка  Генштаба  Г.  Нагаока  —  майору  Нагао  в  Стокгольм.  Токио,
27  января  1905  г.,  Нагаока  —  Акаси  в  Париж.  Токио,  5  и  6  фев¬
раля  1905  г.

Однако  это  не  остановило  Акаси  и  его  союзников
из  руководства  Лиги  народовой.  Решив,  что  все  дело
в  низкой  квалификации  исполнителей-подрывников,
в  июне  японец  предложил  «народовцам»  передать  в
его  распоряжение  нескольких  подходящих  рядовых
членов  партии,  обещая  организовать  их  обучение
саперному  делу.  В  качестве  инструктора  Акаси  пла¬
нировал  привлечь  подполковника-артиллериста  Та¬
нака  Хиротаро,  который  в  это  время  стажировался
в  Германии  на  заводах  Круппа.  Однако  кандидатов
в  диверсанты  «народовцы»  в  своих  рядах  не  нашли
и  обратились  за  содействием  к  ППС.  Те  выделили
двух  молодых  социалистов,  которые  действительно
прошли  курс  обучения  под  руководством  Танака,  но
в  Сибирь  в  итоге  так  и  не  были  посланы,  когда  стало
известно,  что  все  мосты  магистрали,  которые  только
и  следовало  подрывать,  по-прежнему  находились
под  неусыпной  охраной.
 Рисунок  Балога  с  обозначением  наилучшего  места
закладки  взрывчатки  для  подрыва  одного  из  мо¬
стов  Транссибирской  магистрали  (Из  бумаг  Акаси
в  Библиотеке  парламента)

В  общем,  совместные  японо-польские  планы
устроить  крупную  диверсию  на  Сибирской  маги¬
страли  успехом  не  увенчались.  Значительные  сред¬
ства  оказались  потрачены  напрасно.
 Р.  Дмовский  и  Ю.  Пилсудский  в  Японии
 Прибыв  в  столицу  Японии  в  середине  мая  1904  г.,
Дмовский  под  видом  военного  корреспондента  посе¬
лился  в  токийской  гостинице  «Метрополь».  В  конце
мая  состоялась  его  первая  встреча  с  генералом  Ко-
дама.  Организатором  встречи  выступил  токийский
МИД,  который  выделил  в  распоряжение  Дмовского
переводчика  —  знавшего  русский  язык  Каваками  То-
сицунэ,  впоследствии  директора  Общества  Южно-
Маньчжурской  железной  дороги  (переговоры  с
Кодама,  естественно,  шли  по-японски)32.  Надежды,
которые,  вероятно,  лелеял  генерал  Кодама,  беседуя
с  совершенно  не  известным  ему  поляком,  определя¬
лись  положением  дел  на  театре  войны.  В  это  время
главные  силы  японской  армии  в  Маньчжурии  нача¬
ли  подготовку  к  генеральному  сражению;  в  столкно¬
вении  на  реке  Ялу  на  севере  Кореи,  произошедшем
накануне,  японские  войска  одержали  верх  и  взяли
до  600  солдат  противника  в  плен.  Поскольку  поля¬
ков  среди  пленных  оказалось  не  более  60  человек,
становилось  ясно,  что  изначальный  «пропагандист¬
ский»  план  Дмовского  пробуксовывает.  Поэтому
еще  в  бытность  в  Японии  Дмовский  (не  исключено,
что  по  прямому  указанию  Кодама)  приступил  к  со¬
чинению  пропагандистских  памфлетов,  адресован¬
ных  уже  не  только  солдатам-полякам,  но  и  другим
 32  Lerski.  1959.  Р.  84.
 55

«инородцам»  в  составе  русской  армии.  Параллельно
он  выхлопотал  обязательство  Токио  улучшить  быто¬
вые  условия  содержания  в  японских  лагерях  своих
соотечественников-военнопленных.
 8  июля  в  Токио,  вероятно,  на  знаменитом  про¬
спекте  Гиндза  Дмовский  прямо  на  улице  столкнулся
с  Пилсудским,  о  приезде  которого  в  Японию  не  по¬
дозревал.  Договорившись  о  встрече  на  следующий
день,  поляки  проговорили  полдня.  Предметом  спора
стала  проблема  вооруженного  восстания  в  Польше  и
тактика  Лиги  народовой  и  ППС  в  этой  связи33.  Как
будет  видно  из  последующего,  придти  к  соглашению
собеседникам  так  и  не  удалось.
 Спустя  несколько  дней,  13-го  июля,  Пилсудский
представил  в  МИД  записку,  в  которой  выступил  с
идеей  негласного  союза  между  оппозиционными
силами  Польши,  с  одной  стороны,  и  официальным
Токио  —  с  другой,  на  базе  подготовки  и  проведения
вооруженного  восстания  под  руководством  ППС.
Надо  ли  говорить,  что,  по  плану  Пилсудского,  фи¬
нансирование  этого  мероприятия  целиком  возла¬
галось  на  Японию.  Но  и  оппонент  Пилсудского  не
сидел  сложа  руки.  20  июля  он  направил  в  японский
МИД  свой  собственный  меморандум.  В  нем  лидер
Лиги  народовой  отверг  идею  вооруженного  восста¬
ния  в  Польше  —  по  его  мнению,  оно  было  преждев¬
ременным,  не  имело  серьезных  шансов  на  успех  и,  по
всей  вероятности,  было  бы  быстро  подавлено.  Гораз¬
до  предпочтительнее,  заключал  он,  было  бы  постоян¬
но  поддерживать  на  территории  Царства  Польского
тревожную,  взрывоопасную  обстановку.  Только  та¬
кая  ситуация,  считал  Дмовский,  была  способна  удер-
 56
 33  Lerski,  1959.  Р.  84-85.  Fountain  II,  1980.  Р.  128-31.

жать  царское  правительство  от  отправки  раскварти¬
рованных  здесь  войск  на  Дальний  Восток.
 Ознакомившись  с  записками  Пилсудского  и
Дмовского,  японские  дипломаты  отправили  их  на
заключение  в  Генштаб,  руководству  своего  мини¬
стерства  и  в  гэнро.  Завершилось  дело  отказом  Токио
субсидировать  вооруженное  восстание  под  эгидой
ППС34.  «Утешительным  призом»  для  Пилсудского
стала  субсидия  в  20  тыс.  фунтов  стерлингов  (или
200  тыс.  тогдашних  иен),  которую  ППС  получи¬
ла  от  посланника  Хаяси  на  проведение  диверсий  в
тылу  русской  армии  и  распропагандирование  поль¬
ских  солдат35.
 Конечная  причина  отказа  Пилсудскому  заклю¬
чалась  в  противоположности  стратегических  пла¬
нов  сторон.  Если  японское  правительство,  понимая
ограниченность  ресурсов  Японии  по  сравнению  с
Россией,  стремилось  к  скорейшему  окончанию  во¬
оруженного  конфликта  после  победоносного  мань¬
чжурского  «блицкрига»,  то  польские  националисты,
напротив,  были  заинтересованы  в  том,  чтобы  война
максимально  измотала  и  обескровила  царизм,  то
есть  —  в  ее  максимальной  затяжке.  К  тому  же  тог¬
дашние  планы  японского  командования  не  выходили
за  рамки  нанесения  противнику  непосредственного
военного  ущерба  —  путем  диверсий  на  Сибирской
железной  дороге,  например.  В  японском  МИДе  име¬
лись  собственные  соображения.  Здесь  более  всего
 34 	Gaimusho  hen,  Nihon  gaiko  monjo  (Дипломатические  бу¬
маги  Японии),  1904.  Vol.  II.  Tokyo,  1958.  P.  576-79.
 35 	GS  /  Nichiro  sen’ekino  sainiokeru  Finlandojin  oyobi
Polandojinno  taido  kankei  zassan  (5.2.15.13)  /  зам.  начальника
Генштаба  Нагаока  —  зам.  министра  иностранных  дел  Чинда
Сутеми,  Токио,  23  июля  1904  г.

опасались  дискредитировать  свою  страну  в  глазах
западного  сообщества  участием  Японии  в  проек¬
тируемых  поляками  малопочтенных  для  мировой
державы  операциях  (наиболее  болезненной  реакции
японские  внешнеполитические  аналитики  ожидали
со  стороны  других  многонациональных  европейских
государств,  особенно  Австро-Венгрии).  В  общем,  в
июле  1904  г.  в  Токио  решили  ничего  не  предприни¬
мать  для  финансирования  вооруженного  восстания
в  России.  Тогда  японское  правительство  еще  пугала
перспектива  субсидировать  сомнительные  начина¬
ния  малознакомых  деятелей,  проводимые  на  краю
света.  Да  и  развитие  военных  событий  в  собственном
смысле  внушало  большой  оптимизм.  Однако  со  вре¬
менем  обстоятельства  стали  иными,  и  отношение  к
идее  Акаси  «подогреть»  российскую  революцию  из¬
менилось36.
 36 	Inaba  Ch.  Polish-Japanese  Military  Collaboration  during
the  Russo-Japanese  War  //  Japan  Forum.  1992.  Vol.  4.  №  1.
P.  229-246.

ГЛАВА  III.  СМЕНА  ОРИЕНТИРОВ:
КУРС  НА  ПОДДЕРЖКУ
РОССИЙСКОЙ  РЕВОЛЮЦИИ
 К.  Циллиакус  и  его  место
в  освободительной  борьбе
 Вступая  в  войну  с  Японией,  Россия  стремилась
не  только  укрепить  свое  положение  на  Дальнем  Вос¬
токе,  но  попутно  решить  и  ряд  внутриполитических
проблем.  В  Петербурге  считали,  что  «маленькая  по¬
бедоносная  война»  (а  иного  исхода  конфликта  с  Япо¬
нией  никто  здесь  и  в  мыслях  не  допускал)  укрепит
авторитет  самодержавия  и,  таким  образом,  поможет
восстановить  в  империи  внутренний  мир  и  спокой¬
ствие.  Однако,  объективно  говоря,  и  риск  был  не¬
мал.  Теоретически  даже  локальная,  но  проигранная
война  могла  привести  к  еще  большему  ослаблению
центральной  власти,  а  в  худшем  случае  —  к  полному
или  частичному  развалу  империи  и  отпадению  от  нее
национальных  окраин.  Претендентов  на  отделение
было  достаточно.
 В  то  же  время  свои  проблемы  имелись  и  «по  ту  сто¬
рону  баррикад»  —  в  оппозиционно-революционной
среде.  Расширение  освободительного  движения,
весьма  разношерстного  по  целям  и  составу  участни¬
ков,  выдвинуло  на  первый  план  задачу  временно  за¬
крыть  глаза  на  межпартийные  трения,  на  программ-

ные  и  тактические  разногласия  и  объединить  силы
в  борьбе  с  царизмом  —  в  одиночку  «свалить»  его  не
имела  шансов  ни  одна  из  антиправительственных
сил.  Во  весь  рост  встал  вопрос  о  том,  кто  из  оппози¬
ционеров  способен  выполнить  роль  такого  объедини¬
теля.  В  описываемое  время  на  эту  роль  активно  пре¬
тендовал  финский  оппозиционер  Конни  Циллиакус.
 В  царствование  Николая  II  права  Великого  кня¬
жества  Финляндского,  которое  входило  в  состав  Рос¬
сийской  империи  на  условиях  широкой  автономии,
начали  урезаться.  Курсу  на  ускоренную  русифика¬
цию  этой  национальной  окраины,  взятому  в  1899  г.,
оппозиционно  настроенные  финны  противопоста¬
вили  акции  пассивного  сопротивления  —  массовый
отказ  от  военной  службы,  демонстративные  группо¬
вые  увольнения  с  работы,  подачу  коллективных  про¬
шений  по  разным  поводам  и  т.п.  Эти  акции,  однако,
нисколько  не  обескуражили  и  не  остановили  фин¬
ляндского  генерал-губернатора  и  стоявший  за  ним
официальный  Петербург.  Последовали  репрессии.
В  1903  г.  финские  оппозиционеры  частью  были  вы¬
сланы  за  пределы  княжества,  частью  оказались  вы¬
нуждены  эмигрировать  самостоятельно.  Среди  эми¬
грантов  были  уже  известные  нам  Йонас  Кастрен  и
Конни  Циллиакус.  Находясь  в  Швеции,  Циллиакус
выступил  ярым  сторонником  единства  противников
самодержавия,  полагая,  что  только  опираясь  на  объ¬
единенные  силы  всего  освободительного  движения,
Финляндия  имеет  шанс  впервые  в  своей  истории  об¬
рести  суверенитет.
 Установлению  тесных  контактов  Циллиакуса  с
российской  революционной  эмиграцией  помогли  об¬
стоятельства.  К  концу  XIX  в.  «штабы»  крупнейших
российских  революционных  и  лево-либеральных

К.  Циллиакус
 движений  переместились  из  России  в  Западную  Ев¬
ропу.  Почти  сразу  вокруг  них  сложились  и  центры
по  печатанию  противоправительственной  литера¬
туры,  предназначенной  для  отправки  в  Россию.  На
границе  с  Германией  полиция  изымала  почти  всю
печатную  продукцию,  которую  революционеры  и
сочувствовавшие  им  пытались  нелегально  ввезти  на
территорию  империи.  На  очередь  дня  встал  «скан¬
динавский»  маршрут  —  границу  со  Швецией  можно
было  пересечь  без  серьезного  досмотра,  ну  а  между
Финляндией  и  Россией  она  и  вовсе  была  почти  про¬
зрачной.  К  тому  же  от  Хельсинки  до  Петербурга
было  рукой  подать.  В  такой  ситуации  в  глазах  рос¬
сийских  революционеров  необычайно  возросли  роль
и  значение  деятелей  финской  оппозиции.  Начались

поиски  контактов  с  ними,  на  которые  сами  финны  с
готовностью  откликнулись.
 Еще  в  августе  1900  г.  по  просьбе  российских
революционеров-эмигрантов  они  учредили  «рос¬
сийский  комитет»,  который  не  только  переправлял  в
Россию  подпольную  литературу,  но  отчасти  и  сам  ее
печатал.  Циллиакус,  отвечавший  в  комитете  именно
за  транспортировку  нелегальных  газет,  брошюр  и  ли¬
стовок,  в  декабре  1903  г.  предпринял  объезд  западно¬
европейских  центров  русской  эмиграции  для  упро¬
чения  связей  и  активизации  деятельности  комитета,
который  отныне  стал  именоваться  «финляндским
бюро  прессы».  В  общем,  описанная  выше  встреча
Циллиакуса  с  Акаси  в  феврале  1904  г.  в  Стокгольме
не  была  простой  случайностью37.
 Судьба  финского  оппозиционера
 Конрад  Виктор  Циллиакус  родился  в  Хельсинки
в  1855  г.  в  семье  крупного  чиновника.  Он  был  вторым
ребенком  профессора  права  и  вице-спикера  финского
Сената,  высшего  после  русского  генерал-губернатора
органа  управления  Великим  княжеством,  который
совмещал  в  себе  функции  кабинета  министров  и  вер¬
ховного  суда.  Поскольку  семья  имела  немецкие  кор¬
ни,  дома  у  Циллиакусов  разговаривали  по-немецки
и  по-шведски  чаще,  чем  по-фински.  Конни  получил
прекрасное  образование.  С  детства  помимо  финского
он  свободно  владел  немецким  и  шведским  языками,
к  которым  впоследствии  добавились  французский  и
английский.  Казалось,  блестящая  чиновная  карьера
ему  обеспечена.
 37 	Copeland  1973,  рр.  119-203.  Antti  Kujala.  March  Sepa¬
rately  —  Strike  Together  //  Rakka  Ryusui.  P.  88-91.

Однако,  окончив  юридический  факультет  Хель¬
синкского  университета  и  проработав  несколько  лет
помощником  судьи,  в  1889  г.  34-летний  Циллиакус
сменил  профессию  и  превратился  в  журналиста.  По¬
следующие  пять  лет  он  проработал  в  США  специ¬
альным  корреспондентом  одной  из  финских  газет,
а  затем  два  года  в  том  же  качестве  провел  в  Токио.
В  эти  годы  наряду  с  газетными  репортажами  он  вы¬
ступил  как  публицист,  переводчик  и  писатель,  автор
путевых  заметок,  романов  и  публицистических  очер¬
ков.  В  бытность  в  Японии,  в  которой  он  провел  около
двух  лет,  он  перевел  на  шведский  язык  знаменитую
японскую  сказку  «Урасима  Таро»,  а  вернувшись  в
1896  г.  на  родину,  также  по-шведски  опубликовал
специальный  «Обзор  и  исследование  Японии».  От¬
метив  прогресс,  достигнутый  этой  страной  за  послед¬
ние  десятилетия  благодаря  использованию  западных
технологий,  он  утверждал,  что  японские  западные  за¬
имствования  касались  только  материальной  сферы.
В  стремлении  Токио  утвердиться  на  азиатском  кон¬
тиненте  Циллиакус  усмотрел  лишь  его  реакцию  на
колониальную  политику  мировых  сверхдержав.  Не¬
зависимо  от  степени  основательности  этих  наблюде¬
ний,  в  предвоенные  годы  Циллиакус  был  одним  из
немногих  скандинавов,  которые  побывали  и  близко
познакомились  с  Японией.  В  глазах  современников
и  соратников  он,  несомненно,  являлся  настоящим
экспертом  по  японским  делам.
 Переход  Петербурга  к  форсированной  насиль¬
ственной  русификации  Финляндии  вызвал  негодо¬
вание  Циллиакуса,  возмужавшего  в  условиях  аме¬
риканских  свобод,  и  толкнул  его  в  ряды  финской
оппозиции.  Со  страниц  основанной  им  газеты  «Фриа
Урд»  («Свободное  слово»)  он  резко  критиковал  по¬

литику  царизма  в  Финляндии  и  призывал  сопле¬
менников  оказывать  ей  активное  противодействие.
Правда,  главные  надежды  на  освобождение  своей
родины  он  всегда  связывал  с  воздействием  внеш¬
них  сил.  В  1903  г.,  почувствовав,  что  полицейские
преследования  неминуемы,  Циллиакус  эмигриро¬
вал  в  Стокгольм,  а  осенью  следующего  года,  порвав
с  оппозиционерами-либералами,  организовал  соб¬
ственную  Финляндскую  партию  активного  сопро¬
тивления.
 Вслед  за  Всероссийской  октябрьской  (1905  г.)
политической  стачкой  самодержавие  пошло  на
уступки,  в  том  числе  и  в  финляндском  вопросе.
Финские  оппозиционеры  получили  возможность
вернуться  на  родину.  В  самом  Великом  княжестве
русификаторский  напор  заметно  ослаб,  в  Хельсин¬
ки  появился  однопалатный  представительный  за¬
коносовещательный  орган.  Однако  «весна»  продол¬
жалась  недолго,  и  с  1908  г.  гонения  на  сторонников
финского  суверенитета  возобновились  с  прежней
силой.  В  итоге  в  декабре  того  же  года  Циллиакус
снова  выехал  в  Стокгольм.  На  этот  раз  его  попыт¬
ки  оживить  контакты  с  российскими  революционе-
рами-эмигрантами  к  успеху  не  привели,  и  уже  в
1912  г.  он  заключил,  что  освободиться  от  гнета  ца¬
ризма  Финляндия  может  только  при  поддержке  за¬
падных  великих  держав.  Едва  началась  Первая  ми¬
ровая  война,  Циллиакус  явился  к  военному  атташе
Германии  в  шведской  столице  с  идеей  наступления
немецких  войск  на  Петербург  через  территорию
Финляндии.  Если  Германия  снабдит  финских  оп¬
позиционеров  оружием,  вооруженное  восстание  в
Финляндии  и  полная  деморализация  российского
гарнизона  в  Хельсинки  неизбежны,  утверждал  он.

Германии  достаточно  лишь  организовать  военную
подготовку  финской  молодежи38.
 Вероятно,  Циллиакус  обладал  даром  убеждения.
Во  всяком  случае,  как  и  десятилетием  раньше  в  слу¬
чае  с  Японией,  его  план  вермахт  одобрил,  и  начиная
с  1915  г.  в  Германии  заработали  курсы  военного  дела
для  молодых  финнов.  По  общему  счету  начальную
военную  подготовку  на  них  прошло  около  двух  ты¬
сяч  человек,  в  основном  студентов.  В  гражданской
войне,  начавшейся  вскоре  после  обретения  Финлян¬
дией  суверенитета,  это  «войско  Вильгельма»  воевало
на  стороне  «белых»,  которые  в  итоге  и  победили.
 Таким  образом,  мечта  финских  оппозиционеров
о  независимой  Финляндии  сбылась,  цель  жизни
была  достигнута.  Вернувшись  на  родину,  Циллиа¬
кус  отошел  от  дел  и  посвятил  остаток  дней  написа¬
нию  мемуаров,  в  том  числе  о  годах  русско-японской
войны39.  Скончался  он  летом  1924  г.  в  Хельсинки,  в
68  лет,  тихо  и  незаметно,  всеми  забытый,  в  доме  пре¬
старелых40.
 Идея  создания  единого  революционного  фронта
и  реакция  на  нее  Токио
 Во  второй  половине  марта  1904  г.  Акаси  вернулся
в  Стокгольм  и  вновь  встретился  с  Циллиакусом.  На
этот  раз  неугомонный  финн  изложил  ему  план  созы¬
ва  межпартийной  конференции.  Она,  по  его  словам,
была  необходима  как  для  усиления  пропаганды  про-
 38 	Political  History  of  Finland,  Herman  Gummerus,  Konni
Zilliacus:  Suomen  itsenaisyyden  esitaistelija.  Jyvaskyla,  1933.
 39 	Konni  Zilliacus.  Sortovuosilta:  Poliittisia  muistelmia.
Helsinki,  1920.
 40 	Gummerus,  1933.  P.  270-80.

тивников  самодержавия,  так  и  для  объединения  и
координации  их  практической  антиправительствен¬
ной  деятельности.  В  подкрепление  своих  доводов
финн  предъявил  письмо  из  Лондона  от  видного  эсера
Н.В.  Чайковского,  в  котором  тот  горячо  поддержи¬
вал  идею  единого  революционного  фронта.  Вообще
именно  эсерам  Циллиакус  отводил  ключевую  роль  в
деле  организации  и  проведения  будущей  конферен¬
ции.  От  Японии,  утверждал  он,  требуется  лишь  фи¬
нансовая  поддержка  этого  начинания.
 Очевидно,  что  российское  антиправительствен¬
ное  движение  и  его  проблемы  интересовали  Ака-
си  не  сами  по  себе,  а  только  в  той  степени,  в  какой
они  могли  содействовать  успеху  Японии  на  полях
Маньчжурии.  Поэтому  первоначально  он  весьма
сдержанно  отнесся  к  новой  инициативе  Циллиаку-
са.  Однако  финн  сумел  настоять  на  необходимости
им  обоим  немедленно  начать  предварительные  кон¬
фиденциальные  переговоры  с  лидерами  российской
революционной  эмиграции.  В  результате  очень  ско¬
ро  японский  полковник  стал  считать  предприятие
Циллиакуса  «своим»  и  принял  деятельное  участие
в  его  реализации.  Теперь  же  Акаси  твердо  обещал
лишь  прозондировать  почву  в  Токио  —  решение  о
финансировании  межпартийной  конференции  он,
разумеется,  не  мог  принять  самостоятельно.  На  том
и  порешили41.
 22  марта  1904  г.  Акаси  отправился  в  свой  пер¬
вый  продолжительный  вояж  по  Европе.  «Я  особен¬
но  нуждался  в  поддержке  своего  плана  со  стороны
кого-либо  из  старших  японских  должностных  лиц
 41
 Rakka  Ryusui.  Р.  35-38.  Zilliacus,  1920.  Р.  95-115.

в  Европе,  а  в  Стокгольме  в  тот  момент  находился
лишь  секретарь,  поверенный  в  делах»,  —  объяснит
он  позже  цель  этой  поездки  в  своем  отчете42.  Посетив
по  дороге  японские  миссии  в  Берлине  и  Вене,  через
неделю  он  прибыл  в  Лондон.  Здесь  он  встретился  с
Чайковским  (тот  подтвердил  свое  положительное
отношение  к  идее  межпартийной  конференции)  и  с
японскими  дипломатами.  Хаяси  и  Утсуномия  также
нашли  план  Циллиакуса  целесообразным  и,  в  прин¬
ципе,  согласились  его  финансировать,  правда,  от¬
метив,  что  последнее  слово  остается  за  министром
иностранных  дел  Комура.  Одобрение  Хаяси  было
особенно  ценно  —  среди  японских  посланников  в
западноевропейских  столицах  именно  он  считался
тогда  старшим  и  наиболее  авторитетным.  Утсуно¬
мия  со  своей  стороны  обещал  запросить  Генштаб.
Заехав  на  обратном  пути  в  Париж,  8  апреля  Акаси
вернулся  в  Стокгольм.
 Тем  временем  Циллиакус  вынес  свою  инициати¬
ву  на  обсуждение  финских  оппозиционеров  и  также
добился  ее  принципиального  одобрения.  В  середине
апреля,  уже  в  Лондоне,  на  встрече  с  Чайковским  и
другим  видным  эсером,  Ф.В.  Волховским,  он  перешел
к  обсуждению  практической  стороны  дела.  Можно
сказать,  что  именно  в  ходе  их  бесед  план  созыва  меж¬
партийной  конференции  впервые  стал  обретать  зри¬
мые  очертания.  Не  упустил  Циллиакус  случая  и  нане¬
сти  визит  в  японскую  миссию  в  Лондоне.  Предъявив
Утсуномия  рекомендательное  письмо  от  Акаси,  он  по¬
требовал  субсидии,  однако  ни  денег,  ни  вразумитель¬
ного  ответа  не  получил  —  Токио  продолжал  молчать,
 42  Rakka  Ryusui.  Р.  38.

и  Утсуномия  ограничился  общими  рассуждениями  на
тему  о  заинтересованности  Японии  в  усилении  «бое¬
вой  линии  всех  оппозиционных  партий»43.
 Конец  апреля  застал  Циллиакуса  уже  в  Жене¬
ве,  где  он  встречался  с  официальным  руководством
ПСР  в  лице  члена  ее  ЦК  В.М.  Чернова  и  с  одним  из
ветеранов  революционного  движения,  публицистом-
народником  Л.Э.  Шишко.  Идея  понравилась  и  им.
Не  менее  успешно  прошли  предварительные  перего¬
воры  с  лидерами  РСДРП.  Вопреки  опасениям  эсеров
Г.В.  Плеханов  ответил  принципиальным  согласием,
а  Бунд  обусловил  свое  участие  в  конференции  по¬
зицией  ЦК  РСДРП.  Лидер  Союза  Освобождения
П.Б.  Струве,  которого  Циллиакус  в  первых  числах
мая  навестил  в  Штутгарте,  не  стал  спешить  с  оконча¬
тельным  ответом,  но  3  июня  поместил  в  своем  жур¬
нале  письмо  в  редакцию  читателя  «X»  (маловероят¬
но,  чтобы  это  был  Циллиакус)  с  призывом  созвать
конференцию  всех  оппозиционных  царизму  сил  для
создания  единого  координирующего  органа  и  выра¬
ботки  солидарного  плана  действий44.  В  начале  лета
1904  г.  были  получены  благоприятные  предваритель¬
ные  отзывы  от  лидеров  кавказских  революционных
организаций  —  Г.  Г.  Деканозова  от  Грузинской  партии
социалистов-революционеров-федералистов  и  князя
X.  Лорис-Меликова  от  армянской  партии  Дрошак.
13  июня  идею  Циллиакуса  одобрил  Совет  РСДРП.
 43  Zilliacus,  1920.  Р.  95-115.  Kujala.  March  Separately  —  Strike
Together  //  Rakka  Ryusui.  P.  92-103.  Inaba  Chiharu.  The  Politics
of  Subversion:  Japanese  Aid  to  Opposition  Groups  in  Russia  during
the  Russo-Japanese  War  //  Rakka  ryusui.  P.  70-76.
 14  Освобождение.  1904,  21  мая  (3  июня).  №  24(48).
С.  434-435.

Г.В.  Плеханов
 Первоначально  объединительный  форум  его  ини¬
циаторы  намечали  провести  уже  в  мае  1904  г.,  однако
отсутствие  средств  и,  главным  образом,  разногласия
среди  будущих  участников  заставили  отложить  его
без  малого  на  полгода.
 Идея  созыва  межпартийной  конференции  не
вызвала  отторжения  и  у  другой  крупной  величи¬
ны  эсеровской  эмиграции,  И.А.  Рубановича,  с  ко¬
торым  в  Париже  в  апреле  беседовал  уже  Акаси.  Но
Рубанович  высказался  за  ее  проведение  только  в
революционно-социалистическом  «формате»  (то
есть,  не  привлекая  либералов)  и,  главным  образом,
на  средства  французских  социалистов,  с  которыми  у
него  был  налажен  плотный  контакт.  По  его  мысли,
участниками  проектируемого  форума  должны  были

Ф.В.  Волховский
 выступить  ПСР,  РСДРП  и  только  некоторые  близ¬
кие  им  национальные  организации.  Однако  предло¬
жение  Рубановича  не  прошло  —  и  финны,  и,  особен¬
но,  поляки  категорически  высказались,  во-первых,  за
широкое  привлечение  национальных  организаций,
равно  революционных  и  либеральных,  и,  во-вторых,
против  какого-либо  участия  французов  по  принци¬
пу:  объединяются  только  партии,  непосредственно
участвующие  в  борьбе  с  царизмом.  В  общем,  на  прак¬
тике  оказалась  реализована  лишь  одна  идея  из  кон¬
струкции  Рубановича  —  местом  проведения  конфе¬
ренции  был  определен  Париж.
 В  мае  1904  г.  неожиданно  заволновались  фин¬
ны  —  широкому  представительству  на  конференции

ИА.  Рубанович 	В.М.  Чернов
 революционеров  они  явно  предпочитали  участие  в
ней  либералов  из  Союза  Освобождения,  и  только.
Погасить  их  сомнения  Циллиакус  смог,  лишь  твердо
пообещав,  что  далее  требования  установления  кон¬
ституционного  строя  в  России  и  расширения  автоно¬
мии  Финляндии  итоговый  документ  будущей  конфе¬
ренции  не  пойдет  (как  вскоре  убедится  читатель,  тем
самым  Циллиакус  намеренно  вводил  своих  соратни¬
ков  в  заблуждение).  Но  главные  организационные
трудности,  которые  обнаружились  впоследствии,
оказались  связаны  с  позицией  уже  не  финских  или
иных  оппозиционеров,  а  меньшевистских  лидеров
РСДРП  и  польских  социалистов.
 По  возвращении  в  Стокгольм  в  начале  июня
1904  г.  Циллиакус  доложил  Акаси  текущую  обстанов¬
ку  и  вновь  вернулся  к  вопросу  о  деньгах.  Но  его  собе¬
седник,  по-прежнему  не  имея  инструкций  из  Токио,
ничего  определенного  ответить  не  смог.  Тогда  финн
предложил  ограничиться  сравнительно  небольшой,
но  срочной  и  адресной  субсидией.  «Для  начала  до¬
станет  трех  тысяч  иен  на  печатание  прокламаций.  Вы

сможете  проконтролировать  их  воздействие.  Если
результаты  будут  хороши,  Вы  сами  определите  раз¬
меры  будущих  выплат.  Если  Вы  сейчас  выдадите  эти
деньги  прямо  нам  на  руки,  мы  сможем  быстро  пустить
их  в  дело.  Если  же  их  переведут  на  наш  счет  и  потре¬
буют  предварительно  представить  план  действий,  мы
только  перессоримся,  а  дела  не  сделаем»45,  —  заявил
он.  Акаси  запросил  Генштаб  и  по  этому  поводу.  От¬
вет  Токио  пришел  в  Лондон  на  имя  Утсуномия.  Но¬
вый  заместитель  начальника  Генштаба  Нагаока  Гаиси
неожиданно  легко  согласился  перевести  Акаси  запро¬
шенные  им  три  тысячи  иен,  и  японский  полковник
тут  же  передал  деньги  Циллиакусу.
 Генерал  Г.  Нагаока
 45  Rakka  Ryusui.  Р.  38.

30  мая  1904  г.  японские  войска  заняли  русский
город-порт  Дальний  (Далянь)  на  Ляодунском  полу¬
острове,  и  к  началу  июня  в  Маньчжурии  были  сосре¬
доточены  уже  четыре  крупные  японские  группиров¬
ки.  Полным  ходом  шла  подготовка  к  генеральному
сражению,  которое  должно  было  закрепить  достиг¬
нутые  ранее  частные  успехи  и  окончательно  перело¬
мить  ход  войны  в  пользу  Японии.  В  первых  числах
июня  общее  командование  войсками  в  Маньчжурии
было  возложено  на  героя  японо-китайской  войны
маршала  Ояма  Ивао,  начальником  его  штаба  был  на¬
значен  генерал  Г.  Кодама.  12  июня  оба  военачальни¬
ка  выехали  в  Маньчжурию.  В  их  отсутствие  Генштаб
возглавили  маршал  Ямагата  (начальник)  и  генерал
Нагаока  (его  заместитель),  которые  и  санкциони¬
ровали  запрошенный  Акаси  расход.  Хотя  сомнения
в  целесообразности  финансирования  российских
революционеров  остались  и  у  новых  руководите¬
лей  Генштаба,  в  середине  июня  они  выделили  Ака¬
си  на  эти  цели  9  тысяч  иен  в  качестве  «резервного
фонда»46.  Но  это  был  только  первый  шаг.  До  полного
одобрения  Токио  планов  Акаси  было  еще  далеко.
 Тернистый  подготовительный  путь
 Получив  от  Акаси  деньги,  Циллиакус  с  удвоен¬
ной  энергией  принялся  за  подготовку  первой  в  исто¬
рии  российского  освободительного  движения  меж¬
 46 	Boei  kenkyujo,  Senshi  kenkyu  center  (Центр  военно¬
исторических  исследований  Национального  института  обо¬
ронных  исследований,  Токио).  М37-13.  Hukuringo  shorui
tsuduri  (Секретная  внутренняя  переписка).  Заместитель  на¬
чальника  Генштаба  Г.  Нагаока  —  начальнику  Общего  отдела
штаба  Маньчжурской  армии  Ш.  Игучи.  Июнь  1904  г.

партийной  конференции.  Ее  непосредственная  цель,
объяснял  он  японцу,  должна  заключаться  в  выработ¬
ке  совместного  печатного  воззвания  и  в  организации
демонстраций  в  России47.  Однако,  говоря  о  задачах
конференции  другим  заинтересованным  лицам,
Циллиакус  с  легкостью  переставлял  акценты:  он  мог
указать  и  на  организацию  массовых  вооруженных
выступлений  в  империи  (как  это  он  сделал  в  письме
Плеханову  от  8  мая  1904  г.),  и  на  выработку  общего
антивоенного  манифеста,  как  он  говорил  финским
оппозиционерам,  и  даже  на  совместные  террористи¬
ческие  выступления,  как  это  было  на  одной  из  его
встреч  с  эсерами  в  августе  того  же  года48.  С  течением
времени  в  изложении  Циллиакуса  в  программной
части  будущей  конференции  требования  о  введении
в  России  конституции  и  предоставлении  националь¬
ным  окраинам  автономных  прав  постелено  стали
вытеснять  антивоенные  лозунги,  а  в  тактике  центр
тяжести  из  пропагандистской  области  переносится
в  сферу  террористической  и  боевой  деятельности.
Очевидно,  что  эти  изменения  происходили  под  вли¬
янием  Акаси.
 В  суммарном  виде  письменные  и  устные  высказы¬
вания  Циллиакуса  на  этот  счет  можно  свести  к  трем
позициям.  По  мысли  Циллиакуса,  участникам  кон¬
ференции  предстояло,  во-первых,  скоординировать
свою  пропагандистскую  деятельность,  во-вторых,  до¬
говориться  о  создании  в  эмиграции  единого  инфор¬
мационного  центра  для  тщательного  отслеживания
общеполитической  ситуации  в  России  и,  в-третьих,
 47 	Rakka  Ryusui.  Р.  39-40.
 48 	Подробнее  см.:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская  война.
С.  186-189.

выработать  план  совместных  действий,  нацеленных
на  свержение  самодержавия  или  по  крайней  мере  на
его  ограничение.  Позднее,  под  давлением  «нацио¬
налов»,  в  повестку  дня  конференции  был  включен
и  вопрос  о  статусе  угнетенных  национальных  мень¬
шинств  —  предварительно  было  решено  выступить
под  флагом  борьбы  за  их  независимость.  Наиболь¬
шие  разногласия  ожидались  при  выработке  текста
совместной  резолюции,  в  которой  так  или  иначе
было  необходимо  отразить  программные  требования
и  особенности  тактики  каждой  из  представленных
партий.  Возникла  даже  мысль  во  избежание  раскола
не  принимать  никакого  совместного  итогового  доку¬
мента  вообще.
 В  июне  Циллиакус  несколько  раз  беседовал  с
польским  социалистом  Иодко.  В  середине  месяца  они
встречались  в  Берлине,  а  в  конце  июня  —  в  Женеве.
Устами  Иодко  руководство  ППС  согласилось  уча¬
ствовать  в  конференции,  но  взамен  поляк  потребо¬
вал  предоставить  его  партии  оружие49.  Верный  себе,
оборотистый  Циллиакус  не  только  обусловил  свою
помощь  в  этом  деле  договором  поляков  со  «своим
другом  А.»  (т.е.  Акаси)  и  передал  требование  Иодко
японскому  полковнику,  но,  зная  о  прямых  контактах
поляков  с  Хаяси,  и  сам  под  благовидным  предлогом
получил  от  японского  дипломата  на  эти  же  цели
4  тысячи  фунтов  стерлингов  (или  40  тыс.  тогдашних
иен).  Обо  всем  этом  Хаяси  и  Утсуномия  немедленно
доложили  в  Токио50,  но  ситуация  с  финансами  от  та¬
кой  постановки  дела  запутывалась  все  больше.
 49 	Zilliacus,  1920.  Р.  116-130.
 50 	GS  /  Nichirosen’ekiniokeni  finrandojin  oyobi  porando-
jinno  taidokankei  zassan  (Дела,  связанные  с  финнами  и  поляка-

Параллельно  с  Акаси  активные  консультации  с
эсерами,  дрошакистами  и  другими  потенциальными
участниками  конференции  продолжал  вести  Цил-
лиакус.  Переговоры  шли  с  переменным  успехом  —
лидеры  партий  то  твердо  обещали  свое  присутствие
на  будущем  форуме,  то  начинали  колебаться,  выска¬
зывать  сомнения  и  опасения  разного  рода,  выдвигать
встречные  условия,  тянуть  с  ответом.  Грузин  Декано-
зов,  например,  в  обмен  на  сговорчивость  кавказских
федералистов  прямо  запросил  у  Акаси  отдельную
субсидию  для  своей  партии,  ссылаясь  на  катастрофи¬
ческую  нехватку  средств;  «освобожденцы»  никак  не
могли  решить,  следует  ли  им  участвовать  в  конферен¬
ции  или  нет  (патриотически  настроенных  либералов
отпугивал  «японский  след»  ее  инициаторов  —  они
боялись  быть  скомпрометированными);  марксист
Плеханов  в  пику  эсерам  категорически  возражал
против  проведения  конференции  в  Париже  и  выска¬
зывался  в  пользу  Швейцарии.  «Социал-демократы,
придерживаясь  социалистической  ориентации,  не
могут  участвовать  в  конференциях,  не  основанных
на  этих  принципах»,  —  говорил  он  Циллиакусу,  явно
метя  уже  в  либералов51.  Существенную  роль  играли
и  межпартийные  программно-тактические  разногла¬
сия,  и  взаимная  неприязнь  вождей,  и  текущие  собы¬
тия  в  самой  России.  Так,  июльское  (1904  г.)  убийство
эсеровскими  боевиками  министра  внутренних  дел
В.К.  Плеве,  которое  вызвало  грандиозный  отклик
как  внутри  России,  так  и  за  рубежом,  на  какое-то
 ми  во  время  русско-японской  войны).  5.2.15.13.  Посланник  в
Лондоне  Т.  Хаяси  —  министру  иностранных  дел  Дз.  Комура  в
Токио.  Лондон,  18  июля  1904  г.
 51 	Rakka  Ryusui.  Р.  41.

время  выдвинуло  ПСР  на  авансцену  русского  рево¬
люционного  движения.  Соответственно,  повысились
претензии  ее  лидеров  относительно  условий  созыва
планировавшейся  конференции  и  программы  ее  ра¬
боты  —  к  явному  неудовольствию  других  заинтере¬
сованных  партий.
 29  июня  1904  г.  Акаси  покинул  Стокгольм  и  от¬
правился  в  свое  второе  большое  турне  по  Европе.
2  июля  через  Берлин  и  Страсбург  он  прибыл  в  Па¬
риж.  Вслед  за  ним  во  французскую  столицу  явил¬
ся  Циллиакус,  и  они  вместе  отправились  в  Лондон.
Встретившись  здесь  с  Чайковским,  они  снова  по¬
сетили  японское  посольство  (Акаси  тогда  впервые
лично  представил  Циллиакуса  Утсуномия  как  свое
доверенное  лицо)  и  вернулись  на  континент  —  в
Швейцарию.  В  Женеве,  а  затем  в  Цюрихе  прошел
новый  большой  раунд  переговоров  с  лидерами  эсе¬
ров  (Е.К.  Брешко-Брешковская),  эсдеков  (Г.В.  Пле¬
ханов),  Бунда,  польских  (социалист  В.  Иодко  и  «на-
родовец»  3.  Балицкий)  и  кавказских  националистов
(дрошакист  М.  Варандян).  На  этот  раз  почти  все
переговоры  единолично  вел  Циллиакус  —  с  этого
момента  Акаси,  по  его  совету,  стал  держаться  в  тени,
дабы  не  искушать  патриотические  чувства  револю¬
ционеров.  Правда,  порой  Циллиакус  проговаривал¬
ся  и  прямо  предлагал  своим  собеседникам  финансо¬
вую  поддержку  Токио.  Хотя  все  переговоры  велись
частным  образом  и  строго  конфиденциально,  летом
1904  г.  в  эмигрантских  кругах  все  громче  заговори¬
ли  о  секретных  контактах  финна  с  японцами.  Вскоре
это  породило  большие  проблемы.
 Причину  июльской  активности  Акаси  следу¬
ет  искать  в  событиях  на  театре  войны.  На  Ляоду-
не  армия  генерала  М.  Ноги  осадила  Порт-Артур,
 77

главные  силы  японских  войск  готовились  к  гене¬
ральному  сражению  под  маньчжурским  Ляояном.
При  благоприятном  его  исходе  и  в  случае  падения
Порт-Артура,  которое  ожидалось  буквально  со  дня
на  день,  Токио  мог  рассчитывать  на  скорое  заклю¬
чение  мира.  А  если  мирные  переговоры  по  времени
совпали  бы  с  крупной  революционной  вспышкой  в
России,  условия  договора  стали  бы  еще  более  выгод¬
ными  для  Японии.  Но  добиться  реального  объедине¬
ния  российских  революционных  и  оппозиционных
партий  и,  таким  образом,  придать  новый  импульс
массовым  возмущениям  внутри  России  оказалось
весьма  непросто.  «Наибольшим  препятствием  в  деле
объединения  оппозиционных  партий,  —  вспоминал
Акаси  свои  впечатления  от  июньского  турне,  —  были
межпартийные  трения  и  взаимная  ревность  вождей.
Даже  вполне  принимая  объединение  как  общую  цель,
они  не  могли  преодолеть  взаимной  подозрительно¬
сти:  социалисты-революционеры  конфликтовали  с
социал-демократами;  трения  между  польскими  На¬
циональной  партией  [Лигой  народовой.  —  Авт.]  и
ППС  были  неизбежны  как  данность;  нельзя  было
не  принять  в  расчет  и  историю  сложных  межнацио¬
нальных  отношений  —  как  в  случае  с  русскими  и
поляками»52.
 Свое  окончательное  отношение  к  идее  объеди¬
нительной  конференции  партийные  руководители
начали  формулировать  только  в  августе.  10  числа
положительный  ответ  Циллиакусу  от  имени  «осво-
божденцев»  дал  П.Б.  Струве,  а  сразу  за  ним  —  и  фин¬
ские  либералы.  18  августа  в  Амстердаме,  выслушав
на  парадном  обеде  речь  Циллиакуса  о  задачах  пред-
 52 	Rakka  Ryusui.  Р.  39.

стоящей  конференции,  его  план  одобрила  эсеровская
верхушка  —  Е.Ф.  Азеф,  Е.К.  Брешко-Брешковская,
В.М.  Чернов,  Ф.В.  Волховский  и  И.А.  Рубанович.
Дала  согласие  и  польская  Лига  народова.  Грузин¬
ские  федералисты,  дрошакисты  и  другие  националь¬
ные  партии,  близкие  эсерам,  выжидали,  но  было
очевидно,  что  их  положительный  ответ  —  лишь  дело
времени.  Таким  образом,  к  концу  августа  под  во¬
просом  оставалось  только  окончательное  решение
руководства  РСДРП  и  близких  ей  национальных  ор¬
ганизаций  еврейских,  латышских,  литовских,  армян¬
ских  и  других  марксистов.  Похоже,  что  инициаторы
конференции,  зная  об  июньской  резолюции  Совета
РСДРП,  не  испытывали  по  этому  поводу  особых  тре¬
вог.  Но,  как  вскоре  выяснилось,  напрасно.
 П.Б.  Струве

Спустя  всего  два  месяца  социал-демократическая
верхушка  изменила  свою  позицию,  и  вот  при  каких
обстоятельствах.  14-20  августа  1904  г.  в  Амстердаме
работал  очередной  (6-й)  конгресс  II  Интернационала,
на  котором  были  представлены  социалистические  пар¬
тии  25  стран  мира.  Российские  революционеры  впер¬
вые  встретились  здесь  с  представителем  японского
социалистического  движения  —  Катаяма  Сэн.  В  знак
солидарности  в  борьбе  за  немедленное  установление
мира  и  за  социалистические  идеалы  как  в  России,  так
и  в  Японии,  Плеханов  и  Катаяма  под  рукоплескания
делегатов  демонстративно  обменялись  рукопожатия¬
ми.  И  российские,  и  японские  социалисты  выступили
в  Амстердаме  под  антивоенными  лозунгами.
 Тема  российско-японской  антивоенной  солидар¬
ности  обсуждалась  и  в  кулуарах,  но  совсем  в  ином  кон¬
тексте.  Среди  участников  конгресса  поползли  слухи
о  том,  что  шнырявший  между  делегатами  оппозици¬
онер  Циллиакус  (он,  не  будучи  делегатом,  явился  в
Амстердам  специально  для  продолжения  перегово¬
ров)  в  действительности  является  платным  агентом
японского  правительства,  и  все  его  начинание  с  объ¬
единительной  конференцией  напрямую  финансиру¬
ет  Токио.  В  качестве  ближайших  подручных  финна
указывали  на  ПСР  и  польских  социалистов.  Эти  раз¬
говоры  весьма  встревожили  и  насторожили  лидеров
РСДРП,  их  отношение  к  инициативе  Циллиакуса
резко  изменилось  —  по  выражению  Ю.  Мартова,  ру¬
ководство  партии,  опасаясь  быть  скомпрометирован¬
ным,  стремилось  «сохранить  полную  независимость
по  отношению  к  военным  противникам  царского
правительства»53.  Вожди  большинства  националь¬
 53 	Мартов  Л.  История  российской  социал-демократии.  М.,
2000.  С.  85.

Ю.О.  Мартов
 ных  социал-демократических  организаций  также  на¬
чали  высказываться  против  участия  в  планировав¬
шейся  конференции.  Эти  настроения  усились  еще
больше,  когда  стало  известно,  что  центральная  роль
на  будущем  форуме  уготована  злейшим  конкурентам
эсдеков  —  эсерам.  Из  марксистов-«националов»  наи¬
более  умеренную  позицию  по  этому  вопросу  гласно
заняли  лишь  социал-демократы  Польши  и  Литвы
(СДКПиЛ)  во  главе  с  Розой  Люксембург,  да  и  то  по¬
тому  только,  что  хотели  участвовать  в  конференции
в  противовес  ППС.  Но  в  сентябре  отказались  и  они.
 Сразу  по  окончании  амстердамского  конгресса,
22  августа  предложение  финна  обсуждалось  на  со¬
брании  представителей  социал-демократических

партий,  членов  Интернационала.  Информация  о
«сознательном  или  бессознательном  сношении»
Циллиакуса  с  японским  правительством  прозвучала
на  этом  собрании  уже  как  факт.  Все  это  предопреде¬
лило  отказ  РСДРП  и  близких  ей  партий  от  участия
в  конференции.  3  сентября  Совет  РСДРП  оформил
это  решение  и  довел  его  до  сведения  Циллиакуса.
В  последний  момент  о  своем  отказе  ему  сообщили
Украинская  революционная  партия  и  еврейский
Бунд.  В  итоге  из  числа  национальных  марксистских
организаций  в  работе  конференции  согласилась  уча¬
ствовать  лишь  Латвийская  социал-демократическая
рабочая  партия,  причем  на  особых  условиях.  В  об¬
щем,  «единый  революционный  фронт»,  еще  не  сфор¬
мировавшись,  уже  дал  первую  трещину.
 Находясь  в  Амстердаме,  Циллиакус  исправно
информировал  Акаси  о  настроениях  участников
социалистического  конгресса,  а  сразу  после  его
окончания  явился  на  встречу  со  своим  патроном  в
Гамбург.  Известие  о  бойкоте  будущей  конференции
социал-демократами  не  могло  не  привести  японца
в  замешательство.  Тяжелые  предчувствия  немного
рассеял  социалист  Иодко,  который  явился  на  встре¬
чу  с  Акаси  специально,  чтобы  подтвердить  участие
в  конференции  ППС.  Новость  была  тем  приятней,
что  среди  соратников  Иодко  под  влиянием  все  тех
же  слухов  о  Циллиакусе  также  стали  усиливаться
бойкотистские  настроения.  С  легким  сердцем  Ака¬
си  укатил  в  Стокгольм.
 Но  не  успел  он  переступить  порог  своего  дома,
как  телеграф  принес  из  Лондона  новое  тревожное
известие.  Вопреки  заверениям  Иодко,  сообщал  ему
Утсуномия,  «левая»  часть  ППС  взбунтовалась  и  на¬
стаивает  на  бойкоте  конференции,  не  желая  «рабо¬

тать  на  Японию».  Так  началось  третье  западноевро¬
пейское  турне  Акаси.  В  Лондоне,  отбросив  прежние
конспирации,  японские  офицеры  открыто  явились  на
собрание  местного  отделения  ППС,  на  котором  были
как  сторонники,  так  и  противники  участия  в  объеди¬
нительной  конференции.  Выслушав  соображения
«левых»,  Акаси  заявил:  «Организатором  движения
за  объединение  выступает  Циллиакус.  Я  стремлюсь
лишь  помочь  ему,  если  это  необходимо.  У  несоглас¬
ных  нет  альтернативы.  Я  не  призываю  вашу  партию
непременно  участвовать;  на  вашем  месте  я  бы  сам
скорее  отказался.  В  выборе  союзников  у  вас  совер¬
шенно  развязаны  руки»54.  Иодко,  со  своей  стороны,
призвал  однопартийцев  «тщательно  взвесить»  свое
решение.  Частным  образом  он  заверил  Акаси,  что
сделает  все  от  него  зависящее,  чтобы  представители
ППС  явились  в  Париж,  и  на  этот  раз  не  обманул.
 «К  середине  сентября,  —  писал  позднее  Акаси,  —  и
другие  партии  объявили  о  своей  готовности  участво¬
вать  в  работе  конференции»55.  В  общем,  несмотря  на
бойкот  РСДРП  более  или  менее  широкое  представи¬
тельство  участников  российского  освободительного
движения  на  объединительной  конференции,  каза¬
лось,  было  обеспечено.
 Субсидии  Генштаба  Японии
 О  принципиальной  готовности  Токио  финанси¬
ровать  межпартийную  конференцию  Акаси,  вероят¬
но,  известили  Хаяси  и  Утсуномия.  Во  всяком  случае,
сам  Акаси  впервые  объявил  об  этом  Циллиакусу  по-
 54 	Rakka  Ryusui.  Р.  40.
 55 	Ibid.

Генерал  М.  Тэраучи
 еле  их  совместного  посещения  японской  миссии  в
Лондоне  в  июле.  Встал  вопрос  о  размере  требуемой
субсидии.  Калькуляция  будущих  трат  на  проведе¬
ние  конференции  и  сопутствующую  материальную
помощь  ее  участникам  дала  гигантскую  цифру  в
100  тыс.  иен  (или  800  млн  современных  иен).  21  ав¬
густа  телеграфный  запрос  Акаси  на  финансовый
расход  именно  в  таком  размере  лег  на  стол  замести¬
теля  начальника  Генштаба  генерала  Нагаока.  Одна¬
ко  запрошенная  сумма  была  столь  значительна,  что
ходатайства  Нагаока  оказалось  недостаточно  и  по¬
требовались  дополнительные  санкции  —  начальника
Генштаба  маршала  Ямагата,  а  затем  и  военного  ми¬
нистра  генерала  М.  Тэраучи.
 Позиция  высшего  военного  руководства  Японии,
как  всегда,  напрямую  зависела  от  состояния  дел  на
театре  войны.  Между  тем  события  там  развивались
по  далеко  не  лучшему  для  Токио  сценарию.  Первый

штурм  Порт-Артура,  проходивший  с  19  по  24  августа,
не  принес  армии  Ноги  ничего,  кроме  15-тысячных
потерь.  23  августа  началось  и  4  сентября  окончилось
генеральное  сражение  под  Ляояном.  Поле  боя  оста¬
лось  за  японской  армией,  но,  вопреки  ожиданиям,
эта  победа  не  привела  к  разгрому  русских  —  генерал
А.Н.  Куропаткин,  организованно  отступив,  сумел
сохранить  свои  основные  силы.  Становилось  оче¬
видно,  что  идея  «маньчжурского  блицкрига»  терпит
крах  и  война  опасно  затягивается.  Все  это,  вероятно,
и  заставило  Генштаб  согласиться  с  предложением
Акаси.  31  августа  в  Стокгольм  на  его  имя  поступила
телеграмма  за  подписью  Нагаока  с  уведомлением  о
согласии  Токио  выделить  требуемую  сумму56.  Тем
самым  финансирование  русской  революции  пре¬
вращалось  в  важное,  хотя  и  негласное,  направление
японской  внешней  политики  в  условиях  войны.
 Однако  деньги  Генштаб  выделял  отнюдь  не  без¬
условно.  Японскому  командованию  требовалась
не  столько  совместная  декларация  об  объединении
русских  революционеров-эмигрантов,  сколько  мас¬
штабные  и,  желательно,  скоординированые  анти¬
правительственные  акции  на  территории  самой  им¬
перии,  причем  как  можно  скорее.  Кроме  того,  Акаси
недвусмысленно  давали  понять,  что  субсидию  сле¬
дует  тратить  экономно  и  равномерно,  не  ограничива¬
ясь  финансированием  «только  нескольких  партий».
Стремясь  избежать  необязательных  трат,  контроль
 36  Boeikenkvujo  toshokan  (Библиотека  Национального
института  оборонных  исследований,  Токио).  Santsutsuduri
(Исходящие  бумаги  Генштаба),  август  1904  г.  (Daihon’ei,
Nichirosen’eki,  М37-1).  Нагаока,  Токио  —  Акаси  Мотодзиро  в
Стокгольм.  31  августа  1904  г.
 85

за  действиями  Акаси  в  финансовой  сфере  Генштаб
возложил  на  Утсуномия.  100  тыс.  иен,  подчеркнул
Нагаока  в  одной  из  своих  последующих  телеграмм
Акаси,  есть  максимальная  сумма,  которую  он  вправе
выплатить  русским  революционерам;  «если  эти  пар¬
тии  не  начнут  демонстраций  [в  России]  по  причине
недостаточного  финансирования  Генштабом,  Вам  не
следует  тратить  остающиеся  средства»,  —  распоря¬
дился  генерал57.
 Как  бы  там  ни  было,  таким  образом,  к  началу  сен¬
тября  была  успешно  решена  и  финансовая  сторона
дела.  Подготовка  объединительной  конференции
вступила  в  завершающую  фазу.
 57  Ibid.  М37-3.  Нагаока,  Токио  —  Акаси  в  Стокгольм.  29  ок¬
тября  1904  г.

ГЛАВА  IV.  НА  КОНФЕРЕНЦИИ
В  ПАРИЖЕ  И  СРАЗУ  ПОСЛЕ  НЕЕ
 Парижская  межпартийная  конференция,
ее  итоги  и  оценка  их  Токио
 Во  второй  половине  сентября  Акаси  и  Циллиа-
кус  окончательно  установили  конкретные  день,
время  и  место  открытия  конференции,  выработали
ее  программу  и  регламент  и  наметили  список  по¬
тенциальных  участников.  Немного  попрепиравшись
относительно  «освобожденцев»  (Акаси  опасался  их
чрезмерной  умеренности,  но  Циллиакус  настоял  на
присутствии  либералов),  они  от  имени  Циллиакуса
разослали  официальные  пригласительные  письма.
Приглашения  были  посланы  в  19  организаций,  но
направить  в  Париж  своих  делегатов  согласились
лишь  восемь  из  них,  а  именно:
 1. 	Союз  Освобождения  (делегаты:  В.Я.  Богучар-
ский,  князь  Петр  Д.  Долгоруков,  П.Н.  Милюков  и
П.Б.  Струве);
 2. 	Лига  народова  (3.  Балицкий  и  Р.  Дмовский);
 3. 	Финские  оппозиционеры  (К.  Циллиакус  и
А.  Неовиус  (Arvid  Neovius)  с  Л.  Мехелином  (Leo
Mechelin)  в  качестве  наблюдателя  и  советника);
 4. 	ПСР  (Е.Ф.  Азеф,  В.М.  Чернов  и  М.А.  Натан¬
сон);
 5. 	ППС  (В.  Иодко-Наркевич,  К.  Келле-Крауз
(Kazimierz  Kelles-Krauz)  и  А.  Малиновский  (Aleksan-
der  Malinowski);

6. 	Грузинская  партия  социалистов-революцио-
неров-федералистов  (Г.Г.  Деканозов  и  А.Т.  Габу¬
ния);
 7. 	Дрошак  (М.А.  Варандян)  и
 8. 	Латвийская  с.-д.  рабочая  партия  (Я.  Озолс-
«Зиедонис»).
 Таким  образом,  в  числе  приглашенных  на  конфе¬
ренцию  и  принявших  в  ней  участие  оказались  три
(№  1-3)  несоциалистических  организации  и  лишь
одна  социал-демократическая  (№  8).  Зато  эсеры
могли  рассчитывать  на  поддержку  по  крайней  мере
трех  из  числа  оставшихся  (№  5-7).  Представитель
Латвийской  СДРП,  рабочий  и  будущий  большевист¬
ский  боевик  Я.  Озолс,  подчеркнул,  что  принимает
участие  в  конференции  исключительно  в  информа¬
ционных  целях.  Он  стал  единственным,  кто  отказал¬
ся  подписать  ее  итоговый  документ.
 Конференция  открылась  30  сентября  1904  г.  в
парижском  отеле  «Орлеан»  под  руководством  Цил-
лиакуса,  единогласно  избранного  председателем.  За¬
вершился  форум  4  октября.  Акаси,  понятно,  в  зале
заседаний  не  появился  ни  разу,  хотя  все  это  время
находился  в  Париже.  Главным  предметом  обсужде¬
ния  стал  проект  общей  декларации,  который  огласил
либерал  Милюков.  Проект  включал  в  себя  требова¬
ния,  во-первых,  свержения  самодержавия  и  исклю¬
чения  любых  посягательств  на  конституционные
права  Финляндии;  во-вторых,  замену  царизма  де¬
мократической  формой  правления  на  основе  всеоб¬
щих  выборов  и,  в-третьих,  введение  национального
самоопределения  с  предоставлением  национальным
меньшинствам  права  на  отделение  и  отказом  от  пре-
теснений  по  национальному  признаку.
 Как  и  ожидалось,  много  времени  заняло  обсуж¬
дение  национального  вопроса,  особенно  польского.

П.Н.  Милюков
 Делегаты  ППС  настаивали  на  включении  в  итого¬
вый  документ  требования  полного  суверенитета
Польши,  представители  Лиги  народовой  высказы¬
вались  лишь  за  обретение  ею  широких  автономных
прав.  К  лозунгу  польской  автономии  склонялись  и
другие  делегаты-«националы»,  тогда  как  эсеры  и
латышский  марксист  заявили  себя  сторонниками
ее  полного  отделения.  «Освобожденцы»,  со  своей
стороны,  категорически  отказались  ставить  свою
подпись  под  резолюцией  такого  рода.  Редактиро¬
вание  пункта  общей  декларации  по  национальному
вопросу  в  приемлемом  для  всех  участников  духе
было  поручено  полякам.  В  результате  место  требо¬
вания  «суверенитета»  в  итоговом  документе  заняло
«национальное  самоопределение»,  как  изначально
и  предлагал  Милюков.

90
 По  вопросу  о  смене  политического  строя  в  Рос¬
сии  согласия  удалось  достичь  только  после  того,  как
«освобожденец»  князь  Долгоруков  заявил,  что  рус¬
ские  либералы  поддерживают  идею  всеобщих  выбо¬
ров  (вообще,  инициаторы  конференции  были  приятно
удивлены  жесткостью  антиправительственной  линии
представителей  Союза  Освобождения).  Во  избежание
обострения  тактических  разногласий,  делегаты,  по
предложению  финнов,  не  стали  специально  уточнять
методы,  с  помощью  которых  эти  цели  будут  достиг¬
нуты,  и  ограничились  фразой  о  «свержении  самодер¬
жавия»  в  первом  пункте  декларации.  Наконец,  было
специально  подчеркнуто,  что  подпись  под  итоговым
документом  вовсе  не  обязывает  партии-участницы
отказываться  от  своих  индивидуальных  программ  и
избранных  тактических  средств.  Таким  образом,  все
решения  конференции  имели  для  ее  участников  не
более  чем  рекомендательный  характер.
 В  практической  сфере  было  решено  учредить  в
эмиграции  общий  координирующий  орган,  ответ¬
ственный  за  межпартийные  контакты,  а  также  новое
«бюро  прессы»  для  усиления  пропагандистского  нати¬
ска  на  самодержавие.  На  практике  дело  ограничилось
появлением  в  Копенгагене  некоего  межпартийного
«связного  пункта»,  которым  руководил  Циллиакус,
и  только.  Попытку  договориться  по  главному  для
японцев  вопросу  —  об  организации  массовых  воору¬
женных  выступлений  в  России,  провалили  либералы.
Мехелин  заявил,  что  переход  к  радикальным  методам
борьбы,  не  гарантируя  успеха,  способен  лишь  спро¬
воцировать  Петербург  на  новый  виток  репрессий  в
Финляндии.  Финнов  энергично  поддержали  «осво-
божденцы»  и  делегаты  Лиги  народовой.
 Сколько-нибудь  конкретный  план  совместных  ан¬
типравительственных  действий  также  не  был  принят,

о  координации  этих  акций  во  времени  и  в  пространст¬
ве  речи  и  вовсе  не  заходило.  «На  конференции,  —  писал
позднее  в  “Rakka  Ryusui”  Акаси,  —  было  решено,  что
каждая  партия  может  действовать  своими  методами:
либералы  должны  атаковать  правительство  через  зем¬
ство  и  с  помощью  газетных  кампаний;  эсерам  и  другим
партиям  следует  специализироваться  на  крайних  ме¬
тодах  борьбы;  кавказцам  —  использовать  свой  опыт  в
организации  индивидуальных  покушений,  польским
социалистам  —  навык  в  проведении  демонстраций»58.
Неожиданно  острые  разногласия  вызвал  вопрос  о
времени  публикации  итоговой  декларации.  Делегаты
ППС  и  других  революционных  партий  настаивали
на  ее  немедленном  обнародовании,  «освобожденцы»
стремились  оттянуть  дело  до  ноября  —  времени  созы¬
ва  земского  съезда  в  России,  финны  высказывались
за  еще  большую  оттяжку.  В  итоге  опубликовать  доку¬
мент  было  решено  в  первых  числах  декабря  1904  г.
 Рапортуя  в  Генштаб  об  итогах  конференции  вскоре
по  ее  окончании,  Акаси  прокомментировал  ее  резуль¬
таты  следующим  образом:  «Нынешние  беспорядки  в
России  вызваны  объединительной  оппозиционной
конференцией,  которая  прошла  в  начале  октября  в  Па¬
риже  с  участием  Польской  социалистической  партии,
русских  Либеральной  партии  и  Партии  социалистов-
революционеров  и  других  оппозиционных  партий
(исключая  русскую  Социал-демократическую  пар¬
тию).  На  этой  конференции  были  приняты  следую¬
щие  решения:  1)8  ноября  опубликовать  совместную
декларацию  всех  оппозиционных  партий;  2)  в  конце
ноября  —  начале  декабря  начать  демонстрации  [в  Рос¬
сии],  причем  каждая  партия  вправе  использовать
собственную  тактику;  3)  учредить  координирующий
 58 	Rakka  Ryusui.  Р.  41.
 91

орган  для  поддержания  межпартийных  контактов»59.
Неточности  и  неясности  этого  сообщения  —  целиком
на  совести  Циллиакуса,  который  в  Париже  выступал
для  Акаси  единственным  источником  информации.
Параллельно  с  этой  депешой  Акаси  в  Генштаб,  об  ито¬
гах  конференции  в  токийский  МИД  доложил  послан¬
ник  в  Париже  Мотоно  Итиро.  Вероятно,  Циллиакус
проинформировал  и  его.
 Сразу  по  окончании  конференции  четыре  рево¬
люционные  партии,  ее  участницы  (все,  кроме  латвий¬
ской  с.-д.  организации),  собрались  отдельно,  чтобы
обсудить  вопросы  координации  акций  гражданского
неповиновения  антивоенной  и  антиправительствен¬
ной  направленности.  Детали  этих  переговоров  не
известны  —  весной  1905  г.,  то  есть  задним  числом,
об  этом  собрании  кратко  сообщила  эмигрантская
печать  и  много  позже  упомянул  Циллиакус  в  своих
мемуарах  (Циллиакус  участвовал  в  этих  переговорах
как  частное  лицо).  Акаси  в  своем  итоговом  докладе
утверждал,  будто  основным  результатом  этой  встре¬
чи  явилось  решение  ее  участников  организовать  «об¬
струкцию  мобилизации  в  армию»,  причем  отметил,
что  «после  принятия  этой  резолюции  я  пообещал
выдать  субсидии  партиям,  которые  испытывали  фи¬
нансовые  затруднения»60.  Есть  основания  полагать,
что  ни  детальный  план,  ни  межпартийный  координа¬
ционный  орган  не  появились  и  теперь.  Обещанную
Акаси  финансовую  помощь  распределял  Циллиакус.
Денег,  разумеется,  не  хватило,  и,  по  просьбе  Циллиа¬
куса,  Акаси  запросил  у  Генштаба  право  дополнитель¬
 92
 59 	BKSKC.  Santsutsuduri  (Исходящие  бумаги  Генштаба),
октябрь-ноябрь  1904  г.  Нагаока,  Токио  —  генералу  Кодама,
начальнику  штаба  Маньчжурской  армии,  14  ноября  1904  г.  (с
изложением  содержания  более  ранних  телеграмм  Акаси).
 60 	Rakka  Ryusui.  Р.  42.

но  раздать  15  тыс.  иен61.  Таким  образом,  с  октября
1904  г.  российские  революционеры  окончательно
перешли  на  содержание  Токио  и  в  своих  последую¬
щих  действиях  стали  отчитываться  непосредственно
перед  Акаси  —  не  всегда,  впрочем,  исчерпывающе
полно  и  вполне  искренне.
 В  середине  октября  одновременно  с  революцио¬
нерами  Акаси  и  Циллиакус  покинули  Париж  и  дви¬
нулись  восвояси.  Обсуждение  планов  на  ближайшее
будущее,  естественно,  продолжилось  и  в  Стокголь¬
ме.  Под  давлением  финна  21  октября  Акаси  решил¬
ся  вновь  обратиться  к  Нагаока  за  субсидией,  на  этот
раз  —  в  2-3  миллиона  иен,  которые  предназначались
на  закупку  оружия  для  революционеров.  Но  руковод¬
ство  Генштаба  отказало62  —  в  отличие  от  как  всегда
преисполненного  оптимизмом  Циллиакуса,  в  Токио
итоги  Парижской  конференции  и  перспективы  меж¬
партийного  объединения  расценили  невысоко.  Воен¬
ный  министр  Тэраучи,  начальник  Генштаба  Ямагата,
его  заместитель  Нагаока  и  начальник  штаба  Мань¬
чжурской  армии  Кодама  —  все  единодушно  выска¬
зались  против  того,  чтобы  обременять  напряженный
военный  бюджет  своей  страны  огромными  тратами
на  вооружение  русских  революционеров.  Но  Акаси
и  Циллиакус,  полагавшие,  что  прекращение  финан¬
совой  подпитки  из  Токио  поставит  крест  на  планах
вооруженного  восстания  в  России,  решили  не  отсту¬
пать.  Доклады  соратников  из  числа  революционеров
еще  больше  утверждали  их  в  этой  мысли.
 61 	BKSKC  /  Santsu  tsuduri  (Исходящие  бумаги  Генштаба),
октябрь-ноябрь  1904  г.  (Daihon’ei,  Nichirosen’eki,  М37-3).  На¬
гаока,  Токио  —  Акаси  в  Стокгольм.  9  октября  1904  г.
 62 	BKSKC  /  Santsu  tsuduri,  октябрь-ноябрь  1904  г.  Нагао¬
ка,  Токио  —  Акаси  в  Стокгольм.  29  октября  1904  г.

Акаси  не  сдается
 «Около  5  ноября  я  получил  письма  от  некоторых
партий,  —  телеграфировал  Акаси  в  Генштаб.  —  Их  со¬
держание  таково:  несколько  партий  выпустили  корот¬
кие  декларации  и  распространили  во  многих  местах
обращения.  Выступления  в  Центральной  России  были
инициированы  социалистами-революционерами  или
польскими  социалистами.  Произошло  много  столкно¬
вений  между  запасными  и  жандармерией,  запасные  в
приграничных  областях  дезертируют.  Под  влиянием
призывов  либералов  к  конституции  начались  студен¬
ческие  волнения.  В  Польше  многие  отказываются
идти  на  военную  службу»63.
 Несмотря  на  некоторые  неточности,  многое  в  этом
сообщении  соответствовало  действительности  и,  во
всяком  случае,  отражало  общее  обострение  внутри¬
политической  ситуации  в  России.  «Освобожденцы»,
как  и  обещали  в  Париже,  в  ноябре  усилили  давление
на  правительство  с  требованием  ввести  в  России
конституцию  и  гражданские  свободы;  ЦК  ППС  в  се¬
редине  октября  принял  решение  начать  вооруженное
восстание  в  Польше,  которое,  хотя  и  было  подавлено,
явилось  самым  здесь  крупным,  начиная  с  варшавско¬
го  1863  г.  Грузинские  революционеры  развернули
пропагандистскую  кампанию  за  отказ  идти  на  воен¬
ную  службу.  1  декабря  в  эмигрантской  печати  была
опубликована  резолюция  Парижской  конференции,
под  которой,  помимо  других  участников,  стояла  под¬
пись  вновь  образованной  Циллиакусом  Финлянд-
 63 	BKSKC  /  Santsu  tsuduri,  октябрь-ноябрь  1904  г.  Нагао-
ка,  Токио  —  генералу  Ко  дама,  начальнику  штаба  Маньчжур¬
ской  армии.  14  ноября  1904  г.  (с  изложением  содержания  бо¬
лее  ранних  телеграмм  Акаси).

ской  партии  активного  сопротивления.  Казалось,  что
октябрьские  договоренности  начинают  воплощаться
в  жизнь  и  российская  революция  развивается,  даже
несмотря  на  эфемерность  единства  оппозиционных
сил,  достигнутого  в  Париже.  Сам  факт  проведения
этого  совместного  форума  участников  освободитель¬
ного  движения,  первого  за  всю  его  историю,  вызвал
большой  отклик  не  только  в  среде  русских  револю¬
ционеров,  но  и  в  западноевропейском  сообществе.
Похоже,  что  все  последующие  события  русской  ре¬
волюции  Акаси  вполне  искренне  считал  результатом
своей  подрывной  деятельности  вообще  и  Парижской
конференции,  в  частности.
 Поэтому,  получив  отказ  Нагаока,  он  первым  де¬
лом  проигнорировал  запрет  Генштаба  на  использо¬
вание  остатков  100-тысячного  августовского  транша,
а  в  дальнейшем  и  вовсе  изменил  тактику  добывания
средств.  Отныне  с  настойчивыми  просьбами  к  То¬
кио  о  субсидиях  российским  революционерам  по
его  наущению  и  параллельно  с  ним  стал  обращаться
его  давний  знакомый  и  единомышленник  Акизуки
Сатио,  накануне  назначенный  посланником  в  Сток¬
гольм.  Впервые  с  Акизуки  Акаси  встретился  еще  в
1901  г.  в  бытность  того  секретарем  японского  дипло¬
матического  представительства  в  Париже,  затем  они
вместе  ездили  в  Петербург.  После  окончания  русско-
японской  войны  Акизуки  возглавлял  японскую  мис¬
сию  в  Австро-Венгрии,  участвовал  в  работе  мирной
конференции  в  Версале  по  итогам  Первой  мировой
войны,  в  последние  годы  работал  директором  изда¬
тельства  «Иомиури».
 Встретившись  осенью  1904  г.  в  Стокгольме,  при¬
ятели  быстро  нашли  общий  язык.  «Если  финансиро¬
вание  диверсий  на  железных  дорогах,  агитации  и  во¬
оруженных  выступлений  в  России  не  противоречит
 95

политике  правительства  Японии,  я  готов  сотрудни¬
чать  с  г-ном  Акаси,  —  телеграфировал  Акизуки  ми¬
нистру  Комура  в  ноябре  1904  г.  —  В  случае,  если  он
не  годится,  прошу  указать  другого  человека.  Сейчас
Акаси  находится  в  контакте  с  лидерами  оппозиции,
но  я  думаю,  что  в  будущем  он  не  сможет  действовать
эффективно  [скрытый  упрек  Токио  в  отказе  финан¬
сировать  деятельность  Акаси  в  должном  объеме.  —
Авт].  Конечно,  мы  не  ввязываемся  в  подготовку
каких-либо  террористических  актов»64.  Казалось  бы,
это  «мы»  недвусмысленно  указывало  на  сотрудниче¬
ство  Акизуки  с  Акаси  как  на  свершившийся  факт.  Но
Комура  на  телеграмму  своего  посланника  в  Швеции
за  номером  94  сразу  отвечать  не  стал.
 С.  Акизуки
 fyl  GS  /  Nichirosen’eki  kankei  teikokunioite  mitteisha  shiyo
zakken.  5.2.7.3.  Акизуки  Сатио,  Стокгольм  —  министру  Кому¬
ра  в  Токио.  21  ноября  1904  г.  №  94.

ГЛАВА  V.  НАЧАЛО  РЕВОЛЮЦИИ  В  РОССИИ
 Падение  Порт-Артура  и  «кровавое  воскресенье»
 В  конце  сентября  1904  г.  русские  войска  предпри¬
няли  попытку  прорваться  к  Порт-Артуру  и  прекра¬
тить  его  осаду.  Однако  двухнедельное  сражение  на
р.  Шахэ  не  принесло  генералу  Куропаткину  успеха.
2  января  1905  г.  Порт-Артур  пал.  После  многоме¬
сячной  осады  и  тяжелейших  кровопролитных  боев
командующий  гарнизоном  генерал  А.М.  Стессель
согласился  капитулировать.  Судьбу  защитников
Порт-Артура  предопределил  захват  армией  М.  Ноги
господствующей  высоты  №  203,  с  которой  осаждав¬
шие  получили  возможность  прицельно  уничтожать
остатки  Тихоокеанской  эскадры  на  внутреннем  рей¬
де  крепости,  беспрепятственно  расстреливать  сам  го¬
род  и  его  укрепления.
 Успех  генерала  Ноги  в  Порт-Артуре  явился  важ¬
нейшим  событием  для  каждой  из  воюющих  сто¬
рон,  но,  конечно,  с  противоположным  «знаком».
У  японского  командования  появилась  возможность
перебросить  высвободившуюся  осадную  армию  на
основной  театр  войны  в  Маньчжурии  и,  таким  об¬
разом,  значительно  укрепить  свои  главные  силы.
С  другой  стороны,  взятие  Порт-Артура  означало
конец  запертой  там  1-й  Тихоокеанской  эскадры  про¬
тивника,  что,  во-первых,  заметно  облегчало  действия
японских  военно-морских  сил,  а,  во-вторых,  делало

бессмысленным  продолжение  похода  2-й  Тихо¬
океанской  эскадры  на  Дальний  Восток.  К  началу
1905  г.  армада  адмирала  З.П.  Рождественского,  вый¬
дя  из  Балтики,  находилась  в  плавании  уже  более  трех
месяцев  и  на  момент  взятия  Порт-Артура  достигла
Мадагаскара.  Несмотря  на  то,  что  поход  2-й  эскадры
к  японским  берегам,  по  «высочайшему  повелению»,
был  продолжен,  война  неизбежно  катилась  к  своему
завершению  —  победоносному  для  Японии.
 К  удивлению  иностранных  наблюдателей,  рос¬
сийское  общество  в  целом  встретило  известие  о  сда¬
че  крепости  равнодушно,  а  революционеры  открыто
ликовали.  Большевистский  вождь  опубликовал  по
этому  поводу  специальную  статью,  в  которой  назвал
падение  Порт-Артура  «исторической  катастрофой»
самодержавия,  «непоправимым  ударом»,  который
«прогрессивная,  передовая  Азия  нанесла  отсталой  и
реакционной  Европе».  Ленин  предрекал  скорый  рево¬
люционный  взрыв  и  в  самой  России:  «Капитуляция
Порт-Артура  есть  пролог  капитуляции  царизма»65.
 Русская  революция,  как  известно,  началась  «кро¬
вавым  воскресеньем»  —  расстрелом  организован¬
ного  священником  Г.А.  Талоном  мирного  шествия
петербургских  рабочих  к  Зимнему  дворцу  9(22)  ян¬
варя  1905  г.  «То,  что  священник,  всего  лишь  пользо¬
вавшийся  доверием  рабочих,  смог  возглавить  десят¬
ки  тысяч  рабочих,  которые  принадлежали  к  разным
партиям,  и  в  итоге  потрясти  столицу  России,  —  это
далеко  выходило  за  рамки  моих  ожиданий»,  —  до¬
вольно  самонадеянно  отметил  Акаси  в  этой  связи  в
“Rakka  Ryusui”66.
 65 	Ленин  В.И.  Поли.  собр.  соч.  Т.  9.  С.  152,  158.
 66 	Rakka  Ryusui.  Р.  43.

Расстрел  рабочей  манифестации  перед
Зимним  дворцом  22  января  1905  г.

Вскоре  беспорядки  охватили  всю  Россию,  так  или
иначе  в  них  оказалось  втянуто  большинство  населе¬
ния  страны.
 Опасаясь  преследований,  Гапон  из  России  бе¬
жал  и,  очутившись  в  Западной  Европе,  был  встречен
вождями  революционной  эмиграции  с  распростер¬
тыми  объятиями  —  всем  хотелось  погреться  в  лучах
славы  этого  героя  «кровавого  воскресенья».  Снача¬
ла,  по  приглашению  социал-демократов,  он  вступил
в  РСДРП,  но  уже  весной  1905  г.  переметнулся  к
эсерам.  В  обоих  случаях  партийное  членство  Гапо-
на  не  рекламировалось.  Рядовые  революционеры-
эмигранты  воспринимали  его  как  «надпартийного»,
подлинно  народного  вождя  разгоравшейся  револю¬
ции,  как  фигуру,  способную  своим  авторитетом  по¬
гасить  межпартийные  разногласия  и  сцементировать
революционный  лагерь;  другими  словами  —  в  каче¬
стве  своего  рода  «нового»  Циллиакуса,  но  уже  не
скомпрометированного  контактами  с  военным  про¬
тивником  России.  Еще  больше  этот  «образ»  Гапона
подкрепило  его  февральское  (1905  г.)  «Открытое
письмо  к  социалистическим  партиям»,  в  котором  он
призвал  революционеров  «немедленно  войти  в  со¬
глашение  между  собой  и  приступить  к  делу  воору¬
женного  восстания  против  царизма»67.
 Акаси  и  Акизуки  атакуют  свое  правительство
 В  первые  дни  1905  г.  начала  российской  рево¬
люции  с  нетерпением  ожидали  и  Акаси  с  Акизуки.
3  января,  посовещавшись  с  приятелем-полковником,
Акизуки,  еще  даже  не  имея  известий  «о  впечатлении,
которое  произвели  в  России  последние  события  в
 67 	Цит.  по:  Ленин  В.И.  Поли.  собр.  соч.  Т.  9.  С.  279.
 100

Порт-Артуре»,  в  своей  очередной  телеграмме  в  МИД
зафиксировал  рост  общественного  возбуждения  в
России.  Дипломат  сообщил  о  «двух  или  трех  пар¬
тиях,  страстно  желающих»  взять  в  руки  оружие,  но
«недостаточно  оснащенных»  для  такого  выступле¬
ния.  «Поскольку  мудро  ковать  железо,  пока  горячо,
наступил  очень  благоприятный  момент  сделать  что-
либо  из  предложенного  мною  в  телеграмме  №  94»,  —
писал  далее  посланник.  В  заключение  Акизуки  сроч¬
но  просил  перевода  200  тыс.  иен,  предупредив,  что
«когда  перспективы  прояснятся,  потребуется  новая
колоссальная  субсидия»68.  Комура  в  ответ  согласил¬
ся  перевести  в  Стокгольм  лишь  10  тысяч  для  «изу¬
чения  внутренней  ситуации  в  России»,  приказав
дипломату  незамедлительно  направить  в  Петербург
подходящего  наблюдателя  (Акизуки  нашел  двух).
По  существу  же  предложений  посланника  министр
указал  на  необходимость  «перво-наперво  тщатель¬
но  оценить  эффект,  который  эти  меры  произведут
не  только  на  российские  внутренние  дела,  но  также
будут  восприняты  в  пограничных  с  нею  державах,
таких  как  Германия  и  Австрия»69.  Другими  словами,
Комура  призвал  Акизуки  действовать  ответственно,
взвешенно  и  осмотрительно,  принимая  в  расчет  ин¬
тересы  международного  престижа  Японии,  особен¬
но  среди  мировых  держав.  Задачу  дезавуировать  на
мировой  арене  миф  о  «желтой  угрозе»  рассматрива¬
ли  тогда  в  «доме  в  Касумигасэки»  (МИДе)  как  одну
 68 	GS  /  Nichirosen’eki  kankei  teikokunioite  mitteisha  shiyo
zakken.  Акизуки,  Стокгольм  —  министру  Комура  в  Токио.
3  января  1905  г.  №  2.
 69 	Ibid.  Комура,  Токио  —  Акизуки  в  Стокгольм.  7  января
1905  г.  №  2.
 101

из  первоочередных70,  а  проектируемые  Акизуки
провокационные  акции  в  случае  их  огласки  легко
могли  возродить  опасения  западного  сообщества  на
этот  счет.
 Но  петербургское  «кровавое  воскресенье»  вызва¬
ло  в  Стокгольме  такой  взрыв  надежд,  что  Акизуки
стало  не  до  предусмотрительности  и  осторожности.
25  января  он  телеграфировал  в  Токио  просьбу  об
экстренном  переводе  уже  400  тыс.  иен  немедленно,
еще  250  тысяч  месяц  спустя,  всего  —  порядка  одно¬
го  миллиона  иен,  а,  «в  случае  успеха»,  —  и  больше.
«Не  будучи  адекватно  подготовлены,  восставшие
мало  что  могут  противопоставить  правительству,  по¬
тому  прошу  срочно  принять  решение  по  моему  на¬
стоящему  запросу»,  —  убеждал  министра  посланник;
«наши  партнеры  заслуживают  доверия»;  «я  обсуж¬
дал  ситуацию  с  г-ном  Акаси  и  размышляю  о  ней  не¬
прерывно  с  тех  пор,  как  занял  свой  нынешний  пост»;
«принимать  в  расчет  мнения  Германии  и  Австрии
нет  необходимости»71.
 Министр-крыса,  как  прозвали  Комура  недобро¬
желатели  за  манеру  всюду  совать  свой  нос,  закрыл
глаза  на  неслыханную  дерзость  последней  фразы
телеграммы  Акизуки  и  обратился  за  консультация¬
ми  к  высшему  военному  руководству.  В  Генштабе
же  тем  временем  обдумывали  ответ  Акаси,  который
 70 	Подробнее  об  этом  см.:  Павлов  Д.  Япония  эпохи  Мэйд-
зи  в  восприятии  западного  сообщества:  технологии  западно¬
ориентированного  имиджмейкинга  //  Россия  XXI.  2009.  №  3.
С.  58-91.
 71 	GS  /  Nichirosen’eki  kankei  teikokunioite  mitteisha  shiyo
zakken.  Акизуки,  Стокгольм  —  министру  Комура  в  Токио.
25  января  1905  г.  №  8.

за  последнее  время  уже  дважды  обращался  к  нему  с
запросами,  аналогичными  Акизуки  к  Комура.  В  ито¬
ге  руководители  военного  и  внешнеполитического
ведомств  приняли  совместное  решение  начать  с  по¬
лучения  достоверных  сведений  об  общественно-
политических  событиях  и  настроениях  внутри
России,  а  уж  затем  рассматривать  запросы  своих
стокгольмских  эмиссаров  по  существу.  26  января
МИД  просил  Акизуки  в  ожидании  дальнейших  рас¬
поряжений  продолжить  собирать  информацию  о  те¬
кущих  российских  делах72.  Аналогичные  указания
Комура  направил  и  главам  других  японских  миссий
в  западноевропейских  столицах.  Полученными  све¬
дениями  руководители  дипломатического  и  военно¬
го  ведомств  договорились  обмениваться.
 События  «кровавого  воскресенья»  застали  Ака-
си  в  дороге  —  желая  выяснить  настроения  русской
революционной  эмиграции,  он  отправился  из  Сток¬
гольма  в  свой  четвертый  вояж  по  Европе.  «Во  время
этой  поездки,  —  писал  он  позднее,  —  я  слышал  о  пла¬
не  покушения  на  кого-то  из  членов  императорской
фамилии.  Действительно,  несколько  недель  спустя
террорист  убил  желатиновой  бомбой  крайнего  реак¬
ционера,  великого  князя  Сергея»73.
 В  начале  февраля  в  Париже  состоялась  очередная
встреча  Акаси  и  Циллиакуса  с  эсерами  Волховским
и  Чайковским,  на  которой  речь  шла  о  ближайших
 72 	Ibid.  Комура,  Токио  —  Акизуки  в  Стокгольм.  26  января
1905  г.  №  3.
 73 	Rakka  Ryusui.  Р.  44.  Акаси  имел  в  виду  покушение  на
дядю  царя,  московского  генерал-губернатора  великого  князя
Сергея  Александровича,  которое  произвел  эсеровский  боевик
И.П.  Каляев  в  Москве  4  февраля  1905  г.
 103

Министр  иностранных  дел  Дз.  Комура
 104
 планах  революционеров  в  условиях  разгоравшейся
революции.  Центральной  задачей  по-прежнему  яв¬
лялось  вооруженное  восстание  в  России,  во  главе
которого,  по  мысли  японца  и  финна,  должна  была
встать  ПСР  как  самая  многочисленная,  организо¬
ванная  и  «боевая»  из  всех  российских  революци¬
онных  партий.  Планы  террористических  нападений
эсеров  на  царских  чиновников  Циллиакус  пред¬
ложил  распространить  и  на  Финляндию.  Датой
проведения  вооруженного  восстания  был  намечен
июнь  1905  г.,  однако  прежде,  по  мнению  участников
февральского  собеседования,  представителям  рево¬
люционных  партий  следовало  вновь  встретиться,
чтобы  скоординировать  будущие  действия.  «В  ре¬
зультате  этой  дискуссии,  —  сообщал  Акаси,  —  при

подготовке  конференции  оппозиционных  партий,
на  которой  предстояло  выработать  план  усиления
движения  к  лету,  мы  решили  в  полной  мере  исполь¬
зовать  имя  Гапона»74.
 12  февраля  прямо  из  Парижа  Акаси  направил
маршалу  Ямагата  секретную  депешу,  интересную  на¬
столько,  что  есть  смысл  воспроизвести  ее  целиком:
«Секретарь  оппозиционных  партий  [Циллиакус]
предлагает  следующее:  обстановка  в  России  неожи¬
данно  ухудшается.  Посему  нет  сомнения,  что  своей
цели  —  свержения  русского  правительства  —  мы
непременно  добьемся,  если  отложим  намеченную
демонстрацию.  Раньше  июня  провести  ее  невоз¬
можно,  поскольку  еще  не  вполне  готовы  крестьяне,
рабочие  и  некоторые  революционные  партии.  Тем
не  менее  это  не  будет  поздно  —  даже  если  русское
правительство  задумает  начать  мирные  переговоры
сейчас,  ему  понадобится  много  времени  на  подготов¬
ку.  Поэтому  нам  следует  продолжать  поддерживать
нынешнее  оппозиционное  движение,  чтобы  ослаб¬
лять  правительство;  в  июне  мы  попробуем  раздуть
всеобщее  движение  [восстание]  под  руководством
социалистов-революционеров.  Это  движение  опре¬
делит  судьбу  и  оппозиционных  партий.  Мы  просим
японское  правительство  увеличить  субсидирование,
дабы  вполне  обеспечить  успех.
 По  моим  подсчетам,  необходимо  440-450  тысяч
иен,  которые  следует  выплатить  в  начале  мая;  выпла¬
ты  можно  произвести  и  в  два  этапа.  Детали  мы  обсу¬
дим  с  Акизуки,  и  о  результатах  я  сообщу,  но  прошу
Генштаб  перевести  деньги,  не  ожидая  этого.  Так  как
партии  планируют  произвести  диверсии  на  фабри¬
 74 	Rakka  Ryusui.  Р.  44.
 105

ках  по  производству  телеграфных  и  электрических
проводов,  могу  ли  я  отложить  переговоры  с  ними  от¬
носительно  диверсий  на  железных  дорогах?»75
 Днем  позже,  13  февраля,  к  министру  Комура  с  сек¬
ретной  телеграммой  обратился  посланник  в  Пари¬
же  Мотоно,  причем  содержание  его  депеши  в  Токио
было  доложено  микадо,  всем  министрам,  членам  гэн-
ро,  а  также  высшему  военному  и  военно-морскому
командованию.  Ссылаясь  на  собственные  источни¬
ки  информации  о  положении  дел  в  России,  Мотоно
энергично  поддержал  ходатайство  Акаси  о  переводе
450  тыс.  иен  для  финансирования  русских  револю¬
ционеров76.
 Окончательного  ответа  Генштаба  Акаси  ждать
не  стал  и  в  середине  февраля  передал  Циллиакусу
оставшиеся  у  него  деньги  на  закупку  оружия.  Веро¬
ятно,  именно  на  эти  средства  финн  вскоре  приобрел
в  Гамбурге  6  тысяч  револьверов  Маузера.  Тем  време¬
нем  в  Генштабе  и  военном  ведомстве  Японии  взве¬
шивали  все  «за»  и  «против»  предложений  Акаси  и
Акизуки.  С  одной  стороны,  субсидии  русским  рево¬
люционерам,  действительно,  имели  шанс  оправдать
себя  быстрым  и  эффективным  разложением  про¬
тивника  «изнутри»,  но,  с  другой  —  в  случае  огласки,
были  чреваты  вселенским  скандалом  и  падением
престижа  Японии  на  мировой  арене  (среди  высших
военных  чинов  последнее  обстоятельство  особенно
 75 	GS  /  Nichirosen’eki  kankei  teikokunioite  mitteisha  shiyo
zakken.  Копия  совершенно  секретной  телеграммы  Акаси  из
Парижа  Ямагата  Аритомо,  начальнику  Генштаба,  в  Токио.
12  февраля  1905  г.
 76 	Ibid.  И.  Мотоно,  посланник  в  Париже  —  министру
Дз.  Комура  в  Токио.  13  февраля  1905  г.

заботило  генералов  Танака  и  Кодама).  В  итоге  было
решено  временно  ограничиться  печатанием  и  рас¬
пространением  среди  российских  войск  в  Маньчжу¬
рии  пропагандистских  материалов  на  русском  языке
и  продолжением  попыток  диверсий  на  Транссибир¬
ской  магистрали.
 Неожиданная  атака  корпусом  генерала  Штакель-
берга  городка  Хейгоутай  при  Сандепу  (главного  опор¬
ного  пункта  армии  генерала  Оку)  в  январе  1905  г.,
хотя  и  не  привела  к  успеху,  но  выказала  недоработки
японской  военной  разведки:  японское  командование
оказалось  слабо  информировано  о  численности  войск
и  планах  противника.  Не  удался  и  подрыв  КВЖД,  ко¬
торый  в  конце  января  пытался  осуществить  диверси¬
онный  отряд  японских  добровольцев.  Поэтому  в  на¬
чале  февраля  1905  г.  генерал  Нагаока  приказал  Акаси
вновь  попытаться  организовать  серию  крупных  ди¬
версий  на  Сибирской  магистрали.
 Приказ  замначальника  Генштаба  застал  Акаси  в
Париже,  и,  не  откладывая,  тот  переговорил  по  суще¬
ству  вновь  полученного  задания  с  кем-то  из  видных
эсеров  (предположительно,  с  Ф.В.  Волховским).
Эсеровское  руководство  согласилось  поручить  сво¬
им  боевикам  подрыв  одного  из  мостов  магистрали  и
запросило  на  это  60  тыс.  иен.  Акаси  оценил  операцию
дешевле  —  в  40  тысяч,  и  6  февраля  направил  по  этому
поводу  запрос  в  Генштаб;  генерал  Нагаока  сразу  дал
согласие.  Однако  спустя  всего  неделю,  12  февраля,
Акаси,  как  мы  уже  знаем,  уведомил  Генштаб  о  том,
что  диверсии  на  Транссибе  целесообразно  отложить.
При  этом  полковник,  вероятно,  опасался  нанести
ущерб  планируемому  вооруженному  восстанию  —
во-первых,  не  хотел  распылять  силы  его  участников,
а  во-вторых,  понимал,  что  приостановка  железно¬

дорожного  сообщения  способна  затруднить  связь
между  ними77.  Токио  ничего  другого  не  оставалось,
как  согласиться  с  доводами  Акаси.  Таким  образом,
и  вторая  попытка  остановить  движение  на  Сибир¬
ской  железнодорожной  магистрали  не  увенчалась
успехом.  В  1904-1905  гг.  Токио  в  общей  сложности
истратил  на  эти  неудавшиеся  диверсии  более  70  тыс.
иен,  или  200  млн  современных  рублей.
 Ответ  МИДа  и  Генштаба
 Политический  «ястреб»  Комура  с  самого  начала
был  настроен  против  начинаний  Акаси,  направлен¬
ных  на  негласное  финансирования  русских  револю¬
ционеров.  Во-первых,  он  видел  в  них  потенциаль¬
ную  угрозу  международному  авторитету  Токио,  а
во-вторых,  не  был  уверен  в  эффективности  этих  трат
(«пока  я  не  получал  доказательств,  имели  ли  эти  суб¬
сидии  какой-либо  эффект,  или  нет»,  —  заметил  он  в
одной  из  январских  депеш  на  имя  Акизуки).  Комура
дальновидно  полагал,  что  известия  о  тайном  финан¬
сировании  Японией  социалистического  движения
в  России  могут  вызвать  большую  озабоченность  в
мире  и  резкий  протест  со  стороны  не  только  Герма¬
нии  и  Австрии,  непосредственно  втянутых  в  решение
«польской  проблемы»,  но  и  других  великих  держав.
В  свою  очередь,  антияпонские  настроения  западно¬
го  сообщества  могли  серьезно  осложнить  для  Токио
ведение  будущих  мирных  переговоров.  В  общем,  с
точки  зрения  Комура,  начинания  Акаси  и  Акизуки
при  гадательности  выгод  потенциально  содержали  в
 108
 77 	GS  /  Nichirosen’eki  kankei  teikokunioite  mitteisha  shiyo
zakken.  Акаси,  Париже  —  Нагаока  в  Токио.  12  февраля  1905  г.

Я.  Макино
 себе  большую  опасность  для  национальных  интере¬
сов  Японии.
 По  всем  этим  соображениям  Комура  давно  и  со¬
знательно  отстранился  от  них.  В  итоге  деятельность
Акаси,  имея  непосредственное  отношение  к  вопро¬
сам  внешней  политики,  целиком  перешла  в  ком¬
петенцию  токийского  генералитета.  Но  Комура  не
собирался  сдаваться  и  сидеть  сложа  руки.  С  конца
января  1905  г.  его  ведомство,  под  предлогом  более
тщательного  ознакомления  с  внутриполитической
ситуацией  в  России,  начало  собирать  информацию,
которая  могла  бы  дезавуировать  оптимизм  Акаси  и

скомпрометировать  его  подручных-революционеров
в  глазах  высшего  военного  руководства  страны.  И  та¬
кая  информация  не  заставила  себя  ждать.  Главным
источником  нужных  Комура  сведений  выступил  Ма¬
кино  Нобуаки,  японский  посланник  в  Вене,  оценки
которым  текущего  состояния  революционного  дви¬
жения  в  России  и  прогнозы  его  развития  разительно
отличались  от  шедших  из  Стокгольма  и  Парижа.
 «Хотя  партии  социал-демократов  и  социалистов-
революционеров  постоянно  раздувают  революци¬
онное  движение,  —  сообщал  Макино  министру  в
марте  1905  г.,  ссылаясь  на  сведения  своего  агента  из
Кракова,  —  их  активность  неуклонно  угасает...  План
мобилизации  резервистов  в  Лодзи  и  Варшаве  отло¬
жен...  Войска  заняты  охраной  железных  дорог  и  го¬
родов,  в  которых  введено  военное  положение.  Очень
маловероятно,  чтобы  русское  правительство  было
готово  продолжать  войну.  Я  думаю,  что  внутренние
беспорядки  будут  происходить  независимо  от  прави¬
тельственных  репрессий,  и  сомневаюсь,  чтобы  люди
придавали  большое  значение  официально  объявлен¬
ным  “политическим  реформам”»78.  Из  сообщений
Макино  следовало,  что  русская  революция,  если  и
произойдет,  то  совершится  естественным  образом  (а,
следовательно,  попытки  «подстегнуть»  ее  излишни),
и,  что  самое  главное,  Петербург,  независимо  от  всего
этого,  уже  созрел  для  мирных  переговоров.  В  обоих
случаях  денежные  вливания  в  русскую  революцию
следовало  прекращать.
 78 	Nihon  gaiko  monjo  1905,  Vol.  II.  Pp.  598-628.  Макино  Но¬
буаки,  посланник  в  Австрии,  Вена  —  Комура  в  Токио.  29  янва¬
ря,  3  и  13  февраля,  1  марта  1905  г.  GS  /  Kakkoku  naisei  kankei
zassan  (rokokuno  bu).  Макино  —  Комура.  5  февраля  1905  г.

Посовещавшись  со  своим  ближайшим  окруже¬
нием,  Комура  согласился  с  оценками  Макино.  На
очередную  просьбу  Акизуки  финансировать  закуп¬
ки  оружия  революционерами  министр  отреагировал
так:  «Как  видно  из  Вашей  телеграммы  №  25,  бес¬
порядки  в  России  имеют  шанс  продолжаться,  даже
если  Япония  не  будет  их  поддерживать.  Более  того,
я  думаю,  что  в  настоящее  время  помощь  со  стороны
Японии  даст  мало  практических  результатов,  даже  в
случае  положительного  итога.  Правительство  реши¬
ло  держаться  политики  невмешательства  до  тех  пор,
пока  ситуация  в  России  не  изменится.  Вам,  имея  в
виду  мои  настоящие  инструкции,  следует  вести  себя
осторожно.  Рискнете  ли  сообщить  подлинное  состо¬
яние  вещей?»79.  Это  был  полный  и,  казалось,  оконча¬
тельный  отказ.  Акизуки  оказался  вынужден  прекра¬
тить  свои  ходатайства  в  пользу  инициатив  Акаси.
 Однако  в  Генштабе  и  военном  министерстве  Япо¬
нии  рассуждали  иначе.  В  течение  19  дней,  с  19  фев¬
раля  по  10  марта  1905  г.,  происходило  Мукденское
сражение  —  величайшая  на  тот  момент  битва  в  но¬
вейшей  истории  человечества.  С  обеих  сторон  в  ней
приняло  участие  свыше  560  тысяч  солдат  и  офи¬
церов.  Русская  армия  вновь  потерпела  поражение,
10  марта  японские  войска  триумфально  вступили  в
Мукден,  однако  на  преследование  в  беспорядке  от¬
ступающего  противника  у  них  уже  не  оставалось
ни  физических,  ни  моральных  сил.  К  тому  времени
резервы  Японии  были  исчерпаны,  тогда  как  попол¬
нение  русской  маньчжурской  группировки  продол¬
жалось.  Было  очевидно,  что  в  обозримой  перспек-
 79 	Ibid.  рр.  633-634.  Комура,  Токио  —  Акизуки  в  Сток¬
гольм.  7  марта  1905  г.

Маршал  А.  Ямагата
 112
 тиве  оборонительная  линия,  возведенная  японцами
вокруг  Мукдена,  не  удержит  пополненную  свежими
силами  российскую  армию  от  контрнаступления.
Перед  японским  командованием  со  всей  остротой
встал  вопрос  о  необходимости  заключения  мира.
 Мысль  о  выработке  стратегического  плана,  направ¬
ленного  на  скорейшее  начало  мирных  переговоров,
практически  одновременно  возникла  у  начальника
Генштаба  маршала  Ямагата  и  главы  штаба  Маньчжур¬
ской  армии  генерала  Кодама.  Получив  меморандум
Кодама,  Ямагата  обсудил  его  с  военным  министром,  и,
заручившись  поддержкой  Тэраучи,  представил  его  на
рассмотрение  министров  иностранных  дел  и  финан¬
сов,  а  затем  и  премьер-министра  графа  Кацура  Таро.
Высшее  японское  командование  полагало,  что  в  сло¬
жившихся  условиях  полный  военный  разгром  Рос-

сии  невозможен,  а  потому  Токио  следует  добиваться
скорейшего  окончания  войны  другими,  преимуще¬
ственно  дипломатическими,  методами.  Поскольку
военные  выражали  готовность  параллельно  предпри¬
нять  усилия  со  своей  стороны,  меморандум  Кодама-
Ямагата  получил  название  «Очерка  правительствен¬
ной  стратегии»80.  Начинания  Акаси  упоминались  в
«Очерке»  мельком  —  в  качестве  второстепенного  об¬
стоятельства,  способного  склонить  Петербург  к  миру.
Однако  в  действительности  на  русскую  революцию
военное  руководство  Японии  теперь  стало  возлагать
особенно  большие  надежды.
 28  марта  1905  г.  Генштаб  тайно  вызвал  Кодама  в
Токио,  где  генерал  в  условиях  строжайшей  секрет¬
ности  с  головой  погрузился  в  составление  ново¬
го  плана  действий.  Одновременно  была  проведена
массированная  «атака»  на  бывших  противников
начинаний  Акаси  из  состава  высшего  генералите¬
та.  Уже  в  конце  марта  маршал  Ямагата  и  министр
Тэраучи  согласились  финансировать  русских  рево¬
люционеров,  а  8  апреля  этот  план,  несмотря  на  про¬
тиводействие  со  стороны  Комура,  получил  оконча¬
тельное  одобрение  премьер-министра  и  кабинета
министров81.  Таким  образом,  мощный  финансовый
поток  в  адрес  русских  революционеров  получил
правительственную  санкцию.
 80 	KS-KT  /  Katsura  Taro  kankei  monjo.  Vol.  19.  №  109-3.
Seisen  ryoryaku  gairon.
 81 	Nihon  Gaiko  monjo:  Nichiro  senso.  Vol.  V.  P.  102-04.  По¬
становление  заседания  кабинета  министров  8  апреля  1905  г.
GS  /  Zaigaibukan  hokoku  (Доклады  военных  и  военно-морских
атташе  в  зарубежных  странах).  №  1,5.1.10.7.  Акаси,  Стокгольм
и  Утсуномия,  Лондон  —  Ямагата  в  Токио.  12  апреля  1905  г.

ГЛАВА  VI.  ЖЕНЕВСКАЯ
МЕЖПАРТИЙНАЯ  КОНФЕРЕНЦИЯ
 114
 Как  и  было  договорено  на  парижской  встрече
начала  февраля  1905  г.,  эсеры  обратились  к  Гапону
с  просьбой  помочь  организовать  новую  межпартий¬
ную  конференцию  с  непременным  участием  в  ней
социал-демократов.  Гапон  откликнулся  упомяну¬
тым  «открытым  письмом»  ко  всем  революционным
партиям.  Большевики  устами  Ленина,  который  спе¬
циально  встречался  с  мятежным  попом  в  середине
февраля,  с  готовностью  поддержали  новое  межпар¬
тийное  начинание.  В  принципе,  против  практиче¬
ского  сотрудничества  с  эсерами  не  стали  возражать
и  меньшевики.
 Обсуждение  конкретных  сроков  и  состава  участ¬
ников  новой  межпартийной  конференции  началось
уже  в  конце  февраля  в  Лондоне.  Первоначально  в
этих  переговорах  приняли  участие  Акаси,  Циллиа-
кус,  Чайковский  и  Волховский,  затем  к  ним  (но  уже
в  отсутствие  Акаси)  были  привлечены  член  ЦК  ПСР
Азеф  и  Гапон  вместе  с  рабочим  Н.П.  Петровым,  ко¬
торый  представлял  гапоновское  Собрание  русских
фабрично-заводских  рабочих  С.-Петербурга.  Роли
было  решено  распределить  так:  официальным  орга¬
низатором  объединительной  конференции  должен
был  выступить  Гапон,  но  практическая  подготовка
форума  возлагалась  на  ЦК  ПСР;  финансирование

конференции  и  будущих  закупок  оружия  для  рево¬
люционеров  брал  на  себя  Циллиакус  (из  чего,  между
прочим,  становилось  ясно,  кто  в  действительности
стоит  за  официальными  организаторами  межпар¬
тийного  форума).  Как  показали  последующие  собы¬
тия,  Циллиакус  и  компания  передоверились  Гапону,
переоценив  организаторские  таланты  его  самого  и
возможности  его  рабочей  организации.  Сами  же  га-
поновцы  не  уставали  повторять,  что  восстание  сто¬
личных  рабочих  якобы  начнется  сразу,  как  только  те
будут  вооружены  —  рабочие-де  только  и  ждут  «Гапо¬
нова  приказа».
 К  идее  новой  объединительной  и  преимуществен¬
но  «левой»  по  составу  участников  конференции  со¬
чувственно  отнеслись  и  западные  социалисты  —
только  что  прошедший  конгресс  II  Интернационала
в  Амстердаме  принял  резолюцию  против  расколов  и
высказался  за  создание  единых  национальных  соци¬
алистических  организаций.  Вместе  с  тем  инициатива
видного  немецкого  марксиста  Карла  Каутского  (Karl
Kautsky)  о  слиянии  двух  фракций  РСДРП  на  этой
почве  не  нашла  поддержки  у  большевиков.  Ленин  и
его  сторонники  последовательно  добивались  само¬
стоятельного  и  отдельного  от  меньшевиков  предста¬
вительства  на  будущем  форуме.
 В  десятых  числах  марта  за  подписью  Гапона  в
партийные  «штабы»  были  разосланы  официальные
приглашения  на  конференцию.  Их  получили  эсеры,
РСДРП-большевики  (редакция  газеты  «Вперед!»)  и
меньшевики  (редакция  газеты  «Искра»),  все  фрак¬
ции  ППС,  СДКПиЛ,  Латвийская  СДРП,  Бунд,  Ар¬
мянская  с.-д.  рабочая  организация,  Дрошак,  Белорус¬
ская  громада,  Латышский  с.-д.  союз,  Финляндская
 115

партия  активного  сопротивления,  Финляндская  ра¬
бочая  партия,  Грузинская  партия  с.-р.-федералистов,
Украинская  революционная  партия,  Литовская  с.-д.
партия  и  Украинская  социалистическая  партия,  все¬
го  —  18  партий.  Сразу  дали  согласие  эсеры  и  близкие
им  национальные  партии,  а  большевики  —  после  не¬
которых  колебаний,  связанных,  по  словам  Ленина,  с
«огромным  преобладанием»  на  будущей  конферен¬
ции  эсеров.  Но  меньшевики  отказались,  сославшись
на  предпочтительность  прямых  межпартийных  кон¬
тактов.  «Совет  партии  находит  конференцию  жела¬
тельной,  —  говорилось  в  ответном  письме  редакции
«Искры»,  —  но  она  должна  состояться  в  результате
соглашения  между  организованными  партиями,  а
не  в  результате  личной  инициативы  нового  и  мало¬
известного  в  революционном  движении  человека»82.
То,  что  ответ  на  имя  Гапона  по  смыслу  направлялся
через  его  голову,  свидетельствует,  что  меньшевист¬
ское  руководство  отлично  понимало  его  подлинную
(декоративную)  роль  в  организации  конференции.
Ленин,  однако,  усмотрел  в  этом  шаге  редакции  «Ис¬
кры»  не  более,  чем  очередной  антибольшевистский
демарш  меньшевиков.  Как  бы  там  ни  было,  борьба  за
лидерство  в  РСДРП  вносила  в  российское  революци¬
онное  движение  большую  сумятицу.  Вслед  за  Сове¬
том  РСДРП  свое  участие  в  конференции  отклонили
социал-демократы  Польши  и  Литвы,  обе  револю¬
ционные  украинские  партии,  ППС-«Пролетариат»,
а  также  финские  и  латышские  марксисты.  Бунд  со¬
гласился,  но  потребовал  ограничиться  обсуждением
чисто  технических  вопросов  межпартийного  сотруд¬
 116
 82 	Цит.  по:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская  война.  С.  225.

ничества.  В  общем,  конференция  еще  не  открылась,
а  над  идеей  российского  «единого  революционного
фронта»  вновь  сгустились  тучи.
 Подтвердили  свое  участие  в  конференции  11  ре¬
волюционных  и  оппозиционных  организаций,  а
именно:
 1) 	ПСР  (2  делегата  —  Е.К.  Брешко-Брешковская
и  В.М.  Чернов),
 2) 	ППС  (3  делегата  во  главе  с  В.  Иодко-Нарке-
вичем),
 3) 	Финляндская  партия  активного  сопротивле¬
ния  (2  делегата  —  Виктор  Фурухельм  [Victor  Furu-
hjelm]  и  Йоханнес  Гуммерус  [Johannes  Gummerus]),
 4) 	Латвийский  с.-д.  союз  (2  делегата  во  главе  с
Эрнестом  Ролавсом  [Ernests  Rolavs]),
 5) 	Белорусская  социалистическая  громада  (1  де¬
легат),
 6) 	Грузинская  партия  с.-р.-федералистов  (Г.  Де-
канозов),
 7) 	Армянская  революционная  федерация  (Дро-
шак)  (3  делегата  во  главе  с  князем  X.  Лорис-
Меликовым),
 8) 	РСДРП-болыневики  (редакция  «Вперед!»)
(2  делегата  —  В.И.  Ленин  и  А.А.  Богданов),
 9) 	Бунд  (2  делегата  —  В.Д.  Медем  и  И.  Айзен-
штадт),
 10) 	Латвийская  СДРП  (Ф.А.  Розинып  [Розин])  и
 11) 	Армянская  с.-д.  рабочая  организация  (Г.  Тер-
Газарян).
 Таким  образом,  эсеры  могли  рассчитывать  на
поддержку  делегатов  семи  партий,  тогда  как  боль¬
шевики  —  не  более  четырех.  Гапон  вместе  с  секре¬
тарем,  публицистом  С.А.  Раппопортом  («Анским»),
присутствовал  на  конференции  как  частное  лицо  без

права  решающего  голоса.  Циллиакус  все  время  нахо¬
дился  в  Женеве,  но  из  соображений  конспирации  в
зале  заседаний  не  появлялся.  Поддерживая  в  то  же
время  постоянный  контакт  с  Акаси,  он  пытался  ру¬
ководить  работой  конференции  из-за  кулис,  с  помо¬
щью  денежных  приманок  из  Токио.  На  подготовку  и
проведение  самой  конференции  еще  в  середине  мар¬
та  Акаси  передал  финну  2  тыс.  фунтов  стерлингов83.
 Конференция,  которая  работала  в  женевском  Ко¬
оперативном  клубе  со  2  по  8/9  апреля  1905  г.,  откры¬
лась  острыми  дебатами.  Для  начала  латыш  Розинын,
а  вслед  за  ним  оба  делегата-болыпевика,  бундисты  и
армянский  социал-демократ  ультимативно  потребо¬
вали  удаления  представителей  Латвийского  с.-д.  со¬
юза,  ссылаясь  на  то,  что  эта  организация  существует
лишь  на  бумаге.  Подоплекой  демарша  марксистов  яв¬
лялось  то,  что  социал-демократическим  этот  «союз»
был  только  по  названию,  а  на  деле  примыкал  к  ПСР.
Однако,  под  давлением  эсеров,  протест  был  отклонен
на  том  основании,  что  законность  существования
этой  организации  в  свое  время  подтвердил  секрета¬
риат  II  Интернационала.  Затем  Ленин  придрался  к
отсутствию  на  конференции  представителей  ряда
с.-д.  партий  —  СДКПиЛ,  финляндской  рабочей  и
других,  сделав  вид,  что  не  знает,  что  на  приглашение
об  участии  те  ответили  отказом.  Следующим  объ¬
ектом  атаки  социал-демократов  стала  Финляндская
партия  активного  сопротивления.  Ленин  публично
усомнился  в  ее  праве  на  участие,  указав  на  ее  несоци¬
алистический  характер,  но  получил  отповедь  пред¬
седателя,  «бабушки  русской  революции»,  60-летней
 83 	Изнанка  революции.  Вооруженные  восстания  в  России
на  японские  средства.  СПб.,  1906.  С.  10-11.

Е.К.  Брешко-Брешковской  —  делегаты  самих  фин¬
ляндских  активистов  по-русски  не  понимали.
 Однако  прозвучавшие  контраргументы  и  доводы
на  эти  придирки  социал-демократов  нисколько  не
убедили.  Зачитав  напоследок  общее  заявление  про¬
теста,  на  второй  день  работы  конференции  (3  апре¬
ля)  представители  большевиков,  Латвийской  СДРП,
Бунда  и  Армянской  СДР  организации  демонстратив¬
но  покинули  зал  заседаний.  Ленин  вдогонку  назвал
конференцию  «игрушкой  в  руках  с.-р.»84,  и  эсеров¬
ские  лидеры  заключили,  что  большевики  явились
исключительно  для  того,  чтобы  парализовать  работу
межпартийного  форума  и  развалить  его85.  С  уходом
эсдеков  планы  единства  фронта  российских  револю¬
ционных  сил  рухнули  окончательно.
 Оставшиеся  представители  семи  организаций
много  времени  посвятили  обсуждению  националь¬
ного  вопроса,  проблеме  грядущего  государственного
устройства  России  и  непосредственным  целям  буду¬
щего  вооруженного  восстания.  В  итоге  наиболее  це¬
лесообразным  был  признан  федеративный  принцип
построения  российского  государства  при  условии
предоставления  Польше  и  Финляндии  полной  не¬
зависимости,  а  Кавказу  и  Прибалтике  —  широких
автономных  прав.  Цели  вооруженного  выступле¬
ния  соответствовали  «минимальным»  требованиям
программ  социалистических  партий.  Речь  шла  об
 84 	Ленин  В.И.  Поли.  собр.  соч.  Т.  10.  С.  181.  —  Речь  по  во¬
просу  о  практических  соглашениях  с  с.-р.  23  апреля  (6  мая)
1905  г.
 85 	О  подлинных  причинах  такого  поведения  Ленина  на
Женевской  конференции  см.:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская
война.  С.  222-227.
 119

установлении  в  России  демократической  республи¬
ки  и  созыве  Учредительного  собрания.  Все  эти  тре¬
бования  были  сведены  в  одну  общую  совместную
декларацию.  Вторую  декларацию  конференции  с
требованиями  борьбы  не  только  за  общедемокра¬
тические  преобразования,  но  и  против  современ¬
ной  буржуазно-капиталистической  эксплуатации
(включая  установление  8-часового  рабочего  дня  и
социализацию  земли)  подписали  только  делегаты-
социалисты.
 В  заключение  социалисты,  участники  конферен¬
ции,  пришли  к  еще  одной,  на  этот  раз  уже  секретной,
договоренности  (вероятно,  из  соображений  конспи¬
рации,  не  оформленной  в  виде  письменной  резолю¬
ции)  —  приступить  к  подготовке  вооруженного  вос¬
стания,  намеченного  на  июнь  1905  г.  Согласно  плану,
ядром  возмущения  должны  были  выступить  предва¬
рительно  вооруженные  рабочие-«гапоновцы»  с  тем,
чтобы  бунт  в  столице  сыграл  роль  детонатора  обще¬
имперского  восстания.  Социалистические  партии
обязывались  его  всемерно  поддержать,  практиче¬
ское  руководство  восстанием  возлагалось  на  ПСР86.
По  мнению  убежденного,  по  характеристике  Акаси,
«сторонника  крайних  мер»  Чайковского,  выдвиже¬
ние  эсеровской  партии  на  столь  ответственные  роли
было  не  менее  важно  и  для  нее  самой,  отчасти  все
еще  деморализованной  арестами  ее  петербургских
активистов  в  последних  числах  марта  1905  г.87
 «Женевская  конференция,  —  доносил  Акаси  в
Генштаб  12  апреля  1905  г.,  —  вынесла  решение  возло¬
жить  на  русского  царя  ответственность  за  прошлые
 120
 86 	Kujala  A.  March  Separately  —  Strike  Together.  P.  148-61.
 87 	Rakka  Ryusui.  P.  46.

и  будущие  кровопролития.  ...Большой  бунт  должен
начаться  в  июне,  так  что  оппозиция  прилагает  все
новые  и  новые  усилия,  чтобы  приобрести  оружие
и  взрывчатку.  День  восстания  еще  не  назначен,  но
будеть  безопаснее  переправить  оружие  морем.  На¬
дежный  источник  сообщает,  что  правительство  го¬
тово  компенсировать  Японии  траты  на  содержание
пленных...  Так  как  армия  находится  под  влиянием
оппозиции,  войска  в  столице  не  намерены  стрелять  в
восставших.  Крестьянское  движение  умеренно  про¬
грессирует.  Детали,  возможно,  представлю  через  не¬
делю,  когда  встречусь  с  источником»88.
 Окончание  работы  конференции  по  времени  со¬
впало  с  решением  Токио  выделить  крупные  средства
на  финансирование  русской  революции.  Об  этом
Акаси  не  замедлил  известить  Циллиакуса,  а  тот,  в
свою  очередь,  довел  долгожданную  весть  до  сведения
своих  конфидентов-революционеров.  Всех  охватила
эйфория.  Акаси  настолько  уверовал  в  свое  всесилие,
что  все  последующие  революционные  выступления
в  России,  включая  восстание  на  броненосце  «Потем¬
кин»,  так  или  иначе  относил  к  практическим  резуль¬
татам  конференции  в  Женеве,  то  есть,  в  конечном
счете  —  своей  собственной  деятельности.  «Дикань-
ский  [Азеф.  —  Авт.],  один  из  наиболее  могуществен¬
ных  лидеров  социалистов-революционеров,  —  писал
он  позднее  в  “Rakka  Ryusui”,  —  сообщил  мне,  что  от¬
правляется  в  Одессу  с  40  тысячами  иен,  дабы  обсу¬
дить  и  найти  способы  приобрести  оружие.  В  июне  он
вызвал  там  беспорядки,  а  затем  бежал  в  Москву.  Его
ученики,  кавказцы  [?]  Вакуленчук  и  Фельдман  орга-
 88 	GS  /  Zaigaibukan  hokoku.  №  1.  Акаси,  Стокгольм  —  Яма-
гата  в  Токио.  12  апреля  1905  г.
 121

низовали  мятеж  на  “Потемкине”,  за  которым  после¬
довало  восстание  всего  Черноморского  флота»89.  По
количеству  содержавшихся  в  них  ошибок,  передер¬
жек  и  неточностей  другие  высказывания  Акаси  этого
периода  не  уступали  только  что  процитированному.
 Однако  трезвый  взгляд  на  итоги  конференции
показывал,  что  преодолеть  разногласия  и  создать
по-настоящему  единый  российский  революционый
фронт  ей  не  удалось,  и  в  этом  смысле  она  окончилась
провалом.  Устная  договоренность  революционеров
о  координации  действий  в  июне  была  слишком  зыб¬
кой  и  являлась  лишь  частным  успехом  в  заданном
направлении.
 89  Rakka  Ryusui.  Р.  45-46.

ГЛАВА  VII.  ПОДГОТОВКА
ВООРУЖЕННОГО  ВОССТАНИЯ
 Проблема  первая:  на  что  употребить  субсидию?
 Это  может  показаться  странным,  но,  месяцами
добиваясь  денег  от  Токио,  российские  революцио¬
неры  до  последнего  момента  не  имели  ясного  пред¬
ставления,  на  что  конкретно  нужны  эти  средства,
кому  и  когда  их  надлежит  передать  и  как  потратить.
Эти  вопросы  явились  предметом  обсуждения  Акаси
и  Циллиакуса  сразу,  как  только  в  Стокгольме  стало
известно  об  апрельском  решении  токийского  Каби¬
нета  министров.
 25  апреля,  находясь  в  Париже,  финн  представил
японцу  набросок  первоочередных  трат  на  общую
сумму  в  23,3  тыс.  фунтов  стерлингов,  или  1,8  млрд
современных  иен  (сегодня  эквивалентных  560  млн
рублей).  В  записке  Циллиакуса,  в  оригинале  напи¬
санной  по-французски,  значилась  передача  эсерам
4  000  фунтов  стерлингов  в  Париже  на  необозначен-
ные  цели;  на  покупку  яхты  —  2  500  фунтов  (из  них
500  в  Лондоне  неуказанному  адресату);  500  фунтов
будущему  экипажу  яхты;  грузинским  федералистам
на  покупку  5  тыс.  стволов  —  2  000  фунтов;  эсерам  на
приобретение  1  тысячи  ружей  —  800  фунтов;  фин¬
ским  оппозиционерам-активистам  на  покупку  8  тыс.
стволов  —  6  400  фунтов;  польским  социалистам  на  те
же  цели  (приобретение  5  тыс.  ружей)  —  4  000  фунтов
 123

и,  наконец,  2  100  фунтов  эсерам  и  финнам  специаль¬
но  для  закупки  500  карабинов  «Маузер»90.
 «Как  усматривается  из  приведенной  записки
Циллиакуса91,  —  секретно  доносил  из  Парижа  в  Пе¬
тербург  директору  Департамента  полиции  чиновник
русской  контрразведки  И.Ф.  Манасевич-Мануйлов
15  мая  1905  г.,  —  японское  правительство  при  по¬
мощи  своего  агента  Акаси92  дало  на  приобретение
 14 	500  ружей  различным  революционным  группам
 15 	300  фунтов  стерлингов,  то  есть  382  500  франков.
Кроме  того,  им  выдано  4  000  фунтов  (100  000  фран¬
ков)  социалистам-революционерам  и  на  приобре¬
тение  яхты  с  содержанием  экипажа  4  000  фунтов
(100  000  франков)»93.
 Таким  образом,  первоначально  Циллиакус  пред¬
полагал  передать  львиную  долю  выделенных  Токио
средств  на  организацию  вооруженного  восстания,
покупку  оружия  и  его  доставку  в  Россию  именно
эсерам;  поляки,  грузины  и  финны  выступали  следом.
Для  того,  чтобы  объяснить  рядовым  революционе¬
рам  происхождение  столь  значительных  поступле¬
ний  в  партийные  кассы  (особенно  эсеровскую),  была
пущена  в  ход  легенда  о  том,  что  деньги  якобы  по¬
лучены  из  США  в  виде  частных  пожертвований  на
русскую  революцию.  Большевикам  же,  как  видим,  по
плану  Циллиакуса  не  доставалось  ничего.
 124
 90 	Эта  записка  Циллиакуса  попала  в  руки  русской  контр¬
разведки  и  позднее  была  факсимильно  воспроизведена  в  бро¬
шюре  «Изнанка  революции»  (с.  10-11).
 91 	В  документе  здесь  и  далее:  «Зиллиакус».
 92 	В  документе  здесь  и  далее:  «Акаши».
 93 	Цит.  по:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская  война...  С.  415
(Приложение).

Проблема  вторая:  как  перевести  деньги  в  Европу?
 В  интересах  конспирации  Токио  решил  напра¬
вить  субсидию  русским  революционерам  не  прямо
на  имя  Акаси,  а  в  обход  —  через  японскую  миссию  в
Лондоне,  тем  более  что  осенью  1904  г.,  как  мы  пом¬
ним,  военному  атташе  Утсуномия  уже  поручался
надзор  за  финансовыми  операциями  его  коллеги  из
Стокгольма.  Однако  на  этот  раз  на  Утсуномия  были
возложены  не  только  функции  «кассира»  и  «счето¬
вода»,  но  и  «аудитора»  —  ему  надлежало  вникать  во
все  тонкости  действий  Акаси  в  финансовой  сфере  и
тщательно  контролировать  производимые  им  рас¬
ходы,  блюдя  их  целесообразность  и  обоснованность.
Свои  отчеты  на  этот  счет  Утсуномия  обязывался  на¬
правлять  прямо  в  Генштаб94.  Таким  образом,  Акаси
был  лишен  права  расходовать  субсидию  Токио  по
своему  единоличному  усмотрению,  хотя  был  изве¬
стен  щепетильностью  и  аккуратностью  в  денежных
вопросах  (если  верить  слухам,  только  однажды  в
туалете  какого-то  европейского  вокзала  он  выронил
из  «набрюшника»  пару-тройку  сотен  рублей).  Как
мы  указывали  выше,  детальные  финансовые  отчеты
японского  полковника  не  сохранились.  Вместе  с  тем
известно,  что  в  декабре  1905  г.  с  собой  на  родину  он
привез  порядка  270  тыс.  иен  —  остаток  выделенного
ему  правительством  миллионного  кредита.
 25  апреля,  получив  шифрованную  телеграм¬
му  от  Акаси,  Утсуномия  с  семью  тысячами  фунтов
стерлингов  в  кармане  двинулся  в  Париж.  29  числа  91 * *91  Nagaoka  Gaishi  kankei  monjo:  kaikoroku  hen.  Tokyo,
 1989.  P.  247-49.  Акаси,  Париж  —  Нагаока  в  Токио.  21  февраля
 1905  г.
 125

офицеры  встретились  в  условленном  месте  (в  отеле
«  Интернациональ»  на  улице  Кастильон  близ  Триум¬
фальной  арки)  и  подробно  обсудили  ситуацию  с  фи¬
нансированием  революционеров.  Утсуномия  одоб¬
рил  намерения  Акаси  и  выдал  ему  всю  привезенную
из  Лондона  сумму.  Так  был  запущен  механизм  пере¬
дачи  Акаси  полученных  из  Токио  средств.
 Проблема  третья:  кого  субсидировать?
 Посетив  утром  2  мая  японскую  миссию  в  Париже,
в  три  часа  пополудни  того  же  дня  и  в  том  же  20-м
номере  парижского  отеля  «Интернациональ»  Ака¬
си,  по  предварительной  договоренности,  встретился
со  своим  давним  знакомым.  Это  был  представитель
грузинских  федералистов  Деканозов,  который  про¬
был  у  японца  до  6-ти  вечера.  Речь,  разумеется,  шла  о
состоянии  революционного  движения  в  России  и  ме¬
рах,  необходимых  для  его  оживления.  Впрочем,  для
характеристики  содержания  их  беседы  лучше  дать
слово  все  тому  же  И.Ф.  Манасевичу-Мануйлову.
Вместе  со  своим  агентом-французом  этот  русский
чиновник  сумел  подслушать  разговор  из  соседне¬
го  номера  и  дословно  записать  его  —  беседа  шла  на
французском  языке,  на  котором  Акаси,  по  отзыву
Мануйлова,  «выражается  хотя  и  свободно,  но  очень
медленно»:
 «Деканози  рисует  подробную  картину  положения
дел  в  России,  рассказывает  некоторые  эпизоды  из  ре¬
волюционного  движения,  особенно  останавливаясь
на  агитации  в  Грузии,  которую  Акаси  обещает  ему
поддержать...  Затем  разговор  переходит  на  долго  об¬
суждающийся  собеседниками  вопрос  о  необходимых
материальных  средствах.  Причем  Акаси  отсчитыва-

Вид  на  Rue  Castilione  от  Триумфальной  Арки
(начало  XX  в.)
 ет  125  ООО  франков,  которые  вручает  Деканози.  До
нас  явственно  доносится  шелест  кредитных  билетов.
В  заключение  уславливаются  относительно  псевдо¬
нимов  для  корреспонденции:  “Фредерик”  —  для  Де¬
канози  и  “Жорж”  —  для  Акаси»95.
 4  и  7  мая  в  ту  же  гостиницу  к  Акаси  являлся
Циллиакус.  На  этот  раз  расслышать  содержание
бесед  русскому  контрразведчику  из  своего  тайного
«убежища»  не  удалось  —  деловые  разговоры  велись
в  соседней  комнате.  «Известно  только,  —  доносил
Мануйлов,  —  что  свидания  эти  были  весьма  про¬
должительны;  что  после  первой  беседы  с  Циллиаку-
сом  Акаси  признал  нужным  отложить  свой  отъезд
 95 	Цит.  по:  Павлов  Д.Б.,  Петров  С.А.  Японские  деньги
и  русская  революция  //  Тайны  русско-японской  войны.  М.,
1993.  Приложение.  С.  11-12.
 127

Отель  «Интернационалъ»
 128
 и  что  после  второго  свидания,  состоявшегося  7  мая,
он...  отправил  в  Токио  шифрованную  телеграмму  в
200  слов,  за  которую  уплатил  1  500  франков.  Прово¬
жая  посетителя  до  дверей  гостиницы,  он  держался
перед  Циллиакусом  как  перед  лицом,  пользующим¬
ся  его  высоким  уважением».
 Сообщение  Мануйлова  соответствовало  дей¬
ствительности,  но  о  содержании  депеши  Акаси  он
мог  только  догадываться.  В  архиве  МИДа  в  Токио
сохранилась  пространная  секретная  телеграмма
Акаси  на  имя  Ямагата,  посланная  из  Парижа  имен-

но  7  мая  1905  г.  В  ней  японский  полковник  в  числе
прочего  сообщал:
 «Итог  собеседований  с  [представителями]  разных
партий  таков:  на  Кавказе  сохраняется  хаос.  Крестья¬
не  разоряют  государственные  фермы  и  отказываются
платить  налоги.  Продолжаются  индивидуальные  по¬
кушения;  правительство  бессильно  против  анархии,  в
будущем  ожидаются  новые  мятежи.  Польша  следует
за  примером  Кавказа.  Социал-демократическая  пар¬
тия  жаждет  организовать  летом  восстание.  Если  бы
многочисленные  малые  партии  имели  оружие,  ничто
не  смогло  бы  предотвратить  продолжения  борьбы.
Есть  некоторая  надежда  на  скорый  раскол  финской
умеренной  партии  и  выделение  из  нее  радикалов.
По  возвращении  я  представлю  подробный  доклад.
Социалисты-революционеры  сообщают,  что  груп¬
па  офицеров  в  количестве  140  членов  предложила
их  партии  сотрудничество.  Это  движение  могло  бы
перетянуть  на  сторону  революции  войска...  Все  пар¬
тии  ведут  закупки  оружия  в  Швейцарии,  в  Гамбурге
и  других  местах.  Ожидается,  что  нам  удастся  купить
старые  ружья  по  7  иен  за  штуку.  Как  я  уже  доклады¬
вал,  лидеры  уверены  в  успехе  летнего  выступления.
Но  польские  социалисты,  кавказцы  и  я  беспокоимся
на  этот  счет.  Пожалуйста,  поставьте  перед  собой  цель
передать  им  как  можно  больше  оружия...»96.
 «В  течение  пребывания  своего  в  Париже,  —  заклю¬
чал  свой  доклад  русский  контрразведчик,  —  полков¬
ник  Акаси  ежедневно  посещал  японское  посольство,
где  виделся  с  подполковником  Хисаматсу97,  но  осо¬
 96 	GS  /  Zaigaibukan  hokoku.  №  1.  Акаси,  Париж  —  Ямагата
в  Токио.  7  мая  1905  г.
 97 	В  документе  японский  военно-морской  атташе  во  Фран¬
ции  назван  «Гисаматсу».
 129

бенно  близок  был  с  капитаном  Такадзука98  99,  которого
несколько  раз  посетил  на  дому.  Он  дал  обед  персона¬
лу  посольства  в  Hotel  International  d’Jena;  наконец,
8  мая,  в  2  часа  пополудни  в  Hotel  Albe  он  имел  свида¬
ние  с  бароном  Суэмацу",  находившимся  тогда  про¬
ездом  в  Париже.  11  мая  в  8  ч.  40  м.  утра  Акаси  выехал
в  Лондон  через  Кале,  причем  на  Северном  вокзале
его  провожали  военный  и  морской  атташе»100.
 Как  показали  дальнейшие  события,  это  был  по¬
следний  раз,  когда  Акаси  так  надолго  задержался
в  своей  любимой  парижской  гостинице.  С  момен¬
та  вступления  операции  по  закупке  и  переправке  в
Россию  оружия  в  завершающую  стадию  он  реши¬
тельно  изменил  образ  жизни.  Сделав  своей  «штаб-
квартирой»  Лондон,  японец  стал  редко  засиживаться
на  одном  месте.  Для  связи  с  Циллиакусом  и  Декано-
зовым  он  пользовался  несколькими  каналами:  за¬
шифрованные  и  подписанные  псевдонимами  письма
и  телеграммы  шли  обычной  почтой,  либо  пересыла¬
лись  с  оказией  или  курьером;  в  качестве  резервных
«почтовых  ящиков»  использовались  японские  по¬
сольства  в  Швеции  и  во  Франции.  Особо  доверенные
 98 	Военного  атташе  Японии  во  Франции  Мануйлов  име¬
новал  «Такадсука».
 99 	В  документе:  «Суематсу».  Суэмацу  Кэнчо  (1855—
1920)  —  барон  (1895),  в  1878-1886  гг.  работал  в  японском
посольстве  в  Лондоне,  одновременно  учась  в  Кэмбридже.
С  1890  г.  депутат  японского  парламента,  с  1896  г.  член  Пала¬
ты  пэров,  в  1898  г.  министр  коммуникаций,  в  1900  г.  министр
внутренних  дел  Японии.  С  февраля  1904  г.  по  февраль  1906  г.
по  заданию  своего  правительства  находился  в  Великобрита¬
нии  с  пропагандистской  миссией.
 100 	Цит.  по:  Тайны  русско-японской  войны.  Приложение.
С.  18-19.

лица  Акаси  —  его  помощник  в  Стокгольме  майор  На-
гао  и  Такадзука  в  Париже  —  получали  и  пересылали
корреспонденцию  по  назначению.  В  общем,  начиная
с  мая  1905  г.,  Акаси  стал  трудиться  на  нужды  русской
революции  денно  и  нощно.  Его  переезд  в  Лондон
был  вполне  ожидаем  и  естествен  —  начиная  с  1902  г.
Великобритания  была  ближайшим  союзником  Япо¬
нии,  во  время  самой  войны  Лондон  вел  откровенно
прояпонскую  политику,  печать  и  общественное  мне¬
ние  этой  страны  целиком  были  на  стороне  Японии.
Наконец,  именно  в  британской  столице  постоянно
находился  держатель  токийских  субсидий  —  воен¬
ный  атташе  Утсуномия.
 Закупка  оружия  и  боеприпасов
 Покинув  11  мая  Париж,  Акаси  явился  в  Лондон.
До  начала  июня  он  снимал  номер  в  привокзальной
гостинице  «Чэринг  Кросс»  (Charing  Cross  hotel),  а
затем  перебрался  неподалеку,  в  маленький  и  мало¬
заметный  отель  «Крейвен»  (Craven  hotel).  Гостинич¬
ные  номера  Акаси  использовал  для  тайных  встреч  с
ближайшими  соратниками  —  Циллиакусом,  Дека-
нозовым,  Чайковским,  Гапоном.  Обставлено  все  это
было  крайне  конспиративно.  Так,  комнаты  Акаси  и
Циллиакуса  располагались  на  одном  этаже  «Charing
Cross»,  но  в  противоположных  концах  коридора  —
«очень  часто  навещая  друг  друга,  —  объяснял  си¬
туацию  Акаси,  —  мы  стремились  при  этом  избежать
внимания  публики»101;  Гапон  жил  в  той  же  гостини¬
це,  но  под  чужим  именем.
 В  середине  июня,  сразу  вслед  за  первой  на  новом
месте  встречей  с  Гапоном,  японец  поспешил  снова
 101  Rakka  Ryusui.  Р.  47.
 131

Отель  «Чэринг  Кросс»  (современный  вид)
 сменить  квартиру  и,  по  собственному  признанию,
«окончательно  законспирировался»:  «никто,  кро¬
ме  полковника  Утсуномия,  —  напишет  он  впослед¬
ствии,  —  не  знал  мой  новый  адрес»102.  После  ухода
японца  «в  подполье»  и  опираясь  на  полученные  от
него  полномочия,  практическую  сторону  закупок
оружия  и  организацию  его  переправки  в  Россию  воз¬
главил  Циллиакус.  Ответственным  за  приемку  гру¬
за  на  месте  был  намечен  Гапон;  эсеры  должны  были
обеспечить  организационную  сторону  вооруженного
восстания.  Однако  нити  всего  заговора  и  его  финан¬
сирование  по-прежнему  находились  в  руках  Акаси  и
Утсуномия.
 132
 102  Rakka  Ryusui.  Р.  47.

Г.Г.  Деканозов
 Как  мы  знаем,  вплотную  изучать  западноевро¬
пейский  оружейный  рынок  Циллиакус  начал  еще
в  марте  1905  г.  и  к  маю,  казалось,  вполне  овладел
информацией  на  этот  счет.  Когда  дошло  до  самих
закупок,  финн,  по  совету  Акаси,  не  стал  вступать  в
контакт  с  оружейными  заводчиками.  Вместо  этого
он  занялся  поисками  посредников,  которых  наце¬
ливал,  главным  образом,  на  списанное  вооруже¬
ние  и  в  больших  количествах.  Первое  делалось  по
соображениям  конспирации,  второе  —  по  причине
экономии  средств.  О  боевых  качествах  такого  ору¬
жия  и  участи  тех,  кто  будет  держать  его  в  руках,
никто  из  заговорщиков  не  задумывался.  «Покупать
вооружение  было  тяжелой  задачей,  —  вспоминал

позднее  Акаси.  —  Главным  образом  потому,  что  каж¬
дая  партия  предпочитала  свой  вид  оружия.  Рабочие
по  составу  партии,  как  социалисты-революционеры
и  польские  социалисты,  не  любили  ружья.  Напро¬
тив,  финны  и  кавказцы,  в  рядах  которых  было  мно¬
го  крестьян,  отдавали  предпочтение  именно  им»103.
Действительно,  купить  десятки  тысяч  винтовок  и
револьверов,  миллионы  патронов  к  ним  и  несколько
тонн  взрывчатых  веществ  так,  чтобы  об  этом  никто
не  узнал,  было  весьма  непросто.  Еще  сложнее  было
нелегально  доставить  все  это  из  Западной  Европы
в  Россию.
 Первыми  деловыми  партнерами  Циллиакуса  по
оружейной  части  стали  еврейские  коммерсанты  из
Гамбурга.  В  конце  мая  финн  заключил  с  ними  дого¬
вор  на  поставку  нескольких  тысяч  карабинов  Мау¬
зера,  но  тайные  информаторы  сообщили  Акаси  о  по¬
дозрительных  контактах  гамбургских  негоциантов
с  местным  российским  консулом.  В  итоге  в  первых
числах  июня  Циллиакус  оказался  вынужден  по¬
рвать  с  ними  отношения.  «Прокол»  финна  не  стал
фатальным  —  пока  он  вел  переговоры  в  Германии,
Деканозов  в  компании  с  грузинским  анархистом
князем  Варлаамом  Черкезовым  и  его  швейцарским
единомышленником  Евгением  Во  (Eugene  Baud)  с
санкции  Акаси  договаривались  о  закупке  несколь¬
ких  тысяч  винтовок  «Веттерли»,  недавно  снятых
с  вооружения  швейцарской  армии.  В  итоге  Е.  Во,
ссылаясь  на  знакомого  швейцарского  полковника,
сообщил  Деканозову  о  возможности  приобрести
15  тыс.  винтовок  «Веттерли»  и  двух  с  половиной
 134
 103  Rakka  Ryusui.  Р.  46.

С.  Таката
 миллионов  патронов  к  ним  непосредственно  на  ар¬
мейском  складе  в  Базеле.  Грузин  обсудил  вопрос  с
Акаси,  и  20  июня  договор  со  швейцарскими  военны¬
ми  о  покупке  всего  перечисленного  был  заключен.
Эта  партия  оружия  и  боеприпасов  предназначалась
для  переправки  в  Петербург.  Вскоре  тем  же  поряд¬
ком  был  подписан  секретный  контракт  на  поставку
еще  6  тысяч  винтовок  и  полутора  миллионов  патро¬
нов.  Эту  часть  груза  имелось  в  виду  направить  на
Кавказ.  В  интересах  конспирации  все  расчеты  были
произведены  наличными,  причем  в  качестве  поку¬
пателя  выступил  Деканозов,  которому  Акаси  загодя
выдал  необходимую  сумму.
 В  соответствии  с  контрактом  перед  отправкой
оружие  и  боеприпасы  сотрудники  швейцарского
арсенала  упаковали  самостоятельно.  В  середине

М.  Янагидани
 136
 июля  вновь  смазанные  и  запакованные  в  2,5  тысячи
ящиков  (срочно  добыть  их  тоже  оказалось  нелег¬
ко),  эти  винтовки  по  железной  дороге  Бо  перепра¬
вил  из  Базеля  в  голландский  Роттердам.  Получате¬
лем  груза  значилась  подставная  голландская  фирма
Cordonnerie  &  Со.  Предприятие  было  сопряжено
с  большим  риском  —  в  случае  разоблачения  тамо¬
женные  службы  Швейцарии  и  Голландии  имели  все
основания  изъять  этот  груз.  Скрытно  переправить
его  было  невозможно  уже  по  одному  тому,  что  для  его
перевозки  понадобилось  восемь  железнодорожных
вагонов.  Но  удивительным  образом  все  обошлось.
 Чтобы  застраховаться  от  последующих  осложне¬
ний  формального  характера,  а  значит,  и  неизбежной
скандальной  огласки  всего  дела,  Акаси  обратился  за
помощью  к  представителю  японской  фирмы  Таката

и  Ко  в  Европе  Янагидани  Минокити,  а  тот,  в  свою
очередь,  привлек  давних  бизнес-партнеров  своей
фирмы,  англичан  Дж.  Скотта  (J.K.  Scott)  и  Уатта
(Watt).  Англичане  сомнений  не  вызывали:  Скотт,
владелец  компании  «Белл»  (Bell),  до  этого  много  лет
прожил  в  Японии  и  постоянно  сотрудничал  с  осно¬
вателем  Таката  и  Ко,  Таката  Синдзо;  Уатт  был  его
ближайшим  партнером.
 Основанная  в  1881  г.  фирма  Таката  и  Ко  к  началу
XX  в.  превратилась  в  одну  из  крупнейших  японских
компаний,  которая  специализировалась  на  постав¬
ках  в  Японию  зарубежных  технологий  и  механиз¬
мов.  Детище  Таката  Синдзо  имело  сеть  филиалов  в
западноевропейских  странах,  благодаря  чему  успеш¬
но  выполняло  заказы  военного  и  военно-морского
ведомств  Японии  по  закупкам  военного  снаряжения
и  материалов.  Несмотря  на  тесные  контакты  с  то¬
кийским  истэблишментом,  зарубежные  представи¬
тели  этой  фирмы,  оберегая  репутацию  частной  ком¬
пании,  не  могли  действовать  по  прямым  указаниям
Акаси,  тем  более  —  в  коммерческих  операциях  столь
деликатного  свойства.  Другими  словами,  чтобы  за¬
ручиться  содействием  Янагидани,  Акаси  пришлось
ходатайствовать  перед  Генштабом104,  а  тому,  в  свою
очередь,  —  обращаться  в  головной  офис  компании  в
Токио.  Соответствующие  указания  Скотту,  вероят¬
но,  также  последовали  оттуда.  Дальнейшие  сложные
манипуляции  с  закупленным  в  Европе  оружием  яви¬
лись  плодом  конспираций  уже  многоопытных  слу¬
жащих  компании  Таката.
 104  Takata  shokai  Homepage  (http://www.takata-company.
co.jp).  Inaba  Chiharu,  Akashi  kosaku:  boryakuno  nichiro  senso.
Tokyo,  1995.  P.  149-51.
 137

«Дабы  обойти  всевозможные  формальные  пре¬
пятствия  и  во  избежание  огласки  имени  поставщи¬
ка  оружия,  —  писал  Акаси  в  своем  докладе,  —  через
представительство  фирмы  Таката  и  Ко  в  Роттердаме
был  арендован  какой-то  склад.  Здесь  и  хранилось
оружие,  присланное  из  Швейцарии  Бо,  вплоть  до  его
отправки  в  Лондон.  Когда  оружие  прибыло  в  Роттер¬
дам,  Уатт...  загрузил  им  большой  пароход,  который
направил  в  Английский  канал,  причем  по  докумен¬
там  груз  следовал  в  Манилу.  На  деле  оружие  пла¬
нировалось  перегрузить  на  борт  [парохода]  “Джон
Графтон”  за  пределами  Канала,  а  затем  двинуть  на
север  —  в  Балтийское  море...  Но  переброску  груза  в
Англию  приостановила  таможня.  Таката  и  Ко  вместе
с  Уаттом  понадобились  огромные  усилия,  чтобы  най¬
ти  выход  из  создавшегося  положения  и  добиться  раз¬
решения  на  отправку  оружия  в  Великобританию»105.
В  Лондоне  ящики  с  винтовками  Дж.  Скотт  разместил
на  складе  собственной  фирмы.
 Решение  транспортного  вопроса
 Следующим  шагом  стало  приобретение  кораблей-
перевозчиков  смертоносного  груза  и  поиск  команд
для  них.  Акаси  и  Циллиакус  рассчитывали  обой¬
тись  одним  грузовым  пароходом  и  парой  подсобных
парусно-паровых  судов.  Получив  от  японца  необхо¬
димые  средства,  финн  начал  с  покупки  яхт.  Обе  уда¬
лось  приобрести  в  Лондоне.  Первая  («Сесиль»)  была
пришвартована  в  одном  их  лондонских  яхт-клубов,
вторая  («Сизн»)  ждала  своего  часа  на  рейде  в  Рам-
сгейте.  Капитана  «Сизн»  нашел  Чайковский  из  числа
 138
 105  Rakka  Ryusui.  Р.  47.

норвежских  моряков,  а  управлять  «Сесилью»  Цил-
лиакус  пригласил  американца  Б.  Халла  (В.  Hall),  с
которым  был  знаком  еще  со  времен  японо-китайской
войны  1894-1895  гг.  В  дальнейшем  капитаны  этих
малых  судов  неоднократно  менялись.  О  командах
яхт  не  известно  ничего.
 Основной  «грузовик»,  перевозчик  оружия,  по  за¬
данию  Янагидани  в  Великобритании  подыскал  ан¬
гличанин  Уатт.  Им  стал  315-тонный  пароход  «Джон
Графтон»,  покупку  которого  согласился  оформить  на
свое  имя  лондонский  виноторговец  Роберт  Дикенсон
(R.R.  Dickenson),  доверенное  лицо  Чайковского  (Ака-
си  почему-то  считал  этого  англичанина  «казначеем»
всей  партии  социалистов-революционеров).  Деньги
Дикенсон  получил  от  Чайковского,  а  тот,  разумеет¬
ся,  —  от  Акаси.  «При  покупке  “Джона  Графтона”  так¬
же  возникли  громадные  трудности»106,  —  вспоминал
Акаси,  но  сделка  все-таки  состоялась.  28  июля  Ди¬
кенсон  передал  только  что  купленное  судно  в  аренду
американскому  анархисту  Мортону,  причем  «Джон
Графтон»  был  переименован  в  «Луну».  Затем  «остро
встал  вопрос,  под  каким  флагом  пароход  отправится  в
плавание,  —  писал  Акаси.  —  Датский,  шведский,  нор¬
вежский  или  британский  флаги  рисковали  привлечь
к  себе  внимание  на  Балтике.  Особенно  небезопасно
было  бы  использовать  шведский  или  норвежский
флаги,  поскольку  борьба  за  независимость,  которую
вела  тогда  Норвегия,  могла  привести  к  войне.  Так
же  трудно  было  в  короткий  срок  найти  подходящего
владельца  [парохода].  В  итоге  по  совету  Чайковского
мы  решили,  что  формальным  собственником  судна
 139
 106  Ibid.

Дж.  Нюландер
 останется  Дикенсон,  и  сам  корабль  выйдет  в  море
под  британским  флагом»107.
 Учитывая  характер  предстоявшего  ему  путеше¬
ствия,  перевозчику  оружия  требовался  решитель¬
ный  и  опытный  судоводитель,  хорошо  знакомый  с
водами  северной  Европы,  и  такой  же  отважный  эки¬
паж.  В  капитаны  «Джона  Графтона»  Циллиакус  про¬
чил  Джона  Нюландера  (John  W.  Nylander)  —  на  его
яхте  на  протяжении  нескольких  лет  он  нелегально
доставлял  революционную  литературу  из  Сканди¬
навии  в  Петербург.  Переговоры  с  ним  проходили  в
Стокгольме.  Нюландер  согласился  при  условии,  что
его  старшим  помощником  пойдет  финский  морской
офицер  Эрик  Саксен.  Здесь  же,  в  Швеции,  Циллиа¬
кус  привлек  в  команду  «Джона  Графтона»  несколько
 140
 107  Rakka  Ryusui.  Р.  49.

других  финских  эмигрантов.  20  июля  вся  группа  от¬
правилась  из  Стокгольма  в  голландский  Флиссин-
ген,  куда  из  Великобритании  должен  был  прибыть  и
сам  «Джон  Графтон»,  пока  —  со  старой  командой  на
борту.  Недостающую  часть  нового  экипажа  Циллиа-
кус  нашел  в  Лондоне.  В  основном  это  были  молодые
латышские  эмигранты,  которые  жаждали  сражаться
с  царизмом  с  оружием  в  руках,  и  английские  матро¬
сы.  Затруднения  с  оснащением  судна  необходимыми
документами,  а  его  команды  —  липовыми  морскими
сертификатами  вскоре  удалось  уладить.  В  результа¬
те  у  «Джона  Графтона»  появился  новый  капитан  —
им  стал  портовый  мастер  из  Виндау  литовский  со¬
циалист  Янис  Страутманис  (Janis  Strautmanis),
формально  нанятый  все  той  же  фирмой  Таката  и  Ко.
 В  общем,  к  концу  июля  1905  г.  многотрудные
приготовления  к  походу  «Джона  Графтона»  и  яхт
его  сопровождения  удалось  завершить.  Оставалось
лишь  гадать,  как  сложится  плавание  абсолютно
разных  и  в  большинстве  незнакомых  между  собой
людей,  многие  из  которых  не  обладали  опытом  и
навыками  мореходов  и,  как  потом  выяснилось,  со¬
вершенно  по-разному  представляли  себе  цели  всей
экспедиции108.
 108  Eino  Е.  Parmanen.  Taisteljen  kirja:  kuvauksia  itsenaisy-
ystaistelumme  vaiheista  sortovuosina.  Vol.  III.  Porvoo,  1939.
 P.  678-91.

ГЛАВА  VIII.  ДЕЛА  РОССИЙСКИЕ
 142
 Акаси  как  объект  наблюдения  петербургской
контрразведки
 Как  уже  известно  читателю,  выход  в  издательстве
Суворина  брошюры  «Изнанка  революции»  летом
1906  г.  и  отклик,  который  она  получила  на  Западе,
заставили  Токио  экстренно  отозвать  Акаси  из  Бер¬
лина,  куда  он  незадолго  перед  тем  был  направлен  в
качестве  военного  атташе.  Посланный  в  Германию
с  заданием  прощупать  настроения  в  послевоенной
России,  наш  герой  оказался  в  положении  «обер-
шпиона»,  прибывшего  в  Западную  Европу  возобнов¬
лять  свои  тайные  козни.  С  такой  репутацией  офи¬
циально  представлять  свою  страну  за  рубежом  было
уже  невозможно.  Однако  Акаси  больше  интересовал
не  демонический  ореол,  который  создала  вокруг  него
западная  пресса,  а  то,  как  и  откуда  российская  кон¬
трразведка  сумела  добыть  документы,  опубликован¬
ные  в  скандальной  брошюре  Суворина.  Тот  же  во¬
прос  волновал  и  бывших  соратников  Акаси  из  числа
российских  революционеров.
 О  пристальном  внимании  Петербурга  к  своей
персоне  Акаси  знал  давно.  Еще  в  конце  июля  1905  г.
некая  “M-me  Roland”  обратилась  к  нему  с  письмом
(что  особенно  неприятно  поразило  японского  пол¬
ковника,  —  по  его  самому  конспиративному,  «из¬
вестному  одному  Утсуномия»,  лондонскому  адресу

Изнанка
 &еволюцш
 ВООРУЖЕННОЕ  ВОЗСТАШЕ
 ВЪ  РОССИИ
 НА  ЯПОНСКШ  СРЕДСТВА
 С.-ПВТИРБУ  РГЪ
1906
 Обложка  брошюры  «Изнанка  революции»
 и  с  указанием  на  конверте  его  настоящего  имени  и
воинского  звания),  в  котором  просила  о  личном  сви¬
дании.  Встреча  состоялась  спустя  несколько  дней  в
11  утра  в  Париже  на  Елисейских  полях.  «Ко  мне  по¬
дошла  женщина  лет  40...  и  сказала:  “Я  жена  одного  из
агентов  охраны.  Теперь  я  рассталась  с  мужем.  Если
Вы  заплатите  мне  400  фунтов  стерлингов,  я  расска-

жу  Вам  о  секретах  охраны”»,  —  вспоминал  Акаси  в
“Rakka  Ryusui”.
 Полковник  заплатить  обещал,  и  в  ответ  услышал:
«Знаете  ли  Вы,  что  Вы  находитесь  под  пристальным
наблюдением  охраны?  Они  не  спускают  с  Вас  глаз,
где  бы  Вы  ни  находились.  Шеф  охраны  Мануйлов  уже
видел  Вас  сегодня  в  8  утра  прогуливающимся  у  Три¬
умфальной  арки  и  сообщил,  что  Акаси  прибыл.  Вы  со¬
трудничаете  с  лидерами  нигилистов,  такими  как  Цил-
лиакус  и  Деканози...  Насколько  я  осведомлена,  Вам  не
вполне  удалась  сделка  с  покупкой  оружия  в  Гамбурге
у  некоего  Франка...  Известно  ли  Вам,  что  письмо,  ко¬
торое  Вы,  подписавшись  “Жоржем”,  отправили  Де-
канозову  в  известный  день,  было  вскрыто  охраной?...
Мы  знаем,  что  вы  вплотную  занимаетесь  закупками
оружия,  но  в  данный  момент  еще  не  решили,  покупать
ли  его  в  Гамбурге  или  где-то  еще...  Вам  следует  быть
чрезвычайно  осмотрительными  при  покупке  оружия...
А  еще  хочу  Вам  сказать,  что  русские  уже  расшифрова¬
ли  японский  дипломатический  код»109.
 Потрясенный  Акаси  поспешил  сообщить  о  рас¬
крытии  японского  дипломатического  шифра  по¬
сланнику  Мотоно,  а  сам  решил  удвоить  меры  предо¬
сторожности.  Мотоно  в  свою  очередь  немедленно
передал  неприятное  известие  о  шифре  в  Токио,  и  в
тот  же  день,  8  августа,  японское  правительство  за¬
претило  впредь  использовать  раскрытый  код.  Теперь
в  Берлине,  обсудив  ситуацию  с  Циллиакусом  и  про¬
анализировав  содержание  суворинской  брошюры,
Акаси  окончательно  утвердился  во  мнении,  что  глав¬
ный  источник  информации  Петербурга  находился  в
Париже.  Во  всяком  случае,  именно  там  вскрывалась
 144
 109  Rakka  Ryusui.  Р.  48-49.

его  и  финна  корреспонденция  (при  этом  и  Циллиа-
кус,  и  Акаси  припомнили  случаи  задержек  в  достав¬
ке  французами  почты).  Становилось  очевидно,  что
французкая  контрразведка  действовала  заодно  с  рус¬
ской  —  вопреки  официальному  заявлению  Парижа  о
том,  что  французская  полиция  не  сотрудничает  ни  с
какой  зарубежной  организацией  того  же  профиля.
 Действительно,  в  июле  1904  г.  в  составе  Осо¬
бого  отдела  Департамента  полиции  российского
МВД  было  создано  специальное  секретное  подраз¬
деление  —  «Отделение  по  розыску  о  международном
шпионстве»,  которое  возглавил  И.Ф.  Манасевич-
Мануйлов.  Незадолго  до  этого  Мануйлов  вернулся
из  командировки  в  Париж,  в  ходе  которой  при  содей¬
ствии  французских  спецслужб  сумел  наладить  тайное
изъятие  документов  из  тамошней  японской  дипло¬
матической  миссии.  Впоследствии  та  же  француз¬
ская  тайная  полиция  помогла  Мануйлову  внедрить
своих  агентов  в  посольства  Японии  в  Гааге,  Лондоне,
Вене  и  Стокгольме,  а  также  организовать  внутреннее
и  наружное  наблюдение  за  сотрудниками  японских
консульств  в  Амстердаме,  Антверпене,  Марселе  и  т.д.
В  общем,  уже  к  середине  1904  г.  Мануйлов  завоевал
в  российском  полицейском  ведомстве  репутацию
«заведующего  японскими  делами»110.
 В  октябре  1904  г.  директор  Департамента  по¬
лиции  распорядился  о  его  новой  командировке  в
Париж.  На  этот  раз  перед  контрразведчиком  была
поставлена  задача,  не  теряя  связей  с  французами,  ор¬
ганизовать  собственное  «разведочное  бюро  в  Вене  и
Париже  по  наблюдению  за  действиями  японцев»111.
 110  Цит.  по:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская  война.  С.  211.
 1,1  Цит.  по:  Там  же.
 145

И.Ф.  Манасевич-Мануйлов
 146
 Обосновавшись  в  Париже,  вскоре  Мануйлов  имел
в  своем  распоряжении  уже  десяток  постоянных
агентов-французов.  Наблюдение  за  Деканозовым
и  перлюстрация  его  корреспонденции  с  помощью
французских  почтовых  чиновников  вывели  русско¬
го  контрразведчика  сначала  на  Циллиакуса,  а  затем
и  на  самого  Акаси.  В  ноябре  1904  г.  в  Департамен¬
те  полиции  было  заведено  особое  секретное  дело
«О  предосудительной  против  России  деятельности
японского  полковника  Акаши  и  его  сотрудников  Де-
канози,  Зильякуса  и  др.»,  основанное  на  донесениях
Мануйлова.
 Японские  дипломаты  в  Западной  Европе  пыта¬
лись  обзавестись  собственной  охранной  службой,  со¬
ставленной  из  тех  же  французов.  Сведения  о  них  от-

рывочны  и  разрозненны  —  оберегая  интересы  своей
агентуры,  японцы  избегали  называть  их  имена  даже
в  своей  секретной  переписке.  Известны  по  край¬
ней  мере  двое  таких  агентов  —  бывший  сотрудник
французского  «Разведочного  бюро»  Ляжу  (Lajoue),
нанятый  летом  1904  г.  специально  для  организации
«внутреннего  освещения»  российских  западноев¬
ропейских  миссий,  и  некто  Шарль  Бруа  (Charles
Brouard)112.  Подробности  их  работы  ни  японские,
ни  русские  источники  не  сообщают.  Однако  учиты¬
вая,  что  оба  сразу  попали  в  разработку  французских
спецслужб  с  последующей  передачей  полученных
данных  в  русский  Департамент  полиции,  с  большой
долей  вероятности  можно  утверждать,  что  их  дея¬
тельность  не  принесла  японской  стороне  ожидаемых
результатов.
 Для  иллюстрации  методов  работы  агентуры  рос¬
сийского  контрразведчика  укажем,  как  было  орга¬
низовано  наблюдение  за  Акаси  в  номере  парижской
гостиницы  «Интернациональ»  в  начале  мая  1905  г.
 Едва  японский  полковник  обосновался  в  комна¬
те  20  этого  отеля  (он  прибыл  туда  28  апреля  1904  г.),
как  уже  30  числа  соседний  19-й  номер  занял  агент
Мануйлова.  На  нижеприведенной  схеме  видно,  как
происходило  прослушивание  его  бесед  с  революцио¬
нерами  на  практике.  Когда  комната  Акаси  пустова¬
ла,  российская  агентура  негласно  обследовала  багаж
японского  полковника  и  копировала  заслуживаю¬
щие  внимания  документы.  Таким  образом,  тайная
переписка  Акаси  и  содержание  его  приватных  разго-
 112  ГА  РФ.  Ф.  102.  ДП  ОО.  Оп.  316.  1904-Н.  Д.  1.  Ч.  4.
Л.  30.  —  Донесение  И.Ф.  Манасевича-Мануйлова  директору
Департамента  полиции.  7  октября  1904  г.
 147

Схема  прослушивания  номера  Акаси  в  гостинице  «Интер¬
национале»,  представленная  Мануйловым  при  очередном
докладе  директору  Департамента  полиции
 воров  с  российскими  революционерами  становились
досконально  известны  в  Петербурге.  Прибавим  к
этому  негласный  контроль,  который  службе  Мануй¬
лова  с  помощью  французских  почтовиков  удалось
установить  за  перепиской  японской  миссии  в  Пари¬
же  с  токийским  МИДом.  Более  того,  с  1904  г.  в  со¬
ставе  тайной  полиции  Франции  начал  действовать
собственный  отдел  дешифровки,  в  котором  в  числе
прочих  обрабатывались  сообщения  японских  дипло¬
матов  в  Токио.  После  расшифровки  содержание  этих
148  телеграмм  также  передавалось  в  Петербург.

Все  это  делалось  с  ведома  и  при  полном  попу¬
стительстве  французских  властей  —  в  вопиющем
противоречии  с  официально  объявленным  Пари¬
жем  нейтралитетом  в  русско-японской  войне,  но
вполне  в  духе  союзнических  отношений,  которые
были  установлены  между  Францией  и  Россией  еще
в  1893  г.  У  Парижа  имелись  и  собственные  мотивы
для  повышенного  интереса  к  японцам.  Во-первых,
Франция,  похоже,  была  сама  не  прочь  со  временем
поучаствовать  в  урегулировании  русско-японского
конфликта  и,  таким  образом,  укрепить  свои  позиции
в  дальневосточном  регионе  в  политическом  отно¬
шении;  во-вторых,  необходимо  было  принять  в  рас¬
чет  интересы  французских  торгово-промышленных
кругов  на  Дальнем  Востоке,  а  значит,  —  быть  осве¬
домленным  о  планах  и  намерениях  ключевых  «игро¬
ков»  региона,  включая  Японию;  в-третьих,  Париж
как  крупнейший  внешний  кредитор  России  не  мог
допустить  ее  военного  поражения.  Наконец,  провал
Петербурга  на  Дальнем  Востоке  грозил  нарушить
хрупкий  баланс  сил,  сложившийся  к  тому  времени
в  Европе,  ослабив  русско-французский  альянс  и
дав,  таким  образом,  преимущество  странам  будуще¬
го  Тройственного  союза.  По  всем  этим  причинам  за¬
верения  о  содействии  российским  спецслужбам  из
уст  президента  республики  и  ключевых  министров
кабинета  в  ходе  своего  неофициального  визита  в
Париж  в  ноябре  1904  г.  получил  директор  Департа¬
мента  полиции  А.А.  Лопухин.
 Тайные  услуги  французов  щедро  оплачивались
из  российской  казны.  Обобщающих  сведений  на  этот
счет  нет,  однако  известно,  что  за  помощь  в  слежке  за
японскими  дипломатами  в  западноевропейских  сто¬
лицах  французские  полицейские  выставляли  своим
 149

русским  коллегам  счета  в  размере  от  8  до  100  тыс.
франков113  (или  от  10  до  120  млн  современных  ру¬
блей).  И  это  —  без  учета  трат  самой  мануйловской
секретной  службы,  бюджет  которой  составлял  от
45  до  70  тыс.  руб.  в  год.  Возникает  вопрос:  а  были  ли
оправданы  столь  значительные  расходы?
 Находясь  в  Париже,  Мануйлов  представил  свое¬
му  начальству  переписку  японских  дипломатов  во
Франции,  Англии  и  Голландии  (точнее,  ту  часть  их
корреспонденции,  которую  в  виде  набросков  и  чер¬
новиков  можно  было  тайком  изъять  из  посольских
мусорных  корзин),  отдельные  донесения  в  Токио
военных  и  морских  атташе  из  Парижа  и  Брюсселя,
документы  японских  консульств  в  Амстердаме  и
Марселе.  Дипломатический  шифр,  о  котором  рас¬
сказала  Акаси  “M-me  Roland”,  представлял  собой
кодовые  книги,  выкраденные  агентом  Мануйлова  из
японской  миссии  в  Гааге,  а  затем  отснятые  на  фото¬
пленку  и  переправленные  в  Петербург.  Всю  добытую
таким  образом  документацию  Мануйлов  направлял
в  Петербург,  в  Департамент  полиции.  После  перево¬
да  японозычных  материалов  на  русский  язык  (прав¬
да,  документы,  написанные  скорописью,  в  России
читать  тогда  не  умели),  петербургские  чиновники
их  сортировали  и  анализировали.  Бумаги  японских
дипломатов,  которые  содержали  серьезные  общепо¬
литические  или  военные  сведения,  направлялись  в
МИД,  в  военное  или  военно-морское  ведомства;  наи¬
более  важная  информация  ложилась  на  стол  импера¬
тора.  Все  остальное  шло  в  полицейскую  разработку.
 150
 1,3  ГА  РФ.  Ф.  102.  ДП  ОО.  Оп.  316.  1904—11.  Д.  1.  Ч.  4.
Л.  76.  —  Донесение  И.Ф.  Манасевича-Мануйлова  директору
Департамента  полиции.  14  октября  1904  г.

Так,  сведения  Мануйлова  о  взаимодействии  грузин¬
ских  революционеров-эмигрантов  с  Акаси  легли  в
основу  циркулярных  указаний  Петербурга  полицей¬
ским  властям  Тифлиса.
 Однако  примерно  с  весны  1905  г.  сообщениям
Мануйлова  в  Департаменте  полиции  перестали  до¬
верять.  Отчасти  в  этом  был  виноват  он  сам.  И  ранее
имевший  репутацию  человека  морально  нечисто¬
плотного,  способного  на  подлог  и  мошенничество,  в
1905  г.  наряду  с  вполне  правдивой  и  государствен¬
но  важной  информацией  о  начинаниях  Акаси  и  его
сообщников,  Мануйлов  завалил  свое  начальство
огромным  количеством  документов,  которые  при
ближайшем  рассмотрении  оказались  «склеенными
обрывками  бумаг  на  японском  языке  из  японских
миссий  в  Париже  и  Гааге»,  «лишенными,  —  по  отзыву
чиновников  Департамента,  —  всякого  значения»114.
Ситуация  усугубилась  еще  больше,  когда  в  мар¬
те  1905  г.  кресло  директора  Департамента  вместо
Лопухина  занял  бесцветный  судейский  чиновник
С.Г.  Коваленский.  По  словам  хорошо  осведомленной
петербургской  официозной  газеты  «Новое  время»,
«новый  директор  Департамента  полиции  Ковален¬
ский  ничего  не  сделал  для  улучшения  розыска.  Он
относился  к  этому  делу  более  чем  легкомысленно.
Рассказывают,  что  им  было  получено  донесение  об
отправке  из  Лондона  в  Финляндию  оружия  для  под¬
готовлявшегося  в  то  время...  восстания,  причем  ука¬
зывались  и  лица,  занимавшиеся  этим  делом.  Кова¬
ленский  продержал  у  себя  это  донесение  в  течение
трех  недель,  и  только  случайно  судно,  севшее  на  мель
 114
 151
 214.
 Цит.  по:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская  война...  С.  213-

в  Финляндии,  не  доставило  для...  революционеров
динамита  и  оружия»115.
 В  общем,  Департамент  полиции,  хотя  был  впол¬
не  добротно  осведомлен  агентурой  Мануйлова,  не
сделал  ровным  счетом  ничего  для  предотвращения
закупок  оружия  в  Западной  Европе  и  доставки  его
контрабандой  в  Россию.  В  результате  вся  подготовка
экспедиции  «Джона  Графтона»  прошла  мимо  внима¬
ния  Петербурга,  и  о  появлении  в  российских  водах
груженого  оружием  парохода  революционеров  здесь
узнали  в  последний  момент.  Причем  все  это  —  в  раз¬
гар  русской  революции.
 Крест  на  полицейской  карьере  Мануйлова  поста¬
вило  появление  в  руководстве  Департамента  поли¬
ции  его  давнего  недруга  П.И.  Рачковского.  28  июня
1905  г.,  по  представлению  последнего,  всесильный
товарищ  министра  внутренних  дел  Д.Ф.  Трепов  рас¬
порядился  отозвать  Мануйлова  из  Парижа.  Свое  по¬
следнее  донесение  оттуда  Мануйлов  отправил  11  ав¬
густа  1905  г.,  затем  вернулся  в  Петербург,  а  менее  чем
через  год  был  и  вовсе  уволен  из  полиции.
 Дешифровка  в  Сюртэ  Женераль
 Парижскую  организацию,  которая  сотрудничала
с  русской  тайной  полицией  в  слежке  за  японцами  в
странах  Западной  Европы,  в  российских  полицей¬
ских  кругах,  как  правило,  именовали  «Французским
разведочным  бюро».  Однако,  строго  говоря,  в  начале
XX  в.  структуры  с  таким  названием  в  составе  фран¬
цузского  правительства  не  существовало.  Кроме  того,
в  донесениях  Мануйлова  упоминается  некий  Моро
 152
 115  Цит.  по:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская  война...  С.  254.

(Moreau)  как  шеф  этого  «Бюро»,  которому  русский
контрразведчик  якобы  выплачивал  крупные  суммы
за  информацию  о  деятельности  японцев116.  Все  по¬
пытки  автора  этих  строк  отыскать  и  идентифици¬
ровать  полицейского  чиновника  с  таким  именем  (а
розыски  велись  широким  фронтом  —  в  Националь¬
ных  архиве  и  библиотеке  Франции,  в  Архиве  МВД  и
других),  увы,  не  увенчались  успехом.
 Контроль  за  иммиграцией  и  слежка  за  иностран¬
цами  во  Франции  в  те  годы  были  возложены  на
структурное  подразделение  Министерства  внутрен¬
них  дел  и  религии  (Ministere  de  Interieur  des  Cultes)
под  названием  Сюртэ  Женераль  (Surete  General),
если  быть  более  точным  —  на  второе  бюро  этого
французского  аналога  петербургского  Департамен¬
та  полиции117.  Перехват  корреспонденции  японской
дипломатической  миссии  в  Париже  эта  организация
начала  в  марте  1904  г.  В  результате  среди  докумен¬
тов  Сюртэ  Женераль,  которые  также  хранятся  во
французском  Национальном  архиве,  имеется  папка  с
зашифрованными  японскими  телеграммами118.  Они
представляют  собой  рукописные  тексты  без  прило-
 116 	См.,  напр.:  ГА  РФ.  Ф.  102.  ДП  ОО.  Оп.  316.  1904-П.
Д.  1.4.  4.  Л.  76.  —  Донесение  И.Ф.  Манасевича-Мануйлова
директору  Департамента  полиции.  14  октября  1904  г.
 117 	Almanach  National,  pour  1904.  Paris,  1904.  P.  147.  Боль¬
шой  массив  донесений  и  других  документов,  посвященных
эмигрантам  (особенно  П.А.  Кропоткину  и  Г.В.  Плеханову),
сосредоточен  в  фонде  Общей  полиции  парижского  Нацио¬
нального  архива  (F7:  Police  Generale,  Archives  Nationales,
Paris).  Подробнее  см.:  Michel  Lesure,  Les  Soucres  de  L’Histoire
de  Russie  aux  Archives  Nationales.  Paris,  1970.  P.  67-71.
 118 	См.,  напр.:  Telegrammes  chiffres,  19  Fevrier  —  27  Mars
1904,  Chiffre  secret.  N2  6.  D.  F7-12829,  Archives  Nationales,  Paris.
 153

жения  дешифрантов  и  даже  косвенного  указания  на
их  расшифровку.
 Франкоязычные  дешифранты  26-ти  депеш  япон¬
ских  дипломатов  нам  удалось  обнаружить  лишь  в
бумагах  министра  иностранных  дел  Т.  Делькассэ  в
архиве  французского  МИД  (Papiers  Delcasse,  Archies
du  Ministere  des  Relations  Exterieures).  Самый  ран¬
ний  из  них  датирован  9  декабря  1904  г.,  последний
относится  ко  времени  Цусимского  сражения  и  по¬
мечен  29  мая  1905  г.  Эти  материалы  представляют
собой  рукописные  или  машинописные  тексты  на
рыхлой  бумаге,  скопированные  методами  фотопе¬
чати  (цианотипией),  либо  на  мимеографе  и  с  при¬
ложением  записок,  суммирующих  содержание  до¬
кументов119.  По  своему  содержанию  машинописные
тексты  идентичны  тем,  что  хранятся  в  российских
полицейских  аривах  как  японские  дешифранты.  Их
французское  (от  Сюртэ  Женераль)  происхождение
подтверждает  и  «шапка»  этих  документов120.  Все  это
неопровержимо  свидетельствует  о  том,  что  телеграм¬
мы  японских  дипломатов,  перехваченные  и  расшиф¬
рованные  Сюртэ  Женераль,  передавались  во  фран¬
цузский  МИД,  а  затем  переправлялись  российским
полицейским  властям121.
 154
 Комура,  Токио  —  в  японское  посольство  в  Париже.  8  марта
1904  г.;  Игути  Сосо  —  Хисаматцу  в  Париж.  7  марта  1904  г.
 119 	«France-Russie,  1898-1914»,  Papiers  Delcasse.  Vol.  11,
Archies  du  Ministere  des  Relations  Exterieures,  Paris.
 120 	The  memorandum  by  the  director  of  Surete  Generate  on
3  April  1905,  «France-Russie,  1898-1914».
 121 	Komura  in  Tokyo  to  Motono  in  Paris,  telegram  №  275  on
9  Nov.  1904,  Hayashi  (Tadasu)  in  London  to  Motono,  transmitted
telegram  №  174  from  Tokyo,  «France  —  Russie,  1898-1914».

В  бумагах  французской  полиции  сохранился  до¬
клад  с  описанием  организации  и  методов  работы
криптографической  службы  (Service  Criptographique)
Сюртэ  Женераль.  Доклад  написан  в  форме  воспоми¬
наний  руководителя  службы  Гаверна  (Haverna),  кото¬
рый,  в  числе  прочего,  приводит  сведения  о  том,  как  в
1904  г.  была  организована  координация  работ  дешиф¬
ровщиков  во  французской  полиции,  армии  и  в  МИДе.
Из  доклада  следует,  что  при  содействии  специалиста-
криптолога  майора  Базери  (Bazeries)  французам  в  об¬
щей  сложности  удалось  перехватить  и  расшифровать
около  1600  секретных  японских  депеш.  Затем  часть
этих  дешифрантов  через  руководителя  службы  про¬
токола  МИД  Моллара  (A.G.J.  Mollard)  передавалась
министру  Делькассэ,  а  также  министру  внутренних
дел  Рене  Вальдек-Руссо  (R.  Waldeck-Rousseau),  по
указанию  которого  через  Мануйлова  они  в  итоге  на¬
правлялись  в  союзный  Парижу  Петербург122.
 Майор  Этьен  Базери  известен  как  великий  прак¬
тик  криптографии,  в  1891  г.  изобретший  шифроваль¬
ный  «цилиндр  Базери»,  который  был  внедрен  в  армии
США  в  1922  г.  Если  бы  не  он,  секретные  японские  де¬
пеши,  вероятно,  расшифровать  бы  и  вовсе  не  удалось.
Уже  упомянутый  тайный  осведомитель,  внедренный
(не  исключено,  что  по  совету  того  же  Базери)  в  мис¬
сию  Японии  в  Гааге,  как  мы  уже  знаем,  добыл  алфа¬
витный  дипломатический  код,  который  затем  был
переведен  на  французский  язык.  С  помощью  этого
кода  Сюртэ  Женераль  успешно  расшифровывала
 122 	Haverna,  «Note  sur  I’Organisation  et  le  Foncctionnement
du  Service  Criptographique  de  la  Siirete  Generale»,  7  Sep.
1917,  Notes  sur  les  polices  ёtгangёгes  fonctionnant  en  France,
D.F7-14605,  Archives  Nationales,  Paris.

телеграммы  японских  дипломатов,  предварительно
организовав  их  перехват  на  парижском  почтамте.  За¬
тем  дешифранты  двигались  по  указанной  выше  це¬
почке,  попадая  в  итоге  через  Мануйлова  в  Петербург
без  каких-либо  изменений.  Благодаря  этому,  Особый
отдел  российского  Департамента  полиции  не  имел
нужды  в  создании  собственной  криптографической
службы,  в  случае  с  японскими  депешами  из  западно¬
европейских  стран  питаясь  исключительно  плодами
трудов  своих  французских  коллег123.
 В  итоге  согласно  позднейшему  отзыву  Депар¬
тамента  полиции,  в  Петербурге  уже  с  конца  1904  г.
имели  возможность  «осведомляться  о  содержании
всех  японских  дипломатических  сношений»124.  Бла¬
годаря  содействию  французских  властей  и  агентуре
Мануйлова,  русское  правительство  было  неплохо
информировано  о  деятельности  Акаси,  его  коллег-
дипломатов  и  соратников-революционеров.  Не  уди¬
вительно,  что  по  окончании  русско-японской  войны
французские  агенты  Мануйлова  были  награждены
русскими  орденами.
 «Заграничная  агентура»  Департамента  полиции
и  Азеф
 Секретная  организация,  созданная  в  1904  г.  Ма-
нуйловом,  была  не  единственным  зарубежным  под¬
разделением  царской  полиции,  которая  занималась
слежкой  за  Акаси  и  его  сподвижниками.  По  стечению
 156
 123 	Inaba  Chiharu,  Franco-Russian  Intelligence  Collaboration
against  Japan  during  the  Russo-Japanese  War,  1904-05,  Japanese
Slavic  and  East  European  Studies.  Vol.  19.  1998.  P.  1-23.
 124 	Цит.  по:  Павлов  Д.Б.  Русско-японская  война.  С.  212.

обстоятельств,  ту  же  работу  параллельно  выполняла
«Заграничная  агентура»  —  центральный  орган  Депар¬
тамента  полиции  по  негласному  наблюдению  за  дея¬
тельностью  российских  революционеров-эмигрантов,
формально  никак  не  связанный  с  контрразведкой.
С  момента  основания  летом  1883  г.  и  вплоть  до
упразднения  в  1917  г.  эта  «Агентура»  базировалась  в
Париже,  в  здании  российского  посольства.
 В  1884-1902  г.  «Заграничную  агентуру»  воз¬
главлял  П.И.  Рачковский,  по  отзывам  современ¬
ников,  «прирожденный  сыщик,  комбинатор  и
авантюрист»125.  Помимо  выполнения  прямых  поли¬
цейских  обязанностей,  Рачковский  прославился  при¬
частностью  к  фабрикации  известной  антисемитской
фальшивки  —  «Протоколов  сионских  мудрецов»,  а
также  своими  широкими  связями  в  политических,
финансовых  и  полицейских  кругах  Франции.  Во
многом  благодаря  его  «наследству»  в  годы  русско-
японской  войны  русская  контрразведка  беспрепят¬
ственно  действовала  на  территории  Французской
республики,  успешно  и  продуктивно  сотрудничая  с
французскими  властями.
 В  1902-1905  гг.  «Заграничной  агентурой»  за¬
ведовал  Л.А.  Ратаев.  Этот  жандармский  офи¬
цер  отличался  от  своего  предшественника  мно¬
гим,  но  только  не  методами  работы  с  секретной
агентурой.  Если  лучшим  учеником  Рачковского
считался  А.М.  Гартинг-Ландезен,  в  молодости  —
революционер-эмигрант  и  провокатор,  со  временем
превратившийся  в  значительную  полицейскую  ве¬
личину,  то  гордостью  Ратаева  был  агент  по  кличке
«Иван  Виноградов»  или  просто  «Иван».  Под  этими
 125 	Цит.  по:  Перегудова  З.И.  Политический  сыск  в  России
(1880-1917).  М.,  2000.  С.  146.
 157

псевдонимами  скрывался  Е.Ф.  Азеф  —  член  ЦК
эсеровской  партии,  руководитель  его  центрального
террористического  отряда  и,  одновременно,  много¬
летний,  с  1893  г.,  секретный  сотрудник  Департамен¬
та  полиции.  Позднее  современники  назвали  его  за
это  «великим  провокатором».  Именно  Азеф,  часто
бывая  за  границей,  вывел  руководителя  «Загранич¬
ной  агентуры»  на  след  Циллиакуса,  а  затем  и  Акаси.
Благодаря  его  донесениям  в  Департаменте  полиции
были  подробно  осведомлены  об  обеих  межпартий¬
ных  конференциях,  проведенных  в  1904-1905  гг.  в
Париже  и  Женеве  на  японские  деньги,  и  о  планах
революционной  эмиграции,  включая  ее  боевые  и
террористические  начинания  в  России.
 Впервые  о  планируемой  финским  оппозиционе¬
ром  «доставке  оружия  различным  революционным
организациям»  Азеф  сообщил  Ратаеву  в  письме  от
9  февраля  1905  г.126  Последующие  донесения  «вели¬
кого  провокатора»  вполне  подтвердили  информа¬
цию  Мануйлова  о  закупках  Циллиакусом  несколь¬
ких  тысяч  «маузеровских  пистолетов»  в  Гамбурге,
его  планах  приобретения  яхты  для  переправки  ору¬
жия  в  Россию,  о  тесном  взаимодействии  японских
дипломатов  в  Лондоне  с  финскими  и  польскими
оппозиционерами.
 Постоянно  находясь  под  угрозой  разоблачения,
Азеф,  однако,  никогда  не  был  до  конца  откровенен
ни  со  своим  полицейским  начальством,  ни  с  сорат¬
никами  по  партии,  ни  с  японцем  и  его  ближайшим
окружением.  В  той  или  иной  степени  он  умудрялся
всех  их  водить  за  нос.  Так,  отлично  зная  Акаси  и  даже
 158
 126 	Письма  Азефа.  1893-1917  /  сост.:  Д.Б.  Павлов,
З.И.  Перегудова.  М.,  1994.  С.  116.

Е.Ф.  Азеф
 получая  от  него  значительные  суммы,  в  феврале-
марте  1905  г.  в  своих  донесениях  Ратаеву  Азеф  упор¬
но  «наводил»  полицию  на  Циллиакуса,  указывая  на
его  японские  связи,  но  не  говорил  ни  слова  о  своих
собственных  контактах  с  японским  полковником.  Но
с  конца  апреля  1905  г.,  когда  планы  закупки  оружия
и  его  переправки  в  Россию  стали  приобретать  более
или  менее  конкретные  очертания,  Азеф  постепенно
перестал  информировать  своего  полицейского  шефа
о  Циллиакусе,  вероятно,  опасаясь  быть  скомпромети¬
рованным  в  революционных  кругах  и,  одновременно,
не  желая  лишаться  возможных  японских  «доходов».
 В  мае  1905  г.  «великий  провокатор»  через  Одес¬
су  отправился  на  Балканы.  Ратаеву  свой  отъезд  он
объяснил  стремлением  проследить  «транспорты»
революционной  литературы,  оружия  и  взрывчатых

160
 веществ,  якобы  ожидаемые  из  Болгарии,  Акаси  —
возможностью  добыть  в  Одессе  оружие  и  заодно
поднять  там  вооруженный  бунт,  а  в  ЦК  ПСР  —  необ¬
ходимостью  установить  связи  с  македонскими  и  бол¬
гарскими  боевиками.  Вышецитированный  доклад
Акаси  в  Токио  о  восстании  на  броненосце  «Потем¬
кин»  основывался  на  информации  Азефа.  Не  имея
на  самом  деле  к  этим  событиям  никакого  отношения,
«великий  провокатор»  сумел  представить  их  резуль¬
татом  собственной  деятельности.  На  этот  мнимый
результат,  вероятно,  и  был  списан  полученный  им  от
японца  перед  отъздом  многотысячный  аванс  —  ника¬
кого  оружия  из  Одессы  Азеф,  разумеется,  не  привез.
В  общем,  ради  денег  «великий  провокатор»  не  оста¬
навливался  ни  перед  чем  —  его  главная  цель  заклю¬
чалась  в  личном  обогащении.
 В  отличие  от  выдуманных  или  реальных  заку¬
пок  оружия,  само  вооруженное  восстание  в  Петер¬
бурге  не  сулило  материальных  выгод,  но  грозило
подорвать  доверие  к  Азефу  в  полицейских  кругах,
а  значит  и  лишить  его  постоянного  источника  дохо¬
да  —  полицейские  «гонорары»  Азефа  как  высокоцен¬
ного  агента  были  сопоставимы  с  жалованием  самого
директора  Департамента  полиции.  Мы  не  случайно
упомянули  о  длительном  балканском  турне  «вели¬
кого  провокатора»  в  мае-июне  1905  г.  Отправляясь
туда,  он  совершенно  проигнорировал  центральную
роль,  которую  отводили  ему  в  организации  планиро¬
вавшегося  восстания  Акаси  и  компания  —  по  неко¬
торым  данным,  именно  Азеф  был  поставлен  ими  во
главе  межпартийной  «Объединенной  боевой  органи¬
зации»  (ОБО),  созданной  в  апреле  в  Женеве.
 Отсидевшись  в  Болгарии,  в  середине  июня  1905  г.
Азеф  отправился  в  продолжительную  поездку  по

России,  мотивируя  ее  для  Ратаева  обследованием
полученных  на  Балканах  явок,  а  для  руководства
ПСР  —  необходимостью  провести  совещание  своих
боевиков,  намеченное  на  начало  августа  в  Нижнем
Новгороде.  Таким  образом,  его  алиби  со  всех  сто¬
рон  снова  было  обеспечено,  и  о  действительном  со¬
стоянии  дел  с  закупками  в  Европе  оружия  и  транс¬
порта  для  его  доставки  в  Россию  Ратаев  так  и  не
узнал.  С  Акаси  летом  1905  г.  Азеф  прервал  отноше¬
ния,  вероятно,  понимая,  что  русско-японская  война
близится  к  концу,  а  значит,  и  активность  японца  на
ниве  российской  революции  неизбежно  будет  зату¬
хать.  В  Петербурге  «великий  провокатор»  появился
только  в  20-х  числах  августа  1905  г.,  когда  пароход
«Джон  Графтон»  с  оружием  на  борту  подходил  к
российским  берегам  и  предпринимать  что-либо  для
приемки  его  груза  и  организации  вооруженного  вос¬
стания  в  российской  столице  было  уже  поздно.
 В  “Rakka  Ryusui”  Акаси  никак  не  комментировал
перечисленные  «странности»  в  поведении  этого,  на
его  взгляд,  «могущественного  лидера  социалистов-
революционеров».  О  подлинных  мотивах  действий
Азефа  и  тем  более  о  его  связях  с  российской  полици¬
ей  японец  знать  не  мог.  Признать  в  своем  отчете  пол¬
ное  бездействие  человека,  намеченного  им  самим  на
роль  руководителя  вооруженного  восстания,  озна¬
чало  расписаться  в  собственном  бессилии  или  даже
провале.  Вообще,  сюжет  о  массовом  вооруженном
выступлении  в  российской  столице  летом  1905  г.  в
докладе  Акаси  постепенно  сошел  на  нет.  Последо¬
вавшие  драматические  события  с  «Джоном  Граф¬
тоном»,  появление  которого  в  России  теоретически
должно  было  дать  старт  вооруженному  возмущению
в  Петербурге,  и  вовсе  заслонили  его.

ГЛАВА  IX.  ЭКСПЕДИЦИЯ
«ДЖОНА  ГРАФТОНА»
 Страсти  по  оружию
 (большевики  и  финские  оппозиционеры:
несостоявшееся  сотрудничество)
 В  первой  половине  1905  г.  революция  в  России
стремительно  развивалась.  В  разных  частях  империи
происходили  волнения,  однако  ни  одно  из  них  пока
не  вырастало  до  масштабов  массового  антиправи¬
тельственного  движения  под  руководством  револю¬
ционных  организаций.  Между  тем  воодушевленные
событиями  в  России,  все  революционные  партии  вы¬
двинули  идею  подготовки  и  проведения  вооружен¬
ного  восстания.  Призыв  к  нему  стал  основным  так¬
тическим  лозунгом  эсеров  и  обеих  фракций  РСДРП.
В  конце  января  1905  г.  Ленин  писал  о  «немедленном
вооружении  рабочих  и  всех  граждан  вообще»  для
«уничтожения  правительственных  властей  и  учреж¬
дении»  как  о  практической  задаче  момента127.  Тогда
же,  в  январе  1905  г.,  при  Петербургском  комите¬
те  (ПК)  РСДРП  была  создана  Боевая  техническая
группа  (БТГ)  во  главе  с  большевиком  Л.Б.  Краси¬
ным.  Ш-й,  чисто  большевистский  по  составу  деле¬
гатов,  съезд  РСДРП,  работавший  в  Лондоне  в  конце
 162
 127 	Ленин  В.И.  Поли.  собр.  соч.  Т.  9.  С.  203-204.

апреля  —  начале  мая  1905  г.,  вошел  в  историю  как
«съезд  вооруженного  восстания».  По  его  решению,
красинская  боевая  группа  перешла  в  прямое  под¬
чинение  ЦК  партии.  Несмотря  на  формальный  раз¬
рыв  Ленина  с  эсерами  на  Женевской  межпартийной
конференции,  большевистский  съезд  высказался  за
заключение  с  ними  «временных  практических  согла¬
шений»  как  с  «крайне  левым  крылом  мелкобуржуаз¬
ной  демократии»128.
 Лозунг  вооруженного  восстания  был  сформули¬
рован,  но  следом  встал  практический  вопрос:  чем
вооружать  восставших?  В  эмигрантских  кругах  о
проходящих  крупных  закупках  оружия  в  Западной
Европе  для  русской  революции,  безусловно,  дога¬
дывались,  но,  как  правило,  приписывали  эти  опе¬
рации  эсерам.  Однако  после  апрельской  выходки
Ленина  на  конференции  в  Женеве  рассчитывать  на
щедрость  эсеров  было  трудно,  а  собственная  (кра¬
синская)  БТГ  в  деле  «вооружения  масс»  за  полго¬
да  существования  ничего  серьезного  не  достигла.
В  общем,  прямая  дорога  к  заветному  грузу  «Джона
Графтона»  для  большевиков  не  предвиделась,  надо
было  искать  обходные  пути.
 Готовясь  к  вооруженному  восстанию  на  «своей»
территории,  финские  оппозиционеры  также  ощуща¬
ли  потребность  в  объединении  сил.  Поздней  осенью
1904  г.  Циллиакус,  как  уже  говорилось,  открыто  по¬
рвал  с  умеренным  крылом  оппозиции  и  создал  соб¬
ственную  Финляндскую  партию  активного  сопро¬
тивления,  но  с  началом  революции  стал  призывать
своих  бывших  однопартийцев  к  боевому  сотрудни-
 128 	Третий  съезд  РСДРП.  Апрель-май  1905  г.  Протоколы.
М.,  1959.  С.  456.
 163

Л.Б.  Красин
 честву.  На  «правом»  фланге  финской  оппозиции  к
инициативе  Циллиакуса  отнеслись  с  интересом,  хотя
и  не  предполагали  целиком  отказываться  от  легаль¬
ных  методов  борьбы  с  царизмом.  «Мостом»  между
умеренным  и  радикальным  крыльями  оппозиции
выступил  журналист  и  политический  ссыльный,
оппозиционер-«пассивист»  Арвид  Неовиус  (Arvid
Neovius),  давний  знакомый  Циллиакуса.
 После  Женевы  взгляды  умеренных  финнов
устремились  еще  «левее»  —  к  российским  социал-
демократам-большевикам.  И  снова  на  первый  план
вышел  Неовиус,  поскольку  именно  через  него,  на¬
чиная  с  февраля  1905  г.,  шла  конспиративная  пере¬
писка  ПК  РСДРП  со  штаб-квартирой  большевист¬
ской  фракции  в  столице  Швейцарии  (прежние  связи
164  социал-демократов  с  финнами  на  почве  нелегальной

доставки  в  Россию  революционной  литературы  к
этому  времени  себя  уже  исчерпали).  Большевики
с  готовностью  откликнулись  на  призыв  —  надежда
получить  доступ  к  гигантской  партии  закордонного
оружия  перевесила  их  традиционное  и  демонстра¬
тивное  недоверие  к  либералам.
 В  конце  июня  1905  г.  в  Скандинавии  состоялась
серия  встреч  большевиков  с  представителями  уме¬
ренной  финской  оппозиции.  Деятелей  «пассивного
сопротивления»  представляли  Неовиус  (в  Стокголь¬
ме)  и  один  из  руководителей  конституционалистов,
доцент  Гельсингфорсского  университета  Адольф
Тёрнгрен  (Adolf  Torngren)  —  в  столице  Финляндии;
большевиков  —  член  БТГ  Н.Е.  Буренин  и  руководи¬
тель  боевой  группы  Л  .Б.  Красин.  В  своих  позднейших
воспоминаниях  Буренин  утверждал,  будто  Тёрнгрен
тогда  «помог  нам  наладить  транспорт  оружия»129.
Однако  в  действительности  подобными  возможно¬
стями  «пассивисты»  не  располагали  (как  не  появи¬
лось  самостоятельного  оружейного  «транспорта»
и  у  большевиков).  Более  того,  финны  сами  искали
тогда  пути  к  вооружению,  закупленному  в  Западной
Европе  Циллиакусом  и  компанией.  Скорее  всего,  в
ходе  этих  встреч  было  договорено,  что  большевики
выступят  посредниками  в  получении  либералами
оружия  от  «активистов»  в  обмен  на  информацию  о
перевозчике  оружия.
 Дальнейшие  переговоры  было  решено  вести  уже
с  участием  «самого»  Ленина  —  с  ведома  большевист¬
ского  лидера  Буренин  передал  Тёрнгрену  женевский
адрес  вождя,  те  списались  и  договорились  о  личной
 129  Буренин  Н.Е.  Памятные  годы:  Воспоминания.  Л.,  1967.
 165
 С.  106.

Н.Е.  Буренин
 166
 встрече.  Поскольку  в  те  же  дни  Тёрнгрен  настойчи¬
во  искал  прямого  контакта  с  Циллиакусом,  логично
предположить,  что  эти  два  события  были  взаимосвя¬
заны.  Схема  могла  быть  такой:  получив  от  Циллиа-
куса  информацию  о  транспорте,  Тёрнгрен  передает
ее  Ленину  в  обмен  на  свою  долю  оружия  после  при¬
бытия  винтовок  в  Финляндию,  а  большевики,  опи¬
раясь  на  эти  сведения,  участвуют  в  приемке  оружия
на  месте.  Однако  всем  этим  планам  не  суждено  было
сбыться.
 В  начале  июля  1905  г.  на  авансцену  вновь  неожи¬
данно  вышел  мятежный  русский  священник  Гапон.
9  июля  Буренин  «мирно»  угостился  пивом  «в  одном
из  кабачков  в  Женеве»  с  Лениным  и  Талоном,  а  на

следующий  день,  уже  с  одним  Гапоном,  отправился  в
Лондон  на  встречу  с  Циллиакусом  и  Чайковским130.
Судя  по  бодрому  тону  воспоминаний  Буренина,  те
в  принципе  согласились  допустить  большевиков  к
своему  предприятию.  Другими  словами,  путь  к  грузу
«Джона  Графтона»  большевикам  взялся  проложить
Гапон.  Не  удивительно,  что  уже  19  июля  Ленин  теле¬
граммой  отказал  Тёрнгрену  в  ранее  договоренной
встрече131,  а  Буренину  предписал  продолжить  лон¬
донские  переговоры.  В  конце  июля  Буренин  (на  этот
раз  вместе  с  Тёрнгреном)  снова  явился  в  Лондон  к
Циллиакусу,  и  тот  согласился  на  вхождение  в  ОБО
большевиков132  и  финских  либералов,  вероятно,  по¬
лагая,  что  дополнительные  силы  делу  вооруженного
восстания  в  Петербурге  не  повредят.  От  Акаси  воз¬
ражений  на  такую  комбинацию  также  не  ожидалось.
Правда,  в  Объединенную  боевую  организацию  боль¬
шевики  были  допущены  на  дискриминационных
условиях.  Судя  по  их  дальнейшим  практическим
шагам,  в  деле  приемки  оружия  им  была  отведена
подсобная  роль,  причем  о  точном  месте  и  времени
прибытия  груза  они  должны  были  узнать  на  месте  от
основных  «приемщиков»  —  гапоновцев.
 Каково  же  было  разочарование  большевистских
боевиков,  когда,  отправившись  в  августе  в  Петербург,
они  обнаружили,  что  у  Гапона  «нет  ничего  в  смысле
 130 	Первая  боевая  организация  большевиков,  1905-1907  гг.
Статьи,  воспоминания  и  документы  /  сост.  С.М.  Познер.  М.,
1934.  С.  55  (Воспоминания  Н.Е.  Буренина).
 131 	Переписка  В.И.  Ленина  и  руководимых  им  учрежде¬
ний  РСДРП  с  партийными  организациями.  1905-1907  гг.  М.,
1982.  Т.  2.  Кн.  2.  С.  128.
 132 	Партия  в  революции  1905  года.  М.,  1934.  С.  324.
 167

организационном  и  техническом»133,  и  принять  ору¬
жие,  таким  образом,  просто  некому!  Самостоятельно
решив  взять  дело  в  свои  руки,  члены  большевистско¬
го  ЦК  бросились  за  разъяснениями  и  информацией  к
Гапону,  но  священник  на  разговор  с  ними  не  явился.
Состояться  их  встреча  должна  была  в  начале  сентя¬
бря  в  Финляндии,  в  имении  Тёрнгрена,  и  это  стало
последним  эпизодом  взаимодействия  большевиков
с  финскими  оппозиционерами  в  деле  «Джона  Граф¬
тона»  —  сотрудничества,  как  видим,  фактически  не
состоявшегося.
 Оценивая  ситуацию  в  Петербурге  с  приемкой
оружия  летом  1905  г.  как  катастрофическую,  боль¬
шевики  были  абсолютно  правы.  Столичные  власти,
совершенно  о  том  не  подозревая,  серией  текущих
арестов  обезвредили  не  только  реальных,  но  также
и  потенциальных  приемщиков  оружия.  Гонения  на
активистов  гапоновских  рабочих  организаций  в  пер¬
вой  половине  этого  года;  провалы  эсеровских  боеви¬
ков  в  марте  и  мае,  а  меньшевистского  ПК  —  летом
1905  г.;  заключение  в  начале  июля  под  стражу  эсера
П.М.  Рутенберга,  выданного  провокатором  Н.Ю.  Та-
таровым134,  а  вслед  за  ним  —  и  многих  членов  эсе¬
ровского  ПК;  наконец,  необъяснимое  для  местных
революционеров  отсутствие  в  Петербурге  главы
ОБО  Азефа  —  все  это  привело  к  тому,  что  к  моменту
 133 	Ленинский  сборник.  1929.  Т.  V.  С.  538-539.  —  Высту¬
пление  Н.Е.  Буренина  на  заседании  ЦК  РСДРП  10  августа
1905  г.
 134 	Рутенберг  был  направлен  эсеровским  ЦК  в  столицу
организовать  встречу  «Джона  Графтона»  —  лидеры  партии  не
вполне  доверяли  Гапону  и,  таким  образом,  пытались  подстра¬
 ховаться.

появления  «Джона  Графтона»  в  водах  Балтики  ре¬
волюционный  лагерь  в  столице  обезлюдел  и  более
походил  на  пустыню.  Вообще,  с  тех  пор  Петербург
потерял  значение  общеимперского  революционно¬
го  центра.  Финский  «активист»  Виктор  Фурухельм,
обнаружив  в  столице  ту  же  картину,  что  и  Буренин,
по  возвращении  в  Гельсингфорс  рекомендовал  одно-
партийцам  срочно  переменить  маршрут  парохода.
Вместо  первоначально  запланированного  Финско¬
го  залива  с  Выборгом,  основным  местом  выгрузки
оружия  был  определен  пункт  на  западном  побережье
Финляндии  в  Ботническом  заливе  близ  границы  со
Швецией135.
 В  общем,  «активисты»  без  ведома  Циллиакуса
решили  самостоятельно  принять  груз  «Джона  Граф¬
тона»,  а  затем  и  распределить  его  по  собственному
усмотрению.  На  совещании  в  Хельсинки,  прошед¬
шем  14  августа,  они  постановили,  что  вправе  рассчи¬
тывать  на  получение  двух  тонн  взрывчатки  и  трети
всех  винтовок,  находившихся  в  трюмах  парохода,
или  5  тыс.  стволов;  претензии  большевиков  на  при¬
емку  оружия  были  отклонены,  а  своих  соратников
«справа»  (финских  либералов)  «активисты»  решили
впредь  держать  в  полном  неведении  относительно  те¬
кущего  состояния  дел  с  грузом  «Джона  Графтона»136.
Таким  образом,  вопреки  июльскому  решению  Цил-
 135 	А.  Куяла  считает,  что,  помимо  прочего,  «активисты»
пошли  на  этот  шаг,  дабы  умерить  аппетиты  большевиков  и
«пассивистов»  и  в  пику  Циллиакусу,  авторитет  которого  в
своей  собственной  партии  быстро  катился  под  откос.  —  Antti
Kujala.  March  Separately  —  Strike  Together  //  Rakka  Ryusui.
P.  163.
 136 	Parmanen.  Taistelujen  kirja  III.  P.  678-691.

В.  Фурухельм
 170
 лиакуса,  уже  в  середине  следующего  месяца  боль-
шевики  и  финские  «пассивисты»  фактически  оказа¬
лись  выведены  из  состава  ОБО  и  отстранены  от  дела.
Судя  по  упомянутой  судорожной  попытке  больше¬
виков  встретиться  в  начале  сентября  с  Талоном,  их
финские  «активисты»  об  этом  своем  решении  в  из¬
вестность  не  поставили.
 Капитана  «Джона  Графтона»  об  изменении
маршрута  оповестил  сам  Фурухельм,  перехватив¬
ший  судно  в  20-х  числах  августа  на  промежуточной
стоянке  в  Дании.  Характерно,  что  вслед  за  тем  финн
отправился  в  Стокгольм  сообщить  об  этих  измене¬
ниях  японскому  военному  дипломату  Нагао  (при
этом  он  сослался  на  «наблюдательный  пункт»,  яко¬
бы  обнаруженный  в  районе  Выборга,  первоначально
намеченного  как  место  выгрузки),  а  тот  в  свою  оче-

редь  доложил  о  том  же  Акаси.  «Я  очень  тревожился,
вполне  ли  понял  капитан,  где  именно  ему  следует
выгружаться»,  —  позднее  напишет  в  этой  связи  Ака¬
си137.  Опасения  японского  полковника  были  вполне
оправданы  —  появление  у  «Джона  Графтона»  новых
хозяев,  готовых  действовать  в  пику  предыдущим  и
даже  без  их  ведома,  рано  или  поздно  должно  было
создать  неразрешимую  путаницу138.
 «Флотилия»  Акаси  и  Циллиакуса  отправляется
в  поход
 26  июля  1905  г.  «Джон  Графтон»  покинул  Вели¬
кобританию  и  28-го  числа  бросил  якорь  в  голланд¬
ском  Флиссингене.  В  тот  же  день  старая  (англий¬
ская)  команда  сошла  там  на  берег,  а  ее  место  занял
новый  экипаж.  Это  были  20  человек,  в  основном
финны  и  латыши  во  главе  с  Я.  Страутманисом.  Трю¬
мы  «Джона  Графтона»  были  еще  пусты  —  из  Лондо¬
на  его  будущий  груз  на  континент  доставил  пароход
«Фульхам»,  специально  купленный  для  этой  цели
Уаттом.  На  следующий  день  корабли  встретились
южнее,  близ  британского  острова  Гернси,  где  в  уеди¬
ненном  месте,  прямо  в  открытом  море  «Джон  Граф¬
тон»  был  загружен.  Затянул  дело  шторм  —  команды
работали  день  и  ночь,  но,  чтобы  переместить  с  одного
судна  на  другое  15  560  винтовок  «Веттерли»,  2,5  млн
патронов  и  4  тыс.  штыков  к  ним,  3  тыс.  револьве¬
ров  «Веблей»,  две  тысячи  детонаторов  и  более  трех
тонн  взрывчатых  веществ,  понадобились  три  полных
 137 	Rakka  Ryusui.  Р.  50.
 138 	Kujala.  March  Separately  —  Strike  Together  //  Rakka
Ryusui.  P.  161-64.
 171

дня  —  29,  30  и  31  июля.  Освобожденный  от  опасного
груза  «Фульхам»  был  тут  же  формально  перепродан
японской  компании  и  под  именем  «Ункай-Мару»  от¬
правлен  подальше  —  в  Китай.
 А  «Джон  Графтон»,  нагруженный  оружием  и  бое¬
припасами,  1  августа  двинулся  в  противоположном
направлении  —  на  север,  имея  конечным  пунктом  на¬
значения  Балтийское  море.  Формально  корабль  путе¬
шествовал  уже  как  «Луна»,  но  старое  название  было
замазано  на  его  борту  наспех  и  отлично  читалось.
Как  свидетельствует  Акаси,  капитан  судна  получил
приказ  пройти  датские  проливы  в  ночь  на  14  августа,
18  числа  в  районе  Виндау  отгрузить  часть  оружия
латышам  для  его  последующей  переброски  в  Мо¬
скву,  затем  отправиться  к  островку  южнее  Выборга,
где  в  ночь  на  19  августа  дождаться  небольшое  судно,
которое  должно  было  взять  на  борт  основную  часть
груза  для  доставки  в  Петербург139.  Промежуточная
остановка  парохода  была  намечена  в  Копенгагене  на
14  августа.  Туда  же  в  конце  июля  из  Великобритании
отправились  и  обе  яхты.  Если  не  считать  задержки
на  таможне  «Сесили»,  из  трюма  которой  британские
чиновники  извлекли  нескольких  десятков  тысяч  па¬
тронов,  начало  плавания  яхт  также  можно  было  счи¬
тать  благополучным.  Таможенная  история  заставила
Циллиакуса  вместо  Мг  НаИ’а,  оставленного  на  бере¬
гу,  взять  на  борт  M-me  Hall,  дабы  придать  «Сесили»
вид  яхты,  совершающей  увеселительную  прогулку.
 Акаси  и  Циллиакус  также  двинулись  из  Лондо¬
на  в  Скандинавию,  но  разными  путями.  Японец  в
первых  числах  августа  заехал  в  Париж,  где,  как  мы
знаем,  встретился  с  “M-me  Roland”  и  грузинскими
 172
 139  Rakka  Ryusui.  Р.  49-50.

Схема  плавания  парохода  «Джон  Графтон»  и  яхт  «Се¬
силь»  и  «Сизн»  из  Лондона  в  Копенгаген
 Схема  первого  плавания  «Джона  Графтона»
в  Балтийском  море
 173

революционерами  (в  работе  была  уже  следующая
фаза  операции  —  переправка  оставшегося  оружия
в  Черное  море);  покинув  Париж  6  августа,  он  посе¬
тил  Берлин,  где  обсуждал  с  поляком  Иодко  начало
русско-японских  мирных  переговоров  в  Портсмуте.
В  Стокгольм  Акаси  прибыл  около  20  августа.  Финна
задержали  неприятности  с  «Сесилью»,  и  из  Лондо¬
на  он  направился  прямо  в  Копенгаген,  имея  в  голове
план  переброски  8,5  тыс.  винтовок  из  Швейцарии  на
Кавказ,  но  уже  не  черноморским,  а  все  тем  же  бал¬
тийским  путем140.  В  отличие  от  Акаси  Циллиакус
путешествовал  нелегально  —  под  именем  британца
Лонга  (Long).  В  столицу  Дании  он  прибыл  не  позд¬
нее  13  августа.
 Первой  датских  берегов  достигла  «Сесиль».  В  се¬
редине  августа  яхта  бросила  якорь  в  Хельсингёре
севернее  Копенгагена.  Но  прибывшего  туда  Цил-
лиакуса  ждал  неприятный  сюрприз  —  по  недосмотру
капитана,  выйдя  на  берег,  команда  яхты  перепилась
так,  что  не  могла  продолжать  плавание.  Это  застави¬
ло  финна  срочно  сменить  весь  экипаж.  Вместо  англи¬
чанина  Уиллиса  (Willis)  новую  (финскую)  команду
«Сесили»  возглавил  бывший  под  рукой  и  давно  ожи¬
давший  места  Нюландер.  Под  его  руководством  яхта
через  остров  Гогланд  направилась  к  Выборгу,  где
должна  была  взять  на  борт  В.  Фурухельма  —  фин¬
ский  «активист»  жаждал  принять  личное  участие  в
разгрузке  «Джона  Графтона»  и  в  переброске  оружия
в  Петербург.  Вечером  23  августа  «Сесиль»  подошла
к  Выборгу,  но  не  нашла  Фурухельма  в  условленном
месте  (как  потом  выяснилось,  он  в  тот  момент  на¬
ходился  в  финской  Котке).  Зато  яхту  обнаружила
 110  Rakka  Ryusui.  Р.  50.

и  задержала  береговая  охрана,  Нюландер  был  схва¬
чен  полицией  и  несколько  дней  провел  под  стражей.
Освободившись  29  августа  и  узнав  от  «активистов»
об  изменении  маршрута  «Джона  Графтона»,  2  сен¬
тября  он  на  поезде  через  всю  Финляндию  ринулся  в
Кеми  встречать  пароход.
 Волнение  на  море  задержало  «Джон  Графтон»  в
пути,  и  потому  в  Копенгаген  в  середине  августа  он
проследовал  без  остановки.  В  датскую  столицу  па¬
роход  прибыл  только  в  20-х  числах  августа,  завер¬
шив  свое  первое  плавание  по  Балтике.  В  те  же  дни
Циллиакус  в  Копенгагене  пересел  на  «Сизн»  и  на¬
правился  в  Стокгольм.  Там  он  рассчитывал  забрать
300  маузеров  и  200  винтовок,  загодя  привезенных  из
Гамбурга,  встретиться  с  Акаси  и  доложить  ему  теку¬
щую  обстановку141.
 Планы  вооруженного  восстания  в  России  и  мирные
переговоры  в  Портсмуте
 Как  мы  уже  отмечали,  в  описании  событий  лета
1905  г.  в  “Rakka  Ryusui”  вопрос  о  вооруженном  вос¬
стании  в  России  постепенно  ушел  на  второй  план,
будучи  вытеснен  сюжетом  о  плавании  «Джона
Графтона».  Вместе  с  тем  из  оперативной  перепи¬
ски  Акаси  того  же  периода  видно,  что  этот  вопрос
по-прежнему  находился  в  центре  его  внимания.  Од¬
нако  теперь,  учитывая  заключение  перемирия  на
Дальнем  Востоке,  а  затем  и  начало  русско-японских
переговоров  в  американском  Портсмуте  (японская
делегация  во  главе  с  министром  Комура  прибыла
в  США  25  июля),  главной  целью  подхлестывания
 175
 141
 Parmanen.  Taistelujen  kirja  III.  P.  692-701.

176
 революционных  событий  в  России  стало  добиться
максимально  выгодных  для  Японии  условий  буду¬
щего  мирного  договора.
 К  таковым  (в  ключевых  пунктах)  в  Токио  отно¬
сили:  установление  своего  фактического  протекто¬
рата  над  Кореей  и  передачу  Японии  всех  российских
преимуществ  и  прав  (включая  имущественные)  в
Маньчжурии;  выплату  Россией  значительной  кон¬
трибуции  и  передачу  Японии  всего  острова  Саха¬
лин  вместе  с  Курильской  грядой.  Не  случайно,  что
японские  войска  высадились  на  Сахалине  в  конце
июня  1905  г.,  когда  Токио  и  Петербург  уже  дали
принципиальное  согласие  президенту  Т.  Рузвель¬
ту  на  начало  мирных  переговоров.  Однако  военных
аргументов  в  подкрепление  таких  претензий  в  рас¬
поряжении  Японии  уже  не  было  (ресурсы  страны
исчерпались),  в  то  время  как  Петербург  продол¬
жал  наращивать  свою  маньчжурскую  армейскую
группировку.  В  Токио  догадывались,  что  русский
император  выступит  категорически  против  каких-
либо  контрибуций  и  территориальных  уступок  со
стороны  России.  В  общем,  переговоры  в  Портсмуте
не  обещали  быть  легкими  для  японцев.
 В  такой  ситуации  Акаси  предложил  сделать  во¬
оруженное  восстание  в  России  главной  козырной
картой  Токио  на  мирных  переговорах  в  Портсмуте.
Именно  так  он  формулировал  цель  своей  деятель¬
ности  в  конце  июля  1905  г.  в  телеграмме  в  Вашинг¬
тон  на  имя  лично  ему  знакомого  военного  атташе
Татибана  Коитиро,  который  имел  прямой  доступ  к
министру  Комура,  к  тому  моменту  уже  прибывше¬
му  в  США.  Татибана,  в  свою  очередь,  31  июля  теле¬
графом  известил  Комура,  что  доставка  оружия  рус¬
ским  революционерам  будет  завершена  не  позднее

25  августа142,  после  чего  в  России  должно  вспыхнуть
вооруженное  восстание.  Казалось,  что  перед  япон¬
ской  мирной  делегации  это  открывало  неплохие
перспективы  —  внутренние  проблемы  неизбежно
заставили  бы  русских  переговорщиков  во  главе  с
С.Ю.  Витте  стать  более  покладистыми.  В  случае,
если  бы  почему-либо  вооруженное  восстание  в
Петербурге  вновь  забуксовало,  переговоры  можно
было  бы  и  затянуть.
 Однако  Комура  на  сообщение  Татибана  отреаги¬
ровал  вяло.  Во  всяком  случае,  в  его  корреспонденции
в  Токио  из  США  обстоятельства,  связанные  с  дея¬
тельностью  Акаси,  никак  не  учитывались  и  в  расчет
не  принимались.  В  общем,  инициативы  японского
полковника  не  повлияли  ни  на  позицию  японской
делегации  в  Портсмуте,  ни  на  ход  самих  мирных  пе¬
реговоров,  ни  на  их  результаты.
 Для  высшего  японского  командования  ценность
предложения  Акаси  заключалась  в  возможности  за¬
дним  числом  оправдать  огромные  деньги,  вложенные
через  него  в  русскую  революцию,  и,  таким  образом,
«сохранить  лицо».  Эти  соображения  не  помешали
Генштабу  20  августа  указать  Акаси  на  немедленное
и  полное  прекращение  финансирования  российских
революционеров143.  Как  бы  там  ни  было,  с  этого  мо¬
мента  Токио  потерял  всякий  интерес  к  вооружен¬
ному  восстанию  в  России  и  к  русской  революции
вообще.  11  сентября  1905  г.  Генштаб  отозвал  Акаси
домой144  и  18  ноября  японский  полковник  покинул
 142 	GS  /  Kakkoku  naisei  kankei  zassan  (rokokunobu).
1.6.3.2.-9.  —  Татибана  Коитиро,  военный  атташе  в  США,  Ва¬
шингтон  —  Дз.  Комура  в  Нью-Йорк.  31  июля  1905  г.
 143 	Inaba.  The  Politics  of  Subversion.  1988.  P.  82-83.
 144 	Komori.  1968.  Vol.  1.  P.203.
 177

Мирная  конференция  в  Портсмуте
 Европу145.  Таким  образом,  его  миссия,  длившаяся  все
19  месяцев  русско-японской  войны,  завершилась.
 Ход  самих  Портсмутских  переговоров  хорошо
известен.  Быстро  согласившись  на  японские  претен¬
зии  в  маньчжурском  и  корейском  вопросах,  Витте,
однако,  с  санкции  Петербурга,  категорически  отверг
идею  о  контрибуции  и  территориальных  уступках  со
стороны  России.  Но  Комура  под  давлением  Токио
 178
 115  Rakka  Ryusui.  Р.  52.

продолжал  настаивать  на  передаче  Японии  всего  Са¬
халина  вместе  с  Курильскими  островами  и  на  вну¬
шительном  военном  вознаграждении.  В  результате
к  концу  августа  переговоры  зашли  в  тупик,  русская
делегация  демонстративно  засобиралась  домой,  на
горизонте  замаячила  перспектива  возобновления
военных  действий.  Крайне  обеспокоенное  этим,  выс¬
шее  японское  командование  на  совещании  Кабинета
министров  и  гэнро  28  августа  устами  маршала  Ямага-
та  заявило  о  том,  что  продолжать  войну  Япония  уже
не  в  состоянии146.  Это  и  решило  исход  дела.  Япон¬
ская  делегация  не  стала  затягивать  переговоры,  и  на
следующий  день,  29  августа,  Комура  заявил  Витте  о
готовности  Японии  уступить  по  обоим  спорным  во¬
просам.  5  сентября  1905  г.  мир  был  подписан.  По  его
условиям,  Россия  признавала  Корею  и  Маньчжурию
зонами  японского  влияния,  передавала  Японии  юж¬
ную  половину  Сахалина  с  Курильскими  островами,
но  не  выплачивала  никакой  контрибуции.  После
обмена  ратификационными  грамотами  15  октября
Портсмутский  договор  вступил  в  законную  силу.
 Вторая  попытка  «Джона  Графтона»
 Как  бы  ни  относился  Акаси  к  августовским  рас¬
поряжениям  Токио,  остановить  уже  запущенный
маховик  с  перевозкой  оружия  было  уже  выше  его
сил.  «25  или  26  августа  Циллиакус  прибыл  в  Сток¬
гольм,  —  писал  он  в  “Rakka  Ryusui”,  —  и  сказал:  “Я
решительно  озадачен  тем,  как  идет  дело  с  “Джоном
Графтоном”.  18  августа  он  выгрузил  часть  оружия
для  литовской  партии  к  северу  от  Виндау,  но  19-го
в  условленное  месте  к  югу  от  Выборга  никакая  лод¬
 179
 146  Inaba.  The  Politics  of  Subversion.  1988.  P.  82-83.

ка  на  встречу  с  ним  не  явилась.  Команда  настолько
встревожилась,  что  решила  вернуться  в  Копенгаген,
где  умоляла  меня  дать  ей  новые  инструкции.  В  об¬
щем,  вчера  я  приказал  им  двигаться  к  новым  пун¬
ктам  разгрузки  —  промежуточному  в  районе  Кеми  и
основному  в  Торнио  близ  русско-шведской  границы,
а  затем  двигаться  на  юг  выгружать  остатки.  Я  из¬
менил  первоначальный  план,  как  только  до  меня
дошло  известие  об  обнаружении  наблюдательного
пункта.  Я  узнал  о  нем  в  начале  этого  месяца  и  в  ночь
на  14  августа  курсировал  в  море  близ  Варнемюнде,
чтобы  отдать  новый  приказ,  но  не  обнаружил  даже
тени  “Джона  Графтона”.  В  общем,  [новый]  приказ  я
смог  ему  отдать  вчера»147.
 В  этом  сообщении  Циллиакуса  многое  было  не¬
верно,  либо  непонятно.  Во-первых,  в  действитель¬
ности,  никакой  выгрузки  в  районе  Виндау  из-за
нехватки  времени  не  состоялось,  и  это  чуть  было
не  вызвало  кровопролития  на  борту  «Джона  Граф¬
тона»  —  лишь  под  дулами  револьверов  финских
членов  экипажа  латыши  согласились  проследовать
мимо  Виндау.  Во-вторых,  неясно,  зачем  для  встречи
с  пароходом  Циллиакусу  понадобилось  курсировать
в  Мекленбургской  бухте  в  районе  немецкого  Варне¬
мюнде  вместо  того,  чтобы  прямо  отправиться  для
этого  в  один  из  датских  проливов.  В-третьих,  при¬
каз  Циллиакуса  об  изменении  маршрута  команде
парохода  сообщил  не  он  сам,  а  его  помощник  А.  Фа¬
брициус  (A.  Fabritius).  Наконец,  к  этому  времени,
как  мы  уже  знаем,  «Джон  Графтон»,  фактически,
вышел  из  личного  подчинения  Циллиакуса  и  пере¬
двигался  согласно  указаниям  его  однопартийцев;  о
его  остановке  в  Торнио  речи  быть  уже  не  могло.
 180
 147  Rakka  Ryusui.  Р.  50-51.

В  конце  августа  пароход  снова  двинулся  в  путь.
Место  на  его  капитанском  мостике  занял  Эрик
Саксен  (Е.  Saxen).  Новый  маршрут  «Джона  Граф¬
тона»  выглядел  так:  Копенгаген-Кеми-Якобстадт-
Аландские  острова-Копенгаген.  Но  прежде  было
необходимо  пополнить  запасы  горючего,  пресной
воды  и  продовольствия,  хотя  средств  для  закупки
всего  этого  у  капитана  Саксена  не  было.  Срочно  от¬
правившись  в  Стокгольм,  Фабрициус  описал  ситуа¬
цию  Циллиакусу,  а  тот  в  свою  очередь  обратился  к
Акаси.  Деньги  у  японца  были,  но  права  тратить  их  на
русскую  революцию  он,  по  приказу  Генштаба,  к  тому
времени  уже  был  лишен.  Несмотря  на  это  «Джон
 Схема  второго  плавания  «Джона  Графтона»
в  Балтийском  море
 181

Фото  винтовок  «Веттерли»  (из  музея
в  Якобстаде)
 Графтон»  все-таки  смог  выйти  в  море.  Можно  пред¬
положить,  что  Акаси  выдал  Фабрициусу  требуемую
сумму  из  собственного  кармана.
 На  этот  раз  пароход  вошел  в  Балтийское  море,
а  затем  и  в  его  Ботнический  залив  в  оговоренный
срок  и  без  всяких  приключений.  Команде  удалось
успешно  выгрузить  партии  оружия  в  районе  Кеми
4  сентября  (здесь  Саксена  сменил  Нюландер)  и  близ
Якобстадта  6  сентября.  Вечером  того  же  дня  пароход
подошел  к  острову  Ларсмо  (Larsmo),  где  отгрузил
на  ждавший  его  катер  до  тысячи  винтовок  и  значи¬
тельное  количество  патронов.  Все  это  было  очень
непросто  с  неопытным  экипажем  и  в  дурную  погоду.
Кроме  того,  в  распоряжении  капитана  Нюландера
не  было  сносных  карт  этой  малопосещаемой  части
Балтийского  моря.  В  результате  ранним  утром  7  сен-

«Джон  Графтон»  после  подрыва
его  командой
 183
 Памятник  «Джону  Графтону
на  острове  Олсьер

тября,  уже  на  пути  на  юг,  к  Аландским  островам,  у
островка  Орскар  (Orrskar)  «Джон  Графтон»  налетел
на  каменистую  отмель.  Команда  попыталась  пере¬
местить  оставшийся  груз  на  соседние  острова,  но  это
оказалось  ей  не  под  силу  (из  трюмов  удалось  извлечь
только  взрывчатку).  На  следующий  день,  8  сентября,
по  приказу  Нюландера  корабль  был  взорван.  Члены
экипажа-финны  отчасти  отправились  по  домам,  от¬
части  же  вместе  с  латышами  бежали  в  Швецию  на
предоставленной  местными  жителями  яхте.
 Так  бесславно  закончилась  эпопея  «Джона  Граф¬
тона».  Доставленное  им  оружие  и  боеприпасы  были
спрятаны  второпях  и  стали  легкой  добычей  царской
полиции.  К  концу  октября  1905  г.  с  обломков  парохо¬
да,  долго  остававшихся  на  плаву,  со  дна  моря,  а  так¬
же  из  тайников  на  близлежащих  островах  жандармы
в  общей  сложности  изъяли  около  10  тыс.  винтовок
«Веттерли»,  несколько  тысяч  штыков  к  ним,  более
полумиллиона  винтовочных  и  револьверных  патро¬
нов,  свыше  трех  тонн  взрывчатого  желатина  и  дру¬
гие  боеприпасы.  Таким  образом,  примерно  две  трети
груза  «Джона  Графтона»  попало  в  руки  властей.
 Акаси  к  началу  сентября  уже  фактически  отошел
от  дел,  в  распоряжении  же  Циллиакуса  оставалась
одна  яхта  «Сизн»,  в  трюме  которой  по-прежнему
находилось  300  револьверов  и  200  винтовок.  Но  с
таким  скудным  арсеналом  о  массовом  вооруженом
выступлении  нечего  было  и  думать.  В  общем,  после
катастрофы  «Джона  Графтона»  планы  вооруженно¬
го  восстания  в  Петербурге  лопнули  как  мыльный  пу¬
зырь.  О  доставке  балтийским  маршрутом  оружия  на
Кавказ  речи,  понятно,  тоже  идти  уже  не  могло148.
 148  Parmanen.  Taistelujen  kirja  III.  P.  702-790.

ВМЕСТО  ЗАКЛЮЧЕНИЯ.
АКАСИ  -  НЕУДАЧНИК?
 Окончание  непопулярной  и  неудачной  войны  с
Японией  и  прекращение  финансовой  подпитки  ре¬
волюционеров  из  Токио  отнюдь  не  положили  конец
внутренним  беспорядкам  в  России.  Напротив,  ре¬
волюция  продолжала  набирать  обороты.  В  октябре
1905  г.  состоялась  мощная  всероссийская  политиче¬
ская  стачка,  в  которой  приняло  участие  более  мил¬
лиона  человек.  Попытки  правительства  снизить  на¬
кал  общественного  недовольства  заигрываниями  с
либералами  и  изданием  Манифеста  17(30)  октября
1905  г.  с  обещанием  созвать  законодательную  Думу
и  ввести  в  стране  политические  свободы  к  ожидаемо¬
му  успокоению  не  привели.  В  октябре-ноябре  вол¬
нения  охватили  крупнейшие  базы  российского  во¬
енного  флота,  Кронштадт  и  Севастополь;  в  течение
двух  недель  декабря  1905  г.  ареной  ожесточенных
вооруженных  столкновений  стала  Москва.  Страна
была  охвачена  крестьянскими  бунтами,  крупные
антиправительственные  выступления  происходили
на  национальных  окраинах,  особенно  в  Польше  и  в
Финляндии.  «Финны,  —  докладывал  Акаси  со  слов
революционеров,  вновь  невольно  искажая  факти¬
ческий  ход  событий,  —  приняли  декларацию  о  не¬
зависимости  от  России  и  водрузили  финский  флаг
над  резиденцией  генерал-губернатора;  литовцы  про¬

возгласили  независимость  Курляндии;  поляки  орга¬
низовали  мятежи  и  бессчетные  покушения  и  демон¬
страции  в  разных  местах»149.
 На  фоне  этих  грандиозных  событий  деятельность
некоторых  бывших  соратников  Акаси  выглядела
почти  карикатурно.  Так,  к  моменту  прибытия  Цил-
лиакуса  из  Стокгольма  в  Финляндию  октябрьская
(1905  г.)  забастовка  в  Гельсингфорсе  уже  закончи¬
лась,  да  и  оружия  для  забастовщиков  он  доставил
смехотворно  мало  —  это  был  все  тот  же  скромный
груз  яхты  «Сизн».  Никакой  декларации  о  нацио¬
нальной  независимости  участники  забастовки  в
Финляндии  тогда  не  принимали,  да  и  финский  флаг
в  ходе  нее  реял  вовсе  не  над  резиденцией  российско¬
го  генерал-губернатора,  а  над  куда  менее  значимыми
правительственными  учреждениями.
 В  1905  г.  аграрные  бунты,  забастовки  и  стачки
в  промышленных  центрах  охватили  Кавказ  и  За¬
кавказье.  В  городах  и  сельских  районах  создава¬
лись  боевые  дружины  и  «красные  сотни»,  которые
вступали  в  перестрелки  с  войсками  и  полицией,  со¬
вершали  вооруженные  нападения  на  банки,  суды,
полицейские  участки  и  другие  правительственные
учреждения.  Во  второй  половине  этого  года  особен¬
но  взрывоопасная  обстановка  сложилась  в  порто¬
вых  городах  Черноморского  побережья  и  в  сельских
районах  Западной  Грузии.  Именно  туда  в  конце
1905  г.  кавказские  революционеры-эмигранты  на¬
правили  оружейный  транспорт,  купленный  на  по¬
лученные  от  Акаси  деньги.
 Как  мы  помним,  принципиально  этот  план  Ака¬
си  и  Деканозов  обсуждали  еще  в  мае  1905  г.  Месяц
 149  Rakka  Ryusui.  Р.  52.

спустя  грузинский  федералист  приобрел  в  Швей¬
царии  свыше  8  тыс.  винтовок  «Веттерли»  и  более
миллиона  патронов  к  ним  специально  для  будущего
«черноморского-кавказского»  маршрута.  Встретив¬
шись  с  Акаси  в  начале  августа  в  Париже,  грузинские
революционеры  представили  ему  уже  готовый  про¬
ект  переправки  на  Кавказ  8,5  тыс.  винтовок  и  1,2  млн
патронов.  Вероятно,  чтобы  придать  своему  плану  до¬
полнительный  вес,  в  ходе  этой  же  встречи  кавказцы
сообщили  Акаси,  что  все  это  вооружение  уже  якобы
доставлено  на  Мальту150.  Надо  полагать,  что  тогда  же
между  японским  полковником  и  грузинскими  фе¬
дералистами  произошел  окончательный  расчет.  Во
всяком  случае,  вплоть  до  конца  августа  Акаси  с  кав¬
казскими  революционерами  не  встречался,  а  после
20-го  числа  уже  не  имел  права  передавать  им  какие-
либо  суммы.
 На  самом  деле  корабль-перевозчик  швейцарского
оружия  был  куплен  в  Голландии  в  начале  сентября
1905  г.,  то  есть  фактически  в  момент  подписания
мирного  договора  в  Портсмуте.  Похоже,  что  сделка
была  совершена  без  всякого  практического  участия
Акаси.  Был  куплен  пароход  «Сириус»,  водоизмеще¬
нием  почти  в  600  тонн.  В  качестве  его  покупателя  и
владельца  выступил  голландский  анархист  Христи¬
ан  Корнелисен,  который  стал  и  капитаном  корабля.
 Об  экипаже  судна  сведений  не  сохранилось.
 22  сентября  1905  г.,  никем  не  замеченный,  «Сири¬
ус»  с  документами  обычного  торгового  парохода  вы¬
шел  в  плавание  из  Амстердама.  Двигался  он  нарочно
не  спеша,  по  пути  посещая  промежуточные  порты
якобы  с  коммерческими  целями.  В  течение  всего
 187
 150  Ibid.  Р.  53.

октября  корабль  кружил  по  средиземноморским  пор¬
там  и  только  в  ноябре  вошел  в  Черное  море.  Несмо¬
тря  на  противодействие  пограничников,  в  течение
пяти  дней,  с  25  по  29  ноября,  «Сириус»  благополуч¬
но  опустошил  свои  трюмы  в  поджидавшие  его  в  море
баркасы  в  районе  Батуми,  Поти,  Анаклии  и  Гагры.
Из  привезенных  им  8,5  тысяч  винтовок  «Веттерли»
и  миллиона  патронов  властям  удалось  конфисковать
лишь  2  тысячи  стволов  и  около  полумиллиона  патро¬
нов.  Кавказские  революционеры  ликовали:  «Наше
движение  имеет  блестящие  перспективы,  —  писали
они  Акаси  в  конце  декабря  1905  г.  —  Нам  не  удалось
свергнуть  русское  правительство  одним  ударом,  но
мы  будем  двигаться  к  этой  цели  шаг  за  шагом.  Никто
не  сомневается  в  коллапсе  царской  власти.  Оружие,
направленное  в  Черное  море,  благополучно  прибы¬
ло.  Нам  удалось  выкупить  оружие,  конфискован¬
ное  переделанным  крейсером  «Азия».  Это  —  8  400
винтовок»151.
 Как  бы  там  ни  было,  остается  фактом,  что  боль¬
шая  часть  груза  «Сириуса»  попала  по  назначению.
Однако  вооруженного  восстания  в  Грузии  все  равно
не  последовало.  Таким  образом,  надежды  Деканозова
 188
 151  Rakka  Ryusui.  Р.  53.  Похоже,  что  этот  «выкуп»  —  такой
же  плод  фантазии  кавказских  революционеров,  как  и  их  преж¬
ние  сообщения  Акаси  относительно  Мальты.  К  тому  же  оста¬
валось  непонятным,  как  «благополучно  прибывшее»  оружие
могло  оказаться  конфискованным,  а  равно  для  чего  револю¬
ционерам  понадобилось  выкупать  винтовки,  и  так  попавшие  в
их  руки.  Поэтому  рискнем  предположить,  что  процитирован¬
ная  бравурная  реляция  кавказцев  являлась  не  более,  чем  за¬
вуалированным  сообщением  о  своих  дополнительных  тратах
в  надежде  на  их  возмещение  японской  стороной.

Пароход  «Сириус»  в  Поти
 и  его  сподвижников  по  большому  счету  не  оправда¬
лись.  Их  опыт  показал,  что  «вброс»  даже  значитель¬
ных  партий  оружия  и  боеприпасов  еще  совсем  не
гарантирует  перерастания  широкого  общественно¬
го  недовольства  в  вооруженное  восстание.  В  1906  г.
антиправительственное  движение  в  России  начало
клониться  к  упадку,  а  в  середине  следующего  года
русская  революция  была  подавлена  окончательно,  в
том  числе  и  на  Кавказе.  Тогда  царизм  смог  устоять.
 Таким  образом,  огромные  средства,  направлен¬
ные  Токио  российским  революционерам,  оказались
истрачены  напрасно.  Вопреки  надеждам  Акаси,  его
соратников  и  единомышленников,  эти  субсидии
не  повлияли  заметным  образом  ни  на  ход  русской
революции,  ни  на  итоги  русско-японской  войны.
Объединительные  межпартийные  конференции,
проведенные  на  японские  деньги  в  1904-1905  гг.,  со-

Винтовки  Маннлихера  в  музее  Батуми
 ответствовали  объективным  потребностям  освобо¬
дительного  движения  в  России.  Однако  на  деле  они
не  только  не  привели  к  созданию  единого  революци¬
онного  фронта,  но,  напротив,  во  многих  случаях  еще
больше  обострили  межпартийные  противоречия.
Основная  причина  этого  заключалась  в  «разновек-
торности»  конечных  устремлений  участников  анти¬
правительственного  движения.  Общероссийские
революционные  партии  свою  главную  цель  видели
в  свержении  самодержавия  или,  на  худой  конец,  в
его  ослаблении  (в  этом  смысле  их  планы  совершенно
совпадали  с  намерениями  Токио),  тогда  как  нацио¬
нальные  оппозиционные  организации  боролись  под
лозунгом  обретения  суверенитета  или  расширения
автономных  прав  «своих»  окраин.  При  этом  имен-

но  национальные  партии  проявляли  наибольшую
активность  в  общении  с  Акаси,  выступая  самыми
последовательными  и  верными  союзниками  Токио.
Безусловно,  свою  роль  сыграли  межпартийная  враж¬
да  и  взаимное  недоверие.  Так,  весной  1905  г.  одно¬
родность  тактических  лозунгов  эсеров  и  большеви¬
ков  (переход  к  вооруженному  восстанию)  отнюдь  не
стала  основой  для  их  практического  соглашения.
 В  глазах  Акаси  и  стоявшего  за  ним  высшего  япон¬
ского  руководства  преодоление  межпартийной  роз¬
ни  и  установление  единого  революционного  фронта
рассматривались  лишь  как  способ  для  достижения
главной  цели  —  взрыва  общественного  недовольства
в  России  с  его  последующим  перерастанием  во  все¬
общее  вооруженное  восстание.  Однако  своего  апогея
российская  революция  достигла  уже  после  подпи¬
сания  Портсмутского  мира  и,  таким  образом,  Токио
не  получил  ощутимых  дивидендов  от  внутренних
неурядиц  в  стане  своего  противника.  Локальные  же
вспышки  вооруженной  борьбы,  как  правило,  проис¬
ходили  в  России  без  всякого  участия  субсидируемых
Акаси  революционеров,  либо  в  то  время,  когда  его
командировка  в  Западную  Европу  была  уже  завер¬
шена.  Другими  словами,  «подорвать»  Россию  изну¬
три  Акаси  не  удалось,  и  в  этой  части  его  западноевро¬
пейская  миссия  окончилась  неудачей.

Научное  издание
 Неизвестная  революция
Инаба  Чихару
 ЯПОНСКИЙ  РЕЗИДЕНТ  ПРОТИВ
РОССИЙСКОЙ  ИМПЕРИИ
 Полковник  Акаси  Мотодзиро
и  его  миссия  1904-1905  гг.
 Ведущий  редактор  Е.  Ю.  Кандрагиина
Художественный  редактор  А.  К.  Сорокин
Художественное  оформление  А.  Ю.  Никулин
Технический  редактор  М.  М.  Ветрова
Выпускающий  редактор  Я.  Я.  Доломанова
Компьютерная  верстка  Е.  Н.  Мартемьянова
 ЛР  №  066009  от  22.07.1998.  Подписано  в  печать  01.02.2013.
 Формат  70x100*/32.  Бумага  офсетная.  Печать  офсетная.
 Уcл.  печ.  л.  7,74.  Тираж  1000  экз.  Заказ  №  784
 Издательство  «Российская  политическая  энциклопедия»
(РОССПЭН)
 127018,  Москва,  3-й  проезд  Марьиной  Рощи,  д.  40,  стр.  1
Тел./Факс  8(499)  685-15-75  (доб.  116  —  отдел  реализации)
 Отпечатано  в  ОАО  «Первая  Образцовая  типография»,
филиал  «УЛЬЯНОВСКИЙ  ДОМ  ПЕЧАТИ».  432980,  г.  Ульяновск,  ул.  Гончарова,  14