/
Tags: журнал знание - сила
Year: 1994
Text
BSNMM
f'l
Igejtself is power "(F.Baco*)
ИЕ-СИЛА I
1 ^
У
\
\
.1
in
ЗНАНИЕ —
СИЛА 8/94
Ежемесячным
ншучио- популярны U
н научно-художественным
журнал для молодежи
Зарегм стрнрован
26.12.1990 года
Регистрационный N 1319
Н В (80fi)
Иэдается с 192В год?
Главный редактор
Г А. Зелснко
Редакция:
И. Ьенненсон
Г Вельская
В Брсль
VI Внрко
{гвм. главного
редактора >
С Глезер
М- Курячав
В. Левин
К) Лексин
А. Лсонович
И. Прусс
И. Розовская
Н. Федотова
Т Чеховская
( ответственный
секретарь)
Г Шепелева
Заведующая редакцией
А. Грншаева
Художественный редактор
Л. Розанова
Корректор
Н- Малисова
Техническим редактор
О. Савенкова
Сллно в набор 03 0694
Подписано к печати 25.07 94
Формат 70х 100 1/16
Офсетная печать
(If* я. 10,0
Уел-пет. л 13.0.
Уч.-изд. л. 17.07.
Усл. кр. отт. 52.00
Тираж IK800 ш».
Зама N» 2В24
Апргс релакцин:
113114. Москва.
Ксжевннчгсная ул., 19.
CTpnCKHL 6.
Тел 23S-M 3S
Ордена Трудового
Краевого Знамени
Чг*П iКИЙ
Б НОМЕРЕ
2 Письмо в редакцию
НС В СЛУЖБУ
4 Беседы о социологии
Е Стариков
РОССИЙСКОЕ
ОБЩЕСТВО
ПОСЛЕ ОДНОЙ
ПЕРЕСТРОЙКИ
И ДВУХ ПУТЧЕЙ
13 Во всем инре
14 Курьер науки н текинки
16 Миф нлн реальность?
И Данилееишй
«ОТКУДА FCTb
ПОШЛА РУССКАЯ
ЗЕМЛЯ...»
25 Во всем мире
26 ' Владимирова
КГБ: ВЧСРА.
СРГОДНЯ. ЗАВТРА»
3S Проблема:
исследования я раздумья
С. Самойлов
МЛСКОПИТАЮЩИХ
КАК КЛАССА БОЛЬНО
НЕТ?
91 Во всем мнрг
42 Курьер науки н техники
44 Наука XXI века
/' Малинсцкий
неироромлнтизм.
или компьютерные
вариации
на темы mo3ia
Б1 Продолжение дискуссии
Н. Шебалин
ОТКРЫТИЕ.
HF.T
комбинат
142300. г. Чехов
.Московской области
Цена свободная
Индекс 70332
(® «Знание — сила», 1994 г.
БЗ С. Снирнпч
OTBFTbl
НА ЗАЛАЕЧЛНИЯ
ОППОНЕНТОВ
Б7 Понемногу о многом
Б8 СПНД-мониторннг
60 О том. что было и чего
не было в истории
А. Дж ТойнЬи
ГСЛИ БЫ ФИЛИПП
И АРТАКСЕРКС
УЦЕЛЕЛИ
67 Библейские смыслы
Б. Бсрман
ГРЕХОПАДЕНИЕ
74 Все о человеке
Н. Федотова
ПУТЬ К CFBL
ВО ЛИЦЕЯ
Д. Прокудин. Б. Месрслн
ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ
ЗАПАДНОЙ
ЦИВИЛИЗАЦИИ
XX ВЕКА
в9 Семинар мирового опыта
сМЫ УЧИЛА НАХОДИТЬ
ответы»
S7 Кафедра
Э. Бормошенко
ОБРЕТЕНИЕ
МЕТАФИЗИКИ
103 Личность а школе
М Жимкпчъян
«я плохой-.
ИЛИ ПРОБЛЕМА
ИДЕНТИФИКАЦИИ
В ШКОЛЕ
111 Волшебный фонарь
112 «НЕ ЗРЯ ЛИ Я
ВЗЫВАЛ ДО
ХРИПОТЫ. ПЛЕМЕНА
МИРЯ-* »
120 Рассказы о животных,
но не Только о них
А. Т. Синдсрссн
НЕЗНАКОМЕЦ
ИЗ ПРОШЛОГО
127 Ьнлст в XXI иск
12R Размышления
у книжной полки
Г Горелик.
НАУКА И ЖИЗНЬ
В 1949 ГОЛУ.
ИЛИ
ВОДОРОДНАЯ БОМБА
В МИЧУРИНСКОМ
САДУ
134 Институт человека
А Хириш
ВДВОЕМ
С САМИМ СОБОЙ
145 Размышления
у книжной полки
А Лсвандоеский
ЛОЦИЯ В MOPF
МЕМУАРИСТИКИ
147 Во всем мире
149 Моэанкя
150 Страна Фантазия
Ю. Латынина
ПРОПОВЕДНИК
*гПомни; оберегал свое
одиночество, ты бережешь дар.
полученный при рождении or
Бога»,— утверждает Адольф
Хорош, автор публикуемой в
атом номере статьи «Вдвоем
€ самим собой».
В оформ лвмцн I, II м IV стр.
об net* км мс пользованы фрагменты
картины А Метмссл «Красная
QD
^
ш
CU
ю
О
X
и
S
Высшее обра.гование, во всяком
случае в нашей стране, можно
рассматривать как отрасль производства,
выпускающую массовую продукцию, условно
именуемую инженерами, врачами, учителями...
Ясно, что в обозримое время государство
не способно ни планомерно развивать
это производство, ни эффективно
потреблять его продукцию.
В этой ситуации придется, и не один
раз, пересматривать самую концепцию
высшего образования, согласуй ее с
печальными реалиями и туманными перспективами.
Все мы понимаем, что случись в нашем
Отечестве нарушиться эстафете поколений
образованных людей, ему несдобровать,
однако многие известные мне попытки
«спасения» не только мало эффективны, но
объективно порочны. Возьмем, например,
элитные колледжи для advanced students,
эдакие носвы ковчеги. Лекции на
английском языке, практика за границей... Кто
убедит меня, что тут не готовят
откровенно товар на экспорт, обескровливая
и без того истощенные ресурсы
способных преподавателей и студентов?
Сейчас с особенной четкостью
выявляются два альтернативных взгляда на
цели и задачи высшей школы. Первый
из них в пределе таков: образование,
как и все.— товар, приобретать (а еще
лучше — покупать) его или нет — ваша,
сугубо личная проблема. Если обществу
нужны образованные люди, у них будет
фора на рынке труда, а нет — так гори
оно синим пламенем!
В России, тем более в Советском Союзе,
высшее образование все же традиционно
рассматривалось как институт,
непосредственно удовлетворяющий потребностям не
столько личности, сколько общества в
целом. Хорошо это или нет, но именно
такое представление будит в нас
беспокойство за судьбу страны. Так, может, не
надо суетиться, уповая, что она сама
сложится кап равнодействующая миллионов
потребителей?
Строго говоря, оба подхода не
взаимоисключающи, но подозреваю, что сегодня
с теоретиками и практиками
ннднвидуализма лучше не идти вместе в разведку
даже ближайшего будущего. Они уже
сейчас бегут впереди паровоза н мечтают
только об одном — убежать как можно
дальше. Но кроме них, есть еще люди,
чье сознание не может примириться со
всеобщим и прогрессирующим параличом.
Каждому из них предстоит избрать свою
линию повеления, тактику выполнения тога,
что принято называть гражданским н
профессиональным долгом. Эти люди большей
частью разобщены, и их активность
обречена нести оттенок партизанщины вплоть
до грядущего, быть может, перелома
общественного сознания. Настало время им
убедиться, что они не одиноки, не наивны н
не бессильны, что они могут и должны
взаимодействовать друг с другом.
Возможны ли партизанские действия в
высшем образовании, и будет ли от них
прок? Разумеется, возможны, ибо в
условиях разброда и развала все барьеры
рухнули. Однако именно это обстоятельство
требует особой осмотрительности и
продуманности, бояэнн необратимых опасных
последствий. Будем исходить из того, что
личная (именно личная > цель каждого
работника высшей школы —
поддержание в стране культурной и научной
традиции, и к этой цели нужно стремиться,
невзирая на внешние обстоятельства и не
смущаясь кажущейся мелкостью
отдельных шажков. Одни из множества таких
шажков я и предлагаю рассмотреть.
Нет худа без добра. «Корочки» надолго
утратили свое магическое значение, и на
фоне сокращения числа студентов
неизбежно возрастет доля тех, для кого
образование — естественная потребность.
Такие студенты не только способны вынести
большие учебные нагрузки, но н
тянутся к инм сознательно. Грех не
использовать это, тем более, что крах системы
распределения молодых специалистов
вынуждает к универсализации их
подготовки. Обе эти тенденции, по-видимому,
сохранятся в ближайшие годы, что,
безусловно, благоприятствует идее
«сохранения огня», так как его носителем
может быть только широко образованный
человек.
Беда в том, что высшая школа к
такому повороту в целом не готова.
Отделение от нее фундаментальной науки еще
было как-то терпимо в эпоху рабфаков
и массового изготовления мастеров»
начальников смен и цехов, но теперь
гибельные последствия этого шага
проявятся в полной мере. В институтах
сформировалась мощная и
самовоспроизводящаяся прослойка профессиональных
преподавателей, жизненный опыт которых
подчас ограничен родимыми стенами, а
научный — игрушечными диссертациями,
сошедшими с кафедрального конвейера.
Преподавать они в принципе готовы и
могут что угодно, но их знания сугубо
книжные и, следовательно, вторичные.
Печально, что эта болезнь с особой
силон свирепствует на так называемых
базовых кафедрах — математики,
физики, химии и т. п., то есть касается наук.
общение с которыми в наибольшей степени
формирует профессиональный и
культурный облик специалиста, прививая ему
научное мировоззрение, а вместе с ним —
иммунитет против всяческого мракобесия.
Никакими «оргмероприятнямн> быстро это
не поправить, да никто их и не сможет
сейчас провести.
История нашей страны дает нам
пример довольно успешного преодоления чем-
то сходной ситуации. Все помнят, как
тупость политиков в сочетании с
бешенством бездарностей привели к практически
полной гибели биологической науки и
образования. Но не все знают* какую роль
в их восстановлении сыграла инициатива
и энтузиазм кучки ученых, нашедших путь
друг к другу и к молодежи.
Легендарные семинары Н. В. Тимофеева-Ресовского,
ДуГшенская школа молекулярной биологии
были в сущности чистой воды
партизанщиной, но они немало способствовали
воспитанию молодых исследователей,
заполнивших насильственно созданную
брешь- Особенно важно, что участники
этих собраний приобрели знания
непосредственно от активно работающих ученых,
обогащались культурным и нравственным
опытом ярких и талантливых личностей.
Ничто не мешает использовать
сегодня эти знання и этот опыт. Ведь не
все же способные ученые реализуют свои
способности в коммерции или за границей,
кто-то ведь еще работает в пустеющих
лабораториях, мучаясь сознанием своей все
возрастающей ненужности. Они знают толк
и в теории, н в эксперименте, они
следит за текущей литературой и
современным уровнем науки и, главное, в меру
отпущенного им таланта они творцы. Лишь
немногим научным работникам удается
передать свои знания непосредственно
студентам, и одна из причин здесь в том,
что традиционной, если не единственной
формой обучения являются
систематические курсы лекций. Между тем к их
чтению большинство научных сотрудников
органически непригодны, поскольку, как
правило, избегают учить тому, чем сами
не заняты. Ясно, что простейшее и
наиболее доступное решение — система
семинаров или кратких и предпочтительно
факультативных курсов. Их организация,
если здесь вообще уместен этот опасный
термин, доступна практически каждому —
от студента или аспиранта до доцента
или заведующего кафедрой.
Трудностей здесь много, но они
представляются преодолимыми. Самая
очевидная — невозможность полноценной
оплаты — дале ко не самая большая, и Со
желание поделиться своими знвннямн
внутренне присуще ученым. В конце концов,
пусть бескорыстие при необходимости
будет одним из критериев отбора лекторов.
Хуже с другими критериями, снижение
которых откроет дорогу радетелям
телепатин и прочей псевдонауки. Но здесь есть
приемлемый выход. Во-первых, в выборе
курсов и лекторов по базовым предметвм
инициативу могут взять на себя
выпускающие кафедры, ближе стоящие к живой
науке и теснее связанные с ее
представителями. Во-вторых...
Кто умеет, тот работает, кто не умеет.
тот учит, а кто не может делать ни того,
ни другого — тот учит, как учить. Эта
безымянная сентенция отражает чей-то
многолетний опыт контактов с учебными
программами. Программы эти, как
правило, соядаютсн теми же преподавателями,
которые по ним учат, и отражают исклкь
чнтельно тезаурус авторов. Вряд ли,
однако, у физиков есть претензии к
знаменитому теорминнмуму Ландау. Все они
знают, что овладевший этой программой —
полноценным специалист, хотя заведомо
нет вуза, способного в полной мере
преподать ее студентам. Такого типа
программы-эталоны могут быть созданы для
разных наук крупными по гамбургскому
счету учеными и стать доступными и
преподавателям, и студентам. Разумеется,
реальные вузовские программы окажутся
кудв скромнее, но тогда всем участникам
учебного процесса будут видны «дыры»,
которые при желании могут быть
заполнены приглашенными лекторами. Ошибки
в их выборе легко поправляются очень
хорошим контролером — студенческими
ногами. Нужно ли говорить, что удачность
выбора тем и лекторов, равно как и отказ
от втон системы позволяют студентам
составить здравое представление об уровне
alma mater.
Итак, хотя формальные контакты между
государственными учебными и
исследовательскими центрами в силу финансовых
и организационных трудностей вряд ли
упрочатся в ближайшее время, граждански
мысля щне учен ые и прс пола вате ли
могут обрести личные конктакты к
использовать с благой целью расшатанность
еще вчера железобетонной иерархии. Пусть
ободрят их слова человека, сумевшего
вывести свою страну из, казалось,
безнадежного положения: «Никогда в истории
человеческих конфликтов столь многие не
были обязаны столь немногим...»
А Шкроб,
кандидат химических наук
1
БЕСЕДЫ О СОЦИОЛОГИИ
Мы завершаем публикацию работы Е- Старикова (первую статью
вы могли прочитать в № 7 за этот год), посвященную социальной структуре
современного российского общества. Одно на немногих исследовании
иа эту тему, оно содержит в себе и достаточно спорные утверждения
и подходы. Мы обсуднм этот материал в ближайших номерах.
Е, Стариков
Российское общество
после одной перестройки
и двух путчей
Статья вторая
Аппарат
Наш аппарат — отнюдь не
инструмент в руках государства,
предназначенный для реализации
интересов каких-либо классов и
социальных групп. Наш аппарат —
сам по себе «класс», со своими
собственными, корыстными интересами,
всемогущий благодаря своей
аппаратной организации, теневым
связям и особому корпоративному духу.
слой, насквозь коррумпированный»
а следовательно,
дисфункциональный, замкнутый не на
общественных, а на своих собственных
интересах.
Аппарат заинтересован в
появлении рынка. Но не европейского —
с полной н безусловной частной
собственностью, включающей в
себя трн известных еще из Римского
права отношения: пользования,
владения и распоряжения, а рынка
азиатского — с усеченно
деформированной частной собственностью,
когда главное право, право
распоряжения, находилось бы в руках
аппаратной корпорации. Ведь «разгул
рыночной стихни», где каждый
собственник — полный субъект
собственности, означает смертный
приговор аппарату в его нынешней
ипостаси, ибо в такой системе
отношений он становится попросту
ненужным. И сам процесс перехода
государственной собственности в
частные руки, и процесс ее
дальнейшего функционирования должны
иметь характер не права, равно
го для всех субъектов, но
привилегии («лицензии»), предоставляемой
нли не предоставляемой аппаратом
по собственному произволу.
Излишне объяснять, что в
условиях нашей страны слова
«лицензирование» и «коррупция» —
синонимы. Сейчас же практически все
виды коммерческой деятельности
покрыты лицензионной сетью,
находящейся в руках местной бюрократии.
И вот уже вовсю действует «за-
Русская миниатюра XiX века —
иллюстрация к стихам средневекового поэта
и священника Стефана Яворского —
напоминает людям о сущности
и бренности земной жизни
В переходное время, которое мы
переживаем, все чаще вспоминают
о бренности и гораздо реже — о сущности
нашей жизни.
кон Парки неона»: если еще пять лет
назад российских чиновников с
соответствующей «обслугой*
(машинистки, стенографистки,
архивариусы, шоферы персональных машин,
референты, охрана и т. д.)
насчитывалось не более десяти миллионов
человек, то сейчас их число как ми
нимум удвоилось.
«Капитализация» власти
аппаратом протекает не только в
примитивных формах воровства и
вульгарного взяточничества. Последнее
становится все более изощренным и
«цивилизованным»: коммерсанты
оплачивают льготы и лицензии не
только деньгами и «борзыми щенками»,
но и предоставлением акции и иных
форм участия чиновников в
прибылях компаний. Зачастую
аппаратчики сами создают на основе
наворованной госсобственности разного
рода коммерческие предприятия, тут
же наделяя их множеством льгот и
привилегий.
Доклассовое, сословное общество,
ка ким был СССР, преврашается в
сословно-классовое. Номенклатура не
отмирает, а трансформируется из
господствующего сословия в
господствующее же сословие-класс.
Таким образом, в нашей стране про
неходит сейчас то, что
происходило в других странах (да и на той же
Руси) много веков и даже тысяче
летий назад.— переход от
доклассового общества к сословно-классо-
вому А значит, грядет новая
буржуазно-демократическая революции,
которая, отбросив сословную шелуху,
превратит наше общество в чисто
классовое.
Компрадоры
Огромные перепады в уровнях
развития товарного хозяйства меж
ду Россией и Западом, чудовищно
низкая стоимость нашей
квалифицированной рабочей силы и столь же
низкий курс рубли, балансирующего
на краю гиперинфляции, порождают
неудержимый поток материальных,
финансовых и людских ресурсов, пе-
ретека ю щи х из Росс ни на За па д.
В таких условиях сказочный капитал
может нажить тот, кто оседлает этот
поток, овладеет правом его
регулировать и самому участвовать в пе
репродажс за рубеж национального
богатства России. Так возникает
класс людей, получающих колос-
I г
It
E Стер и но»
Российское общество посла одной перестройки
н д«у» путчей
сальные прибыли за счет простого
паразитированни на посреднических
операциях в сфере финансов и тор
говлн. Компрадорский капитал,
неразрывно связанный с аппаратом н
«банкократией», криминальный по
самой своей сути, ныне в России
основной аккумулятор богатства,
точнее, «комиссионных» за перекачку
основной части накопленных
страной ресурсов за кордон.
Естественно, что в таких условиях
главной сферой притяжения кап и
тала становится не производство, а
делание денег «из воздуха-
Колоссальные денежные ресурсы,
аккумулированные финансовой
мафией н вложенные в экспортно им
портные махинации, порождают
торговый компрадорский капитал —
«легальный* и чисто криминальный.
К «легальным» относится несколько
сотен номенклатурных
спецэкспортеров, получивших от аппарата осо
бые права и привилегии. Процвета
ет и откровенная контрабанда
цветными н редкоземельными металлами,
энергоносителями, радиоактивными
материалами, антиквариатом и жен
ским телом. Прибыль не реннвести
руется, а оседает за рубежом, даже
не столько в банках, сколько в
акциях и недвижимости.
Подобная либерализации
экспорта превратила сырьевой и материало-
производящин секторы в «черную
дыру», которая поглощает ресурсы,
необходимые в нашей стране не то
что для расширенного, а хотя бы для
простого воспроизводства. По
оценкам западноевропейских экспертов,
Россия могла бы иметь в виде при
были при цивилизованной
организации торговли сырьем до ста
миллиардов долларов ежегодно.
Социальная матгрыя России ока
залась скрепленной не узами
гражданского общества, а вдоль и
поперек пронизанной паразитарной
структурой, живущей за счет
анемично беспомощного, аморфного
социума и действующей как фермент
его ускоренного разложения.
Россией овладели деструктивные силы,
распространяющие вокруг себи
энтропию — экономический,
социальный, политический и правовой хаос.
ибо только такая среда — условие
существования этих сил.
«Бандократия»
С точки зрении этнографии
социальные связи, проннзывающне,пре-
ступный мир. относятся к раннему,
«архаичному» типу социальности.
Поэтому, кстати, наиболее
адаптивными в рамках этой социальности
оказались этнические группы,
сохранившие родо племенную, клановую
организацию. Еще князь Игорь
занимался сбором дани с «примучен-
ных» племен посредством примитив
иого «полюдья» — кругового
объезда подвластной территории в
сопровождении дружинников. Седая
архаика «Повести вре менных лет»
великолепно описывается и в
блатных терминах: «авторитет»
посредством «бойцов» контролирует
подвластный ему район, занимается в нем
разборками и взыманием «рэкет налога»,
который по способу рентного
изъятия прибавочного продукта
однотипен с аппаратной
«взяткой-налогом» и имеет тенденцию к слиянию
с ней в единую «ренту-налог».
Густая сеть из трех с лишним тысяч
преступных формирований,
объединенных в сто пятьдесят крупных
мафиозных сообществ с численностью
активных участников в несколько
десятков тысяч человек (такие цифры
приводят «Коммерсант» и
«Известии»), накрыла всю территорию
России, поделив ее иа криминальные
удельные княжества с
сопутствующими такой системе феодальными
усобицами и фактическим
осуществлением государственно-властных
функций на подконтрольной
территории.
Естественно, остались еще в
России наивные идеалисты (возможно,
таково даже большинство), не же
лающие жить в условиях феодализма,
да к тому же еще н уголовного. Но
если рядовой обыватель, с которого
взять {материально) нечего, может
сравнительно безболезненно такой
идеализм себе позволить, то
предпринимателю подобные иллюзии
непростительны.
По мнению специалистов,
бесконтрольное развитие сложившейся
ситуации в ближайшем будущем
может спровоцировать различные
экономические, политические и
социальные катаклизмы. Судебная система
практически парализована террором,
в результате чего большинство лел
против крупных преступников или не
возбуждаетсн, или отсылается «на
доследование».
В руках у «баидократии» —
колоссальные финансовые ресурсы,
коммерческие структуры,
партикулярные «армии», собственная
служба безопасности, связи в МВД н
МБ, контроль над территорией на
местном уровне. Теперь осталось
лишь поднять этот контроль с
местного уровня на
общегосударственный. Самый простой механизм для
этого — выборы, где решающую
роль играют деньгн. стоящие за
кандидатом в «народные избранники»,
и средства массовой информации.
Директорат:
базовики и машиностроители*
Оставшаяся бесхозной
«госсобственность» стала добычей командиров
производства, действующих в
тесном тандеме со своими трудовыми
коллективами: и те н другие чуть ли
не все доходы предприятия обра -
щают в свою зарплату Наряду с
аппаратной нарастает и
«производственная» коррупции перекачка
фондов, оборудования, финансовых ре
сурсов госпредприятий в
собственность их руководителей через
создаваемые прн заводах малые,
совместные и тому подобные предприя
тия. Подавляющее число директоров
сами или через своих родственников
владеют такими дочерними
структурами, зачастую — по дюжине на
человека.
Состояние «бесхозности» и без
временья в наибольшей степени
отвечало интересам основной массы
директората: вся госсобственность —
в их полном распоряжении, и
никакой ответственности. Нет
министерского кнута, нет плана-закона, нет
секретаря райкома. И никакого
коммерческого риска все
возможные убытки от бестолкового
руководства покроет нз своего кармана
государство: дотации, льготные
кредиты, списание долгов. Если долги н не
спишут, не беда, можно просто не
отдавать н забыть о ннх
Из всего множества парадоксов
нашей «неевклидовой экономики»
* К ятоА группе автор относит н
директоров ВПК. и котором писал в «Знание
сила», J4e 2 за этот год.
наиболее разителен следующий:
зачастую нерентабельными
оказываются самые высокотехнологичные
производства в сфере
машиностроения, в то время как отсталые
предприятия базовых отраслей —
всегда на плаву. Вопреки ожиданиям,
монетаристская политика ударила
именно по немногочисленным на
Руси анклавам высоких технологий,
поставив страну перед чудовищным
противоречием: финансовая
стабилизация ценой отказа от
наукоемких, тонких технологии.
В отличие от Запада с его
развитым венчурным сектором в СССР
высокие технологии создавались на
гигантских государственных
комплексах-монстрах, нерыночных по самой
своей технологической структуре.
Мгновенная остановка потока
ресурсов, шедшего по ре дистрибутивным
каналам в эти отрасли, вызвала нх
Коллапс, ибо они в принципе не могли
мгновенно перейти с редистрибутив
кого принципа функционирования
на рыночный Умерли наиболее слож
ные производства, дававшие продукт
с высокой степенью обработки. Вы
жили примитивные: «нефть — газ —
чугун - сталь»
Произошла структурная перестрой
ка «наоборот», и без того безмерно
утяжеленная экономика приобрела
совершенно покореженный вид в
пропорциях между отраслями. Та
кая структурная «извращенность»
нашей экономики не может не
порождать острейших столкновений
интересов разных ее секторов и
стоящих за ними социальных групп.
Сектор базовых отраслей, ядром
которого является теплоэнергетический
комплекс, явно противопоставил свои
интересы перспективным отраслям
машиностроения, наукоемким и
высокотехнологичным производствам
В выигрыше от монетаристской
политики оказались аппарат,
компрадоры, «бандократня» и базовики. Пос-
спеднне (так же, как н все
остальные из того же блока) кровно заин
тересованы в высоких темпах
инфляции — она облегчает нм экспорт и
списывает все долги по госкредитам.
В отличие от базовиков
машиностроители и оборонщики не обладают
сколь-нибудь влиятельным лобби в
правительстве. Только сдерживание
внутренних цен на энергоносители
ограждало их от полного краха. Но
Е. Оармно*.
Российское общество посла одном перестройки
и двух путчей
борьба за отпуск на волю этих цен
завершена; таким образом, на
машиностроении поставлен крест.
Непонятно вот только, откуда наш ТЭК.
работавший все эти годы на износ,
думает получить столь необходимое
ему оборудование?
Создается впечатление, что в
августе 1993 года спад производства
подошел к такому рубежу, за
которым он уже превращается в
автоматически самоподкрепляющинея
автономный процесс, повинующийся
собственной логике, а не
правительственным рычагам (и
монетаристским — менее всего).
В основе конфликта, поставившего
Россию на грань гражданской
войны, лежит не борьба между
рыночниками и антирыночниками,
демократа ми н красно-коричневыми и тем
более не борьба люмпенов с
предпринимателями, а вопрос о том,
удастся ли России вопреки
противодействию западных конкурентов
и их российских прихлебателей
вырваться на качественно более
высокий технико-технологический уровень
и стать вровень с развитыми
странами, или же ей уготован
латиноамериканский вариант: экспортные
сырьевые секторы, базирующиеся на
импортных технологиях, и отсталое
производство, работающее на
внутренний рынок. При этом надо
отметить, что к удушаемым секторам
относится не только ВПК. но и
национальная буржуазия и интеллигенция.
Национальная буржуазия
Национальная буржуазия
находится в антагонистическом
противостоянии с буржуазией
компрадорской. Этн две российские
«буржуазии» различаются социальным
происхождением (ИТР. ученые и
прочие разночинцы — versus
«бизнес-номенклатура»), происхождением
своих ка пнталов (частные и
кредитные — versus наворованная
госсобственность), их размерами (мелкие
Z и средине versus крупные). Но глав-
Н ное — не происхождение и размер
I £ капиталов, а способ их функциони-
t _ рования (производственный капитал
| с- versus спекулятивный) Соответ-
Тч ственно, диаметрально противополож-
но и отношение к внутреннему и
внешнему рынкам, твердой валюте и про
цессу повышения ее рублевого
эквивалента (то есть инфляции), к
инвестициям в производство внутри
страны
Обобщенно говоря, речь идет о двух
диаметрально противоположных пред
прннимательских субкультурах и
типах рынка. Субкультура
национальной буржуазии, ее этос — явление
западного, европейского типа.
Компрадорская субкультура —
проявление «азиатчины», свойственное
бывшим колониальным и зависимым
странам третьего мира.
Лучшее проявление национальной
буржуазии — венчурный бизнес.
В США он пользуется особой
поддержкой государства, ибо является
не только главным двигателем
научно технического прогресса и
основным мотором экономики, но и
наиболее прибыльной сферой
деятельности. В США венчурные фирмы (это,
как правило, мелкие н средние
предприятия) на первых порах
существовании вообще освобождаются от на-
лбгов и получают льготные кредиты.
У нас же длн них, естественно, нет
нн того ни другого.
По малому производственному
бизнесу в России бьет слишком многое
и прежде всего — отсутствие порядка.
Порядка в самом широком смысле
этого слова: стихийные,
непредсказуемые колебания цен н валютного курса,
волюнтаристское распределение
кредита, отсутствие свободного рынка
производственных площадей,
коррупция чиновничества,
неравноправное положение по сравнению с
госсектором, постоянное
террористическое давление со стороны «баидокра-
тни». Ставшее всеобщим
несоблюдение договорных обязательств
больнее всего бьет опять таки по
мелкоте, не обладающей необходимой
ликвидностью. Безалаберно и
бестолково действующий фискальный
механизм, постоянно недобираюший за
счет ухода от налогов
компрадорской торгопи финансовой мафии,
отыгрывается на малых
предприятиях, буквально душит высокими
налоговыми ставками тех
производителей, которые не имеют возможности
уклониться от финансового
контроля. До сих пор существующая в
России система налогообложения не
стимулирует, а душит производителя.
8
И в первую очередь это относится
к предприятиям с наукоемким
производством.
От высокой инфляции опять- гакн
страдает именно производственный
сектор, нуждающийся в долгосрочных
инвестициях. Предельный уровень
инфляции, при котором возможно
здоровое предпринимательство,
производство и инвестиции,— не более 7
9 процентов в месяц. За этим порогом
начинается эрозия капитала,
«который тает значительно быстрее, чем
самовоспроизводится,— так считает
экономист Г. Матюхнн. выступавший
в «Финансовых известиях».—
Невозможными становятся
самофинансирование предпрняти-й, накопление
нмн денег для капиталовложений»
Инфляция делает невозможными
коммерческие инвестиции в проекты со
сроком более одного года.
Ущемление интересов
отечественных производителен — как внутри
страны со стороны аппаратно-компра-
дорско-«бандократического» блока.
так и со стороны западных, прежде
всего американских, конкурентов —
породило мощную Ответную реакцию,
которая в рамках российской
социокультурной парадигмы не могла не
приобрести патриотически-державной
окраски Но это но старый обскуран-
тистско-черносотенный патриотизм
дотоварно-дорыночного,
фундаменталистского типа, а нечто новое. Идея
территориальной экспансии
отброшена н заменена идеей экспансии
торговой, русский идеологический мес
сианнзм заменен мессианизмом на
учно-техннческнм. Таким образом.
державннчество, эта явно антнры-
нОчная черта, вдруг начинает
светиться совершенно новым, рыночным
светом, начинает работать на рынок,
причем работать яростно.
Национализм, преобразованный в
рыночный экспансионизм, поможет
спасти от ухода в небытие нндуст
рнальные гнгянты, мегалополнсы, на
учно-техниче* кие города. Высокие
технологии. >азработанные в
недрах ВПК, гораздо лучший товар
для некоими русского мессианизма,
нежели пресловутая «русская идея».
То есть оказалось возможным в
формально неизменной парадигме дер
жавинчества изменить се смысл, не
прибегая в то же время к
болезненной ломке традиционной российской
системы ценностей, но производя
совершенно новую расстановку
акцентов в ней.
Консолидация в единый блок
национальных производителен,
коммерческих банков н научно-технических
организаций — это и есть тот самый
таран, который на мировых рынках
позволит, по словам Льва Макаре
внча, «проживать самые
неприступные барьеры на пути к любым
высокоприбыльным, емким «нишам», мобн-
лнзовывать на международном
уровне капиталы, необходимые для
нашей ЭКОНОМИКИ]».
Пока еще отечественная наука и
интеллигенции вместе с ней бьются
как рыба об лед. действуя по
принципу «голь на выдумки хитра» Но
значительная часть «голн» (далеко не
худшая)— уже за рубежом нлн в
отечественных коммерческих
структурах. А выдумкам, как н всему на
свете, в том числе и терпению, есть
предел. Все резервы выживаемости
исчерпаны. Наступила агония. Не
потому ли те, кто до отчаянно
отчетливой ясности все это видят н поннма
ют, готовы броситься в объятия кого
угодно — коммунистов, фашистов,
черта лысого, лишь бы
приостановить победное шествне этого маразма.
Уверен, что именно по этой причине
мы все чаще видим на национал ком -
мунистнческнх съездах и митингах
хорошо нам знакомых людей нз
интеллигенции - людей субъективно
честных и порядочных, но
вынужденных выбирать между чертом н
дьяволом и предпочитающих компрадор
ско бандитскому черту национал ком
муннстнческого дьявола.
«Рабочий класс»:
субпролетариат, пролетариат
и рабочие-нителлигенты
Экстенсивное развитие экономики,
базирующейся в основном на
индустриальных технологиях, при
непомерно высоком удельном весе раниг и
донндустриальных технологий порож
дает огромные массы работников на
периферии пронзэодственноги про
цесса: чернорабочих (на Западе нме
нусмых субпролетариатом).
В рамках того, что именуется у нас
рабочим классом, переплелись три
группы элементов разного качества,
связанные с типологически разными
технико-технологическими уровнями
производства: до- и раннеиндуст
рнальным, индустриальным и пост-
E. Стариков.
Российское ooujbcybo посла од нет гврасгроммм
и £вух путчяй
индустриальным. Трудность прорыва
в последнюю эпоху объясняется
слабостью постиндустриальных
элементов и необыкновенной массовидностыо
н уродливо высоким удельным весом
социальных групп до- и рнннснндуст-
риального типа, ориентирующихся
на дотоварные, дорыночио-редистрн-
бутивные отношения. Переход иа
качественно, стадиально более
высокий уровень производства,
связанный с высокими технологиями,
структурная перестройка экономики
задевают интересы десятков миллионов
работников дотовариого типа и
противопоставляют нх интересам
немногочисленного слоя работников,
связанных с высокими технологиями.
Ситуация усугубляется
предельным наносом основных
производственных фондов. Если не считать ВПК
в котором оборудование еше
поддерживается на приемлемом уровне,
«в подавлкющей части других
отраслей оно изношено на 60—100
процентов. Средний срок его службы 26 лет,
что вдвое превышает норму н
вчетверо — западные стандарты»
(данные Л Макаревнча). Трудовые
коллективы спасают себя от
безработицы, проедая амортизационные и
инвестиционные фонды, а в целом по
стране нарастают процессы
деиндустриализации, детехкологнзацнн и
дезинвестирования. Экономика наша
существует за счет поедания себя
самой, то есть дальнейшей
эксплуатации на износ запредельно
изношенного оборудования н выкачивания
из земных недр оставшихся там еше
запасов нефти и газа.
Старые машины требуют все
больших объемов труда по их ремонту н
восстановлению, в силу чего растет
численность вспомогвтельных
работников ручного труда. Еще в
застойные годы их доля превысила долю
основных рабочих в промышленностн.
Высокие технологии внедрялись не
только в ограниченном объеме, но.
что самое главное, как отдельные точ-
; кн (в лучшем случае — анклавы),
* сопряженные со все теми же доин-
I? дустрнальнымн производствами. Пос-
;7 ледине не столько противостояли пер-
|t bum, сколько уродливо дополняли
?< нх, разрастаясь в геометрической про-
грессии. Сложилась парадоксальная
ситуация: внедрение высоких
технологий не только не улучшало
профессиональную структуру рабочего
класса, но прямо деформировало ее.
увеличивая удельный вес
чернорабочих, которые обслуживали этн
высокие технологии. В нашнх условиях
компьютер оказался напрямую
связан с кувалдой; на передовых по
технологии советских предприятиях
использовалось работников в три —
десять раз больше, чем иа
аналогичных производствах в развитых
странах. Про базовые отрасли и говорить
нечего: если в США для ежегодной
добычи одного миллиона тонн угля
требуется сто — четыреста человек,
то у нас — более шести тысяч
Всего же в сфере высоких
технологий (по СССР в целом на качало
перестройки) было занято менее
одной шестой части рабочих (в том
числе лишь 2,2 процента — так
называемые рабочие интеллигенты),
индустриальным трудом — половина,
а в доиндустрнальных и ранненн-
дустрнальных технологиях
задействована треть рабочих страны.
На многих нашнх предприятиях
стоимость, добавленная обработкой,
в мировых ценах — отрицательная
величина. То есть стоимость на
мировом рынке того сырья и энергии,
которые были затрачены на
производство продукции, выше, чем стои-
•мость произведенного конечного
продукта.
Люди, занятые бесполезным
трудом, представляют собой особый
социальный тип нетоварного,
нерыночного производители, во многом
аналогичного западному «предпролета
рнату> или «городскому плебсу»
нового времени. Потребительские LTaH-
ларты этих работников крайне
низки, потребности стабильны,
ограниченны. Низким потребностям
соответствуют низкая производительность
труда н ориентация на
использование примитивных технологий,
неконкурентный тип поведения. Основная
социальная установка — на
получение хотя н низкого, но стабильного
дохода, защищенного от любых
рыночных колебаний и поветрий. Их
политические ориентации можно
охарактеризовать как хомейннстский по
своей сути синтез лудлнзма и анти-
западннчества. Этот низовой
массовый консерватизм работников дото-
10
варного типа смыкается с
верхушечным KoucepBHTHjwoM значительной
чисти директората, прежде всего *ба
эовнков».
Сейчас работники дотоварного
типа не составляют в России абсолют
ного большинства населения, как это
было в начале века, но тем не менее
торитарного режима, способного
блокировать, а если надо, то и подавлять
неизбежные антирыночные
поползновения нашего ^традиционного
сектора» и опирающейся иа него части
номенклатуры. Значительная часть
рабочего класса морально
развращена уравнительной системой распре-
ш
«В
их удельный вес по-прежнему
необыкновенно высок Это обусловливает
исключительно отсталый характер
социальной структуры нашего
общества, делая ее во многом
аналогичной социальной структуре стран
третьего мира. Отсюда, кстати, еле
дует вывод о том, что переход нашей
страны к полноценному рынку
возможен лишь в условиях сильного ав-
деления. Ценность покоя, низкого,
но стабильного заработка перевеши
вает все остальные стимулы к труду.
Рабочне-ннтеллнгенты, оставшиеся
на предприятиях ВПК. видят, что
конверсия ориентирована на переход
к технологиям качественно более
низкого уровня И без того
немногочисленные островки «хайтека»,
разбросанные там н сям го России среди
U
E. Стариков
сно* общество nocr« одном перестройки
ук пужчий
моря изношенного на 100 процентов
индустриального оборудования н не
менее объемного моря лопат, кирко
мотыг, кувалд н прочих технологий
средневековья — все эти островки
исчезают с ужасающей скоростью.
А ведь все должно было бы быть
наоборот — анклавы высоких
технологий должны были бы стать «локомо
тнвами», вытаскивающими Россию
в XXI век.
*Кр*стьяиС¥ВО»:
колхозники и квазифермеры
Какие экономические уклады
реально господствуют сейчас в российском
селе?
Базовый уклад — это симбиоз
крестьянского приусадебного участка
(«мнкрофермы* по определению
Льва Тимофеева) с колхозом
(совхозом), независимо от того, как
последний именуется — АО. ТОО.
ассоциация нлн еще как. Сейчас
приусадебный участок из весьма условного
«держания» колхозника
(обусловленного работой в колхозе)
превращается фактически в чистнособственни
ческое владение, которое дает более
половины всего товарного
сельхозпродукта. Прн общем упадке
животноводства в целом по стране, заметно
возросли частные подворья: у
хозяйственного колхозника сегодня уже
не одна, а две три коровы, трн-четыре
бычка, свиньи, овцы, не считая птн
цы, то есть гораздо больше, чем у
среднестатистического «свободного
фермера». Преимущество подворья
колхозника перед частной фермой в
том, что если фермера грабит колхоз, то
колхозник, наоборот,— грабитель
колхоза. Помимо того, что колхоз (сов
хоз) официально помогает с корма
ми, основной «хозяйственный эффект»
дает воровство ранее полускрытое,
а ныне - совершенно открытое
Вульгарный, грабнтельско-потреби-
Tcju.CKHh «коммунизм:», свойственный
современному российскому селу,
морально развращает крестьян н
делает объективно невыгодным уход
в фермеры.
Прн сравнении с этим укладом
фермерские хозяйства на Руси
оказываются в явно проигрышном
положении: колхозник опирается на
помощь своего коллектива и начальства,
фермер же для них — враг, подле
жашнй в лучшем случае обнранню
н эксплуатации.
Хнлые «фермерские» хозяйства
эксплуатируются колхозами, совхоза
ми н агроаппаратом. Часть, а то и
вся сумма льготных кредитов, выде
ляемых государством для поддержки
начинающих, прокручивается
аппаратом в коммерческих структурах или
отдается колхозам 11ри способлен-
ность всей инфраструктуры именно
к нуждам коллективных хозяйств
ставит фермеров в прямую зависимость
от ннх. В условиях засилия
монополистов — Росагроснаба, Росагрохн-
ма. Рос хлебопродукт а, государства в
лице Роскомзема и местных
земельных коллективов — фермер
выступает не как частный собственник, а
как государственный крестьянин.
Находящаяся в состоянии войны и
блокады Армения радикальным
образом провела агра рную реформу,
переведя все свое сельское хозяйство
на фермерскую основу. И не
прогадала В 1993 году в этой стране на
сельхозработы было затрачено 9
процентов от количества горючего,
потреблявшегося на эти цели два года
назад. А урожай собрали такой же
По словам председатели Госкомсо-
трудннчества Владимира Мащица,
весь урожай получен мотыгами.
По мнению экспертов, на
становление фермерского хозяйства в
России уйдут десятилетия. Может быть,
и так. Но уже сейчас мы не умираем
с голоду отнюдь не благодаря
колхозам н совхозам. Уродливый,
неказистый, технически отсталый, еще
весьма далекий от хозяйств
фермерского типа, нас кормит частный сек
тор. #
От редакции
Книга Е. Старикова
«Общество-казарма: от фараонов до наших дней»
выхг)дит в этом году в издательстве
^Сибирский хронограф». Заказы по
адресу: 630128, Новосибирск, а/я 129.
12
ВО ВСЕМ МИРЕ
А на сое лучше!
Все знают сою как продукт
питания. Но, оказывается, ее
используют и при
изготовлении отличных
типографских красок — они дают
лучшие цвета, ими легче
пользоваться, они меньше
загрязняют окружающую
среду. В США эти краски
вытесняют из газетного
производства краски,
вырабатываемые на нефтяной
основе.
Полиграфические
нефтяные гиганты уже перешли
на использование красок на
соевых маслах. Правда, пока
они на десять процентов
дороже нефтяных, в черная
краска дороже даже в два
раза и поэтому
используется лишь в нескольких
типографиях. Однако
специалисты надеются решить эту
проблему.
О
О
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
С аллигаторами
снова проблема
Совсем недавно
американских аллигаторов включали
в списки животных,
находящихся под угрозой
исчезновения. А сегодня в штате
Луизиана, где обитает около
семидесяти пяти тысяч
диких аллигаторов, все
государственные учреждения
завалены заявлениями
домовладельцев, которые находят
этих хищников бродящими
по их газонам или
рыскающими вокруг их прудов. Для
укрощения непрошеных
гостей в Управлении живой
природы и рыболовства
штата Луизиана есть семьде-
О
О
О
о
о
о
о
*
3
I
сиг охотников-добровольцев,
которых вызывают, чтобы
отпугивать надоедливых
рептилий. И единственная
плата, получаемая ими,— это
кожа аллигатора, если его
приходится застрелить.
«■Найти им новое место
проживания очень легко,—
говорит Томми Прикеттиз
из отдела пушнины и
заказников.— В отделе есть
список людей, которые очень
хотят и даже будут счаст
ливы иметь аллигатора в
своем пруду*. Эти животные
не причин тот особых
неудобств, но, разумеется, их
нужно кормить. И тогда эти
дикие, обычно пугливые
существа перестают бояться
людей.
Где суше,
там и лучше
Это относится к
большинству млекопитающих. Майкл
Майрис, зоолог Оклахом-
ского университета и
одновременно директор Окляхом-
ского музея естественной
истории, утверждает, что в
пустынях, лугах и на землях
с мелкой кустарниковой
растительностью Южной
Америки живет значительно
больше видов
млекопитающих, чем во влажных
тропических лесах.
Майрис утверждает, что на
сухих землях Южной
Америки обитает 500 видов
млекопитающих, ид них 211
нигде больше не встречается.
А в тропических влажных
лесах, которые можно
считать вторым местом в мире
по разнообразию фауны,
обитает 434 вида
млекопитающих. Из них 138 также
характерны только для сухих
мест. «Засушливые районы
пока недооцениваются и как
места обитания многих
других животных, например
пресмыкающихся и птиц,—
говорит Майрис.— К
сожалению, «ю сих пор засушлн-
О
С
О
О
о
о
о
о
о
о
о
с
о
с
о
о
о
о
о
о
о
о
о
с
с
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
вым землям уделяли
слишком мало внимания, хотя они
порой оказываются под
более значительной угрозой,
чем влажные тропические
леса, поскольку их
быстрыми темпами превращают в
сельскохозяйственные
дья».
Поза сохраняет
здоровье
Начиная с шести лет
тридцать процентов детей уже
имеют проблемы с
позвоночником. В дальнейшем
этот процент возрастает до
восьмидесяти. Некоторые
даже страдают от люмбаго,
ишиаса и вынуждены
подвергаться операциям.
Причина — неправильный
способ ендеиия. По нескольку
долгих часов каждый день,
месяц за месяцем, год за
годом. Результат —
повреждение межпозвоночных дне
КОБ.
Интересно, что пятилетние
дети не имеют таких
проблем, поскольку сидят
естественно. Следовательно,
стратегия борьбы с
позвоночными травмами —
воспитание и эргономия.
Французские специалисты
выпустили, например,
специальный видеофильм,
знакомящий детей из начального
училища с анатомией,
рациональными позами и т. п.
Должна помочь измененная
школьная мебель — столы,
чуть наклоненные вперед,
и парты с таким наклоном,
чтобы между позвоночником
и бедром был угол в 120
градусов.
Летопись галактических путешествий
IS
s
с
ш
Мы, конечно, знаем, что наша
Солнечная система обращается
вокруг центра Галактики. Сегод
ни наш путь лежит к
созвездиям Лиры и Геркулеса, куда мы
нее вместе мчимся по
галактической орбите со скоростью два -
дцать километров в секунду.
Путешествие это полно опасностей и
приключений, поджидающих нас
на неведомых тропинках космоса.
А когда мы вернемся, планета
наша изменится неузнаваемо.
Произойдет это. однако, не
раньше, чем через год — год
галактический. Причем
первооткрывателем этого года следует
считать нашего, отечественного
астронома Павла Петровича Па
ренаго. Свою догадку, впрочем,
довольно обоснованную, он
опубликовал еще в 1952 году.
Последовавшие затем годы упорных
исследований геологов и
астрофизиков дали возможность
определить и длительность такого
галактического года — он составит
около двухсот пятнадцати
миллионов лет.
Собственно говоря, все
перипетии ожидающих нас испытаний
мы можем предвидеть заранее,
заглянув в «бортовые журналы»1
прошлых лет» прошлых
галактических полетов. Геологическая
летопись, как выясняется, любезно
предоставляет так>ю
возможность. По данным исследований
сотрудников МГУ академика
В. Е. Хаина и Н. А Ясамано-
ва, в этой летописи
«запротоколированы» почти все полеты по
галактическим орбитам, начиная с
четвертого (свидетельств первых
трех, происшедших с момента
образования Земли, не
сохранилось), и все подряд, вплоть до
нынешнего, двадцать второго. Мы
с вами, уважаемый читатель,
участники двадцать второго
галактического путешествия на борту
комфортабельнейшего звездолета по
имени Земля! Наш полет только
начался — он длится пока всего
лишь пить миллионов лет. Что-то
еще ждет нас впереди?
Все прошлые полеты в какой-то
момент пролегали гле-то через
области космоса. обогащенные
струйным веществом, что вызывя
ло на планете бурные
тектонические потрясения. Усиление
«интрузивного магматизма, вулканизма и
метаморфизма» приходится каж
дый раз на рубеж между двумя
соседними галактическими
годами. Катастрофы, связанные с
«праздником нового года»,
отчетливо видны в переменах в
напластованиях горных пород,
периодически повторяющихся каждые
двести пятнадцать миллионов лет.
Это давно уже заметили геологи,
приурочив к каждому
галактическому году соответствующую тек-
тоно-магматическую эпоху.
Например, переход от седьмого к
восьмому году (от беллннгв и
некого к свазиискому) вызвал коль-
скую эпоху, от тринадцатого
(приднепровского) к четырнадцатому
году (ладожско-волннекому) зна
меновая собой приход поздне
карельской тектонической эпохи,
и так вплоть до нынешнего.
двадцать второго года,
называемого современным, приход кото
рого пять миллионов лет назад
сопровождался альпийской текто-
но магматической эпохой.
Характерно, что в той же
цикличности прослеживаются и
другие глобальные события —
биологические, геофизические и
космические.
Анализир>я все эти данные,
ученые МГУ обнаружили еще один
феномен космической истории
Земли. Каждые три года —
галактические, разумеется, все
континенты планеты сливаются в
один с>нерконтннент. Так,
первым сверхматирнком,
образовавшимся в четвертом (белозерском)
галактическом году, была Архео-
гея. Затем подряд проследовали
Прогея, Протогея, Мегагея. Па
леогся и Пангси. Интересно, что
каждый су пер континент
удерживался как целое на протяжении
ровно одного года. Потом он
распадался на обычные материки,
которые свободно плавали целых два
года, к концу которых
обязательно соединялись вновь. Такая
трехлетняя периодичность еще требует
своих объяснений, одним нз
которых, возможно, служат так назы
ваемыс циклы Вилеока. Они
связываются со сменой типа
конвекции — потоков вещества и
энергии, проходящих из недр
планеты наружу и обратно.
А к концу нашего,
современною, двадцать нторого полета
вокруг центра Галактики, если
верить этой трехлетней
периодичности, наг ждет новое
объединение всех материков в один
суперконтинент . П ра вда, на ше
прощальное «Гуд бай, Америка, о!..»
станет актуальным не раньше, чем
через двести миллионов лет.
На правах «бортового летописца»
записал С САМОЙЛОВ
О
е
15
Текст дощечки /б — единственный
опубликованный снимок.
МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Данилевский
■ <
16
«Откуда есть пошла
Русская земля...»
О «Влесовой книге» и псевдоистории...
Тайна собстисннОго происхождения
остро интересует не только детей оп
ределенного возраста, но н целые
народы. Недаром один из первых
вопросов, который задает древнерусский
летописец,— откуда берет начало Русь?
Чтобы ответить на него, пришлось
обратиться ко временам
незапамятным. Свой рассказ автор «Повести
временных лет» начинает с истории
о разделении эемлн между потомками
Ноя после всемирного потопа, строи
тельства Вавилонской башни н так
называемого разделения языков.
Прошла почти тысяча лет с тех пор,
как вопрос, вынесенный в заголовок,
был сформулирован. Сменились десят
кн поколений На смену летописцам
пришли профессиональные историки
Существенно усовершенствовался
инструментарий научного исследования.
Но ответ на сакраментальные «кто
мы? откуда?» все еще не найден
Надежды нет?..
Каждое прошедшее мгновение,
кажется, безвозвратно исчезает в
прошлом. Даже современные события,
тщательно фиксируемые тысячами
профессионалов и любителей на кино-
и фотопленку, в фоко- и
видеозаписях, статьях и информационных
сообщениях, не успев совершиться, уже
с трудом поддаются реконструкции.
Что же говорить о событиях
столетней нлн даже Тысячелетней давности!
Но вопреки очевидности историки и
лингвисты, археологи н фольклористы
пытаются прорваться через заслоны
времени и воссоздать «дела давно
минувших дней». Исследования, авторы
которых намереваются увидеть и по-
казать читателям зарю цивилизации,
породившей современный мир, особен
но поражают воображение. Ведь эта
задача кажется практически
невыполнимой: процессы формирования древ-
них этносов и первых
государственных объединений уходят корнями в те
времена, когда письменность еще не
были изобретена. Но... Как известно,
надежда умирает последней. К тому
же в данном случае она не столь уж
беспочвенна. Река Истории обязатель
но доносит ДО нас частицы прошлой
жизни. Важно лишь вовремя заме
тить блеск их в массе
информационной породы, перемываемой исследо-
вателями-«старателями».
Чем же мы располагаем, для того
чтобы восстановить давно прошедшую
жизнь?
«Колоссальнейшая
историческая сенсация»
В I960 году в Советский
славянский комитет АН СССР поступила
фотография дощечки с вырезанными
письменами. Ее прислал биолог С. Па-
раминов, более известный под
псевдонимом С. Лесной. Несколько лет он
занимался изучением удивительного
памятника письменности, так
называемой «Влесовой книги». Фрагмент
ее н был направлен на экспертизу
в Славянский комитет.
Судя по сопроводительным
материалам» «книга» эта представляла
собой дошечкн с письменами на них.
Они были обнаружены в 1919 году
полковником Белой армии А Ф Иэен-
бском в разграбленном имении где-то
на Украине, предположительно в
Харьковской губернии. В холщовом
мешке, куда они были собраны
денщиком Изенбека, дощечки совершили
путешествие в Бельгию. Здесь в
1925 году Изенбек познакомил с ними
своего нового приятеля, инженер;
химика Ю. П. Миролюбовя,
увлекавшегося литературными опытами. На
протяжении ряда лет Миролюбов
изучал, реставрировал и переписывал до-
щечки. С наиболее сохранившихся
надписей были сделаны фотографии.
При этом, однако, Изенбек запретил
выносить дощечки из своей
мастерской.
После смерти Изенбека в 1941 году
дощечки бесследно исчезли.
Сохранились лишь снятые с части нз ннх
копни Мнролюбова.
Содержание текстов, прочтенных
Миролюбивым, потрясающе. Дощечки
рассказывали историю славянских
племен, начиная с IX века до новой
эры (за 1300 лет до Германарнха,
готского вожлн, погибшего в 375 году)
вплоть до «времени Дира», то есть
приблизительно до IX века.
Итак, в распоряжение Мнролюбова
попал совершенно уникальный
источник, повествовавший о чуть ли не
двухтысячелетием истории русичей,
заполненной бесконечными войнами с
готами, гуннами, римлянами, греками,
варягами и другими народами. И это
при том, что другие письменные
источники содержат мало-мальенн
достоверные сведения о славянах не
раньше, чем с VI века! На таком фоне
вовсе не кажется преувеличением, что
дощечки были названы сколоссаль
нейшей исторической сенсацией». Под
таким заголовком в ноябре 1953 года
сообщение о чудесной находке было
опубликовано в журнале
«Жар-птица», который ротапрннтным способом
выходил в Сан-Францнгко Его
издатель, русский эмигрант А. Кур
(генерал А Куренков), однако,, явно не
спешил приступить к публикации
текстов дошечек. За следующие трн года
увидели свет лишь его собственные
статьи, содержавшие не более сотни
строк из «Деревянной книги». И
только в марте 1957 года в той же «Жар-
птице* начали воспроизводить полные
тексты отдельных дощечек. В 1959
году журнал прекратил свое
существование, н публикация эта не была
завершена.
Тем не менее С Лесной
продолжал изучать «Влесову книгу»: ее
материалы вошли в книги
«История руссов в неизвращенном виде»
(Париж, Мюнхен. 1953—1960) н
«Русь, откуда ты? Основные
проблемы историн Древней Руси»
(Виннипег. 1964). Им же было предпринято
специальное исследование, посвяшеи-
иое дощечкам Изенбека,— «Влесова
книга» — языческая летопись доолс-
говой Руси: история находки, текст
н комментарий» (Виннипег, 1966,
выпуск I). Лесной н прислал в
Москву, видимо, единственный имевшийся
в его распоряжении «фотостат» одной
нз дошечек (условный номер — 16).
Экспертиза фотографии была
поручена Л. П. Жуковской, одному из
самых авторитетных специалистов в
области языковедения и палеографии
(вспомогательной дисциплины, изу-
Текст *Блесо*юй книги» (дощечка
31 и 32)- Из ttfixutvi Ю- Л. Миролюбива.
^
Расселение индоевропейских пленен в ///
тысячелетии до новой эры (net В. А. Сафронову).
^
tJI
чающей внешние признаки рукописей
в историческом развитии). Итоги
анализа разочаровывал». Во-первых,
оказалось, что фотография сделана не
с Самой таблички, а с рисунка,
изображающего дощечку с письменами.
Во-вторых, буквы, которыми была
сделана надпись, вызывали серьезные
сомнения в подлинности. Они хотя и
имели довольно архаичный вид,
отдаленно напоминали систему письма де -
ванагари. с помощью которой с
начала второй половины второго
тысячелетня нашей эры записывались
санскритские тексты. В-третьих — и это
главное.— данные языка, на котором
был написан текст, однозначно
говорили о подделке Здесь сочетались
разновременные явления различных
славянских диалектов, чего не могло
быть ни в одном реальном
славянском языке.
Итак, фотография была
фальсификацией
Но, может быть, поддельна только
фотография? Вопрос как будто
должен был разрешиться на пятом
Международном съезде славистов,
проходившем в Софии в 1963 году.
С Лесной собирался выступить на
нем с сообщением о «Влесовой
книге». Доклад, к сожалению, не
состоялся, поскольку докладчик в
Софию так н не приехал. Но тезисы
были опубликованы в материалах
съезда.
После смерти С. Лесного интерес
к «Влесовой книге», как в нашей
стране, так и за рубежом, угас
Ос нова инй для сколько-нибудь
серьезных оценок этого памятника было
явно недостаточно. Тем не менее в
единственной публикации, поннин-
шейся в период временного затишья.
таблички Изенбека были названы
выдающимся памятникам
письменности (И. Кобзев).
С новой силой ажиотаж поднялся
в Середине Семидесятых годов, когда,
как полагают, ряду отечественных
литераторов и журналистов стали
доступны вышедшие незадолго до того
на Западе публикации текста «Вле-
совой книги» н его переложения,
подготовленные С. Лесным. В
многочисленных статьях, появившихся в
«Огоньке» и «Новом мире», «Неделе»
н «Литературной России», «Технике —
молодежи» и «В мире книг»,
усиленно популяризировалась идея о том,
что ученые намеренно замалчивают
поразительные данные уникального
источника, в корне расходящиеся с
общепринятыми в научном мире
представлениями о древнейших судьбах
славянских племен. При этом
выдвигалось требование «полностью на
печатать эту любопытную, хотя и
небесспорную рукопись» и провести ее
обсуждение с «привлечением широкой
общественности» Мнение
специалистов, продолжавших утверждать,
что в данном случае мы имеем дело
с низкопробной фальсификацией,
игнорировалось. Объяснялось это, с
одной стороны, тем, что советские
историческая и филологическая науки в
какой-то степени скомпрометировали
себя излишней заполитизированно-
стью, задаиностью выводов, подчи
ненкостью их сиюминутным потреб
ностям партии и правительства; С
другой — без ответа оставался
самый, пожалуй, главный вопрос:
почему не печатается это
заинтересовавшее многих сочинение?
Ларчик же открывался просто:
ученые сами были лишены возможности
ознакомиться с полным текстом копий
Миролюбова. Лишь любезность
инженера из французского города Руайя
Б. А. Ребинлера позволила прорвать
«информационную блокаду». Он
прислал в Институт русской литературы
АН СССР свою работу «Влесова
книга», в которой был предложен
новый перевод текстов Миролюбова,
сделанный с учетом всех их издании
и прежних переводов Однако полное
представление о «Влесовой книге»
ученые смогли получить только после
завершения в 1984 году многотомной
посмертной мюнхенской публикации
сочинений самого Ю. П. Миролюбова.
По этим материалам О. В. Тво-
рогпвым, одним ил крупнейших
отечественных текстологов, была
написана уникальная в своем роде работа.
Она увидела свет в 1990 году в
сорок третьем томе «Трудов» Отдела
древнерусской литературы. Здесь
наконец-таки был полностью
опубликован текст «Деревянной книги» (со
всеми вариантами, сохранившимися в
рабочих записях Ю. П. Миролюбова),
а также его подробнейшее н
всестороннее исследование. Эту
публикацию О. В. Творогов сопроводил
частью перевода книги Б. А Ребин-
дера, безусловного сторонника ее
древности. Это представлялось тем
более необходимым, что, по мнению
h
li
is'
III
19
II
i\
Творогова, с которым, кстати, трудно
не Согласиться, точный перевод
данного текста «вообще невозможен».
Итоги научного анализа не
оставляют никаких иллюзий. Все, начиная
с внешнего вида «Источника»* первых
противоречивых сообщений о его
существовании и кончая «редакция
ми» текста в рабочих тетрадях Ми-
ролюбова, свидетельствовало об
одном: перед нами — крайне
примитивная фальсификации, созданная
самим его первым «исследователем».
Казалось бы, тема подлинности
«Влесовой книги», ие говоря уж о до
стоаерности сведений, окончательно
закрыта. Все точки иа «i» расстав
лены. Однако, видимо, идеологические
мотивы, заставившие *в свое время
Миролюбива пойти на грубую
подделку, живы и сегодня. Конечно,
приятно думать, что «славяно-русы...
яаляются древнейшими людьми иа
Земле», как писал Ю. П- Миролюбов,
или утверждать, что «история
начинается... в Сибири», как это делал
В Чивилихин Беда лишь в том,
что для доказательства таких
заявлений приходите» прибегать к фаль-
енфицнрованным источникам. А по
тому и после публикации Творогова
не прекращаются обвинения ученых,
доказывающих (к сожалению, лишь в
специальных изданиях) очевидные
веши, в отсутствии патриотизма.
Некий Бус Кресень (Александр
Игоревич Асов) издает
«реконструированную» «Влесову книгу» в качестве
подлинного источника, сохранившего ис
тниную историю «славяно-русов», а
журнал «Молодая гвардия» готовит
публикацию «Истории руссов в
неизвращенном виде», рекомендуя ее как
исследование, опирающееся на
«новейшие материалы». Массовым
тиражом — сто тысяч экземпляров! —
опубликованы в Саратове «Мифы
древних славян», в которых «Влесо-
ва книга» (с предисловием акаде
мика Ю. К. Бегунова) занимает
почетное место...
«Самая древняя на Земле»
Впрочем, фальсификация
источников — не единственный способ «уд-
ревнить» историю своего народ?
Можно использовать с этой целью н
источники подлинные. Тогда, однако,
задача усложняется: подлинные не
• г точники, как правило, хорошо из-
?< вестны и изучены. Кроме того, к ним
V ^
всегда можно обратиться, чтобы
проверить новую интерпретацию. Соот
ветственно, возрастает . опасность
быть, что называется, пойманным за
руку. Попробуй в таких условиях
«открыть» что-нибудь сенсационное,
отбрасывающее начало истории
этноса на тысячу-Другую лет назад! Да
н кое-какая квалификация для
подобных «подвигов» требуется, чтобы не
попасть в заведомо глупое
положение. Именно поэтому немногие
отваживаю ген на подобные
«эксперименты». И все-таки время от времени
такие люди находятся.
Примером может служить книга
Г. С. Гриневича. посвященная «пра-
славянской» письменности. Автор ее,
судя по его собственным словам,
профессиональный геолог. Что касается
филологической подготовки, о ней
лучше всего свидетельствует
заявление: «В дореволюционной России
Ъ знак (?) употреблялся, можно
сказать, к месту и ие к месту».
Подтверждается это совершенно
сногсшибательным для лингвистического
исследования аргументом: «Все,
наверное, видели старые вывески, на
которых даже (!) фамилии
владельцев каких-либо заасДений кончались
на Ъзнак; БАГРОВЪ. ФИЛИИОВЪ.
СМИРНОВЪ и другие» (стр. 79.
сохранена авторская орфография).
Другими словами, автор «Праславян-
ской письменности», видимо, не
подозревает, что до реформы 1918 года
Ъ был ие «знаком», а буквой,
имевшей название («ер»), которой, в
соответствии с правилами орфографии
того времени, обязательно должно было
заканчиваться на письме слово с
«нулевым» окончанием (то есть с
согласным звуком на конце). После
этого как нельзя более
своевременным кажется тезис Гриневича, что
обычно «псевдодешнфровщикамн»
неизвестных систем письменности
являются не профаны (к коим, очевидно,
совершенно справедливо относит себя
автор данного трактата), а
«заслуженные ученые, почтенные эрудиты».
Как бы то ни было, Грнневич
задается целью доказать, что прасла-
вянекий язык — древнейший
письменный язык на Земле, а не
«вторичный», то есть берущий начало из
какого-то более древнего языка. Для
этого были собраны чуть ли ие все
известные на сей день
нерасшифрованные или не до конца ясные
2(1
надписи, происходящие нэ самых
разных концов Евразиэтского
континента — от долины Инда до
Италии — и относящиеся к самому
разному времени, начиная с V
тысячелетня до новой эры. В один ряд
оказались поставленными знаменитый
Фестский диск, надписи нз Троицкого
городища, критские тексты,
написанные так называемым линейным
письмом А и линейным письмом Б,
этрусские и протоиндийские надписи,
не исключая, естественно, и «образец
книжного дела IX века» — «Блесову
книгу»...
Не повезло, кажется, только «кохау
ронго-ронго» — таинственным
письменам острова Пасхи, Да и тп, скорее
всего, лишь потому, что Гриневич не
знаком с трудами Питера Бака (Те
Ранги Хироа), который, в отличие от
Тура Хейердала, считает, что остров
Пасхи был заселен ие с
американского, а с азиатского побережья
Тихого океана. Только это спасло
знаменитых каменных гигантов от
родства С «праславянамн». Ведь
графическое сходство письменностей
острова Пасхи и Протоиндийской
культуры давно уже отмечалось
специалистами (чего, кстати, нельзя сказать,
к примеру, о знаках Фестского диска!)
При «прочтении» текстов, правда,
возникают довольно любопытные и
для «неподготовленното» читателя
несколько странные замены вполне
ясных текстов невнятным набором «зву
ков». Надо обладать недюжинными
способностями фантазировать, чтобы
за сочетанием: «...Йу аподавъа дави-
аирежеше айурожеретъа/е/» увидеть:
«...Теперь, надежда вчерашняя. Давит
воздух(ом) все немилосерднее. Аура
приносит себя в жертву». Хотя и
«переведенный» текст, прнзнаться,
остается не менее загадочным, чем
«оригинал». И это все — вместо
совершенно ясно читаемых имен,
изображенных на этрусском зеркале
персонажей на соответствующей
иллюстрации: «Атланта» н «Мелеагр».
Кстати, сочетание этих действующих
лиц вовсе не случайно. Об этом
знает всякий, кто удосужился в свое
время познакомиться с античной
мифологией и слышал о калещюнекой
Охоте...
«Как слово наше отзовется...»
Что же движет этнмн людьми, не
жалеющими сил н времени для
создания липовой «книги» или туман
нот прочтения ясного (нлн,
наоборот, вообще нечитаемого) текста?
Зачем они занимаются фальсификацией
исторических источников (а мы имеем
дело именно с таким феноменом)?
Судя по всему, для того чтобы «оты
екать» в них информацию, в которой
нуждаются их исторические
построения, не подтверждаемые источниками
«нормальны ми ».
Давайте почитаем, что они пишут
об истории нашего народа.
Миролюбов утверждает, что «славя
но русы являются древнейшими
людьми на Земле* (т. 9, стр. 125),
что «прародина их находится между
Сумером (Шумером — ?), Ираном и
Северной Индией», откуда «около
пяти тысяч лет тому назад» славяне
двинулись «в Иран, в Загрос, где
более полувека разводили боевых
коней». Затем «ринулись конницей на
деспотии Двуречья, разгромили нх,
захватили Сирию и Палестину и
ворвались в Египет» (т. 7. стр. 186 —
187).
В Европу, согласно Миролюбову,
славяне вступили в VII] веке до
новой эры, составляя авангард
ассирийской армии: «...ассирийцы подчинили
все тогдашние монархии Ближнего
Востока, в том числе и Персидскую,
а персы были хозяевами Северных
земель до Камы. Ничего нет
удивительного, если предположить, что
славяне были в авангарде ассирийцев,
оторвались от главных сил и
захватили земли, которые нм нравились»
(т. 4, стр. 160—161) Поэтому,
признается Ю. П. Миролюбов, «придется
поворачивать всю историк, (т. 7.
стр. 187). Итак, рычаг есть Остается
найти точку опоры. И она была
«найдена»: «Влесова книгах' Кстати, по-
явнлась «Деревянная книга» после
того, как была написана большая часть
процитированных строк.
А вот результат исторических шту
дни Г. С. Гриневнча. Оказывается,
«славянские племена населяли
обширные пространства Подунавья на юго-
востоке Европы» еще в V
тысячелетии до новой эры. На рубеже
следующего тысячелетия произошли
«значительные подвижки славян». «
Часть нз них двинулась в Дву- ж
речье. «Останки наших предков лежат |&
в основании холма «Эль-Убайд», во- tZ
круг и поодаль от которого вырастут | ?
со временем города Шумера и Ва- "<
21
i!
ll
вилона. И мы обязаны помнить тех.
кто научил строить эти города».
Вторая славянская «волна» двинулась на
восток и «в IH тысячелетии до новой
эры почти все Подунавье — По-
лнепровье будет охвачено высокораэ
витой трнпольской культурой».
Отсюда славяне отправляются на юг и там,
в Пенджабе и долине Инда, «создадут
одну из трех величай ших культур
Древнего Востока — протоиндийскую
культуру, на которой затем
поднимется культура Древней Инднн>
(стр. 255). Однако к 1800 году до
новой эры протоиндийская культура
Хараппы и Мохенджо-Даро внезапно
прекратила свое существование. Гри-
невич связывает это с тем, что при-
близительно в это время трнпольцы
были вытеснены «восточными племе
нами) из Среднего Полиепровья.
Отсюда славяне «устремятся на юг,
на Балканы, а затем далее —
в Эгеиду». Сюда же, но уже через
Малую Азию, пришли и «их
соплеменники», «оставив свои города у
подножий Гималаев». «Все вместе,—
считает Гриневич,— на острове Крит
они создадут могучую Критскую
державу, искусство которой станет
предтечей великого искусства Древней
Греции». А после нзвержения вулкана
на острове Санторин около 1450 года
до новой эры они покинут Крит и под
именем этрусков поселятся в Италии
(стр. 256).'
Здесь, правда, фантазия покидает
автора, и он вынужден признать, что
дальнейшая история славян до того
момента, когда они «в конце концов
вернутся на свои исконные земли»,
остается ему неизвестной. Но дату
этого «конца концов» он называет
(хоть и без каких-либо
обоснований) — «не раньше IV—III веков до
новой эры». Не ясны автору и
причины столь грандиозных перемещений.
Единственное объяснение, которое
кажется ему достаточно серьезным,—
«охота к перемене мест» (стр. 257).
И все это — на основании текстов,
не более «прозрачных», чем
цитировавшаяся «надежда вчерашняя»!
Однако продолжим.
Оказывается, у праславян на Крите
удается «обнаружить» следующую
технику: «наземные аппараты, по
форме аналогичные современным
вертолетам», а также... «летательные
аппараты, аналогичные по форме и
размерам (!) современным ракетам» и
автомобили, двигавшиеся со
скоростью 200—300 км/час, «что вполне
может отвечать скорости наземного
аппарата с реактивным двигателем»
(стр. 134—135).
При всех расхождениях точек
зрения Миролюбова и Гриневича —
весьма существенных — есть,
пожалуй, черта, которая роднит нх. И эта
черта — доказать во что бы то ни
стало, что мы hv только не хуже
других, но гораздо лучше н х. Все н х
достижения — наша заслуга. И глав
нян из этих «заслуг» — мы древнее
И X.
С точки зрения здравого смысла,
правда, представляется
несущественным «паспортный» возраст этноса.
В конце концов, государства,
располагающиеся на территориях, где
зародились древнейшие цивилизации
на нашей планете, вовсе не Стали по
этому случаю самыми влиятельными
нлн уважаемыми в мире. Дело тут
в другом.
Вот какими строчками завершает
свой труд Грниевнч: «„.в новые места
славяне несли культуру, в частности
культуру Письма... (поэтому.— И. Д.)
особый «склад характера» славян
приобретает особенную особость (?!).
И здесь, может быть, к месту будет
вспомнить о «загадочной славянской
душе», хотя книга совсем не об этом...
Однако за словом и его смыслом
всегда стоит нечто большее, то, что
будит в каждом из нас не одни только
научный интерес, но и дает священ
нор право славянину любить все
славянское...» (стр. 257).
Честно говоря, я думал, что это
право никто и ничто не может дать
илн не дать. Оно просто есть. И не
только у славян.
«Сыновья лейтенанта Шмндта»
Здесь мы, кажется, подошли к
корню «проблемы». Наши авторы просто-
напросто пытались «улучшить» свою
историю. чтобы получить право ее
любить. Мысль эта, к сожалению, не
нова. Слишком долгое время наша
история была предсказуемой. Ее даже
не надо было изучать. Все было
известно заранее: кто должен быть
«хорошим», а кто — «плохим», что у
нас могло быть, а что — ни в коем
случае не могло. Для того чтобы из
разряда «товарищей» не попасть в
«граждане», требовалось, как мини-
мум, согласиться с тем. что Первым
в мире воздухоплавателем был нерех-
тец Иван Крякутной, даже если
доподлинно было известно, что
сообщение об этом — подделка князя Су-
лакадзева... Ходил анекдот о якобы
защищенной тогда диссертации иа
тему: аРоссия — родима слонов».
Как это ни парадоксально,
сегодня этот анекдот становится
реальностью. Во всяком случае, Л. Н.
Рыжков {Мифы древних славян. Саратов,
1993) всерьез полагает, что «каждый
русский человек... вправе гордиться
своим прошлым» лишь при условии,
что Россия действительно будет при
знана родимой слонов. Рыжков
берется утверждать, что заслоны наши
предки ставили за слонами, которые
могли слоняться н к которым можно
было прислониться. И он не шутит!
Главное, метод очень плодотворный
н перспективный Так, глядишь, кто-
ннбудь вскоре порадует открытием,
что застенок назывался так потому,
что там работали очень застенчивые
люди. Они, говорят, даже лицо
капюшоном прикрывали...
Вернемся, однако, к нашим мифо-
грифам Обращенность к
мифическому прошлому для ннх жизненно
важна. Для одних она преимущественно
психологическая компенсация тощ
чего им недостает в реальной,
сегодняшней жизни. Для других — способ
заработать на жизнь. При этом ни те
ни другие не замечают, как, пытаясь
«возвысить» историю своего народа,
они на самом деле унижают этот
народ. Срабатывает своеобразный
«комплекс Павлика Морозова»: если отец
не такой, каким ты хочешь видеть
его, - отрекись от него. Создавая
«красивую» историю, они тем самым
предают своих реальных предков, у
которых были не только недостатки.
но и достоинства, к тому же немалые.
Заслуги, подвиги, страдания и дости
жени» нашего народа вполне
достаточны, чтобы не испытывать комплек
са этнической неполноценности из-за
то го, что на с а мо м деле ела вяне
появляются на исторической арене не
в V тысячелетии до новой эры, а в
VI веке новой эры. Недостойно,
унизительно приписывать себе или своим
предкам чужие заслуги. Если,
конечно, не жить за счет спекуляции
именем своего народа, пополняя в
общем то жалкую компанию «сыновей
лейтенанта Шмидта».
Как говаривал классик, «полюбите
нас черненькими, а беленькими нас
всякий полюбит».
Наше болезненное восприятие про
шлого связано и с тем, что
большинство из нас оказалось в положении
подростка, мечтавшего избавиться от
Слишком жесткой опеки родителей.
Когда же «папа» (Советский Союз)
н «мама» (Коммунистическая
партия) вдруг исчезли, оказалось, что они
не только постоянно следили и
наказывали, но еще н худо-бедио кормили.
Теперь же каждому надо
Самостоятельно думать и о том, как, где
заработать н на что заработанное
потратить. А для этого, оказывается,
необходимы желание и умение.
Вместе с тем вдруг выяснилось, что
прежде жившие вместе дети рождены
от разных отцов и матерей, а их
семья — снован историческая
общность людей, советский народ» —
более походила на детский дом. в
котором от каждого тщательно скрывали
тайну его рождения. С распадом этой
семьи начался невероятно
болезненный, поскольку он касается лично
каждого, процесс становления
национального самосознания. Ведь без
определения того, что представляем
собой «м ы», часть которого каждый из
нас, человек существовать не может.
А дли этого необходимо, в частности,
знать свое прошлое. Реальное
прошлое, а не тот миф (каким оно
должно было быть), который давался
в официальных установках. Наверное,
поэтому на страницах книг, о которых
шел разговор, то и дело мелькают
фамилии историков, прославившихся
своей официозностью. Они
занимались не грубой фальсификацией
источников, но искусней идеологической
манипуляцией общественным
сознанием, доказывая, например, что Киев
был основан 1500 лет назад, в то
время как археологические находки
подтверждают существование здесь
города слишь» на протяжении L000
лет, что, впрочем, тоже немало.
Как это было?
И все-таки есть ли возможность
хотя бы приблизительно представить
себе, «откуда ее ть по шла Русская
земля»? Чтобы ответить на этот
вопрос, учение положили немало сил и
времени, выискивая пути н способы
получения достоверной, объективной
информации о самых отдаленных пе
риодах истории. Как это происходи-
I!
М
23
il
IS
ло — история особая. Сейчас же лишь
перечислим основные вехи, которые
удалось нащупать исследователям.
Итак, прежде всего следует
вспомнить: еще в прошлом веке лингвисты
обратили вннмание на то, что в языках
многих народов, в том числе и
славянских, встречается целый ряд общих
черт — в лексике, морфологии и
грамматике. Из этого был сделай
вывод, опровергнуть который пока не
удалось никому,— что народы,
говорящие или говорившие на таких
родственных языках и отделенные
сегодня друг от друга тысячами
километров, когда-то составляли единое
целое, а точнее, имели общих предков
Их предложено было называть
индоевропейцами (поскольку потомки
заселили большую часть Европы и
значительную часть Азии, включая
Индию).
Разработка метода
глоттохронологии, позволившего по проценту
совпадающих корней в родственных языках
установить приблизительное время
разделения этих языков, а также
соотнесение общих слов, обозначающих
технические достижения, с
археологическими находками позволили
установить время, когда индоевропейская
общность начала распадаться. Это
произошло приблизительно на рубеже
IV—Ш тысячелетий до новой эры.
Начиная с этого времени
индоевропейцы стали покидать свою аистори-
ческую родину», постепенно осваивая
все новые и новые территории.
Откуда начали свое продвижение
индоевропейские племена — до сих
пор предмет самых оживленных
дискуссий. Основанием Для локализации
индоевропейской прародины служили
общие для индоевропейских языков
слова, обозначающие животных и
растения, географические реалии, а
также археологические находки и мнфо-
логня. Многие исследователи считают,
что центром расселения стала
Восточная Анатолия, хотя называются и
другие территории (балкаио-дунай-
скан, южнорусская, централыюеиро-
ленская, волжско-енисейская и другие
гипотезы). В числе последних
миграционных волн индоевропейцев были
носители лре внеевропейски х дналек-
тов, откочевавшие в Европу. По мере
продвижения на запад от них
отделялись племенные объединения,
'оседавшие на новых территориях.
Приблизительно в 2000- -1500 годах
До новой эры, по предположению
А. Лампрехта. от этой
миграционной волны отделились племена,
говорившие на близких балто славянских
диалектах. Они заселили огромную
территорию, включавшую южное
побережье Балтийского моря,
значительную часть Центральной и Восточной
Европы. До сих пор не удалось
установить, какие именно
археологические культуры II I тысячелетий до
новой эры связаны непосредственно
с предками славян, н отделить их от
поселений предков балтов.
Историческая лингвистика свидетельствует,
что балто-славянская
культурно-языковая общность сохранялась на
протяжении почти полутора тысяч лет.
Лишь к 500 году до новой эры разде
лились собственно славянские и балт-
ские племенные диалекты.
Начиная с IV века Европа
столкнулась с пришлыми племенами,
появившимися здесь в результате так
называемого «великого переселении
народов». Орды последовательно
сменявших друг друга готов, гуннов н
аваров не раз перекраивали
политическую и >тннческую карту Европы.
Однако долгое время «исторические
отчеты» о событиях, занимавших
континент в течение почти Двух веков,
ни разу не упоминают племенного
имени, которое можно было бы с
достаточным основанием отнести к
славянам.
Дело в том, что известия о венедах
и антах, которых в наших учебниках
истории и многих популярных
изданиях идентифицируют со славянами,
недостаточно нсны. Есть, в частности,
прямые указания, что под именем
венетов, нлн венедов, разные античные
авторы упоминали различные
племена — кельтские или германские. Что
же касается антов, то само это слово
значило просто «народ, живущий на
краю света». И лишь в первой
половине VI века готский нсторнк Иордан
впервые говорит о славянах как о
самостоятельной этнической группе.
Территорию славянского расселении
Иордан ограничивает низовьями
Дуная, Днестром и верховьями Вислы.
Приблизительно к этому же времени
относятся и собственно славянские
предании о своей ранней истории,
попавшие на страницы древнерусских
летпписей.
Вместе с последней волной свели-
кого переселения народов» — авар
24
скими племенами — славяне прошли
по всему Балканскому полуострову
На протяжении почти трех с полови
ной некив (вплоть до первых
десятилетий X века) они были
преобладающим этносом в Греции- После
падения в 795- 796 годах Аварского
каганата под ударами франков, во главе
которых стоял король Карл
(получивший буквально через несколько лет
после этого прозвище Великий),
славяне становятся самостоятельным
этносом, осознающим свое положение
в мире.
Важным показателем самосознания
славян как этнического целого стало
формирование классического обще
славянского языка. На основе его,
после создания в шестидесятых годах
IX века Кириллом и Мефодием
славянской письменности, сложился
литературный старославянский язык,
общий для всех славянских народов.
Вскоре вслед за переводами
Священного писания и богослужебных
текстов появляются первые собственно
славянские литературные
произведения. На этом выдающемся событии,
по мнению Е. Менгеса, заканчивается
предыстория и ранняя история славян.
Приблизительно на рубеже IX X
веков завершается поэднеабщесла-
вянский период. Вся территория,
населенная славянами, разделилась на
три главных диалектных ареала. Из
ннх только восточная группа осталась
на территориях, занятых славянами
еще в первичный период освоения
европейских земель..
Начиналась история первых
восточнославянских государств.
В таком виде история наших
предков, быть может, выглядит не столь
«романтично». Зато она правдива. Во
всяком случае, когда исследователи
крупица за крупицей
восстанавливали ее, они заботились не о том,
чтобы все выглядело так, как «должно
быть», а о том, чтобы понять, как же
все было на самом деле. •
СО
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
ВО ВСЕМ МИРЕ
Он был молод»
Возможно, в свои дьадцать
с небольшим лет он был
видной фигурой среди
соплеменников, населявших
средиземноморский регион
В500 лет назад,
представителем общества,
находившегося на переходном
этапе — от стадии
кочевников-охотников к оседлому
образу жизни земледельцев.
Во время раскопок на
территории Израиля, Иордании
и Сирии обнаружено нема
ло останков, относящихся к
периоду позднего неолита,
но череп этого молодого
человека, найденный недавно
в Израиле, стал в силу
своей хорошей сохранности
уникальной находкой, каких
давно не было в
средиземноморском регионе.
Как считает локтор Най-
i ель Геринг-Морис,
совместно с Израильским
управлением древностей
проводивший рас колки ь Галилее,
недалеко от кибуиа Кфар-а-
Шореш, благодаря тому, что
лицевая часть черепа была
защищена «посмертной
маской», специалисты смогут
реконструировать черты
лица этого человека. Наличие
такой маски говорит о том,
что умерший был весьма
уважаемой персоной.
Доктор Я. Геринг Чорш
изучает обнаруженный в
Израиле череп человека.
Е. Владимирова
КГБ:
■а
S
z
X:
I
ь
it
q
|
вчера, сегодня... Завтра?
Про завтра вроде бы известно: указ Президента отныне и навеки
запретил органам безопасности заниматься политическим сыском. Так что
тема, которой были посвящены три научные конференции, проведенные в
1993 году фондом «Гласность» совместно с международным фондом
«Культурная инициативам,— эти тема, похоже, потеряла свою актуальность.
Потеряна!
Директор программы «Восток — Восток» (фонд «Культурная инициатива»!
Виктория Малиново, принимавшая участие ■ организации всех трех
конференций, говорит:
— Я согласна с одним из выступавших: в определенный момент
органы безопасности вышли из прямого подчинения политической
власти. Они делают вид, что готовы выполнить любой приказ
Президента, всячески демонстрируют свою дисциплину, лояльность и отрицают,
что у них могут быть собственные политические цели- Возможно, они
искренни, во всяком случае, очень хотелось бы этому верить. Однако
октябрьские события помазали ограниченность власти Президента и
достаточную автономность силовых структур, к которым относится и ФСК. Что
бы ни декларировалось, у этой организации, мак и у любой другой, есть
собственные интересы. Не зная мх, невозможно прогнозировать поведение
органов ■ критических ситуациях, которые — увы! — возможны.
Органы давно начали активно осваивать новые сферы деятельности —
прежде всего экономику. Судя ло прозвучавшим на конференции
докладам, деятельность их по-прежнему крайне разрушительна дпя общества.
Я мечтаю о времени, когда наши конференции приобретут интерес
чисто исторический — это ведь тоже имеет смысл, не так пи! Боюсь,
однако, что в ближайшее время интерес к органам безопасности
останется актуальным. На четвертой научной конференции, которую мы
провели в мае 1994 года, обсуждалось влияние органов безопасности
на общественную и политическую ситуацию в стране. С интересными
докладами выступили крупнейший американский специалист по деятельности
спецслужб Эмми Найт, член Комитета по безопасности и обороне Верховного
Совета Украины Генрих Алтунян, президент фонда «Гласность» Сергей
Григорьянц.
КГБ н партия — близнецы-братья
Крупиейшнй советолог Михаил Вселенский приехал в Москву после более
чем днадцатн лет него отсутствия. Несмотря на свою занятость, он все-таки -
выкроил время для участия в конференции. Вел ее заседания, выступал с 5
докладом. I g
Книга Михаила Вселенского «Номенклатура», появившись в 1984 году. S"
сразу же стала классикой политического анализа советского строя Благодаря §£
ему вошел в научный обиход сам термин: номенклатурой стали называть ?<
27
I О.
правящий класс социалистического государства. ВосленскиЙ видел в КГБ
необходимый инструмент тоталитарной власти. Ему первому принадлежит
идея о том, что не следует демоннзнровать «органы» — это самое обычное
советское учреждение, только, в отличие от других, не поддающееся никакой
£j реорганизации.
Впрочем, предоставим слово самому автору:
— Никакая диктатура не может жить без террора. Глупенький миф о
некоей «диктатуре огромного большинства над ничтожным меньшинством»,
выдуманный молодыми Марксом и Энгельсом и подхваченный Лениным, так
и остался на бумаге. В жизни общества диктатура всегда была и остается
властью ничтожного меньшинства над огромным большинством — иначе она
была бы не диктатурой, а демократией. Удерживать диктаторскую власть
меньшинства можно только насилием и запугиванием по отношению к
большинству, то есть государственно организованным террором.
Любая диктатура — полицейское государство. При этом речь идет не о<5
обычной полиции: угрозыск в Советским Союзе весьма слаб. Полицейское
государство — это государство с могущественной тайной политической
полицией. Она не ловит грабителей или убийц, а вынюхивает инакомыслящих.
Вот такой полиции в Советском Союзе — великое множество.
Номенклатура уже перепробовала для обозначения своей тайной полиции
ряд звучных наименований. ЧК — Чрезвычайная Комиссия по борьбе- с
контрреволюцией и саботажем; ГПУ — Государственное политическое
управление; НКВД — наркомат внутренних дел; НКГБ — наркомат
государственной безопасности; МГБ — Министерство государственной безопасности;
МВД Министерство внутренних дел; наконец, КГБ — Комитет
государственной безопасности. Такова вереница имен одного н того же тайного
полицейского ведомства, которое пришлось создать уже через месяц после
Октябрьского переворота, в декабре 1917 года. Презрев все эти периодически
меняющиеся названия, советские люди давно уже просто говорят: «органы».
Описывая одно за другим преступления ЧК—ГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—
КГБ. авторы книг вольно или невольно создают впечатление, что «органы» —
скопище дьяволов, иекая мистическая сила. Такое представление широко
распространилось на Западе. Многие здесь готовы повернть, что КГБ
обладает сверхчеловеческими способностями, умом и хитростью, что это — не
учреждение, а пандемониум, населенный злыми всевидящими духами.
Между тем это не так. Не было этого и во времена Сталина, когда
имелось больше оснований так считать. Долгие годы проработавший в
«органах» начальник отдела кадров Советского Информбюро П. И. Павловцев
говорил нам еще в начале пятидесятых годов: «МГБ — не пандемониум, а
номенклатурное учреждение. Нет там никакой мистики и мефистофельщины,
а сидят номенклатурщики — не хуже и не лучше любых других».
Если это относилось даже к Ежову и Берии, что же сказать о нынешних,
значительно более приличных сотрудниках органов?
Сотрудники *оргаиов> — это типичные высокооплачиваемые чиновники,
очень держащиеся за свои места и старающиеся выслужиться.
Интеллигенты, попадающие на работу в «органы», там в общем не удерживались,
а вытеснялись из этой среды и, во всяком случае, карьеры не делали.
Сотрудники «органов» по-воениому точны н беспрекословно послушны
начальству. Мыслят они не научио-логнчески, а психологизированными
категориями профессионального полицейского мышления. Аксиоматика такого
мышления состоит в том, что ни одному слову человека верить нельзя:
никаких убеждений, кроме стремления лично получше устроиться в жизни,
у людей нет и быть не может, для осуществления же такого стремления
каждый готов на все. Поэтому диссидентов они искренне считали илн жуликами,
или психически ненормальными.
Каковы политические взгляды сотрудников КГБ? Может быть, они — идей-
5 ные Сталинисты? Это не совсем так. Они панически консервативны: весь
|g смысл их службы состоит в том, чтобы препятствовать даже малейшим сдвигам
?7 в советском обществе в сторону либерализма. Конечно, есть в их среде
I»- затаенная тоска по сталинскому времени, когда их боялись все, включая
¥< даже высших номенклатурщиков, когда, по распространенному в аппарате
партии и госбезопасности выражению, были «авторитет» и «порядок». Вернуть
такой «порядок* они не прочь, но вряд лн хотят нового разгула ежовщины или
бериевщины с неизбежными кровавыми чистками в их собственной среде.
Органическая часть правящего класса номенклатуры, сотрудники органов
также хотят гарантии неотчуждаемости номенклатуры и жаждут
безопасности.
Сознавали они, что делали грязную работу? Да, но каких-либо душевных
конфликтов в связи с этим у них не заметно. Защиту власти и
привилегий своих и своего класса они считали делом жизненно необходимым,
методы же внутренне оправдываются уверенностью в том, что все люди —
с свиньи. Остатки сомнений затаптываются культивируемым в среде работников
"госбезопасности кастовым духом, чувством своего превосходства и
значительности, официально поддерживаемой мифологией чекистского героизма,
беспощадности к врагу, преданности и прочих эсэсовских доблестей. Именно
эсэсовских: вся эта идеология полностью уместилась в известную гим-
млеровскую формулу «Наша честь называется верностью» В освободившихся
же от фашизма и полицейщины странах честь снова называется честью.
КГБ — советское учреждение, у него план и отчетность о выполнении,
сложная иерархия начальников, поощрения и взыскания, путевки в санатории,
партийные и комсомольские собрания — все, что бывает в любом советском
учреждении. А значит, были в КГБ успехи и неудачи в работе, были и мысли, и
взлеты ее, и интриги, и подхалимство — все было. Нет непогрешимости,
безошибочности, сказочной прозорливости, которые расписывает советская
пропаганда.
Какова же роль КГБ в структуре номенклатурной власти? Еще с
ленинских времен органы безопасности работали под непосредственным
руководством ЦК Коммунистической партии. Но партийное начальство не
очень охотно включало руководство органов в номенклатуру. У них были
колоссальные привилегии — высокие оклады, прекрасные санатории, шикарные
заграничные командировки не меньше чем на год, но дистанция между
ними и ЦК всегда сохранялась н даже подчеркивалась. Органам
безопасности отводилась роль хорошо откормленного сторожевого пса. Партийное
начальство, видимо, побаиваясь, как бы этот пес не укусил своего хозяина,
предпочитало держать его немного поодаль.
Интересно, что в 1991 году, когда стало ясно, что часы партийной
номенклатуры сочтены, КГБ сразу же изменил свое отношение к ней
Психологически это понятно — решили взять реванш. Любопытно читать документы
ЦК этого периода. Желая обезопасить себя от подслушивания, партийные
боссы, естественно, привлекли к этому специалистов из органов. Раньше такое
задание было бы делом чести, доблести и геройства - теперь же спецы заломили
немыслимо высокую цену. ЦК начал торговаться. КГБ цену не сбавлял. В конце
концов ЦК пришлось капитулировать. Такое произошло впервые. В своей новой
книге я привожу эти документы.
После августа 1991 года начались разговоры о радикальной
реорганизации госбезопасности. Но, увы, то были лишь разговоры; на самом же деле
реорганизация оказалась совсем не радикальной. Да, КГБ переименовали,
некоторые отделы закрыли, сделали самостоятельное ведомство внешней
разведки Конечно, кого-то, в основном неугодных, уволили, каких-то старичков
отправили на пенсию, но в основном кадры остались прежними Очень жаль,
но радикальной перестройки так и не произошло. Характерно: сотрудники
Министерства безопасности и после того, как народ у них под носом свалил
статую Дзержинского, продолжали именовать себя чекистами Хотя именно
ЧК и была первой послереволюционной кровавой тайной полицией.
КГБ в общественных науках
Второй день конференции вела академик Татьяна Заславская.
— Общественная наука (конечно, в том случае, если она остается
наукой) — один из наиболее естественных и опасных противников
тоталитарного режима. Во-первых, это как бы «социальный мозг» общества.
позволяющий ему понять действительный смысл происходящих процессов,
свою собственную природу, в том числе и осознать тота л итарны й
29
S.I
: I
т ■
£1
•= I
Cl _
; •
-•I
?S
I
характер действующей власти. Во-вторых» общественная наука объективно
информирует людей о том, что происходит с ними и вокруг них. И то, и другое
для тоталитаризма разрушительно. Полный разгром общественных дисциплин,
начиная с «заземленной- экономической науки и кончая устремленной ввысь
философией,— необходимейшее условие устойчивости тоталитарного режнма.
Но этого мало. Тоталитарная власть нуждается в собственной «науке»,
обслуживающей ее идеологические нужды. Значит, неизбежен раскол
обществоведов на два противостоя щи* и борющихся друг с другом лагеря,
которые находятся в принципиально разных условиях: официальной снауке»,
обслуживающей нужды системы, последняя платит всякого рода пряниками,
собственно же наука чаще заслуживает кнут в виде тех или иных
репрессий. Спектр таких репрессий в СССР был весьма широким.
Причем, как мне кажется, главная их цель — не столько устранить наиболее
опасных для системы ученых, сколько насадить всеобщий страх, сделав
невозможной свободную творческую деятельность всего научного сообщества.
Самыми серьезными формами репрессирования инакомыслящих ученых
были сначала высылка за рубеж, затем — ссылка в Сибирь н. наконец,
физическое истребление. В тридцатые — сороковые годы
ученые-обществоведы, пытавшиеся объективно исследовать развитие советского общества,
объявлялись «уклонистами» и «шпионами», после войны — «прислужниками
Запада».» а в семидесятых — восьмидесятых годах — «клеветниками на
советскую действительность».
В аресенале КГБ была такая мера, как изъятие и уничтожение научных
рукописей. Мне лично пришлось испытать ее дважды - в I960 и 1983 годах.
В 1960 году я была молодым кандидатом наук, увлекалась конкретными
проблемами экономики и была абсолютно не причастна к политике.
Это дает основа ння полагать, что происшедшее со мною событие было
типическим, отражало как бы «молельное» отношение КГБ к науке.
В кулуарах
Академик Т. И. Заславская
вспоминает».
— Когда меня пригласили
в качестве члена оргкомитета
конференции по КГБ, я
расценила это как честь, иною не
заслуженную. Ведь мой
личный опыт общения с КГБ, не
говоря уже о борцовских
заслугах, был достаточно
ограничен. Я не участвовала в
диссидентском движеннн,
напрямую не привлекалась к
ответственности по липни КГБ,
котя, кв к большинство
ученых-обществоведов, всегда
чувствовала его «дыхание»
у себя за спиной. И рядом.
Десять лет — с 1972 по
1982 — в черных списках
КГБ был мой покойный
учитель, доктор экономических
наук В. Г. Веижер. крупный
экономист-аграрии*, в свое
время решавшийся
дискутировать н со Сталиным, и с
Хрущевым. Веижер был
главой школы советских
аграрных экономистов-* риночнн-
ков», в которую входили
А. М Емельянов, Г. С. Ли
енчкнн, М. Я Лемешев,
Г. И. Шмелев. Венжер
много работал, писал книги,
статьи, рецензии,
неоднократно пытался что-нибудь
напечатать, ведь официального
запрета на публикации он
не имел. Но после того,
как одни нз сборников, вклк>-
чввшнх его статью, был по
этой причине рассыпан и
исключен нз плана изданий,
Венжер стал отказываться от
участия в публикациях, боясь
навредить другим. К счастью,
ему была суждена долгая
жнзнь, и в последний ее
период он сумел напечатать
большую часть того, что
писал во время «опалы». Среди
социологов такой же была
судьба докторе философских
наук Ю А. Левады.
А кампании клеветы?
Великого аграрннка-вкспе-
рнментатора И. М. Худенко
обвинили в «разорении»
опытного хозяйства; академика
А. Г. Аганбегяна
разоблачили как * якобы «автора и
адепта» проектов БАМа и
повороте сибирских рек. Мне
самой приписывали авторство
идеи и всей политики сое-
л синя не л кил деревень в
Нечерноземном центре России.
Межд) тем Худенко в свонк
опытных хозяйствах добнвал-
ся невиданной в те поры
производительности трудв, в
пять — семь раз
превышавшей-показатели соседних
хозяйств. Аганбегпн стал
председателем Научного совета по
БАМу, когда его
строительство близилось к завершению.
Накопившиеся к тому
времени проблемы БАМа
образовали сложный клубок, и Аган-
бегян приложил огромные
силы, чтобы найти хотя бы
частичное решение этих
проблем. Сходно обстовло дело н
с сибирскими реками. Живя н
работая в Снбнри, Аганбс-
А произошло вот что. Два года мы работали по тщательно
обоснованной методике и определили, что в 1957 году разница в
производительности сельскохозяйственного труда в СССР и США составляла четыре пять раз,
то есть практически оставалась той же, что в 1937 году. Между тем,
по прикидкам Хрущева, эта разница не должна была превысить* трех раз.
Наш доклад власть восприняла как оскорбление. Подключился КГБ с
соответствующими «мерами пресечения». Экземпляры доклада изъяли и заперли в
сейф с запрещением показывать их даже авторам. Два года труда словно
бы стерли резинкой. А главное — нам наглядно показали границу
между «можно» и снельзя».
Другой механизм воздействия КГБ на общественные науки — слишком
независимо ведущие себя ученые попадают в «черные списки» Главлита. после
чего ни одна их работа не могла публиковаться в печати, то есть дойти до
коллег и до общества, стать предметом обсуждения. Те, кто попадал в
подобные списки, внешне оставались такими же, получали прежнюю зарплату, но как
ученые переставали существовать. Можно к тому же широко развернуть в
печати клеветническую кампанию — от этого тоже человек не будет лучше
работать.
Это индивидуальные методы работы КГБ с учеными. Еще важнее для
развития общественных наук тот практически лишенный щелей
информационный вакуум, в который КГБ погрузил все научное сообщество. Этот
вакуум создавался с помощью целой системы мер: чистка научных библиотек от
трудов российских обществоведов и политиков дореволюционного и первого
послереволюционного периодов; «засекречивание» (якобы от американской
разведки) подавляющей части социально-экономической и производственной
статистики. В начале пятидесятых годов были засекречены даже валовый
сбор и урожайность сельскохозяйственных Культур. Я уже не говорю о
распределении доходов, оплате труда, доле продуктов от личных подсобных
гян резко критиковал проект
переброски н всячески
противостоял его реализации. Но
заинтересованные в проекте
среднеазиатская н
московская водохозяйственные
мафии были слишком енльны.
Возможно, Аганбегян
заслуживает упрека в
недостаточно последовательной и
настойчивой борьбе с проектом,
но объявлять его чуть ли не
автором последнего было
крайней несправедливостью.
А меия предупредили о
том, что на меня ищется
компромат, летом 1988 года,
примерно за полгода до
появления обвинительных статей
в печати Во Всесоюзный
центр по изучению
общественного мнения позвонил
человек, которому было дано
задание проштудировать мои
труды, чтобы найти
компромат. Такое было со мной
впервые и казалось каким то
розыгрышем. Мысленно
перебрав нден, которые
выдвигала и отстаивала на
протяжении жизни, я не сумела
угадать, что мне поставят в
вину. Вроде бы взглядов
особенно не меняла, занималась
наукой честно, а правота
моей общей позиции в
принципе подтверждена
перестройкой. Но разве можно пред-
Угддёть клевету? Как раз
накануне того дня. когда меня
должны были выдвигать
депутатом, «Московская правда»
сообщила, что «академик
Заславская» — автор и
главный реализатор проекта
уничтожения мелких деревень
Нечерноземья (хотя последние
двадцать пять лет я жила
в Сибири и никакого
отношения к Нечерноземью не
имела). В течение года с
лишним было опубликовано около
десятка клеветнических
статей, включая огромное — на
целую полосу — «Открытое
письмо А. Салуцкого
академику Заславской». Мои
ответы на его обвинения не
публиковала ии одна газета. В
перерывах между
заседаниями съезда й слышала:
«Смотрите, Заславская — это она
разорила нашу деревню...».
В действительности проект
сселения малык деревень в
более крупные благоустроенные
поселки был разработан
градостроителями в конце
пятидесятых — начале
шестидесятых годов по личному
указанию Хрущева. Впервые узнав
об этой концепции в начале
семидесятых годов, я сочла ее
в принципе перспективной,
хотя вряд ли реализуемой из-за
страшной дороговизны. Не
сразу поняв ее слабые
стороны, я действительно отдала
ей некую дань в качестве
«человека со стороны», но уже
с 1975 года стала
решительно выступать против изрежн-
вания и без того крайне
редкой сетн сельских поселений
в России. Почему Салуцкнй,
которого я совершенно ие
знала» вцепился в меня с та
31
■ £
и
IS
ffl
ШЭС
хозяйств — вся эта информация была под замком, разглашение ее
приравнивалось к уголовному преступлению.
Не меньшую роль играла массовая фальсификация открытой и закрытой
статистики с помощью специальных (отличных от принятых в мире) методик
исчисления*показателей. Большинство показателей» публиковавшихся в СССР
под общепринятыми названиями, были несопоставимы с международной
статистикой, неизменно приукрашивая ситуацию в СССР.
Советских ученых от зарубежной науки отделял прочный «железный
занавес». Современной молодежи трудно даже вообразить ту атмосферу всеобщей
«секретности», отрыва от социальной реальности, всесторонней комплексной
лжи и идеологической запуганности, в которой жило старшее поколение
обществоведов. Неудивительно, что оно сделало так немного.
«Дело АНТа» и другие разные дела
Органы безопасности приспособились к новым условиям Они не только
меняют названия - меняют методы работы: в последнее время все активнее
внедряются в экономические структуры биржи, банки, СП. Участвуют в
ваучерных аукционах. Нелегальный бизнес под их покровительством
сращивается с легальным предпринимательством. Проникая повсюду, они всюду
вносят хаос, не давая развиваться нормальным экономическим отношениям
Сейчас они, бить может, не всегда карают напрямую, но своими действиями,
безусловно, мешают нормальной экономической и социальной жизни России.
Подтверждение тому — «дела», о которых говорилось на конференции.
О знаменитом «деле АНТа», к примеру, кажется, было написано столько, что
в нем ■трудно чем-нибудь удивить. Но выступавший на конференции Петр
Шпаки и рассказал о деталях, ранее никогда не упоминавшихся. Он поведал,
что АНТ разрабатывал несколько тем по заказу органов безопасности. (Может
кою яростью, я поняла только
после того, как Олег Калугин
рассказал о существовании в
КГБ отдела,
специализирующегося на общественной
дискредитации неугодных власти
люден. Через год, когда
научный комитет «Энциклопедия
российской деревни* во главе
с тогдашним президентом
ВАСХННЛ академиком
А. А. Никоновым
официально подтвердил, что я ие
имела отношения к
рассматриваемому проекту, эта история
себя исчерпала. К тому
времени я уже отошла от полн
тикн и потому стала меньше
интересовать КГБ. И все-
таки не скажу, что эта
злобная травля ие принесла
нужного результата. Ее прямым
следствием был и мой отход
от политики, и какой-то
общий душевный надлом,
снижение активности. А это
означает, что в конечном итоге
цель кампании была
достигнута.
М Восленский делится
впечатлениями...
— За времв моего
отсутствия Москва очень
изменилась. Внешне она, пожалуй,
стала выглядеть хуже, но
главное не это. Изменилась
атмосфера. В воздухе
появилось ощущение свободы.
Люди стали раскованнее, но я
заметил одиу особенность.
Стоит заговорить с ними об
органах безопасности — н
сразу же ощущаешь
настороженность, страх.
Я думаю, прежде всего надо
заняться сменой кадров. В
Министерстве безопасности
должны работать люди, не
запятнанные в прошлом
пребыванием в органах.
Аргументация, что они
квалифицированные специалисты, не
кажется мне убедительной.
Стиль же их работы ие
изменился. Бот вам пример:
я пришел на Старую
площадь, чтобы поработать в
архиве. Пришел за пять минут
до назначенного времени.
Молодо й человек, аккуратны й,
подтянутый, посмотрел на
часы и очень строго заметил:
«Вам назначено на 3 часа.
Выйдите, через пять минут я
вас позову». Мон слова о том,
что на улнце холодно, на него
не подействовали.
«Выйдите ».— невозмутимо повторил
он. Это сильно напомнило
м не преж нн й стнл ь работ ы
органов. Я не могу л ред-
ставитъ себе, чтобы в
Германии в аналогичном
ведомстве чиновник позволил себе
разговаривать в подобном
тоне.
Отличия органов
безопасности в тоталитарном
государстве и в
демократическом — разительны. Еще в
1946 году, когда я был
переводчиком на
Нюрнбергском процессе, я обратил
внимание, как похожи даже по
терминологии советские
документы н немецкие. В
демократическом обществе сотрудни-
быть, это стало началом конца АНТа?) В частности, они разрабатывали
программу с де полем. Она состоит в том» что. создав специальный генератор,
можно войти в де-поле и влиять на человека, где бы он ни находился (не
напоминает ли это, кстати, то самое психотропное оружие, о котором с таким
беспокойством говорили люди в кулуарах?). Шпакин признался, что истории
с барабашкой тоже их рук дело. Отношения с КГБ поначалу складывались
весьма дружески. В начале 1989 года в АНТе был открыт Первый отдел Через
некоторое время создана своя система спецслужб. И начался конфликт
разных групп госбезопасности, который и завершился пресловутым «делом».
Это дело до сих пор не закрыто, хотя, как сказал адвокат Генри
Резник, оно по-своему уникально: велось два с половиной года без единого
обвиняемого. Бригада почти в двести человек все это время искала компромат
на руководителей АНТа н ничего не смогла наити
Вот более свежие примеры: в Сочи арестован предприниматель Артем
Аталяиц (его доклад «КГБ и рынок» бил включен в программу конференции)
В Кисловодске заведено дело «Асмарал».
Но, конечно, самое крупное н самое шумное «дело» последних лет —
«дело» бывшего начальника Балтийского морского пароходства Виктора
Харчеико. О нем рассказал Руслан Линьков из Санкт-Петербурга. Балтийское
морское пароходство насчитывает около трехсот крупных судов, по мировым
стандартам это крупная компания. Виктор Харчеико, могущественный и
влиятельный ее руководитель, вел себя неординарно. Ои провел
акционирование пароходства и в 1991 году списал с кораблей на берег всех служивших в
КГБ, работавших то первыми помощниками, то радистами, кроме того,
выдворил сотрудников вышеупомянутого ведомства из здания управления БМП, где
они занимали целый этаж. Конечно, это вызвало негодование спецслужб.
Результаты не замедлили сказаться. Сначала в газетах «Вечерний
Петербург» и «Смена» появились статьи, обливающие В. Харченко грязью.
кн госбезопасности —
обычные государственные
служащие. Их никто не боится.
Ннкто не испытывает
трепета перед хваленым ЦРУ.
Я — член американской
Ассоциации по развитию
исследований в области
славистики. Каждый год мы
проводим конференции, на которых
сотрудники спецслужб
открыто присутствуют. Они носят
даже значки своих служб,
никого это не пугает. В
России же до этого, к
сожалению, еще очень далеко.
КГБ облучает?
На конференции обсуждали
многие аспекты деятельности
КГБ: взаимоотношения с
армией, с экономикой, со
средствами массовой информации,
с культурой. Но сообщений об
использовании этой
организацией психотропного оружия
предусмотрено не было.
Однако все участники
конференции при входе могли
познакомиться с огромным
стендом, рассказывающим о
методах применения этого
оружия и о его жертвах.
Многочисленные газетные
вырезки соседствовали здесь с
фотографиями людей, погибших
от таинственного оружия.
Фотографин были и старые, уже
пожелтевшие от времени, и
совсем еше свежие. А рядом
плакаты гласили:
«Психотропный геноцид — детище
КПСС— КГБ. Нюрнбергский
процесс над палачами народа
неизбежен». «Сегодня в
бывшем СССР десятки тысяч
жертв открытого н десятки
миллионов тайного
психотропного террора*.
Тема явно будоражила
умы. В переры вам ее
возбужденно обсуждали и в
разговорах обязательно
участвовал Владимир Кононенко,
представлявший философское
общество АН России. Он
рассказал, что уже более
десяти лет изучает
дистанционное воздействие на
биообъекты. Сейчас он входит в
Московскую народную
комиссию, которая занимается
накоплением информации о
дистанционном
манипулировании человеческим
сознанием и ее анализом.
Тысячи людей пишут в эту
комиссию об испытанном ими пен-
хотерроре. Кононеико
утверждал, что сам испытал
подобное воздействие, впервые —
в 1981 году. Тогда он был
преподавателем н регентом в
церковном коре. Он считает,
что его «облучали» прямо в
храме во время
богослужения. Причем, видимо,
ударными дозами — самочувствие
у него резко ухудшалось.
— Многие боятся браться
за эту тему,— говорит
Владимир Коноиенко.— Мы же
пытаемся разобраться в этом
и помочь людям»
2 Знание — сила № 8
- I называющие кампанию приватизации, проводимую им, разворовыванием го
5 | су дарственного имущества (терминологии известная). Но это было всего лишь
п ! началом травли.
* ! ИМИ иа свои валютные средства решило приобрести на Балеарских-
g j островах трехзвездочный отель «Пальмира-би». За него было выплачено около
S S I двадцати миллионов долларов. Б начале 1992 года необходимо было выплатить
| £ | оставшиеся пять миллионов, но к этому времени валютные средства
|? j .пароходства на счетах Внешэкономбанка были заморожены. Несмотря на
ml j поддержку Ельцина, деньги пароходству банк не выплатил. Отель был продан с
ш* торгов и перешел к немецкой фирме «Альфа Хандельс». Эта фирма
принадлежит к группе предприятий при германском «Ост-вест Хандельсбанке»,
замешанном в перекачке на Запад денег КПСС и связанном с КГБ. Пароходстве
лишилось всех прав на отель. Деньги, выплаченные за него,— двадцать
миллионов долларов — остались за границей.
Б конце февраля прошлого года Виктора Харченко арестовали. Причем
впервые в истории была остановлена «Красная стрела», на которой он
возвращался домой. Его обвинили в злоупотреблении служебным
положением — получении сорока тысяч долларов командировочных от
международной неправительственной организации «Всемирная лаборатория».
(Обвинение абсолютно абсурдное, поскольку все документы на
командировочные расходы были оформлены правильно.) Сейчас это уже
интерпретируется как получение взяток. В связи с арестом Харченко множество
западных фирм разорвали контракты с БМП. Ущерб для России еще
предстоит оценить.
«Дело» Харченко не закончено, срок следствия продлен.
Все эти «дела», такие разные по масштабу, роднит одно. Это четко
сформулировал адвокат Генрн Резник: «КГБ постоянно делает все возможное,
чтобы не допустить ростков экономической инициативы».
Об этом же говорил и Константин Боровой. Он отметил, что каждой
вновь создаваемой коммерческой структуре предлагается содержать
сотрудников спецслужб. Причем схема одна: начинается рэкет, затем органы
безопасности предлагают помощь, потом внедряются в коммерческую
структуру, и она перестает существовать как независимая. Боровой сравнил
КГБ с опухолью н сказал, что сейчас можно лишь заморозить ее и не
дать разрастись. «Пели мы разбросаем большой муравейник, то создадим
тысячи маленьких»,— заметил Константин Натанович.
Эту точку зрения категорически отвергла экономист Людмила Пияшева.
Она считает, что органы безопасности нужно резко сократить, четко
определив их функции. В любом демократическом государстве они защищают
права и свободу граждан, у нас же — разваливают нашу жизнь, в том числе
и экономическую.
Предварительные итоги
Конференция была весьма представительной и действительно
международной. На ней выступал и Михаил Восленский из Германии, и Франсуаз
Том из Франции, и Кейт Мартин из США, и Ярослав Башта нз Чехии, но —
как и на предыдущих — почти не было представителей Министерства
безопасности. А хотелось бы именно от них узнать, от каких методов в своей
деятельности они отказываются, а какие сохраняют. Обратная связь почти
полностью отсутствовала. Хотелось бы услышать диалог двух сторон, а не
только новые разоблачения.
Много ли мы знаем о влиянии КГБ на экономику? Вопрос этот
скорее риторический, ибо архивы КГЬ остаются труднодоступными.
В результате мы до сих пор не можем достоверно знать, что происходило
: с экономикой в застойные годы. А отсутствие информации, естественно,
В рождает мифы. У нас до сих пор нет информационной открытости, что не
|£ позволяет раскрыть структуру деятельности КГБ, проанализировать внутреи-
ZZ нин механизм его функционирования н взаимодействия с обществом.
It- На конференции была попытка изменить эту ситуацию. Быть может, следующая
2< конференция станет, действительно, и международной, и научной. #
34
ПРОБЛЕМА: ИССЛЕДОВАНИЯ И РАЗДУМЬЯ
В биологии есть две самые крупные проблемы — происхождение
жизни и происхождение человека. Как только ученый отваживается
оторваться от груды конкретных эмпирических материалов,
полученных им в той или иной области экспериментальной науки, он
вновь и вновь задумывается об этих вечных проблемах. Они — как
«лебединая песнь», как «голубая мечта» — не покидают его
помыслов ни в юные, студенческие годы, ни в зрелые профессорские
времена...
На пересечении этих столь разных проблем оказываются ученые
разных специальностей и взглядов, порой весьма далекие от
постановки глобальных задач. Так н на этот раз — сотрудники
Института мозга РАМН, занимающиеся чистой нейроморфологией, в
частности изучением новой коры мозга человека и животных, были
невольно вовлечены в очень давний спор о предопределенности или
случайности возникновения жнзии, ее естественной или же почти
навязанной «кем-то» эволюции.
■ I
С. Самойлов
Млекопитающих
как класса больше нет?
«Неродные» млекопитающие
Идея использовать особенности
строения новой коры животных для
установления их филогенетических
связей ненова. Первым ее выдвинул
немецкий нейроморфолог К- Брод-
манн еще в 1909 году Со своей
стороны и палеонтологи призывали не
ограничиваться одними лишь зубами
и конечностями как критерием
родства - - достаточно сослаться на
работу отечественного палеонтолога
Ю. А. Орлова от 1949 года, где он
предлагал обратить особое внимание
на нервную систему.
Последовавшие затем работы
позволил н установить, что новая кора
у копытных, хищных, китообразных
и приматов имеет только одно сход
ство — шесть слоев нервных клеток.
Зато одновременно обнаружилось их
полное несходство во всем
остальном, что касается типов клеток и
связен между ними. Перечисленные
отряды млекопитающих, согласно
этому критерию, оказались вообще ие
родственны Причем и между собой,
и в сравнении с насекомоядными —
ежами, кого до того считали
исходным, первичным представителем
млекопитающих, от которого когда-то
произошли все остальные.
Один из главных участников этих
исследований, доктор медицинских
наук Вадим Петрович Зворыкин
вплотную занялся обоснованием ней-
роморфологического критерия с
1959 года. Он, в частности, обратил
внимание на положение глаз на
голове животного. Положений
оказалось два: фронтальное когда оба
глаза посажены впереди и близко
между собой, и латеральное —
когда глаза расположены по бокам
головы и далеко друг от друга.
Первый тип зрительной системы
характерен для хищных животных»
второй для травоядных, насекомо
идных Уже нз этого сопоставления
стало чено. что китообразные (киты,
дельфины) не могли произойти от
хищных, а ластоногие (тюленн,
котики) имеют предками каких-то
наземных копытных.
Итак, постепенно выяснилось, что
хищные, копытные, китообразные.
;!
i!
si
приматы и насекомоядные — это
не «этапы» эволюционного
большого пути. Они вполне совершенны.
то есть достигли своего высокого
уровня развития параллельно и
независимо друг от друга. Этот резуль-
тат\ однако, не исключает эволюции,
прослеживаемой на материале
строения новой коры мозга, она в виде
преемственности, постепенного
усложнения вполне просматривается между
видами внутри отряда приматов
Более того, «приматы—единственный
отряд среди млекопитающих,
родственные формы которого
прогрессивно развивались от низшего к
высшему. Нарастание по мерс эволюции
массы мозга сопровождалось посте
пенным обогащением бороздами и
извилинами... (от семейства
мартышек до семейства человекообразных
обезьян)... наконец, к
окончательному, далеко зашедшему усложнению
у человека»,— пнсал ученый уже в
1992 году. По данным измерений
И. Н, Филимонова, опубликованным
в 1949 году, площадь ноной коры
в одном полушарии мозга нарастает
в ряду: мартышка — до тысячи кваа
ратных миллиметров, макака — шесть
с половиной, шимпанзе — около
двадцати трех, человек — до
восьмидесяти тысяч квадратных
миллиметров. У человека нервных клеток ста
новится больше, но сами онн
уменьшаются в размерах. Человек, таким
обраяом, все же произошел от
обезьяны, но сами обезьяны, как
выясняется, не имеют прямого предка
среди ныне живущих либо
известных науке ископаемых млекопн
тающих.
Не находится предков-млекопитаю-
ших и у хищных, копытных и
китообразны х *П роисхонщение
данных отрядов можно было бы
изобразить не в виде древа, идущего от
общего корня, а в виде независимых
друг от друга линий, начало
которых теряется в палеонтологическом
прошлом»,— отмечает В. П.
Зворыкин. А принципиальное несходство
цнтоархнтектоники плюс несходство
в строении зубов говорит, по мнению
ученого, во-первых, о независимости
происхождения и, во-вторых, против
генетической общности таксонов:
«...По цитоархитектоннческим
показателям этн отряды не
укладываются в рамки класса млекопитающих».
Традиционные представления
об эволюционном происхождении класса
млекопитающих из одного корня
(модель монофилогенеза).
А значит, вес млекопитающие —
это не один класс, а много
самостоятельных классов? Их мы
поставили рядом «из удобства», пользуясь,
получается, мало о чем
говорящими, чисто внешними признаками —
теплокровность, покрытость шерстью,
выкармливание детенышей молоком.
С такой крайней постановкой
вопроса сам В П. Зворы кии
категорически не согласен, ио она
естественно напрашивается н:ч всей суммы
данных. Эта версия, как оказалось.
перекликается с палеонтологически
ми данными. Так, академик Л. П. Та-
таринов еще в 1968 году укапывал
на большую, чем это было принято
считать, древность морфологических
признаков млекопитающих. Они явно
уходили за пределы мезозойской эры
в верхнемермский период
предыдущей, палеозойской.
Палеонтологические
аргументы
Первыми, кто пришел к идее по-
лифнлогенеэа млекопитающих, были
кое-кто нз традиционных
палеонтологов. Фактически основоположником
этих взглядов следует считать
Дж. Дж. Симпсоиа Этот корифей
палеонтологии еще в двадцатые
годы в ряде своих статей указывал,
что не менее шести групп млекопи
тающих совершенно независимо друг
от друга произошли от разных
линий териодонтов — млекопитаюше-
подобных рептилий.
Вообще, вся история
млекопитающих в мезозойскую эру считалась
темным пятном прежде всего
потому, что чем дальше в глубь веков,
тем меньше или совсем нет никаких
ископаемых останков. В результате
у ученых возникла «страшная
догадка» о причинах по которым
находки мезозойских млекопитающих
были все время такими редкими.
Причина не в -том, что
млекопитающие были тогда столь же "редки, а в
другом. «Их просто поедали дино
завры. которые обладали
способностью декалыдииировать кости в
своем желудке». Поэтому кости наи
более ранних млекопитающих
находили и еще могут няйтн, скажем,
на островах или в других
изолированных ареалах, кула не могли до-
браться динозавры и где мезозой
скис млекопитающие могли спокон
но почить собственной смертью по
возрасту н от болезней. Еще одна
тайна — В раскопках находят
остатки только мелких млекопитающих,
а куда подевались крупные? Их пред
ки. жившие в пермский период
предыдущей, палеозойской эры. были
большими рептилиями, их вес
достигал ста семидесяти килограммов.
Объяснение тоже лежит в сфере
эколого-этологических связей.
Крупные особи оказывались, очевидно,
более предпочтительны в качестве
пищевой добычи, потому охота ди
нозавров была на пра влей а прежде
всего на них.
Когда пресмыкающиеся
перестали пресмыкаться?
В 1980 году в немецком научном
журнале, специализирующемся на
изучении мозга, появилась статья
палеонтолога Дж. Квирога>
признанная позднее в ученом мире палео-
иеврологическим открытием. Дело в
том, что присутствие неокортекса в
мозге современных млекопитающих
сказывается на устройстве
внутричерепных полостей Точнее говоря.
само наличие в определенных
местах полости черепа как бы
вдавливаний есть уже свидетельство
того, что обладатель черепа имел в своем
мозге и неокортекс.
К сожалению, все прежние
находки фрагментов черепа рептилий
терапсид не позволяли увидеть у них
что-либо подобное Первому это
удалось Дж. Квироге. Он
отпрепарировал содержание черепной полости
животного, известного в
палеонтологии под названием пробэйногнат
Эта Л1лекопитающеподобнэя рептилии
имела череп, форма которого безоши
бочно указывала на наличие в нем
уже полностью сформированного
неокортекса. Причем в том самом
месте, где он сегодня расположен у
современных млекопитающих.
До того ^все попытки^ объяснить
резкий эволюционный скачок От реп
тилий без неокортекса к млеко пи
тающим, уже имевшим этот орган
в очень развитом виде, были неудач
ны. Теперь же можно было говорить
о явной преемственности мозга и его
неокортекса на эволюционном пути.
Куда систематически относится этот
ископаемый носитель новой коры —
пробайногнат? По морфологическим
данным ои был известен уже давно
как представитель группы терапенд.
37
•I
.is
if
II
■35
В палеонтологии существует мнение,
что терапсиды вместе с нк пред
шественникамн сниамсидамн — пря
мые предки млекопитающих. Синап-
снды достиг.пн своего расцвета в
позднем карбоне, задолго до появления
на Земле первого динозавра, а
значит — успели далеко продвинуться
в своей эволюции прежде, чем были
в массе своей съедены. Зто они
перестали быть ползающими, так
сказать, «встали с колен». Онн успели
разделиться на хищных н
травоядных — разные нх формы имели
четко различающуюся посадку глаз:
фронтальную, как и положено
хищникам, и латеральную. Они
усовершенствовали свой мозг, практически
не выходя за пределы очень
небольшого объема, отпущенного
эволюцией для всех рептилий вообще,
древних и современных.
Безбедному существованию тех и
других приходит конец в средней
юре, тогда, когда иа планете пол
ноетью воцаряется новый власти
тель — динозавры.
Однако, как это теперь
становится понятным, тераиснды не
вытесняются (не съедаются) динозавра
ми полностью. Где-то в удаленных
оазисах, заповедниках, на островах
они продолжают «потихоньку» жить
и прогрессировать. Мы видим, что это
почти полуподполыюе существование
настолько интенсифицировало эволю
ционные Перестройки, что очень
скоро кое-кто из этих звероподобиых
(млекопитинице! одобных) пресмы
кающихся обзавелся уже и
настоящей новой корой в головном мозге.
Результат таких постепенных
подвижек возникновение «то тут, то
там» и первых настоящих
млекопитающих. Описанный выше пробай-
ногнат. владелец новой коры,
оказался недостающим звеном в цепи от
рептилий к млекопитающим, с
водворением которого эта цепь стала
непрерывной.
Классовый мнр
у позвоночных
В царстве животных есть тин
позвоночных, укрупненно
представленный следующими классами: рыбы.
амфибии, рептилии, птицы,
млекопитающие. Исторически, как говорят
учебники, они появились иа
планете в той же последовательности, и
происходит ьаждый класс, так
сказать, н:* классов предыдущих,
точнее — из каких-то em видов, ныне,
естественно, не сохранившихся.
Анализ видового разнообразия, прежде
всего морфологического, внутри
класса позволяет «вычислить» н его
общего ископаемого предка. По всем
данным, предком амфибий был кто-то
из рыб; предком рептилий — кто-то
из амфибий; птнц и млекопитающих
(это две параллельные ветви
эволюции) — какие-то разные рептилии.
В этой вполне гладкой линии
филогенеза возникает проблема, от ха
рактера разрешения которой зависит
очень многое, в том числе и в нашем
общечеловеческом мировоззрении.
Первый вариант. Если у рептилий
было множество видов, а их, как мы
знаем, действительно много —
вспомним эру динозавров,— то
конкуренция между ними за жизненное
пространство с наложением быстро
меняющихся условий обитання должна
была в полном соответствии с
естественным отбором выявить
вид-победитель, который и дал затем
начало млекопитающим. Вначале
одному переходному виду, а потом и
множеству происшедших от него. От
них потом возникли роды, семейства
и. наконец, отряды. Это модель моно-
фнлогеиеза.
Второй вариант. Переходных
видов (родов, семейств) было
несколько, и каждый из них оказался
предком своих ныне здравствующих форм
млекопитающих. Тогда нх эволюция
уже ие исчерпывается
естественным отбором, связанным с
доисторической победой в борьбе за
выживание Победителей не может быть
много. А значит, они явились в мир
не в этом качестве, а в другом
В каком же?
Можно предположить, что такие
переходные виды изначально уже
несли в себе некую «идеюх, неко
торую информацию о преимуществах
теплокровности, покрытости шерстью,
выкармливания детенышей
выделениями своего тела — молоком и так
далее. Эта информация в той или
иной форме воплотилась в жизнь.
реализовалась у разных форм
современных млекопитающих.
Как показывают результаты
исследований, на сегодняшний день ча
ша весов определенно склоняется в
пользу второго варианта,
получившего название «полифилогенеэ».
38
Итак, млекопитающие — это ие
класс, это более широкое
таксономическое объединение. Но все же
странным выглядит тот факт, что,
скажем, кошка и мышка, обе —
заботливые матери, покрытые теплой
шерстью и небезразличные к
человеку и его жилью, находятся в
родстве как минимум только через
какую-то колодную и безмозглую
ящерицу, а не прямо. А может быть, и
через амебу Таков результат, вывод
из теории полифилогенеза.
Можно считать доказанным
неоднократное н параллельное
возникновение млекопитающих из
предшествовавших форм рептилий. Но
тогда возникает следующий вопрос:
а рептилии — произошли ли они от
одного предка, амфибии, или там
тоже был свой, параллельный фн
логенез?
Продолжая эти сомнения-догадки
в глубь времен, нельзя не прийти
к странному выводу. Каждый из
классов ныне живущих
млекопитающих — хищные, копытные,
китообразные, приматы, насекомоядные —
имеет своего предка-рептилию. Эти
предки между собой также были не
родственны. Они произошли каждый
из своей формы амфибий, тоже не
родственных между собой. Те — от рыб,
рыбы — от беспозвоночных,
беспозвоночные через несколько ступенек —
от одноклеточных. И все друг дру
гу ника ка я не родня, разумеется,
не в горизонтальном отношении, а
только в вертикальном. Тогда полу
чается, что. например, приматы ведут
свою родословную от одних форм
одноклеточных на древней Земле,
а копытные — совсем уже от
других. И так все остальные млекопи
тающие.
Но тогда где гарантия, что
разные предки-одноклеточные находятся
между собон в родстве, что сами они
произошли из одного источника? Нет
такой гарантии. Наоборот, есть сви
детельства того, что разные формы
первичных клеток возникли на плане
те параллельно и незаоксимо друг
от друга.
Следовательно, эволюция жизни на
Земле должна быть представлена не
одним деревом, растущим из одного
корня н очень ветвящимся к
вершине. Оиа теперь представляется
набором самостоятельных дерев,
произрастающих ка ждое из с воего
собственного корня. В процессе роста
все они на каждой данной высоте
повторяют Друг друга, давая
сходные промежуточные результаты
(рыбы, амфибии, рептилии), а к своим
вершинам поднимаются также все
вместе, с идентичным итогом —
образуя ту или иную форму, класс
млекопитающих
Так мы неизбежно приходим к
чистым гомологическим рядам.
Однако не забудем, что все это —
только догадка, логическое
предположение, попытка обобщить оди н,
но хорошо доказанный факт
неясности происхождения млекопитающих
на всеобщую неясность родословной
всех и вся в живой природе.
Насколько столь расширительное
толкование «сомнительности
происхождения» подтверждается
сведениями о других группах
организмов? Откуда, из каких источников
возникли они?
Из класса в класс переходя
По современным научным данным
уже почти для всех позвоночных
рыб, амфибий, рептилий,
млекопитающих — доказано существование
многих корней, указывающих на
независимое н параллельное их
происхождение из предшествующих
форм Млекопитающие, как мы
видели, вышли не менее чем из пяти кор-
ией. Рыбы, например,— уж ие менее
чем из трех.
В настоящее время рыб делят на
три параллельных класса вместо
одного, имевшего название «рыбы»,—
осетры, акулы и все остальные.
Процесс этого «классового расслоения»
еще не закончен. Будущие исследо
вания покажут, обошлись ли рыбы
только этими корнями, уходящими
в глубь времен и в м.ир
предшественников-беспозвоночных, или же их
было на самом деле больше.
Не исключены также ростки,
оборвавшиеся на каком-то этапе в
прошлом. Речь идет об ископаемых
формах.
Только птицы стоят особняком во
всем этом многообразии — они яв
ляют собой редкий случай одного
«чистого» класса, возникшего из
одного корня-предшествеиннка;
кого-то из рептилий И это — то самое
исключение в мнре ныне живущих,
которое, скорее, подтверждает общее
правило: почти все позвоночные име-
39
М пе коп итаюшне
Рептилии
Беспозвоночные
•чиш-
Одноклеточные
Преджизнь
Новое видение процесса** эволюции, ведущих к появлению
от разных корней-предшественников (модель пояифилогенеча) .
И1
0X1
ют по нескольку корней, каждый из
которых вывел к жизни свой
собственный параллельный класс.
Следовательно, многокорневая
система есть общее явление. И данные
науки *то все больше подтверждают.
У эволюционистов в итоге склв
дывается впечатление, что никакого
древа жизнн, идущего от одного кор-
ия и все более разветвляющегося.
нет. А есть именно «кустарник жиз
ни», где много параллельных вет
вей. но также и много
параллельных корней Как далеко уходят вниз,
в глубь времен, эти корни и нет ли
где-то твм их общего источника —
единого корня жизни?
Известный геолог и палеонтолог,
академик Б. С. Соколов на основе
изучения далекого геологического
прошлого земной жизни делает
вывод, что попытки создать жизнь на
планете делались <кем?)
неоднократно, следы их есть отчетливые. Уда
лись три попытки — уцелели три
самостоятельных ствола жизни. Это
еннелеленые водоросли, бактерии и
грибы. (Мы с вами, таким образом,
всего лишь отдаленные потомки
бактерий. И на том спасибо, что не
грибов.) Эти три ствола не имеют
никакого общего корня, их разные
корни дружно и вместе уходят еще даль
ше в преджизнь, ниже границ
кембрия, куда-то в архей.
Эволюция ш-па. следовательно, как мини
мум тремя разными путями, и.
может быть, само возникновение
жизни случилось тоже параллельно и
сразу в нескольких независимых
вариантах.
Эта догадка перекликается со
взглядами В. И. Вернадского. Ведь
организмы разных групп,
связанные намертво цепями питания,
порознь существовать не могли
никогда, они «елн» друг друга с самого
начала. А значит — и возникли все
вместе? Во всяком случае, по мыхлн
Вернадского, жнзнь на Земле появн
лась в форме сразу многовидовой
первичной биосферы
40
Если происхождение всего живого
из одного корня еще можно себе
представить как событие естественное
и потому достаточно случайное, то
обнаружение многих его корней
заставляет задуматься о
неслучайности всего происшедшего на планете.
Начиная с академика Л. С. Борга,
многие современные биологи приходят
к выводу; что видимые результаты
эволюции живых систем получились
гораздо более закономерно, чем
следовало бы ожидать от чистого лей
ствия естественного отбора. Что,
кроме отбора, на эволюцию действует
что-то еще. корректируя ее
траекторию в направлении какой-то «цели».
Этот дополнительный участник (и
генератор) эволюционных событий
усматривается, например, в
появлении гомологических рядов, открытых
К И. Вавиловым еще в 1920 году.
Согласно гомологическому звкоиу.
новые вариации признаков у живых
организмов появляются ие случайно.
Более того, они закономерно повто
ряются на разных этапах развития,
и их можно предполагать у еще
не открытых видов нлн у видов,
которым только предстоит появиться.
Тогда, стало быть, общебиологи
ческое значение признания полифи
логенезв должно быть таково.
Развитие от низших фирм к высшим
неизбежно. Оно происходит много
кратно и параллельно. Механизм
эволюционного прогресса надежно
продублирован и осечек не допускает
Не прошел эволюционный скачок
в одном месте - помешали обстоя
тельства. он обязательно произойдет
где-то в другом, с использованием
другого «материала*. Но результат
будет тот же. И будет обязательно.
Такая предопределенность
эволюции даже немного пугает. Создается
впечатление, что эволюционная
лестница не формируется,
надстраивается по ходу дела, по мере
освоения живым тех или иных правил
игры в сред*-, а как бы уже заранее
заложена, запрограммирована где-то,
или внутри генома, или, еше того
хуже, вне Земли. И организмы в своем
развитии, всего лишь только
Подчиняясь «указующему персту», бегут
по лесенке, прыгая со ступеньки
на ступеньку, куда-то вверх, к неве
домой пока Цели...
Но, может быть, это всего лишь
впечатление наблюдателя?.. #
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
оо
ВО ВСЕМ МИРЕ
II
II
41
Ресурсы
домашнего тепла
Хранителем домашнего
очага и незримым существом
В доме, по старинным
поверьям, сл>жит, как
известно, теплый домовой.
Техническую помощь ему в
Скандинавских странах, в
первую очередь в Швеции,
оказывает теперь
программно управляемая бытовал
теплоцентраль «Аквас 47 ОД».
Разработанная шведской
фирмой «Электро стандард»,
эта установка
довольствуется скромным местом,
скажем, площадью кухни.
Тепловые насосы и узел
нагрева воды вмонтированы
в нее еще на
заводе-изготовителе. Принцип
экономного вторично! и Ыюгрева
таков: иэ использованного
воздуха ванной комнаты, кухни
и подсобок тепловая
энергия возвращается в
систему отоплении традиционного
типа и утилизируется
водогрейным котлом.
Дополнительные калории от
внешних источников газа или
жидкого топлива отбираются
на эти цели лишь по
мере необходимости.
Особые клапаны
в-наружных стенах, снабженные
проти волы левым фильтром и
входящие в комплект
установки, обеспечивают подвод
чистого воздуха и
равномерную безвытяжную
смену его в доме. Последнее
напоминает быт
«космических квартир» — там
форточку наружу не откроешь,
чтобы проветрить
помещение.
Это достижение
компьютерной теплотехники
предназначено прежде всего для
одиосемейиых домов,
например для загородных
коттеджей; оно сокращает
наполовину обычный расход
энергии, плата за которую
все растет.
Имеет ли фотон какую-
i добудь массу или не
имеет — для нашей жинш
это ничего не значит.
Душевное равновесие рядовых
граждан, увы, зависит от
других причин. Совсем не
так обстоит дело с
физиками. Пока считается, что
массы у фотона нет, все
здание современной физики
может стоять незыблемо.
А вот если эта масса вдруг
обнаружится, то
придется пересмотреть многие
физические законы, ибо в этом
случае будет нарушаться
калибровочная
инвариантность, перестанет
выполняться закон сохранения
заряда, электрон окажет
ся нестабильным и
распадающимся.
Такой исход предвидели
многие, а попытки как-то
«взвесить» фотон
предпринимались неоднократно.
Первым это сделал еще
Шредингср более полувека
назад. Он воспользовался
известными данными о
магнитном поле Земли и
вычислил, что фотон имеет
массу, 4'Ю-*7 грамма.
Контрольные «взвешиьа-
ння» не прекращаются и в
наши дни. Одно из них
только что проведено в
Институте физики Земли
имени О. Ю. Шмидта РАН.
Здесь ученые использовали
необычный «прибор»: эи-
доьнбратор «Земля —
ионосфера», в котором
происходят естественные глобальные
резонансы, известные еще
как шумановские. В
принципе здесь происходят обычные
неоднократные отражения
электромагнитной волны от
поверхности Земли к
ионосфере и обратно. Но
частоты резонанса должны
меняться в зависимости от
того, есть у каждого
фотона волны какая-нибудь
масса или же нет.
Используя данные прямых
намерений частот
отраженных волн, ученые пришли к
выводу, что верхний предел
массы фотона, если она у
него все-таки есть, должен
быть уменьшен по крайней
мере вдвое. А поиски
самой ненулевой массы у
фотона будут продолжены.
Контрольное «взвешивание» фотона
Теория относительности —
против ржавчины
Случайны ли атмосферные циклоны!
В эволюции ничто не забыто
«Дыра» над Петербургом!
Есть некоторая
дисгармония между глубиной
проникновения мысли ученых я
гонкие физические эффекты,
де время измеряется в
наносекундах, лростран-
:тно — в долях микрон,
кванты излучения ре
пятивистскис, и прозой
повседневности, где энергии не
хватает, оборудование
ржавеет, а денег на то и
другое нет. Как разрешить
это противоречие между
высокими интересами науки
и грубыми потребностями
практики?
Вопрос этот риторический,
общего ответа он не имеет,
а вот примеры — частные
случаи положительного
решения — принести было бы
Неплохо.
До сих пор ржавчину и
накипь с внутренних стенок
паровых котлов, равно как
и других подверженных
коррозии металлических
поверхностей, удаляли вручную
скребками. Мало того, что
такой труп дорого
оплачивается» сама очищаемая
поверхность истончается,
деформируется, изнашивается
дополнительно.
Но вот какое решение
нашли в Московском
инженерно-физическом инстнту*
те. Экспериментируя с
источниками мощного СВЧ-
излучения, ученые обратили
внимание на такой
известный эффект.
Электромагнитный импульс совершенно
неискаженным проходит
через ржавчину, накипь, лак,
краску, изоляцию — пряче
в металл, где в
зависимости от частоты он
вызывает скин эффект, то ест!
попросту поглощается и
вызывает разогрев тонкой
поверхностного слоя. Для
СВЧ-днапазона толщина
скин-слоя измеряется
единицами микрон, а его
разогрев достигает ста градусо!
по Цельсию. Поскольку
всплеск температуры
происходит почти мгновенно —
за десятки наносекунд, тч
металл так же быстро
расширяется, а все прилипшее
к его поверхности ©стаете*
холодным. Между ними воз
ннкает напряжение разру
шення. и ржавчина либо дру
гое покрытие немедленно от
слаиваетс я.
Все это раньше было не
возможно чисто технически
Только с развитием реля
тивистской СВЧ
-электроники удалось получать нужные
для этого эффекта
мощности излучения в импульсе —
до ста мегаватт на клад-
ратный сантиметр.
42
Тропические циклоны не
только приносят много
неприятностей жителям
приморских стран н нарушают
судоходство. Их количество,
повсеместность и
регулярность заметно воздействуют
на обмси энергией между
атмосферой и океаном. А
значит — прямо влияют на
климат нашей планеты. Вот
почему причинами
возникновения циклонов и их
многолетней динамикой
заинтересовались люди, далекие от
тропических морей, как по
своей «постоянной
прописке» — в Москве. так и
В своих научных интересах.
Речь идет о сотрудниках
Института космических
исследований РАН.
Здесь взяли архивные
данные о циклонах за много
лет и попытались выявить
какие-то законы, по
которым эти большие
атмосферные явления возникают и
исчезают. Выяснилось, что
циклоны бесчинствуют на
наших морях и океанах
круглый гол практически еже
Биохимическое
разнообразие веществ я
организме животного определено
задачами его выживания в
среде. Так, съедая
преимущественно белковую пищу,
организм далее
перерабатывает ее на три разные
группы. Во-первых, создается
свой белок, идущий на
строительство и реконструкцию
новых клеток и тканей. Во-
вторых, откладываются
запасы жира —
энергетические «депо*. В-третьих,
вырабатывается прямое
энергетическое «топливо» —
углеводные вещества, прежде
всего гликоген и глюкоза.
Углеводы расходуются,
когда физическая работа
Животным должна делаться
немедленно, как «стратегия
быстрого реагирования».
Какая-то монотонная и
регулярная активность связана
с постепенной тратой
жировых запасов. Эти два пути
метаболизма долгое время
считались не только
основными, но даже
единственными в энергетическом
обмене животных.
Однако севастопольские
ученые из Института биоло-
дневно — за год их
случается шестьсот —
семьсот. Длятся они по
нескольку дней.
Построив на основе
большой статистики
всевозможные графики и проведя
вычисления, ученые пришли к
следующему выводу. Если на
Земле за одни сутки
случается немного циклонов,
точнее, чистом меньше или
равным шести, то они будут
независимы друг от друга.
Такие события полностью
подчиняются
статистическому распределению Пуассона,
описывающему редкие и
случайные явления. Но как
только число циклонов за
сутки становится больше
шести, так сразу начинают
проявляться некие
корреляционные связи,
увязывающие между собой
циклоническую активность вчера.
сегодня и Завтра. В этом
случае словно возникает
какой-то механизм
самоорганизации* выстраивающий эти
воздушные вихри в систему.
гин южных морей АН
Украины вот уже долгое
время доказывают
использование третьего типа
«топлива» — самого белка. Что
может быть проще — пища
белковая, часть ее просто
сгорает и дает энергию
для усвоения в организме
всего остального.
На ранних стадиях
эволюции, по всей вероятности,
так и было. Но путь этот
неэкономичен, он требует
много кислорода. Потому
природа нашла более
рациональное «топливо» —
жиры и углеводы. Но, как
показывают многолетние
исследования ученых, древний
способ не забыт. Многие
обитатели глубоководных
впадин океана, рачки,
кальмары и рыбы пользуются
им очень широко. И
недостаток кислорода они
компенсируют тем, что
расщепляют белок анаэробно,
то есть без кислорода, с
помощью различных
ферментов. Этим же способом
пользуются, кстати, и такие
обитатели поверхностных
вод, как креветки, бокоплавы,
золотые рыбки и ставриды.
Все-таки хорошо, что мы
живем ш Северном
полушарии,— как считают
метеорологи, озоно&ои «дыры»,
подобной антарктической, у
Нас в полушарии быть не
может. Таковы благоприятные
условия атмосферной
циркуляции вокруг Арктики. Но
это «везение» в большом
совсем не исключает
неприятностей маленьких, та
ких, например, как
появление в небе сезонных
«мини-дыр».
Строго говоря, большие и
маленькие «дыры» — это hi
дыры в собственном смысле,
а более или менее
значительные утоньшения
озонового слоя* Вот такие
утоньшения н происходят каждую
осень в небе над Санкт-
Петербургом. Их динамику
за последние тринадцать лет
исследуют совместно
российские ученые из
Международного центра окружающей
среды и дистанционного
зондирования имени Ф.
Нансена и их греческие коллеги
из Афинского университета.
Над городом летает
спутник «Нимбус-7»,
приборы которого регистрируют"
содержание озона в
атмосфере, весьма, оказывается,
непостоянное* Каждую весну
оно увеличивается, достигая
максимума в
марте—апреле, а потом спадает к осе*
ни, принимая
минимальное значение в октябре—
ноябре. Сезонная
периодичность явно связана с
сезонными же глобальными цир-
куляциями в атмосфере,
и следовательно, имеются
вполне естественные
причины для возникновения
А вот то, что содержание
озона в целом закономерно
уменьшалось за период с
1979 по 1992 год,
свидетельствует уже, вероятно, о
чисто антропогенных
причинах — загрязнении воздуха
метаном, двуокисью азота,
фреонами и так далее. В
результате озона иад городом
за'тринадцать лет стало на
десять процентов меньше.
К
Ф
те
х
о.
ф
43
НАУКА XXI ВЕКА
Г, Малинецкий,
боктор Физико-математических наук
Нейроромантизм,
или
Компьютерные вариации на тему мозга
К i,
ж v
Отражение
Что мне нраеитсн — того я не имею.
Что хотел бы делать — делать tie
умею.
Г Иванов
Когда рассказываешь кому-нибудь
со стороны о своей области науки,
часто испытываешь чувство
неудобства. Кажется, что и у рассказчика.
и у слушателей одна и та же
невысказанная мысль: как можно
заниматься такими штучками, когда мы не
понимаем действительно важных
вещей?
Ученые знают многие интимные
подробности из жизни экзотических
элементарных частиц и приключения
черных дыр. Они прекрасно
представляют, как идут дела вблизи абсолют-
44
ного нуля или как могло повлиять
позднее творчество Шекспира на рнн-
июю поэзию Пушкина. Более того,
понятно, как развивать большинство
отраслей науки,— куда и о чем писать,
какое оборудование закупать, какие
диссертации защищать и к кому
посылать иа рецензию заявки иа гра
нты Илн, как говорят науковеды,
в этих областях существует
парадигма. То есть в ник можно
придумывать множество головоломок или
задачек для дипломов» диссертаций.
Нобелевских премий. И всего этого
хватит на несколько поколений
аспирантов, профессоров, академиков. Как
будто бы все твк и должно быть.
Но неприятности начинаются, как
только мы выйдем за порог или
включим телевизор. Очень интересно
послушать разговор какого-нибудь
физика или математика с врачом.
— Вероятно, это у вве возрастное
или иа нервной почве, а может быть,
это проявление хоидроза. Давайте
попробуем попить недельку...
— Простите, а какой диагноз?
— Да это не очень важно.
Лечение у иас симптоматическое.
— То есть вы лечите симптомы, а
не болезни?
— Да, конечно. Но у няс,
клиницистов, большой опыт...
Обычно тут физнк оказывается в
состоянии нокдауна. В медицине,
биологии, психологии - принципиально
иные парадигмы, чем в точных
науках. В них другие критерии
истины» другой уровень понимания.
Несмотря на внешнее сходство ученые
советы, звания, весь академический
ритуал — представители различных
наук отличаются друг от друга
больше, чем динозавры — от золотых
рыбок. В одних науках тайны
мироздания можно познавать, сидя за
письменным столом. В других
приходится жестко возлействовать на
системы, само назначение которых
непонятно.
Наука принципиально изменилась
менее чем за столетие. Строители
Вавилонской башни были в
исключительно выгодном положении. Во-
первых, они знали, что строят башню.
Во-вторых, иа разных языках они
говорили об одном и том же.
Современные исследователи похвастаться
этим не могут. Часто появляется
ощущение, что ученые похожи на
студентов на экзамене Они знают
прекрасные ответы, но немножко не на
те вопросы.
В начале столетня научное
творчество и организация науки
напоминали работу писателей-рома нистов
или экспедиции первопроходцев. К
концу столетия в ней появляется все
больше черт массового производства.
Приходится жестко ограничивать
себя в выборе проблем, целей и
средств. Все чаще приходится
задумываться, какие действительно
важные веши нам следовало бы узнать
и есть ли у нас возможности для
этого.
Научное общество столкнулось с
необходимостью всерьез
проанализировать структуру своего незнания.
Происходящее здесь противоположно
тому, что было в литературе. Там
от романтизма (исключительный
человек в исключительных
обстоятельствах) перешли к реализму
(типичный человек в типичных
обстоятельствах). Здесь — наоборот. От
реализма (какой-нибудь электрон в
некой потенциальной яме) — к роман
тизму («уникальная цивилизация на
уникальной планете в переломный
момент ее развития», «своеобразная
экономика конкретной страны в особо
неблагоприятных условиях»,
♦странный орган исключительного вида,
роль и функции которого во многом
не ясны, обычно называемый
мозгом...»).
Уникальность выбивает у
исследователей почву из-под ног. Нельзя
/. Одна из Луке
русского алфавита,
на которую
моложен довольно
большой шум.
45
Г. Мвлинецкий.
*;
сравнить одинаковые образцы и
выбрать нечто типичное. Нельзя по
ставить эксперимент. Часто трудно
отделить прихоть природы от ее
глубокого замысла. Не ясно порой, какие
языки следует выучить, чтобы содер
жательно говорить об интересующем
объекте. Трудно работать без
парадигмы.
Исследования, свилжные с мозгом,
занимают в этом ряду завидное
место. Как ни странно, необходимость
вести работы понятна почти всем.
Может быть, потому что это одиа
из вершин. Сверхсложный объект.
выполняющий ключевые функции в
нашем мире. Поиски шита от
множества страшных недугов, от ведьм и
вампиров, затаившихся в глубинах
нашего сознания.
Это парадоксальная работа: «Я»
исследует «я>. Мы стоим с маленьким
зеркальцем в руках н смотримся в
большое зеркало. Эта картина
отражается в маленьком зеркальце. В
большом зеркале она отражается еще
раз. при этом в нем отражается и
малое зеркальце. И так бесконечно
много раз. Это попытка понять мир,
а может быть, н встать над кругом
перевоплощений людей, стран,
народов. Путь в зрелость.
И вместе с тем это предельно
конкретно. Мы имеем счастливую
возможность опираться на результаты
множества наук, угадывать принципы
работы мозга и на этой основе
«рисовать карикатуры> — строить
компьютеры, основанные на тех же
принципах. Если получается удачно,
то можно надеяться, что верно
схвачено что-то важное. Если нет, то
остается возможность создать
интересные компьютерные системы. Это
одно из немногих направлений, где
и заблуждение может оказаться очень
полезным.
Развитие этих исследований
похоже на сказку. В ней есть чем
заинтриговать, есть чем рассмешить.
И наконец, появилось то, чем можно
напугать.
Самоорганизация
и нейрокомпьютеры
Я — это да.
Да — навсегда,
Да — вопреки.
Да - через ecef
Даже тебе
Да крину. Иет1
Стало бить — нет
Стало быть — вздор.
Календарная ложь*
М. Цветаева
Мысль строить вычислительные и
управляющие системы по образу н
подобию мозга возникла почти
полвека назад, на заре кибернетики.
И в самом деле, многое в мозге
и традиционных компьютерах очень
похоже.
Более сотни лет назад основатель
науки о мозге, или, как ее сейчас
называют, нейронаукн. Сантьяго Ра-
мон-и-Кахаль установил, что мозг
состоит из клеток — иейроиов.
Нейроны получают сигналы с помощью
разветвленных отростков — дендри-
гс>в, а посылают с помощью не-
2. Распознавание загадочной буквы,
step - номер шага или такта,
на котором возникла картинка-
Это число покалывает, сколько раз
школьники могли поднять и опустить
флажки, прежде чем возникла такая
конфигурация.
Л. Ложный образ или типичная неудача
сети Хопфилда. fie мышонок, не лягушка,
а неведома зверушка.
46
разветвленных — аксонов. В мозге
человека примерно сто миллиардов
нейронов. Однако большинство из них
очень похожи друг иа друга, и это
упрощает дело. Они передают
информацию в виде электрических
импульсов.
Грубо говоря, нейрон собирает
информацию от коллег, с которыми
связан синапсами. Нейрон взвешивает
входные сигналы (мнения одних
соседей очень важны, других надо
выслушать и поступить наоборот), сум
мирует и прииимает решение. Он
либо генерирует импульс, который
будет восприниматься синапсами
соседей, либо воздерживаться от этого.
Компьютеры, от персональных
моделей до сверхбыстродействующих
гигантов, также состоят из огромного
количества простейших логических
элементов. Эти элементы в свою
очередь способны только к три
виальным логическим операциям.
Информация также передается в виде
последовательности электрических
импульсов. Способность решать
какие-либо задачи возникает благодаря
продуманной архитектуре и
коллективным действиям множества
элементов.
Можно пойти дальше. У
компьютера есть оперативная память, в ней
хранятся данные, с которыми ЭВМ
работает в настоящий момент. Есть
долговременная память, гораздо
большего объема, но работающая
намного медленнее. Обычно, есть
постоянное запоминающее устройство, в
котором надежно «зашиты» основные
стандартные операции. Его можно
сравнить с хранилищем машинных
«инстинктов».
Много лет назад психологи выде
лили у человека тан называемую
кратковременную память. Именно она
позволяет студенту точно повторить
последнюю фразу преподавателя,
даже если студент не утруждал себя
Слушанием лекции. Психологи выде
-Милн разные уровни долговременной
памяти. Довольно много удалось
выяснить н о «постоянном
запоминающем устройстве» человека.
Но тут в основном сходство и
кончается. Множество простейших
человеческих задач ставят компьютер
в тупик. Юные леди нескольких
месяцев от роду отлично улавливают
ситуацию, в которой кто-то им
улыбается Молодые джентльмены трех
лет с легкостью отличают кошек от
собак разных пород в различных
ракурсах на фотографиях, в жизни,
в кино. Научить этому компьютер
пока не удается.
Один известный специалист по
искусственному интеллекту как-то
заметил, что с легкостью отличает гу-
маннтарнев от специалистов в
области точных наук на любой
конференции.
Подхожу к человеку и говорю: «Я
знаю, как научить компьютер
отличить букву «А» от буквы «Б».
Если человек из точных наук, то он
сразу спрашивает «Как?».
Гуманитарий произносит с вежливым
оптимизмом «Да, это очень интересно»
н отходит.
Когда беседуешь с ребенком, то
часто удивляешься несоответствию
между точными суждениями и
здравым смыслом и тем небольшим
местом, которое занимают в его мире
простейшие логические и
арифметические действия. И ведь
действительно, из школьной арифметики и
логики в обычной жизни надо очень
мало.
Компьютер — прямая
противоположность. На моей памяти
умудренный жизнью аспирант'наставлял
зеленого первокурсника: «ЭВМ —
это просто железная дура, не делаю-
шая ошибок». Грубовато, но
довольно точно. Чтобы продавать билеты,
управлять транспортом, решать
задачи и рисовать цветные картинки,
компьютеру нужны детальные
инструкции программы. Нельзя
надеяться, что он «сам сообразит».
Интуиция, фантазия, умение обоб-
шать. ставить задачи, искать
ассоциации, извлекать опыт из своей
предыдущей деятельности чужды
традиционным компьютерам.
В сравнении с электронной
вычислительной машиной мозг кажется
еще более удивительным творением.
Электрические импульсы в
компьютере распространяются почти в
миллион раз быстрее, чем в мозге.
Кроме того, в передаче сигналов в
мозге природа использует
специальные вещества — медиаторы,
которые выделяются из синапсов. Тем,
кто ради любопытства когда-нибудь
перелистывал учебник биохимии, лег
ко представить, насколько точно
должна быть согласована такая
система.
is
ж •-
ж w
47
Можно открыть учебник и
посчитать по несложным формулам,
сколько информации содержит цветная
картинка. Странно получается.
Получается настолько много, что всей емкости
нашего мозга хватит на несколько
минут жизни. А дальше? Значит, мозг
обладает замечательной способностью
много и удачно забывать. Он умеет
помнить и анализировать что-то
наиболее важное, или, как сейчас
говорят ученые, умеет выделять
параметры порядка. Возможность
человека узнавать лнца. предметы, местность
в самых разных условиях
поразительна.
Как бы вы отнеслись к
компьютеру, в котором каждый день
выходят из строя тысячи элементов?
Конечно, сказали бы вы. он ие
способен ни к какой полезной
деятельности. Но именно в таком режиме
работает мозг, в котором ежедневно
гибнут многие тысячи нейронов.
Вероятно, читатель почувствовал,
что дело не в деталях. Компьютер
и мозг отличаются в чем-то главном.
Они построены на разных принципах.
Попытка выяснить их стала важной,
на мой взгляд, наиболее
захватывающей частью нейро.юукн
Компьютерные системы, в которых
исследователи стремятся воплотить
принципы организации мозга, получили
название нейрокомпьютеров. Иногда их
называют нейронными сетями. Многие
из этих принципов идут из новой
перспективной области исследований,
нелинейной динамики (или
нелинейной науки, «nonlinear science» — в
англоязычных странах).
Один из главных принципов —
рассматривать память, мышление и
многое другое как коллективный
процесс, как творчество ансамбля,
а не отдельных солистов-иейроиов.
Тут очень подходит слово
«самоорганизация» — спонтанное
возникновение упорядоченности в открытых
системах*.
Самая близкая аналогия для
памяти та кого «коллекти вного» ти па —
п
* О самоорганизации, хаосе, возник но пенни
структур недавно рассказывалось на
страницах этого журнале- С- Курдюмон. Г Мя
линецкнй. «Парадоксы хаоса». «Знание —
сила», 19S3 год, J* 3.
голограмма. Если осветить такую
пластинку лучом лазера, то можно
будет увидеть объемный образ
предмета. Но указать на голограмме
конкретный участок, на котором «за-
пнеан» данный фрагмент образа,
нельзя. «Все» записано на всей пла
стннке. Такой способ записи имеет
огромное достоинство: разрушив часть
голограммы, мы сохраним изображе
ние. несколько ухудшив его
качество.
Итак, один из китов, на котором
зиждется поразительная
эффективность мозга, впрочем, как и
существующих вычислительных систем.—
кол ле ктивность. На верно, искусство
не могло бы существовать, если бы
наша память не была ассоциативной.
То есть способной по одному
намеку, движению, жесту воссоздать
сложнейший образ, связать факты в
логическую цепь или вспомнить
давно забытое ощущение.
Второй кит — параллельность.
Вспомним младшне классы и задачу
про землекопа: «Один землекоп
может выкопать яму. за шесть часов,
работая в одиночку, другой — за
три часа. За какое время они
выкопают эту яму вместе?» Непросто
малышам складывать дроби и
соображать, что два землекопа вместе
выкопают яму всего за два часа. А если
взять две бригады по 60 человек
такой же квалификации? Неужели
они выкопают яму за 2 минуты? По
правилам арифметики — конечно.
В реальности,- разумеется, нет. Они
просто будут мешать друг другу.
В этой задаче — ключ к понятию
параллельности. В мозге
обрабатываемая информация очень удачно
делится между огромным
множеством медленно, но зато
одновременно действующих систем.
Специалисты по вычислительной технике
пытаются обучить компьютеры такому
образу действий, получившему назва
нне «параллельные вычисления». Но
здесь пока делаются лишь первые
шаги. Очень непросто научить *зем-
лекопов» ие мешать друг другу.
Наконец, третий кит, который
исследователи склонны считать
основным «секретом» мозга. Компьютер
может с фантастической быстротой
выполнить сложнейшую программу —
огромный набор доскональных
инструкций. Но выполнив их, он так н
останется мертвой машиной, не на-
48
учившейся чему-либо. Теперь
представьте себе человека, осваивающего
какой-нибудь простой навык. Одно
неловкое движение, другое, третье,
и ... получилось. Почему получилось?
Что изменилось внутри? Трудно
поверить, что каждый новый навык
требует изменения «микросхем» —
нейронов, которые к тому же не
слишком и надежны. Что же остается?
Остаются связи. Связи между
нейронами. В них сейчас все чаще
видят разгадку поразительной
пластичности мозга. Этот взгляд получил
название кониекционнзма (от
английского connection — связь). Наверно,
этот взгляд является любимым
детищем нлн. на худой конец,
прекрасным принцем в иейронауке. Итак,
связи...
Связи, связи, связи...
Порвалася времен связующая нить.
И я рожден, чтобы ее восстановить.
В. Шекспир
Для любой науки очень полезно,
когда в ней есть что-нибудь простое,
что легко представить и довольно
просто изучить — треугольники,
квадраты, движение материальной точки,
математический маятник или еще что-
нибудь. Такая вещь есть и в нейро-
науке. Называется она «модель Хоп-
филла». Она настолько проста, что,
познакомившись с ней, многие студен-
'ты обычно решают, что стать
классиками нейронауки не очень трудно.
Итак, модель Хопфнлда. Раньше на
фестивалях, спортивных праздниках
н других торжествах в моде были
«живые картинки».
На одну трибуну садятся нарядно
одетые мальчики и девочки с
разноцветными флажками. У каждого из
них инструкция: по команде «один»
поднять флажок такой, по команде
«два» — другой и тан далее. Им
дают команды, а телезрители и
зрители на других трибунах видят олим
пинского мишку, сказочный лес и
множество других замечательных
картинок. Набор компьютеров, не
подозревающих о существовании друг друга
и выполняющих независимо свои
программы, вел бы себя точно так же.
Но представим себе, что халатный
администратор перепутал инструкции
или программы. Флажки будут опять
подниматься и опускаться, но никакой
картинки уже не получится.
Модель Хопфнлда устроена очень
похоже- Можно считать, что здесь
также есть народ, посаженный на
трибуну и по команде поднимающий
флажки- Для простоты можно счи
тать, что флажки в руках у
школьников лишь черные и белые. Только
инструкция на этот раз чуть
посложнее, почти как у нейрона.
Она может звучать примерно так:
«По команде ведущего посчитай
сумму. Сначала установи ее равной нулю.
Потом посмотри на верхнего левого
соседа. Если у него в руках сейчас
верный флажок, прибавь к сумме
число я, «верхнее левое». Если черный,—
отними такое же число. И поступай
так с каждым, кто сидит иа трибуне.
При этом для каждого участника
представления есть свое число а.
Если сумма окажется больше нуля,
подними черный флажок, если
меньше белый.
Для школьников на трибуне это
правило, пожалуй, сложновато, нужно
осмотреть всех соседей, посчитать
сумму. Да кроме того у каждого из
школьников должна быть своя таблич
ка с числами д. Для компьютеров
и нейронов, видимо, в самый раз.
Зато такая группа на трибуне
обладает многими полезными, а может
быть, даже удивительными чертами.
Пусть есть набор картинок, который
школьники или «компьютеры»
должны показывать По этому набору
каким-то образом находятся «связи»,
то есть числа а в табличках
участников. Теперь представим, что у
руководителя сломался рупор. И он,
проклиная все на свете, каждому
из тех. кто поближе и способен что-
либо расслышать, объяснил,, у кого
какой флажок должен Сыть поднят.
Остальные либо не расслышали, либо
не поняли, либо прозевали
объяснение . Если бы все было просте: и
инструкции были такие, как на
спортивных праздниках, то неразбериха
бы продолжалась.
Здесь же, как по мановению
волшебной палочки, «верный кусок»
начнет упорядочивать всю картину, и
в результате возникает именно то,
что надо. На рисунке 1 показана
«трибуна» (или нейронная сеть Хоп-
филда).обученная картинкам-буквам.
Вначале установлеиа одна из букв
русского алфавита, на которой только
треть флажков правильные.
Остальные «нейроны» были невнимательны
49
и подняли не то. Конечно, вы
догадались, какая это буква. Если нет,
посмотрите на рисунке 2, что
происходит «на трибуне». Не правда ли,
забавно?
Конечно, читатель понял, что это
простейший вариант ассоциативной
памяти и что это очень похоже ив
голограмму. Только умеющую себя
восстанавливать. Начальную
картинку 1, очень существенную для
дальнейшего, можно пышно назвать
«входным образом». Конечную —
распознанным образом. Другими словами,
наша воображаемая «трибуна», или
сеть Хопфилда, способна отвечать
на вопрос «на что это похоже?»,
или, говоря по-научному, решать
задачу классификации*.
Когда рассказываешь о нейронауке
школьникам, академикам или
предпринимателям, решившим
финансировать исследования, здесь лучше
всего сделать паузу. И потом
рассказать про ненросистемы,
контролирующие с немыслимой точностью
качество продукции, нюхающие багаж
пассажиров в поисках наркотиков в
нескольких крупнейших аэропортах
мира. Можно остановиться на
«говорящих машинах», способных читать
вслух напечатанный текст, для
которых не писалось программ и
которые были обучены. Обычно очень
впечатляют иейросистемы,
управляющие сложными технологическими про
цессами. виачвле ивблюдающне за
действиями опытных людей —
операторов, а лотом копирующие их
действия. Предпринимателей обычно
занимают нейросистемы, уже
имеющиеся иа мировом рынке, и одна
оценка экспертов. В соответствии
с этой оценкой наиболее дорогим
товаром XXI века станет не
компьютерное оборудование (hardware)» не
программное обеспечение (software),
в «искусственная психика» —
алгоритмы обучения нейронных сетей
(способы находить коэффициенты а).
Но все же приключения самой
научной идеи мне представляются
гораздо более острыми,
захватывающими, чем декорации, пусть даже
очень крвснвые, на фоне которых
эти события разворачиваются. Поэто
му вновь вернемся к модели
Хопфилда.
Если запрограммировать эту модель
и поиграть с ней на компьютере,
задавая различные начальные
картинки, то довольно быстро
выяснится, что не все обстоит так хорошо,
как хотелось бы. Допустим, мы
добросовестно учнм сеть буквам русского
алфавита, задавая коэффициенты а
так, как советовал Хопфилд. И вдруг
замечаем, что при некоторых входных
образах возникает и никуда не
девается такая странная картинка, как
показано нв рисунке 3. Это явление
получило название «ложная память».
Система породила гибрид, фвитом,
производя из двух нормвльных букв
паразитный символ, которого нет в
нашем алфавите. Образно говоря, она
не только запомнила лошадь и
человека, как мы ее просили, но и
вообразила себе кентавра. При создании
любой работающей системы это —
просто бич. Вместо того чтобы крепко
стоять на почве реальности»
приходится разби раться с фантази ими
компьютера.
Но это еще полбеды. Допустим,
мы показываем системе какую-нибудь
картинку, не похожую ни на одну из
букв алфавита. Машина должна
скромно сказать, что таких букв алфв-
вита она не знает. Но именно этого
нейроннан сеть Хопфилда не умеет.
Она с самоуверенностью невежды ут-
ве р жд вет, что это одна из бу кв
либо пригрезившийся ей фантом. Тут
начинается новая история. И о том,
что из нее следует, мы поговорим
в другой раз. #
* Конечно, внимательным читатель мог бы
здесь поймать янторн за руку. «После того,
как возникла одно картинка, например
олимпийский мишка млн буква «А», никакие
силы не заставят эту штуку локазать ска
зочныА лес или букву «Б»», скажет он. И бу
дет прав Но понурьте, что заставить поко
жую конструкцию показывать последователь
ность картинок, млн. как ее называют, сцену,
ие намного трулнее.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ДИСКУССИИ
Можно ли защитить здания от землетрясений?
Дискуссия, начатая в номере 6 нашего журнала, показала,
что ставить точку в споре пока рано.
Открытие?
Нет, недоразумение
Н. Шебалин,
действительный член Академии естественных наук РФ.
доктор физико-математических наук
Сдается мне. что профессор С. Смирнов своей внезапной н бурной
активностью — заметка и большая статья в «Знание — сила», статья в «Независимой
газете», выступления по радио — пытается решить проблему финансировании
своих работ. Привлекая к себе внимание, он, однако» избирает не лучший
путь, пытаясь, похоже, скомпрометировать, как он выражается, «сейсмиков и
сейсмологов» (из его текста постепенно становится ясно, что «сенемнкамн»
он называет специалистов ло теории сейсмостойкого проектирования н
строительства).
Кое в чем профессор С. Смирнов, безусловно, прав — об этом дальше.
Сначала придется сказать о его грубых ошибках как специалиста.
Первая грубая ошибка — попытка придать своей позиции абсолютный
характер. Утверждая, что здания при землетрясениях всегда разрушаются
«по Смирнову», он пишет неправду: существует множество примеров чисто
колебательного» резонансного разрушения зданий (взять хотя бы разное
увеличение повреждений на тех этажах гибких высоких зданий, на которые
падают пучности стоячей волны,— такую картину, в частности, наблюдали
мы с покойным профессором С. Медведевым в Бухаресте в 1977 году)
Хорошо известно, что часто слабые колебания ощущаются населением
лишь на верхних этажах зданий. По Смирнову - это невозможно, так
как его «ударно-сдвиговая волна*, по его же признанию, в здании затухает,
и максимальные ощущения должны быть на первом этаже.
Более того, кроме рассмотренного профессором С. Смирновым
горизонтального среза (такой вид разрушения действительно существует и хорошо
известен науке) и кроме существующего-таки, вопреки Смирнову, резонансного
разрушения зданий, существует и еще один, качественно отличный от
других вид разрушения — завал или обвал здания из-за неоднородной
деформации грунта под фундаментом (всемирно известны завалы зданий при
землетрясении в Нишате, Япония; частичные обвалы зданий встречаются во
множестве — я наблюдал такие разрушения в Скопле, Югославия). Таким
образом, одним горизонтальным срезанием все сейсмические повреждения
объяснять нельзя — профессор С. Смирнов здесь игнорирует общеизвестные
факты.
Вторая ошибка профессора С Смирнова выдает полное незнание
или забвение им некоторых общеизвестных и никем не опровергнутых
истин в области физики и сейсмометрии (вряд ли профессор Смирнов
готов к посягательствам на законы Ньютона...). Специалистам хорошо
известно, что прибор для записи сейсмических ускорений — акселерограф
с прямой регистрацией — инерционный прибор: при приходе возмущения
основание его сдвигается вместе с постаментом, закрепленным в грунте,
а подвешенная масса остается — в первый миг — в покое. Возникшее относи-
тельное перемещение основания и массы регистрируется. В последующие
моменты инерционная масса также смещается н начинает колебаться
51
Ij Чем быстрее смешение основания, тем меньше искажающее смещение гнер
; j цнонной массы, тем точнее запись первого пика ускорения. Вопреки
2- утверждениям профессора С. Смирнове, собственная частота колебаний
&! инерционной массы акселерографа (обычно 30—40 герц) много выше частоты
!{ колебаний грунта. Колебания с частотой выше 10 герц, сильно поглощаемые
к I средой, не доходят до фундаментов зданий. Если же речь идет не о колеба-
«*| иияк, а о быстром ступенчатом смещении, то оно всегда регистрируется
SSj инерционным прибором.
• | j Чтобы быть вполне точным, добавлю, что чаще всего акселерограф
±£| не ведет записи все время, это повлекло бы за собой неоправданный
расход бумаги или пленки. Поэтому прибор «запускается» самим толчком,
и самый первый участок движения продолжительностью около 0,1 секунды
может быть пропущен на записи. Так было, однако, лишь в старых системах.
Теперь современные модели акселерографов включают элементы памяти,
так что движение почвы в самый момент начала записи, как и в
предшествующие ему секунды, оказывается записанным полностью. Нечего и говорить
о том, что никаких гигантских ускорений прн этом не обнаружено-
Было бы крайне интересно поставить на регистрацию — хотя бы в
эпицентре только что происшедшего землетрясения, где возможны сильные
толчки, мембранные датчики, так рекламируемые С. Смирновым. Наша
экспедиции готова их опробовать при первом же выезде в эпицентральную зону
сильного землетрясения. Быть может, это профессору С Смирнову поможет
понять, что никаких миллионов q при землетрясениях не бывает (кстати,
не приходило ли профессору в голову, что такие мгновенные ускорения
вряд ли перенесут живые существа; между тем от самих землетрясений
никто не умирал: людей убивают не землетрясения, а здания).
Третья грубая ошибка профессора С. Смирнова также относится к физике.
Как известно, ударными называются волны, которые возбуждаются в
среде источником, движущимся быстрее скорости звука в этой среде.
Экзотическая «ударная сдвиговая волна», придуманная профессором С.
Смирновым, теоретически может возбуждаться в неоднородной среде с неплоским
фронтом распространения продольной волны. Сдвиговая волна является
поперечной, и ее скорость меньше скорости продольной волны, служащей в
данном случае источником возбуждения. Однако очень трудно представить
себе такой неоднородный фронт: прн наличии канала или слоя с повышенной
скоростью продольная волна, распространяясь в нем, будет очень сильно
рассеивать свою энергию и далеко не уйдет. Предлагаемый С. Смирновым
механизм генерации «ударных волн сдвига» растущими головками
микротрещин также не проходит: скорость прорастания трещины не может
быть больше скорости поперечных волн.
Четвертая ошибка профессора С. Смирнова состоит в полном
игнорировании им вертикальных сейсмических воздействий, вызывающих
раздавливание первых этажей (где вес лежащих выше этажей суммируется с
вертикальным инерционным воздействием). Именно вертикальные воздействия
ведут к образованию классических X образных трещин в простенках. Вопреки
мнению С. Смирнова, Х-образное разрушение наблюдается н в колоннах,
мне пришлось наблюдать такие повреждения в Гаэлн.
Пятая ошибка профессора С. Смирнова состоит в предположении, что
Х-образные трещины создаются обратным движением отраженной ударной
волны со сменой ориентации напряжения. Ошибка эта — двоинаи: во-первых,
ударные волны вообще не способны отражаться: во вторых, в X образной
системе трещин оба пересекающихся направления вызываются одними и теми
же напряжениями (это — почти школьная истина!)
Вот и все. Что же остается? Ну конечно, прежде всего остается мысль о
том, что при землетрясении возможно срезание. Но ие профессор С. Смирнов
i это обнаружил: существование срезающих горизонтальных усилий — давно
« известный факт. Более того, до утверждения в науке о сейсмостойкости
1 «> сооружений динамического подхода в основе расчета лежала именно идея
1Z мгновенного приложения силы с оценивающим ее не менее знаменитым коэф-
1 с- фициентом Ке-
*?< Итак, «новое» оказалось хорошо забытым старым. Конечно, забывать о
52
возможности быстрого срезания (а при вертикальном воздействии
раздавливания) нельзя, и хорошо, что профессор С. Смирнов об этом напомнил. Я
убежден, что различия в трех основных типах разрушения здания — от срезания
(раздавливания), от резонансных колебаний н от неравномерной просадки
грунта — должны рассматриваться и учитываться раздельно. Возможно, пер
вым шагом в этом направлении должно быть такое усовершенствование
шкалы сейсмической интенсивности, которое позволило бы учесть и
использовать при проектировании эти различия. Такое предложение выдвинуто
мною в прошлом году.
Области разнотипных повреждений разнесены, хотя возможны и
наложения. В ближней зоне землетрясения, особенно на скальных грунтах,
господствует быстро приложенное вертикальное или косо направленное ускорение.
Если на жестком основании лежит не слишком толстый слой мягких оса-
дочных пород, то господствующим типом воздействия, вызывающим
наибольшие разрушения, может быть неравномерная просадка или даже
«разжижение» грунта под фундаментом. И лишь на достаточном расстоянии от
очага землетрясения начинают господствовать достаточно продолжительные
колебательные движения, вызывающие разрушительный резонанс в зданиях.
Быстро наступающий пик срезающего нлн раздавливающего ускорения
изучен нами пока еще плохо — в этом профессор С. Смирнов прав. Спасибо
ему за то, что ои напомнил иам об этом. И простим ему его заблуждения
и резкости в адрес коллег — чего не сделаешь зря в наше нелегкое время!
Ответы на замечания
оппонентов
С. Смирнов,
доктор технических наук
Прочитав замечания оппонентов,
я не понял, зачем вообще затеян
этот спор, поскольку авторы не в
состоянии опровергнуть ключевое
положение открытия. Оно состоит в том,
что все сейсмические макро- н микро-
разрушения не могут быть вызваны
теми движениями грунта, которые
дают нам нынешние сейсмические
при боры. Чтобы опровергнуть эту
мысль, оппонентам пришлось бы
опровергать, во-первых, законы
строительной механики, во-вторых, все
бесчисленные факты сдвиговых
разрушений. Правильность остальных моих
выводов в данном случае не имеет
большого значения. Даже если бы все
они оказались неверными, главное не
в этом, а в том. что все равно
нынешняя сейсмическая «колебатель-
ная> доктрина полностью
несостоятельна.
Далее, затеяв критику
второстепенных положений моей статьи,
оппоненты в большинстве случаев даже
не поняли, о чем идет речь.
Например, они страстно критикуют мои
ударно-сдвиговые волны в грунте,
даже не уяснив, что эти волны
возникают вовсе не в грунте, а лишь в вер
тнкальных элементах зданий. При-
меров подобного непонимания очень
много. Кроме того, как ни странно,
оппоненты проявили некомпетентность
даже в вопросах, относящихся к
близкой им области.
Но к делу. Сначала я отвечу на
замечания академика Н. Шебалина
в порядке их значимости.
Его первое утверждение о том. что
колебательные резонансные
разрушения здании при землетрясениях
существуют — эмоционально, но
абсолютно голословно. Единственным
строгим доказательством появления
таких разрушении стала бы
демонстрация фотографий, где засняты
изломы колонн н простенков с
образованием горизонтальных трещин изгиба.
Однако снимков подобных
разрушении при землетрясениях нет. Я
уверен, что те разрушения, которые
автор принял за резонансные, при бли-
53
I»
is,
col
ж
u
57
жаншем рассмотрении имели форм>
среза, а не изгиба, то есть были
ударно-волновыми.
Кстати, резонансные разрушения
гибких зданий невозможны уже
потому, что каркасное здание, как
любая упруго-пластическая система,
немедленно уходит от резонанса при
первых же пластических деформациях
каркаса и тем защищается от него.
Большинство сенсмнков с этим уже не
спорит.
Далее — о моем якобы отрицании
колебаний зданий, которые «лучше
всего ощущаются наверху, куда, по
Смирнову, не добегает ударная волна*
(кстати, у меня наоборот — «волна
добегает до верха стены»).
Совершенно очевидно, что после прохождения
ударных волн в здании возникают
вторичные колебания, вызванные
предшествующими волновыми
смещениями. Не менее очевидно, что
амплитуда колебаний гибкой консоли,
коей является высотное здание,
обычно максимальна наверху. Отрицать
такое было бы просто нелепо, но я
никогда этого и не делал. Я лишь
подразумевал, что подобные «вторичные»
поспевал новые колебания не имеют
никакого отношения ко всем реальным
«срезовым» разрушениям.
Следовательно, они не опасны и о них можно
не упоминать.
Далее, я и не думал отрицать
общеизвестные случаи «обрушений из-за
неоднородной осадки». Я лишь имел
в виду, что подавляющее большинство
сейсмических разрушений происходит
путем косого среза (но вовсе не путем
горизонтального среза, как пишет
Н. Шебалин). Подчеркну, что
говорить о горизонтальном срезе
неграмотно, так как горизонтальный срез
колони и простенков невозможен
теоретически и никогда не встречается
в жизни. Поэтому странно читать
о том, что он «общеизвестен».
Объяснение возникновении
крестовых трещин за счет раздавливания
простенков нижних этажей большой
вертикальной нагрузкой противоречит
теории разрушения. Оно как более
простое опровергается тем фактом,
что эти трешнны наиболее часто
появляются только на верхних этажах.
где почти нет сжимающей нагрузки.
Кроме того, оппонент забыл о
массовых крестовых трещинах в
перемычках, где вообще нет
вертикального сжатия.
Далее, я никогда не исключал
возможности появлении крестовых
трещин в мощных колоннах со слабыми
ригелями. Но я имел в виду, что.
как правило, «кресты» в колоннах не
возникают.
Наиболее сильно поразило меня как
профессионала сенсационное
«открытие» академика о том. что обе
трещины, образующие крест, могут быть
вызваны одними и теми же
напряжениями. Он утверждает, что «это —
почти школьная истина». Однако
настоящая школьная истина, наоборот,
состоит ь том, что в зоне ч истого
сдвига трещина всегда возникает от
разрыва бетона только по нормали к
главному растягивающему
напряжению. Вторая трещина, ортогональная
к первой, в принципе не может
появиться, так как она попадает в
плоскость, максимально сжатую вторым
главным напряжением. Такая
плоскость наиболее неблагоприятна для
появления трещины, и в ней ни о
каком разрыве и трещине не может
быть и речи. Все это должно быть
ясно любому инженеру, знакомому
с сопроматом
Далее Н. Шебалин пишет, что
«разрушение зданнй путем
«горизонтального» среза давно известно н следует
отличать его от резоиаисио-колеба-
тельного разрушения». Но тогда
абсолютно не ясно, отчего, по
Шебалину, происходит загадочный срез. Ведь
он не видит его причины в
колебаниях, а ударно-волновую причину
уже отверг.
Непонятно также, почему Н.
Шебалин объединил «срезание с
раздавливанием», которые не имеют ничего
общего по своей природе.
Идем далее. При описании акселе-
рографа Н. Шебалин явно смешивает
его с абсолютно иным по функции
прибором — сейсмографом. Читаем:
«Возникшее относительное
перемещение основания и массы
регистрируется...» Но такой способностью прямо
регистрировать смещения основания
обладает только сейсмограф,
имеющий «мягкую» пружину и «пишущий*
перемещения. В то же время акселе-
рограф, имеющий очень жесткую
пружину, никаких перемещений показать
не может. Он изображает лишь гра*
фин изменения ускорения.
Читаем далее. «.-Быстрое
ступенчатое смещение всегда регистрируется
сейсмическими приборами». Но мой
54
оппонент, видимо, не представляет до
конца, что именно они регистрируют
при действнн ударного импульса.
Регистрация состоит только в том, что
масса прибора от толчка начинает
колебаться, демонстрируя
наблюдателю лишь свою собственную частоту
и более ничего. При этом все
параметры самого толчкового воздействия,
вызвавшего колебания прибора,
остаются нам абсолютно не известными.
А потому назвать такой процесс
регистрацией можно очень условно.
Далее автор говорит, что никаких
гигантски к ускорений акселерометры
не обнаружили. Но как сейсмолог он
должен знать, что эти приборы из-за
своей конструкции в принципе не
могут обнаружить большие ускорения.
Максимальное ускорение, которое
способен записать акселерометр,—
это всего лишь амплитудное
ускорение его собственной массы при
собственных колебаниях. Его величина
равна произведению квадрата
собственной частоты на амплитуду массы.
При частоте в 40 герц и амплитуде
в 20 сантиметров акселерометр не
может показать ускорение выше, чем
32 g, а при частоте в 100 герц —
200 g и не более того.
Далее, утверждение Шебалина, что
«ускорение в миллион не перенесут
живые существа», эффектно, но не
строго. Сама по себе величина
ускорения вообще ни о чем не говорит.
Все зависит от времени его
воздействия. А это время очень мало. Оио
составляет мгновение — менее, чем-
1-1СГ'С| секунды, а потому никто не'
успеет заметить такое ускорение,
которое вызовет смешение менее
миллиметра.
Утверждение уважаемого
академика о том. что «ударные волны не
отражаются», я воспринял не более,
как веселую шутку, ибо нет таких
волн, которые не отражаются.
Пространная критика моей ударно-
сдвиговой волны при описании
«третьей ошибки* вообще не имеет смысла,
ибо оппонент, похоже, не понял, что
волна сдвига возникает вовсе не в
грунте (это и невозможно), а в
торчащих нз него колоннах н стенах
зданий.
Осуждая механизм генерации
ударных волн, оппонент снова перепутал
продольные волны в грунте с
поперечными в зданиях, а потому критика
не имеет отношения к делу.
Его указание на малую скорость
роста трещин говорит о том. что
предполагаемый механизм создания
ударных волн остался им не понят. В
предложенном механизме крутой фронт
волны создается не за счет скорости
трешины, а за счет огромной
скорости падения напряжений в рвущихся
связях породы, и волна идет по
нормали к трещине.
Опуская все остальные неточности,
допущенные Н. В. Шебалиным, я
перехожу к ответам на замечания доктора
физико-математических наук А.
Алешина.
Поскольку он почему-то не делает
различия между сенсмиками н
сейсмологами, поясню, что сейемнки —
это те. кто проводит сложные
динамические расчеты здании на действие
акселерограмм. Они поневоле взяли на
себя ответственность за
неразрушимость зданий, но так н не обеспечили
ее. Однако для доказательства того.
что записанные колебания грунта не
могут вызвать реальные разрушения
и что это могут сделать ударные
волны, мне вовсе не нужно решать такую
сложную обратную задачу, дающую
не единственное решение. Здесь
вполне достаточно решить простую
прямую задачу — по заданному
воздействию найти однозначно
соответствующую ему форму разрушения.
Именно это я и проделал, то есть
рассчитал здания сначала на действие
колебаний грунта, а затем на действие
ударных волн сдвига. В первом
случае я получил нзгнбиую форму
разрушения н тем доказал, что
нынешняя информация о сейсмическом воз
действии неверна. Во втором случае я
получил реальную сдвиговую форму
разрушения и тем доказал, что
ударная волна сдвига служит наиболее
вероятным его источником.
В связи со сказанным все
рассуждения оппонента о сложностях
решения обратной задачи, которые
должны были встать на моем пути, здесь
неуместны н ничего не доказывают.
Говоря об отсутствии больших
ускорений, оппонент все время
необоснованно увязывает это с отсутствием
больших частот, подразумевая, что
при этом обязательно наличие
колебательного
возвратно-поступательного, циклического движения в грунте.
То есть он даже не представляет
себе, что при прохождении в грунте
мгновенных импульсов ударного ежа-
\\
55
I
J
f "
u6[
тия там нет никаких колебаний и нет
никакой частоты. Поэтому и говорить
о ней бессмысленно. Следовательно,
все высказывания автора о
затухании высоких частот не имеют
отношения к делу. Похоже, что оппонент
не понимает простую истину, что все
ны неш ние частотно-колебательные
инерционные сейсмические приборы в
принципе не способны фиксировать
какие-либо сведения об ударных
волнах, кроме факта их прохождения.
Оппонент недоумевает, откуда у
меня взялись ускорения в миллионы g,
хотя в моей статье ясно сказано, что
необходимость их появления вытекает
из законов строительной механики.
По ее законам реальные
сейсмические макро- и микроразрушения
могут произойти только при мгновенном
воздействии таких ускорений. Но я
нигде ие утверждал, что их уже
удалось зафиксировать.
Говоря о том, что в грунтах не
могут возникнуть большие ускорения.
так как они не мог>т воспринять
большие нагрузки, автор допускает
две ошибки
Во-первых, он почему-то
отождествляет большие ускорения с большими
нагрузками, хотя величина нагрузки,
или. точнее, величина волнового
напряжения в грунте, зависит не от
ускорения, а от скорости грунта во
фронте волны. Например, при
кратком воздействии гигантского
ускорения напряжения в грунте могут
оказаться очень малыми.
Во-вторых, для грунта «опасны»
лишь растягивающие напряжения, а у
меня речь идет о мгновенном сжатии
грунта во фронте ударной волны, от
которого он не может разрушиться.
Обвинения в неграмотной
терминологии гоже некорректны. Я говорю о
«грунте» при описании поверхностных
волн и о «породе» — при описании
процессов в эпицентре. Кстати, автор,
по-видимому, не знаком с известным
эффектом Рахматуллнна, когда
неударная волна, забегая из скалы в
пылевидный грунт, превращается
в ударную.
Как и первый оппонент. А Алешин
так и не понял, что ударные волны
сдвига возникают в здании, а не в
грунте, что крайне странно, ибо нигде
больше они появиться не могут.
Наконец, А. Алешин ие может
отрицать, что мои механизм
формирования ударных волн сжатия за счет
разрыва растянутых межмолекулярных
связен ранее еще никто не предлагал.
Должен сказать, что замечания
оппонентов оказались полезны, так как
показали, что оспорить мое открытие
будет очень сложно.
В заключение хочу сообщить
читателям, что я располагаю уникальной
информацией о картинах микротрс
шин в железобетонных колоннах,
простенках и перемычках, вырезанных
из здан'нй, подвергшихся
девятибалльному сейсмическому воздействию во
время землетрясения в августе 1992
года в Киргизии.
Эти картины тоже весьма
необычны, более нигде не встречаются н
полностью исключают возможность
«колебательной» природы их
появления. В то же время они еще раз
подтверждают волновое происхожде ние
всех сейсмических разрушений.
Детальное описание и анализ этих
микроразрушений выходит за рамки
данной публикации.
От редакции
Публикуя ответ профессора С. Смирнова, мы решили завершить раз*
вернувшуюся дискуссию. Уже сейчас статьи наших уважаемых авторов
носят достаточно специальный характер, а потому дальнейший спор
грозит вылиться в разговор профессионалов, малопонятный нашему
читателю.
Кто прав в данном вопросе, должны решать не сотрудники научно-
популярного журнала. Наша задача — всего лишь привлечь внимание
специалистов к идее С. Смирнова. Возможно, при спокойном и
доброжелательном обсуждении удастся выработать единый подход к проблеме.
И кто знает, может быть, это станет вкладом в работу по избавлению
человека от страшных катастроф, которые несут сегодня землетрясения.
ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ
Визитная карточка
коалы
Детектив Гэвин Риккетс
резким движением
распахнул дверь и быстро вошел в
комнату. «Ну, Джорджеус,—
воскликнул он,— проедемте
со мной!» Но Джорджеус
никак не реагировал. Он был
спокоен и оставался на
месте. Взрослый самец коала
поднял голову и уставился
на детектива. В помещении
столпились операторы и
журналисты, приехавшие из
австралийского города
Брисбена. Жужжали
кинокамеры» Вошел Фрэнк Каррик,
зоолог из Квинсленлского
университета- Он снял
Джорджеуса с ветки и
перенес его на стол с прнмал-
, лежностями для- снятия
отпечатков пальцев.
В то время как
помощник удерживал взволнован
нога «преступника», Каррик
осторожно наносил тонкий
слой краски на подошву его
задней лапы, а затем
прижал се к чистой
поверхности белой карточки.
После снятия отпечатков и
соответствующей записи
«арестованный» Джорджеус
стал еще одним «грязным
пятном» в полицейских
отчетах, то есть меченой
коалой.
Снимая отпечатки лап
коал, живущих в неволе,
Каррик и его помощники
надеются с их помощью
спасти диких сородичей
этих животных. Жизнь
самого примитивного из
сумчатых животных Австралии
нелегка. С начала
девяностых годов началось
массовое мстребление коалы из-
за ее шкуры, и численность
симпатичных сумчатых
медведей стала сокращаться с
ужасающей быстротой.
Только в 1924 году было
убито два миллиона коал! Но
по мере усиливающегося m
уничтожения росло и воз
мушсиие общественности.
что в 1927 году привело
к полному запрету охоты на
коалу.
Однако после ликвидации
одной угрозы возник ia
другая — сведение лесов, то
есть мест обитания этих
жиЛ
А
Л
Л
А
д
вотных. Кроме того, с
разрастанием городов и их
предместий появились собаки,
автомашины и прочие
смертельные опасности для коал.
По оценкам
Австралийского фонда коал, на тех
землях, где когда-то жили
миллионы этих животных,
сегодня их осталось всего
около шестидесяти тысяч.
По-прежнему существует
угроза со стороны
браконьеров» но еще большую
опасность представляет
нелегальная ловля диких коал с
целью замены ими погибших
в неволе. В зоопарках и
туристских парках
Австралии содержится около тыся
Л
А
Л
А
Л
Л
А
Л
Л
А
А
Л
чи коал, ставших артистами
в различных аттракционах.
Каждый год около ста из них
умирает естественной
смертью. Большая часть
умерших животных
восполняется за счет потомства,
появляющегося в неволе.
Однако некоторые владельцы
зоопарков и туристских
парков пополняют свои
коллекции за счет диких
животных, охраняемых
законом.
Огромный спрос на коал
в других государствах,
особенно в Японии и США,
еще больше влияет на
состояние популяций этого
вида. Каждый год на закон-
57
ном основании за рубеж
продается около десяти коал.
Б то же время представите
лями «черного рынка»
нелегально отлавливается ии
кем не учитываемое
количество диких коал, которых
и вывозят за рубеж.
Каждый зверек, живущий
в неволе, имеет в ухе
металлическую бирку и
зарегистрирован в
Национальной службе парков и живой
природы Австралии, которая
два раза в год проверяет их
наличие. Но эти
металлические пластинки могут быть
легко переставлены с
умершего в неволе животного на
незаконно приобретенное
дикое. Однако отпечатки лап
уже не позволяют этого.
С помощью этого метода
можно легко опознать
каждого медведя,
содержащегося в неволе.
Для эксперта
отпечатки, полученные с
имеющихся на пальцах
неровностей, образуют
специфический рисунок, который, как
и линии на кончинах
пальцев человека, обеспечивает
безошибочное
распознавание коал.
Группа Каррика собирает
отпечатки лап у животных,
обитающих в туристских
парках, и передает в архив
полицейской службы в
городе Тувумбе. В
дальнейшем, если какой-нибудь
коала будет заподозрен в
«обмане» (по вине человека,
разумеется), специалисты
сравнят отпечатки его лап с
хранящимися в архиве. На
начало 1993 года было
зарегистрировано около
шестидесяти животных* по Каррик
надеется, что когда-нибудь
сумеет подвергнуть такой
маркировке всех коал,
живущих в неволе.
Дунай — жертва войны
Хорватию посетила
специальная комиссия»
направленная туда Организацией
промышленного развития
при ООН. Комиссия
установила, что идущая в
бывшей Югославии война
привела к крупномасштабному
загрязнению природной
среды, охватывающему
территорию от Адриатического до
Черного моря.
Особенно существен
Д
Д
Д
Д
Л
Д
Л
А
Д
Д
Д
А
Л
Л
Д
Д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
д
ущерб, нанесенный Дунаю,
куда впадают реки Сава и
Драва, протекающие в
районах боевых действий. В
Хорватии множество
промышленных центров
разрушено, канализационные и
очистные системы в городах
не работают. В Боснии
особые опасения вызывают
нефтехимический н
хлорный заводы в Тузле, сырье
н продукция которых
весьма опасны для природы н
человека.
В Оснеке, в Хорватии,
сгорел химический завод,
производивший детергенты
и косметику, и тысячи
тони потенциально вредных
веществ остались без
призора. Каждый день смывает
кх в Драву. Здесь
обнаружено 250 тонн «безнал
горного.' гидрооксидэ
натрия, большое количество
пестицидов и фосфатов.
Обломки разорвавшихся
снарядов, битое стекло и
асбест, разбросанные в цехах,
затрудняют всякие очнети-
гельные работы.
Вокруг территории завода
боеприпасов в районе Огуи-
на, как установила группа
сотрудников Загребского
университета концентрация
токсичного кадмия в двести
раз превышает обычный
фоновый уровень. Местность,
зараженная им,
простирается на площадь
диаметром в 15 километров,
здесь же очень высок
уровень содержания ртути и
таллия- Обнаружены птицы,
в тканях которых повышена
концентрация тяжелых
металлов. По всей Хорватии
в городах опасность для
здоровья человека
представляют разбитые
трансформаторы и другое элсктрообо-
рудоваюк.
Водозабор из Дуная стал
опасным во всем его
бассейне — вниз от пределов
бывшей Югославии, то есть
на территориях Венгрии,
Румынии, Болгарин,
Молдовы и Украины, а также
в дельте великой реки и
прилегающей акватории
Черного моря. Пока идут бои,
меры по очистке среды
принимать невозможно.
СПИД-МОНИТОРИНГ
Убийца № 1
В 1992 году (это
последний год, по которому
имеются полные сведения) СПИД
обошел сердечные недуги и
рак у молодежи США и
вышел там на второе место
как причина смертности
среди юношей н девушек.
Все же и сейчас
несчастные случаи, главным образом
автомобильные вварии, стоят
на первом месте как причина
смерти среди всех мозодых
американцев. Однако у
Юношей, имеюидо пуэрто-ри-
канское или кубинское
происхождение, СПИД уже
превратился в убийцу № I.
Общее количество таких
заболеваний в США продолжает
круто возрастать.
Какое же
это средство?
Одно из самых новых
американских открытий состоит
в установлении любопытного
факта: в первые недели irooe
заражения СПИДом вирусы
размножаются
исключительно быстро — число ик в
крови инфицированных
достигает десяти миллиардов на
литр. В это время у пациента
чаще всего наблюдаются
такие симптомы, как кожная
сыпь, лихорадочное
состояние, подобное гриппозному,
боли в горле и во всем
теле. Вскоре после первичной
массированной инвазии дело
принимает другой оборот.
Защитная система
организма вступает в действие, и
число вирусов в крови резко
уменьшается.
Это явление очень
заинтересовало ученых из
нескольких исследовательских
центров в Лос-Анджелесе, из
университета штата Алабама
и противоракового центра в
Бостоне Очевидно, вначале
организм инфицированного
не готов сопротивляться раэ-
58
множен ню вирусов, после
чего он мобилизуется и
запускает в действие какое-
то очень эффективное
средство. Каково же это средство,
успевающее всего за три дня
уменьшить и ограничить раз-
множенне вируса СПИДа,
а также его распространение
в организм*? И почему в
дальнейшем коде болезни у
того же человека никогда
более не наблюдается
подобное скопление вируса
СПИДа?
Если вновь открытое
явление будет расшифровано!
может быть найден новый
подход к борьбе со
СПИДом — поставить
инфекцию под контроль
иммунных средств, отличных от
так разрекламированных
ныне вакцин.
Атака
на цитомегаловирусы
Английские медики
разработали препарат, при
применении которого почти вдвое
снизится смертность от
СПИДа.
В результате трехлетни*
исследований,
проводившихся в Англии, Германии и
Австралии, врачи
обнаружили, что препарат ацнкловир
в сочетании с препаратом
AZT значительно замедляет
развитие болезни у лиц.
инфицированных вирусом
СПИДа.
К концу столетия можно
ожидать появления лекарств,
которые будут подавлять
развитие болезни в течение
длительного времени.
Адикловир «атакует» ци-
томегаловнрусы,
являющиеся своего рода
катализаторами сокращения
инкубационного периода СПИДа.
Ловушка
«Вайресолв»
Поскольку известно, что
СПИД может передаваться
при переливании крови,
ученые ищут эффективные
способы проверки и очистки
крови доноров от возможной
инфекции. Все продукты
крови, предназначенные для
лечения больных
гемофилией или для переливания
при кровопотерс, до сих пор
подвергались различным
видам термо- и химической
и
обработки с целью
уничтожить вирус. Но эти методы
имеют существенные
недостатки: либо они не очень
надежны, либо повреждают
плазму или кровь.
Недавно американская
компания «Милипор»
создала эффективный фильтр
«Вайресолв». Мембраны
фильтра имеют поры меньше
тридцати восьми нанометров
в диаметре, в то время
как величина вируса
СПИДа — более ста
нанометров. Мембрана создана иэ
поливнннлфлюорида и
может быть использована
также для очистки других
биологических продуктов и
лечебных препаратов. «Вай-
ресолвл задерживает кроме
того и вирусы гепатита В, а
также более крупные
белковые молекулы, которые могут
быть опасны для человека.
Будем надеяться, что хотя
бы до тех пор, пока ученые
не найдут эффективное
лекарство или вакцину,
переливание кропи перестанет
быть каналом передачи
инфекции СПИДа.
Прообраз
вакцины
в «Вашингтон тайме»
опубликовано сенсационное
сообщение о первой вакцине,
восстанавливающей
иммунную систему.
Это средство получено
с помощью генной
инженерии специалистами
одной фирмы в Коннектикуте,
прошло испытания в
американском BoeiaioM
медицинском центре. Вакцина
остановила раннее развитие
СПИДа более чем у
тридцати мужчин и женщин,
участвовавших в экспери
менте, и частично
восстановила их иммунную
систему.
Руководитель армейского
медицинского центра
полковник Эдмунд Ремен
заявил журналистам, что
необходимы дополнительные
эксперименты с участием тысяч
добровольцев, прежде чем
можно будет назвать
вакцину РГП-160 радикальным
средством против СПИДа.
«Пока речь идет лишь об
успехе при стимулировании
образовании антител,—
продолжил полковник.— Пока
рано говорить об успешном
лечении^.
59
Наука или фантастика?
Редактор знаменитого журнала «Гелаксн» рассказывал однажды,
как он долго не мог понять: отчего крупные ученые редко
пишут фантастику? Это с их-то дерзостью мысли, с нх энергией
н эрудицией! Наконец редактора осеннло: конечно же,
ученые пишут фантастику, но публикуют ее под видом научных
статей н монографий, не доступных насмешкам профанов.
А свой брат профессионал всегда поймет, где — сухой фвкт,
где — обоснованная модель природного явления, а где —
умный домысел, бездоказательный, но неопровержимый.
Например, физики-теоретики давно привыкли к тому,
что девяносто процентов статей в их журналах — фантастика,
не все1да увлекательная даже для специалиста.
Почтенный цех историков еще не привык к этой реальности,
хотя и в их царстве большинство разумных догадок оказывается
фантастикой. Но замечено: чем крупнее научный мыслитель,
тем легче он отличает в своей сфере фантастику от реальности
н тем больше он ценнт эту фантастику, почти так же,
как полководец ценит донесения своих разведчиков
(где тоже немало домыслов). Порою и сам генерал влезает
в шкуру разведчика, особенно если некого больше послать
в ла1ерь противника.
Так было с сэром Арнольдом Тойнби в шестидесятые годы.
Перечитывая свою блестящую монографию «Эллинизм», он подумал
вдруг, что описал и объяснил лишь половину греческой
О ТОМ. ЧТО БЫЛО И ЧЕГО 1Ш БЫЛО В ИСТОРИИ
Л. Дж. Тойнби
Если бы Филипп
и Артаксеркс уцелели...
Павсаннй промахнулся, царь Фи- лнгтп — достойный правитель, хотя и
лнпп остался жив, слава богам! узурпатор. Он разгромил хитрецов
Ведь JTO члосчастное покушение эллинов при Херонее. а потом объеди-
мог.по изменить всю нашу жизнь: пил их всех в одну Коринфскую
царем стал бы принц Александр, конфедерацию, сам же стал ее внеш-
а уж он бы все царство пере вер- ним правителем — гегемоном. И пра-
нул вверх дном! Конечно, он храб- вильно сделал: не включать же само-
рый боец и способный воевода, но уверенных проныр греков в состав доб-
; он же иностранец по матери, да еще рого Македонского царства! Вообще
j воспитанник этого лукавого грека наш Филипп молодец: отослал жену-
IS Аристотеля. Голова Александра полна иностранку на родину, рал она не хочет
■ * эллинских премудростей н странных придерживаться македонских обы
|£ замыслов — не этим должен жить ма- чаев, да ещте сына своего настра
^< кедонскнй царь! Вот отец его Фи- ивает против отца. Эх, не будь этой
60
истории — что, как н почему в ней произошло. А как быть
с тем, чего не было? Например, если бы персы подчинили себе
Афины и Спарту или если бы Александр Македонский прожил
семьдесят лет, как развивалась бы в таком случае Эллада?
Пика мы не умеем ответить на такие вопросы, нашу мидель
греческого общества нельзя считать полноценном.
Значит, надо ставить «мысленные опыты», проигрывая множество
альтернативных сценариев великой исторической драмы.
Сейчас этим заняты политологи: вооруженные компьютерами,
они пытаются предсказать исход очередных выборо в римс кого
папы нли ход новой российской революции.
Сэр Арнольд не располагал ничем, кроме собственной головы
и авторучки. Он успел разобрать в подробностях только два
экзотических сценария Александровой эпохи: если бы
македонский царь дожил до старости и создал всемирную
империю от Рима до Китая илн если бы пылкий царевич погиб
в юности, а персидскую проблему решал его отец, Филипп,
уцелевший при покушении Павсания в 336 году до новой эры.
Первым и» этих сценариев был опубликован в Англии
в 1969 году, а у нас — десятью гидами позже («Знание — сила»,
1979, № 12). Сейчас мы публикуем второй сценарий —
«Древний мнр без Александра Македонского». Научная значимость
этих сценариев подтверждена многими историками,
нх художественную ценность каждый читатель может оценить сам.
Но дойдут ли онн когда-нибудь до киноэкрана?
Это — вопрос особый.
С. Смирнов
Олимпиады, как бы славно пол si лил
Филипп с Александром, я потом
онн вместе повели бы нас на войну
с персами!
Но судьба решила иначе: принц
сбежал вместе с матерью в соседний
Эпир, к своему дяде и телке царю
Александру, а македонская рать
вторглась в Малую Азию под
командой Аттала, Диди Клеопатры, новой
жены цари Филиппа. Сам царь
остался дома — он решил уладить свою
семейную проблему женитьбой
Александра Эиирского на его дочерн.
другой, младшей Клеопатре. Такое
лестное предложение от владыки всей
Греции пересилило козни Олимпиады,
эпирский царь прибыл в македонскую
столицу Пеллу на свадьбу — и вдруг
это злосчастное покушение на
Филиппе» Наверняка за этим стоит
Олимпиада, да и оба Александра не
без вины — недаром эпнрекин царь
бежал на родину сразу после неудачи
Павсания! Теперь не бывать миру
между Македонией и Эпиром; а вот
персидский поход придется отменить,
это жаль...
Так рассуждали македонские воины
после неудачного покушения на царя
Филиппа в 336 году. Возможно, они
заблуждались насчет инициаторов
этого дела: гибель могучего н
агрессивного Филиппа была особенно
нужна царю царем Артаксерксу, а
персидское золото не раз направляло
кинжалы убийц в Элладе. Но
политическим выпод был бесспорен: война
с Эпиром неизбежна, корпус
Аттала надо срочно вернуть домой и
напасть на двух Александров, дядю
н племянника, раньше, чем они собе
рут достаточно сил и сами нападут
на Македонию.
Так и вышло: не успела эпирская
рать вторгнуться в македонские земли,
как Филипп встретил ее во всеоружии.
Принц Александр очень рассчитывал
на свою популярность среди
македонских воинов, но он просчитался,
навербовав в свою дружину диких
горцев Иллирии, давних врагов
Македонии. Никто из бойцов Филиппа не
перешел на сторону царевича, и
численное превосходство македонцев ре
Шило исход битвы. Эпирпты бежали
a.'
si!
Hi
* V
I!
вслед за своим царем; лрниц Алек
сандр бился с отчаянной храбростью,
ко лопал в плен. Филипп сам
заколол сына — кто иной посмел бы
обагрить свой клинок царской кровью?
То был горький час дли
македонского владыки, он сам оставил себя
без наследника и помощника
накануне трудной войны с Персией, но
другого выхода не было.
Развивая свои успех, Филипп
вторгся в Эпир и быстро подчинил себе
эту разобщенную страну. Царь Алек
сандр бежал в Италию, а Олимпиада
покончила с собой, не желая стать
пленницей своего ненавистного
супруга. Филипп снова оказался на
распутье : что важнее — Персин или
Италии?
Царь царей Артаксеркс зорко
следил за событиями на западе, но ис
стал форсировать неизбежную войну
с Македонией. Давний опыт походов
Дарий и Ксеркса показал, что война
в далеком Средиземноморье быстро
истошает казну империи, способствует
вспышкам сепаратизма на всех
окраинах и не дает окончательной
победы. Разумнее дать фору Филиппу:
пусть он ворвется в Малую Азию,
пусть дойдет хоть до Евфрата, там
его встретит вся мощь персидской
армии, имеющей за спиной великую
житницу Вавилонии и людские
ресурсы Ирана. Тогда персидское золото
отнимет у Филиппа его греческих
союзников - моряков и
македонская армия погибнет во вражеском
кольце. Таков был персидский план.
его обеспечение потребовало времени,
и эта отсрочка позволила Филиппу
решить италийскую проблему.
Беглый эпирскин царь попросил
убежища в Та ренте, но
греки-колонисты отказались принять врага
могучей Македонии. Зато гордые
самниты, контролировавшие весь юг Италии
и соперничавшие с Римом за
единовластие на полуострове, приняли
Александра с остатками его
дружины Игнорировать эту новость
Филипп не мог, он решил подчинить себе
Италию с ее большими ресурсами,
пока царь царей не беспокоит его
тылы.
Политическая ситуация в Италии
сложна и быстро меняется. Только что
Рим впервые столкнул си с
самнитами в борьбе за гегемонию, эта
война вызвала неожиданное отпадение от
Рима его давних союзников - лати
нов и кампаиов, возмущенных тем,
что их зазнавшийся лидер перестал
принимать новых переселенцев в число
своих граждан и не хочет дать своим
верным союзникам полные
гражданские права. В этих условиях римля-
не быстро помирились с самнитами
и вместе одолели кампаиов; теперь
Рим готовится к расправе над лати
нами, и если Филипп не вмешается в
эту борьбу немедленно, то потом ему
ис на кого будет опереться в Италии.
Филипп это понимает и трезво
оценивает свои силы. В Элладе н в
Эпире много недовольных
македонским владычеством; этих
неустроенных людей нужно увлечь в поход,
обещая в награду тучные земли
Италии. Даже надменные спартанцы не
откажутся от участия в таком
выгодном деле, их ведь совсем разорил
фиванец Эпаминонд, когда разгромил
при Левктрах и даровал свободу их
бывшим крепостным, илотам Мессе
ннн. А если нищая и буйная
спартанская молодежь переселится в
Италию, то обезлюдевшая Спарта станет
совсем безопасна для макелонекой
державы.
Итак, войск для похода в Италию
у Филиппа хватит, можно
высаживать десанты одновременно в несколь
них местах, брать врага в клещи -
объединенный флот Коринфского
союза обеспечивает своему гегемону пол
ное владычество на море. Этот флот,
удаленный от родных городов и
сокрушающий врагов Филиппа, служит и
гарантом верности эллинов их
жесткому и прозорливому владыке. Точно
так же рассуждал полутора веками
раньше царь царей Ксеркс,
мобилизуя ионийский флот для вторжения
в Элладу...
Новый план Филиппа был лучше
продуман, чем старый план Ксеркса,
и увенчался полным успехом: в 335
году македонские армии
последовательно разгромили самнитов н захвати
ли Рим, после чего сопротивление
италиков прекратилось. Беспокойному
полуострову нужен был устойчивый и
выгодный для македонцев мир,
поэтому весь следующий год Филипп
занимался в Италии политическими
реформами. Советники паря проявили
при этом недюжинную
изобретательность, особенно молодой Птолемей,
которого многие считали внебрачным
сыном Филиппа. Проще всего реши
62
лась судьба южнонталийских греков:
они присоединились к Коринфскому
союзу, то есть к городам своих
предков. Кампаны и другие южные итали
км. притесненные самнитами и
римлянами, активно помогли Филиппу н в
награду получили статус союзников
царя, образовав Южно-Италийскую
конфедерацию. Вес, кто оказал сопро*
тналенне новым хозяевам Италии,
лишились половины своих земель —
такая участь постигла самнитов, брут-
тиев и неукротимых горцев осков.
чьи земл и были розда ны колони -
стам — спартанцам и эпиротам.
Труднее было решить римскую
проблему, здесь Филипп превзошел даже
мудрого Эпаммнонда. Сначала царь
восстановил на севере Италии былую
конфедерацию этрусских городов и
вернул им все земли, ранее
захваченные Римом.— именно так Эпами-
нонд поступил в свое время со
Спартой. Остаток римских земель был
поделен между союзом латинских
городов (верных помощников Филиппа)
и новой колонией македонских
ветеранов, основа иной иа месте Рим а.
Оставалось пристроить к делу
обездоленных рнмекнх граждан, и тут был
найден поистине гениальный выход.
римлян выселили на крайний север
Италии, на границу с галльскими
пле мена ми. Теперь многочисленное
храброе и упорное потомство
римской волчицы могло отвоевывать себе
новую родину у северных варваров,
а мирные италикн избавились от обоих
извечных зол — от галльскнх набегов
и от римского натиска.
К 333 году Италия пришла в
порядок, и Филипп мог с новыми
силами вернуться к персидским делам.
Царь царей неплохо подготовился к
обороне, но он недооценил
стремительный натнек Филиппа. Тот смело
разделил свою армию иа две части,
которые, двигаясь по отличным
персидским дорогам, пронзили Малую
Азию двумя параллельными клиньями
н без больших потерь вышли на берег
Евфрата в Северной Мелите не и в
Южном Кархемнше, не оставив в
своем тылу значительных вражеских
сил. Это, последнее обстоятельство
было предусмотрено планом Артйк-
серкса, но для Филиппа оно
явилось неприятной неожиданностью: его
надежды на окружение персидских
войск не сбылись. Поэтому
македонское наступление замерло на Евфрате:
что делать дальше?
Младшим командирам все ясно: нх
лидер Антигон требует лихого броска
через Евфрат н дальше до самой
персидской столицы. Но Филипп уже
оценил стратегию Артаксеркса, он
уверен, что за Евфратом македонцев
ждет ловушка, с ним согласны опыт
ные полководцы Антипатр, Парменнон
и молодой хитроумный Птолемей
Военный совет решает: ни шагу за
Евфрат! Гораздо важнее в!ять под
контроль Северную Сирию и все
финикийское побережье, тогда
Персидская держава будет отрезана от
Средиземного моря и золото царя царей
не с может больше сеять раздоры
среди подданных Филиппа.
В этот момент с юга приходит
добрая весть. Египет восстал против
персов и просит помощи у македонского
царя. Это рука судьбы, и Филипп
принимает ее дар: он .помогает
египтянам изгнать персидские гарнизоны,
а затем просвещенный владыка
эллинов дарует егнлтяиам то, чего никогда
не решались дать нм персы,-—
независимость. Такая щедрость окупается
сторицей: Филипп может не держать
своих гарнизонов на юге, новый
фараон добровольно снабжает
македонскую армию хлебом из неистощимых
житниц черной земли. Отныне время
перестает работать прптив Филиппа:
он может удерживать фронт по
Евфрату неограниченно долго, чего не
предвидел Артаксеркс.
За первым, быстрым успехом
следует второй — медленный:
финикийцы начали переговоры с
Филиппом. Уж эти-то от персов никогда
ничего плохого не видели? Они были
главной опорой царя царей в
Средиземноморье, н если теперь они
признают Филиппа как устойчивую силу,
то надо во всем пойти им
навстречу. Кстати, нх запросы невелики:
независимость, свобода морской
торговли и контроль над караванными
путями в глубине страны. Все это
охотно дал бы им любой разумный
правитель великой ближневосточной
державы, дает и Филипп,
обеспечивая себе лояльность новых полезных
вассалов и лишая царя царей послед- S
ней надежды на восстания в маке- г
донском тылу. | <*
Артаксеркс вынужден усвоить этот 5"^
горький урок — шансов на успешное | £
контрнаступление у него нет. Но, "<
i
кажется, и Филипп остановился в
своей агрессин, так не заключить ли
им перемирие, чтобы спокойно
поразмыслить о новой политике и
стратегии в изменившемся мире? Филипп
ие возражает, и договоренность
быстро оформлена: временная граница
между Западом и Востоком будет
проходить по Евфрату, причем персы
сохраняют за собой всю
Месопотамию, но признают независимость
Египта, Финикии и южносирийских
княжеств (под эгидой Филиппа,
владеющего Северной Сирией).
Мир на Востоке нужен Филиппу
для того, чтобы возобновить свою
активность на Западе; отныне
македонская политика вступает в новую
фазу, где переселения народов будут
важнее, чем сражения н осады.
Эксперимент с выселением римлян на
галльскую границу прошел удачно,
теперь сходная участь постигнет всех
италийских противников Филиппа —
осков, бруттиев. самнитов. Новые
земли ждут изгнанников в Азии, на
отвоеванном у персов западном
берегу Евфрата. Здесь, вдали от родины,
лицом к лицу с чуждыми им
персами, эти бывшие враги Филиппа
вынуждены будут стать его
союзниками, чтобы выжить. Тех же, кто не
готов примириться с этой долей. Филипп
охотио отдаст царю царей, пусть тот
поселит неукротимых чужаков на
северной границе своей империи, где
оазисы Бактрии и Согдиаиы
подвергаются непрерывным набегам степных
кочевников.
Разумеется, Артаксеркс принимает
этот дар*, такой способ использования
храбрых военнопленных вдали от их
родины издавна в ходу у
персидских царей. Не скупясь. Филипп
дарит Артаксерксу и полководца для его
новой армии, им станет вечно
недовольный Антигон. Слишком уж он
рвется к властн и независимости,
пусть получит то и другое на краю
персидской ойкумены в роли сатрапа
Бактрии! Артаксеркс опять согласен,
кажется, они с Филиппом начинают
пони м йть и ценить друг дру га.
А Филипп переносит свое внимание
иа Сицилию, где схлестнулись торго
вые интересы греков и карфагенян.
Каждая из сторон хочет уничтожить
конкурента, но ие может добиться
решающей победы. Чью сторону
примет македонский владыка? Филипп
уже чувствует себя гегемоном всего
Средиземноморья и не хочет
наносить непоправимых обид своим
подданным, будь то греки или
финикийцы. Конечно, надо проучить
зазнавшийся Карфаген, отобрав у него
сицилийские! владения. Но нельзя
разрушать эту торговую столицу,
столь важную для вовлечении жителей
Иберии и Галлии в круговорот
средиземноморской экономики. Филипп
только что выиграл военное
столкновение с Персидской империей, теперь
надо выиграть мирное состязание с
царем царей, а для этого
средиземноморская экономика должна
сравняться с ближневосточной.
Поэтому в Сицилии Фнлипп
сознательно применяет «стратегию
ограниченных целей», уже принесшую
отличные плоды в Элладе, в Италии и
на Евфрате. И снова успех:
карфагенские крепости на острове
захвачены войсками Филиппа,
составленными в основном из греков, и
отданы в их распоряжение. Остров
Корсику вернули этрускам, ее давним
владельцам. Сардинию же карфагеняне
сохраняют за собой, как и все
колонии в Африке. Иберии н Галлии.
Теперь наконец политическая карта
Средиземноморья соответствует
желаниям Филиппа. Однако социальная
ситуация все еще далека от совершен
ства.
А за Евфратом творятся
удивительные веши: царь царей перенимает
греческий опыт! Артаксеркс уже
понял, что устойчивые успехи
Филиппа объясняются его опорой на
динамичные греческие полисы. Но ведь
эти автономные торговые города
возникли в Элладе под влиянием
древней вавилонской традиции городского
самоуправления! Значит, можно и
нужно распространить вавилонский
опыт иа всю империю, включая
коренные земли Ирана, города Индии
и оазисы Средней Азии. Только так
можно восстановить равновесие сил
между двумя великими державами —
Персидской и Македонской. А дпль-
ше видно будет, кто кого...
Эта смелая и продуманная
инициатива Артаксеркса ие ускользнула
от внимания его западного
соперника. Филиппу также есть иад чем
задуматься: долго ли македонцы
сохранят свой военный контроль над
многочисленными и самоуверенными
греческими полисами, которые теперь
64
процветают от Сицилии до
Колхиды, от Африки до Тавриды? Не
пора ли самим македонцам перенять
все достижения полисной культуры н
самим распространять их среди
сопредельных варваров — фракийцев и
иллирийцев, не передоверяя это
важнейшее дело лукавым эллинам?
Пора, давно пора! Не зря Филипп
поручил воспитание своего первенца
мудрому греку, он хотел, чтобы его
наследник взошел на трон во
всеоружии македонской доблести и
эллинской мудрости. Эх, Александр!.. Но
мертвого не воскресить, и Филипп
вынужден работать за двоих — за себя
и за сына.
Не легче живется и Артаксерксу:
заговоры и мятежи следуют один за
другим, министры и сатрапы
отправляются на плаху, но судьба хранит
царя царей, как хранила великого
Кира, основателя империи. Очевидно,
нынешнее преображение Персидской
державы также угодно светлому богу
Ахурамазде...
Артаксеркс энергично убеждает
себя и придворных в том, что его
реформы продолжают и развивают
дело Ларин ] - централизацию
страны Тот отобрал у сатрапов контроль
нал взиманием налогов в
провинциях, над почтовой службой и над
гарнизоном важнейших крепостей. Но
Дарий передал эти функции
чиновничьему аппарату молодой державы,
Артаксеркс же раздает полиомочия
сатрапов городам старой империи, то
есть он способствует се
децентрализации! Все это вызывает
сильнейшее сопротивление персидской
аристократии, ио вольные имперские города
набирают силу, и царь царей может не
бояться этой силы. Горожане куда
более заинтересованы в экономическом
и административном единстве много-
этнической страны, чем аристократы,
и они делают для могущества
державы гораздо больше, чем могли бы
сделать самые ревностные чиновники.
Дело Артаксеркса прочно, даже смерть
царя в 320 году не оборвала его
реформы; раз начатый, процесс пошел
своим ходом независимо от личных
качеств очередных правителей
Персидской империи.
к тому, чтобы новые полисы
Северной Сирии населялись македонскими
ветеранами. Он был прав: только так
можно было упрочить македонское
владычество в пограничных с
Персией областях. Однако вторичный
результат этих действий Филиппа никто
не смог бы предугадать: колонисты-
македонцы в Сирии так же быстро
освоили местный арамейский язык,
как это сделали персы двумя веками
ранее. К Концу правлении Филиппа
его держава стала двуязычной — гре
ко-арамейской, причем второй язык
имел явное преимущество, его
понимали жители соседней Персии.
Дальнейший симбиоз двух великих держав
распространил арамейскую культуру
по всему миру, который нынче
разделен на множество
самоуправляемых клеточек полисов.
Таков оказался многовековой итог
деятельности двух великих
соперников - Филиппа и Артаксеркса.
Мы, потомки, благодарны им за это,
хотя и понимаем сейчас, что оба
монарха, в сущности, не ведали, что
творили. Каждый из них стремился
сначала к военной, а затем к
экономической победе над враждебной
державой. Никто ис добился
окончательной победы, ио в борьбе за нее
Филипп н Артаксеркс реформировали
свои державы на благо всех своих
многоразличных подданных, которых
они поневоле сделали гражданами...
Странная шутка судьбы! И
подумать только, что всего этого могло
не быть, если бы в том далеком
336 году презренный Павсаннй не
промахнулся и убил Сы Филиппа,
а гнусный евнух Баграс преуспел бы
в своей попытке отравить
Артаксеркса! До чего могли бы довести мир
их естественные преемники —
безудержный царевич Александр и
упрямый консерватор Дарий Йлдоман?
Нет, лучше не думать об этом. Будем
довольны тем единственным миром,
который у нас есть, ф
Перевод С. СМИРНОВА
и ^
I «■-
Филипп прожил дольше и больше
успел. Ои разделил весь покоренный
им Восток на ряд городских
конфедераций и приложил особые усилия
3 Знание сила
8
65
БИБЛЕЙСКИЕ СМЫСЛЫ
Б. Берман
Грехопадение
То, что свершилось в Сад) Элеиа. произошло в том пласте Бытии, который
является основой и источником земного существовании. Рассказ о
грехопадении — не аллегории или символическая драма, в нем с помощью образов
н понятии раскрываются истоки ситуации, в которую поставлен человек
на Земле.
Библейский «змий» — Нахаш ие извивающаяся змея, а
прямоходящее демоническое существо, дракой. Но иас. разумеется, интересуют не
его внешние данные, а его метафизическая сущность.
В ко put* слова «нахаш» («змея») есть смысл, который предполагает
обладание особыми знаниями и интуицией. Нахаш «хитрее всех зверей,
которых сделал Господь Бог» (Б., 3:1). он «арум», хитер. Ои —
метафизическое начало и высшее выражение животного ума (арма) как такового.
Основное качество Нахаша — ворожба умом.
Всякое животное (и животность в человеке) «хитро» от Нахаша и силою
Нахаша**. В Нахаше самом по себе зла нет. Чувство жизни всякого
животного основано на диспозиции — хорошо для себн или нехорошо для
себя. Таков закон жизии н жизнедеятельности животного. По-видимому,
эта основополагающая диспозиция чувства жизни выражена в Нахаше в
крайних ступенях самоутверждения и самовластности, доведена до голого
«себе», только себе, себе абсолютно. Потому-что в чувстве жизни Нахаша
нет места Богу.
Нахаш - крайне односторонняя царствующая сущность животного
мира. Эта односторонность его — как в его жнзнестремленнн: исключи
тельио во благо себе, так и в средствах исполнения этого стремде-
ння: исключительно «"хитростью», ворожбой ума. Поэтому Нахаша можно
осознать как символ самости, пользующейся всей мощью ума.
Грамматика первой из приведенных в Торе фраз диалога Нахаша и
женщины такова, что ясно: это не начало их разговора, а завершение его.
*...аф ки амар Элоким...» — говорит Нахаш. Тут крайне важно
уловить интонацию. Можно перевести так: «..а хоть бы и сказал Бог...» или
«неужто сказал Бог...» Нахаш прежде уже вызвал женщину на
нужный ему разговор о запрете Бога и теперь прикидывается, поражаясь, что
людям запрещено есть от всех деревьев Сада:
«...неужели сказал Бог: не ешьте от всех деревьев Сада?» (Б., 3:1).
Теперь женщина станет, конечно, объяснять «искусителю», что
запрещены не все. а одно дерево; и тогда Нахаш найдет аргументы для
провокации. При этом он кое-что передергивает вольно, а кое-что и невольно-
Поймем его исходную позицию.
Га шем Элоки м, Господь Бог,— Тот, Кто направляет и ведет
человека — велел человеку есть от «всякого дерева* и не есть от Древа позна-
иия. Это — заповедь Господа свободноволящему человеку. Нахащ
ис в состоянии осознать, что такое свобода, что такое заповедь, да и не
знает о существовании Господа. Ему известен только Творец, Элоким,
дающий законы, действующие с природной необходимостью.
Словосочетание «амар Элокимъ^ которое употребляет Нахаш, указывает не на
веление Господа Бога, а на заложенный Творцом незыблемый закон, не
\t предусматривающий свободную волю исполнителя.
57 * Продолжение. Начало в JAJ* 3 —7 за этот год.
| >. •• Отметим игру слов В предыдущем сгтнхе про перволюдей сказано, что они - «арумнм», наги.
f>£ Haxau же «арум», хитер, нагл.
66
Нахаш жнвст в мире закона. Вот его логика: если бы Бог сказал:
«не ешьте», то вы и не сможете есть! Но в вас, объясняет Нахаш,
заложен совсем другой закон: вам хочется есть. Так ешьте?
И странное дело — женщина принимает позицию Нахаша и. отвечай ему.
говорит не о повелении Господа Бога, а о «амар Элоким*. о законе
Творца; «от плодов дерева Сада будем есть». Вот как? Значит, люди
еще ничего не ели? Они голодны, и женщина обсуждает с Наха-
шем. что им съесть. «...А от плода дерева, которое посреди Сада, сказал
Бог, не ешьте от него и не дотрагивайтесь до него», а то произойдет
нечто, что в речи женщины обозначено словами *пэн тмутун» (Б., 3:2,3)
Тут путаница иа путанице. Начнем с того, что женщина говорит не о
запрете есть от Древа, а о законе, по которому невозможно вкусить
плод дерева. И какого дерева? Ведь «посреди Сада» ие Древо поэиа-
ния, а Древо жизни, про которое Господь не заповедовал им хотя бы
потому, что они, действительно, еще не в состоянии были есть от него.
Сама Ева Господа не слышала н знает Его слова понаслышке, от Адама.
Господь Бог говорил Адаму о какой-то «двойной смерти», мот тмутун. А
женщина толкует о пэн тмутун. Слово «пэн» указывает на нечто
сомнительное. Нахаш уверяет, что Бог дал закон, и женщина отвечает ему, что
Бог закона не давал, а только предупреждал: не ешьте, а то можете
умереть, как бы вам не умереть. Опасность такова, утверждает женщина.
что нельзя не только есть от него, но и прикасаться к нему. Так, видимо,
оно ядовито! Что за фантазии? Не могла же она это выдумать сама? Не мог
такое сообщить ей и Адам. Остается предположить, что он, дабы не
создавать ситуацию нарушения запрета Господа, выстроил вокруг Древа
ограду, но не объяснил ей, зачем н почему. Задача Нахаша уже
облегчается: ему достаточно показать ей, что прикасаться к Древу вполне
безопасно. Он, скажем, мог сорвать плод (что, между прочим, и не
запрещено) и дотронуться плодом до нее. Раз не умерла, дотронувшись,
то не умрешь, и поев от плода!
Не умрете (ло мот тмутун)] — воскликнул Нахаш. И действительно, люди
не умерли же... Нахаш прав: Древо познания не смертоносно в том смысле,
как поняла Ева (и Адам?) Бога.
Оч
Легко было Haxauiy обыграть и тот прецедент, который создала Земля,
|[ выводя нз себя не «Дерево-плод»» как ей было сказано, а «дерево,
£|j делающее плод*. Бог предупреждал вас, продолжает Нахаш, Не есть от
|.Sj самого Дрсвв, а не от плода его. Ведь именно плод дерева пиша
*E.i человека: поэтому-то Он и говорил вам: не есть «от дерева». Да и сама
""-* инициатива Земли наверняка была утверждена Богом потому, что именно
плодами будет питаться человек Так что съесть плод — и безопасно,
и невинно, и угодно Богу. Когда Земля нарушила, то Бог одобрил ее.
И вас одобрит.
Нахаш — существо «ворожащее умом» По этому своему качеству
он и в прямом, и в переносном, и в расширительном смысле
«заговаривает» свою собеседницу. Но он еще и «вражит», портит душу человека,
перед которым в Элене была Богом поставлена задача сознаваннн. позннвэ-
Ннн и называния. Во исполнение этой задачи человек принимал в глубины себя
те животные сущности, которые были «приведены» к нему. Нахаш пришел
сам, но имел такую же возможность внедрения в человека; общаясь с
человеком, он в некотором смысле становился им. прививал ему свои
качества. И главное свое чувство самости. И свое качество «хитрости»
и ворожбы. Мы, люди, знаем в себе эти качества и свойства жизне-
чувствования Нахаша.
Нахаш как существо «ворожащее» обладает приемами, позволяющими
ему видеть невидимое, разгадывать судьбу и трактовать фядушее. И женщине
он раскрывает «хитрость» замысла Бога.
Но вот что знает Бог (Элокнм): в день, когда вы съедите его,
раскроются ваши глаза, и вы станете как боги (кэ элокнм
множественное число). Знающими добро и зло (Б., 3:5).
Во всем диалоге Нахаша и женщины название запретного Древа почему-то
не упоминается, котя и подразумевается, что речь идет все-таки о нем.
И вот сейчас в словах Нахаша иам раскрывается назначение этого Древа.
Именно Нахаш уверяет Еву в том, что это — чудесное дерево, съев от
которого получаешь новую полноту разума: знать, что есть добро и
чтб есть зло. Такой смысл Древа познания — смысл, данный Нахашем! —
и утвердился в поколениях среди людей. Нахаш все же прочно внедрил в нас
свой взгляд иа Древо познания. Не Господь, а Нахаш ввел то иазва
нне Древа познания, над которым люди до сих пор ломают голову.
И если уж брать это название у Нахаша, то надо быть
последовательными и пользоваться им в том смысле, в котором его мог употреблять
Нахаш, знающий лишь, что есть добро и зло для себя. Древо познания,
по Нахашу, это Древо познания добра для себя и зла для себя.
Мы уже говорили, что «видеть» в Эдсне — значит знать разумом.
Раскрытие глаз, о котором толкует Нахаш, есть впускание нового и
высшего знания в разум, в данном случае - знания, что добро и что зло
Нахаш уверяет женщину: знать это свойство *богов>, сил Творения,
произведших Мир. Так это или не так? Из других мест Библии мы знаем,
что некоторые ангелы, действительно, знают, что есть добро и зло само по себе.
Но совеем не в том смысле, в котором понимает Накат,— не «для себя»
Съев от Древа познания, Адам и Ева никакого высшего знания не получили.
Напротив, все в их жизни - и особенно добро и зло спуталось-
Конечно, Нахаш блефует. Но в словах его есть кое-что весьма серьезное.
Творящие силы — элокнм потому и могут творить Мир. говорит
Нахаш. что им дано знать, что есть добро и что есть зло Они «едят»
от Древа познания и вы, поевши от него, станете как боги и сможете,
подобно им. творить миры. Бог очень хитер и намеренно скрывает от
вас возможности этого волшебного Дерева. Дерево jto неядовитое, напротив,
оно дарует высшую полноту знания и силу жизненности. Бог вас обманывает.
• И нетрудно понять, зачем. Вы дли него промежуточные создания,
пригодные для последующего творения через рождение Пользуя вас как
I £: средство. Бог создаст новое существо, выше и сильнее вас. которое будет
kZ властвовать над вами. А вы «схитрите», опередите Его, съешьте, не от дере-
?£ ва, коль вам страшно, а от плода хотя бы! — и Сможете творить Мир.
*< Плохо ли?
68
Бог. как и все мы, желает блага Себе, считает Нахаш. Люди созданы
как подобие Его. Так и будьте подобны Ему! Ведь этот запрет Бога — пустые
слова, главное же — законы, которыми Он правит в Мире. В
действительности Божий закон в людях одии — наслаждаться жизнью!
Вот истинное естество, естество, которое от Бога. Ешьте, раз голодны!
Раз есть хочется! И от того, от чего хочется! Данный вам запрет
умышленно противоестествен, мешает наслаждаться Им же данной жизнью.
Смелее нарушьте его! Так. видимо, «искуситель» соблазнял праматерь
Еву... Знакомая песня.
Нахаш — олицетворение самостн и свою жизнь решает просто: что
хорошо мне. то и надо делать. Высшие духовные ценности и стремления
противоречат сознанию Нахаша, его чувству блага себе. Для него они — помеха.
Он не желает допустить творение нового Мира и рождения
«истинно живого» духовного существа в Мир. Это умалило бы его
значение н. главное, не соответствовало бы его натуре. Искушая женщину, Нахаш
решился на активные действия и стал противником Бога. Это особенно
важно подчеркнуть потому, что Нахаш внедрен в нас и нам следует
знать то действие, которое он производит в нашей душе.
2
На Шестой День Творения Бог творит существо, в которое вдыхает
Свое дыхание и к которому обращается со словом, сообщает Свою Волю, дает
заповеди, не объясняя, почему нужно делать так, а не иначе. Господь не
угрожает людям, не говорит, что Древо познания ядовито, смертоносно для
них. Он говорит: не ешьте, потому что Я так велю и знаю, что будут
роковые последствия. Запрет Господа опирается на силу Адамовой
верности Ему и любви к Нему. Господу важно, чтобы Адам слышал Его
Голос, слушал и слушался Его, не рассуждая. Господь обращается
к «слуху» человека, к его религиозному чувству, а не к его уму.
Нахаш же убеждает, приводит различные соображения, ухищряется
умом и его силой убеждает женщину нарушить запрет Бога. Ои убеди-,
телен. он раскрывает глаза ей. он побуждает ее посмотреть и увидеть.
И увидела женщина, что хорошо дерено для еды: и вожделенно дли глаз.
и желанно для умудренал <Б., 3:6).
Нахаш обешал, что съевший от Древа умудрится, обретет только
«богам» доступное знание, станет высшим по разуму — «увидит». И она
«увидела», что Нахаш, пожалуй, прав.
И раскрылись глаза у обоих и осознали...
Господь полагался на религиозное чувство первых людей, на их слыша
ние Его Голоса. Нахаш же совратил их. воздействуя на их способность
понимать, рассуждать, предвидеть, смотреть разумом.
Познание в некотором смысле есть процесс овладевання.
захватывания, присвоения и усвоения. Познание же Бога есть вопрошание Его
для себя. Человек разумом тянется к Нему, чтобы понять и познать Его.
дотянуться до Него — от себя. Элемент завладсвания и присвоения,
который есть во всяком познании, присутствует и здесь. Но слушание —
другое. Это активность совсем иного рода, это раскрытие себя Ему, активность
приятия Его Голоса и подчинение себя Его Голосу.
Слышать Бога — это значит, чтобы каждый твой путь стал Его путем.
Человек служит Богу своей жизнью и с в о и м и путями, на которых он
должен искать Его — н жнть. Пути твои; но в них ты должен узнавать
Его. Если во всех твоих путях ты слушаешь и слышишь Его голос, то Он берет
дороги твоей жизни в Свой путь.
Авраам, когда Господь явился ему. упал иа лицо чтобы, как говорит
Рамбан (XIII век), все внимание отдать голосу, словно отказываясь от
зрения. Видение это очевидность Оно не остввляет места сомнениям. i
Оно гипнотизирует. И вместе с тем как легко и просто лишить себя зре- 5V
ния. всего лишь закрыв глаза, и как неестественно для человека хотя бы I £
ненадолго сознательно лишить себя слуха. Создается впечатление, что имении | £
слыша ние есть естественное духовное свойство человека. И Бог Свою Д £
Волю заповедует в уши человеку. Он ждет от него успышания.
69
I Вот этого-то напряжения и силы слушания лишился Адам в Эдене, лишня
|j ся и испугался! Господь призывал его вернуться. Он звал его: где ты?
Sgj И ждал от него услышаиия Но Адам спрятался от лица Господа,
|. S : потому что:
•" • j Голос Твой я услыхал е Саду и испугался...
Таков его ответ на зов «где ты?». И вот молчание Бога и сокрытие Его
лица стало нашем жизнью на Земле: «Стала мне слеза моя хлебом, днем и
иочью, говорят мне весь день: где Господь твой?» <Пс, 42:4) — это жажда
услышать тот Голос, который Адам испугался услышать. Призыв
слышать «где ты?» — собственно, призыв к пробуждению, призыв исправить
то, что натворил человек, преступив заповедь, то есть преодолеть сокрытие
человека от Бога и Бога от человека.
День разлучения Голоса и слышащего остался в круговороте времен
для нашего сознания днем сокрытия (Пс, 81:4), днем духовного
одиночества человека, лишившегося религиозного слуха и потому испугавшегося
встречи с Богом.
В противовес множеству нсзаданных вопросов, на которые всуе стремится
ответить человек, вопрос Бога: «где ты?» свыше заданный вопрос, на кото
рый Он ждет ответа. «Где ты?» — это и вопрос, выражающий действие Бога
на Земле, Его призыв к человеку. «Где ты?» вопрос о месте человека в Мире.
Вопрос «где ты?» предполагает встречное вопрошание: «где я?». Это
вопрос о направлении Пути жизни человека.
Голос Всевышнего давал Адаму в Саду ориентир в жизни Теперь человек
потерял его, не знает, «где он», н «где Он», не ощушает цели и смысла своей
жизни, не понимает своего истинного места в Саду Эдена. Он сбился
с Пути, спрятался от Бога в убежище, ушел в безнадежность духовного
одиночества и теперь должен покинуть Сад Эдена.
Обо всем, что Бог сотворил, создал н сделал в Днях Творения,
Владыка Мира сказал: «хорошо», «тов», то есть соответствует Его цели
н исполняет Его замысел. Только человек, созданный подножием Его,
только человек, уподобленный образу Творца и наделенный способностью
быть партнером Ему (как подобие), только человек есть творение, которое
еще «не хорошо» (Б.. 2:18) в глазах Создавшего. Человек есть творение,
ие приведенное в окончательное соответствие с Замыслом о нем. Творец
отдает человеку невероятную возможность управлять собой по своей
воле. В каком-то смысле он соучастник творения — творения себя,
партнер в игре. Но эта игра с постоянно меняющимися правилами,
где Распорядитель игры отвечает за ходы Своего свободного партнера.
Из создания целостного, бифункционального человек превращен в дье
стоящие напротив друг друга «стороны» — мужчину и женщину,—
несущие каждая свое задание, но призванные осуществлять вместе единую задачу
человека в Саду Эдена. Так должно быть тое. «хорошо*. Но так не
случилось. Данную им свободу люди использовали на себя. И вот из существа
Сада человек стал существом Земли, его путь ныне — через пот и
труд, страдания, смерть и смену поколений- Только так теперь может
человек осуществлять свою задачу — ие как «Адвм», а как «сын Адамов».
«Благо себе» для любого другого существа означает одновременно
исполнение Воли Творца о нем. Лишь для человека одно может противоречить
другому. И Господь Бог хочет от человека бескорыстного исполнения Его
Воли, не ради своего блага и не ради награды, ио ради Него. Всякое
нарушение человеком Воли Бога, после которого Ему приходится
переформулировать условия бытия его в Мире, есть результат того илн иного рода
корысти, желания взять себе. Это то желание и внедрил в человека Нахаш
3
г Почему Нахаг обращается к Еве. в не к Адаму? Да потому, что она
j сама ие слышала Голос Бога и религиозное чувство ее души не так звучно.
15 как у Адама. К тому же разум — не женская область душевной работы,
*~ не главная сила ее духа, и со легче совратить видениями света разума.
| £ искусить предвидением, завлечь рассуждениями н анализом.
С < На хаш сумел на пра вить разум, видение против рел игиозного чув-
7(1
ства. В итоге разум н религиозное чувство спутались в сознании человека.
В состоянии такого смешения человек перестал слышать Его Голос в себе и,
по слепоте разума, съел от Древа познания. Само познание из добра
превратилось в средство оглушения религиозного слуха и в пособника искушения,
в зло Заповеданное Древо оказалось Древом превращения самого позиания
из добра во зло. В покровах «сокрытия» от Бога, в которых и живут люди,
разум может обрести такую функцию. Знание этого — тоже сила знания.
Порча религиозного слуха н разума человека — не самоцель для Нахаша.
У него иные, свои мотивы. Ворожа над женщиной, он внедрял б нее
себя. И внедрил. И в нее, и в Адама, и в нас. Нахаш, знающий
только «благо себе», сообщил это желание людям. Приняв в себя
Нахаша, душа человеческая обрела сознание самостностн.
Начало Нахаша, внедрившись в человека, исказило его самосознание,
самочувствие, самоощущение. В этом ложном, искаженном самоощущении все
и дело.
Неправда, что голод, любовь и прочие душевные и телесные
потребности более всего правят человеком. Всего важнее человеку его
самоощущение. Ради него человек готов на все. Во всех своих делах, движениях,
взаимоотношениях человек более всего силится удовлетворить свою самость.
Труднее всего человек)' пережить то. что самость как-то дурно чувствует
себя в нем. Разнообразные ощущения своей самости, даже ее капризы.
двигают человека по жизни и часто составляют ее основной мотив.
Сюда входят гордость н властолюбие, тщеславие, корысть, карьеризм,
нетерпимость, соблазны борьбы, неравенства и многое другое. Практически
все беды человека — от корневого греха самостн, который и обращает добро в
зло и зло в добро. На вопрос «где ты?> человек должен был бы
ответить Богу: «я — в самости*. Самость — покровы сокрытия человека
от самого себя и от Бога. Самость, будучи сама по себе, тем самым
противостоит Богу.
Мы знаем, что душа человека сформирована Богом из двух начал.
Одно — нешама дыхание Бога в человеке. Другое — нефеш.
животная душа человека. Это разные, но неходко равнодостойные начала.
Самость извратила человека, ослепила его разум, оглушила его религиозное
чувство н, что особенно важно, разлучила нефеш и нешама в человеке. Теперь
иефеш стала вместительннцей самости, носительницей ложного
самоощущения и самосознания.
«Грехопадение человека» это падение нефеш человека в грех самост-
ности вниз от нешама. Человек был душевно двуединым, а теперь в нем
проживают две души — высшая и низшая. Внутри человека, в его душе, в
нефеш проступила низменность, и душа рухнула вниз. Вот величайшее
потрясение, которое когда-либо довелось испытать человеку!
После грехопадения внутри душевная жизнь человека вечно накалена,
постоянно напряжена между нефеш и нешама. Живая душа
человеческая раздвоена по вертикали и, действуя в реальной жизни по
назначениям нефеш, человек способен обозревать себя «глазами» нешама, судить
себя с высшей точки зрения в себе, испытывать муки совести и
стыда за себя, переживать идеал и каяться сам перед собою.
Съев от Древа познання. человек ощутил вдруг что-то постыдное в
себе, почувствовал душевное напряжение, стал свидетелем искажения своего
«я», весь содрогнулся от произошедшей в нем перемены и в ужасе за себя,
за то, каким он вдруг стал, спрятался среди деревьев Сада.
Падение нефеш непосредственно выразилось в возникновении чувства
стыда за себя и свою наготу. Тора рассказывает, что Адам и Ева сшили
себе пояса из листьев смоковницы. Но дело происходит в Эдене, и эти
«опоясывания» (хагурот) имеют и другое значение.
Что делать было Адаму после того, как самостность низвела нефеш, £
сделала ее «животной душою» в земном смысле слова? Он обнару- ■
жил в себе и нечто святое, и нечто постыдное; то и другое было в I
нем вместе, смешивалось в едином внутридушевном котле. Этот накаленный 5
душевный хаос, это внутридушевное «mohy Ba-6ohy» нужно было укротить. £
Но как^ Так же, как поступил Бог, когда на Второй День Творения разделил "?
71
X «
верхние it нижние воды. И Адам разъединил высшее н низшее, отделил
святое в себе от постыдного в себе и закрыл это низменное, постыд-
«|j ное сделал «хагурот», опоясывания.
Опоясывания, которые сделал Адам, разъединяют высшее и низшее и
выделяют высшее в себе. Что это за процесс в человеческой жизни?
Как назвать его? На первых порах это можно назвать процессом «окуль
туривания> человека накопления внутренней культуры, выделяющей
высшее, очищающей от низшего и тем возвышающей человека. Это само
вопвышлиие человека в культуре, теоретически говоря, противостоит само
величанию самости, во всяком случае вводит ее в некоторые рамки,
облагораживает ее. прикрывает, скрывает. Вся наша этическая и
культурная жизнь исполняет эту данную ей Адамом функцию одежд самости, се
возделывания н преобразования Это уже чисто человеческая
деятельность, которой люди сами себя творят, образуют.
Отдадим должное праотцу Адаму. Поняв, что согрешил, и испытав
величайшее потрясение, он, прежде чем спрятаться от Бога, сделал
опоясывания на себе и в себе н тем включил процесс культурной жизни. Без
человеческого творчества, без культуры, внутренней культуры в себе и
внешней культуры на- себе, жить в покровах сокрытия людям нельзя —
гибельно.
И все же мы обошли самое главное в эденской истории: почему
от запретного Древа ел Адам? Тора рассказывает только, что
женщина сама поела плодов Древа и дала также мужу своему с нею
и поел (Б.„ 3:6).
Адам тут вроде бы совершенно пассивен. Он — «свой муж», он «с нгю».
вместе, в единой душевной парности, в которой она —■ существо более высо*
кого порядка- К тому же она «кенэгдо» — стоящая лицом к лицу и имеющая
право и силу быть «против него» в решительных ситуациях совместной
жизни. Такова ее обязанность, вытекающая из ее труда и из ее статуса
«хранительницы» Сада. Адама, «сына». Что ж, она дала - он ел. Но
подозрительно, что именно так Адам оправдывался перед Господом Богом.
Это Ты, Сам, дал мне жену, защищается Адам, дал, чтобы она была
со мной, и она дала мне плод, вот я и поел; тут вина ее и Того, Кто ее
мне дал, но не моя. Так Адам обходит обращенный к нему вопрос Бога:
Кто сказал тебе, что ты наг? Не от Древа ли. от которого Я запретил
тебе есть, ты ел? (Б., 3:11).
Иными словами: от кого ты услышал иное указание? Какого голоса ты
послушался? Ведь это - - не мой Голос. Странно: Адам сам слышал
Бога, сообщил то, что слышал, жене, а в итоге получилось, что он
послушался ее голоса, а не Голоса Бога. Тут явно что-то не так. Не в жене.тут. видимо,
дело.
Возможно, что некоторую роль в ослушании Адама сыграло то
формальное обстоятельство, что о и все же ел не «от древа >, а от его
«плода*, который, вообще говоря, может находиться вне дерева и как плод
предназначен в пишу человеку. Но «грехопадения» в его роковой полноте все же
не случилось бы, если бы Адам, как и Ева. не принял в себя самостиое
начало Нахаша и тем извратил в себе нсфеш Однако Еву Нахаш совратил
разумом. А Адама?
По древней устной традиции Адам в Саду жаловался, что Господь не
дает ему познавать все самому. По своей незрелости Адам ощущал
себя недостаточно свободным, опекаемым, желал большей
самостоятельности и потому «слушал», внимательно вслушивался в аргументацию Нахаша.
призывающего действовать во благо себе. Нахаш вошел в Адама, на
подготовленную его свободомыслием почву. Но свободолюбие Адама как
носителя нешама — ис самостное вольнолюбие Нахаша. Адам не подменяет
5 Голос Бога голосом Нахаша. Тут все куда сложнее.
5 Более всего на Адама произвела впечатление трактовка Нахашем Дре
1£ ва познания как познания того, что есть добро и что есть зло. Слово
\Z даат (познание) имеет в иврите непривычное для русского языка значе-
3 t ние сокровенного знания. Именно в свете этого сокровенного знания скала-
*< но, что Адам «познал» свою жену Еву. Даат — не интеллект, не различе-
72
нис и анилин, а глубинный интимный процесс проникновения внутрь и
соединения. еЦаат тов вара» — взаимопроникновение добра и зла. но
такое взаимопроникновение, при котором добро превращается в зло Этого-то
и не ведал Адам.
Изначально Адаму была присвоена «истина и ложь», и он вполне мог жить в
Саду Эдена, руководствуясь средствами познания только этой пары
понятий. И вот теперь ему как будто открываются новые перспективы, новая
степень познания, доступного лишь богам,— принятия в себя глубинного
знания добра и знания зла. Какое обогащение! Какие новые и огромные!
возможности для продуктивной душевной работы, для возложенного на него
Богом труда возделывания души' Какая динамика приращении мощи разума?
И какое ускорение духовного роста — вперед, к зрелости, к
духовной возмужалости, к полноте столь чаемой духовной свободы! Вот тот
голос в себе, который «услышал» Адам. Но это не был Голос Бога. Свой
собственный голос Адам принял за Голос Бога — и послушался...
Не по злому умыслу Нахаша, не по слабоволию и духовной
пассивности, не по настоянию голоса жены свершилось грехопадение.
Адаму казалось, что так лучше н для него, н для порученного ему
Богом дела. Он подменил голоса, он обольстился звуком своего голоса
н обманулся. Никакого нового познания он вроде бы не получил.
Самовластно прнсвоенное им «добро» и «зло», действительно смешалось в нем
так. что нельзя было слышать и видеть, что «истина» и что «ложь».
Дерево познания добра и зла оказалось Древом самовольного принятия
внутрь себя, хаотичного присвоения добра и зла. Что добро, что зло — Адам не
знает. В нем неотъемлемо присутствует «результат добра» (йецир ha тов) и
«результат зла» {йецир ha pa), то есть доброе н злое. Теперь ему надо
услышать (а не познать или узнать), где доброе н где злое. Но услышать
это можно только от Бога... Все. что мог теперь Адам,— это сделать
«хагурот», опоясывания, начать путь накопления голосов культуры, хоть как-то
компенсирующих недостаток его религиозного слуха.
Возможность «грехопадения» Адама предусмотрена Господом. Ведь нельзя
сказать, что Адам был совсем не прав в своих расчетах продуктивности
духовной работы средствами познания добра и зла. Мудрецы говорят,
что Древо познания было ему запрещено не навсегда, что оно было бы
разрешено в свои сроки, при большей зрелости Адама. Так что Адам
вкусил от Древа познания преждевременно. В этом его вина
В качестве первого из «результатов зла» в себе Адам познал страх
страх за себя и страх перед Господом. Он ужаснулся на себя и испугался
Господа. В этом «зле» есть, как видите, и «добро» страха Господнего. Адам
хотел, как лучше, а оказалось — стыд, страх, ужас, сокрытие лица
Господа и свое собственное сокрытие от Него. Полный тупик. Только Господь
Бог Тот, Кто ведет человека по жизни.— может теперь вывести его из
тупика на Путь.
И все же включение в жизнь «результатов добра» и «результатов
зла» придает душе большее рабочее напряжение. В такого рода душевных
страданиях создаются условия для добывания все большей и большей
полноты жизни Тут, в преодолениях н мучениях духовного роста, куется победа
духа. Все это совершенно справедливо, но... для Пути земиой жизни,
в ее условиях и в ее трудах, а не в условиях и трудах Сада Эдена.
Съев от Древа познания. Адам тем самым выбрал себе путь земной
жизни, где в дело идет и путаница доброго и злого, и разделение
души на высшую и низшую, и борьба с самостностью. Все верно:
адамитам, сынам Адама, с их помрачнениым религиозным слухом и затума
пенным разумом, нельзя заселять Сад в Эдене. Да и какое высшее, «истинно
живое» духовное существо смогут теперь родить муж и жена, «нш» и «иша»?
Себе подобного? Каина? Нет, съевший от заповеданного Древа должен
уйти. Изгнание из Сада Эдена стало неизбежным.
Публикация И. МАРДОВА
1
Продолжение следует ?<
73
//. Федотова
Путь к себе
О
о
а
1 о-
7« ке отыщешь земного следа, пока не
пройдешь по нему в собственном разуме.
Луис л'Амур
Разорвать круг болезни
А было лн на Земле такое время,
когда люди могли похвастаться
отсутствием болезней? Вряд лн. Но что
именно породило человеческие хвори?
Ответ совсем ие прост. Есть такая
точка зрения, неправильно расставив
акценты в своих взаимоотношениях
с природой, пытаясь строить их с
позиций мнимой силы, мы тут же стали
расплачиваться за содеянное, в том
числе болезнями. Так это или ист,
тем не менее приходится признать:
хотя бы отчасти мы, действительно,
сами повинны в своих недугах. Л по
тому пора, наверное, преодолеть
иждивенческое отношение к этой
проблеме: существуют, мол, органы
здравоохранения — вот пусть они
меня и лечат.
«Саморегуляция» так
называется недавно открытый в Москве
медицинский центр, где пытаются
преодолеть сложившиеся стереотипы
в поведении больного. Здесь основ
ной принцип избавления от
болезнен — восстановление нарушенной
саморегуляции организма* его
способности ежесекундно, а главное —
адекватно реагировать на
изменения внешней среды. С руководителем
центра кандидатом медицинских наук
Афанасием Ивановичем Кобзиным
я познакомилась на проходившем
летом прошлого года в Москве
конгрессе «Народная медицина России:
прошлое, настоящее, будущее».
Участие его в конгрессе объяснялось
просто: свои метод восстановления
саморегуляции организма А. И Коб-
шн разрабатывал, опираясь не
только на фундаментальные медицинские
исследования, но и на древнейшие
традиции народного целительства.
Путь к такому синтезу был не
прост — ему предшествовала
многолетняя медицинская практика.
Афанасий Иванович работал в Мин
здраве РСФСР, затем врачом на
судах дальнего плавания, на «скорой
помощи», пятнадцать лет в
психиатрической больнице имени I; н
нушкнна, в Московском медицинском
центре семейной адаптации и
лечения, двенадцать лет н по сей день —
в наркологической больнице № 17.
А до этого — учеба в Харьковском
медицинском стоматологическом
институте, специализация по
хирургии и психиатрии в Москве и Киеве,
ординатура в Московском институте
психиатрии, курсы психотерапии в
Центральном институте
усовершенствовании врачей.
Начина? работать как чистый пси
хиатр, ои быстро понял, что одних
лекарств, как правило,
недостаточно, и попробовал подключить к
лечению сначала психотерапию, а
позже гипноз. Результаты оказались
поразительными — исчезали не толь
ко психические, но и так
называемые соматические, то есть телесные
недуги Каждый день приносил пусть
маленькие, ' но открытия. Впрочем.
эйфория длилась недолго. После
успешного лечения пациент обычно
попадал в ту же психотравмирую-
шую обстановку: семейные
передряги, неприятности на службе или
социальный конфликт, которые и
породили заболевание. Через
месяц-другой после кратковременной
ремиссии оно нередко возвращалось, и
пациент вновь оказывался на
больничной койке. Поневоле придешь в
отчаяние! Вот тут-то у Кобзина и
родилась идея разработать такой
метод лечения, чтобы пациент мог
самостоятельно воспользоваться им б
любую трудную минуту, дабы
предупредить возникновение порочной це
пи «стресс — невроз —
психосоматический недуг».
В зале, где проходят занятия по
методу Кобэниа, группа человек из
десяти. Возраст — от школьного до
пенсионного. И болезни самые
непохожие — депрессии, гипертония,
язва желудка, писчнй спазм и даже
метастазы после удаления
злокачественной опухоли. Такое разнообразие
объясняется спецификой метода:
злесь царнт подход к организму как
к единому целому, г не как к
«мешку с болезнями».
74
Вот что вытекает из объяснений
Афанасия Ивановича. Как известно,
в нашем организме работает своего
рода внутренний телеграф. Он
передает сигналы от мозга к органам
и тканям, обеспечивая выработку'
в нужный момент и в нужных
количествах необходимых организму
химических веществ. Телеграф,
представляющий собой основной
механизм саморегуляции, работает ие-
устанно и честно. Но в ряде случаев,
включая экстремальные условия, у
него случаются сбои. В итоге —
сигналы искажаются н нарушается
работа того или иного органа. С трудом
верится, но внезапный испуг или
годами терзающая нас тоска
способны сыграть роль спускового крючка
в той цепи процессов в организме»
последним звеном которой становится
недуг, иногда и роковой. Причем
заметьте: даже такое радикальное
вмешательство, как хирургическое,
ликвидирует лишь явную патологию,
скажем, язву или опухоль. Сама же
причина болезни так н остается даже
не троиутой. Это неудивительно. Ведь
во многих случаях ответственность
за психосоматические заболевания
несут различные структуры головного
мозга.
Представим, например, что в
результате затяжного стресса в одной
из структур мозга возник застойный
очаг возбуждения Как ни странно,
этого достаточно, чтобы нарушилась
нормальная деятельность, скажем,
желудка. В общих словах схема
процесса такова: добавочные и обкла
дочные клетки, выстилающие стенки
желудка, вырабатывают как
необходимую для пищеварения соляную
кислоту, так и вещества,
нейтрализующие ее избыток. Возбуждение
определенной структуры головного
мозга передается, в свою очередь,
нерву, отвечающему за работу
желудка. Искаженные же импульсы
сбивают с нужного ритма работу
как тех. так н д ру гн х клеток. Ре -
зультат печалей. Происходит сбой
в работе хорошо отлаженного
механизма. В итоге избыточная
соляная кислота переваривает не
только пищу, но и сами стенки желудка.
Природа хорошо потрудилась,
заложив в организм каждого из нас
совершенно замечательный
механизм — механизм саморегуляции
Более того, по словам академика
И. П. Павлова, человеческий
организм — система, не только
саморегулирующаяся, ио также самовос-
стаиавливаюшаяся и даже
самосовершенствующаяся. Правда, для
выполнения такой задачи необходима
уже специальная «настройка». И тут
с сожалением приходится признать,
как далеки мы, увлеченные лишь
внешней информацией, от того, чтобы
прислушиваться к собственному
организму, погружаться в свои
ощущения, осваивать уникальный
мозговой аппа рат с его
неисчерпаемыми возможностями. Даже обладая
незаурядными знаниями о
деятельности мозга или прочих внутренних
75
Hi
DO |
e-
органов, мы все же не
воспринимаем их напрямую. Нам известно,
что существует множество
разновидностей пульса, ио мы не различаем
их. И зная о биоэнергетических взаи
мосвяэях между людьми, только впу
стую машем руками. Выходит, по-
знаине — лишь узенькая тропинка
к тому, что содержит в себе наш
внутренний «космос». Следующая сту
пеиь на этом пути — самопогру
жение
«Могу то, чего не могу>
«Вытяните руки, закройте глаза,
расслабьтесь! Руки словно
разгребают воду!* с этих команд на
чинаетгя у А. И. Кобзина лечебный
сеанс. Он сопровождается
«медитативной» музыкой — сродни той, что,
по словам героя «Крейцеровой со-
иа1ы», «заставляет меня забывать
себя, мое истинное положение, она
переносит меня в какое-то Другое,
не свое положение: мне под
влиянием музыки кажетси, что я
чувствую то. чего и. собственно, не
чувствую, чго я понимаю то, чего я не ло-
ннмаю. что могу то, чего не могу».
Толстой замечательно описал здесь
процесс самопогру ження. некоторой
отрешенности от внешнего мира,
когда частично вырвавшееся иа
волю подсознание - как редко это с
нами случается' действительно
рождает ощущение
сверхчувствительности и всемогущества. Именно в этом
состоянии, по мнению А. И. Кобзи
на, можно добиться растормажнвання
застойных очагов возбуждения без
всякой помошн медикаментов.
На первый взгляд, новый метод
несколько напоминает древнейшую
практику, применяемую некогда кол
д^намн, шаманами, болгарскими ку
керамн, молдавскими калачунами для
исцеления тяжелых больных. С
помощью особых снадобий, песнопений
н исступленных танцев они вводили
больного в одну из стадии гипноза.
а затем подключали собственное
энергетическое воздействие вкупе с
внушением. Однако, как мне кажется,
тут есть существенная разница. Во-
первых, из разговоров с
участниками лечебного сеанса выяснилось,
что никто из них не был погружен
в глубокий гн пноз, когда человек
не понимает, где н почему находится.
Скорее, это пограничное состоя
ине между сном и бодрствованием:
человек еще не спит, но уже как бы
углублен в себя. В такой
промежуточной стадии сознания организм
наиболее восприимчив к внушению
и усвоению информации Недаром
тибетские жрецы использовали это
состояние, нашептывая своим
ученикам «таинства высшего познания»,
уверенные, что они будут прочно
зафиксированы в их памяти.
Кобзнн не стремится вступать в
борьбу с недугами напрямую, как
это делали колдуны или шаманы.
Умело дирижируя эмоциями, он
добивается самопогружеиия пациента,
давая ему шанс стать своим
собственным лекарем и восстановить
нарушенную саморегуляцию
организма.
Первый этап лечебного сеанса -
выработка автоматизма движений-
В движении наших мышц таится
великий смысл. Оио как бы дарует
человеку саму жизнь, дает ему
возможность строить тело, мозг,
интеллект. Видно, не случайно А. И.
Кобзнн избрал движение одним из
средств, создающих, подобно
отдельным нотам, сложную симфонию
здоровья. Как то мие самой довелось
«разгребать воду» на одном из
лечебных сеансов, и спустя несколько
минут я почувствовала, что
сознательно выполняемые под диктовку
психотерапевта движения рук
постепенно выходят из под конт|юля,
увлекая за собой все тело в плавный
танец на месте, несколько
напоминающий китайский.
Ассоциации не случайна. Китайские
лекари давно подметили оздорав-
лнваюшее влияние на психику
автоматически выполняемых движений
и включили их в комплексы
знаменитых лечебных гимнастик. Кстати,
А. И. Кобзнн считает, что н много-
рукость индуистского бога Шивы -
не только свидетельство его
всемогущества, но н фиксация разных
позиций рук в медитативном танце,
с древнейших времен известном ногам
как одно из средств выхода из
болезни.
Впрочем, сеанс продолжается На
выработанный уже автоматизм
движений накладываются звуковые
вибрации. «Попробуйте вторить
мелодии. — советует Кобзнн,— пусть эти
звуковые вибрации переливаются
внутри вашего тела подобно
волнам. Они выполняют роль камер-
76
тона, настраивающего ваш организм
на желаемые эмоции. А теперь
мысленно направляйте эти вибрации
к больному органу>.
Затем в действие вступает цвет.
Цветовое зреине - - щедрый дар,
который преподнесла нам сама
природа. Понятно» что благодаря ему
происходит приспособление и сохранение
вида, сформировавшегося в ходе
эволюции Но какие конкретно
психофизиологические законы
скрываются за древнейшим диалогом «цвет —
человек»? Кто только ни пытался
ответить на этот вопрос! «Много
утех и прохлад в жизни нашей от
цветов зависит»,— утверждал
Ломоносов. Каидниский прямо-таки
превозносил эмоциональную силу
цвета, называя живопись цветовым
инструментом состояния д>шн.
Бехтерев же был глубоко убежден, что
умело подобранная гамма цветов
способна благотворнее воздействовать
на нервную систему, нежели иные
микстуры и пилюли.
Последние исследования
химических н физических процессов в
организме человека доказывают, что цвет,
действительно, «днрнжнрует»
нашими эмоциями, а стало быть, и само*
чувствием. Ничего удивительного,
что, опираясь на этн выводы,
Афанасий Иванович решил включить цве-
толечение в свой метод исцеления.
Более того, он рекомендует каж*
дому, независимо от других ком по-
нентов комплекса, самостоятельно
проводить сеансы цветолечеиия
дважды в день утром н вечером. Разуме
ется, это не значит, что надо пасснн-
но взирать на какой-нибудь так или
иначе окрашенный предмет. Речь
идет о том. чтобы «вводить цвет
внутрь организма, как бы впитывая
его глазами и кожей. При jtom
важно учитывать соответствие каждого
цвета отдельному Органу или целой
системе: красный, например,
стимулирует работу нервной и
кровеносной систем, повышает уровень
гемоглобина. Однако эмоционально
неустойчивым людям он
противопоказан, впрочем, как н всем остальным
прн возбуждении или лихорадке.
А вот медитацию на синий цвет,
а то и просто синюю лампу, можно
использовать при леченнн
заболеваний глаз, скарлатины, тонзиллитов,
ожогов, отеков, зуда, головных
болей. Но и тут свои
противопоказания: переохлаждение, паралич, рев
матизм, тахикардия.
Однако вернемся к лечебному
сеансу. «Вы идете по раскаленному
песку пустыин,- - слышу я монетой
иый, но словно нагнетаемый
энергией голос психотерапевта.—
Горячий воздух наполняет волнами ваше
тело... Вы погружены в океан
красного цвета... А тепер ь поп робу йте
сконцентрировать этот цвет на
области солнечного сплетения, чтобы
капилляры расширились и вам стало
жарко. И тогда все вместе — и а в
тематические движения, и звуковые
вибрации, и медитация на цвет —
"позволит вам ощутить появление
в вашем организме мошной внутрен
ней силы, той самой, что китайцы
называют «ци», а индийцы — «пра-
ной». Этот пучок «иергин вы должны
направить к больному органу. Вот
самый ответственный момент, когда
все, что происходит внутри вас, ста
носится неизмеримо значительнее
внешних обстоятельств благодаря
абсолютно новой, необычной
информации. Вот он. момент восприятия.
осознания и управления тем, что
прежде происходило в глубинах
подсознания, отправной пункт на Путн
к гармонии соматики н психики».
Не скажу, что мне удалось
ощутить этот «энергетический пучок*.
Возможно, сказалась трудность
совмещения прямых профессиональных
интересов с ролью пациента. А
потому не стану уподобляться
слепому, рассуждающему о гамме
цветов, сначала надо приобрести
зрение. И здесь на ум приходит
ассоциация с зерном. С одной стороны,
в нем есть все корни, стегЯлн,
листья, цветы. Но в то же время их
там нет, ведь зерно может ие
прорасти. Не так ли обстоят дела и с
«энергетическими меридианами»,
«чакрами» и «пучками энергии»?
Они рождаются, когда становятся
воспринимаемыми.
Известно, что важнейшее орудие
любого заклинателя — ритм
заговора, особый звукоряд длительносги
слогов и букв. Монотонная, рнтмнч-
но размеренная речь Афанасия
Ивановича обладает определенными
свойствами. Воздействуя на анализатор
речи, она затормаживает его работу
в определенной мнкрофазе, что
позволяет отключаться на время от
внешнего мнра. Кстати, А. И. Кобзин
И
77
I
h
I:
hi
с'уднвлением обнаружил, что строго
рассчитанный нм алгоритм звучания
полностью совпадает с так
называемым знаменным распевом, на
котором в православных храмах ведет
ся вся литургия. Ну что ж.
служителям церкви издавна были
известны тайны установления диалога со
страждущими.
Босиком по битому стеклу
Итак, благодаря воздействию пси
хотерапевта в вашем организме
восстановились наконец нормальные
взаимосвязи, перегруппировавшись в
новый комплекс. Только надолго ли?
Чтобы каждый мог самостоятельно
и в любой момент воспользоваться
обретенным на сеансе навыком се
мопогруження, Афанасий Иванович
проводит вторую часть сеанса —
передачу пациенту «ключа»
психофизиологической саморегуляции в
виде особой словесной формулы, своего
рода вербального кода. С его по
мощью можно провести самопогру-
женне. предварительно
запрограммировав свой организм иа выполнение
конкретной задачи и в определен
ный срок.
Преимуществ у нового метода
немало. Прежде всего, ои ие
требует использования медикаментов,
вызывающих в последние годы на
стоящую лекарственную болезнь.
В отлнчне от гипноза здесь нет
никакого насилия над психикой.
Результаты же поразительные:
излечены многие сотни больных, страдав
ших неврозами, гипертонией,
бронхиальной астмой, язвой желудка.
аллергией, бессонницей,
нейродермитами н прочими заболеваниями
психогенного характера.
Таким же образом можно
самостоятельно снимать у себя усталость,
тревогу, стресс, излечиться от
влечения к спиртному, курению,
избавиться от ожирения, пользоваться
навыками обезболивания родов,
укреплять память, болю,
эмоциональную устойч ивость, сон, раз вивать
природные задатки, повышать
работоспособность, резервные, защитные
н творческие способности.
Афанасий Иванович считает, что именно
в «ключе» заложены эвристические
возможности пснхотерапин будущего.
На одном нз творческих вечеров
А. И. Кобзина довелось увидеть
фантастическую картину: люди с
завязанными глазами безошибочно
угадывали цвета предложенных
карточек, едва прикоснувшись к ним
рукой. Некогда феномен «кожного
зрения» связывали j-ишь с
именами Розы Кулешовой или Нинели
Кулагиной, казалось, таких людей —
единицы Кобзни уверяет, что любой,
кто пройдет курс самопогружения,
спокойно выдерживает этот тест.
Более того, пациенты Кобэнна
разгуливали босиком по битому стеклу
без единого пореза, удерживали в
руке стакан с кипятком или проводили
рукой по огню, hi- испытывая при этом
боли.
Можно было бы посчитать все это
эстрадными трюками, а то и просто
чудачеством, ио пациенту подобные
эксперименты необходимы как тест.
Иначе ие преодолеть страх,
особенно при неврозах. Он должен
убедиться, что «ключ» у него
действительно работает: если сумел
обезболить руку — снимешь боль и при
радикулите. Кстати, эксперименты,
проведенные на кафедре физиологии
Московского стоматологического ни
стнтута, неопровержимо доказали:
у тех. кому удалось научиться
управлять процессом саморегуляции,
действительно, увеличен порог
чувствительности.
Думается, нелишними окажутся
такие навыки н для школьников,
студентов. В этом убеждает опыт
Московского медико-философского
лицея» где А. И. Кобзии читает свой
ку рг, сопровождая его лечебными
сеансами. У лицеистов улучшилась
память, обострилось внимание,
исчезла скованность в повелении.
И hi ересую гея методи кой Кобэн на
и за рубежом, успешно прошлн его
сеансы в Италии, Германии, США,
Бразилии, Бельгии, Испании,
Франции, Польше. Китае. С его ие
имеющими аналогов разработками
познакомились участники XII Всемирного
съезда по гнпнозу в Иерусалиме.
Международного конгресса по
нетрадиционным методам лечения —
в Базеле.
Человеку всегда было свойственно
надеяться на Чудо, а Чудо,
оказывается, скрывается в нас самих —
в беспредельных возможностях,
заложенных в нашем организме, в
нашей психике. Нужно только создать
условия для их реализации:
решиться встать иа путь к самому себе. #
78
"Knowledge itself is power n (F.Bacon)
ЗНАНИЕ-СИЛА
Курс истории Запада XX века в школе можно
организовать вокруг оси: модернизация — массовое общество —
тоталитаризм — либеральная демократия. Предлагаемые
лекции (начало в № 7) — ключевые в таком курсе.
Б. Меерсон, Д. Прокудин,
учителя истории московской школы /§ 57
Лекции по истории
западной цивилизации XX века
Введение в XX век.
Что такое модернизация?
Лекция 1
Часть вторая
В прошлой лекции мы
перечислили предпосылки процесса, коренным
образом изменившего вес общество
и создавшего в конце концов
современного человека с его совершенно
новым менталитетом.
Пришло наконец время Назвать
этот процесс. Речь идет о
модернизации, то есть о процессе
перехода от аграрного общества к
обществу индустриальному и
постиндустриальному, процессе,
изменяющем все стороны жизни человека —
экономнческ}ю, социальную,
политическую и культурную. Модернизации
не закончена и сейчас, мы
переживаем очередной ее этап.
Всего к настоящему моменту
известно четыре фазы модернизации:
мануфактурная, или раннека питали -
стическаи (XVI середина XVIII
века): индустриальная, начавшаяся с
промышленного переворота конца
XVIII века и создавшая сами основы
нового индустриального
общества (она закончилась в
большинстве европейских стран и США к кон
цу XIX века); позднеиндуетрналь-
ияя, занявшая всю первою
половину XX века и создавшая новое —
массовое - общество (имен но эта
фаза и станет основным предметом
нашего внимания); наконец,
постиндустриальная, начавшаяся после
второй мировой войны и продолжаю
щвясн до нашего времени.
Модернизация охватывает не только
сферу экономическую и не всегда ею
определяется. И все-таки начнем с
экономики.
Происходившие в конце средних
веков в Европе процессы
закономерно привели к появлению новой
формы производства —
мануфактуре. Это п ронз во дство ос нова но
на ручном труде, труде наемном,
с глубоким его разделением.
Экономический строи, в котором могла
существовать мануфактура, известен
под именем капитализма. Что это?
Капитализм подразумевает, со пер
ных, полное господство рыночных
отношений над редистрнбутнвными
и уже тем самым выводит общество
из традиционных аграрных характе
ристик. Капиталистическая рыночная
система предполагает наличие не
только рынка товаров, известного
и аграрному обществу (хотя и он
гораздо более широк и разветвлен
н охватывает, кроме предметов лре
гтижа товары первой необходимости,
а потому становится жизненно
важен) , но и рынков труда и
капиталов. Рабочая сила неизбежно ста-
80
иовится товаром, и заработная
плата рабочего есть не что иное, как цена
его квалификации, здоровья,
времени, способностей; она определяется
исключительно соотношением спроса
и предложения на рынке рабочей
силы (как и цена любого другого
товара) Товаром становится и
капитал, то есть средства — деньги,
оборудование, сырье и так далее. -
вкладываемые в производство н
приносящие прибыль.
Господство рынка невозможно и без
второго «кита» капитализма — лич
ной свободы работника и
работодателя, ибо только в таких условиях
и возможен рынок рабочей силы.
Начинает разрушаться жестквя
корпоративность аграрного общества.
Но все это предполагает самое
главное, без чего не было бы капитал на
ма, частную собственность.
Смена экономической системы (от
традиционной к капиталистической)
связана с изменениями социальными:
постепенное уменьшение роли
господствовавших прежде сословий -
духовенства и дворянства и выход на
анаисцеиу общественной жизни
третьего сословия, буржуазии;
изменениями политическими (господство
абсолютной монархии, которап
обеспечивает существование национального
рынка и захват колоний,
источников сырья и рынков сбыта); на-
конец, культурными (бурное развитие
естественнонаучного знания н
формирование научной картины мира,
которая начала претендовать на место
традиционной религии и философии
в умах людей).
Абсолютизм, при псех его
положительных для третьего сословия
качествах, слишком связан был со старым
обществом, прежде всего опирался на
традиционную идеологию (н ее носи
теля духовенство) н на военную
силу, которую все еще олицетворяет
дворянство. Третье же сословие, иг
рающес все более заметную роль в
экономике и общественной жизни,
поначалу оказалось лишенным
политических прав. Такое противоречие не
могло не вызвать серьезных
политических коллизий, наиболее крайней
и широко известной формой которых
и стали Английская н Великая
французская революции, уравнявшие
сословия. Это равенство легло в основу
социальной структуры принципиально
нового общества.
Капиталистическая экономика
предполагает постоянный рост н
расширение производства. Ответом на
эту ее потребность стало
изобретение в 1769 году Джоном Уаттом
паровой машины. Такое незаметное,
единичное, в достаточной мере случайное
событие изменило не только всю жизнь
европейца, а позже — человека
вообще, но н само мироощущение людей.
Дело в том. что использование силы
лара позволило создать машину,
заменяющую мускульную силу
человека или домашних животных.
Производство механизировалось, началось
изготовление товаров на станках
(а позже — производство на
станках тех же станков), что делало
товары дешевле и что позволяло
производить нх в куда больших
количествах и лучшего качества. Новое
производство, таким образом, стало
гораздо выгоднее старого.
Речь идет о промышленном
перепороге, о второй — и ключевой — фазе
процесса модернизации, о переходе
от ручного труда к труду машинному.
от мануфактуры к фабрике, к
созданию промышленности в полном смысле
слова. Английский опыт очень быстро
распространился по всей Европе, а
вскоре и за ее пределы
Промышленный переворот стал
определяющим фактором мировой истории.
Создалось общество, коренным образом
отличающееся от всех предшество
вавших,— индустриальное
общество.
Вот почему для нас истории
последствий промышленного переворота так
остра, жива и современна во всех ее
победах и поражениях, блеске и нкще-
те, триумфах и трагедиях. В
известном смысле можно сказать, что мы —
заложники эпохального эксперимента,
начатого протестантами XVI века и
продолженного английскими пред
пркннмателямн XVIII века; не имея
возможности выйти нз него, мы
можем только выжить или погибнуть
с ним имеете.
Первое и очевидное экономическое
последствие промышленного
переворота — становление системы
индустрии и ее преобладание в сфере
материального производства.
Главным местом производства
становится город, а не деревня, что
приводит к урбанизации общества.
Городское население начинает преобладать
над сельским: в середине XIX века из
21 миллиона жителей
Великобритании 43 процента было занято в
промышленности, что невозможно себе
представить даже в самом
высокоразвитом аграрном обществе.
Тогда же в Англии впервые стоимость
неэемельной собственности —
фабрики — превысила стоимость
земли, иа которой она стоит.
Особенность такого способа производства,
ориентирован нот на прибыль и, еле
донетельио, эффеюивиость. состоит в
постоянном росте количества н
качества производимых товаров н в
техническом совершенствовании. Стимул
к этому — присущая свободному
рынку конкуренция. А одно из
последствий — широко известные
кризисы перепроизводства.
Применение пара вызвало
перестройку транспортной системы, а
следовательно, и торговли. В 1807 году
в США Фултон изобрел пароход,
в 1614 году в Англии появился
паровоз Стефенсонв, а в 1625 году там же
была построена первая железная до
рога. Торговля все в большей сте
пеин становится всеевропейской, а
позже и мировой. Она начинает
играть жизненно важную роль в
хозяйстве целых регионов в силу
усилившейся специализации производителей
на мировом рынке.
Огромное значение для экономики
приобретает финансовая система.
прежде всего байки, аккумулирую
щие средства и обеспечивающие
кредитом промышленные и торговые
предприятия. Важна твердость
валюты, устойчивость которой до сере
дины XX века обеспечивалась jo/io
тым запасом и возможностью
свободного обмена (конвертации) ассиг
наций (бумажных денег) на золото.
Промышленный переворот не мог
не затронуть н аграрного — ранее
основного — сектора экономики.
Происходит капитализация сельского
хозяйства, связанная с переходом его
на товарно-денежные отношения
Но значение промышленного
переворота состоит не только н ие
столько в экономических изменениях. Куда
важнее изменения социальные
Начнем с самого факта
колоссального роста населения Европы (именно
Европы, переживающей
промышленный переворот). За тринадцать роков
европейской истории — с VI до XIX —
население континента никогда не
превышало 180 миллионов человек За
один только XIX век с 1601 по
1914 год — число европейцев
выросло до 460 миллионов. Стало тесно,
плотность населения резко увелнчн
лась. Этот факт свидетельствует,
в числе прочего, о том. что — несмотря
на очевидные недостатки системы
промышленного капитализма: нет
продуманной социальной политики, нет
государственного регулирования
трудовых отношений, процветает,
действительно, безудержная эксплуатация
некоторых групп рабочих, в том числе
женщин н детей,— происходит
несомненный рост уровня жизни
значительной части населения Сам по
себе взрывной рост народонаселения
сыграл большую роль в создании
нового общества.
Развитие транспорта, появление
средств массовой информации (газе
ты), совершенствование связн, новая
система образования — все это вело
к гораздо большей взаимосвязи
между людьми, пусть даже живущими
в разных местах
Главная характеристика
индустриального общества - резко
возросшая социальная мобильность. В
аграрном обществе человек рождался,
жил и умирал в одном н том же месте,
занимался одним и тем же трудом,
на одной и той же ступени социальной
лестницы. Человек индустриального
общества, включенный в систему
рыночных отношений, живущий в городе,
достаточно легко меняет свой
социальный статус, профессию, место
жительства, семью н так далее и
воспринимает как норму изменчивость, а не
неизменность. Чуть ли не основной
темой разговоров с тех пор
становятся успехи и неуспехи, карьера,
перемены в жизни друзей, знакомых и
малознакомых, а также известных
людей. Пятнадцати- и
шестнадцатилетние жители индустриального
общества говорят иа немыслимую в
аграрном обществе тему: выбор профессии.
Мобильное (подвижное) общество
не позволяет связям между людьми
принять тот устойчивый характер
личной зависимости, какой присущ
обществу аграрному. Отношения
становятся безличными, анонимными. Наш
визави интересует нас как продавец,
врач, учитель, сантехник, водитель
автобуса, мы интересуем, например,
милиционера лишь в качестве
нарушителей общественного порядка.
Человек воспринимается как роль, фуик-
82
цин, а иг как личность. Никто не
интересуется нашим здоровьем или
успехами в работе при покупке газет,
продавщица молока ие знает, не
желает н ие должна знать ничего о
нашем семенном положении. Такое
анонимное общение неизбежно должно
быть формализовано нормами морали
и правилами этикета, нормами юрндн-
ческнмн и нормами формально
языковыми (неожиданный переход той же
продавщицы на вульгарную среднее*
ковую латынь вызовет справедливое
возмущение покупателей).
Совершенно очевидно, что жесткое
сословио-общиниое деление с
неизбежностью будет разрушено. На смену
ему приходят новые структуры:
классы, политические партии,
профессиональные союзы, клубы, молодежные
и женские организации, наконец,
хотя бы общества охотников и
рыболовов. Принадлежность к любой из
этих групп может быть
сравнительно легко прекращена.
Легко видеть, что в обществе без
сословных различий три сохранении
неравенства имущественного (порой
весьма значительного) существует
равенство юридическое: общество
уравнено перед законом.
Отсюда — характерные формы
политической организации
индустриального общества.
Исключительно этому обществу
присущ феномен представительной
либеральной демократии. Такая форма
правления соответствует его
анонимности, мобильности и эгалитарности
(равноправию).
Система политической власти в
традиционном обществе
существовала на принципиально иных
основаниях, чем в обществе
индустриальном. Прежде всего, она была сакраль
на, то есть обоснование имела чисто
религиозное: власть дана от Бога
В соответствии со структурой
традиционного аграрного общества она
была сословио олигархической, чаще
всего монархической. Наконец, она
была основана на гражданском и
юридическом неравенстве людей.
К XIX веку религиозное
обоснование политической власти сменилось
на иное: власть осуществлялась по
воле и на благо народа.
Характерно, что Наполеон Бонапарт
именовал себя императором французов, а не
императором Франции, как прежние
монархи. Далее, модернизация смела
жесткие границы между сословиями,
на смену юридическому Статусу,
получаемому по наследству и имеющему
вполне определенное место в
социальной иерархии, пришло
юридическое равенство всех.
Новое общество наследовало
многие институты старого,
традиционного, но резко изменило их
положение. Сохранилась церковь, но
религии утратила роль государственной
идеологии. Сохранилась армия, но
введение всеобщей воинской
повинности изменило ее лицо. Сохранился
институт семьи, но она все в
меньшей степени занималась воспроиз
водством определенных профессий,
обучением, вырабатывались новые
представления о назначении семьи
и о правах ее членов (особенно
женщин).
Б ж нзни общества появилось и
нечто принципиально новое: выборы,
суд присяжных и так далее.
Две концепции политической власти
и назначения государства сыграли
особую роль в новое время, дали
философское н идеологическое
обоснование двух типов власти в XIX веке.
Первая восходит к великому
английскому просветителю Джону Локку.
Задача государства в этой концепции —
учитывать мнения и потребиости всех
членов общества, постоянно искать и
вырабатывать взаимные компромиссы
для того, чтобы сделать возможной
совместную жизнь и деятельность
граждан. Тут гражданин, личность -
первичны, а общество, в конце концов,
есть лишь сумма индивидов.
Вторая концепция восходит к
великому французскому философу Жан-
Жаку Руссо. В ее основе лежит
идея о примате общества^ над
личностью. Не общество есть сумма
личностей, а личность есть
представитель и носитель общества. Задача
государства — достижение всеобщего
блага, которое не сводимо к благу
отдельного человека, но заведомо
больше и важнее его.
Как пример реализации первой
концепции можно рассматривать
Англию после 1688 года («славной
революции») — парламентская
монархия с гарантиями
неприкосновенности личности, с преобладающей ролью
в политической жизни страны палаты
общин (а ие палаты лордов и не
монарха, все более приобретающих
декоративный характер). Система власти
такого же типа укоренилась в США
и получила название либеральной
демократии.
Попыткой реализовать вторую
концепцию можно признать якобинскую
диктатуру 1793 года и последующую
диктатуру Наполеона Здесь
харизматический) вождь или небольшая
группа людей берут на себи
ответственность за достижение всеобщего блага
и воплощают в себе волю народа. Для
такого— авторитарного типа
власти характерно постоянное обращение
непосредственно к народу, минуя
систему институтов политической
власти: так. Наполеон обожал всяческие
плебисциты и проводил нх по любому
поводу.
Есть соблазн в политической
системе второго, авторитарного, типа
увидеть систему традиционного общества,
а в его монархах — авторитарных
вождей. Но и
либерально-демократическая, и авторитарная системы
принадлежат только новому времени,
возможны в принципиально новом
обществе, где власть легитимна не
благословением Божьим, а выборами,
где признано всеобщее равенство
граждан, где мощная вертикальная
(повышение или понижение статуса
в обществе) и горизонтальная (пе
реезды с места на месго в поисках
работы) мобильность. И либерально-
демократическое, и авторитарное
государство XIX века активно
вмешивались в экономику своих стран, стн
мулнруи прежде всего промышленное
развитие, а также вели очень
активную колониальную политику.
Собственно в защите гражданина
от государственного произвола и за
ключается специфика правового
государства, где самая власть существует
на основании закона, а не является
его источником.
Обычным механизмом либеральной
Демократии является известное
разделение властей на исполнительную
(пра внтельство), законодательную
(парламенты) и судебную.
Появление индустриального
общества оказало влияние и иа
международные отношения. Появился новый
субъект (участник) международного
прана — нации и национальное
государство.
Образование нации есть прямой
результат процесса модернизации.
и говорить о нациях в аграрном
обществе не имеет смысла. Аграрное
общество с его изолированными и
локальными социальными группами
рождало массу диалектов и
социолектов (жаргонов), единая в рамках
государства культура и письменный
нзык были просто не нужны. Об
ществу индустриальному, для того
чтобы обеспечить формализованное
анонимное, а следовательно, едино
образное общение, необходима единая
высокая нормативная письменная
культура — то, что называется
литературным языком. Такое единство
культуры может обеспечить только
определенный минимум всеобщего обра
зованнн, в системе которого человек
и получает навыки
формализованного анонимного общения.
В аграрном обществе не была
нужна массовая элементарная
грамотность, крестьяне вполне удовлетвори
лнсь устной речью. В старом
обществе каждая социальная группа — об-
щниа, сословие и так далее —
вырабатывала свою собственную культу
ру (достаточно вспомнить пример
русского дворянства XVIII -XIX веков,
которое в бытовом общении даже не
использовало русский язык; .не менее
примечателен пример средневекового
католического духовенства). Этнос
вообще не воспринимался как
носитель политического единства, эта
функции выполнялась религиозными
или государственными институтами.
Единственная сила, способная
обеспечить всеобщее формальное
образование,— государство, единая
культура может возникать только под
государственной крышей. Стремление
любой группы носителей одного язы-
ка и одной культуры обеспечить
себе такую «крышу» часто
принимает форму национализма. Национализм
в конечном счете есть стремление
к совпадению культурных
(этнических) и государственных границ. Он
может быть как объединительным
(Германия и Италия в середине
прошлого века), так н
разделительным (национальные движения в
Австро-Венгрии в это же время).
Нацией мы можем считать
общность людей, объединенных прежде
всего единой культурой. Речь идет
о единстве традиций, языка, причем
имеется в виду письменная
культура: язык образования, язык
документов, государственный язык, без знания
которого невозможно претендовать иа
государственную должность, нзык ли-
84
тературы. на котором
формулируются и формируются общие ценности,
нормы, идеалы.
Во-вторых, нужно учитывать
сторону субъективную — сознание
единства длиной большой группы людей.
То ость мы являемся ианн1 и по
стольку, поскольку признаем друг за
другом такую принадлежность. Но
если учитывать только эти два
признака, то можно дойти до абсурда,
объивив нацией, например, русское
дворянство. Поэтому для определения
нации нужно ввести еще один,
ключевой признак. Раз национализм есть
стремление получить для этноса
государственную «крышу», то третьим
признаком нации следует назвать едн
ную государственность или стремлен
ние к таковой. Так, евреи становится
Нацией в полном смысле слова (а не
религиозно-этнической группой)
только тогда, когда возникает движение
за создание еврейского государства —
сионизм. Поэтому же многие малые
народы российского Севера,— по сути.
не нации
Процесс модернизации с самого
начала связан и с огромными
переменами в культурной жизни. «Гла вным
временем» для носителей этой
культуры становится не прошлое, как это
было в аграрную эпоху, а будущее.
Культура характеризуется
динамизмом, установкой на активность
личности, то есть ее способность ставить
и достигать своей (а не диктуемой
традицией) цели, как правило,
рационализмом, а порой даже настоящим
культом рационального (логичного,
доказательного и фактически
подтверждаемого) научного знания, не-
привязанностью к традиционным ав
торитетам. Резко возрастает роль
личностного, авторского начала во
всех сферах культуры.
Культура «модернити» — не только
детище модернизации, но и во
многом ее двигатель, вне ее невозможно
производство, ориентированное на
эффективность и инновации, или
социально мобильиое общество
Модернизации подвергаются также
представления о человеке и обществе.
В XVIII- XIX веках появляются
новые идеологии — либерализм и
социализм, а в качестве реакции на
них — консерватизм.
Либерализм как идеология основан
на признании священности и
неприкосновенности частной собственности
н частной жизни, уважении свободы
каждого в рамках закона. В области
политической либералы — сторонники
либеральной демократии, они считают
источником общественного закона
естественные права человека, которые
ставятся выше как воли правителей,
так н волн Народа, если она им
противоречит. Крупнейшими представите
лями этой идеологии в XVII -XVIII
веках были Джон Локк,
«отцы-основатели» США Томас Джефферсон,
Бенджамин Франклин, Александр
Гамильтон, французские просветители
Вальтер, Кант, Шарль-Лун Монтескье,
энциклопедисты; в XIX веке — Беи-
жамен Констан, Франсуа Мари Гизо,
Адольф Тьер„ Бенджамин Дизра^лн,
Уильям Гладстон, Алексис де Ток-
внль и другие.
Но всякое движение, раз
начавшись, рискует потерять тормоза. Так
появились люди, которые, видя
уравнение прав, стали настаивать на
полном уравнении в имуществе, а в
идеале — н в способностях; видя создание
нового общества, настаивали на
дальнейшем изменении его до состояния
земного ра я, критикуя современное
им общество за действительно
присущие ему недостатки, особенно за
жесткую эксплуатацию и нищету
некоторых групп населения, считали, что
общественное благо требует скорее
равенства в бедности, чем повышения
общего уровни жизни всех при
сохранении неравенства. Причем все чаще
с середины XVIII века им, хотя и не
всем, начинает казаться, что лучший
метод решения общественных
проблем — это «повешенье последнего
из королей на кишках последнего из
попов» (Жан Мелье). Речь идет о
социализме н о крайней его форме -
социализме революционном.
Главная характеристика этой
идеологии состоит в крайне негативном
отношении к частной собственности,
которая считается источником всех
зол. Источником права и нравствен
и ост и социалистам аидится воля и
благо народа, причем не всегда
совпадающие. И тогда благо выше волн, то
есть народ можно принудить к его же
благу (в этом отношении к
социалистам близок Жан-Жак Руссо, хотя
он и не отрицает мелкую частную
собственность). Главное поэтому —
обобществление собственности, само
слово «социализм» происходит от
латинского «socialise обществен-
85
ный. В противовес господствующему
в индустриальном или переходном к
нему обществе индивидуализму
социалист выдвигает коллективизм, что
некоторым образом сближает
социализм с идеями традиционного
аграрного общества. Соответственно,
«благо народа» оказывается выше закона,
защищающего естественные права
человека, а естественным состоянием
человечества провозглашается
абсолютное равенство. У истоков
социалистической традиции стоят авторы
утопических романов XVI века Томас Мор
и Томмазо Кампаиелла. В XVIII веке
социалистическую идею представляли
Жан Мелье, Габриэль Мабли н
неизвестный, писавший под псевдонимом
Морелпн.
XIX век обилен социалистами:
Гракх Бабеф Этьеи Кабе, Аирк де
Сен-Симон, Шарль Фурье (почему-то
никогда не вспоминают его геииаль-
hqc предсказание о неизбежности
совокупления Северного полюса с
Южным, отчего произойдет превращение
морей во вкусный лимонад). Роберт
Оуэн, Вильгельм Вейтлннг, Александр
Герцен, Николай Чернышевский,
Михаил Бакунин и русские народники,
целая гроздь немецких социалистов,
из коих самыми знаменитыми —
вершиной социалистической мысли —
остаются Карл Маркс и Фридрих
Энгельс.
Социализм н либерализм схожи тем,
что допускают возможность, а в
некоторых случаях и необходимость,
изменения общества, почему и могут
рассматриваться как идеологии культуры
«модернити». Как реакция на это
возникает н идеология, защищающая
ценности аграрного общества, причем
в отличие от обычной для
традиционных идеологии ситуации выступает
как альтернативная, конкурируя с
новыми. Именно поэтому консерватизм
можно рассматривать как идеологию
нового времени
Основные ценности для
консерваторов — легитимность (законность),
то есть в их понимании —
традиционность власти, идея сословного
деления общества, которая часто
обосновывается теми же понятиями
естественного права и человеческой
природы, религиозность с отстаиванием
именно традиционных вероучений.
Представителями этого направления
можно назвать английских Тори
XVIII века (в отличие от XIX).
епископа Боссюэ, в XIX веке — Жозефа
де Местра. Сергея Уварова (создателя
теории официальной народности)
н другил
К концу XIX века в жизни
европейцев происходят новые перемены.
Модернизация вступает в третью,
позднеиндустриальиую, фазу.
Возникают новые технологии, в первую
очередь связанные с использованием
электричества, химии, двигателей
внутреннего сгорания и т. д. Это
приводит к серьезным переменам во всех
сторонах жизни общества.
Начинается кризис индустриального общества
в экономике, политике, социальной
сфере, идеологии и культуре. Впервые
проверке на выживание подвергаются
самые основы нового общества.
Самой трагической стороной этого
кризиса и его пиком стала первая
мировая война, с которой началась история
массового общества.
Сущности массового общества и
связанным с ним феноменам и
будет посвящена следующая лекция.
Самый последний учебннк по мстормм нового времени («Новая история,
1670—1870», А. П. Нарочнмцкий, А- П. Аверьянов. Л. Е. Кертман,
«Просвещение», 1991 год, третье издание, переработанное и дополненное) —
произведение времен перестройки. Для массовой школы других учебников нет.
Классика советских школьных учебников: по лестнице
общественно-экономических формаций (от первобытного через рабовладельческое, средне*
векивое и капиталистическое) человечество поднимается вперед н выше, только
теперь не совсем ясно, куда — приглашать в коммунизм вроде, бы уже
неприлично. Если серьезно, прогресензм — отнюдь ие только наше
национальное идеологическое заболевание. Начинаясь в западноевропейском
Просвещении, оио приняло форму массовой эпидемии в XIX веке и в конце
концов выродилось в мироощущение современного школьника» снисходительно
оглядывающегося на «тьму веков» и готового с чувством превосходства
похлопать по плечу Гомера, Карла н Петра Великих.
Объяснить, что предыдущие поколения — не строительный материал
светлого настоящего (что тут же превращает самого школьника в строительный
материал для светлого будущего), очень трудно потому, что учитель имеет тут
дело не с убеждением, а с бессознательной установкой. И все-такн,
может быть, самое главное, чему может научить школа,— уважительному
разговору с историей.
(В Пушкинском музее, когда привозили «Джоконду», молодой человек:
«Ну и что? Ничего особенного...» Гениальная Фаина Раневская: «Молодой
человек, этой даме столько лет, что она может сама выбирать, кому ей
нравиться...»)
«Капитализм — общественно-политический строй, при котором владеющие
орудиями производства крупные частные собственники — предприниматели —
нанимали и эксплуатировали {присваивали результаты труда) рабочих, не
имевших ни своих орудий труда, ни земли».
«Новая истории»
Определение в науке дают для того, чтобы с ним дальше работать,
то есть чтобы из него можно было логически вывести все основные
характерные черты того, что определяется. В данном случае определение
капитализма сводится к одному — к эксплуатации наемного рабочего.
Отсюда невозможно вывести ни конкуренции — главного двигателя развития1
производительных сил, ни рынков товаров, капиталов и рабочей силы как
структурной основы капитализма, ни частной собственности н личной свободы.
Из одной только эксплуатации (даже и наемного труда) ннкак не пронстекает
промышленная революция, ибо эксплуатировали и древнеегипетского
крестьянина, а резкого подъема производительных сил не происходило.
Определения дают н для другой цели: формировать эмоциональное
отношение к чему-то, что определяется (это уж^ не в науке, а в пропаганде). Ес-
лн суть капитализма,— как и всех других формаций, кроме социализма,
разумеется,— сводится к новой, более изощренной форме эксплуатации,
эмоциональное отторжение возникает естественно и закономерно. Именно эту
цель, по мысли авторов, должен преследовать учитель истории, воспитывая
в своих учениках устойчивую ндеосинкрозию к происходящему в стране.
Хотя, как остроумно отметили авторы учебника, «сегодня политические
часы идут иначе, чем сто лет назад». Учению отведено девятнадцать
страниц, которые до сих пор заучивают школьники по всем городам н
весям России (да плюс к тому — пятнадцать страниц про первый Интерна*
циоиал). Конституции США, по которой политические часы как были
установлены двести лет назад, так и идут до сих пор, уделено в учебнике две
с половиной страницы.
Между тем XIX век был насыщен ожесточенными идейными спорами,
в которых марксизм занимал не такое уж большое место. От социального
учения католической церкви, сформулированного лапой Львом XIII, цо
яростного отрицания христианства н вообще всей христианской культуры
Фридрихом Ницше. От идеологии национального государства, созданного
«железом и кровью» (Отто фон Бисмарк), до анархизма Бакунина. От
технократизма Огюста Конта и его последователей позитивистов до анти-
сциентистскиго бунта Достоевского и Кьеркегора. XIX век — время
постепенного сближения либерализма и консерватизма в Европе и формирования
противостоящей нм социалистической идеологии (в будущем ее иазовут социал-
демократией. Именно в создании этой социал-демократической идеологии
марксизм н сыграл свою роль, впрочем, даже тут — не он единственный).
Если Учение больше и не наделяется титулом «всесильное, потому что
верное», однако оно предложено подрастающему поколению единственным,
без всяких альтернатив, статус его фактически не изменяется: оно остается
верным, потому что другого не дано. Так что скоро противоречие между
отцами, выдавливающими из себя марксизм по капле, и детьми, на том же
марксизме заново выращенными, может приобрести своеобразную
идеологическую окраску.
«Под видом народовластия (демократии) в США установилось
господство плантаторов-рабовладельцев Юга н буржуазии Севера. В основе это
была буржуазная демократия, где фактическая власть принадлежит богатым
собственникам. Чернокожие рабы оставались бесправными».
«Новая история
Рядом мелким шрифтом как нечто, совсем не важнее, перечислены
свободы знаменитого Билля о правах (свобода собраний, слова, совести),
разрушившие старое сословное общество. Именно борьба за эти права для всех
и составляет чуть ли не главное содержание истории Европы конца XVIII
и всего XIX века. О принципе разделения властен, одном из главных в
демократии,— ни слова.
И мы хотим, чтобы наши выпускники понимали, что такое «парламент»
и уж тем более — «демократия»?
Непонятно, почему о' нации авторы впервые заводят речь в связи с
объединением Италии и Германии? Торговля — дело нации, а не короля, и
король не имеет права без согласия нации устанавливать новые торговые
пошлины,— примерно так заявил Карлу I «Долгий парламент»; идея
суверенитета нации возникала в противопоставление идее абсолютизма в английской,
американской и французской революциях. Национальную идею активно
использовал Наполеон (например, поднимая поляков против России).
Собственно, что такое нация — проблема сложная н для науки. Мы в
своей лекции излагаем концепцию английского социолога Эрнста Гелнера,
которая нам кажется на сегодняшний день наиболее разработанной. Можно
опираться на другие идеи, можно отказаться от обсуждения проблемы,
честно это оговорив.
Учебник демонстрирует, что самое бесплодное занятие — попытка
рассказать о национальном движении в терминах классовой борьбы.
Больше всего в этом учебнике нам нравятся картинки (прогресс
полиграфин налицо). Давид, Энгр, Гойя, Мнлле, Мурнльо. Это главное в разделе
о культуре, которая авторами учебника понимается точно так, как нашей
соседкой,— она обвиняет племянника в некультурности исключительно по
поводу нежелания Посещать вернисажи.
СЕМИНАР МИРОВОГО ОПЫТА
«Мы учим
находить ответы»
На страницах нашего журнала мы не раз рассказывали о вальдорф-
ской педагогике. Музыка, рисование, шры, работа в мастерских и в
саду, уход за животными — таковы чисто внешние отличия вальдорф-
ского обучения от традиционного. Однако главной особенностью,
пожалуй, можно считать пристальное внимание к душе человека,
попадающего в вальдорфскую школу, к его духовному развитию.
Как же сочетается это с преподаванием обычных предметов,
например естественных наук? Интересно сравнить процесс их изучения
«у нас» и «у них». В качестве конкретного предмета для разговора мы
решили остановиться на физике. В беседе, которую ведет редактор
отдела естественных наук Марина Куря чан, участвуют учитель
вальдорфской школы в Штутгарте (Германия) Иоханнес Кюль и уже
знакомый читателю нашего журнала Владимир Строилов.
Иоханнес Кюль преподает физику в старших классах вальдорфской
школы, знаменитой тем, что это самая первая школа такого тила, осно-
ваннан еще Р- Штаинером. Иоханнес Кюль — педагог очень высокой
квалификации, окончил Геттингенский университет, работал в
Институте Макса Планка.
Владимир Строилов приглашен для участии в беседе тоже не
случайно. Занимаясь индивидуальной подготовкой школьников, он
представляет как бы тот тип учителя физики, о котором мечтают
многие ученики и их родители.
Переводили беседу (и помогали ее вести) сотрудники вальдорфской
школы в Москве — Майя Шаскольекая и Сергей Ловягин.
М. Курячая: Нашу беседу
хотелось бы начать с общего вопроса.
Какую сверхзадачу вы ставите перед
собой, когда начинаете преподавать
например, очень развит
прагматический подход Часто, и *то очень
неплохой вариант, главное просто
подготовить школьника к посту плению
детям курс физики? Сегодня у Нас» в вуз, вооружив его запасом необ
холимых знании и научив решать
определенные типы задач. А к чему
стремитесь вы на своих уроках?
И. Кюль: Главная цель валь-
дорфской педагогики вовсе не в том,
чтобы подготовить ребенка к какой-то
профессии, какому-то занятию. Мы
стараемся развить в нем все то, что
можно назвать человеческими
способностями, возможностями.
М. Курячаи: — Но это делают на
всех предметах. А в чем особенность
именно физики?
И. Кюль: — Когда мы начинаем ра
ботать с естественными науками,
самое главное — рязвить в детях
способность находить ответы на
вопросы. В обычном преподавании очень
часто используется иной подход. Там
многое сообщается заранее. Заранее
известно, что материя состоит из
атомов, заранее говорится, что
произойдет в эксперименте. Иными словами.
сначала рассказывается, что будет, а
потом проводится эксперимент как
подтверждение сказанного. того,
что, как мы уже знаем, должно
быть.
Мы же ставим своей целью другое.
Мы стараемся, чтобы ребенок шел в
определенном направлении, иногда
даже даем ему как бы «заблуднться>.
а потом возвращаемся назад,
именно чтобы найти метод, как искать
правильные ответы. И конечно, нам
требуется больше времени, чтобы
показать пути к этому.
В. Стронлов: — Ну часто бывает, не
знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Иной раз, потратив время на
блуждание вокруг какой-то одной проблемы,
иа поиски даже неверных решений, на
перебор десятков ответов на
определенный вопрос, мы затрагиваем
множество тем, которые потом гораздо
легче усваиваются, когда доходишь до
них по программе. Это такое
предварительное знакомство и. может быть,
предварительная страховка от каких-
то неверных или даже ложных путей,
непродуктивных идей.
М. Курячаи: — Владимир
Иванович, тогда такой же вопрос к вам
Вы работаете в «нашей» системе
образования. А какую цель ставите
перед собой вы. именно как физик,
приступая к занятиям с учеником?
В. Стронлов: — За всю систему
нашего образования мне бы отвечать не
хотелось. Я бы желал подчеркнуть вот
какую мысль. Она в особенности
проявляется как раз на примере естест-
венных-наук. Часто мы
классифицируем нх по предмету, который
изучается — физика, химия, биология.
Такая классификация мие
представляется очень неудачной, очень
ненадежном " она не проясняет, а
затуманивает суть дела. Мне кажется,
правильнее бы классифицировать
естественные науки по тому языку, который
используется для описания явлений.
В этом смысле можно говорить о
физическом подходе, допустим, к
биологическим или географическим
проблемам, и Наоборот — о
биологическом подходе к физическим
проблемам, то есть в качестве основы для
классификации выбирать не разные
объекты и разные масштабы явлений,
а разные языки, которыми мы
пользуемся
И. Кюль: — Мне бы хотелось понять
точнее вашу мысль. Как можно, на
пример, использовать биологический
подход для описания физических
явлении?
В. Стронлов: - Биология оперирует
такими понятиями, как организм,
эволюция, отбор. Я, конечно, не смогу
перечислить нх все и называю только
для примера. В физике тоже можно
говорить об эволюционном подходе:
скажем, эволюции звезд. Здесь
присутствуют элементы биологического
подхода: мы мысленно подставляем
на место объекта как бы живой
организм, рассматриваем, допустим,
таким образом звезду и описываем
строение, функции, поведение
этого объекта на языке, очень близком
к биологическому.
М. Курячая: — Мысль ваша понит-
на. Природа неделима, и потому,
расчленяя ее на что-то достаточно
условное, мы неизбежно кое-что и теряем.
Но говоря об этом, вы постепенно
ушли от поставленного вопроса. А
хотелось бы понять, что же вы считаете
главным для себя как учителя
физики?
В. Стронлов: — Здесь я бы
полностью подписался под словами Иохан-
неса. Мне даже кажется, что это вовсе
не особенность вальдорфской
педагогики. Дать раскрыться всему, что
заложено в человеке,— его
способностям, возможностям, включая
отношение к другому человеку,
человечеству, природе и так далее,—та ко-
90
ва е конечном итоге н моя цель.
Многообразие объектов, которые мы
изучаем, к которым так «ли иначе
относимся, на мой взгляд, гораздо беднее
тех чувств, которые мы способны
испытывать, тех слов, которые можем
сказать, тех мыслей, которые по этому
поводу могут возникнуть И наконец.
я возвращаюсь и даже настаиваю
на таком термине — множество,
многообразие языков,— используемых
для выражения и создания нашего
отношения, много богаче.
Поэтому и изучение, например физики, мне
хотелось бы сравнить с изучением
нового языка — языка, иа котором
привыкли говорить физики.
М. Курячая: - Если цели схожи, то
что можно сказать о подходе? В чем
состоит его особенность дли валь-
дорфской педагогики*
И. Кюль: Если говорить о физике.
то здесь задача - не дать какой-то
готовый ответ, а подойти к опреде
ленному ответу или определенной
идее, исходя из эксперимента,
прежде всего — если речь идет о шестом
седьмом классах, игрового
эксперимента. В шестом классе — это дети
двенадцати лет - - мы приступаем к
изучению акустики. А начинаем с
восприятия звуков, которые издают
окружающие предметы. Чаше всего
мы обращаемся к музыке как одному
нз самых характерных явлений.
Большая часть наших детей хорошо
знакома с нею, потому чти в вальдорфских
школах музыке при Преподавании
уделяется много времени. И первая те
ма акустика — начинается,
например, со струнного квартета. Тогда,
опираясь на искусство, музыку, мы
уже рассматриваем отчасти научные
паления, скажем, высокие и иизкне
тона. Мы наблюдаем, что большой
инструмент контрабас издает инэкие
тона, а маленький — скрипка — высо
кие.
В. Строилов: — То есть обращаете
внимание учеников на некоторые
закономерности, связывающие мир звуков
и мир инструментов?
И. Кюль: — Я бы сказал, что мы
пытаемся иайти путь к закономерностям,
начиная с инструментов. Следующим
шагом может стать наблюдение за
звучанием деревянных предметов раз
ной величины. Легко удается
заметить, что твердый маленький
предмет дает высокий звук, а больший —
звучит пониже. В седьмом классе мы
уже подходим к такому понятию, как
колебания. И в определенном
наборе экспериментов можем спросить,
какого рода движение наблюдается у
струны. И мы замечаем, что дело не
только в том, насколько сильно
колеблется струна, но и в том,
например, сколько раз за секунду она
совершает повторные движения. Тогда
в седьмом или в восьмом классе
можно уже рассматривать
музыкальные интервалы. И мы обнаруживаем,
что соотношение длин струн при
разных тонах, которое дает
определенный музыкальный интервал, очень
точно выражается математически,
существуют определенные дроби:
например, для октавы — это одна вто
рая. И такие соотношения очень кра
енвы. А когда мы чувствуем, что
интервал звучит не столь приятно, мы
находим и дробь не столь простую.
Именно когда соотношение длин струн
и меет простую дробь, полу чается
очень красивое звучание.
М. Курячая: — Владимир
Иванович, а есть что-то подобное в нашем
курсе, когда школьники изучают тему
«Звук»?
В. Строилов: — Безусловно.
Изучаем-то мы одинаковые явления. Но
путь, которым мы к этому приходим,
может быть иным. К сожалению, и
значение, придаваемое, так сказать,
эстетической стороне явления, часто
оставляет желать лучшего.
М. Курячан* — Мы знаем, что вы
все-таки не совсем стандартный
учитель, а потому, наверно, стараетесь
преодолеть подобный недостаток в
своем курсе?
В. Строилов: — Стараюсь. Но у
меня своя специфика: я в основном
работаю с ребятами постарше, уже
пятнадцати — семнадцати лет. Как
правило, курс физики в школе они к
тому времени уже прошли, и он им
порядком наскучил и лаже надоел.
Физика перестает быть им интересной
Причины такого явления
анализировать слишком долго, искать
виноватых тем более не хочется. Я постоянно
сталкиваюсь с ситуацией, когда мне
нужно чем-то прошибить вот эту стену
скуки. Обучение - это процесс обще
ния ученика с преподавателем. И
каждый раз я сталкиваюсь с проблемой.
как мне достучаться до конкретного
ученика. Честно скажу: общих
приемов у меня нет.
Я никогда не знаю, как буду «до-
91
стукнваться» до нового ученика.
Одному стану читать стихи, другому —
показывать фокусы, третьему — выкла-
дывать математические подтверж
дения. Но есть несколько опорных тем.
которые мне самому кажутся
интересными. И если находится хотя бы
один общий для нас вопрос, то, заце
лившись за эту общность интересов,
я начинаю учить его языку И как
только он постигает какие-то основы
языка, ему Хочется попробовать его «в
деле». Теперь следующая тема уже ие
имеет существенного значения.
Важно попробовать применить те
элементы языка, которым мы только что
выучились, на одном, другом, третьем.
Вот почему, несмотря на то. что,
казалось бы, физика именно предметно.
объективно ориентированный курс.—
объект изучения играет как бы
второстепенную роль. А манера, язык
изложения и методика овладения этим
языком играют роль первостепенную.
М. Курячая: - А вы бы не могли
привести пример того, как начинаете
говорить с учеником иа таком особом
языке?
В. Строилов: - Как правило, мне
приходится сталкиваться с ребятами.
старшеклассниками, очень плохо
считающими. И оказывается, для них
существует разница, что считать. Если
дать нм задачу про рубли, они
считают плохо. Если же задачу про
доллары, они считают гораздо лучше.
(Участники беседы дружно
рассмеялись.— Л1. Н.)
Или другой пример. Я вспоминаю
мальчика, который не соглашался
считать ничего, кроме того, что
относится к самолету. Как только речь
заходила о самолете (совершенно
неважно, подсчитывал» ли мы километры,
которые он пролетел, тонны топлива,
которые сжег, или сколько лет стюар
дессе, которая обслуживает
пассажиров), все шло прекрасно. Как только
самолет оказывался ни при чем. сразу
становилось скучно. И все.
И. Кюль: - А сколько ему было лет?
В. Строилов: — Этот мальчик был
помладше — лет тринадцати
четырнадцати. Но в данном случае возраст
неважен. Главное заранее быть
готовым к такому повороту; что-то
покажется интересным, а что-то — нет
Ну в конце концов, самолет
достаточно сложная система, чтобы найти
там все что угодно: считать и какие то
частоты, длины, массы, силы, то есть
можно повернуть к любому объекту.
который мы собираемся изучать. И вот
когда уже удалось заинтересовать
ученика, чисто объектно,
начинается новая работа. Ведь цель -
освоить тот язык, которым пользуются
физики. А на каком примере его осваи^
вать, не столь уж важно. И показать
второй закон Ньютона или элементы
волновой физики можно на самолете
ничуть не хуже, чем. допустим, на
лабораторной установке. Главное
показать те закономерности, которые
присуши миру физики, и тот язык, на
котором физики привыкли эти
закономерности формулировать.
М. Курячая: Иными словами,
волей-неволей вы подводнте ученика
к тем же килограммам, ньютонам,
герцам, но начинаете с его
интересов?
В. Строилов: - Начинаю с того, что
нащупываю его интерес. И это
обычно труднее всего. Особенно трудно,
когда такой интерес долго не
обнаруживается, когда я никак не могу найти
точку соприкосновения — что
интересно и ему, и мне? Здесь возникает
новая трудность; еелн я ищу слишком
долго, ученику становится скучно со
мной. Поэтому приходится
постоянно какими-то искусственными
элементами поддерживать жизнь нашего с
ним общения.
И. Кюль: — Хочу добавить
несколько слов по поводу сказанного. Это
очень любопытно то, что вы
говорили. Мы стараемся развивать от класса
к классу то, что интересно для детей
данного возраста. Например, в
девятом классе — это подростки
четырнадцати пятнадцати лет им
интересна техника, и мы тоже работаем
как раз с самолетами,
автомобильными моторами. Через год уже
совершенно другие вопросы. Так, в десятом
классе мы уже имеем дело с физикой,
используя в гораздо большей степени
математические представления. Я.
конечно, мог бы здесь очень много
рассказать, но мне кажется, что сейчас
это не очень важно.
Хочу немного сказать о целях обу
чения. Перед нами, вальдорфскнмн
учителями, не стоит цель научить
школьников обычному языку физики.
Проводя урок, я стремлюсь к тому.
чтобы у детей выработалась
способность находить ответы
на вопросы. Тогда сама физика
становится для этого просто средст-
92
вом. Но есть еще вторая цель —
формирование отношения к природе, к
окружающему миру. Я уже говорил.
как в акустике у нас получился
такой результат: очень простая матема
тика очень красивый звук. В конце
этого процесса у ребенка возникают
определенные переживания, чувства.
Определенный внутренний опыт. Он
удивился н каким-то образом нспы
тал восхищение от того, что пронехо
дит в природе. А в девятом классе
мы делаем урок про технику, проводя
его так, чтобы у учеников возникало
ощущение: «Я могу понять все. что
человек создал» Таково ощущение
девятого класса Десятый класс это
в основном механика, математический
подход: подросток уже удивляется
тому, что математика может иметь
отношение к реальному миру.
В. Строилов: — Насколько я по
нимаю. такой момент возникал уже у
младших, но там была простая мате-
матикя* А в старших классах
изучаются более сложные явления» и для их
описания требуется более сложная
математика. Тэк?
И. Кюль: Есть все-таки
некоторая разница. В акустнке мы как бы
только готовимся к тому, что будет в
десятом классе, где уже гораздо более
сложная математика, чем в шестом.
В двенадцатом классе, когда ребята
совсем большие, мы говорим об опти
ке, но совсем не в таком виде, когда
рассматривают лучи и их
пересечение в линзе. В двенадцатом классе
мы говорим об оптике как о разделе
современной физики,— скажем, о со
отношении между длиной волны и
импульсом частицы, о том. насколько
важна способность человека
рассматривать подобные проблемы, ставить
такие вопросы и задавать их природе.
Мы уже поднимаемся на более
высокую ступень удивления.
В. Строилов: — Тогда чисто
методический вопрос. А геометрическую
оптику, лучевую оптику вы проходите
намного раньше?
И. Кюль: — Отчасти в седьмом-
восьмом классах. Я учитель старших
классов — в вальдорфской школе они
начинаются с девятого, а до восьмого
всем предметам учит один н тот же
учитель. Приступая к оптике, я как
бы вспоминаю с учениками то, чем они
уже занимались. Или я вновь затрат
ваю геометрическую оптику, если вн-
жу, что именно данной группе
учеников это интересно в связи с тем, чем
они занимаются на уроке. Если они
на геометрии занимаются инверсией,
мы можем затронуть аналогичные
вопросы геометрической оптикн. То
есть я «повторяю» все эти лиизы, но
уже с новой точки зрения, на новом
уровне.
Однако главный вопрос для таких,
уже восемнадцатилетних, молодых
людей вовсе не в этом, а в том, каким
образом человек обретает знания о
свете. Поэтому я бы сказал, что в
вальдорфской школе ноль физнкн
не выучить язык или эксперименты и
математический аппарат сами по
себе, но провести ученика через опре
деленный собственный внутренний
опыт, который очень важен для
человека в целом, для целостного развития
его.
М. Курячая: — Владимир
Иванович, мне кажется, что в нашей сн
стеме образования подход все-таки
иной. Это проявляется даже в
последовательности изложения. Физика
начинается с очень абстрактных
представлены й: я том но молекул яриого
строения вещества, силы. Вы считаете
это правильным?
В. Строилов: - Я не считаю, будто
последовательность изложения
должна быть детерминирована, но согласен,
что одни варианты
последовательности изложения имеют некоторые
предпочтения перед другими. И всегда
стараюсь иметь какой-то спектр
возможных вариантов последовательности
изложения. Стараюсь иикоГда не
повторяться. То, что доводилось слы
шать о вальдорфской педагогике
вообще, и то, что рассказывает сегодня
Иоханнес, вызывает во мне восхище
нис: как тонко, точно и с учетом
многих факторов выбрана
последовательность изложения, в частности и при
изучении физики Но что пугает.
Я знаю, что, когда мне кажется, будто
я иашупал какую-то оптимальную
схему изложения, возникает опасность
Потом оказывается, что все равно
найденная последовательность не
универсальна, все равно она ие для всех,
все равно мне нужно быть готовым ее
изменить и взглянуть на это с север
шенно новой точки зрения. И потому
иметь в запасе лучше несколько
хороших заготовок последовательности
изложения различных разделов, конеч
но. хорошо. Но во главу угла я бы
поставил все-таки готовность сменить
V3
заготовку, перепрыгнуть с одних
рельсов на другие, готовность для дачного
конкретного ученика изменить
последовательность изложения, подобрать
ее специально для него. Впрочем, я
почти всегда так н поступаю: с
каждым конкретным учеником мы
начинаем осваивать физику по-разному.
И. Кюль: — Опасность пойти по
однажды найденному пути существует
не только в ваших школах, но и в валь
дорфских Но то. что у нас называют
учебным планом,— всего лишь некие
намеки или краткие указания. Плана
как такового нет. Программы не
существует. Для девятого класса,
например, в нашем «плане» записаны только
такие слова: «Простые механизмы и
все что угодно, вплоть до движения
по параболе». Вот два пункта, все
остальное — на волю учителя Однако
если он три года подряд делает одно
н то же. можно с уверенностью
сказать, что на третий год он уже делает
явно не то. Нельзя повторяться. И
если, составив программу, учитель идет
по ней без изменений трн года подряд,
значит, он уже на ложном пути.
М. Курячая: — И вер же создается
впечатление, что, начиная изложение
с абстрактных понятий, «наша»
система преподавания физики таким
образом наносит непоправимый вред: она
сразу отучает детей удивляться.
В. Строилов: — Позволю себе ие
согласиться. Отучает удивляться не
программа. Мне кажется, что подход.
реализованный в «нашем» нынешнем
курсе, как раз ие так уж плох.
Последовательность изложения материала
составлена весьма разумно.
Пожалуй, даже эта последовательность
близка к оптимальной. Главное ее
достоинство в том, что каждый раз.
приступая к изучению нового раздела.
мы уже вооружены всем
необходимым для его усвоения. Сюда
относятся н математический аппарат, н
лабораторные навыки* и привычка
оперировать теми или иными
понятиями. Все это уже подготовлено
при изучении предшествовавших
разделов. Так что подход-то хороший,
но если даже хороший подход
превратить в догму, то отучить удивляться
можно на любом предмете. Тут все
зависит от личности учителя От его
способности рисковать, пробовать.
увлекаться и... удивляться.
М. Курячая: — Тогда такой вопрос.
Конфликт между творческой
личностью учителя н системой в обычной
школе — явление для нас
достаточно традиционное. Практически все
учителя-«новаторы» (слово не очень
удачное, но ясно, что оно означает),
оказываясь в среде
неединомышленников, этой средой отторгаются или
ломаются н становятся «как все>.
Но в вальдорфской школе
собираются единомышленники. Они исповедуют
примерно одинаковое отношение к
жизни, к детям. Значит ли, что такие
конфликты там невозможны?
В. Строилов: — Присоединяясь к
этому вопросу, хочу его несколько
расширить. Вспоминаю, когда я учился в
школе, чувства, испытываемые мною
там, сводились в основном к
недоверию. Были два учителя, у которых
я учился с остальными старался не
ссориться, но общее отношение к
школе — именно недоверие. Возможно,
я следую известной поговорке
«хорошо там, где нас нет», но мне кажется,
что люди, приверженные принципам
вальдорфской педагогики, доверяют
друг другу. Илн я ошибаюсь?
И. Кюль: — Мы стараемся. Это не
значит, что у нас нет конфликтов. Но
у каждого есть возможность
встретиться с человеком, который
способен помочь, который как бы несет
ответственность за все. Осмелюсь
сказать, что наши ученики доверяют
учителю. В школе — своя газета, н мы в
ней пишем: если у вас возникли
проблемы, то у нас есть учителя,
облеченные доверием, которые вас
выслушают и помогут; вы можете
обратиться к ннм по любому вопросу.
Мы свободны б своем выборе и сами
должны находить формы процесса
обучения.
В. Строилов: — Но при всей
свободе форм обучения, существует,
наверно, и некий канон?
И. Кюль: — Конечно. Вам надо
посмотреть, что происходит на
экзаменах, В самой вальдорфской школе
экзаменов нет. Но в конечном итоге их
сдают все. потому что это —
требование государства. Ведь при
поступлении в университет необходимо, чтобы
знания отвечали определенному
стандарту. Экзамен — очень важное
событие для всех. На нем присутствуют
учителя нз обычных школ и
представители властей — это контроль.
В. Строилов: — Да, здесь не наш
стучаЛ, когда школа сама учит н сама
себя контролирует, принимая экзамен.
94
Это же неизбежно ведет к
деградации.
И. 1<юль: — Так вот. экзамен,
конечно же, это сильный страх. Но
учитель н ученик оказываются «в одной
лодке». Они как бы вместе сдают
экзамен постороннему человеку. И очень
редко ученик испытывает чувство,
будто учитель — ему не друг. Они
доверяют друг другу.
М. Кури чая: — Вальдорфская
педагогика имеет свою специфику.
Готовы ли ваши выпускники к обычной
жизни, которая встречает их за
стенами школы?
И. Кюль: — Наши выпускники
совершенно не отличаются от
выпускников обычных школ. Знания те же.
Онн идут работать и учиться на
правления здесь самые
разнообразные — н очень редко чувствуют себя
подготовленными хуже, чем обычные
школьники.
Недавно я беседовал со своим
бывшим учеником, занимающимся ныне
математикой,— он уже пишет
диссертацию. В университете он увлекался
очень многими предметами, например
философией (посещал специальную
группу). Я спросил: «Какты считаешь,
был лн ты готов к учебе?» Он
ответил: «В большинстве случаев я
ощущал, что подготовлен лучше, чем
другие». В университете учились ребята,
прошедшие в школах спецкурс по ма
тематике (аналог наших спецшкол.—
М. К.). Я поинтересовался, а как
они лучше или нет? Мой ученик
сказал, что разница чувствовалась
только в самом начале, а через год-
два — уже не вопрос, как много ты
знаешь; главное — насколько ты
способен находить путь к дальнейшим
знаниям.
Может, это и нетипичный случай
у нас пока нет статистики. Да ее и
очень нелегко собрать, потому что
трудно проследить за учениками с
различными биографиями. В Англии
начали подобную работу, но о
результатах пока говорить рано.
М. Курячая: — Вообще-то,
задавая свой вопрос, я имела в виду не
предметную подготовку.
Отличительная особенность вальдорфских школ —
более бережное отношение к
внутреннему миру воспитанников. И вдруг
по окончании школы — совсем другая
среда, точнее, не совсем такая: более
жесткая, деловая. Как они справляют
ся с этим?
И_ Кюль: — В Германии
существуют три разных типа экзаменов во
веек школах, и в наших в том числе,—
для тех. кто хотел бы поступить в
университет, для реальных школ и самый
первый — это примерно за девнтый-
десятый класс. Можно сдавать любые
экзамены — по желанию. Когда
школьник подрастает, он уже сам
примерно представляет, куда бы хотел
нойтн. Реальность жизни — оиа
присутствует в нашей школе. Наверно.
бывают и такне редкие случаи, когда
жесткий мир противостоит молодому
человеку. Может быть, подобные
вопросы возникают, если ребенок уходит
из вальдорфскон школы в обычную в
третьем-четвертом классе. Но к концу
обучения нашн выпускники вполне
умеют справляться с житейскими
трудностями.
М. Курячая: — Иоханнес. вы сами
окончили вальдорфскую школу. А по
тому, наверно, сможете сказать, что
было для вас там самым главным
За что вы можете быть благодарны
своей школе?
И. Кюль: — На это очень трудно
ответить Конечно, я не первый раз в
жизни задумываюсь над такими
вопросами. Но здесь, пожалуй, нельзя
вычлрнить какой -ти один аспект
Прежде вито, в школе я встретился с
людьми, которые чувствуют
ответственность за то. что они там делают.
За двенадцать лет учебы случались
разные вещи. Но всегда, когда я
критиковал что-то или предлагал мол,
давайте делать так, мне учителя гово
рили: «Делай».
Вспоминая себя ребенком, в
первых классах, я понимаю теперь, что
у каждого на жизненном пути
встречаются трудности и есть много
шансов пойти ие той дорогой. Школа дала
мне вполне определенное
направление. Сегодня, оглядываясь назад, я,
уже взрослый человек, внжу. что могу
продолжать развиваться в том же
направлении. Школа как бы до сих
пор помогает мне в этом И я ей очень
благодарен. Иными словами, человек
по окончании школы не становится
чем-то готовым, обязательно есть в
собственной жнзни что-то требующее
развития, н я всегда способен найти
силы для такого самообразования,
точнее, даже самоформировання.
М. Курячая: Владимир IЗвано
вич, а что можете сказать про свою
школу вы?
95
В. Стронлов: Из сказанного
Иоханнесом мне кажется важным,
что школа, в которой он учился,
помогла ему совершить переход к
дальнейшей жизни плавно, без резкого
скачка... Вне зависимости от того,
стал бы Иохаинес машинистом или
учителем. Для меня же скачок ит шко
лы к институтской жизни был очень
заметным н болезненным. Потом то
же самое произошло, когда
студенческая жизнь закончилась и началась
военная служба. И следующий
ощутимый этап — смена военной, так
сказать, деятельности на трудовую Все
эти переходи былн довольно
болезненными, контрастными.
И. Кюль: — Боюсь, вы не совсем
правильно меня поняли. Я не мигу
сказать, что для меня подобные
переходы были простыми. Это новее не
вопрос образования, нет. Я вместо воен
ной службы работал с больными деть
ми (с нарушением развития). Сначала
было очень тяжело, особенно первые
месяцы. Зато потом я вообще
собирался остаться там навсегда. Первые
месяцы в университете тоже былн
трудными Я Постоянно сравнивал
работу с больными детьми и учебу.
Казалось, что там было реальное дело,
а здесь мне думалось, будто я
напрасно трачу время, решая какие-то
задачи. Но прошло несколько месяцев,
и моя старая любовь к физике побе
дила. Проблемы исчезли После
университета - Институт Макса Планка
Потом шкала. Думаю, что эти
переходы былн непростыми, может
быть, не мучительными, не билезнеи
ными. но тоже трудными
/W. Курячая Владимир Ипано
вич, мне кажется, под «трудностями»
вы подразумевали нечто иное —
сложность сохранения собственного «я»
в изменяющихся условиях? „
В. Стронлов: — Вы правы, трудно
сти трудностям рознь. Бывают
трудности становления, трудности
развития, трудности совершенствования.
На этом внутреннем, личностном у ров
не я как раз воспринимаю свою жизнь
оче нь 11ел ьно. Но вот пе ри фр рию
моей жизни, грубо говорн, те пиджаки
или. если угодно, мундиры, которые
мне приходилось носить в гиколе, в ин
ституте или во время военной службы,
ощущаю иначе. Всякий раз
конфликт происходил на этом «лернфе-
рийном> уровне, а собственно
личностное развитие — интеллектуальное,
эмоциональное, нравственное, воле
вое — шло, скорее, не благодаря, а
вопреки стараниям как педагогов, так
и армейских командиров...
М. Курячая: — Предлагаю
закончить нашу беседу. Как мне показа
лось, мы уже плавно перешли к
обсуждению «вечных» проблем. Наша
же задача была скромнее —
сравнить два разных подхода в
преподавании. Возможно, это нам удалось.
А окончательные выводы пусть
делает читатель. Благодарю всех
участников за интересный разговор.
От редакции
В одном нэ ближайших номеров
журнала мы надеемся опубликовать
статью Иоханнеса Кюля, более
подробно рассказывающую о методах
преподавания физики в вальдорфских
школах. Кстати, Московский центр
вальдорфской педагогики открыт для
всех желающих познакомиться с этим
направлением. А тот, кто почувствует,
что именно в этом — его
призвание, имеет шанс поступить на курсы
подготовки вальдорфских учителей
(звоните по телефон} 236-55-29).
КАФЕДРА
Э. Бормашснкс,
гимназия ОЧАГ. г. Харьков
Обретение
метафизики
Мераб Мамардашвнлн писал, что если человек хочет приобщиться к
философии, то ему ие следует слушать соответствующий курс лекций, а
надлежит просто ходить к философу. Гениальный американский физик
Джошуа Гиббс, еще более мрачно оценивая продуктивность всякой
педагогики, заметил, что обучение необходимо только тем, кто к нему
предрасположен, но им-то оно, в сущности, и ие нужно. Разделяя полиостью выше*
изложенные точки зрения, как часто, входя в класс, в котором читаю
курс лекций по истории философии, спрашиваю себя: «А что иа самом деле я
здесь делаю?»
Парадокс, однако, в том, что ехидная цитата из Гиббса красуется на
месте эпи1 рафа к Фейнмановскому курсу лекций по физике — едва ли
не лучшему современному учебнику физики, написанному по материалам
блестящего курса лекций, прочитанного Ричардом Фсйнманом. Потребность
учить неистребима. Она представляет собою составную часть потребности
человека ощущать связность бытня.
Я человек, я посредине мири,
За мною мириады инфузорий,
Передо мною мириады звезд.
Я между ними лег во яесь свой
рост —
Два берега связующее море.
Два космоса соединивший мост.
А. Те р ко вс к н и
Судьба философии... Первой
отделившись от религиозного опыта
человечества, твердо занимая свое место,
философия провозгласит, что дело
будет иметь со знанием. Через две с
половиной тысячи лет Бертран Рассел,
пытаясь отыскать и обозначить
территорию философии, скажет: философия
занимает ничью землю между
теологией и наукой. Ничья земля — не
слишком уютное место. Тем билее, что
земли этой останется еще меньше,
если вспомнить об искусствах,
урезающих и без того скудный пай
философии. Религия, наука и культура не
нуждаются в оправдании собственной
самоценности Расположившись на
ничьей земле, философия — в большой
мере наука о «ничто» — стала
необязательным придатком упомянутых
выше феноменов духа.
В качестве инструмента добывания
знаний философия полностью потеря
ла свою значимость. Знаменитый
физик н химик Поль Абрагам,
иллюстрируя эту необязательность,
рассказывает следующий, анекдот:
барышня в зоопарке, раздраженно тыча
зонтиком в бегемота, спрашивает у
служителя: «Скажите, это самец или
самка?» Служитель надолго
погружается в молчание, размышляя, н
отвечает: «Знаете ли, сударыня, этот
вопрос, по-моему, может интересовать
только самца гиппопотама, а он
знает». Этот анекдот демонстрирует
искреннее недоумение, вызываемое у
Поля Абрзгама людьми,
интересующимися философскими проблемами.
Физик, дпби вающн йся результата,
вполне обходится без философской
зауми, он знает научный метод и
без философии, и этого вполне
достаточно. В самом деле, успех научного
исследования едва лн напрямую
связан с философскими устоями
ученого.
Успех в построении анализа
бесконечно малых пришел к Ньютону и
Лейбницу именно тогда, когда онн
4 Знание сила № 8
97
перестали осмысливать бесконечность
и начали обращаться с
дифференциалами как с привычными объектами
исчисления. Не всегда осознанное и
строгое движение было результативно.
Самое рождение математики стало
возможным, по-видимому, в тот
момент, когда человек перестал мыслить
природу чисел Излишне упорная
задумчивость над природой чисел
математически бесплодна. Пифагор был
мистагогом числа более, чем
математиком в привычном значении слова.
Аристарх же и Евклид уже
обращаются с числом свободно, не
задумываясь над его сокровенным
смыслом вообще.
Непосредственная связь философии
н науки распалась н едва ли
восстановима. Философия, скорее всего,
бесполезна в ориентированном на успех
и результат научном поиске.
Эстетическое же наслаждение, переживание
красоты научного результата дано н
людям, вовсе ие интересующимся
философскими проблемами.
Философия окончательно
скомпрометировала себя и в качестве
инструмента для переустройства мира.
Не надо думать, что эта беда постигла
только системы Маркса н Ницше,
гнусно интерпретированные
политиками-практиками. Платон вернулся
из Сиракуз, несолоно хлебавши, и
эволюционировал от утопии
«Государства» к брюзгливо-ворчливым
«Законам». Всякая попытка философа
облагородить власть предержащую либо
пачкала самого философа, либо
губила его. Линия эта прослеживается
и удерживается четко и
непоколебимо: от Сократа и Конфуция через
Боэция к Хайдеггеру. Возврашение
из Сиракуэ ни для кого не
проходило бесследно, плавно превращаясь
в путь в Каноссу.
Необязательность философии для
людей искусства также почти
очевидна. Философские представления
творцов зачастую невежественны,
дремучи и дики. Не надо слушать того,
что говорит о своем творчестве,
рефлектируя, сам творец.
6 религиозном мировосприятии и
мироустроеинн философия, иа самом
деле, играет лишь вспомогательную
роль. Показательно то, что пишет о
крупнейшем католическом философе
Фоме Аквннском Б. Рассел: в ием
«мало истинно философского духа...
Аквинского не интересует
исследование, результат которого заранее
знать невозможно. Прежде чем Аквин-
cKiii* начинает философствовать, он
уже знает истину: она возвещена в
католическом вероучении. Если ему
удается нантн убедительные
рациональные аргументы для тех или
иных частей вероучения,— тем лучше,
ие удается — Аквинскому нужно
лншь вернуться к откровению. Но
отыскание аргументов для вывода,
данного заранее,—^ это не
философия, а система предвзятой
аргументации». Это же можно сказать
едва ли не о любой религиозной
философии.
Итак, необязательность философии
для «нормального»
функционирования мира может считаться
«достаточно обоснованной». Не постигнет ли
философию судьба алхимии? Или она
ее уже настигла, превратив
философию в предрассудок, то есть в
предшествующее рассудку и
отвергаемое им затем, чтобы уступить
место более развитому и
совершенному научному рассуждению? Тексты
Мартина Хайдеггера* замыкающие
традицию западной философии,
возвращают нас к алхимии и шаманству,
на сей раз — алхимнн слов.
Превращаются ли они в руках шварц
вальдского кудесника в философский
камень?
Или же философия есть нечто
неизбежно и имманентно
предшествующее разуму, необходимое, но не
достаточное его условие?
Предопределена лн метафизически (если угодно,
онтологически) самоценность
философии?
В самом деле, далеко ли
продвинулась философия б ответах на
вопросы, заданные еще лосократнками?
Что бы мы сегодня ответили на
вопрос, заданный Пилатом Христу?
И осмыслен ли нами вполне ответ
Христа? В начале века Давид Гнль-
берт поставил двадцать ключевых
задач, определивших развитие
математики XX века. Подобная попытка
предпринята Б. Расселом в
«Истории западной философии»*: «разделен
* Столь немзвнияемо чясто цитируемая
Истпрнн чяпллной философии» — книга, ж
которой изумительно суммирован философ
скнй опыт человечества. На вопрос: «какую
единственную книгу вы бы взяли с собой не
необитаемый остров?», такие непохожие ыыс
липли как Г. Грим и С. Леы, назвали
именно ее.^ Э. Б.
98
ли мир на дух и материю, а если
да, то. что такое дух и материя?
Подчинен ли дух материи или он
обладает независимыми способностями?
Имеет ли Вселенная какое-либо
единство или цель? Развивается ли
Вселенная по направлению к
некоторой цели? Действительно ли
существуют законы природы или мы просто
верим в инх благодаря лишь
присущей нам склонности к порядку?
Является ли человек тем, чем он
кажется астроному,— крошечным
комочком смеси углерода и воды,
бессильно копошащимся на маленькой
и второстепенной пла иете? Или же
человек является тем, чем
представляется Гамлету?»"
Можно констатировать, что
философы за две с половиной тысячи лет
недалеко продвинулись в разрешении
этих вопросов. Поль-абрагамовскнй
бегемот может ехидно усмехаться во
всю свою гиппопотамскую пасть. Но
так ли уж крепки и безупречны
основания самой науки? Илья
Пригожий, резюмируя свой опыт
исследователя, пишет о том, что — основа
и гордость физической науки —
экспериментальный метод представляет
собой искусство, а крупнейший
логик Альфред 'Га реки й выражает
сомнение в существовании «особой
логики эмпирических наук,
противопоставляемой логике вообще, нлн логике
дедуктивных наук При этом
предполагается, что основания логики
осознан ы н ос м ыслены. Но на
вопрос — что есть
«доказательство»? — математики, как правило,
недоуменно и раздраженно пожимают
плечами, в худшем случае
произносят: «Это же очевидно», забывая о
запрете в математике на подобный
оборот речи, ну а в лучшем случае
говорят о том, что доказательство
зто то. что все математики решили
считать очевидным. Можно возразить:
н в самой математике можно
добиваться результатов, не задаваясь
подобными вопросами.
Внутренняя необходимость отвечать
на подобные вопросы представляет
собою основание своеобразного
кодекса чести человеческого и нтеллекта.
Что мы теряем, не задавая их?
Ничего. Но не выполняя кодекса честн,
мы тоже ничего не теряем. Более
всего теряют от этого Вселенная.
мнр, космос. Генерируя смыслы.
философ всякий раз осуществляет
процедуру придания связности
мирозданию Впервые об этом объявит
платоновский Сократ в «Пире».
«Пребывая посередине (между богами и
людьми) они заполняют промежуток
между теми и другими, так что
Вселенная связано внутренней
связью*. Эта же мысль продумана
блаженным Августином н
Эйнштейном. Декартовское cogito ergo sum,
выражающее идею предсвязности
сознания, предсуществования этой
связности восходит к Августину.
«Сколько хранит моя память уже
известного и, как я сказал,
лежащего пол рукой, о чем говорится
«мы это изучили и знаем». Если я
перестану в течение малого
промежутка времени перебирать в памяти
эти сведения, оин вновь уйдут вглубь
и словно соскользнут в укромные
тайники. Их придется опять и как
нечто новое извлекать мысленно
оттуда — вновь свести вместе, го есть
собрать, как что-то рассыпавшееся.
Отсюда и слово cogitara» Философ
в акте осмысления всякий раз
собирает рассыпающийся мир. Последнее
по времени устроение связного
космоса произошло в начале века в
работах Эйнштейна и отцов квантовой
механики. Эйнштейну же
принадлежит и осмысление сделанного им.
В «Автобиографических заметках» он
пишет: «Что значит в сущности
«думать»? Когда при восприятии
ощущений, идущих от органов чувств,
в воображении всплывают картины
воспоминания, то это еще не значит
«думать*. Когда эти картины
становятся в ряд, каждый член которого
пробуждает следующий, то и это
еще не есть мышление. Но когда
определенная картина встречается во
многих таких рядах, то она в силу
своего повторения начинает служить
упорядочивающим элементом для
таких рядов благодаря тому, что она
связывает ряды, сами по себе
лишенные связи».
Если Вселенная и движется в
каком-либо направлении, то это путь ко
всевозрастающей се связности — мы
оставляем за скобками вопрос о том,
происходит ли это «на самом деле»
нлн в революционирующем
человеческом разуме Как говорил в
подобных случаях Мераб Мамардашвили,
«я не об этом>. Связность мнра,
по-видимому, впервые осознается ми
99
фопоэтическим мышлением, достигая
наивысшей в «преддверии философии»
точки в представлении (ие метафоре
еще?) о языческом боге, нарастая
в неистовых творениях досократиков
и разрешаясь парменидовским
бытием:
...нерожденно, несмертно.
Цельно, единородно, недвижно,
пол нопределъно,
Ие было и не будет, но есть,
но ныне, но вкупе.
Слитно, едино.
(Пармгкмд, «О Природе»,
перевил М. Гасларова)
Расцвет античного мышления
отмечен и глубокой связностью космоса.
Источником упорядоченности
мироздания предстает
сократовски-платоновское Добро, превращаясь из
регулятивной идеи в генератор смыслов.
предохраняющий космос от распада.
Аристотелевский синтез еще
понимает размерность связности античной
Вселенной; мнру предстоит стать
космосом, приобретая форму.
Переход к единобожию — еле
дующий шаг в том же направлении.
Христологические споры Халкндон-
ского и Никейского соборов
устанавливают новое единство мира,
мистически преодолевая в догмате о
Троице логическую невозможность
нового уровня его связности.
Наука нового времени
переупорядочит мир в сторону все
возрастающего его единства, представленного
чаконами природы». Лапласовское
«Я ие нуждаюсь в гипотезе о Боге»
сигнализирует о выходе Вселенной на
новый уровень связности. Квантовая
механика обустраивает космос,
жертвуя священными коровами науки —
точностью и предсказательной
силой — во имя нарастания его
связности. Лаже математика,
предстающая, на первый взгляд, чистым
созерцанием формы, оторванным от
непосредственного уразумения
природы, развиваясь, действует в том же
направлении. Самые отвлеченные
математические построения всякий раз
таинственно, почти мистически
появляются в теориях эмпирических наук.
Развитие математики показывает, что
нарастание связности сознания и
связности Вселенной едва ли отде
лины друг от друга.
Эволюция человеческого разума
представляется своеобразным
«серсо»; шпенглеровские кольца
«культура — цивилизация — культура»
охватывают стержень нарастающей
связности бытия.
Несмотря на тотальное нараствние
благополучия, состояние мира все
чаще определяется как кризисное.
Развитые выше представления
позволяют диагностировать кризис как
связанный с неувелнчением связности
мира. Сегодня наука, торжествуя,
по сути про жевывает ги га нтскую
жвачку, предложенную ей в начале
века теорией относительности н
квантовой механикой, развиваясь без
конца вширь, но не вглубь. Иитер-
днециллинарные науки — биофизика,
биохимия, физическая химия, принося
обильную жатву результатов,
отражают движение в том же
направлении. Интерес и вкус к
философскому осмыслению мира на глазах
утрачиваются, всерьез обсуждается
завершение западноевропейской
философской традиции. Споры
философов ведутся на все более
рафинированном языке, их смысл становится
все более недоступен людям, ие
занимающимся конкретной обсуждаемой
проблемой. Тень упомянутого выше
гиппопотама вовсю нависла над
философией.
Вместе с тем нельзя не
согласиться с Мартином Хайдеггером —
именно сегодня состояние мира
настойчиво требует осмысления.
Неувеличение связности космоса все больше
превращает его во вместилище всех
наличных вещей. Смерть Бога,
констатированная Ницше, означала смерть
определенного уровня единства мира.
Новым божеством стала наука. Но
неисчер паемы ли ее возмож кости
в качестве генератора смыслов?
Именно об этом н говорит Хайдеггер,
бросая в лицо самодовольному
человечеству упрек в том, что оно еще
не мыслит в собственном смысле
слова. Должность философа,— так,
как ее понимал Сократ, говоря об oro-
де, жалящем ленивую и тучную
корову, не давая ей облениться, не может
пустовать — она заставляет людей
мыслить. Снижение связности мира
ведет к апокалипсису, предстающему
в подобной трактовке окончательным
разрушением связности бытия.
Но есть ли в распоряжении фнло-
софин силы, методы и меры для
устроения осмысленного космоса? Они
100
есть лишь тогда, когда
философствование не сваливается ни в веру,
ин в науку, ни в искусство, вопреки
Г. Г. Гадамеру, считающему, что
«-•масштаб искусства продолжает
оставаться и масштабом философии.
У нас в философии нет критериев
достоверности, какие достигаются в
науке с ее поступательным
движением, основанным на применении
методов и их проверке. У нас нет
критериев, зато есть масштаб... Куда
не простираются никакие методы,
чего не достигает наука с присушим
ей сознанием меры, для той области
есть только один масштаб: точность
сообразного, точность подобающим
образом примеренного».
У философии есть масштаб, но он
существенным образом не совпадает
с мерами науки, веры и искусств,
ибо это в первую очередь масштаб
отношения «бытия» и «ничто». Всякая
истинная культура до некоторой
степени ориентирована иа смерть, но
пристальная остановка взгляда на
«ничто» губительна для искусства.
«Обничтойннвание», забвение бытия.
осознанное Хайдеггером, н есть, в
собственном смысле слова, нигилизм
(mhil — ничто), дегуманизация и в
конечном счете смерть искусства.
Для искусств верно, что «На солнце
и иа смерть нельзя глядеть в упор»
(Ф. де Ларошфуко)
Пристальное разглядывание и
осмысление истины (Солниа — в
метафорической системе Платона,
вспомним миф о пещере!) и «ничто» —
прерогатива философии. «Я построил
свое дело иа «ничто»,— пишет
Бердяев, осмысливая свободу, и для
философии это прочный и естественный
фундамент. От платоновского «Федо-
на» до хайдеггеровского приглашения
осмыслить конечность не как стену,
о которую разбивается человек, а как
основание его бытия, философия
осмысливает «ничто>, и едва ли это
осмысление завершено.
Наверно ген искусство и берет,
Что только уточняет, а не врет,
написал И. Бродский. И все же
выяснение того, счто есть истина: —
в первую очередь задача философии.
Исти на — не ка к соответствие
объекта суждению о нем, а как
основа связности мироздания,
уверенности в его ннтеллигибельности, умо-
постигаемости. Искусство, как,
впрочем, наука и религия, всякий раз
осуществляет сведение космоса к
образной, знаковой системам, тексту.
Однако подобная редукция неизбежно
связана с необратимой потерей
смыслов. Нечто подобное происходит при
квантовом*гхаиичгскоп намерении:
сам факт измерения необратимо
меняет состояние системы. Ощущая
необратимость утраты смыслов,
Сократ, Конфуций, Будда, Христос,
Магомет — люди, установившие
связность мира, в котором мы живем,
никогда ничего не записывали.
Египетский фараон Тутмос, на правление
которого пришлось открытие
письменности, неожиданно для изобретателя
не пришел в восторг от самого
изобретения, осознавая, что, облегчая
процесс мышления, письменность
позволит менее напряженно
осмысливать мир, который для него, видимо
как н для Мартина Хайдеггера, на
стоятельио требовал осмысления.
Еврейский запрет на называние и
изображение Бога проистекает из
неустранимой редукции Смыслов при по
лобном назывании и сведении к
символу и необратимому разрушению
связности Бытия.
Но мера философии не совладает
с мерой религии и религиозной
культуры, хотя основоположники
мировых религий и были гениальными
философами. Кьерк< гор и Шестов
осознали, что Бог. открывшийся
человеку, был Богом Авраама, Исаака
и Иакова, но не богом
интеллектуалов и книжников. Христос и
Магомет не случайно обращаются к
простецам. Именно об этом говорит
Достоевский, произнося, что если бы ему
математически доказали — истина не
с Христом, то он бы остался с
Христом. Эта дифференциаций
прекрасно осмыслена рабби Иосефом
дов Соловейчиком: «...западный
человек... чувствует отсутствие духовных
корней, эмоциональное разочарование
и подобно ста рому ца рю в
Екклесиасте сознает свою трагедию. Он
слушает лекции о религии и
положительно относится к обрядам, но
то, что он ищет, не вера со всей
ее особенностью и неповторимостью,
а религиозная культура».
Когда другой современный еврей*
ский религиозный мыслитель, раббн
Адии Штейизйльц. пишет о том, что
мировое зло всякий раз происходнт от
нарушения пропорций, гармонии ми
101
роэдания, — это мысль философа, а
не верующего, находящаяся в ранее
приведенной системе воззрений
Г Г. Гадамера с мере н масштабе
философии. Установление этих мер и
пропорций «сообразного, подобающим
образом примеренного» остается все
же философской, а не религиозной
задачей.
Все возрастающая связность мира
привела его сегодня к нынешнему его
состоянию, в котором все связано со
всем, состоянию, требующему его
напряженного и немедленного
осмысления. Для того чтобы это совершить.
необходимо остановиться, сделать
паузу недеяния, выполняя философ
ский акт созидания мира, в том
самом интервале между мышлением и
бытнем. о котором пишет Мамарда
швили. Культура философствования
предстает культурой пребывания нв-
едиие с истиной, наедине с собой.
Современный человек вес более
утрачивает навык тишины, оставаясь в
одиночестве, он рефлекторио тннется
к кнопкам телевизора или
магнитофона. Способность этих устройств к
разрушению связности мнра кажется
беспредельной, заключаясь, очевидно,
не в них самих, но в их
возможности заполнять тишину лсевдосмыс-
лами. Суть проблемы одиночества
и отчуждения человека,
экзистенциального вакуума — не в том,
что люди разучились общаться, а в
том, что их пребывание наедине с
собой не наполнено смыслом.
Инстинктивная тяга к общению и
заполнению пустоты бытия приводит в
таком случае лишь к эффекту толпы,
замещающей своим единством утрату
связности мироздания.
Часто говорят: время великих
философских систем прошло. Означает
ли это, что нарастание связности
мира оказалось пороговым
процессом? Сам по себе подобный подход,
мягко говоря, ненов. В Библии мир
осознан как процесс, имеющий начало
и завершение. Согласно Аристотелю
мир движется в направлении все
возрастающей формы, понимаемой
как реализация возможностей,
заложенных в нем. Так в самом ли деле
мир настолько пророс связями,
настолько структурирован, что все цели
Завершены, и космос приобрел свою
окончательную форму? В
принципиальном плане в этом ничего
невозможного нет, хотя и кажется, что
направленность движения Вселенной
в сторону нарастания ее связности
противоречит второму закону
термодинамики, согласно которому все
процессы протекают таким образом,
чтобы обеспечить нанболылн й
беспорядок в мире. (Сам факт
открытия второго закона повышает
связность мира.) Противоречие снимается,
если верна гипотеза американского
астронома Давида Лейзера о том, что
нам дано воспринимать не одну стрелу
времени, а несколько, в том числе
энтропийную и историческую. Тогда
нет ничего удивительного во
Вселенной, воссоздаваемой разумом,
движущейся в направлении все большей
связности, и органичной предстает,
например, метафизика Уайтхеда,
осознающего связность мира —
единство живого организма. Вопрос о
пороговостн этого процесса остается
открытым, и его разрешение — одна
из проблем Гильберта в философии.
Но самый факт ее неразрешенности
говорит о неполной осмысленности
мира. Лишь все более явно
проступает одиночество библейского Бога,
не дождавшегося и не
нуждавшегося в помощниках в деле
сотворения мнра.
Сотворение мнра было уделом
одиночек; новая нота, вносимая в этот
п роцесс XX веком, состоит в том,
что за переформулирование мира
взялись массы и создаваемый ими
космос может сильно отличаться от
космоса философов. И еще: начало
века создало сильнейшую иллюзию
умножения зияний о мире в успехах
теории относительности и квантовой
механики. Сегодня необходимо
осмыслить иное (об этом блестяще пишет
А. Воронель): человечество не так уж
далеко продвинулось в собственном
знании о мире, мы добились лишь
успехов в фиксации и передаче
знаний Возможности логики
небеспредельны — они простираются лишь
в узкую полоску бытия, выделенную
ей человеческим разумом. Основные
ценности не могут быть логически
обоснованы, но лишь прожиты
человеком в его уникальном опыте.
Кошмар антропологической
катастрофы грозит человечеству сейчас
не более, но и не менее, чем в любой
другой момент человеческой истории.
Будем же. следуя Паскалю, учиться
102
хорошо мыслить, придавая смысл
миру. Право же, он стоит того.
Й. Бродский — в нобелевской,
С. Авериниев — в иерусалимской
лекинях сказали о том, что главную
заслугу свою они видят в
предотвращении распада культурной традиции.
Сегодняшний все более
распадающийся и все более связный мир
требует философского осмыслени я.
бытие, чтобы исполниться, как говорил
Мартин Хандсггер, все настоятельнее
требует человека. Что может быть
выше, чем передача культуры
философствования, философской традиции?
Беда вот только в том, что обучение
философии нужно только тем, кто
к нему предрасположен...
Но им-то оно в сущности и не нужно.
ЛИЧНОСТЬ В ШКОЛЕ
М. Жамкочьян
«Я плохой»,
или Проблема
идентификации
в школе
Статья вторая*
Незнание психологии не
освобождает от ответственности. Каждый
человек в душе немножечко психолог
или, как принято говорить,
интуитивный психолог. Важно знать, в какую
сторону действует наша интуиция,
куда она направлена? Сравнение
школы с концлагерем в предыдущей
статье проводилось не для того, чтобы
потрясти сопоставимостью. Беттель-
гейм вскрыл механизмы
идентификации личности и условия ее распада,
деградации. Они действительны для
любой среды с большой массой лю
дей (здесь принципиально не колнче
ство, а именно присутствие массы).
Но Беттельгейм описал и условия
выживаемости личности, ее огромные
ресурсы и возможности
использования этих ресурсов. И мы тоже долж-
* Начало в Л"» 7 ja этот год.
ны их рассмотреть. Острый опыт
социальных экспериментов на людях с тра
гическими последствиями должен
быть использован, он иногда
открывает глаза на то. что считалось само
собой разумеющимся.
Запомним: если личность может
опускаться как угодно низко,
значит — личность имеет уровни, она
устроена как иерархическая структу
ра. а не как «облако смыслов».
Запомним: враг личности —
информационная бедность среды. Лишая ее
разнообразия звуков, цвета, формы,
запахов, а значит — музыки,
живописи и прочего, ты лишаешь ее
элементов материала, из которого строятся
эти уровни, ты лишаешь ее образов.
Аналогично действует отсечение
информации о переживаниях,
ощущениях, впечатлениях, которые
формируют детский опыт, память, образное
мышление. Когда все это не только
не включается в обучение, но и рас-
I
103
IJJ
сматриваетсн как помеха
«правильному», логическому, методическому
обучению, дети обречены на разрывы
между уровнями, если сами не
справятся, не переведут для себя с одного
языка на другой Весьма вульгарно
упрощая, мы наткнемся иа блок
между правым и левым полушариями
мозга. Так это выглядит для
внешнего наблюдателя (не вдаваясь в
действительный психофизиологический
механизм взаимодействия
полушарий).
Школа, конечно же. ие концлагерь.
Прежде всего, она обучает: учит
новому, приобщает к наукам, к
«взрослому» знанию и способу мышления,
то есть развивает и готовит к
жизни в современном обществе. Помните
лозунг «Подготовить всесторонне
развитого...»? Но запомните тогда и то,
что первым теряет свою личность в
концлагере чиновник, служащий,
имеющий некоторый социальный
статус. А значит, наиболее
«всесторонне» подготовленный,
приспособленный, адаптированный к тому
современному обществу, которое, кстати,
и придумало для них
концентрационные лагеря. Подобные наблюдения
вы найдете и у Солженицына в «Ар-
хилслаге». Первыми в лагерях
ломались нормальные и преуспевающие
совслужашие Так что же у них внутри
за червоточина, где в нх структуре
настолько «тонко», что тут же и
рвется? Или выходит, что нет статуса —
нет и личности? Что это не так, знает
каждый, кто прочитал «Один день
Ивана Денисовича»
Но вернемся от этой чрезвычайно
интересной темы к школе. Итак, в
школе главное обучение, к которому я,
кстати, отношусь с большим
почтением. Не только потому, что оно самое
трудное в мире (шутка), но и потому,
что никакие катаклизмы за последние
пятьдесят лет практически не
изменили его ни по форме, ни по
содержанию. Единичные новаторские попытки
так пока и остаются единичными
и новаторскими. Новшество, которое
тридцать лет так и остается
новшеством, это, знаете ли, что-то совсем
особенное. «Он опять поспал
немножко н опять взглянул в окошко... А с
платформы говорят: «Это город
Ленинград». Или просто все остальные
Стремительно бегут назад? (Злая
шутка.)
Кроме шуток, сейчас что-то
сдвинулось с мертвой точки и движется. Но
куда? Куда ведет пси холо ги чес ка я
интуиция нашего среднего (хорошего)
педагога?
К информационному давлению —
насилию.
Мы уже поняли (читайте первую
статью), что всевозможные лниеи и
гимназии стремятся к увеличению
объема и сложности учебного
материала н приближению его к
вузовскому. Отсюда нагрузка возрастает
и растут требования к отбору
подходящих детей. То есть возрастает
уровень информативно-нормативного
давления на одного ребенка. Это я н
называю информационным насилием.
Сегодня мы обсуждаем, каким обра*
зом это сказывается на развитии
н выживании личности.
Информационное насилие при
информационной бедности окружающей
среды и отсечении внутреннего
субъективного опыта приводит к сужению
выбора путей развития.
Случай 1. Полна»
приспособленность. Правильное обучение и пра
вильное воспитание.
Девочка Аня четырнадцати лет.
Переходит в школу гимназического типа
в двенадцать лет. По собственному
желанию уходит из старой школы,
где чувствовала себя хорошо и
комфортно, где ее знали и хорошо к
ней относились. Проходит отбор,
и сталкивается с повышенными
требованиями и нагрузкой, с которыми
поначалу не справляется. Весь первый
год уходит на то, чтобы
приспособиться. Постоянно чувствует себя
кандидатом на «отсев». Эта угроза
виент над всеми «счастливчиками»,
попавшими в эту школу. Девочка
очень ответственная, очень
«правильная», чувствительно переживает свою
неполноценность. После первых
Криков н оскорблений одного из
учителей совсем зажимается. Вся жизнь
сосредоточивается на уроках, над
которыми енднт иногда до одиннадцати-
двенадцати часов ночи.
Невозможно что-то не сделать, не
выполнить, не успеть. Подключается
вся семья. Ее полиостью
обслуживает бабушка, задачи помогает решать
отец-физнк. Мать детский врач
бессильна помешать дочери вестн
нездоровый образ жизни, тем более, что
в этой семье вес женщины
«правильные» и любые нарушения принятого
у них поведения, а также любые пло-
104
хие оценки вызывают у них эмоцно
нальные негативные переживании
даже против воли. Даже когда они
поняли, что девочку надо попытаться
расслабить. Но собственного опыта
расслабления и свободы от давления
норм у них нет. Положение
осложняется проблема ми во
взаимоотношениях с детьми Трудность,
заторможенность вступления в контакт
усугубляется «правильностью» и ожи
даяием «правильных» отношений. Аня
не знает, чего от них ожидать. И
предпочитает уклоняться от общения
Ее внутренний мир — это мир, где
двойка кажется катастрофой, а
невыполненное задание событием
невозможным. Девочка умненькая н
приятная для взрослых. Она изо всех
сил старается приспособиться и...
приспосабливается.
К четырнадцати годам ее дела в
школе налаживаются. Она хорошо
учится, хотя по-прежнему с
огромными затратами времени и сил.
Задания по всем предметам иногда
превышают все мыслимые пределы, но она
справляется, в основном за счет сна.
Но... у девочки тнк мышц лица. У нее
застывшее, маскообразное лицо н
чрезвычайно редкая слабан улыбка.
Хорошо развитое тело, но тяжелое
и неуклюжее, что. впрочем, часто
бывает в этом возрасте. Движения
скованны. Минимум информации
передается вовне через мимику и жесты. В
основном только недовольство и
озабоченность. Информация, облеченная в
слова, выглядит приблизительно так:
«нормально», «все хорошо», «не
знаю».
То, что смущает, тяготит, элит, не
выходит на поверхность (не считая
бытовых отношений, конечно) и как бы
ие существует для иес самой.
Никакого протеста внутри и вроде бы
никакого конфликта. Но и никаких
интенсивных желаний, отсутствие хотя бы
временных целей на будущее,
отсутствие ожидания перемен от себя даже
через пять .1ет и нежелание
становиться взрос юй. Полный отказ от
ответственности за себя самое.
Можно было бы добавить и другие
симптомы социальной и физиологи
ческой незрелости, ио и сказанного
достаточно, чтобы говорить о
незрелости личности, о несформнрованно-
сти ее внутреннего мира, ее образа
«я». Мало того, что он почти не сфор
мнрован. слабо выражен и не
противостоит давлению иормативио-ни-
формациоиного столба; в нем «я» еще
совсем не знает себя, своего тела,
своих запросов и желаний. Здесь мы
сталкиваемся с крайним случаем
отсутствия связей между различными
подсистемами и уровнями личности
при хорошем интеллекте и
положительном отношении к себе и другим —
им не дали сформироваться. Косвен
ное доказательство — тик лицевых
мышц, что заставляет мать водить
ее по врачам, очень мало беспокоит
девочку. Мало того, именно это - сво
его рода связь между ней и оказав
шимся где-то «по ту сторону» телом.
Обратите внимание иа поразительную
фразу девочки: «Как я к этому
отношусь? Ну, вы знаете, как это бывает,
когда болячка заживает, а ты сковы
риваешь корочку. И больно, и
почему-то приятно». Если нет других ка
налов-взаимодействия со своим телом.
то и этот хорош, чтобы только
почувствовать себя.
Становится ясио. что не от тика
надо лечить девочку, а заниматься
строительством ее личности.
Освободить от внутренних запретов, в том
числе и связанных с
биологическими потребностями, дать почувствовать
обратную связь от движения, от
координирования тела, пробудить импульс
к развитию личности, научить ее
видеть, слышать н ощущать свои цели,
желания. Соединить все это вместе.
Аня после нескольких попыток
все-таки определила свою цель — стать
«человеком для себя».
Как это делается, каковы были
результаты, у нас еще будет случай
рассказать. Образованный читатель
может здесь вспомнить психоанализ,
углубиться в психологические теории
и интерпретации, и я надеюсь даль
ше снабжать его интересным
материалом для размышлений. Но для
меня этот момент еще не настал. Могу
только поставить несколько вопросов
дли любителей психологических
задач. Как вы думаете, какого
основного результата можно ожидать в
результате, успешной
психотерапевтической работы с этой девочкой? Что с
ней произошло после первых же пси
хологических занятий, или, скажем
так, сеансов? Встречались ли вам
похожие случаи?
Конечно, я далека от мысли, что
во всем случившемся виновата школа.
Это означало бы придавать ей елнш
105
ком большое значение в нашей
жизни. Все-таки растем, развиваемся и
созреваем мы как биологические
существа помимо школы, она не властна
ни ускорить, ни затормозить
существенно этот процесс. Tew не менее
миновать ее мы ие можем. Нормативио-
иифпрмацноннпе давление, выиуж-
лаЮщее двигаться по внешне
правильному н целесообразному пути,
особенно опасно для детей с
«правильным» воспитанием, добросовестных и
ответственных, принимающих чужие
правила игры. Грозит им всего лишь
потеря собственного «я», слабое
знание себя, и неожиданный крах, и
внутренний взрыв в очень отдаленном
будущем, примерно в возрасте за
тридцать лет (если им не удастся
«разболтаться» и «взбунтоваться» в
подростковом возрасте). Не забудьте,
что «информационное насилие»
страшно не само по себе, а в
сочетании с отказом от опоры на
собственный сенсорный н эмоциональный опыт
(то, что я вижу, слышу, чувствую).
Иногда этот прием называют
эффектом «отрезанной головы». Все, что
ниже головы, должно быть
спрятано, отрезано партой и по возможности
не должно двигаться. Помните
сложенные руки в младших классах?
Это позволяет отрезать все
возможные спонтанные стратегии, связанные
с нашими ощущениями, с
подсознанием, и оставляет практически
только одну стратегию
последовательных логических операций, ведущих
к заданному результату — эталону.
Выживание личности в школе,
или периоды развития «я»
Оказывается, есть и такие периоды.
Америкаискин психолог Эрик Эриксон
(не путать со знаменитым
психотерапевтом и создателем эриксонпвского
гипноза Мильтоном Эриксоиом)
изучил возрастную динамику
представления ребенка о себе самом, о том.
кто он такой в этом мире, как н с кем он
себя идентифицирует. Конечно, за
грудных детей ему пришлось додумать
самому. Но для нас важнее всего
стадии, приходящиеся на школьные
годы.
Мы посмотрим, каковы шансы
выжить у собственного «я» ребенка,
каковы возможности у школы учесть
потребности развития личности и
попытаться подстроиться к ней. В какие
моменты природа и натура
счастливым образом совпадают с
требованиями школы, где они вступают в
непрерывную и ожесточенную борьбу?
Психосоциальная периодизация
Эриксона основана на
психоаналитической традиции. Очень коротко мы
пробежимся по основным
принципам и особенностям дошкольного
периода. Концепция «я» вообще строго
не определяет, что это такое. Ясно, что
это нечто целостное, частично
имеющее структуру, частично
складывающееся бессознательно. Сюда относят
способность реагировать на самого
себя.
У Эриксона восемь стадий — от
грудного возраста до поздней
зрелости. Чтобы получить представление
об этой теории, надо иметь в виду,
с кем или с какими
переживаниями идентифицируется ребенок,
сознательно нли бессознательно. Так.
например, на первой стадии, от
рождения до восемнадцати месяцев,
главное переживание — это чувство
доверия нли недоверия к окружающему
миру. Осуществляется через мать и
выражается в жизненной энергии
радости, направленной на освоение
окружающего, поиск нового при
положительном варианте. При
отрицательном (отсутствии заботы о ребенке) —
в безнадежности и страхе успеха на
всю жизнь.
Вторая стадия — от полутора до
трех-четырех лет — хорошо всем
известна как стадия приобретения
автономии («Я сам»). Ребенок осознает
свое индивидуальное и отдельное
начало. Главный результат —
достижение чувства независимости. Ключевая
проблема раннего детства выбор
между автономией и неуверенностью.
Не будет поддержки бунту, не будет
пройдена конфликтная стадия отстан
вания самостоятельности или она
будет подавлена взрослыми («ты —
мой», «ты в моей власти») —
основным итогом станет стыд,
застенчивость, неуверенность в себе.
Третья стадия начинается примерно
в четыре года. Любознательность,
исследовательская деятельность,
инициатива — главное направление
развития. Появляются цели,
представления, кем можно стать. Подавление
инициативы вызывает у ребенка
чувство вины за свою активность. Эта
виноватость может сохраниться и в
будущем, ограничивая инициативу уже
взрослого человека. Эта стадия про-
106
должаетсн примерно до шести лет.
Прежде чем перейти к первым
школьным годам, заметим, что к этому
времени уже появились столь ценимые
психоанализом страх, стыд и вина
и уже замаячили за спиной
взрослого человека, напоминая, что где-то
там осталась не пройденная, не
завершившаяся положительным
результатом стадия развития личности.
Оглянитесь назад, в свое детство или
детство ваших детей. Благополучно ли
вы прошли эти первые рнфы? Если да,
вы жизнерадостны, уверены в себе и
заинтересованы в том, чтобы
двигаться дальше.
Йа школьных годах мы
остановимся подробнее. Итак, четвертая стадия,
примерно шесть — десять лет. Как
оценивает себя ребенок, что ценнт в
себе выше всего? Оказывается,
оценивает по тому, что он умеет делать. На
этой стадии ребенок готов трудиться,
чтобы овладеть важными навыками.
Идентичность «я» связана с
продуктивностью, с набором навыков и уме
ний, приобретенных в школе и вне ее.
■Он осваивает в основном
стандартные схемы деятельности и
инструменты. Главная гордость: «Я умею
читать, писать, считать» н т. д.
Отметим, как хорошо совпадают желание
и способность трудиться с
возможностями и требованиями школы. Она
как бы обещает: «Я научу всех, но
вы должны трудиться, стараться,
делать ие то, что хочется, не то, что
интересно (палочки писать, например)».
Но в конце обязательно ждет
награда — умение делать нечто важное,
то, что умеют все взрослые. Здесь
на новом уровне возвращается фаза
доверия. Доверчивость по отношению
к, учителю у первоклассников
фантастична, что бы он, этот учитель, ни
делал и ни говорил. Это залог успеха,
ио и большая опасность.
Очевидно, главной целью обучения
должно стать разнообразие социально
значимых навыков и доведение их до
уровня компетентности. Это и
происходит с чтением, письмом и счетом.
Очевидно, в дальнейшем, к концу
начальной школы, уже нет
наращивания и прибавления навыков, и это
начинает тормозить развитие ребенка,
появляется скука и нежелание ходить
в школу. Стоит сравнить радостные
рассказы на тему «Что ты узнал
сегодня нового?» в первом классе и в
третьем четвертом, когда ребенок не
может отличить один учебный день от
другого. И если продумывать новое
содержание образования в начальной
школе, хорошо бы знать и помнить,
что этот период совпадает со стадией
развития личности, который назван
стадией компетентности. Не просто
учиться, а чему-то научиться — это
социокультурная потребность.
Самая большая опасность на этой
стадии — оставить детей неумелыми
и неуспешными в приобретении
основных навыков. Некомпетентность
воспринимается как неполноценность
Невольно вспоминаешь
добросовестных учительниц старой начальной
школы, которые затрачивали массу
своего времени и труда, чтобы у них
в классе читали все. Они так н
говорили: «Не волнуйтесь, читать в конце
концов будут все, никуда не денутся».
Это та обязательная награда,
обреченность на успех, которая создает
благоприятные условия для развития
личности.
Никаких особенных
эмоциональных потрясений, внутренних
конфликтов и переживаний, как правило, '
не бывает в этот период. Ребенок
серьезен, важен и доброжелателен.
И даже попытки стыдить его,
попрекать его неуспехами поначалу не
находят бреши в психологической
защите ребенка. Он прикрыт тем, что
он умеет, и его меньше волнует то,
что он не умеет или другие умеют
лучше него. Компетентность ие требует
социального сравнения. Она либо
есть» либо нет, ее не бывает меньше
или больше, нельзя быть очень
компетентным или немножко компетентным.
Зато можно быть компетентным в
самых разных областях.
Есть такой детский анекдот: отец
обнаруживает у сына интересующего
нас возраста массу двоек в дневнике:
— У тебя одни двойки по
русскому, по арифметике, по чтению!
Я тебя выпорю!
—: Папа, ты не заметил, вот же пя
терка — по пению!
— Ах, мерзавец, так ты еще
и поешь!
Ну вот, пока они «еще и поют», их
личность, их «я» — в
относительной безопасности. По этой же причине
деление детей на «хороших» и
«плохих» мало затрагивает их лично, если
они какой-никакой навык все-таки
приобретают. Нередки случаи, когда
компетентность в социально здачи-
107
мых умениях приобретается вообще
вне школы. Это может быть
радиодело, техническое творчество,
компьютерная грамотность. Тогда ребенок
становится вообще малочувствителен
к оценкам и требованиям учители и
прекрасно чувствует себя, даже учась
на одни тройки.
Но если вообще не
сформировалось трудолюбие для достижения
какого-нибудь результата, ребенок
может разувериться в своей
способности участвовать в каком-либо труде,
и дальше его ждут трудности и
призрак неминуемой неудачи.
Так формируется то, что потом,
в двенадцать — четырнадцать лет,
непосвященные назовут ленью, но это
будет не лень, а отсутствие
положительного ожидания успеха.
Трудолюбие — это не принудительный труд,
а готовность жертвовать, прилагать
усилия, зная, что награда и успех
обязательно ждут тебя.
А сейчас еще одно задание для
заинтересованного читателя. Что бы
с нами сейчас ни происходило, вы уже
компетентны: вы научились плакать,
кататься на коньках или нелосипеде,
танцевать, играть в шахматы и т. п.
Выбернте то умение которое вы
сумели приобрести, преодолевая
трудности и временные неудачи. Затем
начертите иа большом листе бумаги
девять прямоугольников, один под
другим.
В каждом квадратике изобразите
эпизоды вашего обучения
схематично, как умеете. Начать надо с
эпизода номер 1 — вашего желания
научиться («Я хочу красиво скользить
по льду», «Все умеют плавать, а я
только смотрю»), а закончить
наградой в последнем эпизоде (победа в
соревновании, удовольствие от
уверенного скольжения в воде или на льду,
восхищение друзей или родителей
и т. д.)-Промежуточные придумайте
сами. Их может быть и меньше девяти,
но не больше. Столько единиц (7±2)
удерживает наша оперативная па
мять одновременно. А когда
закончите рисовать, сделайте подпись под
каждым эпизодом. У вас получился
покадровый фильм: «О том, как я стал
компетентным».
В средних классах, где много
разных учителей и рапных требований,
быть компетентным станет гораздо
труднее, н появится серьезная
угроза раэувсритьсн в себе.
Но на этой, пятой стадии —
младших подростков — меняется
основание для формирования идентичности
«я». Возраст здесь определяется еще
более приблизительно: двенадцать -
четырнадцать лет или тринадцать —
шестнадцать. Главным
переживанием этого периода Эриксок считает
кризис идентичности. Появляется
слишком много ролей, видов
деятельности, требований, чтобы к ним
можно было приспособиться. И
появляется слишком много признаков
изменений в себе самом, чтобы их можно
было не замечать. В результате
начинается бешеный период поиска
новой определенности. Отвечая на
вопрос «какой я?», подростки прежде
всего сравнивают себя с другими.
Смелый, сильный, умный — значит,
смелее других, или сильнее* или
умнее. В этом периоде для развития
самоидентичности необходимо много
сравнивать людей и ситуаций. Под
ростки двенадцати — четырнадцати
лет трещат без умолку, меряются
силой и скоростью, без конца
соревнуются и сравнивают всех со всеми.
И отмечают, что они сами бывают
разными с разными людьми и в разных
ситуациях. Начинается ролевая
идентификация. Идет стремительное
расширение своего «я». Чем-то похоже
на стадию до трех лет, не правда ли?
Экспансия и овладение ближайшим
социальным окружением, та же
агрессивность и конфликтность.
К сожалению, в школе этот
период самый «провальный». Отчасти
из-за игнорирования законов соци-
ально психологического развития
личности. Система, хорошо
справлявшаяся с научением и
компетентностью, в начальной школе сопро*
тивляется расширению «я»,
социальной экспансии, захвату новых
ролей и т. д. Она пытается удержать
жесткий контроль, усилить давление
властью и информацией и сохранить
прежний способ сравнения и
оценивания «идеальный образец»
(помните Беттельгейма?). Четыре
несчастных балла, от двух до пяти, не мо
гут вместить разнообразной и
ужасающей смеси мотиваиин («Я хотел»),
трудолюбия («Я учил»), результата
(«Я не знаю»), сравнения («Л чем
я хуже?») и социальных требований
(«Вы ко мне несправедливы»)
Можно вводить систему тестов, оценку из
ста или двадцати баллов, можно не
108
пользовать ранги по разным
предметам, как делают во многих школах
Европы (первый ло географии, пя
тый — по математике и
последний — по физкультуре).
Много есть и у наших учителей
своих, личных находок. Шаталов,
например, перестал ставить отметки зв
решаемые задачи, а начислял баллы
за количество и сложность, чем вызвал
соревнование: кто наберет больше
баллов; даже среди тех, кто не
увлекался математикой. Главное — давать
сравнивать и соревноввться. Грубые
и нединамичные оценки противостоят
изменчивой и не определенной еще
идентификации и вызывают протест
и неприятие школьной системы.
В современной школе средние
классы — самая трудная и
неблагодарная работа. И неудивительно. Против
природы идти всегда трудно и малопо-
четно. Какова же главная опасность
этого периода? Главная опасность —
не пройти, не пережить его {в смысле
не прочувствовать). Потому что
приобретения личности, как бы
сомнительно ни выглядели, заключаются в
расшатывании старого баланса, в рас-
коордннировании старых,
сложившихся внутри связей (вплоть до потери
координации тела), в
неопределенности ролей. Неопределенность,
затянувшаяся на неизвестный срок,
едва ли покажется кому-нибудь
большим благом. Всем хочется, чтобы он
скорее закончился. Недаром этот
период называют переходным
возрастом, а значит — как бы не имеющим
собственной ценности.
Думаю, мы наблюдаем здесь
некий культурный компромисс в
результате которого взрослые скрепя сердце
соглашаются потерпеть несносных
подростков, а подростки — не
доводить своего бунта до логического
конца, не относиться слишком серьезно
к своим переживаниям, к себе самим.
Ибо «это все у тебя пройдет». Но
«проходить» может очень долго, пять-
шесть лет. а то н больше. Огромный
кусок жизни, в школьной жизнн он
составляет едва ли не половину, а
ценность его так невелика: «лишь бы
скорее проскочить и не слишком бо
лезненно».
Не кажется ли вам, что выгодно
внушать обществу преувеличенное
представление о низкой ценности так
называемого «переходного» возраста?
Я имею в виду, конечно, не
злоумышленников и не заговор, а скорее,
молчаливый договор, круговую оборону
взрослых (включая педагогов н
врачей — особенных помощников
общества, от школ по больниц н
лагерей) .
Потому что завоевания этого
бесценного переходного возраста
означают посягательство на власть
взрослых и угрозу стабильности общества,
будь то семья или школа, и
общество это хорошо чувствует. Это особая
тема — власть в школе, и она
заслуживает отдельной статьи. А пока нам
нужно решить, каковы же завоевания
личности на этой стадии и что с ними
делает школа?
Во-первых, неопределенность
означает полную свободу развития, спя
тие ограничений, возможность
маловероятного. Много степеней свободы.
Исследования интеллекта в разных
возрастах поквзывают, что пик
интеллектуальных возможностей
приходится на пятнадцать лет (!) Затем
происходит снижение.
Расширение «я», распространение
себя физически и мысленно на все
возможные профессии и роли делает
подростка гораздо богаче
возможностями, чем взрослого, который уже
сделал свой выбор, и давно. И гораздо
богаче душевной щедростью и
энергией.
Идентификация через сравнение со
сверстниками приводит к тому, что
подросток имеет много «я» в своих
ближайших друзьях и приятелях Он
имеет второе «я», третье «я» и т. д.
Можно сказать, что подростки несут
в себе как бы не только свое «я»,
но и те слепки, отпечатки или тени ся>,
которыми они обмениваются. Это
множественная идентичность, которая
потом может перерасти в парную друж
бу. А пока онв вырастает в тесную
привязанность в стаях. В каком-то
смысле они потеряны и
растворены друг в друге, и не могут жить
поодиночке. (Одиночество,
социальная изоляция в этом возрасте
означает неудачное прохождение этой или
предыдущих стадий в личностном
развитии.)
Нет необходимости говорить, какая
сила и какая опасность заключены
в стайной идентификации подростков.
Когда в шестидесятые годы возникает
Коммуна юных фрунзенцев в
Ленинграде с благородными и
справедливыми идеями и с новыми метода-
109
ми. вовлекающими массы подростков,
коммунарское движение с помощью
прессы и лагеря «Орленок»
распространилось по всей стране, как лесной
пожар. И как лесной пожар, оно
оказало очистительное воздействие на
все общество. В тс годы t
Комсомольская правда» была лучшей
центральной газетой, самой смелой, и тогда
она ориентировалась на подростка.
Думаю, многие выросшие подростки
помнят свой «Алый парус» и Симу
Соловейчика.
Для подростка нет ничего
невозможного, поэтому он представляет
потенциальную опасность для уже ог
раиичившего себя взрослого.
Конфликты подростков со взрослыми
в этот период порождаются
обоюдными усилиями. Взрослые ищут
способы сохранить свою власть.
Несмотря на всю потенциальную
мошь и возможности развития,
подросток чрезвычайно уязвим нмеиио в
сфере своей личностной идентичности.
Та же самая неопределенность,
которая создает возможность развития,
не дает достаточной опоры для
сопротивления внешней оценке. Оценка
п рипечатывает подростка ка к при -
говор: «ты плохой», «ты неудачник»,
«ты идиот». И то, что
относительно легко перекосилось в младшем
возрасте,- - «Какой же я плохой?
Меня мама любнт!», «Какой же я идиот?
Я задачку решил» или «Зато я петь
умею» — теперь звучит как бы в
безвоздушном пространстве: «А может
быть, я и вправду идиот, почему бы
н нет?», «Мне никогда не понять этой
физики, наверное, я действительно
дурак».
Подростка можно остановить. И в
действии, и в развитии. И как это ни
ужасно звучит, остановить тем же
орудием, которое служит и его
развитию, - информацией*
«Информационное насилие» имеет
еще и удобную нормативную форму.
Ребенку мы говорим: «Это обязан
знать и уметь каждый взрослый, ты
тоже обязательно будешь это уметь».
А подростку мы скажем иначе: «А вот
этого ты не знаешь! А еще лезешь
со своими претензиями».
Как-то в одной из самых
престижных московских школ учительница
математики делилась опытом, как
работать с трудным подростком,
которого мы обсуждали: «У меня свой
подход. Он попробовал выступать,
начитавшись где-то про великих
математиков, совсем не по программе.
а я ему задачку: реши, если ты такой
умный! Конечно, с ходу он ее ие
решил. Я его и осадила. Не зиаешь —
не лезь. А раз ты в энциклопедии
заглядываешь, посмотри на букву
«д» — «дилетант». Вот это ты и есть.
И знаете, он у меня теперь сидит
тихо, не возникает».
Девочка Аня, наш случай номер 1,
идеально и безболезненно для
окружающих проходит «переходный»
период. Мы уже видели, она не знает
о себе ничего, кроме того, что она
«хорошая ученица». А этот мальчик от
учительницы узнал, кто ои такой,
дилетант. Но ведь подросток — это
«мистер Никто» и «Не знаю, с чем
меня едят» или «мистер Много чего».
Их ловят словами-ловушками
«плохой», «идиот», «дилетант», как
вольную птицу в силки.
Один мальчик двенадцати лет так
и сказал мне: «Моя проблема в том.
что я плохой»
P. S. А по всей стране сейчас в
школах делят подростков на «плохих»
и «хороших», на «математических
умников» и «гуманитарных придурков»,
а то еще и на «класс коррекции».
то есть «полных идиотов». Поистине
не ведают» что творят.
Но незнание психологии ие
освобождает от ответственности.
110
ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ
Угловатыми сфннксами все увеличивающихся размеров можно
заполнить всю плоскость. Теория таких непериодических мозаик
позволила объяснить строение нового класса твердых тел — квазикристаллов.
Ю- ДАНИЛОВ
«Не зря ли я взывал
до хрипоты,
племена миря?..»
Мы думали: московские кухни,
вырастившие под гитары Галича,
Окуджавы, Высоцкого из «детей
XX съезда» отцов перестройки,—
опустели, а потомки
шестидесятников выпорхнули на стадионы
и в дискотеки..
И ошиблись: традиция не
прервалась. Конечно, иные времена,
иные песни. Иные слушатели.
И все-таки бардовская песня
жива — опять на одной из
московских кухонь слушают и спорят.
Слушают Михаила Щербакова.
Спорят: кто он? поэт? философ?
продолжатель славного
бардовского дела?
Признанный мэтр авторской
песни Юлий Ким, предваряя
сборник песен Щербакова, писал:
«Слушателям его временами
чудится то окуджавская интонация,
то кимовгкая... Можно было бы,
пожалуй, даже построить схему,
по которой выходило бы, что
ранний бардовский оптимизм,
приглашающий друзей взйться за руки,
себя изжил и неизбежно уступил
место рефлектирующему
индивидуализму — позднему
романтизму Щербакова. И он иногда просто
любовно пародирует «отцов»...»
А что думают его поклонники —
студенты московских вузов Елена
Трояновская, Сергей Байтеряков,
Олег Городецкий, Иван Климов,
Екатерина Жестянщикова, а
также Леонид Блехер и
корреспондент журнала Никита Максимов?
«Но ато не мой облик,
это лишь мой отблеск...»
Никита Максимов: — Михаил
Щербаков принадлежит к новому
поколению авторской песни. В его
песнях — утонченная лирика и
философская сатира, алогичность
А. Матисс, *-Музыканты* (фрагменты).
112
романтика и логичность скептика.
Выпускник филфака МГУ. Больше
ничего о нем не известно — он
скрытный человек. Пел десять лет,
потом прервался на два года,
сейчас исполняет песни, которые
с трудом вписываются в прежнюю
бардовскую традицию.
Елена Трояновская: — Этот
перерыв не был неожиданным —
Щербаков подошел к некоему
рубежу. Когда мы слушали его
«старые» песни, нам было
очевидно, что назревает смена; мы с
интересом ждалн, что же будет
дальше. Ведь «отклонения» у него
были и раньше, а сейчас видно,
что это не просто отклонения от
традиции, а новый стиль.
Никита Максимов: — Вы
считаете, нынешнее творчество
Щербакова новой, качественно новой
ступенькой?
Елена Трояновская: — Другая!
Олег Городецкий: - Я бы
сказал — другая лестница?
Сергей Байтеряков: В
современной авторской песне есть два
направления — классическое,
начавшееся с Окуджавы, н нео-
(или пост) классическое,
связанное с Михаилом Щербаковым.
К нему примыкают сейчас уже
многие, например Зоя Яшенко,
так что можно говорить о
некоторой развертывающейся
тенденции
Классическая авторская песня
ищет и дает пристаннше для душн.
го, что Фазиль Искандер назвал
в свое время «домом», а Щербаков
исходит из утверждения-ощуще-
ння, что «дома» нет и в принципе
быть не может. Что его нет,
говорили многие, Галич например, но
Щербаков отвергает саму
возможность существования такого
пристанища. И в этом его
уникальность. Больше того, и бездомье
как инобытие «дома» тоже
отрицается. Вот песня «Пес их знает,
бродяг...» На протяжении всей
песни создается картина тотально
неблагополучного мира, и вот
когда мы уже в этом мире «жи-
вем», он двумя фразами
зачеркивается, просто уничтожается, и
слушатели оказываются ...
Никита Максимов: — У начала?
Сергей Байтеряков: Нет, в
ситуации человека, которому дали
что-то подержать, а готом отняли.
И этот намек на обладание
больше, чем само обладание...
Никита Максимов: С
традиционным направлением все
понятно: дом, он уютен, приятен, в нем
хорошо жить. А чем может
привлечь та пустота, то сиротство.
которое создает Щербаков? Да и
не очень-то приятно, когда у тебя
отнимаю! игрушку или она
растворяется в воздухе. Как с этим
Смириться?
Олег Городецкий: - Потому-то,
по-видимому, н кончилось
повальное увлечение Шербаковым. Оста
лись только те, кто получает
удовольствие от того, что ничего нет,
а тем не менее что-то все-таки
есть.
Иван Климов: — На самом деле
это не пустота и не уничтожение
мира, как может показаться.
В песне Щербаков создает систе
му, образы в понятных и привыч
ных нам координатах. Но затем,
действительно мастерски владея
словом, одним движением
смахивает все на пол. Щербаков
показывает: все только что
построенное им, нам понятное и привычное,
можно воспринимать абсолютно
по-другому, в ином ракурсе. И в
этом ином измерении все, что было
ра н ы не просты м, ста но вится
сложным и непонятным. И
потому неуютным и даже страшным.
Слушатель утрачивает привычные
ориентиры. А Щербаков именно
в такой мир и идет:
Лишь корабль моих упований
Покидает сии границы,
Тяжело пиднимиет крылья
И. волнуясь, идет во мглу...
Я слежу за его движеньем.
Но пустуют мои таблицы:
Ни о прошлом, ни о грядущем
Ничего сказать не могу...
Никита Максимов: — А как же
его аудитория, как быть с ней?
Иван Климов: — Одна нз черт
авторитарного сознании —
следование конвенциональным нормам,
общепринятым мнениям и
оценкам. Вне этих рамок, в ситуации
неопределенности, авторитарная
личность чувствует себя диском
фортно. И это потому, что такой
человек не способен
самостоятельно определить ситуацию, опреде
лить свое положение, интересы,
цели, поведение и альтернативы,
поэтому, думаю, после массового
увлечения Щербаковым останутся
те, кто способен создавать новый
духовный мир наравне с ним, те,
в ком авторитарность уступает
творчеству. Потому-то Щербакова
и принимает в основном молодежь.
Щербаков говорит: «Я не такой».
Но все, кто его слушают, все «не
такие». И получается следующее:
«Я плохой, я недобрый, я очень
злой. Наверняка есть люди лучше
меня. Я дитя своего времени,
своей страны Но я илу своим
путем, хотя «здесь нет дорог».
И именно поэтому «побег
немыслим, но побег необходим. Едва
помедлишь, как блюстители
движенья Тут как тут, и грохот в
дверь обезобразит твой рассвет».
И я бегу, не стою на месте, я
творю, хоть неумело и ошибаясь.
Да, я одни, вокруг — пустынное
море.
Ведь для Щербакова самое
страшное «Все время спать,
прикинувшись усталым, Корабль
дымит, но с места — никуда»;
единственный выход — «Плыви,
мой челн», «привыкни ко всему»;
единственная надежда — «Боже!
Не осуди меня строже, чем
должно!», опора в мире — «Полагаюсь
на слово, на вечное Слово, И кроме
него ничего».
«Все мы, находясь
по эту сторону стекла.
Лишь наблюдатели» не больше...»
Леонид Блехер: — Мне кажется,
естественнее описывать случай
Щербакова как феномен
культуры системы, выходящей за
114
рамки нашего существования.
Тогда ясно, что Щербаков — это
одно, а аудитория,
ориентированная на Щербакова,— совсем
другое. В культуре же нашей
происходит процесс, описанный, правда,
по другому поводу, математиком
и экономистом Виталием Найшу-
лем: темп изменений в обществе,
нарастая, в какой-то момент стал
выше темпа осознания человеком
этих изменений. Тогда общество
оказывается в ситуации нехватки
слов и понятий для описании
мира — неспособности называния.
Следовательно, и смысл
происходящих событий стал ускользать.
И появился спрос на новые слова.
Даже нет, на новую структуру
поняти й. Болезнен нее всего это
ощущается, вероятно, той частью
общества, для которой осознание
является профессиональной
обязанностью; интеллигенция,
которая, в сущности, должна делать
только одно - осознавать, что же
на самом деле происходит,
перестала это делать. У старшего
поколения есть наработанные
ходы, и в зависимости от своих
взглядов оно описывает жизнь
либо как разрушение коммунистнче
ской тоталитарной структуры, ли-
бп как вочврат в старую Россию,
либо... У людей же помоложе еще
нет стереотипов, и они вынуждены
воспринимать вес как есть. И тут
появился Щербаков, который в
своих песнях проговаривает эту
ситуацию.
Сергей Байтеряков: — То есть
Михаил Константинович
предлагает посмотреть, в каком мире мы
живем. Он не только ставит
диагноз, но и показывает, к чему
приводит наша неспособность
осознавать мир, мир, в котором мы
живем.
Никита Максимов: — Можно ли
сказать, что творчество
Щербакова — это попытка упорядочения 1
и переименования? «^
Елена Трояновская: — В своем «2
творчестве до перерыва, особенно | Е
в раннем, Щербаков расставлял ?$
115
все точки над «i» в этом мире
(уже существующем), говорил о
незыблемых ценностях, делал все,
чтобы хорошо ориентироваться в
мире. Но это не было для него
самоцелью, а лишь основой для
того, чтобы делать то, что см}
хочется. После перерыва он понял,
что разобрался с этим миром н
может идти дальше.
Вот песня «Еще младенцем...»,
которая могла бы служить его
автобиографией:
Еще младенцем, однажды где-то
без спросу азял я с гербом и грифом
бумагу;
И в правом верхнем углу цветное
свое, конечно, изображенье наклеил,
А посредине — единым малом
славянской вязью китайской тушью —
вписал подряд, как есть, не тая.
Свой рост и возраст, и вес. и адрес,
и род занятий, и беспартийность,
конечно;
К тому прибавил со строчки красной
подробный список родных и близких,
а как же;
Потом немного еще подумал —
и отпечаток большого пальца
оттиснул в левом нижнем углу;
А в нижнем правом — поставил подпись.
таким уж. видно, смышленым был я
ребенком;
И темной ночью в степи безлюдной,
дрожа от страхаг большую яму я еырыл,
И в этой яме свою бумагу.
Свернув два раза, на дне глубоком
сокрыл, зарыл и место забил;
С тех пор вольготно живу ни свете.
сижу на крыше, в дуду играю по нотам;
Ничем не связан, конечно, кроме
твоих, брюнетка. Очей зеленых.
джунгарских;
Тем самым как бы собой являю
пример особый и назиданье
для всех пытливых умов и чутких
сердец; на том и сказке конец.
А темной ночью в степи безлюдной
никто не ходит, никто бумагу не ищет.
Чего, собственно, и добивался
Олег Городецкий: У меня на
этот счет другое мнение. Мне
кажется, что Щербаков поначалу
занимался упорядочением
информации, ощущений, раскладывал все
по полочкам, а потом ему это
просто надоело. Стало
неинтересно, и он понял: до него это делали
многие, поэтому нужно вносить
сумбур. Так интереснее —
перепутывать полочки и все, что на
них стоит.
Иван Климов: - Я не согласен
У Щербакова все очень логично,
нет никакого хаоса. Творчество
вообще не может быть хаотичным.
Ощущение хаоса складывается
именно из-за того, что не всегда
успеваешь менять позиции,
ракурсы наблюдения того мира,
который создает Щербаков. Каждый
человек видит мир, вещи, явления
по-своему, со «своего места». И...
Невидимые пределы.
Разграничивают пространство,
И ничто этих черт запретных
Не осмелится пересечь.
Щербаков воспитывает в
слушателе способность свыходить из
себя, ухолить ня своего места»
и своих специфических рамок
мировоззрения, неординарно
думать и чувствовать. Он
подсказывает совершенно неожиданные
ходы в познании мира. И чем более
раскрепощен человек, чем более
гибок и способен нетривиально
мыслить, тем легче ему
воспринимать его песни. Кто-то
схватывает со второго раза, кто-то —
с десятого. Но, вообще-то, процесс
познания песен Щербакова —
процесс длительный, приносящий
каждый раз маленькие (или
большие) открытия.
Никита Максимов: — Но у него
же есть песенные циклы, которые
длятся много лет?!
Сергей Байтеряков: — «Мария»
например, семь «Марин»
существует.
Иван Климов: — Да нет у него
тематических циклов. То есть
циклы есть, но песни объединяются
не потому, что в них присутствует
слово «Мария», а по тому, как
ощущает себя один и тот же
лирический герой в том или ином
состоянии, в той или иной роли —
в качестве интеллектуала,
гражданина, возлюбленного...
Сергей Байтеряков; - ...суидест
вует человек, он высказывается
по различным проблемам
окружающего мира, проходит время,
и он снова возвращается к тем же
Мб
проблемам, но уже в ином
качестве.
Олег Городецкий: — Есть
возвраты и через десять лет. Вроде
бы та же песня, но написанная
другим.
Елена Трояновская: — Бывает,
что он на концерте утверждает:
песня, какая-то конкретная песни,
умерла, а потом исполняет песню,
которая повторяет «умершую»
во всем, только уже на ином
уровне.
Никита Максимов: — А кем
могут быть востребованы песни
Щербакова?
Сергеи Байтеряков: -
Создается впечатление, что Щербаков
идет немного впереди аудитории:
он сейчас - это мы, но юда через
два.
Иван Климов: — Щербакова и
петь тяжело, а уж жить с его
песнями — тем более. Особенно,
когда ка ж ды и де нь с л у-
шаешь...
Елена Трояновская: — Или не
слушаешь, а хотя бы думаешь...
Иван Климов: — Или
натыкаешься на какой-то феномен,
воспетый Щербаковым. Но когда
надоедает «преследование» его стихов,
то возвращаешься, как ни
странно, к тем же Галичу или Визбору.
К Окуджаве. Как бы выходишь
подышать...
Екатерина Жсстянщикова: —
Еще хотелось бы немного сказать
о его волшебной музыке. Тут,
конечно, должны говорить нс мы, а
профессиональные композиторы н
музыканты. А я отмечу, пожалуй,
только два момента: удивительную
непредсказуемость сочетания
музыки и стихов во многих песнях
и то, как необыкновенно тонко и
ярко в одной только музыке, в
музыкальном оформлении текста
дана ирония. Когда читаешь
стихи, создается одно настроение, а
услышишь песню — и понимаешь,
что настрой-то, оказывается,,
совсем другой («то-то н оно-то
«братцы...»).
«Надежды прочь, сомнения долой.
Забыты и досада и бравада.
Граница между небом и водой
Уже неразличима, и не надо».
Леонид Блехер: В прошлой
традиции авторской песни, да и
вообще в литературной
российской традиции, считалось
естественным Демонстративное
этическое называние, разведение
описываемых сущностей по линии
«добро — зло». Щербаков же —
столь же демонстративно - -
отказывается от этой традиции, от
«вертикальных» оценок. Помните:
«Что предотвратил я и чего не
смог, чей расчет простителен, а
че й жесток, м ы обе уди м поз же
и не здесь». И точка.
Елена Трояновская: Мы, его
слушатели, тоже пытаемся
отказаться от строгих рамок. Уходим
из этих границ вслед за ним,
обретаем свободу и выходим на
другой уровень восприятия.
Иван Климов: — Правильно,
Щербаков сначала показывает,
что вечные ценности
относительны, а когда ты, его слушатель,
доходишь до этой мысли, он вдруг
вытаскивает тебя на иной, более
высокий уровень н оставляет в
одиночестве. Ты оглядываешься и
обнаруживаешь, что на самом
деле истина одна, а относитель
ность осталась там, внизу, в тех
границах, за пределы которых он
тебя вытащил.
Никита Максимов: — Но ведь
сохраняется сарказм: «Но истина
одна» «...но истин много, много»...
Леонид Блехер: — Этой
иронией — не сарказмом он
оставляет вечные идеальные вещи
неприкосновенными, даже
независимыми от его же песен. Поэтому.
когда он показывает песню, то в
конце непременно как бы говорит:
это — не то, объект веры не
здесь, а за этим, выше.
Сергей Байгеряков: Раньше,
чтобы что-то опровергну1 ь, он
должен был написать еше одну
песню, а сейчас он не только умуд
117
а
*
О.
п
ряется сделать это в одной песне,
но и...
Олег Городецкий: —
опровергнуть несколько тезисов подряд в
одной и той же песне, не принося
ничего конструктивного, или
наоборот —- предложить нечто, не
отвергая ему противоречащее.
Леонид Блехер: - Такой прием
характерен для Свифта, Стерна,
но для русской культуры он
странен и непривычен.
Елена Трояновская: — У меня
всегда было ощущение, что
Щербаков в любой ситуации осознает
себя отдельно. И даже когда он
говорит, что вот сейчас наступит
крах, хаос, то себя от этого
отделяет. Для него крах — это не
разрушение, а переход в иное
состояние, принципиально иное
состояние мира.
Олег Городецкий: — «Ты
выстрелишь мне в лицо, через два
часа я воскресну».
Сергей Байтеряков: —
Щербаков, по сути, впервые в истории
авторской песни предоставл яет
нам свободу выбора. Его пеенн
и стихи — для свободного
человека, человека, не скованного
навязанными ему извне рамками.
Поэт пытается забросить своего
слушателя на высоту полной и
абсолютной свободы...
Иван Климов: — Не совсем Bt'p-
но. Щербаков предоставляет нам
не свободу выбора — выбор.
Это значит уже есть из чего
выбирать, что-то заданное не
тобой и до тебя, а это уже несвобода.
Щербаков предоставляет свободу
творчества наравне с ним. Н.
Бердяев считал, что истинная
свобода это когда ты сам создаешь
критерии добра и зла. Тогда ты
свободен от рассуждений других
людей. Но Щербаков не только
не называет зло добром, понять,
что же в его песнях зло, иногда
"очень трудно. Его личная Позиция
не довлеет над слушателем, как
это происходит у «классиков».
Хотя, конечно, эта позиция в
песнях существует, и ее можно
определить. Но он не заставляет
слушателя думать и чувствовать
то же, что и он. Кроме того, у
«классиков» ты слушаешь одну и
ту же песню почти с одинаковым
настроением, оно подчиняется
песне. А Щербаков, мало того, что
не навязывает эмоциональное
настроение, он и пытается
«забросить» куда-либо слушателя. Он
предлагает ему освободить свою
индивидуальность и творить!
Леонид Блехер: — Мне кажется,
Щербаков интуитивно понимает,
что ситуация кризиса слов и
понятий не изменяет главного —
противоположности добра и зла
в жизненной и культурной реаль
ности. Его творчество
монотеистическое по своей структуре: ни явно,
ни скрыто не утверждается, что
добро и зло — это относительные
понятия. Я уверен, что для
Щербакова вечные ценности
существуют, и он понимает
относительность того, что делают людн но
отношению к этим ценностям.
Просто он не берется утверждать,
что есть истина н как бы говорит:
«Я не могу сказать на
человеческом языке правду, так уж устроен
наш язык». И поэтому от него
исходит это завораживающее
ощущение свободы. И это... дает
надежду, что наша культура вы
живет, если существуют такие
тексты.
«Никаких островов нет.
Успокойся, не трать сил.
Это все моряки лгут.
С моряков невелик спрос».
Сергей Байтеряков:
Существует и аудитория, которая
способна воспринять подобные
тексты!
Олег Городецкий: — Печально.
но она сокращается. Щербаков
выходит на новые уровни, и не
все за ним поспевают.
Иван Климов: — Вот мы
говорим, что Щербаков — новый,
оригинальный, что он завоевал ауди
торию. А не кажется ли вам, что,
может быть, аудитория «поймала»
118
Щербакова. Был большой спрос на
подобную свободу в отношении
ко всему — к любимой девушке,
к власти, да и к аудитории —
хотите слушайте, хотите гуляй
те — и, наконец, в отношении
даже «к мозгам»: если ты не
понимаешь, то извини, ничего
объяснять не буду. Помните, на вопрос,
почему в одной на его песен речь
идет о семи островах, был ответ:
«Моряки говорят!»
Никита Максимов: — Можно ли
сказать так: прослушивание песен
Щербакова — глубоко интимный
процесс в противоположность
песне традиционной, которую
непременно слушали все вместе.
Олег Городецкий: — Это
определяется не столько характером
песни, сколько характером
времени.
Екатерина Жеста ищи нова: —
Самое главное, что поразило меня
раз и навсегда.— это его
безумная, запредельная чуткость. Она
есть во всех его песнях. И в
поздних и в самых ранних, которые
он уже никогда не споет. Потому
все его песни находятся в одной
небесной сфере, н «каждый их
узор закономерен, в стремленьи
быть иным, чем предыдущий».
А чуткость его, мне кажется,
цепляет всех за самые
сокровенные струны души. Только это
очень интимно. И потому об этом
не говорят. Это невозможно
вынести. И потому нет простого,
прямого контакта. И потому на
концертах «броня надежна,
тверда осанка»... Но диалог есть.
Только он осуществляется через
спутниковую связь (в «заоблачной
тверди»), и у каждого — на своей
волне.
Елена Трояновская: — На мой
взгляд, вот в чем различие: прежде
некий круг людей узнавал какую-
то песню, и люди эти сразу
становились «кругом». А со
Щербаковым круг тоже образуется, но
принципиально другим образом.
Сначала человек где-то услышал
его, принял для себя, стал долго
слушать, потом встретил человека,
который тоже прошел этот же
путь — услышал, продумал,
понял, принял. И поэтому круг более
тесный, у этих людей, как правило,
больше общего, чем у участников
традиционных посиделок.
Никита Максимов: — И все-
таки Щербаков — загадочный
человек: неизвестно, где он
работает и работает ли вообще.
Выходя на сцену, всем своим видом
показывает, что эти люди в зале
ему абсолютно не нужны. Тогда
зачем петь? Для себя?
Елена Трояновская: — Мы же
юворили, что он ломает все рамки,
в том числе и устоявшиеся
отношения между певцом и залом.
Иван Климов: — Первое
впечатление такое: идет человек,
видит - зал; это просто очередная
остановка на его пути — спел,
пошел дальше...
Сергей Байтеряков: — Не
помню случая, чтобы Щербаков спел
что-то по заявке.
Иван Климов: — ...а потом мне
показалось, что Щербаков иашел
какой-то интерес в том, чтобы
приходить в зал.
Сергей Байтеряков: — Он
приходит не просто в зал, а именно
в э т о т зал.
Иван Климов: Большая
тусовка — его тусовка?
Сергей Байтеряков: — Нет, не
это. Есть равные ему люди, с
которыми можно говорить, интересно
говорить.
Леонид Блехер: — Не «с
которыми», а которым можно говорить.
Олег Городецкий: —
Правильно, разговор это ведь диалог, а
концерт Щербакова — всегда
монолог.
Иван Климов: — А что будет,
если в один прекрасный день
никто не придет на концерт?
Сергей Байтеряков: — Он
отпоет свою программу!.. «Встань,
делай, как я, ни от кого не за
ВИСЬ»..- •
IS
119
u
РАССКАЗЫ О ЖИВОТНЫХ, НО НЕ ТОЛЬКО О НИХ
А Т. Сандерсон
Незнакомец
из прошлого
Публикуемая ниже история — почти полувековой давности.
Не нова эта история и в том смысле, что она не уникальна.
Временами мировую печать сотрясают сенсации об удивительных зверях
и снежных людях. Но... многие из них так никогда и не опровергаются,
а постепенно пополняют копилку свидетельств, подтверждающих,
что не так уж и знаком нам животный мир Земли, Ие уничтожим ли
мы этот незнакомый мир до того, как что-нибудь о нем узнаем?
События во Флориде, о которых и редакции «Нью Порк геральд три
I£ пойдет речь, наделали шума. Я имел к
5"^ ним непосредственное отношение, рас-
f >- следуй их по поручению радиокорпо-
"< рации «Нэшнл бродкастннг компани»
бюн». В результате двухнедельных
трудов, поездок, осмотра на месте,
расспросов и появился мой пятиде-
сититрехстраничный ответ, главные
моменты которого я здесь излагаю.
Все началось с появления на берегу
моря вблизи Клнруотера (штат
Флорида) каких-то загадочных трехпалых
следов. Они выходили из моря,
подступали к крутому, возвышающемуся
метра на полтора над пляжем уступу,
который их владелец, очевидно, не
смог преодолеть, н ткнулись вдоль
берега, а затем окончательно уходилн
в воду.
Парочка, проезжавшая на
автомобиле по прибрежной дороге ранним
утром, увидела, как из воды вылезло
огромное чудище. Молодые люди
примчались в ближайшее
полицейское отделение, проси винтовку, чтобы
пристрелить звери. Утром
представители местной власти и жители уви
дели следы, которые буквально
потрясли их.
Днем прилив смыл с берега все
следы, но на следующее утро они опять
появились. Шестого марта
аналогичная цепочка следов, протянувшаяся
метров на сто, была обнаружена в
двух километрах к северу. Двадцв-
того марта — на северной
оконечности острова Дане (островок,
лежащий Непосредственно к кну от Клируо-
тера), третьего апрели метров
350 следов заметили около Инднан-
Рокс. в 16 километрах к югу от места
первого появления. Восьмого
апреля — цепочка длиной полтора
километра появилась иа пустынном
берегу в 5 километрах к югу от И к
диан-Рокс и, наконец, несколько
позже - около Филнпс-Хаммок, в за-
лнве Тампа.
Затем трехпалый исчез вплоть до
октября, когда его следы вновь
появились, на этот раз в шестидесяти
километрах вверх по течению реки Су-
вопий, около поселка Сувоннн Гейблс
Здесь зверь, очевидно, вылез из реки
на низкий поросший берег и
направился к заросшему лнлннми пруду,
а оттуда вернулся снова на берег,
к тихой заболоченной заводи,
соединяющейся с главным руслом реки.
Эта цепь следов тянулась метров
на двести и состояла из 240
отдельных отпечатков Каждый отпечаток
имел в длину от кончика когтя на
среднем пальце до оконечности пятки
около 84 сантиметров.
Длина шага была точно полтора
метра, если считать расстояние
между соседними отпечатками
оконечности пятки одной н той же ноги.
Расстояние же между отпечгикамн
оконечностей правой и
предшествующей ей левой пятки составляло чуть
больше 165 сантиметров. Дальнейшие
подробности измерения следов я
отложу, чтобы закончить протокольный
рассказ о событиях, которые
представляют собой один из самых
убедительных случаев появления чудищ.
Надо отметить, что тогда побережье
Мексиканского залива сильно
пострадало от «красного прилива* — цве
тения некоторых видов морского одно
клеточного животного, входящего в
состав планктона Оно становится
столь многочисленным, что морская
вода вокруг на многие мили
приобретает красный цвет. Такое «цвете-
пне» очень ядовито для всех осталь
ных представителей морской фауны и
смертельно для рыб, так что миллион
ные ее косяки выносятся мертвыми
на поверхность и усеивают берега,
превращая их в гниющую свалку
«Цветение» может охватывать тысячи
квадратных километров морской по
верхности и отравлять даже
глубинные воды, влияя на обитающих там
животных. Так что очень
примечательным служит факт появления
трехпалого непосредственно в конце
периода «цветения», как раз у
северной границы района, охваченного этим
явлением, внутри более илн менее
замкнутого сушей с разных сторон
Мексиканского залива.
Любой обитатель открытых
океанских просторов, случайно заплыв в
Мексиканский залив е это время,
был бы отрезан от Атлантики
барьером «красного цветения», проходящим
севернее истоков Гольфстрима, что,
по-видимому, и произошло. Пробыв в
этом «огороженном» районе март и
начало апреля, трехпалый отправился
на север вдоль западного побережья
Флориды, пока не зашел в устье реки
Су вон ни.
То, что животное (а мне кажется,
что в этот раз это было лишь одно
животное) заблудилось, подтверж
дается его поступками Если бы оно
постоинно обитало здесь, о его су-
шествовании было бы уже давно
известно. А его увидели только в этот
период многие люди, причем и на суш.
и на море.
В июле два летчика одной неболь
шой авиакомпании видели, как некое
животное плыло примерно в ста мет
pax от берега у острова Хог, и тело
I о-
X Z
121
cl
j
l
IS
его отчетливо виднелось сквозь
кристально прозрачную воду на глубине
около двух с половиной метров. Длина
его тела была метров пять, оно было
покрыто густым слоем волос; голова
выглядела тупо обрубленной и
тяжелой, а задние ноги — как у
аллигатора, но много мощнее, хвост был
длинным и толстым.
Летчики немедленно вернулись в
аэропорт, взяли иа борт директора
местной летной школы и владельца
ресторана н полетели назад. Они опять
заметили животное, двигавшееся
вместе с приливом на глубине около
шести метров; скорость его была
примерно восемь узлов. Самолет
пролетел над животным пять раз, и
пассажиры смогли разглядеть, что у
животного было четыре конечности, но
передние оно почти все время
держало прижатыми с нижней стороны
туловища.
Следующее появление животного
было самым поразительным. Отчет о
нем я получил в том же году из
первых рук — от семейной пары,
приехавшей во Флориду из Милуокн,
чтобы поудить рыбу. В Тарпои-
Спрннгсеони арендовали лодку, чтобы
спокойно порыбачить среди
бесчисленных необитаемых островков, песчаных
отмелей и рифов, разбросанных вдоль
побережья. Они облюбовали одни
островок, покрытый густыми зарослями
кустарника и пальмами. Жена сошла
на мелководье за борт и повела лод
ку к берегу, а муж разбирал
рыболовные принадлежности.
Тут что то необычное в кустах
привлекло ее внимание Она впослед
ствнн рассказывала, что это было неч
то большое и серое, похожее на
палатку. Но в эту минуту ее муж громко
закричал, и она с ужасом увидела
огромное животное, вперевалку
движущееся по берегу к воде. Вот что
сообщили супруги впоследствии: у
этого животного была голова, как у
носорога, но совсем без шеи. Она
как-то «вытекала» у него прямо из
узких плеч. Животное было серого
цвета, все покрыто короткой густой
шерстью. Ноги у него были
короткие и очень толстые, с огромными
ступиямн. а с плеч свисала пара
ласт. Оно не побежало к воде и не
нырнуло в нее, а как бы боком
соскользнуло в нее.
После этого трехпалый снова исчез,
до тех пор, пока его следы не были
за мечены на берегу реки С у вопий.
Группа отдыхающих, выехавших на
пикник, неожиданно заметила в воде
выступающий куполом «неуклюжий»
предмет, покрытый какимн-то
буграми и шишками. Сперва у них
мелькнула мысль, что это бревно, но оно
двигалось... против течения. Люди
повскакали с мест, бросились в ялик
с подвесным мотором, но пока они его
завели, «предмет* уплыл за излучину
реки и догнать его не удалось.
Три дня спустя одна нз
жительниц деревни Олд-Таун, удившая рыбу
под мостом на реке Сувонни, заявила,
что она видела очень большое
серовато-коричневое животное, которое
всплыло прямо перед ней, сильно
ее напугав, и затем направилось вверх
по течению.
Затем один профессиональный
охотник, который постоянно живет вблизи
болот Окифиноки и хорошо знаком
с местным животным миром,
сообщил, что он слышал, как нечто
«плюхалось» в заросшем водорослями
и лилиями пруду. Он обнаружил там
необыкновенные следы и. когда
приблизился, осветя фонариком (дело
было ночью), услышал громкое
«бульканье н рычание», а потом кто-то, уж
точно покрупнее лошади, бросился от
него бежать галопом, расплескивая во
все стороны массу волы. Охотник,
когда я с ним беседовал, подчеркнул,
что в здешних лесах нет зверя,
способного его испугать, но в тот раз
он был сильно изумлен и испуган.
Три недели спусти, когда я летел
вдоль рекн на самолете, я сам
увидел его-
Мы летели на высоте около
полутораста метров прямо над рекой,
стараясь следовать всем ее поворотам г
изгибам. Примерно на полпути между
Сувонни Гейблс и морем, в
ненаселенной местности, где к берегу
подступает высокий лес. мы с пилотом
одновременно заметили на
поверхности реки какое-то огромное существе
грязно-желтого цвета, которое
взмутило воду, ниже по течению от неге
на фоне темной воды тянулся
извилистый след пены. В тот же миг мы
проскочили этот изгиб реки. Пилот за
ложил сумасшедший вираж, и мы
круто повернули назад. Но русло реки
здесь очень извилисто, я мы снова
проскочили мимо. Так и не
сориентировавшись, чтобы найти чудовище,
мы летали взад и вперед. Пилот
122
пришел в ярость; его разобрал
охотничий азарт, и ои во всем винил
себя, сколько я ни утешал его,
говоря, что в тропиках опытнейшие
пилоты местных линий, настоящие
«жители зарослей», и то постоянно
теряются в такой-обстановке.
Что же я видел? Это был
выступавший куполом нал водой лредмет
длиной метра три с половиной и
шириной примерно метр с лишним. На
обоих концах его было нечто, чем
«оно» вспенивало воду.
Однако, пожалуй, самые важные
события произошли в северной части
Флориды, примерно километрах в
шестидесяти от мори. Впервые следы
неизвестного животного были
замечены там рано утром 21 октябри 1948
года, то есть через два дня после того,
как компания, собравшаяся на
пикник, была напутана чудовищем,
вынырнувшим нз воды...
Следы тянулись внерх по течению
реки в местности, расположенной
между двумя мостами: но северному
проходит железная дорога,
соединяющая Кросс-Снти н Гейнсвилл, а по
южному шоссе нз Олд-Тауна в Чеф-
лнн. Река здесь описывает широкую
лугу, к ней подступает
заболоченный лес. За лесом идет полоса,
покрытая сосновым сухостоем, среди
которого разбросано также немало трн-
сии. Затем начинаются расчищенные
участки и поля. Выше этих мест
река Сувоннн течет по сплошным
лесам н болотам на всем своем
400-километровом протяжении, по самых
истоков, спрятанных среди болот Окифи
ноки в штате Джорджии. Да и вниз
от Сувоини-Гейблс по обоим берегам
тянется широкая полоса прибрежных
сильно заболоченных лесов.
Почвы во всем этом районе
песчаные. В месте, где были замечены
следы, встречалась суглинистая
почва, жирные глины, а на самом бере
гу, среди корней деревьев
перемешанный с опалыми листьями
перегнои. Там, где на поверхности лежит
песок, нередко он представляет собой
так называемую
«шарикоподшипниковую» его разновидность: очень
мелкий, белый, жесткий и в сухом со
стоиннн — сыпучий Но во влажном
виде он становится гладким, твердым
н прочным, почти как бетон. После
первого же дождичка даже тяжелый
грузовик не оставит на его
поверхности пи малейшего следа.
В этот период только что прошли
двухнедельные дожди, вода в реке
значительно поднялась.
Деревья здесь стоят довольно
высоко, подлесок очень редкий; он состоит
в основном из чахлых кустов
шиповника и отдельных молодых деревьев,
низкая трава встречается в ямах н
колдобинах. По направлению к
большому заросшему болоту, в котором
теряется несколько ручьев с
прозрачной водой, уровень местности
постепенно снижаете».
Район, где нашли следы здешние
жители, именуют Гнилой Угол. Он
тянется на север между берегом реки и
болотом. В двух милях ниже из бо
лота вытекает ручей, который
соединяется с рекой. Местность, испещрен
пая следами, вписывается в прямо
угольник, вытянутый на сто двадцать
метров вдоль реки и на семьдесят
метров между рекой н болотом. Следы
выходили из реки там, где берег
пересечен небольшой расщелиной, и
довольно прямо вели к болоту. Здесь
животное сделало больше ста шагов.
Затем оно повернуло обратно, снов»
пересекло лесок и песчаную дорогу,
идя в общем по прямой, если
исключить небольшие обходы вокруг
зарослей, и вошло в Гнилой Угол.
Пройдя шагов шестьдесят иа юг по
грязной трясине, оно взобралось по
отлогому склону, обошло тесную заросль
кустов и преодолело небольшое
поваленное дерево, со ствола которого кора
оказалась ободранной, как будто по
нему проволокли что-то очень
большое и тяжелое. Затем в овражке,
заросшем густой травой, следы
терялись, но затем они появились снова и
вели прямо к болоту, к большому
гнилому поваленному дереву.
Его ствол в самой середине был
раздавленным, причем ширина
«вмятины» оказалась 1,2 метра. Над этим
местом кусты образуют арку высотой
полтора метра; под ней животное и
проследовало к заросшему пруду
В середине пруда все было
взбаламучено здесь образовался большой
круг, в котором все лилии и
водоросли были с корнем вырваны из
грунта. Всего по суше это существо
прошло метров двести, оставив при
этом 242 следа. По-видимому, оно
покинуло пруд, пройдя по руслу реки
Для того чтобы получить точные
данные о форме следов и длине
шага, мы выбрали самую длинную це-
123
о
■:
Э
о
о.
о «
w ж
и
« о
и
почку из всех сохранившихся иа
глинистом грунте и нанесли на схему
обычным в картографии методом.
Более нли менее непрерывная серия
состояла из семнадцати отпечатков, из
которых лишь три были смазаны, а
один полностью отсутствовал (он
пришелся па выступавший корень
дерева)
Без подробного осмотра отдельных
отпечатков невозможно утверждать,
четвероногое или же двуногое
животное нх оставило. По первому
впечатлению казалось, что н в этом
случае мы имели Дело с двуногим.
Длина шага в среднем равнялась
полутора метрам, ширина «колен» —
сантиметрам тридцати пяти. Это более
соответствует следам, оставляемым
крупными млекопитающими, чем
любыми нз известных динозавров
подходящего размера, но еще более
близко это было к следам... птиц
Однако в длине следов можно
было заметить большие различия,
особенно разительные при изменении
уклона местности. Некоторые
отпечатки были расположены дальше друг
от друга, чем остальные. Они
приходились на участки, идущие под уклон.
Другие отпечатки располагались до
странности близко друг к другу. Они
лежали внутри маленькой выбоины,
около небольшого поваленного дерева.
Далее следы как бы преодолевали
довольно пологий полутораметровый
подъем, описывая изогнутую V-образ-
ную кривую, и здесь длина шага
сокращалась до полусотни сантиметров.
Ширина же «колен» расширялась дс
шестидесяти сантиметров. Все это
соответствует характеру движения тя
желого животного. Следует также от-
метнть, что всюду, где шаги на
чинали Спускаться вниз после
подъема или ровного участка, была
заметна разбрызганная грязь речного или
болотного происхождении, 4>езко
отличная от окружающего более
темного перегноя.
В целом самым примечательным
было то. что мог различить лишь
только опытный охотник-следопыт:
теснота расположения следов
неукоснительно менялась с иаленшнии
изменениями уклона местности, даже
если животному приходилось
значительно отклониться из стороны в
сторону. Кроме того, существо
тщательно обходило любой пенек илн иное
препятствие, вплоть до мелких
кустиков или выступающих из земли кор
ней. Все эти черты особенно
свойственны «манерам» зверей, ведущих
ночной образ жизни, подобно,
например, тиграм, всегда предпочитающим
идти по тропе, а не продираться
сквозь кусты нли даже через густые
заросли травы.
Пожалуй, самой примечательной
чертой было различие в форме
пальцев и их кажущееся
«неправильным» расположение. Обе ноги почти
в точности зеркально повторили друг
друга, но левый внешний палец был
немного длиннее, чем правый.
Пальцы были неодинаковы. На обеих
ногах самым коротким был
внутренний палец, но коготь на нем
самым длинным; самым длинным — тот
палец, что занимает среднее
положение, а его коготь как раз очень
коротким. Интересно отметить, что
совершенно обратную картину мы
находим, рассматривая ископаемые
следы динозавров, относящихся к тероло-
дам. Зато то же самое
наблюдается у таких «ныне здравствующих»
пти ц, как бескиле вые, нл н п л ос ко
грудные,— у казуаров, а еще
более - - у пингвинов.
Есть тут и некоторые трудно объ
ясннмые моменты. Во-первых, когти на
всех трех пальцах выглядит очен!
уж различно: на внутреннем пальц*
коготь узкий, длинный и острый, на
среднем среднии по длине, но
зато резко врезающийсн в почву, а
внешний — широкий, короткий н тупой.
Странный был один отдельно
расположенный след на пути, который вел
обратно нз заболоченного пруда в Гни
лой Угол. Он явно свидетельствовал
о том, что зверь поскользнулся.
Поперек дороги лежала палка толщи
ной около двух сантиметров. То, что
она была здесь до появления
следов, доказывается множеством
муравьиных туннелей, вырытых иод ней;
эти туннели успели зарасти
водорослями и мхом. Теперь палка была
сломана, н кора с нее выглядела свеже-
ободранЕюй. Поверх палки лежал слой
сероватой грязи, не имеющей
ничего общего с грунтом
окружающего леса, но зато точно
совпадающей по виду с грунтом болотного дна.
Грязь покрывала палку н там. где
пальцы ее не касались. Все это
производило впечатление, что между
пальцами у животного должна была
быть перепонка ..
124
Конечно, я согласен, что для
непосвященного читатели сама мысль о
том, что некое животное, по
размерам соответствующее этим следам,
может в наш» дни бродить даже в
таких относительно глухих местах, как
Северная Флорида* выглядит полным
абсурдом. Логика настоятельно велит
нам искать «человеческий» источник
атих следов, порожденных или чистой
мистификацией, или же стремлением
поднять шум н затем воспопьзовать
ся им в целях рекламы. Более
того, все. кроме тех немногих, кто ваял
на себя труд подробно
ознакомиться со следами, естественно,
присоединились к такой точке зрения. Они не
знали всех изложенных выше
подробностей, KoTopbie.no меньшей мере.ста-
вили под сомнение всякую возмож
ность «изготовления» таких следов
человеком или машиной..
По всей видимости, этот зверь
случайно забрел во Флориду, покинув
свою природную среду и, возможно,
заблудившись. Его странно
выглядевшая трехпалая кажущаяся
лишенной суставов ступня вовсе была бы
небесполезной для существа,
ведущего водны и образ жизни, если между
пальцев у него есть перепонка.
Действительно, отпечатки очень
напоминают огромного пингвина, чьи пальцы
соединены такой перепонкой. Следует
заметить, что утиные следы нередко
не содержат отпечатка перепонки
даже на мягкой почве.
...С первого взгляда следы
напоминали некоторых динозавров, которые
не раз оставляли на мягкой почве
свои отпечатки, впоследствии
захороненные наносным слоем земли и
окаменевшие. Однако расположение
пальцев и когтей, как уже
говорилось, не соответствует ни одному из
известных видов динозавров. Затем
нам не известен трехпалый динозавр,
который обитал бы в море, хотя
некоторые из тех, что вели
полуводный образ жизни, возможно, могли
появляться в стоячих водах н жить
в прибрежных районах. Среди них
некоторые могли обладать перепоича
той лапой.
Против таких предположений
говорит и то обстоятельство, что до
сих пор ни единий кости
динозавра моложе примерно семидесяти мил
лнонов лет (то есть относящейся
к концу мелового периода) никто
еще не обнаружил. Все это верно.
но ведь, с другой стороны, никго не
находил «свежих» костей латнмерии,
и все-таки в 1938 году она была об-
н ару жена ж ивой, а не ископае мой.
Тот факт, что ни одного
динозавра еще никто живым до сих пор не
видел, не обязательно означает, что
они не существуют, И ведь
поступало и поступает множество сообщений о
их появлении, причем нередко от
безупречных свидетелей. Особенно часты
такие известия из различных частей
Центральной и Восточной Африки, а
также из Малайи и Новой Гвинеи.
Существо, о котором сообщал Лилиус
зоологическому факультету Витва
терсрандского университета,
очевидно, напоминало пресмыкающееся, по-
видимому, покрытое чешуей, с
длинным тонким хвостом, маленькими
передними конечностями и голонон,«как
у огромной черепахи».
Действительно, у некоторых динозавров череп
удивительно напоминает черепаший.
Если в болотах Мозамбика все еще
живут динозавры длиной метров в
семь, один из них вполне мог бы
время от времени бродить по морским
берегам н прыгать в воду стоячих
лагун, отгороженных от мори песчаны
ми дюнами. И пока это все, что
мы можем сказать здесь о дииозав
pax.
Что касается флоридского
случая, у нас есть основания для
размышлений. Здесь все имеющиеся
описания совпадают, и все они указы
вают в одном и том же направле
пни, на один и тот же класс
животных, у которых ступни могли бы
оставлять как рая такие отпечатки.
какие мы наблюдали. Читатель,
вероятно, заметил, что раз за разим
возникало сходство с птицами. Вам
кажется это необычным? Поначалу и
мне так казалось. Кто слышал когда-
нибудь о пятиметровой птице? А
впрочем, давайте подумаем,— вес
слышали о крупнейших видах
новозеландской моа. И более того, у нее
трехпалая ступни, на которую она
опиралась (правда, был и четвертый
палец с задней стороны ноги, но он не
достигал земли и следов не оставлял).
i Однако, насколько мы знаем, все
моа были сухопутными животными »
с длинной тонкой шеей, маленькой *
головкой и высокими йогами, как |;
у страуса. Расположение пальцев и 5
когтей у них не было похоже на фло- ;
ридскне отпечатки. Но вот у даль- •■
125
if
• О
126
них родственников моя, у
казуаров расположены пальцев к когтей
точно соответствует флоридскому
незнакомцу, и это же мы находим у
другой группы примитивных птиц —
у пингвинов.
Эти. последние как раз являются
существами, ведущими водный образ
жизни. Кроме того, они обладают
непомерно болыи ими (относительно
их собственных размеров), хотя и
коротенькими, толстыми ногами,
которыми они мелко семенит; есть у Них
и нечто вроде ласт, свисающих с плеч.
Более того, голова у некоторых
разновидностей пингвинов с их коротким
глубоко посаженным клювом
удивительно похожа на голову
миниатюрного носорога. И это еще не все.
Пингвины умеют плавать различными
«стилями». Иногда они соединяют обе
лапы вместе н держат их сзади
неподвижно, наподобие руля Если
смотреть сверху, ноги тогда выглядят, как
довольно длинный. но плотный
хвост,— как раз такой, как
описывали видевшие это животное
флоридские летчики.
Ну как можно описать
гигантского пингвина лучше, чем это сделала
женщина из Милуоки: «.. Животное
вперевалку брело по берегу... U 1еи
у него как бы совсем не было,
а голова как-то «вытекала» из узких
плеч... Пара ласт свисала вниз с его
плеч... Ноги у него были короткие,
а ступни — огромные... Оно
соскользнуло в воду вроде бы боком.. >
Хвоста у этого животного замечено
не было. К какому еше существу илн
даже птице подходит это описание?
Многих ставили в тупик сообще
ния о том, что животное было
снабжено волосяным Покровом: птицы
безволосы, их тело покрыто перьнмн.
Однако большинство людей, не
являющихся натуралистами, впервые
увидев обыкновенного пингвина,
неизменно принимают его покров за
волосяной. Короткие и плотные перья,
когда птица находится в стоячем
положении на суше, удивительно
напоминают шерсть.
Пингвины выходит на берег,
бродит по льду, удаляясь на
порядочные расстояния от воды, но ло
сравнительно даже н не слишком
крутым склонам они карабкаются с
большим трудом. Для того чтобы
пробраться лод каким-либо препятствием,
пингвину приходится «подныривать»,
склоняясь почти до самой земли, но
при этом он не «валится» вперед,
так что, будучи гиги метров в
высоту, это существо смогло бы пройти
под полутораметровым сводом ветвей
на пути к заболоченному озерку
вблизи реки Сувонни.
К таким выводам мы пришли на
основе длительного анализа всех
имеющихся свидетельств, которые
только удалось собрать, и два
последовавших за тем события стран
ным образом подкрепили эти
выводы. Взяв гипсовые слепки, муляжи,
свинцовые модели, служившие для
нанесения отпечатков при наших
экспериментах, фотографин, карты, схе
мы, я направился в Нью-Йорк. Я
тоже прихватил с собой несколько
наиболее отчетливых следов, тщатель-
но вырезав их вместе с куском
почвы в форме усеченной пирамиды,
аккуратно поместив квждый на свою
фанерную подстилку н заключив их
в общий большой ищнк. Со своим
драгоценным грузом к и явился в Па
леонтологическин отдел
Американского музея естественной истории,
чтобы показать все главе отдела
доктору Э. X. Колберту.
Однако, прежде чем добраться до
него, я случайно присутствовал при
том, как в музей прибыла группа
новозеландских ученых. Они бросили
взгляд иа привезенные мною следы
и в один голос воскликнули:
«Господи, эти будут куда больше, чем
наши*» Сперва я, естественно,
подумал, что онн имеют в виду своих
обычных, небольших пингвинов —
относящихся к виду макуори. Но нет,
они объяснили, что
подразумевали пингвина гигантского, которого онн
перед самым своим отъездом из
Ново п Зела иди н за конч или отделят ь
(разумеется, в виде окаменелого
скелета) от сводов одной из пещер-
Это относящееся к эпохе эоцена
существо, которому присвоено научное
имя налеондтиптес антарктикус,
было ростом в два метра десять
сантиметров!
Итак, сегодня здравствуют во
множестве королевские н императорские
пингвины, достигающие почти
метра в высоту. Затем нам сообщают,
что некогда в Новой Зеландии
обитали их более чем двухметровые
собратья. Почему бы не предположить
существование и вдвое более
крупных!
Но последняя соломинка, которая
как говорит, переломила спину
верблюду, появилась позже. Один из
моих друзей показал мне давние
описания островов Кергелен, лежащих
в субантарктической зоне крайнего
юга Индийского океана. Склоны этих
островов местами покрыты густыми
зарослями кустарника (острова
почти постоянно бывают окутаны
туманами, и некоторые виды
растительности бурно развиваются в их
влажной атмосфере). Острова
населены мириадами морских птиц,
которые гнездятся под переплетением
ветвей и листьев. К этим глубоко упри
тайным гнездовьям сквозь заросли
ведут бесчисленные «туннели», в
которых стоит жуткий смрад от
разлагающихся ПТИЧЬИХ ТруПОВ, 1ННЮЩНХ
яиц и экскрементов. Так вот,
большинство этих стуииелен* имеет
размеры, соответствующие росту
обычных местных птиц, но некоторые
достигают 1,2 метра н даже 1,8
метра в диаметре! Какой птице или
другому животному нужен проход таких
размеров? Нам это не известно.
Наконец, следует заметить, что
большинство сообщений о появлении
трехпалых гигантов поступает нз
Южного полушария, а пингвины
являются как раз его обитателями
(исключение составлнетлншьодиа
разновидность, живущая на
Галапагосских островах, севернее экватора).
Далее, все пингвины проводит
значительнейшую часть жизни в
открытом море, раз в год собираясь в
определенных местах на побережьях, часто
на далеких островах, чтобы там
вывести потомство.
Так что в антарктических и
субантарктических водах могли бы
существовать тысячи гигантских пннгвн-
нов, оставаясь никем ье
замеченными с борта современных судов.
И интересно отметить, что в старину,
в дни парусного флота, было немало
случаев, когда моряки наблюдали го
лову «огромной морской змеи»,
похожую, по их мнению, иа
лошадиную, верблюжью или носорожью. Тол-
стоклювыи пингвин с телом длиной
чуть ли ие пять метров,
«увиденный* нами на берегах Флориды,
признаюсь, это звучит, как нечто
невероятное, ф
Перевел с английского
Б. СИЛКИН
и
ы
дд
дд
АД
ДД
д д
дд
д д
дд
д д
д д
д д
дд
д д
д д
д д
д д
д д
д д
дд
д д
д д
Д А
д д
дд
д д
д д
дд
дд
д д
АЛ
д д
д д
А Д
ic
Компьютеры:
быстрее, быстрее...
Быстрее?
Компьютеры считают все быстрее
и при этом становятся все меньше
размером. Сначала это удивляло,
потом восхищало, а теперь самые
предусмотрительные головы
забеспокоились.
И действительно: всему же есть
предел! Есть предел скорости,
предельная толщина, точнее говоря
тонкость, есть свои предел и у
холода — абсолютный ноль температуры.
Физические законы становятся
неумолимой стеной на пути любого
стремления к бесконечности.
Так и с компьютерами.
Погубит их необходимость разрушать
и ^формацию.
Странно звучит: компьютеры
разрушают информацию, казалось бы,
они созданы для того, чтобы
информацию сохранять и преумножать.
Однако все объясняется довольно
просто. Представьте себе две ячейки
памяти в компьютере. Одна {назовем
ее А) равна 0, другая (В) —
равна 3. Предположим, что в
процессе вычислений ячейка Л
приравнивается к В это значит, что
предыдущее значение А=О
утрачивается. Вот оно: непрерывное и
неизбежное разрушение информации.
Еще в 1970 году сотрудники
фирмы IBM Рольф Ландауэр и Чарльз
Беинет предсказали, что разрушение
информации поставит предел на пути
совершенствования компьютеров.
Теоретики предложили и
гипотетический путь решения проблемы:
сделать каждый процесс в
компьютере обратимым так, чтобы любая
информация могла быть
восстановлена. Например, вместо простого
приравнивания А—В, можно было
создать новую величину A-f-B. из
которой А восстанавливается при
помощи обратной операции:
<А+В) — В.
И лишь через двадцать лет после
появления идеи группа американских
теоретиков под руководством
Вильяма Атаса из университета
Южной Каролины приступила к
первым попыткам воплотить ее в
жизнь. Изготовлены первые
образцы ячеек памяти, не
уничтожающих информацию. Они огромного
размера и очень далеки от серийного
производства. Но... главное —
нащупан путь в XXI век, и он
позволяет надеяться, если не обойти
стену физических законов, то хоть
отодвинуть ее чуток подальше.
127
РАЗМЫШЛЕНИЯ У КНИЖНОЙ ПОЛКИ
Г. Горелик,
кандидат физики-математических нацк
Наука и жизнь
в 1949 году,
или
Водородная бомба
в мичуринском саду
Разве нельзя размышлять нал
книгой, вышедшей некоторое время
назад? Тем более, что в момент ее
выхода еше и говорить не научился. За
прошедшие с тех пор 45 лет и
научился читать, занимался физикой и ее
историей, учился смотреть на
прочитанное глазами не мальчика, а уче
ного мужа. Настолько ученого, что
иногда даже пытаюсь вглядываться
в книгу глазами агента ЦРУ и
сотрудника самого первого отдела.
Дли историка, занимающегося
советским ядерным проектом, это со-
всем не лишнее, даже если берешь
в руки книгу с бесхитростным иазва
инем «Наука и жизнь», книгу весьма
парадного вида, увидевшую сеет в
Государственном издательстве
культурно-просветительной литературы
в 1949 году.
Диалектика советской науки
образца 1949 гола
Точнее говоря, отправили книгу
в набор 27 июля 1948 года, а
подписали в печать I августа 1949. Первая
дата на четыре дин предваряет
историческую сессию ВАСХНИЛ,
вторая на четыре недели
предшествует первому советскому атомному
взрыву. А между этими датами... и
между обложками — наука л жизнь
Страны Советов иа очередном
«великом переломе».
Однако, открыв книгу, понять, что
мы — на историческом переломе,
нелегко. Скорее возникнет ощущение
уверенной победоносной поступи
науки прежде всего академической.
Этому способствуют средства
наглядной агитации: каждой статье
предшествует фотогравюра какого-нибудь
научно-академического пейзажа, а
внутри статей портреты
замечательных людей науки.
Первая статья «Советская наука
иа службе Родине» начинается с
гравюры «Главный вход АН СССР» и
принадлежит самому президенту
АН СССР Сергею Ивановичу
Вавилову.
Только нынешними глазами
увидев внутри книги пару фотогра
фий — портрет автора-президента н
здание ВАСХНИЛ,— сразу
вспоминаешь другого академика
Вавилова — брата президента Большой
академии и когдатошиего президента
ВАСХНИЛ, замученного в
саратовской тюрьме за пить лет до того,—
н, конечно же, предстоящую сессию
ВАСХНИЛ, иа которой предстояло
замучить дело его жизни.
128
Хотя сессия свершилась уже после
того, как книгу отправили в набор,
ее достижениям посвящены целые
две статьи. В первой на фото
народный академик Лысенко демонстри
рует свое любимое детище разве
систую, то есть, извините, ветвистую
пшеницу; а кончалась статья
юридически точной фразой: «Это был
переворот в науке»- Вторая статья
с названием «Творцы новой
биологии» и с портретами самих творцов —
Мичурина и Лысенко — должна
была показать подготовку указанного
переворота и его плоды. Соответ
ствующий плодово-ягодный
мичуринским натюрморт, выполненный в
цвете и воспроизведенный впоследствии
неоднократно в книгах о здоровой
социалистической пище, вбивал
осиновый кол в генетику и заодно во
всех тех, кто пытался ей служить,
начиная с мушек дрозофил.
Впрочем, сейчас горестная
судьба советской биологии достаточно
известна, чтобы бередить ее раны
А вот как получилось, что ее судьбу
не разделила советская физика, в
книге «Наука и жизнь*, изданной в
августе 1949 года, не узнать. Хотя,
по законам вульгарного
материализма, к августу 1949-го уже должен
был произойти и переворот в физике,
должны были быть названы створ
цы новой физики» и со статьей Исто
рическая сессия» должна была
соседствовать . статья «Историческое
совещание». Но в нашей жизни, как
известно. действует материализм
диалектический, который весьма свое
вольно обращается с историческими
причинами и следствиями.
В декабре 1948 го, когда
зачиналось упомянутое совещание —
«Всесоюзное совещание физиков», все
казалось нсным. Свет решений толь
ко что просиявшей на всю страну
сессии ВАСХНИЛ давал надежные
ориентиры- надо было лишь
подобрать физического Лысенко, какое-
нибудь физически ветвистое
растение и, наконец, самое простое —
назвать поименно врагов истинной
пролетарской физики.
О том, как обострялась
«классово идеологическаи борьба в физике»
сороковых голов, сейчас уже
довольно хорошо известно*. Прочитаны мко-
* Читайте нашу статью «Физика унньер
ситетская и аквдгмнчегкая>. «Знвиме сила»,
1993. J* 6.
гие сотни страниц стенограмм
оргкомитета, которым два с
половиной месяца готовилась очередная
«свободная дискуссия». Из архивных
материалов следует, что очевидной
одной кандидатуры творца новой
физики не было, эту роль готова была
взять на себя группа «иеакадемиче-
ских» физиков из МГУ: она же,
естественно, взяла на себя труд очистить
физику академическую от космопо
литое и идеалистов, от нецитирую
щих и уклоняющихся «от честного
спора с неоспоримыми клеями».
Все это хорошо и надежно
запечатлелось в архивных документах
По только ненадежное устное
предание осталось о том, кто и как сунул
коту пол хвост многомесячную рабо
ту сотни физиков, философов и
научных администраторов. Ведь работа
эта проходила на самом высшем
научно-административном уровне!
Выше этого уровня в атеистическом
государстве был только вождь —
корифей всех наук.
Однако и устное предание в соеди
нении со здравым смыслом может
быть принято во внимание. Поэтому
нет особых сомнений, что
нездоровую академическую физику спасла
вовлеченность в атомный проект,
которым руководил Берия»
отчитывавшийся только перед Сталиным.
А физики МГУ в этом проекте ие
участвовали, несмотря на большие
свои старания,— одного «потреотиз-
ма» (по орфографии Салтыкова-
Щедрина ), как оказалось, иедоста
точно для научных достижений.
Так что отменить Всесоюзное
совещание физиков после огромных
затрат сил иа его подготовку, да еще
без каких-либо разъяснений, мог
только Вождь, о чем и сохранилось
устное предание.
Особенно ясно это становится,
когда в парадном издании,
вышедшем летом 1949 года, видишь велико
лепные портреты Л. И.
Мандельштама и \\. Д Папалекси и знаешь,
что всего за пару месяцев до того
их. уже покойных, «потреоты» публич
но обвинили не только в
космополитизме, но и в шпионаже в пользу
кайзеровской Германии; а Александ- i
ру Александровичу Андронову при- ■
шлось доказывать, что его учителя — IJ-
выдающиеся отечественные ученые, J~
хоть фамилии их и не нравятся |£
«потреотам». ?<
5 Знание сила К? 8
129
I»
ш<
Г. Гср*лмк.
Неух* и миэнь ■ 1949 году,
водород*** Бомб* ■ мичуринском саду
Да и не выходя за пределы
рецензируемой книги, легко понять, какой
стала светская-советская жизнь
науки к лету 1949-го. В небольшой
статье А. Е. Ферсмана «Атом и
время? рассказывается о геохроно
логин, начавшей новую жизнь после
открытия радиоактивности, о
радиохимической шкале времени,
благодаря которой стало возможно узнать,
что «около трех миллиардов лет
отделяет иас от того момента косми
ческой истории, когда зародилась
Солнечна к система и наша Земля
в виде раскаленной массы и газов:
А вот конец этой статьи:
«Химик! Мы перестали верить в
вечность твоих атомов; «все течет,
все изменяется», все разрушается и
вновь создается, одно отмирает,
другое рождается так течет история
химических процессов мира. Но даже
разрушение атома человек сумел
превратить в орудие познании мира и
сделал из него эталон вечного
времени.
Такова диалектика природы,
раскрытая гениальным творцом
диалектического мировоззрения
Фридрихом Энгельсом».
Даже если знаешь, что в статье,
кроме заключительного абзаца, нет
ии слова, похожего на «диалектику»
и «Энгельса», что выдающийся
натуралист и вдохновенный
популяризатор науки был учеником В И.
Вернадского, такой «заключительный
пассаж» уже не удивляет — грустных
примеров хватает- Но знаете ли вы,
когда умер а втор этой статьи? За
четыре года до ее публикации...
И то, как в 1949 году умелн
редактировать концы статей в
Издательстве культурно-просветительной
литературы, имеет уже прямое
отношение к истории советской
водородной бомбы, которая должна же
наконец появиться в нашем облысевшем
мичуринском саду.
От ФИАНа до Арзамаса-16
н обратно
Особенно надежно фиэико кссмо
политов» (а заодно н всю советскую
физику) защитило успешное
испытание атомной бомбы 29 а вгуста
1949 года.
Поэтому нсторнк с особенным
пристрастием ищет в книге,
подписанной в печать 1 августа, следы
будущего события. Для остроты
ощущений можно себя представить
сотрудником ЦРУ, пытающимся
установить, делает ли Советский Союз что-
нибудь в этом направлении. Как
известно, взрыв атомной бомбы на
советском полигоне был чудовищной
социальной мощности взрывн ая
волна достигла Белого дома и
побудила самого главного
империалиста — президента Трумэна
издать "директиву о безотлагательной
разработке и испытании
супербомбы, как называли водородную, или
термоядерную, бомбу.
Так что же мог обнаружить агент
ЦРУ в книге «Наука и жизнь»?
Впрямую атомная энергия
обсуждается в одноименной статье
М. Е. Жаботииского. Почему для
такой статьи привлекли радиофизика
(ему же принадлежит и
«Радиолокация»), догадаться нетрудно. Все
ядерные физики в ФИАНе
занимались более серьезным и более
секретным делом. Статья начинается с
загадки источника солнечной энергии,
и далее излагается
последовательность событий в ядерной физике от
супругов Кюри (чьи портреты даны)
до взрыва американской бомбы над
Хиросимой. По главный пафос
статьи мирное использование атом
ной энергии. На большой картинке
изображена — художественно и схе
матически — атомная
электростанция, подробно разбираются
соответствующие физические процессы. Так
что читателю становится
совершенно ясно: «Советские ученые находят
ся в первых рядах борцов за
использование этой великой силы на благо
человечества» в отличие от
американцев, «не ставивших себе цели
мирного использования ядерной энергии
урана, спешивших получить
возможно больше плутония для атомных
бомб».
А по поводу советской бомбы лишь
повторены — в который уже раз! —
слова товарища Молотова из его
доклада 1947 года «Тридцатилетне
Великой Октябрьской революции»:
«Известно, что в экспансионистских
кругах США распространилась
новая своеобразная религии: при
неверии в свои внутренние силы —
вера в секрет атомной бомбы, хотя
130
этого секрета давно уже не
существует». Если считать, что два
года — это давно, товарищ Молотов
говорил чистую правду: американский
секрет атомной бомбы в виде очень
подробного описания лежал в сейфе
у Берии. Одн а ко, чтобы воплотить
этот секрет в металл, понадобилось
еще два года интенсивнейшей
работы, прежде всего на объекте,
названном впоследствии Арзамас-16. За то
же время была разработана и
собственная конструкция, оказавшаяся
в несколько раз эффективнее. Но
с полной исторической
достоверностью об этом можно будет
говорить еще не скоро - когда атомные
секреты перестанут интересовать
политических вождей, которым не
хватает военной мощи.
А в 1949 году о состоянии дел с
советской атомной бомбой мог бы
рассказать другой автор Сборника —
Д А. Франк-Камеиецкнй, который
тогда вовсю трудился над советским
атомным проектом. Но он рассказал
о совсем другом — о том, какие
интересные перспективы открывает перед
биологией метод меченых атомов.
И для большей убедительности перед
его статьей помещено фото «Первая
Городская клиническая больница
имени Н. И.лПнроговая (а вовсе не
колокольня Саровского монастыря,
находившаяся в центре
Арзамаса 16!). Кстати говоря, перед статьей
об атомной энергии помещено фото
«Главное здание Азербайджанской
Академии наук». Надо полагать —
главный центр ядерных
исследований.
Ну и наконец последняя статья,
имеющая касательство к
взрывоопасной физике. Впрочем,
касательство самое отдаленное — статья
«Элементарные частицы», которую
написал И. Е. Тамм. это самая что
ии иа есть чистая наука. И агент ЦРУ,
скорей всего, лишь пролистал бы ее.1
Ну в самом деле, очень может быть,
что «задача теории — объяснить,
почему существуют различные сорта
элементарных частиц и почему число
и свойства этих частиц таковы». Но
раз «невозможно сказать, сколько
времени потребуется для ее
разрешения)*, то это уже не по части
военной мощи потенциального
противника.
Допустим даже, что цеэрушиик
проявил бы повышенную
бдительи проконсультировался бы с
американскими физиками по поводу
тех «поразительных успехов,
достигнутых за последнее время», которые
«позволяют надеяться на
дальнейший быстрый прогресс науки». Что
бы они сказали? Скорей всего,
пожали бы плечами.
Потому что И. Е. Тамм
«замечательным открытием наших советских
ученых, лауреатов Сталинской
премии братьев А. И. Алихакова и
А. И. Алиханыша» называет то, что
«в 1946-47 годах они обнаружили
в составе космических лучей... целое
«семейство* новых частиц,
названных ими варитронами,., массы...
приблизительно 150. 200, 250, 350, 650.
900 и т. д. до примерно 20 тысяч масс
электрона. Весьма вероятно, что
дальнейшие исследовании позволят
обнаружить варитроны н большей массы».
«Открытие братьев Алихановых,
пишет И. Е. Тамм,— имеет
первостепенное значение для всей
современной физики», и природа ядерных
сил «может быть, по-видимому,
разгадана только путем изучения свойств
варитронов».
Красивое название «варитроны»
сейчас известно только историкам
и физикам-ветеранам. Грандиозное
экспериментальное открытие
просуществовало совсем недолго, и конец
его — совсем не торжественное
закрытие — одна из страниц истории
советской науки, которую до
недавнего времени предпочитали не
открывать. Хотя ошибки и заблуждения —
не такая уж редкая и даже
неизбежная вещь в развитии науки.
Заблуждения были и у Эйнштейна, и у Бора.
В истории варитронов особенно
для нас любопытно, что ее главными
«закрывателямн» были физики-косми-
ки ФИАНа, обнаружившие, что в
методике братьев Алихановых было
меньше тщательности, чем желания
сделать открытие Почему же
главный теоретик ФИАНа Игорь
Евгеньевич Тамм так легко поверил в
новое экспериментальное открытие?
Потому» что теории ядерных сил,
пионером которой он стал в 1934 году,
к концу сороковых оказалась в
тупике. Гипотезы, в многотрудных провер- .
ках которых Тамму помогал его 5
аспирант А. Д. Сахаров, не привели |§[
к успеху. Страстный исследователь- 57
скии темперамент И Е. Тамма и его | £
принадлежность к поколению, на гла- ?<
131
If
Г Горепни
Наука и нмкь • 1949 году
или
Водородная бомбя ■ мичуринском саду
эах и руками которого вершилась
квантово -релятивистская революция
первого тридцатилетия века,
требовали нового революционного
прорыва, если не теоретического, то
экспериментального. И сейчас ясно, что
если бы братья Алихановы
тщательнее и осторожнее подошли к своим
измерениям, то вместо бесчисленных
варитронов они могли бы открыть
деист biitcvI ьно новые ядерные ча -
стицы - Пи- и К-мезоиы.
Так что у теоретика Тамма было
правильное предчувствие. А то, что
ои это гредчувстиие слишком
поспешно материализовал, этот его
исследовательский научный оптимизм,
можно сказать, даже
мечтательность все это имеет отношение...
к изобретению советской
водородной бомбы.
Наш, штатный уже в этой статье,
цеэрушкик мог бы заподозрить
неладное, если бы в его распоряжении
были научно-популярные советские
журналы и если бы он внимательно
прочитал в них статьи Тамма. Он бы
обнаружил, что статья 1949 года
фактически воспроизводит статью 1944
с единственным важным
прибавлением варитронов и — внимание! —
с вычитанием нескольких
заключительных слов (Ферсману добавили,
у Тамма убавили). Что же это за
слова? Совершенно естественные и
весьма общие о том, что «успехи
в разрешении принципиальных
вопросов, несомненно, облегчат и решение
задачи о практическом
использовании огромных запасов внутриатом-
нпй анергии». С чего бы это?
Неужели перспективы использования этой
энергии стали туманнее? Но ведь
сам член-корреспондент И. Е. Тамм,
да еще в газете «Правда», в 1946
году поместил большую на пол
полосы статью с названием «Внут
рнатомная энергия»?! А может быть,
наоборот, этн перспективы стали
яснее?
Браво, ЦРУ!
Начиная с лета 1948 года, в
Физическом институте Академии наук
под руководством Тамма совершенно
секретно работала небольшая
группа. Создана она была для подсоб-
ных расчетов по заданиям Я- Б. Зель
довича, который, решив теоретические
проблемы атомной бомбы, пытался
одолеть водородную супербомбу. Но
уже через несколько месяцев в
группе Тамма, у его учеников А. Д.
Сахарова и В. Л. Гинзбурга, родились
две совершенно новые идеи, далекие
от русла исследований группы Зель-
ловича и от того развед
термоядерного ручейка, который притек в
СССР вместе с бурным потоком
атомных секретов. Эти две идеи родились
в академическом сердце советской
фундаментальной физики и под
руководством чистого теоретика, наделен
иого оптимистически мечтательным
темпераментом. Можно думать, что
именно это определило успех и
привело к идеям, ставшим ключевыми
в создании водородной бомбы.
Термоядерное «изделие», придуманное
в ФИАНе осенью 1948 года, не
имело аналога в американской
программе, и уже поэтому говорить о
заимствовании у американцев не
приходится. Вот название позаимствова
ли. но... из отечественной и скудной
тогда хлебобулочной сферы. Рецепт,
придуманный А. Д. Сахаровым, в
ФИАНе назвали «слойкой». А начин
ку для этой слойки, придуманную
В. Л Гинзбургом, назвали «Лидоч-
кой» в честь лития и дейтерия.
Уже в декабре 1948 года, как раз
когда было принято решение о
проведении упоминавшегося
всесоюзного совещания по наведению
порядка в физике, фиановское
предложение было направлено наверх и
очень скоро принято в качестве
государственного. Может быть, это и
стало той последней каплей, которая
наполнила чашу сомнений Берии —
вмешаться ли не в свое дело, у
кормила которого Стояли другие, в
намеченную идеологическую чистку
физики.
Ведь одной из несомненных жертв
этого совещания должен был стать
тридцатидвухлетний доктор наук
В. Л. Гинзбург. И здесь опять
мичуринская биология сплелась с «по
треотической» физикой.
В подготовке лысенковской сессии
1948 года важная Rexa — статья
«Против низкопоклонства!»,
опубликованная в «Литературной газете»
в 1947 году за подписью ректора
Тимирязевской академии. Главный
герой статьи — профессор той же
академии А. Р. Жебрак, который в
132
порыве низкопоклонства и раболепия
перед зарубежной наукой позволил
себе в американском журнале
«Наука» («Science» то бишь)
написать: «Работая в области
биологической науки, мы вместе с
американскими учеными строим общую
мировую биологическую науку». «С кем
это вместе, возмутился автор.
строит Жебрак одну биологию
мирового масштаба? Уж ие с теми ли
фашиствующими «учеными»-генети
ками?» и т. д.
Есть в этой статье, однако, и герои
физик, и еще неизвестно, какой repoi
главнее — хотя физику уделено не
сколько меньше места, зато
бичуется целых три его публикации,
«дискредитирующие нашу советскую науку»,
поскольку в них «беззастенчиво укры
вается и замалчивается авторство
выдающихся научных открытий и
работ, осуществленных профессора
ми Тимирнзевской
сельскохозяйственной академии»:
«...В изданной в J947 году массо
вым тиражом брошюре проф. Гинэ
бурга «Об атомном ядре» полностью
бойкотируются фамилии Иваненко
и Гапона... Меэонная теория
ядерных сил разработана Иваненко н Со-
нолевым в 194(1 1941 годах.
...Однако в недавней обзорной статье
доктора Гинзбурга «Теория мезотрона и
ядерные силы» беззастенчиво
замалчивается и i»TO достижение советской
физики.
...И совершенно нелепым
пресмыканием перед американской наукой
является последняя статья доктора
Гинзбурга... Доктор Гинзбург,.,
говоря об интересующем нас
излучении, замалчивает авторство
Иваненко... Дальше этого позорного
стремления замалчивать открытия
советской науки, затирать советских
авторов некуда идти».
Прервем здесь статью, чтобы
воскликнуть: «До чего же
внимательно изучали физическую литературу
в сельскохозяйственной академии'
А теперь финал статьи.
«Почетный шеф нашей академии
гениальный К- А- Тимирязев писал в
1919 году: „Все силы мрака
ополчились против двух сил, которым
принадлежит будущее: в области
мысли - против науки, в жизни —
против социализма"...
Патриотический долг всей армии советских
ученых — высоко поднимать свою
национальную гордость, неустанно
завоевывать все новые и новые об
ласти знания н науки, быть достой
ними того внимания и заботы, кп
торые проявляют о них советский
народ, партии, правительство,
величайший корифей науки И. В. Ста
ЛИН».
Вот такой подарок получил в свой
тридцать первый день рождения —
не первое совпадение в науке и
жизни Виталий Лазаревич Гинзбург.
Поэтому у него есть основание Счн-
тать, что Бомба избавила его от
многих серьезных неприятностей,
выражаясь очень мягко
При этом он — в полном
соответствии со шкалой ценностей своего
учителя И. Е. Таыма и своего
младшего «соученика» А. Д. Сахарова —
вовсе ие склонен преувеличивать
значение своего бомбового
изобретении: «В каком-то смысле
«Лидочка» — это важная вещь. Но по
существу это мелочь. Как и «слойка» —
мелочь, техническая идея. Это не
есть настоящая наука».
Однако, если посмотреть на взаимо
отношение науки и жизни с высоты
нашего времени, видно, что только
благодаря водородной бомбе
Советский Союз стал сверхдержавой,
определявшей глобальную мировую
политику ядерного века. А значит —
все-таки ие мелочь две технические
идеи, рожденные в недрах настоящей
науки в ФИ А Не накануне так и не
состоявшегося Всесоюзного
совещания физиков...
Какой же моралью завершить
размышления над книгой, изданной
45 лет назад? Может быть. тем. что
в ней самое интересное написано
между строк? ф
133
ИНСТИТУТ ЧЕЛОВЕКА
Л. Хараш
Вдвоем с самим собой
Краткое введение
в психогигиену
одиночества
На неходе второго тысячелетня от
Рождества Христова едва лн не самым
популярным занятием просвещенного
человечества стал поиск «болезней
века» — всеобщих препятствий к
благоденствию и долговечности человека
и его земного существования. Вот и
ваш покорный слуга решился внести
в это благородное занятие свой
посильный вклад, указав если не
главное, то, по крайней мере, досаднейшее
из всех таких препятствий.
Заключается оно в том, что мы.
люди, повсеместно пытаемся исцелить
себя не от того, от чего надо исцелять.
Иными словами, исцеляем от благ,
оставляя процветать сами болезни.
Вряд ли найдется в науке исцеления
заблуждение более роковое и менее
простительное. Такова, например,
трактовка смерти как бесспорного зла
н, соответственно, долголетии (в
пределе — бессмертия) как безусловного
и непреходящего блага. Заблуждение,
с которым из поколения в поколение
пытаются покончить художники слова.
Среди самых современных попыток —
роман Т. Уайльдера «Теофил Норт»,
герой которого, психотерапевт
милостью божьей, беседует со старой
женщиной с единственной целью помочь
ей расстаться с земной жизнью,
превратившейся с годами в тяжкую
обузу. И наоборот — знахарь из
«Предтечи» В. Маканииа утратил свой
дар целителя, употребив его на
продление жизни женщины, умиравшей
от старости. Зло оказывается добром,
добро — злом. Дабы не прогневить
Господа, приходится врачевать от
того, что повсеместно считается
благом, и ие вмешиваться в ход и порядок
вещей, в котором люди привыкли
видеть одно только зло.
Одиночество как раз н относится
к числу таких упорно излечиваемых
природных и духовных благ. Мы не
случайно провели дли начала
аналогию со смертью. Подобно смерти,
одиночество является нашему
сознанию в клубке из досужих домыслов,
страхов, предрассудков и суеверий,
до того плотном, что подлинная суть
явления остается скрытой от нас даже
тогда, когда оно становится зримой
реальностью. Подобно страху смерти,
страх одиночества выступает одним
из ведущих стимулов и регуляторов
на ших поступков, действий н
бездействий. Подобно угрозе смерти.
угроза одиночества, еше даже только
предвидимая, в огромных количествах
отнимает у нас энергию и жизненную
силу. И тут, как и там, дело не в
самом одиночестве, а в тех чувствах,
которые оно вызывает. Одиночество,
как и смерть, становится бедствием
и проклятием, когда оно неправильно
понято и истолковано.
Что же это такое — одиночество?
Почему оно мешает нам жить? И на
каком основании мы полагаем его
ответственным за самые невыносимые
душевные муки, выпавшие на долю
человека? Ведь стоит только вам
заикнуться, что де вы одиноки, и вы,
как правило, тут же встречаете со
стороны собеседника полное
понимание,, искреннее сочувствие, готовность
оказать моральную поддержку, а
порой и бурю сострадания, как если бы
вы признались вдруг в какой-нибудь
неизлечимой болезни. Общество и
отдельные его члены реагируют на
упоминание об одиночестве культурно
узаконенным рефлексом, который
обусловлен обыденным пониманием
одиночества как социальной изоляции.
своего рода духовной кончины,
вызванной разрывом связей с
окружающими людьми. Согласно этому
пониманию, чем меньше у вас контактов,
тем более вы одиноки. Иначе говоря,
те м болы не у вас ша нсов уме реть
для общества.
Неплохая гарантия от
одиночества — это, выходит, жить под одной
крышей с родными и близкими.
Но так ли это?
Видит Бог, я никогда не
злоупотреблял статистикой и не искал в ней
решающих доказательств. В
дальнейшем изложении решающая роль будет
принадлежать у нас личному опыту
и свидетельствам мудрых. Но эти
данные подвернулись как бы сами собой,
притом в самый разгар работы над
проблемой, так что грех было не
приобщить их к делу. Они — из
документального фильма «Год пожилых
людей в Европе», показанного по
санкт-петербургскому телевидению.
В процессе социологического
исследования, проводившегося под эгидой
ЕЭС, пожилые респонденты отвечали,
помимо всего прочего, на такие два
вопроса: как часто вы общаетесь с
родными? чувствуете ли вы себи
одиноким и в какой степени?
По ответам на эти вопросы выде-
ж
135
О I
SI
si
III
лились две страны, Дания и Италия.
оказавшиеся в обоих случаях на
противоположных полюсах шкалы.
Выяснилось, что из всех пожилых
европейцев датчане менее других склонны
общаться со своими родственниками,
но в наименьшей мере чувствуют себя
одинокими. Тогда как пожилые
итальянцы, наоборот, чаше всех остальных
общаются со своими родными, более
других испытывая при этом чувство
одиночества.
С точки зрения обыденных
представлении, результат» конечно, весьма
парадоксальный. Из иего
непосредственно вытекает, что чем теснее
связи с родными, точнее, чем больше
времени проводит человек в их
обществе, тем более одиноким он себя
полагает. И наоборот, с уменьшением
частоты контактов с родственниками,
то есть с самыми близкими людьми,
идет на убыль и чувство одиночества.
Парадокс, ие правда ли? Стоит,
одна ко, чуточ ку отойти от ста нда рт -
ного клише и этот итог пред
ставится уже не столь
парадоксальным. В самом деле, вспомним
хотя бы пушкинскую трактовку
понятия «родные» в «Евгении Онегине»
или нескончаемую вереницу наших,
отечественных кинофильмов о
пожилых людях, со всей убедительностью
живописующих их ужасающее
одиночество в кругу своей собственной
семьи и отстаивающих нк
неотъемлемое право на самоопределение. Да
разве только о пожилых! Не меньше,
если не больше фильмов, пьес и
произведений мировой литературы по
свяшено одиночеству, переживаемому
в кругу семьи детьми и подростками.
И ие случайно блистательный Олдос
Хаксли в романе-утопии «Остров»,
которым он внес свой последний
прижизненный вклад в тяжкие раздумья
двадцатого века о веке грядущем.
одним из главных установлений на
идиллическом острове Пала сделал
право на свободный уход в другую
семью, закрепленное за каждым
ребенком... Впрочем, как психолог-
практик с изрядным стажем я мог бы
и не отсылать читателя к
литературным авторитетам. Достаточно сказать,
что мне, пожалуй, ни разу не
доводилось беседовать со стариком или
подростком, которые были бы
удовлетворены общением со своими
домашними.
Да, если смотреть правде в глаза.
отбросив ложные табу и традиционные
сентнменты по поводу семейного
очага, семейный круг — далеко не
самое подходящее место для
избавлении от чувства одиночества.
Родственные узы (на что. собственно,
н указывает поэт в «Евгении
Онегине») обязывают ко многому и
прежде всего — к соблюдению конвенций,
писаных и неписаных. В родственном
общении в конечном счете все — от
расписания визитов до выражения
чувств, включая объятия, поцелуи н
даже мимолетные улыбки,— так или
иначе подлежит строгой рнтуалнэацин.
регламентации. Степень строгости
может варьировать от культуры к
культуре, ио сам принцип остается
незыблемым.
И чем большее значение придается
ритуалу как таковому, тем менее
заметно само лицо, его исполняющее.
А лицу между тем необходимо, чтобы
его заметили. Притом любому. И
особенно — ребенку. Прежде всего —
новорожденному, который в своей
люльке нуждается во внимании по
сугубо материальным причинам: он
беспомощен, ему нужно, чтобы его
накормили, напоили, спеленали,
согрели, убаюкали.
Однако взрослый, заботяшийсн о
здоровье и жизни несмышленого
дитяти, помимо своей воли выполняет при
этом еще одну важнейшую
функцию — подтверждает ребенку
достоверность его существования. Да,
человеку недостаточно существовать —
ему необходимы убедительные
доказательства того, что он существует
на самом деле. Недаром такой умный
и искушенный философ, как Реие
Декарт, исписал на эту тему тысячи
страниц. И не зря уже в наши дни
И. С. Кои начинает одну из лучших
своих книг — «В поисках себя» —
странным вопросом, с которым
студент-философ обращается к
преподавателю: «Скажите, профессор, я
существую?» Не только Декарт и не только
этот чудаковатый студент — все мы
рождаемся с невысказанным и чаще
всего не высказываемым на
протяжении всей жизни вопросом о
достоверности собственного бытия и,
соответственно, с невысказанной
потребностью разрешить свое
экзистенциальное сомнение. Потребность в по д-
тверждении — так можно обозначить
это изначальное стремление человека,
следуя терминологической традиции
136
популярной психотерапевтической
школы Пола Вацлавика и его коллег.
Так вот. уже тем. что взрослый,
заботясь о младенце, вольно или
невольно устремляет на него свой
взгляд, прислушивается к звукам, им
издаваемым, касается его тела,
обнимает и прижимает к себе,— уже этим
он подает предмету своих забот
постоянный сигнал: ■ «Я тебя внжу...
Я тебя слышу... Я тебя осязаю...
Я чувствую тебя... Значит, ты
существуешь... Ты существуешь! Ты
существуешь?» Для души этот сигнал
означает то же» что хлеб насущный — для
тела. Без него невозможно
нормальное психическое созревание.
Знаменитый английский психиатр Лэйнг
утверждал, что ранняя шизофрения
развивается у детей не из-за
жестокого обращения, как думали раньше,
а под действием мелких и. казалось,
незаметных неподтверждений — от
недослушиваний, невнимательных
взглядов, сопровождаемых дежурной
улыбкой, от неласковых рук, которые
гладят ребенка по головке только для
того» чтобы от него отделаться.
Душевнобольной ребенок может вырасти
и во внешне вполне благополучной
семье, если он растет вне фокуса
подлинного, неподдельного родительского
внимания, иными словами — без
родительской любви, замененной, если
можно так выразиться, любовным
ритуалом.
Таковы последствия превращения
семейных (и не только семейных)
коммуникаций в ритуал. Я привыкаю
к родственникам, особенно близким,
с которыми живу под одной крышей,
как к самому себе; как и от самого
себя, я не жду от них ничего нового;
я. как говорится, знаю их как
облупленны х. Они — мой двойни к, мое
подобие. Так с какой же стати стану я
к ним присматриваться и
прислушиваться? Кому придет в голову глазеть
во все глаза на самого себя* В
процессе семейного общения глаза и уши
отмирают у меня за ненадобностью,
и путеводной нитью в лабиринте
родственных коммуникаций становится
раз и навсегда установленный обряд.
Такое общение как раз и ведет к
хронической неподтвержденности,
хроническому неудовлетворению базовой
потребности индивида в
подтверждении объектнвноГг достоверности
собственного бытия. Ребенок — это
частный случай, хотя и на л важнейший
и ключевой, так как в детском
возрасте закладываются
фундаментальные предпосылки всего
дальнейшего роста. Жажда
подтверждения с годами не ослабевает; это
потребность, которая владеет
человеком Ясю жизнь. Ей подчинена
львиная доля, если не вся совокупность,
наших деяний и поступков — от самых
благородных и героических до самых
подлых и дурных. Чтобы привлечь
к себе недостающее внимание, можно
сочинить «Илиаду», но можно и
поджечь Рим. Лучше совершить что-то
очень дурное и порицаемое, чем
оставаться неуслышанным и неувиденным.
Ибо никакое порицание не идет по
своим психотравмнрующим свойствам
в сравнение с неподтверждением
моего бытия другими людьми, на это
еще в начале века указал патриарх
американской психологин Уильям
Джемс. Напротив, ругают — значит,
признают факт моего существования
(видят, слышат, помнят). Так назы
ваемый трудный подросток обходится,
стало быть, без Декартова cogito
ergo sum — у него собственный кри
терпи своего существования. И, надо
сказать, куда более действенный, чем
тот, который придуман великим
философом. Дабы убедиться в
универсальности этого критерия, достаточно
мысленного эксперимента
представьте, что вас, при всей очевидной
достоверности вашего бытия для вас самих,
окружающие перестали вдруг
слышать, видеть, вообще воспринимать,
да к тому же еще и начисто о вас
забыли. И никакими силами и
ухищрениями не удается сделать себя
видимым и слышимым. Что будет с вами?
Эксперимент только кажется
простым. На деле он труден, так как
довести его до конца мешает страх.
Добросовестный же экспериментатор
признает, что самый вероятный исход —
сойти с ума или покончить с собой
(что, собственно, одно и то же).
Однако мудрый укажет на третью
возможность: уйти в пустынь, пустить
ся в скитания, удалиться от людей,
от устоявшегося круга общения. Что
и делают полностью либо частично
многие нз тех, кто на себе испытал
биль негодтверждсния и нашел в себе
мужество до конца нспнть сию чашу.
Это люди, признавшие свое
одиночество.
Человек, который жалуется на оди-
57
137
31
:l
§1
£«!
ночество. невольно грешит на словах
против истины, ибо пользуется словом
«одиночество» для того, чтобы
поделиться ощущением неподтвержденно-
сти своего бытия. Если бы он
постарался найти точное слово для
обозначения причины своих тревог'и
депрессии, то это было бы вовсе не
«одиночество», а оставленность, забытость,
покинутость, незамеченного,,
невнимание,— иначе говоря, неподтверж-
дениость. Но это — совсем другое
дело. Ибо одиночество — наше
естественное состояние, тогда как непод-
твержденность, как бы мы ее ни
называли,— разрушение бытия и
нарушение естественного хода вещей.
Вот что говорит об этом Бхагаван
Шри Раджниш, несравненный Ото,
«растворенный в океане»
(«Психология эзотерического», Москва, 1992 год,
с. 9-12).
«Вы совершенно одиноки, это нужно
понять. Как только человек начинает
осознавать, он становится одиноким.
И чем выше сознание, тем глубже
осознание одиночества. Потому не
убегайте от этого факта в общество
друзей, ассоциации и толпы Не
бегите от него! Это величайшее
явление — весь процесс эволюции
стремился к этому.
«Сознание подошло к моменту, где
вы понимаете, что вы однноки...
Я не говорю «покинуты». Чувство
покинутости появляется тогда, когдя
вы бежите от одиночества, когда вы
не готовы принять его. Если вы не
принимаете факта одиночества, тогда
вы чувствуете себя покинутым. Тогда
вы ищете какую то толпу илн иные
способы опьянения, чтобы забыться.
Покинутость создает свои волшебные
способы забвения.
...Быть одиноким — это
единственная настоящая революция...
Только Будда одинок, одиноки
только Христос или Махавира. Это не
значит, что оии обязательно оставили
мир н свои семьи. Так кажется» но
это не так. Не было отрицательного
покидания чего-то. Сам акт был
позитивным: это было движение в сторону
одиночества. Они ничего не бросали,
они искали полного одиночества... Все
нации, семьи, все группировки состоят
из трусов, из тех, кто недостаточно
храбр, чтобы быть одному.
Истинное мужество — это смелость
оставаться в одиночестве. Оно
означает осознанное понимание того
факта, что ты одинок и иначе быть
не может. Можно либо обманывать
себя, либо жить с этим фактом.
...Если вы ощущаете свое
собственное одиночество, вы поймете
страдания других людей. ... Если вы
способны жить с фактом собственного
одиночества, вы знаете, что каждый тоже
одинок. Тогда сын знает, что его отец
одинок, жена знает, что муж ее
одинок; муж знает об одиночестве своей
жены. Зная это, невозможно не быть
милосердным».
Одиночество — это, стало быть,
не индивидуальное явление, не
особенность индивидуальной биографии,
а объективный всеобщий факт живого
бытия — независимо от того, созиаст-
ся ои индивидом или ист. В отличие
от покинутости одиночество — не
личная проблема. Одиночество и
покинутость — веши не только разные, но
и враждующие между собой. Чувство
покинутости — нечто вроде болезни,
мешающей осознанию одиночества.
Подобно ребенку на
рождественской елке, каждому человеку при
рождении в обязательном порядке
вручаются дары, с которыми он волен
поступать по своему усмотрению.
Первый он получает из рук Бога
(или. если хотите. Природы), chrj —
дар обособленного, автономного
бытия, обретаемый в тот самый миг.
когда рвется пуповина — последняя
материальная связь с материнским
телом. В этот самый миг человек
обретает одиночество — в том прямом
и упрямом смысле, в каком понимает
это слово Ошо.
Второй, следующий за первым.—
это дар формы, как называет его
Михаил Бахтин. Мы получаем его из
рук других людей. Сначала — из рук,
принимающих плод, а затем уже нз
рук (уст, глаз, ушей) всех людей,
с которыми сводит и сталкивает
жизнь. Это — уже знакомое нам
ощущение достоверности собственного
бытия, складывающееся из чувства
определенности границ своего тела,
различимости своего голоса, утверж-
денности собственного ся» в
пространстве социальных отношений и многого
другого.
Представление о двойном даре —
рождественском подарке, вручаемом
человеку Богом и людьми,— не чуждо
138
и традиционной научной психологин.
Так. А. Н. Леонтьев, один из
патриархов московской психологической
школы, строго разграничивал понятия
индивида и личности: индивид — это
то, чем человек рождается, тогда как
личность — то, чем (нли, скорее, кем)
он становится. Индивидуумом он
является от природы. Личностью его
делает жизнь в обществе.
В советской психологии это
противопоставление понятий в целом
прижилось; но жизнь его не обходится без
забавных приключений, связанных в
первую очередь с излишней
изобретательностью в толкованиях понятия
«личность». В предельном случае
понятие личности вообще утрачивает
свое содержание: личность
извлекается из индивида и раздается людям,
его окружающим. Такова
метаморфоза, переживаемая личностью в
рамках так называемого метаиндивид-
ного подхода, разработанного в свое
время В. А. Петровским и всецело
разделяемого и поддерживаемого
А. В. Петровским. Личность
превращается в совокупность «вкладов» —
следов, которые оставил человек в
других людях, и жива до тех пор, пока
живы эти следы. Авторы считают
возможным говорить о «распределенной»
личности, обходясь при ее
определении без таких понятий, как
ответственность, сознание и сознательность,
причем усматривают в этом
«распределенном» бытии счастливую
возможность бессмертия. В глазах этих
авторов Божий дар одиночества выглядит,
надо полагать, не иначе как болезнью,
а «личность» приравнивается к
«знаменитости», и бесценный дар формы
растекается бесформенной лужей по
всему обществу.
Король абсурда Сэмюэль Беккет,
образец просвещенного, осознанного
одиночества, получив известие о том,
что ему присуждена премия
Французской Академии, пришел в отчаяние.
Он испугался, что станет теперь
знаменитостью и его одиночеству придет
конец. Он не уставал выражать
категорическое ' несогласие с Сартром и
Хайдеггером. которые считали
самоутверждение в мире чуть ли не долгом
личности. Ибо справедливо полагал,
что ли чность, одержи мая жаждой
«оставить след», несет миру опасность
разрушения.
«Он будет жить вечно» — было
начертано под до боли знакомым
профилем на торце главного корпуса
курортного пансионата в Уютном,
близ Судака. Одно из моих
незабываемых крымских впечатлений
прошлых лет.
Впрочем, раз уж мы заговорили о
«метай ндивидном* подходе, укажем и
на содержащееся в нем
рациональное зерно. Суть добросовестных
ученых заблуждений вовсе не в том, что
они пытаются убедить нас в
реальности каких-то фантазии. Отнюдь нет.
Просто они берут некий частный, но.
как правило, очень распространенный
случай, и возводят в абсолют. Герой
«метаиидивидного» подхода — это,
можно сказать, недоподтверждеииый
индивид, которого в равной мере
страшит перспектива физической смерти
н прижизненной безвестности и
который ишет способа одним махом
решить обе проблемы.
На сегодня это — реальность не
одного только индивидуального бытия.
Целые общественные слои, культуры
и цивилизации застревают на этой
ступени, увязая в страхе смерти и
одиночества. Причем из этих двух
страхов последний, похоже, базовый
и первичный. «В смерть каждому
приходится уходить одному»,— сказал
однажды Соломон Михоэлс. Не
боимся ли мы смерти именно потому, что
она мыслится, за неимением других
образов потустороннего бытия, как
полное, окончательное и
бесповоротное одиночество? Дар Божий
оказывается главным пугалом целых
народов н цивилизаций, особенно там, где
безбожие пустило особо глубокие
корни
Личность между тем — это
одиночество, которому круг людей, его
окружающих, придает определенность
формы бытия. Каким образом это
может происходить — об этом чуть
позже. А пока что отметим одно
вытекающее отсюда следствие: чем
успешнее нам удается отказаться от дара
Божьего, тем скорее удастся нам
избегнуть и дара людского.
Но не будем слишком строги в своих
суждениях и осуждениях.
Одиночество — это и вправду очень трудный
дар. Щедрый гостинец Деда Мороза
может оказаться малышу не по силам;
если ему не помочь, по пути домой
подарок выскользнет из неокрепших
рук и останется лежать на дороге.
В первые дни, месяцы, годы после
U ^
IS
139
21 рождения человек попросту слишком
*8 j слаб, неумел, беспомощен, чтобы
л j остаться наедине с собой. Со временем
|j он становится все более сильным
UI физически, умелым и смышленым.
* ( но для того, чтобы утверждаться
£| в достоверности собственного бытия.
«I ему вес еще нужны другие люди —
их глаза, уши, руки, память. На этих
двух ступенях одиночество не
напрасно страшит его и пугает: в
младенчестве оно несет ему физическую
гибель, в детстве — психическую. Зря
родители пытают в этом возрасте
своего ребенка, любит он их или нет.
или просят «показать», как он любит
мамочку и папочку Он их не любит,
хоть и не смеет отказать в
настойчивой просьбе: он к ним слишком
привязан, чтобы любить. Там, где властвует
привязанность (зависимость), там нет
и не может быть любви. Любовь -—
удел свободных людей. Так учит,
например, Свами Вивскананда в
«Карма-йоге».
Не спешите, любящие мамы и папы.
Пора любви еще не пришла. Настанет
день, когда с привязанностями будет
покончено. Вот тогда и созреет ваше
чадо для подлинной любви — через
осознание и принятие своего
одиночества, независимости, свободы выбора.
И полюбит вас на самом деле — без
сюсюканья и фальшивых признаний.
Если только...
Если только вам и другим людям,
с которыми ему приходилось
общаться, удалось научить его одиночеству.
Именно одиночеству — мы не
оговорились. Общению он так или иначе все
равно научится. Но поможет ли это
общение зрелому, осознанному
обособлению — вот в чем вопрос.
В одиночестве человеку волей-
неволей приходится общаться с самим
собой. Собственно говоря, личность —
это в конечном счете обобщенная
форма пребывания сознания наедине
с собой, и ей неоткуда взяться,
кроме как из общения с себе
подобными. Поэтому, общаясь с другими,
человек с самого начала обучается
общению с самим собой, иными ело-
вами, готовится к одиночеству.
Однако время, отведенное на
обучение в «академии общения», мы,
вместо того чтобы заниматься делом.
" бездумно тратим, наоборот, на изба в
Ь ление от этого дара. Общаясь, мы
< менее всего думаем о том, чтобы огра-
дить свое н чужое одиночество от
посторонних вмешательств. Напротив,
мы заняты только тем» что «исцеляем»
от одиночества себя и других или, по
крайней мере, проводим в этом
направлении массированную
профилактику.
Но вот срок обучения в «академии»
подошел к концу, и наш выпускник
выходит в люди, как водится, с
дипломом под мышкой, но без необходимой
квалификации. И совершенно ие
готовый к тому, чтобы видеть и ощущать
в себе реального, достоверно сущего,
живого индивида. Александр Дюма,
который, согласно известному
анекдоту, мог, например, пожаловаться на.
скучное застолье, заметив при этом,
что все же встретил там человека,
скрасившего скуку, то есть самого
себя.— это, согласитесь, редкое
исключение. Обычно мы продолжаем,
чаще всего подсознательно, искать
подтверждения у других, так как
благоприобретенные навыки не
оставляют индивиду возможности
проделывать это самостоятельно. Более того,
наш выпускник усвоил, что с собой
общаются одни лишь «чудики», и
потому делает это тайком — не
только от других, но и от самого себя.
То, что получается при этом, известно
под именем «самокопание» — замена
полноценного общения с самим собой
утомительным и изматывающим
«самоанализом». Какое уж тут
одиночество! Наш герой умрет от тоски, окажись
он на месте литературного Робннзона
или всамделишного Генри Торо, не
говори уж об Эдмоне Дантесе.
Ему как воздух нужен кто-то за
пределами его собственного тела, и он
покидает стены своей «академии»,
не только ие избавившись от
привязанностей, но. напротив, обвешанный
благоприобретенными сиамскими
близнецами — «двойниками»,
грубыми подобиями самого себя, как их
называют, в частности, Алексей Ух-
гомскнй и Михаил Бахтин, наши
замечательные ученыг-гуманисты,
опираясь на мрачные и
невымышленные фантазии Гоголя, Достоевского,
Брюсова.
Если же ои и решится, преодолев
предубеждение, вступить с собой в
полноценный человеческий контакт.
ему это будет крайне трудно, так как
окажется, что образцы, освоенные им
в общении с другими, для этого по
большей части не подходят. В самом
140
деле, какую пользу, оставшись
наедине с собой, сможет он извлечь из
ритуалов, разыгрываемых в процессе
семейных и других контактов? Разве
что заняться репетициями и прочими
кривлнниями перед зеркалом. Или как
быть ему с твердо усвоенной
привычкой сравнивать себя с другими,
которая в западных социологических
и социально-психологических теориях
разумеется сама собой н под
названием «социальное сравнение» так или
иначе присутствует во всех пособиях
и хрестомати их по общественным
дисциплинам? Сравнивать себя с
самим собой? W питать к себе
соответствующие «компаративные»
чувства, зависть например... Впрочем, за
неимением иных навыков мы все же
применяем к себе «социальное
сравнение», сопоставляй реального себя
с тем, кем я мог бы быть, был или
стану. Бесплодное занятие, чреватое
всплесками чувства собственной
неполноценности либо, наоборот,
эйфорией самолюбования.
А как быть, оставшись с глазу на
глаз с самим собой, с тем богатым
опытом обмана и манипулирования
(или, как принято говорить в
современной психотерапии с подачи Эрика
Берна, «игр, в которые играют люди»),
накопленным нами за долгие годы
общения с родителями, сверстниками,
учителями, должностными лицами,
друзьями-приятелями и прочая, и
прочая? Только обманывать себя. Чем мы
и заняты постоянно. По сути дела
«защитные механизмы», открытые и
описанные Зигмундом Фрейдом,—
это и есть различные способы
самообмана . Ед и нетвен ная прете нзи я,
которую стоило бы предъявить вели
кому психотерапевту и психологу,
состоит в том, что в поисках их
подлинного источника он чуточку сбился
с пути, отчего его терапевтический
метод и принял несколько причудли
вые формы.
В каком виде усваивается мной
опыт предшествующего общений?
Согласно одной довольно-таки
механистической концепции личности,
разработанной в рамках современной
социологии, личность — это совокупность
социальных ролей, исполнявшихся
человеком в течение его жизии и
усвоенных в процессе их исполнения.
Не могу с этим согласиться по
причинам, которые, должно быть, понятны
каждому, кто прочитал предыдущие
страницы. Но одно тут бесспорно —
этот опыт чрезвычайно важен для
«одинокого» общения. Точнее, роли,
исполнявшиеся мной на протяжении
предшествующей жизни, определяют.
какие отношения я установил с самим
собой. Я осваиваю ие сами по себе
роли, а отношения. Лектор со стажем,
повидавший на своем веку много
самых разных аудитории, знает, что
самые трудные слушатели — это
школьники и— школьные учителя. Сев
за парту, то есть оказавшись в
позиции ученика, учитель тут же
становится учеником — со всеми вытекающими
отсюда последствиями. Он, стало
быть, освоил не роль учители, а
отношение «учитель — ученик» и готов
вести себя согласно букве этого
отношения, на каком бы полюсе ни
оказался. Он сам себе учитель и сам себе
ученик. Такова одна нз реальностей
его личности — внутреннего общения
с самим собой. Точно так же
осваиваем мы отношения отцовства и
сыновства (сам себе отец и сам себе
сын), судьи и подсудимого (сам себе
судья н сам себе подсудимый) н т. д..
и т. п.
Мы, однако, знаем из жизни, что
никакие ролевые отношения не могут
заменить личного, вне ролевого
контакта. Чтобы лучше уживаться с
человеком под одной крышей, нужно све
сти с ним близкое знакомство,
установить взаимопонимание — без ролей
и чинов. Иначе наше с ним
каждодневное взаимодействие грозит
взаимным недовольством и разладом.
Так вот, отношения установлены,
но знаком ли я с самим собой?. Можно
поставить вопрос по-другому:
способствуют ля эти отношения
установлению личного контакта или ему
мешают?
Необходимо уточнить: речь идет
не о знании (осведомленности,
компетентности), а о знакомстве. Я знаю
очень многое о многих людях, с
которыми не знаком и даже не видал в
лицо. Точно так же я и о себе знаю
столько всего, сколько вряд ли
известно кому-либо из живущих иа Земле; но
я могу быть с самим собой в
достаточно формальных и натянутых
отношениях. Одно нз универсальных наших
отношений» также усвоенное и
отрепетированное в общении с другими,—
следователь и подследственный. Я сам
себе следователь, сам себе
подозреваемый. У меня на себя такое досье.
141
<5
какого иет и ие может быть ни у кого
в целом мире. Но стоит мне
подступиться к себе с вопросом, с каким-
нибудь наставлением или просьбой,—
и я вдруг ловлю себя иа том, что
не знаю, обращаться к себе на «вы»
нли иа «ты»,— то и другое звучит
в равной мерс ненатурально и
фальшиво. Я не всегда знаю, как мне себя
называть, и. скрывая неловкость,
придумываю для себя забавные прозвн-
ша; вовсю с собой фамильярничаю,—
вспомните господина Голядкииа в
«Двойнике» Достоевского; говорю
себе грубости, удивляющие порой
меня самого. Очень интересный
пример — диалог с собой из фильма
«Короткие встречи». «Можно же мне не
мыть посуду! Надеюсь, ты не будешь
возражать? Будешь? Ну и возражай.
Мне на тебя наплевать». Думаю,
читатель без труда дополнит этот пример
аналогами из собственного опыта.
Нам кажется, что главная
индивидуальная проблема
жизнедеятельности — установление отношений с
окружающими людьми. Мне бы с людьми
ужиться, а уж с собой я как-нибудь
договорюсь. Сотни книг написаны на
первую из этих двух тем и
практически ни одной — на вторую. Стоит
между тем немножечко подумать —
и истина вьшльшет наружу. Для
опытного специалиста — практика в сфере
человеческих отношений — не секрет,
что наладить отношения с собой куда
труднее, чем с другими людьми. Как
в показанной недавно по телевидению
рекламе французских духов:
пользуйтесь нашими духа ми, н вы
будете нра внться самой себе, а уж
мужчинам н подавно.
Как протекает общение с ,самим
собой, закрыто или открыто мое
сознание, мое «я» навстречу себе самому,
насколько легко мне нли трудно к себе
обращаться, приходится ли
преодолевать при этом психологические
преграды и какне именно - во всем этом
и заключена тайна личности, главный
рычаг, управляющий ее бытием в мире
людей. Коль скоро личное общение
человека с самим собой обходится
без чинов, ролей, неловкости, фальши,
ритуалов и обмана, его ведущий
мотив — лю.бовь, свободный выбор.
При внутреннем же разладе его дела,
решения и поступки неизменно
подчинены другому импульсу, имя
которому — страх одиночества.
Так что же делать недоучившемуся
выпускнику «академии общения»,
которого, вместо того чтобы обучить
одиночеству, учили зависеть от связей
и привязанностей? Неужели автор
взял в руки перо, да еще приманил
обещанием посвятить в «психогигиену
одиночества», только ради того, чтобы
растолковать, что время упущено,
прошлого не вернешь и нам теперь
ничто не поможет?
Напротив, дорогой читатель.
Именно открывшаяся иам безрадостная
картина должна вселять в нас веру
в будущее, ибо они верна. Ничто
не приближает к цели так близко и
наверняка, как правильно
поставленная проблема-
Надеюсь, главный практический
вывод вами уже сделан. Если вас
тревожит одиночество, или, другими
словами, вами владеет чувство
покинутости, ощущение неподтвержденно-
сти, вы не станете торопиться в клуб
«Кому за тридцать», к электронной
сводие либо к другим электронным
и неэлектронным доброхотам, которые
вызовутся облегчить вам оставшуюся
жизиь. Да, стоит только вам
высказать во всеуслышание громкую
жалобу на одиночество, отбою не будет от
умельцев всех рангов, любителей и
профессионалов, которые
добросовестно — за деньги или из чистого
сострадания — продолжат дело,
начатое вашими незадачливыми
преподавателями из «академии общения».
Они н не подумают помочь вам
выпутаться из гирлянды повисших на вас
«сиамских близнецов» — двойников,
преследующих по пятам и никогда ие
оставляющих вас наедине с собой.
Наоборот, оии не только повесят вам
новых «близнецов», но и станут
обучать патентованным способом
«делать друзей и влиять на людей», то
есть учить привязывать к себе каж
дого, кого вам захочется к себе
привязать.
Известный американский
психотерапевт Сидней Джорард излечил от
такой мании привязывания юного кар
негианца. который, преуспев в
соблазнении женского населения одного
университетского городка, никак не
мог добиться благосклонности его
признанной «королевы». Дан Бог и
вам найти себе такого терапевта. Он
не станет совершенствовать игры и
манипуляции, которым вы успели
научиться. Вместо этого он сделает
142
все, чтобы вы увидели полноценного
собеседника в себе самом. Он
познакомит вас с самим собой, научит
слушать себя и слышать свой голос; он
поможет понять, что ваш собственный
голос авторитетней для вас, чем любой
другой, и поэтому самое удивительное
и чудодейственное орудие волн; ои
научит не бояться разговоров с самим
собой, объяснит, как отдавать себе
команды и побудит чутко и преданно
заботитьсн о себе, оказывая себе
разнообразные услуги, доверять себе и не
обманывать своего доверия и еще
тысяче разных вещей, которым вы
не успели научиться хотя бы потому,
что крайне редко сталкивались с ними
в процессе общения с другими людьми.
Разные психотерапевты, психологи
и гуру делают это по-разному,
некоторые даже не знают, что в конечном
итоге они делают именно это, то есть
учат общению с самим собой и тем
самым помогают принять дар
одиночества. Но как сказал тот же Сидней
Джорарл, заключая перечень
критериев профессионал ьной при годности
психотерапевта: «Психотерапевты —
это просто хорошие люди». Выбирайте
хорошего человека — и не ошибетесь.
Я же в заключение хотел бы
привести принципы психогигиены
одиночества, в целом вытекающие из выше
сказанного, которыми пользуюсь сам.
Тех читателей, кого это изложение
могло бы паче чаяния покоробить
дидактизмом и назидательностью,
прошу учесть, что обращаюсь с
наставлениями в первую очередь к
самому себе, ничего,, однако, не имея
против того, чтобы этот разговор с самим
собой был услышан всяким, кому он
может пригодиться.
Человек, назвавший себя одиноким,
достоин нс сострадания, а белой зависти
сорадовання.нбо это значит, что он пришел
к осознанию реальности своего бытия н
обрел безграничный простор для
созревания н развития. Так что не спеши
сострадать, когда ближний твои объявил себя
одиноким; и не жди сострадания, когда
признаешь одиноким самого себя. Ибо
твое признание преисполнит сочувствием
одних только люден недалеких и
поверхностных. «У меня теперь страстная
потребность в одиночестве».— записал как-то раз
у себя в дневнике П. И. Чайковский.
Вряд ли нашел бы ты его среди
сострадающих твоим жалобам.
Помни: оберегая свое одиночество, ты
бережешь дар. полученным при рождении
от Бога.
Нет для тебя в земной жизни обители
более надежной, чем та, которая дарована
тебе Богом,— жилище под твоим
природным кожным покровом- Антоний,
митрополит Сурожский, испытал это чувство
благословенного подкожного покоя, когда во
время войны его, участника
Сопротивления, арестовали в парижском
метро гестаповцы. Благодари случай,
который дал тебе возможность ощутить уют
твоего естественного жилья.
что ты покинут; признайся, что ты оставлен;
признайся, что ты не понят; признайся,
что ты не принят; признайся, что ты гоним.
Это значит, что твое жизненное
пространство сжимается до объема твоего тела.
Тебя загоняют под твою собственную
кожу, заставляя тем самым осознать
изначальную истину: я — одинок. Но ты
сопротивляешься, ты не желаешь этого
осознания, тебе бы хотелось по-лрежнему
жить в неведении н невежестве. Вот это
и есть подлинная причина твоего отчаяния,
твоего дурного расположения духа.
Покидающий тебя — твой друг, ибо он
помогает тебе оберегать бесценный дар
одиночества.
Любуясь делом своих рук, равно как
и сокрушаясь по поводу содеянного тобой
в окружающем мире, ты можешь ощущать
себя героем, альтруистом, спасителем,
мастером, создателем, гением, творцом;
или, напротив, злодеем, разрушителем,
невежей, глупцом — кем угодно, ио только
не личностью. Чтобы почувствовать в себе
личность, надо вжиться в себя изнутри, из
глубины своего естественного
изначального одиночества» как мнтриполит Антонин.
Ощутить себя личностью — значит
почувствовать свою принадлежность самому се- •
бе: я и себя есть. *v
IS
Если ты чувствуешь себя одиноким,
назови вещи своими именами. Признайся,
— ^-
Помин: ты V себя есть. Не забывай £ JL
об этом. Нс забывай, что тебя связывает *?<
143
II
i
z*
•2 5
с собой реальное человеческое отношение
совместного подкожного бытия, которое
надлежит беречь, укреплять и
совершенствовать. В этом твоя ответственность перед
собой и перед обществом, ибо в состоя ни и
внутреннего разлада ты опасен для
окружающих. Отведи для поддерживания
отношении с самим собой время и не жалей
энергии. Затраты окупятся сторицей.
беспамятства и оцепенения столь быстро
и окончательно, как твой собственный.
Одиночество — это бескрайний простор
для выбора собеседника. Будь
осмотрителен и мудр в своем выборе. Вряд ли ты
найдешь собеседников лучше Бога и самого
себя. Не позволяй вторгаться в свои беседы
своим непрошеным двойникам.
Учись общению с собой. Оно поможет
тебе отказаться от привязанностей и найти
среди людей любовь. Воздержись от
привязанностей, и Господь вознаградит тебя
любовью.
Почитай себя. Обращайся к себе с по-.
чтением и предупредительностью. Не
фамильярничай. Ты - чудо природы,
произведенное на свет в единственном
экземпляре. Никогда не говори о себе в третьем
лице. Не превращай себя в объект, в тему
разговора. И вообще не говори о себе.
Говорить о ком-то или о чем-то — значит
мыслить этого кого-то или это что-то
безгласным, мало-, в то и вовсе
неодушевленным предметом. Говори себя,
нн на мгновение не покидая своего
природного жилья даже в воображении.
Люби себя. Не жален на себя нн сил,
ни времени, ни денег, ни трудов. Это и есть
твой бесценный дар ближнему. Ибо
сказано: «Возлюби ближнего своего, как самого
себя». Как возлюбишь ты ближнего своего,
если не полюбил себя?
Потеряв себя, не пугайся. Не забывай
о своем голосе, и ты всегда найдешь себя
в нем. Подай голос, окликни себя. Дан
знак, что ты здесь. Услышь себя. Держись
за ниточку своего голоса — она приведет
тебя к себе. Обращайся к себе вслух. Нет
в мире голоса, который выведет тебя из
Цени свой голос, не трать его попусту.
Помни, что нет для гебя голоса более
авторитетного, ибо им говорит с тобой
сам Господь. Не пользуйся им для
самообмана, не обманывай себя, но командуй.
Не упускай возможности прожить среди
людей тихо и бесследно, не наследив в нх
памяти и сознании. Радуйся не своей
власти над ними, а собственной власти над
собой, удерживающей тебя от
непрошеных «вкладов» в нх судьбы.
Пимни: одиночество, осознанное и
принятое,— это праздник индивидуальности.
Таковы заповеди, которыми мне
хотелось поделиться с читателем. Их
можно принять, их можно отвергнуть
Одно только могу сказать с чистой
совестью: в иих нет лжи. Ибо только
слова, заготовленные специально для
других, но не подходящие для
обращения к себе, есть ложь. Здесь же я
собрал самое пенное из всего, что
могу сказать людям.— то. с чем
обращаюсь к себе самому.
Москва, 1993 год
144
РАЗМЫШЛЕНИЯ У КНИЖНОЙ ПОЛКИ
Г-
г>
А Левандовский
Лоция
в море мемуаристики
Русское общество XVII1 века, возник-
шее я ходе — ив известной
степени н результате грандиозных
преобразовании Петра, казалось, не имело ннче
го общего с дореформенной Русью.
Европейская одежда, европеизированный
Сыт, язык, максимально открытый для
восприятия и усвоения иностранных слов,
все было отлично от старых нремеи.
Но перемены эти в значительной
степени носили внешний характер. Глубин
ны€ связи со старорусской духовностью
оказались прочными н устойчивыми. Столь
типичный для этой духовности отказ от
частного, от личности во ими обще
го еще и в XVIII веке долго опреде
..ял собою дела н помыслы русского
человека, несмотря hi внешнее его
Преображение н европейца. К такому выводу
прнхпднт Андрей Григорьевич Та рта ков-
скнй. историк, исследователь мемуарнсти
кн. Согласнтесь, вывод очень важный н
одела н он на основе скрупулезнейшей
многолетней работы.
Мемуариан литература удивительно
привлекательна дли всякого, кто испытывает
хотя бы небольшой интерес к прошлому.
И это объяснимо. ОС исторических со
бытняя мы узнаем от нх участников,
поэтому любая, даже самая сухая ннфор
мйции почти неизбежно одушевлиетси
понятными всем скорбнмн надеждами,
радостями. История териет свой
отвлеченный характер, становится человечной.
Именно мемуары, как никакая другая ли
тература способны дать правильное (а не
объективное), на наш взгляд, понимание
истории - единой цепи человеческих дел
и судеб, цепи, в которой
современность — всего лишь звено, неразрывно
снизанное со всеми предыдущими...
Но при всем прн этом мемуары пало
уметь читать Как бы ни казались близки
нам чувства н мысли авторов
воспоминаний, на них всегда лежит печать иного
времени. К тому же мемуаристика имеет
свою историю, со своими
закономерностями и специфическими особенностями.
И для того чтобы правильно попить
прочитанный текст и извлечь из него
максимум возможного» нужно иметь четкие
ориентиры — ив знании истории вооб
ще, н в истории мемуаристики в
частности. В море, почти бескрайнем,
необходима надежная лоции.
Почетное место среди очень
немногочисленных исследовании, соответствующих
столь важной задаче, занимают грулы
Андрея Григорьевича Тартаковского. Этот
автор давно работает с огромным мате
риалом - дневниками и воспоминаниями
Любителям отечественной истории,
очевидно, памятна его книга -1812 год и русскан
мемуаристика», опубликованная в 1980
году, в ней было немало ценных мыслен
и наблюдений. Исследова ние поражало
обилием материала и тщательностью
анализа. Оно открывало шнрочайшне
перспективы для дальнейшей работы над
темой: «Мемуаристика как неотъемлема и
часть культуры».
Четко выделив и обстоятельно
изучив один иэ самых важных -
переломных — периодов в истории русской
мемуаристики, начало XIX вгка, автор ири-
кодлт к выводу: именно в это время
она из личного, интимного дела того
или иного автора превращает*.и в важный
145
с
SI
А. Лшшлндвшсктй.
Лецн* ■ мор» мамуаристмкм
фактор общественной жиэин. начинает она
зывать все более заметное воздействие
на люден своего времени.
Затем, очевидно неизбежно
напрашивался вопрос о том, как это произошло"
соблазнительно было обозреть с освоенной
вершины окрестности и выявить путь
русской мемуаристики. Тартаковскнй бе
рется за это. И вот новая книга
«Русская мемуаристика XVIII первой
половины XIX века. От рукописи к
книге»*. Круг источников, оказавшихся
в ноле зрения автора, стал значительно
шире: здесь проанализировано в общей
сложности много сотен дневников и
воспоминаний, посвященных этому периоду
русской истории. Немало сил А. Г Тарта-
ковскому пришлось потратнть на черновую
работу, связанную с датировкой н опреде
лепном состава источников, работу,
которая связана с преодолением серьезных
трудностей, особенно в отношении мемуар
ной литературы, создававшейся у самых
истоков жннра, в XVIII нске.
Но результат этой- на редкость
трудоемкой работы блестящий подробнейшие
сводные таблицы, в которых учтены бно
графические данные авторов, временной
охват описываемых ими событий и. что
особенно важно динамика составления н
публикаций дневников н мемуаров вот что
дал Гартяковскии в руки тем, кто будет
идти теперь вслед за ним.
Путь русской мемуаристики —
процесс ее становления к развития —
наглядным образом, н потому особенно
убедительно, предстает перед читателем этого
труда. Огромный статистический материал,
помещенный в приложении.— надежней
основа в наблюдениях и размышлениях
исследователя. Этот-то материал н позво
лил ему создать цельную концепцию
истории русской мемуаристики.
Наиболее увлекательна в этом труде,
на мой взгляд, первая глава, посвя
шеннан рождению мемуаристики как жан
ра. Автор связывает это событие, само
по себе чрезвычайно интересное, с глобаль
нымн переменами, которые происходили
в духовной жизни русского обществ»
XV11I века. С одной стороны, в
послепетровские времена в среде образованного
дворянства все чаше появляются люди,
которые, по словам Г. М. Соловьева,
«не хотели прожить молча, которые имели
• А. Г. ТартакопскнР Русская мемуаристн
ка XVIII первой гольвнны XIX века- От ру
нопнеи к книге. Москва. 1991 гол
способность наблюдать окружающие их яв
лення н прилагвть к ним свои новые
взглнды». Само по себе эти
знаменовало принципиально новый подход и к
окружающему миру, и к определению своего
места в нем: человек отказывался от
пассивного восприятия «потока жизни»,
стремясь запечатлеть его в своих
воспоминаниях н по аозможностк разобраться
в том, что происходит; в книге
приводится множество доказательств того,
насколько сильна н устойчив» была в этих
новых по жанру мемуарных
произведениях древняя повествовательная традиция.
Ведь, как впервые установлено А. Г. Тнр-
твковским, подавлиюшее большинство вое
поминаний, созданных в первой полопнне
XVIII века, и значительнаи часть —
даже во второй было составлено в форме
летописи. Рассказ о событиих нулей
холодно и чнино — безлично — по той простой
причине, что сознание самоцешюстн лично
сти еще не было в должной мере развито
у авторов воспоминаний.
Даже новая автобиографическая
тенденции далеко не сразу привела к
переменам в мемуарной литературе. В
воспоминаниях той поры принципиально новый
предмет повествовании - лнчиан жизнь
автора удивительным образом соче
тался с традиционным подходом к делу.
Исследователь связывает это
оказавшееся очень устойчивым «летописное»
отношение к себе н к миру не только со
старыми традициями, но н с
современными веяниями, и прежде всего г класенння-
мом, на несколько десяти лети к о преде
лившим пути развития русской культуры.
Классицизм с его культом гражданских
добродетелей и возвышенно-героических
образов, с его абстрактной дидактикой н
антннстори'змом, с его философско
этическим неприятием личности, наконец, менее
всего способствовал раскрытию
индивидуального сознания, характера н част
ной жизни человека».
Мемуаристика в современном смысле
этого слова появлиется лишь тогда, когда
она выходит из «рамок летописи* Толь
ко тогда, когда у а «тиров
жизнеописаний возникает ощущение значимости своих
собственных чувств и мыслей. Иными
словами, становление этого жанра стало не
отъемлемой частью грандиозного процесса
раскрепощения личности, осоэна иня сю
своей самоценности, который медленно,
но верно происходил в душах россиян.
Воспоминании, поистине исповедальные
так резко отлнчающнесн от традиционных.
«летописных», были поначалу редким
исключением. (Автор выделяет здесь ме-
146
муары княгини Н. Б. Долгорукой, женшк
иы тяжелой, трагической судьбы, иапн-
саннис по замечательному выражению
П. И. Бартенева, ее высоким краснорс
чием сердца») Но постепенно именно
такие воспоминания становятся определяю
щнмг В них все явственней ощущает
ся уверенность автора, чти его личное
восприятие мира не менее важно, чем сам
этот мир. И А Г. Тартаковскнн
совершенно справедливо отмечает в этой связи
великое значение сентиментализма, при
шедшего на смену классицизму и
закрепившего это «новое понимание ценности
человеческой личности».
Подобные перемены происходили не
только с теми, кто стремился залечат
леть свой жизненный путь на листках
бумаги, они, естественно, сказывались н
на тел, кому предстояло прочесть ни-
пнеанное А. Г. Тартаковский обращает
на эту сторону дела особое внимание
Он следит, как просыпается интерес к
жизнеописаниям людей посторонних как
ширится круг читателей мемуарной
литературы, как воспоминания, писавшиеся
исключительно для себя или для самых
близких, проникают на страницы печати,
то есть выходят на открытое пространст
во культуры, обозначая собой важный ру
беж в духовной жизнн общества н в раз
витии самой мемуаристики. Этот процесс,
выразительно названный автором «вторым
рождением* мемуаристики, начинается с
перных десятилетий XIX века, конца же
ему не видно..
Но существовала, к сожалению, н
оборотная сторона дела: столь живой инте
рее, проявляемый пробуднишимси русским
обществом к мемуарной литературе,
приводил к изменениям внутри самого жан
ра. Воспоминания все в большей степени
теряли свой интимный характер, они по
слонам исследователя, начинали состав
лятьсн «в расчете на гласность». В
последних главах, развивая идеи своей про
дыдущей книги. А Г Тартаковский
показывает, как мемуаристика превращается
в существенный компонент общественной
жизни, «гражданского движения». В
краткой заметке невозможно рассказать обо
всех ходах исследования анализе
отдельных воспоминаний, ярких характери
стиках их авторов и т. п. но хотелось
бы. чтобы у читателя сложилось пред
ставленне о главных достоинствах новой
книги — чрткой логике, ясности и »>сно-
иаткиьногти суждений, цельности общей
концепции. Исследование А. Г. Тартаков-
ского достойно своей замечательной темы
И этим все сказано.
ш
t)
Я
I
p|il|^||l||||?^!
ч ^ u . О* I- X = 5 С 4J |аЭКл 4>*О
fOCI CciCJf4C.mOar>-. OeJoj™ КОЗ
ooooooooooooooo
oooooooooooooo
i§i&
a-
i?
n
С r
о
"СИ 'В
OOOOOOOOOOOOOO
UJ
о.
ш
о
С
CD
147
МОЗАИКА
Они квиты
В районном суде одного
лондонского предместья
разбиралось необычное дело: об
обоюдном нанесении уларов
по лицу, но без
рукоприкладству Двое энергичных
мужчин, торопясь на работу,
выбежали из дверей дома.
расположенных рядом, н
устремились навстречу
опасности. Не увернувшись
вовремя, «спринтеры» больно
стукнулись носами. В суде
во что бы то ни стало
хотели найти зачинщика и
наказать его. Был проведен
Следственный эксперимент,
то есть показали, как это
было, по словам
пострадавших. В результате оба
жалобщика снова «наварнлнв
по шишке. А вскоре забрали
свои заявления обратно, вняв
здравому совету поменяться
квартирами. Ведь место
работы, на которую они
спешили как на праздник, все же
дороже.
Роль кошки
в английском
парламенте
Многие британские
депутаты предложили палате
общин прибегнуть к услугам
кошки для истребления
мышей, терроризирующих
депутатов парламента. Мыши
совсем обнаглели и, не пн
тая никакого уважения к
парламентариям,
появляются в самые неподходящие
моменты дискуссий,
нарушая серьезные обсуждения
148
а
D
D
а
а
а
о
о
а
а
D
а
а
о
D
□
D
D
а
а
а
а
□
D
D
D
□
3
о
х
*
а
важных проблем. Попытки
избавиться от мышей,
конечно, предпринимались, но
безуспешно. Лейборист Дэннис
Тюрнер, кошка которого
должна произвести на свет
потомство, пообещал
предоставить парламенту одного,
а может быть, даже двух
котят. Держитесь, мыши!
Америку открыли
попугал
На вопрос, кто открыл
Америку, наше сознание
автоматически отвечает;
Колумб. Это верно, но с
некоторыми оговорками. Свое
открытие знаменитый
путешественник сделал с
помощью попугаев. В то время,
когда испанцы блуждали в
океанских просторах,
спутник Колумба Пинсон
попросил у командора разрешения
изменить курс трех своих
каравелл. Дело в том, что
на закате Пинсон увидел
Стаю noi.jracB, летевшую на
юго-восток. Опытный
морской волк понял, что птицы
летят к месту своей
ночевки, а следовательно, к
суше. Курс был изменен,
и вскоре Колумб высадился
на землю Америки.
D
и
го
X
го
■8-
0)
с:
VO
Q
с;
Л. V-
5
X
со
D
G
□
D
G
О
□
О
D
□
«Сочинение этого
автора подкупает
своей
необычайностью. Не
случайно номина-
цион ная
комиссия так и не
определилась, по
какому разряду
оно проходит —
как
литературоведение или же
как
художественная литература.
Одна его
оригинальность была
достойна
«Улитки». Но ведь это
еще и глубокое
исследование...»—
так
охарактеризовал Борис
Стругацкий
опубликованную в
трех
предыдущих номерах
нашего журнала
«Историю
советской фантастики»
Р. С. Каца.
Характеристику эту
Стругацкий дал
во время
ежегодной
конференции любителей
фантастики —
«Интерпресскона»,
на которой
Р. С, Кацу
присвоено целых три
премии:
«Бронзовая улитка-93»,
«Интерпрес-
скон-94» и
«Странник-94».
Поздравляем
нашего автора!
Дорогой читатель!
Наступило время подписаться на первое
полугодие 1995 года.
Мы будем по-прежнему рассказывать
о важных событиях, происходящих
в науке, о последних достижениях
человеческой мысли, о нашей
н мировой истории и о переменах,
происходящих в стране
на наших глазах.
Популярные киши
стремятся к понятному.
Журнал рыщет по огромному
полю науки в поисках
непонятного.
ЛЕВ РАЗГОН
Когда-то «Знание —
сила» был журналом для
любознательных
подростков. Сегодня зто
перекресток точных наук
и истории, науки и
морали. Сегодня он дает
ориентацию в
современности, от которой никуда
не уйти.
ГРИГОРИИ
ПОМЕРАНЦ
Сохранится раздел «Лицей»,
в нем будет продолжен курс
«История западной цивилизации XX века».
Новинка 19Я5 года — рубрики:
ИГРЫ ДЛЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ,
СВЕТСКИЙ САЛОН,
МИР В XXI ВЬКГ,
КОНСУЛЬТАЦИИ ПСИХОТЕРАПЕВТА.
МИРОВАЯ ИСТОРИЯ В ДЕТЕКТИВАХ.
ПУТЕШЕСТВИЯХ, ПРИКЛЮЧЕНИЯХ.
ДО ВСТРЕЧИ В НОВОМ ГОДУ!
I
Слушайте передачи «Знание — сила»
на волнах «Эхо Москвы».
Редакция журнала «Знание — сила»
совместно с радиостанцией «Эхо Москвы
ведет регулярные передачи:
историческая серия «Не так!» — каждый четверг;
экономическая серия «Экономика и политика» —
второй понедельник каждого месяца.
149
* ft
СТРАНА ФАНТАЗИЯ
Ю. Латынина
о
1
Проповедник
Я как раз представлял ван Рошире-
на старому князю, когда кто-то толк
нул меня в бок.
— А1 Господин колонизатор и
господин миссионер! Вы, кажется,
возвращаетесь к метопам шестнадцатого
века: сначала отбираете нашу землю,
а потом и наших богов?
Я оглянулся и узнал в говорившем
сына Идара Хаса. Земляне и туземцы
прекрасно находят общий язык — все,
кроме тех, кто побывал в Гарварде
н выучился там словам
«неоколониализм», «народное самосознание» и
«национально-освободительная
борьба». Обычно это сыновья крупных
чиновников. Чуждые грабежу и
прочим видам предпринимательства, они
проводят жизнь, сочиняя
националистические памфлеты на безупречном
английском языке, так как это
единственный язык, который согласны прн
знать общим бесчисленные враждую
щие племена страны. Служить они не
■ Продолжение. Начало в th 7 за этот год
служат, считая ниже своего
достоинства заниматься работой на благо
марионеточного правительства; среди
террористов их тоже нет, потому что
там стреляют, а на приемах они
время от времени попадаются.
Впрочем, есть и другие люди,
которые имеют на нас зуб. Терпеть не
может землян майор Ишеддар, началь
ник охраны Президента, и говорят,
что племянник полковника, Лассн
Красивые Глаза, ненавидит «Анреко»
больше, чем законное правительство.
Я оставил ван Роширена спорить с
молодым патриотом и прошмыгнул
в соседнюю комнату. С золоченого
потолка свисали гроздья мраморного
винограда. Длинные шелковые флаги
с надписями в честь господина
Президента свисали до самого пола.
Посреди комнаты бил вверх прозрачно-
черный фонтан. От бурлящей
жидкости пьяняще пахло смолой и медом.
У фонтана, макая в него кружку,
стоял человек с белой карточкой на
грудн — репортер с Землн.
— Из чего это? — спросил он.
150
— Местный напиток.— сказал я.—
Очищают бананы, толкут нх и ждут»
пока они не начнут бродить. Потом
добавляют меда и немного смолы и
гвоздики для запаха и держат все в
темном месте. Не пейте больше двух
кружек.
— Монополия.— сказал
журналист, это нехорошо. Почему здесь
всем распоряжается одна компания?
— Потому что,— сказал я,— об этом
просило правительство. Потому что
когда земляне впервые появились
здесь век назад, это были либо
разбойники, которые прилетали в
деревню, вооруженные до зубов»
забирали урожай вирилеи н меха и
скрывались, либо нолуразбойникн, которые
меняли меха и ягоды на оружие. А
когда появлялись честные люди и просн-
лн патенты на торговлю в столице,
их тут же прижимали чиновники.
Только большие, хорошо организованные
компании оказались достаточно
могущественными, чтобы положить конец и
пиратству землян, и вымогательству
чиновников. В конце концов вышло
так, что «Вестерн Линк» и *Анреко>
слились в одну компанию.
— Значит,— сказал он,— вы
положили конец взяткам и грабежу?
— Разумеется,- сказал я,— мы
положили конец взяткам и грабежу
Я вернулся в центральную залу.
Там рядом с ван Роширеном стоял
Джон Бельяш, владелец популярного
третьего канала телевидения, большой
любитель брюха и того, что под
брюхом. По правую руку Бельяша
прыгала девица, которую он. очевидно,
обещал сделать телезвездон
— Наши зрители.— говорил
Бельяш,— имеют разносторонние духовные
запросы, и мы неравнодушны к
тайнам Вселенной. У нас каждый день
есть минутка астролога, и в
прошлую среду мы показывали передачу
о горных целителях с Синей Гряды.
Оказывается, они черпают энергию не
посредственно из космической првны.
Очень поучительно.
Я вернулся к господину князю. Тот
сидел в своем кресле и жевал
кусочек пледа.
— Мои друзья,— скаэвл князь,—
чувствуют себя неуютно в своем
новом доме. Они купили собаку. Не
могли бы вы научить ее лаять?
Он выпростал из-под пледа руку, в
ней была толстая пачка креднток. Я
пересчитал их.
— Ваши друзья? — спросил я
— У меня много друзей. сказал
старый ТуземеЦ.
— В прошлый раз от ваших друзей
пахло «козьей головкой».
«Козья головка» — благовоние,
которое курят в храмах мятежников.
Человек, от которого пахнет козьей
головкой, всегда будет иметь
неприятности, если попадется гвардейиам.
Вице префект столицы вздохнул и
вытащил из-под пледа еще одну
пачку. Я запихнул обе пачки в карман
и сказал:
— Завтра в три дня. Где обычно.
Я вышел в сад — дивно
благоухали травы, шелестела листва, и сквозь
серебристое озеро пролегала лунная
дорожка, прямая, как посадочная
полоса. У мраморной кромки озера
маялся Денис Лиммерти, раскаявшийся
громила.
— Ну что. нагляделись иа здешнюю
публику' — спросил я.— Неужели вы
верите, что из вашей затеи
что-нибудь выйдет?
— Иисус пришел, сказал
Лиммерти,— чтобы спасти грешников, а не
праведников. Уж наверное, господин
Президент — великий грешник.
Лиммерти ушел, а я остался сидеть
у пруда с мраморной кромкой и
лунной дорожкой.
— Здравствуйте, господин Деннсон!
Я обернулся Это был представитель
«Харперс ЛТД>.
Не собираетесь уезжать из Аса-
нссы?
«Анреко» обвиняют в том, что она
скупила поливину Асаиссы. Никто не
обвиняет «Харперс» в том, что она
скупила половину всей Новой Андромеды.
Просто за обвинения в адрес
«Анреко» платит «Харперс». Три года назад
«Харперс» хотела купить «Анреко», но
старый Гарфнлд выскочил из
соковыжималки.
У «Харперс» отличное лобби в
Совете Федерации, н поэтому, когда
подвернулась эта история с выборами, на
которых, по мнению независимых
наблюдателен, якобы выиграл
полковник. «Харперс» поддержала
апелляцию и добилась этого дикого
решения арбитражного суда. Подумать
только! Признать законченного
террориста главой законного правитель
ства только оттого, что грязные бат- V;
раки голосовали за него, а не за Пре- •
зидента! i
Впрочем, «Харперс» не помогает «.
151
r
террористам. Это слишком опасное и
дорогое занятие. Им достаточно, если
в стране воцарится хаос и «Анре
ко» не сможет быть их конкурентом
в экспорте внрнлеи.
Нет,- сказал я,— я не собираюсь
уезжать.
— У вас, я слышал, нелюбовь
с Филиппом Деннером.
Я помолчал.
— Сколько бы вы хотели
получать?
— Не хотел бы обездоливать «Хар-
перс»,— сказал я,— вы столько денег
тратите на поддержку террористов,
что для приличных людей но
останется.
Мой собеседник выудил из кармана
записную книжку, вырвал из нее
листок, напнсал на нем сумму и
протянул мне. Я запустил туда глаза.
— Это вдвое больше,— сказал он.—
чем вы получаете в «Анреко».
— Главные деньги я получаю от
своей фермы,— сказал я.
— Мы тоже выращиваем вирнлею.
— Пытаетесь,— сказал я,— ваши
кривые деревья не стоят нн гроша.
— Через три месяца, — возразил
мой собеседник, наши кривые
деревья будут стоить дороже ваших
сожженных пеньков.
— Идите к черту,— сказал я.
Он встал и забрал у меня листок.
Когда-нибудь Деннер вам
насолит та к, что за хочется отомстить.
Мы всегда вам будем рады. Если вы
захватите с собой разработки «Па
виана» н кое какие документы, то
получите втрое больше.
Он помахал листком н пропал
среди деревьев.
Вскоре после прибытия землян
один придворный доложил царю
«Короли женаты на убийстве, кня-
зьн на непокорстве, судьи — на
подкупе, шпионы — на лживости, куп
цы женаты на мошенничестве,
крестьяне - на невежестве, а земляне —
на алчности». Как внднте, мы с самого
начала вполне вписались в
существующее социальное устройство.
Ван Роширен имел большой успех.
Белья ш обещал показать его пропо-
вель по телевидению, сразу вслед за
передачей о парапсихологии и
телекинезе, и сам Идар Хае вдруг пригласил
его на обед. Я вел машину, а он
раскрыл внзнтницу н аккуратно сажал в
гнезда визитные карточки. Сзади
копошился Джек Лиммерти. Ван Роши
рен покончил с визитками и
спросил:
— А вы не могли бы мне
рассказать историю спора?
Что' — спросил я.
— Ну. исторические корни
конфликта,— застенчиво пояснил проповед-
ннк
Он явно не умел обращаться с
такими словами, и это мне
понравилось.
— Исторические корни? — сказал
я.— Представьте себе, что вы
вошли пьяный в кабачок, а там ендит
другой пьяный. Ему не понравилась
ваша морда, и он дал вам по морде,
которая ему не понравилась. После
этого половина кабачка стала
драться за вас, а другая половина — за
этого пьяного. Где тут исторические
корнн?
Думаю.— сказал осторожно ван
Роширен.— что когда борьбу,
уносящую сотни жизней и имеющую
тысячи мучеников; сравнивают с пьяной
дракой, это унижает достоинство
народа.
Я молча проглотил это и начал:
— Как вы знаете,— сказал и,—
Асансса фактически изолирована от
остальных стран Новой Андромеды.
На западе она выходит к океану, а
восток н юг занимают пустыня и горы.
Пустыня эта понемногу наступает.
Остается сорок тысяч квадратных
километров, на которых сотни лет жили
разные племена, разводили лошадей
и резали друг другу головы, а в до
линах возделывали просо и внрнлею.
Клнмат в долинах уникальный,
больше нигде на Андромеде вирилен не
растет. Купцы из соседних стран
всегда приплывали сюда за внрилеей,
хотя, конечно, она стоила не так дорого,
как сейчас.
Триста лет назад один из местных
царей объединил большинство племен
под своей властью и основал
династию Дассов. Он построил в стране
дороги, чтобы быстрее рассылать войска
и приказы, ввел единую монету,
упорядочил налогообложение н прочее, и
прочее, за что прогрессивные
журналисты величают его деспотом.
— Хотя, конечно, - прибавил я в
раздумье,— если хорошие дороги есть
признак деспотизма, то Земля до сих
пор даст Асаиссе сто очков вперед
Впрочем, не все его реформы уда-
152
лись. Он, например, отнял у Бога
право суда н передал его назначаемым
из столицы чиновникам, но лотом
вынужден был отменить этот приказ. На
селение обиделось за Бога.
Итак, Дасак основал свою династию
и стал Великим Царем. В оригинале
Великий Царь звучит не так громко,
как в переводе, потому что Дасс был
«великим царем», а правил он
«малыми царями». Кажется, это
называется феодализмом Так вышло, что после
смерти Дасака власть великого царя
становилась все меньше, а власть
малых царей — все большей, и
вышеупомянутый централизованный
деспотизм, то есть дороги, законы и
единая монета, исчез совершенно.
Лет сто назад седьмой по счету
правнук Дасака решил исправить
ситуацию и начал воевать с малыми
царями. Сам он был скорее
администратором, чем полководцем, но у него
были хорошие военачальники, и
лучшим из ннх — Исинна, товарищ его
детских игр, н сам. как вы
понимаете, малый царь. Исинна завоевал для
Дасака все отпавшие земли, н чем
лучше он воевал, тем больше Дасак его
боялся.
— Дальнейшие события,-^ сказал
я,— каждая из ныне враждующих
сторон излагает по-разному.
Несомненно следующее. Вскоре после того,
как Иен ннн выиграл для Дасака
битву Белых Облаков, в которой он
использовал пятьдесят тысяч личных,
своих воинов, Дасак вызвал его в
столицу на новогоднее торжество н
утопил в бочке с маслом.
Теологические разногласия между
сторонниками Президента и
мятежниками заключаются в следующем.
Официальная версия гласит, что после
битвы Исинна сказал: «Кто сильней,
тот и должен быть великим царем»
и отправился в столицу, чтобы убить
своего господина. Мятежники
рассказывают следующее. Чем больше
становилась слава Исннны, тем страшнее
была зависть в сердце великого царя.
Он думал: «Не для меня старается
Исинна! Скоро он убьет всех моих
врагов, и выйдет так. что некому будет
оказать мне поддержку, когда рн
пойдет на меня войной. Что тогда спасет
меня от Смерти? Разве там. где речь
идет о власти, есть место слову
"преданность"?» На новогодний праздник
великий царь позвал Исинну в
столицу. «Не ходи»,— сказали ему воины.
«Я не могу проявить неуважение к
государю»,— возразил Исинна. «Тогда
возьми нас с собой». «Нет, — ответил
Исинна,— ибо если я возьму вас с
собой, а царь убьет меня, вы
поднимете бунт, а разве можно бунтовать про
тив царя?»
Первая версия содержит
занимательные подробности в виде
говорящих голубей, в последний миг
рассказавших царю о приготовленной для
него ловушке н о волшебной чаше,
которая лопнула, когда в нее налили
яд. Вторая версия утверждает, что
полководца, чьи руки былн по локоть
в крови, зарезали, как невинного
агнца Обе содержат множество
несообразностей, и поэтому обе заслуживают
доверия.
На улице Семи Богов собралась
небольшая толпа. Я остановил машину
и вышел посмотреть. Молодой
человек в потертых джинсах вежливо
обратился ко мне:
— Извините, дайте пройти.
Я посторонился. Молодой человек
прошел через толпу, взобрался на
ящик у входа в кабачок, поднял вверх
кулак и заорал:
— Земляне — вон! Земляне — вон!
У кабачка стояло три грузовых
фургона. Водители их выскочили из
кабачка, торопясь отвезти машины от
неприятного места. Я вытянул голову
и прикинул, что толпа набилась
большая и что ближе, чем через
Оранжевый проспект, не проедешь.
Я вернулся в машину и свернул
в ближайший переулок.
— Смерть Исинны,— продолжил я
на Оранжевом проспекте.- не
вызвала никаких волнений. Исинна
принадлежал к роду парен жрецов Лет
через сорок в его родном краю обън
вилась крестьянская секта. Лидеры ее
пустили слух, что Исинна ие умер, а
улетел на белом фениксе в пустыню,
где н будет скрываться до тех пор,
пока беззакония Дасака и его рода не
переполнят чашу терпения. После
этого Исинна ударит своим жезлом и
расколет дворцы и замки, пустыня
обратится в возделанное поле внрилеи.
Посреди этого поля воссядет Исинна
на золотом троне под серебряным
балдахином и вычешет из мира все £
зло, как блох из собаки, н выстирает г
души людей, как прачка стирает белье. I j
После этого урожаи проса и вирилеи ?
будут созревать четыре раза в год. в f
небе Заделают все дырки, через кото- ?•
153
• *
рые. идет дождь и светит солние,
а свет по всей Земле будет илти от
трона Исинны.
Политическая программа нового
учения.— сказал я,— разбудила
прирожденное свободолюбие народных
масс. Лозунг превращения пустыни в
сад покорил сердца людей а
хозяйственно-экономические преобразования,
намеченные в пункте о четырех
урожаях, и финансовая реформа, связанная
с превращением скал и холмов в
золотой песок, побудила народ к
героической революционной борьбе.
Сектанты начали резать чиновников
великого царя так же усердно, как
их легендарный вождь резал его
врагов. Правительство перепугалось. В
столице поставили Исннне статую н
пересмотрели официальную версию
истории. Они согласились, что Исин-
на погиб в полной покорности
великому царю, и ствли
пропагандировать его как идеального
верноподданного. Огласили письма, которые Исин-
на послал своему войску, умоляя не
бунтовать после его казни, ибо иначе
его жертва станет бесполезной. Поло-
.вин) бунтовщиков повесили, а другая
половина публично осознала, что они
вели себя противу заветов вождя, и на
этом .дело кончилось.
,» Уцелевших -родичей Исинны
вызвали в столицу и держали
заложниками на высоких постах
Лет через пятьдесят на планету
явились земляне. Мы заинтересовались
сначала пушниной в горах, а потом н
вирилеей. Дасак XI заинтересовался
•нами и прогрессом. Он расспросил
-зомлян. как ему лучше всего полу
нить ссуду под прогресс, и вскоре
после, этого отрекся от трона, назначил
всеобщие выборы и был избран
президентом. Пользуясь безграничной
любовью народа, он переизбирался
.президентом каждые четыре гола.
Заметим, что лъ все это время об
нсиинитах никто не слышал.
Через десять мирных лет на севере.
страны случилось небольшое
восстание исиннитов. Их
хозяйственно-политические идеи были теперь не столь
радикальны. Онн утверждали, что
после отречения Дасака XI и гнбели его
правнука трон сам собой перешел к
потомкам Исинны, который, как вы
помните, тоже был царем. Они также
учили, что Земля — это замечатель
ное место, где после смерти возрож-
даются души последователей Исннны
Онн указывали, что их предки, уже
возроди вшнесн на Зе мле, посыла ют
своим сыновьям радиоприемники,
зажигалки, сигареты и прочие чудесные
предметы, но «звездные дьяволы»,
которые живут в Летающих кораблях,
и правительственные чиновники
грабят эти посылки по дороге.
Восстание не стоило выеденного
яйца, но сектанты повесили какого-то
землянина, случившегося некстати в
деревне, а там, где есть повешенный
землянин, непременно окажется непо-
вешениый репортер Репортер
рассказал изумленной Галактике о
Президенте, ведущем свою страну по пути
прогресса, н фанатиках-изуверах,
мечтающих восстановить деспотизм.
Это была ошибка, которой
воспользовалось и правительство, н компания.
Президенту развязали руки.
Начался террор. Как асегда бывает в таких
случаях, половина окружения
Президента воспользовалась этим не для
того, чтобы расправиться с
террористами, а чтобы расправиться с другой
половиной. Ведь согласитесь, что
помощник министра полиции ничего не
выгадывает, повесив нищего
повстанца, но многое выгадывает, повесив
своего непосредственного начальника.
Люди в правительстве начали резать
друг лруга. и те. кого недорезали,
бежали к повстанцам Ситуация
изменилась коренным образом: повстанцы
сбрели опытных чиновников.
Нынешний их лидер полковник Дар Исин-
на — сын одного из генералов Пре
зидеита и. действительно, потомок то
го самого Исинны. Кстати, сам
генерал бежать не успел, его зарезали
прямо на глазах Президента. Генерал
Бассар возглавлял дворцовую стражу.
Человек номер трн Сай. говорили,
что это был единственный умный
человек в министерстве финансов. У всех
этих людей были друзья за
границей. Не прошло и пяти лет, как о
фанатиках-изуверах уже никто не писал.
Начали писать о диктаторе крово-
пийпе, которого поддерживают хиш.
ннки из транснациональных
корпораций, сосущие кровь бедняков Асаис-
сы. и о повстанцах, сражающихся за
демократию, свободу
предпринимательства и на пиональное согласие,
против продажных чиновников и
международных монополий.
Мы остановились у гостиницы
— И это все,— сказал я.
154
— Как все? А выборы?
Ах да.— сказал я,— полгода
назад прошли очередные выборы, и на
них, согласно иностранным
наблюдателям, победил полковник, а
согласно главной избирательной комиссии
Президент. Дело тянулось по
инстанциям и комиссиям, н наконец неделю
назад арбитры ООН не нашли ничего
лучшего, как признать террориста
главой правительства.
— Насколько я понимаю,—
осторожно сказал ван Роширен,— они
всего лишь признали результаты
демократических выборов.
— Демократия,— сказал я,— это
не когда партия приходит к власти
через выборы. Это когда партия,
пришедшая к власти, предоставляет
оппозиции свободу высказывания, а не
варит ее в кипящем масле. Если бы
к власти пришел полковник, то а) бы-
лн бы расстреляны все чиновники и
родственники Президента, б) местные
князья распоясались бы совсем,
в) имущество казненных было бы
роздано народу, который бы его и проел.
Народ же голосовал за полковника
по двум причинам: а) от общего
любопытства Черни, которой нравится,
когда казнят сильных мира сего, б) из
надежды на конфискованное
богатство и в) по приказу князей, мог)
щество которых тем больше, чем
больше в стране бардака.
— Не очень-то вы любите
демократию,— сказал ван Роширен.
Помолчав, я сказал'
- Я заеду за вами в двенадцать
часов. Мы отправимся на обед к
старому Идару Хасу.
Разворачиваясь перед гостиницей,
я заметил под загнутым козырьком
храма темную фигуру Это был
молодой террорист, ои жался к кирпич
ной кладке и жадно глядел на
освещенное окно ван Роширена. Какого
черта этот ван Роширен вздумал
заступаться за демократию? Чудо —
самая недемократическая процедура.
По пути домой я все думал о терро
ристе, целовавшем ему ботинки.
Но мы так и не побывали у
старого Илара Хаса, бывшего народного
вожака и вице-префекта столичной
полиции.
Днем я заехал в гостиницу: ван
Роширен ендел на террасе в
виноградной тени и кушал яичко. В руках у
меня была «Daily Express», а в ней —
интервью фанатика, убившего вице-
префекта на пороге его собственного
дома: «Я мечтал об зтом два месяца,
но сомневался в успехе. Вчера,
однако, попросил благословения у
приезжего святого. Мы молились вместе.
Он благословил меня н сказал, что
праведное дело всегда удастся».
Террорист, одетый
горцем-охотником, упал перед своей жертвой на
колени, вопя о справедливости и
протягивая прошение, когда тот утром
выходил из автомобиля. Вице-префект
ласково его поднял и получил удар
ножом прямо в сердце.
— Вы и ваши молитвы,— сказал
я, шваркнув газету ван Рошнрену на
стол.
Он прочел - у него стал грустный
ВИД.,
— Да,— %£казал он,— я сделал
ошибку. Что ж, один Господь не
ошибается.
Мне вдруг представилось мертвое
лнцо вице префекта, он оскалился н
жалобно проговорил, как вчера:
«Мне надо обязательно встретиться
с вами, господин ван Роширен».
До последнего срока оставалось
семьдесят дней.
Глава третья
Следующий лень был гнтннца, и
начиная с полудня, сотрудники стали
потихоньку уезжать на фермы, на три
дня и даже больше, я намеревался
прихватить понедельник.
Наша с Агнес ферма была в
Кипарисовой долине, в трехстах
километрах от столицы. В этом году мы
летали туда на вертолете. В прошлом
году поездка на автомобиле
обходилась в три кредита, а на
вертолете — в десять кредитов. Но в этом
году лететь стало дешевле, потому что
несколько князьков по дороге
требовали плату за мосты и перевозы.
Президенту они объясняли, что так
делали их отцы и деды, а при
иностранцах ссылались, что вот строят же на
Земле дороги и берут плату за проезд.
Два месяца назад Филипп Дгннер
вызвал к себе одного из этих
князьков. Тот вошел в кабинет, выслушал
все доводы землянина, вежливо
всадил в стенку над его головой две
пули и смылся из здания, прежде чем
охранники оторвали свои зады от
кресел.
Мелкие князья Асаиссы не служат
ин Президенту, ни полковнику, они
v<
153
Hi
служат себе. Они отлично дерутся.
пока нми никто не командует. Они
любят свободу и полагают, что
свобода состоит во владении рабами и
убийстве себе подобных, и они знают, что
чем больше несогласия в стране, тем
больше у них свободы.
Хотел бы я видеть, как ван Роши-
рен будет проповедовать мир и
покаяние этим дикнм котам.
Через три часа наш вертолет завис
над другим миром.
Пропали президенты и чиновники
с влажными руками, пропали
террористы и ворохи отчетов, пропала
городская грязь и сумасшедшие
проповедники.
Внизу распахнулась Кипарисовая
долина.
Вдали, у края долины, кончалась
неровная кромка гор в белых
шапочках с узкими, будто нарезанными
мечом, ушельими. Горные духи топили
свои шатры — горы курились
Начиналась весенняя засуха Вся долина
была перерезана отчаянно рыжимн
пыльными дорогам*, и серебристыми
каналами, там и сям на холмах
были разбросаны плоские домики под
черепичными крышами, и до самых гор,
куда ни взгляни, тянулись ровные
сады внрилеи, усыпанной
ярко-красными цветами с оттопыренной синей
нижней губкой- У Бродячего Перевала
на залитой солнцем скале торчал,
как шляпка строчка, замок того
самого старого киязя. который два
месяца назад упражнялся в стрельбе над
головой Филиппа Деннера, н во дворе
замка бил крыльями игрушечный
белый вертолет
Солнце уже шло на посадку: над
горами тянулись плоские золотистые
облака, словно кто-то набросал в небо
дынных корок.
Секрет преуспеяния компании
состоит в том, что все служащие,
решительно все, любят выращивать
вирилею. Не владеют
предоставленными компанией фермами. Не проводят
иа фермах выходные дни. Не
получают главный доход от продажи вири-
леи. А любят ее выращивать. Она не
растет у человека, который ее не лю-
бнт. Такой человек чахнет и бурчит.
и через год его вышибает с планеты.
Вирнлея — это не наркотик, когда
ее пьешь, но это наркотик, когда ее
выращиваешь. Фермеру нельзя без
вирилеи. Даже справа и слева от
ворот на по посадить два деревца,
мужское и женское. Когда рождается
ребенок, сажают третье. За этими
деревцами ухаживают вручную, наряжают
и кормят. Их называют деревцами
чиновниками, потому что они
передают твои приказания другим
деревьям. Они очень сильно зависят от
настроения хозяина. Я заметил, что в
их присутствии лучше не ругать
туземцев
Когда рассказывают, как был убит
Псинна, обычно начинают с того, что
«царь перестал появляться в своем
саду, и его дерево больше не говори
ло ему, что хорошо, а что плохо».
Говорят, что во дворце Дасака
Первого деревце-чиновник цвело круглый
год. Царь наряжал его в парчу
и бархат.
Я точно знаю, что Джек Митчелл
с соседней фермы зарыл под корня
ми своего деревца телевизор: пусть
смотрит. А Лайош Варна, другой мой
сосед, сделал вот что: взял большой
рекламный шит. поставил его
немножко боком к своему деревцу, так,
чтобы не загораживать солнце, и
слово в слово переписал ту невнятицу,
которую компания пишет на желтых
фирменных упаковках вирнлеи: «Это
удивительное растение,
культивируемое жителями отдаленной планеты
не одну тысячу лет, уникально по
своим качествам. Семь ягол вирнлеи поз
воляли охотнику семь дней, не оста
навливаясь и не передыхая,
преследовать зверя. Напиток из ягод вирнлен
улучшит ваше самочувствие, повысит
работоспособность И сделает ваши
решения безошибочными без каких-либо
вредных последствий. Пейте
вирилею — и вы не ошибетесь!»
У Лайоша каждый год отличные
урожаи
Петухов в жертву, конечно, режут
все.
Самое красивое — это созревшая
внрглея Видели когда-нибудь связку
разноцветных воздушных шаров? Те
перь уменьшите их в двадцать раз и
привяжите к ветвям, и так до
горизонта. На Новой Андромеде, как и на
любой планете, где в атмосфере миого
гелия, такой способ размножения
весьма распространен: поверх семенн
образуется пузырь из гелия. Когда
семена созревают, ножка пузыря
пересыхает, он взлетает В воздух Н
летит, пока стенки его не потеряют
эластичность. Ягоды созревают не сра-
156
зу, и у ленивого хозяина урожаи
запросто может улететь.
Когда человек идет по полю,
деревья сраэу чувствуют, хозяин это или
гость, и меняют цвет. Когда великий
царь Дасак навешал свон сады,
синие ободки у цветов пропадали, они
становились красными, как его ман-
тня. н почтительно склоняли головки.
Меньше всего это понимают
газетчики. Газетчики пишут всякую
чушь. Пишут, что компания, усвоив
местные феодальные порядки, платит
за службу не деньгами, а землей. Что
мы живем на фермах. Как бароны в
средневековый замках, только вместо
котлов с кипящей смолой завели
минометы. Теперь они пишут, что баро
ны захотели завести крепостных...
Крепостных? Да я в Жизни не под
пушу ни одного туземца к своему
Саду!
Через десять километров от меня
начинаются поля одного туземца, не
знаю, как его зовут, Расси.
кажется, или Нисси. Как я его подпущу
к своему саду, если мое поле
красное с синим, а его зеленое, как
протухшая котлета? Ьго вирилея еще
не цветет — я заметил, когда
подлетал!
Этот человек снимает со своего
поли у рожа й вчетверо меньше моего,
потом его рабы (у него-то рабы есть,
штуки три или четыре, асанесцу
нельзя без раба — теряет лмцо)
растащат половину, потом еще треть
пропадет просто так, а потом к нему прн-
летнт какой-нибудь журналист с
Земли, и этот Рассн или Насси даст
интервью: «Вся Галактика пьет вирилею,
но я не в силах прокормить свою
семью! Служащие компании проводят
в саду два дня в неделю, но
компания дает им машины и улучшенные
семена. Я провожу в саду семь дней,
но у меня нет ничего, кроме моих
рук». Все верно. Я, может, и провожу
в саду два дин, но не разгибаю
спины. А туземец — да, проводит в саду
неделю, лежит животом кверху н гре
ется на солнце.
Богатых в деревнях презирают. То
есть не просто богатых. Если ты
разбогател, вырезав городок или городок
вырезал твой прадед, то о тебе поют
хвалебные песни. Это славное
богатство. А если ты разбогател,
вкалывая как собака, - это позорное
богатство. Позориться ие желает
никто. А потом приезжают левые
журналисты, берут интервью, выкидывают
все о славном богатстве и делают
из местного князя какого-то социа
листа. Князь читает это и начинает
усваивать высказанные им взгляды...
Однако я отвлекся
Весь день я трудился, как вол на
маслобойке.
Вирилея очень требовательна к во
де. но не выносит переувлажнения.
Единственное спасение -
автоматические поливальные установки. У
меня был отличный, вполне новый «Дай
монд». но этой весной я соблазнился
и купил «Эльзу-люкс». За субботу я
ее смонтировал, а «Даймонд» откатил
в сарай и развинтил.
Конечно, я немного сошел с ума.
покупая новую машину накануне
войны. Может статься, -что
бомбардировщик мятежников разнесет ферму
на куски и через десять лет сады
съест надвигающаяся пустыня, а я как
раз кончу выплачивать 3d «Эльзу»
деньги
Но я давно хотел «Эльзу», и Агнес
хотела «Эльзу», а в этом году я полу-
чнл изрядную премию за «Павиана»
н просто не мог забыть, что это
последний год, когда я спокойно
выращиваю свой сад. Мне хотелось сделать
для деревьев вес. что можно. Притом
я купил «Эльзу» с
шестидесятипроцентной скидкой — агент понимал,
что охотников обзаводиться его
техникой накануне светопреставления не
так-то много.
Я вкалывал за троих, и мне,
конечно, некогда было следить за Деном.
Дену уже семь лет, и в зтом
возрасте детей вполне можно оставлять
без присмотра, но только не на ферме.
Песчаные тигры сюда не забредают,
но в округе есть несколько ферм,
принадлежащих туземцам, и стоит
зазеваться — глядь, а дети служащих и
туземцев бегают вместе. Служащие
компании н туземцы не общаются друг
с другом. О чем нам разговаривать?
Но детям этого ие объяснишь. Оии
будут либо сидеть вместе в одной
канаве и квакать, либо драться. Просто
не замечать Друг друга они не могут.
В прошлом п>л> у моего соседа
было десять штук детей, а в этом,
кажется, двое померли. У них визгливые
голоса, ужасный английский и
шелушащиеся от недоедання руки. Все вы
рашивают вир и лею. потому что в
Кипарисовой долине самое прибыль
157
Яё
If
ное — вырастить внрилею и, продав,
купить остальное. Свежие фрукты и
экран компьютера эти дети видали
только в дешевом кино. Мне до
безумия жаль этнх детей, ио я не могу
нх спасти. Их могут спасти только
их отцы. А отцы греются на завалинке
и рассказывают гадости про тех. кто
трудится в садах Иногда к
завалинке подкатывает машина, отцы садятся
в ное и едут кинуть бомбы в
Президента.
Не хочу, чтобы мои дети общались
с туземцами.
Поэтому, когда я обнаружил, что
Деиа нет, а на дворе уже сумерки,
я сел в машину и поехал к синей
канаве.
В лощине у синей канавы уже
стемнело, звезды рассыпались по небу,
как спелые десятицентовики. и цветы
вирилеи. красные под солнцем и
оранжевые под луной, поменяли окраску.
Я остановился на мгновение, чтобы
полюбоваться садами, и тут до меня
донесся отчаянный детский крик. Кри
чал Ден.
Я перепрыгнул через канаву,
обвалился в воду и полез раком наверх.
Мальчишки дрались у плетия. перед
старым садом. Ден и какой-то туземец
катались по траве Туземец был вдвое
старше Дена. Пока я бежал к плетню,
туземец сел на Дена, выхватил у него
из рук автомат и стал бить его
прикладом по голове. Я заорал. Туземец
оглянулся, вскочил и бросился к лесу.
Остальные мальчишки подняли визг,
разлетаясь» как стая голубей. Я
схватил автомат и завопил:
— Стой!
Мальчишки улепетывали. Я дал
очередь поверх стволов вирилеи. Автомат
не стрелял. Я взглянул на него и сооб-
разнл, что это игрушечный автомат,
который я подарил Дену на день
рождения. Это была очень дорогая
игрушка.
Туземные мальчишки уже
перебрались через кайаву и улепетывали пп
дороге Ден с товарищами швыряли
им всюд комьн грязи и улюлюкали.
— Что случилось? спросил я.
Дети опустили головы. Эрик
Митчелл сказал:
— Мы хотели играть в войну,
как всегда. У них были луки, а у нас
автоматы. Вдруг они набросились на
нас и стали отбирать автоматы.
Они сказали: «Старые игры
кончились. Теперь наши отцы возьмут себе
ваши автоматы. А потом они возьмут
себе вашн машины и фермы». Вот мы
и подрались.
На обратном пути" Ден сидел в
машине тихо, как курица на яйце, утирая
сопли и кровь. Один раз ои спросил:
— А что, когда у них будут наши
автоматы, они станут жнть так же хо
рошо, как мы?
— Нет,^ сказал я,— когда у них
будут наши автоматы, они потеряют
последний шанс жить так же хорошо,
как мы.
Я за был на вес ные кольца для
«Эльзы» и в полдень воротился за ни
ми на ферму. У ворот под деревцем
вирилеи сидел человек, которого я
меньше всех ожидал тут встретить,—
это был ван Роширен. У его ног лежал
в корзинке связанный петух Петуха я
положил в корзинку вчера вечером.
Рядом с ним сидел Деи, и они о чем-то
беседовали. Ден заметил меня и
убежал.
Какими судьбами,— сказал я,—
вы же собирались в Долину Четырех
Собак?
— Видите ли,— сказал ван
Роширен, меня просили говорить, что я
еду в Долину Четырех Собак. На
самом деле я ехал в Дайтан.
Дайтан находился в двухстах
километрах к северу.
— Там меня обещали встретить.—
продолжал ван Роширен,— и отвезти
к Исану Красивые Глаза. Исаи
Красивые Глаза желал поговорить со
мной.
Я хлопнул глазами. Чтобы Исаи
Красивые Глаза, племянни к
полковника и человек, который ненавидит
землян, хотел встретиться с этим
телепроповедником?!
Но они обманули меня,—
продолжал неторопливо ван Роширеи.—
Меня завезли в какое то ущелье,
ограбили, раздели и побили. Они
хотели прикончить меня, ио в конце кон
цов решили не брать греха на душу и
даже, как видите, дали платье
Последнее утверждение было
сильно преувеличено. Ему дали, кажется,
какой-то мешок, в Котором держали
канистру с бензином.
— Но ведь вы поехали в Дайтан
в пятницу,— удивился я.— Что же вы
делали эти два дня^
— Шел обратно.
Пешком?
— Не всегда пешком,— возразил
15S
он,— иногда на телегах. Господь
наказал меня за гордость и напомнил
мне, что прежде чем говорить с
такими, как Исаи, надо послушать простых
людей.
Он выглядел грустней, чем петух в
корзинке. Вероятно, ему все-таки
очень хотелось встретиться с Исаном.
Впрочем, его желание разделяла вся
служба безопасности.
— А завтра, в воскресенье,—
сказал ван Роширен,— я читаю
проповедь в Неррн!
— Значит, у вас стащили ваши
двадцать девять серебреников и все
прочее,— уточнил я. Как вы думаете
добраться до Нерри?
— Господь мне поможет.
Гм. Рели бы я верил в Бога, я бы не
стал навязывать ему обязанности
туристского агента.
Я поднялся в дом, выкопал нз
бумажника две тысячи кредиток и вышел
на крыльцо.
Ван Роширен все так же грелся на
солнышке и смотрел на связанного
петуха. Я отставил корзинку с петухом
в сторону и протянул ему деньги.
— Спасибо, — сказал он.
— У меня нет времени подвезти
вас до города.
— Ничего,— сказал он, — я дойду.
пешком.
Я завел трактор и поехал в другую
сторону. Уже съезжая в междурядья,
я сообразил, что он выпросил у меня
больше денег, чем взял от компании!
Черт возьми, ведь Гарфнлду ничего
не стоило отломить ему миллион! Но
он. верно, предпочитал, чтобы люди
давали ему из собственного кармана,
да еше радовалнсь прн этом.
Мы и Митчеллы — соседи. Наши
фермы стоят на соседних холмах.
Митчеллы живут на ферме круглый
гол и приглядывают за нашими
садами.
Виз вращаясь вечером домой, я
увидел у ворот их фермы Сару Митчелл
с мужем и Дерека Линда с третьего
холма. Они разговаривали о
вчерашней драке
— Надо стрелять их как собак.—
сказала Сара Митчелл,— и куда
только вы, мужчины, смотрите.
— Мы с ними по-человечески, а они
убивают наших детей,— сказал ее
муж.
— Надо организовать комитет,—
предложил Линд.
И они посмотрели на меня: я был
человек нз столицы и вообще
начальство. Я помахал им ручкой и поехал
дальше.
Ворота нашей фермы были широко
распахнуты, из раскрытых окон
упоительно пахнуло супом. Было видно,
как Агнес в красном фартучке
хлопочет у плиты.
Я снимал с трактора борону, когда
случайно оглянулся и увидел Дена,
тот с вороватым видом выскользнул
за ворота. В руках у него был
игрушечный автомат. Уже темнело Это
мне не понравилось. Я выскочил вслед
за ннм.
— Ты куда?
Он показал рукой на соседний холм.
— Поиграть с Эриком Митчеллом.
— Не ври!
Ден опустил глаза и стал
переступать с ножки на ножку.
Майк наврал про вчерашнюю
драку. Это не Тайси хотел отобрать
у нас автомат, а мы у него
отнимали, лук. Это была затея Майка.
Он всегда терпеть не мог Тайси, но
раньше у Тайси былп два старших
брата, а в этом году они умерли.
Тайси не захотел отдавать лук, а Майк
засмеялся и сказал: «Моя мама
говорит, что скоро вас всех начнут
продавать в рабство. Я ее попрошу тебя
купить, и твой отец получит за тебя
меньше, чем стоит этот автомат».
Ден вздохнул и добавил:
— Когда ты прибежал, Майк
испугался н решил соврать. Он не виноват.
У него мама такая.
Ну,— сказал я.— и куда ты
собрался?
— Я решил пойти к Тайси и
отдать ему автомат Пусть у него
вместо братьев будет хотя бы автомат.
— Сам придумал?
— Нет,— сказал Ден,— не сам. Тут
утром ходил какой-то бродяга.
Землянин, а в старом мешке. Я проводил
его до третьего сада.
Я забрал у Дена автомат.
— Иди домой! Никуда ты не
пойдешь!
— Нет пойду,— сказал Деи.
Я надулся и зашипел. Еще не хва j
тало, чтобы Ден бегал по дорогам *
в сумерках? ]*g
— Цыц! Я сам отвезу эту штуку. |7
Я швырнул игрушечный автомат на ;г
заднее сиденье, на переднее положил "<
159
х К
м •
Щ О
ж
I о-
настоящий Ингрем и вылетел из ворот,
забыв снять ручной тормоз.
Я был в бешенстве. Так. Мой сын
мне лжет. Это раз. Два какого
черта мой сын рассказывает этому
бродяге ван Роширену то. о чем молчит мне?
И почему мой сын должен
извиняться перед этим туземцем, как его, Тай-
си? Положим, все было так. как он
говорит, но ведь могло быть и
наоборот! Дети есть дети!
Тут я сообразил, что ван Ро ширен
еще до разговора с моим сыном знал,
в чем дело. Ведь он же ходил в своем
мешке по долине* Разве он с
нормальными людьми говорил? Он говорил с
туземцами Какого черта,
спрашивается, он знает, что происходит в долине,
а мы не знаем?
Машина летела мимо цветущих
садов.
Я был так разъярен, что заметил
часового на повороте только тогда.
когда тот уже собрался стрелять. Я
затормозил, машину развернуло и
сунуло боком в кювет Туземец распахнул
дверцу. Он даже не взглянул на Hi.
грем на переднем сиденье. Глаза его
сразу уперлись в игрушечный
автомат.
— Куда? — сказал он.
— Туда,— ответил я, показав рукой
вперед, на холм с белой туземной
фермой. Черт побери! Я так и ие зиал
имени отца этого Тайги, а спрашивать
у часового было явно неудобно.
Часовой забрал с переднего сиденья
автомат, сел в машину и ткнул в мои
ребра моим же автоматом.
— Поехали.
Когда я нажал на газ, из
придорожной канавы вылез еще один
туземец и стал на место своего
товарища.
У ворот фермы мой
сопровождающий покинул машину н пошел
объясняться. Я высунулся из окна и стал
смотреть. Южная сторона фермы была
хорошо защищена маленькой речкой
С остальных сторон ее окружал
небольшой ров. На другом берегу речки
старый бензиновый двигатель крутил
большое водяное колесо с
подвешенными к нему бадейками Бадейки
съезжали в речку, наполнялись водой
н опорожнялись в каменный желоб.
Десяток женщин в пестрых юбках
окунали в желоб ведра, вешали их на
коромысло и шли в сад. Босые их
ноги давили грязь. У плотной стены
трое туземцев лежа играли в карты и,
жадно раскрыв рты, глядели
женщинам под юбки. Я вспомнил
«Эльзу люкс-ч которую опробовал
сегодня утром. «Эльза» почивала гораздо
лучше. Кроме того, она выглядела
привлекательней, чем туземки. От нее
не пахло прелым ежом.
Гид мой наконец закончил
переговоры н снова ткнул автоматом под ребра.
— Въезжай.
Я оглянулся в последний раз.
Женщина, как раз вешавшая ведро
иа коромысло, была довольно молола
с изможденным красивым лицом,
маленькими ручками и большим
животом. Судя по всему, она была на
седьмом месяце.
Ворота заскри пели и рас пахну-
лись — я въехал во двор. Во
дворе, перед покосившимся темным
крыльцом, стоял коренастый человек
примерно моего возраста (а мне
тридцать два), со смуглым. Довольно при
ятным лицом, коричневыми глазами и
такого же цвета бровями, раэлетаю
щимнея вверх наподобие пихтовых
веток. Свежие полные губы его чуть
коротковаты. Ня нем были потертые
джинсы и рубашка, вышитая
целующимися гусями. Под рубашкой с
целующимися гусями сидел в кобуре
пистолет. Вероятно, это был хозяин
дома.
Я вышел из машины, взял
игрушечный автомат и шагнул ему
навстречу. Я остановился перед ним,
не доходя двух или трех метров.
Он, наклонив голову, ждал. Я
покосился вправо: среди родовых деревьев
за белой решеточкой торчали два
молодых пгнька. Тик и есть, остальные
деревья только-только зацветали!
— Мой сын. вдруг сказал я.— вел
себя как мерзавец. Он хотел отдать
вот это вашему сыну. Он просто не
переживет, если ваш сын не
возьмет подарка! И не подумайте, что я
завтра поеду и куплю моему сыну
новый! •
Продолжение следует
160
Иллюстрация Ю. Сарафаиова
к Г-
\т:
\.-< -
4 .
ISSN 0130 1640. сЗнанне — сила», 1994. W? 8. 1—160.