Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII-XIV веков - Петрушевский И.П.

Author: Петрушевский И.П.

Tags: история история ирана земледелие

Year: 1960

Similar

Аграрные отношения в Византии XIII–XIV вв.

Международные отношения Восточной Европы XIV-XVI вв

Феодальная Корея в XIII-XIV веках

Советско-ливийские отношения

Text

И.П.ПЕТРУШЕВСКИЙ
ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
И АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
В ИРАНЕ
XIII ~XIV
ВЕКОВ
АКАДЕМИЯ НАУК СССР.
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
И.П.ПЕТРУШЕВСКИЙ
ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
И АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
В ИРАНЕ
ХШ-XIV
ВЕКОВ
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМ ИИ НАУК СССР
МОСКВА • ЛЕНИНГРАД
1 9 6 О
Ответственный редактор
Академик И. А. ОРБЕЛИ
Посвящается
ГАЛИНЕ НИКОЛАЕВНЕ
Ц И Т ЕЛО ВО Й -П Е ТР УШЕВСКОЙ,
друг у — жене
ОТ АВТОРА
Работа над предлагаемой вниманию читателя книгой заняла ряд лет.
В течение этих лет и в Советском Союзе и за рубежом появлялись
новые работы в области изучаемой проблемы, которые необходимо было
учесть, что, естественно, замедляло завершение работы. Отдельные
главы и разделы данной монографии разновременно обсуждались в науч-
ных заседаниях Института востоковедения Академии наук СССР и
Восточного факультета Ленинградского государственного университета
и были опубликованы в советских научных журналах.1
Мы сознаем, что отдвлгуные главы данной книги могли бы быть пред-
метами специальных монографий. Не сомневаемся в том, что по мере
введения в научный обиход новых источников и роста советского
востоковедения такие монографии и появятся. Автор, однако, надеется,
что предпринятый им труд окажется небесполезным, ибо, наряду с ис"
пользованием некоторых новых источников, он является опытом обобще-
ния обширного круга разрозненных сведений разнообразных источни-
ков и попыткой сделать выводы из этого материала.
Автор выражает признательность Институту востоковедения Акаде-
мии наук СССР, в стенах которого и в значительной мере на базе
библиотеки и рукописного хранилища его он мог завершить свой труд,
и приносит благодарность членам коллектива востоковедов, которые
своей критикой, советами и консультацией помогали автору при созда-
нии и обсуждении данной книги, особенно академику И. А. Орбели,
А. Н. Болдыреву, Ю. П. Верховскому, Б. Н. Заходеру, Н. Д. Миклухо-
Маклаю, А. Д. Новичеву, Е. М. Пещеревой, О. И. Смирновой, О. Ф. Аки-
мушкину.
Что касается транскрипции арабо-персидской графики в данной работе,
то единой общепринятой системы такой транскрипции до сих пор еще нет.
В целях технического облегчения этой задачи автор выдержал точную
транскрипцию только при передаче терминов, но не собственных и гео-
графических имен, начертание которых хорошо известно. Имена мы
передали приближенно русскими буквами, не отмечая долготы и крат-
1 См. „Библиографию".
4
От автора
кости гласных, добавляя лишь знак ' для передачи буквы „айн". При
передаче терминов нами принята транскрипция, предложенная в свое
время Е. Э. Бертельсом,1 с незначительными изменениями. Транскрип-
ция выдержана не во всех случаях, — сохранены некоторые укоренив-
шиеся в русской историко-филологической литературе формы: эмир, бек,
мелик, дервиш, казий, медресэ, месневи и т. д. Разумеется, транскрип-
ция не отражает живого произношения изучаемого времени, — это про-
изношение не было одинаковым в иранской, монгольской и тюркской
среде, да оно нам в точности и не известно, — а лишь начертание тер-
минов, принятое в источниках. Термины тюркского и монгольского
происхождения, поскольку они переданы в персидских источниках, при-
ведены нами в той же транскрипции.
Заглавия арабских и персидских сочинений в сносках и „Библиогра-
фии" даны в транскрипции русской или латинской.
В „Библиографии" в разделе „Источники" для каждого сочинения
сперва указано по-русски имя и нисба автора (для анонимов — заглавие),
а затем точные библиографические данные (для восточных изданий и
рукописей — в транскрипции).
Когда настоящая монография была представлена к печати, в Ленин-
граде были впервые получены некоторые ранее вышедшие, а также но-
вые зарубежные, как и новые советские, публикации источников и ис-
следовательские работы, которые поэтому остались неиспользованными
в данном труде.
1 См.: Е. Э. Бертель с. Очерк, стр. 6.
ПРИНЯТАЯ В НАСТОЯЩЕЙ РАБОТЕ ТРАНСКРИПЦИЯ
АРАБО-ПЕРСИДСКОЙ ГРАФИКИ
Согласные
— — ’(хамза) — Р <3 — ф
—б — 3
1 > — п — ж К

СЗ — Т ^у3 — с & г
О — с л — ш J — л (в согласном
£ — ДЖ — 9 исходе — ль)
— ? — м
с —X ь т О'н
ь — з — в
•> — д t — '(айн) 0 — X
> — 3 L — Г
Гласные
— — а — — и — — У
т — а 5 ~ У
„Немое" хай-и хавваз — 0 — с фатхой — в конце слова (т. е. в гласном
исходе)— в
Дифтонги
о — — оу
<5 — — ей

ВВЕДЕНИЕ
КРАТКИЙ ОБЗОР НАУЧНОЙ РАЗРАБОТКИ ПРОБЛЕМЫ
Настоящая работа посвящена изучению земледелия, аграрного строя,
положения и классовой борьбы крестьянства в Иране XIII—XIV вв.
Изучение данного периода имеет исключительное значение для научной
разработки социально-экономической истории средневекового Ирана.
Формы феодальной собственности на землю и воду, иммунитет, форми-
рование феодальной иерархии, становление крепостной зависимости —
наиболее законченной и тяжелой формы феодальной зависимости кре-
стьян— в этом периоде достигли наиболее полного развития.
Дореволюционная русская востоковедная медиевистика уделяла в об-
щем мало внимания вопросам социальной истории Ирана.1 Крупнейший
русский историк стран Ближнего Востока, акад. В. В. Бартольд, не
мысливший изучения истории этих стран без социальной проблематики,
посвятил свое перо разработке преимущественно средневековой истории
Средней Азии. Лишь немногие работы В. В. Бартольда относятся к раз-
работке отдельных частных вопросов социальной истории Ирана.1 2 Заме-
чательный по мастерству композиции и охвату источников „Историко-
географический обзор Ирана" В. В. Бартольда все же уделяет гораздо
больше внимания топографии, этнографии и описанию памятников, не-
жели экономической географии средневекового Ирана. Конечно, из-
вестные работы В. В. Бартольда по истории Средней Азии3 также дали
ряд ценных выводов и для социальной истории Ирана. Общеизвестно,
что В. В. Бартольд не чужд был идеализации монгольской государ-
ственности и исторического значения монгольского владычества для
стран Передней и Средней Азии.
Советские историки-востоковеды на базе марксистско-ленинской ме-
тодологии внесли значительный вклад в научную разработку социальной
истории Ирана и иранского феодализма. Отметим в первую очередь
труды ученика В. В. Бартольда, А. Ю. Якубовского.4 Некоторые ра-
боты А. Ю. Якубовского, посвященные социальной истории Средней
1 В общем курсе лекций акад. А. Е. Крымского (История Персии, ее литературы
и дервишеской теософии, тт. I—III) вопросы социальной истории почти не затраги-
ваются. — Библиографические данные в сносках везде даются сокращенно; подроб-
ности см. в „Библиографии" к настоящей работе.
2 См. работы В. В. Бартольда: Персидская надпись; К истории крестьянских дви-
жений в Персии; Новый источник по истории Тимуридов; К вопросу о феодализме
в Иране.
3 Из них, помимо классического „Туркестана", специально отметим „К истории
орошения Туркестана".
4 См. работы А. Ю. Якубовского: Махмуд Газневи; Ирак на грани VIII и IX вв.;
Сельджукское движение и туркмены; Об испольных арендах в Ираке; Проблемы со-
циальной истории Востока.
8
Введение
Азии, имеют не меньшее значение и для истории Ирана.1 Вопросы раз-
вития и специфики феодальных отношений в Иране разрабатывались
также в ряде трудов проф. Б. Н. Заходера.1 2 Раннефеодальному обще-
ству Ирана времени Сасанидов посвящен ряд работ Н. В. Пигулевской.3
Отметим работы А. А. Али-заде, относящиеся к исследованию форм
феодальной земельной собственности и налоговой системы в государ-
стве ильханов Хулагуидов.4 Та же тематика затрагивается в некоторых
статьях А. М. Беленицкого.5 Заслуживает внимания также статья
А. А. Молчанова „К характеристике налоговой системы в Герате
в эпоху Алишера Навои".6 Вопросам аграрных отношений и феодаль-
ного строя в Иране посвящены и некоторые работы автора этих
строк.7
Для рассматриваемого периода — периода монгольского владычества
в Иране — важное значение имеют исследования русских и советских
историков о социальном строе монгольского общества времени образо-
вания империи Чингизидов, особенно классические труды акад. В. П. Ва-
сильева8 и акад. Б. Я. Владимирцова,9 а также посмертная работа
А. Ю. Якубовского.10 11 Общие проблемы феодального развития стран
Передней и Средней Азии рассматривались в ряде трудов акад. М. Е. Мас-
сона, С. П. Толстова, А. Ю. Якубовского,11 П. П. Иванова.12
Несмотря на значительное число работ советских историков в об-
ласти изучения феодальных отношений в странах Передней и Средней
Азии, в частности в Иране, все же, в свете задач советской востоко-
ведной историографии, сделанное до сих пор представляется недоста-
точным. Некоторые проблемы изучения ближневосточного средневековья,
1 См. работы А. Ю. Якубовского: Феодальное общество Средней Азии; Восста-
ние Тараби 1238 г.; Черты общественной и культурной жизни эпохи Алишера Навои;
Вопросы периодизации истории Средней Азии в средние века, а также некоторые
другие работы.
2 См. работы Б. Н. Заходера: Мухаммед Нахшаби; Средиземноморье и Ближний
Восток в раннее средневековье; История восточного средневековья; Хорасан; Сиасет-
намэ (введение и примечания представляют ценное исследование, в частности в об-
ласти социальной терминологии) и др.
3 Работ Н. В. Пигулевской весьма много. Отметим здесь лишь те, которые отно-
сятся непосредственно к аграрным отношениям и народным движениям: Месопотамия
на рубеже V—VI вв.; К вопросу о податной реформе Хосроя Ануширвана; Византия
и Иран на рубеже VI и VII вв.; Маздакитское движение; Города Ирана. Уже после
сдачи настоящей нашей книги в издательство вышла из печати обобщающая работа:
Н. В. Пигулевская. Зарождение феодальных отношений на Ближнем Востоке.
Ученые записки ИВ АН, т. XVI, М.—Л., 1958.
4 А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история Азер-
байджана. Ряд статей А. А. Али-заде (см. „Библиографию") представляет ранее опу-
бликованные части той же книги с незначительными вариантами.
5 См. работы А. М. Беленицкого: К истории феодального землевладения в Сред-
ней Азии и Иране; К вопросу о социальных отношениях в Иране в хулагуидскую
эпоху.
6 См. „Библиографию".
7 См. работы И. П. Петрушевского: К истории института сойургала; Основные
проблемы специфики и периодизации феодального развития Ирана в XIII—XV вв.;
Феодальное хозяйство Рашид ад-дина; О формах феодальной зависимости крестьян;
Из истории орошения, и другие работы (см. „Библиографию"). Вопросы феодального
развития Ирана трактовались также в нашей работе: И. П. Петрушевский.
Очерки.
8 В. П. Ва сильев. История и древности восточной части Средней Азии.
9 Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов.
10 См.: История Монгольской Народной республики (раздел III, главы I—II, ав-
тор А. Ю. Якубовский).
11 См. „Библиографию".
12 Особо отметим ценное исследование П. П. Иванова „Хозяйство джуйбарских
шейхов".
Краткий обзор научной разработки проблемы
9
особенно проблемы специфики и периодизации феодального развития,
затрагивались лишь вскользь. Советские историки, сосредоточив свои
усилия на изучении производственных отношений ближневосточного
средневековья, до сих пор уделяли очень мало внимания изучению со-
стояния производительных сил — ирригации, агротехники, экономики
ближневосточного средневековья на разных этапах. Чувствуется недо-
статок в конкретных исследованиях по экономической истории, в обоб-
щающих трудах широкого плана и в монографиях по основным пробле-
мам ближневосточного феодализма.
В странах Запада, помимо известных старых работ по истории Ирана
времени монгольского владычества —д’Оссона,1 Хаммер-Пургшталля 1 2 и
Катрмера,3 за последние десятилетия появился ряд новых работ по ис-
тории Ирана указанного времени, в которых так или иначе затраги-
ваются проблемы феодальных отношений в Иране. На первом месте по
значению среди них следует поставить основанные на обширном и строго
конкретном материале, часто новом, работы В. Ф. Минорского.4
Из остальных заслуживают внимания известный труд А. Кристенсена,5
труды немецких исследователей Б. Шпулера6 и В. Хинца,7 ценный обоб-
щающий историко-географический труд Пауля Шварца об Иране IX —
начала XIII в.8 Работы эти основаны на большом материале источников,
но в изучение состояния сельского хозяйства и положение крестьян
в Иране они вносят сравнительно мало нового.
Следует отметить новую книгу Анны Лембтон.9 Книга в большей
своей части трактует о землевладении, земельном держании и ренте
в Иране наших дней, и лишь первые шесть глав посвящены истории
аграрных отношений в Иране от арабского завоевания до второй поло-
вины XIX в.10
А. Лембтон, долго работавшая в Британском посольстве в Иране,
ввела в научный обиход новые источники, в частности акты. К сожа-
лению, А. Лембтон принадлежит к тем, теперь уже не столь многочис-
ленным, западным исследователям, которые по-прежнему, как и 50 лет
назад, держатся правила: „Rossica non leguntur“. Поэтому вся доста-
точно обширная литература вопроса на русском языке (даже труды
В. В. Бартольда, кроме двух-трех переведенных на западные языки)
осталась автору неизвестной. Вследствие этого главы книги А. Лембтон,
1 А. С. d’Ohsson. Histoire des Mongols.
2 I. Hammer-Purgstall. Geschichte der Ilchane. Труд сильно устарел.
3 Имеем в виду терминологические примечания Катрмера к его изданию части
„Джами' ат-таварих“ Рашид ад-дина: Raschid-eddin. Histoire des Mongols de la
Perse. Editee, traduite et accompagnee des notes par M. Quatremere. Примечания эти
до сих пор не утратили своего научного значения.
4 См. работы В. Минорского (V. Minorsky): A Soyurgal (перс, текст, английск.
перевод и исследование); A Civil and military review in Fars; Les etudes geographi-
ques et historiques sur la Perse (I—IV); A Mongol decree of 720—1320 to the family
of Shaykh Zahid; The Aq Qoyunlu and land reforms, и другие работы (см. „Библио-
графию").
5 A. Christensen. L’lran sous les Sassanides.
6 Bertold S p u 1 e r. Die Mongolen in Iran, а также ряд других работ.
7 Walther Hinz. Irans Aufstieg zur Nationalstaat im XV Jahrhundert; книга на-
писана под заметным влиянием расизма. Отметим также работу того же автора
о счетоводстве и финансовой системе государств Ближнего и Среднего Востока
в средние века, основанную на новом источнике: Walther Hinz. Das RechnungsweSen
orientalischer Reichsfinanzamter im Mittelalter.
8 Paul Schwarz. Iran im Mittelalter.
9 A. K. S. La mb ton. Landlord and peasant in Persia.
10 Там же, стр. 1—150.
10
Введение
-fl 9
трактующие о системе икта ио периоде господства монголов/ вносят
мало существенно нового в литературу вопроса.
Социологические взгляды А. Лембтон настолько противоположны
методологии советской историографии, что серьезная полемика в данном
случае потребовала бы здесь слишком много места. Отметим, однако,
несогласие с главной мыслью А. Лембтон. По ее мнению, со времени
арабского завоевания сельская община в Иране пользовалась широким
самоуправлением, которое стало слабеть с IX в., вместе с возвышением
военной знати и упадком центральной власти. Но, по мнению А. Лемб-
тон, до начала XIII в. положение крестьян в Иране оставалось снос-
ным, и только монгольское завоевание нарушило „равновесие между
различными классами общества" 1 2 3 и разбило старинную традицию общин-
ного самоуправления. Нам думается, что А. Лембтон представляет себе
в идеализированном виде положение крестьян в Иране времени халифата.
Большие крестьянские восстания VIII и IX вв., как и карматское дви-
жение, говорят о приниженном положении крестьян и тяжести налогов
уже тогда. А. Лембтон преувеличивает и значение общинного само-
управления (в условиях феодализма), которое пришло в упадок задолго
до монгольского завоевания в результате не только давления со сто-
роны военных ленников, но и процесса внутреннего расслоения и раз-
ложения сельской общины.
Что касается общих трудов западных ученых о „мусульманском"
феодализме, т. е. о феодализме стран Ближнего Востока, то, помимо
известных старых работ,4 в их числе известных советским читателям
работ Беккера,5 в последние годы также появились новые работы.
Среди них выделяются богатством использованного материала источни-
ков и новой постановкой ряда вопросов исследования А. Н. Поляка.6
Значительный интерес представляют также монографии Ф. Локкегорда
о налоговой системе халифата7 и Деннетта о подушной подати в хали-
фате,8 также историко-социологические работы Клода Казна.9
В современном Иране за последние два десятилетия появилось до-
вольно много исследований, посвященных прошлому Ирана, еще больше
осуществлено публикаций источников.10 11 Ученые Ирана наших дней уде-
ляют наибольшее внимание исследованиям в области истории культуры,
персидской классической поэзии, источниковедения (особенно покойный
Мирза Мухаммед-хан Казвини),11 также политической истории Ирана.
Но социальная, в частности аграрная, история средневекового Ирана
1 Там же, стр. 53—76.
2 Там же, стр. 77—104.
3 Под „классами" (classes) А. Лембтон понимает сословия — военное, духовное
и др.
4 Отметим среди них: М. В е 1 i n. Du regime des fiefs militaires; P. von Ti schen-
d о r f. Das Lehnwesen in den moslemischen Staaten; Max van Bercbem. La pro-
priete territoriale et I’impot foncier; N. von T о r n a u w. Das Eigentumsrecht nach
moslemischen Rechts.
5 См. работы Беккера (С. H. Becker): Steuerpacht und Lehnwesen in den mosle-
mischen Staaten; Beitrage zur Geschichte Aegyptens, а также другие работы.
6 См. работы А. Н. Поляка (A. N. Poliak): Feudalism in Egypt (есть также
франц, изд.); The Influence of Chinghiz-khans Yasa.
7 Frede Lokkegaard. Islamic taxation. См. рецензию Л. E. Куббеля на дан-
ный труд: СВ, 1956, № 4.
8 D. С. Dennett. Conversion and the Polltax.
9 Отметим из них: С. С a h е n. L’evolution de 1’iqta du IX au XIII siecle.
10 О новых публикациях исторических источников в Иране см.: V. М i п о г s к у.
Les etudes historiques sur la Perse depuis 1935. Acta Orientalia, vol. XX, 1951.
11 См. „Библиографию".
Краткий обзор научной разработки проблемы
11
до сих пор разрабатывалась здесь меньше всего. Для такого подхода
к исследованию своего прошлого со стороны новейших историков Ирана
характерна четырехтомная история Ирана (позднего средневековья и но-
вого времени) проф. 'Аббаса Икбаля (Эгбаля), первый том которой по-
священ времени монгольского владычества.1 Труд проф. 'А. Икбаля
построен на многостороннем и весьма тщательном исследовании источ-
ников, изобилует обширными цитатами из них и вносит немало нового
в изучение политической истории Ирана XIII—XIV вв., особенно исто-
рии отдельных областей (истории местных династий),1 2 отчасти источнико-
ведения,3 истории культуры. В книге уделено также значительное место
состоянию ремесла, художественного ремесла и торговли,4 * но специаль-
ной главы о состоянии сельского хозяйства и о положении крестьян
в книге нет.
Недавно в Иране вышли в свет труды Нийазменда по истории раб-
ства6 и доктора наук Таки Бахрами по истории земледелия в Иране.6
Последний труд содержит интересный материал, однако трактует преи-
мущественно о состоянии земледелия и сельского хозяйства в Иране
в новое и новейшее время. Периоду XIII—XV вв. в книге уделено лишь
небольшое место,7 причем использованы далеко не все даже важные
источники периода.8 Отдельные экскурсы по истории ирригации и расти-
тельных культур имеются также в известном труде Кейхана по геогра-
фии Ирана.9
Как известно, подавляющее большинство историков-востоковедов
стран Запада и Ирана стоит на позициях, теоретически чуждых совет-
ской марксистско-ленинской историографии. Основным недостатком тру-
дов большинства зарубежных историков стран Востока является непони-
мание характера и исторического значения социальных противоречий
в истории этих стран. Некоторые из крупных историков-иранистов
Запада — Б. Шпулер, В. Хинц — склонны вообще отрицать классовую
борьбу, как фактор истории Ирана, видя существенное содержание исто-
рии этой страны в борьбе рас. В действительности д^е то, что они при-
нимают за борьбу рас, было, с одной стороны, борьбою оседлых иран-
цев против завоевателей-кочевников — тюрков и монголов — за свободу
своей родины, с другой же стороны — борьбою оседлых иранских кре-
стьян и городских низов против эксплуатировавшей их монголо-тюркской
кочевой знати — военных ленников, иначе говоря — классовой борьбой,
сливавшейся с борьбой за освобождение родины.
Мы ограничились здесь кратким перечнем основной литературы во-
проса— советской, западной и иранской. Вместе с тем мы не ставили
своей целью дать полный развернутый научно-критический обзор всей
этой литературы. Чтобы быть полноценным, такой обзор неминуемо дол-
1 Iqbal (Eghbal) 'Abbas. Tarikh-i mufassal-i Iran az istila-yi mughul ta i'lan-i
mashrutiyat, jild 1. Az Chingiz ta Timur (на перс, языке).
2 Там же, стр. 365—447.
3 Там же, стр. 488—530.
4 Там же, стр. 554—575.
6 Niyazmand-i Shiraz i. Tarikh-i bardagi. (Институту рабства в мусульман-
ских странах в раннем средневековье посвящена гл. II книги, стр. 67—110).
6 Dr. Taqi Bahram i. Tarikh-i kishavarzi-yi Iran.
7 Там же, стр. 47—58. Некоторые исторические экскурсы имеются также в гл. VI
о сельскохозяйственных культурах (стр. 84—100).
8 В частности, не использованы географические труды Ибн ал-Балхи, Хамдул-
лаха Мустоуфи Казвини и Хафиз-и Абру, а также переписка Рашид ад-дина — „Мука-
тибат-и Рашиди“.
9 Mas'ud Keyhan. Jughrafiya-yi mufassal-i Iran, jild III, Iqtisadi.
12
Введение
жен был бы превратиться в самостоятельное научное исследование и
вышел бы далеко за рамки настоящей нашей работы.
Остановимся вкратце на источниках нашего исследования. Научная
разработка аграрной истории Ирана средних веков, в частности
XIII—XIV вв., встречает большие трудности ввиду недостатка докумен-
тальных источников — актового материала. Литературные же источники —
нарративные исторические труды и географические сочинения, а также
трактаты разнообразного содержания — дают массу разрозненных, в со-
вокупности обширных сведений; однако этот материал все же не осве-
щает всех сторон аграрных отношений Ирана. Больше сведений дают
сочинения агиографические (жития святых), биографии поэтов и т. д.
В особую категорию следует выделить трактаты по агротехнике.
По этим категориям мы и рассмотрим круг наших источников.
НАРРАТИВНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ СОЧИНЕНИЯ, ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ТРУДЫ,
ТРАКТАТЫ
Нарративные сочинения по их идейно-политической направленности
можно разделить на три группы: 1) сочинения авторов, враждебных
монгольским завоевателям (труды Ибн ал-Асира, Нисави, Джузджани) и
стоящих на независимой точке зрения; 2) труды, написанные по указа-
нию монгольских ильханов или одобренные ими и в большей или мень-
шей степени отражающие промонгольскую точку зрения (труды Джу-
вейни, Рашид ад-дина Фазлуллаха Хамадани, Вассафа, Хамдуллаха
Мустоуфи Казвини); 3) произведения региональной историографии, напи-
санные авторами, выражавшими интересы местных вассальных династий
и провинциальной знати, в большей или меньшей степени противопостав-
ленные интересам центрального ильханского правительства.
Различие между источниками первой и второй групп практически
почти не имеет значения для нашей работы, ибо историки второй группы,
при всей их лойяльности по отношению к монгольским ханам, нисколько
не скрывали темных сторон монгольского владычества — общей разрухи,
налогового гнета, упадка земледелия и городской жизни. Не составляет
исключения в этом отношении и такой панегирист монгольских ильха-
нов как Вассаф. Зато сопоставляя источники второй и третьей групп,
мы получаем возможность ознакомиться с различным освещением одних
и тех же фактов, под углом зрения политической направленности авто-
ров— либо сторонников централистской политики ильханов, либо пред-
ставителей центробежной тенденции феодальной раздробленности.
В дальнейшем мы лишь кратко упомянем те из использованных нами
источников, которые хорошо изучены исследователями и значение кото-
рых для социальной истории Ирана XIII—XIV вв. общеизвестно. Под-
робнее остановимся только на тех источниках, которые до сих пор мало
привлекались к научной разработке.
Ценность и значение таких арабоязычных исторических трудов, как
„Ал-камиль фи-т-тарих“ („Полный свод по истории") Ибн ал-Асира1 и
„Сират ас-султан Джалал ад-дин Манкуберти" („Житие султана Джалал
ад-дина Мангуберти") Мухаммеда Нисави (Несеви),1 2 слишком хорошо
известны, чтобы на них следовало здесь останавливаться. Заметим лишь,
что Нисави сообщает много подробностей относительно налоговой си-
1 Ибн ал-Асир (см. „Библиографию").
2 Нисави, тт. I—II (см. „Библиографию").
Нарративные исторические сочинения, трактаты
13
стемы,1 эксплуатации крестьян и кочевников через государственный ап-
парат,1 2 раздачи военных ленов (иктс?)3 и т. д.
Арабская географическая энциклопедия Якута ар-Руми ал-Хамави—
„Му'джам ал-булдан", изданная Ф. Вюстенфельдом,4 также хорошо из-
вестна исследователям. Заметим лишь, что сведений о растительных
культурах и о земледелии в Иране у Якута гораздо меньше, нежели
у географов X в., — Истахри, Ибн Хаукаля и Мукаддаси. Все же срав-
нение сведений Якута начала XIII в. с данными Хамдуллаха Казвини
1335—1340 гг. позволяет нам сделать некоторые выводы относительно
изменений в состоянии сельского хозяйства под владычеством монголь-
ских ханов.
Книга путешествий Ибн Баттуты (между 1325 и 1353 гг.), изданная
Дефремери и Сангвинетти,5 дает краткие разрозненные сведения о про-
изводительных силах Ирана 30—40-х годов XIV в., являющиеся полез-
ным дополнением к сведениям из географического труда Хамдуллаха
Казвини. У Ибн Баттуты мы находим содержательный экскурс о народ-
ном движении сербедаров в Хорасане.6
Переходим к историческим и географическим сочинениям на персид-
ском языке.
„Рахат ас-судур“ („Успокоение в сердцах") Мухаммеда Равенди
содержит интересные данные о налоговой политике и тяжелом положе-
нии крестьян Ирана при хорезмшахах, на рубеже XII и XIII вв.7
Небольшое анонимное географическое сочинение „'Аджаиб ад-дунйа“
(„Диковинки мира"), составленное в 20-х годах XIII в.,8 введенное
в научный обиход Н. Д. Миклухо-Маклаем,9 содержит лишь немногие
оригинальные сведения по экономической географии Азербайджана и
Ирана, могущие служить дополнением к труду Якута.
Еще в XIX в. персидским ученым филологом Риза-кули-ханом Хидай-
атом (1800—1871 гг.) был подготовлен к изданию, по единственной
известной ему рукописи, в наши дни исчезнувшей, небольшой персид-
ский труд начала XIII в. под арабским заглавием „Нафсат ал-масдур“
(буквально „Раздавшийся свист ветра", в переносном значении „Вздох
из глубины сердца").10 11 Книга была напечатана только в 1930 г.11 Авто-
ром труда Риза-кули-хан предположил Нур ад-дина Мухаммеда Зейдери,
но это имя является догадкой Риза-кули-хана, произвольно отождествив-
шего автора данного труда с упоминаемым у Джувейни секретарем
хорезмшаха Джалал ад-дина, Нур ад-дином; нисба „Зейдери" предпо-
ложена на том основании, что в книге дважды упомянута, как родина
автора, местность в Хорасане, название которой Риза-кули-хан прочел
как „Зейдер". Сам же автор „Нафсат ал-масдур", говоря о себе, как
о секретаре хорезмшаха Джалал ад-дина, именует себя просто Мухам-
мед-мунши.
1 Там же, т. I, стр. 130-132, 148, 171, 173.
2 Там же, стр. 101, 129, 159, 196.
3 Там же, стр. 129, 141, 151, 154, 171, 173, 202, 203.
4 Якут (см. „Библиографию").
5 Ибн Баттута (см. „Библиографию").
6 См. ниже, в гл. IX.
7 Равенди, стр. 33—37 (см. „Библиографию").
8 Рук. ИВ АН, № А-253 (старый шифр 603 bbc).
9 См.: Н. Д. Миклухо-Маклай. Географическое сочинение XIII в. на пер-
сидском языке (с переводом избранных отрывков).
10 Последнее значение было указано нам акад. И. Ю. Крачковским.
11 Нафсат ал-масдур (см. „Библиографию").
14
Введение
В том же 1930 г. н. э. в Тегеране вышла в свет статья персидского
ориенталиста проф. Мирзы Мухаммед-хана Казвини, содержащая под-
робный разбор данного источника.1 Мирза Мухаммед-хан Казвини ука-
зывает, что слово „Зейдер“—неправильное чтение, вследствие отсут-
ствия пунктуации в рукописи, вместо „Хорендиз",1 2 имени замка в Хора-
сане, принадлежавшего Мухаммеду Несеви, секретарю последнего хо-
резмшаха и историку.
Мирза Мухаммед-хан Казвини доказывает, что автором „Нафсат
ал-масдур“ является не кто иной, как упомянутый уже историк Нисави,
автор арабоязычного труда „Сират ас-султан Джалал ад-дин Манку-
берти". В доказательство Мирза Мухаммед-хан Казвини приводит ряд
больших отрывков из обоих сочинений — „Сират" и „Нафсат", почти
текстуально или по содержанию совпадающих. Наиболее убедительным
доказательством того, что оба названных источника написаны одним
автором, является то, что в обоих сочинениях рассказ ведется от лица
автора, сообщающего о себе и своей деятельности совершенно одина-
ковые сведения.
Написанный в 632 г. х. (1234/35 г. н. э.) „Нафсат ал-масдур“—
мемуары самого автора (Нисави).3 Почти две трети этих мемуаров
посвящены рассказу о злоключениях автора после гибели войска
хорезмшаха. Это живой рассказ очевидца о том, как переживалось
монгольское нашествие 1231 г. жителям Верхней Месопотамии, Южной
Армении и Южного Азербайджана. Картины страданий и скитаний
беженцев, почти раздетых, в зимнюю стужу и холод в горах, нападений
на беженцев разбойников, общей разрухи и запустения, ужасов феодаль-
ных междоусобий нарисованы яркими красками. Несмотря на крайне
вычурный и напыщенный стиль автора, его рассказ, полный драматизма,
является для исследователей эпохи монгольского нашествия важным
человеческим документом, на основании которого можно судить о раз-
мерах общей разрухи, вызванной монгольским завоеванием. „Нафсат
ал-масдур“ до сих пор не привлекал внимания исследователей.
Известный труд Минхадж ад-дина ибн Сирадж ад-дина Джузджани
„Табакат-и Насири" („Насировы разряды", около 1260 г.), в персидских
сочинениях называемый также „Тарих-и Минхадж-и Сирадж",4 дает под-
робное описание монгольского нашествия на Хорасан и сопредельные
области. Картины разрушения и опустошения нарисованы очень ярко.
Описание последствий нашествия является важным материалом для
нашей работы.
Большой труд 'Ала ад-дина Ата Малика Джувейни „Тарих-и джихан-
гушай" („История миропокорителя", около 1260 г.), научно-критическое
издание персидского текста которого с ценным историческим введением
1 Muhammad ibn 'Abd al-Wahhab Qazwini. Maqale-yi tarikhi az haz-
rat-i Mirza Muhammad-khan Qazwini dar bab-i nuskhe-yi „Nafsat al-masdur“. . .
2 В рукописи, вероятно, было что можно было прочесть как но?
если предположить повреждение или пропуск первой буквы и принять иную пунктуа-
цию, можно прочесть как
3 О названном источнике см. также: И. Петрушевский. Новый персидский
источник по истории монгольского нашествия. В статье изложен вкратце рассказ
автора (Нисави) об его приключениях после разлуки с Джелал ад-дином. К сожалению,
в статью вкралась досадная ошибка: выражение „хиджра солнечная", которое в руко-
писи статьи относилось только к новым изданиям, вышедшим в Иране, было ошибочно
распространено на все датировки годов по хиджре, которые в действительности от-
носились к лунной хиджре.
4 Джузджани (см. „Библиографию").
Нарративные исторические сочинения, трактаты
15
осуществлено проф. Мирза Мухаммед-ханом ибн 'Абд ал-Ваххабом Каз-
вини,1—один из важных источников. Правда, сведения социально-эко-
номического порядка сообщаются у Джувейни от случая к случаю,
но в совокупности их довольно много. Для нашей работы ценны сооб-
щения Джувейни преимущественно по трем пунктам: 1) сведения об
общей разрухе времени монгольского завоевания, показательные для
состояния экономики Ирана в первой половне XIII в.; 2) изложение
содержания „Великой Ясы“ Чингиз-хана;1 2 3) сведения о налоговой
политике наместников монгольского великого хана в Иране, правивших
здесь до Хулагу-хана.3
Известному ученому-энциклопедисту XIII в. Насир ад-дину Туси
в числе многих сочинений приписывается небольшой трактат о госу-
дарственных финансах, изданный по рукописи XV в. без заглавия
Муджтеби Минови и В. Минорским.4 5 Этот источник дает исследователю
меньше, чем можно было ожидать. Даже независимо от крайней сжатости
и абстрактного характера изложения, ценность трактата понижается
вследствие того, что автор ни одним словом не упоминает о внутрен-
них противоречиях и пороках налоговой системы монгольских ильханов.
Автор рисует эту систему не такой, какой она была в живой действи-
тельности, а такой, какой она должна была стать соответственно госу-
дарственному идеалу иранского чиновника. Тем не менее трактат содер-
жит подробности о системе налогового обложения, ее объектах и
терминологии.
Получивший широкую известность исторический труд знаменитого
везира ильханов Газан-хана и Ольджайту-хана, Рашид ад-дина Фазлул-
лаха ибн Аби-л-Хейра 'Али Хамадани, составленный около 1310 г.
в сотрудничестве со знатоками языков разных народов и их летописей,
„Джами' ат-таварих“ 3 -—бесспорно ценнейший нарративный источник для
данного периода.6 Новейший персидский исследователь 'Аббас Икбаль
справедливо характеризует труд Рашид ад-дина как „величайший шедевр
истории, из крупнейших памятников литературы Ирана и из важнейших
исторических сочинений мира“.7
Значение исторического труда Рашид ад-дина, точнее первой части
его — „Тарих-и Газани“, как источника для социальной истории Ирана,
настолько хорошо известно, что здесь нет надобности повторяться.8
1 Джувейни, тт. I—1П (см. „Библиографию").
2 Там же, т. I, стр. 16—25.
3 Там же, т. II, passim, особенно стр. 223—278.
4 Насир ад-дин Т у с и (см. „Библиографию").
5 В нашей литературе обычно переводят: „Сборник летописей". Правильнее был бы
перевод „Собрание историй", ибо труд Рашид ад-дина представляет значительный
шаг вперед по сравнению со сложившимся до него типом летописных сочинений.
Об изданиях и переводах „Джами' ат-таварих“ см. „Библиографию".
6 О биографии и историческом труде Рашид ад-дина см.: М. Quatremere. Vie
de Raschid-Eddin. Introduction a 1’histoire des Mongols de la Perse; E. Blochet.
Introduction a 1’histoire des Mongols par Rashid ed-din; В. В. Бартольд. Рецензия
на кн.: Е. Blochet. Introduction; Е. G. Browne. Persian Literature under Tartar
dominion; А. А. Ромаскевич. Персидские источники, стр. 52—54; И. П. Петру-
шевский. Рашид ад-дин и его исторический труд. Библиографию публикаций
Рашид ад-дина см: С. A. Storey. Persian Literature, II, 1, стр. 72—79; Iqbal
'Abbas. Tarikh-i mufassal-i Iran az istila-yi mughul ta i'lan-i mashrutiyat, Jild I. Az
Chingiz ta Timur, стр. 488—491.
7 Там же, стр. 488.
8 В виду отсутствия в ленинградских библиотеках новых публикаций двух частей
„Тарих-и Газани" К. Яна (К. Jahn), мы ссылаемся на Стамбульскую рукопись
(717 г. х. = 1317 г. н. э.) библиотеки Реван-кёшкю, № 1518 (фотокопия ИВ АН).
16
Введение
О переписке Рашид ад-дина мы скажем ниже.
Шихаб ад-дин 'Абдуллах ибн Фазлуллах Ширази, по прозванию
Вассаф ал-хазрат („Панегирист его величества"), подобно Рашид ад-дину,
служил в финансовом ведомстве государства ильханов. Поэтому его
большой исторический труд,* 1 более известный под заглавием „Тарих-и
Вассаф", в 5 частях (закончен в 1328 г.), изобилует подробностями
о налоговой системе ильханов, ее организации и практике,2 а также
о феодальном землевладении и о положении крестьян, особенно
в Фарсе,3 где Вассаф был финансовым чиновником. Несмотря на недо-
статки изложения Вассафа, его высокоискусственный цветистый стиль4
и утомительное многословие,5 Вассаф является одним из наиболее цен-
ных нарративных источников по социальной истории Ирана.
Из сочинений Хамдуллаха Мустоуфи Казвини6 его сжатый истори-
ческий труд „Тарих-и гузидэ"7 дает сравнительно мало сведений по
социальной истории Ирана; в нем, однако, ценно историко-географиче-
ское описание родины автора — города Казвини и его округа.8
Зато географически-космографический труд Хамдуллаха Казвини „Нуз-
хат ал-кулуб“ („Услада сердец"), точнее Ш часть его, содержащая под-
робное географическое описание Ирана (около 1340 г.),9 — бесспорно,
ценнейший из географических трудов, когда-либо написанных на пер-
сидском языке. В отличие от арабоязычных географов XIII в. Закарии
Казвини и XIV в. Абу-л-Фиды и Димашки, в основном компилировав-
ших сведения более ранних авторов,10 географический труд Хамдуллаха
Казвини лишь в некоторых частях своего описания воспроизводит
устаревшие уже в его время сведения, взятые из вторых рук.11 Наи-
большая же часть труда сообщает оригинальный и современный автору
материал. По каждой области (мамлакат) и по каждому вилайету12
Ирана Хамдуллах приводит сведения об орошении (дождевые посевы
или ирригационные сооружения, подземные или наземные), о земледель-
Уже после окончания настоящей нашей работы вышла в свет новейшая публикация
части „Тарих-и Газани": Фазлуллах Рашид ад-дин. Джами' ат-таварих, т. III.
Научно-критический текст А. А. Али-заде, русск. перевод с персидского А. К. Арендса,
изд. АН АзССР, Баку, 1957. Нам не пришлось уже воспользоваться данной пуб-
ликацией. Впрочем, в данной публикации указана и пагинация по Стамбульской
рукописи под сиглом S.
1 Вассаф (см. „Библиографию").
2 Вассаф приводит и значительный цифровой материал в этой области, но на него
не всегда можно положиться, ибо цифры, приводимые в разных местах труда, иногда
не сходятся.
3 См.: Вассаф, стр. 146—254.
4 К бомбейскому изданию (стр. 658—707) приложен фарханг (толковый словарь)
архаических н искусственных выражений языка Вассафа.
5 О труде Вассафа см.: Ch. R i е u. Catalogue, I, стр. 161—163; Е. G. Browne.
Persian Literatur under Tartar dominion, стр. 67—68.
6 Общие сведения об этих сочинениях см.: В. В. Бартольд. Туркестан, ч. II,
стр. 51; А. А. Ромаскевич. Персидские источники, стр. 54—55; Е. G. Browne,
Persian Literature under Tartar dominion, стр. 87—10C; C. A. Storey. Persian
Literature, I, 1, стр. 81—84 (там же приведен перечень рукописей); Н. Д. Миклухо-
Маклай. Описание таджикских и персидских рукописей ИВ АН, стр. 37—43.
7 Тарих-и гузидэ (см. „Библиографию").
8 Там же, стр. 830—847.
9 Нузхат ал-кулуб (см. „Библиографию"; мы ссылаемся исключительно на пер-
сидский текст).
10 См.: В. В. Бартольд. Место прикаспийских областей, стр. 122.
11 Главным образом в описании Фарса (Нузхат ал-кулуб, стр. 116—141), основан-
ном на „Фарс-намэ" Ибн ал-Балхи (ХПв.).
12 Вилайетом Хамдуллах называет округ любого размера, управлявшийся особым
правителем или владетелем.
Нарративные исторические сочинения, трактаты
17
ческих культурах, урожайности, о вывозе продукции, промыслах, о циф-
рах податей и т. д. Особенно подробны описания Ирака Персидского
и Азербайджана (Южного). Здесь цифры податей приведены почти
по каждому вилайету и почти по каждому вилайету — число селений.
Сравнение сведений „Нузхат ал-кулуб“ с данными Якута позволяет
судить об изменениях в сельском хозяйстве Ирана между 1220 и
1340 гг. Для изучаемой нами проблемы данный источник исключительно
важен.1 Если бы от рассматриваемой эпохи до нас не дошло такого
первоклассного экономико-географического описания Ирана, данная
монография не могла бы быть написана.
Несмотря на общее признание исследователями значения „Нузхат
ал-кулуб“, этот источник все же использован был недостаточно и далеко
не достаточно критически.
„Маджма' ал-ансаб“ („Собрание генеалогий")—сухой и сжатый
неизданный труд Мухаммеда Шебангарэи1 2 — дает для нашей работы
лишь весьма немногие детали, в частности относительно движения сер-
бедаров.3
Недавно опубликованная по уникальной рукописи „Тарих-и Шейх
Увейс"4 Абу Бекра ал-Кутби ал-Ахари (составлена после 1360 г.),5
в большей своей части компилятивная, оригинальная лишь в III части,
дает ясную характеристику резкого различия в социальной политике
династий Чобанидов и Джелаиридов.6 „История Шейха Увейса" послу-
жила первоисточником для Хафиз-и Абру.
Сочинения Хафиз-и Абру, самого выдающегося и наиболее плодови-
того представителя школы тимуридской историографии, подробно опи-
саны В. В. Бартольдом,7 поэтому мы не будем на них здесь останавли-
ваться. Отметим лишь, что если его „Зейл-и джами' ат-таварих“8
сообщает только скудные данные о социальной истории Ирана, то зато
составленное им около 1420 г. подробное географическое описание
Ирана и сопредельных стран, с обширными историческими экскурсами,
доныне не изданное, является ценным источником для разрабатываемой
нами проблемы. Особенно подробно описание Хорасана, с обильными
сведениями о состоянии земледелия, о числе селений по вилайетам и
т. д. Это сочинение Хафиз-и Абру известно в немногих рукописях9
без заглавия и использовано исследователями далеко не в полном
объеме. В историческом сочинении Хафиз-и Абру приведено содержание
не дошедшей до нас „Истории сербедаров".10
На известный труд 'Абд ар-реззака Самарканди мы в данной работе
почти не ссылаемся, так как сочинение это в изложении событий до
1426 г. является компиляцией, основанной преимущественно на сочине-
ниях Хафиз-и Абру.
1 О значении „Нузхат ал-кулуб“ как источника для изучения аграрных отношений
см.: И. П. Петрушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 873—920.
2 Шебангарэи (см. „Библиографию"); см.: А. М. М у г и н о в. Исторический
труд Мухаммеда Шебангарэи, стр. 220—240.
3 См. ниже, в гл. IX.
4 Тарих-и Шейх Увейс (см. „Библиографию").
5 Об авторе см.: Тарих-и Шейх Увейс, стр. 2.
6 См. об этом ниже, в гл. I.
7 См.: В. В. Бартольд. Хафиз-и Абру и его сочинения, стр. 1—28;
Е. G. Browne. Persian Literature under Tartar dominion, стр. 424—426.
8 Об изданиях см. в „Библиографии".
9 Мы пользовались рук. ИВ АН УзССР, № 5361.
10 См. об этом ниже, в гл. IX.
2 И. II. Петрушевский
18
Введение
Неизданный труд Фасихи Хафского „Муджмал-и Фасихи" („Фасихо
краткий свод [по истории]", составлен около 1442 г.)1 ценен благодаря,
точности датировок событий, сообщает также ряд деталей о движении
сербедаров, которых нет в других источниках.
Хотя большой труд Мирхонда „Роузат ас-сафа“ („Сад чистоты"),,
как известно, является компиляцией, но, поскольку среди его перво-
источников есть и ныне утраченные, у него мы находим некоторые
детали, которых нет в других источниках.1 2
Из произведений региональной персидской историографии больше
всего материала для нашей работы сообщают „Тарих-намэ-йи Херат"
(„Книга истории Херата") Сейфа ибн Мухаммеда ас-Сейфи ал-Хереви
(около 1321 г.),3 а также составленная в 1329 г. Хусейном ал-Ави
персидская версия арабоязычного труда XI в. Мафаррухи „Махасин-и
Исфахан" („Достоинства Исфахана"), с дополнениями, относящимися
к началу XIV в.4
Для сравнения состояния сельского хозяйства до и после монголь-
ского завоевания использованы также такие труды персидской регио-
нальной историографии, как „Фарс-намэ" Ибн ал-Балхи (первая четверть
XII в., с географической частью), „Тарих-и Бейхак" Абу-л-Хасана
ибн Фундука Бейхаки (около 1168 г., с географической частью), „Тарих-и
Табаристан" Ибн Исфендийара (первая четверть XIII в.). Меньше мате-
риала дают „Тарих-и Керман", иначе ,,'Икд ал-ула“, Афзал ад-дина
ибн Хамида Кермани (середина XIII в.), анонимное продолжение „Тарих-и
Систан", доведенное до 725 г. х. (1324 г. н. э.),5 „Шираз-намэ" Ахмеда
ибн Зеркуба Ширази (написана после 1345 г.), „Тарих-и Табаристан
ва Руйан ва Мазандаран" Захир ад-дина Марс аши (написана после 1476 г.).6
Мы почти не ссылались на известный труд Му'ин ад-дина Мухаммеда
Исфизари — „Роузат ал-джаннат фи-тарих мадинат ал-Херат" („Райский
сад в летописи города Херата", около 1470 г.),7 ибо до 721 г. х.
(1321 г. н. э.) изложение этого автора основано почти целиком на труде
Сейфи.
Как известно, армянские нарративные исторические сочинения вре-
мени монгольского владычества, в частности „История армян" Киракоса
Гандзакского (XIII в.), „История народа стрелков", приписанная иноку
Магакии (XIII в.),8 „Всеобщая история" Вардана Бардзрбердского (XIII в.),
„История дома [князей] Сисакана" Степанноса Орбеляна,9 митрополита
сюнийского (после 1299 г.), весьма важны для истории монгольского
завоевания и для политической истории государства Хулагуидов. Хотя
1 Об этом источнике см.: Е. G. Browne. Persian Literature under Tartar domi-
nion, стр. 426—428; его же экскурс в журнале „Museon", 1915. Мы пользовались
рук. ИВ АН, № В-709 (Ленинград).
2 Перечень восточных изданий труда Мирхонда см: А. Е. Крымский. История
Персии, III, стр. 66—69; С. A. Storey. Persian Literature, II, 1, стр. 92—101.
Из имеющихся в библиотеке ЛО ИВ АН изданий лучше всего тегеранское литогр.
изд. 1270—1274 гг. х., но оно не имеет пагинации, и ссылаться на него невозможно.
Поэтому мы вынуждены ссылаться на худшее лукноуское литогр. изд. 1300 г. х.
3 Сейфи (см. „Библиографию"); см. также: И. П. Петрушевский. Труд
Сейфи, стр. 130—162.
4 Тарджумэ-йи махасин-и Исфахан (см. „Библиографию"). Об этом источнике см.:
Е. G. Browne. Account of a rare manuscript History of Isfahan.
5 Тарих-и Систан, стр. 383—415 (см. „Библиографию").
6 Об изданиях перечисленных источников см. „Библиографию".
7 Мы пользовались рук. ИВ АН УзССР, № 788.
8 Согласно новейшим изысканиям, автором ее был Григор из Аканца (Григор
Акнерци — см. „Библиографию").
9 Степаннос Орбелян (см. „Библиографию").
Документальные источники
19
в Армении XIII-—XIV вв. существовали особые формы феодального
строя, во многом отличные от иранского феодализма, упомянутые
армянские источники, особенно великолепный труд Степанноса Орбеляна,
представляют интерес и для нашей темы, именно в известиях о социаль-
ной политике и налоговой системе монгольских ханов и в области
правовой терминологии. Поскольку, однако, эти известия уже были
предметом исследования ряда ученых, они привлекаются нами лишь
в ограниченной мере.
Сирийская анонимная биография патриарха несторианской церкви
мар Ябалаха III (1281—1317 гг.), родом уйгура, написана его современ-
ником.1 В ней мы находим некоторые детали о социальном быте монго-
лов, о землевладении и т. д. Отдельные сведения о состоянии земле-
делия и экономики Ирана сообщают западноевропейские путешествен-
ники, особенно Марко Поло и Клавихо, в меньшей степени В. Рубрук,
Одорик из Порденоне, Иосафат Барбаро, А. Контарини.
ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ
Некоторое значение для нашей темы имеет персидский сборник
писем и жалованных грамот хорезмшахов конца XII-—начала XIII в.,
составленный секретарем хорезмшаха Текеша Баха ад-дином Мухаммедом
Багдади и изданный персидским ученым Ахмедом Бахманйаром.1 2
Важнейшим источником для нашей темы является собрание ярлыков
Газан-хана, приведенное в „Джами' ат-таварих'1 Рашид ад-дина, частью
в копиях, частью в сокращенном изложении.3 Ярлыки эти достаточно
хорошо известны, чтобы на них здесь следовало останавливаться.
Не меньшее значение для социально-экономической истории имеет
переписка Рашид ад-дина, собранная его секретарем Мухаммедом Абер-
кухи под заглавием „Мукатибат-и Рашиди“ или „Муншаат-и Рашиди“.
Этот источник, ставший известным исследователям лет сорок назад,4 *
изданный лишь недавно в Лахоре проф. Хан Бахадуром Мухаммедом
Шафи',3 до недавнего времени все еще мало использовался исследова-
телями. Из 53 писем данного собрания 4 письма адресованы Рашид
ад-дину разными лицами, остальные — письма самого Рашид ад-дина
к его сыновьям, из которых десять были ильханскими наместниками
Киннесрина, Рума, Исфахана, Шираза, Ардебиля, Багдада, Грузии,
Кермана, Хузистана, Дамгана (21 письмо), к видным мусульманским
богословам (12 писем), остальные-—к разным военным и гражданским
чинам и знатным лицам.6
1 Мар Ябалаха (см. „Библиографию"). Уже после сдачи в печать нашей
работы вышла в свет новая публикация Н. В. Пигулевской: История мар Ябалаха 111
и раббан Саумы. Исследование, перевод с сирийского и примечания Н. В. Пигулев-
ской. Изд. АН СССР, М.—Л., 1958. Нам уже не пришлось воспользоваться этим
изданием.
2 Китаб ат-тавассуль (см. „Библиографию").
3 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., лл. 605—679; перевод А. К. Арендса,
стр. 229—316.
4 См.: Е. G. Browne. The Persian MSS of the late sir A. Houtum-Schindler,
стр. 693—694; E. G. Browne. Persian literature under Tartar dominion, стр. 80—86;
R. A. Nicholson. Catalogue of Oriental MSS belonging to the late E. G. Browne,
стр. 146.
3 Мукатибат-и Рашиди, Лахор, изд. (см. „Библиографию").
6 В хранилищах СССР имеется лишь одна рукопись переписки Рашид ад-дина:
рук. ИВ АН, № D-938, из коллекции Руссо, под заглавием „Муншаат-и Рашиди",
список 1088 г. х. (1677 г. и. э.), на 74 двойных листах, дефектная (только письма
№№ 1—27). Подробнее об этой рукописи см.: И. П. Петрушевский. К вопросу
о подлинности переписки Рап ид ад-дина, стр. 124—130.
2*
20
Введение
Английский ориенталист Рейбен Леви выступил с отрицанием под-
линности переписки Рашид ад-дина, считая ее подделкой, составленной
в Индии не ранее XV в.1 В свое время мы указывали на надуманность,
хрупкость и слабость почти всех доводов Р. Леви.1 2 Среди его доводов
заслуживает внимания только один — указание на некоторые анахро-
низмы в переписке.3 Поэтому можно допустить, что при редакции пере-
писки, вероятнее всего во время везирата Гийас ад-дина Мухаммеда
Рашиди (1327—1336 гг.), сына Рашид ад-дина, в текст были внесены
некоторые вставки, в целях прославления Рашид ад-дина и в интересах
его наследников. Допуская это, мы отнесемся с осторожностью к содер-
жащимся в переписке данным из биографии Рашид ад-дина. Но для
изучения социально-экономического строя Ирана, который в 30-х годах
XIV в. оставался таким же, как и при жизни Рашид ад-дина, наличие
интерполяций несущественно. После выхода в свет лахорского издания
переписки вопрос об ее подлинности можно считать окончательно
решенным.
Переписка Рашид ад-дина носит наполовину официальный, наполовину
частный характер. В письмах к сыновьям — правителям областей — и
другим агентам, Рашид ад-дин давал им и поручения, относящиеся
к расположенным в их областях его собственным имениям (амлак).4 S
В переписке мы находим сведения о больших ирригационных работах,0
о возделывании различных плодовых деревьев и растений в имениях
Рашид ад-дина,6 об его стадах,7 о приемах эксплуатации крестьян,8
об использовании рабского труда в сельском хозяйстве9 и т. д. Осо-
бенно важны письма, содержащие завещание Рашид ад-дина, с перечнем
его земельных владений и богатств,10 11 правила о взимании податей
в Исфахане11 и Хузистане.12 Для изучаемой нами эпохи эта переписка —
единственный источник, позволяющий составить конкретное, более или
менее цельное, представление об одном крупном феодальном хозяйстве.13
Переписка Рашид ад-дина ценна также и тем, что в ней изложены
политические идеи автора, легшие в основу податной реформы Газан-
14
хана.
Весьма важным источником является также сборник официальных
документов, на персидском языке, времени джелаиридского султана
Увейса (1356—1374 гг.), составленный Мухаммедом ибн Хиндушахом
Нахчевани под заглавием „Дастур ал-катиб фи-та'йин ал-маратиб“ —
руководство для составления официальных документов. Сборник содер-
1 Reyben Levy. The Letters of Rashid ad-din Fadi-Allah, стр. 74—78.
2 He имея возможности здесь подробно изложить нашу аргументацию против
доводов Р. Леви, мы отсылаем читателя к указанной нашей статье. Статья была
напечатана, когда о выходе в свет лахорского издания „Мукатибат-и Рашиди" еще
не было известно в Ленинграде.
3 Однако неточности и анахронизмы есть и в „Джами' ат-таварих“ — см. напри-
мер: Стамб. рук., лл. 451, 484, 504; перевод А. К. Арендса, стр. 33, 67 , 92.
4 Мукатибат-и Рашиди, Лахор, изд., №№ 5, 6, 8, 10, 33, 39.
S Там же, №№ 28, 33, особенно 38, 39.
6 Таж же, № 34.
7 Там же, № 36.
3 Там же, №№ 33, 36.
9 Там же, №№ 17, 34.
10 Там же, № 36.
11 Там же, № 13.
12 Там же, № 22.
13 Подробнее об этом см.: И. П. Петрушевский. Феодальное хозяйство
Рашид ад-дина, стр. 87—104.
Н См. ниже, гл. I.
Сочинения агиографические и биографические
21
жит как конкретные документы, так и формуляры разных видов актов.1
Сборник содержит образцы указов и жалованных грамот султана, доне-
сения и прошения вассалов султана, правителей, шейхов и других,
жалобы ра'ийатов и т. д.1 2 Как известно, при Джелаиридах сохранялись
те же государственные формы и правовые формулы, что и при Хула-
гуидах. Поэтому сборник является источником для изучения социаль-
ного строя Ирана, в частности положения крестьян и податной системы,
как при Джелаиридах, так и при Хулагуидах. Сборник также дает
материал для характеристики социальной политики султана Увейса.
СОЧИНЕНИЯ АГИОГРАФИЧЕСКИЕ И БИОГРАФИЧЕСКИЕ
Агиографические сочинения — жития суфийских святых — до сих пор
сравнительно мало привлекались исследователями как источники для изу-
чения социальной истории Ирана. Хотя эти сочинения изобилуют леген-
дарными рассказами о чудесах святых шейхов, но этот фантастический
элемент исследователю нетрудно выделить, после чего останется много
реальных фактов социально-бытового характера, которых нельзя было
измыслить и которых мы не встретим в нарративных источниках.
Немногие данные мы извлекли из известных персидских житий
суфийского шейха Абу Са'ида Фазлуллаха ибн Аби-л-Хейра Мейхеней-
ского, изданных В. А. Жуковским.3
Интересный материал о земельных отношениях и положении ра'ийа-
тов дает персидское житие св. шейха Сефи ад-дина Исхака ал-Мусеви
ал-Ардебили, основателя-эпонима дервишеского ордена (тарйкат) Сефе-
вийэ 4 5 и предка династии Сефевидов.0 Житие составил не ранее 1358 г.
дервиш Таваккуль ибн Баззаз, под заглавием „Сафват ас-сафа“
(„Чистота чистоты’4)*6
Персидское житие известного шейха ордена Накшбендийэ, 'Убей-
дуллаха Ходжи Ахрара—„Рашахат-и 'айн ал-хайат“ („Капли источника
1 О „Дастур ал-катиб“ см.: II. М. Мелиоранский. О „Кудатку Билик"
Чингис-хана, стр. 015—023; В. В. Бартольд. К вопросу об уйгурской литературе,
стр. 42—46; см. также „Предисловие" к СМИЗО, II, стр. 7—8.
2 Дастур ал-катиб (см. „Библиографию"). В СССР имеется одна рукопись „Дастур
ал-катиб“: рук. ИВ АН, из коллекции В. Г. Тизенгаузена, без № — копия венской
рук. Codex Vindobonensis F-185, снятая самим В. Г. Тизенгаузеном, которой и мы
пользовались (в сносках пагинация указывается согласно венской рукописи). Почти
все документы сборника не датированы; лишь немногие имеют единственную дату —
59 г. ильханской эры, т. е. 759 г. х. (1357/58 г. н. э.). Из этого можно заключить,
что сборник составлен около 1360 г. н. э.
3 Асрар ат-тоухид; Халат у суханан-и шейх Абу Са'ид (см. „Библиографию").
4 Об ардебильских шейхах Сефевидах XIII—XV вв. см.: L. Massignon.
Tarika; Е. G. Browne. A History of Persian Literature in modern times; V. Minorsky.
Tadhkirat al-muluk, стр. 189—195; W. Hinz. Irans Aufstieg zur Nationalstaat;
И. П. Петрушевский. Государства Азербайджана в XV в.
5 Муридами этого шейха числились, между прочим, Рашид ад-дин (см.: Мукати-
бат-и Рашиди, № 45), его сыновья—везир Гийас ад-дин Мухаммед Рашиди и эмир
Ахмед, также эмир Чобан и ильхан Абу Са’ид Бахадур-хан.
6 Сафват ас-сафа (см. „Библиографию"). Лучшая рукопись в Ленинграде — ЛГПБ,
каталог Дорна, № 300, которой пользовались и мы. Нами использована также рук.
ИВ АН УзССР, № 4357, под заглавием „Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили"
(„Стоянки мистического пути шейха Сефи Ардебильского"), представляющая вариант
„Сафват ас-сафа". Большой интерес для изучения представляет житие шейха сейида
Шаха Ни'матуллаха Вали Кермани (1330—1431 гг.). К сожалению, рукописи его
в ленинградских хранилищах не имеется. Уже после окончания нашей работы мы
получили, благодаря любезности издателя проф. Жана Обена, которому приносим
благодарность, его публикацию: J. Aubin. Materiaux pour la biographie de Shah
Ni'matullah Wali Kermani. Textes persanes publiees avec une introduction par Jean
Aubin. Teheran—Paris, 1956.
22
Введение
жизни'1), составленное 'Али ибн Хусейн-и Ва'изом Кашифи (конец
XV в.),1 и житие шейхов ордена Сефевийэ — „Сильсилат ан-насаб-и Се-
февийэ" („Родословная фамилия Сефевидов"), написанное шейхом Ху-
сейном ибн шейх Абдалом Захиди (XVII в.),1 2 хотя и составлены позд-
нее изучаемого нами периода, все же привлечены нами как источники,
содержащие ценный материал и документы о земельных отношениях и
о деятельности шейхов — феодальных землевладельцев.
Нами использован также известный сборник жизнеописаний персид-
ских поэтов — „Тазкират аш-шу'ара“ Доулетшаха (около 1487 г.).3
В изложении фактов и в датировках Доулетшах неточен и ненадежен.
Зато в его книге приведено много социально-бытового материала:
о феодальных землевладельцах, положении ра'ийатов и т. д., которого
нет в нарративных источниках. Доулетшах приводит также самостоя-
тельную версию истории сербедаров.
СОЧИНЕНИЯ ПО АГРОТЕХНИКЕ И ЭНЦИКЛОПЕДИИ
В эту категорию мы выделили сочинения, целиком или в отдельных
частях трактующие о растительных культурах, агротехнике, технике ир-
ригации и т. д.
Источники этой категории почти не привлекались исследователями
социальной истории Ирана, а между тем они весьма ценны для истории
земледелия, поэтому мы остановимся на них подробнее.
В зороастрийской энциклопедии „Бундахишн", восходящей ко вре-
мени Сасанидов, но дошедшей до нас в поздней редакции IX в., есть
экскурс о культурных растениях Ирана, с перечислением и со своеоб-
разной классификацией их.4 5 Сравнение этого экскурса с сообщениями
источников X—-XVI вв. дает возможность судить о том, какие культур-
ные растения были известны в Иране до арабского завоевания и ка-
кие распространились здесь позднее.
Абу Мансур Муваффак ал-Хереви между 356—365 гг. х. (967—
976 гг. н. э.) составил для саманидского эмира Мансура трактат, или
точнее энциклопедию, по фармакологии, по-персидски, с арабским загла-
вием „Китаб ал-абнийэ 'ан хакаик ал-адвийэ" („Книга основ об истин-
ных свойствах медикаментов"). Эго — одно из древнейших научных со-
чинений на новоперсидском языке. Куфическая венская рукопись этого
труда издана венским профессором Ф. Р. Зелигманом.3 Азербайджанский
ученый, д-р медицины Абдулхалик Ахундов дал немецкий перевод этого
труда 6 и написал комментарий к нему, изданный университетом в Дерпте
(Тарту).7
Знаменитый труд Абу Мансура Муваффака не имеет прямого отно-
шения к агротехнике, тем не менее он представляет большой интерес
1 Рашахат (см. „Библиографию"). Об этом сочинении см.: Е. G. Browne. Per-
sian Literature under Tartar dominion, стр. 441—442.
2 Сильсилат ан-насаб (см. „Библиографию"). Мы пользовались также рук. ЛГГ1Б,
каталог Ханыкова, № 92. См. также: И. ГТ. Петрушевский. Вакфные имущества
Ардебильского мазара.
3 Доулетшах (см. „Библиографию").
4 Бундахишн (см. „Библиографию").
5 Абу Мансур Муваффак (см. „Библиографию"). Венский список фарма-
кологии Муваффака 447 г. х. (1055/56 г. н. э.) — одна из старейших известных нам
персидских рукописей; переписчиком был ’Али ибн Ахмед Асади Туси, племянник ве-
ликого Фирдоуси.
6 Помещен в „Historische Studien aus dem Pharmacologischen Institute der Uni-
versitat Dorpat" (t. Ill, Дерпт, 1893). Мы не пользовались этим переводом.
7 Abdul Achundow. Commentar.
Сочинения по агротехнике и энциклопедии
23
для истории иранского земледелия: на основании его можно составить
полный .перечень культурных растений Ирана X в. — зерновых, техни-
ческих, овощных, плодовых и т. д., а также некоторые сведения об их
сортах и применении, отчасти и о локализации их (ибо все культурные,
как и многие дикорастущие растения, использовались для целей фарма-
кологии).
Перечень растений дан в алфавитном порядке их арабских названий,
^каждому растению посвящен более или менее обширный экскурс. Труд
Абу Мансура Муваффака основан как на изысканиях самого автора,
так и на большом количестве первоисточников — греческих,1 сирийских,1 2
арабских,3 индийских.4
В известном персидском феодальном домострое последней четверти
.XI в. — „Кабус-намэ" 'Унсур ал-ма'али Кей-Кавуса Зийари5 есть очень
короткий экскурс „об обязанностях дихкана" (гл. 43).
Персидская энциклопедия „Нузхат-намэ-йи 'Алайи“ („Книга насла-
ждения для 'Ала ад-доулэ“) Шахмардана ибн Абу-л-Хейра, составленная
для Абу Калинджара Гершаспа, правнука 'Ала ад-доулэ Мухаммеда ибн
Душманзийара Какуйида (Каквейхида), по-видимому, в первой четверти
XII в.,6 включает часть (макала),7 посвященную культурным растениям
и агротехнике. В ней восемь глав: I. О плодовых деревьях; II. Об
ароматных растениях; III. Об огородах; IV. О некоторых родах деревьев
и растений (дикорастущих); V. О предвидении дождя, зимы и холода;
VI. О выборе добрых быков (для пахоты); VII. Об устранении вреда
для зерновых хлебов от саранчи, мышей (или крыс?), насекомых, гадов
и болезней хлебов; VIII. Об охране плодов и саженцев (нихаль) де-
ревьев.
Рашид ад-дином Фазлуллахом Хамадани, помимо „Джами ат-таварих“,
была составлена также энциклопедия по естественным наукам—„Китаб
ахйа ва-л-асар“. В ней многие главы посвящены были ирригации, свой-
ствам почв и агротехнике. Как известно, труд этот не дошел до нас,
или пока не обнаружен. От него сохранился только перечень содержа-
ния глав, включенный в „Джами' ат-тасаниф-и Рашиди" („Собрание со-
чинений Рашидовых"). Оно известно в двух рукописях — арабской
в Национальной библиотеке в Париже и персидской в хранилище ИВ
АН в Ленинграде.8
Даже и дошедшие до нас названия глав дают некоторое представле-
ние о высоком уровне ирригации и агротехники в Иране на рубеже
XIII и XIV вв. Поэтому приведем здесь эти названия глав в сокращен-
ном изложении: II. О воде и земле 9 в сардсире и гармсире10 и о свой-
1 Цитированы по сирийским и арабским переводам или из третьих рук; цити-
руются, между прочим, Гиппократ, Платон, Аристотель, Диоскорид, Гален, Павел
Эгинский.
2 Среди них 'Иса (Иешу) ибн Сохарбохт, ученик известного Георгия, сына Бох-
тйешу, и Иахйа (Иоанн) ибн ал-Батрик, упомянутый как переводчик Галена.
3 Среди них Сабит ибн Курра, Абу Махир и др.
- Среди них Джатак и Манка, живший в Багдаде при халифе Харун ар-Рашиде.
° Кабус-намэ (см. „Библиографию").
6 Нузхат-намэ-йи Алайи (см. „Библиографию"). Описание рукописи см.:
W. Pertsch. Die Persischen Handschriften der Herzoglichen Bibliothek zu Gotha,
т:тр. 30. — Уже после сдачи в издательство настоящей нашей работы вышла статья:
А. Н. Болдырев. Датировка „Нузхат-намэ-йи Алайи". Сб. „Памяти акад.
44. Ю. Крачковского", Изд. ЛГУ, Л., 1958, стр. 44—46.
7 Нузхат-намэ-йи 'Алайи, лл. 61а—716.
8 Рук. ИВ АН, № С-375, Л. 3 И сл.
9 Т. е. об орошении и почве.
10 Об этих терминах см. ниже, в гл. III.
.24
Введение
ствах их; IV. О подземных каналах (кахризха), источниках (чашмэха)
и о работах, связанных с ними; V. О плотинах и запрудах; VI. О се-
менах и корнях и о том, какие из них следует сеять и какие сажать;
VII. О зерновых злаках и корнеплодах; VIII. О различных деревьях
плодовых и неплодовых;1 IX. О свойствах деревьев, прививке (пейванд)
их и о пользе ее; X. Об удобрении, поливке и о свойствах разных вод;
XI. О дынях, огурцах и разных овощах; XII. О посевах пшеницы, яч-
меня и различных зерновых; XIII. О посевах сахарного тростника,,
хлопка, кунжута, льна, конопли и подобных им; XIV. Об устранении
саранчи, мышей, долгоносика (мурчэ), змей, скорпионов и подобных
им; 1 2 XV. О свойствах голубей, кур и прочих птиц, о собирании экскре-
ментов их;3 XVII. О вреде, причиняемом деревьям, плодам и посевам,
об устранении и исправлении его.4
После 700 г. х. (1300 г. н. э.) неизвестный персидский автор, судя
по содержанию книги, ученый, чиновник и путешественник, — составил,
по поручению Газан-хана монгольского, обширный трактат по агротех-
нике под заглавием „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат“ („Книга науки
о земледелии")- Имеется литографское издание книги, подготовленное
Наджм ад-доулэ 'Абд-ал-Гаффаром.5
Трактат издан как книга I подготовленной Наджм ад-доулэ 'Абд ал-
Гаффар-ханом серии под общим заглавием „Маджму'э-йи 'ильм-и ирани
дар зира'ат у фалахат у багбани" („Сборник иранских знаний о земле-
делии и садоводстве"). Кроме упомянутого трактата начала XIV в., се-
рия содержит еще два трактата по агротехнике XVI в. (книги II и IV;
о них скажем ниже) и одно анонимное сочинение, по-видимому XIX в.,.
„О пользе прививки по способу франков" (книга III). Последнее, разу-
меется, не представляет интереса для нашей работы. Все четыре книги
изданы литографски (только книга IV в первой части отпечатана, во
второй — литографирована) почти одновременно, в 1322—1323 гг. х.
(1904—1905 гг. н. э.). Эти издания представляют библиографическую
редкость.
Публикации Наджм ад-доулэ 'Абд ал-Гаффар-хана остались незаме-
ченными западными и русскими иранистами, что свидетельствует о не-
достатке внимания к истории агротехники в Иране со стороны иссле-
дователей. Сколько нам известно, упомянутый трактат времени Газан-
хана „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" использован только в работе
д-ра Таки Бахрами „Тарих-и кишаварзи-йи Иран", и то в незначитель-
ной степени. Это обстоятельство побуждает нас остановиться на дан-
ном трактате несколько подробнее.6
Трактат не разделен на главы, но содержит множество дробных
разделов. Книга сообщает следующие сведения: об охране семян и зе-
рен; о том, какие деревья и растения вырастают из семени (посева)
и какие следует сажать; о свойствах винограда и различных плодовых
и неплодовых деревьев (о каждом отдельно); о сортах розы и других,
цветах и травах; о прививке разных плодовых и неплодовых деревьев;
1 Так в Парижской рук.; в рук. ИВ АН — „О прививке деревьев и о пользе ее_“...
2 Т. е. вредителей хлебов, зерна и плодовых деревьев.
3 Т. е. об удобрении; см. ниже, в гл. III.
4 Рук. ИВ АН, № С-375, лл. 3 и сл.
5 Китаб-и *ильм-и фалахат у зира'ат, талиф-и шахс-и 'алии ва 'амиль ва сийахи'
дар 'ахд-и Газан-хан.
6 Нами был прочитан об этом трактате доклад на Первой конференции советских
востоковедов в Ташкенте в 1957 г. См.: И. П. Петрушевский. Персидский
трактат по агротехнике времени 'Газан-хана. В кн.: Материалы Первой всесоюзной
научной конференции востоковедов. Изд. АН УзССР, Ташкент, 1958, стр. 586—599,.
Сочинения по агротехнике и энциклопедии
25
об условиях удобрения (зиблъ); о пшенице, ячмене, бобовых, пряных,
текстильных и ароматных растениях. Каждому растению посвящен осо-
бый раздел. Разделы эти расположены без какого-либо определенного
порядка.
Автор трактата называет только один свой первоисточник — „Китаб-и
асар ва ахбар“. По-видимому, речь идет об известном арабоязычном
географическом труде Закарии Казвини (XIII в.), полное заглавие кото-
рого „Китаб асар ал-билад ва ахбар ал-'ибад“ („Книга памятников стран
и известий о рабах божиих'*).1 Можно было бы думать, что это — основ-
ной источник „Фалахат". Но в действительности содержание „Асар
ал-билад“ — сочинения по географии „семи климатов мира" с историче-
скими и биографическими экскурсами — совсем не совпадает с „Фала-
хат"— сочинением по агротехнике. Видимо, автор в действительности
использовал другое, космографическое сочинение Закарии Казвини
,,'Аджаиб ал-махлукат“ („Чудеса творений"), в котором имеется значи-
тельный раздел о деревьях и растениях.1 2 Однако ни порядок изложе-
ния, ни в большей своей части содержание этого раздела не совпадает
с „Фалахат". Последнее сочинение гораздо полнее и содержит сведе-
ния (например, о локализации тех или иных культурных растений
в Иране), каких нет у Закарии Казвини. Возможно, впрочем, что автор
использовал одну из не дошедших до нас версий космографического
труда Закарии Казвини.3
Других своих первоисточников автор „Фалахат" прямо не называет,
ссылаясь глухо на „книги о земледелии" (кутуб-и фалахат), на
свидетельства путешественников (мусафиран), купцов (туджжар), или
на опыты „дихканов" над разведением культурных растений.
Чаще всего автор „Фалахат" говорит от своего имени, называя
себя, согласно обычаю, „ин за'йф“ („сей немощный", т. е. „я") и ссы-
лается на свои собственные наблюдения и произведенные им самим
опыты (таджрубэ, имтихан), прививки и скрещивания разных плодо-
вых и неплодовых деревьев, посева и посадки в Иране культурных
растений, вывезенных из Индии и других стран.4
Трактат в наибольшей своей части является оригинальным произве-
дением, основанным на наблюдениях, расспросах и агротехнических
опытах автора.
Автор говорит о себе как о современнике Газан-хана монгольского
(правил в 1295—1304 гг.). Многочисленные агротехнические опыты ав-
тора „Фалахат" в Тебризе следует поставить в связь с мероприятиями
Газан-хана по возрождению разоренного монгольским завоеванием и на-
логовой политикой первых монгольских ханов сельского хозяйства^
Ирана. Известно, что наряду с указами, несколько облегчившими поло-
жение крестьян Ирана, Газан-хан, по сообщению Рашид ад-дина, „по-
велел доставить семена разного рода плодовых деревьев, трав и зла-
ков, которых в Тебризе не было и которых никогда никто не видел,
и привить их молодые побеги и ветви. Занялись разведением их, и те-
1 Известны две версии этого труда — 661 г. х. (1263 г. н. э.) и 674 г. х. (1275 г.
н. э.). Последняя издана Ф. Вюстенфельдом как вторая часть „Космографии" Зака-
рии Казвини (см. „Библиографию"). Сокращением этого труда является арабоязыч-
ный географический труд 806 г. х. (1403 г. н. э.) 'Абд ар-рашида Бакуви „Тальхис
ал-асар“.
2 Закария Казвини, стр. 245—303. Казвини пользовался как первоисточни
ком трудом конца XII в. „Китаб ал-фалахат“ Ибн ал-'Аввама.
3 О версиях труда Казвини см.: I. Ruska. Qazwini Studien; I. Ruska. Uber
den falschen und echten Qazwini.
i Фалахат. стр. 8, 11, 16, 19, 25, 28, 42, 73, 93, 94, 96.
26
Введение
перь они появились в Тебризе и с каждым днем приносят плодов
столько, что нельзя описать. . . Во все дальние страны, как индийские
и китайские владения и прочие, он (Газан-хан) посылал гонцов, чтобы
они доставили семена растений, которые растут только в этих стра-
нах".1 По-видимому, автор принимал участие в этих мероприятиях Га-
зан-хана.
Источником по истории агротехники рассматриваемого периода мо-
жет служить также фарханг, или толковый словарь терминов и редких
и архаических слов персидского языка, составленный филологом Шаме
ад-дином Мухаммедом Фахри-йи Исфахани (или, сокращенно, Шамс-и
Фахри) в 745 г. х. (1344/45 г. н. э.), как четвертая часть написанного
им трактата о правилах стихосложения и метрики — „Ми'йар-и Джа-
мали". Трактат был посвящен владетелю Исфахана и Фарса, другу и
покровителю Хафиза, — талантливому и несчастному Абу Исхаку Джа-
мал ад-дину Мухаммеду Инджу (правил в 1341—1353 гг.), чем и объяс-
няется заглавие трактата. Фарханг (четвертая часть трактата) издан
в Казани К. Залеманом (персидский текст и указатели).1 2 Среди массы
слов здесь даны объяснения многих терминов, относящихся к полевод-
ству, садоводству, виноградарству, ирригации, сельскохозяйственным
орудиям, быту сельского населения (усадьба, хозяйственные постройки
и т. д.). Для каждого термина приведен пример — стихотворная цитата.
Некоторые из терминов до сих пор сохранились в персидском языке,
другие давно вышли из употребления; встречаются и диалектальные
выражения, бывшие в ходу у жителей Исфаханского вилайета. Лекси-
ческий состав — в основном иранский, арабизмов относительно мало,
тюркизмов и монголизмов почти нет. Слова расположены в алфавит-
ном порядке последних букв слов.
Неизданная персидская энциклопедия „Даниш-намэ-йи джихан" —
(„Книга знаний о мире"), составленная во второй половине XV в. Гий-
ас ад-дином 'Али ибн 'Али Амираном ал-Хусейни ал-Исфахани,3 содер-
жит раздел об „отыскании воды источников, воды каризной и воды
колодезной" 4—о приемах отыскания мест залегания грунтовых вод и
направления водосодержащих пластов, необходимых для рытья подзем-
ных каналов (кариз, кахрйз) и колодцев (чах). Источник указывает на
большой опыт средневековых иранских мастеров ирригации.
В первой четверти XVI в. Фазиль Хереви составил на персидском
языке обширный трактат по агротехнике — „Иршад аз-зира'ат" („Настав-
ление в земледелии").5 Трактат издан в Тегеране упомянутым уже
Наджм ад-доулэ 'Абд ал-Гаффаром как IV книга серии „Маджму'э-йи
ильм-и ирани дар зира'ат".6 В СССР известны две рукописи этого
трактата: рукопись из коллекции Е. М. Пещеревой, наиболее полная,7
и рукопись ташкентского хранилища АН УзССР,8 дефектная. Год окон-
1 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., л. 603; перевод А.. К. Арендса, стр. 228.
2 Шамс-и Фахри (см. „Библиографию").
- Рук. ИВ АН, № С-595.
4 Там же, л. 42б. и сл.
° А. А. Семенов (см. ниже, прим. 8) переводит: „Наставления к посевам".
6 Иршад аз-зира 'ат (см. „Библиографию").
7 Мы пользовались этой рукописью с разрешения Е. М. Пещеревой, которой и
приносим за то глубокую благодарность. Е. М. Пещерева готовит к публикации свод-
ный текст трактата с переводом.
8 Рук. ИВ АН УзССР, № 565/11. Описание рукописи см.: СВР АН УзССР, под
редакцией А. А. Семенова, I, Ташкент, 1952, стр. 312—313 (№ 721). Автором руко-
писи А. А. Семенов, на основании пометки на полях, называет „некоего Ниязи";
;это, возможно, недоразумение. В рукописи Е. М. Пещеревой имя автора не названо.
Сочинения по агротехнике и энциклопедии
27
чания сочинения как в обеих рукописях, так и в тегеранском издании
назван одинаково — 921 г. х. (1515 г. н. э.).
Трактат состоит из 8 глав, именуемых роуээ („сад", „цветник'4).
Содержание их приведено у А. А. Семенова:1 I. О познании почв; II.
О благоприятных часах для посева; III. О посеве зерновых растений;
IV. Об обработке виноградника, о сортах винограда и проч.; V. О зе-
лени и овощах; VI. О плодовых деревьях и цветах; VII. О прививке
деревьев и виноградных лоз и проч.; VIII. О посадке деревьев и цве-
тов с учетом планировки сада. Последняя глава в тегеранском издании
озаглавлена иначе: „О приготовлении розовой воды, розового масла,
варёний и прочего и об охране (грунтовых) амбаров для (финиковых)
Лальм {буйут-и нахлъ)“. Текст тегеранского издания имеет значитель-
ное расхождение с текстом обеих упомянутых рукописей. В рукописи
Е. М. Пещеревой имеется обширное введение, пересыпанное стихами и
дидактическими хикайатами.2 В нем автор, ссылаясь на шейхов 'Абдул-
лаха Ансари (XI в.), Руки ад-дина 'Ала ад-доулэ Семнани (XIV в.) и на
других религиозных авторитетов, рассматривает земледелие как лучшее
из богоугодных занятий, заповеданное, согласно легенде, архангелом
Гавриилом Адаму и Еве после их изгнания из рая.3 Здесь, возможно,
отразилось переоформленное на средневековый мусульманский лад ста-
ринное зороастрийское представление о занятии земледелием как о ре-
лигиозном долге касты пахарей. Тут же автор излагает также основа-
ния политики в отношении крестьян, приличествующей, по мнению ав-
тора, мусульманскому султану.4
Трактат построен на обобщении опыта и агротехнических навыков
землевладельцев и крестьян Хератского оазиса. В трактате поэтому
много локального колорита. Особенно интересны описания почв Херат-
ского оазиса, сроков различных земледельческих работ там по солнеч-
ному календарю, сортов пшеницы, ячменя и т. д., работ в виноград-
нике, правил прививки разных плодовых деревьев и т. д. Автор часто
упоминает, приводя примеры, о крупном садоводческом хозяйстве не-
коего духовного феодала, не названного по имени.
Еще один краткий анонимный трактат по агротехнике XVI в. издал
упомянутый Наджм ад-доулэ 'Абд ал-гаффар, как книгу II той же се-
рии, под заглавием „'Ильм-и фалахат у зира'ат-и иранийан44 („Наука
иранцев о земледелии").0
Автор книги по истории земледелия в Иране, д-р Таки Бахрами,
пользовавшийся, по его словам, старейшей рукописью данного источ-
ника, законченной в месяце зу-л-хиджже 1007 г. х. (с 25 июня по
23 июля 1599 г. н. э.), сообщает, что в рукописи трактат был озаглав-
лен иначе: „Китаб дар ма'рифат-и ба'зи умур ки ахл-и фалахатра дар
кар амад" („Книга о познании некоторых дел, пригодных для земле-
дельцев ).
Трактат состоит из 12 глав и заключения: I. Введение; II. О посе-
вах зерновых, о познании, какая земля (почва) содержит воду близко
[к поверхности] или нет, и о почвах дурных и пригодных для земледе-
лия и т. д.; III. Об устранении вреда для посевов (сорные травы, мол-
ния, мороз); IV. О правилах и сроках жатвы и собирания урожая, об
3 СВР АН УзССР, I, стр. 313.
- Рук. Е. М. Пещеревой, лл. 1—49.
Там же, лл. 33—42.
4 Там же, лл. 42—49.
5 Китаб-и 'ильм-и фалахат. . . (см. „Библиографию").
fiTaqi Bahram i. Tarikh-i kishawarzi-yi Iran, стр. 167.
28
Введение
устройстве амбаров для зерна, о правилах хранения зерна и разных
овощей; V. О правилах посадки деревьев и хранении саженцев (нихаль);
VI. О посадке виноградной лозы и оливкового дерева; VII. О посадке
прочих плодовых деревьев (отдельно о каждом из них); VIII. О при-
вивке плодовых деревьев и о познании, какие плодовые деревья можно
скрещивать с другими (отдельно о каждом из плодов); IX. О подрезке
плодовых деревьев (отдельно о каждом) и о хранении плодов, о приго-
товлении виноградного уксуса; X. О разведении овощей; XI. О борьбе
с вредителями посевов и плодовых деревьев;1 XII. О пользе некоторых
овощей и растений; Заключение. Об охранении голубей (ради сбора
голубиного помёта как ценного удобрения).
Общий консерватизм и традиционализм навыков и принципов иран-
ской агротехники позволяет использовать для изучения состояния зем-
леделия в XIII—XIV вв. и более ранние, и более поздние сочинения
по агротехнике.
Задачей, поставленной нами в настоящем исследовании, было рас-
смотрение как производительных сил и конкретного состояния земледе-
лия, так и производственных отношений данного периода. Сознательно
мы не стремились к разработке всех вопросов, связанных с изучением
феодализма в Иране. Мы ограничились лишь общей оценкой влияния
монгольских и тюркских кочевников на социально-экономическое разви-
тие Ирана, но не останавливались специально на кочевом скотовод-
ческом хозяйстве и его специфике, считая изучение его задачей само-
стоятельной работы. Также мы не затрагивали вопроса, никем еще не
разработанного, о пережиточном рабовладельческом укладе в феодаль-
ных обществах Передней Азии, предполагая выступить со специальной
работой, посвященной данной проблеме. Мы ограничились тем, что от-
метили существование особой категории рабов—пленников или куплен-
ных, — посаженных их господами на землю для ее обработки. Некото-
рых вопросов, как например вопроса о феодально-зависимой сельской
общине, из-за скудости сведений источников, мы могли коснуться лишь
в очень общей форме.
Поскольку мы сосредоточились на изучении одного из этапов исто-
рии развитого феодального общества в Иране, в нашу задачу не вхо-
дила трактовка вопросов, связанных с возникновением раннефеодаль-
ного общества в Иране, хотя данная проблема почти не освещена ни
в зарубежной, ни в советской историографии.1 2
1 Перечень сельскохозяйственных вредителей см. ниже, в гл. III.
2 Лишь недавно вышло из печати обстоятельное исследование, посвященное проб-
леме зарождения феодальных отношений в Иране: Н. В. Пигулевская. Города
Ирана. Содержание данной книги шире ее заглавия: рассматриваются также земель-
ные отношения в Иране в III—V вв. н. э.
ГЛАВА I
ВЛИЯНИЕ МОНГОЛЬСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА НА СОЦИАЛЬНО-
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ИРАНА В ХШ—XIV вв.
ОБЩИЙ ХАРАКТЕР МОНГОЛЬСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
Феодальное общество Ирана начала XIII в. в основном находилось
на подъеме. К этому времени здесь далеко уже зашел процесс сложе-
ния форм феодальной земельной собственности, потом задержанный на
время катастрофой нашествия войск Чингиз-хана, но окончательно за-
вершившийся в XIV в.
Другие стороны развития феодального Ирана начала XIII в. — широко
разветвленная сеть наземных и подземных оросительных сооружений,
с преобладанием малых (региональных, с ограниченным районом охвата)
систем орошения, но и не без больших оросительных систем, сельское
хозяйство, которое, несмотря на низкую технику земледельческих ору-
дий и парцеллярную обработку земли, отличалось высоким качеством
навыков труда и приносило богатые урожаи, развитые феодальные
города, большие и густонаселенные, со значительным развитием ремесла
(в частности художественного ремесла)1 и купеческого капитала, широ-
кая торговля (вывозная, транзитная и внутренняя по караванным маги-
стралям),— все это указывает на прогрессивные тенденции внутри фео-
дального общества Ирана к началу XIII в.
Рост социальных антагонизмов в XII—начале XIII в. также указы-
вает на общий прогрессивный характер развития, ибо рост классовых
противоречий — основа прогресса в классовых обществах. Вместе с тем
существовали противоречия и внутри класса феодалов — между военной
знатью, кочевой и некочевой, с одной стороны, и гражданской бюро-
кратией и мусульманским духовенством, точнее сословием богословов,
с другой стороны. Эти группы класса феодалов, между которыми велась
борьба за власть и руководящую роль в государстве, были выразите-
лями существовавших параллельно в феодальном обществе Ирана поли-
тических тенденций — феодальной раздробленности с военно-ленным
строем и централизованного феодального государства с разветвленным
бюрократическим аппаратом.
Монгольское завоевание нельзя рассматривать лишь как чисто внеш-
нее явление в истории Ирана. Это завоевание следует отнести к типу
тех завоеваний, которые, как указывали К. Маркс и Ф. Энгельс по по-
воду других аналогичных завоеваний,1 2 несли за собою серьезные изме-
нения в экономике и общественном строе завоеванных стран.
1 Об иранском средневековом ремесле см. очень содержательную новую моногра-
фию Зеки Мухаммед Хасана: Zaki Muhammad Hasan. Sanayi'-i Iran ba’d al-
Islam. („Ремесло Ирана после [появления] ислама").
2 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. К. Маркс и
•Ф. Энгельс, Сочинения, т. IV, стр. 13.
30
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Крана
Как известно, монгольская империя Чингиз-хана объединила путем
обширных завоеваний разнородные общества—кочевые, земледельческие
и смешанные, в которых сосуществовали рядом кочевое скотоводство1
и оседлое земледелие. Образование монгольской империи было прямым
следствием феодализации монгольского общества к началу XIII в. По-
скольку вопрос о сложении раннефеодального общества в Монголии
достаточно разработан в советской историографии,1 мы здесь не будем
останавливаться на этом вопросе.1 2 Отметим лишь, что в раннефеодаль-
ном монгольском обществе долго сохранялся неразвитой и не превра-
тившийся в господствующий способ производства рабовладельческий
уклад — применение труда обращенных в рабство чужеземцев-полоняни-
ков в качестве пастухов стад и ремесленников в хозяйствах кочевой
знати,3 как и почти у всех кочевников Азии в средние века.
Империя Чингиз-хана была создана при активном участии феодали-
зованной верхушки монгольского общества. Следовательно, новое госу-
дарство должно было выражать интересы этой верхушки. А для коче-
вой знати постоянная война, приносившая вместе с завоеванием новых
земель военную добычу в виде боевых коней, скота, оружия, тканей,
золота, серебра и полоняников — рабов обоего пола, была как бы частью
производственной деятельности.
До сложения империи Чингиз-хана источником военной добычи для
военно-кочевой знати служили постоянные войны между монгольскими
племенными объединениями — белых татар, тайчиутов, кераитов, найманов,
меркитов и др. Военная добыча давала кочевой знати не меньший до-
ход, нежели эксплуатация зависимых рядовых кочевников-аратов.
Политическое объединение Монголии при Чингиз-хане могло быть
поддержано кочевой знатью только при том условии, чтобы источник
военной добычи — война — не прекратился, а напротив, расширился.
Поэтому Чингиз-хан, опиравшийся с самого начала на феодализованную
кочевую знать, стал на путь внешних завоеваний. Эти завоевания сулили
для кочевой знати несравненно более обширные возможности захвата
военной добычи, нежели при внутренних междоусобиях, и, кроме того,
возможности феодальной эксплуатации богатых и культурных соседних
земледельческих стран после их завоевания. Немалым стимулом для
внешних завоеваний было и стремление к приобретению новых пастбищ,
что опять-таки было важно не столько для малых аратских стад, сколько
для больших скотоводческих хозяйств кочевой знати.
Наконец, внешние завоевания нужны были феодализованной кочевой
знати для того, чтобы на более или менее длительное время затушевать
и ослабить зарождавшийся в монгольском обществе классовый антаго-
низм между знатью и зависимой массой кочевников-аратов. Непрерывные
завоевательные войны Чингиз-хана и его преемников давали возможность
держать наиболее энергичную, сильную и молодую часть аратской массы
вдали от родины, сковать ее военной дисциплиной и внушить ей, что
завоевания выгодны также и для нее, ибо и ей выделяли часть военной
1 См.: Б. Я. Владимирцев. Общественный строй монголов, стр. 33—121;
А. Ю. Я кубовский, рецензия на цит. книгу Б. Я. Владимирцова;
Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский. Золотая Орда, стр. 35—56; История
Монгольской Народной Республики, стр. 79-—90.
2 См.: К. Маркс. Хронологические выписки, ч. 1. АМЭ, т. V, стр. 220 (о „выс-
шем сословии тарханов" и о „феодальных правах" в „Ясе" Чингиз-хана).
3 См.: Иоанн де Плано Карпин и. История монголов, стр. 36—37; Вильгельм
де Р у б р у к. Путешествие в восточные страны, стр. 104, 161; Джами' ат-таварих,
Стамб. рук., л. 56; перевод Л. А. Хетагурова, т. I, ч. 1, стр. 145; СМИЗО, т. I,
стр. 1, стр. 292—293.
Общий характер монгольского завоевания
31
добычи. Патриархальная оболочка феодальных отношений, сохраняв-
шаяся племенная организация и приманка в виде военной добычи —
вот те средства, благодаря которым в империи Чингизидов кочевая
знать смогла подчинить монгольский народ, массу рядовых кочевников,
своему руководству, повысить свой авторитет и повести за собою в да-
лекие завоевательные походы.
Чингизовы завоевания ничего не дали массе монгольского народа.
Они не могли создать действительно крепких экономических и полити-
ческих связей Монголии с соседними странами, зато они обескровили и
ослабили коренную Монголию, погубив массу цветущей молодежи и вы-
селив из страны очень значительную часть населения.
Завоевания Чингиз-хана и Чингизидов внесли глубокие изменения
в экономику и, в известной мере, также в социальные отношения по-
коренных ими стран, особенно в социальную жизнь деревни. Прежде
всего эти завоевания влекли за собою огромные разрушения, хищни-
ческое уничтожение производительных сил этих стран.
Нашествия завоевателей-кочевников на культурные оседлые общества
в средние века обычно сопровождались опустошениями и ограблением
завоеванных территорий.1 В частности, и завоевание Ирана сельджу-
ками вызвало большие опустошения.1 2 Однако походы войск Чингиз-хана
и его ближайших преемников во многом и отличались от прежних на-
шествий кочевников. Империя Чингиз-хана, объединившая наибольшую
часть кочевников Центральной Азии — монгольских, тюркских и дру-
гих, — была несравненно более сплоченным и организованным конгло-
мератом, нежели государства прежних завоевателей — кочевников. По-
этому при Чингизовых завоеваниях мы видим уже не стихийные жесто-
кости и разрушения, а организованные приемы массового истребления
мирного населения, опустошения целых районов, применявшиеся Чин-
гизовыми полководцами. Это была целая система террора, проводив-
шаяся сверху и имевшая целью организованное истребление способных
к сопротивлению элементов населения, запугивание мирных жителей и
создание массовой паники в завоеванных странах.
Организованная система террора проводилась сверху по прямому
приказу Чингиз-хана. Эта система пришлась по сердцу верхушке коче-
вой знати монгольских и присоединившихся к ним тюркских кочевых
племен, ибо не только подавляла сопротивление, не только облегчала
повальный грабеж и делала его более организованным, в интересах
1 Среди советских историков известна и иная точка зрения на историческую роль
средневековых кочевых завоевателей, рассматривающая их как „прогрессивную силу",
а их отношения с оседлыми народами как преимущественно „мирные". Эта точка зре-
ния усердно проводилась в ряде работ А. Н. Еернштама (Очерк истории гуннов, Л.,
1950, и др.). Идеализация кочевников и их исторической роли доведена до предела
в статье акад. В. А. Гордлевского „Что такое босый волк (к толкованию „Слова
о полку Игореве")" (Известия АН, Отд. литературы и языка, 1947, т. VI, вып. 4,
стр. 317—327), в которой огульно отметаются известия русских летописей об опусто-
шительных набегах половцев (кыпчаков) на Русь и половцам приписываются „дру-
жественные отношения с Русью" и своего рода культуртрегерская роль по отношению
к Руси (ук. статья, стр. 321—322). Однако внимательное изучение источников реши-
тельно не позволяет нам присоединиться к этой неисторической и модернизаторской
точке зрения на кочевых завоевателей средневековья. Мы не говорим здесь об идеа-
лизации истории тюрко-монгольских кочевников в трудах пантюркистов, восходящей
к концепции Леона Казна (Leon Cahun), поскольку пантюркисты руководствуются
мотивами, не имеющими ничего общего с наукой.
2 См., например: Фахр ад-дин Гургани. Вис у Рамин, предисловие автора,
стр. 23—24 (об опустошении Исфаханского оазиса); Ибн ал-Балхи. Фарс-намэ,
стр. 132, 134 (об опустошении Шираза, еще и в начале XII в. лежавшего в развали-
нах и опустевшего, кроме нескольких кварталов).
32
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
знати, но и помогала сковать железной дисциплиной массу рядовых ко-
чевников, призванных к участию в походах.
Однако не вся монгольская знать, даже не все лица из окружения
Чингиз-хана, одобряли эту систему террора. Старший и нелюбимый сын
его Джучи-хан считался противником практики массовых убийств и опу-
стошений.1 Не был сторонником этой политики и третий сын Чингиз-
хана Угэдэй (Оготай).1 2 Став после смерти отца великим ханом, он со-
знательно стремился опираться на феодальную верхушку и купечество
завоеванных стран и старался, хотя в общем и с малым успехом, —
Чингизовы традиции очень уж укоренились среди кочевой знати, — со-
кратить массовые опустошения и убийства.
Тем более у нас нет никаких оснований приписывать эти жестокости
монгольскому народу, как это делали некоторые западноевропейские
историки XIX в., объяснявшие эти жестокости „расовыми свойствами"
монгольского народа. Лучшим опровержением подобных антинаучных
измышлений является то, что система массовых избиений применялась
только при Чингиз-хане и его ближайших преемниках. Войны монголь-
ских ханов XIV в. уже ничем не отличались от обычных феодальных
войн в Азии. Впоследствии, в XVII—XVIII вв., монгольский народ создал
сравнительно высокую культуру с развитой письменностью. И монголь-
ские феодальные государства этого времени в своих отношениях с со-
седями уже не проявляли никаких стремлений к массовым опустоше-
ниям. Значит, и во времена Чингизидов дело было не в мифиче-
ских „расовых свойствах" монголов, а в политике знатной верхушки
и в ее интересах. И при Чингизидах в массе монгольского народа слы-
шались голоса, сожалевшие о войнах, не приносивших простым людям
ничего, кроме тягот службы и потери близких людей (золотоордынская
монгольская рукопись на бересте, найденная в 1930 г. близ селения
Терновки-Подгорного на левом берегу Волги).3
В чем же заключалась Чингизова система организованного террора
в завоеванных странах? Когда Чингизово войско осаждало какой-нибудь
город, то пощада горожанам давалась только в случае немедленной
сдачи, и то не всегда. Жителей Балха добровольная сдача не спасла от
всеобщей резни.4 Если город сопротивлялся, то после взятия его Чин-
гизовы полководцы прежде всего выгоняли жителей в поле, где те
, оставались под охраной монгольского войска. Дней через 5—-10, когда
завоеватели успевали окончить грабеж города, разделить между знатью
и вывезти все ценное, они принимались за выгнанных в поле горожан.
Их делили по разрядам. Прежде всего отделяли и убивали поголовно
военных людей, семьи их обращались в рабство. Девушек и молодых
женщин обращали в рабынь и делили между знатью и воинами. Реме-
сленников и искусных мастеров распределяли в качестве рабов между
монгольскими царевичами и знатью; но участь ремесленников была
лучше, по крайней мере, в том отношении, что их часто не разлучали
с их семьями. Так, при первом взятии большого города Херата в 1221 г.
лучшие шелкоткачи попали в рабство к одной из жен Чингиз-хана и
• были с семьями переселены в Монголию с обязательством изготовлять
.определенное число шелковых одежд для ее орды.5 Наконец, здоровую
1 Д ж уз д ж а н и, стр. 379.
2 Характеристику Угэдэй-каана см.: Джувейни, т. I, стр. 158—195.
3 Хранится в Государственном Эрмитаже (Ленинград).
4 Джувейни, т. I, стр. 103—104.
5 Сейфи, стр. 107—109; см. также: В. В. Бартольд. Туркестан, ч. I,
Тексты, стр. 165 (отрывок из неизданной „Роузат ал-джаннат фи аусаф мединат
,.ал-Херат“ Му'ин ,дд дина Исфизари).
Обилий, характер монгольского завоевания
33
мужскую молодежь из завоеванных городов и особенно из деревень
забирали в „толпу" (ар. уашар), т. е. для тяжелых осадных работ и
обозной службы, а во время сражений завоеватели ставили „людей
толпы" впереди своего войска, делая их мишенью для выстрелов их же
соотечественников, сражавшихся с завоевателями.
В приписываемой китайскому автору XIII в. Мэн-хуну „Записке
о монголо-татарах" („Мэн-Да бэй-лу“) рассказывается: „Всякий раз,
когда они хотят взять большой город, то сначала нападают на малые
места, берут в плен тамошних жителей и гонят их на осаду. Для этого
они отдают повеление, чтобы каждый конный солдат захватил десятерых
человек; когда это число вполне набрано, то всяким человеком берется
известное количество травы, или дров, земли, камней; их гонят день и
ночь, убивая отсталых; пригнав, немедленно заравнивают каналы и
канавы [вокруг городских стен, притащенными материалами]. [При
осаде] употребляют еще также подкопы, батареи (пао-цзы) и проч.; при
этом не жалеют десятков тысяч народа, и от того города всегда бывают
взяты".1 Как видно из рассказа Мэн-хуна, в „толпу" брали в основном
жителей „малых мест", т. е. сельских поселений. То же говорит и пер-
сидский арабоязычный автор Мухаммед Нисави: „Всякий раз, как татар-
ский отряд, числом, положим, в тысячу всадников, опустошал какой-
нибудь округ, он собирал крестьян, которых находил в селениях, и от-
водил их к главному городу округа. Там крестьян заставляли ставить
манджники (баллисты) и рыть окопы, пока город не будет взят".1 2
Значит, наборы в эти осадные „толпы" разоряли и обезлюживали прежде
всего сельские районы и крестьян.3
Иногда завоеватели позволяли части жителей, ограбив их до нитки,
вернуться к своим разрушенным и сожженным очагам. Но не всегда.
Очень нередки были случаи, когда Чингизовы полководцы производили
поголовную резню всех без исключения жителей городов, порою вместе
с сельскими округами. Так было в Отраре, Ургенче, Термезе, Нисе,
Мерве, Балхе, Нишапуре, Себзеваре, Тусе, Рейе, Казвине, Хамадане,
Мараге, Ардебиле, Нахчеване и других городах Средней Азии, Ирана,
Азербайджана и других стран. Всеобщая резня производилась так: жи-
телей, предварительно обезоруженных и выгнанных в поле, уже запу-
ганных и морально подавленных, делили между воинами; каждый воин
ставил доставшихся на его долю людей на колени, затем срубал им
головы своей кривой саблей или секирой. Потом пленных писцов застав-
ляли подсчитывать число срубленных голов. По словам Джувейни,
после всеобщей резни в Мерве (1221 г. н. э.), подсчет убитых (пленными
писцами-таджиками) продолжался 13 дней.4
Иногда, если людей, осужденных на поголовную резню, было очень
много, Чингизовы полководцы заставляли своих рабов-пленников при-
1 В. П. Васильев. История и древности восточной части Средней Азии, При-
ложение III, стр. 224 (перевод В. П. Васильева).
2 Нисави, стр. 46—47.
3 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 212; Сборник летописей, т. 1, ч. 2, перевод
О. И. Смирновой, стр. 208.
4 Джувейни, т. I, стр. 119—128. По словам Джувейни, после резни один из
писцов, потрясенный страшным зрелищем равнины, покрытой мертвыми телами,
произнес рубаи' 'Омара Хайама; *
* — „Мастер, что слепил чашу (пиалэ— из греч. „фиал"), разбить
ее не смеет [даже и] пьяный. А он (бог) одним мановеньем руки столько прекрасных
тел слепил — из любви и [сам же] сокрушил — в гневе!"
3 И. П. Петрушевский
34
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
нимать участие в резне наряду с воинами. „Во время же войн,—гово-
рит Плано Карпини,—они (татары), убивают всех, кого берут в плен,
разве только пожелают сохранить кого-нибудь, чтобы иметь их в каче-
стве рабов. Назначенных на убиение они разделяют между сотниками,
чтобы они умерщвляли их обоюдоострою секирою; те же после этого
разделяют пленников и дают каждому рабу для умерщвления десять
человек или больше, или меньше, сообразно с тем, как угодно началь-
ствующим"? По словам „Мэн-Да бэй лу", „по занятии их (городов),
убивают без взякой пощады всех, не разбирая ни старых, ни малых,
красавцев и безобразных, бедных и богатых, противящихся и покорных".1 2
При этом обычно еще завоевателями принимались меры, чтобы никто
не уцелел случайно. Так, после подавления восстания горожан в Херате
и вторичного взятия монголами этого города в конце 1222 г. там была
произведена всеобщая резня, во время которой погибло будто бы вместе
с жителями сельского округа около 1600000 жителей. Уходя из раз-
рушенного города, монгольский полководец Ильчигидай-нойон оставил
в засаде в соборной мечети отряд воинов. Пленного муэззина заставили
взойти на минарет и прокричать азан. Немногие уцелевшие жители,
укрывавшиеся в подвалах, каризах (подземных каналах) и разных тайни-
ках, услышав азан и думая, что татары ушли, устремились в соборную
мечеть. Там всех их ожидала смерть. После этого в Херате осталось
только 40 случайно уцелевших, исключительно мужчин разного обще-
ственного положения,3 да и в сельском округе оставалось не больше
сотни жителей.4
Подобными приемами завоеватели стремились не только уничтожить
военный потенциал неприятеля, но и, посеяв массовую панику, убить
в населении всякую волю к сопротивлению. Мухаммед ибн Кайе Рази,
автор труда о персидской просодии, сообщает, что еще задолго до
объявления Чингиз-ханом войны хорезмшаху Мухаммеду по Средней
Азии поползли темные слухи о готовящемся страшном нашествии та-
тар,5 и много людей, охваченных паникой, бежали на запад. Так посту-
пил и сам Рази, бежавший в Фарс.6
Огромные масштабы опустошений и избиений казались современникам
поразительными. Но удивляться этому, в сущности, не приходится,
если мы представим себе, каков был облик воспитанных в военной
школе Чингиз-хана степных полководцев. Вот как рисует их с наивной
гордостью официальная хроника первых Чингизидов—„Сокровенное
сказание о поколении монгол" устами соперника Чингиз-хана в борьбе
за престол, степного аристократа Чжамухи, в беседе с Таянг-ханом
найманским: „Мой анда (побратим) Темучжин (Чингиз-хан) собирался
откормить человеческим мясом четырех псов и привязать их на желез-
ную х епь. Должно быть, это они и подлетают, гоня перед собою наш
караул. У этих четырех псов лбы бронзовые, морды — как долото,
языки — что шила, сердца железные, а плети—мечи. Питаются росою,
а ездят верхом на ветрах. Во время смертных боев едят они мясо людей,
1 Плано Карпини, стр. 32.
2 В. П. Васильев. История и древности восточной части Средней Азии,
стр. 224—225.
3 Сейфи, стр. 81 и сл.
4 Тем же, стр. 183.
Видимо, эти слухи распространялись тайными агентами Чингиз-хана в Средней
Азии, вроде Махмуда Ялавача, 'Али-ходжи Бухари и других, которых у него, как
известно, было много.
6 Шаме ад-дин Мухаммед ибн Кайе ар-Раз и, стр. 3* и сл.
Общий характер монгольского завоевания
35
а на время схваток запасаются для еды человечиной. Это они сорвались
с цепей и ныне, ничем не сдерживаемые, ликуют и подбегают, брызжа
слюной. Это они! — Кто же они, эти четыре пса?-—спросил Таянг-хан.—
Это две пары, Чжебэ с Хубилаем, да Чжелмэ с Субеетаем'1.1
Из любопытного рассказа очевидца Вахид ад-дина Бушенджи, уче-
ного казия гарчистанского, побывавшего в плену у монголов и одно
время зачисленного в свиту Чингиз-хана, мы узнаем, что и сам Чингиз-
хан гордился своей системой массовых избиений и однажды в кругу
придворных расхвастался по поводу того, что вот, мол, какие славные
деяния совершил он, Чингиз-хан, перебив и уничтожив такое огромное
множество людей, — от этого его слава станет вечной.1 2
Местная феодальная знать, и кочевая, и некочевая, в Иране, как и
в Средней Азии, Азербайджане и других странах, в большинстве ока-
залась неспособной хоть на время оставить свои распри и междоусобия,
объединиться и оказать стойкое и сплоченное сопротивление врагу.
К тому же эта знать боялась народных масс своей страны и чаще всего
даже не пыталась объединить их и возглавить их сопротивление.
В этом и заключался секрет военных успехов монгольского войска,
на первый взгляд столь ошеломляющих: сопротивление завоевателям,
местами очень храброе, было разрозненным и не объединенным единой
волей и единым командованием. Монголам, у которых классовые про-
тиворечия были еще слабо развиты, сравнительно легко было разбить
войска развитых феодально-раздробленных государств соседей, разди-
раемых внутренними противоречиями. Другой важной причиной успехов
Чингиз-хана было то, что Чингиз-хану удалось объединить-—впервые
после распада тюркского каганата—военные силы большей части кочев-
ников Центральной Азии, не только монгольских, но и многих тюрк-
ских, тангутских и маньчжурских племен. Конные ополчения кочевников
всегда отличались высокими боевыми качествами и огромной подвиж-
ностью. Их легко было быстро собрать и сосредоточить в нужном
месте для внезапного нападения. С их глубокими конными рейдами,
в которых у каждого воина могло быть до 5—6 запасных лошадей,
трудно было бороться малоподвижным ополчениям оседлых феодалов,
особенно когда последние не были объединены. Военные таланты Чин-
гиз-хана и некоторых его полководцев для успеха завоеваний имели
лишь второстепенное значение.
Сообщения источников убеждают нас, что повсюду в Средней Азии,
Иране, Азербайджане, Армении наиболее активными и инициативными
борцами против войск Чингиз-хана были народные массы, особенно низы
городского населения (ремесленники и городская беднота), более спло-
ченные и организованные (в цехи), нежели сельские жители. Известна
руководящая роль горожан в обороне ряда городов, как Сыгнак, Шаш
(Ташкент),3 Мерв,4 Херат,5 Байлакан,6 7 Ганджа (ныне Кировабад)/ Ани8
и др. Горожане, нередко вопреки воле своих феодальных владетелей
(как в Сыгнаке, Байлакане, Ани), крепко защищали свои родные города
1 Сокровенное сказание. Юань-чао-би-ши. Русск. перевод акад. С. А. Козина,
стр. 147.
2 Джузджани, стр. 352—354.
3 Джувейни, т. I, стр. 67.
4 Там же, стр. 119—133; см. также: В. А. Жуковский. Развалины старого
Мерва, стр. 52 и сл.
5 Джузджани, стр. 350 и сл.; Сейфи, стр. 72—82.
6 Ибн ал-Асир, т. XII, стр. 224 и сл.; то же: СМИЗО, т. I, стр. 39 и сл.
7 Киракос Га ндз акский, стр. 116 и сл.
8 Там же, стр. 127—128.
3*
36
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
от завоевателей. Даже раз покоренные, горожане часто вновь подни-
мали восстания — в Мерве, Херате, Хамадане.
И это не случайно. Объяснение активной роли народных масс
в борьбе против Чингизовых войск мы легко находим в том, что на
этот раз дело не шло только о войне между феодальными государ-
ствами. Нашествие войск Чингизидов грозило тяжелыми бедствиями
именно широким народным массам. Их ожидали или массовая резня и
физическое истребление, или увод в полон и рабство, или, — и это еще
в лучшем случае, — согласно определению проф. С. П. Толстова, „наи-
более жестокие и реакционные, полурабские формы феодальной эксплуа-
тации".1 Огромные податные сборы и тяжелые повинности, установлен-
ные монгольскими ханами, преемниками Чингиз-хана, всем своим бреме-
нем падали именно на податное сословие ра'ийатов, т. е. на оседлых
крестьян и низшие и средние слои горожан, тогда как местная фео-
дальная знать и тесно связанное с нею крупное купечество, подчинив-
шись монгольским завоевателям и найдя с ними общий язык, добивались
различных льгот и привилегий для себя и становились соучастниками
завоевателей в организации ограбления низов своего народа.
ПОСЛЕДСТВИЯ ЗАВОЕВАНИЯ МОНГОЛАМИ ИРАНА
Каковы же были последствия монгольского завоевания для Ирана?
О разрушительных последствиях завоевания писали немало, на основа-
нии обильных сообщений источников, исследователи XIX в. — д’Оссон,
Катрмер, Хаммер-Пургшталль, в новейшее время из советских историков
об этом писали А. Ю. Якубовский,1 2 С. П. Толстов,3 Б. Н. Заходер,4
А. М. Беленицкий,5 А. А. Али-заде6 и другие, в частности и пишущий
эти строки.7 Оценка разрушительных последствий монголо-татарского
вторжения для Руси дана в новейшее время акад. Б. Д. Грековым,
у которого находим анализ мнений предшествовавших историков о зна-
чении монгольского ига в истории России.8
Следует заметить, что общая оценка последствий монгольского за-
воевания для хозяйственного развития Ирана и сопредельных стран,
данная акад. В. В. Бартольдом, не может быть принята советской исто-
риографией, несмотря на огромную осведомленность названного ученого
в источниках. В. В. Бартольд, подходивший к данной теме с предвзятой
точки зрения своей концепции о прогрессивном историческом значении
империи Чингизидов в истории,9 явно недооценивал размеров разруше-
ний, произведенных Чингизовыми войсками, и фактов последующего
экономического упадка, даже тех, которые были выявлены им самим.10
1 С. П. Т о л с т о в. По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 318.
2 См.: А. Ю. Якубовский. В кн.: Б. Д. Г р е к о в и А. Ю. Якубовский.
Золотая Орда, стр. 52—53.
3 С. П. Толстов. По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 294,
318 и сл.
4 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 109—115.
5 А. М. Б еленицкий. К вопросу о социальных отношениях в Иране, стр. 111
и сл.
6 А. А. Али-заде. К истории феодальных отношений в Азербайджане,
стр. 109—126; также в других работах того же автора.
7 И. П. П е т рушевский. Хамдуллах Казвини, 898 и сл.; И. П. Петрушев-
ский. Из истории Бухары, стр. 111 и сл.
8 Б. Д. Г р е к о в. В кн.: Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский. Золотая
Орда, стр. 247 и сл.
9 В. В. Бартольд. Туркестан, стр. 451, 496—500.
10 В. В. Барт о л ь д. Персидская надпись.
Последствия завоевания монголами Ирана
37
В. В. Бартольд считал, что „разрушенные во время войны города вос-
станавливались очень скоро", что при монгольских ханах „постройки и
экономическое положение Персии свидетельствует о громадном развитии
по сравнению с предыдущим".1 Тезис этот, как мы постараемся пока-
зать ниже, не подтверждается сообщениями источников. В. В. Бар-
тольд утверждал, что „завоеванная монголами Персия по материальной
культуре и экономическому состоянию, судя по доходам, которые полу-
чали владетели ее, несравненно превосходила западноевропейские госу-
дарства".1 2 Конечно, для правильного суждения об экономике Ирана
XIII—XIV вв. следовало сравнивать его доходы не с доходами западно-
европейских государств, а с его же доходами предшествующего периода.3
В. В. Бартольд явно преувеличивал значение создания империи Чин-
гизидов для роста транзитной караванной торговли и укрепления куль-
турных связей между странами Азии: транзитная торговля не оказывала
значительного влияния на развитие производительных сил на местах,4
а культурные связи Ирана с Китаем и другими дальневосточными стра-
нами в конечном счете не были прочными и значительными.
Концепция В. В. Бартольда оказала известное влияние на труды
советских историков 20—30-х годов нашего столетия. Так, А. Ю. Яку-
бовский в 30-х годах писал о периоде XIII—XIV вв.: „Производитель-
ные силы на так называемом мусульманском Востоке пережили только'
временную катастрофу. Вся дальнейшая история Средней Азии, Ирана,
частично Кавказа и юго-восточной Европы говорит о прогрессивном
движении".5 Впоследствии А. Ю. Якубовский освободился от влияния
концепции В. В. Бартольда и решительно пересмотрел точку зрения на
последствия монгольского завоевания, дав им отрицательную оценку.6
Эта отрицательная оценка, совпадающая и с оценкой, данной
К. Марксом,7 в настоящее время и является принятой оценкой совет-
ской историографии. Разрушительный характер монгольского завоевания
подчеркивают Б. Н. Заходер8 и С. П. Толстов,9 А. А. Али-заде10 и
другие советские историки.
Общую оценку исторического значения монгольского завоевания
советской историографией следует считать в целом верной и незыбле-
мой. Однако при этом мы должны заметить, что до сих пор наши
историки не обобщили еще всех фактов разрушительных последствий
монгольского владычества в Иране и не показали пока конкретно, ка-
1 В. В. Бартольд. Место прикаспийских областей, стр. 71.
2 Там же, стр. 75.
3 См. об этом ниже, в гл. II.
4 Кроме того, оживление транзитной торговли по трансазиатским путям не было
чем-то прочным и постоянным. Уже в последней трети XIII в. движение по караван-
ным путям в Монголию и Китай было настолько затруднено, что два несторианских
монаха из Ханбалыка (Пекина), родом уйгуры,—Маркос (впоследствии патриарх Мар
Ябалаха III) и раббан Саума, желавшие совершить паломничество в Иерусалим, до-
бравшись с величайшим трудом до государства Хулагуидов, так и остались там на
всю жизнь, не имея возможности ни съездить в Палестину, ни вернуться в Китай, ибо
„дороги были опасны, и пути были перерезаны" (Мар Ябалаха стр. 22—34).
5 А. Ю. Якубовский. Феодальное общество Средней Азии, стр. 40.
6 А. Ю. Якубовский. В кн,: История народов Узбекистана, т. I, стр. 324—325.
См. также: Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский. Золотая Орда, стр. 52 и сл.
7 К. Маркс. Хронологические выписки'. АМЭ, т. V, стр. 221: „Между тем орды
совершают варварства в Хорасане, Бухаре, Самарканде, Балхе и пругих цветущих
городах. Искусство, богатые библиотеки, превосходное сельское хозяйство, дворцы
и мечети — все летит к чорту".
8 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 109—110.
9 С. П. Толстов. По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 318 и сл.
10 См. цитированные выше работы А. А. Али-заде.
38
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
ковы были масштабы хозяйственного упадка и экономических изменений
под владычеством монгольских ханов. До сих пор историки ограничи-
вались общим признанием факта хозяйственного упадка. Остановимся
на этом вопросе подробнее.
Первым последствием нашествия чингизидских войск на Иран было
резкое сокращение численности населения, больше всего трудового,
в результате массовых избиений или увода жителей в полон и бегства
остального населения, и запустение прежде густонаселенной страны,
где в оазисах и плодородных районах не оставалось незаселенным и
необработанным ни одного клочка земли, как например в Мазанда-
ране.1 Арабские и персидские источники, рассказывая о произведенной
чингизидскими полководцами „всеобщей резне“ в ряде городов и их
округах, называют поражающие воображение цифры убитых жителей.
Так, по рассказам источников, при взятии монголами Нишапура (1220 г.)
было вырезано будто бы 1747 000 одних только мужчин.1 2 При взятии
Мерва в 1221 г. было убито, по Ибн ал-Асиру, до 700000 человек,3 а
по Джувейни — даже 1 300 000 человек.4 5 При вторичном взятии монголами
Херата в конце 1222 г. было перебито будто бы 1600000 человек.0
Число убитых при взятии Хулагу-ханом Багдада (1258 г.) Хамдуллах
Казвини определяет в 800000 человек.6 В Балхе, по сообщению жития
дервишеского шейха Беха ад-дина Хусейна Веледа, в начале XIII в.
было 200 000 жителей,7 — все они были вырезаны поголовно по лич-
ному приказу Чингиз-хана (1220 г.).8
Это сообщают источники о больших городах. При описании теми же
источниками избиений в городах среднего размера приводятся соответ-
ственно меньшие цифры. Так. после резни в хорасанском округе Бей-
хак (главный город Себзевар) в 1220 г. было сосчитано 70 000 убитых.9
Ту же самую цифру называет Нисави, говоря о числе убитых при
взятии города Неса (Ниса) в том же году.10 11
Близкие цифры называют и китайские источники: путешественник
Чан Чунь сообщает, что до взятия Чингиз-ханом Самарканда там чи-
слилось 100000 семейств жителей (значит, принимая обычную среднюю
цифру в 4.5 человека для одной семьи, получим до 450000 душ), а
после резни и угона части жителей в полон на месте осталась только
четверть прежнего населения.11
1 См.: Ибн Исфендийар, изд. 'Аббаса Икбаля, т. I, стр. 74: „От Рея и
Кумиса до побережья (Каспийского) все было возделано, и селения прилегали друг
к другу, так, что не находили ни единой пяди запустейшей и втуне лежавшей
земли" (о Мазандаране). Ср. описание сельскохозяйственных районов Исфахана,
Хорасана и других у Якута (Якут, т. I, стр. 292 и сл.; т. II, стр. 49, 165; т.
IV, стр. 857 и сл.).
2 С е й ф и, стр. 63. Цифра эта, разумеется, невероятна.
3 Ибн ал-Асир, т. XII, стр. 257.
Джувейни, т. I, стр. 128. Цифра эта, впрочем, принята автором вполне
произвольно, на основании предположения, что коль скоро подсчет убитых продол-
жался в течение 13 дней, то в сутки могли подсчитывать по 100 000 убитых, всего же,
значит, должно было выйти 1 300 000! Цифра Ибн ал-Асира более правдоподобна,
если предположить, что она включала население не только города Мерва, но и его
сельского округа.
5 С е й ф и, стр. 80; Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 325 б; Исфизари,
№ 788, лл. 1936 — 194а
6 Тарих-и гузидэ, стр. 580.
7 А ф л а к и, т. I, стр 15.
8 Д ж у в е й н и, т. I, стр. 103—104.
9 Там же, стр. 138.
10 Нисави, арабск. текст, стр. 52; франц, перевод, стр. 88.
11 Ч а н Чунь. Си ю-цзы, стр. 311.
Последствия завоевания монголами Ирана
39
Конечно, принимать все эти цифры за вполне достоверные мы
не можем. Если и считать, что эти цифры включают население не одних
только городов, но и население их сельских округов, вырезанное
вместе с горожанами, все-таки трудно допустить в условиях феодаль-
ной экономики столь значительные цифры населения, даже для очень
крупных городов.1 Но и предполагая здесь преувеличения, все же мы
не можем видеть в этих цифрах сплошную фантастику и совершенно
отбросить их: уже одно то, что подобные цифры могли быть названы,
говорит о грандиозных масштабах массового уничтожения населения,
поражавших воображение современников. Цифры населения, вероятно,
были меньше приведенных источниками, но самые факты организован-
ного уничтожения всех или почти всех жителей густонаселенных горо-
дов и запустения целых районов, факты, согласно приводимые самыми
разнообразными источниками, не подлежат никакому сомнению. И ведь
факт, что после этого некоторые огромные города, например Рей, ни-
когда не были восстановлены и столетиями оставались в развалинах
и незаселенными.1 2
Даже промонгольски настроенный историк Джувейни, хорошо осве-
домленный об убыли населения в результате завоеваний Чингиз-хана,
говорит следующее: „И поелику. . . большинство областей встретили
его (Чингиз-хана) восстанием и ненавистью и от принятия покорности
главы отвратили, особенно же страны ислама от границы Туркестана
до крайних пределов Сирии, то повсюду, где был государь, либо вла-
детель страны, либо правитель города, которые противились ему, вся-
кого из них, вместе с семьями, сторонниками, сродниками и чужезем-
цами, уничтожили. Так что, где было народу сто тысяч, и ста чело-
век не осталось. И подтверждением сего утверждения служит судьба
городов, о каждом из коих запечатлено в свое время и в своем
« 3
месте .
Источники не сообщают нам никаких статистических данных, кото-
рые позволили бы судить о том, каково было население всего Ирана
и сопредельных стран в начале XIII в. и до каких пределов оно умень-
шилось после монгольского завоевания. Но, учитывая сообщения источ-
ников о грандиозных избиениях, главным образом в восточном и север-
ном Иране, мы не можем сомневаться в том, что к 1258 г. общая
цифра населения Ирана уменьшилась в несколько раз.
Об этом мы можем судить также и по аналогии с Китаем, при за-
воевании которого Чингиз хан и его наследники применяли совершенно
те же самые приемы массовых избиений и увода жителей в полон,
как и в Средней Азии, Иране, странах Закавказья, на Руси и т. д.
1 Однако относительно Херата мы располагаем и другими сообщениями источни-
ков, близкими к приведенной выше цифре — 1600 000 человек. Хамдуллах Казвини
передает, что в Херате при Гуридах, значит на рубеже XII и XIII вв., будто бы
было 444 000 домов (семейств), т. е. до 2 000 000 душ, вероятно, вместе с сельским
округом (Нузхат ал-кулуб, стр. 152). Джузджани сообщает, что в 1222 г. монголами
только в одной четверти (руб’) города Херат было убито около 600 000 человек
(Джузджани, стр. 351—352). Сейфи говорит, что при движении Тулуй-хана к Хе-
рату в 1221 г., в городе и его округе взялось за оружие около 190 000 мужей
(Сейфи, стр. 67). Если принять число способных носить оружие за 1Оэ/о населения,
то мы получили бы для Херата с округом 1 900 000 жителей. Цифры разных источ-
ников здесь близко подходят друг к другу. Отбросив возможные преувеличения, мы
можем допустить число населения этого огромного города в начале ХШ в пределах
полмиллиона, а вместе с сельским округом — около миллиона человек.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 54—55; Клавихо. Путешествие ко двору великого
Тимура, стр. 187.
3 Джувейни, т. I, стр. 17.
40
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
Между тем в средневековом Китае существовала официальная стати-
стика населения, и привести ее данные для сравнения со странами Пе-
редней и Средней Азии нам кажется очень поучительным. В Северном Ки-
тае (Цзиньская империя) между 1187 и 1207 гг., согласно данным четырех
переписей, население возросло с 44 705 086 до 45 816079 душ. После
покорения монголами Северного Китая (1234 г.) в 36 областях и „доро-
гах“ при новой переписи могло быть внесено в списки только 4 754 975
душ. Иными словами, население уменьшилось более чем в 9 раз!
В Южном Китае (Сунская империя) между 1193 и 1223 гг. население
возросло, согласно переписям, с 27845085 до 28320085 душ. А по
переписи 1264 г. население Южного Китая, тогда еще не покоренного
монголами, а только сильно пострадавшего от набегов чингизидских
войск, сократилось до 13 026 532 душ.1 Значит и тут население умень-
шилось более чем вдвое, а после окончательного завоевания Южного
Китая при великом хане Хубилай-каане должно было здесь уменьшиться
еще больше. По этим примерам мы можем представить себе, какова
была убыль населения в Иране и сопредельных странах к половине
XIII в.
Другим последствием завоевания Ирана и сопредельных стран вой-
сками Чингизидов был упадок оросительной сети. В Иране, стране
преимущественно оазисного земледелия и искусственного орошения,,
с огромной оросительной сетью, наземной (большие и малые каналы и
горные ручьи) и подземной (колодцы и каризы — длинные и иногда глу-
боко лежащие подземные галереи для вывода грунтовых вод наружу),
плодородие полей и садов зависит от регулярной поддержки и очистки
этой оросительной сети. Для этого нужно много рабочих рук и вре-
мени; в некоторых районах очистительные и восстановительные работы
на каналах и в каризах, под землею, отнимали у крестьян до 3 меся-
цев в году кропотливого труда. Поэтому не только прямое разруше-
ние плотин и других оросительных сооружений, но также и запустение
страны, убыль населения и недостаток рабочих рук должны были от-
разиться на орошении, а значит и на общем состоянии сельского хо-
зяйства страны самым пагубным образом.
Не приходится доказывать, что эти два фактора — огромная убыль
населения и, следовательно, недостаток рабочих рук в деревне, а также
порча и разрушение ирригационных сооружений — сами по себе должны
были вызвать сильный упадок земледелия. К этому следует прибавить
недостаток рабочего скота для сельскохозяйственных работ и семян
для посева. После восстановления Херата оказалось, что в Хератском
оазисе вовсе не было рабочего скота, и насельникам его пришлось са-
мим впрягаться в плуги для пахоты, а за рабочим скотом пришлось
посылать людей в Афганистан.1 2
Другим, и притом еще более важным, фактором, обусловившим дли-
тельное состояние упадка и застоя в сельском хозяйстве, была нало-
говая политика сперва наместников великого хана, а потом улусных
ильханов Хулагуидов,-—те предельно жестокие формы феодальной эксплу-
атации, которые систематически разоряли крестьянство и не давали
никаких возможностей для возрождения сельского хозяйства. Ниже,
в следующей главе, мы подробно остановимся на состоянии сельского
1 И. Захаров. Историческое обозрение народонаселения Китая, стр. 302—
358; там же приведены ссылки на источники; там же, на стр. 353, см. таблицы
ёредневековых переписей населения Китая.
2 См. ниже, в гл. II.
Последствия завоевания монголами Ирана
41
хозяйства и на изменениях в нем при Хулагуидах. Пока отметим лишь,
что сельское хозяйство Ирана, хотя и переживало позднее периоды
относительного подъема, но не достигло того уровня, на каком оно
находилось до монгольского завоевания, и никогда не могло вполне
оправиться от удара, нанесенного ему этим завоеванием.
Последствием монгольского завоевания было также усиление зна-
чения кочевого скотоводства в Иране, как и в Азербайджане и Средней
Азии. Благодаря обилию превосходных пастбищ, зимних на равнинах,
летних на горных альпийских лугах, Иранское нагорье исстари привле-
кало кочевников. Кочевое скотоводство в Иране существовало издавна,
при Ахеменидах,1 Аршакидах и Сасанидах,—тогда оно было пред-
ставлено иранскими кочевыми племенами/ Кочевой сектор сельского
хозяйства Ирана усилился благодаря инфильтрации в VII в. арабских коче-
вых племен — бедуинов, а в XI—XII вв. —тюркских кочевых племен: огу-
зов, халаджей, кыпчаков и др. Однако из источников не видно, чтобы
кочевое скотоводство тогда занимало значительное место в экономике
Ирана. Равным образом, ни при арабском, ни даже при сельджукском
владычестве в Иране, военная знать кочевых племен не играла поли-
тически руководящей роли, хотя, конечно, при Сельджукидах влияние
кочевой знати возросло.
Акад. В. В. Бартольд неоднократно утверждал, что „монгольское
завоевание не было связано, как вторжение германцев в римские обла-
сти, с переселением народов".1 2 3 В. В. Бартольд основывался на пока-
зании Рашид ад-дина о том, что из общего числа 129000 монгольских
воинов Чингиз-хан 101 000 оставил в наследство своему младшему сыну
Тулуй-хану, улусному хану „коренного юрта", т. е.' Монголии, тогда
как другие сыновья — Джучи, Чагатай и Угэдэй, ханы западных улу-
сов, — получили всего по 4 тысячи воинов. 4 Из этого вытекало, что
сколько-нибудь значительной миграции монголов в западные страны
не было. Но при этом акад. В. В. Бартольд не принял во внимание
сообщение того же Рашид ад-дина, что позднее, в 50-х годах XIII в.,
по приказу великого хана Мункэ-каана, все монгольские улусные ханы
и их вассалы должны были выделить из своих ополчений из каждых
10 человек военнообязанных по 2 человека (без сомнения, как обычно
у монголов, с семьями) для похода Хулагу-хана в Иран и „передать
их в инджу Хулагу-хана, чтобы они отправились вместе с ним и слу-
жили бы здесь"? Большая часть этих монгольских ополчений так и
осталась в улусе Хулагуидов — в Иране и сопредельных областях, как
видно из последующих сообщений Рашид ад-дина об отдельных мон-
гольских племенах.
Рашид ад-дин и другие источники сообщают о ветвях монгольских
племен, поселившихся в улусе Хулагуидов (ойрат, сулдуз, баяут, дже-
лаир, кераит, бекрит и др.) вместе с их эмирами. Эти данные позво-
ляют исследователям сделать вывод о значительном числе монголов,
поселившихся в Иране и сопредельных странах. Об этом говорит
также, в частности, и Хамдуллах Казвини в своем географическом
1 См.: Г еродот. История, кн. 1, гл. 125 (стр. 69).
2 См. у Истахри (стр. 115 и сл.) подробное описание 5 иранских кочевых пле-
менных объединений (зумм) в Фарсе; см. также: Ибн ал-Балхи, стр. 164—169.
3 В. В. Бартольд. История культурной жизни Туркестана, стр. 86.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 258 и сл.; русск. перевод О. И. Смирно-
вой, т. I, ч. 2, стр. 279 и сл.
й Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 443—444; перевод А. К. Арендса, стр- 23.
42
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
труде.1 Махмуд Шебангарэи2 и другие авторы3 позволяют судить
о том, что монголы-ойраты и другие с их эмирами оказывали значи-
тельное влияние на жизнь Хорасана не только в XIII—XIV вв., но и
в XV в.
Хорошо известна роль так называемой Никудерийской орды монго-
лов, которая, отколовшись от улуса Хулагуидов и поселившись в Во-
сточном Хорасане (ныне на территории Афганистана), своими набегами
держала в страхе Хорасан, Систан, Фарс и Керман.4 Из потомков
Никудерийской орды сложился большой массив монгольского населе-
ния— хезарэйцы, до 1000 000 душ, отчасти сохранившего монгольский
язык еще в XIX в/
Другой массив монголоязычного населения сохранялся в Кайтаге,
в западной прибрежной части Дагестана, где еще в 40-х годах XVII в.
турецкий путешественник Эвлийя Челеби записал 40 „кайтагских“ слов,
из которых 16 слов оказываются чисто монгольскими, а большая часть
остальных имеет общие корни в языках монгольских и тюркских.6
Благодаря переписке Рашид ад-дина,7 мы узнаем еще об одном
массиве монгольских кочевников на южном склоне Понтийского хребта,8
между Эрдзинджаном, Байбуртом и Сивасом. Эти кочевники „джетэх“
с их эмирами9 в конце XIII в. „по внушению дьявола" возмутились
против Хулагуидов и подвергли разгрому восточную Малую Азию. Что
это были именно монголы, а не тюрки-огузы, видно из того, что в пе-
реписке Рашид да-дина они именовались „неверными"10 11 и что они
жестоко расправлялись с мусульманским духовенством, в частности
разрушили обитель св. шейха Афака и полонили дервишей, а шейха
Маджд ад-дина забили насмерть палками.11
Следует поэтому пересмотреть утверждение В. В. Бартольда, что
монгольское завоевание не было связано с переселением народов.12
Видимо, число монголов, переселившихся в западные области, было
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 64 (об округах Седжас и Сухраверд), 66 (об округе
Кагаз-Кунан, получившем прозвание „Могулийэ"), 83 (об округе Дараверд), 85 (об
округе Хой).
2 Ш ебангарэи, лл. 228а, 237б и сл.
3 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 228а (о кочевьях монголов в Бадгисе).
4 О никудерийцах много подробностей рассказывает Марко Поло (стр. 50—52),
бывший у них в плену.
3 См.: К. Риттер. Иран, стр. 227—235, 260—312; J. F. R a m s t е d t. Mogho-
lica, Beitrage zur Kenntnis der Moghol-Sprache in Afghanistan, Journal de la Societe
Finno-Ougrienne, XXIII, 4.
6 Эвлийя Челеби. Сийахат-намэ. Стамб. изд., т. II, 1316 г. х. (1898 г. н. э.),
стр. 291 и сл.
7 Мукатибат-и Рашиди, № 46, письмо Му'ин ад-дина Перванэ (сына известного
политического деятеля с тем же именем к Рашид ад-дину) — Лахор, изд.,
стр. 273—278.
8 „В Трапезунтских горах" (там же, стр, 277).
9 Там же, стр. 274, 275, 277: Издатель „Мукатибат-и Рашиди"
проф. Хан-Бахадур Мухаммед Шафи' в прим. 8 к стр. 274 замечает: „Джетэх —
вместо джетэ, то есть монголы". В слове джетэх легко узнается монгольское джетэ—
„вольница", равнозначащее тюркскому термину казак, казах.
10 Там же, стр. 277: Х-йХИ ллДХ».
11 Там же, стр. 276—277.
12 Конечно, акад. В. В. Бартольду были известны факты, относящиеся к хеза-
рэйцам и кайтагцам. Сообщение Эвлийя Челеби о языке кайтагцев В. В. Бартольд
сам цитирует в своей статье „Kaitak" (EI, т. П). Однако В. В. Бартольд не обратил
внимания на то, что эти факты резко противоречат его концепции, согласно которой
монгольское завоевание не было связано с переселением народов.
Последствия завоевания монголами Ирана
43
значительным. Лишь много позднее часть их усвоила тюркские языки,1
а часть — таджикский язык (хезарэйцы в Афганистане). Кроме того,
В. В. Бартольд как-то упустил из вида, что монгольское завоевание
повлекло за собою также и сильную миграцию в западные страны тюр-
кских кочевых племен, которых, видимо, было еще больше, нежели
переселившихся монголов. Факт этот настолько известен, что на нем
нет смысла останавливаться здесь.
Монгольские и тюркские кочевники Ирана в средние века, как пра-
вило, избегали перехода к оседлости и земледелию. Как известно, и
Яса Чингиз-хана запрещала кочевникам переход к оседлости.1 2 Если,
в связи с процессом внутреннего расслоения в кочевых племенных
общинах, часть кочевников и переходила к занятию земледелием, то
это были обедневшие кочевники, лишившиеся поголовья скота и воз-
можности кочевать.3 Основная масса кочевников не переходила к осед-
лости, ибо правовое положение воина-кочевника было несравненно лучше
положения бесправного ра'ийата.
К. Маркс указывал, что при способе производства кочевников
„большие необитаемые пространства являются главным условием содер-
жания скота'1.4 Эти необитаемые пространства создавались путем оттес-
нения оседлых земледельцев кочевниками, нередко в результате
насильственного захвата ими обработанных земель. Так цветущие оазисы
превращались в степи. Характерный пример—округ Бадгис в Хорасане.
Согласно описанию географа Хафиз-и Абру, до Чингизова нашествия
Бадгис был хорошо возделан и настолько густо населен, что в нем
было несколько городов с населением по 20—30 тысяч человек в ка-
ждом.5 Чингизовым войском большая часть населения была вырезана,
и после того Бадгис превратился в кочевье для монголов.
1 Часть золотоордынских кочевников еще в XIV в. говорила по-монгольски, —
об этом говорит упомянутая выше золотоордынская монгольская рукопись на бересте,
найденная в 1930 г. на берегу Волги.
2 В. В. Бартольд. Туркестан, ч. II, стр. 499; там же см. ссылки на источ-
ники.
3 Нам известно, правда, сообщение Рашид ад-дина о том, что доставка ему из
округа Херат 50 джарибов дынь была возложена „на обязанность кочевников" (Му-
катибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 201), и известие Хамдуллаха Казвини,
что монголы, поселившиеся в округе Кагаз-Кунан в Ираке Персидском „занимаются
земледелием" (uX-ЛЛ^ Ijj, Нузхат ал-кулуб, стр. 66). Однако нет уверенности,
что здесь речь идет о переходе самих кочевников к земледелию. Ведь выражение
„заниматься земледелием" у персидских авторов нередко употребляется в значении
„вести сельское хозяйство" руками феодально-зависимых крестьян. Например, Ра-
шид ад-дин, сам крупнейший землевладелец, говорит о себе:
—-„Земельные владения, каковые в об-
ластях, благодаря запашке сего смиренного, орошены и засеяны" (Мукатибат-и Ра-
шиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 225). В трактате о земледелии „Иршад аз-зира'ат“
приводится совет шейха 'Абдуллаха Ансари, обращенный к государю: Ь
J — „Хорошо обращайся с тварями (людьми) и занимайся земле-
делием" (рук. Е. М. Пещеревой, лл. 25—26). Автор феодального домостроя „Кабус-
намэ" (гл. 43) советует юноше-сыну Гиляншаху „заниматься земледелием" (о^^ j).
Во всех приведенных примерах „занятие земледелием" обозначает, конечно, не лич-
ный труд земледельца, а эксплуатацию землевладельцем труда крестьян в сельском
хозяйстве. Возможно, что сообщения Рашид ад-дина и Хамдуллаха Казвини также
говорят не о переходе кочевников к личному земледельческому труду, а о феодаль-
ной эксплуатации кочевыми феодалами труда оседлых крестьян.
4 К. Маркс. К критике политической экономии. 1938, стр. 116; то же,
К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XII, ч. I, стр. 188.
5 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 228а.
44
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
Рост кочевого скотоводческого хозяйства и расширение площади
пастбищ в Иране с ХШ в. были одной из причин, создававших эко-
номическое отставание страны. Старинная и богатая иранская земле-
дельческая культура, с высокоразвитыми навыками ведения полевод-
ческого и садоводческого хозяйства, в ряде округов уступала место
экстенсивному кочевому или полукочевому скотоводству.
Но дело не только в этом. Миграции кочевников на долгое время
задерживали развитие самого феодального общества Ирана, укрепляя
и консервируя более отсталые формы феодализма, прикрытые оболоч-
кой патриархальных обычаев. Ведь и после военной реформы Чингиз-
хана единицы феодального ополчения продолжали строиться по пле-
менному признаку, из подразделений племен. Были „тысячи" ойратские,
джелаирские, сулдузские, кераитские, уйгурские и т. д. Начальники
этих „тысяч" — тысяцкие эмиры являлись одновременно вождями вет-
вей тех или иных кочевых племен. Внутри кочевого племени или его
ветви феодальные повинности — выпас поголовья скота знатных людей
рядовыми кочевниками и другие — были облечены в форму патриар-
хальных обычаев, так же как и прикрепление рядовых кочевников
к кочевьям своего племени и несение военной службы в рядах племен-
ного ополчения, равно как и право вождя племени распоряжаться па-
стбищными угодьями и руководить перекочевками. Одним из источни-
ков дохода для вождя и знатной верхушки племени оставалось присвое-
ние военной добычи, иначе говоря война и грабеж. Если не было
войны с внешним врагом, кочевые феодалы вели частные войны друг
с другом, что на практике означало разорение и грабеж подвластного
кочевым феодалам оседлого земледельческого населения-—бесправных
и беззащитных ра'ийатов.
В трактате о финансах, приписываемом Насир ад-дину Туси, мы
находим следующие разъяснения относительно порядка раздела военной
добычи, принятого в государстве Хулагуидов: „Относительно того, что
бывает [добыто] от врагов и неприятелей царства, — оно бывает двух
родов. Первый род — то, что забирает войско — из полоняников, скота,
оружия и [всякого] богатства. Что из того захватили бахадуры своими
подвигами („бахадурством"), то им отдают [без раздела].1 Из прочего
пятую часть из того берет на нужды [свои] государь мира (падшах-и
джихан)} Остальное идет в раздел войску: всаднику дается по две
[доли], пешему по одной. Второй [род] — то, что приобретает войско
в [покоренной] области — воду, землю, скот и [всякое] добро; 1 2 3 то вно-
сится в счет податных доходов государевых".4
1 Бахадур (т.-монг.) — в первоначальном значении „богатырь, герой, перед боем
вызывающий врага на единоборство". Со времен Чингиз-хана бахадур—один из
титулов феодальной иерархии, представитель феодализованной военно-кочевой знати.
См.: Quatremere, стр. 307; Б. Я. Владимирцев. Общественный строй мон-
голов, стр. 74; Насир ад-дин Туси, стр. 786 (комментарий к трактату о финан-
сах).
2 Титул этот соответствует монг. далай-хан — „океанский", т. е. „всемирный хан"
(см.: Насир ад-дин Туси, стр. 779). Этот титул должен был бы присваиваться
великому хану или каану, т. е. верховному хану монголов, но автор трактата назы-
вает так хулагуидского ильхана.
3 Т. е. по смыслу текста, недвижимое имущество — земля и вода (водные ре-
сурсы и оросительные сооружения) в завоеванной стране или области, а также то
движимое имущество, которое не было захвачено в добычу войском непосредственно ,
во время военных действий и осталось на месте, — все это признается собственностью
государства и подлежит налоговому обложению в пользу центрального ильханского
правительства.
4 Насир ад-дин Туси, стр. 762 (§ 12).
Последствия завоевания монголами Ирана
45
Что для монгольского войска важнее всего на войне было не упу-
стить добычу, можно судить по речи о военной дисциплине, приписан-
ной Рашид ад-дином ильхану Газан-хану (1295—1304 гг.): „Еще более
важное условие [заключается] в том, чтобы решительно не допускать
кого-либо [из войска] отправляться по своему желанию в деревни и
селения и что-нибудь забирать и уносить, потому что ежели [воинов]
к этому приучить, то большое войско никак нельзя будет от этого
удержать, и порядка не выйдет. Таким образом, они в бою не во время
займутся захватом добычи (улъджаи), и их нельзя будет удержать.
Всякая беда, которая приключалась с войсками, чаще всего происхо-
дила вследствие захвата добычи [не во время]. Когда бой закончится,
пленные и добыча никуда не денутся".1
Итак, военная добыча, захваченная бахадурами, принадлежала им
безусловно и исключалась из раздела. Прочая добыча, по выделении
из нее пятины в пользу ильхана, шла в раздел войску, причем всадники,
т. е. ленники-сипахии, в большей своей части кочевники, получали
вдвое больше, нежели пехотинцы, вербовавшиеся из ра'ийатов по осо-
бым наборам и стоявшие во всех отношениях ниже всадников. А так
как войны, с удачным или неудачным исходом, всегда сопровождались
захватом военной добычи и велись постоянно, то для ильхана, военной
знати и ленников-сипахиев был обеспечен регулярный доход от военной
добычи. Этот доход в первые десятилетия после монгольского завое-
вания был не меньше, а возможно и больше, чем доход от феодальной
ренты. По мере того, как войны ильханов становились все менее удач-
ными, и завоевания прекратились, сократился и доход от военной до-
бычи — уже при Абака-хане. А это сокращение стимулировало огромный
рост феодальной эксплуатации крестьянства.
Вождь монгольского, тюркского, курдского или арабского кочевого
племени, оставаясь племенным вождем и начальником племенного опол-
чения, по отношению к крепостным оседлым земледельцам-ра'ийатам,
сидевшим на отданных во владение этому кочевому вождю землях,
выступал в качестве феодального эксплуататора, тем более жестокого,
что в качестве кочевника он часто и не старался сохранить земледелие
на известном уровне. Особенно в первые десятилетия монгольского
владычества, в десятилетия больших завоеваний, монголо-тюркскому
военно-феодальному помещику в Иране не казалось страшным, что его
крестьяне разорятся: ведь новые завоевания принесут опять военную
добычу и новые земли. И если внутри кочевого племени феодальная
эксплуатация знатью рядовых кочевников выступала под оболочкой
патриархальных обычаев, в смягченной форме, то эксплуатация той же
кочевой знатью покоренных оседлых крестьян нисколько не облекалась
в патриархальную форму, ничем не смягчалась и не ограничивалась.
Нечего и говорить, что монголо-тюркский военно-феодальный поме-
щик не руководил производственной деятельностью сидевших на его
землях крестьян-землевладельцев и не заводил там собственного господ-
ского хозяйства. Он обычно и не жил в пожалованных ему деревнях,
проводя время в ханских ставках, на войне, на летних или зимних ко-
чевках своего племени, часть зимы на отдыхе в своем городском дворце.
Во всяком случае, он не разрывал вполне с кочевой жизнью. Со своих
деревень он лишь взимал феодальную ренту, чаще всего продуктами:
зерном, мукой, плодами, вином, шелком-сырцом, — все это доставлялось
в его ставку. „Важные господа", — говорит Вильгельм Рубрук,—
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 599; перевод А. К. Арендса, стр. 222.
46
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
имеют на юге поместья, из которых на зиму доставляются им просо
и мука0.1 Не ведя собственного земледельческого хозяйства, военно-
феодальный помещик целиком расходовал свои доходы на себя, на
свой гарем, на челядинцев, на прихоти и удовольствия, если не вкла-
дывал средств в крупную оптовую караванную торговлю1 2 или в ростов-
щичество. 3 Но источники не сообщают сведений о том, чтобы военно-
феодальный помещик из кочевой знати вкладывал средства в сельское
хозяйство и думал об его расширении. В этом проявлялся отсталый
характер феодальных производственных отношений в Иране того пе-
риода.
Из других последствий монгольского завоевания в Иране отметим:
перераспределение земельного фонда — переход значительной части зе-
мельных владений в руки новых землевладельцев из верхушки завоева-
телей или во владение ильханской казны (дивана), которая, в свою
очередь, раздаривала их своим служилым людям; рост частного услов-
ного и безусловного землевладения за счет государственного и концен-
трация земель в руках крупных феодалов; рост феодальной эксплуата-
ции крестьянства и жесткая крепостническая политика завоевателей по
отношению к нему.4 Кроме того, монгольское завоевание вызвало вре-
менно резкое увеличение числа рабов и расширение использования
труда рабов в казенных ремесленных мастерских {карханэ, мн. ч. карха-
напг) типа античных эргастерий,5 а также в сельском хозяйстве, на
ирригационных работах и в кочевом скотоводстве.6 Наконец, следует
отметить значительный упадок городов и городской жизни, сокра-
щение развития простого товарного хозяйства и общий рост натураль-
нохозяйственных тенденций в экономике страны.
ОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВА ХУЛАГУИДОВ, ЕГО ХАРАКТЕР И ВНУТРЕННЯЯ
ПОЛИТИКА В ХШ—XIV вв.
В общем, иго чужеземного завоевателя — империи Чингизидов, как
нам представляется, для Ирана было еще более тяжелым, нежели для
Руси и Грузии: в этих странах непосредственно завоеватели не управ-
ляли и не поселились сами, ибо там не было достаточного числа пастбищ-
ных угодий, пригодных для кочевого скотоводства. В Иране же посе-
лилось большое число кочевников-завоевателей; их столкновения с мест-
ным оседлым населением, особенно с бесправными ра'ийатами, были
постоянны. Вот почему чингизидское иго было еще более тяжелым для
Ирана, нежели для русского и грузинского народов.
Как известно, в первые десятилетия после вторжения войск Чингиз-
хана (1219—1223 гг.) Иран и сопредельные страны, еще не вполне
покоренные, управлялись наместниками великого хана монголов (кйан).
1 Р у б р у к, стр. 75.
2 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 668: перевод А. К. Арендса, стр. 297
(о купцах-уртаках в ставках).
3 Рашид ад-дин говорит, что „лица, которые в эти времена давали в рост деньги,
были большей частью монголы и уйгуры" (Джами' ат-таварих“, Стамб. рук., л. 662;
перевод А. К. Арендса, стр. 290).
4 Об этом мы будем подробно говорить в следующих главах настоящей работы.
5 И. П. Петрушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 916 и сл.; А. М. Б е л е-
н и ц к и й. К вопросу о социальных отношениях в Иране, стр. 126 и сл. Однако мы
не согласны с мнением последнего автора о том, что эти эргастерии в Иране исчезли
после IX в. и были заново насаждены монгольскими наместниками по китайским об-
разцам.
6 См. об этом ниже, стр. 315 и сл.
Характер государства Хулагуидов
47'
Завершение завоевания Ирана совпало с образованием особого мон-
гольского улуса или государства ильханов Хулагуидов (1256—1353 гг.),
вскоре получившего признание со стороны великого хана (1261 г.).
В состав государства Хулагуидов вошли Иран, Афганистан, Южный и
Северный Азербайджан, Великая Армения, Верхняя и Нижняя Месопо-
тамия (Дийарбекр и Ирак Арабский), восточная часть Малой Азии (Рум)
до р. Галис (Кызыл-Ырмак) и, в качестве вассальных владений, Грузия,
греко-грузинское Трапезунтское царство, Киликийская Армения (цар-
ство Рубенидов), владения крестоносцев в Сирии и на острове Кипре,
наконец Румский сельджукский султанат в Малой Азии.
Государства подобного типа не имели экономического единства своих
составных частей, единого типа феодального общества, единого про-
цесса социально-экономического развития. Так, Грузия и при монголь-
ском владычестве сохранила свою государственность, в ней почти
не было кочевого скотоводства. Также и Армения сохраняла свои
местные особенности феодального строя, хотя здесь они уже вытесня-
лись пришлой военно-кочевой монголо-тюрко-курдской аристократией,
но окончательно эти местные формы были вытеснены лишь в XV в.1
Феодальное общество Северного Азербайджана отличалось от феодаль-
ного общества Ирана большей устойчивостью сельской общины и неко-
торыми другими особенностями. Следовательно, невозможно говорить
об общей социально-экономической истории и о единой периодизации
ее для государства Хулагуидов в целом.
Мы хотим подчеркнуть, что предметом настоящей нашей работы
будут аграрные отношения лишь одного Ирана во время монгольского
владычества, а не государства Хулагуидов в целом. О последнем мы
будем говорить тогда, когда придется касаться процессов и социальных
явлений, общих для всех стран, затронутых монгольским завоеванием.
Сравнения с Азербайджаном, Арменией, Средней Азией и другими
странами нам кажется уместными лишь тогда, когда придется говорить
об общих чертах аграрного развития или об одинаковом влиянии мон-
гольского владычества на социально-экономическое развитие этих стран.
Держава Хулагуидов была сочетанием монгольских и местных, преи-
мущественно иранских, форм государственности и феодальных институ-
тов. „Варвары-монголы,-—замечает С. П. Толстов, — не были в состоя-
нии создать устойчивое политическое объединение на огромной терри-
тории их завоеваний. Монгольская империя распалась на фактически
независимые улусы уже при внуках Чингиса. И сами эти улусы про-
явили известную устойчивость лишь в той мере, в какой потомкам за-
воевателей удалось использовать уже сложившиеся связи экономические
и политические. Монголы1 2 выступают всюду в качестве паразитического
нароста на теле местных политических объединений, традиции которых
восходят к домонгольскому времени. Юаньская империя использовала
связи средневекового Китая, хулагуидская — Ирана".3
Государство Хулагуидов, являясь паразитическим наростом на теле
разных феодальных обществ, представляло уродливое и внутренне про-
тиворечивое соединение монгольской степной раннефеодальной государ-
ственности с иранскими государственными традициями развитого фео-
дального общества, сочетание Чингизовой Ясы с мусульманским правом
и с разными местными феодальными обычаями, известными под общим
именем урф и 'адат, сочетание централистской политики и феодальной
1 См.: С. Т. Е р е м я н. Опыт периодизации истории Армении, стр. 68 и сл.
2 Точнее было бы сказать: монгольская кочевая знать, — И. П.
3 С. II. Толстов. По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 318.
48
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
раздробленности. В этом государстве проявились резкие противоречия
между классом феодалов и связанной с ним верхушкой купечества,
с одной стороны, и крестьянством и низшими и средними слоями горо-
жан, с другой стороны. Но значительные противоречия существовали
и внутри господствующего класса феодалов, который состоял из четырех
основных групп: военно-кочевой аристократии, в основном монголо-
тюрко-курдской; провинциальной некочевой земельной знати, в основном
иранской; гражданской бюрократии, также иранской; мусульманского
духовенства.1 Первые две группы в общем были носителями центробеж-
ной тенденции, иначе говоря — феодальной раздробленности, последние
две-—централистской тенденции, иначе говоря — централизованного
феодализма.
В верхних слоях монгольских завоевателей и присоединившейся к ним
верхушки местной знати в XIII—XIV вв. не только в Хулагуидском, но
и в Чагатайском (Средняя Азия, Семиречье и Уйгурия) улусах просле-
живаются два основных политических направления. Впервые они были
намечены еще акад. В. В. Бартольдом, но в очень общих чертах, и
поняты им односторонне, лишь в плане борьбы культурно-бытовых тен-
денций— кочевой монголо-тюркской и оседлой местной „мусульманской".1 2
Социальной природы этих двух направлений, или, точнее, тенденций
В. В. Бартольд не выяснил.
Заметный шаг вперед в трактовке борьбы этих двух тенденций
в Чагатайском улусе сделал А. Ю. Якубовский.3 С. П. Толстов отме-
тил существование двух этих тенденций в Средней Азии не только
после монгольского завоевания, но и до него в государстве хорезмша-
хов. С. П. Толстов об этом говорит: „В обеих империях-наследницах
(Чагатайской и Хулагуидской, наследницах государства хорезмшахов, —
И. 77.),— в этом одно из роковых последствий монгольского нашествия,
во много раз усилившего политическое влияние степной феодально-
племенной знати, носительницы наиболее отсталых форм хозяйственных
и политических отношений, — противоречие между главными фракциями
правящего класса достигает еще большей остроты, чем во времена
Мухаммеда, причем с явными преимуществами в пользу тех тенденций,
носительницей которых являлась антагонистка Мухаммеда — Туркан-
хатун".4 Данным вопросом занимался также автор этих строк.5 Здесь
мы попытаемся дать общую характеристику двух указанных направлений,
без учета которых невозможно понять социальной политики монгольских
ханов в Иране, Азербайджане и Средней Азии. Мы условно назовем
эти направления „первым" и „вторым".
Первое направление поддерживалось большей частью монгольской
и присоединившейся к ней тюркской военно-кочевой знатью. Это были
1 Официально феодальная знать делилась на два сословия: военное, ар.-п. ахл-и
шамшйр — „люди меча", и духовно-чиновное, ар.-п. ахл-и калам — „люди пера"
(см.: Насир ад-дин Туси, стр. 756—758, §§ 3—4). Но это старое деление
в XIII в. уже не соответствовало фактическому положению вещей.
2 В. В. Ба р т о л ь д. История Туркестана, стр. 39—41; В. В. Бартольд.
История культурной жизни Туркестана, стр. 89—92.
3 А. Ю. Якубовский. Феодальное общество Средней Азии, стр. 52—53;
А. Ю. Якубовский. Тимур, стр. 48—52.
4 С. П. Толстов. Древний Хорезм, стр. 344—345; С. П. Толстов. По сле-
дам древнехорезмийской цивилизации, стр. 290 и сл. Туркан-хатун опиралась преиму-
щественно на кыпчакскую кочевую знать, враждебную централистской политике хорезм-
шаха Мухаммеда.
5 И. П. Петрушевский. Из истории Бухары, стр. 111—113; И. П. Петру-
шевский. Рашид ад-дин и его исторический труд, стр. 12—15.
Характер государства ХулагуиДоу
49
поклонники монгольской старины, кочевого быта, полупатриархального
строя и степных традиций. Представители этой, по определению
С. П. Толстова, „степной феодально-племенной знати, носительницы
наиболее отсталых форм хозяйственных и политических отношений",1
были врагами оседлой жизни, земледелия и городов, сторонниками
неограниченной хищнической эксплуатации оседлых крестьян и город-
ских низов. На себя они смотрели как на военный лагерь в неприя-
тельской стране, не делая большой разницы между покоренными и не-
покоренными оседлыми народами: тех и других эти завоеватели хотели
грабить, лишь разными способами, первых при помощи тяжелого подат-
ного пресса, вторых путем захвата у них военной добычи. Сторонники
этой политики не заботились о том, чтобы не разорить вконец оседлое
крестьянство и не уничтожить земледелие, они и не были заинтересованы
в его сохранении. Наиболее ярко эта линия проявилась при завоевании
Северного Китая, когда монгольская знать добивалась от Чингиз-хана
(не решившегося, впрочем, на такую крайнюю меру) приказа пере-
бить все оседлое население до единого человека, а земли обратить
в пастбища для кочевников.1 2 В Семиречье поселение больших масс мон-
гольских и тюркских кочевников, как установлено В. В. Бартольдом,
действительно привело к полному исчезновению в течение ХШ в. горо-
дов и оседлых земледельческих поселений.3
В Хулагуидском улусе это стремление тюрко-монгольской военно-
кочевой знати к беспощадному и ничем не ограниченному ограблению
оседлых крестьян хорошо обрисовано в речи, приписываемой Рашид
ад-дином седьмому хулагуидскому ильхану Газан-хану, в которой это
первое направление порицается с позиций второго направления. На
этой речи мы остановимся ниже. Пока же отметим, что, по словам
Газан-хана, эмиры, т. е. верхушка монголо-тюркской военно-кочевой
знати, откровенно говорили об ограблении ра'ийатов, членов податного
сословия (крестьян и низших и средних слоев горожан), не делали раз-
ницы между „покорными" и „мятежными" ра'ийатами и нисколько не
думали о том, чтобы не разорить крестьян вконец. Рашид ад-дин ука-
зывал, что монгольские военные чины ценили иранского крестьянина
меньше, чем грязь под своими ногами.4 5 6 По словам одного из указов
Газан-хана, ра'ийаты всего государства были настолько унижены, забиты
и запуганы, что если бы муха в состоянии была отнять что-нибудь
у ра'ийата, тот не посмел бы сопротивляться даже мухеЛ
Сказанное К. Марксом об исторически реакционной роли турецкого
военно-феодального помещика,® такого же потомка кочевников-завоева-
телей (огузов), целиком относится к монголо-тюркской военно-кочевой
знати Ирана, самой реакционной из четырех групп класса феодалов
того времени.
Сторонники первого направления, состоявшие в основном, как ска-
зано, из большей части монголо-тюркской кочевой знати, только в пер-
вое время после завоевания поддерживали сильную ханскую власть.
После того, как они утвердились в пожалованных им юртах (землях
1 С. П. Толстов. По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 319.
2 История первых четырех ханов из дома Чингисова, стр. 153.
3 В. В. Бартольд. Очерк истории Семиречья, стр. 58—60.
4 Джами* ат-таварих, Стамб. рук., л. 638; перевод А. К. Арендса, стр. 262.
5 Там же, Стамб. рук., л. 629; перевод А. К. Арендса, стр. 258 (своеобразное
осмысление цитаты из Корана, сура XXII, стих 72).
6 См.: К. Маркс. Национальности в Турции. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочине-
ния, т. IX, стр. 374.
4 И. П. Петрушевский
50
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
для кочевок) и стали феодальными эксплуататорами местного оседлого
крестьянства на занятых ими культурных землях, они превратились
в сторонников феодальной раздробленности. Ханскую власть они теперь
стремились превратить в простое орудие в руках военно-феодальной
олигархии.
К сторонникам первого направления примыкали наиболее своекорыст-
ные и беспринципные представители местной, персидской, бюрократии,
а также откупщики государственных налогов, из чиновников, привилеги-
рованных крупных купцов-уртаков, тесно связанных с завоевателями..
Все они видели в поддерживаемой сторонниками первого направления
системе всеобщего грабежа оседлого податного населения — ра'ийатов —
возможность быстрого личного обогащения.' Представителями первого
направления были: сам Чингиз-хан, а из его потомков — улусный хан
Чагатай, великий хан Гуйюк-каан и др. Первые ильханы — Хулагуиды
проявляли в своей внутренней политике колебания, вытекавшие из
противоречий в государственном строе Хулагуидского улуса, но в основ-
ном опирались на военно-кочевую знать и склонялись на сторону пер-
вого направления, хотя далеко не всегда последовательно и в несколько
смягченной форме.
Второе направление опиралось на небольшую группу военно-кочевой
аристократии, связанную тесными узами с ханской фамилией службой,
при дворе и в собственных доменах ханской фамилии (йнджу), но глав-
ным образом на часть местной — персидской, таджикской и азербайд-
жанской, гражданской бюрократии, т. е. на чиновников центрального
государственного аппарата, а также на часть мусульманского духовенства
и на большинство купечества. Таким образом, сторонники этого направ-
ления вербовались из тех групп класса феодалов, которые были
заинтересованы в централистской политике, в сохранении и укрепле-
нии центрального государственного аппарата и государственных фи-
нансов.
Главным моментом в деятельности сторонников второго направления
было стремление создать сильное централизованное государство (стрем-
ление, не осуществившееся), с сильной ханской властью и, в связи
с этим, обуздать центробежные стремления военно-кочевой знати. Для
этого казалось необходимым сближение ханской власти с феодальной
верхушкой покоренных стран, покровительство городской жизни, купцам,
и торговле, восстановление разрушенных монгольским нашествием про-
изводительных сил, в частности в сельском хозяйстве, и точная фикса-
ция податей и повинностей ра'ийатов — крестьян и горожан — и огра-
ждение их от таких поборов, которые разорили бы их совсем;1 2 без.
восстановления производительных сил, необходимого для правильного
поступления налогов в казну центрального (ханского) правительства,
сильная ханская власть, хотя бы и в масштабе отдельных улусов,.
1 Образцом того, как вели себя некоторые персидские чиновники на службе
у монгольских ильханов, является сумрачная фигура правителя Исфахана, Баха
ад-дина Мухаммеда Джувейни (умер в 1279 г.), сына всесильного везира Шаме ад-
дина Мухаммеда Джувейни сахиб-дивана (казнен в октябре 1284 г.). Характеристику
Баха ад-дина Джувейни, садиста и грабителя, см.: В а с с а ф, стр. 60—61. Говоря
о жестокости Баха ад-дина, Вассаф прибавляет: „Несколько тысяч человек, из-за
различных казней, истязаний, примерных наказаний, утоплений, сожжений и долго-
временных узилищ, из благоденственного простора жизни перешли в страшное под-
земелье смерти* (там же, стр. 61).
2 Эта тенденция отразилась в указе великого хана Мункэ-каана (1251—1259 гг.),
пытавшегося уточнить и ограничить размеры податей и повинностей покоренного по-
датного населения (см.: Джами' ат-таварих, т. II, изд. Э. Блоше, стр. 308—314).
Характер государства Хулагуидов
51
не могла бы существовать. Местные персидские и таджикские чинов-
ники, примкнувшие во второму направлению, старались побудить завое-
вателей усвоить местные домонгольские государственные традиции и
местные формы управления. Великие ханы Угэдэй-каан и Мункэ-каан
были сторонниками политики второго направления — сильной ханской
власти, восстановления разрушенных производительных сил и сближения
с феодальной верхушкой покоренных народностей. Наместник (великий
баскак) Угэдэй-каана в Иране Куркуз последовательно проводил поли-
тику второго направления.1
Между сторонниками этих двух направлений велась глухая борьба.
Как сказано, Джузджани приписывает старшему сыну Чингиз-хана
Джучи осуждение политики отца — массового истребления населения и
опустошения покоренных стран.1 2 Джувейни сообщает о несогласиях
между Чагатаем и Угэдэем из-за покровительства последнего таджикам.3
Споры сторонников обоих направлений ясно отразились в рассказе
Сейфи о совещании при дворе Угэдэй-каана относительно восстановле-
ния города Херата. Монгольская кочевая знать решительно возражала
против восстановления Херата и других разрушенных городов и против
каких бы то ни было уступок оседлым покоренным таджикам, говоря,
что на их лойяльность нельзя положиться.4
Борьба между сторонниками двух указанных направлений отнюдь
не сводилась к дилемме, как думал акад. В. В. Бартольд: продолжать ли
монгольским племенам кочевать, храня степные традиции, или перехо-
дить на оседлость, приняв культуру оседлого мусульманского населения.
Напротив, иногда представители военной знати, не оставлявшие коче-
вого образа жизни, примыкали ко второму направлению. Суть спора
между двумя направлениями касалась вопроса о методах эксплуатации
покоренных стран, в первую очередь оседлого феодально-зависимого
крестьянства, о чем говорилось выше, и вместе с тем вопроса о слия-
нии с феодальной верхушкой покоренных стран, о принятии их феодаль-
ной государственности, идеологии и культурных традиций. С этими мо-
ментами переплеталась борьба двух старинных тенденций азиатского
средневековья—феодальной раздробленности и централизма. Наиболее
видным представителем и идеологом второго направления в Иране был
министр ильхана Газан-хана и проводник его реформ, историк Рашид
ад-дин Фазлуллах ибн 'Али Хамадани.
Второе направление одержало верх в Хулагуидском государстве
при Газан-хане, а в Чагатайском государстве несколько позднее—-при
Кебек-хане (1318—1326 гг.). Однако эта победа не была окончательной,
и борьба двух названных направлений, бывшая в то же время борьбою
1 Джувейни, т. II, стр. 238 и сл.
2 Джузджани, стр. 379.
3 Д ж у в е й н и, т. I, стр. 162.
4 Сейфи, стр. 94—109; Исфизари, лл. 218а—2186; в частности см.: Сейфи,
стр. 105 (слова монгольских эмиров Угэдэю) — „Дело следует прекратить и построе-
ние города Херата оставить, ибо не нужно, чтобы из-за скопления народа в том го-
роде пришлось [потом] долгие годы с великими войсками вырывать основания
того мятежа и устранять тот вред“. См. также рассказ Джузджани (стр. 401—402)
о враждебном отношении к мусульманам нойонов великого хана Гуйюк-каана. Один
из этих нойонов, самый влиятельный, сказал Гуйюку: „Если ты желаешь, чтобы трон
государев и войско монгольское остались при тебе навсегда, то ты сделай одно из
двух деяний: или всех мусульман перебей, или рождение и размножение их прекрати".
Дальше Джузджани сообщает, что при дворе Гуйюка серьезно обсуждался вопрос об
общем избиении или кастрации мусульман в восточных областях Монгольской импе-
рии и будто бы принят был план общей кастрации мусульман (там же).
4*
52
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
групп внутри класса феодалов, продолжалась, в измененной форме и
позднее — и в XIV, и в XV вв. После распада; Хулагуидского госу-
дарства в духе первого направления действовали Чобаниды, в духе
второго направления — первые Джелаириды.1 При этом в дальнейшем
оба указанных направления пережили эволюцию, о которой мы здесь го-
ворить не будем, поскольку она выходит за рамки рассматриваемого нами
периода.
Отметим здесь черту, характеризовавшую представителей второго
направления. Стремясь к точной фиксации размеров феодальной ренты
и к поддержанию благосостояния крестьянина, как плательщика ренты,
на известном уровне в интересах класса феодалов, они нередко изобра-
жали себя друзьями крестьян. Это мнимое народолюбие вытекало из
стремления идеологически подчинить крестьянство влиянию иранской
бюрократии и мусульманского духовенства и обеспечить покорность
сельских ра'ийатов.
В духе идеологии второго направления написано введение {мукаддимэ}
к трактату по земледелию начала XVI в. — „Иршад аз-зира'ат“. Там мы
найдем идеализацию труда земледельца. Там мы найдем и отрывки из
апокрифических сочинений — легенду о том, что первым крестьянином
{дихкан) был первочеловек Адам, от Адама пошла пшеница, от Евы же —
ячмень;1 2 там и „наставление" архангела Гавриила Адаму после изгна-
ния его из рая, с заветом ему и его потомкам „заниматься земледелием
до дня воскресения";3 там и молитва, которую подобало крестьянину
прочесть при разбрасывании семян на поле, „дабы святейший питатель
рабов (разик ал-'ибад, т. е. бог) преподал полное благословение тому
посеву".4 Там же стихи сербедарского поэта Ибн-и Иамина (XIV в.),
прославляющего земледелие,5 и цитаты из „Ахлак-и Насири" („Насирова
этика") Насир ад-дина Туси.6 Там мы находим нереальное, сентименталь-
ное изображение иранского крестьянина — смиренного, богобоязненного,
всегда довольного своим жребием и сытого от трудов рук своих.
Конечно, это было изображение такого крестьянина, каким хотели его
видеть идеологи класса феодалов. В назидание крестьянину приведен
там и рассказ о некоем столетнем садовнике, во времена св. шейха
Ибрахима Эдхема насадившем прекрасный сад и удостоившемся за то
награды на небесах.7
1 См.: Тарих-и и шейх Увейс, стр. 172—174.
2 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 39 сл. В литогр. изд. все это вве-
дение опущено.
3 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 41—42.
4 Там же, л. 57. (
5 Там же, лл. 16—17, 24. Вот отрывок из этих стихов (л. 24).: * 1 •»
uXxo С^-Я-л ) „Если тебе
нужен клад, серебро и золото, — то я скажу, как это устроить. Избери занятие
крестьянина и довольствуйся им: дабы знал ты, каков прирост от него, — о пользах
от дела того разум слаб рассказать. — Урожай будет сам-семьсот,—посмотри же,
каков на основу прирост от него".
6 Там же, л. 32: <J.a1 ‘ Л^А
t уОСл А ) t о... С-Я.А 2
„Нищий земледелец-издольщик {му зари') всегда доволен. . . А наилучший из людей
ремесла — крестьянин {дихкан). . . Если ты ищешь дорогу в вышний рай,—да будет
убежище тебе постоянно в крестьянском деле".
7 Там же, л. 17.

Три этапа в развитии Ирана XIII—XIV вв.
53
А для. назидания феодалов, в том же трактате „Иршад аз-зира'ат“
приведен анекдот об известном дервишеском шейхе Ходже Ахраре,
который, проповедуя на меджлисе тимуридского султана Абу Са'ида
(1451—1469 гг.), сказал, что „спасение на земле и в будущей жизни
заключается в исполнении четырех заветов: почитать бога, следовать
преданию (сунна) пророка Мухаммеда, быть милостивым к тварям бога
всевышнего и заботиться о земледелии".1 Султану эти слова пришлись
по сердцу. После того он увидел сон, в котором некий старец строго
наказывал ему быть справедливым и заботливым в отношении к ра'ийа-
там.1 2 Таким образом, забота о земледелии и земледельцах вменялась
феодалам в некий религиозный долг.3 4 5 А от себя автор трактата заме-
тил: „Итак, лучшее из дел то, когда усердствуют в умножении посевов,
поощряют людей к посевным работам и обработке [земли] и проявляют
полное старание в проведении подземных протоков (карйзха) и каналов
малых (джуйха) и больших (анхар)“ *
Конечно, все это мнимое народолюбие — не что иное, как рассужде-
ние заботливого хозяина-феодала на тему о том, каким путем ему сде-
лать крестьянина покорным и довольным и в то же время умножить
для себя доход от труда этого крестьянина. Здесь мы имеем дело
с произведением идеологии второго направления, в религиозном и
сентиментально-назидательном оформлении. А в переписке Рашид ад-
дина та же самая идея — охраны земледелия и крестьян-—высказана
с трезвой и практической аргументацией.0
Очень вероятно, что эта идея восходит к раннесасанидскому вре-
мени, к зороастрийской идеализации земледельческого, тогда еще сво-
бодного, труда. Отзвуки этой идеализации сохранились и при исламе,
например в известном послании к сыну эмира Тахира Зу-л-Йаминейна.
В XIII—XIV вв. эта же идея, приспособленная к политическим взглядам
мусульманской оседлой феодальной знати, была связана с критикой
социальной политики монгольских и тюркских кочевых завоевателей.
Что эта политика вела к деградации сельского хозяйства и общему
экономическому упадку Ирана, это уже тогда было вполне ясно для
иранской знати. Этой гибельной для Ирана политике кочевых завоева-
телей противопоставлялись, в идеализованном виде, староиранская госу-
дарственная традиция и исламское право.
ТРИ ЭТАПА В РАЗВИТИИ ИРАНА XIII-XIV вв.
На основе оценки последствий монгольского завоевания и характера
государства Хулагуидов мы можем сделать выводы относительно перио-
дизации истории Ирана и сопредельных стран XIII—XIV вв. Пишущий
эти строки выступал в 1948 г. с попыткой периодизации истории Ирана
XIII—XIV вв.6 Сейчас мы считаем необходимым предложенную тогда
схему периодизации пересмотреть; вместо намеченных там четырех эта-
1 Там же, л. 26.
2 Там же.
3 Там же, лл. 24—26. Приводятся слова известного персидского дервишеского
шейха первой половины XIV в. Рукн ад-дина 'Ала ад-доулэ Семнани о богоугодности
земледельческого труда и стихи персидского поэта-суфия XI в. 'Абдуллаха Ансари.
4 Там же, л. 29.
5 См. ниже, стр. 56 и сл.
6 См.: И. П. Пет рушевски й.. Основные проблемы специфики и периодизации
феодального развития Ираца в XIII.—XV вв., стр. 15—19.
54
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
пов для времени монгольского владычества более оправданным нам
представляется разделение на три этапа.
В 1951 г. со схемой периодизации истории Ирана того же времени
выступила А. И. Фалина1 (разделение на 5 этапов). Еще раньше
А. А. Али-заде предложил периодизацию истории Азербайджана того же
времени,1 2 а С. Т. Еремян — периодизацию истории Армении.3
Предлагаемая нами теперь схема периодизации истории Ирана
XIII—XIV вв. предусматривает разделение ее на следующие этапы.
Первый этап — с 20-х до 90-х годов XIII в. — характеризуется
огромным хозяйственным упадком Ирана, сокращением обработанной
площади, миграцией новых масс кочевников, усилением кочевого ското-
водческого сектора экономики страны, падением городской жизни и
ростом натуральнохозяйственных тенденций, перераспределением земель-
ного фонда, ростом налогов и феодальной ренты, юридическим оформле-
нием прикрепления феодальнозависимых крестьян к земле, общим обостре-
нием классовых противоречий и развитием крестьянского повстанческого
движения.
Второй этап — с конца XIII в. до половины 30-х годов XIV в.—
характеризуется относительным подъемом сельского хозяйства, впрочем,
далеко не достигшего прежнего уровня (до XIII в.), в результате реформ
Газан-хана, в основу которых был положен принцип строгой фиксации
размеров податей и повинностей, иначе говоря — феодальной ренты.
На данном этапе монгольское государство ильханов сделало значитель-
ные уступки иранской феодальной знати и усвоило в известной мере
иранские государственные традиции. В течение данного и последующего
этапов происходил рост частного условного и безусловного крупного
землевладения за счет государственного и мелкого крестьянского, рост
иммунитетов и феодальной раздробленности, вопреки централистским
тенденциям политики Газан-хана. Завершался процесс сложения феодаль-
ной иерархии.
Третий этап — с половины 30-х до 80-х годов XIV в. — харак-
теризуется дальнейшим ростом феодальной раздробленности, междо-
усобиями и борьбой феодальных группировок за власть в разных областях,
местами возвращением к догазановым методам эксплутации крестьян,
мощными восстаниями крестьян и ремесленников, иногда в союзе
с мелкими феодальными землевладельцами. Местами восстания эти при-
водили к временной победе восставших и к созданию государств так
называемого сербедарского типа. Рост феодальной раздробленности и
восстания эксплуатируемых классов привели к политическому распаду
государства Хулагуидов, который начался в 1336 г. и завершился
в 1353 г. убийством последнего ильхана Туга Тимур-хана и разгромом
его ставки в Гургане повстанцами-сербедарами. Данный этап закончился
в 80-х годах XIV в. завоеваниями Тимура, которые следует рассматривать
не только в плане иноземного вторжения, но и в плане политической
и социальной реакции — сплочения сил класса феодалов для подавления
народных движений, разгрома Тимуром государств сербедарского типа
в Хорасане и Мазандаране и кровавого усмирения им восстания ремеслен-
ников в Исфахане в 1387 г.
1 А. И. Фал ина. Государство ильханов как этап развития феодализма на Ближ-
нем и Среднем Востоке. Кандидатская диссертация, рукопись (Государственная биб-
лиотека СССР им. В. И. Ленина, Москва), стр. 3—4.
2 А. А. Али-заде. Земельная политика ильханов в Азербайджане, стр. 15—18.
3 С. Т. Еремян. Опыт периодизации истории Армении, стр. 67—69.
Социальная политика Газан-хана
55
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ГАЗАН-ХАНА. СУЩНОСТЬ ЕГО РЕФОРМ
Те процессы хозяйственного упадка, которыми характеризуется первый
этап изучаемого периода — с 20-х до 90-х годов XIII в., были уже
достаточно очерчены нами выше. Скажем лишь, что экономический упадок,
постепенно углубляясь, достиг особой силы и остроты в 80—90-х годах
XIII в. Общая картина разрухи, оскудения и обнищания страны и раз-
ложения государственного аппарата необычайно ярко и живо нарисована
Рашид ад-дином.1 Последствия разрушений, произведенных во время
монгольского завоевания (1220—1258 гг.), общее резкое сокращение
трудового населения, иначе говоря налогоплательщиков, сокращение
обработанной земельной площади, в ряде областей на девять десятых,1 2
грабежи кочевых племен и в еще большей степени налоговая система
ильханского правительства, а также прекращение завоеваний (неудачи
в борьбе с мамлюками в Сирии и в борьбе с золотоордынскими ханами
Джучидами на Кавказе), приносивших раньше богатую военную добычу, —
все эти факторы вместе обусловили к 80-м годам XIII в. сильное
сокращение доходов центрального государственного аппарата ильханов
и феодальной знати. Это, в свою очередь, стимулировало огромный рост
податного бремени, следовательно — феодальной эксплуатации крестьянства
в течение XIII в., особенно же в 80-х годах. К этому времени крестьянство
в массе своей оказалось на грани нищеты, и его положение стало
невыносимым. Сельские местности покрылись крестьянскими повстанче-
скими отрядами.3
Второй этап, как сказано, открывается реформами Газан-хана. Поиски
выхода из состояния затяжного и, казалось, безнадежного хозяйствен-
ного упадка побудили седьмого ильхана Газан-хана сблизиться теснее
с мусульманской оседлой (персидской, таджикской и азербайджанской) —
чиновной и духовной — знатью, принять ислам, в суннитской форме, и
сделать его, после семидесятилетнего перерыва, снова государственной
религией, в угоду именно тем группам феодалов, на которые он желал
опираться. Газан-хан и провел ряд реформ, соответствовавших в общем
той политической линии, которую мы выше условно назвали „вторым
направлением". Реформы он провел при помощи Рашид ад-дина,
приглашенного на пост второго везира, фактически же ставшего руко-
водящим министром, инициатором и вдохновителем газановых реформ.
Из переписки Рашид ад-дина мы убеждаемся в том, что в основу
реформ Газан-хана положены политические идеи самого историка, умней-
шего из идеологов „второго направления": необходимость для монгольских
ханов сближения с мусульманской (персидской, таджикской и азербайджан-
ской) феодальной верхушкой и усвоения иранских государственных тради-
ций, необходимость возрождения прежней податной системы сельского
хозяйства и, в этих целях, облегчения налогового бремени крестьянства,
защиты его от притеснений монголо-тюркской военно-кочевой знати,
оздоровления состава чиновников финансового ведомства. Необходимо,
писал Рашид ад-дин, выбирать 'амилей (финансовых чиновников) из числа
людей сытых и богатых, дабы они не покушались на имущество
ра'ийатов; 4 'амили — гвозди от веревок, удерживающих шатер державы,
1 Джами1 ат-таварих, Стамб. рук., лл. 619—630, 665—682; перевод А. К. Арендса,
стр. 243—256, 298—316.
2 Там же, Стамб. рук., л. 673; перевод А. К. Арендса, стр. 309.
3 Там же, Стамб. рук., лл. 639—644; перевод А. К. Арендса, стр. 268—270.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 22, письмо к сыну Шихаб ад-дину, Правителю Хузи-
<стана, —Лахор, изд., стр. 118; рук. ИВ АН, л. 50а: „Если 'амиль сытый, то он удержи-
56
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
если гвозди крепки, то шатер удержится на месте, если гвозди слабы, —
не удержится.1
Рашид ад-дин порицал жадных и корыстолюбивых чиновников: „Они
покушаются на имущество и положение людей, причиняют боль сердцам
свободных, возбуждают пыль мятежа* 1 2 и в делах царства и управления
проявляют большую слабость. (Стих): „если царь съедает одно яблоко
из сада ра'ийата, то рабы его (царя) вырывают дерево с корнем; вместо
пяти яиц, взять которые султан разрешает, воины его насаживают тысячу
кур на вертел".3
Рашид ад-дина нельзя заподозрить в каком-либо отвлеченном „народо-
любии". Перед нами именно сторонник той политической линии, которую
мы условно назвали второй, — дальновидный и умный идеолог сильного
феодального государства и централистской политики.4 В цитированном
письме к сыну Шихаб ад-дину Рашид ад-дин писал: „Подобает, дабы
у правителей (хуккам) было три казнохранилища (хазинэ): первое —
денежное казнохранилище, второе — казнохранилище оружия, третье —
казнохранилище продовольствия и одежд. И эти казнохранилища называют
расходными казнохранилищами (хазайн-и хардж), а приходное казно-
хранилище (хазйнэ-йи дахлъ) есть [сам] ра'ийат, ибо упомянутое казно-
хранилище пополняется от их (ра'ийатов) добрых усилий и сбережений.
И если они будут разорены, царям ничего не останется в доход. И в конце
концов, как посмотришь, основа управления есть справедливость, ибо,,
как говорят, доход государя бывает от войска,5 — нет дохода
султаната, кроме как от войска, а войско можно собрать
благодаря налогу (маль),—нет войска без налога, а налог получается
от ра'ийата, — нет налога, кроме как от ра'ийата, а ра'ийата
можно сохранить благодаря справедливости, — нет ра'ийата, если
нет справедливости".6
Мысль Рашид ад-дина о необходимости поддерживать на известном
уровне хозяйство и благосостояние крестьянина, как главного налого-
плательщика, как бы перекликается со словами речи Газан-хана, при-
веденной вкратце в „Джами' ат-таварих" Рашид ад-дина. Газан-хан
доказывал эмирам, т. е. монголо-тюркской военно-кочевой знати, что
грабить ра'ийата-крестьянина можно, лишь соблюдая мудрую умеренность
и не доводя ра'ийата до отчаяния и мятежа.
По словам Рашид ад-дина, за насилия над ра'ийатами младших эмиров
Газан-хан наказывал палочными ударами, а старших эмиров притягивал
к ответу и порицал. Однажды он держал такую речь к эмирам: „Я-де не
вает руку от имущества ра’ийата и ни на что, принадлежащее ничтожному, не
покушается".
1 Там же.
2 Там же, Лахор изд., стр. 114; рук. ИВ АН, лл. 48а—48б: у> ДЛХэ >у£
(т. е. притеснениями побуждают ра'ийатов к восстанию).
3 Там же: yb * £,1"? У *
Стихи — цитата из „Гулистана" Са'ди
4 Ср.: Дастур ал-катиб, л. 57а,
: Куллийат, стр. 41—42.
указ о запрещении противозаконных захватов
частных земель: © iX-ibb «xSoIuX.a.s*.
<X.S|j.Xy.
— „Ибо чем больше в государстве будет зажиточных людей, тем больше государство-
будет процветающим, а казнохранилище — более полным".
5 Т. е. от военной добычи, пятая часть которой шла в пользу государя.
6 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 118—119; рук. ИВ АН, л. 50б^
(Выражения, выделенные разрядкой, — в тексте арабские).
Социальная политика Газан-хана
5.7
держу сторону ра'ийатов-тазиков.1 Ежели польза в том, чтобы всех
их ограбить, то на это дело нет никого сильнее меня. Давайте, будем
грабить вместе. Но ежели вы в будущем будете надеяться на сбор зерном
(тагар) и столовое довольствие (аш) и обращаться ко мне с просьбами,
то я с вами поступлю жестоко. Надобно вам поразмыслить: раз вы
ра'ийатов обижаете, забираете их волов и семена и травите хлеба, то что
вы будете делать в будущем? О том, что вы бьете и мучаете их жен
и детей, тоже нужно подумать: как нам дороги наши жены и дети и милы
сердцу, а ведь им точно так же; они тоже люди, как и мы. Всевышний
господь препоручил их нам. С нас спросят за их добро и зло, что же
мы ответим, когда сами их обижаем? Все мы сыты, никакого ущерба
нам нет, так что же нам нужно? И что за благородство и доблесть
обижать своих ра'ийатов? Кроме злополучия, в похвалу за это ничего
не достанется, и всякое дело, к которому обратятся, будет безуспешным.
Надобно отличать покорного ра'ийата от врага. Разница [между ними]
заключается в том, что от покорных ра'ийатов находятся в безопас-
ности, а от врагов — в опасности. Как же допустимо, чтобы мы покор-
ных не оградили от опасности, и они испытывали бы от нас муки и не-
приятности? Во всяком случае, их проклятия и дурные пожелания будут
услышаны [богом]. Надобно подумать и о том, что я постоянно вас так
увещеваю, но вы не обращаете внимания".1 2
По всей вероятности, речь Газан-хана к эмирам была внушена ему
Рашид ад-дином, если не прямо сочинена последним и приписана своему
повелителю. Та же речь в несколько измененном варианте приведена
в сборнике официальных документов Джелаиридской династии — „Дастур
ал-катиб“. И ту же речь в еще чуть измененном варианте, но приписан-
ную уже не Газан-хану, а его брату и преемнику — Ольджайту-хану
Худабендэ (1304—1316 гг.), мы находим в трактате о земледелии „Иршад
аз-зира'ат". Приведем здесь эти варианты, дабы показать, насколько
политические идеи времени Газан-хана оказались живучими и популяр-
ными и в последующем, насколько вопрос о способах эксплуатации
крестьянства продолжал вызывать споры в феодальном обществе
Ирана.
Согласно „Дастур ал-катиб“, Газан-хан сказал эмирам: „Я после сего
сторону ра'ийатов держать не буду. Если на то пошло, мы вместе
ограбим их всех (ра'ийатов). . ,3 4 5 Когда они благоденствуют и от наших
отягощений, стеснений, обременений и строгостей находятся в безопас-
ности, то и мы так же, вместе с ними, благоденствуем и, накормлен-
ные, напоенные, одетые, верхом на конях, можем обрести спокой-
ствие...
В „Иршад аз-зира'ат“ вариант той же речи приведен так: „Передавали,
что во времена султана Мухаммеда Худайбендэ (Ольджайту-хана) эмиры
и военные люди (лашкарйиан) чинили над ра'ийатами излишества,
захватывая у них имущество6 путем конфискации (мусадарэ). Однажды
султан сказал эмирам: «Я до сего дня оберегал ра'ийатов, с этого дня
я это попечение отлагаю. Если дело на то пошло, идите, разграбим их всех,
и ничего из имущества и прочего им не оставьте, но с тем условием,
1 Т. е. таджиков (в широком значении „иранцев" вообще).
2 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 638.; перевод А. К. Арендса, стр. 262—
263.
3 Лакуна в тексте.
4 Дастур ал-катиб, лл., 34а—34б.
5 Маль; этот термин может также иметь технические значения: „подать", „поземель-
ная подать", „деньги".
58
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
что больше кормовых ^улуфэ) и жалованья (марсум) вы не требуйте.
И если после этого кто-нибудь обратится ко мне с такого рода просьбой,
я его тотчас подвергну наказанию». Эмиры и военные люди сказали:
«Мы без кормовых как можем быть и обязанности службы как можем
исполнять?» Тогда султан соизволил сказать: «Кормление и собирание
[доходов] и все дела наши и ваши и процветание бывают от старания
и труда ра'ийатов, от земледелия и от дел торговли. Если мы их (ра'ийатов)
разграбим, тогда с кого можно будет требовать [подати]? И вы пораз-
мыслите, что если мы отберем у ра'ийатов быков и семена и зерновые
хлеба их потравим, то им по необходимости придется бросить земледелие,
а после того, как они перестанут заниматься земледелием, и урожая не
будет, тогда вы что делать будете?»".1 Нет сомнения, что мы имеем
дело с тремя вариантами одной и той же речи.
Из реформ Газан-хана наибольшее значение для крестьян имел новый
порядок взимания поземельной подати (харадж, маль) и других податей
в пользу дивана, с точной фиксацией размера их для каждой отдельной
местности, деньгами, натурой, или в смешанной форме пополам, с уплатой
в два срока, весною и осенью, каждый раз в течение 20 дней; точные
цифры и размеры податей должны были быть вырезаны на медной доске
для каждой области,2 округа, вплоть до каждого отдельного селения;
в мусульманских селениях доски эти помещались на стенах мечетей,
в христианских — на стенах церквей или на столбах у въезда в селение.3
Точная фиксация размеров ренты-налога хотя и не вовсе устраняла, но
очень затрудняла возможность злоупотреблений со стороны финансовых
чиновников при определении доли урожая, подлежащей изъятию, при
оценке стоимости зерна и т. д.
Другие реформы, важные для крестьян и сельского хозяйства, про-
веденные при Газан-хане: отмена системы расплаты по государственным
денежным обязательствам (по отношению к военным чинам, чиновникам, * V
1 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 28—-29: qIzoJ оЛ
V ki уХ.^ЬД (ДчАаЛО I a^^a^aa
уХ^Ч-i I * Q I ^.a^Z^aa ^.ХаУа^ 1 L S> L
y\ yXz,.^ (^Л-0-.AJl

2
уУУаЗ у J ~j l=t^ ^4 .*~A y^^AZOyX —. i A-i/А.
g, I,--Q yXzLO { а-Яааа I Cl

IzO IzOzC
А.Л*»ЗуХ^1 Ла^ J ц* уЛааа^^^^аЬ । (zO^ , * L S' [^3 1>ААА.^ । , * j —4 .
, * у IaAA^I yX.i ,* ) 1аАУ^ I ^>^3 l>Z,^yyA,^ H
l-ф-ХЛ) уХ*У- jуХ^уЛ.^* yX^-3 zyX3 I
Образец такого нового расписания податей для Хузистана в копии (подлинник
вырезан был на медной доске) приведен в письме Рашид ад-дина к сыну Шихаб ад-
дину (Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 122—123; в рук. ИВ АН этого
расписания нет). Подробнее см. об этом ниже, в гл. VIII.
3 Указ Газан-хана о порядке сбора податей приведен: Джами' ат-таварих, Стамб.
рук., л. 632—633; перевод А. К. Арендса, стр. 256—262.
Социальная политика Газан-хана
59
государственным пенсионерам и кредиторам дивана) ассигновками (барат,
хавалэ), выписанными на местные казначейства, перекладывавшие уплату
их на крестьян, на плечи которых, таким образом, ложилось дополни-
тельное налоговое бремя;1 отмена постоя (т. куналга) военных и граждан-
ских чинов в домах ра'ийатов, — постои эти, сопровождавшиеся почти
всегда вымогательствами и бесчинствами непрошенных постояльцев,
иногда и насилиями их над ра'ийатами, над их женами и дочерьми,
были одной из самых тяжелых повинностей ра'ийатов;1 2 ограничение
ямской и почтовой службы, также очень тяжелой для крестьян селений,
лежавших у больших дорог; 3 указ о разрешении занимать и обрабатывать
пустовавшие и заброшенные земли, с предоставлением податных льгот;4 5
сокращение размеров налога с торговли и ремесла (тамга) в одних при-
городных местностях,0 временная отмена ее в других местностях,6 имевшая
значение не только для горожан, но и для крестьян пригородных
местностей, сбывавших продукцию сельского хозяйства на городских
базарах; восстановление правильного монетного обращения и установле-
ние твердого курса серебряной монеты;7 установление единой системы
мер и весов для всего государства.8
Все эти реформы, вместе с указами, имевшими целью обуздание
произвола и прекращение насилий над ра'ийатами со стороны эмиров и
их челяди, ханских слуг, ильчиев (гонцов), чиновников и кочевников,9
а также довольно широкие мероприятия по восстановлению оросительной
сети, не прошли бесследно. Конечно, Газановы реформы, в основу
которых был положен принцип строгой фиксации размеров ренты-налога
и прекращения чрезвычайных, „сверхсметных" и произвольных поборов,
были предприняты в интересах класса феодалов и феодального государства,
а не в интересах крестьянства. Однако по сравнению с предшествовавшим
режимом безудержного грабежа и полного произвола при определе-
ниии размеров ренты-налога новая система была для крестьян облег-
чением.
Реформы Газан-хана и переход, хотя бы на время, руководящей
политической роли в государстве к местной оседлой знати, сторонникам
.„второго направления", вызвали частичное восстановление оросительной
сети и известный подъем сельского хозяйства,10 11 которое, впрочем, далеко
не достигло того уровня, на каком оно находилось перед Чингизовым
нашествием.11 Подъем этот засвидетельствование только Рашид ад-дином,
который в качестве проводника Рязановых реформ мог бы показаться
пристрастным, но и другими источниками — географическими трудами
1 Там же, Стамб. рук., л. 623 и сл.; перевод А. К. Арендса, стр. 249—251.
2 Там же, Стамб. рук., лл. 681 и сл.; перевод А. К. Арендса, стр. 312—314.
3 Там же, Стамб. рук., лл. 635, 640, 637, 642; перевод А. К. Арендса,
<стр. 263—268.
4 Там же, Стамб. рук., лл. 678—681; перевод А. К. Арендса, стр. 309—312.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 13 — Лахор., изд., стр. 32—34; рук. ИВ АН, лл. 186—19б.
6 Например, во всех городах Хузистана; см. об этом в упомянутом расписании
податей этой области: Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 122—123.
7 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 641—646; перевод А. К. Арендса,
стр. 270—273.
8 Там же, , Стамб. рук., лл. 643, 648; перевод А. К. Арендса, стр. 273—275.
Подробнее о податной системе см. ниже, в гл. IX.
9 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 635—640; перевод А. К. Арендса,
стр. 264—265.
10 См. подробнее ниже, в гл. II.
11 Об этом ясно говорит Хамдуллах Казвини: Нузхат ал-кулуб, стр. 27.
60
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
Хамдуллаха Казвини1 и Хафиз-и Абру, 1 2 Мухаммедом ибн Хиндушахом
Нахчевани3 и др.4
Реформы Газан-хана, выражавшие политические идеи части местной
(персидской, таджикской и азербайджанской) чиновной знати, имели целью
облегчить положение крестьянства лишь настолько, насколько это было
необходимо для возрождения сельского хозяйства, повышения налого-
платежности крестьянства и, значит, государственных доходов и удержа-
ния крестьян от восстаний.5 Именно в этих целях Рашид ад-дин в письме
к своему сыну, эмиру Махмуду, правителю Кермана, порицал его за то,
что он поборами и притеснениями довел крестьян округов Бам и Хабис
до разорения и массовых побегов, и приказал сыну раздать им семена,
быков, 1000 харваров6 7 зерна и 1000 харваров фиников, дабы помочь
им восстановить свои хозяйства и пахоты. '
Централистская политика Газан-хана и его везира Рашид ад-дина не
могла быть успешной и последовательной, ибо она не находила прочной
опоры в тенденциях феодального развития общества и встречала упорное
сопротивление со стороны монголо-тюркской военно-кочевой знати и той
части иранской оседлой провинциальной знати, которая не служила
в государственном аппарате центрального правительства. Пришлось
поэтому очень усилить раздачу военных ленов икта\ наделив ими всех
монголов — воинов феодального ополчения (ярлык Газан-хана 1303 г.).8
Рашид ад-дин говорит, что именно в это время, к концу VIII в., у монголь-
ских воинов появилось „страстное желание'* владеть поместьями.9 Это
следует поставить в связь с прекращением завоеваний и сокращением
поступления военной добычи, вследствие чего военная знать стремилась
теперь усилить доходы от сельского хозяйства и феодальной эксплуата-
ции крестьянства.
Как долго продолжалось действие Газановых реформ? Насколько
длителен был хозяйственный подъем, начавшийся при Газан-хане?
Конечно, не надо забывать, что постановления Газан-хана нарушались
на местах феодалами и финансовыми чиновниками, даже сыновьями
Рашид ад-дина, еще при его жизни.10 11 Вассаф сообщает о новых податных
притеснениях и произволе финансовых чиновников в Фарсе в 718 г. х.
(1318 г. н. э.).11 Известия относительно социальной политики ильхана
Абу Са'ида Бахадур-хана противоречивы. Эта противоречивость, видимо,
объясняется тем, что они относятся к разному времени: либо к началу
правления этого ильхана, когда при управлении временщика эмира Чобана
1 Нузхат ал-кулуб, passim; см. особенно описание сельских районов Исфахан
(стр. 50—52), Рей (стр. 54—55), Казвин (стр. 59), Хамадан (стр. 71—72), Тебриз
(стр. 79—80), а также областей Хузистан (стр. 109—112) и Хорасан (стр. 147—159).
2 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 125 6 (отмечается процветание при Газан-
хане), лл. 2226—251 (описание Хорасана).
3 Дастур ал-катиб, лл. 34а—35 л.
4 Мар Ябалаха (стр. 145) говорит, что смерть Газан-хана глубоко опечалила всех
подданных без различия религии.
5 Этот момент специально оговорен в цитированной выше речи Газан-хана: Джами*
ат-таварих, Стамб. рук., л. 638; перевод А. К. Арендса, стр. 263.
6 Харвар (п., букв, „ослиный вьюк“) — мера веса, различная в разных местностях..
Тебризский харвар, со времени Газан-хана принятый во всем государстве, =100 манам
тебризским = 295 кг.
7 Мукатибат-и Рашиди, № 5 — Лахор, изд., стр. 12—14; рук. ИВ АН, лл. 7а—86..
8 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 651 и сл.; перевод А. К. Арендса,
стр. 282—285.
9 Там же, Стамб. рук., л. 654; перевод А. К. Арендса, стр. 281.
10 См.: Мукатибат-и Рашиди, №№ 5, 9 (о притеснениях ра'ийатов в Кермане),
30 (о притеснениях ра'ийатов в Фарсе) — Лахор, изд., стр. 12—14, 20—22, 168—171..
11 Вассаф, стр. 630—635.
Социальная политика Газан-хана . 61’
.снова временно преобладало влияние кочевой знати (1318—1327 гг.),
либо к концу, когда в везирство Гийас ад-дина Рашиди, сына Рашид
ад-дина, снова вернувшегося к политике отца (1327—1336 гг.). Известия
историка Захир ад-дина Мар'аши1 и Доулетшаха 1 2 — писателей уже XV в.,
но базирующихся на более ранних, не дошедших до нас источниках,
говорят о том, что об Абу Са'иде Бахадур-хане, во всяком случае, сохрани-
лась память, как о „раийатолюбивом государе", о продолжателе тради-
ции Газан-хана, вероятно благодаря деятельности везира Гийас ад-дина
Мухаммеда Рашиди, бывшего противником кочевой знати и погибшего
в борьбе с ней.
Кроме того, географическое описание Хамдуллаха Казвини, состав-
ленное около 1340 г., рисует ясную картину хозяйственного подъема
в ряде районов Ирана: высокие урожаи, дешевизна хлеба и предметов
продовольствия, развитие плодоводства и изобилие плодов и винограда,3
действующие и восстановленные оросительные сооружения. Влияние
реформ Газан-хана чувствовалось еще в некоторой мере даже в начале
правления Джелаиридов (около 1360 г.), судя по словам Мухаммеда ибн
Хиндушаха, составителя сборника официальных документов „Дастур ал-
катиб“, автора, хорошо осведомленного в делах государственного аппарата
своего времени. Этот автор, рассказав о том, что Газан-хан прекратил
насилия над ра'ийатами со стороны эмиров (военной знати) и их челяди —
всех этих псарей (сагбанан), погонщиков верблюдов (шутурбанан),
погонщиков ослов (харбандэган) и им подобных, и „весь народ от при-
теснений этих смутьянов, насильников и утеснителей обрел избавление",
прибавляет: „Но кое-что из того еще остается, и обычай приготовлять
скот [для эмиров] в дни праздников и нового года и на базарах и требовать
что-нибудь с народа также существует, и погонщики ослов, верблюжатники
и подобные им чинят притеснения".4 Они доводят ра'ийатов до разоре-
ния, а государство до разрухи (харабй). Если их не уймут, продолжает
Ибн Хиндушах, и если это зло не прекратится, то „тиранство старых
времен, которое старинный государь Газан-хан устранил, снова
возобновится".5 Таким образом, полное восстановление догазанхановых
порядков казалось Ибн Хиндушаху хоть и реальной угрозой, но еще
не сбывшимся фактом.
1 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 101—102. Захир ад-дин, говоря о процветании
Ирана при Газан-хане, Ольджайту-хане и Абу Са'иде Бахадур-хане, замечает, что
при них страна „была [как] райский сад, прекрасный и радостный, как заповедная
святыня Ка'ба, спокойна и безопасна". О самом ильхане Абу Са'иде Захир ад-дин
говорит: „Поистине, ни одному государю ни в каком веке не выпадало такого счастья
и благословения, как ему, ибо в дни державы его в областях государства люди
пребывали в спокойствии и благополучии, руки тиранов были отстранены от немощных
и бедняков, и волк и овца вместе покоились в одном логовище". Эти слова были
написаны в XV в., когда уже не было династии ильханов Хулагуидов, и, следова-
тельно, не было мотивов для лести по адресу ильхана Абу Са'ида. Слова Захир ад-
дина, отбросив риторические преувеличения, следует отнести к деятельности Абу-са'и-
дова везира Гийас ад-дина Мухаммеда Рашиди, продолжавшего политическую линию
свбего отца — Рашид ад-дина.
2 Доулетш ах, стр. 227—228: „И украсил он мир справедливостью и правосудием
и дурные правила и обычаи (выражение русум может означать также „податные сборы",
см. ниже, стр. 391,—И. П.), что были установлены до него, совершенно отбросил и
оказывал покровительство ра'ийатам".
3 См. об этом ниже, в гл. II.
4 Дастур ал-катиб, л. 35 а.
5 Там же:
w
62
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
На основании сказанного мы не находим оправданным выделять время:
правления ильхана Абу Са'ида (1316—1335 гг.) в особый этап.1
РОСТ ФЕОДАЛЬНОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ РАСПАД ИРАНА
Третий этап, как было сказано, характеризуется феодальными междо-
усобиями, политическим распадом Ирана, обострением классовых про-
тиворечий и народными восстаниями. Персидские писатели ясно сознавали
это время, как особый исторический этап — время междоусобных войн
феодалов и народных восстаний.1 2
Распад государства Халагуидов был подготовлен ростом классовых
противоречий и феодальной раздробленности. После смерти Абу Са'ида
в течение нескольких лет происходили междоусобные войны между
группировками феодалов: 1) группировкой кочевой знати, возглавляемой
фамилией Чобанидов (из монгольского племени сулдуз), захватившей
Азербайджан; 2) группировкой, возглавляемой фамилией Джелаиридов
(из монгольского племени джелаир), базировавшейся в обоих Ираках;
3) группировкой преимущественно оседлой знати (во главе с везиром
Гийас ад-дином Мухаммедом Рашиди, сыном Рашид ад-дина), побежден-
ной в 1336 г.; 4) группировкой хорасанских крупных феодалов, монголо-
тюркских и местных, во главе с фамилией Джани Курбани из монголь-
ского племени ойрат. Все эти группировки боролись за власть, выдви-
гали марионеточных ханов из числа Чингизидов, из которых только
Туга Тимур-хан продержался в Гургане до 1353 г.
Насколько усилилась феодальная раздробленность в течение данного
периода, можно судить на основании документов сборника „Дастур
ал-катиб“.3 Там приведены формуляры писем государя (джелаиридского
султана Увейса, 1356—1374 гг.)4 к вассалам с требованием военной
помощи — личной явки, присылки феодальных ополчений и податных
средств, т. е. дани.5 Приведены также формуляры ответов вассалов
трех родов.6 Вассал либо изъявляет готовность явиться лично с опол-
чением и привезти дань,7 либо извиняется в том, что не может явиться
лично, но посылает некоторых из своих эмиров с ополчением и неко-
торой суммой дани на расходы по содержанию войск,8 либо под разными
предлогами отговаривается и от явки, и от присылки ополчения,
1 Как это сделал, например, А. А. Али-заде (Земельная политика ильханов
в Азербайджане, стр. 18).
2 Д о у ле тш ах, стр. 228—229: „А после кончины султана Абу Са'ида наступил
полный переворот. . . И безопасность имущества пресеклась, спавший мятеж объя-
вился. .. Одним словом, от 736 года вплоть до 781 года, около 50 лет, в Иранской
земле владетели уделов (лгу лук ал-агпрагр) друг другу не повиновались".
3 Дастур ал-катиб, лл. 616—636.
4 Государство Джелаиридов к 1360 г., после междоусобной войны, объединило
Ирак Персидский (северо-западный Иран), Ирак Арабский, Азербайджан и Армению.
Оно являлось продолжением государства Хулагуидов, но на уменьшенной территории.
5 Там же, лл. 616—62б: „О требовании помощи (истимдад) — личной, войском
и данью (малъ)“.
6 Там же, л. 616: „А что касается ответов, то их три формы: первая — оказание
помощи самолично, вторая — посылка войска и дани (л/пль), третья — извинение
за [неявку и] неотправление войска и дани". Для каждой из трех “форм" (сурат)
приведено по три образца или варианта (ног/'), так что всего приведено девять образ-
цов ответов вассалов государю.
7 Там же, лл. 616—62а.
8 См., например: там же, лл. 62а—62б (первый образец второй формы): „Сей
искренно преданный доброжелатель по причинам всякого рода самолично отправиться
не смог, но отправил к его величеству десять человек из [своих] великих эмиров
с некиим сборищем воинов и, соответственно изобильному времени, отослано пятьдесят*
туманов подати (лгаль) на издержки (ихраджагп) победоносных войск".
Рост феодальной раздробленности и политический распад Ирана 63
и от присылки дани.1 Таким образом, уклонение вассалов от исполнения
своих обязанностей по отношению к сюзерену, полностью или частично,,
стало настолько обычным явлением, что в официальной переписке выра-
ботались специальные формулы для отказов от несения вассальных
обязанностей под разными предлогами. Крупные вассалы — хератские
Карты, Музаффариды в Кермане, Инджуиды в Фарсе, атабеки Боль-
шого и Малого Луристана и другие стали фактически независимы.
Но и княжества всех этих династов представляли лишь военно-админи-
стративные объединения более мелких феодальных владений. Процесс
феодального дробления Ирана на данном этапе наметился очень ярко.
Этот процесс связан с дальнейшим развитием феодальной зе-
мельной собственности. После перерыва, следовавшего за монгольским
завоеванием (первый этап), на двух последующих этапах прерванное
развитие феодальной собственности продолжалось в прежнем направ-
лении: на этих двух этапах, т. е. в течение XIV в., завершился дли-
тельный процесс развития военно-ленной системы (институт икта',
со второй половины XIV в. его продолжение — институт сойургал).
В связи с этим имели место рост иммунитетных прав феодалов не только
в условных, но и в безусловных формах земельной собственности,1 2
превращение феодальных владений в экономически и политически замк-
нутые единицы, завершение сложения феодальной иерархии, короче
говоря, более полное для Ирана развитие атрибутов феодальной земель-
ной собственности.
Общий экономический упадок Ирана не препятствовал развитию
военно-ленной системы, а напротив, облегчал это развитие: ослабление
экономических связей между отдельными областями и районами и рост
натуральнохозяйственных тенденций ускорили политический распад Ирана
на базе превращения вассальных княжеств в более или менее замкнутые-
в себе отдельные феодальные мирки.
В течение третьего этапа снова заметно усиление влияния кочевой,
знати, рост налогов и стремление феодалов отказаться от твердых норм
феодальной ренты, вернуться к догазановым порядкам. Особенно кочевые
вожди Чобаниды — эмир Хасан Малый и его брат и преемник Мелик
Ашраф — заслужили репутацию жестоких тиранов.3 Каких размеров
достигали вымогательства Мелик Ашрафа с ра'ийатов, можно судить
по тому, что у него было 17 казнохранилищ.4 Когда в 1356 г. ему
пришлось спасаться от победоносных войск Джаныбек-хана золото-
ордынского, собранные им богатства — золото, серебро, разные ценности
и товары — были навьючены „на 400 цепочек (китар) мулов и 1000 це-
почек верблюдов*1.5
1 Там же, л. 62б (из первого образца третьей формы): вассал пишет, что хотел бы
выступить на помощь с войском и деньгами, но „вожди войска со сборищем воинов,,
пригодных к службе, подобающей высокому государю, были в отсутствии, а урожай
и произрастания сего года по причине смут претерпели ущерб". Наконец, в письме
третьего образца третьей формы вассал после извинений, пишет: „Самоличное
отправление сего искренно преданного задержано по причине отсутствия эмиров
и воинов, которые, испросив отпуск, разошлись по своим домам. . . а что касается
посылки казны, то в этом году из-за прохода мятежных войск, прекращения дождя
и прочего большая часть произрастаний и урожая в поместьях претерпела ущерб,
так что и на необходимые потребности не хватает".
2 См. об этом подробнее ниже, в гл. V.
3 См.: Тарих-и шейх Увейс, стр. 174; Хафиз-и Абру. Зейл-и джами' ат-та--
варих, стр. 171—185, особенно стр. 179, 183—187.
4 Там же, стр. 179.
5 Там же, стр. 185.
64
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
Также и ойратские эмиры из фамилии Джани Курбани, потомки
Аргун-ака, наместника великого хана Мункэ-каана, захватившие обшир-
ные владения в северном Хорасане, стали известны тиранией и вымо-
гательствами с ра'ийатов своих владений.1 Поэт Баба Судайи, у кото-
рого военные слуги фамилии Джани Курбани разграбили принадлежав-
шую ему деревню,1 2 в стихах заклеймил их, как тиранов.3 4 Недаром
сербедары обратили свое оружие в первую очередь против ник.
От представителей феодализованной кочевой знати не отставали
порою и местные иранские оседлые феодалы. Владетель Херата, мелик
Гийас ад-дин Хусейн из династии Картов, также заслужил репутацию
тирана, притеснителя ра'ийатов и бедняков, наложившего на них новые
4
подати.
Данный этап характеризуется ростом классовых противоречий и мощ-
ным развитием народных движений, восстаний крестьян и ремесленников.
В начале они выступали вместе с мелкими иранскими феодалами против
крупных феодалов и особенно против военно-кочевой тюрко-монгольской
знати. В дальнейшем там, где восставшим удавалось взять власть
в свои руки и создать свои государственные образования (сербедары
Хорасана, сейиды Мазандарана), развивалась борьба внутри этих госу-
дарств между мелкими феодалами, стремившимися только свергнуть
монгольское владычество, и народными массами, добивавшимися уста-
новления „всеобщей справедливости", иначе говоря освобождения от ига
феодальной зависимости.
Об этих народных движениях мы подробнее скажем ниже.5 Пока
отметим лишь, что борьба с ними оказалась не под силу феодальной
верхушке Ирана. Новый завоеватель — Тимур — выступил как кровавый
усмиритель народных движений и вместе с тем как носитель и восста-
новитель монгольских государственных традиций.6 Походы Тимура
в Иран до сих пор исследователи рассматривали только как внешнее
завоевание. В научной литературе была отмечена роль Тимура, как
кровавого усмирителя восстания сербедаров в Самарканде в 1365 г.,7
но такая же его роль в разрушении государств сербедаров Хорасана
и сейидов Мазандарана, роль палача народных движений в Иране
не была в должной мере учтена исследователями. Между тем эта роль
ясно сознавалась некоторыми средневековыми авторами. Доулетшах,
говоря о том, что с 736 до 781 г. х. (1336—1380 гг. н. э.) в Иране
было время мятежей и борьбы „удельных князей" (мулук. ал-атпраф),
1 См.: Доулетшах, стр. 421: „Жители [вилайета] Абиверд были предельно
отягощены людьми (слугами) Джани Курбани. Несколько раз они приносили жалобы
султанам того времени, но пользы не было, ибо те были люди сильные и могущест-
венные".
2 Там же: „Баба Судайи в [вилайете] Абиверд принадлежало селение (дих). . .
и люди Джани Курбани уничтожили урожай того селения".
3 Стихи приведены полностью: Доулетшах, стр. 422.
4 Там же, стр. 269 (в биографии поэта моулана Музаффара Хереви). „Он был муж
надменный и свирепый. Ра'ийаты на него жаловались. Он творил насилие, и неко-
торые из податных установлений, каковые сохраняются до сего времени, суть его
нововведения".
5 См. ниже, гл. IX.
6 О Тимуре, как носителе монгольских степных государственных традиций,
см.: В. В. Бартольд. Место прикаспийских областей, стр. 87.
7 В. В. Бартольд. Народное движение в Самарканде в 1365 г., стр. 01—09;
А. Ю. Якубовский. В кн.: История народов Узбекистана, т. I, стр. 347—350
(также в других работах А. Ю. Якубовского); Л. В. Строева. Возникновение
государства Тимура. Ученые записки ЛГУ, серия востоковедческих наук, вып. 3,
1953, стр. 75 и сл.
Рост феодальной раздробленности и политический распад Ирана
65
продолжает: „И вилайет с вилайетом, город с городом, деревня с деревней
были заняты враждой до тех пор, пока блестящий меч полюса сферы сул-
танства, рожденного при сочетании двух счастливых созвездий вели-
чайшего эмира Тимура Гургана, — да озарит бог могилу (букв, „доказа-
тельство веры") его, — не поднялся из ножен ревности и пока огонь
мятежа не погас'1.1 В этих словах социальная роль Тимура, как усми-
рителя народных движений, выражена очень ясно.
И действительно, Тимуру с его крупными военными силами удалось
на время подавить народные движения. Ему удалось также создать
новую недолговечную империю-конгломерат, в состав которой в числе
других стран вошел и Иран. В империи этой Тимур и поддерживавшая
его военно-кочевая знать пытались, как сказано, возродить традиции
монгольской чингизидской государственности. Завоевание Ирана удалось
Тимуру не только благодаря его военным силам, но и благодаря под-
держке части феодалов Ирана, особенно кочевых, в ту пору заинтере-
сованных в подавлении народных движений и для этого нуждающихся
в помощи сильной власти. Тимуру удалось задушить народные движения
только на время. После его смерти сын и преемник его, султан Шахрух
(1405—4447 гг.), под влиянием общего недовольства народных масс,
вынужден был вернуться к социальной политике Газан-хана,1 2 * * 5 что, однако,
имело лишь паллиативное значение. В первой половине XV в. Иран
пережил новую полосу народных движений, которая могла бы послужить
предметом самостоятельного исследования и которая еще ожидает своего
исследователя.
Подавлением народных движений и временным насильственным поли-
тическим объединением Ирана под властью Тимура завершился третий
этап рассматриваемого в нашей работе периода.
Итак, феодальное развитие Ирана на протяжении XIII—XIV вв.
было процессом сложным и противоречивым. Формы феодальной земель-
ной собственности, феодальные институты, некогда имевшие прогрес-
сивное историческое значение, после монгольского завоевания утратили
это значение, постепенно стали превращаться в орудие застоя, в тормоз
и в препятствие для прочного экономического возрождения страны,
для дальнейшего роста производительных сил.
Процесс развития феодального общества продолжался, но феодаль-
ные институты, которые теперь получили наиболее полное завершение,
уже не играли той исторически прогрессивной роли, которая была
свойственна им прежде. Их историческая роль превратилась в регрес-
сивную. В этом значение периода господства монгольских ханов в стра-
нах Среднего Востока.
Конечно, нельзя думать, будто владычество Чингизидов было един-
ственной причиной этого общего процесса отставания и упадка. Черты
отставания были и в прежнем феодальном обществе Ирана, до XIII в.:
применение труда рабов, существование кочевого скотоводческого
сектора, усиленного сельджукским нашествием, неполное отделение
1 Доулетшах, стр. 228—229.
2 Доулетшах, смотревший на Шахруха глазами оседлых иранских землевла-
дельцев, писал о нем: „Ра'ийаты ни в какую эпоху, ни в какой период, ни в какие
времена, от времени Адама до нашего дня, не выказывали такого довольства и спо-
койствия, какое они обрели в эпоху державы его (Шахруха)1* (Доулетшах,
стр. 336—337). Конечно, в характеристике Шахруха у Доулетшаха элемент льстивого
преувеличения слишком заметен, хотя сам же Доулетшах приводит примеры угнетения
ра'ийатов при том же Шахрухе (там же, стр. 335—336, 437). Все же некоторые
уступки ра'ийатам при Шахрухе были сделаны.
5 И. П. Петрушевский
66
Глава I. Влияние монгольского владычества на развитие Ирана
ремесла от сельского хозяйства, отсутствие самоуправляющихся городов
и зависимость городов и городского населения от местных феодалов и т. д.
Но, начиная со времени господства Чингизидов, экономика феодального
общества Ирана, как и сопредельных стран, была сильнейшим образом
подорвана, явления отставания и застоя очень усилились и укрепились.
Правда, в иранском обществе и после ХШ в. были прогрессивные
тенденции. Относительный подъем в сельском хозяйстве и рост отдель-
ных его отраслей (например, шелководства), временное возрождение
ряда торговых городов, известный прогресс в ремесле, особенно в худо-
жественном ремесле, успехи ремесленной техники — эти и подобные им
явления указывают на наличие известных прогрессивных тенденций
в развитии производительных сил и после ХШ в. Но эти прогрессивные
тенденции в конечном счете оказались более слабыми, нежели тенденции
регрессивные, тенденции застоя и упадка. Прогрессивные тенденции
в сельском хозяйстве, в ремесле слабо развивались, вследствие господства
отсталых, хищнических форм феодальной эксплуатации крестьян и ре-
месленников.
Изменения в сельском хозяйстве Ирана, происходившие в течение
рассматриваемого периода, мы проследим более подробно в следующей
главе.
ГЛАВА II
СОСТОЯНИЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В ИРАНЕ В ХШ—XIV вв..
ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ УПАДОК ПОСЛЕ МОНГОЛЬСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
. Катастрофические последствия нашествия войск Чингиз-хана и его
преемников, а также система управления завоевателей вызвали хозяйст-
венный упадок Ирана, как и сопредельных 'стран, продолжавшийся
до конца ХШ в.
Насколько грандиозны были разрушения даже во время первого
нашествия войск Чингиз-хана, мы уже говорили в первой главе. Как
отразилась эта разруха, с ее неизбежными последствиями — падением
ирригации, огромной убылью населения, исчезновением рабочего скота,,
голодом и эпидемиями — на состоянии сельского хозяйства Ирана,
можно судить по показаниям источников. Больше и раньше всех других
областей пострадал Хорасан.
По словам Нисави, уже после первого нашествия 1220—1223 гг.
были разрушены все города и замки Хорасана, кроме принадлежавшего
Нисави неприступного замка Хорендиз, но почти все искавшие там
убежища беглецы погибли от эпидемии. В деревнях завоеватели соби-
рали крестьян и гнали их к главному городу округа. Там их либо
убивали, либо уводили в полон, а мужскую молодежь заставляли при-
нимать участие в осадных работах: рыть окопы, доставлять камни для
камнемётных орудий и т. д. Многие жители, искавшие спасения в под-
земных каналах (каризах), погибали там. Повсюду разыгрывались одни
и те же сцены, так что, по словам Нисави, если бы рассказывать
об этом подробно, то рассказы были бы совершенно одинаковы,,
пришлось бы только переменить имена осаждающих полководцев и на-
звания осажденных мест. Согласно Нисави, завоеватели не оставили,
в покое ни единой души, жившей в любой местности, никто из обита-
телей не был пощажен, в паника настолько овладела всеми умами,,
что те, которые уже были захвачены в полон, держали себя спокойнее,
нежели те, которые, сидя в своих жилищах, ожидали течения событий?
По словам Джувейни, Тулуй-хан в 2—3 месяца так опустошил многие
края и стороны Хорасана, что сделал подобными ровной ладони руки.1 2
Сейфи ал-Хереви приводит в своей книге воспоминания стариков
о страшной разрухе во всем Хорасане После нашествия монголов 1220—
1222 гг. Старики, со слов очевидцев, передавали, что в Хератском округе
не было „ни людей, ни хлеба (пшеницы), ни продовольствия и одежды".3
1 Нисави, стр. 52—54.
2 Д ж у в е й и и, т. I, стр. 119.
3 Сейфи, стр. 83: о, дЗ дЗ САаМо,
стр. 152
5*
68
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в ХШ—XIV вв.
Очевидцы говорили, что „Хорасан разорен, и отсюда (от Херата)
до Мазандарана ни у кого нет возможности спокойного проживания
и поселения. . . в области (иклим), половина которой стала местом оби-
тания львов и волков, а остальная разорена и разрушена"? Тот же
автор говорит еще: „От покойного мауланы Ходжи Насир ал-миллет
ва-д-дина Чишти, — да соделает аллах благоуханной могилу его, — я слы-
шал: он говорит, что от пределов Балха до предела Дамгана целый год
люди постоянно ели человеческое мясо, собак и кошек, ибо чингиз-
хановцы сожгли все продовольственные амбары".1 2 Из рассказа видно,
что хлеба в тот год (1220) не засевали. На основании рассказов ста-
риков тот же автор передает, что шейх Ахмед ибн Мухаммед Каввас
с 7 другими беглецами укрывался в течение 4 месяцев в горах Гура;
каждый день кто-нибудь из них выходил на поиски добычи и все, что
попадалось под руку — человек, осел, собака, шакал, мышь или птица,
живой или труп,—доставлял товарищам. Однажды им попался старик
верхом на осле; потребовали у него отдать осла, угрожая смертью.
Старик предложил взамен кошелек с золотом, но предложение
было отвергнуто, ибо за деньги нельзя было достать ничего съе-
стного.3
Тот же автор сообщает, что после всеобщей резни 1222 г. в городе
Херате осталась только горсточка случайно уцелевших людей — 40 мужчин
самого различного социального положения, поселившихся в развалинах
соборной мечети,4 да и в сельском округе Херата оставалось не больше
сотни жителей,5 кроме одной местности (хашп — „ограда"), где один
монгольский эмир поселил около тысячи пощаженных им полоняников
на том условии, что они станут его ра'ийатами.6
Тот же Сейфи на основании воспоминаний стариков приводит любо-
пытный рассказ, в каких условиях жили в развалинах Херата эти 40 слу-
чайно уцелевших людей. В течение первого года они сперва питались
трупами людей и животных, потом стали делать вылазки за черту
развалин города в поисках продовольствия, не брезгая и разбоем,
но и в окрестностях найти пищу было очень трудно. Поэтому на второй
год они разделились на 4 группы; одна группа осталась в Херате,
а три другие группы, по 10 человек каждая, отправились на грабеж
в дальние районы Гарчистана (в верховьях р. Мургаба), Хафа и Мерва.
В Гарчистане они ночью отбили у монгольского отряда 50 лошадей
и пригнали их в Херат. Другая группа напала близ Мерва на прохо-
дивший караван и отбила у него 10 харваров зерна. Этим питались
хератцы весь второй год. На третий год они снова пошли в отдаленные
районы и в Керманской пустыни ограбили караван, шедший из Египта
в Китай, убив при этом 50 человек из людей каравана. При разделе
добычи на долю каждого из хератцев досталось по 5 харваров сахару
и сластей и по одному харвару египетских и шуштерских (хузистанских)
шелковых тканей. Они оделись в шелка и весь год питались сахаром.
На четвертый год они послали часть своих людей в район Мерва для
обмена оставшихся шелковых тканей на зерно. Из этого рассказа
видно, насколько был разорен восточный Хорасан: добывать себе пищу
1 Там же, стр. 84. Львами (шйран) автор называет тигров.
2 Там же, стр. 87.
3 Там же, стр. 85.
Там же, стр. 83.
5 Там же, стр. 183.
45 Там же, стр. 182.
Хозяйственный упадок после монгольского завоевания
69
маленькая горсть хератцев могла только грабежом и то на расстоянии
от 150 до 800 км от Херата, — ближе достать было нельзя.1
А когда через 14 лет, в 1236 г., великий хан Угэдэй-каан велел
восстановить Херат, возвратив туда часть из уведенной в полон, после
первого взятия Херата в 1221 г., тысячи ремесленников-ткачей, то, так
как вокруг развалин города почти не было ни сельского населения,
ни рабочего скота, а каналы были засыпаны,1 2 первым насельникам
восстановленного Херата пришлось самим запрягаться в плуг. Было
решено, чтобы каждый мужчина, находившийся в Херате, засеял 3 мана3
пшеницы на участке в 50 „тростей" 4 5 и полил водой из водоема.3 По при-
казу вновь назначенного монгольского наместника (шихнэ) Кустая,
„в пору сева [все], из низких и благородных, по двое тащили [на себе]
ярмо (джуг), а кто-нибудь другой выравнивал площадь. Таким образом
они вспахивали землю, рассыпали семена и засеяли хлопок. А когда
извлекли пользу из урожая и сняли хлопок, двадцать крепких мужчин-
ходоков, в скорости пути предупреждавших полет птиц, каждого со спин-
ным вьюком в 20 манов хлопка,6 послали в Афганистан7 дабы они
доставили оттуда быков и земледельческие орудия [адават-и-дихканатУ.8
В течение двух с половиной месяцев все жители Херата были заняты
этой принудительной работой (хашар), после чего пустили воду по ка-
налу Инджир на одно пахотное поле.9 Из приведенного рассказа видно,
что и через 14 лет после Чингизова погрома в Восточном Хорасане
нельзя было приобрести рабочий скот и орудия труда, за ними прихо-
дилось посылать по меньшей мере за 500—600 километров в южный
Афганистан.
Разорение Хератского оазиса, одного из самых густонаселенных
и плодородных в Хорасане, да и всей Хератской области, не представ-
ляло чего-либо исключительного. Почти то же самое, только без тех
подробностей, какие приведены у Сейфи, рассказывает и Джувейни
о Мервском оазисе. По рассказу Джувейни, после трех последователь-
ных вторжений монголов в Мервский оазис в 1221—1222 гг. земледель-
ческое хозяйство и плотина на р. Мургаб были разрушены, зерно уве-
зено, скот угнан; после погромов „в городе и окрестных деревнях
не оставалось и ста человек, и не находилось количества пищи, доста-
точного для нескольких бедняков".10
Якут, писавший непосредственно после первого монгольского наше-
ствия 1220—1223 гг., сообщает о городе Нишапуре и его округе:
„В 617 г. (1220 г. н. э.) разрушили его татары, да проклянет их бог,
и не оставили там ни одной стоящей стены. И теперь, как дошло
до меня, это только [голые] холмы, заставляющие плакать даже не про-
1 Там же, стр. 89—90.
2 Там же, стр. ПО:
3 Хератский ман (в наши дни) — 3700 г.
Кутак (т.) — мера длины.
5 Сейфи, стр. ПО.
6 Из этого видно, что лошадей и ослов не было, вьюки приходилось тащить
на спине. Хлопок послали в Афганистан для обмена на рабочий скот и земледель-
ческие орудия, вероятно, также и на зерно.
7 Афганистаном в то время называли нынешний южный Афганистан, между
р. Хильменд и Сулеймановыми горами и далее к югу до р. Инд (см.: Сейфи,
стр. 169, 186 и др.).
8 Там же, стр. 111.
9 Там же.
10 Джувейни, т. I, стр. 125—132.
70
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в ХШ—XIV вв.
ливавшие слез глаза и зажигающие в сердцах погасшие огни'1.1 И дальше:
„И убили [татары в Нишапуре] всех, кто там был, и великих, и малых,
и женщин, и детей. Потом разрушили его так, что сравняли с землей
и прибавили к этому разорение сельских волостей'1.1 2
Тогда же, по словам Джувейни, „во всем городе Тус не было
и пятидесяти заселенных домов, да и в тех [люди] ютились поодиночке
по углам'1.3
По рассказу продолжателя „Истории Систана'1, в 632 г. х.
(1234/35 г. н. э.), во время третьего вторжения монголов в Систан,
разруха и голод там были так велики, что предметы питания продава-
лись по баснословным ценам: сахар стоил 15 динаров за 1 ман,4 фанид
(белый сахар)—ПО дин., мёд—12 дин., животное масло — 5 дин., бара-
нина— 4 дин., говядина—2 дин., жир — 4 дин., уксус — 16 дин., су-
шеный сыр — 25 дин. (все за 1 ман), хенна (употреблявшаяся как лекар-
ство во время эпидемии) — 7 дин. за 1 сир.5 В связи с голодом появилась
эпидемия: „болезнь ног, рта и зубов'1 — вероятно, цинга, от которой
умерло до 100000 человек.6
Такие же тяжелые последствия имело монгольское завоевание и для
Мазандарана (Табаристана). По словам Ибн Исфендийара, перед мон-
гольским завоеванием эта область была густо заселена, и вся земля
там была возделана. „И от Динар-Джари до Малата, который является
границей Табаристана, в длину, а в ширину от гор, протянувшихся от Рейя
и Кумиса до морского побережья, — все было обработано, и селения
[тесно] прилегали друг к другу, так что не находили ни одной пяди
впусте лежащей и не приносящей выгоды земли11.7 По рассказу того же
автора, урожаи в области были таковы, что там во все времена года
<было много свежей зелени, пшеничного хлеба, риса, проса, мяса
и птицы, были обширные сады, так что повсюду глаза видели только
зелень,8 и в области „не было бедняков'1.9 Тот же историк сообщает,
что после монгольского завоевания эта область была разорена и обез-
люжена, и весь Хорасан переполнился полоняниками из Табаристана.10 11
Захир ад-дин Мар'аши кратко сообщает: „И войска монгольские
пришли в вилайеты Астерабад (Гурган), Мазандаран и Рустемдар, тво-
рили там крепкое разорение и чинили резню до крайних пределов,
так что в Сари, Амуле и Кеджуре, где они разрушили все строение,
груды праха (развалины) все еще сохраняются'1.11 Хамдуллах Казвини
подтверждает, что в Гургане в его время следы монгольского погрома
еще сохранились.12
Нисави, после гибели хорезмшаха Джелал ад-дина скитавшийся
по Курдистану, Верхней Месопотамии и Южному Азербайджану осенью
1 Якут, т. III, стр. 230.
2 Там же, т. IV, стр. 859.
:j Джувейни, т. II, стр. 238.
4 В 30-х годах ХШ в. чеканились еще золотые динары; 1 динар содержал 10 дир-
хемов; 1 систанский ман — около 6 кг.
5 1 сир =около 75 г.
G Тарих-и Систан, стр. 396.
7 Ибн Исфендийар. Тарих-и Табаристан, т. I, изд. перс, текста 'Аббаса
Икбаля, стр. 74.
8 Там же, стр. 76.
9 Там же, стр. 81.
10 Ибн Исфендийар. Тарих-и Табаристан, сокращ. английск. перевод
Э. Г. Броуна, изд. GMS, стр. 151; тома II издания перс, текста в Ленинграде
не имеется, поэтому цитируем по переводу.
11 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 264.
12 Нузхат ал-кулуб, стр. 159.
Неудача попыток возрождения земледелия в Иране ХШ в.
71
и зимою 1231/32 г., рисует как очевидец картины ужасов: разрушенные
города, опустошенные местности, превратившиеся в „луга ланей, став-
шие рабатами для волков'1, хозяйничанье разных авантюристов, объяв-
лявших себя друзьями монголов, толпы беженцев, спешившие в зимнюю
стужу, пешком и без путевых припасов, перейти горные перевалы
и по пути ограбляемые до нитки разбойниками, которых везде появилось
очень много.1
Таково же было состояние сельского хозяйства в сопредельных
странах. Вот пример, относящийся ко второму вторжению монгольских
войск под командованием Джурмагун-нойона в страны Закавказья
в 1235 г. По словам Киракоса Гандзакского, „было лето, когда к нам
вторгся неприятель. Плоды еще не поступили в давильни и не были
собраны в амбары. Эти люди, придя со своими верблюдами, все пожрали
и попрали ногами. С приближением зимы они удалились на Муганскую
равнину в стране Агванской, где они провели зимнее время, потом
весною они рассеялись в разные стороны. Люди, избежавшие меча,
остались без одежды и жизненных припасов, и для удовлетворения их
нужд были только упавшие и попранные ногами колосья". Не осталось
ни быков для пахоты, ни семян для посева.1 2
НЕУДАЧА ПОПЫТОК ВОЗРОЖДЕНИЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ В ИРАНЕ ХШ в.
Как мы указывали выше,3 период упадка сельского хозяйства про-
должался до 90-х годов XIII в. И не потому, чтобы нельзя было вновь
заселить опустошенные районы и возродить в них земледелие, не по-
тому, чтобы не делалось попыток такого возрождения. Напротив, такие
попытки делались часто, и не без некоторого успеха, феодальными вла-
детелями на местах и отдельными монгольскими правителями (являвши-
мися сторонниками той политической тенденции, которую мы выше ус-
ловно назвали „второй тенденцией"),4 понимавшими жизненную необхо-
димость для самой монгольской государственности восстановления
разрушенного сельского хозяйства.
Такую восстановительную политику проводил в Хорасане по поруче-
нию великого хана Угэдэй-каана его наместник Куркуз, установивший
прежде всего точно фиксированные подати5 и старавшийся оградить
крестьян от произвола и насилий монгольских военных чинов. Джувейни
говорит о политике Куркуза, впрочем с преувеличением, что тот уста-
новил такой порядок, что „никакой [монгольский] эмир, который прежде
того швырялся головами [людей], и никто [теперь] не имел возможности
притеснения, не смел зарезать даже курицы. Ра'ийаты так усилились,
что если большой военный чин из монголов останавливался в каком-
нибудь поселении,6 то он не мог сказать земледельцу7 ни слова,
чтобы тот присмотрел за его лошадью, дабы по требованию было до-
ставлено что-нибудь из провианта и угощения".8 Куркуз в 639 г. х.
1 Нафсат ал-масдур, стр. 55—100.
2 Каракас Гандзакский, стр. 129.
3 См. выше, стр. 54.
1 См. выше, стр. 50.
5 Джами' ат-таварих, т. II, изд. Э. Блоше, стр. 59: J6°
6 Мазра'э—букв, „возделанное поле“, но здесь это слово имеет значение мелкого
поселения; см. об этом ниже, в главе VI.
7 Барзигар—терм, „крестьянин-издольщик".
8 Д ж у в е й н и, т. II, стр. 238.
72
Глава II. Состояние сельскою хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
(1241/22 г. н. э.) восстановил город Тус, а в нем казенные хранилища
и сады. „Все садры, мелики и сановники (акабир)1 занялись покупкой
домов, восстановлением базаров, выведением наружу подземных каналов
(канав ат) и восстановлением поврежденных поместий (зйй'а)“. Куркуа
пустил в продажу пустовавшие дома; в первый день дом продавали за
два с половиною динара, но уже на второй неделе дома продавались
по 250 динаров.1 2
В то же самое время восстанавливались каналы и заселялись селе-
ния в Хератском оазисе.3 Известным показателем возрождения жизни
оазиса являются приводимые Сейфи под 639 г. х. (1241/42 г. н. э.) ры-
ночные цены: 100 манов зерна4 5 стоили всего полдинара (вероятно, по
золотому курсу), 1 баран—-4 данга, 1 ман сахара — 2 данга. ь
Хулагу-хан в 1256 г. вновь отстроил и заселил Хабушан в Хорасане
и восстановил оросительную сеть этого района.6 Такие же восстанови-
тельные работы проводились местными владетелями уже в 635 г. х.
(1237/38 г. н. э.) в Мазандаране,7 в 663 г. х. (1264/65 г. н. э.) и в 675 г. х.
(1276/77 г. н. э.) в Систане8 и т. д. Бывали изредка случаи, когда от-
дельные монгольские полководцы принимали меры к возрождению жизни
на местах вскоре после завоевания. Так поступил Джурмагун после
завоевания северной Армении (не позднее 1239 г.); всем жителям, остав-
шимся в живых и избежавшим полона и рабства, было приказано вер-
нуться в места своего постоянного жительства в городах или деревнях
и отстроить свои разрушенные жилища.9
Таким образом, не было недостатка в попытках восстановления го-
родов, селений и оросительной сети. И если бы единственной причиной
хозяйственного упадка были разрушения, произведенные монгольскими
войсками непосредственно во время завоевания, то производительные
силы Ирана и сопредельных стран, хотя и медленно, были бы восста-
новлены. Однако этому восстановлению мешали и многие другие фак-
торы, так что все восстановительные мероприятия могли иметь лишь
чисто местный и притом временный успех.
Прежде всего завоевание Ирана и сопредельных стран монголами
не привело к прочному миру, к прекращению опустошительных вторже-
ний в отдельные области. Таковы были карательные экспедиции ильха-
нов Хулагуидов против непокорных вассалов (например, против мелика
Шаме ад-дина I хератского в 1270/71 г.)10 11 или для подавления народных
восстаний (большого восстания казия Шереф ад-дина Ибрахима в Фарсе
в 1266/67 г.).11 Вторжения враждебных Хулагуидам золотоордынских
(джучидских) и среднеазиатских (чагатайских) монголов, особенно втор-
жения последних в Хорасан в 1269, 1295 и 1318 гг.12 были почти
столь же опустошительны, как и первое монгольское вторжение в Хо-
расан в 1220—1222 гг. Так, когда Абака-хан в 1276 г. хотел было по-
1 Т. е. уцелевшие представители местной феодальной знати.
2 Там же, стр. 238.
а Сейфи, стр. 127 и сл.; Исфизари, л. 224а.
4 Хератский ман = 3700 граммам.
5 Сейфи, стр. 130. 1 данг=1/6 часть дирхема.
6 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., л. 447; перевод А, К. Арендса, стр. 28;
Нузхат ал-кулуб, стр. 150.
7 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 264—265.
8 Тарих-и Систан, стр. 404.
9 Киракос Гандзакский, стр. 129.
10 Сейфи, стр. 330 и сл.; В ассаф, стр. 71 и сл.
11 Вассаф, стр. 191—192.
12 См. о них подробно: Сейфи, стр. 303 и сл., 401 и сл., 674 и сл.
Неудача попыток возрождения земледелия в Иране XIII в.
73
слать военный отряд, дабы привезти медика Шаме ад-дина I хератского,
уклонявшегося от явки в орду, то многие сановники возражали против
этой меры, говоря: „Область Хорасан опустошена, и если отсюда в ту
страну двинется войско, она будет вконец разорена".1 В 1295 г. Дува-
хан чагатайский в течение 8 месяцев разрушил и пожег большую часть
городов Мазандарана и Хорасана, разорил также округа Иезд, Неса,
Шаристанэ, Мерв, Абиверд и Серахс.2 По словам Сейфи, Дува „все
области Хорасана разорил и около двухсот тысяч народу, из женщин
и детей мусульманских, захватил в полон".3 Сейфи приводит стихи поэта
Раби'и Бушенджи, посвященные этому событию, где, между прочим,
говорится:4
„Женщины и дети все пленены, захвачены в полон, в рыданиях и в бесчестье;
„От края до края, в сердечной муке, все скорбели друг о друге;
„Отец убит ударом наконечника стрелы, сын стал пленником в руках тюрков;5
„Отец отдал душу от острого меча, сын проливает слезы у дверей юрт [монгольских];
„Отрубив голову отца, отбросили прочь, сына заставили быстро бежать пешком со свя-
занными руками".5
Опустошение Хорасана и Мазандарана чагатайским царевичем Ясаву-
ром в 1318—1319 гг. было еще более страшным; из множества крестьян,
насильно уведенных Ясавуром, около 100 тысяч умерло от зимней стужи
и голода.7 Раби'и Бушенджи сложил стихи об этом нашествии:
„Войска распустили руки для беззакония, вращение правосудия неба прервалось;
„Если [воины] видели посев, сад, или солому, или канал, кариз, корень8 и ветку,
„Сжигали и разрывали, от беззакония не уцелело ничто".9
Монголы Никудерийской орды,10 кочевавшей в Афганистане и не при-
знававшей власти Хулагуидов, начиная с 60-х вплоть до 90-х годов
ХШ в. из года в год грабили и опустошали Хорасан, Систан, Керман
и Фарс. Особенно опустошительны были их вторжения в Фарс
в 1278/79 г., когда никудерийцы увели в полон множество жителей сель-
ких округов (мутаваттинан-и расатик},11 и в район Херата в 1288
и 1289 гг.12 Вследствие этих повторных вторжений и набегов даже такие
1 Там же,
- Там же,
3 Там же,
стр. 346.
стр. 402.
стр. 408
4 Там же: стр. 416: * у^*Х\ <^Хгу> у *

} у^^-^ч Я* »• А. ААЛ ААА О ^А^Лл) 1*у ^ХЛ Sk V.A.AAJ
* GLaaa) <Ха.АаО > О I А.Л Ь 0
Как известно, тюрками в то время в Иране обычно
( * Д^А.АЛ^ у ) ^.ААА.3
\у * у\) ДЯаЬ]
именовали кочевников как
тюркских, так и монгольских.
6 Обычный в то время у тюркских и монгольских кочевников способ угона поло-
няников в рабство: конный воин тащил за собою на веревке полоняника, босого и
со скрученными веревкой руками, заставляя его бежать за лошадью.
7 Там же, стр. 644—645.
8 Вернее предположить чтение Д-Лл — „плотина".
9 Там же, стр. 689: * С^у^
^у^Зу^ ’И ^[ц^'АиАЛ ^.SvAAaJ 1.ХЗ 1ллл^ Ф
у^ у * у^ Ci vX-^uX£<_12а-аллЗ ^.Я
10 Предки нынешних хезарэйцев в Афганистане; глава их Никудер, внук Чагатая,
находился на службе у Хулагу-хана и, возмутившись против него, откочевал со своей
ордой на территорию нынешнего Афганистана. Их также называли караунас — „сме-
шанные", „метисы".
11 Вассаф, стр. 199—202.
12 Сейфи, стр. 379—383.
74
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
области, как Фарс, которые избежали опустошения во время завоевания
Ирана монголами, позже переживали ту же разруху и нередко голо-
дали.1
О набегах никудерийцев пишет Марко Поло, говоря об области Кер-
ман: „Города обнесены земляными валами, высокими, толстыми, в за-
щиту от караунасов,1 2 что бродяжничают по здешним местам и грабят
всех. Зовут их так, потому что матери у них индиянки,3 4 5 а отцы татары.
Когда они задумают напасть на страну и разграбить ее, от их нагово-
ров и дьявольских наваждений среди дня делается мрак, вдали ничего
не видно; и темь эту нагоняют на семь дней.1 Места они знают хорошо;
нагнав темноту, едут рядом; бывает их тут до десяти тысяч, иногда
больше, иной раз меньше. А как заберут равнину, что задумали разгра-
бить, ничему там не спастись, ни людям, ни скотине; нет той вещи,
которой они не забрали бы. Полонив народ, стариков убивают, а молодых
уводят с собою и продают в рабство. Царь их назывался Ногодар (Нику-
дер)".3 Марко Поло лично познакомился с никудерийцами, побывав у них
в плену, из которого бежал.6
Итак, нашествия и набеги кочевников, монгольских и иных, крупные
и мелкие, в сущности не прекращались. И если города еще могли за-
щищаться порою за крепкими стенами, то над крестьянином в Иране и
сопредельных странах постоянно висела угроза ограбления и опустоше-
ния родной деревни, потери урожая и рабочего скота, насильственной
смерти и пыток или угона в полон и рабство, потери невесты, жены,
детей.7 Хератский оазис, например, подвергался опустошению, с потерей
части населения, в 1270, 1288, 1289, 1307 и 1319 гг.8
Однако общее состояние упадка сельского хозяйства продолжалось
не только из-за повторных вторжений и набегов, но и в неменьшей сте-
пени вследствие господства кочевников-завоевателей и внутренней поли-
тики первых ильханов Хулагуидов и правящей группировки монголо-тюр-
кской военно-кочевой знати.
Нам также приходилось упоминать, что монгольское завоевание по-
влекло за собою общее увеличение численности кочевого населения —
монголов и тюрков—и удельного веса кочевого скотоводства в Иране
и сопредельных странах. Неблагоприятное влияние господства кочевни-
ков на состояние земледелия проявилось двояко: в сфере экономики и
1 В а с с а ф, стр. 318 и сл.
2 В разных версиях труда Марко Поло: caraunas, caraonas, carrinx и т. д. (всего
9 вариантов); И. П. Минаев неточно перевел: „караны“.
3 Т. е. индийские рабыни-полонянки, угнанные никудерийцами во время их набе-
гов на Индию.
4 Легенда об умении никудерийцев колдовством нагонять мрак среди дня свиде-
тельствует о том, что их набеги вызывали панический страх среди населения восточ-
ного и южного Ирана.
5 Марко Поло, стр. 50—51.
6 Там же, стр. 52.
7 Это отразилось и в народных песнях, см.: В. А. Жуковский. Образцы пер-
сидского народного творчества, стр. 7, песня № 2, в которой юноша говорит, что
наденет траур, если его возлюбленную уведут в полон: *
См. об этом подробно: Сейфи, стр. 379 и сл., 381 и сл., 461 и сл., 503 и сл.,
716 и сл. Исторический труд Хафиз-и Абру и сочинение Исфизари только воспроиз-
водят в сокращенном виде рассказы Сейфи, не прибавляя ничего нового, поэтому
мы не ссылаемся на упомянутых компиляторов в данном случае. О судьбах Хератского
оазиса трактуется также в нашей статье: Труд Сейфи как источник по истории Вос-
точного Хорасана.
Неудача попыток возрождения земледелия в Иране ХШ в.
75
в политической жизни страны. С одной стороны, экстенсивное кочевое
скотоводство требовало обширных площадей для своего существования.
Иран, как и сопредельные страны — Азербайджан, Армения, Малоазиат-
ское нагорье, отчасти Месопотамия, — богат обширными территориями
пастбищ равнинных (особенно в северном Иране и Хузистане), низко-
горных и высокогорных (особенно в Курдистане, Луристане, Кермане
и Хорасане), пригодных для зимнего и летного кочеванья (кышлаги и
яйлаги). Особенно хороши летние высокогорные пастбища с их прекрас-
ными альпийскими лугами, травостой большей части которых пригоден
для выпаса всех видов скота, как овец, коз и верблюдов, так и лоша-
дей и крупного рогатого скота.
Кочевое скотоводство, не знающее заготовки кормов, травосеяния
и стойлового содержания скота и основанное на выпасе скота на под-
ножном корму, связано с неполным использованием травостоя, который
не только поедается, но и частично вытаптывается скотом, и с постоян-
ным передвижением кочевников и их стад; быстрота и площадь этого
передвижения зависели от густоты или разреженности и качества тра-
вяного покрова и обводнения лугов.1 А так как пастбища на Иран-
ском нагорье в большинстве расположены в соседстве с земледельче-
скими поселениями в оазисах, поймах рек и горных долинах, то кочев-
ники, нуждавшиеся в расширении пастбищных пространств, занимали
под выпас земли, пригодные для возделывания, и становились врагами
земледельцев. Далее, кочевое скотоводство в Иране было связано
с сезонными перекочевками кочевых племен со стадами с зимних
пастбищ (кышлагов) на летние (яйлаги) и обратно. Волна кочевников
летом приливала в горы, а к зиме отливала на равнины, проходя при
этом сотни километров. Например, кочевые племена, летние пастбища
которых были расположены на северных отрогах Загроса, переходили
на зимние пастбища в Хузистан, на расстояние 500—600 км. По пути
они нередко стравливали скоту и вытаптывали посевы. Кочевники,
всегда вооруженные и сильные племенной организацией, при случае не
стеснялись и пограбить крестьян, неорганизованных, безоружных и без-
защитных. Войска состояли в основном из ополчений кочевых племен,
и передвижения войск происходили по методу перекочевок, вместе со
стадами, семьями и рабами воинов-кочевников, причем войско останав-
ливалось в каждой местности на такой срок, на какой хватало там под-
ножного корма для лошадей, овец и прочих стад, перегонявшихся вместе
с войском.1 2 3 Поэтому не удивительно, что и передвижения войск обычно
были связаны с таким же стравливанием посевов и такими же на-
силиями над ра'йиатами, как и перекочевки. Недаром Рашид ад-дин
считал передвижения войск одной из важных причин разорения обла-
« 3
стеи.
В переписке Рашид ад-дина мы находим упоминание: „Прошел такой
слух, что племена (хашам) чахарсадэ и харбатан, которые в зимнее
1 Подробно об этом см.: В. Н. Кун. Черты военной организации средневековых
кочевых народов Средней Азии, стр. 15—32.
2 Такие передвижения ополчений кочевников описывает в последней четверти XVb.
Контарини: „В ночь весь лагерь подымается и направляет путь свой к избранному
становищу, назначенному большею частью в местах, обильных пажитями и водою.
Тут остается оно (войско) до тех пор, пока истребит весь подножный корм, и потом
отправляется далее. Жены всегда прибывают на привал ранее мужей, дабы разбить
шатры и приготовить все к их приезду" (Контарини, стр. 66.)
3 Джами ат-таварих, Стамб. рук., л. 673; перевод А. К. Арендса, стр. 308.
76
Глава II. Состояние сельского хвзяйства в Иране в XIII—XIV вв.
время делают своим зимним кочевьем (кишлак) степи Машкук и Дубен-
дар1 и, вследствие проявляемых ими насилия, испорченности, власти-
тельства и вражды, все зерновые хлеба того вилайета они топчут
своими конями, и по этой причине происходят беспредельные тягости
для ра'ийатов, купцов и крестьян-издольщиков (акарэ) тамошних и бес-
конечные жалобы".1 2 3
Марко Поло, рассказывая о пути между Керманом и Хормузом, пи-
шет: „Как проедешь семь дней по равнине, тут гора большая и спуск;
под гору едешь два дня; всяких плодов тут повсюду вдоволь. В ста-
рину были там поселки, а теперь их нет, и народ, что живет там, скот
пасет".3 Иначе говоря, на плодородной равнине оседлые поселения ис-
чезли и уступили место стадам кочевников.
В сборнике документов „Дастур ал-катиб“ жалобы крестьян на разо-
рение благодаря передвижению войск, т. е. тех же кочевых орд, по-
падаются часто, например: „Старшины и крестьяне (кадхудайан ва
раайа) такой-то [местности]4 5 пришли в диван и представили прошение,
что в этом году из-за прохода войск... урожай их подвергся порче,—
не осталось и того количества зерновых хлебов, какого хватило бы для
их пропитания и было бы достаточно для необходимых издержек (их-
раджат)? Если бы последовала скидка податей диванских (мутавад-
джихат-и дивана). . . дабы они (крестьяне) занялись приготовлением
семян для вспаханных полей и положили бы основания для восстановле-
ния обработки и земледелия".6
Помимо хозяйственного антагонизма между экстенсивным кочевым
скотоводством и земледелием, на судьбах последнего крайне неблаго-
приятно отражалось и политическое господство кочевников, точнее
военной знати кочевых племен, монгольских и тюркских. Мы уже отме-
чали выше, что завоеватели-кочевники в Иране и сопредельных странах
долго смотрели на себя, как на вооруженный лагерь в неприятельской
стране. Кочевая знать привыкла смотреть на военную добычу как на
постоянный источник дохода. Если не было войн и набегов на враже-
скую страну, кочевые эмиры не стеснялись грабить мирных крестьян
внутри страны, притом именно не подвластных им крестьян государ-
ственных и частновладельческих селений. И как на войне стратегия
кочевых ополчений всегда была стратегией истребления и опустошения
вражеской территории,7 так тот же прием применялся нередко и внутри
страны по отношению к земледельческим районам, в сохранении кото-
рых весьма значительная часть кочевой знати, как мы уже говорили
выше, вовсе не видела нужды. Поэтому в сборнике „Дастур ал-катиб"
1 В Хузистане.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 33, письмо к сановникам Хузистана — Лахор, изд.,
стр. 177. Ср. подобный документ о притеснении крестьян тюркскими кочевниками:
Дастур ал-катиб, л. 233 а.
3 Марко Поло, стр. 49.
4 Данный документ — формуляр, для резолюции на прошение крестьян о снижении
податей ввиду порчи посевов проходящими войсками — указывает на распространен-
ность подобных случаев.
5 Дастур ал-катиб, л. 2246: ОЧ& «КХэЬ Ols-li-Sjl
6 Там же.
7 См. Об этом подробности: В. Н. Кун. Черты военной организации средневеко-
вых кочевых народов средней Азии.
Дальнейший упадок хозяйства страны до 90-х годов ХШ в.
Т1
мы находим множество жалоб крестьян на грабежи и насилия кочевых
эмиров и подвластных им кочевников.
Вот один из документов данного сборника, хотя у относящийся уже
к половине XIV в., но показательный для всего периода господства
кочевников: „Так как некоторые из эмиров его величества, инаков1 и
захватчиков (мугпагаллибан) при отправлении на охоту прибывают в де-
ревни, притесняют крестьян (ра'айа) разными строгостями и грубостями
и путем насилия и притеснения требуют баранов, зерно, вино и прочее
содержание, сверх поземельной подати и налогов (маль ва мутавад-
джихат), а те, беспомощные от страха за жизнь и из боязни палок и
истязаний, отдают. Добро и утварь 1 2 3 крестьян захватчики уносят, а кре-
стьяне (ра'айа} остаются немощными, нищими и бедняками, и [у них]
не остается возможности [заниматься] благоустройством и земледе-
« з
лием .
Вот другой пример из того же сборника: „Ныне доложили, что пять-
десят всадников-насильников, собравшись в окрестностях Урумии, ка-
ждые несколько дней приходят в деревни и поселки4 крестьян (рн'айа),
что хотят, то и творят, и тиранией, притеснением, угнетением и наси-
лием отбирают у людей немощных и бедняков пшеницу, ячмень и про-
чие зерновые хлеба и необходимые продукты и разговаривают [с кре-
стьянами] при помощи палок и истязаний’‘.° Подобные сцены разыгрыва-
лись постоянно и повсевместно.
О том, какое пагубное влияние на развитие производительных сил
в деревне оказывала аграрная политика первых ильханов с их системой
нефиксированных податей и повинностей, произвольных размеров обло-
жения, с практикой откупов и оплаты государственных обязательств
по ассигновкам, выписанным на местные казначейства и ложившимся
дополнительным бременем на плечи крестьян, — мы уже говорили. При
господстве подобной системы никакие попытки возродить земледелие не
могли дать длительных и прочных результатов, за исключением, быть
может, немногих отдельных районов, преимущественно вблизи больших
городов.6
ДАЛЬНЕЙШИЙ УПАДОК ХОЗЯЙСТВА СТРАНЫ ДО 90-х ГОДОВ ХШ в.
И действительно, источники вплоть до половины 90-х годов ХШ в.
чаще говорят об упадке сельского хозяйства. Поэт На'им ад-дин Низари
(родился в 1247 г.) сообщает о заброшенных деревнях в Кухистане.
„Пришлось нам как-то ехать за горы из Туна,—рассказывает Низари,—
выехали мы из города поутру. Разных спутников была целая толпа на
конях, добрались мы, короче сказать, до Ноу-Бахара. Это была деревня,
1 Титулы эмиров и инаков и тот период давались почти исключительно кочевой
знати.
2 Мы читаем ПДлаД; в рукописи Н-®-26-5', что не дает смысла.
3 Дастур ал-катиб, л. 34а: lx> Ьl&s у
4 d?''0— мазари* см. об этом термине в гл. VI.
5 Дастур ал-катиб, л. 2336: * с, ^zo - • •
3с 3 У, 11д.З ^^кЗч^З
6 См. например: Марко Поло, стр. 37, 47.
78
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
и. г
совершенно покинутая, разрушенная несправедливостью притеснителя .
Низари вошел в открытую калитку одного из заброшенных виноградни-
ков и, к великой радости своих спутников, наткнулся на зарытый неглу-
боко в землю глиняный кувшин (лум) с отличным вином. Один из спут-
ников сказал: „Бедняк во время бегства зарыл кувшин и поспешно
ушел".1 2 Марко Поло, говоря о пути к востоку от города Керман, пишет:
„Жилья нет во все три дня; все пустошь да сушь. . . Через три дня на-
чинается другая страна, и тянется она на четыре дня пути; она также
пустынна и бесплодна".3
Балхский оазис после погрома 1220 г. так и не оправился и оста-
вался в запустении и в первой половине XIV в., как видно из сооб-
щений путешественников. Китайский даос Чан Чунь, путешествовавший
непосредственно после Чингизова погрома, переехав Аму-Дарью,
в Балхской области „не слышал петухов и лая собак,4 т. е. не нашел
признаков оседлой жизни; город Балх был недавно обезлюжен, и в го-
роде еще слышен был лай собак.5
Марко Поло сообщает: „От Балка двенадцать дней едешь на се-
веро-восток, и нет тут жилья, потому что народ со страху, от злых
людей и войск и всяких собраний,6 бежал в горные крепости.7 Воды,
скажу вам, тут довольно, есть и дичь, и львы;8 а еды во все двена-
дцать дней тут нет, а кто сюда едет., берет с собою продовольствие и
для слуг, и для коней".9 Через несколько десятков лет (30-е годы
XIV в.) по дороге из Термеза в Балх проезжал Ибн Баттута, — эта
местность оставалась такой же запустевшей и необитаемой.10 11
О районе Иезд Марко Поло пишет: „Как отсюда поедешь вперед
(к Керману), то семь дней дорога по равнине, и только в трех местах
поселки, где можно остановиться".11 А Рашид ад-дин сообщает о со-
стоянии того же района в последней четверти ХШ в.: „В Иездской
области дошло до того, что если кто-нибудь ездил по всем тамошним
деревням, то он решительно никого не видел, с кем бы мог поговорить
или расспросить о дороге. Немногочисленные люди, которые остава-
лись, назначали дозорного. Когда он кого-нибудь издалека замечал, то
подавал знак, и все прятались в каризах и песках. Если кто-нибудь из
вельможных землевладельцев (акабир-и. арбаб), имевших в Иезде име-
ния, ездил туда и желал осмотреть эти имения, то в какую бы де-
ревню он ни приезжал, он не видел ни одного из своих земледельцев,
чтобы расспросить о состоянии своих садов и в каком они месте на-
ходятся".12
1 Низари. Дастур-намэ, перс, текст, стр. 65: *
2 Там же, стр. 66: *
*
3 Марко Поло, стр. 55—56.
4 Чан Чунь, стр. 319.
5 Там же, стр. 329.
6 Вероятно, речь идет о сборах крестьян на принудительные работы (бигар, ха-
та р).
7 Т. е. в укрепленные селения (лчул'э), каких много в Хорасане.
8 Т. е. тигры.
9 Марко Поло, стр. 61—62.
10 Ибн Баттута, т. III, стр. 58.
11 Марко Поло, стр. 48.
12 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 623; перевод А. К. Арендса, стр. 251.
Дальнейший упадок хозяйства страны до 90-х годов Х1П в.
79
Для сравнения небесполезно привести некоторые данные источни-
ков и относительно сопредельных Ирану стран. Так, согласно письму
малоазиатского везира Му'ин ад-дина Перванэ1 к Рашид ад-дину,1 2 3 вос-
точная часть Малой Азии (районы Байбурт и Эрзинджан) вконец опу-
стошена обосновавшимися в Трапезунтских горах какими-то кочевни-
ками „неверными монголами — джат.ах‘1} „А что осталось из зимних
посевов,—сказано в письме, — разграбив, унесли, а летние посевы они
отдали на растоптание [своим] коровам и овцам. И в вилайете семена
и рабочий скот (тухм ва 'авамилъ) совсем уничтожены'1.4 5 Много кре-
стьян было уведено в полон или от страха разбежалось/
Другой пример указывает на постепенный упадок одной из обла-
стей восточной Армении — Сюнии (Сюник, ныне Зангезур, Капай и со-
седние районы на юго-востоке Армянской ССР). По словам историка
Сюнии Степанноса Орбеляна, перед сельджукским нашествием, в конце
XI в., в этой области было 43 крепости и замка, 48 монастырей и
1400 селений.6 А в конце ХШ в. там оставалось всего 682 селения
(вариант — 677), иначе говоря, число селений за два столетия уменьши-
лось более чем вдвое; эти 682 селения в 14 округах перечислены по
именам, с показанием цифр, видимо, указывающих размеры вносимой
ими церковной десятины, в главе LXXIV труда Степанноса Орбеляна.7
К концу ХШ в. в Сюнии уменьшилось и число укрепленных феодаль-
ных твердынь: оставалось всего 25 замков8 и 30 монастырей; из по-
следних большая часть была разрушена и пуста, и только немногие
процветали.9
Общую характеристику хозяйственного упадка областей государства
Хулагуидов перед Базановыми реформами, характеристику краткую, но
выразительную, дает Рашид ад-дин: „Во время завоевания [монголами]
владений, [жителей] больших многолюдных городов и обширных обла-
стей до того подвергали избиению, что редко кто-нибудь оставался
[в живых], подобно тому, как было в Балхе, Шабургане, Талекане,
Мерве, Серахсе, Херате, Туркестане, Рейе, Хамадане, Куме, Исфа-
1 По предположению издателя „Мукатибат-и Рашиди" (стр. 273, прим. 1), сын
знаменитого Му'ин ад-дина Сулеймана Перванэ, Мухаммед Перванэ, был везиром
в 1277—1297 гг. Описываемые им события, по-видимому, происходили между 1295 и
1297 гг.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 46—Лахор, изд., стр. 273—278.
3 Т. е. джс.тэ (монг.) — „вольница", синоним т. казак, казах; тем же именем
джетэ в XIV в. называли монголов Семиречья (см.: В. В. Бартольд; История
культурной жизни Туркестана, стр. 92; В. В. Бартольд. Очерк истории Семи-
речья, стр. 6б).
4 Мукатибат-и Рашиди, Лахор, изд., стр. 277.
5 Там же, стр. 277—278.
6 Степаннос Орб елян, стр. 190.
7 Там же, стр. 281—289. Относительно данной главы и приводимого в ней пе-
речня селений исследователями высказывались предположения, что здесь налицо
позднее прибавление неизвестного автора к труду Степанноса Орбеляна, и, следова-
тельно, приводимые там цифры относятся к более позднему времени, быть может —
к XVIII в. Эти предположения, однако, не имеют твердых оснований, а указанная
в перечне сумма подати с селения Сурб Геворк — 2 дахекана (динара) и 8 дирхе-
мов (там же, стр. 288, округ Ернджак, № 12) прямо указывает на конец XIII в.,
так как динары (в армянском и сирийском — дахеканы), имевшие по 10 дирхемов,
обращались только до Газан-хана, после него чеканились динары, имевшие по 6 дир-
хемов.
8 Там же, стр. 6; приведены названия замков, и указано, каким феодальным фа-
милиям они принадлежали.
у Там же, стр. 192—193; перечислены названия монастырей и краткие сведения
о некоторых из них.
80
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в ХШ—XIV вв.
хане, Мараге, Ардебиле, Берда', Гандже, Багдаде, Мосуле, Ирбиле и
в большей части областей, принадлежащих этим городам. В некоторых
областях из-за того, что они были пограничными и по ним часто про-
ходили войска, жители были совершенно перебиты или разбежались, и
земли остались лежать втуне, вроде областей Уйгурии и прочих областей,
ставших рубежом между кааном1 и Кайду,1 2 некоторых областей между Дер-
бендом и Ширваном3 и части Абулустана,4 как Харран, Руха,5 Сарудж, Ракка
и множество городов по эту и по ту сторону Фурата (Евфрата), которые
все разорены и брошены.6 А то, что пришло в запустение по причине резни
в других областях, вроде опустошенных земель Багдада и Азербай-
джана или разрушенных городов и деревень Туркестана, Иранской
земли и Рума, что воочию видят люди, то это больше того, чему
можно было бы указать пределы. В общем, если сравнить, то окажется,
что только одна десятая часть имений (амлак) обработана, а все остальное
в запустении".7
Достойно внимания здесь указание на то, что в большинстве обла-
стей Ирана и сопредельных стран к 1295 г. обрабатывалась только
1/10 часть земель, а 9/10 земель лежали втуне; без сомнения, Рашид
ад-дин имел в виду 1/10 часть земель, пригодных к обработке, но не
обрабатываемых из-за падения численности населения, обнищания кре-
стьян и упадка оросительной сети. В ярлыках Газан-хана упоминаются
селения населенные и запустевшие.8 По словам Рашид ад-дина, Газан-
хан, беседуя с эмирами, везирами и столпами державы о мерах, какие
следовало бы принять для возрождения сельского хозяйства, выразился
так: „Эти разоренные области и брошенные селения, которые были до-
стоянием наших предков и принадлежат нам, принадлежат к ведомству
дивана или инджу, а частью суть частное владение (мулък) [разных]
людей. Со времени Хулагу-хана и до сих пор от них никому не доста-
лось ни одного мана9 припасов и ни одного данека10 11 денег".11 Здесь
важно указание на то, что было большое количество селений, оста-
вавшихся заброшенными и не приносивших дохода со времен Хулагу-
хана, т. е. в течение 30—40 лет. Об упадке оросительной сети сооб-
щается в ярлыке Газан-хана об обработке втуне лежащих земель.12 Ра-
зоренные крестьяне часто не имели рабочего скота и семян. „До этого,13 —
сообщает Рашид ад-дин,—мутасаррифы областей постоянно доносили,
что большая часть областей разорена, ра'ийаты обеднели и не в состо-
янии уже возделывать полностью землю своими волами и семенами, и
1 Великий хан монголов Хубилай-каан, владевший Монголией и Китаем.
2 Внук Угэдэя, владевший частью Средней Азии.
3 Районы Северного Азербайджана, служившие ареной военных действий между
хулагуидскими и золотоордынскими ханами.
4 Область к северо-востоку от Киликийской Армении, с главным городом Мар’аш.
5 Иначе Эдесса или Урфа в Верхней Месопотамии.
6 Области, служившие ареной военных действий между хулагуидскими ханами и
мамлюкскими султанами Египта.
7 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., л. 673; перевод А. А. Арендса, стр. 308—
309.
8 Там же, Стамб. рук., л. 656: перевод Арендса,
стр. 283 (ярлык о военных ленах — икта').
!) Ман тебризский — около 2950 г.
10 Данек или данг —- в данном значении 1/6 часть дирхема.
11 Там же, Стамб. рук., л. 678; перевод А. К. Арендса, стр. 309.
12 Там же, Стамб. рук., л. 675; перевод А. К. Арендса, стр. 310—311. Содержа-
ния ярлыка мы коснемся ниже.
]3 Т. е. до вступления на престол Газан-хана.
Дальнейший упадок хозяйства страны до 90-х годов ХШ в.
81
множество воды и земли пропадает втуне, но никто не оказывал вни-
мания их словам и не принимал против этого мер. Немного же семян,
которые в предшествующую пору назначили и выдали от дивана, они
(ра'ийаты) полностью израсходовали во время дороговизны хлеба, и для
дивана и для ра'ийатов это послужило причиной ущерба".1
Если Рашид ад дин, изображая упадок догазанова времени, и скло-
нен сгущать краски, дабы еще ярче оттенить благодетельные послед-
ствия Рязановых реформ, то эти преувеличения относятся лишь к де-
талям. Общая картина упадка, нарисованная Рашид ад-дином, верна, и
недаром ведь он часто ссылается на то, что сообщаемые им факты из-
вестны всем его современникам. Вассаф говорит о падении доходов
государства и об упадке сельского хозяйства в общем то же самое.1 2
„В эти дни,—говорит Вассаф, — самоочевидность не нуждается в из-
вестии и зрении и не требует доказательства, ибо каждая область и
округа, если подвергнуть рассмотрению, [окажется], что урожай ее по
сравнению с урожаями прошедшего времени, является наименьшим".3 4
Вассаф приводит характерный пример падения производительности
сельского хозяйства области Фарс, именно той части ее, которая име-
новалась Курэ-йи Истахр. Округ Курбаль считался одним из самых
плодородных в Фарсе, ибо он орошался каналами из многоводной
реки Кур, и его оросительные сооружения поддерживались двумя боль-
шими плотинами: Банд-и Эмир в верхнем Курбале, построенной Бундом
'Азуд ад-доулэ, и Банд-и Кассар в нижнем Курбале. Обе плотины были
восстановлены сельджукским атабеком Чаули, и обе действовали еще
при жизни Хамдуллаха Казвини.1 В Курбале было крупное землевладе-
ние. В начале XIV в. здесь находились мульковые имения (амлак) Ра-
шид ад-дина, производившие, между прочим, и рис.5 В Курбале нахо-
дились также имения, пожалованные в 888 г. х. (1483 г. н. э.) султа-
ном Я'кубом Ак Койунлу в вакфное владение медресэ Мансурийэ в Ши-
разе, приносившие 54 000 динаров ежегодного дохода.6 7 По словам Вас-
сафа, годовой урожай (махсулъ) округа Курбаль при 'Азуд ад-доулэ
(949—983 гг.) доходил до 700 000 харваров зерна (галлэ), при Салгу-
риде Са'де ибн Абу Бекре (около 1260 г.) урожай не достигал уже и
половины прежней суммы, понизившись до 300 000 харваров зерна в год.
А перед реформами Газан-хана, по словам Вассафа, „несмотря на сбе-
режения опытных [чиновников] и старания искусных [сборщиков], ха~
радж с Курбаля, с земель государевых (далай), ханской фамилии
(инджу), земель халисат и частновладельческих (арбаби)? установлен
в сумме 42 000 харваров, и все значительные и мелкие местности, за-
висимые от Шираза, в таком же положении.. . и дело мира сего изо
дня в день [становится] как заходящая после четырнадцати дней луна,—
оно было и есть в ущербе и упадке, в одежде рабыни,8 опозоренной и
заклейменной" .9
1 Там же, Стамб. рук., л. 671; перевод А. К. Арендса, стр. 306.
2 Вассаф, стр. 435 и сл.
3 Там же, стр. 445.
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 124.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 41 — Лахор, изд., стр. 254—256.
6 Фа с а и. Фарг-намэ-йи Насири, стр. 82—83.
7 Об этих терминах см. ниже, в гл. V.
8 — одежда рабыни, выставленной на продажу. См. лексикон терминов труда
Вассафа (Фарханг-и Вассаф): Вассаф, стр. 698:
• о^9''"''* г
9 Вассаф, стр. 445.
6 И. П. Петрушевский
82
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
Реальные размеры урожая округа Курбаль можно представить себе
лишь приблизительно, ибо неясно, харвар какого веса имел в виду Вас-
саф. Скорее всего это харвар ширазского веса, по которому произво-
дилось податное обложение области Фарс до Газан-хана, равный
100 ширазским манам, по 720 мискалей=около 3 320 г в каждом
мане.1 В таком случае годичный урожай Курбаля в конце X в. —
700 000 харваров = 2 324 000 ц зерна; около 1260 г. — 300 000 харва-
ров =936 000 ц зерна. А так как харадж округа Курбаль перед рефор-
мами Газан-хана был установлен в 42 000 харваров = 139 440 ц зерна
по принятому нами расчету, то если принять высший размер хараджа
в 24% урожая,* 2 то годовой урожай округа Курбаль конца ХШ в.
можно определить в 175 000 харваров = 560 000 ц или около 25% уро-
жая конца X в. Конечно, приведенные Вассафом цифры нельзя прини-
мать за вполне точные. Они имеют главным образом сравнительную
ценность: урожайность зерновых культур упала с конца X в. до конца
ХШ В. в четыре раза в одном из плодороднейших округов Фарса, и
таково же было положение во всех округах, зависимых от Шираза,
т. е. во всей области Фарс, как видно из приведенных выше слов Вас-
сафа.
Рашид ад-дин сообщает также о жалком положении крестьян, вполне
бесправных, беззащитных, угнетаемых даже мелкими чиновниками и до-
веденных до грани нищеты, вследствие не фиксированных точно и на
практике вполне произвольных размеров податей и повинностей.3 Есте-
ственным следствием такого положения был рост массового повстан-
ческого движения среди крестьян, столь красочно изображенного Ра-
шид ад-дином,4 5 массовые побеги крестьян с мест своего поселения,
принявшие такие размеры, что в некоторых районах, например в Йезд-
ском оазисе, оставалось на местах лишь незначительное число жите-
лей. „Передавали так, —рассказывает Рашид ад-дин,-—что в 691 году
[1292 г. н. 9.j в Иездской области был правитель (уаким) 'Аля-ходжа,
сын 'Омар-шаха Самарканди. Один из землевладельцев (арбаб) отпра-
вился в селение, называемое Фирузабад, одну из больших тамошних де-
ревень, [в надежде], что он, возможно, сумеет получить кое-что из уро-
жая с поместья, которое он [там] имел. Но сколько он ни старался, за
трое суток он не смог отыскать ни одного из сельских старост. В де-
ревне [уже] сидели семнадцать сборщиков с ассигновками и нарядами
(барат ва хаеалэ) [на взыскание податей в натуре]. Они поймали
в степи одного полевого сторожа и двух ра'ийатов, и привеД/Ч в де-
ревню, подвесили на веревке и избивали, дабы те привели других (раз-
J Джамаль-задэ. Гандж-и шайган, стр. 168. Ман области Истахр равнялся
400 дирхемам = около 4500 г; харвар такого веса равнялся 450 кг. Однако, по всей
вероятности, финансовый диван Фарса пользовался одной и той Же весовой единицей
для всей области Фарс, т. е. маном ширазского веса.
2 На основании показаний Насир ад-дина Туси (стр. 759); вернее предположить,
что Вассаф имел в виду не только собственно харадж, но также и натуральную из-
дольную аренду с крестьян государственных земель, то в таком случае податная
сумма в 42 000 харваров должна составить до 60% урожая, который тогда пришлось бы
определить в 232 400 ц, т. е. всего 10% урожая конца X в.
3 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 621 и сл., 636-—640, 681 и сл.; перевод
А. К. Арендса, стр. 247 и сл., 262 и сл., 312 и сл. Подробнее об этом см. ниже,
в гл. VIII.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 639—644; перевод А. К. Арендса,
стр. 268—270. Подробнее об этом см. ниже, стр. 403—406.
5 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 623, 628, 656; перевод А. К. Арендса,
стр. 251—252, 283—284. Подробнее об этом см. ниже, в гл. VI.
Мероприятия для возрождения сельскою хозяйства
83
бежавшихся) и раздобыли для них съестного, но ничего не вышло".1
Акад. В. В. Бартольд подчеркнул большую' строительную деятель?-
ность монгольских ханов — Хулагуидов и Джучидов.1 2 Теперь мы знаем,
что это были парадные сооружения, рассчитанные на прославление
имен ханов-строителей, создававшиеся чаще всего технически небрежно
и быстро разрушавшиеся. И так как строительство ханов чаще всего
велось на основе чрезвычайных налогов и даровой работы, принуди-
тельной повинности (бигар, хашар) согнанных издалека крестьян и ре-
месленников, тяжелой и разорительной для них, то оно не могло слу-
жить делу экономического возрождения стран, завоеванных монголами.
Хорошо осведомленный Рашид ад-дин говорит в ясных выражениях
об отрицательных результатах строительства первых монгольских ха-
нов: „В последние времена никто совершенно и не желал привести их
(разоренные земли) в благоустроенный вид. Если же изредка из любви
к этому и начинали возводить здания в некоторых местах, подобно тому
как Хулагу-хан, Абага-хан, Аргун-хан и Гейхату хотели выстроить не-
сколько дворцов в Аладаге, Урмии, Сугурлуке, Седжасе и Сарай-и
Мансурийэ в Арране,3 4 привести в цветущий вид земли, или построить
какой-нибудь базар или город и его заселить, или провести ороситель-
ный проток, то из-за этого множества областей разорялось еще пуще,
расходовались несметные средства и принудительно сгоняли множество
ра'ийатов из других областей на принудительную работу (бйгар). Но ни
одно из [тех] мест не стало благоустроенным, и [стройки] не доведены
до конца, как мы сами воочию видим. Ясно, что если бы даже стройки
были закончены, какое [ничтожное] количество составили бы они в срав-
нении с опустошенностью областей'1.1
Даже и тогда, когда строительство велось при помощи наемного
труда, из-за чиновников-казнокрадов оно велось так же плохо и безре-
зультатно. „Раньше, — говорит Рашид ад-дин,-—монгольские государи и
некоторые из отцов и дедов государя ислама (Газан-хана)... имели
страстную склонность к благоустройству и приступали к нему. Однако
они редко, как наблюдалось, доводили его до конца. Повсюду они за-
кладывали основания [построек]. На это расходовались большие толики
средств, из областей доставляли чрезвычайные налоги (вуджух-и таб-
кур), [вьючных] животных, материалы и наемных рабочих (муздур).
Людей постигали тяготы, а большая часть их погибала. . . Пропадало
много добра, множество построек не удавалось, а те, которые соору-
жали, не были прочными и в короткий срок разрушались''.5
МЕРОПРИЯТИЯ ДЛЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
ПРИ ГАЗАН-ХАНЕ
Выше было сказано, что на рубеже ХШ и XIV вв. наметился из-
вестный перелом в состоянии сельского хозяйства в государстве Хула-
гуидов. Предпосылки этого подъема были созданы: 1) переходом поли-
тического руководства к другой группировке класса феодалов, выра-
жавшей интересы иранской гражданской бюрократии, духовенства и
меньшинства военно-кочевой знати, считавшей необходимым ввести точ-
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 628; перевод А. К. Арендса, стр. 252.
2 В. В. Бартольд. Место прикаспийских областей, стр. 63, 77.
3 Места летних и зимних кочевок монгольских ханских орд.
4 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., лл. 673—678; перевод А. К. Арендса,
стр. 309.
5 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., л. 601; перевод; А. К. Арендса, стр. 225.
6*
84
Глава II. Состояние сельскою хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
ную фиксацию податей и повинностей; 2) налоговой и другими реформами
Газан-хана, имевшими целью облегчение положения крестьян настолько,
насколько это было необходимо для возрождения пришедшего в упадок
хозяйства, повышение податных поступлений и удержание крестьян от
восстаний; 3) сокращением системы эксплуатации крестьянства через
государственный аппарат; 4) оросительными работами, производивши-
мися в большом масштабе при Газан-хане и Ольджайту-хане.
Мы уже говорили, что Рашид ад-дин преувеличивал значение и
благодетельные последствия Газановых реформ. Некоторые из них ни-
когда не были проведены в жизнь в полной мере. Сохранилась система
отдачи сбора налогов на откуп. В одном из писем, написанном несом-
ненно после реформ Газан-хана, Рашид ад-дин упоминает о местностях,
находившихся на откупе (заман) у него самого.1 Вассаф говорит о ре-
формах Газан-хана в гораздо более скромном тоне. Однако известное
положительное значение для сельского хозяйства, по крайней мере не-
которых из этих реформ, несомненно. Видимо, наибольшее значение для
преодоления кризиса феодального хозяйства имели установление твер-
дых фиксированных норм податного обложения,1 2 отмена разорительного
постоя военных и гражданских чинов с их свитой и гонцов в домах
ра'ийатов3 4 и отмена (хотя, по-видимому, временная) системы расплаты
со служилыми людьми при помощи государственных ассигновок (ба-
рат) и нарядов (хавалэ);* эти ассигновки прежде выписывались на мест-
ные казначейства, которые возлагали оплату их на ра'ийатов, как до-
полнительные сборы, обозначаемые обычно в источниках терминами ха-
риджййат, шилтакат, шанакис5 * 7 и т. д. Не меньшее значение, не-
жели эти реформы, имели также большие оросительные работы. „В боль-
шей части областей,—-рассказывает Рашид ад-дин,—он (Газан-хан)
производил и производит благоустройство, проводит наземные и под-
земные оросительные протоки, так что если бы это начать подробно
перечислять, то оно слишком растянулось бы“.ь Приведем две вы-
держки из сочинения того же автора, рисующие эти оросительные ра-
боты: „Во всех городах и областях [государь ислама] изволит произво-
дить благоустройство и проводить оросительные протоки и подземные
водопроводы. Из них величайшим, от которого особенно значительна
польза, является чрезвычайно большой проток, который провели в об-
ласти Хиллы. Назвали его Верхний Газанов проток. Этот проток про-
вели к священной гробнице повелителя верующих Хусейна,' да будет
над ним мир. Все поля Кербелинской степи были безводной пустыней и
[в селении при] гробнице не было пресной воды для питья. [Газан-хан]
направил [туда] прозрачную воду Фурата, так что в настоящее время
вся округа гробницы возделана, и в ней разбиты сады и огороды. Суда,
которые ходят из Багдада и других городов на берегах Фурата и
Диджла (Евфрата и Тигра), могут заходить [и туда]. Урожай той [ок-
1 Мукатибат-и Рашиди, № 45 — Лахор, изд., стр. 269: „И подробный перечень
упомянутых нарядов возложен на доходы с имений {амлак) Газановых и Рашидовых,
собственных {мульки) и откупных {замани), кои суть законное владение и беспороч-
ное имущество [наше]".
2 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 629—636; перевод А. К. Арендса,
стр. 256—262 (ярлык Газан-хана).
3 Там же, Стамб. рук., лл. 681, 677; перевод А. К. Арендса, стр. 312—314.
4 Там же, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арендса, стр. 254—255.
’ Об этих терминах см. ниже, в гл. VIII.
Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 6'6; перевод А. К. Арендса, стр. 226.
7 Гробница Хусейна, сына 'Алия и Фатимы, третьего имама шиитов, в Кербеле.
Мероприятия для возрождения Сельского хозяйства
85
руги] составляет около ста тысяч тагаров.1 Злаки и разного рода зе-
лень произрастают там лучше, чем во всех округах Багдада. Сейиды,
которые проживают при гробнице, стали вследствие этого весьма про-
цветать".1 2 „В окрестностях гробницы Сейиди Абу-л-Вафа,3 да будет над
ним милосердие божие, точно так же находилась безводная степь, и
не было пресной воды для питья... [Газан-хан] приказал провести туда
проток из Фурата, чтобы и при гробнице появились вода и земледелие,
и степные животные тоже отправились бы, а также, если отправиться
в ту степь [на кочевку], то лошадям не приходилось бы тяжело от без-
водья, и нашелся бы корм, ячмень, да солома. В короткое время туда
провели большой проток и назвали его Нижним Газановым протоком.
Затем с западной стороны к рубежу этой степи провели еще другой
проток и назвали его Газанов проток. Из воды и земли он несколько
плужных участков (фадданов) пожаловал в вакф той гробнице, а осталь-
ную часть всех местностей, которые благоустроили и сделали удоб-
ными, купил для себя (бэ худ харид) и все сделал вакфом благотвори-
тельных учреждений (абваб ал-бирр) в Тебризе. В настоящее время при
гробнице Сейиди Абу-л-Вафа развели сады и огороды. Появилась прес-
ная вода и разного рода зелень, которой [там] никогда не имели. Так
как эта гробница была расположена далеко от населенных мест, и жи-
вущим при ней доставалось много тягот от враждебных бедуинов,4 то
он (Газан-хан) приказал обнести ее крепостной стеной наподобие города".5
До нас дошло письмо Рашид ад-дина к своему сыну Джалал ад-
дину, правителю Рума, с приказанием провести канал из р. Евфрат
в районе Малатья, оживить и заселить вновь орошенные земли, кото-
рые должны были составить новое поместье Газан-хана. Судя по схе-
матическому плану, приложенному к письму, канал предполагалось вы-
вести из Евфрата выше Малатьи и выше плотины на Евфрате; сдер-
жанная плотиной вода реки должна была частично направиться в ка-
нал; последний, оросив поля 10 вновь основанных селений, снова по-
ворачивал к Евфрату и отдавал реке излишек своей воды. К каждому
из селений предполагалось провести особый отводный канал. Рашид
ад-дин писал сыну: „И ради служения государю Газану, да продлит
бог царство его и султанство его, ты выкопай на равнине Малатьи ши-
рокий канал и изрядный проток из Шатт-и Фурат (р. Евфрат). И при
том канале повели основать десять значительных селений. И, собрав
ра'ийатов из городов и областей Рум, Киннесрин и 'Авасим, посели их
там и всем им выдай семена, рабочий скот (быков — 'авамиль), посо-
бия6 и продовольствие. И сделай так, чтобы при начале канала(садр-и
нахр) с обеих сторон было восемь селений, а у окончания канала
(базз-и нахр) было бы два селения. И всякая вода с равнин, с пахот-
ных полей, от начала (выхода — садр) и конца (устье — базз) канала,
какая будет в излишке, пусть вольется в Фурат".7 Рашид ад-дин и сам
1 Тагар, как мера веса, равен харвару. Иракский харвар, как и тебризский,=
=100 манам = 295 кг. Следовательно, урожай в 100 000 тагаров составляет 295 000 ц
зерна.
2 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 6С6; перевод А. К. Арендса, стр. 226.
2 В Ираке Арабском.
2 Характерное указание на опасность, грозившую оседлым поселениям со сто-
роны кочевников.
5 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 606; перевод А. К. Арендса, стр. 226.
б —этим словом в источниках обычно обозначаются денежные пособия,
выдаваемые землевладельцем крестьянину-издольщику на приобретение семян и ору-
дий труда.
7 Мукатибат-и Рашиди, № 39 •— Лахор, изд., стр. 246—247. Схему-план канала
см. на рис. 2, стр. 122.
86
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
приобрел для себя 100 плужных участков (федданов) в орошенном
районе Малатья.1
В другом письме к служилым людям Дийарбекра Рашид ад-дин со-
общает, что им послан в округ Дийарбекра его доверенный слуга, чи-
новник Зеки ад-дин Мас'уд, „дабы он для нас провел в пределах Мо-
сула новый канал (нахр-и джадйд) и по обеим сторонам канала основал бы
четырнадцать огражденных валами селений1 2 и каждое селение наиме-
новал бы именем, какое мы определили.3 И пусть он соберет из город-
ских округ и пограничных краев Дийарбекра, Дийар-Раби'и, Великой и
Малой Армении и Рума ра'ийатов и всем им выдаст семена, рабочий
скот (быков), пособия и продовольствие, дабы они со спокойной ду-
шой и в благополучных обстоятельствах, с широкой надеждою и с ра-
достным сердцем занялись бы земледелием и обработкою. Надлежит,
чтобы в этом отношении они крепко держались руки его, что бы он ни
признал за благо, пусть исполнят. И пусть он выведет из упомянутых
вилайетов двадцать тысяч человек копателей, дабы они занялись ко-
панием протоков и каналов, отводных канав [для орошения], плотины
и постройкой домов и стен селений.4 И пусть [с ними] поступают таким
образом, чтобы их благодарность достигла до слуха нашего. И мы
сказали: пусть вышеупомянутый изо дня в день рассчитывается с упо-
мянутыми людьми [их] заработком и наемной платой, не запутывая от-
срочкой и не загрязняя задержкой".5 Судя по плану, этот канал дол-
жен был пролегать от Джезирэ ибн 'Омар до параллели г. Мосул, т. е.
иметь около 160 км в длину.
Рашид ад-дин затратил огромные средства (до 70 туманов = 700 000
динаров) на восстановление плотины на р. Карун — по-видимому, знаме-
нитой „Кесаревой плотины" (Банд-и Кейсар) в Хузистане, где он при-
обрел покупкой много селений; только в одном округе Ахваз ему при-
надлежало 12 селений.6 7 Вот что писал Рашид ад-дин в письме к знат-
ным людям Хузистана: „До слуха жителей вилайета Хузистанского,
конечно, дошло, что Ахваз, который в прежнее время был обширным
вилайетом и доходной округой, по причине бедственных событий и пре-
вратностей судьбы стал клониться к разрушению, и местности его стали
обиталищами хищных зверей, и волости его (Ахваза) сделались домами
воронов и гнездами орлов, И вот прошло пять лет, как мы, не жалея
средств и силами мужей,' те области довели до обработки и посева.
И ради обретения спокойствия [жителей] и снискания прибыли мы истра-
тили семьдесят туманов на расходы [восстановления] плотины и на
1 Там же, № 36 — Лахор, изд., стр. 227.
2 Однако на приложенном к данному письму схематическом плане показано всего
12 селений (см. рис. 1, стр. 121).
’ Они названы большею частью по именам сыновей Рашид ад-дина.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 38 — Лахор, изд. стр. 245: О yi.^.
J Мукатибат-и Рашиди, № 38 — Лахор, изд., стр. 244—245.
6 Там же, № 33, — Лахор, изд., стр. 175—-183; перечень селений: Хаджи Исма'ил,
Абу-Бекр, Бехзад, Лахрас, Кушад, Лирав, Кенар, Х-х-р-в (Джахруд?), Нахри,
Карьэ-йи Джедид („Новая деревня"), Х-нан, К-лазу (стр. 180). Рашид ад-дин рас-
считывал получить с этих деревень до 16 0Э0 динаров в год, предназначенных им
для выплаты содержания 80 его собственным феррашам (Лио(А. ^1^.э) по 200 дина-
ров в год каждому (там же).
7 У казание на применение принудительных работ (бйгар).
Мероприятия для возрождения сельского хозяйства
87
стоимость рабочего скота (быков), семян, пособий и продовольствия
для ра'ийатов? И двести упряжек быков установлено было в соб-
ственном владении нашем {бэ-хассэ-йи ма) в Ахвазе, помимо [быков,
находящихся] при земледельческих работах ра'ийатов. И так как боль-
шинство селений в [округе] Ахваз вошло в список собственности на-
шей (мулькийат-и ма),— некоторые из них мы купили, а некоторые,
каковые были совсем разоренными и запустевшими, мы оживили, и на-
шими добрыми стараниями они благоустроены".1 2 3 Эги восстановитель-
ные работы Рашид ад-дин предпринимал прежде всего в собственных
интересах: по его словам, „большая часть округа выше плотины суть
наши имения (амлак-и ма)“? Эти имения Рашид ад-дин недаром при-
обрел „законным путем":4 он учел, что земли, лежащие выше плотины,
иначе говоря, выше запруды на реке и водохранилища, будут орошаться
лучше, чем земли, лежащие ниже запруды. Сыну своему Джалал ад-дину,
правителю Рума, Рашид ад-дин приказал провести четыре больших ка-
риза (подземных канала для вывода грунтовой воды наружу), названных
Рашидийэ, для орошения земель, отданных Рашид ад-дином в вакф,
близ Сиваса.5
Из сказанного видно, что эти оросительные работы производились
прежде всего в интересах самих землевладельцев. Помимо того, как
видно из приведенного примера с вакфными землями гробницы Абу-л-Вафа,
Газан-хан в отдельных случаях имел в виду и обводнение степных
пастбищ в интересах кочевников, чего раньше никогда не делали коче-
вые вожди. Вместе с тем широкие оросительные мероприятия проводи-
лись в целях восстановления разрушенного сельского хозяйства, в связи
с программой реформ, намеченной Рашид ад-дином, и несомненно должны
были повести к оживлению множества давно заброшенных и запустев-
ших земель и к расширению обработанной площади. Достойно внимания,
что Рашид ад-дин, видимо учитывая печальный опыт строительных ме-
роприятий первых ильханов, хотя и прибегал при прокладке каналов
.и каризов к сбору ра'ийатов на принудительные работы (бргар), однако
выдавал им наемную плату, как видно из приведенного примера с рытьем
канала близ Мосула.
Большое значение для орошения и оживления запустевших и втуне
лежавших земель имел ярлык Газан-хана, который Рашид ад-дин назы-
вает „указом о договорах" 6 (шарт -намэ),7 предоставлявший всем желаю-
щим (фактически, конечно, феодалам) право оживления, обработки и
.заселения втуне лежащих земель, с предоставлением налоговых льгот и
с разделением подобных земель на три разряда, в зависимости от со-
стояния оросительной системы и от большей или меньшей трудности ее
восстановления и обработки земли. Указ этот сохранен Рашид ад-ди-
ном не в копии, а в сокращенном изложении, которое мы здесь при-
1 Речь идет о ра'ийатах, переселенных Рашид ад-дином на вновь оживленные зе-
мли, что обычно делалось в принудительном порядке.
2 Там же, № 33 — Лахор, изд., стр. 181.
3 Там же, стр. 180: А? А ___'-A
4 Там же: ^.s^.20 С^АА у.
'* Там же, № 28, письмо к знатным людям Сиваса—Лахор, изд., стр. 157—158.
6 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 675; перевод А. К. Арендса, стр. 310—311.
Мы сохраняем здесь перевод А. К. Арендса, в общем точный, несмотря на немногие
стилистические недостатки. В переводе А. К. Арендса (стр. 310) — „указ о контрак-
тах" •— выражение не совсем удачное, поскольку оно не является синхронным для
языка подлинника.
7 Там же, Стамб. рук., л. 606.
88
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
водим: „После этого1 [государь] приказал написать контракты (шарт~
намэ) и указ такого содержания, что диванские земли, деревни и ху-
тора, как те, что издавна были заброшены, так и те, которые не воз-
делывались ко времени благословенного восшествия на престол, все
считались бы втуне лежащими. [Государь] повелел написать контракты
с алтун-тамгой, так что для каждого, кто пожелает те [земли] возделать
и устроить, они будут [считаться] трех разрядов. Первый разряд [зе-
мель] такой, где имеется налицо для них вода и оросительные протоки
и не требуется больших расходов и трудов или где сеют под дожде-
вую воду и нет надобности в подземных и наземных оросительных про-
токах и плотинах (кахрйз ва нахр ва банд). Если кто-нибудь начнет
возделывать [такую землю], то в первый год, когда она будет засеяна,
пусть он ничего не дает дивану. На второй год пусть дает две шестые
из того, что будет установлено причитающейся дивану платой,1 2 а че-
тыре шестых доли дивана пусть останется ему за труды. На третий
год из причитающейся дивану платы, согласно обычаю каждой области,3
пусть дает четыре с половиною данга, а полтора данга будут ему пла-
той за труды.4 * Кроме того, доля музария ° и излишек, который при этом
окажется, полностью принадлежат ему. Второй разряд [земель] тот, где
обработка средней трудности и устройство оросительных протоков и
вывод [воды] наружу6 мало доходны. Условия для этого [разряда] те же,
что упомянутые выше, с тою разницей, что из причитающейся дивану
платы7 он дает дивану четыре шестых, а две шестых остаются ему за
труды. Третий разряд [земель] тот, где возделывание и устройство [земли]
трудны, где нужно построить плотину {банд), где подземные ороситель-
ные протоки (кахриз) пришли в упадок и их нужно восстановить. Для
этого [разряда] остаются те же условия, однако из причитающейся ди-
вану платы он пусть вносит одну половину,8 а другая половина пусть
будет ему за труды. [Государь] постановил, чтобы эти доли причитаю-
щейся дивану платы вносили под видом хараджа.9 Всякая [земля], которую
кто-либо обработал и устроил, составляет его имение и навеки передается
и закрепляется за ним и его потомками. Если он захочет продать ее
другому, то продажа ее дозволена. Диван взимает харадж с покупа-
теля, как установлено.10 11 [Еще государь] постановил: ежели вода для
втуне лежащей земли берется из оросительного протока населенной и
благоустроенной деревни, то до тех пор, пока владелец этой населен-
ной деревни того желает, пусть [воду] никому другому не дают, чтобы
вследствие этого не вышло спора'*.11
1 После совещания Газан-хана с эмирами, везирами и „столпами государства1'
относительно мер для оживления запустевших земель.
2 Г. е. две шестых доли поземельной подати (хараджа) с данной земли.
3 Нормы исчисления хараджа для разных областей были различны. См. об этом:
Насир ад-дин Туси, стр. 761.
4 Данг — % часть чего-лиСо: земли, воды (доли орошения) или, как в данном
случае,—хграджа; здесь 4 % данга хараджа равны 75% его (доля дивана), а П/2
данга — 25% его (доля землевладельца).
° Кгестьянин-издольщик.
6 Имеется в виду вывод грунтовых вод на поверхность при помощи каризов (ках-
ризов)
7 Т. е. хараджа.
8 Половину установленного размера хараджа.
9 Исходя нз но; м хараджа, установленных для данной местности.
10 Т. е. с сохранением тех податных льгот, какие установлены данным указом и
изложены выше.
11 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 681; перевод А. К. Арендса, стр. 310—
311.
Мероприятия для возрождения сельского хозяйства
89
Хотя в данном указе возможность занять, оживить и обработать за-
брошенные земли предоставлялась каждому без каких-либо ограниче-
ний, однако, поскольку огромное большинство крестьян и сельских об-
щин Ирана и сопредельных стран было в то время разорено, неизбеж-
ная затрата значительных сил на восстановление оросительных соору-
жений, особенно подземных — каризов, и приобретение рабочего скота
(быков) и семян были для крестьян чаще всего не под силу, данный
указ был рассчитан главным образом на феодалов. Они, без сомнения,
и воспользовались им широко. В переписке Рашид ад-дина говорится
о том, что он сам воспользовался этим указом, заняв, оживив и засе-
лив много втуне лежащих земель. В своем завещании1 он упоминает,
наряду с купленными мульковыми землями, также „имения, каковые
в [разных] областях, благодаря пахотным работам сего немощного (Ра-
шид ад-дина), орошены и засеяны", земли, „каковые были совсем разо-
ренными и запустевшими, и нашими добрыми стараниями они благо-
устроены" (в Хузистане).1 2 По сообщению Рашид ад-дина, заключение
договоров на занятие и обработку втуне лежащих земель было возло-
жено на особый диван: „Тот диван [государь] назвал дйван-и халисат,
и наибы того дивана по настоящую пору3 уже выдали людям много
контрактов. Обработка и устройство земли произведены обильно, и день
ото дня [производится] все больше".4
Из приведенного указа вытекает, что владельцы вновь оживленных
земель пользовались налоговыми льготами. Они уплачивали в диван, на-
чиная с третьего года после обработки, с земель первого разряда по
3/4, с земель второго разряда по 2/3 и с земель третьего разряда по
‘/2 суммы установленного с данной земли хараджа, натурой или день-
гами.
Что указ Газан-хана был рассчитан на оживление и заселение за-
брошенных и запустевших земель в широких масштабах, видно из речи
Газан-хана, сказанной им, по словам Рашид ад-дина, перед собранием
эмиров, везиров и столпов государства: „Когда будет так,5 тогда в ко-
роткое время большая часть разоренных земель будет благоустроена 6 и
возделана, и благоустройство стольких опустошенных мест будет до-
стигнуто силами, средствами и согласием всех живущих на свете. Иным
путем это сделать невозможно. Когда лежащие втуне земли будут воз-
деланы, хлеб подешевеет, во время походов войска по неотложным де-
лам тагар7 в пограничных областях будет доставаться легко, и сред-
ства казны тоже будут доставаться и приумножаться. Землевладельцам
и помещикам (арбаб ва маллак) вновь будет урожай и опора, ра'ийаты
окрепнут и станут пользоваться благами жизни, а нам достанется воз-
даяние и хорошая награда, и о нас пребудет вечная и непреходящая
слава". По словам Рашид ад-дина, речь эта вызвала полное одобрение
1 Мукатибат-и Рашиди, № 36, письмо к маулана Садр ад-дину Мухаммеду Тур-
кай— Лахор, изд., стр. 220—240.
2 Там же, стр. 225.
3 Т. е. в течение нескольких лет, истекших между изданием указа и окончанием
Рашид ад-дином его исторического труда „Джами' ат-таварих“.
4 Джами' ат-татарих, Стамб. рук., л. 675; перевод А. К. Арендса, стр. 311.
Т. е. когда намеченный Газан-ханом и, вероятно, заранее разработанный Ра-
шид ад-дином порядок оживления разоренных и заброшенных земель будет проведен
в жизнь.
6 Выражению „благоустроенный" в переводе А. К. Арендса соответствует в пер-
сидском тексте слою „ма'мур“, которое можно перевести также „обработанный, за-
селенный, процветающий".
7 Продовольственный сбор с ра'ийатов (зерно) на содержание войска.
90
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
и восхищение присутствующих, которые сказали: „Ни у кого-де в мире
не было лучшего замысла и более полезной мысли, чем эта. Предки
твои разрушали, а ты созидаешь. Между этим достоинством и тем до-
стоинством разница ясна и несомненна и в смысле ума, и в смысле
обычного права, и в смысле божественного закона. То, что другие
умертвили, ты оживляешь. Довольно сказать и это, что нам сказать
больше" Л
ПОДЪЕМ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА ПОСЛЕ РЕФОРМ ГАЗАН-ХАНА
Несмотря на известные преувеличения в рассказе Рашид ад-дина,
мероприятия Газан-хана в общем привели к известному подъему в сель-
ском хозяйстве. Рашид ад-дин говорит о первых годах XIV в. н. э.:
„В настоящее время во всех владениях [люди] заняты приведением [зе-
мель] в цветущее состояние, и [оно] день ото дня растет. Множество
людей благодаря этому обрели опору. Дйван-и халисат весьма пре-
успевает, с каждым годом сборы его увеличиваются, и скоро запустев-
шие места будут попадаться редко".1 2 3
Известный подъем сельского хозяйства засвидетельствован не только
Рашид ад-дином, который в качестве проводника Газановых реформ
мог бы показаться пристрастным, но и другими источниками, прежде
всего географическим трудом Хамдуллаха Казвини: при описании сель-
ских округов Исфахан,Казвин и Абхар,4 Авэ и Савэ,5 Большой и Ма-
лой Аур,6 Хамадан7 и Иезд8 (все названные районы в пределах Ирака
Персидского), а также областей Хузистана,9 10 11 Систан и Кухистан1' и ряда
округов области Хорасан (Нишапур, Джувейн, Джаджерм, Хабушан,
Херат, Исфизар, Фушендж, Джам, Чишт, Завэ)11 автор отмечает вы-
сокие урожаи зерновых хлебов, плодов и винограда и их изобилие,
а также наличие значительной оросительной сети, наземной и под-
земной.
В виде примеров отметим несколько мест из данного географического
описания. При описании Рейского округа, пережившего страшную все-
общую резню 1220 г., сказано, что хотя город Рей и оставался разру-
шенным и незаселенным, но селения округа в значительной мере воз-
родились и были заселены в результате мероприятий Газан-хана: в ок-
руге было 360 селений, из них 20 более значительных автор называет
по именам.12 По словам Хамдуллаха Казвини, в Рейском округе „зер-
новые хлеба и хлопок всходят очень хорошо, и их бывает много, и чаще
всего там бывает изобилие и дешевизна, а голод и дороговизна слу-
чаются редко. И из того вилайета хлеб и другое продовольствие вы-
возят во многие вилайеты. И из плодов тамошних гранаты, груши [сорта]
'аббасй, персики и виноград хороши, но для путешественников есть
1 Там же, Стамб. рук., л. 678; перевод А. К. Арендса, стр. 310.
2 Tlm же, Стамб. рук., л. 681; перевод А. К. Арендса, стр. 312.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 50—51.
4 Там же. стр. 58—59.
5 Там же, стр. 62—63.
15 Там же, стр. 70.
7 Там же, стр. 71—73.
8 Там же, стр. 74.
9 Там же, стр. 109—112.
10 Там же, стр. 142—146.
11 Там же, стр. 148—154.
12 Там же, стр. 53—54. Среди селений названы Верамин, впоследствии город, и
Техран (Тегеран), ныне столица Ирана.
Подъем сельского хозяйства после реформ Газан-хана
91
плоды тамошние небезопасно из-за лихорадки".1 О благосостоянии Рен-
ского округа можно судить также по довольно высокой для сельского
округа, в котором не было ни одного города, цифре податных поступ-
лений: 151 500 динаров.2 Об округе Султания тот же автор, упомянув,
что округ орошается подземными каналами,3 говорит: „И все, что по-
требно для людей, в тех вилайетах находится в наличии, и его много".4
Об округе Хамадан тот же автор сообщает, что округ орошается 1600
источниками, текущими с горы Альвенд, и что там в 5 волостях (на-
хиях) 212 селений; ° в частности в нахии Феривар, в которой было 75 се-
лений, находилась плодородная долина Машанруд; о ней автор говорит:
„Там девять селений — как один сад, ибо совершенно невозможно уз-
нать, какая земля принадлежит какому селению из-за смежности садов
друг с другом, и там из за множества (густоты) деревьев солнце не све-
тит".6 Обо всем округе Хамадан автор говорит: „Мест, изобилующих
садами (багистан},1 там много, и плоды там предельно дешевы, и
зерновые хлеба всходят в изобилии, однако хлеб там хорош не бы-
« 8
вает .
Вот еще описание округа Туршиз в Кухистане, который, как было
упомянуто, до Газан-хана был сильно разорен: „Вода там из под-
земных каналов (кариз), селений там много, урожаи хороши, зерновых
хлебов много, плоды хороши, и виноград, винные ягоды (инжир) и гра-
наты бывают отменно хороши, производится шелк, и бывает урожай на
всякого рода [произрастания]... И из этого вилайета зерно и плоды
вывозят в Нишапур и Себзевар и в прочие вилайеты также вывозят.
Город Туршиз разрушен, но местности его [округа] отменно обработаны".9
Об округе Джувейн (в Хорасане) в том же источнике сказано: „Вода
в этом вилайете — из подземных каналов (канават), и в каждой мест-
ности есть один-два значительных подземных канала (карйз), и урожаи
там бывают на всякие произрастания, а плодов и винограда бывает
меньше".10 Об округе Фушендж (Бушендж) в Хорасане в том же геогра-
фическом труде читаем: „В нем есть значительные поселения,11 и мест,
изобилующих садами (бащстан), много, и виноград, дыни и плоды там
хороши, так что, говорят, есть там сто с лишним сортов винограда,
а мельницы там все ветряные".12 Район Нишапур, согласно тому же
источнику, был хорошо орошен и подземными каналами (карйз),13 и гор-
ным источниками, и речными каналами.14 Только на одном канале (руд-
ханэ), протяжением не больше 2 фарсангов (около 13 км), было 40 во-
дяных мельниц.15
Хамдуллах Казвини рисует Хузистан как процветающую область, где
обилие воды и легкие почвы, которые можно было вспахивать при по-
1 Там же, стр. 54.
2 Там же, стр. 55.
3 Канават (ар.), мн. ч. от канат, синоним термина карйз, кахрйз-
4 Там же, стр. 55.
3 Там же, стр. 55—56.
6 Там же, стр. 56.
7 Башстан — площадь, занятая сплошными садами.
8 Там же, стр. 55.
9 Там же, стр. 146.
10 Там же, стр. 150.
11 Букв, „местности" — моузи.
12 Там же, стр. 153.
13 Там же, стр. 148.
14 Там же, стр. 226—227.
15 Там же, стр. 148.
92
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
мощи одного осла (а не упряжки из двух или большего числа быков,
как в большинстве областей Переднего и Среднего Востока), создавали
прекрасные урожаи зерновых хлебов, хлопка и сахарного тростника.
Цены на предметы продовольствия здесь были постоянно дешевы,
так что даже в малоурожайный год они были здесь ниже, чем в пору
наибольшего изобилия в Ширазе.1
Францисканский монах Одорик из Порденоне, путешествовавший
по Ирану в 1320—1321 гг., автор, скупой на описание местностей,,
все же отмечает „очень большое изобилие всех жизненных благ, хлеба,
вина и прочих предметов [продовольствия]" в районе Кашан (Cassan),1 2
изобилие жизненных благ в районе Conan (судя по описанию, Истахр
в Фарсе)3 и в районе Ахваз (Hus) в Хузистане, где, между прочим,
4 куропатки продавались за 1 грош (gros—данг?).4 Тот же автор гово-
рит о районе Иезд (Geth, в разночтениях: Gest): „В этом городе очень
большое изобилие всех жизненных благ и особенно винных ягод. Там
можно найти виноград свежий, вяленый и сушеный в большем [коли-
честве], чем в какой-либо части мира. Эго — лучший город, каким
император 5 обладает во всем своем царстве".6
О подъеме сельского хозяйства в XIV в. свидетельствуют также
Мухаммед ибн Хиндушах Нахчевани,7 Хафиз-и Абру,8 Захир ад-дин
Мара'ши.9 В частности, Хафиз-и Абру в своем географическом труде
отмечает процветание Фарса при Газан-хане;10 * тот же автор говорит
о возрождении земледелия в ряде округов Хорасана, Херата, Бадгиса,
Хафа, Нишапура и др.11
Все эти данные указывают на известное возрождение сельского
хозяйства Ирана, на относительное преодоление упадка феодальной
экономики.
СОСТОЯНИЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В XIV в.
Сравнения известий географических сочинений домонгольского вре-
мени, особенно Якута (второе десятилетие ХШ в.), с данными Хамдул-
лаха Казвини (30-е годы XIV в.) и Хафиз-и Абру (начало XV в.) поз-
воляют сделать вывод, что, несмотря на заметный подъем сельского
хозяйства в начале XIV в., все же оно далеко не достигло уровня
начала ХШ в. Это сознавали сами современники. „Нет сомнения,—
писал Хамдуллах Казвини, — что разрушения, совершавшиеся при воз-
никновении монгольской державы, и всеобщая резня, бывшая в то
время, (таковы], что если бы и за тысячу лет никакого другого бед-
ствия не случилось бы, [следы их] все еще исправлены не были бы, и.
1 Там же, стр. 109—ПО.
2 Одорик из Порденоне, стр. 42.
•' Там же, стр. 49.
Там же, стр. 59—60.
3 Т. е. монгольский ильхан Абу Са'ид Бахадур-хан.
с Там же, стр. 45—46: „Еп cest cite a moult gran habondance de tons biens et
especialment de figues. La treuve on les raysins tous vers et meures et secs, plus
que en nulle partie du monde. Et ce est la meilleure cite que ly empereres ait en.
tout son royaume11.
7 Дастур ал-катиб, лл. 34a—35a.
8 Хафиз-и Абру, географ, соч., лл. 222б—251а (описание Хорасана).
9 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 100—103.
10 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 125 б.
п Там же, лл. 225б—228а, 229б, 2316—2326.
Состояние сельскою хозяйства в XIV в.
93
мир не вернулся бы к тому первоначальному состоянию, что было
прежде того события'1 2 3 4 *.1
О состоянии сельского хозяйства в XIV в. можно до некоторой
степени судить на основании немногих дошедших до нас данных
о числе селений в отдельных округах (вилайетах) в начале ХШ в.,
в 30-х годах XIV в. и в начале XV в. (см. табл. 1).
Таблица 1
Округ По Якуту 2 По Хамдуллаху Казвини 3 По Хафиз-и Абру 4
Хамадан .... 660 селений 212 селений
Рудравер . . . 93 Я 73 „ —
Исфераин . . . . . . . 451 99 50 „ 26 больших мелких селений, кроме
Хаф (Хваф) . . . . . . 200 Я — 30 больших мелких селений, кроме
Туршиз (Бушт) 226 99 — 20 больших мелких селений, кроме
В округе Херат, по данным Ибн Рустэ (X в.),° было до 400 селе-
ний, в которых, согласно его подсчетам, было 188000 жителей (без го-
рода Херат), а в начале XV в., по данным Хафиз-и Абру, там было
всего 167 селений. 6 В округе Бейхак (в Западном Хорасане), по словам
автора „Истории Бейхака44—Абу л-Хасана сАли ибн Фундука, при
'Абдуллахе Тахириде (830—844 гг.) было 395 селений, из них 321 се-
ление было обложено хараджем, а 74 — сушром.7 Для своего времени
(1166 г.) тот же историк перечисляет в 11 волостях округа Бей-
хак8 9 136 больших селений, кроме мелких населенных пунктов (маз-
ра'э)$
Якут в начале XIII в. называет в том же округе 321 селение (очевидно,
вместе с мелкими),10 11 Хамдуллах Казвини (1340 г.)— 40,11 а Хафиз-и
Абру (начало XV в.) — 84 больших селения, не считая мелких.12 Любо-
пытно сравнить цифры 1166 г. и начала XV в. относительно больших
селений округа Бейхак (см. табл. 2).
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 27.
2 Я к у т, т. IV, стр. 388; т. I, стр. 246; т. II, стр. 911, 486; т. I, стр. 628.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 72, 73, 149, 154.
4 Хафиз-и Абру, географ, соч., лл. 251а, 229б, 231а—233а.
° Ибн Рустэ, стр. 173.
° Хафиз-и Абру, географ, соч., лл. 225б—227б (перечислены селения
в 11 волостях—булуках).
7 Тарих-и Бейхак, изд. Ахмеда Бахманйара, стр. 34.
8 Кроме волости Ферйумед, которая в XIV в. была включена в округ Бейхак,
а в начале XV в. была особой административной единицей.
9 Тарих-и Бейхак, изд., стр. 35—39. О значении термина мазра'э см. ниже,
в гл. VI.
10 Якут, т. I, стр. 804.
11 Нузхат ал-кулуб, стр. 149.
12 Хафиз-и Абру, географ, соч., лл. 242б—243а. Население города и округа
в XIV в. при сербедарах, по словам того же автора, сильно возросло.
94
Глава II. Состояние сельскою хозяйства в Иране в ХШ—XIV вв.
Таблица 2
Волости По „Тарих-и Бейхак" 1 1 j По Хафиз-и Абру 1 2
Себзевар Тебес Замидж Хашед Хосровджерд Баштин Ках Мезинан Беракух 3 Город и 8 больших селений - П „ — 30 „ „ - 7 „ - 13 ~ П ~ 12 - ю 2 Только город 9 больших селений 12 з 8 6 „ ,, и 7 „ 12 ’> 9}
Всего по 9 волостям 4 * Город и 110 больших селе- ний Город и 68 больших селе- ний
В округе Джувейн в начале XIII в., считали 189 селений,0 в начале
XV в.—-29 больших селений, кроме мелких,6 а в выделившемся из
него округе Ферйумед —10 больших селений, кроме мелких.7 В начале
ХШ в. в округе Туршиз (в Кухистане) было „множество селений",8
а в начале XV в. во всей большой области Кухистан, только часть
которой составляет Туршиз, было всего 166 селений.9 Как ни относи-
тельны выводы из приведенных выше данных, они все же заставляют
предполагать, что даже после экономического подъема в XIV в. сельское на-
селение было расселено менее густо, нежели до монгольского завоевания.
Об общем падении численности населения по сравнению с домон-
гольским временем и о хозяйственном упадке говорят и другие данные
тех же географов. По словам Хафиз-и Абру, перед монгольским наше-
ствием в округе Бадгис (в Хорасане) было несколько значительных
городов (Каливейн и др.) с населением от 20 до 30 тысяч жителей
в каждом — они погибли после Чингизова погрома.10 11
В начале XIII в. в округе Рей (близ нынешнего Тегерана), кроме
огромного города Рей,11 было много селений, больших, как город; насе-
ление каждого из них превышало 10 тысяч человек (Кухед, Сейидабад,
Маджраби и др.).12 Хамдуллах Казвини из этих пунктов упоминает только
Кухед, называя его селением (дйх); по словам этого автора, город Рей
в его время оставался незаселенным и в развалинах, а в округе его
не было ни одного города, только 360 селений.13
1 Тарих-и Бейхак, стр. 35—39.
2 Хафиз-и Абру, географ, соч., лл. 242б—243а.
3 В цит. изд. „Тарих-и Бейхак“— Песакух (то же в ташк. рук., л. 15а),
у Хафиз-и Абру геогр. соч. (л. 243а) — Беракух; то же в „Китаб-и асами-йи дихат-и
кишвар“ (стр. 430).
4 Названия прочих волостей в обоих источниках не совпадают; волость в „Тарих-и
Бейхак“—руб', У Хафиз-и Абру — булук.
> Якут., т. II, стр. 165.
° Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 250б.
7 Там же, л. 251а.
8 Я к у т, т. III, стр. 528.
9 Хафиз-и Абру, географ, соч., лл. 231а—233а (дан перечень селений).
. 10 Там же, л. 228а.
11 Мирхонд приписывает городу Рей в начале XIII в. население численностью
около 1 миллиона душ.
32 Я к у т, т. II, стр. 894 и сл.
13 Нузхат ал-кулуб, стр. 53—54. То же самое говорит о Рейе проезжавший через
него в 1405 г. Клавихо (стр. 187).
Состояние сельского хозяйства в XIV в.
95
Хамдуллах Казвини приводит названия множества запустевших и
разоренных местностей и бывших городов, превратившихся в деревни.
Так, согласно этому автору, в его время в разрушенном состоянии
находились следующие города: в Ираке Арабском — Хира, Халис,
"Укубра, Кадисия, Румия, Нахраван;1 в Ираке Персидском — Рей,
Сункурабад, Серджехан, Фирузабад, Делиджан; 1 2 в Луристане—Хур-
ремабад, Саймара, Куршаб; 3 в Армении — Ауник,4 Муш; 5 в Верхней
Месопотамии — Ракка, Руха (Урфа, Эдесса), Сук Саманин;6 в Фарсе —
Тавадж, Белад-и Шапур, Арраджан, Дарабгирд;7 в Кухистане — Тур-
шиз;8 в Хорасане — Бамиан, Хутталян Мерв;9 в прикаспийских обла-
стях— Байлакан, Хальхаль, Таклафа, Джурджан, Шехрабад.10 11 Разорение
городов вызывало в той или иной степени и упадок их сельских райо-
нов. Так, в округе Серджехан, по словам Хамдуллаха, было 50 селе-
ний, но все они были разрушены, и только центральное селение Серд-
жехан, из-за его близости к столице ильханов Султании, было восста-
новлено под монгольским именем Саин-кал'а.11 Об области Джурджан
(Гурган) Хамдуллах сообщает: „Населения. .. там в первое время
ислама было множество и обилие. .. , а в монгольское время прои-
зошла всеобщая резня, и теперь он разорен, и там мало людей".12
Некоторые города, по словам Хамдуллаха Казвини, из больших и
средних превратились в малые: в Ираке Арабском — Самарра,13 в Ираке
Персидском—Кум,14 в Фарсе — Сираф,15 в Армении (ныне Турецкой)-—
Байбурт, Беркри, Харадин.16 В связи с этим упадком городов происхо-
дил процесс аграризации областей государства Хулагуидов. В „Нузхат
ал-кулуб“ часто можно встретить замечание: такой-то пункт раньше был
городом, а теперь стал деревней. Деревнями стали Хульван,17 Саджас
и Сухраверд,18 Кагаз-кунан19 в Ираке Персидском, Мийанидж, Берзенд
и Белясувар20 в Азербайджане, Хангамабад (Сукманабад)21 в Армении,
Керманшах и Керенд22 в Курдистане. Перечень Хамдуллаха Казвини
далеко не полон. Ибн Баттута, путешествовавший также в 30-х годах
XIV в., пишет, что он и его спутники ехали полтора дня по необитае-
мой и пустынной местности от Термеза до Балха, который также ле-
1 Нуз хат ал-кулуб, стр. 40, 41, 43, 44; обо всех этих пунктах Хамдуллах Каз-
вини замечает кратко: „Сейчас он разрушен".
2 Там же, стр. 52, 64, 65, 68.
3 Там же, стр. 70, 71.
4 Там же, стр. 96. Об этом пункте Хамдуллах говорит, что он был разрушен
монгольским эмиром Хасаном Чобани уже в 30-х годах XIV в.
5 Там же, стр. 106.
° Там же, стр. 104, 105.
Там же, стр. 116, 127, 130, 139.
8 Там же, стр. 143.
9 Там же, стр. 155, 157, 159,
19 Там же, стр. 91, 82, 83, 159, 160.
11 Там же, стр. 64.
12 Там. же стр. 159.
13 Там же, стр. 42. _
14 Там же, стр. 67: qo.TS'J eV \ „И большая часть того
города теперь разрушена".
13 Там же стр. 117.
16 Там же, стр. 96, 101, 106.
17 Там же, стр. 40.
18 Там же, стр. 64: „Теперь каждый из них сохранился в размере деревни".
19 Там же, стр. 66.
20 Там же, стр. 86, 90.
21 Там же, стр. 101.
22 Там же, стр. 108.
96
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
жал в развалинах и был необитаем.1 Затем в нынешнем Афганистане
Ибн Баттута нашел в состоянии разорения Пенджхир,1 2 прежде славив-
шийся своими серебряными рудниками. По словам того же автора, боль-
шая часть Газны была опустошена, сохранялась только небольшая
часть ее, а Кабул, когда-то бывший значительным городом, превратился
в деревню (карйэ).3
О том, что экономика Ирана и других областей Хулагуидского госу-
дарства и после подъема времени Газан-хана, не достигла уровня, на
каком она находилась до монгольского завоевания, свидетельствуют
также, по нашему мнению, приводимые Хамдуллахом Казвини цифры
поступлений государственных податей в его время, рядом с которыми
для сравнения он приводит цифры податных поступлений домонгольского
времени, исчисленные, по его словам, в валюте его времени.
Приводимые Хамдуллахом Казвини современные ему цифры подат-
ных поступлений в общем отличаются точностью: в качестве видного
сановника финансового ведомства он имел доступ к дафтарам (писцо-
вым книгам) дивана финансов, — местами он прямо ссылается на эти
дафтары в своем географическом труде.4 * Особенной точностью и тща-
тельностью отличаются данные Хамдуллаха Казвини по двум областям
(мамлакат) — Ираку Персидскому и Азербайджану (Южному), наиболее
известным автору по его службе; здесь цифры налоговых поступлений
приведены по самым мелким территориальным единицам, рядом с дан-
ными о количестве селений по этим районам. Поэтому приводимые этим
автором цифры податей своего времени в общем заслуживают доверия.
Лишь в немногих случаях он допускает отдельные неточности. Так,
суммарную цифру податей по Великой Армении (бассейн Ванского озера)
Хамдуллах определяет в 390000 динаров, между тем как подсчет цифр,
приведенных им же по отдельным округам, дает итог в 317000 динаров/
По области Дийярбекр и Дийяррабия (Джезира, Верхняя Месопотамия)
суммарную цифру податей автор определяет в 1 920000 динаров, между
тем, как подсчет цифр, приведенных по округам той же области, дает
итог в 2166000 динаров.6 Эти немногие расхождения легко объясняются
тем, что данные по областям и округам, (суммарные и местные), видимо,
взяты автором из дафтаров разных годов. В отдельных случаях Хам-
дуллах ссылается на дафтары 35 г. ильханской эры (1335 г. н. э.),7
иногда он приводит цифровые данные 40 г. ильханской эры (1340 г. н. э.),8
иногда же просто ссылается на дафтары, не указывая, к какому году
они относятся.
В точности приводимых Хамдуллахом Казвини для сравнения данных
податных поступлений для домонгольского времени В. В. Бартольд
сомневается,9 однако, думается нам, без достаточных оснований. Сум-
марные цифры государственных налоговых поступлений по областям при
Сельджукидах наш автор приводит чаще всего по не дошедшему до
нас источнику „Рисалэ-йи Меликшахи", которым он несомненно пользо-
вался, а иногда по виденному автором списку податных поступлений,
1 Ибн Баттута, т, III, стр. 58 и сл.
2 Там же, стр. 85—86.
J Там же, стр. 88—89.
4 См.: Нузхат ал-кулуб, стр. 82, 94, 107, 109, 113 и др. места.
’ Там же, стр. 100—102.
6 Там же, стр. 102—106.
7 Там же, стр. 29, 47.
8 Там же, стр. 78.
9 В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 16—22.
Состояние сельского хозяйства в XIV в.
97
составленному прадедом автора (в конце XII в.).1 Как сказано, цифры
времен Сельджукидов исчислены по ильханскому денежному курсу.1 2
В точности этого исчисления также нет оснований сомневаться: для
опытного финансового чиновника такое исчисление не представляло
труда.3
Приведем сравнительные данные Хамдуллаха Казвини о государ-
ственных податях домонгольского времени и периода 1335—1340 гг.
(см. табл. З).4
Таким образом, по упомянутым 15 областям Западного Ирана и
сопредельных стран, находившихся в составе государства Хулагуидов,
в 1335—1340 гг. ежегодно поступало в диван 19203800 ильханских
динаров податных средств против 100580000 ильханских динаров,
поступавших ежегодно до монгольского завоевания. Иначе говоря, по
этим областям государственный приходный бюджет 1335—1340 гг. со-
ставлял 19% приходного бюджета домонгольского времени. При этом
по Азербайджану, Арран-Мугану, Гуштасфи, Курдистану, Хузистану и
Шебанкарэ первый приходный бюджет составлял всего от 10 до 13%
второго, по Ираку Персидскому еще меньше — 9%, по Грузии, Великой
Армении и Верхней Месопотамии — от 19 до 20%, по Малой Азии —
22%, по Фарсу — 27.3% и только по Керману — около 77%. Что
касается областей восточного и северного Ирана, то с Систана
(с Забулистаном), Кухистана, Хорасана (в средневековых пределах),
Джурджана и Мазандарана все податные поступления расходовались
по местным бюджетам,5 и в диван центрального правительства не по-
ступало ничего,6 7 а с Гиляна этот диван получал ничтожную долю
местных доходов — всего 20000 динаров.' По этим областям Хамдуллах
Казвини не располагал какими-либо прочными цифровыми данными.8
Общая сумма налоговых поступлений в центральный диван Хулагуид-
ского государства, согласно Хамдуллаху Казвини, благодаря реформам
Газан-хана поднялась с 17 000000 динаров9 до 21000000 динаров.10
В 1335—1340 гг. эта общая сумма, как сказано выше, была лишь не-
многим меньше —19203 800 динаров. Однако нужно иметь в виду, что
последняя цифра показывала лишь подлежащую ежегодному взысканию
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 48: „И видел я список, писанный покойным прадедом
моим Амин ад-дином Насиром Мустоуфи, который во время Сельджукидов был му-
стоуфием дивана султанов Ирака“. Хотя государство Сельджукидов Ирака пало еще
в 1194 г., но Амин ад-дин Насир Мустоуфи до,жил до монгольского завоевания и
в возрасте 93 лет был убит монголами.
2 Там же, passim: Вероятно, автор имел в виду курс 1335—
1340 гг., а не курс времени Газан-хана, как предполагал В. В. Бартольд (Персид-
ская надпись, passim).
3 Иное дело, когда Хамдуллах пытается исчислить по курсу своего времени,
например, цифры доходов халифа 'Омара I (Нузхат ал-кулуб, стр. 29),—тут у него
не было точных данных о сравнительной ценности денег в столь отдаленную эпоху.
4 Цифры Хамдуллах приводит то в туманах, то в динарах. Мы здесь ради удоб-
ства везде приводим их в динарах (1 туман - 10 000 динаров).
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 142, 147, 159, 161.
6 Там же, стр. 147.
7 Там же, стр. 162.
8 Согласно „Рисалэ-йи Фалахийэ" (см.: W. Hinz. Das Rechnungswesen orienta-
lischer Reic4sfinanzamter im Mittelalter, стр. 133), с Хорасана (с земель хассэ) по-
ступало 4 220 000 динаров, с Мазандарана — 2370000 дин., с Гиляна — 1220000 дин.
(по обеим областям — только с земель хассэ). К сожалению, неясно, к каким годам
относятся эти цифры.
9 У Вассафа (стр. 271) указана цифра 1800 туманов = 18 000 000 динаров.
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 27 (без восточных и прикаспийских областей).
7 И. П. Петрушевский
98
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв
Таблица 3
Области государства Хулагуидов Государственные подати времени Хамдуллаха (в ильханских динарах)1 Государственные подати домон- гольского време- ни (в ильханских динарах)1 2 3 4 5 6 Примечания относительно домонгольского времени (в скоб- ках указана стр. „Нузхат ал-кулуб“)
Ирак Арабский. 30000003 Более 30000000 Согласно виденному Хам- дуллахом списку податно- го устава, (нуехэ-йи ка- нуни) времени халифа Насира, 1180—1225 гг. (29).
Ирак Персидский (Севе- ро-Западный Иран). 23516001 Свыше 25200000 Согласно списку прадеда Амин ад-дина (47—48).
Азербайджан (Южный с Нахчеванским кра- ем). 21604005 Около 20000000 „Во времена атабеков"— Ильдегизидов, 1136— 1225 гг. (75).
Арран и Муган (Север- ный Азербайджан с Му- ганью). 303000 Более 3000000 „Во времена атабеков"— Ильдегизидов (89).
Ширван (Северный Азербайджан). 113000 1000000 „Во времена хаканов Шир- вана" — независимых шир- ваншахов (92).
Гуштасфи (Северный Азербайджан — дельта рек Куры и Араке). 118500 Около 1000000 Перед монгольским завое- ванием (95).
Гурджистан и Абхаз (Грузия, Абхазия и северная Армения). 1202000 Около 5000000 „Во времена царей тамош- них", т. е. во время не- зависимости Грузии (93).
Рум (Малая Азия вместе с вассальными госу- дарствами). 3300000 Свыше 15000000 „Во времена Сельджуки- дов" (94).
Арминийат ал-акбар (Ве- ликая Армения — бас- сейн Ванского озера). 390000 Около 2000000 „В предшествующее время" (100).
Дийарбекр и Дийарра- бия (Верхняя Месопо- тамия). 1925000 10000000 „Во времена атабеков и до времени Бедр ад-дина Лу- лу" = 1233—1259 гг. н. э. (102).
Курдистан (Восточный или Иранский). 201500 Около 2000000 „Во времена Сулейман-ша- ха“ (?)6 (107).
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 29, 89, 93, 100, 102, 107, 109, ИЗ, 138, 139.
2 Там же, стр. 29, 47-48, 75, 89, 93, 94, 100, 102, 107, 109, 113, 138,, 139.
3 Кроме того, у Хамдуллаха приведена цифра податей времени халифа 'Омара I —
128 000 000 дирхемов = 21 330 000 динаров ильханского времени; последняя цифра не
вызывает доверия.
4 По Ираку Персидскому у Хамдуллаха для своего времени суммарной цифры
пет, мы приводим итог на основании сложения цифр податей по округам (Нузхат
ал-кулуб, стр. 47—74).
5 То же самое и по Азербайджану (там же, стр. 75—89).
6 Неизвестно, о каком именно Сулейманшахе идет речь, возможно, о сельджук-
ском Султане Ирака (1159—1161 гг.).
Состояние сельского хозяйства в XIV в.
99
Таблица 3 (продолжение)
Области государства Хулагуидов Государственные подати времени Хамдуллаха (в ильханских динарах) Государственные подати домон- гольского време- ни (в ильханских динарах) Примечания относительно до- монгольского времени (в скоб- ках указана стр. „Нузхат ал-кулуб“)
Хузистан. 325000 Свыше 3000000 „Во времена халифов"1 (109).
Фарс. 2871200 Около 10500000 „В 310 г. х.“ = 922 г. н. э. (113).
Шебангарэ. 266100 Свыше 2000000 „Во времена Сельджукидов" (138).
Керман с Мекраном. 676500 880000 „Во времена Сельджукидов" (149).
Итого . . • . • . 19203800 1005800001 2
податную сумму согласно дафтарам, на деле же в 1335—-1340 гг.,
т. е. во время феодальных междоусобий и крестьянских восстаний, не
удавалось собирать и половины той суммы, какая собиралась при Газан-
хане,3 иначе говоря, собирали от 10 000000 до 10 500000 динаров.
Возникает вопрос, можно ли из сравнения цифр податных поступ-
лений упомянутых двух эпох сделать вывод о том, что экономическое
развитие первых десятилетий XIV в. не достигло уровня предмонголь-
ского времени. Не объясняется ли падение цифр податных поступлений
другими причинами? В. В. Бартольд склонен был объяснить это обстоя-
тельство тем, что отдельные вассалы Хулагуидов, как, например, шир-
ваншах, имели свой особый приходный бюджет.4 Это, конечно, верно;
притом некоторые вассалы платили в центральный диван лишь неболь-
шую часть своего дохода, как например владетели Большого и Малого
Аура, каждый из которых вносил в центральный диван по 91000 ди-
наров, собирая сам по 1 000 000 динаров.5 Но ведь такое же положение
существовало и при Сельджукидах, при которых феодальная раздроб-
ленность уже достигла значительного развития, поэтому этим объяснять
падение налоговых поступлений при Хулагуидах едва ли возможно.
Недавно А. А. Али-заде высказал мнение, что одной из основных
причин уменьшения налоговых поступлений в государственную казну
при ильханах по сравнению с домонгольским периодом было увеличение
территории военных ленов — икта,( владельцы которых пользовались
1 Имеются в виду последние багдадские халифы Аббасиды, после Сельдгкукидов
снова владевшие Ираком Арабским и Хузистаном (1132—1258 гг.).
2 В труде Вальтера Хинца (W. Hinz. Das Rechnungswesen orientalischer Reichs-
flinanzamter im Mittelalter, стр. 133—134) приведен другой вариант приходного
бюджета (времени Абу Са'ида?), на основании нового источника — уникальной руко-
писи библиотеки Айя София в Стамбуле, № 2756 — „Рисалэ-йи Фалахийэ" ’Абдул-
лаха Мазандарани (составлена в 1364 г.). Согласно данному источнику, общий при-
ходный бюджет государства ильханов (или Джелаиридов?) составлял 28 264 220 дина-
ров, вместе с Хорасаном, Мазандараном и Гиляном (относительно которых Хамдуллах
Казвини не приводит^сведений).
3 См. там же: А-^З LSLoJb о).
4 См.: Р. В. Бартольд. Место прикаспийских областей, стр. 74—75.
s Нузхат ал-кулуб, стр. 70.
т-
100
Глава II, Состояние сельскою хозяйства в Иране в XIH—X1V вв.
правом взимать в свою пользу и ливанские подати,1 иначе говоря —
распространение налогового иммунитета. Как ни интересна эта мысль,
все же нам думается, что распространением территории икта 'и имму-
нитетов едва ли можно объяснить отмеченное выше огромное различие
цифр податных поступлений предмонгольского времени и времени ильха-
нов. Дело в том, что раздача ленов-плта' вместе с правом присвоения
диванских податей широко практиковалась и при Сельджукидах, и при
хорезмшахах. Равенди сообщает, что только при Мелик-шахе (1072—
1092 гг.) икта' были розданы 46 тысячам воинов-ленников.1 2 По сло-
вам Низам ал-мулька, ленники из военных ополчений разных племен —
дейлемцы, кухистанцы, жители Табаристана, жители Шебангарэ (луры)
и другие—-все владели икта' и кормовыми.3 Насколько широко практи-
ковалась раздача икта' при Сельджукидах, можно судить также по
приведенному у Доулетшаха рассказу некоего Мукарриб ад-дина о том,
'что когда его отец при султане Санджаре (1118—1157 гг.) явился во
дворец за получением жалованной грамоты (манту р) на владение икта,
то оказалось, что в тот день грамоты на икта' должны были получить
из рук султана 70 человек, при чем отцу рассказчика наступил черед
преклонить колена перед султаном (акт инвеституры) после 30 человек,
а деду хорезмшаха Мухаммеда — после 45 человек.4 Таким образом,
распространение икта и налогового иммунитета при ильханах не соз-
давало какого-либо нового порядка. К тому же, как известно, наиболь-
шее число пожалований икта' при ильханах было сделано Газан-ханом,
а между тем именно при нем общая сумма налоговых поступлений
в диван не только не уменьшилась, а, как сказано выше, возросла
с 17 до 21 миллиона динаров, иначе говоря, на 23%.
Нельзя оставить без внимания того, что сам Хамдуллах Казвини,
несомненно хорошо осведомленный, объясняет уменьшение податных
поступлений упадком земледелия вследствие хозяйничанья и насилий
монгольских военных людей, т. е. кочевников.5 Тот же автор отмечает,
что большая часть Ирака Арабского представляет пустыню и находится
в запустении, тогда как во времена халифа 'Омара I в этой области
числилось 32 000000 джарибов обработанной земли, причем 1 дж. рав-
нялся 3600 квадратным гезам (т. е. приблизительно 2900 кв. м); притом
с 1 дж. под посевом пшеницы взимали 4 дирхема хараджа, с 1 дж.
под посевом ячменя — 2 дирх., с 1 дж. насаждений финиковой пальмы
(в среднем считали по 40 пальм на 1 дж.) — 8 дирх., с 1 дж. под вино-
градником или под плодовыми деревьями — 6 дирх. Упомянув затем,
что в 35 г. ильханской эры государственные подати с Ирака Арабского
равнялись 300 туманам = 3 000 000 динаров с небольшим, Хамдуллах
Казвини пишет: „И из той [суммы], по причине тирании правителей,
сколь много исчезло. А если бы то количество земли, что было исчис-
лено во время 'Омара, было бы [теперь] заселено, засеяно и засажено
[плодовыми деревьями], насколько же умножился бы и доход, так что
1 А. А. Али-заде. К вопросу об институте икта. ССИА, вып. 1, стр. 131.
2 Равенди, стр. 130—131.
3 Сийасет-намэ, изд. Хальхали, стр. 73; изд. Шефера, стр. 93; перевод
Б. Н. Заходера, стр. 108.
4 Доулетшах, стр. 133.
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 27; у-ь у dbl-eXscb*
Оч-^Xob jb У О-мй o>LXs| „Ибо большинство вилайетов от этого влады-
чества (монгольского) и от многократных появлений [там] войск пришли в упадок,
прекратили занятия земледелием".
Состояние сельского хозяйства в XIV в.
101
если бы мы всю [площадь] посчитали бы за ячменные поля, и каждый
джариб давал бы 2 дирхема [дохода], то [и тогда] было бы двенадцать
миллионов динаров, имеющих [ныне] хождение, что составило бы ты-
сячу двести туманов, имеющих [ныне] хождение.1 И я в то время, когда
производил [податное] описание имуществ тамошних (или „податей та-
мошних“—амвал-и анджа), видел в Багдаде список податного устава
{нусхэ-йи канунй\ который написали во время халифа Насира, — Ирак
Арабский [тогда] давал дохода более трех тысяч туманов.1 2 Однако, в то
время забота правителей о делах земледелия и обработки доходила до
такой степени, что убой быков3 был запрещен. И с намеком на это,
некий поэт сочинил такой стих:
„Мы жаловались ему на разорение Савада,
„Он же, как глупец, запретил нам [есть] мясо быков".4 5
„Теперь же, так как у правителей не осталось никакого попечения
о процветании мира, то финансовое управление {баб ал-малъ) разных
округов Ирана вынуждено было распорядиться, чтобы [чиновники ди-
вана] воздерживались от [поборов с] рабочих быков, рогатого скота и
прочих. Тогда, без сомнения, доход, какой был раньше, будет таким и
теперь. Бог, — да будет он прославлен и превознесен, — по своей муд-
рости и милости да поставит во всем царстве Иранской земли и в дру-
«5
гих странах мусульманских правосудных и справедливых правителей!
Таким образом, сельское хозяйство в Иране и сопредельных странах
и после нового подъема в начале XIV в. не достигло того уровня, на
котором оно находилось до монгольского завоевания. По-видимому, оно
и в дальнейшем, несмотря на отдельные периоды подъема (например,
в первой половине XV в. и в XVII в.), все же никогда не могло дос-
тигнуть уровня домонгольского времени, точнее, периода X — начала
ХШ в. Говоря так, мы высказываем общий вывод относительно сель-
скохозяйственного развития Ирана в позднее средневековье. Но, разу-
меется, такой общий вывод отнюдь не исключает признания того факта,
что в отдельных районах подъем сельского хозяйства в XIV в. был
настолько значителен, что даже превысил уровень начала XIII в. В дан-
ном случае мы имеем дело уже не с общим правилом, а с исключением.
В таком положении находилось сельское хозяйство пригородных райо-
нов некоторых больших торгово-ремесленных городов. Города эти про-
цветали и в ХШ—XIV вв., правда, не столько вследствие развития
внутренних производительных сил, сколько благодаря транзитной
торговле. Но их рост оказывал влияние на развитие зернового, садовод-
ческого и отчасти огородного хозяйства их пригородных районов, снаб-
жавших своей продукцией рынок этих городов. Земли в этих пригород-
ных районах принадлежали крупным землевладельцам-феодалам, связан-
ным с городским рынком и поэтому очень заинтересованным в росте
сельскохозяйственной продукции. В интересах этих феодалов правитель-
ства Газан-хана и Ольджайту-хана принимали меры к охране сельского
хозяйства таких районов, предоставляя им налоговые льготы.6
1 По курсу времени автора.
2 30 0Э0 000 динаров (ильханского времени).
3 Основного рабочего скота (волов).
4 В действительности эти стихи относятся к более раннему времени, нежели годы
правления халифа Насира (1180—1225 гг.). Савад —центральная и наиболее плодо-
родная часть Ирака Арабского.
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 28—-30.
6 Мукатибат-и Рашиди (№ 13, письмо Рашид ад-дина к маулана Садр ад-дину
Туркай—Лахор, изд., стр. 32—34; рук. ИВ АН, лл. 18б—-196) сообщает об отмене
102
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—Л7И вв.
ЗЕМЛЕДЕЛИЕ ИСФАХАНСКОГО РАЙОНА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIV в.
По крайней мере относительно двух пригородных районов — Исфа-
ханского и Тебризского — можно утверждать, что уровень развития
домонгольского времени был превышен. В Исфаханском районе в на-
чале ХШ в., по словам Якута, было 360 селений.1 А согласно Хамдул-
лаху Казвини, в 35 г. ильханской эры (1335 г. н. э.) там было 400 се-
лений (дих), не считая мелких населенных пунктов (мазра'э)* 1 2 Более
полные сведения, относящиеся к 1329 г. н. э., мы находим в персид-
ской версии „Махасин-и Исфахан'1: в Исфаханском районе было 800 се-
лений (дйх) и мазра'э, причем по количеству жителей каждое селение
равнялось значительному городу, а каждая мазра^э была больше селе-
ния в других районах.3 4
Ради более полного впечатления приведем описание Исфаханского
пригородного района, данное Хамдуллахом Казвини: „Климат его уме-
ренный, летом и зимой не бывает такой жары и холода, чтобы людям
приходилось бросать свою работу. Землетрясения, ливни и грозы, кото-
рые бывают причиною разрухи (харабй), здесь случаются редко. В почве
здесь трупы разлагаются долго. И все, что на ней (почве) возделывают,
зерновые хлеба и прочее, хорошо всходит и по нескольку лет не пор-
тится. И здесь заразные болезни и холера бывают редко. Река Зиндэ-
Руд протекает в виду города со стороны кыблы (юго-запада), и из нее
в город проведены каналы. И вода колодцев здесь находится [на глу-
бине] 5—6 гезов, и относительно пищеварения и вкуса она прибли-
жается к речной воде. И всякое семя (зерно), которое привозят сюда
из других мест и здесь засевают, большею частью всходит лучше, чем
в первоначальном месте, и урожай его бывает не меньший, кроме гра-
ната,— а это также происходит от хорошего климата, ибо гранат хо-
рошо растет в гнилом климате. И цены на зерновые хлеба и на прочее
продовольствие постоянно бывают средние, но цены на плоды чрезвы-
чайно дешевы. И зерновые хлеба (галлэ) и летние [посевы] (сейфи) ±
всходят хорошо, и плоды его (Исфахана) отменно хороши и нежны,
особенно яблоки, айва, груши [сортов] балхй и 'османй и абрикосы
[сортов] cap маш и таргаш бывают хороши. И дыни его (Исфахана)
очень сладки. И благодаря сладости этих плодов желудок не может
[легко] переварить их, если не запивать их водою, и [поэтому] много
есть их вредно. И плоды его (Исфахана) вывозят в Индию и Рум
(Малую Азию).5 6 И пастбища здесь хороши, и всякий скот, который
там жиреет, становится вдвое дороднее, чем в других местах. И в том
вилайете есть обширные луга. Луга их несравненны. И места охоты
изобильны и хороши, как например [местность] Гавхани, — там бывает
в 6
всякая охота .
тамги с торговли одеждой, зерном, плодами, коврами и тканями, о сокращении по-
земельного налога до 10%, тамги с прочей торговли до 5% и о сокращении подати
со скота в Исфаханском районе.
1 Я к у т, т. I, стр. 292 и сл.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 50.
3 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 47.
4 О значении терминов сейфи и шитвй —- „летние" и „зимние" [посевы] — см.
ниже, в гл. III.
5 Ле Стрендж в своем английском переводе „Нузхат ал-кулуб" „Рум" переводит
„Greece" — „Греция" (стр. 56) — перевод неверный, ибо из дальнейшего описания
Хамдуллаха Казвини ясно видно, что он, как и его современники, везде понимал под
Румом Малую Азию.
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 48—49.
Земледелие Исфаханского района в первой половине XIV в.
103
После описания самого города Исфахана1 Хамдуллах Казвини пишет
о 8 волостях (нахййэ)2 его пригородного района: „Первая нахия —
Джей, в окрестностях города, в ней 75 селений (дмх), и значительные
селения (кура) в ней — Техран, Марбанан, Джадван и Шахристан, ко-
торый называют новым городом (шахр-и ноу) Исфаханом, — построил
его Искендер Румский,3 а Фируз Сасани4 восстановил его. Вторая на-
хия— Марбин, в ней 58 селений (дйх), и значительные селения ее —
Хузан, Куритан, Ранан5 и Андуваан. И поистине эта нахия — как один
сад, ибо площади под садами (багистан) смежны друг с другом, и се-
ления сливаются друг с другом. И по этому поводу сказано (стих):
«Марбин — подобие (копия, модель) рая,
«И солнце походит на него, как дирхем на дирхем».6
И в этой нахии была крепость, что построил Тахмурас Дивбенд, —
ее называют храмом огня (аташгах). Бахман, сын Исфендийара,7 по-
строил там капище огня.8 Третья нахия — Караридж, в ней 33 селения
(дйх), и значительные селения этой нахии — Дештэ, Ашкавенд и Физа-
дан. И она также — как один сад, ибо плодовые насаждения селений
сливаются друг с другом. Четвертая нахия — Кахаб, в ней 40 селений
(дйх), и Хафшубэ, Разинан и Кахджаристан — значительнейшие из селе-
ний этой нахии. И они (селения) пьют воду каризов, по той причине
ее называют Кахаб.8 Пятая нахия Берхар (Берхур?), в ней 32 селения
(дйх). Джуз — значительнейшее из селений ее. И в этой нахии вода
также из каризов, а в других нахиях вода из [реки] Зиндэ-Руд. И в этой
нахии в селении Джуз Бахман ибн Исфендийар [некогда] соорудил ка-
пище огня. Шестая нахия Ленджан, в ней 20 селений (дйх)-, Гунан,
Кахдриджан и Гулишад значительные селения в ней. Седьмая нахия
Бераан, в ней 80 селений. И Аскешан, Берсийан, Рунин, Самнарт,
Джузджан, Фесаран, Куман, Ках и Дадман10 — значительные селения
в ней. Восьмая нахия Рудешт, в ней 60 селений. Касабэ11 ее Фарфаан,
а Култан, Варзанэ, Аскеран и Кемендан — значительные селения в ней.
И эти селения, которые называют значительными селениями, из таких,
какие в других вилайетах называли бы городами, ибо в каждом из тех
селений — около тысячи домов, есть базар, мечети, медресэ и ханакахи,12
есть и бани. Подати диванские с того вилайета Исфаханского — 50 ту-
манов".13 И далее: „Фирузан — город, разделен на две части по берегам
Зиндэ-Руда, выше Исфахана, третьего климата,14 долгота его от остро-
1 Там же, стр. 49—50.
2 Термину нахия (нахййэ) у Хамдуллаха Казвини соответствует известный тер-
мин рустак в персидской версии „Махасин-и Исфахан".
3 Александр Македонский.
4 Сасанидский царь Пероз (459—484 гг. н. э.).
5 Чтение предположительное.
6 Букв.: „Солнце на нем, как дирхем на [другом] дирхеме".
7 Герои эпоса „Шах-намэ".
8 Зороастрийский храм.
9 Ках — на исфаханском диалекте „подземный канал" (карйз, канат). Отсюда
Кахаб—букв, „каризная вода". Об этой же нахии см.: Тарджумэ-йи Махасин-и Ис-
фахан, стр. 41.
10 Чтение предположительное.
11 Касабэ — в данном значении административный центр нахии.
12 Ханаках (в живом произношении „ханака", тадж. „ханако") — дервишеская оби-
тель, также странноприимный дом.
13 Нузхат ал-кулуб, стр. 50—51.
14 Согласно принятому арабскими и персидскими географами делению на клима-
тические пояса.
104
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
вов Вечности 86°, широта от экватора 32° 24'. Теперь он включен
в Исфаханский [вилайет]. Построил его Кайумарс, относительно климата,
[урожая] зерновых хлебов, плодов, хлопка и прочего, нрава, обычаев
и верований жителей тамошних он подобен Исфахану. Подати диванские
с него —13 туманов и 4500 динаров'4.1
Эти сведения, рисующие в безыскусственных выражениях картину
широко развитого полеводства и особенно садоводства богатого приго-
родного района, платившего в казну, даже при наличии налоговых
льгот,1 2 634 500 динаров (8 нахий Исфаханского района и нахия Фирузан,
не считая еще 350000 динаров с самого города Исфахана), т. е. около
27.4% всей суммы податных поступлений с огромной области Ирак
Персидский, района густо населенного, с развитой торговлей и товар-
ным сельским хозяйством (вывоз плодов в Индию и Рум). Эта картина
может быть дополнена сведениями, сообщаемыми в персидской версии
„Махасин-и Исфахан'4, относящимися к 729 г. х. (1329 г. н. э.),3 4 5 6 7 8 т. е.
почти современными описанию Хамдуллаха Казвини.
По словам составителя упомянутой персидской версии Хусейна ал-
Ави, Исфаханский район обильно орошался источниками (чашмэ) и ко-
лодцами (чах), а часть его орошалась водой из каризов и реки Зиндэ-
Руд. Ежегодно с 1 числа месяца хамаль до конца месяца хут (т. е.
с 22 марта до 21 марта следующего года), иначе говоря круглый год,
здесь можно было найти в изобилии продукты урожая зимних и летних
посевов (махсулат-и шитви ва сейфи), овощи весенние и осенние,
свежие и сочные плоды — яблоки, груши, айву и другие, пшеницу, бобы,
морковь, ячмень,4 абрикосы, виноград.5 Каждое утро в город из сель-
ских районов пригоняли около 2000 голов баранов и сотню быков,
а к вечеру из них не оставалось ни одной головы не проданной и не
съеденной. Ежегодно в домах города солили около 100000 голов бара-
нов и тысячу голов быков.6 Автор уверяет, будто там каждый домохо-
зяин, даже ничтожный и бедняк, делал запасы на целый год — сласти,
огурцы, баклажаны, яблоки и груши разных сортов, вино и т. д., а на
летние месяцы сохранял лед.7 По словам автора, зимою каждый дом
походил на сад и огород благодаря заготовленным в нем плодам, сла-
стям, вину и т. д.8
Ибн Баттута, бывший в Исфахане около 1328 г. н. э., также отме-
чает большие и густонаселенные селения пригородного района, развитое
садоводство и изобилие плодов, особенно абрикосов сорта камар-ад-
динй, которые сушат для вывоза, айвы, прекрасного винограда; исфа-
ханские абрикосы и айва, по словам Ибн Баттуты, не имеют себе по-
добных. Исфаханские дыни, по словам Ибн Баттуты, очень сладки и
не имеют себе подобных во всей вселенной, кроме дынь Бухары и Хо-
резма; исфаханские дыни, по словам Ибн Баттуты, сохранялись в су-
шеном виде, как винные ягоды в Магрибе.9 В Келисе, близ Исфахана,
1 Там же, стр. 52.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 13—Лахор, изд., стр. 33—34; рук. ИВ АН, лл. 18б—
196.
3 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 49.
4 Там же, стр. 48.
5 Там же, стр. 64.
6 Там же, стр. 63.
7 Там же, стр. 64—65.
8 Там же, стр. 108.
3 Ибн Б а т т у т а, т. II, стр. 43—44.
Товарное производство в иранской деревне
105
Ибн Баттута видел, как на базаре продавали за 1 дирхем 15 иракских
ритлей яблок.1
Разумеется, все названные авторы не показывают изнанки этого
процветания — приниженного положения и бедности непосредственных
производителей, крестьян-издольщиков, сидевших на землях, принадле-
жавших частным землевладельцам. Земли в Исфаханском районе принад-
лежали большею частью крупным землевладельцам, у которых были
здесь поместья и дворцы.1 2
Что касается Тебризского района, то еще Якут в 610 г. х. (1213/14 г.
н. э.) отмечает здесь густое население и развитое садоводство. Хам-
дуллах Казвини также рисует картину процветания земледелия в Теб-
ризском вилайете.3
ТОВАРНОЕ ПРОИЗВОДСТВО И НАТУРАЛЬНОЕ ХОЗЯЙСТВО В ИРАНСКОЙ
ДЕРЕВНЕ В XIV в.
Пригородные сельские районы, подобные описанным выше, были
районами господства простого товарного хозяйства, тогда как в боль-
шей части Ирана и сопредельных стран, входивших в состав государ-
ства Хулагуидов, преобладало натуральное хозяйство. О товарном ха-
рактере сельского хозяйства в районах больших городов можно судить,
помимо приведенных выше описаний, на основании высоких цифр пода-
тей, поступавших в диван с подобных районов. Ниже мы приводим, на
основании показаний Хамдуллаха Казвини, сводку сравнительных дан-
ных о податных поступлениях с крупных городов и их пригородных
районов (см. табл. 4).4
Из табл. 4 видно, что сельские районы, прилегавшие к крупным го-
родам, центрам транзитной караванной торговли и ремесленной промыш-
ленности, работавшей на вывоз, давали государству очень высокие
цифры податных поступлений, иногда даже превышавшие цифры тамги
этих городов. Эти высокие цифры не могли появиться только в резуль-
тате взимания ренты-налога с сельского хозяйства; их можно объяснить
доходами государства от пошлин со сбыта сельскохозяйственной про-
дукции на рынок большого города.
К сожалению, Хамдуллах Казвини приводит отдельно цифры податей
с городов и их сельских округов только по немногим, поименованным
выше, вилайетам. По остальным вилайетам тот же автор приводит сум-
марные цифры податей с городов вместе с их сельскими округами.
При этом в ряде случаев мы встречаем тут высокие цифры, резко вы-
дающиеся по сравнению с цифрами податей соседних вилайетов, что
опять-таки можно объяснить лишь доходами казны от тамги с торговли,
ремесел и сбыта сельскохозяйственной продукции на городской рынок.
Высокие цифры приведены по следующим округам: в Ираке Араб-
ском— Басра 441000 динаров; в Дийарбекре — Мосул 328 000 дин.,
Мардин 236 000 дин., Мийафаркин 224 000 дин., Синджар 147 500 дин.,
в Азербайджане — Нахчеван 113 000 дин.; в Ираке Персидском — Иезд
251 000 дин. и т. д.5
1 Там же, стр. 50 (1 иракский ритль = 130 дирхемам = 0.5 мана тебризского,
около 1500; 15 иракских ритлей = немного более 22 кг).
2 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 27, 49, 53, 58.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 77—80.
4 Там же, стр. 80, 36, 116, 47, 50—51, 56, 71—72, 87, 59.
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 39, 102, 106, 105, 89, 74.
106
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в ХШ—XIV вв.
Таблица 4
Вилайет Подати (тамга) 1 с города (в динарах) Подати с сель- ского округа (в динарах) Примечание
Тебриз Багдад . . Шираз ........ Басит 875000 800000 450000 448500 275000 С 7 нахий (из них в 4 на- хиях находилось 125 се- лений).
Исфахан Султания 350000 От 300000 до 200000 500000 С 400 селений в 8 нахиях; сверх того, с соседнего округа Фирузан взима- лось еще 134 500 динаров.
Хамадан Марага 105000 70000 136000 185000 С 212 селений в 5 нахиях. С 6 нахий.
Казвин . 55000 55000 С 300 селений в 8 нахиях.1 2
В ряде случаев Хамдуллах Казвини приводит резко отличающиеся
друг от друга цифры податей по близлежащим вилайетам, при более
или менее одинаковом числе селений в них; иногда вилайет с гораздо
большим числом селений платил неизмеримо меньшую цифру податей,
нежели этот соседний. Это различие можно объяснить только тем, что
в одних вилайетах, — именно заключавших в себе большие города, или
прилегавших к ним, или расположенных на караванных путях, — сель-
ское хозяйство носило товарный характер, тогда как в других вилайе-
тах оно было целиком или в преобладающей части натуральным. Ко-
нечно, сравнение подобных цифр может иметь лишь относительное зна-
чение, ибо селения в средневековом Иране являлись величинами очень
различными: были селения с населением в несколько тысяч человек,
и были незначительные селения. Но дело в том, что наиболее крупные
и населенные селения находились чаще всего как раз в районах с гос-
подством простого товарного хозяйства, и самый рост этих селений
был связан с наличием там базаров и сбыта сельскохозяйственной про-
дукции.3
Ниже мы приводим, на основании данных Хамдуллаха Казвини, таб-
лицу, показывающую, насколько различны цифры податей, взимавшихся
с округов с более или менее одинаковым числом селений (см. табл. 5).
Из табл. 5 видно, что вилайеты с одинаковым и близким числом
селений, входившие в состав одной и той же области, иногда лежав-
1 Тамга, (монг.) — налог с торговли и ремесленной промышленности городов.
Хамдуллах Казвини всякий раз, когда упоминает о поступлениях в казну по статье
тамги, тщательно оговаривает это обстоятельство.
2 Указанные сравнительные данные Хамдуллаха Казвини относительно тамги
с городов и податей с сельского населения их районов использовал также А. М. Бе-
леницкий в своей статье „К вопросу о социальных отношениях в Хулагуидскую
эпоху" (стр. 125). К сожалению, частью по недосмотру автора (А. М. Беленицкий,
например, принял суммарную цифру податей с Тебризского вилайета за часть ее —
сумму тамги с г. Тебриза), частью же из-за неправильных расчетов (А. М. Белениц-
кий посчитал 1000 динаров за 1 туман, тогда как на самом деле 1 туман = 10 000 ди-
наров), в составленную им таблицу вкрались ошибки, делающие пользование ею
невозможным.
3 См.: там же, стр. 51, 52 (о больших селениях Исфаханского и Рейского окру-
гов); Якут, т. II, стр. 894; т. IV, стр. 205 (о селениях Рейского округа).
Товарное производство в иранской, деревне
107
Таблица 5
Область Округ Число селений Подати в ди- ван (в дина- рах) Примечание
Ирак Араб- ский 1 Нахр ’Иса 70 876505 Округ орошался одноимен- ным большим каналом, соединявшим реки Евфрат и Тигр. Часть округа ле- жала по берегу Тигра, против Багдада.
То же Гарик Хорасан 80 164000 Округ лежал на караван- ном пути из Багдада.
Кусан 100 94000 Округ лежал на реках Большой и Малый Заб.
Халис 30 73000 Округ лежал на судоход- ном Нахраван-канале.
99 99 Нахр Мелик 300 50000 —
V ” Дуджейль 100 35000 —
» V Хульван 30 6100 —.
» 99 Ханикин 20 12200 Город Ханикин превратился в деревню.
Азербайд- жан (Юж- ный или Иран ский)1 2 Ардебиль 100 85000 Город Ардебиль—узел ка- раванных путей.
То же Сарав 100 81000 Город Сарав лежал на ка- раванном пути Арде- биль—Тебриз.
П 91 Урмия 120 74000 Урмия — большой город; в округе — развитое са- доводство.
Хой 80 53000 Город Хой лежал на боль- шой „Западной" караван- ной дороге Тебриз—Конья.
„ 99 Дизмар 50 48100 Вывоз плодов в город Теб- риз.
V 99 Хальхаль 100 30000 —
99 99 Дармарзин 100 29000 —
11 99 Маранд 60 24000 Город Маранд лежал на большой „Западной" кара- ванной дороге.
99 99 У шнуя 120 19300 —
99 99 Шахруд 30 10000 —
99 99 Анад и Арджак 20 7000 —
Ирак Пер- сидский 3 Рей 360 151000 В округе не было городов, но округ лежал на боль- шой „Восточной караван- ной дороге", зерно из Рейя вывозилось в другие вилайеты.
То же 99 99 Кашан Натанз 18 30 117000 1025004 Кашан — большой город на важной „Юго-восточной караванной дороге".
1 Там же, стр. 46, 42, 43, 41, 46, 41, 40, 41. Везде, кроме округов Зенджана и
Савэ (см. соответствующие примечания в табл. 5), подати с городов и сельских окру-
гов у Хамдуллаха Казвини не выделены и показаны как суммарные цифры.
2 Там же, стр. 81, 86, 85—86, 85, 88, 81, 82, 88, 86, 82, 83.
3 Там же, стр. 53—54, 68, 69, 65, 63, 68, 74, 64, 73, 60, 73, 69, 62, 66, 68, 66,
69, 67, 73.
4 В английском переводе Ле Стренджа „Нузхат ал-кулуб" (стр. 73) ошибочно
указано 12 500 динаров.
108
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
Таблица 5 {продолжение}'
Область Округ Число селений Подати в ди- ван (г дина- рах) Примечание
Ирак Пер- сидский Оба Тарума 185 64000 Развитое садоводство. Пло- ды вывозились в Султа- нию, Зенджан и другие города.
То же Савэ 125 45000 Город Савэ лежал на боль- шой „Юго-восточной ка- раванной дороге"; тамга с города Савэ — 25.000 дин., не считая суммы податей с округа.
п 33 Джарбадекан 50 42000 Зерно (пшеница) высокого качества.
33 39 Нехавенд 100 37000 Город Нехавенд лежал на караванном пути Баг- дад—Исфахан.
93 33 Седжас и Сухра- верд 100 25000 —
33 33 Рудраверд 70 23500 Высокие урожай шафрана (вероятно, вывозившего- ся); округ именовался „Шафранной землей".
33 33 Асадабад 35 15000 —
99 39 Абхар 25 14000 —
99 39 Оба Харракана 40 9500 —
93 93 Зуварэ 30 8000 —
99 33 Зенджан 100 8000 Тамга города — 12 000 дин.,, не считая подати с сель- ткого округа.
33 39 Гирек, Марджум- нан и Анди- джан 50 6000 —
П 33 Т ефриш 13 6000 —
33 Кагаз-куван и Хардекан 105 5000 Оба округа сильно разоре- ны; в них поселились монголы.
.3 33 Маравдин 20 3200 —
33 39 Пушкиль-дерэ 40 3000 Округ сильно разорен.
33 33 Саман 1 1200 Одно большое селение {дйх-и бузург), урожай на хлеб, виноград, плодов мало.
шие по соседству, давали совершенно различные цифры податных по-
ступлений» Так, в Ираке Персидском округа Нехавенд, Седжас с Сух-
равердом, Зенджан и Кагаз-Кунан с Хардеканом насчитывали в каждом
по 100 селений, однако цифры податных поступлений с них совсем не
одинаковы, именно соответственно 37 000, 25 000, 8000 и 5000 динаров.
В том же Ираке Персидском округа Натанз, Асадабад, обоих Харра-
канов, Зуварэ и Пушкиль-дерэ, насчитывавшие по 30—40 селений
в каждом, давали соответственно 102 500, 15 000, 9500, 8000 и 3000 ди-
наров податных поступлений. Цифры более высоких податных поступле-
ний, как можно видеть из приведенных к табл. 5 примечаний, сделан-
ных также на основе сообщений Хамдуллаха Казвини, относятся к ок-
ругам со значительными городами, лежавшим на караванных путях1 и
вывозившим свою сельскохозяйственную продукцию.
1 См. маршруты по караванным путям у Хамдуллаха Казвини (Нузхат ал-кулуб,.
стр. 163—189).
Товарное производство в иранской деревне
109
Те же различия в цифрах податных поступлений мы находим по от-
дельным округам Азербайджана: округа Ардебиль, Серав, Хальхаль,
Дармарзин насчитывали до 100 селений в каждом, но с первых двух
поступало в диван соответственно 85 000 и 81 000 динаров, с двух по-
следних— только 30000 и 29 000 динаров. Нет сомнения, что причина
этой значительной разницы в том, что первые два округа заключали
в себе значительные города и лежали на караванных путях, вторые на-
ходились вдали от этих путей. Два близлежащих округа — Урмия и
Ушнуя — оба насчитывали по 120 селений, но первый давал 74 000 ди-
наров, второй всего 19300 динаров податных поступлений, и понятно
почему: в первом был большой город, развитое садоводство, — по сло-
вам Хамдуллаха Казвини, „места под садами (багистан) там изобильны,
и из плодов их виноград [сорта] халуки, груши [сорта] пейгамбари и
абрикосы отменно хороши, поместья (зййа') там давали полный уро-
жай44;1 во втором округе (Ушнуя) урожаи зерновых хлебов и винограда
были также хороши, поместья здесь также давали доход,1 2 но не было
'большого города, и округ лежал в горах, в стороне от путей. Очевидно,
в округе Урмия сельское хозяйство, особенно садоводство снабжало
продукцией рынок большого города, в округе Ушнуя таких возможно-
стей не было.
Еще более значительное различие в цифрах податных поступлений
мы видим в Ираке Арабском, области, в которой простое товарное хо-
зяйство и караванные и речные пути были наиболее развиты. Здесь
в четырех округах — Нахр 'Иса, Тарик Хорасан, Кусан и Дуджейль —
было по 70—100 селений в каждом, но разница в цифрах податей в ди-
ван была огромная—соответственно 876 505, 164 000, 94 000 и 35 000
динаров. Первая исключительно высокая цифра3 легко объясняется
тем, что округ Нахр 'Иса, лежавший на одноименном большом канале,
соединявшем реки Евфрат и Тигр, вплотную примыкал к большому го-
роду Багдад, расположенному на узле важнейших караванных путей.
Без сомнения, округ Нахр 'Иса, отличавшийся высокими урожаями,4
сбывал свою сельскохозяйственную продукцию на рынок Багдада.
Что касается округа Тарик Хорасан, то он лежал на большом ка-
нале Нахраван и на важном караванном пути в Хорасан. Видимо, по
этому пути отсюда вывозилась продукция сельского хозяйства (главным
образом апельсины и финики), которая здесь была значительна: по сло-
вам Хамдуллаха Казвини, Тарик Хорасан „находится на берегу реки
(канала) Нахраван, и канал (джуй) из него проходит посреди города
(Бакуба), и все селения возделывают земли при той реке (канале). Мест
под садами (багистан) и под [финиковыми] пальмовыми рощами там
много, апельсины (нариндж) и померанцы (турундж)5 бесчисленны,
так что триста и четыреста апельсинов отдают за один дирхем. Воздух
там подобен багдадскому, но из-за множества пальмовых рощ (нахли-
стан) он наклонен к гнилости'4.6
Здесь было развито крупное землевладение, в частности у Рашид
ад-дина были здесь мульковые имения: пахотных полей 100 фадданов
(плужных участков) в округе Тарик Хорасан и 500 фадданов в округе
Нахр 'Иса, 1000 финиковых пальм в округе Тарик Хорасан и столько же
1 Там же, стр. 85.
2 Там же, стр. 86.
3 Если только не предположить здесь ошибки Хамдуллаха Казвини.
4 Там же, стр. 46.
5 О значении термина турундж см. ниже, в гл. IV, стр. 218.
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 42—43.
110 Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в ХШ—XIV вв.
в округе Нахр 'Иса.1 Какова была основная сельскохозяйственная про-
дукция этих округов, можно судить по тому, что Рашид ад-дин однажды
получил оттуда из своих имений в качестве продовольственных запасов
на зиму: гранат из имений округа Тарик Хорасан (из районов Ба'куба и
Шехрабан, входивших в данный округ) — 10 000 манов, из имений округа
Нахр 'Иса 5000 манов,1 2 фиников из округа Тарик Хорасан (Бакуба)
1000 манов,3 4 * затем оттуда же апельсинов 70000 штук, померанцев
2000 шт., лимонов 20000 шт., лимонов сладких 5000 шт., апельсинной
воды 500 манов, апельсинного сока 250 ман., лимонной воды 500 ман.
и т. д.1 Нет сомнения, что сельское хозяйство в этом округе носило
товарный характер, чем и объясняется высокая цифра податных поступ-
лений оттуда.
Как район товарного плодоводства, на основании сообщения Хам-
дуллаха Казвини, можно выделить округ Басра: пальмовые рощи (нах-
листан) занимали там сплошную площадь по берегу Шатт ал-'Араба
длиною в 30 фарсангов (около 200 км) и шириною в 2 фарсанга (13 км);
пальмы росли так густо, что нигде не было видимости больше, чем на
100 гезов; финики из Басры вывозились на судах в Индию и Китай?
Ибн Баттута сообщает о дешевизне фиников в Басре: большая корзина
с финиками, которую с трудом мог унести на плечах мужчина, стоила
9 дирхемов.6
О Кермане автор „Истории Кермана'* сообщает, что плодородие
в округе Бам было столь велико, что „ни один глаз не видел землю
Бама без урожая'*, что оттуда вывозили шелк-сырец и что из Кермана
финики „вывозили в отдаленнейшие пределы мира'*.7
Однако было бы большой ошибкой, если бы мы на основании
этих и других подобных данных пришли к заключению, что в целом
сельское хозяйство Ирана и сопредельных стран, входивших в состав
государства Хулагуидов, было товарным. Можно смело утверждать, что
простое товарное производство господствовало лишь в относительно не-
большом числе сельскохозяйственных районов, именно в районах, прилегав-
ших к большим городам, и в районах, прилегавших к большим караванным
путям. Мало того. Нет сомнения, что после монгольского завоевания
вместе с упадком городской жизни сократилось и влияние товарных
отношений в деревне. По сравнению с теми данными о вывозе продук-
ции сельского хозяйства из разных районов Ирана, которые сообщают
все географы X в., аналогичные данные, относящиеся к ХШ—XIV вв.,
кажутся малозначительными и бледными. Хамдуллах Казвини почти не
упоминает о производстве тканей шелковых, хлопчатых и льняных,
ковров в тех сельских районах, в которых эти промыслы были развиты,
согласно сообщениям географов X в. Вообще Хамдуллах Казвини в своем
обширном географическом описании государства Хулагуидов только
в десяти случаях упоминает о вывозе сельской продукции в более или
менее отдаленные районы (см. табл, б).8
Если исключить из приведенного в табл. 6 перечня Басру, лежав-
шую вне пределов Ирана, и Мерв, более связанный со Средней Азией.,
1 Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 225, 233—234.
2 Там же, № 34 — Лахор, изд., стр. 198.
3 Там же, стр. 201.
4 Там же, стр. 205—206.
° Нузхат ал-кулуб, стр. 38—39.
Ибн Баттута, т. II, стр. 9.
7 Афзал ад-дип Керман и, стр. 52а, 54а.
8 Нузхат ал-кулуб, стр. 38, 49, 54, 62, 74, 131, 143, 153, 157.
Товарное производство в иранской деревне
Ш
Таблица 6
Откуда Предметы вывоза Куда
Басра. Финики. В Индию и Китай.
Исфахан. Плоды. В Индию и Малую Азию (Рум).
Рейский туман. Зерно и другие предме- ты продовольствия. В другие вилайеты.
Вилайет обоих Тарумов. Плоды. В Зенджан.
Из разных вилайетов. Зерно и плоды. В Йезд.
Иклид и Сармак. Сушеные абрикосы1 сорта сармак. Во многие вилайеты.
Арраджан. Лен. В другие вилайеты.
Туршиз. Зерно и плоды. В Нишапур. Себзевар и другие вилайеты Хораса- на.
Бадгис. Фисташка. В Херат и другие вилайеты Хорасана.
Бахерз. Дыни. Во все вилайеты Хорасана.
Мерв. Сушеные груши, вино- град, дыни. Во многие вилайеты Хора- сана.
а также Арраджан, сообщение о вывозе льна из которого, как ка-
жется, заимствовано Хамдуллахом из „Фарс-намэ“ Ибн ал-Балхи (как и
многие сведения о Фарсе), и, быть может, для начала XIV в. являлось
уже анахронизмом, остается всего семь сообщений о вывозе продукции
сельского хозяйства; из них только в одном случае показан вывоз
в отдаленные страны (плоды из Исфахана), в остальных случаях говорится
о вывозе в пределах одной области (например, Хорасана).
Общий рост натуральнохозяйственных тенденций в Иране после
монгольского завоевания выразился в том, что феодальная рента, слу-
жившая вместе с тем и основным источником государственных налогов
(харадж, 'ушр и прочие подати с сельского населения), взимавшаяся
во время владычества халифата деньгами и натурой (продуктами) попо-
лам, а во многих районах преимущественно деньгами, теперь взималась
в большей части продуктами. Подати с сельского населения взимались
государством продуктами: зерном,1 2 вином (вопреки прямому запрету
мусульманского права)3 и т. д. И так было не только при Газан-хане,
но и значительно раньше. Нас не должно вводить в заблуждение то
обстоятельство, что в географическом сочинении Хамдуллаха Казвини
государственные подати везде показаны в денежных цифрах, в туманах
и динарах. Конечно, там, где речь идет о подати с торгово-ремесленных
городов {тамга), не приходится сомневаться, что она и взималась
деньгами. Другое дело подати с сельских округов, относительно кото-
рых из других источников известно, что они взимались преимущественно
продуктами. Надо думать, что в цифры, приведенные Хамдуллахом, вошла
1 Ср.: Ибн ал-Балхи, стр. 149—150.
2 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 627, 654, 676, 678; перевод А. К. Арендса,
стр.^256, 281, 306, 309.
3 См., например, рассказ поэта На'им ад-дина Низари о приезде сборщика пода-
тей (жухассилъ) в селение Бейдан в Кухистане для взыскания в виде подати 100 ма-
ков вина по ассигновке (барат} (Низари. Дастур-намэ, перс, текст, стр. 67—68;
перевод Е. Э. Бертельса, стр. 97—98). Ср.: Дастур ал-катиб, л. 226 б: „. . . бараны,
татар, вино, птица и продовольствие".
112
Глава II. Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII—XIV вв.
также исчисленная в деньгах стоимость собираемой с населения сель-
скохозяйственной продукции: зерна, вина, шелка, скота и т. д. Иначе
говоря, те подати, какие исчислялись в денежных цифрах, по-видимому
на деле взимались в продуктах.1
В том, что это было действительно так, нас убеждает введенное
при Газан-хане новое расписание государственных податей по области
Хузистан: копия этого расписания приведена Рашид ад-дином в письме
к своему сыну Шихаб ад-дину, наместнику Хузистана. Из этого распи-
сания {канун) видно, что при Газан-хане все города Хузистана были
освобождены от тамги, и она совсем не взималась.1 2 Писавший спустя
четыре десятилетия Хамдуллах Казвини, говоря о податях Хузистана,
также совсем не упоминает о тамге.3 4 * Следовательно, подати Хузистана
целиком складывались из сборов с сельского населения. Из упомянутого
расписания податей Хузистана видно, что основная подать — поземельная
{харадж) взималась в форме мукасамэ, т. е. определенной доли
урожая исключительно натурой — зерном, по 6/10 доли урожая на госу-
дарственных землях (дйвани) и по 1/10 доли урожая на частновладель-
ческих землях {арбабй)^ Рашид ад-дин в том же письме к сыну Ши-
хаб ад-дину настаивает, „чтобы брали натурой {бэ джинс), дабы [это
постановление] не стало причиной разорения, и люди приохотились бы
к земледелию, и [постановление] стало бы основанием для процветания
о а 5
вилаиета .
Что касается податей, взимавшихся деньгами, то они, как видно из
того же расписания, составляли для всего Хузистана незначительную
цифру — 31800 динаров.6 А так как общий размер податных поступле-
ний с Хузистана у Хамдуллаха Казвини определен в сумме 325 000 ди-
наров,7 то согласовать это известие с приведенными данными податного
расписания у Рашид ад-дина можно лишь в том случае, если мы при-
знаем, что 325 000 динаров — общая цифра всех податей, поступавших
не только в деньгах, но и в продуктах, исчисленная по их рыночной
стоимости. При этом деньгами поступало менее 10% этой суммы,
а более 90% поступало натурой.8
Рашид ад-дин, как видно из его переписки, собирал со своих много-
численных имений доходы, иначе говоря феодальную ренту, преимуще-
ственно продуктами. При этом значительная, возможно большая, часть
зерновой и садоводческой продукции имений Рашид ад-дина потреблялась
для нужд самого хозяйства и семьи владельца и его многочисленных
слуг, управителей и т. д. В письме Рашид ад-дина к его сыну Маджд
ад-дину приведен обширный перечень плодов, которые должны были
быть заготовлены на зиму и доставлены ему из его имений в разных
областях, по специальной разверстке. В этом перечне, между прочим,
упомянуты 50000 манов винограда, 62000 ман. гранатов, 37000 ман.
1 Подробнее об этом сказано ниже, в гл. VIII, стр. 342 и сл. Там же см. ссылки
на источники.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 122—123. В рук. ИВ АН в соот-
ветствующем месте (л. 51 а) расписание это опущено. Подлинник расписания был
гравирован на медной доске.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 109 (со ссылкой на дафтары — податные реестры).
4 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 122—123.
6 Там же — Лахор, изд., стр. 121; рук. ИВ АН, л. 51 а.
6 Там же — Лахор, изд., стр. 122—123.
7 Нузхат ал-кулуб, стр. 109.
8 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 121; рук. ИВ АН, л. 51а:
\ — „с тем условием, чтобы брали натурой".
Товарное производство в иранской деревне
113
яблок, 5900 ман. изюма, 4500 ман. кишмиша, 9000 ман. груш, 7000 ман.
айвы, 560 джарибов (56 000 ман.) арбузов, 2130 джарибов (213 000 ман.)
дынь, свыше 100000 ман. фиников, 200 000 штук апельсинов, 20000 штук
лимонов, 6000 штук померанцев, 3000 ман. персиков, 5000 ман. фиг
(инжира) и другие плоды и фруктовые соки.1 То обстоятельство, что
в зимней резиденции Рашид ад-дина все это множество плодов не за-
купалось на месте, а доставлялось из имений, находившихся в разных
областях (в том числе и из таких отдаленных, как Ирак Арабский и
Фарс), показывает, что феодальную ренту со своих имений министр-
историк взимал преимущественно продуктами.
Из переписки Рашид ад-дина видно, что и жалованье, и пенсии
служилым людям, богословам и другим лицам назначались в основном
в продуктах (пшеница, ячмень, рис) и лишь в небольшой части день-
гами и одеждой.1 2 Посланный однажды Рашид ад-дином щедрый подарок
своему муршиду (духовному наставнику), дервишескому шейху Сефи
ад-дину Ардебили, состоял из 150 джарибов пшеницы, 300 джарибов
риса, 400 манов коровьего масла, 800 ман. мёду, 100 ман. виноградного
соку, 30 бутылей розовой воды, 30 голов быков, 130 голов баранов,
190 гусей, 600 кур; доставка всего этого была возложена на имения
Рашид ад-дина в разных округах Южного Азербайджана согласно при-
веденной в письме разверстке. Кроме того, посланы были амбра, мус-
кус, алоэ и 10000 динаров деньгами.3
Все сказанное выше убеждает нас в преобладании в то время нату-
ральнохозяйственных элементов за счет простого товарного производ-
ства в экономике Ирана, в частности в сельском хозяйстве.
В последующие века сельское хозяйство Ирана, снова пережив
полосы разрухи и упадка, знало и новые периоды подъема, как, на-
пример, в первой половине XV в., в первые десятилетия XVI в. и
первые три четверти XVII в. Но, по-видимому, никогда, вплоть до
XX в., сельское хозяйство Ирана, за исключением шелководства,
пережившего высший подъем в XVII в., не достигло того уровня,
на каком оно находилось в X—начале ХШ в. Экономическая катастрофа
времени монгольского завоевания не была еще общим кризисом феодаль-
ного общества Ирана. Но уничтожение производительных сил и главной
из них — людей — в ХШ в. было важнейшей причиной общего экономи-
ческого отставания страны, по сравнению со странами Запада, в тече-
ние всего позднего средневековья.
1 Там же, № 34 — Лахор, изд., стр. 198—207. Здесь же приведена подробная
разверстка по областям и округам. Ман тебризский = 2950 г; джариб как мера веса
то же, что харвар — 100 манам.
2 Там же, №№ 11, 14, 15, 19, 31, 41, 42, 51 — Лахор, изд., стр. 27—28, 36—37,
42—43, 57—69, 173, 254—256, 259, 319.
3 Там же, № 45 — Лахор, изд., стр. 265—272.
8 И. П. Петрушевский
Г Л A В A III
ИРРИГАЦИЯ, ОРУДИЯ ТРУДА И АГРОТЕХНИКА
ЗНАЧЕНИЕ ИСКУССТВЕННОГО ОРОШЕНИЯ ДЛЯ СТРАН ВОСТОКА
В Иране, как и в ряде других стран Востока, недостаток осадков,
кроме прикаспийских и немногих других районов, вызывает необходи-
мость искусственного орошения для развития земледелия.
Историческая роль ирригации в странах Востока была вскрыта
Ф. Энгельсом, который в письме к К. Марксу 6 июня 1853 г. писал:
„Земледелие здесь (на Востоке,—И. П.) построено на искусственном
орошении, а это орошение является уже делом общины, области или
центральной власти“J В статье „Британское владычество в Индии",
опубликованной впервые 10 июня 1853 г., К. Маркс писал: „Эта элемен-
тарная необходимость экономного и совместного использования воды. . .
повелительно требовала вмешательства централизующей силы правитель-
ства. Отсюда та экономическая функция, которую вынуждены были
выполнять все азиатские правительства, а именно функция организатора
публичных работ".1 2
Сельская община была на определенном этапе существенным усло-
вием|процветания ирригационного хозяйства, а в связи с этим и земледе-
лия, в странах Востока. Исследования советских историков-востоковедов
привели к выводу, что в древности сельские общины стран Востока,
как и возвышавшаяся над ними централизованная восточная деспотия,
базировались на общинно-рабовладельческом строе, являвшемся восточ-
ным вариантом античного рабовладельческого строя.3
Как отразилось на ирригационном хозяйстве стран Востока утвержде-
ние феодального способа производства? Вопрос остается малоразрабо-
танным. В свое время акад. В. В. Бартольд исходил из положения,
что в течение средних веков соотношение между орошенной и неоро-
шенной или, что то же самое, обработанной и необработанной площадью
в Средней Азии не изменилось.4 Работы советских археологов, особенно
М. Е. Массона, С. П. Толстова, А. Ю. Якубовского, В. А. Шишкина
1 Письмо Ф. Энгельса к К. Марксу б июня 1853 г. К. Маркс и Ф. Энгельс,
Сочинения, т. XXI, стр. 494. Ср. также: К. Маркс. Формы предшествующие капи-
талистическому производству. ВДИ, № 1, 1940, стр. 11.
2 К. Маркс. Британское владычество в Индии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочи-
нения, т. IX, стр. 338, ср. стр. 347—348.
3 См.: С. П. Толстов. Древний Хорезм, стр. 49—50; С. П. Толстов. Основ-
ные вопросы древней истории Средней Азии; К. В. Т р е в е р. В кн.: История наро-
дов Узбекистана, т. I, стр. 94, 107—111,120,131; Н. В. П и г у л е в с к а я. Обществен-
ные отношения в Неджране, стр. 206—208, 220—226; М. Е. Массон. Городища
Нисы в селении Багир, гл. IV.
4 В. В. Бартольд. К истории орошения Туркестана, стр. 13—14.
Значение искусственного орошения для стран Восток
115
показали неправильность этого вывода и доказали, что в эпоху феодальной
формации орошенная и обработанная площадь постепенно сокращалась.
Еще К. Маркс указывал: „Эта система искусственного оплодотворе-
ния почвы, зависевшая от центрального правительства и приходившая
немедленно в упадок при нерадивом отношении этого правительства
к ирригационным и осушительным работам, объясняет тот необъясни-
мый иначе факт, что мы видим теперь бесплодными и пустынными
целые территории, некогда бывшие прекрасно обработанными, как,
например, Пальмиру, Петру, развалины Йемена и обширные провинции
Египта, Персии и Индостана. Этим также объясняется тот факт, что
одна разорительная война оказалась способной обезлюдить страну на
целые столетия и лишить ее всей ее цивилизации".1
В свете этих выводов К. Маркса и Ф. Энгельса С. П. Толстов,
подробно изучив историю ирригации Хорезма, пришел к заключению,
что на протяжении феодальной эпохи ирригационная сеть постепенно
сокращалась, особенно в VII—VIII вв., ХШ—XIV вв. (монгольское
завоевание) и в XV в. Предпосылки этого процесса названный историк
видит в „разрушении трех устоев древней ирригационной культуры —
общины, рабства, централизованной деспотии".1 2 Постепенный рост
феодальной раздробленности и опустошительные нашествия варваров-
кочевников довершили упадок древней ирригации в Хорезме, одной из
древнейших стран ирригационной культуры.3 К аналогичным выводам
относительно ирригационной сети бассейна Сурхан-Дарьи пришел, неза-
висимо от С. П. Толстова, М. Е. Массон.4 Таковы же выводы
В. А. Шишкина относительно бассейна течения р. Зерафшан.5
Эти выводы, сделанные советскими археологами, на базе полевых
исследований, относительно ирригации Средней Азии, могут быть
в полной мере отнесены и к Ирану в позднефеодальный период. Мы
уже старались показать в главе II настоящей работы, как гибельно
отразилось на ирригации и земледельческой культуре Ирана монгольское
нашествие: оно вполне оправдывает слова Ф. Энгельса об одной опустоши-
тельной войне, способной обезлюдить и превратить страну в пустыню
на сотни лет.6 Разложение сельской общины и господство издольщины,
падение влияния центральной власти в связи с ростом феодальной
раздробленности, разорение крестьянства в связи с установившимися
при монгольских завоевателях наиболее жестокими и реакционными
формами феодальной эксплуатации—вот факторы, способствовавшие
резкому падению ирригационного хозяйства в Иране, как и в Средней
Азии в ХШ в. Большие оросительные работы при Газан-хане вызвали
лишь частичное возрождение ирригационной сети Ирана. Поскольку
отмеченные выше факторы продолжали действовать и в XIV в., хотя и
в несколько ослабленной форме, нечего было и думать вновь оросить
и оживить всю ту земельную площадь, какая орошалась до начала
ХШ в.
В изучаемый нами период, так же, как и в наши дни, в Иране раз-
личали земли суходольные, орошавшиеся только при помощи осадков
1 К. Маркс. Британское владычество в Индии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочи-
нения, т. IX, стр. 348.
2 С. п. т олстов. Древний Хорезм, стр. 50.
3 Там же, стр. 43—54.
4 М. Е. Массон. Термезская комплексная археологическая экспедиция, стр. 114.
5 В. А. Ш и ш к и н. Археологические работы 1937 г., стр. 42—43.
6 Письмо Ф. Энгельса к К. Марксу от б июня 1853 г., К. Маркс и Ф. Энгельс,
Сочинения, т. XXI, стр. 494.
8*
116
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
(ар. бахс—-„неполивная земля",1 ар.-п. дейми~— „дождевая [земля]"),
и земли, которые нуждались в искусственном орошении (п. аби —-
букв, „водяная, влажная", т. е. „поливная [земля]"). Неполивными были
земли под зерновыми хлебами в богатых осадками прикаспийских
областях — Гиляне и Мазандаране, впрочем, кроме рисовых полей, кото-
рые и здесь нуждались в искусственном орошении.1 2 3 Хамдуллах Казвини
называет в числе неполивных земель и некоторые районы Фарса.4
Огромное большинство пригодных для обработки земель нуждалось
в искусственном орошении. Недостаток влаги при наличии пригодных
для обработки земель, иначе говоря оросительное малоземелье, — ха-
рактерная черта земледелия средневекового Ирана.
На значение искусственного орошения для страны указывает разви-
тая терминология понятий, относящихся к ирригации. В рассматриваемый
нами период терминология эта значительно изменилась по сравнению
с временем до монгольского завоевания: части терминов водного дела,
перечисленных в „Мафатих ал-'улум" („Ключи науки") Абу 'Абдуллаха
ал-Хорезми, автора X в.,5 нам не приходилось встречать в источниках
ХШ—XIV вв. Хамдуллах Казвини в своем географическом описании
Ирана большие речные головные каналы обозначает термином нахр
(ар. „река", „канал"), малые речные каналы термином джуй (п. „по-
ток", „канал").6 Это была обычная терминология иранского средневе-
ковья. У Фирдоуси джуй и джуйбар в значении канала встречаются
много раз.7 У того же Хамдуллаха Казвини мы находим следующие
термины, связанные с ирригацией: чашмэ— „ключ", „родник", „источ-
ник"; 8 9 в том же значении <айн (ар., мн. ч. *уйун)® и йанабй'(ар., ед. ч.
йанбуУ,10 11 карйз (п.) и его синоним канат (ар., мн. ч. канав ат)—
подземный канал, точнее подземная галерея для вывода грунтовой воды
наружу;11 чах (п.)—„колодезь;12 хоуз—„водоем", „пруд"; 13 масани
(ар., ед. ч. масна')— „цистерны", „бассейны";14 15 сардаб16 (п.) — „подзем-
ное водохранилище" (подвал с цистерной для воды); садд (ар.) и банд—
1 См.: Ибн ал-Балхи, стр. 140 (об округах Каран и Ирахистан): „И нет
никакой проточной воды, ни подземного канала (карйз), и все зерновые хлеба их
неполивные". Ср.: там же, стр. 144 и др.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 119, 128.
3 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 413.
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 127 (об округах Тирмардан и Джуйган): „И большая
часть их зерновых хлебов—дождевые, а немногие — поливные"; ср.: там же,
стр. 128 (об округе Хишт и Кумаридж): „Зерновые хлеба их бывают и дождевые, и
поливные".
5 Мафатих ал-'улум, арабск. текст, стр. 68—72; русск. перевод, МИТТ, I,
стр. 217—218.
6 Нузхат ал-кулуб, passim; о значении термина нахр („большой канал") см. осо-
бенно стр. 46, 210 сл., 213, 220 (перечисление 9 больших каналов из Хери-Руда;
ср. стр. 92—93: „И из рек Кур и Арас проведен большой канал (нахр), а из него
выведены [меньшие] каналы (джуйха)".
7 Фирдоуси. Шах-намэ, т. I, стр. 36 (гл. 2, стих 11), 392 (гл. 8, стих 129) и
во многих других местах; ср. термин джуйбар в значении канала: там же, т. V,
стр. 304 (гл. 21, стих 447) и др.
8 Нузхат ал-кулуб, passim.
9 Там же, стр. 138 и в других местах.
10 Там же, стр. 147 и др.
11 Об этих терминах и о каризном орошении см. ниже, стр. 123 и сл.
12 Нузхат ал-кулуб, passim.
13 Там же, стр. 132.
14 Там же, стр. 133.
15 Там же, стр. 145 (о Каине в Кухистане): „И есть внутри города несколько
каризов с водой под землей, так что в большей части домов сделаны сардабы".
См. также: Насир-и Хоеров. Сафар-намэ, перс, текст, стр. 91.
Виды орошения и техника ирригационного дела
117
„плотина" на реке;1 этим же термином обозначалась „малая плотина",
точнее вал для удержания дождевой воды на полях и бахчах;1 2 дулаб—
„водоподъемное колесо".3 4
В фарханге Шамс-и Фахри (745 г. х. = 1344/45 г. н. э.) мы находим
— е» 4-
следующие термины, связанные с орошением: джуи — канал; шамр
(ар.) — „малый канал";5 фаркан— „новый канал";6 фаргар—„пересох-
шее русло канала";7 8 9 лажан, даджам—„грязь", „ил", скопляющиеся
8 Q w и
в канале или колодце; хар — синоним предыдущего; жеи— „водоем ,
„водохранилище";10 11карйз 11 и канат — „подземный канал";12 каманэ(у.) —
„копатель кариза"; муканнй (ар.) и накбзан (ар.-п.) — синонимы того же
термина.13
ВИДЫ ОРОШЕНИЯ И ТЕХНИКА ИРРИГАЦИОННОГО ДЕЛА
Хамдуллах Казвини в своем географическом труде различает четыре
вида искусственного орошения: ручьевое, речное (при помощи каналов
и запасных водохранилищ), каризное (вывод наружу грунтовых вод
при помощи водосборных галерей) и колодезное. Первые два из этих
видов были связаны с наземными оросительными сооружениями, послед-
ние два — подземными.14 Эта классификация была общепринятой в сред-
невековом Иране и удерживалась долго. Три столетия спустя Шарден
писал: „В Персии различают четыре вида вод (de quatre sortes d’eaux):
две наземных (sur terre) —- это вода реки (riviere) и вода родника
(sourse) и две подземных (sous terre), именно вода колодцев (puits) и
вода подземных протоков (conduits souterrains), которые они (персы)
называют каризами (kerises)".15 Здесь мы находим те же самые четыре
вида ирригации, записанные Шарденом по рассказам персов — знатоков
ирригационного дела.
В Иране — стране древней ирригационной культуры — известны были
приметы и приемы отыскания подземных вод, и имелись знатоки этих
приемов. В энциклопедии XV в., „Даниш-намэ-йи джихан" Гийас ад-дина
'Али Амирана ал-Хусейни ал-Исфахани, мы находим раздел о признаках,
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 124 , 221 и др.
2 Там же, стр. 144 (об округе Тун в Кухистане): „И вокруг хлебных полей
обведены [малые] плотины (валы), которые удерживают дождевую воду и отводят
воду на те хлеба и при тех плотинах возделывают дыни без [искусственного] ороше-
ния".
3 Там же, стр. 215; см. также: Мафатих ал-'улум, арабск. текст, стр. 70;
русск. перевод, стр. 218.
4 Шамс-и Фахри, стр. 70 (№ 14).
5 Там же, стр. 44 (№ 106).
6 Там же, стр. 105 (№ 114).
7 Там же, стр. 44 (№ 111).
8 Там же, стр. 106 (№ 122): „Лажан-ладжам, то есть черная грязь, которую вы-
нимают из колодца и канала".
9 Там же, стр. 44 (№ 104): „Хар — грязь и ладжам [столь глубокая, что] через
нее нельзя перейти",
10 Там же, стр. 139 (№ 25).
11 Там же, стр. 51 (№ 30): „Карйз — водный канал, который проходит в земле".
12 Там же, стр. 142 (№ 55)—см. следующий стих, приведенный в виде образца:
5 х- > Д * — „Бла-
годаря счастью державы его, текут ручьи в каменистой почве без каната и глиняной
трубы {мури)“.
13 Все три термина см.: там же, стр. 131—132 (№ 171).
14 Ср. также: Табари, сер. I, т. II, стр. 873.
15 Ш а р д е н, т. IV, стр. 96.
118
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
по которым отыскивалась подпочвенная вода родников, иначе говоря
источников (т. е. места выходов источников на поверхность), вода
каризов и вода колодцев.1 Должно знать, говорит автор, что всякий
раз, как на земле появляются обильные испарения (бухар) и они будут
склоняться в какую-нибудь сторону, при выходе их появится сырость
(рутубэ). И если пройдет много времени после появления испарений,
и сырость усилится, и в каком-нибудь месте земля растрескается, и
вода выйдет наружу, то это будет вода родника (аб-и чашмэ).1 2 Если
появятся испарения или туман, но земля не даст трещин, то это —
признак того, что в этом месте находится вода колодца (аб-и чах) или
вода кариза (аб-и карйз), т. е. грунтовая вода, лежащая далеко от
поверхности земли (руй-и замйн).3
Отведение на поля вод ручьев и родников или, что то же самое,
горных источников (п. чашмэ) применялось обычно в высокогорных
долинах, особенно в области горной системы Загроса. Высокогорный
район Хамадана (1900 м высоты над у. м.), по словам Хамдуллаха Каз-
вини, орошался множеством горных источников, стекавших с горного
массива Альвенд,4 5 которых насчитывали свыше 1600; эти источники
орошали пригородные сады и обеспечивали высокие урожаи плодов.6
Вода ручьев исстари считалась в Иране менее ценной для плодородия
полей и садов, нежели речная вода. Для воды реки и воды источ-
ника,— писал Шарден, — стоимость разная; первая дороже второй,
ибо та не так илиста и не так сладка (или „мягка" — „elle n’est pas
si limoneuse ni si douce").6 В Азербайджане в начале XV в. известны
были термины кара су (т.)—„черная вода", т. е. вода худшего качества
и ак су (т.) — „белая вода", т. е. вода лучшего качества (вода источ-
ников).7
Исключительно речное орошение из каналов рр. Евфрат, Тигр и
Шатт ал'Араб господствовало в Ираке Арабском,8 кроме округа
Байат,9 который, впрочем, в переписке Рашид ад-дина отнесен к Хузи-
стану.10 11 По словам Истахри, в Хузистане совсем не пользовались водою
колодцев, ибо речной воды повсюду хватало,11-—это ведь бассейн
многоводной реки Карун. В остальных областях применялись разные
виды орошения. Разумеется, грандиозные каналы с сетью ирригацион-
ных сооружений, охватывавших обширные районы, возможны были
лишь в Ираке Арабском, а в собственно иранских областях—только
в бассейнах рр. Карун и Хильменд, лишь отчасти в бассейнах рр. Хе-
рируд и Мургаб. Хамдуллах Казвини в разделе о „больших реках"
перечисляет в Иране, т. е. в государстве Хулагуидов, 35 больших рек,
воды которых использовались для орошения.12 Из них к собственно
иранским областям относятся „большие" реки: Дуджейл-и Ту стер
(р. Карун), Аб-и Дизфуль, Мургаб, Зиндэ-Руд (орошает Исфаханский
1 Даниш-намэ-йи джихан, л. 42б и сл.
2 Там же, л. 43а.
3 Там же.
4 Согласно некоторым авторам, абсолютная высота Альвенда — 3750 м.
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 71.; ср. Ибн ал-Балхи, стр. 123—124.
6 Ш а р д е н, т. IV, стр. 101.
7 См.: 'Абд ал-латиф-эфенди, азерб. текст, стр. 3; русск. перевод, стр. 5.
8 Нузхат ал-кулуб, стр. 28—47, passim (описание Ирака Арабского).
9 Там пользовались водою каризов (см.: Нузхат ал-кулуб, стр. 39), но также и
водою р. Байат (там же, стр. 228).
10 Мукатибат-и Рашиди, № 33—Лахор, изд., стр. 177.
11 Истахри, стр. 90.
12 Нузхат ал-кулуб, стр. 208—220.
Виды орошения и техника ирригационною дела
119
-оазис), Сефид-Руд, Шах-Руд, Ферах-Руд, Керха, Кур в фарсе, Джур-
джан (Гюрген), Хери-Руд и Хирменд (Хильменд), всего 12 рек.1
Судя по этому описанию, реки Карун, Керха и Аб-и Дизфуль
в Хузистане еще в XIV в. использовались в полной мере для ирригации.
Ниже г. Тустер (Шуштер) находилась плотина, воздвигнутая при
Шапуре I после 260 г., называемая персами Шадурван (букв, „основа-
ние"),1 2 действовавшая и в XIV в., а выше ее другая большая плотина,
называемая Банд-и Кайсар („Кесарева" плотина),3 4 5 хотя исторические
данные относят участие римских пленников во главе с императором
Валерианом в строительстве первой плотины. Обе эти плотины, имевшие
целью поднять уровень воды в Каруне и направить ее на более высоко
расположенные поля, много раз разрушались и исправлялись. В начале
XIV в. Рашид ад-дин истратил на восстановление одной из этих двух
плотин,—неясно, какой именно,-—70 туманов (700000 динаров), дабы
направить воду на поля своих поместий (амлак), лежавших „выше
плотины" (бала-йи банд)^
Из других „больших" рек использовались для орошения в полной
мере Ферах-Руд, орошавший „много вилайетов",° Хирменд (Хильменд)6
и Хери-Руд; из последнего было выведено 9 больших каналов: Ноу-Джуй,
Азериджан, Лешкерган, Кераг, Гусеман, Кенг, Сефгар, Анджир (Инджир
или Инджиль в других источниках) и Баршеб. Эти большие каналы (нахр)
давали воду для посевов „многих вилайетов" (Фушендж и др.).7 Также
река Зиндэ-Руд, орошавшая Исфаханский оазис, по словам Хамдуллаха
Казвини, использовалась для орошения целиком, и никакая часть воды
не пропадала даром.8 Орошенная и обработанная площадь Исфаханского
оазиса, на которой располагалось около 800 густо населенных поселе-
ний, составляла 6 фарсангов (около 39 км) в длину и 14 фарсангов
в ширину (около 90 км), по другим показаниям 8 на 12 фарсангов
(52 на 78 км).9 Однако речной воды не хватало, и оазис орошался
также колодцами10 11 и каризами.11 Широко использовалась также для
орошения р. Кур в Фарсе. На ней было три плотины: 1) плотина
Фахристан в округе Рамджерд; 2) 'Азудова плотина (банд-и 'Азуди),
построенная Бундом 'Азуд ад-доулэ (949—983 гг.) и дававшая воду
округу Верхний Курбаль; 3) плотина Касара (банд-и Касар), орошавшая
Нижний Курбаль. Первая и третья плотины были восстановлены в XII в.
атабеком Чаули, и все три плотины действовали в изучаемый нами
период.12
Для ознакомления с техникой ирригационного дела интересны описа-
ния плотины, построенной 'Азуд ад-доулэ, подобной которой по красоте
1 Там же.
2 Там же, стр. 215; ср.: И с т а х р и, 89.
3 В. В. Бартольд. Историко-географический обзор Ирана, стр. 126.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 33 — Лахор, изд., стр. 180.
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 218.
6 Там же, стр. 220: „И несколько каналов, из коих каждый труден для перехода
лошади, выводятся из него (Хирменда), и много вилайетов засевается благодаря ему,
и когда он достигает Систана, орошает тот вилайет, а излишки его [воды] изливаются
в озеро Зиррэ“.
7 Там же, стр. 220.
8 Там же, стр. 216.
9 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 47.
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 48.
11 Там же, стр. 51; Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 38.
12 Нузхат ал-кулуб, стр. 218—219 (р. Кур); ср.: там же, стр. 124 (округ Кур-
баль).
120
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
и прочности, по словам Хамдуллаха Казвини, не было в мире.1 Мукад-
даси так описывает эту плотину: 'Азуд ад-доулэ преградил течение реки
между Ширазом и Истахром, при помощи огромной стены, основания
которой были скреплены свинцом. Тогда вода образовала озеро и под-
нялась высоко. Потом поставил он по обеим сторонам [реки] десять
водоподъемных колес и при каждом водоподъемном колесе —- мельницу.1 2
Ибн ал-Балхи дает следующий экскурс об этой плотине: „Плотина
'Азудова (банд-и Азуди) такова, что в мире подобной ей нет. Свойство
ее таково, что та местность Курбаль до [построения] этой плотины была
степью безводной. И 'Азуд ад-доулэ так рассудил, что как только
эта плотина была построена, вода реки Кур над той степью одержала
верх. Тогда он привел архитекторов (мукад диран) и мастеров (сани'ан)
и пожертвовал большие суммы (малъха), дабы сделали отводные каналы
слева и справа от реки Кур.3 Потом он сделал огромное основание
(шадурван-и 'азам) из [плит] камня и свинца впереди и позади плотины
(банд) и тогда воздвиг эту плотину (банд) из цемента со свинцом и
мелким песком, так что и железо не сделало бы такого дела. И никогда
она (плотина) не дала трещины. . . И при ней (запруде) сделаны боковые
каналы (джуйха). И вся округа верхнего Курбаля получает воду из.
этой плотины".4 5
О технике строительства головных (магистральных) каналов из
больших рек до известной степени можно судить по двум схематическим
планам, приложенным к двум письмам Рашид ад-дина: 1) к „жителям"
(т. е. знатным людям) Дийарбекра6 и 2) к своему сыну Джалал ад-дину,
правителю Рума.6 В первом из них речь идет, судя по схеме, о прокладке
большого магистрального канала (нахр)., названного Рашидовым, из
р. Тигр, от Джезирэ ибн 'Омар до параллели города Мосул, следова-
тельно протяжением до 160 км (см. рис. 1). Канал сооружался прину-
дительным трудом 20000 крестьян, набранных из Верхней Месопотамии,
Армении и Рума, но с установленной поденной платой.
Во втором письме7 идет речь о прокладке также большого маги-
стрального канала из р. Евфрат, названного Газановым. Канал должен
был быть выведен из Евфрата выше г. Малатья; с правой стороны из
магистрального канала предположено было положить 7 отводных кана-
лов, и у каждого из них основать по одному большому селению;
с левой стороны канала должно было быть проложено 3 отводных
канала, а при каждом из них основать по одному большому селению.
Далее предполагалось, повернув направление канала, излишек воды
в нем, оставшийся после орошения, вновь направить в р. Евфрат
(см. рис. 2). На обоих планах головной участок магистрального канала
обозначен термином садр (ар., букв, „начало"), а конечный участок
канала, куда направлялись излишки воды (ар. фавазиль., мн. ч. от
фа$илъ), обозначался ар. термином базз („край").
1 Там же.
2 Мукаддаси, стр. 444.
3 Букв.: „Дабы произвели расходы воды слева и справа от реки Кур".
4 Ибн ал-Балхи, стр. 151—152.
5 Мукитибат-и Рашиди, № 38 — Лахор, изд., стр. 244—245: Д1л1 aS <_
. i о^.^.з л |,з
6 Там же,
7 Там же.
№ 39 — Лахор, изд., стр. 246—247:
»^3 1 у I£ оЭ.л1з 1—
Виды орошения и техника ирригационного дела
121
По рассказу Хамдуллаха Казвини, лишь в незначительной степени
использовалась для орошения вода трех больших и многоводных рек
Ирана — Джурджан (Гурган, туркменок. Гюрген),1 Сефид-Руд 1 2 и приток
Сефид~Руда, Шах-Руд.3 Это указывает на упадок оросительных систем,
а следовательно и земледелия, в ряде северных районов Ирана, как раз
именно в тех, где после монгольского завоевания увеличилось кочевое
население — тюркское и монгольское, соседство которого пагубно отрази-
лось на хозяйстве оседлого земледельческого населения.4
Селение Кумамийз
Селение Ибрахимийэ
Мосульская
равнина
(Сахрай-и Мосул)
Селение Султанийэ п о
J Мосульская равнина
Селение Рукнийз (сахрай - и Мосул)
Селение
шихабийэ
Базз (край).
Селение Мавжвийэ
Рена Диджла (Тигр)
Селение Джелалийз
ДородМосул\___________
Селение
Рашидийэ
канала
Селение Ахмедииз
Селение Мухаммедийэ
Селение Али
Селение Лютфийз
Садр(нагало)
канала(нахр
Джезирэ
Рис. 1. Схематический план проекта магистрального канала
из р. Тигр от Джезирэ ибн Омар.
Из переписки Рашид ад-дина (Мукатибат-и-Рашиди, № 38, Лахор, изд., стр. 244—245).
Употребление больших водоподъемных колес, поднимавших воду рек
при помощи прикрепленных к колесам ведер, на поля и сады, лежавшие
выше уровня реки, было известно в средние века. В энциклопедии
Абу 'Абдуллаха Мухаммеда ибн Ахмеда ал-Хорезми (X в.) приведено
6 терминов для обозначения приспособлений, которыми орошаются высоко-
расположенные земли.5 Из этих терминов у Хамдуллаха Казвини встре-
чается термин дулаб. При описании Шапуровой плотины на р. Карун
в Хузистане наш географ сообщает: „С восточной стороны выше города
прорезали в камне (в каменном ложе) некий канал (джуи), а ниже
города [снова] соединили его с рекой.6 7 И на том канале сделали боль-
шой дулаб, так что он выливает воду на пятьдесят гезов вверх".'
Водоподъемные колеса (дулаб), без сомнения, были широко известны
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 214: „Из этой реки немного [воды] остается на посевной
земле, а остальная [вода] пропадает".
2 Там же, стр. 217: „И из этой реки, вопреки тому, что она протекает по [год-
ным для обработки] землям, при помощи ее [воды] только немного занимаются
земледелием, а больше ничего [из воды] в дело не идет и пропадает".
3 Там же, стр. 218: „И эта река (вода) также, подобно Сефид-Руду, в большей
части пропадает и остается без пользы, и лишь немного [воды] берут для земледелия".
4 Об антагонизме кочевых племен (точнее, кочевой знати) и земледельцев
см. выше, в гл. II.
5 Мафатих ал-'улум, арабск. текст, стр. 71; русск. перевод, стр. 218.
6 Так же, как указано на плане Газанова канала в письме Рашид ад-дина к сыну
Джелал ад-дину: Мукатибат-и Рашиди, № 39 — Лахор, изд., стр, 247 (см. рис. 2).
7 Нузхат ал-кулуб, стр. 111. В зависимости от разных размеров геза в различных
местностях, 50 гезов могли равняться 35—40 м и несколько более.
122
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
в Иране; в данном случае дулаб отмечен нашим географом из-за его
необычной величины и мощности.
Кроме больших рек, Хамдуллах Казвини в своем географическом
труде перечисляет еще несколько десятков „малых рек", вода которых
использовалась для орошения. Почти все они, кроме немногих притоков
больших рек, — реки внутреннего Иранского нагорья с бессточными
бассейнами.1 Вода из них, по словам нашего географа, целиком и почти
целиком расходовалась на орошение тех районов, через которые эти
реки протекали. Эти реки могли орошать сравнительно небольшую пло-
щадь, что придавало земледелию внутреннего Иранского нагорья тот
оазисный характер, который сохранился со времени средневековья
до наших дней.

у
' &

\канал сел. РашиОийэ
I Селение
I Рашидийз
(каналДжела лиаз.
Селение /У
I Джелалийэу
/ /
’ /базз /^/
\/аша// Pa^t^Una^ А
УГазани/ / Ма/у.
I • Река Фурат (Евфрат)
' /«К
/ - АУ/Селение
л а тьи /А/ Доулетабад
Савв
(плотина)
& & /А/ / /
X Газани *^. X 1
РекаФурат
/ V;
Г
Рис. 2. Схематический план проекта магистрального канала
из р. Евфрат у города Малатьи.
Из переписки Рашид ад-дина (Мукатибат-и-Рашиди, № 39, Лахор, изд.,
стр. 246-247).
Из этих рек, кратко описанных Хамдуллахом Казвини, можно отме-
тить: р. Джайдж-Руд, орошавшую большую часть Рейского округа,
из нее было выведено 40 каналов (джуй)'? р. Гавмаса-Руд, которая для
района Савэ была тем же, чем Зиндэ-Руд для района Исфахана, —
на этой реке везир Шаме ад-дин Мухаммед сахиб-диван Джувейни
(казнен в 1284 г.) построил плотину (садд), отчего вода поднялась,
и образовалось озеро (бухейрэ), весенние воды которого орошали поля
районов Авэ и Савэ, а излишек воды пропадал в пустыне;1 2 3 реки Таб,
Аб-и Закан, Аб-и Ширин, Аб-и Джеррэ Хабдан, Аб-и Бешавур и Аб-и
Буразэ, орошавшие различные районы Фарса;4 р. Див-Руд протекала
в окрестностях Джируфта в Кермане; течение этой реки отличалось
необычайной быстротой, приводя в движение 20 водяных мельниц;5
р. Шурэ-Руд, которая вместе с 10 другими небольшими реками6 орошала
1 Там же, стр. 220—228.
2 Там же, стр. 220.
3 Там же, стр. 221.
4 Там же, стр. 224—226.
5 Там же, стр. 225.
6 У Хамдуллаха Казвини
названия их перечислены,
и они вкратце описаны.
Виды орошения и техника ирригационного дела
123
район Нишапур в Хорасане;1 на притоке р. Шурэ-Руд — 'Атешабаде
весной (в половодье) вращались 20 водяных мельниц, но летом река
пересыхала.1 2 Общей чертой огромного большинства этих рек было то,
что воды их не хватало для орошения полей и садов, и в большей
части оазисов внутреннего Иранского нагорья ручьевое и речное оро-
шение соединялось с каризным и колодезным, а в Хорасане, Кухистане
и Кермане, как увидим ниже, каризы были преобладающим видом
орошения.
Орошение посредством вывода грунтовых вод подземными протоками
наружу (п. карйз, кахриз, ар. канат, мн. ч. канават),3 несмотря
на упадок ирригационного дела, в ХШ—XIV вв. в Иране было более
распространено, нежели в наши дни. Полное описание техники каризного
дела дано у Г. Е. Грумм-Гржимайло, изучавшего эту технику в Турфан-
ском оазисе (Восточный Туркестан, ныне Синьцзян), одном из древней-
ших центров ирригационной культуры. По сравнению с описанием Грумм-
Гржимайло, копка каризов в Иране отличается лишь немногими второ-
степенными техническими особенностями. Поэтому мы считаем нелишним
привести здесь это описание: „Устройство карысей,4— говорит Грумм-
Гржимайло,— очень простое. В местности, известной населению неглу-
боким сравнительно залеганием водосодержащих слоев, роется головная
дудка, т. е. узкий и глубокий колодец, который заканчивается в этих
слоях; отступя метров 8, много если уже 10,5 роется вторая такая же
дудка, потом третья, четвертая, сотая, до тех пор, пока их глубина
не дойдет до 2 метров;6 тогда эти дудки, начиная с последней, от ко-
торой уже ведется арк,7 соединяются между собою каналом,8 прорезаю-
щим таким образом во всю их длину водосодержащие почвы. Ясное
дело, что тогда в такую трубу устремляется вся вода этих последних,
но разумеется в пределах, строго ограниченных ее всасывающею спо-
собностью. Для того, чтобы увеличить струю карысной воды, в канал9
проводятся ветви; если же нет для этого подходящих условий, то или
несколько параллельных между собой карысей соединяются в один,
или удлиняют его еще новыми дудками. Но последний случай встре-
чается сравнительно редко, так как с удалением от устья карыся
глубина колодцев увеличивается постепенно и, наконец, достигает того
максимума, который следует считать почти что предельным; так, напри-
мер, головные дудки хандуских карысей10 достигают в некоторых слу-
чаях глубины 85 м! Но на такой глубине и поддержка карыся стано-
вится уже трудной. Ремонт последнего выполняется при помощи все
тех же дудок, которые раньше служили для продолжения канала;
потому, в свою очередь, они тщательно поддерживаются деревянными
рамами; тем не менее обвалы в них бывают нередки, а ремонт карысей
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 227.
2 Там же, стр. 226—227.
3 В арабском языке термин канат означает как наземный, так и подземный
канал, но в Иране этот термин получил специфическое значение подземного протока,
синонима термина карйз. См.: М. Streck. Kanat.
4 Местный вариант персидского термина карйз.
6 В Хорасане эти смотровые колодцы роются на расстоянии 3—7 м — см.: Е. Г. Че р-
няковская. Хорасан и Сеистан, стр. 34—35.
6 Т. е. пока содержащий грунтовую воду пласт не приблизится к поверхности
земли.
7 Т. е. наземный канал — т. арык, арх, ар. нахр, п. джуй.
8 Точнее, подземной галереей, с креплениями или без них.
9 Т. е. подземную галерею или собственно карйз — карысь.
10 Ханду — один из оазисов Турфанской области.
124
Глава 111. Ирригация, орудия труда и агротехника
не прекращается никогда. Все жители Турфана в большей или меньшей
степени знакомы с устройством карысей, но только беднейшим его
жителям приходится работать над исправлением этих последних,1 так как
работа эта справедливо считается здесь столь же опасной, сколько
и трудной. Зато жертвы катастрофы хоронятся всегда на общественный
счет, а могилы их чтятся народом. Если посмотреть на Турфанскук>
область с высоты птичьего полета, то большая часть поверхности ее
покажется нам точно изрытой какими-то гигантскими землеройками,
с тем, впрочем, отличием, что значительные кучи земли не разбросаны
здесь в беспорядке, а вытянуты стройными линиями. Это и есть карыси.
В общей сложности карыси — сооружение, , столь же изумительное
по своей громадности, сколько и по смелости замысла. Оно все внизу,
на глубине десятков метров, а потому и не импонирует путешественнику.
Между тем, если подсчитать сумму труда, употребленного турфанцами
не только на прорытие всей этой сети подземных каналов, обеспечи-
вающих существование многих сотен семей, но и на постоянную под-
держку этих последних,1 2 то удивлению нашему не будет границ. Доста-
точно сказать, что для орошения площади в 160 му, т. е. 8 десятин
(8.7 га), в оазисе Ханду, например, требуется вода с одного карыся
при наименьшей длине последнего в 3 км. При такой величине карыся
головной колодезь последнего может иметь глубину минимум 300 фу-
тов (90 м); принимая же в соображение, что на 1 км приходится от 100
до 120 дудок,3 а на все протяжение от 300 до 360, при средней глубине
в 150 футов (45 м) и площади сечения в 6.25 кв. футов (0.5 кв. м),.
получим, что для вырытия дудок потребно было выкинуть земли и гальки
в круглой цифре не менее 280 тыс. куб. футов (70 тыс. куб. м); если же
присоединить сюда и подземный канал длиною в 3 км, то вся масса
выкинутого материала значительно превысит 300 тыс. куб. футов
(85 тыс. куб. м), из коих не один десяток тысяч пришелся на глубину
в 35 сажен (74 м)“.4 5
Мы находим краткое описание каризов в Иране у француза Шардена
(70-е годы XVII в.). По словам Шардена, „чтобы найти [подпочвенную]
воду, они (персы) копают у подножия гор; и как только отыскали струю
воды, они ее проводят по подземным каналам (canaux souterrains),
на расстояние от 8 до 10 льё,6 а иногда еще больше, проводя воду
из возвышенной местности в низменную местность, чтобы вода лучше
текла. Нет в мире народа, который умел бы так хорошо беречь воду,
как персы. Их протоки или [подземные] каналы иногда вырыты [на глу-
бине] от 10 до 15 туазов; я видел такие же глубокие. Их измеряют
легко, потому что на расстоянии каждых 8 туазов видны отдушины
(soupiraux), диаметр которых так же велик, как у наших колодцев. ..
Нет, конечно, народа в мире, который умел бы так хорошо вести под-
копы (miner) и проводить подземные пути, как персы. Эти подземные
каналы обычно бывают от 8 до 10 футов (pieds) глубины и от 2 до 3 фу-
тов ширины4*.6
1 В средневековом Иране очистка и ремонт каризов производились крестьянами
в порядке феодальной повинности или рабами.
2 Т. е. на периодическую очистку каризов от накопившегося ила.
3 Т. е. смотровых колодцев, через которые крестьяне опускаются вниз на веревках
для очистки кариза.
4 Г. Е. Г р у м м и Г р ж и м а й л о. Описание путешествия в Западный Китай.,
стр. 227—228.
5 32—40 км.
6 Ш а р д е н, т. IV, стр. 96—97.
Виды орошения и техника ирригационного дела
125
Несомненно, каризное дело было одним из старинных видов иррига-
ционного искусства Ирана.1 В недошедшем до нас труде Рашид ад-дина
„Ахйа ва-л-асар“ глава четвертая была специально посвящена „позна-
нию сущности, свойствам и орудиям [рытья] подземных каналов [кахрйзха\
и источников (чашмэха) и изучению всякой работы, которая к ним
относится".1 2 Помимо квалифицированных специалистов-строителей (ар. лгу-
хандис),3 с математическим образованием, условно выражаясь, инже-
неров, существовала специальная профессия копателей каризов (кахризов,
канатов) — опытных мастеров, умевших отыскивать водосодержащие
слои, рыть смотровые колодцы в нужном направлении и прокладывать
подземные галереи каризов. Представитель этой отрасли ремесла обозна-
чался персидским термином каризкан, кахрйзкан4 * или его арабским
синонимом муканни; в фарханге Шамс-и Фахри приведен также местный
(исфаханский) термин для обозначения копателя каризов — каманэ}
Эти же мастера руководили очисткой каризов.6 7 Черную работу при про-
кладке и очистке каризов, разумеется, выполняли крестьяне в порядке
повинности, по наряду. В подземной галерее кариза нередко уклады-
валась глиняная труба; Шамс-и Фахри указывает специальный термин
для нее — мурй}
Трудность прокладки и периодической очистки каризов зависела
прежде всего от глубины их и их смотровых колодцев. Хамдуллах
Казвини сообщает данные о глубине грунтовых вод и, следовательно,
колодцев и каризов в некоторых местностях: в районе Султанин от 2—3
до 10 гезов,8 в районе Кума—15 гезов,9 10 11 в Тебризе — 30 гезов, в Шанб-и
Газане близ Тебриза — 10 гезов и в Руб'-и Рашиди, также близ Тебриза —
более 70 гезов?0 В Кермане, по словам Якута, грунтовые воды нахо-
дились на глубине 50 гезов.11
Глубокими каризами славился округ Гунабад (арабизованная форма
имени — Джунабад) в Кухистане. О глубине его каризов сложилась
легенда. Она отразилась в рассказе, переданном поэтом-путешествен-
ником Насир-и Хосровом (XI в.), будто бы со слов очевидца: несколько
человек на пути из Туна в Гунабад подверглись нападению разбойников.
Некоторые со страха бросились в смотровый колодец кариза (чах-и
карйз).1'21 Отец одного из них после нанял человека за поденную плату
(музд), дабы тот, спустившись в колодезь, вытащил его сына. Для
спуска пришлось связать канаты и веревки общей длиною будто бы
1 Описание каризов в Иране см. также: J. Е. Polak. Persien, das Land und
seine Bewohner, стр. 116—118; библиографию см. также в статье: М. Streck. Kanat.
2 Джами' ат-тасаниф-и Рашиди, л. 3: j СДял Ч-’Ч
.^1^ ^.А *—JLsL’.А.Й:5 j lAJLi о,
3 О них см.: Ибн ал-Балхи, стр. 137—138.
4 Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, лл. 7а, 122б.
6 Шамс-и Фахри, стр. 131—132 (№ 171): „каманэ — муканнй, то есть дела-
тель подкопов (накбзан) и копатель каризов (карйзкан)“.
6 Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, л. 122 б.—См. также: Фирдоуси.
Шах-намэ, т. IV, стр. 710 (гл. 15, стих 4194): — чах-кан — „копатель колодца“.
7 Шамс-и Фахри, стр. 141—142 (№ 50): оДЬЬ
Iajj— „Мури — труба из обожженной глины, которую кладут в каризах",
ср.: Бурхан-и Кати, стр. 874.
8 Нузхат ал-кулуб, стр. 55.
9 Там же, стр. 67.
10 Там же, стр. 77.
11 Якут, т. IV, стр. 265; ср.: И б н а л -Ф а к и х, стр. 206.
I2 уб о
126
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
в 700 гезов, — тогда только нанятый человек мог спуститься в колодезь
и, конечно, вытащил юношу мертвым. Кариз этот имел 4 фарсанга
(около 27 км) в длину.1 В „Нузхат ал-кулуб" сообщается, что Гунабад.
окружен глубокими каризами, идущими с юга на север, один из коих
имеет глубину до 700 гезов при протяжении в 4 фарсанга.1 2
Такая глубина, конечно, невероятна, но возможно, что гунабадские
каризы имели до 90—100 м глубины, что является пределом. И так как
на такой глубине регулярная очистка кариза становится невозможной,
то легко понять, почему о глубине таких каризов сложились легенды,
принятые на веру путешественниками. Шарден также слышал от сына
везира Хорасана, что „видели такие каризы, колодцы которых были
бездонны, и о которых говорили, что их глубина — 750 гезов (guezes);
гез же — персидский локоть, который имеет 34 дюйма (ponces); это
составило бы 354 туаза глубины, а это невероятно".3 Длина каризов
в ряде случаев доходила до 40—50 км, о чем сообщает и Шарден.4
Число каризов во многих районах, как например в Кермане, было очень
велико. Район Тебриза, по словам Хамдуллаха Казвини, орошался 900 ка-
ризами и, кроме того, многими колодцами и наземными каналами, выве-
денными из р. Михран-Руд.5 Сводных цифровых данных о количестве
каризов в ХШ—XIV вв. мы не имеем, но что это количество измеря-
лось десятками тысяч, можно судить по рассказу Шардена: „Один
из моих соседей в Испахане, сын везира Хорасана (Corasson), то есть
древней Бактрианы, мне говорил часто, что его отец усмотрел в писцо-
вых книгах (registres) провинции, что некогда там было 42 тысячи
каризов".6 Быть может, везир Хорасана, о котором шла речь, в XVII в.
еще мог видеть ныне утраченную „Китаб ал-куний" — книгу о каналах
(IX в.) и взял приведенную цифру 42 000 каризов в одном только Хора-
сане оттуда. После монгольского нашествия, в связи с упадком ирри-
гационного дела, число их, конечно, сильно уменьшилось. Но что ка-
ризов и тогда было много — десятки тысяч, можно судить по сообще-
нию Шардена: „В одной . Мидии (Азербайджане) только за последние
60 лет число подземных каналов (canaux souterrains) уменьшилось
на 400".7 8
Для периодической очистки каризов и каналов, как сказано, прину-
дительно привлекались крестьяне в порядке повинности. О таком сгоне
крестьян упоминается в „Махасин-и Исфахан". В биографии шейха Ходжи
Ахрара (конца XV в.) мы находим сообщение, что с каждой упряжки
быков (зоудж— букв, „пара", синоним термина джуфт)* в имениях
названного шейха в районе Карши для очистки головного канала (джуй-
бар) выходило ежегодно по 1 человеку, а всего собиралось 3000 человек.9
В Средней Азии в отдельных случаях для подобной работы привлекались
и рабы. В первой половине XVI в. Кучкунджи-хан использовал на оро-
сительных работах близ г. Туркестан труд 95 индийских рабов.10 Нет
1Насир-и Хоеров. Сафар-намэ, перс, текст, стр» 95; франц, перевод,
стр. 260; русск. перевод Е. Э. Бертельса, стр. 202—203.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 144.
3 Шар ден, т. IV, стр. 97.
4 Там же, стр. 96.
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 77.
6 Ш а р д е н, т. IV, стр. 97.
7 Там же, стр. 96—97.
8 О терминах джуфт и зоудж см. ниже, в гл. VI.
9 Рашахат, стр. 228.
10 В ас и фи. Бадаи' ал-вакаи', рук. ИВ АН (Ленинград), № В-652, л. 119а,
цит. по кн.: П. П. Иванов. Хозяйство джуйбарских шейхов, стр. 34.
Виды орошения и техника ирригационного дела
127
сомнения, что то же практиковалось и в Иране. Процесс очистки
каризов описан Д. Д. Букиничем: двое полуголых людей крутят прими-
тивный ворот над смотровым колодцем и время от времени вытаскивают
кожаный мех, наполненный грязью, который подает им снизу из галереи
кариза человек, спущенный туда на канатах (приведен фотоснимок).1
В фарханге Шамс-и Фахри, как сказано, приведен специальный термин
(лажан, ладжам) для обозначения ила или грязи, вынимаемой из колодца,
канала или кариза при его очистке.1 2
Был еще особый, более редкий вид кариза: вода выводилась не из во-
доносных пластов, а из реки. Это делалось тогда, когда по условиям
рельефа местности нельзя было провести из реки в определенную
местность наземный канал.3 Каризы такого типа видел в южном Иране
в 70-х годах XV в. венецианский посол Иосафат (Джозафа) Барбаро.
„Весь это край Персии,—писал Барбаро, — по пути, по которому мы
шли, бесплодный, сухой, песчаный и каменистый, имеет мало воды,
так что где есть вода, там есть и города, хотя большей частью разру-
шенные. . . Их зерновые хлеба, виноградники и плоды произрастают
силою их воды; где не хватает воды, там трудно жить. Тем не менее
они (персы) стараются проводить воду под землею и за 5 дней пути
от рек, откуда ее проводят, и следующим образом. Вблизи реки они
делают шахту, подобную колодцу, откуда они следуют, копая [землю]
ломами по направлению к месту, куда они думают ее (воду) провести,
так что они всегда могут протянуть [галерею] в виде [подземного]
канала; этот канал глубже грунта вышеуказанной шахты,4 * и когда они
прокопают этот канал шагов на двадцать, они копают здесь вторую
шахту, подобную первой, и так от шахты к шахте они ведут воду вдоль
этого [подземного] канала, куда хотят'*.6
Колодезное орошение в средние века также широко применялось
в Иране, судя по географическому описанию Хамдуллаха Казвини,
который говорит о колодцах (чах) очень часто (см. ниже табл. 7).
Техника колодезного орошения, подробно описанная в XVII в. Шарде-
ном, без сомнения была такой же или почти такой же и в XIV в.
„Кроме воды рек и каналов, — рассказывает Шарден,—у них (персов)
есть вода колодцев (des puits) почти повсюду в царстве. Воду из ко-
лодца тянут при помощи быков, в больших кожаных ведрах (или
„бурдюках**—gros seaux de cuir), обычно поднимающих тяжесть от 200
до 250 ливров. Такое ведро (бурдюк) имеет внизу желобок (или „горлышко** —
gorge) от 2 до 3 футов (pieds) в длину и полфута в диаметре, который
веревка, прикрученная к верху колодца, держит постоянно приподнятым,
чтобы помешать воде проливаться. Бык тянет ведро (бурдюк) при по-
мощи толстой веревки (une grosse corde), которая вращается вокруг
колеса (roue) в 3 фута в диаметре, прикрепленного к верху колодца,
подобно блоку (une poulie), и проводит воду в смежный бассейн (un bassin
joignant), куда она изливается через этот желобок (горлышко) и откуда
затем вода распределяется по землям. Следует заметить, что для того,
чтобы бык тянул [ведро] легко, его заставляют тянуть сверху вниз
по наклону в каких-нибудь 30 градусов ниже горизонта, между тем, как
1 Н. Н. Вавилов и Д. Д. Букинич. Земледельческий Афганистан,
стр. 140—141.
2 Шамс-и Фахри, стр. 106 (№ 122).
3 О каризах такого рода см.: Г. А. Арандаренко. Досуги в Туркестане,
стр. 162.
4 Т. е. смотрового колодца.
6 Барбаро, стр. 70.
128
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
садовник (le jardinier) сидит на веревке, что облегчает труд ему самому
и точно так же помогает быку. Таким образом, это мастерство, каким бы
безыскусственным (rustique) оно ни казалось, удобно и дешево, требуя
только одного человека, чтобы его применять" 1 (см. рис. 3).
В Иране пользовались рабочим скотом для подъема из колодца
бурдюков с водой, которые затем опрокидывались в бассейн, откуда
уже вода по распределительным канавкам поступала в сад. Подобный же
способ орошения садов водою колодцев в первой половине XIV в.
видел Ибн Баттута на юге Аравии, в Зафаре (в Хадрамауте). Только там
Рис. 3. Колодезь в Фарсе, приводимый в движение блоком при помощи животной
силы.
Из альбома путешествий Шардена.
работу быка исполняли раб или рабыня, последних хозяин сада привя-
зывал у колодца и заставлял веревкою тянуть из очень глубокого
колодца огромное ведро (бурдюк?) с водою. Вода затем по специаль-
ному желобу опрокидывалась в бассейн, откуда она уже поступала для
орошения в сад.1 2
О применении рабского труда в сельском хозяйстве в средневековом
Иране и в ХШ—XIV вв.3 мы располагаем верными показаниями источ-
ников. Очень вероятно поэтому, что в рассматриваемый нами период
в Иране труд рабов применялся и при колодезном орошении, по спо-
собу, виденному Ибн Баттутой в Южной Аравии.
Шарден приводит также любопытные подробности относительно по-
рядка орошения земель и садов, который, видимо, не изменялся или
почти не изменялся на протяжении всего средневековья. Правда,
и в начале XX в. формы орошения в Иране оставались почти такими же,
1 Шар д е н, т. IV, стр. 97—98.
2 Ибн Баттута, т. II, стр. 197.
3 См. об этом ниже, в гл. VI.
Виды орошения и техника ирригационного дела
129
какими рисует их там Шарден: „Относительно распределения воды
из рек и источников, его производят еженедельно или ежемесячно,
смотря по надобности, таким образом: в канал, который отводит воду
на поле, кладут медную чашку, круглую и очень тонкую с маленькой
дырочкой в середине, через которую понемногу входит вода; когда
чашка идет ко дну, то мера полна. Тогда начинают сызнова, до тех
пор, пока условленное количество воды не попадает на поле. Для
наполнения чашки нужно от двух до трех часов. . . Сады платят в год
столько-то, чтобы иметь воду столько-то раз в месяц. Воду не преминут
дать в назначенный день, и
канаву] своего сада. Так как
орошают весь район (canton)
сразу, то нет ничего легче, как
пустить воду в свой сад и от
вести ее из сада другого; но
этот вид обмана строго запре-
щен, и это преступление суро-
во наказывается. Чтобы лучше
понять это распределение воды,
надо знать, что каждая провин-
ция имеет своего чиновника
(un officier), поставленного над
водами провинции, его назы-
вают мираб (mirabe), т. е.
князь воды (prince de 1’eau);1
он руководит этим распреде-
лением повсюду с большой
точностью, имея всегда своих
людей при ручьях, чтобы направ-
лять их из района в район и с
поля на поле (de champ en champ)
согласно приказам. Эта должность очень прибыльна. Например, мираб
Испахана извлекает из своей службы 4 тысячи туманов в год, что
составляет 60 тысяч экю, помимо того, что его помощники собирают
для себя".1 2 Дальше Шарден говорит о сборах, уплачиваемых крестья-
нами за орошение, и об обязательных подарках мирабу.3
Употребление медной или бронзовой круглой чашки, как мерки для
измерения времени и количества воды, назначенного для орошения
участка пахотной земли или поля, хорошо известно в Иране и в наши
дни. Образец такой чашки находится в Лениграде в Этнографическом
музее Академии наук СССР (см. рис. 4).4 5 Персидский термин для этой
мерки воды—танг.ъ Видимо, подобная мерка упомянута еще в X в.
в энциклопедии „Мафатих ал-'улум“ Абу 'Абдуллаха ал-Хорезми среди
терминов, относящихся к орошению, под термином бает-. „Бает — мера,
которую применяют (на которой соглашаются) жители Мерва; это проход
для воды через отверстие, длина и ширина которого 1 ша'йрэ". Согласно
тогда каждый открывает
Рис. 4. Танг—чашка, служащая меркой вре-
мени, отведенного на орошение земельного
участка (водяные часы). Исфаханский район.
Ив коллекций Музея этнографии АН СССР, фонд 3341
(коллекция С. М. Марр и Ю. Н. Марра), № 371.
1 Букв, значение арабско-персидского термина мираб—„начальник оросительных
каналов" округа.
2 Шарден, т. IV, стр. 98—100.
3 См. об этом ниже, в гл. VII.
4 МАЭ, Иранское отделение, коллекция С. М. Марр и Ю. Н. Марра, фонд 3341,
№ 371.
5 Перс, танг имеет много значений, в частности „ущелье", „теснина", „узкий
проход", в данном случае „узкий проход [для воды]"—отверстие для прохода воды
в чашке (мерка для воды).
9 И. П. Петрушевский
130
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
тому же источнику, в X в, в Хорасане и Хорезме 10 бастов составляли
меру воды, называемую файкаль-, одна шестидесятая часть суточного
пользования водой называлась сарафэ.1
Подобный же сосуд упоминается на рубеже XII и ХШ вв. у Равенди
под термином пинган (п.), арабизованная форма финджан? Издатель
труда Равенди, проф. Мухаммед Икбаль, приводит следующее объясне-
ние этого термина в словаре к данной публикации: „Питан-—в значе-
нии чаша (касэ) и чашка (пийалэ) вообще и специально — медный таз
(тас-и мис), с дыркой (сурах) на дне (max), который оставляют стоймя
на воде и определяют часы суток (саат-и шабанэрузй). В арабизован-
ной форме это — финджан".1 2 3 Таким образом, определение меры воды
для орошения путем медленно заполняемого водой медного сосуда
с дырочкой — старинный прием техники орошения в Иране.
Анной Лембтон недавно опубликовано в английском переводе содержа-
ние документа, называемого тумар шейха Баха ад-дина и датированного
месяцем раджабом 923 г. х. (с 20 июля по 18 августа 1517 г. н. э.) и содер-
жащего правила орошения водою из реки Зиндэ-Руд в Исфаханском оазисе.
В этом документе встречается тот же термин финджанэ (финджан,
питан), вместе с терминами пинг (питан) и пийалэ (чашка), в том же
значении сосуда для измерения времени и, следовательно, доли воды,
отпускаемой для орошения сада или поля.4 5
Количество отпускаемой для орошения воды всегда измерялось
временем, назначенным для орошения того или иного участка, а это
время устанавливалось при помощи мерки вроде описанной выше.
В одном документе уже начала XIX в. вся вода одного подземного
канала (канат) делилась на 7 долей (кисмат), причем каждая доля
равнялась суточному пользованию водой и называлась шабанэруз
(п. „сутки"); седьмая часть этой суточной доли обозначалась термином
сахмИ
Оазисный тип земледелия, относительное малоземелье и в общем
слабая населенность Ирана в позднее средневековье, как заметил в свое
время Шарден, объяснялись упадком ирригации и недостатком воды.
Все же в период относительного подъема сельского хозяйства в первой
половине XIV в. ирригационные сооружения были частично восстановлены
и местами (особенно в Исфаханском оазисе, в Фарсе и Хорасане) под-
держивались на достаточно высоком уровне.
ВИДЫ ОРОШЕНИЯ ПО РАЙОНАМ
О видах орошения, применявшихся в разных областях и районах
Ирана в первой половине XIV в., можно судить по табл. 7, составлен-
ной нами по данным Хамдуллаха Казвини.6
1 Мафатих ал-'улум, арабок, текст, стр. 70—71; русск. перевод, стр. 218.
См. также: В. В. Бартольд. К истории орошения Туркестана, стр. 55. Ша'йрэ —
мера, различная для разных областей. Трудно, однако, допустить, чтобы в данном
случае она равнялась 3 см, как думает В. В. Бартольд, ибо в таком случае вода
проходила бы через отверстие слишком быстро.
2 Равенди, стр. 302, 324.
3 Там же, стр. 496 (фарханг), под словом ^(£-0.
4 A. S. Lambton. The regulation of the waters of the Zayande Rud, стр. 663—673.
Анна Лембтон объясняет все три приведенные термина, как „а water clock, hour
glass" (там же, стр. 671, 672).
5 Нахичеванские рукописные документы, стр. 74, № 10 — дарственная запись на
воду 1225 г. х. (1810 г. н. э.).
6 Надо заметить, что таких сравнительно полных данных мы не находим ни в каком
другом источнике.
Виды орошения по районам
131
Таблица 7
Область (мамлакат) и округ (вилайат) Виды орошения | Примечание
I. Ирак Персидский.1 Исфахан. Речные каналы, каризы, 1 Каналы выведены из р.
Рей. Казвин. колодцы. Речные каналы. Речные каналы и кари- Зиндэ-Руд; обилие воды. Из р. Джаидж-Руд выведе- но 40 каналов. Каналы из р. Туркаи-Руд;
Султания. зы. Каризы и колодцы. летом вода не доходила до Казвина; также из р. Абхар-Руд.
Абхар. Оба Тарума. Талыш, Ашкур, Дейлеман, Речные каналы. Речные каналы. Горные ручьи и речные Каналы из р. Абхар-Руд; изобилие воды. Каналы из р. Тарумейп, также из р. Сефид-Руд, из которой, однако, толь- ко небольшая часть воды шла на орошение полей и садов, а большая часть воды не использовалась. Районы горной системы
Харакан, Хастаджан. Рудбар. Зенджан. каналы. Речные каналы. Речные каналы и кари- Эльбурса. Каналы из р. Шахруд, из которой только небольшая часть воды использова- лась для орошения. Каналы из рр. Сефид-Руд
Савэ и Авэ. зы. Речные каналы и кари- и Зенджан-Руд. Каналы из рр. Маздакан-
Соуджбулаг. зы. Речные каналы и кари- Руд и Гавмаса-Руд; по- следняя с большой пло- тиной Сахиб-дивана (см. выше) давала главную массу вбды. Каналы из р. Керех-Руд;
Седжас и Сухраверд. Кагаз-Кунан. Кум. зы. Речные каналы. Ручьи. Речные каналы и колод- обилие воды. Каналы из р. Кум-Руд.
Кашан. цы. Речные каналы и кари- Каналы из р. Кашан-Руд;
Джербадекан. Ферахан. Кередж и Керех-Руд.. зы. Речные каналы. Каризы. Ручьи и речные каналы. летом вода ее разбира- лась на орошение верхни» ми селениями и до г. Ка- шана не доходила. Каналы из р. Кум-Руд. Каналы из р. Керех-Руд.
Хамадан. Ручьи и речные каналы. С горного массива Альвенд
Асадабад. Ручьи и каризы (канаты). стекало более 1600 ручьев. Ручьи стекали с горы Аль-
Харакан. Рудравер. Нехавенд. Йезд. Горные ручьи. То же. То же. Каризы. 1 венд. То же. То же. То же.
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 47—70, 72—74, 216—217, 220—222.
9*
132
Глава 111. Ирригация, орудия труда и агротехника
Таблица 7 {продолжение)
Область и округ Виды орошения Примечание
II. Л у р и с т а н.1 По всей области ручьи и каналы. Речные каналы из рр. Аб-и
III. Ку р диета и.1 2 По всей области ручьи и речные каналы. Дизфуль и Карун, Аб-и Байат. Каналы из рр. Кульку-Руд,
IV. Хузистан.3 По всей области речные Аб-и Дакук и особенно из р. Бараз ар-руз. Каналы из рр. Дуджейл-и
V. Фарс, Ардешир- X у р р э.4 Шираз. каналы; каризы толь- ко в округе Байат. Каризы. Тустер, Аб-и Дизфуль, Керха, Аб-и Байат, Аб-и Таб. Величайшие каризы —
Хунейфган. Ручьи и речные каналы. Рукнабад и Калат-Бен- дер, прославленные пе- ром поэта Са'ди; каризы эти не нуждались в очи- стке и ремонте. Каналы из рр. Аб-и Бура-
Сираф. Дождевое орошение; зэ и Хунейфган-Руд. Дождевая вода собиралась
Сервистан и Кубенджан. Симкан и Хирек. также речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. в цистерны; каналы на р. Закан. Каналы из р. Аб-и Закан,
Фирузабад. Речные каналы. которая имела наиболь- шее значение для ороше- ния из всех рек Фарса. Каналы из рр. Аб-и Бура-
Карзин, Кир и Абзер. Речные каналы. зэ и Хунейфган-Руд. Каналы из р. Аб-и Закан.
Куран и Ирахистан. Дождевое орошение. Все зерновые хлеба — не-
Кевар. Речные каналы. поливные (деймй); кана- лов и каризов не было вовсе. Каналы из р. Аб-и Закан,
Мандестан. Дождевое орошение. на ней плотина и запруда. Каналов и каризов не было
Хамджан и Кибрин. VI. Фарс, Истахр- X у р р э.5 Истахр. Аберкух. Иклид, Сармак и Арджуман. Бавван и Мервест. Байза. Речные каналы. Ручьи и горные источ- ники. Речные каналы и каризы. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. вовсе.
1 Там же, стр. 70—71, 215—216.
2 Там же, стр. 107—109, 228.
3 Там же, стр. 109—111, 115, 224.
4 Там же, стр. 116—120, 217, 224—226.
5 *м.же, стр. 120—124, 217, 218—219.
Виды орошения по районам
133
Таблица 7 {продолжение)
Область и округ Виды орошения Примечание
Хабриз, Абадэ и Серваб. Хурмэ. Речные каналы. Речные каналы. Каналы из р. Кур.
Рамджерд. Кутрух. Кумишэ. Речные каналы. Речные каналы. Каризы. Каналы из р. Кур; на ней плотина, построенная ата- беком Чаули (XII в.).
Камфируз. Речные квналы. Каналы из р. Кур.
Курбаль. Речные каналы. Каналы из р. Кур с двумя мощными плотинами — Банд-и ’Азуди в Верхнем Курбале и Банд-и Касар в Нижнем Курбале.1
Майин. VII. Фарс, Д а р а б- Д ж и р д.2 Речные каналы. Каналы из р. Кур.
Дарабджирд. Джахрум. Джуйим Аби-Ахмед. Горные ручьи. Речные каналы и каризы. Каризы и колодцы. Воду сохраняли в цистер- нах.
Феса. VIII. Фарс, Шапур- Хуррэ.3 Казерун. Каризы. Каризы. Проточной (наземной) во- ды не было вовсе.
Бешавур (Бешапур). Анбуран и Башт Кута. Билад-и Шапур. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. Каналы из р. Аб-и Беша- ВУР-
Тирмардан и Джуйган. Дождевое орошение и каналы. Большая часть пахотных зе- мель — неполивные (дей- ми), немногие — полив- ные {абй)\ каналы из р. Хабдан.
Джебель-Джилуйэ (Кух-и Г илуйэ). Горные ручьи (?). Отмечается обилие воды в горах.
Джиррэ. Гунбед-и Мульган. Речные каналы. Речные каналы. Каналы из р. Аб-и Джир- рэ.
Хуллар. Ручьи. Округ производил мельнич- ные жернова, но из-за скудости воды сам не имел мельницы.
Хумайджан. Речные каналы. Каналы из р. Аб-и Ратин.
Чурам и Базранг. Речные каналы. Каналы из рр. Аб-и Шад- кан и Аб-и Ширин.
Гапдиджан. Дождевое орошение, также речные каналы и ручьи. Пахотные земли неполив- ные {деймир, каналы из р. Аб-и Джиррэ. Вода колодцев соленая.
1 Описание их см.: Ибн ал-Балхи,
стр. 151—152; см. также выше, стр. 120.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 124—125, 139.
3 Там же, стр. 125—129, 225—226.
134
Глава HI. Ирригация, орудия труда и агротехника
Таблица 7 {продолжение)
Область и округ Виды орошения Примечание
Ноубенджан и Ши'б-Бавван. Речные каналы. Каналы из рр. Аб-и Хаб- дан и Кур.
IX. Фарс, К у б ад- Ху р р э.1
Арраджан (Арраган). Речные каналы. Каналы из р. Аб-и Таб; от- мечено большое плодо- родие.
Рисахр (Рейшехр). Речные каналы. Каналы из р. Аб-и Таб.
Дженнаба. Речные каналы. Каналы из рр. Аб-и Ширин и Аб-и Бешавур.
Джеладжан, Нив и Дейр. Речные каналы. Орошение такое же, как в Арраджане.
Синиз. Речные каналы. Каналы из р. Аб-и Таб.
X. Керма н.2
Джируфт. Хабис. Речные каналы. Речные каналы. Каналы из р. Див-Руд, на ней 20 мельниц.
XI. С и с т а и.* 2 3 По всей области речные каналы. Каналы из рр. Хирменд (Хильменд) и Ферах-Руд; излишки воды, не ис- пользованные для ороше- ния, впадают в оз. Зир- рех.
XII. 3 а в у л ь Ручьи и горные источ- Вода собиралась в цистер-
(3 абу листа н).4 ники {чашмэ, йанаби) и речные каналы. ны (ар. масани').
Х111. К у х и с т а н.5
Туршиз. Тун. Джунабад (Гунабад). Хусеф. Шахин. 1 Зирекух. J Тебес-и Месинан. Тебес-и Гилеки. Каризы. Каризы. Каризы. Речные каналы и кари- зы. Каризы. Каризы и колодцы. Ручьи. Все орошение из каризов, которые очень глубоки. Все деревни получают воду из каризов.
] Там же, стр. 129—131, 224—225.
2 Там же, стр. 139—140, 225; Хамдуллах Казвини говорит об орошении только
в двух этих округах Кермана. В „Тарих-и Керман" упоминается также о каналах
{анхар) округа Нермашир (стр. 52б). В наши дни Керман изобилует каризами; нет
сомнения, что так было и в средние века, несмотря на молчание об этом Хамдул-
лаха Казвини.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 142, 218, 220; в „Тарих-и Систан" (стр. 15—16) упомя-
нуты рр. Хирменд, Рухед-Руд, Хаш-Руд, Ферах-Руд, Хушк-Руд и Харут-Руд, все
впадающие в оз. Зиррех.
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 146—147.
й Там же, стр. 143—146.
Виды орошения по районам
135
Таблица 7 (продолжение)
Область и округ Виды орошения Примечание
Каин. XIV. Хорасан — Р у б'- и Нишапур.1 Нишапур. Каризы. Речные каналы, горные При многих домах имелись водоемы (сард гбха), напол- ненные водой из протекав- ших вблизи каризов. Район Нишапура орошался р.
Исфераин. Бейхак.1 2 Джувейн. источники (йанаби ) и каризы (канават). Речные каризы и кари- зы (канаты). Каризы. Каризы (канаты). Шурэ-Руд и ее притоками: Аб-и Дизбар, Аб-и Хару, Аб-и Фархан, Аб-и Дехр, Аб-и Атешбад, также рр. Сахтар, Буштахкан-Руд, Хадженг-Руд, Аб-и Беки- ран, Аб-и Чарсефруд. Вода их почти полностью расходо- валась на орошение. В райо- не г. Нишапур на реке бы- ло 40 водяных мельниц. К Нишапуру шел также ка- нал от оз. Чашмэ-йи Сабз („Зеленый источник") с 20 мельницами. Каждая местность имела по
Джаджерм. Тус. Марсан. XV. Хорасан — Ру б'-и Хера т.3 Херат. Фушендж (Бушендж). Бадгис. Джам. Завэ. Гур. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. Каризы (?) 4 и каналы. Каризы. Речные каналы зы. Речные каналы. речные и кари- 1—2 значительных кариза. Вилайет орошался р. Джаган- Руд, на ней были водяные мельницы. Большой канал из озера Чаш- мэ-йи Сабз отводил воду к Тусу; на канале было бо- лее 20 мельниц. Из р. Хери-Руд выведено 9 больших каналов (нахр). Каналы из р. Хери-Руд. Город и вилайет получали воду целиком из каризов. Каналы из р. Хери-Руд.
1 Там же, стр. 147—151, 226—228.
2 У Хамдуллаха Казвини ничего не говорится об орошении округа Бейхак, но,
согласно „Тарих-и Бейхак" (изд., стр. 276—-277; рук., л. 123а—1236), там преобладало
каризное орошение; в одном только районе г. Себзевар было 13 каризов.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 151—154, 220.
4 Наличие каризов можно предполагать, судя по имени одного из селений — Ка-
риз (там же, стр. 153).
136
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
Таблица 7 [продолжение)
Область и округ Виды орошения Примечание
XVI. Хорасан-— Ру б'- и Балх.1 Балх. Джузджан. Термез. XVII. Хорасан — Ру б'- и Мерв-и Шахид ж ан.1 2 Мерв. Тафтазан» Хаверан. Серахс. Мерв ар-руд. XVIII. Джурджан (Г у р г а н).3 XIX. Мазандара н.4 Дехистан. Рустемдар. XX. Куми с.5 Дамган. Семнан. Харакан. XXI. Д жиланат (Г и лян).6 Лахиджан. 1 Речные каналы. Горные ручьи и каризы (канаты). Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы и гор- ные источники. Речные каналы. Речные каналы. Речные каналы и источ- ники. Речные каналы. Речные каналы. Горные ручьи и реки. Орошался притоками р. Джейхун (Аму-Дарья). Каналы из р. Джейхун. Каналы из рв Мургаб (Зе- рик). Каналы из р. Хери-Руд. Каналы из р. Хери-Руд. Только небольшая часть, р. Джурджан (Гюрген) использовалась для оро- шения, большая часть, воды пропадала даром. Каналы из р. Шах-Руд.
1 Там же, стр. 155—156, 213.
2 Там же, стр. 156—159, 215—216.
3 Там же, стр. 159, 214.
4 Там же, стр. 160.
й Там же, стр. 161.
6 Там же, стр. 162—163. Хамдуллах Казвини не говорит об орошении в других
округах Гиляна. Однако нет сомнения, что тогда, как и в наши дни, в богатых
осадками прикаспийских областях — Гиляне и Мазандаране —обильно использовалось
.дождевое орошение, кроме рисовых полей, для которых дождевой воды было мало и
требовалось искусственное орошение (см.: Захир ад-дин Мар'аши, стр. 413).
Борьба с лесками
137
БОРЬБА С ПЕСКАМИ
Помимо искусственного орошения, для земледелия восточных районов
Ирана немалое значение имела борьба с движущимися песками и заносами
полей и садов песком. Автор „Истории Систана“ замечает, что процвета-
ние Систана зависело от сооружения трех видов преград: это „преграды
от воды“ (банд-и аб), т. е. плотины в низовьях Хильменда, Ферах-Ру да
и других рек и в районе затопляемого во время разливов ложа озера
Хамун; „преграды от песка" (банд-и рйг), т. е. валы или стены для защиты
обработанных земель от заноса песками, переносимыми знаменитым
систанским ветром; „преграды от смутьянов" (банд-и муфсидан), т. е.
длинные стены для защиты от нападений кочевников и других врагов.1
Мелик аш-шу 'ара-йи Бахар, издатель и комментатор „Истории Систана",
приводит следующее место из „'Аджаиб ал-бульдан“, приписываемого
Абу-л-Муайаду ал-Балхи, по собственной рукописи: „Вокруг Систана
много песков (рйг), и там бывает ветер (бйд),2 и мельницы (асйаха)
их вертятся при помощи ветра. И жители от страха перед тем ветром
возвели валы и преграды (саддха ва бандха), дабы ветер не нес песок
на города и селения и, несмотря на все эти предосторожности, много
местностей и селений занесены песком".3 О большом защитном вале
такого рода, основание которого приписывалось мифическому царю
Гершаспу, говорит и Хамдуллах Казвини.4 5 6
В Иездском оазисе, окруженном со всех сторон полосами пустыни,
жители в первой половине XIV в. производили посадки тамариска, дабы
остановить движение песков. Хусейн ал-Ави говорит: „В той округе
есть пески. Постоянно движутся они на коне ветра по арене степи и
по пространству той окрестности, кружась, перемещаются с одной стороны
на другую. Всегда, когда жители той округи хотят выбрать [место для]
плодового сада (бустан) или завести поместье (или „пахотное поле" —
маэра'э)^ или возвести постройку (бина), или поставить цистерну (масна)
и задумываются относительно беспокойства от того песка и его пере-
о f в
мещении, ради устранения его сажают в той окрестности тамариск,
который называют гаж, — и вокруг совсем не будет вращаться песок,
ни понемногу, ни помногу".7
ТЕХНИКА ПОЛЕВОДСТВА
Высокий уровень иранской агрикультуры выражался и в том, что
жителям Ирана в средние века были хорошо известны свойства различ-
ных почв. В упомянутом выше трактате о земледелии „Иршад аз-зира'ат"
целый раздел (роузэ) посвящен описанию почв Хератского района и
способов их обработки; при этом перечислено 9 видов почв.8 Поскольку
1 Тарих-и Систан, стр. 21: tXil .л
2 Так называемый „стодвадцатидневный ветер (бад-и сад у бйсгп руз) — восточ-
ный ветер, с большой силой дующий в течение самого жаркого времени года.
3 Тарих-и Систан, стр. 21, прим. 1 (цитата приведена в персидском переводе
с арабского подлинника).
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 142: „И на пути движущегося песка, близ озера Зиррех,
он (Гершасп) воздвиг большую преграду (банд), дабы обезопасить город (Зирендж,.
столицу Систана) от бедствия от [заноса] песком; после того Бахман восстановил ее
(преграду)".
5 О значении термина мазра'э см. ниже, в гл. VI.
6 Торфа.
7 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 43.
8 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 51 — 54.
138
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
это описание в целом представляет местный, чисто краевой интерес,
к тому же не все названия видов почв удается отождествить с видами
почв, известными в наши дни, мы не приводим этого описания полностью.
Отметим лишь вкратце то, что сказано в названном трактате о почвах,
широко распространенных в Иране и сопредельных странах. Из таких
почв в трактате упомянуто два вида песчаных почв (рйг бум):1 1) почва
с преобладанием песка (рйг) над землей (хак, т. е. над пахотным слоем
с преобладанием землистого субстрата);1 2 такая почва нуждается во вспашке
(шудйар)3 два раза, требует много воды (т. е. обильного орошения),
урожай (махсулъ) быстро поспевает, но бывает низкий; 2) почва с пре-
обладанием земли над песком; вспашка требуется три раза, много воды
не нужно, так как почва эта хорошо сохраняет влагу, урожай поспевает
быстро и бывает очень высокий. Далее упомянут желтозем (зард хак) —
это, без сомнения, лёссовая почва. По словам трактата, почва эта
требует вспашки четыре раза, воды поглощает мало,4 но нуждается
в обильном удобрении (анбар), урожай — самый высокий и, по мнению
крестьян (дахакйн), на такой земле всякие произрастания всходят хорошо;
упомянутая почва лучше других почв, и прибыли от нее несчетны.5
Краснозем (сурх хак), согласно трактату, требует вспашки три раза;
если бывает дождь, то урожай хорош, если же дождя не бывает,
а только дают воду, т. е. искусственное орошение, то урожай низкий.6
Упомянута также каменистая или галечная почва (сангджаль). По словам
трактата, она требует вспашки два раза, воды (орошения) и удобрения
нужно много, урожай хлебов низкий, но плодовые деревья (ашджар) и
виноградники (так) на такой земле дают хороший урожай.7
В фарханге Шамс-и Фахри упомянуты следующие термины для
обозначения разных видов почв: зараганг— песчаная почва;8 санглах —
каменистая почва;9 кавйр—-солонцеватая почва.10 11 Кроме того, термин
раг—„земля у подошвы горы'1,11 возможно, обозначал щебнистые почвы
горных долин с аллювиальными наносами.12
Экстенсивные системы полеводства в Иране, как известно, при-
меняются лишь там, где многоземелье соединяется с обилием воды, как
например во влажной субтропической и лесистой зоне прикаспийских
областей — Гиляна и Мазандарана (осадков — до 1300 мм в год). Под-
сечная система, применяющаяся еще отчасти и теперь в этих областях,
описана автором XV в. — Захир ад-дином Мар'аши: „В весеннее время
1 Там же, л. 51: ~~ „Песчаная земля бывает двух
разрядов".
2 Там же, л. 51:
3 В цитируемой рукописи в слове везде имеется огласовка — дамма.
4 Там же, л. 51:
Там же, л. 53: 1^9 ©I
-<
11 Там же, л, 54.
7 Там же, л. 52.
8 Шамс-и Фахри, стр. 83 (№ 140): Ср. там же,
стр. 107 (№ 130): — „Зараган — крепкая почва". Термин зараган
в том же значении находим и у Фирдоуси в „Шах-памэ" (см. лексикон 'Абд ал-Ка-
дира, № 1288).
9 Шамс-и Фахри, стр. 24 (№ 9).
Там же, стр. 43 (№ 81).
11 Там же, стр. 61 (№ 5).
12 См. у Д. Д. Букинича (Н. И. Вавилов и Д. Д. Б у к и н и ч. Земледельче-
ский Афганистан, стр. 50—53).
Техника полеводства
139
обычай и порядок правителей (хуккам) Мазандарана был и есть [таков],
что ради посевов риса правители, сами сев на коней и дней на десять,
больше или меньше, устроив сбор (йарак)1 и собрав народ (мардум),
(отправляются в подходящие [для того] лесные чащи (джангалъха), очищают
ту местность от деревьев, кустов, колючек и валежника и проводят
канал проточной воды,1 2 3 дабы для их собственного имения (хассэ-йи
йшан), крестьяне-издольщики (бараигаран) засеяли рис и пшеницу.
И ту местность, что таким образом очистят, на их языке называют
лийлам, И о всяком из правителей и управляемых, кто таким образом
поступает, говорят, что такое-то место в нынешнем году он сделал
лийламом, то есть такое-то место от деревьев, кустов и валежника в нынеш-
“ з
нем году он очистил .
Применение экстенсивных систем полеводства, даже трехпольной
системы, в наши дни невозможно в большей части Ирана, где водные
ресурсы ограничены и где, следовательно, существует относительное
малоземелье, причем крайне невыгодно оставлять часть земли под паром,
без обработки и орошения. В Иране преобладает плодосменная система,
при которой на одном и том же участке земли посевы производятся
несколько раз в году, причем посевы хлебных злаков сменяются посевами
бобовых, кормовых и бахчевых культур и в году часто снимается два
урожая хлебных злаков. Порядок плодосмена для разных районов очень
изменяется. Нет сомнения, что и в средние века дело обстояло не иначе.
В недошедшем до нас энциклопедическом труде Рашид ад-дина „Китаб
ал-ахйа ва-л-асар“ специальная 6-я глава посвящена порядку смены
разных растительных культур.4 В трактате „Иршад аз-зира'ат" также
говорится о плодосмене — последовательной посадке разных растительных
культур на одном и том же участке.5 Шарден говорит: „Вблизи больших
городов земля никогда не остается в покое (en repos); как только
снимают один злак, вместо него вновь сажают другой. Случается, что
через 2—3 года после того, как земля была удобрена, она истощается
(se desseche), но ее тотчас снова удобряют, орошают, и сила (viguer)
ее восстанавливается'1.6
Во многих местностях Ирана, как в наши дни, так и в средние века,
снималось по два урожая в год. Первые посевы производились осенью
или зимою и носили название „зимних" (ар.-п. шитви). После того, как
урожай их снимался, весной или летом, в зависимости от широтного и
зонального положения местности, на освободившейся площади крестьяне
сеяли другие растения, зерновые или бобовые. Эти посевы, носившие
название „летних" (ар.-п. сейфи) давали урожай летом или, чаще, уже
осенью. „Зимние" и „летние" посевы производились на одних и тех же
участках, по системе плодосмена, один за другим. Следовательно, эти
1 Т. е. сбор для принудительной работы или барщины — феодальная повинность,
известная в Иране и сопредельных странах под разными терминами: бйгар, хашар,
сухрэ и т. д. Подробнее см. ниже, в гл. VIII.
2 Как и в наши дни, в прикаспийских областях орошение—дождевое, кроме
посевов риса, для которых влаги от осадков не хватает и которые нуждаются
в искусственном орошении.
3 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 412—413.
4 Джами' ат-тасаниф-и Рашиди, л. 3 (оглавление „Ахйа ва-л-асар“):
j-S | l-£.SbA..J С—Дл
„Глава шестая—о познании семян и корней (корнеплодов), каковые следует сажать,
какие [из них] сеют и какие сажают".
6 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 59—60 и сл.
6 Шарден, т. IV, стр. 105.
140
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
термины обозначают ранний и поздний посевы и урожаи и не совпадают
с нашими понятиями озимых и яровых хлебов, хотя озимые и яровые
сорта хлебных злаков соответственно входили в сортовой состав „зимних"
и „летних" посевов.
Ряд исследователей указывает на существование, уже в новое иг
новейшее время, подобного же порядка плодосмена также в Средней
Азии.1 П. П. Иванов сообщает, на основании анализа данных источников
XVIII—XIX вв., что в Средней Азии „зимние" посевы (главном образом
озимая пшеница и ячмень) обозначались термином „белые" (узб. ак.,
тадж. сафид или сафйд-бари), а „летние" посевы (главным образом
просо, джугара и рис) обозначались термином „зеленые" (узб. кок,.
тадж. саба или саба-барй), также, „голубые" (тадж. кабдд или кабуд-
бари).1 2
Термин „зеленые" в отмеченном значении нам довелось пока встретить
лишь в одном источнике — трактате „Иршад аз-зира'ат" начала XVI в.,3
относящемся к восточному Хорасану, т. е. к области, расположенной
на рубеже Ирана, Средней Азии и Афганистана. В источниках же ХШ—
XIV вв. мы встретили только термины иштви и сейфи — „зимние" и
„летние" посевы и соответствующие культуры. Так, везир Рума Мухаммед
ибн Сулейман Перванэ, сообщая Рашид ад-дину о грабежах „вольных"
(джетэ) монголов, не признававших власти ильханов, в районе Байбурта
и по соседству, писал: „И то, что осталось от [урожая] зимних хлебов.
(шитвй) они, разграбив, унесли, а летние хлеба (сейфи) они дали
вытоптать своим быкам и баранам".4 5 Те же термины мы находим и
в других источниках этого периода.0 Как исключение Хамдуллах Казвини
указывает, что в одной местности Месопотамии посев производился
три раза в год.6
1 См.: М. Бродовский. Заметки о земледелии в Самаркандском районе,
стр. 259 и сл.; Л. Н. Соболев. Географические и статистические сведения,
стр. 261; А. Миддендорф. Очерки Ферганской долины. СПб., 1882, стр. 259;
П. П. Иванов. Из области среднеазиатской хозяйственной терминологии,
стр. 745—755.
2 Там же, стр. 748 и сл.
3 Иршад аз-зира'ат, рук Е. М. Пещеревой, см., например, л. 54: у
(л I**| ,..4.44) ) ..^ЧчЧЧЧччЛ “
„И земля эта (сурх хак — краснозем) по большей части такова, что зеленое сеяние
не делается, а то, что засеяли бы, ничего не взойдей и погибнет". И дальше: <Xse3 \
(чч^о рр РчЛ (>ч^ i чХ^ч (чч,5 ^ЬчХХЗ— „То, что к весеннему
посеву не относится, годится, чтобы удобрить и засеять". Из сопоставления этих
двух фраз видно, что речь идет о невозможности посева „зеленых" или „весенних1
культур на красноземе.
4 Мукатибат-и Ришиди, № 46 — Лахор, изд., стр. 277: очХ.31х> <k=e3)
• чХ^чХ^.3 I J чХз }
5 См.: Нузхат ал-кулуб, стр. 31: у — „Посевы зимние и
летние"; там же, стр. 49 (об Исфаханском округе): <лИ о, <Хл£ — „Хлеба
и летние [посевы] всходят хорошо"; МахаСин-и Исфахан, стр. 48: i
— „Урожаи зимние и летние"; Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 636 , 633!
перевод А. К. Арендса, стр. 2^0—261 (в тексте ярлыка Газан-хана о порядке внесе-
ния податей деньгами и натурой, в частности с урожая зимних и летних хлебов).
А. К. Арендс перевел термины шитва и сейфи выражениями „озимые" и „яровые",
что, как мы указывали выше, не вполне точно и не раскрывает вполне специфику
этих терминов.
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 39 (об округе Текрит): чХЛа£ Оч^З Лл*>.
Техника полеводства
141
Благодаря различию широтного и зонального положения и климатов,
для разных местностей Ир ша сроки для посевов и сборов урожая были
в средние века, как и теперь, крайне неодинаковы. Время сельскохозяй-
ственных работ, разумеется, определялось не по мусульманскому лунному
календарю,1 а по домусульманекому иранскому солнечному календарю,
причем, однако, вместо староиранских названий месяцев употреблялись
арабские названия знаков зодиака (ар. бурдж, мн. ч. бурудж).
Согласно трактату „Иршад аз-зира'ат" в Хератской области пшеницу
сафйд сеяли в горах 1 числа месяца мазан (знак зодиака „весы“,
24 сентября), поспевала она в конце месяца саратан („рак“, до 23 июля);
на равнине (сахра) ту же пшеницу сеяли 1 числа месяца джади („козерог“,
23 декабря), поспевала она к 20 числу месяца саратан („рак“, к 12 июля);
при этом сеяли по 20 манов на 1 джариб.1 2 Пшеницу сорта калак гандум 3
сеяли в районах, расположенных у подошвы гор, по 10 манов на 1 джариб,
1 числа месяца джади („козерог'1, 23 декабря), поспевала она к 20 числу
месяца саратан („рак", к 12 июля).4 Ячмень в Хератской области
в гармсире сеяли в месяцах джади (“козерог", с 23 декабря по 20 января)
и далъв („водолей", с 21 января по 20 февраля), поспевал ячмень
к 20 числу месяца саратан (к 12 июля); в сардсире (иначе говоря,
в горах—- кух посев ячменя производился в те же месяцы, а поспевал
ячмень к 15 числу месяца асад („лев", к 7 августа).5 Из „летних"
посевов яровой ячмень джоутараш (Hordeum vulgare), засевался после
сбора зимних хлебов (в гармсире?) с 10 числа месяца асад („лев",
2 августа) и поспевал в конце мясяца мизан („весы", к 23 октября).6
Баклажаны (бадинджан) и бахчевые растения (фалйз) засевались с 1 числа
месяца мйзан („весы", 24 сентября), первая поливка производилась
1 числа месяца акраб („скорпион", 24 октября), а поспевали они между
1 и 15 числами месяца сарагпан („рак", между 23 июня и 7 июля).7
По словам того же трактата, в Систане в гармсире ячмень засевался
в месяце хут („рыбы", с 21 февраля по 21 марта), поспевал же к 20 числу
месяца джоуза („близнецы", к 11 июня); там же в сардсире ячмень
засевался также в месяце хут, а поспевал к 10 числу месяца асад
(„лев", к 2 августа).8
По рассказу Насир-и Хосрова, он прибыл в район Исфахана 8 сафара
443 г. х. (9 июня 1052 г. н. э.), во время сбора урожая ячменя9 (значит,
в месяце джоуза — „близнецы", с 23 мая по 22 июня). В Хузистане,
по словам Хамдуллаха Казвини, жатва зерновых хлебов происходила
в месяце соур („телец", с 22 апреля по 22 мая); хлеба, остававшиеся
несрезанными в месяце джоуза, уже погибали от жары.10 По рассказу
1 Мусульманский лунный год, как известно, имеет 354 дня и, следовательно, на
-И дней короче солнечного; все месяцы и даты по лунному календарю являются
поэтому переходящими и могут прийтись на любое время года, вследствие чего
пользование этим календарем для земледелия невозможно.
2 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 60.
3 Этот сорт пшеницы известен в Афганистане и в наши дни, это
карликовая безостая яровая пшеница „гендум каляк“ (Triticum compactum Host),
возделывается главным образом в зоне от 1600 до 2300 м абсолютной высоты —
см.: Н. И. Ва вилов и Д. Д. Букинич. Земледельческий Афганистан, стр. 255—
272, 510.
~ Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 61.
5 Там же, л. 66.
6 Там же, лл. 66—67.
7 Там же, л. 60.
8 Там же, л. 67.
9 Насир-и Хоеров. Сафар-намэ, перс, текст, стр. 93; русск. перевод
Е. Э. Бертельса, стр. 198.
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 109.
142
Глава 111. Ирригация, орудия труда и агротехника
Шардена, когда он выехал из Хормуза на берегу Персидского залива,
то в феврале в районе между Хормузом и Ларом, т. е. на крайнем юге
Ирана, между 27° и 28° с. ш. и на низменности, хлеба снимали с полей,
а в 20 днях пути к северу в районе Исфахана, т. е. на 32° 40 с. ш., на
абсолютной высоте свыше 1600 м, еще только сеяли хлеба,1 По словам
того же автора, жатва в Исфаханском районе производилась в июне.1 2
Марко Поло рассказывает о Керманской области: „Пшеницу, ячмень
и всякий другой хлеб сеют они, скажу вам еще, в ноябре, а в марте
уборка; тогда же и другие плоды собирают, и они поспевают в марте;
на земле не остается ни былинки, только одни финики держатся до мая".3
По словам Чан Чуня, в Балхской области пшеница созревала в четвертой
луне (июне).4 5
УДОБРЕНИЕ
Когда земля быстро истощалась, она нуждалась в новом удобрении.
В „Иршад аз-зира'ат“ указано, какое количество удобрения (анбар)
требуется для разных видов почв.°
О применении разных видов удобрения сообщает автор трактата
„Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат".6 По его словам, для виноградника
лучшее удобрение — бычий помет (зибл-и гав) и овечий помет (зибл-и
гусфанд). Но самое ценное из удобрений вообще — человеческие экс-
кременты (зибл-и адамй). В изобилии пользуются ими в Исфаханском
вилайете, их сушат, многократно взбивают лопатой (бйль) и примеши-
вают к ним некоторое количество золы (хакистар) и других удобре-
ний.7 8 В том же Исфаханском вилайете для удобрения земли под гру-
шами сорта балхй применяют падаль (мурдари).3 Для удобрения,,
особенно для дынь, пользуются также прахом от старых (выветривав-
шихся глинобитных) стен (хак-и дивар-и кухнэ). Автор хвалит также
удобрения из скотобоен (зибл-и саллах ханэ), ибо в них содержится
навоз от скота (саргин-и чахарпайан). Высоко ценит автор такой вид
удобрения, как голубиный помет (саргин-и кабутар), советуя смеши-
вать его с другими удобрениями.9 Малоценными удобрениями автор
считает золу (хакистар), а также помет лошадиный, ослиный, помет
от мула и верблюжий.10 11 Однако зола, смешанная с другими удобрениями,
полезна, особенно для удобрения огородов (тарэзар).п Автор ^ам ви-
дел, что местами к удобрениям примешивали песок (риг). В Иезде и
Аберкухе автор видел на улицах множество ям, наполненных желтой
мочой; по объяснению жителей, ею пользовались садовники для удоб-
рения садов.12
Сбор удобрений занимал видное место в хозяйстве иранского
крестьянина. В источниках ХШ—XIV вв. мы не находим подробностей
1 Шарден, т. IV, стр. 95—96.
2 Там же, стр. 96. Показание Шардена, отделенное более чем шестью столетиями
от показания Насир-и Хосрова, находится в полном согласии с последним.
3 Марко Поло, стр. 54.
4 Чан Чунь, стр. 324.
5 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 51—54.
6 Фалахат, стр. 75—77.
7 Там же, стр. 75.
8 Там же.
9 Там же.
10 Там же, стр. 76: 5 J"? 7 ? а.
11 Там же.
12 Там же.
Удобрение
143
относительно этого. Но в XVII в. Рафаэль дю Ман так описывает сбор
удобрений крестьянами пригородных селений Исфахана: „Ранним утром
они отправляются в город продать свои съестные припасы, потом они
возвращаются, нагруженные нечистотами, которые они собирают вдоль
улиц и уборных (abrize — п. абрйз), обычно имеющих сток на улицу
вблизи от двери дома; у их (уборных) стоков вы видите этих очисти-
телей, обмеряющих [сток] и выгребающих своими лопатами этот груз
для Сео; х ослов, и так они возвращаются в деревню, дабы вложить
это удобрение (koud — п. кут) в землю, а в следующем году они снова
приносят его [в город] продавать в виде дынь и зелени",1
О применении удобрения из человеческих и животных экскрементов
в Иране, преимущественно в Исфаханском оазисе, подробно рассказы-
вает Шарден: „Крестьяне (les villageois) усердно собирают нечистоты
городов, каковые они нагружают в мешках на ослиц (des bourrigues) и
[с ними] возвращаются восвояси. Это не стоит им многого, ибо без этого
они вернулись бы порожняком. В Персии совсем нет общественных
сточных канав (d’egouts publics), каждый дом имеет свою, обычно ря-
дом со своим жилищем, в виде ямы (un trou) глубиною в один фут
(pied). Тут же обычно находится отхожее место (le prive). Прохожие
обыкновенно не замечают его, — сухость воздуха рассеивает дурной
запах. Можно видеть, как крестьяне, после разгрузки своих ослов или
мулов на базаре (au marche), с лопатой в руках очищают сточные ка-
навы, если они находятся перед ними, и нагружают своих животных.
Дома, не имеющие сточной канавы, [выходящей] на улицу, обладают
как бы постоянной рентой от вступающих [с ними] в соглашение
крестьян (paysans), которые ежегодно делают [домохозяину] подарок
плодами, дабы им одним иметь доступ в дом. Они охотно приходят
каждую неделю, особенно в большие дома (aux grandes maisons), где
они больше любят нагружаться. Они унавоживают грядки с дынями и
огурцами голубиным пометом и человеческими экскрементами (de fiente
des pigeons et d’excrements d’hommes), для чего нужен более теплый
навоз, и крестьяне говорят, что есть заметная разница в плодах, ко-
торые всходят на пластах, унавоженных тем, что приносят из отхожих
мест людей, которые едят много мяса и которые пьют много вина, как
это делается в Европе. Это удобрение не бросают на землю таким,
как его приносят в деревню, его обжигают солнечным жаром. Крестьяне
бросают его (удобрение) в большой ров (une grande fosse) на своих
дворах на все лето, и когда ров наполовину полон, его заполняют
землей. Дождь и снег, падающие сверху, размешивают все это, и так
они оставляют это в покое года на два, а после того они пользуются
этим удобрением (fumier). Они различают три вида удобрения: то, ко-
торое собирают вперемежку одно с другим, то, которое крестьяне вы-
нимают лопатами из сточных канав и отхожих мест и которое совсем
не смешано с землей, и голубиный помет".1 2 3
Для собирания голубиного помета, считающегося ценным видом
удобрения, в Иране издавна строились голубиные башни, широко рас-
пространенные там и в сопредельных странах и в наши дни. Термин
для обозначения голубиной башни — вардэ приводится в фарханге
Шамс-и Фахри. Голубиному удобрению придавалось такое значение
в хозяйстве крестьянина, что Газан-хан вместе с прочими мерами для
1 Р. дю Ман, стр. 233—234.
2 Шарден, т. IV, стр. 103—104.
3 Шамс-и Фахри, стр. 119 (№ 53).
144
Глава 1П. Ирригация, орудия труда и агротехника
возрождения сельского хозяйства позаботился и об охранении голубей
в деревне. Он запретил сокольничим и прочим государевым людям
отбирать у крестьян голубей и повсюду, где были голубиные башни
(бурдж-и кабутар), запретил охотникам расставлять силки.1 „Так как
голубиный помет, — говорит Шарден, — наилучшее удобрение для дынь,
то разводят большое число голубей во всем царстве. Это страна, я
Рис. 5. Голубиные башни в окрестностях Исфахана.
Из альбома путешествий Шардена.
думаю, в которой строят лучшие во всем мире голубятни. Я поместил
рядом рисунок их. Они в шесть раз больше самых больших, какие бы-
вают у нас. Они построены из кирпича, сверху покрыты гипсом и из-
вестью; внутри сверху донизу они полны углублений, дабы голуби
могли там гнездиться.. . Считают более трех тысяч голубятен вокруг
Испахана, — все они созданы не столько для того, чтобы кормить го-
лубей, сколько для того, чтобы иметь помет, как я заметил".1 2 По сло-
вам Шардена, в районе Исфахана голубиный помет продавали на вес,
1 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., лл. 676, 677; перевод А. К. Арендса,
стр. 307—308.
2 Ш а р д е н, т. III, стр. 386.
Рабочий скот и орудия полевых работ
145
по цене 1 бист (=20 динаров по курсу XVII в. = 1/30 динара начала
XIV в.) за меру в 14 ливров. И за право постройки голубиной башни
или, как ее называет Шарден, голубятни (colombier), и за продажу го-
лубиного помета взималась небольшая пошлина в пользу государства.1
В альбоме рисунков Шардена мы находим рисунок голубиной башни
(в окрестностях Исфахана),1 2 о котором он упоминал и который мы вос-
производим здесь (рис. 5).
РАБОЧИЙ СКОТ И ОРУДИЯ ПОЛЕВЫХ РАБОТ
Для пахоты, молотьбы, а также при колодезном орошении, нередко
и для работы на мельницах, для перевозки удобрений, зерна, плодов
и т. д. обычно применялись быки, точнее волы, которые обозначались
арабским термином 'авамилъ (мн. ч. от (амилъ)— „рабочие [быки]".
'Авамиль в этом значении встречается в ярлыках Газан-хана,3 в пере-
писке Рашид ад-дина,4 у Вассафа,5 в „Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ".6
Термин этот был очень обычен. Упряжка быков, чаще всего парная,
реже в несколько пар (в горных местностях и в районах с тяжелыми
почвами), джуфт-и гав, джуфт-и 'авамилъ, являлась постоянной еди-
ницей при сельскохозяйственных работах; она же служила единицей для
измерения плужного участка (площадь, обрабатываемая в течение се-
зона упряжкой быков, различная в разных местностях)7 и единицей для
податного обложения земельных участков. Этот порядок в Иране су-
ществовал издавна. В „Шах-намэ" Фирдоуси установление этого обы-
чая приписывается мифическому царю древнего Ирана Хушенгу: „Ска-
зал мудрый миродержец Хушенг: держите их (быков и волов) раз-
дельно, попарно (джуфт-джуфт— „парами" или, что то же самое,
„упряжками"), пашите на них и кормитесь от них, сами же позаботь-
тесь о подати (бадж)“ .8
Автор персидского феодального домостроя XI в. — „Кабус-намэ",
Кейкавус 'Унсур ал-ма'али Кабус дает юноше-сыну Гилян-шаху такое
наставление относительно надзора за сельскими работами: „Сынок, если
будешь землевладельцем (дихкан), ты должен знать сроки для сель-
ских работ (карха-йи дихкани) и также не ' упускай исполнять то, что
для них необходимо, а то срок пройдет, а если будет [выполнено] на
десять дней до срока, тогда дело сделается. После того приготовь
орудия для посева (алат-и кишт) и упряжки [быков] (джуфт). И
купи добрых быков (гаван) и чтоб ты постоянно оберегал собственные
упряжки быков,9 держал бы их раздельно,10 так что если бы какой-
1 Там же, стр. 386—387.
2 Там же, альбом рисунков, табл. XX.
3 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 676; перевод А. К. Арендса, стр. 306.
j... 4 Мукатибат-и Рашиди, №№ 33, 38, 39 — Лахор, изд., стр. 181, 244, 246.
5 Вассаф, стр. 349.
6 Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, рук. ЛГПБ, лл. 179—180; изд. „Ираншехр"
стр. 113-114.
7 См. ниже, гл. VI.
8 Фирдоуси. Шах-намэ, т. I, стр. 38 (гл. 2, стихи 37—38): *
9 Хотя здесь приведена форма единственного числа, из контекста видно, что
здесь следует понимать в значении множественного числа.
10 Т. е., видимо, следовало держать быков каждой упряжки отдельно, как ука-
зано и в приведенном тексте Фирдоуси.
1Q И. П. Петрушевский
б
I лава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
нибудь бык из тех быков заболел, то ты не обессилишь от [потери]
быков и в пору сева ты их не лишишься. Когда нет поры сева и
жатвы, ты постоянно не пренебрегай разрыхлением земли и приготов-
ления к севу будущего года делай в этом году".1 Здесь мы находим
и правило держать быков отдельно друг от друга, парами или упряж-
ками, и соблюдение закрепленных обычаем сроков сельских работ —
пахоты, сева и жатвы. Употребление, наравне с быками, в сельских
работах буйволов (гавмиш)1 2 и ослов (хар), — последних там, где пре-
обладали легкие почвы,3 отмечено источниками.
Наиболее обычными в рассматриваемый период терминами, связан-
ными с полевыми работами, были: шухм— „пахота", „вспашка",
„пашня";4 5 6 шудиар,ъ шийар^—„пахота", „пашня", „вспаханное поле";
кишт— „сев", „посев", также „вспаханное поле"; кишт— „сев,
„посев", также „засеянное поле", „нива";7 киштзар, киштэзар—
„нива", „засеянное поле";8 пасирэ—„вспаханное поле";9 хишавэ—
„земля, расчищенная для пахоты", „пахотное поле";10 11 галлэ-бум—
„земля под зерновыми злаками";11 дуруд—„жатва".12 Персидские тер-
мины орудий полевых работ в рассматриваемый период, в большинстве
1 Кабус-намэ, гл. 43.
2 Шереф-хан Бидл иси, т. I, стр. 353.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 109—ПО: (j,K jIу> j\ —
„Из -за добрых свойств земли для пахоты достаточно бывает одного осла" (о Хузи-
стане).
4 Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 225; Иршад аз-зира'ат, рук.
Е. М. Пещеревой, л. 51 и сл.
5 Там же, лл. 51-—-61; Шамс-и Фахри, стр. 37 (№ 32):
$ чЛЛлЬ'о о>у> —„Шудйар— это земля, которую вспахивают
и сеют семя"; ср.: Бурхан-и Кати', стр. 578.
6 Шамс-и Фахри, стр. 36 (№ 25).
7 Фирдоуси. Шах-намэ, т. I, стр. 36 (гл. 2, стихи 10—13): ^1^=^ *
*
* дД .5 yi сДг? °ЧД g3) сД
„Сделав это, он (царь Хушенг) занялся водой, отвел ее из реки и напоил равнину,
пустил воду в каналы (джуй) и протоки (большие каналы — руд), сократил труд при
помощи [своей] царской благодати (фарр). Когда неугомонные люди те [познания]
увеличили—сеять, пахать и собирать урожай..." (перевод О. И. Смирновой).
См. также: там же, т. I, стр. 202 (гл. 6, стих 252), 29J (гл. 7, стих 957), т. VI,
стр. 166, 168 (гл. 41, стихи 68, 83, 92) и в других местах.
8 Там же, т. I, стр. 524 (гл. 12, стих 457) и в ряде других мест; ITT а м е - и
Фахри, стр. 125 (№ 117).
9 Ш амс-и Фахри, стр. 125 (№ 117) — „пасирэ — киштзар“.—По сообщению
Е. М. Пещеревой, в Средней Азии еще в XIX — начале XX в. этот термин, в тад-
жикской форме посира, был связан с издольной системой; то же см.: Бурхан-и
Кати', стр. 177.
10 ш амс-и Фахри, стр. 136 (№ 211): „хишавэ — земля, которую расчистили
для всяких земледельческих работ".—-Ср.: в фарханге Бурхан-и Кати', стр. 365:
„хишавэ — вспаханная земля". Ср.: I. V u 11 е г s. Lexicon Persico-Latinum, т. I,
стр. 774: — terra arata.
11 Нузхат ал-кулуб, стр. 124 и сл.; Ибн ал-Балхи, стр. 122—124, 128,
131 и др.
I2 См., например: Фирдоуси. Шах-намэ, т. VI, стр. 166, (гл. 41, стихи 67—68):
* % у — „Всякий из шахов, кто был прежде его (Хосрова Нушир”
вана), был ли он меньше его достоинством или больше, требовал долю (подать) с по-
сева и жатвы"; там же, т. I, стр. 36 (гл. 2, стих 12) и во многих других местах.
Рабочий скот и орудия полевых работ
147
те же самые, какие сохраняются в Иране и в наши дни: губаз-,1 хиш
(х[в]йш)—„плуг",1 2 деревянный с железным лемехом или сошником;
термины гав ахан и супар. Они, как и теперь, встречаются в источ-
никах как синонимы и означают прежде всего железный сошник или
лемех деревянного плуга,3 но также, как pars pro toto, и самый плуг.4
Эти термины употреблялись для обозначения как тяжелого плуга, так
и легкого плуга (сохи). Кроме того, мы встречаем в источниках сле-
дующие термины: кулунг, куланг — „мотыга";5 биль — „лопата";6 гураз —
лопата для выравнивания уже вспаханного поля;7 кананд— „кирка"
или заступ;8 дас, также дахрэ—„серп";9 йуг или джуг (из латинск.
iugum) — ярмо для упряжки быков.10 *
1 Са'алиби (стр. 700) в рассказе, относящемся ко времени Сасанидов (VI в.),
упоминает о персидском крестьянине, обрабатывавшем свое поле при помощи пары
быков и плуга с сошником, называемым по-персидски губаз.
2 — У Фирдоуси в „Шах-намэ“, т. V, стр. 250 (гл. 20, стих 1798),
т. VI, стр. 372 (гл. 41, стих 2569) встречается в выражении —хйшкар—
„работающий плугом", „земледелец". В фарханге Бурхан-и Кати' (стр. 363) плуг —
хйш определяется так: О' 5 у'Р ....
называют также кулъбэ (плуг) и это — бревно (деревянная палка), на которой укреп-
ляют сошник {гав ахан) и вспахивают землю, и некоторые называют [плуг] также
гае ахан11. Совершенно такое же определение дает Бурхан-и Кати’ (стр. 678) и для
термина кулъбэ — „плуг" (деревянный с железным сошником — гае ахан). Термин хиш
мы встречаем и у Р. дю Ман (стр. 233) в искаженной форме krich. Перс. £ Р. дю Ман
передает по-французски через кг.
3 См.: Шамс-и Фахри, стр. 36 (№ 24):
—„Супар—железо (железный сошник), коим разрыхляют (распахивают)
землю"; ср. — супар, в „Лексиконе" 'Абд ал-Кадира Багдадского к „Шах-намэ",
№ 581; Шамс-и Фахри, стр. 36 (№ 25): — „Шийар— земля, [назначенная] для
разрыхления (распахивания) сошником (гае ахан)“; ср.: Бурхан-и Кати', стр. 769:
„Гае ахан — орудие, которое укрепляют на конце плуга (кулъбэ) и тем пашут землю".
4 См.: Бурхан-и Кати', стр. 363.
5 Шамс-и Фахри, стр. 103 (№ 86), под словом Фирдоуси. Шах-
намэ, т. IV, стр. 520 (гл. 15, стих 1915 и сл.) и др.; Захир ад-дин Мар'аши,
стр. 438.
6 Шамс-и Фахри; стр. 130 (№ 52): — „Лопата земледельцев"
(под словом A.l^i); Захир ад-дин Ма р'а ш и, стр. 438; Низами 'Ар у з и Са-
марканда, перс, текст, стр. 57; Доулетшах, стр. 438 (из биографий поэта-
крестьянина Ибн-и Хусама): ^ллл^ у ЗалАА> J |
^лХаоД >^A. j,[aA3 —„От земледелия (дихканат)
добывал он дозволенный [шариатом] хлеб и запрягал быков, а утром, когда уходил
в поле, писал [до вечера] стихи свои на рукоятке лопаты (дастэ-йи бйлъ); Р. дю Ман,
стр. 225.
7 Ш амс-и Фахри, стр. 49 (№ 16): „Гураз. . . лопата, которой земледельцы
выравнивают землю" (после вспашки; см. об этом: Шарден, т. IV, стр. 101).
То же см.: Бурхан-и Кати', стр. 775.
8 Ш амс-и Фахри, стр. 27 (JMs 23): „Кананд — лопата с загнутым концом,
каковую держат земледельцы"; Бурхан-и Кати', стр. 747.
9 Шамс-и Фахри, стр. 55 (№ 7): „Дас — орудие, коим срезают колосья
пшеницы, и дахрэ (серп, также садовый нож) также называют Дас“\ Фирдоуси.
Шах-намэ, т. I, стр. 330, 334 (гл. 7, стихи 1428, 1471); лексикон 'Абд ал-Кадира
Багдадского к „Шах-намэ", № 942.
10 Шамс-и Фахри, стр. 38 (№ 23—24); в виде примера здесь приведено сле-
дующее двустишие: у ^х^А. О-^аз
Ж (ллО о ^3 1х ( РЗ ^,3
^л^ jl (J> J. AI *
— „Уносят дервиши (благородные люди) с засеянной нивы (киштзар) благодеяний твоих
10*
148
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
В средние века плуг, тяжелый и легкий (соха), был как и в наши
дни, деревянный, лишь с железным наконечником или сошником. Наи-
более распространенным был легкий плуг, развившийся постепенно из
ствола дерева с коротким суком, которым бороздили землю.1 Разные
варианты легкого плуга в северо-западном Афганистане, иначе говоря
на территории, в средние века называвшейся Восточным Хорасаном,
описаны Д. Д. Букиничем.* 1 2 3 Все эти плуги имеют вид бревна с желез-
ным сошником. В фарханге Бурхан-и Кати' к слову кульбэ (плуг) дается
следующее объяснение: „Это деревянное бревно (или „ствол",
„палка",—И. 17.), на котором водружают железный сошник (гав ахан)
а 3 '
и им пашут землю .
Местами на западе и северо-западе Ирана, по склонам хребтов
Загроса, как и в Армении, в горных районах и в местностях с тяже-
лыми почвами распространен был также тяжелый плуг. Уже во вре-
мена халифата известны были тяжелые плуги, в которые запрягали до
8 пар = 16 голов быков.4 5 Персоязычный курдский автор XVI в. П1е-
реф-хан Бидлиси говорит о Мушском вилайете в Западной Армении,
что там запрягали в плуг (тяжелый) по 24 быка и буйвола, следова-
тельно—12 пар рабочего скота.0 Подобные же примеры приводит
Олеарий: „Чтобы вспахать землю, персияне также употребляют плуги,
и в тех местах, где почва жирна и жестка, как например в Ереване и
Армении, плуги эти такие огромные, что для управления ими требуется
четыре человека и более и запрягаются от 12 до 24 буйволов; борозды
делаются ими в один фут глубиною и в два шириною".6
В легкий плуг запрягали пару быков (волов). Этот вид упряжки,
видимо, преобладал в Иране. В XVII в. Рафаэль дю Ман, видевший
подобную упряжку в Исфаханском оазисе, писал: „Здесь (в Персии)
быки достаточно тщедушны; они совсем не похожи на наших по вели-
чине и силе. Также они (персы) не нуждаются в том, чтобы запрягать
в плуг четырех или шесть быков, ибо здесь они только царапают
землю, тогда как во Франции ее вспахивают. Они (персы) не поступают
таким же образом, как мы, относительно того, чтобы вспахивать, бо-
роздить, разрыхлять комья и сглаживать [пашню]".7
Что касается легкого плуга, то несмотря на значительное разнооб-
разие разновидностей его в наши дни, он состоит всегда из трех ча-
тысячу жатв {хирман), без семян (тухм], быков (гае), ярма {йуг) и плуга (супар).
От счастья славы твоей несут зерно (галлз) на гумно (харман) крестьяне-издольщики
(музари ан), покровительствуемые [тобою], не вспахивая землю". См. также „Лекси-
кон" Абд ал-Кадира к „Шах-намэ", № 2766. Ср.: Бурхан-и Кати, стр. 980:
е, — „Иуг. . . деревянная палка,
каковую возлагают на шею земледельческих быков и упряжных быков".
1 См.: R. Rau. Geschichte des Pfluges.
2 См.: H. И. Вавилов и Д. Д. Букинич. Земледельческий Афганистан,
стр. 181—-187 (чертежи на стр. 182).
3 Бурхан-и Кати', стр. 678.
4 См.: Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 71.
5 ТТТ ереф-хан Бидлиси, т. I, стр. 353: \
11 yi 0.3^ 1 чЛ.л о s
чНчХЛз (^zo л о,(S’— „Ра'ийаты тамошние держат много быков, буйволов и
баранов, так что в каждый джуфт-и гав, который означает кутан, запрягают двадцать
четыре быка и буйвола". Кутан — тяжелый плуг (на Кавказе). См.: А. Н. Г е н к о.
Названия плуга в северокавказских языках.
6 Олеарий, стр. 737.
7 Р. дю Ман, стр. 233.
Рабочий скот и орудия полевых работ
149
стей: дышла, крючковатого деревянного корпуса (большею частью
клинообразного бруса) с рукояткой, во многих разновидностях состав-
ляющих одно целое, и железного сошника или лемеха, надеваемого на
бороздящий конец клинообразного бруса. Каковы были легкие плуги
в Иране в рассматриваемый нами период? Орудия или изображения их,
относящиеся непосредственно к этому периоду, до нас не дошли или,
точнее, пока не выявлены. Но, судя по тому, что начиная от античной
эпохи до начала XX в. в странах Средиземноморья и Передней и
Средней Азии эволюция плуга была крайне медленной, как указывает
Букинич,1 есть все основания полагать, что средневековый иранский
плуг разве только незначительными деталями отличался от такого же
плуга наших дней. Подобное известное исследователям-иранистам
изображение иранского легкого плуга с парной запряжкой быков нахо-
дится на миниатюре известного хератского художника Мухаммеди, да-
тируемой 1578 г.1 2 Миниатюра эта изображает сцену из сельской жизни:
пожилой чернобородый крестьянин в белой чалме, в халате с подоткну-
тыми полами, в белых хлопчатобумажных штанах до колен и в туфлях
на босую ногу, пашет на паре волов, запряженных в легкий плуг; дру-
гой крестьянин помоложе садовым ножом срезает ветви молодого ку-
старника; внизу у потока юноша наполняет глиняный кувшин водой,
а рядом в двух палатках видны фигуры женщин; в стороне пожилой
пастух с собакой пасет стадо баранов. Изображенный на этой миниа-
тюре XVI в. плуг очень напоминает изображение легкого деревянного
плуга с железным сошником на византийской миниатюре XI в.,3 а также
разновидности хорасанского плуга — Ферахского и Келатского районов,
чертежи которых приведены у Д. Д. Букинича.4
Об орудиях пахоты в Иране рассказывает также Шарден: „Пахота
производится при помощи легкого плуга (un soc -— лемех), влекомого
тощими быками, — ибо быки в Персии не откармливаются, подобно
нашим, — привязанными не за рога, а при помощи ярма (un arceau) и на-
грудного ремня (un poitrail). Этот плуг очень мал, и его сошник (1е
coutre) — резец, так сказать, только царапает землю, так что когда
борозды выведены, пахари разрыхляют землю деревянными досками5
и бороной (la herse) маленькой, с малыми зубьями, а затем лопатой
(la beche) они выравнивают землю и разбивают ее на квадратные
грядки (carres), как клумбы (parterres) в саду, делая для них закраины
(des rebords), большие или меньшие, сообразно тому, сколько потре-
буется воды. Мера (высота) воды, которую нужно пустить на квадрат-
ные грядки, такая, какая достаточна, чтобы там могла плавать утка.
Таким же образом воду пускают в сады еженедельно'4.6
1 См.: Н. И. В а в и л о в и Д. Д. Бу кинич. Земледельческий Афганистан,
стр. 280—282; ср. приведенные там схемы видов плуга со схемами античного плуга
у Pay (R. Ran. Geschichte des Pfluges, схемы В № 8, С № 18).
2 Оригинал миниатюры находится в Лувре в Париже. Фотографию см.: Б. Де-
нике. Живопись Ирана, № 45.
3 См.: Е. Э. Липшиц. Византийское крестьянство и славянская колонизация
(описание — стр. 107—108, фотография миниатюры-—стр. 108).
4 Н. И. Вавилов и Д. Д. Буки н и ч. Земледельческий Афганистан, табл,
на стр. 182, рис. 3, 4 и 7.
5 Видимо, имеется в виду малэ •—деревянная доска, усаженная острыми крем-
нями, служащая в Иране для выравнивания поля после пахоты. См.: Бурхан-и
Кати', стр. 839; Н. И. Вавилов и Д. Д. Б у к и н и ч. Земледельческий Афга-
нистан, стр. 188—190.
6 III а р д е н, т. IV, стр. 101.
150
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
Для сравнения приводим также рисунки плуга других земледельче-
ских орудий начала XX в. Исфаханского района (рис. 6, 7, 8, 9)?
Полная упряжка, с рабочими быками авамилъ),1 2 иначе говоря во-
лами, ярмом {йуг, джуг) и крестьянами-работниками, как сказано было
выше, именовалась джуфт-и гав (букв, „пара быков")-3 Конечно, описан-
Рис. 6. Хиш — легкий деревянный плуг с железным наконечником. Исфаханский
район.
Из коллекций Музея этнографии АН СССР, фонд 3341 (коллекция С. М. Марр и Ю. Н. Марра), № 367.
Рис. 7. Борона с деревянными зубьями. Исфаханский район.
Из коллекций Музея этнографии АН СССР, фонд 3341 (коллекция С. М. Марр и Ю. Н. Марра), № 365.
ный выше плуг был и остается весьма несовершенным орудием. Главный
недостаток его заключался (и заключается в наши дни) в том, что он
слишком неглубоко вспахивал землю, скорее царапал ее. Вследствие
1 Музей этнографии АН СССР (Ленинград), коллекция Хв 3341 С. М. Марр
и Ю. Н. Марра, №№ 367—368. Там же, Хв 370 — упряжка для быков — ярмо — иуг.
2 Об этом термине см.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 671, 676; перевод
А. К. Арендса, стр. 306. Ср.: Мукатибат-и Рашиди, № 39 — Лахор, изд., стр. 246:
лЭ а \ CKJ

— „И при том канале повели основать десять значительных селений и, собрав ра'ийа-
тов из стран и областей Рума, Киннесрина и 'Авасима, посели их там и всем им раз-
дай семена, рабочих быков ('авамиль), средства и пропитание".
3 О-.лЦ'- или Об этих терминах см. подробнее в гл. VI настоя-
щей работы. Из термина джуфт (в значении упряжки быков с плугом и т. д.) воз-
никло выражение в значении — „заниматься земледелием
(земледельческими работами)", см.: Шамс-и Фахри, стр. 145 (стих 14); на той же
странице примечание издателя К. Залемана, который считает выражение
таджикизмом. Об этих терминах см. также: И. П. Петрушевский. Феодальное
хозяйство Рашид ад-дина, стр. 90—94.
Рабочий скот и орудия полевых работ
151
этого вспашку приходилось повторять по нескольку раз. Из девяти ви-
дов почв Хератской области, описанных в трактате „Иршад аз-зира'ат“,
некоторые требовали многократной вспашки. Так, при обработке двух
Рис. 8. Борона с железными зубьями. Исфаханский район.
Из коллекций Музея этнографии АН СССР, фонд 3341 (коллекция С. М. Марр и Ю. Н. Марра),
№ 366.
видов почв нужна была повторная вспашка (шудйар), при обработке
еще двух видов почв—трехразовая, при обработке четырех видов
почв — четырехразовая и при обработке одного вида почвы — вспашка
проводилась пять раз.1
Рис. 9. Серп (1), лопаточка для прополки травы (2), нож для подрезки
деревьев (3), ножи для подрезки садовых насаждений (4, 5). Исфахан-
ский район.
Из коллекций Музея этнографии АН СССР, фонд 3341 (коллекция С. М. Марр
и Ю. Н Марра), №№ 357—361.
Приведенные данные говорят о крайне медленной эволюции орудий
пахоты в Иране — они почти не изменялись в течение многих столетий.
Вместе с тем они поражают своей примитивностью. Контраст между
1 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 51—54.
152
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
примитивностью и неподвижностью орудий пахоты, с одной стороны,
и развитыми приемами агротехники иранского земледельца и сравни-
тельно сложными типами ирригационных сооружений, особенно подзем-
ных, с другой стороны, на первый взгляд кажется поразительным. Еще
более поражает почти полное отсутствие прогресса в производстве ору-
дий пахоты по сравнению с высоким уровнем и техническими успехами
ремесленной промышленности и художественного ремесла в средневеко-
вом Иране.1 Для этой отсталости в производстве сельскохозяйственных
орудий можно найти лишь одно объяснение: эта отсталость коренилась
отнюдь не в состоянии техники, а в социальных отношениях средневеко-
вого Ирана, который мог бы производить сельскохозяйственные орудия
более высокого типа и усовершенствовать их, но для прогресса в этой
области феодальное общество Ирана, как и другие страны Западной
Азии и Северной Африки, не давало стимула.
Усовершенствованные орудия труда увеличили бы стоимость расхо-
дов сельскохозяйственного производства. Но в этом увеличении расходов
не был заинтересован ни феодально-зависимый крестьянин, задавленный
издольной системой, поборами и повинностями в пользу казны и земле-
владельца, ни землевладелец-феодал, не знавший господского барщин-
ного хозяйства и потому не думавший о расширении размеров произ-
водства в сельском хозяйстве: собранный феодалом в виде ренты при-
бавочный продукт частью непосредственно потреблялся феодалом, его
семьей, военными слугами и челядью, частью вкладывался в ростовщи-
чество и торговлю, но не в сельское хозяйство.1 2 К тому же расходы
сельскохозяйственного производства — приобретение рабочих быков и
семян — и без того были высоки; например в собственных имениях Газан-
хана хозяйственные издержки на каждый плужный участок (ар. фаддан,
т. е. джуфт) — приобретение пары быков, семян и т. д. — определялись
в 185 динаров единовременно.3 Эти расходы крестьянину либо приходи-
лось брать на себя, либо, если их брал на себя землевладелец, тем са-
мым увеличивался размер ренты; в обоих случаях крестьянин расплачи-
вался из своей доли урожая. Легко представить себе, что крестьянин
не стремился унаследованные от предков старые орудия пахоты, типы
которых вырабатывались веками в связи с почвенными условиями от-
дельных местностей, заменять более усовершенствованными и неизбежно
более дорогими орудиями труда. Орудиям поэтому не придавалось осо-
бого значения. Трактаты о земледелии, цитированные нами, подробно
излагают правила ирригации и приемы агротехники в различных почвен-
ных условиях, но специально не останавливаются на орудиях пахоты,
упоминая о них только вскользь.
Дошедшие до нас сведения источников об орудиях пахоты в общем
соответствуют состоянию их в Иране и в наши дни. Вот что пишет
советский исследователь Е. Г. Черняковская о пахоте в Хорасане:
„Что касается орудий, то пашут деревянным плугом с металлическим
наконечником, называемым омач;4 пашут на волах. В сильно каменистых
местах, где площадь запашек невелика (Хаф), земля разрыхляется руч-
1 См. об этом: Zaki Muhammad Hasan. Sana 'i-i Iran ba'd az Islam, особенно
стр. 96—98, 188 и сл., 234—237, 262—264.
2 См. об этом ниже, в гл. VI.
8 В.ассаф, стр. 349.
4 Амадж, омач— „сошник" и „плуг", см.: Бурхан-и Кати', стр. 27;
в источниках ХШ—XIV вв. нам не доводилось встречать этот термин.
Молотьба
153
ным железным билем.1 Пройдя плугом, размельчают комки лопатами и
сеют, Посев заглаживают доской с наложенными на нее каменьями1 2
или же чаще это достигается путем первой поливки".3
МОЛОТЬБА
Термин хирман, харман обозначал как „жатву", т. е. снятый с по-
лей и сложенный в куче на току, чаще всего тут же на поле, урожай,
так и „ток", „гумно", „место молотьбы".4 Молотьба чаще всего произ-
водилась на току на поле при помощи быков, „волов молотящих", го-
няемых по кругу и вытаптывавших зерно. Применялась местами прими-
тивная молотилка. Наиболее раннее дошедшее до нас описание ее дано
Шарденом. „Они (персы), — пишет Шарден, — не молотят зерно цепами,
как делаем мы, но они снимают его с колоса на поле и вот как: они
собирают колосья в круглые кучи от 30 до 40 футов (pieds) в диаметре,
не боясь, как это делаем мы, ни воров, ни бурь. Потом они стаскивают
часть [кучи] вниз вилами, и они пускают поверх малую повозку с же-
лезными колесами на пространстве от 3 до 4 футов в ширину; повозка имеет
около 3 футов в длину, 2 фута в ширину. Верх, более узкий, нежели
низ, служит сидением для возчика (le charretier). Низ, состоящий из
4 кусков дерева в виде квадрата (еп саггё), имеет в поперечнике три,
иногда четыре, круглых палки (batons ronde), которые для него служат
осями (d’essieux); эти круглые палки или цилиндры (cylindres) похожи
на скалки (rouleaux) наших кондитеров, вставленные в железные валики
(passant dans des pignons de fer), сделанные приблизительно как наши
колеса для вращения вертела (nos rioues de tourne-broche), исключая то,
что они имеют острые зубья (denteles aigus), почти как зубья пилы.
В эту повозку (chariot) запрягают скот всякого рода — лошадей, быков,
ослов и мулов, но только поодиночке зараз; а на верх сажают маль-
чика, который заставляет его (животное) бежать крупной рысью. Эти
колеса ломают и срезают солому (la paille) и выбивают зерно (le grain)
из колоса (I’epi), не вредя ему, ибо оно проскальзывает между зубьями.
Люди, стоящие рядом, отбрасывают солому из-под повозки, а зерно,
как больше весящее, постоянно идет на дно, как я заметил. Они вра-
щают от 7 до 8 повозок вокруг кучи, соответственно величине ее,
и каждое животное бегает в течение 3 или 4 часов, после чего его
распрягают, не покрывая его, хотя бы оно обливалось потом; от него
удаляют то, что у него перед глазами, и дают ему есть, запрягая вместо
него сменное животное. Эта солома, срезанная так, служит пищей для
всех вьючных животных, ибо в Персии вовсе нет сена (foin) — страна
слишком суха и жарка, чтобы производить его, но эта их солома — наи-
лучшая и самая свежая. Есть местности, где зерно раздавливают ногами
животных — лошадей, быков, мулов, гоняя их вокруг кучи".5
Видимо, о подобной же молотилке или об ее разновидности расска-
зывал Рафаэль дю Ман, который приводит и локальное название ее
(„choun" — шун). Нам не довелось встретить этот термин в источниках
ХШ—XIV вв. Однако не приходится сомневаться, что самая молотилка,
описанная путешественниками XVII в., существовала в Иране и в рас-
1 Т. е. лопатой. См. выше, стр. 147, прим. 6.
2 См. выше термин гураз, стр. 147, прим. 7.
3 Е. Г. Черняковская. Хорасан и Сеистан, стр. 35.
4 Оба эти значения мы находим в приведенном выше стихотворном примере из
Шамс-и Фахри (стр. 38, строки 10—11).
3 Шарден, т. IV, стр. 105—107.
154
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
сматриваемый период. Вот что писал Рафаэль дю Ман: „Чтобы сжать
зерновые хлеба, они (персы) срезают их до корня серпами, не связывая
их в пучки и в снопы; они складывают их в кучу (monceau — embar) в одном
месте поля, сглаженном и утрамбованном для молотьбы... У них есть
как бы маленькая повозка, на которую садится крестьянин (villageois);
железных колес, при помощи коих она вращается, бывает иногда два-
дцать-тридцать, по полфута в диаметре. Это орудие (instrument) назы-
вается шун (choun). Его тащит мул-самка, с завязанными глазами, по-
стоянно вращаясь вокруг кучи. Вот это орудие и дробит солому (la paille),
Рис. 10. Молотилка. Исфаханский район.
Из коллекций Музея этнографии АН СССР, фонд 3341 (коллекция
С. М. Марр и Ю. Н. -Марра), № 369.
извлекая зерно (le grain) из лежащих колосьев; солома, таким образом
измельченная, служит здесь вместо сена для лошадей, а зерно остается
в покое в нетронутом виде. Лошади, вращавшейся так в течение часа,
дают отдохнуть и поесть из той же кучи [соломы], и это без сомнения
старинный обычай, ибо священное писание передает его, говоря: Os bovi
trituranti non alligabis, commistum migma comedent, что кажется, отно-
сится к этому образу действия".1 Очистка риса, по словам Шардена,
производилась в деревянной ступе, ручным способом, или в яме в 4 фута
в длину и в глубину, выложенной кирпичами, при помощи бруса с же-
лезным обручем. К очистке риса ручным способом прибегали люди, вла-
девшие многими рабами,1 2 т. е. крупные землевладельцы.
Для сравнения приводим рисунок молотилки Исфаханского района
начала XX в. (см. рис. 10).
1 Р. дю Ман, стр. 234.
2 Шарден, т. IV, стр. 107. Об использовании труда рабов в сельском хозяйстве
см. ниже, в гл. VI.
Мельницы
155
МЕЛЬНИЦЫ
Существование мельниц (п. асйа), приводимых в движение при по-
мощи рабочего скота — волов и ослов, как и ручных мельниц, известно
в Иране издавна.1 Водяные мельницы в Иране в IX—X в. получили
широкое распространение.1 2 Согласно Ибн ал-Балхи, в XII в. изготовле-
ние мельничных жерновов было доходным промыслом. Селение Хуллар
поставляло мельничные жернова для значительной части Фарса: „Хул-
лар — большое селение, где делают мельничные жернова, и для большей
части области Парс (Фарс) мельничные жернова вывозят оттуда, ибо
они (камни для жерновов) подходят [для того] пропорциями. И удиви-
тельно то, что весь Парс производит помол мельничными жерно-
вами (ас) этого селения, а когда им [самим] нужно смолоть зерно, они идут
в другое селение для помола из-за того, что [у них] нет проточной
воды, есть у них [только] малый источник воды для питья".3 4 То же
известие о селении Хуллар повторяет в XIV в. Хамдуллах Казвини
в иных выражениях и прибавляет: „У них (жителей Хуллара), кроме того
[промысла], нет иного дохода; удивительно то, что из-за маловодья
« 4
у них нет мельниц, и для помола муки они идут в другие местности .
Из этого видно, что в Фарсе, безусловно, преобладали водяные мель-
ницы; где не было проточной воды, там не было и мельниц.
Хамдуллах Казвини, от случая к случаю, упоминает о водяных мель-
ницах, помимо Фарса, также в Ираке Персидском, Гургане, Кермане,
Хорасане.5 На одной из небольших рек Нишапурского оазиса на протя-
жении 2 фарсангов (13—14 км) вращалось 40 мельниц; при этом, по
словам Хамдуллаха Казвини, в месяце дальв („водолей", с 22 декабря
по 20 января) течение реки было столь быстрым, что 1 харвар зерна
перемалывался в 1 харвар муки за время, достаточное для того, чтобы
зашить верхушки двух мешков для муки.6 В Гургане как диковинку
показывали два мельничных жернова, каждый из которых имел будто бы
по 20 гезов в поперечнике и по 2 геза толщиною.7 В „Истории Систана"
указывается, что в Систане8 устраивались ветряные мельницы, тогда
как в других местностях были мельницы, приводимые в движение силою
вьючных животных (сутур), или водяные мельницы, или ручные мель-
ницы.9 В Хорасане, в округе Фушендж, по словам Хамдуллаха Казвини,
все мельницы приводились в движение ветром.10 В фарханге Шамс-и
1 См., например: Тарих-и Систан, стр. 12.
2 См.: Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 71.
3 Ибн ал-Балхи, стр. 144—145. По словам автора „Фарс-намэ“, из-за отсут-
ствия воды для орошения, жители Хуллара не занимались земледелием и не имели
иных источников дохода, кроме выделки мельничных жерновов; с этого промысла
ежегодно поступало в диван 700 динаров податного сбора.
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 128.
5 Там же, стр. 64, 159, 225, 227, 228; везде для мельницы употреблен термин,
асиа; термин тахунэ (ар.) автор употребляет, говоря о мельницах Херата (там же,
стр. 152).
6 Там же, стр. 148.
7 Там же, стр. 159.
3 Систан известен своими ветрами, особенно северо-восточным „стодвадцатиднев-
ным ветром" — бад-и сад у бйст руз.
9 Тарих-и Систан, стр. 12: Дл IS сХЛЛ^ £ у
. lX^.^.5* \ Б хл} | Li cXi (л cX.i
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 159.
156
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
Фахри приведены термины: ас „мельница" (всякая)1 и харас— мельница,
приводимая в движение при помощи животной силы.1 2
Описаний мельниц в источниках ХШ—XIV вв. мы не находим. Но от
XVII в. до нас дошло описание водяной мельницы3 в Иране у Рафаэля
дю Мана. При общем консерватизме сельскохозяйственной техники
в Иране можно не сомневаться, что это описание вполне подошло бы
и к водяным мельницам ХШ—XIV вв. „Эти машины (machines),— говорит
Рафаэль дю Ман,—бывают с малыми колесами, двойными, дабы захва-
тить больше воды, которая падает на их лопасти сразу, не по водосто-
кам, но быстрым каскадом воды из реки или ручья. .. Мельничный
жернов — единственный камень, округленный молотом, трех футов в диа-
метре; он вращается на неподвижном камне, приблизительно с таким же
диаметром. Эта машина вращается очень быстро благодаря легкости и
производит муку довольно тонкую (assez subtile), но все-таки не такую,
как наша".4 Некоторые пояснения относительно водяной мельницы Херат-
ского района в наше время, в частности относительно устройства ее кожуха,
даны Д. Д. Букиничем.5 Описание ветряной мельницы (в Хорасане) со-
всем иного (притом очень архаичного) типа, нежели русская ветряная
мельница, приведено Е. Г. Черняковской.6 Описание ручной мельницы
(в Систане) мы находим у Н. А. Зарудного.7 Мельница, приводимая
в движение животной силой, по словам Е. Г. Черняковской, в наши
дни состоит из огромных круглых жерновов, приводимых в движение
быками.8 Судя по ее архаичности, можно не сомневаться, что такой же
в основном она была и в средние века.
АМБАРЫ
Зерно у феодалов и знатных людей, как и у зажиточных крестьян,
хранилось в амбарах (п. анбар, произносится „амбар" — „склад", „хра-
нилище"). В указе Газан-хана о порядке уплаты податей сказано, что
в тех местностях, где подати вносились натурой, крестьяне должны
были в назначенный для данной области срок в течение 20 дней до-
ставлять на своих вьючных животных пшеницу, ячмень и прочее зерно
в назначенный для той местности казенный амбар и сдать приемщику.9
При Газан-хане в казенных (диванских) амбарах хранился годовой запас
зерна, собранного с крестьян в виде подати.10 11 В переписке Рашид ад-дина
упоминаются „собственные амбары"11 для хранения зерна и прочего про-
довольствия, привезенного из имений этого везира. В житии дервише-
ского шейха 'Убейдуллаха Ходжи Ахрара, богатейшего духовного фео-
дала второй половины XV в., также упоминаются зерновые амбары.12
1 Ш амс-и Фахри, стр. 51 (№ 1).
2 Там же, стр. 55 (№ 10): ОЬ Ч — „Харас —
мельница, которая вращается [силою] животных"; то же: Бурхан-и Кати', стр. 331.
3 Asciab, т. е. асйаб—„водяная мельница".
4 Р. дю Ман, стр. 243.
5 См.: Н. И. Вавилов и Д. Д. Б у к и н и ч. Земледельческий Афганистан,
стр. 204—206; там же приведены чертежи.
6 Е. Г. Черняковская. Хорасан и Сеистан, стр. 37—38 (с 2 фотографиями).
7 Н. А. Зарудный. Третья экскурсия по Восточной Персии, стр. 127.
8 Е. Г. Черняковская. Хорасан и Сеистан, стр. 111.
9 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 636; перевод А. К. Арендса, стр. 260—261.
30 Там же, Стамб. рук., л. 627; перевод А. К. Арендса, стр. 256.
11 Мукатибат-и Рашиди, № 45 — Лахор, изд., стр. 272.
12 Рашахат, литогр. изд., стр. 227: — „Зерновые амбары вла-
дыки“; там же: АЗ IA. ^1^.3) О— „В амбаре оставалось много зерна".
Амбары
157
У крестьян и бедняков зерно обычно хранилось в особых сосудах
или просто в ямах в земле. В фарханге Шамс-и Фахри мы находим
следующие пояснения к терминам, связанным с хранением зерна: „ка-
нур — сосуд (канду лэ), и это — пространная посудина, куда кладут зерно,
делают ее из глины и [сухого] навоза";1 „хунбэ— кувшин (хум), сде-
ланный из глины, в который кладут зерно";1 2 3 „пук — зерно, которое
прячут в землю и поверх того [места] кладут колючки и хворост (или,
возможно, „мусор",—И. П.), дабы люди не увидели".8 Зерно прятали
в землю из страха перед сборщиками податей и мутагаллибами (феода-
лами-разбойниками).
В связи с хлопководством в фарханге Шамс-и Фахри мы встречаем
следующие термины: панбэзар— „поле под хлопчатником", 4 паганд—
„очищенный хлопок (семя)",5 „фальхид — „трепка хлопка";6 фалъхуд —
„хлопковое семя".7
В том же фарханге отмечаются термины, связанные с изготовлением
растительного масла — кунжутного, льняного, хлопкового, орехового,
миндального и т. д.: ганг — деревянная палка, крепкая и длинная, кото-
рую маслоделы привязывают к камням (пресс), дабы масло выходило
наружу",8 т. е. ступа для выжимания растительного масла; кунджалъ —
„зерно (съедобная часть?) всякого ядра (косточкового плода), из кото-
рого выжимают масло";9 ма лама ль— „сосуд (посудина), наполненная
[растительным] маслом и прочим [подобным]";10 11 ган—„пресс для масло-
11«
делов .
САДОВОДСТВО И ВИНОГРАДАРСТВО
Обращает внимание исследователя обилие терминов, связанных с са-
доводством и виноградарством. Это прежде всего термины, обозначающие
разные виды садовых хозяйств: багистан — „сплошная площадь, заня-
тая садами" (п. ба?);12 дирахтистан — приблизительно в том же зна-
чении территории, занятой сплошь плодовыми деревьями (п. дирахт)',13
нахлистан — „сплошная территория под пальмовыми (финиковыми) ро-
щами"14 (ар. нахлъ — „пальма"); хурмастан— „финиковая роща";15 ана-
ристан — „гранатовый сад";16 разбум— „земля под виноградником",
1 Шамс-и Фахри, стр. 40 (№ 56).
2 Там же, стр. 117 (№ 26).
3 Там же, стр. 72 (№ 26).
4 Там же, стр. 34, строка 17.
5 Там же, стр. 29 (35).
6 Там же, стр. 34 (№ 40).
7 Там же, стр. 33 (№ 26).
8 Там же, стр. 80 (№ 129). Термин 'ассаран— „маслоделы", „выбивающие масло" —
связан с изготовлением именно растительного масла.
9 Там же, стр. 85 (№ 13).
10 Там же, стр. 85 (№ 24).
11 Там же, стр. 106 (№ 117):
12 Нузхат ал-кулуб, passim, особенно стр. 38, 50, 58, 79, 146, 152, 224, 228; что
под багистаном понималась именно сплошная территория под садами, видно из сле-
дующего пояснения (там же, стр. 79, о нахии Сардруд): „Все багистаны той местности
соединяются друг с другом, так что невозможно различить, к какому селению они
относятся".
13 Там же, стр. 127,129; ср.: Ибн ал-Балхи, стр. 147 (о долине Ши'б Бавван):
„От начала долины до конца долины, в длину и ширину, все — площадь под плодо-
выми деревьями {дирахтистан-и мйвэ), так что [лучи] солнца не падают на землю".
14 Нузхат ал-кулуб, passim, особенно стр. 42, 46, 140.
15 Ф и р д о у с и, т. VI, стр. 166 (гл. 41, стих 75).
19 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 511.
158
Глава 111. Ирригация, орудия труда и агротехника
„виноградник";1 такистан — „виноградник" 2 (так — „виноградная
лоза ).
Далее идут термины, связанные с работами в саду и винограднике:
бйль— „лопата" и кулух куб—„молоток для разбивания комьев";4 па~
шанг— „кирка", „заступ";5 таш — топор для обрубки деревьев");6
асканэ—„долото", которым пользовались, как и ножом (кард), при
прививке деревьев;7 диранг—„небольшая дамба", „плотина" (на ороси-
тельной канаве в саду или винограднике для удержания воды);8 чир-
хушт— „давильня" (ар. ми'сарэ), т. е. место, на коем виноград давят
ногами, дабы получить из него молодое вино (п. шйрэ)";9 шаджам —
„холод (мороз), убивающий плодовые деревья";10 пашанг -—„засохшая
кисть винограда на лозе";11 саприг— „кисть винограда, полная ягод";12
сабадичйн— „остатки [после сбора или гибели] урожая плодов";13 гурэ—
„неспелый виноград";14 каназ— „кисть спелых фиников" (ар. ругпаб)^
душаб—„густой виноградный (также тутовый) сок (сусло)", также его сино-
нимы кузаб и кутабУ5 Далее достойно внимания обилие названий вина: по-
мимо общеизвестных и в средние века, и в наши дни наименований, каковы
шараб (ар.), бадэ (п.), мей (п.), в фарханге Шамс-и Фахри мы находим
еще следующие обозначения вина: багмаз,11 гараджиУ мудам У
Условия и навыки обработки садов и виноградников отличаются боль-
шим разнообразием. Из источников ХШ—XIV вв. много подробностей
такого рода мы находим в трактате „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зи-
ра'ат".20 В трактате „Иршад аз-зира'ат" мы находим некоторые подроб-
ности относительно выращивания винограда. Автор трактата советует
сажать виноградные лозы на почвах с содержанием песка — риг бум и
сийах риг, расположенных на возвышенности; только на таких участках
1 Ибн ал-Балхи, стр. 93.
2 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 76 сл.
3 Шамс-и Фахри, стр. 70 (№ 13): „Так — виноградный куст".
4 Р. дю Ман, стр. 233: „Обработка садов производится при помощи лопаты
(la beche) bil (бйль), также большого деревянного молотка (tin grand marteau de
bois), koullouk kou (кулух куб), они разбивают комья земли".
й Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 76—77.
6 Шамс-и Фахри, стр. 61 (№ 34): „Таш — большой топор (тйшэ), коим обру-
бают (расщепляют) [ветви] деревьев".
7 Фалахат, стр. 71-—73;
8 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 76.
9 Шамс-и Фахри, стр. 15 (№ 41).
10 Там же, стр. 90 (№ 10): „Шаджам — крепкий холод (мороз), который делает
деревья засохшими".
11 Там же, стр. 90 (№ 124).
12
Там же, стр. 66 (№ 25).
13 Там же, стр. 105 (№ 96): „Сабадичйн — остатки винограда и плодов (лакуна)...
в саду, коих немного осталось на деревьях". Как пример приводится следующий
стих, видимо, относящийся к взысканию подати с садов натурой (та же стр.,
строка 8): —
„Завистливому шаху в саду не осталось надежды на [сбор] плодов в саду, кроме
остатков (сабадичйн)"; то же: Бурхан-и Кати', стр. 484.
14 Шамс-и Фахри, стр. 124 (№ 106): „гурэ — хисрим (арабск. синоним), то есть
неспелый виноград"; ср.: Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 207.
15 Шамс-и Фахри, стр. 49 (№ 13).
16 Там же, стр. 9 (14).
17 Там же, стр. 49 (№ 10): „Багмаз— называют вино (шараб)". В наши дни в азер-
байджанском языке бекмез — душаб.
18 Там же, стр. 18 (№ 26): г ар ад ж — утреннее питье, а гараджй—вино (шараб),
которое пьют как утренний напиток (сабухй).
19 Там же, стр. 90 (№ 21): мудам — вино (шараб).
20 Фалахат, passim.
Садоводство и виноградарство
159
земли виноград бывает кислым. Указывается, что на 1 джариб вино-
градных насаждений следует сделать 8 оросительных канав; указывается
глубина и ширина их, порядок и сроки поливки, устройство запруды и
т. д.1 На третий год лозы подрезают, на пятый год снова, в месяцах
хут (знак зодиака „рыбы", с 21 февраля по 21 марта) и хамалъ („овен",
с 22 марта по 21 апреля).1 2 Каждые 2—3 года земля под виноградником
должна быть оживлена „бычьим удобрением" {анбар-и гави)3 Согласно
трактату, созревание разных сортов винограда в Хератском оазисе про-
исходит от начала месяца саратан („рак", с 23 июня по 23 июля) до
конца месяца сунбулэ („дева", иначе „колос", с 24 августа по 23 сен-
тября).4 Перечисляются названия 100 сортов винограда.5 Некоторые
сведения о виноградарстве в Иране и о сортах винограда приведены
более поздними путешественниками — Олеарием, Шарденом, Кемпфером.6
В „Нузхат-намэ-йи- 'Алайи" сообщаются советы и правила для вино-
градарей, а также связанные с виноградарством приметы и народные
поверья. Приводим здесь перевод этого отрывка целиком (персидский
текст — см. рис. 11):7
„Виноградная лоза {раз-и ангур). Когда захочешь посадить
[боковой] побег {шах, букв, „ветвь") и саженец {гарс), надобно, чтобы
он был от старой лозы {раз-и кухн), а от молодой лозы {раз-и ноу
хастэ) пусть не берут: надобно, чтобы молодая [лоза] производила много
плода {бар). И нужно, чтобы ту ветвь {шах), что хотят посадить,
человек брал от той [лозы] и чтобы на каждой ветви было десять-
двенадцать глазков {чашмэ). И пусть берут не от верхушки {cap) и не
от корня {бун) лозы, нужно с середины {мййан). Сажать надо в то
время, когда минет четыре дня после новолуния или в четырнадцатый
день месяца. И обе ветви8 надобно покрыть коровьим пометом {сар-
гин-и гав), дабы не было вреда, потому что навоз (удобрение) имеет
определенное качество. И немного истолченных желудей {балут-и
куфтэ) вместе с тминным (или анисовым?) семенем {нанхах) надобно
рассыпать у корня каждой ветви, дабы она стала крепкой, и у корня
саженца {бун-и нихаль), когда его сажают, надо разбросать немного
соломы (сухих листьев) бобов {ках-и бакли), тогда он быстро подымется.
Неспелый черный виноград, высушив его, разбросай у корня лозы бе-
лого винограда, а неспелый белый виноград, высушив его, наоборот,
разбросай у корня лозы черного винограда; когда она принесет плод,
он будет доброго вкуса. И, конечно, в винограднике не сеют и не
должно сеять кибрит9 и горох {нухуд). И не должно погружать [са-
женец] в землю меньше, чем на два локтя {гез), [надо] чтобы ветвь
положили длинную. Если хочешь, чтобы лоза плодоносила, посади
в землю под той лозой козий кипарис (? сарв-и буз)10 так, чтобы вер-
1 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 75—76.
2 Там же, лл. 77—78.
3 Там же, лл. 79.
4 Там же, л. 80.
5 Там же, л. 83.
6 Олеарий, стр. 753 и сл.; Шарден, т. III, стр. 735—737; Кемпфер,
стр. 374—376.
7 Нузхат-намэ-йи 'Алайи, лл. 62а—62б.
8 Т. е. места среза старой лозы и взятого от нее бокового побега (ветви).
9 —кибрйт— букв. „сера“; здесь кибрйт, очевидно, имеет значение
какого-то растения, в словарях не указанное.
10 Видимо, народное название какого-то растения. Слово можно было бы прочесть
и как сурув~и буз—„козий рог“, что не дает смысла и не согласуется с глаголом
— „посадить".
Ц3^?л tr l>Jrz/b W>C^ М^<СЬО-?
• VuJ*

Рис. 11а. Л. 62а готской рукописи „Нузхат намэ-йи Алайи".
Фотокопия ИВ АН СССР.
®<Aoj5^0^ ^"tP I*-? jz *•
Jib
pli? ' yA>^
eU*А^д5>^1а tu l^r**: >2^Sj3j
Рис. 116. Л. 62б готской рукописи „Нузхат намэ-йи Алайи".
Фотокопия ИВ АН СССР.
II И. П. Петрушевский
162
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
хушка возвышалась на два пальца и чтобы в ней (в той рассаде) стояла
вода, — плода соберут много, и все будет сделано. А если посадишь
миртовый куст (дирахт-и мурд) у корня [лозы], во время посадки сма-
зав ветвь оливковым маслом (зейт), виноград будет хорош. И когда
захочешь посадить [лозу], расщепи ее так, чтобы кожица (пуст) от нее
не отделилась, и если внутри будет сок (аб) вроде росы (башм), из
нее извлеки и сложи правильно [снова отросток], свяжи его ивовой
корой (пуст-и бид) и оставь в покое, дабы он окреп и возрос. Когда
[лоза] вырастет, у винограда, который она принесет, не будет косточек
(устухан). И если на нее (лозу) положишь немного скамонии (сакму-
нийа), то, когда она принесет плод, тот виноград прослабит желудок.
Три ветви винограда — [черного],1 белого и красного — расщепи так,
чтобы глазки не были повреждены, и сложи вместе друг с дружкой,
наложив одну на другую (букв, „лицом к лицу"), скрути их прутиком
(нейзак), положи на них немного глины,2 дабы все три [ветви] скрутить
вместе и соединить в одну. Когда она принесет плод (бар), он будет
трех цветов — черный, белый и красный. Серп (дас), которым срезают
побег (ветвь) лозы (шах-и раз), пусть смажут кровью медведя (хун-и
хирс) или кровью лягушки (хун-и базаг), тогда червь (кирм) не нападет
на ту ветвь, которая тем [серпом] срезана. Сок (аб), который течет
из ветви лозы (шах-и раз), когда ее срезают, берут, смешивают с вин-
ным уксусом (сикй), наливают в кувшин (кузэ) и ставят среди вино-
градника, — тогда там не будет саранчи (малах). Золу (хакистар) от
поленьев тамариска (газ) рассыпают ...3 и накладывают на глазки (чаш-
мэха), тогда они не погибнут от мороза. Черную нефть (нафт-и сийах)
льют под [лозу] белого винограда,—[плод] скоро станет черным. А бог
лучше знает!"
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат и зира'ат" также сообщает ряд све-
дений о культуре „виноградного дерева" (дирахт-и ангур), иначе вино-
градной лозы (раз).4 Автор указывает, что в Иране виноградная лоза
достигала огромной длины.5 Чем длиннее лоза, тем она крепче и тем
больше дает плода (бар) и ветвей (шах, т. е. боковых побегов).6 В не-
которых вилайетах для лоз делались подпорки (чифтэ), и это увеличи-
вало урожайность. „А если бы в том не было пользы, — замечает
автор, — то для чего [за то] увеличивали бы поземельную подать (ха-
радж) и подвязывали бы подпорки?"7 При посадке отростка (хушэ)
лозы автор советует копать возможно более длинные ямы (чах),8 вер-
хушку лозы (cap-и моу) привязать веревкой (рис ман) к верхнему краю
ямы, а ствол (сак) обложить жженым кирпичом (хишт-и пухтэ) и
1 Из контекста видно, что в рукописи пропущено слово — „черный".
2 В рук. Не уверен в правильности чтения и, следовательно, в правиль-
ности перевода. Но другое чтение предположить затрудняюсь.
3 В рукописи два слова перечеркнуты, можно допустить чтение — „делают
сажу".
4 Фалахат, стр. 3—7.
5 Там же, стр. 3—4. Утверждение автора, будто в некоторых случаях лозы до-
стигали длины в 2—3 тысячи газов, т. е. по меньшей мере 1 —1.5 км, разумеется,
фантастично.
6 Там же,
7 Там же:
8 Там же:
стр. 4.

По словам
5

автора, в Садабаде и Хамаданском вилайете копали ямы в 3—40 гезов.
Садоводство и виноградарство
163
известью (ахак); когда лоза из ямы подымется до кровли дома, следует
сделать для нее подпорку.1
Согласно тому же трактату, дабы лоза давала сладкий виноград,
ее следовало сажать на высоко лежащих песчаных и скалистых землях;1 2
такая лоза дает сладкий виноград, а удобрения (зиблъ) при этом нужно
меньше. Еще лучше, если мягкий песок (рйг-и нарм)3 смешан с землею
(хак)4 и камнями (санг). В противном случае хоть виноград и будет
сладок, но лоза очень крепкой не будет.5
По словам данного трактата, для возделывания винограда лучше
всего умеренно теплый и сухой климат, и нехорошо, если бывает много
испарений (бухарат-и зййадэ). На высоко лежащих землях (замйн-и
буланд) виноград бывает лучше и слаще, нежели на землях, лежащих
в ущельях и оврагах (замйн-и магак), где он кислее, и это оттого, что
на первых землях холодные и теплые дни чередуются, тогда как на
вторых землях и холод, и тепло держатся подолгу.6
Для посадки трактат советует брать ветвь (шах) от лозы (так)
в возрасте от 2—3 лет до 30 лет; более старые лозы не годятся,
а более молодые слишком слабы.7
Иранское садоводческое искусство обладало богатыми навыками
прививки (п. пейванд) плодовых деревьев и виноградной лозы. В сбор-
нике „Дастур ал-катиб“ упоминается о прививке финиковых пальм.8
По словам трактата „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" для при-
вивки (пейванд) виноградной лозы (так) следует брать лозу в возрасте
3—4 или же 5—6 лет. Прививать следует у корня (бун) той лозы,
к которой прививают.9 Дабы плод был хорош, следует подрезать ветви.
И если берут для прививки дикорастущую лозу из леса, или степную,
она также хорошо прививается и быстрее дает плоды.10 *
В трактате „Иршад аз-зира'ат“ очень подробно описаны правила и
навыки возделывания и прививки виноградной лозы и работы в вино-
граднике.11
В трактате „Китаб-и 'ильм-м фалахат у зира'ат" есть специальный
раздел, посвященный общим правилам прививки плодовых и неплодовых
(декоративных) деревьев и растений.12 Помимо того, в разделах, посвя-
щенных отдельным плодовым деревьям, сообщаются еще специфические
особенности прививки каждого из этих деревьев.13
1 Там же.
2 Там же: ?
3 Риг может означать также „щебень".
Т. е. с землистым субстратом.
5 Там же, стр. 4.
6 Там же, стр. 5.
7 Там же.
8 Дастур ал-катиб, л. 1176:
ЭчЛаД ^.LaJ JOtX-z..} (J.i5 Of „Когда хотят, чтобы фини-
ковая пальма стала плодоносной, берут ветку от другого дерева и привязывают
к пальме, и то называют лаках (оплодотворение, прививка)".
9 Фалахат, стр. 5—6.
10 Там же, стр. 6: dS b>
11
12
Иршад аз-зира'ат, рук. E. M.
Фалахат, стр. 62—75:
Пещеревой, лл. 75—85; литогр. изд., стр. 49—65.
'МэД
13 См. об этом ниже, в гл. IV.
11*
164
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
Автор трактата перечисляет 20 случаев, когда прививка приносит
пользу дереву: она улучшает вкусовые качества плода; повышает уро-
жайность плода; мелкоплодные деревья (сорта) превращает в крупно-
плодные; передает свойства одних сортов другим; приспособляет сорта
одного климата к особенностям другого (холод, жара); в местностях,
где мало воды, к сортам, требующим обильного орошения, прививаются
сорта, не нуждающиеся в большом количестве воды; срок жизни де-
рева и плодоношения удлиняется; сорта из одних вилайетов распростра-
няются и приживаются в других вилайетах,1 и т. д.
Автор описывает пять основных способов (ног/') прививки, указывая,
что есть еще и разновидности (ваджх) их. В виду сложности этих
описаний мы здесь коснемся их лишь в самых общих чертах. Первый
способ: 3—4-летнее деревцо (подвой) срезают у корня, расщепляют
долотом (асканэ) край (место среза) и к нему прививают ветку (шах,
т. е. черенок привоя).1 2 Другой способ: к 20—30-летнему дереву приви-
вают молодую ветку (шах-и джаван, т. е. черенок привоя), расщепляя
место среза долотом.3 По словам автора, этот способ удобен только
тем, что им можно производить разнообразные прививки.4 Третий спо-
соб автор называет прививкой листом,5 6 7 т. е., видимо, почкой или глазком.
На ветке привоя (шах-и пейванд) срезают ножом (кард) место, где по-
казался листок (т. е. зачаток побега, почка), срезают и опускают
в чашу с водой (касэ-йи аб)-, затем на 2—3-летнем деревце, имеющем
молодой ствол (сак-и джаван), делают ножом надрез верхней кожицы
(пуст-и балаййн) так, чтобы нижняя кожица (пуст-и зйрин) не была
повреждена, и в место надреза вставляют почку (пистан), взятую из
чаши с водой. Этот способ, по словам автора, следует применять
только в сезон (моусим) поспевания абрикосов (ахир-и расйдан-и
зардалу), ибо в это время верхняя кожица (пуст-и балаййн) легко
отделяется от внутренней кожицы или коры (пуст-и андаруни)? По
словам автора, лучшая прививка — та, которая производится при помощи
долота (асканэ),1 но долотом нельзя пользоваться при всех способах
прививки.8
ШЕЛКОВОДСТВО
Разведение тутового, или шелковичного, дерева (п. тут) тесно
связано с разведением шелковичных червей и шелководством. Плоды
тутового дерева упоминаются в „Бундахишне“.9 Первоначально тутовое
дерево было известно в Иране как плодовая культура с древних вре-
мен, и это был вид Morns alba, белый тут, вероятно, аборигенный
в Иране. Заметно отличающийся от него вид Morns nigra, черный тут,
распространился, видимо, значительно позднее, главным образом в се-
верном Иране.10
1 Фалахат, стр. 64—67.
2 Там же, стр. 70—71.
3 Там же, стр. 72—73.
* Там же, стр. 72: ОчлЬк? 1^3} оЗ^>о
оЬ"*
5 Там же: оЗ^о
6 Там же, стр. 72—73.
7 Там же, стр. 73.
8 Там же.
9 См. об этом ниже, в гл. IV.
10 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 119—122.
Шелководство
165
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат'1 также знает две основ-
ных группы или вида тутового дерева — с черными и белыми плодами —
и указывает, что каждая из них имела много сортов,1 среди них
известны были: белый красноватый,1 2 крупный черный (хартут), винные
сорта (тут-и шарабй), разводимые для изготовления вина (шараб—
тутовая водка?), далее сорт очень сладкого тута без семян, редкого
в Иране и обильного в вилайете Камах в Малой Азии, откуда он вы-
возился в сушеном виде. Сорта белого тута все были сладкими. Неко-
торые сорта шли на изготовление сладкого сусла (душаб), подобного-
виноградному душабу.3 Из рассказа данного трактата можно заключить,,
что разведение тутового дерева в Иране для целей плодоводства было
повсеместным, но только в некоторых местностях тутовое дерево раз-
водили специально ради шелководства.4 5 Также и в наши дни тутовое
дерево в Иране возделывается почти повсюду, но, кроме прикаспийских
областей, лишь в немногих районах существует шелководство.3
Время появления шелководства в Иране еще не вполне выяснено.
Шелкоткацкое производство существовало как в восточных областях
Римской империи (Египте и Сирии) с IV в. н. э., так и в Иране, по
меньшей мере со времен Шапура II (309—379 гг.),6 или скорее еще
раньше, как думает Н. В. Пигулевская.7 Однако в обоих государствах
шелкоткацкое производство существовало на привозном шелке-сырце,
доставлявшемся сперва из Китая, а с V в.-—из Хотана в Восточном
Туркестане (Синьцзян). Согласно принятой в литературе по истории
шелководства схеме, в Хотане культура шелковичного червя (шелко-
пряда) была введена в 419 г. н. э. китайской царевной, выданной замуж
за хотанского владетеля, а из Хотана разведение шелковичных червей
проникло в Яркенд, Фергану и, наконец, в VI в. в Иран.8 Несколько
иное мнение высказал М. Е. Массон, полагающий, что в Восточном
Туркестане шелководство появилось в IV или V в., и еще до VI в. н. э.
оно проникло в Мервский оазис, а оттуда в Гурган у юго-восточного
берега Каспийского моря.9 Первое появление грены шелковичного червя
в Византии относят с 552—553 г. н. э., основываясь на сообщениях
византийских историков VI в. — Прокопия Кесарийского и Феофана
Византийского. Местом, откуда была вывезена тайком грена в Визан-
тию монахами, разные исследователи считают Хотан, Китай или Индию.
Н. В. Пигулевская, основываясь на мнении Хеннинга, полагает, что
„Серинда“, о которой говорят византийские источники,—Средняя
Азия.10
Существует, однако, и другое мнение. Д-р Таки Бахрами, основы-
ваясь на высказываниях Паризе (Pariset), историка шелководства,
1 Фалахат, стр. 21.
2 Там же
3 Там же.
4 Там же.
5 См. карту районов разведения тутового дерева и районов шелководства
в Иране около 1915 г. в исследовании Джамаль-задэ: Jamal-zade. Ganj-i shaygan,
стр 28.
6 J. Strzygowski. Seidenstoffe aus Aegypten. Jahrbuch der Koniglichen
Preussischen Kunstsammlungen, Bd. 24, Berlin, 1903, стр. 153.
7 H. В. Пигулевская. Византийская дипломатия, стр. 189—192.
8 F. Spiegel. Eranische Altertumskunde, T. I, стр. 256; В. Laufer. Sino-
Iranica, стр. 537.
9 M. E. Массон. Фрагмент из истории распространения в древности шелкопряда,
стр. 47—51.
10 Н. В. Пигулевская. Сирийские источники, стр. 73—74; Н. В. Пигулев-
ская. Византийская дипломатия, стр. 205—206 (там же приведена библиография).
166
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
а также Лафона и Рабино, авторов книги о разведении шелковичной
грены в Иране, полагает, что шелковичный червь происходил из Ирана
и что Иран и Туркестан (Средняя Азия) — родина шелковичного червя,
производившего желтые коконы, а Китай — родина червя, производив-
шего белые коконы.1 Мнение об аборигенном происхождении шелкович-
ного червя в Иране и Средней Азии, возможно, не лишено вероятия.
Тем не менее мы не имеем ясных известий о культуре там этого червя
для получения грены и шелка-сырца ранее V—VI вв. н. э.1 2 Б. Лауфер
указывает, что термины для обозначения шелка, как сырца, так и обра-
ботанного, в иранских и некоторых других языках сопредельных стран
(пехлевийск. апарешум, новоперс. абришум, афганск. врешам, в памир-
ских языках варшум, врежом, арм. апришум, ар. ибарисам, абрисам)—
невыясненного, но, во всяком случае, не китайского происхождения,3
что, возможно, указывает на аборигенное происхождение шелковичного
червя в Иране.
Между VI и X вв. шелководство медленно распространилось из
Мерва и Гургана по Табаристану (Мазандаран), Дейлему и другим при-
каспийским областям.4 Сообщение Моисея Каланкатуйского о шелковод-
стве в Кавказской Албании (ныне советский Азербайджан) относится,
по всей вероятности, к X в.5 6 В X в. шелкоткацкое производство Хузи-
стана перерабатывало привозной шелк-сырец из Барда'а в Арране
(Албания, ныне советский Азербайджан).8 В X в., судя по молчанию
географов, культура шелковичного червя еще не была распространена
ни в Хузистане, ни в Фарсе. Но в том же веке в округе Хабис в Кер-
мане тутовые деревья уже использовались для шелководства.7 Но основ-
ными районами шелководства в X в. оставались Мервский оазис, Гур-
ган, равнина Барда'а и Ширван. Между VI и X вв. в районе Мерва
были использованы для шелководства новые породы шелкопряда, воз-
можно, аборигенные, дававшие желтые коконы, М. Е. Массон обратил
внимание на рассказ арабоязычного автора XII в. ас-Сам'ани о том,
что в Мерве ученые специалисты занимались опытным изучением про-
цессов шелководства в специальном заведении, носившем название
Дивэкуш („убивающий куколок"), так как там при некоторых процеду-
рах вскрывали куколок шелкопряда (дйвэ) и замаривали их на солнце.8
До ХШ в. шелк-сырец из Гургана и Табаристана (Мазандаран) счи-
тался гораздо лучше гилянского. Еще в начале XIII в. шелк-сырец из
Лахиджана в Гиляне считался низкосортным.9 Но в течение ХШ в.
качество гилянского шелка настолько улучшилось, — быть может, была
1 Tagi Bahram i. Tarikh-i kishawarzi-yi Iran, стр. 99—100.
2 Утверждение д-ра Таки Бахрами (там же) о том, что не только культура шел-
ковичного червя (парвараш-и кирм-и абришум), но и шелкоткачество (бафтан-и пар-
чэха-йи аб^йшуми) существовало в Иране еще до Ахеменидов, представляется
крайне сомнительным.
3 В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 537—539.
4 Худуд ал-'алем, перс, текст, л. 296; английск. перевод, стр. 134; ср.:
Истахри, стр. 213.
5 Моисей Каганкатваци, стр. 5. Приписываемый этому автору труд, как
известно, является компиляцией двух трудов VII и X вв., прошедшей редакцию X в.
О шелководстве в районе Барда' см. также: Худуд ал-'алем, перс, текст, л. 33а;
английск. перевод Минорского, стр. 143.
6 Ибн Хаука ль, стр. 241.
7 Мукаддаси, стр. 463.
8 М. Е. Массон. Фрагмент из истории распространения в древности шелко-
пряда, стр. 48—49.
9 Якут, т. IV, стр. 344. См. также: В. В. Бартольд. Историко-географи-
ческий обзор Ирана, стр. 157.
Шелководство
167
введена новая порода шелкопряда, — что в конце ХШ в., по словам
Марко Поло, „с недавнего времени" сюда стали ездить генуэзские
купцы специально ради приобретения и вывоза гилянского шелка-сырца
{ghelle).1
Итальянские источники ХШ—XIV вв. — торговые книги флорентин-
цев Пеголотти и Уццано, статуты Пизы и другие, — использованные
Вильгельмом Хейдом, знают следующие названия сортов шелка-сырца,
вывозившегося из Ирана и Северного Азербайджана и подвергавше-
гося обработке в городах Италии: seta ghella — „гилянский шелк"; seta
masandroni — „мазандаранский шелк"; seta amali — „амульский шелк", из
Амуля в Мазандаране; seta stravatina или seta stravai—„астерабадский
шелк", из Гургана;1 2 seta talani — „дейлемский" (?) или, возможно, „та-
лышский шелк", отождествлявшийся с seta mamutava, шелк из Махму-
дабада близ устья р. Куры; seta canare или seta channaruia — „шелк из
Канара" (?) в Карабаге; seta siechi или seta sacchi—„шекинский шелк",
из Шеки в Северном Азербайджане; seta gangia — „ганджинский шелк"
из Ганджи (ныне Кировабад в Азербайджанский ССР); seta cavallini —
„шелк из Кабалы", также в Северном Азербайджане; seta merdacascia —
„шелк из Мерв-и Шахиджана", т. е. из Мервского оазиса.3 Уже один
этот перечень указывает на значительные размеры вывоза шелка из
северного Ирана и сопредельных стран в Италию.
Интересные сведения о шелководстве в Иране на рубеже ХШ и
XIV вв. сообщает автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат". По его
словам, тутовые деревья, предназначенные для разведения шелкопряда,
не должны были иметь много плодов, но должны были иметь много
листьев.4 „Известно, — говорит дальше автор, — что один дирем куколок
(тухм-и кирм) съедает пятьсот манов листьев и дает один ман шелка".5
По словам автора, лист белого тута, безусловно, лучше листа черного
тута для выкормки шелкопряда.6 Листья хартута, очень жесткие и гру-
бые, для шелкопряда не годились.7 Для того, чтобы листьев на тутовом
дереве было больше и они были бы лучше, требовалось много удобре-
ния и делалась прививка деревьев.8 Существовало два способа посадки
тутового дерева: саженец (бачэ-йи дирахт) вырывали и сажали в дру-
гом месте, или же от молодого деревца, возрастом от 1 до 3 лет, брали
молодой побег (шах-и тазэ) и сажали; также сеяли семена тута.9 Ука-
зывая, что шелк (сырец) и условия его получения в каждом вилайете
различны, автор считает, что лучше всего в его время шелководство
было поставлено в Йездском вилайете. Одно тутовое дерево там давало
столько листьев, сколько в других местностях не могли дать и десять
деревьев. В Иезде одно дерево давало до 500 манов листьев и 1 ман
шелка-сырца. Урожаи (иртифаат) шелка здесь были наилучшие, так
что с 1 дирема (дирхема) куколок (тухм-и кирм) получалось столько
1 Марко Поло, стр. 31.
2 Strava — обычное у итальянских авторов ХШ—XV вв. название Астерабада,
см. например: Барбаро, стр. 73, 83—,,Straua“, стр. 83 — „sylkes called Strauatine".
3 W. H e у d. Geschichte des Levantehandels, т. II, стр. 650—653; там же приве-
дены ссылки на первоисточники.
4 Фалахат, стр. 21.
0 Там же, стр. 23: о, У* О'0 i
Qya Дирем (дирхем) здесь мера веса, около 3 г.
6 Там же, стр. 24:
7 Там же.
8 Там же, стр. 23—-24.
9 Там же, стр. 22.
168
Глава Ш. Ирригация, орудия труда и агротехника
шелка-сырца, сколько в других местностях не могли дать и 4—5 дире-
мов.1 Иездский шелк-сырец, по мнению автора, был лучше, чем в дру-
гих местностях.1 2 Для защиты шелкопряда от холода делали домики
(ханэха) длиною в 1 гез и больше, покрывая их войлоком.3 Принима-
лись меры к уничтожению вредителей шелкопряда — змей, муравьев и мы-
шей.4 Описание техники культуры тутового дерева и шелкопряда в дан-
ном трактате5 довольно близко подходит к описанию, сделанному
в XVII в. Олеарием.
„Все производство с шелковичным червем, — говорит Олеарий,—
делается следующим образом: весною, когда тутовое дерево рас-
пустится и покроется листьями, персияне берут семя шелковичных чер-
вей и в небольшом мешочке держат его под мышкою полдня, а иногда и
целый день. Вследствие теплоты червячки в семени пробуждаются и
выползают вон; тогда их помещают на листья тутового дерева, поло-
женные на деревянном блюде. К этим листьям ежедневно подбавляют
свежих, причем следует весьма остерегаться, чтобы не попало на них
никакой мокроты или влаги. На листьях червячки сидят и кормятся
пять дней, затем три дня они уже не едят и спят. В это время они
бывают уже такой величины, как сырные червячки. После сна червяков
помещают в сарайчик или устроенные для того нарочно чистые покойцы,
которые обыкновенно простираются более в длину. В Килане (Гиляне)
персияне устраивают для этого особые домики, наподобие наших кир-
пичных сараев. Балки или брусы везде уложены шахтами или расщеп-
ленными жердями, из которых у нас делают обыкновенно обручи, на
жерди набрасывают целые ветви и пруты со всеми листьями, на кото-
рые сажают шелковичных червей, и каждый день опять прибавляют
свежих ветвей. Когда же червячки совсем станут большими и будут по-
этому есть много, то свежих прутьев с листьями добавляют по два и
по три раза в день. Наконец червячки принимают вид гусеницы, и тогда
сарайчики, в которых они помещаются, в тех местах, где есть отверстия
и доступ к червякам, покрываются сеткой, чтобы птица не поклевала
червей. В это время, прежде чем червячки достигнут совершенной
зрелости и способности прясть, они снова спят 8 дней. При этом надо
хорошенько присматривать, чтобы к ним не касался грязный человек
или нечистая женщина, иначе они тотчас околевают и как бы растаи-
вают, расплываются в своей собственной влаге.6 После семи недель си-
денья их на полном корму наступает время пряденья их, и тогда они
уже есть не могут, а из верхнего их отверстия, из горла, показывается
нитка,7 которую они слепляют и прядут из нее вокруг себя помещеньица
(коконы).8 Тогда покой или сарай, в котором они помещены, крепко
закрывается, и сторожат, чтобы чуждая рука не имела в него доступа.
1 Там же, стр. 23: (J-zoL^.
2 Там же
3 Там же, стр. 25.
Там же: . .
5 Там же, стр. 21—27.
6 Олеарий, видимо, записал со слов персов местное поверье.
7 Ср.: Шамс-и Фахри, стр. 65 (№ 11): „Кунаг — шелковая нить" (для-
кокона).
3 Ср.: там же, стр. 129 (№ 152): k_s^j..s.zo там же, стр. 130,
в стихе 151 упомянуты: кирм-и каз—„шелковичный червяк"' (каз—„шелк-сырец")'
и нилэ — „шелковичные коконы".
Шелководство
169
Через 12 дней покой снова открывается, и там находят, сколько прежде
было червячков, столько и коконов (помещеньиц или домиков), видом и
величиною похожих на сливу. Наибольшие из них выбираются и откла-
дываются на племя (семена), остальные же тысячами бросаются в жестя-
ной котел с горячей водой, в котором от того образуется нечто вроде
соуса или кашицы. В этой кашице бьют коконы розгами, или особо при-
готовленной для того метелкой, отчего на прутьях этой метелки нацеп-
ляются нитки, которые затем собирают и разматывают. Червячки или
коконы, которые оставались отложенными и оказывались в тонкой ко-
жице, выбрасываются вон: те же, которые должны служить для разводу,
на племя, выкладываются на стол и менее 14 дней вылупливаются
(прогрызают личинку), и из них выползают белые бабочки или белые
капустницы. Самки и самцы бегают здесь вместе, кладут затем более
чем по сотне яиц, величиною в маковое зерно, после чего оба ложатся
и умирают. Эти яички или семена сберегаются не в жарком, но и не
в холодном месте до следующей весны, когда с ними поступают преж-
ним порядком... Торговля шелком (сырцом) доставляет персиянам
огромные доходы, и многие из них, особенно имеющие по нескольку
описанных сараев, богатеют от этих червячков'1.1
Хамдуллах Казвини упоминает следующие районы шелководства
в Иране: Иездский оазис,* 2 далее в Фарсе — Бешапур,3 в Кухистане —
Туршиз,4 Джунабад (Гунабад)5 и Зиркух;6 в Хорасане — Хаф и Завэ,7
весь Джурджан (Гурган) и, в частности, Астерабад;8 в Мазандаране—
Кебуд Джамэ;9 в Гиляне — Решт и Лахиджан,10 * особенно Фумен;11
о некоторых районах Гиляна—Шифт, Нейсер и др. — говорится, что
по своим произведениям они подобны прочим вилайетам Гиляна, из
чего можно заключить, что они производили и шелк-сырец.12 Из неиран-
ских шелководческих районов государства Хулагуидов Хамдуллах Каз-
вини называет только Кабалу в Ширване.13 Во всех перечисленных слу-
чаях речь идет об урожае шелка, значит именно о шелке-сырце, а не
о шелкоткачестве, о котором наш географ упоминает только, говоря
о Иезде. О шелкоткацкой ремесленной промышленности Иезда (базиро-
вавшейся как на местном, так и на привозном шелке-сырце) упоминается
в переписке Рашид ад-дина.14 *
Что шелководство было очень распространено в Хорасане не только
в районах Хафа и Завэ, но и в других районах, в частности в районах
Себзевара и Нишапура, можно заключить из того, что в государстве
сербедаров 10 (1336—1381) пенсии служилым людям выдавались шелком-
сырцом.16 В начале XV в., по словам Клавихо, большая часть гилян-
3 Олеарий, стр. 758—760.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 74.
3 Там же, стр. 126; ср.: Ибн ал-Балхи, стр. 142.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 143.
5 Там же, стр. 144: „Шелк хорош и в изобилии".
° Там же, стр. 145.
7 Там же, стр. 154.
8 Там же, стр. 159—160.
9 Там же, стр. 160.
10 Там же, стр. 163.
11 Там же: „И шелка [там] много".
12 Там же.
13 Там же, стр. 92.
Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд-, стр. 190 (перечислены названия
сортов йездских шелковых тканей); там же, № 41 — Лахор, изд., стр. 256.
15 См. о нем подробнее ниже, в гл. IX.
16 Доулетшах, стр. 282, 285 (в биографии поэта Ибн-и Мамина).
170
Глава III. Ирригация, орудия труда и агротехника
ского шелка вывозилась для продажи в Султанийэ, часть его вы-
возилась в Сирию и Дамаск, в османскую Турцию, в Зафу (Кафа в
Крыму?) и в другие места.1 В „Истории Кермана" (ХШ в.) сооб-
щается, что шелком-сырцом были богаты округа Вам и Нермашир в Кер-
мане.1 2
Неуклонный рост вывоза иранского шелка-сырца в Сирию, Малую
Азию, Крым, Италию в течение ХШ—XVII вв.,3 как и рост шелкотка-
чества в Иране в те же столетия,4 побуждает сделать вывод, что
шелководство — одна из немногих отраслей сельского хозяйства Ирана,
не только не подвергшаяся деградации в результате монгольского за-
воевания, но и прогрессировавшая.
Никаких цифровых данных относительно размеров сбора шелка-
сырца в источниках изучаемого периода нет. Зато некоторые данные
такого рода встречаются в источниках более позднего времени. По сло-
вам Захир ад-дина Мар'аши, с 822 г. х. (1419 г. н. э.) ежегодная дань,
уплачиваемая Мазандараном тимуридскому султану Шахруху, была опре-
делена в 40 харваров красного и белого шелка (сырца) по астерабад-
скому весу, по 40 манов в каждом харваре; кроме того, во время по-
ходов султана, ему поставляли 600 воинов в ополчение и 600 верблю-
жьих харваров зерна в виде кормовых ^улуфэ}.5 Следовательно, с Ма-
зандарана ежегодно взималось 1600 астерабадских манов шелка. Счи-
тая астерабадский ман по 1440 мискалей или 2. 25 мана тебризского
(1 тебризский ман = 640 мискалям или 2950 г),6 эта дань должна была
составить около 10 605 кг. Предполагая, что дань, как обычно, должна
была составлять 10% общего урожая (остальная часть хараджа должна
была идти в пользу местных владетелей), мы получим цифру годового
выхода шелка-сырца в Мазандаране в первой четверти XV в. в 106 048 кг.
Тот же Захир ад-дин Мар'аши сообщает, что в 878 г. х. (1473/74 г. н. э.)
годовая дань Мазандарана его тогдашнему сюзерену, султану Узун Ха-
сану Белобаранному (Ак Койунлу), составляла 120 харваров шелка-
сырца.7 Если эта дань взималась по астерабадскому весу по 40 манов
в харваре, она должна была составить 4800 астерабадских манов, или
31 814 кг; если же она взималась по тебризскому весу, по 100 манов
в харваре, принятому в государстве Ак Койунлу, она должна была со-
ставить 12 000 тебризских манов, или 35 400 кг. Исходя из прежнего
расчета, общий годовой выход шелка-сырца в Мазандаране в конце
третьей четверти XV в. должен был составить около 354 000 кг. Сколько
в это время собиралось шелка в Гиляне, неизвестно.
Для сравнения приведем данные по XVII в., когда первое место по
количеству и качеству шелка занял Гилян (см. табл. 8).
Таблица 8 показывает, сколько всего собиралось в Сефевидском госу-
дарстве шелка-сырца.
1 Клавихо, стр. 177.
2Афзал ад-дин Керман и, стр. 52а (о Баме): „И оттуда идет шелк",
стр. 526 (О Нермашире): „В нем плодов сардсирных и гармсирных и шелка много".
3 W. Н е у d. Geschichte des Levantehandels, т. II, стр. 112, 179, 191, 458, 504,
643 и сл., 698.
См., например: Барбаро, стр. 73—74 (описание шелкоткацкого производства
в Йезде, где, по словам Барбаро, временами выпускалось на рынок по 10 000 кусков
шелковых тканей ежедневно); там же, стр. 72 (о Кашане, где закупку шелковых
тканей на 10 000 дукатов можно было совершить в течение 1 дня); там же, стр. 83
(об Астерабаде).
° Захир ад-дин Мар'аши, стр. 472.
6 Jamal-zade. Ganj-i shaygan, стр. 167.
7 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 538.
Шелководство
171
Таблица 8
По Олеарию 1, 1638 г. По Шардену 1 2, 1671 г.
Область ТЮКОВ фунтов манов тебриз- ских ТЮКОВ ливров
Гилян Мазандаран Бактриана (Хорасан). . Мидия (Азербайджан) . Карабаг Щирван Грузия и Армения . . . 8000 2000 3000 2000 3000 1728000 432000 648000 432000 648000 288000 72000 108000 72000 108000 10000 2000 3000 3000 2000 2000 2760000 552000 828000 828000 552000 552000
Итого в Сефевидском государстве 18000 3888000 648000 22000 6072000 3
Что касается цифр, приведенных Шарденом относительно собственно
персидских областей, то, по подсчетам Джамаль-задэ, они должны были
составить около 633 000 манов тебризских или около 1 900 000 кг,
в том числе по Гиляну около 422 000 мана (1245 000 кг).4 Джамаль-
задэ считает, что во время Шардена шелководство Ирана достигло выс-
шего предела.5 И действительно, в начале XVIII в. шелководство
в Иране испытало такой упадок, что, согласно показанию Ханвея, сбор
шелка-сырца в Гиляне упал до 32 330 манов тебризских (=95 374 кг).
Затем в XIX в. шелководство несколько поднялось: в 1850/51 г. сбор
шелка-сырца по всему Ирану достиг 340 000 манов тебризских, затем,
после нового упадка и нового относительного подъема, с 1890/91 г. вы-
ход шелка-сырца снова поднялся до 180 000—190 000 манов тебризских
по всему Ирану, из которых 9/11 падали на Гилян.6
Итак, можно полагать, что со второй половины ХШ до конца
XVII в. шелководство в Иране непрерывно развивалось и около послед-
ней четверти XVII в. достигло своего наивысшего подъема.
Несравненно меньшее распространение, нежели культура шелкович-
ного червя, имела культура кошенили — насекомого, из которого добы-
вали красную краску. Кошениль, о которой сообщают средневековые
источники (ар. кирмиз, у западноевропейцев — kerm.es, русск. червец),
по всей вероятности, вид „армянская кошениль'1 (Porphyrophora На-
melii), обитающая на некоторых растениях, в частности на ветвях крас-
ного дуба; насекомых собирали, убивали и добывали из них красную
краску. По словам Хамдуллаха Казвини, собирание кошенили происхо-
дило летом, в течение одной недели.7 Согласно источникам, культура
1 Олеарий, стр. 791; согласно Олеарию, каждый тюк содер/Жал 216 фунтов;
6 фунтов = 1 батману (ману) тебризскому.
2 Шарден, т. IV, стр. 162—163; согласно Шардену, каждый тюк (balle) содер-
жал 276 ливров (livres).
3 У Олеария и Шардена показано только число тюков в круглых цифрах; расчет
в фунтах, манах тебризских и ливрах произведеннами.
4 Jamal-zade. Ganj-i shaygan, стр. 24—25.
5 Там же, стр. 25.
6 Там же.
7 Нузхат ал-кулуб, стр. 88.
172
Глава Ш. Ирригация, орудия труда и агротехника
кошенили сосредоточивалась в Армении, в районе Дабиля (Двин), и
в Азербайджане, в районе Барда'а, откуда кошениль в IX—-X вв. выво-
зилась в разные страны, даже в Индию.1 Хамдуллах Казвини говорит
о культуре кошенили близ города Маранд, в Южном Азербайджане.1 2
Клавихо сообщает о добыче из кошенили красной краски (cremesin,
у западноевропейцев kermesin, quermesis, русск. кармазин), которой
окрашивали шелк, к югу от подошвы горы Арарат.3 Известно, что
в XIII — XIV вв. кошениль широко ввозилась в Италию для окраски
шелковых тканей, преимущественно из Пелопоннеса и с острова Крит.4 5
Но вывозилась ли в Италию в значительном количестве кошениль
также и из государства Хулагуидов, неясно. Также трудно сказать,
сократилась ли здесь культура кошенили в ХШ—XIV вв. по сравнению
с IX—X вв.
БОРЬБА С ВРЕДИТЕЛЯМИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
„Нузхат намэ-йи 'Алайи“ь и „Китаб-и сильм-и фалахат у зира'ат“ 6 упо-
минают также о борьбе с вредителями зерна, растений и плодов. Но
наиболее подробно об этом предмете сообщает краткий трактат по агро-
технике XVI в., изданный Наджм ад-доулэ 'Абд ал-Гаффаром под за-
главием „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат-и иранийан“.7 Там пере-
числены следующие вредители растений, плодов и зерна:8 9 малах (са-
ранча); гунчэ (или кирм-и сабз—„зеленый червяк“);° хейванат („жи-
вотные"— птицы, звери, черви и др.); мур (муравьи); муш (мыши и
крысы); занбур (осы, пчелы, шершни); каждум (скорпионы); пашэ (ко-
мары); кйк (блохи, тля); магас (мухи); 'арзэ10 11 (амбарный долгоносик, или
древоточец?); су с 11 (моль, долгоносик?), муш-и парандэ (летучие мыши);
расу (ласка). О борьбе с вредителями шелкопряда упоминалось выше.
Для удаления или истребления вредителей данный трактат дает мно-
жество советов, основанных на опыте или на народных поверьях и
суевериях. Так, автор трактата советует истолочь колоквинт (ханталъ),
вымочить его в течение суток в воде и той водой окроплять саженцы,
деревья и семена для посева, — тогда гунчэ и другие зеленые черви не
нападут.12 В числе средств защиты от саранчи13 трактат рекомендует
истолочь и вымочить в воде лук-порей (п. гандана), либо полынь (гр.-п.
1 И с т а х р и, стр. 188; Ибн X а у к а л ь, стр. 244; Ибн ал-Факих, стр. 297.
См. также: A. von Kremer. Culturg-eschichte des Orients, т. П, стр. 325.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 88.
3 Клавихо, стр. 456.
См.: W. Н е у d. Geschichte des Levantehandels, т. II, стр. 609—610.
5 Нузхат намэ-йи 'Алайи, лл. 70б—-716: jl jl Ц-Хэ! jb u~>b
vA-Xsl в) О) о, — „Глава седьмая — об устра-
нении вреда для зерна, об изгнании саранчи и истреблении мышей, гадов и ржав-
чины, нападающей на зерно".
6 Фалахат, passim.
7 Об этом трактате см. во Введении.
8 Китаб-и' ильм-и фалахат у зира'ат-и иранийан; стр. 49—55.
9 Там же, стр. 50. Судя по описанию, это „зеленый червяк" (гусеница?) — вре-
дитель винограда, плодовых деревьев и посевов.
19 Там же, стр. 55: <А!> — „Это червяк, грызущий
дерево и бумагу".
11 Там же: >Ьб — „Это червяк, грызущий шерсть".
12 Там же, стр. 50.
13 Там же, стр. 49—50:
Борьба с вредителями сельского хозяйства 173
афсинтин}, либо белолист (гр.-п. кантурийун), и той водой опрыски-
вать посевы и деревья, — тогда саранча на них не нападет.1 Для за-
щиты от муравьев автор трактата советует корни (ар. усуль) деревьев
и виноградных лоз (дирахтха ва такха) опрыскивать смесью из опи-
ума (гр.-ар. афйун} и очень кислого уксуса (сиркэ)1 2 и т. д.
Из всего сказанного можно сделать следующий основной вывод.
Ирригационное дело, приемы агротехники и трудовые навыки в земле-
делии Ирана в средние века стояли на высоком уровне, особенно в са-
доводстве, виноградарстве и шелководстве. Они продолжали развиваться
и после катастрофы, связанной со вторжением чингизидских войск, осо-
бенно в связи с мероприятиями времени Газан-хана. Напротив, в при-
менении орудий труда незаметен какой-либо прогресс, что объясняется
тяжестью господствовавшей феодальной формы эксплуатации (издольная
система) крестьянства и высокими нормами феодальной ренты, вслед-
ствие чего введение каких-либо усовершенствований в орудиях труда
оказывалось невыгодным и нерентабельным как для крестьянина, так и
для землевладельца.
1 Там же, стр. 50.
2 Там же, стр. 51.
ГЛАВА IV
КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ ИРАНА И РАЙОНЫ
ИХ РАСПРОСТРАНЕНИЯ
ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О КУЛЬТУРНЫХ РАСТЕНИЯХ ИРАНА ДО ХШ в.
Иранское нагорье — один из древнейших районов земледелия. При
недавних раскопках и археологических разведках в Тахт-и Джемшиде,
Дамгане и других местностях обнаружены зерна пшеницы и ячменя
5—6-тысячелетней давности.1 Эти открытия позволяют утверждать, что
уже в IV тысячелетии до н. э. земледелие было распространено на
Иранском нагорье. При Ахеменидах, по словам Геродота, основной
земледельческой культурой у персов была пшеница.1 2 Геродот упоминает
о возделывании кунжута (сезам) в Гиркании (Гургане).3 В I в. до н. э.
Страбон упоминает о возделывании в разных местностях Ирана ячменя,
пшеницы, люцерны, фигового дерева (винная ягода, инжир), разных
плодовых деревьев и винограда.4 5 Арриан сообщает о финиковых паль-
мах в Кармании и Персиде (Кермане и Фарсе) и сообщает, что у пер-
сов возделывались те же плодовые деревья, что и в Греции, кроме
К
оливки/
В IV в. н. э. латинский историк Аммиан Марцеллин сообщает о ра-
спространении в сасанидском Иране пшеницы, ячменя, винограда, фиги
и других плодов.6 О культуре ячменя, пшеницы, гороха, бобов, чече-
вицы, репы, капусты, мальвы, горьких трав, винограда, оливки на ира-
но-византийском пограничье в Верхней Месопотамии упоминает сирий-
ский хронист Иисус Столпник (Иешу Стилит).7
О том, какие полевые, огородные, технические и плодовые расте-
ния возделывались в Иране при Сасанидах, дает представление любо-
пытный отрывок из пехлевийского труда IX в. по космографии, скопи-
рованного по источникам времени Сасанидов — „Бундахишн“: „Есть мно-
гие роды растений: деревья (дар), кустарники (дирахт), плодовые де-
ревья, зерновые хлеба, цветы, пахучие травы, салаты, пряности, травы,
дикие растения, лекарственные растения, растения камедные и произ-
водящие масло, краски и одеяния. Далее все, чьи плоды не пригодны
1 См.: Taqi Bahram i. Tarikh-i kishawarzi-yi Iran, стр. 3—4, 8—9, 84 (о рас-
копках профессора Пенсильванского университета Куна (Coon) и других ученых).
Ср.: Е. F. Schmidt. Excavation at Tepe Hissar—Damghan. Philadelphia, 1937.
2 Геродот, кн. Ill, гл. 22.
3 Там же, гл. 117.
4 Страбон, кн. XI, гл. 7, 10, 12; кн. XV, гл. 2, 3.
5 См.: Ch. J о г е t. Les plants, ч. I, т. II, стр. 73.
6 Аммиан Марцеллин, стр. 289—305 (гл. XXIII, кн. 6).
7 См.: Н. В. Пигулевская. Месопотамия на рубеже V—VI вв., стр. 137,
143, 144-145, 147, 159, 161, 163.
Общие сведения о культурных растениях Ирана до ХШ в.
175
в пищу для человека, и которые многолетни, каковы кипарис, платан
(чинар), белый тополь, самшит (букс) и прочие этого рода; их назы-
вают деревьями и кустарниками {дар ва дирахт). Продукты всех мно-
голетних, пригодные в пищу для человека, каковы финик, мирта (?),
кунар,1 виноград, айва, яблоко, лимон, гранат, персик, фига, грецкий
орех, миндаль и прочие такого же рода называются плодами {мивак).
Все, которые требуют труда с лопатой, называются кустарниками {ди-
рахт). Все [растения], которые требуют для своего урожая труда, и
корни которых вянут, каковы пшеница, ячмень, [прочее] зерно, разные
сорта стручковых, вики и прочие этого рода, называются зерновыми
{джурдак). Всякое растение с ароматными листьями, которое требует
труда человека и является многолетним, называют душистой травой (си-
парам).. . Все, что выпускает приятно пахнущие цветы в разные вре-
мена года благодаря труду человека или имеет многолетние корни и
в те же времена года цветы с новыми побегами и приятно пахнущее
цветение, как роза, нарцисс, жасмин, шиповник {настарун), тюльпан,
колоквинт {кавастик), панданус {кади), камба,1 2 синица {xapii), крокус,
ласточник {зарда), фиалка, карда3 4 5 и прочие этого рода, называется
цветком {гуль). Все, что выпускает сладко пахнущий плод или цветок
в те же времена года без ручного труда человека, называется диким
растением {вахар или нихаль). Все, что пригодно в пищу скоту или
вьючным животным, называется травою {гийах). Все, что кладется
в печения {пас-паракиха), называется пряностями {авзарйха). Все, что
приятно для вкушения с хлебом, каковы сорванные побеги кориандра
(кишнец), кресс-салата {каки д ж), лука-порея и прочие этого рода, назы-
вается салатом {тарак). Все, что подобно прядильному [растению] —
хлопок и прочие этого рода, называется ткацким (текстильным) расте-
нием {джамак). Всякая жирная чечевица {мачаг), каковы кунжут (се-
зам), душданг^ вандак,и прочие этого рода, называется маслянистым
растением {рбканб). Все, что служит для окраски одежды, как шафран,
сапан, зачава, ваха6 7 8 и прочие этого рода, называется красильным рас-
тением {раг). Всякое [растение], у коего корень, клей {туф) или дре-
весина пахучие, каковы ладан (пазендское кендри вместо пехлевийского
кундур), вараст.,1 куст^ сандаловое дерево, кардамон (пазенд. какура),
камфора, пахучая мята и прочие этого рода, называются благовониями
(ароматами, бод). Если из растений истекает клей, такие называются
камедью {вадак). Древесина, поступающая от деревьев, сухая или влаж-
ная, называется дровами {чиба). Лекарственным {дарук) называется
каждое из всех этих растений, которое является таковым. Главные
плоды бывают тридцати родов, и есть из них десять пород, внутренние
и наружные части которых пригодны в пищу, каковы фига, яблоко,
айва, лимон, виноград, шелковица {тут), груша и прочие этого рода.
1 По словам Шардена (т. III, стр. 293), кизил (le cornouillier) персы называют
конар (кунар). По мнению Лауфера (Laufer. Sino-Iranica, стр. 192), кунар = ююба,
грузинск. унаби (Zizyphus vulgaris).
2 Значение не выяснено.
3 Значение не расшифровано.
4 Значение не выяснено.
5 По мнению Юсти и Анкетиля, условно принимаемому и Лауфером, вандак —
синоним пехлевийского зето, арамейского зайта, арабск. зейтун — „оливка (мае*
лина)“.
6 Термины не расшифрованы.
7 Пехлев. вараст соответствует новоперс. баргаст — род шпината.
8 В новоперс. языке каваст — колоквинт.
176 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
Есть десять таких, наружные, но не внутренние части которых приго-
дны в пищу, каковы финик, персик, абрикос и прочие этого рода. Есть
такие, внутренние, но не наружные части которых пригодны в пищу,
каковы грецкий орех, миндаль, кокосовый орех, лесной орех {фундук),
каштан {шахбалут), фисташка, варган1 и все, кроме описанных, кото-
рые достойны внимания".1 2
Дальше в „Бундахишне" перечислено тридцать видов цветов, каж-
дый из которых почитался символическим атрибутом одного из трид-
цати высших ангелов, именами которых назывались и тридцать дней каж-
дого месяца в персидском зороастрийском календаре. Так как значи-
тельная часть пехлевийских названий этих цветов не поддается расшиф-
ровке, мы не приводим здесь этого перечня полностью; укажем лишь,
что среди цветов упомянуты: жасмин, мирта, душистый майоран, бази-
лик, мускусный цветок, лилия, душистая мята, ноготки, водяная лилия,
фиалка, красная и желтая хризантема, шиповник, петушиный гребень,
роза, крокус, дикорастущие цветы. Нет сомнения, что эти цветы тогда,
как и позже, использовались как пряные и лекарственные растения и
для изготовления предметов парфюмерии.
Из приведенного отрывка „Бундахишна" видно, что и при Сасани-
дах в Иране разводили уже наибольшую часть (однако не все) из тех
культурных растений, которые возделывались в Иране и в позднее
средневековье. Замечательно, что „Бундахишн" знает своеобразную
классификацию, которой, видимо, обычно пользовались в позднесаса-
нидском Иране, но которая не перешла к авторам трактатов по агро-
технике XIV—XVI вв. Эта классификация строилась по принципу спо-
собов применения тех или иных культурных растений в быту и хозяй-
стве человека.
Помимо „Бундахишна", наука располагает еще текстами с упомина-
нием о культурных растениях в Иране при последних Сасанидах, именно
в связи с описанием празднования весеннего праздника Ноуруза — сол-
нечного нового года— при дворе сасанидских царей, во время которого
зерна, плоды и цветы растений употреблялись для ритуальных целей.
Эти описания празднования Ноуруза переданы поздними арабоязыч-
ными авторами, каковы Кисрави (IX в.), Бируни (XI в.), Закария Казвини
(ХШ в.), Димашки (XIV в.), но базируются на домусульманских пехле-
вийских первоисточниках. Древнейшее из этих описаний приведено
у Мусы ибн 'Исы ал-Кисрави, в „Китаб ал-махасин ва-л-аддад" (около
середины IX в.), переведено и исследовано К. А. Иностранцевым.3
В этом описании среди ритуальных растений упомянуты:4 пшеница, яч-
мень, просо, дурра, горох, чечевица, рис, кунжут, бобы, фасоль, кро-
кус, вика, маслина (оливка), айва, гранат, рута,5 6 7 финик, свежий кокосо-
ел R 7
выи орех, цитрон.
1 Значение не выяснено.
2 Бундахишн, перевод пехлевийского текста: Е. W. West. Pahlavi texts, ч. I,
стр. 100 и сл.; то же: В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 192 и сл.
3 К. А. Иностранцев. Сасанидские этюды, стр. 82—109 (Сасанидский празд-
ник весны). Арабский текст Абу Мусы ал-Кисрави издан ван Флотеном: Le livre
des beautes et des antitheses. Texte arabe, Leide, 1898, стр. 359—364.
4 Перевод текста К. А. Иностранцева (Сасанидские этюды, стр. 87—91).
5 Конъектура издателя арабского текста ван Флотена.
6 В тексте = перс.
7 В тексте ^31 = перс. турундж; „цитрон"—перевод А. К. Иностранцева.
Для данного периода турундж должен был означать „лимон", см.: В. Laufer.
Sino-Iranica, стр. 301, прим. 6.
Общие сведения о культурных растениях Ирана до XIII в.
177
В „Шах-намэ “ Фирдоуси, для которого поэтически обработанные
им рассказы сасанидского летописного свода „Хвадай-намак“ (новоперс.
„Худай-намэ“) — подвиги и деяния героев и царей древнего Ирана — слу-
жили историческим фоном для изображения современных поэту общест-
венных отношений и быта, упомянуты многие культурные растения
Ирана и их плоды. Среди них: пшеница (гандум)1, ячмень (джо/;),1 2
просо—• (арзан),3 4 рис (гурундж),1 греческий клевер (шанбадид),5 6 хлопок
(панбэ)3 лен (катан),7 8 шафран (за'фаран)3 индиго (ниль),9 10 11 тыква (каду),13
лук-порей (тарэ),11 огурец (бадранг),12 яблоня и яблоко (сйб),13 айва (бэх),14 15 *
джида, иначе лох, пшат (синджид),13 тутовое или шелковичное дерево
(туд, тут),13 грецкий орех (джоуз),17 фисташка (пистэ),18 гранатник
(нар),19 20 оливка, иначе маслина (зейтун) 23 лимон (турундж),21 апельсин
наринг),22 финик (хурма),23 виноград (/шз).24
Наиболее полный, по сравнению с другими источниками, перечень
культурных растений Ирана, которые все использовались и как лекар-
ственные растения, приводит автор второй половины X в. Абу Мансур
Муваффак ал-Хереви. В его фундаментальном труде по основам фарма-
кологии упомянуты следующие зерновые, технические, бобовые, бахче-
вые, овощные и пряные растения:25 26 рис (ар.ару з, п. бириндж 23 Oryza
saliva), шпинат (ар.-п. исфанах,27 Spinacia oleracea), анис (гр.-ар. анйсун,28
Pimpinella anisum), бобы (ар. бакила,29 30 * Vicia faba), дыня (ар. биттйх,
п. харбузэ,33 Cucumis melo), арбуз (ар. биттих ал-хиндй, п. харбузэ-йи.
1 См.: Фирдоуси. Шах-намэ, т. VI, стр. 78 (гл. 35b, стихи 876—879),
стр. 144 (гл. 40, стихи 239—243, 254) и в других местах.
2 Там же, т. I, стр. 42 (гл. 3, стих 10); т. IV, стр. 414 (гл. 15, стих 673)
и др.
3 Там же, т. V, стр. 650 (гл. 35, стих 1201) и др.
4 Там же, т. V, стр. 312 (гл. 21, стих 560).
5 Там же, т. IV, стр. 312 (гл. 14, стих 412), 512 (гл. 15, стих 1823).
6 Там же, т. V, стр. 308 (гл. 21, стихи 504—508, 518, 531) и др.
7 Там же, т. I, стр. 48 (гл. 4, стих 13).
8 Там же, т. I, стр. 62 (гл. 4, стих 166) и др.
9 Там же, т. I, стр. 170 (гл. 6, стих 559) и др.
10 Там же, т. VII, стр. 174 (гл. 43, стихи 2047—2048).
11 Там же, т. VII, стр. 26 (гл. 43, стих 261).
12 Там же, т. IV, стр. 664 (гл. 15, стих 3624).
13 Там же, т. IV, стр. 706 (гл. 15, стих 4125); т. V, стр. 308 (гл. 21, стих 514)
и др.
14 Там же, т. V, стр. 352 (гл. 22, стих 547).
15 Там же, т. V, стр. 612 (гл. 35, стих 718).
18 Там же, т. VI, стр. 216 (гл. 41, стихи 678—679).
17 Там же, т. II, стр. 320 (гл. 12, стих 1489).
18 Фирдоуси. Шах-намэ, т. VII, стр. 462 (гл. 50, стих 424).
19 Там же, т. III, стр. 392 (гл. 13b, стих 21) и др.
20 Там же, т. VI, стр. 166 (гл. 41, стих 80).
21 Там же, т. II, стр. 72 (гл. 12с, стих 3) и др.
22 Abdulqadiri Bagdadiensis. .., № 1536.
23 Фирдоуси. Шах-намэ, т. VI, стр. 678 (гл. 42, стих 1622) и др.
24 Там же, т. I, стр. 270 (гл. 7, стих 704) и др. Почти все термины растений и
плодов у Фирдоуси — персидские, лишь немногие — арабские (джоуз, за'фа-
ран).
25 Абу Мансур Муваффак. Порядок растений у Абу Мансура алфавитный.
26 Там же, стр. 1.
27 Там же, стр. 8 (из п. испинадж).
28 Там же, стр. 12.
29 Там же, стр. 32: п. бакла
30 Там же, стр. 36.
12 И. П. Петрушевский
178 Глава 1V. Культурные растения Ирана и районы их распространения
хинди,' Melo indicus), баклажан (п. бадинджан,1 2 Solatium melangena),
белый базилик (ар. бадрудж3 * 5 6 7 Ocimum basilicum), мелисса (ар.-п. ба-
друдж-и буйэ^—„душистый базилик“, Melissa officinalis), лук (ар. басаль,
п. пийаз,$ Allium сера), чеснок (ар. сум,% Allium sativum), просо (ар.-п.
джаварс? Panicum miliaceum), горох (ар. джулбан,8 9 10 11 Pisum sativum), морковь
(ар. джазар^ Daucus carota), пшеница (ар. хинта, п. гандум,™ Triticum),
греческий клевер (ар. хульбат,11 Trigonella phoenum graecum), кресс-салат
(ар. хурф,'2 Lepidum sativum), горох бараний, нут (ар. химс, химмис, п.
нухуд,13 14 15 Cicer arietinum), рута? (ар. хармаль,1^ Peganum harmala), хна,
хенна (п. ханна,lb Lausonia alba), салат-латук (ар. хас, п. каху,16 Lactuca
sativa), горчица (ар. хардалъ, п. сапандан,17 18 19 Sinapis nigra), опийный мак
(ар. хашхаш,16 Papaver somniferum), клещевина (ар. хирва\ п. бйданджйр,1<3
Ricinus communis), люцерна (ар. рутба, п. аспаст,20 Medicago sativa),
имбирь (ар. занджабилъ2' Zingiber officinale), шафран (ар. за'фаран),22
свекла (ар. сильк, п. чугундур,23 Beta vulgaris), рута (ар. судаб,2^ Ruta
graveolens), кунжут, иначе сезам (ар. симсим, п. кунджуд,25 Sesamum
indicum), ячмень (ар. шайр, п. джоу,26 27 Hordeum), репа (ар. шальджам,21
Brassica campestris), укроп (ар. шибит 28 Anethum graveolens), чернушка
(ар. шуниз,2® Nigella sativa), конопля (п. шахданэ, ар. куннаб,3® Cannabis
indica), царский базилик (п.-ар. шахисфарам, п. рейхан,31 Ocimum mi-
nimum), эстрагон (ар. тархун, Artemisia dracuncula),32 чечевица (ар.
1 Там же, стр, 38.
2 Там же, стр. 38.
3 Там же, стр. 41.
1 Там же, стр. 41.
5 Там же, стр. 43. Автор различает пять сортов лука: шамй (сирийский), набатй
(набатейский), вазйрй, фар' и балбус (дикий лук?).
6 Там же, стр. 71 (п. сир).
7 Там же, стр. 76.
8 Там же, стр. 76.
9 Там же, стр. 76 (п. зарДак).
10 Там же, стр. 85—86.
11 Там же, стр. 86.
12 Там же, стр. 87; автор приводит также названия хабб ар-рашад и таван-тарэ.
13 Там же, стр. 87; Ахундов (Achundow. Commentar, стр. 62) определяет нухуд
как Cicer arietinum; см. также: Н. И. Вавилов и Д. Д. Букинич. Земледель-
ческий Афганистан, стр. 341 и сл.
14 Абу Мансур Муваффак, стр. 89.
15 Там же, стр. 90.
16 Там же, стр. 105. Абу Мансур Муваффак считает салат-латук лучшим из ово-
щей. Латук поспевал раньше других овощей и давал обильный урожай.
17 Там же, стр. 106.
18 Там же, стр. 107.
19 Там же, стр. 109.
20 Там же, стр. 133.
21 Там же, стр. 137.
22 Там же.
23 Там же, стр. 145.
24 Там же.
25 Там же, стр. 146.
26 Там же, стр. 155. Абу Мансур упоминает также об изготовлении ячменного
пива.
27 Там же, стр. 156.
28 Там же, стр. 157.
29 Там же; п. сййах данэ.
30 Там же.
31 Там же, стр. 162; ср. в фарханге Шамс-и Фахри, стр. 112 (№ 32): шаспарам,
шахсипаргам.
32 Абу Мансур Муваффак, стр. 169.
Общие сведения о культурных растениях Ирана до ХШ в.
179
'адас,1 Ervium Lens), редька (ар. фуджлъ,2 Raphanus sativus), мята (ар.
футанадж, п. пудйнэ,3 сем. Labiatae), перец (ар. фильфалъ^ Caspicum
annuum), марена (ар. фувват ас-сибг, п. рунас? Rubia tinctoria), тыква
(ар. кар'а, п. каду,® Cucurbita), сафлор (ар. куртум, п. гавджйлэ,1
Carthamus tinctorius), огурец (ар. киса, п. хийар3 Cucumis sativus),
хлопок (ар. кути, п. панбэ,® Gossipium herbaceum), петрушка (п.-ар.
Карафе,1® Petroselinum sativum), капуста (п. каранб, произносится ка-
рамб,и Brassica oleracea), тмин (ар. камун, п. эирэ12 Cuminum cyminum),
кишнец, иначе кориандр (ар. куабарат, п. кашнйэ,1г Coriandrum sativum),
лук-порей (ар. куррас,111 Allium porrum), лён (п.-ар. катан1’1 Linum usita-
tissimum), лобия спаржевая (п. лубийа1® Phaseolus vulgaris),17 мелко-
зернистый зеленый горох (п. маш,1^ Phaseolus Mungo),19 цикорий (ар.?
хиндуба, п. каснй, кашни,2® Cichorium intybus), спаржа садовая (п. ха~
лййун,21 Asparagus officinalis), сельдерей (п. нанх[в]ах22 Apium grave-
olens), индиго (п. ниль, лйлэ,23 Indigofera tinctoria).
В том же фармакологическом труде Абу Мансура Муваффака ал-
Хереви приведены названия плодовых деревьев, произраставших
в Иране. Интересуясь исключительно пищевыми и лекарственными
свойствами плодов, этот автор не сообщает каких-либо подробностей
относительно их возделывания. У Абу Мансура поименованы следующие
плодовые растения:24 слива (ар. иджас, п. алу),2® барбарис (гр.-ар. ин-
1 Там же, стр. 172.
2 Там же, стр. 183; п. турб, туруб.
3 Там же, стр. 184. Автор различает мяту „горную, приречную и садовую" —
4 Там же, стр. 186- Автор различает перец „белый" и „черный".
5 Там же, стр. 18b—187.
6 Там же, стр. 189.
7 Там же, стр. 190.
8 Там же, стр. 190.
9 Там же, стр. 197.
10 Там же, стр. 199; по определению А. Ахундова (Achundow. Commentar,
стр. 97)—Apium petroselinum.
11 Абу Мансур Муваффак, стр. 199. Автор упоминает сорта капусты: на-
батй („набатейская"); барй, бахрй, кунбйт („цветная капуста"?); моусилй („мосуль-
ская"); ниже (стр. 200) упомянут еще сорт хамаданй („хамаданская").
12 Там же, стр. 201.
13 Там же, стр. 202.
14 Там же, стр. 203; п. ганданэ, тарэ.
15 Там же.
16 Там же, стр. 233.
17 По определению А. Ахундова (Achundow. Commentar, стр. 101); согласно
Н. И. Вавилову и Д. Д. Букиничу (стр. 347)—Vigna Catjang, Vigna sinensis; со-
гласно П. М. Жуковскому (Земледельческая Турция, стр. 404)—Vigna sesquipe-
dalis.
18 Абу Мансур Муваффак, стр. 246.
19 По определению Ахундова (Achundow. Commentar, стр. 102); согласно
Н. И. Вавилову и Д. Д. Букиничу стр. 345) — Phaseolus aureus Piper.
20 Абу Мансур Муваффак, стр. 266.
21 Там же, стр. 267; п. марчубэ-, по словам автора, спаржу ели свежую, варе-
ную с мясом и вареную с оливковым маслом и с соусом (.мурй):
. д I —-'^*9*
22 Там же, стр. 260.
23 Там же, стр. 263.
24 Латинские ботанические названия плодовых деревьев приведены ниже, в раз-
деле о плодовых растениях.
25 Абу Мансур Муваффак, стр. 8.
12
180 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
барбарис, п. зиришк},1 лимон? (утрудж, п. турундж},2 каштан (п. шах-
балут},3 лесной, иначе лещинный орех (гр.-ар. бундук, фундук),миро-
балан (ар. балйладж}5 яблоня (ар. туффах, п. сйб},% шелковица, иначе
тутовая ягода (п. тут), фига, иначе винная ягода, смоква, инжир
(ар. тин, п. анджйр},1 финиковая пальма (ар. тамр, п. хурма),8 грец-
кий орех (ар. джоуз},9 каруба, иначе рожковое дерево, сладкий рожок
(ар. харнуб},1(> персик (ар. хух, п. шафталу}11 гранатник, гранатовое
дерево (ар. румман, п. нар},12 оливка, иначе маслина (ар. зейтун),13 ки-
зил (п. зукаль},1'1 айва (ар. сафарджаль, п. бэх},15 сахарный тростник
(ар. суккар, п. шакар},1% виноград (ар. 'инаб, п. ангур},^ и виноградная
лоза (ар. карм аш-шараб, п. раз-и ангур},18 жужуба, ююба (ар. 'ун-
наб},19 фисташковый орех, фисташка (п.-ар. фустук},20 вишня, или че-
решня, или, возможно, то и другое вместе (гр.-ар. карасййа},21 груша
(ар. каматра, п. амруд}22 миндаль (ар. лоуз, п. бадам},23 абрикос
(мишмиш из мушмаша, мушаммас, ар.),24 махалабская вишня (махлаб,
ар.?),2ь кокосовый орех (ар. нарджиль, ар.-п. гоуз-и хинди).26 Кроме
того, в труде Абу Мансура Муваффака упомянуты плоды, определение
которых вызывает сомнение. Таковы: зу'рур (ар.), аздаф (перс, сино-
ним)— возможно, анатолийский боярышник (Crataegus azorulus), или же
1 Там же, стр. 9.
2 Там же, стр. 9. Значение в данном труде термина у труд ж — „лимон" опре-
деляет Ахундов (Achundow. Commentar, стр. 43). Возможно, однако, что под
этим термином Абу Мансур понимал цитрусовые плоды вообще (мураккаб), поскольку
апельсин у него не упомянут.
3 А б у Мансур Муваффак, стр. 35 (под словом балут— „дуб").
Там же, стр. 36.
;j Там же, стр. 54; Ахундов определяет этот плод как Myrobalanus bellirica
(Achundow. Commentar, стр. 55). Персидские синонимы — балйлэ, халилэ.
6 Абу Мансур Муваффак, стр. 62.
7 Там же, стр. 63.
8 Там же, стр. 66.
-9 Там же, стр. 77. Персидских синонимов — гирдакан, гирду— Абу Мансур не
приводит.
10 Там же, стр. 105.
' 11 Там же, стр. 107.
12 Там же, стр. 130.
13 Там же, стр. 136.
Там же, стр. 142; Ахундов определяет этот плод как кизил — Cornus mas,
Cornelkirsche (Achundow. Commentar, стр. 81).
15 Абу Мансур Муваффак, стр. 144.
16 Там же, стр. 145.
17 Там же, стр. 173.
18 Там же, стр. 211.
19 Там же, стр. 175.
20 Там же, стр. 183; иначе пистэ (п.).
21 Там же, стр. 193; Ахундов определяет этот термин как Prunus cerasus, че-
решню, п. гилас и вишню п. алубалу (Achundow. Commentar, стр. 95). Видимо,
Абу Мансур рассматривал вишню и черешню как разновидность одного и того же
плода. Абу Мансур не приводит персидских терминов гилас и алубалу, он говорит
Только, что карасййа похожа на зу'рур. О зу'руре см. ниже.
22 Абу Мансур Муваффак, стр. 198.
23 Там же, стр. 232.
24 Там же, стр. 246. Персидского синонима зардалу Абу Мансур не приводит.
25 Там же, стр.-257.'Ахундов определяет этот плод как Prunus Mahalab (Achun-
dow. Commentar, стр. 105). Точное определение этого плода дано у П. М. Жуков-
ского (Земледельческая Турция, стр. 665) — Cerasus Mahaleb L., дикая вишня,
распространенная в Анатолии. По словам Жуковского, „в вилайетах Коджа-эли,
Болу, Кастамону дички магалебской вишни встречаются в изобилии в садах и огоро-
дах, прививку им производят лишь на 3—4 году жизни".
26 Абу Мансур Муваффак, стр. 260. Кокосовый орех встречался только
кое-где на побережье Персидского залива.
Общие сведения о культурных растениях Ирана до XIII в.
181
это мушмула (Mespilus germanica),1 санджасфуйэ (арабизованное п. сан,
гасбуйэ)— возможно лох, пшат (груз.), синджид (п.), джида (узб.-
Eleagnus orientalis).2
В энциклопедии начала XII в. „Нузхат-намэ-йи 'Алайи“ Шахмардана
ибн Абу-л-Хейра3 перечислены следующие бахчевые, пряные и огород-
ные растения, культивируемые в Иране: дыня (харбузэ),± огурец
(хийар),ь тыква (каду),3 баклажан (бадинджан),7 редька (туруб),8 лук
(пййаз),9 чеснок (сир),10 капуста (каранб, произносится карамб или ку-
румб),11 свекла кормовая (чугундур),12 спаржа (марчубэ, Asparagus),13
белый базилик (?) (бадрудж),и лук-порей (гандана),15 салат-латук (каху),16
рута (судаб),17 петрушка или сельдерей? (карафш,18 иначе карафс, к а-
расф, карасп), цикорий (кашнй),19 репа (шальгам),20 укроп (шибит),2'
В „Нузхат намэ-йи 'Алайи“ перечислены, без всякого порядка и
классификации, следующие плодовые деревья и растения, выращивае-
мые в Иране: финиковая пальма (дирахт-и хурма),22 виноградная лоза
(раз-и ангур),23 яблоня (сйб),24 гранатник (анар,23 нар), груша (амруд)2ъ
(аби) 27 сорт сладкой, очень сочной груши, или, быть может, айва; слива
(алу), и персик (шафталу),28 оливка (зейтун)2^ индийский орех (гоуз-и
хиндй, т. е. кокосовая пальма — нарджйлъ),30 грецкий орех (гоуз, джоуз),3[
1 Там же, стр. 138. Ахундов определяет этот плод как Mespilus azorulus, Mispel,
т. е. мушмула (Achundow. Commentar, стр. 80). Согласно П. М. Жуковскому
(Земледельческая Турция, стр. 667), в садах Анатолии мушмула разводится как
культурное растение, встречаются крупноплодные формы. Согласно тому же автору
(Ук. соч., стр. 666), анатолийский боярышник (Crataegus azorulus) широко распро-
странен в Анатолии в диком виде, разводится и в садах; плоды крупные, округло-
яйцевидные, красные или желтоватые, вполне съедобные; население употребляет их
в пищу. Эти подробности объясняют, почему Абу Мансур мог уподобить как мушмулу,
так и боярышник, вишне или черешне. Абу Мансур часто делает подобные сближе-
ния, основанные лишь на внешнем сходстве. Так о кизиле (зукаль) он пишет: „Зу-
каль — сорт сливы красного цвета". Плод зу'рур—разводился в Камфирузе в Фарсе,
см.: Ибн ал-Балхи, стр. 124.
2 Абу Мансур Муваффак, стр. 155; A. Achundow. Commentar,
стр. 38.
3 В „Нузхат-намэ-йи 'Алайи“ почти все термины — персидские.
4 Там же, л. 66а.
5 Там же, лл. 66а—66б.
6 Там же, л. 666.
Там же.
8 Там же, лл. 66б—67а.
9 Там же, л. 666.
10 Там же, л. 67а.
11 Там же.
12 Там же, л. 61a—67б.
13 Там же, л. 67б.
14 Там же, лл. 67б—68а.
15 Там же, л. 68а.
16 Там же.
17 Там же, л. 68б.
18 Там же.
19 Там же.
20 Там же, л. 67б.
21 Там же, л. 68б.
22 Там же, лл. 61а—62а.
23 Там же, лл. 62а—62б.
24 Там же, л. 626.
25 Там же, лл . 62б —63а.
26 Там же, л. 63а.
27 Там же.
28 Там же, лл. . 63а —636
29 Там же, л. 636.
30 Там, же, л. 64а.-
31 Там же, л. 636.
182 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
чернослив (сийахалу), фига (анджйр)^ лесной орех (бундук), миндаль
(бадам), лимон (турундж) и апельсин (нариндж).-
Как известно, разнообразие климатических условий, а следовательно
и возможность разведения тех или иных культурных растений в Иране
зависит не только от широтного положения местностей, но и еще
более от их зонального положения над уровнем океана. Благодаря этому
возможности возделывания и агротехнические условия для полевых и
плодовых растений, как и время их созревания, очень различны, иногда
даже в пределах одной области или одного округа.3 Персидские гео-
графы делили местности, по их высотному зональному положению и по
составу возделываемых там растений, на „холодные"—сардсйр и „теп-
лые"— гармсйр (у арабских авторов, в частности у Якута, соответ-
ствующие термины—суруд и джурум).4 Сардсирами именовались вы-
сокогорные местности, лежащие на абсолютной высоте, примерно
1000—2500 м и выше, с относительно прохладным летом и более или
менее холодной зимой. К сардсирам относится почти все Иранское на-
горье с его резко континентальным климатом. Гармсирами назывались
низменные зоны, лежащие примерно ниже 800—1000 м, с теплой зимой
и очень жарким летом. К гармсирам, иначе говоря субтропикам, отно-
сились Прикаспийская низменность и побережье Персидского залива,
а также отдельные глубокие впадины Иранского нагорья, особенно
в его восточной пониженной части, например Систан или Балхский
оазис. Соответственно и все культурные растения делились на сард-
сирные, возделываемые до высоты 2000—3000 м, некоторые и выше,
и гармсирные, возделываемые до высоты 800—1000 м.
Хамдуллах Казвини и некоторые географы от сардсиров и гармси-
ров отличали еще умеренную (му тадилъ) или среднюю (васит) зону,
где могли произрастать, кроме сардсирных растений, также некоторые
гармсирные. Особенно прочно такое разделение зон и климатов утвер-
дилось относительно Фарса.5 Там умеренная зона соответствовала при-
близительно высоте 900—1300 м.
Верхние зоны сардсирных местностей, с прекрасными альпийскими
лугами, служили летними пастбищами для кочевых племен, для которых
гармсиры служили зимними пастбищами. Поэтому термины „сардсйр" и
„гармсйр" имели также и другое техническое значение — „летнее ко-
чевье" (тюрк, синоним йайлаг) и „зимнее кочевье" (тюрк, синоним
кышлак).
ЗЕРНОВЫЕ РАСТЕНИЯ ИРАНА В XIII-XIV вв.
В изучаемый нами период, как и ранее, основными зерновыми рас-
тениями Ирана были пшеница (ар. хинта, п. гандум) и ячмень (п. джоу,
ар. ша'йр), распространенные на всей территории государства Хула-
1 Там же, л. 64а.
2 Там же.
3 См.: Нузхат ал-кулуб, стр. 55 — о вилайете Султанийэ, в котором на расстоя-
нии одного дня пути были местности сардсирные (высокогорные) и гармсирные (низ-
менные).
4 См. об этом: В. В. Бартольд. Историко-географический обзор Ирана,
стр. 94; ср. также в „Ахйа ва-л-асар“ Рашид ад-дина (Джами ат-тасаниф-и Рашиди),
л. 3: —A „О по-
знании воды и земли в сардсире и гармсире и о свойствах каждого из них“.
5 См.: В. В. Бартольд. Историко-географический обзор Ирана, стр. 101.
Зерновые растения Ирана в XIII—XIV вв.
183
гуидов и постоянно упоминаемые источниками.1 Рашид ад-дин, назна-
чая подарки и пенсии в виде доли феодальной ренты (идрар) духов-
ным лицам и своим вассалам, служилым людям и доверенным слугам,
всегда обычно назначал их пополам пшеницей и ячменем.1 2 3 4 В XIV в.
белый пшеничный хлеб обозначался терминами пахнанэ и куличэ? И
до, и после изучаемого нами периода пшеница была широко распрост-
ранена в Иране.
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" различает три группы
сортов пшеницы: возделываемые на поливных землях (аба); возделы-
ваемые на неполивных землях; те, которые в пору обилия воды в ре-
ках сеяли на землях, лежащих в ущельях и оврагах (за мин-и магак)^
Тот же автор говорит, что сорта ячменя были белые, красные и сред-
ние (мутавассит), „тощие" (лагар), „жирные" (фарбах) и „смешанные"
(бэ хам амйхтэ); был также сорт голосемянного ячменя (джоу-и ба-
рахнэ); его было много в Ираке Персидском, в Куме, а также в Шир-
ване.5
Хамдуллах Казвини в своем географическом труде под общим име-
нем „зернового хлеба" (ар.-п. галлэ) объединяет пшеницу, ячмень, также и
просо, но не включает в эту категорию рис, о котором упоминает от-
дельно. О возделывании зерновых хлебов названный автор упоминает
на первом месте при описании всех областей Ирана, не исключая и
субтропических районов Гурган, Мазандаран и Гилян,6 тогда как
в наши дни в этих районах пшеница и ячмень занимают лишь незначи-
тельное место в земледелии по сравнению с культурою риса, которая
почти вытеснила их.7
В зональном отношении ячмень и озимые сорта пшеницы в Иране
распространены до предельной высоты — 2500—3000 м над у. м.,
яровые сорта пшеницы до предельной высоты —2500 м; разумеется, эти
пределы отклоняются в разные стороны еще и в зависимости от ши-
ротного положения той или иной местности. Вероятно, так же обстояло
дело и в средние века: указания источников согласуются с современ-
ными нам данными. При описании горной области Курдистана Хам-
дуллах Казвини почти не упоминает о садоводстве,8 поскольку
в высокогорных районах можно было возделывать лишь зерновые
культуры. Говоря о высоколежащем округе Зенджан, тот же автор
указывает, что там основная культура — зерновые хлеба (т. е. ячмень,
пшеница и просо) и в городе и его вилайете плодов нет, их привозят
из округа обоих Тарумов, только в долине реки (Зенджан-Руд, лежа-
щей ниже-, на абсолютной высоте 1500—1700 м) были огороды и по-
1 Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат, стр. 77—84; Джами' ат-таварих, Стамб.
рук., лл. 634—636; перевод А. К. Арендса, стр. 259—261 (ярлык Газан-хана о по-
рядке сбора податей); Мукатибат-и Рашиди, №№ 22, 33, 34 — Лахор. изд.,
стр. 122—123, 177, 182, 234; Нузхат ал-кулуб, passim; Хафиз-и Абру, географ,
соч., passim; Марко Поло, стр. 47.
2 Мукатибат-и Рашиди, №№ 37, 41, 45, 50 — Лахор, изд., стр. 240—242, 252—256,
265—272, 312—314; Иршад аз-зира’ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 58—68:
O&ljj — „Раздел третий — О возделывании зерновых
хлебов и о сортах пшеницы". Там же, литогр. изд., стр. 30—49.
3 Шамс-и Фахри, стр. 133 (№ 183): „Пахнанэ-кулйчэ—белый хлеб".
4 Фалахат, стр. 77.
5 Там же, стр. 82.
й Нузхат ал-кулуб, стр. 159—162.
7 См.: СКД, Северная Персия, стр. 31, 49—52.
* Нузхат ал-кулуб, стр. 107—109.
184 Глава 1V Культурные растения Ирана и районы их распространения
севы риса.1 По словам того же автора, в горном округе Ардебиль
(лежит на 38°10/ с. ш., средняя высота 1800—2000 м над у. м.) „климат
предельно холоден, так что зерно в тот год, что его сожнут, це-
ликом не успевают смолоть,2 часть остается на другой год, и там,
кроме зерновых хлебов, ничего другого не родится",3 А в округе Ха-
мадан, лежащем на высоте 1950—2200 м над у. м., но значительно
южнее (на 34°50' с. ш.), несмотря на очень суровую зиму,4 было
много плодовых садов, и зерновые хлеба изобильны, но качество зерна
было невысокое, и печеный хлеб не был хорош.0
Среди районов с обильными урожаями зерновых хлебов и с деше-
выми ценами на хлеб Хамдуллах Казвини упоминает в Ираке Персид-
ском округа Рей, Казвин (однако хлеб там был нехорош), Рудбар, Соудж-
булак, Миздакан, Кум, Ардистан, Джербадекан, Делиджан, Ферахан,6
в Фарсе — округа Хунейфкан, Истахр, Аберкух, Байза, Кемин и Фа-
рук, Иг и Зеркан,7 в Кухистане — округ Туршиз,8 в Кумисе — горный
округ Фирузкух.9 В округах Кашан в Ираке Персидском10 и Шираз
в Фарсе урожаи постоянно были средние; в Ширазе постоянно стояли
высокие цены на предметы продовольствия,11 вероятно благодаря на-
селенности этого города.12 В Исфахане цены на зерно постоянно были
средние, а цены на плоды были очень низкие.13 Исключительно высо-
кими урожаями хлебов и постоянными низкими ценами славился Ху-
14
зистан.
Культура проса в Иране распространилась, по-видимому, позднее,,
нежели культура ячменя и пшеницы. Китайские источники утверждают,
что (при Сасанидах) в стране Бо-сы (Персии) не было проса.15 О просе
нет упоминания в „Бундахишне", но оно упомянуто как ритуальное
растение при праздновании Ноуруза у Мусы ибн 'Исы ал-Кисрави.16
С другой стороны, просо, как одно из древних культурных растений
Передней Азии, не могло оставаться неизвестным Ирану. Скорее
всего, просо возделывалось в Иране и при Сасанидах, но было мало
распространено. Арабские географы X в., говоря о податном обложе-
нии, введенном арабами в Фарсе, упоминают, как объекты обложения,,
пшеницу, ячмень, фасоль, люцерну, хлопок, виноград, но не упоминают
проса.17 Распространение проса (Panicum miliaceum) в Иране происхо-
1 Там же, стр. 62.
2 Из-за позднего созревания хлебов.
Там же, стр. 81.
4 Якут приводит слова ‘Абд ал-Кахира ибн Хамзы ал-Васити относительно суро»
вости хамаданской зимы (Якут, т. IV, стр. 984).
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 71.
6 Там же, стр. 54, 58, 61, 63, 66, 68—69.
7 Там же, стр. 118, 121—124, 138.
8 Там же, стр. 143.
9 Там же, стр. 161.
10 Там же, стр. 67.
11 Там же, стр. 115.
12 Шираз был крупным узлом караванной торговли; в частности, через него шла
основная торговля Ирана, Азербайджана и Средней Азии с Индией (см.: Барбаро,
HS, т. 49, ч. I, стр. 74). Население Шираза в последней четверти XV в. Барбаро опре-
деляет, вероятно с преувеличением, в 200 000 домов, т. е. семейств, что составило
бы не менее 900 000 душ; современник Барбаро, Анджолелло считал в Ширазе 200 000
душ (HS, т. 49, ч. II, стр. 95).
13 Нузхат ал-кулуб, стр. 49.
14 Там же, стр. 109—110.
15 См.: Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших,
в Средней Азии, стр. 261.
16 См. выше, стр. 176.
17 Истахри, стр. 156; Ибн Хаукаль, стр. 216.
Зерновые растения Ирана в ХШ—XIV вв.
185
дило, по-видимому, в века, последовавшие за арабским завоеванием.
В позднее средневековье просо (п. арзан, гаварс, гаварз, в арабиз.
форме джаварс} упоминается в источниках нередко. „Китаб-и ильм-и
фалахат у зира'ат" приводит подробности возделывания проса в Иране?
„Иршад аз-зира'ат" приводит существовавшее в Хорасане название
проса голь,2 которое в наши дни в афганском языке (пушту) служит
для обозначения итальянского проса Panicum italicum.3
В позднем средневековье хлеб из проса, как и из ячменя, в чистом
виде и с разными примесями и суррогатами служил основной пищей
для бедняков. В конце X в. анонимный персидский географ писал
о жителях Кермана, что „пища их — просяной хлеб".4 Народный поэт
Баба Тахир Урйан (начало XI в.) говорит об ячменной лепешке (курс-и
джоу), как о хлебе бедняков, орошенном кровавым потом. Са'ди гово-
рит: „О сытый, тебе не нравится ячменный хлеб!"5 В фарханге Шамс-и
Фахри приведен ряд терминов, указывающих на широкое распростране-
ние ячменного и просяного хлеба с примесями: загарэ— хлеб из про-
сяной муки,6 кашкйн — хлеб, испеченный из смеси ячменя, бобов и
проса,7 также кашкйнэ — хлеб из ячменя или бобов.8 В XIV в. Ибн-
Баттута упоминает о хлебе из муки с каштанами в Луристане.9 Хамдул-
лах Казвини говорит об употреблении муки из желудей в юго-западной
части Фарса, Кубад-Хуррэ.10 * Шарден пишет: „Самые обыкновенные
зерновые хлеба в Персии—-пшеница, которая у них очень хороша и
чиста, ячмень, рис и просо, из которого делают хлеб в некоторых
местностях, как в Курдистане, когда случается, что зерно кончается
раньше сбора нового урожая".11
Вопрос о древности культуры риса (п. бириндж, шальтук^ ар. арУ3}
в Иране до сих пор не разрешен. О посевах риса в Персии нет упо-
минания ни в Авесте, ни у Геродота, ни у Страбона, ни у Аммиана
Марцеллина. Китайские источники прямо говорят, что в стране Бо-сы
(Персии, т. е. по крайней мере в Западном Иране) риса не сеяли.12
На это обстоятельство обратил внимание Б. Лауфер, пришедший к вы-
воду, что в Иране рис появился лишь после арабского завоевания.13
Можно с большой долей вероятности утверждать, что при Ахеменидах,
Аршакидах и при первых Сасанидах культуры риса в Иране не было,
кроме, быть может, окраинных восточных районов (например, Гургана),
поскольку не так далеко к востоку, в Фергане, рис уже возделывался.14
1
2
3
4
5
6
7
Фалахат, стр. 85—86.
Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 71; литогр. изд., стр. 43.
Н. И. Вавилов иД. Д. Букинич. Земледельческий Афганистан, стр. 316.
Худуд ал-алем, л. 26б; англ, перевод, стр. 123.
Са'ди. Куллийат, стр. 38 („Гулистан", гл. I, рассказ 7): ^15
Шамс-и Фахри, стр. 124 (№ 96).
Там же, стр. 103 (№ 87).
8 Там же, стр. 134 (№ 194). Там же приведен в виде примера характерный
текст: 5 J.S сЗб—„Никогда сердце его
не бывает благосклонно к миру сему и к этому ячменному хлебу его (кашкинэ)“.
9 Ибн Баттута, т. II, стр. 32.
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 130.
1] Шдрден, т. III, стр. 102.
12 Бичурин (И а к ин ф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней
Азии, стр. 261.
13 В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 372—373.
14 См.: В. В. Бартольд. История культурной /Жизни Туркестана, стр. 6.
186 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
Сложнее обстоит дело с вопросом о культуре риса в Иране при по-
следних Сасанидах: показания источников противоречивы. Бросается
в глаза отсутствие упоминания о рисе в перечне культурных растений
в „Бундахишне",1 что вряд ли можно признать случайным. С другой
стороны, как сказано выше, рис упомянут в числе ритуальных расте-
ний при праздновании ноуруза, у Мусы ибн-'Исы ал-Кисрави. Известен
дошедший до нас в поздних арабоязычных редакциях податной устав
сасанидского царя Хосрова I Ануширвана (531—579 гг. н. э.). Согласно
редакции этого устава, переданной нам Табари (начало X в.), с 1 гариба
(джариба) посевов ячменя и пшеницы следовало взимать 1 дирхем,
с 1 гариба люцерны — 7 дирхемов, с 1 гариба под виноградником —
8 дирхемов.2 Об обложении посевов риса ничего не сказано, хотя упо-
мянуто о существовании посевов риса.3 Но поскольку в редакции
того же податного устава, переданной Мукаддаси (конец X в.), сооб-
щается, что с 1 гариба посевов риса взималось 5/6 дирхема,4 Нёльдеке
полагает, что отсутствие расценки обложения рисовых посевов у Та-
бари объясняется пропуском переписчиков.5 Напротив, Лауфер считает,
что в сасанидском Иране культуры риса еще не было, и упоминание
об обложении посевов риса в поздних арабоязычных редакциях подат-
ного устава Хосрова I Ануширвана может быть только интерполяцией.6
Это объяснение очень правдоподобно: финансовые чиновники вре-
мени Бундов, Саманидов и других династий X в. считали сасанидскую
податную систему образцовой; им казалось странным пропуском отсут-
ствие обложения риса в податном уставе Хосрова Ануширвана, и вот
поздние интерполяторы сочли нужным пополнить этот пробел.
Трактат по агротехнике „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат“ сооб-
щает, как об известном факте, что рис впервые был привезен в Иран
из Индии при Хосрове I Ануширване. „Известно, — говорит автор трак-
тата,— что риса в Иранской стране не было и его привезли из Хин-
дустана во время Ануширвана; его раздобыл врач Барзува (Барзуйя)
вместе с «Калилой и Димной».7 Итак, рис оказывается сравнительно
поздней сельскохозяйственной культурой в Иране. Видимо, при послед-
них Сасанидах рис уже был введен в Иране, однако еще возделывался
в очень небольшом количестве, и широкое распространение здесь по-
лучил лишь к X в. В Хузистане в X в. рис занимал уже третье место
среди зерновых культур — после пшеницы и ячменя.8 В последней чет-
верти X в. рис был уже хорошо известной сельскохозяйственной куль-
турой в Иране.9 В XII в. рис был распространен в Фарсе.10 Но и в изу-
чаемый нами период рис возделывался не во всех тех районах, где
он возделывается в наши дни.
1 См. выше, стр. 174—176.
2 Т а б а р и, сер. I, т. II, стр. 962; N old eke, стр. 244.
3 Возможно, интерполяция.
4 Мукаддаси, стр. 451 и сл.
5 N о 1 d е к е, стр. 245, прим. 3.
6 В. L a u f е г. Sino-Iranica, стр. 372. Лауфер допускает также, что в арабских
рукописях, где диакритические знаки были опущены, следовало читать вместо
^0^.3 бириндж - „рис“ нариндж — „апельсин" (там же).
7 Фалахат, стр. 86: 1Д1 )> у
8 Истахри, стр. 91.
9 Абу Мансур Муваффак, стр. 6—8; В. L a u f е г. Sino-Iranica, стр. 373.
10 Ибн ал-Балхи, стр. 142.
Зерновые растения Ирана в ХШ—XIV вв.
187
Хамдуллах Казвини упоминает о возделывании риса лишь в следую-
щих районах Ирана: Зенджан в Ираке Персидском, Дазин и Даван
в Фарсе, весь Гилян, в частности Решт и Лахиджан.1 О возделывании
риса в Гиляне в XIII—XIV вв. говорят и другие авторы.2 В житии
шейха Сефи ад-дина Исхака Ардебильского говорится, что ячмень из
Ардебиля вывозили в Гилян для обмена на рис.3 О возделывании риса
в Мазандаране мы имеем также ясные данные.4 Известно также, что
рис возделывался в имениях Рашид ад-дина, в округах Курбаль и Фи-
рузабад в Фарсе.5 О культуре риса наряду с пшеницей и ячменем
,в Хузистане в ХШ в. упоминают Якут6 и Закария Казвини.7
Автор трактата „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" посвящает воз-
делыванию риса особый раздел.8 Автор сообщает, что в Хиндустане,
Хотане и Китае (Мачин) известны сорта риса, „которых в сей стране
(Иране) никто не видел",9 что при „счастливом султане Газан-хане"
был сделан опыт посева в Иране высшего сорта индийского риса, ко-
торый был по вкусу и запаху лучше „обыкновенного риса" (бириндж-и
ма'худ) и лучше переваривался, и которым в Индии питались знатные
люди (акабир). Но посев этого риса в Иране не дал урожая.10 По
словам автора того же трактата, в Иране в каждом вилайете рис воз-
делывали по особому способу. В Гиляне и Мазандаране рассаду снова
пересаживали ручным способом,11 дабы рис был больше и урожай был
крепче. Землю после вспашки (шухм) оставляли под водой, так, чтобы
вода не уходила, засевали же семя (тухм) весною, когда холод спа-
дал, за несколько дней до посева хлопка. В некоторых же вилайетах
ручной посадки не применяли.12 На некоторых землях рис давал уро-
жай сам-сто.13 Лучшим рисом в Иране считался гилянский, второе место
после него занимал мазандаранский. В Мазандаране, Гургане и Астера-
-баде рис сеяли каждый год.14
Рис возделывался также в Северном Азербайджане, в округах Бей-
лакан и Гуштасфи, и в Южном Азербайджане, в округах Хийав, Ки-
лан-Фаслун, Ноудар, Гермруд, Мийанидж (Мийане).15 В переписке Рашид
ад-дина упоминается о возделывании риса в округе Астара (Талышский
край).16
В средневековых источниках нет ни малейших указаний на сущест-
вование посевов ржи (новоперс. джоудар), как и овса, в Иране. За-
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 62, 117, 163.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 45 — Лахор, изд., стр. 271.
3 Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, л. 149б.
4 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 413.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 41 — Лахор, изд., стр. 254—255.
6 Якут, т. II, стр. 496.
7 Закария Казвини, т. II, стр. 102.
8 Фалахат, стр. 86—88.
9 Там же, стр. 86.
10 Там же. Из выражений A..&.S > („. . • мы
посеяли. . , „. . . семена ради опыта несколько раз мы сварили. . .“) видно, что автор
трактата сам принимал участие в этих опытах, очевидно, по поручению Газан-хана.
11 Там же, стр. 87: jb 1 31 ^5=^-
42 lX-3 LmaS <22^4хлХХЛ Li 3’
13 Там Xie. ^0 i_X^^ ^1.
14 Там же, стр. 87—88; ср. описание культуры риса у „Иршад аз-зира'ат“ (рук.
Е. М. Пещеревой, л. 71 сл.; литогр. изд., стр. 43 и сл.).
15 Нузхат ал-кулуб, стр. 92, 83, 84, 86.
16 Мукатибат-и Рашиди, № 45 — Лахор, изд., стр. 270.
188 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
падноевропейские путешественники XVII в. также категорически гово-
рят, что рожь и овес в Иране нигде не возделывали,1 хотя в диком
состоянии, как сорнополевое растение, рожь была, видимо, известна
в Иране в средние века. „Из хлеба и произведений земли, — говорит
Олеарий,—-персияне возделывают преимущественно рис, пшеницу и
ячмень. Рожь они считают ни во что и не сеют ее; если же иногда
зерна ее попадутся в пшенице, из которой она собственно и происхо-
дит, то на них смотрят там так же, как мы смотрим на куколь или
плевелы во ржи. Об овсе они даже и вовсе не знают'1.1 2 Из приведен-
ных слов видно, что на рожь в Иране в XVII в.,—нет сомнения, и
раньше, — смотрели как на сорняк пшеницы, и только. Для корма ло-
шадей в Иране, как известно, употреблялась люцерна, а для корма
скота — ячмень и солома (п. ках, т. саман), а в Гиляне — сечка из ри-
совой соломы с рисом.3 4
Из хлебных злаков в Хорасане в источниках упоминается еще хлеб-
ное сорго, иначе дурра (Andropogon sorghum), хорошо известное
в наших советских республиках Средней Азии под именем джугары,
джувари.*
По-видимому, дурру упоминает автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат
у зира'ат" под термином зуррат, которым в наши дни обозначают ку-
курузу. По словам автора, зуррат бывает двух сортов: один — скоро-
спелый (зудрас), поспевающий через 40 дней после посева, который
следует сеять в гармсирных местностях; другой — поздно поспевающий
(дйррас). Зуррат сеяли много в вилайетах Кашан и Исфахан, а урожай
доходил до сам-триста.5 Автор трактата несколько раз пробовал засевать
зуррат в вилайетах Тебриз, Хамадан и Султанийэ (сардсирных)6 и,
когда обработка производилась правильно, всходы бывали хороши.7
БОБОВЫЕ И КОРМОВЫЕ РАСТЕНИЯ
Из бобовых растений, распространенных в Иране в ХШ—XV вв.,,
источниками упоминаются бобы (бакла, Vicia faba),8 9 распространенные
до зоны в 3000 м абсолютной высоты, и горох обыкновенный (ар. джул-
бан, п. мушунг* Pisum sativum, subsp. Asiaticum), распространенный
местами до зоны в 3000 м абсолютной высоты; „бараний" или „овечий"
1 См.: Шарден, т. IV, стр. 39 и сл.
2 Олеарий, стр. 737.
3 См. об этом: Олеарий, стр. 738.
4 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, стр. 83; литогр. изд., стр. 47.
5 Фалахат, стр. 88: j), Зуррат, правильно-
было бы зуррат (ар.); в других источниках этот термин нам не встретился. По-
скольку издатель трактатов, Наджм ад-доулэ 'Абд ал-Гаффар, как можно видеть из
сличения его издания „Иршад аз-зира'ат" и рукописи Е. М. Пещеревой того же
трактата, иногда заменял термины подлинника более современными словами, можно
думать, что и в рукописи „Фалахат" вместо термина ззуррат был другой термин
(джуварй?).
6 Там же.
7 Там же, стр. 88—90.
8 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, стр. 67; литогр. изд., стр. 40; при
этом упоминаются сорта расмй и багдадйл, Шамс-и Фахри, стр. 103 (№ 187),
134 (№ 193).
9 См.: Абу Мансур Муваффак, стр. 76; автор различает т'ри сорта
этого гороха, из них об одном — караснэ (стручковый?) — он говорит более под-
робно. По словам автора, ( горох в Азербайджане называли калулъ, в Казвине —
хуллар, в Хорасане — мулък. Автор упоминает о гороховой муке; ср.: Achundow.
Commentar, стр. 59.
Бобовые и кормовые растения
189
горох, или нут (ар. химс,1 п. нухуд, Cicer arietinum), растущий до зоны
абсолютной высоты в 2400 м; культура его в странах Передней Азии
гораздо более распространена, чем культура обыкновенного гороха.2
Согласно „Китаб-и'ильм-и фалахат у зира'ат“; нухуд возделывался как
на поливных землях (абй), так и на землях, орошаемых дождем (дейми),
особенно же на землях супесчаных (ригбум), почему его много сажали
в вилайете Казвин, и он там хорошо рос.3 Возделывались чечевица (ар.
'адас, п. наск, Ervium Lens) и мелкозернистый зеленый горох маш
(п. маш, Phaseolus aureus),4 очень распространенный до зоны 2000 м
высоты и в наши дни как в Иране, так и в советских республиках
Средней Азии употребляемый в пищу в чистом виде, также сваренный
с рисом.5 Распространена была также фасоль-лобия (п. лубийа,& Vigna
sinensis).
Из кормовых бобовых растений Ирана преобладающее место зани-
мала люцерна — Medicago sativa (греч. [xtjSixt]), т. е. „мидийская [трава]“
древнегреческих авторов, авестийск. аспо асти, пехлевийск. аспаст
аспист, новоперс. аспист, аспуст, сапист, супуст, афганск. (пушту)
спасту, арабизованные формы исфист, фисфиса, сирийск. песпеста,
ар. ругпба. В своем описании Мидии Страбон упоминает об изобилии
там люцерны, служившей, как и в средние века, главной пищей для ло-
шадей и получившей свое имя от Мидии. В Персии люцерна была из-
вестна задолго до Страбона.7 По мнению де Кандолля, люцерна из-
древле была аборигенным растением, сперва диким, потом превратив-
шимся в культурное, в Анатолии, на юге Кавказа, во многих частях Пер-
сии, Афганистане, Белуджистане и Кашмире.8 Лауфер не соглашается
с этой теорией, считая древнейшим очагом культуры люцерны Мидию,
которой греки обязаны своим знакомством с этим культурным расте-
нием.9
Как сказано выше, люцерна упоминается как объект податного об-
ложения при Хосрове I Ануширване, а также после арабского завое-
вания (в Фарсе).10 В X в. н. э. она использовалась, по свидетельству
Абу Мансура Муваффака, также и как лекарственное растение.11 * * * Хамдул-
лах Казвини, много и пространно говорящий в своем географическом
описании о лугах и пастбищах (маргзар), не говорит о составе луго-
вых растений. В „Иршад аз-зира'ат“ люцерна упомянута среди растений Хе-
ратского района под тюркским термином йуринджкэ,У1 соответствующим
т. йуринджэ, вошедшему в новоперсидский язык.
Синяя люцерна и в наши дни очень распространена в Херат-
ском районе под тем же названием йуринджа.^ Нет сомнения, что
1 Абу Мансур Муваффак, стр. 87.
2 См.: П. И. Жуковский. Земледельческая Турция, стр. 365.
3 Фалахат, стр. 90.
4 Там же, стр. 92 (маш и чечевица); Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой,
лл. 69—70; литогр. изд., стр. 41—42.
5 Шамс-и Фахри, стр 76 (№ 71). О чечевице и бобах в Иране см.: Фала-
хат, стр. 84—85, 92; см. также: Оле арий, стр. 737.
6 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 72; литогр. изд., стр. 46.
7 Страбон, XI, 13.
8 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 103.
9 В. L a u f er, Sino-Iranica, стр. 209.
10 См. выше, стр. 186, а также: N б 1 d e k e, стр. 244, прим. 1.
11 Achundow. Commentar, стр. 73.
12 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 111; в литогр. изд., стр. 91 —
•субуст-испист., сипист.
13 Н. И. Вавилов и Д. Д. Б у к и н и ч. Земледельческий Афганистан,
стр. 352.
190 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
и в изучаемый нами период люцерна была распространена в Иране как
кормовое растение. В XVII в. Олеарий описывает под названием „гонче"
(Contscheh, из новоперс. гунчэ— „бутон", „почка цветка"), видимо, мно-
голетнюю люцерну—Medicago sativa1 в следующих словах: „У пер-
сиян есть еще род травы, называемой ими «гонче», которую они раз-
водят семенами; ростом она более полутора локтя в вышину, с листьями,
как у клевера, с голубыми цветами во время цветения, когда и ска-
шивается в первый раз, а через шесть недель в другой раз. Такой
съём этой травы делают они в продолжение шести лет сряду; на седь-
мой же год землю вспахивают опять, и снова засевают, и поле это,,
или луг, должно быть так же орошаемо, как и другие хлебные поля.
Из этого рода травы персияне собирают лучшее сено, которое идет
в корм лошадей, принадлежащих знатным вельможам".1 2 Как известно,
многолетняя синяя люцерна держится несколько лет (до 8 лет), не вхо-
дит в севооборот, является поливной культурой, подобно хлебным злакам,
и считается лучшим кормом для лошадей, что вполне соответствует
описанию Олеария. Сходство люцерны с клевером верно отмечено
Олеарием, и нередко оба эти кормовых растения в странах Передней
Азии смешиваются. В Турции термин йонджа, иондже и в наши дни
служит для обозначения и люцерны,3 и клевера.4 5 6
Пажитник, или греческий клевер (Trigonella foenum graecum), упомя-
нут у Абу Мансура Муваффака под арабским термином хульбат?
В изучаемое нами время этот вид клевера упомянут в фарханге Шамс-и
Фахри под термином шанбалйд? Лауфер указывает, не ссылаясь на
Шамс-и Фахри, оставшегося не известным ему, что шанбалид — мест-
ный исфаханский термин для обозначения греческого клевера, как
шамлйз — местный ширазский.7 О греческом клевере в Иране говорит
также Олеарий (он называет его „греческое сено" — „foenum graecum",,
а по-персидски „schembebile"—„шембебилэ", несомненно, искаженное
„шамбалид"); по его словам, персы употребляли это растение в корм
для крупного рогатого скота, а также в пищу для людей, как при-
праву к маслу.8 Об этом клевере упоминает и Шарден, называя его
„foenum graecum"; по словам Шардена, клевер называли еще „kamba-
1ес“, т. е. ханбалык9 (тюрк.-монг.).
ТЕХНИЧЕСКИЕ РАСТЕНИЯ
Из красильных растений исстари большое значение имели шафран,
дававший желто-оранжевую краску, марена, дававшая красную краску
и индиго, дававшее синюю краску, а также хенна.10 11 Шафран (ар. за'фа-
ран, Crocus sativus) известен на Иранском нагорье издревле. О воз-
делывании шафрана в стране Бо-сы (сасанидской Персии) известно из
китайских источников.11 Как сказано выше, шафран упомянут в „Бунда-*
1 Описание см.: П. М. Жуковский. Земледельческая Турция, стр. 409 и сл.
2 Олеарий, стр. 738.
3 П. М. Жуковский. Земледельческая Турция, стр. 753.
4 Турецко-русский словарь, сост. Д. А. Магазаник, под ред. акад. В. А. Горд*.,
левского, М., 1945, стр. 679.
5 Абу Мансур Муваффак, стр. 86.
6 Шамс-и Фахри, стр. 33 (№ 32, произносится „щамбалид").
7 В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 447.
8 Олеарий, стр. 738—739.
9 Шарден, т. III, стр. 298.
19 О хение см. ниже, стр. 202.
11 См.: В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 320.
Технические растения
191
хишне" как красильное растение. В конце X в. о нем упоминает Абу
Мансур Муваффак.1 Анонимный персидский географ конца X в. указы-
вает на Джибаль (Ирак Персидский), Кум и Заминдавер к востоку от
Систана, как на районы, изобиловавшие шафраном.2 Арабские гео-
графы X в. называют Рудравер близ Хамадана, в Джибале (Ираке Пер-
сидском), как район, производивший лучший в мире шафран, за кото-
рым приезжали купцы из Нехавенда и Хамадана.3 В начале ХШ в. Якут
также говорит об обилии шафрана в Рудравере и о вывозе его оттуда
в большом количестве.4 Согласно „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат",
шафран возделывался лишь в немногих вилайетах и лучше произрастал
в сардсирных вилайетах. Автор данного трактата считает лучшим шаф-
ран из Кухистана, а после него — из Кума и Хамадана.5 Хамдуллах
Казвини называет три района в Иране, в которых больше всего произ-
водилось шафрана: Буруджирд в Малом Ауре, Рудравер в Ираке Пер-
сидском, Бирджанд и Каин в Кухистане.6 В частности, о Рудравере на-
званный автор говорит: „Там много шафрана, и по этой причине ту
землю называют шафранною {за'фарани}“.7 Из неперсидских областей го-
сударства Хулагуидов, изобиловавших шафраном, названный автор ука-
зывает на Кавадиан в нынешней Таджикской ССР.8 Рашид ад-дину
присылали шафран из Хамадана и из гор Демавенд.9
Марена (п. руданг, рунас, руинас, Rubia tinctoria) также возделы-
валась в Иране и сопредельных странах, например в районе Берда’а
в Северном Азербайджане.10 Хамдуллах Казвини называет лишь один
район в Хорасане, производивший много марены,—Хаф в Хератской
области.11 В фарханге Шамс-и Фахри упоминается марена под терми-
ном руйин.12 Марена производилась и в других районах Ирана, и куль-
тура ее не была убита после монгольского завоевания. По словам ав-
тора „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", марена {руинас} дает хоро-
ший урожай на засолоненных землях, где другие растения урожаев не
дают. Названный автор привез семена марены из Иезда и Найина
в Тебриз и посеял там на засолоненных землях {замин-и шурэзар); уро-
жай был хорош, и культура марены там привилась.13
Индиго (п. нйль, ар. ниладж— из санскритского нила, Indigofera
tinctoria)—растение индийского происхождения.14 Индиго было ввезено
в Иран из Индии в VI в. н. э. при Хосрове I Ануширване. Абу Ман-
сур Муваффак в конце X в. упоминает об индиго в Иране.10 Разумеется,
индиго могло произрастать только в южных субтропических районах
Ирана, прилегающих к Персидскому заливу. Анонимный персидский
1 Абу Мансур Муваффак, стр. 138.
2 Худуд ал-'алем, перс, текст, лл. 29а, 296, 22а; английск. перевод, стр. 131,
133, 110.
3 Истахри, стр. 199; Ибн Хаукаль, стр. 256, 258.
4 Якут, т. II, стр. 832.
5 Фалахат, стр. 112.
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 70, 73, 144, 146. О шафране в Буруджирде см. такжеt
Истахри, стр. 199.
7 Нузхат ал-кулуб, стр. 73.
8 Там же, стр. 156.
9 Мукатибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 197.
10 Худуд ал-’алем, перс, текст, л. 33а.
11 Нузхат ал-кулуб, стр. 154.
12 Шамс-и Фахри, стр. 106 (№ 116).
13 Фалахат, стр. 94: 3’
14 См.: В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 370.
15 Абу Мансур Муваффак, стр. 263.
192 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
географ конца X в. говорит о возделывании индиго (нйль) в округах
Мугун, Валашгерд, Кумин, Бахруган и Мануган Керманской области.1
В Фарсе и Хузистане индиго, по-видимому, не возделывалось. В на-
чале ХШ в., еще до монгольского нашествия, Якут отмечает хозяй-
ственный упадок Кермана.2 Ни этот автор, ни Хамдуллах Казвини ни-
чего не говорят о культуре индиго в Кермане.3 По-видимому, в связи
с общим экономическим упадком Ирана в ХШ в. и сокращением тор-
говли возделывание индиго здесь прекратилось. Об этом можно судить
по сообщению автора трактата „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" о том,
что около его времени индиго не было „в сем царстве'1 (Иране), и его
привозили из Индии. В правление Газан-хана семена индиго привезли
из Индии через Басру в Тебриз. Автор пробовал сеять их, и они да-
вали хорошие всходы. Автор выражал надежду на то, что если станут
хорошо возделывать индиго, то страна освободится от необходимости
вывозить его из Индии.4
Из масличных растений в Иране первое место в средние века за-
нимал кунжут, или сезам (п. кунджуд, Sesamum Indicum). Де Кандолль
предполагает индийское происхождение кунжута, но его теория бази-
руется исключительно на лингвистических данных.5 Г. Уатт, автор спе-
циального труда о кунжутном масле, считает Иран и Среднюю Азию
древнейшими очагами культуры кунжута.6 О возделывании его в Хо-
резме, Парфии и Гиркании (Гургане) упоминает Геродот.7 В Персии
кунжут был известен при последних Ахеменидах.8 Как было сказано,
кунжут упомянут в „Бундахишне". Абу Мансур Муваффак упоминает и
о кунжуте (ар. симсим, п. кунджуд);' и о кунжутном масле (ар. духн
ас-симсим).1® В трактате „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" сообщается,
что кунжут сеяли в одно время с хлопком, и он поспевал через 150 дней.11
О культуре кунжута сообщается в „Иршад аз-зира'ат".12 Что наиболее
распространенное в Иране растительное масло изготовлялось из кун-
жута (gongeth), сообщает Шарден.13 Кунжутное масло в Иране посте-
пенно почти вытеснило из употребления оливковое масло.
Упоминания источников о других масличных растениях крайне редки.
О клещевине (Ricinus communis) есть описание у Абу Мансура Муваф-
фака под терминами: ар. хирва, п. би данд жир,14 также в „Иршад аз-зи-
ра'ат".15 Видимо, в средние века, как и теперь, культурная клещевина за-
нимала незначительное место в сельском хозяйстве Ирана. Сафлор (Cartha-
mus tinctorius) упомянут также у Абу Мансура Муваффака под терминами.
1 Худуд ал-'алем, перс, текст, л. 2бб; английск. перевод, стр. 123—124.
2 Якут, т. IV, стр. 264.
3 См. раздел о Кермане в „Нузхат ал-кулуб", стр. 139—141.
4 Фалахат, стр. 92—93.
5 A. de Candolle. L’orig-ine des plantes, стр. 422.
6 См.: В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 290—291.
7 Г е р о дот, кн. III, гл. 117.
8 См.: В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 290 (со ссылкой на Геродота, кн.
I, гл. 193).
9 Абу Мансур Муваффак, стр. 146.
Там же, стр. 114.
11 Фалахат, стр. 91—92.
12 Иршад аз-зир'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 74; литогр. изд., стр. 47—48.
13 Ш арден, т. IV, стр. 85.
14 Абу Мансур Муваффак, стр. 109; там же, стр. 115: духн ал-хирва'—
масло из клещевины. См. также: Achundow. Commentar, 67—68 (об упоминании
клещевины в Яджур-веде).
15 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 114; литогр. изд., стр. 96: бйданд-
жйр.
Технические растения
193
ар. куртум, п. гавджйлэ1 Культура сафлора, как и в наши дни, должна
была занимать незначительное место.
Абу Мансур Муваффак различает два сорта мака (п. хашхаш— „бе-
лый“ и „черный"). Последний, несомненно, опийный мак (Papaver som-
niferum), из застывшего сока незрелых коробочек которого изготовляли
опиум (ар. афйун, из греч. отпоу), как и сообщает Абу Мансур Муваф-
фак.2 Других упоминаний об опийном маке в источниках рассматривае-
мого периода мы не встречали. Культура опийного мака до XII в. со-
средоточивалась в Малой Азии (Рум), и только после завоевания ее
сельджуками стала распространяться по мусульманским странам Перед-
ней Азии.3 Но, судя по скудости сведений источников, широкое рас-
пространение ее в Иране относится к более позднему времени.4
Лен (ар.-п. катан, Linum usitatissimum) — одно из древнейших куль-
турных растений Ирана.5 Здесь он использовался издавна и как тек-
стильное, и как масличное растение. Проф. Б. Н. Заходер отмечает:
„По производству сельскохозяйственных технических культур халифат
довольно резко делился на две части. Восток был районом преимуще-
ственно производства хлопка; запад, включая Египет, Аравию и юго-
западный Иран, был преимущественно районом культуры льна".6
В X в. н. э. и позднее известны были крупные центры льнотка-
чества, работавшие на местном сырье — Дербенд на берегу Каспийского
моря7 и Казерун в Фарсе.8 Только по мере распространения в Иране
с востока хлопка, значение льна как текстильного растения здесь
почти совсем упало. В XIV в. Казерун был единственным пунктом
в Иране, о котором упоминают географы как о месте производства
льняных тканей в небольших размерах,9 — и здесь оно вытеснялось
производством хлопчатобумажных тканей (карбас).10 Кроме Казеруна,
Хамдуллах Казвини упоминает еще только два района, где производили
лен,— Рейшехр и Синиз 11 (оба в западной части Фарса—Кубад Хурэ),
однако скорее как масличное, нежели как текстильное растение, что
видно из слов Хамдуллаха Казвини, который, описывая Синиз, упоми-
нает рядом льняные ткани и осветительное масло (роуган-и чираг) и
говорит, что в этом районе за льном не было должногоухода?2 О возделыва-
нии льна (катан) упоминается в оглавлении,, Ахйа ва-л-асар“ Рашид ад-дина.13
1 Абу Мансур Муваффак, стр. 190; там же, стр 115: духн-ал-куртум—
масло из сафлора.
2 Там же, стр. 32: \ — „Афйун — отжатый сок
из черного хашхаша".
3 См.: Иршад аз-зира'ат, л. 114; литогр. изд., стр. 96: Ибн ал-’Аввам,
франц, перевод, т. II, стр. 128 и сл.
4 См.: Иршад аз-зира'ат, литогр. изд., стр. 138; см. также: Шарден, т. III,
стр. 301.
5 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 130; В. Laufer. Sino-Iranica,
стр. 293 и сл.
6 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 70.
7 Истахри, стр. 184.
8 Му к а д да си, стр. 433 и сл.
9 Нузхат ал-кулуб, стр. 126; Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 108а.
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 126.
11 Там же, стр. 130, 131..
12 Там же, стр. 131: 1x1 iXJLb у
AxiCJ. О рейшерском льне см. также: Ибн ал-Балхи, стр. 77.
13 Джами' ат-тасаниф-и Рашиди, л. 4:
(JLXx| 3 5 — „Глава тринадцатая. О познании
13 И. П. Петрушевский
194 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
В „Иршад аз-зира'ат“ лен упоминается как масличное растение, там же
упомянуто и льняное семя (загар).1 По словам Олеария, еще в XVII в.
в Гиляне сеяли лен и изготовляли льняное полотно для рубашек.2
Конопля (Cannabis indica) упоминается еще в Авесте под термином
банга.3 О конопле (п. шахданэ, ар. куннаб) упоминает Абу Мансур
Муваффак.4 В средние века она возделывалась в Иране не столько как
текстильное растение, сколько для изготовления из нее известного
наркотика бенг (банг или хашиш), который исмаилиты и некоторые
персидские мистики употребляли, дабы вызывать состояние экстаза.5
О возделывании конопли упоминается в оглавлении „Ахйа ва-л-асар“.6
Мы не располагаем данными относительно того, претерпело ли рас-
пространение конопли в Иране какие-либо изменения в ХШ-—XIV вв.
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", Хамдуллах Казвини и Ха-
физ-и Абру не упоминают о посевах конопли. Однако из сообщений
автора „Иршад аз-зира'ат“7 и западноевропейских путешественников
XVII в. мы можем заключить, что старинная культура конопли про-
должала существовать в Иране в течение всего средневековья. Об
изготовлении хашиша из конопли сообщает Шарден.8 Ее возделывали
в Луристане и в районах Казеруна и Шираза.9
Хлопок (ар. кутн, пехлевийск. памбак, новоперс. панбэ, произно-
сится „памбэ“, арм. бамбак, тюрк, пахта, Gossypium herbaceum), по мне-
нию А. де Кандолля, был занесен в Иран из Индии. Следы индийского
происхождения этого текстильного растения отразились в персидской
лексике: новоперс. карбас — сорт грубой хлопчатобумажной ткани из
санскритск. карпасси — „хлопок“. Хлопок был уже известен в Бактриане
во время похода Александра Македонского, о чем упоминает Феофраст;
тот же автор описывает растение, в котором легко узнать хлопок, на
острове Тилос в Персидском заливе.10 При Сасанидах хлопок был из-
вестен в Иране, как это видно из упоминания его в „Бундахишне“,
о чем было сказано выше. Но широкое распространение хлопка с во-
стока на запад относится к более позднему времени (X в. и позднее).
В X в. хлопок был распространен в Фарсе,11 в Хузистане12и в других
районах. Персидский анонимный географ конца X в. подробно пере-
числяет районы Ирана, в которых производились хлопчатые ткани, од-
нако неясно, какие районы перерабатывали свой хлопок и какие при-
возной. О возделывании хлопка упоминается в дошедшем до нас ог-
лавлении „Ахйа ва-л-асар“ Рашид ад-дина.13
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", отмечая распространен-
ность хлопка, говорит, что условия возделывания его в разных вилай-
условий посева сахарного тростника, хлопка, кунжута, льна, индиго, конопли и подоб-
ных им растений]".
1 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 74; литогр. изд., стр. 48.
2 Олеарий, стр. 738.
3 В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 294.
4 Абу Мансур Муваффак, стр. 157.
5 См.: Huart. Assassins; Н u а г t. Beng; там же приведена библиография.
6 Джами' ат-тасаниф-и Рашиди, л. 4 (гл. 13).
7 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 110; литогр. изд., стр. 89: шахданэ.
8 Шарден, т. IV, стр. 79—81.
9 Кемпфе р, стр. 645—647.
10 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 324—325.
11 Истахри, стр. 156.
12 Там же, стр. 91.
13 Джами'ат-тасаниф-и Рашиди, л. 4.
Технические растения
195
етах различны. Известны были как тонкие (марж), так и грубые (зибр)
сорта хлопка. В Иране, по словам автора, хлопок в сардсирных ви-
лайетах произрастал не так хорошо, как в гармсирных. В сардсирных
вилайетах автор рекомендует сеять хлопок на супесчаных землях (рйг-
бум), где не бывает больших морозов. Автор отмечает превосходство
индийского хлопка над иранским.1
Согласно описанию Хамдуллаха Казвини, возделывание хлопка
в Иране в XIV в. получило большое распространение, как и теперь,
в зоне 1000—1500 м абсолютной высоты, что видно из табл. 9,1 2 состав-
ленной нами на основании сообщений этого автора.
Таблица 9
Область Вилайет Примечание Область Вилайет Примечание
Ирак Пер- Рей. . Фарс. Шираз.
сидский. ft Лагир и Кех- —.
То же Абхар. Хлопка мало. раджан.
а Ашкур, Дейле- Хлопка мало. а Аберкух. Хорошие уро-
ман, Тава- жаи хлопка.
лиш, Харакан а Казерун, Много хлопка.
и Хустаджан. Шебан- Иг и Зиркан. .—
if Авэ и Савэ. Хлопка в обоих гарэ.
округах много. п Лар. —.
tf Рудбар. Хлопка много. ff Дарабджирд. —
if Кагаз-кунан. До монгольско- Керман. Сирджан. —
го нашествия Керман. Шехр-и Бабек. —
здесь изго- Кухиетан Зиркух. —
товлялась бу- Хорасан. Хабушан. —
мага. Завэ. —
а Кум. Хлопка много. Гурган. Вся область. —
a Тефриш. — Сари. —.
if Ферахан. — Мазан-
if Харраканин. Хлопка мало. даран. Хар. —
if Даргузин. —• Кумис Решт. —
a Нехавенд. Хлопка мало. Гилян. Шифт. —
a Йезд. — а
Хузистан. Вся область, Хорошие уро-
особенно ок- жаи хлопка.
руга Хувейза
и Рамуз.
Перечень районов хлопководства у Хамдуллаха Казвини, видимо, не
полон, ибо отдельные авторы указывают и на другие районы. Так, Сейфи
говорит о культуре хлопка в Хератском оазисе (Хорасан);3 Доулет-
шах говорит о хлопке лучшего сорта в округе Найин, между Исфаха-
ном и Иездом.4 Хлопок возделывался в Мазандаране.5 О коробочках
хлопчатника (гузэ) упоминается в „Иршад аз-зира'ат“.6 В фарханге
1 Фалахат, стр. 93—94.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 54, 60, 61, 66—69, 73, 74, НО, 111, 116, 117, 119, 122, 125,.
126, 138, 139, 141, 145, 150, 154, 159, 161, 163.
3 Сейфи, стр. 111.
4 Доулетшах, стр. 187—188.
5 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 348.
• 6 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 110; литогр.' изд., стр. 87—
джузкэ (синоним).
13*
196 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
Шамс-и Фахри приведен термин для обозначения поля, засеянного хлоп-
чатником (панбэзар).1
Из других областей государства Хулагуидов, по сообщениям Хам-
дуллаха Казвини, хлопок возделывался в Ираке Арабском (Багдад,
Хилла), Южном Азербайджане (округа Хийав, Кехран, Килан-Фаслун,
Ноудар, Гермруд, Мийанидж, Марага, Маранд, Дизмар), Северном Азер-
байджане (округа Нахчеван, Азад, Бейлакан, Гуштасфи), Хутталяне
(в нынешней Таджикской ССР), Малой Азии (округа Сивас, Эрзинд-
жан, Конья, Малатья), Верхней Месопотамии (округа Ирбиль, Басида,
Б-р-тли (?), Рас-ал 'Айн).1 2
Из всех сообщений видно, что в ХШ—XIV вв. хлопчатник был бе-
зусловно преобладающей технической культурой в Иране и сопредель-
ных областях. Возделывание хлопка, видимо, еще более распростра-
нилось в Иране в XVII в. в связи с общим экономическим подъемом
страны в тот период. По словам Олеария, „хлопчатая бумага (Panbech)
возделывается почти во всех областях, и ею засеваются целые страны".3
По словам Шардена, хлопок (le coton) рос во всей Персии, и повсюду
были видны поля, покрытые им 4
БАХЧЕВЫЕ, ОВОЩНЫЕ И ПРЯНЫЕ РАСТЕНИЯ
Бахчеводство в изучаемый нами период было очень развито в Иране.
Обычными терминами для обозначения бахчи были джализ5 6 и нализ^
(п.), которые могли обозначать также и огороды.
Среди бахчевых растений первое место бесспорно занимала культур-
ная дыня (п. харбузэ7 Cucumis melo). Хамдуллах Казвини упоминает
как лучшие и наиболее известные в Иране, частично служившие пред-
метом вывоза, дыни районов Исфахана, Кума, Кашана (в Ираке Пер-
сидском), Туна (в Хузистане), Фушенджа, Бахерза, Балха, Серахса
(в Хорасане),8 а из других областей государства Хулагуидов — дыни
Мерва 9 10 * (ныне Мары в Туркменской ССР) и Тебриза в Южном Азер-
байджане (сорта: маджд-ад~дини, йакути, малики).1® Об исфаханской
дыне Ибн Баттута говорит, что кожа ее зеленая, а внутри она красная;
эту дыню он называет замечательной, подобно которой нет во всей
вселенной, кроме дынь бухарских11 и хорезмских; исфаханскую дыню
1 Шамс-и Фахри, стр. 34 (№ 40).
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 36, 40, 83, 84, 86—89, 91, 93, 155, 94, 95, 97, 99, 103,
104. Достойно внимания, что в Гуштасфи (у слияния рр. Кура и Араке) преобла-
дающими культурами были хлебные злаки и рис, а хлопка было мало (Нузхат ал-ку-
луб, стр. 93).
3 Олеарий, стр. 737—738.
4 Шарден, т. III, стр. 315—316.
5 Шамс-и Фахри, стр. 51 (№ 33): „Джализ— [место под] посевами дынь и
зелени".
6 В письме Рашид ад-дина к сыну Маджд ад-дину (Мукатибат-и Рашиди, № 34 —
Лахор, изд., стр. 201) говорится о получении Рашид ад-дином 2130 джарибов
(628 500 кг) дынь из „собственных огородов" (или „бахч") —• палйзха - йи
хассэ.
7 Этот персидский термин перешел во многие языки, между прочим и, с изме-
нением функционального значения, в языки русский (арбуз) и украинский (гарбуз —
„тыква").
& Нузхат ал-кулуб, стр. 49, 67, 144, 152, 153, 155.
9 Там же, стр. 157.
10 Там же, стр. 77.
I1 В наши дни их называют чарджоускими дынями. О них см. также: Чан Чунь,
^стр. 327.
Бахчевые, овощные и пряные растения
197
также сушили, подобно фиге Магриба, и она была чрезвычайно слад-
кая.1 Рашид ад-дину присылали дыни из его собственных садов, из
Херата, Исфахана и Тебриза.2 Марко Поло говорит о дыне из Сапур-
гана (Шупургана) в Балхской области: „Лучшие в свете, скажу вам,
тут дыни, и много их. Сушат их вот как: нарежут тонкими ломтиками,
выложат на солнце и сушат, и делаются они слаще меду. Ими торгуют,
развозят во все окрестные страны".3
Сортов культурной дыни в Иране и сопредельных странах в сред-
ние века знали много. Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" сооб-
щает, что в Иране дыня возделывалась и в сардсирных, и в гармсирных
вилайетах, сортов было много, и в каждом вилайете были свои сорта;
среди них были скороспелые (зудрас) и поспевавшие поздно (дйррас),
были дыни, поспевавшие в начале лета, были поспевавшие в середине
осени и были зимние сорта.4 По словам автора, дыни были в каждом
вилайете Ирана, даже в каждом саду.5 Лучшими землями для культуры
дыни автор считает супесчаные (ригбум). Автор сообщает, что в неко-
торых вилайетах делали масло (роуган) из семячек дыни и ели его
вместо кунжутного масла.6
В „Иршад аз-зира'ат" сообщается, что в садоводческом хозяйстве
некоего махдума (господина) „прибежища накибства" (накабат-панах),'1
т. е. духовного феодала из накибов, иначе говоря, потомков пророка
Мухаммеда, близ Херата, разводили 50 сортов дынь.8 Шардену было
известно более 20 сортов дынь Ирана;9 из нихон хвалит ранние дыни
сорта гармак. О дыне того же сорта упоминает и Олеарий,10 считающий
лучшей дыней исфаханскую.11
Арбуз (п. хиндуванэ, афг. хиндвана, т. е. „индийский [плод]",
Citrullus vulgaris), некоторые авторы, основываясь на его названии
у персов и афганцев, считают введенным в Иран и Афганистан из
Индии.12 Де Кандолль считает родиной арбуза Южную Азию,13 но
Лауфер предполагает африканское происхождение арбуза.14 Как было
сказано, колоквинт (кавастик), т. е. горький, дикий арбуз (Citrullus colo-
cynthis), ближайший родич культурного арбуза, назван в „Бундахишне".15
В изучаемый нами период культурный арбуз, вероятно, как и раньше,
был значительно меньше распространен в Иране, нежели дыня, судя
по тому, что источники редко говорят об арбузе. Автор „Китаб-и 'ильм-и
1 Ибн Баттута, т. II, стр. 43.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 201.
3 Марко Поло, стр. 61.
4 Фалахат, стр. 94—95.
5 Там же, стр. 96:
6 Там же, стр. 99.
7 Это лицо, упоминаемое в нескольких местах данного трактата названо не по
имени, а по титулу, как это нередко делалось в средневековом Иране.
8 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 87 (сорта дынь перечислены);
литогр. изд., стр. 67.
9 Шарден, т. III, стр. 330.
10 Олеарий, стр. 751.
11 Там же, стр. 758.
12 Spiegel. Eranische Altertumskunde, т. I, стр. 259; Н. И. Вавилов и
Д. Д. Букинич. Земледельческий Афганистан, стр. 420.
13 A. de С a n d о 1 1 е. L’origine des plantes, стр. 209.
14 В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 438.
15 См. выше. О колоквинте (хантам) упоминается в „Дастур-намэ“ Низари,
(перс, текст, стр. 59; русск. перевод Ё. Э. Бертельса, стр. 89).
198 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
фалахат у зира'ат" не упоминает об арбузе. Хамдуллах Казвини лишь
в виде исключения упоминает об арбузе — в районе Казвина, наряду
с дыней.1 Сейфи упоминает вскользь об арбузе (хиндуванэ), которым
отравили в ханской ставке хератского владетеля Шаме ад-дина Карта
Старшего в месяце ша'бане 678 г. х. (январь 1277 г. н. э.).2 Об арбу-
зах Ирана и Средней Азии упоминают китайские путешественники
периода монгольского владычества.3 О громадных арбузах Ирана упо-
минает и Олеарий.4 В переписке Рашид ад-дина упоминаются лишь
арбузы из Карабага.0
Разные виды тыкв (п. каду, Cucurbita maxima, Cucurbita Pepo и
Cucurbita moschata) исстари возделываются в Иране до зоны 2400 м
абсолютной высоты. Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" сообщает
об обилии тыкв в вилайетах Багдада и Дийарбекра, хвалит семячки
тыкв вилайетов Исфахана и Иезда.6 Тыква описана в „Нузхат намэ-йи
'Алайи" и „Иршад аз-зира'ат".7 Несколько видов тыквы в Иране видел
Олеарий; среди этих видов был один, который он определяет как
Cucurbita lagenaria — крупная тыква, „величиною с голову человека,
даже больше, с длинной, как у гуся шеей, с головою наверху".8
Огурец (п. хййар, бадранг, Cucumis sativus), по-видимому, был
весьма распространен в средневековом Иране. Согласно де Кандоллю,
огурец был известен на Ближнем и Среднем Востоке уже в I тысяче-
летии до н. э.9 О нем упоминает Абу Мансур Муваффак под терминами
киса (ар.) и хййар (п.).10 Об обилии огурцов близ Шираза сообщает
Истахри.11 Огурцы {хййар) упоминаются в одном из житий дервише-
ского шейха Абу Са'ида Фазлуллаха Мейхенейского (XI в.).12 Об обилии
огурцов {^сййар) на базарах Исфахана около 1329 г. мы узнаем из
персидской версии „Махасин-и Исфахан".13 Согласно „Китаб-и 'ильм-и
фалахат у зира'ат", огурцов было много в вилайетах Багдад, Исфахан,
Шираз, Мазандаран и Гилян.14 Как в этом трактате, так и в „Иршад
аз-зира'ат" упомянуты оба персидские названия огурца — хи.йар и
бадранг}'0 По всей вероятности, два термина эти соответствовали двум
известным в странах Передней Азии группам огурцов, из которых одна
отличается крупными длинными плодами, с незначительными семенни-
ками и с низкими вкусовыми качествами, а другая—-короткими эллип-
соидными очень вкусными плодами.16 Что термин бадранг мог относиться
к сортам второй группы огурцов, можно судить по тому, что в фар-
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 58.
2 Сейфи, стр. 357.
3 В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 442. Ср. сообщение Чан Чуня (стр. 325) о круп-
ных арбузах превосходного качества в Мавераннахре; 10 арбузов весили 120 гинов
(4 пуда или 64 кг.).
4 Олеарий, стр. 752.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 201.
6 Фалахат, стр. 105.
7 Нузхат намэ-йи 'Алайи, л. 60 6; Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой,
л. 100; литогр. изд., стр. 79.
8 Олеарий, стр. 752.
9 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 211.
10 Абу Мансур Муваффак, стр. 190: — „Его зовут киса и кисад, называют также
хййар, а на языке хорасанцев киса зовут кундэ“.
11 Истахри, стр. 156.
12 Халат у суханан, стр. 45.
13 Махасин-и Исфахан, стр. 64.
14 Фалахат, стр. 100.
15 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 92, 93; литогр. изд., стр. 71.
16 См.: П. М. Жуковский. Земледельческая Турция, стр. 531.
Бахчевые, овощные и пряные растения
199
ханге Шамс-и Фахри термином бадранг назван, с заменой функциональ-
ного значения, другой, внешне похожий плод — лимон (?)? В этом фар-
ханге приведено несколько названий огурца, синонимов термина хййарг
гавшу или гавуш— „большой желтый огурец, который сохраняют ради
семян",2 пашанг— огурец, сохраняемый ради семян,3 кавиджак— „соч-
ный зеленый огурец".4 Уже одно обилие терминов, служивших для обо-
значения огурца, указывает на его распространение в Иране XIII—XV вв.
Огородные (овощные) растения в источниках изучаемого периода
упоминаются редко. Хамдуллах Казвини в своем географическом описа-
нии лишь в немногих случаях и вскользь, не приводя никаких подроб-
ностей, упоминает об огородах джалйз и палйз (впрочем, под этими
терминами можно понимать и бахчи)5 и овощах (букуль)^ хотя много
говорит о садовых плодах и виноградниках. В переписке Рашид ад-дина
„собственные огороды" (или „бахчи") — пализха-йи хассэ упоминаются
только один раз, в письме к сыну Маджд ад-дину,7 хотя о собственных
плодовых садах и виноградниках там говорится часто и много; в том
же письме приведен огромный перечень разных плодов, свежих и су-
шеных, и фруктовых соков, заготовляемых на зиму и доставляемых из
разных областей государства Хулагуидов, видимо из находившихся там
имений Рашид ад-дина, но при этом об огородных овощах не упоминается
вовсе, если только термин дунбули здесь не означает баклажана.8
Видимо, в Иране изучаемого нами периода огородничество в хозяйстве
крестьянина и феодала занимало второстепенное место по сравнению
с садоводством и виноградарством и было распространено главным
образом в пригородных районах близ больших и густонаселенных тор-
говых городов; рынок большого города поглощал привезенные из
близлежащих селений овощи полностью. В персидской версии „Махасин-и
Исфахан" говорится об обилии в районе Исфахана пшеницы, моркови,
бобов и ячменя,9 о множестве огурцов, баклажан и прочих овощей на
базарах Исфахана.10 В одном из житий дервишеского шейха Абу Са'ида
Фазлуллаха Мейхенейского говорится о „вареной репе, белой и чистой"
на базаре большого города Нишапура.1 11 Трактат о земледелии „Иршад
аз-зира'ат" говорит об огородных растениях, разводимых в имениях
крупных феодалов (упомянутого уже выше накиба и других), очевидно
для вывоза на рынок большого города Херата.
В „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" описаны следующие огород-
ные, бахчевые и пряные растения, разводимые в Иране в начале XIV в.:
перец (фильфилъ),12 тмин (зирэ),13 кориандр (кашнйз),^ дыня (харбузэ),1Ъ
1 III амс-и Фахри, стр. 83 (№ 145): „бадранг—турундж“; последний термин
мог означать и померанец, и лимон (см. ниже, стр. 218).
2 Ш а м с-и Фахри, стр. 112 (№ 34), 61 (№ 39).
3 Там же, стр. 80 (№ 125).
4 Там же, стр. 74 (№ 59).
° Нузхат ал-кулуб, стр. 62 (Зенджан), 65 (Серджехан).
6 Там же, стр. 77 (Тебриз), 80 (Уджан).
7 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 201.
8 Там же, стр. 206, прим. 1 (примечание издателя проф. Хан Бахадура Мухаммеда
Шафи').
9 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 46: термин зард в таком контексте мо-
жет означать только зардак — „морковь".
10 Там же, стр. 64.
11 Халат у суханан, стр. 69.
12 Фалахат, стр. 50. Названия приводим в том же порядке, как в трактате.
13 Там же, стр. 92.
14 Там же.
15 Там же, стр. 94—99.
200 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
огурец (хийар),1 баклажан (бадинджан),2 царский базилик (рейхан),3
тыква (каду) и рута (судаб)* цикорий (каснй) и петрушка (карафс),^
салат-латук (каху),§ лук-порей (куррас)? капуста (ар. кунбйт, п. каранб)3
лук (пййаз),9 чеснок (сйр),10 морковь (газар, джазар),11 свекла кормовая
(чг/гг/нд^щ),12 редька (туруб),13 репа (шальгам).11
Более полный перечень огородных и пряных растений приводит
трактат „Иршад аз-зира'ат". Это — растения, разводившиеся в Херат-
ском оазисе: огурец (бадранг, хийар), щавель ? (ривадж, рйвас), салат-
латук (каху), колоквинт (ханталъ), редька (туруб), лук (пийаз), чес-
нок (сир), капуста (кармбихи, каранб), белый базилик (бадам-тарэ),
кресс-салат (тарэтйзак), шпинат (исфинадж, испинадж), кориандр
(кашнйз), свекла (чугундур, силък), тыква (каду), баклажан (бадинджан),
садовая мята (пу дйнз-йи баги), эстрагон (тархун), царский базилик
(рейхан), еще один подвид базилика (^ашиктарэ, назбуй-и сабз — „зе-
леный базилик"), мелисса (ар.-п. бадранджвийэ, бадрудж-и буйэ), лук-
порей (гандана, куррас), репа (шалъджам), морковь (джазар), укроп
(ишвит, шибит),15 также чернушка (сийахданэ),16 также перец (филь-
филь).11
Среди огородных растений, по-видимому, более распространены были
капуста, морковь, редька, лук, чеснок, рута, свекла кормовая,,
базилик.
Капусту (п. каранб, Brassica oleracea), по словам трактата „Китаб-и
'ильм-и фалахат у зира'ат", разводили повсюду, где была подходящая
почва.18 В „Нузхат намэ-йи 'Алайи" приводятся советы относительно
возделывания капусты: „Если посадишь капусту в местности и на
земле солоноватой (джайгах ва за мин-и шурэ), листья будут большие,
и она будет хороша и будет быстро вариться в котле (диг). И если
земля добрая, солоноватая и мягкая (нарм), и ты посадишь на ней ка-
пусту, она будет крупная, и червяк (кирм) не нападет. Лист (барг) ка-
пусты теряет крепость от винного уксуса (сики), и по этой причине не
должно капусту сажать в винограднике (раз)".19
Морковь (ар. джазар, п.-ар. газар, п. зардак, Daucus carota), со-
гласно „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", разводили всюду, где
была подходящая почва, и сортов ее было много — красная, желтая,
фиолетовая (п. банафш), белая и зеленая.20
1 Там же, стр. 99—101.
2 Там же, стр. 103—104.
3 Там же, стр. 104—105.
4 Там же, стр. 105.
5 Там же, стр. 105—106.
6 Там же, стр. 106.
7 Там же.
8 Там же, стр. 106—107.
9 Там же, стр. 107.
10 Там же, стр. 107—108. '
11 Там же, стр. 108.
12 Там же, стр. 108—109.
13 Там же, стр. 109.
14 Там же, стр. 109—110.
15 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 95—108; литогр. изд., стр. 70—86
(все перечисленные растения).
16 Там же, рук. Ё. М. Пещеревой, л. 74; литогр. изд., стр. 48.
17 Там же, рук. Е. М. Пещеревой, л. 126; литогр. изд., стр. 191.
18 Фалахат, стр. 106—107.
19 Нузхат намэ-йи 'Алайи, л. 67а.
20 Фалахат, стр. 108.
Бахчевые, овощные и пряные растения
201
Редька (п. турб, туруб, Raphanus sativus), по сообщению того же
трактата, была широко распространена, и сорта были разные. В неко-
торых вилайетах росла редька черная, длинная и плотная; в некото-
рых— белая, длинная и тонкая, как например в Багдаде и Дийарбекре,
в некоторых — белая, круглая и сладкая, как в Исфахане, Иезде,
в большей части Ирака Персидского, в Фарсе и Хорасане, в некото-
рых же — зеленая, с тонким корнем.1
Свекла кормовая (п. чугундур, Beta vulgaris), согласно тому же
трактату, в зависимости от земли и климата, возделывалась разными
способами; некоторые сорта разводились ради корня (бун), другие — ради
ствола (сак) и листьев (барг)1 2
Рута (п. с у даб, Ruta graveolens), согласно тому же трактату, разво-
дилась во всех вилайетах.3 4 То же следует сказать о базилике (п. рей-
хан и шахиспарам)}
Лук (п. тшйаз, Allium сера), возделывался в Иране повсеместно. Со-
гласно тому же трактату, известно было три сорта лука; лучший лук
произрастал в Таруме и Мазандаране.5 Марко Поло упоминает о раз-
ведении лука в Кермане.6
О вывозе перца (ар. фильфиль, Caspicum annuum) из Ирана через
порт Сираф на Персидском заливе в Фарсе в X в. сообщает Истахри.7
В ХШ—XIV вв., в связи с общим экономическим упадком, культура
перца в Иране утратила свое экспортное значение. Что это так, видно
из того, что, по словам автора „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат",
в его время перец (черный) разводили большею частью в Индии,
на Цейлоне (Сарандиб) и на Яве (Джавэ), белый же — в Китае. При-
возной черный перец продавался дороже, нежели белый. В Иране
(„в этой стране") разводили лишь немного белого перца ради изго-
товления противоядий и возбуждающих лекарств (тарйак ва ма-
аджйн).8
Что касается тмина (п. зйрэ, Cuminum cyminum), то, по словам Абу
Мансура Муваффака, лучшим считался керманский тмин.9 О возделы-
вании тмина в Кермане, и особенно в его округах Мугун, Валашгерд,
Кумин, Бахруган и Мануган, говорит также анонимный персидский гео-
граф конца X в.10 11
Чеснок (п. сйр, Allium sativum) в источниках упоминается редко.
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" говорит, что культура чеснока
требует много труда, тщательной обработки земли лопатой (биль), обиль-
ного удобрения (зибль), и советует сеять чеснок осенью.11 В анонимной
„Истории Систана" сообщается: в месяце джумади-л-авваль 632 г. х.
(с 22 января по 20 февраля 1235 г.), в связи с нашествием монголов
на Систан, голодом и „болезнью ног, рта и зубов" (цинга?), цена на
1 Там же, стр. 109.
2 Там же, стр. 108—109.
3 Там же, стр. 105:
4 Там же, стр. 104—105. Автор хвалит сорт багдадй.
5 Там же, стр. 107.
6 Марко Поло, стр. 53.
7 Истахри, стр. 154.
8 Фалахат, стр. 50.
9 Абу Мансур Муваффак, стр. 201.
10 Худуд ал-'алем, перс. текст, л. 26б; английск. перевод, стр. 123,
124.
11 Фалахат, стр. 107—108.
202 Глава IV- Культурные растения Ирана и районы их распространения
сухой чеснок (сйр-и хушк} за 1 ман1 дошла до 25 динаров (золо-
тых).1 2
Та же „История Систана“ сообщает, что тогда же, в связи с упо-
мянутой эпидемией, хенна (п. хана, ханна, Lausonia alba) употреблялась
как лекарственное растение; цена на хенну за 1 сир3 дошла до 7 ди-
наров (золотых).4 5 Хенна ° широко известна как краситель и как универ-
сальное в Иране и сопредельных странах косметическое средство;
оранжевая пудра из сухих листьев хенны употреблялась у мусульман
Ирана для окрашивания бороды и усов (у пожилых людей) и ногтей
(особенно у женщин). „Среди замечательных растений Персии, — писал
Шарден, —- очень известных теперь, есть хенна (hannah).6 Это семя, из
которого делают краску, которой окрашивают руки, ноги и иногда лицо,
как мужчины, так и женщины, чтобы сохранить цвет лица и кожу.
Когда они натерты ею, солнце не покрывает их загаром, холод не
угрожает им так, как раньше, и не вызывает трещин на коже. Ею нати-
рают ноги лошадей, по тем же основаниям. Это семя растет на деревце
пучками, как перец или можжевельник. Оно находится в изобилии
в области Керман и в Систане (ан pays de Kirmon et a Siston)“.7
Салатные растения — латук, шпинат, кресс-салат, а также кориандр,
лук-порей, базилик, перец и шафран употреблялись и как пряные при-
правы к пище,8 и как лекарственные растения.
ПЛОДОВЫЕ ДЕРЕВЬЯ И ИХ РАСПРОСТРАНЕНИЕ
Как сказано, садоводство и плодоводство на обильной осадками
Прикаспийской низменности, на искусственно орошенных землях оази-
сов внутреннего Иранского нагорья и в плодородных аллювиальных
долинах рек Карун, Хильменд и других, исстари занимало выдающееся
место в сельском хозяйстве Ирана. Сардсирными плодовыми растени-
ями и деревьями, т. е возделываемыми в сардсирной зоне, считались:
яблоня (Pyrus malus), груша (Pyrus communis), тут, иначе шелковица,
белая и черная (Morus alba и Morus nigra), айва (Pyrus cydonia), абри-
кос (Prunus armeniaca), персик (Prunus persica vulgaris), слива (Prunus
domestica), алыча (Prunus divaricata), вишня (Cerasus vulgaris), черешня
(Cerasus avium), лох, иначе пшат (груз.; узб. джида-, п. синджид,
Eleagnus orientalis), унаби, 'уннаб, жужуба, ююба (Zyzyphus vulgaris),
лесной или лещинный орех (Corylus avellana), грецкий орех (Juglans
regia), фисташка (Pistacia vera), миндаль (Amygdalus communis), гра-
натник (Punica granatum), виноградная лоза (Vitis vinifera), кизил
(Cornus mas), анатолийский боярышник (Crataegus azorulus), мушмула
(Mespilus germanica), барбарис (Berberis orientalis), фиговое дерево,
иначе винная ягода, инжир (Ficus carica).9
Перечисленые сардсирные плодовые растения возделывались, как
сказано, в основном в зоне 1000—2000 м высоты над у. м., хотя яб-
1 Систанский ман = 5.900 г.
2 Тарих-и Систан, стр. 396.
3 Мера веса = 15 мискалям (около 70 г)«
4 Тарих-и Систан, стр. 396.
5 Описание см.: Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 114—-115; литогр»
изд., стр. 94—95.
6 Транскрипция неправильна; следовало бы: hanna.
7 Шарден, т. III, стр. 313—315.
8 В житии шейха Сефи ад-дина Ардебили упоминается шафранный плов — пилов~и
.му' за фран.
9 Были как сардсирные, так и гармсирные сорта фиги (см. ниже, стр. 212).
Плодовые деревья и их распространение
203
лоня могла плодоносить до высоты 2500 м, абрикос, персик, тут — до
высоты 2300, виноград — до высоты 2200 м и т. д.
Гармсирными плодами считались: каштан (Castanea sativa), каруба,
иначе рожковое дерево (Ceratonia siliqua), культурная маслина или
оливка (Olea europaea), померанец (Citrus sponginus), апельсин (Citrus
aurantium), лимон (Citrus limonum), финиковая пальма (Phoenix dactylifera),
кокосовая пальма (Cocos nucifera). К гармсирным плодовым растениям
географы относили также сахарный тростник (Saccharum officinarum).
Разумеется, в гармсирных зонах возделывали также и сардсирные
плоды, которые, однако, там обычно занимали второстепенное место
в плодоводстве.
В трактате „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" описаны следующие
плодовые растения Ирана: виноград (ангур),1 фига (анджйр)2 гранатник
(анар),3 яблоня (сиб),^ айва (бэх),5 персик (шафталу)3 слива (алу)?
абрикос (зардалу) и черешня (гйрас, гилас),8 вишня ('алм бахали, алу-
балу),9 миндаль (ба дам)™ грецкий орех (джоуз),11 фисташка (фустук),12
лесной орех (фундук)™ тутовое дерево (тут)™ ююба ^уннаб),™
каштан (шахбалут)™ джида, лох, пшат (санджид),17 барбарис (зиришк)™
кизил (зугалъ)™ боярышник, или мушмула? (зу'рурэ)™ померанец —
(? турундж)^ апельсин (нариндж),22 лимон (лйму) 23 оливка (зейтун),™
кокосовый орех, кокосовая пальма (джоуз-и хинди)23 мирабалан (ха-
лйлэ, балйлэ, кабули)26 Помимо этого, автор описывает еще немногие
растения, отождествить которые с известными нам не удается. Таково
дерево сипистан, по словам автора, росшее в Шуштере и подобное
апельсину.27
Судя по этому перечню, в ХШ-—XIV столетиях в Иране возделы-
вались те же плодовые деревья, какие разводились и до этого. После
1 Фалахат, стр. 3—7.
2 Там же, стр. 7—8.
3 Там же, стр. 8—9.
Там же, стр. 9—12.
Там же, стр. 12—13.
9 Там же, стр. 13—J4.
‘ Там же, стр. 14—15.
8 Там же. Абрикос и черешня только упомянуты, описания нет.
9 Там же, стр. 15 —16.
10 Там же, стр. 16—18.
11 Там же, стр. 18—20.
12 Там же, стр. 20.
13 Там же, стр. 20—21.
23 Там же, стр. 21—27.
15 Там же, стр. 27—28.
16 Там же, стр. 29.
17 Там же, стр. 30.
18 Там же, стр. 30—31.
19 Там же, стр. 31.
20 Там же.
21 Там же, стр. 33—34.
22 Там же, стр. 34—36.
23 Там же, стр. 36.
24 Там же, стр. 43—44.
25 Там же, стр. 44—46. По словам автора, в его время кокосовая пальма росла
в Хормузе, и он сам видел там пальмы, дававшие плоды:
jb сЯаяА ь. v-ф (там же, стр. 46).
26 Там же, стр. 51.
27 Там же, стр. 28. Автор трактата пробовал выращивать это дерево в Тебризе,
но убедился, что в сардсирных местностях оно расти не может. На полях той же
страницы приведено замечание издателя, что ныне подобного дерева в Шуштере нет,
есть лишь несколько сортов апельсина.
204 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
катастрофы монгольского завоевания садоводство в Иране постепенно
возродилось, хотя и не во всех районах, где оно существовало раньше.
Хамдуллах Казвини говорит о садоводстве очень подробно, осо-
бенно о садоводстве пригородных районов, где садоводческое хо-
зяйство было товарным и давало значительные налоговые поступле-
ния в государственную казну. Согласно Хамдуллаху Казвини,
плодоводство в Иране было распространено в следующих изо-
биловавших плодами районах: в Ираке Персидском — округа Исфа-
хан, Фирузан, Рей, Казвин, Абхар, Рудбар, Савэ, Соуджбулаг, оба Та-
рума, Тирек и Мерджумнан, Пушкильдерэ, Кум, Кашан, Ардистан,
Ферахан, Большой Аур (Луристан), Хамадан, Астабад, Харраканин,
Иезд;1 в Курдистане — Дизбиль;2 в Хузистане — Ахваз; 3 в Фарсе —
округа Шираз, Хабир, Рамзиван, Кувар, Мейменд, Иклид и Сермек,
Баван и Мервест, Хабарз, Хурмэ, Сахик и Херат, Катрух, Кумишэ,
Майин, Джехрум, Феса, Казерун, Бешавур, Тир-Мардан и Джуйган,
Кух-и Гилуйэ, Ноубенджан и Ши'б Бавван,4 Гумбед-и Мульган, Аррад-
жан; в Шебангарэ — округа Иг и Зиркан,3 Истихбанан и Дарабгирд/
во всем Систане 7 и Завуле (Забулистан); 8 в Кухистане — округа Тур-
шиз, Тун, Джунабад, Теббес-и Гилеки и Каин;9 в Хорасане — округа
Исфераин, Джаджерм, Хабушан, Тус, Калат, Феравэ, Херат, Исфизар,
Фушендж (Бушендж), Бахерз, Джам, Чишт, Завэ, Балх,, Семенджан,
Талькан, Тафтазан, Хаверан, Серахс,10 во всем Джурджане (Гурган) и
Астерабаде;11 в Мазандаране—’Округа Амуль, Сари;12 в Кумисе—ок-
руга Дамган, Семнан, Бистам;13 в Гиляне — округа Тулим и Лахиджан.14
По словам того же автора, плодов было немного, иначе говоря,
садоводство было развито слабо в следующих районах: в Ираке Пер-
сидском— Дейлем, Тавалиш (Талыш), Ашкур, Харкан и Хустаджан,10
Седжас и Сухраверд, Талькан, Миздакан, Саман; 16 в Фарсе — округа
Хамджан и Кубрин, Хабрак и Кали, Анбуран, Симсахт;17 в Хорасане — Бей-
хак, Бийар, Джувейн, Пенджхир, Джузджан;18 в Дехистане (район к северу
от Гургана, на восточном берегу Каспийского моря);19 в Гиляне —Ис-
пехбед.20
Тут мы в ряде случаев имеем дело с упадком плодоводства во мно-
гих районах после монгольского завоевания. Убедительный пример мы.
1 Нузхат-ал-кулуб, стр. 49, 52, 54, 58, 59, 61—63, 65—74.
2 Там же, стр. 107.
3 Там же, стр. 110.
4 Знаменитая долина к западу от Шираза, сплошные плодовые сады которой тя-
нулись на 3 фарсанга (20 км в длину) и считались некоторыми географами одним из
„чудес света“.
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 115—117, 119, 122—130.
6 Там же, стр. 138, 139.
7 Там же, стр. 142—143.
8 Там же, стр. 146: Забуль, Забулистан — в средние века область по верхнему
течению Хильменда, в нынешнем Афганистане.
9 Там же, стр. 143—146.
10 Там же, стр. 149—158.
11 Там же, стр. 159, 160.
12 Там же, стр. 160.
18 Там же, стр. 161.
14 Там же, стр. 162, 163.
15 Горные районы по юго-западным склонам Талышского хребта и хребта
Альбурз.
16 Там же, стр. 60, 64—66, 73.
17 Там же, стр. 120, 123, 127, 128.
18 Там же, стр. 150, 153, 155.
19 Там же, стр. 160.
20 Там же, стр. 162.
Плодовые деревья и их распространение
205
находим в округе Бейхак (Себзевар). В XII в., по словам Абу-л-Хасана
''Али Фундука, автора „Истории Бейхака“, в этом округе было развитое
плодоводство; в частности, производились абрикосы, груши и другие
плоды, лучший виноград (18 сортов перечислены автором), превосход-
ный инжир (фига) красный и желтый (в касабе Ферйумед), дыни высо-
кого качества (сорта перечислены автором).1 А в 30-х годах XIV в.
Хамдуллах Казвини пишет, что в округе Бейхак производятся зерно-
вые хлеба и немного плодов и винограда.1 2 Очевидно, после Чингизовой
разрухи плодоводство здесь так и не возродилось. Это сообщение
Хамдуллаха Казвини находится в полном соответствии с его же из-
вестием, что в округе Бейхак в его время было только 40 селений
вместо 321 селений, бывших до Чингизова нашествия.3
Из перечисленных Хамдуллахом Казвини районов плодоводства гарм-
сирные плоды, кроме Гургана, Мазандарана, Гиляна, Хузистана, преоб-
ладали также в следующих округах Фарса и Шебангарэ: Казерун,
Бешавур, Дарабгирд; в округах тех же областей — Мейменд,4 5 Иклид
и Сермек, Феса (Паса), Ноубенджан и Ши'б Бавван, Арраджан, Истих-
банан — выращивались и гармсирные, и сардсирные плоды. В осталь-
ных округах на Иранском нагорье преобладали сардсирные плоды, и
лишь местами, в ниже лежащих районах, выращивались также и неко-
торые гармсирные плоды (в южном Кухистане финиковая пальма). Об
обилии плодов в Кермане сообщает Марко Поло.3
Наиболее полный перечень плодов и растений, разводимых в Хе-
ратском оазисе к началу XVI в., но, судя по другим источникам, обычных
там и в XIV в., мы находим в „Иршад аз-зира'ат“: абрикос (зар-
далу), оливка (зейтун), миндаль (ба дам), персик (шафталу, далее ши-
лйр 6 7 8 и шафпгаланг — оба, судя по описанию, подвиды персика или скре-
щенные плоды персика и сливы), гранат (анар), айва (бэх), груша (амруд),
яблоня (сйб), слива (алу),1 вишня (алубалу), подвид алычи (алу-йи бу-
хара), шарбатй-—плод, „цветом и вкусом подобный черешне (гилас)",
муйуль — плод, „видом и вкусом подобный шарбатй', подвид черного
тута — маранджан, называемый также шахтут-и астарабади, барба-
рис (зирк, зиришк), фига (анджйр), грецкий орех (чахармагз),3 пшат,
лох, джида (синджид), ююба (джилан)? финик (хурма), тут (тут), фи-
сташка (фустук), лесной орех (фундук), боярышник (афг. дуланэ)-,10 11
черешня (гилас),11 черный тут (шахтут).12
Что касается районов разведения отдельных видов плодов и их
лучших сортов в Иране, то на основании показаний разных источни-
ков можно выделить некоторые районы.
1 Тарих-и Бейхак, Тегеран, изд., стр. 270—276; рук., лл. 1206 — J236.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 149—150.
3 См. об этом выше, в гл. II.
4 Ибн Баттута также сообщает, что в округе Меймен (Мейменд), в долине Джем-
кан, половина местности лежала в сардсирной зоне, половина в гармсирной (Ибн
Б а т т у т а, т. II, стр. 61).
5 Марко Поло, стр. 49—55.
6 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой; литогр. изд.— шилйль.
7 Там же, рук. Е. М. Пещеревой — перечислено 10 сортов; в литогр. изд. опу-
щено.
8 Там же, рук. Е. М. Пещеревой; литогр. изд.— джоуз.
_9 Там же, рук. Е. М. Пещеревой; литогр. изд.— 'уннаб', о тождестве терминов
джилан и 'уннаб см.: Шамс-и Фахри, стр. 97 (№ 38).
10 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 111—126; литогр. изд., стр. 101—
120 (все перечисленные выше деревья).
11 Там же, рук. Е. М. Пещеревой, л. 151; литогр. изд., стр. 145.
12 Там же, рук. Е. М. Пещеревой, л. 149 сл.; литогр. изд., стр. 144.
206 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
Возделыванием яблок известны были районы: Исфахан,1 Рудбар,2
Савэ/ Истахр,4 Чишт;) (крупное белое яблоко), Келиль на пути из Ис-
фахана в Шираз. В Келиле, по свидетельству Ибн Баттуты, 15 баг-
дадских ритлей яблок продавали за 1 дирхем.6 Исфаханские яблоки
упомянуты в „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат“.7 В Кермане, по сло-
вам Марко Поло, было множество мелких „райских" яблок.8 Яблоня,
по-видимому, тогда была больше распространена в Иране, нежели в наши
дни.
Упомянутый уже источник „Нузхат намэ-йи 'Алайи" содержит целый
раздел, посвященный яблоне: „Яблоня (сйб). Саженец (нихаль) яблони са-
жают, а в лоне его (у корня) сеют дикий лук ('унсуль), дабы червяк не на-
пал. Человеческие экскременты (камиз)'1 и свиной помет (саргин-и хук)
выливают под корень дерева (бун-и дирахт), тогда плод станет крас-
ным. Плод (семенник) красной розы точно так же сажают у корня,—
плод станет красным. Гущу старого винного уксуса вместе с овечьим поме-
том (саргйн-и гусфанд) выливают вод корень дерева,— [плод] станет вкус-
ным. Если дерево станет больным, помет размачивают в воде и шесть
дней выливают его под корень дерева,— на седьмой день оно будет
здоровым. К ране прикладывают яблочный сок, как это делают в Ху-
зистане, это приносит пользу, это — лекарство (тарйак). И прежде
говорили, что есть в Исфахане растение (дирахт), называют его ка-
хидж,ь> красноватое, с косточками, похожее на кундус11 в Табаристане,
только кахидж бывает меньше. Когда его привьют (пейванд кунанд)
к яблоне, она все плоды принесет красноватые, и вкус у них не та-
кой, как у других яблок".12
Грушами (амруд) славились районы: Исфахан (сорта 'османи, балхй,
малихй),12 Рей (сорт 'аббасй),14 Абхар,15 Рудбар,16 Дамган,17 Демавенд
(сорт 'аббаси).18 По словам автора „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат",
груша была распространена в Иране повсеместно, и сортов ее было
много, в каждом вилайете различные. Автор отмечает, что грушевое
дерево хорошо росло на разных почвах, также и на таких, где
другие деревья не принимались. По словам автора, лучшее удобрение
1 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 48; Нузхат ал-кулуб, стр. 49; Сийасет-
намэ, изд. Хальхали, стр. 48; изд. Шефера, стр. 62; перевод Б. Н. Заходера,
стр. 69.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 61.
3 Там же, стр. 62.
4 Там же, стр. 121.
5 Там же, стр. 154. _
6 Ибн Б а т т у т а, т. II, стр. 50.
7 Фалахат, стр. 12.
8 Марко Поло, стр. 49.
9 Камйз — может быть также „моча".
10 В словаре Джонсона: „Кахдж — обыкновенная или дикая клубника; кухдж—
крупная клубника" (Fr. Johnson. Dictionary Persian, Arabic und English. London,
1852, стр. 1032).
11 Лекарственное растение, корнеплод, белое снаружи, желтое внутри, вызываю-
щее чиханье. Краткое описание растения кундус см.: Фалахат, стр. 32. Согласно
Ахундову (Achundo w, Commentar, стр. 100) — Gypsophilia struthium(?).
12 Нузхат намэ-йи 'Алайи, л. 63а.
13 Нузхат ал-кулуб, стр. 49; Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 48, 65; Му-
катибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 200; Фалахат, стр.75.
14 Нузхат ал-кулуб, стр. 54.
15 Там же, стр. 59.
16 Там же, стр. 61.
17 Там же, стр. 161.
18 Там же, стр. 162.
Плодовые деревья и их распространение
207
для груши — человеческие экскременты, трупы животных и овечья
кровь. Грушу скрещивали с лесным дичком груши и с деревом зурур.1
Лучшая айва возделывалась в районах Исфахан2 и Савэ.3 Бабур
упоминает прекрасную кабульскую айву.4
Известны были персики из районов: Рей,5 Кум, Хамадан,6 Семен-
джан (Семенган) в Хорасане.7 Судя по описанию „Китаб-и 'ильм-и фа-
лахат у зира'ат“, персик был распространен в Иране повсеместно; раз-
личались две основные группы персиков: кагазй, в которых косточка
не отделялась от мякоти плода, и кардй, в которых косточка легко
отделялась; в каждой группе было много сортов.8
Как районы выращивания лучших сортов абрикосов источники упо-
минают прежде всего Исфахан (сорта cap маш и таргаш)? затем Ик-
лид и Сармак в Фарсе,10 Кашан (сорт шикастэ), Хамадан, Бистам
(сорта шахруд, булъбули), Иезд (сорт пахлаванй).11 Хамдуллах Каз-
вини особенно хвалит абрикосы садов .Тебризского района (сорта хуль-
вани и тухм-и Ахмед, т. е. „Ахмедово семя'1).12 Видимо, культура аб-
рикоса тогда, как и в наши дни, занимала большое место в плодовод-
стве Ирана.
В связи с культурой сливы (алу) Хамдуллах Казвини упоминает
только два района: Казвин13 и Абхар (сорт бу 'Али).1^ Рашид ад-дину
присылали алычу (алучэ) из Исфахана 15 и сливы из Хамадана.16 Судя по
описанию „Китаб-и'ильм-и фалахат у зира'ат'1, слива в Иране возделыва-
лась повсеместно; были сливы крупные и мелкие, черные, желтые, зе-
леные, белые, красные и синие, разных сортов, которых было больше,
чем сортов других плодов. К сливовому дереву прививали другие
сорта сливы, абрикос, черешню и кизил. Сладостью выделялась
семнанская слива.17 Хамдуллах Казвини хвалит черешню (гйлас) из Аб-
хара.18
Близкий к алыче мирабалан (Terminalia chebula) был известен
в Иране издавна.19 Абу Мансур Муваффак различает три сорта мира-
балана: желтый горький, кабульский и черный. Плоды его употребля-
лись как лекарственное средство.20 По сообщению анонимной „Истории
Систана", во время эпидемии (цинги?) в Систане в 632 г. х. (1234/35 г.),
1 Фалахат, стр. 14. О дереве зурур см. выше, стр. 181, прим. 1.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 49; Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 48; Мукатибат-и
Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 200; Фалахат, стр. 12.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 62.
4 Бабур-намэ, стр. 162.
5 Там же, стр. 54; Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 203.
6 Там же.
7 Нузхат ал-кулуб, стр. 156.
8 Фалахат, стр. 13.
9 Нузхат ал-кулуб, стр. 49; Мукатибат-и Рашиди, №34 — Лахор, изд., стр. 202
(упомянуты те же сорта).
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 122: „Абрикосы сармакские предельно хороши и сладки*
и их, высушив, везут во многие вилайеты".
11 Все четыре последние района упомянуты в „Мукатибат-и Рашиди", № 34 —
Лахор, изд., стр. 202.
12 Нузхат ал-кулуб, стр. 77; ср.: Якут, т. I, стр. 822.
13 Ср.: Якут, стр. 58.
14 Там же, стр. 59.
15 Мукатибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 201.
16 Там же.
17 Фалахат, стр. 14—15.
18 Нузхат ал-кулуб, стр. 59.
19 См.: В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 378.
20 Абу Мансур Муваффак, стр. 54. Подробности о трех сортах мираба-
лана см.: А с h u n d о w. Commentar, стр. 44—45.
208 Глава IV- Культурные растения Ирана и районы их распространения
мирабалан (амлэ) как лекарство продавался по невероятно высокой
цене — 7 динаров за 1 сир.1 По мнению П. М. Жуковского, исходной
группой культуры мирабалана была анатолийская дикая алыча.2 Алыча
и мирабалан известны были в Иране и в диком состоянии, и в куль-
туре.
Шамс-и Фахри упоминает в Исфаханском районе красно-белую сливу
сорта шафтранг, на исфаханском диалекте таланг.3 Бабур хвалит также
сорт сливы в районе Кабула.4 В „Нузхат намэ-йи 'Алайи" упомянут
чернослив (сийах алу).5
О вишне Хамдуллах Казвини не упоминает. Согласно „Китаб-и 'ильм-и
фалахат у зира'ат", в Иране крестьяне (дихканан) не оказывали вни-
мания уходу за вишней.6 Тот же трактат сообщает о распространен-
ности черешни (гирас) в Малой Азии (Рум), Верхней Месопотамии (Джа-
зират) и Грузии (Гурджистан), но не в Иране.7 В Иране, видимо, вишня
и черешня не занимали большого места в плодоводстве.
Больше данных дошло до нас относительно районов^ разведения
лучших гранатов: Рей,8 Савэ (сорт хуррамабадй)? Кум,10 Иезд,11 Абер-
кух и Сервистан в Фарсе,12 Техран (Тегеран, близ Рейя),13 Кувар, Ху-
манджан и Арраджан в Фарсе,14 Туршиз (в Кухистане),15 Исфизар (в Хо-
расане)16 и Семнан (в Кумисе).Семнанские гранаты пользовались ши-
рокой славой. Доулетшах говорит: „Гранатам Семнана и стихам Сал-
мана Саведжи нигде нет подобных".18 Захир ад-дин Бабур, желая от-
метить высокие вкусовые качества сладких маргинанских гранатов
(в Фергане), говорит: „Этим гранатам можно отдать предпочтение пе-
ред семнанскими гранатами".19 Тот же автор хвалит аласайские гранаты
в районе Кабула (в нынешнем Афганистане), указывая, что „аласай-
ские гранаты развозят по всему Хиндукушу",20 иначе говоря, по всему
Восточному Хорасану.
Гранатник — одно из древнейших культурных растений Ирана. По
мнению де Кандолля21 и Лауфера,22 Иран является родиной (первона-
чальным очагом) граната. Полагали, что еще в Авесте под термином
Hadanaepata упоминается гранат, однако Лауфер считает, что такая
интерпретация, идущая от парсов-зороастрийцев наших дней в Иезде
1 Тарих-и Систан, стр. 396. Сир как мера веса = 1/40 мана.
2 П. М. Жуковский. Земледельческая Турция, стр. 664.
3 Шамс-и Фахри, стр. 93 (№ 142).
4 Бабур-намэ, стр. 162.
5 Нузхат намэ-йи 'Алайи, л. 64а.
6 Фалахат, стр. 15: С-ЙЛ-ХЙ
7 Там же.
8 Нузхат ал-кулуб, стр. 54.
9 Там же, стр. 62.
10 Там же, стр. 67.
11 Там же, стр. 74; Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 198. Шарден
(т. III, стр. 342) уверяет, что из Йезда вывозили гранаты, весом по 1 ливру (фунту)
штука; Шарден хвалит также гранаты из Шираза (там же).
12 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 198.
13 Там же.
14 Нузхат ал-кулуб, стр. 119, 128, 130.
15 Там же, стр. 143.
16 Там же, стр. 152.
17 Там же, стр. 161. По словам автора, эти гранаты „предельно хороши".
18 Доулетшах, стр. 257.
19 Бабур-намэ, стр. 11.
20 Там же, стр. 175.
21 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 189—191.
22 В. L auf e r. Sino-Iranica, стр. 276.
Плодовые деревья и их распространение
209
и Индии, ошибочна.1 Во всяком случае, гранат был распространен
в Иране при Сасанидах.1 2 О распространении гранатника можно судить
по обилию рощ дикого граната в Иранском Курдистане, Луристане
и Афганистане.
Сообщения Хамдуллаха Казвини о гранатах из Кувара и Арраджана
в Фарсе явно не оригинальны и заимствованы из „Фарс-намэ“ Ибн
ал-Балхи — источника, рисующего состояние Фарса в начале XII в.
В этом источнике сказано, что гранаты Кувара очень хороши, подобны
техранским гранатам, но благодаря обилию деревьев плоды не имели
цены, иначе говоря, не имели на месте сбыта и не вывозились,3 что
указывает на господство натуральнохозяйственных отношений в этой
области (Ардешир Хуррэ). Тот же источник хвалит гранаты сорта ма-
дией в Арраджане.4 Очевидно, этот сорт граната был широко распростра-
нен в Иране и в сопредельных странах: Рашид ад-дину присылали гра-
наты сорта малйсй из Мардина в Верхней Месопотамии.5
В „Нузхат намэ-йи 'Алайи" приведены советы и народные поверья,
связанные с разведением гранатовых деревьев: „Гранат (анар) пусть
сажают вблизи мирты (мурд), тогда оба дерева будут расти хорошо и
принесут много плодов. Если посадишь [отросток] граната от ветки,
должно, чтобы ты снова приплюснул ту ветку, дабы она принесла
плод; если будет не так и плода не принесет после того, принесет
снова плод через два года. Корень (бун) [дерева] сладкого граната не-
много отрой и полей на него уксуса (сиркэ) — [плод] станет кислым,
а если польешь меду на корень [дерева] кислого граната,— станет
сладким. Свиной помет (саргйн-и хук) вместе с человеческим калом (ка-
мйз-и мар дум) положи у корня дерева кислого [граната], — оно при-
несет сладкий плод..."6 В том же труде указано, что ветви гранатника
считались средством против вредителей: „Ветви граната вредны для
имей, скорпионов и ползающих по земле. И по этой причине некото-
рые птицы уносят те ветви в гнезда. Их кладут также в зерновые ам-
бары (анбар-и галлэ), они сохраняют зерно, и долгоносик (дйвчэ) не
нападет'1.7 8 9
Автор „Китаб-и' ильм и фалахат у зира'ат" делал опыты (таджрубэ)-
привезенные осенью издалека отростки гранатника, выдержав 3—4 ме-
сяца в сыром песке (рйг-и намнак), весною сажал, и дерево хорошо
принималось. Тот же прием практиковали жители Средней Азии (Ма-
вераннахр). К гранатовому дереву прививали мирту (п. мурд), тут, по-
меранец, или кислый апельсин? (турундж), а после того — яблоню и
грушу (гулабй) Рашид ад-дин в числе продуктов, заготовленных им
на зиму, упоминает и 5000 манов (14 750 кг) гранатовых косточек (ар.
хабб ар-румман)? Их употребляли как приправу в пищу.10 11 Рашид ад-
дину однажды прислали на зиму из Ирака Арабского 35 000 манов
(103 250 кг) гранатов, а также из округов Дизмар и Арасбар в Южном
Азербайджане 15 000 манов (44 250 кг) гранатов.11
1 Там же, стр. 277.
2 См. об этом выше, стр. 175—176.
3 Ибн ал-Балхи, стр. 134.
4 Там же, стр. 148.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 198.
6 Нузхат намэ-йи 'Алайи, лл. 62б—63а.
7 Там же, л. 63а.
8 Фалахат, стр. 8—9.
9 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 205.
10 Олеарий, стр. 757.
11 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 198.
14 И. П. Петрушевский
210 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
Ююба разводилась в Кал'э-дерэ в Кухистане1 и в Гургане.2
Пшат, иначе лох или джида, упоминается в Гургане.3 Согласно „Ки-
таб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", джида успешно возделывалась во
многих вилайетах.4
Плод куннар (кизил?) упоминается в Тустере (Шуштер) в Хузи-
стане5 и в Камфирузе в Фарсе.6
Барбарис упоминается из иранских областей в Иранском Курди-
стане, а также в Южном Азербайджане и Армении.7 Согласно „Ки-
таб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", в Иране было не в обычае сажать
барбарис в садах, но если сажали, то он принимался хорошо; его са-
жали в садах вилайета Кашан, и плоды там были очень хороши.8
Грецким орехом славились вилайеты: Тирмардан и^Джуйган в Фарсе,9
также Талькан в Ираке Персидском, Пушкиль-Дерэ, Иездихаст, Амуль.10
Согласно „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", грецкий орех возде-
лывался в Иране повсеместно, в каждом вилайете, даже в каждой де-
ревне.11 Согласно тому же трактату, широко распространен был мин-
даль, горький и сладкий, и сортов последнего было много.12
Миндаль упоминается в районах Казвин, Кувар (в Фарсе), Амуль.13
Автор „Нузхат намэ-йи 'Алайи" дает следующий совет относительно
посадки миндальных деревьев: „Миндальное дерево (ба дам) пусть
обмажут жидким пометом, и положат в медовую воду (воду с медом)
на 40 дней перед Ноурузом, так, чтобы в день Ноуруза14 его посадить, —
а 1 Б
тогда дерево вырастет хорошо .
О дикорастущих кустарникообразных фисташковых деревьях в Бак-
триане (Балхской области), виденных воинами Александра Македонского,
упоминает Страбон.16 В изучаемый нами период в источниках упоми-
наются следующие районы, где было много фисташки: Казвин, Кум,.
Бадгис, Семенджан (Семенган), Семнан 17 и Керман.18 Хамдуллах Казвини
сообщает некоторые подробности относительно промысла сбора рос-
шей в диком состоянии фисташки в округе Бадгис в Хорасане:„И в том,
вилайете есть некий лес (бишэ), около пяти фарсангов [в ширину и
длину],19 который весь состоит из фисташковых деревьев. И во время
урожая фисташки туда приходят [люди] из Херата и из других ви-
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 146.
2 Там же, стр. 159; Мукатибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 203; Фала-
хат, стр. 28.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 159; ср.: Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор. изд.„
стр. 204 (о пшате, спнджпд, из Михранруда близ Тебриза).
4 Фалахат, стр. 30.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 204.
6 Ибн ал-Балхи, стр. 124.
7 Мукатибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 206.
8 Фалахат, стр. 31.
9 Нузхат ал-кулуб, стр. 127; это сообщение, впрочем, основано на „Фарс-намэ'8
Ибн ал-Балхи (стр. 144), где говорится, что из упомянутых округов грецкие орехи
вывозились в Шираз и другие местности. Очевидно, в XIV в. этот вывоз прекратился,
ибо Хамдуллах Казвини о нем не упоминает.
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 65, 67, 124, 160.
11 Фалахат, стр. 18: ОЛр.
12 Там же, стр. 16—17.
13 Нузхат ал-кулуб, стр. 58, 118, 160.
14 21 марта.
15 Нузхат намэ-йи 'Алайи, л. 64б.
19 Страбон, кн. XV, гл. 2, § 10.
17 Нузхат ал-кулуб, стр. 58, 67, 153, 156, 161.
18 Марко Поло, стр. 49.
19 Свыше 900 кв. км.
Плодовые деревья и их распространение
211
лайетов, и каждый добывает для себя, и увозят в [свой] вилайет, и
[там] продают; и есть иные люди, пропитание которых приобретается
от этого [промысла]".1
Согласно „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", фисташка возделы-
валась и в гармсирных, и в сардсирных вилайетах, без орошения и
удобрения, однако далеко не на всех почвах. Повсюду фисташка
стоила дороже других плодов.2
О лесном орехе и культурном каштане Хамдуллах Казвини говорит
только при описании Аррана3 и совсем не упоминает их на Иранском
нагорье. Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" говорит, что
больше всего лесной орех разводился в Дийарбекре и Грузии, и что
хотя он растет и в гармсире, и в сардсире, но больше всего его в ле-
сах, т. е. в диком состоянии, и что хотя дерево это приносит хоро-
шие урожаи, его сажали не повсюду и не обращали на него внима-
ния.4 Тот же автор говорит, что каштан возделывался больше всего
в Грузии, в Иране же сажать и сеять его было не в обычае, хотя
в горах и в лесах его было много.5
Иран был одним из древнейших очагов культуры фигового дерева
(смоковница, винная ягода, инжир). Де Кандолль полагает, что фига
издревле была распространена на ареале от Египта на западе до Ирана
на востоке.6 О фиге в Иране (в Гиркании — Гургане) упоминает в I в.
до н. э. Страбон.7 Не ранее VII в. н. э. фига из Ирана проникла в
Индию, а затем в Китай.8
В XIV в. известны были следующие районы культуры фиги: в Ираке
Персидском-—Савэ9 и Кум,10 Иезд;11 в Кухистане — Туршиз;12 в Хора-
сане — Тус,13 Семенджан;14 в Кумисе — Семнан;15 также горная область
Джилуйэ (Кух-и Гилуйэ) в Фарсе, Гилян и Керман.10
Автор „Нузхат намэ-йи 'Алайи" дает некоторые советы о разведе-
нии фиги, в которых переплетаются наблюдения и навыки земледельцев
с поверьями и суевериями: „Если захочешь посадить фиговое дерево
(дира^хт-и анджйр), должно положить [саженец] на время в воду
с солью (а б у намак), потом на одну ночь положить в коровий помет
(с орган-и гав) и на другой день посадить, — оно даст вкусный плод.
И также, как мы говорили, если положишь [у корня] бараний рог
(сурув-и гусфанд),11 зерно (данэ) станет крупным. И вылей у корня де-
рева (бун-и дирахт) немного оливкового сока (аб-и зейтун), или положи
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 153.
2 Фалахат, стр. 20.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 91.
4 Фалахат, стр. 21.
5 Там же, стр. 29.
6 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 235.
7 Страбон, кн. II, гл. 1, § 14.
8 В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 410.
9 Нузхат ал-кулуб, стр. 62.
10 Там же, стр. 67.
11 Одорик из Порденоне, стр. 45. О фигах из Йезда упоминает также
Шарден (т. III, стр. 345).
12 Нузхат ал-кулуб, стр. 143.
13 Там же, стр. 151.
14 Там же, стр. 156.
15 Там же, стр. 161.
16 Мукатибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 203.
17 Если прочесть сарв-и гусфанд—„бараний кипарис", смысл фразы станет иным.
Однако нам не встречалось подобное выражение ни в источниках, ни в словарях.
По-видимому, здесь речь идет об одном из народных суеверий.
14*
212 Глава IV. Культурные растения Ирана it районы их распространения
йод деревом рака (харчанг) и немного. . ? или голубой (букв, „небу по-
добный"— асмангун) ирис (су сан), — тогда плод сохранится. Дикий
лук ('унсуль) обладает свойством охранять плоды, если его посеют
у корня дерева... Зернышки черной фиги и зернышки желтой фиги
положи в воду, пока они не соединятся, тогда все их посей в каком-
нибудь месте, дабы все выросли. Когда [дерево] принесет плоды, они
будут черные и желтые".1 2
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" сообщает, что автор
„Китаб-и асар ва ахбар" („Книга памятников и известий")3 впервые
посадил фиговое дерево в Тебризе, т. е. в сардсире, где прежде
фиговых деревьев никогда не было, теперь же (т. е. на рубеже
ХШ—XIV вв.) их там стало много. Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат
ва зира'ат" отмечает, что сортов фиги в Иране очень много: сорта
с плодами черного, красного, желтого, белого, медно-ржавого и мали-
нового цветов; сорта, плоды которых поспевают осенью или держатся
всю зиму и поспевают в начале весны, или летом; скороспелые и
поздно поспевающие сорта; сорта, которые не переносят мороза, и
сорта, которым мороз не причиняет никакого ущерба.4 Таким образом,
были гармсирные и сардсирные сорта фиги. Согласно данному трак-
тату, фига была широко распространена в Иране.5
Хамдуллах Казвини совсем не говорит о разведении маслины (оливки)
в иранских областях. В своем географическом сочинении он упоминает
об оливке только один раз, при описании Синджара в Верхней Месо-
потамии,6 очевидно, не придавая культуре маслины в Иране большого
значения. На внутреннем Иранском нагорье, средняя абсолютная высота
которого 1000—1200 м над у. м., культура оливки и невозможна, — она
не поднимается выше 600 м. Как сказано, оливка возделывалась в об-
ластях южного Ирана при Сасанидах. Знали оливку в Фарсе и раньше,
и позднее,7 также и в Хузистане. Абу Мансур Муваффак в X в. знает
оливку (зешпун)8 и часто говорит об оливковом масле (ар. духн аз~зейт,
ар.-п. роуган-и зейт)9 Мукаддаси в X в. говорит о возделывании оливки
в Гургане, Рам-Хормузе (Хузистан) и в Фарсе.10 11 Якут в начале ХШ в.
упоминает о культуре оливкового дерева в Гургане и в Саймаре
в Джибале, а также в знаменитой долине Ши'б Бавван в Фарсе.11 Упо-
мянута оливка и в „Нузхат-намэ-йи 'Алайи".12
- Молчание Хамдуллаха Казвини об оливке означает не исчезновение
этой культуры в гармсирах Ирана, а лишь падение ее значения
в ХШ—XIV вв. По-видимому, к этому времени, оливковое масло
в Иране было в массовом потреблении с успехом заменено кунжутным,
льняным, хлопковым и иными растительными маслами, производство
которых было возможно повсюду в Иране и не было связано с та-
кими заботами, как уход за оливковым деревом, нежным, легко гибну-
1 Лакуна в тексте.
2 Нузхат-намэ-йи 'Алайи, л. 64а.
3 Закария Казвини?
Т. е. гармсирные и сардсирные сорта.-
5 Фалахат, стр. 7.
6 Там же, стр. 105.
7 Об оливке в Фарсе см.: Истахри, стр. 154 (в Дарабджирде); Ибн X а у-
каль, стр. 184; Мукаддаси, стр. 425.
8 Абу Мансур Муваффак, стр. 137.
9 Там же, стр. 114—115, также стр. 86, 203 и др.
10 Мукаддаси, стр. 357, 407, 425.
11 Якут, т. II, стр. 49; т. III, стр. 443; т. I, стр. 751.
12 Нузхат-намэ-йи 'Алайи, л. 636.
Плодовые деревья и их распространение
213
щим от мороза и после посадки поздно начинающим плодоносить, вдо-
бавок дающим урожай не ежегодно, а через год.1 По словам автора
„Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат", оливка без ухода плодов не дает,
подобно оливкам в горах и лесах, т. е. диким, и требует ежегодно
окапывания, обработки, удобрения и много воды. Все же, согласно
тому же автору, оливка кое-где возделывалась в гармсирах Ирана, и
плоды ее шли в пищу и для изготовления масла.1 2 О непрерывности
культуры оливки в Иране в небольших размерах — в Хузистане и
в прикаспийских областях — можно судить и по более позднему сооб-
щению Шардена.3 В Фарсе же культура оливки, как кажется, почти
исчезла еще до монгольского завоевания, ибо „Фарс-намэ" Ибн ал-Балхи
не упоминает о ней.
Культура финика (пехл. хурман, новоперс. хурма, ар. тамр)—
одна из древнейших в Междуречье Евфрата и Тигра, откуда она про-
никла в Иран. Установлено, что финиковая пальма в диком и куль-
турном состоянии росла на берегах Персидского залива и в нынешних
Мекране и Белуджистане уже при Ахеменидах.4 Войско Александра
Македонского, проходя через пустынную Гедросию (Мекран), было
спасено от голода благодаря диким зарослям финиковой пальмы.5 При
Сасанидах финиковая пальма была очень распространена в южных
областях Ирана. О ней, как было сказано, упомянуто в „Бундахишне"
и в описании церемониала празднования Ноуруза у Мусы ибн 'Исы
ал-Кисрави.6 При этом так называемая персидская финиковая пальма
по своим качествам ценилась выше арамейской, иначе иракской пальмы,
что видно из податного устава Хосрова I Ануширвана: подать в 1 дир-
хем устанавливалась с каждых 4 корней персидской финиковой пальмы
и столько же с каждых 6 корней иракской пальмы.7 Китайские источ-
ники упоминают о Бо-сы (Персии), как о стране финиковой пальмы,
известной им под именем „персидской ююбы" и „тысячелетней
ююбы". Из Ирана финиковая пальма была ввезена в Китай в конце
IX в. н. э.8
Арабоязычные географы X в. сообщают ценные сведения о распро-
странении финиковой пальмы в южных областях Ирана — Хузистане,
Фарсе и Кермане. По словам Истахри, в Хузистане не было ни одной
местности без финиковой пальмы.9 В частности, географами X в. отме-
чено разведение фиников, в больших размерах, в Ахвазе и Рамхормузе
в Хузистане.10 11 Также и в гармсирных районах Фарса рощи финиковых
пальм в X в. были многочисленны.11 О финиках из Карзина в области
Ардешир Хурэ в Фарсе Истахри сообщает: „Произрастает в Карзине
1 См.: П. М. Жукове кий. Земледельческая Турция, стр. 645—646.
2 Фалахат, стр. 43—44.
3 Ш а р д е и, т. III, стр. 345. По словам Шардена, персы не умели хорошо
приготовлять оливковое масло. В „Иршад аз-зира'ат (литогр. изд., стр. 155) описан
способ изготовления оливкового масла — роуган-и зейтун.
4 В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 385.
5 Страбон, кн. XV, гл. 2, §§ 2—5.
6 См. выше, стр. 176.
7 Табари, сер. I, т. II, стр. 962; Noldeke, стр. 244—245. Превосходство
персидской финиковой пальмы над арамейской отмечено также в вавилонском Талмуде,
см: Noldeke, стр. 244, прим. 1.
В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 385—387. По мнению де Кандолля (A. de Can-
dolle, стр. 242), — в III в. н. э.
9 Истахри, стр. 91.
10 Там же, стр. 90; Мукаддаси, стр. 416—417.
11 Истахри, стр. 127; Ибн Хаукаль, стр. 184; Мукаддаси, стр. 425,
429.
214 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
сорт финика, называемый джйландар, По возделыванию этого сорта
место это единственное, и его [сорт] не разводят в Ираке, Хиджазе,
Кермане и других местах [возделывания] фиников. В Ирак вывозят
эти финики отсюда (из Карзина), хотя Ирак сам производит столь
много фиников“? По словам Мукаддаси, в Кермане было больше паль-
мовых рощ, нежели в Фарсе, и по обилию их Керман был как бы
малым Хиджазом.1 2 Керманские финики тот же автор считает самыми
сладкими,3 называет их среди восьми лучших сортов фиников Востока.4 *
По сообщению Истахри, в местности между Мугуном, Валасджирдом
и Хормузом и в районе Джируфт из-за обилия фиников 100 манов их
стоили всего 1 дирхем.6 Финики в большом количестве вывозились из
Кермана, и рынок фиников в Манукане (Мануган, в области Джируфт
в Кермане) был как бы керманской Басрой;6 лежавший на караванном
пути, Манукан покрывал всю потребность Хорасана в превосходных и
дешевых финиках.7 О финике упоминает и Абу Мансур Муваф-
фак.8
В конце X в. персидский анонимный географ упоминает об обилии
фиников в Теббесе (в Кухистане), в Систане, Кермане (в частности,
в округе Бам), в Хузистане,9 т. е. почти во всех тех районах (кроме
Гургана и Мазандарана), в которых эта культура существовала и
в XIV в.
Ибн ал-Балхи в XII в. перечисляет следующие округа Фарса и Ше-
бангарэ, в которых вызревали финики: Дарабджирд, Тарим, Джуйим,
Карзин, Симкан и Хирек, Хатизир, Сейф, Лагир и Кахраджан, Куран и
Ирахистан, Бешапур, Джеррэ (Геррэ), Хишт и Камаридж, Арраджан и
вся область Кубад-Хуррэ (юго-западный Фарс).10 * Перечень районов раз-
ведения финиковой пальмы в Фарсе у Ибн ал-Балхи не вполне совпа-
дает с сообщениями более ранних . арабоязычных географов; например
у Ибн ал-Балхи не говорится о финиках в округе Паса (Феса),11 о чем
упоминает Истахри.12
Тот же Ибн ал-Балхи сообщает о специфических условиях разведе-
ния финиковой пальмы в некоторых районах Фарса, где не хватало
воды для искусственного орошения, именно в округах Куран и Ирахи-
стан, близ Сирафа, в области Ардешир-Хуррэ: „И кроме финикового
дерева {дирахт-а хурма} нет там никаких плодов. Финиковые рощи
(дирахтистан) их (садоводов) не находятся на уровне [поверхности]
земли, ибо они не получили бы воды и высохли бы, но [жители] по
мерке финиковых деревьев углубляют в земле повсюду большие ямы и
сажают в тех ямах финиковые [деревья], так что, кроме макушки, де-
1 Истахри, стр. 154.
2 Мукаддаси, стр. 468; ср.: там же, стр, 459 (об округе Хабис).
3 Там же, стр. 470.
4 Там же, стр. 459.
6 Истахри, стр. 167. О расширении вывоза фиников в X в. из Кермана см.:
Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 70.
6 Известный на всем Ближнем Востоке рынок фиников.
7 Мукаддаси, стр. 467.
8 Абу Мансур Муваффак, стр. бб.
9 Худуд ал-’алем, перс, текст, лл. 19а, 22а, 2бб, 27а, 28б: • английск. перевод,
стр. 103, 110, 127, 129—130.
10 Ибн ал-Балхи, стр. 129, 130, 132, 135, 139, 142, 143, 148, 149.
И Там же (стр. 130) говорится лишь о грецких орехах, померанце, апельсинах,
винограде и инжире в округе Феса.
12 Истахри, стр. 127.
Плодовые деревья и их распространение
215
рева не видно, дабы зимою ямы наполнились дождевой водой (аб-и баран}
н на весь год финиковые деревья напитались бы водою. И это дико-
винно,1 так что говорят: где это бывает, чтобы финиковые деревья са-
жали в колодце (чах)? Это бывает в Ирахистане".2
В начале ХШ в. Якут сообщает о разведении финиковых пальм,
помимо юга Ирана, также в Систане, Теббесе и Гургане.3
Хамдуллах Казвини называет следующие районы возделывания фи-
никовой пальмы: в Малом Ауре (Луристан) — Буруджирд и Саймара;4
в Хузистане — Ахваз; 5 в Фарсе — Сейф, Бушканат, Сервистан, Карзин,
Ирахистан и Куран, Мейменд, Джуйим Аби-Ахмед, Хишт и Камаридж,
Казерун, Арраджан, Рейшехр, Джеладжан, Нив и Дейр, Синиз;6
в Шебангарэ — Иг и Зиркан, Барг и Тарим, Дарабгерд (Дарабджирд);7
в Кермане — Джируфт, Хабис, Риган, Сирджан, Хормуз (Ормуз);8
в Систане — Джурмек;9 в Хузистане — Теббес-и Месинан и Теббес-и
Гилеки;10 Гурган;11 в Мазандаране — Аму ль.12
Достойны внимания сообщения Якута и Хамдуллаха Казвини о раз-
ведении финиковой пальмы в Гургане и Мазандаране, притом не дикой
или декоративной, а культурной и плодоносящей финиковой пальмы.
Из этого следует, что северная граница разведения финика к ХШ в.
продвинулась далеко на север, почти до 37° с. ш., конечно, не на всем
этом пространстве, а только в гармсирных местностях, не выше 500—
800 м над у. м.; на всем Иранском нагорье плодоносящая финиковая
пальма не росла и не растет. Столь далекого продвижения финиковой
пальмы на север не было ни при Сасанидах, ни в новое время. В наши
дни плодоносящая финиковая пальма перестает расти значительно юж-
нее города Кермана, и лишь в виде исключения низкорослые пальмы
встречаются севернее Иезда.13
Рашид ад-дин в своей переписке сообщает о принадлежавших ему
рощах финиковых пальм и о доставке ему фиников из его имений
в следующих районах Ирана: Дастабад,14 в Хузистане, гармсйр, т. е.
1 CL-ч-«Я г. Ле Стрендж в своем переводе географической части
. „Фарс-намэ" переводит это место: „The dates are of rare excellence" — „Финики на-
редкость превосходны". В персидском тексте слова „финики" нет, и из контекста видно,
что слово относится не к финикам, а к приведенной затем поговорке и ука-
зывает на необычный способ посадки финиковой пальмы, а не на превосходные каче-
ства плодов.
2 Ибн ал-Балхи, стр. 140.
3 Якут, т. II, стр. 49; т. III, стр. 42 и 513.
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 70, 71; о Саймаре говорится, что это единственное место
в горах (Малого Лура), где растут финики.
5 Там же, стр. 110.
6 Там же, стр. 116—119, 125, 126, 128, 130, 131; перечень районов возделывания
фиников в Фарсе у Хамдуллаха Казвини не вполне совпадает с таким же перечнем
у Ибн ал-Балхи, что подтверждает, что Хамдуллах в описании Фарса отчасти само-
стоятелен.
7 Нузхат ал-кулуб, стр. 138, 139.
8 Там же, стр. 140, 141.
9 Там же, стр. 142.
10 Там же, стр. 145.
11 Там же, стр. 159: „Из плодов его (Гургана) — финик. . .“
12 Там же, стр. 160: „И все плоды сардсирные и гармсирные — миндаль, грецкий
орех, виноград, финик, апельсин, померанец, лимон, мураккаб и прочие изобильны".
О мураккабе и цитрусовых см. ниже.
13 А. Г. Т у м а н с к и й. От Каспийского моря к Хормузскому проливу, стр. 129;
В. В. Бартольд. Историко-географический обзор Ирана, стр. 94.
14 Мукатибат-и Рашиди, № 33 — Лахор, изд., стр. 182.
216 Глава 1V. Культурные растения Ирана и районы их распространения
теплая низменная зона, округа Шираз1 в Фарсе, Барг в Шебангарэ,2
Вам3 и Хабис4 в Кермане, Теббес5 в Кухистане.
О разведении фиников в Кермане в ХШ в. говорит и автор „Исто-
рии Кермана" Афзал ад-дин Кермани, он сообщает и о вывозе оттуда
фиников, особенно из округа Хабис.6 О финиках в Кермане и в Хор-
музе упоминает во второй половине ХШ в. Марко Поло.7 О том, что
финики и рыба в ХШ—XIV вв. составляли главную пищу населения
Хормуза, согласно говорят Марко Поло8 и Ибн Баттута.9 Только, по
словам последнего, в город Хормуз финики привозились из Басры и
Омана, — очевидно, фиников, возделывавшихся на побережье Кермана
для населения огромного в то время города Хормуза не хватало. Ибн
Баттута приводит по-персидски поговорку жителей Хормуза (без сом-
нения, бедняков, выражавшихся иронически): „Финики и рыба — царская
пища".10
Нет сомнения, что финики разводились в то время и в Систане,11
а также в Забулистане и Гармсире — нынешнем южном Афганистане.
Об этом мы находим сведения у более позднего автора — Захир ад-дина
Бабура (в самом начале XVI в.). По его словам, много фиников росло
в тумане Кунар-и Наргиль близ Лемгана в Кабульской области,12 изредка
попадались финиковые пальмы и в Дерэ-йи Нур в той же области.13
Из сортов фиников известны были финики махтумские и хастуйские,14
произраставшие как в Ираке Арабском, так и в Хузистане.15 В округе
Казерун был „сорт финика (hoz/'-m хурма), называемый джилан, подоб-
ного которому нет во всем мире".16
Персидские финики сохраняли свои высокие качества в течение
всего средневековья, по крайней мере еще в XVII в. Очень осведом-
ленный Шарден писал об этом: „Что касается фиников, которые мне
кажутся одним из лучших плодов в мире, то они нигде так не хороши,
как в Персии. В Аравии они растут в большем количестве, нежели
в Персии, но помимо того, что там они (плоды их) меньше, они по
качеству не могут сравниться с персидскими, которые и после того,
как они сорваны, еще долгое время спустя покрыты густым соком
вроде сиропа, который пристает к пальцам и более сладок и сахарист,
нежели самый чистый мед".17
1 Там же, №№ 34, 36—Лахор, изд., стр. 204, 234.
2 Там же, № 34—Лахор, изд., стр. 204.
3 Там же, № 5 — Лахор, изд., стр. 21; рук. ИВ АН, л. 12а.
4 Там же.
5 Там же, № 36 — Лахор, изд., стр. 234.
6 Тарих-и Керман, стр. 54а: „И из городов в окрестности Бердшира есть Хабис,
небольшой вилайет, и оттуда вывозят финики в отдаленнейшие пределы мира".
7 Марко Поло, стр. 49, 52—53. Разумеется, здесь, как и в сообщении Хамдул-
лаха Казвини, речь идет о прибрежном районе Старого Хормуза, а не о Новом Хор-
музе на голом островке Персидского залива.
8 Там же, стр. 52—53.
9 Ибн Баттута, т. II, стр. 231.
10 Там же: Cjp Loj-aL.
11 Отсутствие упоминания о финиках в Систане, кроме оазиса Джурмак, в „Нуз-
хат ал-кулуб", без сомнения,—простая случайность.
12 Бабур-намэ, стр. 167.
13 Там же, стр. 166.
14 Нузхат ал-кулуб, стр. 34.
I5 Мукатибат-и Рашиди, № 33—Лахор, изд., стр. 182.
16 Нузхат ал-кулуб, стр. 126.
17 Шарден, т. III, стр. 338—339.
Плодовые деревья и их распространение
217
Тот же автор сообщает некоторые подробности о персидской фини-
ковой пальме: „Человек поднимается на верхушку [пальмы] при помощи
веревки, которую он закрепляет на суставах (noeuds) дерева по мере
того, как он поднимается, — и вот в течение часа все плоды с дерева
собраны, ибо эти плоды держатся в гроздьях, весящих от 30 до 40 лив-
ров. Финиковая пальма приносит по 200 манов плодов зараз, что
составляет 24 квинтала. Дерево начинает плодоносить только через
15 лет [после посадки] и после того плодоносит до 200 лет".1
Об изготовлении финикового меда (душаб) в Фарсе сообщают раз-
ные авторы.1 2 О финиковом (пальмовом) вине в Иране сообщает Абу
Мансур Муваффак.3 По рассказу Марко Поло, в Кермане из фиников
перегоняли хорошее вино с пряностями.4
На основании сообщений переписки Рашид ад-дина5 и Хамдуллаха
Казвини6 можно сделать вывод, что в первой половине XIV в. куль-
тура финиковой пальмы была более распространена в Ираке Арабском,
нежели в южных областях Ирана. Хамдуллах Казвини в своем описа-
нии Ирака говорит об обилии там нахлистанов и багистанов — обшир-
ных площадей, занятых сплошь насаждениями финиковых пальм и
апельсинными и лимонными садами. В вилайете Басра, вдоль берега
р. Шатт ал-'Араб, финиковые рощи и сады занимали пространство
длиною в 30 фарсангов (около 200 км) и шириною в 2 фарсанга (13 км),
и из-за обилия деревьев не было видимости больше, чем на 100 гезов;
финики вывозили (морем) в Индию и Китай.7 Ибн Баттута был поражен
дешевизной фиников в Басре: огромная наполненная финиками корзина,
которую с трудом мог поднять мужчина, стоила 9 дирхемов.8 Таких
обширных нахлистанов, как в Ираке Арабском, на юге Ирана источники
не отмечают.
Б. Н. Заходер в кратком, но основанном на первоисточниках очерке
сельского хозяйства стран Арабского халифата, в своем курсе лекций по
истории восточного средневековья, отмечает, что в странах Передней
Азии культура цитрусовых растений была до X в. неизвестна, апель-
синные и лимонные деревья были вывезены из Индии. Ссылаясь на
показание Мас'уди, Б. Н. Заходер сообщает: „Еще в первой половине
X в. апельсин и лимон были предметом роскоши, но к концу этого
столетия мы уже встречаем рощи этих индийских деревьев в различных
областях халифата".9
Правда, де Кандолль полагает, что культура лимона была известна
в Персии, как и в Индии, еще до нашей эры, основываясь на сообще-
ниях древнегреческих источников (Феофраст, Диоскорид),10 считавших
Мидию родиной лимона. Однако можно сомневаться, действительно ли
эти известия источников относятся к лимону, а не какому-либо другому
1 Там же, т. III, стр. 340.
2 Мукаддаси, стр. 470 (в Джируфте); Ибн ал-Балхи, стр. 128 (в Фарсе)
и др.
3 Абу Мансур Муваффак, стр. 103.
4 Марко Поло, стр. 53.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 204; там же, № 36 — Лахор,
изд., стр. 233—234 (перечислены нахлистаны, принадлежавшие Рашид ад-дину в восьми
районах Ирака Арабского и только в трех районах Ирана).
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 29, 38, 40, 42, 46.
7 Там же, стр. 38.
8 Ибн Баттута, т. II, стр. 9.
9 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 71.
10 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 143—144; ср: Ch. J о r e t. L-s
plantes, ч. I, т. I, стр. 79.
218 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
плоду. При Сасанидах лимон, видимо, был уже известен в Иране,1 но,
вероятно, был еще редкостью, и его распространение там относится ко
времени после арабского завоевания. Апельсины же безусловно появи-
лись в Иране гораздо позднее. Де Кандолль датирует появление
апельсина на побережье Персидского залива концом IX в.2 Арабские
географы X в. упоминают об апельсинах реже, нежели о лимонах. Из
сообщений Истахри,3 писавшего около 951 г. н. э., видно, что к се-
редине X в. лимоны и апельсины уже не были редкостью на юге Ирана.
В последней четверти X в. Мукаддаси упоминает о лимонах в Тустере
(Шуштер в Хузистане) и в Джируфте (в Кермане),1 и об апельсинах
в округах Мугун и Рудкан в Кермане.5
В раннем средневековье лимон обозначался арабским термином
утрудж, по-персидски — турунд ж.6 Однако в рассматриваемый нами
период мы встречаем уже другую терминологию у персидских авторов:
лимон — лйму, наряду с которым упоминается и турундж, как какой-то
иной плод; 7 отдельно упоминается „лимонная вода“ (аб-и лйму) и „вода
из турунджа“ (аб-и турундж).8 Мы принимаем мнение проф. Хан Ба-
хадура Мухаммеда Шафи',9 что в этот период турундж — померанец
(Bigardia); он и в наши дни известен в гармсирных местностях Ирана,
Афганистана и Малой Азии. Возможно, этим же термином обозначался
также кислый апельсин. Наряду с этими плодами в переписке Рашид
ад-дина упоминается еще плод наккаш, произраставший в Гиляне и
Ираке Арабском.10 По мнению проф. Хан Бахадура Мухаммеда Шафи',
это особый сорт крупного лимона (Citrus sponginus rugosus).11 И в пе-
реписке Рашид ад-дина, и у Хамдуллаха Казвини наряду с перечислен-
ными цитрусовыми назван еще плод мураккаб (ар.).12 В наши дни
в персидском языке этот термин имеет родовое значение и означает
все вообще цитрусовые плоды. Но у упомянутых выше авторов XIV в.
термином мураккаб назван именно один из цитрусовых плодов, какой
именно, неясно (крупноплодный апельсин, „дынное дерево"?).
Автор „Нузхат намэ-йи 'Алайи" говорит о „дереве турундж": „Ма-
лое дерево турундж покрывают листьями тыквы и золу переносят
к корню дерева; и когда ее там рассыпают, турундж становится боль-
шим и приносит много плодов".13
Хамдуллах Казвини упоминает следующие главные районы разведе-
ния цитрусовых плодов собственно в Иране: в Большом Ауре—Урудж
(апельсины, померанцы,11 лимоны);15 в Хузистане — Т-рб (апельсины, по-
1 См. выше, стр. 176.
2 A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 146.
3 Истахри, стр. 93, 127.
4 Мукаддаси, стр. 405, 466.
5 Там же, стр. 466.
6 См .: В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 301, прим. 6, стр. 581; V u 1 1 е г s. Lexi-
con persico-latinum, т. I, стр. 439.
7 См.: Нухзат ал-кулуб, стр. 70: . . . 5 СТР’ ^6: 5
стр. 160, 162; Мукатибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 205.
8 Там же, стр. 206.
9 Там же, примечания к стр. 205. Бурхан-и Кати' (стр. 238) говорит, что
турундж — „известный плод, из кожи (пуст) которого приготовляют варенье
‘(мурабба)“.
10 Мукатибат-и Рашиди № 34—Лахор, изд., стр. 205.
11 Там же, примечание к стр. 205, со ссылкой на „Тадж ал-'арус“, III, стр. 409.
12 Там же, стр. 206; Нузхат ал-кулуб, стр. 160.
13 Нузхат намэ-йи 'Алайи, л. 64б.
]4 Или кислые апельсины.
15 Нузхат ал-кулуб, стр. 70.
Плодовые деревья и их распространение
219
меранцы, лимоны);1 11 в Фарсе — Казерун (апельсины, померанцы, лимоны)
и Бешавур (померанцы, апельсины, лимоны);2 в Ку хистане — Теббес-и
Гилеки (померанцы, апельсины);3 в Мазандаране — Амуль (апельсины,
померанцы, лимоны и мураккабы);4 в Гиляне—Тулим (апельсины, по-
меранцы, лимоны) и Лахиджан (апельсины, померанцы).5 Кроме того,
тот же автор отмечает, что в ряде районов росли гармсирные плоды —
Рамзиван, Мейменд, Гумбед-и Мульган, Ноубенджан (в Фарсе),6 в Си-
стане7 и Завуле (Забулистан);8 среди гармсирных плодов есть все
основания предполагать и цитрусовые. Кроме того, тот же географ
перечисляет ряд районов в Гиляне — Шифт, Кучфахан (Кучисфахан),
Гурджийан, Нейсер, в которых климат и плоды те же, что и в осталь-
ном Гиляне;9 следовательно, среди плодов и здесь можно предполагать
цитрусовые.
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат“ говорит, что один сорт
багдадского лимона, мелкого и душистого, называемый ба'кубй, возде-
лывали также в вилайетах Шуштер и Шебангарэ, а другой сорт лимона,
более крупного, но очень кислого, возделывался в Амуле в Мазанда-
ране, прочие же сорта лимонов в Иране были редки.10
У Ибн ал-Балхи, кроме тех районов Фарса, которые указаны у Хам-
дуллаха Казвини, разведение цитрусовых плодов отмечено также
в округе Паса (Феса): „И плоды, какие бывают в гармсирах и сардси-
рах, находятся там, так что там в каждом саду деревьев грецкого
ореха, померанца, апельсина, винограда, инжира и подобных им из пло-
дов сардсирных и гармсирных вместе бывает много, и подобного тому
другого места нет“.и Хамдуллах Казвини об этом не говорит ни-
чего.
Рашид ад-дин в своей переписке, в перечне заготовленных на зиму
плодов, указывает 200000 штук апельсинов (нариндж), из коих 100000
доставлено было из Гиляна, а остальные 100000 — из Ирака Арабского.
Прочие цитрусовые в этом перечне — 20000 шт. лимонов (лиму),
6000 шт. померанцев 12 (турундж), 6000 шт. мураккабов,136000 шт. лимонов
сорта наккаш, 3000 шт. апельсинов сорта нариндж-и махтум, 10 000 шт.
сладких лимонов (лйму-ии ширин), а также 1000 манов апельсинной
воды (или сока—аб-и нариндж), 1000 ман. лимонной воды (или сока —
аб-и лиму), 500 ман, воды (или сока) из мураккаба и 100 ман. померан-
цевой воды (аб-и турундж) — все были доставлены из Ирака Арабского.14
В этом перечне совсем не упоминается о доставке цитрусовых плодов
из южных областей Ирана — Хузистана, Фарса и Кермана, хотя
1 Там же, стр. 110.
2 Там же, стр. 126. Автор указывает, что в Бешавуре (Бешапур) эти плоды не
имели большой цены, и их собирали свободно прохожие, иначе говоря, не было вы-
воза и сбыта.
3 Там же, стр. 145.
4 Там же, стр. 160.
5 Там же, стр. 162, 163.
« Там же, стр. 117, 119, 128, 129.
7 Там же, стр. 142.
8 Там же, стр. 146.
9 Там же, стр. 163.
10 Фалахат, стр. 36.
11 Ибн ал-Балхи, стр. 140.
12 Или кислых апельсинов?
13 О мураккабе см. выше, стр. 218.
14 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 205—206.
220 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
у Рашид ад-дина там было много имений.1 Из этого можно заключить,
что в то время основною областью разведения цитрусовых плодов
в государстве Хулагуидов были Ирак Арабский и Гилян, а южные
области Ирана — Хузистан, Фарс и Керман-—занимали второстепенное
место. О том же говорят и сообщения Хамдуллаха Казвини: в одном
из округов Ирака Арабского — Тарик Хорасан — апельсины и померанцы
были бесчисленны, так что 300—400 апельсинов стоили всего 1 дир-
хем; 1 2 в другом округе Ирака Арабского — Ниль, лежавшем на одноимен-
ном канале, — деревья грецкого ореха, миндаля, финика и апельсина
были во всех садах.3 Вероятно, и в то время, как и теперь, иранские
апельсины и лимоны, не исключая и гилянских, по качеству были ниже
иракских.
На Иранском нагорье плодоносящие цитрусовые деревья, разумеется,
не могли расти, как и теперь. Но местами там апельсины и лимоны
вызревали в грунтовых амбарах. Подобный амбар описан в „Китаб-и
'ильм-и фалахат у зира'ат“: ставили четыре длинных стены (дивар-и
ту лани), а внутри—деревянные столбы {сутунха аз чуб), длиною
в 5—6 зар'ов, и делали дарбанд (?), подобный дарбанду виноградника,4
дабы зимой верх этого сооружения можно было покрыть камышом {ней)
и циновками {бурийа), обмазать коровьим пометом (саргин-и гав). Внутри
сажали в несколько рядов апельсины и лимоны, и карйз с теплой во-
дой проводили под сараем. Летом камышевую кровлю снимали. Таким
образом, деревья бывали защищены от холода. Тот же автор говорит,,
что апельсины (нариндж) лучше переносят холод, нежели померанцы
(турундж), а те — лучше, нежели лимоны (лйлщ).5 Апельсины разводили
также и в некоторых сардсирных вилайетах, где не было боль-
ших морозов.6 В начале XVI в. Захир ад-дин Бабур говорит об обилии
цитрусовых деревьев — апельсинов, померанцев и лимонов в округе
Кабула, в нынешнем Афганистане, в булюках Лемган, Нангенхар,,
Дерэ-йи Нур, Кунар-и Наргиль.7
САХАРНЫЙ ТРОСТНИК
К гармсирным плодам средневековые арабские и персидские географы
причисляют и сахарный тростник (Saccharum officinarum), поэтому мы
останавливаемся на нем здесь в связи с гармсирными плодами, хотя
ботанически сахарный тростник относится к злакам. Эта культура не-
сомненно индийского происхождения, в Южном Иране она введена
при Сасанидах. Липпман, автор специального труда по истории сахара,
полагает, что культура сахарного тростника была впервые перенесена
из Индии в район Гундешапур в Хузистане тамошними христианами
несторианского толка, в связи с существованием в Гундешапуре хри-
стианской медицинской школы, в которой изучались индийская медицина
и индийские растения.8 Это всего лишь правдоподобная гипотеза.
О местном сахаре при Сасанидах упоминается в описании ритуала.
1 Там же, № 36 — Лахор, изд., стр. 230—232.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 42.
3 Там же, стр. 4б.
4 Решетка для винограда?
5 Фалахат, стр. 35.
6 Там же, стр. 34.
7 Бабур-намэ, стр. 162, 165—167.
8 Е. Lippman. Geschichte des Zuckers, стр. 93, 163.
Сахарный тростник
221
празднования Ноуруза у Мусы ибн 'Исы ал-Кисрави.1 О том, что
сахарный тростник уже разводили в Иране в VI в. н. э., упоминают
китайские источники.2 Во времена владычества халифов вывоз тростни-
кового сахара из Хузистана приобрел мировое значение. Уже в VIII в.
Хузистан доставлял в счет податей натурой ежегодно ко двору хали-
фов 30000 ритлей сахара.3
Арабоязычные географы X в. сообщают о культуре сахарного
тростника во всем Хузистане4 и в Фарсе.5 На Иранском нагорье, разу-
меется, культура сахарного тростника и в средние века была невоз-
можна, кроме отдельных впадин, каковы Балхская впадина на высоте
всего 400 м над у. м. Анонимный персидский географ конца X в. назы-
вает следующие районы возделывания сахарного тростника: Балх, весь
Керман (сахарный тростник — п. нейшакар и производство сахара
сорта — ар. банйд, фанйд) и весь Хузистан;6 в последнем тот же автор
специально отмечает как основной район производства сахара мирового
значения округ 'Аскер Мукрам, о котором говорит: „Все. сахары,
[известные] в мире, красные и белые и рафинад (канд)у идут оттуда".7
Ни этот автор, ни в XII в. Ибн ал-Балхи, ни в XIV в Хамдуллах
Казвини не упоминают о возделывании сахарного тростника в Фарсе;
видимо, эта культура не имела здесь большого хозяйственного значе-
ния. В XII в. керманский сахар вывозили морем через Старый Хор-
муз.8
В изучаемый нами период международное хозяйственное значение
иранского сахара, а следовательно и культура сахарного тростника
в Иране, упало. Об этом можно судить по „Китаб-и 'ильм-и фалахат
у зира'ат". Там сказано, что шуштерский сахарный тростник лучше
багдадского, но изготовляемый в Иране („в этой стране") сахар —
красный и дурного вкуса; здешние мастера не умели изготовлять бе-
лый сахар. Разводили сахарный тростник в то время и в Мазандаране,
но рафинада (канд) из него не делали. Лучшим сахаром в то время
считался египетский (лшсрй).9
Во времена Хамдуллаха Казвини культура сахарного тростника, по-
видимому, сохраняла известное хозяйственное значение только в Хузи-
стане, ибо названный автор говорит о возделывании сахарного
тростника (нейшакар) только в этой области, указывая, что урожаи
его здесь хорошие, и он здесь дешев.10 В частности, Хамдуллах Казвини
говорит о возделывании сахарного тростника в следующих округах
Хузистана: Джундишапур (Гундешапур),11 Хувейза,12 Рамуз (Рамхормуз)13
1 К. А. Иностранцев. Сасанидские этюды, стр. 89, 97.
2 См.: В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 377.
3 W. Н е у d. Geschichte des Levantehandels, т. II, стр. 665 и сл.
4 Истахри, стр. 57, 91 и сл. Подробности о сахарном производстве в разных
местностях Хузистана см.: Р. Schwarz. Iran im Mittelalter, т. IV, стр. 319, 337,
346—349, 352, 383.
5 Мукаддаси, стр. 420.
6 Худуд ал-'алем, перс, текст, лл. 21а, 26б, 286; английск. перевод, стр. 108,
123, 129—130.
7 Там же, перс, текст, л. 28б; английск. перевод, стр. 130.
8 См.: W. Н е у d. Geschichte des Levantehandels, т. II, стр. 135.
9 Фалахат, стр. 102.
10 Нузхат ал-кулуб, стр. 110.
11 Там же.
12 Там же, стр. 111.
13 Там же. В X в., напротив, Рамхормуз был единственным районом Хузистана,
где сахарного тростника не было (Мукаддаси, стр. 407).
222 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
и Теразек; о последнем округе наш географ сообщает, что здесь сахар-
ный тростник лучше и в большем количестве, нежели в других местно-
стях Хузистана.1
СОРТА ВИНОГРАДА И ИХ РАСПРОСТРАНЕНИЕ
Виноградная лоза вида Vitis vinifera (ар. карм аш-шараб, п. раз-и
ангур, раз, так} была одним из старейших культурных растений
Иранского нагорья, как и Армянского нагорья, Малой Азии и стран
Закавказья.1 2 Не исключено, что виноградная лоза была аборигенным
растением в Иране, являвшемся одним из древнейших очагов земледе-
лия. Легенда приписывает разведение виноградной лозы в Иране ми-
фическому древнейшему царю Джемшиду.3 Однако в то же время и
в Египте виноград и вино были хорошо известны довольно рано, уже
в IV тысячелетии до н. э., при I—II династиях.4 Письменные сообще-
ния о виноградарстве и виноделии в Иране восходят к I тысячелетию
до н. э., хотя нет сомнения, что культура винограда здесь, как и
в соседней Месопотамии,5 несравненно древнее. В одной из надписей
в Персеполе сообщалось, что в дворцовом хозяйстве древнеперсидских
царей Ахеменидов ежедневно расходовалось 50 конгиев 6 сладкого вина
и 5000 конгиев простого натурального вина.7 Страбон говорит о разви-
том виноградарстве и о превосходном винограде в Гиркании (Гургане),
Арии (Хератская область), Маргиане (Мервский оазис), Персии (Парс,
ныне Фарс) и Кармании (Керман).8
В период раннего средневековья виноградарство в Иране распро-
странилось чрезвычайно широко. Географы X в., особенно Истахри,
Ибн Хаукаль и Мукаддаси, упоминают о виноградарстве во всех обла-
стях Ирана, повсюду, где только возможно было земледелие.9 Из этих
сообщений видно, что тогда, как и теперь, виноград культивировался на Иран-
ском нагорье везде до высоты 2200 м над у. м., в южных районах и
выше. Катастрофа монгольского завоевания, конечно, тяжело отрази-
лась на виноградарстве, но не убила его. Относительный подъем
в сельском хозяйстве Ирана после реформ Газан-хана монгольского и
предпринятых при нем больших оросительных работ и других мер для
возрождения земледелия на рубеже ХШ и XIV вв. благоприятно отра-
зился и на виноградарстве.
Автор „Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат" говорит, что наилучшие
земли и условия для виноградарства были в Ираке Персидском, Азер-
байджане и Хорасане.10
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 112.
2 См.: A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 151—153; Ch. Joret. Les
plants, ч. I, т. I, стр. 138; т. II, стр. 93; В. Laufer. Sino-Iranica, стр. 220.
3 Об этой легенде см.: Taqi Bahram i, стр. 99. В данном труде история
виноградарства в Иране почти не затронута. Автор ограничился немногими краткими
замечаниями.
4 См.: Е. Meyer. Geschichte des Altertums, Bd. I, 2 Ausgabe, Stuttgart —
Berlin, 1909, стр. 145; Дж. Б p e с т e д. История Египта, т. I. М., 1915, стр. 41, 43;
ср.: A. de Candolle. L’origine des plantes, стр. 154.
5 См.: Ch. Joret. Les plants, ч. I, т. I, стр. 381—382.
6 Конгий—более 3 литров.
7 Надпись эта не сохранилась; содержание ее передано у Полиена (Strategica,
кн. 4, гл. 3, 32); у Полиена указано соответственно 5 и 500 марисов; по его словам,
это персидская мера, равная 10 конгиям. Цит. по кн.: Ch. Joret. Les plants, ч. I,
т. II, стр. 95.
8 Страбон, кн. XI, гл. 7, § 2; кн. XI, гл. 10, §§ 1, 2; кн. XV, гл. 2, § 14.
9 См.: Р. Schwarz. Iran im Mittelalter (обзор сведений арабских географов IX—
начала XIII вв. об Иране), passim.
10 Фалахат, стр. 5.
Сорта винограда и их распространение
223
О локализации культуры винограда в Иране в первой половине XIV в.
дает представление табл. 10, составленная нами на основании сообще-
ний географического труда Хамдуллаха Казвини.
Отметим ради сравнения, что тот же автор указывает при описании
Малой Азии (Рум) следующие главные районы виноградарства: Эрзин-
джан, Аксарай,1 Конья (древний Иконий), Малатья (древняя Мели-
тена).2
Другие авторы ХШ—XIV вв. упоминают следующие районы разве-
дения лучших сортов винограда в Иране: Тун в Кухистане,3 Талькан
в Хорасане,4 Шираз,5 Бавванат-и Шираз,6 Казвин, Херат, Рей, Кум,
Савэ, Хамадан,7 Исфахан,8 Иезд.9
Какие изменения в распространении виноградарства по районам
произошли после монгольского завоевания, сказать трудно из-за от-
сутствия прочных данных для сравнения у авторов периода, предше-
ствовавшего монгольскому завоеванию, в частности у Якута (начало ХШ в.).
Заметим лишь, что относительно районов виноградарства в Фарсе по-
казания Истахри и Мукаддаси в X в.10 и Ибн ал-Балхи в первой чет-
верти XII в. (кроме районов Шираз, Хирак и Симкан, Абадэ) не сов-
падают с показаниями Хамдуллаха Казвини. Это указывает на незави-
симость известий Хамдуллаха Казвини от трудов Истахри и Ибн ал-
Балхи в данном случае. У последнего же перечислены следующие
районы виноградарства в Фарсе и соседней Шебангарэ: Абадэ, Паса
(Феса), Идж (Иг) и Фустаджан, Сервистан и Кубенджан,11 а особенно
Симкан и Хирак, где виноградные лозы (раз-и ангур) были бесчисленны,
но не имели цены,12 иначе говоря, виноград не имел сбыта и не выво-
зился.
Можно предположить, что виноградарство, как и другие отрасли зем-
леделия в Иране, несмотря на известный подъем после реформ Газан-
хана в начале XIV в., все же не достигло того уровня, на каком оно
находилось до монгольского завоевания. Так, автор „Истории Бейхака“
Абу-л-Хасан 'Али ибн Фундук (около 1168 г.) сообщает об изобилии
винограда как в округе Бейхак, так и в районе Нишапур.13 Но уже
Хамдуллах Казвини ничего не говорит о нишапурском винограде, а об
округе Бейхак, как и о соседнем округе Джувейн, говорит, что вино-
града там мало.14
В рассматриваемый период большое количество винограда исполь-
зовалось для сушки и приготовления изюма (мае из), а также сиропа и
1 Или Аксара — город, основанный при Сельджукидах на территории древней
Ликаонии, близ Нигдэ.
2 Нузхат ал-кулуб, стр. 95, 98, 99.
3 Низари. Дастур-намэ, перс, текст, стр. 56, 65; русск. перевод, стр. 85, 95.
4 Марко Поло, стр. 62.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 34.—Лахор, изд., стр. 199.
6 Там же, стр. 202. Местность эта, вероятно, идентична с известной долиной Ши'б
Бавван близ Шираза, покрытой сплошными садами и считавшейся одним из „чудес
света".
7 Мукатибат-и Рашиди, № 34, стр. 202—203.
8 Ибн Баттута, т. II, стр. 44.
9 Одорик из Порденоне, стр. 62.
10 См.: Р. Schwarz. Iran im Mittelalter, т. Ill, стр. 115 (там жО ссылки на.
источники).
11 Ибн ал-Балхи, стр. 129—131, 140.
12 Там же, стр. 139.
13 Тарих-и Бейхак, Тегеран, изд., стр. 273.
14 Нузхат ал-кулуб, стр. 150.
224 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
Таблица 10
Область (мамлакат) Округ (вилайет)
Ирак Персидский. 1 Рей, Казвин, Рудбар, Савэ, Миздакан, ТирекиМар- джумнан, Кашан, Ферахан, Астабад, Даргузин, Саман, Нехавенд.
Большой Лур (Луристан). 2 Курдистан. 3 Фарс. 4 Лурдеган. Дизбиль. Шираз, Хирак и Симкан, Мейменд, Хамджан и Киб- рин, Истахр, Абадэ, Кумишэ.
Шебангарэ 5 Систан и Завуль (Забулистан) 6 Кухистан 7 Хорасан 8 Хирэ, Нейриз. Кал'э-йи Так. Вся область, особенно округ Зиркух. Исфераин, Хабушан, Тус, Херат, Исфизар, Фу- шендж, Бахерз, Завэ, Балх, Семенджан, Мерв,
Гурган (Джурджан) 9 Мазандаран 10 Азербайджан 11 Серахс, Мерверруд. Вся область, особенно округ Астерабад. Амуль, Кебуд Джамэ. Тебриз, Анад и Арджак, Каланбар, Мардан Наким, Ноудар, Хой, Салмас, Урмия, Ушнуя, Сарав, Марата, Деххаркан, Маранд, Каркар.
густого сладкого сусла (душаб)12 и виноградного уксуса (сиркэ).13 У Ибн
ал-Балхи мы находим некоторые детали относительно приготовления ду-
шаба в округе Симкан и Хирак в Фарсе: там приготовляли из вино-
града сок, маринады и варили душаб; его кипятили и делали твердым,
в брусках (санг), которые затем употребляли, размочив в вдвое и втрое
большем количестве воды; они были очень дешевы.14
В переписке Рашид ад-дина мы находим известие, что однажды он
потребовал доставки на зиму из его „собственных садов“ (багат-и
хассэ), находившихся в разных местностях Ирана, 50 000 манов сырого
винограда (147 500 кг) из вилайетов Тебриз, Шираз и других, 5 9Q0 ман.
(17 670 кг) изюма (мае из) из Тебриза, Херата, Шираза и других,
4500 ман. (12275 кг) мелкого изюма (кишмиш), сверх того 1000 ман.
(2950 кг) сушеного неспелого винограда (гурэ), 500 ман. (1475 кг) сока
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 54, 58, 61, 62, 66, 67, 69, 72—74.
2 Там же, стр. 70.
3 Там же, стр. 107.
4 Там же, стр. 115, 117, 119—121, 123, 124.
5 Там же, стр. 138.
6 Там же, стр. 146.
7 Там же, стр. 143, 145.
8 Там же, стр. 149—154, 156—158.
9 Там же, стр. 159—160.
10 Там же, стр. 160.
11 Там же, стр. 77, 79, 83—88.
12 Описание изготовления изюма и варки душаба дано в „Иршад аз-зира'ат“,
литогр. изд., стр. 168—170.
13 Там же дано описание изготовления виноградного уксуса (литогр. изд.,
стр. 177—179).
14 Ибн ал-Балхи, стр. 139.
Сорта винограда и их распространение
225
из неспелого винограда (аб-и гурэ) для приправы в пищу, и, наконец,
25 000 ман. (73 750 кг) обыкновенного виноградного уксуса (сиркэ-йи
^адийэ)? Раз Рашид ад-дин послал известному дервишескому шейху
Сефи ад-дину Ардебили в числе разных щедрых даров, 1000 ман.
(2950 кг) виноградного душаба из „собственной кладовой напитков"
(шарбатханэ-йи хассэ)? Эти цифры дают некоторое представление
о размерах виноградарского хозяйства крупных феодалов. По крайней
мере, некоторые из виноградников Рашид ад-дина обрабатывались его
рабами. Так, в двух его крупных садоводческих хозяйствах близ Теб-
риза — Фатхабаде и Рашидабаде, производивших и виноград, работали
соответственно 1000 и 200 рабов обоего пола, а всего 1200 рабов
(600 супружеских пар).1 2 3
Число сортов винограда было очень велико. Уже географы X в.
считали, что узнать все сорта винограда невозможно, ибо на это не
хватит человеческой жизни.4 5 Автор „Истории Бейхака" перечисляет
названия 18 сортов винограда, которые возделывались в XII в. в ок-
руге Бейхак; среди них более известные сорта, упоминаемые и у дру-
гих авторов: сейиди, расмй, сарвистанй, малихи, балхй белый, сулей-
манй и разики? Хамдуллах Казвини сообщает, что в округе Фушендж
(Бушендж) в Хорасане возделывалось сто с лишним сортов винограда.6
Автор „Иршад аз-зира'ат“ говорит, что названия сортов винограда
бесчисленны,7 но в булюках Хератского оазиса, и в частности в по-
местье (чарбаг)8 некоего „прибежища накибства" (накабат-панах), т. е.
духовного феодала, накиба, старшины сейидов,9 —- а поместье это нахо-
дилось в селении Карзан в булюке Ленджан, — возделывалось ровно
сто сортов винограда, названия которых автор затем и перечисляет;10 11 * * * 15
многие из этих названий в наши дни неизвестны; среди них — йакути,
фахри, сахибй красный, белый и черный, ангушт-и ' ару сак, джиха-
нарай и др. Некоторые из названий указывают на районы, из кото-
рых лозы этих сортов были вывезены: кундузй белый, астерабадй,
Самарканда, бухари, туршйзй, шабургани, кандахарй и т. д. Хамдул-
лах Казвини в разных местах своего географического труда 11 называет
следующие сорта винограда: моуракй, разики, малихй, табарзад,
1 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 199, 202—203, 207.
2 Там же, № 45 —Лахор, изд., стр. 272.
3 Там же, № 34 — Лахор, изд., стр. 194. Как видно из другого письма Рашид
ад-дина (№ 17 — Лахор, изд., стр. 53) — 200 рабов (100 мужчин и 100 женщин), воз-
можно соединенных в супружеские пары, были поселены Рашид ад-дином в 5 осно-
ванных им селениях, в каждом по 40 рабов, „дабы они усердствовали в посадке ви-
ноградных лоз и плодовых деревьев, в копании каналов подземных (канават) и на-
земных (анхар), в поливке и в сборе плодов" (там же). Подробнее см.: И. П. Петру-
шевский. Феодальное хозяйство Рашид ад-дина, стр. 99 и сл.
См.: Б. Н. 3 ах одер. История восточного средневековья, стр. 71.
5 Тарих-и Бейхак, Тегеран, изд., стр. 273; рук., л. 1216.
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 153.
7 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 80; литогр. изд., стр. 61.
8 О значении термина чарбаг —„поместье" см.: П. П. Иванов. Хозяйство
джуйбарских шейхов (исследование), стр. 34—36.
9 Автор „Иршад аз-зира'ат" не раз упоминает об образцовом садовом хозяйстве
этого лица, но везде называет его только по титулу, а не по имени.
10 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 83; литогр. изд., стр. 64.
11 Нузхат ал-кулуб, стр. 34, 62, 77, 115, 138, 152. Сорт разики, по всей вероят-
ности, тот же, который акад. П. М. Жуковский (Земледельческая Турция, стр. 683—684)
называет розаки, отмечая его в числе четырех лучших сортов винограда Малой
Азии, выходцев из Ирана и Средней Азии: это изюмный и столовый сорт с крупными
эллиптическими толстокожими ягодами светло-золотистого, светло-розоватого или
красного цвета, сладкий.
15 И. П, Петрушевский
226 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
мискалй (в Ширазе), кишмиш, фахрй. В переписке Рашид ад-дина упо-
минаются сорта мискалй (из Шираза) и кишмиш (из разных райо-
нов).1
В XVII в. Шардену было известно уже лишь 12—14 сортов вино-
града в Иране, фиолетового, красного и черного. По словам этого
автора, из винограда сорта кишмиш приготовлялось исфаханское вино,
„Это, — говорит Шарден, — мелкий белый виноград, лучший, нежели
наш мускат“. Лучшим сортом иранского винограда Шарден считал
исфаханский.1 2
В дальнейшем виноградарство в Иране, в связи с общим процессом
упадка феодальной экономики, разорения деревни и деградации сель-
ского хозяйства в XVIII в., захирело. Если в XIV—XVI вв. в Хора-
сане было известно свыше 100 сортов винограда, то в наши дни ра-
совый ассортимент культурного винограда здесь упал. Н. А. Зарудный
указывает только 13 сортов винограда в Хорасане;3 по словам
Е. Г. Черняковской, число сортов винограда здесь доходит до 30.4 Из
приведенных ею названий сортов только одно (йакутй) совпадает
с названиями, приводимыми в источниках рассматриваемого нами пе-
риода.
В средневековом Иране, как и раньше, вопреки, запрету ислама,
значительная часть продукции виноградарства шла для виноделия, и упо-
требление вина было широко распространено и среди мусульман.5
ЦВЕТЫ И АРОМАТНЫЕ РАСТЕНИЯ
В Иране исстари существовала еще одна отрасль земледелия, свя-
занная с товарным производством, — разведение цветов и ароматных
растений (ар. машмумат) для изготовления из них предметов пар-
фюмерии — духов, ароматных эссенций, иначе цветочных вод, и лекар-
ственнных снадобий — цветочных масел, порошков из семян и т. д.
О существовании этого промысла, связанного с садоводством при Саса-
нидах, можно судить по длинному перечню в „Бундахишне" разводимых
в Иране цветов.6
О развитии товарного парфюмерного производства в Фарсе в ран-
нем средневековье можно судить по тому, что, согласно податному
реестру халифата, относящемуся к 158—170 гг. х. (775—786 гг. н. э.)
и приведенному у позднейшего арабского историка Ибн Халдуна (1332—
1406 гг.), область Фарс ежегодно вносила в казну халифа в виде по-
дати 30 000 бутылей розовой воды.7 Ту же цифру сообщает персидский
историк начала XIV в. Вассаф, у которого приведен податной реестр
306 г, х. (918/19 г. н. э.).8 Розовая вода (ар. ли’ ал-вард, п. гулаб)
и другие парфюмерные и лекарственные изделия из Фарса, не только
в X в., но и в XII—XII вв. вывозились через порт Басру и на вер-
блюдах в Китай,9 также в Индию, Йемен, Египет и Северную Африку.
1 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 199—203.
2 Ша р д е н, т. III, стр. 335—337. О сортах винограда в Иране см. также:
Кемпф ер, стр. 374 и сл.
з Н. А. За рудный. Третья экскурсия по Восточной Персии, стр. 395.
4 Е. Г. Черняковская. Хорасан и Сеистан, стр. 207.
5 Подробности см.: И. П. Петрушевский. Виноградарство и виноделие
в Иране.
6 См выше, стр. 176.
7 См.: A. von Kremer, Culturgeschichte des Orients, т. I, стр. 357.
8 Вассаф, стр. 443.
9 См.: Чао Ж у-г у а, стр. 134.
Цветы и ароматные растения
227
В X в. Абу Мансур Муваффак, говоря о лекарственном и парфюмер-
ном значении розы (ар. вард, п. гг/ль), отмечает, что лучшей считалась
персидская красная роза.1 Тот же автор упоминает о розовом масле
(ар. духн ал-вард, п. роуган-и гуль)? Тот же автор приводит названия
63 растительных масел, употребляемых в пищу или в качестве парфю-
мерных и лечебных средств.3 Среди них мы находим масло из фиалки,
нарцисса, водяной лилии (духн ан-нйлуфар), базилика, хенны, мирты,
укропа, руты, шафрана, мяты, гиацинта (духн ас-сунбуль), ивы, жасмина,
лилии, ореха, миндаля, кунжута, оливки, клещевины (духн ал-хирва"), фиста-
шки, персиковых косточек, гороха, пшеницы (духн ал-хинта'), лимона, ли-
монной кожицы, семечек колоквинта и др. В X в. Истахри сообщает
о выделке в Сабуре (Бешапур, Бешавур) в Фарсе левкоевого и фиал-
кового масла.'1 Мукаддаси говорит об изготовлении в Сабуре 10 сортов
масел из цветов фиалки, махровой розы, нарцисса, пандануса, лилии,
жасмина, мирты, майорана, лимона и апельсина.0
В „Нузхат намэ-йи 'Алайи" упомянуты следующие „ароматные
растения" (дирахтан-и машмумй), которые использовались для из-
готовления ароматных эссенций: лимон или померанец? (турундж),
мирта (мурд), роза (гуль), кипарис (сарв), сосна (нудж), нарцисс (нар-
гис), ива (бахрамидж), лилия (сусан), бычий глаз ? (азаргун), мак-само-
сей или дикий тюльпан (шакаик)?
Главной областью, производившей ароматные растения, оставался
и в позднее средневековье Фарс. В XII в. Ибн ал-Балхи говорит об
обилии ароматных растений в Бешапуре, каковы водяная лилия, нарцисс,
фиалка, жасмин (нйлуфар, наргис, банафшэ, йасмин),7 а также
и в других вилайетах Фарса: Хабр, Джунбед-и Мульган, Ноубенд-
жан, Арраджан.8 В ХШ в. Закария Казвини сообщает об изго-
товлении цветочных эссенций из розы, фиалки и прочих цветов в Ши-
разе.9
Цветоводство как промысел наряду с землепашеством и торговлей
упомянут в ярлыке Газан-хана о порядке взыскания податей.10 В пе-
реписке Рашид ад-дина есть письмо к сыну его Джалал ад-дину, прави-
телю Рума, о присылке лекарственных снадобий для госпиталей, осно-
ванных Рашид ад-дином.11 В другом письме Рашид ад-дина говорится
о посылке им 30 бутылей (карурэ) розовой воды (гулаб) из „собствен-
ных амбаров" (анбар-и хассэ), среди прочих даров, шейху Сефи ад-дину
Ардебильскому.12
„Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира’ат" сообщает, что к началу XIV в.
сортов розы — красной, белой, бело-розовой,13 красной цвета тюльпана,11
1 Абу Мансур Муваффак, стр. 264.
2 Там же, стр. 118.
3 Там же, стр. 114—124. Мы не приводим здесь полного списка растительных
масел по Абу Мансуру, поскольку некоторые из этих масел, видимо, изготовлялись
в Индии (например, кокосовое масло), и невозможно установить точный перечень,
растительных масел, производимых в Иране.
4 Истахри, стр. 153.
5 Мукаддаси, стр. 443.
6 Нузхат намэ-йи ’Алайи, лл. 64б—65б.
7 Ибн ал-Балхи, стр. 142.
8 Там же, стр. 134, 143, 147, 148.
9 Закария Казвини, т. II, стр. 140.
10 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., л. 529; перевод А. К. Арендса, стр. 258..
11 Мукатибат-и Рашиди, № 21—Лахор, изд., стр 93; рук. ИВ АН, лл. 39а—39б.
12 Мукатибат-и Рашиди, № 45 — Лахор, изд., стр. 272.
13 Фалахат, стр. 40. Этот сорт именовался калькун, или гул-и фарси.
14 Там же:
15*
228 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
желтой (чайной) — известно было много. В Фарсе тогда же разводили
много хороших сортов розы, в их числе сорт желтой розы садбарг
(„столистной"), почему розовую воду из Фарса вывозили для продажи во
всякий вилайет, вывозили и в Египет, и Сирию, и в этом отношении
ни одна местность не могла сравниться с Фарсом.1 Согласно тому же
трактату, в Рейском вилайете розовый цветник (гу листан) каждый год
выжигали огнем, а весной появлялись новые ветви, и их бывало больше,
чем сожженных.1 2 По словам того же трактата, было два сорта махро-
вой розы гул-и насрин: один, мелколистный, разводимый в Дииарбекре
и Сирии, другой, с более крупными листьями, лучшим ароматом и бе-
лыми цветами, разводили в Ираке, Фарсе и Хорасане. Из этой розы
изготовляли розовую воду и масло.3
Розовое масло, как известно, изготовляется из цветов, розовых
или белых, душистой махровой розы (п. настиран, нас тару н, гул-и
насрйн, настар, Rosa moschata, var. Nastarana). В XIV в. о ней упо-
минается в фарханге Шамс-и Фахри.4
В древнем Иране изготовление розового масла не шло дальше
простого вымачивания лепестков розы в жирном масле. Настоящая
перегонка розового масла появилась в средние века.5 Разведение ма-
хровой розы и производство розового масла и розовой воды в Фарсе
развивалось в течение средних веков непрерывно. Оно не прекратилось
и после монгольского нашествия, при котором Фарс сравнительно мало
пострадал. Процесс этого производства кратко описан в „Китаб-и 'ильм-и
фалахат у зира’ат".6 Это производство процветало еще в XVII в., судя
по свидетельству Шардена.7 По-видимому, не ранее начала XVII в.
производство розового масла было введено в Индии.8
В „Иршад аз-зира'ат" приведено описание четырех способов из-
готовления розовой воды.9 В наши дни подробности об изготовлении
розовой воды сообщает советский исследователь Е. Г. Черняковская.10 *
В письме к ходже 'Ала ад-дину (Хинду)11 Рашид ад-дин просил его
выписать для Рашидова госпиталя (дар аш-шифа) следующие цветочные
масла из Шираза: 100 манов фиалкового масла (роуган-и банафшэ),
20 ман. жасминного масла (роуган-и йасмин), 50 ман. масла из цветов
миндаля (роуган-и гул-и бадам), 300 ман. масла из махровой розы (роуган-и
настаран), 20 ман. нарциссового масла (роуган-и наргис).12
Хамдуллах Казвини, говоря о цветоводстве, точнее о разведении
ароматных растений (машмумат) в Фарсе, повторяет сообщения
Ибн ал-Балхи, называя районы Бешавур (Бешапур, Шапур, Сабур араб-
ских авторов), Гунбед-и Мульган, Ноубенджан и Арраджан.13 Кроме
1 Там же, стр. 40—41.
2 Там же, стр. 41.
3 Там же, стр. 42—43.
4 Шамс-и Фахри, стр. 105, (№ 112): также:
J. V u 1 1 е г s. Lexicon Persico-Latinum, т. II, стр. 1311, под словом
5 Achundow. Commentar, стр. 71—72.
6 Фалахат, стр. 42—43.
7 Шарден, т. III, стр. 349; т. IV, стр. 65—66; т. V, стр. 155.
8 Achundow. Commentar, стр. 71—72.
9 Иршад аз-зира'ат, литогр. изд., стр. 163—165.
10 Е. Г. Черняковская. Хорасан и Сеистан, стр. 210.
Тому самому, который был позже везиром Хорасана и погиб от руки восставших
, сербедаров в 1337 г.
12 Мукатибат-и Рашиди, № 18 — Лахор, изд., стр. 54; рук. ИВ АН, л. 27б.
13 Нузхат ал-кулуб, стр. 126, 128, 129, 130.
Цветы и ароматные растения
229
того, Хамдуллах Казвини сообщает, что наилучшая и самая ароматная
розовая вода изготовлялась в Фирузабаде в Фарсе,1 о чем не упоми-
нает Ибн ал-Балхи.1 2 Вне Фарса Хамдуллах Казвини говорит о разве-
дении ароматных растений только в округе Амуль в Мазандаране.3 4 5
Цветоводство и разведение ароматных растений, без сомнения,
обслуживало потребности феодалов и городской верхушки, никак не
крестьянства. Известно, что ароматные растения и возделывались
в ряде случаев в больших садоводческих хозяйствах феодалов. Ра-
шид ад-дин говорит о розовом цветнике (гулистан)^ и о цветах® в своих
больших садах Рашидабад и Фатхабад близ Тебриза.
В персидском трактате о земледелии начала XVI в. упоминается
о многочисленных „различных цветах", сорта которых затем и пере-
числены, в саду Легд-кенди, из садов султанских, во время султана
Шахруха Бахадур-хана6 (1405—1447 гг.). В XVII в. Шарден, говоря
о цветах в „садах персов", судя по описанию этих садов, также имеет
в виду сады и поместья знати.7 Однако, судя по тому, что тот же
Шарден говорит об обилии цветов повсюду в прикаспийских областях,
особенно в Мазандаране,8 также в Мидии (Азербайджане) и „на северных
границах Аравии (в Хузистане) и в районе Исфахана,9 можно предпо-
лагать, что товарным цветоводством занимались также и крестьяне,
особенно в пригородных районах.
В „Иршад аз-зира'ат" рекомендуется садоводческое хозяйство (чар-
баг) знатного лица разделять на четыре „луга" (чаман), которые дол-
жны быть засажены соответственно гранатовыми, айвовыми, персико-
выми и грушевыми деревьями, причем на каждом „лугу" должны быть
посажены особые виды цветов и декоративных деревьев.
По сообщению того же трактата, в султанском саду Легд-кенди,
принадлежавшем султану Шахруху, разводились следующие декора-
тивные деревья: пахучая ива (мушк-и бйд), чинар, белый тополь (сафй-
дар), ива (бйд), кипарис (сарв), апельсин (нариндж— неплодоносящий),
иудино дерево (аргаван)10 11 и др.11 Цветы некоторых декоративных
деревьев также использовались для приготовления цветочных масел
и ароматных эссенций. В переписке Рашид ад-дина упоминаются мир-
товое масло (роуган-и м.урд), масло из цветов апельсина (роуган-и
бахар-и нариндж) и др.12
О культуре тутового (шелковичного) дерева мы говорили выше,
в предыдущей главе, в связи с шелководством и его техникой.
1 Там же, стр. 118.
2 Ибн ал-Балхи, стр. 137—139 (описание Фирузабада).
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 160.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 17 (письмо к сыну Джалал ад-дину, правителю Рума)
—Лахор, изд., стр. 52; рук. ИВ АН, л. 26б.
5 Там же, № 32 (письмо к ширваншаху, мелику Шабрана и Шемахи) — Лахор,
изд., стр. 174—175.
6 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, л. 126.
7 Шарден, т. III, стр. 351—352.
8 Там же, стр. 347.
9 Там же, стр. 346—347.
10 Cercis — дерево, прославленное персидскими поэтами, еще голые ветви кото-
рого раннею весною покрываются красивыми розовыми цветами.
11 Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 127 и сл.; литогр. изд., стр. 121
и сл. Подробнее см.: Г. М. Пу гачен ко ва. Садово-парковое искусство Средней
Азии при Тимуре и Тимуридах.
12 Мукатибат-и Рашиди, № 18— Лахор, изд., стр. 55—56; рук. ИВ АН; л?. 27б—28а.
230 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
РАЙОНЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ КУЛЬТУРНЫХ РАСТЕНИЙ
Приведем сводную таблицу распространения культурных растений,
составленную преимущественно на основании показаний Хамдуллаха
Казвини, отчасти и других использованных нами выше источников
ХШ—XIV вв.1 (см. табл. 11).
Таблица 11
Область
Ирак Персидский.
Большой и Малый Лур (Лури-
стан).
Йезд.
Курдистан.
Хузистан.
Фарс. Область (курэ) Арде-
шир-Хуррэ.
Фарс. Область (курэ) Истахр.
Фарс. Область Шапур-Хуррэ,
с горным округом Кух-и Ги-
луйэ.
Фарс. Область Кубад-Хуррэ.
Шебангарэ и Лар (Ларистан).
Отрасли сельского хозяйства
Зерновые хлеба (галлэ)— пшеница, ячмень, просо;
местами рис, местами шафран, много хлопка, лю-
церна. Овощи, много плодов, большею частью
сардсирных, особенно абрикосов, груш, фиг и гра-
натов, много винограда и дынь. Пастбища и места
охоты. Местами виноделие. Овощи, дыни, тыквы,
местами цветоводство (Рей).
Зерновые хлеба. Много сардсирных плодов и вино-
града, в низменных местах шафран, лимоны, апель-
сины, померанцы, на юге (Саймара) финиковые
пальмы. Пастбища. Местами виноделие.
Зерновые хлеба, хлопок, марена, плоды сардсирные,
гранаты, виноград, фига. Шелководство.
Преимущественно зерновые хлеба. Плоды сардсир-
ные, винограда мало. В изобилии прекрасные паст-
бища и места охоты.
Зерновые хлеба, хлопок, сахарный тростник, сард-
сирные и особенно гармсирные плоды (апельсины,
лимоны, померанцы, финики). Много багистанов 1 2
и нахлистанов.3 Зимние пастбища кочевников.
Зерновые хлеба. Много хлопка, местами рис. Много
винограда и плодов, в зависимости от зонального
положения отдельных местностей, гармсирных или
сардсирных. Огурцы, овощи. Местами разведение
цветов и ароматных растений. Пастбища, много
мест охоты. Виноделие.
Зерновые хлеба, местами рис и хлопок, клевер,
много плодов сардсирных и гармсирных, виноград.
Большие леса. Много прекрасных пастбищ.
Зерновые хлеба, местами рис. Изобилие плодов,
в зависимости от зонального положения местностей,
гармсирных, особенно фиников, и сардсирных, осо-
бенно гранатов и грецких орехов. Много багиста-
нов. Местами шелководство. Во многих районах
цветоводство и ароматные растения. Местами много
меда и воска. Изобилие пастбищ и мест охоты.
Зерновые хлеба. Много льна. Плоды преимуществен-
но гармсирные (финики). Местами цветоводство.
Леса. Много пастбищ, молочное хозяйство. На бе-
регу Персидского залива и на островах его жем-
чужные ловли.
Зерновые хлеба, хлопок. Гармсирные плоды. Местами
много винограда и фиников. Производство душаба.
Пастбища.
1 Ссылки на источники см. выше, в разделах, посвященных соответствующим
культурным растениям.
2 Багистан — более или менее обширная площадь, занятая сплошными садами (баг).
3 Нахлистан — обширная площадь, занятая сплошь рощами пальм (финиковых).
Районы распространения культурных растений
231
Таблица 11 (продолжение)
Область
Керман и Хормуз.
Систан и Завуль (Забулистан).
Кухистан.
Хорасан. Нишапурская область
{руб' — „четверть").
Хорасан. Хератская область.
Хорасан. Балхская область.
Хорасан. Мервская область.
Джурджан (Гурган).
Мазандаран.
Г илян.
Кумис.
Азербайджан (Южный).
Муган.
Арран.
Отрасли сельского хозяйства
Зерновые хлеба, хлопок, много фиников, обширные
нахлистаны. Сахарный тростник. Перец, хенна.
Местами шелк. Рыболовство.
Зерновые хлеба. Местами шафран. Изобилие плодов
гармсирных (финики) и местами сардсирных. Много
багистанов. Много пастбищ, места охоты. Вино-
градарство. Виноделие. Хенна.
Зерновые хлеба. Хлопок. Много шелка. Много плодов
сардсирных (гранаты, фиги), и местами гармсир-
ных (финики). Много винограда, виноделие. Дыни.
Местами шафран.
Зерновые хлеба. Хлопок. Овощи. Много багистанов,
изобилие сардсирных плодов, особенно грецких
орехов. Много винограда, фиги, местами шелко-
водство. Пастбища.
Зерновые хлеба. Овощи, местами хлопок. Множество
багистанов, изобилие плодов сардсирных, особенно
абрикосов, персиков, гранатов, местами фисташки
и фиги. Изобилие дынь (до 50 сортов) и винограда
(более 100 сортов). Шелководство. Местами маре-
на. Прекрасные пастбища.
Зерновые хлеба. Много плодов, особенно персик,
фисташка, фига. Виноград, дыни. Местами шафран.
Изобилие зерновых хлебов. Много багистанов и сард-
сирных плодов. Дыни и виноград.
Зерновые хлеба. Хлопок. Шелководство. Плоды гарм-
сирные (финики) и сардсирные. Виноград.
Зерновые хлеба. Хлопок. Изобилие шелка. Много
огурцов, лучший лук. Плоды преимущественно гарм-
сирные (цитрусовые, местами финики) и сардсир-
ные (грецкий орех, миндаль, ююба). Местами аро-
матные растения. Рис.
Много риса, изобилие шелка. Хлопок. Гармсирные
плоды.
Богатые урожаи зерновых хлебов. Изобилие сардсир-
ных плодов. Семнанские гранаты, семнанская слива.
Производство душаба. Зерновые хлеба, много риса,
огурцов. Хлопок. Изобилие шелка. Гармсирные
плоды, преимущественно цитрусовые, также фига.
Зерновые хлеба, местами рис. Много хлопка. Мно-
жество багистанов, изобилие сардсирных плодов,
особенно яблок, груш, слив, гранатов, превосходные
сорта абрикосов. Дыни и арбузы. Превосходные
сорта винограда (особенно районы Тебриз, Урмия,
Деххаркан). Местами мед. Производство душаба.
Превосходные пастбища. Молочный скот. Летние
(нагорные) и зимние (равнинные) кочевья монголов
и других кочевников. Местами виноделие.
Только зерновые хлеба, плодов почти нет, кочевое
скотоводство. В Махмудабаде шелководство.
Зерновые хлеба, рис, хлопок. Много плодов, в част-
ности, лесной орех и каштан. Зимние и летние
пастбища кочевников.
232 Глава IV. Культурные растения Ирана и районы их распространения
Таблица 11 (продолжение)
Область
Ширван и Гуштасфи.
Гурджистан (Грузия) с север-
ной Арменией.
Великая Армения (Западная
Армения).
Рум (Малая Азия).
Дийарбекр и Дийаррабия (Верх-
няя Месопотамия).
Ирак Арабский (Нижняя Месо-
потамия.
Отрасли сельского хозяйства
Зерновые хлеба, рис. Хлопка немного. Сардсирные
плоды. Много шелка.
Зерновые хлеба. Местами хлопок. Много сардсирных
плодов, фиги, винограда. Шелк. Рыболовство. Ме-
ста охоты. Оседлое скотоводство. Виноделие.
Зерновые хлеба. Местами хлопок. Много багистанов.
Сардсирные плоды, в частности яблоки. Нагорные
пастбища кочевников. Виноделие.
Зерновые хлеба. Во многих районах хлопок. Изоби-
лие плодов и винограда. Пастбища.
Зерновые хлеба. Хорошие урожаи хлопка. Много
багистанов; багистан в округе Мардина длиною
в 10 фарсангов (65 км) и шириною в 1 фарсанг
(6.5 км); изобилие плодов, среди них оливка, фига.
Много винограда. Виноделие. Арбузы.
Зерновые хлеба. Местами хлопок. Множество нахли-
станов (нахлистан в округе Басры длиною в 30 фар-
сангов и шириною в 2 фарсанга вдоль реки
Шатт ал-'Араб) и багистанов. Изобилие плодов,
преимущественно гармсирных, особенно фиников,
апельсинов, лимонов, померанцев, также сардсир-
ных: гранаты, грецкий орех, миндаль.
ГЛAB A V
КАТЕГОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ И ИХ РАЗВИТИЕ
В XIII—XIV вв.
СУЩНОСТЬ ФЕОДАЛЬНОЙ ЗЕМЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Сущность феодальной земельной собственности заключается в том,
что она связана с принадлежностью к организованному в сословия
господствующему классу и несением представителями этого класса
военной или гражданской службы феодальному государству. Далее,
развитому феодальному обществу присущ иерархический раздробленный
характер владения землею. Одна и та же земля имела над собой двух
или нескольких владельцев, связанных между собою соподчинением
в иерархическом порядке. Для понимания природы феодальной собствен-
ности важное значение имеет характеристика ее, данная в „Немецкой
идеологии" К. Маркса и Ф. Энгельса: „Третья форма собственности —
это феодальная или сословная собственность. Если античность исхо-
дила из города, то средневековье исходило из деревни... Подобно
племенной и общинной собственности, и она (феодальная собственность)
также покоится на коллективе, которому, однако, противостоят в ка-
честве непосредственно производящего класса не рабы, как в антич-
ном мире, а мелкие крепостные крестьяне. Вместе с полным развитием
феодализма появляется и антагонизм против городов. Иерархическая
структура земельной собственности и связанная с ней система
вооруженных дружин давали дворянству власть над крепостными. Этот
феодальный строй, как и античная общинная собственность, был ассо-
циацией, направленной против порабощенного, производящего класса,
но форма ассоциации и отношение к непосредственным производителям
были различны, ибо налицо были различные производственные уело-
G 1
ВИЯ .
Как отмечает В. И. Ленин, „собственное" хозяйство крестьян на
своем наделе было условием помещичьего хозяйства.1 2 Сочетание соб-
ственности феодалов на землю с мелким самостоятельным хозяйством
крестьян составляло характерную черту феодальной экономики. „Усло-
вием такой системы является личная зависимость крестьянина от по-
мещика".3
Указаниями классиков марксизма-ленинизма следует руководствоваться
при исследовании и изучении феодальной земельной собственности
в странах Ближнего и Среднего Востока, в частности в Иране, и при
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. Сочинения, т. IV, стр. 14.
2 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3, стр. 158.
3 Там же, стр. 158—159.
234
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
определении характера отдельных видов феодального землевладения
в указанных странах.
Классификация категорий земельной собственности в странах Ближ-
него и Среднего Востока представляет значительные затруднения, ибо
исторические источники, повествовательные и документальные, не перечис-
ляют эти категории и не дают определений их. Что касается учения о праве
собственности и владения на землю и воду и о категориях их в мусуль-
манском законоведении, то очень опасно видеть в этом учении полное
отражение живой исторической действительности. Дело в том, что
основные школы мусульманского „правоверного" богословия и законо-
ведения— маликитская, ханифитская, шафиитская1 и ханбалитская —
сложились в VIII—IX вв., т. е. тогда, когда формы феодальной соб-
ственности в халифате не были еще достаточно развиты. Далее, имамы-
эпонимы четырех „правоверных" толков и их ученики старались искус-
ственно подвести под свои юридические построения, основанные на
отдельных местах из Корана и хадисов, земельные отношения, формы
которых были не одинаковы в разных странах и притом изменчивы во
времени. Отсюда и классификация видов землевладения в системах
фикха отличается абстрактным, искусственным характером и схематиз-
мом. В мусульманском праве постоянно смешиваются два различных
признака при делении видов землевладения — признак принадлежности
земли и признак ее податного обложения. Путаницу создавало и сме-
шение двух функций государства — как суверена территории и, в ряде
случаев, как собственника и непосредственного эксплуататора земель.
Поэтому даже для времени халифата юридические нормы и действи-
тельность не вполне совпадали. В дальнейшем мусульманское право
застыло и не отразило тех изменений в феодальных обществах и их
специфики, какие появились после распада халифата.
Поэтому и схема классификации категорий земельной собственности,
созданная на основе норм мусульманского права западными буржуазными
историками д’Оссоном, Хаммером, Беленом, Тишендорфом, ван Бер-
шемом, носит на себе печать той же искусственности и путаницы. Не
смог преодолеть гипноза абстрактной схемы мусульманского права и
известный К. Бекер. Больше ясности по данному вопросу внесли новей-
шие западные буржуазные исследователи — Ф. Локкегорд1 2 и А. Поляк.3
Поляк отметил также влияние права кочевников-завоевателей на феодаль-
ные институты стран Передней Азии.4
В советской историографии следующая классификация категорий земель-
ной собственности в странах халифата была предложена Б. Н. Заходе-
ром: 1) государственные земли; 2) „земельная собственность, принад-
лежавшая на правах частного владения представителям правивших
династий", носившая название „султанского имения"; 3) „земли, принад-
лежавшие мусульманской церкви" (вакф)-, 4) частновладельческие земли,
составлявшие полную собственность частных лиц, имевших право пере-
давать их по наследству и продавать их; 5) земли, принадлежавшие
свободному крестьянству; 6) земли, принадлежавшие крестьянской
общине.5
1 Господствовавшая в Иране при Газан-хане и его преемниках.
2 Fr. Lokkegaard. Islamic taxation, стр. 14—37, 72—91.
3 A. N. Poliak. La feodalite islamique, стр. 247; A. N. Poliak. Classification
of lands, стр. 50—62.
4 A. N. Poliak. The Influence of Chingiz-khan's Yasa, стр. 862 и сл.
5 Б. H Заходер. История восточного средневековья, стр. 75—76.
Г осу дарственные земли
235
Данная классификация относится к землевладению X—XI вв. Первые
три из перечисленных категорий земель, по словам Б. Н- Заходера,
в указанный период занимали главенствующее положение.1 Достоинство
этой классификации заключается в том, что она выведена автором не
из традиционной схемы мусульманского права,1 2 а из живой историче-
ской действительности, отраженной в источниках. В частности, Б. Н. За-
ходер правильно различает, как две разные категории, частновладель-
ческие земли феодалов (т. е. мулък или милък) и земли, принадлежав-
шие свободному крестьянину на правах мелкой земельной собственности
и обозначавшиеся тем же юридическим термином мулък, милък.3 Однако
здесь не выделена такая категория земель, как военные лены и услов-
ные земельные пожалования.
Также и А. Ю. Якубовский предложил две параллельные схемы
классификации земель в Средней Азии и Хорасане в IX—X вв. по
признакам 1) принадлежности земли и 2) ее государственного (податного)
обложения. По первому признаку А. Ю. Якубовский устанавливает
три категории землевладения: 1) милък-и султпанй, именовавшиеся
впоследствии милък-и дивани— земли, принадлежавшие государству;
2) милък — земли частновладельческие; 3) вакф — земли, переданные
в пользование разным мусульманским религиозным учреждениям.4
Автор этих строк также останавливался на вопросе о классификации
категорий феодальной собственности, но уже более позднего периода —
XVI—XVII вв. в Азербайджане и Армении времени Сефевидов, причем
предложил, как необходимую поправку к официальной схеме категорий
земель у мусульманских законоведов, выделение в особую категорию
условного бенифициального и ленного владения землею, которое мусуль-
манское право относило к категории государственных земель.5 6
В настоящей работе мы не останавливаемся ни на проблеме воз-
никновения феодальных отношений в Иране, относящегося ко времени
Сасанидов, ни на развитии иранского феодализма до ХШ в.
Здесь мы попытаемся проследить те изменения в феодальной земель-
ной собственности и в соотношении отдельных ее категорий, какие
выявились в государстве Хулагуидов, в частности в Иране, и в соответ-
ствии с этим уточнить схему классификации категорий земельной соб-
ственности этого времени.
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗЕМЛИ
Согласно толкованию мусульманских законоведов, государственными
землями были земли, которые стали собственностью исламского госу-
дарства в результате завоевания страны мусульманами. Государствен-
ные земли, именовавшиеся специальным термином арази-йи дивани,
могли быть предоставлены в пользование или во владение крестьянам
на условии обложения их поземельной податью харадж? Государствен-
ная собственность на землю арази-йи дивани соединялась с общинным
и мелким частным, т. е. крестьянским парцеллярным, землепользованием
или, что то же самое, держанием. Государство на подобных землях
1 Там же, стр. 76.
2 Об искусственности и запутанности этой схемы см. также: А. С. Твери-
Ринова. Восстание Кара Языджи-Дели Хасана в Турции, стр. 27—29.
3 Б. Н. Заходер, впрочем, в обоих случаях не называет данного термина.
4 В кн.: История народов Узбекистана, т. I, стр. 233—234.
5 И. П. Петрушевский. Очерки, стр. 78—81.
6 О харадже подробнее см. ниже, в гл. VIII.
236
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
выступало в качестве непосредственного эксплуататора крестьян, как
входивших в состав сельских общин, так и выделившихся из них, и
эксплуатировало их при посредстве государственного аппарата — чинов-
ников финансового ведомства. Именно эту категорию земель и эту
форму феодальной эксплуатации имел в виду К. Маркс, говоря: „Если
не частные земельные собственники, а государство непосредственно
противостоит им (крестьянам,—И. П.), как это наблюдается в Азии,
в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена, то рента
и налог совпадают, или, вернее, тогда не существует никакого налога,
который был бы отличен от этой формы земельной ренты . . .
Государство здесь верховный собственник земли. Суверенитет здесь —
земельная собственность, концентрированная в национальном масштабе.
Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной
собственности, хотя существует как частное, так и общинное владение
и пользование землей".1
Из сказанного вытекает, что не обязательно, чтобы носителем фео-
дальной собственности на землю и воду был непосредственно отдельный
феодал. Таким собственником в определенные периоды, особенно
в раннефеодальном обществе, каким и было общество халифата VII—IX вв.,
может быть и государство, управляемое феодалами. В этом случае
территория государства является как бы общим поместьем правящего
класса, получающего ренту-налог с крестьян через посредство госу-
дарственного аппарата, как это наблюдалось в ряде восточных обществ.
Особенность государственной собственности на землю в том, что госу-
дарство тут само непосредственно, через своих финансовых чиновников,
эксплуатирует держателей земли — сельские общины. При этом налог
и рента совпадают, и собранные государством суммы ренты-налога,
в натуре или в деньгах, распределяются затем в среде правящего
класса в виде жалованья, пенсий, субсидий, подарков и т. д. Как
известно, в основных областях халифата государственные земли были
преобладающей — хотя и не единственной — категорией земельной соб-
ственности.
Во времена халифата государственные земли занимали ведущее
положение прежде всего в Египте, Ираке Арабском и в Хузистане,
т. е. в областях с крупными оросительными системами и аллювиальным
земледелием. К этим областям относятся слова Маркса: „Принадлежа-
щие всем условия действительного присвоения посредством труда,
ирригационные каналы, играющие очень важную роль у азиатских
народов, средства сообщения и т. п. представляются в этом случае
делом рук высшего единства — деспотического правительства, вознес-
шегося над мелкими общинами".1 2 Государственные земли были также
очень распространены при халифате в северной части Ирана — в Ираке
Персидском и Хорасане.3 Развитие государственного землевладения:
было одним из выражений тенденции централизованного феодализма,
очень сильной на Ближнем и Среднем Востоке в раннем средневековье.
Однако в некоторых областях Ирана частное землевладение, по-види-
мому, преобладало еще при халифате, как в Табаристане (Мазандаране)4
и Фарсе.5
1 К. Маркс. Капитал, т. III, ч. 2, стр. 804.
2 К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству. ВДИ,
1940, № I, стр. 11.
3 Noldeke, стр. 244, прим. 1 (,со ссылкой на Мас'уди).
4 См.: Захир ад-дин М а р'а ш и, стр. 160.
5 Ибн ал-Балхи, стр. 171—172; Шираз-намэ, стр. 26.
Государственные земли
237
В течение X—XII вв. заметен процесс сокращения площади госу-
дарственных земель, в связи с развитием условного частного бенефи-
циального, потом ленного землевладения, 1 частью в связи с развитием
вакфного и безусловного (мулькового) землевладения. В этом процессе
выявилась борьба двух политических тенденций восточного средне-
вековья — централизма и феодальной раздробленности, поддерживаемых
разными группами класса феодалов.1 2
После монгольского завоевания, в результате конфискаций земель
у прежних землевладельцев и физического истребления части их,3 очень
большая часть частновладельческих земель перешла в руки новой
государственной власти, но только для того, чтобы вслед за тем,
в ближайшие десятилетия, путем пожалований, продажи или прямых
захватов земель вассалами перейти в руки новых хозяев—монгольской
и тюркской военной знати и местных гражданских чиновников, состояв-
ших на службе у монгольских ханов. Таким образом, площадь госу-
дарственных земель при ильханах сократилась, а за счет их площадь
частновладельческих земель выросла, и частное землевладение — услов-
ное и безусловное — стало преобладать. Этот процесс роста частного
землевладения за счет государственного в ХШ—XIV вв. был отмечен
пишущим эти строки 4 и А. А. Али-заде.5 Пожалования земель ильханами
были прямым результатом требований со стороны феодалов.6 Под дав-
лением этих требований государство также допускало продажу им ли-
ванских, т. е. казенных, имений. Характерен пример, относящийся к
80-м годам ХШ в.: „Так как доход с Румской области шел на расходы
царевичей и войска, там бывшего,7 и еще не хватало, то ходжа Фахр
ад-дин Ахмед Аркуши8 принял решение продать имения дивана (амлак-и
диван) сановным людям (арбаб-и манасиб), так что большая часть
[земель] Рума превратилась в мульки (букв, „стала мульком'1).9 Надо
думать, что подобные превращения имели место и в других областях.
Таким образом, часть диванских земель превратилась в безусловную
частную собственность (мульк).10 Но и тот земельный фонд, который
формально еще оставался в собственности у дивана, либо был пожало-
ван ильханами в условное владение гражданским чиновникам и духов-
ным лицам (эти виды условного владения именовались идрар и мукассэ))1
1 См. об этом ниже, стр. 256 и сл.
2 См. об этом подробнее выше, в гл. I.
3 См.: Захир ад-дин Ма р'а ш и, стр. 264: oJoLo (J, 1А- jl
О) g.J.9 __— „Страна (Мазандаран) опустела от великих и знатных по
причине исторжения и искоренения их монголами. . .“ (635 г. х. — 1237/8 г. н. э.);
ал-'Омари (СМИЗО, т. I, арабск. текст, стр. 224; русск. перевод, стр. 246)
сообщает, что Хулагу-хан, заподозрив в измене 700 знатных людей (акабир) Хама-
данской ибласти, „умертвил их всех до последнего" ^^Д.^,9).
4 См.: И. П, Петрушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 395—396.
5 См.: А. А. А л и-за де. Земельная политика ильханов, стр. 5—21.
6 Об этом см.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 654; перевод А. К. Арендса,
стр. 281.
7 Т. е. феодальных ополчений Румской области.
8 Ильханский наместник Румской области при Аргун-хане. В изд. „Тарих-и
гузидэ" Гантена (Gantin), т. I, стр. 356, вместо „Аркуши" находим чтение „Лакушй".
5
° Тарих-и гузидэ, стр. 485: <3-°^ 05=^
10 О мульке подробнее см. ниже, стр. 251 и сл.
11 О них см. ниже. / ,
238
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
либо отдавался на откуп (ар. заман, муката'э)1 и переходил в полное
распоряжение откупщиков из числа местных землевладельцев, высшего
духовенства, купцов и ростовщиков.1 2
На землях, переданных в условное владение, управление и право не-
посредственной эксплуатации крестьян перешли от чиновников дивана
к землевладельцам. Поэтому, хотя такие земли формально продолжали
числиться в составе государственного фонда, по существу они стали
частновладельческими.
Нам остается остановиться на системе феодальной эксплуатации
крестьянства на государственных землях, поскольку некоторая часть их
все еще находилась под непосредственным управлением чиновников ди-
вана. Согласно точке зрения Б. Н. Заходера, система эксплуатации
крестьян на государственных землях во время халифата была относи-
тельно мягче, нежели на частновладельческих, а распространение военно-
ленной системы при Сельджукидах привело к ухудшению положения
крестьянства. Б. Н. Заходер пишет: „Образование военно-ленной системы
икта' в западной Азии отразилось самым существенным образом на по-
ложении крестьянства. Если в предшествующий период эксплуатация
крестьянства была жестокой, то все же не следует забывать, что экс-
плуатация эта отчасти смягчалась тем обстоятельством, что происхо-
дила в значительной мере через посредство государственного аппарата.
Целый ряд норм обычного и религиозного права определял границы этой
эксплуатации, до некоторой степени уничтожая личный произвол эксплу-
ататоров".3 Противоположную точку зрения высказал А. Ю. Якубов-
ский. Он считает, что при Саманидах, при которых преобладало диван-
ское землевладение, эксплуатация крестьян росла,4 тогда как в XI в.
„не исключена возможность, что самый факт перехода к новым формам
феодального землевладения (икта') сопровождался некоторыми облегче-
ниями в положении крестьян".5
По-видимому, в VII—X вв. система непосредственной эксплуатации
крестьянина государством и господства централизованной ренты дей-
ствительно вносила известную стабильность и упорядоченность в формы
внеэкономического принуждения. Но в государстве Хулагуидов финан-
совый диван, бывший только придатком к паразитическому и грабитель-
скому правлению завоевателей, стремился превратить ренту-налог с ли-
ванских земель из фиксированной в нефиксированную, при первых
шести ханах. Поэтому, если теперь чиновник дивана меньше соприка-
сался с крестьянином, его семейной жизнью и бытом, и тут было меньше
1 Техническое различие значений этих терминов заключалось в том, что заманом
назывался откуп с предварительным внесением в диван суммы откупа, а муката'э —
без внесения этой суммы (см.: Вассаф, стр. 268).
2 О практике откупа податей и о том, из каких слоев выходили откупщики,
сообщает много подробностей Вассаф (стр. 336). По его рассказу, „мелик ислама"
Джемал ад-дин, крупный феодал, получил от суммы откупа части земель области
Фарс 200 туманов или 2 000 000 динаров и 1500 манов (если ширазских манов, то
это должно было составить 3 288 3/4 кг) жемчуга из дохода жемчужных ловель; из
этой суммы, за 6 лет его пребывания мутасаррифом при Аргун-хане, установленная
поземельная подать (тоуджйх) составила 42 тумана (420 000 динаров), а разницу
с „установленных издержек" (ихраджат, т. е. сборов на содержание войска и госу-
дарственного аппарата) в сумме 33 тумана (330 000 динаров) он присвоил себе, так
что всего он получил 75 туманов (750 000 динаров); остальная сумма была получена
с „прироста" трехлетнего откупа города Шираза. См. также: Вассаф, стр. 404.
з Б. Н. 3 ах одер. История восточного средневековья, стр. 93.
4 А. Ю. Якубовский. Ирак на грани VIII и IX вв., стр. 36 и сл.; А. Ю. Яку-
бовский. Феодальное общество Средней Азии, стр. 20—21.
5 Там же, стр. 27.
Государственные земли
239’
поводов для вмешательства в личную жизнь крестьянина и для актов
насилия, то зато этот чиновник, бывший только временным управите-
лем на диванских землях, не был заинтересован в том, чтобы не разо-
рить крестьянина вконец.
В государстве Хулагуидов, в котором бюрократический аппарат был
весь разъеден продажностью, казнокрадством и лихоимством, система
эксплуатации крестьян при посредстве государственного аппарата при-
няла особенно жестокие формы. Не говоря уже о том, что земли дивана
сплошь и рядом сдавались на откуп на 3, 4, 6 лет, о чем уже говори-
лось, и самые должности мутасаррифов и управителей также сдавались
на откуп, и их нельзя было отличить от откупщиков. „Еще один боль-
шой вред, — говорит Рашид ад-дин, — состоял в том, что в эти времена
те мелики и мутасаррифы областей, которые были людьми благородными
и честными, не могли, как положено, позаботиться о денежных средст-
вах области и сами устранились от этого дела, а нищие мошенники,
когда могли сменить десять лет нищенской жизни на десять дней цар-
ской роскоши, стали брать деньги в долг, давать взятки и получать
должности хакимов областей и достигли достоинства важных меликов и
султанов. Они брали на себя [управление] областью за большой от-
U 1
куп...
Назначенные за короткий срок чиновники-откупщики торопились обо-
гатиться за счет ограбления крестьян. Хамдуллах Казвини, рассказав
о продаже диванских имений в Руме, о чем было нами упомянуто выше,1 2
высказывает мнение, что тяжелое положение крестьян диванских име-
ний было одной из причин упадка сельского хозяйства и что переход
этих имений в руки землевладельцев повысил благосостояние Румской
области. „И владельцы (арбаб),— говорит он, — проявляют о тех [зем-
лях] должное попечение и, может быть, благодаря этому решению та
страна осталась процветающей, а если бы она осталась во владении
дивана, то, так как у правителей не было бы надежды на длительность
их пребывания у дел, они пренебрегали бы обязанностями поддержи-
вать благосостояние, и через короткое время вся область была бы в за-
пустении, ибо есть свидетельства, что всякая местность, принадлежа-
щая дивану или вакфу, в процветании не может сравниться с той, что
принадлежит землевладельцу“.3
И при Хулагуидах диван, как хозяин казенных земель и собиратель
хараджа с них, был только передаточной инстанцией, через посредство
которой собранные средства переходили в руки разных служилых людей
в виде „жалованья" {мае а джиб), „пенсий" {марсумат, вазаиф) и „ренты"
{идрар). Эти виды ренты служилые люди до Газан-хана нередко полу-
чали в виде ассигновок (ар. хавалэ, барат), которые выписывались на
местные казначейства, а те возлагали оплату их преимущественно на
крестьян диванских земель, без всякого учета того, входит ли сумма
предъявленной ассигновки в общую цифру податей данного селения, или
превышает их. Оплата ассигновок ложилась дополнительным и тяжелым
бременем на крестьян. Рашид ад-дин ярко изобразил все злоупотребле-
ния, связанные с системой государственных ассигновок.4 Газан-хан, как
известно, отменил эту систему, и, строго держась принципа точной фик-
сации размеров ренты-налога, запретил дивану выдавать кому бы то ни
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 662; перевод А. К. Арендса, стр. 290.
2 См. стр. 237, прим. 9.
3 Тарих-и гузидэ, стр. 485—486.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 621; перевод А. К. Арендса, стр. 248—251
240
Глава И. Категории феодального землевладения и их развитие
было бараты, под страхом смертной казни.1 Но уже при Абу Са'иде си-
стема ассигновок снова стала понемногу применяться. О разных зло-
употреблениях и притеснениях крестьян в связи с системой государст-
венной эксплуатации в Фарсе сообщает много данных и Вассаф.1 2
ЗЕМЛИ ИНДЖУ
Монгольский термин йнджу (inje, injii, inji) первоначально на тер-
ритории Монголии имел двоякое значение: 1) „приданое, приносимое
женою в дом мужа",3 4 включая сюда и зависимых людей (албату),'г и
2) „удельные владения царевичей", членов фамилии Чингизидов, опять-
таки вместе с приписанными к этим уделам людьми.5 Позднее
в иранской действительности термин инджу отождествился и скрестился
с давно известным там термином хасс (ар.; ар. -п. хассэ—„собствен-
ный", „личный", или „собственное имение [членов государевой фами-
лии]") и получил одинаковое общее техническое значение с последним:
собственные поместья государя или других членов ханской фамилии,
а также сидевших на этих землях их вассалов и слуг.
Институт собственных доменов членов государевой фамилии был
известен в Иране еще во времена Сасанидов,6 7 равно как и в ранне-
феодальной Армении, где он обозначался термином персидского проис-
хождения остан, арм. востан? Подобного рода земли продолжали су-
ществовать и в халифате, и в сменивших его государственных образо-
ваниях, до хорезмшахов включительно, под именем земель хасс, хассэ.
Диван собственных имений членов государевой фамилии существовал и
у Саманидов.8 Нисави рассказывает, что в 624 г. х. (1227 г. н. э.) по-
следний хорезмшах султан Джалал ад-дин обратил округа Ардебиль и
Бейлакан в свои собственные домены (хасс). Управлявший ими везир
Шереф ал-мульк однажды послал своему султану такое письмо: „Ни-
жайший из рабов целует землю перед государем и уведомляет своего
прославленного господина, что он послал для кухни, хлебопекарен и
конюшен [султанских] продукты из доходов Бейлакана — тысячу голов
дозволенных баранов,9 тысячу мер (маккук)10 11 пшеницы и тысячу мер
ячменя".11 Иначе говоря, доходы с земель хасс , так же, как и при мон-
голах, шли на содержание двора, в отличие от доходов с диванских зе-
мель, шедших на содержание государственного аппарата и войска. Соб-
1 Там же, л. 630; перевод А. К. Арендса, стр. 254—255.
2 Вассаф, стр. 630 и сл. Подробнее об этом см. ниже, в гл. VIII.
3 Б. Я. Владимирцев. Общественный строй монголов, стр. 56 и сл.
4 Там же, стр. 163, прим. 11.
5 Там же, стр. 100; И. Н. Березин. Очерк внутреннего устройства улуса Джу-
чиева, стр. 426.
6 Это отмечено в литографированном курсе лекций Б. Н. Заходера „Средиземно-
морье и Ближний Восток в раннее средневековье" (стр. 75).
7 См.: Н. А д о н ц. Армения в эпоху Юстиниана, стр. 476—479: „"‘"шЪ остан,
произносится востан, из п. астан — „порог", „вход" [во дворец], „двор"; причислен-
ные к востану люди в Армении именовались востаник, т. е. „люди востана".
8 См.: В. В. Бартольд. Туркестан, ч. II, стр. 240.
9 ^.ЛлЛ, т. е. сбор которых дозволен шариатом.
10 Ар. — мера разного веса в разных местностях, см.: М. Н. S a u v a i г е.
Materiaux, ч. III, стр. 171—180; здесь можно предполагать, что иракский маккук рав-
няется 5 иракским манам (по 400 дирхемов, т. е. около 4.5 кг каждый) или около
22.5 кг; см.: там же, ч. II, стр. 156; ч. III, стр. 171 (со ссылками на Истахри,
стр. 203, и Мукаддаси, стр. 129).
11 Нисави, арабск. текст, стр. 129.
Земли инджу
241
ственные слуги, гвардейцы и придворные хорезмшаха также именовались
людьми хасс (мн. ч. хавасс}.1 Монгольский институт инджу в том виде,
в каком он сложился в государстве Хулагуидов, вполне аналогичен упо-
мянутому выше институту хасс. Подробный анализ термина инджу в этом
значении дан Катрмером в его до сих пор не утративших ценности при-
мечаниях к его публикации части „Джами' ат-таварих“ Рашид ад-дина;
в примечании Катрмера, относящемся к термину инджу, приведен
ряд характерных примеров, извлеченных из трудов Рашид ад-дина,
Вассафа и других первоисточников.1 2 В этих примерах имеются дока-
зательства того, что к разряду инджу относились не только земли, но
и люди.
Вступление в разряд инджу нередко было следствием коммендации
людей разного звания ильхану, его женам или царевичам, принимавшим
этих лиц вместе с их землями под свой патронат. „Установился обычай,—
сообщает Рашид ад-дин,—что жители областей и уртаки отдавали своих
сыновей в инджу хатунам,3 царевичам и эмирам и получали за это
какую-нибудь милость. А у них имений, имущества, сделок и тяжб было
помногу, и каждый посылал гонца и законным и незаконным образом
устраивал свои дела“.4 5 Коммендировались ильханам и зачислялись в раз-
ряд инджу не только отдельные лица, но и города; как известно, горо-
дом хасс-йнджу при ильхане Абу Са'иде стал Ани. По-видимому, и тут
монгольские ильханы лишь развили практику, существовавшую еще во
времена халифата/
Коммендация (ар. ильтиджа) не была институтом новым для рассмат-
риваемого периода. По данным Истахри, еще в X в. собственники мно-
гих земель отдавали свои земли в собственность людям знатным и вли-
ятельным при дворе, продолжая обрабатывать эти земли для себя за
четвертую долю урожая.6
Земли инджу нельзя рассматривать как только непосредственную
собственность ильхана или других членов рода Хулагуидов; к этим зем-
лям относились и владения тех из вассалов, которые зависели от Ху-
лагуидов не на общих основаниях, как подданные, а как „их люди“,
причисленные к их ордам, или на основе личной коммендации (иль-
тиджа} и патроната (ильджа, химайат). Земли инджу отдавались иль-
ханами в пользование или даже дарились отдельным феодалам. По сви-
детельству Рашид ад-дина, некий михтар Наджиб ад-дин Фарраш про-
явил преданность Газан-хану, когда тот был еще только царевичем, за
что последний, „когда воссел на царский престол, разумеется, обласкал
его7 по справедливости, выказал ему полное благоволение, принял
в число своих приближенных, подарил ему деревню Зирабад, которая
1 Там же (арабск. текст, стр. 158) сообщается, что Тадж ад-дин 'Али джандар-
(палач) хорезмшаха был из числа людей хасс —
2 Quatremere, стр. 130—132, прим. 12. См. также: В. В. Бартольд. Пер-
сидская надпись, стр. 26—30; А. А. Али-заде. К вопросу об институте инджу.
ССИА, вып. I, стр. 95—108.
3 Хатун (м.-г.) — „госпожа", т. е. законная жена ильхана, в отличие от налож-
ницы (кумма), имевшая свой отдельный двор, ставку (урДу), свою землю и людей —
йнджу, свои особые доходы и бюджет.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 635; перевод А. К. Арендса, стр. 263.
5 О коммендации жителей города Мараги под патронат (ар. ильджа) Омейяда
Мервана см.: Ибн ал-Факих, стр. 284.
6 Истахри, стр. 158; см. об этом: Р. Schwarz. Iran im Mittelalter, т. Ill,
стр. 208.
7 T. е. Наджиб ад-дина Фарраша.
16 И. П. Петрушевский
242
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
была инджу,1 пожаловал ему тарханную грамоту,2 доверил ему должность
казначея, отдал ему, детям его и потомкам место мутаваллия ханакаха,3
который он построил в деревне Бузинджирд, из зависимых местностей
Хамадана. Это прекрасное и большое здание, которому он отказал много
о -г it 4:
поместии и недвижимости в вакф.
В данном случае поместья инджу и вакфные были пожалованы иль-
ханом во владение своему вассалу. По сообщению Хамдуллаха Казвини,
в округе Ноу-диз, составлявшем ханское Инджу, в селении Хуль был
и местный владетель—хаким. По словам Рашид ад-дина, Газан-хан „по-
велел также, произведя расследование, подробно переписать, по именам
владельцев (маликан), все именья (амлак) инджу, вакфные и частные
(арбаби),5 находившиеся в их владении (тасарруф) без спора в течение
тридцати лет. ..“6 В Фарсе имения инджу, которых здесь было очень
много,7 находились в управлении или фактически во владении феодалов,
причисленных к разряду инджу и именовавшихся медиками инджу.8
Как известно, ильханские поместья инджу находились под контро-
лем особого ведомства, именовавшегося дйван-и инджу, или хуку мат-и
инджу,9 начальники которого назначались из числа сильных феодалов;
атабеки Малого Лура 'Изз ад-дин Хусейн (1278—1293 гг.) и 'Изз ад-дин
Мухаммед I (1295—1316 гг.) — оба занимали этот пост.10 К разряду земель
инджу могли относиться также земли, завещанные ильханом в вакф ре-
лигиозным и благотворительным учреждениям, находившимся под патро-
натом ильхана. Нередко земли инджу отдавались на откуп, как и госу-
дарственные земли.11
Многие данные свидетельствуют и о том, что земли инджу занимали
значительную площадь. Собственные имения одного только Газан-хана
составляли 20 000 федданов12 плужных участков земли, т. е. 120000 —
140000 га орошенных земель. Фонд земель инджу составился из зе-
мель, отнятых у иранских феодалов при монгольском завоевании.13 В даль-
нейшем этот фонд пополнялся за счет коммендации и новых конфиска-
ций. Везир Шаме ад-дин Джувейни, попав в опалу, вынужден был от-
дать в инджу огромный фонд своих имений,14 а имения эти приносили
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 544:
перевод А. К. Арендса, стр. 145.
2 Грамота тархана (т.-монг.; арабский синоним муаф, ма'аф) обеспечивала нало-
говый иммунитет и право безнаказанности и свободу от суда до девяти проступков.
3 Попечитель вакфа дервишеской обители (ханаках).
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 544; перевод А. К. Арендса, стр. 145—146.
•’ Арбабй (ар.-п., синоним мулька), —см. ниже, стр. 252.
6 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 625; перевод А. К. Арендса, стр. 253.
7 По сообщению Вассафа (стр. 268), земли инджу и далай (см. об этом термине
ниже) в Фарсе, начиная с 692 г. х. (с 12 декабря 1292 г. н. э.), на 4 года были от-
даны на откуп за 1000 туманов мелику Джалал ад-дину ат-Тиби; в вилайете Шираз
инджу Газан-хана состояло из 3000 фадданов (плужных участков) земли (там же,
стр. 349).
8 Вассаф, стр. 404: „А инджу [Фарса] старинные и новые и земли сахибовы
(конфискованные земли сахиб-дивана Шаме ад-дина Мухаммеда Джувейни,—И. П.)
и Тайджу он (Газан-хан) повелел, как выделенные и отделенные, назначить под на-
блюдение меликов инджу". Ср.: Дастур ал-катиб, л. 152: — „мелик
[земель] хас;“.
9 Вассаф, стр. 231: приведены оба термина.
10 Тарих-и гузидэ, стр. 610, 618.
11 Вассаф, стр. 231, 268, 317, 349.
12 Там же, стр. 349.
13 Там же, стр. 230—231.
14 Там же, стр. 142.
Земли инджу
243
360 туманов (3 600 000 динаров) годового дохода1 и оценивались в 4 ты-
сячи туманов, т. е. в 40 млн дин.1 2
Определить точнее площадь земель инджу не представляется воз-
можным. Вассаф приводит в разных местах своего труда некоторые
цифры дохода от земель йнджу области Фарс. Так, Вассаф сообщает,
что при Аргун-хане (1284—1291 гг.) диван йнджу сдал земли йнджу
Шираза на откуп за 600000 дин. При этом в ведении дивана йнджу
находилось около четвертой части селений (кура’), имений (мааари'},
садов (багат), подземных каналов (канават) и мельниц (тахунэ)3 При
Газан-хане земли йнджу вилайета Шираз были отданы на откуп уже за
100 туманов, т. е. за 1000000 дин.,4 5 а земли йнджу всей области Фарс
в 692 г. х. (1292/93 г. н. э.) были сданы на откуп за 1000 тум.
(10000 000 дин.) на 4 года, т. е. по 250 туманов (2 500000 дин.) в год.2
Чтобы осмыслить эти цифры, их следует сравнить с цифрами доходов
государственной казны, приводимыми Хамдуллахом Казвини: с Шираза —
45 тум. (450000 дин.), со всего Фарса — 287 тум. и 1200 дин., или
2 871000 дин.6 Если принять во внимание, что государственные подати
(хукук-и дйванй) взимались не только с государственных, иначе ливан-
ских, земель, но и с мульковых земель, то, судя по сравнению цифр
дохода, можно думать, что земель йнджу в Фарсе, в частности в ви-
лайете Шираз, было больше, нежели земель диванских и мульков.
Как известно, земли йнджу переходили по неследству в семьях тех
членов ильханского дома, которым они принадлежали.7 8 9
Следует отметить недавнюю работу А. А. Али-заде, посвященную
термину йнджу. Помимо привлеченного автором нового материала, ин-
тересен вывод А. А. Али-заде о том, что было два разряда земель
йнджу-. 1) земли, являвшиеся собственностью членов царствующего
дома, и 2) земли, принадлежавшие лично государю. Только к послед-
нему разряду земель прилагался термин йнджу-йи хасс (или хасс-йнджу),
заменявшийся иногда выражениями амлак-и хасс—„собственные [госу-
Я — — « Q
имения и мульк-и падшах—„государев мульк ; земли же пер-
вого разряда, принадлежавшие другим членам ильханской фамилии, назы-
вались просто йнджу.10 11
Прибавим к сказанному, что, видимо, второй разряд земель йн-
джу, т. е. земель государевых или йнджу-йи хасс, именовался также
халисэ (мн. ч. халисат)— „чистые" земли, т. е. очищенные от податей
в диван.11 Вероятно, к собственно государевым землям применялся
также термин далай, встречающийся в значении земли, притом
рядом с упоминанием о землях — йнджу, у Рашид ад-дина12 и
1 Там же, стр. 56.
2 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., л. 506; перевод А. К. Арендса, стр. 94.
3 Вассаф, стр. 231.
4 Там же, стр. 317.
5 Там же, стр. 268.
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 113 (о Фарсе), 116 (о Ширазе).
7 Вассаф, стр. 126, 319; Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 549; пере-
вод А. К. Арендса, стр. 160.
8 А. А. Али-заде. К вопросу об институте инджу, ССИА, вып. I, стр. 98.
Автор подчеркивает также, что земли йнджу могли быть передаваемы по наследству,
отчуждаемы и отдаваемы на откуп (там же, стр. 98—100).
9 Вассаф, стр. 347.
10 Там же, стр. 92.
11 См. ниже.
12 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 656; перевод А1. К. Арендса, стр. 283
(ярлык Газан-хана о раздаче акта' монгольским воинам, указано, что округа икта^
выделяются из числа земель йнджу и далай (^9> ^зе-Ц|). Арендс слово далай
16*
244
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
Вассафа.1 Можно думать, что в этих случаях выражение инджу и далай
означают: „Земли йнджу вообще и государевы йнджу в частности", иначе
говоря, выражение далай, думается нам, является синонимом выражения
йнджу-йи хасс именно в том смысле, какой указан в упомянутой выше статье
А. А. Али-заде. Этимология термина далай не вызывает сомнений: он про-
исходит от монгольского термина далай-хан— „океанский, т. е. всемир-
ный, верховный хан". Так первоначально называли великого хана мон-
голов, или каана. Как указывают М. Минови и В. Ф. Минорский,* 1 2 термин
далай и его персидский синоним падшах-и. джихан— „государь мира"
в Иране уже при Хулагу-хане стали применяться для обозначения мест-
ных, улусных ханов или ильханов.3 4 Отсюда выражение далай стало
прилагаться и к имуществу, как сказано выше, к землям, а также
4
к людям, принадлежавшим хану.
Таким образом, из сказанного выше видно, что земли йнджу, на-
ходившиеся во владении ильхана и членов его фамилии по существу ни-
чем не отличались от мулька, т. е. безусловно феодальной собственности
типа аллода. В сборнике „Дастур ал-катиб" приведен типовой документ
(формуляр) о покупке для ведомства государевых земель хассэ (йнджу)
деревни.5 Вассаф приводит пример самовольной продажи части имений
хассэ одним из управителей.6 Эти земли покупались, продавались, пере-
давались по наследству так же, как и мульки, или, как указано выше,
жаловались служилым людям, отдавались в вакф и т. д. Часть земель
йнджу была роздана при Газан-хане монгольским воинам на правах икта\
т. е. условного ленного владения.7 Из сказанного вытекает, что в зем-
лях йнджу правильнее было бы видеть не особую категорию земельной
собственности, а просто группу земель, принадлежавших ильхану, его
фамилии или их непосредственным вассалам, земель, по специфическим
признакам владения относившихся к разным категориям земельной соб-
ственности —- мульк, икта', вакф. Иначе говоря, термины йнджу и
хассэ —- только термины для обозначения земельного фонда, принадле-
перевел, как „степи", что неверно. В сокращенном изложении Газановых ярлыков
у д’Оссона (d’O hsson. Historic des Mongols, т. IV, стр. 420 и сл.) слово delal
оставлено без перевода, — видимо, значение его было неясно для д’Оссона.
1 Вассаф, стр. 268: там же, стр. 336, 340, 363, 404, 445.
2 Насир ад-дин Туси, стр. 767 (предисловие В. Ф. Минорского).
3 Там же, стр. 755 (перс, текст), 769 (английск. перевод).
4 Ср.: Вассаф, стр. 51: dS о-^ИХо jl
JU j I*"0 (jp-siS ДБо
^54=>~ Uj \ uX-A?.— „Из BCex 16 тысяч [людей], которые в самом [городе]
Бухаре были исчислены, 5 тысяч принадлежало Бату, 3 тысячи матери Хулагу-хана,
Кути-бики (Сойуркуктени-бики), а остальные обозначены улуг-кул, то есть далай
великого [хана], дабы всякий из детей Чингиз-хана, кто утверждается на престоле
ханства, повелевал бы ими, как [людьми] хасгэ". Разбор текста см.: И. П. Петру-
шевский. Из истории Бухары, стр. 114—117.
3 Дастур ал-катиб, лл. 151а—152б:
^s^-XX JI — „Начальник [дивана] хасс Наджм
ад-дин да ведает, что мы купили по акту законной продажи такое-то селение в нахии
Михран-руд. . .“
6 Вассаф, стр. 404: „В это время сейид Кутб ад-дин тайно от нукеров продал
некоторые имения (амлакУ‘; выше говорится, что эти земли были „старинные инджу" —
7 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 656; перевод А. К. Арендса, стр. 283.
Земли халисат
245
жавшего ильхану и его непосредственным вассалам; это — ильханские
домены, но не термины особой категории земельной собственности.
Привилегии, которыми пользовались владельцы земель йнджу, сво-
дились к налоговому иммунитету му'афщ такой же иммунитет предостав-
лялся и владельцам земель других категорий — акта, вакф, иногда
мулък (мулък-и хурр);1 иначе говоря, здесь нет специфики держания
именно земель инджу. Привилегия налогового иммунитета была привиле-
гией для владельцев, в данном случае вассалов ханского домена, но не
для крестьян: право взимания той же подати целиком переходило от
дивана к владельцу, налог превращался в ренту.1 2 В. В. Бартольд3 и
Али-заде предполагали, что раийат-и хасс, т. е. крестьянин, сидевший
на землях Пнджу-йи хасс, пользовался „определенными привилегиями'1.4
„Из материалов Джувейни видно, — пишет А. А. Али-заде, — что в пе-
риод великого монгольского хана Менгу-каана эти привилегии выража-
лись в том, что в случае незаконного взимания с райат-и хасса налогов
чиновники преследовались и строго наказывались".5 Однако мы не мо-
жем видеть здесь привилегии для крестьянина или специфики земель
инджу-. юридически чиновники подлежали наказанию за незаконные по-
боры с крестьян, сидевших на землях любой категории, но на практике
крестьянам редко удавалось добиться обуздания своих притеснителей.6
ЗЕМЛИ ХАЛИСАТ
Смысловое значение ар.-п. термина халисэ (мн. ч. халисат или
халисэджат)—„чистая [земля]", т. е. земля „обеленная" от податей
в пользу государства. В этом смысле данный термин в разные пери-
оды прилагался к разным категориям земель. Как известно, в Иране
XIX—XX вв. термин халисэ, напротив, означает государственную
землю. Но было бы ошибкой думать, что такое техническое значение
данный термин имел всегда.7 В. Ф. Минорский на основании „Тазки-
рат ал-мулук" показал, что при Сефевидах термин халисэ прилагался
к землям хассэ — государевым доменам.8 Как же обстояло дело
в ХШ—XIV вв.?
Термин халисат встречается у Рашид ад-дина и у Вассафа.9 Но
в рассматриваемый период государственные земли именовались не
халисат, а дивани, араэи-йи дйвани, амлак-и диван, мулък-и диван —
1 Насир ад-дин Туси, стр. 760.
2 См.: Дастур ал-катиб, лл. 1496—150а—документ, в котором начальнику волостей
(мукаддам ан-навахи} земель хассэ ставилось на вид, что хотя большинство крестьян-
издольщиков снесли урожай в амбары, он из урожая земель хассэ не доставил ни
одного мана зерна 0 о, Jo Ь
Д.Д>1А„), ему предлагалось проследить за осенней пахотой (шухм-и
паййзй) и прислать целиком остальной урожай пшеницы, ячменя, проса и прочих зла-
ков, какие были засеяны.
3 В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 29—30.
4 А. А. Али-заде. К вопросу об институте инджу, ССИА, вып. I, стр. 105.
5 Там же. А. А. Али-заде ссылается на рукопись ЛГПБ труда Джувейни „Тарих-и
джихангушай“, однако без указания шифра рукописи и конкретных мест из нее.
6 См., например: Дастур ал-катиб, лл. 1666—168 — образцы жалоб крестьян
государям (джелаиридским) и ответы на них jP
7 Эту ошибку допускает и д-р Таки Бахрами (Taqi Bahram i, стр. 143—150).
8 См.: Minorsky. Tadhkirat al-muluk. Commentary, стр. 147—148.
9 Джами* ат-таварих, Стамб. рук., лл. 606, 681; перевод А. К, Арендса,
стр. 226—227, 312; Вассаф, стр. 269, 349, 387, 404, 445.
246
Глава V- Категории феодального землевладения и их развитие
земли ливанские.1 Так же именовались государственные земли и при
Сефевидах.1 2 О значении термина халисат мы читаем у Вассафа:
„А прочие области отвели для дивана халисат собственных доменов
(хассэ) государевых".3 Из этого видно, что земли халисат находились
в составе земель хассэ, иначе говоря йнджу-йи хасс. Но, поскольку
Вассаф, говоря о харадже вилайета Курбаль в Фарсе, перечисляет
отдельно земли далай, йнджу (т. е. земли государевы и земли членов
государевой фамилии), халисат и арбабй (частновладельческие),4
можно думать, что он имел в виду особый разряд доменов ильханской
фамилии. По словам Вассафа, из обложенных хараджем местностей
(мавази-и хараджй), подвергшихся разорению (тахрйб), Газан-хан
некоторые земли освободил от податей,5 некоторые же определил (вре-
менно) владельцам (ар. тунна, ед. ч. танй) и земледельцам на условии
уплаты хараджа в виде доли урожая (ар. мукасамэ)— третьей, чет-
вертой, пятой и шестой.6
Известно, что на основании ярлыка Газан-хана запустевшие и
втуне лежащие земли, как диванские или инджу, так и мульковые,
могли быть переданы в условное владение землевладельцам, которые
взяли бы на себя обязательство оросить, заселить и обработать эти
земли, с условием предоставления им за это льгот по податному об-
ложению.7
Такие земли были переданы в ведение дйван-и халисат, которому
предоставлено было право заключать договоры о передаче запустевших
земель в условное владение разным лицам.8 Владельцы таких земель
названы танй (мн. ч. тунна) и у Вассафа,9 и у Рашид ад-дина. У пос-
леднего автора термин танй упомянут в другом месте, но опять-таки
в связи с заключением договора — шарт-намэ с дйван-и халисат
о передаче подобных земель в условное владение.10 11 По словам Рашид ад-
дина, указ Газан-хана оправдал себя, множество запустевших земель
было вновь заселено и обработано, „и диван-и халисат процветает".11
Из этих сообщений источников можно сделать выводы: 1) что в ведение
дйван-и халисат были переданы запустевшие и обезлюдевшие, в резуль-
тате завоевания и последующих притеснений завоевателей, земли, ранее
принадлежавшие государству, йнджу, или частновладельческие; 2) что
именно эти земли и именовались халисат, составляя особый разряд
государевых доменов (хассэ-йи надшах); 3) что термин танй (мн. ч.
1 См., например: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 656, 675, 678; перевод
А. К. Арендса, стр. 283, 309, 310; Мукатибат-и Рашиди, № 15 — Лахор, изд., стр. 14;
рук. ИВ АН, л. 22б: там Же’ № 21 — Лахор, изд., стр. 87;
рук. ИВ АН, л. 37а; там же, № 22 — Лахор, изд., стр. 121—-123; рук. ИВ АН,
л. 51а; Вассаф, стр. 381: там же, л- 631: 1*«=»
Дастур ал-катиб, л. 2006: у сТЛД; там же, лл. 2216, 225а:
2 См.: И. П. Пе трушевский. Очерки, стр. 78 и сл.
3 Вассаф, стр. 349.
* Гам же, стр. 445.
° Там же.
*’ Там же.
‘ Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 673; перевод А. К. Арендса, стр. 308—310.
О содержании указа подробнее см. выше, в гл. II.
8 Там же.
9 Вассаф, стр. 445, также стр. 389.
J0 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 634; перевод А. К. Арендса, стр. 259.
11 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 673; перевод А. А. Арендса, стр. 310.
Вакфные земли
247
тунна) прилагался к особой категории землевладельцев — лиц, полу-
чивших земли халисат. в условное владение, на основании договора.
О термине таны, можно судить также на основании сообщения
Хамдуллаха Казвини о том, что область Ирака Арабского (Нижняя
Месопотамия) принадлежала дивану, но с урожая зимних и летних по-
севов треть шла в диван, треть получал владелец (тонн), распоря-
жавшийся земледельческими работами, и треть — крестьянин-издольщик
(барзигар).1 Видимо, и здесь речь шла о запустевших землях, отданных
во временное владение тунна.
ВАКФНЫЕ ЗЕМЛИ
Характер института вакф ясен и не вызывает каких-либо сомнений.
Вакфные земли составляли особую категорию феодальной земельной
собственности, сложившуюся в первые века ислама, описанную и юриди-
чески обоснованную Абу Ханифой, аш-Шафи'и и другими столпами
мусульманского законоведения и их учениками. Вакфами именовались
движимые и недвижимые имущества (в их числе обработанные земли,
мельницы, каналы и другие оросительные сооружения, а в городах —
ремесленные мастерские, лавки, караван-сараи), завещанные государем
или другими лицами в пользу религиозных учреждений—мечетей,
медресэ, дервишеских обителей {ханаках}, а также гробниц святых и
государей,1 2 3 благотворительных учреждений,0 как-то: госпиталей,4 5 6 стран-
в
ноприимных домов, приютов для стариков, вдов и сирот и т. д.
Но только часть доходов шла непосредственно на содержание рели-
гиозных и благотворительных учреждений. Значительная, быть может
большая, часть доходов вакфов шла в пользу их попечителей (мутавал-
лиев), казиев и мусульманских богословов.7 При обычае наследствен-
ности духовных должностей — казиев и других и до и после монголь-
ского завоевания, вакфы находились в обладании представителей духо-
венства, сплошь и рядом превращавшемся в наследственное.8 Кроме
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 31: вместо (бани) следует читать ^315 (тана)
Там же, в прим. 3, приведены разночтения термина (тани)-^л, IS (по-
следние два не дают смысла). Автор этих строк в своей статье „Хамдуллах Казвини
как источник по социально-экономической истории Восточного Закавказья" (стр. 894—
895) отдавал предпочтение чтению бани и приводил объяснение этого термина (стр. 894,
прим. 5). Теперь мы высказываемся в пользу чтения тана вместо бани, и барзигар
вместо бузург.
2 Вакфы гробниц именовались абваб ал-бирр. См.: Джами’ ат-таварих, Стамб.
рук., л. 608; перевод А. К. Арендса, стр. 228; Вассаф, стр. 382 исл.; Нузхат ал-
хулуб, стр. 80—81.
3 Такие вакфы назывались абваб ал~хейр.
4 См. о таких вакфах: Мукатибат-и Рашиди, №№ 34, 41 — Лахор, изд.,
стр. 235—237, 252—256.
5 См. описание этих домов в Хузистане у Ибн Баттуты (т. II, стр. 22—23): при
каждом странноприимном доме были шейх-настоятель, имам и муэззин (значит, была
и мечеть), получавшие содержание из вакфных доходов, были принадлежавшие
вакфу рабы обоего пола, прислуживавшие путникам и готовившие для них пищу.
Путник мог остановиться в странноприимном доме (завйиэ) по меньшей мере на
три дня и получал бесплатно помещение и пищу — хлеб, мясо и сласти (халва).
6 Подобные вакфы были учреждены Газан-ханом в Шанб~и Газане близ Теб-
риза (см.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 610 и сл.; перевод А. К. Арендса,
стр. 231—232). По рассказу Ибн Баттуты (т. II, стр. 129), в благотворительных
учреждениях Шанб-и Газана путникам и беднякам выдавали пропитание, состоявшее
из хлеба, мяса, приготовленного с маслом риса и сластей (халва).
7 Примеры см. ниже.
8 См., например, приведенные в „Китаб ат-тавассуль“ Мухаммеда Багдада ди-
пломы хорезмшаха Текеша об утверждении вакфов медресэ и мечетей в управлении
248
Глава V- Категории феодального землевладения и их развитие
того, очень нередки были вакфы личные (вакф-и. ахли), специально
учрежденные для содержания фамилий сейидов, потомков почитаемых
суфийских шейхов и других фамилий; в таких вакфах звание му та вал-
лия, т. е. фактического распорядителя вакфа, обычно наследственно
принадлежало главе данной фамилии.1
Согласно мусульманскому праву, любое лицо может завещать
в вакф всякую вещь, в частности недвижимость ('акар): земли, сады,
мельницы, каналы и источники, лавки, ремесленные мастерские и
целые базары и т. д. Завещанное считается собственностью (мулък)
Аллаха, но доходами с него пользуется религиозное или благотвори-
тельное учреждение, лицо или фамилия, в пользу которых завещан
вакф. Вакфное имущество не может быть продано, заложено, подарено
или передано в руки частного лица. В этом отношении оно представ-
ляет почти полную аналогию с церковным имуществом в христианских
странах, в частности в средневековой Западной Европе с ее правом
мертвой руки (main morte). Отличие мусульманского вакфа, однако,
в том, что завещатели вакфных имуществ могут обусловить пользова-
ние ими различными условиями и в ряде случаев сохранить за собою
право назначать мутаваллиев и других должностных лиц этих вакфов.* 1 2 3
Благодаря этим двум признакам—неотчуждаемости и условиям, назна-
ченным завещателями, — вакф, поскольку речь идет о недвижимости,
следует рессматривать как условную форму феодальной земельной
собственности.
Вакфы пользовались налоговым иммунитетом и не платили ничего
в диван; право взимания всех диванских податей переходило к вла-
дельцу вакфа.
казия Халафа ал-Мекки, а после его сына — Мухаммеда ибн Халафа ал-Мекки
(стр. 46—73).
1 О подобном вакфе фамилии потомков известного суфийско-дервишеского шейха
Ахи Фарруха Зенджани (жил на рубеже XI—XII вв.) в округе Зенджан см.: Дастур
ал-катиб, л. 229а. В документе, приведенном там, подтверждаются права наслед-
ственного шейха дервишеской обители (ханаках), предлагается находящимся на землях
вакфа всем землевладельцам (арбаб), сельским старостам (кадхудайан), крестьянам
и издольщикам (ра' йа ва музариан) свои подати, которые в году установлены и
назначены диваном, признавать предназначенными (букв, „поглощенными") на нужды
ханакаха и на расходы для путников (с.

Al? 5 9’^'° ^) и, сверх того, не отдавать никому дру-
гому ни единого данга денег и ни единого мана плодов (оьХ2>.^э! 2
•A-As&lAJ j)b с, ^-ЙиХ.53). Здесь ясно указан налоговый иммунитет как приви-
легия только для владельца вакфа, но не для держателей вакфных земель.
2 Рашид ад-дин пользовался этим правом в основанных им вакфах, см.: Мукати-
бат-и Рашиди, № 41 — Лахор, изд., стр. 252—256.
3 См., например (Дастур ал-катиб, лл. 225а—225б) грамоту на имя „знаменитого
шейха, полюса времени" (шейх-и бузургвар кугпб аз-заман) Джамал ад-дина Хамадани
и его вакфа в Хамаданском округе. В грамоте читаем: „И с сего времени снова
имения и хозяйство его (шейха), нуждающиеся в орошении и производящие хлеба
(мустагаллат — термин, который может означать также всякое доходное иму-
щество, — И. П.), пусть освободят и охранят от требований [со стороны дивана
поземельной] подати (маль) и [прочих] налогов (л/утаваджжихат) и податей диван-
ских (хукук-и дивани), издержек (ихраджат) [на содержание войска], дополнитель-
ных и чрезвычайных сборов (заваийд ва 'авариз), обременений (такалйф), особых
сборов (тахассусат), удержаний (тавакку'ат), отдельных и постатейных сборов
(таузиат ва таксимат), сбора с садов (баг шумарэ), сбора с домов (ханэ шумарэ)
и прочих повинностей (моунат)“. О термине мустагалль см.: Б. Н. Заходер. Сиа-
сет-намэ, стр. 318—319, прим. 74. О приведенных здесь податных терминах см.
подробнее ниже, в гл. VIII.
Вакфные земли
249
Хотя в мусульманских странах не сложилось централизованного
учреждения, подобного церкви в христианских странах, и вакфные
имущества считались владением отдельных религиозных учреждений и
лиц, все-таки вакфные имущества контролировались диваном вакфов.
Такой диван существовал при Саманидах,1 существовал он и в госу-
дарстве Хулагуидов.1 2 Диван вакфов, возглавляемый духовным лицом—
садром садров, иначе великим садром, главным образом ведал уста-
новлением подлинности вакфных завещаний и документов и разрешением
споров и тяжб, связанных с владением и управлением вакфными иму-
ществами. Доходы владельцев вакфов складывались не только из
эксплуатации земель и сидевших на них крестьян, но и из эксплуатации
каналов, а также базаров, лавок, бань, мельниц и других доходных
статей, сдаваемых в денежную аренду (иджарэ).
Историческая роль вакфов заключалась в том, что они составляли
основной источник доходов мусульманского духовенства, точнее сосло-
вия богословов и дервишеских шейхов,3 — особой группы класса фео-
далов, тесно связанных с караванной торговлей и базаром, как центром
ремесленного производства.
Доходами каждого большого вакфа, создаваемыми феодальной
эксплуатацией крестьян и ремесленников, кормилась целая группа
духовных лиц, получавшая от мутаваллия вакфа „жалованья" и „пенсии",
частью деньгами, но большею частью натурой.
В виде примера приведем извлечение из перечня расходов учреж-
денного Газан-ханом вакфа государевой дервишеской обители в Баг-
даде,4 где мутаваллием и распорядителем всех доходов вакфа состоял
министр-историк Рашид ад-дин, которым и был утвержден следующий
перечень расходов вакфа.5
Шейх — настоятель ханакаха, получал ежедневно6 хлеба 8 манов,7
мяса — 8 ман., деньгами — 30 динаров (стоимость продуктов — баха-йи
хаваидж), мыла (сабун)— 8 ман., кроме того, вероятно на год, 1 штуку
одежды зимней (джамэ-йи зимистан) и 1 шт. летней (джамэ-йи гпаби-
стан); 30 человек дервишей-муридов получали ежедневно на всех
хлеба 30 ман., мяса — 30 ман., мыла — 30 ман., стоимость продуктов —
30 дин., 30 одежд (на год?); 50 человек хафизов (чтецов Корана) по-
лучали из такого же расчета; 2 муэззина получали (ежедневно на
двоих) — хлеба 8 ман., мяса 8 ман., похлебки (аш) — 40 порций (кит'э),
деньгами — 2 дин.; библиотекарь (хазин-и кутуб—„хранитель книг") —
хлеба 2 мая., мыла 2 ман., похлебки. . .8 порций, деньгами 2 дин.;
1 См.: В. В. Бартольд. Туркестан, ч. II, стр. 238, 241.
2 О диване вакфов упоминается в ярлыке Газан-хана в связи с учреждением
им вакфов абваб ал-бирр (см.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 697; перевод
А. К. Арендса, стр, 232).
3 В ХШ—XIV вв. богословы ('улама) в дервишеские шейхи не составляли двух
обособленных групп богословов, как то было в позднейшее время.
4 Ханаках-и падшах-и са'йднишан-и Газан-хан — так назван этот вакф
в письме Рашид ад-дина к его сыну, эмиру 'Али, правителю Багдада (см.: Мукати-
бат-и Рашиди, № 14— Лахор, изд., стр. 34—40; рук. ИВ АН, лл. 19б—21а). Об
учреждении вакфа в Багдаде упоминается и в ярлыке Газан-хана (см.: Джами' ат-
таварих, Стамб. рук., л. 607; перевод А. К. Арендса, стр. 238).
3 Мукатибат-и Рашиди, № 14—Лахор, изд., стр. 36—40. В рук. ИВ АН этот
перечень (муфассалъ) отсутствует.
6 Там же, Лахор, изд., стр. 37: J6 (j-
7 Багдадский ман, как и тебризский = 2950 г.
3 Лакуна в тексте.
250 Глава JZ. Категории феодального землевладения и их развитие
2 повара (таббах) получали хлеба 8 ман., похлебки—40 порций, мыла
8 ман., деньгами 1 дин.; из такого же расчета получал служитель
(фарраш), а привратник (бавваб) — из того же расчета, что и дер-
виши.1
Таким образом, один только шейх — настоятель ханакаха — получал
в год (лунный мусульманский — 354 дня) 10 620 дин. деньгами, 2832 ман.
(8354.4 кг) хлеба, столько же мяса и мыла; последнее, вероятно, шло
на продажу. Выдача мыла в столь больших размерах заставляет пред-
положить, что оно производилось в мастерских (карханат), казенных
или принадлежавших вакфу.
На корм беднякам расходовалось по праздникам: на сласти(халва) —
меду 10 ман., муки 10 ман., масла 10 ман.; на похлебку (аш) — мяса
20 ман., зерна 10 ман., риса 10 ман., масла 50 ман., курдюка 2 ман.,
хлеба 30 ман. По пятницам раздавалось беднякам: похлебки 200 порций,
жаркого (бурйан) 50 порций, сластей 100 порций, меду 70 порций,
сахару 30 порций, хлеба 100 ман. Ежедневная „милостыня" (садака):
мяса — 29 ман., пшеницы — 10 ман., риса—-10 ман., жира бараньего —
50 ман., курдюка — 2 ман., хлеба — 30 ман. Кроме того, расходовалось:
по праздникам — свечей 50 штук ('адад), масла для лампад (роуган-и
канадиль) 40 ман.; по пятницам — свечей 10 штук; на дрова на весь
год — 300 дин.* 2 Из этого можно вывести заключение, что на корм
беднякам шла небольшая часть доходов богатого вакфа, львиная доля
которых, вероятно, доставалась мутаваллию.
Нет сомнения, что при первых ильханах-язычниках большое коли-
чество вакфных имуществ было захвачено завоевателями.3 При ильха-
нах-мусульманах, начиная с Газан-хана, много земель было обращено
в вакфное владение. Но многие вакфные имущества все же оставались
в обладании мутагаллибов—„захватчиков" из монголо-тюркской ко-
чевой знати. Так, Хамдуллах Казвини сообщает, что весь вилайет
Пушкиль-дерэ, насчитывавший 40 селений, был вакфом соборной мечети
города Казвина, но монголы завладели им путем захвата.4 Тот же
автор рассказывает о Ширазе: „И других соборных мечетей, ханака-
хов, медресэ, квартальных мечетей и благотворительных учреждений
(абваб ал-хейр), которые создали богатые люди, там много, очевидно их
больше 500, и при них вакфные имущества (моукуфат) бесчисленны,
но от них мало [дохода] поступает по истинному назначению, а боль-
шая часть находится в руках захватчиков (букв, „пожирателей").5 За-
хваты вакфных имуществ были одним из проявлений борьбы между
двумя группами класса феодалов — военной знатью, в большинстве ко-
чевой монголо-тюркской, и мусульманским духовенством.
Можно отметить следующую особенность вакфного землевладения
в Иране и сопредельных странах, входивших в состав государства
Хулагуидов. Хотя, согласно мусульманскому праву, вакф мог быть
учрежден только в пользу мусульманского учреждения, но никак не
в пользу еврейской синагоги или христианской церкви, тем не менее
уже в то время вакфное право с его привилегиями применялось к да-
рениям в пользу христианских церквей и монастырей. Характерный
пример приведен в сирийской анонимной биографии патриарха-католи-
J Мукатибат-и Рашиди, стр. 37—39.
2 Там же, стр. 39—40.
3 См. об этом: А. А. Али-заде. К вопросу об институте инджу. ССИА,
вып. 1, стр. 100—101.
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 67.
5 Там же, стр. 115.
Мульковые земли
251
коса несторианской церкви мар Ябалаха III, родом уйгура (1281—1316 гг.):
„Католикос отдал этому св. монастырю1 деревню, расположенную
к востоку от Мараги, именуемую Дахби, каковую он купил за 11 000 ди-
наров. Он устроил ее как вакф^ то есть благотворительное учреждение
для этого св. монастыря, которому он предоставил также другие
угодья, каковы сады, виноградники, огороды, обработанные земли и
другие, дабы их доходы, то есть их произведения, могли идти для
жизни и пропитания монахов, на лампады, на свечи, на исправление и
на содержание этого святого места. Он назвал этот св. монастырь
Малка д’умре“.1 2 Монах раббан Саума также отдал недвижимые иму-
щества в вакф построенной им церкви св. Георгия в Мараге.3
Впоследствии, при Сефевидах, вакфное право с его привилегиями
официально применялось к землевладению христианских монастырей,,
в частности к землям армянского патриаршего монастыря Эчмиадзин.4
Однако такая практика развилась, по-видимому, лишь в Иране и стра-
нах Закавказья, тогда как в османской Турции христианские монастыри,
чтобы распространить привилегии вакфного права на свои земельные
владения, должны были фиктивно дарить их мусульманским религиоз-
ным учреждениям, оговорив в актах завещания право аренды и управ-
ления этими землями за собою.5 6
Еще до принятия ислама монгольские ханы освободили от всех
податей и повинностей духовенство как мусульманское, так и хри-
стианское (монг. аркаун}^
Вакфное землевладение расширилось при ильханах-мусульманах и
несомненно составляло значительную часть земельного фонда.
МУЛЬКОВЫЕ ЗЕМЛИ
Понятие мулька как безусловной недвижимой собственности, свободно
передаваемой по наследству и отчуждаемой, не связанной со службой
государству, сложилось в мусульманском праве еще в VII в., когда
процесс феодализации халифатского общества далеко не был за-
вершен, и формы феодальной земельной собственности не вполне еще
развились. В развитых феодальных обществах, сложившихся в процессе
разложения халифата, в частности в Иране, термином мульк или
мильк, если принять другую огласовку, стали обозначать как мелкую
крестьянскую земельную собственность или землю сельской общины
(если она после арабского завоевания не была формально признана
государственной собственностью),7 так и феодальное имение, если
.землевладелец (ар.-п. арбаб, арабский синоним малик, мн. ч. маллак)8'
1 Патриарший монастырь в Мараге, великолепно отстроенный (после погрома
1295 г.) в 1301 г. н. э.
2 Мар Ябалаха, стр. 138. Этот акт произошел в конце 1301 г. Малка д'умре
(сирийск.) — „Царь монастырей". На постройку монастыря было израсходовано
420 000 зуз (дирхемов), т. е. 70 000 ильханских динаров.
2 Там же, стр. 131.
4 См. об этом: И. П. Петрушевский. Очерки, стр. 233—234, 244—247;
там же см.приложение № 10.
5 См. об этом: А. Д. Н о в и ч е в. Очерки экономики Турции, стр. 56.
6 Насир ад-дин Туси, стр. 763.
7 О мульке в этих значениях см. ниже, стр. 277.
8 Эти термины в источниках применяются по отношению к владельцам только
мульков, но не других видов земельной собственности. Как известно, в Иране тер-
мин арбаб (форма мн. ч. от ар. рабб—„господин") употреблялся и в значении единст-
венного числа.
252
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
владел им на правах безусловной собственности, не связанной со служ-
бой государству, свободно отчуждаемой и передаваемой по наследству,
вместе с находившимися на данной земле крестьянскими хозяйствами.
В этом последнем смысле термин мулък обозначал феодальный инсти-
тут, представлявший полную аналогию западноевропейскому аллоду,
армянскому хайренику,1 русской вотчине.1 2 В понятие мулька входило
право собственности малика как на землю, так и на воду, т. е. на
водные каналы и каризы, если они были проведены или приобретены
им или его предками.3 Термин арбабй специально применялся к мульку,
как виду феодального землевладения.
В теории, согласно представлениям мусульманского права, мульками
могли были быть или земли убитых, или бежавших врагов, доставшиеся
мусульманам при завоевании страны, или земли, владельцы которых
приняли ислам при самом завоевании, или втуне лежащие земли (ар.
мават), орошенные и обработанные мусульманами. Практика и здесь,
как и в других случаях, расходилась с теорией. В Фарсе, где еще
в начале X в. большинство населения и значительная часть землевла-
дельцев оставались зороастрийцами, большая часть земель была муль-
ками.4 * Только при Бундах эти земли перешли в руки новых владель-
цеев, служилых людей, и превратились в земли икта\
О том, что мульки свободно продавались и покупались, мы находим
много свидетельств в источниках. Огромные имения министра-историка
Рашид ад-дина в подавляющем большинстве состояли из купленных им
мульков. Так, об имениях в округе Басра Рашид ад-дин писал своему
вольноотпущеннику Сонкору Баверчи, правителю Басры: „Имения наши
{амлак-и ма), которые мы купили на собственные средства, расположен-
ные в [местностях] Шамутэ, Зини, остров (джазирэ) гУзма и Зумейр. . .“°
В письме к знатным людям Хузистана Рашид ад-дин писал: „И так как
большинство селений, расположенных в упомянутом вилайете (Ахваз),
вошли в список собственности нашей, —- некоторые, каковые были сов-
сем разоренными и запустевшими, мы оживили, и нашими стараниями
они благоустроены'1.6 И в других местах своей переписки Рашид ад-
дин говорит о поместьях-мульках — в Хузистане,7 в округе Малатья,8
в Кермане.9 В первой четверти XIV в. дервишеский шейх Сефи ад-дин
1 См.: Н. Адонц. Армения в эпоху Юстиниана, стр. 455—460.
2 О разных видах мулька см.: И. П. Петрушевский. Очерки, стр. 222—247_
3 Мульк, как право на владение водою, основательно выяснен в работе
Б. М. Арутюняна „Крупное монастырское хозяйство в Армении в XVII—XVIII вв.‘с
(стр. 41—46).
4 См.: Ибн ал-Балхи, стр. 171—172; Шяраз-намэ, стр. 26. См. также:
Истахри, стр. 158. По словам Истахри (стр. 142), знатная арабская фамилия по-
томков Ханзалы ибн Темима, родом из Бахрейна, при Омейядах захватила много
ценных деревень и земель в округе Истахр. Со своих земель в X в. эта фамилия
платила до 10 млн дирхемов хараджа в год, тогда как вся сумма хараджа с Фарса
в X в. колебалась от 31 до 57 млн дирхемов (см.: Р. Schwarz. Iran im Mittelal-
ter, т. Ill, стр. 210).
3 Мукатибат-и Рашиди, №6 — Лахор, изд., стр. 14; рук. ИВАН, л. 8.
6 Там же, № 33 — Лахор, изд., стр. 181.
7 Там же, стр. 180: О-лоБо еХМлД >._Ail Ж-A
(JJLXA-o — „Округ выше плотины по большей части состоит из наших
имений, и те имения перешли к нам законным путем".
8 Мукатибат-и Рашиди, № 10 (письмо к сыну Садр ад-дину, правителю Киннес-
рина, Антиохии и 'Авасима) — Лахор, изд., стр. 22—23; рук. ИВ АН, лл. 13а—15а.
!! Мукатибат-и Рашиди, № 9 (письмо сыну эмиру Махмуду, наместнику Кер-
мана)— Лахор, изд., стр. 21; рук. ИВ АН, л. 12б.
Мульковые земли
253
Ардебили купил селение Гурдж.1 Сын и наследник его, шейх Садр ад-
дин, также стремился покупать селения.1 2 Все такие селения могли
быть только мульками, ибо это была единственная категория земель,
которые можно было свободно отчуждать.3
Мы располагаем лишь немногими сведениями о стоимости поместий-
мульков в то время. Рашид ад-дин сообщает, что до Газан-хана слу-
чалось, когда неосновательный истец, судившийся с землевладель-
цем из-за деревни последнего, продавал сильному человеку (который,
пользуясь своими связями, мог рассчитывать на выигрыш дела в суде),
свое сомнительное право на деревню, стоившую 10000 динаров,
за 100 динаров или за коня.4
Несторианский патриарх мар Ябалаха III купил селение Дахби
за 11 000 динаров в 1301 г.5 В конце ХШ в. армянский феодал Амира,
из фамилии князей Капана, Махеваньянц, купил у князя Сюника, Тар-
саича, за 4000 дирхемов виноградник и подарил его монастырю Нора-
ванк.6 Армянский историк Степаннос Орбелян, митрополит Сюника,
купил в этой области, близ скалы Болор-Цакут, за 2500 дирхемов
у землевладельцев несколько участков земли и устроил там виноград-
ник.7 Тот же Степаннос Орбелян подарил монастырю Нораванк селе-
ние Чов, свободное от налогов и сборов в пользу дивана, купленное
за 21 000 дирхемов.8
Мульки могли быть проданы, подарены другим владельцам и сво-
бодно передавались по наследству. Например Рашид ад-дин в состав-
ленном им во время своей болезни завещании предназначил своим
сыновьям в наследство: Хумам ад-дину 500 фадданов (плужных участ-
ков) пахотных земель в Дийарбекре (Верхней Месопотамии);9 Джалал
ад-дину, наместнику Рума, —-1590 фадданов10 11 в Руме; Пир Султану,
наместнику Грузии,—-300 фадданов в северной Армении;11 Ахмеду —
1000 фадданов в Хорасане.12 Кроме того, множество мульковых земель
в Курдистане, Ираке Персидском, Фарсе, Систане и т. д. он завещал
друзьям, доверенным слугам, духовным лицам или отдал в вакфное вла-
дение религиозным учреждениям.13 Согласно тому же завещанию Ра-
шид ад-дин передал в мулък сыну Ахмеду 7000 финиковых пальм,
сыну Али — 5000, дочери Хадийэ-мульк — 7000 финиковых пальм в Ираке
Арабском.14
Выражение мулък-и. моурус,— „наследственный мульк“, встречаем
у Низам ал-мулька.15 Вассаф говорит, что в Фарсе были мульки наслед-
1 Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, л. 202б.: . ..
- Там же, л. 159б.
° Земли йнджу, как сказано, были мульками ильхана и членов его фамилии.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 624; перевод А. К. Арендса, стр. 246.
•J Мар Ябалаха, стр. 138.
в Степаннос Орбелян, стр. 270.
7 Там же.
8 Там же, стр. 271.
$ Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 231.
50 Там же, стр. 226—228.
11 Там же, стр. 231.
12 Там же.
13 Там же, стр. 225—232. См. также составленную нами на основании завещания
Рашид ад-дина таблицу (И. П. Петрушевский. Феодальное хозяйство Рашид
ад-дина, стр. 90—91).
14 Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 233—234. См. также: И. П. Пе-
трушевский. Феодальное хозяйство Рашид ад-дина, стр. 94.
15 Сийасет-намэ, изд. Хальхали, стр. 24; изд. Шефера, стр. 23; перевод Б. Н. За-
ходера, стр. 39.
'254
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
ственные и приобретенные, столетиями находившиеся в руках одних и
тех же владельцев {арбаб ва маллак).1 В сборнике документов „Дастур
ал-катиб“ о некоем маулана Кемаль ад-дине говорится, что в разных
булюках он владел мелкими участками мульков, наследственных и при-
обретенных.1 2 В другом документе того же сборника признаются права
наследников владельцев мульков {варасэ-йи маллак), неправильно кон-
фискованных в пользу дивана.3
Поэт 'Имад Зузани (XI в.) пожелал свои имения и доходные статьи
{амлак ва джихат), полученные им по наследству, обратить в’ вакф
для улемов и подвижников.4 Султан Санджар (XII в.) оказал „милость“
мелику Му'изз ад-дину Хусейну Гури, предку династии Куртов: „Имения
и хозяйства {амлак ва асбаб), купленные на деньги, повелел признать
мульком, дабы их из-под ярма дивана изъяли и пожаловали мелику“.5
Эмир Иамин ад-дин Туграйи, отец сербедарского поэта Ибн-и Иамина,
при Ольджайту-хане (1304—1316 гг.) купил хозяйство и имения в касабе
Фарйумед (Западный Хорасан) и поселился там;6 еще во второй поло-
вине XV в. потомки его проживали там.7 Биограф поэтов Доулетшах
(XV в.) говорит о себе, что, впав в долги и не имея возможности пла-
тить подати в диван, он вынужден был постоянно („изо дня в день“)
распродавать частями свой отцовский наследственный мулък.8 9 Поэт
Баба Судайи Абиверди (начало XV в.) владел селением Сенган в округе
Абиверд (Хорасан), несомненно на правах мулька, ибо еще в конце XV в.
оно принадлежало его потомкам; он был погребен на своей земле.0
Захир ад-дин Мар'аши передает, что в первой четверти VIII в. х.
(XIV в. н. э.) эмир Руки ад-доулэ Кейхосроушах, из фамилии Бавенди-
дов, покинув свой удел в Мазандаране, переселился в Рустемдар и ку-
пил здесь деревню Пеймет. Его потомки еще во время составления
труда Захир ад-дина (около 1476 г. н. э.) владели этой деревней.10 11 Мон-
гольский эмир Иринчин из племени кераитов, христианин несторианского
толка, подарил церкви мар Шалита в Мараге, в которой были погребены
члены его фамилии, большую деревню.11 Ильхан Ольджайту-хан зимою
1311/12 г. пожаловал несторианскому патриарху мар Ябалаха III ежегод-
ную пенсию в 5000 динаров и деревни в округе Багдад, дабы возна-
градить его за потерю одной из патриарших резиденций — цитадели
г. Ирбиль (Арбела), захваченной мусульманами в июле 1310 г.12
Мульковые земли, как правило, облагались податью в пользу дивана,
но не все. Были известны мульк-и хурр—-„свободные мульки“, т. е.
земли, освобожденные от уплаты податей в диван,13 иначе говоря, полу-
чившие право налогового иммунитета. Вот что сообщает о подобных
землях в ХШ в. трактат о финансах, приписываемый Насир ад-дину Туси:
„А земли и сады, на которые старинные государи не налагали хараджа
1 Вассаф, стр. 231.
2 Дастур ал-катиб, л. 1106.
3 Там же, л. 47б.
4 Доулетшах, стр. 71.
5 Там же, стр. 267—268. Здесь идет речь о санкционировании государем покупки,,
на правах мулька, имений, принадлежавших дивану.
15 Там же, стр. 273.
7 Там же, стр. 275.
8 Там же, стр. 292.
9 Там же, стр. 421.
10 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 266.
11 Мар Ябалаха, стр. 178—179.
12 Там же, стр. 179.
43 См.: История народов Узбекистана, т. I, стр. 234.
Мулъковые земли
255
по разным причинам, называют свободными (хурр), и стоимость тех
земель бывает дороже. И есть люди, с [земель] которых харадж сбро-
шен, и те [земли] в некоторых областях называют искатп) а в других
моузу\1 2 3 И есть люди, которым некую денежную сумму назначают в ид-
рар? и вместо нее им очищают хараджа и отдают им для пропитания
[землю]. И эти три [рода земель], то есть хурр, искат и идрар переходят
по наследству (мйрас), и их продают другим лицам.4 5 И их считают за
имущество и хозяйство (малъ ва дастгах) людей. И той [податной
льготы] никогда не отменяют. И великая Яса Чингиз-хана точно та-
кова же, что ее (льготу) признают установленной, дабы имущество лю-
дей не уменьшалось".0
Это место весьма интересно, поскольку здесь на одну доску с осво-
божденными от податей мульками, передаваемыми по наследству и от-
чуждаемыми, поставлены и идрары, которые первоначально рассматри-
вались как условные пожалования, назначаемые гражданским чинам и
духовным лицам в виде вознаграждения за службу.6 В интересах феода-
лов такие земли стали приравнивать к мулькам, и грани между услов-
ным и безусловным феодальным землевладением стирались.
Что касается мульковых земель, обложенных податью, то многие,
если не большинство их, пользовались той льготой, что облагались не
хараджем, а всего лишь десятиной (ар. 'ушр., п. дахйак), Рашид ад-дин
в письме к сыну Шихаб ад-дину, правителю Хузистана, приводит копию
нового расписания податей по этой области,7 согласно которому позе-
мельная подать, не считая других налогов, на государственных землях
(дйванй) равнялась 6О°/о валового урожая натурой, а на частновладель-
ческих землях (арбабщ т. е. мулък)—только 10% валового урожая
натурой (т. е. \г/шр).8 9 В новом податном уставе (канун) Исфаханского
округа, утвержденном при Газан-хане и Рашид ад-дине, пахотные частно-
владельческие земли также облагались десятиной (дахйак)? Низкое об-
ложение мульковых земель десятиной было льготой для землевладельцев
(арбаб), а не для сидевших на его земле крестьян-издольщиков, отда-
вавших арбабу „долю владетеля" (п. бахрэ-йи маликанэ) из урожая,
в зависимости от условий наследственной издольной аренды земли.10 11
В источниках изучаемого периода часты упоминания о тяжбах и рас-
прях между землевладельцами из-за прав собственности (ар. мулъкийат)
на ту или иную деревню.11 Подобные деревни могли быть только муль-
ками. Объектами этих тяжб, нередко принимавших форму настоящих
частных войн, были также имения дервишеских шейхов Сефевидов, их
1 Ар., в букв. „сброс", „выкидыш"; в значении „сброса (снятия) подати"—только
в канцелярском языке Ирана.
2 Ар., в данном значении „снятый", „исключенный". Ср. в том же значении
в иммунитетной грамоте Касима ибн Джехангира Ак Койунлу, опубликованной
В. Ф. Минорским (V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930).
3 Идрар (ар.)—-терм, пенсия, рента.
4 Букв, „друг другу", „взаимно".
5 Насир ад-дин Туси, стр. 760—761 (§ 7).
6. См. подробнее ниже, стр. 269 и сл.
7 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 122-—123. Как сказано в письме,
подлинник нового расписания податей Хузистана был вырезан на медной доске.
В рук. ИВ АН имеется данное письмо (лл. 316—516), но копия расписания податей
Хузистана переписчиком опущена.
8 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 121—123; рук. ИВ АН, л. 516.
9 Там же, № 13, Лахор, изд., стр. 33; рук. ИВ АН, л. 19а.
10 См. об этом ниже, в гл.. VIII.
11 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 622—624; перевод А. К. Арендса,
стр. 243—247.
256
Глава И. Категории феодального землевладения и их развитие
родственников и муридов. Так, между шейхом 'Ала ад-дином Мансуром,
одним из сыновей шейха Сефи ад-дина (1254—1334 гг.), и Джалал ад-ди-
ном Джувейни, внуком властного и жадного везира Шаме ад-дина Му-
хаммеда Джувейни сахиб-дивана, возникла распря из-за некоего селения
(дйхй) в окрестностях Ардебиля. Джалал ад-дин обратился за помощью
к главе одного кочевого кыпчакского племени Сатулмышу. Попытка
шейха Садр ад-дина, в то время главы дервишеского ордена Сефевийэ
(1334—1392 гг.), выступить с посредничеством не имела успеха. Сатул-
мыш задержал трех посланцов этого шейха, двинул ополчение своего
племени к спорному селению и ограбил его, отняв у сельской общины
(джамаат-и дих) орудия труда (а лат). Против кочевников Сатул-
мыша шейх Садр ад-дин двинул крестьян сельской общины принадле-
жавшей ему деревни Аларук. Произошла битва, в которой аларукцы
одержали верх. Благочестивый автор „Сафват ас-сафа“ объяснял этот
успех чудесной помощью св. шейха Сефи ад-дина, в то время уже по-
койного.1
Некий юноша Тадж ад-дин вел незаконную тяжбу с шейхом Садр
ад-дином из-за селения Дирнилик под тем предлогом, что он является
совладельцем этого селения.1 2 Некий Мирек, внук Тургая Ахтаджи, вел
с-шейхом Садр ад-дином тяжбу из-за селения Джурек, бывшего муль-
ком шейха Сефи ад-дина, говоря, что у него есть также доля (хмссэ)
в том селении.3 Пирэ Яхья Гермруди, из муридов шейха Сефи ад-дина,
и Мелик Мухаммед Гермруди вели тяжбу из-за земли, и дело дошло до
частной войны между ними.4
При ильхане Абу Са'иде Чин-бек из племен кыпчаков, значит, коче-
вой аристократ, притеснял внуков шейха Захида и их крестьян,5 желая
завладеть имением (мазра'э)6 Ханбали, известном позднее под именем
Урункад.7 Шейх Сефи ад-дин старался усовестить Чин-бека, говоря:
„Тебе не подобает устроить юрт в Ханбали, ибо та земля есть мульк
детей шейха Шаме ад-дина, сына шейха Захида, а не то причинишь
[себе] ущерб".8 Чин-бек настаивал, дело дошло до ильхана Абу Са'ида,
и тот решил дело в пользу внуков шейха Захида, исключительно из
почтения к шейхам Сефи ад-дину и Захиду.9
Если отбросить фантастический элемент — чудеса шейхов, неизбеж-
ный в агиографических сочинениях, останется живая социально-бытовая
действительность эпохи: жестокая борьба между феодалами из-за владе-
ния мульками — землями и деревнями.
ЗЕМЛИ ИКТА’
Мусульманское право не рассматривало условные земельные пожа-
лования как особую категорию земельной собственности. Формально
такого рода земли считались государственными. Однако здесь мы имеем
дело только с юридической фикцией. Условные земельные пожалования,
1 Сафват ас-сафа, лл. 469а—470а. Вооруженная борьба между сторонами тут так
и называется войной — харб.
2 Там же, лл. 470а—4706.
3 Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, лл. 516—52а.
4 Там же, л. 24б.
5 Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, л. 151.
6 О значении теомина мазра'э — „имение“ см. ниже в главе VI.
7 См. об этом: Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, лл. 161—164.
8 Там же, л. 151.
9 Там же.
Земли иктпа
257
особенно после того как они превратились в наследственные лены, сло-
жились в фактически особую категорию феодального землевладения,
и мы вправе рассматривать их именно в таком аспекте.
Коренное различие между государственными землями и условными
бенефициальными и ленными земельными пожалованиями — икта' и ему
подобными — было в том, что в первом случае государство выступало
единственным собственником этих земель и непосредственно, через свой
финансовый аппарат, эксплуатировало держателей земли —• крестьян, во вто-
ром случае оно целиком передавало право на взимание налога, следо-
вательно на эксплуатацию крестьян, а затем и на управление землями
землевладельцу-леннику, причем налог превращался в ренту.
Заметим здесь, что мы не относим условные земельные пожалования
к категории государственных земель, как это делают некоторые совет-
ские авторы.1 Под государственными землями мы разумеем только ли-
ванские земли, единственным собственником и эксплуататором держате-
лей которых являлось государство. Обилие, временами преобладание
таких земель, на которых налог и рента совпадали, именно и составляли
специфическую черту феодализма ряда стран Азии и Египта. Что же
касается ленов, то в странах Востока развитие их шло в общем тем же
путем, что и в странах Европы. Конечно, в Азии государство (или,
что то же самое, государь-сюзерен, имам в понимании мусульманского
права) сохраняло верховное право собственности и над ленами и, в из-
вестных случаях, право конфискации или передачи их в другие
руки. Но так же обстояло дело и в Западной Европе, и на Руси, и здесь
не было никакой специфики, присущей только Востоку. Здесь налицо
общий признак феодальной земельной собственности, имеющей двух или
нескольких собственников, иерархически подчиненных друг другу.
Из разновидностей бенефиция и лена наибольшее историческое значение
принадлежит институту акта'. Арабский термин акта'1 2 восходит к некото-
рым выражениям Корана, образованным от того же корня.3 Как отме-
тили зарубежные исследователи А. Поляк и Ф. Локкегорд,4 в Коране
речь идет о простом дарении небольших „отрезков" (участков) земли —
сада, поля, виноградника —- в собственность, без каких-либо условий и
обязательств. Таким образом, там еще речи нет о сословной собствен-
ности феодального типа, связанной с эксплуатацией зависимых крестьян.
Институт условного пожалования типа бенефиция появился во вто-
рой половине VII в. при Омейядах. Естественно, что к нему впослед-
ствии был применен термин коранического происхождения — иктпа": му-
сульманские богословы стремились ведь обосновать на Коране или
хадисах все новые отношения, возникшие в халифате после завоеваний.
1 См., например: История стран зарубежного Востока в средние века. Под ред.
Ф. И. Ацамба и др., изд. МГУ, М., 1957, стр. 250—251, 345—346 (в главах по исто-
рии Турции, автор Н. А. Смирнов). Заметим, что автор утверждает, будто в Турции
„земля раздавалась феодалам во временное владение", но тут же называет такие
пожалования ленами и говорит о военно-ленной системе. Здесь налицо противоре-
чие, ибо, как известно, в исторической науке принято называть ленами (феодами)
именно наследственные условные земельные пожалования.
х- X
2 Ар. — от глагола gLs, IV порода j Lsl — „нарезать, наделить [землей]".
3 Коран, сура 13, стих 4, где речь идет об участках земли, соседивших друг
с другом, — О) LacJCo gks, именно о виноградниках, пашнях и пальмовых насажде-
ниях— сЧА-*
4 A. N. Poliak. La feodalite islamique, стр. 255; F. Lokkegaard. Islamic
taxation, стр. 14.
]7 И. П. Петрушевский
258
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
Мусульманские законоведы VIII—IX вв. знали несколько разновидностей
икта\ но из них только одна разновидность—икта'-тамлйк — обозна-
чала пожалование земли. Другие разновидности икта*—икта' иджарэ,
икта-истиглаль и др. — означали только предоставляемое на очень
краткий срок право пользоваться долями дохода с государственных зе-
мель, базаров и т. д., иначе говоря, только рентой.1 Икта" времени
халифата был своеобразным бенефицием, мало похожим на позднейшую
форму икта' как лена.
Из зарубежных исследователей К. Бекер считал владельца акта* —
мукта только посредником между государством “собственником земли —
и крестьянином и видел в первоначальном мукта' только своего рода
сборщика податей, стремившегося расширить свои права самочинно.1 2
Бекер не понял природы икта\ потому что смотрел на факты глазами
мусульманских законоведов, иначе говоря, за юридическими фикциями
не видел исторической действительности. А. Поляк правильно видит
в акта' институт феодальный, хотя и соглашается с Бекером, что ко-
ренное несходство „восточного и западного феодализма'1 заключалось
в том, что первый будто бы был целиком основан на „денежном хозяй-
стве".3 Вообще, большинство западных историков вместо того, чтобы
видеть в восточном и западном феодализме специфические разновид-
ности одной и той же формации, стараются обосновать их якобы корен-
ное несходство и принципиальное различие, принимая второстепенные
особенности за основные признаки.
Из советских историков исследованием института акта' занимались
А. Ю. Якубовский,4 5 Б. Н. Заходер/ В. А. Гордлевский,6 А. А. Али-
заде,7 А. М. Беленицкий,8 также автор этих строк.9
А. Ю. Якубовский и Б. Н. Заходер связывают распространение
акта* и превращение его в преобладающий вид феодального землевла-
дения с завоеваниями тюркских кочевников — Караханидов в Средней
Азии и Сельджукидов в Передней Азии (XI в.).10 11 В. А. Гордлевский
идет дальше и прямо считает, что „корни военно-ленной системы ухо-
дят в Восточную Азию; они предполагают исконное влияние монголов
на тюркские племена". Он выводит икта* из военной организации мон-
гольских и тюркских кочевников Центральной Азии.11 Это последнее мне-
ние отчасти подходит к точке зрения Поляка.12
Когда же акта' в Иране из бенефиция превратился в наследствен-
ный лен? А. Ю. Якубовский полагал, что „тенденция феодалов новой
формации превратить икта' в постоянную земельную собственность" ясна
1 См. о них подробно: F. Lokkegaard. Islamic taxation, стр. 59—64.
2 С. Н. Becker. Islamstudien, I, стр. 218 и сл.
3 A. N. Р о I i a k. La feodalite islamique, стр. 25 и сл.; С. Н. Becker. Islamstu-
dien, I, стр. 234.
4 А. Ю. Якубовский, Феодальное общество Средней Азии, стр. 25 и сл.;
А. Ю. Якубовский. Сельджукское движение, стр. 944 и сл.; А. Ю. Якубов-
ский. В кн.: История народов Узбекистана, т. I, стр. 289 и сл.
5 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 92—93; Б. Н. За-
ходер. Хорасан.
6 В. А. Гордлевский. Государство Сельджукидов, стр. 86 и сл.
7 А. А. Али-заде. К вопросу об институте икта. ССИА, вып. I, стр. 127—
135.
8 А. М. Беленицкий. К вопросу о социальных отношениях в Иране, стр. 120.
9 И. И. Петрушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 881 и сл.; И. П. Петру-
шевский. Очерки, стр. 153 и сл., 185 и сл.
10 См. выше, прим. 4—5.
11 В. А. Гордлевский. Государство Сельджукидов, стр. 69—70.
12 A. N. Poliak. The influence of Chingiz-khans, Jasa, стр. 862 и сл.
Земли икта
259
уже в XI в.1 Б. Н. Заходер считает, что икта" в XI в. при Сельджуки-
дах уже превратилась в военный лен.'1 2
Автор этих строк в своих ранних работах, основываясь на известном
отрывке об икта" в „Сийасет-намэ" Низам ал-мулька,3 полагал, что при
Сельджукидах владелец икта" имел право только на взимание ренты
с ра'ийатов, но не на управление ими, и что лишь при монгольском вла-
дычестве институт икта" развился в наследственный лен.4 Теперь мы
присоединяемся к мнению А. Ю. Якубовского и Б. Н. Заходера о том,
что уже в XI в. институт икта’, если не в теории, то на практике пре-
вратился в военный лен.
Нам представляется теперь, что трактат Низам ал-мулька не может
служить надежным источником для решения вопроса о том, что пред-
ставлял в XI в. институт акта". Низам ал-мульк, представитель гра-
жданской бюрократии и сторонник централистской политики, упорно
отстаивавший централистскую политическую традицию халифата и взгляд
на государство, как на верховного собственника всех земель, вел без-
надежную борьбу с ростом феодальной раздробленности. Он в своем
трактате и рисовал институт икта" не таким, каким он в XI в. стал
на деле, а таким, каким он должен был бы быть с точки зрения тогда
уже устаревшей централистской традиции халифата и юридической тео-
рии мусульманского права. И если мы хотим исходить из живой исто-
рической действительности, а не из юридических фикций, мы не должны
основываться на трактате Низам ал-мулька.
Французский историк и социолог Клод Казн (Claude Cahen), отме-
чая, что при возникновении халифата икта" еще не имел феодального
характера, полагает, что икта" становится феодом (леном) между IX
и X вв., по мере того, как публичные функции, которые были связаны
с институтом икта", постепенно приобретали феодальный характер.
По мнению К. Казна, система икта" как феода достигла полного раз-
вития при „военной диктатуре'1 Бундов, причем эта система была вос-
принята Сельджукидами, которые внесли в нее лишь незначительные
изменения.0
С последним утверждением трудно согласиться: именно при Сельджу-
кидах наследственность икта" стала на практике господствующим обы-
чаем, владение землями икта" приняло иерархический характер, в связи
с иерархией должностей, за которыми закреплены были икта". Далее,
в государстве Бундов, равно как и в государстве Саманидов, еще не
было господства кочевой знати. Только в империи Сельджукидов икта"
превратилась в форму господства военно-кочевой знати тюркских завое-
вателей над массой иранского крестьянства. Таким образом, в эволю-
ции феодального института икта" сельджукское завоевание было важ-
ным этапом.
1 А. Ю. Якубовский. Феодальное общество Средней Азии, стр. 26.
2 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 92—93. См. также
примечания Б. Н. Заходера к его переводу „Сийасет-намэ“ (стр. 318, прим. 66).
3 Сийасет-намэ, изд. Шефера, стр. 28; изд. Хальхали, стр. 22. Поскольку ука-
занное место не раз цитировалось исследователями и, благодаря выходу в свет рус-
ского перевода „Сийасет-намэ“ Б. Н. Заходера (Сийасет-намэ, стр. 34), оно стало
доступным для широкого читателя, мы не цитируем здесь данного места текстуально.
Укажем лишь, что там сказано, что, помимо взимания „законной подати, (ренты)",
мукта не имел никаких прав на личность крестьян и на его семью, на земельный
участок и орудия труда.
4 И. П. Петрушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 881—886.
° Cl. Cahen. L’evolution de 1’iqta du IX au XIII siecle, стр. 27—54.
17*
260 Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
По-видимому, в XI в. акта' в Иране стала преобладающей категорией
феодального землевладения. Но распространение акта' и тенденция
к наследственности его заметны уже в X в. Акад. В. В. Бартольд при-
водит пример владения, на правах икта\ целой областью Кухистан чле-
нами фамилии Симджуридов на протяжении четырех поколений.1
Интересные сообщения мы находим в источниках по истории Фарса,
правда, более поздних — в сочинениях Ибн ал-Балхи (XII в.) и Абу-л-'Аб-
баса Ахмеда ибн Аби-л-Хейра Зеркуба Ширази (половина XIV в.), но
основанных на не дошедших до нас более ранних местных источниках.
Рассказав о новом податном уставе Фарса при халифе ал-Муктадире
(908—932 гг.), Ибн ал-Балхи сообщает: „В те времена эмирами назы-
вали уполномоченных (наместников Фарса) халифа, никого не звали эми-
ром, кроме них. Владельцы имений (маликан-и амлак) покинули [свои]
мульки по большей части из-за насилий и предопределения судьбы, слу-
чившихся с ними. И с того времени появилась икта\ ибо владельцы
оставили имения, а напротив, перед тем вся [земля] была мульком'4.1 2
Этот текст указывает на перераспределение земельного фонда
в Фарсе, видимо после захвата этой области Бундами (934 г.), причем
господствовавшая ранее в Фарсе мульковая земельная собственность
старинных местных землевладельцев-дихканов и, возможно, крестьян —
собственников мелких участков, подверглась конфискации и, на пра-
вах уже акта' перешла в руки новых хозяев, из числа пришедших
с Бундом 'Имад ад-доулэ 'Али воинов.3
Правильность нашего понимания приведенного текста из Ибн ал-Балхи
подтверждается сообщением Ахмеда ибн Зеркуба Ширази. Рассказав
о новом податном уставе Фарса 306 г. х. (918/19 г. н. э.), т. е. при
халифе Муктадире, названный автор говорит: „А во время дейлемитов 4
податной устав (канун) области изменился согласно их системе. После
смут, происшедших вслед за тем, [владельцы] оставили мульки и рас-
прощались со [своими] имениями (амлак). С того времени появилась
икта', и большинство земель сделались диванскими, а перед тем наи-
большая часть земель была мульками".5 Этот текст, видимо основанный
1 В. В. Бартольд. Туркестан, ч. II, стр. 249, 264—265.
2 Ибн ал-Балхи, стр. 171—172: «Х-й-иДЛ. -о s>
уХЗ уХЗ lX.^.S' Рд) ^.3 [ £ уЗ^ ,.Л.лХу^З сХЗ.3^3
.3^,3 Х-ф-Л 31 ^<3 ^.^"1 yXzyX лл.' 1 J Б IzO lXzO \
3 Английский перевод Г. Ле Стренджа (G. Le Strange. Description of the pro-
vince of Fars, стр. 85) не имеет ничего общего с приведенным выше нашим перево-
дом. Для сравнения приведем перевод Г. Ле Стренджа: „In (early) times the Amirs
(of Fars) called themselves the Sons (?) of the Caliph for none would call himself me-
rely Amir. Further, they had seized, on their own behalf, upon much property that of
right belonged to the State, and this mostly by force of arms; then those parcels of land
which had now come to belong to them were ever afterwards reckoned to be their
own fiefs, those who had come into possession taking for themselves the revenues,
though before these had all belonged to the State". Ле Стрендж дает невозможный
перевод термина мульк (в значении „земли", а не „царства") — „принадлежащий го-
сударству" („belonged to the State"), — никогда государственные земли в источниках
не именуются мульками. Отсюда и неверное понимание всего текста. О точности пере-
вода Ле Стренджа можно судить по тому, что известный налоговый термин ^.э {фар'}
„надбавка [к хараджу]" (Ибн ал-Балхи, стр. 172) он понял как название мест-
ности Fara, с замечанием: „What place is meant is unknown" (там же).
4 T. e. дейлемитской династии Бундов (935—1055 гг.).
5 Шираз-намэ, стр. 26: <_?«.зкХЗЗ^хз ^Аз ^^з1э <Х^АзЗ >-X43--fc j
etS'p' yXAXb'lJA jb уХЗ^Хз ч^л.э <x£ <XJ.ks
Земли икта
261
на тексте Ибн ал-Балхи, во всяком случае позволяет проверить понима-
ние последнего: ясно, что при Бундах (дейлемитах) мульковые земли
в Фарсе были отняты у прежних владельцев и, формально став госу-
дарственными землями,1 фактически были розданы в акта новым вла-
дельцам, видимо, военным людям и приверженцам Бундов. Но лишь
с середины XI в. земли икта' получили преобладание во всем Иране.
С этого времени икта' стала специфической формой господства военной
знати тюркских кочевников-завоевателей над оседлым иранским земле-
дельческим населением.
Примером наследственного лена при Сельджукидах может служить
фамилия медиков ахарских, удерживавшая в своих руках владение, на
правах икта', округами Ахар и Варави в Южном Азербайджане со
времен султана Алп Арслана (1063—1072 гг.) до 1225 г.,* 1 2 причем двое
последних меликов этой династии чеканили свою монету.3 Другой из-
вестный пример икта', вполне развившегося в наследственный лен, —-
пожалование Ануштегину в икта' области Хорезм, остававшейся в ру-
ках его потомков до 1221 г. и разросшейся в большое государство
хорезмшахов.
Широкое распространение института икта' в XI—XII вв. несом-
ненно. Еще Мелик-шах (1072—1092 гг.) роздал икта' всем военным чи-
нам, бывшим его постоянными мулазимами (вассалами), имена которых
были внесены в реестры, всего около 46 тысяч человек.4 5 По словам
Низам ал-мулька, ленники ополчения — дейлемиты, горцы Табаристана,
шебангарэйцы и подобные им — были наделены икта' и содержанием
(„долей хлеба").0
Ибн ал-Балхи сообщает о распространении икта' в разных местно-
стях Фарса.6 Афзал ад-дин Кермани говорит, что большая часть воен-
ных икта' этой области при Сельджукидах находилась в вилайете Сир-
джан.7 Доулетшах приводит слова, сказанные Мукарраб ад-дином, из
к^^Д-zO Oj У’*''^ \ У C *5" 1 I uX^uX3 £ llasl
— Смуты, о которых в данном тексте идет речь, видимо, феодальные междоусобия,
происходившие в связи с падением власти халифата в Западном Иране и с завоева-
ниями дейлемитских династий — Зийаридов, Бундов и Саларидов (Мусафаридов).
1 Приведенный выше текст из „Шираз-намэ“, говорящий о превращении мулько-
вых земель в диванские, т. е. государственные (формально икта , как сказано, счи-
тались ливанскими землями), ясно указывает, насколько неприемлем данный Г. Ле Стрен-
джем перевод термина мульк как — „принадлежащий государству'*. Вышло бы, что
государственные земли путем насилия были превращены в государственные же
земли, что логически нелепо.
2 См.: Равенди, стр. 130—131; Нисави, арабск. текст, стр. 16. См. также:
И. П. Петрушевский. Бешкениды-Пиштегиниды, стр. 584—593.
3 См.: А. Марков. Инвентарный каталог мусульманских монет Эрмитажа,
стр. 433-—434 (монеты меликов Ахара).
4 Равенди, стр. 131, 355.
5 Сийасет-намэ, изд. Хальхали, стр. 73; изд. Шефера, стр. 93 (о^НЙЗ у
перевод Б. Н. Заходера, стр. 108.
6 Ибн ал-Балхи, стр. 155 (об округе Рун): > у
О) — „Родники и селения, из коих некоторые мульковые, а не-
которые— икта'“; там же, стр. 124 (о том же округе), 164, 167 (об области Шебан-
гарэ), 171—172 (о Фарсе).
7 Тарих-и Керман, стр. 54б: 1 j
— „Это значительный вилайет, многоурожайный, и во время династии
Сельджукидов большая часть икта' и идраров войска находились там, и великий эмир
и многочисленное войско постоянно пребывали в той стороне".
262
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
потомков вельмож султана Санджара, хорезмшаху Мухаммеду II (1200—
1220 гг.): „О господин, в один и тот же день написали дипломы (ман-
ту р) семидесяти человекам о том, что султан1 им пожаловал икт&.
Моему отцу наступил черёд преклонить колени [перед султаном]1 2 после
тридцати человек, а твоему деду,3 который был обладателем икта(
(мукта*) Хорезма, — после сорока пяти человек'1.4 5 Рассказ этот указы-
вает прежде всего на распространение института икта'; только в один
день было роздано 70 дипломов о пожаловании икта'. Можно себе предста-
вить, сколько таких дипломов было выписано за сорок лет царствова-
ния султана Санджара! Далее, здесь указано на существование обряда
инвеституры икта'дара, иначе мукта\ государем, причем для хорезм-
шаха Атсыза такая инвеститура означала подтверждение на право вла-
дения икта' уже в третьем поколении. Во второй половине XII в. вла-
дение икта( связывалось уже с почти неограниченной властью над
населением территории икта'-^ ра?ийаты, видимо, еще не были лишены
права перехода.6
Икта' при монгольском владычестве, как кажется, отличалась от
акта' X—XII вв. лишь тем, что наследственность и права икта'дара
над населением территории икта\ ранее существовавшие на практике,
теперь были признаны и юридически—-в указе Газан-хана о военных
икта' 1303 г., — да еще тем, что при ильханах яснее обозначилась
сословно-иерархическая структура чинов феодального ополчения (монг.
чарик) и их ленов-—икта'. А. А. Али-заде в специальной работе об
икта' указал на особенность икта' при ильханах, когда под икта'
понимались не только земли и оросительные системы, но и люди;7 иначе
говоря, владение ита' означало владение не только землею и ороше-
нием, но и людьми.8 Это, видимо, связано со взглядом монгольских за-
воевателей („Яса" Чингиз-хана) на феодальную зависимость как на лич-
ную зависимость, а не как на зависимость, вытекавшую из земельного
держания крестьянина, согласно мусульманскому праву.
Было бы неверно думать, что при первых монгольских ханах не
было пожалований земель в икта' военным чинам. О таких икта' упо-
минают источники.9 Только до Газан-хана, возможно, лены-щ-сща' дава-
лись лишь высшим военным чинам, во всяком случае не всем воинам.
Как известно, масса рядовых воинов, в большинстве кочевников, вместо
земель получала содержание частью натурой, частью деньгами. Это со-
держание, дававшееся и невоенным чинам, обозначалось персидским
1 Санджар, сельджукский султан Хорасана (1118—1157 гг.).
2 Деталь обряда инвеституры при вручении султаном жалованной грамоты икта'-
дару.
3 Точнее, прадеду-хорезмшаху Атсызу (1120—1156 гг.).
4 Доулетшах, стр. 133.
5 См. диплом (маншур) хорезмшаха Текеша на имя мелика 'Азуд ад-дина Туган-
шаха о подтверждении права владения несколькими икта (CjLsIAsI), состоявшими из
селений округа Ниса (С«л.З Китаб ат-тавассуль, стр. 30—38, особенно
стр. 34, 37.
6 См. об этом ниже, в гл. VII.
7 А. А. Али-заде. К вопросу об институте икта. ССИА, вып. I, стр. 132.
8 См., например: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 537: Lb
иХ-о — „Я смотрел твой гороскоп, увидел: «икта'
твоя будет — сто тысяч душ»"; перевод Арендса, стр. 139; у А. К. Арендса икта
довольно близко передано: „надел". Это же место приведено у А. А. Али-заде
(К вопросу об институте икта. ССИА, вып. I, стр. 132).
9 См. например: Джувейни, т. I, стр. 24; т. II, стр. 65.
Земли икта
263
термином джамэгй (мн. ч. джамэгийат, от п. джамэ)— „одежда, платье",
что может быть переведено как „отрез на платье", „платьевое", или,
если не бояться модернизации перевода, „обмундировочное". Термин этот
известен до монгольского завоевания. Низам ал-мульк сообщает, что при
султане Махмуде Газневиде (998—1030 гг.) джамэгй наместника Хорезма,
эмира Алтунташа, равнялась 120000 динаров. Так как из податных
сборов Хорезма Алтунташ имел право присваивать только 60000 дина-
ров, ему султан не разрешил брать из тех доходов большую сумму,
а вместо того он получил из султанского дивана в Газне ассигновку
(барат), согласно которой он из доходов вилайетов Буст и Систан на
недостававшую ему сумму 60000 динаров получил натурой гранатовые
корки, чернильные орешки и тому подобное.1 Здесь джамэгй значило
„содержание". Низами 'Арузи Самарканди рассказывает, что ему сул-
тан Санджар пожаловал за стихи его 1200 динаров джамэгй и ассиг-
новку (бар ат) на 1000 манов зерна.1 2 Институт джамэгй широко приме-
нялся и при первых шести ильханах.3
При Газан-хане наделы-шста' были розданы всем монголам — воинам
ополчения, причем под икта' были выделены многие округа. Хотя фор-
мально это была милость со стороны Газан-хана, но фактически указ
Газан-хана, изданный в 703 г. х. (1303 г. н. э.), был у него вырван
настойчивыми требованиями воинов. Это доказывается не только тем,
что указ этот, санкционировавший рост феодальной раздробленности,
находился в прямом противоречии с централистской политикой Газан-
хана, но и с сообщением Рашид ад-дина, который приписывает Газан-
хану следующую мотивировку своего указа: „Лучше нам те области из
[наших] владений, по которым расположены пути следования войск и их
летние и зимние стойбища,4 и где они постоянно бесчинствуют и силой
захватывают деревни и ра'ийатов, целиком отдать в икта' войскам,
определить долю каждой тысячи, чтобы они владели ею (долею), счи-
тали своей, и их глаза и сердца стали сыты. Поскольку в настоящее
время большая часть воинов страстно желает иметь поместья (амлак) и
[завести] земледелие, то когда они получат поместья-—икта', они до-
стигнут цели, и казне не нужно будет каждый год тратиться на их
дела, ибо каждый [получит] долю и будет добывать из нее средства
для жизни, и еще много земли им удастся возделать при помощи своих
невольников (усара\ ар. мн. ч. от асйр — „полоняник", „раб"), конюхов,
волов и семян".5 Итак, указ Газан-хана не создал и не организовал
системы военно-ленного землевладения, он лишь оформил отношения,
складывавшиеся помимо воли центральной власти.
В этом указе ясно оговорено, что речь идет о раздаче наделов-
икта' только монголам-кочевникам,6 7 а не всем вообще феодалам, постав-
лявшим воинов в ополчение. Земли для наделов — икта' повелевалось
выделять из земель йнджу и далай? иначе говоря, из доменов госу-
1 Сийасет-намэ, изд. Хальхали, стр. 179; в изд. Шефера, стр. 206, термина джа-
мэгй нет; ср. перевод Б. Н. Заходера, стр. 230—231.
2 Низами 'Арузи Самарканди, стр. 43.
3 См. об этом: А. А. Али-заде. К вопросу об институте икта. ССИА, вып. I,
стр. 127—128; там же приведен ряд ссылок на источники.
4 Мы приводим здесь перевод Арендса без изменения; указанное место можно
было перевести также: „летние и зимние кочевья".
5 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 654; перевод А. К. Арендса, стр. 281—282.
6 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 651, 656, 653; перевод А. К. Арендса,
стр. 282—285.
7 О термине далай см. выше, стр. 243—244. Таким образом, земли икта с этого
времени формально причислялись не к землям дйванй, как до XIII в., а к землям
264
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
даря и его фамилии, а также из земель диванских, но ни в каком слу-
чае не из земель арбабй (мульк) и вакфов (исключая земли запустев-
шие, хозяева которых не могли быть обнаружены). Далее, в икта'
земли выделялись не отдельными разрозненными участками, а большими
земельными массивами,1 предназначенными для целых войсковых единиц.
Эмир тысячи (т. е. начальник войскового подразделения), получив зе-
мельный массив, должен был вместе с военным инспектором (монг.-ар.
бйтйкчи-ии 'ариз) разделить этот массив на 10 частей и раздать их
эмирам сотен, произведя жеребьевку плетью, т. е. подбрасывая жребия
плетью. Эмиры сотен, в свою очередь, должны были разделить достав-
шиеся им земли между эмирами десятков, также произведя жеребьевку
плетью. Эмиры десятков тем же порядком выделяли наделы каждому
из воинов-ленников, при условии, что те были внесены в дафтары и
действительно несли службу. В дальнейшем те из ленников, которые не
заботились о возделывании своих земель или проявили упущение по
службе, должны были лишиться своих наделов—икта'. Наделы эти, под
страхом казни, запрещалось продавать, дарить родственникам или отдавать
в кавйн или киланг, т. е. в приданое или в виде выкупа (калым) за не-
весту родителям ее. Наследственность наделов-икща' устанавливалась
указом ясно, но определенного порядка наследования не было: после
смерти ленника надел-млща' передавали тому из сыновей или родичей
его, кто мог нести военную службу.
Согласно указу, за воином-ленником признавалось право не только на
феодальную ренту с крестьянина-ра'ийата, но и на землю и воду, т. е.
оросительные сооружения. Ленник-икта'дар имел право взимать с крестьян
вместе с рентой все подати, взимавшиеся раньше в пользу дивана.
В казну (дйван) владелец икта' не должен был вносить ничего, кроме
50 тебризских манов * 1 2 зерна как бы в виде дара. Иначе говоря, ленник-
икта'дар пользовался правом налогового иммунитета, но еще не пользо-
вался правом административно-судебного иммунитета: битйкчй-ии 'ариз
не только имел право доступа на территории икта', но и обязан был
производить ежегодный осмотр их.
Указом подтверждалось прикрепление крестьян к земле; беглые
крестьяне из земель икта' подлежали принудительному возвращению
на места; в свою очередь владельцы иктпа' не должны были принимать
к себе беглых крестьян с чужих земель; их следовало возвращать на
места их приписки. Владельцы икта' имели право понуждать крестьян
к земледельческим работам, но только на их исконных участках, и взи-
мать с крестьян подати, иначе говоря ренту, но не выше установленного
для данной местности размера. Таково вкратце содержание указа.
Войсковые единицы — тысячи, сотни и десятки у монголов-кочевни-
ков представляли собою не что иное, как племенные группы, колена,
роды различных племен, иногда искусственно соединенные воедино.
Обозначения эти были условны, и фактически число воинов в тысяче
могло быть больше или меньше. Эмиры же тысяч, сотен и десятков
были главами племен (родов) и одновременно военными начальниками
этих войсковых подразделений, нередко фактически наследственными.
Право распределения территории икта', предоставленное эмиру тысячи,
усиливало зависимость от него эмиров сотен, от последних — эмиров
йнджу. Это объясняется тем, что при монголах все монгольское войско считалось
государевым йнджу.
1 Из приведенного в „Нузхат ал-кулуб“ (стр. 83) примера (туман Пишкин) видно,
что в ряде случаев это были целые вилайеты.
2 147.5 кг.
Земли акта
265
десятков, а от тех — рядовых воинов-ленников. Эмир тысячи мог в ряде
случаев распоряжаться наделами-мкта' рядовых воинов-ленников. „Если
кто-нибудь из сотни или десятка,—говорится в указе Газан-хана
(1303 г.), — изыначит ясак (преступит закон), то пусть эмиры сотни и
тысячи, установив его вину, отдадут его иктсС другому, кто может
нести службу и занесут [в реестр] на имя его'1.1 Таким образом, низ-
шие ленники оказывались в определенной, по существу вассальной, за-
висимости от высших ленников.
Так в среде военно-кочевой знати формировалась феодальная иерар-
хия ленников, пять ступеней которой налицо в данном случае: ильхан
или, что то же самое, центральная государственная власть, эмир ты-
сячи, эмир сотни, эмир десятка и рядовой воин-ленник.1 2 Все они
выступали как представители военно-феодальной, сословно-иерархи-
ческой знати, обладавшей условной земельной собственностью, и все
они являлись феодальными эксплуататорами зависимого оседлого кресть-
янства.
Период ХШ—XV вв. был временем завершения развития ленной си-
стемы и феодальной иерархии не только в Иране, но и в других стра-
нах Ближнего и Среднего Востока. Феодальная иерархия оседлой знати
рисуется нам на примере Хератского княжества Картов, которое было
таким же феодально-раздробленным владением, как и все государство
Хулагуидов. Согласно показаниям Сейфи Хереви, под непосредственной
властью Картов был Хератский округ (туман) и горный округ Гур
в верховьях р. Хери-Руд, с крепостью Хейсар, часто служившей рези-
денцией меликов из династии Картов. Другие округа находились во
владении вассалов (хакимов и меликов) династии Картов. Состав этих
вассалов хорошо выясняется из показаний Сейфи. В его труде в разных
местах упоминаются следующие непосредственные вассалы (местные
владетельные феодалы из таджиков, систанцев, гурцев и афганцев) хе-
ратского мелика из династии Картов: мелики гарчистанский,3 талекан-
ский, гурзиванский, тавалинский, азабский, исфизарский, хафский, фе-
рахский, систанский,4 s владетели Афганистана/ раисы Кусуйэ, Бахерза,
Джама и Серахса.6 У каждого из этих владетелей были свои вассалы,
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 653, перевод А. К. Арендса, стр. 284—-285;
между переводом А. К. Арендса и приведенным выше нашим переводом существуют
мелкие расхождения.
2 Между ильханом и эмиром тысячи должна была встать еще власть эмира ту-
мана — округа, поставлявшего номинально десятитысячное ополчение. Однако, по-ви-
димому, организация туманов как постоянных военно-административных округов
привилась не везде. Степаннос Орбелян (стр. 234) хотя и говорит, что в государстве
Хулагуидов было 150 туманов, но имеет в виду только общее число лиц (1 500 000),
способных к несению военной службы в ополчении. Хамдуллах Казвини упоминает
о туманах только в Ираке Персидском (9 туманов), в Азербайджане (9 туманов),
в Великой Армении (1 туман), в Хератской „четверти" Хорасана (9 туманов) (Нуз-
хат ал-кулуб, стр. 47, 75, 100, 151); относительно остальных областей (мамлакат)
он говорит лишь о делении на вилайеты. Туманы несомненно существовали как (вре-
менные) военные соединения, корпуса ополчения, но как постоянные военно-админи-
стративные сеньории, видимо, сложились только в немногих областях.
3 В верховьях р. Мургаб.
4 Согласно „Тарих-и Систан" (стр. 403), главный из владетелей Систана еще
в ХШ в. носил старинный титул „хосров-и Нимруз" — „царь Нимруза" („Полуденной
страны"), т. е. Систана.
s Сейфи, стр. 196 и сл.; под 648 г. х. (125О/51г. н. э.) упомянуты „великие
мелики" (/Ks e5/Lo) Афганистана — Бахрамшах, Мираншах и Шаханшах.
6 Там же, стр. 186, 196, 400, 444, 504—505, 777.
266
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
которых Сейфи называет а'йанами и за'имами,1 а у последних вассалами
были рядовые ленники-сипахии, „воины ополчения и слуги“, также на-
деленные земельными владениями (амлак) 1 2 Здесь мы видим четыре сту-
пени феодальной иерархии (мелик хератский; его непосредственные вас-
салы— мелики и хакимы; их вассалы — а'йаны и за'ймы; рядовые лен-
ники), не считая еще верховного сеньора — хулагуидского ильхана.
Иерархия сеньоров и вассалов нашла здесь выражение и в том, что
владетельные феодалы носили монгольские титулы эмиров туманов,
тысяч, сотен и десятков.3 Владение уделами и здесь было обусловлено
несением военной службы, следовательно носило условный характер,
по типу икта'. При этом Сейфи ясно различает условное владение
сеньора уделом (сеньорией) и земли, лично принадлежащие тому же
владетелю уже как простому помещику, на мульковом (аллодиальном)
праве.
К концу изучаемого нами периода развитие института икта' привело
к расширению права иммунитета икта'дара. Это изменение отразилось
в формулах указов о пожаловании икта', приведенных в сборнике „Да-
стур ал-катиб“,4 относящемся ко времени около 759 г. х. (1357/58 г.
н. э.). В сборнике приведены формулы трех указов: пожалования икта'
эмиру тумана,5 пожалования икта' тысяцкому эмиру и пожалования
икта' низшему военному чину, возможно сотенному эмиру. Приведем
здесь текст и перевод формуляра указа о пожаловании икта' эмиру
тысячи.
„Правители (хуккам), мутасаррифы, битикчии и воины такого-то ви-
лайета да ведают, что с начала сего года такую-то местность, из зави-
симых местностей тамошних, в местес [поземельной] податью (маль), на-
логами (мутаваджжихат), с податями диванскими (хукук-и дйванй)
и с урожаем посевов, мы выделили и передали во владение в виде
икта' тысяче [эмира] Шейх 'Али,6 и в писцовых книгах (дафатир) ди-
вана икта' утверждена и записана на имя его. По той причине сей
указ возымел действие, что пусть с начала года ту местность, признав
отделенной от вилайета, отдадут ему и доверенным людям его. Пусть
они проявят усердие в возделывании и земледелии, дабы [то дело] стало
завершенным и успешным. И пусть он (Шейх 'Али) из года в год рас-
1 Там же, стр. 626: „Со всех сторон и частей Хорасана прибыли в Херат мелики,
хакимы, за'ймы и толпы народа". Там же, стр. 676: „Ходжи и за'ймы города Седже-
стана (Зиренджа)"; там же, стр. 755: „Хакимы и за'ймы Х[в]афского вилайета. Как
известно, арабский термин за'йм (мн. ч. зу'ама) позднее был широко известен в ос-
манской Турции в значении владельца крупного военного лена, зиамат. Распростра-
нение этого термина в средневековом Иране представляет интерес для выяснения
вопроса о том, под какими влияниями сложилась терминология феодальных отношений
в османской Турции. Термин за'йм встречается и в персидской версии „Махасин-и
Исфахан" (стр. 35, 53). Об этом термине см. также примечания Б. Н. Заходера к его
переводу „Сийасет-Намэ" (стр. 317, прим. 54).
2 Сейфи, стр. 753—754: „Счастливый княжич Шаме ал-хакк ва-д-дин всякого
из воинов ополчения и слуг (хашам ва хаДам) 'Абд ал-'Азиза (зирехского), кто на-
ходился у него в узах (в плену), освободил и вернул ему его имения и хозяйства
(амлак ва асбаб)“.
3 Сейфи, стр. 378 и сл.
4 Дастур ал-катиб, лл. 1826—1836: Cjlftlksi ^^лЗ — „Об установлении
наделов-икта'“.
s В Арране, т. е. в Северном Азербайджане, где система туманов, как кажется,
прочно привилась.
6 Со времен ильхана Абу Са'ида Бахадур-хана многие военные эмиры часто но-
минально становились муридами дервишеских шейхов и сами принимали это звание,
нисколько не меняя своего образа жизни.
Земли икта
267
ходует урожаи с посевов и подати диванские на платье (джамэгй}1 для
себя, сотенных эмиров, что пребывают в тысяче его, и воинов той ты-
сячи. Никто другой пусть не околачивается вокруг [той местности], не
стесняет [шейха 'Али] и не препятствует [ему]. Ра'ийаты той местности,
куда бы они ни ушли, пусть, вернувшись на исконное место поселения,
займутся возделыванием, посевом и заселением. И пусть никакая тварь
не вступается ради покровительства [скрывшимся ра'ийатам].1 2 И пусть
повсюду поступают таким образом и [сему указу] пусть верят".3
В этом указе уже не говорится об обязательном разделе пожалован-
ной земли между сотенными эмирами и подчиненными им чинами. Земля
отдается в полное распоряжение тысяцкого эмира, которому вменено
в обязанность лишь обеспечить содержание чинов его тысячи, каким
образом, — это предоставлено всецело его усмотрению. Наряду с ясно
выраженным налоговым иммунитетом икта'дар здесь получает и право
административного иммунитета, с запрещением лицам, не принадлежа-
щим к тысяче, вступать на иммунитетную территорию, выделенную из
вилайета, значит и изъятую из подчинения местным властям. Что выра-
жение „пусть никто другой не околачивается вокруг" означает запре-
щение доступа на иммунитетную территорию, можно судить по тому,
что позже, в XV—XVI вв., это выражение в указах о пожаловании
лена-сойургала встречается вместе с формулой: „Пусть они (чиновники
дивана) укоротят перья и уберут ноги",4 иначе говоря, пусть не ведут
переписки по поводу пожалованного селения и пусть не вступают туда.
Запрещение доступа на иммунитетную территорию, иначе говоря
право административного иммунитета для икта'дара, яснее выраженное,
мы находим в другом документе из сборника „Дастур ал-катиб" —
1 Если бы не опасение излишней модернизации перевода, можно бы джамэгй пе-
ревести: „обмундировочное", „экипировочное".
2 Т. е. пусть никто из зем?евладельцев не передерживает у себя беглых крестьян,
ушедших с территории, пожалованной в икта . Здесь, как и в указе Газан-хана,
речь идет о принудительном возвращении беглых крестьян на территорию, пожало-
ванную в икта', поскольку бегство крестьян в середине XIV в., как раньше в конце
ХШ в., приняло массовый характер.
3 Дастур ал-катиб, л. 183а: qVs cj
Cj О) (JU b 1 jl U JaoozO Ji ТлИсХЗ
(_5S “J ^J^zOftrzO о у
£* уЛ 1 С А, \ иХЛ ^J^AAAzO Q 1 1 Л Q uX А.Л 1
k । 1л iXziaza^)^ j Ia/O Ji IuXzV^) 1л Л 1.Й.Л
О) uXjJ £5 z^zc <X£ GT.S’Jj) о Ij J.aA > ^lcX-&-z«..S8.ze
ьХ-о к2_Д lj3.^_jz>.zc c.
JUaO JU
Ут*
OlXzO I IzO 1л иХДЛл <Xz«.Sj gzi^.zO
jl
кУт-У jp Lo &
O] Ua-sI^J k„J^l^.A3

4 oJ'-a.UA в) в) Эта формула встречается
в грамоте Касима ибн Джехангира Ак Койунлу 903 г. х. (1498 г. н. э.) (V. Mi-
norsky, A Soyurghal, стр. 927 и сл.), в фермане шаха Тахмаспа I на имя шейха
Ака Захиди 966 г. х. (1559 г. н. э.) (Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, лл. 162—164,
и др.). Переводы и разбор документов см.: И. П. Петрушевский. Очерки,
стр. 164—167, 172—179; см. также: И. П. Петрушевский. К истории института
сойургала, стр. 234, 237—238, 244—245.
268
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
в указе о пожаловании икта' эмиру тумана? Там сказано: „Сей указ
возымел действие по той причине, что пусть правители (хакимы) и му-
тасаррифы Аррана и Мугана, признав с начала того года тот округ
назначенным в виде жалованья2 ему3 и упомянутым эмирам того ту-
мана, пусть оставят во владении (тасарруф) их4 и, признав его выде-
ленным из управления и попечения своего, пусть никогда там не око-
лачивается вокруг и пусть не вступают [туда], дабы они, возделав и
засеяв ту местность, из года в год расходовали доходы5 в виде жало-
ванья для себя и для заведения коней и оружия и на другие дела.
Никто другой в ту местность пусть не вступает. И пусть ее оставят
во владении их“.9
Также и в этом указе говорится, что „всякому из эмиров и воинов
некая местность из местностей диванских будет назначена в виде жа-
лованья (марсум) и отреза на платье (джамэгй) и будет определена им
в икта'“ ? Еще в одном документе 8 из того же сборника „Дастур ал-
катиб“ термины акта' и джамэгй употреблены как синонимы „Постанов-
лено,—-говорится в этом документе, — чтобы наибы великого дивана
занялись проверкой податных статей селений (дйхха) и поселков (мазари'),
подлежащих дивану. И пусть каждую местность определят под попече-
ние одного из нукеров,9 и [поземельную] подать (маль), податные статьи
и долю (бахрэ) с доходов и урожая, в виде отреза на платье (джамэгй),
пусть назначат ему и распоряжение той деревней и жителями тамош-
« а Ю
ними перейдет к нему ♦
Таким образом, выражение джамэгй (мн. ч. джамэгййат) через ка-
ких-нибудь 50—60 лет после Газан-хана стало обозначать то же самое,
1 Туманы как территориальные единицы в Азербайджане сохранялись долго.
2 Муган = Мугань. Моуджиб—здесь в несколько необычном техническом значе-
нии, вместо формы мн. ч. мавгджиб, употребленной ниже.
3 Эмиру тумана Шейху Хасану.
Т. е. эмир Шейх Хасан и эмиры его тумана.
5 Или иначе „урожай" —• махсулат.
6 Дастур ал-катиб, л. 183 а: IS MAS
.MuX-ol

CJL
7 Там же, л. 182б:
Lois'
""ЧО Lf''''З
j ySLsO t-я^О 1

8 Там же, лл. 51а—516:
„О воспрепятствовании эмирам и захватчикам (мутагаллибан) притеснять
ра'ийатов селений".
3 Т. е. одному из воинов-ленников.
10 Там же, лл. 51а—516: ^rxAjo 0-Ао jyO
-3j l& lAj^l & <.—cо,
1 (^Лл! o' & uX>
Идрар и Мукассэ
269
что и икта\ Это указывает на отмирание практики награждать воинов
долей ренты с государственных земель, взамен которой было введено
пожалование земли в условное владение. В последнем из цитированных
документов раздача деревень, принадлежавших дивану, мотивирована
тем, что до этого крестьяне подвергались постоянному ограблению и
разорению со стороны „эмиров, инаков, захватчиков (мутагаллибан),
уходящих и приходящих", т. е. со стороны военных людей, преимуще-
ственно кочевников, проходивших через деревни при походах и пере-
кочевках и грабивших крестьян? Аппарат же государственных чинов-
ников был не в состоянии защитить диванские селения от ограбления
со стороны военной знати и кочевников и тем самым обеспечить поступ-
ление податей в пользу дивана. Слабость центрального государствен-
ного аппарата и домогательства со стороны военных людей побуждали
верховную власть отдавать государственные селения в условное владе-
ние им,1 2 чтобы они перестали заниматься грабежом и обеспечивали сами
себя всем необходимым.
ИДРАР И МУКАССЭ
Помимо ленов военной знати (икта') в ХШ—XIV вв. мы встречаем
условные земельные пожалования представителям гражданской бюро-
кратии и духовенства. Пожалования последнему не следует смешивать
с вакфом: не всякая земля, находившаяся во владении духовенства,
была вакфом, духовные лица могли владеть недвижимыми имуществами
и на правах мулька, и на правах лена, как увидим ниже.
„Дастур ал-катиб“ сообщает о двух видах подобных условных пожа-
лований идрар и мукассэ, определяя их так: „Идрар — это некая сумма,
которую государи жалуют в дар кому-либо из достойных лиц и после
долгого времени утверждают и передают навечно сыновьям и внукам
его, а мукассэ — это то, что взамен той суммы некую местность из ди-
вана передают в вечное владение (тамлйк-и абад) владельцу (сахиб) его
(идрара) и сыновьям и внукам его из рода в род“.3 Итак, согласно
этому разъяснению, идрар (ар. „щедрость", терм, „пенсия") — это
наследственное пожалование ренты, именно доли из поземельной подати
(хараджа)4 и тамги5 или других податей какой-либо местности, гра-
жданским чиновникам или духовным лицам, а мукассэ (ар., мн. ч. му-
кассат, терм.—вид лена) — наследственное пожалование земли и не-
движимого имущества тем же категориям феодалов в ленное владение.
1 Дастур ал-катиб, л. 516: „И точно так же эмирам, инакам и прочим близким
[их] определено, что с нынешнего дня пусть они ни у какой твари, особенно у ра'-
ийатов, не отбирают силой и притеснениями ни единого данга денег и ни единого
мана плодов, а что пожелают, пусть покупают на деньги".
2 При Джелаиридах снова жаловались в икта' земли диванские, а не земли
хассэ, как при ильханах.
v. и
3 Дастур ал-катиб, лл. 2216—222а: ^З^ ёА
ЯлгД j jl uX-SO О) ?Lsol j
^1
4 „Дастур ал-катиб" (л. 222a) приводит пример пожалования в идрар маулана
Зейн ад-дину Нахчевани и детям его ежегодно суммы в 1800 динаров из основной
поземельной подати и других податей округа Тебриза.
5 Там же, л. 2226.
270
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
Институт идрара, по-видимому, соответствует одному из видов
икта' — икгпа' иджарэ, упоминаемому у Маверди.1 Термин идрар в от-
меченном выше техническом значении известен задолго до рассматри-
ваемого периода. Афзал ад-дин Кермани сообщает, что при Сельджуки-
дах много земель икта' находилось в Кермане, из доходов Кермана
воинам выдавались также идрары.1 2
О пожаловании в виде идрара определенной денежной суммы (зар-и
му'аййан), с переходом пожалования по наследству (бэ мйрас), в XIII в.
сообщается в трактате о финансах, приписываемом Насир ад-дину Туси.3 4
При ильханах не только государство, но и все крупные феодалы вы-
давали идрары своим вассалам и доверенным слугам.
Министр-историк Рашид ад-дин, восстановив госпиталь у ворот Са-
лам в Ширазе, основанный еще атабеками Салгуридами и находив-
шийся в запустении, назначил мутаваллием его ученого медика Махмуда
ибн Ильяса — „Платона [своей] эпохи и Аристотеля [своего] века'1,'1
определив ему, сверх щедрого единовременного пособия натурой,5 также
идрар, из доходов своих имений в Фарсе. Согласно этому идрару, медик
Махмуд ежегодно получал: пшеницы из доходов имений округа Рамджерд —
60 джарибов (двойных, по 200 манов в каждом), ячменя из имений
округа Байза—100 дж., риса из имений округа Курбаль — 20 дж., риса
из имений округа Фирузабад — также 20 дж., всего 200 дж. зерна;
кроме того, он ежегодно получал: 10 000 динаров деньгами, 1 верховую
лошадь с седлом, 1 штуку тканей, какую пожелает, из доходов вакфов
г. Иезда,6 и 1 шубу из серой белки.7
Также в трактате о финансах Насир ад-дина Туси под идраром по-
нимается наследственная пенсия деньгами, освобожденная от податей
с правом продажи ее.8
„Дастур ал-катиб" различает идрар — пенсию, всегда наследственную,
и майшат (ар., букв, „жизнь", „средства на жизнь"), такую же пен-
сию, но лишь пожизненную. Оба вида пенсии могли быть превращены
в мукассэ, т. е. условное земельное владение: мукассэ-йи ма’йшат
давалось пожизненно, а мукассэ-йи идрар — всегда „навечно", т. е. на-
следственно.9
1 См.: Fr. Lokkegaard. Islamic taxation in the classic period, стр. 19.
2 Тарих-и Керман, стр. 54б.
3 Насир ад-дин Туси, стр. 760.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 41 — Лахор, изд., стр. 252.
5 Именно: 1000 двойных джарибов, по 200 манов в каждом, зерна (пшеницы, яч-
меня и риса) из дохода имений Рашид ад-дина в Фарсе, 10 000 динаров деньгами,
1 чистокровную лошадь с седлом, подаренную знатными людьми Багдада Рашид ад-
дину, 1 мула с седлом—подарок атабека Юсуфа Луристанского (там же, стр. 254—
255).
6 Т. е. из шелкоткацких мастерских Иезда, принадлежавших вакфам, основанным
Рашид ад-дином.
7 Мукатибат-и Рашиди, № 41 — Лахор, изд., стр. 255—256. Об идраре духовного
лица см.: Джувейни, т. II, стр. 277. Об идраре финансового чиновника см.: Вас-
саф, стр. 453.
8 Насир ад-дин Туси, стр. 760.
9 Дастур ал-катиб, л. 2236:

t ____х } О бел} } (л иХ^аЛ t 1
иХД 1л
цХаЬ 1л ^сХл| I
называют сумму,
<_эДДл > Ьдлллх) ^Хлл xioli— „Ма'ишат
которую государь изволит пожаловать кому-либо, и пока тот чело-
век находится в живых, она не пресекается, а после него пресекается и скидывается.
Идрар и мукассэ
271
В „Дастур ал-катиб“ приводятся документы о пожаловании мукассэ.
В одном из них говорится, что некоему мелику Шаме ад-дину Мухам-
меду был назначен идрар в размере 7800 динаров деньгами ежегодно.
Но так как он получал эту сумму из дивана неаккуратно и с затруднениями,
то „было поведено, чтобы сановники дивана, обратив ту сумму на та-
кое-то селение такой-то волости {науийэ)1 с такой-то тамгою,* 1 2 превра-
тив ее в мукассэ, записали в писцовых книгах дивана навечно на имя
его (Шаме ад-дина)“.3 Кроме того, мелик Шаме ад-дин получал право
иммунитета: „Ни под каким видом, — говорится далее в указе, — пусть
[чиновники дивана] на ту [деревню] не выписывают ассигновок {барат),
не возлагают никакого наряда {хавалэ), не посылают туда сборщика
податей {мухассилъ) и пусть укоротят перья и уберут ноги“/
Как указывалось выше, эта формула „пусть укоротят перья и убе-
рут ноги“, иначе говоря, пусть чиновники дивана государева не ведут
переписки по поводу пожалованного селения и пусть не вступают туда,
в XV—XVI вв. стала обычной формулой налогового и административ-
ного иммунитета. Это — самый ранний документ из виденных нами,
в котором встречается упомянутая формула. Что касается налогового
иммунитета, то он также ясно оговорен в данном документе: „Раисам,
кедхудам/’ ра'ийатам и крестьянам-издольщикам {му зари" ан) такого-то
селения, вместе с финансовыми чиновниками ^уммалъ)6 и сборщиками
такой-то тамги,7 надлежит, дабы относительно подати8 и дохода с него
(селения) они из года в год держали ответ перед доверенными лицами
его (владельца); пусть ничего не утаивают и не уменьшают и без ассиг-
новки {6ар ат) и указа (нишан) его и детей его пусть никому (букв,
„никакой твари“) не отдают ни единого данга денег и ни единого мана
ч 9
зерна .
Обычно взамен пенсий — идрар и маишат— в мукассэ давалось
такое диванское селение, доход (иначе говоря сумма податей в пользу
дивана) с которого равнялся сумме идрара или ма'ишата. Затем от воли
владельца зависело добиться того, чтобы этот доход был фактически
увеличен.
И когда она обращается в некую местность [в виде] мукассэ, указ о мукассэ удер-
живается до конца жизни того человека, а после него пресекается, в противополож-
ность мукассэ-йи идрар, каковая бывает вечной".
1 Деревня и волость в указе не названы; очевидно, определить их султан предо-
ставил дивану.
2 Видимо, речь идет о большом пригородном селении с базаром, с которого и
взималась тамга.
3 Там же, л. 222а—2226:

4 Там же, л. 222б:

. ‘ * • f kM

3
5 Pa’uc, мн. ч. py’aca (ар., букв, „голова") — в данном значении „сельский стар-
шина". Под кедхудами (п. кадхуда) могут быть подразумеваемы как старосты, так и
домохозяева.
6 Здесь суть, видимо, в том, что финансовые чиновники должны передать все по-
дати новому владельцу.
7 Или „тамговщики" — тамгачййан. Выражение „такая-то тамга" означает подать,
взимаемую с определенного вида торговли или ремесла.
8 Выражение здесь,
9 Дастур ал-катиб, л. 222б.
видимо, употреблено
терминологическом значении
в
272
Глава V. Категории феодального землевладения и их развити
Документы о пожаловании идрара и мукассэ, приведенные в „Да-
стур ал-катиб“, не датированы, как и огромное большинство докумен-
тов этого сборника. Но те из документов сборника, которые датиро-
ваны, все имеют одну и ту же дату—759 г. х. (1358 г. н. э.).1 Можно
не сомневаться, что все они не старше 60-х годов XIV в. И в других
источниках изучаемого периода встречаются термины идрар1 2 и мукассэ,3
но еще без того четкого разграничения значений их, какое мы находим
в „Дастур ал-катиб“.
Итак мукассэ представляло условную феодальную собственность,
наследственную, с правом налогового иммунитета для владельца. К концу
изучаемого нами периода мукассэ, так же, как выше было указано
относительно икта', связывается уже не только с налоговым, но и
с административным иммунитетом. Здесь институты икта' и мукассэ по
существу ничем не отличаются друг от друга, аналогия между ними
полная; в обоих случаях пожалование ренты — джамэги, идрар сме-
няется пожалованием земли — икта', мукассэ. Разница лишь в том, что
икта' была леном военных чинов, а мукассэ — гражданских и духовных.
Но эта терминология применялась не всегда четко.4 Далее, к концу
изучаемого нами периода икта' и мукассэ по существу ничем уже не
отличаются от института сойургала, представлявшего дальнейшее разви-
тие лена, с правом не только налогового, но и административного имму-
нитета, которого еще не было при Газан-хане.
СОЙУРГАЛ
Историческое значение иммунитета как налогового, так и админи-
стративно-судебного следует видеть не столько в изъятии феодальной
сеньории из общей системы государственного управления или,что то же
самое, в политической самостоятельности феодального поместья или
домена, сколько в создании условий более полного подчинения крестья-
нина феодалу. Иммунитет вместе с прикреплением крестьян к земле
служил важнейшим средством внеэкономического принуждения. Этой
цели и служило исключительное право феодального землевладельца на
взимание налогов, иначе говоря, на превращение их в ренту, на адми-
нистративное управление и на суд в пределах своей сеньории. Имму-
нитет закреплял тот замкнутый, самодовлеющий характер феодального
поместья, о котором говорит В. И. Ленин.5
Для понимания исторического значения иммунитета важно положение
К. Маркса о том, что в феодальном обществе высшая власть феодала
в военном деле и суде (т. е. иммунитетный режим) была атрибутом
1 Точнее, с 14 декабря 1357 г. по 2 января 1358 г. н. э.
2 Мукатибат-и Рашиди, №№ 11, 14, 15, 19, 31, 41, 51 — Лахор, изд., стр. 27—
28, 36—37, 42, 43, 57—59, 173, 254—256, 259, 319; Тарджумэ-йи махасин-и Исфахан,
стр. 50, 120; там же (стр. 120) упоминается жалованная грамота на идрар — идрар-
намэ.
3 Мукатибат-и Рашиди, № 33—Лахор, изд., стр. 177; Вассаф, стр. 268,
438.
4 Например, Рашид ад-дин, говоря о мукассэ, имеет в виду военных людей (Му-
катибат-и Рашиди, № 33—Лахор, изд., стр. 177). Напротив, тот же автор, говоря
о том, каким должен быть сановник, замечает, что последний не должен быть жад-
ным по отношению к ра'ийату, но должен довольствоваться тем жалованьем (марсум)
и икта , которые назначены и определены ему диваном (Мукатибат-и Рашиди, №22--
Лахор, изд., стр. 119; рук. ИВ АН, л. 50б).
5 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3, стр. 158.
Сойургал
273
.земельной собственности.1 Расширение иммунитета было связано е полным
развитием форм феодальной собственности. Источником иммунитета не
было пожалование со стороны центральной государственной власти, как
утверждали многие западные историки (в частности, К. Бекер). Пожалова-
ние иммунитетных прав государем землевладельцу было лишь формально-
юридическим выражением процесса развития феодальной собственности.
Полный иммунитет связан с институтом сойургала.
Институт сойургала (имеем в виду именно институт, а не термин для
его обозначения)1 2 с середины XIV в., при Джелаиридах, уже суще-
ствовал в Иране.3 Связывать его появление здесь с завоеваниями
Тимура, как склонны были думать некоторые советские исследователи,4
нет основания.5 Этот институт наследственного лена развился здесь
до завоеваний Тимура и независимо от них. Автор настоящего труда
уже раньше высказывал мнение, что сойургал был дальнейшим развитием
института икта* и что основной юридической особенностью его, по сравне-
нию с икта', был административно-судебный иммунитет.6 Поэтому нет
надобности здесь подробно говорить о сойургале и повторять приведен-
ную ранее аргументацию.
Как икта', так и сойургал могли быть и большого, и малого размера.
Примерами крупных икта' — целых вассальных княжеств — могли бы
служить в XI и ХШ вв. Кухистан,7 Хорезм, Семнан и Семенган,8
в XII—ХШ вв. — вилайет Пишкин-Ахар.9 Но были и мелкие икта'.
Равным образом наряду с крупными сойургалами10 11 были и мелкие,
состоявшие из 1—2 деревень.11
Б. Н. Заходер отметил важную черту специфики сойургала: в крупном
сойургале объединялось в одних руках владение как земледельческим
округом, так и кочевой степью.12 „Послемонгольский обладатель,—пишет
Б. Н. Заходер, — сосредоточивал, таким образом, в своих руках власть
как над оседлым, так и над кочевым населением. Происходя большей
частью сам из среды этого кочевого населения, связанный с ним близкими
1 См.: К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 339.
2 Термин сойургал (монг.), букв, „пожалование", в значении земельного пожалова-
ния, но еще не имеющего значения военного лена, встречается в „Мукатибат-и
Рашиди" (№ 29—Лахор, изд., стр. 166), где сказано, что султан делийский пожаловал
в конце ХШ в. Рашид ад-дину, как послу ильхана в Индию, четыре больших селения
и Гуджарате в вечный и наследственный сойургал.
3 См.: Дастур ал-катиб, л. 1296 (о пожаловании в сойургал двух булюков).
У Доулетшаха (стр. 177) термины сойургал и идрар — синонимы.
4 См.: А. М. Беленицкий. К истории феодального землевладения в Средней
Азии, стр. 46; А. Ю. Якубовский. Тимур, стр. 66—67.
5 Существование сойургала в Иране до Тимура правильно отмечено Б. Н. Заходером
в его работе: „История восточного средневековья" (стр. 117).
6 См.: И. П. Петрушевский. Очерки, стр. 153, 171; И. П. Петрушев-
ский. К истории института сойургала, стр. 232—249; И. П. Петрушевский.
К вопросу об иммунитете в Азербайджане, стр. 60—66. В этих же работах см. подроб-
ности о сойургале и ссылки на источники.
7 См. выше, стр. 260, прим. 1.
8 Тарих-и Бейхак, изд., стр. 135; рук. л. ббб.
9 См. выше, стр. 261, прим. 2—3. При ильханах Пишкин входил в состав икгпа'
тумана войска и приносил ежегодный доход в 50 000 динаров (Нузхат ал-кулуб,
•стр. 83).
19 См. ниже, стр. 283.
11 Доулетшах, стр. 260 (о поэте Сальмане, Саведжи): „И в награду за эту
касыду он получил два селения в сойургал".
12 В большинстве случаев, однако, не всегда; сойургалом мог быть и чисто земле-
дельческий район, как например касаба Кусуйэ, близ Херата, отданная Шахрухом
в 1410 г. в сойургал Туман-аге, вдове Тимура (см.: 'Абд ар-реззак Самар-
канди, Notices et extraits, т. XIV, стр. 207).
18 И. П. Петрушевский
274
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
родственными узами, послемонгольский ленщик в качестве военной силы
неизменно опирался на кочевое население".1
В данном случае мы имеем дело с чертой специфики иранско-средне-
азиатского военного лена, в разных его формах — не только сойургал^
но и икта. Относительно икта' можно привести один ясный пример.
Перед началом „гузской смуты" (1153 г.) в Хорасане Балхский округ
составлял икта' сельджукского эмира Кумача.1 2 В пределах этого округа —
икта' были и пастбища кочевников-огузов,3 но также и обработанные
земли.4 5 Таким образом, военный лен в Иране и Средней Азии был формой
господства кочевого феодала-завоевателя, тюрка или монгола, над
оседлыми земледельцами и формой эксплуатации этих последних. Но, как
справедливо отметил Б. Н. Заходер, более полно эта форма господства
выявилась в сойургале. Также и черты восточного военного лена, общие
с западным леном, — наследственность и полный иммунитет, как нало-
говый, так и судебно-административный, — в наиболее законченной форме
мы видим в сойургале.
ЗЕМЛИ КОЧЕВЫХ ПЛЕМЕН
В особую категорию следует выделить земли, служившие кочевым
племенам — монгольским, тюркским, иранским (курдским, лурским, афган-
ским) и арабским — для ведения пастбищного хозяйства, иначе говоря,
для кочевания летнего на высокогорных альпийских лугах (т. йайлаг) и
зимнего на степных равнинах (т. кышлаг). При этом, как сказано было
выше,0 кышлаги и яйлаги отстояли друг от друга на больших рас-
стояниях.
На землях кочевых племен мы не будем в настоящей работе подробно
останавливаться, как и на кочевом скотоводческом хозяйстве. Отметим
лишь черты специфики данной категории земель.
Такие земли обозначались обычно монгольским термином юрт (соб-
ственно йурт)^ имевшим одно из технических значений — территории,
в пределах которой происходило кочевание данной племенной единицы.6
Термин йурт постоянно употребляется в источниках.7 Был в употреблении
также персидский термин 'алафхвар в значении „пастбище", также
„собственность на пастбище".8
Формально такие земли в ряде случаев, но не всегда, причислялись
к землям других категорий — йнджу и иктпа", но по своим основным
признакам эти земли должны быть выделены в особую категорию феодаль-
ной земельной собственности. Особенность этих земель заключалась
1 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр» 117—118.
2 Ибн ал-Асир, т. XI, стр. 116.
3 Там же.
4 Якут (т. I, стр. 713) говорит о Балхском округе как о самом урожайном
из округов Хорасана.
5 См. выше, гл. I.
6 О термине йурт см.: Quatremere, стр. 54, прим. 72.
7 См., например: Дастур ал-катиб, лл. 616, 185а; Сильсилат ан-насаб, л. 151.
8 Это терминологическое значение отмечено в примечаниях Катрмера (Quatre-
mere, стр. 137, прим. 15). Там же приведены цитаты из Джувейни:

glksl — „Султан повелел определить каждому пле-
мени (крум) икта и 'алафхвар". О том же значении термина 'алафхвар см.: Дастур
ал-катиб, лл. 150а, 166б. Об 'алафхваре в техническом значении налогового термина
см. ниже, в гл. VIII.
Земли кочевых племен
275
в том, что феодальный характер собственности их был прикрыт оболочкой
патриархально-общинного „обычая", поскольку все кочевники сохраняли
племенное деление и племенную организацию. Фактически собствен-
ность на пастбищную землю и распоряжение ею принадлежали эмиру
тысячи, сотни или десятка, иначе говоря —главе кочевого племени или
его колена, рода и т. д. Но юридически юрт, иначе 'алафхвар, считался
совместной собственностью племени (или ветви его) и его главы, т. е.
эмира. Пользование пастбищами носило общинный характер: перекочевки
и выпас скота производились общинами. Первичной ячейкой внутри
племени была кочевая община, обозначавшаяся в источниках тюркским
термином убэ (произносится оба),1 дожившим до XX в. Термин оба
в изучаемый период, по-видимому, соответствовал монгольскому термину
аил.1 2
Хотя эмир племени, вместе со своими вассалами — племенной знатью,
распоряжался пастбищами и руководил перекочевками, однако он не смел
ни лишить подвластных кочевников права пользования пастбищами,
ни продавать или каким-либо способом отчуждать пастбищные земли.
Земли эти переходили по наследству вместе со званием главы племен-
ной единицы и эмира тысячи, сотни и десятка, и эта форма феодальной
земельной собственности была тесно связана с военной организацией
племенных ополчений кочевников в государстве ильханов. Так же, как
право на владение икта(, право на юрт или, что то же самое, 'алафхвар
было обусловлено несением эмиром и подвластными ему кочевниками
военной службы ильхану. Иначе говоря, такие земли представляли
категорию условной феодальной собственности, видом военного
лена.
Кочевники подвергались феодальной эксплуатации со стороны эмира
племени и племенной знати, но эта эксплуатация была прикрыта оболочкой
патриархальных обычаев. Эта патриархальная оболочка, а также то
обстоятельство, что кочевники в массе представляли военную силу, на
которую опирались эмиры и кочевая знать, ставили пределы эксплуата-
ции. Вот почему эксплуатация рядовых кочевников кочевыми феодалами
имела место в гораздо более узких масштабах, нежели эксплуатация
теми же кочевыми феодалами сидевших на их землях оседлых крестьян.
Относительно форм феодальной эксплуатации рядовых кочевников
в государстве Хулагуидов источники сообщают мало сведений. Однако
по этим немногим данным можно допустить, что преобладающей формой
была отдача феодалами скота на выпас кочевым общинам; шерсть,
молочные продукты и приплод с этого скота составляли доход феодалов.3
Иначе говоря, это была форма отработочной ренты, тогда как преобладаю-
щей формой эксплуатации оседлых крестьян была рента продуктами,
которая, однако, благодаря своим громадным размерам, была гораздо
тяжелее, нежели повинности кочевников.
Последние две категории земель, о которых мы будем говорить, —
земли сельских общин и земли свободных крестьян, мелких собствен-
ников, — в феодальном обществе Ирана, в частности и в изучаемый
период, существовали лишь как пережиток дофеодального периода.
1 Дастур ал-катиб, стр. 2016.
2 О термине аил см.: Б. Я. Владимирцев. Общественный строй монголов,
стр. 37.
3 См.: Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 235—-236; Хафиз-и
Абру. Зейл-и джами' ат-таварих, стр. 187; подробнее см.: И. П. Петрушевский,.
Феодальное хозяйство Рашид ад-дина, стр. 100—101.
18*
276
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
ЗЕМЛИ СЕЛЬСКИХ ОБЩИН
Здесь речь идет не о тех землях, которые находились в пользовании
сельских общин, но составляли собственность дивана, иначе говоря
государства, или отдельных феодалов, каковы земли икта* и др. Мы
имеем в виду земли аразй-йи у лгу ми, т. е. земли тех сельских общин,
которые сохранили право собственности на свои земли и сами не под-
вергались феодальной эксплуатации со стороны государства или отдель-
ных землевладельцев. Нет сомнения, что такие земли преобладали
в Иране в те периоды, когда основная масса крестьянства была свободна,
еще при первых Сасанидах. Память об этой свободе отразилась в лозунге
маздакитских и хуррамитских движений V—IX вв. н. э.—возвращение
всех земель свободным сельским общинам. Память о свободе крестьян
сохранялась еще в эпоху Фирдоуси, который, касаясь кастового деления
Ирана при мифическом царе Джемшиде, говорит в „Шах-намэ“:
„Третьей кастой считай людей нисуди,1 никому ничем не обязанных.
„Они сеют и пашут и сами же жнут; во время еды не слышат попрека;
„Они не подчиняются ничьему приказу, одеты в рубище, но уши [их] не слышат
голоса осуждения.
„Они свободны, и мир, благодаря их [трудам], процветает и свободен от раздоров
и дрязг.
„Что сказал тот вольный человек сладкоречивый? — Свободного сделала рабом
нерадивость!“-
Как известно, в IX в. в Табаристане (Мазандаране) и Дейлеме
пастбищные земли1 2 3 и лесные угодья считались еще собственностью
сельских общин, и попытка Тахиридов объявить в 864 г. н. э. эти земли
собственностью государства и обложить податью вызвала восстание
крестьян под предводительством Хасана ибн Зейда сАлида, которое
протекало под идеологической оболочкой шиизма.4 * Существование этой
категории земель в Иране еще в IX—XI вв. отмечено Б. Н. Заходером.6
Но нам не довелось встретить в источниках ХШ—XIV вв. прямых указаний
на существование в то время таких свободных сельских общин.
Только в одном случае в XIV в. мы встречаемся с сельской общиной,
положим, уже феодально-зависимой, но которая пыталась отстоять свою
свободу; можно думать, что она была свободной еще незадолго
до событий, рассказанных в биографии дервишеского шейха Сефи ад-
дина Ардебили. Речь идет о покупке названным шейхом селения Гурдж,
как показывает само название его, населенного грузинами (или, быть
может, потомками грузин), в округе Хальхаль, к югу от Ардебиля.
Грузины здесь могли быть скорее всего потомками грузинских полоняников,
уведенных сельджуками или монголами и поселенных здесь. Если они
были первоначально рабами, то в начале XIV в. были уже несомненно
лично свободны, ибо они, как видно из рассказа, могли располагать
своей личностью и садами. Шейх купил это селение — следовательно,
1 Нисудй, иначе вастриошан, — каста земледельцев при Сасанидах.
2 Фирдоуси. Шах-намэ, т. I, стр. 50 (гл. 4, стихи 24—28). Перевод данных
стихов взят нами из неизданного русского перевода „Шах-намэ“, выполненного и
подготовленного к печати О. И. Смирновой. За разрешение воспользоваться им приношу
О. И. Смирновой благодарность.
3 Речь идет о пастбищном хозяйстве оседлых крестьян-общинников, а не кочев-
ников.
4 Табари, сер. III, т. III, стр. 1524—1525. См. об этом: В. В. Бартольд,
Историко-географический обзор Ирана, стр. 156; А. Е. Крымский. Истор1я Персп,
т. I, ст;р. 93.
’ Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 76.
Земли свободных крестьян-собственников
277
оно имело и раньше владельца. Но крестьяне, видимо, не признавали
его своим владельцем, как не пожелали признать им и шейха, и пытались
отстоять свою свободу, но были разорены ростовщиками, попали в долго-
вую кабалу и, чтобы избавиться от нее, вынуждены были покориться
сыну шейха Сефи ад-дина (умер в 1334 г.), шейху Садр ад-дину (умер
в 1392 г.).1 Рассказ относится, видимо, к 30-м годам XIV в.
Данная категория земель в условиях развития феодализма была
обречена на отмирание.
ЗЕМЛИ СВОБОДНЫХ КРЕСТЬЯН-СОБСТВЕННИКОВ
Земли свободных крестьян, давно выделившихся из общины, при-
надлежавшие им на правах частной собственности, обозначались тем же
термином мулък, милък, что и аллодиальные земли феодалов. Выше уже
говорилось о необходимости различать эти две категории мулька.
Юридически, правда, на основании традиции мусульманского права,
сложившейся в то время, когда формы феодального землевладения не
были еще достаточно развиты, мульки феодалов и мульки крестьян рас-
сматривались как одна и та же категория.
Такое же смешение понятий мы находим и в обозначении категорий
владельцев этих двух видов мулька: и тех, и других, и феодальных
землевладельцев, и крестьян-собственников до ХШ в. обозначали одним
и тем же термином дйхкан, дехкан,1 2 что можно объяснить лишь как
пережиток еще времени Сасанидов, когда феодальные отношения лишь
начали развиваться.3 Видимо, термин дехкан связан с разложением
сельской общины: выделившиеся из общины владельцы земли, безраз-
лично и мелкие, и крупные, превратившиеся затем в феодалов, именова-
лись дехканами. По существу же мульки феодалов и мульки крестьян,
как и категории их владельцев, — две различные категории: в первом
случае это земли, эксплуатируемые феодалами при посредстве зависимых
крестьян, во втором случае земли, непосредственно обрабатываемые
своими владельцами, свободными крестьянами.
Существование свободных крестьян-собственников в Иране до ХШ в.,
в частности в Хорасане X в., было отмечено Б. Н. Заходером.4 Что эта
категория собственников и их земель не исчезла еще и в ХШ—XIV вв.,
мы имеем ряд свидетельств источников. Рашид ад-дин в письме к своему
сыну Джелал ад-дину, правителю Рума, говорит о возвращении беднякам
их мульков, незаконно захваченных во владение дивана: „Земельные
владения {амлак) смиренных людей (ар.-п. 'аджазэ),5 которые дерзкие
битикчии и самовластные наибы сделали диванскими, ты возврати
1 Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, л. 202б. Перевод текста см.: И. II. Петру-
шевский. Городская знать в государстве Хулагуидов, стр. 68.
2 Джувейни (т. I, стр. 119), говоря о дихканах Хорасана, пишет: „Дехканы
[тамошние], благодаря множеству богатств, равнялись с царями и эмирами времени и
становились в ряд с гордыми и славными людьми мира“. Ясно, что здесь речь идет
о местной знати, а не о крестьянах. См. также: Дастур ал-катиб, лл. 129а, 149б—
150а и др.
3 Еще при Сасанидах дехканом иногда именовали наиболее зажиточного из крестьян
района, см.: Nolde k е. Geschichte der Perser und Araber, стр. 440. Согласно
Мас'уди, дехканы делились на пять разрядов (Мурудж аз-захаб, т. II, стр. 241);
см. также: Сиасет-намэ, перевод Б. Н. Заходера, стр, 333, прим. 284.
4 См.: Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 76;
Б. Н. Заходер. Хорасан, стр. 127.
5 Как известно, этот термин обычно употреблялся, как и термин ра'айа,
в техническом значении „податного сословия", „простонародья", „бедноты".
278
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
[их владельцам]".1 Шаме ад-дин Мухаммед ибн Кайе Рази, рассказывая
о мероприятиях фарсского атабека Абу Бекра (1226—1260 гг.) по воз-
рождению сельского хозяйства в Фарсе, упоминает, что атабек вернул
собственникам около 100 000 мульков, считавшихся спорными и находив-
шихся в ведении дивана: „Около ста тысяч ценных мульков (амлак) и
дорого стоивших хозяйств (асб.аб) — значительных деревень (дйхха),
урожайных полей1 2 (мазари*), полных изобилия садов и величавых зданий,
которые годами подлежали высочайшему дивану только из-за сомнений,
какие были представлены относительно передачи владения ими, он вернул
людям, добивавшимся их (истцам)".3
Конечно, среди этого множества спорных мульков были крупные и
богатые имения феодалов, как это и подчеркнуто у цитированного автора,
но ясное дело, что к этой категории не могло относиться все это
множество возвращенных диваном земель, и сама огромная цифра
их —100 000, если и предположить, что она преувеличена в несколько
раз, показывает, что среди них должны были преобладать мульковые
участки мелких землевладельцев и крестьян. В сборнике „Дастур ал-катиб"
приведена жалоба крестьян государю (джелаиридскому султану Увейсу,
1356—1374 гг.), в которой те, жалуясь на разорение их „великими
эмирами" и другими сильными людьми, говорят, что „сии бедняки,
доведенные до нищеты, оставляют [свои] столетние и двухсотлетние
хозяйства (хануман) и покидают мелкие мульки, наследственные и
благоприобретенные, каковые суть у них основа пропитания".4
Крестьянские мульки так же, как земли свободных сельских общин,
самым процессом развития феодального общества обречены были на
исчезновение. В ХШ—XIV вв. обе эти категории земельной собствен-
ности в Иране существовали лишь как пережиток. Конечно, удельный
вес земель этих двух категорий был невелик.
ОБЩИЕ ПРОЦЕССЫ РАЗВИТИЯ ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ
Общим признаком для всех видов феодальной собственности было
соединение права собственности, условной или безусловной, на землю
с правом на воду. Иначе говоря, оросительная сеть, т. е. каналы, ручьи,
каризы и колодцы, могла быть условной или безусловной собственностью
как государства, так и частных лиц, религиозных учреждений и сельских
общин. В 20-х годах ХШ в. везир последнего хорезмшаха Джалал ад-дина,
Шереф ал-мульк, провел на землях Мугани, пожалованных ему в иктпсГ,
каналы из р. Араке, названные им аш-Шерефи, ал-Фахри, ан-Низами и
Султан-Хойи.5 В ярлыке о раздаче икта* монгольскому войску Газан-хан
закрепил за ленниками-иктадарами как земли, так и воду, т. е. ороситель-
ные сооружения.6 Хамдуллах Казвини говорит о каризах, являвшихся
1 Мукатибат-и Рашиди, № 21—Лахор, изд., стр. 87; рук. ИВ АН, л. 37а.
2 Или, возможно, имений. Об одном из терминологических значений слова мазра*э
(мн. ч. мазари} — „имение", см. ниже, в гл. VI.
3 Мухаммед ибн Кайе Рази, стр. 11*.
4 Дастур ал-катиб, л. 167а; выражение возможно, имеет значение
разрозненных мульков, вкрапленных чрезполосно между другими владениями;
ср.: там же, л. 1106.
5 Нисави, арабск. текст, стр. 174.
6 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., л. 656: <._jl ОЫЬэ! ^.1
^... — „Эти икта', [состоящие] из вод и земель запустевших и населенных..."
(там же, перевод А. К. Арендса, стр. 283).
Общие процессы развития феодального землевладения
279
мульками.1 Рашид ад-дин, проводя большие оросительные каналы,
распоряжался ими на правах мулька для орошения земель своих селений.2
Газан-хан, проведя так называемый Нижний Газанов канал из р. Евфрат
подарил воду и землю на нескольких фадданах (плужных участках)
гробнице св. шейха Сейиди Абу-л-Вефа.3 Мы ограничиваемся этими
немногими примерами, поскольку вопрос о государственном, частном и
вакфном владении водою в странах Ближнего и Среднего Востока уже
трактовался исследователями. 4
Перечень категорий феодальной собственности в Иране рассматри-
ваемого периода закончен. К сказанному выше следует прибавить, что
источники порою, говоря об икта', мульке и других видах землевладе-
ния, смешивают не равнозначащие по существу понятия: понятие
-государственной территории — княжества, удела и т. д. и понятия
феодального поместья. Ведь в пределах любого княжества,
которое именовалось тогда икта' (например, Хератское княжество
династии Картов), не вся земля принадлежала его владетелю — эмиру,
мелику как помещику, значительная часть земли была условной или
безусловной собственностью его вассалов. Так, в начале XIV в. вассал
Картов, владетель Хафа в Хорасане Ходжа Маджд владел (на правах
мулька) большей частью территории своего княжества;5 в частности,
ему принадлежало три замка — Нийазабад, Майиджнабад и Карийан;6
у него были свои вассалы.7 Тогда же мелик Янал-тегин, вассал мелика
хератского Гийас ад-дина I Карта, был наследственным владетелем округа
Ферах;8 те селения в пределах Фераха, которые принадлежали мелику
Янал-тегину лично, как помещику, у Сейфи названы „собственными
селениями'1 {дйх-и хассэ) этого мелика.9
Таким образом, под икта' могла пониматься и очень малая, и очень
обширная территория, в пределах которой могли быть земли иерархически
ниже стоящих владельцев. Такой порядок и смешение понятий государ-
ственной территории и феодального поместья вообще типичны для фео-
дальных обществ с их раздробленной иерархической формой земельной
собственности, о которой говорят К. Маркс и Ф. Энгельс.10 11
Рассматриваемый период был временем полного развития форм фео-
дальной собственности и вместе с тем развития феодальной иерархии.
Тюрко-монгольская военно-ленная система эмиров тумана, тысяцких,
сотенных и десятских эмиров была выражением иерархии военной знати,
кочевой и некочевой, и ее земель. Труд Сейфи по истории Хератского
княжества династии Куртов, включавшего сперва 7 туманов,11 потом
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 79 (о 900 каризах в Тебризском районе): „И вода этих
каризов и реки [Михранруд] (т. е. отведенных из реки каналов, — И. 17.) вся является
мульком (принадлежит частным лицам, — И. 77.), кроме кариза Захид у Рейских ворот,
кариза За'фарани у Нармийанских ворот и двух дангов (2/6 воды, —И. 77.) из кариза
Рашидова. .
2 Мукатибат-и Рашиди, № 38 — Лахор, изд., стр. 244—245.
3 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., л. 606; перевод А. К. Арендса, стр. 226.
4 Укажу здесь лишь на одну содержательную, с богатым фактическим материалом,
„работу акад. В. А. Гордлевского, „Из истории водопользования в Конии" (стр. 183—202).
5 Сейфи, стр. 754.
6 Там же, стр. 754—755.
7 Там же, стр. 755. Ходжа Маджд располагал феодальным ополчением в тысячу
всадников (там же).
8 Там же, стр. 783—786.
9 Там же, стр. 786.
10 См.: К. М а р к с и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. Сочинения, т. IV, стр. 14.
11 Сейфи, стр. 189.
280
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
9 туманов,1 дает возможность проследить до 5 рядов иерархически под-
чиненных друг другу феодалов: 1) монгольский ильхан, как верховный
государь; 2) мелик хератский из династии Картов, собственным доменом
которых был Хератский округ {туман} и горный округ Гур с крепостью
Хейсар, часто служившей резиденцией Картов; 3) непосредственные
вассалы мелика хератского, владетельные феодалы из таджиков,
систанцев, гурцев и афганцев: мелики гарчистанский, талеканский,
гурзиванский, тавалинский, азабский, исфизарский, хафский, ферахский,,
систанский, владетели Афганистана, раисы Кусуйи, Бахерза, Джама,.
Серахса;1 2 4) у каждого из этих владетелей были свои вассалы, которых
Сейфи называет зажимами (ар., мн. ч. зу'ама) и а'ийанами; 3 4 у последних,,
в свою очередь, вассалами были рядовые ленники-сипахии — воины
ополчения {чарйк},^ наделенные землями, мелкими ленами. Так, в 1320 г.,
хератский мелик Гийас ад-дин I Карт, победив возмутившегося против
него вассала, владетеля Бахерза, простил его „воинов и слуг“ {уашам
ва хадам) и возвратил им их земельные владения и хозяйства {амлак
ва асбаб).5 Разделение Хератского княжества на туманы означает, что
местные оседлые провинциальные феодалы должны были носить звания
эмиров туманов и эмиров тысяцких, сотенных и десятских, в соответствии
с их местом в феодальном ополчении и с числом находившихся у них
под началом ленников-сипахиев.
Какие изменения в соотношении земель разных категорий, рассмотрен-
ных выше, произошли в течение изучаемого периода? Одно изменение
было уже отмечено выше: рост условного ленного и вакфного и без-
условного частного землевладения за счет государственного, размеры
которого, особенно по сравнению с VII—X вв., очень сократились. Второе
важное изменение: концентрация земельной собственности разных кате-
горий в руках верхушки класса феодалов — военно-кочевой знати, бюро-
кратии и высшего духовенства. Этот рост крупного феодального земле-
владения происходил за счет мелкого феодального, преимущественно
мелкого мулькового землевладения и свободного крестьянского землевла-
дения, в результате наступления крупных феодалов на мелких землевладель-
цев, на свободную сельскую общину и на выделившихся из нее раньше
свободных крестьян-собственников земли.
Процесс роста крупного феодального землевладения в государстве
Хулагуидов в ХШ—XIV в. был ранее отмечен А. А. Али-заде6 и
А. М. Беленицким.7 Поэтому мы не будем подробно останавливаться
на этом процессе, ограничимся лишь общими замечаниями и немногими
примерами.
Перераспределение земельного фонда началось в связи с монгольским
завоеванием. Много земель перешло во владение к монгольской знати,
многие земли перешли во владение дивана, но лишь на время: диванские
земли служили лишь фондом для последующих пожалований, и в даль-
нейшем эти земли путем раздачи на разных основаниях перешли во вла-
дение верхних слоев класса феодалов. После того, как государство
Хулагуидов упрочилось, процесс перераспределения земель и вместе
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 151.
2 Сейфи, стр. 186, 444, 504—505, 777.
3 Там же, стр. 626, 676, 755 и др.
4 Там же, стр. 752, 754, 785.
5 Там же, стр. 754.
6 См.: А. А. Али-заде. Земельная политика ильханов, стр. 5—23.
7 См.: А. М. Беленицкий. К вопросу о социальных отношениях в Иране,,
стр. 112 сл.
Общие процессы развития феодального землевладения
281
с тем концентрация их в руках феодальной верхушки продолжался раз-
личными путями: 1) путем коммендации (ар. илътиджа), юридически
добровольной, а фактически вынужденной, крестьян и мелких землевла-
дельцев ильханам, царевичам, эмирам и другим знатным людям,1 а также
духовенству, с превращением земель коммендированных лиц в Инджу
или вакф;1 2 2) путем конфискации в пользу дивана всех тех земель,
владельцы которых не могли представить документов на право владения
землями, а сохранить подобные документы в бурное лихолетье монголь-
ского нашествия, войн и междоусобий, разумеется, удавалось далеко
не всем.3 Из рук дивана затем эти земли переходили в руки знатных
людей: 1) путем судебных тяжб, при посредстве подставных лиц и при
помощи поддельных жалованных грамот и фальшивых документов на право
владения землями, будто бы старинных;4 конечно, знатным и богатым
людям нетрудно было, пользуясь поддержкой царевичей, эмиров и
сановников или при помощи взяток выиграть в суде или в диване любой
несправедливый процесс и „на законном основании" отобрать землю
у мелкого землевладельца или свободного крестьянина;5 6 2) путем прямого
насилия и захвата земель вооруженной рукой; кочевая знать, рас-
полагавшая ополчениями своих племен, особенно часто прибегала к этому
способу; конечно, подобные захваты земель силой осуждались ильханом
и верховным диваном, выдававшим пострадавшему слабому люду грамоты
о возвращении им земель, но чаще всего захватчики — мутагаллибы, как
их обычно называли в документах, — не обращали на эти грамоты
никакого внимания и безнаказанно продолжали владеть захваченными
землями; подобные акты захватов земель совершались постоянно, и
термин мутагаллиб—„захватчик" нередко встречается в источниках; °
наконец крупные феодалы указанного периода производили массовую
скупку мульковых земель. Характерный пример мы находим в земель-
ных владениях министра-историка Рашид-ад-дина: большая часть его
земель состояла из купленных им мульков,7 причем, как видно из перечня
его пахотных земель, он скупал их небольшими и разрозненными участками
в разных округах; 8 это заставляет предполагать, что земли эти скупались
порознь у мелких землевладельцев, быть может частью^ у свободных
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 635; перевод А. К. Арендса, стр. 263.
2 И. П. Петрушевский. Очерки, стр. 244 сл.; см.: там же, приложение № 10,
стр. 363, где приведен пример подобной коммендации крестьянами своих земель цер-
ковному учреждению (монастырю) с превращением их в вакф, относящийся, правда,
к Армении середины XV в., но основанной на нормах мусульманского права.
3 Насколько велико было число земельных владений без документов, можно судить
по приведенной выше цитате из Шаме ад-дина Мухаммеда ибн Кайса Рази (стр. 11*).
См. также: Мукатибат-и Рашиди, № 10 (письмо Рашид ад-дина к сыну Са'д ад-дину,
правителю Киннесрина, Антиохии и 'Авасима) — Лахор, изд., стр. 26; рук. ИВ АН,
л. 14б.
4 См.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 609—624; перевод А. К. Арендса,
стр. 234—247; там же приведена копия ярлыка Газан-хана о запрещении казням
разбирать иски (на владение землею и другое имущество) тридцатилетней давности.
Конечно, ярлык этот был только паллиативом. В статье А. М. Беленицкого „О социаль-
ных отношениях в Иране" (стр. 114—115) приведен интересный отрывок из 'Абд ар-
реззака Самарканди о землях, известных под именем Наз-хатун (есть этот отрывок и
у Хондемира).
5 О подобных процессах, фальшивых документах и свидетельствах см.: Дастур
ал-катиб, л. 35б.
6 О подобных захватах земли и захватчиках см.: Дастур ал-катиб, лл. 47б— 48б,
57а; Сафват ас-сафа, л. 162а.
7 Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 224.
8 Там же — Лахор изд., стр. 225—232; И. П. Петрушевский. Феодальное.,
хозяйство Рашид ад-дина, стр. 88—89, 96—97.
282
Глава V. Категории феодального землевладения и их развитие
крестьян, доведенных разорением и нуждой до необходимости продавать
свои земельные участки.
Процесс роста крупного феодального землевладения за счет мелкого
продолжался и после падения государства Хулагуидов, в течение всего
периода ХШ—XV вв.
Как уже было сказано, рост условного землевладения сопровождался
процессом развития лена и иммунитета.
В виде примера приведем некоторые данные источников о крупных
феодальных землевладениях ХШ—XV вв.
Во второй половине ХШ в. сейид Фахр ад-дин Зейд ибн ал-Хусейн
ал-Хусейни, из „величайших сейидов“ (акабир-и садат), был крупнейшим
землевладельцем Ренского округа, „и роскошь богатства и имения его
в царстве Рейском были беспредельны".1
Могущественный везир ильханов Хулагу-хана и Абака-хана, Шаме ад-
дин Мухаммед Джувейни скупил земельные владения на 4000 туманов
(40 000 000 динаров); 1 2 если принять 10 000 динаров за стоимость селе-
ния средней величины и доходности,3 то на приведенную сумму можно
было купить до 4000 селений.
Министр-историк Рашид ад-дин, как видно из его завещания, вла-
дел 12 770 фадданов (джуфтов, т. е. плужных участков) мульковых па-
хотных земель, что должно было составить по меньшей мере 75—85 ты-
сяч га орошаемых земель. Кроме того, ему принадлежало множество
садов и виноградников, 39000 штук финиковых пальм в Ираке Араб-
ском и во всех южных областях Ирана, не считая еще вакфных зе-
мель, находившихся в заведовании Рашид ад-дина, и тех мульковых
земель, которые были при жизни выделены им своим сыновьям и до-
черям, а также земель, купленных им при посредстве доверенных куп-
цов или пожалованных ему тамошными государями за рубежом — в Сред-
ней Азии, Индии, Сирии и Йемене.4
В собственных имениях Газан-хана было 20000 фадданов, из кото-
рых 3000 фадданов находилось в области Фарс, 3000 фадданов—
в округе Багдад, остальные — в Ираке Персидском, Азербайджане и
Руме; предполагалось сдать всю землю на откуп, с оплатой по 61 ди-
нару и 4 данга за каждый джуфт ежегодно; следовательно, эти пахот-
ные земли общей площадью примерно в 120—140 тысяч га могли дать
свыше 1220000 динаров (122 тумана) ежегодного дохода.5 Ширазскому
казию Маджд ад-дину Фали ильхан Абу-Са’ид подарил 100 селений
в долине Джемган в Фарсе.6
Известный поэт Махмуд Хаджу Кермани пожертвовал на 100 000 ди-
наров земельных владений, доставшихся ему от отца и по наслед-
ству, на учреждение вакфов для суфиев (дервишей).7
Юноша 'Абд ар-реззак Баштини, будущий первый предводитель вос-
стания сербедаров, растратив на службе у ильхана Абу-Са'ида
на 100000 динаров собранных им в Кермане податных сумм, рассчи-
1 Доулетшах, стр. 156 (в биографии поэта Рафи' ад-дина Лунбани).
2 Джами* ат-таварих, Стамб. рук., л. 506; перевод А. К. Арендса, стр. 94. Об
этом см. также историческое введение проф. Мирзы Мухаммеда Казвини к его пуб-
ликации „Тарих-и джихангушай" Джувейни, т. I, стр. bJ.
3 Об этом см. выше, стр. 253.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 224—240. Подробности и рас-
четы см.: И. П. Петрушевский. Феодальное хозяйство Рашид ад-дина,
стр. 87—104.
5 Вассаф, стр. 349.
6 Ибн Бат тута, т. II, стр. 61.
' Доулетшах, стр. 251 (в биографии Хаджу Кермани).
Общие процессы развития феодального землевладения
283
тывал покрыть растрату, продав свою долю наследственных поместий,
доставшихся от отца в Хорасане;1 а у отца его было пять сыно-
вей, — следовательно, тысяч на пятьсот динаров земельных владений.
В 1410 г. Кара Юсуф Кара Коюнлу, принял вассальную присягу от
Баба Хаджи Каверди, утвердил за ним, на правах сойургала, его на-
следственное владение — крепость Каверд и 600 селений (дих) и по-
селков (мазра'э)1 2 Земли — икта* (сойургал) тимуридского царевича
Байсункура (умер в 1433 г.) в округах Астерабад, Гурган, Дехистан,
Тус, Абиверд, Неса, Хабушан, Семнан, Кашан и Шебангарэ оцени-
вались в 600 кебекских туманов (6 000000 кебекских динаров).3
В ХШ—XV вв. почти вся земля в Иране и сопредельных странах
находилась в обладании феодалов разных категорий. Формы сословно-
иерархической феодальной собственности, условной и безусловной,
достигли в этот период полного своего развития.
1 Там же, стр. 278.
2 Мирхонд, стр. 1278. О термине мазра'э, см. ниже, в гл. VI.
3 Доулетшах, стр. 351.
ГЛАВА VI
ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ, СЕЛЬСКОЕ ПОСЕЛЕНИЕ
И КАТЕГОРИИ КРЕСТЬЯН
ОТСУТСТВИЕ КРУПНОГО ГОСПОДСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Ф. Энгельс указывал, что рост крупного феодального землевладе-
ния, в результате захватов феодалами общинных земель и превращения
некогда свободной территориальной сельской общины — марки в под-
невольную, феодально-зависимую — неизбежный процесс в феодальном
обществе. „Марка,—писал Ф. Энгельс, — погибла вследствие разграб-
ления почти всей крестьянской земли, как поделенной, так и неделен-
ной, — разграбления, произведенного дворянством и духовенством при
благосклонном содействии правителей страны".1 Подобный же процесс
происходил и в Иране. В ХШ—XIV вв. крупное феодальное землевла-
дение господствовало в стране почти безраздельно. Но господство
крупного феодального землевладения в Иране, как и в большинстве
стран Ближнего и Среднего Востока, отнюдь не означало существова-
ния крупного собственного хозяйства феодалов. Того разделения
пахотных земель и лугов на господскую землю (terra dominica) и
крестьянские наделы, которое столь характерно для феодального по-
местья стран Западной Европы, а равно и России в средние века,
в Иране и сопредельных странах мы не находим. В источниках нет
никаких упоминаний о существовании здесь большого собственного,
иначе господского, зернового хозяйства, основанного на барщинном
труде. Здесь общим правилом было сочетание крупного феодального
землевладения с мелким крестьянским землепользованием, общинным и
индивидуальным. И так было не только в рассматриваемый нами пе-
риод, но, видимо, в течение всей эпохи господства феодализма
в Иране. Земли любой категории феодальной собственности, будь то
государственные (диванские) или вакфные земли, икта' или мульк, были
только сочетанием многих парцеллярных участков, обрабатываемых на
разных основаниях феодально-зависимыми крестьянами.
Этим отсутствием крупного собственного хозяйства помещиков
феодальное общество Ирана, равно как и арабских стран, турецкой
Малой Азии, Средней Азии, отличалось от развитого феодального об-
щества Армении, где, например, в IX—XI вв., наряду с мелким крестьян-
ским землепользованием, существовало и крупное хозяйство феода-
лов. Так, по свидетельству Матфея Эдесского, около 1049 г., из „дома"
(усадьбы) хорепископа арцнийского Давтака выходило на поля 800 плу-
гов, по 6 быков в каждом.2 Известный эпизод, трактованный рядом
1 Ф. Энгельс. Марка. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XV, стр. 638©,
3 См.: Н. Я. М&РР- Ани, стр. 30.
Отсутствие крупного господского хозяйства
285
исследователей (И. А. Джавахишвили, Я. А. Манандян, С. Т. Еремян
и др.),—это борьба знаменитого Татевского монастыря в Сюнике
с окрестными селениями за земли и источники орошения, продолжав-
шаяся более 75 лет (915—991 гг.); она происходила из-за того, что
монастырь, получив от ишхана (князя) Сюника во владение окрестные
селения, стремился совсем выселить оттуда крестьян, дабы организо-
вать на их бывших землях собственное крупное монастырское хозяй-
ство.
Совсем не то мы видим в средневековом Иране. Правда, и здесь,
особенно в X—XV вв., крупные феодалы вели усиленное наступление
на свободную сельскую общину и на землевладение свободных крестьян
и мелких землевладельцев; в ХШ в. этот процесс еще более усилился,
в результате чего значительная часть крестьян теряла свои земли,
переходившие к государству и феодалам разных категорий. Но здесь
феодалы, захватив у крестьян земли, и не думали создавать на них круп-
ное господское хозяйство, основанное на барщинном труде. Феодалы
дробили свои земли на парцеллы и сдавали их, на условиях более или менее
кабальной издольной аренды, крестьянам — целым общинам или отдель-
ным семьям, вчерашним собственникам этих же земель или пришлым
крестьянам из других местностей, обезземеленным другими феодалами.
Собственного зернового хозяйства землевладельцы совсем не заводили.
Если и бывало у них собственное хозяйство, то это было садово-ви-
ноградарское хозяйство.1 Эти сады обрабатывались не барщинным трудом
крестьян, а обычно рабским трудом, если не сдавались частями тем же
крестьянам-издольщикам.1 2
Отсутствие крупного собственного хозяйства феодалов, основанного
на барщинном труде, в Иране, Средней Азии, Афганистане, арабских
странах — важная особенность феодального развития этих стран. При-
чины этого явления пока не выяснены.
В связи с этим отработочная форма ренты не могла получить веду-
щего значения. Она существовала как побочная наряду с рентой про-
дуктами и денежной, но не в виде барщинного труда крестьян в гос-
подском зерновом хозяйстве, а в виде принудительного труда крестьян
по проведению или очистке наземных и подземных каналов, прокладке
дорог и т. д.3
Естественно, поскольку землевладелец не вел своего господского
хозяйства или вел его лишь в небольших размерах (только сад), по-
скольку он не выступал в роли организатора сельскохозяйственных
работ, феодальное поместье не было хозяйственной единицей. Оно
состояло, как сказано, из многих мелких крестьянских хозяйств.
Феодалы в Иране, как и в Средней Азии в X—XV вв., весьма
часто не жили в деревне; нередко их усадьбы, с многочисленной че-
лядью, чаще всего из рабов, располагались в городах, где они состав-
ляли господствующую верхушку.4 Если владельцами обработанных зе-
мель и феодальными эксплуататорами оседлого крестьянства оказыва-
лись представители военно-кочевой знати, что случалось весьма часто,
1 Мукатибат-и Рашиди, №№ 17, 34, 36 — Лахор, изд., стр. 52—53, 194, 198—207,
236; рук. ИВ АН, лл. 26б—27а; Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 53 и сл.;
Иршад аз-зира’ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 80—83, 87, 167.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 194; Д о у л е т ш а х, стр. 50—51.
3 Подробнее см. об этом ниже, в гл. IX.
* См. об этом: А. Ю. Якубовский. Сельджукское движение и туркмены;
Б. Н. Заходер. Хорасан; И. П. Петрушевский. Городская знать в госу-
дарстве Хулагуидов.
286 Глава V/. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
то они обычно не переходили к оседлости не только потому, что ко-
чевать было выгоднее,1 но и потому, что у них не было стимула посе-
ляться в деревне: ведь им не приходилось быть организаторами сель-
скохозяйственного производства, их хозяйственная роль сводилась
к изыманию у крестьян доли их урожая, чаще всего натурой. Эти ко-
чевые феодалы часть года кочевали со своими племенами в своих
юртах, остальное время проводили в ордах ильханов, царевичей и вели-
ких эмиров, либо на войне, часть года — в городах; обычно крестьяне
доставляли им в их юрты ренту зерном, вином, плодами, шелком-сырцом.
ГОСПОДСТВО ИЗДОЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
Об издольной системе эксплуатации крестьян в Ираке, Иране, Сред-
ней Азии, Азербайджане в средние века трактовалось немало в совет-
ской исторической литературе.1 2 А. Ю. Якубовский справедливо заме-
тил, что социальное содержание издольной системы на разных этапах
феодальной формации изменяется.3 В изучаемый нами период издоль-
щина в большинстве случаев была лишь с формально-юридической сто-
роны арендой, предполагающей соглашение между землевладельцем и
крестьянином-издольщиком. По существу же она теперь представляла
форму наследственной феодальной зависимости. В ХШ—XIV вв. из-
дольщина была более тяжелой для крестьян, нежели в VIII—X вв.
Хотя источники не дают нам каких-либо статистических данных, однако
обилие упоминаний об издольщиках в источниках изучаемого нами пе-
риода заставляет думать, что издольщина в ХШ—XV вв., как и позже,
была господствующей формой феодальной эксплуатации в Иране, равно
как и в Средней Азии, Азербайджане, Афганистане, турецкой Малой
Азии4 и в арабских странах.
Господство издольной системы феодальной эксплуатации в Иране и
сопредельных странах было одной из важнейших особенностей феода-
лизма, а вместе с тем и одной из главных причин застойности и эко-
номической отсталости сельского хозяйства в этих странах, наряду
с существованием там кочевого скотоводческого полупатриархального
и рабовладельческого укладов.
При издольной системе соотношение между необходимым продук-
том, расходовавшимся на воспроизводство рабочей силы крестьянина,,
его семьи и его хозяйства, и прибавочным продуктом, присваеваемым фео-
дальным землевладельцем или феодальным государством, было более
благоприятным для феодала, нежели для непосредственного произво-
дителя. Норма феодальной эксплуатации, хотя и постепенно, скачками,
все время, до конца XV в., имела тенденцию к повышению. Издольная
система не давала крестьянину сколько-нибудь значительных возмож-
ностей к расширению своего производства. Землевладелец при этой
системе порою был даже заинтересован в обеднении крестьянина, ибо
чем беднее он был, тем более кабальные условия мог навязать ему
землевладелец, поскольку доля урожая, достававшаяся землевладельцу,.
1 См. об этом в гл. I—II.
2 См. об издольной системе: А. Ю. Якубовский. Об испольных арендах
в Ираке в VIII в., стр. 171—184; А. Ю. Якубовский. В кн.: История народов
Узбекистана, т. I, стр. 235—236; Е. Н. Заходер. Хорасан, стр. 127 и сл.; S е n d-
jabi. Essai sur I’economie rurale, стр. 194; А. А. Али-заде. Соц.-эконом, исто-
рия, стр. 75—77.
3 А. Ю. Якубовский. Об испольных арендах в Ираке в VIH в., стр. 171.
4 Об издольщине в Турции см.: А. Д. Новичев. Очерки экономика Турции,
стр. 57—62.
Господство издольной системы
287'
повышалась, когда последний предоставлял крестьянину не только землю
и орошение, но и рабочий скот, семена и орудия труда. Система вы-
даваемых землевладельцем издольщику авансов на обзаведение хозяй-
ством,1 переплетавшаяся с ростовщичеством, усиливала еще закабаление
крестьянина.
Наконец, феодал-землевладелец, не имевший собственного хозяйства,,
не вкладывал обычно извлеченного им от издольщиков дохода в сель-
скохозяйственное производство, а расходовал полученные средства на
себя, свою семью и челядь, на пиры, охоту и увеселения, на покупку
красивых рабынь1 2 и квалифицированных рабов-писцов, музыкантов,
евнухов, воинов-гулямов и т. д.,3 а также предметов роскоши. Если же
землевладелец и вкладывал часть своего дохода в хозяйственную дея-
тельность, то чаще всего не в сельское хозяйство, а в ростовщичество
и караванно-морскую торговлю.4 Таким образом, издольная система не
давала возможности для того накопления в сельском хозяйстве, какое
имело место, например, в старофранцузском поместье IX—X вв. или
в английском маноре ХШ—XIV вв. Издольная система создавала пре-
пятствия и для развития товарно-денежного хозяйства.
Отдельное крестьянское хозяйство в Иране в средние века обычно
обозначалось термином ханэ, ханэвар (п.) — „дом“, „семья"; размеры
селения определялись тем, что в них было столько-то ханэ хозяйств.5
Обычное крестьянское хозяйство в средневековом Иране заключало
в себе усадьбу крестьянина с. домом, иногда существовали отдельно
жилища зимнее6 и летнее,7 с хлевом,8 реже также с сараем для рога-
того скота,9 конюшней,10 11 затем обычно сад плодовый (п. баг),11 огород
или бахчу (п. палйз, джалйз),12 виноградник (п. раз), в некоторых районах
также тутовый (шелковичный) сад, как плантацию шелковичных червей,
в южных областях также финиковую рощицу или отдельные финиковые
пальмы, наконец, пахотное поле.
1 О выдаче этих авансов (^el-si5) см. у Рашид ад-дина: Мукатибат-и Рашиди,
№№ 38, 39 — Лахор, изд., стр. 244, 246.
2 См., например: Кабус-намэ, гл. 11, 18, 24; до каких пределов доходила стои-
мость красивых рабынь, видно из сообщения Сейфи (стр. 277): захваченная монго-
лами в полон, при взятии Багдада в 1258 г., красавица-дочь одного из приближенных
халифа Муста'сима была продана за 5000 динаров монгольскому наместнику (шихнэ)
в Херате Меркитаю, который позже подарил ее сыну одного из местных феодалов.
3 Подробности см.: Кабус-намэ, гл. 23: jjuX-'l.
4 Характерный пример являет сам Рашид ад-дин, который, обладая громадным
состоянием в 3500 туманов ( = 35 000 000 динаров), большую часть этой суммы вложил
в караванную торговлю. См.: Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 237:.
„А большую часть [денег] я передал доверенным купцам, и с теми [деньгами] они ।
ведут торговлю, а имена их записал в собственной счетной книге. . . „Ср.: там же, .
№№ 34, 47 — Лахор, изд., стр. 183—193, 278—289 (перечни товаров, доставленных.
Рашид ад-дину доверенными купцами).
5 См., например: Нузхат ал-кулуб, стр. 51.
6 См.: Шамс-и Фахри, стр. 36 (№ 14) — фарвар; стр. 133 (№ 182) — кашанэ.
7 Там же, стр. 46 (№ 125) — бадгар; стр. 85 (№ 21) — качаль; стр. 87 (№ 31)—-
гуль; стр. 93 (№ 36) — баджкам (летнее жилище).
8 Там же, стр. 5 (№ 25) — камра.
9 Там же, стр. 31 (№ 14) — гушад.
10 Там же, стр. 120 (№ 55) — акундэ, синоним истабль; последний термин явно
происходит из латинского stabulum — „конюшня"; в Иран этот термин проник, ви-
димо, во время крестовых походов из Сирии.
11 См.: Фирдоуси. Шах-намэ, т. I, стр. 58 (гл. 4, стих 126), 162 (гл. 6,
стих 566), 244 (гл. 7, стих 388) и во многих других местах.
12 См. выше, в гл. III. Почти все приведенные здесь термины, в частности из
фарханга 40-х годов XIV в. Шамс-и Фахри, сохранились и в персидском языке на-
ших дней.
288 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
Дом с усадьбой, садом и виноградником находился в личном владе-
нии крестьянина, в ряде случаев на правах мулька (в значении мелкой
крестьянской собственности). Доулетшах приводит эпизод из биографии
известного поэта сейида Касим-и Анвара (умер в 1433 г.), когда тот,
под старость, поселившись в селении Харджирд в Хорасане, откупил
у одного из сельских кедхуд, т. е. деревенских богатеев, плоды его
небольшого сада, а потом друзья купили для Касима этот сад, и он
построил в нем дом.1 Наоборот, участок пахотной земли лишь в ред-
ких случаях составлял мульк крестьянина, — такие случаи, как сказано,
сохранялись лишь как пережиток.1 2 Как правило, пахотная земля при-
надлежала, на разных основаниях, государству, вакфу или отдельному
феодалу, от которого крестьянин и получал участок на началах издоль-
щины, либо через сельскую общину, либо непосредственно и лично.
Если сельская община продолжала существовать, то пахотная земля
уже лишь кое-где подвергалась переделам. Сведений об этих переделах
в источниках изучаемого периода мы не находим и не можем заклю-
чать о них на основании сообщений позднейших путешественников,
поскольку в данном случае мы имеем дело с явлением очень архаиче-
ским. Там, где сельская община уже разлагалась или погибла в ре-
зультате насильственных земельных захватов феодалов, участок пахотной
земли, находившийся в пользовании крестьянина-издольщика, представлял
постоянную величину.
Из „Шах-намэ" Фирдоуси мы узнаем о существовании на полях
межевых знаков {саман)',3 поэт приписывает установление их первому
мифическому царю Ирана Хушенгу, но в действительности здесь поэт,
как и повсюду в его поэме, на фоне исторических рассказов или эпических
преданий древности, изображает современные ему социальные отноше-
ния и черты быта. Фирдоуси говорит:
„Он (Хушенг) занялся водой, отвел ее из рек и напоил равнины,!
„Пустил воду в протоки и каналы, сократил себе труд [силой] царского
фарра (благодати),
„А когда неугомонные люди прибавили к этим [познаниям] новые — сеять,
пахать и собирать урожай,
„Тогда каждый стал приготовлять свой хлеб, засевать поле и свои метить
межи“.4
Из этих стихов ясно одно, что уже, по крайней мере в X в., меже-
вые знаки существовали. Распространение их, видимо, связано с рас-
слоением сельской общины и с выделением из нее дихканов, иначе го-
воря, с долгим и медленным процессом.
Отдельный участок под полем, под садом, виноградником или фини-
ковой рощицей обычо обозначался арабским термином кшп'э (букв, „отре-
зок", „кусок")5 или хиссэ (ар.-п. „доля", „жребий").6
1 Доулетшах, стр. 438.
2 См. выше, в гл. V.
Термин саман в значении „межи“, „границы" сохранился до наших дней.
4 Фирдоуси. Шах-намэ, т. I, стр. 36 (гл. 1, стихи 10—13); перевод О. И. Смир-
новой.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 33—-Лахор, изд., стр. 182. Этот же термин употреб-
ляется в некоторых сефевидских документах Эчмиадзинского архива (ныне в Матена-
даране). Из изданных документов Матенадарана см.: Персидские документы Матена-
дарана, стр. 283, док. № 20 (указ 988 г. х. = 1580 г. н. э.), перс, текст: Хлкэ
. . . A..J (A.
6 См., например: Дастур ал-катиб, л. 113а: ® Olftb ys
. . . £ -О \
Господство издольной системы
289
Пастбища и выгоны обычно находились в общем пользовании
крестьян, хотя принадлежали землевладельцам или государству. Общее
пользование пастбищами там, где сельская община распалась, было пе-
режитком ее. Скотоводство в хозяйстве оседлых крестьян, вероятно,
как и в наши дни, в Иране носило подсобный характер и было, в об-
щем, слабо развито, — источники упоминают о нем редко, в противо-
положность несомненно развитому кочевому и полукочевому ското-
водству.
Хозяйственной единицей, однако, служило не отдельное крестьянское
хозяйство. Обычно отдельное крестьянское хозяйство было слишком
маломощно и бедно для того, чтобы приобрести тяжелый или легкий
плуг с упряжкой быков и провести необходимые оросительные работы.
Плуг с упряжкой быков, обозначавшийся персидским термином джуфт-и
гав — „пара быков" (хотя в плуг, особенно тяжелый, в ряде местностей
впрягалось 2—3 пары быков и больше) или его арабским синонимом
фаддан,1 стоил дорого. Вассаф сообщает, что в собственных имениях
Газан-хана на приобретение каждого плуга с упряжкой быков было от-
пущено по 184 динара.1 2 А по сообщению биографии шейха Сефи-ад-
дина Ардебили, некий Пирэ Ахмед из принадлежавшего шейху селения
Берник выручил от продажи одного быка 50 динаров деньгами.3 По-
этому общим правилом в Иране и сопредельных странах было артель-
ное объединение нескольких крестьянских семейств, сообща приобре-
тавших плуг с упряжкой быков и семена для посева и вместе орошав-
ших, вспахивавших и засевавших определенную площадь земли —
плужный участок (джуфт или фаддан).
Джуфт (фаддан) исстари до наших дней служит хозяйственной
единицей (измерения земли) в Иране и сопредельных странах. Так,
в „Кандии Малой" Мухаммеда Насафи (XII в.) сообщается, что в рай-
оне Самарканда по каналу Искендергам находилось 1486 джуфт-и гав
(плужных участков) [обработанной] земли, по каналу Сенгин и по ка-
налу Сенграсан — 275 джуфт-и гав и по каналу Мазахин — 2750
джуфт-и гав.^ Количество земли в собственных имениях Рашид ад-
дина и ильхана Газан-хана также измерялось не числом принадлежавших
им селений, а числом фадданов, т. е. джуфтов, как в общем итоге,
так и по отдельным местностям.5 У известного дервишеского шейха
'Убейдуллаха Ходжи Ахрара во второй половине XV в. в одном из
его поместий в районе Карши насчитывалось 3000 джуфтов.6
Джуфт служил единицей обложения крестьян,7 единицей определе-
ния доходности,—имения Газан-хана сдавались на откуп по 61 динару
и 4 данга в год с каждого фаддана (джуфта),8 единицей разверстки при
нарядах крестьян на принудительные работы (по очистке каналов и
каризов и т. д.).9
1 О тождестве терминов п. джуфт-и гав и ар. фаддан см. в фарханге „Бурхан-И
Кати'", стр. 148.
2 Вассаф, стр. 349.
3 Сафват ас-сафа, л. 470б.
4 Китаб ал-канд фи-тарих Самарканд, см.: В. В. Бартольд. Туркестан, ч. I,
Тексты, стр. 50.
5 Подробности см.: И. П. Петрушевский. Феодальное хозяйство Рашид
ад-дина, стр. 90—93; там же приведены ссылки на источники.
6 Рашахат, стр. 227.
7 Дастур ал-катиб, л. 1516: 1л s.I—„А собственные
[наши] джуфты пусть он держит [со сбором] по одной четверти [урожая]".
8 Вассаф, стр. 349.
9 Рашахат, стр. 227—228; Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, рук., л. 179; изд.
„Ираншехр", стр. 113—114.
19 И. П. Петрушевский
290 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
Термин джуфт-и гав и его синонимы (ар. фаддан, ар.-п. зоуджэ.
п. пагав, узб. кош, тур.-осм. чифт, чифгплик и т. д.) широко распро-
странены в странах Передней и Средней Азии. Как сказано, все они
имеют, вплоть до наших дней, двоякое значение: 1) легкий или тяже-
лый плуг с упряжкой быков (волов) и рабочей силой; 2) участок земли,,
который может быть в течение сезона обработан, вспахан и засеян
крестьянами с помощью упряжки быков. Размеры джуфта или фаддана
для разных стран Передней и Средней Азии и даже для разных рай-
онов Ирана очень неодинаковы, в зависимости от легких или тяжелых
почв и условий их обработки, климатических условий, системы ороше-
ния, силы и числа быков и работников и т. д. Средний размер джуфта
для Ирана можно определить в 6—7 га в наши дни, вероятно так
было и в средние века.1 А. А. Молчанов определяет средний размер
джуфта, или коша, для Хорасана и Средней Азии на землях под пше-
ницей и ячменем 6—7 га, а на землях под рисом 2-—3 га.1 2
Джуфт не совпадал с пахотным участком одной крестьянской
семьи. Как правило, одна семья не в состоянии была приобретать и
содержать упряжку быков. Для этой цели крестьяне в Иране вплоть
до наших дней объединяются в небольшие артели, по нескольку се-
мейств. Согласно записке о Систане, составленной Мир Абу-л-Хасан-
шахом в 1273 г. х. (1858 г. н. э.), там в 18 селениях, принадлежавших
'Али-хану Сербенди, насчитывалось 710 зоуджэ (джуфтов) на 4700 се-
мейств крестьян, от 3 до 20 семейств на 1 зоуджэ, а в среднем
6—7 семейств на 1 зоуджэ. Тот же средний расчет показан в назван-
ной записке и для селений других землевладельцев Систана.3
Единицей измерения земельной площади в средневековом Иране
был джарйб (арабизованное п. гариб)—„мера", различная для разных
местностей. Хамдуллах Казвини принимает обычный размер джариба
в 60 X 60 гезов = 3600 кв. гезов, или примерно 2900 кв. м.4
ДВА ТИПА СЕЛЬСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ
В источниках XIII-—XV вв. — в географических сочинениях (Хамдул-
лах Казвини, Хафиз-и Абру), в исторических трудах, и в сборниках
документов („Дастур ал-катиб“) мы постоянно находим упоминание о двух
типах сельского поселения; один тип обозначался сирийско-арабским
термином карйэ (мн. ч. кура; дйх или дих), другой арабским термином
мазра'э (мн. ч. мазари').
Смысловое значение слова дйх (дих) хорошо известно: „селение",
„деревня". Как известно, термин карйэ первоначально означал всякое
поселение, городское, реже сельское, в котором находилась соборная
мечеть (джами'), подобно тому, как в старой Руси село должно было
быть обязательно с церковью. В изучаемый нами период термин карйэ
уже утратил такое значение и употреблялся как синоним термина дйх
(дих).5
1 Подробные расчеты см.: И. П. Петрушевский. Феодальное хозяйство
Рашид ад-дина, стр. 92—93; там же приведена библиография.
2 А. А. М олчанов. К характеристике налоговой системы в Герате, стр. 166,
прим. 27.
3 Перевод указанной записки см.: К. Риттер. Иран, стр. 340 и сл.
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 28.
•’ Хамдуллах Казвини и Хафиз-и Абру употребляют вырагкения и без-
различно, как синонимы. См., например: Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 251а
Два типа сельских поселений
291
Смысловое значение термина мазра'э также известно: „засеянное
поле", „пахотное поле", „нива". Но в источниках ХШ—XV вв. термин
мазраэ чаще всего употребляется не в этом буквальном значении,
а явно в каком-то ином, специальном или техническом значении, именно
в значении населенного пункта, не идентичного с понятием дйх.
Так, Хамдуллах Казвини упоминает, что в вилайете Казвин насчи-
тывалось около 300 селений {дйх) и мазра'э? что от крепости Шамиран
в Нижнем Таруме зависело 50 селений (дйх) и мазра'э? а в вилайете
Исфахан было 400 селений {дйх), не считая мазра'э, зависящих от се-
лений,3 и т. д. Хафиз-и Абру в своем описании Хорасана начала XV в. со-
общает, что в вилайете Гур „теперь находится 100 селений {дих) и 200—300
мазра'э, которые процветают'* 1 11,4 в вилайете Исфизар—40 селений
{карйэ) и 50 мазра'э,й в вилайете Джам числится около 200 мазра'э?
в вилайете Бадгис — также 200 мазра'э, „благосостояние которых
(после монгольского разорения) теперь восстановлено",7 и что в вилайете
Ферийумед числятся касабэ (местечко) Ферийумед, 10 главных селений
дйх (названия их перечислены) и 30-—40 мазра'э, находящихся вне за-
висимых местностей этих селений {кура)? В „Дастур ал-катиб" мы на-
ходим, между прочим, такую фразу: „Пусть наибы великого дивана
займутся обследованием податных поступлений селений и мазра'э, зави-
9
сящих от дивана .
В переписке Рашид ад-дина также упоминаются рядом „значитель-
нейшие селения {дйхха) и мазра эа Д’ „селения {кура, мн. ч. от карйэ)
и мазра'э"?1 И Мирхонд сообщает, что в начале XV в. сойургал эмира
Баба Хаджи Каверди заключал в себе 600 селений {дйх) и мазра'э?2
Из приведенных примеров становится ясно: 1) что во всех приве-
денных текстах мазра'э-—не „засеянное поле", иначе не было бы
смысла упоминать о нем, как о чем-то отдельном, ведь наличие полей
при любом селении само собою разумеется; мазра'э повсюду здесь
(о касабе Ферйумед), где одни и те же селения названы то то О тер~
мине „карйэ", как о синониме персидского термина дйх, дих, см.: А. А. Семенов.
Бухарский трактат, стр. 152, прим. 5.
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 59.
2 Там же, стр. 65.
3 Там же, стр. 48.
4 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 229а: о>
5 Там же, л. 229а.
6 Там же, л. 230б.
7 Там же, л. 228а.
8 Там же, л. 251а: <3^
9 Дастур ал-катиб, л. 51а:
• • • • . i J i -31
10 Мукатибат-и Рашиди, № 10, письмо к сыну Са'д ад-дину, правителю Антиохии,
Киннесрина и 'Авасима —Лахор, изд., стр. 25—-26; рук. ИВ АН, л. 14б:
Л»
е>
11 Мукатибат-и Рашиди, № 11, письмо к сыну 'Абд ал-Мумину, правителю Сем-
наиа, Дамгана и Х[в]афа — Лахор, изд., стр. 27—28; рук. ИВ АН, л. 16б:
№ 5
12 Мирхонд, стр. 1278.
19*
292 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
„поселение"; 2) сочетание рядом дих и мазра'э— не обычный для
персидского языка прием передачи одного понятия двумя словами-сино-
нимами, а термины с различным значением, обозначавшие два разных
типа сельского поселения; иначе было бы непонятно, почему географы
показывают цифры селений (дйх) и мазра'э отдельно-
Что под мазра'э понимался населенный пункт, а не поле, легко
убеждаемся из следующего примера- Джувейни, рассказывая о заботах
монгольского наместника Куркуза о хозяйственном возрождении Хора-
сана, утверждает (с преувеличением, разумеется), что при Куркузе
крестьянам жилось будто бы так вольготно, что если монгольский воин
становился на постой в какой-нибудь мазра'э, то он не смел сказать
какому-либо крестьянину-издольщику {барзигар}, чтобы тот постерег для
него лошадь или чтобы раздобыл фураж и угощение.1
Что дих и мазра'э — не одно и то же, ясно видно из сообщения
персидской версии „Махасин-и Исфахан" Хусейна ал-Ави. Там, при
описании Исфахана в 729 г. х. (1329 г. н. э.), говорится, что Исфа-
ханский оазис был расположен на пространстве б X 14 фарсангов (при-
близительно 39 X 91 км в длину и ширину) „и на этой равнине около
восьмисот селений {дих} и мазра'э, и поистине каждое селение — [как бы]
значительный город, а каждое мазра'э — больше иного селения, благо-
даря изобилию жителей [разных] разрядов, процветающее и благоден-
ствующее (букв, „устойчивое")".* 2 Здесь под мазра'э явно понимается
не поле, а поселение.
Но в чем же различие между Дйх и мазра'э по существу? Иссле-
дователи не дали анализа этих терминов и не выяснили их технического
значения в средние века. В персидском языке наших дней известно
значение слова мазра'э, кроме „поля", также „хутор", „выселок".3
Но, по-видимому, в изучаемый нами период специфика термина мазра'э
заключалась не в этом. Здесь мы попытаемся предложить, пока в виде
рабочей гипотезы, объяснение значения этих терминов в ХШ—XV вв.
В „Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ" приведен документ {васикэ},
выданный предком династии Сефевидов, владетелем Ардебиля шейхом
Хайдаром (убит в 1488 г.), датированный месяцем раджабом 888 г. х.
(августом 1483 г. н. э.), подтверждающий права потомков дервишеского
шейха Захида (умер в 1300 г.) на местности Джура, Маджура и Урун-
кад. В тексте, между прочим, сказано: „Слушатели сей грамоты и чтецы
сей васики да ведают, что Джура, Маджура и община Маджура,
Урункад и община Урункад с древних времен до сего нашего дня
принадлежат особе потомка шейхов, образца величайших [мужей] шейха
Кутб ад-дина Абу-Са'ида ибн шейха Рафи' ад-дина ибн шейха Хамида
ибн шейха Шаме ад-дина Захиди".4
3 Джувейни, т. II, стр. 238.
2 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 47: ОуЬ
В ^^3 \ у! зЗ А.» 5
3 В таком значении это слово см. в официальном издании Министерства внутрен-
них дел Ирана: Асами-йи дихат-и кишвар. Тегеран, 1944; см. также: А. К. S. Lamb-
ton. The Regulation, стр. 667: hamlet (mazra'a).
4 Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, рук., л. 160; изд. „Ираншехр", стр. 103:
в) Паиа о, О”?1 0
'k.JT'.vC L клS luXA ( J,! 1АИ 11В \оI с, ЯяЬ'Д у
iXyols»- Дэ1А)1 ОуиХЭ
сА
Два типа сельских поселений
293
Здесь в двух случаях повторяются дважды названия местностей
с одинаковым названием Маджура и сельская община (джама ат)
Маджура, Урункад и сельская община (джама'ат) Урункад; очевидно,
речь идет о двух типах поселений, выросших из одного первоначального
поселения. В чем же различия между ними? В источниках термин
джама'ат, в значении сельской общины обычно сочетается с термином
дих, в форме джама'ат-и дих^ и здесь, видимо, эти термины иден-
тичны. Что касается поселений другого типа, с теми же названиями —
Маджура и Урункад, то, вероятно, к ним относится имеющееся в той же
васике упоминание о мазра'э-. „А у прочих великих потомков шейха
господня, бога познавшего шейха Захида Гиляни, на упомянутые мазра'э
нет никакого документа и [права на] долю".2 Затем, в указе шаха
Тахмаспа I, вышедшем в месяце джумади-с-сани 966 г. х. (с 11 марта
по 8 апреля 1559 г. н. э.) на имя потомков шейха Захида также упомя-
нуты мазра'э Джура, Маджура и Урункад.3 По-видимому, по крайней
мере в двух местностях — Маджура и Урункад, было по два разных
поселения: сельская община и поселение, стоявшее вне сельской общины.
Еще более показателен другой пример из того же источника, отно-
сящийся, правда, уже к началу XVII в., но, без сомнения, отражающий
старинную терминологию. Среди заслуг шейха Абдала Захиди, мута-
валлия вакфа Ардебильского святилища — погребальной мечети Сефе-
видов, упоминаются восстановительные работы в двух местностях с одним
и тем же названием Ибрахимабад; одна именуется мазра'э Ибрахимабад,
другая — селение (карйэ) Ибрахимабад: „Мазра'э Ибрахимабад [в нахии]
Аларук, что было разорено, он также снова заселил; в том же году
из урожая его вошло в доход около ста чаркэ зерна.. . "4 „Селение
Ибрахимабад старое страдало от недостатка воды; он, обновив в том
селении (карйэ) подземный канал (карйз), провел воду".5 Здесь уже
явно рядом два поселения — основное селение (карйэ), вероятно с сель-
ской общиной или в котором некогда была община,6 и поселение, выде-
лившееся из общины — мазра'э, видимо, в результате ее разложения.
Для понимания терминов карйэ и мазра'э необходимо учесть исполь-
зованную А. А. Семеновым запись (приписку) к одной из рукописей
труда 'Алишера Навои—„Маджалис ан-нафаис“.7
Приписка датирована 1268 г. х. (1851/52 г. н. э.) и основана на дан-
ных среднеазиатского (таджикского) сочинения „Маджма' ал-аркам“
1 См. об этом ниже.
2 Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, рук., л. 160; изд. „Ираншехр", стр. 103—104:
с. Ср'р*^0 j Is Чр f Uis ^^1^1 Д
J Там же, рук., л. 162; изд. „Ираншехр", стр. 104—105: ор^ь-U
. . . СлISо.
4 Там
Же, рук., л.
pl ДА»
178; изд. „Ираншехр“, стр.
113: Д
> яД
° Там же, рук., лл. 178—179; изд. „Ираншехр", стр. 113: АЯ
о ^-«-S o' p^ LC. i >| оАэ
6 Нахия Аларук в XIV в. была сельской общиной (джама'ат-и дйх); см. об этом»
Сафват ас-сафа, лл. 192а—192б. 469а—4706 (<Ц.>
7 Рук. ИВ АН УзССР (Ташкент), 1268 г. х. (1852 г. н. э.), л. 427а.
294 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
конца XVIII в? В упомянутой записи мы находим такое пояснение
интересующих нас терминов: „Если же будет селение (дйх), территория
которого достигает четырехсот танабов1 2 [орошенной] земли, то [такое
селение] называется [арабским термином] карйэ. Если упомянутые про-
странства будут населены и если [таковых земель] будет триста танабов
или меньше, то это называют мазра'э (поле) вне зависимости, впрочем,
от того, будет ли оно населено, или нет'*.3 Из данного текста мы ви-
дим, что выражения карйэ (дйх, дех) и мазра'э различались по их
терминологическому значению, и что под мазра'э понимался, помимо
поля, также и населенный пункт, меньший по размерам, нежели дйх
(карйэ). Что касается пояснения данного текста, что мазра'э должна
была иметь площадь не свыше 300 танабов, то здесь явно указано
позднее значение—-XVIII в., неприменимое к мазра'э ни в Иране
(см. приведенное выше место из „Терджумэ-йи Махасин-и Исфахан'*),
ни в Средней Азии в ХШ—XV вв.,—-тогда мазра'э могло быть зна-
чительно большего размера.
Для разъяснения термина мазра'э весьма любопытно одно место
из биографии дервишеского шейха, иначе ишана, 'Убейдуллаха Ходжи
Ахрара, известного суфия и крупного духовного феодала XV в., —
„Рашахат-и 'айн-ал-хайат“ („Капли источника жизни'*) 'Али ибн Хусейн-и
Ва'иза Кашифи. Автор биографии, восторженный почитатель Ходжи
Ахрара, повествуя с наивным восхищением о богатстве этого св. шейха,
приводит эпизод, который полезно воспроизвести здесь полностью:
„В то время, когда сочинитель сих словес4 отправился для целования
порога,5 прибыл в Карши6 и на ночь остановился в жилище одного
из управляющих имениями (саркардаран)7 владыки ишана, тот сказал:
«Я — господин над Несефом на Каршинской реке,8 ибо здесь — имение
(мазра'э), одно из числа тысячи трехсот имений (мазра'э) владыки ишана».
Я, бедняк, спросил: «По этой реке сколько находится упряжек быков
для земледельческих работ (зоудж аз 'авамил-и зира'ат?» 9 Он сказал:
1 См.: Собрание восточных рукописей АН УзССР, под ред. А. А. Семенова,
т. I, стр. 219, № 493 (инв. № 2463 1).
2 Согласно пояснению А. А. Семенова (Бухарский трактат, стр. 151, прим. 1),
шариатский танаб равнялся джарибу (3500 кв. гезов).
3 Перевод А. А. Семенова (А. А. Семенов. Бухарский трактат, стр. 152).
Примечание А. А. Семенова к упомянутому тексту (та же стр., прим. 6) гласит:
„Арабский термин мазра'э, обычный в вакуфных документах, в жалованных и других
грамотах обозначает пахотные земли или вообще обрабатываемые поля, принадле-
жащие к тому или иному селению". И из упомянутого текста, и из приведенных
нами выше примеров видно, что объяснение А. А. Семенова верно только в отно-
шении буквального, смыслового значения слова мазра'э, но никак не в отношении его
терминологического (технического) значения, а поэтому не может быть принято.
4 Т. е. автор „Рашахат".
5 Т. е. на поклонение ишану Ходже Ахрару в Самарканд.
6 В нынешней Узбекской ССР.
‘ Саркардар— букв, „управляющий казною (или „финансами")"; как известно,
одно из значений слова „саркар" в персидском языке — „казна", „финансовое ведом-
ство".
8 Несеф — старинное название округа Карши.
9 Зоудж-и 'авамил-и зира'ат — букв, „пара быков (волов) для посева (пахоты,
земледельческих работ)". Этот термин, как сказано выше, синоним упомянутого уже
термина джуфт-и гав и, без сомнения, имеет здесь то же двоякое техническое зна-
чение: 1) плуг с упряжкой быков; 2) плужный участок, обрабатываемый в течение
сезона при помощи одной упряжки быков. Из данного текста видно, что в XV в.
под мазра'э понимались не „поля, принадлежавшие к тому или иному селению", как
полагает А. А. Семенов, а большое имение, которое, судя по его размерам —
3000 плужных участков, само должно было состоять из целого ряда населенных
пунктов, конечно, вместе с их полями.
Два типа сельских поселений 29
----------------------------------------------------------------------5
«Каждый год для очистки каналов по числу каждой упряжки выходит
по одному мужчине, всего собирается три тысячи мужчин»".1
Здесь термин мазра'э невозможно перевести иначе, как „поместье",
„имение". В данном случае это — имение крупного духовного феодала,
притом огромное имение, быть может состоявшее из целой группы
поселений, поскольку в нем было 3000 плужных участков (зоудж-джуфт),
следовательно не менее 3000 семейств зависимых крестьян-издольщиков.
Тот же автор сообщает, что он „от некоторых управляющих имениями
(саркардаран) ишана слышал, что [число] имений (мазра'эха) того вла-
дыки превысило тысячу триста, а ныне есть свидетельство, что куплено
[им еще], сколько-то других мазра'э".* 2 Здесь также мазра'э—„имения",
вероятно, разных размеров, принадлежавшие феодалу на правах мулька,
поскольку они могли быть куплены.3
И действительно, в тех случаях, когда в источниках сообщаются
какие-либо подробности относительно мазра'э, оно оказывается принад-
лежащим государству или феодалу на правах мулька или вакфа, большим
или малым, и обрабатываемым издольщиками. Приведем несколько при-
меров. Около 1360 г. муриды „великого шейх ал-ислама“ Садр ад-дина
жаловались в великий диван, что „из урожая некоей мазра'э, каковая
есть вакф для дел [милосердия] преблагословенной обители [того шейха],—
а урожай ее составляет пятьдесят джарибов зерна,4 [большую часть]
сгубила и пожрала саранча".5 Дервиши-каляндары, муриды покойного
шейха Шихаб ал-дина, представили просьбу в диван —- подтвердить нало-
говый иммунитет (му'афи) некоей мазра'э, бывшей вакфом обители их6
и никогда не платившей подати в диван.7 Просьба была уважена;
в том же документе говорится об имениях (мазари', мн. ч. от мазра'э)
государственных (дйвани) и частновладельческих (арбаби).8 Захир ад-дин
Мар'аши упоминает об „уборке риса в собственном имении (мазра'э-йи
хассэ) Кийа Афрасйаба, крупного феодала в Мазандаране".9 *
Мазра'э в источниках обычно связано с издольной системой эксплуа-
тации крестьянина. В персидской версии „Махасин-и Исфахан" приво-
дятся слова некоего Фазла ибн Бала: „Я в то время проживал в селении
Джуздан и было у меня в одной из тамошних мазра'э двое издольщиков
(барзигар)11 М Также и Рашид ад-дин в письме к своему сыну эмиру
’ Рашахат, стр. 227—228: к j Д'-*0 v* . . .
2 Там же, стр. 228: ДУ LXkil
<X£ »1лэ| 0 uXA 1.млх> Р» -‘-'J у,
3 Приведенные цифры из „Рашахат" использованы А. Ю. Якубовским (История
народов Узбекистана, т. I, стр. 386) и покойным П. П. Ивановым (Хозяйство джуй-
.барских шейхов, стр. 10—12).
i Джариб как мера веса сыпучих тел — 100 манам (то же, что харвар). Джариб
по тебризскому весу = 100 манам (295 кг), следовательно, 50 джарибов — 5000 манов
.тебризских (14750 кг или 147.5 ц зерна).
5 Дастур ал-катиб, лл. 2276—228а.
16 Там же, л. 225а:
7 Там же.
8 Там же: ... . £ Д?'0 З' Ь <^у'° ьЛ
!| Захир ад-дин Ма р'а ш и, стр. 342: . . . 1-г-
30 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 76.
296 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
Махмуду, правителю Кермана, говоря о необходимости помочь разорен-
ным крестьянам округа Вам, где у него были имения (амлак), прика-
зывал выдать им семена, стоимость быков для пахоты, средства (авансы)
и продовольствие, что делалось только по отношению к издольщикам.
„Пусть, — говорится в письме, — в течение трех лет с них (крестьян)
[ничего] не требуют, дабы разоренные местности и запустевшие имения
(мазари) были бы снова доведены до состояния обработки и посева.
И пусть из дохода имений и участков наших, каковые расположены
в области вилайета Вам, им выдадут столько, сколько они хотят из семян,
стоимости быков для [земледельческих] работ ('аеамилъ), средств и про-
довольствия, дабы они спокойно занялись благоустройством и посевом
и поминали бы нас в добродетельных молитвах и в хвалениях фатихи"?
Доулетшах в биографии поэта Фирдоуси сообщает: „Некоторые
говорят, что Сури ибн Абу Ма'шар, которого называли 'Амидом Хора-
сана,1 2 владел в рустаке Туеском подземным каналом (карйз) и некиим
поместьем (чахарбаг),3 именуемым Фирдоус („Рай"), и отец Фирдоуси
был садовником (багбан)4 5 в том поместье (мазра'э)“3 Для нас в данном
случае имеет значение не столько сомнительная историческая досто-
верность этого рассказа, сколько важна терминология автора- И у Вас-
сафа мазра'э упоминается в связи с частным землевладением и с издоль-
щиками.6
Также и в „Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ", в рассказе о хозяй-
ственной деятельности упомянутого уже мутаваллия вакфа Ардебильского
святилища, шейха Абдала Захиди, повсюду, где упоминается мазра'э,
речь идет и об издольщиках. „В мазра'э Таджи Бейук, — говорится
там, — которое многие годы оставалось разоренным и запустевшим, он,
приведя издольщиков (акарэ) и выдав им семена, средства (авансы)
и деревья (для посадки), заселил [его]. Мазра'э Тальхаб, которое
тридцать лет было в разорении, он заселил, выдав [крестьянам] семена,
средства (авансы) и орудия и выведя наружу подземный канал (карйз),
обработал".7 „Мазра'э Михмандуст, которое было разоренным и запустев-
шим, он сделал заселенным и возделанным, выдав [крестьянам] семена
и средства (авансы)".8 Здесь речь идет о вакфных имениях, восстанов-
ленных мутаваллием и заселенных приведенными им крестьянами.
Пришлые крестьяне, получившие от управляющего имениями, помимо
земли, семена, авансы, орошение и т. д., могли быть только издоль-
щиками.
1 Мукатибат-и Рашиди, № 5 — Лахор, изд., стр. 12; рук. ИВ АН, лл. 6б—7а.
2 Известный газневидский наместник Хорасана Абу-л-Фазль Сури.
3 Букв, „четыре сада". О техническом значении термина чахарбаг, чарбаг — „по-
местье" см.: II. П. Иванов. Хозяйство джуйбарских шейхов, стр. 34—36.
4 Очевидно, как обычно, на условиях издольной аренды.
5 Доулетшах, стр. 50—51.
6 Вассаф, стр. 631: СДУ& — „попечитель и управ-
ляющий поместьями (мазари} и владелец зерновых хлебов". Тут же рядом несколько
раз упомянуты j — „землевладелец {малик} и земледелец — издольщик.
(музари'}“ и —„доля (урожая) землевладельца".
7 Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, л. 178; изд. „Ираншехр", стр. 113:
8 Там же.

Два типа сельских поселений
297
Итак, мазра'э в некоторых случаях имение диванское, частное или
вакфное, чаще небольшое, состоявшее из парцелл с сидевшими на них
крестьянами-издольщиками. Конечно, и селение {дйх, карйэ) в ХШ—XIV вв.
также обычно было феодальным поместьем, и в нем применялась издоль-
ная система, как и в мазра'э.1 Различие между „селением" {дих, карйэ)
и „имением" {мазра'э), как нам представляется, заключается в следую-
щем. Дйх или, что то же самое, карйэ — старинное селение, в котором
сохранялась сельская община, или ее пережитки, или по крайней мере
память о сельской общине. Такое селение в громадном большинстве
случаев в ХШ—XV вв. было уже феодально зависимым, но в нем
издольная форма эксплуатации крестьян проводилась через сельскую
общину, или, если община уже распалась, издольщиками были бывшие
члены общины.
Мазра'э же — поселение, хутор, выселок, или совокупность их,
составлявшая имение, не связанное с сельской общиной или ее пере-
житками. Оно основано феодалом или диванским чиновником на целине
и заселено издольщиками из бедных крестьян, выделившихся из общины
в результате ее расслоения, или из пришлых людей, обезземеленных
феодалами или государством, как владельцем земли, в других местах
и утративших уже всякую связь с общинным бытом. Приведем подобный
пример о заселении запустевших местностей пришлыми издольщиками
в вилайете Фирузабад в Фарсе в вачале XIV в.; это то же мазра'э,
хотя этот термин здесь не назван. „Что касается запустевших местно-
стей, —-говорит Вассаф, — где совсем не было ра'ийатов, то он (мута-
сарриф высочайшего дивана) привел чужих издольщиков {музари'ан-и
аджнабй) из [того же] самого вилайета и из окрестностей и поощрил
и перевел их, под условием [взноса доли] урожая и продуктов и при-
ставил их к возделыванию [полей]. И меньше, чем через месяц, весь
вилайет он заселил и обработал. Запустевшие местности, которые были
подобны землям восточной пустыни, он опоясал изумрудным поясом
пребывания [людей] и изобилия".2
Связь мазра'э в значении имения с сидящими на мелких участках
крестьянами-издольщиками, с институтом издольщины, подчеркивается
еще и тем, что этот термин — одного корня с другими терминами,
относящимися к издольной системе: музара'э—-„издольная аренда поля"3
и музари'—„крестьянин-издольщик".4 Во всех трех терминах их перво-
начальное значение уступило постепенно место техническому.
Термин мазра'э в рассматриваемый период был, пожалуй, наиболее
употребителен для обозначения феодального имения. Другие термины,
1 См., например:
рук. ИВ АН, л. 1бб,

Мукатибат-и Рашиди, № 11 — Лахор, изд., стр. 27—28;
где приведено прошение казия Мухаммеда Семнани: Д
Вь-Д у у. У
„Есть
У меня в округе Семнана, Х[в]ара и Дамгана, селения ( ура) и мазра'э, которые
от постатейных (тавази), отягощений (таклйфат) и издержек (ихраджат) ливан-
ских совсем запустели и разорились и лишились семян и быков для [земледельче-
ских] работ". О терминах тавазй', таклйфат и ихраджат см. ниже, в гл. VIIL.
2 Вассаф, стр. 433.
3 Ар. от П1 порода —букв, „предоставлять поле для посева".
4 Ар. £Д л> — букв, „посевщик, земледелец". Об издольной системе, ее право-
вой надстройке и терминологии во времена халифата см.: А. Ю. Якубовский.
Об испольных арендах в Ираке; Б. Н. Заходер. Хорасан, стр. 127—128.
298 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
имевшие то же значение: амлак,* 2 наконец, чахарбаг; последний
термин мог означать и специально-садоводческое хозяйство знатного
человека3 или принадлежавший ему увеселительный загородный сад.
Общей для всех этих терминов чертой было то, что они могли обозна-
чать как крупное поместье или даже целую группу поместий, вроде
упомянутого уже каршинского поместья шейха Ходжи Ахрара, так
и незначительное земельное владение. В средневековом Иране, видимо,
было всегда много мелких землевладельцев, владевших незначительным
земельным участком, но применявших феодальную эксплуатацию, иногда
трех-четырех или даже одного семейства крестьян. Низам ал-мульк
приводит назидательный рассказ о вдове, владевшей мелким участком,
на котором для нее работал один крестьянин-издольщик, от труда его
она кормилась.4
У шейха Сефи ад-дина Ардебили, умершего крупным землевладель-
цем (1334 г.), в начале его деятельности был только один плужный
участок (джуфт, быть может с несколькими семействами издольщиков).5
Выше мы привели пример вакфного мазра'э, приносившего доход
в 50 джарибов, или 5000 манов тебризских, равных 14 750 кг (147.5 ц
или около 922 пудов);6 такой урожай мог быть получен с площади
в 18—20 га, т. е. 3—5 джуфтов, примерно с 6—15 семействами
крестьян-издольщиков.
ЗАВИСИМАЯ СЕЛЬСКАЯ ОБЩИНА
Феодально-зависимая территориальная община продолжала еще суще-
ствовать. Ф. Энгельс отмечает, что и в феодальном обществе старая
община—• марка — продолжала свое существование, хотя и под господской
опекой.7 Это указание, сделанное относительно стран Западной Европы,
в полной мере может быть отнесено и к Ирану и сопредельным странам
в средние века. Также и К. Маркс говорит, что в средние века, даже
вплоть до момента зарождения капиталистических отношений, может
удерживаться „и феодальная земельная собственность, и клановая
собственность, и мелкая крестьянская собственность с земельной
общиной".8
1 в персидском произношении „зий'э“, мн. ч.
2 хотя этимологически эта форма — мн. ч. от — мульк, милък, но
она приобрела самостоятельное значение „имения" вообще, всякой „земельной
недвижимости", будь то земли мульковые, вакфные, государственные и т. д.
3 См.: Иршад аз-зира'ат, рук. Е. М. Пещеревой, лл. 80, 83, 126, 167.
4 Сийасет-намэ, изд. Шефера, стр. 30 и сл.; изд. Хальхали, стр. 24 и сл.; рус-
ский перевод Б. Н. Заходера, стр. 36 и сл.
5 Сафват ас-сафа, лл. 416: у.) Jy-.
Э4

2 f
У шейха был один джуфт посева, на котором он засевал
верно, и разные блага, какие он давал приходящему и уходящему (путникам), были
оттуда (из того дохода, — М. П.), и пристойные услуги, каковые он оказывал шейху
Захиду, и [содержание] домочадцев шейха и всех слуг, служанок и свиты, — все
было оттуда".
6 Дастур ал-катиб, лл. 2276—228а.
1 См.: Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке. К. Маркс
и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II, М., 1948, стр. 132; Ф. Энгельс.
Марка. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XV, стр. 636—638.
8 К. Маркс. Капитал, т. Ш, стр. 630.
Зависимая сельская община
299
Что касается территориальной сельской общины в государстве
Хулагуидов в ХШ—XIV вв., то ясные упоминания о ней в источниках
рассматриваемого периода очень редки. Притом они относятся в боль-
шинстве случаев к Азербайджану, Талышскому краю и Гиляну. Эта
скудость сообщений источников не случайна. В Азербайджане как
Северном (ныне Азербайджанская ССР), так и Южном (иранском),
равно, как и в Армении, сельская община, хотя и феодально-зависимая,
подневольная, сохранялась еще в XIX в.1 В Иране же к тому времени
она, по-видимому, сохранилась лишь местами. В этом заключается
существенное отличие феодального развития Азербайджана и Армении,
с одной стороны, и Ирана — с другой стороны. Видимо, и в изучаемый
нами период процесс разложения сельской общины в глубине Ирана
уже достаточно определился, и она оказывала мало влияния на хозяй-
ственную жизнь деревни.
Сельская община в источниках чаще всего именуется джамаат-и
дих (ар.-п., „сельское общество'*, также „сельский сход"). В Азербай-
джане и в Дагестане еще в XIX в. джама'атом именовались и сельская
община, и сельский сход. Собственно слово джамаат, однако, имеет
много значений, и, отдельно взятое, в ряде случаев может вызывать
разные толкования. Но в таком сочетании, как джама am-и дих —
„сельское общество'*,1 2 джама'ат-и кура — „сельские общества'*,3 джама'-
ат-и ахали-йи дихха — „общества сельских жителей'*,4 термину этому
невозможно дать иного истолкования, кроме территориальной сельской
общины. В одном случае встречается выражение cap-и коум-и дих,
как видно из контекста, в значении старшины сельской общины, в Кухи-
стане хорасанском.5 Арабский термин каум (в персидском произношении
коум), первоначально обозначавший „род“, „родовую общину'*, „племя'*,
впоследствии приобрел много значений, в частности в данном контексте
коум-и дих не может иметь иного значения, кроме „сельской общины'*.
Больше всего упоминаний о сельской общине, относящихся к Азер-
байджану, Талышскому краю и Гиляну, мы находим в памятнике XVI в.,
житии шейха Сефи ад-дина Ардебили — „Сафват ас-сафа'* и в житии
того же шейха — Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили**, представлявшем
вариант первого, мало отличающийся от него. Однако, как в житиях
шейха Сефи ад-дина, так и в других источниках мы чаще всего встречаем
лишь упоминание о сельской общине без всяких подробностей, редко
какие-либо подробности и меньше всего сведений об ее внутренней
жизни. Мы совсем не встретили упоминаний о переделах общинных
земель, ни об общинном порядке севооборота.6 Известно, что луга,
выгоны и леса в IX в. в Мазандаране находились в общинном владении
и были свободны от податного обложения.7
В житиях шейха Сефи ад-дина Ардебили сообщается, в частности,
о тяжбе из-за владения неким селением8 между Джелал ад-дином
Джувейни и ходжой 'Ала ад-дином Мансуром, сыном шейха, в окрест,
1 См.: Егиазаров. Исследования по истории учреждений в Закавказье, т. I.
2 Сафват ас-сафа, лл. 184б, 192а и сл., 19ба, 313а, 325а, 469а, 474б; Манакиб-и
шейх Сефи-йи Ардебили, лл. 135а, 136б, 144б, 182б.
3 Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 236: ^3 (о вилайетах
Тебриза и Мараги).
4 Дастур ал-катиб, л. 51а.
5 Низари. Дастур-намэ, стр. 57; перевод Е. Э. Бертельса, стр. 87: „По отноч
шению к деревенскому старосте уместна вежливость".
6 Не говорится об этом и в „Иршад аз-зира'ат“.
7 Табари, сер. Ill, т. Ill, стр. 1524—1525.
Сафват ас-сафа, л. 469а.
300 Глава VI- Землепользование, сельское поселение и катеюрии крестьян
ностях Ардебиля. Джувейни поддержал вождь одного из кыпчакских
кочевых племен Сатулмыш, а ходжу 'Ала ад-дина — шейх Садр ад-дин,
старший сын и преемник шейха Сафи ад-дина на посту главы дерви-
шеского ордена Сефевийэ. Тяжба переросла в феодальную войну.
Когда шейх Садр ад-дин, пытавшийся добиться примирения, прибыл
в селение (дйх) Нийар, в расстоянии 1 мили от Ардебиля, он увидел
„сборище" (или „племя") тюрков (т. е. кыпчаков), которые несли до-
машнюю утварь и орудия труда сельской общины (джама'ат-и дих),
ограбленной ими. Люди шейха отобрали у них эти вещи и отнесли
в селение Нийар, дабы вернуть их владельцам.1 Шейх Садр ад-дин
двинул против тюркских кочевников крестьян принадлежавшей ему
сельской общины Аларук,1 2 они немедленно облачились в военные доспехи
и последовали за шейхом. Произошла битва, в которой аларукцы
одержали победу, как уверяет благочестивый автор жития, благодаря
чудесной помощи покойного шейха Сефи ад-дина.3 Здесь мы встречаемся
с сельскими общинами, уже феодально-зависимыми, участвующими
в феодальных войнах на стороне своего владельца. Во время феодаль-
ных войн сельская община подвергалась грабежу, эта очень живая
бытовая деталь того времени.
В другом случае мы находим рассказ о том, что сельская община
(джама! am-и дих) Терабад, в округе Гермруд, страдала от недостатка
воды.4 Под оболочкой рассказа о чуде мы находим рассказ о споре
шейха Сефи ад-дина с некоей сельской общиной из-за воды для оро-
шения полей: „Шейх, да освятится тайна его, в прежние времена
производил посев пшеницы на поливной земле (замйн-и абй),5—из-за
воды и вышла распря. Шейх убрал свою упряжку (джуфт) на сухую>
землю, поливка которой была возможна только благодаря надежде
на дождевую воду. Община сказала: «О шейх, зачем сеешь на непо-
ливной земле (замйн-и дейм)?». Он сказал: «Сею в надежде на все-
вышнюю истину (бога)». Посеял, — и урожай вышел лучше и обильнее,,
чем с поливных [земель]".6 Конечно, здесь живой эпизод спора сельской
общины с землевладельцем из-за недостатка воды для орошения, столь
обычный в условиях ирригации, преподнесен читателю под оболочкой
назидательного рассказа о чудесах (карамат) св. шейха.
Иногда под наивным рассказом автора-дервиша мы видим намек
на классовую борьбу. Так, сын шейха Садр ад-дина, Шихаб ад-дин,
проезжал через принадлежавшее его отцу селение Дирнилик. Сельская
община (джама'ат-и дих) навстречу ему не вышла и подобающих услуг
не оказала.7
1 Там же.
2 Там же, л. 4696:
3 Там же, лл. 4696—470а.
i Там же, л. 313а; Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, л. 135а.
5 При помощи издольщиков?
6 Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, л. 144б:
0^3 Ь J1 3 )> >
1 ДчА/С t L ki^***^'"1**
7 Сафват ас-сафа? л, 474б,
Зависимая сельская община
301
В житии приводится рассказ о вражде на почве кровной мести
между сельскими общинами Аларук и Гурган;’ община Аларук прибегла
к посредничеству шейха Сефи ад-дина, говоря: „В кровном деле с об-
щиной Гурган предстательствуй и повели примирение'*.1 2 Видимо, здесь
мы имеем дело с пережитками еще родовой общины, что не удивительно
для горного района, с настолько изолированными местностями, что
еще в конце X в. Мукаддаси указывает на сохранявшееся здесь мно-
гоязычие,— в Талышских горах будто бы было до 60 местных языков.3
Приводится также рассказ, как люди букаула Юсуфа, одного из эми-
ров Ардебиля, похитили несколько человек из некоей сельской общины,4
шейх не преминул вступиться.
Ф. Энгельс указывает, что в средние века сельская община служила
для крестьян „средством к сопротивлению'* феодальной власти.5 Сейфи
приводит любопытный рассказ о том, как в конце 30-х годов ХШ в.
большая сельская община в горном районе (ку хистан) близ Херата
ответила на попытку возложить на нее новые повинности.6 По рассказу
Сейфи, после восстановления Херата в 1236 г. сперва сами горожане
занимались сельскохозяйственными работами. Для восстановления из-
вестного канала Инджир (иначе Инджилъ) поставленные великим
ханом Угэдэй-кааном начальники — монгольский шихнэ (т. е. баскак)
Кустай и эмир 'Изз ад-дин Мукаддам7 8 решили объявить сбор на при-
нудительные работы (хашар) ра'ийатов всего Хератского округа/ Оба
они с десятью нукерами отправились в горное селение Иэздуйэ и объя-
вили там приказ, что „так как Игздуйэ состоит в числе зависимых мест-
ностей города Херат, то пусть ра'ийаты тамошние отправятся в Херат
и там усердствуют в благоустройстве и посевных работах'*.9 Крестьяне
устроили сход (джамаат) и говорили: „Зачем нам выносить все это
унижение и зачем нужно выказывать такое смирение и покорность?
Самая дельная мысль вот какая: Кустая и эмира ’Изз ад-дина мы убьем,
дабы слава о нашей смелости и непокорстве распространилась в мире'*.10 11
Крестьяне всю ночь обсуждали, что предпринять, и решили проучить
своих врагов. На другой день, повествует Сейфи, „жители Иездуйэ
схватили Кустая и эмира 'Изз ад-дина Мукаддама с десятью нукерами
и, обнажив им головы и сняв с ног обувь, навьючили [на каждого] один
харвар (ослиный вьюк) песку, как на осла, и поставили десять неве-
жественных людей с несколькими рабами-варварами (гулам-и 'аджамй)11
надзирателями над ними, дабы, если они будут лениво тащить вьюки,
те вразумляли бы их палочными ударами. Кустай и эмир 'Изз ад-дин, стра-
1 Там же, л. 1846.
2 Там же, л. 192а—192б.
3 Мукаддаси, стр. 375.
4 Сафват ас-сафа, л. 196а: СяХа-.
5 Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, М., 1948, стр. 290. См. также:
Ф. Энгельс. Марка. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XV. стр. 639.
6 Сейфи, стр. 111—114.
7 До взятия монголами Херата ‘Изз ад-дин был там старшиною привилегированного
цеха шелкоткачей (там же, стр. 107—109). Он 15 лет пробыл в плену у монголов и,
наконец, с частью ремеслеников был возвращен в Херат с поручением восстановить
и заселить город, под началом монгольского шихнэ (баскака) Кустая.
8 Сейфи, стр. 111.
9 Там же, стр. 112.
10 Там же, стр. 113.
11 Там же; 'аджа.ми может означать также „иранцы, персы". Однако в данном
случае вероятнее значение „чужеземцы", „варвары": вряд ли у таджиков, даже после
монгольского нашествия, могли быть рабы из коренных жителей Ирана.
302 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
шась гибели и палочных ударов тех людей, волей-неволей исполняли их
желание‘V Доведя их до границы своего горного района (кухистан),,
жители Иездуйэ отпустили их.1 2
О внутренней жизни сельской общины, как сказано, источники
почти ничего не сообщает. Это вполне понятно: все повествовательные
исторические сочинения эпохи вышли из-под пера людей, классово чуж-
дых крестьянству.
РАЗМЕРЫ СЕЛЬСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ
Крайне скудные данные источников о размерах и численности
населения сельских поселений весьма затрудняют нашу задачу в реше-
нии этого вопроса. Как известно, со статистическими данными о насе-
лении Ирана и сопредельных стран в средние века дело обстоит исклю-
чительно плохо: источники не дают никаких надежных данных, кроме
отрывочных сведений, более или менее спорных, о численности насе-
ления отдельных городов. Известно, что при монгольском владычестве
не раз производились переписи населения и объектов налогового
обложения, например в 1254 г., но источники, сообщая об этих пере-
писях, не передают никаких данных об их результатах. Весьма трудно
даже приблизительно представить себе цифры населения государства
Хулагуидов и собственно Ирана, как и сопредельных стран.3
Скудные данные относительно населенности сельских поселений
в средневековом Иране позволяют лишь судить о большом различии
в размерах и населенности их.
Несомненно, в Иране и до, и после ХШ в. были селения (карйэ,
дйх) больших размеров, с тысячами душ населения. Низами 'Арузи
Самарканди, рассказывая о селении (дйх) близ Туса, в котором нахо-
дилось поместье Фирдоуси, прибавляет: „То селение именовали Баж,
оно находится в нахии Табаран, это большое селение, и из него выхо-
дит [в поход] тысяча мужей'1.4 Следовательно, с женщинами и детьми,
считая на одну семью в среднем 4—5 человек, в селении было около
4500 жителей. Кроме Фирдоуси, в селении, очевидно, были и другие
землевладельцы, ибо Низами 'Арузи Самарканди сообщает, что Фирдоуси
„благодаря доходу от тех [своих] земельных участков не зависел от
себе равных'1.5 Хамдуллах Казвини, насчитывая в Исфаханском оазисе
400 селений (дйх), кроме мазра^э, выделяет особо „значительные се-
ления'1 (кура-и му'аззам), которых он насчитывает 31 в 8 нахиях;6 об
1 Там же.
2 Там же, стр. 114.
3 Более или менее удачную попытку в этом направлении пока сделал лишь акад.
И. А. Джавахишвили, указавший, что „переписью (1254 г.) было установлено, что,
исходя из расчета одного бойца от каждых 9 крестьянских дворов, владевших пол-
ным земельным наделом, Грузия могла выставить войско в 90 тысяч человек. Из
этих данных можно заключить, что Грузинское царство в то время насчитывало не
менее 5 миллионов населения, включая в это число и другие народности" (История
Грузии, стр. 260). Хотя Степаннос Орбелян (стр. 234) сообщает, что при Аргун-хане
в государстве Хулагуидов насчитывалось 150 туманов — военно-административных
округов, которые могли выставить по 10 тысяч воинов каждый, но применить здесь
тот же расчет, какой применил акад. И. А. Джавахишвили, мы не можем: если в
Грузии было однородное оседлое население, то в Иране было много кочевых племен,
в которых все мужчины поголовно несли военную службу; соотношения же числен-
ности кочевников и оседлых жителей мы не знаем.
4 Низами 'Арузи Самарканди, стр. 47.
5 Там же.
R Нузхат ал-кулуб, стр. 50—52.
Размеры сельских поселений
303
этих селениях он говорит, что в других местностях они считались бы
городами, ибо в каждом из них было до тысячи домов (семейств,
значит до 4500 жителей в среднем),1 соборная мечеть, медресэ, ханаках,
бани и базары.1 2 Это известие вполне совпадает с приведенным уже
нами сообщением Хусейна ал-Ави, что в Исфаханском оазисе селения
(дих) равнялись городам, а мазра'э были по населенности больше
селений обычного размера.3 Судя по таким подробностям, как базары
и близость к крупным торговым центрам, как Исфахан, или местопо-
ложение (Рейский округ) на большом караванном пути („Северная боль-
шая дорога"),4 подобные большие селения существовали вблизи круп-
нейших городов, в районах, где сельское хозяйство носило товарный
характер. Отсюда следует, что такие селения характерны лишь для
сравнительно немногих районов и составляли скорее исключение, но
никак не общее правило для всего Ирана.
В большей части Ирана, на территории, удаленной от больших
центров, на которой господствовало натуральное хозяйство, числен-
ность населения деревни средней величины была, конечно, гораздо
ниже, чем в пригородных районах. Попробуем определить ее для одного
из районов плодородного Хузистана. Рашид ад-дин в письме к санов-
никам Хузистана писал, что в округе выше плотины большая часть
земельных владений (амлак) принадлежала ему,5 а всего у него там
было 12 мульковых селений (карйэ)'. Хаджи Исма'ил, Абу Бекр,
Бехзад, Л-храс, Кушад, Лирав, Кенар, Х-х-р-в?, Н-хзй, Карйэ-йи Джедид
(„Новое селение"), Х-нан, К-лазу.6 Так как управляющие (мубаширан)
селениями не представили отчетов за несколько лет, то Рашид ад-дин
поручил своему чиновнику Сирадж ад-дину Дизфули вызвать их к себе,
потребовать отчеты и взыскать доходы. „И доход сего года,—писал
Рашид ад-дин, — пусть он (Сирадж ад-дин) израсходует на жалованье
(марсум) фаррашам нашим,—и из восьмидесяти человек собственных
фаррашей [наших],7 8 и с каждым пусть он рассчитается по двести дина-
ров рукнийских из доходных статей этих имений (амлак), как-то скота
и 8
и прочих .
На годовое жалованье 80 фаррашам Рашид ад-дина, по 200 динаров,
должно было пойти 16000 дин. Эту-то сумму Рашид ад-дин и рассчи-
тывал получить в доход того года со своих 12 селений в данном рай-
оне. Выше мы уже упоминали, что собственные поместья Газан-хана
в Фарсе в те же годы сдавались на откуп по 51 дин. и 4 данга за
джуфт. Если мы посчитаем 60 дин. за среднюю цифру годового дохода
с 1 джуфта (плужного участка), то сумма в 16000 дин. могла быть
получена с 266 джуфтов. Если посчитать минимально по 3 семейства
на 1 джуфт, получим 798, в круглой цифре 800 семейств или 3 600
душ на 12 селений, а на одно селение в среднем 66—67 семейств или
300 душ.
1 При всех вычислениях мы принимаем обычную среднюю цифру 4.5 человека на
семью (дом, дым).
2 Там же, стр. 51.
3 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 47.
4 Согласно Якуту, перед монгольским завоеванием в Рейском вилайете были
селения с населением до 10 000 человек. См..' Якут, т. II, стр. 894.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 33 — Лахор, изд., стр. 179.
6 Там же, стр. 180. Некоторые названия селений, вследствие отсутствия огласовки,
не могут быть расшифрованы полностью.
7 Там же: фарраш-и хассэ.
8 Там же. Рашид ад-дин прибавляет, что если дохода сего года для этой цели
не хватит, то надобно взять из дохода прошедших годов.
304 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
Еще один пример мы находим в переписке Рашид ад-дина. В письме
к сыну Джелал ад-дину, правителю Рума, Рашид ад-дин сообщал, что
для работы в своем большом саду близ Тебриза1 он решил восстано-
вить и заселить пять запустевших селений (карйэ), поселив в каждом
из селений по 20 рабов и 20 рабынь одной и той же народности, так
что всего должно было быть поселено 100 мужчин и 100 женщин,1 2
которые впоследствии были переведены на положение феодально-зави-
симых крестьян-издольщиков/ На каждое из 5 селений приходилось,
таким образом, по 20 супружеских пар или семейств. Цифра эта не
должна казаться чрезмерно малой, ибо, учитывая рождение детей,
20 семейств вскоре должны были составить 90—100 душ. В „Истории
Иэзда“, принадлежащей перу нашего современника, персидского иссле-
дователя-краеведа Ахмеда Тахири, но базирующейся на местных пер-
воисточниках, в описании йездского мазара сейида Шаме ад-дина,
современника Рашид ад-дина Фазлуллаха и ильхана Абу Са'ида, гово-
рится, что этот сейид, согласно данному обету, в 727 г. х. (1328 г. я. э.)
основал в пустыне1 поселение Нух-Гунбад, в котором было 40 домов
(следовательно, 180—200 душ), баня (гармабэ), мечеть, базар и лавки.3 4 5
Учитывая также данные наших дней,6 которые едва ли многим от-
отличались от того, что было, можно предполагать, что для разных
местностей Ирана цифра в 100—300 душ населения была обычной для
селения среднего размера, конечно, кроме густонаселенных сельских
районов, прилегавших к большим торгово-ремесленным городам или
лежавших на главных караванных путях.
КАТЕГОРИИ ФЕОДАЛЬНО-ЗАВИСИМЫХ КРЕСТЬЯН
Источники рассматриваемого периода мало сообщают данных о рас-
слоении на общественные группы или категории крестьян и об их эко-
номическом и правовом положении. Крестьяне в Иране ХШ—XIV вв.,
хотя и составляли единый класс, однако, они были разделены на раз-
ряды с разным экономическим положением. Известное расслоение вну-
три класса феодально-зависимого крестьянства — явление обычное
в развитом феодальном обществе. В. И. Ленин указывает на пестроту
категорий крестьянства в русской докапиталистической деревне. Он
пишет: „Будучи объединены общиной в крохотные административно-
фискальные и землевладельческие союзы, крестьяне раздроблены мас-
сой разнообразных делений их на разряды, на категории по величине
надела, по размерам платежей и пр.“.7 К. Маркс отмечает, что рассло-
ение крестьян в феодальном обществе начинается уже в период гос-
подства ренты продуктами: „Вместе с этой формой (рентой продуктами,—
И. П.) появятся более крупные различия в хозяйственном положении
отдельных непосредственных производителей. По крайней мере является
возможность этого и даже возможность того, что этот непосредствен-
1 Из другого письма (Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 194) видно,
что это был сад Рашидабад.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 17 — Лахор, изд., стр. 52—53; рук. ИВ АН, лл.
26б—27а; впрочем, перечень селений с цифрами поселенных имеется только в Лахор,
изд.
3 Мукатибат-и„Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 194.
4 На пути из Йезда в Тебриз, точнее местоположение не указывается.
5 Тарих-и Йезд, стр. 48—49.
6 См.: Китаб-и асами-йи дихат-и кишвар.
7 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3, стр. 332.
Категории феодально-зависимых крестьян
305
ный производитель приобретает средства для того, чтобы, в свою оче-
редь, прямо эксплуатировать чужой труд".1
Высказывания классиков марксизма-ленинизма могут быть отнесены
и к средневековому Ирану. Но конкретных фактов этого порядка пока
выявлено мало: источники чаще всего не интересуются внутренней
жизнью деревни.
Редкие сведения приходится буквально вылавливать из самых раз-
нообразных источников. Официально крестьяне, вместе с низшим и
средним слоями горожан причислялись к податному сословию—ра'ийат
(мн. ч. pda.ua).1 2 В средние века в Иране и сопредельных странах,
равно как и в ранней Османской империи, ра'ийатами называли подат-
ное сословие вообще, преимущественно же крестьян, безразлично как
мусульман, так и зиммиев — терпимых мусульманским правом иноверцев.
Каких-либо точно юридически оформленных категорий внутри со-
словия ра'ийатов официально не признавалось, и мы не находим никаких
ясных указаний на то в документах. В указах и официальных докумен-
тах, в обычном перечислении общественных групп, для сведения кото-
рых объявлялись указы, перечень категорий знати был очень подробен,
а представители податного сословия обозначались как единая масса.3
Только на основании отрывочных и довольно скудных данных ис-
точников мы можем составить себе впечатление, что крестьянство
Ирана в то время не составляло вполне единой массы. Земельные
захваты и грабежи со стороны знатных и сильных людей, кочевников
и всевозможных мутагаллибов, податные притеснения дивана и откуп-
щиков налогов, процесс постепенного разложения сельской общины,
а также развитие товарного производства в пригородных сельских
районах и разорение крестьян ростовщиками4 — все это вместе вызвало
известное расслоение крестьянства.
Зажиточные крестьяне. Прежде всего деревенскую верхушку
составляли зажиточные крестьяне, выделившиеся из сельской общины
и ставшие земельными собственниками, владельцами крестьянских
мульков, те, кого в наши дни в Иране называют хурдэмалик—„мелкие
землевладельцы". В состав деревенской верхушки также входили де-
ревенские богатеи, выросшие благодаря выгодному сбыту сельскохозяй-
1 К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 808—809.
2 Ар. мн. ч. — „паства", „подданные", „простолюдины".
3 Один из примеров такого перечня—ярлык султана Увейса Джелаирида (см.:
Дастур ал-катиб, л. 2216): „Улусные эмиры, везиры, эмиры туманов (темники) и об-
ластей (улкаха), инаки, сановники великого дивана, эмиры тысяцкие и сотенные,
баскаки, мелики, хакимы, сейиды, шейхи, казни, имамы, [духовные] владыки (ма-
валй), садры, вельможи (акабир), знать (а'ииан), ученые (ма'ариф — „богословы"),
землевладельцы (арбаб—-„господа") и известные [люди] и все вообще люди и простые
обитатели богохранимой державы". В других документах „простонародье" именуется
либо так же (Дастур ал-катиб, лл. 190а, 2186), либо просто „ра'ийаты такого-то селе-
ния (дйх)“ (там же, л. 1996, 2286), либо „все вообще люди, земледельцы (му-
зари'ан—-издольщики), раисы, кедхуды и ра'ийаты такого-то вилайета" (там же,
л. 199б); „землевладельцы (арбаб) и земледельцы (музариан — издольщики)" (там же,
л. 2006); „раисы, кедхуды, ра'ийаты и земледельцы (издольщики)" (там же, лл. 222б.
2266) и т. д.
4 Об огромном распространении ростовщичества в Иране см.: Джами' ат-таварих,
Стамб. рук., лл. 660 сл.; перевод А. К. Арендса, стр. 287—293. Ср.: Вассаф,
стр. 302—303. Автор „Са'адат-намэ" говорит о ростовщике: „Ростовщическому со-
стоянию быстро приходит конец. И даже если он сделает какое-либо добро, то не
впрок и оно пойдет. Не ешь его хлеба, хотя бы ты и с голоду помирал! Потому что
этот хлеб сделан из крови разоренных бедняков" („Са'адат намэ" — „Книга о счастье",
см.: А. Е. Крымский. История Персии, т. I, стр. 476).
20 И. П. Петрушевский
306 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
ственной продукции в городе, перепродаже городских товаров в дере-
вне и—очень нередко — благодаря занятию ростовщичеством. К. Маркс
указывает на регрессивную роль ростовщического капитала „в той форме,
в которой он действительно присваивает себе весь прибавочный труд
непосредственных производителей, не изменяя самого способа произ-
водства; в которой существенной предпосылкой является право соб-
ственности или владения производителя на условия его труда и соот-
ветствующее этому мелкое раздробленное производство".1 „Итак,—•
поясняет К. Маркс, — с одной стороны, ростовщичество подрывает
и разрушает античное и феодальное богатство и античную и феодаль-
ную собственность. С другой стороны, оно подрывает и разоряет
мелкокрестьянское и мелкобуржуазное производство, коротко говоря,
все формы, при которых производитель еще выступает как собственник
своих средств производства".1 2
Богатую сельскую верхушку имел в виду автор „Са'адат-намэ",
говоря, что крестьянин тогда хорош, когда он не берет лишнего, про-
давая зерно в городе.3 Поэт Джалал ад-дин Руми (ХШ в.) в своей
„Маснави" рисует образ крестьянина —• эгоистичного, хитрого и жадного
сельского богатея, постоянно привозившего на продажу в город свою
продукцию и сдружившегося с городским купцом, в лавке которого он
торговал и у которого он гостил в доме; купец, напротив, рисуется
простодушным и доверчивым. Здесь Джелал ад-дин Руми смотрит на
вещи глазами представителя городской верхушки.4 * 6
Из среды деревенских богатеев выходили сельские старосты —
ра’исы и кедхуды селений (дих-кадхуда),* выбранные сходом, но утвер-
ждавшиеся в своих должностях диваном вилайета или местным вла-
детельным феодалом и нередко занимавшие эти должности наслед-
ственно, в соответствии с обычной тогда в развитом феодальном обще-
стве Ирана практикой наследственности должностей. Значение термина
ра’ис (ар., букв, „голова") известно, — это старшина волости-нахии или
большого селения. В „Дастур ал-катиб", в документах, относящихся
к селениям, раисы всегда упоминаются на первом месте. Менее опре-
деленным является значение термина кадхуда (п., букв, „домовладыка",
из пехлевийского кадак хвадай). Первоначально, в дофеодальном об-
ществе Ирана и Средней Азии, кедхуда был главою большесемейной,
позднее соседской общины (пехл. кадак, новоперс. кадэ). В дальнейшем,
уже в феодальном обществе, этот термин приобрел много технических
значений: государя, землевладельца (впрочем, в ХШ в. и позднее в этих
двух значениях термин кадхуда. уже почти не встречается), старосты
селения (кадхуда-йи дйх) или городского квартала (кадхуда-йи махал-
лэ), просто домохозяина, зажиточного человека, наконец сельского
богатея, занявшего почетное положение в сельской общине или в сель-
ском округе.0 В житии шейха Сефи ад-дина Ардебили упомянут кедхуда,
пр_прозванию Курд, в селении Харис,7 у которого была тысяча голов
1 К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 609.
2 Там же, стр. 610.
3 Са'адат-намэ (см.: А. Е. Крымский. История Персии, т. I, стр. 476): „Если
крестьянин не старается вызвать искусственного вздорожания хлеба, никто не может
сравниться по благородству с крестьянином”.
4 Джалал ад-дин Руми, ч. III, стр. 10 и сл.
° Сафват ас-сафа, л. 2066.
6 Там же, лл. 157а, 314а, 482б и др.
7 Там же, л. 330а. В одном селении могло быть несколько кедхуд. См.: Низари.
Дастур-намэ, стр. 63: „ . . . сельский раис (староста) и кедхуды . .
Категории феодально-зависимых крестьян
307
баранов — цифра, достаточно крупная для оседлого скотоводства. В том
же селении Харис был сельский богатей; он, чтобы разбогатеть, стал
воином, участвовал в походе в Рум (Малую Азию) и извлек доход (из
военной добычи).1
Разбогатевшие представители деревенской верхушки стремились выйти
из податного сословия ра'ийатов и перейти ту грань, которая отделяла
их от класса феодалов, именно от одного из двух феодальных сословий —
„людей пера", гражданской бюрократии. Это стремление вызывало со-
противление со стороны класса феодалов в целом. Известен рассказ
о везире Низам ал-мульке, которому разбогатевший сельский кедхуда,
скопивший 400 000 дирхемов деньгами, предложил 200 000 дирхемов
для передачи в казну за разрешение определить своего сына учеником
к писцу, дабы из сына вышел потом чиновник. Низам ал-мульк доло-
жил об этом сельджукскому султану Мелик-шаху (1072—1092 гг.).
Султан гневно отказал, заявив, что он не нуждается в деньгах кедхуды
и что нельзя поручать людям низкого происхождения решение дел
мусульман и нельзя неопытных и невежд обучать науке людей благо-
родных и знатных.
Пусть этот рассказ — только исторический анекдот,1 2 но живучесть
и популярность его показывает, что в нем отразилась реальная исто-
рическая действительность.3 4 5 Также и сельджукскому султану Хорасана
Санджару (1118—1157 гг.) приписывали популярное в среде феодаль-
ной знати изречение, что малые люди ведь не способны исполнять
дела великих, а для великих мира сего исполнять дела малых — позор
и бесчестие; поэтому, мол, малых не следует назначать на места вели-
ких, а великих нельзя понижать.1
Во второй половине XV в. Доулетшах, выходец из обедневшей феодаль-
ной семьи (местной провинциальной знати), с раздражением говорит о том,
что вот, мол, „некие люди, занятием коих и отцов их было запрягать быков
[в плуг], теперь занимаются счетоводством диванским и делами сул-
танскими".6 Как настоящий аристократ, Доулетшах приписывает этим
„выскочкам" все злоупотребления и несправедливости чиновников фи-
нансового дивана. „Есть свидетельства,— говорит этот автор, — что
базарники, простонародье, деревенский люд и кочевники6 отдают сы-
новей своих для обучения арифметике и счету. И когда они с этой
наукой немного ознакомятся, но не достигнув степени совершенства,
они занимают должности финансовых чиновников ('амалъдарй). И испор-
ченность этих низких людей падает на мусульман. И так как средства
на пропитание и украшение одежд легче даются в руки от недозволен-
ных дел и [покушения на] имущество мусульман, то сыновья кедхуд
в областях также покинули ра'ийатские занятия и занимаются [испол-
нением] должностей финансовых чиновников (букв, ,,'амальдарством").7
Из приведенных выше цитат8 видно, что, несмотря на традиционное
сопротивление феодальной знати, сращивание финансового аппарата
1 Сафват ас-сафа, л. 159б.
2 Он восходит к анекдотам о сасанидском царе Хосрове I Ануширване (531—579 гг.).
3 Рассказ приведен у Доулетшаха (стр. 180—181); кедхуда у Доулетшаха име-
нуется также дехканом, конечно, в значении крестьянина — земельного собственника.
4 Доулетшах, стр. 181.
5 Там же, стр. 179.
6 Там же, стр. 179: q I у==ио 4jb.
7 Там же, стр. 179—200.
8 Эти цитаты показывают также, насколько неверно мнение ряда западноевро-
пейских путешественников (в частности, Шардена), будто в Иране, Турции и дру-
20*
308 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
феодального государства с сельскими старостами и зажиточной деревен-
ской верхушкой все-таки происходило. В конце концов феодальное го-
сударство должно было понять, что поддержка этой деревенской вер-
хушки помогала эксплуатировать и держать в повиновении массу кре-
стьянства.
Нет сомнения, что эта деревенская верхушка составляла численно
незначительную прослойку в среде крестьянства. Источники, поскольку
они останавливаются на положении крестьян, обычно рисуют крестьян
Ирана в массе бедными и неимущими. В частности, в сборнике „Дастур
ал-катиб“ все документы, в которых речь идет о крестьянах, неизменно
говорят либо о их бедности, либо об ограблении их и насилиях над
ними со стороны военной знати, чиновников дивана и разных „мутагал-
либов“. Это не значит, однако, что положение всей этой массы крестьян
было вполне одинаково и что в их среде не было никаких градаций.
Свободные крестьяне-общинники. В относительно лучшем
положении находились свободные крестьяне-общинники и свободные
крестьяне — мелкие земельные собственники. Об этих двух категориях
крестьян нам уже приходилось говорить выше, в связи с видами фео-
дального землевладения.* 1 Положение крестьян этих двух групп, даже
бедных, было легче, нежели положение крестьян-издольщиков: свобод-
ные крестьяне этих двух категорий платили только поземельную подать
в диван, как собственники земли, и не знали тяжелой издольной си-
стемы эксплуатации. Но, как сказано, обе эти группы представляли
в развитом феодальном обществе пережиток, и численность их опять-
таки была невелика.
Затем, крестьяне-общинники, жившие в селениях (дйх), утратившие
право собственности на свои земли и державшие их на издольных
началах от государства или отдельных землевладельцев-феодалов, все-
таки оказывались в лучшем положении, нежели крестьяне, утратившие
уже связь с сельской общиной и ставшие индивидуальными держателями
земель государства и феодалов, опять-таки на издольных началах.
Сельская община, даже подневольная, феодально-зависимая, все же
давала крестьянам известную защиту, сплачивая их в коллектив, за-
ставляя государство и феодалов считаться со старинными обычаями и
традициями. Да и сельские старосты далеко не везде и не всегда
предавали крестьянские интересы. Жития шейха Сефи ад-дина указы-
вают в жизни даже зависимых сельских общин много патриархального.
Крестьяне-издольщики. Значительно хуже было положение
крестьян-издольщиков, целиком утративших связь с сельской общиной
и державших землю непосредственно от государства или феодалов. Они
уже не сидели на земле предков. Поселяясь в выселках или имениях,
основанных феодалами, эти издольщики не могли опираться ни на какие
традиции и обычаи, они должны были целиком подчиниться условиям,
поставленным им землевладельцами. Тут уже не было ни сельских
сходов, ни выборных старост, — по крайней мере источники не упоми-
нают о них, были только управляющие (мубаишран, саркардаран),
.поставленные диваном или землевладельцем. Эти издольщики-одиночки
обычно были и беднее, нежели крестьяне-общинники, ибо обложение
их было больше. Хамдуллах Казвини, говоря об округе Симкан
в Ардешир-Хуррэ в Фарсе, замечает: „Жители тамошние — бедняки и
гих странах Ближнего Востока не было сословного деления и наследственной аристо-
кратии и будто там богатство легко открывало доступ к любым должностям.
1 См. выше, в гл. V, а также: А. А. Али-заде. Соц.-эконом, история, стр. 72—
80, 130, 131, 167.
Категории феодально-зависимых крестьян
309
издольщики".1 Так, представление о бедности было неизменно связано
с издольщиками-одиночками.
Издольщиков и особенно издольщиков-одиночек в источниках обычно
именовали музари (ар., букв, „сеятель", „посевщик", „земледелец",,
как сказано выше, термин одного корня с мазра'э и музара'э),
барзигар, барзгар (п., букв, „сеятель", „посевщик", „земледелец")^
аккар (ар., мн. ч. акарат, в персидском произношении акарэ, прибли-
зительно с тем же буквальным значением), реже шарик (ар., мн. ч. шурака,
букв, „сотоварищ [в доле]"). Техническое значение этих терминов —
„издольщик"—не раскрывается в фархангах, где приведено только
буквальное значение.1 2 Однако указанное техническое значение этих
терминов для периодов VIII—XI вв. установлено советскими учеными
Д. Ю. Якубовским3 и Б. Н. Заходером.4 Мы здесь можем подтвердить
Правильность такого объяснения данных терминов также и для изучае-
мого нами периода.
Древний термин дихкан (п., арабизованное мн. ч. дахакйн), восхо-
дящий ко времени Сасанидов, в рассматриваемый нами период пережил
эволюцию. Еще в X-—XI вв., как известно, дихканами называли пред-
ставителей старинной, преимущественно иранской, землевладельческой
знати, начиная от самых мелких родов и кончая местными владетель-
ными династиями; 5 из дихканов комплектовалась „рыцарская" конница —
феодальное ополчение. Мас'уди сообщает, что существовало пять раз-
рядов дихкан.6 По словам ас-Сам'ани, автора „Китаб ал-ансаб“ (XII в.),
слово дихкан обозначало того, кто стоял во главе сельского округа,
либо был собственником (сахиб) земельного участка или виноградников.7
Из этого сообщения видно, что термин дихкан обозначал землевла-
дельца вообще, как крупного, так и мелкого, владевшего землею на
правах мулька, т. е. собственности, а не в качестве члена сельской
общины. Таким образом, дихканом могли называть и крестьянина —
собственника земли, выделившегося из сельской общины. В течение
XI—ХШ вв. старое значение термина дихкан, как землевладельца-фео-
дала, постепенно исчезало, по мере того как старинные иранские про-
винциальные землевладельцы-мулькдары уступали место тюркским и
монгольским ленникам — икта'дарам.8 Джувейни еще упоминает о „дих-
канах Мерва" (под 1220 г.), явно имея в виду феодалов.9 Но после
Джувейни источники, говоря о дихканах, имеют уже в виду крестьян,
притом иногда очень бедных.10 При этом термин дихкан получил более
1 Нузхат ал-кулуб, стр. 118.
2 См.: Шамс-и Фахри, стр. 52 (№ 45): „барзигар — земледелец". Ср.: Бур-
хан-и кати', стр. 75.
3 А. Ю. Якубовский. Об испольных арендах в Ираке, стр. 171—184;
А. Ю. Якубовский. Ирак на грани VIII—IX вв., стр. 45—47; А. Ю. Якубов-
ский. В кн.: История народов Узбекистана, т. I, стр. 235—236.
4 Б. Н. 3 а х о д е р. Хорасан, стр. 127 и сл.; Сиасет-намэ, перевод Б. Н. Захо-
дера, стр. 318, прим. 72.
5 В. В. Бартольд (История культурной жизни Туркестана, стр. 21) указывает,
что и в VII—VIII вв. „один и тот же термин, дихкан, прилагался как к представите-
лям класса землевладельцев, так и к местным княжеским династиям. . .“
6 Мас'уди. Мурудж аз-захаб, т. II, стр. 241.
7 См.: В. В. Бартольд. Туркестан, ч. I, стр. 57: ХклЛ)! оАл-
8 См. об этом: В. В. Бартольд. История культурной жизни Туркестана,
стр. 76—77.
9 Джувейни, т. I, стр. 119.
10 См., например: Доулетшах, стр. 75.
310 Глава VI~ Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
широкое и неопределенное значение крестьянина вообще, как собствен-
ника земли, так и издольщика.
В таком же широком значении крестьянина вообще в рассматри-
ваемый нами период источники употребляют и старинный термин —
кадйвар (п., кедивер), который в раннефеодальном обществе обозначал
зависимого крестьянина-общинника.1
Что термины барзигар, музари\ аккар и в рассматриваемый нами
период, как и раньше, имели техническое значение зависимого крестья-
нина-издольщика и преимущественно издольщика-одиночки, мы имеем
много свидетельств в источниках. Так, в джелаиридском иммунитетном
документе по поводу земель „знаменитого шейха, полюса времени'1
Джамал ад-дина Хамадани, в районе Хамадана, говорится: „Пусть
никогда и навсегда не беспокоят и не притесняют крестьян-издольщиков
(акарэ ва музариан), слуг и приближенных его (шейха Джамал ад-
дина), и пусть ничего не требуют с издольщиков зерновых хозяйств
(музари'ан-и мустагаллат) и арендаторов отдельных участков (?)2
(мустаджиран-и мустакиллат) [его]".3 В другом джелаиридском имму-
нитетном документе на имя мауланы Кемал ад-дина мы читаем: „Пусть
не обращаются с требованиями к издольщикам (акарэ ва музари'ан) его
(букв, „его служения")".1 В джелаиридских документах различаются
„собственники земли и издольщики" (маллак ва музари'ан^ арбаб ва
музаргГан)? Еще в одном из этой группы документов говорится, что
в селение, купленное государем, направляется для проверки хозяйствен-
ных статей, распоряжений и управления государев чиновник, которому,
между прочим, предписано: „Пусть он (букв, „эта сторона") по всем
статьям окажет поддержку, расположение, милость и покровительство
ра’ису, кедхудам, ра'и-йатам и издольщикам (музариУн)1 и пусть он
почитает необходимым поощрить и побудить их к обработке и посевным
работам".8 В этом же документе упоминаются и „собственные упряжки"
(или „плужные участки" —джуфтха-йи хассэ),$ „доля [урожая] владельца
того селения".10
Термины музари'ан и барзигаран Рашид ад-дин употребляет для
обозначения зависимых крестьян-издольщиков своих мульковых имений;11
издольщиков — земледельцев 12 и садоводов в своих рощах финиковых
1 См.: С. II. Толстов. Древний Хорезм, стр. 151 и сл.
2 Чтение и перевод слова С1дЧлааах> предположительные — за верность их не
ручаемся.
3 Дастур ал-катиб, лл. 225а—225б:
О) иХЗ )
(,?) C_J\1.A,a.a*az0 1-Алла^о сХ.Я.А,ил/0

^0)
иХ^^А^Д [ _ ^-АА. J
4
Там же,

3 оу
5 Там же, л. 201а: v ’[5-=^ 3 —-„Согласно тому
путь отвечают (рассчитываются) собственники земли и издольщики".
6 Там же, л. 200б.
7 Букв.: „Пусть сделает их уповающими на поддержку сей стороны". Музариан
именуются также издольщики на землях икта (там же, л. 183а).
8 Там же, лл. 151а—1516.
9 Там же:
10 Там же.
11 Мукатибат-и Рашиди, №№ 33, 36 — Лахор, изд., стр. 182, 236.
32 Там же, № 33 — Лахор, изд., стр. 178.
Категории феодально-зависимых крестьян
311
пальм он называет акарэ? У Захир ад-дина Мар'аши барзигарами назы-
ваются крестьяне, работающие на пшеничных и рисовых полях, на
землях, расчищенных мазандаранскими феодалами для себя, руками
крестьян на основе подсечной системы.1 2
Эти и другие примеры, число которых можно было бы увеличить,
убеждают нас в том, что термины барзигар, аккар, музари и в рас-
сматриваемый период сохраняли техническое значение феодально-
зависимого крестьянина-издольщика. При этом каких-либо оттенков
различия в значениях для каждого из этих терминов незаметно.
По-видимому, в тот период они были синонимами, как и термин шарик.
Знаменитый ханефитский законовед VIII в. Абу Юсуф Я'куб в своей
„Книге о поземельной подати" различал разные виды издольной аренды
(ал-музара'э) и издольщиков, в зависимости от условий аренды.3 4 5 * В рас-
сматриваемый нами период издольщина из аренды на основе формально
свободного договора между сторонами уже вполне превратилась
в форму наследственного феодального держания. Поэтому старые
юридические определения Абу Юсуфа Я'куба и других мусульманских
законоведов уже не соответствовали живой действительности. И теперь
было несколько видов издольщины, в зависимости от условий издоль-
ного держания, и соответственно несколько категорий издольщиков. Но
названий для них официальные документы и повествовательные источ-
ники не приводят. Только для двух из этих категорий до нас дошли
специальные термины. Это прежде всего мустаджир] (ар., букв, „арен-
датор") или иджарэдар (ар.-п., с тем же значением и от того же
корня)/ Путешественник Кемпфер (XVII в.) указывает, что в Иране
этим термином обозначали издольщика, вносившего ренту („аренду" —
иджарэ) землевладельцу деньгами, и что этот вид издольщины преобла-
дал в Исфаханском оазисе/ Это вполне объясняется товарным характе-
ром сельского хозяйства в этом районе. Возможно, что и в XIV в.
здесь дело обстояло так же, хотя прямых указаний источников мы не
имеем.
Прочие категории издольщиков вносили землевладельцу ренту нату-
рой, из доли урожая. В зависимости от того, получал ли издольщик от
землевладельца только землю и орошение или также семена, рабочий
скот и орудия труда, доля урожая, отдаваемая землевладельцу, пропор-
ционально возрастала, и в зависимости от этого изменялось и положе-
ние издольщика. До нас дошло терминологическое обозначение издоль-
щика, работавшего с своей упряжкой быков, своими орудиями труда
и со своими семенами и, следовательно, получавшего от землевладельца
только землю и орошение. Такого издольщика звали хурабэ (п.).7
Две другие категории издольщиков, вносившие землевладельцу более
высокую долю урожая, были: 1) получавшие от него также семена для
1 Там же, Лахор, изд., стр. 182.
2 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 413.
3 См.: А. Ю. Якубовский. Об испольных арендах в Ираке, стр. 172—
176.
4 См., например: Дастур ал-катиб, л. 225а.
5 См.: Р. дю Ман, стр. 223. Абу Юсуф Я'куб определяет иджарэ как денежную
аренду, см.: А. Ю. Якубовский. Об испольных арендах в Ираке, стр. 175.
е Кемпфер, стр. 91.
7 Шамс-и Фахри, стр. 115 (№20): oUib
A-iob в „А. <._— „Хурабэ — барзигар, у которого есть
все обзаведение земледельца, как-то: бык, осел и работники".
312 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
посева и 2) получавшие от него также быков (волов) с упряжками. Но
терминов для обозначения этих двух категорий нам не приходилось
встречать в источниках. В персидской версии „Махасин-и Исфахан"
землевладелец называет издольщика (барзигар} последней категории
муздвар (п., муздур согласно другому произношению — букв, „наемник",
„поденщик").1 И действительно, издольщики этой последней категории
были бедняки, обезземеленные или потомки обезземеленных феодалами
или государством крестьян-общинников. У них не оставалось уже
ничего своего — не только земли и воды, но и рабочего скота, орудий
труда и семян. В процесс производства они не могли внести ничего
своего, кроме своего физического труда, навыков и наследственного
опыта земледельческих работ. Издольщик последней категории был уже
всегда одиночка, порвавший связь с сельской общиной,—община без
рабочего скота и орудий труда была немыслима.
Крестьяне в имениях Рашид ад-дина относилась, вероятно, в боль-
шинстве своем, именно к этой последней категории издольщиков,—по
крайней мере в своей переписке он чаще всего упоминает именно
о таких условиях земельного держания. Он их переселял по своему
произволу, как хотел, на вновь освоенные и орошенные им земли,1 2 он
давал им, помимо земли и воды, упряжки быков, семена, средства на
обзаведение (авансы), на первых порах после переселения даже продо-
вольствие.3 Так, прокладывая „Новый канал" в верховьях р. Тигр и
основывая на нем 14 новых селений, Рашид ад-дин для осуществления
этого плана послал доверенного слугу, ходжу Зеки ад-дина, о котором
Рашид ад-дин писал: „Он туда послан, дабы он провел для нас в пре-
делах Мосула Новый Канал (Нахр-и Джедид) и по обеим сторонам ка-
нала основал бы четырнадцать селений (кура), огражденных валами.
И каждое селение пусть он назовет именем, определенным нами.4 И
пусть он соберет [туда] ра'ийатов из областей и пограничных сторон —
Дийарбекра, Дийаррабии, Великой и Малой Армении и Рума5 — и
пусть всем им выдаст семена, быков для [земледельческих] работ
(^авамиль), средства и продовольствие, дабы они со спокойной ду-
шой, в благополучных обстоятельствах, с обширными упованиями
и с радостным сердцем занялись посевными работами и обработкой
[земель]".6
Подати и повинности крестьян-издольщиков мы рассмотрим подробно
в гл. VIII, посвященной феодальной ренте.
Как сказано, издольная система в рассматриваемый период отнюдь
не была свободной арендой, которую издольщик мог расторгнуть по
своему желанию и уйти. Эпитет муздур—„наемник", который мы
привели выше, не должен вводить нас в заблуждение. Все крестьяне-
издольщики находились в феодальной зависимости от собственников
земли, и чаще всего эта зависимость превращалась в наследственную.
Землевладелец пользовался правом суда в низшей инстанции над
издольщиками и разбирал тяжбы между ними. Как известно, К. Маркс
1 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 77: О •—„У тебя есть два
наемника" (об издольщиках-барзигарах, как те же люди названы выше).
2 Мукатибат-и Рашиди, №№ 33, 38, 39 — Лахор, изд., стр. 182, 244, 246—247.
3 Там же.
4 Там же, стр. 245 (в тексте указаны названия всего 12 селений).
5 Во всех этих областях государства Хулагуидов у Рашид ад-дина были мулько-
вые имения — см.: Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 226—228, 231.
6 Там же — Лахор, изд., стр. 244.
Категории феодально-зависимых крестьян
313
считал право суда, принадлежавшее феодалу, атрибутом развитой
феодальной земельной собственности.1
Весьма интересные сведения, иллюстрирующие это положение, мы
находим в персидской версии „Махасин-и Исфахан'*. Там приведен
рассказ некоего Фазля ибн Бала, векиля исфаханской соборной мечети:
„Я в то время обитал в селении Джузджан, и в одной из тамошних
мазра'э1 2 у меня было два издольщика {барзигар)... Как только
я отправился домой, в ту же минуту увидел у дверей дома их обоих,
охваченных враждой. Сделав меня судьей, они сказали: для устранения
спора и прекращения соперничества, возникшего между нами, мы
пришли на служение3 [к тебе], дабы ты постановил приговор (фейсадь)
по нашему делу, право каждого [из нас] разреши'*.4 *
Земельные захваты дивана и феодальной знати исподволь разорили
и обезземелили множество крестьян, но не все из них сделались
издольщиками-держателями земли у землевладельцев. Часть из них
устремилась в большие города, где пополняла ряды деклассированной
бедноты, тех, кого историки данного времени обычно именуют рунуд
ва оубаш—„бродяги и подонки'* или 'авам— „чернь**; они пробав-
лялись временными или поденными заработками, нанимались погонщи-
ками верблюдов и т. д. Часть этих обезземеленных крестьян оставалась
в деревне, где в некоторой степени применялся и наемный труд у за-
житочных крестьян.
Характерный пример, основанный на агиографических источниках,
приводит Ахмед Тахири в своей „Истории Иезда". В связи с описанием
мазара дервишеского шейха Таки ад-дина Дада Мухаммеда в Иезде,
умершего в 700 г. х. (1300 г. н. э.), он сообщает, что в молодости
шейх жил в селении Андайан близ Исфахана, нанимался для обмолота
ячменя и пшеницы и из вознаграждения за то кормился. Однажды он
обмолотил жатву (или кучу несмолотого зерна — харман, хирман)
в некоем селении и собрал за то около 50 манов (около 150 кг) пше-
ницы в виде вознаграждения0 или, что то же самое, поденной платы.6
Конечно, применение наемного труда в сельском хозяйстве в то
время не могло иметь широких размеров и, вероятно, ограничивалось
пригородными районами, куда, видимо, проникли товарные отношения,
где были большие торговые селения и происходило расслоение среди
сельского населения, как например в Исфаханском оазисе.
Посаженные на землю рабы. Наконец, последней из кате-
горий крестьянства следует признать посаженных на землю рабов, так
сказать приписных рабов. Феодальные общества Ирана и сопредельных
стран в средневековье еще были в сильной степени насыщены рабами,
1 См.: К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 339.
2 Букв.: „В некоей мазра'э из тамошних мазра'э".
3 Обычное в персидской средневековой литературе выражение, означающее явку
низшего к высшему.
4 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 76—77: уъ (3=*- 1л>
У Мы не приводим полного текста рассказа, поскольку в нем обра-
щение издольщиков к суду землевладельца—лишь эпизод рассказа о вещем сне,
виденном рассказчиком. О предмете тяжбы не сообщается.
Тарих-и Йезд, стр. 44: о1я=^, о> eS'b
6 Там же: . . . иХЙ о>\>
дали поденную плату (музд)“.
Шейх соизволил сказать: мне
314 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
основные кадры которых складывались из полоняников, захваченных и
уведенных войсками во время войны. Мы уже упоминали об огромном
количестве людей, обращенных в рабство внутри самого Ирана и со-
седних стран во время монгольского завоевания и последующих междоусо-
бий. Но и потом, в течение всего времени существования государства
Хулагуидов благодаря войнам и работорговле в Иран все время про-
должали поступать рабы и рабыни. Особенно много рабов доставлялось
в Иран из Рума, т. е. из Малой Азии: сперва арабы в VII—X вв.,
а потом, в течение XI—XV вв., сельджуки и османы постоянно совер-
шали набеги на владения Византии под предлогом „войны с неверными
за веру“, угоняя во множестве полоняников.1 Достаточно сказать, что
после первых османских завоеваний на Балканском полуострове, к концу
XIV в., по сообщению турецкого историка Ашык-паша-задэ, рабов было
захвачено так много, что „из жителей Румелии и Анатолии1 2 не было
никого, кто бы остался без полоняника (раба); газии были весьма
довольны'1.3 Часть этих полоняников продавали в Иран. Хамдуллах
Казвини говорит,4 5 что издавна не проходило ни одного дня без того,
чтобы из Малой Азии не вывозили рабов в другие вилайеты; 0 теперь же,
прибавляет с горечью автор, уже и из Ирана стали вывозить рабов
в Рум.6
Большое число рабов вывозилось в Иран и Среднюю Азию также
из Индии. Этих рабов доставляли завоевательные походы индо-мусуль-
манских государей против индийских государств. Как сообщает Рашид
ад-дин, в результате одной из таких побед, одержанной в 602 г. х.
(1205 г. н. э.) дехлийским султаном Кутб ад-дином Айбеком, была
получена многочисленная военная добыча, так что пять индийских рабов
продавались всего за один динар.7 Хулагуидские монголы также си-
стематически совершали большие вторжения в Индию, сопровождавшиеся
захватом богатой военной добычи, стало быть и полоняников-рабов.8
Ибн Баттута сообщает, что монголы, кочевавшие в Гургане и Хорасане,
из года в год отправлялись в далекие грабительские набеги на
Индию, откуда угоняли множество полоняников, не разбирая, были ли
то „неверные" или местные индийские мусульмане.9 Тот же автор при-
водит факты, говорящие об обилии и крайней дешевизне индийских
рабов. К концу XIV в., после большого вторжения Тимура в Индию,
1 См., например: Никифор Григора, т. I. История. Русск. перевод, изд. СПб.
Духовной академии, 1862, стр. 450, 454, 519—520; Георгий Пахимер. История,
т. I. То же изд., 1862, стр. 203, 431—437; Ибн Баттута, т. II, стр. 272, 307,
.309, 311, 317.
2 Конечно, имеются в виду только мусульмане, ибо лишь они могли быть газиями —
участниками войн с „неверными".
3 Ашык-паша- задэ. История династии Османов. Изд. Гизе, 1929, стр. 61:
.л Д.99
185; перевод Л. А. Хетагурова и
Али-заде. Соц.-эконом, история,
jJecXJI. Это место указано нам А. С. Тверитиновой, которой и приносим благодарность.
4 Со ссылкой на Ибн Хурдадбеха, стр. 117.
5 Нузхат ал-кулуб, стр. 94: ^х3^-*.3 О
6 Там же: сХЗ^^уо
7 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л.
О. И. Смирновой, т. I, ч. 2, стр. 165; А. А.
стр. 177—179.
8 См., например, в переписке Рашид ад-дина описание большого вторжения
в Индию (дата не указана), причем сын Рашид ад-дина, Джалал ад-дин, наместник
Рума, командовал малоазиатским ополчением (Мукатибат-и Рашиди, № 52 — Лахор,
изд., стр. 322—327).
9 Ибн Баттута, т. III, стр. 69—72.
Категории феодально-зависимых крестьян
315
Хорасан был до такой степени насыщен индийскими рабами, что, по
образному выражению Доулетшаха, стал вторым Индостаном.1
Насколько постоянным был приток рабов из Индии в Иран и Сред-
нюю Азию, можно судить по тому, что даже около 1470 г., когда при-
менение труда рабов в Иране сильно сократилось, все же на неволь-
ничьем рынке одного только города Херата ежегодно продавалось по
20 000 индийских и тюркских рабов.1 2
Труд рабов применялся в ремесле и сельском хозяйстве. Раб был даро-
вой рабочей силой и при пахоте, и в садоводстве,3 и на оросительных ра-
ботах.4 Рабы были не только у крупных землевладельцев, но и у де-
ревенской верхушки, использовавшей их как даровую рабочую силу
при пахоте, пастьбе скота, садовых работах и т. д. В „Кабус-намэ“
имеется рассказ о хозяине, заставлявшем раба-пастуха подмешивать
воду в овечье молоко и в таком виде продавать его на городском
базаре.5 Васифи рассказывает о крестьянине, случайно разбогатевшем
во время правления султана Шахруха благодаря находке драгоценного
камня. Первым делом его было отправиться на городской базар и купить
для себя раба и рабыню вместе с конем и некоторой домашней ут-
варью.6 Особенно значительные размеры использование труда рабов
приняло в кочевом скотоводстве: кочевники предпочитали войну и
юхоту мирному труду, и уход за скотом и домашние работы считали
для себя делом унизительным, поручая их женщинам и рабам.7
Применение труда рабов в сельском хозяйстве удерживалось благо-
даря обилию рабов, в массе своей дешевых, на невольничьем рынке.
Эксплуатация феодально-зависимых крестьян переплеталась с эксплуа-
тацией последними труда рабов. Но в развитом феодальном обществе,
при отсутствии крупных собственных хозяйств у феодалов и при не-
изменном, хотя и медленном росте феодальной эксплуатации кресть-
янства, применение труда рабов в земледелии становилось все менее и
1 Доулетшах, стр. 324: i jl О
—„И Хорасан от [множества] полоняников и рабов индийских стал Индо-
станом".
2 Исфизари, л. 249а.
3 См. ниже, стр. 316—317.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 17 — Лахор, изд., стр. 53; рук. ИВ АН, л. 27а.
•б Кабус-намэ, гл. 32.
6 Бадаи* ал-вакаи', рук. ИВ АН УзССР, л. 69:
л/J 1 Vi ДI О) i о «XzO| q
— „Я продал [рубин] ему за 1500 ханских монет
л, придя на базар, купил раба, рабыню, [разные] красивые вещи и украшения, как-то:
ковер и [изделия из] красной меди, лошадь с седлом и уздечку и отправился восвояси".
Приведенное место из Васифи указано нам А. Н. Болдыревым, подготовившим к пе-
чати сводный текст „Бадаи' ал-вакаи'“ Васифи. Приносим А. Н. Болдыреву благо-
дарность.
7 См.: СМИЗО, т. I, стр. 292—293; Ибн Баттута, т. II, стр. 386—387.
См. также: Дастур ал-катиб, лл. 186а—1866: „О розыске потерявшихся рабов и
рабынь и скота при перекочевках на кышлаги и яйлаги и о возвращении этого уте-
рянного имущества (буларгу) хозяевам". Любопытный рассказ приведен у Шебан-
гарэи (л. 1446), в котором говорится, что основатель династии Газневидов, Себук-
тегин, происходил из тюркского племени барсхан (в Семиречье); во время пребы-
вания отца его на охоте на его орду напало соседнее племя нахсан и захватило
все имущество, женщин и детей. Новые хозяева заставили всех мальчиков-рабов,
в числе их и Себук-тегина, пасти скот, а когда они подросли и стали юношами, их
продали мусульманскому купцу из Чача (Ташкента). Об использовании монголами
раба-пленника (тангута) на пастьбе скота (стада быков) см.: Джами' ат-таварих и
’Стамб. рук., л. 56; русск. перевод Л. А. Хетагурова, т. I, 1, стр. 145.
316 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
менее выгодным и необходимым. И вот рабов господа их стали наде-
лять земельными участками и эксплуатировать их на тех же основаниях,
что и крестьян-издолыциков. Юридически эти посаженные на землю
рабы оставались рабами, но, поскольку они наделялись средствами
производства и эксплуатировались уже на феодальных началах (взима-
ние ренты), в них можно видеть одну из категорий феодально-зависи-
мого крестьянства. С течением времени они или их потомки переходили
в разряд вольноотпущенников, а затем сливались с ра'ийатами.
В конце X в. анонимный персидский географ сообщает, что в селе-
ниях ширваншаха, близ его укрепленной резиденции, в 4 деревнях
обитали его вольноотпущенники (моулайан), занимавшиеся там сельско-
хозяйственными работами.1 Поскольку источники ничего не сообщают
о существовании крупных собственных хозяйств феодалов, остается
предположить, что в данном случае вольноотпущенники ширваншаха
были наделены парцеллярными участками земли на правах издольщиков.
Указ Газан-хана 1303 г. о ленах-млща' для монгольских воинов, за-
прещая последним переселять по своему произволу ра'ийатов из одного
селения в другое, содержит следующие слова: „А целинные земли
пусть они (владельцы икта') засевают при помощи своих полоняников
и рабов, быков, упряжек и семян'*.1 2 Рашид ад-дин рассказывает, что
при Хулагу-хане „Сали-нойон повел войско в Хиндустан и Кашмир,
завоевал много областей, привез [военную] добычу и прислал Хулагу-
хану множество индусов-невольников. И большая часть индусов, кото-
рая проживает здесь по деревням инджу, — из числа тех“.3
Что посаженные на землю рабы эксплуатировались как издольщики,
мы узнаем из переписки Рашид ад-дина.
Рашид ад-дин завещал своим сыновьям 500 рабов, а своим доче-
рям— 300 рабынь, кроме тех рабов, которые им были завещаны
в вакф благотворительных учреждений Рашидова квартала в Тебризе
(Руб'-и Рашиди). В письме Рашид ад-дина к сыну Маджд ад-дину сооб-
щалось, что его 1000 рабов (500 мужчин и 500 женщин) были припи-
саны к его саду Фатхабад, а 200 рабов (100 мужчин и 100 женщин) —
к его же саду Рашидабад.4 В письме к сыну Джелал ад-дину, правителю
Рума, Рашид ад-дин сообщал, что он по соседству с Рашидовым квар-
талом восстановил пять запустевших деревень (карйэ) и в каждой из них
поселил рабов одной и той же народности, „дабы они усердствовали в по-
садке виноградных лоз и плодовых деревьев и в копании каналов под-
земных (канават) и наземных (анхар), в рытье оросительных канав
(саваки) и в сборе плодов“.5 Для перевозки плодов, камня и удобрений
садовникам-рабам Рашид ад-дин передал своих быков и ослов.6 Четыре
деревни уже были заселены Рашид ад-дином, согласно следующему
списку:
Селение Зенгийан (негров), муж- Селение Гурджийан (грузин), муж-
чин— 20, женщин —20; чин — 20, женщин—20;
1 Худуд ад-’алем, л. 33а.
2 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 656: б.
^.хЗ перевод А. К. Арендса, стр. 283.
3 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 37; перевод Л. А. Хетагурова, т. I, ч. 1,
стр. 110.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 34—Лахор, изд., стр. 194—195.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 17—Лахор, изд., стр. 53; рук. ИВ АН, 27а.
6 Там же, № 36 — Лахор, изд., стр. 236.
Категории феодально-зависимых крёсгПьян
317
Селение Хабешан(абиссинцев), муж- Селение Курдийан (?), (курдов?)
чин — 20, женщин — 20; мужчин — 20, женщин — 20.1
Рашид ад-дин просил сына прислать ему 40 греческих рабов и ра-
бынь, дабы заселить ими пятую деревню, которая должна была полу-
чить имя Румийан (греков).2 Не приходится сомневаться, что эти
200 рабов и рабынь в 5 селениях — те самые, которые в письме
к Мадж ад-дину указаны как приписанные к саду Рашидабад.
В другом письме Рашид ад-дин называл своих рабов, приписанных
в саду Фатхабад, „издольщиками (муэариан) Фатхабада".3 Иначе го-
воря, они эксплуатировались так же, как и феодально-зависимые
крестьяне-ра'ийаты, наследственные издольщики, о положении которых
сказано выше. Видимо, невыгодность рабского труда в то время по-
буждала владельцев переводить своих рабов на положение издольщиков,
наделяя их средствами производства. Так же поступил и Рашид ад-
дин. Однако, как кажется, доля урожая, оставляемая издольщикам-ра-
бам, была минимальной. Об этом можно судить по тому, что рабам,
приписанным к садам Фатхабад и Рашидабад, господин их выдавал
одежду, чего, как известно, никогда не делалось по отношению к из-
дольщикам-ра'ийатам. Очевидно, на свою долю урожая рабы эти были
никак не в состоянии одеваться, хотя они имели свои дома и были
соединены в супружеские пары.
В письме Рашид ад-дина к сыну Маджд ад-дину приведен перечень
одежд, выданных им, вероятно на год, рабам и рабыням садов Фатх-
абад и Рашидабад. Из этого перечня видно, что каждый из 500 рабов-
мужчин сада Фатхабад получал (ежегодно?): 2 рубашки (ками с) из
карбаса (грубая хлопчатобумажная ткань), 2 шаровар (саравйль), 1 каф-
тан (джуббэ), 1 шерстяной плащ (капанак), обычно носимый бедняками,
1 грубую шерстяную одежду (гоуль), 1 пару туфель (кафш), 1 пояс
(мийанбанд), 1 чалму (д ас тар). Каждая из 500 рабынь сада Фатхабад
получала то же самое, только вместо плаща — 1 ткань мусаннафэ (для
покрывала?), а вместо чалмы — 1 головной убор ^исабэ). 100 рабов и
100 рабынь сада Рашидабад получали те же самые нормы одежды и
обуви.4 Для людей, постоянно занятых тяжелыми работами в саду,
эти нормы никак нельзя назвать высокими.
В желании Рашид ад-дина поселить в каждом из пяти восстановлен-
ных своих селений рабов одной и той же народности и притом парами
можно видеть если не проявление гуманности, то, по крайней мере,
хозяйскую заботу: так легче было удержать рабов от побегов и при-
вязать их к господину. У 1200 рабов Рашид ад-дина, посаженных им
1 Там же, № 17 — Лахор, изд., стр. 53. Чтение „курдийан" (к-рдййан, или
к-рвййан?) — предположительное. Форма курдийан необычна (вместо акрад), но, воз-
можно, она образована искусственно, по аналогии с гурджйиан, румййан и т. д.
Другое чтение не дает ясного смысла.
2 Там же:
(Jal
<ХЛ 9
5 е
; у--
.5 J
5^9 ДА
— „А еще селе-
ние, каковое опустело от ра'ийатов и не благоустроено, мы хотим, дабы оно стало
селением греков (Румййан). Надеемся, что он (сын Джелал ад-дин) пришлет 40 гре-
ческих рабов и рабынь в стольный град Тебриз, дабы они поселились в упомянутом
селении и занялись обработкой". См.: А. А. Али-заде. Борьба Золотой Орды.
ССИА, I, стр. 192.
3 Там же, № 34—Лахор, изд., стр. 194: >Ыге^9 I.
4 Там же, стр. 194—195.
318 Глава VI. Землепользование, сельское поселение и категории крестьян
на землю и соединенных в супружеские пары, должны были быть дети.
Считая в среднем по 2 ребенка на супружескую пару, получим общее
число рабов при двух названных садах — 3600 душ.
Посаженные на землю рабы отличались от крестьян-ра'ийатов не
только своим правовым положением, но и тем, что они оставались ра-
бами, т. е. личной собственностью господина, который мог в любое
время снять такого раба с земельного участка, продать без земли и притом
отдельно от жены и детей, даже убить его безнаказанно. Рабы-издоль-
щики, не имея принадлежавших им лично усадеб и садов, не имея
своего сельскохозяйственного инвентаря и рабочего скота, не получая
даже такой доли урожая, чтобы они могли одевать себя, без сомнения,
и экономически были самой слабой группой крестьянства.
Бесправие феодально-зависимых крестьян. Суд фео-
дала над крестьянами, первоначально применявшийся как обычай,
превращался в право по мере развития института судебного иммунитета,
первые следы которого мы находим в джелаиридских документах сбор-
ника „Дастур ал-катиб".1 Но гораздо тяжелее для феодально-зависи-
мого крестьянина был безграничный произвол феодалов, особенно из
числа монголо-тюркской военно-кочевой аристократии, чиновников фи-
нансового дивана, вплоть до самых низших.1 2
В „Дастур ал-катиб“ приводится как очень жизненный и для сво-
его времени (XIV в.) исторический анекдот о буидском эмире Фахр
ад-доулэ (976—997 гг.) и его везире Исма'иле ибн 'Аббаде, перед ко-
торым уволенные за разные злоупотребления писцы и сборщики по-
датей (дж/Ди куттаб ва 'уммал-и му"атталъ} оправдывались так:
„Не безызвестно, что мы — не воры, не кровопроливцы, не разбойники,
мы не обольстили ничьих жен и не увели в рабство ничьих детей'1.3
Самые эти оправдания указывают на то, какие обвинения могли быть
предъявлены ра'ийатами диванским чиновникам. Если вспомним при-
знание Газан-хана, что „в глазах хакимов и прочих комья грязи и мусора
вызывают к себе уважение, а ра'ийаты — нет", и что „сор на дорогах
столь не топтался [ногами], сколько ра'ийаты",4 то контраст между
юридической свободой ра'ийатов согласно мусульманскому праву и их
фактически бесправным и предельно угнетенным состоянием станет
для нас очевидным.
Нет сомнения, что по мере развития ленной системы и иммуните-
тов, по мере концентрации земельной собственности в руках крупных
феодалов, по мере постепенного разложения сельской общины и рас-
пространения издольной системы, несвобода крестьянства и его фео-
дальная зависимость принимала все более и более тяжелые формы.
1 Дастур ал-катиб, л. 224а и сл.
2 См.: Джами'ат-таварих, Стамб. рук., лл. 623, 625, 628, 639, 660, 674, 681—682;
перевод А. К. Арендса, стр. 250—251, 252, 303—305, 312—313, 314—315; Дастур
ал-катиб, лл. 35а („О запрещении погонщикам ослов и подобным им притеснять
ра'ийатов"), 50б („О воспрещении постоя в домах ра'ийатов), 51а—516, 57а—57, 57б
(„О воспрещении незаконного присвоения земельных владений людей"), 2.26а („О при-
теснении ра'ийатов округа Салмас хакимами, чино; никами и знатными людьми"),
228а—229б (жалобы крестьян разных округов на насилия правителей и знати). См.
также в „Маснави" Джелал ад-дииа Руми (ч. II, стр. 83) хикайат о нападении коче-
вых тюрков-огузов на деревню и об их грабеже и насилиях над сельчанами.
3 Дастур ал-катиб, лл. 43б—44а: ^з^А. % '“Д
.^з! О 3^3 Р, А-ДД <Хз
* Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л.
q ^j.31 ^^^.31.3 v9 i _у у Л.З Q \ О1^
638; перевод А. К. Арендса, стр. 262.
ГЛАВА VII
ФОРМЫ ФЕОДАЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ КРЕСТЬЯН
ПОСТАНОВКА ВОПРОСА
Вопрос о феодальной зависимости крестьян в средневековом Иране
в советской историографии затрагивался лишь в самой общей форме.
Термины „закрепощение" и „крепостничество" советскими историками
до настоящего времени употребляются в двух совершенно различных
значениях. Одни советские историки понимают под крепостничеством
всякую феодальную зависимость крестьянства, и самое зарождение
феодальных отношений в обществе отождествляют с закрепощением.
Другие советские историки понимают под крепостничеством
лишь наиболее законченную и тяжелую форму феодальной зависимости.
Характерными признаками такой формы являются: прикрепление кре-
стьянства к его земельному держанию, запрещение перехода крестья-
нина от одного землевладельца к другому, зависимость крестьянина
от феодала не только в силу земельного держания, но и в силу юриди-
чески оформленных личных прав феодала на крестьянина и судебно-
административной власти над ним.
Это второе понимание, думается нам, соответствует высказываниям
классиков марксизма-ленинизма в связи с данным вопросом. В. И. Ленин
определенно указывал, что внеэкономическое принуждение или, что
то же самое, зависимость крестьянина от помещика, может принимать
самые различные формы, и более жесткие, и смягченные. Именно,
разъяснял В. И. Ленин: „Формы и степени этого принуждения могут
быть самые различные, начиная от крепостного состояния и кончая
сословной неравноправностью крестьянина".1
Еще раньше и К. Маркс подчеркивал, что не всегда феодальная
зависимость выливается в форму юридического закрепощения. „Далее,
ясно, — говорил К. Маркс, — что во всех формах, при которых непо-
средственный рабочий остается «владельцем» средств производства
и условий труда, необходимых для производства средств его собственного
существования, отношение собственности должно в тоже время выступать
как непосредственное отношение господства и порабощения, следовательно
непосредственный производитель — как несвободный; несвобода, кото-
рая от крепостничества с барщинным трудом может смягчаться до
простого оброчного обязательства".1 2 К. Маркс указывал на смягчение
1 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3, стр. 159.
Прикрепление к земле В. И. Ленин считал необходимым собственно для барщинного
хозяйства, см.: там же, стр. 158.
2 К. Марк с. Капитал, т. III, стр. 803. Как видно из приведенной цитаты, и
Маркс связывал крепостничество с барщинным трудом и считал „кре-
.320
Глава VII. Формы феодальной зависимости крестьян
форм внеэкономического принуждения при господстве ренты продук-
тами. „Здесь, — говорил К. Маркс,—как и при более ранней форме
отработочной ренты, земельная рента является нормальной формой
прибавочной стоимости, а потому и прибавочного труда, т. е. всего
избыточного труда, который непосредственный производитель прину-
жден даром, фактически, следовательно, по принуждению, выполнять на
собственника существеннейшего условия его труда, на собственника
земли, — хотя это принуждение уже не противостоит ему в старой грубой
форме".1
Ф. Энгельс в своем классическом труде о великой крестьянской
войне в Германии 1524—1525 гг. указывал на две разные формы фео-
дальной зависимости, существовавшей в Германии начала XVI в.;
представителями этих двух форм были: крепостной крестьянин
(Leibeigener), лично принадлежавший феодалу на правах собственности,
прикрепленный к земле и вполне бесправный, и зависимый крестья-
нин (Horiger, Landhoriger), сидевший на господской земле на опреде-
ленных условиях, но не лишенный права свободы перехода.* 1 2 Если не
юридически, то фактически вторая форма — также личная зависимость,
но значительно смягченная. Равным образом, когда Энгельс отмечал,
что в средние века в королевстве Кастилии крестьяне никогда не
б ы л и к р е п о с т н ы м и,3 то он, конечно, не думал отрицать сущест-
вование феодализма и феодальной зависимости в средневековой Касти-
лии. Он лишь указывал, что эта зависимость там не принимала формы
крепостного состояния и прикрепления крестьян к земле, что там она
существовала в смягченной форме.
Таким образом, классики марксизма-ленинизма указывали, что фео-
дальная формация всегда предполагает феодальную зависимость крестья-
нина, но не всегда эта зависимость принимает самую тяжелую форму —
крепостного состояния, эта зависимость может принимать и более мяг-
кие формы, притом „самые различные", согласно указанию В. И. Ленина.4
Различие этих форм феодальной зависимости вытекает из бесконечного
разнообразия конкретных форм феодального хозяйства и общества в раз-
ных странах, и порядок смены этих форм может быть также очень неоди-
наков в разных феодальных обществах. Приведенные выше указания
К. Маркса и В. И. Ленина относительно связи крепостного состояния
с барщинным хозяйством, в частности указание К. Маркса на то,
что обычно крепостное состояние возникало из барщины,5 очень важны
для средневекового Ирана, не знавшего барщинного хозяйства.
постную зависимость" (Leibeigenschaft) в настоящем смысле этого слова „необходи-
мой при господстве отработочной ренты" (там же, стр. 803—804).
1 Там же, стр. 809.
2 См.: Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии. К. Маркс и Ф. Энгельс,
Сочинения, т. VIII, стр. 125: „Если он (крестьянин, — И. П.) был крепостным
(Leibeigener), он находился всецело во власти своего господина; если же он был за-
висимым (Horiger), то уже одних законных, установленных по договору, повинностей
было вполне достаточно, чтобы задавить его". Энгельс отмечает дальше, что после
крестьянской войны „многие зависимые крестьяне перешли в состояние крепостных"
(там же, стр. 193—194). О зависимых и крепостных крестьянах см. также: Ф. Эн-
гельс. Марка. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XV, стр. 640.
3Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, 1948, т. II, стр. 200: „В то время
как в Кастилии крестьянин никогда не был крепостным, в Арагонии царило гнуснейшее
крепостное право вплоть до декрета Фердинанда Католика от 1486 года".
4 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3, стр. 159.
5 См.: К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 242: „Там, где существовала барщина,
она редко возникала из крепостного состояния, наоборот, обычно крепостное состоя-
ние возникало из барщины. Так было в румынских провинциях". В примечании
Советские исследователи о крепостничестве в Иране
321
СОВЕТСКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ О КРЕПОСТНИЧЕСТВЕ В ИРАНЕ
Существование феодальной зависимости крестьянства в Иране,
конечно, не вызывает сомнения. Уже в V в. н. э., как известно, часть
крестьянства Ирана находилась в зависимости от землевладельцев, позднее,
между VIII и X вв., в состоянии феодальной зависимости оказалось
уже огромное большинство крестьянства Ирана. Но приняла ли эта
феодальная зависимость форму крепостного права, прикрепления
крестьян к земле и запрещения права перехода? Вопрос этот неодно-
кратно затрагивался в трудах советских историков-востоковедов, од-
нако в большинстве случаев лишь в общих чертах и мимоходом, не
подвергаясь детальному и специальному изучению.
Акад. В. В. Бартольд впервые в 1923 г. высказал мнение, что при
монгольском владычестве крестьяне в Иране были прикреплены
к земле.1 Этот вывод основывался на сообщении Хамдуллаха Казвини,
в одной из рукописей географического труда которого В. В. Бартольд
нашел фразу: „Ни поместья и обитатели областей не могут сохранить
устойчивого положения, ни земледельцы и посевщики (акарэ ва музари'ан,
т. е. „зависимые крестьяне-издольщики'*, — И. П.) поместий не имеют
возможности бегства".* 1 2 В. В. Бартольд основывался на тексте, недо-
статочно ясном, истолкование которого могло бы быть и иным.
В. В. Бартольд не привлек тогда других, более убедительных данных
из источников и вообще не занялся детальным выяснением вопроса
о прикреплении крестьян к земле в Иране, равно как и в других стра-
нах Ближнего и Среднего Востока. Вопрос этот, видимо, оставался не
вполне ясным для В. В. Бартольда до конца его жизни, ибо еще не-
задолго до смерти он утверждал, что „в мусульманском мире нет кре-
постного права" и что там „крестьяне не прикреплены к земле, они
могут свободно передвигаться".3
Несмотря на эти неясности и колебания, вскользь высказанная
В. В. Бартольдом мысль о прикреплении крестьян к земле именно при
монгольском владычестве оказалась одной из тех плодотворных догадок,
которыми было так богато научное творчество В. В. Бартольда.
Ученик В. В. Бартольда А. Ю. Якубовский пришел к выводу, что
прикрепление крестьян к земле в странах Передней и Средней Азии
(прим. 44а) к той же странице Маркс отмечает, что так было и в Германии, где
еще в XV в. крестьяне, хотя и несли известные повинности, все же „юридически
признавались свободными", но „победа дворянства в крестьянской войне положила
этому конец. Не только побежденные крестьяне Южной Германии снова сделались
крепостными, но уже с половины XVI в. свободные крестьяне Восточной Пруссии,
Бранденбурга, Померании и Силезии, а вскоре и Шлезвиг-Голштинии, были низве-
дены на положение крепостных". В сущности, эту связь между крепостным состоянием
и господством отработочной ренты, иначе говоря барщины, мы можем ясно видеть
в истории стран всей Восточной Европы в позднем средневековье — Германии, Чехии,
Венгрии, Польши и России.
1 В. В. Б артольд. К истории крестьянских движений в Персии, стр. 58—60.
2 Нузхат ал-кулуб, рук. ИВ АН С-604 (603 bbc по старой описи Азиатского
музея), л. 27а: У f 5
(так в рук.) Приведенный выше перевод полу-
чится, если в конце фразы вместо прочесть что подсказывается общим
смыслом фразы. В цитированном нами издании персидского текста „Нузхат ал-кулуб
этой фразы нет.
3 В. В. Бартольд. К вопросу о феодализме в Иране, стр. 119.
21 И. П. Петрушевский
322
Глава VII. Формы феодальной зависимости крестьян
в средние века существовало. Однако он не остановился на вопросе
о том, когда это прикрепление появилось?
Акад. Ь. А. Гордлевский в своей монографии „Государство Сель-
джукидив Малой Азии" пришел к выводу, что в Малой Азии до мон-
гольского владычества „крестьяне, лично свободные, имели право пере-
хода о г одного феодала к другому. Но, поскольку положение их везде
было одинаково, они отказывались от этой привилегии и оставались на
старом месте, у одного хозяина".1 2 Затем „оно (крестьянство) добро-
вольно подготовило прикрепление к земле, узаконенное в XIV в. ханом
Газаном и потом, как видно из документов Ахмеда Рефика, подтвер-
жденное в XVI—XVII вв.“.3 * * 6 7 8
Впрочем, это мнение было высказано В. А. Гордлевским лишь
в виде гипотезы, на основании чисто логического заключения. „Было ли
крестьянство юридически закрепощено?" — ставил вопрос В. А. Горд-
левский. И отвечал: „Для ясного ответа у меня, по крайней мере, от-
сутствуют прямые доказательства"? В. А. Гордлевский указывал, что
при завоевании византийской Малой Азии сельджуками (между 1071 и
1081 гг.) „султан Сулейман ибн Кутулмыш провел в конце XI в. со-
циальную реформу: крепостных и рабов, работавших в латифундиях
в Ма юй Азии, он объявил свободными, и они массами стали перехо-
дить в ислам"/ Но дальше В. А. Гордлевский допускал, что запреще-
ние права перехода для крестьян, возможно, появилось еще при Сель-
джукидах? В. А. Гордлевский, таким образом, не дает решения данного
вопроса, осторожно ограничиваясь гипотезами.
Историк Азербайджана А. А. Али-заде отметил, что не Газан-хан
впервые прикрепил крестьян к земле. „Мы склонны утверждать,—
говорит А. А. Али-заде, — что и до появления ярлыков Газан-хана
(включая и домонгольскую эпоху) крепостная зависимость в той или
иной форме существовала и крестьяне были прикреплены к земле".
Однако в своих ранних работах А. А. Али-заде признавал, что сведе-
ний об этом в источниках домонгольского времени не находится?
В своей новой работе А. А. Али-заде снова утверждает, что „в пе-
риод, предшествующий монгольскому завоеванию Передней Азии, опре-
деленная категория населения деревень и городов была фактически
прикреплена к земле,а часть ремесленников — к отдельным личностям"?
В подтверждение своего тезиса А. А. Али-заде ссылается на два при-
мера.9 Первый пример — рассказ Абу Дулафа (X в.), приведенный
у Якута, о Мухаммеде ибн Мусафире, владетеле крепости Самиран
в Дейлеме, основателе династии Саларидов. Он, заманивая обманом
к себе ремесленников из разных государств, затем насильно удерживал
их в крепости на положении рабов-пленников (усара’). На таком же
положении он держал отнятых у своих подданных сыновей их, которых
он отдавал в обучение ремеслу. Таким образом, в его ремесленных ма-
1 А. Ю. Якубовский. Феодальное общество Средней Азии, стр. 49 и сл.
-В. А. Гордлевский. Государство Сульджукидов, стр. 93—94.
Там же, стр. 95.
1 Там же.
° Там же, стр. 93.
6 Там же, стр. 95.
7 А. А. Али-заде. К вопросу об институте икта, ССЯА, вып. I, стр. 132;
та же статья в 1-м изд. в „Известиях АзФАН“, 1942, № 5, стр. 24—25.
8 А. А. А хи-заде. Социально-экономическая и политическая история Азер-
байджана Х1П— XIV вв., стр. 80.
!) Там же, с’"р. 78—=-'Ч,
Советские исследователи а крепостничестве в Иране 323
О
стерских внутри крепости было занято принудительным трудом будто бы
до 5000 человек, которые после низвержения тирана его сыновьями
были освобождены и отпущены на свободу.1
Второй пример—-сообщение автора „Худуд ал-'алем“ о том, что
в четырех селениях, принадлежавших ширваншаху, в конце X в. жили
и занимались земледелием 5000 людей моулаий, т. е. посаженных на
землю рабов, или вольноотпущенников.1 2
Оба примера, на наш взгляд, совсем не убедительны. Первый при-
мер говорит не о крепостничестве, а о пережитках рабовладельческого
уклада: существование в мусульманских странах в X в. ремесленных
эргастериев {дар ат-тираз\ в которых применялся рабский труд, хо-
рошо известно. Однако, вопреки мусульманскому праву, признающему
законными источниками рабства захват в плен на войне и покупку рабов,
владетель Самирана порабощал людей при помощи обмана или прямого
насилия. Поэтому данный пример вообще не характерен. А. А. Али-
заде предполагает, что владетель Самирана, отбирая детей у поддан-
ных, „пользовался правами, позволяющими ему распоряжаться своими
райятами по своему усмотрению"'.3 Но ведь если бы это было так, то
наследникам владетеля Самирана незачем было бы освобождать томив-
шихся в крепости ремесленников. Освобождение их объяснялось именно
тем, что они были порабощены (а не закрепощены) вопреки всякому праву.
Второй пример является лишь одним из свидетельств отмирания ра-
бовладельческого уклада в феодальных обществах Востока: рабов и
вольноотпущенников господа их во множестве сажали на землю, что
должно было превратить их или их потомков в особую категорию
феодально-зависимых крестьян.4 5 Но при этом мнение А. А. Али-заде
о том, что эти люди „по-видимому, не имели права перехода'4, яв-
ляется чистым домыслом—„Худуд ал-'алем“ не говорит ни слова ни
о запрещении перехода, ни о прикреплении к земле. Из данного при-
мера можно сделать вывод лишь о том, что наделение землей рабов
или бывших рабов было одним из источников образования класса фео-
дально-зависимых крестьян (но не основным источником; основная
масса их слагалась из бывших свободных земледельцев-общинников), —
и только. Для вывода о „существовании института прикрепления
к земле" в X в. и даже еще до X в.0' оба примера никаких оснований
не дают.
Б. Н. Заходер указал, что еще в X в. свободные крестьяне — мел-
кие земельные собственники — местами еще существовали в Иране
(в Хорасане) и что к ХШ в. они исчезли.6 Все же Б. Н. Заходер по-
лагает, что к XI в. сложилось „если не крепостное, то полукрепостное
положение крестьянства".7
1 Якут, т. III, стр. 148—149. Известно, что в источниках арабским термином
асир (мн. ч. усара) обозначаются только пленники-рабы, но ни в коем случае не
крепостные или феодально-зависимые люди, ра'ийаты. Рабов и ра'ийатов источники
никогда не смешивают.
2 Худуд ал-'алем, перс, текст, л. ЗЗб.
•* А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история Азер-
байджана, стр. 79. Впрочем, ниже (стр. 80) наш автор, в противоречии со своими те-
зисом, говорит, что „юридически это прикрепление и не оформлялось". Но если не
было юридических прав, то на каких же иных основаниях могла бы существовать
крепостная зависимость ремесленников?
4 См. об этом выше, в гл. VI.
5 А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история Азер-
байджана, стр. 80.
Б. Н. Заходер. Хорасан, стр. 127.
7 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 76, 93.
21*
324
Глава VII. Формы феодальной зависимости крестьян
Более определенную точку зрения по этому вопросу высказал
в 1948 г. А. М. Беленицкий, полагавший, что прикрепление крестьян
к земле в Иране было установлено при Газан-хане, до монголов же
крепости не существовало.1
Пишущий эти строки еще в 1937 г. отметил существование при-
крепления крестьян к земле в странах Среднего Востока при монголь-
ских ханах.1 2 В другой работе, опубликованной в 1940 г., мы указывали
также на существование запрещения права перехода и позднее, в XVII —
XVIII вв.3 После этого в специальной статье, опубликованной в 1947 г.,4
мы сделали вывод, что юридического прикрепления крестьян к земле и
запрещения перехода в Иране и сопредельных странах (кроме, впрочем,
Армении)5 до монгольского завоевания не существовало. Юридическое
закрепощение было установлено при монгольском владычестве, однако
не при Газан-хане, а еще при первых монгольских ханах. Газан-хан же
в своем ярлыке лишь подтвердил существовавший уже до него поря-
док .
В одной из своих последних работ с этим нашим выводом согла-
сился и А. Ю. Якубовский, который отметил: „И. П. Петрушевский
в своей упомянутой выше статье доказал, что монголы принесли с со-
бой привычные им представления о прикреплении людей и запрещении
права перехода".6
В настоящей работе мы не будем снова касаться содержания упо-
мянутой нашей статьи, повторим лишь вкратце ее выводы и приведем
новые данные в защиту высказанных нами ранее положений.
СУЩЕСТВОВАЛО ЛИ КРЕОПСТНИЧЕСТВО В ИРАНЕ ДО МОНГОЛЬСКОГО
ЗАВОЕВАНИЯ?
Вопрос о формах феодальной зависимости крестьян в Иране и со-
предельных странах в раннее средневековье пока совсем не изучен.
В частности, положение крестьян в Иране при Сасанидах не освещено
источниками сколько-нибудь ясно. Но один известный нам из офици-
альной летописи Сасанидов, в переработке Табари, факт указывает на
отсутствие юридически признанного прикрепления крестьян к земле
в Иране в этот период.7 Незадолго до восстания маздакитов, во время
голода, сасанидский царь Валаш (484—488 гг.), узнав, что одно селе-
ние 8 оказалось покинутым, ибо разоренные крестьяне принуждены были
выселиться, велел наказать дехкана этого селения9 за то, что он не
1 А. М. Беленицкий. К вопросу о социальных отношениях в Иране, стр.
120—121.
2 И. П. Петрушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 887—888. Там же дан раз-
бор текста части ярлыка Газан-хана 1303 г. о военных ленах-икща', относящейся
к запрещению права перехода.
3 И. П. Петрушевский. Персидские официальные документы, стр. 42—43.
См. также: И. П. Петрушевский. Очерки, стр. 249—262.
4 И. П. Петрушевский. К вопросу о прикреплении крестьян к земле в Иране,
стр. 59—70. См. также: И. П. Петрушевский. О формах феодальной зависи-
мости крестьян в Иране, стр. 96—110.
5 Б. М. Арутюнян в статье „Социально-экономическое положение крестьян в Ар-
мении XII в." (стр. 48—58) доказал, что мнение ряда исследователей (в частности, и
наше) о существовании крепостничества в Армении XII в. базировалось на поздних
Версиях „Судебника" Мхитара Гоша и должно отпасть.
6 А. Ю. Якубовский. Вопросы периодизации Средней Азии, стр. 41—42.
7 Табари, сер. I, т. II, стр. 883; N 6 I d е к е, стр. 134.
.8 В тексте Табари — бейт (ар.), букв, „дом"; это омоним пехлевийского термина
кадак, ново-перс. кадэ, букв, „дом", как известно, употреблявшегося в значении
сельской общины (сперва большесемейной, позднее соседской).
9 В тексте Табари: сахиб ал-карйэ — „господин селения".
Существовало ли крепостничество в Иране до монгольского завоевания? 325
оказал крестьянам помощи в средствах существования. При этом не
было и речи о сыске беглых крестьян и о наказании их.
До ХШ в. единственный факт, который можно было бы истолковать
как попытку ограничения права свободного передвижения крестьян,
относится ко времени Омейядов и первых Аббасидов (VII—VIII вв.
н. э.). Различные источники — арабские (как например законовед ха-
нефитского толка Абу Юсуф Я'куб, автор „Китаб ал-харадж“ — „Книги
о поземельной подати“), сирийские (Дионисий из Телль-Махры), армян-
ские (Гевонд-вардапет) — говорят, что в разных областях халифата фи-
нансовыми чиновниками применялся обычай вешать на время сбора по-
датей крестьянам на шею свинцовые бирки, на которых было написано
название области и района, дабы помешать „деревенщине" скрыться и
уклониться от уплаты подати.1 Но по окончании срока сбора податей
бирки снимались,—следовательно, здесь речи не было о безусловном
и постоянном прикреплении крестьян. Сверх того, как кажется, эта
мера применялась только к иноверцам-немусульманам — христианам,
евреям и зороастрийцам, при уплате подати для иноверцев (джизья,
которая до VIII вв. обычно смешивалась с хараджем). Но так или
иначе, этот жестокий обычай, видимо, судя по молчанию источников,
исчез не позднее середины IX в.,1 2 быть может, благодаря большим
крестьянским восстаниям в халифате (восстание Муканны 776—783 гг.,
восстание Бабека 816—837 гг., восстание Мазьяра 839 г. и др.).
В последующие три с половиной столетия, вплоть до начала мон-
гольского владычества, источники, насколько нам известно, не сообщают
каких-либо ясных данных о существовании юридического закрепощения
крестьян в Иране и сопредельных странах.
По крайней мере, ясные факты такого рода пока никем из исследо-
вателей не обнаружены и не опубликованы. На отсутствие таких сведе-
ний источников до XIII в. прямо указывают советские историки-во-
стоковеды В. А. Гордлевский3 и А. Ю. Якубовский.4
Мусульманское право, как известно, не знало крепостного состояния
и особой категории крепостных людей. Оно знало лишь состояния:
1) свободного мусульманина; 2) зиммия, т. е. иноверца-—христианина,
еврея или зороастрийца, подданного мусульманского государства, лично
свободного, но политически бесправного, ограниченного также и в гра-
1 Подробно об этом см.: А. Ю. Якубовский. Ирак на грани VIII и IX вв.,
стр. 43—45; там же приведены ссылки на некоторые источники.
2 Исчезновение этой практики в Средней Азии отмечено А. Ю. Якубовским
(История народов Узбекистана, т. I, стр. 235 — 2S6).
3 В. А. Гор длевский. Государство Сельджукидов Малой Азии, стр. 95.
4 А. Ю. Якубовский. В кн.: История народов Узбекистана, т. I, стр. 290.
Однако, признавая, что „не имеется данных о том, располагали ли крестьяне в XI в.
в Средней Азии и Иране свободой передвижения или же были лишены такой свободы",
А. Ю. Якубовский все-таки сделал предположение, что „многие мукта' (владельцы
икта',—И. П.) фактически проводили в жизнь это прикрепление уже во времена
Низам ал-мулька, т. е. в конце XI в." (там же). Основанием для такой гипотезы
послужила одна единственная фраза из „Сийасет-намэ" (изд. Шефера, стр. 28;
изд. Хальхали, стр. 22; русск. перевод Б. Н. Заходера, стр. 34): Hlsj
уХ^.^.^.3 Д Д I -УууХ ( уХуУ.5 \ уУ.0 .е... |) I —у у, уХ»^.^ ( О I/X уХ О |^Х
у\уИ.£ yX-ДХ — „Если ра'ийаты захотят идти ко двору и открыть
свои обстоятельства, пусть им в том не чиня т помехи, а всякому мукта', который
поступит иначе, пусть руки его укоротят". На наш взгляд, здесь речи нет о запреще-
нии права перехода; смысл фразы в том, чтобы оградить крестьян, идущих с жало-
бой на своего военно-феодального помещика, от помехи и репрессий с его стороны,
и только.
326
Глава VII. Формы феодальной зависимости крестьян
жданских правах; 3) раба, в принципе пленника-иноверца или потомка
рабов-иноверцев. Таким образом, в мусульманских государствах Перед-
ней и Средней Азии до ХШ в. крепостное состояние юридически не
признавалось. Податное сословие (ар. ра'ийат, мн. ч. ра'айа)— горожане
и крестьяне формально признавались людьми лично свободными. Фак-
тическая феодальная зависимость крестьян от землевладельцев суще-
ствовала благодаря земельному держанию, в силу передачи государст-
вом служилым людям и духовенству на разных условиях (икта, вакф)
или безусловно (мулък) населенных земель с правом взимать в свою
пользу целиком или частью харадж и другие подати. При этом налог
превращался в ренту. Низам ал-мульк прямо говорит, что владелец
икта' не имел никаких прав на личность („тело") крестьянина и членов
его семьи, на его земельный участок и хозяйство, имел право лишь на
взимание ренты.1 Таково было формально-юридическое положение кре-
стьянина. Фактически, конечно, было не так, землевладельцы в тече-
ние XI—-XII вв. присвоили себе судебно-полицейскую власть над кресть-
янами.1 2 Однако мы не имеем сведений, которые говорили бы о том,
что до ХШ в. феодальная зависимость крестьян приняла форму кре-
пости, с запрещением права перехода.
Напротив, мы имеем указания источников на то, что до монгольского
завоевания даже в случае массового бегства крестьян, феодальная го-
сударственность не применяла принудительных мер. Вот два подобных
примера. В предисловии автора к известной поэме Фахр ад-дина Гур-
гани „Вис и Рамин" (написана около 446 г. х. = 1054/55 г. н. э.) мы
находим рассказ о том, что Исфаханский оазис при завоевании его
сельджукскими огузами был до такой степени разорен, что крестьяне
разбежались. Ходжа "Амид Абу-л-Фатх Музаффар, персидский везир
сельджукского султана Тогрул-бека, податными льготами привлек кре-
стьян на прежние места поселения, не прибегая к принудительным ме-
рам или приказам".3 Об этом же возвращении разбежавшихся крестьян
Исфаханского оазиса на места обещанием предоставить освобождение
от податей на 3 года рассказывает и побывавший в Исфахане вскоре
1 Сийасет-намэ, изд. Шефера, стр. 28; изд. Хальхали, стр. 22. Место это не-
однократно цитировалось советскими исследователями, и к тому же доступно в рус-
ском переводе Б. Н. Заходера (стр. 34). Поэтому мы здесь не приводим его тексту-
ально.
2 См., например, грамоту хорезмшаха Текеша о пожаловании Барчилигкента си-
иахсалару Тадж ад-дину 'Али: Китаб ат-тавассуль, стр. 38—43; отрывок см.: В. В. Бар-
толь д. Туркестан, ч. I, Тексты, стр. 74—75.
3 Фахр ад-дин Гургани, стр. 23. % A •>
Б) X' 'S- to uXo Lo '
„Все видели селения Исфахана, разоренные от разрушения каналов.
„Люди из селений стали скитальцами, все стали нищими и обездо-
ленными.
„Как услышали имя его (Абу-л-Фатха Музаффара), снова пришли
из Кухистана, Хузистана и Шираза.
„Каждого поодиночке он вызвал в диван и обласкал, дал ему быков
и семена и устроил дело его.
„В два месяца он тот вилайет (Исфаханский) сделал таким, что
никто не верил, что это можно свершить".
Закрепостительная политика монгольских ханов
327
после его завоевания сельджуками Насир-и Хоеров, также не упоми-
ная ни о каких принудительных мерах.1
По сообщению автора трактата о просодии, Мухаммеда ибн Кайса
Рази, атабек Фарса Абу Бекр (1226—1260 гг.) из династии Салгуридов,
после первого вторжения монголов в северный Иран (1220 г.), но еще
до завоевания ими Фарса, принял ряд мер для поднятия доходности
оельского хозяйства, в частности податными льготами снова привлек
на исконные места поселения разбежавшихся крестьян, При этом опять-
таки ничего не говорится о приказах вернуться на места и о каких-
либо принудительных мерах: „Жители селений (кура, мн, ч. от карйэ)
и поселков (мазари, мн. ч. от мазра'э), каковые, из-за дороговизны
цен и трудности [занятия] земледелием, выселившись, испытывали бед-
ствия, благодаря всем [делам] справедливости и милосердия его (ата-
бека), снова обратили лицо к исконным местам поселения; голод и
нужда в местностях благодаря правлению его сменились дешевизной и
изобилием".1 2
Нам представляется, что молчание источников относительно при-
крепления крестьян к земле в Иране, запрещения права перехода и
принудительного возвращения беглецов на места приписки не случайно.
Как кажется, до монгольского завоевания феодальная государствен-
ность и не была заинтересована в прикрепительных законах и на-
сильственных мерах. При отсутствии крупного барщинного собствен-
ного хозяйства феодалов, в условиях оазисного орошаемого земледелия,
с мелкими, часто карликовыми земельными участками, при относитель-
ном малоземелье и в то же время при густом населении страны в де-
ревне не было недостатка в рабочих руках и в издольщиках. Издоль-
ная система на ранних этапах своего существования предполагала право
прекращения аренды земли как со стороны землевладельца, так и со
стороны издольщика. И землевладелец всегда мог заменить ушедшего
издольщика другим. Массовый же уход крестьян в феодально-зависимых
сельских общинах был крайне затруднен благодаря косвенным меропри-
ятиям властей — введению круговой поруки: постоянная цифра пода-
тей, натурой или деньгами, как известно, устанавливалась для всей
сельской общины, которая должна была принять на себя, путем рас-
кладки, уплату податей за ушедших крестьян.
ЗАКРЕПОСТИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА МОНГОЛЬСКИХ ХАНОВ
Монгольское нашествие вызвало глубокие изменения в экономике
завоеванных стран — общий упадок экономики стран и огромное сокра-
щение численности населения, стало быть сокращение налогоплательщи-
ков и рабочих рук в деревне и площади обработанных земель в неко-
торых областях, как сказано, до 1/10 ее.3 Если раньше орошенной земли
не хватало для густого сельского населения, то теперь, напротив, необрабо-
танных и пустующих земель было слишком много, а рабочих рук мало.
Между тем налоговая политика завоевателей, резкий рост феодальной эк-
сплуатации, жестокий произвол и насилия феодалов, особенно военно-коче-
вой знати, вызвали массовые побеги крестьян. Теперь феодальное го-
сударство и класс феодалов, особенно группа военно-кочевой знати,,
были заинтересованы в запрещении права перехода и принудительном
1 Сафар-намэ, стр. 93; русск. перевод Е. Э. Бертельса, стр. 198.
2 Мухаммед ибн Кайе Рази, стр. 9*.
3 См. выше, стр. 80.
328
Глава VII. Формы феодальной зависимости крестьян
возвращении беглых крестьян. Это и стимулировало закрепостительную
политику монгольских ханов. Им не пришлось придумывать совершенно
новые меры в этой области. Им стоило только распространить на осед-
лое земледельческое население те положения Чингизовой Ясы, которые
запрещали кочевникам покидать свою сотню и тысячу и своего вож-
дя. Но это распространение прикрепительных положений Чингизовой
Ясы на оседлых ра'ийатов Ирана и сопредельных стран не совер-
шилось чисто механически. Оно вызывалось изменениями в феодаль-
ной экономике, интересами государственного фиска и феодальной
верхушки.
Монгольское нашествие и образование монгольских государств в Пе-
редней и Средней Азии неблагоприятно отразилось на экономике ряда
стран, даже таких, которые не были завоеваны монголами, но должны
были напрягать все силы для того, чтобы отразить попытки завоева-
ния их. Не случайно поэтому, что с ХШ—XIV вв. мы находим ясные
известия источников о прикреплении крестьян к земле не только в Иране
и Азербайджане, но и в Грузии,1 в Малой Азии2 и даже в мамлюкском
Египте.3 Арабо-египетский историк Макризи (XV в.) говорит, что при-
крепление крестьян к земле в Египте не было известно до времен мам-
люкских султанов, современников монгольских ильханов: „[Раньше]4
не было известно это состояние, каковое зовут феллахством.5 Зем-
ледельцы (ал-музари' — „крестьяне-издольщики"), постоянно живу-
щие в округах, именуются крепкими феллахами, и они сделались
рабами0 того, кому отдана в икта' эта волость (ан-нахййат), исклю-
чая того, что они не могут уповать, что будут проданы или освобо-
ждены. Напротив, они рабы, пока живы, и их сыновья также".7 Таким
образом, в ХШ—XIV вв. рост и завершение закрепостительных про-
цессов — общее явление в странах Передней и Средней Азии, равно
как и в государствах Чингизидов.
Закрепостительные процессы наблюдались и в других частях импе-
рии Чингизидов, прежде всего в Монголии. Там рядовой воин-кочев-
ник — харачу (отнюдь не раб), считался крепостным (албату, арат)
и был прикреплен, конечно, не к земле, — это в условиях кочевого
скотоводческого хозяйства и частых миграций в период завоеваний
не имело смысла, — а к личности своего наследственного господина,
кочевого аристократа. Бегство арата от своего господина считалось
преступлением.8 Связь между господином и крепостным считалась не-
1 См.: Н. Бердзенишвили. Очерк, стр. 13—14.
2 См.: В. А. Гордлевский. Государство Сельджукидов, стр. 95.
3 Влияние монгольской Ясы на общественный строй Египта показано западным
исследователем А. Н. Поляком (A. N. Poliak. The influence of Chinahiz-khan’s
Yasa).
4 При Фатимидах, как сказано выше.
° Т. е., как видно из контекста, крепостным состоянием.
6 Крестьяне здесь сравниваются с рабами в силу их юридически бесправного по-
ложения и лишения свободы перехода.
7 М а к р и з и, т. II (гл. 31), стр. 13-—14; оОЛ ))
1.Л.Э ^.^>^2.^.5 1^1 у [у 1 I
Н цА А**"5*"?- O' \) А. А А
8 См.: Сокровенное сказание, изд. С. А. Козина, стр. 177 (рассказ о беглых
аратах Отчигина приведен в цитированной нашей статье „К вопросу о прикреплении
крестьян к земле в Иране", стр. 62—63).
Закрепостительная политика монгольских ханов
329'
расторжимой,1 кроме тех случаев, когда сам господин отдавал аратов
в приданое1 2 или дарил их своему нукеру-вассалу.3 Жесткие формы за-
висимости непосредственных производителей вполне возможны, при
известных условиях, и на ранних этапах процесса феодализации.
Акад. Б. Я. Владимирцев, автор одной из лучших монографий по соци-
альной истории стран Востока, так определяет положение аратов — не-
посредственных производителей-кочевников, которых, повторяем, нельзя
смешивать с рабами-пленниками из чужеплеменников (как это сделал
С. В. Юшков)4 в монгольском обществе начала ХШ в.: „Арат прежде
всего принадлежит своему владельцу, он его крепостной вассал“.5
Этот порядок был закреплен в Чингизовом законнике „Великая Яса",
навязанном завоевателями покоренным странам. „Яса" Чингиз-хана в том
виде, в каком она соблюдалась в Иране, изложена у Джувейни. Вот
что говорит Джувейни6 о запрещении права перехода на основании
законов Чингиз-хана: „И другой закон (йаса) таков, что никакой чело-
век из тысячи, сотни и десятка, кто там причислен, не может
уйти в другое место и обрести убежище у кого-нибудь другого,
и никто того человека к себе пустить не может. И если кто-нибудь
поступит вопреки этому приказу, то того человека, который совершит
переход, в присутствии людей убьют, а того человека, который его
пустит к себе, подвергнут наказанию и истязанию. И по этой причине
никакая тварь никого другого к себе пустить не может. К примеру,
если бы и государев сын был, меньшого человека к себе не пустит и
закона (Ясы) остерегается".7 И другие дошедшие до нас варианты Ясы
говорят то же. В кратком изложении „Ясы" в „Сирийской летописи"
Григория Абу-л-Фараджа бар-Эбрайя мы читаем (§ 7): „Никто да не
уходит из своей тысячи, сотни или десятка, где он был сосчитан.
Иначе да будет казнен он сам и начальник той части, который его
принял".8 Китайская „Летопись дома Юань" под 1234 г. н. э. приво-
дит 12 постановлений Угэдэй-каана; из них § 5 гласит: „Один или два
человека не должны самовольно отлучаться в другие места; поступаю-
щих вопреки сему подвергать наказанию".9
Приведенный закон в первую очередь относился, конечно, к военно-
обязанным феодального ополчения (чарйк), как монгольским, тюркским
и курдским кочевникам, так и к оседлым таджикам, персам, азербайд-
жанцам и другим, причисленным к подразделениям ополчения — тыся-
чам, сотням и десяткам, начальники которых — тысяцкие, сотенные и
десятские эмиры — были чаще всего наследственными господами этих
людей. Но поскольку в основу „Ясы" и монгольского государственного
1 Сокровенное сказание, изд. С. А. Козина, стр. 141—142, 155.
2 Там же, стр. 142, 162.
3 Там же, стр. 140.
4 С. В. Юшков. К вопросу о феодальном (варварском) государстве, стр. 54.
5 Б. Я. Владимирцев. Общественный строй монголов, стр. 159; ср. стр. 163.
Термин „крепостной вассал" неудачен, здесь следовало бы сказать просто „крепостной".
6 Джувейни, т. I, стр. 24.
7 Там же. Акад. В. В. Бартольду, конечно, был известен этот текст, он и ссы-
лался на это место из Джувейни (В. В. Бартольд. Туркестан, ч. П, стр. 415).
Однако В. В. Бартольд не обратил внимания на то, что этот закон имел непосред-
ственное отношение к интересовавшему его вопросу о закрепощении крестьян
в Иране и не использовал данный текст в этой связи, видя в данном тексте только
запрещение воинам самовольно переходить из одной части в другую.
8 Григорий Абу-л-Фарадж. Chronicon Syriacum. Цит. по переводу В. Ф. Ми-
норского, см.: Г. В. Вернадский. О составе Великой Ясы, стр. 54.
9 История первых четырех ханов из дома Чингисова, перевод с китайского мо-
наха Иакинфа [Бичурина], стр. 231.
330
Глава VII. Формы феодальной зависимости крестьян
права был положен принцип всеобщего прикрепления народных масс,
в частности податного сословия (ра'ийатов), к службе государству и
к своему тяглу, „Яса** относилась не только к воинам, но и к ра'ийатам.
К тому же, как известно, понятия „тысячи*1, „сотни“ и „десятки*1 озна-
чали не только подразделения ополчения, но и поставлявшие их военно-
административные единицы со всем их населением, также и те тер-
ритории икта 1 с прикрепленными к ним крестьянами, которые были
отданы воинам-ленникам тысяч, сотен и десятков.
Из изложения „Ясы“ у Джувейни ясно, что Яса относилась во всем
подданным Монгольской империи без различия, кочевникам и оседлым.
Там, например, упоминаются ремесленники и ра'ийаты,1 2 упоминаются
их тягловые повинности например, личное участие не только мужчин, но
и женщин (бигар-и нафси).3 Даже такие второстепенные постановления
„Ясы**, возникшие в чисто степной тюркской и монгольской среде, как
например запрещение входить и опускать руки в текущую воду и
резать скот по мусульманскому обычаю, столь ненавистные мусульма-
нам по ритуальным мотивам, все же были обязательны для них под
страхом смертной казни.4 Таким образом, „Яса" была обязательна для
всех подданных. И нет сомнения, что крестьяне на землях военных ле-
нов (икта), рассматривались как люди, причисленные к „тысячам**,
„сотням** и „десяткам**.
Можно предполатать, что практика прикрепления ра'ийатов к месту
приписки, наподобие прикрепления кочевников к их военно-племенным
подразделениям, в Иране и сопредельных странах проводилась вместе
с переписью всего мужского населения, объявленной по указу великого
хана Мункэ-каана в 1254 г.,5 если еще не раньше. Армянский историк
Григор Акнерци (инок Магакия, как думали раньше) рассказывает, что
людей, внесенных в списки налогоплательщиков, но бежавших с места
приписки, ловили, вязали, секли беспощадно.6 Обычно ограничивались
наказанием беглецов и водворением их на места приписки вместо смерт-
ной казни, предписанной Ясою. Видимо, побеги были слишком частым
явлением и казнить всех беглецов было бы невыгодно для крепостни-
ческого государства.
В Иране эта закрепостительная политика, вытекавшая из состояния
экономического упадка страны и особенно сельского хозяйства и из
недостатка рабочих рук и налогоплательщиков, иначе говоря тягловых
людей в деревне, была связана с общей тенденцией усиления феодального
гнета при наместниках великого хана в Иране (1231—1256 гг.) и при
первых шести улусных ханах (ильханах, 1256—1295 гг.). Ухудшение по-
ложения крестьян в этот период было отмечено исследователями:
акад. В. В. Бартольдом,7 А. Ю. Якубовским,8 А. А. Али-заде,9 А. М. Бе-
1 Об икта войска
(т. I, стр. 23).
2 Там же, т. I, стр. 25: Ь _______
3 Там же, т. I, стр. 22.
4 Там же, т. I, стр. 161—163 (в рассказах об Угэдэй-каане); Дгкузджани,
стр. 397.
5 Подробности см.: Киракос Г андзакский, стр. 175.
6 Григор Акнерци, стр. 324—325. •
7 В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 16 и сл.; В. В. Бартольд.
К истории крестьянских движений в Персии, стр. 58 и сл.
8 А. Ю. Якубовский. Феодальное общество Средней Азии, стр. 49 и сл.;
также в ряде последующих работ А. Ю. Якубовского.
9 А. А. Али-заде. К истории феодальных отношений в Азербайджане.
ССИА, I, стр. 110 и сл. и в других работах.
—Л$иаэ1) упомянуто уже в изложении Ясы у Джувейни
Закрепостите льная политика монгольских ханов
331
леницким,1 Б. Н. Заходером1 2 и автором этих строк.3 Закрепощение
вытекало из социальной политики монгольских ханов.
Мы не можем согласиться с приведенной выше гипотезой В. А. Горд-
левского о том, что крестьяне сами не пользовались свободой пере-
хода^ ибо „положение их везде было одинаково", и поэтому свобода
перехода для них не имела значения, так что само крестьянство „до-
бровольно подготовило прикрепление к земле" при монгольских ханах.4 *
Если бы правом перехода крестьяне, по крайней мере в массе, не
пользовались и не нуждались в нем, вряд ли понадобились бы суровые
прикрепительные законы и наказания. В действительности положение
крестьян было одинаково только с формально-юридической стороны.
На практике оно было очень неодинаково в различных областях и
у разных землевладельцев.
Географические описания Якута, Хамдуллаха Казвини и Хафиз-и
Абру показывают, что состояние сельского хозяйства в XIV в. в раз-
ных областях было очень различно: во многих районах оно, по сравне-
нию с началом ХШ в., резко ухудшилось, но в ряде районов пережило
относительный подъем.0 Неодинаково, следовательно, было и положе-
ние крестьян в разных районах. Различными были также виды и раз-
меры ренты-налога в разных областях, об этом прямо говорится в трак-
тате о финансах Насир ад-дина Туси.6 Напомним также замечание Хам-
дуллаха Казвини о том, что государственные и вакфные имения разо-
рялись и находились в худшем состоянии, нежели частновладель-
ческие.7
Из этого вытекает, что условия жизни крестьян в разных областях
и в разных категориях земельных владений были совсем не сходны, и
право свободного перехода было бы для ра'ийатов реальным благом,
восстановления которого они добивались. На это прямо указывают
слова ярлыка Газан-хана о том, что ра'ийаты переселялись из одного
вилайета в другой, и именно потому ярлык подтверждает запрещение
перехода.8 И в „Дастур ал-катиб" говорится, что если область разорена
и подати чрезмерны, то ра'ийаты уходят в другую область и в ту ме-
стность, где они могут быть в безопасности от притеснений.9 О без-
различном отношении крестьян к прикреплению, таким образом, гово-
рить не приходится.
Крепостническая политика первых Чингизидов, вероятно, связана
также со взглядом „Ясы" на феодальную зависимость как на личную,
а не поземельную зависимость, — взглядом, противоречившим букве
мусульманского права. Существование такого взгляда ясно видно из
цитированных выше мест „Сокровенного сказания". Далее, монголь-
ский термин инджу, который в коренной Монголии обозначал личное
имущество знатных людей — кочевье, скот, крепостных-аратов и ра-
бов,— в Иране и сопредельных странах получил значение собственного
1 А. М. Беленицкий, К вопросу о социальных отношениях в Иране,
стр. 115 и сл.
2 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. ИЗ и сл.
И. II. Петрушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 888 и сл. (1937 г.), также
в последующих работах.
4 В. А. Гордлевский. Государство Сельджукидов, стр. 93—95.
Подробности об этом см. выше, в гл. II.
8 Насир ад*дин Туси, стр. 761 (§ 8).
7 См. об этом: И. Петрушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 895—896;
-гам же приведены тексты из „Тарих-и гузидэ".
8 Ярлык этот будет разобран ниже.
® См. ниже, стр. 336.
332
Глава VII- Формы феодальной зависимости крестьян
имущества членов ханской фамилии. Под инджу, как было сказано,,
здесь понимались не только земли ханской фамилии, но и сидевшие на
них вассалы (нукеры), крестьяне, горожане и всякого положения люди,
коммендировавшие себя под патронат ханов, их жен (хатдн) и царе-
вичей.1
Источники приводят примеры, когда ханам и знатным людям лично
принадлежали тысячи прикрепленных людей.1 2 3 И под термином икта’,
как сказано, понимались не только земли, но и сидевшие на них людиЛ
И. Я. Златкин в своей статье „К вопросу о сущности патриархально-
феодальных отношений у кочевых народов" отрицает высказанную нами
в упомянутой статье, а еще раньше Б. Я. Владимирцовым,4 точку зре-
ния на феодальную зависимость у монголов ХШ в. как на личную.5
Никаких доказательств и вообще никакого конкретного анализа источ-
ников И. Я. Златкин не приводит, исходя только из своей абстракт-
ной схемы. Согласно этой схеме, коль скоро основным средством про-
изводства в кочевых (как и в оседлых) феодальных обществах была
земля, то и кочевник мог быть прикреплен только к земле, а не к лич-
ности господина. По мнению И. Я. Златкина, утверждать возможность
прикрепления арата к личности господина — значит отрицать роль земли
как основного средства производства.6
Но такое мнение вытекает из упрощенного понимания крепостниче-
ства, из смешения экономического содержания феодальной зависимости
с ее правовыми формами, которые могут быть весьма различны.
И. Я. Златкин упускает из виду, что даже в ряде оседлых земледель-
ческих феодальных обществ, как например в царской России, крестьянин
был прикреплен к личности господина, который мог переселить крепо-
стного или даже продать без земли, хотя нет сомнения, что и здесь
земля была основным средством производства.
Что касается монголов ХШ в., то, конечно, земля (пастбища) была
у них основным средством производства. Но во время сперва племен-
ных войн монголов, а потом обширных монгольских завоеваний и свя-
занных с ними миграций, пастбищные территории не были постоянными
величинами. По крайней мере, до начала XIV в. пастбищная территория
того или другого монгольского феодала-кочевника часто изменялась,
к тому же зимние равнинные и летние нагорные кочевья монголов
в Иране, как известно, нередко отстояли одни от других на несколько
сот километров, тогда как зависимая от кочевого феодала родовая или
племенная община аратов оставалась величиной постоянной. С этим,
а также с военной организацией монголов, видимо, и была связана пра-
вовая форма личной крепостной зависимости.
Эту правовую форму прикрепления к личности господина, чуждую
мусульманскому праву, завоеватели пытались распространить и на
крестьян-ра'ийатов в Иране.
Распространение монгольского взгляда на феодально-зависимых
крестьян, как на личную собственность их господ, нашло свое выра-
жение в том, что крестьян-ра'ийатов в Иране в тот период иногда (не
официально, а в быту) приравнивали к рабам, — смешение, раньше не-
1 См. об этом выше, в гл. V.
2 Вассаф, стр. 51.—См. об этом подробнее: И. П. Петрушевский.
Из истории Бухеры в ХШ в., стр. 114—116; там же разбор текста Вассафа.
3 См. об этом выше, в гл. V.
4 Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 97, 111.
5 Вопросы истории, 1955, № 4, стр. 78 и сл.
G Там же.
Крепостнические тенденции в политике Газан-хана
333
возможное и недопустимое с точки зрения мусульманского права. В яр-
лыке Газан-хана о военных ленах-шсща' 1303 г. сделана любопытная
оговорка: владельцы икта* не должны называть своих крепостных
крестьян рабами. „Пусть, — говорится в ярлыке, — они (владельцы
икта, — И. 17.) не говорят, что, мол, ра'ийаты этих местностей отданы
нам в икта\ они — наши рабы (букв, „полоняники" — асир,—И. П.)а.г
Если понадобилось запрещать подобный взгляд на крестьян, то, оче-
видно, он был распространен в среде монгольской военно-кочевой знати.
В приведенном выше1 2 рассказе из жития шейха Сефи ад-дина Арде-
били3 кабальная зависимость крестьян, вызванная долговыми обязатель-
ствами, также рассматривается как личная и смешивается с рабством
(асйри).
КРЕПОСТНИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ В ПОЛИТИКЕ ГАЗАН-ХАНА
Ярлык Газан-хана 1303 г., конечно, не установил прикрепления крестьян
к земле впервые, — иначе это было бы оговорено в указе. Ярлык только
еще раз подтвердил правило Чингизовой „Ясы" о запрещении права пе-
рехода. В этом ярлыке сказано: „Ра'ийатов селений, как населенных,
так и запустевших, отданных им (владельцам икта"), разбежавшихся
тридцать лет назад, если они не попали в подушную перепись (шумарэ)
и в податную роспись (канун) других вилайетов, пусть возвратят об-
ратно, у кого бы они ни находились. А если также ра'ийаты других
вилайетов окажутся у них (владельцев икта"), пусть они тех людей
тоже возвратят [на места]. И пусть решительно никоим образом они
(владельцы икта") ра'ийатов других вилайетов и местностей к себе не
пускают. И пусть не присваивают их (или „не прикрепляют их") под
тем предлогом, что те ра'ийаты — из дальних областей. Никоим образом
пусть их (ра'ийатов) не собирают, не оказывают им покровительства и
не пускают их в свои деревни".4
Далее тот же ярлык запретил владельцам икта" по произволу пере-
селять ра'ийатов из одной деревни в другую и, как сказано было выше,
запретил владельцам иктпа" считать ра'ийатов своих деревень своими ра-
бами. „У воинов наших, — говорится далее в ярлыке, — над ра'ийатами нет
выше той власти, что пусть содержат их при возделывании земель
своих селений и по справедливости берут с них долю поземельной по-
дати (бахрэ-ий маль) и подати диванские".5
1 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., л. 656: A.S’ Q
-X-Й Uo oJI o>b ^Iksb; перевод А. К. Арендса, стр. 284: „Да чтобы не
говорили: ра'ийаты де этих мест, которые нам отданы в икта', —наши невольники".
2 См. выше, стр. 253, прим. 1.
3 Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, л. 202б.
4 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., л. 656: <._^b ls^
'м—lx 1х КиТ*****"'*"^ О i-X-zO X Д1х
A.'X.aJI Oj Lx J I-X.XA5 Ь ^^L^VM^Xl
AxJ^)^ ^^Ixlc^s A.^.3 | ^**ol^.**o C_5 lx
I^.Sl-4kxl uXXjLua.3 (jJ-Lsi.3 (чтение неясно во всех рукописях)
A-LAcXJ ol^ iAX O.X-1^.^. ср.: перевод А. К. Арендса,
стр. 283—284.
5 Джами ’ат-таварих, Стамб. рук., л. 653.
334
Iлава VH. Формы феодальной зависимости, к рестьян
На наш взгляд, ярлык Газан-хана, принявшего ислам, следует рас-
сматривать, как попытку юридического компромисса между Чингизовой
„Ясою“ и мусульманским правом: в соответствии с „Ясою“ сохранено
было запрещение права перехода ра'ийатов, но вместе с тем, в соот-
ветствии с мусульманским правом, крестьяне трактовались как юриди-
чески свободные люди. Подчеркнуто было, что владельцы не могут по
произволу переселять их из одного селения в другое, нельзя распоря-
жаться ими как угодно, их нельзя смешивать с рабами. Согласно этому
ярлыку, крестьянин прикреплен не к землевладельцу, а к месту своей
приписки и к податному списку данной местности. Это стремление
к компромиссу между монгольской Ясою и мусульманским правом харак-
терно для всей внутренней политики Газан-хана.
Такой же характер прикрепления крестьян—-к определенной мест-
ности, к месту приписки — рисуют и сообщения других источников по-
следующего времени. Благодаря этому крепостничество в Иране юриди-
чески существенно отличалось от крепостничества в Грузии и в России:
в Иране крестьянин был прикреплен не к господину, а к земле; его,
следовательно, нельзя было продать, передать в другие руки или заве-
щать иначе, как вместе с землею, точнее говоря, вместе со всей де-
ревней (дих} или поселением (мазра'э}. Но личная свобода крестьянина,
разумеется, была не более, как юридической фикцией, понадобившейся
государству собственно для того, чтобы формально не нарушать букву
мусульманского права. На практике крестьянин был крепостным, суще-
ством бесправным. Принцип точной фиксации податей и повинностей
крестьян, иначе говоря ренты-налога, установленный при Газан-хане,
много раз нарушался, и соблюдение или нарушение этого принципа
вполне зависело от воли и произвола финансовых чиновников и земле-
владельцев.
Ярлык Газан-хана примечателен и еще в одном пункте: не было
больше речи о смертной казни для беглых крестьян, не говорилось и
о наказании их, — очевидно, оно было предоставлено на волю владель-
цев селений. Требовалось лишь возвращение беглых на места их при-
писки — следовательно, к их владельцам. И в рассказах источников по-
следующего времени нигде уже не слышно о смертной казни как
наказании за побег крепостного крестьянина, речь идет лишь о возвра-
щении на места исконного поселения. Это легко объясняется тем, что
и в ХШ, и в XIV вв. бегство крестьян принимало огромные размеры.
Рашид ад-дин приводит случаи,^ когда крупнейшие землевладельцы (ака-
бир-и арбаб}, прибыв в округ Иезд, где у них были поместья? не могли
отыскать там никого из крестьян: все разбежались. Нельзя было вы-
яснить даже местоположения садов этих землевладельцев, ибо забро-
шенные сады погибли, и от них не осталось никакого следа? Тот же
автор рассказывает, что один из землевладельцев (маллак} прибыл
в свое селение Фирузабад в округе Иезд для сбора ренты. Он не мог
найти ни кедхуды, ни ра'ийатов: все разбежались. Кроме владельца се-
ления, там уже сидели семнадцать сборщиков податей с ассигновками
(барат} для оплаты их из доли податей с того же селения. Всей этой
своре удалось захватить в степи трех скрывавшихся ра'ийатов. Их при-
вели в деревню, подвесили на веревке и принялись избивать, дабы за-
ставить их указать, где скрываются остальные крестьяне, но ничего не
добились.1 2 При таких условиях применять смертную казнь к беглым
1 Джами ’а г-таварих, Стамб. рук., л. 628; перевод А. К. Арендса, cip. 251-252,
- Г а м ж е .
Крепостнические тенденции в политике Газан-хана
335
крестьянам было невыгодно ни для государства, ни для отдельных фео-
далов. Старались только найти и возвратить их любыми способами на
места приписки. Вероятнее всего, по возвращении на места беглых под-
вергали телесному наказанию.
Другой ярлык Газан-хана — о заселении запустевших земель—запре-
щает переходить на другие места также и крестьянам, сидевшим на
землях частных землевладельцев (маллак), т. е. на мульковых землях,
а другим владельцам—принимать этих беглецов к себе.1 Из этого яр-
лыка, а также из других источников (особенно „Дастур ал-катиб“)
видно, что прикрепление к земле распространялось не только на крестьян,
сидевших на землях военных ленов-икта', но на всех крестьян, незави-
симо от того, на землях какой категории феодальной собственности они
сидели.
Срок для сыска беглых крестьян, как видно из ярлыка Газан-хана,
был установлен в тридцать лет. Как видно, этот срок признавался за-
конным и долгое время спустя. По крайней мере, тридцатилетний срок
для сыска беглых крепостных удержался в последующем грузинском
законодательстве, именно в законах атабега юго-западной Грузии —
Месхетии (Самцхе-саатабаго), известного Акбуги (начало XV в.).1 2
Как применялись прикрепительные указы при Газан-хане и его бли-
жайших преемниках? Данные источников носят отрывочный характер,
но из них все же видно, что ильханские власти во всяком случае приме-
няли строгие меры против беглых крестьян. Рашид ад-дин говорит, что
для возвращения множества беглых крестьян, уходивших со своих мест
приписки в другие области, посылались специальные чиновники. Но они
предпочитали брать с переселившихся крестьян взятки, не трогая их.
„Несмотря на стольких гонцов, — говорит, вероятно, с преувеличением
Рашид ад-дин, —- которые в разное время отправлялись по сторонам для
сбора отсутствующих, они ни разу не смогли привести на свое место
хотя бы одного ра'ийата“.3 4 5
Так было, впрочем, до Газан-хана. Но и при нем меры по возвра-
щению беглых применялись. Рашид ад-дин, говоря о положении разо-
ренных притеснениями финансовых чиновников и военных людей крестьян
округа Бам в Кермане, писал: „Связаны ноги бегства их, ковер радо-
стей их свернут, и завеса чести и стыдливости их разорвана'1.1 Считаясь
с тем, что побеги приняли массовый характер по вине местных властей
и войск, Рашид ад-дин, приказывая своему сыну Махмуду, правителю
Кермана, возвратить крестьян на места их исконного поселения, в то же
время обещал им льготу — освобождение от податей на три года.0 Но это
было исключение, вызванное вынужденным характером бегства крестьян
и их полным разорением.
При ильхане Ольджайту-хане возникло громкое дело, о котором упо-
мянуто в ряде источников: многие ра'йиаты округов Мерва и Абиверда
бежали во владения мелика хератского Фахр ад-дина Карта. Рашид
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук-, лл. 680—681; перевод А. К. Арендса, стр. 312.
Но при этом землевладельцам разрешалось принимать к себе таких ра'ийатов, кото-
рые не числились в подушных списках никакой местности, — видимо, это были давние
бродяги, вроде „непомнящих родства“ в России в крепостное время.
2 Сборник законов грузинского царя Вахтанга VI, раздел „Законы Акбуги",
стр. 107 и сл. См. об этом: Н. Бердзенишвили. Очерк, стр. 14 и сл.
3 Джами' ат-таварих, Стамб., рук., л. 623; перевод А. К. Арендса, стр. 251.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 5 — Лахор, изд., стр. 11; рук. ИВ АН, л. 66. Здесь
намек на частные насилия военных людей над женами ра'ийатов, о чем упоминае!
тот же автор; см. ниже, стр. 397.
5 Там же — Лахор, изд., стр. 12; рук. ИВ АН, л. 6б.
336
Глава VII. Формы феодальной зависимости крестьян
ад-дин писал своему сыну Гийас ад-дину Мухаммеду, который был заме-
стителем наместника Хорасана, дабы тот возвратил на старинные места
поселения „скитающихся мервцев и несчастных абивердцев, которые
от притеснений писцов и тирании наибов покинули свои исконные и
законные места поселения..
В 706 г. х. (1306/7 г. н. э.) ильхан Ольджайту-хан потребовал от
своего вассала, мелика хератского, дабы тот вернул самовольно пере-
селившихся в район Херата ра'ийатов из округов Мерва, Абиверда,
Серахса, Джама и Хафа, а также монгольских кочевников-никудерий-
цев, самовольно ушедших с назначенных им кочевьев в Ираке и отко-
чевавших во владения Картов.1 2 Невыполнение этого требования и не-
уплата дани владетелем Херата повлекли отправку против него двух
карательных экспедиций, первой под командованием Данишменд-баха-
дура, второй — эмира Буджая. В этих походах большинство вассалов
мелика хератского выступило против него, присоединившись со своими
ополчениями к ильханским войскам. В конце концов Херат 21 зу-л-хи-
джжи 706 г. х. (23 июня 1307 г. н. э.) сдался эмиру Буджаю и был
разрушен, а население его выселено.3
Достойно внимания, что в приведенном рассказе запрещение права
перехода относится как к оседлым крестьянам — ра'ийатам, так и к ко-
чевникам; последние не имели права кочевать вне отведенных им райо-
нов кочевий.
Прочному установлению прикрепления крестьян к земле мешало, по-
мимо сопротивления со стороны крестьян (побеги и восстания), то, что
отдельные феодалы, нуждаясь в землепашцах-издольщиках, охотно при-
нимали к себе беглых ра'ийатов, как это видно из цитированных ярлы-
ков Газан-хана и из приведенного рассказа о мелике хератском.
Прикрепление крестьян к земле и запрещение права перехода сохра-
нилось в Иране и после распада государства Хулагуидов, при Джела-
иридах. Частые упоминания о беглых крестьянах мы находим в доку-
ментах сборника „Дастур ал-катиб“.4 Как причина бегства ра'ийатов
в этих документах чаще всего указана тяжесть податей вообще и чрез-
вычайных податей (таклйфат) и ассигновок (хавалат)5 в частности,6
1 Мукатибат-и Рашиди, № 27 — Лахор, изд., стр. 146; рук. ИВ АН, л. 58б.
2 Сейфи, стр. 464. То же см.: Хафиз-и Абру. Зейл-и Джами' ат-таварих,
перс, текст, стр. 20; Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 368а и сл.
3 Подробное описание всех этих событий см.: Сейфи, стр. 465—541. См. также:
И. II. Петрушевский. Труд Сейфи, стр. 141 и сл.
4 Дастур ал-катиб, лл. 1196, 120а, 167а—1676, 177б, 183а, 198а, 1986, 200а, 229а
(два документа) и др.
5 Об этих терминах см. ниже, гл. VIII.
6 См.: Дастур ал-катиб, л. 1196 (ответ великого везира на прошение некоего
„смиренного" лица): Jl-о Д ^3®) 3
JU Ij; JI-*0 у?
\Of ^2^ I Of
3 O, . сХЗСо CJlybli-o Дл О1д>1я:-о
jl 1==51 1^ о, 5
а, — „Когда область разорена и ра'ийаты обнищали, получение подати
(маль) как возможно? И если [хоть] один раз в одном году при истребовании подати
(маль) ра'ийатов будут отягощать [взысканием лишнего], и те обездоленные [всё],
что есть, отдадут, то они будут знать, что отныне они уже не останутся невредимыми
и спокойными от [новых] требований и опасностей. . . и уйдут в другое царство или
в другой вилайет и сделают местом своего жительства и обитания тот город и ту
местность, где они смогут быть в безопасности от подобных [податных] требований .
Крепостничество при Джелаиридах
337
затем — произвол и незаконные поборы и вымогательства местного пра-
вителя (хаким), иногда — разорение (харабэ) данной местности.1
Документы не упоминают, как о причине бегства крестьян, о произ-
воле и притеснениях землевладельцев. Конечно, это не значит, что
землевладельцы не притесняли своих крестьян, а значит только, что
государство не вмешивалось во взаимоотношения частновладельческих
крестьян и их господ. Оно, однако, требовало от владельцев икта'
принудительного возвращения беглых крестьян на места их приписки,2 —
так же, как то было оговорено в ярлыке Газан-хана о наделении чинов
войска землями икта'.
КРЕПОСТНИЧЕСТВО ПРИ ДЖЕЛАИРИДАХ
И при Джелаиридах центральная власть постоянно требовала от
правителей и местных феодальных владетелей принятия мер к возвра-
щению беглых крестьян на места их приписки.3 Приведем здесь в виде
примера полностью один документ — формуляр (образец) указа о воз-
вращении беглых ра'ийатов: „Ныне прошел слух, что ра'ийаты такой-то
местности, по причине множества обложений (хавалат)4 диванских и
разорения (хараби), каковое постигло их из-за разных бедствий,5
выселились со [своих] мест поселения и разбежались по всяким местно-
стям. И ради их упования на покровительство вышел сей указ (хукм),
дабы, куда бы они ни ушли, пусть [снова] придут, в полном доволь-
стве, на исконные места поселения. И пусть не стремятся уходить и
бродяжничать. И в наблюдении и попечении над ними (ра'йиатами) да не
будет нерадивости. Пусть сведущие старосты (кедхуды)8 придут в ди-
ван7 и изъяснят обстоятельства смиренного люда ^аджазэ) и свои обиды,
дабы было проявлено попечение об исправлении [их обстоятельств].
Правители (хуккам) [прочих] вилайетов пусть не оказывают им (беглым
ра'ийатам) покровительства (не принимают их к себе)8 и пусть со всей
поспешностью отправляют их на исконные места поселения".0
1 См.: там же, лл. 177б, 198а (указано возвратить беглых и, дабы отвратить их
от бегства, пересмотреть канун, т. е. податной устав вилайета), л. 229а.
2 Там же, л. 183а (документ второй).
3 Там же, лл. 120а, 198а, 200а, 229а.
4 Или: „нарядов", „ассигновок". См. ниже, в гл. VIII.
5 В рук.: что не дает смысла. Мы предполагаем чтение
6 В рук. что не дает смысла. Мы предполагаем ошибку пере-
писчика в Венской рукописи и чтение
7 Вероятно, речь идет о диване местного правителя (хакима) или феодального
владетеля.
8 То же указание есть и в ярлыке Газан-хана, 1303 г. н. э.
° Дастур ал-катиб, л.
> _Л*л
229а (третий документ — ? £.Л): ^л у
Дчу-Л (ЛлхаЗ 1л l=>- IS 1л >1л.Л d-J |
uL-'.kb l%zo иХ.л.Д>иХ.Л Л^-^еЛ ЛЛ^Л а, lx> ^д-к^Л
Лл J 1^1

,?US ^з^л
92 И. П. Петрушевский
СЛЛ5 с^ЛЛ^Л IS иХДл1^-Л
. иХ^.Л I 3^5* ^ХЛ 1 к^Л
338
Глава VII. Формы феодальной зависимости крестьян
Приведем еще отрывок из подобного документа — указа по поводу
донесения некоего ходжи1 „об обстоятельствах ра’ийатов [вилайета]
Хамадана": „Ра’ийаты Хамадана да будут успокоены во всех отноше-
ниях. Пусть не стремятся уходить и бродяжничать. А скрывшихся (гаи-
бан, т. е. беглецов, — И. 17.), поощрив их, пусть приведут на искон-
ные места поселения и заставят их заниматься благоустройством и по-
севными работами. Ибо с сановниками дивана решено, дабы отныне
в наблюдении и попечении над ними проявляли старание.1 2 И пусть
установят поземельную подать (малъ) и обложение [прочих] податей
(тоуджих)3 в определенной сумме (ваджхй) так, чтобы они справля-
лись с обязанностями (букв.: не могли выйти из ответственности,—
И. 77.) и ведали бы справедливость".4
Из цитированных документов ясно видно: 1) что бегство крестьян и
в половине XIV в., как и при вступлении на престол Газан-хана, при-
няло широкие размеры; 2) что, несмотря на казенные рассуждения
о „поощрении", „попечении" и „покровительстве", для возвращения
беглых крестьян на места их приписки принимались принудительные
меры и что принимать беглых в других местах запрещалось.
Есть указания источников, что в ХШ—XIV вв. в государстве Хула-
гуидов свобода передвижения была сильно стеснена, и власти прини-
мали меры для прекращения бродяжничества. Так, в фарханге Шамс-и
Фахри приведен термин гузар намэ — „проходная грамота", „пропуск",
с пояснением, что подобный документ был необходим для передвиже-
ния по дорогам.5 Очевидно, лица, не имевшие при себе подобного до-
кумента, задерживались, и для выезда ра’ийата в другую местность тре-
бовалось письменное разрешение местного начальства.
Что передвижение в то время далеко не было свободным, показывает
один из джелаиридских документов — указ о назначении пехлевана
Фахр ад-дина Ахмеда на должность эмира ’асасов — начальника ночной
стражи — в Ордубаде. В указе, между прочим, говорится: „Пусть он
(эмир 'асасов), назначив проворных нукеров, каждую ночь занимается
наблюдением за базаром. Если он увидит кого-нибудь из подонков и
черни (рунуд ва оубаш) бродяжничающим, то, схватив его, пусть отве-
дут в ночную караульню ('асас гах), дабы он (эмир 'асасов) занялся
проверкой обстоятельств того человека. Если будет место для подозре-
1 Лакаб в рукописи неразборчив.
2 В рукописи чтение неясно — Ls-Xj; Мы предполагаем чтение
3 Об этих терминах см. ниже, в гл. VIII. В рук. Очевидно, возможное
здесь по контексту чтение — тоуджих.
4 Дастур ал-катиб, л. 229а (первый документ): ^bUj,
0->Ь olj •> > Д J &.S уЛ-3
OuX-Xo Ь J
Дч J LiZO Q I*-» Q l -л.
Ш
S Шамс-и Фахри, стр. 134 (№ 200): у
— „Гузар-намэ („проходная грамота") — документ для пропуска;
который на дорогах предъявляют и [с ним] проходят". К этому же термину приведен
стихотворный пример (там же, стр. 135, к № 200):
<Xx>lSj5.S Х.З — „На дорогах путник несет предписание на [право] прохода
его—проходную грамоту (гузар-намэ)".
Крепостничество при Джелаиридах
339
ния, пусть, задержав его, накажет и произведет полное расследование.
А если окажется какой-нибудь ремесленник (мардй пишэгар) или дале-
кий от подозрения, то, взяв с него сбор в пользу 'асаса (расм-и асасй),1
пусть освободит'*.1 2 Еще пример такого рода. По рассказу Сейфи, владе-
тель Херата мелик Шаме ад-дин I Карт, выехав однажды за город,
заметил на мосту на канале Инджиль двух путников, казавшихся подо-
зрительными. Остановив их, спросил: „Вы откуда?'* —„Мы странники
из Абиверда'*. Мелик задержал их, велел дать им по 200 палок, после
чего они сознались, или были вынуждены к сознанию, что они — исмаи-
литские агенты из Кухистана.3
Эти примеры указывают на подозрительность властей и желание
всемерно ограничить свободу передвижения, что, видимо, надо поста-
вить в связь с закрепостительной политикой феодальной государствен-
ности данного периода.
Вопрос о существовании прикрепления крестьян к земле и запре-
щения права перехода для них в Иране в последующие века (XV—
XVIII вв.) пока совершенно не разработан исследователями. Мы не бу-
дем здесь останавливаться на этом вопросе. Заметим лишь, что по край-
ней мере в некоторых областях Ирана пережитки запрещения права
свободного перехода для крестьян существовали даже в начале XX в.
Так, автор одного из новых персидских трудов по экономике Ирана
(1917 г.) Мухаммед-А.ли Джамаль-задэ сообщает о местных сборах.
„Например, в вилайетах Геррус и Курдистан было в обычае, что ра'ийаты,
в случае перемены места и местожительства из одного частного земле-
владения (мульк) в другое, были вынуждены уплачивать в управление
(хуку мат) или управляющему финансами (пйшкар-и малййэ) сумму от
34 кранов до 8 туманов, дабы быть независимыми в действиях и сво-
бодными, и получали листок с разрешительной грамотой (иджазат-намэ)
в виде документа (та'лйкэ). А без упомянутого листка никто из ра'ийа-
тов не имел права перемены места'*.4 Лишь после введения конституции
в Иране этот сбор был признан „противоречащим свободе личности"5
и, с разрешения меджлиса, отменен Министерством финансов (визаратп-и
малийэ) Ирана в 1333 г. х. (1914/15 г. н. э.).6
Таким образом, крепостнические традиции держались в Иране чрез-
вычайно долго.
1 Штраф за хождение в ночную пору. Об одном из технических значений слова
раем — „сбор", „подать" см. ниже, в гл. VIII.
2 Дастур ал-катиб, лл. 202б—203а: O-ki
ok 5 Ibj I &
к сЛ Jl®- lb'

3 Сейфи, стр. 302.
4 Jamal-zade. Ganj-i shaygan, стр. 121.
5 Там же.
6 Там же.
22*
ГЛАВА VIII
ФЕОДАЛЬНАЯ РЕНТА И НАЛОГ
ОСОБЕННОСТИ ФОРМ ФЕОДАЛЬНОЙ РЕНТЫ В ИРАНЕ
Классическая схема смены господства форм феодальной ренты —
отработочная рента, рента продуктами, денежная рента, — схема, уста-
новленная К. Марксом1 на основании изучения преимущественно западно-
европейских феодальных обществ, в ряде государств нарушалась вслед-
ствие конкретных особенностей их развития. Так было прежде всего
в России. „Отработочная система хозяйства,—-указывает В. И. Ленин,—
безраздельно господствовала в нашем земледелии со времен «Русской
Правды» и вплоть до современной обработки частновладельческих по-
лей крестьянским инвентарем'*.1 2
Если в России барщинная система и отработочная рента преобла-
дали на протяжении почти всей эпохи феодализма, то в большинстве
стран Передней и Средней Азии, в частности в Иране, эта форма ренты
не могла стать преобладающей вследствие отсутствия здесь предпосы-
лок для развития господского барщинного хозяйства, о чем уже было
сказано выше.3 Продуктовая рента рано стала ведущей формой фео-
дальной ренты в Иране, как и в ряде других обществ Азии. Длительное
господство здесь ренты продуктами отмечено и К. Марксом: „.. . бла-
годаря характеру натурального хозяйства вообще, эта форма (рента
продуктами,—И. П.) как нельзя более пригодна для того чтобы по-
служить базисом застойных состояний общества, как это мы наблюдаем,
напр., в Азии'*.4
В изучаемый нами период рента продуктами была, как мы поста-
раемся показать ниже, ведущей, но не единственной формой ренты
в Иране. Наряду с ней, в качестве побочной и подчиненной формы,
издавна применялась и денежная рента, в некоторых районах, приле-
гавших к большим торгово-ремесленным городам и к узлам караванных
путей; там поземельная подать уплачивалась — целиком или наполовину —
деньгами.
Есть основание думать, что домонгольского завоевания, особенно же
в IX—X вв., когда товарно-денежные отношения были значительно бо-
лее развиты, нежели в ХШ—XIV вв., денежная рента в Иране приме-
нялась гораздо более широко. Об этом можно судить на основании
цифр ежегодных податных поступлений халифата по областям, приве-
1 К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 802—815.
2 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3, стр. 272; ср.:
там же, стр. 170.
3 См. выше, в гл. VI.
4 К. Маркс. Капитал т. III, стр. 809.
Особенности форм феодальной ренты в Иране
341
денных у Ибн Халдуна, у Ибн Хурдадбеха, у Кудамы,1 также у Вас-
сафа.1 2 Еще более интересные сведения приведены у арабских геогра-
фов IX—X вв. Ибн Хаукаль сообщает, что в области Фарс поземельная
подать взималась исключительно в доле урожая, натурой, вплоть до вре-
мени сасанидского царя Кавада (488—531 гг.), когда впервые здесь
было введено денежное обложение.3 Согласно историку Табари, это
было сделано впервые при Хосрове I Ануширване.4
Согласно показанию Истахри, уроженца Фарса, в половине X в.
рента-налог взималась в деньгах в ряде районов (экономически разви-
тых) в виде постоянных ставок с одного „большого джариба“ (гариба)5 6
земли, независимо от колебаний урожая. Самые высокие ставки позе-
мельной подати или, что то же самое, ренты-налога, были установлены
для района Шираза — крупнейшего центра товарного производства и
торговли. Здесь взимали с 1 большого гариба под посевами пшеницы
или ячменя 190 дирхемов, под бобами —192 дирх., под люцерной —
237 1/2 дирх., под хлопком 256 2/3 дирх., под виноградниками —
1425 дирх? Но в то же время в ряде округов Фарса взималась позе-
мельная подать также и в виде доли урожая—1/10,1/4 или 1/3, натурой.
В натуральной форме здесь поземельная подать взималась: 1) с земель,
принадлежавших кочевым вождям 7 или другим местным землевладельцам,
которые при завоевании арабами Фарса (644—649 гг.) добровольно под-
чинились завоевателям; 2) с земель, принадлежавших государству, ко-
торое сдавало эти земли крестьянам на условиях издольной аренды»
На землях, принадлежавших лично государю (буидскому), применялись
обе формы обложения держателей земель крестьян: и натуральная в виде
доли урожая, и денежная в виде постоянных ставок.8
После монгольского завоевания общий экономический упадок Ирана,
в частности упадок товарного производства и городов и рост натурально-
хозяйственных тенденций, о чем мы уже говорили выше,9 сильно сокра-
тили взимание ренты в денежной форме, хотя и не привели к полному
ее исчезновению. Правда, на основании цифр податных сборов в тума-
нах и серебряных динарах, приведенных в географическом труде Хам-
дуллаха Казвини, у исследователя могло бы составиться представление,
что в государстве Хулагуидов преобладала денежная рента, по крайней
мере в том случае, когда это была централизованная рента, т. е. когда
она взималась государством в виде поземельной подати (рента-налог).
Однако такое представление было бы ошибочным. С полным осно-
ванием мы можем сделать вывод, что когда централизованная рента-на-
лог официально определялась в деньгах, то на практике во многих
случаях, возможно в большинстве случаев, это означало только исчис-
1 См.: A. von Kremer. Culturgeschichte des Orients, т. I, стр. 2^6 и сл.
2 В а с с а ф, стр. 443—444; см. также: A. von Kremer. Uber das Einnahmenbiid-
get.
3 Ибн Хаукаль, стр. 217—218.
4 Табари, сер. I, т. II, стр. 960 и сл.; ср.: Noldeke, стр. 241.
3 Об исчислении площади гариба см.: Р. Schwarz. Iran im Mittelalter, т. Ill,
стр. 205, прим. 2. Под гарибом в Иране понималась площадь в 3600 гезов (= при-
мерно 2900 кв. м.). Но неясно, что понималось под термином „большой гариб".
6 Истахри, стр. 156 и сл. — См. также: A. von Kremer. Culturgeschichte des
Orients, т. I, стр. 280.
7 Курдским, согласно терминологии арабских географов, т. е. лурским кочевым
вождям, владевшим также и обработанными землями.
8 Истахри, стр. 158. См. также: Р. Schwarz. Iran im Mittelalter, т. Ill,
стр. 205-211.
9 См. выше, в гл. I.
342
Глава VIII. Феодальная рента и налог
ленную в деньгах, на основании официальной таксировки (пгас'йр),1
стоимость взимаемых натурой продуктов. Нас не должно вводить в за-
блуждение то обстоятельство, что в географическом описании Хамдул-
лаха Казвини размеры государственных податей выражены в денежных
цифрах, в туманах и динарах. Конечно, подать с городского ремесла и
торговли (тамга) взималась в деньгах. Другое дело — подати с сель-
ских округов.
Из разных источников известно, что эти подати взимались преиму-
щественно в продуктах. По-видимому, цифры податных сборов, приве-
денные у Хамдуллаха Казвини, включали также исчисленную в деньгах
стоимость собираемой с ра'ийатов в виде подати сельскохозяйственной
продукции: зерна, вина, шелка, скота и т. д. Иначе говоря, значитель-
ная (возможно, наибольшая) часть тех податных сборов с сельского на-
селения, какие исчислялись в денежных цифрах, на деле взимались
в продуктовой форме.
В том, что это было действительно так, нас убеждает введенное при
Газан-хане новое расписание государственных податей по области Хузи-
стан; копия этого расписания приведена Рашид ад-дином в письме
к своему сыну Шихаб ад-дину, наместнику Хузистана1 2 (см. табл. 12).
Из этого расписания видно, что при Газан-хане все города Хузи-
стана были освобождены от тамги. Мера эта находилась в полном со-
ответствии с политикой Газан-хана, желавшего путем предоставления
этой льготы возродить пришедшие в упадок города Хузистана, некогда
богатейшей области западного Ирана.3 Писавший четыре десятилетия
спустя Хамдуллах Казвини также не говорит ничего о тамге в описа-
нии Хузистана.
Следовательно, подати Хузистана целиком складывались из позе-
мельной подати — хараджа (синоним миль) и из других сборов, взимае-
мых с сельского населения. Из приведенного расписания податей Ху-
зистана видно, что основная подать — поземельная (харадж) взималась
исключительно натурой, зерном, в форме мукасамэ, т. е. определенной
доли урожая: с частновладельческих земель (арбаба, иначе мульк) —
с каждых 10 джарибов — 1 джариб, с государственных земель (ди-
ваны)— с каждых 10 джарибов — 6 джарибов,4 иначе говоря, соответ-
ственно 10% и 60% валового урожая. Джариб — в данном значении
синоним персидского термина харвар — „ослиный вьюк“ (=100 манам
тебризским или 295 кг).
Что эта подать взималась именно натурой, видно из текста упомя-
нутого письма Рашид ад-дина, который говорит: „От всего, что [со-
1 О казенной таксировке хлеба (гпас'йр) см.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук.,
л. 633; перевод А. К. Арендса, стр. 262; см. также: Мукатибат-и Рашиди, письмо
№ 9—Лахор, изд., стр. 20; рук. ИВ АН, л. 12а.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 121—122. Таблица приведена
под заглавием: Lo <._—
„Таблица государственных податей (вуджухат-и дйв'ни) Хузистана, согласно при-
казу нашему, такова". В рук. ИВ АН в соответственном месте (л. 51а), таблица эта
опущена. Подлинник таблицы, по приказу Рашид ад-дина, был гравирован на медной
доске согласно ярлыку Газан-хана (Джами' ат-таварих, Стамб.
>, л. 634; перевод
3 См.: Худуд ал-
А. К. Арендса, стр. 259).
'алем, перс, текст, л. 28б:
РУК
„И эта область — процветающая и
более богатая, чем всякая область, прилегающая к ней“; выше в тексте перечислены
соседние области: Фарс, Испахан, Ирак (Арабский), Савад Багдадский и Джибаль
(Ирак Персидский) (Худуд ал-'алем, англ, перевод, стр. 129).
4 О причине этого различия в обложении см. ниже, стр. 377—378.
Особенности форм феодальной ренты в Иране
343
Таблица 12
Округа Хузи- стана Тамга Харадяг с зем- левладельцев (арбаб) Маль и Харад ж с государствен- ных земель Подать со ско- та лш- ваши Т-мар к-бани (?) Н-ха. лат (?) Воен- ная служба (чарйк) Калан ДЛЯ эмиров ха« на, отъез- жающих и прибываю- ш,их
Тустер. Осво- Не взимает- С [каждых] 1000 Осво- Не взи- 10 че- 200 дин.
бож- ся. 10 джарибов дина- бож- мается. ловек.
ден. по 6 джери- ров. ден
бов. (м у'-
аф).
.Дастабад. То же. С [каждых] То же. 400 То же. То же. 2 чел. 20 дин.
10 джарибов ДИН.
по 1 джери-
бу.
Машкук и » То же. 9} 1000 99 >9 5 чел. 50 дин.
Умра. ДИН.
Ахваз. 5000 9) 99 10 чел. 100 дин.
ДИН.
Ду бендар. 99 С [каждых] С [каждых] 2000 Осво- Не взи- 3 чел. 30 дин.
10 джарибов 10 джарибов дин. бож- мается.
по 1 джери- по 6 джери- ден.
бу. бов.
Вайат. 99 То же. То же. 3000 То же. То же. 5 чел. 50 дин.
дин.
Дисфуль » w 1000 99 99 2 чел. 50 дин.
(Дизфуль) ДИН.
Мунгарра. 99 99 3000 99 400 ди- 1 чел. 30 дин.
ДИН. наров.
Сахма. » 99 >5 2000 99 1000 1 чел. 20 дин.
дин. ДИН.
Хувейза. 99 10000 О [каж- Не взи- 5 чел. 600 дин.
ДИН. дых] 10 мается.
манов по
1 ману.
Доурак. 99 99 >> 2000 Освобо- То же. 3 чел. 50 дин.
ДИН. жден.
ставляет] статьи тамга и симарат (?),] мы совсем освободили, а с тех
[земель], что разорены, определили из одной десятой (дахйак) с тем
условием, что пусть берут натурой (бэ джинс), дабы [это постановле-
ние] не стало причиною разорения, и люди приохотились бы к земле-
делию, и [оно] стало бы основанием для процветания области (вилайет)".I 2
И дальше: „И диванскую долю с [каждых] десяти харваров шесть хар-
варов пусть возьмут натурою (бэ джинс), а четыре харвара как долю
земледельческого труда (букв, „земледелия и труда") пусть определят
ра'ийату".3
3 Самарат ар.-п. двойное
видимому, и есть правильное чтение, вместо
мн. ч. от j-s-S (так в рук.
в Лахор, изд.
ИВ АН),
по
2 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 121, рук. ИВ АН, л. 51а.
3 Там же: \1,
S 1 О.

I il в
сколько изменен: )p*-xi __у
„А четыре харвара — доля земледелия, и пусть
ра'ийату“.
рук. ИВ АН, л. 51а, конец не-
[ее] определяет установленной
344
Глава VIII. Феодальная рента и налог
Далее, подать самар (т~мар Лахор, изд.). Возможно, это сбор
с плодовых деревьев,1 синоним сбора баг шумарэ, упомянутого в „Да-
стур ал-катиб".1 2 Этот сбор, как видно из приведенного расписания по-
датей Хузистана, взимался также натурой, из расчета 1/10 доли уро-
жая. Что касается тех податей, которые взимались деньгами, то они,
как видно из того же расписания податей, составляли по всему Хузи-
стану незначительную цифру: по статье маваиш (сбор со скотовод-
ства)— 30400 динаров по всем округам, а по , статье н-халат (смысл
этого термина неясен) — всего 1400 дин. (только по двум округам, по
остальным этот сбор не взимался), всего, следовательно, 31800 дин.
А так как общий размер податных поступлений по Хузистану у Хам-
дуллаха Казвини определен в сумме 325 000 дин.,3 то согласовать это
известие с приведенными выше данными податного расписания Рашид
ад-дина можно лишь в том случае, если мы признаем, что 325000 дин.—
общая цифра всех податей, поступавших и не только в деньгах, но к
в продуктах, исчисленная по рыночной стоимости зерна и прочих про-
дуктов, при этом деньгами поступало менее 10% этой цифры (31 800 дин.
из 325 0000 дин.), а более 90% поступало натурой.4
К таким же выводам приводят и данные других источников. По
рассказу Сейфи, в 721 г. х. (1320 г. н. э.) сын владетеля Херата ме-
лика Гийас ад-дина Карта, Шаме ад-дин, потребовал от своего вассала,,
владетеля Фераха, мелика Янал-тегина, внести на содержание херат-
ского „войска", т. е. феодального ополчения, 5000 харваров (=500000
манов хератских = около 1850000 кг) зерна „из податных сумм Фа-
раха".5 Цифра эта показалась мелику Янал-тегину чрезмерно высокой.
Он совещался со своими везирами и приближенными относительно
того, какой бтвет дать на требование мелика Шаме ад-дина. Те посо-
ветовали: „Пусть он (мелик Янал-тегин) напишет в ответ превеликому
княжичу (малик-задэ) Шаме ад-дину, что теперь конец года6 и зерно
наше израсходовано. Еще через месяц, когда мы снимем хлеб [нового
урожая], то, что следует с этого вилайета, отошлем".7 Нас в этом рас-
сказе интересует то, что и в Хорасане подати с сельских округов
взимались натурою.
Также и в области Куфа поземельная подать вносилась в виде доли
урожая — в пользу дивана одна треть,8 9 следовательно натурой. В Фарсе
подати в вылайете (т. е. в сельских местностях) взимались натурой
(махсулъ), а в городах — деньгами (тамга).®
В сборнике „Дастур ал-катиб" приведена грамота, согласно которой
некое селение в нахии Михранруд было куплено10 для государя (сул-
1 ,1-а-З— мн. ч. от ар. ^5 — „плод". Если догадка верна, то вместо Д-<Д, как
в Лахор, изд., следует читать
2 Дастур-ал-катиб, лл. 225а—225б.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 109.
* Выражение подлинника (Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 121;
рук. ИВ ЛН, л. 51а): дДИ — „С тем условием, чтобы
взимали натурой".
5 Сейфи, стр. 783.
6 Конец иранского сельскохозяйственного солнечного года. Согласно „Иршад
аз-зира'ат" (рук. Е. М. Пещеревой, л. 67), в жаркой равнинной полосе Систана, где
находится Ферах, хлеба поспевали к 20 числу месяца джоуза (знак зодиака „близ-
нецы"), т. е. к 13 июня.
7 Сейфи, стр. 783.
8 Нузхат ал-кулуб, стр. 31.
9 Там же, стр. ИЗ.
10 Дастур ал-катиб, л. 151а: о^Д-,
Особенности форм феодальной ренты в Иране
345
тана Увейса Джелаирида). Старосте и крестьянам (ра'йс ва pda.ua)
предписывалось, чтобы они „из года в год держали ответ векилям
[дивана] государственных имений (хассэ) из всех доходов [следуемых
дивану] хассэ — предметами продовольствия и зерновыми хлебами, из
того, что составляет по закону обязанность [по отношению к] дер-
« 1
жаве .
Рашид ад-дин, как видно из его переписки, собирал со своих мно-
гочисленных поместий доходы, иначе говоря феодальную ренту, также
преимущественно в продуктах. Значительная, возможно большая, часть
зерновой и садоводческой продукции имений Рашид ад-дина потребля-
лась для нужд самого хозяйства и семьи владельца, его многочислен-
ных слуг, нукеров, управителей и т. д. В письме Рашид ад-дина к его
сыну Маджд ад-дину приведен огромный перечень плодов, заготовляе-
мых на зиму и доставляемых из имений министра-историка по спе-
циальной разверстке. В этом перечне, между прочим, упомянуто 50000
манов винограда, 62 000 ман. гранатов, 37000 ман. яблок, 5900 ман.
изюма, -4500 ман. кишмиша (мелкого винограда, или изюма), 9000 ман.
груш, 7000 ман. айвы, 560 джарибов (56000 ман.) арбузов, 2130 дж.
(213 000 ман.) дынь, 100000 ман. фиников, 200000 штук апельсинов,,
20 000 шт. лимонов, 6000 шт. померанцев, 3000 ман. персиков, 5000 ман.
инжира (винных ягод) и другие плоды и фруктовые соки? То обстоя-
тельство, что все это множество плодов не закупалось на месте зимней
резиденции Рашид ад-дина, а доставлялось из его имений из разных
областей, показывает, что доход, или что то же самое — феодальную
ренту, министр-историк извлекал в продуктах.
Очень большое количество зерна и других собранных таким путем
продуктов раздавалось в виде „подарков" (ин'ам) влиятельным людям,
особенно представителям высшего духовенства,3 или в виде пенсий
(идрар) вассалам Рашид ад-дина, его слугам и числившимся при нахо-
дившихся в его заведывании вакфах духовным лицам и чиновникам.4
Вот образец „подарка", назначенного Рашид ад-дином для известного
дервишеского шейха Сефи ад-дина Ардебильского: пшеницы — 150 джа-
рибов (харваров = 15 000 манов тебризских), риса белого — 300 дж.
(=30 000 ман.), масла коровьего — 400 ман., меду — 800 ман., виноград-
ного соку (душаб)— 1000 ман.,5 кислого молока — 200 ман., сахару —
400 ман., белого сахару (или сахарных изделий — набат) — W0 ман.,
розовой воды-—30 бутылей, быков—30 голов, баранов — 130 голов,
гусей — 190 штук, кур — 600 шт., амбры — 50 мискалей, мускуса — 50 ми-
скалей, алоэ — 100 мискалей, деньгами — 10000 динаров. Доставка всего
этого возлагалась на имения Рашид ад-дина в округах Тебриз, Халь-
халь, Шахруд, Дериг, Астара, Сарав, Пишкин и Ардебиль, согласно
приведенной в письме разверстке.6
Дар (инам), пожалованный Рашид ад-дино^и назначенному им мута-
валлию (попечителю) восстановленного им госпиталя (бимаристан) у во-
рот Салам в г. Шираз и вакфа этого госпиталя, ученому врачу Мах-
муду ибн Ильясу, „Платону сего времени и Аристотелю сего века"
1 Там же, л. 1516.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 34 — Лахор, изд., стр. 198—207.
3 Там же, № 28, 31, 40, 50 — Лахор, изд., стр. 156—159, 172—174, 247—251,
312—314.
4 Там же, №№ 14, 42 — Лахор, изд., стр. 34—40, 256—259.
5 В нашей статье „Феодальное хозяйство Рашид ад-дина“ (стр. 103, прим. 163}
допущена опечатка: вместо 1000 манов душаба указано 100 манов.
6 Мукатибат-и Рашиди, № 45 — Лахор, изд., стр. 265—272.
346
Глава VIII. Феодальная рента и налог
состоял из 400 двойных джарибов (= 80 000 манов тебризских) пше-
ницы зерном, 300 двойных дж. ячменя (=60000 ман.), 300 двойных
джарибов риса (=60000 ман.), 10000 динаров деньгами, 50 кусков
{китэ) александрийских тканей, 1 одежды, отороченной мехом, 1 мула
с седлом ширазской работы, присланного в подарок атабеком луристан-
ским, и 1 арабского коня с седлом, присланного в подарок знатными
людьми Шираза. Кроме того, тому же мутаваллию Махмуду ибн Ильясу
Рашид ад-дин назначил ежегодную пенсию {идрар, собственно доля
феодальной ренты): 60 двойных дж. (=12 000 ман. тебризских) пше-
ницы зерном, 100 двойных дж. (=20000 ман.) ячменя, 40 двойных дж.
(8000 ман.) риса, 10000 динаров деньгами, 1 лошадь с седлом, 1 одежду,
отороченную мехом серой белки (санджаб), и 1 штуку, какую поже-
лает, из тканей, производимых в вакфных имениях города Иезд (управ-
ляемых Рашид ад-дином). Доставка зерновых хлебов при этом возла-
галась на имения {амлак) Рашид ад-дина в округах Рамджерд, Байза,
Фирузабад и Курбаль (в области Фарс), согласно приведенной
в письме разверстке.1
Мутаваллию основанного Рашид ад-дином в своем родном городе
Хамадане госпиталя {дар аш-шифа), „царю врачей" Ибн Махди,
Рашид ад-дин назначил „вечный идрар“: ежегодно по 50 дж. (= 5000 ман.
тебризских) зерна из дохода селения Захидабад и 2000 дин. день-
гами.1 2 Маулана Садр ад-дину Мухаммеду Туркай в благодарность за
книгу, посвященную им Рашид ад-дину, последний назначил „дар", со-
стоявший, помимо тканей александрийских, каирских, венецианских
{бундукй), русских {русй) и других, также из 400 дж. пшеницы, 500 дж.
ячменя и 300 дж. риса, доставка которых была возложена на имения
Рашид ад-дина в округах Дастаджерд, Кузэ-Кунан, Гендуман и Курбаль
в области Фарс.3
Уплата жалованья государством гражданским чиновникам ассигнов-
ками {хавалэ, барат), выписываемые на местные казначейства и опла-
чиваемые ими частью деньгами, частью в натуре — зерном и т. д.4 5 6
(разумеется, собранными с крестьян данного округа, в счет обычных
податей или за счет чрезвычайного обложения), а также замена денеж-
ных пенсий {идрар) гражданским чиновникам и духовным лицам предо-
ставлением им в кормление доходных деревень, также ясно указывает
на рост натуральнохозяйственных тенденций в рассматриваемый период.
Налог со скотоводства {маеашй, купчур), кочевого и оседлого, в по-
ловине XIV в. также взимался в натуральной форме: по указу султана
Увейса Джелаирида, все жители селений {дйх) и кочевий {убэ—оба),
оседлые и кочевые, должны были ежегодно отдавать со всех видов
скота — верблюдов, лошадей, крупного рогатого скота, баранов и ос-
лов, за исключением только вьючных животных и рабочих быков {га-
ван-и 'авамиль, т. е. волов, употребляемых для пахоты), по 1 голове
с каждой сотни голов.0 Такой же порядок существовал и при Хула-
гуидах.
1 Там же, № 41 — Лахор, изд., стр. 252—256.
2 Т; м же, № 42 — Лахор, изд., стр. 256—259.
3 Там же, № 37—-Лахор, изд., стр. 240—244.
4 Дастур ал-катиб, л. 198а: „Пусть они (ра'ийаты), без барата, указа и ассиг-
новки (хавалат) его (правителя Шаме ад-дина), ни единой твари не дают ни одного
данга денег и ни одного мана зерна".
5 Такая замена обозначалась арабским термином — мукассэ—букв, „воздаяние",
„отплата". Об институте условного землевладения на правах мукассэ подробно гово-
рится в „Дастур ал-катиб" (лл. 2216—2246), см. выше, гл. V.
6 Там же, л. 2016.
Особенности форм феодальной ренты в Иране
347
Такой порядок удержался и позднее. В 822 г. х. (1419 г. н. э.)
рента, вносимая ежегодно феодальными владетелями Мазандарана ти-
муридскому султану Шахруху, была установлена в размере 40 харваров
красного и белого шелка по 40 манов в каждом харваре, по астер™
абадскому весу,1 сверх того в военное время Мазандаран должен был
поставлять 600 воинов в ополчение и 600 верблюжьих харваров зерна
на содержание войска 1 2 3 по статье 'улуфэ? В 878 г. х. (1473/74 г. н. э.)
ежегодная дань Мазандарана тогдашнему его сюзерену Узун Хасану
Ак Койунлу была установлена в размере 120 харваров шелка.4
Таким образом, мы можем сделать вывод, что в рассматриваемый
период продуктовая форма ренты была ведущей. Однако денежная
рента, как подчиненная и побочная форма ренты, все же сохранялась
в ряде местностей — там, где товарное производство было развито.
В ярлыке Газан-хана о порядке взимания податей, текст которого при-
веден у Рашид ад-дина, ясно указано, что в одних местностях позе-
мельная подать была определена наличными деньгами (вуджух ал-айн),
в других местностях — в натуре (бэ джинс).5
Отработочная рента, опять-таки как подчиненная и побочная форма
феодальной ренты, наряду с продуктовой и денежной, также приме-
нялась, притом, по-видимому, повсеместно, но не как барщинная работа
крестьян в собственном (господском) хозяйстве феодалов, которого не
было или почти не было, а как принудительные работы для крестьян,
по особой разверстке.6 Эти работы крестьян применялись как в пользу
землевладельца-феодала, так и в пользу государства.
Таким образом, в рассматриваемый период существовали все три
формы феодальной ренты, но среди них продуктовая рента имела
ведущее значение, тогда как другие формы ренты — денежная и отра-
боточная — имели лишь второстепенное и подчиненное значение.
В средневековом Иране было бы весьма трудно провести резкую
границу между феодальной рентой и государственным налогом. Как
известно, на государственных землях налог и рента совпадали.7 На
землях, пожалованных государством землевладельцам, феодальная рента
рассматривалась как сумма одних и тех же податей, право взимания
которых было государством уступлено землевладельцам. Незаметно,
чтобы лежавшие на ра'ийатах той или иной области подати и повин-
ности были бы различны на государственных и на частновладельческих
землях.
Государственные земли и другие категории феодальной собствен-
ности на землю и воду отличались друг от друга условным или без-
условным характером прав землевладельцев, но не различием ра'ийатских
податей. Источники называют для разных категорий феодальной зе-
мельной собственности одной и той же области в основном одни и
те же подати и повинности. Разграничить подати и повинности ра'ийа-
тов по принципу отбывания их в пользу государства или землевладель-
1 Астерабадский ман (в наши дни — 1440 мискалям) — несколько более 5.5 кг,
см: Jamal-zade. Ganj-i sbaygan, стр. 167; по всей вероятности, при известной
архаичности местных мер веса, и этот вес был таким же и в средние века.
2 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 472.
3 О податном термине улуфэ см. ниже, стр. 384 и сл.
4 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 538.
5 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 634—636; перевод А. К. Арендса,
стр. 259—261.
3 См. ниже.
7 См.: К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 803.
348
Глава VIII. Феодальная рента и налог
Цев невозможно, так как право на одни и те же подати и повинности (за
немногими исключениями, как ямская повинность) с крестьян принад-
лежало в разных случаях то государству, то ильхану лично, то Царе-
вичам или владетельным вассалам ильхана, то вакфам, то землевладель-
цам, в зависимости от категории земельной собственности (земли
давани, йнджу, икта', вакф, мульк}.
Таким образом, следует различать два вида феодальной ренты
в средневековом Иране: 1) централизованная рента (рента-налог), взи-
маемая с ра'ийатов государственных (диванских) земель через финан-
совый аппарат государства, в виде поземельной подати и других сбо-
ров; эта централизованная рента передавалась центральной властью
служилым людям, т. е. тем же феодалам, чиновникам и военным чинам,
а также духовенству в виде „кормовых" и „фуража" ^улуфэ ва'алафэ},
„платьевых" (или „обмундировочных"—джамэгйиат}, „жалованья"
(маваджиб, марсум}, „пенсий" (вазйфэ, идрар} и т. д.; 2) децентрализо-
ванная феодальная рента, взимавшаяся с ра'ийатов непосредственно
феодалами—владетелями земель икта\ мукассэ, мульк, попечителями
вакфов и т. д.
Соотношение между долею ренты, выделяемой в пользу ильхан-
ского дивана и превращаемой в налог, и долею ренты, выделяемой
в пользу землевладельца, изменялось в зависимости от категории зе-
мельной собственности, а также от податного устава и обычаев данного'
вилайета, наконец, в зависимости от того, получал ли землевладелец
от ильхана право налогового иммунитета-—тарханство, му'афство.1
В последнем случае право на взимание всех податных сборов и на
все повинности с иммунитетной территории переходило к феодалу.
Вообще же одни и те же подати и повинности вносились либо целиком
в пользу государства (на землях дйванй}, или ильхана и членов его
семьи (на землях йнджу}, либо целиком в пользу землевладельца (на
землях вакф, акта’’, мукассэ и мульк-и хурр}, либо делились между
государством (в виде налога) и землевладельцем в определенной про-
порции, не одинаковой для разных вилайетов (на мульковых землях).
Какова была эта пропорция? У нас есть лишь немногие данные,
чтобы судить об этом. Как видно из податного устава Хузистана, там
с государственных земель в пользу дивана взималось 60% урожая
в натуре, а с мульковых земель •— 10%.1 2 Предполагая, что на послед-
них с издольщика взималась такая же доля урожая, как и на государ-
ственных землях, — 60%, следует допустить, что за вычетом 10% (да-
хйак}, отбираемых в пользу дивана, остальные 50% шли в пользу
владельца мулька. Такой же расчет следует предположить в Исфахан-
ском вилайете, где с посевных земель3 также взимался дахйак в пользу
дивана.4 5 Напротив, землевладелец—тани;' получивший во временное
пользование государственную (диванскую) землю в Ираке Арабском,
удерживал в свою пользу % урожая, % отдавалась в диван и % оста-
валась крестьянину-издольщику.6
Для крестьянина все эти различия не имели большого значения,,
ибо общие размеры лежавших на нем податей и повинностей, установ-
ленных для данного вилайета, не изменялись.
1 См. об этом выше, в гл. V.
2 См. выше, стр. 343.
3 Мульковых, как видно из контекста.
4 Мукатибат-и Рашиди, письмо № 13 — Лахор, изд., стр. 33; рук. ИВАН, л. 19а.
5 О термине танй см. выше, в гл. V.
6 Нузхат ал-кулуб, стр. 31.
Подати при Селъджукидах и Чингизидах
349
К. Маркс установил, что продуктовая рента, в отличие от капитали-
стической ренты, не определяется размерами дохода крестьянина, она
определяется условиями внеэкономического принуждения в данной
конкретной обстановке? Ту же особенность — независимость от разме-
ров дохода крестьянина — К. Маркс устанавливает и для двух других
форм феодальной ренты.1 2
Эту особенность феодальной ренты мы находим и в феодальной
ренте в средневековом Иране, особенно же в ХШ—XIV вв. Здесь
размеры феодальной ренты определялись социальной политикой фео-
дального государства, иначе говоря — класса феодалов в целом, или
отдельных его групп, которым принадлежала руководящая политическая
роль в те или иные периоды, также местными (областными) феодаль-
ными традициями, наконец, в большей или меньшей степени произволом
отдельных феодалов. До монгольского завоевания роль местной фео-
дальной традиции была очень велика. На большую роль традиции
в феодальных производственных отношениях указывает К. Маркс.3 * 5
ПОДАТИ ПРИ СЕЛЬДЖУКИДАХ И ЧИНГИЗИДАХ
Завоевание Ирана Сельджукидами, а потом Чингизидами, в значи-
тельной мере сломало эту традицию, очень усилило стремление к про-
изволу при взимании ренты и налога как со стороны государства, так
и со стороны отдельных феодалов, особенно кочевой знати. Уже Ра-
венди много говорит о произвольных размерах податного обложения
ра'ийатов, наивно объясняя эту практику кознями финансовых чиновни-
ков из „еретиков" — шиитов, аш'аритов и т. д. „Они, — говорит Ра-
венди, — росчерком пера покушаются на земельные владения (амлак)
мусульман и постановляют то, что незаконно? вроде того, что пусть
такое-то селение уплатит сто динаров, такие-то мясники—-пятьдесят
динаров, такие-то зеленщики (или „бакалейщики") — сто динаров, та-
кие-то сукноторговцы — пятьсот динаров, тот-то — столько-то, а этот-то —
столько-то. И эти служебные записки писцы вручают начальникам
войск, [говоря]: «Получите это [с ра'ийатов] при помощи палочных
М 5
ударов» .
Но при Чингизидах этот момент произвола в обложении резко уве-
личился, в значительной мере в связи с тем, что разоренная страна не
могла давать тех сумм податных сборов, какие давала раньше, завое-
ватели же не желали с этим считаться. Различие между двумя поли-
тическими направлениями в государствах Хулагуидов и Чагатаидов,
о чем говорилось выше, в гл. I,6 и проявлялось в споре разных групп
феодалов о том, предпочтительнее ли чистый и ничем не ограниченный
произвол в эксплуатации крестьянина-ра'ийата, или же фиксированные
размеры ренты, основанные на феодальных традициях, выраженных от-
части в мусульманском праве, а главным образом в местных „обычаях"
(ар. 'урф, 'адат). На первом этапе изучаемого периода (20—90-е годы
ХШ в.), при преобладании в основном первого из указанных направ-
лений, крестьяне были доведены до полного разорения и до грани
1 См.: К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 809.
2 См.: там же, стр. 811.
3 Там же, стр. 806.
i С точки зрения мусульманского права.
5 Равендн, стр. 32; ср.: там же, стр. 37, 395.
6 См. стр. 48 и сл.
350
Глава VIII. Феодальная рента и налог
нищеты, они в массе не выходили из состояния недоимщиков и разбе-
гались в огромном количестве.1
В первое время после завоевания Ирана и сопредельных стран
монгольская кочевая знать, как сказано, смотрела на себя, как на
военный лагерь в захваченной стране, стремясь к почти такому полному
ограблению покорившихся жителей, какое применялось и по отношению
к непокорным областям. Сторонники подобной политики нисколько не
заботились о том, чтобы вконец не разорить покорившихся оседлых
крестьян и горожан. Подати в 30—40-годах ХШ в. взимались агентами
власти Чингизидов таким образом, что сбор податей с покорившихся
ра'ийатов по существу почти ничем не отличался от прямого грабежа
и захвата военной добычи в неприятельской стране. Первое время
после завоевания никаких общих правил взыскания податей не сущест-
вовало. Брали, сколько хотели и что хотели.
„Дела Хорасана, — повествует Джувейни под 641 г. х. (1243/44 г.
н. э.),— находились в смуте и смятении, и огни мятежей и волнений
были в разгаре. И хотя [область] из-за прохождения войск была истоп-
тана, но жители ее не все были уничтожены, ибо с какой-нибудь на-
хии или деревни, которая сама покорилась, [монголы] довольствовались
только немногим провиантом, десятью гезами карбаса1 2 или, в крайнем
случае, сотней гезов, соответственно каждой местности, и [затем] руку
притеснения убирали. А в [тех] деревнях, которых покоряли с боем,
все, что находили из скота и товаров, уносили".3 Тот же автор рас-
сказывает, что монгольский наместник Чинтимур „куда бы ни прибывал
и где бы ни проезжал, в той общине (джама'ат), которая покорилась,
накладывал на людей подать (малъ), а в той местности, каковую брали
после храброго боя, жителей мучил пытками, так что все, что имели,
они отдавали, а в конце концов и в живых их не оставляли. А та об-
щина, которая оставалась у них (монголов) на счету, выкупала души
свои за золото".4
Когда эмир Аргун-ака, из племени ойратов, был назначен намест-
ником (баскаком) великого хана в Иране и сопредельных странах, не-
доимки (бакайа) с Хорасана и Мазандарана определялись в 4000 ба-
лышей.5 Мрачными красками набрасывает Джувейни картину грабежа
и произвола со стороны ханских финансовых чиновников, которыми
с самого начала нередко были местные чиновники, откупщики или фео-
далы, поступившие на службу к завоевателям и старавшиеся выслу-
житься. По рассказу Джувейни, финансовый чиновник Шереф ад-дин-
битикчи, выжав сперва подати с населения вилайета Тебриз,6 в месяце
рамазане 642 г. х. (феврале 1245 г. н. э.) прибыл в Казвин. „Он на-
значил, — говорит Джувейни, -— в каждый квартал (махаллэ) отдельно
сборщиков податей (мухассилан)— толпу низких людей, которые из-за
пары хлебов сотню людей кладут на огонь, над ними (жителями Каз-
1 См.: Джувейни, т. II, стр. 229—230, 244, 274—278; Джами' ат-таварих,
Стамб. рук., лл. 621, 626—628; перевод А. К. Арендса, стр. 248—251; Вассаф,
стр. 197, 434—438.
2 Грубая хлопчатобумажная ткань, часто изготовлявшаяся в крестьянских се-
мьях.
3 Д ж у в е й н и, т. II, стр. 269.
4 Там же.
5 Там же, стр. 274. Балыш, балиш — счетная единица в Монгольской империи.
Согласно Вассафу (стр. 22), золотой балыш равнялся 500 мискалям (мискалъ — зо-
лотник = 4.6). О балыше см.: Quatremere, т. I, прим. 120, стр. 320 и сл.
6 Д ж у в е й н и, т. II, стр. 275.
Покати при Сельджукидах и Чингизидах
351
вина) поставил.1 Пот честных людей он проливал на землю презрения,,
честь и имущество [их] пускал на ветер. Невыносимое бремя он воз-
ложил на малого и на великого из них. От мучений, пыток и наказа-
ний стенания, жалобы бедняков и вздохи народа достигли небес".1 2
По рассказу Джувейни, были люди, которые закладывали своих
детей и продавали в рабство своих родных,3 не имея возможности
уплатить подати. Был случай, когда сборщик податей (мухассилъ) пришел
требовать подать (малъ) к человеку, только что испустившему дух; так как
ничего другого у бедняка не было, сборщик снял с покойника саван и
унес.4 5 Когда Шереф ад-дин собрал подати в районе Казвина, и послан-
ные им сборщики вернулись из других вилайетов — Исфахан, Кум, Ка-
шан, Хамадан и прочих, и привезли собранные податные средства (ви-
димо, главным образом натурой), он велел все собранное сложить
в соборной мечети, и туда же загнали скот (взятый в виде подати).
А когда в день отправки не хватило, чем покрыть грузы, взяли
для этого ковры из мечети, покрыли вьюки (барха) и тогда высту-
к
пили.
При помощи таких же приемов сборщиками податей были очищены
и ограблены вилайеты Амуль, Астерабад, Кебуд-Джамэ, Джаджерм, Джу-
вейн, Исфераин и др.6 Жители Дамгана, доведенные до отчаяния хан-
скими сборщиками податей и их системой правежа и истязаний, при-
звали на помощь исмаилитов Аламута,7 власть которых в горах Аль-
бурза в то время еще не была сокрушена монголами.
О „подвигах" Шереф ад-дина-битикчи в горном округе Гур близ
Херата сообщает Сейфи. Этот битикчи „поднял руку притеснения и
насилия и каланами, постатейными сборами (касамат) и чрезвычайными
налогами (^аваризат)8 своим надменным поведением и распоряжениями
дивана заставил горцев Гура покинуть свои жилища и родные места".9
При великом хане Гуюк-каане Ильчиктай (Ильчигидай)-нойон, „из
великих эмиров монгольских", занимался собиранием провианта зерном
и вином для монгольского войска в Хорасане. В то же время от имени
других царевичей Чингизидов в разные местности Хорасана были разо-
сланы гонцы (йльчйиан), которые повсюду „рассылали ассигновки
(бараты, подлежавшие оплате жителями деньгами или натурой, — И. П.),
так что досрочным взысканием за несколько лет вперед (такаддимэ)
подати были поглощены [выплатой] ассигновок (хавалат). И от мно-
жества ассигновок (хавалат) и беспрерывности [приездов] монгольских
сборщиков податей (мухассилан-и мугуль) и издержек и нужд Ильчик-
тая ра'ийаты обеднели".10 11 Когда наместник (баскак) Аргун-ака ойрат прибыл
в Хорасан, то увидел, что „пространство его опустело от жителей".11
1 Там же: 0ч-М=.3 I Оч^> ^13 «.> ^13ор
ОчлоЦ.5 Фраза содержит каламбур, основанный на созвучии слов 13о,> —
„низкие" и „два хлеба", „пара хлебов".
2 Там же, стр. 276.
3 Там же, стр. 277.
4 Там же.
5 Там же, стр. 278. — Такой поступок был оскорблением религиозных чувств,
мусульман.
6 Там же.
7 Там же.
8 О терминах калан и 'аваризат, см. ниже.
3 Сейфи, стр. 174.
10 Джувейни, т. II, стр. 249.
11 Там же, стр. 258:
352
Глава VIII. Феодальная рента и налог
Как уже говорилось выше,1 пагубное влияние этой системы полного
произвола и безудержного грабежа больше всего способствовало даль-
нейшему упадку экономики завоеванных Чингизидами стран. Ту же
цель — ограничение произвола и твердую фиксацию повинностей пре-
следовал указ Мункэ-каана 650 г. х. (1252 г. н. э.).1 2 Источники не
дают оснований думать, что этот указ оказал сколько-нибудь значитель-
ное влияние на практику взимания налогов и на положение ра'ийатов,
по крайней мере в западных монгольских улусах, в частности в Иране.
При первых шести ильханах — Хулагуидах — экономическое положение
дошло до пределов упадка, особенно к 80—90-м годам ХШ в., именно
благодаря налоговой политике первых ильханов и неограниченным раз-
мерам феодальной эксплуатации. Об этом уже говорилось выше,3 равно
как об этом раньше трактовалось в работах ряда исследователей. Мы
не будем поэтому повторяться и снова приводить уже не раз цитиро-
ванные исследователями места из „Джами' ат-таварих“ Рашид ад-дина
и из Вассафа, которым удалось так хорошо показать и общую картину
упадка, и связь его с налоговой системой, с взиманием одних и тех же
податей по нескольку раз, с произвольными размерами обложения,
с порядком оплаты жалованья служилым людям и государственных дол-
гов при помощи ассигновок (хавалэ, б ар ат), выписанных на местные
казначейства, перекладывавшие оплату этих ассигновок на плечи ра'-
ийатов.
Приведем лишь один отрывок из Рашид ад-дина, рисующий практику
взимания ренты налога с крестьян перед реформой Газан-хана: „Вслед-
ствие злоупотреблений и разорений большая часть ра'ийатов в областях
покидала родину и обосновывалась в чужих краях, а города и деревни
оставались пустыми... Несмотря на стольких гонцов, которые в разное
время отправлялись по сторонам для сбора отсутствующих, они ни разу
не могли привести на свое место хотя бы одного ра'ийата. Те, которые
оставались в городах, большей частью закладывали двери домов кам-
нем или оставляли в них узкое отверстие, входили и выходили через
крышу домов и убегали из страха перед сборщиками. Когда сборщики
отправлялись по околоткам, они находили какого-нибудь мерзавца,
знавшего дома, и по его указанию извлекали людей из углов, подва-
лов, садов и развалин. Если не могли заполучить мужчин, то схваты-
вали их жен и, словно стадо овец, гоня перед собой из околотка
в околоток, уводили к сборщикам. За ноги их подвешивали на веревке
и били, и вопли и жалобы женщин поднимались к небу. Часто случа-
лось, и мы это наблюдали, что сборщик, поднявшись на крышу, нахо-
дил какого-нибудь ра'ийата, чтобы его схватить. Ра'ийат из-за крайнего
бессилия и несчастия убегал так, что бросался, было, вниз. Сборщик
настигал его, хватал за полу и, сжалившись, упрашивал и заклинал:
‘^Не бросайся с крыши, убьешься!» А тот, потеряв самообладание, па-
дал и ломал себе ноги“.4
Персидский поэт ХШ в. Пур-и Баха, автор известной „Монгольской
оды“ („Касидэ-йи могулийэ“),5 в оде в честь администратора и историка
'Ала ад-дина Джувейни,6 говорит о разорении Ирана (и в частности,
1 См. выше, в гл. I и II.
2 Джами' ат-таварих, т. II, изд- Плоше, стр. 310—314.
3 См. выше, в гл. I и II.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., стр. 623; перевод А. К. Арендса, стр. 251.
5 См.: V. М i п о г s к у. Pur-i Baha's „Mongol Ode“.
6 См.: V. M i n о r s к у. Pur-i Baha and his poems (введение, перс, текст и
английск. перевод).
Подати при Селъджукидах и Чингизидах
353
Хорасана) благодаря тяжести податей и злоупотреблениям при их взи-
мании.1
Вот еще рассказ очевидца — поэта ХШ в. На'им ад-дина Низари,* 2
рисующий практику сбора подати натурой (вином), относящийся примерно
к 70—80-м годам ХШ в. В селении Бейдан в Кухистане был сельский
староста (михтар-и дих), который, когда ему предъявили от имени
Низари барат на взыскание вина, заявил, что его хозяйство разорено,3
и ни в его хозяйстве (хассэ-йи хиш), ни в отцовском нет ни одного
мана вина (шараб). Тем временем, — рассказывает Низари, — „в дверь
внезапно вбежал гонец: скорей, живо, поторапливайся! Нагрянул в Бей-
дан сборщик податей (мухассилъ), словно пыль, весь твой дом перевер-
нул вверх дном. Он приехал получить сто манов вина, от крайней
спешности прибыл на двух конях. Схватил его (старосту) сборщик,
когда он пришел туда, подверг палочным ударам. Подвесил его [к фе-
леку] чиновник, выметающий дом, долго бил его палкой по пяткам.
Наконец, получил он двести палок, собрался с духом и сказал :«Нету!»
Вмешался один человек, предложил за него залог, зная о тайнике
[в его доме]. Принес кирку, разбили и нашли два кувшина, полных
лучшего вина". Воспользовавшись случаем, и посланец с баратом Низари
захватил 50 манов этого вина.4 5
Податная реформа Газан-хана, вынужденная благодаря тяжелому
экономическому положению страны, была основана на принципе точной
фиксации размеров ренты и налога, на запрещении повторного взыска-
ния податей, на запрещении выписки баратов, незаконных и сверхсмет-
ных сборов. Помимо этого, в некоторых областях, как в Исфаханском
вилайете0 и в Хузистане,6 некоторые податные сборы были сняты вовсе
или сокращены. О положительном влиянии реформы Газан-хана на
состояние сельского хозяйства уже говорилось выше.7 Однако уже
под 718 г. х. (1318 г. н. э.) Вассаф сообщает о возрождении прежних методов
взимания податей и о произволе и притеснениях со стороны финансовых
чиновников в Фарсе.8
Что во время правления эмира Чобана возродились прежние приемы
обложения и взимания податей, можно судить также по рассказу
Сейфи. В 716 г. х. (1317 г. н. э.) ильханский наместник Хорасана эмир
Ясавул наложил на жителей Хорасана чрезвычайный сбор ^авариз)
в размере 300 000 динаров. Из них 50000 динаров было наложено на
Херат. Двое наибов эмира Ясавула с 50 всадниками прибыли в Херат
в день „праздника жертвы" ^ид-и курбан, 10 зу-л-хиджжи 716 г. х. —
23 февраля 1317 г. н. э.), палками и булавами (чамак) выгнали жителей
из соборной мечети; всякого, кого им удавалось схватить и связать,
тут же облагали по 100 и по 200 динаров и при помощи побоев и истя-
1 Там же, стр. 194—197, особенно стих 2:
0^1^ I - Аз-—Д.-в-А ж
‘Л’ S .Л. 1 S Л . * S к ’Эр
„Все [жители] мира разбрелись и стали бродягами,
От несметного калана и бесчисленного купчура".
2 Дастур-намэ, перс, текст, стр. 67—68; перевод Е. Э. Бертельса, стр. 97—98.
3 Там же: с—ЛуА.
4 Там же.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 13—Лахор, изд., стр. 32—34; рук. ИВ АН, лл. 186—
196.
6 Там же, № 22 — Лахор, изд., стр. 121—122.
7 См. выше, в гл. II.
8 Вассаф, стр. 630 и сл.
23 И. П. Петрушевский
354
Глава VIII. Феодальная рента и налог
заний, изранив и сделав нетрудоспособными до 200 горожан, еще до
заката солнца собрали сумму в 50000 динаров? Деньги эти понадоби-
лись эмиру Ясавулу для устройства пира (туи) в честь царевича Яса-
вура и свадьбы его с дочерью Ясавула.1 2 Из этого рассказа видно, что
в это время подати снова собирались так же произвольно и при помощи
тех же приемов, как и в первые десятилетия после монгольского
завоевания. Еще более свирепый и хищнический характер приняла
практика взыскания податей во владениях Чобанидов (1336—1356 гг.).3
Таким образом, податная реформа Газан-хана и его политика стро-
гой фиксации ренты-налога имела лишь временное и паллиативное зна-
чение, хотя и позднее временами центральная власть в Иране не раз
возвращалась к политике Газан-хана — при первых Джелаиридах,4 при
тимуридском султане Шахрухе, при султане Ахмеде Ак Койунлу.5
Да и во время действия реформ Газан-хана положение крестьян хоть
и улучшилось, однако не коренным образом. Размер ренты и налогов,
хотя и строго фиксированный, все же остался очень высоким: в Хузи-
стане— 60% урожая, в Ираке Арабском 66%.6 А. А. Али-заде предпо-
лагает, что Газан-хан, устранив „незаконные подати“, в то же время
увеличил фиксированный размер ренты-налога. „Имеющиеся данные,—
пишет А. А. Али-заде, — позволяют нам высказать мнение, что при
Газан-хане размеры законных податей, установленных государством,
были даже выше, чем в период, предшествующий царствованию Газан-
хана“.7 8 Доказать этот тезис, однако, было бы трудно, ибо источники не
сообщают нам никаких определенных цифр для сравнения размеров
купчура, хараджа и других „законных" (хукмй) податей до и после
Газан-хана. Напротив, из переписки Рашид ад-дина видно, что при
Газан-хане податная роспись (канун) Исфаханского вилайета была
сокращена, одни „законные" подати были уменьшены (тамга,, маваши)*
от других (калан, купчур и др.) жители были вовсе освобождены.9 Но
все же размеры „законных" податей в общем оставались высокие.
И даже при Газан-хане хоть и принимались меры против злоупо-
треблений и незаконных поборов чиновников, все же за просрочку
установленного указом двадцатидневного срока взноса податей ра'ийат
должен был уплатить пеню в размере 1% основной (аслъ) подати и,
кроме того, получал 70 ударов палками.10 Таким образом, и при Газан-
хане сбор ренты-налога далеко не всегда обходился без палочных
ударов.
Также и при первых Джелаиридах, вопреки общей политической
линии центральной власти, хакимы, эмиры и финансовые чиновники на
1 Сейфи, стр. 649.
2 Там же.
3 См.: Тарих-и Шейх Увейс, стр. 73.
4 См.: Дастур ал-катиб, лл. 35а, 1196—120а, 2066, 226а, 2326—233а и др.
5 О податной реформе последнего см.: И. П. Петрушевский. Внутренняя
политика Ахмеда Ак Койунлу, стр. 150 и сл.
6 Точные размеры ренты и налога в других вилайетах неизвестны. В одном
указе Газан-хана доля урожая, отдаваемая крестьянином в диван, определяется от
1/3 до 1/4 (Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 676; перевод А. К. Арендса,
стр. 306).
7 А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история Азер-
байджана, стр. 197.
8 О подати мавашй см. ниже, стр. 380.
9 Мукатибат-и Рашиди, № 13 — Лахор, изд., стр. 32—34; рук. ИВ АН, лл. 186—
196.
10 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 631; перевод А. К. Арендса, стр. 259.
Подати при Сельджукидах и Чингизидах
355
местах позволяли себе всевозможные притеснения,1 в частности произи
вольно увеличивали размеры податей. В одной жалобе падшаху (дже-
лаиридскому султану Увейсу) жители Нахчевана писали о своем мута-
саррифе,1 2 что он берет с ра'ийатов вместо 1 динара по меньшей мере
по 20 динаров,3 что хочет, то и творит,4 * что упадок (хараби) города
достиг таких размеров, что 5/6 домов города опустели, владельцы
домов обеднели и скитаются,0 да и окрестные крестьяне (ра'айа) поки-
нули родину.6
Один из финансовых чиновников в донесении джелаиридскому
султану Увейсу писал, что ему удалось в короткий срок собрать со
своего вилайета сумму в 20000 динаров, несмотря на разорение вилайета,
и он без задержки отослал эти деньги в диван в сопровождении пяти
достойных доверия нукеров, но через три дня нукеры вернулись и
передали, что ночью на них напали разбойники и унесли и ту сумму, и
все их пожитки, какие у них были.7 Признавая себя виновным в неосто-
рожности, чиновник представлял на „высочайшее усмотрение", следует
ли взыскать возмещение той суммы с разоренного вилайета, или дать
ее из своего имущества.8 И хотя султан Увейс, следовавший политике
Газан-хана, в ответном письме писал, „что коль скоро однажды
взыскано с немощных ра'ийатов, наказывать их вторичным требованием
той суммы было бы слишком далеко от образа справедливости" 9 и
постановил, чтобы ни в коем случае ра'ийатов не беспокоили требова-
нием возмещения,10 все же характерно, что чиновники на местах
любую недостачу податных сумм готовы были возместить повторным
сбором податей с безответных ра'ийатов.
В одном из писем того же султана Увейса к своему везиру указано
на опасность разорения страны и обеднения ра'ийатов, ибо даже пред-
полагая, что налог (малъ) будут взыскивать с ра'ийатов только по
одному разу в год, и те несчастные отдадут, что у них есть, они все же
не будут в безопасности от новых требований.11 Здесь мы видим, что
султанская власть бессильна была помешать местным правителям при-
менять повторные или сверхсметные взыскания податей. В джелаирид-
ских документах нередки указания на связанное с налоговыми притес-
нениями разорение (хараби) областей.12
1 О притеснениях крестьян см.: Дастур ал-катиб, лл. 1666—168б (жалобы ра'ийа-
тов султану и ответы на них), 233 6.
2 Этим термином могли обозначать как назначенного правителя, так и местного
наследственного владетеля, имевшего право на сбор ренты и налогов.
3
4
5
6
7
Дастур ал-катиб, л. 167а:
ОчЗ LXxx: В у I
Там
Там же: j c—
Там же: Ь Isj.
Дастур ал-катиб, лл. 112 а—112 б.
8 Там же: >!•> wb jl Ь уХ. jl
9 Там же, л. 113а.
10 Там же.
11 Там же, л. 1196. Текст см. выше, стр. 336, прим. 6.
12 См.: Дастур ал-катиб, лл. 118а, 198а.
23*
356
Глава VIII. Феодальная рента и налог
Этому разорению немало способствовала система отдачи государством
сбора податей на откуп — муката'э или заман (откуп с предваритель-
ным внесением залога в казну). Эта система, практиковавшаяся и
ранее, получила особенно широкое распространение при монгольском
владычестве. Рашид ад-дин1 и Вассаф1 2 сообщают много материала
о злоупотреблениях и поборах откупщиков, которыми были чаще
всего местные феодалы.3 Система отдачи на откуп сбора податей
с государственных земель и ренты с земель йнджу сохранилась и при
Газан-хане,4 5 и при Джелаиридах/ Поскольку вопрос этот хорошо
изучен, мы не будем на нем здесь останавливаться.
Таким образом, податная система в Иране в ХШ—XIV вв., несмотря
на некоторые облегчения при Газан-хане и при первых двух Джелаири-
дах, в общем оставалась очень тяжелой для ра'ийатов. Рента и налоги
поглощали большую часть урожая крестьянина. В иные годы до реформы
Газан-хана, как видно из рассказов Рашид ад-дина, рента и разные
подати, „законные" и „незаконные", должны были поглотить и даже
превысить весь урожай в отдельных местностях.6 Так как взыскать
полностью подати в таких размерах было невозможно даже при помощи
обычных избиений палками и истязаний ра'ийатов, то государство,
откупщики и землевладельцы старались выкачать из деревни столько,
сколько им удавалось. Крестьяне же, у которых недоимки (бакайа)7
накапливались из года в год, оставались вечными недоимщиками. Около
1295 г. в Хорасане 8/10 всех баратов, выписанных диваном, оставались
непогашенными.8 Фиксированный размер хараджа, как сказано, приме-
нялся лишь временами, и то далеко не везде последовательно.
При этой системе крестьянин не имел средств и возможности
бороться со стихийными бедствиями. В одном из указов султана Увейса
говорится, что ра'ийаты одного селения близ Хамадана, придя в диван,
просили освободить их от податей, ибо их урожай уничтожен селевым
потоком (сейлаб).9 В другом указе сообщается, что знать и ра'ийаты
Нахчеванского вилайета просили уменьшить их подати диванские
(мутаваджжихат-и дйванй) на 50 000 динаров,10 * ибо их хлеба уничто-
жены саранчой.11 Разоренные крестьяне были не в состоянии оправиться
после таких бедствий.
Высокие и зачастую произвольные размеры налога и ренты, не
определявшиеся размерами дохода крестьянина, а также система откупа
податей, баратов, чрезвычайных налогов и повторных сборов податей,
были, без сомнения, главным фактором, препятствовавшим росту произ-
водительных сил в сельском хозяйстве Ирана в средние века. В иные
1 Джами' ат-таварих, passim, см. особенно: Стамб. рук., л. 621 и сл.; перевод
Арендса, стр. 248 и сл.
2 Вассаф, passim, см. особенно стр. 231, 268, 298—299, 302—303, 404,
436—439.
3 А. А. Али-заде. Земельная политика ильханов, стр. 11—13.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 45 — Лахор, изд. стр. 269.
5 Дастур ал-катиб, лл. 1126—113а, 170б, 189б, 190а, 200а—200б.
6 См.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 628, 629, 633, 638, 659; перевод
А. К. Арендса, стр. 252, 258, 262, 263, 290—291.
7 См. о них: Джувейни, т. II, стр. 223, 244 и др.; Джами' ат-таварих,
Стамб. рук., л. 525; перевод А. К. Арендса, стр. 118.
8 Там /Же, Стамб. рук., л. 621; перевод А. К. Арендса, стр. 248.
9 Дастур ал-катиб, л. 2286.
10 Согласно Хамдуллаху Казвини (Нузхат ал-кулуб, стр. 92), подати Нахчеванского
вилайета определялись в 113 000 динаров.
31 Дастур ал-катиб, л. 2286.
Подати при Селъджукидах и Чингизидах
357
периоды этот фактор прямо вызывал экономический упадок страны.
Выявить эти периоды — одна из основных задач исследователя.
Хорошо известно, что уже при халифах размеры поземельной подати
были высоки — от 20 до 50% урожая — и что положение крестьян
тогда уже было очень тяжелым.1 Однако было бы ошибкой представлять
себе социально-экономическую историю Ирана так, что в течение всей
эпохи феодализма здесь размеры налогов и ренты непрерывно повыша-
лись, а положение крестьянина постоянно ухудшалось. Если бы дело
обстояло так, то было бы трудно понять, каким образом земледелие
в Иране не только не исчезло, но и в определенные периоды пережи-
вало подъем.
В действительности рост феодальной эксплуатации происходил
скачками. Периоды повышения размеров ренты-налога сменялись перио-
дами их сокращения: либо в результате крестьянских восстаний, либо
в результате стремления феодального государства прекратить наметив-
шийся упадок земледелия. Именно этим объяснялась податная политика
Газан-хана и первых двух Джелаиридов. И в дальнейшем, как известно,
снижение податей не раз имело место: при Шахрухе, при султанах из
династии Ак Койунлу,1 2 при шахе Исмаиле I, при шахе 'Аббасе I. Пе-
риоды снижения обычно вскоре, много уж если через несколько деся-
тилетий, сменялись временами нового повышения или введения новых
податей. Времена господства фиксированной ренты-налога сменялись
временами установления полного произвола. Соответственно и в разви-
тии сельского хозяйства периоды подъема сменялись периодами упадка.
Так, резкий рост размеров налогов и феодальной ренты к концу XVII в.,
наряду с другими второстепенными факторами, вызвал небывалый упадок
экономики Ирана, продолжавшийся затем в течение почти всего XVIII в.
Общая характеристика средневековой налоговой системы Ирана
в ее историческом развитии, а также отдельные подати и повинности
и их терминология были предметом многих исследований. По этому
вопросу сделано уже весьма много как зарубежными, так и русскими
и советскими исследователями. Для раннего средневековья следует
отметить труды А. ф. Кремера,3 К. Бекера4 и новый труд Ф. Локке-
горда.5 Для периода ХШ—XV вв., помимо известных трудов старых
исследователей — д’Оссона, И. Хаммер-Пургшталля и особенно Катр-
мера,6 из современных нам зарубежных исследователей больше всего
сделано В. Ф. Минорским.7 Б. Шпулер дал подробную характеристику
финансового положения, налоговой политики и налогового аппарата
государства ильханов, однако почти не остановился на налоговой
1 А. Ю. Якубовский. Ирак на грани VIII и IX вв.
2 См. основанную на новых данных статью В. Ф. Минорского: V. М i п о г s к у.
The Aq-Qoyunlu and Land reforms. См. также: И. П. Петрушевский. Внутрен-
няя политика Ахмеда Ак Койунлу.
3 A. von Kremer. Culturgeschichte des Orients..., т. I, стр. 356 и сл.
A. von Kremer. Uber das Einnahmenbudget (на основании сообщений Вассафа,
стр. 442—444).
4 С. Н. Becker. Steuerpacht und Lehnwesen.
5 F. L okkegaard. Islamic taxation (особенно гл. Ill—V).
6 См. терминологические примечания Катрмера к „Histoire des Mongols de la
Perse" (перс, текст и перевод части „Джами' ат-таварих") и к его же французскому
переводу части „Матла' ас-са'дайн“. См.: Абд ар-реззак Самарканди
(Notices et extraits, т. XIV, ч. 1).
7 V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 110—186 (Commentary); V. М i п о г s к у.
The Caucasian vassals of Marzuban (Caucasica, IV, 2); V. M i n о r s k y. Aq-qoyunlu and
land reforms.
358
Iлава VIII. Феодальная рента и налог
терминологии.1 Последняя лишь кратко затрагивается в трудах Аббаса
Икбаля,2 Хан Бахадура Мухаммеда Шафи',3 А. Лембтон? Очень важно
для изучения средневековой налоговой системы Ирана содержательное
и в значительной мере основанное на новом источнике недавнее
исследование В. Хинца о системе счетоводства в налоговом аппарате
Ирана.3
Из русских и советских исследователей в области изучения налого-
вой системы и ее терминологии много сделано В. В. Бартольдом,6
А. Ю. Якубовским7 и Б. Н. Заходером.8 Весьма подробно трактуется
об этом вопросе в ряде работ А. А. Али-заде.9 Отметим также статьи
А. А. Молчанова10 и А. М. Беленицкого 11 и неопубликованную работу
А. И. Фалиной.12 Затрагивалась указанная проблема также в работах
П. П. Иванова13 и автора этих строк.14
Что касается источников для изучения податной системы и ее тер-
минологии при монгольском владычестве, то, помимо разрозненных
данных нарративных источников, сведения сообщают: трактат о финансах
Насир ад-дина Туси, документальные источники — ярлыки Газан-хана,
приведенные в „Джами' ат-таварих“, сборник „Дастур ал-катиб“, надпись
ильхана Абу Са'ида на стене анийской мечети Мануче,15 надпись Ольд-
жайту-хана на стене Биби-Эйбатской мечети в Баку,16 анкарская надпись,
наконец, документы, хотя и относящиеся к XV в., но воспроизводящие
ту же податную терминологию, какая применялась и в ХШ—XIV вв. —
иммунитетные грамоты: султана Я'куба Ак Койунлу 893 г.х. (1488 г. н. э.),17
1 В. S р u I е г. Die Mongolen in Iran, стр. 306—335.
2 'Abbas Iqbal. Tarikh-i mufassal-i Iran, т. I, passim, особенно стр. 285—307.
3 См. примечания к его публикации „Мукатибат-и Рашиди" (Лахор, 1947, особенно
стр. 360—361).
4 А. К. S. Lambton. Landlord and peasant in Persia, стр. 102—104.
5 W. Hinz. Das Rechnungswesen orientalischer Reichsfinanzamter im Mittelalter.
6 В. В. Бартольд. Персидская надпись.
7 А. Ю. Якубовский. Махмуд Газневи; А. Ю. Якубовский. Ирак на
грани VIII и IX вв.; А. Ю. Якубовский. Об испольных арендах в Ираке;
А. Ю. Я кубовский. Сельджукское движение и туркмены, стр. 925—926.
8 Б. Н. Заходер. История восточного средневековья, стр. 78—79, 113—114;
Б. Н. Зах одер. Хорасан, стр. 135 —136; см. также примечания Б. Н. Заходера
к его переводу „Сийасат-намэ“ Низам ал-мулька, содержащие много оригинального
материала, извлеченного из первоисточников (Б. Н. Заходер. Сиасет-намэ,
стр. 313—353).
9 А. А. Али-заде. К истории феодальных отношений в Азербайджане,
стр. 109—135; А. А. Али-заде. Из истории феодальных отношений в Азербайд-
жане— термин „харадж", стр. 107—116; А. А. Али-заде. Из истории феодальных
отношений в Азербайджане — термин „тамга", стр. 51—63; А. А. Али-заде.
Социально-экономическая и политическая история Азербайджана, стр. 198—-253.
А. А. Молчанов. К характеристике налоговой системы в Герате, стр. 153—
11 А. М. Бел еницкий. К вопросу о социальных отношениях в Иране,
стр. 111—128.
12 А. И. Ф ал ин а. Государство ильханов как этап в истории феодальных отноше-
ний на Ближнем Востоке (кандидатск. диссертация, рукопись ИВ АН, 1951, глава
о налогах).
13 П. П. Иванов. Хозяйство джуйбарских шейхов, стр. 35—40.
14 И. П. Пет рушевский. Хамдуллах Казвини, стр. 896—903; Очерки,
стр. 263—308.
J3 См.: В. В. Бартольд. Персидская надпись.
16 Анализ налоговых терминов этой надписи дан у А. А. Али-заде: К истории
феодальных отношений в Азербайджане, стр. 124—126.
17 Персидский текст надписи приведен у Фасаи: Фарс-намэ-йи Насири, ч. 1,
стр. 81—83. Анализ податных терминов данной надписи см.: V. М i п о г s к у. A So~
yurghal, стр. 952—956.
Подати при Селъджукидах и Чингизидах
359
царевича Касима Ак Койунлу 903 г. х. (1498 г. н. э.),1 султана Хусейна
Байкары на имя поэта 'Абд ар-рахмана Джами (без даты).1 2
Несмотря на наличие большого числа исследований, в которых рас-
сматривается данная проблема, до сих пор остается еще немало
невыясненного и нерешенного относительно значения отдельных терми-
нов податей и повинностей и их характера. И мы в данной работе
сознательно не беремся дать окончательное решение для этих неясных
вопросов. Дело в том, что изучение податной системы в ее историче-
ском развитии — едва ли не наиболее сложная проблема социально-эко-
номической истории средневекового Ирана. Сложность эта объясняется
скудостью документальных источников, неясностью и запутанностью
сообщений нарративных источников и особенно тем, что одни и те же
термины податей и повинностей в разное время и в разных областях
имели неодинаковое значение.
Создается впечатление, что в Иране и сопредельных странах не
было единой системы податей. Между тем, согласно теоретическим
представлениям мусульманских законоведов, такая единая система,
основанная на мусульманском праве, должна была существовать. Отсюда
и возникло стремление применять одну и ту же податную терминологию
к разным областям и странам, тогда как в живой действительности
податные уставы, отдельные подати и их размеры в разных областях
были различные. Об этом ясно говорит Насир ад-дин Туси в своем
трактате о финансах: „А харадж в вилайетах бывает согласно податным
уставам (канунха); в каждом вилайете, где есть [свои] чиновники и
в каждой местности он (харадж) бывает такого рода, какой пригоден
для того вилайета".3 4 5 Отсюда и возникают большие трудности для
исследователей.
В фирмане султана Я'куба упомянуто 27 терминов, в фирмане Касима
Ак Койунлу —31 термин, в фирмане султана Хусейна —15 терминов
податей и повинностей. В громадном большинстве эти термины — те же
самые, какие употреблялись при Хулагуидах и Джелаиридах. В ряде
случаев разные термины в их техническом значении являются синони-
мами. Значение ряда податных терминов до сих пор остается загадочным,
ибо в документах оно не разъясняется.
Государственные подати — хукук~и дйванй,^ составлявшие основу
централизованной феодальной ренты, в ряде случаев — именно на зем-
лях категорий икта' (позднее — сойургал), мукассэ, вакф, мулък-и
хурр3— уступаемые государством землевладельцам вместе с правом
податного иммунитета (муафи), с точки зрения мусульманских законо-
ведов, делились на две юридические категории: 1) хукук-и шар'и,
т. е. подати шариатские, основанные на мусульманском праве и упоми-
наемые в его первоисточниках — Коране и хадисах, иначе говоря, подати,
1 См.: V. Minorsky. A Soyurghal.
2 См.: А. А. Молч а н о в. К характеристике налоговой системы в Герате,
стр. 157—169. Грамота приведена в копии в сочинении 'Абд ал-васи' „Макамат-и
моулави-йи Джами“ (рук. ИВ АН УзССР, л. 82б).
3 Насир ад-дин Туси, стр. 761 (§ 8).
4 Этот термин, как общее обозначение всех налогов, взимаемых в диван,
постоянно применяется у Хамдуллаха Казвини, см.: Нузхат ал-кулуб, passim;
см» также: V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930:
5 См. об этом выше, в гл. V.
360
Глава VIII. Феодальная рента и налог
существовавшие во времена халифата и продолжавшие существовать и
в изучаемый нами период, но в сильно измененном виде; 2) русум-и
'урфй (их обозначали также арабскими терминами русум, мн. ч. от
раем, и такалйф, таклйфат, мн. ч. от таклйф}—подати, не основан-
ные на мусульманском праве и не упоминаемые в его первоисточниках
и, тем не менее, введенные в действие в интересах феодального госу-
дарства. Дабы придать их взиманию характер „законности'4, их подводили
искусственно под категорию ?урфа или 'адата, т. е. местного обычного
права, допускаемого шариатом, поскольку он не противоречит прямо
последнему. Подати обеих названных категорий считались „законными"
(хукмй, кануна}. Но кроме них существовали еще сборы „незаконные"
(гайр хукми), т. е. сборы, не утвержденные центральным правитель-
ством, но фактически взимаемые местными провинциальными властями
или владетельными феодалами. Первым требованием сербедаров и других
участников народных движений обычно была отмена всех пода-
тей, „законных" и „незаконных", не основанных на мусульманском
праве.
Как известно, мусульманское право признавало пять видов податей:
1) закат — подать с торговли и недвижимого имущества, взимавшаяся
с мусульман; 2) 'ушр — десятинный сбор с земель, принадлежавших
старинным мусульманам и их потомкам; 3) харадж — поземельная подать,
более высокая по сравнению с 'ушром, первоначально взимавшаяся
только с немусульман, а с начала VIII в. также и с новомусульман;
4) джизйэ — подушная подать с зиммиев, т. е. с последователей
терпимых мусульманским государством религий — христиан, иудеев и
зороастрийцев, подданных мусульманского государства; 5) хумс— пятая
часть военной добычи, захваченной в войнах с неподчинившимися
мусульманам „неверными" (позже — со всякой военной добычи, захвачен-
ной в любых войнах, хотя бы и с мусульманами), отчисляемая в распоря-
жение „имама", т. е., в данном значении, главы мусульманского госу-
дарства.
Все остальные подати юридически относились к категории русум-и
'урфй или таклйфат. Далеко не все такие подати были введены при
монгольских ильханах. Эти подати вводились феодальным государством
исподволь в разное время. В частности, некоторые из них существовали
при Сельджукидах.
КУПЧУР и ЕГО ХАРАКТЕР
До монгольского завоевания основным налогом, как известно, был
харадж — поземельная подать. После монгольского завоевания появился
новый налог — копчур или купчур (монг.), в арабизованной литературной
форме кубджур, куфджур.1 Как показал Катрмер,1 2 смысловое значение
слова копчур, купчур—„пастбище". Отсюда и первоначальное термино-
логическое значение его — „пастбищный сбор". У монголов-кочевников,
в начале ХШ в. не знавших иного хозяйства, кроме скотоводческого,
такая форма обложения естественно вытекала из их производственных
условий. Но после того, как монголами был завоеван ряд стран
с оседлым земледельческим и городским населением, монгольские власти
стали обозначать привычным для них термином купчур и другие прямые
налоги, взимаемые с покоренного оседлого населения, как указал.
1 Орфография в источниках различна.
2 См.: Quatremere, стр. 256, прим. 83.
Купчур и его характер
361
акад. В. В. Бартольд,1 в частности прямой налог с оседлых жителей
города и деревни.
Таким образом, уже с 40-х годов ХШ в. в Монгольской империи
термин купчур стал обозначать два по существу совершенно различных
основных налога: 1) налог с кочевников-скотоводов и 2) налог с осед-
лых жителей города и деревни. Что касается первого из них, то его
характер и порядок обложения им, на основании показаний источников,
вполне ясны. Напротив, купчур как налог с оседлого населения пред-
ставляет ряд загадок для исследователей, благодаря крайней неясности
и неопределенности сообщений источников о нем. Неясны принципы
обложения им, и неясно, в каком отношении находился он к другим на-
логам, в частности к хараджу, именно могли ли в одной и той же области
взиматься оба эти налога, или взимание одного из них исключало взи-
мание другого. В виду запутанности и сложности этого вопроса В. В. Бар-
тольд в своей превосходной работе „Персидская надпись на стене анийской
мечети Мануче“, посвященной податной системе государства Хулагуидов,
ограничился тем, что отметил факт взимания купчура также и с оседлого
населения, отказавшись от точного определения характера этого налога.1 2
Рассмотрим сперва вопрос о купчуре, как подати с оседлого насе-
ления.
За рубежом делались попытки утверждать на основании довольно
произвольного толкования данных Рашид ад-дина, что купчур как на-
лог с оседлого населения соответствовал хараджу. Как указывает
В. Ф. Минорский, впредь до последующего подтверждения это положе-
ние остается сомнительным.3
Не разъясняется термин купчур и в новой работе Эрика Хёниша
о податном статуте китайских монастырей при монгольском владычестве.
Монгольский термин alba hubciri (alba qubciri) и соответствующий ки-
тайский термин ch’ai-fa Хёниш объясняет: „Die allgemeinen Lasten:.
Dienste und Steuern“,4 5 — объяснение слишком общее.
Из советских авторов выяснением характера этой подушной подати
занялся А. А. Али-заде в специальной статье, посвященной термину
кубчур? А. А. Али-заде привлек значительное число показаний источ-
ников о купчуре и построил следующую концепцию. После сложения
государства ильханов купчур, заменив собою ряд прежних местных налогов,,
приобрел значение основного налога с оседлого населения. В связи с зе-
мельной политикой ильханов, в ряде вилайетов, впоследствии названных
купчурными вилайетами, многие старинные местные феодалы лишились
своих земель, перешедших в разряд земель инджу и дивана или захвачен-
ных монгольской кочевой знатью.6 Таким образом, купчур приобрел новое
содержание, заменив старый основной налоговый термин (т. е. харадж),..
„и взимание его распространилось не только на кочевников, но и на
оседлое население, главным образом на крестьянскую массу, сидевшую,
1 В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 32.
2 Там же.
3 V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 955, комментарий, прим. 2; на той же стр.
см. библиографию вопроса.
4 Erick Н а е n i s с h. Steuergerechtsame der chinesischen Kloster unter der Mon-
golherrschaft, стр. 69; см. также рецензию X. Шурмана на указанную работу:
Schurmann. Erich Haenisch . . ., стр. 303, 304.
5 А. А. Али-заде. К истории феодальных отношений в Азербайджане — тер-
мин „копчур“, ССИА, I, стр. 113—126.
6 Там же, стр. 121, 122.
362
Глава VIII. Феодальная рента и налог
на землях инджу и дивана".1 Размеры обложения купчуром, как пола-
гает А. А. Али-заде, в земледельческих районах зависели от раз-
мера урожая, а в скотоводческих (кочевых) районах — от поголовья
скота. „Итак, — замечает А. А. Али-заде, — в эпоху после Хулагу-хана
до периода Газан-хана, в вилайетах, в которых применялось налоговое
обложение в форме копчура, последний в действительности и реально
должен был выполнять функцию старой формы налогового обложения
(хараджа, — И. П.), примерно совпадая с нею в своем содержании".1 2
Таким образом, в одних вилайетах, где влияние монголов и кочевников
было велико, основная поземельная рента-налог взималась под именем
купчура (в так называемых купчурных вилайетах), а в других, где со-
хранились старые формы налогового обложения, под именем хараджа.3
После реформ Газан-хана купчур продолжал взиматься с земель инджу
и дивана,4 харадж же взимался в некоторых местностях, по-видимому,
с частновладельческих (мульковых) обрабатываемых земель.5
На первый взгляд, эта концепция А. А. Али-заде выглядит строй-
ной. А. А. Али-заде старался собрать и сопоставить показания отдель-
ных источников относительно купчура с оседлого населения. И все же
эти показания в большинстве случаев оказываются довольно неопреде-
ленными и темными. Их одних оказалось недостаточно для обоснования
данной концепции, и А. А. Али-заде прибег к гипотезам. Это показы-
вает, насколько сложен и труден вопрос о налоговой системе времени
ильханов и о купчуре, как о налоге с оседлого населения, в частности.
В свете сообщений источников концепция А. А. Али-заде вызывает
ряд возражений.
Прежде всего тезис о том, что на протяжении всего нескольких
десятков лет характер купчура несколько раз изменялся, не вытекает
из сообщений источников и представляет лишь догадку А. А. Али-заде.
Далее, неясно, почему при ильханах купчур с оседлого населения в од-
них вилайетах взимался, в других — нет. А. А. Али-заде объясняет это
различие тем, что купчур взимался „в тех вилайетах, где влияние ко-
чевников было велико",6 и связывает это с земельной политикой ильха-
нов и земельными захватами монгольского дивана и монгольской знати.
Как ни правдоподобна на первый взгляд эта рабочая гипотеза, она не
подтверждается источниками. Источники сообщают о взимании купчура
с оседлого населения и в таких областях, где влияние монгольских и
тюркских кочевников было слабее всего, а основной земельный фонд
оставался в руках местных оседлых феодалов, и где сидели сильные
иранские вассалы монгольских ильханов.
Так, купчур взимался в Хератской области,7 составлявшей владение
династии Картов, где земельный фонд оставался в руках их владетель-
ных вассалов (меликов) и местных землевладельцев (арбабов, за'имов).
1 Там же, стр. 122.
2 Там же.
3 Там же, стр. 122—123. См. также статью А. А. Али-заде: Из истории феодаль-
ных отношений в Азербайджане — термин „харадж“, стр. 108.
7 А. А. Али-заде. К истории феодальных отношений—термин „копчур",
стр. 123.
5 Там же, стр. 124. Эта же концепция, лишь с несколько измененными форму-
лировками, сохранена также в монографии А. А. Али-заде: Социально-экономическая
и политическая история Азербайджана, стр. 204—210.
6 А. А. Али-заде. К истории феодальных отношений в Азербайджане — тер-
мин „копчур“, стр. 122; А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политиче-
ская история Азербайджана, стр. 204.
7 Сейфи, стр. 182 и сл.
Купчур и его характер
363
Только в 719 г. х. (1319 г. н. э.) Хератская область была освобождена
от уплаты купчура, и то лишь на три года: „И Тадж ад-дин 'Али-
шах. . . написал ярлык, что на три года жители Херата будут освобо-
ждены и избавлены от тягостей калана, купчура и чрезвычайных податей
(аваризат) в диван Хорасана".1
В переписке Рашид ад-дина говорится о разорении, благодаря взи-
манию купчура и других податей, крестьян округа Бам в Кермане,1 2 где
также долго сохранялась династия сильных вассалов (каракитаи Кер-
мана). Наконец, купчур взимали и в Гурджистане,3 т. е. в Грузии, где
сохранилась местная государственность, где местные грузинские фео-
далы в большинстве сохранили свои земли и политическую власть, так
что даже эмирами туманов в Грузии были назначены местные феодалы,4
и где влияние кочевников было слабее всего.
Далее, не вызывает доверия гипотеза А. А. Али-заде о том, что
при Газан-хане купчур взимали с земель йнджу и дивана, а харадж—
с частновладельческих земель. Канун (податная роспись) Хузистана,
приведенная в письме Рашид ад-дина к сыну Шихаб ад-дину, указывает,
что харадж взимался там как с частновладельческих земель, так и
с государственных (диванских) земель (в повышенном размере), о куп-
чуре с земледельцев не говорится вовсе.0
Рашид ад-дин упоминает о „купчурных вилайетах" (вилайат-и куб-
чурй).6 А. А. Али-заде объясняет это так, что в одних вилайетах взи-
мался только купчур, а в других — только харадж,7 Но это-то как раз
и остается неясным. Из текста Рашид ад-дина вытекает только, что
при Газан-хане в одних вилайетах купчур взимали, в других же нет
(но было ли так же в начале монгольского владычества, неясно). Од-
нако из этого еще не вытекает, что купчур взимали только там, где не
взимали харадж, и обратно, и что оба эти налога не могли взиматься
вместе, в одной и той же области. Скорее можно предпалагать против-
ное, поскольку в письме Рашид ад-дина к моулана Садр ад-дину Му-
хаммеду Туркай по поводу кануна (податной росписи) вилайета Исфа-
хана8 говорится об обложении частновладельческих земель хараджем
и об освобождении их впредь от купчура и ряда других податей, из
чего можно заключить, что раньше в Исфаханском вилайете, и притом
1 Там же, стр. 745.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 5, письмо к сыну эмиру Махмуду, наместнику Кер-
мана— Лахор, изд., стр. 11; рук. ИВ АН, л. ба: Q^-9

по причине
калана,
кубджура, воинской
OLUyU 5-„И
повинности (чарйк) и натуральных сборов (ихраджат, букв, „издержки"), рассеяв-
шись, [ра'ийаты] исчезли". В цит. письме о купчуре упоминается несколько раз
(Лахор, изд. стр. 11—12; рук. ИВ АН, лл. 5б—7а).
3 Джувейни, т. II, стр, 258, 261, под 657 г. х. (1259 г. н. э.), т. е. уже при
Хулагу-хане.
4 См.: История Грузии, стр. 256—257.
5 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 122—123 (в рук. ИВ АН эта
податная роспись опущена). Харадж с частновладельческих земель здесь именуется
харадж-и. арбаб, а с государственных земель — малъ у харадж-и. дйванй. Маль
здесь, видимо, синоним термина харадж.
G Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 621, 625; перевод А. К. Арендса, стр. 248,
253.
7 А. А. Али-заде. К истории феодальных отношений в Азербайджане — тер-
мин „копчур", стр. 121; А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политиче-
ская история Азербайджана, стр. 207.
8 Мукатибат-и Рашиди, № 13—Лахор, изд., стр. 32—34; рук. ИВ АН,
лл. 18б—19б.
364
Глава VIII. Феодальная рента и налог
на частновладельческих землях, взимали и харадж, и купчур'. „И у кого
есть сад плодовый и виноградный, пусть наибы и столпы державы,
сообразив в соответствии с урожаем его, определят харадж так, чтобы
хозяева были довольны и благодарны. И пусть никоим образом их не
притесняют. И пусть земельные владения (амлак) их признают освобо-
жденными и изъятыми (букв, „снятыми с пера“) от податей (таклифат)^
постатейных сборов (тоузй'ат), калана и кубджура".1 Также и Вассаф
сообщает о взимании и хараджа, и купчура в Фарсе.1 2 В „Монгольской
оде" персидского поэта Пур-и Баха также говорится об одновременном
взимании податей купчур и маль3
Наконец, если бы мы согласились с мнением А. А. Али-заде, что
как харадж, так и купчур одинаково взимались из доли урожая,4 то-
было бы трудно понять, в чем же, кроме названия, заключалась разница
между купчуром и хараджем, и какое же значение имело бы в таком
случае разделение государства на купчурные и хараджные вилайеты,
согласно схеме А. А. Али-заде.
Таким образом, концепция А. А. Али-заде не подтверждается
источниками. Вопрос о характере и принципах взимания купчура все
еще не может считаться окончательно выясненным. Выяснение его
стало бы возможным в случае введения в научный обиход новых
текстов. Недавно изданная В. Ф. Минорским5 хвалебная ода персид-
ского поэта Пур-и Баха в честь 'Ала ад-дина Джувейни (историка),,
написанная в 667 г. х. (1269 г. н. э.), картинно рассказывает о тяжести
купчура для ра'ийатов, но не разъясняет специфики этого налога.
Видимо, обложение купчуром оседлых жителей не было связано
с земельной политикой ильханов, и купчур как в первое время монголь-
ского владычества, так и позднее при ильханах оставался подушной
податью, введенной монгольскими завоевателями по китайскому образцу.
Как известно, до монгольского завоевания в странах Среднего Востока,
как и во всех мусульманских странах, подушной податью облагались
только иноверцы, но отнюдь не мусульмане. Обложение подушной
податью мусульман всегда признавалось мусульманским правом чем-то
глубоко незаконным, оскорбительным для мусульман и совершенно
недопустимым. Подушное обложение всего населения, независимо от
религии, появилось в Иране и сопредельных странах только при мон-
гольских языческих ханах, но удержалось и после принятия ханами
ислама, вопреки шариату.6
В трактате о финансах, приписываемом Насир ад-дину Туси, мы
читаем: „А с людей по душам (букв, „по головам") их ничего не брали;
1 Там :::е — Лахор, изд., стр. 34;
см. ниже, стр. 381.
рук. ИВ АН, л. 19а. — О термине тоузиат.
подати, [состоящие] из
установленной подати
JU
3 с'Л
2 Вассаф, стр. 347:
о,— „И на все

$
(маль) и хараджа и установленного кубджура, и с имений (амлак) падшаха и
с ра’ийатов". Маль — здесь, по-видимому, синоним хараджа.
3 V. Minorsky. Pur-i Baha’s Mongol Ode, стр. 175 (стих 11):
— „Иногда я отдаю душу из-за [уплаты подати] маль,.
Иногда отдаю голову из-за купчура". Маль — здесь, по-видимому, синоним хараджа.
4 См.: А. А. А л и - з а д е. К истории феодальных отношений в Азербайджане —
термин „копчур", стр. 122.
5 V. Minor sky. Pur-i Baha and his poems.
6 Только позднее приняты были разные названия для поголовной подати общей,
взимаемой и с мусульман, и с иноверцев (cap шумарэ), и для поголовной подати
специально с зиммиев (джизйэ). См. об этом ниже.
Купчур и его характер
365
этого в мусульманстве не брали, и прежде сего не брали, и того куб-
чура, который теперь взимают, согласно повелению Великой Ясы, не
взимали".1 Дальше автор трактата говорит, что и теперь, по повелению
ясака (Ясы), эту подать не берут со следующих пяти разрядов людей:
1) с тарханов, получивших тарханство от хана, каковы ученые (мусуль-
манские богословы) и аркауны;2 2) со стариков; 3) с немощных
и больных; 4) с бедняков; 5) с детей.3 Из этого видно, что при
Хулагу-хане купчур был подушной податью, которую платили все,
кроме духовенства (всех религий?) и тарханов, неимущих, калек,
стариков и детей. С этим вполне совпадает известие армянского историка
Магакии (Григора Акнерци) о том, что после переписи 1254 г. монголы
обложили подушной податью всех мужчин от 12 до 50 лет. С введе-
нием купчура для последователей всех религий монгольские языческие
ханы перестали взимать джизйэ с немусульман.4
Подобно тому, как джизйэ с самых первых времен ислама взималась
с иноверцев хоть и поголовно, но с градацией по трем разрядам —
богатых, лиц среднего состояния и бедных, так и купчур монгольские
ханы взимали с градацией по имущественному положению. Как известно,
согласно показанию Джувейни, сперва жителей облагали купчуром
произвольно, затем (при Гуюк-каане) постановили с богатого брать по
10 динаров, а с бедняка — по 1 динару.5 При Мункэ-каане было уста-
новлено взимать купчур из расчета 70 динаров с каждых 10 человек,
с разверсткой между ними.6 *
Интересные подробности об обложении купчуром оседлого населе-
ния сообщает Джувейни. По его рассказу, когда наместник великого
хана эмир Аргун ойрат прибыл в 657 г. х. (1259 г. н. э.) в Грузию
и занялся там исчислением (шумарэ) населения для обложения его, то
при этом выяснилось, что первоначально там взимали по 70 динаров
с каждых 10 человек. Но так как натуральные сборы (букв, „из-
держки"— ихраджат}1 на содержание вспомогательного ополчения
(хашар)8 на ямскую службу (йам), на почтовых лошадей и мулов (улаг)
и на военные нужды превзошли всякие пределы и установленный
размер купчура оказался недостаточным,9 то было разрешено значительно
умножить общий размер купчура. „И те из владельцев земель (асхаб-и
*акар) и богатых людей, которые перед [новым] установлением кубджура,
например, имели соучастие (ширкат)10 и хозяйство (или „имущество" —
асбаб) в десяти местах отдельно, в соответствии с тем соучастием на
них и накладывали деньги („золото"—зар), так что с одного человека
брали по пятьсот и по тысяче динаров. Тогда снова постановили брать
по 10 динаров, так что для богатых, если бы даже удвоить, было бы
не обременительно, но на бедного легла тяжесть. Эмир Аргун доложил
1 Насир ад-дин Туси, стр. 763 (§ 16):
«J lxJI j,> 3 (текст здесь, видимо, поврежден,
следует читать —lXSI Д.^.9 ^3) с, j|
2 Монгольское название христиан, в данном же случае — христианское духовенство.
3 Насир ад-дин Туси, стр. 763 (§ 16).
4 См. ниже.
5 Джувейни, т. II, стр. 254.
6 Там же, стр. 256.
1 Об этом термине см. ниже.
8 Хашар может означать и сбор ра'ийатов на принудительные работы.
9 Д ж у в е й н и, т. II, стр. 261.
10 Очевидно, соучастие в торговых делах в разных местностях.
366
Глава VIII. Феодальная рента и налог
об этом хану, тогда последовал указ, дабы порядок взимания купчура
установили заново, и с богачей взимали по 500 динаров и соответственно
[меньше] вплоть до 1 динара с какого-нибудь бедняка, так чтобы
в итоге хватало на местные расходы казны“?
Из этих примеров видно, что для каждого вилайета заранее устанавли-
валась общая сумма купчура, в соответствии с расходами на содержание
войск, ямов и т. д. Затем эта сумма разверстывалась подушно, то
поровну, то чаще с градациями по имущественному положению. При
этом какой-либо раз навсегда установленной скалы ставок купчура по
имущественным разрядам не существовало, и ставки для разных разрядов
часто менялись, обычно к невыгоде для бедняков. Власти стремились
лишь к тому, чтобы собрать необходимую сумму на содержание войск
и чиновников, конечно, не упуская случая при этом обогащаться и
самим.
Так обстояло дело с купчуром с оседлого населения до времени
первого ильхана Хулагу-хана включительно. Какова же была практика
его взимания при последующих ильханах, вплоть до Газан-хана? Из
немногих сообщений источников можно заключить, что и теперь общий
размер купчура определяется для каждой местности, исходя из суммы
казенных расходов, с последующей подушной разверсткой между жите-
лями.
По рассказу Рашид ад-дина, до вступления на престол Газан-хана
сбор купчура обычно отдавали на откуп (муката'э}. Откупщик нередко
становился местным хакимом (правителем) и, располагая некоторым
числом служилых людей, принимал на себя местные установленные
расходы (ихраджат-и мукаррари} казны. Эти расходы, как и оплату
ассигновок (барат) на жалованье служилым людям и сверхсметные
расходы (содержание гонцов и др.) хаким обязан был производить из
сумм собранного им купчура. Исходя из требуемой суммы на расходы,
откупщик-хаким устанавливал общую сумму купчура и затем разверстывал
ее (кис мат кард} подушно между жителями. Чем больше в местное
казначейство предъявлялось баратов, чем больше выпадало сверхсметных
расходов на гонцов, фураж для войска и т. д., тем выгоднее было
хакиму. Под предлогом того, что ранее собранных податных средств не
хватало, хаким бесконечно увеличивал размер купчура или собирал его
несколько раз в течение года, обманывая при этом казну и чаще всего
оставляя предъявленные ему к оплате бараты непогашенными.
Рашид ад-дин уверяет, быть может с преувеличением, что бывали
хакимы, ежегодно взимавшие с ра'ийатов своего округа по 10 купчу-
ров, а иные даже по 20—30 купчуров, разверстывая каждый новый
сбор между населением.1 2 При таких условиях и общая сумма купчура,
и доля, взимавшаяся с отдельного ра'ийата, оставалась величиной
крайне неопределенной и переменной. Несомненно, разверстка произво-
дилась с делением ра'ийатов на имущественные разряды, но при этом
открывался самый широкий простор для произвола хакима и его
агентов. Отсутствие твердых ставок купчура, произвол и многократное
взимание его составляли главную тяжесть купчура для населения и
были причиною экономического разорения тех областей, в которых
купчур взимался. Яркие жалобы на разорение земледельцев от купчура
содержит ода Пур-и Баха в честь 'Ала ад-дина Джувейни.3
1 Там же, стр. 261.
2 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 621; перевод А. К. Арендса, стр. 248.
3 V. Minorsky. Pur-i Baha and his poems, стр. 194—197 (перс, текст),
198—200 (английск. перевод), особенно стихи 2—17, 25, 32, 42—45.
Купчур и его характер
367
Из этого рассказа можно допустить, что купчур оставался подушным
налогом с весьма непостоянными и неопределенными ставками. Если бы
купчур стал податью, взимавшейся из доли урожая, то разверстка его
была не нужна: доля каждого была бы установлена, как это и было
с хараджем. Возможны были бы, конечно, злоупотребления сборщиков
в определении размеров урожая и отчисляемой доли, но пропорция
оставалась бы неизменной. Взимать одну и ту же долю урожая по
10—30 раз в году при этом было бы физически невозможно — для
этого не хватило бы никакого урожая. Но физически возможно было бы
взять с души вместо 1 динара 10 динаров и больше, хотя это и вело
к разорению ра'ийатов.
Реформа Газан-хана сохранила взимание купчура в некоторых из
тех вилайетов, где он взимался раньше, но установила для него
определенный порядок. Выписка баратов и повторное взимание купчура
теперь строго преследовались.1 Ярлык Газан-хана о порядке взимания
податей не содержит указания на какие-либо твердые ставки купчура,
как и других податей.1 2 Без сомнения, это объяснялось тем, что в разных
вилайетах применялись различные ставки. Ярлык лишь указывает сроки
уплаты купчура — два раза в год, каждый раз половину, в течение
20 дней, начиная со дня Джалалова3 4 нового года (солнечного)1 и
с 1 числа месяца мазан (знак зодиака „весы").5 В ряде вилайетов
купчур с оседлого населения был снят.6
При Газан-хане было приказано, „чтобы в каждую область отправился
расторопный битикчи (писец) и, исходя из прежних подушных списков
(шумарэ), равномерно определил купчур, не стараясь умножить и
сократить, а строил бы так, чтобы ра'ийаты благоденствовали и были
довольны".7 Из этого можно заключить, что и после реформы Газан-хана
общая сумма купчура для каждой области определялась на основе
сметных или установленных казенных издержек (ихраджат-и мукар-
рари) и потом разверстывалась подушно, на основе прежних подушных
списков. Сумму эту не разрешалось ни уменьшать, ни увеличивать.
Это можно понять так, что сохранялась общая сумма купчура,
соответствовавшая сметным или установленным расходам казны, но не
разрешалось, для оплаты сверхсметных расходов, баратов или произ-
вольных поборов, увеличивать эту общую сумму или, что то же самое,
взимать купчур повторно. В этом и заключалось важное новшество
реформы Газан-хана.
Судя по приведенным выше сообщениям Джувейни и Рашид ад-дина,
до Газан-хана купчур взимался исключительно деньгами. Чтобы внести
его, крестьяне должны были продавать зерно и прочую сельскохозяй-
ственную продукцию, что в районах со слабо развитыми или неразвитыми
товарными отношениями должно было быть очень тяжело для крестьян.
В упомянутом ярлыке 1 азан-хана о порядке взимания податей подтвер-
ждено, что купчур с оседлых жителей должен вноситься исключительно
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 625 и сл., перевод А. К. Арендса,
стр. 254—255.
2 Там же, Стамб. рук., л. 631; перевод А. К. Арендса, стр. 260.
3 Джалалова эра — эра, введенная при сельджукском султане Джалал ад-дине
Мелик-шахе (1072—1092 гг.), основана была на солнечном календаре. Им пользовались
при сельскохозяйственных работах.
4 Старо-солнечный иранский новый год — Ноуруз — 21 марта (первоначально
15 марта).
5 24 сентября.
6 См.: Мукатибат-и Рашиди, №№ 13, 22 — Лахор, изд., стр. 34, 121—122.
7 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., д. 631; перевод А. К. Арендса, стр. 260.
368
Глава VIII. Феодальная рента и налог
деньгами.1 Другим указом было подтверждено, что те подати (среди
них, очевидно, купчур}, которые следовало взимать в деньгах, и в тех
местностях, где было постановлено взимать деньгами, не разрешалось
сдавать в казну хотя бы на один динар натурою. Если бы кто-нибудь
из ра'ийатов в таком случае привез для сдачи припасы, то его обязы-
вали сперва свезти их на базар, продать и вырученные наличные деньги
доставить в казну,1 2
После распада государства ильханов Хулагуидов источники больше
не упоминают купчура в числе податей, взимаемых с оседлого населе-
ния. Но, по-видимому, исчез из практики только термин купчур, а не
обозначаемая им подать, которая продолжала существовать и еще
целые столетия, лишь под другими названиями.
В документах XIV—XV вв. упоминается поголовный сбор (с мусуль-
манского населения) под именем cap шумарэ3 4 5 или cap шумар.^ В имму-
нитетной грамоте султана Я'куба Ак Койюнлу 893 г. х. (1488 г. н. э.)
по поводу вакфных земель медресэ Мансурийэ в Ширазе, находившихся
в округах Шираз, Шебангарэ, Курбаль и Феса в области Фарс,
упомянута в числе податей в диван, снимаемых с этих вакфных земель,
подать под названием шумарэ3 (букв, „исчисление", „перепись"). По
всей вероятности, это та же самая подать. Более ясное указание мы
находим в сойругальной грамоте сефевидского шаха Тахмаспа I 966 г. х.
(1559 г. н. э.) по поводу земельных владений фамилии шейхов Захидиев,
потомков шейха Захида. Здесь диванским чиновникам запрещено
взимать на этих землях поголовную подать (саранэ)',6 это, очевидно, то
же самое, что cap шумарэ.
Также и в некоторых закавказских ханствах второй половины
XVIII в., как известно, взималась подать баш-пули (азерб.), т. е. пого-
ловный сбор.
Итак, поголовный или, что то же самое, подушный сбор, который
не следует смешивать с джизйэ с немусульман, продолжал взиматься
в Иране и в сопредельных странах, вероятно, впрочем, не везде, а лишь
в некоторых местностях, и после падения монгольского владычества.
Поскольку этот сбор находился в резком противоречии с принципом
мусульманского права об обложении подушной податью одних лишь
„неверных", но не мусульман, сбор этот мог быть введен только во
время владычества монгольских ханов-язычников и потом, после при-
нятия ислама, был удержан вместе с рядом других установлений
Чингизовой Ясы, в сущности своей противоречивших мусульманскому
праву. При монгольских ханах подушная подать, как это видно из
приведенных выше сообщений приписываемого Насир ад-дину Туси
трактата о финансах и из Джувейни, была известна под термином
купчур. Позднее же это название исчезло, но продолжала местами
взиматься аналогичная подать под новыми названиями cap шумарэ,
саранэ, ханэ шумарэ (подомовная, т. е. посемейная подат??),7 не встре-
чавшимися раньше. Можно прийти к заключению, что она была продол-
жением купчура, как подати с оседлого населения.
1 Там же.
2 Там же, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арендса, стр. 254.
3 Дастур ал-катиб, л. 2086.
4 В грамоте султана Хусейна Байкары на имя поэта Джами. См.: А. А. Мол-
чанов. К характеристике налоговой системы в Герате, стр. 159 (перс, текст),
161 (русск. перевод).
5 Ф а с а и. Фарс-намэ-йи Насири, ч. 1, стр. 82.
6 Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ, лл. 162—164; изд. „Ираншехр“, стр. 104.
7 Дастур ал-катиб, л. 225а.
Поземельная подать при ильханах, ее категории и термины
369
Что касается купчура как подати, взимаемой со скотоводства, то
размеры ее ясно определены у Насир ад-дина Туси: „А что касается
скота, то с него в старину1 также ничего не брали. А теперь с каждой
скотины, которая рождается и которую выгоняют пастись в степь
(спх/т), берут со ста одну [голову]. А с того, что будет меньше [ста],
берут деньгами'*.1 2
Тот же порядок сохранился и при Джелаиридах. В одном из указов
джелаиридского султана Увейса читаем, что с каждых ста голов баранов
ежегодно взималась в пользу дивана одна голова.3 Согласно другому
указу того же султана, для исчисления купчура в Арране, Мугане и
соседних вилайетах были посланы Тугай Тимур Джандар и Кивам
ад-дин Мухаммед,4 „из секретарей дивана** (аз мухарриран-и диван),
с тем, „чтобы они, двигаясь от города к городу, от деревни к деревне,
от местности к местности, от кочевья к кочевью (убэ\5 от шатра
к шатру (хейль),6 осмотрели бы всех кочевников (сахранишйнан), из
монголов, таджиков,7 курдов, тюрков, арабов, оседлых (мукими) и
кочующих (кучкунджП) и, исчислив их скот (маваши) в стадах (галлэ),
исключая верховых животных и рабочих быков (гаван-и'авамиль), пусть
числят обязательным обложение их для дивана следующим образом:
по одной голове — верблюда, по одной голове — лошади,8 9 по одной
голове — быка (корову), по одной голове — барана (овцу), по одной
« 9
голове—осла, с каждых ста голов .
Как видно из текста этого указа, купчуром облагалось как кочевое,
так и оседлое скотоводство. Это ясно не только из упоминания об
оседлых жителях, но и из того, что от обложения освобождались рабо-
чие быки ('авамилъ), т. е. волы, употребляемые для пахоты и земле-
дельческих работ; волы могли быть у оседлого населения.
Начиная с конца XIV в., термин купчур исчезает из употребления,
также и в значении подати со скота. Вместо того, в последнем значе-
нии стали употреблять термины мавашй, мара'и,10 11 а с XVI в. — также
термин чубан-бйги.
Наряду с монгольским термином купчур в значении подати со ското-
водства, был в ходу арабо-персидский синоним того же термина
алафхвар .п
ПОЗЕМЕЛЬНАЯ ПОДАТЬ ПРИ ИЛЬХАНАХ, ЕЕ КАТЕГОРИИ И ТЕРМИНЫ
1. Харадж—„поземельная подать**. Термин этот происходит, воз-
можно, от греческого cov, с тем же значением. Через арамеев
(арамейск. keraga) этот термин проник в сасанидский Иран в форме
хараг, затем от персов был усвоен арабами, в том же значении,
1 Т. е. до монгольского завоевания.
2 Насир ад-дин Туси, стр. 761 (§ 10).
3 Дастур ал-катиб, л. 226а:
4 Судя по их именам, один монгол (или тюрк) и один иранец.
5 Т. е. оба (т.) — „кочевье", „кочевая община".
6 Т. е. юрта кочевника (алачиг, азерб.).
7 Как известно, в документах ХШ—XIV вв. таджиками именуются все иранцы,
в их числе и персы.
8 По смыслу текста—вьючную, но не верховую лошадь.
9 Дастур ал-катиб, л. 201-6.
10 См. ниже, под соответствующей рубрикой; см. также: А. А. Али-заде.
К истории феодальных отношений в Азербайджане — термин „копчур", стр. 113—114
(там же приведены ссылки на источники).
11 См. ниже, под соответствующей рубрикой.
24 И. П. Петрушевский
370
Глава УШ. Феодальная рента и налог
в арабизованной форме харадж. История института хараджа в арабском
халифате хорошо изучена.1 Не останавливаясь поэтому на харадже
в прошлом, отметим лишь, что этот термин применялся в Иране также
и в ХШ—XIV вв. наряду с некоторыми синонимами, в том же значе-
нии поземельной подати, т. е. в значении основной ренты-налога с госу-
дарственных (диванских) земель, ренты с земель инджу, икта, мукассэ
и мулък-и хурр? наконец в значении налога в пользу дивана с мулько-
вых земель, не имевших привилегии иммунитета (му'афи}. Харадж, как
сказано выше, взимался либо натурой, либо деньгами, либо натурой и
деньгами в той или иной пропорции.
Как известно, во времена владычества арабского халифата харадж
применялся в трех формах: 1) мукасамэ (ар.) — поземельная подать,
исчисленная в доле урожая, разной для различных областей и земель,
и взимаемая натурой; 2) вазйфэ (ар.) — подать с земель, владельцы или
держатели которых подчинились арабским завоевателям на основании
договора; размер вазйфэ устанавливался раз навсегда, независимо от
урожая и площади земли, обычно в деньгах; 3) мисахэ (ар.)—„поземель-
ная подать", исчисленная в определенной денежной сумме, в соответ-
ствии с измеренной площадью обработанной земли, независимо от коле-
баний урожая. Последние две формы хараджа слились. Харадж мисахэ,
как видно из сообщений географов, взимался в экономически развитых
местностях, с развитым рынком и товарным производством.
В ХШ—XIV вв. сохранились две формы хараджа — натуральная
в виде доли урожая и денежная с измеренной площади земли.1 2 3 4 Однако
вместо старых терминов мукасамэ и мисахэ в источниках теперь чаще
встречаем выражения ба джинс—„в натуре" и ба накд-—„в деньгах";
харадж в деньгах обозначался также выражением вуджух ал-айн*
Как сказано, обе эти формы поземельной подати упомянуты в ярлыке
Газан-хана о порядке сбора податей.5 Как сказано уже, натуральная
форма хараджа упоминается в источниках ХШ—XIV вв. несравненно
чаще, нежели денежная, из чего можно заключить, что первая теперь,
безусловно, преобладала. Это было связано с общим экономическим
упадком Ирана в ХШ в. и с падением значения товарного производства.
Можно не сомневаться в том, что и при Хулагуидах харадж в де-
нежной форме взимался в местностях с развитым товарным производ-
ством, именно в районах, тяготевших к большим городам. Об этом
можно судить и потому, что в упомянутом ярлыке Газан-хана говорится
о взимании хараджа деньгами в вилайетах Багдад и Шираз.6
Рост размеров харадж выразился в том, что наряду с первоначаль-
ным или основным (аслъ, ар., букв, „корень")7 8 хараджем появился еще
добавочный харадж — фар'% (ар., букв, „ветвь"). Согласно сообщению
Вассафа, фар' взимался в размере 1/10 части основного хараджа (аслъ)9
1 См.: F. Lokkegaard. Islamic taxation, гл. Ill (Kbarag and 'ushr land)^
V (Misahah and muqasamah); См. также: А. Ю. Якубовский. Ирак на грани
VIII и IX вв., стр. 41.
2 О землях этих категорий см. выше, в гл. V.
3 Единицей измерения был гарйб—площадь в 3600 кв. гезов (см.: Нузхат ал-
кулуб, стр. 28.), т. е. примерно 2900 кв. м, или же джуфт (ар. фаддан) — плужный
участок, обрабатываемый в течение сезона упряжкой быков.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 634; перевод А. К. Арендса, стр. 259.
5 Там же, Стамб. рук., л. 631; перевод А. К. Арендса, стр. 260—261.
6 Там же, Стамб. рук., лл. 631, 633; перевод А. К. Арендса, стр. 260, 268.
7 Вассаф, стр. 438: яЛу-о «JI-*0; там же, стр. 439:
8 Там же, стр. 435: £ е, стр. 436, 438, 441 и др.
9 Там же, стр.
Поземельная подать при ильханах ее категории и термины
371
и был предназначен для оплаты чиновников финансового дивана. Со-
гласно Насир ад-дину Туси, фар' должен был составлять 1/10 или 2/10
основной подати, для оплаты чиновников (кар кунан).1 Фар' был изве-
стен задолго до монгольского завоевания.1 2
Взимание, наряду с основным хараджем (асль), также и дополнитель-
ного, или надбавки (фар'}, при ильханах постоянно отмечается источни-
ками, особенно Рашид ад-дином и Вассафом. Поскольку эти сообщения
использованы в работах А. А. Али-заде,3 мы не будем здесь повто-
ряться. Отметим лишь, что взимание фар'а было сохранено и после по-
датной реформы Газан-хана, — об этом ясно говорит его ярлык о по-
рядке сбора податей.4 Фар' упоминается также в персидской версии
„Махасин-и Исфахан", составленной в 1329 г. н. э.5
Фар' продолжали взимать и при Джелаиридах, как видно из доку-
ментов сборника „Дастур ал-катиб“, где термины асль и фар' упоми-
наются постоянно.6
Одной из жестоких форм эксплуатации крестьян государством явля-
лась система приблизительной оценки урожая (тас'йр), проводившейся
на корню, до созревания урожая, являвшаяся источником разных
злоупотреблений и искусственного повышения размеров хараджа чи-
новниками. Источником разорения крестьян служила также применяв-
шаяся местными правителями и владетельными феодалами практика
досрочного взимания хараджа (такдимэ).7 Газан-хан запретил как пред-
варительную оценку урожая, так и досрочное внимание хараджа до сбора
урожая. Для сбора хараджа устанавливались твердые сроки: для сбора
хараджа деньгами — 1 раз в году, с начала солнечного года
(с 22 марта) в течение 20 дней, а для сбора хараджа натурой (зер-
ном)— 2 раза, соответственно времени созревания „зимних" (шитва)
и „летних" (сейфи) хлебов, в течение 20 дней.8
В связи с хараджем у Рашид ад-дина часто встречаются выражения
харз ва мукасамэ9 10 и xaps.w А. А. Али-заде объясняет эти выражения
1 Насир ад-дин Туси, стр. 762.
2 Фирдоуси. Шах-намэ, т. VII, стр. 502 (гл. 50, стих 899): Д А.Л *
* ок:"0 * ДД" £. Д' _5 — не знаю ни основного (асль), ни
добавочного {фар'} хараджа, и я спокойно поворачиваюсь на постели". Ср.: Равенди,
стр. 32.
з А. А. Ал и-заде. Социально-экономическая и политическая история Азер-
байджана, стр. 211; ср. также: А. М. Беленицкий. К вопросу о социальных
отношениях в Иране, стр. 118.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 631; перевод А. К. Арендса, стр. 259.
5 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 50, 97.
6 См.: Дастур-ал-катиб, л. 198а: у j с, е,
Д — „Пусть он (мелик Шаме ад-дин) наблюдает за делами ви-
лайета, каковы расход и приход, фар' и асль. . . и прочие [подати] и [соблюдение]
порядка. . .“. См.: там же, лл. 170б, 175б, 2216, 226а и др.
7 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 633; перевод А. К. Арендса, стр. 262-
Ва с с а ф, стр. 386, 435.
8 Джами'ат-таварих, Стамб. рук., лл. 631, 636; перевод А. К. Арендса, стр. 260—261.
Достойно внимания, что в ярлыке Газан-хана при указании сроков уплаты хараджа;
с зимних и летних хлебов оставлены пробелы для названия месяца. Это, без со-
мнения, объяснялось тем, что ярлык рассылался по вилайетам, а в разных вилайетах,
сроки созревания зимних и летних хлебов были очень неодинаковы (см. об этом
выше, в гл. III).
8 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 586, 624, 633, 675; перевод А. К. Арендса,
стр. 203, 247, 262, 311.
10 Там же, Стамб. рук., лл. 545, 632, 675; перевод А. К. Арендса, стр. 154,
24*
372
Глава VIII. Феодальная рента и налог
как „харадж... в виде определенной доли урожая.. . мукасима и
хирз“? Что первоначальное (древнее) техническое значение выражения
мукасамэ было „харадж в виде доли урожая" — это бесспорно. Однако
в таком значении этот термин, как сказано выше, в ХШ—XIV вв.
встречается редко. У Рашид ад-дина термин мукасамэ нередко имеет
явно иное техническое значение, судя по тому, что во всех местах из
Рашид ад-дина, где этот термин упомянут,1 2 говорится об упразднении
и уничтожении мукасамэ и харз. Несомненно, что здесь не могло
быть и речи об упразднении взимания хараджа в виде доли урожая,
поскольку и в ярлыке Газан-хана о порядке сбора податей говорится
о взимании хараджа в натуре (аджнас),3 пшеницей, ячменем и т. д.,4
в доле урожая.5 Также и в податной росписи Хузистана, приведенной
в переписке Рашид ад-дина, говорится о взимании хараджа именно
в виде доли урожая натурой (зерном).6
Таким образом, сообщение об уничтожении мукасамэ у Рашид ад-
дина указывает на иное техническое значение этого термина в данном
случае. А. К. Арендс в своем переводе III тома „Джами' ат-таварих"
выражение харз передает как „податная оценка урожая", а мукасамэ —
как „разверстка".7 Думается нам, что А. К. Арендс прав. В ярлыке
Газан-хана о порядке сбора податей говорится: „Что же касается обла-
стей, в которых диванские налоги и подати (мутаваджжихат ва
хукук-и Дйванй) причитаются с урожая и наличными деньгами, боль-
шая часть которых добывалась посредством податных оценок (харз)
[урожая] и разверсток (мукасамэ)..."8 Таким образом, по-видимому
харз — оценка чиновником дивана денежной стоимости урожая (оценка
часто произвольная) для обложения хараджем в тех вилайетах,
где согласно указу харадж должен был взиматься деньгами, а мука-
самэ, видимо — предварительная разверстка общей суммы хараджа
между отдельными плательщиками. В ярлыке говорится, далее, что
Газан-хан глубоко расследовал эту практику в вилайетах Багдад и
Шираз.9 Выше же, в том же ярлыке, говорится, что в вилайете Баг-
дад харадж „издавна положен наличными деньгами".10 11 Таким образом,
создается впечатление, что термины харз и мукасамэ, по крайней мере
у Рашид ад-дина, в то время были связаны с денежной формой
хараджа.
Термин харз имел еще также значение одного из податных сборов.11
1 А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история Азер-
байджана, стр. 210. У А. А. Али-заде: харз вместо харз.
2 См. выше, стр. 371, прим. 9. Термин мукасамэ встречается у Рашид ад-дина
еще в другом техническом значении: „раздел наследственного имения" — мильк —
между наследниками, отсюда мукасамэ-намэ — акт о разделе наследства (Джами'ат-
таварих, Стамб. рук., лл. 616, 613; перевод А. К. Арендса, стр. 239).
3 Мн. ч. от джинс (ар.).
4 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., лл. 631 и сл.; перевод А. К. Арендса
стр. 259—261.
5 „Доли урожая" в ярлыке передано термином моузу'ат.
6 Мукатибат-и Рашиди, № 22—Лахор, изд., стр. 121; рук. ИВ АН, л. 51а:
о, — „А доход (маналь) дивана
пусть берут натурою (6э джинс) с [каждых] десяти харваров — шесть харваров".
О термине маналь см. ниже, стр. 375.
7 Джами' ат-таварих, перевод А. К. Арендса, стр. 154, 247, 257, 262, 311, 312.
8 Там же, Стамб. рук., л. 633; перевод А. К. Арендса, стр. 262.
9 Там же.
10 Там же, Стамб. рук., л. 631; перевод А. К. Арендса, стр. 260.
11 См. ниже.
Поземельная подать при ильханах, ее категории и термины
373
2. Маль. Как известно, арабский термин маль (мн. ч. амвалъ) имеет
ряд значений, в их числе „состояние", „богатство", „имущество (движи-
мое)", „деньги", „скот". В Иране термин маль рано получил одно из
значений „налога", первоначально „денежного налога",1 затем, как мы
постараемся показать ниже, также и всякого налога.
В рассматриваемый период, и даже еще в XI в., маль как налого-
вый термин имел двоякое техническое значение: 1) „налог вообще",
„податные суммы", „подати вообще", „всякий налог" и 2) специально
„поземельная подать", иначе говоря — синоним термина харадж.
В первом общем и неопределенном значении термин маль в источ-
никах встречается постоянно.1 2 Во втором, специальном, значении по-
земельной подати термин маль в источниках появляется реже. Однако
можно сослаться на „Сийасат-намэ", где о владельцах земель икта*
говорится, что „у них над ра'ийатами нет иной власти, кроме того, что
пусть собирают с них справедливую подать (мал-и хакк) добрым
(законным) способом".3 Маль с ра'ийатов на землях икта* — это тот же
харадж, право взимания которого было уступлено государством вла-
дельцу икта*. В этом же значении хараджа термин маль употреблен
в податной росписи Хузистана.4 * В сборнике „Дастур ал-катиб" термин
харадж постоянно заменяется термином маль. Что это так, убеждает
нас то, что здесь термин маль в ряде случаев соединяется с терминами
аслъ и фар*ь относящимися к хараджу.6
Так же и в трактате о финансах Насир ад-дина Туси термином
маль обозначаются то подати вообще,7 то отдельные подати,8 то, в од-
ном случае,—харадж. Так, непосредственно после раздела о харадже,
читаем: „А для хараджа [разных] вилайетов есть податные уставы
(канунха)... И эту подать (маль) пусть числят для государевых нужд".9
1 А. К. Арендс в ряде случаев так и переводит этот термин.
2 См., например: Сийасет-намэ, изд. Шефера, стр. 206; изд. Хальхали, стр. 179;
перевод Б. Н. Заходера, стр. 231; Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 458, 550,
609 (маль и купчур), 631 (харадж и маль)', перевод А. К. Арендса, стр. 39, 155,
235, 260; Мукатибат-и Рашиди, № 8 — Лахор, изд., стр. 18—19; рук. ИВ АН,
лл. 10б: „Пенсия (идрар) из податных сумм Кашана"; там же, № 13 — Лахор, изд.,
стр. 34, рук. ИВ АН, лл. 19а—19б: „Пенсии им пусть идут из податных сумм
Исфахана"; там же, № 10 — Лахор, изд., стр. 25; рук. ИВ АН, л. 14б: „Подать
(маль) с ра'ийатов бери согласно старинному податному уставу (канун)“; Джувейни,
т. II, стр. 261: маль и купчур', Захир ад-дин Мар'аши, стр. 476: „установ-
ленная подать" (мал-и мукаррари)-, там же, стр. 472: „подать (маль)
с Табаристана"; там же, стр. 538; Дастур ал-катиб, лл. 113а, 119б, 198а—1986, 227а
(налог с проституток) и т. д.
3 Сийасет-намэ, изд. Шефера, стр. 28; изд. Хальхали, стр. 22; перевод Б. Н. За-
ходера, стр. 34.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 22, Лахор, изд., стр. 121—122. Здесь термин маль
упомянут в рубрике хараджа: > ^.1 y-L о, С*о Употребление в одной податной
рубрике двух терминов — маль и харадж-и дйванй здесь — обычный для персидского
языка прием передачи одного понятия двумя синонимами.
5 О терминах аслъ и фар' см. выше.
6 См.: Дастур ал-катиб, л. 226а: JUs (J-*0! — „асл-и маль и фар'"; там же,
— „Пусть сановники великого дивана определят
тысяч динаров, имеющей хождение
маль“', ср.: там же, лл. 175б,
л. 170б:
ему в виде жалованья ежегодно сумму в столько-то
монетой, из [сумм], собранных [по статье] асл-и
221а, 224а.
’Насир ад-дин Туси, стр. 759: „Что
государева (мал-и падшах)".
8 Там же, стр. 761: мал-и тамга — подать тамга".
9 Там же.
получают государи, то — подать
374
Глава VIII. Феодальная рента и налог
В обоих значениях — общем и специальном — термин малъ относился
преимущественно к подати, собранной в деньгах,1 — таково было и
первоначальное значение его. Но в связи с ростом натуральнохозяй-
ственных тенденций при монгольском владычестве, по мере того, как
и подати, и жалованье служилым людям стали определять натурой
(зерном и т. д.),2 термин малъ стали прилагать и к податным сборам
натурой. Примером может служить упомянутая уже податная роспись
Хузистана при Газан-хане; там под рубрикой малъ ва харадж-и дйвани
читаем: „С [каждых] 10 джарибов — 6 джарибов". У Захир ад-дина
Мар'аши указано что, подать (малъ), в данном значении „дань", с Мазан-
дарана в 822 г. х. (1419 г. н. э.) составляла 40 харваров шелка по
астерабадскому весу, а в 876 г. х. (1471/2 г. н. э.)—120 харваров
шелка. 3
3. М а л- у - д ж и х а т. Из термина малъ образовался термин мал-у-
джихат (малъ ва джихат, ар.) Это сложное выражение образова-
лось из слов малъ, в значении денежного сбора, и джихат (мн. ч. от
джахат)-—букв, „причины", „стороны", терм, „объекты обложения",
также „сборы [натурой]". В. Ф. Минорский указал, что техническое зна-
чение слова джихат должно быть „подати иные, нежели денежные",4
иначе говоря — подати натурой. Надо иметь в виду, что мал-у-джихат
не два разных термина, а сложный термин, составленный из двух основ.
Здесь мы видим обычный в персидском языке способ словообразования,
когда из сочетания двух существительных с самостоятельным значением
образуется новое сложное существительное, с новым значением.5 Тех-
ническое значение этого сложного термина — „поземельная подать
деньгами и натурой". В источниках мал-у-джихат употребляется, как
синоним термина харадж.
Поскольку о термине мал-у-джихат уже имеются высказывания
в специальной литературе,8 мы здесь добавим к сказанному лишь
немногое.
Термин мал-у-джихат, в данной форме, при монгольских ильханах,
по-видимому, еще не употреблялся.7 Но в джелаиридских документах
1 См., например: Сейфи, стр. 626: — Установленная
денежная подать и показанный [сбор] зерном. . там же, стр. 784:
‘—'Ч.Хз О?] Хх» о, JU — „Из подати
с сего вилайета в диван Херата ничего не отдам* (слова мелика
деньгами и с зерна
Йанал-тегина фе-
рахского).
2 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 121—122: ____Ч Ь jl;
в другом месте того же письма: °‘> 9^" Термин джарйб в значении
меры веса-—синоним термина харвар (=300 манам по тебризскому весу = 295 кг).
3 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 472, 538; в обоих случаях употреблен тер-
мин малъ, хотя речь идет о дани натурой.
4 V. Minorsky. A soyurghal, стр. 945, со ссылкой на фарханг „Бахар-и
'Аджам“.
5 Такого же типа сложные слова, вроде — „торговля", о, —
„хождение", о, —„беседа" и т. д.
6 См.: Minorsky. A Soyurghal, стр. 945, 955; см. также: И. П. Петрушев-
ский, Очерки, стр. 266 и сл.
7 Недостаточная изученность персидских источников со стороны их социальной
терминологии заставляет нас воздержаться от категорического вывода, тем более, что
за последние годы в научный обиход вводятся все новые источники, и можно ожидать
еще новых открытий.
Поземельная подать при ильханах, ее категории и термины
375
нередко встречается выражение маль ва мутаваджжихат.1 Неясно,
имеет ли оно значение общего или специального податного термина:
тексты не дают никаких разъяснений. Но, по аналогии с позднее
утвердившимся термином мал-у-джихат, можно предположить, что и
мал-у-мутаваджжихат — такой же сложный термин, с тем же значе-
нием— букв, „денежная подать и [натуральные] сборы", терм, „позе-
мельная подать деньгами и натурой", иначе говоря синоним терминов
харадж и мал-у-джихат.
Еще одним синонимом этих двух терминов является сложный тер-
мин мал-у-маналъ, букв, „денежная подать и доход (в продуктах)",
встречающийся уже при монгольских ханах в переписке Рашид ад-дина 1 2
и в персидской версии „Махасин-и Исфахан".3 Термин мал-у-маналъ
употреблялся и в XV в.,4 5 и позднее, в XVII в? Тождество технологи-
ческого значения терминов мал-у-маналъ и мал-у-джихат отмечено
В. Ф. Минорским.6
Начиная с XV в., термин мал-у-джихат применялся все чаще.7
С XVI в. он почти совсем вытесняет термин харадж, по крайней
мере в официальных документах; последний сохранился лишь как архаи-
ческое книжное выражение в литературе, но не в документах. Тер-
мин мал-у-джихат применялся в Иране и в XVII, и в XVIII в.
В Азербайджане и Армении он сохранился и после ликвидации ханств
и даже после крестьянской реформы 1870 г. При этом термин всегда
сохранял техническое значение „поземельной подати" (хараджа или
*ушра),8 будь то налог или рента-налог в пользу дивана, или рента
в пользу феодала-ленника, владельца сойургала, тиула и т. д.9
Вероятно, то же техническое значение имел сложный термин мал-у-
тоуджих, встречающийся в джелаиридских документах.10
1 Дастур ал-катиб, л. 198а: % там же, лл. 1986,
226а: „Мал-у мутаваджжихат и подати (хукук) диванские, каковы асл-и маль и фар*,
хакк ат-такрир, тоуфир, сумма шусуна и ихраджат с города и вилайета. . О значе-
нии этих податей см. ниже, под соответствующими рубриками.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 94; рук. ИВ АН, л. 39б—40а:
е1 ... (J, ijbo j — „И мал-у-маналь, который я
в той области (Хузистан) . . . получил. . .". Что вторая часть сложного слова маналь
понималась в значении натурального сбора, можно судить по тому, что в том же
письме со словом маналь связывается рента-налог в размере шести харваров зерна
с каждых десяти харваров натурой.
3 Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан, стр. 49, 140.
4 См. ферман султана Я'куба Ак Койунлу (Ф а с а и. Фарс-намэ-йи Насири, ч. 1,
стр. 81).
5 См.: Искендер Мунши, стр. 405; ферман шаха 'Аббаса 1015 г. х.
(1607 г. н. э.) на имя биби-эйбатского шейха Гулам-’Али (рук. ИВ АН из архива,
фонд 15, № 44/284, 8, документ 3). О серии жалованных грамот на имя биби-эйбат-
ских шейхов см.: И. II. Петрушевский. Очерки, стр. 171—177.
6 См.: V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 955. См. также: И. Петрушев-
ский, Очерки, стр. 266.
7 См. в указе Касима Ак Койунлу (V. Minorsky. A Soyurghal,
стр. 930): „Пусть заведующие делами [дивана] и финансовые чиновники признают
малуджихат и все подати диванские с указанных округов (махалъ) прощенными
(му'аф), переданными, тарханными и частными [пожалованиями] вышеупомянутой
высокой стороне (Исфандийар-беку), снятыми с пера [чиновников дивана] и удален-
ными от ног [их]. . см. также: Захир ад-дин Мар'аши, стр. 407.
8 О термине 'ушр см. ниже, стр. 377.
9 См.: Сильсилат ан-насаб, лл. 162—164; изд. „Ираншехр", стр. 103—105 (фер-
ман шаха Тахмаспа I 966 г. х. — 1559 г. н. э.); см. также: Указы кубинских ханов,
Тбилиси, 1937, №№ 2, 19. См. также источники, указанные в работе И. П. Петру-
шевского (Очерки, стр. 266—268).
10 Дастур ал-катиб, л. 229а.
376
Глава VIII. Феодальная рента и налог
Недавно молодой советский автор интересной кандидатской диссер-
тации об аграрных отношениях в Армении XVII в., А. Д. Папазян,,
выступил с утверждением, что маль ва д ж и хат — не одна подать, как
считалось доселе, а две разных подати, именно маль-—подать „со всех
видов собственности" и джихат— подать с „обрабатываемых посевных
площадей".1 К сожалению, мы не знаем, какими документами пользо-
вался автор, ибо имели под руками только автореферат. Тем не менее
этот тезис представляется нам неверным и в свете тех сообщений
источников, которые до сих были введены в научный обиход.
Прежде всего подати „со всех видов собственности" в мусульман-
ских государствах никогда не существовало. Если бы такая подать
появилась, то она носила бы универсальный характер, и было бы не-
понятно, почему в документах обычно после термина мал-у-джихат
перечисляется еще длинный ряд терминов податных сборов, в частности
с разных видов имущества.
Для того, чтобы доказать, что маль и джихат — разные подати,
автору диссертации пришлось бы пересмотреть все известные в литера-
туре сообщения источников и показать: а) что мал-у-джихат — два
разных термина, а не один сложный термин, и что каждому из них
соответствовали бы разные суммы; б) что термин джихат встречается
в источниках именно в самостоятельном значении поземельной подати
[харадж).
Между тем, в источниках слово мал-у-джихат обычно пишется
вместе,1 2 в XVIII—XIX вв. иногда малджихат.3 Этому термину соответ-
ствует одна общая сумма. В документах закавказских ханств XVIII—
XIX вв. мы имеем вполне ясные указания, что малджихат (в русских
закавказских документах — малджегат) понимали как одну подать,
с которой взималась одна общая сумма (а не две разные суммы).4
Далее, если термин маль часто встречается в источниках отдельно,
с самостоятельным значением (см. выше), то термин джихат обычно
встречается как составная часть упомянутого сложного термина. Как само-
стоятельный податной термин нам доводилось встретить слово джихат лишь
1 А. Д. Папазян. Аграрные отношения в Ереванском ханстве, стр. 26—27;
у А. Д. Папазяна разбираемые податные термины приведены в форме „мал“ и
„джаат".
2 не См., например: V. Min or sky. A Soyurghal,
стр. 930, 945; см. также: Мухаммед Казим. 'Аламара-йи Надири, рук. ИВ АН
1.7-430, г. III, л. 486: лA.S* t
3 См.: Указы кубинских ханов, док. № 2: ... (—> U> См. также сле-
дующее примечание.
4 См. „Описание Щекинской провинции": „Малджегат или десятая часть
с урожая хлеба и пятая часть с урожая шелку. . .“ (та же рубрика во всех таблицах;
там же, стр. 21 (по селению Араб Щекинский, под рубрикой малджегат-. „Когда
пашут землю, то должны давать 10-ую часть с урожая. . там же, стр. 24 (по селе-
нию Фазыль, под рубрикой малджегат): „Пшеницы 1 ханская тагара, 18 чанахов,
ячменя 1 ханская тагара, 21 чанах и шелку 1 батман, 25 стилей". См. также: „Опи-
сание Ширванской провинции": „М алджегат или десятая часть с урожая хлеба. . .“
(та же рубрика во всех таблицах). Ср. также: Колониальная политика, ч. I, стр. 40
(Статистическое описание Щекинского уезда):
„При ханах платили мальджегатный шелк или 5-ую часть всего сбора. . .“; там же,
стр. 439 (Ведомость о состоянии сельскохозяйственных податей в Карабахской провин-
ции, Талышинском ханстве и Ширванской провинции): „Малджегат значит 1/5 часть,
а багра (бахра,—И. П.) 1/10 часть урожая"; там же, ч. II, стр. 55 (Проект положе-
ния о взаимоотношениях владельцев и крестьян, 1846, раздел „О малджегате"):
„Малджегат есть выдел в пользу владельца земли установленной части всех вообще
ее произведений".
Поземельная подать при ильханах, ее категории и термины
377
один раз — в грамоте султана Я'куба Ак Койунлу 893 г. х. (1488 г. н. э.),
где этот термин упомянут, в числе 26 податных терминов,1 причем значение
его никак не разъясняется.1 2 Между тем, если бы термин джихат был бы
синонимом термина харадж, он должен был бы встречаться чаще,
в частности и в нарративных источниках, и техническое значение его
не могло бы доныне исследователям оставаться неизвестным.
4. Бахрэ (п., букв. „доля"). Как правильно отмечает А. М. Беле-
ницкий, в изучаемый период этот термин имел то же значение, что и
термин мукасамэ (при халифах), т. е. хараджа, в виде доли урожая,,
взимаемой в пользу государства.3 В одном из джелаиридских документов
указано, что в некоторых вилайетах мутасарриф должен был взимать
бахрэ в размере 2/10 урожая.4 5 Рента в пользу землевладельца в джелаирид-
ских документах обозначена выражением б а х р э - йи маликанэ
(п.-ар., „доля [урожая в пользу] малика", т. е. землевладельца).'’
В позднейшее время термин бахрэ получил и другие значения. 6
5. 'Ушр (ар.), персидский синоним дахйак.7 Смысловое значение
обоих терминов — „десятина". Техническое значение — поземельная подать
в размере 1/10 доли урожая, иначе говоря в уменьшенном размере
по сравнению с харадж-и мукасамэ. Как показывает проведенный
А. Н. Поляком8 и Ф. Локкегордом9 сравнительный анализ правовых
систем мусульманских законоведов — ханефита Абу Юсуфа Я'куба (VIII в.)
и шафиита Маверди (XI в.), обе системы согласны в том, что перво-
начально *ушр взимался только с земель (мульковых), принадлежавших
мусульманам. Это были либо мертвые земли (манат), оживленные и
обработанные мусульманами, либо земли, принадлежавшие ранее немусуль-
манам (в частности, подчинившимся арабским завоевателям иранским
дехканам), затем обратившимся в ислам и сохранившим свои земли.10
1 Фас а и. Фарс-намэ-йи Насири, ч. 1, стр. 82.
2 В. Ф. Минорский (A Soyurghal, стр. 953, прим. 6) определяет данное значение
термина джихат как сумму податей, следуемых с [земель] ракабат („the amount of
taxes due from the raqabat"). Термин же ракабат В. Ф. Минорский (там же, стр. 953,
прим. 3) определяет как „земли, переданные некоторым благотворительным учрежде-
ниям {вакф) или принадлежащие к государственным доменам (халисат)" („lands
assigned to some pious foundation vaqf or belonging to the state domains — khalisat)".
Заметим, однако, что термин халисат (ед. ч. халисэ, ар.-п.) в Иране получил
техническое значение „государственных земель" не ранее XVIII в. О термине халисат
в ХШ—XIV вв. см. выше, в гл. V.
3 Дастур ал-катиб, л. 51а—51б: СБ Б 1 а СБ^^лге^о в, —
„Мал-у-мутаваджжих (вместо: мутаваджжихат) и доля (бахрэ) урожая. . .“ Термины
мал-у-мутаваджжих и бахрэ здесь, по-видимому, синонимы. О техническом значении
термина иртифа' см.: Б. Н. Заходер. Хорасан и образование государства сель-
джуков, стр. 126. См. также: Дастур ал-катиб, л. 199б: о^4з-?— „Доля
(бахрэ) с посевов. . .“.
4 Там же, л. 1996: СБ>Б Ь
0.^1 ОББ. — „Пусть он (мутасарриф ходжа Амин ад-дин), осмотрев
урожай, возьмет в уплату определенную долю (бахрэ) из двух десятых, согласно обы-
чаю того вилайета.. .“.
5 Там же, л. 1516: ср.: Вассаф, стр. 630: Бо «К-оа»».
6 Об этом мы скажем в специальной статье.
7 Насир ад-дин Туси, стр. 759: „Надобно, чтобы если кто богат, и место
(земля) доброе, отдавал из [расчета] одной десятой (дахйак), и то называют десятиной
('ушр), а если земля плохая и человек бедный, пусть отдает из расчета одной двадца-
той, и то называют полудесятиной (нисф-и 'ушр).
8 A. N. Poliak. Classification of lands, стр. 40—62.
9 F. Lokkegaard. Islamic taxation, стр. 72—91.
10 Там же, стр. 78.
378
Глава VIII. Феодальная рента и налог
В принципе гушр не отличался от хараджа, различие было только
в сумме обложения. Позднее, как отметил А. Ю. Якубовский,1 'ушр
превратился в привилегию крупных землевладельцев, облагавшихся
десятиной только, а не хараджем, т. е. податью более высокой.
Этот тезис вполне подтверждается данными источников XIII—XIV вв.
Как видно из переписки Рашид ад-дина, при Газан-хане в Исфаханском
вилайете „жители" (ахали, судя по контексту, владельцы мульков),
должны были с посевных площадей (мазру'и) платить в диван дахйак.-
Согласно податной росписи Хузистана с государственных (диванских)
земель там харадж в пользу дивана был определен в размере 6/10 урожая,
а с земель арбабй (т. е. с мульковых земель) — в размере 1/10 урожая.1 2 3 4
Надо думать, что это была привилегия именно для землевладельцев
(арбаб), а не для крестьян. По всей вероятности, крестьяне, сидев-
шие на мульковых землях, отдавали за держание земли ту же долю,
что и крестьяне, сидевшие на диванских землях. Но поскольку там госу-
дарство одновременно являлось и землевладельцем, и рента совпадала
с налогом, 6/10 урожая шло полностью в диван; на мульковых же
землях диван довольствовался 1/10 урожая, а остальные 5/10 урожая
должны были достаться землевладельцу, как его доля (бахрэ-йи ма-
лики).,
В житии шейха 'Убейдуллаха Ходжа Ахрара также сообщается, что
с купленных им мульковых имений он вносил в диван *ушр.^ Об уплате
в диван 'ушра и половины 'ушра (очевидно, с частновладельческих
земель) ра'ийатами сообщает и Рашид ад-дин.5
Дахйак как податной термин в Иране был в ходу задолго до монголь-
ского завоевания.6
ДРУГИЕ ПОДАТИ И ПОВИННОСТИ
1. Мутаваджжихат, м у т ав ад ж жи х а т-и дивани
(ар.-п.). Этот термин часто встречается в источниках и не в сложении
с маль, и тогда имеет самостоятельное техническое значение „податей
вообще", „суммы всех государственных (диванских) податей".7 В джела-
иридских документах этот термин чаще употреблялся в форме единствен-
ного числа — мутаваджжих.8
1 А. Ю. Якубовский. Об испольных арендах в Ираке, стр. 180.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 13 — Лахор, изд., стр. 33—34, рук. ИВ АН, л. 19а.
3 Мукатибат-и Рашиди, № 22-—-Лахор, изд., стр. 121—122.
4 Рашахат, стр. 227: — ’Ушр этот с 1300 имений
{мазра'э) шейха будто бы составлял 80 млн. манов зерна (галлэ).
5 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арендса, стр. 254.
6 См.: Фирдоуси. Шах-намэ, т. V, стр. 370 (гл. 22, стихи 452—455), т. VI,
стр. 166 (гл. 41, стихи 69—72).
7 См., например: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 557; перевод А. К. Арендса,
стр. 172 (о сборе податей вилайета Кух Гилуйэ); Дастур ал-катиб, л. 229б:
С- — „Али-ходжа назначен для сбора
податей [(мутаваджжихат) Исфахана"; из дальнейшего контекста видно, что были
собраны О) — „некий суммы денег, продуктов и
скота". Ср.: там же, л. 157а, 1996, 201а, 228а.
8 См., например: Дастур ал-катиб, л. 51а: там ж©, лв 233а:
Другие подати и повинности
379
2. Ху к у к-и дйванй (ар.-п.). Этот термин имеет общее значение
„суммы всех податей в пользу дивана" и является синонимом предыду-
щего.1
3. Такалйф, т а к ли ф а т-и дйванй (мн. ч. от таклйф,
ар., букв, „обязанность", „принуждение", „стеснение"). Термин этот,
по-видимому, имел техническое значение всех вообще податей, не преду-
смотренных мусульманским правом (каковы харадж и др.), тем не менее
обязательных для ра'ийатов.1 2 Иногда этот термин употреблялся в значе-
нии „чрезвычайных сборов".3
Термин этот, в значении разных чрезвычайных, дополнительных и
сверхсметных податей, сборов и повинностей, нередко встречается и
в переписке Рашид ад-дина,4 и в джелаиридских документах.5 Что термин
такалйф был общим наименованием целого ряда подобных податей и
повинностей, можно судить по тому, что в грамоте султана Я'куба Ак
Койунлу 893 г. х. (1488 г. н. э.), после перечисления целого ряда
податных терминов, сказано „и прочие такалйф-и дйванй1.6
Во всех цитированных местах источников мы находим указание, что
такалйф-и дйванй были тяжким бременем для ра'ийатов и приводили
их к разорению. Так, казий Мухаммед ибн Хасан Семнани представил
в диван прошение, что его селения и имения (кура ва мазари} в районах
Семнан, Хар и Дамган „от [податей] тавазй\ таклйфат и ихраджат-и
дйванй совершенно разорены и не обработаны и лишились семян щ
рабочих быков".7 Рашид ад-дин писал своему сыну Махмуду, правителю
Кермана, что ра'ийаты округа Бам „по причине разницы (тафавут)8
такалйф-и дйванй и беспрерывных ассигновок (хавалэ) султанских9
и благодаря калану, купчуру, чарику и [податям] ихраджат10 11 разбежались
и искоренены".11
Освобождение от податей такалйф в пользу дивана практиковалось
нередко, как привилегия для землевладельцев. Так, упомянутый казий
Мухаммед ибн Хасан Семнани при Газан-хане получил эту привилегию.12
1 См., например: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арендса,
стр. 255 (речь идет о доходах казны деньгами и натурой). Хамдуллах Казвини всюду
употребляет выражение хукук-и дйванй как сумму всех податей диванских, вместе
с общими цифрами их, см.: Нузхат ал-кулуб, passim.
2 См.: Хондемир. Хабиб ас-сийар, т. III, ч. 4, стр. 21, где приводится содержа-
ние указа султана Ахмеда Ак Койунлу (1497 г.), которым сохранялось взимание
податей, основанных на шариате, и отменялись подати такалйф-и дйванй, ихраджат
и шилтакат, как не основанные на шариате.
3 Дастур ал-катиб, л. 34а: „Ра'ийатам чинят удвоение [податей] и чрезвычайные
сборы (таклйф)— бараны, тагар, вино и прочие взыскания, кроме мал-у-мута-
ваджжихат, требуют при помощи силы и принуждения, а те несчастные, из страха
за жизнь и из боязни палок и истязаний, отдают"; Джувейни, т. II, стр. 51:
5— „И так как Довольствия для войск
не хватило, он наложил на ра'ийатов таклйф11.
4 Мукатибат-и Рашиди, №№ 11, 13, 27, 5 — Лахор, изд., стр. 28, 34, 146, 11;
рук. ИВ АН, лл. 16б, 19а, 586, 6а.
5 См., например: Дастур ал-катиб, лл. 225б—226а, 228б и др.
6 Ф а с а и. Фарс-намэ-йи Насири, ч. I, л. 83.
7 Мукатибат-и Рашиди, № 11 — Лахор, изд., стр. 27—28; рук. ИВ АН, лл. 15б—16а.
8 Т. е. повышения размеров такалйф.
я Т. е. баратов. См. выше.
Об этих терминах см. ниже под соответствующими рубриками.
11 Мукатибат-и Рашиди, № 5 — Лахор, изд., стр. 11; рук. ИВ АН, л. 6а.
12 Мукатибат-и Рашиди, № 11 — Лахор, изд., стр. 28; рук. ИВ АН, л. 166:
& Ад 15(А. & v® OjAr у сзЛСц
380
Глава VIII. Феодальная рента и налог
Тогда же имения землевладельцев Исфаханского вилайета были освобо-
ждены от податей таклйфат, тоузй'ат, калан и купчур.1 Как сказано
выше,* 1 2 распространение налоговых иммунитетов на всё большие группы
землевладельцев было закономерным выражением процесса разви-
тия форм феодальной земельной собственности и феодальной раздроблен-
ности.
4. Тафав ут (ар., букв, „разница", „приращение") и тоуфйр (ар., букв,
„излишек", „прирост"). Термины эти, являвшиеся, по-видимому, сино-
нимами, означали „излишек", „сбережения", образовавшиеся в результате
сбора податей в повышенном размере,3 а также самую надбавку к подати.4
Термир тоуфйр был известен еще до монгольского завоевания.5
5. За вайи д (ар., букв, „излишки"). Термин этот встречается у Рашид
аддина и в джелаиридских иммунитетных грамотах при перечислении пода-
тей и повинностей в пользу дивана, от которых освобождались иммунитет-
ные земли.6 При этом техническое значение термина не раскрывается.
Судя по смысловому значению термина, видимо, и техническое значение
его идентично значению терминов тоуфйр и тафавут.
В том же значении добавочных сборов с ра'ийатов употреблялся
термин намарй (монг. „прибавка", „наддача"), упоминаемый в анийской
надписи и в других источниках.7 Значение этого термина выяснено
В. В. Бартольдом.8 Это—-синоним термина завайид и, вероятно, также
термина тоуфйр.
6. Мавашй (ар., букв, „скот") — подать со скотоводства, как кочевого,
так и оседлого,9 синоним монгольского термина купчур в значении
подати со скотоводства.10
5* 3 — „Имения (амлак), имуще-
ства и вакфы его, каковы селения (кура), пахотные поля (или „имения“, мазари'),
базары (асвак), постоялые дворы (ханат), мельницы (тавахйн), сады (басатйн)-
и бани (хаммамат), кои находятся в [пределах] городов Семнан, Хар и Дамган,
пусть признают освобожденными (му'аф) от чрезвычайных налогов ('авария) и така-
лйф-и дивани, переданными [ему] и снятыми с пера [чиновников дивана]".
1 Мукатибат-и Рашиди, № 13 — Лахор, изд., стр. 34; рук. ИВ АН, л. 19а.
2 См. выше, в гл. V.
3 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., лл. 525, 530; перевод А. К. Арендса, стр. 118,.
124; Вассаф, стр. 404.
4 Мукатибат-и Рашиди, № 5 — Лахор, изд., стр. 11; рук. ИВ АН, л. ба;
Вассаф, стр. 435, 631. См. также в грамоте Я’куба Ак Койунлу 893 г. х. (1488 г. н. э.)
(Ф асаи. Фарс-намз-йи Насири, ч. I, стр. 82): (комментарий см.: V. М i п о г s к у.
A Soyurghal, стр. 956—957); в указе шаха Тахмаспа I 966 г. х. (1559 г. н. э.)
(Сильсилат-ан-насаб, изд. „Ираншехр", стр. 103—105); Дастур ал-катиб, л. 226а.
5 См.: Сийасет-намэ, изд. Хальхали, стр. 184, изд. Шефера, стр. 209, перевод
Б. Н. Заходера, стр. 235; см. также: Ибн Кайе Рази, стр. 9*.
6 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арендса, стр. 255;
Дастур ал-катиб, лл. 225а—225б (иммунитетная грамота на имя шейха Джалал
ад-дина Хамадани): о, ,; там же, л. 2296
(иммунитетная грамота, выданная дервишеской обители — ханаках, основанной извест-
ным шейхом Ахи Фаррухом Зенджани (XI в.) в Зенджане): JpyljS-
7 Вассаф, стр. 326.
8 В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 37—40.
9 Мукатибат-и Рашиди, №№ 13, 22 — Лахор изд., стр. 34, 122—123; рук. ИВ АН,,
л. 19а; Вассаф, стр. 439.
10 Дастур ал-катиб, л. 2016 (указ об исчислении [и обложении] скота) ДлаьД j >
у Здесь мавашй ва купчур — обычный в персидском языке прием
передачи одного понятия двумя словами-синонимами; Вассаф, стр. 439. См. выше,
под рубрикой купчур.
Другие подати и повинности
381
7. Мара'и (ар., мн. ч. от мар'а, букв, „пастбище") — синоним
предыдущего.1
Как сказано выше, обложение скота устанавливалось, как правило,
натурой, по 1 голове с каждых 100 голов. Такой порядок безусловно
удерживался в кочевом скотоводстве. Однако при Газан-хане делались
попытки и ввести обложение скота деньгами, конечно, только в оседлом
скотоводстве и в вилайетах с развитым товарным производством. Так,
в Исфаханском вилайете подать мавашй была установлена в следующем
размере: с овцы — 4/2 тасуджа, с верблюда — 3 тасуджа, с лошади —
2 тасуджа.1 2 Тогда же в Хузистане мавашй установлена была также
в деньгах; с 12 вилайетов Хузистана взималось всего 30 400 динаров
по этой статье.3
8. Сар шумар (п., букв, „поголовное исчисление"), иначе саранэ
(п., букв, „поголовное"), терминологически подушная подать с ра'ийатов
(с оседлого населения), независимо от религии (так же и с мусульман),
введенная впервые после монгольского завоевания. Эти термины
в техническом значении идентичны с термином купчур в значении
поголовной подати.4
9. Тоуджих, мн. ч. may джихат. (ар., букв, „обращение"), термино-
логически, в одном из значений, — реестр, податной список, ордер
(расходный).5 Тоуджйх как податной термин встречается в источниках,6
однако техническое значение его не раскрывается.7 Он был известен
также в ханствах Азербайджана XVIII—начала XIX в.,8 но и тут значе-
ние его не совсем ясно.
10. Тоузи'ат, тавазй' (ар., формы мн. ч., ед. ч. таузи\ букв,
„распределение", „разделение", „раздача") встречается в источниках как
податной термин,9 10 техническое значение его, однако, остается неясным.
В. Ф. Минорский полагает, что значение его должно быть близко к значе-
нию термина касамат.1®
11. Касамат. Этимология слова неясна. В. Ф. Минорский полагает,
что термин мог иметь одно из двух значений: 1) или это был взнос при
принесении присяги вассала сюзерена (предполагая, что касамат —
мн. ч. от ар. касам — „клятва, присяга"), 2) или, что более вероятно, —
выражение касамат употреблялось вместо кисмат (мн. ч. от ар. кисмат—
„часть, доля, разделение") и, в таком случае, термин должен был иметь
техническое значение сбора для вознаграждения оценщика урожая
1 См.: Ф а с а и. Фарс-намэ-йи Насири, ч. 1, стр. 82 (текст грамоты султана
Я' куба Ак-Койунлу): (мавашй и мара'и— здесь синонимы).
2 Мукатибат-и Рашиди, № 13 — Лахор, изд., стр. 34; рук. ИВ АН, л. 19а.
3 Там же, № 22 — Лахор, изд., стр. 122.
4 См. выше, стр. 367—368.
5 Дафатир-и тоуджйх — см.: Тазкират ал-мулук, перс, текст, л. 42а; английск.
перевод, стр. 62. Такое значение отмечается при Сефевидах; см.: там же, стр. 143
(комментарий В. Ф. Минорского).
6 См., например: Дастур ал-катиб, л. 224а: <K&)J.x> Ь
—„Тоуджихат с такого-то селения или с такой-то
мазра'э, которые входят в [округ] того казначейства'1.
7 В указе султана Хусейна Байкары (см.: А. А. Молчанов. К характеристике
налоговой системы в Герате, стр. 158—159) термин тоуджихат, по-видимому, имеет
значение чрезвычайных сборов и стоит рядом с термином 'аваризат,
8 См.: Колониальная политика, т. I, стр. 402.
9 См.: Мукатибат-и Рашиди, №№ 11, 13, 27Лахор, изд., стр. 27—28, 34, 146;
рук. ИВ АН, лл. 15б, 19а, 58б; Дастур ал-катиб, л. 226а: О о,
10 V. М i п о г s к у. A Soyurghal, стр. 948.
382
Глава VIII. Феодальная рента и налог
(кисмдар), при сборе поземельной подати.1 Нам думается, что первое
значение, предлагаемое В. Ф. Минорским, сомнительно,1 2 второе же
вероятно. Возможно также, что здесь подразумевалось мелкое постатей-
ное обложение разных хозяйственных объектов, выражаемое в долях
(кием).3 Все это, однако, пока лишь догадки. В источниках4 значение
термина не разъясняется.
12. 'А в а р и з.5 Этим термином обозначали чрезвычайный налог,
взимавшийся с крестьян и горожан государством или владетельным феода-
лом для покрытия экстренных расходов в связи с войной, семейными
торжествами при дворе и т. д. 'Авариз взимался задолго до монгольского
завоевания. Низами 'Арузи Самарканди приводит факт освобождения,
в виде милости, ра'ийатов округа Лемган 6 на один год от хараджа и 'авариза
при султане Махмуде Газневиде.7
При монгольском владычестве 'авариз хотя и считался чрезвычайным
налогом, но взимался постоянно, по любому поводу. Рашид ад-дин считает
'авариз и другие подобные сборы (такалйф-и дйванй) одной из главных
причин разрухи страны.8 'Авариз взимался обычно деньгами. Яркий
пример приведен у Сейфи: монгольский наместник Хорасана эмир Ясавул
собрал с ра'ийатов Хорасана 300 000 динаров деньгами, дабы отпразд-
новать свадьбу дочери и устроить пир в честь зятя; сбор денег сопро-
вождался избиениями и истязаниями и мало чем отличался от простого
грабежа.9 Сейфи упоминает также об освобождении жителей Херата
в 719 г. х. (1319/20 г. н. э.) на три года „от тягостей калана, купчура
и 'аваризат-и дйванй" в пользу дивана наместника Хорасана.10 'Авария
1 Там же, стр. 947 (комментарий).
2 Ибо такой сбор не мог бы быть регулярным и, следовательно, очень обремени-
тельным для ра'ийатов. Между тем, в источниках этот сбор причисляется к очень
тягостным, наряду с таклйфат и ихраджат (см. о них стр. 379, 389.). См., на-
пример: ЗДастур ал-катиб, 1;л. 2286: ц ^Д 1-ДлД 1 5
5 С) ДА — „Пусть битик-
чии на них (ра'ийатов Нахчевана,—И. П.} не выписывают ассигновок {барат) и
никоим образом не беспокоят и не стесняют их [сборами] таклйф, ихраджат и
касамат“.
3 См., например: Вассаф, стр. 438:
— „Извлекали \к ас а мат, называемые всякими
именами и обозначающие всякие подати, помимо хараджа”.
4 См., например: Дастур ^ал-катиб, /л. 225а: Сд1я.>д^,3; там же,
лл. 2256—226а: <_Д <Дд1а>.^д <__д 1^.1
jjlXLio 3 — „Пусть с них (ра'ийа-
сХД^1ьХ.Д £ ^АЭсуД ^ДлллД] ^Д
тов) не требуют чрезвычайных податей ('авариз), таклйфат, тахсисат (?), касамат и
никаких вымогательств (шилтак) обычных и необычных”.
5 Грамматически 'авариз— форма мн. ч. от 'аризэ (ар.-п.), но в источниках
термин употреблялся в значении ед. ч.; для значения мн. ч. употреблялась сложная
форма 'аваризат.
6 В нынешнем Афганистане.
7 Низами 'Арузи Самарканди, стр. 18:
$ — Харадж за тот
год он (султан) им простил и от 'авариза
их о градил”.
8 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 632; перевод А. К. Арендса, стр. 257;
см. также: Вассаф, стр. 197; Мукатибат-и Рашиди, № 11 — Лахор, изд., стр. 28;
рук. ИВ АН, л. 16б.
9 Сейфи, стр. 649; см. также, стр. 782 (об 'аваризах, налагаемых на христиан
в Херате около 1320 г.).
ю Там же, стр. 745.
Другие подати и повинности
383
упоминается нередко также в джелаиридских документах.1 'Авариз при-
менялся не только в государстве Хулагуидов, но и в других государствах
Чингизидов. Он продолжал существовать в Иране и в XV в.2 и при
Сефевидах.3
13. Тобгур (т.). Согласно Вассафу, это был чрезвычайный сбор для
снаряжения „победоносного войска", собираемого для охраны границ
(с у гур).1 Быть может, сбор этот был идентичен с 'аваризом.
14. Тагар. Об этом налоге имеется значительная литература.0 Термин
тагар имел двоякое техническое значение: 1) мера веса (преимуще-
ственно зерна), равная 100 манам тебризским (=295 кг); 2) натуральный
сбор с ра'ийатов для снабжения войск продовольствием. По словам
армянского историка Киракоса Гандзакского, в его время (первая поло-
вина ХШ в.) тагар, взимаемый с души (мужчины), внесенной в податные
списки, состоял из следующих предметов: 100 литр (манов) зерна, 50 литр
вина, 2 литры риса, 3 топрака (?), 2 веревки, 1 стрела, 1 подкова для
лошади, 1 голова скота с каждых 20 голов и 20 „белых", т. е. серебря-
ных монет.6 Поскольку основную часть этого сбора составляли перво-
начально 100 манов зерна, т. е. весовой тагар, налог и получил название
тагар. Рашид ад-дин сообщает, что во время похода Хулагу-хана
в Иран (1256 г.) с каждого жителя Рума было собрано для довольствия
войск по 1 тагару (100 манов) муки и по 1 бурдюку вина.7
В дальнейшем о тагаре как подати сообщается часто у Рашид ад-
дина 8 и в джелаиридских документах.9 Тагар упомянут также в грамоте
Касима Ак Койунлу 903 г. х. (1498 г. н. э.).10 Что тагаром были обложены
все налогоплательщики, видно из того, что иногда этот термин упоминался
в форме cap тагар, т. е. поголовный тагар.11 Если первоначально размер
тагара был более или менее установлен, то позднее он изменялся в зависи-
мости от потребностей феодального государства и отдельных феодалов.12
Характерный пример приведен у Сейфи. В 1307 г. полководец Мухаммед
Сам потребовал от некоторых меликов, вассалов владетеля Херата,
10 000 динаров, 500 харваров13 зерна, 500 баранов, 50 лошадей и 30 рабов
(бардэ). Но мелики послали ему только 30 харваров зерна, 30 баранов,
50 манов виноградного сиропа (душаб), 2 харвара свежих плодов
(мйвэ-йи тар), 1 ман панджшира и 2 лука.14 Бывали случаи, когда
с разоренной области нельзя было собрать тагар.1’'
1 Дастур ал-катиб, лл. 167а, 225а, 225б, 226а, 2296.
2 См. грамоту Касима Ак Койунлу у Минорского: V. М i п о г s к у. A Soyurghal,
стр. 930 (текст), стр. 946 (комментарий).
3 См.: V. М i п о г s к у. Tadhkirat al-muluk, стр. 181 (комментарий); см. также:
И. П. Петрушевский. Очерки, стр. 278—279; А. А. Али-заде. К вопросу
о положении крестьян в Азербайджане, стр. 133.
4 Вассаф, стр. 438.
5 См.: Quatremere, стр. 138, прим. 17; V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 948—
949 (комментарий); А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая
история Азербайджана, стр. 230—232.
6 Киракос Гандзакский, стр. 182.
7 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 443; перевод А. К. Арендса, стр. 23.
8 Там же, Стамб. рук., лл. 541, 543 и сл., 635, 654, 653 и др.; перевод А. К. Арендса,
стр. 148, 150, 264, 280—281, 284 и др.
9 Дастур ал-катиб, лл. 34а, 2266 и др.
10 См.: V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930 (текст).
11 См.: А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история
Азербайджана, стр. 230.
12 Там же.
73 Харвар (=100 манам) — то же, что весовой татар.
14 Сейфи, стр. 522.
Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 545; перевод А. К. Арендса, стр. 153.
384
Глава VIII. Феодальная рента и налог
Податная терминология не отличалась устойчивостью. С тагаром
смешивали термины 'улуфэ и 'алафэ. Так, Захир ад-дин Мар'аши именует
'улуфэ поставку 600 верблюжьих вьюков зерна для войска ра'ийатами
Мазандарана.1
15. Калан (монг.?). Характер этого сбора остается неясным. В. В. Рад-
лов сообщает для термина калан неопределенное значение „дань, подать,
ясак".1 2 Обычно в источниках термин калан встречается рядом с терми-
ном купчур.3 Предположение В. В. Бартольда, что под каланом понимали
подать с возделанных земель и с оседлого населения, в противополож-
ность купчуру как подати с пастбищ и стад,4 не может быть принято,
ибо теперь уже известно, что во многих областях купчур взимался и
с оседлого населения.5 В источниках калан упоминается обычно рядом
с купчуром. В оде поэта Пур-и Баха в честь историка 'Ала ад-дина
Джувейни калан упомянут 9 раз и всегда рядом с купчуром (но, напротив,
в той же оде купчур упомянут много раз вне связи с каланом), но всегда
как два самостоятельных налога,6 специфика которых, однако, в оде не
раскрывается; поэт лишь жалуется на тяжесть обоих налогов и на
их разорительный характер. Но, судя по тому, что в оде купчур и
калан изображены как два главных разорительных налога, можно пред-
полагать, что здесь речь идет о подушной подати {купчур) и о поземель-
ной подати {калан}', иначе говоря, в данном тексте калан, видимо,
синоним хараджа. Известно, что в некоторых случаях источники (Магакия
инок, т. е. Григор Акнерци, Рашид ад-дин) говорят о калане, как
о воинской повинности.7 Может быть, в ряде случаев под каланом
понимались всякого рода сборы для содержания войск ^улуфэ, тагар
и т. д.). В таблице податей для Хузистана, приведенной в переписке
Рашид ад-дина, калан объяснен как сбор для уезжающих и прибываю-
щих эмиров хана,8 т. е. содержание для военной знати при походах и
разъездах. В Хузистане при Газан-хане сбор этот взимался деньгами:
калан с одиннадцати вилайетов Хузистана составлял незначительную
сумму всего в 1200 динаров в год.9
Из сопоставления приведенных примеров можно заключить, что
значение термина калан изменялось, и в зависимости от времени
и места термин калан прилагался к разным податям и сборам.
16. 'Алафэ (ар., букв, „пища", „корм") и 'улуфэ (ар., букв, „корм",
„фураж"). Эти термины часто в источниках упоминаются рядом.10 Тех-
1 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 472.
2 В. В. Радлов. Опыт словаря тюркских наречий, т. II, стр. 230.
3 См.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук, л. 609 (указ Газан-хана); перевод
А. К. Арендса, стр. 235; Мукатибат-и Рашиди, №№ 5, 11 — Лахор, изд., стр. 11, 34,
рук. ИВ АН, лл. 6а, 19а; Сейфи, стр. 743.
4 В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 31—32.
5 См. выше.
6 См.: V. Minorsky. Pur-i Baha and his poems, стр. 194—197 (перс, текст),
стихи 2, 6 (весною взимается калан, а осенью — купчур), 8, 15, 16, 25 (на кого
наложен калан, у того не остается хлеба и одежды, а после взимания купчура не
остается жилища и достояния), 33, 43, 44 (кто на основании ханского ярлыка
освобожден от калана и воинской повинности — чарйк, тот свободен и от купчура).
7 См.: А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история
Азербайджана, стр. 227; там же см. ссылки на указанные источники.
8 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 122—123:
9 Там же.
10 См., например: Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арен-
дса, стр. 255; Дастур ал-катиб, л. 2066; грамота Касима Ак Койунлу 903—1498 г.
Другие подати и повинности
385
ническое значение их — сбор продовольствия и фуража для войск и
военных чинов, а также для гонцов (йльчи) и проезжающих чиновников
с их челядью, верховыми и вьючными животными. Иногда эти термины
употреблялись один вместо другого, в одном и том же значении. Этот
сбор, тяжелый для ра'ийатов, существовал задолго до монгольского
завоевания: о нем сообщает Низам ал-мульк.1 Но при монгольских
ханах взимание фуража и продуктов питания с ра’ийатов резко воз-
росло и разоряло ра'ийатов, тем более, что при этих сборах чинились
разные злоупотребления.* 1 2
'Алафэ и 'улуфэ, как правило, представляли натуральный сбор.
Так, Рашид ад-дин, упоминая о сборе 'алафэ и "улуфэ при Газан-
хане, “говорит, что при этом не взяли ни одного лишнего тагара
(т. е. зерна), харвара соломы, овцы, мана вина и курицы.3 4 5 Но изредка,
начиная с XIV в., в источниках встречаются и упоминания о сборе Длафэ
и’улуфэ деньгами, или, возможно, в количестве, определенном в денежной
сумме.Так, в „Дастур ал-катиб“ приведен указ „об отправлении сборщиков
податей (мухассилан) для сбора [податных] сумм"? Там сказано, что 'улуфэ
и 'алафэ их [сборщиков] следует высчитывать из расчета 20 динаров
на каждую тысячу динаров податных сумм.0
Возникает вопрос: подать 'алафэ и 'улуфэ собиралась ли отдельно
от подати тагар и независимо от нее, или же оба эти сбора идентичны,
и их термины — синонимы?. Источники прямо не говорят об этом. Но
Рашид ад-дин, говоря об одном и том же сборе, иногда называет его
то 'улуфэ, то тагар. Так, названный автор рассказывает, что когда
в 690 г. х. (1291 г. н. э.) войска Газан-хана прибыли в округ Дамган,
то из жителей „ни одна душа не явилась и не приготовила фуража
(^улуфэ), саварй и таргу“,6 Только после применения военной силы
жители покорились и „выдали огромные средства наличными деньгами
и припасами и предоставили войску тагар, волов и овец“.7 Можно
думать, что тагар, помимо более общего значения—„продовольствия
для войска", употреблялся еще в более частном значении — только
зерна (галлэ), собранного для войска. Тогда становятся понятны такие
выражения источников, как: „добыли оттуда8 много лошадей, волов,
овец и тагара" (зерна или муки),9 „от ра'ийатов требуют... овец, тагар
V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930 (текст); там же, стр. 948 (комментарий
В. Ф. Минорского). Ср.: Насир ад-дин Тус и, стр. 759; см. также: Quat re-
mere, стр. 369, прим. 166.
1 Сийасет-намэ, изд. Хальхали, стр. 71 (термин 'алаф — „фураж"); изд. Шефера,
стр. 91; перевод Б. Н. Заходера, стр. 105. См. также: Джувейни, т. II, стр. 51
{'улуфэ при Гуридах).
2 См.: А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история
Азербайджана, стр. 233—234.
3 Джами'ат-таварих, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арендса, стр. 255.
Вассаф, стр. 67, 224.
4 Дастур ал-катиб, л. 206б:
5 Там же.
6 О двух последних терминах см. ниже, под соответствующими рубриками.
7 Джами' пат-таварих, Стамб. рук., л. 543; перевод А. К. Арендса,
стр. 150.
8 Из вилайета Фушендж в Хорасане.
9 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 548; перевод А. К. Арендса
стр. 152; см. также: там же, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арендса,
стр. 255.
25 И. П. Петрушевский
386
Глава VIII. Феодальная рента и налог
и вино'1 * * 4,1 „баранов, тагар, вино, кур и необходимое [продовольствие]
CJ, 2 Г .Т и 3
силой берут с вакфнои местности .
Можно думать, что термины 'улуфэ и 'алафэ употреблялись в дво-
яком значении: 1) массового сбора продовольствия, в частности и зе-
рна или муки {тагар} и фуража для войск; 2) путевого довольствия
для гонцов и проезжих чиновников, которое обязаны были поставлять
ра'ийаты данной местности.4 Первое значение, видимо, совпадало
с тагаром (в общем значении этого слова).
Как известно, термин 'алафэ в форме алафа, лафа получил рас-
пространение и на Руси, без сомнения при посредстве татар, в зна-
чении „содержания", „жалованья" для служилых людей.
17. Тамга (монг.). Значение этого термина прочно определено
В. В. Бартольдом: подать с городского ремесла и разных городских
промыслов и занятий, вплоть до проституции,5 также и торговли на
базарах, как оптовой, так и розничной.6
Тамга в Иране и сопредельных странах была впервые введена мон-
гольскими ханами и, по всей вероятности, заменила старинный шари-
атский сбор закат. Насир ад-дин Туси говорит, что в Иране до мон-
гольского завоевания с „богатых людей и с торговли" {ахл-и маль ва
тиджарат) „ничего не требовали", кроме незначительного сбора, тамга
же стала известна со времени Чингиз-хана.7 Подать эта, взимавшаяся
деньгами и гораздо более высокая, нежели закат, была крайне тяжела
для населения и подсекала развитие ремесла и торговли в городах.
В целях возрождения городской жизни при Газан-хане в некоторых
городах тамга была уменьшена наполовину, как например в Исфахане;8
в ряде других городов отменена вовсе, как во всех городах Хузистана. 9
Но это было временное облегчение. Позднее размеры тамги снова
увеличились.
Тамга взималась и при Джелаиридах.10 11 В начале XVI в. анонимный
венецианский купец при описании Тебриза не находит слов для выра-
жения негодования по поводу тяжести тамги и ее высоких размеров.11
Тамга была навсегда отменена шахом Тахмаспом I12 и заменена более
умеренным сбором с ремесла и торговли—бунйчэ.13
1 Дастур ал-катиб, л. 34а: иХ-С-ЛЬ
й ухо .
2
3
4
—предполагаемое нами чтение; в рукописи — что не Дает смысла.
Дастур ал-катиб, л. 2266: ji 5 5
. иХ.-'.З
См., например: Джами ат-таварих, Стамб. рук. сл. 626, 635; перевод А. К. Арен-
дса, стр. 249, 264.
5 О тамге с проституции см.: Дастур ал-катиб, л. 227а: U (Jt*
см. также: Анонимный венецианский купец, стр. 172.
6 В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 33—37.
7 Насир ад-дин Туси, стр. 761.
8 Мукатибат-и Рашиди, № 13 — Лахор, изд., стр. 33; рук. ИВ АН, л. 19а:
о> 1л-й-3' jl — „А с тамги — полдесятины. . Из этого можно заключить, что
до Газан-хана тамга взималась в размере 10% со всякой торговой сделки.
9 Там же, № 22 — Лахор, изд., стр. 121—122. Хамдуллах Казвини при описании
Хузистана также не говорит ни слова о взимании там тамги (Нузхат ал-кулуб,
стр. 109—111).
10 Дастур ал-катиб, лл. 566, 84б—85а, 198а, 2226.
11 Анонимный венецианский купец, стр. 172.
12 Хасан-бек Румлу, стр. 428.
12 См.: Тазкират ал-мулук, перс, текст, лл. 77а, 81а; англ, перевод, стр. 81, 83; см.
также комментарий В, Ф. Минорского, стр. 148, 180.
Другие подати и повинности
387
Нас здесь тамга интересует лишь постольку, поскольку она взималась
не только с горожан, но и с сельского населения, продававшего предметы
продовольствия на базарах. В письме Рашид ад-дина к Садр ад-дину
Туркай по поводу изменения податного устава (канун) Исфахана сказано:
„Мы повелели, дабы новые сборы,1 каковы тамга с одежд, зерновых,
плодов, ковров и тканей, что получаются в Исфахане, сбросили совер-
шенно и из текста писцовых книг и податных списков изгладили'4. 1 2
В источниках упоминается также тамга с вина.3
18. Бадж, б аж (п.) — дорожная пошлина, позднее (XVI—XVIII вв.)
известная также под именем рахдарй (п.). Сбор этот существовал
в Иране в течение всего средневековья, и характер его хорошо из-
вестен. 4 По сообщению Рашид ад-дина, сбор этот обычно сопровождался
вымогательствами со стороны сборщиков (рахдаран).5
19. Баг шумарэ (п.) — харадж с, садов деньгами или натурой. Хо-
рошо известен факт налогового обложения, в деньгах, виноградников,
финиковых пальм, маслин (оливок) и прочих плодовых деревьев при
Хосрове I Ануширване.6 7 Подать эта продолжала существовать и при
монгольских ханах. О ней упоминается в джелаиридских документах'
и у Вассафа.8 По-видимому, идентична с ней подать самарат (?).
Подать эта упоминается в податной росписи Хузистана, приведенной
в переписке Рашид ад-дина. Видимо, предлагаемое издателем переписки,
проф. Хан Бахадуром Мухаммедом Шафи' чтение — самар (ар., „плоды")
правильно.9 Как видно из росписи, все округа Хузистана были осво-
бождены от этой подати, кроме округа Хувейза, где было постановлено
взимать с каждых 10 манов по 2 мана10 11 (следовательно, в натуре).
20. Ханэ шумарэ (п.). Как видно из смыслового значения слова,
это был подомовный или, что то же самое, посемейный сбор. Мы
встретили упоминание о нем только в одном источнике изучаемого
периода.11 Трудно сказать, существовал ли этот сбор параллельно
с саранэ (см. выше), или, скорее, заменял его в некоторых обла-
стях.
21. Джизйэ, джизья — известная поголовная подать (гезит), взи-
мавшаяся при Сасанидах с людей податного сословия, а после утверж-
дения ислама — только с иноверцев. В Иране она взималась с христиан,
иудеев, зороастрийцев и индуистов. После монгольского завоевания,
при наместниках великого хана, а затем при первых ильханах-язычниках
взимание джизьи прекратилось. Вместо того стали взимать поголовную
подать (купчур, cap шумар) со всех ра'ийатов вообще, независимо от
религии. После принятия ильханской фамилией ислама при Газан-хане
1 Т. е. введенные вновь при монгольских ханах.
2 Мукатибат-и Рашиди, № 13 — Лахор, изд., стр. 34; рук. ИВ АН, л. 19б.
3 Дастур ал-катиб, л. 227а:
4 См.: В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 33—34.
•'» Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 639; перевод А. К. Арендса, стр. 269;
Вассаф, стр. 506.
6 См.: Табари, сер. I, т. II, стр. 960—962; Noldeke, стр. 244—245.
7 Дастур ал-катиб, лл. 225 а—2256.
8 Вассаф, стр. 439: 5 J’--0
9 Мукатибат-и Рашиди, № 22 — Лахор, изд., стр. 121—123. В росписи—
Издатель читает в тексте (стр. 121; рук. ИВ АН, л. 51а) находим:
10 Там же, Лахор, изд., стр. 123.
11 Дастур ал-катиб, лл. 225а—225б.
25*
388
Глава VIII. Феодальная рента и налог
взимание джизьи с иноверцев было восстановлено (1295 г.). Но Газан-
хан, хотя и ревностный мусульманин, нуждался в поддержке христиан-
ских (армянских и грузинских) феодалов, поскольку их ополчения
оказывали большую помощь Хулагуидам в войне с мамлюками Египта
за обладание Сирией и Палестиной.1 Да и среди самой монгольской
знати влияние христианского элемента (Иринчин и другие эмиры мон-
гольского племени кераитов, как известно, исповедывавшего христиан-
ство несторианского толка еще с начала XI в.)" при дворе ильхана
было еще значительно. Видимо, в связи с этим джизья была вскоре
снова отменена Газан-ханом (март 1296 г.) после ходатайства нестори-
анского патриарха мар Ябалаха III.1 2 3 Но при Ольджайту-хане джизья
была еще раз восстановлена (1306 г.),4 и на этот раз уже окончательно.
После подавления восстания эмиров Курмиши, Иринчина и других
(1319 г.), в котором приняли участие кераитские эмиры, христианский
элемент в среде монгольской знати утратил всякое значение, и об
отмене джизьи уже не могло быть и речи.
При Джелаиридах джизья с иноверцев {ахл-и зиммэ — зиммии) —
христиан, иудеев и зороастрийцев — продолжала взиматься. В сборнике
„Дастур ал-катиб“ мы находим некоторые подробности о порядке взи-
мания ее. 5 Там, — со ссылкой на „книги факихов" (кутуб ал-фукаха),—
указывается, что джизья должна быть взимаема ежегодно один раз6 7
и что с каждого зиммия следовало бы брать 1 динар, не больше и не
меньше, но что имам ‘ имеет право взыскать и больше, взамен обязан-
ности каждого зиммия в течение трех дней принимать у себя в доме
{ханэ) путешествующего мусульманина, приготовляя для него пищу
(та'алг), хлеб (нам), помещение, {манзилъ) и фураж для верховых и
вьючных животных {флаф-и даваб). 8
Там же, в виде образца, приведена копия указа о назначении шейх
ал-ислама Садр ад-дина мутасаррифом для взимания джизьи с зиммиев
вилайета Салмас.9 Мутасарриф должен был через своих доверенных
лиц {му( тамидан) из года в год взимать с зиммиев джизью следующим
образом: „С богатого— 8 динаров, с человека среднего состояния —
6 динаров, с беднейшего — 4 динара, а больше этого пусть с них не
требуют".10 Мутасарриф должен был „охранять" зиммиев и не позво-
1 Как известно, среди мусульман война эта была непопулярна: султаны Египта
приобрели репутацию защитников ислама, тогда как союзниками Хулагуидов в этой
войне были крестоносцы Сирии, римские папы, Франция и другие христианские госу-
дарства.
2 Об эмире Иринчине, правнуке Ван-хана кераитского, как о ревностном христи-
анине см.: Мар Ябалаха, стр. 148, 178—179. Земельные владения эмира Ирин-
чина находились в Южном Азербайджане (там Же).
3 Там же, стр. 115—116.
4 Там же, стр. 149.
5 Дастур ал-катиб, лл. 2196—220а.
6 Там же, л. 2196: иХЛ£
7 В данном значении — глава мусульманского государства, т. е. джелаиридский
>султан.
8 Дастур ал-катиб, л. 2196.
9 Там же, л. 220а: —
„Обгцины зиммиев Салмаса, [состоящие] из иудеев, христиан и армян" (sic). В округе
'Салмас были последователи двух христианских церквей—армянской монофизитской
.и сирийской несторианской (айсоры). Последние были сплошь крестьянами.
10 Там же, л. 220а: J.»! ® у
Ц
Другие подати и повинности
389
лять, „дабы от кого-либо им учинено было насилие и излишества".1
В случае каких-либо обид и незаконных поборов со стороны других
властей, зиммии должны были жаловаться тому же мутасаррифу. 2
Из этого указа видно, что джизья в XIV в. взималась деньгами,
с градациями в зависимости от имущественного положения зиммиев,
как и во времена халифата.
Следует иметь в виду, что восстановление взимания джизьи с зиммиев
при Ольджайту-хане отнюдь не означало отмены саранэ — поголовной
подати со всех ра'ийатов, включая и мусульман, которая, как сказано,
продолжала существовать еще при Сефевидах. Зиммии, таким образом,
должны были платить два вида поголовной подати: общую (купчур*
саранэ) и специальную для иноверцев—джизью.
22. Ихраджат (ар., букв, „расходы", „издержки"). На основании
слов Джувейни,3 В. Ф. Минорский определяет техническое значение
этого термина как „случайные издержки, как прием должностных лиц
с их свитой и т. д.“,4 „случайные и различные издержки".5 Опреде-
ление это довольно близко подходит к решению вопроса, но ну-
ждается в некотором уточнении. Ихраджат как податной термин озна-
чал целую группу сборов, не только случайных, но и постоянных,6
взимаемых с ра'ийатов государством или местными владетельными фео-
далами для покрытия издержек (отсюда и терминологическое обозна-
чение этих сборов) по содержанию разных чинов государственного
аппарата,, а также для оплаты их разъездов.7
При перечислении в источниках податных статей термин ихраджат
занимает видное место.8 Мы его встречаем и при перечислении подат-
ных терминов в иммунитетных грамотах.9 Как.кажется, термин ихраджат
1 Там же:
2 Там же.

3 Джувейни, т. I, стр. 23 (из изложения, „Великой Ясы“):
5—„Издержки [на прием] отъезжающих и прибывающих [должностных лиц]";
ср.: там же, т. I, стр. 24.
4 V. Minorsky. A Soyurghal. . ., стр. 946 (комментарий).
° Тазкират ал-мулук, стр. 183 (комментарий В. Ф. Минорского).
° Ихраджат-и мукаррарй— „установленные (или определенные) издержки".
См.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 621; перевод А. К. Арендса, стр. 248.
Дастур ал-катиб, лл. 201а, 229а; там же, л. 2216: OOiyi.)
ouX-ii) — „Установленные издержки {ихраджат}, каковые вошли в податные книги
-дафатир)-, Вассаф, стр. 339.
7 Дастур ал-катиб, л. 229а (указ об освобождении от ряда податей жителей Хама-
дана): О иХхЪ у} С .Л I \ А
—„Суммы, каковые из великого дивана определены на из-
держки {ихраджат) [по приему] отъезжающих и прибывающих [должностных лиц],
пусть с них (жителей Хамадана) не требуют".

8 См. там же, л. 226а:
ОиХАЬ
$

— „Мал-у-мутаваджжихат и [прочие] подати {хукук) диванские, [состоящие] из
асл-и маль, фар', хакк ат-такрир, суммы шусуна и издержек {ихраджат) города и
вилайета, как было установлено"; ср.: там же, лл. 225а—2256; 2286 и др.; Вассаф,
стр. 97, 439. О значении терминов см. ниже.
9 Дастур ал-катиб, л. 225а—225б (иммунитетная грамота шейху Джалал ад-дину
Хамадани): ^хДд) 01=3yL.1 cs-^jAA 3 AAv-x-ULx <_ЯххД $
О t>3 k _ Д

390
Глава VIII. Феодальная рента и налог
имел общее и собирательное значения целой группы сборов, которые
обычно в упомянутых документах особо не обозначены. Такие сборы,
предназначенные для покрытия „издержек" на содержание должностных
лиц, в отдельности обозначались терминами раем (ар., мн. ч. русум\
в одном из значений „подать", или хакк (ар., в одном из значений
„доля"). Мы их рассмотрим ниже.
Помимо постоянных сборов такого типа — ихраджат-и мукаррари,
внесенных в податные списки (дафтары), были еще сборы ихраджат,
чрезвычайные или сверхсметные. Они обозначались термином хариджийат
(ар., букв, „внешние", т. е. не вошедшие в дафтары).
Сборы ихраджат упоминаются в источниках как крайне разоритель-
ные для ра'ийатов.1 Эти сборы продолжали существовать и в XV в.,2
и при Сефевидах. 3
23. Хариджийат (ар., ед. ч. хариджй— см. выше). Термин встре-
чается в источниках.4
24. Тахассусат (ар.) — букв, „специальные", „особые" (сборы).
Термин этот встречается в джелаиридских документах,5 но техниче-
ское значение его не раскрывается. Быть может, оно идентично с тер-
мином ихраджат.
25. Тавакк у'а т (ар., букв, „удержания"). Термин встречается в исто-
чниках, 6 но значение его не раскрывается. Возможно, он употреблялся
как синоним терминов таклйфат и ихраджат.
К числу сборов, обозначавшихся терминами раем (мн. ч. русум) и
хакк, предназначенных для оплаты содержания должностных лиц7 * и,
по-видимому, идентичных с термином ихраджат, относились нижесле-
дующие.
26. Хакк ат-такрйр (ар.). Сбор этот упоминается в джелаиридских
указах о назначении хакима-мутасаррифа вилаиета и иммунитетных
грамотах.9 Из завещания Рашид ад-дина видно, что весь этот сбор
в натуре поступал в его пользу, как везира государства.10 Как видно
— „Имения (ал/лак) и имущество
свободными от требования маль и податей диванских, ихраджат,
его пусть сделают
завайид, 'авария, такалиф, тахаюусат, тавакку'ат, таузи'ат, таксимат, баг шумарэ,
ханэ шумарэ и прочих повинностей и пусть передадут [их] ему“. О значении терми-
нов см. стр. 379—382, 387.
1 Мукатибат-и Рашиди, №№ 5, 11 — Лахор, изд., стр. 11, 27—28; рук. ИВ АН, лл. 6а.
2 См.: V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930 (текст грамоты).
3 См.: И. II. Петрушевский. Очерки, стр. 272—273; Тазкират ал-мулук,
стр. 109, 183 (комментарий).
4 См., например: Дастур ал-катиб, л. 112а:
5 Там же, лл. 225а—225б, 225б—226а и др.
6 Там же, л. 225а—2266; Вассаф, стр. 97.
7 См.: Тазкират ал-мулук, стр. 29 (введение В. Ф. Минорского): „Complicated
sistem of fees (rusum, dushulluk}".
Дастур ал-катиб, л. 198б: „И пусть они (ра'ийаты) несут ответственность
целиком и полностью ему (мутасаррифу) [в уплате] мал-у-мутаваджжихат, податей
диванских и хакк-ат-такрйр“.
9 Там же, л. 112а (иммунитетная грамота на имя моулана Кемал ад-дина): lX-su
оБ С > lz.L> lse-о LJ Uazo yi LzzJ Ckl^zo j
АЛЛЗо — „С сего дня пусть не обращаются к крестьянам-издольщикам (аКарэ
ва музариан) его под предлогом [взыскания податей] мал-у-мутаваджжихат, хакк
апг-такрйр, русум-и шихнэгй, хариджй, ихраджат, повинностей и прочих требова-
ний и всех такалиф".
10 Мукатибат-и Рашиди, № 36 — Лахор, изд., стр. 236—237.
Другие подати и повинности
391
из другого • письма Рашид ад-дина, он пожаловал своему духовнику,
маулана Садр ад-дину Туркай, вместе с другими подарками, 1000 манов
сахара (канд) и 200 манов сахарных изделий (набат.); доставка того
и другого была возложена ассигновкой (хавалэ) на Луристан, из суммы
подати хакк ат-т.акрйрР Из этого видно, что распоряжение этой
податью находилось в руках великого везира и что она собиралась
натурой (зерном, сахаром и т. д.). Сбор этот продолжал существовать
и в XIV,1 2 и в XV вв.3
27. Раем а л-виз ар э (ар.) — сбор на содержание великого везира. 4
Сбор этот, вероятно, идентичен с предыдущим.
28. Хакк а т - т о у л й й э (ар., букв, „доля за управление") — сбор на
содержание высшего духовного сановника (садр), в заведовании кото-
рого находились все вакфные имущества государства.5 В сборнике
„Дастур ал-катиб" приведена грамота о назначении маулана „шейха
времени" (шейх аз-заман) Тадж ал-миллэ ва-д-дина Шейх 'Али хакимом
дивана вакфов (дйван-и оукаф-и мамалик-и махру с э), иначе
говоря, великим садром, с правом взимать с ра'ийатов вакфных земель
хакк ат-тоулййэ в размере 1/10 части урожая, видимо натурой.6 При
Сефевидах этот сбор в пользу садра, под тем же названием, так же
определен был в размере Vio доли урожая.7
29. Раем ас-садарэ (ар.)8—сбор на содержание садра, воз-
можно, идентичен с предыдущим сбором.
30. Раем-и хазанэ (ар.-п.),9 иначе хакк-и хазанэ (ар.-п., букв,
„доля казны")10 11 — сбор на содержание чиновников казначейства (хазанэ,
бейт ал-маль). Тот же сбор именовался хазанэдари (п., букв, „казна-
чейское").11 При Газан-хане раем ал-хазанэ был установлен в размере
2 динаров на каждую сотню динаров податных сумм, причитающихся
с областей.12
Вероятно, тот же сбор обозначался терминами русум-и фммалъ
(ар.-п.)13 и хакк ас-са'й-и 'уммалъ (ар.-п., букв, „доля за старание фи-
нансовых чиновников").14 15
31. Хакк а т - т а х с и л ъ (ар., букв, „доля за сбор")—- сбор в пользу
сборщика податей (тахейлъдар, также мухассиль). В одном из джелаирид-
ских документов этот сбор определен в размере 20 динаров на каждую
тысячу собранных податных сумм.10 Иначе говоря, этот сбор подобен
предыдущему, но предназначён в пользу низших агентов казначейства.
1 Там же, № 37 — Лахор, изд., стр. 243.
2 Дастур ал-катиб, л. 226а; Вассаф, стр. 437.
3 Ф а с а и. Фарс-намэ-йи Насири, ч. 1, стр. 82 (текст грамоты Я'куба Ак Кой-
унлу).
4 V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930 (текст грамоты); см. также: Тазкират
.ал-мулук, перс, текст, л. 85б; английск. перевод, стр. 86.
5 См.‘. там же, стр. 152 (комментарий В. ф. Минорского).
6 Дастур ал-катиб, л. 213а.
7 Тазкират ал-мулук, перс, текст, л. 85б; английск. перевод, стр. 86
8 V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930 (текст грамоты).
9 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 670; перевод А. К. Арендса, стр. 299.
10 Там же, Стамб. рук., л. 630; перевод А. К. Арендса, стр. 254. — Здесь один и
тот же сбор именуется то хакк-и хазанэ, то расм-и хазанэ.
11 Там же, Стамб. рук., л. 631; перевод А. К. Арендса, стр. 259. Здесь этот тер-
мин стоит рядом с термином фар' (см. выше).
12 Там же, Стамб. рук., л. 670; перевод А. К. Арендса, стр. 299.
13 V. Min о г sky. A Soyurghal, стр. 930 (текст грамоты).
14 Тазкират ал-мулук, перс, текст, лл. 85а, 96а; английск. перевод, стр. 85, 93.
15 Дастур ал-катиб, л. 206б — указ об отправке сборщиков податей {мухассилан)
для сбора податных сумм.
392
Глава VIII. Феодальная рента и налог
По-видимому, идентичен с предыдущим также сбор, именовавшийся
хакк ас-са'й-и мубашир (ар.-п., букв, „доля за старание мубашира").1
32. Хара (ар.) — термин, много раз упоминаемый у Рашид ад-дина.1 2
Возможно, он означает не только предварительную оценку урожая, ног
как думает В. Ф. Минорский,3 4 5 также сбор в пользу землемера при ме-
жевании земель и предварительной оценке их урожайности.
33. Русум~и шихнэгй — сбор в пользу шихнэ.^ Персидским термином
шйхнэ (монголо-тюркский синоним — баскак)^ обозначался чиновник, на-
значаемый центральной властью — или, что то же самое, ханом, — как
представитель ее, в тот или иной вилайет. Шйхнэ разделял функции
управления с местным наследственным владетельным феодалом-меликом
(там, где таковой был). Шйхнэ должен был следить за действиями ме-
лика, давать ему указания и доносить о нем центральной власти.6
34. Дару гакй (монголо-персидский, монголо-тюркский синоним дару-
галык) — „сбор в пользу даруги“ (даругэ, монг.);7 термин, вероятно,
идентичен с предыдущим сбором. С уверенностью сказать это, впрочем,
трудно, ибо даругами в разное время называли представителей централь-
ной власти с неодинаковыми функциями.8
35. Саварй — тюркский термин, первоначально означавший клятву
верности вассала сюзерену, а на иранской почве получивший смысловое
значение „подарка". Терминологически он означал обязательное подно-
шение или „подарок" ра'ийатов государю, местному владетелю, хакиму
или мутасаррифу, как и знатным людям и сановникам, по случаю их
прибытия в данную местность, ради устройства пиров для них, по слу-
чаю праздников и т. д., обычно в установленном размере, деньгами или
чаще натурой.9 10 11 Персидский синоним этого термина — пйшкашХ Саварй
часто упоминается в связи с термином тагарД иначе говоря, это была
обязательная поставка зерна под видом „подарка". В одном из указов
Газан-хана устанавливалось, что бурдюк плодового сока, который до-
ставляли в виде саварй для довольствия ставки ильхана, должен был
иметь вес в 50 манов тебризских, а бурдюк, что доставляли для
празднеств,—-40 манов.12 Позднее эти обязательные „подарки" ра'ийатов
1 V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930 (текст грамоты). Мубашир—низший
агент дивана финансов. У Вассафа (стр. 435) хакк ас-са'й-и мухассилан—несомненно
синоним того же термина. Ср.: Вассаф, стр. 634.
2 См. выше, стр. 371 и сл., см. также: Ф а с а и. Фарс-намэ-йи Насири, ч. I,
стр. 82 (текст грамоты).
3 V. М i п о г s к у. A Soyurghal, стр. 956 (комментарий).
4 Дастур ал-катиб, л. 112а.
5 О тождестве терминов баскак и шйхнэ, см., между прочим, фарханг к литогр.,
изд. Вассафа, стр. 666: — „Шйхнэ по-монгольски
называют баскаком".
6 О действиях шйхнэ, состоявших при меликах хератских, см.: Сейфи, стр. 127 и
сл., 184 и сл.; 274—277, 367, 595, 624.
7 V. Mino г sky. A Soyurghal, стр. 930 (текст грамоты).
8 О даругалыке в XVI—XVIII вв. см.: И. П. Петрушевский. Очерки,
стр. 280. Отметим при этом нашу ошибку: в XVIII—начале XIX вв. в Шекинском
ханстве и некоторых других ханствах Азербайджана термин даруга означал не чи-
новника, а землевладельца; даругалык там — не налог, а рента в пользу помещика.
9 О значении термина саварй см.: 'Абд ар-реззака Самарканди, т. XIV,
ч. 1, стр. 27 (примечание Катрмера); V. Minorsky.A Soyurghal, стр. 950(комментарий).
10 При Сефевидах термином пйшкаш обозначались обязательные „подарки" вас-
салов и ра'ийатов государю, а термином инам (ар.) — „подарки" государя своим слу-
жилым людям, также обязательные, фиксированные в дафтарах и составлявшиеся
из благ, подносимых государю в виде пишкаша. См.: Тазкират ал-мулук, стр. 156
(комментарий В. Ф. Минорского).
11 См.: Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 543, 635, 643; перевод А. К. Арендса,
стр. 150, 264, 273.
12 Там же, Стамб. рук., л. 645; перевод А. К. Арендса, стр. 275.
Другие подати и повинности
393-
составили уже несколько сборов, упоминаемых в документах XV в.:
пйшкаш— всякие подношения вообще;1 'иди (ар.-п.) — подношения по
случаю двух главных мусульманских праздников ('йд);1 2 ноурузй (п.) —
подношение по случаю праздника (гражданского) иранского солнечного
Нового года {Ноуруз, 21 марта); 3 саламанэ (ар.-п.)—-„поздравительные"
подношения;4 шйлан-баха (т.-п., букв, „стоимость стола") — подноше-
ния для устройства пира или угощения;5 таргу (т.) — „дары" 6 и т. д.
Такие же „подарки" подносились ра'ийатами в установленных размерах
и своему землевладельцу. Как известно, этот обычай сохранился в Иране
почти до наших дней.7
Из других податных сборов отметим нижеследующие.
36. Киракйар а к (т.) — сбор на вооружение и снаряжение ставок
государя, его законных жен {хаватин), царевичей {шахзадэган), эми-
ров и их воинов.8
37. Шусун (т.) — кормовое довольствие для гонцов и других служи-
лых людей.9 Сбор этот, вероятно, идентичен с 'улуфэ (см. выше).10 11
38. Т а и а р а т (ар.) — право государя присвоить имущество людей, не
имеющих наследников, также имущество беглецов {гайбан— „скрываю-
щиеся", чаще всего беглые крестьяне), наконец буларгу.11 Монгольский
термин буларгу Насир ад-дин Туси определяет как „потерянные вещи"
{чйзха-йи гумшудэ)12 То же определение находим в „Дастур ал-катиб":
„Буларгу в монгольском обычном праве {'урфш мугуль) называют по-
терянное [имущество], хозяин коего не отыщется, как-то: раб {гулам)?
рабыня {канйзак) искотина".13 По сообщению того же источника, була-
ргу—рабы, рабыни, лошади, верблюды, коровы, ослы, отставшие от
хозяев, появлялись обычно во время перекочевок орд с пастбищ лет-
них {йайлак) на зимние {кишлак) и обратно.14 Таким образом, это право
было связано с бытом кочевников.
Помимо собственно податных сборов, для ра'ийатов крайне тяжелы
были разные повинности в пользу государства или местных феодалов.
Среди этих повинностей источники отмечают нижеследующие.
39. Тарх (ар.). В. В. Бартольд10 и В. Ф. Минорский16 считали этот
термин темным и неясным, высказав лишь некоторые догадки по поводу
1 V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 930 (текст грамоты); Ф а с а и. Фарс-намэ-йи
Наси ри, т. I, стр. 82 (текст грамоты). Здесь различается пйшкаш в полной сумме
(джам'и) и в неполной сумме (гайр джам'й); из этого видно, что размер пишкаша
был установлен и предписан.
2 'И.Д ал-фитр— 1 шавваля и 'йд ал-курбан—10 зу-л-хидджи.
3 V. М i п о г s к у. A Soyurghal, стр. 940 (текст грамоты).
4 Там же.
5 Ф а с а и. Фарс-намэ-йи Насири, т. I, стр. 82 (текст грамоты).
6 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 476, 490; перевод А. К. Арендса, стр. 58,
76; см. также: Сиасет-намэ, перевод Б. Н. Заходера, стр. 332, прим. 267.
7 См.: СКД, Северная Персия, стр. 30, 45, 47.
8 Дастур ал-катиб, лл. 197а—198а; см.: там же, лл. 1196, 170б, 201а; см. также:
А. А. Али-заде. К вопросу о положении крестьян в Азербайджане, стр. 132.
9 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 609; перевод А. К. Арендса, стр. 235; Дастур
ал-катиб, л. 226а.
19 См.: А. А. Али-заде. Социально-экономическая и политическая история
Азербайджана, стр. 242.
11 Насир ад-дин, Туси, стр. 761 (§ 11).
12 Там же.
13 Дастур ал-катиб,
Там же.
л.
186а:

15 В. В. Бартольд. Персидская надпись, стр. 32.
16 V. Minors к у. A Soyurghal, стр. 949—950 (комментарий).
394
Глава VIII. Феодальная рента и налог
его технического значения. Оно выяснено А. А. Али-заде, который,
на основании убедительных примеров из источников, показал, что тархом
именовалась: 1) принудительная, по приказу властей, покупка горожа-
нами и крестьянами по ценам, в несколько раз превышающим рыночные,
зерна и прочих продуктов из казенных амбаров и хранилищ; когда про-
дуктов этих, собранных в виде податей, в казенных хранилищах скап-
ливалось слишком много и они портились, а казна (или местный вла-
детельный феодал) не могла их использовать, их распределяли по осо-
бой разверстке среди ра'ийатов, с которых взамен собирали деньги;
2) принудительная продажа ра'ийатами продуктов, по ценам намного ниже
рыночных, казне или местному феодалу, когда последние нуждались
в них?
А. А. Али-заде приводит характерный рассказ из биографии поэта Са'ди:
в Ширазе на казенных складах накопились излишки фиников,1 2 3 и мест-
ный мелик Тазигуй принудительно распределил их „по дорогой цене'1
(бэ баха-йи гаран) среди горожан Шираза, на правах тарха. Са'ди на-
писал оду, дабы умолить мелика отменить тарх/
Рашид ад-дин говорит, что, благодаря заботливости Газан-хана и вве-
денному им порядку, при нем прошлогоднее зерно полностью сохраня-
лось в казенных амбарах, так что не надо было отдавать его людям
в виде тарха.4 5
40. Биг ар (п.). Термин известен со времен Сасанидов, судя по его
употреблению в Восточной Армении (Перс-Армении); он упомянут в по-
становлениях Двинского церковного собора 641 г. в форме рЫршр—
бекар? Этимология термина неясна. Термин пехлевийский, быть может
возникший на базе греческого термина ’ау^арекх — ангариа, с аналогич-
ным техническим значением—„принудительная работа". В средневеко-
вом Иране этим термином всегда обозначались принудительные работы
ра'ийатов в пользу государства или своего феодала — оросительные
(рытье каналов и каризов и их периодическая очистка),6 строительные
(постройка крепостных стен, дворцов, казенных зданий),7 расчистка ле-
сных площадей для пахоты (в прикаспийских областях)8 и т. д. На эти
работы крестьяне выходили по особой разверстке, обычно по I,9 иногда
по 2—3 человека с каждого джуфта.10 Это был вид отработочной ренты,
применявшейся как побочная, наряду с ведущей продуктовой рентой.
1 См.: А. А. Али-заде.К истории феодальных отношений в Азербайджане — термин
^,тарх“, ССИА, I, стр. 109—ИЗ. Там же приведены ссылки на источники, в частности
рассказ Вассафа (стр. 363) о том, что жителей Фарса во время голода заставили по-
ставлять в казну, в виде тарха, пшеницу по 6 динаров за харвар, тогда как на
рынке она шла по 30 динаров.
2 Очевидно, собранных в виде подати баг шумарэ (см. выше).
3 С а'д и. Куллийат, стр. 28.
4 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 627; перевод А. К. Арендса, стр. 255—256.
5 См.: Н. А д о н ц. Армения в эпоху Юстиниана, стр. 484. Попытка Адонца
объяснить бигар из — „являться на работу" неубедительна, ибо основана
на применении лексики новоперсидского языка к пехлевийскому термину.
6 Для рытья канала из р. Тигр близ Мосула Рашид ад-дин велел нарядить
20 000 ра'ийатов из вилайетов Дийарбекр, Дийарраби'я и Великая Армения (Мукати-
бат-и Рашиди, № 38 — Лахор, изд., стр. 244—245). См. также: Рашахат, стр. 227
(выход 3000 крестьян на работы для очистки каналов в имениях шейха Ходжи Ах-
рара).
7 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 678; перевод А. К. Арендса, стр. 309;
К и р а к о с Гандзакский, стр. 193.
s Захир ад-дин Ма р'а ш и, стр. 413. Текст см. выше, в гл. III, стр. 138—
139.
9 Рашахат, стр. 228.
10 Сильсилат ан-насаб, изд. „Ираншехр", стр. 113, рук., л» 179»
Другие подати и повинности
395
Но барщиной бйгар назвать все же нельзя, ибо в Иране не было
господского барщинного зернового хозяйства. Даже расчищенная пу-
тем принудительного труда крестьян целина затем отдавалась феодалами
в держание крестьянам-издольщикам (б ар загар ан).1 Синонимами были
термины шйгар, хашар (ар., букв, „толпа", „сбор"), хорошо известный
в Средней Азии и Восточном Туркестане, а также йарак? Тождество
терминов хашар и бйгар установлено Б. Н. Заходером.1 2 3
Киракос Гандзакский и Рашид ад-дин4 красочно рисуют страдания
ра'ийатов, отрываемых от своих земельных участков и разоряемых,
сгоняемых издалека на бйгар и зачастую погибавших от голода и исто-
щения в пути и на работах. Рашид ад-дин указывает также на непро-
изводительность этого подневольного труда: „Ни одно из мест не стало
благоустроенным, и [стройки] не доведены до конца. Ясно, что если бы
даже эти стройки были закончены, какое бы они составили [незначи-
тельное] количество, в сравнении с опустошенностью областей".5
Согласно „Великой Ясе" Чингиз-хана, бйгар рассматривался как лич-
ная повинность (бйгар-и нафсй\ и от него не были освобождены даже
женщины.6 Бигар, как сказано, существовал и задолго до монгольского
завоевания, но в ХШ В. он применялся в грандиозных размерах и стал
гораздо более тяжелым и разорительным для крестьян, нежели раньше.
Не останавливаясь на характере бигара, поскольку он выяснен в ли-
тературе вопроса,7 приведем здесь лишь некоторые новые факты. Из
рассказов Сейфи видно, как часто и в широких размерах прибегали
владетели Херата из династии Картов к принудительному труду ра'ийа-
тов для своих обширных строек. Так, в 699 г. х. (1300 г. н. э.) хе-
ратский мелик Фахр ад-дин Карт, желая построить новые стены вокруг
Херата, „всех ра'ийатов [вилайетов] Херат, Исфизар, Гур, Гарчистан,
Азаб, Хератруд, Фушендж, Хирэ, Кусуйэ и Бахерз назначил для стро-
ительства башен, крепостных стен и рва".8
Владетели Херата собирали на бйгар также и ра'ийатов своих вас-
салов, в виде репрессии за непокорность последних. В 701 г. х.
(1301/2 г. н. э.) мелик исфизарский Хусам ад-дин не внес хараджа хе-
ратскому мелику Фахр ад-дину. Тот с помощью монгольского войска
взял город Исфизар, около 500 человек заключил в цепи, около 200 —
в рогатки (душахэ), взял несколько замков (хисар) в сельских воло-
стях (рустах) „и всех людей [вилайета] Исфизар, женщин и мужчин,
свободных и рабов (азад ва бандэ) отослал в Херат..."9 и „назначил
месить глину, рыть ров и лепить кирпичи".10 В 719 г. х. (1319/20 г. н. э.)
хератский мелик Гийас ад-дин Карт, усмирив непокорного вассала, ме-
лика ферахского Ианал-тегина, увел из Ферахского вилайета толпу
„мятежников в цепях в Херат и назначил их к делу строительства рва
1 См.: Захир ад-дин Мар’аши, стр. 413.
2 Именно этот термин употреблен у Захир ад-дина Мар'аши (там же).
3 Б. Н. Заходер. Хорасан, стр. 128.
4 Киракос Гандзакский, стр. 193; Джами'ат-таварих, Стамб. рук., л. 678;
перевод А. К. Арендса, стр. 309. Мы не приводим эти места текстуально, поскольку
они не раз цитировались в литературе вопроса. Цитаты см.: И. П. Петрушев-
ский. Очерки, стр. 285.
5 Джами'ат-таварих, Стамб. рук., л. 678; перевод А. К. Арендса, стр. 309.
6 Джувейни, т. I, стр. 20.
7 См.: V. Minorsky. A Soyurghal, стр. 950 (комментарий); И. П. Петру-
шевский. Очерки, стр. 284—290; А. А Али-заде. Социально-экономическая и
политическая история Азербайджана, стр. 228—230.
8 Сейфи, стр. 440.
9 Там же, стр. 444.
10 Там же.
396
Глава VIII. Феодальная рента и налог
и стен крепости'1.1 Эти люди каждый день до второго намаза месили
глину и лепили кирпичи для цитадели (хисар), бани (хаммам), дворца
(кушк\ бассейна (хоуз) и дервишеской обители (ханаках) мелика хе-
ратского. А после второго намаза они, группами по десять и по пять
человек, бродили по базарам, улицам и домам „и нищенством и выстав-
лением напоказ своей бедности добывали пропитание и одеяние".1 2
Из всех видов бигара наиболее тяжелой для сельских ра'ийатов
была именно строительная повинность, поскольку она отрывала их на-
долго от земледелия и от своего родного села.3 Рытье и очистка кари-
зов, хотя и очень трудна и порою опасна для жизни из-за глубины
подземных галерей и обвалов в каризах, но по крайней мере была свя-
зана с их хозяйственной жизнью.
Институт бигара продолжал существовать в Иране и в XV в.,4 и
при Сефевидах,5 и позднее.
41. Нузлъ (ар.), чаще употреблялся в форме мн. ч. нузулъ (в од-
ном из значений—„постой"), синоним куналгэ (коналга, т.).6 После
бигара наиболее тяжелой для ра'ийатов—-крестьян и горожан — была
постойная повинность: обязанность принимать к себе в дом на постой
на неопределенное время военных чинов, гонцов, чиновников, эмиров,
баскаков и знатных людей вместе с их челядью, предоставлять им по-
мещение с утварью, кормить и всячески ублажать их.
Постойная повинность не была введена монгольскими ханами. Она
существовала задолго до ХШ в. и служила предметом жалоб ра'ийатов.7
Но при монгольских ханах она приняла особо уродливые формы и при-
менялась в огромных размерах.
Приведем яркий рассказ Рашид ад-дина: „Каждый баскак, ездивший
в какую-нибудь область, занимал по меньшей мере сотню частных до-
мов. Располагались все в домах господ (арбаб) и ра'ййатов. Пишущий
набело эту благословенную книгу знает, что когда Тугая, сына Йису-
дара, сместили с должности воеводы (шихнэ) Йезда, и люди его вы-
езжали [оттуда], то произвели осмотр. Оказалось, что его челядинцы
стояли в семистах с лишним домах. Под постой гонцов и воевод отво-
дились непременно самые лучшие жилища. Стало так, что никто не ре-
шался строить домов, а те, которые строили, делали [в них] усыпаль-
ницы и называли их рабатами и медресэ.8 Тем не менее пользы не было.
1 Там же, стр. 739.
2 Там же, стр. 742: у .
3 В грамоте Касима Ак Койунлу строительная повинность обозначена специальным1
термином йатшджйлик (т., от йапй — „постройка"). См.: V. Minorsky. A Soyur-
ghal, стр. 930 (текст), 951 (комментарий).
4 См.: там же, стр. 930 (текст). См. также рассказ 'Абд ар-реззака Самарканди
(Quatremere. Notices et extraits, т. XIV, ч. I, стр. 120) о том, что при восста-
новлении цитадели Хиндуван в Балхе в 810 г. х. (1407/8 г. н. э.) „воины и ра'ийаты
работали с крайним усердием".
5 См.: И. ГТ. Петрушевский. Очерки, стр. 285—290. Там же приведены
сообщения источников.
6 Монгольская форма от тюркского глагола конмак — „быть должным предоста-
вить помещение".
7 Ср. известный рассказ о беседе 'Абдаллаха ибн Тахира с крестьянином, жа-
ловавшимся на воина, находившегося на постое у него в доме: Ибн ал-Асир,
т. XI, стр. 180. См.: также: Равенди, стр. 33 (термин нузулэ, примечание изда-
теля к нему, стр. 513).
Для того, чтобы такие дома считались культовыми зданиями и тем самым сво-
бодными от постоя. Такая практика была обычна в странах Ближнего Востока почти
до наших дней. Покойный профессор-арабист Азербайджанского государственного
университета П. К. Жузе по происхождению палестинский араб-христианин,
Другие подати и повинности
397
Многие из людей упразднили в домах двери и сделали трудно прохо-
димые входы через подземелья, [надеясь], что, быть может, [их дома]
не выберут [под постой], однако [в них] проламывали стены и распо-
лагались. Гонцы препоручали [вьючных и верховых] животных чер-
биям, а те посылали кого-нибудь, чтобы они ломали изгороди принад-
лежавших жителям садов и ставили там животных. В тот самый день,
когда один гонец выезжал из дома, в него на постой ставили другого,
ибо они приезжали беспрестанно. В каждом околотке, где располагался
на постой гонец, тамошние жители сразу подвергались стеснениям и
мучениям, потому что их (гонцов) гуламы и нукеры1 с крыши * 1 2 спуска-
лись во дворы соседей и забирали, что попадалось на глаза, стреляли
из луков в их голубей и кур, и часто случалось, что стрелы попадали
в детей жителей. Все, что они находили из съестного, напитков и кор-
мов для животных, кому бы то ни принадлежало, они грабили для себя.
Люди были охвачены такой бедой, но сколько они ни взывали о по-
мощи и ни жаловались, никто из эмиров, везиров и хакимов на помощь
не приходил'1.3
Казенные постояльцы присваивали себе всю утварь ра'ийатов или
портили ее. „Ежегодно,—-говорит Рашид ад-дин, — гонцы под разными
предлогами увозили с собой несколько тысяч штук ковров, спальных
принадлежностей, котлов (казан), посуды и утвари, принадлежавшей
жителям. Они ставили в садах [верховых и вьючных] животных и в один
день разоряли сад, который с тысячью трудностей благоустраивали
в течение более десяти лет“.4 Насилия над женщинами во время по-
стоя были настолько обычным бытовым явлением, что один старик-
кедхуда жаловался в диване, что, мол, через несколько лет совсем
не будет законнорожденных детей, а будут только незаконные от тюр-
ков (т. е. кочевников) и полукровки (туркэадэ ва йакдиш).5
Как известно, Газан-хан отменил право постоя, запретил гонцам и
прочим представителям власти останавливаться в домах ра'ийатов и
требовать от них хотя бы кусок хлеба или ман соломы. Было прика-
зано устроить специальные казенные постоялые дворы. По словам
Рашид ад-дина, не осталось даже звания чербиев, которые раньше за-
нимались размещением служилых людей на постой. Эта мера была боль-
шим облегчением для ра'ийатов. Рашид ад-дин, быть может с преуве-
личением, говорит о последствиях этой меры: „Люди строят хорошие
дома, воздвигают айваны, занимаются разным благоустройством и раз-
бивают прекрасные сады. Решительно ни у кого не хватает смелости
ставить [верховых и вьючных] животных в садах жителей. Дом, кото-
рый раньше стоил сто динаров, теперь не отдают и за тысячу ди-
а 6
наров .
Но уже при ильхане Абу Са'иде, если еще не раньше, постойная
повинность снова вошла в практику. Об этом можно судить хотя бы
по рассказу источников (Хафиз-и Абру, Мирхонд, Муджмал-и Фасихи)
о том, что сигналом к восстанию крестьян селения Баштин (начало сер-
умер в 1942 г.) рассказывал пишущему эти строки, что его родственники в Иеруса-
лиме устроили некогда у себя домовую церковь ради того, чтобы избавить дом от
постоя турецких солдат.
1 Т. е. рабы и военные слуги.
2 С плоской кровли дома.
3 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 681 и сл.; перевод А. К. Арендса,
стр. 313.
4 Там же, Стамб. рук., л. 628; перевод А. К. Арендса, стр. 252.
5 Там же, Стамб. рук., л. 677; перевод А. К. Арендса, стр. 313.
G Там же, Стамб. рук., л. 677; перевод А. К. Арендса, стр. 314.
398
Глава VIII. Феодальная рента и налог
бедарского движения) послужило безобразное поведение монгольского
чиновника, оставшегося на постой в доме двух братьев-сельчан.1
При первых двух джелаиридских султанах, следовавших политиче-
ской линии Газан-хана, постой (нузуль) в домах ра'ийатов был снова
воспрещен. Но из указа султана Увейса1 2 видно, что раньше эмиры,
везиры, инаки, наибы, их военные слуги (мулазиман) и прочие зави-
симые люди (мута'алликан) обычно останавливались на постой в домах
ра'ийатов. Указ требовал, „чтобы каждый из них (кочевых эмиров и
т. д.,—И. /7.) построил усадьбы и дома и устроил жилища и места
пребывания [для себя]“.3 Кто из них не мог построиться, тому обеща-
лось пособие от казны.4 Предписывалось, дабы „никто из них в домах
кедхуд не останавливался41.5 6 Также повалено было устроить постоялые
дома для гонцов (йлъчй-ханэха) со всеми необходимыми принадлежно-
стями, дабы „никому из кедхуд и ра'ийатов не причинялось беспокой-
ство от постоя их (гонцов) и отъезжающих и прибывающих [служилых
людей] .
Но этот указ многими из служилых людей не соблюдался. В „Да-
стур ал-катиб“ приведен образец жалобы ра'ийатов Маранда султану
на разные притеснения, на постой и связанные с ним вымогательства.7
В ответ8 9 султан подтвердил, что отныне всякие чины, из эмиров, ина-
ков, ильчиев (гонцов) и прочих, прибывая куда-либо, пусть останавли-
ваются в поле (бэ кишт), а если понадобится сено ^алаф), пусть идут
в степь (бэ сахра), но пусть ни в каком случае не останавливаются
в домах ра ииатов.
Начиная со времени джелаиридского султана Ахмеда, право постоя
снова прочно вошло в практику. Оно просуществовало до XIX в.
42. У лаг (ср. монг. ула'а, у лага) — букв, „всякое домашнее живот-
ное, служащее для перевозки тяжестей, для навьючивания и для возки
телег41,10 11 терм. — почтовые и курьерские лошади,11 предоставляемые
ра'ийатами, по требованию начальников почты, для проезда служилых
людей от одной почтовой станции (йам, ям) до другой. Термин у лаг,
вероятно, перешел к монголам от тюрков: термин этот, в форме улак
и в том же значении встречается у Равенди.12 Следовательно, эта ямская
повинность существовала в Иране и до монгольского завоевания.
Ямская повинность (улаг) была связана с системой государственной
почты (ар. барид, монг. йплг).13 При монгольских ханах эта повинность
1 См. ниже, в гл. IX.
2 Дастур ал-катиб, л. 506: АлДк^. — „О запрещении постоя
в домах ра'ийатов".
3 Там же.
4 Там же.
Там же: 0.^.3 1^.3 Ij1.I
6 Там же.
7 Там же, л. 1666.
8 Там же, л. 168а—1686.
9 Там же, л. 168а: АзА
19 В. В. Радлов. Опыт словаря тюркских наречий, т. I, стр. 1679.
11 См.: Б. Я. Владимирцев. Общественный строй монголов, стр. 119;
Л. Будагов. Сравнительный словарь тюркских наречий, т. I, стр. 152; V. Mi-
no г s к у. A Soyurghal, стр. 930 (текст), 948 (комментарий); А. А. М о л ч а н о в.
К характеристике налоговой системы в Герате, стр. 159 (текст указа); Джувейни,
т. I, стр. 24.
12 Равенди, стр. 382. См. там же на стр. 491 примечание издателя к термину
13 О тождестве терминов барйд и йам см.; Насир ад-дин Туси, стр. 765
Другие подати и повинности
399
была, видимо, более тяжелой, нежели прежде. „Нельзя описать, — гово-
рит Рашид ад-дин, — сколько улага [в виде] ослов ежегодно брали
у ра'ийатов, купцов и прочих и скольким тысячам ра'ийатов ломали
головы, руки и ноги. Ра'ийаты постоянно блуждали, не зная, что пред-
принять, за отнятыми [у них] под перевозку животными. Часть этих
животных угоняли совсем и не возвращали, часть оставалась посреди
дороги и подыхала, а ра'ийаты отбивались от земледелия и работы".1
Насколько тяжела была эта повинность, видно из сообщения Хамдуллаха
Казвини о том, что местность Сарджихан, так как она была располо-
жена на большой дороге (джадэ-йи 'амм) и на жителях лежало много
„издержек" (ихраджат),1 2 была освобождена от [прочих] государствен-
ных податей.3
43. У лам — термин с довольно темной этимологией.4 5 Слово у лам
(т. ?) означало гонца (п. пайгам расанандэ), также передаваемое им
известие.0 Как повинность, улам заключался в оплате ра'ийатами рас-
ходов по содержанию проезжающих гонцов.6 7 Как и улаг, улам был
связан с почтовой службой.
44. Чар и к (черик, от монг. церик — „войско", т. е. количество
воинов, поставляемое в ополчение с определенного кочевья — йурт)?
Так называлась воинская повинность, которую несли в основном кочев-
ники, но — в меньшей степени — также и оседлые ра'ийаты. Как из-
вестно, при монгольских ханах государство делилось на тюмени
((в Иране — туман), т. е. военно-административные единицы, могшие
поставить (номинально) по 10 000 воинов в ополчение; при этом у кочев-
ников военнообязанными были все мужчины, а с оседлого населения
должны были брать по одному воину с каждых 9 дворов, т. е. при-
мерно с каждых 40 жителей. По словам Степанноса Орбеляна, в госу-
дарстве Хулагуидов было всего 150 туманов.8 Если эта цифра верна
(в чем можно усомниться), то всего в государстве должно было
числиться до 1500000 военнообязанных. Но это число могло быть
только номинальным. Источники никогда не сообщают, чтобы в поле
было выведено больше пятой части этого числа. Кроме того, из источ-
ников видно, что с ряда туманов даже официально требовали воинов
гораздо меньше 10000. Так, Исфаханский оазис, в котором было только
оседлое население, согласно Хамдуллаху Казвини,9 составлял 2 тумана.
Следовательно, он должен был бы поставлять до 20 000 воинов. Но
из переписки Рашид ад-дина мы знаем, что до Газан-хана с Исфахан-
ского вилайета требовали всего 1000 всадников, а при Газан-хане —
только 500 всадников.10 Со всего Хузистана (вероятно, только с осед-
1 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., Л. 676; перевод А. К. Арендса, стр. 307;.
ср.: там же, Стамб. рук., л. 642, перевод А. К. Арендса, стр. 267.
2 О техническом значении термина ихраджат см. выше.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 65. О тяжести улага см. также: Тарих-и гузидэ, перс,
текст, стр. 592; Вассаф, стр. 399, 506.
4 См.: Джами 'ат-таварих, т. II, стр. 50, прим. 28.
5 Boorhan-i Qati', стр. 75.
6 См.: И. П. Петрушевский. Очерки, стр. 276.
7 Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 101.
8Степаннос Орбелян, стр. 234. Согласно „Нузхат ал-кулуб", в Ираке
Персидском, Азербайджане (Южном) и Хератской области было по 9 туманов,
в Великой Армении — 1 туман; о числе туманов в прочих областях данный источник-
не упоминает.
9 Нузхат ал-кулуб, стр. 48.
10 Мукатибат-и Рашиди, № 13 — Лахор, изд., стр. 34; рук. ИВ АН, л. 19а.
400
Глава VIII. Феодальная рента и налог
лого населения, не считая кочевников), согласно податной росписи
Газан-хана, требовали в ополчение (чарик) всего 47 человек.1
Выше мы уже упоминали, что эмиры туманов, которые, как правило,
были крупными наследственными феодальными владетелями, нередко
под разными предлогами отказывали центральной власти в поставке
ополчений.2
45. Следует отметить еще одну повинность, не обозначаемую
в источниках специальным термином. Это — отдача феодалами, как
кочевыми, так и оседлыми, своего скота на выпас подвластным им
кочевникам, а также крестьянам, и своей птицы на выкормку подвласт-
ным крестьянам.
Рашид ад-дин в своем завещании3 сообщает, что принадлежавшими
ему стадами скота он распорядился следующим образом: 30000 лоша-
дей он передал (на выпас) старшинам кочевых племен (кадхудайан-и
ахшам)^ в вилайетах Рум, Дийарбекр, Тебриз, Шираз и Керман;5
5 000 верблюдов были переданы (на выпас) арабским кочевникам из
племен хафаджа, рабийа и г-з-на (?);6 еще 5 000 верблюдов были пере-
даны (на выпас) кочевникам из племени халадж;7 500 стад (галлэ) овец,
по 500 голов (ар. рас) в каждом, а всего 250000 голов овец, были
переданы (на выпас) старшинам кочевых племен (кадхудайан-и актам)
в вилайетах Рум, Багдад, Дийарбекр, Тебриз, Шираз, Исфахан, Мазан-
даран, Хорасан и Луристан;8 10 000 голов быков и коров (гае у мадэ)
были переданы (на выкорм) крестьянам (дахакин) и старостам (ру’аса)
разных местностей и деревень;9 далее, 20 000 кур были переданы (на
выкорм) крестьянам селений (дахакин ва раайа-йи кура) местностей
(мавази) Тебриза, Султании и Хамадана; 10 10000 гусей и 10000 уток
были переданы (на выкорм) сельским общинам (джама’am-и кура)
в округах Тебриз и Марата.11 Как видно из текста, кочевники должны
были отдавать владельцу стад получаемые с этих стад масло (роуган),
шерсть (пашм), сушеное кислое молоко (кашк) и приплод (нитадж).12
О подобной же практике отдачи скота феодалов на выпас кочевни-
кам при Чобанидах (1336—1356 гг.) сообщает Хафиз-и Абру.13 В „Да-
стур ал-катиб“ мы находим письмо из великого дивана к некоему „гос-
подину тюрков “ (сайид ал-атрак), вождю племени (мукаддам ат-
тайифэ) кочевников (хейль нишйнан) Ахи Джамал ад-дину14 о том, что
так как к ним направлен (из дивана) Му'тамид Арслан, то вождь пле-
мени должен назначить очередных людей (ноубатй), из поселений
1 Там же, № 22 — Лахор, изд., стр. 122—123 (см. податную рубрику чарик).
2 См. выше, в гл. I.
3 Мукатибат-и Рашиди, № 36, письмо к моулана Садр ад-дину Туркай — Лахор,
изд., стр. 220—240.
4 Там Же, стр. 235: ДЛкгьЛ
5 Там же. Упомянуты кочевые племена монгольские, тюркские, курдские и
лурские.
6 Там же. Упомянуты арабские кочевые племена (бедуины) в Хузистане и Ираке
Арабском.
7 Там же. Халадж — тюркское кочевое племя в Хорасане и Афганистане.
8 Там же. В этих областях кочевали племена монгольские, тюркские, курдские
и лурские.
9 Там же, стр. 236.
10 Там же.
11 Там же:
12 Там же, стр. 235—236.
13 Зейл-и Джами' ат-таварих, перс, текст, стр. 187.
14 Дастур ал-катиб, л. 150а.
Другие подати и повинности
401
кочевников (z/бэ) и шатров (хейлъханэ), дабы они служили мулазимами
Му'тамид Арслану, отвели бы его лошадей {аснан) на пастбище {'алаф-
хвар)1 и днем и ночью по очереди пасли бы их, дабы они в скорости
стали жирными.1 2 В другом письме к некоему Ахмеду табунщику {гал-
лэбан)3 4 5 речь шла о том, что из государевых стад {чахарпайан-и хассэ),
за которые он был ответствен и которых он угнал на пастбище
^алафхвар), 10 голов вьючных лошадей {асп-и баргйр) погибли, отравив-
шись ядовитой травой ^алаф-и захрвар), ибо нукеры его, не зная, что
трава в той местности ядовита, выгнали лошадей на пастбище? Табун-
щик же, от крайнего испуга, сбежал?
Возможно, что слово 'алафхвар („пастбище") в последних двух доку-
ментах имеет также терминологическое значение повинности выпаса
скота.
46—47. Шилтакат и шанакис. „Незаконные" сборы и повин-
ности. Кроме „законных" {хукмй) податей и повинностей, были еще
„незаконные" (гайр хукмй). Введение их было актом произвола со сто-
роны местных властей и феодалов, но ра'ийаты были бессильны сопро-
тивляться им. Таковы были сборы с ра'ийатов на приобретение съест-
ных припасов для великой орды государя, для орд царевичей, хатуней
и эмиров—шараб бах а (ар., букв, „стоимость вина"), шйр бах а
(ар.-п., „стоимость молока") и т. д.6 Эти сборы существовали еще до
монгольского завоевания, как видно из сообщений Равенди.7 8 9
Общим обозначением для „незаконных" сборов и повинностей были
термины шилтакат и шанакис, идентичные по значению.
Шилтакат (арабизованное мн. ч. от монг. силтак, силтаган —
букв, „повод, предлог" [для вымогательств])? Термин этот нередко встре-
чается в источниках для обозначения „незаконных" сборов с ра'ийатов?
Шанакис (мн. ч. от шанкасэ, что в арабских словарях объясняется, как
истикса—„исчерпывание до крайности").10 11 Этимология термина неясна.
В техническом значении — „вымогательство", или же „незаконные сборы".
Термин шанкасэ известен еще до монгольского завоевания. Как видно
из сообщения Равенди, при хорезмшахе Мухаммеде правитель Хамадана
Нур ад-дин Кукчэ, „дерзкий гулам и тиран {аалим)“, творил так много
жестокостей и беззаконий, и „печь вымогательства {шанкасэ) стала
столь жаркой, что сожгла Хамадан и его окрестности".11
Многое в системе податей и повинностей Хулагуидского государства
остается невыясненным и спорным. Одно ясно, что эта система была
1
2 Там же: 13.
’ Там же, л. 230б.
4 Там же.
5 Там же: jl
6 Об этих сборах см.: А. А. Али-заде. К вопросу о положении крестьян
в Азербайджане, стр. 132—133; там же см. ссылки на источники.
7 См.: Равенди, стр. 33, 397 (текст), 506 и 507 (примечания издателя).
8 Замахшари. Мукаддимат ал-адаб, стр. 333 (цит. по кн.: V. Mino г sky.
A soyurghal, стр. 947). Здесь слово гиилтак объяснено, как п. баханэ— „повод,
предлог".
9 См., например: Дастур ал-катиб, лл. 225б—226а, 226а; V. Mi nor sky.
A Soyurghal, стр. 930 (текст грамоты), 947 (комментарий).
10 Там же; см. также примечание издателя „Рахат ас-судур“ к слову шанкасэ
(Равенди, стр. 507).
11 Равенди, стр. 388: A.S’ иХХо
26 И. П. Петрушевский
402
Глава VIII. Феодальная рента и налог
основана на беспощадной эксплуатации оседлого трудового населения —
ра'ийатов города и особенно деревни, и что размеры феодальной ренты
и налогов не находились ни в каком соответствии с уровнем развития
производительных сил в земледелии и с доходом крестьянина. Попытки
реформировать эту систему и сделать ее менее тяжелой для деревни —
при Газан-хане и при Джелаиридах— дали лишь временные и относи-
тельные результаты. В целом же описанная система, к несчастью для
Ирана, оказалась настолько устойчивой, что постоянно вела к деграда-
ции земледелия и к экономическому упадку страны.
Высокие размеры феодальной ренты и налогов были также главной
причиной народных восстаний в Иране.
ГЛАВА IX
НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ В ИРАНЕ
ВЫСТУПЛЕНИЯ КРЕСТЬЯН В ХШ в.
И на первом, и на втором этапах изучаемого периода одной из форм
классовой борьбы крестьянства с феодалами было бегство крестьян
с мест их приписки. Как уже упоминалось,1 бегство это нередко прини-
мало массовый характер. Беглые крестьяне либо переходили в области,
где подати и феодальная эксплуатация были относительно более мягкими,
либо уходили в горы и леса, вступая в повстанческие отряды, ведшие
партизанскую войну с ильханским государством и его феодальной
верхушкой.
Этих повстанческих отрядов всегда было много с самого начала
монгольского владычества,1 2 но они особенно размножились в 80—90-х го-
дах ХШ в., когда хозяйственная разруха, податное бремя и разорение
крестьянства достигли крайнего предела. Деятельность этих повстанче-
ских отрядов очень живо и картинно рисует Рашид ад-дин. Конечно,
как и следовало ожидать от ильханского сановника и придворного
историографа, он считает деятельность этих отрядов огромным злом
для государства и называет их не иначе, как „разбойниками" и „ворами".3
Однако из его рассказа становится ясно, что речь идет о широком
народном повстанческом движении.
Судя по рассказу Рашид ад-дина, в этих отрядах преобладали разо-
ренные сельчане и обедневшие кочевники, беглые рабы, а также город-
ская беднота.4 Столь же пестрым был и этнический состав этих отря-
дов. По словам Рашид ад-дина, там были тазики (таджики), т. е., в тог-
дашнем понимании, оседлые иранцы (персы, таджики и др.), монголы,
муртадды,5 курды, луры, шулы, арабы. Характерно участие в этих
отрядах монголов, что указывает на процесс социального расслоения
1 См. выше, в гл. VII.
2 Еще при жизни Чингиз-хана Чан Чунь слышал от монголов в районе Балха
„о хой-хэсских (мусульманских) горных мятежниках, которые вызывали на бой“
и против которых выступил сам Чингиз-хан (Чан Чунь, стр. 321).
3 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 642—644; перевод А. К. Арендса,
стр. 268—270.
4 Там же, Стамб. рук., л. 642: перевод А. К. Арендса, стр. 268:
в переводе А. К. Арендса—„городские подонки и сволочь".
5 Муртадд (ар.) — собственно „вероотступник", „отступивший от ислама". Кого
имеет в виду здесь Рашид ад-дин, неясно; ясно лишь, что речь идет не об отдельных
лицах, а о целой группе. Очень вероятно, что под муртаддами здесь понимаются
курды-йезиды (недаром муртадды поименованы рядом с курдами), возникновение
религии которых легендарное предание связывало с халифом Мерваном I (VII в. п. э.)
и шейхом Ади (XI в.), и которые считались отступниками от мусульманства.
26*
404
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
внутри монгольских кочевых племен. Нужно заметить, что в государ-
стве Хулагуидов привилегиями пользовались лишь феодализованная
верхушка монголов, их челядь, нукеры и воины ополчения, но отнюдь
не все без исключения монголы. Положение монгольской бедноты, осо-
бенно лишившейся поголовья скота и возможности кочевать и вслед-
ствие этого ослабившей связи со своими племенами, было ничем не
лучше положения ра'ийатов из покоренного населения. Выступление
рядовых монголов-бедняков в одних рядах с крестьянами и горожанами
„таджиками", т. е. иранцами, говорит о резком обострении классовой
борьбы в Хулагуидском государстве. О том же говорит и участие
в повстанческих отрядах обедневших иранских кочевников — курдов,
луров, шулов и др. .
Рашид ад-дин подчеркивает, что эти повстанцы, которых он именует
„разбойниками", выходцы из крестьян, городской бедноты и кочевников,
убежавшие в горы и леса, отнюдь не разрывали связей с той средой,
из которой они вышли, а напротив, находили полную поддержку и
сочувствие в этой среде. По словам Рашид ад-дина, некоторые жители
селений и волостей „становились с ними („разбойниками") заодно и хо-
дили у них в проводниках". Во всех городах у „разбойников" были
лазутчики, которые извещали их „о выезде людей разного состояния".
Приятели „разбойников" из горожан снабжали их нужными товарами.
Мало того, в каждом роду кочевников и среди оседлых жителей селе-
ний у „разбойников" были свои друзья и товарищи, которые им вся-
чески помогали. Такими товарищами оказывались и некоторые раисы
и сельские старосты, которые во все времена года снабжали повстан-
ческие отряды всеми необходимыми жизненными средствами. Эти же
друзья и товарищи давали повстанцам и беглым людям пристанище
в своих домах, и те порою месяц-другой гостили у них и укрывались
при опасности. Многие сельские и городские жители знали о тайных
связях своих соседей с „разбойниками", но никогда не доносили об
Ртом „по той причине, что благодаря покровительству [тех] они обре-
тали свободу, а тот, кто разглашал их тайну, уже не мог больше жить
из страха и ужаса перед разбойниками"?
Даже если удавалось иногда обнаружить тайные связи городских
й сельских ра'ийатов с „разбойниками", то местные власти все же не
решались доводить об этом до сведения высших властей, очевидно,
опять-таки из страха мести со стороны повстанцев и сочувствовавшего
им населения.
Общее сочувствие и активная помощь городских низов, крестьян и
бедных кочевников, конечно, очень облегчала повстанческим отрядам
их борьбу с ильханской властью, феодалами и их приспешниками. По
словам Рашид ад-дина, „если грабили в окрестностях какого-нибудь
стана кочевников, или деревни, или города, то сколь бы это ни было
близко, и отражение [разбойников] возможно, жители тех мест не
вмешивались". Напротив, местные жители осведомляли повстанцев
о движении военных отрядов. Некоторые давние участники повстанче-
ских отрядов приобрели славу среди населения, и если, случалось, их
ловили, то народ становился на их сторону и возмущался, говоря: „Как
можно казнить такого героя!".1 2
Как ни враждебно был настроен идеолог феодального государства
Рашид ад-дин по отношению к этим „разбойникам", нельзя было лучше
1 Там же, Стамб. рук., лл. 639 и сл.; перевод А. К. Арендса, стр. 268—269.
2 Там же.
Выступления крестьян в ХШ в..
405
его показать, что это были отнюдь не оторвавшиеся от общества де-
классированные разбойничьи шайки, а народные партизанские отряды,
представлявшие самые широкие слои трудящегося эксплуатируемого
населения и действовавшие в полном контакте с ним, как наиболее
активные элементы его, боровшиеся против угнетателей.
Что эти повстанцы в действительности совсем не походили на за-
урядных разбойников, опять-таки нельзя было сказать яснее, чем это
сделано у самого Рашид ад-дина. По его словам, когда „разбойники"
получали от своих лазутчиков и друзей известия о движении какого-
нибудь каравана, они вместе с тем оказывались осведомленными о со-
ставе и социальном положении людей каравана. Нападая затем на кара-
ван, „разбойники" кричали: У нас-де до тех, у кого нет ничего, или
есть мало, дела нет!" Тотчас же бывшие в караване бедняки и мало-
имущие спокойно отходили в сторону, а „разбойники" принимались за
знатных и богатых, которых избивали и убивали.1 Хотя, как говорит
Рашид ад-дин, существовал старинный закон, согласно которому, при
нападении на караван в пути, все ехавшие с караваном люди обязаны
были объединиться и вместе отражать нападение, но „в последнее
время" этого не делалось, и люди друг другу не помогали; простые
люди в караване не помогали знатным и богатым, напротив, они спо-
койно смотрели, как последних грабили и убивали. Случалось, говорит
Рашид ад-дин, что повстанцы, окружив ночью неожиданно стан какого-
нибудь эмира, разграбляли его.1 2
Итак, это были не разбойники, а, по сути дела, народные борцы
с угнетателями, которые никогда не грабили и не трогали бедняков,
небогатых и простых людей. Несомненно благодаря этому они и пользо-
вались общим сочувствием, поддержкой и помощью этих простых лю-
дей. Конечно, эти народные повстанцы, нападая на знатных и богатых —
эмиров, чиновников, тесно связанных с ильханом и феодалами крупных
оптовых купцов-уртаков3 и других подобных им, — грабили их. Но
в этом широкие слои народа в то время не могли видеть ничего бес-
честного и безнравственного. Сура 8-я Корана „О добыче", как
известно, не только разрешает, но прямо возводит в религиозную обя-
занность грабеж „неверных" врагов во время войны за веру. Это
исламское моральное правило позднее толковалось очень широко, и
в изучаемый нами период и мусульманские государства, и отдельные
феодалы, воюя друг с другом, всегда, захватывая военную добычу, так
и обозначали этот захват официально словом „грабеж".4 Поэтому никому
из простых людей не казалось предосудительным, если народные борцы
грабили их угнетателей, отнимая от них то, что те в свое время награ-
били у ра'ийатов. На это смотрели лишь как на законный захват воен-
ной добычи у врагов.
По словам Рашид ад-дина, до Газан-хана борьба с многочисленными
повстанческими отрядами была возложена на стражников (тутгаулан)
и сборщиков подорожных пошлин (рахдаран), но и те, и другие
1 Там же.
2 Там же.
3 О тесных связях ханов и верховного дивана с привилегированными „собствен-
ными (государевыми) купцами" — тудджар-и хассэ и о покровительстве им со сто-
роны государства см.: Дастур ал-катиб, лл. 152а — 152б; см. также: Мукатибат-и
Рашиди, №№ 34, 36, 47 — Лахор, изд., стр. 183—193, 238, 282—289.
4 См., например: Дастур ал-катиб, л. 234а (об отправлении вмира Джалал ад-
дина Нусрета с 2000 вооруженных воинов против некоего врага): „И что бы он (эмир)
ни нашел из денег, тканей, скота и прочего, пусть все разграбит, распределит и
разделит между собой и воинами".
406
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
„никогда не преследовали грабителей'1, а вместо того занимались более
безопасным делом: они задерживали под видом „разбойников” мирных
и безоружных людей, грабили их и вымогали у них взятки. „Тутгаулы
и рахдары, — говорит Рашид ад-дин, — только и делали, что взимали
с путников все, что хотели, и задерживали караваны под предлогом,
что среди вас-де имеются воры (дуздан) и беглые (буларгу)у1 пока
разбойники об этом не узнавали и не выходили на дорогу... Сколь
много караванов выбирали неизвестные дороги, очень дальние и весьма
трудные, чтобы только избавиться от вымогательских лап (даст-и ша-
нские) тутгаулов и рахдаров".1 2
О подобных же повстанческих отрядах из беглых и прочих людей,
также именуемых „разбойниками", во владениях хератских меликов
Картов сообщает Сейфи. В одном случае он сообщает о большом та-
ком отряде, свыше 1500 человек, под начальством афганца, по имени
Шуэйб, который долго господствовал в одной местности в Афгани-
стане.3 Мелик Шаме ад-дин 1 Карт в 655 г. х. (1257 г. н. э.) преследо-
вал большой отряд „разбойников" в районе крепости Дуки, частью
перебил, частью полонил его, казнив 100 человек, изувечив 70 человек,
обратив в рабство их жен и детей и захватив в добычу их табуны и стада.4
Рашид ад-дин уверяет, что Газан-хану удалось подавить это пов-
станческое движение жесткими мерами. Он ввел круговую поруку для
сельских местностей: сельские старшины должны были принимать на
себя ответственность за безопасное движение караванов. Если в какой-
либо местности случалось нападение на караван, суровая ответствен-
ность падала на окрестных сельских жителей. Постановление это не
распространялось на города, ибо там введение круговой ответственности
населения было невыполнимо. Затем Газан-хан „повелел безжалостно
казнить всякого человека из монголов и мусульман, который в станах
кочевников, деревнях и городах оказался бы в сговоре с грабителями,
и [это] раскрылось бы". Газан-хан обязан кочевников и сельских жите-
лей участвовать в облавах на „разбойников". Доносчикам давали зва-
ние тархана, освобождавшее от всех податей и повинностей и от су-
дебной ответственности до 9 проступков. Эмир Ингул был поставлен
во главе военных отрядов, назначенных для борьбы с повстанцами,
а для наблюдения за поведением сборщиков подорожных пошлин (рах-
даров) был назначен эмир Буралиги. При этом оказалось, что в госу-
дарстве было до 10000 рахдаров.5
Газан-хану удалось подавить или ослабить народное повстанческое
движение только на время. Через некоторое время оно снова развилось
в достаточно широких размерах. Сборник официальных документов
Джелаиридской династии (50-е годы XIV в.) нередко упоминает о „раз-
бойниках", причем из контекста видно, что это были такие же народ-
ные партизанские отряды, как и те, о которых писал Рашид ад-дин.
Вот один из примеров. Моулана („владыка наш", в данном случае дер-
вишеский шейх) Тадж ад-дин 'Али „со сборищем муридов" подвергся
нападению „скопища злодеев" (харамййан), которые отняли у него
„деньги, товары и скот".6 В другом случае против подобного отряда
1 О термине Ъуларту (монг.) см. выше, в гл. VIII, стр. 393.
2 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 639; перевод А. К. Арендса, стр. 269.
3 Сейфи, стр. 208 и сл.
4 Там же, стр. 222—223.
'J Джами' ат-таварих, Стамб. рук., л. 644; перевод А. К. Арендса, стр. 269
270; ср.: там же, Стамб. рук., л. 569; перевод А. К. Арендса, стр. 189.
<! Дастур ал-катиб, л. 228а.
,Маздакитъ1и в XIV в.
407
послан был эмир Сейф ад-дин Сонкорджа с 1000 тяжело вооруженных
всадников1 и с приказом разбить, ограбить и пленить „мятежников'1.* 2
В том же сборнике мы находим целые разделы формуляров доку-
ментов, посвященных „устранению мятежников (или „смутьянов") и
злодеев".3 Ряд документов в том же сборнике посвящен охране от
нападений на караваны „собственных государевых купцов" {туджжар-и
хассэ), т. е. тех же крупных оптовых коммерсантов-уртаков.4 В одном
случае для охраны такого каравана от засевшего на пути „сборища
злодеев" был назначен „мелик эмиров" {малик ал-умара1} Кутлуг-Тимур
с 200 воинов.5 Еще приведен формуляр указа, в котором, между про-
чим, говорится: „Сборище собственных [государевых] купцов прибыло
из такой-то местности и объявило, что на таком-то переходе сборище
воров ночью ударило на них и похитило денежные суммы, ткани и
скот".6 Таким образом, и в середине XIV в. „разбойничество", т. е., по
сути дела, народное партизанское движение, приняло массовые размеры.
В этом убеждает нас наличие в упомянутом сборнике не только доку-
ментов с изложением отдельных конкретных фактов, но и формуля-
ров жалоб на нападения и формуляров указов местным властям отно-
сительно преследования „разбойников". А жертвами нападений по-преж-
нему, как и в дни Рашид ад-дина, были лица из высшего духовенства,
чиновники, государевы купцы-уртаки и т. д. Нет сомнения, что и социаль-
ный состав участников этих нападений был тот же, что и в дни Рашид
ад-дина. Феодально-крепостническое государство не могло справиться
с крестьянским повстанческим движением, поскольку последнее опира-
лось на широкую социальную базу.
„МАЗДАКИТЫ“ В XIV в.
Рашид ад-дин рассказывает о заговоре царевича Алафранга, двою-
родного брата Газан-хана (в месяце джумади-л-авваль 703 г. х.—
в декабре 1303 г. н. э.).7 Заговор этот был связан с деятельностью
некоей секты, прикрывавшейся внешними формами правоверного дерви-
шеского ордена, судя по некоторым подробностям, близкой к народ-
ным массам и выражавшей их чаяния. Руководители секты, по словам
Рашид ад-дина, „по внешности прикидывались шейхами" и стремились
„распространить этот тарикат" („путь", т. е. учение) среди народа. Во
главе секты стояли пир (шейх) Я'куб Багбани, шейх Хабиб, бывший
халифэ (заместитель) шейха Рашида Булгари, сейид Кемал ад-дин и др.
Под религиозной оболочкой, насыщенной рассказами о являвшихся
к шейхам небесных покровителях-ангелах, пророках, святых, о чудесах
шейхов и т. д., скрывался, по уверению Рашид ад-дина, старинный
„образ мыслей Маздака".
Руководители секты, стремясь к захвату политической власти, за-
вязали связи с некоторыми придворными и вовлекли в заговор често-
г Там же, л. 234а.
2 Там же
3 Там же, лл. 234а—234б: о, см. также лл. 36б—37а:
о, о, —„Об устранении воров, злодеев и придорожных
.разбойников".
4 Там же, лл. 152а—152б.
5 Там же, л. 152а.
6 Там же.
7 Джами’ ат-таварих, Стамб. рук., лл. 577 и сл.; перевод А. К. Арендса,
стр. 198—199. Ср.: Муджмал-и Фасихи, л. 346б.
408
Глава IX. Н ародно-освобо дательные движения в Иране
любивого царевича Алафранга, предполагая поставить его царем после
тяжело болевшего Газан-хана. По словам Рашид ад-дина, они склонили
Алафранга к своему учению, играя на его „любви к славе и богатству".
Видимо, руководители секты предполагали, сделав ничтожного Алаф-
ранга своим орудием и став у власти, провести свои социальные идеи.
Вероятно, Алафранг не был осведомлен об этих „маздакитских“ идеях;
на него подействовали рассказами о сверхъестественном могуществе
пира Я'куба Багбани.
По-видимому, руководители секты считали необходимым иметь сто-
ронников также и среди высших сановников, которые едва ли были
осведомлены об истинных верованиях и целях секты и принимали ее
за дервишеский орден. Следствие затем установило связи шейхов секты
с людьми из окружения везира Садр ад-дина Зенджани, который и сам
числился муридом шейха Рашида Булгари.
Заговор был раскрыт, участники его были арестованы. Пир Я'куб
и другие руководители секты были сброшены с вершины горы, про-
чие арестованные были казнены. Газан-хан помиловал жалкого Алаф-
ранга, поспешившего раскаяться, выдать и оговорить других участни-
ков заговора.1 Таким образом, движение, которое в дальнейшем
могло бы привести к народному восстанию, было пресечено в заро-
дыше.
Последователи пира Я'куба Багбани были не единственными „маз-
дакитами“ того времени. Хамдуллах Казвини в своем географическом
труде, в описании вилайета Рудбар, в котором находилась крепость
Аламут, некогда знаменитая твердыня воинственных исмаилитов-ассас-
синов, сообщает, что жители вилайета были батинитами (т. е. исмаили-
тами), но здесь была также община, последователи которой именовались
марагийцами (марагййан)1 2 и были близки к маздакитству,3 хотя все во-
обще жители Рудбара выдавали себя за мусульман, вероятно, чтобы
избежать преследований.
Кто были эти „маздакиты"? П. Шварц полагает, что „марагийцьГ
Рудбара были потомками переселившихся сюда из Азербайджана после-
дователей Бабека4 — хуррамита, вождя известного крестьянского дви-
жения (816—837 гг.). Б. Шпулер считает их маздакитами.5 Однако ма-
ловероятно, чтобы в обоих случаях (заговор последователей пира Я'куба
и община в Рудбаре) речь шла о религиозной доктрине маздакитов
(дуализм и проч.), которая едва ли могла сохраниться в XIV в. Скорее
всего под маздакизмом источники в обоих случаях понимали социаль-
ную доктрину маздакитов, никогда не умиравшую в Иране, — идею об-
щинного владения землею и уничтожения социального и имущественного
неравенства. Как известно, эта идея постоянно провозглашалась в со-
циальных движениях Ирана и сопредельных стран (хуррамитские, кар-
матские6 и прочие движения, вплоть до бабидских восстаний в Шах-
руде, Барфуруше, Зенджане, Нейризе в 1848—1850 гг.).
1 Джами' ат-таварих, Стамб. рук., лл. 577 и сл.; перевод А. К. Арендса,
стр. 198—199. А. А. Али-заде. Соц.-эконом, история, стр. 283.
2 Но-видимому, они переселились в Рудбар из Мараги.
3 Нузхат ал-кулуб, стр. 61:
4 См.: Р. Schwarz. Iran im Mittelalter, т. IX, стр. 1538.
5 В. S р u 1 е г. Die Mongolen in Iran, стр. 241, 550.
6 См.: L. Massignon. Karmates. Там же см. библиографию вопроса (работы
западных ученых). Единственное советское исследование о карматах: Б. Н. Захо-
дер. Мухаммед Нахшаби .
Состояние Ирана ко времени распада государства Хулагуидов
409
СОСТОЯНИЕ ИРАНА КО ВРЕМЕНИ РАСПАДА ГОСУДАРСТВА ХУЛАГУИДОВ
В истории Ирана период, обнимающий 30—80-е годы XIV в., отме-
чен обострением классовой борьбы в результате роста феодальной экс-
плуатации и усиления притеснений ра'ийатов со стороны монголо-тюркской
кочевой знати. Не меньшее значение имело и то, что во время меж-
доусобных войн и борьбы феодальных клик за власть после смерти
ильхана Абу Са'ида крестьяне и горожане сильно страдали от грабежа
и насилий военных людей и отдельных феодалов. При этом самые фео-
дальные междоусобия разбудили активность крестьян и ремесленников.
Непрерывные военные действия на территории Ирана и сопредельных
стран с середины 30-х до середины 50-х годов XIV в. ухудшили поло-
жение народных масс, но вместе с тем и ускорили их выступления.
Исторические примеры показывают, что даже очень тяжелое положение
крестьян далеко не всегда вызывает их на восстание. Обычно в фео-
дальном обществе крестьянство, распыленное, неорганизованное, не
приученное владеть оружием и запуганное своими эксплуататорами,
поднималось и восставало только тогда, когда убеждалось в полной не-
возможности улучшения своего невыносимого положения мирными
средствами. Ф. Энгельс в „Крестьянской войне в Германии" заметил:
„Как ни тяжел был гнет, под которым приходилось стонать крестья-
нам, толкнуть их на восстание было все-таки очень трудно. Их раз-
дробленность чрезвычайно сильно затрудняла возможность общего со-
глашения. Долгая привычка к подчинению, переходившая от поколения
к поколению; отвычка во многих местностях от употребления оружия;
то усиливающаяся, то ослабевающая, в зависимости от личности гос-
подина, жестокость эксплуатации, — все это содействовало тому, чтобы
крестьяне оставались спокойными".1 Эти слова, сказанные о средневе-
ковом крестьянстве Германии, в полной мере могут быть отнесены
и к крестьянским массам Ближнего и Среднего Востока в средние
века.
Политический распад монгольского государства Хулагуидов был для
него столь же исторически необходимым концом, как и для всех ло-
скутных государств, основанных завоевателями, для всех империй-конгло-
мератов, созданных завоеваниями. Экономическая, этническая и куль-
турная разобщенность разных областей, ослабление роли товарного
производства и преобладание натуральнохозяйственных тенденций, рост
феодальной раздробленности и, в связи с этим, ослабление центральной
ильханской власти, — все эти моменты в совокупности подготовили
распад государства Хулагуидов. Большое значение имело и то, что если
при первых ильханах монголо-тюркская военно-кочевая знать нуждалась
в сильной ханской власти, которая одна только и могла обеспечить ве-
дение удачных войн ради захвата новых земель и военной добычи, то
с начала XIV в., когда завоевания новых территорий прекратились,
а поступление военной добычи сократилось, сильная ханская власть
была уже не нужна для монголо-тюркской военно-кочевой знати.
Уже при ильхане Абу Са'иде Бахадур-хане происходили большие
междоусобные войны военно-кочевой знати (восстание эмиров Ирин-
чина, Курмиши и других в 1319 г.) и стали складываться сильные
местные феодальные клики. После смерти ильхана Абу Са'ида (30 но-
ября 1335 г.), не оставившего сыновей, не было больше ильхана, власть
1 Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Со-
чинения, т. VIII, стр. 126; то же, отд. изд., стр. 31.
410 Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
которого признавалась бы во всем государстве. Сильные феодальные
клики, борясь за власть, возводили на престол марионеточных ильханов
из потомков Чингиз-хана, власть которых, чаще всего чисто номиналь-
ная, признавалась только на территориях, захваченных этими феодаль-
ными кликами. Главных феодальных клик было пять: 1) клика великого
везира Гийас ад-дина Мухаммеда Рашиди, сына Рашид ад-дина Фаз-
луллаха Хамадани, состоявшая, видимо, главным образом из представи-
телей гражданской бюрократии и пытавшаяся управлять в духе реформ
Газан-хана; эта клика провозгласила ильханом Арпа, потомка Арикбуги,
брата Хулагу-хана; 2) группировка эмиров во главе с эмиром сАли-пад-
шахом из монгольского племени ойрат, выдвинувшая другого марионе-
точного ильхана — Хулагуида Мусу, внука шестого ильхана Байду;
в битве близ Мараги (17 рамазана 736 г. х. — 29 апреля 1336 г. н. э.)
военные силы первой клики были разбиты наголову войском второй
клики, а ильхан Арпа и везир Гийас ад-дин Мухаммед Рашиди были
казнены; 3) чобанидская клика военно-кочевой знати возглавлялась
внуком известного временщика эмира Чобана,1 эмиром Хасаном Малым,
вождем монгольского племени сулдуз, действовавшим от имени марио-
неточных ильханов (сперва дочери Ольджайту-хана, ханши Сати-бег,
потом Сулейман-хана); 4) джелаиридская клика во главе с эмиром Хаса-
ном Большим, вождем монгольского племени джелаир; эта клика также
выдвигала марионеточных ильханов Хулагуидов (сперва Мухаммед-шаха,
потом Шах-Джихан Тимура); 5) группировка монголо-тюркской кочевой
знати Хорасана и Гургана, во главе с эмиром Аргуншахом1 2 из фамилии
Джани Курбани, из монгольского племени ойрат, посадившая на иль-
ханский престол Туга Тимур-хана, потомка Отчигина, брата Чингиз-
хана.
Клика сторонников эмира Мусы в двух битвах (на Алатаге в Арме-
нии в 1336 г. и близ Мараги в месяце зу-л-ка'да 737 г. х. — в июне
1337 г. н. э.) была разбита и разгромлена джелаиридской кликой, кото-
рая в свою очередь, в двух битвах (при Нахчеване в 1339 г. и при
Мараге в 1340 г.) была разбита чобанидской кликой. Эта клика после
того захватила Азербайджан, Армению и часть Ирака Персидского, тогда
как джелаиридская клика удержала за собою Ирак Арабский. Вскоре
вожди обеих клик прекратили выдвигать марионеточных ильханов (Ха-
сан Большой Джелаирид—уже с 1340 г., Хасан Малый Чобанид-—
с 1344 г.) и стали управлять как независимые государи. Чобанидское
государство оказалось самым эфемерным, быть может оттого, что гос-
подствовшая в нем военно-кочевая клика была наиболее хищной и ти-
ранической; Чобаниды стремились устранить местную оседлую знать.3
Государство Чобанидов было разгромлено при поддержке местной
знати4 золотоордынским ханом, Джучидом Джаныбек-ханом (1356 г.),
а вскоре после того земли, находившиеся в руках Джучидов, были за-
хвачены Джелаиридами. Джелаиридские султаны — Хасан Большой
(1340—1356 гг.) и Увейс (1356—1374 гг.) — пытались опираться не
1 Был фактическим правителем государства во время несовершеннолетия ильхана
Абу Са'ида, в 1318—1327 гг.; в 1327 г. был казнен ильханом и заменен Гийас ад-
дином Мухаммедом Рашиди.
2 Правнук эмира Аргуна, наместника великого хана в Иране и странах Закав-
казья в 40—50-х годах XIII в., и внук эмира Ноуруза, временщика в начале прав-
ления Газан-хана.
3 X а ф и з-и Абру. Зейл-и Джами' ат-таварих, стр. 171—183.
4 Там же, стр. 184—185.
Состояние Ирана ко времени распада государства Хулагуидов
411
только на кочевую, но и на оседлую знать, и управлять до известной
степени в духе политической линии Газан-хана—Рашид ад-дина.1
Около 1340 г. на территории бывшей империи Хулагуидов сущест-
вовали следующие государства: 1) Чобанидское в Ираке Персидском,
Азербайджане и Армении; 2) Джелаиридское в Ираке Арабском, позже
(около 1359 г.), как сказано, овладевшее и областями Чобанидов; 3) го-
сударство ильхана Туга Тимур-хана в Западном Хорасане и Гургане,
фактически управляемое эмирами из фамилии Джани Курбани; 4) Хе-
ратское государство Картов (Куртидов, или Куртов по другому чтению)
в Восточном Хорасане и Афганистане; 5) государство мелика систан-
ского в ^бассейне озера Хамун; 6) государство Музаффаридов в Кер-
мане и Иезде; 7) государство Инджуидов в Фарсе и Исфахане (позд-
нее, в 1353—1357 гг., его территория была захвачена Музаффаридами);
8) владения атабеков Большого и Малого Аура; 9) по меньшей мере
десяток княжеств, ставших фактически независимыми, в Гиляне и Ма-
зандаране; 10) морская держава владетелей Ормуза, благодаря огромным
оборотам посреднической торговли с Южной Аравией, Индией и Ки-
таем и доходам от богатых жемчужных ловель Персидского залива,
располагавшая большими материальными средствами, наемным войском
и военным флотом. Каждое из упомянутых независимых государств
было не чем иным, как военно-административным объединением более
мелких феодальных владений. Такова была картина политического рас-
пада Ирана после первого тура междоусобных войн 1336—1340 гг.
Помимо этих крупных местных государственных объединений, еще
множество мелких и средних феодальных владетелей объявили себя не-
зависимыми и постарались захватить, кто что мог: кто из них захватил
крепость, кто город, кто целый вилайет. Сухой перечень этих более
мелких мутагаллибов — „тиранов'' или „захватчиков"—приводит про-
должатель Мухаммеда Шебангарэи. Так, по его рассказу, в 30-х годах
XIV в. н. э. эмиры уйгурские захватили Рейский вилайет.1 2 Некий сейид
Лютфуллах захватил Кашанский вилайет.3 4 Ходжа Тадж ад-дин Асиль,
наиб государевых земель (найб-и халисат)'1 ходжи 'Ала ад-дина Му-
хаммеда Хинду, везира Хорасана, захватил Кумский вилайет.5 6 Некто
эмир Хаджи 'Али вместе с Ахи Шуджа Хорасани захватил Кермань
и т. д. Названный источник приводит имена 10 предводителей, под-
нявших „мятежи" в Ираке Персидском,7 и имена 12 вождей „мятежей"
в Хорасане и Мазандаране.8 Некоторые из них — явно местные или
монгольские феодалы. Другие, может быть, стояли во главе народных
восстаний: поскольку приводятся только имена вождей восстаний, не-
возможно судить о социальном составе последних.
Очень важно заметить, что политический распад монгольского госу-
дарства Хулагуидов (последний остаток его, государство ильхана Ту-
га Тимур-хана в Гургане, продержалось до 1353 г.) еще не означал
окончательного падения монгольского ига в Иране и сопредельных об-
1 Это достаточно доказывается относящимися к ра'ийатам, их податному обло-
жению и жалобам документами джелаиридского официального сборника „Дастур ал-
катиб" (лл. 34а—34б, 35а—36а, 47б—48б, 50б—52а, 57а—57б, 117б—118а, 1496—150а,
166б—168а, 187а—188а и др.).
2 Ш ебангарэи, л. 2486.
3 Там же, л. 248а.
4 О землях халисат см. выше, в гл. V, под соответствующей рубрикой.
5 Шебангарэи, л. 2486.
6 Там же, л. 248а—2486.
7 Там же.
8 Там же, лл 2486—249а.
412
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
ластях. Монголо-тюркская военно-кочевая знать в ряде областей сохра-
нила политическое преобладание. Действие Чингизовой „Ясы" и мон-
гольских государственных традиций, хищнические приемы феодальной-
эксплуатации в большей или меньшей степени сохранились в ряде го-
сударств,
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫХ
ДВИЖЕНИЙ XIV в.
Хорасанское восстание сербедаров было самым обширным по мас-
штабу и исторически наиболее значительным из целой серии народно-
освободительных движений на Среднем Востоке в XIV в. Оно оказало
несомненное влияние на другие аналогичные по своему социальному
составу и по своим политическим целям народно-освободительные дви-
жения: в Мазандаране (1350—1360 гг.), Гиляне (1370 г.), Кермане (1373 г.),
Самарканде и бассейне р. Зарафшан (1365 г.). Движения XIV в. нашли
продолжение и отражение в народных движениях XV в. в странах
Ближнего и Среднего Востока, каково восстание шейха Бедр ад-дина
Симави и Бёрклюдже Мустафы в османской Турции в 1416 г., движение
хуруфитов в Иране, Азербайджане и османской Турции в первой поло-
вине XV в., восстание в Хузистане в 1440 и следующих годах. Не ставя
себе целью дать исчерпывающий анализ истории этих движений, что
остается задачей будущих исследований, в настоящей нашей работе мы
отметим только наиболее характерные общие особенности народно-
освободительных движений в Иране и сопредельных странах в XIV в.
Прежде всего движения XIV в. охватывали более широкую терри-
торию, нежели движения XIII в. От действий разрозненных кресть-
янских повстанческих отрядов времени первых ильханов более позд-
ние освободительные движения XIV в. отличались прежде всего
несравненно более широкими масштабами. Далее, в этих движе-
ниях XIV в. участвовали вместе с крестьянами также городская бед-
нота и ремесленники. Эти городские низы, обозначаемые обычно в источ-
никах выражением рунуд ва аубаш—„подонки и чернь'4 или сходными
выражениями, в ряде случаев играли руководящую роль в движе-
ниях XIV в. Участвовали в этих движениях и беглые рабы, но они не
играли самостоятельной и сколько-нибудь заметной роли.
На первой ступени освободительных движений XIV в. народные
массы обычно выступали вместе с местными — персидскими и таджик-
скими— мелкими феодальными землевладельцами. Участие последних
объяснялось тем, что они также сильно страдали от Произвола, грабе-
жей и насилий монголо-тюркской военно-кочевой знати и особенно от
захватов ею мульковых земельных владений, принадлежавших иранским
оседлым мелким и средним землевладельцам. Вот почему последние под-
нимались на борьбу вместе с эксплуатируемыми классами — крестьянами
и ремесленниками. Общая цель, объединявшая эти столь разнородные
элементы, заключалась в низвержении монгольского ига (которое, как
мы отметили выше, не прекратилось полностью вместе с распадом го-
сударства Хулагуидов), в свержении и устранении пришельцев-завоева-
телей— монголо-тюркской военно-кочевой знати, Чингизовой „Великой
Ясы" и монгольских государственных порядков. Конечно, при этом не-
нависть восставших направлялась не только против монголо-тюркской
военно-кочевой знати, но и против той верхушки иранской оседлой
знати — меликов, финансовых чиновников, высшего мусульманского (сун-
нитского) духовенства, которая издавна служила завоевателям и. вполне
сблизилась с ними и с монгольской государственностью.
Общая характеристика народно-освободительных движении XIV в.
413
Общие действия крестьян и мелких землевладельцев, направленные
против верхушки феодальной знати, кочевой и оседлой, объяснялись
еще тем, что восставшие крестьяне часто не имели ясной программы.
Ими двигали лишь сознание невыносимости своего положения и нена-
висть к угнетателям. Крестьянство, как класс неорганизованный, нередко
подчинялось руководству энергичных и красноречивых, знакомых с воен-
ным делом, выходцев из класса феодалов, чаще всего местных мелких
феодалов. Последние смотрели на союз с крестьянской массой лишь
как на средство устранить монголо-тюркских завоевателей и их местных
союзников и завоевать руками крестьян власть для себя на местах.
Не удивительно поэтому, что там, где освободительные движения
имели успех, как например в Западном Хорасане и Мазандаране, на
второй ступени этих движений, внутри них начиналась борьба между
мелкими феодалами — с одной стороны, добивавшимися только устране-
ния монголо-тюркской кочевой знати и ее союзников, и крестьянами,
городской беднотой и ремесленниками — с другой стороны, стремив-
шимися к освобождению от всякого феодального гнета или, по крайней
мере, к смягчению его. Эта внутренняя борьба на второй ступени осво-
бодительных движений принимала разные формы, вплоть до вооружен-
ной борьбы. Эта внутренняя борьба усиливала активность эксплуати-
руемых масс и способствовала в ряде случаев превращению освободи-
тельных движений в подлинно народные движения. При этом нередко
руководящая роль в движениях переходила к ремесленникам, как к эле-
менту более сплоченному и организованному (ремесленные цехи), вы-
двигавшему определенные социальные требования.
Там, где освободительные движения имели успех, создавались свое-
образные государства, которые мы условно назовем, по имени наиболее
значительного из подобных государств, государствами сербедарского
типа. Таковы были государства сербедаров в Западном Хора-
сане (1337—1381 гг.), так называемые сейидские государства в Мазан-
даране 1360—1392 гг.) и Гиляне (с 1370 г.) и существовавшие лишь
краткое время государства сербедаров в Самарканде (1365—1366 гг.) и
Кермане (1373 г.). К этому же типу, видимо, относилось и государство,
позднее основанное последователями Мухаммеда Муша'ша' в Хузи-
стане (40-е годы XV—начало XVI в.).
В государствах сербедарского типа власть либо находилась в руках
мелких феодалов, либо служила предметом борьбы между последними и
ремесленниками, городской беднотой и крестьянами, переходя из рук
в руки. Однако и тогда, когда власть находилась в руках мелких фео-
далов, они могли держаться только опираясь на народные массы и не
могли обойтись без серьезных уступок народным массам — резкого
снижения податей, упрощения государственного аппарата, установления
внешних форм равенства в одежде и в образе жизни между управляю-
щими и управляемыми. Без этого они не могли бы удержать власть
в своих руках. Военная сила в государствах сербедарского типа со-
стояла не из феодальных ополчений эмиров и меликов с их военными
слугами — нукерами, а из ополчений, состоявших из мелких землевла-
дельцев и из свободных крестьян. Форма государства оставалась мо-
нархической. Как обычно бывало в средние века, крестьяне, борясь
против дурных феодалов-угнетателей, были готовы принять „доброго
царя". Не понимая классовой природы феодальной монархии, крестьяне
не представляли себе какой-либо новой государственной формы, кроме
традиционной исламской монархии, основанной на шариате и возглавляе-
мой султаном или эмиром, соединяющим в своих руках светскую и ду-
414
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
ховную власть. Шариат, противопоставляемый ненавистной Чингизовой
„Великой Ясе", служил предметом идеализации. Но в государствах сер-
бедарского типа монархия лишена была своего прежнего блеска и
роскоши и вынуждена была рядиться в одежды скромности и „обще-
мусульманского братства".
Поскольку народные массы в XIV—XV вв. были не в состоянии
разрушить феодальный способ производства и заменить его другим спо-
собом производства, государства сербедарского типа могли существо-
вать лишь временно, обычно не более нескольких десятилетий. В даль-
нейшем они либо погибали в борьбе с государствами крупных феодалов,,
либо превращались в обычные мелкие феодальные государства тради-
ционного типа.
ИДЕОЛОГИЯ НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ XIV в.
Остановимся на идеологии освободительных и народных движе-
ний XIV в. Как это нередко бывало с народными движениями в фео-
дальных обществах, эти движения в Иране и сопредельных странах XIV в..
развивались под идеологической оболочкой религии, именно мусуль-
манского сектантства (шиитского) в соединении с мусульманским мисти-
цизмом (суфизмом, ар. тасаввуф}. Это явление вполне аналогично ре-
лигиозной окраске народных движений западноевропейского средне-
вековья, о которой говорит Ф. Энгельс: „Революционная оппозиция
против феодализма проходит через все средневековье. В зависимости
от условий времени она выступает то в виде мистики, то в виде от-
крытой ереси, то в виде вооруженного восстания".1 В движениях
Ирана в XIV в. три элемента, отмеченные Ф. Энгельсом, — сектант-
ство, мистика и вооруженное восстание, выступали вместе. По словам
Ф. Энгельса, эта религиозная окраска классовых движений в феодаль-
ных обществах „объясняется не свойствами человеческого сердца и не
религиозной его потребностью, — как думает Фейербах,—но всей пре-
дыдущей историей средних веков, знавших только одну форму идео-
логии: религию и богословие".1 2
Подобно тому, как в Западной Европе социальные движения средне-
вековья, направленные против феодализма и его идеологической формы —
католицизма, принимали форму ересей, выступавших под лозунгами воз-
вращения к первохристианству, так в Иране аналогичные движения вы-
ступали под лозунгами борьбы против господствовавшего суннизма (как
и против „Великой Ясы" Чингиз-хана), против „новшеств", за возвра-
щение к первоначальному исламу, рисовавшемуся массам в идеализован-
ном виде. Именно потому, что в странах мусульманского Востока
связь между государством, правом и религией была гораздо более тес-
ной, нежели в христианских странах Запада, всякая социальная идея
здесь облекалась в религиозную форму. Однако религия играла в со-
циальных движениях служебную роль. И, во всяком случае, религиоз-
ная идеологическая оболочка народных движений в Иране и сопредель-
ных странах нисколько не меняла их характера, как формы классовой
борьбы.
1 Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Со-
чинения, т. VIII, стр. 128—129; то же, отд. изд., стр. 34—35.
2 Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XIV,
стр. 656. Ср. заметку К. Маркса на полях рукописи „Л. Фейербах": К. Маркс и
Ф. Энгельс. Сочинения, т. IV, стр. 592.
Идеология народно-освободительных движений XIV в.
415.
Еще акад. В. В. Бартольд отметил, что шиитская форма ислама
в Иране в средние века была распространена преимущественно в дере-
венской среде и нередко служила идеологией народных движений.1 Это
положение нуждается в оговорке. Шиизм не зародился в Иране, ни
в крестьянской среде, и первоначально не был выражением крестьян-
ских интересов. Но позднее крестьянские движения в средневековом
Иране нередко развертывались под зеленым знаменем шиитов, поскольку
отдельные стороны идеологии шиизма находили отзвук в оппозицион-
ных настроениях крестьянства. Прежде всего во всех почти феодаль-
ных государствах Ирана в ХШ—XIV вв. господствующим исповеданием
был суннизм,1 2 шиизм же был гонимым исповеданием.
Далее, основная шиитская идея о том, что законным главою му-
сульманской общины может быть лишь потомок 'Алия, понималась мас-
сами в духе непризнания законности власти династий, правивших
в Иране. В идеологии шиитов большое место занимал культ мучениче-
ства и мучеников ('Алий, Хусейн и другие имамы-мученики): он при-
шелся по сердцу угнетенным крестьянам, жизнь которых нередко была
сплошным мученичеством. Но больше всего казалась привлекательной
для народных масс мессианская идея пришествия махдия.
Под махдием-мессией шииты имамитского толка, самого распростра-
ненного из шиитских толков в Иране, разумели двенадцатого шиитского
имама Мухаммеда Мунтазара, по прозванию Махди, пропавшего без
вести после 875 г. н. э. Шииты верили, что имам Махди жив и скры-
вается, но рано или поздно он должен появиться, обновить веру, вос-
становить ислам в его первоначальном виде, мечом сокрушить новшества
и несправедливые порядки, установленные суннитами, а также монголь-
скими завоевателями („Яса“ Чингиз-хана и т. д.). Предполагалось, что
пришествие имама Махди приведет к отмене ряда податей и повинно-
стей, не основанных на Коране и шариате, и к установлению всеобщей
справедливости, равенства и братства для всех мусульман.3 Крестьян-
ской массе и городской бедноте имам Махди рисовался как преобразо-
ватель жизни, избавитель от нужды, горя и тирании. Поэтому ожида-
ние Махди занимало видное место в народных движениях в Иране
в XIII в., но еще более в XIV—XV вв. В махдистском мессианизме
отразился протест народных масс против феодального гнета и чужезем-
1 В. В. Бартольд. К истории крестьянских движений в Персии; В. В. Бар-
тольд. Иран (исторический обзор), стр. 33.
2 Ильхан Ольджайту-хан, правда, принял шиизм, но лишь частным образом. Ему
не удалось сделать шиизм государственным исповеданием. См. об этом: Ибн Бат-
тута, т. II, стр. 58.
3 В одном из опубликованных Кл. Юаром (Ci. Huart) трактатов крайней шиитской
секты хуруфитов (XV в.) — „Махрам-намэ" („Заповедная книга") сейида Исхака,
составленном в 831 г. х. (1427/28 г. н. э.) на астерабадском диалекте (Хуруфитские
тексты, стр. 39), читаем: иХл-аЛ jA
j 1-o-A.JS Аб
— „От далеких времен до
нашего дня они (хуруфиты) ожидают Кайма имамов, у которого есть и другое имя
в предании (хадис) — Махди. И они говорят, что он — владыка меча, и о нем есть
такой хадис: кОн наполнит землю правдой и справедливостью, после того, как она
будет наполнена тиранией и насилием». Их вера в том, что он устранит, посред-
ством меча, тиранию, которая есть насилие одних людей над другими" (Хуруфитские
тексты, стр. 63, франц, перевод Юара).
416
Глава IX. Народно-освободительные движении в Иране
ного ига. Махди представляли „владыкой меча" — вождем народного
восстания против тиранов. Насколько ожидание Махди было сильно,
показывает рассказ Якута Хамави о том, что в городе Кашане — одном
из главных очагов шиизма в Иране, — в первой четверти ХШ в. город-
ские старшины ежедневно на заре выезжали за городские ворота, ведя
на поводу оседланную и роскошно убранную белую лошадь на случай
внезапного появления имама Махди, пришествия которого ждали каж-
дый день. „Махди, — скептически замечает Якут, — никогда не появляется,
но от этого их вера нисколько не уменьшается".1
Нечто подобное практиковалось и в другом шиитском центре, городе
Себзеваре, во время господства сербедаров: каждый день, ожидая по-
явления „Владыки времени" (имама Махди), для него седлали коня.1 2
Живший позднее (умер около 1470 г.) поэт-крестьянин Хусам ад-дин
Мухаммед ибн Хусам Кухистани, писавший стихи, оставаясь земледель-
цем,3 был автором стихотворной шиитской поэмы „Хуршид-намэ", по-
священной восхвалению Алия, шиитских имамов и „Владыки времени".
Одним из наиболее ранних движений, в которых шиитская идеология
и вера в Пришествие Махди нашла широкий отклик в народных массах,
было восстание казия казиев Фарса, сейида Шереф ад-дина Ибрахима
в Фарсе против монгольского владычества в 663 г. х. (1265 г. н. э.).
Об этом восстании, скупо описанном у Вассафа,4 мы скажем здесь лишь
в немногих словах. Руководители восстания не были представителями
социальных низов: вместе с великим казием сейидом Шереф ад-дином,
„из великих сейидов и благородных шерифов",5 * 7 шли тюркские кочев-
ники (туркмены), „обладатели богатства и благосостояния" (арбаб-и сар-
ват ва хастэ).^ Но они сумели привлечь к участию в восстании широ-
кие народные слои — „простонародье" ^авам ан-нас)? благодаря тому,
что сейид Шереф ад-дин провозгласил себя махдием. Определенной со-
циальной программы у руководителей, по-видимому, не было, но само
долгожданное появление махдия вызывало у народных масс светлые
ожидания установления царства справедливости на земле, вместе с ги-
белью ненавистного государства ильханов. А такие черты движения,
как вера в непобедимость и неуязвимость махдия, в то, что ему помо-
гают ангелы, в его чудеса, как бы повторяют подобные же черты вос-
стания крестьян и ремесленников под предводительством Махмуда Та-
раби в Бухарском оазисе в 1238 г.8
В идеологии народных движений Ирана XIV—XV вв. „ересь" (шиизм)
сплеталась с мусульманским мистицизмом-суфизмом. Мы не имеем в виду
вводить в наше изложение подробный обзор развития суфизма в Иране
в рассматриваемый период. Подобная задача очень сложна и должна
служить темой для самостоятельной работы. Мы ограничимся здесь не-
многими общими замечаниями, необходимыми для понимания роли су-
физма в истории освободительных и народных движений в Иране.
Специальной советской исторической литературы, посвященной ана-
лизу идеологии, социальных корней и исторической роли отдельных те-
1 Я к у т, т. IV, стр. 15.
2 Мирхонд, стр. 1083: Муджмал-и Фасихи, л. 374б.
3 Доулетшах, стр. 438.
^Вассаф, стр. 191—192.
° Там же, стр. 191.
Там же, стр. 192. Как отметил акад. В. В. Бартольд, слово х[в]астэ может
означать „источники благосостояния, доходные статьи, например скот“ и т. Д.
(В. В. Бартол ь д. Введение к публикации „Худуд ал-'алем“, стр. 26, прим. 1).
7 Вассаф, стр. 191.
8 См.: А. Ю. Якубовский. Восстание Тараби.
И деология народно-освободительных движений XIV в.
417
чений суфизма, в сущности, пока еще нет. Что касается русских доре-
волюционных (А. Е. Крымский, В. А. Жуковский) и западных востоко-
ведов, то хотя они и проявили к исследованию суфизма огромный
интерес, но их интерес был ограничен изучением идеологии суфизма,
его терминологии, разветвлений, а больше всего проблемой исторических
корней суфизма. Источники его идеологии изучались вне всякой связи
с социальными антагонизмами и социальными движениями стран Ближ-
него и Среднего Востока. При этом более ранние западные и русские
дореволюционные исследователи склонны были считать суфизм чуже-
родным для ислама явлением и объяснять его возникновение влиянием
неисламских религиозных и философских систем. Возникновение суфизма
выводили либо из христианского аскетизма и мистицизма, а при посред-
стве последнего — также и неоплатонизма (Д. Б. Макдональд, Маргарет
Смит, М. Асин Паласиос), либо из иранского (зороастрийско-манихей-
ского) влияния и „арийской реакции" против ислама и арабизма (Р. Дози,
отчасти Карра де Во), либо из индийских источников — Веданты, или
буддизма (Рихард Хартманн, Макс Хортен), либо из двух разных источ-
ников— раннего, христианско-аскетического, и более позднего, индий-
ско-созерцательного (А. фон Кремер, И. Гольдциер, А. Е. Крымский).
Более новые крупные западные исследователи (Рейнольд Никольсон,
Луи Массиньон)1 склонны видеть в раннем суфизме автохтонное явле-
ние, возникшее на исламской почве. В общем, все западные исследова-
тели суфизма относительно мало интересовались его историей после
IV в. х. (X в. ,н. э.).
Можно считать установленным, что неисламские мистические идеоло-
гии не вызвали появления суфизма, но позднее оказали известное влия-
ние на его дальнейшее развитие, особенно неоплатонизм, прошедший
обработку восточно-христианских (сирийских) мистиков (псевдо-Дионисия
Ареопагита и др.).1 2 Гораздо позже, уже на почве Индии, на суфизме
сказалось влияние индийской пантеистической философской школы Ве-
данты. Что касается гипотезы о возможности влияния буддизма на су-
физм на каком бы то ни было этапе развития, то она вызывает край-
нее сомнение.
В суфизме рано наметился больший или меньший уклон к пантеизму
(шейх Байазид Бистами в IX в. н. э., Мансур ал-Халладж в X в., Яхья
Сухраверди ал-Мактуль в XII в. и др.). Но теоретически законченное
выражение суфийский пантеизм впервые нашел в сочинениях Мухйи
ад-дина ибн ал-'Араби (1164—1240 гг. н. э.), особенно в его „Футухат
1 См.: R. A. Nicholson. The mystics of Islam.; R. A. Nicholson. Studies in
islamic mysticism; R. A. Nicholson. The idea of personality in Sufism. Cambridge,
1923; L. Mas sign on. La passion d’al-Halladj; L. Massingnon. Essai sur les
origines du lexique technique de la mystique musulmane, Paris, 1922 (новое изд., Па-
риж, 1954); L. Massignon. Recueil de textes inedits concernant 1’histoire de la
mystique en pays d’Islam, Paris, 1929. См. также статьи Л. Массиньона „Tarika" и
„Tasawwuf", Е. I, т. IV, стр. 700—705 и 715—719 (там же см. библиографию источ-
ников и пособий). См. также обобщающую работу Артура Арберри (A. J. Arberry.
An introduction to the history of Sufism); Abu Bakr Sira] ad-din. The origins
of Sufism, стр. 53—64.
2 P. Никольсон считает, что ранний суфизм, понимаемый как мистицизм и квие-
тизм, был естественным развитием аскетических тенденций, проявившихся в исламе
в течение I в. х., но теософия позднего суфизма возникла из влияния неоплатонизма
и гностицизма, а „идеи крайнего пантеизма" — следствие индийского влияния, при
посредстве персов. Л. Массиньон выводит и возникновение, и дальнейшую эволюцию
суфизма из внутреннего развития ислама. Не отрицая некоторого влияния христиан-
ства и неоплатонизма на уже возникший на почве ислама суфизм, Массиньон считает,
что это влияние было ограниченным.
27 И- П. Петрушевский
418
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
ал-Маккийа“ („Мекканские откровения'1); его идеи могли быть выражены
в формуле „бытие творений есть сущность бытия творца".1 Многие по-
следующие суфии видели в пантеизме единственно возможное понимание
мусульманского догмата единобожия. После Ибн ал-'Араби, Джалал ад-
дина Руми (1207—1273 гг.), еАбд ар-реззака Кашани (умер в 1329 г.),
суфизм, по-видимому, не создал уже ничего нового и оригинального
в области идей и постепенно стал клониться к упадку.
Вопреки довольно распространенному среди невостоковедов мнению,
суфизм никогда не стремился выделиться в самостоятельную секту. Он
уживался в лоне „правоверного" ислама, как мистическое течение его.
Как известно, имам Абу Хамид Мухаммед ал-Газали (1058—1111 гг.),
хорасанский перс и крупнейший из мусульманских теологов (шафиит-
ской школы), больше всех сделал для сближения „правоверной" ислам-
ской догматики с суфизмом.1 2 Шииты долгое время относились к суфизму
резко отрицательно. Но в рассматриваемый нами период отдельные те-
чения суфизма сблизились с шиитами, особенно с крайними шиитскими
сектами, и ряд дервишеских орденов принял шиитскую окраску (Сефе-
вийэ, Хейдерийэ, Ни'матуллахийэ и др.).
После IV в. х. (X в. н. э.) суфизм не был чем-то единым. К су-
физму относили очень различные течения мусульманского мистицизма
и эзотеризма, как „правоверные", так и „еретические". Гольдциер указал
на необходимость различать в суфизме два элемента — аскетизм (зухд)
и мистицизм (тасаввуф). Но это различие важно для раннего суфизма;
в иранском суфизме рассматриваемого нами периода оба эти элемента
вполне смешивались. Общим элементом идеологии всех направлений
суфизма было учение о возможности для каждого человека путем не-
стяжания и самоотречения, долгой созерцательной и аскетической жизни,
под руководством наставника — „старца" (шейха), достигнуть личного
общения с богом, временного или даже постоянного, на высшей стадии
(ар. хакикат — „истина") суфийского „пути" (ар. тарикат). Необходи-
мым условием для этого считалось добровольное отречение от мира,
от своей воли и от своего „я", достижение состояния фана (ар., букв,
„уничтожение", „исчезновение"). Умеренные суфии понимали фана как
утрату душою способности восприятия чувственного мира, что сделало бы
душу способной отражать, подобно зеркалу, „лучи божественного мира"
(монотеистическое понимание фана — у Газали и др.). Другие суфии
понимали фана как полное растворение личности в божестве и слияние
с ним (пантеистическое понимание фана — у Ибн ал-'Араби, Джалал ад-
дина Руми и др.).3
1 (jjJlaJI Л. Массиньон называет доктрину Ибн
ал-’Араби „экзистенциальным монизмом"; это выражение является переводом араб-
ского выражения — „единство бытия".
2 См.: D. В. Macdonald. Life of al-Chazali with special reference to his reli-
gious experiences and opinions, Journal of American Oriental Society, vol XX, 1899;
D. B. Macdonald. Al-Ghazali. El, т. II; C a r r a de V a u x, Gazali; M. Asin Pa-
lacios. La mystique d’al-Gazzali.
3 Некоторые исследователи, как зарубежные (даже Р. Никольсон), так и русские
(А. Е. Крымский), пытались вывести суфийское учение о фана из буддийского уче-
ния о нирване. В действительности же сходство здесь поверхностное; по существу
фана, не имеет ничего общего с буддийской нирваной: как известно, буддизм не
знает идеи бога-творца и эманации мира из него и не признает реального существо-
вания души и личности. Суфийское учение об эманации мира и человека из бога и
об обратном слиянии личности с богом вполне чуждо буддизму, а суфизму, в свою
очередь, чуждо учение о перерождениях, являющихся основой буддийской идеи нир-
Идеология народно-освободительных движении XIV в.
419
Хорасан исстари был одним из главных очагов распространения су-
физма. Из Хорасана вышли авторы систематических обзоров суфийской
идеологии (Абу-л-Касим Кушейри, Имам ал-Харамейн Джувейни, Джул-
лаби Худжвири, 'Абдуллах Ансари — все четверо в XI в.). Здесь сло-
жились в XI в. широко известные суфийско-дервишеские обители шей-
хов Абу-л-Хасана Хараканского и Абу Са'ида Фазлуллаха Мейхеней-
ского.1 В XI—XIV вв. влияние суфизма в Хорасане, да и во всем
Иране, еще более укрепилось: страшная разруха страны после наше-
ствий сельджуков, балхских огузов, монголов и тяжелый гнет кочевых
завоевателей способствовали популяризации суфийского пессимистиче-
ского отношения к жизни „тленного мира сего", проповеди самоотрече-
ния, ухода от мира и общественной деятельности, добровольной бед-
ности и т. д. Влияние суфизма на персидскую поэзию XII—XV вв.
слишком хорошо известно, чтобы о нем стоило здесь говорить.
„Характерный симптом для истории суфизма, — отмечает академик
А. Е. Крымский, — тот, что в XII—ХШ вв., т. е. как раз в кровавую
эпоху междоусобного разложения сельджукской империи и в беспрос-
ветную эпоху монгольского лихолетья, возникли все дервишеские ор-
дена".* 1 2 Но в то же время в этих орденах суфизм все более и более
вырождался в вульгарное чудотворчество, в культ множества „святых"
и „бога познавших" шейхов, живых и умерших, их гробниц и релик-
вий.3 Суфийско-дервишеские ордена и обители стали рассадниками культа
шейхов, всевозможных суеверий, нередко фанатизма и темного изувер-
ства. Массу верующих меньше всего интересовала суфийская теософия.
Они ждали от шейхов чудес и помощи в жизненных делах. Развитие
влияния и культа суфийских шейхов способствовало обогащению дер-
вишеских обителей, которым верующие из феодалов и горожан жертво-
вали деньги, товары, ценности, зерно, стада и вакфные земельные
владения, а ханы и султаны давали земли, вакфные и иммунитетные
грамоты.
Как сказано выше, западные исследователи суфизма меньше всего
интересовались социальными взглядами суфиев и социальной средой,
в которой распространялся суфизм. Социальная сущность раннего, а тем
более позднего суфизма остается неисследованной. Несомненно, однако,
что уже ранний суфизм влиял на городские низы своим осуждением
богатства, особенно богатства, нажитого „недозволенным" {харам) спо-
собом— путем угнетения и ограбления „рабов божьих", осуждением
праздной и роскошной жизни правителей и сильных мира сего; он также
влиял своим аскетическим культом бедности как идеального состояния
для „спасения души". Быть может, именно этим социальным протестом,
хотя и пассивным, объясняется широкое распространение суфизма в на-
родных массах во всех мусульманских странах.
Что касается периода ХШ—XIV вв., то как нельзя говорить о су-
физме, как о чем-то едином, так нельзя говорить и об единой социаль-
ваны, как избавления от цепи перерождений. Из буддизма нельзя вывести ни моно»
теистического, ни пантеистического аспекта идеи фана. К тому же возможность об-
мена идей между буддизмом и исламом никогда не могла быть прочно доказана.
1 Источники по истории хорасанского суфизма: Абу-л-Хасан 'А ли ал-
Джуллаби ал-Худжвири. Кашф ал-махджуб („Раскрытие скрытого за заве-
сой"); Е. Э. Б е р т е л ь с. Нур ал-'улум — жизнеописание шейха Абу-л-Хасана Харакани
(введение, перс, текст и русск. перевод). Сб. „Иран", т. III, Изд. АН СССР, Л.,
1929, стр. 155—224; Асрар ат-тоухид; Халат-у-суханан-и шейх Абу Са'ид; Ф е р и д
ад-дин 'Аттар; ’Абд ар-рахман Джами. Нафахат ал-унс.
2 А. Е. Крымский. История Персии, т. II, стр. 80—81.
3 См. например: Таваккуль ибн Базза з, passim.
27
420
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
ной базе суфизма в это время. Социальная среда, в которой разные
течения суфизма находили последователей и учеников (ар. мурид^ в тюрк-
ском произношении мюрид), была очень неоднородна. Притом, одни и
те же дервишеские ордена в разное время и в разных странах могли
играть различную роль. Было бы искажением исторической перспективы
думать, будто все суфийские ордена в Иране этого времени отражали
настроения масс. Напротив, многие из этих орденов своей проповедью
отречения от „тленного мира", пассивной созерцательной жизни и отказа
от всякой активной деятельности в обществе укрепляли власть феодаль-
ных верхов над низами. Суфийское учение о нестяжании и доброволь-
ной бедности эти дервишеские ордена постепенно превратили в учение
о непротивлении насилию, о терпении и покорности народных масс.
Недаром эти ордена находили усердных покровителей из феодальной
верхушки.1
Однако оппозиционные настроения народных масс и их протест про-
тив невыносимого гнета ильханского государства и позднее еще нахо-
дили выражение в учении некоторых суфийских орденов и отдельных
суфиев. Были суфийско-дервишеские братства, связанные с ремеслен-
ными корпорациями.1 2 Самая организация последних строилась по образцу
дервишеских братств. Дервиши такого типа, подобно преследуемому рим-
скими папами течению спиритуалов во францисканском ордене в ХШ в.,
считали бедность необходимой для „спасения души" и осуждали богат-
ство, как основу всяческого греха, как состояние, безусловно препят-
ствующее „спасению".
Газали в своем главном труде „Ихйа 'улум ад-дин" („Оживление
богословских наук") рассматривает обязательную добровольную бедность
(ал~факр) как шестую стадию мистического „пути". На этой стадии су-
фий должен довольствоваться самым бедным жилищем, единственной и
самой грубой одеждой, а из пищи — одной ячменной лепешкой, с какой-
нибудь самой простой приправой, в день. На следующей стадии—отре-
чение от мира (аз-зухд)—-Газали вменяет в обязанность суфию не иметь
никакого жилища, странствовать, ночевать в мечетях, довольствоваться
одним ритлем (около 400 г) хлеба из отрубей в день. Милостыню суфию
разрешается просить только в том случае, если указанной нормы нет,
и только на один день. При этом Газали строго запрещает суфию при-
нимать подаяние, если есть хоть малейшее сомнение в том, что состоя-
ние дарителя приобретено „дозволенным" (халаль) способом, ибо при-
нимая „недозволенное" (харам) подаяние, суфий становится соучастни-
ком греха богатого. Согласно Газали, суфий должен воспитать в себе
чувство омерзения к богатству.3
Характерен в этом отношении рассказ об „обращении" поэта Ферид
ад-дина 'Аттара (XII—начало ХШ в.), вероятно легендарный, но хорошо
рисующий настроения суфиев, связанных с городской беднотой: 'Аттар,
бывший владельцем москательно-парфюмерной лавки (' аттари) в Шадьяхе,
1 Эмир Чобан Сулдуз, везир-историк Рашид ад-дин Фазлуллах и его сыновья—
везир Гийас ад-дин Мухаммед Рашиди и эмир Ахмед Рашиди, как и сам ильхан Абу
Са'ид Бахадур-хан, были муридами и усерднейшими почитателями шейха Сефи ад-
дина Ардебили, основателя дервишеского ордена Сефевийэ.
2 Афлаки (стр. 117) говорит, что при жизни Джалал ад-дина Руми орден мевлеви
в большинстве состоял из „людей низких и ремесленников".
3 Об учении о добровольной бедности у Газали см.: Asin Palacios. La my-
stique d’al-Chazzali, стр. 81—84. Такой выдающийся шейх, как 'Абд ал-ваххаб Ша-
рани, также считал безусловно обязательным для суфия заниматься личным честным
трудом, находя, что заниматься ремеслом лучше, чем науками. См.: А. Э. Шмидт.
'Абд ал-ваххаб Ша'раний, стр. 173.
И деология народно-освободительных движений XIV в.
421
пригороде Нишапура, однажды сидел в лавке, как гордый хозяин, а его
приказчики — „проворные рабы“ (гуламан-и чалак) служили ему. Ему не
понравился острый взгляд юродивого дервиша, смотревшего с явным
осуждением на торговлю. 'Аттар стал гнать его. Дервиш ответил: „Эй,
хозяин, я налегке, кроме этой хырки (дервишеской одежды), нет у меня
ничего, я могу скоро уйти с этого базара [житейской суеты], а вот ты
подумай о своем добре, о своей ноше, да и о своей жизненной судьбе
подумай!" еАттар спросил: „Как же ты уйдешь [из мира]?" Дервиш от-
ветил: „Вот так!" Сорвал с себя хырку, подложил под голову и „отдал
богу душу". 'Аттар был до того поражен этим, что „отдал лавку [свою]
на разграбление и от базара мира сего отрекся: был базарником — стал
стенающим,1 был в цепях житейской суеты — сам заключил в цепи жи-
тейскую суету", короче говоря, сделался нищим дервишем.1 2
Также и в житии шейха Абу Са'ида Мейхенского мы находим харак-
терный рассказ о корыстолюбивом муриде в Нишапуре, который однажды
ночью лег спать на кровле своего дома. Пока он спал, вор, забравшись
на кровлю, оттуда проник внутрь дома и унес все накопленные им
деньги, кроме денег, зашитых в дервишескую одежду. Ограбленный
мурид наутро со смятенным сердцем отправился на меджлис (собрание
суфиев) в обитель (ханаках) шейха Абу Са'ида. Шейх, обратив лицо
к нему, сказал стих:
„Да, о душа! Вчера [ночью] был я на кровле твоей.
„Говорил ты, что вор был, то не вор был, то я был!“ 3
Иначе говоря, вор оказался лишь бессознательным орудием воли
шейха, пожелавшего избавить заблудшего мурида от его греховного
богатства. Потрясенный мурид возрыдал и тут же отдал шейху послед-
ние оставшиеся у него деньги. Шейх одобрил, сказав, что так и должен
поступать истинный дервиш.
Некоторые дервиши в проповедях своих громили роскошную и не-
праведную жизнь „великих мира сего" и тех, которые ели „недозволен-
ную [шариатом] пищу", т. е. кормились от эксплуатации „рабов божиих".4
У Доулетшаха в биографии шейха сейида Нур ад-дина Ни'матуллаха
(1330—1431 гг.), основателя дервишеского ордена Ни'матуллахийэ, сооб-
щается, что этот шейх никогда не принимал „недозволенной" пищи,
добытой насилием и несправедливостью. Приводятся слова шейха,
будто бы сказанные им султану Шахруху: „Если бы весь мир напол-
нился кровью, человек божий никогда не станет есть ничего, кроме до-
зволенного".5 Дальше рассказан анекдот о том, как султан пытался
посрамить шейха, угостив его блюдом из барашка, отнятого султанским
стольником насильно, с побоями, у бедной старухи, и как затем выясни-
лось, что барашек этот был предназначен старухой для принесения
в дар шейху, который, таким образом, восторжествовал над султаном.6
1 Игра слов: и Ц.
2 Доулетшах, стр. 187—188 (в биографии Ферид ад-дина 'Аттара).
3 Асрар ат-тоухид, стр. 135—136: *
4 Также и шейх 'Абд ал-ваххаб Ша'рани считал безусловно недопустимой для
суфия покупку, не говоря уже о принятии в дар, пищи или любых вещей, если было
хоть малейшее сомнение в том, что это приобретено справедливым и честным путем.
См.: А. Э. Шмидт. 'Абд ал-ваххаб Ша'раний, стр. 170—172 (приведен рассказ об
отказе принять подарок от человека, бывшего внуком сборщика податей).
6 Доулетшах, стр. 335.
6 Там же. Анекдот на аналогичную тему о „дозволенной пище" есть и в житии
шейха Абу Са'ида Мейхенейского, см.: Халат-у-суханан-и шейх Абу Са'ид, стр. 72—74.
422
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
Са'ди Ширазский в своем „Гулистане" рассказывает, как он однажды
встретил некоего „дервиша только по наружному виду, но не по нраву",
который „развернул тетрадь жалоб и принялся злословить богачей",
горячо обвиняя богатых и сильных мира сего в том, что они неспособны
на добрые дела, и что спасение для них недоступно.3 Такие дервиши
были нередки.
Таким образом, несмотря на общий реакционный характер идеологии
суфизма, с его идеалом ухода от деятельной жизни, с его квиетизмом
фана, в некоторых течениях суфизма нередко отражалось и народное
недовольство, народная оппозиция против господства феодалов. Иногда
этот протест был пассивный. Но бывало, что и активный протест на-
родных масс против феодального гнета принимал внешнюю форму суфий-
ской проповеди. Конечно, при этом основные идеи суфийской теософии
отходили на задний план и вполне заслонялись социальной проповедью,
облеченной в форму суфийской идеологии. Развитая, богатая специаль-
ная терминология, веками выработанная суфийской литературой,2 откры-
вала возможность вкладывать в форму суфийской проповеди, в ее
лексику, в ее излюбленные образы и аллегории, иное, по существу со-
всем не мистическое, содержание.
Бывало, что суфийская форма выражения идей и терминология су-
физма служили только прикрытием для религиозного и политического
вольномыслия, для атомизма, материализма, даже для атеизма, как о
для критики господствующего социального строя. Известный персид-
ский поэт-суфий 'Абд ар-рахман Джами (XV в.) в своем „Нафахат ал-
унс" указывает, что было два рода суфийских авторов: одни из них —
истинные суфии, последователи мистических идей, другие же заимство-
вали от суфизма только его литературную форму, образы и терминологию,
но действительные идеи их не имели ничего общего с суфизмом.3 Это
замечание вполне соответствует историческим фактам. Использование
некоторыми авторами суфийской формы для изложения идей, вполне
светских и по. существу отнюдь не связанных с мистикой, иногда даже
чуждых исламской религии, было своеобразной маскировкой, дававшей
возможность избегать преследований духовенства и феодального госу-
дарства. К такой маскировке прибегали многие поэты, сектанты-еретики,
проповедники гуманистических и социальных идей, враждебных господ-
ствующему строю, порою даже атеисты.
Социальная идея, под внешней формой суфийской проповеди, прояв-
лялась, в разной степени во многих средневековых народных движе-
ниях Ирана и сопредельных стран. Под оболочкой суфизма, пропове-
1 Сади. Куллийат (Гулистан, гл. 7, рассказ 20), стр. 78 и сл.: U
в, сЙ-О —„Спор Са'ди с неким обвинителем ради
изъяснения [смысла] богатства и бедности". Ср. рассказ из биографии поэта Санаи
о дервише-юродивом, который в харчевне пил за то, чтобы султана, с его жаждой
стяжания и завоеваний, поразила слепота.
2 Л. Массиньон устанавливает следующие источники терминологии суфизма:
1) лексика Корана; 2) лексика мусульманских богословско-правовых школ; 3) общая
амальгама терминов арабоязычной науки первых веков хиджры; 4) своего рода тер-
минологическая lingua franca, возникшая из лексики сирийской, греческой и персид-
ской на базе философского синкретизма, сложившегося на протяжении первых шести
веков н. э. См. об этом: L. Massignon. Essai sur les origines du lexique techni-
que de la mystique musulmane, стр. 29—32. К указанным источникам для иранского
суфизма следует прибавить, думается нам, еще один источник — персидскую поэзию,
с ее образами и аллегориями.
3 Джами, стр. 13—17.
Идеология народно-освободительных движений XIV в.
423
дуемая „еретическими" дервишами, эта уравнительная идея находила
себе горячих приверженцев среди ремесленников, городской бедноты и,
вероятно, беднейшего крестьянства. К сожалению, нарративные источ-
ники, вышедшие из-под пера представителей мусульманского правоверия
и феодальной идеологии, стараются говорить как можно меньше об этом
неприятном для них предмете. Поэтому о господстве уравнительных
идей в тех или иных народных движениях мы можем судить лишь по
вскользь брошенным фразам, по отдельным деталям и намекам в источ-
никах.
И только в одном источнике мы находим более подробное изложе-
ние уравнительной социальной программы одного из народных движе-
ний XIV—XV вв. в странах Ближнего и Среднего Востока, именно вос-
стания турецких и греческих крестьян в западной Малой Азии и Фракии,
в Османской империи, под руководством дервишеского шейха Бедр ад-
дина Симави и его ученика Бёрклюдже Мустафы (1416 г.).1 Не слу-
чайно это подробное изложение мы находим не у мусульманского ав-
тора, а у греческого историка XV в. Дуки, чуждого мусульманской
ортодоксии и резко враждебного турецко-османскому государству.* 2
Судя по рассказу Дуки, дервиш Бёрклюдже Мустафа добивался не
только уничтожения феодальной собственности на землю, феодальной
эксплуатации и феодальной знати, но и установления полного социаль-
ного равенства, также общего владения землями, рабочим скотом, ору-
диями труда. По словам Дуки, Бёрклюдже Мустафа, „кроме жен, про-
возгласил все общим—-и пищу, и одежду, и запряжки, и пашни". Он
говорил: „Я [войду] в твой дом, как в мой, ты же — в мой дом, как
в твой, кроме женской его части". Последователи Дуки, в массе своей
турецкие и греческие крестьяне, носили одинаковую для всех простую
одежду, состоявшую из одного лишь „хитона", без войлочной шапки и
обуви, практиковали общие трапезы и стремились установить уравни-
тельное распределение материальных благ для всех. Здесь мы можем
говорить об одной из систем утопического социализма, вероятно, пред-
ставлявшей идеологию не одного лишь восстания шейха Бедр ад-дина —
Бёрклюдже Мустафы, но и, в более или менее развитой форме, край-
него крыла ряда других народных движений в странах Ближнего и
Среднего Востока XIV—XV вв. Однако в одном пункте идеи Бёрк-
людже Мустафы опередили другие аналогичные народные движения
своего времени, проникнутые идеологией шиизма, часто фанатичного и
нетерпимого. Шейх Бедр ад-дин и Бёрклюдже Мустафа провозгласили
принцип равенства трех монотеистических религий—-мусульманской, хри-
стианской и иудейской. Турецкие и греческие крестьяне в лагере Бёрк-
людже Мустафы говорили друг другу, что у них один и тот же бог и одни
и те же враги, имея в виду османского султана и его военно-феодальную
знать. Все это указывает на преодоление господствовавшего в средние
века религиозного фанатизма и нетерпимости. Известно также, что шейх
Бедр ад-дин роздал все свое состояние беднякам, став суфием.
В рассказах нарративных источников о народных движениях Ирана
XIV—XV вв. мы находим отдельные детали (установление одинаковой
для всех одежды, общие трапезы, проповедь равенства всех людей),
г Об этом восстании имеется монография, сохранившая значение и теперь,
Франца Бабингера (F. Babinger, Schejch Bedr-ad-din); см. также: А. С. Твери-
т ин о в а. К вопросу об изучении первого антифеодального восстания, стр. 200—224;
А. С. Степанов. Труд Дуки, стр. 99—104; Работа А. Д. Новичева на ту же тему
подготовлена к печати.
2 Дука (Ducae Historia Byzantina), гл. XXI.
424
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
вполне соответствующие идеологии Бёрклюдже Мустафы. Поэтому есть
основания предполагать, что это была идеология не только Бёрклюдже
Мустафы, но также и крайнего крыла целого ряда народных движений
Ближнего и Среднего Востока, в частности Ирана, в XIV—XV вв.
Недаром программу установления общего владения всем, кроме жен,
приписывали крайним шиитским сектантам-хуруфитам (XV в.), в част-
ности ученикам крупного поэта Ирана-—-'Али ибн Насра Касим-и Ан-
вара (1356—1433 гг.).1
Идеология крайнего крыла народных движений Ирана XIV—XV вв.,
по-видимому, сложилась из четырех источников: 1) из социальной идеи
маздакитов (V—VI вв.) и их продолжателей — хуррамитов (VIII-—IX вв.),—
всеобщее равенство и общинное владение землею;1 2 2) из социальной
утопии карматов, по-видимому, уже связанных с ремесленными корпора-
циями и с философским кружком „Ихван ас-сафа“,3—-общинное владе-
ние землей и рабами, уравнительное распределение материальных благ
и общие трапезы; 3) из шиитских чаяний о пришествии махдия, понимае-
мом как установление царства справедливости и равенства на земле;4
4) из суфийского аскетического осуждения богатства и роскоши и из
культа бедности, о чем было сказано выше.
ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ СЕРБЕДАРСКОГО ДВИЖЕНИЯ
Переходим к конкретному обзору сербедарского движения в Хорасане,
которое, как сказано выше, имело наибольшее историческое значение
среди народных движений XIV в. Основным первоисточником по истории
хорасанских сербедаров следует считать анонимную „Тарйх-и сарбадаран"
(„История сербедаров"),5 составленную на рубеже XIV—XV вв. Она
до нас не дошла, и уже к концу XV в. считалась утраченной, как видно
из слов биографа поэтов Доулетшаха.6 Но она была обильно использо-
вана историком начала XV. в. Хафиз-и Абру в его историческом сочинении
„Зубдат ат-таварих". В основу своего изложения Хафиз-и Абру положил
рассказ „Истории сербедаров", но местами он отступает от нее,7 пред-
почитая передавать отдельные детали на основании других свидетельств,
источник которых не называет. Экскурс о сербедарах в „Матла' ас-са'дейн“
'Абд ар-реззака Самарканди почти текстуально воспроизводит рассказ
Хафиз-и Абру, поэтому мы считаем достаточным ограничиться здесь
ссылками на последнего.8
Мирхонд, умерший в 1498 г., несколькими годами позднее Доулет-
шаха, но занимавшийся изучением исторических сочинений, по собствен-
1 См.: Джами, стр. 690.
2 См.: Н. В. Пигулевская. Города Ирана, стр. 279—291.
3 См.: Ph. К. Hitti. History of the Arabs, стр. 444—445. — Конечно, лишены
историзма слова Хитти, что карматы — „Bolsheviks of Islam".
4 В упомянутой уже „Махрам-намэ" подчеркивается, как основной закон, установ-
ление равенства между людьми, устранение тирании и насилия сильных над слабыми
(Хуруфитские тексты, текст, стр. 36 и сл.; французский перевод, стр. 59 и сл.).
5 Мирхонд и другие источники ссылаются просто на автора „Истории сербедаров".
6 Доулетшах, стр. 277.
7 Это видно из сравнения его изложения с рассказом Мирхонда и Хондемира,
которые старались не отступать от „Истории сербедаров".
8 Мы пользовались рукописью ИВ АН УзССР в Ташкенте, № 4078 (Хафиз-и
Абру, историч. соч.). В данной рукописи история сербедаров до гибели ильхана
Туга Тимур-хана изложена в 7 главах (зикр), на лл. 473а—4806; последняя глава
с окончанием рассказа о сербедарах
— в данной рукописи опущена (оставлены чистые листы 4836—484а).
Источники по истории сербедарского движения
425
ному признанию, еще в первой половине своей жизни, значит в 50—60-х
годах XV в., видел „Историю сербедаров" и пользовался ею непосред-
ственно.1 Мирхонд следует рассказу „Истории сербедаров", на которую
и ссылается,* 1 2 и лишь параллельно с этим рассказом приводит другие
варианты рассказов о некоторых событиях, ссылаясь либо на 'Абд ар-
реззака Самарканди (иначе говоря, на его первоисточник — Хафиз-и
Абру),3 либо глухо на некиих „историков".4
Му'ин ад-дин Мухаммед Исфизари в своем сочинении, посвященном
географическому описанию и истории Хератской области, воспроизводит
сильно сокращенный рассказ Хафиз-и Абру.5 Внук и продолжатель
Мирхонда Хондемир, историк первой половины XVI в., в общем следует
рассказу Мирхонда, с небольшими вариантами.6
Все названные источники передают в основном одну и ту же версию,
восходящую к упомянутому первоисточнику—„Истории сербедаров",
использованной либо непосредственно, либо из вторых рук. Названные
источники дают благоприятную оценку деятельности представителей
умеренного крыла сербедаров7 — мелких провинциальных феодалов,
особенно трех из них — Веджих ад-дина Мас'уда, Яхьи Керраби и 'Али
Муайада, и в то же время относятся отрицательно к представителям
крайнего крыла сербедарского движения, выражавшим интересы ремеслен-
ников и, вероятно, беднейших крестьян. Благоприятная оценка персид-
скими историками представителей умеренного крыла сербедаров объясняет-
ся тем, что их блестящие военные успехи в борьбе против монгольского
ильхана Туга Тимур-хана и монголо-тюркской кочевой знати вызывали
восхищение иранцев. Названные персидские историки все принадлежали
к хератской школе феодальной историографии, сложившейся при дворе
тимуридского султана Шахруха (1405—-1447 гг.), старавшегося возродить
политическую линию Газан-хана, опиравшегося на оседлую иранскую
знать и недолюбливавшего монголо-тюркскую кочевую знать.
Эта политическая направленность названной школы историографии и
вызывала в них симпатии, — впрочем, очень осторожно выраженные, —
к Веджих ад-дину Мас'уду, Яхье Керраби и другим умеренным сербедарам,
в которых они видели борцов за освобождение Хорасана от господства
монголо-тюркской кочевой знати — ойратских, уйгурских и прочих эмиров.
Далее, два персидских историка XV в. — Фасих Хафи и Захир ад-
дин Мар'аши — также несомненно пользовались, непосредственно или
из вторых рук, „Историей сербедаров". Но, в отличие от предыдущих
В „Зейл-и Джами' ат-таварих“ Хафиз-и Абру, изданной проф. Ханбаба Байани
в Тегеране в 1317 г. хиджры солн. (1938 г. н. э.), хотя изложение и доведено
до 795 г. х. (1392/93 г. н. э.), но специальной главы о сербедарах нет, о них упо-
минается лишь мимоходом (стр. 164, 181 и др.). В географическом сочинении Хафиз-и
Абру (рук. № 5361, лл. 395—396а) дан лишь краткий экскурс „О восстании сербеда-
ров , * 4 V. ^6 .
1 Мирхонд, лукноуское литогр. изд. перс, текста, 1300 г. х .(1883 г. н. э.), стр. 1080.
Несравненно лучше техранское литогр. изд. 1270—1274 гг. х. (1854—1858 гг. н. э.), но
оно совсем не имеет пагинации, поэтому ссылки на него затруднительны.
2 Мирхонд, стр. 1080, 1081, 1083 и др.
3 Там же, стр. 1080, 1087.
4 О сербедарах см.: Мирхонд, стр. 1080—1088, 1131 и сл., 1242 и сл.
s Исфизари, лл. 1636—1656.
6 Хондемир. Хабиб ас-сийар — в извлечении акад. Б. Дорна, „Die Geschichte
Tabaristans" (в дальнейшем: Хондемир у Дорна), перс, текст, стр. 143—160. В при-
мечаниях у Дорна в ряде мест приведены для сравнения параллельные тексты из 'Абд
ар-реззака Самарканди, Мирхонда, Джаннаби.
7 Исключение составляет Исфизари, относящийся враждебно к сербедарам вообще.
426
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
авторов, они не дают полного изложения истории сербедарского движе-
ния. Первый из них в своем редком и неизданном сочинении „Муджмал-и
Фасихи" (“Фасихов свод [по истории]") касается лишь отдельных фактов
из истории сербедарского движения, но зато сообщает некоторые подроб-
ности, которых нет у других авторов. У него же мы находим хроноло-
гические даты, впрочем не всегда верные, смены всех сербедарских
правителей и ряда событий.1
Захир ад-дин Мар'аши сообщает лишь о начальных годах сербедар-
ского движения в Хорасане,1 2 но для нас ценно его указание на широкий
народный характер этого движения и на его связи с сейидским движе-
нием в Мазандаране.
Независимую версию истории хорасанских сербедаров мы находим
у Доулетшаха в его сборнике биографий персидских поэтов, особенно
в биографии поэта-сербедара Ибн-и Иамина.3 Приведя содержательный
экскурс по истории сербедарского государства в Хорасане, Доулетшах
объясняет, что взялся за этот сюжет именно потому, что „История
сербедаров" утрачена.4
Версия Доулетшаха существенно отличается от версии, основанной
на „Истории сербедаров", в изложении ряда событий, в датировках и
в деталях, но имеет в общем ту же политическую направленность, как
и первая версия. О деятельности шейхов Халифэ и Хасана Джури
Доулетшах говорит лишь в немногих словах и умалчивает о существо-
вании крайнего крыла сербедаров — „шейхитов". Но версия Доулетшаха
все же представляет для нас большую ценность. Дело в том, что авторы,
строящие рассказ на „Истории сербедаров", излагают лишь военно-
политическую историю созданного сербедарами государства и почти не
останавливаются на социальных мероприятиях сербедарских правителей.
Напротив, Доулетшах сообщает хоть и скупые, но важные подробности
социальной жизни сербедарского государства в Хорасане. Хронология
событий у Доулетшаха, пожалуй, наиболее точная, хотя все-таки кое-где
и хромает.
Все перечисленные источники сосредоточивают свое внимание на
вождях сербедаров, а об участии народных масс в сербедарском движении
говорят очень мало и скупо, с явной неохотой, либо вовсе не говорят.
Это, конечно, черта, типичная для феодальной историографии вообще.
Большое затруднение для исследователя представляет резкое различие
в хронологии в источниках, так что для одного и того же события
датировки у различных авторов расходятся порой года на два-три.
Ни к одной из приведенных выше версий не примыкают два автора
XIV в., имеющие для истории сербедаров второстепенное значение.
Из них продолжатель неизданного „Маджма' ал-ансаб“ (Собрание генеа-
логий") Шебангарэи, Гийас ад-дин 'Али Ферйумеди сообщает скупые и
сухие краткие сведения о сербедарах;5 у него представляют интерес
преимущественно датировки событий 30—40-х годов XIV в.; для 50-х годов
его датировки явно не верны. Каких-либо оценок событий и участников
их данный автор не дает.
1 Муджмал-и Фасихи, лл. 3586—383а, passim, под соответствующими
годами.
2 Захир ад-дин Ма р'а ш и, стр. 103—113, 328—334.
3 Доулетшах, стр. 211—288; см. также стр. 236—237, 426—429, 462—463.
4 Там же, стр. 277: „Так как «История сербедаров» исчезла из поля хранения
историков, то, быть может, не будет лишено пользы, если распространиться об этом
предмете".
s Шебангарэи, лл. 2486—2496.
Предпосылки сербедарского движения в Хорасане
427
Немногие, но интересные сведения о хорасанских сербедарах,
несомненно исходившие из среды ненавистников сербедаров — феодаль-
ных верхов и суннитского духовенства, передает известный арабский
путешественник Ибн Баттута (30-е годы XIV в.)*1 Сам он, ортодоксаль-
ный и очень нетерпимый суннит маликитского толка, смотрел на сербе-
даров-шиитов с ужасом. Не удивительно, что рассказ Ибн Баттуты,
окрашенный социальной и религиозной ненавистью, крайне тенденциозен.
Но он содержит фактические детали, которых нет в других источниках.
Он называет сербедаров разбойниками и утверждает, что подобных им
повстанцев в Ираке именовали аш-шупгтпар—-„разбойники", а в Магрибе —
ас-сукура— „грифы", „стервятники".1 2 Это указывает на распространен-
ность повстанческих движений, подобных сербедарскому, в странах
Ближнего и Среднего Востока в половине XIV в.
ПРЕДПОСЫЛКИ СЕРБЕДАРСКОГО ДВИЖЕНИЙ В ХОРАСАНЕ
В 20—30-х годах XIV в. восточная часть Хорасана (Хератская область)
находилась, как было сказано выше, во владении хератских меликов
из династии Картов, получивших, начиная с 1318 г., значительные при-
вилегии
в диван
и, впервые,
Хорасана).3
налоговый иммунитет (освобождение от налогов
С этого времени владения Картов фактически
превратились в отдельное государство. Остальные части Хорасана
(области Нишапурская, Мервская и Балхская) оставались под управлением
ильханского наместника Хорасана, но никаких податей центральному
правительству не отдавали, целиком расходуя собранные податные
средства на покрытие местного расхода—на содержание аппарата чинов-
ников и феодальных ополчений.4
Экономическое положение Хорасана было трудным: многие районы
его были разорены опустошительным вторжением чагатайского царевича
Ясавура (1317—1319 гг.), к которому присоединились некоторые местные
феодалы. Ясавур не только грабил районы Хорасана и сжигал зерно,5
но и угнал много крестьян в рабство.6 Голод и саранча были спутниками
его вторжения.7 Посланные против Ясавура ильханские войска сами
грабили область,8 в частности ильханский наместник Яри Тугай раз-
грабил г. Нишапур и обложил весь Хорасан огромными поборами.9
Поборы и несправедливости его вызвали множество жалоб. Наконец,
ильхан Абу Са'ид Бахадур-хан назначил наместником Хорасана монгола,
эмира Шейх 'Али, а везиром при нем перса, местного сахиб-дивана ходжу
'Ала ад-дина Мухаммеда Хинду.10 11 Это был гражданский чиновник из школы
знаменитого везира-историка Рашид ад-дина. В переписке последнего
сохранилось письмо к 'Ала ад-дину Мухаммеду Хинду, содержавшее
различные поручения.11 Назначенный везиром Хорасана (133,0 г.) 'Ала
ад-дин Хинду пытался несколько улучшить экономическое положение
области и прекратить произвольные поборы эмиров и чиновников;
1 Ибн Баттута, т. III, стр. 64—69.
2 Там же, стр. 65.
3 Сейфи, стр. 745 и сл.
4 Нузхат ал-кулуб, стр. 147.
3 Сейфи, стр. 644, 651, 656, 716—717, 769.
® Там же, стр. 644, 645, 676, 689.
7 Там же, стр. 656—657.
8 Там же.
9 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 3926.
10 Там же, л. 393а.
11 Мукатибат-и Рашиди, № 18 — Лахор, изд., стр. 53—56; рук. ИВАН, лл. 27а—28а.
428
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
по утверждению Хафиз-и Абру, принятые везиром Хинду меры дали
благоприятные результаты.1 Но в действительности это были только
полумеры, которые не могли помешать эмирам — верхушке монголо-тюрк-
ской кочевой знати—угнетать ра'ийатов.
В Хорасане монголо-тюркская кочевая знать была очень могуще-
ственна. Особенно влиятельны были эмиры из племен уйгурских (тюрко-
язычных) и из монгольского племени ойратов.1 2 Наиболее сильными
представителями феодальной верхушки здесь были: наместник (хаким)
эмир Шейх 'Али, сын эмира 'Али Кушчи; глава племени ойратов эмир
Аргуншах из фамилии Джани Курбани, внук известного эмира Ноуруза
и правнук монгольского наместника в Иране Аргун-аки, владевший
районами Нишапура, Туса, Мешхеда, Абиверда и др.; эмир 'Абдуллах
Моулайи, владетель Кухистана; эмир Махмуд Исфераини, владетель
Исфераина; эмир Мухаммед Таваккуль из племени ойратов.3 Эти крупные
феодалы, выходцы из военно-кочевой знати, располагали сильными
ополчениями, в своих владениях распоряжались полновластно и чувство-
вали себя почти независимыми от центральной власти. Эмиров из фамилии
Джани Курбани источники рисуют жестокими тиранами и притеснителями
ра'ийатов и мелких местных землевладельцев-маликов.4 После смерти
ильхана Абу-Са'ида междоусобия и произвол феодалов усилились; по словам
Хафиз-и Абру, „каждый из них отправился в свою местность, так что
в каждом углу какой-нибудь захватчик (мутагаллиб) стремился чинить
помехи и беззакония".5 Хорасанские эмиры признали ильханом Туга
Тимур-хана в начале 737 г. х. (весною 1336 г. н. э.).
По словам Захир ад-дина Мар'аши, везир 'Ала ад-дин Мухаммед
Хинду, чувствуя себя „охраненным от наказания падшаха (ильхана) и
от счетчиков дивана, ничего из того, что было выгодно [для него], не
упускал. И по той причине ра'ийаты Хорасана попали в стесненное
положение (букв, „площадь Хорасана для ра'ийатов стала тесной"), и
тирания вышла из пределов, особенно таджикский народ (тайфэ-йи
таджик)6 дошел до края гибели, и люди вышли из терпения".7 В глазах
народных масс везир 'Ала ад-дин Хинду, проводник налоговой политики
ильханского государства, друг и сотоварищ монголо-тюркских кочевых
эмиров, был таким же врагом и угнетателем, как и эти последние.
Недовольство и брожение среди крестьян и городских низов Хорасана
было очень велико уже в последние годы правления ильхана Абу Са'ида.
Тогда же появился пропагандист, пытавшийся организовать и идеологи-
чески возглавить движение недовольных. Согласно рассказам историков
1 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 393а: Сд АЗ \j-iw
A. и—>1^1 у uXaajLaJ соЗ jl
ClJ 3 luXa»-
оЗсХхП j — „Он (ходжа Хинду) соизволил постановить, что, кроме податей
диванских, не должно брать с ра'ийатов ни единого динара. И в те времена многие
жители Хорасана ушли со своих родных мест, теперь же он снова их заселил,
и люди пришли для обработки и посева".
2 Шебангарэи, л. 235а и сл., л. 2486.
3 Хафиз-и Абру, географ, соч., лл. 3946—395а; Хафиз-и Абру, истории,
соч., л. 4726. По словам Хондемира (см.: Хондемир у Дорна, стр. 148), Нишапур был
во владении Аргуншаха.
* Любопытные подробности см.: Доулетшах, стр. 421—422.
5 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 3946.
6 В средневековом понимании „таджики" — все оседлые иранские народности.
См. статью В. В. Бартольда: Tadjik.
7 Захир ад дин Ма р'а ш и, стр. 103—104.
Предпосылки сербедарского движения в Хорасане
429
XV в., восходящим к утраченной „Истории сербедаров41, это был
дервишеский шейх, мазандаранец по происхождению, по прозванию шейх
Халифэ.1 В юности он 7—8 лет „занимался в медресэ науками" (вероятно,
богословием и правом), изучил наизусть Коран, а также диалектику и
^ильм~и фирасэ— физиогномику. Потом он обратился к изучению суфизма,
сделавшись муридом (учеником, послушником) дервишеского шейха Бальви
(или Балу Захида) в Амуле мазандаранском. Не найдя у него ответа
на мучившие его вопросы, Халифэ ушел в Семнан к известнейшему
в то время суфийско-дервишескому шейху Ирана Руки ад-дину 'Ала ад-
доулэ Семнани, сыну мелика Шереф ад-дина семнанского. Этот шейх
спросил однажды у Халифэ, к какому из четырех правоверных (суннит-
ских) мазхабов (богословских школ, толков) примыкает он. Халифэ ответил:
„То, чего я ищу, выше этих мазхабов!" 1 2 Правоверный шейх не стерпел
еретических речей нечестивца и разбил свою чернильницу об голову
Халифэ. Тогда Халифэ ушел в Бахрабад к шейх ал-исламу Гийас ад-дину
Хибетуллаху Хамави, но и у того не нашел удовлетворения и оставил его.3 4
В чем заключались искания и сомнения Халифэ? Не были ли то вопросы
социальной справедливости и борьба с тиранией, которыми он занимался
после? Источники хранят молчание об этом. Достоверно лишь, что
Халифэ не удовлетворился поучениями виднейших суфийских шейхов и
разошелся с ними. Вскоре после этого он появился в Себзеваре, где
уже сам именовался шейхом. Замечательно, что источники ничего не
говорят о том, чтобы Халифэ получил хырку (хиркэ— дервишеская
одежда) от кого-либо из других шейхов, что одно лишь дало бы ему
право на звание шейха; да и трудно было бы ожидать, чтобы на него
возложил хырку кто-либо из тех шейхов, с которыми он не сошелся и
которых покинул разочарованный. Остается думать, что Халифэ был само-
званным шейхом. Такое положение было бы ложным и морально не-
мыслимым для последовательного мистика-суфия. Недаром одно из правил
дервишей гласило, что кто получил хырку не от шейха, тот получил ее
от дьявола (иблис). Но Халифэ, видимо, не был суфием в подлинном
смысле слова. Есть основание думать, что он лишь использовал суфий-
скую фразеологию и внешнюю форму дервишеского братства для проповеди
и подготовки восстания против угнетателей.
Место для проповеди — город Себзевар в округе Бейхак, к западу
от Нишапура, было избрано наредкость удачно. Окрестные крестьяне
и городские низы были страстными шиитами, следовательно и против-
никами существующей власти. Себзевар был одним из главных очагов
шиитства в Иране, а вместе с тем одним из очагов иранского (персидско-
таджикского) патриотизма. На мейдане Себзевара показывали место, где,
согласно старинной легенде, происходил поединок Рустама и Сохраба,
героев эпоса „Шах-намэ“. Монгольское владычество здесь было не-
навистно.
Придя в Себзевар, шейх Халифэ, по рассказу источников, поселился
при соборной мечети, громким голосом читал здесь Коран и проповедовал.
Вокруг него собралось большое число учеников-муридов. Вскоре большая
часть жителей Себзевара стала муридами шейха Халифэ? Суннитские
1 По словам Ибн Баттуты, это был рафизитский (шиитский) шейх. Как кажется,
Ибн Баттута смешивал шейха Халифэ с его учеником Хасаном Джури, принимая имя
Халифэ за титул.
2 Хафиз-и Абру, истории, соч.: jl q-o I
Мирхонд, стр. 1081.
3 Там же.
4 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. 474а.
430
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
факихи (богословы) Себзевара, напуганные проповедью шейха Халифэ,
пытались удалить его из соборной мечети, но им это не удалось. Тогда
они составили о нем фетву (богословско-юридическое заключение, основан-
ное на шариате): „Такой-то стал обитателем мечети и в той мечети
вводит новшества,1 ему это запрещают, он противится, так убить его
дозволено или нет?“
В чем заключалась проповедь шейха Халифэ, источники не говорят.
В том, что дервиш поселился в одной из келий (худжрэ) при мечети и
занимался проповедью суфизма, не было бы ничего удивительного и пре-
ступного с точки зрения мусульманских религиозных обычаев; напротив,
это было самым обыденным явлением. В фетве, согласно варианту
Мирхонда и Хондемира, было глухо сказано, что шейх Халифэ про-
поведовал „мирское". Судя по тому, что впоследствии, как увидим,
проповедовали его ученики и последователи, это „мирское" было про-
поведью всеобщего равенства и сопротивления угнетению.
На поставленный фетвою вопрос большинство факихов ответило:
„Да, дозволено". Но так как все же единогласия в мнениях не было,
фетву послали на утверждение ильхана Абу Са'ида Бахадур-хана. Ильхан,
суеверный и лицемерный ханжа, боявшийся дервишей, ответил, что он
не из тех людей, которые обагряют руки свои в крови дервишей, а если
себзеварские факихи могут установить, что этот человек — еретик, то пусть
распорядятся сами, под свою ответственность. Получив ответ ильхана,
себзеварские факихи попытались, было, захватить шейха Халифэ, но
потерпели неудачу в схватках с его последователями. Тогда враги шейха
Халифэ решили отделаться от него путем тайного убийства. Однажды
утром ученики шейха Халифэ, придя в соборную мечеть, нашли своего
учителя повешенным на кольце на одной из колонн во дворе мечети.
Это было несомненное убийство, хотя городские власти распустили слух,
будто шейх повесился сам. Это произошло 22 раби' ал-авваля 736 г. х.
(9 ноября 1335 г. н. э.).1 2 3
Среди учеников шейха Халифэ выделялся энергией и умом Хасан
Джури. Это был юноша из селения Джур, видимо, крестьянин. Он успешно
прошел курс медресэ и получил звание мударриса, но, увлеченный про-
поведью шейха, Хасан отказался от своего звания и от официального
(суннитского) учения. Шейх Халифэ назначил его своим заместителем.
После трагической гибели своего учителя шейх Хасан Джури ушел
в Нишапур, где стал проповедовать учение шейха Халифэ. И там успех
проповеди был громадный и большая часть окрестных горцев приняла
это учение.0
Шейх Хасан Джури постарался организовать и сплотить своих после-
дователей, придав своей организации внешнюю форму дервишеского
ордена. Имя каждого вступавшего в орден мурида записывалось; каждый
из муридов принимал присягу, обязываясь до поры до времени скрывать
свою принадлежность к братству, держать наготове оружие и быть
1 Там же, л. 473б: ^>1
другой вариант см.: Хондемир у Дорна, перс, текст, стр. 146: >
— „Став обитателем мечети, говорит мирские речи
^проповедует мирское)"; у Мирхонда (стр. 1082):
— „Поселился в мечети, творит мирское новшество".
2 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. 4736. Та же дата у Мирхонда (стр. 1084)
и у Хондемира (Хондемир у Дорна, стр. 147).
3 См.: Мирхонд, стр. 1083.
Предпосылки сербедарского движения в Хорасане
431
готовым выступить по первому призыву шейха.1 Из этого ясно видно,
что проповедь шейхов Халифэ и Хасана Джури заключалась в призыве
к восстанию против монгольской власти и тех местных крупных фео-
далов, которые ее поддерживали. Эта проповедь восстания и прикрыва-
лась оболочкой суфизма, с шиитской окраской, популярной в народных
массах. Так организовался дервишеский орден, прозванный тарикатом
шейхов Халифэ и Хасана Джури. Этот тарикат, столь непохожий на
другие дервишеские ордена, стал ненавистным для феодальной верхушки.
Организация тариката шейха Хасана Джури раскинулась на широком
пространстве. Это было несомненно массовое движение, охватившее
ремесленников, городскую бедноту и крестьян.
В ряде источников (Хафиз-и Абру, Мирхонд, Захир-ад-дин Мар'аши)
приведен текст письма шейха Хасана Джури к эмиру Мухаммед-беку
ибн Аргуншаху Джани Курбани, по-видимому, подлинного/ В этом
письме шейх Хасан Джури перечисляет города и районы, которые он
посетил и в которых вел пропаганду.
Убежав из Себзевара ночью, после гибели своего учителя,
шейх Хасан Джури на другой же день, 23 раби' ал-авваля 736 г. х.
(10 ноября 1335 г. н. э.), прибыл в Нишапур, где оставался два месяца,
укрываясь по углам,1 2 3 Когда местопребывание его было открыто, он
перебрался в Мешхед 'Али Ризы, а оттуда в Абиверд и Хабушан,
переходя в течение пяти месяцев с места на место. По словам шейха
Хасана Джури, в любом месте, где он оставался хотя бы на одну
неделю, народ начинал стекаться к нему, и скопление толпы доходило
до предела; 4 1 шавваля 736 г. х. (13 мая 1336 г.) шейх Хасан Джури,
покинув Хорасан, перебрался в Ирак (в письме не сказано, какой Ирак —
Персидский или Арабский), где пробыл полтора года, после чего возвратился
в Хорасан. Часть учеников его последовала за ним в Ирак и оттуда
вернулась в Хорасан. Тут Хасан Джури оставался около двух месяцев
в 2—3 вилайетах; он нигде не мог надолго остановиться из-за большого
стечения „знати и черни".5 В месяце мухарраме 739 г. х. (между
20 июля и 18 августа 1338 г. н. э.) шейх Хасан Джури отправился
в Балх, потом в Термез на Аму-Дарье, затем посетил Херат, Хаф и
Кухистан, всюду испытывая тревоги (захмат), потом направился в Керман,
1 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. |474а:
Ak ^x*J C—Л IxJ-l -k уЛ Ak >'l
А-Ххк$Д(дУ a>y> — „И кто бы ни следовал их призыву, имена их он
записывал. И он (шейх) говорил: теперь время укрываться. И увещевал, что как
только последует указание шейха, и настанет время появиться, надлежит, заготовив
оружие, быть готовым к бою“. То же почти текстуально у Мирхонда (стр. 1083).
2 Хафиз-и Абру, истории, соч., ^лл. 475б—4776:
Ck.xol Akxkx.3 о 1 b Мирхонд, стр. 1084—1085;
Захир ад-дин Мар'аши, стр. 328—334. Текст письма у названных авторов
совпадает лишь с незначительными разночтениями.
3 По словам Хафиз-и Абру (истории, соч., л. 474а), шейх Хасан Джури зани-
мался ремеслом ради пропитания своего, и большинство муридов его были ремеслен-
ники: |Алха1Ь САхаДхо 5 • * • XjA. Д>Ьг.х! <_-ххлА к-ххоу
То же почти текстуально у Мирхонда (стр. 1083).
4 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. 476а.
5 Там же:
432
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
но „путь был прегражден".1 Заболев, шейх Хасан Джури снова посетил
Мешхед и Нишапур; около двух месяцев он скрывался в пещере „молитвы
Авраама" и в окрестных горах, каждые несколько дней выбирая для
себя новый уголок для укрытия, но и тут к нему стекалось много народа.2
Нужно заметить, что в письме к эмиру Мухаммед-беку, представляю-
щему типичный образец восточной дипломатической хитрости, шейх Хасан
Джури явно не был искренен; он старался уверить эмира, что люди
приходили к нему, шейху, „большею частью ради искания спасения и
пути к будущей жизни".3 Но если бы это было так, то Хасану Джури
незачем было бы скрываться, и его никто не преследовал бы: ведь
подобная проповедь свободно звучала со всех кафедр мечетей и ханакахов
и, конечно, не представляла никакой угрозы для существовующего строя
и никем не стеснялась. Правда, шейх Хасан Джури был рафизит (т. е.
шиит имамитского толка). Но этого одного было бы недостаточно для
того, чтобы правоверные шейхи и факихи требовали его смерти. Между
тем, судя по цитированному письму, духовенство и знать несколько раз
требовали казни Хасана Джури.4 Однажды шейха разыскал эмир Мухам-
мед Басек,0 задавал ему вопросы, выслушивал ответы и, выпытав
некоторые обстоятельства жизни его, стал добиваться его обвинения.
Это заставило шейха Хасана Джури удалиться из Кухистана в Ирак
(Персидский), в Дестеджердан. Шейх шел не один, с ним была „густая
толпа" его последователей.6 На пути их встретили какие-то опасности,
и шейх вернулся в Мешхед, где остановился на несколько дней.
Здесь его настигли враги. Тем временем, как сказано в письме,
„еще раз шейхи, сейиды и факихи подняли козни, разослали письма
к правителям и некоторым внушили, что этот муж хочет поднять
восстание и захватить власть, и последователи и муриды его стали
многочисленны, и снаряжение и оружие они приготовили. И говорили,
что он обнародует рафизитское (шиитское имамитское) исповедание".7
„Великий эмир" Аргуншах Джани Курбани отправил в Мешхед посланца —
схватить шейха Хасана Джури. Однако из-за каких-то обстоятельств,
о которых в письме говорится глухо и неясно, посланец вступил с шейхом
в переговоры. Только через два месяца шейх Хасан Джури, по приказу
эмира Аргуншаха, был арестован на пути из Кухистана в Нишапур и
заключен в крепость Так в округе Языр; 60—70 дервишей, бывших
с ним, были изувечены и отосланы в Тус.8
Это письмо Хасана Джури показывает, насколько значительную тер-
риторию он объездил и, без сомнения, старался охватить пропагандой.9
1 Там же.
Там же: иХ^ У
•ьХЗ > \ А 1 I—
3 Там же.
4 Там же, л. 476а—476б.
5 Мирхонд, стр. 1083. У Хафиз-и Абру (истории, сои., л. 476а): Д-<дх.л
•3^1
6 Там же, л. 4766.
7 Там же:
uXa!^,^.- uX^ X В
q uX^ | ОьХлО 1х.хлА1»^ I uX^_^pЛ & ^^4.3 q i <jX^b(cy.—v.
uXa(j,A. i_<AlXx> ДУ гХ31 АЗСйУ а, 0-ХД
8 Там же. Мирхонд, стр. 1085.
9 По словам Мирхонда (стр. 1083), факихи говорили эмиру Аргуншаху: „Шейх
Хасан Джури — возбудитель мятежа (фитнэ ангйз), он склоняет народ к учениям
последователей шиитства и он намеревается восстать <к^.йр)“.
Восстание в округе Бейхак
433
Достойно внимания, что, судя по письму, шейх Хасан Джури был
схвачен, видимо, не ранее середины 739 г. х. (к концу 1338 г. н. э.),
после более чем трехлетних скитаний по Ирану. Между тем уже в 1336
или 1337 г. произошло восстание его последователей в округе Бейхак.
Шейх Хасан Джури не руководил этим восстанием, и хотя оно все
время разросталось и ширилось, он вплоть до своего ареста не присо-
единился к восставшим. Что заставило его так поступать, из источников
не ясно. В письме к эмиру Мухаммед-беку шейх уверял, что он не хотел
этого восстания, что он стремился к примирению, напрасно упрашивая
письменно эмира Аргуншаха не доводить народ до крайности, но что
восстание вспыхнуло помимо воли шейха, ибо „весь народ пришел
в смятение и потерял терпение".1
Как сказано, это письмо — дипломатический документ, и принимать
слова шейха за выражение его подлинного мнения нельзя. Но несо-
мненно, что восстание вспыхнуло стихийно, и шейх Хасан Джури не
торопился принять в нем личное участие. Почему? Видимо потому, что
руководство восстанием сразу же попало в руки людей, которым шейх
не доверял, и которые действительно впоследствии проявили себя враж-
дебно к нему и к его тарикату, — в руки местных мелких феодалов. Возможно,
шейх рассчитывал увидеть себя во главе движения более широкого
масштаба, в другом районе. Можно допустить, что в ожидании этого
он, как сказано в его письме к эмиру Мухаммед-беку, действительно
переписывался с эмиром Аргуншахом, склоняя его к умеренности и
обещая примирение. Но, конечно, это была только дипломатическая
хитрость, вызванная желанием на время усыпить бдительность врага,
подлинное примирение с которым было невозможно.
ВОССТАНИЕ В ОКРУГЕ БЕЙХАК
Как сказано, восстание в Западном Хорасане произошло раньше,
чем шейх Хасан Джури подал сигнал. Оно вспыхнуло стихийно. Слу-
чайное событие — разнузданное поведение монгольского гонца (или
гонцов) в деревне, очень обычное в государстве ильханов,1 2 перепол-
нило чашу терпения крестьян и ускорило давно назревший взрыв.
Источники, сообщая об этом восстании, расходятся в деталях, но все
согласны в том, что восстание началось в селении Баштин (или Паштин)
в округе Бейхак, близ Себзевара.3
Согласно рассказу Мирхонда и Хондемира,4 восходящему к „Исто-
рии сербедаров", в селении Баштин остановился на постой у двух бра-
тьев, Хасан-Хамзы и Хусейн-Хамзы, казенный гонец (йлъчй), который
1 Хафиз “И Абру, истории, соч., л, 477а:
То же у Мирхонда (стр. 1085).
2 О частых насилиях над женщинами ильханских служилых людей, останавливав-
шихся на постой в домах ра'ийатов, сообщает Рашид ад-дин (Джами' ат-таварих,
Стамб. рук., л. 677; перевод А. К. Арендса, стр. 313). Подробнее см. выше,
в гл. VIII.
3 Согласно „Тарих-и Бейхак" Абу-л-Хасана 'Али ибн Фундука (Тегеран, изд.,
стр. 38; рук., л. 15а) и географ, сочинению Хафиз-и Абру (л. 243а), Баштин был
главным селением одной из 12 волостей (руб\ булук) вилайета Бейхак. Согласно
„Тарих-и Бейхак" (XII в.), в волости Баштин было 11 больших селений, а согласно
Хафиз-и Абру (в начале XV в.) там было 6 селений. В настоящее время селение
Баштин входит в состав волости (дихистан) Ках-Баштин с 36 селениями. См.
официальное издание Министерства внутренних дел Ирана „Китаб-и асами-йи дихат-и
кишвар" (стр. 434—435).
4 Мирхонд, стр. 1081; Хондемир у Дорна, стр. 143 и сл.
28 И. П. Петрушевский
434
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
стал шуметь, требуя вина и красивую женщину, и, в конце концов
хотел совершить насилие над некоторыми женщинами.1 Братья не стер-
пели и воскликнули: „Лучше отдать голову для виселицы (п. cap ба
дар), чем терпеть такой позор!" Они убили гонца. С этого и началось
восстание. Большинство жителей селения были муридами шейха Хасана
Джури1 2 и, стало быть, давно готовились к восстанию.
Наиболее подробно рассказывает об этом „Муджмал-и Фасихи":
„Отряд из пяти монголов, бывших гонцами (ильчй), остановился в их
(Хусейн-Хамзы и Хасан-Хамзы) доме, требовали от них вина и красавиц
и, настаивая, чинили над ними своеволие и бесчестие. Один из братьев
пошел и откуда-то принес для них немного вина. Когда они опьянели,
стали требовать красавиц и довели до того, что [хотели] притащить их
(братьев) жен. Братья сказали друг другу: «Мы этого дела над собой
не допустим, пусть мы свои головы увидим на виселице». И, извлекши
мечи, пришли и всех пятерых монголов умертвили и вышли вон, говоря:
«Мы отдадим головы на виселицу!»'* Тем временем, сын местного земле-
владельца (кадхъ да) 'Абд ар-реззак, находившийся при дворе ильхана
Абу Са'ида, узнав о смерти последнего, отправился в Баштин. Там
он застал гонца (йльчй), присланного ходжою 'Ала ад-дином Хинду из
Ферйумеда—требовать Хасан-Хамзу и Хусейн-Хамзу к ответу за убий-
ство гонцов. 'Абд ар-реззак, как хозяин селения, заявил: „Скажи ходже,
что гонцы чинили безобразие и [за то] были убиты". Когда гонец
передал этот ответ 'Ала ад-дину Хинду, тот разгневался и послал сотню
воинов, дабы они привели к нему тех двух братьев. Те снова обра-
тились к 'Абд ар-реззаку. Он вышел из селения вместе с крестья-
нами, сразился с воинами, обратил их в бегство, приготовился к войне
и, собрав вокруг себя жителей, выступил из селения Баштин.3
Другой вариант приводит Хафиз-и Абру. Он рассказывает об убий-
стве сборщика податей {'амилъ), бывшего также сельским старостой
(райс-и дих) в Баштине, сыном местного землевладельца 'Абд ар-рез-
заком.4 По рассказу Доулетшаха, когда 'Абд ар-реззак вернулся в Ба-
штин, его известили: „Прибыл сын сестры ходжи 'Ала ад-дина Мухам-
меда Ферйумеди [Хинду] и вот уже несколько дней, что он чинит
в этом селении беззаконие и насилие и требует от нас вина и красавицу".
Возмущенный 'Абд ар-реззак вместе с жителями селения в ту же ночь
убил насильника. 5
Из этих вариантов правдоподобнее всего вариант Фасихи, Мирхонда
и Хондемира,6 как основанный на рассказе утраченной „Истории сер-
бедаров". Прочие авторы приписали убийство ильханского чиновника
'Абд ар-реззаку только потому, что именно он затем возглавил восстание.
Как это обычно бывало в средние века, стихийное восстание неор-
ганизованных крестьян не выдвинуло из своей среды подлинно народ-
ного вождя. Восстание возглавил, в сущности, случайный человек, сын
местного помещика, сейида ходжи Джалал ад-дина Фазлуллаха Баштини,
1 Мирхонд, стр. 1081.
2 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. 474а; Мирхонд, стр. 1081: &Л,
3 Муджмал-и Фасихи, лл. 3586—359a.
4 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. 474а. Этот же вариант приводит и Мирхонд,
но считает более вероятным первый вариант, приведенный нами выше.
5 Доулетшах, стр. 277.
6 Рассказ „Муджмал-и Фасихи" расходится с Мирхондом и Хондемиром только
в том, что у него вместо одного гонца (ильчи), их оказалось пятеро. Возможно, это
был гонец с четырьмя нукерами.
Восстание в округе Бейхак
435
происходившего из старинной фамилии провинциальной феодальной знати,
ведшей свой род по мужской линии от третьего шиитского имама Хусейна,1
а по женской линии от Яхьи Бармекида, иранского везира аббасидского
халифа Харун ар-Рашида.1 2 В XIV в. эта фамилия сейидов Баштини
не принадлежала к верхушке класса феодалов, но в среде местной
провинциальной знати округа Бейхак полвзовалась большим влиянием.
По размерам земельных владений (амлак) и движимого имущества
(асбаб) Фазлуллах Баштини не имел себе равных в округе Бейхак.3
Один из его пяти сыновей, 'Абд ар-реззак, как рисуют его источ-
ники, был горячий, необузданный юноша, отличавшийся редкой физи-
ческой силой, любитель приключений. Победа в состязаниях лучших
стрелков из лука помогла ему сделать быструю карьеру при дворе про-
стоватого ильхана Абу Са'ида Бахадур-хана. Ильхан назначил 'Абд
ар-реззака финансовым чиновником в Керман. С вверенной ему терри-
тории он должен был взимать 120 000 динаров податных средств, из
которых 100000 должен был отсылать в центральный диван, а 20000
удерживать в виде жалованья. 4 Увидев на руках у себя крупную денеж-
ную сумму, юноша потерял голову и все деньги растратил на вино
и на женщин. 5 Опомнившись после буйного разгула, он не нашел у себя
ни одного динара. Боясь ответственности, он пришел в отчаяние.6 Он
сперва решил ехать на родину, дабы, продав доставшиеся от отца по-
местья (амлак), покрыть недоимку в диван.7 Но тем временем пришла
весть о смерти ильхана Абу-Са'ида. 'Абд ар-реззак повеселел и,
бросив службу, спокойно вернулся в свое селение Баштин. Узнав о про-
исшедших там событиях, он решительно стал на сторону крестьян и
призвал их к восстанию против монгольской власти.
По словам источников, толпа молодых смельчаков, считавших себя
ничем не хуже богатыря Рустама, вооружилась и выбрала своим пред-
водителем 'Абд ар-реззака,8 которого ценила за физическую силу и
отвагу. Восставшие приняли имя сербедаров. Версия источников, осно-
ванная на „Истории сербедаров", толкует это прозвание, как „головы
для виселицы", т. е. „обреченные виселице", „висельники", „отчаянные",
и объясняет происхождение этого имени тем, что восставшие говорили:
„Люди, ставшие властителями, творят много насилий. Если бог всевыш-
ний дарует нам помощь, мы прекратим тиранию и устраним тиранов,
а если нет, то пусть наши головы будут на виселице, но терпеть
насилия и притеснения мы не будем".8
Доулетшах иначе объясняет происхождение прозвания „сербедары": вос-
ставшие жители Баштина воздвигли виселицу (дар°, это слово может озна-
чать также „древо", „столб"), повесили на ней чалмы и шапки и стали
1 Тарих-и Бейхак, Тегеран, изд., стр. 46; рук., л. 30а.
2 По словам Доулетшаха (стр. 277), Фазлуллах Баштини по матери происходил
из потомков местного князя — шаха джувейнского (вассала Сасанидов).
3 Там же.
4 Мирхонд, стр. 1081; Хондемир у Дорна, стр. 143—144; Доулетшах,
стр. 277.
5 Муджмал-и Фасихи (л. 359а) ничего не говорит ни о назначении 'Абд ар-реззака
в Керман, ни о растрате; говорится лишь, что хан „пожаловал его"
^Д) и что после смерти хана 'Абд ар-реззак уехал домой в Баштин.
6 Мирхонд, стр. 1081; Хондемир у Дорна, стр. 143—144.
7 Доулетшах, стр. 277.
8 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. 474а.
Там же: у в, О)
28*
436
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
сбивать их стрелами и камнями;1 возможно, здесь чалмы и шапки на
виселице символически обозначали головы врагов. Не исключена воз-
можность, что эти рассказы — легенды, придуманные для осмысления
прозвания, первоначальный смысл которого последующим поколениям
стал уже непонятен. В некоторых источниках (Захир ад-дин Мар'аши,
Махмуд Шебангарэи, также Ибн Баттута) мы встречаем форму сарбадал,
вместо сарбадар. Так или иначе, прозвание это скоро приобрело гром-
кую и широкую известность на всем Среднем Востоке.
Согласно показанию почти всех источников, восстание в Баштине
произошло 12 ша'бана 737 г. х. (16 марта 1337 г. н. э.).1 2 Но, судя по
рассказу Доулетшаха, эта дата относится к более позднему событию —
к гибели везира 'Ала ад-дина Хинду. Поскольку восстание вспыхнуло
вскоре после смерти ильхана Абу-Са'ида (30 ноября 1335 г.), можно
думать, что оно началось еще в 1336 г. н. э.3
Везир 'Ала ад-дин Мухаммед Хинду послал для усмирения Баштина от-
ряд в тысячу всадников. Но крестьяне разбили их и прогнали. После
этого восставшие решили покончить с самим вэзиром Хинду. Тот бежал
из Ферйумеда в Астерабад, где находился наместник Хорасана, эмир
Шейх 'Али. Сербедары отправили 300 человек в погоню за везиром,
нагнали и, схватив его, казнили в горах близ Кебуд-Джамэ в Гургане.4
После этого сербедары захватили казнохранилища и богатства везира
Хинду и разделили их между собою. Военная сила сербедаров в этот
момент состояла из 700 вооруженных людей.5 По словам Захир ад-дина,
все, кто чувствовал себя обиженным, стекались к сербедарам.6
Первоначально сербедары вели войну партизанского типа против
крупных феодалов-монголов или их местных сторонников. Ибн Баттута,
наслышавшийся рассказов о сербедарах от их врагов, сообщает, что
во главе сербедаров сперва стояли семь храбрых предводителей: Мас'уд
(брат 'Абд ар-реззака, Веджих ад-дин Мас'уд), Мухаммед (быть может,
Айтимур Мухаммед, гулам Мас'уда) и пятеро их товарищей. Их штаб-
квартира находилась на неприступной горе близ Себзевара. По словам
Ибн Баттуты, днем сербедары сидели в засаде, а вечером и ночью
выходили на грабеж; они перерезали пути (ат-турук), отнимали у
людей деньги и имущество;7 „подобные им из людей порочных и мя-
тежных"8 приходили к ним толпами, и число их стало значитель-
ным.
Легко видеть в рассказе Ибн Баттуты отражение мнений кругов,
классово враждебных сербедарам. То, что Ибн Баттута называет
грабежом, на самом деле было лишь захватом военной добычи сербе-
дарами у своих врагов. Это был давным-давно установившийся обычай
1 Доулетшах, стр. 278.
2 Только продолжатель Шебангарэи (л. 249а) говорит, что ‘Абд ар-реззак восстал
9 ша'бана 737 г. х. (13 марта 1337 г. н. э.).
3 Это подтверждается датировкой „Муджмал-и Фасихи", которая сообщает о вос-
стании в Баштине и о „начале сербедарства" под 736 г. х. (между 21 августа 1335 г.
и 9 августа 1336 г. н. э.) (л. 3586), а о взятии 'Абд ар-реззаком Себзевара — под
737 г. х. (1336/37 г. н. э.) (л. 360а). Вероятно, это и есть правильная датиповка.
4 Так по Доулетшаху. Другие источники называют Шехречэ-йи ноу („Новый
городок") как место гибели везира Хинду. Согласно „Муджмал-и Фасихи" (л. 362а),
Хинду бежал в Мазандаран и был убит сербедарами лишь в 742 г. х. (1341/42 г. н. э.).
5 Мирхонд, стр. 1082; Доулетшах, стр. 278.
6 Захир ад-дин Ма р'а ш и, стр. 104.
7 Ибн Баттута, т. III, стр. 65.
8 Там же: « уUxJl
Образование и первые шаги сербедарского государства в Хорасане
437
войн восточного средневековья, и когда он практиковался феодалами,
Ибн Баттута и ему подобные видели в этом занятие весьма почтенное.1
Что сербедары не были обыкновенными разбойниками, грабившими
всех без разбора, видно из последующего рассказа того же Ибн Бат-
туты. Сербедары, говорит он, проявляли столь великую честность, что
в их лагере1 2 брошенные на землю динары и дирхемы не подбирал
никто, и их владелец мог вернуться и подобрать свои деньги.3
Вскоре сербедары завладели центром округа Бейхак—„мединой
Бейхака"— городом Себзевар, а вслед затем и другими (соседними)
городами.4 По словам Хондемира, в округе Бейхак не было никого,
кто мог бы оказать сербедарам сопротивление.5 Сербедары овладели
Себзеваром без сопротивления. По словам Мирхонда, комендант Себ-
зевара сдался 'Абд ар-реззаку.6 В Себзеваре находилась крепкая
цитадель, ставшая штаб-квартирой сербедаров и столицей вновь создан-
ного сербедарского государства.7
ОБРАЗОВАНИЕ И ПЕРВЫЕ ШАГИ СЕРБЕДАРСКОГО ГОСУДАРСТВА
В ХОРАСАНЕ
После взятия Себзевара, говорит Хафиз-и Абру, „мятеж распро-
странился повсюду... И по этой причине в большей части Хорасана
поднялись мятежи (фитнэха)а.8 9 Сербедары захватили Джувейн, Исфа-
раин, Джаджерм, Бийар и Ходженд.8 'Абд ар-реззак стал именовать
себя эмиром, велел поминать свое имя во время хутбы на пятничном
богослужении и чеканить свое имя на монетах, выбиваемых в Себзеваре.
Было введено шиитское исповедание.
'Абд ар-реззак был убит в Себзеварской цитадели собственным
братом—Веджих ад-дином Мас'удом, согласно Доулетшаху, в месяце
сафаре 738 г. х. (между 29 августа и 26 сентября 1337 г. н. э.),10
согласно остальным источникам —12 зу-л-хиджжи 738 г. х. (1 июля
1338 г. н. э.). Все источники оправдывают Мас'уда, объясняя совер-
шенное им братоубийство благородным мотивом: 'Абд ар-реззак, мол,
хотел насильно жениться на дочери везира 'Ала ад-дина Хинду, деву-
шке-невесте, по другому варианту красавице-вдове, захваченной им
в плен, но Веджих ад-дин Мас'уд, сжалившись над беспомощностью
и слезами женщины, освободил ее и отпустил с миром. Это вызвало
между братьями ссору, во время которой Мас'уд, защищаясь от удара,
сбросил брата с крепостного вала.
1 См., например: Ибн Баттута, т. II, стр. 309—310 (восторженный отзыв
о грабительских набегах эмира айдынского в Малой Азии).
2 Там же, т. III, стр. 66.
3 Там же.
1 Там же, стр. 65.
5 Хондемир у Дорна, стр. 144.
6 Мирхонд, стр. 1082.
7 Согласно продолжателю Шебангарэи (л. 2496), 'Абд ар-реззак сперва вступил
в Себзевар 5 шавваля 737 г. х. (7 мая 1337 г. н. э.), но в тот же день очистил
город, а 12 сафара 738 г. х. (9 сентября 1337 г. н. э.) во второй раз вступил
в Себзевар и взял городскую цитадель. Согласно Муджмал-и Фасихи (л. 3596),
занятие сербедарами Ферйумеда и Себзевара произошло в 737 г. х. (между 10 ав-
густа 1336 г. и 29 июля 1337 г. н. э.).
8 Хафиз-и Абру, историч. соч., л. 474а.
9 Хондемир у Дорна, стр. 145.
10 Доулетшах, стр. 279. Если эта дата верна, то сербедарское восстание
началось летом 1336 г.у ибо, по Доулетшаху, 'Абд ар-реззак правил 1 год и 2 месяца.
438
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
Рассказ этот не заслуживает доверия. Дело в том, что обе пере-
данные нам источниками версии идеализируют Веджих ад-дина Мас'уда
и всячески чернят 'Абд ар-реззака. Такое отношение источников
объясняется их классовой направленностью: хотя 'Абд ар-реззак стал
во главе сербедаров, вероятно, из честолюбия и любви к приключениям,
но хорасанской знати он рисовался атаманом восставших крестьян,
грабивших и убивавших феодалов и захватывавших их замки. Напротив,
Веджих ад-дин Мас'уд показал себя последовательным представителем
умеренного землевладельческого крыла сербедаров. 1
Под предводительством Веджих ад-дина Мас'уда (1338—1344 гг.)
сербедары разбили наголову ополчения монголо-тюркской кочевой
знати и примкнувшей к ним местной феодальной верхушки. Идеализи-
рующие Веджих ад-дина Мас'уда персидские источники согласно утвер-
ждают, что он, имея при себе всего 3000 сербедаров, из них 1000
всадников и 2000 пехотинцев, в один и тот же день разбил три фео-
дальных ополчения хорасанских эмиров, общей численностью до 70 000
всадников и пехотинцев.1 2 Эти три ополчения были собраны после
предварительного совещания хорасанских эмиров во главе с эмиром
Аргуншахом Джани Курбани, который убеждал эмиров, что если они
не прогонят сербедаров, то им нельзя будет больше проживать в Хора-
сане, особенно из-за многочисленности муридов и приверженцев шейха
Хасана Джури в Хорасане. Эмиры условились, что три феодальных
ополчения в заранее назначенный день и час должны соединиться
в окрестностях Нишапура и затем общими силами ударить на сербедаров.
Но соперничавшие друг с другом эмиры не выполнили этого условия
и появились под Нишапуром хотя и в один и тот же день, но в раз-
ное время, и были порознь разбиты сербедарами, захватившими огромную
добычу, много коней, кольчуг и оружия. Сам эмир Аргуншах напрасно
старался удержать своих воинов от панического бегства, и, в конце
концов, бежал. Персидские источники рисуют этот день как битву
иранцев с „тюрками" (т. е. монголо-тюркскими кочевниками).3 Этим
объясняется сочувствие персидских источников в данном случае к сер-
бедарам. Эти историки всячески прославляют Веджих ад-дина Мас'уда,
1 Достойно внимания замечание Доулетшаха (стр. 279):
чК ^>1 — „Знатные люди и жители Хорасана одоб-
рили это деяние Мас'уда". „Муджмал-и Фасихи" ничего не говорит о попытке
'Абд ар-реззака насильно жениться на дочери везира Хинду, но обвиняет 'Абд
ар-реззака в том, что он „гнусно поступал с потомками знатных родов" (л. 360а).
2 Цифры воинов этих ополчений в разных источниках называются различные.
Так, согласно Мирхонду (стр. 1083) эмир Махмуд Исфераини привел 20 000 воинов,
эмир Мухгммед Таваккуль Джани Курбани — 25 009 и эмир Аргуншах Джани Кур-
бани— 25 000. Согласно Доулетшаху (стр. 280), эмир Мухаммед Туркмен привел
8000 воинов, эмир Кара Бука Джани Курбани — 20 000 и эмир Аргуншах — 30 000.
Согласно „Муджмал-и Фасихи" (лл. 360а—3606), в 638 г. х. (между 30 июля 1337 г.
и 19 июля 1338 г. н. э.) Веджих ад-дин Мас'уд, всего с 700 сербедарами, разбил
и обратил в бегство эмира Аргуншаха с 10 090 всадников и пехотинцев, после этого
занял Нишапур, а в 739 г. х. (между 20 июля 1338 г. и 8 июля 1339 г. н. э.) он
с 2000 воинов в один день обратил в бегство порознь три ополчения: эмира Махмуда
Исфераини с 20 000 всинов на рассвете, эмира Мухаммеда Тукала не
как у Мирхонда) с 20 000 воинов около полдника и эмира Аргуншаха с 39 000 воинов
в час полуденного намаза; при этом войска Аргуншаха, узнав о разгроме двух других
ополчений, не вступая в бой, бросились вспять. Все эти цифры, видимо, фантастичны.
3 По словам Захир ад-дина Мар'аши (стр. 101), сербедары, „выйдя из города
(Себзевара), обрушились на эмиоов тюэкских и прочих захватчиков (мутагаллибан)
и, собрав много богатств и военной добычи, хорошо снарядили свое войско".
Образование и первые шаги сербедарского государства в Хорасане
439
называя его сербедарским сахиб-кираном— „родившимся при сочетаниях
счастливых созвездий". Доулетшах, рассказывая о разгроме воинами
Веджих ад-дина Мас'уда в один день трех „тюркских" ополчений, гово-
рит, что „от времен Адама до его (Мас'уда) времени никто не совер-
шил такого деяния, и историки не передавали [о таком событии]".1
Известия историков об этой битве (или о трех битвах) несомненно
прикрашены легендарными подробностями (три победы в один день!),
но самый факт разгрома феодальных ополчений хорасанской группировки
монголо-тюркских кочевых эмиров, — хотя, вероятно, и не в один день,—
подтверждается последовавшими затем историческими событиями —
присоединением всего Западного Хорасана к сербедарскому государству.
Сербедары с торжестволМ вступили в Нишапур. Сербедарское государ-
ство теперь простиралось с запада на восток от Дамгана до Джама
и с севера на юг от Хабушана до Туршиза, т. е. на расстояние около
500 км в длину и свыше 200 км в ширину.1 2 По словам Ибн Баттуты,
в руки сербедаров перешли Нишапур, Серахс, Завэ, Тус и Джам.3
Эмир Аргуншах бежал на берега р. Атрек, в орду ильхана Туга
Тимур-хана; сын его Мухаммед-бек удерживался в оазисах северного
склона гор Копет-Даг.
Как сообщает Ибн Баттута, Веджих ад-дин Мас’уд „принял титул
султана".4 5 Это сообщение подтверждается рассказом Хафиз-и Абру,
согласно которому титул сербедарского правителя был таков: „Султан
ислама, шахиншах (царь царей) семи климатов [мира], вспомоществуе-
мый небом, победитель врагов, Веджих ал-хакк ва-д-дин (Достойный
истины и веры) Масуд".°
Титул султана в то время связывался с представлением о главе не-
зависимого государства. Ставший во главе движения мелкий феодал
навязал сербедарскому государству традиционную форму исламской
монархии.
Источники, кроме Доулетшаха, ничего не говорят о внутренней по-
литике Веджих ад-дина Мас'уда, да и Доулетшах говорит об этом
в немногих словах. Чтобы создать себе популярность среди крестьян,
Веджих ад-дин Мас’уд включил из них 12 000 человек в ополчение,
обеспечив их постоянным жалованьем ^улуфэ — „корм").6 Это ополчение,
состоявшее в основном из крестьян, проявило высокие боевые ка-
чества. Кроме того, новоявленный „султан ислама", опять-таки по при-
меру старых феодальных государств, создал для себя гвардию из 700
тюркских рабов-гуламов.7 Ибн Баттута говорит, что сербедарский сул-
тан охотно принимал к себе чужих беглых рабов, выдавая им коней и
деньги.8 Из этого видно, что речь шла о поощрении перехода в сер-
бедарский лагерь специальной категории рабов — гуламов или гвардей-
цев рабского происхождения, а не о какой-либо поддержке движения
1 Доулетшах, стр. 280.
2 Там же, стр. 281. Согласно Захир ад-дину Мар'аши (стр. 101), государство
сербедаров простиралось от пределов Джама и Бахерза до границ Мазандарана.
3 Ибн Баттута, т. III, стр. б5.
4 Там же: Ь
5 Хафиз-и Абру, историч. соч., л. 479а:
чМ « ш
6 Доулетшах, стр. 280.
7 Там же.
8 Ибн Баттута, т. III, стр. 66: q.s. ^Хллл.11— „Рабы бежали
от господ своих".
440
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
в пользу общего освобождения рабов. Из источников не видно, чтобы
сербедары отрицали самый институт рабства.
По словам Захир ад-дина Мар'аши, Веджих ад-дин Мас'уд в своем
войске, среди своих нукеров и сотоварищей, держался, как равный им
и при разделе военной добычи не требовал преимущества для себя,1
другими словами, не требовал для себя выделения установленной му-
сульманским правом в пользу правителя пятой части (хумс) военной
добычи. Такое поведение Веджих ад-дина Мас'уда, конечно, вызывалось
стремлением создать для себя и своей династии прочную опору в опол-
чении, состоявшем в массе из крестьян, удовлетворяя всем его требо-
ваниям. Самый принцип равенства в разделе военной добычи, чуждый
как мусульманскому праву, так и монгольской „Ясе”, по всей вероят-
ности, был выдвинут сербедарской массой под влиянием уравнительной
проповеди шейха Хасана Джури.
Основное бремя, лежавшее на крестьянах при монгольском вла-
дычестве, заключалось в высоких размерах ренты-налога, которая
даже после реформы Газан-хана во многих местностях не опускалась
ниже 60% валового урожая.1 2 Придя к власти при помощи крестьянства,
Веджих ад-дин Мас’уд не мог не снизить размеров хараджа, состав-
лявшего основу феодальной ренты. Источники указывают, что при
последнем сербедарском правителе 'Али Муайаде крестьяне платили
харадж в размере 3/10 валового урожая натурой, и сверх того не
платили ни одного динара денег, ни одного мана зерна.3 Иными сло-
вами, харадж был уменьшен до 30% урожая, а прочие подати, как не
основанные прямо на шариате, были отменены. По всей вероятности,
такой порядок в сербедарском государстве Хорасана был введен с са-
мого начала его существования. Подобное же требование отмены по-
датей, не основанных на шариате, вытекало из слов главы самарканд-
ских сербедаров — Моулана-задэ в 1365 г.4 Видимо, это было одним из
пунктов политической программы умеренного крыла сербедаров, тогда
как установление социального равенства было основой^ требований
крайнего крыла сербедаров.
ПОЯВЛЕНИЕ ДВУХ ТЕЧЕНИЙ СРЕДИ СЕРБЕДАРОВ
Доулетшах не раз упоминает о существовании „сербедарской знати“.
Так, один из поздних сербедарских правителей, пехлеван Хасан Дам-
гани, происходил „из сербедарских знатных людей”.5 Он и полководец
Насруллах Баштини были „из вельмож (акабир) и эмиров сербедар-
ских”.6 Предки крупного персидского поэта первой половины XV в.,
эмира Шахи Себзевари, были „из сербедарских знатных людей (бузур-
ган)“.7 При падении сербедаров движимое имущество (асбаб)8 и наслед-
1 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 104.
2 См. об этом выше, в гл. II и VIII.
3 Доулетшах, стр. 287.
4 См.: В. В. Бартольд. Народное движение в Самарканде, стр. 01—019.
Там же (стр. 015) приведен персидский текст из 'Абд ар-реззака Самарканди (из
речи Моулана-задэ):
е, — „Правитель, взимающий с мусульман подушную подать,
назвав ее пошлиной и поземельной податью, и расходующий ее по своему желанию. . “
5 Доулетшах, стр. 284: о>^ jVxiyvi ^1^.5 jl.
6 Там же, стр. 285.
7 Там же, стр. 426.
8 Этот термин, впрочем, может означать и „хозяйство".
Появление двух течений среди сербедаров
441
ственные имения (амлак-и моурус) эмира Шахи Себзевари были кон-
фискованы в пользу дивана, но некоторые из них были возвращены ему
стараниями тимуридского царевича мирзы Байсункура, покровительство-
вавшего поэту.1 Под старость у поэта оказалось в Себзеваре неболь-
шое имение (лн/льк), где он „охотно и радостно занимался земледелием" 1 2
(без сомнения, при помощи крестьян-издольщиков). Поэт Шереф ад-дин
Риза (XV в.) был знатного происхождения; во время господства сер-
бедаров и при последнем сербедарском правителе, ходже 'Али Муайаде,
предки Шереф ад-дина были везирами.3
Эта „сербедарская знать" (бузурган-и сарбадар), как видно из при-
веденных примеров, состояла из местных мелких феодалов, примкнувших
к сербедарскому движению из ненависти к монгольскому владычеству
и к монголо-тюркской военно-кочевой знати. Они занимали руководя-
щие должности в сербедарском государстве Хорасана. Можно предпо-
ложить, что Веджих ад-дин Мас'уд и его преемники роздали часть
освобожденных от монголов земель местным мелким землевладельцам и
своим соратникам из крестьянской верхушки, укрепив таким образом
новыми людьми ряды этой сербедарской знати.4 Она составила базу
умеренного течения сербедаров.
Но при Веджих ад-дине Мас'уде оформилось и крайнее течение
среди сербедаров, сложение которого было подготовлено проповедью
шейхов Халифэ и Хасана Джури. Вскоре после победы над Аргун-
шахом и монголо-тюркскими эмирами Хорасана, Веджих ад-дин Мас'уд
должен был освободить шейха Хасана Джури, томившегося в заключе-
нии в крепости Так в округе Языр, во владениях эмиров Джани Кур-
бани. Инициатива этого предприятия, без сомнения, не исходила от
Мас'уда. Это было желание широких народных масс, среди которых, как
сказано, шейх был чрезвычайно популярен. Даже в далеком Туне,
в Кухистане, горячий последователь шейха Хасана Джури, ходжа Асад,
говорил другим муридам шейха и дервишам его тариката: „Вы веролом-
ные мусульмане! Разве не позор для вас, что шейх ваш сидит в це-
пях, а вы не стараетесь освободить его и спокойно пребываете дома?"
Тот же ходжа Асад просил эмира Аргуншаха разрешить ему добро-
вольно разделить заключение своего шейха. Аргуншах после этого
спросил у эмира Махмуда Исфераини, сколько найдется у шейха Ха-
сана муридов, подобных этому. Эмир ответил, что активных муридов,
подобных Асаду, наберется до пятисот. Аргуншах заметил: „У кого
есть хоть десять муридов, подобных Асаду, тот способен вместе с ними
разрушить мир". Коменданту крепости Так было велено строго следить
за заключенным шейхом Хасаном. Семьдесят муридов шейха поклялись
освободить его или погибнуть самим. По одной версии, им удалось это
сделать, по другой — шейха Хасана освободил силой Веджих ад-дин
Мас'уд,5 который привел с собою в Языр отряд всадников.6
1 Там же.
2 Там же, стр. 427.
3 Там же, стр. 462-—463. 1
4 Об этом можно судить также по замечанию Мирхонда (стр. 1087) о „вероломных
людях", ставших знатными благодаря покровительству сербедарского правителя
Яхьи Керраби.
5 Мирхонд, стр. 1083. Мирхонд приводит обе версии, наиболее достоверной
считает первую. В письме шейха Хасана к эмиру Мухаммед-беку, приведенном
у Хафиз-и Абру, Мирхонда, Захир ад-дина Мар'аши, глухо говорится, что шейх был
освобожден себзеварцами. Доулетшах также не говорит об участии Мас'уда в осво-
бождении шейха.
6 Там же, стр. 1083.
442
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
Нет сомнения, что Веджих ад-дин Мас'уд хотел использовать вли-
яние шейха Хасана Джури на массы в целях укрепления своего автори-
тета 1 и думал сделать шейха своим орудием. Внешне Мас'уд оказы-
вал шейху Хасану величайшее почтение и признал себя муридом
„шейха шейхов" Хасана Джури.1 2 В Себзеваре имя шейха поминали
в хутбе на первом месте,3 имя Веджих ад-дина Мас'уда — на втором.
В сербедарском государстве как бы признавалось две главы: духовный —
шейх Хасан и политический — султан Веджих ад-дин Мас'уд. Такое по-
ложение, конечно, было следствием огромной популярности шейха
в массах.
Сперва шейх Хасан Джури и Веджих ад-дин Мас'уд действовали
согласно, но очень скоро, как и следовало ожидать, между ними воз-
никли разногласия, и у каждого из них выявился свой круг сторон-
ников. По словам Хафиз-и Абру, „та (сербедарская) община раздели-
лась на две толпы; последователей шейха Хасана называют шейхитами
(шгйхайан), а последователей эмира Мас'уда зовут сербедарами".4 Так
сложились в среде сербедаров течения умеренное или собственно сер-
бедарское, и крайнее или „дервишеское", „шейхитское". Как сказано,
аналогичные течения прослеживаются и в других народных движениях
Ближнего и Среднего Востока XIV—XV вв. О социальном составе и
идеологии этих двух течений мы уже говорили выше.
Внутренние разногласия в среде сербедаров не остались тайной
для их врагов. Эмир Мухаммед-бак, сын эмира Аргуншаха, написал
к шейху Хасану Джури письмо, в котором, предсказывая скорое паде-
ние эмира Мас'уда, уговаривал шейха не поддерживать сербедарского
дела, каковое должно было бы остаться чуждым для сидящего в келье
дервишеского шейха, заботящегося о спасении души.5 Это письмо было
попыткой феодальной верхушки Хорасана расколоть силы сербедарского
движения, оторвав от него и временно нейтрализовав шейхитов. Уме-
ренное крыло, последователи Веджих ад-дина Мас'уда, представлялось
феодальной верхушке Хорасана в тот момент более серьезным врагом,
без сомнения потому, что реальная политическая власть над сербеда-
рами и военная сила — командование ополчением их принадлежала
Веджих ад-дину Мас'уду. На это письмо шейх Хасан Джури также от-
вечал письмом, цитированным нами выше. Это последнее письмо, очень
уклончивое, глухо говорило о возможности примирения последователей
шейха с эмиром Аргуншахом, если последний воздержится от пролития
крови и смут, решится на мир и обещает следовать правилам шариата,
1 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. 475а.
2 Доулетшах, стр. 280.
3 Хафиз-и Абру, истории, сои., л. 479а: 2-’*^
• • • ?11ая.Л — „Шейх ал-ислам, султан великих святых божьих, путе-
водитель идущих по пути истины. . .“
4 Там же, л. 479б: Ij, oJuXXo AjLilL»
(pLA'l $ В другом месте Хафиз-и
Абру (там же, л. 475а) говорит:
5 $ — „Община муридов шейха Хасана, которых зовут
шейхитами, дервишами, а также невеждами". Мирхонд (стр. 1084) говорит, что их назы-
вали также —„гробокопатели". Последние прозвища давались им, вероятно,
их врагами. „Шейхитов" XIV в., конечно, не следует смешивать с одноименными
сектантами в Иране в новое время; происхождение последних совсем иное.
5 Мирхонд, стр. 1084.
Появление двух течений среди сербедаров
443
как их понимает шейх. Конечно, о действительном примирении шей-
хитов с феодальной верхушкой Хорасана не могло быть и речи. Письмо
шейха было типичным памятником восточной дипломатии, имевшим
целью обмануть и на время обезопасить врага.
Но пока еще внутренние разногласия среди сербедаров не мешали
им действовать вместе. Последний монгольский ильхан Туга Тимур-хан
отправил посланца к шейху Хасану и Веджих ад-дину Мас'уду, пред-
лагая им подчиниться ему. Шейх Хасан Джури послал ильхану сле-
дующий ответ: „Как падшах, так и подданные должны повиноваться
господу и следовать преславному Корану; кто противится этому, тот
мятежник, и ближние вправе усмирять его. Если государь живет по
заповедям бога и его пророка, то мы будем повиноваться ему, а если
не так, то между нами и им да будет меч!"1 Надо помнить, что,
с точки зрения сербедаров, монгольские ханы и их эмиры, которые,
даже приняв ислам, продолжали признавать „Великую Ясу" язычника
Чингиз-хана и устанавливали подати, повинности и приемы управления,
не предусмотренные и не одобренные Кораном и шариатом, были не
законными главами мусульманской общины, а тиранами (залиман), со-
противление которым дозволено шариатом.
Туга Тимур-хан выступил против сербедаров с феодальным опол-
чением из кочевников.1 2 Шейх Хасан и Мас'уд также собрали ополче-
ние. Среди сербедаров был отборный отряд из 3700 храбрецов, счи-
тавшихся по боевым качествам равными древним героям иранского
эпоса „Шах-намэ"—Рустаму и Саму Нариману. Оба ополчения стали на
берегу р. Гурган (Гюрген).3 Сербедары предложили ильхану мир, „если он
будет следовать заповедям бога всевышнего", как их понимали сер-
бедары, т. е. тарикату шейха Хасана Джури. Туга Тимур-хан отвечал:
„Вы — горсть крестьян 4—хотите подчинить нас своим приказам и об-
мануть народ!" Битва кончилась полной победой сербедаров. Ильхан-
ское ополчение было рассеяно и обращено в бегство вместе с самим
ильханом.5 6 После того некоторые феодальные владетели Хорасана
признали себя вассалами Веджих ад-дина Мас'уда и муридами шейха
Хасана Джури,0 в частности владетель Кухистана эмир Мухаммед, сын
умершего эмира 'Абдуллаха Моулайи.7 Источники относят эту победу
сербедаров к 742 г. х. (между 17 июня 1341 г. и 5 июня 1342 г. н. э.)
или даже к 743 г. х. (между 6 июня 1342 г. и 25 мая 1343 г. н. э.).8
1 Там же, стр. 1085.
2 Там же. Указанная Мирхондом численность ильханского ополчения — 70 000
воинов, вероятно, фантастична. Впрочем, ту же цифру называет Доулетшах
(стр. 281), по словам которого сербедаров сражалось всего 12 030. По словам Ибн
Баттуты (т. III, стр. 67), в войске Туга Тимура было 50 000 татар.
3 Мирхонд, стр. 1085. По словам Хафиз-и Абру (историч. соч., л. 477б),
это сражение произошло в округе Бейхак, близ Себзевара.
4 Мирхонд, стр. 1085: l^-Хо. Здесь характерно указание на
социальный состав сербедарского ополчения.
5 Там же.
6 Хафиз-и Абру, историч. соч., лл. 4776—478а.
7 Мцрхонд, стр. 1085.
8 742 г. х. указан у Хафиз-и Абру (л. 478б); „Нигаристан“ Гаффари (рук.
ИВАН УзССР в Ташкенте, № 1377, л. 299а) датирует эту битву 743 г. х. Напро-
тив, Муджмал-и Фасихи (л. 361а) сообщает, что сербедары под водительством Вед-
жих ад-дина Мас'уда и шейха Хасана Джури обратили в бегство войско Туга Ти-
мур-хана в 740 г. х. (между 9 июля 1339 г. и 26 июня 1340 г. н. э.), а в 741 г. х.
(между 27 июня 1340 г. и 16 июня 1341 г. н. э.) сербедары заняли Исфераин, Джад-
жерм, Бийар, Джьманд, Бистам, Дамган и Семнан. Эта битва, во всяком случае,
должна датироваться не позднее 742 г. х. (1341/42 г. н. э.).
444
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
После этого успеха сербедары стремились распространить свою власть
на весь Хорасан. Шейх Хасан и Мас'уд решили предпринять поход против
крупнейшего из феодальных владетелей Хорасана — мелика хератского
Му'изз ад-дина Хусейна Карта, в то время фактически независимого,
но действовавшего в союзе с ильханом Туга Тимур-.ханом. Сербедары
собрали десятитысячное ополчение. Поход этот имел важное значение
для дела сербедаров. Если бы этот поход удался сербедарам, весь
Хорасан был бы освобожден от монголо-тюркской военно-кочевой
знати и ее союзников. Один из придворных поэтов мелика харатского
образно определил значение этой битвы в стихах:
„Если бы государь Карт не ударил на [сербедарских] храбрецов,
„Если б он добрым мечом не ударил по львиной шее,
„То, из страха пред копьями сербедаров, до страшного суда
„Ни один тюрк (кочевник) больше не разбивал бы шатра в Иране".1
Но ожидания сербедаров не сбылись. Сражение между ними и
ополчением мелика Му'изз ад-дина Хусейна Карта хератского произо-
шло в 2 фарсангах (около 13 км) от Завэ, 13 сафара 743 г. х. (18
июля 1342 г. н. э.).1 2 Мелик хератский собрал ополчение, численностью
будто бы до 30 тысяч,3 из таджиков, гурцев, тюрков, никудерийских
монголов, халаджей и белуджей.4 5 Во время битвы успех склонялся
сперва на сторону сербедаров. Но неожиданно в бою погиб шейх
Хасан Джури. Смерть его вызвала панику среди сербедаров, ряды их
расстроились, они были разбиты и обращены в бегство. Часть их по-
пала в плен к мелику харатскому, который приказал умертвить всех
пленников, кроме поэта Ибн-и Йамина. По словам Ибн Баттуты, после
битвы мелик Хусейн совершил полуденный намаз и сел со своей
знатью обедать, а в это время воины его обезглавливали пленных сер-
бедаров, которых было, будто бы, около 4 тысяч.0 Согласно рассказу
Ибн Баттуты, победа мелика харатского была облегчена тем, что в
это время на сербедарское государство с запада напал владетель Семнана.6
По словам Хафиз-и Абру, „дервиши и муриды шейха Хасана подо-
зревали эмира Мас'уда в том, что это дело (убийство шейха) соверши-
лось с одобрения эмира Мас'уда".7 Мирхонд и Хондемир прямо
говорят, что шейх Хасан Джури был убит одним из сербедаров, по
тайному приказу Веджих ад-дина Мас'уда.8 Также и Доулетшах заме-
чает: „Ходжа Мас'уд велел некоему человеку нанести удар шейху Ха-
сану".9 Позднейший источник XVI в. — „Нигаристан" Гаффари — не
только подтверждает это сообщение, но даже называет имя нанесшего
удар шейху Хасану сербедара — Насруллах Джувейни.10
Так ли было дело в действительности, сказать с полной уверен-
ностью нельзя. Но, во всяком случае, подозрения сторонников шейха
1 Хондемир у Дорна, стр. 149: j с, -х- у
уЛ 1л 'X b t* у 1 iXti t:Ь*
*
2 Хафиз-иАбру, историч. соч., л. 477а—4786; Муджмал-и Фасихи9 л. Зб4а.
3 Гаффари. Нигаристан, л. 3006.
4 Хафиз-и Абру, история, соч., л. 478а.
5 Ибн Баттута, т. III, стр. 68.
6 Там же.
7 Хафиз-и Абру, история, соч., л. 479б.
8 Мирхонд, стр. 1085; Хондемир у Дорна, стр. 149.
9 Доулетшах, стр. 281; то же: Муджмал-и Фасихи, л, 364а.
10 Гаффари. Нигаристан, л. 301а.
Появление двух течений среди сербедаров
445
Хасана Джури в том, что виновником его гибели был Веджих ад-дин
Мас'уд, не лишены правдоподобия. Отношения между двумя течениями в
рядах сербедаров к тому времени уже очень обострились. Шейх Хасан
Джури пользовался гораздо большим авторитетом и влиянием в массах,
нежели Мас'уд. По словам Захир ад-дина Мар'аши, в это время бразды
правления во владениях сербедаров находились в руках шейхов,1 т. е.
сторонников Хасана Джури. Неудивительно, что Масеуд боялся шейха
и его сторонников.
Но если гибель шейха Хасана действительно была результатом пре-
дательства со стороны Веджих ад-дина Мас'уда, то последний просчи-
тался: течения шейхитов ему уничтожить не удалось, а между тем он
проиграл важное сражение. Все источники в один голос говорят, что
сербедары уже одерживали успех, но гибель шейха вызвала панику, а
вслед затем и бегство сербедаров. Из-за этого поражения сербедарам
так и не удалось утвердиться в Восточном Хорасане, и им после того
постоянно приходилось считаться с существованием к востоку от своих
владений сильного врага — хератского мелика из династии Картов.
В битве при Савэ в плен к мелику хератскому попал примкнувший
к сербедарам по убеждению значительный персидский поэт Ибн-и Иа-
мин.1 2 Фахр ад-дин Махмуд ибн эмир Иамин ад-дин Мухаммед ат-Ту-
грайи ал-Ферйумеди, по прозванию Ибн-и Иамин, был иранизованный
тюрк,3 происходил из знатной, но обедневшей фамилии. Отец его,
также поэт, поселился в Ферйумеде в Хорасане, где купил имения и
хозяйство.4 Здесь и родился Ибн-и Йамин в 685 г. х. (1286 г. н. э.).5
Нужда заставила талантливого лирического поэта взяться за профес-
сию придворного поэта-панегириста и сделала из него мастера хвалеб-
ной оды-касыды. Ибн-и Иамин пребывал на службе при дворах и на-
писал касыды в честь более шести десятков6 феодальных владетелей-
меценатов, эмиров и везиров.
В государствах Ближнего и Среднего Востока положение придвор-
ного поэта, даже заслужившего известность, было тяжело и унизи-
тельно. Ему приходилось по заказу сочинять касыды и панегирики
в честь своего повелителя по случаю таких „событий", как, например,
охота, свадьба, обрезание сына, придворные пиршества, клеймение же-
ребцов в придворных конюшнях и т. д. Придворному поэту приходи-
лось восхвалять мнимую доблесть и небывалые геройские поступки лич-
ностей далеко не геройского склада. Феодал-меценат нередко третиро-
вал придворного поэта, как шута: в XI в. эмир чаганианский, ради за-
бавы, напоив допьяна великого поэта Фаррухи, погнал его в степь —
голыми руками ловить жеребцов.7 Служба придворного поэта часто
1 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 328: „И в то время всякий шейх и мурид
в той стране (Хорасане) был в полной славе, и бразды правления той области в [ре-
шении] большей части дел находились в руках шейхов".
2 О творчестве Ибн-и Йамина имеется^ серьезная и содержательная монография
новейшего персидского ученого Рашида Йасими: Ахвал-и Ибн-и Йамин. Тегеран,
1303 г. х. солнечной (1924 г. н. э.). См. рецензию на нее Е. Э. Бертельса („Иран",
т. I, Изд. АН СССР, стр. 253—260). Об Ибн-и Йамине см. также экскурс у Э. Г. Бро-
уна: Е. G. Browne. Persian Literature under Tartar dominion, стр. 211—222
(с фрагментами персидских стихов).
3 Доулетшах, стр. 273.
4 Гам же.
5 Дата определена Рашидом Иасими.
6 Но Йасими, до 65 „покровителей".
7 Яркий рассказ об этом см. в биографии Фаррухи: Низами ’Арузи Самар-
канди, стр. 36 и сл.
446
Глава IX. Н apo дно-освободительные движения в Иране
скудно вознаграждалась.1 Это был в полном смысле слова горький ку-
сок хлеба.^
Ибн-и Йамин, вынужденный ради этого горького куска хлеба про-
давать свое перо десяткам надменных и праздных, нередко и грубых,
феодальных повелителей, остро возненавидел их и представляемый ими
общественный строй. Когда создалось сербедарское движение, Ибн-и
Йамин по доброй воле приехал к сербедарам. Участие выдающихся, пе-
редовых представителей городской интеллигенции в народных движе-
ниях — характерная черта истории стран Ближнего и Среднего Востока
XIV—XV вв. В этом плане можно отметить, например, участие в хуру-
фитском движении крупного персидского поэта Касим-и Анвара, азер-
байджанского поэта Несими, известного хератского каллиграфа моу-
лана Ма'руфа, разделявших уравнительные идеи хуруфитов. Йбн-и Йа-
мин писал оды в честь шейха Хасана Джури и Веджих ад-дина Мас'уда.
В рядах сербедаров Ибн-и Йамин участвовал в битве при Завэ 1342 г.
При этом он потерял единственную рукопись дивана своих стихов.1 2 Попав
в плен, он при первой возможности снова бежал к сербедарам.3 Под
старость утомленный поэт вернулся в родное селение, дабы зажить там
жизнью крестьянина. Свою ненависть к феодальным повелителям и
к службе им он высказал в следующих стихах:
„Заведи себе пахотное поле и упряжку волов,
„Одному [из них] дай имя Эмир, а другому Везир,
„Если ж не хватит на дневное пропитание,
„Пойди и возьми на ужин в долг у еврея.
„В тысячу раз лучше это, чем поутру с рассветом,
„Подвязывать пояс4 [для службы] и кланяться себе подобному".5
Ибн-и Йамин умер 8 джумади-л-ухра 769 г. х. (30 января 1368 г. н. э.).6
Некоторые источники говорят также о походе сербедаров против брата
Туга Тимур-хана, эмира 'Али Кавена (или Кауна), который был разбит
ими и погиб в битве. Трудно, однако, сказать, было ли это до или
после поражения сербедаров при Завэ. Мирхонд приводит две версии:
по одной эмир 'Али Кавен погиб во время битвы ильхана Туга Тимур-
хана с сербедарами на берегу р. Гюрген, а по другой — он бежал, снова
1 По рассказу Низами 'Арузи Самарканди (стр. 36), Фаррухи служил сперва
у некоего систанского дихкана, который платил ему ежегодно 200 кайл, по 5 манов
каждая, зерна и 103 дирхемов деньгами. Когда Фаррухи задумал жениться и просил
увеличить содержание, дихкан наотрез отказал поэту.
2 В „Муджмал-и Фасихи" приведен следующий стих Ибн-и Йамина, сказанный
по поводу утраты его дивана: oL) $ * > 1Хэс I
* — „Он (диван) попал в когти к разбойникам, и после того никто о нем
ничего не дал знать" (л. 364а, под 743 г. х. — 1342/43 г. н. э.).
3 Согласно „Муджмал-и Фасихи" (л. 370а—3706), Ибн-и Йамин оставался в рядах
сербедаров еще в 755 г. х. (1354 г. н. э.).
4 Подвязывание пояса в Иране — символ служения другому: вассала сеньору,
ученика мастеру.
fl-**3
i s’*"'* fbl*4*3 uX.*O -к- оКл op S ] 1л Д.5* Д.Л
6 Дата эта установлена Йасими на основании „Муджмал-и Фасихи". Указанная
Доулетщахом дата 745 г. х. (1314/45 г. н. э.) явно неверна. Сохранившиеся стихи
Ибн-и Иамина „Мукатта'ат" („Фрагменты") изданы в Калькутте г 1865 г. Есть не-
мецкий перевод: Schlechta-Wssherd’a— Ibn Jamin’s Bruchstiicke.
Появление двух течений среди сербедаров
447
сразился с сербедарами, был разбит и погиб.1 По словам Хондемира,
Туга Тимур-хан после того бежал к Каспийскому морю, бросив г. Асте-
рабад, который едва не попал в руки сербедаров.1 2
В конце своего правления Веджих ад-дин Мас'уд предпринял поход
в Мазандаран, где было много сторонников шейхитов и где междоусо-
бия местных владетельных феодалов, признававших себя вассалами иль-
хана Туга Тимур-хана, позволяли надеяться на возможность легкой по-
беды над ними. Рассказ о походе сербедаров в Мазандаран приведен
у Захир ад-дина Мар'аши3 и у других историков.4 5 Поскольку в их рас-
сказах приведены подробности чисто военного характера, мы не будем
здесь на них останавливаться. Отметим лишь, что в этом походе у сер-
бедаров было 14 000 лошадей, 600 верблюдов и 400 мулов, нагружен-
ных поклажей.0 Это говорит о том, что военные силы сербедаров
к тому времени стали значительны. Сербедары заняли Амуль, главный
город Мазандарана. Но затем они углубились в лесистые горные
ущелья Рустемдара и попали в засаду, устроенную одним из местных
владетельных феодалов — меликом рустемдарским. Сербедарское опол-
чение частью погибло, частью попало в плен вместе с Веджих ад-ди-
ном Мас'удом, который и был вслед за тем казнен по приказу мелика
рустемдарского. Это поражение сербедаров произошло в месяце раби'
ас-сани 745 г. х. (между 12 августа и 9 сентября 1344 г. н. э.).6
Две крупные военные неудачи не сломили силы сербедарского госу-
дарства в Хорасане. После гибели Веджих ад-дина Мас'уда у сербеда-
ров сменилось еще десять правителей, являвшихся ставленниками то
умеренного, то крайнего крыла сербедаров. В борьбе между этими
двумя течениями одни правители низлагались и заменялись другими.
Источники говорят об этой борьбе скупо и глухо, так что ясно пред-
ставить себе ход этой борьбы и тем более ее детали исследователю не
удается. Первые правители, стоявшие во главе сербедаров после ги-
бели Веджих ад-дина Мас'уда, не носили титула султана. Это можно
объяснить тем, что они правили формально как заместители малолет-
него сына Веджих ад-дина Мас'уда, Лютфуллаха, которого признавали
наследником султаната и именовали мирзою—„царевичем".7
Сторонники умеренного крыла сербедаров опирались на ополчение,
на военных людей, иначе говоря, на „сербедарскую знать" — мелких
землевладельцев и, быть может, на крестьянскую верхушку — сельских
богатеев. Сторонники крайнего крыла — „шейхиты" или „дервиши" —
опирались в основном на ремесленников и, быть может, на беднейших
крестьян. Организованной силой крайнего крыла был дервишеский ор-
ден шейхов Халифэ и Хасана Джури, влияние которого было очень ве-
лико. Самым влиятельным представителем крайнего крыла теперь стал
ходжа Шаме ад-дин 'Али. Источники — представители феодальной исто-
риографии— относятся к нему враждебно, хотя и признают его дарова-
ния. По словам Доулетшаха, ходжа Шаме ад-дин 'Али „стал сотова-
рищем ремесленников Себзевара", иначе говоря, был как-то связан
1 Мирхонд, стр. 1085.
2 Хондемир у Дорна, стр. 150.
3 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 105—111 (подробно).
4 Хафиз-и Абру, истории, соч., л. 4796 (очень кратко); Хондемир у Дорна,
стр. 150—152 (подробно).
5 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 111.
8 Доулетшах, стр. 281; „Муджмал-и Фасихи" (л. 365б) дает датировку 745 г. х.
(1344/45 г. н. э.); ср.: Хондемир у Дорна, стр. 156—157.
7 Доулетшах, стр. 281.
448
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
с ремесленной средой и держал ее сторону.1 Он был другом дервишей
ордена Хасана Джури, почитал их, заседая в их собраниях.1 2 По словам
Мирхонда, ходжа Шаме ад-дин 'Али постоянно говорил: „Наше влады-
чество укрепилось, после воли господней, единственно благословенными
стараниями шейха Хасана и подвигами дервишей". В своих речах он
выдвигал идею, что в сербедарском государстве руководство должно
принадлежать не военным людям, а дервишам ордена Хасана Джури,
иначе говоря — крайнему крылу сербедаров.3
СЕРБЕДАРСКОЕ ГОСУДАРСТВО ПОСЛЕ ГИБЛЕИ ВЕДЖИХ АД-ДИНА
После гибели Веджих ад-дина Мас'уда усилиями военных людей сер-
бедарским правителем был избран Айтимур Мухаммед, боевой товарищ
Мас'уда, в прошлом его гулам (военный слуга из рабов);4 по словам
Хондемира, Айтимур был „один из рабов отца его“,5 т. е. Мас'уда, ко-
торый ценил Айтимура за храбрость и назначил его своим наибом (за-
местителем) в Себзеваре.6 7 Поскольку он был представителем умерен-
ного крыла, шейхиты повели с ним борьбу, обвиняя его в том, что он
„не уважает дервишей". Однажды ходжа Шаме ад-дин 'Али со сбори-
щем муридов и дервишей шейха Хасана Джури явился в совет {меджлис)
Айтимура Мухаммеда и произнес против него обвинительную речь,
говоря: „Удивительно, что ты совсем не уважаешь и не ценишь дерви-
шей, хотя дело твое и твоего господина подкреплено счастливой под-
держкой этой достойной почитания общины (фиркэ)“.'3 Прочие, быв-
шие в собрании, поддержали слова ходжи Шаме ад-дина 'Али и потре-
бовали, чтобы Айтимур Мухаммед отказался от власти. Так как он был
застигнут врасплох, и при нем не было оружия, то он тут же согла-
сился и оставил дом правителя. Но ходжа Шаме ад-дин 'Али, опа-
саясь, что Айтимур Мухаммед соберет своих сторонников, внушил дер-
вишам пойти за ним и сразу же убить его.8 Этот рассказ рисует де-
мократическую простоту форм управления в сербедарском государстве:
в меджлис правителя могли приходить простые люди, без приглашения,
обсуждать и осуждать его действия, причем в доме правителя, видимо,
не было стражи.
Продолжатель Махмуда Шебангарэи называет еще одного вождя
сербедаров, о котором не упоминают другие источники, — моулана Ха-
сана Ахи, который вместе с дервишами, убил Айтимура Мухаммеда.9
1 Там же, стр. 282: •еХ.з Ь. По Мирхонду (стр. 1085),
он был знатного происхождения
2 Мирхонд, стр. 1086: J «jA
3 Там же.
4 Доулетшах, стр. 281.
s Хондемир у Дорна, стр. 152. То же в „Муджмал-и Фасихи" (л. 367а).
6 Хондемир у Дорна, стр. 152.
7 Мирхонд, стр. 1086; Хондемир у Дорна, стр. 152. В то же время ходжа
Шаме ад-дин *Али обвинял Айтимура Мухаммеда в том, что он предпочитает дерви-
шам „простонародье и чернь" — т. е. городскую бедноту. Как видно,
и Айтимур Мухаммед не чуждался демагогических приемов. „Простонародье и чернь"
здесь, возможно, противопоставлялись цеховым ремесленникам, связанным с дервишами.
8 Мирхонд, стр. 1086; Хондемир у Дорна стр. 152.
9 Шебангарэи, л. 3496. Согласно данному источнику, Айтимур Мухаммед
убит был в месяце мухарраме 747 г. х. — между 24 апреля и 23 мая 1346 г. н. э.
(там же).
Сербедарское государство после гибели Ведших ад-дина
449
Прозвище ахи, возможно, указывает на принадлежность этого лица к брат-
ству ахиев, которое, как известно, в то время связано было с ремесленной
средой.1
После свержения Айтимура Мухаммеда шейхиты предложили власть
ходже Шаме ад-дину 'Али, говоря: „Ты у нас лучший и больший,
шейх Хасан (Джури) руководился твоими советами". Но Шаме ад-дин
'Али, понимая, что слишком явно проявить стремление к власти для
него, как дервиша, повело бы к падению его авторитета, отказался, го-
воря: „Я дервиш и келейный сиделец (гушэ нишйн), для султанства над
обитаемой четвертью мира не гожусь".1 2 3 4 По его совету, правителем
(шахрийар} выбрали Кулу Исфендийара.
Кулу Исфендийар Сербедар, ставленник шейхитов, без сомнения,
происходил из ремесленной среды. Об этом говорит его прозвание
кулу, Ибн Баттута, рассказывая о ремесленных корпорациях в г. Ис-
фахане, замечает, что выборный старшина подобной корпорации назы-
вался кулу? Таким образом, слово кулу или кулуй (п.) в то время
в Иране обозначало старшину ремесленного цеха. Один из вождей са-
маркандского восстания сербедаров 1365 г., старшина цеха трепальщи-
ков хлопка Абу Бекр, также именовался в источниках кулуй.^ В житии
шейха Сефи ад-дина Ардебили упоминается „сын старшины (кулуй) тор-
говцев нефтью".5 Кулуем называли также квартального старшину.6
Так как обычно в городах Ближнего и Среднего Востока мастера од-
ной и той же отрасли ремесла или торговли жили в одном и том же
квартале, и их мастерские-лавки (дуккан) находились там же, то и по-
ложение старшины корпорации (цеха) и старшины квартала часто совпа-
дало.
По словам Хондемира, у Кулу Исфендийара „не было ни родовито-
сти, ни [благородного] происхождения, ни знаний, ни образования. Он
казнил людей без всякой причины и проявлял обычаи тирании и паси-
1 Литература об ахиях очень обширна. Укажем здесь лишь статьи: Р. К a h 1 е, Fest-
schrift Georg Jakob, Leipzig, 1932; Fr. Taeschner, Islamica, tt. Ill, V; Fr. Ba-
binger, ZDMG, t. 76, 1922. Из советских авторов см.: А. Ю. Якубовский.
Рассказ Ибн Биби, стр. 53 и сл.; В. А. Гордлевский. Из жизни цехов в Тур-
ции, к истории ахи. В. А. Гордлевский. Государство Сельджукидов, стр. 1С6—
ИЗ; там же см. подробную библиографию вопроса. Из источников см. подробный
рассказ об ахиях у Ибн Баттуты (т. II, стр. 260—265).
2 Хондемир у Дорна, стр. 153.
3 И б н Б а т т у т а, т. II, стр. 45: Д..л1 о>
— „И люди всякого ремесла ставят над собою старшину из них же,
коего именуют ал-кулу“.
4 Мирхонд, стр. 1102. В своей статье „Народное движение в Самарканде"
(стр. 09) акад. В. В. Бартольд неверно прочел слово как „Келеви“, приняв
это слово за нисбу Абу Бекра. Вслед за В. В. Бартольдом и другие ученые
(А. Ю. Якубовский и др.) читали „Абу Бекр Келеви". Но из контекста
иИсХЛ ясно, что нужно читать: „Абу Бекр, кулуй (старшина) трепальщиков хлопка".
Абу Бекра Келеви не было, был Абу Бекр кулуй.
s Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили, л. 1305: b-sui
6 См., например: Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 139б: о,
е, Д^.х<Д— „Нукеры, все богословы и квартальные кулуй". Там же,
л. 152б (о Ширазе): ' „Квартальные кулуй и
мудрые люди". Ср. также рассказ „Муджмал-и Фасихи" (лл. 3696—370а) о кулуе
Фахр ад-дине, вожде восстания горожан в Ширазе в 1356 г.
29 И. П. Петрушевский
450
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
лия".1 Доулетшах говорит, что Кулу Исфендийар „был человек подлый
и низкий".1 2 Эти отзывы представителей феодальной историографии вы-
являют враждебное отношение их к ставленнику крайнего крыла сер-
бедаров. По всей вероятности, казни, о которых говорит Хондемир,
были казни знатных и богатых. Кулу Исфендийар не был способным
правителем. Через год с небольшим он был убит, по словам Доулет-
шаха, сербедарскими военными людьми,3 иначе говоря — сторонниками
умеренного крыла, 4 джумади-л-ухра 748 г. х. (21 сентября 1347 г. н. э.),
обвинявшими его в том, что он предпочитает людей низких и не дает
жалованья и наград военным людям. Источники приписывают убийство
его тайному подстрекательству ходжи Шаме ад-дина 'Али, который сам
стремился к власти, хотя он притворно осуждал убийство.
После него военные люди „хотели посадить на престол султаната
ходжу Лютфуллаха, сына ходжи [Веджих ад-дина] Мас'уда, которого
они звали мирзой (царевичем). Но ходжа 'Али Шаме ад-дин пользы
в том не видел, [говоря]: «Он дитя, правил и обычаев султаната не
имеет и не знает"».4 Решили до его совершеннолетия поставить наибом
(заместителем) его дядю по отцу, ходжу Шаме ад-дина ибн Фазлул-
лаха.5 Этот ничтожный человек продержался семь месяцев. Узнав
о наступлении ильхана Туга Тимур-хана, надеявшегося на ослабление
сербедарского государства в результате внутренней борьбы, Шаме ад-
дин ибн Фазлуллах испугался и растерялся. Он поспешил отказаться
от власти, говоря, что „не пригоден к этому делу".6 Согласно источ-
никам, он боялся, что его постигнет судьба его предшественников, и
отказом от власти надеялся сохранить свою жизнь.7 Власть наиба он
передал ходже Шаме ад-дину 'Али, который, после нескольких отка-
зов прежде, теперь уже мог дать согласие, не теряя своего автори-
тета среди дервишей-шейхитов.
Ходжа Шаме ад-дин 'Али Сербедар (748—753 гг. х. —1347/48—
1352/53 гг. н. э.)8 был самым способным из сербедарских правителей,
что признают все источники, относящиеся к нему все же отрицательно,
без сомнения из-за его социальной позиции. По словам Мирхонда, он
1 Хондемир у Дорна, стр. 153; то же; Мирхонд, стр. 1086.
2 Доулетшах, стр. 281.
3 Там же: По Мирхонду (стр. 1086) главным убийцей был вое-
начальник Мухаммед Джейш, но среди убийц был и Фахр ад-дин по прозвищу
’Ассар (т. е. „Маслодел").
4 Доуле т ш а х, стр. 281.
s „Муджмал-и Фасихи" (л. 367а) говорит, что Лютфуллах был посажен на престол,
но через десять дней его низложили из-за его малолетства. В этом следует видеть
проявление борьбы между двумя группировками сербедаров.
6 Доулетшах, стр. 282. В виде компенсации за отказ от власти, он получил
из государственной казны 4 харвара шелка-сырца.
7 Согласно Хондемиру (у Дорна, стр. 153), он сказал стих; *
* -х- J
„Быть нищим и бродягой лучше, чем быть падшахом,
„Душевное спокойствие — лучшее из всего, чего хочешь!"
8 По Доулетшаху (стр. 282), начиная с месяца зу-л-хиджжи 749 г. х. (с 20 фев-
раля до 21 марта 1349 г. н. э.) до 756 г. х. (1355 г. н. э.). Последняя дата явно
ошибочна. Согласно продолжателю Мухаммеда Шебангарэи (рук. ИВ АН №С-372,
л. 249б), Шаме ад-дин 'Али правил с 16 ша'бана 748 г. х. (21 ноября 1348 г. н. э.),
был убит в месяце зу-л-ка-'да 752 г. х. (между 20 декабря 1351 г. и 18 ян-
варя 1352 г. н. э.). По „Муджмал-и Фасихи" (л. 370а) он был убит в 755 г. х.
(1354 г. н. э.).
Сербедарское государство после гибели Веджих ад-дина
451
не имел себе равного и подобного в заботах об управлении.1 По сло-
вам Доулетшаха, он был „человек мудрый и мужественный и делу сер-
бедаров дал направление'1/ Из источников ясно, что он опирался на
крайнее крыло сербедаров, но подробности его политической линии да-
леко не ясны.
Источники не сообщают подробно, какие изменения в социальном
строе сербедарского государства произошли при ходже Шаме ад-дине
'Али, как и при его преемниках, в частности ничего не сообщают об
изменениях в аграрных отношениях: это был предмет, неприятный для
представителей феодальной историографии, и они, видимо сознательно,
обходят его молчанием. Доулетшах говорит только, что при ходже
Шаме ад-дине 'Али ра'ийаты проводили жизнь „в полном довольстве
и спокойствии и что он искоренил очень распространенную в средне-
вековом Иране практику выплаты жалованья служилым людям ассиг-
новками (бсрат), выписанными на местные казначейства, которые
обычно перекладывали оплату ассигновок на плечи ра'ийатов, или же,
не имея в наличности денег, медлили с оплатой ассигновок. Какие зло-
употребления финансовых чиновников были связаны с оплатой баратов,
подробно рассказано у Рашид ад-дина.1 2 3 4 Как известно, Газан-хан запре-
тил под страхом казни всем местным агентам власти выписывать ассиг-
новки (барат) на жалованье и приказал выплачивать его наличными.5
Но после него практика выписки баратов снова вошла в силу. Отмена
баратов в сербедарском государстве была большим облегчением и для
служилых людей, и для ра'ийатов. Вместо баратов ходжа Шаме ад-дин
'Али выдавал жалованье (марсу м) служилым людям наличными деньгами.6
При нем число служилых людей, получивших жалованье от госу-
дарства, было доведено до 18 000.7 По всей вероятности, основную
массу их составляли воины ополчения. Он вел подчеркнуто скромный
образ жизни, ходил по улицам в сопровождении только одного-двух
человек, был для всех доступен и, вопреки старинному иранскому
предрассудку, не гнушался общаться даже с обмывателями трупов
(мурдэшур). Видимо, в угоду дервишам он преследовал роскошь, запре-
тил употребление вина и наркотиков, так что в Себзеваре никто не
осмеливался вслух произнести слово банг8 запретил и проституцию,
приказав бросить в колодезь до 500 проституток живыми.9
Источники глухо говорят о том, что ходжа Шаме ад-дин 'Али
улучшил хозяйственное состояние области и казны.10 11 Источники говорят
о его строгости и о страхе, который внушало его управление.11 Без
сомнения, речь идет о террористических мероприятиях его по отноше-
нию к местным замлевладельцам и их сторонникам. „Управление его,—
говорит Доулетшах, — было до такой степени [строгим], что кого бы
из господ (арбаб)12 и военных людей (ло.шкар\ он ни потребовал [к себе],
1 Мирхонд, стр. 1086.
2 Доулетшах, стр. 282.
3 Там же.
4 Джами 'ат-таварих, Стамб. рук., лл. 621 и сл.; перевод А. К. Арендса, стр.248—250.
’ Там же, Стамб. рук., л. 625 и сл.; перевод А. К. Арендса, стр. 254—255.
6 Доулетшах, стр. 282: „Говорят, что он не выписывал баратов на жалованье
{марсу м) людям, но в совете {меджлис) своем считал деньги и выдавал".
7 Там же.
8 Мирхонд, стр. 1086. О термине банг см. выше, стр. 194»
9 Доулетшах, стр. 282; Мирхонд, стр. 1086.
19 Мирхонд, там же: 3
11 Там же.
12 Арбаб можно перевести и как „землевладельцы".
29*
452
Глава IX. Н apo дно-освободительные движения в Иране
они сперва писали завещание (васииат-намэ), а после того уже шли
к нему'*.1 Он велел отравить себзеварского калантара, известного своим
знатным происхождением, просходившего будто бы из рода Хаджжаджжа
ибн Юсуфа, известного жестокого и коварного наместника восточных
областей халифата при Омейядах.2 Доулетшах прямо говорит, что знат-
ные люди были враждебны Шаме ад-дину 'Али.3 Шаме ад-дин 'Али
завел большой штат разведки, тайные агенты (мунхийан) сообщали
ему обо всем, что происходило в общественной и частной жизни.4 Как
кажется, проводимая им политическая линия не удовлетворяла полностью
шейхитов и дервишей ордена Хасана Джури с их уравнительными
тенденциями. Об этом можно догадываться по тому, что дервиш Хин-
деви Мешхеди, назначенный Шаме ад-дином 'Али правителем Дамгана,
поднял там восстание, которое было подавлено.5 Тамга — подать с ре-
месла и торговли не была отменена при Шаме ад-дине 'Али, хотя,
вероятно, размеры его были уменьшены.
Крепкая власть Шаме ад-дина 'Али внушала страх ильхану Туга
Тимур-хану, который продолжал держаться в Гургане и Мазандаране,
и мелику Му'изз ад-дину Хусейну Карту в Херате. Узнав о том, что
ходжа Шаме ад-дин 'Али стал главою сербедаров, Туга Тимур-хан
отказался от затеянного им было похода на сербедаров.6 Шаме ад-дин
'Али заключил с Туга Тимур-ханом мир на том условии, что вилайеты,
находившиеся во владении сербедаров при Веджих ад-дине Мас'уде,
останутся во владении их и теперь.7 С эмиром Аргуншахом Джани
Курбани Шаме ад-дин 'Али вел войну, осадил и едва не взял город
Тус, но должен был снять осаду, дабы отразить нападение мелика
Му'изз ад-дина Хусейна хератского.8
После почти пятилетнего правления ходжа Шаме ад-дин 'Али был
убит одним из своих нукеров, сборщиком тамги Хайдаром, по прозванию
Кассаб („Мясник"), что указывает на его прежнюю профессию. Хайдар
Кассаб, не представивший полностью в казну собранных им податных
денег, боясь наказания, поразил Шаме ад-дина 'Али кинжалом в грудь.
Хайдар Кассаб действовал по личным мотивам, но, возможно, он был
лишь орудием в руках военных людей, иначе говоря—-умеренного крыла
сербедаров. Один из них, пехлеван Яхья Керраби, сделался сербедар-
ским правителем, назначив Хайдара Кассаба сипахсаларом (главноко-
мандующим).9 Согласно Мирхонду, Яхья Керраби и организовал убийство
Шаме ад-дина 'Али руками Хайдара Кассаба.10
СЕРБЕДАРСКОЕ ГОСУДАРСТВО В 50-х ГОДАХ XIV в. И ПАДЕНИЕ ДИНАСТИИ
ХУЛАГУИДОВ
Яхья Керраби происходил из знатной семьи {бузург задэ) селения
Керраб, или Кераб, в округе Бейхак,11 был нукером (военным слугою) и
приближенным (мукарраб) Веджих ад-дина Мас'уда. Это был предста-
J Доулетшах, стр. 282.
2 Мирхонд, стр. 1086.
3 Доулетшах, стр. 283: „Так как он был муж скверноречивый и злоязычный,
знатные (акабир) гнушались им“.
4 Мирхонд, стр. 1086.
5 Там же.
6 Там же.
7 Доулетшах, стр. 282.
8 Мирхонд, стр. 1086.
9 Доулетшах, стр. 283.
10 Мирхонд, стр. 1087.
11 Это селение упомянуто: Тарих-и Бейхак, Тегеран, изд., стр. 276; рук., л. 121а;
Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 243а.
Сербедарское государство в 50-х г. XIV в.
453
витель сербедарской знати и ставленник умеренного крыла. Действовал
он несравненно более осторожно, нежели Веджих ад-дин Мас'уд,
стремясь при помощи уступок примирить со своим управлением дервишей
ордена Хасана Джури и сохранить свой авторитет в массах. И сам
эмир Яхья, и все его нукеры и приближенные одевались в одинаковые
простые одежды, шерстяные или из верблюжьего волоса,1 — дело,
неслыханное при феодальных дворах Ирана. В доме правителя ежедневно
устраивалась обильная общая трапеза, за которой мог сидеть всякий — и
богатый, и бедняк.1 2 Было бы неправильно видеть здесь только демаго-
гические приемы со стороны Яхьи Керраби. Эти меры были продикто-
ваны уравнительными стремлениями сторонников крайнего крыла, с ко-
торыми вынужден был считаться эмир Яхья.
Число военных людей, получавших жалованье от государства, было
теперь доведено до 22 000 человек.3 Можно предполагать, что при этом
часть крестьян была включена в списки воинов ополчения.
В правление Яхьи Керраби сербедары еще раз разбили эмира Аргун-
шаха Джани Курбани и отняли у него Тус и Мешхед с их районами.4
Так как районы Тус и Мешхед были вконец разорены хищнической
эксплуатацией их владетелей, эмиров Джани Курбани, то после осво-
бождения их там были приняты меры для возрождения сельского хо-
зяйства и были восстановлены оросительные канаты (т. е. каризы —
подземные галереи для вывода грунтовых вод наружу).5 Яхья Керраби
выказывал уважение дервишам ордена Хасана Джури,6 видимо, стремясь
к компромиссу с их верхушкой.7
Несомненной исторической заслугой сербедаров было разрушение остат-
ков монгольского государства ильханов Хулагуидов. Это и было выполнено
в правление Яхьи Керраби. Последний ильхан Туга Тимур-хан давно
уже опасался растущего могущества сербедаров. Доулетшах обвиняет
этого ильхана в слабости и в примирительной политике по отношению
к сербедарам, говоря: „Он ласкал людей низких и неродовитых [дунан
ва бадасль), а к людям высокого происхождения (бузург задэган) был
враждебен. Низким он жаловал сойургалы из податных [сумм] тамги.8
Знатные гнушались им и в этом были согласны с сербедарами. А те
в его время приобрели полное господство. Он же довольствовался
титулом и знаками султанства и был не в состоянии отразить ярость
сербедаров'1.9 Видимо, этот ильхан, сильно потрепанный сербедарами,
применял демагогические приемы, проявляя показное „народолюбие“,
дабы усыпить бдительность сербедаров, открыто бороться с которыми
он был не в силах. Эта слабость и вызывала недовольство кочевой
знати.
1 Мирхонд, стр. 1087: ДД о, Д
2 Там же: Д
3 Доулетшах, стр. 283.
4 Там же.
5 Там же: qI ^Д1>Д‘ ^ДЬ^. <К$ ^ДЬ^Д-
U—______с, 1А.Х0 в О канатах-каризах
см. выше, в гЛо III.
6 Там же.
7 Мирхонд говорит о частых беседах Яхья Керраби с духовными лицами
(стр. 1087).
8 Доулетшах, стр. 236. Сойургалы, о которых здесь идет речь, в данном
контексте — пожалования ренты из податных средств, аналогичные идрару (см. выше,
в гл. V).
9 Доулетшах, стр. 236.
454
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
Власть последнего ильхана признавалась в Гургане и местами в Ма-
зандаране, а также номинально во владениях эмиров Джани Курбани
в Северном Хорасане (Абиверд и другие районы). Весною орда послед-
него ильхана кочевала на лугах и пастбищах Радкана, а на зимнее
кочевье (кишлаг) уходила на берег р. Гурган (Гюрген), в местность
Султан-Дувин близ Астерабада.1
Некоторые детали об орде последнего ильхана сообщает Ибн Бат-
тута.* 2 По его словам, Туга Тимур-хан был царем „татар" и „тюрков"
(эти названия могли обозначать одинаково как монгольских, так и
тюркских кочевников), число которых будто бы доходило до 50000
(мужчин?). Они жили в степи, иначе говоря, вели кочевой образ
жизни. Ежегодно они отправлялись в далекую Индию с целью грабежа
и захвата военной добычи, проходя по пути через Херат. Конечно, их
набеги прикрывались лозунгом „войны за веру" с „многобожниками" —
индуистами. Но при этом, забирая и угоняя с собою в рабство индийских
полоняников, особенно женщин, „тюрки" хватали всех без разбора, не
делая различия между „неверными" и индийскими мусульманами. Ибн
Баттута приводит любопытный рассказ о подобных „подвигах" одного
из эмиров „тюрков", по имени Тимуралты.3 4 Мелик хератский боялся их
и не решался отказывать им в пропуске через свои владения. Захир
ад-дин Мар'аши называет кочевников Туга Тимур-хана джетэ (монг.
„вольница ).
Еще в начале правления Яхьи Керраби (1353 г.) монгольский ильхан
Туга Тимур-хан пригласил его к себе в орду для заключения мирного
договора и для принесения сербедарами вассальной присяги ильхану.
Со стороны Туга Тимур-хана это была хитрость: он думал, усыпив
бдительность вождей сербедаров ласковым приемом, напоить их на пиру
и тогда схватить и перебить их.5
По словам Хафиз-и Абру, этим переговорам между ильханом и сер-
бедарами предшествовали битвы между ними. После этого обе стороны
обменялись письмами и договорились о свидании в орде ильхана.6
Яхья Керраби прибыл в орду с другими вождями сербедаров, Ха-
физом Шагани и Мухаммедом Джейшом, и с тремя сотнями вооружен-
ных сербедаров. Зная о коварных намерениях ильхана, сербедары
решили предупредить его и напасть на него до принесения присяги
и заключения договора, дабы не оказаться клятвопреступниками.
Три дня в ильханской орде продолжался пир. К концу третьего дня,
когда в большем ильханском шатре стали разносить чаши с вином,
Яхья Керраби положил себе руку на голову. По этому условному знаку
Хафиз Шагани нанес смертельный удар ильхану, а прочие сербедары
бросились на монголов с обнаженными саблями. Внезапность нападения
решила исход дела: монголы были частью перебиты, частью бежали,
охваченные паникой. Весь лагерь с большими богатствами стал военной
добычей сербедаров.7
По рассказу Доулетшаха, сербедаров с Яхьей Керраби прибыло до
1000 человек. На пиру {туй) на третий день Яхья Керраби сказал
] Там же.
2 Ибн Баттута, т. III, стр. 70—71.
3 Там же, стр. 71—72. О Тимуралты см. также: „Муджмал-и Фасихи“, л. 359б.
4 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 103.
5 Мирхонд, стр. 1087.
6 Хафиз-и Абру, историч. соч., л. 480а. Текст обоих писем в стихах
см.: Хондемир у Дорна, стр. 175—176.
7 Мирхонд, стр. 1087; Хондемир у Дорна, стр. 154—155.
Сербедарское государство в 50-х г. XIV в„
455
Хафизу Шагани: „Сегодня этого монгола можно убить!" Когда Яхья
Керраби подал условный знак, Хафиз Шагани приблизился к хану.
Слуги ханские не подпускали Хафиза, но хан, ничего не подозревая,
сказал им: „Оставьте!" Тогда Хафиз, вытащив из-за голенища сапога
(ли/зэ) нож (кард), нанес хану рану, а Яхья Керраби поспешно ударил
хана по голове секирой (табарзан) и прикончил его. Прочие сербедары
бросились на монголов, одних убили, другие в панике бежали.1
К ртинно изображает Хафиз-и Абру разорение ильханской ставки:
„И баыла в орде Туга Тимур-хана всеобщая резня (катл-и 'амм).
[Сербедары] не щадили никого из великих и малых, из тюрков и таджи-
ков, всякого, кого находили, убивали. Некоторых детей и домашних
Туга Тимур-хана, которые попали в руки [сербедаров], тут же убивали,
а иные, которые были подальше, убежали. Во мгновение ока орда
падшахова была уничтожена (начйз шуд), так что от нее не осталось
и следа. Большая часть вилайета была истоптана копытами скота
сербедаров: всякое стадо в окрестности, какое видели, угоняли".1 2 Это
событие произошло 16 зу-л-ка'ды 754 г. х. (13 декабря 1353 г. н. э.).3
Разгром этого гнезда хищников и грабителей бесспорно был выдающимся
подвигом сербедаров.
Так легко и без усилий был разгромлен сербедарами последний
остаток монгольского государства ильханов Хулагуидов. Гурган с горо-
дом Астерабад вошел в состав сербедарского государства,4 5 которое
теперь простиралось от юго-восточного берега Каспийского моря до
городов Тус и Мешхед включительно. Но падение монгольского госу-
дарства ильханов еще не означало полной ликвидации монгольского
господства во всем Иране и сопредельных странах: в феодальных
государствах Среднего Востока в большей или меньшей степени сохра-
нились монгольские государственные традиции и приемы управления,
особенно там, где монголо-тюркская военно-кочевая знать сохранила
руководящее положение.
Почти все источники упоминают о дружественном договоре, заклю-
ченноммежду монгольским ханом Средней Азии, „султаном Мавераннахра",
Чагатаидом Газан-ханом (хан Казан, проводивший политическую линию
в духе реформ Газан-хана хулагуидского и погибший в борьбе с мон-
голо-тюркской военно-кочевой знатью), и сербедарами в правление
Яхьи Керраби.0 Доулетшах сообщает, что „во время его [правления]
войско Газан-хана, что был падшахом Самарканда, дошло до пределов
Бейхака. Эмир Яхья принял [вызов] и хотел сражаться, но то войско
испугалось и вернулось с миром".6 Это сообщение или анахронизм,
поскольку гибель чагатайского хана Казана (Газана) датируется 1347 г.,
и тогда сообщение источников относится к договору, заключенному
с ходжою Шаме ад-дином 'Али, или же придется пересмотреть приня-
тую в исторической литературе датировку гибели хана Казана.7
1 Доулетшах, стр. 237.
2 Хафиз-и Абру, историч. соч., л. 480б.
3 Эта дата устанавливается из стихотворной хронограммы, приведенной у Доулет-
рпаха (стр. 237—238) в биографии поэта Рукн ад-дина Саина; также: Г а ф ф а р и.
Нигаристан, л. 3046.
4 Согласно „Муджмал-и Фасихи“ (л. 371а), после разгрома ильханской орды
сербедары заняли города Астерабад, Шасфан, Бистам, Дамган, Хар, Семнан и
Табаран.
5 Мирхонд, стр. 1087.
6 Доулетшах, стр. 283.
7 Согласно „Муджмал-и Фасихи" (л. 366б), хан Газан-султан (Казан) погиб от руки
эмира Казагана в 748 г. х. (1347/48 г. н. э.).
456
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
Яхья Керраби был убит братом жены.1 Мотивы и обстоятельства
убийства источниками не разъясняются. Власть фактически захватил
в свои руки Хайдар Кассаб, быть может и направивший руку убийцы.
Номинальным же правителем был поставлен Захир ад-дин Керраби.1 2
Тем временем в Исфераине возмутился ходжа Насруллах Баштини, дядя
несовершеннолетнего Лютфуллаха, сына Веджих ад-дина Мас'уда;
Насруллах считался атабеком Лютфуллаха. Вскоре Хайдар Кассаб
устранил незначительного Захир ад-дина Керраби, азартного игрока
в нарды и шахматы {нард у шатрандж}, и сам сделался правителем.3 4
Насруллах Баштини продолжал сопротивляться в Исфераине. Наконец,
Хайдар Кассаб с 5000 войска осадил Исфераин.
После месяца осады, против Хайдара Кассаба составился заговор
в его же лагере. Бывший его сипахсаларом пехлеван Хасан Дамгани,
из сербедарской знати {аз бузурган-и сарбадар)^ подговорил своего
тюркского раба-гулама Кутлуг-Буга убить Хайдара Кассаба? Его голову
пронесли под стенами крепости Исфераин, тем самым дав знать о слу-
чившемся Насруллаху Баштини, который немедленно открыл ворота
крепости. Обе стороны договорились, что государем будет сын Веджих
ад-дина Мас'уда, Лютфуллах, ставший уже юношей, а ходжа Насруллах
Баштини и пехлеван Хасан Дамгани оба будут атабеками Лютфуллаха.
Последний тут же был провозглашен государем. В честь его ударили
в литавры, а голову Хайдара Кассаба отослали в Себзевар.5 Туда же
направились затем и оба атабека; в Себзеваре состоялась церемония
возведения на престол Лютфуллаха.6
Скрывалась ли за этой сменой правителей борьба общественных
групп, или все сводилось к действиям отдельных честолюбцев, источ-
ники не разъясняют. Поскольку рассказы источников, относящиеся
к этому времени, показывают нам только поступки правителей или пре-
тендентов на власть, но хранят молчание относительно настроений и
действий народных масс, исследователь не может сделать никакого
прочного вывода относительно внутренней социальной борьбы в госу-
дарстве сербедаров в 1358—1362 гг. и вынужден ограничиться более
или менее правдоподобными гипотезами. Очень вероятно, что Лютфул-
1 Хондемир у Дорна (стр. 156) дает датировку 756 г. х. (1355 г. н. э.), явно невер-
ную, ибо, согласно тому же источнику, Яхья Керраби правил 4 года 8 месяцев.
Согласно продолжателю Шебангарэи (рук. ИВ АН № С-372, л. 249б), Яхья Керраби
был убит 3 джумади-л-ухра 757 г. х. (3 июня 1356 г. н. э.). Вероятнее, однако,,
предположить дату 758 г. х. (1357 г. н. э.) или даже 759 г. х. (1358 г. н. э.).
По „Муджмал-и Фасихи" (л. 372б), это произошло в 759 г. х. (1358 г. н. э.).
2 Согласно 'Абд ар-реззаку Самарканди, это был племянник со стороны сестры,
а по версии „Истории сербедаров" — брат Яхьи Керраби; то же у Доулетшаха.
3 Согласно Мирхонду и Хондемиру, Захир ад-дин Керраби правил всего 40 дней;
согласно Доулетшаху, он правил 1 год и был смещен 13 раджаба 760 г. х. (10 июня
1359 г. н. э.); согласно продолжателю Шебангарэи, он был смещен в месяце шаввале
757 г. х. (октябре 1356 г. х.),—дата сомнительная.
4 Согласно Мирхонду и Хондемиру, Хайдар Кассаб правил 4 месяца; согласно
продолжателю Шебангарэи, — с шавваля до зу-л-ка'ды 757 г. х. (с октября по ноябрь
1356 г. н. э.); согласно Доулетшаху, он правил 1 год и 1 месяц и был убит в месяце
раби' ас-сани 761 г. х. (между 20 февраля и 19 марта 1360 г. н. э.). Датировки
Доулетшаха кажутся наиболее вероятными для 50—60-х годов XIV в. По „Муджмал-и
Фасихи" (л. 374а), Хайдар Кассаб был убит в 762 г. х. (1360/61 г. н. э.).
5 Доулетшах, стр. 284.
6 Там же, стр. 285: „Пехлеван Хасан Дамгани и Ходжа Насруллах Баштини,
которые были из вельмож и эмиров сербедарских, посадили царевича Лютфуллаха на
престол государства. А господа (или „землевладельцы" — арбаб) и народ этому деянию
радовались и вышли вон [из города] для встречи царевича, [говоря]: «Вода, уйдя,
снова вернулась в канал султанства». И принесли поздравления, и разбрасывали
деньги".
Обострение борьбы среди сербедаров Хорасана
457’
лаха и Насруллаха Баштини, а потом пехлевана Хасана Дамгани, под-
держивала сербедарская знать. Пытался ли Хайдар Кассаб, выходец из
ремесленной среды и бывший приверженец ходжи Шаме ад-дина 'Али,
заручиться поддержкой шейхитов и дервишей ордена Хасана Джури?
Играли ли они в этих событиях какую-либо роль, или они держались
пассивно? Для решения этого вопроса источники не дают нам никакой
путеводной нити, ни одного намека.
Можно сказать лишь одно: в верхушке сербедаров, среди сербедар-
ской знати, следовательно в рядах умеренного крыла, было немало лю-
дей, желавших утвердить власть (салтанат — „султанство") за потом-
ками Веджих ад-дина Мас'уда. На всех правителей, правивших от
смерти Мас'уда до совершеннолетия его сына мирзы Лютфул-
лаха (1344—1360 гг.), они смотрели лишь как на временных заместите-
лей, наибов или атабеков Лютфуллаха. Но и в среде сербедарской знати
не все были сторонниками утверждения династии сейидов Баштини, по-
томков Веджих ад-дина Мас'уда. Что касается сторонников ордена Ха-
сана Джури, то из их действий не видно, чтобы они как-нибудь под-
держивали династический принцип. Напротив, как мы видели, ходжа
Шаме ад-дин 'Али в свое время прямо помешал попытке возвести на
престол мирзу Лютфуллаха, говоря, что он ребенок и не способен
управлять. Иначе говоря, против династического принципа он выдви-
нул принцип выборности и личной пригодности правителя.
По словам Доулетшаха, Хасан Дамгани „был человек доблестный
и мужественный, но в мнениях и поступках он делал ошибки";1 иначе
говоря, он был неудачливым политиком. Он повел себя как честолюби-
вый авантюрист. Поссорившись с Лютфуллахом, Хасан Дамгани ночью
схватил его в Себзеваре, низложил и заключил в крепость Дестеджер-
дан, провозгласив себя государем под звуки литавров. Вскоре он от-
делался от заключенного Лютфуллаха, приказав убить его в последний
день месяца раджаба 762 г. х. (5 июня 1361 г. н. э.).1 2
ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ СРЕДИ СЕРБЕДАРОВ ^ХОРАСАНА
Против пехлевана Хасана Дамгани выступили сторонники ордена
Хасана Джури, иначе говоря сторонники крайнего крыла сербедаров.
Наиболее влиятельным членом ордена в то время был энергичный и
страстный дервиш 'Азиз Маджди,3 ученик шейха Хасана Джури. По
словам Мирхонда, он уже и раньше поднимал „мятежи" и, преследуе-
мый одним из сербедарских правителей, вынужден был бежать в Ирак,
но после возвратился в Хорасан и поселился в Мешхеде.4 Там, „в свя-
щенном месте мученичества" св. имама 'Али Ризы, дервиш 'Азиз „за-
нимался молитвой и подвижничеством".5 По всей вероятности, это
была, в ожидании удобного случая для выступления, такая же рели-
гиозная маскировка политических целей, какую в свое время практико-
вали шейхи Халифэ и Хасан Джури. Наконец, дервиш 'Азиз поднял
1 Там же.
2 Там же. Все источники указывают, что эфемерное „царствование" мирзы Лют-
фуллаха продолжалось 1 год и 3 месяца, только продолжатель Шебангарэи датирует
его правление от зу-л-ка'ды 757 г. х. (ноября 1356 г. н. э.) до зу-л-хиджжи 759 г. х.
(ноября 1358 г. н. э.).
3 Нисбу Маджди приводит только Доулетшах. В „Муджмал-и Фасихи" (лл. 374б,
3776): дервиш 'Азиз Джури с соратниками дервишем Кемал ад-дином и дервишем
Мухаммедом Хинду.
4 Мирхонд, стр. 1088.
5 Там же; Хондемир у Дорна, стр. 157; Доулетшах, стр. 285.
458
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
знамя восстания против пехлевана Хасана Дамгани. К дервишу 'Азизу
„собралось множество народа, и при помощи того сборища дервиш
восстал".1 Вслед за тем он взял важную крепость Тус. Здесь мы уже
имеем дело с несомненным массовым народным движением, руководи-
мым сторонниками крайнего крыла сербедаров. Следовательно, внутрен-
ние противоречия среди сербедаров настолько обострились, что в 762 г. х.
(между 11 ноября 1360 г. и 30 октября 1361 г. н. э.) дело дошло до
открытой гражданской войны в сербедарском государстве. К сожале-
нию, источники упоминают об этом лишь вскользь, в нескольких стро-
ках, из которых ясно можно лишь определить общий характер движе-
ния, но без каких-либо подробностей.
Что народное движение на этот раз приняло очень широкие раз-
меры, можно вывести из того, что только через шесть месяцев пех-
леван Хасан Дамгани после осады взял Тус, а вслед за тем занял
Мешхед. Восстание было подавлено, но пехлеван Хасан Дамгани не
решился умертвить вождя, дервиша 'Азиза. Он дал ему 2 харвара
шелка-сырца,1 2 сказав ему: „Ты муж из людей, служащих богу; я тебя
не убью, ибо я боюсь бога; поднимись и уходи вон из моего царства".3
Дервиш 'Азиз удалился в Исфахан и поселился там.
Ближайшим последствием гражданской войны в сербедарском госу-
дарстве было ослабление государства и падение авторитета правителя.
В Гургане произошло восстание монголо-тюркских кочевников во главе
с эмиром Вели. Это был сын одного из „великих эмиров" ильхана
Туга Тимур-хана.4 После гибели ильхана (1353 г.) эмир Вели бежал во
владения эмира Шибли Джани Курбани и женился на его дочери. Те-
перь, воспользовавшись ослаблением сербедарского государства, эмир
Вели появился в Дехистане, собрав сперва 200 кочевников из „тысячи"
эмира 'Али Хинду. Против него выступил „некий сербедар", который,
по назначению от Хасана Дамгани, был правителем (хаким) в Астера-
баде, но был разбит. Тогда приверженцы (атба') Туга Тимур-хана, которые
при сербедарской власти прятались в укромных уголках, поднялись и собра-
лись под знаменем эмира Вели. Сербедарский отряд из 2000 всадников
и пехотинцев под командой Абу Бекра Шасмани был разбит. Отряд
из 5000 сербедаров во главе с тем же Абу Бекром Шасмани еще раз
вступил в Гурган. Во время боя на берегу р. Гюрген воины эмира Вели
применили обычную хитрость тюрко-монгольских кочевников — подняли
крик (по-тюркски): „Тат качты!", т. е. „Тат (таджик) бежит".5 Это вы-
звало панику и расстройство в рядах сербедаров, которые были еще
раз разбиты. Эмир Вели занял Астерабад, а позже отнял у сербедаров
Бистам, Дамган, Семнан и Фирузкух.6 Так сербедары потеряли важные
области Гурган и Кумис на западе.
Еще до завершения этих событий против Хасана Дамгани возму-
тился ходжа 'Али Му’айад, из сербедарской знати,7 задумавший сам
1 Хондемир у Дорна, стр. 157: 0-5^ $ ОООчхЬ
2 Доулетшах, стр. 285. По Мирхонду и Хондемиру: „несколько харваров
.шелка".
3 Там же.
4 Хондемир у Дорна, стр. 159.
5 Там же, стр. 160.
6 Там же, стр. 159—160.
7 Доулетшах, стр. 286: Муджмал-и Фасихи, л. 374а:
Обострение борьбы среди сербедаров Хорасана
459
-стать правителем. Он понимал, что прочно овладеть властью сможет
только при поддержке широких народных масс. Поэтому он притво-
рился сторонником ордена Хасана Джури, следовательно крайнего
крыла сербедаров, и послал своего сторонника Махмуда Ризу в Исфа-
хан с поручением привезти оттуда дервиша 'Азиза. Махмуд Риза ска-
зал ходже 'Али Муайаду: „Это поручение я исполню с тем условием,
что когда ты станешь падшахом, должность везира будет поручена
мне".1 'Али Муайад согласился. Махмуд отправился в Исфахан и при-
вез дервиша 'Азиза, который должен был возглавить восстание. Ходжа
'Али Муайад признал себя муридом дервиша 'Азиза. „И по той при-
чине,— говорит Хондемир, — многие из народа тех пределов подвязали
пояс для служения ему".1 2 Иначе говоря, благодаря присутствию дер-
виша 'Азиза движение приняло массовый характер. Вероятно, 'Али
Муайад, чтобы заручиться поддержкой дервиша 'Азиза и народных
масс, должен был дать им обещания в духе уравнительных идей край-
него крыла сербедаров.
Тем временем произошло восстание против Хасана Дамгани в кре-
пости Шаккан (Шаган); военные люди примкнули к восстанию. Ника-
ких иных подробностей, какие позволили бы судить о характере этого
восстания, источники не сообщают. Тайные агенты 'Али Муайада уве-
домили его о восстании в Шагане и о том, что пехлеван Хасан Дам-
гани с войском выступил для осады крепости Шаган. Тогда ходжа
'Али Муайад и дервиш 'Азиз решили идти к Себзевару, дабы, поль-
зуясь отсутствием Хасана Дамгани, овладеть столицей сербедарского
государства. По словам Мирхонда, ходжа и дервиш пошли к Себзе-
вару с 1000 воинов, двигаясь только по ночам,3 * 5 дабы слух о походе
их не дошел до Хасана Дамгани. Доулетшах говорит/ что сербедар-
ские воины, разбитые в Гургане эмиром Вели, пришли в Дамган и
присоединились к ходже 'Али Муайаду, и тот, собрав 2000 всадников
о двух конях и взяв с собою дервиша 'Азиза, пошел на Себзевар,
в то время, как пехлеван Хасан Дамгани осаждал Шаган. Ходжа 'Али
и дервиш 'Азиз вступили в Себзевар, не встретив сопротивления.0
„А жители думали, — рассказывает Доулетшах,-—что это прибыл пех-
леван Хасан [Дамгани] и молились, дабы солнце державы ходжи Ха-
сана [Дамгани] закатилось за гору. А баба Шамс-и Мискин6 сказал:
<Хасан сменен на 'Али». И людям стало известно, что это [прибыл]
ходжа 'Али Муайад".7 Из этого видно, что власть пехлевана Хасана
Дамгани в Себзеваре никто не поддерживал. Ходжа 'Али Муайад
„в Себзеваре воссел на престол государев".8 Везир Хасана Дамгани
ходжа Юнус Семнани был казнен под предлогом кровомщения (кисас)
за убиение мирзы Лютфуллаха ибн Веджих ад-дина Мас'уда.9
Узнав об этом, пехлеван Хасан Дамгани, по словам Хондемира, „не
видел иного средства, кроме подчинения, и отправился в Себзевар
с намерением стать муридом дервиша 'Азиза и нукером ходжи 'Али
[Муайада]".10 Из этих слов видно, что как некогда Веджих ад-дин
1 Хондемир у Дорна, стр. 157.
2 Там же: ?^.zo
3 Мирхонд, стр. 1088.
1 Доулетшах, стр. 286.
5 Мирхонд, стр. 1088; Хондемир у Дорна, стр. 157.
6 Судя по прозванию баба, обычному у дервишей, это был дервиш.
7 Доулетшах, стр. 286.
8 Хондемир у Дорна, стр. 158.
9 Мирхонд, стр. 1088; Хондемир у Дорна, стр. 157.
10 Там же, стр. 157—158.
460
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
Мас'уд был вынужден разделить власть с шейхом Хасаном Джури,
так же теперь поступил и ходжа 'Али Муайад по отношению к дер-
вишу 'Азизу Маджди: первый считался политическим главою, второй—
духовным главою, идеологом.
Конечно, пехлевану Хасану Дамгани не поверили. 'Али Муайад
разослал письма (мактубат) начальникам (сардаран) сербедарского
войска, стоявшего у крепости Шаган: „Сперва вы убейте Хасана Дам-
гани, а тогда переходите ко мне и возвращайтесь на родину". Так как
жены и дети военачальников находились в Себзеваре во власти 'Али
Муайада, то им не оставалось иного выхода, кроме перехода на его
сторону. Они стащили Хасана Дамгани с лошади, отрубили ему голову
и отослали ее к ходже 'Али Муайаду (766 г. х. = 1364/65 г. н. э.).
Как и следовало ожидать, добившись власти, 'Али Муайад и не ду-
мал о каких-либо мероприятиях в пользу народных масс. Зато он про-
явил себя искусным демагогом. Он выказывал себя еще более рев-
ностным шиитом, нежели его предшественники. Каждый день утром и
вечером он приказывал выводить оседланного коня на случай внезап-
ного появления „владыки времени" (сахиб аз-заман), т. е. ожидаемого
шиитами-имамитами второго пришествия их двенадцатого имама Мухам-
меда Махди.1 Таким образом, народным массам предоставлялось ожидать
исполнения своих социальных чаяний от грядущего имама-махдия.
Имена двенадцати шиитских имамов чеканились на монетах.1 2 3 Сейидам
и улемам оказывалось исключительное уважение. Впрочем, по замеча-
нию Хондемира, ревность 'Али Муайада к шиитству не была беспре-
дельной и не доходила до преследования любителей вина и банга.8
Как некогда между Веджих ад-дином Мас'удом и шейхом Хасаном
Джури, так и теперь между 'Али Муайадом и дервишами ордена Ха-
сана Джури вскоре открыто проявились разногласия. Нет сомнения,
что эти разногласия возникли из-за нежелания 'Али Муайада выпол-
нить уравнительные требования сторонников крайнего крыла сербеда-
ров. Через девять месяцев после захвата власти 'Али Муайад нашел
случай отделаться от дервиша 'Азиза и его сторонников, — теперь они
были уже не только ненужны ему, но и стесняли его. Когди дервиш
'Азиз предложил организовать поход на Херат, владение мелика Му'-
изз ад-дина Хусейна Карта, 'Али Муайад притворно согласился, ска-
зал „слушаю и повинуюсь" и снарядил войско. Кроме войска, в походе
приняли участие и дервиши. Но когда дервиш прибыл в Нишапур,
'Али Муайад привел в исполнение свой предательский план. Он послал
в Нишапур письма к начальникам войска с приказом оставить дервиша
'Азиза в одиночестве, только с одними дервишами, и возвратиться на-
зад.4 Военачальники так и поступили и вернулись в Себзевар. Дервиш
'Азиз увидел, что он предан, и что сейчас дело идет об его жизни.
Поэтому он со своими муридами, которых оставалось с ним около
400 человек, снова отправился в Ирак Персидский. Но 'Али Муайад
понимал, что этот дервиш, столь популярный, даже находясь за гра-
ницей, будет угрозой для его власти и, окрепнув, непременно вернется.
'Али Муайад послал за дервишем 'Азизом в погоню военный отряд
(согласно Мирхонду, до 2000 воинов) с приказом не возвращаться без
1 Мирхонд, стр. 1088.
2 Там же. См. также: Ch. Fraehnius. Recensio numorum muhammedanorum,
стр. 632; Муджмал-и Фасихи, л. 3746.
3 Хондемир у Дорна, стр. 158.
4 Там же, стр. 158.
Обострение борьбы среди сербедаров Хорасана
461
головы дервиша 'Азиза. Отряд настиг беглецов на привале у одного
колодца в пустыне; вероятно, беглецы уже достигли большой иранской
солончаковой пустыни Дешт-и Кевир. Дервиш 'Азиз и около 70 его
товарищей были убиты. Голова дервиша 'Азиза была привезена в Себ-
зевар; ее вывешивали по очереди у четырех ворот города.1
'Али Муайад при помощи крутых репрессий разгромил крайнее
крыло сербедаров. Сохранив шиитское исповедание, господствовавшее
в сербедарском государстве со дня его основания, 'Али Муайад запре-
тил орден дервишей Халифэ и Хасана Джури. Мавзолеи этих шейхов
на мейдане в Себзеваре, бывшие до сих пор местами почитания и па-
ломничества, теперь были разрушены, а на их местах были устроены
отхожие места для базарных торговцев. Было введено публичное про-
клятие обоих шейхов.1 2
Вместе с тем, 'Али Муайад все-таки должен был считаться с на-
строениями народных масс. Он сохранил поземельную подать (харадж)
в размере 30% урожая, а сверх того, не взималось ни одного динара.
При дворе правителя устраивались общие трапезы для всех приходя-
щих. 'Али Муайад одевался в простую одежду. Раз в год он отдавал
свой дом с находившимся там имуществом на „разграбление" толпе.
Производились щедрые раздачи вдовам.3 Этими последними мерами
'Али Муайад думал успокоить городскую бедноту. Но все-таки он не
чувствовал себя в безопасности и всегда под одеждой носил кольчугу.4
Всеми этими мерами „плетки и пряника" 'Али Муайад сумел обе-
спечить себе самое долгое, по сравнению с другими сербедарскими пра-
вителями, но и самое бесславное правление (1364—1381 гг.). Лишив-
шись поддержки широких народных масс, 'Али Муайад оказался слабым
в борьбе с соседними государями и крупными феодальными владете-
лями, которые, не взирая на его попытки примирения с ними, все-таки
яе могли простить ему „мятежнического", сербедарского происхождения
его власти и не желали признать его себе равным. С запада сербедар-
скому государству постоянно угрожал эмир Вели, утвердившийся в Гур-
гане и опиравшийся на монголо-тюркских кочевников. Война с ним
велась с переменным успехом. На время Астерабад снова попал под
власть сербедаров, судя по монете, чеканенной там с именем 'Али
Муайада в 775 г. х. (1373/74 г. н. э.),5 но вскоре снова был потерян.
В борьбе с меликом хератским Гийас ад-дином Пир-'Али Картом
'Али Муайад потерял все богатые и плодородные восточные районы
сербедарского государства. В 777 г. х. (между 2 июня 1375 и 20 мая
1 Мирхонд, стр. 1088. „Муджмал-и Фасихи" ’ (л. 374б) датирует это событие
764 г. х. (1362/63 г. н. э.).
2 Там же; Доулетшах, стр. 287.
3 Там Же. js, б р) 4^ б» О^АоА^С^б I сД ^1^. (дД -р
P'3 CPp Ад Is... p
— „И в его время народ успокоился. И с ра'ийатов брал он три десятых [урожая]
натурой (бэ джинс) и больше не притеснял [их] ни единым динаром. И во время
султанства своего он приступил к устроению государства (или „домостроительству"—
кадхг/дййй). И он постоянно одевался в простую одежду. За трапезой его услажда-
лись и знать, и чернь. И каждый новый год дом свой он отдавал на разграбление.
•И по ночам он раздавал по кварталам дирхемы и пищу вдовым женщинам".
4 Мирхонд, стр. 1088.
5 См. Н. Н. Н о w о г t h. History of the Mongols, ч. Ill, стр. 737.
462
Глава IX. Н ародно-освободительные движения в Иране
1376 г. н. э.) мелик хератский отнял у 'Али Муайада даже важнейший
город Нишапур,1 поставив там эмиром Искендера Шейхи, сына Афра-
сйаба Чулави, воеводы из Мазандарана, который погиб там в борьбе
со сторонниками крайнего крыла.1 2 Сербедарское государство, в 50-х го-
дах XIV в. охватывавшее весь Западный Хорасан, Кумис и Гурган,
теперь было сведено к территории округа Бейхак и нескольких других
прилегающих к нему с запада округов.
В 778 г. х. (1376/77 г. н. э.) произошло еще одно восстание сто-
ронников крайнего крыла под руководством дервиша Рукн ад-дина,
ученика шейха Хасана Джури и дервиша 'Азиза. После гибели послед-
него Рукн ад-дин укрывался в Фарсе. Вокруг него собралось много^
народа. В 779 г. х. (1377/78 г. н. э.) восставшие овладели городом
Себзевар, в соборной мечети которого была прочитана хутба на имя
Рукн ад-дина. Нишапур подчинился ему, и эмир Искендер Шейхи при-
знал или, возможно, вынужден был признать себя муридом дервиша
Рукн ад-дина.3 Хондемир упоминает о восстании дервиша Рукн ад-дина
лишь в нескольких строках, не сообщая никаких подробностей. Но уже
тот факт, что восстание продолжалось два года, показывает, что это
было движение широкого масштаба.
'Али Муайад смог подавить это восстание лишь с помощью своего-
врага, эмира Вели: пред лицом общей угрозы народного восстания эти,
прежде непримиримые, враги временно объединились. Эмир Вели и
'Али Муайад со своими ополчениями вместе пошли на Себзевар. Сто-
ронники дервиша Рукн ад-дина проиграли битву, и дервиш бежал.
В 780 г. х. (1378/79 г. н. э.) 'Али Муайад снова вступил в Себзевар.4
ГИБЕЛЬ СЕРБЕДАРСКОГО ГОСУДАРСТВА В ХОРАСАНЕ
Но вслед за подавлением этого восстания эмир Вели опять напал на
'Али Муайада и стал теснить его. В 783 г. х. (1381/82 г. н. э.) эмир
Вели, рассчитывая совсем покончить с сербедарским государством,
подступил к самому Себзевару и осадил его. 'Али Муайад, ослаблен-
ный и всеми оставленный, после четырехмесячной осады обратился за
помощью к среднеазиатскому завоевателю Тимуру. Не приходится со-
мневаться в том, что это обращение 'Али Муайада к Тимуру было вы-
звано страхом не только перед эмиром Вели, но и перед народными
массами. По существу это обращение 'Али Муайада было предатель-
ством по отношению к сербедарскому государству и было продиктовано
личными интересами — желанием удержаться хотя бы в качестве вассала
Тимура.
Выше уже говорилось, что по отношению к Ирану Тимур высту-
пил не только как иноземный завоеватель, но и как усмиритель народ-
ных движений здесь и вместе с тем как носитель и восстановитель
монгольских государственных форм и приемов управления. Как из-
вестно, еще до сложения Тимурова государства Тимур вместе с эми-
ром Хусейном, во главе среднеазиатского феодального ополчения, со-
стоявшего главным образом из знати кочевых племен, участвовал
1 Хондемир у Дорна, стр. 158.
2 Там же. Об Афрасйабе Чулави см. ниже.
3 Хордемир у Дорна, стр. 158.
4 Там же; „Муджмал-и Фасихи” (л. 382а) под 781 г. х. (1379/80 г. н. э.) говорит
о взятии эмиром Вели г. Себзевар, завоеванного им для 'Али Муайада, „который
прежде был правителем Себзевара, а его прогнали”; о дервише Рукн ад-дине Фасих
не упоминает.
Гибель сербедарского государства в Хорасане
463
в уничтожении сложившегося в районе Самарканда сербедарского го-
сударства и в подавлении сербедарского движения в Средней Азии
(1365—1366 гг.).
А. Ю. Якубовский предполагал, что в молодости Тимур, бывший
тогда кондотьером и искателем приключений, находился в каких-то
сношениях с сербедарами? Это очень правдоподобно. Но в этом нельзя
видеть ничего иного, кроме стремления феодала-авантюриста временно
использовать народное движение в целях ослабления своих соперников,
других феодалов, и укрепления своей собственной политической пози-
ции. При разгроме сербедарского движения в Самарканде в 1366 г.
Тимур, как известно, настоял на помиловании одного из вождей самар-
кандских сербедаров — Моулана-задэ. Здесь также нельзя предполагать
ничего, кроме рассчитанного демагогического жеста: имея в виду неиз-
бежную в будущем борьбу за власть со своим соперником, эмиром Ху-
сейном, Тимур тогда добивался популярности в народных массах и
с этой целью хотел внушить им, будто он сам не чужд симпатий
к сербедарам и будто лишь неохотно, под давлением эмира Хусейна,
принял участие в походе на самаркандских сербедаров. Конечно, после
захвата власти Тимуром в Средней Азии (1370 г.) надобность в этих
демагогических приемах для него отпала.
Согласившись помочь 'Али Муайаду, Тимур не собирался сохранить
сербедарское государство в Хорасане. Напротив, обращение 'Али
Муайада за помощью было для Тимура лишь предлогом для вмешатель-
ства в дела Хорасана и вместе с тем, под видом „помощи'1, для ликви-
дации государства хорасанских сербедаров. Тимур с войском появился
в Хорасане, прогнал эмира Вели и совершил торжественный въезд
в Себзевар. 'Али Муайад выехал ему навстречу, преклонился перед ним
и признал себя его вассалом (783 г. х. = 1381/82 г. н. э.). Тимур удер-
жал 'Али Муайада при своем дворе. Ему оказывали почести, признавая
его государем, но не отпускали его в Себзевар, фактически занятый
войсками Тимура. Через несколько лет Тимур отделался от уже никому
ненужного 'Али Муайада, приказав убить его без всякого повода с его
стороны (788 г. х. = 1386 г. н. э.).
Горожане Себзевара, преданные своим правителем 'Али Муайадом,
не хотели мириться с владычеством завоевателя. В 785 г. х. (1383 г. н. э.)
в Себзеваре и его районе произошло широкое народное восстание под
лозунгами восстановления сербедарского государства, под предводи-
тельством шейха Давуда Себзевари. Тимур немедленно пошел на Себ-
зевар и осадил его. Конечно, борьба с сильнейшей державой Тимура
должна была закончиться поражением сербедаров. Несмотря на муже-
ственную защиту, Себзевар был взят Тимуром в начале месяца рама-
зана 785 г. х. (в конце октября 1383 г. н. э.). Расправа Тимура с вос-
ставшими сербедарами была страшной: до 2000 активных участников
восстания он велел замуровать живыми в стенах воздвигнутых им ба-
шен; живых людей связывали и укладывали в штабели, как дрова,
перекладывая ряды их кирпичом и глиной. Мощная крепость Себзевара
была разрушена Тимуром.1 2 Но и эта расправа не убила в жителях
Себзевара воли к независимости и сербедарских настроений. Сейчас же
после с юрти Тимура, в 807 г. х. (1405 г. н. э.) в Себзеваре и его районе
произошло новое восстание сербедаров против сына Тимура, султана
1 См.: История народов Узбекистана, т. I, стр. 350.
2 Мирхонд, стр. 1131.
464
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
Шахруха. Один из потомков Веджих ад-дина Мас'уда, Султан 'Али, был
провозглашен правителем. Восстание это было подавлено с трудом
войсками Шахруха.1
Сербедарские восстания против Тимура и Тимуридов могут служить
предметом самостоятельного исследования, и мы не будем на них под-
робно останавливаться.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СЕРБЕДАРСКОГО ГОСУДАРСТВА В ХОРАСАНЕ
Подведем некоторые итоги. Как ни мало говорят источники о пове-
дении народных масс в сербедарском движении, как ни скупы и фраг-
ментарны известия представителей феодальной историографии, относя-
щиеся к социальным вопросам, связанным с сербедарами, существование
двух течений среди сербедаров по источникам прослеживается ясно.1 2
Источники прямо говорят о разделении сербедаров на две группировки
или общины (фиркэ)— собственно сербедаров и шейхитов или дерви-
шей ордена Хасана Джури.3 Из данных источников видно также, что
происходили столкновения между сербедарскими военными людьми и
дервишами ордена Хасана Джури. Связь умеренного течения с „сербе-
дарской знатью“, т. е. с местными мелкими землевладельцами, не вызы-
вает сомнений. Что касается крайнего крыла, то мы имеем указания
в источниках на Кулу Исфендийара, ходжу Шаме ад-дина 'Али, Хай-
дара Кассаба, как на выходцев из ремесленной среды или из людей,
связанных с нею, так же, как и на Абу Бекра, старшину (кулуи) тре-
пальщиков хлопка, отличавшегося свойствами заправского сербедара,
по словам Мирхонда.4
Широкое участие крестьян в сербедарском движении ясно видно
в рассказах источников о первых годах сербедарского движения. Но
о позиции крестьян в последующие годы существования сербедарского
государства источники молчат. Конечно, это молчание не позволяет
сделать никаких определенных выводов. Однако не исключена возмож-
ность, что сделанные сербедарскими правителями уступки крестьянству
и включение наиболее энергичных элементов его в ополчение, с назна-
чением постоянного жалованья, снизили активность крестьян. Несом-
ненно, впрочем, что, начиная с 40-х годов XIV в., главной опорой
ордена Хасана Джури или, что то же самое, крайнего крыла, стано-
вятся ремесленники и городская беднота.
Большой интерес для исследователей представляет сербедарское го-
сударство в Хорасане. За исключением нескольких лет при Кулу Ис-
фендийаре и ходже Шаме ад-дине 'Али, власть в сербедарском госу-
дарстве находилась в руках представителей умеренного крыла, выход-
цев из сербедарской знати,5 опиравшихся на войско. Сербедарское
государство не было крестьянской демократией, это было государство
1 Там же, стр. 1242—1243.
2 Исфизари, доведший свой труд до 875 г. х. (1470/71 г. н. э.), писал, что
последователи шейха Хасана Джури, именуемые дервишами, существовали еще и
в его время; см.: Исфизари, л. 16506:
... 1Л.ЛЛЛ4Л.Й) J.^.3 4 С) Эч.л.5 «4
3 Хафиз-и Абру, Историч. соч., л. 4796.
4 Мирхонд, стр. 1102: <5^-^ 3”
К сербедарской знати несомненно относились Веджих ад-дин Мас’уд и другие
правители из его семьи, Яхья Керраби и родич его Захир ад-дин, пехлеван Хасан
Дамгани и ходжа 'Али Муайад.
Общая характеристика сербедарского государства в Хорасане
465
мелких землевладельцев, которое, однако, могло существовать лишь
благодаря значительным уступкам, сделанным крестьянству. Выше мы
уже говорили о сохранении в сербедарском государстве традиционных
форм исламской монархии, основанной на шариатском праве.
Правители, как сказано было выше, именовались султанами1 (Вед-
жих ад-дин Мас'уд, сын его Лютфуллах, 'Али Муайад), государями
(падшах,1 2 шахрййар3). В сербедарском государстве мы видим ряд долж-
ностей и званий, обычных для мусульманских монархий: везир или пер-
вый министр,4 5 6 сипахсалар — главнокомандующий/ наиб — наместник го-
сударя/ мустоуфи — начальник финансового ведомства7 и т. д. Мы на-
ходим здесь эмиров, сардаров, нукеров, 'амилей — сборщиков податей
и т. д. Из этого видно, что главари сербедаров из представителей уме-
ренного крыла старались рабски копировать формы мусульманской фе-
одальной монархии. Но, вопреки их воле, сербедарское государство
оказалось во многом не похожим на прежние мусульманские государ-
ства, и особенно на монгольское государство Хулагуидов.
Прежде всего военное ополчение состояло не из военной знати и ее
нукеров, не из кочевых племен, а из мелких землевладельцев и крестьян.
Состав его, следовательно, был демократизован. Недаром последний
ильхан Туга Тимур-хан называл сербедарское войско „толпой мужи-
ков". Этим объясняется энтузиазм и мужество сербедаров, одерживавших
не раз победы над феодальными ополчениями, несмотря на высокие бо-
евые качества и опытность последних. Сербедарские правители, видимо,
стремились создать для себя прочную опору, увеличивая число людей,
вписанных в ополчение и получавших жалованье от государства: при
Веджих ад-дине Мас'уде их было 12000 человек, при ходже Шаме
ад-дине 'Али —18000, при Яхье Керраби — 22 000.8 Жалование выда-
валось либо наличными деньгами, либо натурой; Доулетшах приводит
случаи выдачи субсидий шелком-сырцом.9
Далее, сербедарским правителям из местных мелких феодалов не
удалось создать династии (ни Веджих ад-дину Мас'уду, ни Яхье Кер-
раби), хотя делались попытки проводить династическое начало. Вопреки
этим попыткам, правители выдвигались то из военных людей, то из
муридов ордена Хасана Джури, в связи с борьбою двух течений внутри
сербедаров. Нечего и говорить, что сербедарские государи, называясь
султанами или наибами, поминая свое имя в хутбе и чеканя его на мо-
нетах, все-таки не могли создать того этикета, той пышности и того
привычного строя придворной жизни, как было в обычае у средневеко-
вых мусульманских правителей. Мы видели, что в меджлис сербедар-
ского правителя свободно приходили то дервиши ордена Хасана Джури,
то военные люди позволяли себе открыто критиковать деятельность
1 См. выше.
2 Хондемир у Дорна, стр. 157 (об 'Али Муайаде): . . . Д-Зо СЛУтГ-
3 Там же, стр. 153 (о Кулу Исфендийаре), 157 (об 'Али Муайаде).
4 Мирхонд, стр. 1088 (о Мухаммеде Риза и Юнусе Семнани); Хондемир
у Дорна, стр. 157 (о тех же лицах), Доулетшах, стр. 462—463 (о предках поэта
Шереф ад-дина).
5 Там же, стр. 283 (о Хайдаре Кассабе).
6 Там же, стр. 281 (о преемниках Веджих ад-дина Мас'уда); стр. 282 (о Шаме
ад-дине ибн Фазлуллахе). Хондемир у Дорна, стр. 152 (об Айтимуре Мухам-
меде).
7 Хондемир у Дорна, стр. 151 (о ходже Веха ад-дине Семнани); Захир ад-дип
Мар'аши, стр. 110 (о том же лице).
8 Доулетшах, стр. 281, 282, 283.
9 Там же, стр. 282, 285.
30 И- П. Петрушевский
466
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
правителя, требовать его низложения. Такие черты быта сербедарских
правителей, как ношение простых одинаковых „одежд равенства",
устройство общих трапез для всех приходящих, отдача дома правителя
раз в год на „разграбление" толпе, о чем уже упоминалось, указывают
на сильное влияние и давление на сербедарских правителей со стороны
народных низов и крайнего крыла сербедаров с его уравнительными
стремлениями.
О том же говорят и такие меры, как снижение хараджа до 30%
валового урожая и отмена всех других податей и повинностей, не
основанных на шариате, о чем также говорилось выше. Это, конечно,
не было полным осуществлением чаяний крестьянства, но даже и это
было для него огромным облегчением по сравнению с податной поли-
тикой монгольских ильханов, даже и Газан-хана. Отмена баратов также
была важной реформой.
К сожалению, источники ничего не говорят об аграрной политике
сербедарских правителей и об изменениях в земельных отношениях
в сербедарском государстве Хорасана. Несомненно, однако, что на
огромной территории, вошедшей в состав сербедарского государства,
находилось немало поместий и земель, принадлежавших монголо-тюрк-
ской военной знати и ее сторонникам из местных крупных феодалов.
Не приходится сомневаться в том, что эти земли были конфискованы
сербедарами и, вероятно, розданы сербедарским мелким феодалам и
крестьянам, принимавшим участие в ополчении и в боях. Вероятно, при
этом перераспределении земельного фонда и сложилась та социальная
группа, которая у Доулетшаха названа сербедарской знатью и о кото-
рой мы уже говорили.
Меры, принятые сербедарскими правителями под давлением народ-
ных масс и крайнего крыла сербедаров, способствовали подъему про-
изводительных сил на территории, занятой сербедарами. Об этом сви-
детельствуют сообщения источников, к сожалению, очень скупые. Так,
о Яхье Керраби Мирхонд говорит, что он „привел свои области в цве-
тущее состояние".1 Хондемир сообщает о нем, что „страна его стала
обработанной и населенной".2 Доулетшах говорит об оросительных ра-
ботах (восстановление канатов, т. е. каризов) в районах Тус и Меш-
хед.3 Хафиз-и Абру в своем географическом описании Хорасана, отно-
сящемся к началу XV в., говорит о процветании округа Бейхак при
сербедарских правителях и о том, что город Себзевар, столица сербе-
даров, к концу правления сербедаров разросся и превратился в один
из крупнейших городов Ирана.4
1 Мирхонд, стр. 1087.
2 Хондемир у Дорна, стр. 155:
3 Доулетшах, стр. 283.
4 Хафиз-и Абру, географ, соч., л. 242б:

— „И эта нахия (Бейхак) во время правления ходжи 'Али
Муайада, который был одним из тех сербедаров, достигла предела процветания (или
„обработанное™", „населенности"), особенно Себзевар, который он сравнил с наи-
более значительными городами; теперь это также город с процветающими базарами
и с большим скоплением [народа]".
Отражение сербедарского движения, в Мазандаране, Гиляне и Кермане
467
ОТРАЖЕНИЕ СЕРБЕДАРСКОГО ДВИЖЕНИЯ В МАЗАНДАРАНЕ, ГИЛЯНЕ
И КЕРМАНЕ
Идеи сербедаров получили широкое распространение в прикаспий-
ских областях — Гиляне и Мазандаране, где население издавна держа-
лось шиитства. Очень краткий экскурс о движении, во главе которого
стояли шиитские дервиши, в Мазандаране дал В. В. Бартольд.1 Мы
здесь также лишь вкратце остановимся на этом движении, которое
могло бы быть предметом самостоятельного исследования.
В Мазандаране было несколько феодальных владений, управляемых
старинными местными династиями (Бавендиды, Карениды, Бадуспаниды).
Наиболее сильная династия Бавендидов, верных вассалов монгольских
ильханов, была очень непопулярна в народных массах. Военачальник
Кийа Афрасйаб Чулави, из военной знати (бузурган) Мазандарана, сверг-
нул и убил последнего Бавендида Фахр ад-доулэ Хасана (1334—1350 гг.)
и захватил власть в Амуле, Сари и других районах Мазандарана
(1350 г.).1 2
Развернувшееся здесь одновременно народное движение по своему
социальному составу и идеологии ничем не отличалось от сербедарского
движения в Хорасане, именно от его крайнего крыла. Основной источ-
ник по истории мазандаранского движения 50—60-х годов XIV в. ’—
„Тарих-и Табаристан ва Руйан ва Мазандаран" Захир ад-дина Мар'аши
(закончен в 1476 г.).3 Этот автор, шиит и суфий, потомок вождя ма-
зандаранского движения, шейха сейида Кавам ад-дина Мар'аши, есте-
ственно, горячо сочувствует этому движению, хотя о социальных идеях
мазандаранских дервишей сообщает сдержанно и лишь вскользь; это,
возможно, говорит о том, что потомки сербедарских вождей во вто-
рой половине XV в. стали более консервативными. Конечно, надо
учесть, что этот труд написан больше чем через сто лет после описы-
ваемых событий и далеко не дает их полной истории.
Захир ад-дин Мар'аши ясно говорит о связи мазандаранского дви-
жения с сербедарами Хорасана, именно с дервишеским орденом Хаса-
нийэ, т. е. с орденом шейха Хасана Джури.4 Отец шейха сейида Кавам
ад-дина Мар'аши, „великий сейид" 'Изз ад-дин Соуганди, происходив-
ший из рода сейидов Мар'аши, потомков третьего шиитского имама Ху-
сейна, стал учеником и муридом шейха Хасана Джури.5 6 По словам
Захир ад-дина Мар'аши, „сейид 'Изз ад-дин при посредстве шейха Ха-
сана Джури взял одежду бедности (либас-и факр)? которую ткачи ма-
стерской (кархвнэ) милости божьей соткали, сшив ее иглой божествен-
ного познания".7 8 Хотя здесь образы из круга жизни ремесленников —
ткачи, мастерская, игла, одежда взяты как аллегория, эта аллегория
едва ли случайна и, быть может, является намеком на связь шейха Ха-
сана Джури и его учеников с ткачами и ткачеством.
От Хасана Джури сейид 'Изз ад-дин получил звание шейха и после
смерти своего учителя стал главою дервишеского ордена Хасана Джури
(тшшва~йй дарвишан-и Хасанййэ).9 Этот дервишеский орден в 40-х го-
1 См.: В. В. Бартольд. Место прикаспийских областей, стр. 82—84.
2 Захир ад-дин Ма р'а ш и, стр. 337—338.
3 Там же, стр. 327—396.
4 Там же, стр. 327 и сл.
5 Там же, стр. 328.
6 Дервишеская хырка.
7 Там же, стр. 328.
8 Доуле т ш а х, стр. 282.
30*
468
Глава IX. Нapo дно-освободительные движения в Иране
дах XIV в. уже вполне сложился. Появилось учение о том, что иснад
(ар., „цепь духовной преемственности") ордена через шейха 'Изз ад-дина,
шейха Хасана Джури, шейха Халифэ, шейха Бальви1 и ряд других
суфийских шейхов восходит к „царю мистиков" (султан ал-арифйн),
шейху Байазиду Бистами (умер около 875 г. н. э.), а через него к ше-
стому шиитскому имаму Джа'фару ас-Садику (умер в 765 г. н. э.).1 2
Тогдашний сербедарский правитель в Себзеваре, ходжа Шаме ад-дин
'Али, опасался слишком большого влияния шейха сейида 'Изз ад-дина,
видя в нем возможного соперника. Это обстоятельство побудило шейха
'Изз ад-дина удалиться из Хорасана и отправиться в Мазандаран.3
Шейх умер в пути, но сопровождавший его сын, сейид Кавам ад-дин
Мар'аши, получивший от отца хырку и звание шейха, прибыл в Сари
в Мазандаране и, идя „по пути отца", стал проповедовать свое учение
и вскоре оказался во главе мощного народного движения, руководи-
мого дервишами. По словам Доулетшаха, „жители Сари и Мазандарана
стали муридами его" (шейха Кавам ад-дина).4
Судя по тому, что дервиши шейха Кавам ад-дина добивались урав-
нения имуществ, следует думать, что в массе это были ремесленники
и крестьяне. В 50-х годах XIV в. влияние дервишей и их шейха стало
настолько сильным, что Кийа Афрасйаб Чулави понял, что сможет
править только в союзе с дервишами. Он принял их устав, сделался му-
ридом шейха Кавам ад-дина, надел дервишескую шапку (кулах-и дар-
вйшанэ), облекся в „одежду бедности", стал ходить в общественную
баню и, как кажется, ввел у себя в доме общую трапезу. Союз с дер-
вишами на время укрепил власть Афрасйаба.5 По словам Захир ад-дина
Мар'аши, Афрасйаб сблизился с дервишами „по необходимости", чув-
ствуя непрочность своего владычества,6 и, притворяясь дервишем, „об-
манывал народ Мазандарана".7 8
Но поскольку дервиши выступали против роскоши и богатства и
добивались всеобщего равенства, союз между ними и Афрасйабом, про-
исходившим из местных старинных феодалов, не мог быть прочным.
Захир ад-дин Мар'аши приводит характерные эпизоды, рисующие соци-
альные устремления мазандаранских дервишей. „Когда Афрасйаб уви-
дел, — повествует Захир ад-дин Мар'аши, — что люди Мазандарана рас-
положились к нему и, став дервишами, сделались верными после-
дователями убежища сейидства (шейха сейида Кавам ад-дина), то и они
его (Афрасйаба) также считали своим муридом и требовали у него
разные вещи из оружия и платья, вплоть до того, что несколько раз,
когда Кийа Афрасйаб с сыновьями приходил в баню (хаммам), то дер-
виши, придя туда, отбирали у него одежду (пуштак), в которую он
одевался, и сами надевали ее, говоря, что, мол, мы тоже муриды,
а каба® у нас нет, ты же правитель этой области, так вели сшить для
себя другую [одежду], ибо эту каба взял и надел такой-то дервиш.
И у сыновей его (Афрасйаба) они отбирали щиты и сабли и также
объявляли, что, мол, такой-то дервиш не имеет оружия, а потому
1 На самом деле, как сказано выше, Халифэ разошелся с шейхом Бальви (Балу
Захидом) и покинул его.
2 Захир ад-дин Мар'аши, стр. 337.
3 Доулетшах, стр. 282.
4 Там же.
5 Захир ад-дин Ма р'а ш и, стр. 340—341.
6 Там же.
7 Там же, стр. 345.
8 Каба — верхнее мужское платье, род кафтана.
Отражение сербедарского движения в Мазандаране, Гиляне и Кермане 469
и взял его, у вас же этого (оружия) много, так возьмите для себя
другое".1
В другой раз, по рассказу Захир ад-дина Мар'аши, дервиши „в пору
жатвы риса (диров-и бириндж) пришли в собственное имение (мазра-
'э-йи хассэ) Кийа Афрасйаба и потребовали риса, говоря, что, мол,
дервиши, не сеявшие риса, просят, чтобы ты соизволил подарить
несколько курров1 2 риса. Кийа по необходимости сказал: «Дайте дер-
вишам несколько курров». И они сами пошли на рисовое поле (бириндж-
зар) и стали связывать по нескольку вьюков [риса] вместе, считая
каждый вьюк за один курр, так что если в каждом [вьюке] было и по
сто курров, то они связывали вместе по сотне вьюков, и вместо за-
конного [числа] курров [всего] получалась тысяча [курров]".3 Боль-
шое количество изъятого таким образом риса предназначалось для раз-
дачи беднякам.
Из этих рассказов ясно видно, что мазандаранские дервиши боро-
лись против роскоши и стремились к уравнительному распределению
средств потребления и к социальному равенству. При таких условиях
разрыв между дервишами и Афрасйабом стал неминуем. Афрасйаб за-
думался о том, что в Мазандаране шиитские сейиды и раньше посто-
янно поднимали восстания (хурудж), звали и народ Мазандарана высту-
пать против власти династии Бавендидов.4 5 Он порвал с дервишами и,
несмотря на то, что сейид шейх Кавам ад-дин „явно и тайно" увеще-
вал его, Афрасйаб снял „одежду бедности" и облекся в парадную
одежду (джамэ), стал пить вино и есть жаркое (кабаб) из свиного мяса
(гушт-и хук)° запрещенного исламом. Обвинив шейха Кавам ад-дина
в сеянии смуты, Афрасйаб заключил его в тюрьму. Узнав об этом, на-
род ворвался в тюрьму, силой освободил шейха и, сняв с него цепи,
доставил в жилище его.6 На сторону Афрасйаба стали факихи, т. е.
представители официального мусульманского правоверия.7 Таким образом,
в Мазандаране, так же как и в Хорасане в начале движения сербедаров,
между официальным мусульманским духовенством и дервишами-суфиями
произошел конфликт. Факихи представляли феодальные круги, а дервиши
во главе со своим шейхом были выразителями стремлений народных
масс. Что это было так, ясно вытекает из слов Захир ад-дина Мар'аши:
„Жители области все сделались верными последователями и муридами
убежища сейидства" (т. е. шейха Кавам ад-дина).8
Афрасйаб вызвал шейха в свой диван — держать ответ перед факи-
хами. Шейх отказался явиться, сопроводив отказ резкими словами.9
Попробовал было Афрасйаб снова захватить шейха, но в защиту его
выступила вооруженная масса народа. Сражение между воинами Аф-
расйаба и вооруженным народом произошло близ г. Амуля, на поле,
где некая женщина сеяла хлопок. Вместе с нею дервиши сделали из
древесных веток заграждение, называемое на мазандаранском языке
парчин (плетень), расположились позади него, а впереди него на поле
пустили воду, чтобы всадники Афрасйаба не могли пройти. Из-за плетня
1 Там же, стр. 342.
2 Мера сыпучих тел, различная для разных областей.
3 Там же, стр. 342—343.
4 Там же, стр. 343.
5 Там же, стр. 344, 346.
6 Там же, стр. 344—345.
7 Там же, стр. 346.
8 Там же.
° Там же.
470
Глава IX. Народно-освободительные движения в Иране
восставшие осыпали воинов Афрасйаба стрелами. Раненый Афрасйаб
упал с лошади и погиб, как и трое сыновей его, а „столпы державы"
и воины его обратились в бегство. Их преследовали и многих пере-
били. Приверженцы шейха с торжеством вступили в Амуль и в Сари
(1360 г.).1
В Мазандаране образовалось „сейидское" государство, в котором
духовная и политическая власть находилась в руках шейха сейида Ка-
вам ад-дина, а после него — в руках его сына, шейха сейида Кемал-
ад-дина Мар'аши. Шейхам пришлось вести долгую борьбу с родичами
Афрасйаба Чулави и с другими местными владетелями, но постепенно
шейхи одолели. Государство сейидов Мар'аши в Мазандаране сложилось
по тому же типу, что и государство сербедаров в Хорасане. Мы не
имеем ясных сведений о том, какие изменения произошли в обществен-
ном строе этого государства. Несомненно лишь, что подати и феодаль-
ные повинности, не основанные на шариате, были отменены. Произво-
дилось оживление запустевших земель и большое строительство. Город
Сари, долгое время лежавший в развалинах, заросших лесом, в 769 г. х.
(1367/68 г. н. э.) был вновь отстроен: были сооружены крепость, го-
родские стены, базар, бани, соборная мечеть и т. д.1 2 Много зданий
строилось также в Амуле, Но идеи социального равенства не были
воплощены в жизнь в сейидском государстве Мазандарана. Как и в сер»
бедарском государстве Хорасана, здесь появилась новая знать, наде-
ленная землями, отнятыми у старых феодалов. Уже сыновья шейха
Кавам ад-дина, отстроив и заселив г. Сари и его район, „управление
каждой местностью поручили одному из [своих] эмиров и столпов дер-
жавы".3 Как известно, сейидское государство Мазандарана было раз-
громлено и завоевано войсками Тимура (1392 г.). После смерти Тимура
в Мазандаране произошло новое народное восстание, в результате ко-
торого там было восстановлено государство сейидов рода Мар'аши.
Неизбежный процесс перерождения сейидского государства в обыкно-
венное феодальное княжество завершился в течение XV в.
Аналогичное народно-освободительное движение, во главе с местными
шиитскими сейидами, одновременно являвшимися дервишескими шейхами,
возникло также в Гиляне. Здесь произошло восстание против местных
феодалов. Восстание возглавил шейх сейид Амир Кийа.4 Гилянские дер-
вишеские шейхи обратились за помощью к мазандаранским шейхам (около
1370 г.). С их помощью в восточной части Гиляна образовалось сейид-
ское государство с центром в г. Лахиджан. Оно просуществовало
более двух столетий (1370—1592 гг.), превратившись в XV в. в обычное
феодальное государство.
Сербедарское движение нашло отражение и в Кермане. В государ-
стве Музаффаридов при Шахе Шуджа' (1358—1384 гг.) происходили не-
прерывные династические междоусобия и феодальные войны, от кото-
рых сильно страдали крестьянство и низы горожан. В 1373 г. в г. Кер-
мане произошло народное восстание. Известия об этом восстании мы
находим в „Истории династии Музаффаридов" Махмуда Кутуби(?), со-
ставленной около 1420 г. Она была включена переписчиком в рукопись
„Тарих-и гузидэ" Хамдуллаха Казвини, датированную 857 г. х. (1453 г.
н. э.), и опубликована вместе с нею в „Серии памяти Гибба".5
1 Там же, стр. 348—350.
2 Там же, стр. 378—379.
3 Там же, стр. 379.
4 Там же.
5 Тарих-и гузидэ, стр. 613--755.
Отражение сербедарского движения в Мазандаране, Гиляне и Кермане 471
Во главе сербедарского движения стал пехлеван Асад ибн Туган-
шах. Его сторонники частью казнили, частью посадили в тюрьму
местных крупных феодалов и конфисковали их икта, земли и бо-
гатства. Между прочим, они арестовали чиновников царицы-матери,
управлявших ее имениями, и пытками заставили их открыть ее тай-
ные казнохранилища и сокровищницы, отравили крупнейшего из вла-
дельцев икта' Керманской области ходжу Шаме ад-дина Мухаммеда
Захида и конфисковали его имущество. 'Али Муайад прислал из Себ-
зевара отряд хорасанских сербедаров на помощь пехлевану Асаду.
Только в декабре 1374 г., после девятимесячной осады и героического
сопротивления горожан, Керман был взят войсками Шаха Шуджа'. Пе-
хлеван Асад был казнен, голова его была отослана в Шираз.1
Все перечисленные народно-освободительные движения XIV в.
в Иране по своему социальному составу, идеологии и стремлениям близки
к сербедарскому движению Хорасана и в известной мере являются
откликом его. Завоевание Ирана Тимуром сопровождалось и усмирением
народных движений. После смерти Тимура, в первой половине XV в.,
Иран пережил новую полосу народно-освободительных и народных дви-
жений, в которых идеи общности имуществ и социальные утопии были
выражены еще более резко, нежели в движениях XIV в. Из народных
движений XV в. пока только восстание Муша'ша' в Хузистане 1441 и
следующих годов нашло отражение в исторических исследованиях.* 2
История других народных движений Ирана в XV в. пока остается по-
чти не изученной.
; 1 Там же, стр. 708—714.
2 В. В. Бартольд. Новый
Musha'sha’, El, Supplements.
источник по истории Тимуридов; V. Minorsky.
БИБЛИОГРАФИЯ
I. Классики марксизма-ленинизма
Маркс К. Британское владычество в Индии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения,
т. IX, Госполитиздат, 1933.
Маркс К. Капитал, тт. I—II. Перевод И. И. Скворцова-Степанова; Госполитиздат,
1949.
Маркс К. Капитал, т. III. Перевод И. И. Скворцова-Степанова, Госполитиздат, 1950.
Маркс К. К критике политической экономии. Госполитиздат, М., 1949.
Маркс К. Национальности в Турции. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. IX,
Госполитиздат, 1933.
Маркс К. Письмо к Ф. Энгельсу от 2 июня 1853 г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочи-
нения, т. XXI, Госполитиздат, 1929.
Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому производству. Госполит-
издат, 1940; то же, ВДИ, 1940, № 1.
Маркс К. Хронологические выписки, I. Архив Маркса и Энгельса под редакцией
В. Адоратского, т. V, Госполитиздат, 1938.
Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочи-
нения, т. IV, Госполитиздат, 1933.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Госполитиздат, 1953.
Энгельс Ф. Внешняя политика русского царизма. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочине-
ния, т. XVI, ч. II, Госполитиздат, 1937.
Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения,
т. VIII, Госполитиздат, 1930; то же, отд. изд., Госполитиздат, М., 1952.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XIV,
Госполитиздат, 1931.
Энгельс Ф. Марка. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XV, Госполитиздат,
1934.
Энгельс Ф. Письмо к Марксу от 6 июня 1853 г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочи-
нения, т. XXI, Госполитиздат, 1929.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XVI, ч. 1, Госполитиздат, 1937; то же.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II, Госполитиздат,
М., 1948.
Ленин В. И. О государстве. Сочинения, изд. четвертое, т. 29, Госполитиздат, 1952.
Ленин В. И. Развитие капитализма в России. Сочинения, изд. четвертое, т. 3,
Госполитиздат, 1946.
II. Источники
Абд ал-латиф-эфенди. История шекинских ханов. Баку, 1926 (азерб. текст и
русск. перевод А. Дадашева).
'Абд ар-реззак Самарканди, Матла' ас-са'дайн. Notices etextraits
des manuscrits de la Bibliotheque du Roi, vol. XIV. Par M. Quatremere, Paris,
1843 (франц, перевод и примечания Катрмера).
Абу-л -'Аббас Ахмед ибн Зеркуб Шираз и. Шираз-намэ. Изд. Бахмана
Карими. Тегеран, 1310 г. х. солн. (1931/32 г. н. э.; перс, текст).
Абу Бекр ал-Кутби ал-Ахари. Tarikh-i Shaikh Uwais. . . ed. by J. B. Van
Loon, The Hague, 1954 (фототипия перс. текста, английск. перевод и
введение).
Абу Мансур Муваффак ал-Хереви. Codex Vindobonensis sive medici
Abu Mansur Muwaffaq bin Ali Heratensis Liber fundamentorum pharmacologiae,
Источники
М3
linguae ас scripturae Persicae specimen antiquissimum. . . ed. Dr. Franciscus
Romeo Seligmann. pars I, Vindobonae, 1859 (перс, текст).
Абу-л-Хасан 'Али ибн Фундук. Тарих-и Бейхак. Изд. Ахмеда Бахманйара,
Тегеран, 1317 г. х. солн. (1938 г. н. э.; перс, текст, с предисловием издателя
и Мирзы Мухаммед Казвини).
Абу-л-Хасан 'Али ибн Фундук. Тарих-и Бейхак. Рук. ИВ АН УзССР,
№ 1524 (Ташкент; перс.).
Абу-л-Хасан Харакан и. Е. Э. Бертель с. Нур ал-'улум —- жизнеописа-
ние шейха Абу-л-Хасана Харакани. Сб. „Иран", т. Ш, изд. АН СССР, Л.,
1929 (перс, текст, русск. перевод и введение).
'Аджаиб ад-дунйа. Рук. ИВ АН, № А-253; (Ленинград; перс.).
Акнерци — см. Григор Акнерци.
Аммиан Марцеллин. Ammiani Marcellini [libri] quae supersunt. Lipsiae, 1835.
Анонимный венецианский купец. The travels of a merchant in Persia. —
A narrative of Italian travels in Persia in 15 and 16 centuries, translated by Ch.
Grey, HS, vol. 49, II, London, 1873.
Анонимный персидский географ — см. Худуд ал-'алем.
Асрар ат-тоухид фи-макамат аш-шейх Аби С а'и д. Изд. В. А. Жу-
ковского, СПб., 1899 (перс, текст).
Афзал ад-дин Ахмед Афлаки. Cl. Huart. Les saints des derviches tour-
neurs, t. I. Paris, 1918 (франц, перевод).
Афзал ад-дин ибн Хамид Керман и. Тарих-и Керман ('Икд. ал-ула).
Литогр. изд. перс, текста, 1293 г. х. (1876 г. н. э.).
Афлаки-—см. Афзал ад-дин Афлаки.
Ахйа ва-л-асар-—см. Рашид ад-дин, Джами 'ат-тасаниф-и Рашиди.
Бабур Захир ад-дин Мухаммед. Бабур-намэ (1483—1530. Истории, за-
писки). Перевод М. Салье, под ред. М. Шевардина, [Ташкент], 1948.
Бабур-намэ — см. Бабур.
Барбаро Иосафат. Travels of Josapha Barbaro. A narrative of Italian travels in
Persia in the 15 and 16 centuries, translated by W. Thomas. . . HS, vol. 49, I,
London, 1873.
Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия, и. I, Тексты.
СПб., 1898.
Баха ад-дин Мухаммед Багдади. — Китаб ат-тавассуль ила-т-тарассуль.
Изд. Ахмеда Бахманйара, Тегеран, 1315 г. х. солн. (1937 г. н. э.; перс, текст).
Бичурин Н. Я. (И а к ин ф). История первых четырех ханов из дома Чингисова.
Перевод с китайского монаха Иакинфа. СПб., 1829.
Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней
Азии, т. II. Изд. АН СССР, М.—Л., 1950.
Бундахишн. Е. W. West. Pahlavi texts translated by E. W. West, part I, The
Bundahishn. . . Oxford, 1880.
Вассаф 'Абдуллах ибн Ф а з л у л л a x. — Китаб-и таджзийат ал-амсар ва
тазджийат ал-а'сар. Бомбейское литогр. изд. 1269 г. х. (1852/53 г. н. э.; перс,
текст).
Гаффари Ахмед ибн Мухаммед. Нигаристан. Рук. ИВ АН УзССР
(Ташкент), № 1377 (перс.).
Г е р о д о т. История, в девяти книгах. Перевод с греч. Ф. Г. Мищенко, М.,
1885—1886.
Гийас ад-дин 'Али ибн 'Али Амиран ал-Хусейни ал-Исфахани.
Даниш-намэ-йи джихан. Рук. ИВ АН СССР, № С-595 (Ленинград; перс).
Григор Акнерци. History of the nation of the Archers (Mongols) by Grigor of
Akane. Hitherto ascribed to Maghakia the Monk. The Armenian text ed. with
an English translation and notes by Robert P. Blake and Richard N. Frye.
Cambridge Mass., USA, 1954.
Григор Акнерци. Магакия инок. История монголов. Перевод с армянск.
К. П. Патканова, СПб., 1871.
Гургани Фахр ад-дин. Вис у Рамин. Изд. перс, текста проф. Муджтаби
Минови. Тегеран, 1314 г. х. солн. (1935 г. н. э.).
Даниш-намэ-йи джихан — см. Гийас ад-дин. . . ал-Исфахани.
Дастур ал-катиб — см. Мухаммед ибн Хиндушах.
Джами. Jami Nur ad-din. The Nafahat al-uns min hadharat al-quds. Ed. by 'Abd
al-Hamid and Kabir ad-din Ahmad. Calcutta, 1859 (перс, текст).
Джами 'ат-таварих — см. Рашид ад-дин.
Джалал ад-дин Руми — см. Руми Джалал ад-дин.
Джувейни 'Ала ад-'дин Ата Малик. Тарих-и джихангушай. The Tarikh-i
jahangusha. . . ed. by Mirza Muhammad ibn 'Abd al-Wahhab-i Qazwini, part I—
III, London—Leyden, 1912—1937, GMS, XVI/1—3 (перс, текст).
474
Библиография
Джузджани Минхадж ад-дин. Tabaqat-i Nasiri, ed. by W. Nassau-Lees,
Khadim Husain and 'Abd al-Haiy. Calcutta, 1863—1864 (перс, текст „разрядов"
XI и XVII—XVIII).
Джуллаби. Абу-л-Хасан 'Али Джуллаби Худжвири. Кяшф ал-махд-
жуб. Изд. В. А. Жуковского, Л., 1926 (перс, текст).
Доулетшах ас-Самарканд и. Tho Tadkirath ash-shu'ara. . . of Dawlatshah.
Ed. by E. G. Browne. London—Leyden, 1901 (перс, текст).
Дука. Ducas. Historia. Corpus scriptorum historiae Byzantinae. Ed. J. Bekker.
Bonnae, 1834 (греч. текст и итальянок, перевод).
Закария Казвини. Zakariya el-Qazwini’s Kosmographie, I—II Theil, von
F. Wiistenfeld. Gottingen, 1848—1849 (арабск. текст).
Захир ад-дин Мар'аши. Sehir-eddin’s Geschichte von Tabaristan. . . Persischer
Text, hrsg. von B. Dorn, MQ, Bd. I, SPb., 1850.
Зейл-и Джами' ат-таварих — см. Хафиз-и Абру.
И а к и н ф — см. Бичурин.
Ибн ал-'Аввам. Kitab al-felaha. Le livre de 1’agriculture d’ Ibn al-Awwam tra-
duit de 1’arabe par J. J. Clement-Mullet, tt. I—II. Paris, 1864—1867 (франц,
перевод).
Ибн ал-Асир. Ibn el-Athiri Chronicon. Ed. C. J. Tornberg, v. XII, Lugdunum
Batavorum, 1876 (арабск. текст).
Ибн ал-Балхи. Фарс-намэ. The Farsnama. . . ed. by G. Le Strange and
R. A. Nicholson. London, 1921, GMS, New Series, I (перс, текст).
Ибн Баттута. Voyages d’lbn Batoutah. . . par C. Defremery et le Dr. B. R. San-
guinetti, vol. I—IV, Paris, 1854—1859 (арабск. текст и франц, перевод).
Ибн 3 ер куб — см. Абу-л-'Аббас ибн Зеркуб Ширази.
Ибн Исфендийар Мухаммед. Тарих-и Табаристан, т. I. Изд. 'Аббаса
Икбаля, Тегеран, 1320 г. х. солн. (1941/42 г. н. э.; перс, текст).
Ибн Исфендийар Мухаммед. An abridged translation of the History of
Tabaristan. . . by Muhammad b. al-Hasan b. Isfandiyar ... by E. G. Browne. Leyden
and London, 1905, GMS, II (сокращ. английск. перевод).
Ибн Й амин. Мукатта'ат. Калькутта, 1865 (перс, текст).
Ибн Й амин. Schlechta-Wssherd. Ibn Jamin’s Bruchstiicke. Wien, 1852.
Ибн ал-Факих. Compendium libri Kitab al-boldan auctore Ibn al-Faqih al-Hamad-
hani. Ed. M. J. de Goeje, BGA, t. V, Lugdunum Batavorum, 1885 (арабск.
текст).
Ибн Рустэ. Kitab al-alak an-nafisa auctore... Ibn Rosteh. . . Ed. M. I. de Goeje®
BGA, t. VII, Lugdunum Batavorum, 1892 (арабск. текст).
Ибн Хаукаль. Viae et regna. BGA, t. II, Lugdunum Batavorum, 1873 (арабск.
текст).
Иршад аз-зира'ат, талиф-и Фазиль Хереви дар сал-и 921, изд. перс, текста
'Абд ал-Гаффара Наджм ад-доулэ. Тегеран, 1323 г. х. (1905 г. н. э.).
Иршад аз-зира'ат, рук. из коллекции Е. М. Пещеревой (Ленинград;
перс.).
Искендер Мунши. Тарих-и 'аламарай-и 'Аббаси. Литогр. изд. перс, текста,
Тегеран, 1314 г. х. (1896/97 г. н. э.).
Истахри. Viae regnorum. BGA, t. I, Lugdunum Batavorum. 1870 (арабск. текст).
История первых четырех ханов из дома Чингисова. Перев. с китайск. монаха
Иакинфа [Бичурина], СПб., 1829.
Исфизари М у'и н ад-дин Мухаммед. Роузат ал-джаннат фи оусаф-и мади-
нат-и Херат. Рук. ИВ АН УзССР (Ташкент), № 788 (перс.).
Кабус-намэ. Литогр. изд. перс, текста Риза-кули-хана Хидайата. Тегеран,
1385 г. х. (1868 г. н. э.).
Кабус-намэ. Русск. перевод и введение Е. Э. Бертельса, М., 1953.
Каганкатваци Моисей — см. Моисей Каганкатваци.
Каши.фи Фахр ад-дин 'Али ибн Хусейн-и В а'и з. Рашахат-и 'айни-л-
хайат. Литогр. изд. перс, текста, Ташкент, 1329 г. х. (1911 г. н. э.).
К е м п ф е р. Kaempfer Е. Amoenitatum exoticarum libri V. Lemgoviae, 1712.
Киракос Гандзакский. М. Brosset. Deux historiens Armeniens, Oukhtanes et
Kirakos de Gandzak. SPb., 1871 (франц, перевод.).
Китаб ат-тавассуль — см. Баха ад-дин Мухаммед Багдади.
Китаб-и асами-йи дихат-и к и ш в а р — см. Kitab-i asami-yi dihat-i kish-
war (IV. Литература на иностранных языках).
Китаб-и'ильм-и фалахат у зира'ат-и иранийан. Литогр. изд. перс,
текста Наджм ад-доулэ 'Абд ал-Гаффара. Тегеран, 1322 г. х. (1904 г. н. э.).
Кит,аб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат, талиф-и шахс-и 'алии ва 'амиль ва
сийахи дар 'ахд-и Газан-хан. Литогр. изд. перс, текста Наджм ад-доулэ Абд
ал-Гаффара. Тегеран, 1323 г. х. (1905 г. н. э.).
И сточники
475
Клав их о Р. Го Дневник путешествия ко двору Тимура. Под ред. И. И. Срезнев-
ского, СПб., 1881 (испанск. текст, русск. перевод и примечания).
Колониальная политика царизма в Азербайджане в 20-х — 60-х годах
XIX в., чч. I-—П. Изд. АН СССР, Л., 1936—1937 (документы ленинградских
архивов).
Контарини, Амвросий. Путешествие в Персию. Библиотека иностранных путеше-
ственников по России, т. I, СПб., 1836.
М а г а к и я инок — см. Григор Акнерци.
Макризи Таки ад-дин Ахмед ибн 'Али. El-mawa'iz wa-l-i'tibar fi dhikr
al-khitat wa-l-athar, vol. 1—2. Ed. par. G. Wiet, Caire, 1911 (арабск. текст).
Ман Рафаэль дю. Estat de la Perse en 1660 par le p[ere] Raphael du Mans. Pub-
lie. . . par Ch. Schefer, ELOV, 11 serie, XX, Paris, 1890.
Манакиб-и шейх Сефи-йи Ардебили. Рук. ИВ АН УзССР (Ташкент),
№ 4357 (перс.)
Мар Ябалаха. Histoire de Mar Jabalaha HI, patriarche des Nestoriens et du
moine Rabban Qauma. . . Traduite du syriaque et annotee par J. B. Chabot,
Paris, 1895 (франц, перевод).
M a p'a ши — см. Захир ад-дин Мар'аши.
Марко Поло — см. Поло Марко.
Марцеллин — см. Аммиан Марцеллин.
М а с'у д и, Мурудж аз-захаб. Ma^oudi. Les prairis d’or., Ed. par C. Bar-
bier de Meynard et Pavet de Courteille, vol. I—IX. Paris, 1861-1877 (арабск.
текст и франц, перевод.).
Материалы по истории туркмен и Туркмении (МИТТ). Арабские и пер-
сидские источники, т. I (VII—-XV вв). Под ред. С. Л. Волина, А. А. Рома-
скевича и А. Ю. Якубовского, Труды ИВ АН, XXIX, М.—Л., 1939.
Мафатих ал-'у лум. Liber Mafatih al-'olum auctore Abu 'Abdallah Mohammad al-
Khwarezmi Ed. van Vloten, Lugdunum Batavorum 1895 (арабск. текст). To же,
МИТТ, т. I (русск. перевод).
Махасин-и Исфахан — см. Хусейн ал-Ави.
Махрам-намэ — см. Хуруфитские тексты.
Мирхонд. — Роузат ас-сафа. Литогр. изд. перс, текста,Лукноу,1300 г. х.(1883 г.н.э.).
Моисей Каганкатваци. История Агван, перевод [с армянск.] К. Паткапьяна.
СПб., 1861.
Муджмал-и Фасихи. Рук. ИВ АН № В-709 (Ленинград; перс.).
Мукаддаси. Descriptio imperii Moslemici, ed. M. J. de Goeje, BGA, t. Ill, Lug-
dunum Batavorum, 1872 (арабск. текст).
Мукатибат-и Рашиди — см. Рашид ад-дин.
Мустоуфи — см. Хамдуллах Мустоуфи Казвини.
Мухаммед ибн Кайе Рази. Kitab al-mu'jam fi-ma'ayiri ash'ari-l-'Ajam. Ed...
by E. G. Browne and Mirza Muhammad Qazwini. Leyden—London, 1910, GMS,
XI (перс, текст).
Мухаммед Казим. 'Аламарай-и Надири. Рук. ИВ АН, № D-430, т. Ill (Ленинград;
перс.).
Мухаммед ибн Хинду шах Нахчевани. Дастур ал-катиб. Рук. ИВ АН,
без №, копия В. Г. Тизенгаузена с венской рук. № F-185 (Ленинград; перс.).
Насафи Абу Хафс Ахмед. Китаб ал-канд фи тарих Самарканд. В кн.:
В. В. Бартольд. Туркестан, ч. I. Тексты.
Насафи Абу Хафс Ахмед. Кандия малая. Русск. перевод В. Л. Вяткина.
Справочная книжка Самаркандской области, вып. V, Самарканд, 1905.
Насир ад-дин Туси. М. Minovi and V. Minorsky. Nasir ad-din Tusi on finance.
BSOS, vol. X, part 3, 1940 (перс, текст, английск. перевод, статья и приме-
чания).
Насир-и Хоеров. Sefer-nameh. . . Texte perSan publie, traduit et annote par Ch.
Schefer, Paris, 1881.
Насир-и Хусрау. Сафар-намэ. Книга путешествия. Перевод Е. Э. Бертельса,
М.—Л., 1933.
Нафсат ал-масдур — см. Нисави.
Нахичеванские рукописные документы. Перс, текст и русск. перевод
под ред. Ю. Н. Марра, Тбилиси, 1936.
Нигаристан — см. Гаффари.
Низам ал-мульк. Siasset-nameh. . . Ed. par Ch. Schefer, ELOV, XI serie, VII,
Paris, 1891 (перс, текст).
Низам ал-мульк. Сийасет-намэ. Изд. перс, текста 'Абд ар-рахима Хальхали.
Тегеран, 1310 г. х. солн. (1931 г. н. э.).
Низам ал-мульк. Сиасет-намэ. Перевод, введение в изучение памятника и
примечания проф. Б. Н. Заходера. Изд. АН СССР, М.—Л., 1949.
476
Библиография
Низами 'Арузи Самарканди. Chahar Maqala. . . Ed. by Mirza Muhammad
ibn 'Abd al-Wahhab of Qazwin. Leyden, 1910, GMS, XI (перс, текст).
Низари H а'и м ад-дин. „Дастур-намэ“ Низари, введение, перс, текст и русск.
перевод Е. Э. Бертельса, Восточный сборник, I, изд. ЛГПБ, Л., 1926.
[Нисави (Н е с е в и) Мухаммед]. Нафсат ал-масдур. Изд. перс, текста Риза
кули-хана Хидайата, Тегеран, 1308 г. х. солн. (1929 г. н. э.).
Нисави (Н е с е в и) Мухаммед. Histoire du sultan Djelal ad-din Mancobirti
(Сират ас-султан Джелал ад-дин Манкубирти). . . Publie par О. Houdas, vol.
I—II, Paris, 1891—1895 (т. I — арабск. текст, т. II—франц, перевод).
Нузха т ал-кулуб—см. Хамдуллах Мустоуфи Казвини.
Нузхат-намэ--йи Алайи—- см. Шахмардан ибн Аби-л-Хейр.
Одорик из Порденоне. Odoric de Pordenone. Les voyages en Asie du bien-
heureux frere Odoric de Pordenone, religieux de St. Francois, publie. . . par
H. Cordier. Paris. 1891.
Олеарий Адам. Подробное описание посольства в Московию и Персию. Перевод
с немецкого П. Барсова, М., 1870.
Описание Щекинской провинции, составленное в 1819 г. по распоря-
жению главнокомандующего ген. А. П. Ермолова. Тифлис, 1866 (на правах руко-
писи, ЦГИА АзССР, ф. № 24, Баку).
Описание Ширванской провинции, составленное в 1820 г. по распоряже-
нию главнокомандующего ген. А. П. Ермолова. Тифлис, 1866 (на правах руко-
писи, ЦГИА АзССР, ф. № 24, Баку).
Орбелян Степаннос — см. Степаннос Орбелян.
Персидские документы Матенадарана, I, Указы, вып. 1 (XV—XVI вв.).
Составил А. Д. Папазян, Ереван, 1956 (перс, текст, армянск. и русск. пере-
воды и примечания).
Плано Карпини Иоанн. История монгалов. Введение, перевод и примечания
А. И. Малеина, СПб., 1911.
Поло Марко. И. П. Минаев. Путешествие Марко Поло, перевод со старо-француз-
ского текста, под ред. В. В. Бартольда, СПб., 1902.
Равенди Мухаммед. The Rahat as-sudur wa ayat as-surur. . by Muhammad ibn
'Ali. . . al-Rawandi. Ed. . . by Muhammed Iqbal. London, 1921, GMS, New series,
II (перс, текст).
Раш ахат — см. Кашифи.
Рашид ад-дин Фазлуллах Хамадани. Джами'ат-таварих. Стамбульская руко-
пись библиотеки Реван-кёшкю, № 1518 (фотокопия ИВ АН, Ленинград; перс.).
Рашид ад-дин Фазлуллах Хамадани. Джами' ат-тасаниф-и Рашиди, Ахйа
ва-л-асар, рук. ИВ АН, № С-372 (Ленинград; перс).
Ра шид ад-дин Фазлуллах Хамадани. Djami' el-tevarikh. . . Ed. par
E. Blochet, t. II, Leyden—London, 1911, GMS, XVIII.
Рашид ад-дин Фазлуллах Хамадани. Raschid -eddin. Histoire des Mon-
gols de la Perse. Ed., traduite et accompagnee des notes par M. Quatremere,
t. I, Paris, 1836 (перс, текст, франц, перевод и примечания).
Рашид ад-дин Фазлуллах Хамадани. Мукатибат-и Рашиди. Изд. перс,
текста проф. Хан Бахадура Мухаммеда Шафи', Лахор, 1947.
Рашид ад-дин Фазлуллах Хамадани. Муншаат-и Рашиди, рук. ИВ АН,
из коллекций Руссо, № В-938 (Ленинград; перс.).
Рашид ад-дин Фазлуллах Хамадани. — Сборник летописей, т. I, чч. 1—2.
Перевод с перс. А. А. Хетагурова и О. И. Смирновой, М. — Л. 1952; т. III.
Перевод с перс. А. К. Арендса, под ред. А. А. Ромаскевича, изд. ИВ АН,
М,—Л., 1946.
Рубрук Вильгельм. Путешествие в восточные страны в лето 1253. Перевод
и примечания А. И. Малеина, СПб., 1911.
Руми Джалал ад-дин, шейх. Маснави, литогр. изд. 1266 г. х. (1850 г. н. э.; перс.).
Ру м л у Хасан-бек. A chronicle of the early Safawis being the Ahsanu’t-tawarikh
of Hasan-i Rumlu. Vol. I (Persian text). Ed. by C. N. Seddon, Baroda, 1931,
Gaekwad’s Oriental Series, № LVII.
Ca'алиби Абу Мансур. Al-Tha'alibi. Histoire des rois de Perse... Texte
arabe publie et traduit par H. Zotenberg, Paris, 1900.
Са'ди. Куллийат-и шейх Муслих ад-дин Са'ди Ширази. Литогр. изд. перс, текста,
Тегеран [1302 г. х. — 1884 г. н. э.].
Сафа р - н а м э — см. Насир-и Хоеров.
Сафват ас-сафа—см. Таваккуль ибн Баззаз.
Сборник законов царя В а х т а н г а VI, под ред. Д. 3. Бакрадде, Тифлис,
1887 (законы Беки и Акбуги).
Сборник консульских докладов (СКД). Северная Персия. Изд. НКИД
СССР, М., 1933.
И сточники
Ml
Сборник консульских докладов (СКД). Южная Персия. Изд. НКИД
СССР. М., 1932.
Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды (СМИЗО), т. I,
Извлечения из арабских сочинений, собранные В. Г. Тизенгаузеном, СПб.,
1884; т. П, Извлечения из персидских сочинений, собранные В. Г. Тизенгаузе-
ном и обработанные А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным, М.—Л., 1941.
Сейфи Сейф ибн Мухаммед ал-Хереви. Тарих-намэ-йи Херат. Изд. перс,
текста и введение проф. Мухаммед-Зубейра ас-Сиддики, Калькутта, 1944.
Сийасет-намэ — см. Низам ал-мульк.
Сильсилат ан-насаб-и Сефевийэ — см.Хусейн ибн шейх Абдал Захиди,шейх.
Сокровенное сказание. Юань-чао-би-ши. Изд. С. А. Козина (введение, пе-
ревод, тексты, глоссарии). Изд. АН СССР, М.—Л., 1941.
Сокровенное сказание. Юань-чао-би-ши. Русск. перевод архимандрита Пал-
ладия [Кафарова], Труды членов Российской духовной миссии в Пекине, т. IV,
СПб., 1866.
Степаннос Орбелян. Histoire de la Siounie par Stephannos Orbelian. Tra-
duite de 1’Armenien par M. Brosset, 1 Livr., SPb., 1864.
Страбон. География. Перевод с греч. Ф. Г. Мищенко, М., 1879.
Табари Мухаммед ибн Джарир — Annales quos scripsit Abu Diafar. . . at-Ta-
bari. . . ed. M. J. de Goeje, Ser. I—III, Lugdunum Batavorum, 1879—1901 (арабск.
текст).
Табари Мухаммед ибн Джарир. Th. Noldeke. Geschichte der Perser und
Araber zur Zeit der Sasaniden. Leiden, 1879 (немецк. перевод сер. I, т. II Та-
бари и примечания).
Таваккуль ибн Базза з. Сафват ас-сафа. Рук. ЛГПБ, каталог Б. Дорна,
№ 300 (Ленинград; перс.). ,
Тазкират ал-мулук. Tadhkirat al-muluk, a manual of Safavid administration,
Persian text in facsimile (BM, Or. 9496), translated and explained by V.
Minorsky. London, 1943, GMS, New series, XVI.
Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан — см. Хусейн ал-Ави.
Тарих-и 'аламарай-и 'А б б а с и — см. Искендер Мунши.
Тарих-и Бейхак — см. Абу-л-Хасан 'Али ибн Фундук.
Тарих-и гузидэ — см. Хамдуллах Мустоуфи Казвини.
Тарих-и дж ихангушай — см. Джувейни.
Тарих-и Иезд — см. Tahiri Ahmad (IV. Исследования и справочные издания на
иностранных языках).
Тарих-и Керман — см. Афзал ад-дин ибн Хамид Кермани.
Тарих-и Систан. Изд. перс, текста Мелик аш-шу'ара-йи Бахара, Тегеран,
1314 г. х. солн. (1935 г. н. э.).
Тарих-и Шейх Увейс — см. Абу Бекр ал-Кутби ал-Ахари.
Указы кубинских ханов. Изд. Груз. ФАН, Тбилиси, 1937 (перс, текст,
русск. перевод, терминологии, словарь и индекс Ф. Ростопчина).
Фаз иль Хереви, — см. Иршад аз-зира'ат.
Фалахат — см. Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира'ат.
Фарс-намэ — см. Ибн ал-Балхи.
Фасаи Хасан. Фарс-намэ-йи Насири. Литогр. изд. перс, текста, чч. 1—2, Теге-
ран, 1313 г. х. (1894/95 г. н. э.).
Фахр ад-дин Гургани — см. Гургани Фахр ад-дин.
Ферид-ад-дин 'Аттар. Fariduddin 'Attar’s Tadhkiratu-l-awliya. Ed. by R. A. Ni-
cholson, vol. I—II. London—Leyden, 1905—1907 (перс, текст).
Фирдоуси. Шах-намэ. J. MohL Chah-nama. Edition complete, vol. I—VII, Paris,
1830—1878 (перс, текст).
Халат-у-суханан-и шейх АбиСа'ид (Жизнь и речи старца Абу Са'ида
Мейхенейского). Изд. перс, текста В. А. Жуковского, СПб., 1899.
Хамдуллах Мустоуфи Казвини. Нузхат ал-кулуб. — The geographical part of
the Nuzhat al-qulub composed by Hamdallah Mustawfi of Qazwin in 740 (1340). Ed. by
G. Le Strange, London—Leyden, 1915, GMS, XXIII, 1—2 (перс. текст и англий-
ский перевод Ле Стренджа).
Хамдуллах Мустоуфи Казвини. Тарих-и гузидэ. — The Tarikh-i guzida. . .
of Hamdullah Mustawfi. . . ed. by E. G. Browne, Leyden—London, 1910, GMS, XIV/1
(факсимиле перс, текста).
Хафиз-и Абру, географ, соч., рук. ИВ АН УзССР (без заглавия), № 5361 (Таш-
кент; перс.).
Хафиз-и Абру. Зейл-и джами' ат-таварих, перс, текст, изд. Ханбаба Байани,
Тегеран, 1317 г. х. солн. (1938 г. н. э.).
Хафиз-и Абру, истории, соч. (часть „Зубдат ат-таварих“). Рук. ИВ АН УзССР,
№ 4078 (Ташкент; перс.).
478
Библиография
Хондемир. В. Dorn. Die Geschichte Tabaristans und der Serbedare nach Chonde-
mir, persisch und deutsch. SPb., 1850.
Хондемир. Хабиб ас-сийар, т. III. Литогр. изд. перс, текста. Бомбей, 1273 г. х.
(1857 г. н. э.).
Худуд ал-’а ле м. V. Minorsky. Hudud 'al-'Alam „The Regions of the world", a
Persian Geography, translated and explained by V. Minorsky. With the pre-
face by V. V. Barthold. . . London, 1937, GMS, New series, XI (английск. пе-
ревод и комментарий В. Ф. Минорского).
Худуд ал-'а ле м. Рукопись Туманского (фототип. перс, текста), с введением и
указателем В. Бартольда. Л., 1930.
Хуруфитские тексты. Textes houroufis. Ed. et traduits par Clement Heart,
Leyde—London, 1909, GMS, IX.
Хусейн а л - А в и. Тарджумэ-йи Махасин-и Исфахан. Изд. 'Аббас Икбаль, Теге-
ран, 1328 г. х. солн. (1949 г. н. э.; перс, текст).
Хусейн ибн шейх Абдал Захиди, шейх. Сильсилат ан-насаб-и Сафавийэ.
Рук. ЛГПБ, каталог Ханыкова, № 92 (Ленинград; перс).
Хусейн ибн шейх Абдал Захиди, шейх. Silsilat an-nasab-i Safawiya, ge-
nealogie de la dynastie Safawy de la Perse., Ed. Serie „Iranscha.hr", Berlin,
1343.
Чао Жу-гуа. Chau Ju-Kua, his work of the Chinese trade in the XII and XIII cen-
turies entitled Chu fan-chi, translated from the Chinese and annotated by Er.
Hirth and W. W. Rockhill. SPb., 1912.
Чан Чунь-цзы. Си Ю-цзы. Путешествие на запад. Перевод с китайского с при-
мечаниями архимандрита Палладия Кафарова. ТЧРДМ, т. IV, СПб., 1866
(русск. перевод).
Ш амс ад-дин Мухаммед ибн Кайе ар-Рази — см. Мухаммед ибн Кайе
Рази.
Шамс-и фахри И с ф а х а н и. Shams-i Fachrii Ispahanensis Lexicon Persicum, id
est libri Mi'jar-i Gamali. Pars quarta. . . Ed. Carolus Salemann. . . Casani,
1887 (перс, текст и указатели).
Шарден. Voyages du chevalier Chardin en Perse, vol. I—X, Ed. Langles, Paris,
1811.
Шахмардан ибн Аби-л-Хейр. Нузхат-намэ-и 'Алайи. Рук. Herzogl. Biblio-
thek zu Gotha, каталог Pertsch, № 10 (микрофильм ИВ АН, Ленинград;
перс.).
Шеб ангарэи Мухаммед. Маджма' ал-ансаб. Рук. ИВ АН, № 372 (Ленинград;
перс.).
Шереф-хан Бидлиси. Шереф-намэ. Scheref Nameh on Histoire des Kourdes
par Scheref, Prince de Bidlis. Publiee. . . et annotee par V. Veliaminof-Zernof,
vol. I—II. SPb., 1860—4862 (перс, текст).
Шираз-намэ — см. Абу-л-'Аббас Ахмед ибн Зеркуб Ширази.
Ябалаха — см. Мар Ябалаха.
Якут ар-Руми ал-Хамави. Jaqut's geographisches Worterbuch hrsg. von Ferd.
Wiistenfeld, Bd. I—IV, Leipzig, 1866—1870.
III. Исследования и справочные издания на русском языке и на языках
других народов СССР
'Абд ал-Кадир Багдадский — см. 'Abdulqadiri Bagdadiensis. . .
Абдураимов М. А. Два среднеазиатских сочинения по истории агротехники.
Известия АН УзССР, [Ташкент], 1956, № 6.
А д о н ц Н. Армения в эпоху Юстиниана. Политическое состояние на основе наха-
рарского строя. СПб., 1908.
Азимджанова С. Из истории Ферганы второй половины XV в. Ташкент, 1957.
Али-заде А. А. Борьба Золотой Орды и государства ильханов за Азербайджан.
Изд. 2-е, ССИА, вып. I, Баку, 1949.
Али-заде А. А. Земельная политика ильханов в Азербайджане (ХШ—XIV вв.).
ТИИ АН АзССР, т. I, Баку, 1947.
Али-заде А. А. Из истории феодальных отношений в Азербайджане в ХШ—
XIV вв. — термин „харадж". ИАН АзССР, 1953, № 3.
Али-заде А. А. Из истории феодальных отношений в Азербайджане — термин
„тамга". ИАН АзССР, 1955, № 4.
Али-заде А. А. К вопросу об институте икта в Азербайджане при ильханах.
ИАзФАН, 1942, № 5; ССИА, вып. I, Баку, 1949 (изд. 2-е).
Али-заде А. А. К вопросу об институте инджу в Азербайджане в ХШ—XIV вв.
ИАзФАН, 1943, № 8; ССИА, вып. I, Баку, 1949 (изд. 2-е).
Исследования и справочные издания на русском языке
479
Али-заде А. А. К вопросу о положении крестьян в Азербайджане в X—XIV вв.
ТИИ АН АзССР, т. III, Баку, 1953.
Али-заде А. А. К истории феодальных отношений в Азербайджане ХШ—XIV вв.—
термины „тарх" и „копчур". ССИА, вып. I, Баку 1949 (изд. 2-е).
Али-заде А. А. Социально-экономическая и политическая история Азербайджана
ХШ—XIV вв. Баку, 1956.
Арандаренко Г. А. Досуги в Туркестане. СПб., 1889.
Аристов А. Н. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей.
Живая старина, вып. III—IV. СПб., 1896.
Арутюнян Б. М. Крупное монастырское хозяйство в Армении в XVII—XVIII вв.
По архивным материалам Эчмиадзинского монастыря. Историко-экономическое
исследование. Арм. ФАН, Ереван, 1940.
Арутюнян Б. М. Социально-экономическое положение крестьян в Армении XII в.
по Судебнику Мхитара Гоша. ВИ, 1952, № 8.
Бартольд В. В. Введение к публикации „Худуд ал-'алем". Рукопись Туманского.
Изд. АН СССР, Л., 1930.
Бартольд В. В. Иран, исторический обзор. Ташкент, 1926.
Бартольд В. В. Историко-географический обзор Ирана. СПб., 1903.
Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и в России. СПб., 1911.
Бартольд В. В. История культурной жизни Туркестана. Л., 1927.
Бартольд В. В. История турецко-монгольских народов. Конспект лекций. Таш-
кент, 1928.
Бартольд В. В. История Туркестана. Ташкент, 1922.
Бартольд В. В. К вопросу о происхождении кайтаков. Этнографическое обозре-
ние, кн. 84—85, 1910.
Бартольд В. В. К вопросу о феодализме в Иране. Новый Восток, М., 1930, № 28.
Бартольд В. В. К вопросу об уйгурской литературе и ее влиянии на монголов.
Живая старина, вып. II—III, 1909.
Бартольд В. В. К истории крестьянских движений в Персии. Сб. „Из далекого и
близкого прошлого" в честь Н. И. Кареева. СПб., 1923.
Бартольд В. В. К истории Мерва. ЗВОРАО, т. XIX, вып. II—III. СПб., 1910.
Бартольд В. В. К истории орошения Туркестана. СПб., 1914.
Бартольд В. В. Мерверруд. ЗВОРАО, т. XIV, СПб., 1902.
Бартольд В. В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира.
Баку, 1925.
Бартольд В. В. Народное движение в Самарканде 1365 г. ЗВОРАО, т. XVII,
1906.
Бартольд В. В. Новый источник по истории Тимуридов (статья, перс, текст из
Джа'фари и русск. перевод). ЗИВАН, V, Л., 1935.
Бартольд В. В. Образование империи Чингиз-хана. ЗВОРАО, т. X, СПб., 1896.
Бартольд В. В. Очерк истории Семиречья. Изд. 2-е, Фрунзе, 1943.
Бартольд В. В. Очерк истории туркменского народа. Сборник „Туркмения", I,
Л., 1929.
Бартольд В. В. Персидская надпись на стене Анийской мечети Мануче. СПб.,
1911 (Анийская серия, № 5).
Бартольд В. В. Рецензия на кн.: Е. Blochet. Introduction a 1’histoire des Mongols
par Fadi Allah Rashid ed-din. Мир ислама, т. I, СПб., 1912.
Бартольд В. В. Рецензия на кн.: Б. Я. Владимирцов. Чингис-хан. Восток, 1905,
№ 5.
Бартольд В. В. Связь общественного быта с хозяйственным укладом у турок и
монголов. Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казан-
ском университете, т. XXXIV, вып. 3—4, 1929.
Бартольд В. В. Таджики. Сб. „Таджикистан", Ташкент, 1925.
Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия, ч. II, Исследование.
СПб., 1900.
Бартольд В. В. Улугбек и его время. Пгр., 1918.
Бартольд В. В. Хафиз-и Абру и его сочинения. „Ал-Музаффарийэ“, сборник ста-
тей учеников проф. В. Р. Розена, СПб., 1897.
Бартольд В. В. Хлопководство в Средней Азии с исторических времен до при-
хода русских. Хлопковое дело, 1924, № 11—12.
Беленицкий А. М. К вопросу о социальных отношениях в Иране в хулагуидскую
эпоху. СВ, т. V, М.—Л., 1948.
Беленицкий А. М. К истории феодального землевладения в Средней Азии и
Иране в тимуридскую эпоху (образование института суюргал). Историк-марк-
сист, 1941, № 4.
Беляев В. И. Арабские источники по истории туркмен IX—XIII вв. МИТТ, т. I,
Изд. АН, М.~Л., 1939.
480
Библиография
Бердзенишвили Н. А. Очерк из истории развития феодальных отношений
в Грузии (ХШ—XVII вв.). Тбилиси, 1938.
Березин И. Н. Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева. ГВОРАО, т. VIII,
СПб., 1863.
Березин И. Н. Ханские ярлыки, т. I, Казань, 1850.
Бер те ль с Е. Э. Очерк истории персидской литературы. Л., 1928.
Бертельс Е. Э. —- см. Абу-л-Хасан Харакани (II. Источники).
Болдырев А. Н. Зайн ад-дин Васифи, опыт творческой биографии. Сталинабад,
1957.
Болдырев А. Н. Мемуары Зайн ад-дина Васифи как источник для изучения куль-
турной жизни Средней Азии и Хорасана на рубеже XV—XVI вв. ТОВЭ, т. II,
Л., 1940.
Болдырев А. Н. Очерки из жизни гератского общества. ТОВЭ, т. IV, Л., 1940.
Брагинский И. С. Из истории таджикской народной поэзии. М., 1956, Изд. АН.
Бродовский М. Заметки о земледелии в Самаркандском районе. Сб. „Русский
Туркестан", вып. 2, М., 1872.
Будагов Л. 3. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий, вып. 1—3.
СПб., 1868—1873.
Бурхан-и кати' — см. Boorhan-i Qati' (IV. Исследования и справочные изда-
ния на иностранных языках).
Вавилов Н. И. и Букинич Д. Д. Земледельческий Афганистан. Л., 1929.
Васильев В. П. История и древности восточной части Средней Азии. ТВОРАО,
т. IV, СПб., 1857 (с переводом текста „Мэн-Да бэй-лу“).
Вернадский Г. В. О составе Великой Ясы Чингиз-хана. Les editions Petropolis,
Bruxelle, 1939 (с приложением главы о „Ясе“ из сочинения Джувейни, в русск.
переводе В. Ф. Минорского).
Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов — монгольский кочевой феода-
лизм. Л., 1934.
Владимирцов Б. Я. Чингис-хан. Пгр.—М.—Берлин, 1922.
Гафуров Б. Г. История таджикского народа, т. I. Изд. 2-е. М., 1952.
Гафуров Б. Г. Тарихи мухтасари халки точик, чилди I. Сталинобод, 1947 (на
таджикск. языке).
Генк о А. Н. Названия плуга в северокавказских языках. Доклады АН, Л., 1930.
Гордлевский В. А. Государство Сельджукидов Малой Азии. М.—Л., 1941.
Гордлевский В. А. Из жизни цехов в Турции, к истории ахи. ЗКВ, т. II, II гр.,
1927.
Гордлевский В. А. Из истории водопользования в Конии. ЗИВАН, II, Л., 1934.
Греков Б. Д. Крестьяне на Руси. М.—Л., 1947.
Греков Б. Д. и Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.—Л., 1950.
Грумм-Гржимайло Г. Е. Описание путешествия в Западный Китай. М., 1948.
Гулямов Я. Г. История орошения Хорезма с древнейших времен до наших дней.
Ташкент, 1957.
Денике Б. Живопись Ирана. М., 1938.
Джавахишвили И. А. и Бердзенишвили Н. А. История Грузии, ч. I. Под
ред. С. Н. Джанашиа, Тбилиси, 1946.
Джамаль-задэ — см. Jamal-zade (IV. Исследования и справочные издания на
иностранных языках).
Егиазарпв С. А. Исследования по истории учреждений в Закавказье, т. I, Сельская
община. Ученые записки Юридического факультета Казанского университета
за 1889 г.
Еремян С. Т. Опыт периодизации истории Армении эпохи средневековья. ВИ,
1951, № 7.
Еремян С. Т. Проблема падения рабовладельческого общества и зарождения фео-
дальных отношений в древней Армении. Доклады советской делегации на 23-м
Международном конгрессе востоковедов, М., 1954.
Жуковский II. М. Земледельческая Турция (Анатолия). М.—Л., 1933.
Жуковский В. А. Образцы персидского народного творчества. СПб., 1902.
Жуковский В. А. Развалины старого Мерва. СПб., 1894.
Зал ем ан К.^и Розен В. Список персидским, турецко-татарским и арабским ру-
кописям Библиотеки СПб. университета. ЗВОРАО, тт. II—III, 1888—1889.
ЗарудныйН. А. Третья экскурсия по Восточной Персии (Хорасан, Систан и
Персидский Белуджистан). ЗРГО, т. 50, Игр., 1916.
Захаров И. Историческое обозрение народонаселения Китая. ТЧРДМ, т. I. СПб.,
1852.
Заходер Б. Н. Иран при Сасанидах. Исторический журнал, 1938, № 12.
Заходер В. Н. История восточного средневековья. Курс лекций. Изд. МГУ, М.,
1944.
Исследования и справочные издания на русском языке
481
Заходер Б. Н. Мухаммед Нахшаби, к истории карматского движения. УЗМГУ,
вып. 41, М., 1940.
Заходер Б. Н. Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-
мулька (Введение в изучение памятника и примечания).М.—Л., 1949.
Заходер Б. Н. Средиземноморье и Ближний Восток в раннее средневековье. Курс
лекций, читанных в МГУ, вып. I. М., 1940 (литогр.).
Заходер Б. Н. Хорасан и образование государства сельджуков. ВИ, 1945, № 5—6.
Заходер Б. Н. Ширазский купец на Поволжье в 1438 г. Краткие сообщения ИВ
АН, вып. XIV, М., 1955.
Златкин И. Я. К вопросу о сущности патриархально-феодальных отношений у ко-
чевых народов. ВИ, 1955, № 4.
Иванов М. С. Сельское хозяйство и аграрные отношения в современном Иране.
ВЛУ, 1948, № 9.
Иванов П. П. Из области среднеазиатской хозяйственной терминологии. ИАН—ООН,
1935, № 8.
Иванов П. П. Хозяйство джуйбарских шейхов, к истории феодального землевладе-
ния в Средней Азии в XVI—XVII вв. М.—Л., 1954.
Иностранцев К. А. Сасанидские этюды. СПб., 1909.
История Грузии — см. Джавахишвили И. А. и Бердзенишвили Н. А.
История Монгольской Народной Республики. М., 1954.
История народов Узбекистана, т. I [К. В. Тревер и А. Ю. Якубовский].
Ташкент, 1950.
История Узбекской ССР, т. I. [К. В. Тревер и А. Ю. Якубовский].
Ташкент, 1955.
Крачковский И. Ю. Арабские географы и путешественники. Известия Государ-
ственного географического общества, 1937, № 5.
Крачковский И. Ю. Вторая записка Абу Дулафа в географическом словаре
Иакута (Азербайджан, Армения, Иран). Избранные сочинения, т. I, М.—Л., 1955.
Крымский А. Е. История Персии, ее литературы и дервишеской теософии,
тт. I—III. Изд. 3-е, ТВЛИВЯ, вып. XVI, М., 1912—1916 (литогр.).
Крымский А. Е. — Кримський А. История Персш, т. I. Ки!в, 1923.
Крымский А. Е.—Кримський А. Хафиз та його nicHi. Ки!в, 1924.
Кун В. И. Черты военной организации средневековых кочевых народов Средней
Азии. Ученые записки Ташкентского государственного педагогического инсти-
тута им. Низами, Сер. обществ, наук, вып. I, Ташкент, 1947.
ЛипшицЕ. Э. Византийское крестьянство и славянская колонизация. Византийский
сборник, М.—Л., 1945.
Марков А. Инвентарный каталог мусульманских монет Эрмитажа. СПб., 1896.
Марков А. Каталог джелаиридских монет. СПб., 1897 (с очерком истории Джелаи-
ридов и с обзором источников).
Марр Н. Я. Ани. М.—Л., 1934.
Марр Н. Я. Сборники притч Вардана, ч. I, Исследование. СПб., 1899.
Марр Ю. Н. Документированный персидско-русский словарь, вып. I. Тбилиси, 1935.
Массон М. Е. Городища Нисы в селении Багир и их изучение. Труды ЮТАКЭ,
т. I, Ашхабад, 1949.
Массон М. Е. Городища Старого Термеза и их изучение. Труды Уз. ФАН, сер. I,
Термезская археологическая комплексная экспедиция 1936 г., Ташкент, 1940.
Массон М. Е. Термезская комплексная археологическая экспедиция. КСИИМК,
VIII, Л., 1940.
Массон М. Е. Фрагмент из истории распространения в древности шелкопряда.
Bombyx mori. Сб. „Белек" и честь С. Е. Малова, Фрунзе, 1946.
Мелиоранский П. М. О „Кудатку Билик" Чингис-хана, ЗВОРАО, т. XIII, СПб.,
1901.
Миклухо-Маклай Н. Д. Географическое сочинение ХШ в. на персидском языке.
УЗИВАН, т. IX, М,—Л., 1954.
Миклухо-Маклай Н. Д. О налоговой политике шаха Аббаса I. СВ, т. VI,
М.—Л., 1949.
Миклухо-Маклай Н. Д. Описание таджикских и персидских рукописей ИВ АН,
вып. I. Изд. АН, Л., 1955.
Миклухо-МаклайН. Д. Рукописи труда Искендера Мунши „Тарих-и 'аламара".
Бюллетень АН УзССР, 1947, № 1.
Минорский В. Ф. Курды. Известия Министерства иностранных дел, 1915, № 3.
Минорский В. Ф. — см. Вернадский Г. В. О составе Великой Ясы Чингиз-хана
(в приложении русск. перевод В. Ф. Минорского главы о „Ясе" из сочинения
Джувейни). Bruxelles, 1939.
Мирзаев К. М. Амляковая форма феодальной земельной собственности в Бухар-
ском ханстве. Ташкент, 1954.
31 И. П. Петрушевский
482
Библиография
Молчанов А. А. К характеристике налоговой системы в Герате. Сб. „Родона-
чальник узбекской литературы", Ташкент, 1940.
Мугинов А. М. Исторический труд Мухаммеда Шебангарэи. УЗИВАН, т. IX,
М,—Л., 1954.
Набиев Р. Н. XIV асрда Урта Азияда сарбадарлар кузолони. Ташкент, 1942 (на
узбекск. языке).
Новичев А. Д. Аграрный вопрос в Турции. ЗИВАН, т. V, 1935.
Новичев А. Д. Очерки экономики Турции до мировой войны. М., 1937.
Новичев А. Д. Турецкие кочевники и полукочевники в современной Турции. Со-
ветская этнография, 1951, № 3.
О патриархально-феодальных отношениях (к итогам обсуждения).
ВИ, 1956, № 1.
Орбели И. А. Басни средневековой Армении. М. — Л., 1956.
Орбели И. А. Хасан Джалал, князь хаченский. Известия АН, 1909.
Папазян А. Д. Аграрные отношения в Ереванском ханстве в XVII в. Авторефе-
рат кандидатской диссертации, Ереван, 1954.
Потапов Л. П. — О сущности патриархально-феодальных отношений у кочевых на-
родов Средней Азии и Казахстана. ВИ, 1954, № 6.
Петрушевский И. П. Бешкениды-Пиштегениды, грузинские мелики Ахара. Ма-
териалы по истории Грузии и Кавказа, вып. VII, Изд. Груз. ФАН, 1937.
Петрушевский И. П. Вакфные имущества Ардебильского мазара. ТИИ АН
Аз. ССР, т. I, Баку, 1947.
Петрушевский И. П. Виноградарство и виноделие в Иране в ХШ—XIV вв. (из
истории земледелия в Иране). Византийский временник, т. XI, 1956.
Петрушевский И. П. Внутренняя политика Ахмеда Ак Койунлу. ССИА,
вып. I, Баку, 1949. Изд. 2-е.
Петрушевский И. П. Городская знать в государстве Хулагуидов. СВ, т. V,
М. — Л., 1948.
Петрушевский И. П. Государства Азербайджана в XV в. ССИА, вып. I, Баку,
1949. Изд. 2-е.
Петрушевский И. П. Движение сербедаров в Хорасане. УЗ ИВ АН, т. XIV,
М., 1956.
Петрушевский И. П. Из истории Бухары в ХШ в. УЗЛГУ, № 98, Серия
востоковедч. наук, вып. 1, 1949.
Петрушевский И. П. Из истории орошения и техники сельского хозяйства
в Иране в ХШ—XV вв. УЗЛГУ, № 179, Серия востоковедч. наук, вып. 4,
1954.
Петрушевский И. П. К вопросу об иммунитете в Азербайджане. Историче-
ский сборник АН СССР, т. IV, Л., 1935.
Петрушевский И. П. К вопросу о подлинности переписки Рашид ад-дина (по
поводу статьи Р. Леви). ВЛУ, 1948, № 9.
Петрушевский И. П. К вопросу о прикреплении крестьян к земле в Иране
в эпоху монгольского владычества. ВИ, 1947, № 4.
Петрушевский И. П. К истории института сойургала. СВ, т. VI, М. — Л., 1949.
Петрушевский И. П. Новый источник по истории Джелаиридов (Тарих-и шейх
Увейс). Эпиграфика Востока, т. XI, 1956.
Петрушевский И. П. Новый персидский источник по истории монгольского на-
шествия. ВИ, 1946, № 11—12 (о „Нафсат ал-масдур“).
Петрушевский И. П. Основные проблемы специфики и периодизации феодаль-
ного развития Ирана в ХШ—XV вв. Научная сессия ЛГУ 1948 г., Тезисы
докладов, Л., 1948.
Петрушевский И. П. О формах феодальной зависимости крестьян в Иране
В ХШ—XIV ВВ. СВ, 1955, № 5.
Петрушевский И. П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайд-
жане и Армении в XVI — начале XIX вв. Л., 1949. Изд. ЛГУ.
Петрушевский И. П. Персидские официальные документы XVI — начала XIX вв.
как источник по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении.
Проблемы источниковедения, т. Ill, М. — Л., 1940.
Петрушевский И. П. Полевые и огородные культуры в Иране в ХШ—XV вв.
(из истории земледелия в Иране). Византийский временник, т. IX, 1956.
Петрушевский И. П. Рашид ад-дин и его исторический труд. Историческое
введение к публикации ИВ АН: Сборник летописей, т. I, кн. 1 (перевод
с персидского Л. А. Хетагурова). М. — Л., 1952 (стр. 7—37).
Петрушевский И. П. Рецензия на кн.: Таги Бахрами. История земледелия
в Иране. СВ, 1956. № 3.
Петрушевский И. П. Состояние сельского хозяйства в Иране в ХШ — первой
половине XIV вв. УЗЛГУ, № 195, Серия востоковедч. наук, вып. 6, 1956.
Исследования и справочные издания на русском языке
483
Петрушевский И. П. Труд Сейфи как источник по истории Восточного Хора-
сана. Труды ЮТАКЭ, т. V, Ашхабад, 1955.
Петрушевский И. П. Феодальное хозяйство Рашид ад-дина. ВИ, 1951, № 4.
Петрушевский И. П. Хамдуллах Казвини как источник по социально-экономи-
ческой истории Восточного Закавказья. ИАН—ООН, 1937, № 4.
Пигулевская Н. В. Византийская дипломатия и торговля шелком в V—VII вв.
Византийский временник, т. I (XXVI), М., 1947.
Пигулевская Н. В. Византия и Иран на рубеже VI и VII вв. М. — Л., 1946.
Пигулевская Н. В. Города Ирана в раннем средневековье. М. — Л., 1956.
Пигулевская Н. В. Идея равенства в учении маздакитов. Сб. „Из истории со-
циально-политических идей", к 75-летию акад. В. П. Волгина, М., 1956.
Пигулевская Н. В. История Мар Ябалаха и Саумы. Палестинский сборник,
вып. 2, 1956.
Пигулевская Н. В. К вопросу о податной реформе Хосроя Ануширвана,
ВДИ, 1937, № 1.
Пигулевская Н. В. К вопросу о феодальной собственности на землю в Иране.
ВЛУ, 1956, № 8.
Пигулевская Н. В. Маздакитское движение. ИАН—СИФ, 1944, № 4.
Пигулевская Н. В. Месопотамия на рубеже V—VI вв. ТИВАН, т. XXXI,
М. — Л., 1940.
Пигулевская Н. В. Общественные отношения в Неджране в начале VI в. СВ,
т. VI, М.—Л., 1949.
Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР. М.—Л.,
АН СССР, 1941.
Пугаченкова Г. А. Садово-парковое искусство Средней Азии при Тимуре и
Тимуридах. Труды Среднеазиатского государственного университета, вып. 23,
Гуманитарные науки, кн. 4 (История), Ташкент, 1951.
Пучковский Л. С. Монгольская феодальная историография ХШ—XVII вв.
УЗИВАН, т. VI, М.—Л., 1953.
Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий, т. I—IV. СПб., 1893—1911.
Риттер К. Иран, ч. I. Перевод с дополнениями Н. В. Ханыкова, СПб., 1874.
РомаскевичА. А. Персидские источники по истории туркмен и Туркмении
X—XV ВВ. МИТТ, I, М.—Л., 1939.
Семенов А. А. Бухарский трактат о чинах и званиях. СВ, т. V, М.—Л., 1948.
СеменовА. А. К истории города Нисы в XII в. (по актам того же времени).
Труды ЮТАКЭ, т. V, Ашхабад, 1955.
Соболев Л. Н. Географические и статистические сведения о Зеравшанском ок-
руге. ЗРГО, т. IV, 1874.
Собрание восточных рукописей АН УзССР, под ред. А. А. Семенова,
тт. I—IV, Ташкент, 1952—1957.
Степанов А. С. Труд Дуки как источник по истории восстания Берклиджи Му-
стафы начала XV в. Византийский временник, т. V, 1952.
Строева Л. В. Сербедары Самарканда. УЗЛГУ, № 98. Серия востоковедч.
наук, вып. I, 1949.
Таки Бахрами — см. Taqi Bahrami (IV. Исследования и справочные издания на
иностранных языках).
Тверитинова А. С. Восстание Кара Языджи—Дели Хасана в Турции. Изд.
АН СССР, М,—Л., 1946.
Тверитинова А. С. Второй трактат Кочибея. УЗИВАН, т. VI, М.—Л., 1953.
Тверитинова А. С. К вопросу об изучении первого антифеодального восстания
в средневековой Турции. Византийский временник, т. XI, 1956.
Толстов С. П. Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обществах. Сб.
„Основные проблемы генезиса и развития феодального общества", Л., 1933.
Толстов С. П. Древний Хорезм. М., 1948.
Толстов С. П. Основные вопросы древней истории Средней Азии. ВДИ, 1938,
№ 1.
Т о л с т о в С. П. По следам древнехорезмийской цивилизации. М.—Л., 1948.
Т о л ы б е к о в С. Е. — О патриархально-феодальных отношениях у кочевых наро-
дов. ВИ, 1955, № 1.
Тревер К. В.—см. „История народов Узбекистана" и „История Узбекской ССР".
ТуманскийА. Г. От Каспийского моря к Хормузскому проливу и обратно.
Сборник материалов по Азии, вып. 65, СПб., 1896.
Черняковская Е. Г. Хорасан и Сеистан. Л., 1931.
Шишкин В. А. Археологические работы 1937 г. в западной части Бухарского
оазиса. Ташкент, 1940.
Шмидт А. Э. Абд ал-ваххаб Ша’раний и его „Книга рассыпанных жемчужин".
СПб., 1914.
31*
484
Библиография
Юшков С. В. К вопросу о феодальном (варварском) государстве. ВИ, 1946, № 7.
Якубовский А. Ю. Вопросы периодизации истории Средней Азии в средние
века. КСИИМК, 28, М.—Л., 1949.
Якубовский А. Ю. Восстание Муканны. СВ, т. V, М.—Л., 1948.
Якубовский А. Ю. Восстание Тараби 1238 г. (к истории крестьянских и ремес-
ленных движений в Средней Азии). ТИВАН, т. XVII, М.—Л., 1936.
Якубовский А. Ю. Ирак на грани VIII и IX вв. ТПСА, М.—Л., 1937.
[Якубовский А. Ю.] История Монгольской Народной Республики (раздел III,
главы I, II). М., 1954.
Якубовский А. Ю. К вопросу о происхождении ремесленной промышленности
Сарая Берке. Известия ГАИМК, т. 8, вып. 2—3, Л., 1931.
Якубовский А. Ю. Махмуд Газневи. Сб. „Фердовси", изд. АН СССР и Госу-
дарственного Эрмитажа, М.—Л., 1934.
Якубовский А. Ю. Об испольных арендах в Ираке в VIII в. СВ, т. IV, М.-Л.,
1947.
Якубовский А. Ю. Проблемы социальной истории Востока в трудах акад.
В. В. Бартольда. ВАУ, 1947, № 12.
Якубовский А. Ю. Рассказ Ибн Биби о походе малоазиатских турок в Судак.
Византийский временник, т. XXV, Л., 1928.
Якубовский А. Ю. Рецензия на кн.: Б. Я. Владимирцов. Общественный строй
монголов. Исторический сборник АН СССР, т. V, Л., 1936.
Якубовский А. Ю. Сельджукское движение и туркмены в XI в. ИАН—ООН,
1937, № 4.
Якубовский А. Ю. Тимур (опыт краткой характеристики). ВИ, 1946, № 8—9.
Якубовский А. Ю. Феодальное общество Средней Азии и его торговля с Вос-
точной Европой в X—XV вв. МИУТТ, ч. I, Л., 1932.
Якубовский А. Ю. Черты общественной и культурной жизни эпохи Алишера
Навои. Сб. „Алишер Навои", М.—Л., 1946.
Якубовский А. Ю.—см. Греков Б. Д, и Якубовский А. Ю.
Якубовский А. Ю.—см. „История народов Узбекистана" и „История Узбек-
ской ССР".
IV. Исследования и справочные издания на иностранных языках
'Abdulqadiri Bagdadiensis Lexicon Schahnaniianum. Ed. C. Salemann,
Petropoli, 1895.
Abu Bakr Si raj-ad - din. The origins of Sufism. The Islamic Quarterly, vol.
Ill, № 1, London, 1956.
Achundow Abdul [Khali q], Commentar zum sogenannten Liber fundamentorum
pharmacologiae des Abu Mansur Muwaffaq Hirowi. Dorpat, 1892.
Ar berry A. J. An introduction to the history of Sufism. Oxford University press,
[1942].
Asin Palacios M. La mystique d’al-Chazzali. Melanges de la Faculte Orientate
de 1’Universite St. Joseph a Beyrouth, t. VII, Beyrouth (Syrie), 1914—1921.
Aubin Jean. Note sur quelques documents Aq Qoyunlu. Extrait de „Melanges Louis
Massignon", Institut Fran^ais de Damas, 1956.
Babinger F. Schejch Bedr ad-din, der Sohn des Richters von Simav. Der Islam,
1921, Bd. XI.
Barthold W. Kaitak. El, vol. II.
Barthold W. Tadjik. El, vol. IV.
Becker С. H. Beitrage zur Geschichte Aegyptens unter dem Islam, Bd. 1—2,
Strassburg, 1902—1903.
Becker С. H. Islamstudien, Bd. I—II. Leipzig, 1924—1932.
Becker С. H. Steuerpacht und Lehnwesen in den moslemischen Staaten. Der
Islam, 1914, Bd. V, Heft I.
Becker С. H. Zur Entstehung der Waqfinstitution. Der Islam, 1911, Bd. II,
Heft 4.
Belin M. Du regime des fiefs militaires dans I’islamisme, principalement en Tur-
quie. JA, t. XV, 1870.
Berchem Max van. La propriete territoriale et I’impot foncier. Geneve, 1887.
Blochet E. Catalogue des manuscrits persans de la Bibliotheque Nationale, tt. 1—2,
Paris, 1905—1912.
Blochet E. Introduction a 1’histoire des Mongols par Fadi Allah Rashid ed-din.
London—Leyde, 1910.
Boorhan-i QatiL A Dictionary of Persian language — Ketab-e Boorhan-e Qati’ talif-e
Mohammed-Hoseyn. Calcutta, 1233—1818 (на перс, языке).
Исследования и справочные издания на иностранных языках
485
Brockelmann С. Geschichte der arabischen Litteratur, Bd. I—II. Berlin,
1898—1902; Supplementbande, I—II, Leyden, 1937—1938.
Browne E. G. Account of a rare manuscript History of Isfahan. JRAS, 1901, July
and October.
Browne E. G. A History of Persian Literature in Modern times, A. D.
1502—1926. Cambridge, 1924. (2-е изд. — Literary history of Persia, vol. IV,
Cambridge, 1930; нов. изд. — Cambridge, 1953).
Browne E. G. A literary history of Persia, [vol. П]. From Firdawsi to S’adi. Lon-
don, 1906 (нов. изд. Cambridge, 1951).
Browne E. G. Persian Literature under Tartar dominion. Cambridge, 1920 (2-e.
изд. — A Literary history of Persia, vol. Ill, Cambridge, 1924; нов. изд. —
Cambridge, 1953).
Browne E. G. The Persian MSS of the later sir A. Houtum-Schindler. JRAS, 1917.
Buchner. Sarbadar. El, vol. IV.
Cahen Claude. L’evolution de I’iqta du IX au XIII siecle. Annales (Economies,
Sociales, Civilisation), t. 8, № 1, Paris, 1953.
Candolle A., de. L’origine des plantes cultivees, 3-eme ed., Paris, 1886.
Carra de Vaux. Gazali. Paris, 1902.
Christensen A. L’ Iran sous les Sassanides. 2-eme ed. Copenhague, 1936.
Dennett D. C. Conversion and the polltax in early Islam. Harvard. Historical
Monographs, XXII, 1950.
Encyclopedic de 1’Islam. (El). Dictionnaire geographique, ethnographique et
biographique publie. . . par M. T. Houtsma, R. Basset, T. Arnold et R. Hart-
mann, vol. I—IV et Supplements, Leyde—Paris, 1913—1914 (то же — парал-
лельные издания на немецк. и английск. языках).
Fraehnius Ch. Recensio numorum muhammedanorum Academiae Imp. scientiarum
Petropolitanae. Petropoli, 1826.
Gurland A. Grundziige der muhammedanischen Agrarverfassung und Agrarpolitik.
Dorpat, 1907.
Haenisch E. Steuergerechtsame der chinesischen Kloster unter der Mongolherrs"
chaft. Berichte fiber die Verhandlungen der Wissenschaften zu Leipzig, Philo-
logisch-historische Klasse, Bd. 92, Heft 2, Leipzig, 1941.
Hammer-Purgstall J. Geschichte der Ilchane, Bd. 1—2, Darmstadt, 1841—1843.
Hell. Afuyn, El, vol. I.
Hermann A. Die alten Seidenstrassen zwischen China und Syrien. Berlin, 1910.
Heyd W. Ceschichte des Levantehandels im Mittelalter, Bd. I—II. Stuttgart,
1879.
Hinz Walther. Das Rechnungswesen orientalischer Reichsfinanzamter im Mittelalter.
Der Islam, Bd. 29/1—2, Berlin, 1949.
Hinz Walther. Irans Aufstieg zur Nationalstaat in XV Jahrhundert. Leipzig, 1936.
Hitti Ph. K. History of Arabs. 3 ed., London, 1946.
Houtum-Schindler A. Notes on the Karun River. Proceedings of the Royal
Geographical Society, XII, London, 1891.
Houtum-Schindler A. Notes on the Kur River in Fars, its sources and dambs
and districts it irrigates. Proceedings of the Royal Geogr. Society, XIII, Lon-
don, 1891.
HoworthH. History of the Mongols, vol. I—III. London, 1876—1888; vol. IV, Sup-
plement, London, 1927.
Hu art Cl. Assasins. El, vol. I.
Hu art Cl. Beng. El, vol. I.
Hu art Cl. Hurufi. El, vol. II.
H u a r t Cl. Ismailiya. El, vol. II.
Hu art Cl. — см. Хуруфитские тексты (II. Источники).
Iqbal (Eghbal) 'Abbas. Tarikh-i mufassal-i Iran az istila-yi mughul ta i'lan-i mashruti-
yat, Jild I. Az Chingiz ta Timur. Tihran, 1312 hijri (на перс, языке).
Iqbal Mu h a m m a d. The Rabat as-sudur. . . by ar-Sawandi (notes, glossary and
indices). Leyden, 1921, GMS, New series, II (на перс, языке).
Jamal-zade Mohammad. Ganj-i shaygan. Tihran, 1924 (на перс, языке).
Jamal-zade. Some aspects of labour conditions in Persian agriculture, Asiatic
Review, 1935, April.
Joret Ch. Les plantes dans 1'antiquite et le moyen age. . . part I, vol. I—II, Paris,
1896—1905.
Keyhan Mas'ud. Joghrafiya-yi mufassal-i Iran, jild-i I—III, Tihran, 1341 (1922 r.
н. э., на перс. яз.).
Kitab-i asami-yi dihat-i kishwar. Tihran, 1323—1944 (на перс, языке).
Kremer A. von. Culturgeschichte des Orients unter den Chalifen, Bd. I—II.
Wien, 1875—1877.
486
Библиография
Kremer A. von. Uber das Einnahmenbudget des Abbasidenreiches vom Tahre
306 H. (918—919). Wien, 1887.
L a m b t о n A. K. S. Islamic society in Persia. London, 1954.
Lambton A. K. S. Landlord and peasant in Persia. Oxford University Press, Lon-
don, 1953.
Lambton A. K. S. The Regulation of the waters of the Zayande Rud, BSOS
vol. IX, part 3, 1939.
Laufer B. Sino-Iranica. Chicago, 1919.
Le Strange G. Description of the province of Fars. JRAS, 1912, January.
Le Strange G The Lands of the Eastern Caliphate. Cambridge, 1905.
Levy Reyben. The letters of Rashid ad-din Fadl-Allah. JRAS, 1946, part 1—2.
Lippman E. Geschichte des Zuckers. Leipzig, 1890.
Lokkegaard Fr. Islamic taxation in the classic period. Copenhagen, 1950.
Macdonald D. B. Al-Ghazali, El, vol. II.
Macdonald D. B. Development of Muslim theology, jurisprudence and constitutional
theory. London, 1903.
Massignon L. Essai sur les origines du lexique technique de la mystique musul-
niane. Paris, 1922 (новое изд. — Paris, 1954).
Massignon L. Karmates. El, vol. II.
Massignon L. La passion d'al-Halladj, martyre mystique de 1'lslam. Paris, 1922.
Massignon L. Tarika. El, vol. IV.
Massignon L. Tasawwuf. El, vol. IV.
Mi nor sky V. A Civil and military review in Fars in 881/1476. BSOS, vol. X,
part 1, 1939.
Minorsky V. A Mongol decree of 720—-1320 to the family of Shaykh Zahid. BSOS,
vol. XVI, part 3, 1954.
Minorsky V. A Soyurghal of Qasim b. Jahangir Aq Qoyunlu (903/1498). BSOS,
vol. IX, part 4, 1939.
Minorsky V. Hudud al-'alam (Commentary)—см. Худуд ал-'алем (II. Источники).
Minorsky V. La Perse au moyen age. XII Convegno „Volta", Oriente ed Occi-
dente nel Medio evo, Roma, Accademia nazionale dei lincei, 1957.
Minorsky V. Les etudes geographiques et historiques sur la Perse (I—IV). Acta
Orientalia, vol. X, 1932; XVI, 1937; XXI, 1954; XXII, 1957, Havniae.
Minorsky V. Lur. El, vol. III.
Minorsky V. Mazandaran. El, vol. III.
Minorsky V. Muscha'sha'. El, Supplements, livre 4, Leiden, 1937.
Minorsky V. Pur-i Baha's a Mongol Ode (Mongolica, 2). BSOS, vol. XVIII,
part 2, 1956.
Minorsky V. Pur-i Baha and his poems (Mongolica, 3). Praha, 1956.
Minorsky V. Storia dellTran islamico (estratto da le „Civilta dell'Oriente",
vol. I). Roma, 1956.
Minorsky V. Tabriz. El, vol. IV.
Minorsky V. Tadhkirat al-muluk (Introduction and Commentary) — см. Тазкират
ал-мулук (II. Источники).
Minorsky V. The Aq Qoyunlu and land reforms. BSOS, vol. XVII, part 3, 1955.
Minorsky V. The Caucasian vassals of Marzuban (Caucasica, IV, 2). BSOS,
vol. XV, part 3, 1953.
Minorsky V. The tribes of Western Iran. Journal of Royal Anthropological
Institute of Great Britain, vol. 75, London, 1945.
Minorsky V. Transcaucasica. Paris, 1930.
Minor sky V. Urmiya. El, vol. IV.
Muhammad 'Ali ibn Muhamma d Husain. Tarikh-i Qum. Tihran, 1327
hijri (1909 г. н. э.; на перс, языке).
Nicholson R. A. A descriptive catalogue of the oriental MSS belonging to the
late sir E. G. Browne. Cambridge, 1932.
Nicholson R. A. Studies in islamic mysticism. Cambridge, 1921.
Nicholson R. A. The mystics of Islam. London, 1914.
Niki tine B. Essai d'analyse de Safvat as-safa. JA, t. CCXLV, Paris, 1957.
Niyazmand-i Shiraz i. Tarikh-i bardagi. [Tihran], 1330 г. x. солн. (1951 г.
н. э.; на перс, языке).
N о 1 d е к е — см. Табари (II. Источники).
d'O h s s о n A. C. Histoire des Mongols, vol. I—IV. La Haye, 1834—1835.
Pertsch C. Die persischen Handschriften des herzoglichen Bibliothek zu Gotha.
Wien, 1859.
Polak J. E. — Persien, das Land und seine Bewohner. Leipzig, 1865.
Poliak A. N. — Classification of lands in the Islamic law. American Journal of
Semitic languages and literatures, 1940.
Исследования и справочные издания на иностранных языках
487
Poliak A. N. Feudalism in Egypt, Syria, Palestine and the Lebanon (1250—1900).
London, 1939.
P о 1 i a к A. N. La feodalite islamique. Revue des etudes islamiques, t. X, Paris,
1936.
Poliak A. N. The influence of Chinghiz-khan's Yasa upon the general organization
of the Mamluk state. BSOS, vol. X, 1942.
Qazwini Muhammad ibn 'Abd al-Wahhab. Bist maqale-ye Qazwini, ma-
qalat-i adabi wa tarikhi, jild I—II, Tihran, 1331 hijri-i shamsi (1332 г. x. солн. —
1953 г. н. э.; на перс, языке).
Qazwini Muhammad ibn 'Abd al-Wahhab. Maqale-yi tarikhi az hazrat-i
Mirza Muhammed-khan Qazwini dar bab-i nuskhe-yi Nafsat al-masdur. Tihran,
1308 hijri-yi shamsi (1308 г. x. солн.=1929/30 г. н. э.; на перс, языке).
Qazwini Muhammad ibn 'Abd al-Wahhab. Tarikh-i jahangushay of Ata Ma-
lik-i Juwayni, vol. I (Introduction, notes and indices from several MSS). Ley-
den-London, 1912, GMS, XVI.
Quatremere M. — см.Рашид ад-дин (II. Источники).
Quatremere M. Vie de Rashid-eddin. Introduction a 1’histoire des Mongols de la
Perse, t. I. Paris, 1836.
Rau R. Geschichte des Pfluges. Heidelberg, 1845.
Reychman Jan. Z nowszych badan nad dziejami stosunkow agrarnych na Bliskim
Wschodzie. Rocznik orientalistyczny, t. XIX, Warszawa, 1954.
Rieu C. Catalogue of Persian MSS in the British Museum, vol. I—III. London, 1879—
1883.
Rieu C. Supplement to the Catalogue of the Persian MSS in the British Museum.
London, 1895.
Riza Tewfiq (Feylesuf Riza). Etude sur la religion des houroufis, Textes Hourou-
fis. . . Ed. par Cl. Huart, London—Leyde, 1909, GMS, IX.
Rosen V. Les manuscrits persans de ITnstitut des langues orientales. SPb., 1886.
Ruska J. Qazwini Studien. Islamica, IV, Lipsiae, 1913.
Ruska J. Uber den falschen und echten Qazwini. Mitteilungen zur Geschichte der
Medizin und Naturwissenschaft, Bd. XIII, 1914.
Sauvaire H. Materiaux pour servir a 1’histoire de la numismatique et de la metro-
logie musulmane. Paris, 1885.
Schwarz P. Iran im Mittelalter nach den arabischen Geographen, Bd. I—IX. Leip-
zig, 1896—1936.
Schurmann H. Erich Haenisch, Steuergerechtsame der chinesischen Kloster unter
der Mongolherrschaft (review). Harvard Journal of Asiatic studies, vol. XIV,
№ 1—2, [Cambridge Massachusets], 1951.
Shorter Encyclopaedia of Islam, Ed. . . by H. A. R. Gibb and J. H. Kra-
mers, Leiden, 1953.
Shoukry Bidair. L’institution des biens dits Habous ou Wakf. Paris, 1924.
Sendjabi Kerim. Essai sur 1’economie rurale et le regime agraire de la Perse.
Paris, 1934.
Sobernheim M. Ikta'. El, vol. II.
Spiegel, F. Eranische Altertumskunde, Bd. I—III. Leipzig, 1871—1878.
S pul er Bertold. Die Mongolen in Iran. 2 Ausgabe, Berlin, 1955.
Spuler Bertold. Quellenkritik der Mongolengeschichte Irans. ZDMG, Bd. 92 (17),
1939.
Storey C. A. Persian Literature, a bio-bibliographical survey, sect. II, fasc. 1—2,
London, 1935—1936; vol. I, part 2, London, 1953.
S t r e c k M. Kanat. El, vol. IL
Tahiri Ahmad. Tarikh-i Yazd. Tihran (б. г. изд.; на перс, языке).
Taqi Bahram i, dr. Tarikh-i kishawarzi-yi Iran. Tihran, 1330 hijri-yi shamsi
(1330 r. x. солн. —1951 г. н. э.; на перс, языке).
Tauer F. Les manuscrits persans historiques des bibliotheques de Stamboul. Archiv
Orientalni, vol. Ill—IV, Prague, 1931—1932.
Tischendorf P., von. Das Lehnwesen in den moslemischen Staaten. Leipzig, 1872.
Tornauw N., von. Das Eigentumsrecht nach moslemischen Rechts. ZDMG, Bd.
36, Leipzig, 1882.
V u 1 1 e r s I. A. Lexicon persico-latinum etymologicum, tt. I—II. Bonnae, 1855—1864.
Yasimi Rashid. Ahwal-i Ibn-i Yamin. Tihran, 1313 (1324 г. н. э.; на перс, языке).
Zaki Muhammad Hasan, dr. Sanai’-yi Iran ba’d Islam, tarjume-yi farsi-yi Muham-
mad ’Ali Khalkhali. Tihran, 1324 hijri (1945 г. н. э.; перс, перевод с араб-
ского).
I. Научные учреждения
Аз. ФАН АН АН АзССР АН УзССР Арм. ФАН ГАИМК Груз. ФАН ИВ АН ИВ АН УзССР — Азербайджанский филиал Академии наук СССР. — Академия наук СССР. — Академия наук Азербайджанской ССР. — Академия наук Узбекской ССР. — Армянский филиал Академии наук СССР. — Государственная Академия истории материальной культуры. — Грузинский филиал Академии наук СССР. — Институт востоковедения Академии наук СССР. — Институт востоковедения Академии наук Узбекской ССР (Таш- кент).
ЛГПБ — Ленинградская государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина.
ЛОИВАН — Ленинградское отделение Института востоковедения Академии наук СССР.
МАЭ — Музей антропологии и этнографии Академии наук СССР (Ленин- град).
НКИД Уз. ФАН ЦГИА АзССР ВМ ELOV — Народный комиссариат иностранных дел СССР. — Узбекский филиал Академии наук СССР. — Центральный государственный исторический архив АзССР (Баку). — British Museum (London). — Ecole des langues orientales vivantes (Paris).
II. Публикации, научные журналы и другие издания
АМЭ БИПР ВИ вди ВАУ ЗВОРАО — Архив Маркса и Энгельса. — Библиотека иностранных путешественников по России. — Вопросы истории. — Вестник древней истории. — Вестник Ленинградского университета. — Записки Восточного отделения Русского археологического обще-
ЗИВАН зкв ЗРГО ИАзФАН ИАН — ООН ИАН — СИФ ИАН АзССР КСИИМК ствэ.. — Записки Института востоковедения Академии наук СССР. — Записки коллегии востоковедов. — Записки Русского географического общества. — Известия Азербайджанского филиала Академии наук СССР. — Известия Академии наук СССР, Отделение общественных наук. — Известия Академии наук СССР, Серия истории и философии. — Известия Академии наук АзССР. — Краткие сообщения Института истории материальной культуры Академии наук СССР.
МИТТ МИУТТ — Материалы по истории туркмен и Туркмении. — Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР.
св — Советское востоковедение.
СВР АН УзССР — Собрание восточных рукописей Академии наук УзССР.
скд — Сборники консульских докладов Народного комиссариата ино- странных дел СССР.
СМИЗО — Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, подготовленных В. Г. Тизенгаузеном.
ССИА — Сборник статей по истории Азербайджана.
Список сокращений
489
твливя — Труды по востоковедению, изданные Лазаревским институтом восточных языков.
ТВОРАО ТИВАН ТИИ АН АзССР ТОВЭ ТПСА ТЧРДМ УЗИВАН УЗЛГУ—СВН УЗМГУ ЮТАКЭ BGA BSOS EI GMS HS JA JRAS MQ ZDMG — Труды Восточного отделения Русского археологического обще- ства. — Труды Института востоковедения Академии наук СССР. — Труды Института истории Академии наук АзССР. — Труды Отдела Востока Государственного Эрмитажа. — Труды первой сессии арабистов СССР. — Труды членов Русской духовной миссии в Пекине. — Ученые записки Института востоковедения Академии наук СССР. — Ученые записки Ленинградского государственного университета, Серия востоковедческих наук. — Ученые записки Московского государственного университета. — Южно-Туркменистанская археологическая комплексная экспедиция (Труды). — Bibliotheca geographorum arabicorum. — Bulletin of the School of oriental and african studies, University of London. — Encyclopedic de I’lslam. — E. J. Gibb memorial series. — Works issued by Hakluyt Society. — Journal Asiatique. • — Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain. — Muhammedanische Quellen zur Geschichte der siidlichen Kiistlan- der des Kaspischen Meeres, von B. Dorn. — Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft.
III. Разные сокращения
ap. ap.-n арм. афг. букв, греч. гр.-п. г. X. г. х. солн. ед. ч. литогр., лит. изд. монг. м.-т. мн. ч. и., перс. и.-ар. РУК. сб. т., тюрк. терм. ed. MS MSS — арабское слово. — арабо-персидское (сложное) выражение. — армянское слово. — афганское слово. — буквальное значение [слова]. — греческое слово. — греко-персидское слово. — год хиджры (лунный). — год хиджры солнечный. — единственное число. — лист. — литографское издание. — монгольское слово. — монголо-тюркское слово. — множественное число. —персидское слово. — персидско-арабское (сложное) выражение. — рукопись. — сборник. — тюркское (слово). — терминологическое значение (слова). — editio, edidit, edition, edite(e) par. . ., edited by. . . — manuscript, manuscrit. — manuscripts, manuscrits.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
От автора ................................................................ 3
Введение ...... ....................... . ..................... ........ 7
Краткий обзор научной разработки проблемы ........................... 7
Нарративные’ исторические сочинения, географические труды, трактаты 12
Документальные источники............................................ 19
Сочинения агиографические и биографические .................. ..... 21
Сочинения по агротехнике и энциклопедии ............................ 22
Глава I. ВЛИЯНИЕ МОНГОЛЬСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА НА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕ-
СКОЕ РАЗВИТИЕ ИРАНА В ХШ—XIV вв. ................................... 29
Общий характер монгольского завоевания ............................ 29
Последствия завоевания монголами Ирана ........................... 36
Образование государства Хулагуидов, его характер и внутренняя поли-
тика в ХШ—XIV вв............................................. . 46
Три этапа в развитии Ирана ХШ—XIV вв................................ 53
Сохциальная политика Газан-хана. Сущность его реформ................ 55
Рост феодальной раздробленности и политический распад Ирана ........ 62
Глава II. СОСТОЯНИЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В ИРАНЕ В ХШ—XIV вв.............. 67
Хозяйственный упадок после монгольского завоевания.............. . 67
Неудача попыток возрождения земледелия в Иране XIII в............... 71
Дальнейший упадок хозяйства страны до 90-х годов ХШ в............... 77
Мероприятия для возрождения сельского хозяйства при Газан-хане . . 83
Подъем сельского хозяйства после реформ Газан-хана............ . 90
Состояние сельского хозяйства в XIV в........................... . 92
Земледелие Исфаханского района в первой половине XIV в............. 102
Товарное производство и натуральное хозяйство в иранской деревне
в XIV в............................................................ 105
Глава III. ИРРИГАЦИЯ, ОРУДИЯ ТРУДА И АГРОТЕХНИКА........................ 114
Значение искусственного орошения для стран Востока ......... 114
Виды орошения и техника ирригационного дела....................... 117
Виды орошения по районам .......................................... 130
Борьба с песками................................................. 137
Техника полеводства................................................ 137
Удобрение.......................................................... 142
Рабочий скот и орудия полевых работ................................ 145
Молотьба........................................................... 153
Мельницы........................................................... 155
Амбары........................................................... 156
Садоводство и виноградарство ...................................... 157
Шелководство....................................................... 164
Борьба с вредителями сельского хозяйства........................... 172
Г л а в а IV. КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ ИРАНА И РАЙОНЫ ИХ РАСПРОСТРАНЕНИЯ • . 174
Общие сведения о культурных растениях Ирана до ХШ в................ 174
Зерновые растения Ирана в ХШ—XIV вв................................ 182
Оглавление
491
Бобовые и кормовые растения........................................
Технические растения ..............................................
Бахчевые, овощные и пряные растения................................
Плодовые деревья и их распространение .............................
Сахарный тростник..................................................
Сорта винограда и их распространение . ............................
Цветы и ароматные растения.........................................
Районы распространения культурных растений ........................
Глава V. КАТЕГОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ И ИХ РАЗВИТИЕ В XIII—
XIV вв..................................................................
Сущность феодальной земельной собственности.............
Государственные земли..............................................
Земли инджу........................................................
Земли халисат......................................................
Вакфные земли......................................................
Мульковые земли....................................................
Земли икта'........................................................
Идрар и мукассэ....................................................
Сойдргал...........................................................
Земли кочевых племен ..............................................
Земли сельских общин.............................................
Земли свободных крестьян-собственников.............................
Общие процессы развития феодального землевладения .................
Глава VI, ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ, СЕЛЬСКОЕ ПОСЕЛЕНИЕ И КАТЕГОРИИ КРЕСТЬЯН
Отсутствие крупного господского хозяйства .........................
Господство издольной системы ......................................
Два типа сельских поселений........................................
Зависимая сельская община..........................................
Размеры сельских поселений ........................................
Категории феодально-зависимых крестьян.............................
Глава VIIe ФОРМЫ ФЕОДАЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ КРЕСТЬЯН........................
Постановка вопроса .................. . ..........................
Советские исследователи о крепостничестве в Иране .................
Существовало ли крепостничество в Иране до монгольского завоевания?
Закрепостительная политика монгольских ханов ......................
Крепостнические тенденции в политике Газан-хана ...................
Крепостничество при Джелаиридах....................................
Глава VIII. ФЕОДАЛЬНАЯ РЕНТА И НАЛОГ..............................
Особенности форм феодальной ренты в Иране..........................
Подати при Сельджукидах и Чингизидах...............................
Купчур и его характер..............................................
Поземельная подать при ильханах, ее категории и термины..............
Другие подати и повинности . ......................................
Глава IX. НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ В ИРАНЕ ............... . .
Выступления крестьян в ХШ в.......................................
„Маздакиты" в XIV в...............................................
Состояние Ирана ко времени распада государства Хулагуидов ........
Общая характеристика народно-освободительных движений в XIV в. . .
Идеология народно-освободительных движений XIV в...................
Источники по истории сербедарского движения ......................
Предпосылки сербедарского движения в Хорасане ............... . . .
Восстание в округе Бейхак .........................................
Образование и первые шаги сербедарского государства в Хорасане . . .
Появление двух течений среди сербедаров ................ . ........
Сербедарское государство после гибели Веджих ад-дина ..............
Сербедарское государство в 50-х годах XIV в. и падение династии Хула-
гуидов ...........................................................
Стр.
188
190
196
202
220
222
226
230
233
233
235
240
245
247
251
256
269
272
274
276
277
278
284
284
286
290
298
302
304
319
319
321
324
327
333
337
340
340
349
360
369
378
403
403
407
409
412
414
424
427
433
437
440
448
452
492
Оглавление
Обострение борьбы среди сербедаров Хорасана......................... 457
Гибель сербедарского государства в Хорасане ................ ..... 462
Общая характеристика сербедарского государства в Хорасане .......... 464
Отражение сербедарского движения в Мазандаране, Гиляне и Кермане . 467
Библиография............................................................ 472
I. Классики марксизма-ленинизма................................ 472
II. Источники ...................................................... 472
III. Исследования и справочные издания на русском языке и на языках
других народов СССР ........................................ 478
IV. Исследования и справочные издания на иностранных языках .... 484
Список сокращений....................................................... 488
I. Научные учреждения........................................... 488
П. Публикации, научные журналы и другие издания.................... 488
Ш. Разные сокращения................................................ 489
Илья Павлович Петрушевский
ЗЕМЛЕДЕЛИЕ И АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
В ИРАНЕ XIII—XIV веков
Утверждено к печати
Институтом востоковедения Академии наук СССР
Редакторы издательства С. В. Солтанов и Г. И. Зикеев
Технический редактор М. Е. Зендель
Корректоры И. Н. Палкина и Н. П. Яковлева
Сдано в набор 15/IX 1959 г. Подписано к печати 24/ХП 1959 г. РИСО АН СССР № 69—76В. Формат
бумаги 70Х108*/1б- Бум. л. 15%. Печ. л. 30% = 42.12 уел. печ. л. Уч.-изд. л. 47.33. Изд. № 860.
Тип. зак. № 342. М-22606. Тираж 1300.
Цена 30 р. 40 к.
Ленинградское отд. Издательства Академии наук СССР. Ленинград, В-164, Менделеевская лин., Д-
1-я типография Издательства Академии наук СССР. Ленинград, В-34, 9-я линия, дом 12.
ИСПРАВЛЕНИЯ И ОПЕЧАТКИ
<3 о и. ai О s Строка Напечатано J Должно быть 1
5 1 снизу 0 — оу *1 ~ оу
14 6 сверху Несеви, Нисави,
25 5 снизу Казвини, стр. 245-303. Казвини, т. I, стр. 245—303.
27 3 сверху роузэ роузэ
107 8 снизу Там же, Нузхат ал-кулуб,
120 2
146 4 )} La 1л
148 15 „Йуг . . . „Йуг . . .
158 13 сверху гурэ — гурэ —
229 3 снизу Г. М. П у г а ч е н к о в а. Г. А. Пугаченкова.
267 17
268 3 V J IJLamuA
337 3 и
339 8 )) As£
353 8 сверху хйш), хйш),
388 1 снизу
389 13 99 Laaai^I
393 24 сверху (канизак) ( канизак)
432 5 "снизу All AAi$
480 20 ft Егиазарпв Erиазаров
485 12 ar-Sawandi ar-Rawandi
И. П. Петрушевский.