/
Author: О'Доннел П.
Tags: художественная литература роман романы детективные романы
ISBN: 5-7001-0218-8
Year: 1995
Text
ББК 84.4 Вл
Д67
Серия «Мастера остросюжетного детектива»
выпускается с 1991 года
Художник В. Б. Остапенко
О'Доннел Питер
Д67 Вкус к смерти: Детективные романы. — Пер. с англ. — «Мастера
остросюжетного детектива». — М.: Центрполиграф, 1995. — 479 с.
Криминальные и сексуальные приключения обаятельных героев «Вкуса к смерти» и
«Недоступной Девственницы» стали популярными в комиксах и кинофильмах, а экстраваган¬
тный юмор этих романов заставляет вспомнить лучшие страницы детективов Аллы Кристи.
ББК 84.4 Вл
18ВИ 5-7001-0218-8
© Состав и художественное оформле¬
ние, торгово-издательское объединение
«Центрполиграф», 1995 г.
Глава 1
Уилли Гарвин давно уже привык считать себя осторожным и
предусмотрительным человеком, и с этим, пожалуй, нельзя было не
согласиться. Тем большее раздражение он испытывал теперь, стол¬
кнувшись с неожиданным и досадным препятствием.
В самом деле, еще на берегу он тщательно осмотрел свой аква¬
ланг и все остальное снаряжение. Протер сигаретным окурком
наружную сторону круглой маски, чтобы вода ровно обтекала стек¬
ло, не давая больших зрительных искажений. Изнутри, чтобы маска
не запотевала, он обработал ее ламинарией. Несколько раз прове¬
рил, как работает в разных положениях регулятор подачи сжатого
воздуха, — Уилли прекрасно знал, что изменение глубины всего
на несколько дюймов потребует соответствующих изменений в
подаче воздуха для дыхания.
Кроме того, поглядывая на стальной «Ролекс» на руке, Уилли
видел, что находится на глубине в сорок футов уже семнадцать
минут, а это погружение было шестым за день. Значит, всего на
глубине он пробыл больше двух часов, следовательно, при всплытии
необходимо сделать двухминутную задержку футах в десяти от
поверхности воды.
Короче говоря, Уилли Гарвин, как обычно, действовал строго
согласно всем правилам и рекомендациям для аквалангиста. Он
предусмотрел десятки разных случайностей.
И вот на песчаном, покрытом кораллами дне он наступил на
игольчатые, острые, как пики, лучи морской звезды.
Под водой нет смысла разражаться проклятиями. Не стоит даже
ругаться про себя — это вызовет задержку дыхания, что для ныряль¬
щика на глубине крайне нежелательно.
Неторопливо, стараясь ровно дышать, Уилли Гарвин поставил
свою огромную корзину, сел на нее и снял ласт с ноги. Специальным
стальным захватом осторожно отсоединил морскую звезду от камня,
к которому она прилипла. Звезда была фута два в поперечнике, во
5
все стороны из кожистого тельца торчали алые шипы. Кончики
некоторых игл, содержащие довольно опасный для человека яд,
отломились, когда Гарвин наступил на них. Яд, попавший в ранки,
вызывал острую боль в ноге. Придерживая зажимом трепещущую
звезду, Уилли приблизил пятку к входному отверстию системы
продувки костюма и сразу же почувствовал энергичное всасывание.
«Так можно и совсем без ноги остаться, милая Дора», — сказал про
себя Гарвин.
Минуты через две боль стала понемногу стихать. Откинув по¬
дальше в сторону так и тянувшуюся к нему морскую звезду, Гарвин
надел ласты, удивляясь, почему он вдруг назвал обитательницу
морского дна женским именем Дора. А потом, еще минут десять, он
продолжал методично работать, каждые двадцать секунд оглядыва¬
ясь, не появились ли поблизости акулы или мурены.
Только глаз опытного ныряльщика может быстро и безошибочно
обнаружить в песке раковину крупной устрицы, особенно если она
наполовину зарылась в грунт. Но Гарвин давно уже научился
примечать едва уловимые движения устриц, погружающихся глубже
в песок при приближении человека. Он сразу обращал внимание на
характерные тоненькие вереницы пузырьков воздуха, поднимающиеся
от них. Легкими и точными движениями Гарвин извлекал раковины
из песка, обрывая нити, которыми они держались за камни. Находя¬
щаяся в сорока футах над ним лодка отбрасывала огромную тень на
дно моря.
Когда корзина наполнилась, Уилли подплыл к спущенной с
лодки веревке с грузом и привязал ее к толстой ручке корзины. Он
поднимался медленно, внимательно следил за крохотными пузырь¬
ками воздуха вокруг себя и старался их не опережать. Поднимаясь,
Гарвин думал о странностях человеческой памяти: почему поведение
морского животного заставило его вспомнить необыкновенную де¬
вушку по имени Дора, с которой он был знаком в Портсмуте
когда-то давным-давно?
Через три минуты Гарвин всплыл на поверхность. В лодку он
забрался по коротким деревянным планкам, специально для этого
прибитым к борту. После многих дней, проведенных под открытым
небом, тело Уилли стало бронзовым от загара, а плавки, когда-то
синие, выгорели до белизны. Скинув маску и ласты, Гарвин подста¬
вил спину Лучо, чтобы тот помог ему снять акваланг объемом в
семьдесят кубических дюймов.
— Морская звезда, — объяснил Уилли, садясь и поднимая ногу.
Лучо вынул изо рта свою сломанную трубку, сплюнул за борт и
принялся внимательно рассматривать пятку Уилли. Потом крепкими
жесткими пальцами ощупал поврежденное место.
6
— Все в порядке, — заключил он.
Сунув трубку обратно в рот, он продолжил работу над целой
горой устриц, сваленных на дно лодки. Быстрыми движениями, с
помощью короткого ножа с широким лезвием, он вскрывал каждую
раковину, ощупывал и проверял скользкий, покрытый слизью пан¬
цирь, потом тщательно осматривал самого моллюска, влажного,
сверкающего на солнце и отливающего перламутром, а затвхМ отки¬
дывал его в растущую кучу за спиной.
Вероятно, впервые в жизни старому индейцу пришлось проделать
грандиозный путь длиной в целых сорок миль — от Палато, что в
архипелаге де-ля-Перлас, до самой Панамы. Собственно, Лучо было
всего пятьдесят лет, но выглядел он на все семьдесят. Он и сам давно
уже перестал интересоваться собственным возрастом. Долгие годы
тяжелой и опасной работы ловца жемчуга искорежили его тело. Лет
десять назад на море погибла его первая жена, тоже нырявшая за
раковинами. Спустя некоторое время он снова женился — на моло¬
дой женщине, — но новая супруга только изводила его бесконечны¬
ми придирками.
Двадцать поколений назад великий Бальбоа во главе горстки
испанцев прибыл сюда для того, чтобы завоевать Панамский пере¬
шеек. Он первым из европейцев своими глазами увидел это побе¬
режье Тихого океана. Бальбоа полюбил девушку из индейского
племени куна, дочь местного кацика1, Карету, и остался верен ей до
конца жизни. С Жемчужных островов его хитростью заманили-на
перешеек, судили и приговорили к смерти через удушение. Но
именно на Жемчужных островах Бальбоа заронил в свою возлюб¬
ленную семя, давшее начало тому роду, к которому принадлежал и
Лучо.
Всего этого Лучо, конечно же, не знал, да и вряд ли это показалось
бы ему интересным. Слово «бальбоа» для него означало «деньги»—
именно так называется панамская монета, равная американскому
доллару. Когда удача сопутствовала ему, Лучо зарабатывал в год до
двухсот бальбоа. Но на этот раз ему просто невероятно повезло.
Странный американец, нанявший Лучо, платил ему за неделю работы
столько, сколько Лучо мог бы надеяться получить за год.
Все это непонятно, думал старик, в то время как его руки,
казалось, сами выполняли привычную работу: раскрывали раковину,
отрезали мускулы моллюска, шарили в мокром месиве внутри рако¬
вины в поиске водяного пузыря, в котором может скрываться жем¬
чужина, потом отбрасывали раковину в сторону. Ну и дела...
1 Кацик — вождь племени в Вест-Индии и Центральной Америке. (Здесь и далее
примеч. переводчика.)
7
Как этому американцу удается... Черт, да как же его зовут?
У ил-л и? Здорово он работает. Вот уже целый месяц он достает со
дна не меньше двух сотен раковин в день. За это время они нашли
две прекрасные жемчужины, круглые и ровные, еще две — в форме
пуговиц и, наверное, с дюжину более мелких. А вот что совсем уж
чудно — американцу нужны только эти две круглые жемчужины,
остальные вместе со всеми раковинами он отдал Лучо. А столько
раковин и сами по себе представляют немалую ценность.
— Мелочь, — сказал Уилли Гарвин, вытаскивая пальцы из
скользких внутренностей раковины.
Он осторожно положил крохотный перламутровый шарик на
ладонь Лучо. Тот осмотрел его, хмыкнул, что могло означать все что
угодно, потом завернул в тряпицу и спрятал в маленький мешочек,
висящий на шее.
Уилли усмехнулся. Он прекрасно понимал, что Лучо считает его,
мягко говоря, чудаком.
— Они слишком прекрасны, чтобы их продавать, Лучо. Тебе
надо бы их растворить в уксусе и выпить. Так Клеопатра делала.
Сразу станешь таким молодцом, хоть джигу танцуй. Да и женушка
перестанет попрекать тебя. Взбодришься немного, ты, несчастный
старый дуралей.
Лучо пожал плечами, будто все понял, и взял следующую
раковину.
Они продолжали работать молча. Лодка слегка покачивалась на
мелких волнах. В четырех милях к востоку отсюда лежал остров
Исла-дель-Рей, на западе марево скрывало берега Сан-Хосе. К югу
до самого горизонта простирался бесконечный океан, покрытый
точками крошечных лесистых островков. Солнце уже клонилось к
закату, но пекло нещадно.
Наконец Уилли Гарвин отбросил последнюю раковину и стал
поднимать маленький якорь.
— На сегодня хватит, Лучо. Завтра с раннего утра продолжим.
Лучо поставил парус и развернул лодку, такую же старую, как и
он сам. Его родная деревня находилась на острове Палато, в двух
милях к северу. А сейчас на их пути в четырех сотнях ярдов лежал
небольшой коричнево-зеленый островок с длинным мысом, издали
похожим на вытянутый палец.
— Девушки туда поплыли, — произнес Лучо, указывая трубкой
в сторону острова. — Две американские девушки в красивой лодке.
— Американские девушки?— удивился Уилли. — Да ты шутишь,
Лучи, сам не понимая того! Мы в стороне от всех туристских маршрутов.
Лучо пожал плечами. Американец был прав. И тем не менее он
своими собственными глазами видел, как в какой-то сотне ярдов
8
проплыла около часа назад сине-белая моторка с двумя девушками.
Сам американец в это время был еще под водой. Девушки помахали
Лучо. Может, они из числа немногих туристов, пожелавших посе¬
тить остров Исла-дель-Рей. Может, наняли лодку и осматривают
подряд все близлежащие островки.
— Две девушки, — повторил Лучо. — Я их сам видел.
— Что же, давай тогда остановимся. Поболтаем с ними. — Гарвин
прикрыл глаза, вслушиваясь в шум воды, бьющейся о борта лодки.
Через некоторое время Лучо окликнул его:
— Эй, американец!
Он постоянно обращался таким образом к Гарвину, который уже
давно оставил надежду объяснить Лучо, что на свете существуют
люди, имеющие светлую кожу и говорящие по-английски, но не
являющиеся при этом американцами.
Лучо наклонился к нему, протягивая половинку раковины.
— Хотите взять?
Уилли поднес раковину к глазам. На скользкой поверхности у
самого края виднелся крохотный перламутровый стебелек, на конце
которого мерцал крупный пузырь размером с каштан. Недозревшее
образование. Гарвин раздавил пузырь и заглянул внутрь. Никакой
ценности не представляет, разве что в качестве опытного образца
для шлифовки. Это целое искусство, тонкое, требующее постоянного
напряженного внимания и немалой сноровки: убрать мельчайшие
пятнышки на жемчужине, исправить ее форму. В результате ее
ценность может увеличиться в несколько раз. Но при малейшей
неосторожности очень легко все испортить. А этот кусочек перла¬
мутра как раз подходит для тренировки и экспериментов. Гарвин
сунул его в кармашек шорт и застегнул пластмассовую «молнию».
Весла Лучо заскребли по песку отмели. Шкивы заскрипели,
когда он стал спускать парус. Уилли надел сандалии и подхватил
рюкзак. Оба спрыгнули в воду, погрузившись по пояс, и направи¬
лись к берегу.
Чистый желтый песок обжигал ноги. Крохотную бухточку полу¬
кругом обрамляли заросли пальм. За ними, в основании мыса,
начинался крутой откос.
— Это приключение запомнится им на всю жизнь. Удивительный
бронзовый человек, вышедший прямо из моря, как греческий бог. Ну
что ж, подойду поближе. — Гарвин достал из рюкзака цейсовский
бинокль. — А у тебя, Лучо, жена и восемь детей, так что оставайся
здесь размышлять над своей печальной судьбой.
Лучо кивнул и улегся в тени пальмы, спрятав пока трубку и
закуривая сигарету, которыми его охотно угощал американец. Уил¬
ли Гарвин прошел между деревьями и стал подниматься по откосу.
9
На всех островках архипелага, вместе взятых, обитало не более
ста пятидесяти человек. В деревне Лучо жило шестьдесят два. После
целого месяца, проведенного здесь, Уилли Гарвин вдруг почувство¬
вал острое желание услышать речь англичанина или американца. А
больше всего ему хотелось услышать женский голос.
Песок сменился каменистой почвой, цепляясь за которую деревья
и кустарники боролись за существование под лучами палящего
солнца. Минут через пять Уилли добрался до вершины откоса.
Прислонившись к дереву, он поднес к глазам бинокль. С этого
высокого места ему прекрасно был виден другой берег островка,
находящийся примерно в полумиле. Какое-то движение на песча¬
ной отмели, тянувшейся вдоль берега, привлекло внимание Уил¬
ли. Он навел резкость, всмотрелся получше и вдруг замер, словно
окаменев.
Задыхаясь от бессильной ярости, Уилли Гарвин смотрел, как
совершается убийство.
В мощный бинокль были видны мельчайшие детали. Уилли
рассмотрел двоих мужчин, явно не местных. Один из них крепко
держал девушку в белом купальнике, с золотистой копной волос,
грубо заломив ей руки за спину. В двадцати ярдах от него у самой
кромки воды другой мужчина, опустившись на колени, прижимал
чтЪ-то к песчаному дну мелководья. Приглядевшись, Уилли разли¬
чил в воде слабо шевелящиеся обнаженные ноги. Убийца всей своей
тяжестью удерживал под водой голову второй девушки.
Уилли Гарвин содрогнулся. Если бы у него была винтовка, он бы
покончил с ними за одну секунду. Но винтовку ему никто не мог
предложить. А чтобы добежать до них — спуститься по откосу и
пересечь небольшую равнину, — потребовалось бы не меньше деся¬
ти минут. К тому же откос весь покрыт камнями. По нему легче
подниматься, чем спускаться.
Десять минут...
Длинные стройные ноги дернулись в последний раз и замерли.
Гарвин увидел, что убийца встает. Девушка больше не шевелилась.
Еще несколько секунд Уилли смотрел на нее, а затем на какой-то
миг в окулярах бинокля оказалось лицо убийцы, и Гарвин сразу же
его узнал. Конечно, он никогда не встречал раньше этого человека,
однако подобные лица ему приходилось видеть множество раз —
холодные, равнодушные, немного скучающие лица профессиональ¬
ных убийц, продающих свой пистолет или нож любому, кто готов
платить. Гарвин всмотрелся внимательнее. Это был здоровый, ши¬
рокогрудый детина в черных брюках и белой рубашке с короткими
Ю
рукавами. Лицо и руки покрыты красным загаром, характерным для
горожан. Четко просматривалась кобура под мышкой.
Уилли Гарвин выругался про себя. Он видел, как убийца, по-
прежнему держа девушку под водой, оттащил ее тело подальше от
берега.
Очевидно, они хотят имитировать несчастный случай. Утоплен¬
ница. Рано или поздно сине-белую лодку найдут на отмели. Если же
обнаружат и погибшую девушку, то выяснится только, что ее легкие
полны воды, а на теле нет никаких следов насилия.
Откуда же появились эти двое? Двое убийц...
Глядя, как хладнокровный бандит расправляется со своей жерт¬
вой, Гарвин на мгновение забыл о второй девушке. Теперь он
подумал о ней и быстро повел биноклем, в ужасе ожидая увидеть
еще одно убийство. Уилли был в отчаянии от собственного бессилия.
Может, хотя бы закричать? Убийцы поймут, что их заметили, и
возможно, это спасет вторую девушку... Но он тут же отбросил эту
мысль. Не имеет смысла. Ветер дует ему прямо в лицо, и никакой
крик не покроет такое расстояние.
Второй мужчина по-прежнему крепко держал девушку. Вероят¬
но, они собираются убить и ее. Почему же тогда не вместе с первой?
К черту все «почему»! Может, все-таки есть хоть какой-нибудь шанс
добраться до них?
Уже опуская бинокль, Уилли вдруг замер. Произошло нечто
неожиданное. Девушка с золотистыми волосами что-то сделала,
наверное, не глядя пнула назад и скорее всего попала куда надо.
Нападавший согнулся, схватившись обеими руками за пах. Девушка
вырвалась и побежала. Через несколько мгновений он распрямился
и бросился за ней.
Уилли поймал в окуляры бегущую девушку.
— Давай, давай, милая, — умоляюще шептал он. — Вперед!
Теперь он видел ее лицо — совсем детское, искаженное смер¬
тельным страхом. Губы ее были слегка приоткрыты. Не разбирая
дороги, она мчалась в сторону от моря, неловко вытянув перед собой
руки. На пути ей попался небольшой валун. Уилли подумал, что
она сейчас вспрыгнет на него, но, похоже, девушка просто его не
замечала, пока не споткнулась. Зацепившись ногой за камень,
она упала, но в ту же секунду вскочила и снова рванулась
вперед. х
— О Боже!— в изумлении выдохнул Уилли.
Теперь девушка бежала прямо на своего преследователя, по-
прежнему держа широко распростертые руки перед собой. Громила
остановился и стал ждать. Уилли увидел мерзкую ухмылку на его
широком мясистом лице.
и
И снова она заметила его, только коснувшись. Попыталась увер¬
нуться, но он уже схватил ее за плечо и швырнул на землю. Она
яростно сопротивлялась. Другой бандит, оставив в воде тело своей
жертвы, двинулся к берегу, что-то крича.
Здоровенный кулачище опустился на голову девушки, и она
замерла.
Наконец Уилли Гарвин все понял.
— Господь всемогущий! Девчушка-то слепая!— прошептал он,
чувствуя, что весь покрывается испариной. Если они сейчас захотят
убить ее, он ничего не сможет сделать. А если нет...
Убийцы наклонились над ней. Уилли заметил блеск металла.
Скорее всего, шприц для подкожного впрыскивания. Он молил Бога,
чтобы это так и было. Затем мужчины встали. Один из них поднял
бесчувственное тело девушки и взвалил его на плечо. Они поверну¬
лись и медленно пошли вверх по склону.
Уилли Гарвин опустил бинокль и провел дрожащей рукой по
лбу.
— Она слепа, Принцесса!— прохрипел он.
Так он называл Модести Блэйз. Модести находилась сейчас на
другой стороне земного шара, но, оказываясь в критических ситуа¬
циях, Уилли всегда обращался к ней так, будто она была рядом.
Обычно это помогало ему оценить ситуацию, принять верное реше¬
ние, обдумать собственные действия. Но не теперь. На этот раз
Уилли Гарвин и без того совершенно точно знал, что он должен
делать.
Он побежал в глубь острова. Большой нож, которым он вскрывал
раковины, висел в ножнах на боку.
Его мозг напряженно работал. Тщательно взвешивая все обстоя¬
тельства, Уилли быстро делал выводы. Убийцы скорее всего приплы¬
ли на лодке, и притом на довольно большой лодке, раз она не смогла
войти в эту маленькую бухту. На гребень мыса пришли пешком. Они
должны вернуться тем же путем, но теперь уже с находящейся без
сознания девушкой.
Уилли Гарвин хотел увидеть эту лодку. Но еще больше он хотел
добраться до гребня раньше этих двоих, чтобы встретить их там. Он
добежал до вершины, поросшей редким лесом, и осторожно, стараясь
оставаться незамеченным, посмотрел вниз., В двухстах ярдах от
берега стояла на якоре моторная лодка, даже не лодка, а сорокафу¬
товая яхта с двумя дизельными двигателями, мостиком и палубной
надстройкой. А гораздо ближе к Уилли, на мелководье, какой-то
человек в полосатой бело-голубой рубашке придерживал резино¬
вую надувную лодку. Оглядевшись, Уилли увидел, что убийцы
еще не дошли до вершины откоса.
На палубе яхты Гарвин заметил троих человек. Один из них,
-одетый так же, как тот, кто держал резиновую лодку, стоял у трапа.
Уилли навел бинокль на двух других и на мгновение оцепенел, а
затем, пораженный увиденным, тихонько присвистнул.
Один из них, светловолосый, с узким вытянутым лицом, проха¬
живался по палубе какой-то странной, подпрыгивающей походкой
и, что-то говоря, беспрестанно вертел головой из стороны в сторону.
Уилли сразу его узнал. Но гораздо больше его внимание привлек
другой человек, стоявший совершенно неподвижно и пристально
смотревший на берег.
Ошибки быть не могло. Уилли отчетливо видел его нездоровое,
сероватого оттенка лицо. Выражение глаз с такого расстояния не
разглядеть, но он хорошо помнил эти глаза: пустые, безжизненные, с
такой бледной, словно бы размытой радужной оболочкой, что цвет ее
трудно было определить. Только волосы изменились. Два года назад
они были темные и блестящие. А теперь стали совершенно седыми.
Уилли Гарвин имел все основания считать себя и Модести Блэйз
виновниками этой перемены. Отнять у человека краденые брилли¬
анты стоимостью в миллион фунтов стерлингов и, кроме того, чуть
было не убить его — пожалуй, этого вполне достаточно, чтобы цвет
его волос изменился. Особенно если учесть, что этого человека зовут
Габриель и он никогда прежде не знал поражений.
Габриель. И Мак-Уиртер.
Целых пять секунд Уилли не отрываясь смотрел в бинокль.
Наконец он опустил его и отполз в сторону, потеряв яхту из виду.
Теперь он совершенно точно знал, что нападение на девушек было
не случайным. Но Уилли не стал строить догадки. Всему свое время.
Принимать решение будет Модести Блэйз. А пока цель Гарвина
ясна, проста и конкретна. Он должен прикончить тех двоих, которых
видел на берегу.
Уилли двинулся к северу по узкой тропинке, ведущей к подно¬
жию склона, по которому будут подниматься убийцы. Ему не попа¬
лось никакого укрытия, кроме одинокого высокого и тонкого дерева
шагах в двадцати от того места, где они должны пройти. Солнце уже
почти село, и дерево отбрасывало на тропинку длинную тень. Уилли
прижался спиной к стволу, вытащил нож и стал ждать.
Он совсем не волновался. Сознание ясное, тело — в полном
покое. Если не считать зрения, все его чувства на какое-то время
перестали существовать. Он стал деревом, почвой, воздухом.
Это один из элементов ниньятцу, древнего восточного искусства:
находиться прямо перед противником на расстоянии вытянутой
руки, но оставаться невидимым для него. Говорят, что в старину
ниндзя могли незамеченными проходить через целые толпы врагов.
13
Ну а Уилли Гарвину довольно того, что его не увидят двое убийц на
расстоянии в десять шагов. Это все, что ему нужно. Потому что если
кто-нибудь из них успеет выстрелить, то выстрел услышат на яхте,
и тогда...
На вершине склона появился бандит, тащивший слепую девуш¬
ку. Он тяжело дышал, и лицо его было мокрым от пота. В нескольких
шагах позади него шел второй — в белой рубашке и черных брюках.
Первый обернулся и, переводя дыхание, хрипло произнес:
— Эдди, мне надо передохнуть.
Уилли Гарвин наблюдал за происходящим. Девушку подхватил
тот, что шел сзади. Они были одинаково вооружены. У обоих в
расстегнутых кобурах системы Джорджа Лоуренса виднелись пяти¬
зарядные револьверы «бодигард» тридцать восьмого калибра.
Тот, что шел впереди, дважды скользнул взглядом по Уилли
Гарвину и оба раза не заметил его. Только шагов через восемь его
мозг зафиксировал увиденное. Он замер на месте. Его рука рвану¬
лась к кобуре.
Но в то же мгновение в воздухе как молния сверкнул нож, и
следом за ним ринулся вперед сам Уилли. Бросок был безошибоч¬
ным. Одиннадцатидюймовое лезвие вонзилось точно в сердце. Бан¬
дит умер, так и не успев поднять руку с зажатым в ней револьвером,
который он уже выдернул из кобуры. Он умер более скорой и легкой
смертью, чем девушка на берегу.
Уилли Гарвин с ходу перескочил через упавшее тело, словно
спортсмен во время бега с препятствиями. Второму убийце он,
наверное, показался каким-то неведомым существом бронзового
цвета с пронзительными голубыми глазами, свалившимся прямо с
небес. Четко отработанный удар. Чуть согнутые указательный и
большой пальцы, как стальной захват, вонзились чуть выше верхней
губы, прямо под носом. Убийца закричал от боли и рухнул вниз
лицом, смягчив таким образом падение девушки с его плеч. Кроме
того, его рука, уже схватившаяся за рукоятку револьвера, оказалась
придавленной к земле всей тяжестью его тела.
Уилли Гарвин схватил громилу за волосы и придавил к земле,
одновременно отталкивая девушку подальше. Потом он резко рва¬
нул его голову вверх и в тот же миг нанес сокрушительный удар
ребром ладони по шее.
Раздался слабый, но явственно слышный хруст.
Уилли Гарвин встал на ноги и вытащил из тела первого убийцы
свой нож. Он вытер его о песок и вложил обратно в ножны. Потом
поднял девушку на руки и пошел вниз по тропинке, направляясь к
бухточке, где осталась лодка Лучо.
По дороге он обдумал и взвесил все возможности.
14
Двадцать минут — до того, как Габриель начнет беспокоиться и
пошлет кого-нибудь для проверки. Еще через пятнадцать минут он
узнает, что произошло, поднимет якорь и примется рыскать на яхте
в поисках лодки, любой лодки, в которой может находиться тот, кто
стал на его пути. Времени слишком мало, чтобы старая, тяжелая
лодка Лучо успела скрыться из виду.
Грот. Он расположен в северной части острова, глубоко в скалах.
Только несколько местных жителей знают о его существовании.
Лодка Лучо может войти в него, если снять мачту. Там они в
безопасности проведут часа два. А с наступлением ночи у Габриеля
уже не будет никаких шансов их обнаружить.
Он взглянул на девушку. Ноша не тяготила его’, девушка весила
не более ста десяти фунтов. Ей, наверное, лет двадцать. Лицо ее
нельзя назвать безупречно красивым,.но оно кажется необыкновенно
привлекательным, каким-то особенным, одновременно храбрым и
беззащитным. Лицо человека, привыкшего к ударам судьбы, но не
сдающегося ей. Да и весь вид девушки, такой трогательно-беспо¬
мощной, задел очень глубокие струны в душе Уилли.
А когда она очнется и откроет свои невидящие глаза, ему
придется рассказать ей, что случилось с ее подругой и что едва не
произошло с ней самой...
От этой мысли Гарвину стало не по себе, и он снова захотел,
чтобы Модести Блэйз была рядом.
Двое мужчин поднялись по песчаной тропинке до того места, где
росла одинокая пальма.
Мак-Уиртер наклонился над трупом. Потом поднялся, вытирая о
рубашку вспотевшие ладони.
— У Эдди сломана шея, — констатировал он и подошел ко вто¬
рому Трупу.
Габриель стоял неподвижно, сунув руки в карманы светлого
пиджака, глядя в пустоту.
— Сломана шея, — бесстрастно повторил он. — А здесь порабо¬
тали ножом?— И он дотронулся до второго трупа носком ботинка.
— Ну да. Чем же еще?
— Каким ножом?
— Большим. — Мак-Уиртер еще раз взглянул на огромную ра¬
ну. —И это был не обычный удар. — Он прищурился и добавил:—
Думаю, нож метнули. Маргелло никого бы к себе близко не под¬
пустил.
Мертвенным, ничего не выражающим взглядом Габриель смотрел
на запад, где заходящее солнце уже окрасило море в розово-алый цвет.
15
— Гарвин, — медленно и уверенно произнес он.
— Но это не один из его ножей. — Мак-Уиртер задумчиво потер
подбородок. — Все они зубочистки по сравнению с этим.
— Гарвин, — монотонно повторил Габриель. — Я не знаю, отку¬
да он взялся и почему оказался здесь, но это он. — Он еще раз
взглянул на трупы. — Да, здесь побывал Гарвин.
— Без Модести Блэйз?
— Значит, он был здесь случайно.
— К черту такие случайности!
Габриель покачал головой. Глаза его мрачно блеснули.
— Конечно, рано или поздно это должно было произойти.
Мак-Уиртер внимательно посмотрел на хозяина. Габриель резко
изменился с того самого дня, два года назад, когда, казалось, все
карты были у него на руках, и тем не менее он проиграл. Конечно,
сила, ум, холодная и трезвая расчетливость остались, но бесследно
исчезла неколебимая уверенность в себе, свойственная ему прежде.
Да 'Мак-Уиртер и сам в глубине души считал, что Габриелю,
пожалуй, не справиться с Модести Блэйз и Гарвином. Хорошо, что
есть кое-кто другой, тот, кто сможет сделать это.
— Большому парню это не понравится, — осторожно произнес
шотландец.
Это напоминание вывело Габриеля из себя. Он рявкнул:
— Да, он рассмеется нам в лицо!
Это так, с горечью подумал Мак-Уиртер. Неудача Габриеля
обязательно развеселит его. Он расхохочется и заявит, что возьмется
за поимку девчонки сам. Но этого допускать не стоит...
— Он сейчас в Лондоне?— спросил Мак-Уиртер.
— Скорее всего. Он должен покончить с Ааронсоном.
— Ах да, доктор Ааронсон. — Мак-Уиртер задумался. — Тогда
еще несколько дней он ничего не узнает. А девчонка далеко не
уйдет. — Он проводил взглядом две рыбацкие лодки, проплывшие
далеко в море, у самого горизонта. Они направлялись к югу.
Габриель кивнул.
— Обыщем все здесь до наступления темноты. Потом вернемся в
Панаму. Надо немедленно установить наблюдение на дорогах и в
аэропортах, ну и конечно же в портах. И пусть местная организация
обшарит всю страну, только быстро. Передай им описание Гарвина.
— Гарвина? Но это только ваше предположение...
Габриель снова посмотрел на труп, лежащий у ног, пнул его и
отвернулся.
— Это не предположение, — только и сказал он.
16
Глава 2
Длинные клинки со звоном ударились один о другой и быстро
разошлись.
— Нет, нет, нет!— вскричал профессор Джулио Барби и отсту¬
пил назад, опустив шпагу и почти коснувшись ею плоской, покрытой
асфальтом крыши. — Я уже вам говорил, синьорина, вы не должны
атаковать опытного фехтовальщика с низкой позиции! В одной
шестой, конечно, можно. Но уже в одной четвертой трудно удержать
клинок соперника. А в низкой позиции пытаться делать это просто
глупо!
— Но ведь получилось, — возразила из-под маски Модести
Блэйз. — Я же нанесла укол.
— Нанесли укол? Нанесли укол?— От возмущения голос учителя
фехтования срывался на визг. Барби сдернул маску. — Мы проходим
курс обучения, не так ли? Я пришел сюда не на дуэль с вами,
синьорина! Я пришел обучать вас искусству обращения с холодным
оружием— тактике, стратегии, стилю, — искусству! Поэтому мы
должны фехтовать по правилам, а нс рубиться, как солдаты, синьо¬
рина!
— Простите меня, — с притворным раскаянием произнесла Мо¬
дести Блэйз. — Я забыла об этом...
Профессор Барби снова натянул маску, сверкнув темными глаза¬
ми, и‘коротко бросил:
— К бою!
Клинки скрестились вновь.
За бойцами в белых фехтовальных костюмах с интересом наблю¬
дал сэр Джеральд Таррант, сидевший в кресле-качалке здесь же на
крыше. Он уже не в первый раз проводил таким образом раннее утро
перед тем, как отправиться в свой офис на Уайтхолл.
Небольшая дверь, ведущая на крышу из внутренних помещений
дома, приоткрылась, и слуга по имени Уенг пропустил вперед
высокого, приветливо улыбающегося человека с правильным тонким
лицом и веселыми глазами.
Таррант слегка поклонился и протянул руку. Он был уже знаком
со Стивеном Колльером. Однажды они встречались на обеде у
Модести, а другой раз — в Уимблдоне. Колльер обогнул фехтоваль¬
ную дорожку, размеченную краской на асфальте. Пожав руку Тар¬
ранта, он сел рядом с ним.
— Кофе?— предложил Таррант, приподняв кофейник, стоявший
на низком столике. — Модести говорила, что ждет вас.
— Да, я ей позвонил час назад из аэропорта. — Колльер внима¬
тельно следил за фехтующими. — Черный, пожалуйста.
17
— Были в Штатах?
— Да, шесть недель в университете Дьюк. Занимался статисти¬
ческими исследованиями.
Хобби Колльера было изучение проблем, связанных с экстрасен¬
сами. Он мог позволить себе такое дорогостоящее увлечение. Не¬
сколько лет назад Колльер написал прекрасный учебник математики
для школ, что принесло ему регулярные доходы, и немалые. Этот
человек нравился Тарранту. Он ему еще и немного завидовал,
потому что недавно в течение нескольких недель Колльер находился
в центре каких-то странных, но увлекательных событий, связанных
с Модести Блэйз и Уилли Гарвином. Колльер находился среди
убийц, стоял перед лицом, казалось бы, неминуемой гибели. И
вместе с Модести и Уилли он добился успеха.
Правда, сам Колльер говорил, будто его участие в деле сводилось к
тому, что он постоянно мешал всем работать. Еще он утверждал, что с
первого мгновения до самого конца операции находился в состоянии
безумного страха. При этом он каждый раз подчеркивал, что только
чудом остался жив и теперь чрезвычайно рад этому обстоятель¬
ству.
С дорожки донесся быстрый топот ног и лязг металла, ударяю¬
щего о металл.
— Нет же!—с отчаянием воскликнул профессор Барби. — Где
ваша сообразительность, синьорина? Да вы просто с ума сошли! Я
дал вам возможность нанести укол, так? Я произвел обманное
движение, сделал шаг вперед и приготовился к атаке. Но разве вы
опередили меня встречным уколом? Нет! Вы только парировали мой
удар. Я напрасно трачу на вас время!
— Ваш ответный удар мог настичь меня, — успокаивающе про¬
говорила Модести.
— Но ваше попадание было бы первым!— вскричал профес¬
сор. — Какое значение тогда имел бы мой укол?
— Ну, это будет иметь значение, если... — Модести замолчала.
Она на миг подняла маску и очаровательно улыбнулась Барби. —
Давайте все повторим еще раз.
Клинки вновь скрестились. Таррант усмехнулся. Колльер сказал:
— Очень странно. А я-то считал, что она неплохо фехтует.
— Не принимайте всерьез слова Барби. Все дело в том, что она
не может исходить из принципа, будто для нее не имеет значения
полученный укол, если она первой нанесла укол противнику.
Колльер задумался на секунду и.кивнул:
— Конечно, в настоящей дуэли все было бы по-другому.
— Вот именно. Поэтому она и выбрала для себя шпагу. Большин¬
ство женщин предпочитают рапиру. Она легче, чем шпага, да и
18
правила ведения боя на рапирах гораздо проще. Но фехтование на
спортивных шпагах намного ближе к настоящему бою с использова¬
нием старинного дуэльного оружия. В этом все дело.
Колльер снова кивнул. На Модести это похоже.
— Вы неплохо в этом разбираетесь, да?— спросил он.
— Я и сам когда-то занимался фехтованием.
— Даже выступали за сборную Англии перед войной. Модести
говорила мне об этом.
— Сейчас все это уже в прошлом, — с невольной грустью
произнес Таррант. — Вы были правы, у нее все получается хорошо.
Я не раз фехтовал с ней. У нашей дамы прекрасная координация и
удивительная выносливость. И очень развито чувство простран¬
ства...
— Чего?
— Пространства. Она всегда точно знает, где находится по
отношению к противнику и его оружию. Определяет расстояние
шестым чувством. Это не так просто. Попробуйте сами сделать это
с закрытыми глазами — и сразу же поймете, что это совсем не легко.
— Верю вам на слово. А что еще?
Таррант улыбнулся:
— У нее нет привычек. Нанося уколы и парируя удары против¬
ника, Модести никогда не действует по общим правилам. Поэтому
никогда нельзя догадаться, что она собирается предпринять.
— Понимаю, о чем вы говорите, и это касается не только
фехтования, — задумчиво кивнул Колльер. — У нее вообще талант
принимать неожиданные решения. Частенько это затрудняет жизнь,
но зато делает ее интереснее.
— Для ее друзей. Для некоторых других жизнь превращается в
сущий ад, — заметил Таррант.
— Да, это я тоже видел. Но мне этих других ничуть не жаль. —
Колльер поставил на столик пустую чашку.
— Пальчиками, пальчиками! — кричал профессор Барби. —
Только безмозглый кретин направляет клинок всей рукой! Вы,
синьорина, держите шпагу, а не теннисную палку!
— Ракетку, — уточнила Модести.
— Прошу прощения. Не теннисную ракетку! Поэтому управляй¬
те шпагой пальчиками! Еще раз повторим, пожалуйста.
— Совсем не как в кино, — заметил Колльер, внимательно
следя за фехтующими. — Когда смотришь какой-нибудь фильм с
участием Эррола Флинна, то видишь целые битвы на мечах, причем
клинки вращаются, как крылья мельниц. А тут только какие-то
дурацкие прыжки, стук шпаги о шпагу, и потом этот тйп отступает
и орет на нее.
19
Таррант рассмеялся.
— Да, боюсь, это не самый зрелищный вид спорта. Он интересен
только для знатоков. Только что виденная нами схватка, длившаяся
всего несколько секунд, состояла из ложной атаки, оборота в октаву,
ухода от столкновения и перехода в низкую позицию, защиты и
попытки нанести ответный удар, потом была круговая защита и
отход на первоначальную позицию. В итоге никто никого не.задел.
— И все за какую-то секунду. По мне, уж лучше Эррол Флинн.
Он однажды сражался сразу с четверыми. Носился по лестницам
вверх-вниз.
— И сценарист с режиссером были полностью на его стороне...
Бог ты мой!— Таррант поднес руку ко рту, стараясь сохранить на
лице серьезное выражение. Он так и не договорил. Модести и Барби
'замерли, уставившись друг на друга, потом учитель фехтования
молча повернулся, подошел к низенькому столику у края дорожки и
положил на него шпагу и маску.
Модести вымолвила:
— Простите меня.
Барби ничего не ответил, вытирая лицо и шею носовым платком.
— Что случилось?— тихонько спросил Колльер.
— Она атаковала стрелой. Очень острый выпад. Барби парировал
удар и нанес ответный в одну четверть. Верный укол по всем
законам фехтовальной логики. Но она его парировала в верхней
позиции, находясь все еще в атаке, что практически невозможно, а
потом нанесла'ответный удар поверх его шпаги, что вообще совер¬
шенно абсурдно. Самое удивительное, что все у нее получилось.
Модести подошла к ним, держа шпагу в правой руке и маску под
мышкой. Мужчины встали ей навстречу.
— И все же у тебя получилось, — сказал Таррант.
Модести поморщилась.
— Я уже и не надеялась. Не могла же я все бросить, когда атака
стрелой провалилась, ведь так? Привет, Стив.
Она подставила ему щеку для поцелуя. Стивен легко коснулся ее
губами и заметил:
— Ты вся в поту. А леди может только слегка порозоветь.
— Попробуй сам столько поскакать в стеганом нагруднике и
фехтовальном костюме с двумя нагрудными протекторами.
— Нагрудными протекторами?— Колльер дотронулся до них. —
Ах, вот они какие. Но я-не буду их примерять. Неправильно могут
понять...
Он замолчал. К ним подходил профессор Барби, неся шпагу и
маску. Он не.сводил глаз с Модести, и было видно, что он только что
принял нелегкое решение/
20
Повысив голос, Таррант обратился к Модести:
— Конечно, есть еще профессор Форрестер. А еще лучше Леб-
рун. Он очень хорош.
— Лебрун?— в неподдельной ярости вскричал профессор Барби.
Он гневно взглянул на Тарранта, потом повернулся к Модести. И
вдруг его лицо осветилось улыбкой. Он протянул девушке левую
руку, правой одновременно отдавая салют, как фехтовальщик, завер¬
шивший схватку.
— Извините меня за невежливость, синьорина, но с вами совер¬
шенно невозможно работать.
— Я понимаю. На следующей неделе постараюсь исправиться. —
Она тепло улыбнулась. — Вы придете, профессор?
— Не смогу, наверное, удержаться. — Барби бросил взгляд на
Тарранта и глубоко вздохнул. — Всего один час в неделю для
упражнений со шпагой, синьор. Ну не глупость ли? Дайте ее мне на
три часа в день для тренировки с рапирой, и через полгода я покажу
вам фехтовальщика, который заставит всяких там Форрестеров й
Лебрунов выглядеть как... ну, как лесорубы!
Когда профессор Барби ушел, Модести улыбнулась Тарранту:
— Благодарю. Хитро вы упомянули пройдоху Лебруна.
— А я и есть хитрый старый джентльмен, — согласился Таррант,
взглянув на часы. —? И сейчас мне уже пора идти и использовать
этот мой талант для дела.
— Пусть ваш рабочий стол еще минут десять останется пустым.
Задержитесь, пожалуйста!— воскликнула Модести. — Не знаю, по¬
чему бы им не выгнать вас со службы. Тогда вы не должны будете
уходить ежедневно к восьми утра.
— Мне нравится принимать все неприятные решения до чая.
Может, еще полчашечки кофе? — Таррант сел рядом с Модести в
кресло-качалку, Колльер опустился на полосатый брезентовый
складной стул.
— Мне бы хотелось пригласить вас на обед в четверг, — обратил¬
ся Таррант к Модести. — И вы, Колльер, приходите, если будете
еще в Лондоне.
— У меня пока нет никаких определенных планов. — Колльер
взглянул на Модести и улыбнулся. — С радостью приму ваше пригла¬
шение.
— Мы придем вместе, — сказала Модести. — Это просто обед?
Или он как-то связан с теми неприятными решениями, которые вам
приходится принимать?
— Обыкновенный обед. Не имеет никакого отношения к непри¬
ятностям. Просто я хотел бы познакомить вас с моим старым другом,
близким мне человеком — доктором Ааронсоном.
21
— Ааронсоном?.. — Модести на секунду задумалась. — Ах, ну
да, это же тот историк. Он работал с древнеримскими манускрипта¬
ми, найденными в Ин-Сала.
Колльер тоже читал об этих находках, но мог вспомнить что-то
только в самых общих чертах. Были обнаружены какие-то древние
рукописи, в которых говорилось о маленьком древнем городке,
затерянном в пустыне... Как же называется это место?
— Тадемаитское плато, — напомнил Таррант. — Может, вам,
Модести, захочется даже посетить места раскопок? Там работает
небольшая археологическая экспедиция во главе с мистером Танд-
жи. Я говорю об этом сейчас, чтобы вы могли до четверга все
обдумать.
— И это дело не связано с вашей государственной службой?
— Нет. — Таррант нахмурился. — Я, кажется, ясно сказал, что
не собираюсь больше вовлекать вас ни в какие операции, организу¬
емые моим ведомством.
— Как это ты их тогда назвал, а, Стив?
— Темные дела?
— Вот-вот. Да и вы сами, сэр Джеральд, согласились с этим
определением.
— Совершенно верно. И то, что вы остались живы, вовсе не моя
заслуга. Но теперь с этим покончено. Вы разочарованы?
Модести рассмеялась.
— Вовсе нет. Но зачем же мне наносить визит всем этим забро¬
шенным, одиноким мужчинам, предпринявшим экспедицию в самое
сердце Сахары? Им что — прислуга нужна или утешительница?
— Не такие уж они и заброшенные. Хозяйством руководит мис¬
сис Танджи. Никакой надобности в прислуге нет, а на утешительни¬
цу смотреть будут косо. Просто Ааронсон сейчас на конгрессе в
Стокгольме. Он позвонил мне, говорил очень осторожно, взволно¬
ванно й загадочно. Я понял так, что с раскопками не все чисто. Не
знаю, в чем там дело, даже не догадываюсь. Но он настоятельно
просил меня послать кого-нибудь туда.
Колльер заметил:
— Все это звучит очень неопределенно.
— Да я знаю. — Таррант пожал плечами. — Но он мой старин¬
ный друг, и мне хочется оказать ему услугу. — Он посмотрел на
Модести. — Естественно, официально я не могу туда кого-то коман¬
дировать. Может, Ааронсон подробнее все объяснит нам в четверг.
Девушка кивнула.
— Так или иначе, надо поговорить с ним. И я уже давно не
бывала в пустынях, а они меня всегда привлекали. Скажите, кто
финансирует раскопки?
22
Таррант ответил не сразу.
— Пристайн. Но это секрет. Он не любит распространяться о
своей филантропической деятельности.
— Он оплачивает многие благотворительные акции, — улыбну¬
лась Модести. — Сэр Говард Пристайн. Наверное, хочет стать пэром
Англии.
— Не стоит иронизировать. Ему уже дважды предлагали это, но
оба раза он отказывался. — Таррант встал, взял ее руку и коснулся
губами. — Я позвоню вам, дорогая, о времени и месте нашей встре¬
чи в четверг.
— Прекрасно.
Колльер вместе с ней проводил Тарранта. Когда двери небольшо¬
го лифта закрылись за ним, Колльер повернулся и огляделся. За
время его отсутствия в огромной гостиной с окном во всю стену
кое-что изменилось. Натюрморт Браке исчез, его место заняло
абстрактное полотно кисти Франца Марка. Но гобелен Франсуа
Бушера оставался на прежнем месте, и...
Удовлетворенно хмыкнув, он шагнул в небольшую нишу с потай¬
ным освещением и осторожно коснулся стеклянного пресс-папье.
Старинная французская работа.
— Это Сент-Луи, — раздался за его спиной голос Модести. —
Два других— Баккара и Клиши ля Гарен. Ну не прекрасны ли они?
— Да. — Колльер повернулся к ней. — Позже как следует их
рассмотрю. — Он нежно взял в ладони ее лицо, приподнял и поце¬
ловал ее в губы. — Как от тебя приятно пахнет...
— А ты выглядишь усталым.
— Это все из-за самолетов. На моих внутренних часах теперь не
больше двух утра.
Модести взяла его за руку и подвела к одной из раздвижных
дверей. Он вошли в комнату с серебристо-серым потолком и стенами
цвета слоновой кости. Ее спальня.
— Ложись и поспи.
Модести скрылась в ванной.
Колльер услышал, как она включила душ. Дверь осталась приот¬
крытой, и он видел розовые стены ванной и пол из черного кафеля.
Помедлив немного, он подошел ближе и встал, прислонившись к
двери; Девушка уже сняла куртку, защитный нагрудник и бриджи.
— Привет. Я просто подумал...
Она стянула узенькие черные трусики-плавки и расстегнула
бюстгальтер. Надела шапочку для купания.
— Привет, милый. Так что ты подумал?
Не дожидаясь ответа, она шагнула под душ, взяла мыло и губку.
Колльер не сводил глаз с ее стройной фигуры. Он никогда прежде
23
не встречал женщин, настолько равнодушных к собственному телу.
Обнаженная, она выглядела так естественно, будто ее нагота была
всего лишь одним из видов одежды.
— Я просто подумал об Уенге.
Модести от души расхохоталась под струями душа.
— Уенг — восточный человек. — Она слегка откинула голову,
подставляя тело под струи. — Попробуй-ка сказать ему, что мне
следует советоваться с ним, как я должна использовать собственную
постель. Да он решит, что ты рехнулся.
— Все равно. Ведь здесь есть еще комната Уилли и еще одна
свободная. Он все поймет, увидев меня в твоей спальне...
— Уенг и так все понимает. И он прав, ведь так? Иди поспи. —
Модести выключила душ, вышла и обмоталась большим махровым
полотенцем, искрящимися глазами посматривая на Колльера. — Он
бы наверняка обратил на это внимание, если бы был здесь, но в
любом случае мне наплевать.
— Так его в доме нет?— удивился Колльер.
— Поехал по моей просьбе в Бенилдон. Кое-что надо сделать в
коттедже. — Модести сняла шапочку и вытерла лицо. — Ну давай,
Стив, отдохни немного. Перед завтраком я тебя разбужу.
Колльер стал развязывать галстук.
— Вот уж нет. Я что-то перестал чувствовать себя усталым.
Все его тело помнило ее, и они слились в радостной встрече после
долгой разлуки.
Колльер заметил, что Модести с улыбкой смотрит на него.
— Мне бы надо перечитать Песнь Песней Соломона.
— Там есть такая строчка: «Волосы твои, как стадо коз». Что это
может означать? Эти фехтовальные маски портят прическу.
— Нет. Это просто вроде того, что мед лежит у нее под языком.
«Ты безупречна, возлюбленная моя».
— Ты, наверное, невнимательно смотрел.
— Вот уж нет. Восемь шрамов. Но сейчас их уже почти не
заметно, так что можно не обращать на них внимания.
Потом Колльер неожиданно спросил:
— Послушай, Модести, ради Бога, почему бы нам не ввести это
в систему?
— Нам?
— Ну да.
— Некоторые мужчины выбирают довольно интересные момен¬
ты, чтобы сделать предложение.
24
Она расхохоталась*. Буквально затряслась от смеха. Но Колльер
совсем не считал, что Модести задевает его гордость. Любви она
отдавалась полностью и до конца.
— Так рекомендует Кама Сутра1.
— Теоретик.
— Перестань трястись. Это отвлекает мое внимание.
— Этого-то я и добиваюсь. Может, еще что-нибудь процитиру¬
ешь?
Больше они не говорили. Их переполняла почти невыносимая
сладость трудного подъема по высокому склону, предшествующего
погружению в ослепительный свет блаженства.
Модести лежала, прижавшись щекой к его плечу. Колльер вло¬
жил ей в губы сигарету, которой они затягивались по очереди, и
сонным голосом спросил:
— Как поживает старина Уилли Гарвин?
Модести выпустила колечко дыма.
— Думаю, с ним все в порядке.
— Он не в Англии?
— Наверное, в Мексике. Давно от него не было вестей.
— Что он там делает?
Модести нахмурила брови.
— Я не знаю, Стив. Это, наверное, единственное, чего я не знаю
об Уилли.
— Вот как?
— Это бывает только раз в год, а началось лет семь или восемь
назад, когда он еще работал на меня в Сети... С тех пор каждый год
он уезжает на пять или шесть недель. В Австралию, Японию, Индию
и так далее. И никогда не рассказывает мне, чем там занимается.
— Может, это связано с женщиной?
— Да нет. Он мне рассказывает о своих женщинах, вообще обо
всем. Но с этими поездками все по-другому.
— А ты его спрашивала прямо, милая? .<
— Дорогой, он ведь не моя собственность. Расскажет, если
захочет.
— Он расскажет, если ты спросишь. Уилли выполнит любое твое
желание.
— Я знаю. Поэтому мне всегда надо хорошо подумать, прежде
чем пожелать чего-то. Да и какое я имею право знать все его
секреты?
1 Кама Сутра — древнеиндийский трактат о науке любви.
25
— Значит, тебя не беспокоит эта тайна Уилли?— с любопытст¬
вом спросил Колльер.
— Да нет. — Модести пожала плечами. — Просто я в некотором
недоумении. Но он всегда возвращается радостным и полным энер¬
гии, так зачем беспокоиться?
— Ну да, конечно, — пробормотал Колльер. —Меня это тоже не
волнует. Простое любопытство. Интересно, чем он сейчас там занима¬
ется?
Модести взяла его за руку и посмотрела на часы на его запястье.
— Сейчас в Мексике около трех часов утра. Скорее всего он еще
в постели.
Глава 3
Высоко в небе ярко светила луна.
Уилли Гарвин посмотрел вниз, на лицо девушки, лежавшей у его
ног на дне лодки. Он плотно закутал ее в одеяло и устроил поудобнее
на старом матраце. Они забрали вещи Гарвина из дома Лучо, и вот
уже целый час, поскрипывая мачтой, лодка плыла по ветру, подго¬
няемая морским течением, через мелководье Северного пролива.
Вдруг девушка пошевелилась и открыла глаза. Но тут же снова
закрыла. На лице ее отразились недоумение и тревога, потом его
исказила гримаса страха, когда она все вспомнила. Вскрикнув, она
сбросила одеяло.
— Все в порядке, милая. Не волнуйся. — Уилли говорил почти
нежно, положив руку ей на плечо. Она замерла. Ее невидящие глаза
теперь были снова широко открыты. Казалось, она смотрит прямо
на него. Уилли заметил, как ее ноздри расширились на миг, и
девушка быстро втянула воздух.
— Ты в безопасности. Я не из тех бандитов, что схватили тебя
на берегу.
— Я знаю, — сказала девушка низким хрипловатым голосом с
характерным североамериканским акцентом. — Я знаю. Вы по-дру¬
гому пахнете.
— Что ж, я рад этому, — невольно улыбнулся Уилли.
Девушка слегка повернула голову.
— В лодке еще кто-то есть.
Уилли посмотрел на темный силуэт Лучо, сидящего на корме.
— Да, это Лучо. Не волнуйся. Ты в безопасности, дорогая.
Честное слово.
Девушка беспокойно зашевелилась.
— Ой, простите... Меня что-то тошнит...
26
Уилли сгреб ее вместе с одеялом, слегка наклонил и придержал
ее голову над бортом, пока спазмы не прекратились. Потом, бережно
прижимая ее к себе, тщательно вытер ей лицо платком, смоченным
в соленой воде.
— Извините меня. — Девушка задыхалась, вся дрожа.
— Ничего. Это просто реакция на наркотик, который они ввели
тебе.
Наконец ее дыхание выровнялось. Гарвин был уверен, что она в
деталях вспоминает случившееся. Вдруг она, напрягшись, замерла в
его руках и со страхом спросила:
— Джуди?
Ее обнаженная рука лежала поверх одеяла. Уилли тихонько сжал
ее и сочувственно сказал:
— Это та девушка, что была вместе с тобой?
— Да. Моя сестра. Где она? Ну пожалуйста, говорите же!
— Плохие новости, крошка. Крепись. Я очень спешил, но никак
не мог успеть вовремя. Она... в общем... она погибла.
Девушка вздрогнула и зажмурилась. Слезы ручьями потекли
из-под закрытых век. Дрожащим от боли и гнева голосом она
проговорила:
— Значит, они убили ее?
— Да. Я видел в бинокль, как это произошло. Но я был слишком
далеко.
— Расскажите мне.
— Вряд ли от этого будет польза, милая.
—• Расскажите!
Негромко, стараясь говорить как можно мягче, Уилли поведал
девушке обо всем, что он видел на берегу. Когда он закончил,
девушка уткнулась лицом в его плечо. Минут десять она молча
пыталась справиться с собой. Повисла гнетущая тишина. Слышен
был только скрип снастей и равномерный шум воды, бьющей по
бортам.
Когда она наконец подняла голову, ее лицо пылало от ненависти.
С болью она воскликнула:
— Почему Джуди? Бред какой-то! Она же добрейшее создание.
О Боже, почему?
— Милая, я не знаю, что вообще им было нужно от вас. Ну,
поговорим об этом позже, когда сама захочешь.
Казалось, девушка не слышала его слов. Запрокинув голову и
глядя в темное небо своими незрячими глазами, она сказала низким
голосом:
— Закон их не достанет. Только не здесь. Я хочу убить их.
— Это уже сделано.
27
Девушка резко повернулась к нему.
— Вы?
Уилли кивнул, но, вспомнив, что она не может видеть его, сказал:
— Да.
— Но у них же было оружие. Я нащупала кобуру у того, который
схватил меня.
— Они не сумели им воспользоваться.
Тут впервые раздался голос Лучо:
— У американца есть нож.
— Американца?
— Для Лучо это не имеет значения, милая.
— Расскажите мне подробнее обо всем.
Немного поколебавшись, Уилли все же рассказал коротко, что
случилось на вершине склона. Когда он умолк, девушка своими
чуткими пальцами легко пробежала по его груди и плечам.
Потом коротко кивнула и недоуменно произнесла:
— Но почему вы решили вмешаться? У вас были свои причины
разделаться с ними?
— Ты сама говоришь, что убийство Джуди скорее всего сошло
бы им с рук. Вот я и подумал, что сам должен этим заняться. Теперь
уж им больше никого не убить.
Усталая грустная улыбка появилась на губах слепой девушки.
— Вы, должно быть, совершенно необыкновенный человек. Но я
все равно рада. А как по закону — вам не грозят неприятности?
— Нет. Это исключено. Человек, который был на яхте, не станет
кричать о случившемся на каждом перекрестке. Сейчас мы направ¬
ляемся в южную часть Панама-Сити. Будем там не раньше рассвета.
Но до этого мне надо переговорить с тобой. Только скажи, когда
соберешься с силами, хорошо?
— Да я и сейчас готова.
— Хорошая девочка. Может, тебе лучше прилечь?
— Мне так удобно. Я ведь не слишком тяжелая, правда?
Уилли понимал, что, чувствуя опустошенность и боль потери,
она хочет найти в руках незнакомого человека хоть какую-то опору.
— Да, ты очень легкая, — с нежностью ответил он. — Прежде
всего скажи мне, милая, ты знаешь человека по имени Габриель?
Девушка задумалась, нахмурила брови и покачала головой.
— А что, я должна быть с ним знакома?
— Ну, понимаешь, это именно он стоял на яхте. Он послал тех
двух громил схватить тебя.
— И убить Джуди. — Девушка закусила губу, борясь с новым
приступом отчаяния. — Простите. Нет, я не знаю никого по имени
Габриель. Зачем я ему понадобилась?
28
— Это следующий вопрос. Габриель — крупная птица в преступ¬
ном мире. Я нс представляю, чтобы его могла заинтересовать,
например, возможность получить выкуп, но ты случайно не наслед¬
ница какого-нибудь огромного состояния, а?
— У меня ровно, восемь сотен долларов на счету в банке, и
крупных поступлений в ближайшее время не ожидается.
— Может, работаешь на правительственное учреждение? Что-
нибудь в этом роде?
— Нет. А в каком роде?
— Разведка.
Девушка, наверное, искренне расхохоталась бы, если бы еще
могла смеяться.
— Вы считаете, что они берут на работу слепых?
— Мне приходилось встречаться и с более странными случаями.
Крупная корпорация? Промышленный шпионаж?
— Почему вы думаете, что я вообще могу где-то работать?
— Ты в любой ситуации способна принять правильное решение,
найти выход. Твое лицо говорит об этом. — Гарвин рассуждал
спокойно и уверенно, и, хотя девушка была погружена в свое горе,
она все же ощутила какое-то удовольствие от его слов. Не успела
она ничего ответить, как Уилли вновь заговорил:— Ладно, поступим
тогда по-другому. Ты мне все расскажешь о себе с самого начала, ну
а я посмотрю, не замечу ли чего-нибудь интересного для человека
вроде Габриеля.
— Хорошо.
Девушка начала свой рассказ. Она говорила медленно, иногда
надолго останавливаясь. Уилли не торопил ее.
Ее зовут Дайна. Пил грим. Родители уже умерли. Родилась она в
Торонто. Ослепла в одиннадцать лет. Она болела тогда менингитом,
очень тяжело, просто чудо, что вообще осталась жива. Сейчас ей
двадцать два, и она уверена, что больше никогда уже не будет
видеть. О ней заботилась ее сестра, Джуди, на два года старше ее.
Это Дайне не совсем нравилось, так как из-за нее Джуди редко
ходила на свидания, и Дайна считала “себя виноватой в том, что
личная жизнь Джуди пока не сложилась.
— Я старалась это исправить. Попробовала стать более самосто¬
ятельной и даже завести себе друга. Хотя в глубине души вовсе и
не хотела этого. Такое странное ощущение. Как вечно слепое
свидание. Их было всего двое. Я понятия не имею, как они выгляде¬
ли. Я даже не очень хорошо представляю, как сама выгляжу. Для
первого, я думаю, я была просто экзотическим экземпляром. Очень
скоро он бесследно исчез. Джуди была вне себя. Перрый и последний
раз я слыхала, какой она может быть злой. Второй мне нравился, но
29
сам он только жалел меня. И он никогда бы меня не бросил. Мне
пришлось сделать это самой... Ой, простите, вы, наверное, вовсе не
это хотели услышать?
Уилли почувствовал, что девушка постепенно приходит в себя.
Он знал, что рассказ о собственной жизни подействует на нее
успокаивающе.
— Мне все хочется знать, Дайна, — совершенно искренне ска¬
зал он. — Продолжай.
Продолжение не заняло много времени. Джуди была первоклас¬
сной секретаршей, как раз такой, в каких нуждаются высокопостав¬
ленные чиновники. А у Дайны отлично получалось печатание с
диктофона...
В этот момент ее голос слегка дрогнул, и Уилли понял, что
девушка не во всем откровенна. Странно. Что же она могла скры¬
вать? Но что бы это ни было, Уилли не сомневался: у нее есть на то
серьезные причины. Лгать просто так она бы не стала. Он решил
пока ни о чем не спрашивать.
Сестры работали вместе, по контракту, переезжая с места на
место в Канаде и Штатах. В основном нанимались в солидные
корпорации, занимающиеся производством электроэнергии, водо¬
снабжением и разведкой газа. Еще работали на две или три нефтя¬
ные и угольные компании. Но Дайна не знала никаких секретов,
ничего, что хоть отдаленно могло бы заинтересовать преступные
организации. Она была уверена, что так же обстояло и с Джуди.
— И вот недавно мы решили устроить себе отпуск. Перед этим
работали особенно много и напряженно. Джуди взяла напрокат маши¬
ну, и мы проехали через всю Мексику. Это оказалось великолепно. Она
была моими гл<азами. Она так здорово все мне описывала, что я как
будто видела это сама. ПотОм мы решили добраться до Панамы. Здесь
собирались сдать машину и сесть на теплоход, идущий в Нью-Йорк
или в Сан-Франциско.
Однако сначала Дайне захотелось посетить Жемчужные острова,
потому что до этого они всегда жили на материке и им приходилось
бывать только на одном-единственном острове — на Лонг-Айленде,
но его можно и не считать.
Они сели на маленький пароходик, совершающий рейсы из
Панама-Сити до Сан-Мигуэля. В тот же день взяли напрокат катер,
чтобы побывать на этих крохотных островках и отыскать уединенное
местечко, где можно было бы вдоволь поплавать и позагорать.
— Я знаю, это выглядит несколько странно. Но в течение всего
отпуска мы вообще делали все, что взбредет в голову, и находили в
этом немалое удовольствие. Джуди понравился тот островок. Она
заметила проплывающую мимо нас яхту, и мы еще удивились ее
зо
появлению, потому что в этих местах нам редко встречались люди.
Мы пробыли на берегу не более часа, когда...
Ее голос дрогнул, и она с трудом проглотила подступивший к
горлу комок.
— Джуди сказала, что к нам идут двое мужчин. Думаю, они
высадились прямо на этом берегу, но она не сразу их заметила. В ее
голосе были тревога и страх, и она быстро потащила меня к лодке,
но те нас опередили.
Несколько секунд она лежала молча, с закрытыми глазами.
Потом сказала:
— Что было потом, я плохо поняла. Думаю, вы знаете об этом
больше меня. Ну, так может вам помочь мой рассказ?
— Посмотрим, — медленно ответил Уилли. — Я так понял, что
ты была нужна им живая, а с сестрой они сразу собирались покон¬
чить. Так, чтобы, обнаружив ее, все решили, что она просто утонула,
а вместе с ней утонула и ты, только тело твое унесло в море. Словом,
чтобы ты оказалась в руках Габриеля, но никто не стал бы тебя
искать.
— Но зачем им все это было нужно?
— Не знаю. А самое главное то, что ничего еще не кончилось.
Если Габриелю действительно нужна ты, так быстро он не отступит¬
ся. — Девушка вздрогнула. Уилли достал из рюкзака фляжку с
бренди и протянул ей. — Ну-ка, глотни.
Он поднес фляжку к губам Дайны и заставил ее сделать несколь¬
ко глотков. Алкоголь немного успокоил девушку.
— Простите меня. Честное слово, я вовсе не боюсь его. Меня уже
ничем не напугать. Просто я хочу, чтобы вы убили и его.
— Это еще впереди.
Дайна словно окаменела в его руках.
— Разумеется, я бы не говорил так с тобой, если бы не был
уверен, что ты меня правильно поймешь, Дайна. Габриель тебя
схватит в любом случае, если только он не будет мертв. Другого
исхода в данной ситуации просто не может быть. Поэтому мы
должны действовать чрезвычайно осторожно.
Девушка чуть-чуть расслабилась.
— Когда доберемся до Панама-Сити, обратимся в полицию?
— Как хочешь. Но это опасно. У Габриеля связей больше, чем
адресов в телефонной книге. Еще до рассвета тебя будут искать все
уголовники Панамы. Лично я бы скорее сел на трехногую кобылу,
чем обратился за помощью в полицию.
— А зона канала? Ведь там американцы.
— Не имеет значения. Кроме того, не забывай, что я отправил на
тот свет двух граждан США.
31
Дьйня долго молчала. Она слегка наклонила голову, будто при-
сл7«’шивассь г его дыханию. Уилли видел, как чутко трепещут ее
ноздри.. чувствовал. как нежные пальцы легонько пробегают по его
плечам. Об догадался, что каким-то странным, только ей доступным
способом девушка оценивает его, взвешивает его возможности.
Наконец она проговорила:
— Вы говорите как опытный человек. Но до сих пор вы не
сказали, кто вы такой.
— Прости. Меня зовут Гарвин. Уилли Гарвин. Я приехал из
Лондона и еще кое-откуда. Цель приезда — отдых.
После еще одной долгой паузы Дайна медленно произнесла:
— Благодарю вас за все, Уилли Гарвин. Думаю, вы уже решили,
что надо делать.
— Здесь есть небольшой старенький коттедж невдалеке от дороги,
сразу за Пуэрто-де-Чоррера. Ты сможешь пройти пешком мили две?
— Да. Прямо в одеяле?
— Я захватил кое-какую одежду и сандалии. Взял у одной из
дочерей Лучо. Сойдет,' пока я не найду что-нибудь получше. В
гараже коттеджа стоит машина, но мне не хочется ею пользоваться.
Мы просто затаимся. Ляжем на дно.
— Почему?
— Потому что из Панамы можно выехать только несколькими
путями, и все они наверняка окажутся под наблюдением. Люди
Габриеля будут в морских портах, аэропортах, на автомобильных
магистралях...
— У них такая большая организация?
— Наемники здесь довольно дешевы.
— И долго мы будем лежать на дне?
— Пока я не свяжусь с одним моим другом в Англии. Может, два
или три дня.
Дайна Пилгрим с удивлением подумала: что это может быть за
друг, способный сделать то, что не под силу Уилли Гарвину? Но
вдруг она почувствовала такую усталость, что спрашивать ни о чем
не стала. Она неудержимо погружалась в дремоту. Уилли заботливо
подоткнул одеяло со всех сторон.
— Вот так, хорошо, — нежно произнес он. — Спи, милая.
Мягкая роскошь «Кок д’Opa» окружала обедающих.
— Согласно положению звезд на небосводе, — заявил Стивен
Колльер, — сегодня, в четверг, я получу неожиданный дар от неко¬
его высокопоставленного лица.
32
Он зажег Модести сигарету, откинулся в кресле и взглянул на
часы.
— День уже на исходе. Осталось каких-то полтора часа. Посмот¬
рите астрологический прогноз в «Ивнинг стандарт». Громадные
солнца, удаленные от нас на немыслимые расстояния, и планеты,
находящиеся несколько ближе, объединили направление своей энер¬
гии, чтобы произошло именно это событие. Они подтверждают — я
получу нежданный дар от человека, занимающего высокий пост. Но
пока этого еще не случилось.
Официант принес три рюмки бренди, поставил их на стол и
удалился.
— Я не занимаю высокий пост, — сказала Модести.
— А Таррант занимает, — с надеждой подхватил Колльер. — И
у него просто изумительные сигары.
Таррант рассмеялся и, вытащив коробку с сигарами, предложил
одну Колльеру. Он чувствовал себя вполне довольным жизнью. Обед
удался на славу. И вообще ему всегда нравилось находиться в
компании Модести Блэйз. Да и Колльер очень приятен в общении.
Из них получится отличная пара, подумал Таррант, поднося
спичку к сигаре. Модести давно пора завести семью... а ему само¬
му — избавиться от мысли еще когда-нибудь воспользоваться ее
услугами.
Сегодня она была одета в ярко-зеленое шелковое платье без
рукавов. Единственное украшение — брошь, приколотая прямо под
воротником, — великолепный темный аметист в оправе из белого
золота. Ее глаза, похожие по цвету на аметист, но еще темнее, ярко
блестели. Она говорила немного, но была превосходным слушателем
и здорово подыгрывала забавно острившему Колльеру.
— Не понимаю, почему ты не любишь летать на самолетах?
— Из-за птиц, — лениво ответил Колльер. — Собственно, здесь
даже двойной смысл. Если ты его не уловила, мне придется объяс¬
нить, что я имел в виду. Во-первых, это американизм, означающий...
— Да, да. Видели мы этот фильм. Но по статистике самолет —
самое безопасное средство передвижения. Тебе это прекрасно изве¬
стно.
— Конечно, ведь я занимаюсь статистическими исследованиями.
Разумеется, мне известен фактор относительной безопасности. Весь
полет из Нью-Йорка я только его и высчитывал до шестисотой части
процента. Когда же мы подлетели к Хитроу и стюардесса попросила
застегнуть ремни, мне этого делать было не надо. Мой был застегнут
еще с момента взлета в аэропорту Кеннеди.
Модести рассмеялась и взглянула на Тарранта.
— Когда вы хотите встретиться с вашим другом Ааронсоном?
2 П.0‘Доннел «Вкус к смерти»
— Если его самолет прилетел вовремя, то сейчас он должен быть
уже дома. Подождем еще двадцать минут. Перед уходом позвоним
ему и договоримся.
— Мне так до сих пор и не понятно, что же может случиться в
этом месте, как его?..
—- В древних рукописях говорится, что это местечко называется
Мас, по имени римского трибуна в Нумидии после Третьей пуниче¬
ской войны. Собственно, эти записи и оставил Домициан Мас.
— Но римляне ведь не добрались так далеко, до Инсалы?
— Да, действительно, — ответил Таррант. — Но они заключили
соглашение с некоторыми вождями берберских племен, и те платили
дань римским чиновникам. Этот Мас даже женился на берберской
принцессе. Город был построен, скорее даже высечен из камня,
берберами под руководством римских строителей. Похоже, что бер¬
беры вообще переняли кое-что из римских обычаев и культуры.
— Его до сих пор можно видеть, — добавила Модести. — Марок¬
канский архитектурный стиль. А ваш оазис, кцар, похож на те
римские лагеря, что я видела на картинках.
— Кастра, — уточнил Колльер. — Даже названия похожи.
— Конечно, это очень глухое местечко. — Таррант стряхнул пе¬
пел с сигары. — Что-то вроде Петры в Иордании.
— Не понимаю, что там может произойти, — задумчиво повто¬
рил Колльер. — Что имеет в виду доктор Ааронсон?
— Я сам бы хотел это знать. Думаю, скоро доктор нам все
объяснит. По телефону он мне сказал только, что там что-то не так.
Письма от Танджи кажутся ему несколько странными, будто про¬
фессор что-то скрывает. Когда я его прямо спросил, что может
скрывать Танджи, он сразу же разозлился. Начал кричать, что они
дружат с Танджи целую вечность, что он доверяет Танджи как
самому себе. — Таррант развел руками. — Мас расположен в самом
центре пустыни, там работает только экспедиция Танджи — он сам
и его люди, рабочих из местных у них нет, так что с этой стороны
ожидать неприятностей не приходится.
— А кто пересылает оттуда эти письма?— спросила Модести.
— О, Пристайн хорошо субсидировал экспедицию. У них перво¬
классное оборудование. И каждую неделю к ним прилетает из
Алжира самолет с продуктами и необходимым инструментом. Он
перевозит и почту.
— Почему Ааронсон сам не. хочет туда съездить?— поинтересо¬
вался Колльер.
Таррант похлопал себя по левой стороне груди.
— Сердце. Там слишком жарко для него. — Он бросил взгляд на
Модести. — Извините меня.
34
Девушка улыбнулась:
— Да я не имею ничего против этой поездки. Даже интересно
посмотреть на раскопки. Туда мне нужно добираться самостоя¬
тельно?
— Господи, нет, конечно. Если вы согласитесь, Ааронсон догово¬
рится через Пристайна, чтобы вас доставили до места этим самоле¬
том из Алжира.
— Так он уже рассказывал Пристайну о своих сомнениях?
— Да. Пристайн все внимательно выслушал и постарался его
успокоить. И скорее всего был абсолютно прав. Может, старому
доброму Ааронсону просто показалось что-то...
— Итак, я слетаю туда, дружески побеседую с Танджи и вернусь
с хорошими новостями.
— Я был бы очень благодарен.
— Одна голова хорошо, а две лучше, не так ли?— неожиданно
вмешался Колльер. — Может, мне тоже туда отправиться? Думаю,
я бы сумел придать всему делу, так сказать, академический оттенок.
Все же это будет лучше, чем внезапное появление невесть откуда
незнакомой женщины, смахивающей с виду на гангстера, да еще
разъезжающей по всему миру в полном одиночестве...
Таррант, выпустив струю дыма,кзадумчиво и неторопливо прогово¬
рил:
— Пожалуй, в ваших словах есть резон...
Модести бросила:
— Благодарю вас.
— Не сердитесь. Я только имел в виду, что Колльер мог бы
помочь вам найти общий язык с Танджи. Тот.парень с норовом.
— Хорошо, — сказала Модести и взглянула на Колльера. — Я буду
держать тебя за руку во время всего полета и сообщать статистические
данные.
— Договорились, — согласился Колльер. — Если, конечно, у те¬
бя еще останется время для курсирования между мной* и пилотом,
чтобы разъяснять мне все технические детали полета. Только не
пытайся расстегнуть ремень моего кресла, вот и все.
Глава 4
Без пяти минут одиннадцать Модести въехала в Гайд-парк на
своем «дженсене ФФ». Теперь на ней было изящное манто в тон
платью. Рядом с ней в машине сидел Таррант, а Колльер устроился
позади.
Модести щелкнула переключателем на панели управления.
35
— Уилли не давал о себе знать уже целый месяц, но сегодня...
Впрочем, черт его знает.
— Я обожаю, когда ты говоришь загадками, — сказал Колль¬
ер. — Но, ради Бога, объясни, что может означать твоя последняя
фраза?
— Аппарат настроен на прием ежедневно, строго в определенное
время. Уилли уже давно не выходил на связь, но в крайнем случае
я сама могу его вызвать —иногда.
— Вероятно, ты имеешь в виду радиосвязь. Что это за штуки под
приборной доской? Они как раз для этого, да?
— Эти устройства представляют собой приемопередатчик систе¬
мы «КУ — 2000А», питающийся от автомобильного аккумулятора
через транзисторные цепи. У Уилли есть точно такой же в «тредмил-
ле» и еще один, портативный, который он берет с собой в длительные
поездки.
— А я не знал, что вы еще и радиолюбитель, — удивился Таррант.
— У меня даже есть лицензия. — Модести выбралась из потока
машин и остановилась у Гросвенорских ворот, потом достала странный
приборчик, который оказался не чем иным, как миниатюрным микро¬
фоном.
— Ну, растолкуй теперь мне все как следует, — не вытерпел
Колльер.
— Хорошо. Передача сообщения ведется голосом, она включает¬
ся автоматически, как только я начинаю говорить, когда же умол¬
каю, устройство сразу переключается на прием. Нажимать и кру¬
тить ничего не надо. Наша частота в диапазоне двадцати одного
метра, или же четырнадцать и три десятых мегагерца.
— Да ты шутишь, конечно же, — сказал Колльер. — Уилли сей¬
час где-то неподалеку от Штатов. Ты не можешь с ним говорить из
машины, стоящей в лондонском Гайд-парке. Это тебе не какой-ни¬
будь шпионский боевик, вроде тех, что показывают по телевизору.
— Я уже не однажды, разъезжая по Лондону, беседовала с Уилли
и другими людьми, находившимися в Гонконге, Индии, Бразилии,
Новой Зеландии — в любой части света.
— А я сегодня потратил десять минут, чтобы дозвониться до
«Харродза», — заметил Колльер. Он наклонился вперед. — Конеч¬
но, я не верю тебе. Но если он и в самом деле выйдет на связь, могу
я ему сказать какую-нибудь гадость?
— Нет. Без лицензии нельзя сказать даже «привет*. Собственно,
нам запрещено вести передачу из королевского парка, но через две
минуты мы отсюда выедем. Да это все равно уже какое-то устарев¬
шее правило.
«Дженсен» рванулся вперед.
36
— Выделяемые радиолюбителям частоты контролируются, —ог¬
лянувшись через плечо, пояснил Таррант, — и, как я понимаю,
правила довольно суровы. В эфире нельзя говорить ни о политике,
ни о религии, нельзя передавать сообщения третьим лицам, и,
конечно, полностью запрещены всякие разговоры о сексе.
— Не думаю, что меня мог бы заинтересовать секс на коротких
волнах, — хмыкнул Колльер. — Но, раз это запрещено, он должен
привлекать Модести...
Он неожиданно замолчал, застыв с открытым ртом. Ровный
мужской голос вдруг заглушил треск разрядов, раздававшийся из
динамиков. Уилли Гарвин говорил размеренно и спокойно, слыши¬
мость была прекрасная.
— «Джи-кью-эр-оу» вызывает «аш-пи» по системе. Как прием?
Колльер еще не успел поразиться уникальной быстроте связи, а
Модести уже отвечала:
— «Джи-кыо-эр-оу» работает на передвижной установке. Слышу
хорошо. У меня все нормально, сейчас нахожусь на Бейсуотер-роуд.
Со мной сэр Джеральд и Стив. Стив не верил, что ты действительно
выйдешь на связь. Как прием?
Гарвин произнес:
— Слышу хорошо. Со мной тут Жаклин.
В зеркальце Колльер заметил, как изменилось лицо Модести.
— Будь на связи, — сказала она и умолкла. Обогнув Марбл-Арк,
она свернула налево, остановилась у обочины и выключила двигатель.
Затем произнесла в микрофон: — Ты долго еще собираешься там
оставаться?
Уилли ответил:
— Ну, это зависит от старины дяди Гэбби.
Таррант замер в кресле, глядя на Модести. Его лицо стало
хмурым и напряженным. И тут Колльер вдруг вспомнил о том
жестоком мире, с которым приходится сталкиваться Тарранту, когда
он выполняет тайные задания правительства.
— Нам обоим здесь скучновато без тебя, — продолжал Гар¬
вин. — Хотя у меня довольно много забот.
— Чем ты сейчас занят?— спросила Модести. Она вся обратилась
в слух, и Колльер понял, что она надеется получить ключ к расшиф¬
ровке загадочных слов Уилли.
— Изучаю древнеарабский. Это доставляет мне немалое-удоволь¬
ствие. Думаю, к нашей следующей встрече я его буду знать так же
хорошо, как и ты.
Модести немного успокоилась.
— Прекрасно. Помнится, тебе много проблем доставляла эта
Длиннющая поэма Саади.
37
— Сейчас я ее знаю почти наизусть. — В голосе Гарвина прозву¬
чала нескрываемая гордость. — Вот послушай только...— И он, из¬
редка останавливаясь, произнес длинную ритмичную фразу на
странном незнакомом языке.
Модести быстро вытащила блокнот и протянула руку Тарранту,
который мгновенно вложил ей в ладонь ручку с золотым пером.
Уилли, наверное, говорил минуты две, а Модести только раз
что-то быстро написала в блокноте — какое-то число. Колльер сидел
почти не дыша. Речь явно шла о чем-то серьезном. Он нс знал, о чем
именно, но в груди у него появился тревожный холодок.
— Ну и как у меня получилось?— спросил Уилли.
— Неплохо. Ты много поработал над произношением. Но вот
вторая строфа прозвучала не совсем правильно. Надо вот так...—
Модести быстро заговорила на арабском, потом добавила: — Все
понял?
— Ага. Все. Отлично. Спасибо.
— Всегда рада помочь. Нам пора ехать. Свяжусь по системе, как
только все организую. Это была Джи-Кью-Эр-Оу, передвижная
установка. Кончаю передачу. Восемьдесят восемь.
Она подождала стандартного ответа Уилли, потом выключила
микрофон. Колльер неуверенно протянул:
— Ерунда какая-то. А что еще за «восемьдесят восемь^?
Модести коротко ответила:
— Стандартный код — «люблю и целую».
Он посмотрел на Тарранта.
— Габриель, — устало произнес Таррант.
— Да. Опять он что-то затевает.
— Точнее?
— Уилли в беде. Я сразу же это поняла, когда он упомянул
Жаклин. Это наше условное обозначение опасности. — Модести
вытащила расписание движения самолетов, вылетающих из Лондо¬
на, и стала его быстро листать.
— Но если он может вести передачу, значит, наверное, все не так
уж и плохо?— спросил Таррант.
— Ситуация не безнадежная, но чревата осложнениями и неожи¬
данными поворотами событий. Уилли даже по-арабски говорил
очень осторожно. Употребил массу жаргонных словечек и выраже¬
ний. Вместе с ним еще какая-то слепая девушка. Двое громил
Габриеля убили ее сестру, а ее самое хотели захватить живой.
Уилли не знает почему. Сейчас она в его коттедже в часе езды от
Панама-Сити. Они затаились.
— Да уж; высовываться им нельзя, — хмуро кивнул Таррант. —
Габриель не останавливается на полпути.
38
— Уилли это знает. Они в кольце. Он боится, что не сумеет в
одиночку вывезти девушку. Считает, что будет лучше, если появит¬
ся кто-то еще, чтобы отвлечь внимание противника, и еще кто-ни¬
будь — никому не известный, — чтобы позаботиться о девушке.
— Я бы не стал связываться с Габриелем в Панаме. А он знает,
что имеет дело с Уилли?
— Уилли не уверен, но думает, что Габриель мог догадаться.
— Каким образом?
— Уилли прикончил этих двух убийц.
— Ножом?
— Думаю, да. Он не вдавался в детали.
— Дела. — Таррант вздохнул и провел рукой по глазам. — Мы
опаздываем на встречу с Ааронсоном.
— Полчаса большой роли не играют. Так, из Хитроу в Нью-
Йорк — завтра в восемнадцать тридцать, потом на ДС-8 до Пана¬
ма-Сити — в девятнадцать тридцать в субботу. — Модести захлоп¬
нула толстый справочник и включила двигатель.
— Послушаем, что скажет Ааронсон, и пообещаем ему предпри¬
нять поездку несколько позже, если вы никого другого не найдете.
— Вы собираетесь привезти девушку прямо в Англию?— спросил
Таррант.
— Думаю, да. Здесь она будет в большей безопасности. Потом
воспользуемся нашими старыми связями, чтобы выяснить намерения
Габриеля.
— Ну а потом?
— Покончим с Габриелем. — Она вдавила педаль акселерато¬
ра. — Рано или поздно это придется сделать.
— О Бог ты мой, — простонал Колльер. — Я думал, все это уже
позади.
— Не волнуйся, Стив. Тебя вовлекать не будем.
— Я имел в виду тебя. — На несколько секунд Колльер замол¬
чал, пытаясь справиться с тягостным предчувствием неминуемой
опасности. Ладони его стали влажными, сердце бешено колотилось.
Наконец, кусая губы, он произнес:— Вы тут говорили, что в Панаме
вам нужен кто-нибудь неизвестный, да?
Сэр Таррант повернулся к нему, удивленно вскинув брови.
— Но там же не будет никаких ремней безопасности, — мягко
возразил он.
— Я это знаю!— отрезал Колльер. — Знаю так же хорошо, как и
вы. Более того, я понимаю, что меня довольно легко напугать и я не
умею метать ножи в наемных убийц. Но если Модести нужен
кто-нибудь, кто схватит девушку в охапку и помчится прочь, когда
начнется заварушка, то лучшей, чем я, кандидатуры вы не найдете.
39
Модести бросила взгляд на Тарранта.
— Может быть, он и прав. Да и кое-какой опыт у него уже есть.
— Не напоминай мне об этом, — раздраженно бросил Колль¬
ер. — А то я ночью буду плохо спать. Постойте, у меня же нет
панамской визы. Хотя у тебя, разумеется, найдется какой-нибудь
крутой дружок, который мне изготовит фальшивые документы в
самый короткий срок.
— Для въезда в Панаму виза не нужна. Но все равно мне надо
позвонить Димплу Хейгу сегодня ночью и заказать документы для
той девушки.
— Димпл Хейг, — эхом отозвался Колльер и вытер пот со лба. —
Я так и знал. Помоги мне, Боже, чтобы я выглядел так же, как на
фото в паспорте, после всего этого.
Модести улыбнулась ему в зеркальце.
— Раньше ты называл такие дела темными.
Через пять минут автомобиль подъехал к небольшому особняку с
террасой на улице Бейсуотер-роуд. Когда Колльер помогал Модести
выбраться из машины, он увидел темную фигуру на фоне белой
парадной двери дома в самом конце вымощенной плитками дорожки.
В первую секунду он не поверил своим глазам. Фигура была
неправдоподобно огромной и совершенно непропорциональной. Каза¬
лось, она не может принадлежать человеку. Но вот незнакомец поднял
руку к дверному звонку, и Колльер понял, что зрение его не обманывает.
Человек был шести с половиной футов роста. Плечи такой
ширины, что загораживают весь дверной проем, и туловище выгля¬
дит совершенно квадратным. Шея как будто вовсе отсутствует,
голова огромная, а ноги так коротки, что трудно угадать, где же
могут находиться колени. Зато руки длинные, как у гориллы.
Колльер замешкался, ощутив острое физическое отвращение к
этому уроду, но сразу же устыдился своего чувства.
— Давайте я покажу дорогу, — спокойно предложил Таррант и
первым пошел к дому.
Колльер взял Модести под руку, и они последовали за ним.
Человек, стоявший у двери, повернулся и шагнул им навстречу. На
нем был дорогой темный костюм, каким-то непонятным образом
скрадывающий несуразность фигуры. Густые рыжеватые волосы
обрамляли неестественно крупное, с грубыми чертами лицо.
Незнакомец с легким поклоном обратился к Тарранту:
— Вы мистер Ааронсон?
Вопрос был задан безупречно вежливым тоном. Низкий приятный
голос, казалось принадлежавший прекрасно воспитанному, интелли¬
гентному и уверенному в себе человеку, совершенно не соответство¬
вал гротескной внешности его обладателя.
40
— К сожалению, нет, — ответил Таррант. — Я собирался нане¬
сти ему визит.
— Я тоже, — ответил человек-гора. — Но, похоже, его нет до¬
ма. — Его глаза без всякого интереса скользнули по Модести и
Колльеру. — Я звонил уже четыре раза. Да и света не видно.
— Он был дома, когда я звонил, примерно четверть часа на¬
зад, — нахмурился Таррант. — И должен был ждать нас.
— Я полагал, что и меня он тоже должен ждать, — с некоторым
раздражением произнес незнакомец.
— Может, он просто вышел на минутку и сейчас вернется, —
стараясь говорить как можно беспечнее, предположил Колльер.
Огромный человек взглянул на него и усмехнулся.
— Возможно, вы и правы. Но у меня нет никакой возможности
дожидаться его, и если вы меня извините...
Им пришлось посторониться, чтобы пропустить этого гиганта.
Напоследок Таррант спросил:
— Как сказать Ааронсону, кто приходил?
— Армитаж из Британского музея. Будьте любезны, передайте
ему, что я завтра позвоню. Всего доброго. — Он направился вниз по
дорожке, неся свое громоздкое тело с поразительной легкостью.
Выйдя из ворот, он свернул на центральную улицу.
— Какие крупные знакомые у вашего друга Ааронсона. — С эти¬
ми словами Колльер подошел ближе к двери. — Конечно, я посту¬
паю не очень красиво, но, думаю, ситуация сейчас позволяет. — Он
наклонился, откинул крышку почтового ящика и заглянул в
щель. — Ага! Кто-нибудь еще хочет полюбоваться видом из почто¬
вого ящика? — Он выпрямился и увидел, что Модести медленно
идет по дорожке, стараясь проследить за Армитажем.
Вернувшись, она обратилась к Тарранту:
— Вы его не знаете? Хотя бы по описанию?
— Нет. — Таррант в упор взглянул на нее. — Почему вы
спрашиваете?
Девушка слегка пожала плечами.
— Я не уверена... Позвони-ка, Стив.
— Наш приятель из Британского музея делал это четыре раза.
— Это он так сказал. Давай не будем спорить, хорошо, милый?
Колльер нажал на кнопку. Приложив ухо к двери, он услышал
звонок, прозвучавший где-то в глубине.
— Можно подумать, что он живет в задней части дома. Поэтому
отсюда и не видно света...
— Там он и живет, — подтвердил Таррант. — Звонок слыш¬
но?
-Да.
41
— Ну-ка, минутку, Стив. — Модести подошла ближе. —Да это
всего лишь стандартный английский замок, — отметила она, прово¬
дя рукой по косяку двери. — Так, хорошо, толкни ее.
Колльер толкнул, и дверь распахнулась. Он уставился на Моде¬
сти, прячущую обратно в сумочку тонкую полоску целлулоида.
— Этого делать нельзя!
— Ну, мой поступок не назовешь даже мелким хулиганством, не
говоря уже о чем-то более серьезном. — Она посмотрела на Тарран¬
та. — Доктор Ааронсон не будет возражать, если мы подождем его
прямо в доме?
— Поскольку дверь уже открыта, пожалуй, мы можем так и
сделать, — согласился Таррант.
Он провел их в прихожую. Где-то наверху, в задней части дома,
виднелся свет. В конце длинного коридора откуда-то тоже пробива¬
лись полоски света. Колльер закрыл парадную дверь. Таррант
повернул выключатель. Вспыхнули сдвоенные лампы на массивных
кованых подставках, осветив устланный коврами холл.
— Вот тут его кабинет. — Таррант показал на дверь справа. —
Думаю, нам лучше пройти в гостиную. — Он двинулся вперед, но,
дойдя до конца холла, вдруг резко остановился.
Здесь вправо и вверх уходила лестница. А на ее нижних ступень¬
ках, раскинув ноги, лицом вниз лежал невысокий седой человек в
потрепанном сером костюме. Его шея была неестественно выверну¬
та. Разбитые очки валялись рядом.
Колльера охватил озноб.
— О Боже...—пробормотал он.
Таррант наклонился, осторожно приподнял лежащего за руку,
посмотрел на его лицо, потом так же осторожно опустил.
— Да, это Ааронсон.
Модести, встав на колени, с сосредоточенным видом принялась
ощупывать шею пострадавшего. Секунд через десять она взглянула
на Тарранта и печально покачала головой.
Колльер вдруг ощутил приступ необъяснимого раздражения. Час
назад все было так прекрасно. Но неприятности так и липнут к ней.
У нее просто дар усложнять жизнь себе и всем остальным. Завтра
они как сумасшедшие помчатся куда-то в Панаму. И, как будто ей
все еще не хватает острых ощущений, она принимается обследовать
сонную артерию человека, только что свалившегося с лестницы и
разбившегося насмерть. Хотя никто ее об этом не просил.
— Не думаешь же ты, что он может быть жив со сломанной
шеей, а? — прорычал Колльер.
— Просто нужно было удостовериться, — мягко, успокаивающе
ответила девушка, стараясь погасить раздражение Стива.
42
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы извиниться.
— Прости меня. Все это так ужасно...
Таррант стоял неподвижно, засунув руки в карманы, даже не
пытаясь скрыть охватившего его горя...
— Я знал, что у него бывает плохо с сердцем, — ни на кого не
глядя, сказал он. Потом посмотрел наверх. — А может, он просто
уцал. Он никогда не отличался особенной ловкостью.
— Простите нас. — Модести встала и дотронулась до его руки-.
Испытывая стыд за свою несдержанность, Колльер вспомнил, что
погибший был старинным другохМ Тарранта. Наверное, у него не так
уж и много по-настоящему близких людей. Жена Тарранта умерла
уже много лет назад, двое их сыновей погибли во время войны.
— Кому нужно позвонить?— тихо спросил Колльер.
Таррант посмотрел на него.
— Пока никому. Я все сам сделаю, когда вы уйдете. — Он
повернулся к Модести. — Садитесь в машину и тихонько сматывай¬
тесь отсюда. А я здесь все улажу.
Она кивнула и снова повторила:
— Простите.
Таррант бережно взял ее руку и быстро поцеловал пальцы.
— Ничего. Будьте осторожны. Пожалуйста.
— Я всегда осторожна. — Она подхватила Колльера под руку. Не
успели они отойти и на два шага, как Модести обернулась и
посмотрела вновь на Тарранта.
— Так, просто для порядка, — медленно проговорила она, —
попытайтесь связаться завтра с Британским музеем. Поинтересуй¬
тесь, работает ли у них некий мистер Армитаж.
Глава 5
Дайна Пилгрим лежала в постели, укрывшись одной простыней,
одетая в ночную рубашку, которую ей купил Уилли Гарвин. В ней
было удобно, и Уилли сказал, что она розового цвета. Все вещи,
которые Уилли покупал для нее, были в самый раз. Поэтому Дайна
решила, что Гарвин обладает большим опытом в выборе женских
вещей. За три дня, которые'они уже провели здесь, девушка хорошо
изучила небольшой коттедж. Теперь она уверенно ориентировалась
в расположении комнат и безошибочно находила нужную вещь.
Шок, вызванный гибелью Джуди, понемногу проходил. Большая
заслуга в этом принадлежала конечно же Уилли Гарвину. Уилли не
пытался утешать ее, однако само его присутствие влияло на Дайну
самым благотворным образом.
43
Если слепота девушки и вызывала у него жалость, то он никогда
не выказывал ее, хотя и не избегал этой темы. И Дайна испытывала
к нему благодарность за это. Уилли был очень тактичен даже в
простой болтовне о том о сем. Когда она говорила о Бальбоа, он не
спрашивал, видела ли она там сады, а интересовался, чувствовала
ли она их аромат.
Коттедж представлял собой одноэтажное строение с остроконеч¬
ной крышей и толстыми глинобитными стенами. Он стоял в несколь¬
ких милях от трансамериканской трассы, рядом с грунтовой дорогой,
скрытый со всех сторон деревьями. Принадлежал коттедж англича¬
нину — местному представителю лондонской фирмы, занимавшейся
импортом черепаховых панцирей и жемчуга. Сейчас он и его жена
уехали в трехмесячный отпуск, и дом пустовал. Уилли Гарвин снял
его. В доме была спальня, просторная гостиная, кухня и маленький
кабинет. Уилли спал в кабинете, на походной койке.
Из дома он выходил только однажды, в самое первое утро, и с тех
пор не пользовался старым «понтиаком», стоящим в гараже за
домом. В тот раз он надел простую крестьянскую одежду, купленную
у старьевщика в порту Пуэрто-де-Чоррера, и отправился в город, а
через четыре часа вернулся с одеждой, туалетными принадлежно¬
стями и косметикой для Дайны и запасом продуктов, которого
должно было хватить дней на десять. Еще купил фотокамеру «По¬
ляроид». И все эти четыре часа он испытывал мучительное беспо¬
койство за Дайну.
К коттеджу было подведено электричество, имелись холодильник
и телефон. Но Уилли не стал звонить оттуда в Лондон, потому что
на телефонной станции проще простого было бы перехватить разго¬
вор. Он объяснил девушке, что, имея нужные связи, можно купить
у телефонистов любую информацию об интересующем вас звонке
долларов за десять.
«Понтиак» был оборудован особым радио. Каждый вечер, ровно
в шесть часов, Уилли выводил машину из гаража и что-то делал,
сидя в ней. Сегодня, когда он вернулся, Дайна поняла, что он чем-то
обрадован, еще до того, как Уилли сообщил ей, что Модести Блэйз
прибудет в Панаму не позднее, чем через два-три дня.
Модести Блэйз. Уилли мало рассказывал о ней. Дайне все еще
казалось удивительным, что друг Уилли, который должен прилететь
из Лондона, чтобы спасти ее, — всего лишь молодая женщина. Еще
более странным было то, что Гарвин, похоже, привык подчиняться
ей. Когда Дайна спросила его об этом, Уилли коротко ответил:
— Просто она в этом деле лучше, чем я. Вообще лучше, чем
кто-либо.
Было уже за полночь, но Уилли все еще не ложился, занимаясь
в гостиной какими-то своими делами. Чувствительный слух Дайны
улавливал его движения, иногда он что-то тихонько насвистывал,
как бы про себя, не отвлекаясь от того, что делал.
Дайна Пилгрим откинула простыню и, сев на постели, протянула
руку к халату, лежащему на стуле у кровати. Через несколько
секунд она открыла дверь в гостиную и вошла.
Уилли Гарвин поднял глаза и увидел девушку, стоящую перед
ним в уже знакомой позе. Она чуть склонила голову, глядя куда-то
в сторону, а на лице застыло напряженное внимание и готовность
слушать. Он заметил, что Дайна покрасила губы, и получилось это
у нее немного неровно.
— Тебе уже пора спать. Или что-нибудь хочешь, милая?
— Да нет. Просто чувствую какое-то беспокойство.
— Это из-за жары.
— Да, конечно. Я в этом уверена. Не хотите чашечку кофе,'
Уилли?
— С удовольствием.
Он не сказал, что приготовит кофе сам, и не бросился помогать,
просто быстро оглядел комнату, желая убедиться, что все находится
на своих местах. Дайна улыбнулась ему и прошла через комнату в
кухню.
Когда три дня назад девушка впервые вошла в коттедж, она сразу
же принялась тщательно его обследовать, медленно переходя с места
на место и время от времени коротко, едва слышно посвистывая.
Поэтому ее слух натренировался так, что мог уловить даже слабый
звук, отраженный окружающими предметами. Эта ее способность
восхищала Уилли. А сейчас, глядя ей вслед, он ощутил острый
приступ жалости. Представить вечную слепоту так же невозможно,
как постичь бесконечность Вселенной. Уилли закрыл глаза и попы¬
тался вообразить, что больше никогда в жизни не сможет их от¬
крыть.
Он слышал, как Дайна на кухне открыла холодильник, потом
поставила кастрюлю на плиту. Когда все вещи находились на своих
местах, она легко с ними управлялась. И Уилли старался всегда быть
аккуратным.
— Почему вы прекратили работать?— крикнула девушка из кух¬
ни. — Весь последний час вы что-то старательно скребли.
— Просто задумался, — ответил Уилли и, открыв глаза, посмот¬
рел на перламутровый шарик, зажатый в его пальцах. — У тебя не
уши, а радары.
— Такие же большие?
— Каким-то образом тебе удалось их уменьшить.
45
Перед Уилли на столе лежали несколько надфилей для ювелир¬
ной работы, плоских, треугольных, с крупной и мелкой насадкой,
нож Стенли, наждачная бумага, рубиновый порошок, кусочки замши
и цейсовские линзы.
Уилли взял в руки нож и снова стал скрести жемчужину, стара¬
ясь придать ей идеальную сферическую форму. В комнату вошла
Дайна, неся две чашки кофе. Поставив их на стол, девушка села
напротив Уилли.
— Спасибо, милая.
— Что вы тут делаете, Уилли?
— Обтачиваю жемчужину. Правда, она еще не совсем созрела. Я
просто тренируюсь.
— Тренируетесь в чем?
— Ну, большинство жемчужин нуждаются в специальной обра¬
ботке, будь они круглыми, в виде капли или какой-нибудь непра¬
вильной формы. Частенько их портят пятнышки, шишечки, неоди¬
наковая окраска по поверхности. Но жемчужина в принципе похожа
на луковицу. У нее так же много слоев. Иногда можно взять ничем
не примечательный экземпляр весом в сорок пять гран и выскрести
из него тридцатипятиграновую красавицу. Но это не так-то просто
сделать. Если чуть-чуть ошибешься, вместо тысячефунтовой жемчу¬
жины в руках может остаться лишь пыль.
Девушка тихонько засмеялась.
— Скажите еще раз «тысячефунтовой».
— Зачем?
. — Как здорово. Вы же имеете в виду фунты стерлингов, да?
— М-да. Больше так говорить не буду.
— О’кей. — Дайна отхлебнула кофе. — Вы любите жемчуг, Уил¬
ли? ' )
— Больше, чем драгоценные камни. Что-то в нем есть особен¬
ное. Жемчужины — как живые существа.
— И вы их коллекционируете?
— Собираю, чтобы чем-то занять время. В Палото мне хотелось
найти две или три штучки особой формы. Мне повезло. Но все равно
нужна еще одна, примерно на сорок гран.
Девушка помолчала, слушая, как он работает. Вдруг она удиви¬
лась, почему же ее не волнует тот факт, что она официально
считается погибшей. Только Уилли Гарвин и Модести Блэйз знали,
что она жива. Еще Лучо, но тот будет молчать. И Габриель.
Габриель представлялся ей каким-то полуреальным, но опасным
существом. То, что Уилли- Гарвин не хотел рисковать даже в
мелочах, когда дело касалось Габриеля, казалось самым устрашаю¬
щим. Дайна уже прекратила ломать голову, зачем она понадобилась
46
этому Габриелю. Странно, но ей просто не хотелось думать об этом.
Весь мир с населяющими его людьми неожиданно сократился для нее
до размеров маленького заброшенного коттеджа, где не было никого,
кроме Уилли Гарвина, и, как ни странно, этот мир ей нравился.
После шока и ужаса, в которые ввергло ее убийство сестры, такая
жизнь давала ей возможность понемногу прийти в себя.
Приедет Модести Блэйз и возьмет ее с собой в Лондон. Дайна
согласилась отправиться туда, потому что Уилли считал это самым
лучшим выходом. Паспорт Дайны пропал. Но Уилли сказал ей, что
тут не о чем беспокоиться.
Она услышала, как скрипнул его стул. Затем Уилли предложил:
— Сигарету?
— Спасибо.
Девушка протянула руку, Уилли осторожно вложил в ее пальцы
зажженную сигарету и возобновил работу. Дайна спросила:
— Модести — ваша девушка, Уилли?
— Она мой друг. И я работаю на нее.
По его голосу девушка поняла, что Уилли улыбнулся.
— В качестве кого?
— Это долгая история. Как-нибудь я ее тебе расскажу.
— Расскажите сегодня.
— Уже слишком поздно.
Дайна твердо сказала:
— Тогда завтра. Обещайте.
— Ну хорошо. Завтра.
Уилли Гарвин прекратил скрести и с удивлением посмотрел на
Дайну. Недовольное выражение, появившееся на ее лице, медленно
уступило место спокойной уверенности. Разумеется, Дайна была
только молоденькой девушкой, очень хрупкой и во многих отноше¬
ниях совершенно беспомощной, но иногда в ней чувствовалась
какая-то необыкновенная сила.
Уилли взял один из надфилей и принялся обрабатывать поверх¬
ность жемчужины точными, выверенными движениями.
— А у вас вообще есть девушка — постоянная?— неожиданно
спросила Дайна.
— Нет. Девушки у меня все не постоянные. — Уилли отложил
инструмент и стал внимательно разглядывать серебристый ша¬
рик. — Ага...
— Что такое?
— Пока не уверен. Думаю, в ней трещинка.
Он взял линзу и вставил ее в глаз. При сильном увеличении на
мутноватой поверхности сферы хорошо видна была трещина шири¬
ной с волосок. Уилли легонько провел по ней надфилем, и трещинка
47
расширилась. Потом взял нож и кончиком лезвия осторожно попро¬
бовал проникнуть в узкую щель. Вдруг перламутровый шарик рас¬
крылся, как скорлупа каштана, и он чуть было не упустил то, что
находилось внутри.
Дайна сидела, вслушиваясь. Она услышала, как он почти бросил
нож обратно на стол. Уловила она и как у него перехватило дыхание.
Когда Уилли наконец заговорил, в голосе его звучали нотки изум¬
ления и восхищения.
— Бог ты мой, вот так жехмчужина! Красавица! Идеальная!
— Но как же?..
— Она была внутри этой штуки, на которой я совершенствовал
свою технику. — Он встал и обогнул стол. — Вот, потрогай.
Уилли взял ее руку и положил на ладонь жемчужину. Девушка
потрогала гладкий4 шарик кончиками пальцев.
— Я не разбираюсь в жемчуге, Уилли, но, похоже, эта довольно
крупная.
— Примерно сорок — сорок пять гран. Видит Бог, именно такую
я и искал.
— Ценная?
— Не самая дорогая. Она может стоить.от семисот пятидесяти до
тысячи фунтов. Но это именно то, что мне нужно. — Уилли был
очень возбужден, и Дайна радовалась вместе с ним.
— Я так рада за вас, Уилли. Вот, возьмите. — Девушка отдала
ему жемчужину.
— Ты приносишь мне удачу, милая.
— Уже что-то. Может, это хоть немного компенсирует то беспо¬
койство, которое я вам доставила.
Уилли коснулся ее плеча и весело сказал:
— Я постоянно нахожу себе поводы для беспокойства Дайна.
Просто счастье, что на этот раз оно связано с такой симпатичной
девушкой.
— Вы не шутите? Симпатичной?— Она повернула голову в его
сторону.
— Нет. Но ты гораздо больше, чем просто симпатичная девушка.
Ты прелесть, Дайна. Ну, а сейчас пусть твоя красота отдохнет.
Давай-ка иди бай-бай.
Девушка встала и сделала несколько шагов к открытой двери в
спальню, но остановилась.
— Ну а когда же вы изволите лечь?
— Как только вымою чашки и все здесь приберу.
Когда он вернулся из кухни, девушка все еще стояла у двери
спальни, погрузившись в глубокую задумчивость.
48
— Уилли, подойдите-ка сюда, — попросила она, словно очнув¬
шись.
— Что такое?
— Да ничего особенного. Подойдите сюда. У меня еще нет
вашего лица.
— Чего у тебя нет?— переспросил он, подходя ближе.
— Ну, я уже знаю, что вы высокий и крепкий, кажется, знаю ваш
характер, но у меня нет представления о том, как выглядит ваше лицо.
А мне очень хочется это знать. Замрите на секунду, прошу вас.
Ес пальцы коснулись его груди, потом легко пробежали вверх.
Уилли ничего не говорил. Он чувствовал себя одновременно растро¬
ганным и смущенным. Ее руки с легкостью порхающей .бабочки
касались его лица, останавливаясь на губах, скулах, бровях и веках.
Закрыв глаза, с отрешенным, застывшим лицом, девушка полностью
ушла в себя.
— Думаете, сон сделает меня красивее?— нерешительно пошу¬
тил Гарвин.
Дайна опустила руки.
— Голубые глаза и светлые волосы?
— Верно. Откуда ты узнала?
— Мне часто удается угадывать.
Она открыла глаза и, снова приподняв руки, легко сомкнула их
за его затылком. А потом сказала тихо, но твердо:
— Люби меня, Уилли.
Целая вечность прошла с тех пор, когда Уилли Гарвина могла
вывести из равновесия какая-нибудь девушка. Но Дайне это уда¬
лось. Пораженный, он уставился в ее невидящие глаза. Ему стало
стыдно до такой степени, что кровь лихорадочно застучала у него в
висках. Он поспешно возмутился:
— Ты с ума сошла, что ли? Я не могу этого сделать!
— А почему? Для этого нет никаких преград. Я ведь ничего не
краду у какой-нибудь другой девушки. Вы сами это сказали.
— Нет, но...
Вы считаете, что у меня плохо получится? Что ж, может быть, вы
и правы. Может, вы просто из-за своей доброты только что сказали,
что я прелесть.
Уилли тихо выругался:
— Черт побери, нет!
— Тогда что же?
— Я... о Боже... я не знаю!
Улыбка озарила лицо девушки, и она слегка сжала плечи
Уилли.
49
— Наверное, вам кажется, что вы, так сказать, воспользовались
моментом? Будто украли несколько монет у слепой нищенки?
После долгой паузы Уилли Гарвин наконец проговорил:
— Пожалуй, это так. Да. О Господи Иисусе, у меня именно такое
чувство! Поэтому прекрати, Дайна, умоляю тебя. Ну пожалуйста.
— Нет. Я предлагаю вам эти монетки не в качестве платы или
какой-то благодарности. А потому, что я действительно хочу этого.
И откажусь только тогда, когда вы прямо скажете, что не испыты¬
ваете ко мне никаких чувств и не можете полюбить меня. Конечно,
мне будет больно, но все же не так, как если бы я поняла, что вы
просто пожалели меня. Если вы это сделаете, я сразу почувствую и,
наверное, стану вас ненавидеть.
Уилли Гарвин снова чертыхнулся. Потом глубоко вздохнул. Де¬
вушка почувствовала, что его окаменевшие мышцы постепенно
расслабляются. Она нежно погладила его.
— Тебе не надо ненавидеть меня, Дайна, — медленно произнес
Уилли. — Все эти три дня я старался не смотреть на тебя и не
думать об этом. Ну а сейчас ты сама все так здорово изменила.
— Отлично, — сказала девушка немного охрипшим голосом. —
Так что давай что-нибудь делай, Уилли.
Он наклонился и легко поднял Дайну на руки.
Она спросила:
Почему ты не выключил свет?
— Потому что ты такая красавица. Вся. Выглядишь на миллион
долларов.
Она расхохоталась и сказала: _
— Лучше бы это была тысяча фунтов. А знаешь что? Я тебя все
лучше и лучше представляю. У тебя так много шрамов... Они очень
заметны?
— Да нет. На мне все быстро заживает. Не думай, будто я весь
в швах, как футбольный мяч.
Она улыбнулась и дотронулась до его лица.
— Не буду. А какие шрамы ты получил в постели?
Уилли притворно возмутился:
— Только один!,
Дайна снова рассмеялась и прильнула к нему.
Позже она прошептала:
— Ну, у меня... ты знаешь... получилось не очень.
— Ты прелестна, Дайна. Восхитительна.
50
— Тогда сделай кое-что для меня, Уилли. Не думай, что я
сделана из хрупкого стекла. Я не разобьюсь, милый...
Мак-Уиртер положил телефонную трубку и прошел в гостиную
номера люкс на четвертом этаже отеля «Кадиз» — огромного нового
небоскреба из металла и темного стекла, находящегося в восточной
части Панама-Сити.
Габриель сидел в кресле, положив подбородок на переплетенные
пальцы. Спросил безразличным тоном:
Какова наша ситуация?
Мак-Уиртер вытащил пухлый блокнот в мягкой кожаной облож¬
ке. Раскрыл его.
— Вчера в утренних газетах появились сообщения об обнаруже¬
нии рыбаками лодки и тела девушки. Ее слепую сестру не нашли, и
она считается утонувшей. С часа ночи наши люди перекрыли все
возможные пути выезда из Панамы, и все силы брошены на поиск.
Наготове большая группа боевиков, которая может быть задейство¬
вана в любой момент. Расходы — восемь тысяч шестьсот сорок
долларов, остаток — две тысячи.
— У наших людей есть помимо описания девушки описание
Гарвина?
— Да. Вы по-прежнему думаете, что это был он?
— Я знаю. — Габриель посмотрел на Мак-Уиртера своими без¬
жизненными глазами. — И Гарвин знает, что это были мы. Навер¬
няка он обнаружил н^шу яхту и заметил нас на палубе.
Мак-Уиртер мрачно спросил:
— Думаете, он следил за нами?
— Скорее всего он оказался там совершенно случайно, — отве¬
тил Габриель, вставая. — Но теперь это уже не имеет никакого
значения. Все равно рано или поздно наша встреча должна была
произойти.
Мак-Уиртер с любопытством и не без удивления наблюдал за
ним. Глубина ненависти Габриеля была такова, что даже в его холод¬
ном, расчетливом сознании что-то изменилось. Габриель никогда не
верил в судьбу, но уже не впервые с убежденностью фанатика повто¬
рял, что когда-нибудь непременно состоится его ответный матч против
Модести Блэйз и Гарвина. Это предопределено.
Мак-Уиртер прежде не разделял подобной уверенности. Но те¬
перь и он все более и более убеждался в неизбежности этой встречи.
В его воображении возникла яркая картина: Уилли Гарвин и Блэйз...
оба мертвы... изувечены...
51
И это напомнило ему кое-что, уже случившееся в. действитель¬
ности. Облизнув губы, Мак-Уиртер вкрадчиво проговорил, не сводя
глаз с Габриеля:
-— Только что звонили из Лондона. Большой парень. Он позабо¬
тился об Ааронсоне.
Габриель стоял у окна, разглядывая автомобильную стоянку и
пышные заросли тропической растительности внизу. Не оборачива¬
ясь, спросил:
— Ты сказал ему, что мы упустили девчонку?
— Да.
— Ну и?
Мак-Уиртер на мгновение заколебался, потом ответил:
— Он засмеялся.
— Конечно. — Габриель наконец повернулся, его глаза больше
не казались пустыми и погасшими. Теперь они ожили, и в них
промелькнула горечь. — Он ненормальный. Он живет так, будто
играет в какую-то безумную игру, и почему-то все у него получает¬
ся. Удачливый сумасшедший.
Мак-Уиртер что-то невнятно пробормотал, потом отчетливо до¬
бавил:
— Он сказал, что, может, будет лучше, если он сам прилетит
сюда и выполнит это задание. Я ответил, что не надо.
Габриель мрачно кивнул.
— Что-нибудь еще?
— Вы говорите, что появление здесь Гарвина было чистой слу¬
чайностью. А вот и еще одна. Большой парень здорово удивился,
когда, выйдя из дома Ааронсона, столкнулся на крыльце с Тарран¬
том и Модести Блэйз, явившимися к тому с визитом.
— Что?!
— Вот-вот. Я тоже чуть было не подпрыгнул. Потом я кое-что
проверил...— Мак-Уиртер перелистал блокнот и нашел запись, озаг¬
лавленную «Ааронсон». — Он был старым другом Тарранта. Мы
узнали, что он начал что-то подозревать, и решили избавиться от
него как можно быстрее. Пристайн не стал его слушать, но, вероят¬
но, Таррант стал бы.
— Но что там делала Блэйз?
Мак-Уиртер пожал плечами.
— Непонятно. Но так или иначе, они опоздали. Им не удалось
ничего узнать. А если они и догадываются о чем-то, то это уже
забота Большого парня, не наша.
— Да уж. — В голосе Габриеля прозвучало удовлетворение. —
Наши люди следят за международными разговорами?
52
— Постоянно. Не могу утверждать, что Гарвин не сделал ни
одного звонка, но в записях для нас нет ничего интересного.
— Не огорчайся. — Вдруг Габриель усмехнулся. — Ты идиот,
Мак-Уиртер, впрочем, как и я. Гарвин где-то затаился со слепой
девушкой. Я уверен, что он найдет способ связаться с Блэйз и та
примчится сюда. И приведет нас к Гарвину. Так что предупреди всех
наших в аэропортах.
Мак-Уиртер хохотнул, и в его глазах вспыхнули холодные огонь¬
ки. Спрятав блокнот, он вышел из номера.
Глава 6
Стивен Колльер вышел из таможенного зала аэропорта. Ему
было немного не по себе. Закат уже окрасил полнеба в пурпурно¬
красный цвет, но, несмотря на довольно поздний час, жара все еще
не спадала. Носильщик, подхвативший два его чемодана, спросил:
— Que hotel quiere usted, señor?1
— Отель «Санта Роза», Калле Торрелла.
— Bueno* 2.
Подъехало такси. Колльер смотрел, как загружали в машину его
багаж. Модести Блэйз, которая, очевидно, следовала за ним, была
где-то поблизости, но он точно не знал где. В лондонский аэропорт
они приехали порознь. Семь с половиной часов провели на «Боин¬
ге-707», но Стив летел туристским классом, а Модести первым.
Он не испытывал ни возбуждения, ни страха.' Все происходящее
представлялось Колльеру каким-то нереальным. В двадцати шагах
от него стояла патрульная машина с двумя полицейскими в форме.
Все вокруг казалось спокойным и совершенно безопасным. Трудно
было поверить, что где-то рядом находятся люди, уже в течение
четырех дней охотящиеся за Уилли Гарвином и слепой девушкой.
Стивен дал носильщику доллар и сел в такси, размышляя, когда
же он снова увидит этот аэропорт. Через день, неделю?
— Мы там не задержимся, — пообещала Модести Блэйз. —
Только не нервничай и не считай оставшиеся часы. Запомни, ты
приехал для переговоров по поводу перевода твоей книги. Но из-за
острого расстройства желудка большую часть времени вынужден
проводить в отеле. Может, все это займет несколько часов, а может,
и больше.
’ В какую вам гостиницу, сеньор? (исп.)
2 Хорошо (исп.).
53
Такси тронулось с места, и Колльер начал репетировать. Он
корчил гримасы и показывал пальцем на свой живот.
Минут через пять после его отъезда из здания аэропорта вышла
Модести Блэйз. За ней следовал носильщик с тележкой. Она была в
легком голубом платье с белой отделкой, а в руках держала только
маленькую дамскую сумочку. Когда она поравнялась с полицейским
автомобилем, дверца его открылась, и на тротуар выбрался высокий
стройный мужчина в летней форме оливково-зеленого цвета. На
боку у него болталась кобура. У полицейского было удлиненное
худощавое лицо, большие глаза, спокойные и проницательные, и
длинные, свисающие подковой усы.
Он остановился напротив Модести Блэйз и неторопливо поднял
руку.
— Мисс Блэйз?
-Да.
— Мне бы хотелось, чтобы вы проследовали со мной, если вас это
не затруднит. — По-английски он говорил почти безупречно. —
Капитан Сагаста, городская полиция Панама-Сити.
Несколько секунд Модести молча смотрела на него.
— Ничего не понимаю.
— Насколько я знаю, вы уже и раньше бывали в Панаме?
— Да. Пять или шесть лет назад.
— То же самое записано и в наших досье, мисс Блэйз. После
вашего визита у нас возникли кое-какие неясности, от которых мы
и хотим избавиться, раз уж вы снова к нам прибыли.
— Понимаю. — Она немного помолчала. — Но, может быть, я могу
сначала занять номер в гостинице? Я намерена остановиться в «Хил¬
тоне»...
— Боюсь, что нет, мисс Блэйз. Регистрация, формальности... —
Он пожал плечами. — Боюсь, что это затянется надолго.
Она опять помолчала, потом сказала:
— Если можно, мне бы хотелось сделать один телефонный зво¬
нок.
.— Может быть, позже. А сейчас, будьте добры, садитесь в машину.
Когда Мак-Уйртер вошел для доклада е спальню Габриеля, он
выглядел довольно мрачным. Габриель, сняв пиджак, лежал на
кровати, положив руки под голову и закрыв глаза.
— Она здесь, — сообщил Мак-Уиртер. — Но ее задержала по¬
лиция, чтобы закончить какое-то расследование, начатое несколько
лет назад. — Он пожал плечами. — Они могут продержать ее и
54
час-другой, и Бог знает сколько времени. Один из моих людей уже
наблюдает за полицейским участком.
Габриель открыл глаза и приподнялся на постели. Проговорил
сквозь зубы:
— Она нам нужна, и немедленно. Заплати кому-нибудь, но
освободи ее.
— Она у Сагасты. — Мак-Уиртер поморщился. — Его не ку¬
пишь. Конечно, можно обратиться и повыше, но Сагаста такой
упрямец, что нам потребуется слишком много времени.
На столике у кровати зазвонил телефон. Габриель кивнул, и
Мак-Уиртер взял трубку.
— А, это ты, Рейли, — сказал он и через несколько секунд
попросил:— Не клади трубку. — Прикрыв микрофон рукой, Мак¬
Уиртер возбужденно сообщил Габриелю: — Рейли наткнулся на
след. Он обратился в маленькую мастерскую, где-то здесь на берегу,
чтобы отремонтировать киль у нашей яхты. Мы слегка повредили
его, когда скреблись днищем по камням на мелководье в ту ночь. И
парень из мастерской сказал ему — просто так, чтобы поболтать, —
что где-то за Пуэрто-де-Чоррера живет один англичанин.
— В Панаме живет множество англичан, — холодно заметил Габ¬
риель.
— Но этот высокий и светловолосый... с огромным шрамом на
руке в форме буквы «8». — Габриель медленно сел, Мак-Уиртер
Продолжал: — И похоже, прячется от кого-то. У него есть собствен¬
ная машина, но он несколько дней назад , брал у них фургончик,
чтобы съездить в Т|анама-Сити. Одет был как местный.
Странные огоньки сверкнули в глазах Габриеля.
— Прикажи Рейли все тщательно проверить, отыскать дом и
организовать наблюдение, но осторожно. И пусть держится подаль¬
ше. Гарвин чует опасность издалека.
Мак-Уиртер отдал по телефону несколько распоряжений. Когда
он положил трубку, Габриель добавил:
— Как только стемнеет, подготовь группу. — Он глубоко вздох¬
нул. — Но учти, что действовать нужно так, чтобы и мышь не
ускользнула. Ты понял меня?
Полицейская машина плавно скользила по Авенида-Сентраль.
Мимо проплыл древний двуглавый собор, сверкающий куполами в
лучах заходящего солнца. На западе виднелся пик Энкон Хилла.
Его грандиозный силуэт возвышался над путаницей аллей и
базаров, над рядами современных зданий и старинных испанских
построек, над широкими транспортными магистралями, запру¬
55
женными потоками автомобилей, и лабиринтами древних улочек,
заселенных метисами и неграми, китайцами и индусами, европейца¬
ми и индейцами.
Машина свернула к полицейскому участку и въехала в задний
дворик. Капитан Сагаста вышел из автомобиля и, открыв дверцу,
подал руку Модести. По дороге из аэропорта они не обменялись ни
словом.
Когда они вошли в кабинет Сагасты, он закрыл дверь, повесил
на крючок фуражку и придвинул Модести стул. Так же молча он
протянул ей пачку сигарет, затем чиркнул дешевой зажигалкой.
Потом сел на вращающееся кресло за свой рабочий стол и тоже
закурил сигарету. Слегка откинувшись назад, он смотрел на Моде¬
сти Блэйз, не скрывая восхищения.
Она улыбнулась и кивнула ему.
— Очень мило с вашей стороны, капитан. Кстати, примите мои
поздравления. За каких-то пять лет пройти путь от сержанта до
капитана — совсем не плохо для честного полицейского.
Сагаста широко улыбнулся в ответ.
— Вы мало что сказали, когда звонили из Лондона. Расскажите
теперь. Только, пожалуйста, помните, что я и до сих пор честный
полицейский.
Модести знала, что он имел в виду. Пять лет назад она приезжала
сюда к одному из своих людей. Ей нужны были новые контакты, и,
стараясь приобрести их, она попыталась подкупить молодого полицей¬
ского сержанта Мигуэля Сагасту. Но, как ни удивительно, ее постигла
неудача. Он просто рассмеялся ей в лицо и заявил, что он честный
полицейский. Эта заезженная фраза, произносящаяся в доброй сотне
полицейских фильмов, почему-то понравилась им обоим. Модести
даже обрадовалась, что на этот раз ее дела в Панаме носили почти
законный характер — просто торговля на одном из самых оживленных
морских перекрестков мира. Тот факт, что товары были крадеными, не
имел решающего значения. Их украли не в Панаме. Это было главное
для Сагасты.
Однако ее присутствие всерьез встревожило совсем других лю¬
дей, например, Маррока Чигро, контролирующего процветающую
сеть проституции в Панаме. Маррок пожелал, чтобы с Модести
Блэйз приключился какой-нибудь несчастный случай. Через пять
дней после этого в полицию позвонил человек, не назвавший своего
имени, после беседы с которым Сагаста помчался в старый забро¬
шенный склад, где и обнаружил Маррока — без сознания, раненного
в руку. Кругом были разбросаны документы из его личного сейфа.
С помощью этих бумаг удалось доказать на суде факты преступной
56
деятельности Маррока, и того упрятали за решетку на целых десять
лет. Правда, через четыре года он умер, так и не выйдя на свободу.
Дело Маррока послужило толчком быстрого продвижения сер¬
жанта Сагасты.
...Глядя через стол на Модести Блэйз и неторопливо затягиваясь
сигаретой, он ждал ответа.
Модести улыбнулась ему и сказала:
— Я попросила вас встретить меня в аэропорту, потому что там
же меня ждал кое-кто другой. Я хочу, чтобы эти люди решили, что
на время я вне игры.
— Кто именно за вами следит?
— Люди Габриеля. Вы знаете его?
— Только понаслышке. — В глазах Сагасты мелькнула трево¬
га. — Но я |хорошо знаю, что совсем недавно вы доставили ему
немало неприятностей и практически вынудили отойти от дел.
— Видимо, не совсем так.
— И сейчас Габриель в Панаме?
— Да. Не знаю, как он себя здесь называет.-Естественно, вы его
и пальцем тронуть не сможете. Ему всегда удается остаться в
тени.
— Что вы от меня хотите?’
— Совсем немного. Продержите меня здесь до наступления тем¬
ноты. Возьмите напрокат машину и оставьте ее на Плаца Боливар.
В темноте вывезите меня, спрятав на заднем сиденье полицейского
автомобиля, если кто-нибудь поинтересуется, нахожусь ли я все еще
в полицейском участке. Вот и все. Ах да, сначала позвольте мне
позвонить Уилли Гарвину.
— Гарвин. Еще один человек, о котором я много слышал. Рад был
бы познакомиться с ним лично. — Он замолчал, потом задумчиво
покачал головой. — Какое-то странное брожение наблюдается в
здешнем преступном мире в течение последних нескольких дней.
Мне это не по душе.
— Не беспокойтесь. Это просто означает, что Габриель нанял
буквально каждого воришку в Панаме для поисков Уилли Гарвина
и девушки, скрывающейся вместе с ним. А я здесь для того, чтобы
вызволить их. Когда мы отсюда исчезнем, уедет и Габриель.
Некоторое время Сагаста молча курил. Наконец посмотрел на
часы, удивленно приподнял брови и объявил:
— Оказывается, время моей службы истекло.
Его манеры резко переменились. Он развалился в кресле, рас¬
стегнул верхнюю пуговицу пиджака и снова улыбнулся Модести.
— Ну хорошо, мисс Блэйз. Если я сделаю то, о чем вы просите,
каково же будет мое вознаграждение?
57
— Вознаграждение?— в недоумении переспросила Модести. —
Я считала...
— Существует разница между взяткой и благодарностью за ус¬
луги — услуги, которые ни в коей мере не противоречат требовани¬
ям моей службы.
Он продолжал смотреть ей прямо в глаза, и в его взгляде
появился легкий вызов. Модести вспомнила репутацию Сагасты.
Капитан слыл неутомимым ловеласом. Это его частное хобби
нисколько не мешало исполнению служебных обязанностей. Он
почти не курил и совсем не брал в рот спиртного. Жил без семьи.
Главным делом в своей жизни капитан Сагаста считал работу, а
лучшим отдыхом от работы — женщин.
— Вы изменились со времени нашей первой встречи, — заметил
Сагаста. — Стали, конечно, еще прекраснее и, может быть, немного
мягче? Как вы думаете...— Он помедлил. — Я хотел бы предложить
вам... обед в «Антигуа» как-нибудь вечерком, посещение представ¬
ления в «Эль Сомбреро», прогулку по Малекону и... и многое, многое
другое.
Невольно усмехнувшись, Модести проговорила:
— Честный полицейский и не менее честный развратник.
— Развратник? Простите, я не понял этого слова.
Модести объяснила, и он согласно кивнул:
— Великолепно вы меня описали.
Модести еще раз затянулась, вынула изо рта сигарету и сказа¬
ла — на этот раз совершенно серьезно:
— Отлично. Итак, мы договорились.
Капитан с удивлением уставился на нее. После долгого молчания
тряхнул головой.
— Нет, так мы не договоримся. Я действительно хочу знать,
изменились ли вы. Чтобы вступить в борьбу с таким человеком, как
Габриель, надо иметь твердую цель. Сила должна быть здесь, — он
коснулся рукой виска, — и здесь, — постучал пальцем по груди,
там, где находится сердце. — Ия должен быть уверен...
Сагаста наклонился, положил руку на один из трех телефонов,
стоящих на столе, и улыбнулся.
— Если вы не захотите заплатить мою цену, я ведь могу и
отказаться помогать вам. — Он подвинул к ней телефонный, аппа¬
рат. — Прошу вас.
...Когда зазвонил телефон и Уилли Гарвин воскликнул: «Нако¬
нец-то!»— Дайна вдруг ощутила укол печали. Кончилось время, за
которое на ее долю выпало больше счастья, чем за всю жизнь до
58
того. Всего сорок восемь часов, — но лучше них у нее не будет уже
никогда.
Так много всего. Ужас и горе, потом безопасность и доверие.
Небесный рай в коттедже, жизнь вне времени. Уилли Гарвин •— и
безопасность. Уилли Гарвин—. и нежность и юмор, Уилли Гар¬
вин — и его удивительная способность любить. В ее навсегда затем¬
ненном, ограниченном мире вдруг появились новые измерения...
Уилли поднял трубку, но ничего не сказал. Потом он нежно
произнес:
— Принцесса. — Пауза. — Конечно. Пока все спокойно. — Еще
более долгая пауза. Потом Уилли хохотнул и наконец ответил: —
О’кей. Мы будем готовы.
Положив трубку, Уилли подсел к Дайне и взял ее руки в свои.
— Сегодня смываемся, милая. Ночью.
Девушка заставила себя улыбнуться.
— Это была Модести?
— Да. — Уилли положил руку ей на плечо. Она почувствовала
его радостное возбуждение, и неожиданно ее пронзила острая боль
ревности. Уилли продолжал:— Модести приедет сюда на машине
ровно в девять тридцать. Осталось всего-то два часа.
— А твоя машина?
— Габриель мог проверить все гаражи и выяснить, где я ее купил.
А узнав ее марку, модель и номер, он сразу организует поискг—
Уилли снова коротко рассмеялся. — Я немного беспокоился, что они
перехватят Модести прямо в аэропорту. И они действительно пыта¬
лись это сделать. Но Модести устроила все так, чтобы ее задержала
полиция. Один ее старый знакомый, капитан, отвел ее в участок
якобы для допроса. Они не решились вмешаться.
— Что будет, когда она приедет? .
— Мы доставим тебя в небольшую гостиницу в Калле-Торрелла.
Парень по имени Стив Колльер уже снял в ней два номера: один для
себя, а другой — для своей сестры, Элен Колльер, которая приедет
попозже. Этой сестрой будешь ты.
— Чтобы зарегистрироваться, нужен паспорт.
— Модести привезла с собой чистый бланк и печать. Нам пона¬
добятся еще фотографии, для этого я и купил фотоаппарат. Мы
сейчас немного изменим твою внешность, а потом сделаем несколько
снимков. Ты сможешь расписаться в отеле, не показывая, что не
видишь?
— После маленькой тренировки. Придется только провести меня
по вестибюлю и указать место в регистрационной книге. А ты тоже
там будешь?
— Нет. Стив встретит тебя и потом останется с тобой.
59
Девушка недовольно нахмурилась.
— Послушай, Уилли, ты ведь уже привык ко мне. А этот Колльер
наверняка перестарается... Все люди в таких ситуациях ведут себя
неестественно. _
— Мне нельзя там показываться, Дайна. Тебе будет хорошо со
Стивом. Он сообразительный, гораздо сообразительней, чем сам дума¬
ет о себе.
Девушка вздохнула.
— Ну хорошо. А что будет потом?
— Вы займете свои номера. Обедать будете прямо там. Номера
смежные, так что можно будет и поболтать.
— Я имела в виду, что станет с тобой. И Модести.
— Мы займемся делом.
Дайна почувствовала, что Уилли улыбнулся. Чтобы удостове¬
риться, она поднесла к его лицу руку, провела пальцами по
губам.
Уилли уже привык к этому. Дайна составляла свое представле¬
ние о мире с помощью звуковых и осязательных ощущений. Поэтому
она и мыслила совершенно по-другому, не так, как зрячие люди.
— Я похожу по городу. Люди Габриеля обязательно сядут мне на
хвост, может, попытаются даже схватить. А Модести будет меня
прикрывать. Все это нетрудно сделать, так как они считают, что она
содержится под стражей. Мы проведем контратаку...
— Что?
— Прости. Это фехтовальный термин. Ты провоцируешь против¬
ника нанести удар так, чтобы парировать его и самому перейти в
атаку. Мы заставим банду Габриеля вертеться изо всех сил двадцать
четыре часа в сутки, может, кое-кого даже выведем из строя.
Начинается изрядный шум и неразбериха. Тогда мы спокойно зво¬
ним Стиву. Мистер Колльер вместе со своей сестрой покидают
гостиницу, едут в аэропорт и садятся на самолет. Для них уже
зарезервированы места на всех самолетах, улетающих в ближайшие
четыре дня. Ты изменишься внешне, тебя будет сопровождать совер¬
шенно неизвестный им человек, и, если тебе удастся выглядеть так,
будто со зрением у тебя все в порядке, никто не узнает тебя. А когда
вы улетите, мы устроим здесь прощальный бал и последуем за вами.
Конечно, они захотят нас проводить, но тогда это уже не будет иметь
никакого, значения.
— А для меня будет иметь значение, если они застрелят тебя или
случится еще что-нибудь подобное.
— Мы всегда действуем очень осторожно. —Уилли встал и под¬
нял девушку с кресла. —Пошли в ванную, поработаем над твоими
волосами.
60
— Что ты хочешь с ними делать?
— Выкрасить их в более темный цвет и причесать по-другому.
Дайна удивленно повернулась к нему.
— Где это ты научился обращаться с женскими волосами?
— У меня масса самых разнообразных талантов.
— Действительно. — Дайна притянула к себе его голову и поце¬
ловала. — Но все же?
— Мне приходилось ухаживать за Модести, когда она попадала
в переделки. Могу даже сделать макияж.
Девушка задумалась, потом медленно произнесла:
— Уилли... только не сердись. Я знаю, что должна быть благо¬
дарной Модести, и я ей, конечно же, благодарна. Но боюсь, может
случиться, что она мне не очень понравится.
— Совсем не обязательно, чтобы она тебе нравилась, — спокойно
ответил Уилли. — Ты сама это решишь. А теперь давай займемся
нашими делами.
Через полчаса Дайна уже сидела на стуле с высокой спинкой.
Она широко раскрыла глаза, и Уилли сделал несколько моменталь¬
ных снимков. Теперь ее волосы стали темнее. Они были зачесаны
назад и собраны в пучок на затылке. Два кусочка мягкой резины за
щеками изменили форму ее лица. Уилли несколько раз щелкнул
фотоаппаратом и наконец, придирчиво разглядев очередной снимок,
удовлетворенно кивнул и положил его в конверт.
— Можешь пока вынуть резинки. Снова вставишь их, когда
доберетесь до гостиницы. Хорошо, Дайна?
Еще сорок пять минут Уилли Гарвин был занят уборкой дома и
упаковкой вещей. Когда он уже затягивал ремни на чемодане,
купленном для Дайны, до его слуха донесся какой-то невнятный
звук. Он прошел в маленький кабинет, выключил свет и, приблизив¬
шись к окну, стал всматриваться в темноту сквозь щели жалюзи, но
не заметил никакого движения ни на подъездной дорожке, ни среди
деревьев, окружавших дом.
Уилли прошел в кухню и посмотрел оттуда. Ничего не было
видно и позади дома. Когда он вернулся в гостиную, Дайна, повер¬
нувшись к нему, нервно спросила:
— В чем дело, Уилли?
— Что-то не так, — задумчиво ответил он. — Ты что-нибудь
слышала?
Девушка замерла, вслушиваясь в тишину. Наконец ответила:
— Нет. Только звуки природы. Но думаю, где-то поблизости есть
члюди. У меня такое чувство.
— У меня тоже.
— Это не может быть Модести?
61
— Слишком рано. Думаю, это они нашли нас. Но не волнуйся. —
Минут десять Уилли молча размышлял. — Сиди тихо. Сейчас я
выведу машину и поставлю ее перед домом.
— Нет, Уилли! Они убьют тебя!
— Пока они не станут этого делать, милая. Они знают только,
что я здесь. Но не уверены, находишься ли здесь ты. Они наверняка
захотят убедиться в этом, прежде чем убить меня.
— Но тогда... тогда они схватят тебя.
— Нет. Если это люди Габриеля, они не станут даже пытаться.
— Почему?
— Потому что они знают меня, — просто, без всякой рисовки,
ответил Гарвин. Он расстегнул рубашку. Прямо на груди, слева, в
специальных ножнах висели два великолепных метательных ножа.
Дайна уловила бесконечно слабые звуки, когда он расстегивал
пуговицы. Она уже знала про эти ножи и вздрогнула от охватившего
ее страха. — Кррме того, — продолжил Уилли, — я попробую
заставить их действовать иначе. А теперь слушай, что тебе надо
будет делать.
Коротко объяснив свой план, он вышел из комнаты. Сердце
Дайны бешено колотилось. Минуты через две она услышала, как
Уилли подогнал машину к парадному входу и, насвистывая какой-то
веселенький мотивчик, поднялся на крыльцо. Он взял две сумки со
своими вещами и поставил их на заднее сиденье. Машина стояла
вплотную к крыльцу. Фары были зажжены, двигатель мерно урчал.
Уилли оставил передние дверцы открытыми. Задние фары автомобиля
освещали крыльцо.
Зайдя в дом, Уилли погасил свет, взял Дайну за руку и повел к
выходу. Проходя через холл, он выключил и фонарь над входной
дверью. Тьма стала почти непроглядной. Выйдя вместе с Дайной,
Уилли закрыл дверь и сказал совершенно естественным тоном:
— Ну хорошо, поехали.
Девушка дрожала всем телом, когда он вел ее вокруг машины.
Касаясь губами ее уха, Уидли чуть слышно прошептал:
— Успокойся. Они не станут стрелять. Им ни в коем случае
нельзя тебя ранить.
Посадив Дайну в машину, Уилли быстро подошел к открытой
дверце с другой стороны. Заглянув внутрь автомобиля, Уилли гром¬
ко спросил:
— Все в порядке?
Девушка ползком преодолела ничтожное расстояние, отделяю¬
щее машину от дома, затем поднялась на крыльцо и прижалась всем
телом к вымощенному плиткой полу. Гарвин не торопясь забрался в
. автомобиль и громко хлопнул дверью.
62
«Понтиак» рванулся с места, разбрасывая колесами гравий. На
дороге появилась темная фигура. Размахивая фонарем, человек
приказывал Гарвину остановиться. Уилли до упора нажал на педаль
газа, услышал испуганный крик бандита и заметил краем глаза, что
тот успел-таки отскочить в сторону. Через три секунды «понтиак»
уже мчался по трассе.
Дайна по-прежнему лежала на крыльце, прикрыв голову рукой,
как и говорил ей Уилли, и сжимая в кулаке ключ от входной двери.
Она слышала, как отъехал «понтиак» Гарвина. Потом появилось
множество новых звуков. Чьи-то шаги по сухой траве, хруст гравия
под ногами. Кто-то пробежал буквально в нескольких ярдах от нее.
Кто-то грязно выругался. Потом раздался другой голос, явно при¬
надлежавший американцу. Этот человек, рассмеявшись, сказал:
— Он сидит в своей чертовой машине, и у него просто нет места,
чтобы бросить нож.
Шаги и голоса удалились. Где-то в отдалении заработал автомо¬
бильный двигатель, и его рев заставил девушку содрогнуться. Ма¬
шина рванулась в погоню за «понтиаком».
Дайна медленно встала на ноги и дрожащими руками вставила
ключ в замочную скважину.
Глава 7
— Мне это все не нравится, — задумчиво произнес Таррант и
снова взглянул на снимок, изображающий человека, встреченного
ими у дверей дома Ааронсона в тот день, когда ученый погиб.
Снимок был получен с помощью фоторобота.
Лондон спал, если он вообще способен когда-либо спать. До часу
ночи Таррант играл в бридж в клубе, потом зашел в свой офис на
Уайтхолл перед тем, как отправиться домой. Сегодня ночью дежур¬
ным офицером был Фрезнер, его помощник.
— Мне это не нравится, Джек, — повторил Таррант.
— Думаете, этот тип — Армитаж — убил Ааронсона?
— В Британском музее нет никакого Армитажа.
Фрезер шмыгнул носом, поправил очки на худощавом длинном
лице и тоже посмотрел на снимок.
— Может, он просто занимается тем, что всучивает энциклопе¬
дии доверчивым покупателям. Подобные типы на все готовы, чтобы
проникнуть к вам в любое время дня или ночи. Один такой уговорил
мою сестру купить огромную энциклопедию для моего племянника
Малькольма, ему тринадцать лет. Думаю, этот гад просто загипно¬
тизировал ее. Все знают, что Малькольм становится совершенно
63
бешеным, когда пытается читать толстые книги. Здоровая скотина,
точно?
— Кто, Малькольм?
— Нет/ Он маленькая скотинка. Этот ублюдок на фото.
— Да уж. Он здоровенный. Просто огромный.
— У вас есть сомнения в том, что Ааронсон сам упал с лестницы?
Может, этот человек помог ему сломать шею?
— Наши коллеги из городской полиции сделали заключение, что
смерть наступила в результате несчастного случая. — Таррант по¬
дошел к окну и посмотрел на Уайтхолл. — Фробишер помог нам
составить фоторобот и обещал покопаться в архивах, но мне пока¬
залось, он не очень-то хочет этим заниматься.
— Так. И что теперь?
— Теперь приходится делать то, чего мне совсем бы не хотелось.
Я должен попросить Модести поискать этого человека в Масе. Но
это будет не раньше, чем она вернется из Панамы.
— Она ведь уже сказала, что сделает это.
— Я знаю, — раздраженно отозвался Таррант. — Но меня все вре¬
мя мучает одна мысль. Такое бывало и раньше. Я прошу ее расследо¬
вать какие-нибудь довольно безобидные на первый взгляд обстоятель¬
ства, а оборачивается все чем-то по-настоящему серьезным.
— Но она никогда не жаловалась. — Фрезер, уперевшись ногой
в стол, крутанулся на вращающемся стуле. — Не понимаю, что вас
так беспокоит. Мы сидим здесь не первый год и отлично знаем, что
нельзя выполнять эту работу без того, чтобы наши люди не подвер¬
гались опасности. И что нам остается? Мы даем добро на операцию,
работа выполняется, люди гибнут. Думаю, мы рискуем чьей-то
жизнью не больше, чем это необходимо.
— Но Модести не состоит у нас на службе, — возразил Тар¬
рант. — А если бы даже и состояла, расследование дела Ааронсона
не входит в наши обязанности. — Нахмурившись, он отвернулся,
прислушался к тишине мягкой весенней ночи и задумчиво, как бы
про себя, произнес: — В моей жизни уже поздняя осень, а она
возвращает мне тепло.
Фрезер вздохнул.
— И все же она поедет и посмотрит на раскопки, если сама того
пожелает, понравится вам это или нет. Но пока что на первом месте
стоит Габриель, и она все еще не вернулась из Панамы.
Таррант рассеянно кивнул. Он думал о том, что должен представ¬
лять собой человек, — если, конечно, все это действительно было
так, — человек, который убил другого человека, вышел из его дома
и внезапно, в тот миг, когда уже закрывал входную дверь, столкнул¬
ся с целой компанией, явившейся в гости к убитому; человек,
64
который способен с поразительным хладнокровием притвориться, буд¬
то только что подошел к двери, и упоенно забавляться неожиданно
возникшей опасностью. Это ненормально, совершенно ненормально.
— Мне все это совсем не нравится, — повторил Таррант. — Но
ты прав, Джек. Из Панамы она еще не вернулась. — Он посмотрел
на часы и задумался. — Да она и прилетела-то туда совсем недавно.
Модести Блэйз стояла в тени деревьев, растущих за домом.
Взятый напрокат «плимут» был припаркован в ук омном месте на
некотором расстоянии от коттеджа. Увидев, что :<й в одном из окон
нет света, Модести сразу же поняла: что-то случилось.
Вынув из черной сумочки автоматический пистолет «МАБ», она
бесшумно двинулась вперед. Модести переоделась в кабинете Сага-
сты, и сейчас на ней была черная, наглухо застегнутая рубашка,
заправленная в темную юбку, а на ногах — мягкие мокасины. Края
юбки застегивались таким образом, чтобы, распахнув их, можно
было мгновенно приобрести большую свободу движений.
Модести постояла у заднего входа, вслушиваясь, не прячется ли
поблизости кто-нибудь. Ничего не обнаружила. Тогда, вытянув губы
трубочкой, она издала короткий, в две ноты, низкий по тембру свист.
Почти сразу же после этого услышала такой же свист где-то в
глубине дома. Подождала. Через десять секунд кто-то постучал
изнутри в заднюю дверь. Три стука, потом еще два. Модести в ответ
тихонько стукнула в дверь рукояткой пистолета. Один раз, потом
еще два.
Ключ в замке повернулся, и дверь открылась. За ней стоял не
Уилли Гарвин, а незнакомая девушка. Мучительное напряжение,
владевшее ею, сразу бросалось в глаза.
Модести спокойно сказала:
— Все в порядке. Меня зовут Модести Блэйз.
Девушка отступила на шаг, и Модести прошла в кухню, закрыв
за собой дверь. Темнота была почти непроницаемой. Виднелись
только неясные очертания фигуры девушки.
— Приезжали какие-то люди...— Ее голос слегка дрожал, но ей
удавалось сохранять самообладание. — Уилли увел их.
Никаких лишних слов. Сначала — самое главное. Да, необычная
девушка.
— Значит, они уже не будут наблюдать за домом, — кивнула
Модести, потом зажгла маленький карманный фонарик в форме
карандаша, нашла выключатель и включила свет. — Уилли не на¬
звал мне вашего имени по радио.
— Дайна. Дайна Пилгрим.
Э П-О"Дошил «Вкус к смаргк»
Девушка была небольшого роста, очень хорошенькая. Она бы
-выглядела совсем красавицей, если бы ее волосы были причесаны,
как обычно, а лицо не казалось таким испуганным. Любой, не
знающий, что она слепа, скорее всего не заметил бы этого. Глаза,
широко открытые, выразительные, жили своей собственной жизнью,
только взгляд их мог показаться слишком рассеянным.
Мддести взяла девушку за руку.
— Ну хорошо, Дайна. Тебе многое пришлось пережить. Поста¬
райся теперь ничего не бояться. Скоро мы тебя отсюда увезем.
— Я беспокоюсь только за Уилли, — сердито возразила она, и
это тоже понравилось Модести.
— Да, я тоже. Но ведь ему и раньше приходилось сталкиваться
с разными неприятностями, так что волноваться за него будем
позднее. У тебя есть фотография?
— Да. Уилли сделал снимок, после того как изменил мою внеш¬
ность. — Она пошарила в сумочке. — Вот.
— Отлично. Сейчас все сделаем. — Модести вынула из своей
сумки паспорт, ручку, металлическую печать и маленький тюбик
клея. — Это совсем недолго. Рассказывай пока, Дайна.
Спокойный ласковый голос, обращающийся к Дайне из окружа¬
ющей ее кромешной тьмы, придавал силы и уверенности. Он был
нисколько не похож на голос Уилли, но звучал так же успокаиваю¬
ще. Дайна почувствовала, что напряжение снова покидает ее — так
же, как было с первых мгновений знакомства с Уилли.
— После вашего звонка Уилли занялся моей прической, потом
сделал эту фотографию, упаковал наши вещи и тут почувствовал,
что что-то не так. Я сама тоже это заметила. Мы поняли, что нас
обнаружили...— негромко рассказывала Дайна. Она объяснила, ка¬
ким образом им удалось провести людей Габриеля. — Я слышала,
как они бросились в погоню за ним. По звуку мотора их машина
показалась мне более мощной, чем автомобиль Уилли.
— Это ничего не значит. Уилли — классный водитель. Так, те¬
перь ты можешь расписаться в паспорте. Я уже заполнила все, что
нужно. Подписывайся именем Элен Колльер.
— Поставьте палец на то место, где мне начинать. — Дайна
взяла ручку и подписалась. — Все нормально?
— Отлично. Итак, все они бросились за Уилли. А потом что?
— Когда все стихло, я зашла в дом и стала вас ждать. Уилли
оставил здесь чемодан, тот, что он купил для меня, и сказал, что вы
приедете в половине десятого и доставите меня к человеку по имени
Стив Колльер. Он посоветовал мне не включать свет, чтобы вы сразу
поняли: что-то не так. Объяснил, как вы свистите и стучите услов¬
ным, стуком.
66
— Долго тебе пришлось ждать, Дайна?
— С полчаса.
— Немало. Не пугайся, просто сейчас я. поставлю в паспорте
печать. Вот так.
— Спасибо. Большинство людей и не думают предупреждать
меня в подобных случаях.
— Уилли сделал бы так же.
— Да. — Голос Дайны снова дрогнул, когда она добавила: —
О Боже, как я боюсь за него.
Уилли Гарвин наконец позволил себе расслабиться. Он 'был
уверен, что уже оторвался от преследователей. На шоссе они следо¬
вали за ним буквально по пятам, но когда он свернул на грунтовую
дорогу, скрыться от них стало легче. Сейчас он ехал со скоростью
пятьдесят миль, направляясь в сторону Панама-Сити. Сзади он
заметил какую-то машину, но это не был автомобиль людей Габри¬
еля. Расположение огней у^него было иным.
Уилли решил, что остановится где-нибудь на окраине города и
позвонит капитану Сагасте в полицейский участок. Именно там, а
не в «Санта Розе» Модести будет ждать его выхода на контакт, после
того как доставит в гостиницу Дайну.
Роясь в карманах в поисках монетки для телефона-автомата,
Уилли взглянул в зеркальце. Автомобиль сзади приближался, и
теперь, кроме ослепляющего света фар, Гарвин увидел мигалку на
крыше. Это была полицейская машина. Патрульная. Уилли снял
ногу с педали газа, радуясь про себя, что его скорость превышала
положенную не более чем на десять миль в час.
Полицейская машина —4 «додж», выкрашенный в серый цвет, с
огромными желтыми цифрами номера на дверцах, — поравнялась с
ним, но обгонять не стала. На передних сиденьях Гарвин разглядел
двоих в полицейской форме. Один из них высунул руку в окно,
жестом приказывая ему остановиться. Вздохнув, Уилли сбросил
скорость и свернул к обочине. «Додж» затормозил сзади. Уилли
выключил двигатель, опустил стекло и стал ждать. Он хорошо
говорил по-испански, но сейчас пытался составить про себя несколь¬
ко корявых фраз, обычных для туриста-иностранца. Может быть,
ему удастся отделаться строгим предупреждением.
В зеркале он видел, как полицейские вылезли из машины и не
спеша направились к нему, подходя к «понтиаку» с двух сторон.
Гарвин высунул из окна голову, постаравшись придать своему лицу
вежливое и взволнованное выражение, говорящее о том, что он
совершенно не понимает, в чем, собственно, дело. И тут он увидел
67
огромную руку, державшую автоматический пистолет в каких-то
двенадцати дюймах от его глаз.
В этот момент Уилли почувствовал себя самым несчастным челове¬
ком в Панама-Сити. Девятимиллиметровый автоматический «смит-и-
вессон» считается одним из лучших пистолетов для быстрого пораже¬
ния цели, потому что его спокойно можно носить в кобуре с уже
взведенным курком. Очень странно видеть такое оружие в руках
патрульного полицейского. Уилли медленно поднял глаза. Он не
ошибся. Перед ним было холодное, невыразительное лицо профессио¬
нального убийцы, напомнившее ему лица тех двоих на берегу моря.
Задняя дверь открылась. Раздался негромкий отрывистый голос:
— Не двигаться!
Машина слегка качнулась на рессорах, когда громила, встав на
колени на заднее сиденье, заглянул за него. Полицейская форма—
вернее фуражка и китель —явно была сшита на кого-то другого, кто
носил одежду куда меньшего размера. Брюки и вовсе были от
штатского костюма.
Уилли Гарвин еще раз посмотрел в черный глаз пистолета, глядя¬
щий на него в упор, и понял, что пока ничего не может сделать. Бандит
на заднем сиденье наконец выпрямился и с яростью прорычал:
— Девчонки здесь нет!
Второй громила молча кивнул. И в то же мгновение сзади на
голову Гарвина обрушился сокрушительный удар, нанесенный руко¬
яткой пистолета. «Уж лучше бы это была дубинка», — успел поду¬
мать Уилли, прежде чем потерять сознание.
Услышав телефонный звонок, капитан поднял трубку и сказал:
— Сагаста.
Его служба на сегодня закончилась, и он уже довольно долго
развлекался, представляя, как позволит соблазнить себя неудовлетво¬
ренной жене пожилого — ив настоящее время отсутствующего — фран¬
цузского дипломата. Но теперь это удовольствие пришлось отложить.
Модести Блэйз сказала:
— Я звоню из автомата на углу Калле, 46, и Аросемены. Уилли
Гарвин вам звонил?
— Сюда? Нет. Я полагал, что он должен встретиться с вами.
— Бандиты обнаружили его, и он вынужден был увести их за
собой. С девушкой все в порядке. Когда Уилли отделается от них,
он позвонит вам.
— Пока он этого не сделал. — Сагаста бросил взгляд на часы и
нахмурился. — Плохо все это. Мне вовсе не нужны убийства.
68
— Мне тоже. Наверное, мне лучше подождать у вас. Можете за
мной приехать?
— В этом нет необходимости. Два человека действительно следи¬
ли за полицейским участком, но десять минут назад я их задержал.
Можете спокойно приезжать.
Через пятнадцать минут Модести вошла в его кабинет. Сагаста
ел тамалу — толченую кукурузу с мясом и красным перцем, завер¬
нутую в банановые листья. Он пододвинул блюдо ближе к Модести.
Девушка села, повесила свою сумочку на спинку стула и взяла
кусочек аппетитно пахнущего кушанья. Сагаста налил ей чашку
крепкого кофе и не без удовольствия принялся разглядывать скре¬
щенные ноги Модести, обтянутые темным нейлоном.
— Что вы собираетесь делать?
— Ждать. И ждать.здесь, если вы позволите, Мигуэль.
— Что ж, мне это по душе. Но разве это может помочь Гарвину?
— Пока я не слышала, чтобы он нуждался в помощи. Мы не
знаем, что с ним. Если они его схватили, то скорее всего убили или
пытаются заставить его сказать, где находится девушка.
— Незавидное у него положение. Но, кажется, вас это не очень-
то беспокоит.
— Еще как беспокоит, — тихо ответила Модести.
Что-то в ее голосе и выражении лица поразило Сагасту. Без
всякой примеси тщеславия он считал себя храбрым человеком. Все
его тело было покрыто многочисленными шрамами, приобретенными
за годы жестокой войны за чистоту города, доверенного ему. А
сейчас, глядя на эту изящную, сдержанную девушку, он чувствовал,
что больше всего на свете ему не хотелось бы оказаться на месте
человека, схватившего Уилли Гарвина.
Он неохотно произнес:
— Думаю, он уже у них.
— Откуда такая уверенность? ~
— Около часа назад н? шоссе между Панама-Сити и Чоррерой
была украдена полицейская . .ашина. Двоих патрульных нашли без
сознания. Немного позже мы пытались расспросить их. Им показа¬
лось, что нападавшие были американцами, но полного их описания
пока нет. Наших людей здорово покалечили.
— Полицейская машина, — повторила задумчиво Модести. —
Что-нибудь еще?
— Да. Вскоре машина была обнаружена. И примепио в миле от
нее, на старой дороге, нашли пустой «понтиак». Владельца сразу
определить не смогли, поэтому сейчас проверяют все гаражи. «Пон¬
тиак» оборудован любительской коротковолновой радиостанцией,
скрытой под приборной панелью.
69
Покончив с тамалой, Модести вытерла пальцы и вынула из
сумочки сигареты.
— Это машина Уилли. Значит, люди Габриеля воспользовались
полицейской машиной, чтобы схватить его.
Довольно долго они не произносили ни слова. Сагаста, с трудом
сдерживая ярость, молча кусал усы. Наконец он не выдержал:
— Да, черт побери! Мы стараемся разыскать Габриеля. Но у моих
людей есть приказ не предпринимать никаких действий, только
докладывать.
Модести кивнула.
— Спасибо, Мигуэль. Жаль, но тут я вам ничем помочь не могу.
У меня сейчас нет надежных связей в городе.
— Мои люди занялись проверкой гостиниц.
— Надо проверить и морские порты. У Габриеля есть яхта.
— Да, и порты тоже. Но это довольно сложно. Мы не знаем, как он
называет себя сейчас, у нас нет даже его фотографии, только описание,
которое вы мне предоставили. Я организовал работу по двум направ¬
лениям. Во-первых, мы знаем, что в его банду входят несколько
американцев и какой-то шотландец. Об этом вы мне сообщили. Во-вто¬
рых, местные уголовники должны иметь с ним контакты, раз он их
использует. Те двое, что были задержаны во время слежки за полицей¬
ским участком, конечно, просто мелкая сошка, и вряд ли они смогут
сообщить что-нибудь важное, но и это уже кое-что.
Модести подумала, что Мигуэль честно заслужил свое повыше¬
ние. Сагаста сразу же наметил единственно возможные пути рассле¬
дования. Он в самом деле хороший полицейский.
— Еще раз спасибо, Мигуэль. Я очень вам благодарна.
Капитан улыбнулся.
— Давайте больше не будем говорить об этом. Вы играете в
шахматы?
Модести кивнула. Сагаста выдвинул ящик стола и вытащил
шахматную доску и коробку с фигурами.
— Думаю, к утру мы найдем Габриеля. Может, и раньше, если
повезет. Но, наверное, не очень скоро.
Он протянул ей кулаки с зажатыми в них пешками. Модести
выбрала правый. Капитан разжал кулак. Белая пешка. Он перевер¬
нул доску, и девушка начала расставлять белые фигуры. Движения
ее были уверенными и спокойными.
Мак-Уиртер радостно воскликнул:
— Ох, ну и наглый же ты лгун, Гарвин!
70
— Ага, я знаю, — согласился Уилли, стараясь не думать о боли,
раскалывающей голову пополам. — Я запросто могу всучить тебе
половину акций Панамского канала, Мак-Уиртер, потому что ты
непроходимый тупица. Я могу что угодно сейчас насочинять, и вы
все сжуете. Но Модести Блэйз это нс понравилось бы.
— Что ты имеешь в виду, парень?
— Мы с ней придерживаемся одного принципа, — терпеливо
объяснил Уилли. — Если попал в переплет, как я сейчас, и кто-ни¬
будь сильно хочет, чтобы ты раскололся, лучше это сделать сразу.
Рано или поздно все равно придется. Никто долго не продержится,
если сунуть его пятки в огонь и подержать немного. Такое только в
кино бывает.
— В огонь, — эхом отозвался Мак-Уиртер. — А что, это мысль.
Уилли кивнул.
— Максимум две минуты, — убежденно сказал он. — Потом ты
все выкладываешь как миленький. Зачем же тогда вообще добирать¬
ся до пяток?
— Может, просто для того, чтобы порадовать старого друга?
— Но в гостинице заниматься этим неудобно, — с сомнением
заметил Гарвин. — Я же раскричусь во все горло.
— В этом кое-что есть. Но только кое-что. Гостиница наполовину
пуста. К тому же мы можем заклеить тебе рот пластырем. Ты будешь
кивать, когда захочешь говорить. Ну, в общем, мы сейчас вместе
продумаем все необходимые детали.
— Но это ни к чему. Я ведь уже сказал.
— Ага. Но мы все-таки можем попробовать, просто для проверки
твоей правдивости, — вопросительно сказал Мак-Уиртер, как бы
предлагая хорошенько обсудить эту идею.
— Вряд ли есть смысл это делать, — извиняющимся тоном воз¬
разил Уилли. — Вы станете поджаривать мне пятки, чтобы услы¬
шать что-нибудь новенькое, и я, разумеется, тут же придумаю-это
для вас. Тогда придется проверять еще один вариант, и в итоге вы
убедитесь, что ошиблись. Да Боже ты мой, вы,и так можете прове¬
рить сказанное мной в течение пятнадцати минут, ты, круглый осел.
Мак-Уиртер хихикнул и принялся мерить мелкими шажками
комнату, держа руки за спиной и слегка подпрыгивая.
Прошел уже час с тех пор, как Уилли Гарвин открыл глаза и
обнаружил, что лежит на полу. Ему казалось, что его голова вот-вот
разлетится вдребезги от тысячи молоточков, стучащих по ней изнут¬
ри. Одна рука была свободна, а другая прикована наручниками к
трубе радиатора парового отопления.
Он знал, как открыть наручники, и сделал бы это без всякого
труда —если бы остался один; если бы смог достать отмычки,
71-
спрятанные в подошве правого ботинка; если бы добрался до боти¬
нок, которые с него сняли и бросили вместе с пиджаком и рубашкой
в дальний угол комнаты.
Пока Мак-Уиртер ударил его всего три раза — не очень сильно,
потому что силенок у шотландца вообще было маловато. Правда, его
перстень-печатка рассек кожу на щеке Уилли, и это не способство¬
вало уменьшению головной боли, но в целом он чувствовал себя не
так уж и плохо.
До сих пор ему везло, но он знал, что скоро везению придет
конец. Тянуть время почти не имело смысла. Только лишняя боль,
а в конечном счете — тот же самый результат. Но это было единст¬
венное, что он мог делать. Сейчас Модести наверняка ищет его, и,
может быть, найдет как раз вовремя. Да что там. Двадцать к одному,
что она успеет.
В номере находились еще двое. Один из них стоял, прислонив¬
шись к стене, — высокий и какой-то узкий человек с бледным лицом
и ртом, словно бы лишенным губ. Его звали Рейли. Второй был
Габриель. Он сидел в кресле, развалившись, не поднимая глаз,
поигрывая кожаными ножнами, которые его подручные сорвали с
груди Гарвина.
Мак-Уиртер вновь заговорил:
— Итак, повторим еще раз. Ты знал, что Блэйз прилетит сегодня
вечером на самолете, да?
— Совершенно верно.
— Откуда ты это узнал?
— Если мой «понтиак» стоит там же, где я его оставил, —
терпеливо объяснил Уилли, — пошли кого-нибудь проверить, что
находится под приборной панелью. Там располагается радиостанция
КУ-2000А.
— И правда. — Мак-Уиртер ухмыльнулся. — Когда тебя взяли,
машину обыскали сразу же. Значит, Блэйз собиралась забрать тебя
и девушку из коттеджа и отвезти... куда отвезти?
— В отель «Панама Хилтон». Там заказаны два номера только на
одну ночь. Двухместный для Модести и Дайны Пилгрим, одномест¬
ный для меня.
Мак-Уиртер бросил взгляд на Рейли, и тот коротко кивнул.
— Пока все сходится. Носильщик в порту подтверждает, что
Модести направлялась в «Хилтон», и Рейли уже узнавал в гостини¬
це. Продолжай, парень.
— Я уже все рассказал. Она приехала в коттедж слишком поздно.
Я ее так и не дождался. Около девяти часов я заметил ваших макак;
может, они и великолепны в Сан-Франциско или Чикаго, но здесь
они оказались не на высоте.
72
— Ну и?..
— Ну и я утащил их за собой. Притворился, что сажаю девушку в
машину, а на самом деле она выскользнула из нее с другой стороны.
Потом я рванул вперед, ну а они рванули, естественно, за мной.
— А девчонка вернулась обратно в дом?
— Именно это она должна была сделать. Остаться в доме и ждать
приезда Модести. — Уилли усмехнулся. — Но теперь они наверняка
не поедут в «Хилтон», раз я исчез.
Мак-Уиртер внимательно посмотрел на Уилли, ухватившись за
свой длинный подбородок.
— Блэйз не забирала Дайну Пилгрим, — медленно произнес он.
Уилли Гарвин рассмеялся.
— О’кей. Тогда вы сами можете ее забрать.
— Говорю тебе, Блэйз ее не забирала, — повторил Мак-Уир-
тер. — Полиция задержала Блэйз, как только она вышла из аэро¬
порта. Какие-то старые дела. Она все еще в участке. К коттеджу она
и не приближалась.
Уилли сразу перестал смеяться. Он пристально посмотрел на
Мак-Уиртера и долго не сводил с него взгляда. При этом всем своим
видом он старался изобразить горечь полного поражения.
— Значит, Дайна у вас, — наконец выдавил он. — Вы вернулись
и схватили ее. Но зачем тогда нужна вся эта комедия?
— Нет. Мы не нашли ее. Дом был пуст.
Словно не веря услышанному, Гарвин уставился на Мак-Уирте-
ра. Потом покачал головой.
— Она боялась, — медленно произнес он, — страшно боялась
оставаться одна. Может, она... — Он замолчал.
— Что за мыслишка пришла тебе сейчас в голову, а, Гарвин?—
вкрадчиво спросил Мак-Уиртер. — Отвечай, парень. Сам же гово¬
рил, что тебе хватит и двух минут.
Несколько долгих мгновений Уилли колебался. Потом, словно бы
сдавшись, сказал усталым, невыразительным голосом:
— Было уже темно. Но она может двигаться в темноте лучше
любого зрячего. Наверняка она окончательно перепугалась, так и не
дождавшись Модести, и вышла из дома. Думаю, она решила идти
через лес.
— Куда?
— Да никуда, чертов глупец. Просто — из дома. Она обезумела
от страха, ведь она знала, что люди, убившие ее сестру, сейчас
должны вернуться за ней. Модести не появилась, вот она и решила
бежать. Да, кстати, какого черта она вам понадобилась?
Ответил Габриель:
— Для исследований. Археологических исследований.
73
Он вложил нож в ножны и неожиданно усмехнулся, потом
перевел взгляд на Мак-Уиртера.
— Отправь всех, кого можно, прочесывать местность вокруг
коттеджа. Всех местных. Далеко она не уйдет. Ее должны схватить
на рассвете, не позже. И смотри, чтобы яхта была наготове.
Мак-Уиртер прикусил губу.
— Но все это может привлечь внимание в Чоррере. Вы же не
хотите, чтобы полиция начала задавать неприятные вопросы.
— У полиции будет чем заняться. Мы дадим им другую рабо¬
ту. — Габриель посмотрел на Рейли. — Тебе не хотелось бы разру¬
бить Модести пополам своим любимым тесаком?
Огромный рот Рейли раскрылся, обнажая крупные белые
зубы.
—.Блэйз или еще кого-нибудь, любого, как скажете, босс, — с
удовольствием ответил он и, подняв небольшой чемоданчик, открыл
его, чтобы продемонстрировать содержимое.
Мгновение назад Уилли Гарвин, хотя и выглядел совершенно
подавленным, на самом деле был относительно спокоен. Ему удалось
заставить их поверить тому, что он сказал, и в ближайшее время они
будут заняты тщетными поисками следов Дайны в лесу вокруг
коттеджа. Это наверняка затянется надолго.
Но теперь Уилли без всякого притворства почувствовал себя
глубоко несчастным.
Чешский автомат. М-61, лежавший в чемоданчике, свидетельст¬
вовал, что Рейли давно отказался от примитивного оружия чикаг¬
ских гангстеров. Автомат напоминал русский автоматический пис¬
толет системы Стечкина или маузер М-1932. Шарнирный приклад
можно было сдвинуть вперед для ведения стрельбы одной рукой или
откинуть, увеличив его длину так, чтобы стрелять с плеча или от
бедра. Уилли обратил внимание, что у автомата удлиненный мага¬
зин с двадцатью 7,65-миллиметровыми короткими патронами «бра¬
унинг».
Длина автомата со сложенным прикладом не превышала один¬
надцати дюймов. Из него можно было вести огонь в автоматическом
или полуавтоматическом режиме. При стрельбе очередями М-61
опорожнял магазин меньше чем за две секунды. А так как начальная
скорость полета пули относительно невелика, менее тысячи футов в
секунду, можно было при необходимости пользоваться глушителем.
Как, например, в данном случае.
Подходящее оружие для Рейли. Всю жизнь он занимался тем, что
убивал людей.. Профессионал. Громила.-¿Палач.
— Что вы имеете в виду?— спросил Мак-Уиртер, глядя на Габ¬
риеля. -.N'7 .‘ч.
74
— Можно считать, что Дайна Пилгрим у нас в руках.— Габриель
встал и отшвырнул ножны в угол. — Больше нам не нужны ни
Блэйз, ни Гарвин. И я хочу, чтобы Гарвин умер в мучениях... а Блэйз
умерла безобразно и быстро.
— Но она же все еще в полиции.
— Пока. — Габриель посмотрел на часы. — Наверняка она вот-
вот выпутается. — Он подошел к двери и добавил, обернувшись:—
Найди Розиту. Хочу, чтобы она соорудила посылочку. Потом пусть
позвонит в полицейский участок и поинтересуется судьбой некой
Модести Блэйз.
Глава 8
— Уже очень поздно, — мягко сказал Колльер. — Может быть,
вам лучше лечь?
Дайна покачала головой.
— Мне не уснуть. А вы ложитесь, если устали.
— Мне спать нельзя, — объяснил Стивен. — Модести дала мне
пистолет и пузырек с транквилизаторами. Оружие — чтобы охра¬
нять вас, а таблетки — чтобы я не нервничал и случайно не отстре¬
лил себе ноги. Или вам.
Колльер увидел, что лицо девушки осветилось слабой улыбкой.
— Притворное самоуничижение характерно для англичан.
— Миф. В этом смысле мы ничем не отличаемся от других. А вы
не хотите принять успокаивающее?
— Спасибо. Пока нет.
— Я тоже так думаю. Мне противна сама мысль, что какие-то
чертовы снадобья заставят меня сохранять спокойствие, в то время
как у меня действительно есть все основания грызть ногти от
возбуждения. Я хочу сам распоряжаться собой. Сигарету?
— Спасибо.
Они сидели в номере Колльера: Стив —в рубашке с закатанными
"рукавами, Дайна— в простом хлопчатобумажном костюме в серо¬
белую клетку. Прошло уже два часа после того, как официант
принес в номер холодные закуски и бутылку вина. Дайна оставалась
у себя, пока он не вышел. Больше их никто не беспокоил: гостийица,
располагавшаяся в небольшом старом здании, оказалась довольно
тихим местом.
-г- Вы здорово помогли мне расписаться в книге регистрации и
дойти до номера. Уилли говорил, что вы гораздо умнее, чем сами о
себе думаете.
Колльер вздохнул и ответил с легким раздражением:
75
— Я просто подчинился навязанным обстоятельствам. Тебе при¬
казывают сделать что-то немыслимое, ясно давая понять, что только
пьяный идиот может не справиться с таким простым заданием. Вот
и приходится соответствовать.
— Не уверена, что это так, — медленно сказала Дайна.— Похо¬
же, они были уверены, что вы справитесь. Все же простите меня.
Думаю, вы не очень-то хотели сюда ехать.
— Верно. Я решился на это с неохотой. Но теперь даже рад.
Колльер говорил искренне. Однажды, совсем недавно, он тоже
испытал ощущение неодолимого страха и беспомощности, возника¬
ющее, когда ты внезапно становишься жертвой безжалостных, жес¬
токих людей, способных убить другого человека легко, как разда¬
вить червяка. И Дайне Пилгрим, вот этой хрупкой слепой девушке,
пришлось пережить нечто подобное. Впервые увидев ее, Колльер
испытал приступ острой ненависти к тем, кто принес горе в ее
жизнь, ненависти такой силы, что и сам был поражен.
— Вам уже приходилось и прежде оказываться в подобных ситу¬
ациях вместе с Уилли и Модести?
— Только один раз, благодаря Господу. Да и то совершенно
случайно.
— Но вы их хорошо знаете?
— Довольно-таки. В такие моменты люди быстро познаются.
— Да-да. И я хорошо узнала Уилли за эти несколько дней. —
Девушка помолчала. — Я узнала его очень близко. Нас ничто не
разделяло. Ничто. — Внезапно наступившая тишина подсказала ей,
что Колльер страшно удивлен, и Дайна быстро пояснила, улыба¬
ясь:— Не беспокойтесь. Он не соблазнял беззащитную слепую де¬
вушку. Я сама чуть не выломала ему руки.
— Это что-то новенькое, — с невольным облегчением вымолвил
Колльер.
— Для меня все это тоже было в новинку.
— О Боже, я не имел в виду...
— Знаю, что не имели. Не извиняйтесь. А вы близки с Модести?
Можете просто приказать наглой канадской девчонке заткнуться,
если посчитаете нужным.
—- Да нет, все нормально. Вы правы. У нас с ней то, что принято
называть свободными отношениями. А мне бы хотелось, чтобы было
нечто большее.
— Разве это немного не странно? Ну обладать девушкой, кото¬
рая увереннее чувствует себя с пистолетом, нежели с пудреницей.
Колльер улыбнулся.
— Ах да, понимаю, что вы имеете в виду. Но и с пудреницей она
великолепно управляется. Она‘совсем не все свое свободное время
76
проводит, вышибая мозги из бандюг. Большей частью она ведет
совершенно обыкновенную жизнь, нет, все же не совсем обыкновен¬
ную. Она наслаждается жизнью в полной мере, и скажите мне, много
ли таких людей на свете? О, ей многое нравится. Смотришь вместе
с ней балет или гуляешь по Портобелло...
— Что это такое?
— Уличные базарчики, где продается антиквариат и всякое
старье. Плывешь с ней в лодке вверх по реке или сидишь в кузнице
в Бенилдоне, наблюдая, как подковывают одну из ее лошадей, — и
все это приводит ее в восхищение, которое и тебе передается.
— Все равно она может отстрелить вам уши или перебросить
через кровать, если вдруг захочет. Это вас не смущает?
— Нет, — ответил Колльер, и Дайна почувствовала, что он опять
улыбнулся. — Сначала что-то такое было, но потом пропало без
следа. Модести очень хорошо все объяснила. Это только работа.
Она — эксперт в этом виде деятельности, настоящий знаток, потому
что только этим и занимается всю свою жизнь, именно всю жизнь,
тут нет никакого преувеличения. Вот и все. Очень просто.
— А Уилли так же думает?
— По крайней мере, я не могу вообразить, чтобы он обрадовался,
если бы кто-нибудь вдруг встал и начал аплодировать его умению
метать ножи или ломать шеи.
— А я хочу именно этого — встать и аплодировать его искусст¬
ву, — упрямо возразила девушка. Ее лицо вдруг исказилось, и она
закрыла его руками. — Простите меня. — Голос ее дрожал от отча¬
яния. — Может быть, хотя бы позвонить в полицейский участок и
узнать, там ли Модести и что вообще происходит?
— Нет, Дайна. — Колльер опустился на колени рядом с ней и
взял ее руку — нежно и успокаивающе. — Я тоже беспокоюсь. За
них обоих. Но мы должны ждать. Модести даст нам знать, как только
появятся хорошие новости. До этого момента не стоит ничего пред¬
принимать. Мы можем нечаянно помешать ей.
— Значит... пока хороших новостей нет?
— Пока нет. Но послушайте. Вы знаете, меня трудно назвать
оптимистом. Я и не притворялся им. Не пытался успокаивать вас, не
уверял, что все наверняка будет просто прекрасно. Правильно?
Девушка кивнула, и Колльер продолжал:
— Правильно. А теперь я говорю вам: давайте просто ждать. Это
самое лучшее, что мы можем сделать. Я знаю их обоих. Я своими
глазами видел их в деле. Если Уилли действительно попал в беду,
он скорее всего выкарабкается сам. Или же Модести спасет его.
Конечно, я тоже волнуюсь, но не сомневаюсь, что все будет именно
так.
77
Дайна сжала его руку и глубоко вздохнула.
— Ну хорошо. Я тоже в это верю. Но очень трудно, оказывается,
просто сидеть и ждать.
— Да, нелегкое занятие. Модести сама не раз об этом говори¬
ла. — Колльер поднялся на ноги. — А вы умеете играть в карты
Брайля?
Девушка удивленно подняла брови.
— Да, конечно. Мы часто играли в них с Джуди. Но с собой у
меня их нет. Весь мой багаж потерян.
— Мне удалось купить две колоды в Лондоне, уже перед самым
отлетом, — пояснил Колльер. — Они у меня в чемодане.
Дайна услышала, как он прошел в свою спальню, достал чемодан
и щелкнул замком. С ее лица все еще не сходило удивленное
выражение. Потом она улыбнулась. Стив Колльер подготовился к
встрече с ней совсем неплохо для человека, взявшегося за дело
против своей воли.
Еще никогда в жизни Уилли Гарвину не доводилось встречать
женщин, подобных Розите. Она была высокой и полной; волосы,
расчесанные на пробор и стянутые на затылке в тугой узел, откры¬
вали желтоватое, с нездоровой кожей лицо. Одета Розита была в
изрядно поношенное серое пальто и ветхие башмаки. Но Уилли
заинтересовала не ее внешность, а нечто другое.
^Небольшой дешевенький чемоданчик лежал открытым прямо на
кровати. Розита сидела тут же. В одной руке она держала гранату,
а в другой — небольшие кусачки. Запала в гранате не было. Розита
вынула чеку и кусачками отделила от нее кольцо, потом вытащи¬
ла из чемоданчика маленький напильник и стала обтачивать им
чеку.
Прошло не больше пяти минут с того момента, когда она вошла
в номер. В гостиной она о чем-то тихо переговорила с Габриелем, а
потом вошла в спальню. Бросила с холодным достоинством «Buenos
días»1 и принялась за работу.
Обработав чеку, Розита вытянула конец из мотка тонкой прово¬
локи и обмотала его вокруг короткого отрезка полудюймовой медной
трубки. Щипцами она загнула проволоку на чеке.
Уилли наблюдал за ней, одновременно восхищаясь и ужасаясь.
Розита выглядела немного рассеянной, но работала быстро и легко.
Видимо, у нее был немалый опыт.
1 Добрый день (йен.).
78
Она вынула большую цилиндрическую банку с отвинчивающейся
крышкой, потом развернула пакет, в котором оказалось что-то
желтое, похожее на замазку, завернутое в промасленную бумагу.
Рейли вздрагивал, когда она отламывала кусочки пластиковой
взрывчатки и засовывала их на дно банки. Она искоса бросила на
него взгляд, презрительно шмыгнув длинным тонким носом, и про¬
должала работу, хмуря брови и что-то бормоча про себя, быстро
находя в чемоданчике необходимые инструменты, — совсем как
опытный слесарь, которому приходится делать то, что вполне до¬
ступно и новичку.
Кернером она проделала дырку в крышке банки и вставила в нее
отрезок трубки. В это время открылась дверь, и в комнату вошли
Габриель и Мак-Уиртер. Розита подняла глаза от работы и сказала
по-английски с довольно сильным акцентом:
— Вон там надо ввернуть шуруп с дыркой. — Она указала им
место на потолке, футах в шести от стены, возле которой стоял
прикованный наручниками Уилли Гарвин. — Пусть кто-нибудь из
вас сделает это.
Габриель кивнул Рейли. Тот пододвинул стол и водрузил на него
стул. Розита подала ему буравчик и однодюймовый шуруп с отвер¬
стием.
Габриель сказал:
— Найди место, где проходит балка, Рейли.
Вкладывая в гранату запал, Розита холодно кивнула:
— Естественно.
Минут через пять она собрала свои инструменты, аккуратно
сложила их и закрыла чемоданчик.
— Готово.
Габриель кивнул.
— Отлично. Теперь позвони в полицию.
Первые две партии завершились вничью. Они расставляли фигу¬
ры в третий раз, когда зазвонил телефон. Сагаста взял трубку,
несколько секунд слушал, потом сказал по-испански:
— Соединяйте.
Закрыв ладонью микрофон, посмотрел на Модести.
— Какая-то женщина спрашивает, находитесь ли вы все еще в
полицейском участке.
Модести не отрывала глаз от ладьи, которую держала в руке.
— Скажите, что сейчас меня отпускают, Мигуэль. И спросите,
что она хочет.
.79
Капитан быстро заговорил в трубку по-испански. После коротко¬
го обмена репликами он снова прикрыл микрофон и сказал:
— У нее сообщение для вас. Говорит, что уже звонила в «Хилтон», но
узнала, что вы здесь. Сообщение она может передать только вам лично.
Модести взглянула на него. Ее глаза блестели.
— Немного потяните время, отказывайтесь, но в конце концов
согласитесь.
Сагаста улыбнулся и опять заговорил по-испански. Минуту спу¬
стя он передал трубку Модести. Женский голос спросил:
— Вы Модести Блэйз?
— Да. А в чем дело? Кто вы?
— Не имеет значения. В бар, где я работаю, недавно зашел
англичанин. Он дал мне двадцать долларов, чтобы я передала вам
кое-что. Потом быстро ушел. За ним следовали какие-то люди.
— Что он просил передать?
- — Отель «Кадиз». Прямо в вестибюле. Он там будет в два часа...
Что-то еще сказал, но я не поняла...
Модести взглянула на часы. Половина второго. Спросила:
— Что еще?
— Если он сбросит их с хвоста. Да, именно так он и сказал. Будет
там в два часа, если сможет сбросить их с хвоста.
— Это все?
— Да.
— Большое спасибо.
На другом конце провода положили трубку. Модести пересказала
Сагасте содержание разговора. Капитан складывал шахматные фи¬
гуры обратно в коробку.
— Конечно, это ловушка.
— Да. Уилли никого не стал бы просить позвонить мне в «Хил¬
тон». Он прекрасно знал, что я не собиралась оставаться там.
— Значит, в «Кадизе» вас ждет Габриель.
Модести пожала плечами и расстегнула верхнюю пуговку на
рубашке.
— Габриель? Не знаю. Но кто-то точно меня там ждет. И я поеду.
Где находится эта гостиница?
— Недалеко от города. Но мы же знаем, что это ловушка.
— И все-таки надо туда ехать. Думаю, Уилли там.
Сагаста кивнул.
— Вполне возможно. «Кадиз» очень удобно расположен. Просто
идеально для Габриеля. К тому же это довольно дорогой отель, и сейчас
он наполовину пуст. — Капитан встал. — Я поеду с вами.
— Но никаких нарядов и полицейских машин, Мигуэль, — быс¬
тро предупредила Модести. птс :
¿0
— Почему?
— Я надеюсь, что Уилли Гарвин еще жив, и хочу, чтобы так это
и осталось.
— Слабая надежда.
— Может, и нет. Они схватили его, добивались, чтобы он загово¬
рил, и он заговорил. Но Уилли умница. Гораздо умнее их всех. —
Девушка пошла к выходу.
Сагаста пожал плечами и взял со стула портупею.
— Как вам будет угодно, — мрачно пробурчал он.
Габриель посмотрел на часы и сказал:
— Она приедет через пятнадцать минут. Нам пора уходить.
— Жаль. Хотелось бы на это посмотреть, — ухмыльнулся Мак¬
Уиртер.
— Рейли нам потом все расскажет. — Габриель взглянул на
Рейли. — Приготовься. С какой бы стороны она ни приблизилась,
ей, разумеется, придется пройти по вестибюлю, чтобы добраться до
лестницы или лифта. Как только увидишь ее, немедленно стреляй.
Потом выйдешь через боковую дверь. Там будет машина с Монмо-
ном за рулем. Смените автомобиль в Белле-Виета, вот и все.
— Точно. —Рейли сунул М-61 под пальто и направился к двери.
На секунду он оглянулся на Уилли Гарвина, рот которого уже был
заклеен большим куском пластыря, и сказал:— Надеюсь, ты услы¬
шишь, как с ней будет покончено, прежде чем сам отправишься к
праотцам. Пожалуй, я все же не буду пользоваться глушителем.
Он вышел.
Мак-Уиртер хихикнул:
— Очень скоро ты услышишь кое-что, парень.
— Она безобразно умрет, — медленно, с удовольствием выгова¬
ривая каждое слово, произнес Габриель. — Ну а ты умрешь весь в
поту, Гарвин. — Он повернулся к Розите. — Объясни все ему и
заканчивай.
Розита кивнула и вынула из кармана пальто маленький браунинг
25-го калибра. Габриель и Мак-Уиртер вышли. Уилли слышал, как
закрылась дверь номера. Вещи уже унесли. Теперь он был один на
один с Розитой и с ее автоматическим пистолетом, а также с круглой
желтой банкой, стоящей на полу. От банки тянулась проволока,
пропущенная через дырку в крышке. Проволока проходила через
отверстие в шурупе на потолке и свободно свисала к двери.
В голосе Розиты прозвучало неодобрение:
— Некрасиво выглядит. Не люблю заниматься делом в такой
спешке. Но устройство сработает. 1 17 * .
81
Уилли мотнул головой и потянулся свободной рукой к пластырю.
В ту же секунду пистолет, направленный на него, дернулся, и Розита
повысила голос:
— Нет!
Уилли опустил руку. У него было достаточно опыта, чтобы
понимать, когда человек с пистолетом в руке действительно намерен
стрелять, а когда — нет. Розита, конечно, выстрелит.
Она стала объяснять:
— Граната вот в этой банке погружена в пластиковую взрывчат¬
ку, оставлено только небольшое пространство, чтобы мог сработать
рычаг при вынимании чеки. Взрыватель — односекундный. Когда
потянут за проволоку, чека освободится. Трубка дает проволоке
возможность беспрепятственно двигаться, понимаете?
Уилли Гарвин кивнул, не сводя с нее взгляда. Голова у него
слегка кружилась. Эта бомба была дьявольски хитрым устройством,
да еще ее изготовили прямо у него на глазах. Он таких никогда в
жизни не видел. Конечно, она сработает, и, когда это произойдет,
здесь не останется ничего. Вообще ничего.
Розита отступила к двери. Поймала конец проволоки, пропустила
сквозь отверстие другого шурупчика, ввинченного в косяк. Потом
взяла с кровати свой чемоданчик и вынесла его за дверь. Уилли в
отчаянии думал, стоит ли ему попытаться сорвать пластырь и
попробовать подкупить Розиту. Нет, пожалуй, не стоит. При первом
же его движении она без колебания выстрелит, а от предложенной
взятки, конечно же, только развеселится. Он уже кое-что в ней
понял. Очевидно, она безгранично предана своему хозяину. Кроме
того, ей не чужда профессиональная гордость. Бомба, которую она
сделала собственноручно, непременно должна сработать.
Розита еще раз все осмотрела, проверила все соединения и
сказала ледяным тоном старой девы, питающей тайную ненависть
ко всем мужчинам:
—- Не думаю, что вы долго сможете удерживать это устройство,
но, надеюсь, не станете его бросать, пока я не выйду из отеля.
Громкие звуки меня нервируют.
Розита отошла к двери и прикрыла ее, оставив небольшой
проход, потом продела проволоку через замочную скважину, натя¬
нув ее как струну, и, выходя, бросила через плечо:
— Buenas noches, señor1. Устройство готово. Лучше вам прямо
сейчас взять его в руки.
Уилли поспешно наклонился и схватил банку. Дверь закрылась.
Секунду спустя он почувствовал, что проволоку тянут с той стороны
1 Спокойной ночи, сеньор (дел.).
82
через замочную скважину. Уилли распрямился, вытягивая вперед
руку с бомбой. Лоб его покрылся испариной. Он подумал: «О Боже,
только бы она вовремя остановилась».
Медленное движение проволоки прекратилось, только когда ему
пришлось до предела вытянуть в разные стороны обе руки — пра¬
вую, сжимающую бомбу, и левую, прикованную к батарее. Теперь
он держал бомбу прямо под шурупом на потолке. Если его рука
опустится на несколько дюймов, чека выскочит. И тогда с Уилли
Гарвином будет покончено навсегда.
За дверью Розита обрезала кусачками проволоку, обмотала ее
вокруг маленького шурупа, потом засунула шуруп в замочную
скважину, так, чтобы его не было видно. Подхватив свой чемодан¬
чик, она не торопясь покинула отель — с видом человека, вполне
заслуживающего за свой труд самых высоких похвал, но так и не
получившего их.
Уилли Гарвин слышал, как закрылась входная дверь номера. Он
посмотрел на бомбу в протянутой руке и невероятным усилием воли
подавил волну страха, чуть было не захлестнувшую его. Десять
минут, подумал он. Через десять минут приедет Модести, а Рейли
будет ждать ее внизу со своим автоматом.
Пальцы начали деревенеть. Спокойно. Уилли медленно рассла¬
бил все тело, напрягая мускулы только одной руки, удерживающей
бомбу, и вкладывая в них всю свою силу.
Его мозг лихорадочно работал. Десять минут. Если перевернуть
бомбу так, чтобы зацепить проволоку кончиком отрезка трубы,
высовывающимся из крышки на дюйм... нет. Ничего не. выйдет.
Закричать? С заклеенным пластырем ртом? Все же кое-какие звуки
издавать можно. Можно мычать и стучать ногами. Если кто-нибудь
услышит, то, конечно, войдет в номер и попытается открыть дверь
спальни... То есть потянет за проволоку, которая вытащит чеку из
гранаты. Достаточно приоткрыть дверь дюйма на три.
Опять не то. Что же еще? Изо всех сил дернуть «устройство» к себе,
порвать проволоку и выбросить бомбу из окна до того, как она успеет
взорваться.
С взрывателем, рассчитанным на одну секунду? С закрытыми
жалюзи? Прекрасно. Настолько прекрасно, что лучше, пожалуй,
просто послать за Суперменом.
И... даже если Модести удастся благополучно миновать Рейли,
произойдет то же самое. Она придет сюда и откроет дверь в спальню.
И это будет последнее, что она сделает в своей жизни.
Наручники. Открыть их нельзя, но...
Уилли осторожно поднял левую ногу, уперся ею в батарею и
медленно потянул руку из металлического кольца, как бы выкручи¬
83
вая кисть. Через две минуты рука стала мокрой от крови. Уилли
бросил и эту затею. Мышцы могут поддаться, но не кости. У него
слишком крупная рука, чтобы она проскользнула через кольцо
наручника.
Иисус всемогущий! Пока он занимался этим, бомба чуть-чуть
опустилась. Проволока натянулась. Уилли поднял бомбу на дюйм и
снова усилием воли заставил себя расслабиться.
Должен быть хоть какой-нибудь выход. Он снова посмотрел на
бомбу и снова поразился своему положению. Вот бомба, он сам
держит ее в руке и при этом бессилен что-либо предпринять. В руке
уже чувствовалась тупая боль.
Ну же, придумай что-нибудь. Хотя бы попытайся помешать им
расправиться с Модести. Можно ускорить взрыв. Все здесь разле¬
тится на куски. Смятение и паника в гостинице. Полиция приедет
быстро, но все равно гораздо позже Модести. Рейли взрыв не
помешает. Он уже высказывал сомнение, сможет ли Уилли продер¬
жаться достаточно долго. Он будет просто сидеть в углу вестибюля,
спрятав автомат под пальто. Общая паника его не коснется. Даже
облегчит ему отход.
Пот уже струйками сбегал со лба и попадал прямо в глаза,
теплый и едкий. Уилли стало по-настоящему страшно.
Внизу, в вестибюле, царили тишина и спокойствие. Там не было
никого, кроме Рейли и ночного портье, который должен был бы
сидеть за своим столиком. Однако сейчас он лежал у ног Рейли,
скрытый длинной стойкой. Из его головы тонкой струйкой сочи¬
лась кровь. На Рейли был форменный пиджак портье. Он оказался
ему почти впору. Лежавшая перед ним газета прикрывала авто¬
мат.
Правую руку Рейли не снимал с оружия. Чувствовал он себя
совершенно счастливым. Уже давненько он никого не расстреливал в
упор, не видел вереницы черных маленьких дырочек, разбегающихся
по живой мишени и тут же на глазах превращающихся из черных в
красные. К тому же это будет первая убитая им женщина. Рейли
замирал от удовольствия, предвкушая то, что должно вот-вот про¬
изойти.
Она пройдет через вращающиеся двери и направится к лестнице
или к лифту. А может, появится из коридора, ведущего к боковому
выходу. Не имеет значения. Так или иначе, Блэйз придется идти
мимо него. Прежде чем открыть огонь, он ее хорошенько рассмотрит,
и в этот миг она поймет, что жить ей осталось секунды две. И тогда
он с наслаждением нажмет на спуск.
84
Рейли надеялся, что Гарвин продержится до этого момента. Если
бомба все же взорвется раньше, все будет немного по-другому. Это,
конечно, ничего не решает. Но Рейли хотел, чтобы Гарвин слышал,
как умрет Модести Блэйз. Когда рядом ждет машина, а за рулем
верный человек, не стоит применять глушитель. Пусть будет громко.
Глушитель портит всю картину. Грохот, несомненно, является ее
неотъемлемой составной частью.
Еще чуть-чуть.
...В двухстах ярдах от гостиницы капитан Сагаста взглянул в
зеркальце, чтобы удостовериться, что следующая позади машина с
четырьмя полицейскими остановилась. Затем он проехал вперед,
притормозил и свернул на площадку перед отелем.
— Может, мне войти в главный вход, а вы пойдете через боко¬
вой?— спросил капитан.
— Эта ловушка — для меня, — ответила Модести. — Ия сама
займусь этим, Мигуэль. Они думают, что я попытаюсь приблизиться
осторожно и незаметно, но я, пожалуй, сделаю по-другому.
— Но...
Что-либо еще добавить он не успел. Не дожидаясь, пока машина
остановится, Модести на ходу выскочила и бегом бросилась к гости¬
нице.
Сагаста выругался, заглушил двигатель, поставил машину на
ручной тормоз и рванулся за ней.
Наконец Рейли услышал звук открывающихся дверей главного
входа. А через секунду из-за выступа стены показалась сама Моде-
сти Блэйз.
На ней была черная мужская рубашка с карманами и короткая
юбка того же цвета. Темные нейлоновые чулки и мокасины. Ноги ее
были просто великолепны. Впрочем, как и лицо. В руках — ничего.
Рубашка расстегнута чуть ли не до пояса.
Модести чуть замедлила шаг, окидывая холл быстрым взглядом.
Палец Рейли любовно ласкал курок. Вот этот миг. Он в .упор
смотрел на нее, и девушка остановилась. Их взгляды встретились.
Темные глаза цвета полуночной синевы, холодные и уверенные.
Ни тени испуга в них не было. Все наслаждение, весь восторг Рейли
мгновенно улетучились, и их место занял безотчетный страх. Левая
рука его скользнула вперед, рванула ствол автомата, газета слетела.
Он нажал на спуск.
Есть какая-то тайна в искусстве ведения ближнего боя. Движения
борца дзюдо кажутся нарочито замедленными, а его противник
послушно идет навстречу мощному броску. Получается странная
85
картина. Таким же странным образом в руке Модести, казавшейся
почти неподвижной, вдруг появился маленький черный предмет, из
которого вырвалось яркое пламя, и в тот же миг сама она была на
полу. Рейли стоял уже мертвый, с маленькой черной дыркой в
переносице. Дырка начала быстро краснеть, когда он рухнул вперед
на стойку, прямо на свой автомат. Высоко над головой Модести
посыпалась штукатурка. Автомат Рейли дал прощальный салют
мертвому хозяину.
Девушка крикнула:
— Где-то рядом должна быть их машина. Надень его пиджак,
Мигуэль!
Через несколько секунд Сагаста выскочил из боковой двери
гостиницы — в пиджаке ночного портье, распахнутом настежь.
Поблизости стоял черный «шевроле». За рулем сидел какой-то
человек.
Сагаста распахнул дверь. Ударил стволом по рукам, вцепившим¬
ся в руль, потом сунул пистолет прямо в удивленное лицо сообщника
Рейли.
— Где Гарвин?— сквозь зубы процедил Сагаста.
Модести уже подбежала к ним. Парень за рулем скорчился от
боли, но упрямо сжал губы. Сагаста яростно ткнул стволом ему в
рот.
— Отвечай!
Мотнув головой, парень согнулся пополам. С хрипом, чуть слыш¬
но, едва шевеля разбитыми губами, прошептал:
— Четыре, один, пять. Номер в гостинице...
Сагаста еще раз ударил парня по голове рукояткой пистолета и
выбрался из машины. Прошло не больше минуты с того момента, как
Модести вошла в вестибюль отеля. Они снова вбежали в холл.
Испуганный человек в пижаме выглянул из двери с надписью «Не
входить», расположенной рядом с боковым выходом. Где-то надры¬
вался* телефон.
— Управляющий?— рявкнул Сагаста.
Человек робко кивнул.
— Тут стреляли...
— Да. Прикажите постояльцам оставаться в номерах. Это требо¬
вание полиции.
Они бросились вперед. На бегу Модести скомандовала:
— По лестнице. В лифте можно застрять.
Сагаста быстро взглянул на ее решительное бледное лицо.
* — Вы думаете, уже поздно спасать Гарвина?
Она мчалась, перепрыгивая через три ступеньки.
— Не знаю. Уверена только, что медлить нельзя.
86
Когда вдалеке прозвучала автоматная очередь, Уилли Гарвин
замер, пытаясь справиться с подступившей слабостью и острой
болью, пронзающей дрожащую правую руку.
О л почувствовал, что пот, крупными каплями стекающий по его
лбу, стал ледяным, а боль словно отдалилась и уже не составляла
часть его существа. Он прекратил тщетные попытки освободиться от
лейкопластыря и отрешенно посмотрел на бомбу, потом на свою
левую руку, прикованную к батарее. Казалось, какая-то часть его
сознания полностью отключилась, но другая была ясной как ни¬
когда.
В цепочке наручников шесть звеньев. Он вывернул кисть и повел
ею вверх-вниз. Браслет скользнул по запястью, и цепь перекрути¬
лась.
Рука, удерживающая бомбу, все еще дрожала. Уилли сосредото¬
чил на ней всю свою волю. Сейчас нельзя ошибиться. Слишком
многое еще предстоит сделать и. со многими людьми надо свести
счеты. Мышцы послушно напряглись, и Уилли снова переключил
внимание на наручники, мягко делая вращательные движения рукой
вокруг цепи.
В конце концов цепь стала короче на дюйм или два, звенья
перекрестились и легли внахлест друг на друга таким образом, что
гибкая цепь превратилась в жесткий стержень. Больше руку пово¬
рачивать нельзя. Только немножко согнуть, чтобы выиграть еще
несколько миллиметров.
Пора.
Уилли опустил голову. Теперь он полностью расслабил каждый
мускул своего тела — разумеется, кроме правой руки, которая слов¬
но перестала ему принадлежать. Его глаза были широко открыты,
но ничего не видели. Он плыл в бархатной темноте, и для него не
существовало ничего, кроме дремлющей пока, медленно концентри¬
рующейся энергии.
Две минуты прошли.
Уилли приподнял голову и глубоко вдохнул через нос. Потом по
его левой руке, от плеча до кисти, как будто пронесся ураган,
вобравший в себя всю его силу, духовную и физическую, и напра¬
вивший ее в одну точку — на перекрещенные звенья цепи.
Где-то вдалеке появилась боль. Она все приближалась, и вот уже
вцепилась острыми когтями в израненную кисть. Зрение вернулось
к нему. Уилли посмотрел вниз и увидел, что его левая рука свободно
повисла вдоль тела. Наручник с двумя звеньями цепи по-прежнему
болтался на батарее. А третье звено было разорвано.
Он медленно поднял руку. Стальной браслет глубоко врезался в
разодранную кожу, но-пальцу, пока работали. Тогда Уилли начал
87
продвигаться к двери, осторожно выворачивая занемевшую правую
руку. Теперь уже обеими трясущимися руками он удерживал бомбу
у себя на плече. Пот ручьями стекал по лицу. Пластырь стал совсем
мокрым.
Еще чуть-чуть. Спокойно. Без спешки. Никто не собирается
открывать дверь...
Он приподнял одну ногу и, не наклоняясь, левой рукой стащил с
нее носок. Не стоит резать пальцы до кости. Уилли поднялся на
цыпочки, чтобы ослабить натяжение проволоки, и, обернув руку
носком, обмотал проволоку вокруг кисти. Сначала мягко он потянул
ее вниз, удерживая бомбу в прежнем положении. Потом все сильнее
и сильнее...
Проволока разорвалась в том месте, где она проходила через
отверстие шурупа в потолке. Сжимая бомбу обеими руками,
Уилли медленно опустился на колени. Он склонился над ней,
потирая изуродованную кисть и пытаясь остановить дрожь, сотря¬
сающую все тело. И в этот момент оконное стекло разлетелось
вдребезги.
Он повернул голову. На подоконнике, на высоте четвертого
этажа, сидела Модести Блэйз. Она повела пистолетом, оглядывая
комнату. Потом ее взгляд остановился на Уилли. И вдруг он ощутил
приближающийся приступ какого-то дурного, безумного смеха. Но
все же смог удержать его, потряс головой, что должно было выразить
его одобрение, и поднял, большим пальцем вверх, окровавленную
непослушную руку.
Модести была уже рядом с ним. Она решительным рывком
содрала пластырь с его лица — это было больно, но невыразимо
приятно. Опустив ослабевшие руки, Уилли сделал несколько огром¬
ных глотков воздуха, потом прохрипел:
— Рейли?
— Это тот, в вестибюле?
Модести показала автоматический «МАБ».
— О Боже. А они ведь не сомневались, что ты погибнешь в любом
случае. Если что-нибудь помешает Рейли, тебя должна была убить
эта штука, когда ты попытаешься открыть дверь.
Модести сунула пистолет в кобуру системы «бухаймер», скрытую
под рубашкой. Уилли Гарвин сам подгонял для нее эту кобуру.
— Наверняка должно было быть что-то еще, Уилли. Поэтому я
спустилась сюда из комнаты, расположенной этажом выше. Эти
огромные каменные плиты с выступами — точь-в-точь хорошая
лестница.
Уилли кивнул, и на его бледном, измученном лице появилось
некое подобие усмешки.
88
— Значит, я мог и не калечиться. — Голос его звучал все еще
хрипло, но теперь в нем было гораздо больше силы и уверен¬
ности.
Модести нежно взяла его руку. В том месте, где наручник
разодрал мускулы, уже выступила кровавая полоса. Только теперь,
осмотревшись, Модести заметила второй наручник, болтающийся на
трубе, потом увидела свисающую с потолка проволоку, шурупы с
отверстиями, и наконец ее взгляд остановился на желтой банке, из
крышки которой торчал другой конец проволоки.
Модести медленно произнесла:
— Признаюсь, я только половину всего поняла, милый мой
Уилли.
— В сущности, все прошло совсем не плохо. — Уилли провел
рукой по лбу, смахивая пот. — Ив конце концов, в такие переделки
попадаешь не каждый день.
Прошло пятнадцать минут. Модести Блэйз разобрала бомбу,
вынула из гранаты взрыватель и открыла замок наручника, остав¬
шегося на руке Уилли. Тот лежал на кровати, совершенно рассла¬
бившись, дымя сигаретой. В его желудке бултыхались две солид¬
ные порции неразбавленного виски, по телу разливалось приятное
тепло.
К счастью, оказалось, что рука у него не сломана. Сидя рядом с
ним, Модести делала ему перевязку. Капитан Сагаста вызвал было
врача, но она отослала его обратно. Позвонила Стиву Колльеру, и
тот на радостях так замысловато выругался, что, вероятно, и сам
удивился этому.
Сагаста превратил номер во временный полицейский штаб. Он
буквально не слезал с телефона. Злость не давала ему успокоиться.
Он ненавидел американских гангстеров и излюбленные ими методы
и уж никак не мог стерпеть такого наглого покушения' на убийство
на своей собственной территории.
Модести закрепила повязку, вынула сигарету изо рта Уилли, поце¬
ловала его в щеку и вложила сигарету обратно. Она делала нечто
подобное два или три раза за все годы их дружбы, и Уилли понял, какая
тяжесть свалилась с ее души. Она уже приготовилась увидеть его
мертвым. Или не увидеть вообще. А все получилось иначе.
Уилли Гарвин закрыл глаза, чувствуя себя безмерно счастливым.
Он ведь тоже был уверен, что она мертва. Интересно, смог бы он
сделать то, что сделал, если бы не думал так? Мелькнувшая у него
мысль, что можно было бы этого и не делать, снова изумила его. Да,
кобура Бухаймера — истинное произведение искусства, особенно
89
после того, как он приспособил ее для Модести. А неплохо было бы
своими глазами посмотреть, как она расправилась с Рейли. Такие
эпизоды только в книгах можно найти.
Сагаста наконец положил телефонную трубку и встал.
— Пока ничего, — хмуро произнес он. — Я поднял на ноги всех
своих людей. Боюсь, в ближайшее время мы потревожим своими
расспросами множество ни в чем не повинных американцев.
Модести спросила:
— Когда мы можем считать себя свободными?
Капитан развел руками.
— Когда пожелаете. Неприятностей от Габриеля, пожалуй, пока
больше не будет. Он в бегах и слишком занят спасением своей
собственной .шкуры.
— О, он наверняка вывернется, — заметила Модести.— Отсюда
совсем недалеко до трехмильной зоны. Но, во всяком случае, сейчас
ему не до нас. А как насчет того человека, которого я убила в
вестибюле?
— Какого человека? Человека с автоматом, который мне угро¬
жал? Да я его сам убил.
—_Пулей двадцать пятого калибра, выпущенной из пистолета
сорок пятого калибра?
Сагаста улыбнулся.
— Вряд ли полицейский врач будет спорить со мной.
— Это незаконно, Мигуэль.
— Конечно. Но меня интересует справедливость, а не закон¬
ность. К несчастью, дистанция между этими понятиями иногда
довольно велика.
Модести стояла перед ним, чуть заметно улыбаясь.
г— Вы мне нравитесь, честный полицейский, — мягко сказала
она. — Скоро я вернусь, чтобы поблагодарить вас. Не сейчас, но
вскоре.
Темные глаза полицейского капитана ярко блеснули, и он отве¬
тил ей изящным поклоном.
— Никаких обещаний, прошу вас. Но знайте: я буду чертовски
рад.
Глава 9
Просторное помещение с высоким потолком и толстыми камен¬
ными стенами было лишено окон и освещалось только электриче¬
ской лампочкой. Где-то невдалеке слышался ровный гул работаю¬
щего генератора.
90
В комнате находились два человека. Один из них, которому
необыкновенно подходило прозвище Большой парень, снял наушни¬
ки и выключил приемник. Потом он беззвучно рассмеялся, затряс¬
шись при этом так, что складной стул под ним заскрипел.
На нем была армейская рубашка хаки и того же цвета брюки,
прекрасно сшитые и даже в какой-то мере скрадывающие несораз¬
мерность его фигуры.
— О Боже, Боже. Бедняга Габриель.
Его собеседник тем временем делал гимнастические упражнения.
Он был в белой спортивной куртке.и темных, великолепно отглажен¬
ных легких брюках. Правильное, несколько высокомерное лицо,
коротко подстриженные волосы. Даже занимаясь гимнастикой, он
держался подчеркнуто прямо, словно старался ни на минуту не
потерять военной выправки. Ему бы очень пошла старинная офицер¬
ская форма венгерской кавалерии. Звали его Венцель.
Снаружи, за скалами, окружавшими глубокую долину, под паля¬
щими лучами жестокого солнца, лежали в безмолвии пески пустыни.
В самой долине, защищенной стенами камня, было тоже жарко, но
не настолько. В комнатах и коридорах, высеченных из дикого камня
руками давно умерших строителей, температура воздуха была лишь
на несколько градусов выше обычной комнатной.
Венцель наконец закончил свои упражнения. Несколько раз
подпрыгнув напоследок, он подошел к столу, на котором стоял
радиоприемник.
— Девчонка у них?— спросил он.
— У них ее нет, — ответил гигант, расплываясь в широкой
улыбке. — Гарвин их обдурил. Они схватили его и даже устроили
ловушку для Модести Блэйз. Ну что ж, она попала в нее — и
пристрелила идиота, который собирался ее убить. Бедный Габриель
вынужден был рвать когти из Панамы со всей своей кодлой.
— Не вижу в этом ничего смешного, — хмуро произнес Венцель.
Он говорил по-английски совершенно правильно, но с заметным
акцентом.
— Ага. — Большие голубые глаза насмешливо посмотрели на Вен¬
целя. — Естественно, ты не видишь. Я полагаю, что недостаток чувст¬
ва юмора и глупость в человеке чаще всего успешно сочетаются. — Он
с удовольствием наблюдал, как Венцель, стараясь осознать услышан¬
ное, мысленно разбивает фразу на части, потом краснеет от гнева, но
изо всех сил стремится не показать этого. Венцель его немного
побаивается, но только немного. При случае это надо исправить.
Венцель сказал:
— Время идет, девушка нам крайне нужна. А теперь что
делать?
91
— Она сейчас наверняка на пути в Европу. Под опекой Гарвина
и Блэйз. Похоже, мне надо вмешаться самому.— И снова его плечи
затряслись от беззвучного смеха.
— А Габриель?
— Будет в Алжире через четыре дня. Я с ним там встречусь
перед отъездом в Англию. О Боже, ну и злится же он, наверное.
•— Время идет, — повторил Венцель.
— Ты уже это говорил. — Человек-гора улыбнулся. — Если еще
раз скажешь, не знаю, смогу ли я удержаться от искушения и не
сломать тебе какую-нибудь кость, майор Венцель. Может быть, это
будет даже столь ценная для тебя правая рука.
Венцель плотно сжал губы.
— Мне не нравятся подобные угрозы.
— Тогда не провоцируй меня. Как вела себя наша рабочая сила,
пока меня не было?
— У жены профессора Танджи случился припадок истерии. Курс
лечения в комнате отдыха полностью излечил ее.
— Истерия? Миссис Танджи в истерике?— Эта мысль и удивила
и развлекла великана. — Никогда бы в это не поверил. Как жаль,
что я пропустил такой случай. Но, может, она повторит свой
припадок — для меня. А как остальные?
Венцель пожал плечами.
— Ничего особенного. — В его тоне прозвучало нечто вроде
сожаления. — Как вы могли заметить, они уже очистили большую
зону захоронений. В работе они немного медлительны, но послушны.
Жестокое обращение не заставит их работать лучше, только
подорвет их силы. Думаю, сейчас я нашел наилучший способ
управлять ими.
— А как там наши национальные меньшинства, эти дети Ал¬
лаха?
Венцель надолго задумался. Наконец сказал:
— С алжирцами-охранниками у меня нет проблем.
На какое-то время в комнате воцарилось молчание. Человек-гора
вынул из нагрудного кармана плоскую металлическую коробочку и
открыл ее. Внутри оказался белый кристаллический порошок.. Не
спеша он взял щепотку, поднес поочередно к обеим ноздрям и с
силой вдохнул.
Венцель наблюдал за ним с ужасом и отвращением.
— Они написали в письмах, чтобы их забрал на обратном пути
наш самолет?—спросил человек-гора, пряча коробочку.
— Да. Естественно, я их все тщательно просмотрел.
— Конечно, конечно. Все должно лыглядеть, будто идет как
обычно. —Из его глаз полились слезь!, и он стал их вытирать
92
носовым платком. — Сколько времени, по-твоему, займет наша ра¬
бота при теперешней системе, майор Венцель?
— От одного месяца до пяти лет. Так долго мы не сможем
изображать обыкновенную археологическую экспедицию.
— Верно. А с помощью девушки?
— Если она действительно способна на то, о чем говорил Габри¬
ель, мы все закончим в несколько дней.
— В таких делах Габриель ошибок не делает. Несколько дней. —
Он вздохнул. — Какая жалость. Мне все это очень нравится. Здесь
интересно и будет еще интереснее.
Венцель взял еще один раскладной стул и тоже сел, слегка
наклонившись вперед.
— А вас не беспокоит, что Блэйз и Гарвин могут вмешаться в
наши дела?
Массивное лицо под совершенно не соответствующей ему соло¬
менной копной волос дрогнуло. Великан радостно улыбнулся.
— Беспокоит? Объясните мне, пожалуйста, что вы имеете в виду,
майор Венцель? Я не совсем понял, что бы это могло значить.
Венцель откинулся на стуле. Сформулировать ответ было для
него нелегкой задачей. Наконец он сказал:
— Я имею в виду вот что. Судя по всему, что я слышал, они очень
опасны. Они уже сорвали недавно крупнейшую операцию Габриеля
и чуть было не уничтожили его самого. Не могут ли они сделать это
еще раз?
— О нет, дорогой ты мой, конечно же нет, — почти ласково
вымолвил гигант. — На этот раз, слава Богу, здесь присутст¬
вую я. — Он снова вытер выступившие слезы. — Но я надеюсь, что
они рискнут вмешаться, Венцель. Я очень хочу самолично заняться
Гарвином.— Он замолчал, что-то вспоминая. — Думаю, и ты не
отказался бы от возможности... например, проткнуть Модести Блэйз
своей шпагой.
В глазах Венцеля вспыхнула холодная ярость.
— Да, я бы хотел этого. Очень даже хотел бы, — медленно
проговорил он.
— Это было бы просто изумительно.
Венцель встал и двинулся к вытесанной из камня арке, за
которой находился выход в долину. Человек-гора не обернулся
ему вслед. Казалось, он грезил наяву, и грезы его были прият¬
ными.
Венцель остановился под аркой и спросил:
— Гарвин действует ножом, так я понял?
— При случае. — Голос прозвучал отрешенно и глухо.— И всег¬
да чрезвычайно удачно. Он воспользовался им, чтобы расправиться
93
с одним из подручных Габриеля. Именно поэтому Габриель и дога¬
дался, что это был Гарвин.
— Нож, — повторил Венцель, не скрывая презрения.— Это не
оружие. Инструмент мясников.
Майор вышел.
— Пуританин, — ласково сказал ему вслед человек-гора, и вновь
его тело содрогнулось от приступа беззвучного смеха.
— Ради Бога, не делайте этого!— задыхаясь, с трудом выговорил
Колльер, приблизившись к Дайне, лошадь которой уже перешла на
рысь. Девушка повернула к нему голову и усмехнулась.
— Не волнуйтесь. На этом участке нет деревьев, а Джонатан
никогда не спотыкается.
— Да я не за вас беспокоюсь. Вы скачете, как чертов кентавр, —
раздраженно сказал Колльер. — Я о себе думаю. Когда вы мчитесь
галопом, это настоящий класс. А я себя чувствую в этот момент
просто мешком с картошкой.
Теперь они ехали неторопливым шагом вдоль западного края огром¬
ного пастбища, которое начиналось прямо позади конюшен, примыка¬
ющих к коттеджу. Это было загородное жилище Модести, располо¬
женное в двух милях от деревушки под названием Бенилдсн.
— Вы должны научиться работать коленями, — объяснила Дай¬
на. — Захватывать ими бока лошади.
— Захватывать? Вы слишком жестоки. Если я стану давить, то или
покалечу бедное животное, или же сам свалюсь со сломанной шеей.
Когда вы скачете галопом, то и Кити начинает так же скакать. Но у
нее нет чувства ритма, вот в чем беда. Держитесь левее, если хотите
еще кататься.
У подножия холма располагались тир и площадка для стрельбы
из лука. За три дня, проведенные в Бенилдоне, Дайна научилась
стрелять из лука на небольшое расстояние, целясь по звуку. Для
этого Модести просто установила за мишенями звонки, которые
включались при нажатии кнопки на другом конце площадки.
— Пора, наверное, идти домой, — сказала Дайна. — Время пить
чай. Господи, как мне нравятся эти английские чаепития. Пшенич¬
ные лепешки, масло, джем, мед, и все это под перезвон ложечек,
стукающихся о фарфор чашек.. Держу пари, они почти прозрач¬
ные.
— Да, высокого качества, — подтвердил Колльер.
Общаясь с Дайной, он научился смотреть на многие вещи более
пристально, чем прежде, и давать им более точную оценку. Прошло
шесть дней после их возвращения из Панамы. Первые три они
94
провели в доме Модести. Колльер с готовностью взял Дайну под
свою опеку. Сама Модести куда-то исчезла, разумеется, не сообщив,
как всегда, куда. Перед этим она много звонила за границу. Уилли
Гарвин покинул Европу ровно через двадцать четыре часа после
прибытия в Англию.
Поэтому именно Колльер водил Дайну Пилгрим по Лондону. Он
учился мыслить не зрительными, а звуковыми и обонятельными обра¬
зами. Дайне нравились фруктовые и овощные запахи рынков, смесь
экзотических ароматов в районе Сохо. Ей понравилась река и парки,
а от концерта в Фестиваль-Холле она просто пришла в восхищение.
Колльер читал ей книги, играл с ней в карты и уже начал обучать игре
в шахматы.
Переезд в Бен ил дон восхитил девушку. Колльер невольно улыб¬
нулся, когда вспомнил, как она стояла рядом с навозной кучей, с
явным удовольствием вдыхая терпкий запах. Когда же он, не выдер¬
жав, расхохотался, она попыталась ввести его в необыкновенный
мир запахов: заставила закрыть глаза и приказала забыть все,
вдыхая сильный и богатый аромат. Модести застала их за этим
занятием и пришла в полнейшее недоумение, которое разрешилось
гомерическим хохотом.
Для самого же Колльера необходимость опекать Дайну Пилгрим
стала скорее источником удовольствия, чем скучной обязанностью.
По словам Модести, опасность со стороны Габриеля им не угрожала.
Пока не угрожала. Конечно, рано или поздно он все равно даст о
себе знать. Но за это время они попытаются опередить его —
установить его местонахождение и разведать, что он затеял на этот
раз. Именно поэтому Уилли и отправился на континент, чтобы,
использовав свои старые связи в уголовном мире, постараться раз¬
добыть информацию о Габриеле. Сама же Модести раскинула сети
еще шире, хотя использовала для этого преимущественно теле¬
фон.
Глядя на Дайну, которая ехала рядом с ним, — с прядями волос
медового цвета, выбивающимися из-под косынки, пылающими ру¬
мянцем щеками, загорелым лицом, казавшимся теперь гораздо более
юным, чем во время их первой встречи, — Колльер, без всякого
сомнения, был доволен, что Модести и Уилли собираются настичь
Габриеля и, вероятно, убить его. Он не испытывал от этого
угрызений совести. Его беспокоила только трудность и опасность
готовящегося предприятия.
— Как вы думаете, он сегодня приедет?— спросила Дайна, когда
они приблизились к конюшне.
— Конечно, — заверил Колльер. Девушка имела в виду Уилли
Гарвина. Стив хорошо знал; что только Уилли ей сейчас не хватало
95
в жизни. — Он вчера вернулся из Амстердама. Модести говорит,
ему надо еще уладить кое-какие дела... Но так или иначе он скоро
будет здесь.
— Хорошо. Я по нему скучаю. Черт! Как пошло звучит! Я бы и
по вам скучала, если бы вас здесь не было, Стив.
Колльер усмехнулся.
— Поздно. Слово не воробей.
Дайна скорчила смешную гримаску.
— Я слышала, как подъехала какая-то машина, когда мы
проезжали мимо тира. Может, это Уилли.
Они слезли с лошадей и передали поводья работнику. Подойдя
к коттеджу, Колльер увидел старенький «роувер», стоящий на
газончике перед домом, весь в пыли после езды по сельским
дорогам.
— Это не Уилли. Это Таррант.
— Таррант?
— Сэр Джеральд Таррант. Еще один друг Модести.
— Даже сэр? Он как, ничего?
— Вполне. Разговаривает всегда тихо, вам понравится. Воплоще¬
ние старомодного обаяния. Относится к Модести как к собственной
дочери. Но иногда дает ей задания, выполняя которые она вполне
может расстаться с жизнью.
— Ага...
— Не говорите «ага». И не задавайте вопросов об этом, тогда все
будет нормально.
Они подошли к открытым дверям. Дайна спросила:
— Я успею быстро умыться и переодеться перед тем, как буду
представлена?
—' Конечно. Я и сам собираюсь это сделать. — Колльер взял ее
за руку и провел через, дверь, ведущую в кухню.
Старинное здание коттеджа было искусно отделано и переобору¬
довано. Огромный холл, украшал великолепный древний камин.
Второй этаж представлял собой целый лабиринт коридоров, соеди¬
нявших пять спален и две ванные комнаты.
— Вам помочь?
— Не надо. Здесь я уже все знаю.
— Отлично. Тогда жду вас в зале.
— Через десять минут. {
В большой, уютной гостиной Таррант, откинувшись на мягком
диванчике, вытянул затекшие ноги.
— Я уже почти забыл о деле Ааронсона.
96
— Правда? Я думаю, это было убийство, — сказала Модести
Блэйз, положив ноги на столик и устраиваясь в кресле поудобнее.
На ней был желтый кашемировый джемпер с короткими рукавами,
мини-юбка и легкие сандалии.
— Если так, им должна заниматься полиция, — заметил Тар¬
рант. Он кивнул на фоторобот, который Модести держала в ру¬
ках. — Я передал это им. Пока ничего не нашли. Сильно сомнева¬
юсь, что этот тип все еще не покинул страну. Но, может, я и
ошибаюсь. Из морских портов и аэропортов никаких новостей. У
Фробишера тоже ничего нет, хотя не заметить такого человека
просто невозможно.
— Да, если он будет проходить досмотр. Но у него, возможно,
нашлись другие пути.
Когда Таррант молча пожал плечами, Модести с удивлением
посмотрела на него и заметила:
— Я что-то вас не понимаю.
— Теперь это уже не мое дело. Ааронсон был моим старым
другом, поэтому я и просил вас навестить эту экспедицию в Масе.
Теперь он мертв, так что надобность в поездке отпала.
— А я-то думала, что вы еще более заинтересуетесь этим. Аарон-
сона кто-то убил...
— Если убил. Мы не можем этого утверждать. — Таррант по¬
смотрел в окно и отрешенно проговорил:— Забудьте об этом, Моде¬
сти. У вас и без того хватает забот с Габриелем.
— Пока да. Но я рассчитываю быстро закончить с ним. — Помол¬
чав, девушка хмуро добавила:— Нам надо торопиться ради Дайны.
Когда все кончим, займемся Масом.
— Нет, — отрезал Таррант и постарался сменить тему: — По¬
слушайте, Модести, я голоден и хочу пить. Неужели вы так и не
предложите мне чаю?
Несколько секунд Модести пристально смотрела на него, потом
вдруг улыбнулась и встала.
— Через пять минут. Жду, когда все соберутся. Дайна просто
обожает английские чаепития. Она с радостью познакомится с таким
образцовым английским джентльменом, как вы.
— Пусть она сохранит эту иллюзию, — мрачно заметил Тар¬
рант. — Не говорите ей, что я собой представляю на самом деле.
Когда Модести вкатила столик с чайными принадлежностями,
Колльер представлял Тарранта Дайне. Таррант держал руку девуш¬
ки, низко склонив голову.
— Считает ваши пальцы, — сказала Модести. — Помогите мне
потом, если от вашей руки что-нибудь останется.
4 П.О’Доннел «Вкус к смерти»
— Наглая клевета, — буркнул Таррант. С этими словами он
удивленно взглянул на Модести, которая только кивнула головой и
жестом предложила ему понаблюдать за девушкой.
Завороженно Таррант смотрел на Дайну, которая, вбирая трепе¬
щущими ноздрями запахи, быстрыми движениями ощупывала чашки
и тарелки, расставленные на чайном столике.
— Пшеничные лепешки, клубничный джем, —радостно прогово¬
рила она. —Кто будет наливать чай?
Все заговорили легко и непринужденно.
— А Уилли сегодня не приедет?— спросил Таррант, когда Дайна
передала ему вторую чашку.
— Он может приехать в любое время, — ответила Модести. —
Но я даже не уверена, что говорила именно с ним.
— Почему же?— удивился Колльер.
— Он забыл о подарке. Всегда, когда Уилли куда-нибудь уезжа¬
ет, он обязательно возвращается с подарком для меня. А из Панамы
ничего не привез.
— Похоже, ты превращаешься в наемника, — шутливо провор¬
чал Колльер. — Но ведь в Панаме он был немного занят. А что бы,
к примеру, ты хотела получить от него?
— Никакой я не наемник. Просто мне нравится получать от
Уилли подарки. К тому же я никогда не имею ни малейшего
представления, что это будет. Они не бывают очень дорогими, но
всегда какие-то особенные.
— Например, парочка короткоствольных крупнокалиберных пи¬
столетиков, инкрустированных драгоценными камнями,— ввернул
Таррант.
. Колльер поморщился.
— Опять оружие.
— Антикварное, — уточнила Модести, ставя чашку на стол. —
Они просто великолепны. А в прошлом году он привез мне застеж¬
ку-«молнию».
Колльер изумился:
— Тоже антикварную?
— Нет. — Модести улыбнулась. — Но уникальную в своем роде.
Ручной работы. Ее сделал один человек в Бангкоке. Зубчики у нее
в дюйм длиной и в четверть дюйма толщиной, но выполнены
великолепно. В начале здоровенное серебряное кольцо. Я специаль¬
но сшила к ней вечернее платье, чтобы «молния» расстегивалась
впереди снизу доверху.
. — А я тебя в нем не видел, — заметил Колльер.
98
— Тебя тогда здесь не было. Когда я пришла в нем на балет в
«Ковент-Гарден»1, там все просто глаз с меня не сводили. Надену
его, если ты пригласишь меня...
Модести не договорила. Колльер вдруг тихонько застонал и
закрыл ладонью глаза.
— Да, черт побери! Я же положил это на холодильник. Ты что,
не видела?
— О чем ты?
— Небольшой пакетик, надписанный почерком Уилли. Почталь¬
он принес его сегодня утром, когда ты была в деревне. — В его
голосе зазвучало возмущение. — Эта канадская девчонка должна
была мне напомнить о нем!
Дайна вскочила на ноги.
— Я?! Да вы мне ничего об этом не говорили!
— Хватит ругаться по пустякам, прошу вас. — Колльер встал и
прошел в кухню. Вернувшись, он вручил Модести небольшой пакет
размером с коробку для сигар.— Марок, как видишь, нет.
— Самый безопасный способ доставки.
— Но мне пришлось оплатить почтовые расходы.
— Надеюсь, это тебя не разорило.
— Прости, дорогая. Пора, наверное, мне чистить навоз в конюш¬
нях.
— Нет. Просто ты слишком старательно обучался у Дайны ис¬
кусству чувствовать запахи мира. — Модести осмотрела пакет со
всех сторон и распечатала его. — Все Уилли про вас расскажу.
— Верная мысль, — одобрил Таррант. — Уилли где-то сейчас
мотается по разным дорогам. Когда приедет, сможет заняться Кол¬
льером...
Он замолчал, уставившись на Модести.
Та открыла пакетик, но не развернула его. Она заглянула внутрь,
и на лице ее появилось такое выражение, какого Тарранту еще не
приходилось видеть.
Никто не проронил ни слова. После долгой паузы Модести
встала, подошла к столику у окна, осторожно что-то вынула из
пакета и аккуратно положила на столик.
Таррант встал, взял Дайну за руку и провел ее к окну. На квадрате
черного бархата лежало жемчужное ожерелье. Модести приподняла его
и замерла, не сводя с него глаз, все с тем же странным, отрешенным
лицом.
Колльер тихо объяснял Дайне:
ЧКовент-Гарден» — Оперный театр в Лондоне.
99
— Жемчуг. Ожерелье. Изумительное. — Потом обратился к Мо-
дести:— Да, это что-то особенное. И если это не очень дорогая вещь,
то я, очевидно, королева Болгарии.
У Тарранта перехватило дыхание. Ожерелье состояло из тридца¬
ти семи жемчужин. Центральная была не меньше чем в сотню гран,
затем жемчужины постепенно уменьшались. Все они были искусно
отшлифованы и соединены серебряной цепочкой. Ожерелье сияло
мягким блеском и поражало естественной красотой, характерной для
природного жемчуга. Его кажущаяся простота достигалась уникаль¬
но гармоничным сочетанием всех жемчужин. Окраска их постепенно
менялась, переходя от очаровательно розовой, цвета акульего плав¬
ника, в центре — к серебристой, металлического оттенка, у сверка¬
ющих семидесятиграновых жемчужин, как бы отбрасывающих от¬
свет на ослепительно белые более мелкие экземпляры. На обоих
концах серебряной цепочки были прикреплены небольшие черные
жемчужинки.
Наконец Таррант сказал:
— Отбросим в сторону условности. Искренне заявляю — за эту
побрякушку дадут по меньшей мере двадцать пять тысяч фунтов
стерлингов.
Колльер перехватил взгляд Модести, потом посмотрел на Дайну
и спросил:
— А мне можно?
Модести кивнула. Он осторожно взял ожерелье и положил его в
руки слепой девушки.
— Подержи его, Дайна.
— Не представляю, где бы он мог его купить в Панаме, —заме¬
тил Таррант. —На Рю де Пэ в Париже скорее всего.
Модести покачала головой, не сводя глаз с ожерелья, которое
Дайна медленно ощупывала — жемчужину за жемчужиной — свои¬
ми нежными пальцами.
— Вот она. — Дайна улыбнулась. — Да, это она. Точно. Именно
ее Уилли нашел в тот день, когда спас меня от убийц. Она была
внутри какого-то... Как он его назвал? Недозревшее образование?
Он ее там нашел и был очень доволен.
— Нашел?— непонимающе переспросил Колльер.
Модести наконец заговорила — впервые с той минуты, когда
распечатала паке!, — и голос ее звучал как-то необычно.
— Да... теперь я понимаю, чем он занимался во время этих
таинственных исчезновений на протяжении последних семи лет.
Припоминаешь, Стив? Таких жемчужин ты в жизни не видывал. Я
сама впервые вижу такое сочетание красок. Дело в том, что они все
из разных частей света. — Модести посмотрела сначала на Коллье-
100
ра, потом на Тарранта и в восхищении покачала головой. — Уилли
их не покупал. Он доставал их со дна моря, одну за другой.
Таррант выдохнул:
— Боже всесильный!— Помолчал и потом продолжил: — Сколь¬
ко же раз он нырял, сколько времени провел на глубине!
— Да уж, — согласилась Модести. — Очень много. Даже самую
мелкую жемчужину можно найти далеко не в каждой раковине. Да
что там. Реже, чем в одной из ста. — Модести протянула руку, взяла
ожерелье у Дайны и снова положила его на бархат. — Я кое-что в
этом понимаю. Хороший ныряльщик может поднять со дна моря до
двух сотен раковин в день. И это очень хороший и опытный
ныряльщик. Для этого ожерелья нужно вскрыть не меньше пятиде¬
сяти тысяч раковин. Этого будет достаточно, если охота окажется, в
общем, удачной. И если с вами ничего не случится. В море всегда
есть шанс не заметить вовремя какую-нибудь проголодавшуюся
акулу.
Модести нежно провела пальцем по жемчужинам.
— Эти родом с Востока, из Персидского залива, эти, стального
оттенка, — из Мадраса, эти — с Цейлона, из Панамы, залива Акул
и с Филиппин. Здесь я не совсем уверена... Две маленькие чернень¬
кие жемчужинки наверняка с Таити.
Она замолчала.
Неожиданно Колльер расхохотался.
— А он не приложил записку, где какие нашел?
Модести улыбнулась, но ничего не ответила. Дайна ткнула его
локтем в бок и повернулась к Модести.
— Вам обязательно надо надеть его, когда вернется Уилли. Что
на вас сейчас?
Колльер ответил:
— Желтый свитер, который убьет их. Переоденься в то короткое
черное платье без воротника.
— Да... да, конечно.
— И ради Бога, приди в себя, — посоветовал ей Стив. — Хватит
выглядеть такой ошарашенной. Правда, я и сам чуть не свих¬
нулся при виде этого великолепия. Но девица, нацепившая укра¬
шение стоимостью в двадцать пять тысяч фунтов, — ожерелье из
жемчуга, собранного со всего света, — должна ухмыляться, как
кошка.
Модести потерла бровь кончиками пальцев.
— Я знаю, Стив. Знаю. Но, черт побери, как мне благодарить
Уилли за такую вещь?
Колльер впервые в жизни видел Модести растерявшейся, выби¬
той из привычного равновесия. И почему-то это ему нравилось в ней.
101
Мягкий блеск в глазах Тарранта сказал Стиву, что в своем ощуще¬
нии он не одинок.
Он усмехнулся и весело ответил:
— Не говори глупостей! Уилли уже получил от этого массу
удовольствия. Жемчуг для Принцессы! Да это же грандиозно! Ни¬
какой благодарности ему от тебя не нужно. Но если ты ‘по-настоя¬
щему хочешь его порадовать, то как следует отчитай его за безрас¬
судный риск, как ты умеешь. Ему это должно очень понравиться. Ну
а сейчас ступай и надень черное платье.
Глава 10
Таррант и Стив Колльер сидели на скамейке в саду и курили
сигары. У горничной сегодня был выходной, поэтому Модести с
Дайной сами мыли посуду после чая. Уилли Гарвин еще не
приехал.
— Я бы тоже предложил свою помощь на кухне, — заметил
Таррант. — Но чашки почему-то всегда выскакивают у меня из
РУК.
Колльер согласно кивнул:
' — Со мной та же история.
Вскоре Модести и Дайна вышли в сад. Модести уже надела то самое
красивое платье, которое Колльер почему-то называл черным, хотя на
самом деле оно было темно-серым. Таррант посмотрел на цепь жемчу¬
га, обвивающуюся вокруг стройной шеи Модести, и удовлетворенно
вздохнул.
Модести проговорила:
— Мне хочется построить бассейн вон там, между деревьями и
домом, но есть кое-какие проблемы... Не думаю, чтобы эти места во
время войны много бомбили, но одна бомба попала точнехонько в
деревенскую канцелярию, уничтожив вместе с ней все документы.
Теперь никто не может сказать, как тут проходят газовые трубы,
электрические кабели, водоводы и линии канализации.
— И что ты собираешься делать?— спросил Колльер.
— Даже не знаю. Копать вслепую, разумеется, нельзя. Надеюсь,
Уилли привезет какой-нибудь детектор, предназначенный для подо¬
бных случаев.
Колльер почувствовал, как Дайна внутренне напряглась. Он
посмотрел на нее с легким недоумением и подумал, что девушка,
похоже; старается преодолеть какое-то сомнение. Через несколько
секунд она грустно, но решительно сказала:
102
— Я могу вам все прямо сейчас показать, Модести. У вас в
гараже найдется какая-нибудь проволока? Лучше стальная, гальва¬
низированная.
Модести в этот момент распечатывала пачку сигарет. Она замер¬
ла с сигаретой в руке, бросила быстрый взгляд на Колльера и
спросила:
— О чем это ты говоришь, а, Дайна?
— Я могу это делать. Находить в земле трубы и другие вещи.
Модести отдала ей сигареты и зажигалку.
— Закуривай и побеседуй немного с сэром Джеральдом. Стив,
давай посмотрим, что там найдется подходящего.
В огромном гараже, где стояли три автомобиля и оставалось еще
место для мастерской, Модести взглянула на Колльера, удивленно
приподняв брови.
— Что-то связанное с «волшебной лозой»? Поиск воды под зем¬
лей?
Колльер кивнул.
— Очень полезный дар. О Боже, если бы знать об этом раньше.
Этот феномен мало изучен, я бы с удовольствием основательно
занялся им.
— Значит, Дайна экстрасенс?
Колльер усмехнулся.
— Собственно, ей и не надо им быть. Забавно, что на свете есть
множество людей, считающих себя совершенно заурядными, но
вполне способных успешно определять наличие под землей труб и
прочего. Да ты и сама можешь попробовать.
— Что, любой человек?
— Да. — Колльер огляделся и снял с гвоздя моток пятимилли¬
метровой гальванизированной проволоки. — В Мичигане даже есть
одна компания, которая принимает на работу людей с такими
способностями. А руководят их работой обыкновенные инженеры.
Но я считаю, что с Дайной все как раз по-другому» Где у тебя тут
ножницы, дорогая?
Модести взяла с верстака нужный инструмент и подала ему.
Стивен отрезал два куска' проволоки длиной около фута.
— Ты говорила о воде. Но самое интересное, что можно нахо¬
дить эти трубы, даже если в них нет воды. Филиал компании
«Унтер Сапплай» в Мичигане нанимает таких,людей для поиска
чугунных труб, вообще всяких подземных пустот. Будь они с
водой или без нее, безразлично. Другие компании используют их
для определения мест пролегания газовых труб и электрических
кабелей.
— Я не знала, что ты изучал этот вопрос.
юз
— Я и не занимался им серьезно. Большинство ученых считают,
что раз это явление не может объяснить современная наука, значит,
оно и не существует в природе. А многие инженеры-практики в
Штатах просто используют его в своей работе без всяких там ученых
обоснований. И здесь, в Шотландии, некоторые фирмы занимаются
этим.
Колльер согнул оба куска проволоки под прямым углом, делая
одну сторону длиннее, чем другую.
Модести поинтересовалась:
— И каких успехов достигают эти инженеры?
— Статистических данных у меня нет, — с сожалением признал¬
ся Колльер. — Но я точно знаю, что компания «Милфорд Уорке» в
Коннектикуте работает таким образом уже пятнадцать лет. Им
требуются реальные и быстрые результаты, вот они их и получают.
Тебе очень нужна вот эта медная трубка?
— Цет. А что?
— Удивим Дайну. Ножовка по металлу найдется?
Колльер закрепил в тисках медную трубку диаметром полдюйма
и отпилил два кусочка по четыре дюйма каждый. Затем тщательно
вычистил оба коротких отрезка и продолжал:
— Я слышал о людях, делающих это с помощью самой обыкно¬
венной проволоки, слышал даже, что некоторые способны указывать
нужные места прямо на карте, не выходя из дома.
— На карте?
— Да,. на обыкновенной старой карте. И не обязательно они
являются экстрасенсами. — Он вздохнул. — Я очень хочу всерьез
заняться этим явлением. Надеюсь, Дайна поможет мне. Не понимаю,
почему она никогда не говорила нам о своих способностях.
— Не понимаешь?— Модести с изумлением взглянула на него. —
Я думаю, по тем же самым причинам, по которым ты сам никому не
говоришь, что занимаешься исследованиями таинственных психиче¬
ских явлений. Ты уже спал со мной недели три, когда первый раз
проговорился об .этом. Помнишь, сначала ты представился металлур¬
гом, мелкий лгун.
— Ну... я... — Колльер усмехнулся и виновато пожал плечами.
Куски проволоки короткими концами он вставил в отрезки медной
трубки. — Если всем рассказывать, что ты изучаешь аномальные
явления, люди могут принять тебя за психа.
— Точно. Поэтому Дайна и не любит рассказывать о своем
даре.
— Наверное. — Стивен взял трубки по одной в каждую руку.
Длинные отрезки проволоки оказались направленными на Модести,
как ружейные стволы. — Вперед, крошка. Ты у меня на прицеле.
104
Дайна встала со скамьи, когда они вышли из-за угла кот¬
теджа.
— Если вы не нашли какой-нибудь проволоки, то я могу обойтись
и без нее.
Колльер бросил взгляд на Модести и улыбнулся:
— Ну, что я тебе говорил. Дайна, мы тут кое-что смастерили.
Вот.
Он подошел к девушке и вложил трубки в ее ладони. Глаза
Дайны расширились от удивления.
— Прекрасные локаторы. Но откуда вы знаете, как их надо
делать?
— Да он же один из самых крупных исследователей загадочных
психических феноменов в нашей стране, — объяснила Модести.
— Стив! Вы мне никогда об этом не говорили.
— Вы тоже не заговаривали об этом. Но теперь мы оба это знаем.
Однако вам не о чем беспокоиться. Никто здесь не будет считать вас
лунатиком, сбежавшим из психушки.
— Что же, отлично. — Дайна чувствовала себя уже совсем сво¬
бодно. — Принесите, пожалуйста, еще моток бечевки и какие-ни¬
будь колышки, Стив. Это не отнимет у нас много времени.
С западной стороны коттеджа находилась небольшая лужайка.
Они прошли туда и остановились на краю.
— Уже полчаса, как я должен быть в пути, — прошептал Тар¬
рант Модести. — Но мне хочется повидаться с Уилли, и, конечно,
я не могу пропустить этот сеанс магии. Думаете, у нее полу¬
чится?
Модести кивнула:
— Дайна, похоже, не сомневается в этом.
— Стив, проведите воображаемую линию между деревней и
коттеджем. Я должна двигаться под прямым углом к этой линии.
Направьте меня. Потом проверим все еще раз.
Девушка держала в руках локаторы, как пистолеты, выставив их
вперед. Она медленно двинулась по траве.
Не успела Дайна пройти и шести шагов, как приспособления в
ее руках слабо шевельнулись. Оба куска проволоки чуть заметно
повернулись в трубках. Вероятно, Дайна расслышала тихий звук
металла, задевшего о металл. Она сказала:
— Отметьте это место двумя колышками, Стив, потом я проверю
другую сторону участка. Это керамическая канализационная труба.
Глубина — шесть футов.
Колльер подошел, взглянул, куда указывают концы проволоки, и
воткнул в землю колышек.
— Откуда вам известно, что это канализационная* труба?
105
— Потому что сейчас я именно ее и ищу. Потом уже буду искать
газовые, водопроводные трубы и электрические кабели.
— А глубина?
— Просто знаю. Помолчите пока, Стив. Вставляйте колышки.
— Что ж, хорошо.
Колльер обошел ее и воткнул второй колышек. Дайна слегка
встряхнула локаторы, чтобы концы проволоки опять смотрели впе¬
ред, и пошла дальше.
В течение следующих пятнадцати минут проволока качнулась
еще несколько раз. Девушка искала, где проходят трубы и кабели,
сначала в центре, потом по краям участка. Она обнаружила канали¬
зационную трубу, водопроводную, пересекающую лужайку наиско¬
сок. С другой стороны проходила газовая труба. Электрических
кабелей девушка не нашла.
Наконец Дайна отдала локаторы Колльеру, будто стараясь побы¬
стрее от них избавиться, и стала растирать руки.
— Как же вы узнаете глубину залегания? — снова спросил
Колльер.
— Просто чувствую. Руки у меня дрожат тем сильнее, чем ближе
к поверхности находится труба или какой-то другой предмет, кото¬
рый я ищу. Можно научиться определять глубину до дюймов.
— И этим вы зарабатываете на жизнь?
— Да. Никакая я не машинистка. Да за это и платят больше. Мы
вместе с Джуди выполняли такие исследования на заказ. Вы натя¬
нули бечевки?
— Все уже сделано.
Модести и Таррант были от них еще ярдах в тридцати, но Дайна
услышала их приближение. Она взглянула в их сторону.
— Мне можно что-нибудь выпить, Модести? Эта работа немного
утомляет меня.
— Конечно. Выпей бокал шампанского, — ласково сказала Мо¬
дести.
Колльер с удивлением отметил, что она выглядит слегка возбуж¬
денной.
— Я очень рада, Дайна. Спасибо. Если бы мы стали строить
бассейн возле этих деревьев, наверняка наткнулись бы на канализа¬
ционную и газовую трубы. А теперь мы, пожалуй, просто пере¬
несем водопровод. Все равно это пришлось бы сделать, чтобы
подвести воду к бассейну.
Дайна резко повернулась в сторону шоссе.
— Автомобиль.
Через минуту машина показалась из-за поворота. Они смотрели,
как она приближается к коттеджу.
106
— Это Уилли, — сказала Модести.
Лицо Дайны дрогнуло, словно она собиралась заплакать, и вдруг
расцвело счастливой улыбкой.
Модести взглянула на Колльера и тихо попросила:
— Идите с Дайной ему навстречу, хорошо? Пусть она поздоро¬
вается с Уилли. И не забудь про шампанское. Проводи Дайну в дом
и предложи ей выпить. Понимаешь, пока сэр Джеральд здесь, нам
втроем надо кое о чем быстро переговорить.
— Буду только рад не присутствовать при вашей беседе.— Кол¬
льер взял Дайну за руку. — Даже счастлив. Меня тошнит от ваших
деловых встреч.
— Пожалуйста, не сообщай, что там в тебе еще происходит. Это
не очень интересно.
Может быть. Идемте, Дайна. Даю вам тридцать секунд, чтобы
оттрепать Уилли за уши.
Когда они отошли достаточно далеко, Таррант заметил:
— Похоже, девушка безумно влюблена в Уилли. Как бы ей не
пришлось потом страдать из-за этого.
Модести ответила не сразу. Она пребывала в каком-то отрешенном
состоянии, уже знакомом Тарранту. Он знал, что это случается с ней,
когда она чувствует себя неуверенной, не может прийти к определен¬
ному решению относительно того, как ей следует поступить. Он
догадывался, что отрешенность Модести является инстинктивной
защитой против бесполезной траты умственной энергии.
Наконец Модести тихо произнесла:
— Да, возможно, ей придется нелегко. Но, вы знаете, она совсем
не похожа на тех девушек, что нравились Уилли прежде. Меня
нисколько не удивит, если ради нее он решится наконец выбросить
свою записную книжку.
Таррант удивленно посмотрел на нее.
— И вам это безразлично?— спросил он после долгой паузы.
Модести рассмеялась и пожала плечами.
— Уилли — не моя собственность. Бели он счастлив, я рада за
него.
— И все же я не могу представить себе Уилли в роли остепенив¬
шегося семьянина.
— А почему бы и нет? Ему надо только найти подходящую
девушку...
Таррант задумчиво потер подбородок.
— Конечно, и вам следовало бы...— осторожно произнес он, как бы
задавая вопрос. — Во всяком случае, это сняло бы груз с моей души.
— Все возможно на этом свете, — с легкой иронией ответила
Модести. Она смотрела на коттедж. Таррант тоже взглянул туда.
107
Они увидели, как возле дома остановился двухместный «лотус-
элан* с откидывающимся верхом и Уилли неторопливо выбрался
из-за руля. Дайна рванулась к нему. Колльер побежал следом.
Уилли подхватил ее, поднял высоко в воздух, потом бережно поста¬
вил на землю и приник к ее губам долгим поцелуем. Не выпуская ее
из объятий, он повернулся к Колльеру. Они обменялись какими-то
фразами. Потом Уилли увидел Модести и Тарранта, спускающихся
к ним из сада по пологому травянистому склону. Уилли махнул им
рукой, нежно погладил Дайну по плечу и оставил ее с Колльером, а
сам двинулся навстречу Модести и Тарранту.
Модести остановилась, перебирая жемчужины ожерелья. Таррант
отошел немного в сторону, с любопытством глядя на них. Интересно
было смотреть, как мужественное загорелое лицо Уилли неудержимо
расплывается в широчайшей улыбке. Девушка стояла неподвижно,
дожидаясь, пока он подойдет. Приветствие, которым они всегда
обменивались при встречах, было уже знакомо Тарранту. Уилли
взял левой рукой правую руку Модести, слегка наклонился, прижал
ее пальцы к своей щеке и тихо сказал:
— Привет, Принцесса.
— Привет, милый Уилли. — Модести, держа его за руку, припод^
няла рукав пиджака и посмотрела на его запястье. На нем видны
были только небольшие рубцы от ран, оставленных наручниками, а
огромные синяки сошли почти бесследно. Наконец Модести отпусти¬
ла его руку и отступила на шаг назад, глядя на Уилли и по-прежне¬
му перебирая пальцами жемчуг. — Как они тебе нравятся, Уилли?
Придирчивым взглядом он оглядел ее, потом кивнул с довольным
видом.
— Великолепно. Меня немного беспокоил их цвет, но на тебе они
в самом деле выглядят превосходно.
— О Боже, да они просто прекрасны, — с жаром заявила она. —
На целый час я потеряла дар речи. А теперь я хочу знать всю их
историю. Откуда появилась каждая.— Модести вплотную подошла к
нему, положила руки на его плечи и не отрываясь смотрела ему
в глаза. Она выглядела очень взволнованной. — Милый Уилли, в
следующий раз побереги мои нервы, умоляю тебя.
— Мне это нравится, — улыбаясь, ответил Уилли. — Честно,
Принцесса.
Модести нежно взяла его под руку, и они двинулись вперед.
Таррант пошел рядом.
Неожиданно Уилли усмехнулся, видимо вспомнив что-то забав¬
ное.
— Однажды я оказался в Папеэте, — сказал он. — И встретил
там девушку по имени Лала, которая очень привязалась ко мне. Это
108
было слишком хорошо для меня. Больше трех недель я не выдержал.
Потом оказалось, что она к тому же еще и ведьма. Она пичкала меня
любовными снадобьями. Мое счастье, что мне там были нужны
только две маленькие черные жемчужины.
— Любовными снадобьями?— изумился Таррант. — Я-то считал,
что примитивные средства вроде порошка из бивня носорога уже
давно вышли из моды.
— Попробуйте провести недельку с Лалой. Она использует высу¬
шенных толченых муравьев, как я понял. Самое интересное, что это
срабатывает.
— У нас тут тоже есть кое-что занятное, что уже сработало,
Уилли. — Модести показала на ряды бечевок, натянутых Коллье¬
ром, и вкратце рассказала о необыкновенных способностях Дайны.
Уилли потер подбородок.
— Это по части Стивена. Я чувствовал, что она мне не обо всем
рассказала. Ты считаешь, из-за этого она понадобилась Габриелю?
Таррант хмыкнул.
— С чего это Габриелю захотелось отыскивать трубы под землей?
— Не обязательно трубы. Может, они намеревались расширить
использование возможностей Дайны. Стивен считает, что девушка
способна определять местонахождение и других предметов.
— Каких, например, Принцесса?
— Пока я точно не знаю. Похоже, Дайна и сама тогда не
понимала, что за ней охотились именно из-за ее дара.
— О Господи, ты думаешь, что она начинает догадываться?
— Да. Но ей явно не хочется говорить об этом, может, даже
думать не хочется. Она очень нервничала после наших эксперимен¬
тов. Хотя, если мы поговорим с ней прямо сейчас, может, и получим
какой-нибудь ключ. Сможем хотя бы предположить, чем собирается
заняться Габриель. А ты что откопал, Уилли?
Они уже дошли до конюшен и теперь не спеша возвращались
обратно.
— Я разыскал всех старых, знакомых. Может, они и узнают
что-нибудь о планах Габриеля. Конечно, некоторым еще можно
доверять, но далеко не всем. Так или иначе, пока ничего.
Таррант добавил:
— Мои люди тоже ищут след Габриеля. Как только появится
что-нибудь, сразу же сообщу вам, Модести.
— Благодарю, сэр Джеральд. .
— Надеюсь, й вы будете информировать меня о своих достиже¬
ниях. Да, и еще о деле Ааронсона. Вы говорили о нем Уилли?
— Еще нет. У нас не было времени. Забудем пока об этом. Мне
лично оно совсем не нравится.
109
— Ах, дорогая, — вздохнул Таррант, — у меня каждый день так
много дел, которые мне не по душе. Приходится как-то к этому
приспосабливаться.
Дайна сделала ход слоном и объявила:
— Шах.
Колльер возразил:
— Прошу прощения, но это не шах. Вы забыли про свою собст¬
венную пешку на е4.
— Черт. — С очаровательной гримаской девушка поставила сло¬
на на прежнее место, потом быстро пробежала пальцами по карман¬
ным шахматам, расставленным на маленькой доске, которую она
держала на коленях, повторяя на ней все ходы, на тот случай, если
что-нибудь забудется.
Уже наступила ночь.Уилли Гарвин поднялся наверх, чтобы про¬
верить ультразвуковые и инфракрасные датчики системы сигнали¬
зации. Модести Блэйз сидела в кресле, слушая радио. Передавали
концерт Эрла Хайнса. Звук был приглушен, но все же не удавалось
избавиться от ощущения, что присутствуешь при яростном сраже¬
нии клавишных инструментов против басовых и ударных. Исполня¬
лась «Сатиновая кукла».
Когда Уилли спустился вниз, Модести встала и налила ему
пива.
— Знаешь, о чем я сейчас подумал?— спросил он. — Спасибо,
Принцесса. — Он взял стакан, поднял его и посмотрел на шахмати¬
стов, увлеченных игрой. — Как пахнет Стив, а, Дайна?
Колльер печально прокомментировал:
— Господи, не знаю, как теперь воспитывают молодежь. У них
не осталось совсем никакого уважения к старшим.
— Он пахнет так же, как на ощупь ощущается замша. Мягко, но
не гладко. Эластичный, но крепкий.
Колльер обдумал услышанное.
— Ну что ж, это звучит не так уж и плохо по сравнению с
некоторыми иными запахами.
— Плохих запахов нет на свете. Ну, почти нет.
— А Уилли? Наверное, он пахнет как огромная навозная куча?
, — Нет. — Дайна улыбнулась и на секунду задумалась.— Уилли
пахнет, будто слышишь трубу с сурдинкой, такой медный, но сдер¬
жанный.
— А Модести? Ее запах похож на прикосновение или на звук?
— Ни то и ни другое. Это аромат бренди. Мягкий и теплый, но с
горчинкой. *
ПО
Колльер расхохотался.
— С этим, пожалуй,- и я соглашусь.
И вдруг он замер, заметив, как оцепенели Модести и Уилли. Они
стояли у камина. Уилли смотрел на фоторобот, оставленный Тарран¬
том, — изумленно и встревоженно. Модести в недоумении наблюда¬
ла за ним, ожидая каких-нибудь объяснений.
В наступившей тишине Дайна спросила:
— Что случилось?
Колльер потянулся к ней, нежно сжал ее руку и прошептал:
— Подождите.
Уилли Гарвин наконец взглянул на Модести и спросил изменив¬
шимся голосом:
— Откуда это, Принцесса?
— От Тарранта. Связано с делом Ааронсона. Ты знаешь этого
человека?
Уилли осторожно положил фотографию и глубоко вздохнул.
— Да. Я знаю этого человека. Встречался с ним десять лет назад.
Но я думал, он уже мертв.
Модести вытащила две сигареты из инкрустированной коробочки
черного дерева, стоявшей на камине, зажгла их и подала одну
Уилли.
— Нет, он не мертв. Я сама видела его совсем недавно. И Стив
видел, и Таррант. Как раз в тот вечер, когда ты вызвал меня по
радио из Панамы. Что ты знаешь о нем, Уилли?
Гарвин сделал глубокую затяжку и неподвижно уставился на
дымящийся кончик своей сигареты.
— Мы вывозили оружие из Уругвая, — медленно произнес он. —
Я был простым членом экипажа. — Уилли перевел глаза на сни-.
мок. — Он был боссом. Боже, ну и тип, Принцесса. Ужасный и
удачливый. Он часто совершал жуткие, сумасшедшие поступки, но
все ему сходило с рук. Ему, впрочем, на все было абсолютно,
наплевать.
— Он. мог бы убить человека? — спросила Модести, и по ее вмиг
ставшему настороженным взгляду Колльер понял, что это не было
праздным любопытством.
Уилли кивнул.
— Он ненормальный. Настоящий урод, и не только с виду. Мне
трудно описать этого ублюдка, трудно представить его себе целиком.
Могу только кое-что о нем рассказать. Например, иногда он выпи¬
вает по целой бутылке виски в день, ежедневно на протяжении
целого месяца, и никогда не хмелеет. А потом — в любой момент —
может просто прекратить пить совсем. Он способен запросто перет
варить дозу героина, от которой ты бы умерла...
111
— Героина?— удивленно воскликнула Модести.
— Да, Принцесса. Но он не наркоман. Пользуясь сильнейшими
наркотиками, он не привыкает к ним. Приняв дозу, полностью
владеет собой. Он огромный, как носорог, но движется с кошачьей
легкостью. — Уилли прикрыл глаза, вспоминая. Казалось, эти вос¬
поминания приводят его в ужас. — Очень сильный... Считается, что
горилла в пятнадцать раз сильнее человека. Ну, а этого я бы
поставил между ними. Нечеловечески мощный.
Уилли помолчал, потом вновь взглянул на Модести.
— Я видел, как он убивает, Принцесса. В принципе ничего
особенного, никаких там сверхударов. Он просто... ну, как-то пихает
противника, тычет в него свои огромные ручищи. Это ему больше
всего нравится. Он может уничтожить тебя, разорвать на кусочки,
не переставая улыбаться и разговаривать. И голос у него такой...
интеллигентный. Я видел однажды, как он дрался с одним пар¬
нем. — Уилли пожал плечами и затушил недокуренную сигарету. —
Это даже нельзя назвать дракой. Просто убийство.
Модести спросила:
— Как именно это выглядело?
— И опять Колльер ощутил в ее вопросе какое-то скрытое
значение.
Уилли Гарвин провел рукой по лицу и удивленно посмотрел на
ладонь, словно она стала мокрой.
— Видели когда-нибудь, как терьер расправляется с пойманной
крысой? Он держит ее за голову, потом резко дергает. Просто —
ломает шею. Именно так все тогда и было. Он схватил того беднягу
за шею своей громадной ручищей... и просто встряхнул его. Всего
один раз. Мы были тогда в море. Я сам помогал зашить парня в
одеяло и переправить за борт. Ни малейшего следа насилия на нем
не было, только сломанная шея.
Модести медленно повернула голову к Колльеру. Тот почувство¬
вал, как по его телу побежали мурашки. Он вспомнил тело малень¬
кого Ааронсона, лежащее бесформенной кучей в самом низу лестни¬
цы, — со сломанной шеей и без всякого следа насилия.
Дайна встала, пересекла комнату и взяла Уилли за/руку. Она
выглядела смущенной и непонимающей.
— Ради Бога, Уилли, объясни, что случилось? Твой голос так
странно звучит.
Через силу Уилли попытался улыбнуться. Нежно коснувшись
щеки.девушки, он сказал:
— У меня довольно гнусное прошлое, Дайна. Я ведь тебе уже
говорил. Меня просто трясет от ужаса, когда я вспоминаю, как жил
до того, как повстречался с Модести Блэйз.
112
— Дело не только в этом, — сердито возразила Дайна.— Я и так
уже до смерти напугана тем, что вы с Модести собираетесь покон¬
чить с Габриелем. Я не хочу, чтобы вы подвергались опасности ради
меня, но вы, конечно, не станете меня слушать. Сейчас мне стало
еще страшнее, потому что все оказалось гораздо хуже. Я чувствую
это. Я уже слышала, как ты говоришь о Габриеле, но об этом
человеке ты рассказываешь совсем по-другому. И мне это ужасно не
нравится. Я просто не могу этого выносить.
— Я тоже, — сказал Колльер и встал. — Послушайте. Я хочу
сделать заявление. Не сомневаюсь, что оно будет проигнорировано,
но тем не менее я выскажусь. Возможно, кому-нибудь это покажется
странным, но меня нс радует перспектива быть застреленным или
зарезанным. Я не хочу, чтобы мне сломали шею. Я просто человек
другого сорта. В отличие от Уилли, я не располагаю столь богатым
опытом прошлых лет. Меня ужасает мое теперешнее положение. И
конечно же будущее. Я никогда не видел, как терьер расправляется
с крысой, да и видеть не хочу. И не хочу даже слышать об этом
человеке и его собачьих наклонностях. Мы связались с Габриелем,
потому что он охотится за Дайной. Мы этого не хотели, но...
пришлось. Что ж, хорошо. Но, ради Бога, может, этого и довольно?
Во всяком случае, для меня. — Он с отчаянием взглянул на Моде¬
сти. — По крайней мере, закончите сначала с Габриелем. Я при¬
смотрю за твоей сумочкой и даже пошлю поздравительную теле¬
грамму, когда все кончится. Но если вы намереваетесь заняться еще
и этим, то вам лучше оставить мой стакан пустым, потому что я буду
в списке отсутствующих гостей.
У него перехватило дыхание. Он замолчал, и в комнате повисла
гнетущая тишина. Модести приблизилась к Колльеру, обхватила
руками его шею и поцеловала в подбородок.
— Обожаю, когда ты-бесишься. Даже кончик носа дрожит.
Колльер через силу заставил себя рассмеяться.
— Подумать только. Что касается способностей моего носа... Мне
ведь приходится упражняться в этом ежедневно. Но не будешь ли ты
так добра хоть на минуту переключить свое внимание с моего носа
на смысл моих слов?
— Милый, я это уже сделала. Ты прекрасно высказался. Не.
волнуйся. Мы собираемся заниматься только Габриелем. Можете с
Дайной забыть про существование того великана. — Модести обер¬
нулась и взглянула на Уилли. — Ну а имя у него есть?
Уилли Гарвин мрачно усмехнулся.
— Деликата. Саймон Деликата.
113
Глава 11
Дайна лежала в постели, безуспешно пытаясь уснуть. Прошло
уже полчаса с тех пор, как Уилли Гарвин заглянул в ее комнату,
немного поговорил с ней и, поцеловав, пожелал спокойной ночи и
вышел. Конечно, ей хотелось, чтобы он остался, но что-то подска¬
зывало ей, что сейчас не стоит пытаться задержать его.
Дайна вздохнула и потянулась за пачкой сигарет, лежавшей на
столике у изголовья.
В другой спальне, расположенной в самом конце извилистого
коридора, Колльер приподнял с подушки голову и смотрел, как
Модести причесывается на ночь. Алый шелковый пеньюар чуть
слышно шелестел при каждом ее движении. Больше на ней ничего
не было.
— Иди сюда. Послушай. Мне пришла в голову мысль, что Габ¬
риелю гораздо проще найти тебя, чем тебе — его. Потому лучшее,
что я могу сделать, — крепко обнять тебя и не отпускать, оставляя,
конечно, твою правую руку свободной. Только не стреляй прямо у
меня над ухом, если соберешься прикончить кого-нибудь.
Модести улыбнулась.
— Думаю, Габриель пока что слишком занят своими собственны¬
ми делами, чтобы беспокоиться обо мне. К тому же коттедж обору¬
дован самой современной сигнализацией. При ее установке Уилли
внес усовершенствования в инфракрасную систему и добавил к ней
ультразвуковую. Любой человек, приблизившийся к коттеджу на
двести ярдов, попадет в зону ее действия, и все вокруг зазвенит.
— А я заберусь под кровать. Но если это будет просто пробежав¬
шая мимо лисица?
— Ее система не уловит. Слишком близко к земле.
— Габриель тоже может подползти на брюхе. Он проползет и
сотню ярдов.
— Нет, сам Габриель не будет этого делать. Наймет кого-нибудь.
Но даже если они и поползут сами, наверняка наткнутся на сталь¬
ную решетку.
Модести говорила о решетках, которые днем задвигались в спе¬
циальные пазы над окнами и дверьми. Колльер удивился и испытал
немалое облегчение, когда впервые увидел их. Система сигнализа¬
ции коттеджа была соединена с телефоном полицейского участка в
деревне. Эта система использовалась, в основном когда в доме
никого не было.
— Мне нравится Уилли, — отметил Колльер. — Он такой внима¬
тельный. Ну же, ложись в постель. Мне необходимы комфорт, тепло
и защита.
114
Модести положила щетку.
— Попозже. Спи, Стив. Мне надо поговорить с Уилли.
— Да о чем, черт возьми? *
— Если я скажу, тебя опять будет тошнить.
— Наконец-то ты меня поняла. — Опираясь на локти, Стивен
приподнялся в постели. — А не думаешь, что Уилли сейчас с Дай¬
ной?
— Нет. Только не в моем доме. Меня, разумеется, это нисколько
не беспокоит, но у Уилли свои правила. — Модести подошла к
постели, наклонилась и поцеловала Колльера. — Давай спи, не жди
меня.
— О Боже ты мой! Моя девушка иногда полночи проводит в
спальне другого мужчины. Мамаша утверждает, что это не совсем
обычно и я должен поговорить с ней, но боюсь, если я начну задавать
вопросы, она просто переломает мне руки, потому что она чемпион
северных графств по борьбе...
Модести вышла, улыбаясь сама себе, слыша, как за закрывшейся
дверью Колльер продолжает бубнить свой невеселый монолог.
За дверью Уилли горел свет. Когда Модести постучала, он ничего
не ответил, но через секунду дверь открылась, и Уилли впустил ее.
Он уже снял пиджак и галстук, но еще не ложился. Когда он плотно
притворил дверь, Модести взяла его за руку. Они сели на кровать
рядом. Не выпуская его руки, девушка сказала:
— Сейчас здесь нет Стива и Дайны. Расскажи мне то, что ты
вспомнил, Уилли.
Гарвин сидел молча, уставившись в пол. Потом он медленно
провел рукой по волосам.
— Я и так собирался тебе все рассказать при первом удобном
случае, Принцесса. — Он посмотрел на нее. — Деликата чуть не
прикончил меня тогда.
— Как это было?— тихо спросила Модести.
— Во время одной из моих поездок... Я тебе о них говорил. После
одной из них, в маленьком порту. Ты ведь знаешь, какой скотиной
я был в те годы — до того, как ты взяла меня к себе на службу.
Самоуверенный и наглый. К тому же я был молод. И думал, что
справлюсь с Деликатой, задам ему хорошую взбучку. Считал себя
достаточно быстрым и ловким, способным справиться 'с грубой
силой. Как же я ошибался!
Модести почувствовала, как он напрягся, говоря об этом. Все его
мускулы словно окаменели. Но усилием воли Уилли заставил себя
расслабиться и продолжал:
— Это то же хсамое, что драться с гориллой. Он не только
необыкновенно силен. Он еще и дьявольски быстр. Я ему крепко
115
задал. Любой другой человек был бы уже искалечен. А ему — хоть
бы что. Он не переставал ухмыляться и наносить мне удары. И в
конце концов ему удалось схватить меня одной рукой. А другой он
ударил — всего один раз. И я свалился, как вонючий студень.
Уилли замолчал. Модести ждала продолжения его рассказа.
— Ноги у него короткие и толстые. Совсем не борцовская фигура.
Но бой был уже закончен. Потом Деликата принялся пинать меня
по ребрам. Не спеша. Каждый пинок как удар молота. Время от
времени он отходил, чтобы промочить горло. Я не сказал, что дело
было в портовом баре?
Модести качнула головой.
— Ну, там были только бармен и трое из нашего экипажа.
Бармен весь позеленел от страха. Да и другие тоже не собирались
вмешиваться. Вот так все и происходило: пинок, несколько шагов к
стойке, глоток спиртного, смех, острота, произнесенная приятным
мягким голосом, потом возвращение и очередной пинок.
Уилли потер бок, как будто снова почувствовал боль.
— Бывало, мне и раньше крепко доставалось, и после этого
случалось, но ни разу — таким образом, Принцесса. Я ничего не мог
сделать. Лежал и слушал, как трещат мои ребра, и был уверен, что
Деликата не остановится на этом. И все думали, что со мной
покончено. Не знаю точно, что ему помешало убить меня. Кажется,
вбежал какой-то парень и крикнул, что сюда идет полиция. Так или
иначе, что-то произошло, потому что Деликата и все остальные
быстренько смылись. Я пришел в себя только в портовой больнице.
Врачи говорили, что я в таком состоянии, будто попал под грузовик.
Пять ребер было сломано, с боков долго не сходили громадные
синячищи. Я выглядел так, словно вырядился в синий корсет.
Выписали меня только через восемь недель, и прошел целый год,
пока я окончательно оклемался.
Уилли замолчал, глядя в пустое пространство невидящими гла¬
зами. Модести достала сигареты и подала одну ему.
— Ты никогда мне об этом не рассказывал, — отметила девушка,
впрочем, без всякого упрека.
— Да, действительно. — Он закурил, и Модести обратила внима¬
ние, что рука его не дрожит. — Это было года за два до моей встречи
с тобой. Потом до меня доходили слухи, что Деликата проделывает
теперь свои дурацкие штучки где-то в Джакарте. И наконец стали
говорить, что он помер в каком-то индонезийском притоне.— Уилли
пожал плечами. — Думаю, я этому поверил, потому что хотел верить.
И забыл, что Деликата сделал со мной, потому что хотел забыть.
— Значит, этот случай не лишил тебя уверенности в себе, —
задумчиво произнесла Модести. — И, я думаю, все будет по-друго¬
116
му, если ты с ним снова встретишься. Прошло десять лет. Сейчас ты
умеешь и знаешь гораздо больше, физически ты сильнее, чем был
тогда, опытнее, и свою быстроту ты тоже не потерял.
— Нет, Модести, — возразил Уилли таким тоном, будто речь
шла о каком-то другом человеке. — Это медленное ломание ребер
запомнилось мне слишком хорошо.— Он постучал пальцем по вис¬
ку. — Глубоко засело, понимаешь? Старая ПД.
Модести кивнула. Уилли говорил о психологической доминанте,
называя ее сокращенно ПД, — важнейшем элементе ближнего боя,
в какой бы форме он ни велся. И все-таки она думала, что к самому
Уилли это не относится. Он тщательно проанализировал ситуацию
и сам сделал вывод, что тот случай оставил глубокий след в его
подсознании. Это был неприятный для него вывод, но Уилли принял
его и смог прямо сказать об этом. А значит, пережитый когда-то
ужас уже не имел неодолимой власти над его волей.
— Ты собиралась рассказать мне, как ты сама встретилась с
Деликатой, — напомнил Уилли.
-Да.
Коротко она поведала ему о том, что произошло на крыльце дома
Ааронсона. Уилли хранил молчание, только кивнул, когда Модести
говорила об искреннем удивлении Деликаты при их появлении, и
еще раз кивнул, когда она рассказала, как они нашли Ааронсона со
сломанной шеей.
Когда она закончила, он спросил:
— Мы будем заниматься этим делом, Принцесса?
— Мы? Серьезный вопрос.
Уилли усмехнулся.
— Я не могу оставаться в стороне, ты же знаешь. И не надо
беспокоиться обо мне и моих воспоминаниях. На этот раз я поступ¬
лю иначе. Если дело дойдет до драки, я просто возьму нож и брошу
его с пятидесяти ярдов. Тут уж никакая психологическая доминанта
меня не остановит.
Услышав это, Модести с облегчением подумала, что не ошиблась.
Она не сомневалась, что Уилли догадался о ее мыслях.
— Позже мы примем окончательное решение, дорогой мой Уил¬
ли, — тихо произнесла девушка. — Стив был прав, когда заявил,
что пока у нас и без того забот предостаточно. Сейчас мы должны
думать о Габриеле, а не о Деликате.
— Конечно. — Уилли нахмурился, словно стараясь поймать ус¬
кользавшую от него мысль. Потом пожал плечами.— Мне еще нужно
хорошенько разобраться с этим моим психологическим тормозом. Са¬
мое интересное — он никак не срабатывает в отношении Габриеля.
Завтра потренируемся?
117
— Хорошо. В том сарайчике. — Модести повернулась к Уилли,
приоткрыв воротник пеньюара, чтобы показать цепь жемчужин
вокруг шеи. — Посмотри, я все так и не могу заставить себя их
снять.
Уилли довольно улыбнулся, потом сказал:
— Но ведь Стив будет жаловаться, что они мешают ему.
— Стив сейчас беспокоится о другом. Он готовится забраться под
кровать при первых же признаках тревоги. Да, ты спросил у Дайны^
может ли она находить другие предметы, кроме труб?
— Да. Она занималась поисками серебра в Мексике и золота на
Аляске для компании «Лареско Майнинг Корпорейшн». — Уилли
задумался. — Дайна много об этом не рассказывает, но мне кажется,
что у нее уникальные способности.
— Серебро и золото, — повторила Модести. — Это могло бы за¬
интересовать Габриеля. Но особо стараться ради них он не будет. А
если бы они сделали Дайне нормальное деловое предложение по
поиску драгоценных металлов, она согласилась бы?
— Говорит, что нет. Она только два раза этим и занималась. Ты
сама видела, она плохо себя чувствует после поисков труб. А с
металлами дело обстоит намного хуже. Они оказывают какое-то
давление на ее нервы.
— Значит, если это было известно Габриелю...— Модести не
договорила, услышав отдаленный звук телефонного звонка. Он
доносился из ее спальни. — Это, может быть, как раз то, чего мы
ждем, Уилли.
Когда они подошли по коридору к двери спальни, звонки уже
прекратились. Колльер сидел в постели и говорил в трубку:
— ...Нет, здоровье у меня не совсем в порядке, Рене. Желудок в
ужасном состоянии, и все из-за Модести. Она опять за что-то
взялась. Не сомневаюсь, что ты уже знаешь об этом. — Колльер
бросил на них хмурый взгляд поверх трубки.
Модести и Уилли быстро переглянулись. Рене Вобуа был шефом
Второго бюро1 и их другом. Не так давно в Париже им удалось
спасти его от целой банды наемных убийц. В ту ночь на Монмартре
был и-Стив Колльер, который потом искренне утверждал, что этот
случай оставил неизгладимый след в его сознании.
Существуют связи и связи. Только некоторым из тех, с кем
приходится иметь дело, можно полностью доверять. Вобуа был из их
числа.
Колльер продолжал:
— Да, я знаю, но попробуй объяснить это моей язве.
’Второе бюро — собирательное название спецслужб Франции.
118
Модести взяла у него трубку.
— Привет, Рене. Нет у него никакой язвы, он жрет как лошадь.
Есть что-нибудь для меня?
Вобуа прекрасно говорил по-английски.
— Ваш друг и его партнер находятся в Бове. Отель «Космос» на
улице Сан-Николя. Один из моих людей засек их в Орли и просле¬
дил.
— Вы их задержите?
— У нас ничего нет против них. У полиции пока тоже ничего.
Конечно, я могу что-нибудь организовать, но из того, что мне сказал
Уилли, я понял, что это только нарушит ваши планы.
— Да, вы правы. Оставьте это деЛо нам.
— Мой человек следит за ними в Бове. Если вам понадобится
найти его, зайдите в бар «Луи» на бульваре л’Ассо. Консьержка
поддерживает с ним связь. Скажите ей, что у вас сообщение для
мадам Бобэн, и она все устроит.
— Спасибо, Рене.
— Когда прибудете?
— К рассвету. Поедем неофициально.
— Отлично. Не буду вас задерживать. До свидания, дорогая.
— До свидания, Рене. И еще раз спасибо. — Модести положила
трубку.
— Как это вы поедете неофициально?— спросил Колльер.
Не отвечая, Модести повернулась к Уилли.
— Я договорилась с Дэйвом Крейторпом, чтобы тот держал свой
«бигль» наготове. Через полтора часа вылетаем. Позвони Дэйву и
приготовь все наше снаряжение, Уилли.
— Хорошо.
Уилли вышел. Модести скинула пеньюар, тяжело вздохнула и
расстегнула ожерелье. Когда она повернулась к платяному шкафу,
Колльер сказал:
— Вы не можете незаконно прилететь во Францию. Вас собьют
или задержат.
— Дэйв Крейторп летает туда и обратно с грузом контрабандных
товаров раз двенадцать в год. По обе стороны Ла-Манша есть
множество мест, не просматриваемых радарами. — Модести натяну¬
ла черные трусики и черный бюстгальтер. — В Штатах все по-дру¬
гому. Чтобы не попасть там под радары, надо лететь буквально
прямо над землей.
— О Боже, — взмолился Колльер. — Какую бездну самых ужас¬
ных вещей ты знаешь. — Он вылез из постели и тоже стал оде¬
ваться.
— Скорее всего мы вернемся завтра к вечеру.
119
И к тому времени, подумал Колльер, Габриель будет уже мертв.
Он недоумевал про себя, как же они справятся с этой нелегкой
задачей, но решил, что лучше уж оставаться в неведении.
М о дести надела рубашку и брюки. Спросила:
— А ты зачем одеваешься?
— Потому что вы меня оставляете присматривать за Дайной. А
в пижаме я чувствую себя неловко.
— Все будет хорошо, милый.
— Нет уж. Давай лучше приготовимся к худшему. Что мне
делать, если вдруг включится сигнализация?
— Если она включится, через пятнадцать минут сюда прибудут
двое полицейских из деревни. Никто не успеет за это время проник¬
нуть за решетки. Если же кто попытается, стреляй в него из
карабина.
— В этом можешь не сомневаться, — с готовностью ответил
Колльер. Карабин, о котором говорила Модести, 25-дюймовая облег¬
ченная система модели «премьер», был чрезвычайно прост в обра¬
щении. — Я даже спать буду, не выпуская его из рук. Вернее,
бодрствовать, если говорить точно.
В дверях появилась Дайна в темно-зеленом домашнем халате.
Неуверенно она начала:
— Мне показалось, что-то происходит...-
— Последний рывок, — радостно объявил ей Колльер.— Габрие¬
ля засекли. Модести с Уилли мчатся во Францию, чтобы разделаться
с ним. Тебя оставляют в моих лапах, бедная детка.
Модести подошла к девушке и взяла ее за руки.
— Больше тебе не придется волноваться, Дайна. Отбивайся от
Колльера только до.завтрашнего вечера. К тому времени мы вернем¬
ся.
Дайна медленно произнесла:
— У вас холодные руки. Было бы лучше, если бы эти люди
пришли сюда, напали на нас и вы бы убили их в бою. Но ситуация
сложилась иначе. Теперь вам приходится... как бы это сказать...
казнить их. И вам это не по душе. Я чувствую.
— Тебе здорово удается компенсировать свою слепоту, верно?
Да, все получилось немного не так,' как нам хотелось. Но принци¬
пиальной разницы нет. Я уже давно знаю, что может произойти,
если дать шанс людям вроде Габриеля.
С неожиданной силой Колльер произнес:
— Ненавижу их всеми силами. Ненавижу этих кровожадных
свиней, готовых убивать, мучить, делать всякие пакости, чтобы
получить то, что им хойется. Я видел их и знаю. — Он мрачно
посмотрел на Модести. — Не давай им ни одного шанса. Разделайся
120
с ними до того, как они успеют причинить зло еще кому-нибудь. Это
будет хорошо. Просто великолепно. У самого меня нет способностей
и возможностей сделать это. Но покажи мне кнопку и скажи, что,
если я нажму, Габриеля разнесет на куски, — да я палец сломаю,
давя на нее!
Дайна повернулась в его сторону, и в слепых глазах девушки
отразилось изумление.
— Не думала, что вы способны испытывать такие сильные чув¬
ства.
— Я уже их видел. — Колльер сел на кровать и наклонился,
чтобы завязать шнурки. — Когда-то Модести рассказывала мне об
этих негодяях, о том, чего они заслуживают, а я чувствовал себя
неловко. Это старомодное словечко, сейчас почти не употребляется.
Но потом я сам столкнулся с ними лицом к лицу. Увидел их грязную
работу. И тогда понял, что представляют из себя на самом деле эти
люди.
Дайна кивнула.
— Я это тоже поняла тогда на берегу. У них ужасный, просто
отвратительный запах.
Вошел Уилли.
•— Через час Дэйв будет на летном поле. Я соберу, все необходи¬
мое, Принцесса. Какая нужна одежда?
—; Лучше приготовиться к разным ситуациям, Уилли. Пока мы
не знаем, когда и где нам придется вступить в игру.
— Что ж, хорошо. — Уилли взял Дайну за руку. — Пойдем,
поможешь мне укладываться, милая.
Колльер лег на кровать, положив руки под голову.
— Вступить в игру, — задумчиво повторил он, глядя, как Моде¬
сти достает из шкафа большую кожаную сумку.— Знаешь, я принял
решение и не потерплю никаких возражений. Когда все это кончит¬
ся, я собираюсь сделать из тебя порядочную женщину.
На низком склоне, спускающемся к полю,, в тридцати ярдах от
дороги стояла большая черная машина, скрытая в тени деревьев. Ее
задние рессоры слегка просели под тяжестью человека, разваливше¬
гося на сиденье.
Он наблюдал за огнями автомобильных фар, мелькающими среди
деревьев. Миновав их, «лотус-элан» свернул на трассу и плавно
набрал скорость. Звук его двигателя утонул в ночной тишине.
Деликата затрясся от смеха, машина слегка закачалась, разбудив
водителя, дремавшего за рулем.
121
— Отправились в Бове, — пробормотал Деликата.— Великолепно!
Человек за рулем спросил:
— А?
— Молчи, Кейси. — Деликата вытащил сигару и с вожделением
посмотрел на нее, потом вдруг решил, что курить не будет. Его
самого изумляло то, как его воля без всяких усилий гасит любое
желание. Деликата сломал сигару пополам и выбросил в открытое
окно.
Усевшись поудобнее, он сказал:
— Молчи, Кейси, пока я буду размышлять вслух. Наши герой с
героиней покинули коттедж. Слепая девушка осталась там со своим
компаньоном, мужчиной, личность которого мы пока не установили.
Можно до них сейчас добраться? Может быть. Но мы так не думаем.
Мисс Блэйз и молодой Гарвин сообразительны и осторожны. В
скобках следует отметить, что с ребрами молодого Гарвина нужно
будет в следующий раз поработать более тщательно. Не спи, когда
я говорю, ты, ублюдок, не то расколошмачу твою рожу до размеров
приличной тыквы.
Человек за рулем выпрямился, но ничего не ответил.
— Далее, — продолжал Деликата своим звучным, хорошо по¬
ставленным голосом. — Ты когда-нибудь замечал, что у наименее
цивилизованных представителей человеческой расы страхи, навеян¬
ные темнотой ночи, исчезают при первых лучах утреннего солнца?
Молчи, не отвечай, Кейси. Ненавижу, когда меня прерывают. Да,
счастливый рассвет — это наше время. А пока нам надо позвонить
в Бове с телефона-автомата. Нет, не подходит. Кидать монеты в его
дырку — скучнейшее занятие...
Деликата наклонился вперед и схватился за спинку сиденья
огромной ручищей так, что Кейси вздрогнул.
— Ас частного телефона или даже, лучше сказать, с получаст¬
ного!— с восторгом заключил Деликата. — Полицейский участок
совсем недалеко. Я уверен, мне удастся убедить их сделать звонок с
их телефона, раз дело такое срочное. Правда, по самому низкому
тарифу. Карманы налогоплательщиков не должны страдать. — Он
откинулся назад. — Да, едем прямо в полицейский участок.
Кейси вытер пот со лба, чертыхнулся про себя и потянулся к
стартеру.
Колльер очнулся от тяжелого, не освежившего его сна с непри¬
ятным ощущением во рту. Взглянув на часы, понял, что проспал
около часа. Половина восьмого, солнце уже встало.
122
Плеснув на лицо водой и проведя рукой по волосам, он отправил¬
ся в комнату Дайны. Дверь в спальню была открыта, но девушки там
не оказалось. Колльер прислушался и услышал звон чашек на кухне
и ровный гул электрокофемолки.
Отключив инфракрасную систему, он выглянул в окно. Могут
случайно зайти какие-нибудь коммивояжеры, глупо получится, если
из-за них сработает сигнализация. Вид голубого неба, зеленой травы
поднял его дух. Еще ночью он решил оставить стальные решетки
выдвинутыми, а сигнализацию включенной даже на день. Тогда они
с Дайной в доме будут в полной безопасности, а если все это не
понравится молочнику, то пусть он выльет свое молоко под порог.
Но теперь эти мысли показались ему вздорными. К девяти часам
придут горничная и конюх. Так ничего и не придумав, Колльер
потрогал второй выключатель и опустил руку. Можно будет решить,
когда эти двое придут из деревни. Отослать горничную домой, а
конюх пусть занимается своим делом? Колльер пожал плечами и
отложил пока решение этого вопроса.
Уже отворачиваясь от окна, он заметил краем глаза красную
точку почтового фургончика, бегущую по склону и сворачивающую
к коттеджу. С облегчением усмехнулся, радуясь, что успел вовремя
проснуться и отключить инфракрасную сигнализацию.
Колльер поспешил вниз и забежал на кухню. Девушка готовила
завтрак. Она была одета с обычным изяществом и выглядела свежо
и привлекательно. Обернувшись к нему, она улыбнулась, скрывая
следы пережитого ночью волнения.
— Привет, Стив.
— Салют, Дайна. — Он положил руку ей на плечо. — Почему ты
не выглядишь так же ужасно, как я? Мне было бы легче.
— А вы именно так сейчас выглядите?
— Да. У меня есть время побриться перед завтраком?
— Если поторопитесь.
— Четыре минуты. И не волнуйся, если что-нибудь услышишь...
— Я уже слышала. Это почтовый фургончик. Я знаю звук его
двигателя.
Колльер вздохнул.
— А я чуть было не сломал шею, ринувшись вниз, чтобы прижать
тебя к груди, вытереть твои слезы и развеять твой страх. — Теперь
Стивен тоже слышал шум двигателя. Он приближался, потом
вдруг неожиданно замолк — фургончик остановился. — Надеюсь,
это просто письма. Если опять жемчуг в пакете без марки,
почтальон потребует заплатить, и мне надо будет подумать, от¬
крывать дверь или нет.
123
Он прошел по коридору в холл. Щель почтового ящика откры¬
лась, и два письма упали на коврик. Наклонившись за ними,
Колльер услышал звук бьющегося стекла.
Нервы его были на пределе. Выпрямляясь, он в первый момент
еще думал, что это фургончик врезался во что-то. Но страшные
звуки доносились откуда-то сзади. Потом он услышал крик Дайны.
А потом — скрежет рвущегося металла.
Колльер столкнулся с Дайной в дверях кухни. Схватив ее за
плечи, он посмотрел на окно и увидел, что тяжелую металлическую
решетку отрывают снаружи. Стекла в окне уже не было.
Когда решетка исчезла, в оконном провхме показались голова и
торс мужчины, который ее отодрал. Стивен почувствовал, как все
внутри его сжалось в комок ужаса. Человек-гора улыбнулся, уце¬
пился двумя руками за подоконник и с необыкновенной легкостью
стал взбираться на него.
Колльер, сам не узнавая своего голоса, тихо прошептал
Дайне:
— К парадному входу. Беги в лес. Полиция скоро будет здесь.
Дайна пыталась что-то сказать, но Колльер вытолкнул ее из
кухни в коридор и закрыл за ней дверь.
' Деликата уже стоял на коленях на подоконнике. Колльер лихо¬
радочно оглядывался в поисках ножа или еще чего-нибудь, что могло
бы служить оружием. Ненавидя себя, подумал о карабине, оставлен¬
ном у постели.
Под рукой оказались только чашки и медная кастрюлька. Дели¬
ката легко спрыгнул на пол, отрезая ему путь к полке с кухонными
принадлежностями и горячей плите. Колльер схватил кастрюлю. Он
был совершенно уверен, что сейчас умрет, но почему-то это показа¬
лось ему не таким уж и важным, если удастся помешать этим
отвратительным ручищам сграбастать Дайну. Невыносимая нена¬
висть поднялась в нем, и он почувствовал, как его зубы невольно
обнажились в злобном оскале.
Не останавливаясь, Деликата шел на него — быстро, уверенно и
неотвратимо. Колльер швырнул кастрюлю, целясь прямо в громад¬
ное лицо, но рука, толщиной с ветку дерева, парировала удар.
Он изо всех сил пнул Деликату в голень и почувствовал, что
достиг цели. Но человек-гора лишь расхохотался. Затем яркий свет
сверкнул перед глазами Колльера, и он взлетел в воздух. Тело его
пронзила острая боль. Сквозь красный туман беспамятства он услы¬
шал, будто за тысячу миль, как Деликата вышиб дверь и как еще
дальше, у парадной двери в конце коридора, отчаянно закричала
Дайна.
124
Красный туман сгустился, стал черным и тяжелым, сознание
Стива погружалось в крохмешную темноту. Последним его чувством
была надежда, что это пришла смерть.
В половине девятого утра Модести Блэйз вышла из телефонной
кабинки в баре «Луи». Она совсем не была похожа на Модести
Блэйз. В углу бара перед двумя чашечками черного кофе сидел
Уилли Гарвин. Одетый в голубую спецовку и берет, с потемневшими
от краски волосами и бровями, с полуторасуточной щетиной, он
нисколько не был похож на Уилли Гарвина.
Модести села и принялась помешивать кофе. Все ее движения были
совершенно естественными, ничем не привлекающими внимания, но
Уилли видел — случилось что-то ужасное. Модести тихо сказала:
— Это был Рене Вобуа. Они схватили Дайну.
Уилли сразу потушил сигарету, но продолжал тыкать ею в
пепельницу, пока не сломал ее. Наконец он с трудом выговорил:
— Отвлекающий маневр, чтобы выманить нас?
— Да. Габриель с Мак-Уиртером выехали в Орли в два часа ночи
и сели в самолет, летящий до Барселоны.
— Кто похитил Дайну?
— Рене не знает пока всех деталей. Полчаса назад ему звонил
Таррант.
— Стив?
— Живой. Он и позвонил Тарранту из коттеджа. Прекрати,
Уилли.
Тот все еще продолжал мять в пепельнице сигарету. Лицо его
страшно побледнело.
— Прости. — Он смотрел на Модести остановившимся взгля¬
дом. — Она с ума сойдет.
— Нет. У нее сильная натура, она будет держаться. Она точно
знает — мы будем ее искать и в конце концов непременно освободим.
— Искать? Где?
— Надеюсь, Стив нам подскажет. — Модести встала.— Если же
нет, придется пойти более длинным путем. Мы разыщем Габриеля и
узнаем все от него.
Глава 12
Таррант стоял у огромного окна, отрешенно глядя на Гайд-парк
и улицу внизу. Прохожих в этот ранний час почти не было.
— Почтовый фургон нашли пустым в двух милях от коттеджа.
Местной полиции про Дайну ничего не известно. Я решил, что не
125
стоит информировать обо всем этом прессу. Полиция просто занята
розыском человека или нескольких человек, оглушивших водителя
фургона и похитивших его. Но Фробишер негласно делает все,
чтобы найти Деликату и девушку. — Таррант пожал плечами. —
Лично я считаю, что в Англии их уже нет. Скорее всего, Деликата
покинул страну по воздуху и увез Дайну с собой. Раз это вам
удается, наверняка удалось и ему.
Скрестив руки на груди, Модести мерила шагами комнату. Уилли
Гарвин сидел в одном из больших кресел. Внутреннее напряжение,
исказившее его темное от загара лицо, делало его некрасивым. Они
приехали всего минут десять назад и совсем не успели отдохнуть
после поездки.
Стивен Колльер неподвижно застыл на длинной кушетке. В нем
не чувствовалось и следа его обычной иронии. Почти весь его лоб
был залеплен пластырем.
Стив не мигая смотрел в пустоту, и только его пальцы разрывали
на мелкие кусочки упаковку сигаретной пачки.
— В прессу точно ничего не просочится?— спросила Модести.
— Да. Фробишер об этом позаботится. — Таррант отвернулся от
окна. — Я связался с ним сразу же после звонка Колльера. И решил
больше никому ничего не сообщать до разговора с вами.
Модести кивнула.
— Да, ситуация тяжелая. — Она посмотрела на Колльера.— Хо¬
рошо, хоть ты остался жив, Стив. Не могу себе представить, что
помешало Деликате убить тебя.
— Я бы и сам хотел этого. — Он говорил правду. — Уверен, он
считает, что покончил со мной. Когда я пришел в себя, я так и лежал
у плиты как куча дерьма. Все лицо в крови, а шея вывернута к стене.
Сначала подумал, что она в самом деле сломана. Наверное, и
Деликата решил так же.
— Наверняка. Продолжай, дорогой.
— Я тебе уже все рассказал. — Колльер не смотрел на Моде¬
сти.
— Еще раз нам всем расскажи.
Стив закрыл глаза.
— Я прешел в себя. Встал. Голова гудит, ничего не соображаю.
Подошел к телефону и набрал номер, который ты мне дала для связи
с Таррантом. Сообщил ему, что случилось. Таррант велел ничего не
говорить про Дайну, когда прибудет полиция. Сказал, что сам все
урегулирует и свяжется с вами. А пока пошлет за мной машину с
кем-нибудь, кто проследит, чтобы полиция не задавала мне много
вопросов, не была чересчур любопытной. Потом повесил трубку.
Минуты через две примчались двое полицейских из Бенилдона.
126
Сработала сигнализация у них в участке. Не думаю, чтобы из
рассказанного мною они что-нибудь поняли, но, похоже, многого от
меня они и не ожидали. Я, наверное, выглядел совершенно свихнув¬
шимся. Я себя так и чувствовал. Что было потом, я плохо помню.
Меня привезли в полицейский участок, и доктор осмотрел меня.
Затем приехал человек Тарранта и доставил меня сюда.
Колльер наконец прекратил рвать сигаретную упаковку. Руки у
него тряслись, и он сунул их под мышки.
— Простите меня. — Он опустошенно взглянул на Уилли. —
Звучит, конечно, патетично, но мне в самом деле просто отчаянно
жаль.
На секунду окаменевшее лицо Гарвина расслабилось.
— Не упрекайте себя слишком сильно, — устало ответил он. —
Когда я делал эти решетки, я не имел в виду людей, подобных
Деликате.
— Ну конечно, — тихо произнес Таррант. — Ни один нормаль¬
ный человек не может ожидать, что кто-то оторвет стальную решет¬
ку голыми руками. Предлагаю прекратить осыпать себя упреками.
И уж наверняка никто из нас не мог предположить, что мы находи¬
лись по разные стороны одного и того же дела. Уилли, столкнувший¬
ся с Габриелем в Панаме, и мы, разыскивающие здесь неизвестную
личность. А это оказался Деликата.
— Трубы, — прошептал Гарвин, прижав ладонь тыльной сторо¬
ной ко лбу. — О Господи! Трубы!
Таррант пристально посмотрел на него. Колльера покинула апа¬
тия, он выглядел удивленным и ничего не понимающим. Модести
попросила:
— Продолжай, Уилли.
Гарвин заговорил тоном глубочайшего раскаяния:
— Я величайший глупец из всех живущих на этом свете. Я же
чувствовал — тут что-то не так, когда ты вчера ночью говорила, что
надо сначала закончить с Габриелем, а потом приняться за Делика-
ту. Я точно знал: тут что-то не так.
Он резко вскочил, не в силах сдержать охватившую его злость на
самого себя.
— Кретин безмозглый! Я совершенно забыл одну вещь, Прин¬
цесса. Когда Габриель с Мак-Уиртером собирались поджарить
меня в Панаме, мы с ними немного поболтали перед этим. Я тогда
спросил Габриеля, зачем им понадобилась Дайна. И он ответил —
для археологических исследований. Я подумал, это просто дурац¬
кая шутка.
Колльер медленно произнес:
— Я не совсем понимаю...
127
— Да все видно невооруженным глазом за милю!— Голос Уилли
дрожал от возбуждения. — Дайна способна находить скрытые пред¬
меты. Не только трубы. Драгоценные металлы, например. Я еще
вчера знал, что Дайна нужна Габриелю, потому что она может
находить под землей разные предметы. Закопанные предметы. И он
сам говорил, что она ему нужна для археологических исследований.
А я все это упустил, даже когда мне Принцесса рассказала про
Ааронсона: что тот был сильно озабочен этими раскопками в Масе,
подозревал что-то, и Деликата убил его. Все это я знал еще вчера,
но не смог сложить в одно целое. А это просто, как дважды два. В
Масе есть что-то такое, что нужно Габриелю и Деликате. И только
Дайна способна это «что-то» найти.
Все молчали. Первым заговорил Таррант:
— Слабая привязка, Уилли. Конечно, может быть, все обстоит
именно так, но пока это только твое шестое чувство.
— Без интуиции в нашей работе делать нечего!— зло возразил
Гарвин. — Я знал, что тут что-то не так, но никак не мог понять,
что именно. О Господи, да пристрелить меня за это мало!
Модести смотрела на него.
— Достаточно, Уилли, — произнесла она, не повышая голоса, но
все почувствовали, что этому голосу нужно подчиниться.
Медленно, очень медленно Уилли засунул руки в карманы,
расслабился, буквально физически ощущалось, как злость и презре¬
ние к себе покидают его. Прислонившись спиной к камину, Гарвин
сказал уже совсем другим, спокойным тоном:
— Прости, Принцесса.
Она слегка улыбнулась ему, потом взглянула на Тарранта.
— Как скоро вы сможете устроить нам встречу с Пристанном?
В первый момент Колльер не мог сообразить, о ком идет речь. С
трудом вспомнил, что сэр Говард Пристайн финансирует проведение
раскопок в Масе. Но он все равно ничего еще не понимал.
Таррант тоже смотрел на Модести с некоторым недоумением.
— Что вы намереваетесь делать?— спросил он.
— Мас расположен на алжирской территории. Но пытаться всту¬
пить в официальные переговоры с алжирскими властями просто не
имеет смысла. Уилли и я могли бы добраться до Маса сами, по
караванным тропам, но на это уйдет слишком много времени. А
Пристайн содержит в Алжире самолет, доставляющий припасы
экспедиции. Поэтому нам и необходимо с ним встретиться.
В следующую минуту или две Колльер почти не прислушивался
к разговору. Внутри у него словно вспыхнул какой-то огонек, быстро
разгорающийся в яростное, неукротимое пламя.
Неожиданно для всех он заявил:
128
— Я тоже поеду с вами.
Модести остановилась на середине фразы и взглянула на Колль¬
ера со странным смешанным чувством жалости и раздражения.
— Но сейчас ты не совсем в форме. Не думаю...
—Неважно, что ты там думаешь!—Тонкое, нервное лицо Колль¬
ера вдруг исказила ярость. — Я еду с вами! Я не могу, слышишь,
совершенно не могу здесь оставаться, ожидая дни и ночи известий
от вас. — Голос его дрогнул. — Я слышал крик Дайны, когда ее
схватил Деликата. Этот крик до сих пор стоит в моих ушах.
Колльер прижал ладони к глазам и держал их так несколько
секунд.
— Вот как мир выглядит для нее, — глухо сказал он. — Кро¬
мешная тьма. Постоянная темнота. Я знаю, что такое страх, но,
Боже, даже представить себе не могу, каким он может быть для нее.
Колльер опустил наконец руки. Когда он поднял глаза, на его
лице играло жуткое подобие его прежней иронической улыбки.
— Я поеду с вами, — уже извиняющимся тоном повторил он. —
Вам не следует опасаться, что я выкину что-нибудь... помешаю вам.
Меня уже больше ничем не испугаешь. Мне на все наплевать.
Наплевать, даже если Деликата проделает со мной свой собачий
трюк. Может, у вас появится шанс пристрелить его, пока он будет
заниматься этим делом.
Тарранту пришлось приложить массу усилий и использовать все
свое немалое влияние, чтобы их приняли в шесть часов в великолеп¬
но обставленном офисе на верхнем этаже огромного белоснежного
небоскреба, именуемого домом Пристайна.
Сэр Говард Пристайн не только возглавлял несколько крупных
компаний, он к тому же финансировал многочисленные благотвори¬
тельные организации и входил в совет директоров десятка больниц.
И нигде его участие не носило чисто формальный характер. Все свои
многочисленные обязанности он исполнял тщательно и с большой
ответственностью. Поэтому и не было ничего удивительного в том,
что он скорее согласился бы потратить свои деньги, чем время на
прием неожиданных визитеров.
Он нач^ит вести дела в Сити, когда ему еще не было тридцати. К
тридцати годам его состояние уже оценивалось в миллион фунтов
стерлингов. Казалось, все у него получалось легко и просто. Но
Пристайн не гонялся за славой выдающегося общественного деяте¬
ля. Он не давал прессе интервью и не появлялся на телевизионных
3 ПО" Дом мел «Вкус ж смсргм»
129
экранах. Не оказывал предпочтения ни одной из партий и считался
политически нейтральным.
Сейчас ему было уже пятьдесят пять лет, и пятнадцать из них он
прожил вдовцом. Вопрос о новой женитьбе даже не поднимался. Он
посещал старинный привилегированный клуб, где изредка поигры¬
вал в бридж, почти не пил и, видимо, не имел любовницы. Единст¬
венным его хобби было выращивание орхидей. Несколько недель в
начале лета Пристайн проводил на своей вилле на Ривьере, но там
ему не очень нравилось. В гольф он не играл. Для поддержания
физической формы много ходил пешком и плавал.
На обширном пространстве письменного стола лежал блокнотик
для заметок, большой блокнот, стояли два телефонных аппарата и
переговорное устройство внутренней связи. Пристайн сидел во вра¬
щающемся кресле, откинувшись на спинку, скрестив руки на груди.
Это был крупный мужчина с густыми прямыми седеющими волоса¬
ми, тщательно зачесанными назад. Лицо гладкое, лишенное малей¬
ших признаков морщин.
Таррант говорил уже минут пять, и Пристайн его ни разу не
прервал.
Чуть позади Тарранта сидела Модести Блэйз. Готовясь к визиту,
она надела строгое шерстяное бежевое платье с высоким вязаным
темно-бордовым воротничком и ремешком того же цвета. Сумочка и
туфли были из прекрасной черной замши.
Девушка выглядела изысканно и элегантно. Она казалась совер¬
шенно спокойной. Время от времени взгляд Пристайна останавливался
на ней, но в основном он смотрел на Тарранта. У него были спокойные,
немного печальные глаза человека, преодолевшего сотни критических
ситуаций в непроходимых, полных опасностей джунглях коммерции и
бизнеса. Если он и удивился сообщению Тарранта, то ничем этого не
показал. Он слушал его, как слушал бы доклад одного из своих
помощников, учитывая каждую деталь, анализируя и сопоставляя.
Когда Таррант закончил; у Пристайна уже был наготове первый
вопрос. Модести не сомневалась, что и все остальные вопросы,
которые он собирался задать, он успел обдумать по ходу рассказа.
— Насколько вы сами верите в правдивость своей версии, Тар¬
рант?— вежливо, почти ласково спросил Пристайн негромким при¬
ятным голосом.
— Я думаю, что в основном .все .это соответствует действитель¬
ности. То есть считаю, что в Масе что-то происходит и что девушка
находится именно там.
130
Пристайн кивнул.
— Я знаю, какой пост вы занимаете в системе государственных
учреждений. Я нс должен это знать, но знаю. Я принимаю вашу точку
зрения. Вы полагаете, что экспедиция в Масе захвачена преступни¬
ками?
— Да, таково мое мнение.
— Профессор Танджи замешан в этом?
— Нет. Возможно, я и ошибаюсь, но все же считаю это чрезвы¬
чайно маловероятным.
— В его докладах и сообщениях нет ничего, что указывало бы на
какие-либо неприятности.
— В них ничего и не может быть, если этим делом заняты
Габриель и Деликата, — сухо заметил Таррант. — Хотя Ааронсон и
почувствовал что-то подозрительное в письмах Танджи.
Пристайн вновь кивнул.
— Разумеется, он знал профессора Танджи лучше меня. Похоже,
перед нами всего три варианта. Официальное обращение нашего
правительства к правительству Алжира о проведении расследова¬
ния. Моя личная просьба к алжирскому правительству того же
содержания. И наконец, сугубо частное расследование.
Таррант хотел было что-то сказать, но Пристайн вежливо оста¬
новил его, приподняв руку.
— Я считаю, что первый путь абсолютно невозможен. Оба пра¬
вительства отнюдь не дружелюбно относятся друг к другу. Второй
путь более реален. Перед тем, как заняться подготовкой экспедиции
профессора Танджи, я заручился поддержкой министра культуры
Алжира. Это стоило мне солидного денежного вклада в их новый
музей, который министерство планирует построить. Поэтому там у
меня есть некоторое влияние. Но я сильно сомневаюсь, что алжир¬
ские власти будут действовать быстро. Могут, наоборот, намеренно
притормозить ход расследования. Если эта девушка, Дайна Пил¬
грим, вместе с Танджи и другими действительно в опасности, нам
нужно соблюдать чрезвычайную осторожность, а официальное вме¬
шательство может все испортить.
Пристайн взглянул на Модести Блэйз. Легкая улыбка коснулась
его губ.
— Я уже говорил, что знаю, где и кем работает Таррант. Мне
известно кое-что и о вас, мисс Блэйз. Благодаря вам Селби
потерял пост министра — в результате, как мне помнится, кувейт¬
ского дела.
Ответил Таррант:
— Ошибка Селби состояла в том, что он отказался принять
информацию, которую для него с риском для жизни добыла мисс
131
Блэйз. Он хотел вынудить ее одну таскать все каштаны из огня,
чтобы потом воспользоваться этим.
— Точно. — Пристайн не сводил с Модести глаз. — Я бы тоже
сказал, что Селби сам виноват в том, что случилось. Он потерял
чутье.
— Чутье?— негромко переспросила Модести. Она впервые заго¬
ворила после нескольких обязательных фраз в начале знакомства.
— Чутье, на кого делать ставку. И когда. Не думаю, что я тоже
страдаю этим недостатком. Какая помощь вам нужна от меня, мисс
Блэйз?
— Прикажите вашему пилоту, чтобы тот, в очередной раз от¬
правляясь из Алжира, принял на борт двоих пассажиров. Простите,
троих.
— Вас, Гарвина и... как же его зовут? А, Колльер. Точно. —
Пристайн открыл свой огромный блокнот. — Следующий по распи¬
санию полет должен состояться в четверг, то есть послезавтра.
— Значит, завтра мы вылетаем в Алжир. С кем нам там свя¬
заться?
— С моим агентом. Вы передадите ему инструкции, которые я
собственноручно напишу для него. Это касается вашей поездки в
Мас. Кроме того, я и сам ему позвоню. Он предоставит пилота в
ваше распоряжение.
— Могут ли они сохранить дело в тайне?
— Да. Я тщательно подбираю себе людей. Ну и в ином случае в
Мас никто ничего не сможет сообщить раньше, чем вы прилетите
туда, так как это будет ближайший рейс.
- Модести удовлетворенно кивнула.
— Пилот у вас хороший?
— Я считаю, что он входит в шестерку самых лучших в Европе
и Штатах.
— Звучит неплохо. Я бы хотела, чтобы он сделал посадку милях
в десяти от Маса, а потом продолжил бы полет, будто нас и не
было.
Пристайн удивленно вскинул брови:
— В песчаной пустыне?
— Это вполне возможно. Только одна седьмая часть площади
Сахары покрыта песчаными дюнами. Там достаточно ровных пло¬
щадок с твердой поверхностью. Но это я уж предоставлю решать
самому летчику, когда подойдет время. Если он будет сомневаться,
мы просто выпрыгнем на парашютах. Нам надо приблизиться к Масу
незамеченными, так, чтобы мы могли немного понаблюдать, что там
происходит, перед тем как ворваться туда.
132
Пристани с любопытством посмотрел на Модести, потом взгля¬
нул на Тарранта и сказал:
— Вы, наверное, уже привыкли к этому?
Таррант усмехнулся:
— Только до некоторой степени. Я до сих пор нахожу мисс Блэйз
несколько импульсивной.
Пристайн снова взглянул на Модести.
— Разумеется, я должен был этого ожидать. Простите меня.
Открыв ящик стола, он вынул листок бумаги с водяными знаками
и начал быстро писать на нем изящной золотой ручкой. Это отняло
у него нс более минуты.
— Вот адрес моего агента в Алжире и необходимые рекомендации
и наставления. — Встав и обойдя стол, он вручил листок Моде¬
сти. — Подойдет?
Модести быстро прочитала краткий и четкий текст.
— Разумеется. Благодарю вас, сэр Говард.
— Когда вы предполагаете выйти с нами на связь?
— Как только сможем что-нибудь сообщить. Мы будем поддер¬
живать радиосвязь с центром сэра Джеральда.
— Боюсь, это вам не удастся, — извиняющимся тоном возразил
Пристайн. — Мне говорили, что Мас находится в мертвой зоне, хотя
я и сам толком не знаю, что это такое. Что-то связанное с горами,
Тадемаитским плато. Именно поэтому у меня и нет прямой радио¬
связи с профессором Танджи. Приходится рассчитывать только на
почту.
Он медленно подошел к окну.
— Возможно, вы решите эту проблему, установив связь через три
или четыре промежуточные станции? Сам я неважно во всем этом
разбираюсь.
— Нет. — Модести посмотрела на Тарранта. — Пожалуй, это
слишком сложно.
Таррант неохотно кивнул. Пристайн продолжал:
— Скорее всего это было бы нужно только для того, чтобы
умерить наше беспокойство, позволив нам быть в курсе ваших дел.
Если же, не дай Бог, вы на самом деле будете вынуждены подать
сигнал тревоги, мы вряд ли сможем оказать вам действенную по¬
мощь. Вы же будете находиться на территории Алжира, и я даже
вообразить не могу, как мы сумеем убедить местные власти пред¬
принять даже в случае необходимости хоть что-нибудь.
Таррант глубоко вздохнул. Конечно, Пристайн был прав. И все
же возможность выйти на связь никогда не бывает лишней. А теперь,
похоже, ситуация такова: он ничего не будет знать, пока все так или
иначе не закончится.
133
— Дайте мне три недели, — сказала Модести. — Знаю, это боль¬
шой срок, но и Мас расположен неблизко. Я пока не знаю, с чем мы
можем там встретиться и как справимся с этим. Пусть самолет
совершает свои регулярные рейсы по расписанию, а нам дайте три
недели.
После короткой паузы Пристайн спросил:
— А если и после этого от вас не будет известий?
Модести встала.
— Тогда вы можете считать, что нас постигла неудача. Вместе с
сэром Джеральдом вы решите, что предпринять. Но, честно говоря,
я не представляю себе, что реально вы сможете сделать в этой
ситуации.
— А я представляю, — тихо, но твердо произнес Пристайн.— Если
через три недели от вас не поступит никаких известий, то я начну
действовать открыто. Хуже уже не будет. Я вылечу туда сам в
сопровождении двоих-троих алжирских министров и с солидным эскор¬
том. Но, разумеется, я надеюсь, что до этого дело не дойдет.— Магнат
взглянул на Модести и повторил еще раз:— Я искренне надеюсь.
Наступила полночь. Дождь лил как из ведра. Модести уже легла,
когда наконец услышала звук поднимающегося лифта. Она молча
лежала, сдерживая охвативший ее гнев. Через минуту в дверь
спальни тихонько постучали.
— Я не сплю.
Колльер открыл дверь. Модести включила торшер. Колльер стоял
на месте, продолжая держаться за дверную ручку. Он уже снял
плащ. Его волосы и нижняя часть брюк были совершенно мокрыми.
— Надеюсь, не разбудил тебя, — виновато сказал Стив. — Поду¬
мал, лучше сразу сказать, что я уже вернулся.
Модести приподняла голову.
— Тебя не было пять часов. Откуда вернулся, Стив?
Он сделал неопределенный жест рукой.
— Просто гулял. Не в состоянии был оставаться дома.
— Ты мог сообщить об этом хотя бы Уенгу или Уилли.
— Да. Прости меня.
;— Ладно, все в порядке. Ложись спать. Ты выглядишь усталым.
— Я оставил свою сумку в свободной комнате. Думал... — Он
вдруг замолчал.
— Я заметила. Почему ты сделал это?— Она спокойно смотрела
на него, без всякого упрека. — Злишься На меня?
134
— Да нет, ну что ты!— в отчаянии воскликнул Стив. — Прости,
Модести. Я не знаю, что делать. Все время думаю о Дайне. — Его
лицо исказила гримаса, он передернул плечами, как от холода. —
Меня мучает мысль, что я вот сейчас лежу в удобной постели, а
Дайна тем временем...— Он опять замолк.
— Что бы ты ни предпринял, пока ты ничем не можешь ей
помочь, Стив. Смирись с этим. Прими снотворное и ложись спать.
— Смириться?— эхом повторил Колльер. — О Боже! Да я пред¬
ставить себе не могу, как тебе это удается.
Лицо Модести окаменело.
— Я научилась этому.
Она откинула одеяло, встала и подошла к нему. Укладываясь на
ночь, она никогда ничего не надевала и теперь стояла перед ним
совершенно нагая, что, впрочем, нисколько не уменьшало ее уверен¬
ности в себе. Она резко скинула его руку с дверной ручки и закрыла
дверь. Отошла, села на край постели, откинулась назад и внима¬
тельно посмотрела на него.
— Я научилась, — повторила девушка. — Это не так просто,, но
я научилась. И для Дайны это лучше.
— Лучше для Дайны?! Да много ли ты о ней сейчас думаешь?
— Нет. Я думаю о том, как сделать, чтобы Дайна осталась жива.
Поэтому о ней самой я думаю мало.
Неожиданно гнев Колльера угас.
— Прости меня.
— Нет, ты не чувствуешь себя виноватым. Просто не хочешь
спорить, — жестко сказала Модести. Надо снова зажечь в нем гнев,
разозлить его хорошенько, а потом взорваться. Это должно разря¬
дить его нервное напряжение.
— Что ты имеешь в виду?— непонимающе переспросил Колль¬
ер. — О чем нам с тобой спорить?
— Вообще-то не о чем. Но прежде чем ты уйдешь, я скажу,
почему ты оставил свои вещи в свободной комнате. Потому что ты
иногда ненавидишь меня, Стив.
Колльер снова вспыхнул:
— Не говори глупостей!
— Разве? Ты же боишься за Дайну. С ней случилось то, чему в
обычных условиях нет места в твоем мире. Но все это постоянно
существует в моем мире и всегда существовало. И какой-то частью
сознания — или подсознания — ты считаешь меня виноватой в том,
что произошло с Дайной.
Колльер холодно взглянул на нее.
— Очень странно. — Он помолчал, но вскоре, продолжил, не в
силах сдержать упреки:— Но, может, ты согласишься, что твоим
135
друзьям и в самом деле не стоит забывать об осторожности. Похоже,
сама твоя близость навлекает на них всевозможные несчастья,
создает атмосферу насилия и опасности.
Говоря это, он побледнел от противоречивых чувств, охвативших
его. Слова Модести очень взволновали его, потому что она была
права, утверждая, что он в какой-то мерс обвиняет ее в случившем¬
ся. Правда заключалась и в том, что он всем существом отвергал эту
мысль.
— Ты, может быть, прав. Может, я как раз такой человек, от
которого лучше держаться подальше, если не хочешь ввязываться в
неприятности. — Голос ее стал ледяным. — Но ты только послушай,
мой чувствительный и талантливый математик, и посмотрим, смо¬
жешь ли ты решить простую задачку. Не я Дайну вовлекла в это
дело, верно? Ей пришлось столкнуться с насилием и убийством, и
только благодаря Божьей милости в этот момент рядом оказался
Уилли Гарвин. Да, да, именно он. И он ее тогда вытащил.
Модести встала и медленно направилась к Колльеру. Она бросала
слова ему в лицо, словно острые камешки.
— Они схватили Уилли и едва не разорвали его на куски,
помнишь? Один из них собирался и меня пристрелить. Но это все
позади. Нам удалось выпутаться из той переделки. Увезти Дайну. А
теперь перед нами противник раза в два сильнее, чем мы предпола¬
гали, и наши враги снова схватили Дайну. *
Она остановилась прямо перед ним, и, несмотря на весь свой
гнев, Колльер, как всегда, поразился мягкой женственности ее
прекрасного тела.
— Дайна может умереть, — четко произнесла Модести.— Сми¬
рись с такой возможностью. Подумай об Уилли. Ему сейчас тяжелее,
чем тебе. Если тебе не нравится то, что мы делаем, тогда вали-ка
отсюда и найди кого-нибудь получше для такой работенки. Но
никогда не смей обвинять меня! Все, иди спать.
Его рука рванулась к ее лицу. В том нервном возбуждении, в
котором он находился, он действовал автоматически, и Модести не
сомневалась, что именно так оно. и будет. Конечно, она могла бы
парировать или увернуться от удара. Но она даже не пошевелилась.
Звук звонкой пощечины эхом разнесся по комнате. Модести развер¬
нулась и пошла к постели.
Колльер издал сдавленный крик. Она почувствовала его руки на
своих плечах.
— О, Модести... ну пожалуйста! Господи, прости меня. Я совсем
потерял рассудок. Я не хотел... ну пожалуйста...
Обернувшись, она очутилась в его объятиях, потом качнулась
назад, и оба они рухнули на кровать.
136
Дрожа всем телом, он егце пытался что-то сказать. Модести
погладила его по щеке и поцелуем заставила замолчать.
— Не надо, Стив, — прошептала она. — Все в порядке, милый.
Я, конечно, скотина, но это был единственный способ. Тебе необхо¬
димо было разрядиться. Успокойся, дорогой. Вот так. Давай снимем
туфли. Вот. Теперь это...
Потом Модести обняла его. Его все еще трясло, и он не мог
избавиться от напряжения, но чувствовал огромную благодарность
к ней за эту неожиданную нежность. Потом пришла буря освобож¬
дения, и Стив наконец полностью расслабился. По телу разлился
блаженный покой, все мысли куда-то исчезли. Он. задышал глубоко
и ровно, почти засыпая.
Модести лежала рядом, подтянув одеяло, положив голову ему на
грудь и все еще обнимая его.
— Самое время заставить тебя дать мне письменные обязательства,
что ты сделаешь из меня порядочную женщину, — прошептала она.
Едва слышным сонным голосом Колльер пробормотал:
— Тащи бумагу и ручку...
Потом вздохнул и погрузился в сон.
Когда Модести проснулась на следующее утро, Колльер сидел на
краю постели, куря сигарету. Вид у него был виноватый, но от
минувшего напряжения не осталось и следа. Модести подумала, не
опасное ли это спокойствие полного отчаяния, но, когда Стив
посмотрел на нее и улыбнулся, она с радостью поняла, что с ним
произошло именно то, на что она надеялась. Он обрел душевное
равновесие, пришел наконец-то в согласие с самим собой. Теперь он
мог смотреть вперед без глупого и наивного оптимизма и без
всепоглощающего пессимизма, а с ясным чувством действительно¬
сти и спокойной уверенностью в своих силах. Именно это и является
необходимым условием выживания.
Без тени иронии Колльер заметил:
— Я очень признателен тебе за этот благотворительный утренник,
црошедший, правда, глубокой ночью. Я был на самом краю срыва.
Модести улыбнулась ему в ответ, встала и накинула пушистый
голубой халат.
— А как ты.теперь себя чувствуешь, Стив?
Он задумался.
— Кажется, так, как нужно. Немного трудно объяснить.
— Понимаю. — Модести присела на краешек кровати, глядя на
него.
137
Колльер со смущением сказал:
— Ну и печальное же зрелище я представлял из себя минувшей
ночью. Ты сможешь это забыть?
Модести покачала головой.
— Не совсем. Это для меня важно. Тебе нужно было немного
помочь, и я смогла это сделать. Для человека много значит, когда в
нем нуждаются.
Колльер нахмурился.
— Да, но тогда в твоей памяти останется довольно жалкое
воспоминание обо мне. Не очень-то красивый образ. Возможно,
соответствующий действительности, но не симпатичный.
Все еще улыбаясь, Модести взглянула на него слегка удивленно.
— Да ты и сам толком не знаешь, каким являешься на самом
деле, да, дорогой? Может, именно поэтому я и люблю тебя. И
конечно, я представляю тебя совершенно иначе.
— И как же?
— Я вижу тебя в кухне коттеджа. Только что на твоих глазах
Деликата без труда сорвал стальную решетку, которую едва могли
бы поднять шестеро обыкновенных мужчин. Перед тобой хладно¬
кровный убийца. Ты знаешь, что у тебя нет ни малейшего шанса на
победу. Но под твоей защитой находится слепая девушка. Ты
выталкиваешь ее из кухни, остаешься там наедине с Деликатой,
захлопываешь дверь и бросаешься на него, вооруженный только
лишь пол-литровой кастрюлей для подогревания молока.
Модести наклонилась, поцеловала Колльера в щеку и выпрями¬
лась.
— Вот таким я тебя вижу.
Колльер в недоумении проводил ее взглядом до двери ванной. Он
пробормотал ей вслед:
— Но я же безумно испугался. Я просто не могу передать,
насколько мне было страшно.
Обернувшись к нему, она устало вздохнула.
— Да как же ты не поймешь, дурачок? В этом-то все и дело!—
Модести открыла двери в ванную и добавила, скрываясь за ней:—
Давай поторапливайся, Стив! Через три часа мы вылетаем в Алжир.
Глава. 13
Это была надежная машина. «Сессна с кай вэ гон» с высоким
расположением крыльев и трехсотсильным двигателем «континен-
таль-520». По обе стороны фюзеляжа располагались два больших
люка для удобства погрузки и разгрузки. Из кабины было убрано все
138
лишнее, кроме двух сидений, чтобы освободить место для тридцати¬
галлонных контейнеров с водой, которая являлась основным грузом.
Самолет совершал рейсы в Мас два раза в неделю.
«Сессна» — хорошая рабочая лошадка, с удовлетворением отме¬
тил Уилли Гарвин, загружая в самолет два тюка их снаряжения. Там
уже стояли четыре контейнера с водой и ящик с продуктами. Вес
самолета с незапланированными тремя пассажирами, конечно, будет
превышать приведенные в инструкциях параметры, но ненамного.
Модести поднялась в самолет с горячего бетона взлетной полосы,
за ней следовал Колльер. Он чувствовал себя как-то глуповато в
пятнистом светло-сером маскировочном костюме. На ногах — высо¬
кие, до самых икр, ботинки на шнуровке. Модести и Уилли были
одеты точно так же, но на них боевая форма выглядела естественно.
И это, подумал Колльер, успокаивая сам себя, в сущности, нисколь¬
ко не удивительно. Он расположился насиденье рядом с Модести, а
Гарвин устроился на ящике с продуктами прямо за ними.
В самолет забрался еще один человек, с летным шлемом в руке.
На нем были старые перепачканные джинсы и выгоревшая на солнце
рубашка. Волосы, подернутые сединой, составляли странный конт¬
раст с молодым свежим лицом, гладким и без морщиц. А на этом
лице странно выглядели его глаза: спокойные и как будто старые.
Модести удивленно вскинула брови.
— Привет, Скит. Мы и не знали, что это будешь именно ты.
— Салют, мэм. — Мягкий голос американца прозвучал спокойно,
почти равнодушно. — Привет, Уилли. Давненько не виделись.
— Очень давно, — согласилась Модести. — Как дела?
— Нормально, мэм. — Летчик натянул свой шлем и закрыл
люк. — Все готовы?
— Да. Агент говорил, что ты .знаешь, где можно безопасно
приземлиться — милях в восьми от Маса.
— Точно. Площадка там немного коротковата, но я сумею поса¬
дить самолет.
Модести кивнула. Если Скит Лоури утверждает это, значит, так оно
и есть. Называя его в числе шести лучших пилотов Европы и Америки,
Пристайн ничуть не преувеличивал. Скит Лоури мог летать на само¬
летах любого типа, и притом в таких условиях, когда другие летчики
предпочитают оставаться на земле. Но в нем, однако, не было и следа
бесшабашной, слепой храбрости. Просто он действительно мог делать
с самолетом все, что хотел, и хорошо знал, на что он способен.
Раньше ему приходилось работать и в воздушных цирках, и на
самолетах сельскохозяйственной авиации, опыляющих поля и ого-,
роды. Было время, когда он переправлял реактивные истребители
русских и американцев обеим воюющим сторонам на Дальнем Вос¬
139
токе. Он летал на самолетах гражданских авиалиний. Перевозил по
воздуху золото и наркотики, а иной раз помогал скрывающимся от
правосудия уголовникам. Скит Лоури работал по найму, и ему было
абсолютно все равно, на кого работать и ради каких целей. Он не
был предан никому и ничему, кроме своего дела и того, кто платил
ему в настоящее время.
Модести трижды пользовалась его услугами в тс годы, когда состояла
на официальной службе. Он оказался абсолютно надежным партнером,
хотя никогда не являлся членом ее организации. Он был свободным
бродягой, всегда поступающим по собственному усмотрению.
Уилли поинтересовался:
— А где ты возьмешь топливо на обратный путь, Скит?
— Раз в три недели я завожу туда топливо и воду. — Скит Лоури
пробрался через загроможденную вещами кабину к креслу пило¬
та. — Там сейчас имеется изрядный запас.
Модести в свою очередь спросила:
— Скит... Ту случайно не заметил чего-нибудь необычного в
Масе? Следов какого-нибудь другого самолета? Танджи и его люди
не ведут себя странновато?
Лоури помолчал, глядя на нее. В какой-то миг по его неулыбчи¬
вому лицу скользнула легкая ироничная ухмылка, но тотчас же и
исчезла.
— Я, мэм?— вежливо переспросил он. — Да когда я что-нибудь
где-нибудь замечал? Я просто летаю — туда и обратно.
Скит добрался до своего кресла и сел. Бросив на Модести взгляд,
Уилли буркнул:
— Такой же, как всегда.
Наконец двигатель взревел. Колльер пристегнул ремень безопас¬
ности.
— Как я понял, он ваш старый друг? Еще один человек на нашей
стороне?
Модести качнула головой.
— Скит просто летает. Он никогда не бывает на чьей-то стороне.
Пристайн нанял его и платит ему за работу, поэтому Скит выпол¬
няет его приказы до мельчайшей запятой. Приказы по полетам.
Кроме них, он и знать ничего не хочет.
Атласские горы остались далеко на севере. «Сессна» пролетела
над бесконечными дюнами Большого Западного эрга, и теперь со
всех сторон до самого горизонта простирались безбрежные пески, то
тут, то там перемежающиеся островками серых скальных пород.
140
В самолете было не особенно жарко, но ослепительное сияние
солнца, лучи которого били прямо в иллюминатор, в сочетании с видом
бескрайнего безлюдного пространства внизу вызвало у Колльера ощу¬
щение пугающей ничтожности собственного существования.
За три часа полета он только раз заметил внизу какое-то движе¬
ние. Это был караван из десяти верблюдов, казавшийся с такой
высоты вереницей муравьев. Дважды Модести и Уилли видели газель,
но Колльер сколько ни напрягал глаза, так ее и не рассмотрел.
— Тебе надо тренировать свое зрение в разных условиях, —•
объяснила Модести. — В джунглях, в пустыне, в городе — везде
надо смотреть по-разному. С практикой это приходит.
Солнце уже шло к закату, когда Скит Лоури включил автопилот
и встал со своего места. «Сессна» не самый шумный самолет, но ему
все же пришлось напрячь голос, чтобы быть услышанным.
— Посадка через тридцать минут, мэм, — сообщил он Модести.
Обращение «мэм» в его устах не имело никакого оттенка иронии:
просто привычка быть вежливым в любых ситуациях.
— Какая там местность, Скит?— спросила Модести.
— Гравий и песок. Площадка находится у края извилистого и
довольно низкого гребня. Воды нет. —Пилот пожал плечами. —
Воды нет Бог знает на сколько миль. Но я взял для вас лишнюю
канистру, как и говорил агент. О’кей?
— Спасибо.
Скит вернулся в свое кресло. Модести сказала Колльеру:
— Лучше и быть не может. Этот извилистый гребень укроет нас
от жары. Если повезет, мы даже сможем найти пещеру.
Колльер кивнул. Он уже знал, что должен будет остаться на
импровизированной базе в нескольких'милях от Маса. Продуктов и.
воды у них на десять дней, а при экономном расходовании их хватит
и на более долгое время. В первую же ночь Модести и Гарвин
отправятся пешком в Мас. Сегодня ночью, вздрогнув, понял Колль¬
ер. Дальше этого они своих действий не планировали. Примут
решение, исходя из результатов первой разведки.
— Оружие мы оставим у тебя, Стив, — говорила Модести.—
После разведки возьмем то, что будет нужно. Ты умеешь им поль¬
зоваться, и нам бы вовсе не помешал еще один стрелок, если у тебя
вдруг возникнет такое желание.
Колльер вспомнил тот случай, когда он был вынужден использо¬
вать автомат системы Кольта. Потом он подумал о Дайне Пилгрим.
— Да. Желание у меня возникнет.
Солнце стояло совсем низко прямо по их курсу. Скит Лоури
сделал вираж для захода на посадку. Самолет начал снижаться,
погружаясь в сумерки, опустившиеся на пустыню.
141
Скалистый гребень чернел справа по борту. Шум двигателя
изменился, стал тише и мягче.
Ни толчка, ни рывка, только хруст гравия под колесами «сессны».
Словно превратившись в единое целое’со своей машиной, Скит
Лоури коснулся самолетом земли так же мягко, как бабочка, садя¬
щаяся на цветок.
Колльер судорожно сглотнул. Самолет быстро бежал по гравию,
скалы вырастали буквально на глазах, становясь все ближе и ближе.
Модести успокоила его:
— Не волнуйся. За штурвалом Скит.
В каких-нибудь двадцати ярдах от каменного гребня они остано¬
вились. Двигатель заглох, и вибрация прекратилась. Скит Лоури
лениво вылез из кресла.
Модести сказала:
— Пять минут, Скит. Уилли, бери этот, не привязанный, контей¬
нер с водой.
Распахнув люк, она спрыгнула на землю. Колльер последовал за
ней. Солнце скрылось за горизонтом, и сразу же стало совсем темно.
Волны жара поднимались с раскаленной поверхности пустыни. Кол¬
льер решил не обращать на это внимания.
— Днем будет страшно жарко, а ночью страшно холодно, —
предупреждала Модести. — Лучше не заостряться на этом. На пять¬
десят процентов человек в пустыне изматывается умственно.
Сейчас она смотрела в проем между скалами гребня.
— Заглянем туда после выгрузки снаряжения. Неплохое мес¬
течко.
Неожиданно возникший луч света нанес Колльеру почти физи¬
чески ощутимый удар. Это было что-то вроде прожектора, вспых¬
нувшего на склоне гребня и отбрасывающего на землю огромный
круг. В центре круга, не более чем в двадцати шагах от них, стояла
Дайна Пилгрим. Одна. Невидящими глазами она глядела в их
сторону. У девушки был завязан рот, а руки стянуты за спиной.
Короткая пулеметная очередь взбила вокруг нее фонтанчики
песка. Потом наступила тишина, и в этой тишине из кромешной
тьмы за спиной Дайны раздался чей-то голос — выразительный,
звучный, богатый интонациями, услышав который Колльер почувст¬
вовал, как тошнота отчаяния подкатила к горлу.
— Добро пожаловать к нам, на этот маленький клочок братской
земли, — подчеркнуто приветливо говорил Деликата. — Хочу пояс¬
нить и без того совершенно очевидную вещь. Мисс Блэйз, внутрен¬
ности мисс Пилгрим будут размазаны по камням при первой же
попытке враждебных действий со стороны вас и ваших Санчо Панс.
142
Колльер медленно повернул голову на мгновенно онемевшей
шее. Он увидел Уилли Гарвина, застывшего в проеме люка и уже
сжимающего в руке нож. Заметил кольт 32-го калибра, появившийся
в руке Модести в тот миг, когда зажегся прожектор. Увидел, как она
поставила его на предохранитель и слегка расслабила пальцы, так
что револьвер свободно повиё у нее в руке. Потом она не спеша
положила его на песок и выпрямилась.
Уилли Гарвин спрятал нож в ножны под рубашку и спрыгнул на
землю.
— Пока вы ведете себя правильно, — одобрительно заметил го¬
лос из темноты. — Не забывайте о внутренностях мисс Пилгрим, и
тогда мы великолепно поладим.
Скит Лоури вылез из кабины «сессны» и закурил сигарету.
Колльер почувствовал прилив безумной ярости, когда понял, что
Лоури с самого начала знал, что их ожидает.
Модести, не оборачиваясь, спросила:
— Почему, Скит?
Пилот слегка повел плечами и проговорил с вежливым протестом:
— Я работаю на того, кто мне платит, мэм. Вам это прекрасно
известно.
В круге света появилась огромная фигура Деликаты, пересекла
его и приблизилась к ним. Колльер снова поразился, глядя на него.
Его ручищи были так длинны, что Стиву в первый момент показа¬
лось, будто он держит две короткие дубинки, свешивающиеся почти
до колен. Около Дайны появились два человека с автоматами в
руках.
Деликата улыбаясь подошел к ним. С интересом он несколько
секунд глядел на Модести, потом перевел взгляд на Гарвина. После
короткой паузы сказал:
— Годы пошли тебе на пользу, молодой Гарвин. Как твои ребра?
— Пока целы, — бесстрастно произнес Уилли. Взгляд его был
прикован к руке Модести. Она распрямила пальцы, потом сжала
руку в кулак, затем повторила это движение. Значит, время дейст¬
вий еще не подошло. Уилли даже почувствовал некоторое облегче¬
ние. Автоматы направлены на Дайну, и при первой же попытке
сопротивления она умрет первой. Деликата знал, как поступить.
Человек-гора шагнул к Колльеру, остановился перед ним, вски¬
нув почти отсутствующие брови.
— Человек с кастрюлькой. Бог ты мой. Я думал, ты мертвец.
Боюсь, твоя жизнь уже не принадлежит тебе. Ты одолжил ее на
время.
Огромная рука медленно поднялась, и вдруг Деликата схватил
Колльера за шею мертвой хваткой, парализовавшей все его нервы.
143
Модести сказала:
— Не думаю, что это мудрое решение.
— Да?— хмыкнул Деликата, без всякого усилия поднимая Кол¬
льера над землей.
—• Да, — с оттенком презрения ответила Модести. — Он же спе¬
циалист по тем вопросам, которыми занимается у вас Дайна Пил¬
грим. Эксперт высочайшего класса.
— В самом деле?— Он повернул голову Колльера к себе, как
кукольник, манипулирующий марионеткой. Чувствуя, как волна
боли и унижения захлестывает его, зная, что стоит на пороге смерти,
Колльер постарался изобразить глупую улыбку и прохрипел:
— Извините, не захватил рекомендательные письма.
Деликата замер от изумления. Потом разразился гомерическим
хохотом, вырывающимся из громадной груди. Он ослабил хватку, и
Колльер бессильно рухнул на землю.
—- Мне это понравилось, — проговорил Деликата, трясясь от
смеха. — Не уверен, нужен ли нам эксперт, но мы пока подержим
его у себя.
Он подошел к Модести.
— Гарвином я тоже займусь позднее. А у вас, мисс Блэйз, есть
какая-нибудь уважительная причина, которая заставила бы меня
продлить вам жизнь?
— Нет. — Модести немного расслабилась, но продолжала внима¬
тельно наблюдать за ним. — Хотя кое-что, впрочем, есть. Если вы
намерены продемонстрировать показательную казнь, у вас,осталась
для этого только я. — Она быстро окинула взглядом Дайну, автомат¬
чиков рядом с ней и снова посмотрела в упор на громадное лицо
человека-горы. >— А я не буду тихо ждать» пока вы убьете меня. Я
вовсе не утверждаю, что вы этого не сможете сделать. Конечно,
сможете, но я обещаю, что, если вы прикоснетесь ко мне, я выбью
вам глаз. — После паузы добавила:— По крайней мере один.
— С каждой минутой становится все интересней. — Голос Дели-
каты подрагивал от удовольствия. — Что же, у нас появилась пре¬
красная возможность повеселиться в ближайшие дни.
Колльер с трудом встал на ноги. Его сотрясала неудержимая
дрожь. Он яростно боролся с ней, в то время как в его сознании все
яснее вырисовывалась мысль, пришедшая, как ни странно, несколь¬
ко мгновений назад, в тот момент, когда Деликата собирался убить
его. Колльер помассировал шею и, повернувшись к Модести, про¬
ворчал:
— Он соскреб с меня весь мой крем против солнечных ожогов.
Деликата в недоумении уставился на него, потом опять захохо¬
тал, повторяя:
144
— Точно, точно, ох и смеху у нас будет!
- Повернувшись к скалистому гребню, он махнул кому-то. Авто¬
матчики схватили Дайну за руки и отвели в сторону. Раздался звук
запускаемого автомобильного двигателя, и в следующий миг из
темноты появился «лендровер». Деликата посмотрел на Лоури, по-
прежнему стоящего у открытого люка самолета, и сказал:
— Ты заберешь девчонку и двух охранников. А наши гости
поедут со мной в «лендровере», в сопровождении соответствующего
эскорта.
Скит Лоури аккуратно затушил сигарету и кивнул:
— Сделаю.
Колльер поежился. Каменная стена за его спиной становилась
все холоднее и холоднее, а сам он был полностью раздет. Как и
Модести, и Уилли, которые лежали рядом с ним, держа руки на
затылке.
Камера ярко освещалась двумя электрическими лампочками. На
длинном столе были разложены их вещи. У дальнего его конца
стояли два человека. Колльер уже знал, что это Габриель и Мак¬
Уиртер. Мак-Уиртер в своих замызганных шортах выглядел бы
просто уморительно, если бы не злобные огоньки, то и дело вспыхи¬
вающие в его ярко-голубых глазах. Габриель, одетый в тропический
костюм, обшаривал сейчас рубашку Уилли. Не похоже было, чтобы
он испытывал радость триумфа. Его лицо выражало только холод¬
ную враждебность.
С помощью отвертки Мак-Уиртер оторвал подошву от ботинка
Уилли. Внутри резины оказались пустоты. В одной лежал клинок от
ножа, а в другой — рукоятка.
Ухмыляясь, Мак-Уиртер покачал головой. Собрав нож, он поло¬
жил его во все растущую кучу предметов, извлеченных из одежды и
обуви пленников. Осторожно принялся исследовать каблук ботинка.
Развалившись на складном стуле, Деликата с отрешенным видом
покуривал сигару. Рука его, лежавшая на колене, сжимала тяжелый
маузер, страшное оружие с двадцатизарядным магазином.
В комнате находился и четвертый человек. На нем были отлично
отглаженные брюки и легкая спортивная куртка. Он стоял очень
прямо, держа руки за спиной, медленно покачиваясь с пяток на
носки и внимательно наблюдая за происходящим.
Весь путь, который они проделали на «лендровере» под бдитель¬
ной охраной, занял не более двадцати минут. Они. проехали через
широкую расселину, с двух сторон огражденную стенами песка,
145
спрессованного за многие века. Расселина открывала проход в
каменный Мас. Темнота помешала пленникам рассмотреть в подроб¬
ностях всю долину. От машины их быстро провели в помещение по
высеченному в камне коридору.
Колльер себя чувствовал как-то странно. Конечно, ему было
страшно, но страх не мог завладеть всем его существом. Он знал,
что Модести и Уилли не обращают сейчас никакого внимания на
свое беспомощное состояние. Вместо того чтобы терзаться, размыш¬
ляя об этом, они интенсивно просчитывают в уме возможные вари¬
анты развития событий. Факты, предположения, выводы — словом,
умственная разведка, — тут нет места отчаянию. Модести и его
буквально на днях учила поступать таким образом, и это он пытался
сейчас делать.
Для электрических ламп необходим источник питания. Надо бы
определить его местонахождение. Охранники, виденные ими, —
вероятнее всего, алжирцы, городские жители. Они совсем не говорят
по-английски и очень слабо — по-французски. Они говорят на араб¬
ском языке, который Модести и Уилли хорошо знают. Это тоже надо
запомнить. Охранников ведь можно попытаться подкупить. Потом
он подумал о Деликате. Пожалуй, здесь Стив может достичь того,
что не удастся ни Модести, ни Уилли. Он уже нашел правильный
путь и, похоже, этим и спас свою жизнь. Он заставил Деликату
смеяться, да что там — хохотать от всей души, и сумел заинтересо¬
вать его собой. Человеку-горе захочется иметь при себе шута для
развлечения, и этот шут, возможно, будет даже пользоваться неко¬
торыми привилегиями.
Колльер принялся мысленно готовить себя к этой роли, прекрас¬
но осознавая, что должен быть чрезвычайно осторожным. Сейчас не
стоило отпускать глупые шуточки, потому что настроение Деликаты
резко изменилось. Наблюдая, как Мак-Уиртер и Габриель методич¬
но обыскивают каждый дюйм одежды Уилли и Модести и складыва¬
ют найденные предметы во все увеличивающуюся кучу, Деликата
мрачнел на глазах.
Колльер тоже взглянул на эту кучу. Кое-какие предметы были
ему незнакомы, но большинство он уже видел. Кольт, автоматиче¬
ский пистолет системы «МАБ», два метательных ножа Уилли в
кожаных ножнах, два одинаковых ножа, извлеченных из подошв
обоих ботинок. Восьмидюймовая металлическая трубка, которая
была спрятана в заднем кармане брюк Модести. Она раздвигалась и
превращалась в лух. Тонкие стальные штыри. Если привернуть их
один к другому, получались стрелы. Флакон с антисептическими
зажимами для носа. Праща с полудюжиной свинцовых шариков.
Конго — небольшой, тщательно отполированный кусок дерева в
146
форме гантели. Колльеру приходилось видеть, с какой смертоносной
точностью использовала Модести это необыкновенное оружие. Все
предметы Мак-Уиртер скрупулезно перечислял в своем черном
блокноте. В этом не было никакого смысла, и Колльер подумал, что
Мак-Уиртер — нудный педант.
Габриель ощупал манжету на рубашке Модести, достал нож и
распорол его. Вытащил прямоугольную оловянную пластинку, очень
тонкую, имевшую ту же форму, что и манжета.
Мак-Уиртер спросил:
— А это еще, черт возьми, зачем?
Габриель стиснул олово в кулаке и взвесил комок на ладони.
— Оторви рукав и пользуйся этой штукой как гирькой на це¬
пи. — Он бросил на Модести полный злобы взгляд.
Мак-Уиртер хмыкнул.
— Нс удивительно, что они всегда выкарабкивались, когда
попадали к нам в руки. — С этими словами он откинул в сторону
рубашку Колльера. — Но теперь все получится по-другому. —
Взглянул на кучу оружия. — Кажется, все. Ах нет, еще кое-
что. — Шотландец обошел стол и приблизился к Модести. Поло¬
жив руку ей на грудь, он слегка толкнул девушку. — Повернись-
ка, крошка.
Модести молча подчинилась; Мак-Уиртер пошарил у нее в воло¬
сах и снял две эластичные крепкие повязки. Волосы рассыпались.
Он пошарил в их шелковистой массе и вытащил еще одно конго.
— Есть люди, с которыми нельзя забывать об осторожности, — с
неожиданной улыбкой сказал Мак-Уиртер, возвращаясь к столу.
Деликата холодно спросил:
— Ну, теперь все?
Габриель кивнул.
-Да.
— На этот раз нет ошибки?— Деликата улыбался со зловещей
вежливостью.
В безжизненных глазах Габриеля вдруг сверкнул огонек яро¬
сти.
— Прибереги свои остроты для тех, кто их терпит. Я же сказал,
что больше ничего нет.
Деликата хохотнул.
— Ну, наконец-то я тебя обидел, — удовлетворенно произнес
он. — Извини, ради Бога. — Он встал, по-прежнему улыбаясь.
г — Можете теперь повернуться, мисс Блэйз.
Ее спокойное лицо выражало полную отстраненность от проис¬
ходящего. '■
147
Поигрывая пистолетом, Деликата объявил с видом человека,
оказывающего кому-то необыкновенное одолжение:
— Ну а теперь вы можете одеваться, и мы приступим к церемо¬
нии посвящения.
Глава 14
Эта камера была меньше первой, не более двенадцати квадрат¬
ных футов. Голый каменный пол. Тяжелая деревянная дверь, видимо
недавно установленная в узком высоком проеме. Края двери обтяну¬
ты толстой резиной так, чтобы она закрывалась совершенно герме¬
тично. Ни ручки, ни замочной скважины. Снаружи дверь запиралась
двумя мощными стальными засовами.
Колльер услышал, как задвигаются эти засовы, и невольно
подумал, на сколько времени хватит в камере воздуха для троих
человек.
Уилли Гарвин припал ухом к двери, вслушиваясь. Модести
смотрела в угол камеры, в какую-то точку высоко под темным
потолком. Лицо ее казалось бесстрастным, но Колльер, изучивший
ее довольно хорошо, видел, что девушка чем-то озабочена. Он
проследил ее взгляд и заметил под самым потолком небольшое
вентиляционное отверстие. Простая круглая дырка, выглядевшая
так, будто была сделана еще древними строителями Маса.
Уилли перестал слушать и принялся ощупывать дверь, стараясь
определить ее прочность. Не сводя взгляда с отверстия, Модести
прошептала:
— Стив, ты единственный, кто с^мел заработать хоть какие-то
очки в свою пользу. Ты совершенно правильно ведешь себя с
Делйкатой. Дальше сможешь так же?
— Думаю, да, — ответил Колльер, понизив голос. — Но не знаю
точно, надолго ли меня хватит. Он не дурак. Если почувствует
игру...
— Долго мы здесь не собираемся оставаться, если только вообще
хотим выбраться в целости и сохранности. Как тебе показался
Деликата, а, Уилли?
— Он не изменился, — мрачно ответил Гарвин.
— А Габриель?
— Нервничает больше, чем обычно.
— Так кто же из них босс?
— Пока не могу понять.;— Уилли отошел от двери и тоже стал
осматривать отверстие под потолком..— Представить себе не могу,
чтобы кто-нибудь из них.был в подчинении у Другого.
148
— Верно. — Хотя Модести и продолжала говорить шепотом, в ее
голосе ясно звучал нескрываемый гнев. — Черт побери, это я вино¬
вата в том, что мы все оказались здесь.
— Ты?— удивился Колльер. — Ничего не понимаю.
— Еще не понял?..
Вдруг Модести замерла, и они услышали легкий свистящий звук,
исходящий из отверстия. Это длилось не более десяти секунд. Потом
звук прекратился. Камера была заполнена облаками аэрозоля. Кол¬
льеру вдруг стало страшно. Он увидел, как Модести вздрогнула и
быстро закрыла руками лицо. В этот же миг и его лицо стало
пощипывать и покалывать. Через секунду пощипывание перешло в
зуд, а еще через мгновение — в нестерпимую боль. Уилли Гарвин
тоже прикрыл лицо руками.
— Слезоточивый газ!— хрипло бросил он. — А может, что-то и
похуже...
Колльера охватил ужас.
— Ради Бога, объясните, что это такое? —воскликнул он, чувст¬
вуя, как бесчисленное множество мелких острых иголок впивается в
его лицо.
— Нервно-паралитический газ, применяемый при разгонах де¬
монстраций. — Модести приблизилась к Колльеру. Из глаз ее уже
текли слезы. — Будет очень плохо, Стив...,
Но он уже не слушал ее. Схватившись обеими руками за голову
и низко согнувшись, он громко стонал от боли.
Это вещество, больше похожее на аэрозоль, чем на газ, в сущно¬
сти, не приносило большого вреда организму, но действовало по¬
истине ужасно в момент применения. Даже в небольшом количестве
аэрозоль мог сохранять эффективность на полчаса и дольше. Нахо¬
дясь в воздухе, он вызывал временное вытеснение кислорода из
легких, лишая человека сил. Но самым главным было его болевое
воздействие. Каждый миллиметр кожи лица и головы горел от
невыносимой боли, такой острой, словно все нервы были обнажены.
Со слезящимися глазами, уже плохо видя, Модести толкнула
Колльера на пол и усадила его спиной к стене. Уилли помогал ей.
Воздух со свистом вырывался между его плотно сжатых зубов.
— Ты можешь... можешь отключиться, Уилли?— выдохнула де¬
вушка.
Уилли ответил утвердительно.
— А как Стив?
— Я помогу ему. Сонная артерия. — Голос ее звучал глухо. —
Садись между нами. Прямо сиди. Пусть кровь медленно отливает от
головы...
149
Колльер слышал свой голос словно со стороны. Он стонал и
всхлипывал, но ему на все было уже наплевать. Боль, одна только
непереносимая боль... Потом он почувствовал, как руки Модести
сжали его шею.
Она душит его? Нет... он может дышать. Тогда что же она
делает?.. Зачем?..
С невыразимым облегчением он почувствовал, как неудержимо
опускается в темную пучину беспамятства, оставляя боль позади.
Потом все затопила чернота.
Модести разжала пальцы. Справа от Колльера сидел Уилли в
позе «лотос», положив расслабленные руки на колени ладонями
вверх. Он смотрел невидящим взглядом прямо перед собой. В лице
его появилась какая-то странная пустота.
Модести, находившаяся по левую сторону от Колльера, приняла
такую же позу. Ну... сейчас. Самое трудное — это первое усилие,
потому что никакого усилия и нельзя делать. Она заставила себя
дышать медленнее, не борясь с агонией, а позволяя ей омывать все
клеточки своего тела, как вода омывает ячейки раскинутой сети.
Через минуту боль как бы отделилась от нее. Она оставалась
реальной, ощутимой, но сосредоточилась где-то вне ее тела. Мягко, не
напрягаясь, Модести отодвигала ее все дальше и дальше от себя...
Наконец она превратилась во что-то совсем маленькое и далекое.
Там Модести и старалась ее удерживать. Она могла бы избавиться
от нее полностью, но не делала этого. Необходимо было, чтобы
какая-то часть ее сознания продолжала воспринимать действитель¬
ность. Через пять минут восстановится прилив крови к мозгу Кол¬
льера, и он станет приходить в себя. И тогда бодрствующая часть
сознания Модести заставит ее пальцы снова сжать его сорную
артерию, возвращая его в спасительное забвение.
А пока ее дыхание было таким же, как и у Гарвина: четыре вдоха
в минуту. Открытые, но ничего не видящие глаза с расширенными
зрачками закатились, лицо казалось совершенно спокойным и без¬
мятежным.
Как статуи, лишенные мыслей и ощущений, Модести и Уилли
сидели по обе стороны лежащего без сознания Колльера.
Чьи-то пальцы крепко сжимали мочку его уха. Колльер пробор¬
мотал нечто нечленораздельное. Ему не хотелось приходить в себя.
В самой глубине сознания роились смутные воспоминания... Сколько
раз это было? Шесть? Семь? Наступал моьЛвнт, когда его начинало
неудержимо выталкивать на поверхность, и каждый раз он уже
150
ощущал приближение ожидающей его боли. Но потом что-то проис¬
ходило. Что? Легкое нажатие. Чьи-то руки на шее. И опять погру¬
жение на такую глубину, где эта ужасная боль никак не могла
достать его.
В ухо вонзился ноготь. Колльер резко дернулся и открыл глаза.
Он по-прежнему лежал на спине. Сидящие рядышком на корточках
Модести и Уилли с тревогой смотрели на него. Глаза их казались
какими-то странными. А, вот в чем дело. Зрачки неестественно
огромные, словно в глаза ввели атропин.
Память вернулась к Колльеру. Ругнувшись, он сел и осторожно
дотронулся до лица.
Оно уже не болело. Нервно-паралитический газ, сказал Уилли.
Колльер вздрогнул при воспоминании о перенесенной боли. Модести
заставила его погрузиться в беспамятство и не приходить в себя все
время действия газа. Значит, ему пришлось пережить только самую
первую его атаку.
— Как долго?— глухо спросил Стив.
— Около получаса.
— О Боже. — Его передернуло. — Я бы, наверное, совсем сошел
с ума.
— А мы, в общем, это и сделали, — ответила Модести, улыба¬
ясь. — Да нет, не бойся. Мы просто отключились .на время действия
газа.
Колльер медленно кивнул, припоминая, как Таррант однажды
сказал: «Знаете, они добиваются успеха не только благодаря физи¬
ческой подготовке. Огромную роль играет состояние духа, совер¬
шенное владение им. Их способность контролировать себя кажется
иногда почти мистической».
Колльер заметил:
— Ну и церемония посвящения у Деликаты. О Господи, неужели
и Дайна прошла через это?— Он начал подниматься на ноги, но
Модести остановила его.
— Оставайся лежать, — прошептала она. — В любую минуту
они могут вернуться. Будет лучше, если они найдут нас такими,
какими ожидают увидеть... Измученными. Обезумевшими от боли.
Раздался звук отодвигаемых засовов. Уилли моментально отка¬
тился в сторону, перевернулся на живот и спрятал голову под руку.
Модести прислонилась к стене, устало откинувшись, полуприкрыв
глаза и тяжело, неровно дыша.
В камеру вошел Мак-Уиртер. Позади него стоял охранник-алжи¬
рец. В руках он сжимал автомат, а у пояса болтался аэрозольный
баллончик.
151
— Полезная штучка, ага?— хихикнул Мак-Уиртер, довольно по¬
тирая руки. — Посильнее тех, что используют янки. Один ученый
тип усовершенствовал ее специально для нас.
Все молчали. Мак-Уиртер посмотрел на пленников и удовлетво¬
ренно кивнул.
— Начали мы с того, что устраивали им всем три подобных
сеанса в день. Теперь уже почти не приходится пользоваться этим.
Превосходное средство для превращения людей в послушных ско¬
тов. — Мак-Уиртер хохотнул, потом вдруг помрачнел. — Вы-то его
только первый раз попробовали. — И печально добавил:— Наш Де-
ликата — странная личность. Не хочет делать зомби из вас троих. —
И своим высоким, характерным для уроженцев Шотландии голосом
Мак-Уиртер проговорил, неуклюже пытаясь подражать бархатисто¬
му голосу Деликаты: — «Нам с ними будет гораздо интересней, мой
дорогой Габриель. Зомби так скучны».
Уилли приподнял голову и уставился на шотландца тяжелым
взглядом. Мак-Уиртер быстро шагнул назад и кивнул алжирцу. Тот
выступил вперед, направив автомат на Уилли.
— Если бы это зависело от меня, я бы немедленно разнес вас в
клочья, — со злобой сказал Мак-Уиртер. — А ну, вставайте!
Они медленно, с трудом поднялись на ноги.
— Будете содержаться в общей комнате, вместе с теми, другими.
Вы должны принимать участие и в общих работах. Расход воды
ограничен пятнадцатью пинтами в день на человека. Советую вам
ее только пить и ходить грязными, как все остальные. Тяжелая
работа в течение целого дня, похоже, отнимает у человека слишком
много жидкости.
Повернувшись к алжирцу, он отдал приказ на ужасном француз¬
ском. За дверью стоял еще один вооруженный охранник. Не опуская
автоматов, они повели пленников по короткому коридору. Колльер,
так же как Модести и Уилли, шел тяжелой, шаркающей походкой,
едва волоча ноги.
Выйдя из коридора, они оказались под открытым небом. Ночной
воздух был свеж и холоден. Чудилось, камни стонут после испепе¬
ляющей дневной жары. Они прошли вдоль восточной части стены,
окружавшей долину и тянувшейся на сотни ярдов, мимо проемов и
отверстий разной величины. В некоторых местах каменная стена
растрескалась и камни выпали.
Впереди показалась низкая квадратная арка, в которую тоже
была вставлена новая деревянная дверь, выглядевшая еще более
мощной, чем дверь газовой камеры, и снабженная прочными сталь¬
ными запорами. Перед ней на корточках сидели два охранника с
автоматами. Завидя идущих, они вскочили на ноги и выдвинули
¡52
массивные засовы, которые вставлялись в отверстия, выдолбленные
прямо в каменной стене.
Мак-Уиртер сказал на прощанье:
— Свет выключат через час. Да, вам лучше узнать все о наших
правилах от мисс Пилгрим. От других вы вряд ли чего-нибудь добье¬
тесь.
Когда за ними закрылась дверь, Уилли Гарвину показалось, что
они попали в какую-то армейскую казарму. Помещение было футов
восемьдесят в длину и тридцать в ширину. Ряды походных коек
тянулись вдоль стен. Четыре грубо высеченные каменные колонны
поддерживали потолок, с которого свисали три электрические лам¬
почки.
Пожилой человек с изможденным, обожженным солнцем лицом
сидел на одной из коек, глядя на вошедших в упор, но явно не
замечая их. Перед отъездом из Лондона Уилли и Модести просмот¬
рели несколько фотографий профессора Танджи. Они знали, что
ученому пятьдесят семь лет. Человек, сидевший перед ними, выгля¬
дел лет на двадцать старше, и в нем с трудом можно было узнать
профессора. Кроме Него в бараке находилось еще шестеро археоло¬
гов, и ни один не пошевелился при их появлении.
Уилли посмотрел на другого пленника, сидевшего у двери. Он
казался довольно молодым, но определить по виду его возраст
точнее было практически невозможно. Его рот и подбородок скры¬
вались под неопрятной бородкой, нечесаные волосы закрывали лоб
до самых бровей. В глазах — ничего, кроме тупого страха. Через
мгновение человек вдруг выкрикнул визгливым голосом:
— Я правильно написал свое письмо! Ничего лишнего не
писал!
Ну да. Время от времени они же должны писать письма. И любой
намек, любая случайная обмолвка о действительном положении дел
означают для них сеанс в газовой камере.
Уилли сказал:
— Не волнуйся, приятель. Мы не из тех.
Колльеру стало совсем плохо. Сам он страдал от чертова газа не
более двух минут. А этот человек, все эти люди какое-то время
ежедневно подвергались такой пытке. Они испытывали воздействие
газа полностью, все отведенные для этого полчаса, и притом три
раза в день. Возможно, они были храбрыми, сильными людьми, но
ни одно человеческое существо не может вынести боль такой силы
и продолжительности. Тут был тонкий и точный расчет. Боль от
153
ударов или ожогов, превосходящая пределы физических возможно¬
стей человека, быстро приводит к тому, что жертва, к собственному
облегчению, теряет сознание и получает хотя бы короткую пере¬
дышку. Но дьявольский газ не терзал плоть. Он воздействовал
непосредственно на нервы, вызывая невыносимые страдания без
грубого физического вмешательства, вслед за которым наступает
беспамятство.
Изуверски холодный и хитрый расчет. Колльер чувствовал, как
его пальцы судорожно сжимаются, когда он представлял, что у него
в руках лицо Мак-Уиртера,. или Габриеля, или Деликаты. Его
сжигало страстное желание убить их. И он знал, что, когда его
ярость немного уляжется, неуклонное стремление покончить с ними
все-таки останется в его душе. Они не имеют права жить. Он был
уверен в этом.
Модести дотронулась сзади до его руки и прошептала:
— Она здесь.
В тот же миг Колльер утратил способность думать о чем-то
другом. Из дальнего крыла огромного помещения медленно вышла
Дайна Пилгрим.
Уилли радостно воскликнул:
— Салют, Дайна! Наконец-то мы опять вместе, милая.
Девушка бросилась к ним. Напряженно сжимая губы и тихонько
посвистывая, она обогнула Танджи, сидящего на своей кровати,
вытянув ноги. И наконец Гарвин обнял ее.
Слез не было. Дайна только вздрагивала в его руках. Слова
лились потоком:
— О Боже, Уилли, они не ранили тебя? Они что-то делают здесь
с людьми, что-то ужасное. Я ни с кем не могу поговорить. Они все
как мертвецы. Я не понимала, что происходит, когда сегодня ночью
меня повезли в пустыню. Они молча ждали, и потом я услышала,
как сел самолет, а затем заговорил Деликата...
Дайна приподняла голову. Ее все еще трясло.
— С тобой Модести. И Стив. Слава Богу. Я думала, что Стив
.мертв, просто не поверила себе, когда услышала его голос после
приземления самолета. Я была уверена, что этот ужасный человек
убил его тогда в коттедже. С тобой все в порядке, Уилли? Ответь
мне, ну пожалуйста! Скажи что-нибудь!
— Я так давно ждал этого, дорогая. Что же сказать?
Девушка улыбнулась, обнимая его изо всех сил, потом с неохотой
опустила руки.
— Стив?— сказала она, протягивая ему руку.
— Незадачливый телохранитель собственной персоной. Прости
меня, милая. Задание оказалось мне не по плечу.
154
Дайна замотала головой, не желая слушать его извинения. Вдруг
ее глаза переполнились слезами, и девушка разрыдалась.
-Ну, ну, не надо плакать. — Колльер ласково положил руку ей
на плечо. — С нами все в порядке, поверь мне. Они проделали свою
гнусную штуку с этим нервным газом, но нам удалось вывернуть¬
ся. — Он пожал плечами. — Хотя, конечно, говорить «мы» слишком
смело с моей стороны. Подробности можешь узнать у Модести и
Уилли. — Он поднял руку. — Послушай, Дайна. Они забрали мой
носовой платок, так что вытри-ка нос об этот рукав.
Дайна улыбнулась сквозь слезы.
— Спасибо, у меня есть. — Достав платок, она вытерла глаза.
Потом повернулась к Модести. — Что вы думаете обо всем этом?—
Колльер начал было говорить, но слепая девушка остановила его
жестом. — Нет. Ты все приукрасишь, так же как и Уилли. Я
спрашиваю у Модести.
После короткой паузы Модести ответила:
— Плохо, Дайна, и может стать еще хуже. Но мы теперь все
вместе, и, похоже, Деликата не собирается сразу кончать с нами.
Поэтому у нас есть время. Перед нами одна совсем простая задача —
выбраться отсюда, вот и все.
— Через пустыню?— спросил Колльер.
^Модести пожала плечами.
— Не беспокойся, мы переправим тебя через пустыню живым и ■
невредимым. — Она посмотрела на Колльера с неожиданной задумчиво¬
стью.
Наблюдая за ней, Уилли Гарвин видел, что мысли ее совсем не
такие обнадеживающие, как слова. Все было далеко не просто.
Конечно, он не сомневался, что они найдут выход. Выход всегда
есть. Раньше Модести уже приходилось жить в пустыне, а он сам
бывал в подобной местности, когда служил в Иностранном легионе.
Несомненно, оба они смогут выжить в пустыне, если им удастся
совершить отсюда побег. Для Колльера и Дайны переход через
Сахару будет тяжелейшим испытанием, но, вероятнее всего, они
тоже справятся с ним. Они ведь пока не зомби, как называл
Мак-Уиртер остальных пленников — профессора Танджи и членов
его экспедиции. Да, еще где-то здесь должна быть и миссис Танджм,
он совсем забыл о ней. Совершить побег из Маса и пересечь
пустыню вместе с группой запуганных, полубезумных людей, двое
из которых почти старики... Это уже представляется совсем другим
делом.
Уилли огляделся. Никто из лежавших не пошевелился. Профес¬
сор Танджи по-прежнему сидел на'койке, нахмурившись, потирая
щетину на подбородке. Вид у него был обеспокоенный и задумчивый,
155
будто он напряженно размышлял о каких-то сложных, одному ему
ведомых археологических проблемах.
Модести спросила:
— Где миссис Танджи?
— У нас там нечто вроде отдельного уголка. — Дайна кивнула в
дальний конец общей комнаты. — Она чувствует себя лучше других.
Мак-Уиртер называет ее женщиной-саибом, и, я думаю, он прав. У
нее удивительно твердая воля. Они мучили ее, как и всех остальных.
Наверняка не раз подвергали той ужасной пытке. Но и теперь она
иногда рассуждает довольно здраво.
Модести взяла Дайну за руку.
— Что ж, давайте поговорим с ней. Нам надо еще многое узнать,
прежде чем предпринимать активные действия. — Она взглянула на
Уилли. — Не стоит являться к ней толпой. Вы со Стивом выбирайте
себе койки и устраивайтесь. И попробуйте пока разговорить кого-
нибудь из мужчин.
Уилли кивнул. Модести с Дайной ушли. Колльер глубоко вздох¬
нул.
— Ну хоть Дайна не прошла через этот кошмар.
— Они опасались, что она утратит свои способности и не сможет
найти то, что им нужно. Только поэтому.
— Все равно хорошо, — повторил Колльер, начиная злиться.
— Конечно. — Уилли с удивлением посмотрел на него.— Я рад
этому. Но она-будет так же мертва, как и все мы, если нам не удастся
найти способ побега.
Колльер провел рукой по глазам.
— Мы забыли спросить, заставляют ли ее искать что-нибудь под
землей. И что именно.
— Мы не забыли. Мы в любую минуту можем узнать то, что
знает Дайна. Но кроме этого нам необходимо множество сведении,
которых у нее нет. — Уилли бросил взгляд на лежащих на койках
мужчин. — Давай попробуем распечатать их.
Не успели они сделать двух шагов, как раздался звук отодвигаемых
засовов. Вошедший человек держал в руках свернутое одеяло и неболь¬
шой рюкзак. За те секунды, когда дверь была открыта, Колльер сумел
рассмотреть в сумерках пустыни двоих часовых, стоящих с автоматами
на изготовку и баллончиками дьявольского газа.
Дверь захлопнулась. Засовы, гремя, встали на свои места. Кол¬
льер взглянул на вошедшего. Удивление и ярость переполнили его.
Это был Скит Лоури.
Американец дружелюбно улыбнулся Уилли и спросил:
Вы уже заняли какие-нибудь койки?
¡56
Уилли покачал головой, и Колльер заметил, что выражение его
лица ни на мгновение не изменилось. Лоури кивнул и двинулся
вперед. Он кинул на пустую койку свое одеяло и стал его расправ¬
лять. Положил рюкзак в изголовье, чтобы использовать его как
подушку, потом лег и вытащил пачку сигарет.
Уилли подошел к койке, Колльер нехотя последовал за ним.
Лоури приподнял бровь. Уилли спокойно спросил:
— Ты что, здесь вот и спишь, Скит?
— Точно. Можно спать здесь или с Мак-Уиртером. Большому
парню не нравится, когда кто-нибудь шарахается по ночам. Я^выбрал
это место. Мак-Уиртер слишком много болтает. — Лоури закурил.
— Как охраняется «скайвэгон»?— Скит ничего не ответил, и
Уилли задал следующий вопрос:— Баки заправлены?
Лоури грустно произнес:
— Перестань, Уилли.
Конечно, давнишний знакомый и сам должен был понимать, что
он не может отвечать ни на какие вопросы, если это нарушает
интересы того, на кого он работает. Уилли кивнул и отошел. Они со
Стивом нашли две стоящие рядом пустые койки и сели.
— Почему, черт возьми, ты не сломал ему шею?— спросил
Колльер, с трудом сдерживая гнев.
Гарвин снова удивленно посмотрел на него.
— Я бы так и поступил, если бы это могло нам помочь, но пока
не вижу смысла.
— Но ведь именно он сдал нас, черт возьми!
Уилли покачал головой.
— Мы сами попали в эту переделку. Скит просто не стал помо¬
гать нам. Он и не мог, потому что по-своему честен. И его уже
купили.
Колльер в недоумении уставился на Уилли. Потом, пожав плеча¬
ми, он направился к профессору Танджи.
— Мое имя Стивен Колльер, — вежливо начал он. — Похоже,
все мы попали в изрядную передрягу. Не могли бы вы объяснить,
что же все-таки здесь происходит?
Профессор Танджи искоса посмотрел на него, отвернулся и почти
выкрикнул высоким, пронзительным голосом:
— Я устал. Вы что, не видите, как я устал? А завтра опять будет
много работы. — Он лег на кровать и натянул на себя одеяло,
спрятав под ним голову.
В небольшой нише Модести сидела рядом с Дайной перед высо¬
кой, худой женщиной. Ее аристократически тонкое лицо обтягивала
157
сухая, прокаленная солнцем кожа, прямые, некогда белокурые воло¬
сы были совершенно седыми.
Миссис Танд^си пыталась беседовать, сохраняя достоинство, но
это явно давалось ей с трудом.
— Я очень беспокоюсь за мужа. Он почти совсем перестал
разговаривать. Все это оказалось...— женщина вздрогнула, — очень
разрушительным «для него. И для всех коллег. Это были необыкно¬
венные оптимисты) они с таким энтузиазмом взялись за дело. А я с
самого начала не советовала Малькольму соглашаться на предложе¬
ние доктора Ааронсона. Нельзя было скрывать те страницы из
перевода записок Маса. Никак нельзя!
Модести вопросительно взглянула на Дайну, та почувствовала ее
взгляд, но лишь непонимающе покачала головой.
— Значит, в записках былс что-то, оставшееся неопубликован¬
ным?— спросила Модести с возрастающим интересом.
—- Конечно. Малькольм, мой муж... вы знаете, он преданный
сторонник сионизма. Поэтому-то он и согласился держать в тайне те
страницы, где говорится о сокровищах Гарамантов.
— Гарамантское сокровище?
— Ну да... Все золото и серебро, собранное за все годы правления
Домициана Маса... Я очень беспокоюсь за своего мужа, вы знаете.
Он почти совсем не разговаривает...
Больше ничего нельзя было разобрать из того, что она говорила.
Потом миссис Танджи умолкла. Она сидела, неподвижно уставив¬
шись в пустоту своими голубыми глазами.
— Ее уже здесь нет, — тихо сказала Дайна. — Иногда она .вот
так немного поговорит, но быстро замолкает и уходит в себя.
Модести дотронулась до руки Дайны. Они встали, прошли по
длинной комнате и приблизились к Уилли и Стиву, молча лежавшим
на смежных койках. Увидев девушек, они хотели было подняться, но
Модести остановила:
— Нет, нет, лежите, — и сама присела на край кровати Коллье¬
ра. Уилли подвинулся, давая место Дайне. Модести посмотрела на
него.
— Пока плохо.
Уилли кивнул головой.
— Над ними здорово поработали, Принцесса. — Он взглянул
вдоль рядов коек. — Скит здесь.
Модести спросила:
— Ты говорил с ним?
— Он получает за работу тридцать тысяч долларов. Я предложил
шестьдесят. — Уилли пожал плечами.
— Понятно. Какой у них тут транспорт?
158
— Есть два «лендровсра» и один грузовик. Они находятся в
другой части долины, ближе к помещениям, которые занимают эти
бандиты. Свечи от них хранятся у Деликаты. Скит вынул свечи из
самолета и тоже отдал их на ночь Деликате. — В последних словах
Уилли Колльеру почудилось что-то необычное, но он так и не понял,
что именно.
Несколько минут Модести сидела молча, размышляя. Глядя на
нее, Колльер вновь испытал то ощущение, которое иногда возникало
у него при общении с ней. Он чувствовал, что полностью перестал
существовать для нее. Раньше ему это не нравилось, но только не
теперь. Он знал, что она сейчас общается с Уилли на уровне, не¬
доступном простым смертным, и таким способом, о сущности кото¬
рого он мог только догадываться. Вместе они раскладывали сложив¬
шуюся картину на мельчайшие штрихи, просчитывали возможные
варианты, от некоторых сразу же отказывались, -выдвигая вместо
них другие. Оценивали имеющуюся информацию и искали способы
добывания недостающей. Между сознанием Модести и. Уилли в
подобные моменты возникала почти телепатическая связь, и никто
не мог вмешаться в их разговор.
Колльер не сомневался, что Дайна Пилгрим с ее необыкновенной
интуицией прекрасно чувствует создавшуюся ситуацию. Она сидела
молча, положив руки на колени. На лице ее застыло какое-то
странное сосредоточенное выражение, словно она прислушивалась к
чему-то даже тогда, когда никто не произносил ни слова.
Модести тихо сказала:
— Это Гарамантское сокровище, Уилли. Огромное, сказочное
богатство.
— О Боже!— вымолвил Гарвин.
Колльер порылся в памяти. Когда-то он изучал историю в Кембрид¬
же. Гараманта?.. Точно. Это название упоминалось примерно до че¬
тырнадцатого века. Теперь это место называется Дьерма. Оно находит¬
ся в четырехстах милях отсюда на восток, в Феццане. В те времена,
когда римляне правили Северной Африкой, Корнелиус Балбус совер¬
шил поход на юг и завоевал Гараманту, чтобы утвердить свое господ¬
ство на единственном пути, ведущем через Сахару к богатствам
Черной Африки.
Золото, серебро, слоновая кость, рабы... Драгоценности. Конечно.
Теперь ему вспомнилась строчка из Страбона, какое-то упоминание
о «карбункулах Гараманты». На мгновение он удивился, откуда
Модести и Уилли знают о древних сокровищах, скорее всего чисто
мифических, о которых сохранилось до наших дней всего несколько
упоминаний в старинных хрониках. Потом он вспомнил об огромной
библиотеке в доме Модести, и его удивление исчезло.
159
Она продолжала:
— Ну и еще кое-что, может быть, даже более важное.
Уилли Гарвин кивнул, и лицо его приняло необыкновенно мрач¬
ное и неприятное выражение.
— Более важное оставим на потом.
— Хорошо.
Долгая пауза. Наконец Колльер проговорил извиняющимся тоном:
— Наверное, Дайне тоже интересно, в чем дело. И я хотел бы ей
рассказать.
Модести повернулась и посмотрела на Гарвина. Улыбнувшись,
сказала:
— Прости, Стив. Мы говорим о Пристайне.
Колльер привстал и оперся на локти, недоуменно глядя на нее.
— Пристайн? Я не слышал, чтобы кто-то из вас говорил о нем.
— Ну, мы о нем думали. Пристайн сам подбирает себе людей,
лично. И это он нанял Скита Лоури.
— Ну и что?
— Скит работает на того, кто платит по счету, и больше ни на
кого. Он выполняет приказы, исходящие только от этого человека.
— А разве не Деликата с Габриелем платят по счету?
— Нет. Платит Пристайн. Он выбрал Скита, и Скит работает на
него. Пристайн сам говорил об этом. Я же тебе подробно рассказы¬
вала про нашу беседу с ним, Стив. — И Модести опять замолчала,
словно уже сказала все, что хотела.
Уилли повернулся к Колльеру и спокойно пояснил:
— Они ждали нас. Значит, кто-то им сообщил о нашем прибытии.
И этот же кто-то приказал Скиту сдать нас прямо им в руки. Только
одна скотина могла это сделать. Пристайн.
— Пристайн?!— Колльер все никак не мог в это поверить.— Но
ведь он же, черт побери, целая индустриальная империя сам по себе.
Крупнейший филантроп в стране, мастер благотворительности!
— Что ж, он может себе это позволить, — сухо бросила Моде¬
сти. — Разве тебе не приходилось слышать о людях, которые воруют
в библиотеках книги, а потом, продав их, раздают беднякам мило¬
стыню? Вся разница в размерах кражи.
Колльер вдруг ощутил безумное желание расхохотаться. Спра¬
вившись с ним, ответил:
— Все дело в размерах, что ж, понимаю. Знаешь, бывают момен¬
ты, когда я и сам не знаю, то ли у тебя такое необыкновенное
чувство юмора, то ли я просто схожу с ума.
-г- Пристайн предупредил нас, что здесь мертвая зона для радио¬
волн. Он просто хотел, чтобы у нас не было связи с Таррантом, и
160
сказал неправду. Это вовсе не мертвая зона. В камере, где нас
обыскивали, стоял радиоприемник. Ты разве не заметил его?
Колльер закрыл глаза, припоминая.
— Верно. Я видел его, но как-то не придал этому значения.
Подумал только, что он хорошо вписывается в обстановку.
— Скорее всего у них прямая радиосвязь с Пристанном, — хмуро
добавил Уилли. — Именно по радио Пристайн и сообщил им о
нашем прилете.
Колльеру ничего не оставалось, как согласиться с логикой их
выводов. Ааронсом почувствовал, что с экспедицией происходит
что-то неладное, и поделился своими подозрениями с Пристайном.
После этого он был убит Деликатой. Потом на сцене появилась
Модести со своими собственными, хорошо обоснованными, предпо¬
ложениями и твердым намерением провести в Масе свое расследо¬
вание. Все для Пристайна складывалось как нельзя удобнее. Неза¬
чем снова вызывать Деликату, когда можно просто передать их всех
прямо ему в руки.
— Но, Боже мой, ведь это не может сойти ему с рук так легко!—
с ненавистью воскликнул Колльер. — Таррант знает, что мы здесь.
Все знают, что здесь работает экспедиция профессора Танджи.
Пристайну не удастся выйти сухим из воды, даже если он уничтожит
нас всех.
— Именно это он и собирается сделать, — ровным голосом ска¬
зала Модести, как будто просто констатировала очевидный факт. —
Он наверняка приказал Деликате убить всех, как только Дайна
найдет сокровища. А почему ты думаешь, что это не сойдет ему с
рук? Мы просто исчезнем. Тайна «Марии Селесты». Может, пещера
обрушилась, похоронив нас всех под обломками. Пристайн выкру¬
тится, в этом можно.не сомневаться. Да и кто вздумает подозревать
его?
После долгого молчания Дайна проговорила:
— Похоже, мне придется задержаться с находкой сокровищ.
Уилли Гарвин взял ее руку.
— Ты сможешь их провести, милая?
— Думаю, да. — Ее лицо казалось совсем бледным в тусклом
свете. — Каждый день они указывают мне участок для поисков.
Первое время эти участки были слишком большие. Когда я работаю
с драгоценными камнями, к концу дня мне кажется, будто я выпры¬
гиваю из собственной кожи, и я ничего уже не чувствую. Они,
наверное, и сами заметили, что я их не обманываю, так как умень¬
шили площадь поисков вдвое. Я делаю три попытки в день по
полчаса каждая.
Модести спросила:
6 П.О'Доннел «Вкус к смерти»
161
— И сколько времени тебе понадобится, чтобы обследовать таким
образом всю территорию Маса, Дайна?
— Я не знаю всей площади раскопок,'но Мак-Уиртер утвержда¬
ет, что дней десять.
Модести и Уилли переглянулись. Казалось, они продолжают свой
необыкновенный разговор. Через некоторое время Уилли произнес:
— Деликата.
Модести кивнула.
Колльер сел на кровати.
— Что — Деликата?— едва сдерживаясь, спросил он низким го¬
лосом. — Дайна и я, разумеется, не возражаем против проведения
беззвучных военных советов, но все же хотелось бы знать, какого
черта мы-то должны ожидать? Итак, что — Деликата?
— Деликата работает на Пристайна, — ответила Модести, по-
прежнему не сводя глаз с Уилли. — Скорее всего он командует здесь
до момента обнаружения. сокровищ. Задача же Габриеля Сбудет
заключаться в продаже того, что они найдут.
— Это не то, что имел в виду Уилли.
— То самое. Мы никак не могли себе представить, чтобы кто-то
из них — Габриель или Деликата — работал на другого.Теперь кар¬
тина ясна. Самое важное здесь то, что именно Деликате поручена
эта часть операции.
— Ну и что?
— Он далеко не дурак. Разумеется, он справится со своим зада¬
нием, да еще найдет средство сделать это так, как понравится ему
самому. Таким образом, чтобы получить свое собственное удоволь¬
ствие и выгоду. Дайна говорит, что осталось дней десять. Но это
вовсе не означает, что эти десять дней в нашем распоряжении для
поиска выхода.
Модести перевела взгляд с Уилли на Колльера.
— Деликата, конечно же, захочет предпринять что-нибудь инте¬
ресное задолго до этого срока. Почему, вы думаете, он не убил нас
сразу?
Глава 15
Возле одной из древних каменных колонн майор Венцель верти¬
кально установил широкую доску. На различной высоте майор
нарисовал мелом несколько кружков. У этой мишени он тренировал¬
ся уже целый час, делая выпады и стараясь попасть шпагой в
кружочки. Венцель ни разу не передохнул. Казалось, он вообще не
уставал.
162
В двадцати шагах от него сидел охранник, вооруженный автома¬
том «халкон» аргентинского производства, со складывающимся при¬
кладом и тридцатизарядным магазином с патронами 45-го калибра.
Охранник наблюдал за группой, в которую входили Модести, про¬
фессор Танджи и еще три человека из бывшей археологической
экспедиции. Они работали на территории, где некогда находился
некрополь Маса.
В четверти мили отсюда Уилли Гарвин, миссис Танджи и осталь¬
ные члены экспедиции обследовали развалины небольшой часовни,
расположенной недалеко от овальной площадки, бывшей когда-то
ареной цирка. С помощью миниатюрной блочной конструкции из
легких сплавов они поднимали каменные плиты.
Между двумя этими группами по очерченному участку раскопок
медленно передвигалась Дайна. В каждой руке она держала по
локатору, сделанному из медных трубок и стальной проволоки.
Габриель, в соломенной шляпе и рубашке с высоко закатанными
рукавами, шел рядом с ней. Стива Колльера и Деликаты поблизости
не было видно.
Мак-Уиртер задержался возле группы, работающей в некрополе.
Он был в своих мешковато сидящих штанах и мятой куртке цвета
хаки, но без рубашки. Голову его прикрывал тропический шлем.
Понаблюдав за работой в течение нескольких минут, Мак-Уиртер
вытащил большой черный блокнот, раскрыл его и что-то записал
своим неразборчивым почерком. Мак-Уиртер был скрупулезным
человеком, и черный блокнот являлся для него своего рода священ¬
ной книгой.
Венцель отошел от своей доски, не выпуская из руки шпагу.
Мак-Уиртер ухмыльнулся и объявил:
— Акт третий, явление четвертое, представление почти завершено.
— Я не понимаю Деликату, — резко проговорил Венцель.— Нет
никакого смысла продолжать раскопки наобум. Что нам мешает
дождаться, пока слепая найдет нужное место?
— И это говорит армейский человек. — Мак-Уиртер вздохнул. —
Разве вам не известно, что заключенные постоянно должны быть заняты
работой?
— Эти заключенные?—* Венцель не скрывал пренебрежения.—
Не думаете ли вы, что Блэйз и Гарвин смогут поднять их на бунт?
Мак-Уиртер хмыкнул.
— Может, и нет. — Он бросил взгляд на Модести Блэйз. В
нескольких шагах от него девушка мотыгой выковыривала камень
из слежавшейся за много веков земли. — Из-за вас с Гарвином я
стал хуже спать по ночам, — обратился он к Модести.— Не слиш¬
ком ли тяжело все это для вас, а?
163
Модести ничего не ответила. Венцель задумчиво посмотрел на
нее, потом подошел ближе. Мотыга в ее руках не беспокоила его.
Она не рискнет воспользоваться ею, так как прекрасно знает, что за
этим последует ее собственная гибель и смерть еще кого-нибудь из
археологов. Рабочие группы всегда были разделены, и это служило
гарантией покорности каждой из них. Кроме того, Венцель был
уверен в своем владении шпагой и не сомневался, что его оружие
будет быстрее любого другого.
Он заговорил с девушкой:
— Я слышал, вы фехтуете?
Модести даже не посмотрела на него.
— Немного.
— Тогда мы с вами можем потренироваться. У меня есть еще
одна шпага.
Модести выпрямилась.
— Мне приказы отдаете вы или Деликата?
Венцель разозлился.
— Вам отдают приказы Деликата или Габриель, крошка, — вме¬
шался Мак-Уиртер.— Не думаю, чтобы они вам разрешили. Вен¬
цель пользуется шпагами без наконечников.
— Мы могли бы фехтовать по правилам для рапиры, — упрямо
возразил Венцель. — У меня здесь есть легкая стальная кольчуга. Я
предоставил бы ее вам.
Модести наконец взглянула на него, подняв брови.
— А вы?
Он улыбнулся, не разжимая губ.
— Мне хватит моего оружия.
Модести взглянула на Мак-Уиртера.
— Я должна это делать?
— Только если Деликата или Габриель прикажут вам. — Мак¬
Уиртеру нравилось наблюдать раздражение Венцеля.
Девушка вновь принялась за работу. Она заметила, как профес¬
сор Танджи осторожно стряхивает песок с извлеченного из земли
камня с рисунком эпохи неолита. На камне изображалась сцена
охоты на жирафа. Пальцы археолога дрожали, касаясь высеченных
примитивным орудием бороздок, уже почти стертых временем. Ри¬
сунок был сделан пять тысяч лет назад, когда на территории
современной Сахары зеленели девственные тропические джунгли.
Модести приблизилась к Танджи и тихо сказала:
— Вам лучше потом рассмотреть эту находку, профессор. Сейчас
нам надо только копать.
Он поднял голову и увидел наблюдающих за ними Венцеля и
Мак Уиртера. Неожиданно в его мутных, провалившихся глазах
164
появился страх. Профессор медленно встал на ноги, опустил голову
и наклонился за лопатой, лежащей на земле.
— Да, да. Мы должны копать. Копать, — повторил он высоким
дрожащим голосом. Затем повернулся к своим молодым коллегам. —
Копайте, джентльмены.
Один из них тупо взглянул на него. Двое других вообще, каза¬
лось, не заметили, что профессор обращался к ним.
Мак-Уиртер хихикнул и двинулся к другой группе. Еще плотнее
сжав губы, Венцель продолжил свои упражнения со шпагой.
Модести Блэйз отложила мотыгу и стала лопатой накладывать
раздробленный камень в тележку. Они были здесь уже три дня, и
Модести приходилось сдерживать растущее чувство безысходности
и отчаяния. Она многое узнала за последние шестьдесят часов, но
пока ей не попалось ничего, на чем можно было бы основать план
побега. Совсем никакой зацепки.
Модести и Уилли осторожно попытались поговорить с охранни¬
ками и выяснили, что подкупить их не так-то просто. Они искали
подход ко всем восьми алжирцам, но ни один не проявил заинтере¬
сованности. Их не привлекала неясная перспектива получения денег
когда-нибудь в будущем, и к тому же они боялись Деликаты. Утром
они доложили ему о попытках подкупа, что очень развеселило
Деликату. Он приказал после окончания дневной работы снова
подвергнуть Блэйз, Гарвина и Колльера обработке в камере «посвя¬
щения».
Модести обдумывала создавшееся положение. Надо быть особен¬
но осторожной, приводя Колльера в бессознательное состояние.
Слишком долгое давление на сонную артерию может вызвать по¬
вреждения в головном мозге.
Тачка наполнилась. Она покатила ее по неровной дорожке к куче
камней, сваленных рядом с часовней. В этой груде можно было
найти массу предметов, представляющих немалую археологическую
ценность: костяной рыболовный крючок, хорошо сохранившийся
наконечник стрелы, осколки древних сосудов, сломанный топор, а
из более поздних отложений — железное украшение щита римского
воина, ржавый обломок меча, рукоятку арабского кинжала.
Модести увидела Дайну, медленно пересекающую отмеченный
для нее участок. Локаторы она держала перед собой. Внезапно
Модести почувствовала необъяснимый прилив нежности к этой
девушке. Впрочем, почему необъяснимый? Дайна могла бы создать
самую большую проблему из'всех. Напряжение ежедневных поисков
изматывало ее нервы. Однако по вечерам, когда они все вместе
собирались в общей комнате, Дайна* старалась ничем не показывать
этого. Никогда никаких сцен с ее стороны. Она просто тихонько
165
садилась на койку Уилли, брала его руку, почти не разговаривала,
но внимательно выслушивала то немногое, что им удавалось узнать
за день.
Модести подумала, что они должны быть благодарны Дайне. Ведь
она прекрасно понимает: все они умрут, когда работа будет выпол¬
нена. Казалось, в своем сознании она установила какой-то барьер,
не позволяющий мыслям о неминуемой гибели окончательно расша¬
тать ей нервы. Она беззаветно верила Уилли, но Модести казалось,
что большую помощь в сохранении душевного равновесия ей оказы¬
вал Стив Колльер. Свойственная ему ирония, подчас граничащая с
сарказмом, притворная непонятливость, то, как он строил из себя
ягненка, попавшего в стаю шакалов, его показная робость — все это
вместе развлекало и смешило Дайну даже в этой экстремальной,
почти безвыходной ситуации, одновременно, казалось, обостряя ее
собственный инстинкт самосохранения.
Модести откатила пустую тачку назад и снова взялась за мотыгу.
Теперь она подумала об Уилли, и ей пришлось сделать над собой
4 усилие, чтобы подавить острый приступ страха за него. Непосредст¬
венная опасность угрожала Уилли больше, чем кому-нибудь дру¬
гому.
И опасность эта исходила от самого Деликаты. Медленно, но
неуклонно, получая от этого невообразимое удовольствие, Деликата
готовился к финальной сцене расправы с Уилли.
Он постоянно подначивал Уилли, с радостной улыбкой оскорблял
и унижал его, пытаясь спровоцировать на какой-нибудь безрассуд¬
ный поступок.
Вчера Гарвин работал, пытаясь вытащить из земли обломок
каменной плиты. Чтобы поднять ее вручную, потребовалось бы по
крайней мере трое мужчин, а блочная конструкция использова¬
лась в тот момент где-то в другом месте. Деликата немного
понаблюдал за ним, потом спустился в траншею и, казалось,
совсем без усилий выдернул камень из земли. Выпрямившись, он
с улыбкой сказал:
— Смотри не покалечь себя, Гарвин. Не люблю, когда меня
опережают.
Модести не видела этого своими глазами, ей рассказал обо всем
встревоженный Колльер. Он ничего не знал о давнишнем столкно¬
вении Уилли с Деликатой, но эта сцена показалась ему необычной,
и он.почувствовал: что-то затевается.
Модести отметила про себя, что Уилли, несмотря ни на что,
держится .с Деликатой практически безукоризненно. Казалось, он
совсем не обращает внимания на бесконечные уколы и подковырки.
Он спокойно продолжал каждый день выполнять свою работу, делая
166
то, что прикажут. С удовольствием общался с Дайной и Стивом, был
мягок с зомби. Разговаривая с Модести, оставался спокойным и
хладнокровным, как всегда в их совместных операциях.
Уилли и сам был уверен, что Деликата намеревается рано или
поздно начать с того же, на чем остановился много лет назад. Не
торопясь, он будет наносить ему страшные удары ногами, круша
ребра, пока совсем не вышибет из него дух. Уилли понимал, что это
неминуемо произойдет, если только им не удастся совершить побег,
и он старался поменьше думать об этом, сосредоточившись вместе с
Модести на поисках выхода.
До сих пор они не смогли придумать ничего дельного, а это был
уже третий день...
Модести подхватила лопату. Усилием воли отогнала вызываю¬
щие тошноту мысли. Могло быть еще хуже. Спасибо Стиву. Это он
помогает оттянуть неминуемую развязку. Он развлекает Деликату,
и делает это довольно искусно. Выглядит настоящим придворным
шутом. Плохо соображающий, запуганный человечек, но в то же
время культурный и образованный — идеальное лакомство, на из¬
вращенный вкус Деликаты. Модести подумала: сколько же он смо¬
жет продержаться в этой роли?
Вдалеке Мак-Уиртер разговаривал с Габриелем и одновременно
записывал что-то в блокнот. У разрисованной доски Венцель делал
бесконечные выпады: укол — защита, укол — защита.
Неожиданно это сочетание мелких деталей увиделось ей по-но¬
вому. Какая-то смутная мысль стала формироваться в ее сознании.
Мак-Уиртер со своим блокнотом; профессор Танджи и другие зомби;
Венцель со шпагой; Скит Лоури со «скайвэ гоном»; Мак-Уиртер,
облапивший ее во время обыска, когда она была обнажена; Деликата
и Уилли Гарвин.
Мысль постепенно приобретала совершенно ясные очертания,
превращаясь в четкую схему.
Нейтрализация Деликаты; отвлечение внимания от Уилли; кон¬
такт со Скитом — всех можно купить. Да...
Тут вдруг Модести заметила, что стоит совершенно неподвижно,
уставившись в пустоту. Она быстро принялась орудовать лопатой.
Остатки напряжения покинули ее. Принятое решение принесло холод¬
ное спокойствие. Есть возможность сделать ход, поиграть со слепой
судьбой.
Схема становилась все более стройной. Модести тщательно изу¬
чила ее со всех сторон. В ней недоставало одного чрезвычайно
важного элемента. Но он может появиться при отработке остальных
частей. Она остановилась и глотнула из фляжки, висящей на боку.
По десять пинт воды выдавалось каждому в начале рабочего дня.
167
Остальные пять общим объемом выставлялись в глиняных кувшинах
по вечерам.
Модести еще раз обдумала свой план. Уилли Гарвину он не понра¬
вится. Стив сразу же испугается и придет в ярость. Модести решила
ничего не говорить им до тех пор, пока она не предпримет первый
шаг. Спорить тогда все равно будет уже бесполезно.
На пластиковой тарелке лежала огромная гора еды, приготовлен¬
ной, из охлажденных консервированных продуктов. Продукты хра¬
нились в каменных резервуарах, построенных две тысячи лет назад.
Колльер поставил тарелку перед Деликатой. При этом его рука
на мгновение оказалась в дюйме от столового ножа. Он мог бы
схватить его и попытаться перерезать Деликате горло. И разумеет¬
ся, потерпеть поражение. Деликата и сам надеялся, что когда-ни¬
будь Стив предпримет подобную попытку. Ему хотелось получить
законный повод переломать Колльеру руки.
Стив отступил на шаг и обеспокоенно спросил:
— Все в порядке?
— Если что-нибудь будет не в порядке, — ответил Деликата,
вооружившись ножом и вилкой, — можешь не сомневаться, так или
иначе я дам тебе об этом знать. — Он кивнул на брезентовый
стул. — Садись.
Деликата ел много, но совсем не выглядел обжорой. Ему нрави¬
лось обедать в присутствии Колльера, ставшего для него своего рода
интеллектуальной игрушкой.
— Ты наверняка заметил, — начал Деликата почти добродуш¬
но, — когда я стою, мои руки едва не касаются колен. Это вызывает
у тебя какие-нибудь ассоциации, а, Колльер?
Стив попытался принять озабоченный и слегка испуганный вид.
Выглядеть испуганным для него не составляло труда. Надо было
только не скрывать своего истинного состояния. Колльер старался
постоянно показывать Деликате, что тот вызывает у всех окружаю¬
щих животный страх. Но сохранять при этом верный тон было
совсем не легким делом.
— Ну...— осторожно протянул Колльер, — это напоминает мне...
ну... акробата.
— Неужели?— обрадовался Деликата. — И почему?
— Я точно не знаю...— Колльер усилил в голосе нотки отчая- -
ния. — Ну, я думаю, от долгой работы на трапециях и других
подобных штуках руки становятся длиннее...
— А не напоминает человекообразную обезьяну?— спросил Де¬
ликата, довольно улыбаясь.
168
— Боже, да нет же!— поторопился ответить Стив. Он быстро
заговорил, меняя тему с тщательно взвешенной неуклюжестью:— А
вы слышали про туарегов? Они выбирают себе жен, абсолютно не
обращая внимания на их возраст. Один человек по имени де Фуко
составил словарь их языка «Тамахак», и в нем не было слова
«девственность». Полное отсутствие моральных принципов.
— Такие отношения мне по душе. — Деликата неторопливо пе¬
режевывал пищу. — Так ты уверен, что я не напоминаю человеко¬
образную обезьяну?
Колльер почесал трехдневную щетину на подбородке.
— Нет. — Затем, немного поколебавшись, он добавил: — Мак¬
Уиртер, пожалуй, напоминает. Маленький, всегда такой деловитый.
Деликата затрясся от смеха и даже вытер глаза, на которых
выступили слезы.
— Вот это как раз и называется разумная осторожность, Колльер.
Ты очень мнителен.
Колльер смахнул пот со лба, облегченно усмехнулся, но ничего
не ответил. Мухи кружились перед самым его носом. Они были
хуже, чем жара и жажда, иногда даже хуже, чем страх, со своей
сводящей с ума назойливостью. Колльер постоянно отгонял их. А
Деликата этого не делал. Мухи спокойно ползали по его огромному
лицу. Казалось, они его ничуть не беспокоили.
— Когда я в молодости учился в колледже, — стал вспоминать
Деликата, — там мне дали прозвище Кинг-Конг. Мне это совсем не
понравилось.
Колльер притворился пораженным, но так, чтобы притворство
было заметно.
— Меня это очень огорчало, — доверительно продолжал Делика¬
та. — Не поверишь, Колльер, но я чуть было не наложил на себя
руки из-за своего уродства. — Он снова радостно улыбнулся. — Ты
знаком с книгами Хаусмана?
— Ну... я кое-что помню. Все беды от нашей гордости, и...
какая-то там пыль вечности, и не должны мы... В общем, в этом духе.
Мне всегда Хаусман представлялся каким-то болезненным.
— Гневная пыль, — уточнил Деликата и усмехнулся.— Его мыс¬
ли отвечали моим юношеским мучениям. Хорошо помню, как я
смотрел на свою несуразную фигуру и соглашался с печальной
элегией мистера Хаусмана... Помнишь:
Что говорить о воздухе и крови;
Оки и тут и там
Дают мне
К смерти вкус.
169
Колльер беспокойно поерзал на стуле.
— Ну, как я и говорил — что-то патологическое.
— А знаешь, что потом я обнаружил?— интригующе спросил чело¬
век-гора. — Я обнаружил, что довольно умен, необычайно силен и
вообще практически неуязвим. У меня необыкновенно высокий болевой
порог. Мне, можно сказать, никогда не бывает больно. Наверное, есть
какой-нибудь специальный медицинский термин, обозначающий это
явление.
Колльер выглядел изумленным.
.— Но вы же не могли это вот так вдруг обнаружить. Человек
должен замечать у себя такие особенности еще в детстве. Я имею в
виду нечувствительность к боли.
— Да, я замечал. Но постоянные размышления о моей уродливой
внешности не позволяли мне вполне осознать значение этого. По¬
этому мне и показалось тогда, что я сделал открытие. — Кресло
заскрипело, когда Деликата беззвучно расхохотался. — Шестеро
моих сверстников решили проучить Кинг-Конга. У них это получи¬
лось не очень-то хорошо, им крепко досталось. А мне совсем не было
больно, даже когда они пришли в полное отчаяние, пытаясь спра¬
виться со мной.
— И тогда вы обратили на это внимание?
— Да, именно тогда. Мое уродство проявляется не только во
внешнем виде. В действительности оно гораздо глубже. Кроме не¬
чувствительности к боли, я обладаю феноменальной выносливостью.
Я легко переношу удары, которые искалечили бы или даже были
смертельными для любого другого человека. — Он усмехнулся. — И
Гарвин видел это — когда-то давно.
Колльер кивнул. Он уже догадывался, что Уилли приходилось в
прошлом сталкиваться с Деликатой.
— Я также осознал, что наделен, так сказать, психической неу¬
язвимостью. У меня не вырабатывается привыкание ни к спиртному,
ни к наркотикам, ни к женщинам. Я пользуюсь всем этим, когда
захочу, но и только. Итак, я изменился с тех пор, как понял все это.
Сильно изменился.
— Ну, наверное, здорово было наконец-то правильно оценить
себя. Тогда прощай мистер Хаусман и все прочие, да?
— Прощай мистер Хаусман, — согласился Деликата, отправляя
в рот последний кусок. Прожевав и проглотив пищу, Деликата
заключил, совершенно довольный собой: — Но до сих пор у меня
сохранился вкус к смерти, упомянутый им. Только теперь уже я не
стремлюсь к собственной смерти. Теперь это вкус к смерти дру¬
гих — моих врагов. Разве не интересную историю я тебе рассказал?
170
— Ну... это... в общем, да. — Колльер старательно усмехнулся.—
Но что-то в ней меня тревожит.
— Ты очень проницателен. Это и должно тебя тревожить.—
Дели ката отложил вилку и нож и откинулся в кресле, наблюдая за
Колльером странным,.отсутствующим взглядом.
Стиву сразу стало жарко и захотелось пить. Он испугался и не
стал этого скрывать. Вчера днем у него тоже был подобный разговор
с Деликатой. Тот прошел легче, потому что большую часть времени
Стив провел, читая светокопии — недостающие страницы перевода
записок Маса. Деликата с удовольствием говорил об огромных
богатствах, спрятанных в Масе, потому что это само по себе делало
совершенно ясным: свидетелей, которые могли бы проговориться о
сокровищах, оставлено не будет.
Древняя рукопись начиналась так:
«...И посему я, Домициан Мас, сын Фабиуса, прокуратора про¬
винции Нумидия, совершил с отрядом поход в Неизвестные Земли
за Новой Африкой, где узнал о Великой Принцессе Юга, правящей
народом ауриганским, обитающим в тех краях. С ними я наладил
связи дружбы и согласия согласно воле моего отца, Фабиуса. Земли
эти довольно истощенны, хотя в некоторых странных местах из
земли бьет вода и растут деревья...»
На третий год своих странствий Домициан Мас встретился с
племенем берберов, живущих в долине, впоследствии получившей
то же название. Он женился на дочери Амеккерана — вождя племе¬
ни, или «принца», как называл его молодой трибун. И вскоре,
добиваясь желаемого с типично римской тщательностью и упорст¬
вом, Домициан Мас уже правил своей собственной крохотной импе¬
рией. С юга доставлялись рабы, производились новые товары. Была
создана администрация по типу римской.
Но и это еще не все. Молодой Мас преданно служил своему отцу,
гораздо преданнее, чем тот Риму. Фабиус, прокуратор провинции
Нумидия, лелеял мечту основать свое собственное гнездо. Сын
горячо поддержал планы отца, зная, что в Риме тот в свои годы
уже не сможет сделать успешной карьеры, которой он, безуслов¬
но, заслуживал.
Поэтому в течение последующих десяти лет Фабиус рыскал по
Африке. Считалось, что он занят поисками африканских сокровищ
и отправкой их в Рим. Однако в то же самое время он отсылал
караван за караваном своему сыну, который должен был надежно
прятать все, что получал. Умному человеку было чем поживиться. В
Рим отсылались богатства Карфагена и немалая дань с каждого
города от Фессана до Мавритании. Много ценностей проходило
через руки Фабиуса. Многое и прилипало к ним.
171
Некоторое время спустя Фабиус был убит. А его сын решил
остаться там же, где и находился, на немалом расстоянии даже для
длинной руки Рима. На протяжении двух тысяч лет сокровища тайно
хранились в безвестном каменном городе, затерянном в огромной
пустыне и представляющем собой странное смешение построек рим¬
ской и берберской архитектуры.
Некогда сам Домициан Мас сделал опись сокровищ. Золото и
серебро в монетах и слитках; сосуды и украшения; слоновая кость и
оружие; золотые и серебряные изделия с драгоценными камнями. О
Гарамантских сокровищах говорилось особо: «...необычайной чисто¬
ты карбункулы таких размеров, что человек не удержит и десяток
их в соединенных ладонях, и таких карбункулов около шести¬
сот...»
Были и другие драгоценные камни. Веками финикийцы и персы,
греки и карфагеняне охотились за ними на побережье Африки еще
в те времена, когда люди всюду носили свои ценности с собой.
Судя по описанию, некоторые драгоценные камни имели восточ¬
ное происхождение. И все они, сначала захваченные греками,
потом перешедшие к римлянам, перевозимые в походных сумках
римских легионеров, потом украденные или утерянные в очеред¬
ной стычке с карфагенянами задолго до рождения молодого Ма¬
са, — все это богатство покоилось в тайниках города, построенно¬
го им.
Теперь общая стоимость сокровищ, вероятно, превысила бы
миллион фунтов стерлингов. Но Домициан Мас умер, так и не
раскрыв в своих записях секрета, который всю жизнь он так
тщательно охранял. Не осталось никакого упоминания о месте
захоронения награбленных сокровищ. -
— Интересно. Думаю, ты со мной согласишься, — сказал Дели-
ката, когда Стив окончил чтение. — Маленький глупый Ааронсом
скрыл страницы с описанием сокровищ. Они с Танджи решили, что,
обнаружив эти богатства, они тайно передадут их правительству
Израиля, ради процветания Земли Обетованной. Конечно, они нс
могли сообщить алжирскому правительству о своих намерениях. Но
должны были сказать Пристайну, чтобы тот разрешил продолжить
раскопки. Из всех людей на земле — именно Пристайну. О Боже,
Боже!
Деликата был на вершине блаженства.
Очнувшись от. задумчивости, Колльер заметил, что Деликата
пристально смотрит на него.
— Странно, — вкрадчиво произнес он. — Иногда ты выглядишь
не таким уж глупым.
172
Стив выругал сам себя. Стараясь держаться как можно естест¬
веннее, он медленно выпрямился на стуле и взглянул на Деликату
со смешанным чувством удивления и негодования.
— Нс помню, чтобы меня когда-нибудь считали дураком, —
обиженно заявил он.
Деликата улыбнулся.
— Может, и нет, — пробормотал он, погрузившись в собственные
размышления. — Может, и нет.
Огромные пальцы отбили на столе барабанную дробь. Потом
Деликата указал на пустую тарелку.
— Убери это все. И пойдем посмотрим, как продвигается работа.
Глав а 16
Колльер спросил:
— Миссис Танджи, скажите, ваш муж никогда не говорил, что он
думает о водоснабжении Маса в древности?
Жена профессора сидела рядом с самим Танджи на его койке. На
этом месте она проводила большую часть времени, покидая его
только перед тем, как лечь спать. Профессор редко отвечал на ее'
вопросы. Если же она настаивала, он быстро раздражался. Колльеру
казалось, что психика профессора уже никогда не восстановится
полностью.
Остальные члены экспедиции, бывшие гораздо моложе профес¬
сора Танджи, изредка говорили друг с другом, но как-то отстраненно
и нехотя. В основном они вспоминали прежние раскопки, но никогда
не говорили о нынешних. Настоящее представлялось им кошмаром,
который обсуждать не хотелось. За эти дни они перекинулись всего
несколькими словами с незнакомыми людьми, внезапно присоеди¬
нившимися к ним, а чаще отмалчивались, искоса бросая на них
взгляды, полные подозрительности и страха.
Колльер вздрогнул, подумав, что и его самого, возможно, ожи¬
дает подобная участь. Даже зная, что Модести опять поможет ему,
когда их поведут в газовую камеру, Стив все же нервничал ■
боялся.
Было время большого полуденного перерыва. Пленники работали
от рассвета до полудня, потом их кормили и запирали в общей
камере до четырех часов. С четырех до семи, когда солнце палило
уже не так безжалостно, они продолжали работать.
Лицо миссис Танджи вытянулось еще больше, чем обычно. Она
посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на Колльера. В, ее
глазах ясно читалось беспокойство и недоумение.
173
— Водоснабжение?— удивленно переспросила она. — Да, мы об¬
суждали эту проблему. Но сейчас не надо его беспокоить. Он плохо
себя чувствует. Мистер... простите, я забыла ваше имя. Я очень
волнуюсь за него.—Она ласково погладила руку мужа своей, огру¬
бевшей от тяжелой работы.
— Может, вы сами сможете вспомнить что-нибудь?— настаивал
Стив.
Женщина отогнала муху.
— Ну... это была система фоггары. — Колльер не знал, что это
такое, и подумал, что Модести потом ему объяснит. — Нам показа¬
лось, что это довольно необычно, потому что считается, что такая
система появилась значительно позже, — продолжала миссис Танд-
жи. Она говорила вяло и равнодушно. — Мы собирались установить,
где находился источник воды. Возможно, это была какая-нибудь
река или же подземный колодец. Конечно, они пересохли тысячу лет
назад, но все равно какие-нибудь следы могли сохраниться. А
потом... потом пришли эти люди.
Она прикрыла глаза, и лицо ее исказила гримаса боли. Колльер
понял, что она прилагает все силы, чтобы не расплакаться. Он мягко
сказал:
— Не теряйте надежды, миссис Танджи. Я уверен, что все образу¬
ется.
Направляясь в другое крыло помещения, где он надеялся оты¬
скать Дайну, Стив со злостью повторил про себя свои последние
слова. Все образуется. Для этого и нужны-то всего несколько чудес.
Подумав о предстоящей встрече с Деликатой, Стив почувствовал,
что весь покрылся потом. Он надеялся, что его направят вместо
этого в рабочую группу. Это было бы гораздо лучше, чем развлекать
Деликату.
Взяв себя в руки, он поборол отчаяние и постарался сосредото¬
читься на мысли, только что пришедшей ему в голову. Вне всякого
сомнения, это совершенно бесполезная мысль, но пусть она хоть
немного развлечет его. Стив прошел под аркой и оказался в неболь¬
шой комнатке-нише, примыкающей к общей камере.
Дайна, обнаженная, обтиралась пригоршнями песка. Этим они
заменяли себе купание, мылись по-туарегски. Их научила этому
Модести, и, на удивление, получалось в общем неплохо. Все туалет¬
ные принадлежности у них. отобрали при обыске. Бытовые условия
вообще были самые примитивные. Туалет находился в десятифуто¬
вом тупике, выходящем прямо из общей камеры, и представлял
собой обыкновенную яму, огороженную кучами песка и мешками,
натянутыми между ними.
174
Археологи Танджи давно перестали следить за собой. Но Моде-
сти, Уилли, Колльер и Дайна регулярно принимали песчаные ванны.
Это, во всяком случае, помогало им не падать духом,
Увидев Дайну, Стив остановился.
— О, извини.
— Все в порядке, Стив. Теперь меня это уже не волнует. — Она
принялась отряхивать песок. — Заходи и поговорим. Я заканчиваю.
Колльер невольно залюбовался ее изящной фигуркой. Заметив
локаторы, лежащие рядом с кроватью, он спросил:
— Что, паршивое было утро?
— Не совсем. — Девушка застегнула бюстгальтер, натянула тру¬
сики и штаны и, повернувшись к нему лицом, потянулась за рубаш¬
кой. Она выглядела расстроенной.— Но я не перестаю думать о
пытке, что ожидает вас сегодня вечером...
— Пусть она тебя не беспокоит, — перебил ее Стив. — Модести
позаботится об этом, точнее, позаботится обо мне. А о себе они сами
сумеют позаботиться.
— Да уж. — Она улыбнулась, но улыбка выглядела совсем не
веселой. Одевшись, Дайна присела на койку. — А мы висим у них
на шее мертвым грузом. Я просто не могу себе представить, как они
вдвоем сумеют спасти всех...
— Надо иметь терпение, — возразил Стив, стараясь говорить
уверенно. Он сел рядом с ней на краешек кровати. — Они обяза¬
тельно что-нибудь придумают. А пока... У меня тоже созрела одна
мыслишка, Дайна. Скорее всего, это будет простой тратой времени,
но не согласишься ли ты провести один эксперимент ради меня?
Уилли Гарвин сидел, положив на колени плоский камень, на
котором он затачивал кончик кремневого наконечника стрелы.
Одна стрела была уже готова. Уилли сделал ее из бамбуковой
палочки. Несколько таких палочек ему удалось выдернуть из боль¬
шой корзины, в которой вытаскивали камни из ям и траншей. Он
тщательно выверил величину и вес наконечника, отшлифовал его и
оперил стрелу. Оперение было закреплено несколькими рядами
тонкой проволоки, тоже украденной во время работы.
Лук еще не был закончен. Уилли мастерил его из куска дерева,
вероятно, оставленного здесь арабами, нашедшими Мас и освободив¬
шими от песка проход к нему. Скорее всего это была часть крепежа
палатки. Материал вполне годился для лука, но требовал обработки.
Для тетивы была приготовлена скрученная в спираль дюймовая
полоска нейлона, вырезанная из чулка Дайны.
175
Модести, сидевшая на койке Уилли, терпеливо затачивала о камень
нож, тоже сделанный Гарвином. Рукоятка была изготовлена из дерева
и обмотана тонкой проволокой, лезвие — из случайно найденной же¬
лезной пластинки, изъеденной годами пребывания в песке.
Уилли несколько секунд смотрел на нес, потом снова перевел
взгляд на наконечник стрелы. Человек, мало знакомый с Модести,
ничего не смог бы прочитать по ее лицу. Но Уилли всегда замечал
мельчайшие оттенки ее настроения, и кажущееся ее спокойствие
только усилило его подозрения. Он не сомневался, что Модести уже
выработала план действий. Однако его беспокоило то, что она не
поделилась с ним своими мыслями. Это могло означать только одно:
она опасается, что, узнав о ее планах, он испугается за нее.
Нахмурившись, Уилли размышлял об их паршивом положении.
Он был уверен, что очень скоро Деликата убьет его. Значит, Прин¬
цессе придется действовать без его поддержки. Нужно успеть сде¬
лать как можно больше, прежде чем умереть. Может, он все-таки
сумеет хоть чем-то помочь Модести. Даже если...
Он тяжело вздохнул. Когда-нибудь должно было прийти время
последней операции. Они давно это знали. Но погибнуть таким
гнусным образом... А ведь здесь еще и Стив Колльер. И Дайна...
Дайна в это время медленно ходила по камере, держа локаторы
перед собой. Колльер следовал за ней. Глядя на них, Уилли вдруг
осознал, что они так ходят уже довольно давно. Догадался, что
Колльер нарочно придумал для Дайны какое-то занятие, чтобы она
не так страдала от чувства собственной ненужности.
Гарвин почувствовал тупую боль в груди. Дайна совсем не
заслуживала такого конца. Хрупкая слепая девушка, такая милая,
храбрая и трогательная. И они убьют ее вместе со всеми остальны¬
ми, как только ее работа будет закончена...
Модести негромко спросила:
— А у тебя, дорогой мой Уилли, была девушка в Барселоне?
Уилли сразу понял, что позволил своим мыслям отразиться на
лице, и Модести их прочитала. Придирчиво осматривая кремневый
наконечник, он заставил себя думать о прежних временах, а не о
том, что происходит с ними сейчас.
— Не в Барселоне, — задумчиво проговорил он. — Но когда-то я
работал в цирке вместе с одной девушкой из Кадиза.
— В цирке?— удивилась Модести.
— Разве я тебе никогда не рассказывал?
— Нет. Расскажи теперь.
— Я работал там всего каких-то две недели, механиком в цирке
шапито. А у них был номер на трапеции. Ее партнер вдруг запил, и
мне пришлось занять его место. — Уилли ухмыльнулся, т- Летаю¬
176
щая Франческа — звали ее тогда. Я бы мог придумать имя и
получше.
— Так ты висел на трапеции вниз головой и ловил ее, эту Фран¬
ческу?
— М-м-да. В общем, это не так уж и сложно, если точно рассчи¬
тать время. Поначалу мы с ней полночи тратили на тренировки.
Готов поспорить, на свете найдется не больше двух мужчин, которых
соблазнили в три часа ночи на трапеции в цирке. Ия — один из этих
двоих.
Модести уставилась на него. Потом ее плечи затряслись, и она
расхохоталась.
— Да не может этого быть. Никак не может — и все тут, Уилли!
— Честное слово, Принцесса. Головой вниз, как летучая мышь.
Не скажу, что это просто. Надо как следует сосредоточиться. Но
Франческа просто балдела от этого.
— Да уж... что-то новенькое. Но пока что этот способ не пользу¬
ется большой популярностью. А кто же был второй летучей мышью?
— Педро. Тот, кого я заменил. Думаю, она была слишком хороша
для него, вот он и запил.
— Ну а ты как же, Уилли?
Гарвин провел рукой по щетине, покрывающей его подбородок.
— Наверное, я чересчур уверовал в свои возможности, — поду¬
мав, сказал он. — На третий раз мы упали. Конечно, страховочная
сетка, как всегда, была натянута, но двойного падения не выдержала
и она. Поэтому я, поразмыслив, оставил это поприще, чтобы когда-
нибудь не разбиться в лепешку.
Он проговорил это уже совсем весело. Из-за его спины отозвался
подошедший Стив Колльер:
— Я услышал только конец, но когда-нибудь ты расскажешь мне
все с самого начала. А что такое система фоггары?
— Подземный туннель, используемый в качестве водовода в
пустыне, — ответил Уилли, поднимая голову. — Обычно на поверх¬
ности оставляли на определенном расстоянии одно от другого отвер¬
стия с трубами, чтобы строители под землей не задохнулись и заодно
для аэрации воды. Под землей ведь она практически не испаряется.
До сих пор в Сахаре сохранились тысячи миль фоггары. Можно
кое-где заметить эти трубы, занесенные песком.
Модести поинтересовалась:
— Почему ты спрашиваешь, Стив?
— Я услышал это слово от миссис Танджи, когда спросил ее о
снабжении водой этого города в древности. И, думаю, мы кое-что
нашли. Лучше сказать, Дайна нашла.
177
Девушка прошла между двумя койками и, сев на кровать Уилли,
объяснила:
— Под этой комнатой расположен какой-то водовод. Сейчас в
нем нет воды уже... ну, наверное, тысячу лет. Но раньше по нему
текла вода.
Модести и Уилли переглянулись. Колльер добавил:
— Я подумал, что это место должно было хорошо снабжаться
водой, когда тут жили друзья нашего милого Маса. Сведите вместе
двух римлян, и они тут же начнут строить водопровод.
Модести завернула нож и точило в полотенце.
— Прямо здесь?— спросила она, постучав ногой по песку и глядя
на Колльера. — Разве тут не сплошные плиты?
— Большей частью да, но...— Стив указал в дальний угол ком¬
наты, — но, когда Дайна нашла первый водовод, мы отгребли песок
и посмотрели на пол поближе. И нашли двойной ряд плит, уложен¬
ных на земле параллельно стене.
Уилли Гарвин быстро отложил инструменты и поднялся на ноги.
Сжал Дайну в объятиях и расцеловал. Когда ее губы освободились,
девушка уточнила:
— Это была идея Стива.
— С ним я не собираюсь целоваться.
Уилли бережно опустил ее на землю и развернул полотенце. В
свертке оказалось множество самых разнообразных предметов —
кремневые и костяные наконечники стрел, ржавые куски железа,
моток проволоки, две полоски металла, извлеченные из каркаса
коек, острый кусок стекла, праща, сделанная из куска кожи, и
несколько гладких круглых камней. Уилли взял стальную полоску,
закругленную с одной стороны, а с другой отточенную так, чтобы
образовался зубец.
— Что ж, пойдем посмотрим.'
Даже когда смели весь песок, плиты было трудно рассмотреть.
Древние строители клали их без раствора, но за тысячелетия в щели
между ними набилась пыль и песок. Плиты располагались в форме
буквы «Г», причем одним концом она упиралась в стену, а горизон¬
тальная перекладина «Г» подходила к другой стене рядом с дверью.
Не рассуждая, Модести и Уилли принялись за работу. Полчаса
ушло у них на то, чтобы расчистить пазы, и еще час, чтобы
приподнять первую плиту. Вторая поддалась уже гораздо легче.
Внизу оказалось квадратное отверстие, открывающее высечен¬
ный в камне канал. Края плит подогнаны вплотную, друг к другу,
размеры отверстия —: дюймов шестнадцать на шестнадцать. Внутри
было совершенно сухо. Модести опустилась на колени и заглянула
в канал. Встав, она стала снимать рубашку.
178
— Ты не пролезешь туда, Уилли. Поднимем еще две плиты, и я
попытаюсь обследовать его.
Колльер с отвращением взглянул на темную дыру. Она уходила
под стену, а куда дальше шел канал, одному Богу известно. По нему
нельзя передвигаться даже на четвереньках, слишком узко. Видимо,
Модести придется ползти извиваясь, как змея, протягивая перед
собой руки. А значит, вернуться в случае чего нет никакой возмож¬
ности. Ногами вперед ползти нельзя.
Модести разделась, оставшись лишь в бюстгальтере и темных
нейлоновых плавках. Снимать обувь она не стала. Потом повязала
волосы носовым платком Гарвина.
Колльер возмутился:
— Зачем ты это сделала? Ты наверняка вся будешь в ссадинах.
— Прачечной тут, как видишь, нет, а я не хочу, чтобы по моей
одежде было заметно, что я лазила по узкому туннелю.
Прижавшись спиной к стене, она спустилась в расширенное к
этому времени отверстие, просунула ноги вперед и приняла горизон¬
тальное положение, потом перевернулась на живот. Колльер ожи¬
дал, что Модести будет продвигаться медленно, дюйм за дюймом, но
она исчезла почти мгновенно. Она перемещалась, опираясь только
на пальцы рук и ног и удерживая тело в одном или двух дюймах от
поверхности канала. Для этого требуются огромные усилия. Он
думал, как далеко она сможет проползти таким образом и не
перекрыт ли где-нибудь этот древний водовод...
Стали ждать. Уилли тихонько насвистывал сквозь зубы, спокойно
и терпеливо глядя на узкую темную дыру. Колльер, мечтая о сигарете,
почувствовал, что Гарвин впервые за эти дни немного расслабился.
Они заметили, что к ним медленно приближается один из архео¬
логов. Колльер не знал, как его зовут. Этот человек был одним из
немногих, кто иногда пытался заговорить с ними. Взглянув на
отверстие пустыми,* ничего не выражающими глазами, археолог
пробормотал:
— Что такое?
Колльер не успел ничего ответить. Опережая его, Уилли Гарвин
проговорил тихо, но угрожающе:
— Ничего. Иди отсюда, живи в своем дурацком мире. Иди и
ложись в постель, или я попрошу начальника засунуть тебя в
газовую камеру и держать там, пока не сдохнешь!
Мужчина смертельно побледнел, замахал трясущимися руками,
повернулся и, шатаясь, побрел прочь.
Дайна тихо проговорила:
— О Боже, это ужасно, Уилли. Надо ли было его так сильно
пугать?
179
— Мог и не пугать, просто вырубить. — Он взял девушку за
руку.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Люди Танджи все равно не могут нам помочь, — терпеливо
объяснил Уилли, — так что пока им лучше оставаться зомби. Зато,
если нам все-таки представится возможность побега, они будут
делать то, что им скажут, без всяких вопросов. Это единственный
способ спасти их и вывести отсюда живыми.
Колльер медленно произнес:
— Их всех? Это невозможно, Уилли. — Он посмотрел в черную
дыру. — Если даже туннель ведет туда, где нет охраны, все равно
по нему могут выбраться только Модести и Дайна.
— Нет. — Дайна замотала головой. — Нет.
— Бессмысленно будет, если мы все выстроимся по ранжиру на
палубе тонущего корабля и хором запоем «Правь, Британия», милая
моя Дайна. Будь разумна.
Уилли сказал:
— Прекрати. Модести что-то задумала. Я пока не знаю, что
именно. Но мы все знаем, что, если кто-нибудь останется здесь, то
наверняка погибнет. А она не хочет этого.
— Никто не хочет. Но почему она должна нести ответственность
за каждого из нас, за всех этих зомби?
Гарвин вдруг разъярился.
— Бог его знает, — оборвал он Стива, -г- И никто не собирается
ее за это благодарить, черт возьми. А теперь возьми себя в руки,
быстро!
Через полчаса они услышали шорох. Затем ноги Модести пока¬
зались в узкой дыре. Выбравшись из туннеля, она села на край
отверстия. Уилли наклонился и помог ей встать. Ее потное тело все
было покрыто пылью, но на нем виднелись только две царапины.
Глаза возбужденно горели.
Она вытерла толстый слой пыли с губ перед тем, как сказать:
— Отлично. Уилли, положи плиты на место. Я пойду умоюсь.
В маленькой комнатке Модести разделась донага и обтерла все тело
пригоршнями, песка. Дайна помогала ей, осторожно очищая от песка и
пыли ее спину. Потом Модести прополоскала рот и выпила целую пинту
воды. ,
Колльер молча наблюдал за ней. В ее манерах и выражении лица
появилось что-то такое, что не нравилось Стиву, какая-то звериная
ярость, неконтролируемая ненависть к врагам, делающая для нее
невозможными какие-либо компромиссы.
Потом пришел Уилли. Плиты уже были установлены на прежнем
месте. Осталось еще полчаса до конца полуденного перерыва. Моде-
180
сти стянула с головы платок и села на койку миссис Танджи. Пыль
набилась и под платок, и Гарвин стал расчесывать ее волосы грубым
костяным гребнем в форме плавника.
— Я ползла минут десять, — спокойно заговорила Модести. —
Местами там встречаются участки, засыпанные острыми камнями. Я
удачно преодолела их и увидела в конце дневной свет. Водовод идет
почти прямо и выходит в сухую лощину... уже за пределами Маса.
Немного помолчав, Колльер полувопросительно заметил:
— Значит, вы с Дайной можете выбраться?
Модести грозно взглянула на него.
— Не говори глупостей, Стив.
— А я и не говорю. Я просто стараюсь смотреть на вещи
объективно, проявляя при этом совершенно чуждый мне героизм.
Думаешь, мне очень хочется поскорее узнать, что сделает Деликата,
когда обнаружит, что вы смылись?..
— Забудь об этом, — резко оборвала его Модести, и опять он
удивился яростному блеску ее глаз, похожему на красный отсвет в
зрачках собаки, неожиданно освещенной лучом автомобильных фар
в темноте, — или в глазах волка, подумал Стив. Он чувствовал в ней
жестокую, непоколебимую волю. Конечно, он понимал, что только
эта воля позволила ей выйти живой из стольких смертельных
передряг, начиная с раннего детства, а на этот раз может спасти
жизнь и ему самому, как это уже случалось прежде. И все же Стив,
к своему немалому огорчению, замечал, что они, непонятно почему,
отдаляются друг от друга.
Он давно уже любил ее, и она была для него всем на свете, но
какая-то часть ее души оставалась для него недоступной. Он знал,
что в ней заложена удивительная способность к состраданию, лю¬
бовь к ближнему, юмор и теплота; она умна и любит жизнь; может
доставить мужчине необыкновенное наслаждение и погрузить его в
блаженный покой. Несмотря на свои уникальные боевые способно¬
сти, Модести оставалась очень женственной. Но теперь все измени¬
лось. Она ступила на тропу, по которой ему, Стиву, никогда не
пойти вместе с ней, где, наверное, только Уилли Гарвин может
сопровождать ее.
Разумеется, Колльер не осуждал ее и не испытывал никакой
злобы. Он знал, что в детстве она жила и боролась за выживание,
как дикий зверек. Те годы и сформировали ее характер. Удивитель¬
но еще, что она не возненавидела после этого весь мир...
Задумавшись, Стив пропустил часть разговора. Когда очнулся,
услышал, что она обращается к Уилли Гарвину:
— ...так что займись своим луком, Уилли, дорогой. Крайний
срок —■ завтра ночью.
181
— Хорошо. — Гарвин отложил расческу и встал. — Мне нужно
не более получаса, чтобы доделать его. Может, нам лучше спрятать
оружие в этой нише под плитами, Принцесса? Пока обысков не
было, но кто знает...
Модести кивнула.
— Займись этим.
После ухода Уилли она подождала несколько секунд, потом
мягко обратилась к Колльеру:
— Теперь ты меня слышишь, Стив?
— Прости. Значит, ты заметила? Я куда-то улетел в мыслях.
— Ладно. Повторю специально для тебя. — Она задумчиво смот¬
рела на него. — Деликата готовит для себя главное представле¬
ние. Он уже буквально дрожит от нетерпения. Ждать осталось
недолго.
— Точно. — У Колльера пересохло во рту. — Как ты думаешь,
что должно произойти?
— Уилли. — Модести наклонилась и крепко сжала руку смер¬
тельно побледневшей Дайны. — Не волнуйся, Дайна. Я не допущу
этого. Обещаю тебе. — Модести снова взглянула на Колльера. — Ты
ближе всех нас к Деликате, лучше чувствуешь его настроение, Стив.
Скажи мне, когда поймешь, что он на грани.
— Хорошо. — Стив тяжело сглотнул. — Но что, если у нас не
будет времени переговорить?
— Разыграй что-нибудь. Притворись, что поранил ногу моты¬
гой. покричи и попрыгай. Что хочешь делай. Посмотришь по
обстановке.
Колльер кивнул.
— Это может произойти в любой момент, — хрипло сказал он. —
Как раз сегодня мы говорили с ним о его... вкусе к смерти. Думаю,
ему уже хочется попробовать смерть на вкус еще раз.
Модести задумалась. Потом заговорила так небрежно, словно
речь шла о каких-то пустяках:
— Скит Лоури прилетает завтра ночью, верно?
— Должен прилететь. Теперь он совершает рейсы через сутки,
доставляя продукты и воду. А последний раз он здесь был вчера
ночью.
Она снова помолчала. Колльеру казалось, что он физически
ощущает, как напряженно она взвешивает все варианты. Наконец
она тихо произнесла:
— Да... значит, так.
Расслабившись, Модести неожиданно улыбнулась, сверкнув ров¬
ными, ослепительно белыми зубами. Она по-прежнему держала руку
182
Дайны и вдруг легонько встряхнула ее. Все еще глядя на Колльера,
сказала:
— Да не выглядите такими несчастными, ну-ка вы, двое!
— Но я чувствую себя довольно-таки несчастным. Что ты приду¬
мала?
Улыбка медленно сошла с ее лица, уступив место выражению
участия и сострадания.
— Боюсь, ты должен приготовиться к потрясению, дорогой. Дру¬
гого выхода просто нет. Помни об этом постоянно.
Колльер выпрямился, с тревогой глядя на нее.
— Черт побери, это не ответ!
Модести наклонилась и поцеловала его.
— Я знаю. Прости меня. Но пока тебе этого вполне достаточно.
Глава 17
Было уже около семи часов, и небо сумеречно розовело, когда
Модести Блэйз увидела Деликату и Стива Колльера, идущих с той
стороны долины, которая охранялась наиболее тщательно и где
находилось жилье главаря банды и его приближенных. Деликата о
чем-то говорил, размахивая на ходу руками.
Модести вытащила из траншеи очередной камень. Появилось
нечто новое в поведении Деликаты, какая-то не свойственная ему
прежде энергичность. Даже с такого расстояния она сразу заметила
это и насторожилась.
Уилли Гарвин работал вместе со своей группой в трехстах ярдах
от нее, вблизи бывшего форума. Левее, за ее спиной, майор Венцель
неутомимо фехтовал с тенью. Остальные люди профессора Танджи
трудились неподалеку. Модести видела, как Деликата и Стив начали
подниматься на небольшой холм из песка и щебня, образовавшийся
в ходе раскопок. Вдруг Колльер оступился, покачнулся и, не удер¬
жавшись, покатился вниз. До Модести донесся его крик, полный
боли и негодования:
— Моя нога! О Господи, я сломал ногу! Смотрите скорее — самое
время посмеяться!..
Венцель взглянул в их сторону, презрительно пожал плечами и
продолжил свои упражнения. Теперь он отрабатывал на мишени
выпады.
И вдруг он услышал, как чей-то голос довольно внятно произнес:
— Чокнутый ублюдок все скачет со своей вилкой.
Он резко обернулся. Модести Блэйз в упор смотрела на него. Она
столкнула ногой в траншею камешек и отвернулась. Через секунду
. 183
до него долетело еще несколько слов, произнесенных все тем же
голосом:
— Конечно, ненормальный... девять часов в день не расстается со
шпагой... недоделанный Д’Артаньян из Маса. О Господи...
Венцель оцепенел. Теперь он был уверен, что это женский голос.
Голос Блэйз. Даже губы у него стали мертвенно-белыми, когда он
подошел к ней вплотную и остановился.
— Вы что-то сказали?
Казалось, он не верил собственным ушам. Модести бросила на
него взгляд, в который вложила тщательна отмеренную дозу отвра¬
щения, и молча наклонилась за следующим камнем.
Клинок шпаги плашмя хлестнул ее по плечам.
— Вы что-то сказали?
Одним прыжком Модести выскочила из неглубокой траншеи и,
оказавшись по другую ее сторону, застыла напротив Венцеля, глядя
на него с яростным презрением. В двадцати шагах от них на ноги
вскочил охранник и мгновенно снял с предохранителя свой автомат
«халкон». Венцель вытянул шею. Что-то в этой женщине повергало
его в безудержную ярость — вероятно, наглое, неприкрытое презре¬
ние, которое было просто невозможно терпеть.
— Что вы сказали?— Теперь Венцель почти кричал высоким и
пронзительным голосом.
Огонек гнева погас в ее глазах, и Модести взглянула на него, как
на надоедливую муху.
— Может быть, я просто думала вслух.
— Ио чем же это вы думали'вслух?
Модести отвернулась и посмотрела в сторону. Потом Венцель
увидел, что она с усилием подавила зевок. Шпага снова просвистела
в воздухе, как хлыст, но, как ни странно, на сей раз не причинила
ей никакого вреда. Модести легко уклонилась от удара. Венцель
рванулся вперед и еще раз взмахнул шпагой. И снова удар не достиг
цели.
Модести побежала, и Венцель бросился следом. Охранник нере¬
шительно двинулся за ними, держа «халкон» стволом вниз. Действие
приобрело характер ускоренной киносъемки.
Модести намеренно держала руки за спиной. Все видели, что она
уворачивается, уклоняется, маневрирует, но сама не делает ни
малейшей попытки ударить. Дважды Венцелю удалось хлестнуть
ее — один раз он попал по ногам, другой — по спине.
Модести знала, что Деликата сейчас наблюдает за ними. Навер¬
няка он услышал крик Венцеля. Преследуя ее, венгр отчаянно
ругался на родном языке.
Голос человека-горы прогремел с расстояния в пятьдесят ярдов:
184
— Майор Венцель! Прекратите! Будьте так добры!
Клинок еще раз просвистел в воздухе, и снова раздался голос
Деликаты. Теперь он был гораздо ближе и казался немного сонным,
словно мурлыкающим от удовольствия.
— Не давайте волю эмоциям, майор Венцель, иначе я буду
вынужден взять какой-нибудь камень и переломать с его помощью
вам руки.
Тяжело дыша, Венцель остановился и опустил шпагу. Как будто
не торопясь, но тем не менее передвигаясь на своих коротких ногах
на удивление быстро, к ним приблизился Деликата. Следом за ним,
не забывая прихрамывать, шел Колльер.
— О Господи!— Деликата был в йолном восторге. — Что тут у
нас? Не подчиняетесь галантному майору, мисс Блэйз?
Венцель не сводил с Модести налитых кровью глаз.
— Она... она оскорбила меня!— Он с трудом подбирал слова.
— Ни за что не поверю! — в притворном ужасе воскликнул
Деликата.
— Говорю вам, она оскорбила меня!
Деликата взглянул на Модести.
— Вы не имеете никакого права обижать нашего славного майора.
Девушка провела рукой по глазам.
— Эта шпага... Он день изо дня все трясет и трясет этой чертовой
железякой.
* На шее Венцеля вздулись вены.
— Трясет?!— Деликата изображал возмущение, но при этом ши¬
роко улыбался. — Трясет? Моя дорогая мисс Блэйз, так не говорят
о мастере фехтования.
— О ком?— Она не скрывала пренебрежения. Венцель со свистом
втянул носом воздух и снова взмахнул шпагой.
Деликата резко бросил:
— Стоп. — Короткое слово прозвучало как удар молота. Венцель
нехотя опустил оружие.
В этот момент, ведя рядом с собой Дайну, появился Габриель в
свежей, отглаженной рубашке. Несмотря на палящее солнце, его
бледное лицо так и не загорело.
— В чем дело?
—: Проявление женского темперамента. — Деликата, похоже,.
наслаждался происходящим. — Бедная мисс Блэйз. Ее нервируют
фехтовальные изыски майора Венцеля, а он из-за этого считает себя
оскорбленным.
Пустыми, блеклыми глазами Габриель взглянул на Модести.
— Убей ее!— сказал он. — Она что-то замышляет.
Деликата вздохнул.
185
— Я бы очень хотел, чтобы так оно и было, — с сожалением
протянул он. — Но боюсь, вы стали чрезмерно подозрительным,
Габриель. Женщины — всегда женщины, и Модести Блэйз не иск¬
лючение. Ее нервирует эта тряска, о, простите меня, майор Венцель,
упражнения со шпагой. Ведь это так по-женски, не правда ли? Что
сказал бы об этом доктор Фрейд, как вы думаете?
— Убей ее, — повторил Габриель, и на этот раз в его голосе
прозвучала неприкрытая злоба. — Надо прикончить ее прямо сейчас.
Деликата укоризненно покачал головой.
— Нельзя же глотать все удовольствия одним махом. Сначала
встреча, потом интерес, и наконец — расставание. О, расставание —
вы чувствуете, какой глубокий здесь смысл?— Он улыбнулся Габри¬
елю. — И не забывайте о наших условиях. Когда сокровище будет
найдено и извлечено из земли, тогда можете действовать, как вам
будет угодно. Но до этого командую я. А я хочу, чтобы все было
красиво и на высшем уровне.
Он повернулся к Модести и торжественно заявил:
— Наш майор Венцель — один из лучших фехтовальщиков всех
времен и народов. А вы так пренебрежительно высказались о его
занятиях, мадам. Неужели могло случиться, что вы не разглядели
его уникальные способности и не отдали им должное?
Модести откинула со лба непослушную прядь.
— Мне ничего не известно о его способностях. — Бросив взгляд на
Венцеля, она пожала плечами. — Если б он хоть немного умел обра¬
щаться с оружием, эта чертова доска давно была бы расколота на
кусочки.
Повисла гнетущая тишина. Дайна смертельно побледнела. Побе¬
лел и Венцель, хотя его обуревали совсем иные чувства. Колльер
твердил про себя: «Господь всемогущий! Да остановись же ты,
сумасшедшая! Прекрати!»
Спустя мгновение, когда Венцель уже ринулся вперед, Деликата
громоподобно расхохотался. Огромная рука неуловимо быстрым
движением схватила Венцеля за плечо.
— Нет, нет, нет, майор Венцель, — выговорил Деликата сквозь
вздувшиеся на губах пузыри слюны. — Должен признать... Да, я
обязан признать, что она очень вызывающе себя ведет. Но вы,
конечно же, предпочтете смыть это ужасное оскорбление должным
и подобающим образом?
Венцель медленно повернул голову и посмотрел на Деликату.
Желание уничтожить Модести немедленно уступило место другому,
еще более сильному желанию.
— Подобающим образом?— хрипло переспросил он.
186
— Как я помню, вы привезли сюда две шпаги, не правда ли?—
Деликата снял руку с плеча майора. — Дуэль, майор Венцель.
Великолепная дуэль,по всем правилам. О, слава шпаге — чудесному
боевому оружию. Я буквально чувствую, как ваше пылающее сердце
трепещет в предвкушении боя.
Он мог бы не иронизировать над Венцелем, пытаясь окончатель¬
но вывести его из себя. Майор и без того не сводил с Модести глаз,
раскрасневшись и тяжело дыша.
— Когда?— шепотом спросил он.
Деликата взглянул на небо.
— Уже темнеет, а нам, конечно, потребуется хорошее освещение.
Пожалуй, мы даже отменим на сегодняшний вечер посещение газо¬
вой камеры для мисс Блэйз и ее друзей, чтобы ничто не отвлекало
их мысли от предстоящего события. Давайте устроим все завтра,
только часом пораньше, на старой арене?
Габриель шагнул вперед. Глаза его сверкали от гнева.
— Вы все тут сошли с ума. Мне наплевать, что Венцель величдй-
ший фехтовальщик. Все равно она может убить его.
Деликата обиженно посмотрел на него.
— Бог мой, да нет же. Ведь майор Венцель будет в своей стальной
кольчуге.
Габриель мгновенно успокоился, и лицо его расплылось в широ¬
кой усмешке. Однако слова Деликаты привели в бешенство самого
Венцеля.
— Я не согласен! У меня нет никакой необходимости в коль¬
чуге!
— Конечно, я и не сомневаюсь. — Деликата улыбался.— Но все
равно вы ее наденете, Венцель... Просто чтобы доставить мне
удовольствие.
Археологи профессора Танджи старались держаться подальше от
женщины, которая должна была умереть, и ее друзей. Когда тяжелая
дверь закрылась, они съели вечернюю порцию пищи, выпили воду и
теперь молча лежали на своих койках. Миссис Танджи сидела рядом
с мужем.
В маленькой комнатке Колльер спросил:
— Значит, другого выхода не было?
—. Я же тебе говорила, Стив.
— Ну да. Ты только не уточнила, что собираешься дать себя
проткнуть шпагой маньяку-фехтовальщику. Ты и Дайна можете
187
выбраться сегодня ночью через ту дыру. Да нет. Конечно же нет. Ты
все сделаешь так, как задумала!
— Это единственный способ спасти нас всех.
— И зомби тоже?
— Всех.
— На меньшее ты не согласна?
— Я бы не настаивала, если бы был другой шанс.
— И ты это называешь шансом? Да черт возьми, ну как это
может нам всем помочь?— У Колльера тряслись руки, и, чтобы
справиться с ними, он крепко сцепил пальцы. Он буквально обли¬
вался холодным потом.
Модести ответила извиняющимся тоном:
— Мне не хотелось говорить тебе, милый. У тебя все получается
гораздо лучше, когда тебе не надо притворяться. В самом деле. И
сегодня, когда я подначивала Венцеля, твое лицо было на редкость
красноречиво. Один взгляд на тебя — и Деликата убедился, что мы
не играем.
Модести лежала на спине, положив руки под голову. Уилли сидел
рядом с ней. Стив с Дайной примостились на соседней койке.
Колльер вытер пот с лица. Его злость внезапно исчезла, оставив
его в какой-то прострации.
Уилли Гарвин не произнес ни одного слова с тех пор, как
охранники, приведя их с работы, заперли общую комнату на ночь.
Теперь, взглянув на Колльера, он сказал:
— Ты до сих пор жив, потому что Принцесса и раньше не
соглашалась на меньшее. Вспомнил?
Стив устало кивнул:
— Да. Я знаю. Но будет ли она сама жива — завтра, в это же
время?
— Прекрати. — Модести слегка приподняла голову. — Не давай
воли воображению, Стив.
Дайна тихо произнесла:
— Я очень боюсь и не знаю, что и думать. Но, мне кажется, не
стоит сейчас нападать на Модести, Стив.
— Вот именно, — кивнула Модести. — А теперь слушайте. Когда
совсем стемнеет, я проползу по туннелю и буду отсутствовать
довольно долго. Уилли, ты занимайся луком. Стив, ты, может,
попробуешь приладить рукоятку к другому лезвию, второму из тех,
что раздобыл Уилли. Он тебе покажет, как это сделать. Да, и не
забывай завтра так же прихрамывать, чтобы Деликата не заподоз¬
рил, что ты упал нарочно.
Уилли наклонился вперед и коснулся рукой колена Дайны.
188
— Думаю, ты сумеешь связать концы пращи кожаными ремешка¬
ми, милая? Я смастерил из рыбьей кости что-то наподобие шила.
— Конечно, Уилли. Ты только покажи мне, где начать.— Дайна
говорила так, словно ее мысли находились где-то далеко отсюда.
Выглядела она усталой и изможденной. После небольшой паузы
девушка продолжила:— Не знаю, хорошо это или плохо, но тебе
лучше знать. Завтра я могу объявить о находке.
— Ты завтра найдешь сокровища?— Колльер уставился на
нее. — Откуда ты знаешь?
— Сегодня, в конце последнего участка, я почувствовала какое-
то притяжение. Это в углу площадки форума, так мне кажется.
Все замолчали. Наконец Модести спросила:
— Глубоко?
— Нет... Вряд ли бы я его почувствовала, если бы было глубоко.
Что мне делать, как вы думаете?
Модести села на койке, спустила ноги на пол. Несколько секунд
она молчала в глубокой задумчивости. Наконец решила:
— Ничего не скрывай, Дайна. Сообщи о находке. Но сделай все
так... дай подумать. Да, завтра к шести. Если тебе придется пройти
по этому месту раньше, скажи, что хочешь еще раз все проверить,
или что-нибудь еще придумай.
Колльеру казалось, что он слышит, как колотится его сердце. К
шести часам... как раз перед дуэлью. Конечно, это отвлечет внима¬
ние Деликаты, заглушит его подозрения...
— Разумеется, Деликата не откажется от своих намерений, —
продолжала Модести. Она смотрела куда-то в пространство и, каза¬
лось, размышляла вслух. — Он не станет начинать раскопки перед
самыми сумерками... особенно если ты скажешь, что сокровища
находятся довольно глубоко, Дайна. Да, так и сделай. Он будет
доволен и тем, что ты наконец-то нашла их. Прекрасное дополнение
к вечернему представлению.
Стив почувствовал острый приступ тошноты и с трудом перебо¬
рол его.
— Зачем тогда вообще что-то говорить Деликате?
— Затем, что это отвлечет внимание от нас. Все они будут думать
о другом. И еще потому, что Деликата, узнав о находке, наверняка
оставит охрану в районе форума, подчеркивая свое недоверие к
Габриелю. А значит, в других местах охраны будет меньше, что нам
на руку. ш
Дайна возразила:
— Но Габриель может приказать установить прожекторы и по¬
требовать прямо ночью приступить к раскопкам.
Модести взглянула на Колльера.
189
— Да. Но Деликата этого не захочет, так ведь? Пристани сооб¬
щил ему, что у него в распоряжении еще недели две до того, пока
кто-нибудь не начнет искать нас. А как только сокровища будут
извлечены на поверхность, ему придется передать руководство Габ¬
риелю. Пожалуй, он не станет с этим торопиться. Не захочет
лишиться своего развлечения.
Стив устало кивнул.
— Его развлечение. Точно. Я уверен, ты права.
Все замолчали. Колльер увидел, что Уилли Гарвин в упор смот¬
рит на него. Затем его взгляд, выражающий молчаливую просьбу,
перешел со Стива на Дайну. Колльер кивнул, встал и взял Дайну за
руку. С трудом он попытался заговорить в той манере, от которой
уже успел отвыкнуть за время, проведенное здесь:
— Так... я собираюсь принять ванну. И мисс Пилгрим предостав¬
ляется уникальная возможность с песочком подраить мне спину.
Маленькие щепотки этого песка будут потом продаваться поклонни¬
кам и почитателям по четыре пенса штука.
Дайна издала слабый звук, словно хотела рассмеяться, но вместо
этого разрыдалась.
— Простите меня!— воскликнула она, с трудом справившись с
собой, потом вскочила на ноги и, держась за руку Колльера, ушла
вместе с ним.
Модести снова легла на койку и прикрыла глаза. Несколько
странным тоном, как будто сама удивлялась собственным словам,
она произнесла:
— Оставим это им, Уилли, не правда ли?
Гарвин ничего не ответил. Открыв глаза, она увидела, что он
сидит, неподвижно уставившись в пол. После долгого молчания
Уилли сказал:
— Для дела нам это ничего не даст. Это только переключение
внимания Деликаты с меня на тебя, Принцесса.
— Не говори ерунды, Уилли. Так будет гораздо лучше. Венцель
не имеет психологической доминанты надо мной.
Он посмотрел ей в глаза.
— Шпага — это его оружие. Он посвятил ей всю жизнь. А для
тебя это всегда была только игра, Принцесса. Наверняка он гораздо
опаснее, чем-все, с кем ты до сих пор встречалась.
— Он прекрасный фехтовальщик, может быть. Но подумай, ведь,
с другой стороны, именно это и ограничивает его.
Медленно, очень медленно, напряжение покинуло Уилли, и тре¬
вога на его лице сменилась глубокой задумчивостью.
— Да-а...— протянул он. — Черт возьми, точно. — На его губах
появилась улыбка, но тут же исчезла. — Но начнем же будет эта
190
чертова кольчуга, Принцесса. Это даст ему огромное преимущество.
Или ты думаешь, что все же сможешь справиться с ним?
Модести просто ответила:
— Никаких «или». Я сделаю это, Уилли.
Он кивнул. Наверное, именно эта решимость больше всего нра¬
вилась в ней Гарвину и заставляла чувствовать гордость от того, что
они рядом. Неколебимая твердость духа. Возможно, это качество
требовалось не так уж часто, но оно было совершенно необходимо в
той смертельно опасной ситуации, в которой они оказались. И
Уилли восхищался им, хотя, возможно, многим пришлась бы совсем
не по душе такая черта в характере женщины. Особенно тем, кто
никогда не попадал в подобные ситуации.
— А ведь это двойной удар, да? Что-то еще есть, верно?
Выражение ее лица изменилось. Оно озарилось сверкающей
озорной улыбкой, и в один миг бремя сомнений слетело с плеч
Гарвина.
— Есть и еще кое-что, дорогой мой Уилли. — Модести прикрыла
глаза и нежно погладила его по руке. — Если я все правильно
рассчитала, завтра ночью нас здесь не будет.
— Всех?
— Да. — Она открыла глаза. Улыбка погасла, ее лицо снова
стало совершенно серьезным. — Деликате никого не оставим. Нико¬
го, черт побери. Смотри, что мы должны сделать...
Модести изложила Уилли свой замысел. Он заставил себя выслу¬
шать ее спокойно, не давая воли эмоциям.
Колльер, разумеется, назвал бы план Модести совершенно бе¬
зумным. Уилли Гарвин видел в нем четыре слабых пункта. Причем
он не сомневался, что их видит и Модести.
Три сомнительных момента были связаны с тем, как поведут себя
в предложенных обстоятельствах три хорошо известных им челове¬
ка — Деликата, Мак-Уиртер и Скит Лоури. Тут все зависит от
верности оценки ситуации, основанной Модести на данных наблю¬
дений, интуиции и знании обыкновенной психологии. Все тщательно
взвесив, Уилли пришел к выводу, что ее рассуждения в этих трех
пунктах скорее всего абсолютно верны.
Четвертый же пункт, таящий в себе угрозу для выполнения всего
плана, был простым и ужасным. Вопрос заключался в том, сможет
ли Модести Блэйз убить Венцеля, или же Венцель убьет Модести
Блэйз.
Через тридцать минут Модести Блэйз спустилась в узкий туннель.
На этот раз она не стала снимать одежду, и даже лицо нарочно
191
перепачкала пылью, чтобы стать как можно менее заметной в ночной
темноте. До утра у нее будет достаточно времени почиститься.
В туннеле были два ответвления. Модести поползла по главному
руслу, так же, как и в прошлый раз, отдыхая по тридцать секунд
после каждых двух минут движения.
Наконец окружавшая ее непроглядная тьма как будто приобрела
другой оттенок, и Модести увидела несколько ярких звезд на фоне
совершенно черного неба. Туннель выходил в небольшую лощину,
вымощенную когда-то кирпичами и приспособленную для направле¬
ния в канал потока воды. Древние строители Маса все делали на
века.
Когда Модести выползла из туннеля и выпрямилась, вдыхая
холодный ночной воздух, ее вдруг переполнило восторгом неожи¬
данно накатившее чувство свободы. Она подождала, пока оно не
схлынет, потом осторожно двинулась вдоль наружной стороны сте¬
ны, окружающей древний город Мас.
Разведка заняла два часа, потому что Модести шла очень мед¬
ленно, тщательно соблюдая все меры предосторожности. Взлетная
полоса не охранялась. Но завтра ночью, когда сюда прилетит
«сессна», все может быть по-другому. У входа в долину стоял на
посту один охранник. Модести ждала целый час, чтобы засечь время,
когда его сменят. Смена пришла в полночь. У Модести не было
часов, но она в них и не нуждалась. Ес чувство времени, как и
чувство направления, было безупречным.
В ста ярдах от входа в долину она нашла большую пещеру. Здесь
скорее всего базировалась экспедиция профессора Танджи в самом
начале своей работы, до того, как был расчищен проход в долину.
Теперь пещера использовалась под склад горючего. В лунном свете,
струящемся через широкий вход, Модести увидела ряды тридцати¬
галлонных бочек. Она насчитала их тридцать штук.
В дальнем углу пещеры стояла ручная помпа на колесах, штабе¬
лями лежали доски, громоздились мотки нейлоновой веревки и тюки
с прорезиненной тканью. Танджи, очевидно, собирался соорудить
временные навесы, защищающие археологов от солнца во время
работы. Деликате на это было наплевать. И еще там стояла тележка,
что-то вроде небольшого трейлера. Модести долго разглядывала ее
со всех сторон, насколько это было возможно в темноте, и новая
мысль пришла ей в голову.
Тележка представляла собой плоскую треугольную платформу
на трех колесах, снабженных специальными шинами для пустыни.
Два задних колеса большие, переднее — поменьше. Его можно было
поворачивать с помощью румпеля. Между прочными угловыми стой¬
ками из легкого сплава, соединенными в виде пирамиды, находилось
192
основание длинной, футов в двенадцать, металлической трубы,
формой напоминающей виселицу. Она была из того же сплава.
Основание трубы вращалось на стальном штыре между угловыми
стойками, так что она могла быть поднята в вертикальное поло¬
жение или закреплена под любым углом железными планками.
Когда Модести ощупала другой конец трубы и обнаружила там
блок и шкив, она поняла, что тележка является довольно хитроум¬
ным устройством, приспособленным сразу для двух функций. Это
было не что иное, как примитивный деррик-кран. Поднятой стрелой
груз переносился с «сессны» прямо на платформу, а затем, после
доставки к месту хранения, так же легко снимался с нее. Глубоко
.задумавшись, Модести стояла в темноте. Да... с этой штукой Уилли
будет в своей стихии.
Обратный путь оказался легче, чем в тот раз, когда она впервые
обследовала водовод, и занял меньше времени, так как теперь
Модести двигалась головой вперед.
Когда она добралась до выхода, Уилли сидел на корточках рядом
с отверстием, прислонившись спиной к стене. В руках у него был
лук, которому он старался придать необходимую форму, пользуясь
вместо рашпиля куском кирпича. Увидев Модести, он встал и помог
ей выбраться из туннеля. К ним подошли Дайна и Колльер.
— Очень неплохо, Уилли. Похоже, нам наконец-то улыбнулась
удача.
Колльер заставил себя не задавать вопросов. Она сама ему
расскажет все, что сочтет нужным. Когда она разделась, Стив молча
взял ее вещи, отошел в сторону и принялся вытряхивать из них пыль
и песок. Дайна помогла Модести принять песчаную ванну, а Уилли
продолжал работать над луком.
Модести мягко сказала девушке:
— Не обижайся, Дайна. Лучше вам со Стивом пока не знать, что
мы собираемся делать. Может быть, наши действия покажутся вам
совершенно бессмысленными, но тем не менее у нас все должно
получиться. Просто верь, что Уилли и я сделаем все как надо. Так
будет лучше нам всем, крошка.
Неожиданная ласка тронула Дайну гораздо глубже, чем она сама
могла предположить. Впервые она почувствовала близость к Моде¬
сти, как к подруге или сестре, такую близость, которой не было у
нее даже с Уилли Гарвином;
— Я вовсе не обижаюсь. Просто не хочу быть бесполезным
пассажиром.
— Пассажиром? Да Боже мой, ведь это ты нашла водовод. У нас
и так будет достаточно пассажиров. Ты в их число не входишь. —
Модести помолчала, потом добавила:— Я хочу тебя попросить, Дай-
7 П. О'Доннел «Вкус к смерти»
193
на. Постарайся: помочь Стиву перенести это все. Он очень беспоко¬
ится за меня, и силы у него уже на исходе. Самый лучший способ
ему помочь — это заставить его почувствовать, что кто-то нуждает¬
ся в его поддержке.
— Я именно это и делаю. Он такой милый.
— Я знаю. Но сегодня ты можешь уделить ему еще больше
внимания? Не хочу, чтобы он все время думал только о завтрашнем
дне.
Дайна вспомнила кисловатый металлический запах Венцеля,
свист в воздухе его шпаги.
— Я и сама не хочу об этом думать, — прошептала она пересох¬
шими губами.
В это жаркое утро повсюду в долине ощущалось скрытое напря¬
жение. Улыбка не сходила с губ Мак-Уиртера, он болтал без умолку,
передвигаясь вприпрыжку от одной группы работающих к другой.
Габриель, как всегда, говорил мало, но выглядел удовлетворенным.
Деликата же казался совершенно счастливым и был похож на кота,
играющего с пойманной и уже покалеченной мышью.
В этот день, расставляя рабочие группы, Деликата поменял
Модести и Уилли местами, чтобы девушка пока находилась подаль¬
ше от Венцеля. Полубезумные узники нервничали. Даже охранни¬
ки-алжирцы заинтересовались происходящим и с любопытством
ожидали предстоящего зрелища, которое должно было внести неко¬
торое разнообразие в их монотонное существование.
Колльеру пришлось промучиться в компании Деликаты всего
час, потом его отправили в группу Венцеля. Дайна начала свою
работу, разбив оставшийся участок на квадраты вместо обычных
диагональных полос. Габриель не возражал. В этом было даже
некоторое преимущество. Это означало, что уже к вечеру девушка
должна достичь угла форума.
Подошло время обеденного перерыва.
Миссис Танджи теперь только спала в маленькой комнатке, в
остальное же время помещение было полностью предоставлено Мо¬
дести и ее друзьям. Колльер затачивал лезвие сделанного им ножа.
Уилли Гарвин придавал нужную форму стабилизаторам для двух
стрел. Стабилизаторы были изготовлены из полосок пластика. Уил¬
ли обнаружил пластиковые прокладки в фуражке одного из архео¬
логе в Танджи и вытащил их. Конечно, лучше было бы использовать
перья индейки, но где найти индейку в пустыне?
194
Дайна, сидевшая рядом с Колльером, терпеливо вытягивала
длинные нити из пиджака, также позаимствованного у кого-то из
археологов. Уилли решил изготовить другую тетиву для лука. Ней¬
лон — слишком упругий материал, из-за этого, теряется сила вы¬
стрела. Лучше всего, конечно, для тетивы подходит пенька, но
толстая хлопчатая нить тоже годится.
Модести сидела на своей койке, закинув ногу на ногу. Казалось,
она спит, но глаза ее с черными расширенными зрачками были
широко открыты. Не мигая, она смотрела в пространство и дышала
так медленно, что невозможно было уловить глазом движение ее
груди.
Сначала Колльеру было несколько странно наблюдать за ней.
Полное душевное отсутствие при явном физическом присутствии. Но
минут через десять это чувство прошло. По ее лицу он видел, что
Модести становится все более и более спокойной, полностью избавля¬
ясь от внутреннего напряжения. Очевидно, ничто не могло отвлечь ее,
вывести из этого состояния. Занимаясь своим луком, Уилли время от
времени бросал несколько слов, говорил о чем-нибудь незначительном,
о мелочах, совершенно не обращая на нее внимания.
Прошло около часа. Модести сделала глубокий вдох и пошевели¬
лась. Взгляд стал осмысленным. Она потянулась, вздохнула и легла
лицом вниз на постель.
— Давай-ка устроим сеанс магии волшебных пальцев, милый
Уилли.
— Сейчас, Принцесса.
С полчаса он, как опытный профессиональный массажист, рас¬
тирал Модести, энергично работая над каждым мускулом ее тела.
Наконец она сказала:
— Отлично. Как стрелы?
— Сейчас приклею к ним стабилизаторы. К вечеру будут готовы.
Прошлой ночью, уже под утро, Колльер внезапно очнулся от
тяжелого сна и увидел Уилли, склонившегося над маленьким костер¬
ком. Гарвин зажег его от искры, которую высек при помощи кусочка
железа и осколка кремня. В кружке, наполовину заполненной водой,
Уилли кипятил остатки кости какого-то древнего животного.
Теперь, спустя двенадцать часов, на дне кружки образовалась
тонкая пленка клея. Колльер смотрел, как Уилли скатал маленький
шарик из шерсти, надерганной из одеяла, и несколько раз ударил
кремнем по железу.
— Не думал, что тебе удастся изготовить клей из этих костей.
Они ведь такие старые. Мне показалось, что они совсем сухие.
195
— Высох только жир. Мне даже не пришлось его соскабли¬
вать. — Уилли налил немного воды в кружку и подбросил в огонь
несколько коротких прутиков.
Через десять минут стабилизаторы были приклеены точно в
дюйме от конца каждой стрелы. Удовлетворенный своей работой,
Уилли встал и спрятал готовые стрелы в углублении под двумя
камнями древнего водовода, где хранился весь их арсенал.
Вернувшись, Гарвин растянулся на койке миссис Танджи и взял
потрепанный журнал, оставленный Скитом Лоури два дня назад.
Некоторое время он сосредоточенно молчал и хмурился, решая
кроссворд, потом спросил:
— Сколько «с» в слове «искусство», Принцесса?
Модести вскинула бровь.
— В правописании я не очень-то сильна. Трех хватит, а?
— С тремя в самый раз. Тогда поперек предпоследняя буква в
слове будет «в». Что это за ночная птица?
Модести посмотрела на Колльера.
— Да нет такой птицы, правда?
Стива охватил острый приступ раздражения.
— Что-то сегодня меня совсем не интересуют вопросы орфогра¬
фии, а тем более орнитологии. Даже не знаю почему. Возможно,
из-за погоды.
Модести лукаво улыбнулась.
— Давай, давай, Стив, мне нравится, как ты бесишься. Я просто
обожаю тебя в гневе.
— Ради Бога, не горори со мной, как с неразумным ребенком!
— Хорошо, хорошо. Но ты в самом деле можешь нам помочь. Так
сколько же «с» в слове «искусство»?
Колльер озадаченно уставился на нее. Дайна сказала:
— Думаю, мы со Стивом не совсем понимаем, Модести...
Уилли посмотрел на них.
— Это адреналиновая усталость. Ты неподвижно сидишь, пере¬
малывая в голове одни и те же мысли, и тратишь при этом больше
энергии, чем если бы взбирался по лестнице на крышу небоскреба.
Лучше решать кроссворды и беречь силы, вот и все. А у вас в
Канаде, милая, есть ночные птицы, в названии которых предпослед¬
няя буква — «в»?
С приближением вечера напряжение нарастало. Около шести
часов со стороны форума раздался шум возбужденных голосов.
Модести работала неподалеку. Она увидела, как Габриель, Мак-
196
Уиртер и Деликата одновременно бросились к Дайне. Издали во всю
прыть мчался Венцель.
Прислушавшись, Модести разобрала, что между Габриелем и
Деликатой идет перепалка. Человек-гора смеялся, а Габриель кри¬
чал на него:
— ...Установить прожекторы и копать ночью!
— Опять ты за свое, Габриель. Нет, нет и нет... Копать начнем
завтра, — хохоча, твердил Деликата.
В конце концов Габриель со злостью пожал плечами. Модести
заметила, что Деликата бросил взгляд в ее сторону. Теперь она ясно
услышала его голос:
— Кроме того, мы не можем лишить майора Венцеля его закон¬
ного права на сатисфакцию, так ведь? Лично я не могу.
Он подошел к Модести и остановился перед ней.
— Наши труды близятся к завершению, если можно доверять
таланту мисс Пилгрим. А пока — разве нас не ждет великолепный
аперитив перед главным событием?— Деликата радостно улыбал¬
ся. — У вас назначена встреча, помните? Майор Венцель обещал
еще разок потрясти перед вами своей шпагой.
Глава 18
Песчаная поверхность небольшой овальной арены была еще
теплой от дневной жары. Вокруг расположились зрители. Слева на
каменном возвышении громоздилась необъятная туша Деликаты.
Рядом с ним сидел Габриель. Теперь он больше не злился. Казалось,
происходящее доставляет ему удовольствие.
На противоположной стороне арены, справа, два первых ряда
сидений отвели пленникам. Здесь были все. Дайна сидела впереди
между Колльером и Уилли Гарвином. Профессор Танджи и его
археологи, находившиеся позади них, не шевелились и не разгова¬
ривали друг с другом. Трудпо было сказать, понимают ли они, что
происходит. Выше разместились охранники. Многие из них курили
в ожидании представления. Двое стояли с краю, держа автоматы на
изготовку.
Вряд ли жители древнего Маса смотрели с этих каменных скамей
на настоящие гладиаторские бои. Оторванное от внешнего мира,
пестрое и довольно немногочисленное население города было лише¬
но возможности устраивать здесь классическое представление древ¬
них римлян. Вероятнее всего, в цирке проходили спортивные состя¬
зания, скачки, петушиные бои, различные тренировки и празднест¬
ва. Странно, но, похоже, Модести Блэйз и Венцель оказались
197
первыми люДьми за всю многовековую историю города, которым
предстояло встретиться на этой арене в дуэли не на жизнь, а на
смерть.
В дальнем конце арены появился Мак-Уиртер со шпагой в руке.
Модести сняла башмаки, потом брюки и рубашку. Ботинки могут
заскользить на тонком слое песка, покрывающего выжженную сол¬
нцем поверхность. Что же касается остального... Для этого у нее
тоже были причины.
Модести расстегнула бюстгальтер и выпрямилась. На ней оста¬
лись только плотные черные трусики. Мак-Уиртер замер на некото¬
ром расстоянии от нее, не сводя с Модести похотливых глаз.
— Значит, вот эти мишени вы предлагаете ему?
Модести ничего не ответила. Не сводя с нее взгляда, Мак-Уиртер
добавил:
— Этим вам не удастся отвлечь его внимание.
В ее голосе прозвучало нескрываемое презрение:
— Я просто не хочу, чтобы кусочки ткани попали в рану... если,
конечно, я буду ранена.
Объяснение выглядело вполне правдоподобным. В старину мно¬
гие дуэлянты умирали от заражения крови, вызванного попаданием
в раны загрязненных частиц одежды, поэтому доктора в те времена
советовали сражаться обнаженными по пояс.
Мак-Уиртер хихикнул:
— Боже ты мой! Может быть, крошка, ты думаешь, что бой
прекратится при первой крови? Да он же просто сделает из тебя
решето!
Модести прекрасно видела, какими жадными глазами Мак-Уир-
тер пожирал ее обнаженное тело. Она уже давно догадывалась, что
по своему сексуальному развитию он находится на уровне школьни¬
ка. Его слова и поведение только подтверждали это. Страстное
желание дотронуться до нее боролось в нем с каким-то стародавним
запретом, заложенным скорее всего пуританским воспитанием в
детстве.
Наконец шотландец протянул ей шпагу, держась за эфес, чтобы
Модести пришлось взять ее прямо за клинок, и быстро отскочил
назад. В осторожности Мак-Уиртеру нельзя было отказать. За не¬
сколько дней он умудрился ни разу не подойти ближе чем на четыре
шага к Модести Блэйз или Уилли Гарвину, кроме тех случаев, когда
держал их на мушке.
— Да, конечно, прискорбно расставаться с таким роскошным
телом, — ухмыляясь, проговорил он. — Но я все равно буду рад,
когда ты уйдешь из этого мира, Блэйз. Ты должна расплатиться по
всем счетам. — Внезапно в его глазах вспыхнула злоба, а усмешка
198
превратилась в гримасу ненависти. Он круто повернулся и напра¬
вился к Габриелю и Деликате, сидевшим на трибуне.
Конструкция эфеса была такой, что, взявшись за него, Модести
ощутила, будто в ладонь легла рукоятка пистолета. Она сделала
несколько движений шпагой, примериваясь к ней, и та моментально
ожила, словно стала продолжением ее руки.
Модести опустила шпагу и стала спокойно ждать. Размышлять
ей было уже не о чем. Как бы то ни было, решение принято. Теперь
остается избрать тактику, но это она сделает только после того, как
сможет полностью оценить фехтовальное мастерство Венцеля.
Вероятнее всего, он превосходный спортсмен. В этом, пожалуй,
нет сомнений. Кроме того, у него будет одно несомненное преиму¬
щество. Правда, Модести надеялась в глубине души, что гордость не
позволит Венцелю подчиниться приказу Деликаты и надеть сталь¬
ную кольчугу. Но она и сама считала эту надежду почти не сущест¬
вующей.
Сама же она располагает двумя преимуществами. Во-первых,
Венцель наверняка предоставит ей некоторое время. Он не станет
убивать ее в первые же минуты боя. Ведь со страстью фанатика он
жаждет этой дуэли не просто для того, чтобы покончить с Модести.
Он будет действовать не торопясь, наслаждаясь своим искусством
владения шпагой, пользуясь всеми отработанными приемами, чтобы
постепенно истощить ее силы многочисленными мелкими ранения¬
ми. Только когда она окончательно ослабеет, Венцель нанесет реша¬
ющий удар. Все это доставит ему такое же удовольствие, как долгая
любовная игра, завершающаяся бурным оргазмом.
Таким образом, Модести не сомневалась, что у нее будет доста¬
точно времени, необходимого для использования второго преимуще¬
ства. Силу Венцеля она попытается обратить в его слабость. Он
привык относиться к фехтованию как к одному из видов высокого
искусства. Наверняка он поведет бой строго согласно правилам, так,
как делал это всю жизнь на спортивной дорожке. Грубая драка,
навязанная ему, вызовет у него отвращение и приведет в ярость.
Но Модести предпочитает именно такой стиль. Конечно, Венцель
мог уже догадаться об этом и быть настороже на случай неожидан¬
ных действий с ее стороны. Но все равно, так или иначе, в какой-то
степени его возможности будут ограничены.
Модести услышала, как Мак-Уиртер воскликнул:
— Ага!
Между древних каменных столбов, обозначавших когда-то выход
на арену, появился Венцель. На нем были белоснежные бриджи,
спортивные туфли и -великолепная гибкая стальная кольчуга, дохо¬
дящая до бедер. В руках — такая же шпага, как и у Модести.
199
На каменной скамье первого ряда Дайна, схватив руку Гарвина,
прошептала:
— Что происходит?
— Венцель, — почти не разжимая губ, ответил Уилли.— Сейчас
начнется. Милая, не говори ничего.
Колльер на мгновение оторвал взгляд от арены и посмотрел на
лицо Дайны, искаженное смертельным ужасом. Сердце, казалось,
готово было выскочить у него из груди. Тошнота подкатывала к
горлу. В этот миг Стив даже позавидовал слепоте девушки. Наблю¬
дать за дуэлью будет настоящей пыткой, но и заставить себя не
смотреть совершенно невозможно. А может быть, напротив, проис¬
ходящее покажется Дайне еще более ужасным. Ей придется прислу¬
шиваться к каждому звуку, чувствовать всеобщее напряжение, ло¬
вить каждый вздох сидящих рядом, но в то же время ничего не
видеть, мучиться неизвестностью и напрягать воображение, пытаясь
представить себе, что же на самом деле творится на арене. Колльер
и сам чувствовал, что почти теряет сознание от картин, проносящих¬
ся перед его мысленным взором.
Он снова посмотрел на Модести. Какие прекрасные очертания
всего тела, стройного и крепкого. Никаких признаков волнения.
Грудь ее дышала ровно, как всегда, когда она, со шпагой в руке,
неторопливо направилась к центру арены.
Уилли Гарвин застыл в полной неподвижности, положив одну
руку на колено. Другой он держал руку Дайны. Он не сводил глаз с
Модести Блэйз, но лицо его казалось совершенно бесстрастным.
На арене Венцель остановился шагах в десяти от девушки.
Повернувшись к трибуне, он элегантно отсалютовал шпагой зрите¬
лям, потом таким же движением отдал салют и Модести. Если ее
нагота и удивила его, он никак этого не проявил.
Модести сказала негромко, но отчетливо, так, что ее слова
услышали все:
— Прелестно. А теперь можешь засунуть свою вонючую шпагу
себе в задницу!
Мак-Уиртер захихикал, а Деликата даже подпрыгнул от удоволь¬
ствия.
Колльер не сразу догадался, что Модести сделала это нарочно.
Она не сомневалась, что оскорбление любимого оружия заденет
Венцеля больнее, чем оскорбление, касающееся его самого.
На мгновение высокомерное лицо венгра перекосилось от гнева,
но очень скоро снова приобрело выражение спокойной уверенности.
Венцель принялся внимательно и бесстрастно изучать взглядом ее
тело, как хирург, осматривающий пациента перед операцией.
Наконец Деликата проревел:
200
— Пожалуйста, не заставляйте нас ждать!
Венцель поднял шпагу и встал в стойку. То же сделала и
Модести. Клинки скрестились.
Опытный фехтовальщик при встрече с незнакомым противником
способен оценить его силу после первых же соприкосновений клин¬
ков. В эти моменты словно электрический ток пронизывает обоих
бойцов. И именно в это первое мгновение боя Модести поняла, что
встретилась с непревзойденным мастером.
Потом времени на размышления у нее уже не было. Венцель
атаковал яростно и стремительно, не давая Модести ни малейшей
возможности ответить контратакой. Она экономными движениями
парировала его удары. Попытаться предпринять более решительные
действия она не могла: сила его натиска, быстрота смены ритма и
разнообразие приемов были таковы, что Модести удавалось лишь
сохранять дистанцию, не давая ему приблизиться к себе.
На обычной фехтовальной дорожке ей, разумеется, уже давно не
хватило бы для этого свободного пространства, и она была бы,
прижата к ограничительной черте. Здесь такой черты не было, но
небольшую овальную арену окружала низкая каменная стена, и
Модести уже чувствовала, что вот-вот приблизится к ней вплот¬
ную.
Выпад, еще один, прыжок, укол — Венцель каким-то чудом по¬
сле каждого выпада моментально вновь становился в оборонитель¬
ную стойку. Казалось, он делает это без всяких усилий, словно
какая-то пружина возвращает его в прежнюю позицию. Ей опять
пришлось отступить, когда он неожиданно исполнил балестру —
скачок с выпадом вперед, таким глубоким, что он казался невозмож¬
ным для обыкновенного человека.
Считая дистанцию между ними слишком большой, чтобы он
сумел достать ее клинком, Модести на какую-то долю секунды
опоздала парировать этот удар, и трехгранное острие коснулось ее
бедра. В ту же секунду Венцель отпрыгнул, выходя из соприкосно¬
вения. Посмотрел на быстро увеличивающуюся красную полоску на
теле девушки, коротко засмеялся и отошел на несколько шагов
назад, поглядывая на нее через плечо.
Модести согнула и разогнула ногу. Мускулы не задеты. Все ее
тело сверкало от проступившего пота, когда она вернулась к центру
арены, где ее уже поджидал Венцель. Чувствовала она себя неплохо.
В фехтовании на шпагах больше всего уколов приходится на руку,
держащую оружие. Венцель тоже старался попасть именно туда, а
ей удалось помешать ему. Первый укол был нанесен в другом месте;
К тому же она отделалась простой царапиной, а ведь удар был
направлен на разрыв мускулов.
201
И еще одно. Задавая темп схватки, Венцель явно перестарался,
частично красуясь перед публикой, частично — желая испугать
Модести, сразу показать свое превосходство и сломить ее волю к
борьбе. Возможно, эта тактика сама по себе не плоха, но она
совершенно не годится для длительного ..боя. Никто не может долго
выдерживать такую бешеную скорость. Конечно, Венцель стремился
измотать ее и в конце концов убить. Но пока его тактика оказалась
ей на руку. И ее главная задача на ближайшие минуты — не
погибнуть на этом этапе боя.
Модести встала в стойку, и шпаги вновь скрестились. Венцель
попытался спровоцировать Модести на контратаку. Это довольно
распространенный прием. Фехтовальщик специально проводит не¬
замаскированный финт или полувыпад, чтобы вызвать встречный
удар соперника, перехватить его шпагу и провести собственную
атаку. Но ритм боя уже несколько замедлился, и Модести, сознание
которой свободно оперировало представлениями о различных типах
боевых действий, смогла действовать наперекор инстинкту.
Она сосредоточила все внимание на шпаге, тщательно, рассчи¬
тывая каждое движение, засекая ложные полувыпады, не позволяя
вовлечь себя в ближний бой. Когда же Венцель попытался восполь¬
зоваться своим физическим преимуществом, чтобы поскорее уто¬
мить ее, Модести твердо установила шпагу в шестой позиции,
вытянув руку вперед, так, чтобы ему трудно было войти в ближнее
соприкосновение.
За этот период боя Модести многое поняла в Венцеле, и самое
главное — почувствовала действительно привычный ему темп, за¬
метно отличающийся от сумасшедшей скорости, продемонстриро¬
ванной им в начале поединка.
В первые же минуты схватки Стивена Колльера вырвало, и он
едва не упал в обморок. Теперь он сидел на широкой каменной
скамье, весь мокрый от холодного пота, стиснув кулаки с такой
силой, что ногти до боли впивались в мякоть ладоней.
Дайна безуспешно пыталась избавиться от страшных видений,
которые возникали в ее сознании под звон клинков, сдавленные
стоны Стивена и прерывистый звук дыхания Уилли. Гарвин больно
сжимал ее руку, но девушка терпеливо молчала. Эта боль помогала
ей бороться с собственным воображением.
Ни один мускул не дрогнул на лице Уилли, но в его глазах как
будто затеплился радостный огонек. Первая стремительная атака
Венцеля испугала его, но теперь она была позади. Чем дольше идет
бой, тем выще шансы Модести. Венцель может быть величайшим
фехтовальщиком, но фехтование — всего лишь один из видов бое¬
вых искусств. Самое важное в бою — понять своего противника. А
202
Уилли Гарвин нисколько не сомневался, что Модести за две минуты
схватки узнала о Венцеле больше, чем он узнал бы о ней за две недели.
Венцель снова бросился в атаку. Он действовал хладнокровно и
точно. Модести начала отступать, но по-прежнему контролировала
каждое свое движение. Она редко отвечала на его выпады, и делала
это скорее для пробы, чем для достижения конкретного результата.
Было бы чистым безумием атаковать Венцеля наспех, особенно если
учесть, что удар должен быть нанесен только в голову или в
конечности.
Это тянулось довольно долго. С неизменной элегантностью Вен¬
цель продемонстрировал практически все существующие классиче¬
ские приемы. Модести, казалось, лишь поощряла его. Она прекрасно
понимала, что это доставляет Венцелю наслаждение. Дважды его
шпага достигала цели. На спортивной площадке, где бойцы сража¬
ются в защитных нагрудниках и пользуются шпагами с предохрани¬
тельными наконечниками, уколов, конечно, было бы больше. Когда
Модести в очередной раз отскочила назад, над правой грудью у нее
словно расцвел небольшой алый цветок, и вдоль ребер тянулась
глубокая кровоточащая царапина.
Некоторое время Венцель, прищурившись, наблюдал за ней, и
какое-то подобие уважения отразилось на его высокомерном лице. В
глазах появился странный, необычный блеск. Потом он вновь при¬
нял оборонительную позицию и начал очередную атаку.
Модести отразила ее и сама перешла в наступление. Ее тактика,
судя по всему, несколько удивила майора. Она применила захват,
который, несомненно, был не самым подходящим приемом, если
учесть явное силовое преимущество Венцеля. Однако в любом бое¬
вом искусстве есть своеобразный момент истины, который наступа¬
ет, когда сила духа воина, освободившегося от страха и сомнений,
как бы сливается воедино с его физической мощью, многократно
увеличивая ее.
Исполненный ею жесткий круговой захват рванул клинок его
шпаги. Венцелю пришлось действовать вопреки правилам, но тем не
менее он отреагировал достаточно быстро. Отпрянув назад, он
открылся бы для прямого выпада. Вместо этого он бросился вперед,
вступив в непосредственное соприкосновение с противником, что
категорически запрещено в классическом фехтовании.
Теперь они оказались почти вплотную друг к другу. На какой-то
миг оба замерли. Шпаги, сцепившиеся эфесами, застыли вертикаль¬
но. И в этот момент Модести Блэйз подняла колено и резко, изо всех
сил, ударила' его в пах.
Когда удар достиг цели, Модести поняла, что ее замысел удался
только отчасти. Под одеждой на Венцеле' было что-то жесткое,
203
какое-то защитное приспособление, вероятнее всего из пластика.
Она почувствовала его коленом.
Майор хватил воздуха широко открытым ртом, оттолкнул Моде-
сти от себя что было сил и сам отскочил назад, сразу же встав в
низкую позицию и по-прежнему твердо держа .шпагу перед собой.
Модести яростно набросилась на него, он только отступал, парируя
ее удары, не давая ей нанести укол, но стараясь при этом как можно
меньше двигаться. Его искаженное от боли лицо покрылось потом.
Он полностью сосредоточился на защите головы и конечностей. Два
раза Модести могла бы нанести ему уколы в корпус, если бы его не
закрывала стальная кольчуга.
Секунд через десять Модести поняла, что ее отчаянная попытка
провалилась. Болевой шок проходил' и Венцель быстро восстанав¬
ливал форму. Если все будет продолжаться в том же духе, он
наверняка достанет ее контрударом.
Стивен Колльер прошептал:
— О Господи...
Гарвин резко оборвал его:
— Заткнись. — Потом, уже мягче, пояснил Дайне:— Все в по¬
рядке. Она еще там.
На арене Модести продолжала атаковать Венцеля, упорно, но
уже не столь энергично. Майор с легкостью оборонялся. Гримаса
боли сменилась на его лице выражением смертельной ненависти.
Скоро, Модести знала это, он сам перейдет в атаку, на этот раз
только с одной целью — как можно быстрее убить се. Теперь уже не
будет картинных выпадов и показательных уколов. Игре больше
места нет.
Модести чувствовала возрастающую уверенность Венцеля, ощу¬
щала ее всей площадью своего клинка. Что же, он имеет для этого
все основания. Он уже понял, что ее упорное сопротивление было
всего лишь частью целой системы ложной игры, которую она вела
только для того, чтобы в конце концов справиться с ним при
помощи дешевого грязного трюка. Но ей это не удалось. Поэтому
теперь ее поражение психологически неизбежно. Венцель нисколько
не сомневался в этом.
Однако его уверенность, вероятно, сильно поколебалась бы, если
бы он на секунду поднял взгляд, чтобы посмотреть ей в глаза. В этих
темно-синих глазах не было ни страха, ни отчаяния, только беско¬
нечное упорство, твердое желание продержаться, выстоять до конца
и при необходимости начать все с начала.
Не замедляя темпа, он яростно атаковал ее. Теперь уже Модести
все отступала и отступала... и вдруг заметила, что в действиях Венцеля
проявляется определенный стереотип. Трижды за последние десять
204
секунд он атаковал в одной шестой. Мини-компьютер в ее голове
мгновенно выдал все, что ей было известно о личности майора
Венцеля, и сразу нашел ответ, объясняющий его тактику. Майор
принял решение уничтожить ее. И разумеется, это должно быть
исполнено с классическим совершенством: точный выпад с пораже¬
нием прямо в сердце— так кончаются многие дешевые романы.
Модести понимала, что ни ответный выпад, ни контратака не
принесут ей успеха. Он слишком опытный фехтовальщик. Сущест¬
вует единственный шанс добраться до него. Для этого надо хотя
бы на мгновение остановить клинок его шпаги. Задержать в своем
теле.
В зале на тренировке решающее значение имел бы укол, нане¬
сенный первым, — укол Венцеля. А здесь будет важен только тот,
который принесет противнику смерть.
Венцель сделал финт с низкой позиции, Модести парировала
полукруговым ударом в одной восьмой, слегка запоздав и неожидан¬
но применив гораздо большее давление на шпагу майора, чем
нужно, словно паникуя. Венцель плавно перешел в одну шестую.
— О-ля-ля!— С триумфальным криком он бросил корпус вперед
в идеальном выпаде, целясь ей прямо в сердце. И именно тогда, в
самый последний момент, Модести слегка повернулась и приняла
удар правой рукой, державшей шпагу, — он пришелся немного ниже
плеча.
Стальное острие, пронзив мышцы, ударилось в кость, и шпага
Венцеля изогнулась дугой. Модести склонилась к земле, развернув
вперед левое плечо. Шпага выпала из ее руки. Впервые Венцелю не
удалось продемонстрировать свой безупречно отработанный отход
на прежнюю позицию. Ему пришлось задержаться в выпаде. Глаза
его яростно блеснули, когда он понял, что классическая атака
провалилась. Он всего лишь ранил и обезоружил противника. Те¬
перь оставалась работа только для грубого мясника.
Он все еще с недоумением и злостью смотрел на результаты своего
промаха в то мгновение, когда Модести перехватила эфес падающей
шпаги левой рукой и нанесла сокрушительный удар, направив клинок
под углом вверх, так, что острие прошло выше края его кольчуги,
вонзилось под челюсть и, проникнув в череп, поразило мозг.
Так и не выйдя из выпада, Венцель качнулся вбок. Рука, все еще
сжимающая шпагу, выдернула ее из плеча Модести. Падая, он
вырвал и шпагу из ее левой руки. Потом его ноги последний раз
дернулись, и Венцель замер.
Только слабый шорох песка, подгоняемого ветром, был слышен
на притихшей арене. Все замерли, словно завороженыые нереально-
стью происходящего.
205
Дайна почувствовала, что Стива Колльера, сидевшего к ней
вплотную, внезапно затрясла крупная дрожь. Мучительный стон
вырвался из его груди. Затем Уилли радостно прошептал:
— Все кончено, милая. Она ранена в руку. Но она убила этого
ублюдка!
На трибуне Деликата заколыхался всем телом, потом захихикал
и наконец разразился приступом громоподобного хохота. Это была
искренняя, неподдельная радость. Габриель взглянул на него расши¬
ренными, остановившимися глазами и зло прошептал:
— Смешно потерять Венцеля, да, ты, психопат?
Деликата, все еще задыхаясь от смеха, ответил:
— А почему бы и нет? Какой необыкновенный сюрприз! Такие
моменты и есть соль жизни, Габриель.
— Венцель мертв!
— Бесспорно. Он был недостаточно хорош в бою, ведь так? О
Боже, как это унизительно для него. — Деликата посмотрел на
Габриеля смеющимися глазами. — Принимая во внимание сложив¬
шуюся ситуацию, я совсем не страдаю от чувства потери. Майор
Венцель стал нам не нужен. Кампания подошла к концу. Все равно
у меня для него уже не было работы. А у тебя разве была?
Габриель повернулся к арене.
— Ну хорошо, — процедил он. — А что будем делать с Блэйз?
Модести стояла, зажав рану левой рукой, глядя на труп Венцеля.
Рана была небольшой, но глубокой, хотя почти не кровоточила.
Слегка пошатываясь, девушка напряженно ждала ответа Деликаты.
Наконец его голос четко прозвучал в наступившей тишине:
— Ах да. Мисс Блэйз. Придется пересмотреть наше отношение к
ней, не правда ли? Я не хотел бы после такого великолепного
спектакля сразу же доводить дело до конца. У нас есть еще завтраш¬
ний день. Например, мы могли бы прокатить ее привязанной за
«Лендровером», а? Конечно, это пока только предположение...
Модести повернулась и направилась к тому месту, где оставила
свои вещи. Она шла медленно, с трудом, еле передвигая ноги.
Мак-Уиртер вскочил с места и своей подпрыгивающей походкой
пустился следом за ней. С его лица не сходило омерзительное
похотливое выражение.
Стив Колльер рванулся было, но Уилли мгновенно схватил его
своей железной рукой и удержал на месте. Колльер яростно обру¬
шился на него:
— Пусти меня к ней, черт тебя возьми, — она же ранена!
Гарвин не ослаблял стальную хватку. Почти не разжимая губ, он
прошептал*
— Сиди тихо. Ради этого она все и затеяла!
206
Стив рухнул на скамью, ничего не понимая, думая, не сошел ли
Гарвин с ума. Что-то происходило, но он никак не мог сообразить, что
именно. Или что-то должно произойти? И из-за этого Модеста реши¬
лась на бой с Венцелем. Что-то? Но что? Во всем этом нет никакого
смысла. Во всяком случае, этот смысл находится вне пределов его
понимания. Он видел, как Модести медленно наклонилась и подняла
рубашку. Тонкая струйка крови текла по ее руке. Грудь, бока и
бедра были уже давно в крови от мелких ранений. Она покачнулась,
удержала равновесие, потом снова покачнулась. Когда Мак-Уиртер
приблизился к ней, Модести рухнула на колени. Она упала бы прямо
к его ногам, если бы он не подхватил ее. Его руки с жадностью
прикоснулись к ее груди и задержались, ощупывая и сжимая ее.
Модести слабо цеплялась за него, пытаясь подняться на ноги.
Видимо, Мак-Уиртер вовсе не собирался помочь ей.
Он шарил по ее поникшему телу, глядя на девушку сверху вниз.
Наконец Габриель угрожающим тоном окликнул его.
Подержав ее еще несколько секунд, Мак-Уиртер пробормотал:
— Завтра все будет иначе, умница.
Положив руку на лицо Модести, он с силой оттолкнул ее, так что
она упала на спину. Потом повернулся и быстро пошел прочь. На
губах его играла усмешка.
Модести медленно поднялась и встала на колени, продолжая
сжимать в руках так и не надетую рубашку. Тело ее клонилось к
земле, голова бессильно падала, будто она пребывала в полном
изнеможении.
Деликата крикнул охранникам:
— Ne tires pas!1 —Потом, весело улыбаясь, добавил: — Мо¬
жешь ей помочь, Гарвин. И сделай так, чтобы она хорошо провела
ночь. Завтра нас ждет обширная и чрезвычайно разнообразная
программа.
Глава 19
Прошел час с тех пор, как дверь общей комнаты закрылась за
ними. Модести сидела на койке, осторожно двигая рукой, чтобы
мышцы не онемели. Уилли Гарвин обработал ее раны и наложил
повязку на самую серьезную из них — в правом плече. Для этого он
оторвал полоску ткани от своей рубашки и прокипятил ее. Воды в
двух кувшинах было вполне достаточно — по пять пинт на каждого
из двенадцати человек.
1 Не стрелять! (фр.)
207
Этим вечером никто, кроме Модести, не ел и не пил воды. Уилли
с такой яростью запретил археологам даже прикасаться к воде и
пище, что никто из них и не подумал, протестовать. Ничего объяс¬
нять он не стал.
Сейчас он стоял на коленях у постели Дайны. Черный блокнот
Мак-Уиртера лежал перед ним, а в руке он держал карандаш,
вынутый из корешка блокнота. Минут тридцать Уилли практиковал¬
ся в имитации аккуратного, но неразборчивого почерка шотландца.
Все поля журнала, оставленного Скитом Лоури, уже были исписаны.
Блокнот Мак-Уиртера был заполнен сокращенной скорописью.
Первые страницы содержали детальное описание плана всей опера¬
ции, с чистыми местами, оставленными для внесения исправлений и
добавлений, и с отметками о выполнении каждого пункта плана. На
следующих страницах оказались краткие ежедневные отчеты о ходе
операции.
Колльер сидел сгорбившись, положив локти на колени. Руки его
бессильно повисли. Он чувствовал себя таким опустошенным, будто
все его нервы были полностью уничтожены. Медленно он произнес:
— Так ты устроила бой с Венцелем... ради этого?— Он указал
глазами на блокнот..
Модести продолжала делать вращательные движения плечом и
рукой. У нее болели все мышцы, и рана в руке начала пульсировать,
но в целом она чувствовала, что силы еще есть.
— Это был единственный способ подобраться к Мак-Уиртеру.
Вернее, к его блокноту.
Колльер замотал головой, словно пытаясь что-то стряхнуть.
— Но ты же не могла знать, что он примется лапать тебя...
— Я видела, что он испытывает мальчишеское желание дотро¬
нуться до меня. Он попытался сделать это еще в самую первую ночь,
при обыске. Я не сомневалась, что, если я буду обнажена и изображу
слабость после боя, он наверняка не сможет удержаться...— Модести
поморщилась.— Конечно, мне вовсе не хотелось получить эту рану,
но что было делать, когда затея с ударом в пах не удалась. Так или
иначе, это помогло мне свалиться в его объятия после поединка.
Колльер обескураженно смотрел на нее. Внутри у него как будто
что-то оборвалось.
— Но, ’— он снова тряхнул головой, — ты же не могла точно
знать, что Венцель не убьет тебя...
Модести с состраданием посмотрела на его измученное лицо,
наклонилась вперед и ласково взяла его голову в свои ладони.
— Теперь я это знаю, вот что главное. Ну что ты, милый. Не
думай об этом. Еще одно усилие, и мы будем на пути домой.
208
Гарвин выпрямился и удовлетворенно посмотрел на свежую
запись, только что появившуюся в блокноте Мак-Уиртера.
На одной из первых страниц блокнота содержался план действий
бандитов после обнаружения сокровищ: «Г. бер. рук-во. Под-ка и
йсп-е захорон-я в пещ-е Танджи и ост. (Необ-я разведка местн-ти,
см. выше)».
На оставленном рядом свободном месте было приписано: «М.Б. и
ее ком-а? Договор-ся с Г. об их уничтож-и».
Следующая запись казалась частью первоначального плана, а
может быть, добавлением к нему: «Уничтож-е С,Л. и «сессны».
Бомба с час. мех-м для взрыва в полете».
Уилли Гарвину отлично удалась эта запись. Он передал блокнот
Модести и бросил журнал Скита в маленький костерок, который он
развел, чтобы вскипятить воду. Некоторое время Модести тщатель¬
но изучала подделку, потом улыбнулась.
— Великолепно, милый мой Уилли.
Стив спросил:
— А что будет, когда Мак-Уиртер обнаружит пропажу блокнота?
Вдруг он догадается, что ты взяла его?
Вместо Модести Стиву ответила Дайна, сидящая рядом с ним:
— Да как же он догадается, Стив! Чтобы после такого изматыва¬
ющего боя, раненная в руку, Модести смогла вытащить у него
блокнот? Ни за что это не придет ему в голову! Мак-Уиртер будет
его искать везде, только не здесь.
— Да это же просто золото, а не девушка, — с гордостью произ¬
нес Уилли. — Красивая, сексуальная, да еще и умная вдобавок.
Неплохо у меня получилось — подцепить такой клад.
Дайна вспыхнула и закрыла лицо руками.
— Ты шутишь! Я слишком высохла здесь, чтобы быть красивой.
И грудь у меня тоже высохла... Представляю, на что я похожа...
Гарвин ласково улыбнулся.
— Ты прелестна, милая, — нежно сказал он.
Примерно через полчаса они услышали звук двигателей «сесс¬
ны», совершающей посадку неподалеку от входа в долину. Прошел
еще час. За это время охранники должны были разгрузить само¬
лет, закрепить его тросами, чтобы он не опрокинулся от мощных
порывов ветра, дующего по ночам в пустыне. Потом они наполнят
баки горючим. Модести хорошо представляла себе последователь¬
ность их действий. Два дня назад, когда Скит Лоури утром вышел
из общей комнаты, она услышала, что самолет поднялся в воздух
буквально через десять минут. Именно столько времени требует¬
ся, чтобы вставить свечи, — те свечи, что по ночам хранятся у
Де ликаты. ,
209
В комнату вошел Скит Лоури. Дверь закрылась, и, как всегда,
охранники заперли ее на тяжелые стальные засовы. Летчик прошел
к пустой койке, бросил на нее одеяло и закурил сигарету. Взгляд его
лениво скользил по помещению.
— Привет, Скит, — сказала Модести.
— Привет, мэм. — Вытащив из кармана пачку сигарет, Лоури
пробрался к ним. — Закурите?
Каждый взял по сигарете. Без всякого интереса Скит проговорил:
— Я слышал, вы дрались с Венцелем, мэм. Прикончили его, да?
Модести кивнула.
— Й еще я кое-что добыла, Скит. Ты видел когда-нибудь запис¬
ную книжку Мак-Уиртера?
Пилот хмуро улыбнулся.
— Надоело глядеть на неё. Кто-нибудь высморкается, а он тут же
записывает.
Уилли подал ему открытый блокнот.
— А ты знаешь, что еще там написано? Взгляни-ка. Это место
тебя может заинтересовать.
Брови Скита слегка приподнялись. Он взял блокнот и стал
внимательно изучать открытую страницу, не спеша расшифровывая
про себя сокращения. Вдруг его лицо напряглось, словно окаменело.
Он перечитал всю страницу. Наконец поднял глаза и медленно
произнес:
— Ну и ну. Я третий раз работаю на Пристайна. Всегда все было
нормально. И вот что, оказывается, он задумал на этот раз.
Модести пояснила:
— Наверное, на этот раз дело слишком крупное, чтобы оставлять
свидетелей. Даже таких молчаливых, как ты, Скит.
— Я просто исчезну, — ответил пилот, возвращая блокнот.
— Нет, считай, что ты просто нашел себе другую работу. Ты
вывезешь нас отсюда, Скит. Мы платим двадцать тысяч долларов.
Лоури задумался, покусывая губы.
— Очень рискованно, мэм. Я высоко ценю вашу услугу, но все
же вы просите за нее слишком много. Лучше мне завтра просто
улететь и больше не возвращаться.
Модести покачала головой.
— Мы срываемся через два часа. Все уже продумано. Шума не
будет. Двадцать тысяч долларов, Скит, если ты согласишься. А если
нет, мы просто избавимся от тебя. Уилли умеет обращаться с «сессной».
Скит Лоури глубоко вздохнул.
— Она не полетит, мэм. Свечи у Деликаты.
— Верно, — ответила Модести, затягиваясь. — Но у тебя есть
запасной набор, Скит. И ключ. Ты скорее позволишь выколоть себе
210
один глаз, чем доверишь кому-либо распоряжаться твоим самоле¬
том — па земле или в воздухе.
К удивлению Колльера, Скит Лоури вдруг широко улыбнулся.
Некоторое время он пристально смотрел на Модести и наконец сказал:
— Похоже, вы хорошо меня знаете.
— Именно так. Ну что, по рукам?
— По рукам, мэм.
Колльер почувствовал огромное облегчение. Он понял, что по¬
следняя фраза этого странного человека полностью исключает вся¬
кую возможность измены. Теперь вся преданность Скита Лоури
безраздельно будет принадлежать Модести Блэйз. До тех пор, пока
она платит по счету.
Американец выпустил тоненькую струйку дыма и оглядел ка¬
меру. Колльеру показалось, что он хочет о чем-то спросить, но в
этот момент Модести быстро встала, снова шевельнула раненым
плечом и сказала:
— Кое-какие детали надо еще обсудить. Пройдись со мной, Скит.
Я хочу немного размяться.
— Конечно.
Они медленно пошли к двери. Проводив их взглядом, Уилли
заметил:
— Отлично. Самое время заняться мишенью. Надо поставить
койку стоймя и привязать к ней сложенные одеяла. Давай твое,
Стиви.
Колльер встал.
— Мишенью?— растерянно переспросил он. Он не мог понять,
что имеет в виду Гарвин.
— Нужна мягкая мишень. Модести хочет проверить стрелы —
вдруг стабилизаторам требуется доводка. Мишень должна быть
такой, чтобы стрелы не сломались.
Через десять минут после полуночи Модести Блэйз вынырнула
из древнего водовода в освежающую прохладу ночи. На этот раз она
ползла довольно долго — частично из-за раненой руки, частично
из-за того, что ей пришлось толкать перед собой лук и стрелы.
В кармане лежало конго, сделанное Уйлли из куска твердого дерева.
Она осторожно распрямила лук, примерилась. Упор для руки на
дюйм ниже середины лука, как и привыкла Модести. Это оружие
было настоящим произведением искусства. Впрочем, и стрелы тоже.
К ее удивлёнию, только одну из них пришлось слегка подправить
после испытаний в камере. Даже самому Уилли Гарвину нелегко
211
было добиться такого совершенства, пользуясь тем жалким подоби¬
ем инструментов, которые оказались в его распоряжении.
Проверка лука и стрел явилась также испытанием для се раненой
руки. Сокращение мускулов вызывало боль, но силы пока хватало.
Бледный свет луны озарял плоскую каменистую поверхность.
Осторожно выбравшись из лощины, Модести некоторое время лежа¬
ла в глубокой тени скал, наблюдая за импровизированной взлетной
полосой, где стояла «сессна». Она намеревалась выждать полчаса.
Если за это время часовой не шевельнется, значит, он спит.
Но он зашевелился через десять минут. Она заметила огонек
спички, когда он закуривал сигарету. Потом он вышел из тени
самолета и двинулся к входу в долину, который находился в ста ярдах
справа.
Не покидая непроницаемой тени, Модести направилась ему на¬
встречу. Пройдя половину пути, часовой оказался шагах в тридцати
от нее. Она приставила стрелу к тетиве. Слегка расставив ноги и
развернув плечо в сторону цели, Модести переместила тяжесть
тела вперед. Она уже видела не только смутный силуэт на фоне
песков пустыни, теперь можно было ясно различить профиль
охранника. Подняв лук и натянув тетиву, Модести негромко
щелкнула языком.
Охранник замер. В тот же миг она спустила тетиву и, услышав
тупой, мягкий звук, поняла, что стрела достигла цели. Колени
алжирца подогнулись, и он рухнул на землю. Автомат, висевший у
него на плече, слабо стукнул о камни. Модести подождала, держа
наготове вторую стрелу. Часовой не шевелился. Никакого движения
не было й у входа в долину. Через минуту Модести осторожно
двинулась вперед.
Охранник был мертв. Двадцатишестидюймовая стрела, вонзивша¬
яся прямо в сердце, торчала из его груди. Модести.не взяла его автомат.
Стрельба из автомата означает шум, а шум означает провал. Она
вернулась к скалам и медленно пошла вдоль них к входу в долину.
У входа никого не было. Вероятно, убитый ею часовой должен
был охранять и вход и «сессну». Модести прошла по широкой
расселине, держась вплотную к неровной стене скал. Через пять
минут она увидела прямо перед собой запертую дверь их камеры.
У двери медленно прохаживался взад и вперед часовой в кожаной
куртке со «шмайссером МП-40» через плечо. Вскоре она заметила,
что он один на посту. До этого, когда бы ни открывалась их дверь,
часовых было всегда двое. Похоже, сегодня Деликата поставил
другого часового охранять сокровища.
Модести беспокоилась из-за звука, который наверняка раздаст¬
ся, когда его автомат упадет на камни. Минут пять она ждала,
212
надеясь, что охранник присядет или снимет автомат и приставит его
к стене.
Но часовой продолжал мерно ходить взад и вперед. Модести уже
было решила подползти ближе и бросить в него конго, когда алжи¬
рец наконец остановился. Он приложил ухо к двери и стал прислу¬
шиваться. Модести сильным движениехМ оттянула тетиву. Стрела
пригвоздила охранника к двери, войдя в дерево на целый дюйм.
Часовой согнулся и стал медленно оседать, увлекая стрелу вниз.
Модести добежала до него в тот самый миг, когда стрела треснула. Она
успела подхватить охранника и плавно опустить его на землю. Это
движение отозвалось в раненой руке острой болью, но Модести, не
обращая на нее внимания, быстро отодвинула стальные засовы.
Скит Лоури предстал прямо перед ней, когда она распахнула
дверь. За его спиной нельзя было ничего разглядеть в кромешной
темноте. Модести прошептала:
— Уилли их всех собрал?
— Перепугал до смерти, мэм. Они сделают все, что им скажут.
Модести кивнула. Скит Лоури вышел и не спеша двинулся вдоль
скал к выходу из долины, неся под мышкой свое одеяло.
Стивен Колльер и Дайна последовали за ним. Стив держал
девушку за руку. Модести заметила, как его взгляд задержался на
трупе часового с торчащей из спины стрелой. Потом он посмотрел
на нее, хмуро кивнул и молча, подчиняясь приказу Гарвина, двинул¬
ся вперед.
Миссис Танджи вела мужа за руку. Рот ему пришлось заткнуть
кляпом. Уилли решил, что психическое состояние старого ученого
слишком серьезно, чтобы в такой момент оставить ему возможность
говорить. Следом за ними из камеры вышли шесть других членов
экспедиции. Они держались по двое и двигались совершенно бес¬
шумно. Лица их посерели от страха.
Замыкал процессию Уилли Гарвин. За спиной он нес тюк,
обмотанный одеялами, и в каждой руке — по четырехгаллонной
пластиковой канистре с водой. Проходя мимо Модести, Уилли под¬
мигнул ей,, но, когда он приблизился к группе зомби, его лицо
мгновенно приобрело устрашающее выражение.
Модести подхватила автомат охранника, затащила труп в комна¬
ту, положила на него свой лук, потом вышла и заперла дверь.
Колльер сидел на земле. Пятнадцать минут тянулись бесконечно
долго. Столько времени требовалось Скиту Лоури, чтобы подгото¬
вить '¿сессну» к полету и ввернуть свечи.
213
Рядом сидели на корточках Танджи и его археологи. Они обра¬
зовали кружок, и Колльер с Дайной были частью этого кружка.
Колльер то и дело обводил взглядом их испуганные, бледные лица,
стараясь сохранять при этом как можно более злобное выражение.
Он знал, что должен чувствовать жалость к этим несчастным, но сил
на это у него не было. Он пожалеет их позже. А сейчас самое
главное — чтобы они сидели смирно и во всем подчинялись ему. Он
с трудом сдерживал нетерпение и тревогу.
Рядом с ним, закутавшись в одеяло, прикорнула Дайна. Стив
чувствовал, что она вся дрожит. Ему хотелось что-нибудь сказать
ей, но говорить было нельзя. Никто не произнес ни слова после
выхода из долины. Модести и Уилли помогали Скиту. Другим ничего
не оставалось делать, только молча ждать.
Через пять минут, показавшихся Колльеру пятью неделями,
Модести дотронулась до его плеча и показала на самолет. Люк
«сессны» был уже открыт. Впервые нарушив молчание, чуть слыш¬
ным шепотом Модести произнесла:
— Вы с Дайной садитесь рядом со Скитом.
Кивнув, Стив помог девушке подняться. Баки из-под воды и
горючего, приготовленные на обратный полет, были уже вынесены
из самолета. Даже пустые, они весили немало. Идя вместе с Дайной
к люку, Колльер удивлялся тому, что Уилли удалось выгрузить их
практически беззвучно. Скит Лоури уже сидел за штурвалом. Он
указал Колльеру на свободное место в маленькой кабине справа от
себя.
Археологи толпой сгрудились внутри самолета. Именно толпой,
подумалось Стиву. «Сессна» могла принять на борт одного пилота и
пятерых пассажиров. А теперь пассажиров оказалось двенадцать. И
тринадцатый — Скит. Чертовски тяжелый груз для такого неболь¬
шого самолета. До этого момента Колльер как-то не думал об этом.
Сейчас он начал мучительно волноваться, удастся ли им вообще
оторваться от земли. Конечно, должен быть какой-то запас грузо¬
подъемности, но все-таки...
Он неуверенно посмотрел на археологов, спрессованных в
кабине, как черви в банке у рыболова. Большой груз... Но Моде¬
сти наверняка все обдумала и обсудила со Скитом Лоури, и к тому
же Скит — один из лучших пилотов мира. Все должно быть
нормально.
Чтобы археологи могли сесть, места не хватало, и они вынужде¬
ны были стоять пригнувшись. Стив услышал сзади щелчок закрыва¬
емого люка. Лоури сидел спокойно, глядя ничего не выражающими
глазами в стекло прямо перед собой. Колльер нервничал, не понимая,
почему он не запускает двигатель. Прошли еще две долгие минуты.
214
Скит Лоури наконец пошевелился и начал передвигать рычажки на
передней панели.
Колльер чуть было не подпрыгнул от рева заработавшего двига¬
теля. Он чувствовал, как рядом дрожит Дайна. Крепко сжав ее руку,
Стив чуть не вывернул шею, стараясь увидеть Модести. Но взгляд
его упирался в грязную рубашку парня, склонившегося прямо над
ним в каких-нибудь шести дюймах. Скит все так же сидел, наблюдая
за показаниями приборов. Ничего не происходило. Колльеру хоте¬
лось закричать. Ведь шум мотора все равно уже разнесся по всей
долине. Охрана наверняка услышала его. Деликата, конечно, про¬
снулся, и сейчас они все бегут сюда с автоматами в руках.
Скит Лоури искоса взглянул на него и сдержанно улыбнулся.
— Нужно прогреть двигатель, — объяснил он, стараясь перекри¬
чать рев мотора. — Ему надо как следует прогреться для перевозки
такого груза, понимаешь?
Колльер кивнул, попытавшись улыбнуться в ответ. Прошло еще
тридцать секунд. Скит Лоури снова начал манипулировать рычаж¬
ками. Подпрыгивая на камнях, самолет двинулся вперед. Колльер
глубоко выдохнул. Он не сводил глаз со взлетной полосы перед
«сессной». Она была ровной, без препятствий. Такой полосы вполне
достаточно для длинного разбега перед взлетом. Стив снова взгля¬
нул на пилота. Лицо Лоури, как всегда, было совершенно бесстра¬
стным. Его профиль казался Стиву частью мрачного пейзажа пус¬
тынной ночи. Двигатель взревел еще громче, и Колльер подумал,
что этим толчкам и прыжкам уже никогда не будет конца.
Он весь взмок. В самолете и без того было жарко, да еще эта
невыносимая теснота. Со страхом представил себе, что будет, если
«сессна» не сможет подняться в воздух. Наверное, они разобьются.
Или просто остановятся? Или?..
Дайна воскликнула:
— Мы взлетели!
Только тут Стив заметил, что толчки уже прекратились. Взгля¬
нув вверх, он увидел сквозь стекло несколько звезд. Мысленно
прочертив линию от верхнего края кабины до ближайшей звезды,
Колльер понял, что самолет медленно набирает высоту.
Только минуты через три Скит Лоури позволил себе немного
расслабиться. Посмотрев на Колльера, он неожиданно ухмыльнулся
и крикнул:
— Хорошо, что все вы тут успели здорово похудеть!
Стиву показалось, что в груди у него ударил беззвучный взрыв.
Ликующая, необузданная радость охватила его. Они на свободе!
Деликата, Габриель и мрачные алжирцы с автоматами остались
внизу, прикованные к земле. Больше не будет мучений, пыток,
215
угрозы гибели. Дайна, прижавшись к нему, колотила своим малень¬
ким кулачком по его колену. Ее тоже переполняло счастье освобож¬
дения.
Колльер вновь оглянулся назад и крикнул:
— Модести!
Он все никак не мог ее увидеть. Скит Лоури коснулся его плеча.
Когда Стив обернулся, летчик показал пальцем вниз и сказал:
— Нет. Они с Уилли пошли пешком.
— Что?!— Забыв, где находится, Колльер попытался вскочить на
ноги, но Лоури удержал его на месте.
— Слишком тяжело, — почти кричал он, терпеливо объясняя все
Стиву, будто непонятливому ученику. — Самое меньшее, два чело¬
века должны были остаться на земле. Я настаивал, чтобы остались
четверо, но она на это ни за что не соглашалась. Бог ты мой, да нам
надо скакать от счастья, что у нас не оказалось с собой лишней
пачки сигарет.
Вне себя от бессильной ярости, Колльер завопил:
— Господи! Она же ранена!
Скит Лоури пожал плечами.
— Ну, это ведь не в первый раз, да и Уилли остался там с ней. —
Летчик похлопал по нагрудному карману. — Так или иначе, но мне
платит она. Она выписала мне чек на страничке из того чертова
блокнота. И еще оставила указания для вас — что вам нужно
сделать после посадки.
Весь дрожа, Колльер отшатнулся назад. Почувствовав боль, он
скосил глаза и увидел, что Дайна судорожно вцепилась ногтями в
его руку. Лицо ее исказилось. Она не смогла сдержать рыданий.
Колльер осторожно притянул девушку к себе, прижал ее голову к
своему плечу. Не в силах справиться с собой, Дайна колотила его
кулачком по груди, с трудом выговаривая сквозь слезы:
— Да сколько можно? Стив, сколько же можно?
Колльер вздохнул и стал нежно гладить ее по голове, стараясь
успокоить. Сам он не чувствовал уже ни гнева, ни протеста, оста¬
лась только пустота. Его губы были прямо над ее ухом. Бесконечно
устало Стив прошептал:
— Я не знаю, милая.
Прошло полчаса с того момента, как «сессна скайвэгон» оторва¬
лась от земли, и суматоха у входа в дйлину улеглась. Двое охранни¬
ков унесли труп с взлетной полосы. Мак-Уиртер с фонарем в руке
заглянул в топливный склад. Искать кого-либо и не пытались.
216
Деликата громко скомандовал что-то, и все другие голоса вмиг
умолкли.
Наступила мертвая тишина.
Модести Блэйз и Уилли Гарвин выбрались из узкой расщелины
позади пещеры, в которой располагался склад. Они скрывались там
все это время. За спиной Уилли по-прежнему был тюк, обмотанный
одеялами, в руках — канистры с водой. В одеяла Гарвин завернул
жестяной ящик из-под галет, в котором лежал весь паск, выданный
заключенным на ужин, упакованный в полиэтиленовые пакеты. Еще
там был большой, аккуратно свернутый кусок полиэтиленовой плен¬
ки, найденный Уилли два дня назад под кроватью профессора
Танджи. Очевидно, пленка предназначалась для ручной сортировки
драгоценных археологических находок и очистки их от песка и
земли в первые дни раскопок.
Модести несла «шмайссер» и две бутылки с водой.
Она почувствовала неимоверное облегчение, когда звук двигате¬
ля «сессны» растаял в ночи. Наконец это бремя снято с их плеч.
Теперь они с Уилли свободны в своих действиях.
Деликата наверняка уже связался по рации с Пристайном. Но это
ее ничуть не беспокоило. Скит Лоури вел самолет не в Алжир. Он
посадит его в аэропорту Танжера. И сразу же, прямо из аэропорта,
Стив Колльер позвонит Тарранту в Лондон. И еще он позвонит
министру юстиции Марокко.
На горе Танжер у Модести была вилла, и каждый год она
проводила там какое-то время. С марокканским министром юсти¬
ции, сдержанным, интеллигентным человеком, Модести Блэйз по¬
знакомилась еще тогда, когда он служил инспектором полиции в
Танжере. И он никогда не был ее врагом, даже во времена Сети,
потому что Модести избегала заводить неприятелей у порога собст¬
венного дома. Теперь же он стал ее другом, и другом могуществен¬
ным.
Пристайн ничего не сможет сделать — ни со Скитом Лоури, ни
со Стивом и Дайной, ни с археологами профессора Танджи.
Рука, сжимающая «шмайссер», болела все сильнее. Рана пульси¬
ровала. В другой руке Модести держала маленький фонарик, кото¬
рый оставил ей Скит Лоури. Уилли занимался погрузкой. Он поднял
на тележку легкий тюк прорезиненной ткани, приготовленной для
навеса, выбрал четыре длинные деревянные балки, уложил их крест-
накрест. Добавил два мотка веревки и установил канистры с водой.
Взявшись за румпель, Уилли сдвинул тележку с места, и она
плавно, бесшумно покатилась по каменистой почве. Легкая метал¬
лическая конструкция позволяла перевозить груз в две сотни фун¬
тов. Модести выключила фонарик и пошла следом. Так, держась в
217
тени скал, они прошли около мили. Наконец Уилли остановился и
сказал:
— Пожалуй, здесь, Принцесса. Шуметь не буду.
— Отлично, милый Уилли. Рука у меня действует не очень-то
хорошо, но все же скажи, если надо будет помочь.
Модести повернулась спиной к ветру, сильному и холодному.
Такой ветер всегда дует в пустыне по ночам. А днем здесь будет
настоящая жаровня.
В пустыне различают три типа местности. Per — это гладкие
участки каменистой почвы. Бескрайний простор, покрытый песча¬
ными дюнами, называется эргом. И еще встречаются полуразрушен¬
ные плато, изрезанные бесчисленными трещинами, где время и
стихии, казалось, разверзли земную твердь. Такая местность носит
название хамада.
Существует два известных маршрута для пересечения Сахары —
путь Хоггара и путь Танезруфта. Первый ведет к северу, в Эль-Го-
леа, гористую, цветущую местность, невесть как очутившуюся по¬
среди бескрайних песков пустыни, потом через Гардая и через
Сахарский Атлас в Алжир.
Другой, западный, путь проходит в двухстах милях отсюда, через
абсолютно голую равнину — per — в Адрар, потом в Коломб-Бешар
и через горы в Марокко.
Модести решила не пользоваться ни одним из этих привычных
маршрутов. Там слишком легко устроить засаду. Неизвестно, до каких
пределов простирается власть Пристайна, но, вероятнее всего, его
агенты очень скоро начнут рыскать по обеим дорогам — двум узким
полоскам, тянущимся через пустыню. По этим ниточкам новости бегут
быстро, как по проводам. На пустынной дороге длиною в пятьсот миль
двоих одиноких путников схватят без всякого труда.
Поэтому им придется нарушить железное правило путешествен¬
ников в пустыне и не идти обычными путями. Вместо этого они
направятся на северо-запад и пересекут путь Танезруфта. За ним на
полторы сотни миль простирается per. Потом тянутся громадные
пространства хамады.
Человек, незнакомый с пустыней, вряд ли сможет пережить хотя
бы сутки такого пути. Он не догадается, что нужно тщательно
закрывать все тело для сохранения влаги, не сумеет извлечь воду
из-под песка, не станет питаться ящерицами и саранчой, жевать
жесткую траву под названием «дринн», служащую обычно пищей
для верблюдов. Он не знает, что должен слизывать пот с тела своего
товарища, чтобы добыть драгоценную соль, не сможет убить газель
камнем, выпущенным из пращи, как это сделает Уилли при удобном
случае.
218
Такой путник вряд ли запасется достаточным количеством пищи,
потребление которой должно быть точно рассчитано на много дней
вперед, и восемью галлонами воды в плотно закрытых, не допуска¬
ющих испарения сосудах.
Такой путник вряд ли может надеяться пройти пешком эти
полтораста миль. Но Уилли и Модести пройдут их.
Уилли Гарвин попросил:
— Поддержи-ка вот здесь, Принцесса.
Модести придерживала длинную деревянную балку, пока Уилли
прибивал ее к горизонтальной стреле. Затем он крепко привязал
веревку к середине другой балки, а свободный конец накинул сверху
на длинную металлическую трубу.
После этого он растянул на тележке огромное квадратное полот¬
нище и, продев веревки в отверстия вдоль верхнего и нижнего краев,
прикрепил его к балкам. Он работал быстро, не останавливаясь ни
на минуту, словно заранее обдумал каждое свое движение.
Свободные длинные концы веревок он свернул мотками и уложил
на платформу тележки. Затем своим самодельным ножом отрезал
несколько кусков от самого большого мотка. Модести не понимала,
зачем он это делает. Ее бил озноб, и она чувствовала, что у нее
поднимается температура.
Наконец он сказал:
— Ну вот, отлично. Посмотрим, что получилось.
Он забрался на платформу и потянул за одну из веревок. Тонкая
металлическая стрела встала вертикально, и Уилли закрепил на¬
правляющие штанги. Две балки с натянутым на них полотнищем
лежали, у основания стрелы. Уилли протянул Модести руху, чтобы
помочь ей подняться на тележку.
Потом, перебравшись через сложенные вещи, он склонился над
штангой, к которой были. привязаны концы веревок, приподнятой
над поверхностью платформы на дюйм или два.
Модести услышала шуршание блока на конце стрелы. Большой
квадратный парус начал подниматься на импровизированной мачте.
Ветер моментально наполнил его, и тележка двинулась вперед.
Уилли закричал:
— Боже! Хватай скорее румпель, Принцесса!
Модести бросилась вперед и вцепилась в румпель. Маленькое
переднее колесо повернулось. Теперь курс был верен. Уилли за ее
спиной то ругался как сапожник, то издавал крики радости, яростно
сражаясь со всей массой веревочных концов, ослабляя одни, натяги¬
219
вая другие, стараясь, чтобы неуклюжий тяжелый парус удерживался
строго по ветру.
Наконец Модести услышала его восторженный голос:
— Делаем двенадцать узлов, Принцесса! Ну, как посудина?
— Неплохо. Но тебе придется все время удерживать ее. — Моде¬
сти взглянула на него через плечо. — Может, немного расшатать
румпель, пусть слегка ерзает туда-сюда. Тогда, если налетим на
камень, тележка не опрокинется.
— Пожалуй.
Уилли пробрался к ней, не выпуская из рук веревок. Тележка
бежала по отполированной ветрами поверхности pera плавно и
быстро. Конечно, следует опасаться слишком резких порывов ветра
и следить за правильностью курса. Кроме этого, у них еще долго не
должно быть никаких беспокойств — естественно, в том случае,
если удача будет на их стороне и ветер не стихнет. Иногда в Сахаре
случаются безветренные дни — примерно шесть из ста. Больше
никаких препятствий на реге не будет. Все это пространство при¬
надлежит им— от горизонта до горизонта. Плоское, ровное про¬
странство. А потом, когда на равнине станут появляться песчаные
дюны эрга, их грубая сухопутная яхта послужит им даже лучше
любого грузовика. Их ждет феш-феш — настоящий кошмар для
путешественников в пустыне. Феш-фешем зовутся участки, зане¬
сенные предательским мелким песком, в котором колеса застревают
и крутятся вхолостую, так что грузовик может запросто утонуть в
нем по самые оси. У тележки же нет ведущих колес, она идет под
парусом и пролетит по феш-фешу так же легко, как и по гладкой
поверхности pera.
Уилли осторожно расшатал румпель.
— Курс верный, Принцесса?
— Да. — У Модести был еще один необычный дар. Без звезд и
компаса, даже с завязанными глазами, она безошибочно могла
определить курс на любой местности. Модести взяла у Уилли нож,
взглянула на небо и провела острием линию прямо на платформе. —
Держи на Полярную звезду, и мы не собьемся с пути.
Гарвин кивнул, подтянул парус, потом расстелил одеяло, выбрав
на тележке свободное место.
— Приляг, Принцесса.
При необходимости любой из них уснул бы и на голой земле,
покрытой только ковром из колючек. Шорох колес и трепетание
паруса не помешают ее сну.
Модести легла на одеяло.
— Разбуди меня, если возникнут трудности с парусом.
— Разумеется. Как рука?
220
— Ничего. — Модести прикрыла глаза. — Ну и дельце мы про¬
вернули. Конечно, мне хотелось бы еще задержаться, покончить с
Деликатой и Габриелем.
— Мне тоже. Но только не с такой раной, как у тебя. И вообще...
В слепом риске толку нет.
— Да, конечно. Нет смысла глупо рисковать.
Модести уснула, а тележка продолжала свой ровный бег под
звездами ночной пустыни.
Глава 20
Вскоре после полуночи вторых суток, примерно в двухстах милях
от Маса, тележка наконец исчерпала свои возможности. Теперь им
приходилось толкать ее перед собой вверх по склону, так что на
последние восемь миль ушло целых два часа. Смысла в таком
передвижении не было.
Остановившись, они наполнили водой одну канистру до самого
края горлышка и выпили все, что оставалось в другой. Жестяную
коробку с продовольствием Уилли привязал к поясу, а полную
канистру — к спине, вместе с тентом, свернутым в рулон. Из двух
одеял они сделали что-то вроде плащей с капюшонами, чтобы с тела
не испарялась влага. Уилли прихватил еще пращу и кусок полиэти¬
леновой пленки. Все остальное пришлось бросить, даже «шмайссер».
Вероятность того, что придется им воспользоваться, была совсем
невелика, а они не могли позволить себе нести лишнюю тяжесть.
Они должны проходить двадцать миль в сутки, двигаясь по ночам
и отдыхая днем. В скалах и сухих расщелинах хамады можно найти
тень, а в дюнах эрга они будут натягивать тент.
Всю ночь они продолжали путь, а на рассвете остановились.
Уилли Гарвин начал руками копать яму в песке. Все пока шло
неплохо, но его все больше тревожило состояние Модести. Рука у
нее сильно опухла, и цвет кожи вокруг раны внушал самые серьез¬
ные опасения. Глаза Модести блестели слишком ярко. Вероятно, ее
лихорадило. И сон ее в последнее время стал необычайно плохим,
даже с учетом того, что в адской жаре пустыни вообще трудно
хорошо выспаться днем. С мучительным беспокойством Уилли смот¬
рел, как Модести ворочается под тенью навеса, сооруженного им из
высоких стеблей кактусов.
Гарвин работал уже почти час. Наконец он выкопал яму фута в
три глубиной.
Открыв жестяную коробку, Уилли вытащил пакетики с едой и
положил на крышку в тени, а саму коробку поставил на дно ямы.
221
Грубым самодельным ножом он разрезал на куски стебель кактуса и
обложил коробку этими кусками. Растянув над ямой полиэтилено¬
вую пленку, Гарвин насыпал песку на ее края и бросил горсть
мелких камешков на середину, чтобы пленка немного просела.
Осмотрев свое сооружение и убедившись, что пленка не касается ни
коробки, ни стенок углубления, он ползком забрался в тень и лег
рядом с Модести. Уилли твердо приказал себе забыть на время
волнение и тревогу и не чувствовать физического неудобства, чтобы
скорее наступил глубокий, восстанавливающий силы сон. Сон за¬
медляет обмен веществ в организме и помогает беречь энергию.
Выспаться в пустыне — значит выжить.
В течение всего дня яростно палящее солнце через полиэтилено¬
вую пленку будет выпаривать влагу, которая есть даже в песках
Сахары, — влагу из мякоти кактуса. Под пленкой пар станет кон¬
денсироваться, оседать каплями, которые, стекая вниз, будут падать
в жестяную коробку. К наступлению ночи в коробке скопится
две-три. пинты воды. Немного, конечно, но все же это позволит им
пока оставить в неприкосновенности их драгоценный запас.
Уилли Гарвин спал, а солнце медленно двигалось по молочно¬
голубому небосклону.
Мощный пятитонный вездеход «элвис столворт» с брезентовым
верхом был нагружен полностью. Половину груза составлял запас
бензина и воды. Деликата в глубокой задумчивости стоял у кабины,
куря сигару.
Со стороны долины показался Габриель. В его взгляде мелькнуло
злобное удовлетворение, когда он, посмотрев на Деликату, остано¬
вился и после секундной паузы медленно произнес:
— Ну хорошо. Пора двигаться.
Деликата согласно склонил голову.
— Конечно. А как быть с нашими алжирскими друзьями?
— Я им сказал, что они могут забирать два «лендровера» и
катиться ко всем чертям. Ты же сможешь сам довести этот грузовик
до Эль-Голеа, да?
— Не сомневайся.
Какая-то искра вновь сверкнула в глазах Габриеля.
— Ну, как ты себя чувствуешь, бывший любимчик Пристайна?
— Что ты имеешь в виду?— Деликата стряхнул пепел с сигары.
Лицо его абсолютно ничего не выражало. — Я нашел ему сокровища.
— Ты нашел ему неприятности. Что будет, когда Блэйз и Гарвин
заговорят, и другие тоже? Мохсет быть, они говорят уже сейчас.
222
-— Сомневаюсь, что Танджи и его люди смогут сказать что-ни¬
будь определенное. И уж наверняка они не назовут Пристайна.
Блэйз и Гарвин будут молчать — разумеется, они попытаются вос¬
пользоваться собственными методами. Если бы они собирались гово¬
рить, то взяли бы с собой блокнот этого шотландского кретина.
Лоури тоже не откроет рта, иначе станет ясна и его собственная роль
в этом деле. — Деликата криво улыбнулся.— Не думаю, чтобы При-
стайну грозили серьезные неприятности.
— Может быть. А все-таки вряд ли после этой истории он захочет
еще когда-нибудь связаться с тобой. Слишком ты любишь развле¬
каться во время работы.
— Да, обожаю. Однако у него нет никаких причин жаловаться на
меня. Ну что, поехали?
Габриель заглянул в кабину грузовика.
— А где Мак-Уиртер?
Деликата презрительно пожал плечами.
—Залез под машину. Может, пересчитывает болты- и гайки для
очередной дурацкой записи.
Габриель обошел огромный шестиколесный грузовик. Мак-Уир¬
тер действительно лежал под ним на спине, высунув наружу только
ноги.
Габриель наклонился, чтобы окликнуть его, но слова застряли у
него в горле. Что-то неестественное было в позе шотландца. Габри¬
ель похолодел от ужаса.
Он уже почти выпрямился и даже успел схватиться за пистолет,
когда огромная ручища Деликаты стиснула его шею.
Уже третью ночь они двигались в прохладной мгле пустыни. Три
дня отдыхали и спали в первой попавшейся тени. Все их движения
были намеренно замедленными, и, экономя энергию, они почти не
разговаривали между собой.
На второй день Модести, казалось, стало лучше. А на третий —
хуже. Каждую ночь Уилли Гарвин тщательно проверял маршрут по
звездам. Он радовался, что чутье Модести не подвело и они не
сбились с курса.
На рассвете четвертого дня Уилли остановился и, как всегда,
медленно повернулся вокруг, тщательно осматривая огромное пус¬
тое пространство, окружающее их со всех сторон. На северо-западе
простиралась хамада, где полуразрушенные плато и необычные по
форме скалы перемежались с отложениями мела и заносами песка.
223
Что-то неуловимо знакомое почудилось Гарвину в этом пейзаже. Он
напряг память.
Форт. Старинный маленький французский форт. Множество по¬
добных ему разбросано по всей пустыне. Арабы называют их борд-
жи. Вблизи главных сахарских дорог они все еще используются как
места встреч и ночлега. Никаких гарнизонов в фортах уже давно
нет, но в некоторых еще можно встретить смотрителя.
Борджи Керим. Теперь он все вспомнил. Одинокий аванпост,
далеко в стороне от обычных караванных троп. Когда-то он провел
тут два месяца — во время службы в Иностранном легионе. Уилли
Гарвин прикрыл глаза, стараясь вспомнить подробности. Опреде¬
лить на глаз расстояние в пустыне — дело далеко не простое, но
Уилли уже припомнил, что форт расположен у подножия уклона,
начинающегося недалеко от края хамады. Это примерно в шести —
восьми милях отсюда.
Уилли повернулся к Модести, чувствуя, как широкая улыбка
сама собой растягивает жесткую, как пергамент, кожу на его лице.
Он увидел, что Модести уже развернула одеяла и теперь стоит,
прижав руки к голове и беспокойно оглядываясь. В тот момент, когда
он обернулся, Модести спросила:
— Куда это Стив подевался? И Дайна?
Уилли вздрогнул, охваченный ужасом. Шагнув к Модести, он
ласково взял ее за здоровую руку и ответил, стараясь говорить
совершенно спокойно:
— С ними все в порядке, Принцесса. Просто ушли вперед. Давай
посмотрим на твою руку.
— Не надо. У меня все нормально, — раздраженно проговорила
Модести, все еще глядя по сторонам.
— Тем более ничего плохого не случится, если я взгляну. Давай,
давай.
Она слабо сопротивлялась, но Уилли все же заставил ее
сесть.Слабость Модести поразила его. Она туманным взором смот¬
рела в землю и уже не противилась, когда он стянул с нее плащ и
стал расстегивать рубашку. Дважды он почувствовал, как она
вздрагивала от боли, когда он осторожно высвобождал из рукава
ее руку.
Замерев, Уилли Гарвин смотрел на нее. Сердце'его сжалось. От
плеча до локтя рука страшно распухла. Опухоль выступала из-под
повязки, натягивая кожу, которая уже стала багрово-красной.
Уилли накинул на плечи Модести рубашку и снова запахнул
плащ.
— Нужна операция, Принцесса.
Она посмотрела на него пустыми глазами и рассеянно кивнула.
224
— Здесь неподалеку есть борджи. Два или три часа пути. Там у
нас будет вода и нормальный ночлег.
Ночлег и вода будут в том случае, если форт еще существует, а
колодец не пересох. Конечно, Уилли и не надеялся встретить там
смотрителя, найти пищу или медикаменты. Где угодно, только не з
этом глухом углу.
Теперь они двигались под лучами нещадно палящего солнца. Это
оказалось настоящей пыткой. Уилли нес одеяла, канистру, бутылки
с водой и жестянку с продовольствием. Все это он привязал к поясу.
Кроме того, он поддерживал Модести, которая шла с трудом, споты¬
каясь и пошатываясь.
Форт все еще существовал. Уилли увидел его с вершины холма.
Но прошло еще полчаса, прежде чем он дотащил Модести до ворот.
Собственно, никаких ворот уже не было. Как он и предполагал,
арабы-кочевники уже давно до нитки обчистили весь форт.
Он помнил расположение форта. Там были дворик с двухэтаж¬
ным домом в центре и длинными бараками по краям, оружейный
склад и небольшой загон для верблюдов. Двери нигде не сохрани¬
лись. Все, что не было сделано из камня или кирпича, давно уже
было разобрано и унесено.
Уилли скинул свою амуницию, взял Модести на руки и внес ее в
помещение, служившее когда-то жильем для офицеров. Оно находи-.
лось в том углу форта, куда постоянно падала тень от высокой
кирпичной стены, и представляло из себя нечто вроде полуподвала,
почти скрытого под землей. Это создавало дополнительную защиту от
жары. Неподалеку виднелось^ небольшое строение, открытое с одной
стороны. Когда-то здесь размещался колодец. Сейчас на нем не было
даже деревянной крыши.
Колодец представлял собой узкую скважину, пробуренную в
скальном грунте на глубину пятьдесят футов. Каменный лоток для
.стока воды был цел, но помпа, качавшая когда-то из колодца воду,
исчезла. Однако арабы, побывавшие здесь, оставили на колодце
тяжелые доски, чтобы его окончательно не занесло песком. Ни один
житель пустыни не станет губить источник драгоценной воды.
За колодцем Уилли увидел небольшой огородик. Когда-то этот
крошечный участок, поливаемый вручную потными легионерами,
покрытый мелким песком, удобренный верблюжьим навозом и от-,
бросами из кухни, являлся главной достопримечательностью форта
и тешил гордость полковника. Полковник Жоделль выращивал тут
розы. Все они, конечно, давно уже погибли, но, очевидно, какая-то
влага все еще сохранялась в почве, так как здесь рос колоцинт,
яблоня с горькими плодами, вгрызающаяся в песок и камни длинны-
8 П.О'Доннел «Вкус к смерти»
225
ми крепкими корнями, таловое дерево и несколько высоких эфорбий,
в тени которых к свету тянулась скудная травка.
Комната полковника Жоделля находилась в самом конце коридора.
Несколько каменных ступенек вели к ней. Воздух здесь казался
относительно прохладным, особенно после испепеляющей жары снару¬
жи. Через узкую продолговатую амбразуру под самым потолком про¬
никал мягкий свет, отраженный от стены форта. Эта амбразура оказа¬
лась единственным окном, выходившим наружу почти на уровне земли.
Жалюзи и противомоскитной сетки, естественно, уже не было.
Модести сидела, прислонившись спиной к стене, пока Уилли
сооружал ложе из песка и расстилал одеяла. Потом она послушно
легла. Уилли пошел осмотреть колодец. Бросив туда камешек, он
услышал в глубине всплеск. Хорошо. А пока он может воспользо¬
ваться своим запасом.
С помощью ножа и осколка кремня, который он все еще носил с
собой, Уилли развел огонь и поставил кипятить воду в жестянке.
Разорвал половину своей рубашки на узкие полоски и опустил их в
воду.
Пока вода грелась, он нарезал кусочками стебли эфорбии. Туа¬
реги применяют ее для лечения порезов и болячек у верблюдов. Это
сильное средство. Чтобы снадобье не вызвало ожогов, Уилли разба¬
вил его водой.
В кладовке он нашел несколько завалявшихся сухих галет. Рас¬
крошив их, завернул крошки в полоски материи и опустил в воду.
Через десять минут он внес сосуд с водой в комнату. Модести
открыла глаза при его появлении. Изнурительный переход через
пустыню и лихорадка истощили ее. Лицо пылало под плотным
загаром. Когда Уилли опустился на колени рядом с ней, девушка
слабо улыбнулась ему и сказала:
— Привет, милый Уилли.
— Салют, Принцесса. — Он начал осторожно смачивать повязку.
Наконец ее удалось снять. Уилли вздрогнул, увидев огромное желтое
пятно в середине опухоли. С трудом заставив себя улыбнуться, вымол¬
вил:— Не так уж и плохо. Но все равно будет больно, Принцесса.
— Ничего. Все нормально, Уилли. — Голос ее звучал как будто
издалека.
Уилли вынул из кипятка заново отточенный и простерилизован-
ный нож. Он трижды менял воду, чтобы полностью исключить
возможность инфекции. Инструмент был такой горячий, что пальцы
его сразу же покраснели. Аккуратно и быстро Уилли сделал шесть
небольших надрезов кончиком острия, потом решительно вскрыл
рану длинным и глубоким разрезом. Модести не вскрикнула, не
застонала, даже не пошевелилась. Только взгляд ее вдруг затуманился.
226
Уилли несколько раз прочистил рану, меняя тампоны и удаляя
сукровицу и гной. Повторил все еще раз. Снова и снова давил и
сжимал опухоль. Рану необходимо было прочистить как можно
тщательнее.
Казалось, прошла целая вечность. Наконец он извлек последние
капли гнойно-кровавого месива, продолжая давить на рану до тех
пор, пока из нее струей не хлынула чистая кровь.
— Можешь приподнять руку, Принцесса. Сейчас будем ставить
припарку. Ни до чего не дотрагивайся.
— Хорошо, Уилли, — проговорила она все тем же ровным, слов¬
но издалека доносящимся голосом.
Размокшие крошки, завернутые в полоски ткани, превратились
к этому времени в густую кашицу. Обжигая пальцы, Гарвин отжал
лишнюю жидкость, развернул тряпицу и полил кашицу соком эфор-
бии. У Модссти только дрогнули ресницы, когда он приложил
припарку к ране.
Взяв две полоски простерилизованной ткани, Уилли наложил
повязку. Когда он завершил операцию, пот струйками стекал по его
лицу. Теперь надо менять повязку каждые два часа, до тех пор, пока
не кончатся галеты. После этого он прекратит делать перевязки.
Продолжит лечение припарками, но уже с помощью горячего песка.
Уилли знал, что организм Модести обладает необыкновенной
■ устойчивостью к инфекциям. Сок эфорбии должен помочь ей. Веро¬
ятно,, кризис пройдет уже в ближайшие сутки. Уилли не знал, сделал
ли он все, что надо, но был уверен в одном: он сделал все, что мог.
— Теперь тебе надо побольше пить, Принцесса. О воде не беспо¬
койся. Ее здесь хватило бы для гарнизона из тридцати человек.
— Хорошо, Уилли.
Гарвин бережно приподнял ее голо*ву и поднес к сухим губам
бутылку с водой. Модести сделала несколько медленных, глотков.
— Отлично. Теперь спи.
— Да, Уилли.
Глаза ее закрылись. Понаблюдав за ней еще несколько минут и
убедившись, что Модести уснула, Гарвин вышел во двор. Он соби¬
рался, пожертвовав одним из одеял, сплести веревку, достаточно
длинную для того, чтобы можно было доставать жестянкой воду из
колодца.
На следующее утро, за час до рассвета, Уилли Гарвин уже знал,
что опасность позади. Опухоль спала, зловещие красные круги
вокруг нее исчезли. Больше Модести не лихорадило, и сейчас она
227
спокойно спала. Он понимал, что она проснется ослабевшей и
беспомощной, как младенец. Но она быстро восстановит силы, у нее
поразительная способность к этому. Расправившись с инфекцией,
она через несколько дней станет прежней Модести.
А ему теперь следует позаботиться о еде. Эта проблема не
особенно волновала Уилли. Пищу он добудет. Через два дня Модести
оудет на ногах. А через четыре они смогут продолжить путь.
Он устал после бессонной ночи, но даже эта усталость была ему
приятна.
Наступил рассвет. Вскоре Модести открыла глаза и повернула к.
Уилли голову. Она произнесла слабым, но ясным и спокойным
голосом:
— Привет, Уилли. Доставила я тебе хлопот.
— Немножко. Как рука?
Она слегка ей пошевелила. Вздохнула.
— Неплохо. Только у меня все еще кружится голова и хочется
спать. Где это мы?
Гарвин усмехнулся.
— Я нашел форт. И мы — его единственные обитатели. Так что
спи и ни о чем не беспокойся.
Модести кивнула и снова закрыла глаза. А Уилли пошел к
колодцу. По пути он рассердился на себя за то, что не напоил ее еще
раз перед сном. Воды в колодце было достаточно. Наполнив лоток,
он с удовольствием вымылся. Потом, натянув штаны и обувшись,
приступил к обследованию форта.
Поднявшись на крепостной вал, он посмотрел на скалы хамады.
Там можно добыть пищу. В пустыне немало животных, и это не
только крысы и ящерицы, но и мелкие птицы, зайцы, а если повезет,
можно поймать и дикую козу или газель.
Уилли спустился по разбитым ступенькам и продолжил осмотр.
Он искал все, что может понадобиться ему во время предстоящей
вылазки в пустыню. Очень пригодился бы какой-нибудь старый
мешок. Хорошо бы найти еще ведро. Жестянка прохудилась и стала
немного пропускать воду, а им необходим герметичный контейнер,
чтобы добывать влагу в пустыне.
Но Уилли ничего не нашел. Жаль, конечно, но не удивительно.
Посещение арабов — это что-то вроде нашествия саранчи.
Выйдя из длинного барака, Уилли направился к жилищу полков¬
ника. Середина утра. Сейчас он должен наконец выспаться, а
поход в хамаду лучше предпринять часа за два до наступления
сумерек.
Гарвин уже миновал колодец, когда за его спиной раздался голос
Деликаты:
228
? — Вот мы и снова встретились. Это звучит как в драме, не правда
ли?
Уилли медленно повернулся. Человек-гора сидел на низкой ка¬
менной скамье, на которой когда-то легионеры чистили свою амуни¬
цию. Он был без шляпы. Ботинки покрыты пылью, но не изношены.
Видимо, ему не пришлось идти пешком по камням. Впрочем, беспо¬
лезно гадать, как он тут очутился. Это сейчас не имеет значения. Он
просто здесь. Уилли Гарвин, голый до пояса, безоружный, стоял, не
сводя с Деликаты остановившегося взгляда, чувствуя, как его охва¬
тывает бесконечное отчаяние.
— Итак, они улетели, а тебя оставили за бортом, — улыбаясь,
проговорил Деликата. — Конечно, мне бы об этом сразу же следо¬
вало догадаться. Ты ведь наверняка тяжелее любого из них. Даже
наш молчаливый приятель Лоури не способен творить чудеса, а
такой груз, разумеется, не по плечу старушке «сессне». -— Деликата
замолк и взглянул на часы. — Я был страшно заинтригован,, когда
на следующее утро мы обнаружили пропажу тележки. На кой черт
она тебе понадобилась, Гарвин?
Уилли ничего не ответил. У него мелькнул проблеск надежды.
Деликата увидел его одного и, естественно, предположил, что он~и
в самом деле здесь один. Вряд ли Модести Блэйз, будучи раненной,
решилась бы на переход по пустыне. Если, конечно, у нее была
возможность избежать этого.
Деликата не знал, что этой возможности как раз и не было.
— Удовлетвори мое любопытство. Что ты сделал с тележкой?
— Песчаную яхту, — спокойно отозвался Уилли. — Это идея
Модести. Она рассчитала, что таким образом в первые же сутки пути
по рогу я одолею расстояние, которое прошел бы пешком за десять
дней.
Глаза Деликаты сверкнули, и его огромное тело затряслось от
смеха.
— Ничего не скажешь, она настоящий ас в .своем деле. Очень
хороша. Я буду более осмотрительным в следующий раз. Думаю, он
уже не за горами. — Он снова взглянул на часы. — Боюсь, у меня
мало времени на тебя, Гарвин. Надо нам с тобой разобраться
наконец. Что за странный импульс заставил меня здесь остановить¬
ся? Ведь в этом форте уж точно нет никаких археологических
ценностей...
Надежда Уилли крепла. Деликата спешил, и он явно приехал
сюда один. Он не шел пешком. Где-то за стеной форта, вероятно,
остался грузовик. Почему он не услышал шум его двигателя? Ответ,
пожалуй, очень прост. Водитель грузовика в пустыне бережет его
двигатель, особенно радиатор. На длинных пологих склонах он
229
просто глушит мотор, и машина бесшумно съезжает вниз. Как раз
такой склон спускался к форту. Поэтому грузовик и подъехал в
полной тишине.
И вот теперь — Уилли это прекрасно понимал — Деликата на¬
чнет с того, на чем остановился десять лет назад. Человек-гора с его
сверхъестественной силой и нечувствительностью к боли убьет его.
А потом поедет дальше. У него мало времени, и он не станет тратить
его на обследование заброшенного форта. И не найдет Модести.
В комнате, где она спит, возле ее постели стоит канистра с водой
и лежат оставшиеся продукты. Модести Блэйз этого будет достаточ¬
но, чтобы восстановить силы и выжить.
— А где же Габриель?— спросил Уилли как бы между прочим.
Деликата, нахмурившись, остановился на середине фразы.
— Благородный Габриель и его шотландский приятель сложили
бремя жизни со своих плеч, — торжественно объявил он. — Вряд ли
их уход в мир иной сопровождался фанфарами. Я переговорил с
моим работодателем и убедил его, что это наилучший выход из
создавшегося положения. Но ты перебил меня, Гарвин. Разве такое
возможно? Неужели ты не уделил моим словам должного внимания?
Неужели память твоя не пробудилась?
Деликата поднялся с места и медленно двинулся вперед, опустив
свои огромные ручищи.
— Боюсь, я напрасно трачу драгоценные слова на теб$Г, Гарвин.
Времени у меня совсем нет. Так и хочется как следует пощупать
твои ребра. — Он вдруг замер, глядя широко раскрытыми глазами
за спину Уилли. Потом снова заговорил — совсем другим, радост¬
ным голосом: — О, неужели это сама Модести Блэйз?! Похоже, наш
друг Гарвин пытался меня обмануть.
Уилли резко повернул голову. В двадцати ярдах за своей спиной
он увидел в проеме двери Модести Блэйз.
Бледное лицо, огромные темные глаза. Одному Богу известно,
что заставило ее пробудиться. Древнее чутье опасности? Рубашки
на ней не было, только грубая повязка виднелась на руке. Может
быть, она услышала голоса через амбразуру, служащую окном, и
очнулась, а потом медленно поползла к выходу.
Мужчины не двигались. Ей удалось неловко сесть, прислонив¬
шись к стене. Она смотрела только на Уилли. С трудом, слабым
голосом, произнесла:
— Ну... На этот раз тебе надо победить, милый мой Уилли.
Деликата расхохотался. В груди у Гарвина что-то сжалось. И
вдруг он почувствовал себя совершенно спокойным. Лицо его словно
окаменело. Мозг работал с отчетливостью машины.
Значит, так.
230
Ближний бой с Деликатой — самоубийство. Его руки, длинные,
как у гориллы, двигаются с непостижимой быстротой. А если Дели-
кате хоть раз удастся схватить его, Уилли Гарвин будет мертв. Как
же уклониться от этих громадных ручищ? Неужели нет ни одного
способа? Если его схватят эти руки...
Руки. Да.
По-кошачьи присев, Уилли медленно двинулся вперед. Деликата
улыбался, вытянув руки перед собой и слегка опустив их, чтобы
прикрыть пах. Его пальцы были согнуты, как зубья стального
захвата. В миг, когда расстояние до противника стало критическим,
Уилли Гарвин неожиданно резким прыжком рванулся вперед и*
вверх. Его ботинок ударил в правую руку Деликаты, и в то же
мгновение Уилли успел приземлиться на ладони и снова взлететь,
на этот раз отскочив назад.
Удар, нанесенный им, по силе был подобен удару обломка грани¬
та, раскрученного на крепкой веревке. Уилли расслышал хруст
кости. Деликата продолжал улыбаться, но уже с каким-то недоуме¬
нием. Тряхнув рукой, словно проверяя, не потеряла ли она подвиж¬
ность, он шагнул навстречу Уилли.
Опять прыжок. Деликата быстро поднял руки к груди, оберегая
их. Уже оторвавшись от земли, Уилли сгруппировался, казалось,
еще выше поднялся в воздух, как шарик на резинке, и, словно
выстрелил, с силой выбросил обе ноги вперед, целясь, однако, не в
голову, а снова в руки, расплющивая огромные клешни Деликаты о
широкую грудную кость.
Человек-гора качнулся назад, но удержался на ногах. Любой
другой после такого удара лежал бы распластанным на земле.
Даже Модссти со своего места услышала треск сломанной кости.
Она была так слаба, что ничем не могла помочь Гарвину. Даже будь
у нее нож, она не сумела бы сейчас метнуть его. Она потратила
последние силы, пробираясь по коридору к.выходу.
После первых же секунд боя она поняла замысел Уилли. Он
хотел уничтожить главное оружие Деликаты. Трудная задача, она
по силам только бойцу, обладающему высочайшей точностью и
скоростью. Он уже нанес значительные повреждения противнику, но
Модести не обманывала себя. Преимущества Уилли пока не по¬
лучил. Ему необходимо сделать гораздо больше, чтобы их шансы
хотя бы уравнялись. А Деликату дважды на одном и том же не
поймаешь. Уилли должен перехитрить его в тактике ведения боя.
Постоянно находить новые способы нанести удар по этим гигант¬
ским лапам, одновременно не забывая сохранять безопасную дистан¬
цию.
231
Некоторое время они кружили на месте. Вдруг Гарвин бросился
вперед и, казалось, поскользнулся. Опрокинувшись навзничь, он
рухнул на спину. Деликата рванулся к нему. Ноги Уилли распрями¬
лись, как пружина. Казалось, удар нацелен в пах. Деликата мгновенно
поставил защитный блок, и удар каблуками пришелся по пальцам его
правой руки. Уловка Уилли удалась. Откатившись назад, Гарвин
вскочил на ноги и снова очутился на безопасном расстоянии.
Это был безобразный бой. Когда люди дерутся для того, чтобы
убить друг друга голыми руками, зрелище может быть только
отвратительным. Деликата молотил кулаками, словно дубинами,
размахивая ими перед собой. Уилли прекратил атаки. Вместо этого
он старался подставлять под удары обутые в ботинки ноги, исполь¬
зуя для своих целей собственную силу Деликаты.
В какой-то момент Деликате удалось толкнуть его в плечо, и
Уилли упал. С невероятной для такой огромной туши быстротой
Деликата прыгнул, чтобы ударить Уилли ногами. Прикрыться рукой
означало почти наверняка сломать ее. Гарвин принял удар корпу¬
сом, но при этом сумел быстро откатиться в сторону. И сразу же
вскочил на ноги. Он ободрал кожу на боку, но кости остались целы.
Один раз Деликата вовлек его в ближний бой. Неожиданно развер¬
нувшись, он бросился к Модести. Уилли Гарвин прыгнул на него сзади,
как дикая кошка, и вцепился в его широченную спину. Деликата
попытался дотянуться и схватить его, но Уилли сумел увернуться и
ребром ладони стал яростно колотить по растопыренным пальцам — до
тех пор, пока с диким воплем Деликата не начал опрокидываться на
спину, чтобы прижать своего мучителя собственным громадным весом.
Уилли спрыгнул, приземлившись на четвереньки, и успел еще раз
ударить ногой по руке Деликаты, когда тот выпрямлялся.
Поединок продолжался, и Модести все больше казалось, что в
нем участвуют не два человека, а человек и горилла. Деликата не
владел приемами боевых единоборств: они ему никогда в жизни не
были нужны. Всегда было достаточно его нечеловеческой силы и
нечувствительности к боли. Ведь человек не может сломать шею
гориллы двойным нельсоном, не может свалить ее приемом каратэ
или бокса, не может даже приблизиться к ней настолько, чтобы
попытаться сделать это.
Уилли Гарвин должен был с величайшей точностью рассчитывать
каждое свое движение. На теле у него уже появились багровые полосы,
оставленные стальными пальцами противника. Виднелись кровоподте¬
ки в тех местах, где кулаки Деликаты доставали его. Даже неточные
удары Деликаты обладали страшной разрушительной силой, и с тече¬
нием боя они все чаще и чаще достигали цели... Но и Уилли все это
время постоянно наносил удары в выбранную мишень.
232
В какой-то момент, когда Уилли неверно рассчитал дистанцию,
Деликате удалось схватить его за предплечье. Но рука человека-горы
была уже вся изранена и покрыта кровью, один палец неестественно
вывернут. Уилли Гарвин собрал все силы, с отчаянной решимостью
рывком крутанулся... и освободился от захвата. Отскочив назад, Уилли
впервые не отошел на безопасную дистанцию дальнего боя. Он остано¬
вился и спокойно посмотрел на Деликату, оценивая его состояние.
Человек-гора стоял неподвижно. Подняв к лицу изуродованные
руки, он с недоумением уставился на них. Странное, никогда не
виданное Уилли выражение появилось на его лице. Правда, через
несколько секунд он улыбнулся. Но получилась гримаса, ничем не
напоминающая ту самоуверенную улыбку, что столько лет привыч¬
но играла у него на губах.
— Я, думаю, — начал он, тяжело дыша,—я и в самом деле
думаю, что ты заслужил ничью, Гарвин...
Ногой Уилли нанес ему сокрушительный удар прямо в лицо.
Деликата пошатнулся, и из горла вырвался звериный рык, перешед¬
ший в невнятное всхлипывание.
Модести Блэйз в изнеможении привалилась к стене. В глубине
души она не верила, что Уилли сможет победить. Ей и теперь все
еще не верилось в это, хотя исход боя как будто уже не вызывал
сомнений. Психологическое превосходство Деликаты уничтожено.
Его главное оружие — руки — уже не в состоянии служить ему.
На долю секунды она прикрыла глаза, а открыв их, подумала,
что у нее начались галлюцинации. Громадная туша Деликаты висе¬
ла вертикально, головой вниз, в целом ярде от земли. Уилли согнул¬
ся, стоя на одной ноге, зажав в руках голову Деликаты.
Модести поняла. Это был бросок через пружинное бедро, необык¬
новенно сложный прием. Чтобы исполнить его, необходимо абсолют¬
но точно рассчитать баланс, опираясь на одну ногу и используя
другую как пружину. Боец должен согнуть колено, потом выстре¬
лить им в живот противника, подбрасывая его корпус и ноги в
воздух. И Уилли проделал это с телом Деликаты, весившим
двести восемьдесят фунтов, я к тому же провел прием из задней
позиции. На это ушло не более трех пятых секунды, и Модести
упустила решающий миг броска.
Гарвин упал на колено, отшвырнув Деликату. Все так же, вниз
головой, тело человека-горы врезалось в камни, словно копер,
бьющий по сваям. Казалось, сама земля вздрогнула от силы удара.
Потом раздался более глухой и мягкий звук, когда, перевернувшись,
тело рухнуло, как срубленное дерево.
Уилли сидел на одном колене. Воздух со свистом вырывался из
его легких. Потом он удостоверился в том, что Деликата мертв. Это
233
было нетрудно сделать. Череп расколот, шея сломана. Уилли под¬
нялся на ноги и помахаЛ сидящей у стены Модести.
Казалось, только теперь осознание проделанного пришло к нему.
Его начала бить мелкая дрожь, будто в ознобе. Уилли представил
себе, что произошло бы, случись все по-другому. Он стоял, слегка
пошатываясь, глядя на Модести устало и зло. Его окровавленная
грудь тяжело вздымалась. И, наверно, потому, что он никогда так не
говорил с ней, Уилли произнес немного заикаясь, с трудом выгова¬
ривая слова:
— Т-ты... ты что, совсем р-рехнулась? Я был уверен, что ты в
безопасности! А т-ты... Да... ведь он чуть б-было не уб-б-бил т-тебя!
Он бы это сделал медленно, очень медленно!— Трясущимися руками
он провел по волосам, полным песка и пыли. — Ты же знала, здесь
нужно чертово чудо... и, ради Бога, больше т-т-так глупо никогда не
делай!
Дрожащий смех вырвался у нее, но слабость взяла верх. Модести
закусила губу и зажмурилась. Слезы потекли из-под плотно при¬
крытых век, сбегая по измученному, осунувшемуся лицу.
— Пожалуйста, не злись на меня, милый Уилли. — Ее голос
дрогнул.
Гарвин опустился на колени и обнял Модести.
— Я скотина, — в ужасе прошептал он. — Боже, прости меня,
Принцесса! Успокойся, все в порядке...— Он держал ее в объятиях,
пока Модести не справилась с рыданиями, потом встал и поднял ее на
руки, чувствуя, как вместе с радостью его переполняет неизвестно
откуда взявшаяся сила. — Полежи-ка еще немного в постели, а я
осмотрюсь. У меня такое чувство, что сегодня наш счастливый
день.
Минут пять спустя, когда Модести уже лежала в прохладе
спальни, она расслышала звук въезжающего во двор грузовика.
Потом в комнату вошел Уилли, улыбаясь всем своим разбитым
лицом.
— Теперь я скажу тебе, что у нас сегодня на обед, — сказал он,
присаживаясь на корточки рядом с ней и беря ее за руку. — Суп,
цыплята, картошка, зелень. Все консервированное, но ничего. Гале¬
ты, шоколад, компот, финики, сыр, изюм. Выбирай все, что хочешь,
и я тут же это принесу. Дня через два ты сможешь в одиночку
справиться с медведем.
Модести улыбнулась.
— Об этом-то я всегда и мечтала.
Уилли радостно кивнул.
— Это еще не все. В машине все наши вещи — оружие, одежда,
все, что мы взяли с собой на «сессну». Тридцать галлонов воды и
234
баки, в которые можно налить еще столько же. Их мы наполним
водой из колодца. И большой запас медикаментов — бинты, анти¬
септики, пенициллин, все.
— И машина, чтобы отвезти нас.
— Машина? Боже ты мой, подожди, сама ее увидишь, Принцес¬
са. — Уилли не скрывал восторга. — Это «элвис столворт». Шесть
ведущих колес. С легкостью берет пять тонн груза. Топливный бак
на сто галлонов, сейчас наполнен на три четверти, но в канистрах
есть еще пятьдесят. Двигатель «роллс-ройс Б81» в двести двадцать
лошадиных сил. Полностью оборудован для езды в пустыне. Есть
даже холодильник, работающий от аккумуляторов. Может одолеть
ров в пять футов шириной. — Гарвин тряхнул головой и снова
усмехнулся. — Ну а если нам вдруг потребуется перебраться через
реку, он превратится в амфибию!
Модести посоветовала:
— Достань прежде всего аптечку и позаботься о себе, Уилли.
— Точно. — Он встал. — Только избавлюсь от трупа Деликаты и
закончу осмотр груза. Там есть еще три каких-то больших ящика в
глубине. Я не успел посмотреть, что в них.
Модести опять засмеялась, все еще слабо, но уже не останавли¬
ваясь. Уилли в недоумении посмотрел на нее. Модести хитро
прищурилась:
— Угадай-ка, что там?
— Я что-нибудь забыл?
— Кое-что забыл! У тебя голова занята другим. Сначала я со
своей рукой. Потом Деликата. И ты совсем забыл про Домициана
Маса. Это же сокровища, Уилли. Сокровища.
Уилли молча смотрел на нее. Потом медленно произнес:
— Точно. Совсем забыл. Ну... взглянем на них попозже. Пока
мне гораздо больше нравится наш грузовик и все остальное.
— Мне тоже. Так наши вещи целы? Там должно быть мыло.
Боже, как мне хочется смыть с себя грязь, Уилли, ты бы знал. Но
сначала иди приведи себя в порядок.
Через час Уилли принес Модести к колодцу, раздел ее и вымыл
в нагретой солнцем воде, набранной в каменный лоток. В аптечке
нашлась мазь с антибиотиком, и Гарвин наложил свежую повязку
на ее рану. Вымыв и высушив ей волосы, он осторожно расчесал их.
Нашел чистую одежду, одел Модести и перенес обратно в прохлад¬
ную спальню.
— Еще два дня, Принцесса, ты будешь есть, как лошадь, и спать,
как слон. Потом — в путь; — Гарвин удовлетворенно вздохнул. —
Похоже, наша операция подходит к концу.
235
— Только похоже. — Модести. продолжала улыбаться, каждой
клеточкой радуясь чистоте и покою. Но странная пустота затумани¬
ла ее взор. — Только похоже, — повторила она. — Остается еще
Пристайн.
Глава 2 1
— Я ожидал увидеть вас раньше, — сказал Пристаин.— Уже
почти целый месяц...
Таррант молча кивнул. Прошло двадцать шесть дней с тех пор,
как Стивен Колльер позвонил ему из Бкхаль-Суахель — аэропорта
Танжера.
Двое мужчин сидели на каменной террасе по разные стороны
низкого столика. Таррант был одет в легкий голубой костюм, про¬
стую белую рубашку с клубным галстуком. На Пристайне были
только.пляжный халат и плавки.
Перед ними плескались воды пустынного залива, находящегося
между Каннами и Сан-Рафаэлем. Весь залив являлся собственно¬
стью Пристайна. Длинное строение — вилла, »покрытая красной
черепицей, — прилепилось к склону скалы в пятидесяти футах над
уровнем спокойного моря, темно-синего в лучах яркого летнего
солнца. Широкие ступеньки, высеченные в камне, вели от дома к
низкому клифу, украшенному изящной белой пристанью
Взглянув на часы, Пристайн спросил:
— Это официальный визит?
Таррант покачал головой.
— Официальных визитов нс будет. Профессор Танджи и его
люди могут сообщить полиции только то, о чем вы наверняка уже
прочитали в газетах: что какая-то банда захватила их экспедицию в
Масе и чрезвычайно жестоко с ними обращалась. Ничего более
определенного они не скажут.
— Да, скорее всего вы правы, — согласился Пристайн. — А Кол¬
льер и слепая девушка?
— Тоже молчат. Только не со мной, естественно. Они с большим
нетерпением и надеждой ожидали возвращения Модести Блэйз и
Уилли Гарвина. — Таррант сделал короткую паузу. — Которые
прилетели ровно две недели назад.
— Вот как, — заметил Пристайн. Выражение его лица не измени¬
лось, он по-прежнему спокойно наблюдал за морем. — Они не афиши¬
ровали свое возвращение. Им что-нибудь известно о Деликате?
— Да. Это Деликата убил Габриеля и Мак-Уиртера — по всей
видимости, по вашему указанию, в связи с изменившейся обстанов¬
236
кой. Потом он отправился в путь на грузовике. Куда именно он
направлялся — мне неизвестно, но, очевидно, хорошо известно вам.
Однако он столкнулся в пустыне с Модести Блэйз и Уилли Гарви¬
ном. И теперь похоронен где-то в Сахаре. Как я понял, памятника
ему не поставили.
— А груз?
— Тоже захоронен. Во всяком случае, самая интересная часть
груза.
— Так. — Пристани помолчал. Потом задумчиво произнес: — Мне
всегда казалось, что справиться с Деликатой невозможно. Вероятно,
они и в самом деле профессионалы высокой квалификации.
— Вероятно.
Пристайн взглянул на Тарранта.
— Конечно, я знаю, что вы очень влиятельный человек. Вы
имеете возможность обратиться даже к премьер-министру. И все же,
если вы в самом деле попытаетесь выступить против меня, думаю,
вы проиграете. Я владею тем, что газеты называют индустриаль¬
ной империей. Это дает мне массу скрытых возможностей, и мое
влияние гораздо больше, чем ваше. И к тому же не думаю, что
вам поверят, Таррант. Есть вещи, в которые просто невозможно
поверить.
— Совершенно верно. На этом-то и построен ваш расчет. Я
понимаю.
Пристайн кивнул и снова взглянул на часы.
— Я всегда начинаю плавать в одиннадцать часов, так что через
пять минут буду вынужден извиниться и покинуть вас. Не перейти
ли вам прямо к цели своего визита?
Таррант, прикрыв рукой глаза, посмотрел на едва различимую
точку, только что появившуюся на горизонте.
— Давным-давно существовал оригинальный, но довольно ра¬
зумный обычай. Если обнаруживалось, что джентльмен растратил
казенные деньги или провинился еще чем-то в этом же роде, ему
вручали револьвер и он уединялся в своем кабинете. Тогда предпо¬
читали застрелиться, чем потерять честь.
Пристайн пожал плечами.
— Вы правы, весьма оригинальный обычай. Но несколько уста¬
ревший. И, в конце концов, мне же не угрожает бесчестье. Я не могу
себе представить, ради чего мне стоило бы застрелиться.
— А я могу, — спокойно возразил Таррант. — И, кроме того,
если вы сами этого не сделаете, то Модести Блэйз убьет вас.
Пристайн с легким любопытством взглянул на него.
— Это месть? Так сказать, справедливое возмездие? Или самоза¬
щита?
237
— Нет. — Таррант протестующе взмахнул рукой. — Дело в том,
что в принципе она ничего не имеет против хищников в человече¬
ском обличье, пожирающих друг друга в этом мире. А так как она и
себя причисляет к этой категории, то считает, что ваша игра ведется
по правилам. Лично я думаю, что это не совсем так, но мое мнение
значения сейчас не имеет. Возмездие? Разумеется, нет. — Он улыб¬
нулся сам себе. — Инструментом правосудия она себя и представить
не может. Самозащита? Не думаю. Это совсем не ее стиль. —
Таррант пристально посмотрел на Пристайна. — Она просто гово¬
рит, что вам не место в этом мире. Если вы останетесь, погибнут
многие другие — маленькие, беззащитные, ни в чем не повинные
люди. Такие, как Ааронсон, как сестра Дайны Пилгрим. Как архео¬
логи профессора Танджи, которых вы тоже убили бы, если бы вам
не помешали. Вот почему она убьет вас, Пристайн. Чтобы удержать
вас от новых преступлений.
Пристайн покачал головой. Казалось, он искренне недоумевал.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, говоря о «маленьких
людях». Мне не раз приходилось слышать подобные речи. Но,
Таррант, неужели вы, лично вы, в самом деле считаете, что это
важно?
Таррант все так же внимательно смотрел на него.
— Да. И всегда считал, Пристайн. Так же как и Модести Блэйз.
Пристайн пожал плечами.
— Вы меня удивили. Да ведь я лично никого и не убивал.
— Этр еще хуже.
— Не понимаю.
— За вас убивают другие. Для достижения собственных целей вы
нанимаете такое чудовище, как Деликата. Этот монстр действует по-
вашим указаниям, а вы только стрижете купоны. Вот это Модести
Блэйз не по душе.
— Было время, когда и она поступала так же.
— Нет.
С минуту Пристайн молча сидел с непроницаемым лицом. Нако¬
нец заговорил:
— Я не хочу жить под угрозой. Это совершенно невыносимо.
— Пусть это вас не беспокоит. Слишком долго вам ждать не
придется.
— Это уж точно. Сию же минуту я дам приказ своим людям
избавить меня от нее. А тем временем и сам позабочусь о собственной
безопасности..— Пристайн на секунду задумался. — Пожалуй, стоит
еще понаблюдать за ее старыми связями, которыми она может
воспользоваться, чтобы исполнить свою бессмысленную угрозу.
Таррант вздохнул.
238
— Вы смотрите не в ту сторону, Пристайн. Забудьте о ее старых
связях. Модести Блэйз не пользуется услугами наемных убийц. А на
этот раз она не попросит даже Уилли Гарвина заменить ее. Несмот¬
ря на отвращение, которое вызывает у нее эта работа, она сделает
ее сама.
Пристайн откинулся в кресле, иронически улыбаясь.
— В таком случае ей следует поторопиться.
Положив руку на стол, он нажал почти незаметную кнопку.
Где-то в глубине виллы раздалась трель звонка. Секунд через
двадцать на террасу вышел человек в белом костюме и мягких
туфлях, темнокожий, с черными волосами,-и замер в двух шагах от
Пристайна в ожидании распоряжений.
— Позвони по моим специальным номерам в Лондон, Париж,
Цюрих, Рим и Марсель, — вставая, сказал ему Пристайн. — Имен¬
но в этой последовательности, с пятиминутными интервалами, на¬
чиная с одиннадцати тридцати, Бернард. Да, и предложи сэру
Джеральду что-нибудь выпить перед уходом.
Бернард вежливо склонил голову и взглянул на Тарранта.
— Месье?
— Виски с содовой, пожалуйста.
Бернард молча удалился. Пристайн бесстрастно отметил:
— Я все же предпочитаю работать, выдавая задания подчиненным.
Посмотрим, чьи методы действеннее. Откровенно говоря, я думаю, у
нее нет ни малейшего шанса.— Он начал развязывать пояс халата.
— И вы даже не захватите револьвер с собой в спальню? —
спросил Таррант. — Уверен, Модести Блэйз это понравилось бы.
Пристайн слегка нахмурился.
— Пожалуйста, не пытайтесь выглядеть наивным. — Он поло¬
жил халат на стул, а часы на столик. — Рад был видеть вас, сэр
Таррант. До свидания.
Он отвернулся и направился к заливу.
Таррант смотрел, как он спускается по каменным ступенькам,
ведущим к пристани. Не останавливаясь, Пристайн прошел до конца
мола и нырнул. Он плыл старым стилем, давно вышедшим из моды.
Гребки были мощными и четкими. Таррант видел, что он плывет
прямо к темной точке, находившейся теперь ярдах в двухстах
впереди него.
Бернард принес виски с содовой на небольшом серебряном под¬
носе. Поставил его на столик. Таррант не прикоснулся к напитку.
Когда Бернард вернулся в виллу, Таррант встал и, медленно пройдя
за ним следом, остановился у высоких стеклянных дверей.
Двери были открыты. Таррант увидел Бернарда, стоявшего в
дальнем конце комнаты. В руке он держал телефонную трубку.
239
— Я передумал и пить не буду, — сказал Таррант, прислонив¬
шись плечом к дверному косяку и лениво глядя на залив. — Мне
уже пора идти.
— Как вам будет угодно, месье. — Бернард положил трубку,
дожидаясь его ухода.
В ста ярдах отсюда Пристайн плыл по-прежнему спокойно, делая
неторопливые взмахи руками. Потом ритм его движений внезапно
изменился, и в следующее мгновение он исчез. Просто растворился
в яркой, сверкающей синеве.
Таррант отвернулся, переступил порог и медленно пересек ком¬
нату.
— Кажется, вы должны были сделать телефонные звонки, Бернард?
В полумиле от берега, за восточной оконечностью залива, мед¬
ленно двигалась моторная лодка. Уилли Гарвин, в потрепанных
джинсах и старой соломенной шляпе, сидел на корме, поглядывая на
воду и неторопливо затягиваясь сигаретой. Под днищем лодки на
тридцатифутовой веревке висел небольшой мигающий фонарь в
водонепроницаемом корпусе.
Минут через десять веревка натянулась и деревянный костыль,
привязанный к ней, застучал по планширу. Уилли Гарвин заглушил
мотор и огляделся. Море было совершенно пустынным. Поднеся к
глазам бинокль, Уилли внимательно посмотрел на виллу на берегу.
После этого он дважды дернул за веревку. Через несколько
секунд из воды показалась голова Модести Блэйз. Уилли снял
акваланг у нее со спины. Легко забравшись в лодку, Модести начала
переодеваться. Гарвин снова включил мотор, передал ей одежду и
наклонился, вытаскивая из воды веревку с фонарем.
Небольшие шрамы, оставленные его ножом, еще виднелись на ее
руке, но лицо уже не казалось таким изможденным, как в тот
памятный день, когда они вошли в форт. Однако она выглядела
подавленной, и Уилли снова от души пожалел, что она не позволила
ему самому покончить с Пристайном.
Он спросил:
— Все кончено?
Модести кивнула. Ее план был очень прост. Подплыв к Пристай-
ну под водой, она схватила его за ноги и затянула в глубину. Он не
мог дотянуться до нее, да, в сущности, и не пытался. Он совершенно
не ожидал нападения. Видимо, его легкие почти мгновенно напол¬
нились водой.
240
Когда тело Пристайна будет найдено, на нем не окажется ника¬
ких следов насильственной смерти, так же, как не было никаких
следов на теле Ааронсона или Джуди Пилгрим.
— Все кончено, — повторила она. — Пора домой, Уилли. Все
позади... а Стив с Дайной, наверное, заждались нас.
Раннее утреннее солнце ярко освещало белые стены коттеджа,
предвещая прекрасный день.
Модести вышла из ванной, натянула прямо на влажное тело
рубашку и грубошерстную юбку. Захватив плащ, она босиком спу¬
стилась вниз и сварила на кухне кофе.
Пока он остывал, расстелила на кухонном столе топографиче¬
скую карту и долго изучала ее. Затем карандашом прочертила
маршрут. Более двадцати миль по лесам и полям, напрямик, лишь
дважды придется пересечь проселочные дороги.
Запомнив маршрут, она выпила кофе, потом вытащила из шкаф¬
чика шагаль — брезентовый контейнер для воды в форме бурдюка.
Вылила в него две бутылки красного вина. Подумала, не взять ли с
собой немного еды. Решила, что не стоит.
Босиком она вышла из коттеджа и направилась прямиком через
лес и поле, легким и быстрым шагом, перекинув через плечо "плащ
и шагаль. Грубая почва не беспокоила ее. Она с самого детства
привыкла путешествовать без обуви.
Через два часа она остановилась на вершине прелестного покры¬
того зеленью холма, но не затем, чтобы отдохнуть, а только чтобы
глотнуть вина из шагаля. Медленное испарение под лучами солнца
охлаждало вино, делая его необыкновенно приятным.
До полудня она встретила всего лишь трех человек. Двоих она
видела только издали, третий же, фермер, проводил ее подозритель¬
ным взглядом, приняв за цыганку. После шести часов пути Модести
достигла конечной точки маршрута.
Это было очаровательное место, где под склоненными деревьями
извивался ручеек, а трава на берегу была высокой и сухой.
Модести проголодалась, но не стала ничего предпринимать в
поисках пищи. Выпив еще немного вина, она расстелила плащ под
кустом, улеглась на него и уснула.
Один раз она почти проснулась, почувствовав запах дыма, и
поняла, что не одна. Вспомнила о карте с прочерченным маршрутом,
которую она оставила в коттедже, и, с благодарностью подумав о
том, кто нашел ее, снова погрузилась в глубокий сон.
241
Солнце клонилось к западу, но лучи его все еще согревали
землю, когда она окончательно проснулась и села.
В десяти шагах от нее, возле тлеющих углей костра, лежал на
спине Уилли Гарвин. Модести потянулась за шагалем, висящим на
ветке куста, встала и подошла к Уилли.
— Привет, Принцесса.
— Привет, милый Уилли. Я умираю от голода.
Уилли встал и расшевелил угли длинной палкой. Под ними
оказалось углубление, а в нем лежали два шара из спекшейся глины.
Большие, с дыню величиной.
— Печеные ежи, — объяснил он, доставая нож.
— Ты балуешь меня.
Она не шутила. Испеченный в углях еж, хотчи-витчи по-цыган¬
ски, — настоящий деликатес. Они были обмазаны толстым слоем
глины и лежали под раскаленными углями уже два часа. Если
разбить глиняную корку, вместе с ней отойдет и кожа и хребтовая
кость. Мясо ежа, приготовленное таким образом, обладает изуми¬
тельным ароматом и превосходным вкусом.
Уилли уже набрал целый пучок листьев бурнета, имеющих
приятный запах и вкус свежего огурца, сполоснул в ручье и завер¬
нул в них кусочки мяса.
В молчании они наслаждались великолепным ужином.
— Ну вот, теперь уже лучше, — наконец сказала Модести, про¬
тягивая ему шагаль. — Ты пришел сюда пешком, Уилли?
Он покачал головой.
— Я только в полдень приехал в коттедж. Увидел карту и сразу
же отправился сюда. Машину я оставил неподалеку.
Модести встала и пошла к ручью вымыть руки. Вернувшись, она
проговорила, глядя на него с невеселой улыбкой:
— Ну так что, нас опять покинули любимые?
Уилли кивнул.
— Круто пришлось на этот раз. А я уже было решил... — Он
помолчал. — Так, по крайней мере, я думал.
— Я тоже. Уже приготовилась к тому, что из меня сделают нако¬
нец-то порядочную женщину. — Нахмурившись, Модести села.— Ну,
окончательного решения я все же не приняла. Если уж решать, то, я
считаю, лучше это сделать мне самой. Правда, Уилли? А все-таки я
тщеславная стерва, и мне еще никогда так не махали ручкой.
Она взяла сигарету, прикуренную для нее Уилли.
— Дело в том, что Стив так запутался, что мне самой захотелось
помочь ему. Он так смешно пытался все объяснить.— Модести
невольно усмехнулась . с удивлением сказала: — Это мне нравится.
Похоже, рана, нанесенная моей гордости, понемногу заживает.
242
— Что он сказал?
— Ну, он был страшно смущен, но тем не менее полон решимо¬
сти. Заявил, что преклоняется предо мной и прочее в этом духе, но.
не может принять мой образ жизни. Он умер не менее шести раз,
пока я сражалась с Венцелем, а когда он обнаружил, что меня нет в
«скайвэгоне», его мозг провалился через горло в желудок. Он сказал,
что воспринимает меня не как женщину, а как окружающую среду,
и, к несчастью, очень опасную. И он знает, что я ничего не захочу в
этом изменить. Я всегда нахожу какие-нибудь неприятности. А он их
больше не вынесет. — Она снова фыркнула. — Он был очень бледный
и говорил ужасно серьезно, но почему-то’ все получалось так смешно.
По крайней мере, сейчас я понимаю, как все это смешно. — Модести
попыталась подражать голосу Колльера:— Он заявил, что от природы
слаб духом. Плохо приспособлен для шествия рука об руку с Суровой
Потрошительницей. Это он меня так назвал. Ему такая перспектива
совсем не по душе. Не смейся, Уилли?
— Прости, Принцесса. Я просто представил, как все это звучало
в устах Стивена.
— Да, я знаю. Ладно, можешь повеселиться немного. Словом, в
конце концов они сблизились с Дайной. И собираются пожениться.
Он любит ее как-то совсем по-другому, чем меня, и, по его мнению,
они гораздо больше подходят друг другу. Еще он просил, чтобы я все
же не считала его уж совсем неблагодарной скотиной. Вот так.
Теперь твоя очередь, милый мой Уилли. Что же сказала Дайна?
— В общем, то же самое. Немного поплакала. Самое главное,
сказала она, заключается в том, что мне она не нужна. То есть я в
ней не нуждаюсь по-настоящему. Понимаешь? А женщине необхо¬
димо, чтобы в ней нуждались. Вот суть разговора.
— Ну а ты что?
— Ну, я сообщил ей, что она разбивает мое бедное сердце и
полностью лишает меня веры в себя. Что я, разумеется, закончу свои
дни в каком-нибудь монастыре. Что никогда больше не осмелюсь
подойти ни к одной женщине, смогу разве что симулировать обморок
у тюремных ворот в Холлоувее, в надежде, что кто-нибудь из
женщин-полицейских попытается по-хорошему вернуть меня к жиз¬
ни. — Помолчав, вздохнул и прищурился, глядя на солнце. — Толь¬
ко подумай, ведь все это произошло в Масе. Они старались как-то
помочь друг другу...
— Точно. Самое смешное, что я сама просила ее держаться побли¬
же к Стиву. Опереться на него — для его же пользы, понимаешь?
— А я говорил Колльеру, чтобы он больше был с Дайной.
— Ну, ясно.
243
Они замолчали. Но это молчание не было натянутым или нелов¬
ким. Наконец Модести сказала:
— У меня в Панаме назначено одно свидание. Возможно, я
съезжу туда, но позже. В это время года там слишком жарко. — Она
взглянула на Уилли. — А у тебя есть какие-нибудь планы?
— Ничего определенного. — Он задумался. — Может, открыть
антикварный магазин? Вот о чем я сейчас подумываю.
Модести покачала головой, улыбнулась.
— В антикварные магазины заглядывает слишком много красо¬
ток. С ними у тебя опять будут одни неприятности.
— Действительно. — Он опять задумался. — Тогда мы можем
отправиться в Сахару и выкопать сокровища. Если передать их
государству, думаю, мы наверняка станем пожизненными пэрами
Англии.
— Прекрасная мысль. — В глазах Модести плясали искорки сме¬
ха. — Но лучше мы все-таки займемся этим в другой раз, Уилли. —
Она затушила сигарету. — А как они выглядели? Помню, ты сказал,
что должен ненадолго уехать, чтобы закопать их, но я была так
слаба, что не могла даже взглянуть на эти ящики перед твоим
отъездом. Да и не хотела, честно говоря.
— В тот момент они и меня не очень интересовали. Я открыл
только один ящик. Зрелище было впечатляющее. — Гарвин порыл¬
ся в карманах. — Ты как раз напомнила мне. Ты ведь заплатила
восемь тысяч фунтов Скиту Лоури. Твои расходы должны быть
возмещены.
Уилли протянул руку. На его ладони лежали два огромных
рубина необыкновенной, ошеломляющей красоты.
— О Боже... — У Модести перехватило дыхание. Она долго лю¬
бовалась ими, не произнося ни слова.
т- Это все, что я прихватил с собой. Примерно одна трехсотая
часть Гарамантских сокровищ. Для оплаты расходов.
Наконец Модести взглянула на него.
— Но я уже возместила свои расходы.
— В самом деле?
— Да. Видишь ли, я продала все акции компаний Пристайна за
два дня до его смерти. На пятьдесят тысяч. А после известия о его
гибели они упали в цене на двадцать пять процентов. В общем, я
рассчиталась со Скитом и выплатила налоги, но и после этого не
осталась в проигрыше.
Гарвин молча смотрел на нее. Внезапно он расхохотался.
— Прекрасно! Значит, рубинами платить не будем. Что же мы
с ними сделаем?
Модести вернула их ему.
244
— Вставим их в кольца для салфеток и подарим Дайне и Стиву
на свадьбу.
— Хорошо. — Уилли небрежно бросил драгоценности в кар¬
ман. — Ну а у тебя есть какие-нибудь планы, Принцесса?
— Множество, — уверенно ответила она. — Я собираюсь... —
Она замолчала и с сомнением посмотрела на Гарвина. — Послушай,
а ты еще не завел себе какую-нибудь милашку, просто чтобы
склеить разбитое сердце?
— Никаких милашек.
— Неужели никого?
— Нет. Точно, Принцесса.
— Тогда ты можешь сопровождать меня, не правда ли? Мы с
тобой неплохо потрудились, й я честно заслужила подробный осмотр
самых лучших магазинов Лондона, Парижа и Рима. Собираюсь
купить себе что-нибудь роскошное. Буду ходить повсюду с твоим
жемчужным ожерельем на шее и говорить: «Подберите мне подхо¬
дящее платье к этому ожерелью!» Сделаю маникюр, педикюр,
сногсшибательную прическу и ежедневно буду принимать ванну с
самыми модными духами от Герлена.
Модссти видела, как его лицо расплывается в счастливой улыбке.
Немногие мужчины любят ходить с женщинами по магазинам и
посещать дома мод. Уилли Гарвин обожал и то и другое. Сама по
себе демонстрация мод восхищала его: высоченные манекенщицы,
грациозно вышагивающие на подиуме в немыслимых нарядах, при¬
ятная музыка, но в полный восторг его приводил невозможный для
понимания жаргон комментаторов.
— А вот Дейрдр, — пробормотал он, вспоминая. — Миниатюр¬
ная шляпка в форме шлема пожарного, выполненная из мелкой
соломки, а под ней — последняя новинка сезона, шелк необыкновен¬
ной расцветки, выдержанной в палитре горелого гудрона.
Нисколько не меньше ему нравилось сопровождать Модести,
когда она отправлялась за покупками. Она тоже любила ходить с
ним по магазинам, потому что он обладал отменным вкусом,
великолепным чувством стиля и острым световым восприятием.
Однако иногда Уилли развлекался, изображая то скуповатого
мужа, то эксцентричного любовника — английского аристокра¬
та, то темпераментного французского режиссера, а один раз
даже телохранителя Модести, будто бы приставленного к ней
мафией.
— Только если ты будешь себя хорошо вести, — предупредила
Модести. — Никогда не забуду того бедного продавца в Париже,
расплакавшегося после твоего представления и от волнения прогло¬
тившего булавку.
245
Она приподнялась на руках, по-кошачьи изогнувшись. Напряже¬
ние, выгнавшее ее из дома и заставившее промчаться не разбирая
дороги более двадцати миль, бесследно исчезло. Теперь она чувст¬
вовала себя просто прекрасно.
— Пошли, милый мой Уилли.
Гарвин встал, забросал костер землей, а потом протянул руку
Модести и помог ей подняться.
— А когда нам наскучат огни больших городов, — продолжила
Модести, — мы, пожалуй, отправимся в Танжер. В это время года
там просто здорово. Будем просто купаться и бездельничать целыми
днями, и ничего больше.
—Это мне нравится, Принцесса.
Уилли Гарвин подхватил пустой шагаль свободной рукой, и они
вместе пошли вниз по склону холма вдоль берега журчащего ручья.
Глава 1
За тридцать лет своей жизни майор Новиков ни разу не испы¬
тывал такого соблазна, какой охватил его этим спокойным тихим
утром в уютной лаборатории спутниковой разведки на улице Ша¬
боловке в Москве.
Майор КГБ Михаил Новиков был тихим, исполнительным чело¬
веком. Документы личного дела характеризовали его как в высшей
степени надежного сотрудника без политических амбиций. При этом
Новиков не был глупцом или трусом, просто он принимал систему
такой, какая она есть. к
Совсем молодым человеком Новиков попал на службу в армию,
а к концу войны его перевели в КГБ. Он отлично знал немецкий и
потому оказался в восточном секторе Берлина, где стал еще одним
«бойцом невидимого фронта» необъявленной войны между агентами
Востока и Запада. В то время он служил под командованием полков¬
ника Старова, а каким славным было то время! Новиков участвовал
в интригах, покупал и продавал агентов и информацию, расставлял
ловушки, ускользал от преследовании и по-деловому, без удоволь¬
ствия или сожаления, убил трех человек, в том числе одну женпщну.
Его увлечением была фотография, и здесь он достиг высот, на
которые обратили внимание его шефы. Год Новиков провел в учебной
школе, а затем получил назначение в одну из лабораторий спутниковой
разведки.
Прошло несколько лет, и технологическая революция предоста¬
вила майору массу новых возможностей. Еще совсем недавно он
решал загадки исключительно в черно-белом изображении. Теперь
к его услугам был целый арсенал аппаратуры с дистанционным
управлением. И теперь Новиков обрабатывал информацию, которая
поступала, со спутников, оснащенных новейшими датчиками, охва¬
тывающими весь электромагнитный спектр.
Новиков играл с результатами световых и ультразвуковых волн,
анализировал радиочастоты и лучи радаров, вникал в подробности
теплопередачи, занимался гамма-излучением, магнетизмом и лазе¬
249
рами. Приборы, установленные на-спутниках, были его глазами.
Он видел сквозь облака, леса и даже сквозь землю. Но он ни разу
не видел старт спутника, никогда не был даже в кабине военного
самолета. Его работа заключалась в дешифровке пленок, которые
регулярно поступали в лабораторию. Иногда данные спутниковой
разведки передавались по радио, иногда Новикову вручали плен¬
ку, отснятую в космосе и доставленную на землю в герметичной
капсуле.
Новиков был одним из дешифраторов. По фотопленке, отснятой
методом сканирования с высоты трехсот миль, он мог безошибочно
отмерить предмет размером не более его собственного стола. По
снимкам радара он мгновенно определял характер горных пород,
даже если участок земли был сплошь покрыт растительностью. На
снимках в ультрафиолетовых лучах он мог опознать больное дерево,
указать. на следы вулканической активности и даже различить
костер охотника...
Новиков сменил светофильтры, подобрал новую оптическую
комбинацию — словом, задействовал практически весь необъятный
арсенал аппаратуры. Все точно, он не ошибся. Секунд десять его
била мелкая дрожь. Он снова включил проектор и сфокусировал
изображение.'
Вот она, эта тонкая оранжевая полоса! Лишь несколько человек
в мире могли оценить ее смысл, и Новиков был одним из них. Для
него тонкая полоса на негативе означала богатство и свободу.
Странно, но никогда раньше он не чувствовал, что ему не хватает
денег и свободы. Сейчас же ему показалось, что он чувствовал это
всегда, вот только уколы этих желаний стали острее и болезненнее.
Новиков все еще не верил своим глазам. А вдруг полоска — это
микроскопический дефект пленки? Он зарядил в другой проектор плен¬
ку, снятую второй камерой, и внимательно сравнил все кадры. Никаких
дефектов. Может, погрешности аппаратуры? При такой-то технике?
Новиков сам проверял все приборы и остался доволен результатами.
Майор аккуратно вырезал кадр с обеих пленок, зная, что никто об
этом не догадается. Частью его работы был отсев бесполезной инфор¬
мации, прежде чем она ложилась на стол начальника отдела. Было
время<рбеда. Новиков запер кабинет и отправился в парк Горького.
Уйти на Запад будет совсем не сложно, думал Новиков, шагая по
аллее. В свое время он и его жена Илона прошли спецпроверку для
восьминедельного круиза на теплоходе «Суворов». Одним из портов
назначения был Марсель.
Да, это будет не так сложно. Французы предоставят политиче¬
ское убежище и не станут поднимать по этому поводу шум, как
англичане или американцы. С языком тоже не будет проблем.
250
Новиков какое-то время работал в советском посольстве во Фран¬
ции, выполняя под видом шофера функции офицера службы без¬
опасности...
Попытается ли КГБ убрать его? Поразмыслив, Новиков пришел
к выводу, что это маловероятно. Материал, с которым он работал,
имел высшую степень секретности, но лишь часть его предназнача¬
лась для военной разведки, которую интересует в основном сеть
ракетных шахт западных держав. Вряд ли Новиков мог бы добавить
что-либо новое к уже имеющейся в их распоряжении информации.
Он прежде всего обеспечивал данными геологов, гидрографов, агро¬
номов и метеорологов, то есть смежные области разведки.
Конечно, КГБ придет в ярость, но едва ли решится на крайние
меры. Новиков явно не заслуживал подобного внимания столь могу¬
щественной организации.
Завтра он увеличит негатив и сверит его с крупномасштабной
картой. Нет ничего проще, всего лишь часть его рутинной работы.
Не будет проблем и с Илоной. Она понимала что к чему, так что
согласится без особых уговоров.
А потом... Тонкая оранжевая полоска на карте — это одно, пре¬
вратить ее в богатство — совсем другое. И здесь не обойтись без
Брюнеля.
Это имя всплыло в сознании Новикова, как только он впервые
увидел микрофильм. Маленький человек Брюнель был способен на
многое. И кое-что еще говорило в его пользу. Это кое-что переве¬
шивало многие иные соображения: чрезвычайная опасность заду¬
манного, опасность, которую невозможно переоценить. И справить¬
ся с ней без Брюнеля не удастся.
Новиков отбросил окурок. Конечно же, с Брюн ел ем придется
вести себя осторожно. Он вспомнил об останках человека из ведом¬
ства Гелена, который позабыл об этом. Новиков даже пожалел тогда
несчастного, хоть это и был враг.
Да, придется максимально подстраховать сделку с Брюнелем.
Любая ошибка будет грозить мучительной смертью.
Однако ошибку допустил не Новиков, а сам Брюнель.
Спустя восемь месяцев после того, как он задумал свой план,
Новиков выбрался из зарослей колючего кустарника, густо росшего
вдоль пыльной дороги к деревне Калимба, в сорока милях к западу
от озера Виктория и в пяти тысячах миль от улицы Шаболовки.
Новиков был почти гол. Последние четыре дня он бинтовал свои
израненные ступни лохмотьями одежды. Один глаз майора вытек, а
правая рука выглядела так, словно побывала в пасти леопарда, хотя
25!
опытный глаз определил бы, что дикие животные не имели отноше¬
ния к ранам.
Новиков был близок к смерти, и рассудок его помутился. Он уже
не думал об Илоне, которая ждала от него известий в маленькой
парижской квартирке. Он уже не думал ни о Брюнеле, ни о карте и
микрофильме с оранжевой полоской и почти не понимал, жив он или
уже мертв. Иногда с его иссушенных солнцем губ срывалось не¬
сколько слов. Всегда одни и те же слова. Он не чувствовал, что
произносит их вслух, и уже не понимал их смысла.
Новиков прополз еще сто ярдов вдоль пыльной дороги и без сил
лег лицом на песок.
Через час на дороге появился видавший виды «лендровер». Пре¬
подобный Джон Мбарраха из африканской миссии остановил грузо¬
вик и с помощью жены перевернул лежащего лицом вверх. Эйнджел
Мбарраха пощупала пульс. Как и муж, она была из племени банту,
воспитывалась в миссии и позже училась в Англии.
— Он еще жив, Джон.
Они перенесли тело в кузов грузовика и скоро уже были в
Калимбе у дверей местной больницы, которая размещалась в длин¬
ной хижине. Здесь доктор Джайлз Пеннифезер одним только ему и
его Богу известным способом сражался с болезнями, а в данный
момент пытался справиться с дизельным двигателем старого автобу¬
са, курсировавшего, между деревней и городом.
Бывший майор КГБ Михаил Новиков умер через двадцать два
часа. Его национальность и имя остались неизвестными, похоронили
его на кладбище за маленькой деревянной церквушкой.
Еще через два дня самолет, следовавший из Лондона в Дурбан,
совершил вынужденную посадку почти у самой миссии, на поле, где
Джон и Эйнджел Мбарраха учили своих соплеменников азам чужезем¬
ного спорта по закатыванию дурацкого мячика в не менее дурацкие
дырки в земле. Длинный изящный частный самолет уже преодолел
семь тысяч миль над Суданом, когда внезапно попал в хабуб —
жесточайший песчаный шторм, который налетает на пустыни как
дьявол и швыряет во все стороны мириады песчинок, складывающиеся
в мириады тонн горячего песка. Песок каким-то образом оказался в
бензобаке, а оттуда попал в фильтр...
Чтобы снять фильтр, промыть его в бензине и поставить на место,
Модести — так звали хозяйку самолета — много времени не потре¬
бовалось. Она могла бы вылететь уже на следующий день, но
задержалась в Калимбе на целых двенадцать суток — вначале чтобы
дать доктору Джайлзу Пеннифезеру столь необходимую для перели¬
вания пинту крови, а потом — чтобы помочь ему в деле куда более
неотложном.
252
Модести не принадлежала к категории людей, которые по перво¬
му зову бросаются на помощь слабым и обездоленным, но, поскольку
ситуация принимала угрожающий характер, а рассчитывать на ко¬
го-то еще доктору Пеннифезеру не приходилось, бросить его в такой
момент Модести не смогла.
Чета Мбарраха поселила Модести в одной из комнат своего
небольшого дома. Вместе с Эйнджел Мбарраха Модести стирала
грязные бинты, скребла и мыла полы в больнице, ставила пациентам
градусники, выносила за ними горшки, а когда поступали больные с
признаками гангрены и доктор Пеннифезер решался на ампутацию,
она ассистировала ему в чулане, выполнявшем роль операционной.
Что касается доктора Джайлза Пеннифезера... Ему было трид¬
цать лет, хотя выглядел он моложе, — долговязый неуклюжий па¬
рень, словно состоящий только из рук и ног. К тому же бестолковый.
Модести чувствовала, что с академической точки зрения как врач
он представляет собой нечто невообразимое. И тем не менее Джайлз
Пеннифезер был настоящим врачом.
Сейчас Джайлз оперировал женщину с внематочной беременно¬
стью. Его операционный костюм состоял из отдельно выстиранных
и столь же безукоризненно выглаженных выцветших голубой ру¬
башки и шортов цвета хаки. Прямые светлые волосы торчали
дыбом, словно колючки чертополоха, голова была повязана широ¬
кой лентой, чтобы пот не заливал глаза; одним словом — персо¬
наж комедии.
Модести стояла у операционного стола в импровизированной ша¬
почке из шелкового шарфа. В такую жару она .предпочла бы ограни¬
читься этим нарядом, но, дабы не шокировать семейство Мбаррахов и
Джайлза, ей пришлось натянуть на себя еще и хирургический комби¬
незон, который Эйнджел соорудила из женского халата.
Больная находилась под действием эфира. Пока операция шла
нормально. Джайлз Пеннифезер уже умудрился перевернуть поднос
с инструментами и теперь ждал, пока Модести простерилизует их,
мыча какую-то мелодию и подозрительно косясь на разверстую
брюшную полость, из которой торчал букет всевозможных зажимов.
— Первый раз сталкиваюсь с таким случаем, — пробормотал
_рн, — я имею в виду внематочную. Как-то странно все выглядит,
старуха...
Модести безуспешно пыталась вспомнить, кто еще осмелился бы
назвать ее старухой, и недоумевала, почему она ничего не имеет
против такого обращения со стороны Джайлза. Она перевернула
скальпелем страницы захватанной и обглоданной собаками толстой
медицинской книги.
— По-моему, это то самое.
253
Джайлз Пеннифсзер поднял руки в перчатках и склонился над
страницей так быстро, что Модести едва успела убрать поднос с
инструментами из-под его локтя.
— Здесь-то все понятно, — произнес Джайлз после некоторого
раздумья, — но в животе бедняжки безобразная неразбериха.
Он замолчал, перечитывая описание.
— Ага, в форме трубы. Что-то припоминаю. А как поживает нога
юного Бомуту, Модести?
— По-моему, хорошо. Послушай, Джайлз, не могу понять, у нес
все в порядке с давлением и дыханием?
— Откуда я знаю? Когда давление падает, человек бледнеет.
Попробуй-ка определи это на черной коже! А вообще-то дышит она
паршиво.
Джайлз внезапно склонился над лежащей без сознания женщи¬
ной и твердо сказал:
— Послушай меня, Йина, старушка, дыши нормально и легко,
как положено хорошей девочке. Ясно?
Еще несколько секунд Джайлз насмешливо смотрел на женщину,
и Модести вдруг заметила, что та задышала легче.
— Надо бы капнуть на маску еще несколько капель эфира, —•
сказал Джайлз.
Модести взяла пузырек с анестезирующей жидкостью и выпол¬
нила егЪ распоряжение. Джайлз бросил еще один взгляд на вскры¬
тую брюшную полость и решительно кивнул головой.
— Хватит болтаться без дела! Сделаем вот здесь небольшой разрез,
вытащим эту штуковину наружу, а потом вновь пришьем трубу.
Модести вложила в руку Джайлза скальпель, он бросил короткий
взгляд на черное лицо больной.
— Вот так, Йина, пончик ты мой. Сейчас мы тебя в момент
раскромсаем.
Это окончательно убедило Модести в том, что Джайлз и понятия
не имеет о хирургии, а действует по наитию. В какие-то моменты
епт неуклюжие руки вдруг становились невероятно ловки, словно из
самых глубин подсознания ими руководил кто-то, кто все знал. То,
как Джайлз накладывал швы, привело бы в ужас даже подмастерья
сапожника, но хотя он и оставлял после себя безобразные шрамы,
действие его скальпеля исцеляло на глазах.
— Подожди-ка, Джайлз, — бормотал он сам себе. — Ага, вот
так. Молодец, приятель. Не забудь завтра обработать рану... А это
что за.фигня? Впрочем, какая разница — выглядит нормально, ну и
ладно. Ты уже в порядке, Йина, моя эбеновая толстушка. Расслабь¬
ся, расслабься. Так, твой моторчик в порядке. Модести, тампон! Угу,
теперь посмотрим, что натворили... Недурно. А сейчас...
254
Продолжительная пауза.
— Угу. Кажется, у нас получилось. В следующий раз, милочка,
постарайся, чтобы семя старины Мболо попайо куда положено...
Пора заняться вышиванием. Пропускаем иглу через вот эту штуку...
еще немного эфира, — не дай Бог, старушка Йина придет в созна¬
ние, вот ругани-то будет, ведь так, моя сладенькая?
Джайлз приступил к сшиванию трубы. Модести показалось, что
от усердия он высунул под маской язык.
— Ну вот и все. Снова как новенькая, — Джайлз нагнулся и завел
разговор с брюшной полостью, — ну ты, штуковина в форме трубы,
пришла твоя очередь. Давай-ка на место — и за работу. Раз-два,
раз-два.
Джайлз выпрямился и убрал несколько тампонов.
— По-мос.му, шов получился не очень изящный. Ну да ладно, по
крайней мере мы починили обе фаллопиевые трубы. А прежде чем
зашивать живот, надо бы убрать из него все наше барахло — когда
я был студентом, этому почему-то придавалось очень большое
значение.
Модести подала Джайлзу хирургические щипцы, и он уставился
на брюшную полость.
— Вся беда в том, что на курсе общей терапии для практической
хирургии отведено всего три месяца и большую часть этого времени
ты просто смотришь, как оперируют другие. Потом оказываешься в
каком-нибудь милом месте вроде этого и начинаешь заниматься
инфекционными заболеваниями аборигенов, пытаешься отучить их
пить сырую воду, иногда принимаешь роды и в результате почти
ничего не добиваешься. А потом вдруг обнаруживаешь в руках
скальпель, и тогда уже остается только надеяться на лучшее. Ну да
ладно, все это отнюдь не лишний опыт. Я чертовски рад, что
клиника предоставила мне эту работу. Вообще-то я изрядно взмок
за три беседы с директором и только потом узнал, что я — единст¬
венный претендент на это место.
Джайлз захохотал и выбросил тампон в корзину.
— Извини, милочка, — обратился он к все еще бессознательной
Йине и извлек из брюшной полости еще один тампон. — А теперь
мы сошьем мышечный слой... Дома у меня дела шли не очень хорошо.
Поэтому я так обрадовался этой работе. Меня везде брали только
временно, а однажды мне удалось на несколько месяцев устроиться
ассистентом практикующего терапевта, но в общем все это мелочи.
Видишь ли, мне всегда было очень скучно возиться с историями
болезни. Кроме того, в моем присутствии вещи имеют обыкновение
падать и разбиваться, и это тоже мало кому нравится... Бедный доктор
Грили.
255
На лице Джайлза появилась задумчивая улыбка.
— Он копался у себя в саду, когда я сказал ему, что его
микроскоп приказал долго жить. Бедняга, не сходя с места, пропорол
себе ногу вилами. Я предложил обработать рану и перебинтовать, но
у него не оказалось бинта. Сказал, что скорее отдаст себя в лапы
взбесившемуся бабуину. А вообще, очень милый человек. Жаль, ему
пришлось меня уволить.
Джайлз наложил шов на живот Йины, они переложили больную
на импровизированную каталку, отвезли ее в палату и уложили на
одну из циновок, которые заменяли здесь больничные койки. Сейчас
в палате находилось Двадцать два пациента, чуть меньше, чем на
прошлой неделе: женщины и дети —г в одной половине, за матерча¬
той ширмой, в другой — мужчины... Обязанности сиделки выполня¬
ла Мэри Кофаула, местная девушка.
Как только Джайлз появился в палате, его тотчас обступили
больные. Это было их обычное поведение. Он прокричал по-англий¬
ски несколько ободряющих фраз, и они разошлись, вполне ободрен¬
ные. На Модести они смотрели подозрительно, даже с некоторым
страхом. Она, конечно, тоже могла бы оказать им профессиональ¬
ную помощь, но в этом не было бы ничего от своеобразного искус¬
ства Джайлза. А он уже весело рассказывал молодому парню из
племени банту о предстоящей операции на позвоночнике и уверял,
что совсем скоро тот снова будет бегать за местными красотками.
Юный банту не понимал по-английски ни слова, но тем не менее
широко улыбался.
—* Джайлз, осталась обычная текучка. Иди поспи, я все сделаю
сама, — сказала Модести, когда Джайлз завершил свой обход.
— Позже, — Джайлз присел рядом с циновкой Йины, — а пока
буду здесь. Хочу быть поблизости, когда придет в сознание.
Модести оставила Джайлза у ложа Йины держать ее слабую руку
в своих ладонях и нести чепуху про то, как он свалился с лестницы
второго этажа автобуса тринадцатого маршрута, который ходит по
Оксфорд-стрит.
Жаль, конечно, но скорее всего товарищи по медицинскому
колледжу держали его за местного придурка, подумала Модести.
Интересно, смог бы кто-нибудь из них работать здесь, в Калимбе, и
делать это так же хорошо, как Джайлз Пеннифезер?
Был уже поздний вечер, когда Джайлз наконец добрался до своей
крохотной хижины, стоявшей в пятидесяти ярдах от больницы.
256
Деревня находилась на берегу небольшой реки, и это была самая
большая деревня в радиусе десяти миль, с населением более трехсот
человек. У самой реки располагался ряд пчелиных ульев, что-то
вроде европейской пасеки. Чуть выше — церковь, школа, дом Мбар-
раха, больница и лачуга Джайлза. Все эти здания стояли на восточ¬
ном краю равнины, где Модести посадила свой «команч».
Модести приготовила Джайлзу холодный ужин и, глядя, как он
бредет от больницы, закурила сигарету. Войдя, он радостно сообщил,
что Йина чувствует себя хорошо, опрокинул стул, поставил на место
и спросил, не вернулись ли Джон и Эйнджел из поездки в соседнюю
деревню.
— Пока нет. У тебя к ним дело?
— Просто спросил... В общем, ты в моей конуре, а сейчас уже
темно и...
— Понятно. Ты можешь, не волноваться о моей репутации,
Джайлз.
Джайлз виновато потупился.
— Извини. Просто не хотелось расстраивать Джона и Эйнджел,
вот и все. Они очень милые люди, но немного ограниченные. Ужасно
религиозные.
— Среди миссионеров это бывает. Впрочем, неважно. При пер¬
вых же звуках их грузовика я уберусь в дом, хотя, должна сказать,
только сумасшедший мог бы заподозрить тебя в намерении меня
соблазнить.
Модести сняла кофейник со спиртовки и, обернувшись вдруг к
Джайлзу, спросила с любопытством:
— А ты собирался соблазнить меня, Джайлз? ч
Доктор провел ладонью по своим жестким как проволока волосам
и мрачно ухмыльнулся.
— С тер пор как я попал сюда, у меня и времени-то не было на
подобные мысли, да и опыта не хватает. Слишком много времени и
сил уходило на учебу.
— Ну а когда ты все же отрывался от учебников? Девушки,
должно быть, вешались на тебя?
— Да, — произнес Джайлз без тени тщеславия, — у меня было
несколько чудных минут. Но у большинства девушек, с которыми я был
знаком, были свои проблемы, поэтому каждая хотела, чтобы рядом был
кто-то, кто бы просто держал ее за руку и говорил слова утешениям
После того как я закончил колледж, почти ничего не изменилось.
— Тебе следовало быть более настойчивым.
— Я не силен в этих играх. Я лишь раз спал с девушкой, и это
был тот случай, когда я был абсолютно уверен, что она этого хочет.
И еще пару я упустил.
9 П.О*Докмсл «Вкус к смерти»
257
— Оставайся самим собой, — Модести задула спиртовку и нали¬
ла Джайлзу кофе, — я была неправа, сказав, что тебе следовало
быть более настойчивым. Ты не станешь отъявленным сердцеедом,
но те немногие женщины, которых тебе удастся покорить, доставят
гораздо больше радости, чем сонм безликих любовниц.
Проходя мимо Джайлза, Модести поборола в себе желание про¬
вести рукой по его волосам. У нее возникло странное чувство, что
она постепенно превращается в его опекуншу. А Джайлз Пеннифе-
зер вовсе не нуждался в наставниках. Этот приветливый нетребова¬
тельный человек за последние десять лет принес людям куда больше
пользы, чем она за всю свою жизнь.
— Я подежурю в больнице, а ты пей кофе — и спать, — сказала
Модести. —На тебя смотреть страшно.
— Да?
Модести взяла с полки зеркало для бритья и поставила на стол
перед физиономией Джайлза.
. — Полюбуйся. Ты занимаешься самоистязанием уже третью не¬
делю. X
— Боже! — пробормотал Джайлз, взглянув на свое отражение в
зеркале.
Он действительно не представляет, насколько вымотался за по¬
следние дни, потому что не думает о себе, решила Модести и с
трудом поборола в себе желание обнять Джайлза. Она еще ни разу
не встречала такого странного человека, но чувствовала, что восхи¬
щается им, а в мире было не так много мужчин, которыми она
восхищалась.
Поев, Джайлз уснул прямо в кресле. Модести обхватила его за
плечи, приподняла, и Джайлз, с трудом переставляя негнущиеся
ноги, добрел до спальни. Там Модести разула его, уложила на
постель и накрыла одеялом.
Когда она закончила обход в больнице, прибежал посыльный.
Запинаясь на каждом слове и не помня половины того, что ему
поручили сообщить, гонец промямлил, что Мбарраха задержался в
соседней деревне до утра, потому что разговаривает с полицейски¬
ми.
Кошмарный английский посланника не позволял выяснить под¬
робности, и Модести поняла, что если начнет давить на него, он
скажет все что угодно, лишь бы она была довольна.
Оставив в больнице Мэри за старшую, Модести пошла по дороге
мимо дома Мбарраха к тому месту, где стоял ее «команч». В Лондоне
сейчас было восемь вечера, и Уилли Гарвин уже ждал ее сообщения
на волне двадцать метров. Она забралась в кабину и включила
коротковолновый передатчик, вмонтированный в приборную панель
258
рядом со стандартной бортовой рацией. На фоне слабых помех
раздался голос Уилли: «...повторный вызов. Как слышишь меня?
Прием».
Модести сняла со стойки ларингофоны и прижала металлическую
дужку к шее.
— «Джи-три-кью-ар-эм», говорит «пять-зет-четыре-кью-ар-су».
Слышимость слабая, но отчетливая. Прием.
— «Джи-три-кью-ар-эм» вызывает «пять-зет-четыре-кью-ар-
су». Слышу хорошо. Что новенького, Принцесса?
— Пока ничего, Уилли, милый. Кручусь среди ночных горшков.
Модести не стала запрашивать месторасположение Уилли: если
бы он вышел в эфир с радиостанции в своей машине, то передал бы
позывной «джи-три-кью-ар-эм-авто». Скорее всего Уилли сейчас у
себя дома неподалеку от Темзы, в комнате, примыкающей к пивному
бару «Тредмилл», владельцем которого был сам Уилли.
— Может, мне приехать? — спросил он. — Ничем особым я сей¬
час не занят.
— Спасибо, Уилли, думаю, на следующей неделе уже вылечу, а
раньше тебе все равно сюда не добраться.
— Значит, ты не собираешься в Дурбан?
— Нет. Я должна была встретиться там с Джоном Доллом, но он
в ближайшие дни вылетает в Штаты. Передашь ему, что я задержи¬
ваюсь?
— Я уже связывался с ним. Он просил сказать тебе, чтобы не
лезла в пекло, ну и, как обычно, «с любовью, Джон».
— Пекло? Единственное, чего мне здесь надо опасаться, так это
того, что Джайлз уронит мне на ногу скальпель.
— Что, продолжает оставлять за собой след из разбитой посуды
и поломанной мебели?
— Да. Но он еще и продолжает ставить на ноги своих больных.
Они поговорили еще минут десять и прервали связь. Модести
вернулась в дом, приняла душ и отправилась в больницу. После
разговора с Уилли Гарвином она чувствовала облегчение. Он всегда
был на месте, всегда уравновешенный, неназойливый и занимал в ее
жизни столь значительное место, что многие могли бы расценить его
как первое.
В семь утра Модести разбудила Джайлза, накормила его завтра¬
ком и пошла к себе немного поспать. Уже почти раздевшись, она
выглянула в окно и увидела, что к деревне подъезжают «лендровер»
и грузовик. В нем кроме водителя находились еще двое человек в
полицейской форме. Модести вспомнила, что косноязычный гонец
259
что-то говорил о полицейских. Обе машины двигались к хижине
Джайлза. Модести застегнула «молнию» на джинсах, снова натянула
майку и вышла из дома.
На пороге хижийы Джайлза шел какой-то спор. Джон и Эйнджел
выглядели растерянными. Пеннифезер размахивал руками, явно
протестуя, затем неловко повернулся и выбил из рук полицейского
папку с бумагами.
Модести кольнуло беспокойство: в новой Танзании власти очень
ревностно относились к атрибутам своего могущества.
— Сержант, старина, — говорил Джайлз, когда Модести подо¬
шла ближе. — Я — сотрудник африканской миссии, у меня есть
виза, разрешение на работу и всякая прочая чушь. Я в любом случае
не могу уехать сегодня. У меня же больные!
Он махнул рукой в направлении больницы, и Эйнджел Мбарраха
поспешно шагнула назад, чтобы избежать удара по голове.
Судя по всему, сержант успел насмотреться американских воен¬
ных фильмов. Забросив руки за спину, он выкатил грудь вперед,
отвел плечи и рявкнул на доктора Пеннифезера:
— Министерство внутренних дел аннулирует ваше разрешение
на работу! Прошу вас не спорить относительно действий
правительства. Ваше место займет врач-африканец. Завтра он уже
будет здесь!
Джайлз Пеннифезер потер лоб и пожал плечами.
— Так дайте же мне по крайней мере дождаться его и сдать дела.
— В этом нет необходимости. Он вполне компетентный специа¬
лист, — сержант хлопнул ладонью по папке, — вы уедете сегодня,
доктор. Это приказ правительства. Везде, где только возможно, мы
будем заменять иностранцев своими специалистами.
Недоумение Джайлза постепенно уступало место раздражению.
— Слушайте, вы, — произнес он жестко, — если ваше прави¬
тельство требует, чтобы я бросил больных без присмотра, вашему
правительству следует надрать задницу! Прости, Эйнджел!
Лицо сержанта начало багроветь, и тут в разговор вмешался
Джон Мбарраха.
— Доктор Пеннифезер сказал это в запальчивости, сержант. Он
очень устал. Позвольте, пожалуйста, мне, — он повернулся к Джай¬
лзу, — мне очень жаль, Джайлз, но этот спор зашел достаточно
далеко. Если мы не подчинимся, они закроют миссию, церковь,
школу — все, что у нас есть. А о больных не беспокойтесь. Пока не
приедет новый доктор, мы с Эйнджел будем ухаживать за ними.
Джайлз бессильно опустил свои длинные руки, на лице его застыло
недоумение. Наконец он пожал плечами и удивленно улыбнулся.
— Надо же, я снова безработный.
260
Полицейский сержант уже смотрел на Модести.
— Это та самая женщина, мистер Мбарраха?
— Да, сержант. Она нам очень помогла.
Папка несколько раз хлопнула по голенищу высокого форменно¬
го башмака.
— У вас есть виза?
— Нет. Я не собиралась к вам в гости, но мне пришлось сделать
вынужденную посадку. Мистер Мбарраха сообщил об этом властям.
— Сейчас ваш самолет в порядке?
— Да.
— Тогда вы улетите сегодня. Вы не можете находиться здесь без
визы, это тяжкое нарушение закона. Он сделал папкой жест в
сторону миссионера и многообещающе добавил: — Я вернусь завтра,
мистер Мбарраха.
Когда машина с ревом тронулась, оставляя позади густой шлейф
пыли, Джайлз недоуменно пробормотал:
— Господи, можно ли быть таким болваном? Не выношу надмен¬
ных типов. Пойду-ка я напишу записку новому доктору.
Он было собрался идти, но вдруг замер, словно пораженный
внезапной мыслью.
— Слушайте, Джон, как, скажите на милость, я уеду? Я должен
был получить в банке зарплату за восемь недель работы... А обрат¬
ная дорога в Англию? Африканская миссия мне ее оплатит?
Джон Мбарраха провел рукой по своим густым кудрям.
— Конечно, Джайлз, но требуется время.
— Он может полететь со мной, — сказала Модести, — я возвра¬
щаюсь в Лондон.
Джайлз засиял от удовольствия.
К полудню Модести упаковала вещи и вышла попрощаться с
Джоном и Эйнджел, которые возились возле свежих могил на
маленьком кладбище за церковью.
К кресту на одной из могил была прибита фанерная табличка с
выжженной на ней надписью:
НЕИЗВЕСТНЫЙ ИНОСТРАННЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН
ПОКОЙСЯ В МИРЕ
— Неизвестный? — Модести кивнула головой на крест.
Джон задумчиво потер ладони.
— Белый. Мы с Эйнджел подобрали его на дороге.
— Истощение?
— Он был страшно изранен, его пытали.
— Какой-то ритуал? Племя людей-леопардов? — спросила Мо¬
дести.
261
— Слава Богу, в нашем районе ничего такого нет. Мы не знаем,
откуда этот человек появился, но тело его было сознательно истер¬
зано человеком, так сказал доктор Пеннифезер.
Модести вновь взглянула на могилу и задумалась. Это было
очень странно. Правда, в Африке каждый день случаются тысячи
странных событий. Ничего удивительного, что никто не сумел опоз¬
нать «иностранного джентльмена».
Модести простилась с Мбарраха, погрузила чемодан в самолет и
пошла к больнице встретить Джайлза. Проблема лишнего веса не
встанет, подумала она. У Джайлза лишь древний чемодан, больше
похожий на пиратский сундук, да медицинская сумка.
При мысли об этом она улыбнулась: это была самая гигантская
медицинская сумка, какую она когда-либо видела, — потертое чудо¬
вище из исцарапанной кожи, размером с самого Джайлза. Сумка
раздувалась от торчащих во все стороны допотопных инструментов,
которые он раздобыл неизвестно где, ее бока распирали коробки с
лекарствами и неведомыми медицине химикатами. Большая часть
лекарств представляла собой окаменевшие остатки препаратов, от¬
вергнутых современной наукой, но Джайлз был не из тех, кто
принимает на веру доводы авторитетов, и потому пользовал своих
пациентов исключительно этими снадобьями, в которые верил, как
в самого себя.
К великому удивлению Модести, у хижины стоял автомобиль,
покрытый толстым слоем дорожной пыли. Окажись на его месте
обычный для этих мест полуразвалившийся драндулет, в этом не
было бы ничего странного. Но большой «шевроле»...
Похоже, новый доктор уже приехал, подумала Модести, тот
самый новый доктор, которому правительство предоставило шикар¬
ную машину.
Модести была всего в десяти шагах от хижины, когда из раскры¬
той двери послышался сдавленный вопль и равнодушный, хорошо
поставленный голос произнес по-английски: «Мы хотим знать каж¬
дое слово, которое он вам сказал, доктор. Вы уж постарайтесь
вспомнить».
Движения Модести остались размеренными, но нервы и мышцы
начали работать с полной нагрузкой, словно в подсознании вклю¬
чился компьютер боя и приступил к анализу набора фактов —
известных и предполагаемых. Шаг — и компьютер моделирует си¬
туацию, еще шаг — обработка новых данных.
«Сколько их сейчас с Джайлзом? Это сказать невозможно, но
явно не один. Один взгляд в окно — и все было бы ясно, но если меня
заметят, помочь Джайлзу будет труднее. И для разведки потребова¬
лось бы время — а как остаться холодным и равнодушным автома¬
262
том, если в эти минуты его будут мучить? Значит, остается дверь.
Хотя на внезапность рассчитывать сложно: если кто-то контролиру¬
ет дверь, меня увидят, шансы на успех сократятся».
Когда до двери оставалось три шага, Модести начала проговари¬
вать заготовленную фразу:
— Джайлз, ты уже готов? Пока светло, я хочу сделать как
минимум триста—четыреста миль и...
Она уже была в дверном проеме — резкая остановка, изумлен¬
ный возглас, глаза широко раскрыты, словно от неожиданности.
Двое. Один стоит над Джайлзом, нежно проводя ему по подбородку
кастетом, надетым на правую руку. Плотный, коренастый, бычья шея,
круглое лицо, черные волосы подстрижены по-армейски коротко.
Очень сильный. Из числа крепышей с мгновенной реакцией. Редкий
экземпляр. И опасный. Глыба из тренированных мышц.
В левой руке пистолет, направленный дулом в пол.
Кольт, определила Модести, кольт с укороченным дулом, снятой
курковой скобой и спиленным взводным шпеньком. Профессиональ¬
ный пистолет, усовершенствованный так, чтобы его можно было
моментально выхватить. На мужчине был светлый пиджак, а Моде¬
сти знала, что под ним кобура, приспособленная для этого кольта.
Второй выше ростом. В черной рубашке с короткими рукавами
и обтягивающих брюках цвета ржавчины. Аккуратно причесанные
серебристые волосы. Ухоженное, немного надменное, почти рав¬
нодушное лицо юноши. В чем фальшь: в волосах старика или в
лице молокососа? Модести бросила взгляд на кисти и шею. Лет
тридцать—тридцать пять.
Возможно, он не столь опасен, как крепыш, но его не следует
сбрасывать со счетов. Пистолета при нем нет. Кобура под рубашкой
была бы видна, да и с изящного пояса не свисает ничего подозри¬
тельного. Однако передний прорезной карман брюк показался Мо¬
дести необычно широким. Из него выглядывало что-то длинное и
округлое, похоже — нож с выбрасывающимся лезвием.
Моментальный снимок ситуации занял у Модести меньше секун¬
ды. При ее появлении ни один из мужчин не сделал резкого
движения. Они просто смотрели на нее, а когда она издала испуган¬
ный возглас, седой буднично произнес:
— Успокой же ее, Жако.
Крепыш отделился от стены, словно теннисный мяч при отскоке.
Модести тихо вскрикнула, изобразила на лице испуг и побежала —
но не прямо из двери, а вдоль тонкой дощатой стены хижины.
В тот момент, когда она уже заворачивала за угол, крепыш
только появился на пороге. Их разделяло около четырех ярдов.
Модести остановилась, резко повернулась и громко затопала ногами
263
Л1а одном месте, давая понять преследователю, что продолжает
убегать. Когда он стремительно выскочил из-за угла, Модести встре¬
тила его коротким ударом колена в пах. Правой рукой она уже
приготовилась сбить в сторону пистолет, но эта мера предосторож¬
ности оказалась излишней: крепыш выбросил руку в сторону, чтобы
сохранить равновесие, а кулак левой руки Модести молниеносно
рванулся вверх, посланный единым импульсом всего тела. В послед¬
нее мгновение Модести слегка развернула кисть, и две ударные
косточки кулака буквально взорвали нижнюю челюсть крепыша.
Инерция удара отбросила Модести на шаг назад, но она уже была
к этому, готова: чуть согнутые в коленях ноги самортизировали
толчок. А ее противник словно повис на мгновение в воздухе —
голова откинулась назад, кровь из прикушенного языка потекла по
подбородку. Он бревном рухнул на землю, а Модести резко толкнула
плечом тонкую дощатую стену бунгало, пронзительно взвизгнула,
будто от нестерпимой боли и ужаса, и тут же оборвала крик.
Краем глаза она увидела, как вслед за хозяином на землю падает
его кольт. Пистолет приблизился к торчавшему из земли обрезку
пятидюймовой трубы, когда-то служившей водопроводом, глухо
звякнул и исчез в ней. Жако ловко загнал свой первый мяч в лунку.
Что ж, в таком гольфе подобное случается сплошь и рядом.
Удивившись столь философскому .направлению своих мыслей,
Модести бесшумно двинулась к двери, с каждым шагом все уско¬
ряя бег: нужно было обезвредить второго до того, как он восполь¬
зуется ножом...
Тот, второй, увидел ее, и в ту же секунду нох; уже оказался у него
в руке; негромкий щелчок — блеснуло лезвие. Модести замедлила шаг
и стала двигаться в сторону, схватив со стола круглый поднос.
Противник Модести слегка присел и начал медленно прибли¬
жаться. Похоже, не было ни малейшего шанса застать его врасплох.
Да и он уже знал, что Модести — добыча не из легких: женщина
справилась с Жако, следовательно — серьезный противник.
Он медленно обходил Модести по часовой стрелке, слегка отки¬
нув руку со словно приросшим к ней ножом; она поворачивалась
вслед за ним. Он трижды сделал ложные выпады и стремительно
пошел вперед, пытаясь поразить кисть Модести.
Если бы ему это удалось, Модести бы выронила поднос. Однако нож
не достиг цели, и Мужчина мягко отскочил назад, уклоняясь от прямого
удара в живот. В ту же секунду лезвие нырнуло вниз, и если бы не
мгновенная реакция Модести, он насквозь пропорол бы ей икру.
На лице мужчины появилось задумчивое выражение. Он поджал
губы, еле заметно кивнул головой, словно в подтверждение своим
мыслям, и снова начал осторожно кружить вокруг Модести.
264
Жако будет вне игры еще минут пять, подумала Модести. К тому
времени все кончится. Не ясно, правда, в чью пользу, но кончится.
Наличие у одного из противников ножа всегда предполагает скоро¬
течную схватку.
Краем глаза Модести зафиксировала: Джайлз Пеннифезер, хри¬
пя что-то, на четвереньках полз к седому.
— Прочь, Джайлз, не путайся у меня под ногами!
Интонация, с которой Модести произнесла эти слова, могла бы
остановить взбесившегося быка. Но Джайлз снова возник у нее в
поле зрения. Модести не могла себе представить, что он собирается,
а главное, что может сделать. Единственное, что она знала наверня¬
ка, так это то, что с таким противником, как седой, ей 'нельзя
отвлекаться.
Модести сделала быстрый шаг вправо и, сразу же отпрыгнув в
противоположную сторону, нанесла боковой удар ногой. Джайлз
только начал приподниматься с пола. Внешняя сторона кроссовки
Модести угодила ему прямо под сердце. Удар был намеренно нерез¬
кий, но достаточно сильный. Джайлз отлетел к стене, судорожно
ловя ртом воздух. Голова его ударилась об пол, и он затих.
Атака седого, как и предполагала Модести, была стремительной.
Она уклонилась от удара, блокировала его глубокий выпад подно¬
сом, едва не поймала седого на подсечку, но он быстро отскочил
назад и снова оказался вне досягаемости.
Модести понимала, что главный ее враг — нетерпеливость, но
бесконечно выжидать она тоже не могла: Жако скоро придет в себя.
Модести выждала еще немного и начала имитировать признаки
страха. Пусть ее чуть более быстрые и резкие движения подскажут
седому, что у нее начали сдавать нервы. Она немного приоткрыла
рот и изобразила прерывистое дыхание. Модести видела, что седой
фиксирует каждую деталь ее поведения, и, сделав вид, что отсту¬
пает, бросила ^тоскливый взгляд на дверь: в глазах неуверенность
и слабый намек на панику. По мере того как ее движения теряли
плавность, перемещения седого становились все более уверенны¬
ми.
Прошло еще четверть минуты. Джайлз начал приходить в себя,
стало слышно, как он завозился на полу. Модести неожиданно
всхлипнула, словно нервы ее окончательно сдали, швырнула поднос
в седого и бросилась к двери. Он уже ждал такой реакции и, без
труда отбив поднос свободной рукой, устремился вслед за ней.
Расстояние до двери Модести преодолела в два прыжка. Коснув¬
шись пятками пола, она сложилась пополам, прижала подбородок к
коленям и, словно шар, покатилась седому навстречу. В следующее
мгновение он уже падал под острым углом, выбросив вперед обе
265
руки, чтобы самортизировать удар об пол. Тело Модести выстрели¬
ло, словно высвобожденная пружина. Набирая скорость и силу, ее
ступни рванулись вверх, и, соприкасаясь с полом одними лишь
плечами, Модести ударила седого пятками в живот.
Он в отчаянии махнул ножом и, словно стрела, выпущенная из
гигантского арбалета, вылетел из двери и рухнул на потрескавшую¬
ся от зноя землю в пятнадцати футах от хижины. Страшный удар
лишил его дыхания и выбил оружие.
Когда тело седого коснулось земли, Модести была уже на ногах.
Три прыжка — и ее кулак с выдвинутым вперед суставом среднего
пальца обрушился на основание его черепа.
Модести отерла с лица пот и сделала несколько глубоких вдохов,
давая отдых нервам и мышцам.
Пока Модести возилась с мотком веревки, Джайлз успел встать
на колени и теперь удивленно смотрел на нее, медленно массируя
живот.
— Ты...Ты так двинула меня, знаешь! — сказал он срывающимся
голосом.
— Знаю, Джайлз. Подожди минутку.
Модести вышла наружу. Жако все еще был без сознания. Она
связала ему руки за спиной, проделала то же самое с седым и
потащила его к машине. В дверях хижины появился Джайлз. Похоже
было, он почти пришел в себя.
— Помоги затащить их в машину, — сказала Модести.
Джайлз растерянно смотрел на связанных.
— Может быть, им нужна медицинская помощь?
Модести выпрямилась.
— Может, и нужна, Джайлз. Однако обойдутся. Прекрати бол¬
тать и помоги.
Джайлз приоткрыл рот, собираясь возразить, но передумал. Ког¬
да они уложили обоих мужчин на заднее сиденье «шевроле», Моде¬
сти села за руль и завела двигатель.
— Ты знаещь их? Зачем они приехали? — спросил Джайлз.
— Я собиралась задать этот вопрос тебе, но вижу, что с этим
можно подождать. Через час я вернусь. Постарайся ничего не
разболтать Джону и Эйнджел.
Модести нажала педаль газа и повела машину по дороге к
границе Руанды.
Почувствовав под собой что-то теплое и липкое, она приподня¬
лась и увидела на сиденье кровь. Видимо, в последний момент седой
все же успел зацепить ее.
Модести сбросила с сиденья чехол и на предельной скорости
погнала «шевроле» по разбитой дороге.
266
Минут через двадцать Модести остановила машину неподалеку
от лесистого участка саванны и выгрузила своих пассажиров. Лицо
седого пересекала широкая кровоточащая рана.
— Я не буду терять время на вопросы, — спокойно сказала
Модести, — вы мне совершенно не интересны. Возвращаться не
рекомендую.
Она развернула автомобиль, и тут седой заговорил.
— Судя по всему, ваше имя Модести Блэйз, — сказал он.
Модести молча бросила к ногам седого его нож и включила
сцепление. В зеркале заднего вида она увидела, как некоторое время
они смотрели вслед удаляющемуся «шевроле», а потом крепыш с
трудом присел и потянулся к ножу.
Модести остановила машину примерно в миле от Калимбы, у
пологого откоса над лощиной. Выбравшись из автомобиля, отпу¬
стила ручной тормоз, слегка подтолкнула «шевроле», и тот рухнул
на крышу искореженного автобуса, ржавевшего внизу. Оставший¬
ся путь Модести проделала пешком, зажимая рукой рану на
ягодице.
Из дверей больницы навстречу ей вышел Джайлз Пеннифезер с
болтающимся на шее стетоскопом.
— Слушай, — сказал он сурово, — весьма неумно путешество¬
вать наедине с двумя такими негодяями.
— Они были не в том состоянии, чтобы причинить мне беспокой¬
ство, Джайлз.
— Может быть, но в любом случае нам следовало бы вызвать
полицию.
— Это заняло бы несколько дней и ничем бы не кончилось.
Они медленно шли в сторону бунгало.
— Что они хотели от тебя, Джайлз?
— Они просто чокнутые. Их интересовал тот парень, которого
Джон и Эйнджел подобрали на дороге. Ну, тот, которого пытали...
Когда я сказал этим типам, что он прожил всего сутки, стали спраши¬
вать, что он говорил перед смертью. Он ничего не говорил. Как только
приходил в сознание, у него снова начинался бред. Я никак не мог
вдолбить это в их тупые головы. А потом темноволосый двинул меня
кастетом в живот.
Джайлз помолчал и открыл дверь бунгало, пропуская Модести
вперед.
— Модести, может быть, это те самые типы, которые его пытали?
— Господи, Джайлз, неужели ты этого еще не понял?
Джайлз потер подбородок и задумчиво произнес:
— Ублюдки! Знай я, кто они такие, я бы придумал им славную
историю! Слушай, старушка, а что ты так нежно гладишь себя по попе?
267
— Потому что мне ее порезали. Вряд ли что-нибудь серьезное, но
стоило бы взглянуть.
— Отлично. Раздевайся.
На брюках оказался порез длиной около дюйма. Модести бросила
их в таз с холодной водой, спустила трусики и легла на стол. Джайлз
стер влажным тампоном запекшуюся кровь.
— Еще немного кровоточит. Рана не длинная, но довольно глу¬
бокая. Похоже, он ткнул тебя самым кончиком ножа. Пожалуй, я
наложу пару швов.
Модести повернула голову и бросила через плечо:
— Большое спасибо, но знаешь, моя попа — не пяльцы для
вышивания, Джайлз. Ты лучше пройдись антисептиком и залепи
пластырем. Этого вполне достаточно. И наложи, пожалуйста, там¬
пон потолще — следующие несколько часов мне придется сидеть.
Спустя час они уже вылетели. Сделав круг над деревней, пома¬
хали крохотным фигуркам, собравшимся на берегу. «Команч» уве¬
ренно набирал высоту.
— Странно, но я почему-то об этом никогда не задумывался... —
сказал Джайлз. — Ты вроде бы богата?
— Можно сказать так.
— А ты замужем?
— Нет. Но я не синий чулок.
Джайлз рассмеялся, громко и от души.
— Не сомневался, старушка! А как ты разбогатела?
Модести оторвала взгляд от расстилавшегося внизу зеленого ковра
и повернулась к Джайлзу. Однако возникшее у нее желание одернуть
его вдруг исчезло. Модести взглянула на приборную панель и улыбну¬
лась самой себе: с чего это вдруг она решила сказать правду?
— Я разбогатела на преступности, Джайлз. Я долгое время воз¬
главляла крупную международную организацию. А потом ушла в
отставку.
— В отставку? Но ты моложе меня!
— Я очень рано начала. Раньше, чем ты можешь предположить.
— И возглавляла банду? Это очень необычно.
— Всего-то? А тебя это не пугает?
— Вряд ли меня может испугать твое прошлое.
— А почему? Преступники такие отвратительные... Вроде тех,
сегодняшних.
— Нет, это совсем другое дело, — заявил Джайлз авторитетным
тоном, — те были просто ублюдки. Я сразу понял, едва увидел их
рожи. А ты очень милый человек и вряд ли способна на дурные
поступки. Я прекрасно разбираюсь в людях. Хотя тебя вряд ли
волнует мое мнение...
268
— Ошибаешься, Джайлз. Я очень ценю его, — искренне сказала
Модести.
— Что ж, тогда расскажи мне о своей карьере в преступном мире.
Это, должно быть, ужасно интересно.
Модести взглянула на показания компаса. Ей не хотелось гово¬
рить о себе, это было ее золотое правило. Но она вдруг с удивлением
поняла, что расскажет ему все, иначе этот неуклюжий и бестактный
чудак расстроится, а ей очень этого не хотелось.
— Хорошо, Джайлз, — сказала она, — я расскажу тебе все. Но
сделай мне одно одолжение: хотя бы смеха ради прекрати называть
меня старушкой, ладно?
Глава 2
Старший официант ресторана «Легенда» стоял в дверях кухни и
наблюдал за посетителями. А поскольку помещение ресторана имело
форму буквы Ь и двери кухни находились в самом углу, позиция
была удобна для наблюдения.
Официанта звали Рауль, и зарабатывал он очень недурно. «Легенда»
была дорогим рестораном. Здесь любили клиентов и относились к ним с
почтением. В отличие от большинства ресторанов в Сохо, столы здесь
стояли на значительном расстоянии друг от друга, а стулья были
сконструированы так, чтобы посетитель чувствовал себя удобно на
протяжении всей многочасовой трапезы и ни на секунду не отвлекался
от ее прелести. Умелый же декор создавал в зале атмосферу спокойствия.
Рауль знал имена более половины посетителей, сидевших в тот
вечер за столиками, и выделял завсегдатаев среди прочей публики.
Взгляд Рауля пробежал по столикам и остановился на компании
из четырех человек, сидевших в углу зала. После продолжительного
отсутствия снова появилась мисс Блэйз. Как обычно, в сопровожде¬
нии мистера Гарвина.
Раулю была симпатична эта странная пара. Характерный выго¬
вор кокни мистера Гарвина многих вводил в заблуждение, но манеры
его были безупречны, как и чувство стиля, хотя он даже не делал
попыток его продемонстрировать. Иногда мисс Блэйз появлялась
здесь с другими сопровождающими, и при этом часто присутствовал
мистер Гарвин, но спустя несколько недель или даже месяцев новый
сопровождающий исчезал, и они снова приходили сюда вдвоем.
Конечно же, мистер Гарвин не был кавалером* мисс Блэйз в
интимном смысле, Рауль был абсолютно в этом уверен. Интуиция
еще ни разу не подводила его, и он уже давно пришел к выводу, что
связь мисс Блэйз и мистера Гарвина не поддается классификации.
269
Рауль оценивающе посмотрел на незнакомого молодого человека в
их компании. Судя по доносившимся обрывкам разговора, он был врач.
Честно говоря, это был не тот клиент, которому следовало бы улыбать¬
ся. Дешевый, скверно сидящий костюм. Голос негромкий, но достаточ¬
но пронзительный. Кроме того, мужчина был неуклюж. Уже успел
уронить нож и пролить полбокала вина. Странный компаньон для мисс
Блэйз. Судя по всему, не любовник... Хотя... Возможно, этот тип
нравится ей своей простотой. Да, видимо, так оно и есть. Ей должны
нравиться экзотические типы, это такая большая редкость.
Четвертый член компании не производил вообще никакого впе¬
чатления. Даже Рауль не мог припомнить, видел ли его раньше.
Совершенно незапоминающееся лицо человека средних лет — лицо
со словно застывшим любезным выражением, как у лакея. Нервный
маленький человек по имени... как же мисс Блэйз обратилась к
нему? Фрейзер? Да, мистер Фрейзер. Рауль мысленно вычеркнул его
из списка как объект, не представляющий интереса для наблюдения.
Если бы Джек Фрейзер знал, что о нем думает Рауль, он был бы
доволен. Впрочем, мысли Рауля не имели никакого значения, важно
было лишь то, что спустя много лет Фрейзер все еще не разучился
изображать из себя именно ту личность, какая ему требовалась. И
на самом деле Фрейзер дважды обедал здесь вместе со своим
начальником сэром Джеральдом Таррантом, который курировал
ничем не примечательный отдел в министерстве иностранных дел —
отдел, сотрудники которого работали во всех частях света и работа
которых была всегда засекреченной, часто — беспощадной и жесто¬
кой, ибо все они участвовали в сложной невидимой войне разведок
и контрразведок.
Много лет Фрейзер был действующим агентом, но затем его
перевели на канцелярскую работу, заместителем Тарранта. Все эти
годы любезное и запоминающееся лицо, которое он демонстрировал
окружающим, служило ему прекрасную службу. Но это был жест¬
кий, безжалостный человек, который в прошлом много и хладно¬
кровно рисковал, выполнял самую страшную работу и не знал
поражений.
При всем своем опыте Рауль не мог разглядеть действительности,
скрывавшейся за этим фасадом. Его мысли лишь коснулись Фрейзе¬
ра и тут же поспешили дальше.
Рауль перевел взгляд на другие столы. Завсегдатаи с гостями,
несколько новых лиц. Ничто не привлекало внимания... за исключе¬
нием, может быть, троих, которые уже почти закончили обед и
сейчас приступали к бренди и сигарам.
Один из них вполне устроил бы Рауля в качестве постоянного
клиента, хотя* хозяином за столиком был явно не он. Великолепный
270
дорогой костюм, хорошо поставленный голос, приятные черты ли¬
ца — все свидетельствовало о безукоризненном воспитании. Стран¬
ными казались лишь серебристые волосы. Скорее всего преждевре¬
менная седина, поскольку загорелое лицо принадлежало совсем
молодому человеку. Другой посетитель был совсем иным. Плотный,
с грубым лицом и весьма сомнительными манерами. Любитель вина.
Иностранец, но откуда именно — сказать трудно. Коротко стрижен¬
ные волосы и коричневое лицо. Бычья шея, резкие жесты, жесткое
лицо...
Столик заказывал мистер Брюнель. В этом человеке не было ничего
особенного, по крайней мере ничего, на что Рауль мог указать конкретно,
но он чувствовал себя в его присутствии неуютно. Даже странно, ведь
мистер Брюнель был почти что карликом. Четыре фута девять дюймов,
не больше. Но сложен очень пропорционально. Красивая голова с
зачесанными назад густыми темными волосами. Дорогая одежда, пре¬
красно сидит. Великолепные манеры, всегда спокоен, но при этом уверен
в себе. Спорить с таким человеком никто не осмелится. Невозмутимое
лицо, немигающий взгляд, тяжелые неподвижные веки. И все же было в
этом спокойствии что-то... Рауль пытался подобрать слово... Да, что-то
нездоровое. Спокойствие и неподвижность надгробного камня...
Рауль почувствовал раздражение. Одно дело — тщательная и
придирчивая оценка клиентов, это весьма важно, но воображать себе
Бог знает что — это совсем другое.
Радушно и вежливо улыбаясь, Рауль принялся обходить столики.
— Все в порядке, мисс Блэйз?
— Чудесно! Спасибо, Рауль.
— Очень рад. Вас давно не было. Полагаю, ездили на юг?
— Да, только вернулась из Танзании.
— Надеюсь, поездка была интересной. Рад видеть вас снова,
мадам.
— Благодарю вас, Рауль.
Рауль поклонился Уилли Гарвину, Модести и удалился.
Джайлз Пеннифезер изучал гору костей в своей тарелке.
— По-моему, ему не понравилось, как я обошелся с дуврской
камбалой, — мрачно произнес он.
— По крайней мере, она уже была мертва, — удобно откинув¬
шись на стуле, заметил Уилли, — я хочу сказать, что она все же
отличалась от большинства ваших пациентов.
Джайлз рассмеялся.
— Здесь у меня уже нет ни малейшего шанса на хирургическую
операцию. В Африке — пожалуйста, а здесь хирург, завидев на шее
больного фурункул, справляет беднягу в Мидлсексскую больницу,
где его оперирует какое-нибудь светило науки. Жаль. А мне бы так
271
хотелось попрактиковаться. — Он повернулся к Модести. — Кстати,
как твоя попка, дорогая?
— Джайлз, ровно неделю тебя это не интересовало. Ты выбрал
очень удачный момент и, что приятно, задал вопрос внятно и громко.
— Ой, извини. И все же? Больше не болит?
’— Все просто замечательно. — Модести перевела взгляд на
Фрейзера и пояснила: — Слегка порезалась.
Фрейзер пожал плечами.
— Танзания, моя милая. Там так и норовят чиркнуть ножиком.
— Да нет же, — вмешался Джайлз, — это был вовсе не танзани¬
ец...
. — Джайлз, — оборвала его Модести, — мистер Фрейзер очень
вежливо показал, что детали его не интересуют.
— Да? Понял^ Он просто не захотел делать твою попку темой
застольного разговора, да? Что ж, давайте о чем-нибудь другом. Но
о чем? — Официант начал собирать тарелки, и взгляд Джайлза упал
на останки камбалы. — Ну хотя бы о хирургическОхМ вмешательстве.
Знаете, впервые мне доверили скальпель еще в колледже — на
анатомировании я препарировал руку. Точнее — предплечье.
— Левое или правое? — осведомился Уилли.
— До сих пор не знаю. Как только я приготовился сделать
надрез, в глазах у меня потемнело, и я рухнул в обморок. Очнулся
на больничной койке, грудь перебинтована. Оказывается, я свалился
прямо на скальпель и пропорол себе бок. Помню, как старый
Мерридью сказал: «Еще дюйм вправо, Джайлз, и тысячи будущих
больных были бы избавлены от ужасов вашего врачевания». Он,
конечно, шутил.
Джайлз повернулся к Фрейзеру:
— А чем занимаетесь вы, старина? Если'это, конечно, не слиш¬
ком бестактный вопрос.
— Я государственный служащий.
— Правда? Как интересно!
— Безумно интересно. Особенно наша новая система сравнения
показателей экспорта и импорта. С ума сойти, до чего захватываю¬
щая вещь.
Фрейзер склонил голову, словно благоговея при одной лишь
мысли о новой системе.
— Что ж, здорово. Я не очень разбираюсь в таких вещах, —
честно' признался Джайлз, — но, может, вы попытаетесь объяснить
мне эту новую систему?
Фрейзер замер и тупо уставился перед собой. Его обычно острый ум
вдруг спасовал: так наивно и буквально воспринял Джайлз его слова.
Модести посмотрела на часы:
272
— Джайлз, ты не опоздаешь на дежурство?
— Что? О Боже! Мне уже пора лететь изо всех сил, — воскликнул
Джайлз и встал. — Прошу простить меня. Спасибо, Уилли. Пока,
мистер Фрейзер. Рад был с вами познакомиться. Модести, дорогая,
если не будет ничего экстренного, вернусь примерно в пять утра.
Джайлз дотронулся до плеча Модести, улыбнулся и, размахивая
руками во все стороны, направился к выходу.
Все молча посмотрели ему вслед. В какой-то момент левая рука
Джайлза угрожающе приблизилась к тележке со сладостями, и
Модести в ужасе поджала ноги, но все закончилось благополучно.
Уилли наклонился к Фрейзеру.
— Я недавно был с ним в «Долли», так он зацепился запонкой за
волосы одной дамы. Оказалось, это парик. Я минут десять прятался
в туалете.
— Куда он так помчался? — спросил Фрейзер.
— Его приняли дежурным врачом в частную клинику, — сказала
Модести, — приняли на месяц, но сколько они смогут его там
выдержать — не знаю. Единственное достоинство Джайлза как ме¬
дика — он все же облегчает страдания своим больным.
— Вероятно, он пробуждает в них интерес к жизни — они лежат
и гадают: что этот парень опрокинет в следующую минуту. Как я
понимаю, он сейчас живет у тебя?
— Да, — ответила Модести, подозвала официанта и заказала кофе.
— Вероятно, я покажусь тебе бестактным, если спрошу: что ты в
нем нашла? — задумчиво произнес Фрейзер.
— Даже очень бестактным. Но я не буду обращать внимания,
поскольку сама задавала себе этот вопрос. Ответ прост: он очень
милый человек.
Фрейзер хмыкнул.
— Милый человек... — медленно повторил он ее последние сло¬
ва. — Ты не могла бы пояснить?
— Оставь его в покое, Джек, давай лучше поговорим о деле. Ты
же понимаешь, раз мы пригласили тебя в такой дорогой ресторан,
значит, нам что-то от тебя надо.
— А именно?
— Совет; намек. Какой подарок выбрать сэру Джеральду на его
юбилей?
— О Господи! — Фрейзер с удивлением посмотрел на Моде¬
сти. — Зря вы, ребята, так потратились. Тонкие намеки насчет
приятных подарков — это не по моей части. Я даже не знал, что у
Тарранта скоро день рождения.
— На следующей неделе. Если не ошибаюсь, он уже вернется из
Штатов?
273
— Должен быть во вторник.
— Как раз. О чем только мы не думали: клюшка для гольфа,
спиннинг, картина, какой-нибудь антиквариат... Но это все не очень
оригинально. Так что тебе придется принять в этом участие. В конце
концов, он твой шеф, и ты должен знать его вкусы.
— А какого черта ты вообще решила сделать ему подарок? Чем
он тебя так облагодетельствовал? Соблазнил такой работой, что
всякий раз не знаешь, останешься жива или нет? Ты считала,
сколько на тебе шрамов, которые можно было бы считать его
визитными карточками?
— Со стороны может показаться, что ты ненавидишь старину
Тарранта. А на самом деле дашь за него руку отрезать.
— Чушь. Просто так вышло, что он мой шеф.
— Да если бы его попытались отправить на пенсию, ты бы спятил
от ярости!
Фрейзер опустил голову, в его глазах появилась горечь.
— Вы затронули очень деликатный вопрос, — медленно произнес
он. -— Я кое-что расскажу вам о Тарранте, хотя мне не следовало бы
этого делать...
Он поднял глаза и внезапно замолчал: взгляд Модести Блэйз был
направлен куда-то в сторону.
— Уилли... — негромко позвала она.
В интонации Модести было нечто такое, от чего нервы Фрейзера
напряглись. В расслабленной позе Уилли Гарвина, непринужденно
откинувшегося на своем стуле, не произошло перемен, но взгляд
его переместился в том направлении, куда смотрела Модести, и он
слегка отодвинул стул.
Повернув голову, Фрейзер увидел троих мужчин, поднявшихся
из-за столика в глубине ресторана, и мысленно выругался, изобра¬
зив при этом на своем лице улыбку.
Брюнель! А двое других — помощники Брюнеля, его телохрани¬
тели и, когда в этом возникает необходимость, исполнители приго¬
воров.
Чанс что-то говорил, склонившись к уху патрона. Брюнель
выслушал его, кивнул и в сопровождении помощников двинулся
между столиками. Очень маленький рост не развил в нем комплекса
неполноценности, его движения были легки и преисполнены чувства
собственного достоинства.
Он остановился у их столика и чопорно поклонился.
— Мисс Блэйз? Я — Брюнель.
Фрейзер заметил, что Модести смотрит на одного лишь Брюнеля,
совершенно не обращая внимания на его спутников. Но за ними
наблюдал Уилли Гарвин, и хотя его взгляд был абсолютно безраз-
274
личным, Фрейзер видел, как Уилли подобрался, словно перед прыж¬
ком. Маловероятно, чтобы здесь, в «Легенде», начались боевые
действия. Маловероятно, но все же возможно. В свое время Фрейзер
и сам убивал, а однажды ему пришлось ликвидировать двойного
агента в переполненном берлинском баре, и он воспользовался
зажигалкой, в которую был-вмонтирован баллончик с синильной
кислотой. При нагреве свыше 89 градусов кислота превращается в
пар. Фрейзер предупредительно чиркнул колесиком, когда агент
вынул сигареты, и спокойно вышел. Никто не обратил внимания на
человека, уткнувшегося лицом в стол.
— Кажется, вы знакомы с моими коллегами, — Брюнель сделал
изящный жест рукой, — Адриан Чанс и Жако Муктар.
— Да, нас представили друг другу.
Улыбка Брюнеля была спокойной, как глаза и голос.
— Как мне сообщили, ваша встреча была не лишена интереса.
Странно, что мы никогда с вами не виделись, мисс Блэйз, хотя,
конечно же, я много слышал о вас и о мистере Гарвине.
Брюнель бросил взгляд на Уилли, который, не подавая вида, что
слышал эти слова, продолжал лениво рассматривать Чанса и Жако.
Все молчали, и после непродолжительной паузы Брюнель повернул¬
ся к Фрейзеру.
— Любопытное собрание. Вот уж не ожидал, что мы так быстро
встретимся снова, мистер Фрейзер. Как ваши дела?
Фрейзер заерзал, провел пальцем по тугому воротнику рубашки
и смущенно улыбнулся:
— Неплохо, совсем неплохо. Еще немного покашливаю, но, зна¬
ете ли, такой холодный ветер...
— Не соблаговолите ли вы передать сэру Джеральду Тарранту,
что я с нетерпением жду встречи с ним по его возвращении?
— Охотно, мистер Брюнель.
Фрейзер изогнул свою тонкую шею и кротко улыбнулся. Брю¬
нель снова повернулся к Модести:
— Надеюсь, я прервал лишь дружескую встречу, а не деловое
совещание с мистером Фрейзером?
— «Прервали» — это, по-моему, слишком сильно сказано.
Брюнель тряхнул головой.
— Я вас понял. Но самое сильное слово — это дело. Всегда. Мои
коллеги полагают, что задолжали вам во время памятной встречи, и
с радостью готовы заплатить по векселям. Я бы настоятельно сове¬
товал вам не обострять их чувство глубокой признательности, мисс
Блэйз.
— Но это же так просто. Напомните им, что я не приглашала их
на свидание, и* посоветуйте не иметь со мной дел.
275
— Ах, если бы все в жизни было так просто! Однако я отвлекаю
вас от кофе. Было весьма приятно поговорить с вами, мисс Блэйз.
Позвольте пожелать вам доброго вечера.
Брюнель поклонился и направился к выходу. Двое других неко¬
торое время продолжали молча смотреть на Модести. Взгляд Жако
был холодным и безразличным, на лице Адриана Чанса появилось
почти мечтательное выражение.
— Надеюсь, мне представится шанс- показать вам кое-что инте¬
ресное и запоминающееся, — сказал он тихо, словно сам себе, и
широко улыбнулся.
Оба повернулись, как солдаты, и пошли за Брюнелем.
— Какая патетика! — Уилли закинул ногу на ногу. — Дешевый
театр. Кофе еще остался, Принцесса?
— Кофе достаточно, Уилли. Давай чашку.
— Как я понял, ты где-то перебежала дорогу мальчикам Брюне-
ля, — осторожно сказал Фрейзер, — что произошло?
Модести вкратце сообщила суть дела. Когда она закончила рас¬
сказ, Фрейзер подул себе на ладонь.
— Тебе следовало бы покончить с ними, раз выпал шанс! Право,
стоило. Они считают себя лучшей командой в нашем деле и весьма
ревностно относятся к своему авторитету.
Модести пожала плечами.
— Теперь буду осторожнее, но, по-моему, они здесь вряд ли
задержатся надолго. Если не ошибаюсь, они базируются на вилле
Брюнеля в Руанде.
— Да, —Фрейзер кивнул, — неподалеку от границы с Танза¬
нией. Многих вышвырнули из «черной» Африки, но к Брюнелю это
не относится. Судя по нашему досье на него, он ведет себя там как
удельный князь. Полагаю, таинственный человек со следами пыток,
которого видел твой доктор Пеннифезер, сбежал именно оттуда.
— В нашем досье на Брюнеля нет зацепок? — спросил Уилли.
Фрейзер поморщился.
— У Брюнеля обширная сфера интересов, так что у нас много
чего на него есть. Но мы не знаем, кто был тот человек, как выглядел
и почему Брюнеля так заинтересовало, что он сказал перед смертью.
Уилли на мгновение задумался и сказал:
— По-моему, его пытал этот седой господин.
— Возможно. Или девушка.
— Девушка? — с любопытством спросила Модести.
— Да. Адриан Чанс и Жако Муктар — мускулы. Но на сцене
присутствует еще и девица. Официально она считается приемной
дочерью Брюнеля. Называет себя Лиза Брюнель. Можно сказать,
настоящая красавица.
276
— Что значит «можно сказать»? — спросил Уилли.
— Она альбиноска. Белые волосы, чуть розоватые глаза. Пигмен¬
тации почти нет. Как правило, носит темные очки.
Модести протянула портсигар, и Фрейзер взял сигарету.
— Хотела бы я знать, что он затевает сейчас. — Модести задум¬
чиво крутила сигарету между пальцами. — Он решил, что мы об¬
суждаем с вами какое-то дело, и, похоже, ему это не понравилось.
Фрейзер мрачно кивнул.
— Я догадываюсь, о чем он подумал. Ты не собираешься при¬
хлопнуть его в качестве подарка Тарранту? Вряд ли старик мечтает
иметь его чучело у камина, но мысль неплохая.
Модести выпрямилась.
— Когда они появились, ты начал что-то говорить о сэре Дже¬
ральде, помнишь?
— Я хотел сказать, что его голова скоро покатится.
— Голова Тарранта?
-Да.
Фрейзер стряхнул пепел с сигареты. Его глаза сердито сверк¬
нули.
— В прошлом году мы немного урезонили красных в Сингапуре.
Паршивая работенка, как, впрочем, большая часть того, чем нам
приходится заниматься. Конечно же, местные власти дали нам
неофициальное благословение, и все прошло очень гладко. За иск¬
лючением того, что один бюрократ из их разведывательного управ¬
ления дал письменное заключение о результатах операции — изло¬
жил на бумаге все детали, хронометраж каждого эпизода, даты,
время, имена, короче — все. Каким-то образом этот документ попал
к Брюнелю. Об этом узнала Москва и предложила ему хорошие
деньги. Когда они дадут этим бумагам огласку, разразится скандал.
Добропорядочные граждане разорутся о вмешательстве разведки во
внутренние дела других стран, и тогда срочно понадобится козел
отпущения. Им может быть только Таррант.
Модести нахмурилась.
— Ты сказал, Москва предложила ему деньги? Если Брюнель
еще не продал бумаги, почему бы их не перекупить?
— Не получится. Брюнелю нужен список наших агентов в Праге.
За это Москва его озолотит.
. — И Брюнель рассчитывает, что Таррант сдаст ему своих людей
в Чехословакии? — с недоверием спросил Уилли.
Фрейзер пожал плечами.
— Похоже, ты не знаешь, что сейчас происходит на верхних
этажах разведки, Уилли. Наша игра с каждым днем все больше и
больше напоминает биржу: обмен шпионами, заключение сделок.
277
Ты покупаешь, продаешь — если, конечно, можешь себе это позво¬
лить. Или крадешь. А если не можешь украсть то, что тебе нужно,
то крадешь что-то другое и, нажимая на необходимые рычаги, в
конце концов находишь способ получить то, ради чего ты все это
затеял.
— Таррант не станет разыгрывать чешскую агентуру.— Слова
Модести прозвучали как категорическое утверждение.
На лице Фрейзера появилось выражение досады.
— Полагаю, наши хозяева мечтали бы разделить твою уверен¬
ность. Им совсем ни к чему политический скандал, связанный с
разведкой, да и горстку чехов не так уж сложно заменить другими.
Но они не могут подтолкнуть Тарранта к этому шагу. Порой ему
приходится жертвовать людьми, но, Боже праведный, он же не
отдает их на заклание!
Уилли Гарвин потер подбородок.
— Не думаю, что, убрав Брюнеля, мы сможем радикально изме¬
нить ситуацию, — сказал он с сомнением.
— Это была всего лишь неудачная шутка, — Фрейзер раздра¬
женно махнул рукой, — я мог бы быстро избавиться от него, но
какой смысл, это все равно не поможет. Бумаги, вот что нам нужно.
— Ты уверен, что они не фальшивые?
— Настоящие, как алмаз «кохинор». Я видел их.
— Что-о? — Уилли недоверчиво уставился на него.
— Я видел их три дня назад, в доме на углу Уэлбери-сквер.
Брюнель арендовал этот особняк на месяц. Мне предъявили эти
бумаги, и я убедился, что они подлинные. Причем они показали не
фотокопии, тогда б еще могли возникнуть сомнения, а те самые
бумаги. Оригиналы. В тот момент мне хотелось лишь одного —
умереть.
— А почему бы тебе не подставить Брюнеля? — спросил Уил¬
ли. — Арестуй его, скажем, за хранение или торговлю наркотиками,
а потом иди и забирай свои бумаги.
— Я рад бы, дружок, — хмыкнул Фрейзер, — да боюсь, ничего
не получится. Для хорошей подставки-нужно задействовать очень
много специалистов. Нет, это слишком шаблонно. Таррант вернется
из Штатов, встретится с Брюнелем и скажет ему, что сделка не
состоится. Затем сингапурские бумаги пойдут в Москву, здесь креп¬
ко запахнет горелым, и Таррант отправится за решетку.
1— Где Брюнель хранит эти бумаги? В сейфе?
— Естественно. В сейфе особняка на Уэлбери-сквер.
— Значит, надо найти человека, который бы его вскрыл. Напри¬
мер, Питерсен, если он еще в.Англии, или Блайми. По-моему, ты
его раньше привлекал к такой работе.
278
— Провернуть такую работу, когда для подготовки всего пять дней?
Даже не рассчитывай, Уилли. Подумай, сейф конструкции Бердака и
Зейдлера. Полтонны бронированной стали и намертво вделан в стену.
Когда-то особняк принадлежал старому де Грюилю, а после его смерти
здание приобрела компания по торговле недвижимостью. Он держал в
этом сейфе драгоценности на полмиллиона гиней.
Уилли отставил чашку и откинулся на стуле. Дело плохо, мрачно
подумал он. В такой ситуации невозможно найти ничего утешительно¬
го. Принцессе тоже, кажется, не по себе. Он повернулся к Модести.
Она сидела, опустив голову на сложенные руки, взгляд ее был задум¬
чивый и немного сонный. Лоб прорезали две вертикальные складки,
нижняя челюсть слегка выдвинулась вперед. Уилли почувствовал
легкое возбуждение: он знал эту позу, знал это выражение лица.
— И Брюнель решил, что мы обсуждаем с тобой именно этот
вопрос? — Модести повернулась к Фрейзеру.
— Не сомневаюсь. — Он издал короткий смешок. — Что ж, по
крайней мере, они проведут несколько бессонных ночей, ожидая
твоих действий.
— Досадно! — Модести с силой провела ладонью по щеке. —
Особенно если учесть, что у нас так мало времени.
Уилли довольно улыбнулся и махнул официанту, требуя счет.
Фрейзер наклонился вперед и тихо прошипел:
— Модести, у тебя нет ни малейшего шанса. Этот дом напичкан
сигнализацией по самую крышу. Чтобы вскрыть сейф, потребуется
не меньше двенадцати часов.
Модести' кивнула и, пока Уилли подписывал счет, убрала в
сумочку портсигар и зажигалку. Когда Рауль пожелал им доброго
вечера и удалился, Модести сказала:
— Допускаю, что это из области невозможного, но давай хотя бы
оценим ситуацию на месте.
Она улыбнулась и щелкнула замком сумочки.
— В конце концов, если мы с Уилли справимся, это будет
неплохое решение проблемы подарка Тарранту.
Глава 3
Услышав звук зуммера, Брюнель лениво перекатился через уп¬
ругое теплое тело лежавшей возле него девушки с белыми волосами,
столь же неторопливо облачился в пижаму с монограммой его имени
на кармане и завязал пояс широкого халата.
Сейчас Брюнель чувствовал приятную усталость и легкую сла¬
бость. Лиза отдалась ему, как всегда, страстно и восторженно. То,
279
что эти чувства были имитацией, его ничуть не волновало. Лиза,
словно почувствовав, что Брюнель думает о ней, приоткрыла глаза
и улыбнулась.
Бесценное приобретение эта Лиза, подумал Брюнель, она вполне
стоит всех сложностей, через которые он с ней прошел. Полезна во
всех отношениях. Да, альбинос, но это не умаляет ни ее достоинств,
ни красоты, хотя она сама считает иначе.
— Возможно, потребуется, чтобы ты соблазнила человека по
имени Гарвин, — Брюнель поиграл тяжелыми кистями пояса, —
скорее всего, он поймет, что это я подкладываю тебя под него, но
это не имеет значения. Он по-своему привлекателен и знает об этом,
поэтому у него может возникнуть мысль использовать тебя в своих
целях. Ты его не разочаровывай. Все подробности позже.
Брюнель вышел из комнаты. Лиза проводила его взглядом. Даже
не удосужился пожелать спокойной ночи! Лиза встала, прошла в
ванную и включила душ. Она чувствовала себя разбитой, как всегда
после любовных игр с Брюнелем, и это начинало ее беспокоить. Так
не должно быть. Лиза стояла неподвижно, ожидая, что сейчас голоса
в ее голове начнут свой укоризненный шепот. Но голоса молчали, и
она расслабилась, понимая, что и за этот непродолжительный отдых
ей придется расплачиваться угрызениями совести.
Она не могла .точно припомнить, когда голоса впервые зазвучали в
ее голове. Несколько лет назад, точнее она сказать не могла. Воспоми¬
нания о прежней жизни, о жизни до появления голосов, были смутны и
обрывочны.
Иногда голоса молчали по нескольку дней, иногда даже неделя¬
ми, но и тогда ее жизнь была подчинена им, потому что она знала:
они обязательно вернутся!
Лиза никому не рассказывала о голосах, даже Брюнелю: они
запретили ей это делать. Это было странно — голоса любили Брю-
неля, во всяком случае, они всегда были довольны, что она ему
послушна. Лиза не знала, чьи это голоса, и давно перестала над этим
задумываться. Они просто были. Сами по себе.
Когда они впервые зазвучали, Лиза испугалась, но подчинилась: то,
что они от нее требовали, было легким и простым. Но вскоре голоса
стали приказывать ей делать то, чего она боялась, к чему испытывала
отвращение, — вначале с Брюнелем, потом с другими. Сейчас Лиза
уже привыкла к тому, что голоса распоряжаются ее телом, но боялась,
что последуют и другие приказы — еще белее страшные.
Лиза не осмеливалась обнаружить свой страх, не смела даже
подумать о своих ощущениях, потому что это было запрещено.
Голоса всегда правы, даже когда заставляет ее убивать. Они бес¬
страстны и всеведущи, они заставили ее понять, что ей дарована
280
единственная привилегия — верно служить им, ибо сама она слиш¬
ком глупа и никчемна. Если она испытывала отвращение, внутренне
сопротивлялась их приказам, ее начинала мучить совесть.
Лиза знала, что Брюнель доволен ею. В тех редких случаях, когда ,
она не оправдывала его надежд, в голове ее всю ночь напролет звучали
гневные чеканные слова, и от бесконечного их повторения Лиза едва
не лишалась рассудка. Но сейчас голоса были довольны и ничего от нее
не требовали.
В сознании Лизы вдруг возникла неясная мысль, а вместе с ней
ощущение смутной тревоги, которую она быстро подавила: Брюнель
хотел, чтобы она соблазнила одного человека по имени... Гарвин,
кажется? Но если это дурной человек, враг голосов, они могут
потребовать, чтоб она выполнила одну из тех обязанностей, перед
которыми она испытывает страх.
Лиза поежилась, вспоминая, что они, голоса, заставили ее сде¬
лать с человеком в Руанде. Конечно, это было сделано для ее же
блага, но задание едва не свело ее с ума, и она обрадовалась, когда
он сбежал, хотя это очень дурно с ее стороны...
Лиза, тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Ее удручала
собственная слабость. Немного повернувшись, она с отвращением
посмотрела на отражение своего нагого тела в огромном зеркале.
Уродка! Мерзкая уродка с белыми патлами! Будь благодарна, что
голоса снизошли до такого создания. Будь благодарна и подчиняйся.
Лиза замерла, надеясь, что голоса услышат ее мысли и одобрят
их, но ничего не произошло, голоса молчали. Она выключила душ,
вытерлась, накинула на себя простыню и, вернувшись в спальню,
подошла к длинному стеллажу с книгами. Когда выдавалась свобод¬
ная минута и не было никаких других дел, она наслаждалась покоем
и жила совсем другой жизнью, которая раскрывалась перед ней на
страницах книг.
Больше всего она любила исторические романы. Никаких детек¬
тивов, мистики и замешанных на сексе триллеров! К счастью’,
здешняя библиотека состояла главным образом из мемуаров и про¬
изведений классиков прошлого. Самая безмятежная часть ее жизни
проходила именно здесь, среди современников королевы Виктории и
короля Эдуарда, которые нисколько не сомневались, что если мир и
изменится после них, то лишь совсем незначительно.
Лиза сняла с полки «Золотые года» — антологию произведений
писателей викторианской эпохи, положила ее на подушку, а сама
устроилась у туалетного столика с зеркалом и принялась за мани¬
кюр. Брюнель не любил длинных ногтей и постоянно настаивал,
чтобы она покрывала их ярко-красным лаком, хотя это лишний раз
подчеркивало белизну волос и кожи.
281
Покинув комнату Лизы, Брюнель так же неторопливо спустился
на второй этаж, вошел в кабинет и немного приподнял штору. У
тротуара, как всегда, стояла машина телохранителя Адриана Чанса.
Брюнель опустил штору, зажег верхний свет и щелкнул выключа¬
телем портативного телевизора на рабочем столе. На экране возник¬
ла входная дверь и спины двух стоявших перед ней мужчин. Жако
и Чанс. Они ждали уже больше пяти минут, но не проявляли
признаков нетерпения. Бросив взгляд на другой экран, Брюнель
увидел, что оба левой рукой поправляют свои галстуки — это озна¬
чало, что им никто не угрожает и не прячется вне поля зрения с
пистолетом в руке.
Сняв одним из тумблеров на десять секунд звуковой сигнал
тревоги, Брюнель нажал кнопку, управляющую всеми тремя замка¬
ми входной двери. Система сигнализации и сенсорные механизмы
замков питались не от городской электросети, а от комплекта
аккумуляторов.
Брюнель дождался, пока посетители вошли, убедился, что дверь
автоматически закрылась, и выключил телевизор. Секунд через
тридцать в дверь постучали, и на пороге кабинета показался Адриан
Чанс, чуть сзади маячил Жако.
— Итак? — Брюнель опустился в кресло.
— Мы подождали, пока они закончат ужин, и проследили их, —
Чанс сел на оттоманку у стены и неуловимым движением пригладил
волосы, — они остановили машину в квартале неподалеку от Гайд-
парка. У нее пентхауз в одном из трех кварталов. Фрейзер взял
такси и, видимо, поехал домой. Блэйз и Гарвин вошли в дом. Через
некоторое время в пентхаузе зажегся свет. Мы подождали полчаса
и поехали домой. Полагаю, Гарвин останется там на ночь.
По невозмутимому лицу Чанса пробежала легкая гримаса.
— Вероятно, они размышляют над вашими словами относительно
меня и Жако.
— А как насчет врача?
— Его мы не видели.
Брюнель задумчиво постучал пальцами по столу.
— Это не может быть совпадением. Вы видели, как врач вышел
из «Легенды», а за их столиком было четвертое место и неубранный
прибор. Врач должен был быть с ними.
Жако не проронил ни слова, он беспокойно ходил взад и вперед по
кабинету, под обтягивающим пиджаком перекатывались мышцы.
Чанс пожал плечами.
— Скорее всего вы правы, но не думаю, что это связано с делом
Новикова, — он замолчал, размышляя, и вытер платком лоб. — Она
связала нас, затолкала в машину,, но не задала ни одного вопроса,
282
не обыскала, ее вообще не интересовало, почему мы пришли к
Пеннифезеру. Ясно, что она забрала его с собой в Англию, но мне
не кажется, что это имеет особое значение. Важно то, что мы видели
совещание Фрейзера с Блэйз и Гарвином.
— Ты считаешь, он хочет, чтобы они попытались подобраться к
сингапурским бумагам?
— Я считаю, что в данный момент у Фрейзера на уме ничего
другого и быть не может, это очень упрямый человек.
— А почему они должны согласиться в этом участвовать?
— Не могу объяснить. Уверен, они на это пойдут, но почему —
не знаю. Ходят слухи, что они уже проворачивали дела для Тарран¬
та. И вряд ли из-за денег: англичане платят гроши. Весьма сомне¬
ваюсь также, что из большой любви к Тарранту.
— Возможно. Но их мотивы предугадать трудно, часто они ока¬
зывались совершенно невероятными. — Брюнель прикурил сигаре¬
ту. — Какой бы ни была причина, я согласен с вами, что они вполне
могут попытаться выкрасть бумаги.
Жако смотрел на громадный сейф, вмонтированный в одну из
стен кабинета.
— Вы не думаете переложить документы в другое место? Напри¬
мер, в банк? — спросил он грубым гортанным голосом.
— Ничего глупее не придумать, — задумчиво произнес Брю¬
нель, — сильно сомневаюсь, что банковский сейф устоит против
полномочий людей Тарранта, если у них в том возникнет необходи¬
мость. И сомневаюсь, что есть более безопасное место, чем сейф в
этом особняке.
Он бросил взгляд на Чанса.
— Исходя из их послужного списка, полагаю, они придумают
что-то изящное.
— Это будет непросто. Чтобьсвскрыть сейф, им понадобится часов
двенадцать, следовательно, вначале им придется позаботиться о нас. А
чтобы заняться нами, им надо еще до нас добраться. А чтобы до нас
добраться, когда мы здесь, им нужно будет обойти сигнализацию. Но
ее невозможно перерезать или отключить. Ее можно только перехит¬
рить, и то если мы им это позволим. Значит, это и будет их тактикой —
одурачить нас таким образом, чтобы мы сами их впустили. Нам надо
внимательно следить за каждым, кто приблизится к дому — почтальон,
телефонист, представители электрической компании, газовщики, водо¬
проводчики. Если подозревать всех, кто попытается войти в дом, какую
бы форму они ни надели, нас вряд ли удастся провести.
Несколько минут Брюнель сидел, погруженный в мысли.
— Отлично, Адриан, — наконец сказал он, — следующие не¬
сколько дней мы проведем на осадном положении. Обо всем поза¬
283
боться сам, проверь каждую мелочь. С этого момента один из вас
должен постоянно находиться в этом кабинете. С оружием.
Брюнель посмотрел на Чанса.
— Под словом «оружие» я понимаю пистолет. После того как мы
их возьмем, можешь сколько угодно играть в ножички. — Он
загасил сигарету и поднялся — крошечная фигурка на фоне
массивного стола.
— Ты дежуришь до трех часов утра, Жако. Потом Адриан тебя
сменит. Сегодня ночью вряд ли что-нибудь произойдет, но меры
предосторожности мы примем прямо сейчас. Так, значит, Блэйз
хороша в нетривиальных ситуациях? — Брюнель приподнял одну
бровь. — Кажется, вы оба можете это подтвердить?
Адриан Чанс натянуто улыбнулся. Жако угрюмо плюхнулся на
оттоманку, достал из-под мышки пистолет и начал проверять его.
Взявшись за ручку двери, Брюнель услышал вкрадчивый голос
Чанса:
— Вы сегодня вечером будете пользоваться Лизой?
— Нет. — Брюнель остановился, размышляя. — Давай, Адриан,
она к твоим услугам, но не теряй голову. Она мне может скоро
понадобиться для работы, поэтому потрудись не оставлять на ней
никаких следов. Понял?
— Для работы? — Чанс удивленно смотрел на него.
— Если Блэйз и Гарвин не рискнут пойти сюда, возможно, ей
придется заняться Гарвином.
— Но зачем?
— Кроме сингапурских бумаг, у меня есть и другие интересы,
Адриан, — спокойно сказал Брюнель.
— Пеннифезер?
— Да. Он сейчас связан с Блэйз и Гарвином, поэтому нам надо
действовать осторожно. Я уверен, он что-то знает, и эти для нас
единственная возможность вновь вернуться к проекту Новикова.
Чанс кивнул, правда без особого энтузиазма.
— Не отчаивайся, Адриан, — мягко сказал Брюнель, — если в
течение нескольких следующих дней у тебя не будет шанса пощеко¬
тать своим маленьким ножиком красотку Блэйз, я обязательно
предоставлю тебе такую возможность в самом ближайшем будущем.
Лиза лежала в постели и читала книгу. Услышав звук открыва¬
ющейся двери, она села и увидела, что в комнату входит Адриан
Чанс. Она напрягла все силы и с трудом подавила непроизвольный
спазм желудка. Ей было стыдно того с гвращения, которое вызывал
в ней этот человек, стыдно своей робкой надежды. что на этот раз
284
он не будет с ней так жесток. Последний раз он был с Лизой месяц
назад, и она не ожидала, что Брюнель так скоро позволит ему новое
свидание.
Лиза с ужасом подумала, через что сейчас придется пройти.
Вначале она должна будет слабо сопротивляться Адриану, затем
сильнее и сильнее, и — страх, нужно будет показать, что она боится
его. Тогда он ее накажет, и самое худшее окажется позади. Потом
она покорно закроет глаза и замрет, как тряпичная кукла, а Адриан
будет сопеть и рычать, наслаждаясь ее телом.
Лиза с чувством вины поймала себя на мысли, что подумала о
наказании Адриана как о самом худшем. Голоса всегда говорили ей,
чтобы она выполняла все прихоти Брюнеля, а если он того требовал,
то и Чанса. Он бы не пришел, если бы ему не позволил Брюнель.
Значит, все, что он будет с ней делать, — желание и воля голосов,
и ей должно быть стыдно за свои чувства.
Адриан подошел к Лизе, встал у постели и, глядя сверху вниз,
широко улыбнулся. Потом сбросил с подушки на пол книгу. Потом
рывком сорвал с Лизы одеяло. Потом, глядя на прозрачную ночную
рубашку, едва прикрывающую бедра Лизы, начал развязывать гал¬
стук. Лиза подтянула колени к подбородку и прошептала:
— Пожалуйста, Адриан... не надо...
Здания, обступившие площадь с юга, были построены впритык, под
общей крышей. Сейчас на этой крыше стоял Фрейзер и внимательно
рассматривал особняк на противоположной стороне площади. Забраться
на крышу было совсем несложно: он поднялся по лестнице на верхний
этаж, а там воспользовался узкой служебной лесенкой, которая вывела
его прямо на плоскую крышу. Она была достаточно длинная, и, двигаясь
с одного ее конца к другому, Фрейзер во всех подробностях рассмотрел
особняк Брюнеля, фронтон и боковая стена которого образовывали угол
площади, откуда начиналась дорога на север.
Уэлбери-сквер сильно польстили, назвав площадью, ибо в дейст¬
вительности это была короткая, хотя и широкая дорога.
Фрейзер отчасти удовлетворил свое самолюбие, хотя прекрасно
понимал, что практическая польза этого его занятия равна нулю.
Облокотившись на невысокие перила, он изучал обстановку. Боко¬
вая стена особняка была глухой, без единого окна. Большое окно
справа от входа, в фасаде первого этажа. Такие же окна на двух
верхних этажах. Примерно в двух футах от стены особняка —
ограда. Широкий тротуар. Уличный фонарь.
Фрейзер поднес к глазам прибор ночного видения. Увы, никаких
признаков угольного люка. Он перевел взгляд на окна. Все шторы
235
опущены. Лишь узкий луч света пробивался в щель между шторами
в окне кабинета. План этого кабинета Фрейзер мог нарисовать по
памяти. Он расположен на втором этаже, а сейф вмурован в глухую
стену здания.
Но рисовать схему не было никакой необходимости. В служебном
кабинете Фрейзера был подробнейший план дома, полученный от
строительной конторы, которая семь лет назад по просьбе де Грюи-
ля — крупнейшего поставщика бриллиантов — меняла интерьер
здания. Как только Брюнель начал «разыгрывать» сингапурские
бумаги, Фрейзер сразу же получил план особняка — это был авто¬
матический шаг из разряда рутинных мер предосторожности.
Фрейзер вовсе не рассчитывал, что план когда-либо понадобится.
Да и сейчас не был убежден, что обрек себя на бессонную ночь ради
чего-то полезного, однако анализ ситуации доставлял ему удоволь¬
ствие. В самом дальнем уголке подсознания у него теплилась нео¬
сознанная — и потому, вероятно, глупая — надежда, что Модести
Блэйз выручит их и на этот раз. Но суть его, суть холодного и
рассудительного специалиста высочайшего международного класса
подсказывала, что именно этого и надо опасаться: любой план
Модести обречен на провал, задача невыполнима.
Фрейзер наклонился и посмотрел на лежавшую под ним дорогу.
Какая-то машина въехала на площадь с востока, повернула у
особняка налево и скрылась из вида. По тротуару с противополож¬
ной стороны молча шли двое мужчин. На углу возбужденно жести¬
кулировали несколько молодых людей, судя по живописной одежде
и длинным волосам — хиппи. Фрейзер отчетливо слышал их голоса,
но не мог разобрать слов.
Он перевел взгляд на дорогу, проходившую мимо здания на сквер.
Несколько красных фонарей обозначили место, где началось строи¬
тельство подземного гаража. Экскаватор уже успел вырыть котлован,
вокруг которого беспорядочно возвышались кучи земли, были видны
Проложенные в разные стороны канавы, разбросанные повсюду обрез¬
ки труб, груды кирпичей. Рядом с котлованом стояла бетономешалка,
неподалеку от нее стоял одноковшовый экскаватор. Экскаватор...
А что, если прораб зайдет в особняк проверить развязку кабелей,
расположение водопроводных и газовых труб? Фрейзер кисло улыб¬
нулся: именно этого Брюнель и ждет. Он бросил взгляд на крышу
особняка. Все, что чуть крупнее голубя, приведет в действие систему
электронной сигнализации. Еще во время де Грюиля тревога не¬
сколько раз включалась потому, что по крыше бродила кошка. Так
ему сказали в местном полицейском участке.
Фрейзер снова посмотрел вниз. Со стороны стройки неторопливо шла
блондинка, ее длинные волосы матово блестели в свете уличного фонаря.
286
На ней были черная кожаная куртка, очень короткая юбка — подчёркну¬
то ритмичное движение бедер выдавало в ней опытную проститутку. За
ней не очень уверенно шел высокий мужчина в длинном плаще и мягкой
фетровой шляпе, с небольшим портфелем в руке.
Блондинка остановилась, повернулась к мужчине и, дождавшись,
когда он подойдет ближе, заговорила с ним, призывно изогнув талию
и проводя языком по губам. Поговорив некоторое время, они мед¬
ленно пошли дальше, но вскоре опять остановились. Мужчина
переступал с ноги на ногу и озадаченно скреб затылок.
Нервничает, подумал Фрейзер. Не уверен, сколько она с него
заломит. Такого надо приободрить. Девица игриво крутила сумочку,
откидывала голову, демонстрируя соблазнительный изгиб шеи, ко¬
роче — «цепляла» клиента. Туго продвигается, решил Фрейзер.
Полегче, Ирма, не спугни его, это новичок. Заставь его поверить,
что ты милая, добрая девушка, убеди его, что он действительно тебе
нравится. Отложи разговор о деньгах на потом, и ты заполучишь его
с потрохами.
Девица тем временем взяла мужчину под руку, и они медленно
пошли рядом, о чем-то тихо переговариваясь. Сейчас она вела себя
как игривый котенок, но мужчина все еще продолжал колебаться.
Напротив дома Брюнеля тротуар немного расширялся, образуя пло¬
щадку, где стояли телефонная будка и столбик с почтовым ящиком.
Они направились к этому неосвещенному месту. Фрейзер перегнулся
через перила ограждения крыши. Света в телефонной будке не было.
Как, впрочем, и телефона, подумал Фрейзер. Наверняка какая-нибудь
парочка позаботилась об этом.
Проститутка и ее спутник скрылись в тени будки. Вот и славно,
крошка, одобрил ее действия Фрейзер, покажи ему, на что ты способна.
А если через пять минут он не забудет о своих финансах, бросай, игру
и возвращайся к своей основной профессии хирурга. Он снова взглянул
на дорогу. Интересно, Модести уже припарковала свою машину?
Она сказала, что хочет присмотреться к этому месту, так сказать,
на уровне земли и сделать несколько снимков, но, учитывая рассто¬
яние и ракурс, ее камера вряд ли зафиксирует мелкие детали.
Настроение Фрейзера начало падать.
А тем временем Модести Блэйз обнимала в тени телефонной
будки Уилли Гарвина и, прижавшись к нему щекой, внимательно
рассматривала через его плечо дом Брюнеля. Портфель Уилли стоял
у их ног. В нем покоился мощный фонарь, работающий от батарей.
Одна стенка портфеля представляла собой фильтр, который глушил
видимый световой спектр и пропускал лишь инфракрасные лучи.
Приспособление уже работало, инфракрасные лучи были направле¬
ны на входную дверь особняка Брюнеля.
287
Модести раздвинула полы длинного плаща Уилли и сняла с erb
пояса тридцатипятимиллиметровую камеру «асахи-пентакс», при¬
способленную для съемки в инфракрасном свете. Положив правую
руку с камерой ему на левое плечо, она тихо сказала:
— Приподними меня на несколько дюймов, Уилли.
Модести почувствовала, как ладони на ее талии слегка напряг¬
лись, и она повисла в воздухе. • Отрегулировав телескопический
объектив и сделав четыре снимка входной двери, она попросила:
— Теперь опусти на минутку.
И чуть сдвинула ногой портфель, чтобы невидимый луч падал на
окно цокольного этажа.
— Еще раз, Уилли.
Сделала еще шесть снимков.
— Готово.
Стоя на крыше, Фрейзер смотрел на припаркованные автомобили
и гадал, в каком из них сейчас находятся Модести Блэйз и Уилли
Гарвин. Стрелки его часов показывали половину первого ночи. В час
они должны встретиться у Модести. Он пожал плечами, последний
раз посмотрел вниз и пошел к служебной лестнице.
УиллиТарвин держал в руках тонкую пачку просушенных сним¬
ков. Они с Фрейзером вышли из фотолаборатории, пересекли каби¬
нет Модести и оказались в просторной гостиной.
Фрейзер пребывал в не лучшем расположении духа, и даже
стакан великолепного бренди, который он держал в руке, пока еще
не оказал своего умиротворяющего воздействия. Отчасти это объяс¬
нялось усталостью, отчасти — недовольством собой. Он видел на
Уэлбери-сквер мужчину и женщину, причем видел их отчетливо, но
так и не разглядел в них тех, кого все время высматривал. И понял
это только здесь, вернувшись в пентхауз: на столе лежал парик,
который Фрейзер сразу же узнал, Модести еще не успела снять
черную кожаную куртку.
Сейчас она уже переоделась и сидела на большом диване в
роскошном китайском халате, который придавал ее красивому лицу
с высокими скулами что-то неуловимо азиатское. По широким
пурпурным рукавам струились причудливые золотые драконы. Мо¬
дести отсутствующим взглядом скользила по богатым персидским
коврам, которые покрывали пол гостиной.
Несколько мгновений Уилли Гарвин молча смотрел на кее,
словно любуясь открывшимся ему пейзажем, и негромко оклик¬
нул:
— Принцесса...
288
Модести приподнялась, улыбнулась и взяла фотографии. Внима¬
тельно рассматривая их, она по очереди передавала снимки Фрейзеру,
который придирчиво изучал их и складывал рядом с собой на диван.
— Ну и что здесь такого, чего мы не знали раньше? — буркнул
Фрейзер. — Не могли даже как следует навести сканер на вход, хоТя
нет, здесь нормально. Тот, кто сказал, что дополнительная рекогнос¬
цировка не помешает, ни черта не знает о доме двадцать восемь на
Уэлбери-сквер.
— Что ты не идешь домой? — осведомился Уилли.
— Потому что мне нравится бренди, которое подают в этом доме.
Оно отвлекает меня от мыслей о том, что со мной сделает Таррант,
когда вернется и узнает, что я вам рассказал об истории с бумагами
и что вы оба уже покойники, потому что затеяли сущий идиотизм.
— Ну это ты размечтался.
Модести задумчиво перебирала фотографии.
— Я и не рассчитывала, что мы обнаружим какую-то лазейку.
Просто надо было почувствовать ситуацию. И сегодняшний вечер
вовсе не потерян напрасно.
— Почувствовала ситуацию? Хорошо, а что дальше?
Фрейзер сделал внушительный глоток и сердито посмотрел на
Модести.
— Мы думаем, — ответила она. — Что ж, Уилли, давай подведем
итог.
Следующие десять минут Уилли Гарвин ходил с полузакрытыми
глазами по комнате и говорил.
Он произносил слова медленно, но анализировал варианты от
вероятных до невозможных и совершенно фантастических и ни разу
не запнулся. Он говорил о системах сигнализации и электронных
приборах слежения, о стандартных способах вскрытия сейфов при
помощи медицинского стетоскопа, о газовых и лазерных резаках.
Он привел данные хронометража каждой операции, оценил их
сложность. Он подробно остановился на методах проникновения в
дом — через входную дверь, сзади, с крыши и через цокольный
этаж. Он говорил о канализации и подводе электроэнергии, о
маскировке и скрытности. Закончив свой монолог, он сел, закурил
сигарету и сказал:
— На каком бы из вариантов вы ни остановились, в каждом
полно своих «но» и «если», не говоря уже о явных препятствиях.
Модести кивнула. По выражению ее лица невозможно было
понять, довольна она или разочарована.
— Отлично, Уилли. Теперь ситуация предельно ясна. Прежде чем
приступать к обдумыванию чего-то остроумного, полезно избавиться
от хлама стереотипов. Но в данном случае, Уилли, милый, в первую
10 П.О’Домисл «Вкус к сыертм»
289
очередь надо прекратить рисовать себе проблему как нечто сложное
и безумно запутанное. Будем иметь это в виду и отправимся спать.
Фрейзер встал.
— Это сложно хотя бы потому, что план операции неизбежно
будет сложен. И не в ваших силах упростить его. — Он снял с
вешалки плащ. — Что ж, было очень интересно, благодарю за серь¬
езный подход к делу.
Модести улыбнулась.
— Мы только начали всерьез обдумывать дело, Джек. — Вместе
с Фрейзером она подошла к дверям частного лифта в огромном
холле пентхауза. — Я знаю, времени у нас мало, но если появятся
идеи, я сразу же тебе позвоню.
Фрейзер с сомнением посмотрел на Модести и сказал:
— Ты очень милая девушка. Жаль только, что такая непроходи¬
мая дура. Вероятно, мне придется эмигрировать.
Он через силу улыбнулся, немного смягчил взгляд и вновь
превратился в персонаж, который привык играть все эти годы.
Застенчиво протянув вялую ладонь, он потупил глаза и смущенно
произнес:
— Что ж... спокойной ночи, мисс Блэйз. Было очень приятно.
Большое спасибо.
Когда Фрейзер уехал, Уилли смущенно поскреб в затылке.
— Может быть, он прав, Принцесса. Нам надо взглянуть на все
это дело под совершенно иным утлом, иначе у нас не будет ни одного
шанса. Лично у меня пока нет ни одной идеи.
— Иной угол означает иное направление мыслей, а для этого
тебя должно осенить, Уилли. Ты прекрасно это знаешь. Просто
настрой свое сознание на решение проблемы и забудь о ней. Спо¬
койной ночи.
— Уговорила.
Уилли взял ладонь Модести и прижал к своей щеке — это был
своего рода ритуальный знак дружбы и высочайшего доверия, кото¬
рым они пользовались только наедине.
— Пойду запру двери.
Одна из спален пентхауза была постоянно зарезервирована за '
Джайлзом. Прежде чем лечь, Уилли тщательно проверил сигнали¬
зацию. Он не забыл, что Джайлз Пеннифезер вернется только под
утро. У него был свой ключ к лифту; ему показали, как пользоваться
потайной кнопкой, чтобы открыть двери шахты на верхнем этаже.
Да и ночной портье уже знает его в лицо. И тем не менее в качестве
дополнительной меры предосторожности Уилли перевел рычажок на
панели лифта в положение «160 фунтов»: если кому-нибудь придет,
в голову подняться вместе с Джайлзом, лифт просто не поедет.
290
Убедившись, что ничего не забыл, Уилли отправился в постель.
А поскольку ему совсем не хотелось думать о доме на Уэлбери-
сквер, он стал размышлять над своей текущей задачей: как добиться
более тесных и желательно горизонтальных взаимоотношений с
Эрикой Нолан, двадцатисемилетней профессоршей социологии из
Лидса, чьи философские концепции он находил смехотворными, а
отдельные части ее тела — великолепными. Через минуту он уже
спал.
Когда Модести проснулась, Джайлз уже вернулся домой. Было
почти пять утра. Модести слышала, как он на цыпочках прокрался
в спальню, откуда, не зажигая света, на ощупь направился в ванную.
Через несколько минут Модести тихо окликнула:
-г- Можно подумать, Джайлз, я сплю. — Она села и включила
ночник.
— Ой, извини, — Джайлз выглянул из ванной, стаскивая с себя
свитер, — я разбудил тебя, когда разбил пузырек с ароматической
солью для ванн?
— О Боже, неужели опять?!
— Я пытался почистить зубы в темноте, и эта штука упала.
Знаешь, а эта лимонная зубная паста ничего, никогда раньше не
пробовал. Хорошо пахнет. Только не очень пенится.
— Это был крем для рук, дорогой.
— А, понятно. Этим все и объясняется. Я имею в виду, почему
она не пенится.
— Да, вероятно, именно поэтому. Много было работы?
— Не очень, — Джайлз сбросил рубашку, —в основном сидел на
телефоне и читал «Ридерс дайджест». Один раз позвонили с кругло¬
суточной автостоянки, ну, знаешь, через дорогу от нас. Паренек
уронил на ногу аккумулятор и немного поранился. Мне пришлось
направить его в больницу. Это тебе не Калимба.
— Да, совсем не Калимба. — Модести с умилением смотрела, как
Джайлз натягивает пижаму, и вспоминала время, проведенное в
примитивной операционной. — Калимба более соответствовала тво¬
ему стилю, Джайлз.
— Да, я тоже так считаю. Я уже отправил несколько писем;
может, мне повезет, и я снова получу такую работу. — Джайлз
подтянул пижамные штаны. — Знаешь, Модести, это так здорово,
что ты. разрешила мне пожить здесь.
— Будь как дома. Ты так и останешься стоять или все же ляжешь
в постель?
— Иду, иду, — сказал Джайлз и залез под одеяло. — Хорошо
провела вечер?
— Я бы сказала, не без интереса. Ой! Да ты весь окоченел!
291
— Полчаса сидел в этом ледяном гараже, пока ждали «Скорую
помощь». Лучше пока не прислоняйся ко мне.
— Если мужчина в моей постели близок к точке замерзания, он
всегда может рассчитывать на долю моего тепла.
Джайлз засмеялся и, изловчившись, сумел оказаться под Моде-
сти. Она прижалась к нему.
— Тепло, — произнес он довольно. — Ты никогда ничего не на¬
деваешь в постели, или это специально для меня?
— Никогда. Но ты можешь этим воспользоваться, я не возражаю.
— Обязательно воспользуюсь. Очень мило с твоей стороны. Ой,
как здесь интересно, что-то упругое! Слушай, в пятницу мне выпла¬
тят жалованье. Надеюсь, ты примешь скромную контрибуцию? Я
понимаю, что ты богата, но ты же знаешь, что я имею в виду.
— Да, я знаю, что ты имеешь в виду, дорогой. Хорошо. Будем
считать это твоим взносом за стол. Но не за постель.
— О Боже! Да я же вовсе не об этом!
— Замолчи, идиот! Я знаю. Я тебя еще не раздавила?.
— Совсем чуть-чуть. Но это так приятно. Надеюсь, что не усну.
— Ладно. Пока ты не заснул, послушай. Помнишь двоих, что
заявились к тебе в Калимбе? Ну, Джайлз! Они еще допытывались у
тебя, говорил ли этот иностранец перед смертью или нет?
— Седой и здоровяк-коротышка? Конечно помню. С ними что-
нибудь случилось?
— Сегодня вечером они ужинали в «Легенде», с ними был чело¬
век по имени Брюнель, их шеф.
— Они были там же, где мы? Это очень странное совпадение.
— Странное или нет, но я думаю, это было все же совпадение. Не
знаю, видели ли они тебя, Джайлз, но меня точно видели. Брюнель
разговаривал со мной. Но, как бы там ни было, некоторое время нам
надо будет вести себя предельно осторожно. Уилли Гарвин сегодня
ночует здесь, теперь все время нужно быть настороже.
— Ну да, я понимаю. Но почему?
Модести обреченно вздохнула.
— Видишь ли, хотя бы потому, что седой и крепыш могут
попытаться отплатить мне. Ты же помнишь, что я с ними сделала?
— Ну конечно! Послушай, дорогая, лучше бы тебе не выходить
из дому, пока эти типы болтаются поблизости. По крайней мере с
тобой должен быть я. Или, на худой конец, Уилли.
Модести поцеловала Джайлза в ухо.
— Ты не так меня понял. Это ты не должен выходить без меня.
Или, на худой конец, без Уилли. Даже на твои ночные дежурства.
Особенно на твои ночные дежурства.
— Видимо, я действительно чего-то не понимаю.
292
— Вполне возможно, что им снова взбредет в голову задать тебе
вопрос: не говорил ли что-нибудь таинственный мистер Икс перед
тем, как сыграть в ящик. Поэтому один из нас все время будет рядом
с тобой, просто на всякий случай.
— Но это же смешно, Модести, — Джайлз прыснул в подуш¬
ку, — мне не нужен телохранитель!
— И все же ты не станешь отрицать, что в Калимбе я оказалась
тебе полезна? — осторожно спросила Модести.
— Нет, конечно! Но, в конце концов, ты девушка, и это непра¬
вильно, когда парень стоит и смотрит, как девушка вытворяет такие
вещи вместо него. Тем более что я сам собирался поговорить с тем
типом по душам.
— Я же странная девушка, этот вопрос мы с тобой, по-моему,
уже решили. И как же ты собирался поговорить с ним, Джайлз?
— Ну, я думал, что, как только ко мне вернется дыхание, я
поднимусь и для начала выбью у него этот чертов пистолет.
Модести приподнялась на локте и внимательно посмотрела на
Джайлза.
— Пожалуйста, — сказала она нежно, — пожалуйста, выслушай
меня как можно серьезнее. Я очень рассчитываю, что тебе больше
никогда не придется оказаться в такой ситуации, но если все же это
произойдет, никогда, слышишь, никогда не пытайся выбить писто¬
лет или нож из руки противника. Никогда. Это хорошо смотрится в
фильмах, потому что человек с пистолетом и тот, кто этот пистолет
выбивает, получают зарплату в одном окошке. В жизни это не
приводит ни к чему хорошему. Рука — это очень маленькая и очень
подвижная цель. Если профессионал наносит удар ногой в голову,
даже рука дилетанта может опередить его на несколько дюймов. И
никогда не пытайся схватить руку с ножом или пистолетом.
Модести ласково провела пальцем по носу Джайлза.
— Все понял? >
— Ну хорошо. И что в такой ситуации можно сделать?
— Иногда — ничего. Поднимаешь руки, как тебе приказывают, и
надеешься на удачу.
— Но ты же поступила не так! _
— В тот раз — да. Просто мне удалось застать их врасплох. И
вообще я хитрая от природы, а с годами стала еще хитрее. Если тебе
нужен универсальный рецепт, пожалуйста: атакуй не оружие, а
человека, старайся как можно быстрее нейтрализовать его.
— Я видел это на примере седого. А что ты сделала с другим?
— Я ударила его рукой сюда, — Модести провела пальцем по
подбородку Джайлза, — и коленом — сюда.
Ладонь Модести скользнула по его животу.
293
— Но у тебя это тоже нс получится, Джайлз. Здесь нужна очень
четкая согласованность движений. И вообще, зачем тебе все это
надо? Хватит. Ты будешь спать, или мы все же займемся любовью?
— А одновременно нельзя?
— Давай попробуем. У меня есть идея, как это можно совместить.
— Ты чудо, Модести.
Джайлз прикоснулся пальцами к ее щекам, и она почувствовала,
как тело начинает охватывать волна возбуждения. Джайлз не был
искушенным любовником, ничего общего с популярными героями
дамских романов, этакими перпетуум-мобиле, но его объятия и
ласки словно обладали странной целительной силой...
Фрейзер позвонил в десять утра.
— Они готовятся к осаде. — Голос его звучал холодно. — Мой
человек следит за ними из дома напротив. Судя по количеству
посыльных из магазинов, они запасаются продовольствием. Из дома
никто не выходит. Они усядутся на этот чертов сейф и не слезут с
него до тех пор, пока сами знаете кто не прилетит из Штатов. А
когда он откажется играть в эту игру, они позвонят сами знаете в
чье посольство и передадут туда документы.
— Я все поняла, Джек. Спасибо за информацию.
— Предупреждаю в последний раз: ничего не затевай.
— Буду держать тебя в курсе.
Модести повесила трубку и вернулась к столу. Уилли читал
свежую газету, а Венг, слуга Модести, наливал кофе.
— Еще сандвич, Уилли?
— Спасибо, Принцесса, я сыт. Как Джайлз?
— Раньше полудня не проснется. Ночью я предупредила его,
чтобы в одиночку он и носа не высовывал из дома, но, похоже,
сейчас это уже не имеет смысла. По крайней мере в ближайшие
несколько дней.
Модести пересказала разговор с Фрейзером и добавила:
— Если они забились в;нору, их пока можно не опасаться.
— В конце концов всегда можно найти человека, чтобы прикрыть
Джайлза, — кивнул Уилли. — Чуть было не забыл сказать тебе: У и
Джок Миллер снова всплыл.
У и Джок Миллер, шестифутовая гора стальных мышц с мрач¬
ным, иссеченным кинжальными шрамами лицом и черной повязкой
на глазу, родился лет сорок назад в Глазго. В течение четырех лет
он руководил всеми транспортными операциями «Сети» — базиро¬
вавшейся в Танжере преступной организации, которую основала и
возглавляла Модести. Этот молчаливый человек был прирожденным
294
механиком. Прекрасный инженер, Уи Джок повелевал любыми
транспортными средствами, оснащенными колесами, гусеницами,
крыльями или парусами. Правый глаз он потерял на службе в
«Сети», и его отправили на почетную пенсию в один из гаражей
Глазго — организация ценила своих людей и заботилась о них.
Модести помнила, с каким достоинством Уи Джок выслушивал
ее распоряжения. Он лишь угрюмо сопел, если трудности казались
непреодолимыми, но никогда не подводил ее. Как-то раз один из
новых сотрудников «Сети» расценил прочность своих отношений с
Модести как свидетельство вседозволенности и попытался надерзить
ему — Уи Джок просто сломал ему челюсть.
— Надо обязательно пригласить его поужинать, — Модести за¬
думчиво крутила в руках кофейную чашку, — и пусть берет на
себя наш «роллс-ройс». Я люблю смотреть, с каким унылым видом
он возится в моторе, хотя ему самому безумно нравится это
занятие.
Модести и Уилли старательно избегали упоминании об Уэлбери-
сквер. Они просто ждали внезапного озарения, прекрасно понимая,
что форсировать этот процесс невозможно, ибо речь шла о принци¬
пиально новой концепции.
— Мне нравится Джайлз, — Уилли лениво листал газету, — что-
то в нем есть.
— Ты хочешь сказать, он тебя забавляет?
— Пока не могу сформулировать, что именно. Может быть, все
дело в том, что он одинаковый при любых обстоятельствах.
Модести кивнула.
— Он совершенно не умеет притворяться. — В глазах Модести
блеснули смешинки. — Я не знаю ни одного человека с такой
короткой памятью. Я у него четвертая или пятая женщина, но какая
именно — он не помнит, точнее, помнит, но неточно.
Уилли откинулся на спинку стула и, довольно улыбаясь, прикрыл
глаза.
— Ля отлично помню свою первую девушку...
— Как ее звали?
— Энни.
— Понятно, Энни. А дальше?
— Не знаю, Принцесса. Все в приюте называли ее просто Энни
Трах. Отец у нее был сторожем по прозвищу Старая Зануда.
— Сколько тебе было лет?
— Четырнадцать. Как раз перед тем, как я дал оттуда деру. А ей
было шестнадцать. Молчаливая, как столб, но очень любила парней.
Все это было совсем не романтично. Других девчонок в приюте не
было, а ее опекали старшие парни. За пакет леденцов или полдол¬
295
лара можно было купить полчасика с Энни в бойлерной. Они
платили ей двадцать процентов шоколадок. Такая пухленькая Деви¬
ца... Я прямо с ума сходил по ней, очень хотелось узнать, что же
ЭТО все-таки такое, но мне никто не присылал леденцов; я был
нищий даже по меркам приюта.
— Только не говори, что не сумел надуть ее сутенеров.
— *Ну... Там был один такой здоровый парень по кличке Играль¬
ная Кость. Настоящий гангстер, помешанный на всяких играх. Я
пригласил его сразиться в конкерз и сплутовал. Призом было пят¬
надцать минут с Энни.
— Конкерз? — Модести засмеялась и поставила чашку на
стол. — Ты не возражаешь, если я расскажу об этом Тарранту?
Совершенно дивная история.
— Да ради Бога.
— А как же ты смошенничал? Подсунул ему треснувший каштан?
— Нет. Просто мой был из свинца. Я сам отлил его, покрасил,
высверлил и привязал к очень прочной веревке. Это заняло целую
неделю, зато штука выглядела как настоящая. А прокололся я на
том, что потом рассказал об этом Энни. Она донесла Игральной
Кости, и все. Мне пришлось смываться из приюта.
Модести закрыла лицо ладонями, плечи ее вздрагивали от сдер¬
живаемого смеха.
— Спасибо, Уилли. Под этот рассказ мы вытрясем из старика
праздничный ужин...
Она неожиданно замолчала, лицо ее посерьезнело. Хаотические
образы постепенно начали складываться в стройную картину.
Несколько мгновений спустя, когда Уилли Гарвин встал и не¬
громко окликнул Модести, она сказала:
— По-моему, мы нашли, Уилли. Конкерз. Ты сказал, объявился Уи
Джок Миллер? Это хорошо. Нам потребуется время на отработку
деталей, и еще необходимо специальное оборудование, но оно ни в
коем случае не должно навести их на наш след. Об этом позаботится
Фрейзер. Ну, это вопрос второстепенный, а у нас совсем нет времени...
Уилли Гарвин ждал, время от времени довольно поглядывая на
Модести. Ему нравилось наблюдать за ней в такие минуты, когда
эмоциональное напряжение достигало предела. Ее голубые глаза
потемнели почти до черноты, изящная длинная шея напряжена.
Пройдет совсем немного времени, и она сформулирует свою мысль.
Тогда они начнут отработку деталей.
Конкерз? На что, черт возьми, могли натолкнуть ее воспомина¬
ния о детской игре?
Через две минуты Модести подняла глаза и сказала:
— Послушай, Уилли...
296
Глава 4
Адриан Чанс сидел в глубоком кресле у зашторенного окна
кабинета. На журнальном столике, у его локтя, лежал кольт-357,
рядом — наполовину опорожненный стакан виски с содовой — един¬
ственная порция спиртного, которую он позволит себе этой ночью.
Было начало четвертого утра; Адриан только что сменил Жако.
Его любимые журналы с голыми девочками валялись на краю стола.
Адриан даже не глядел в их сторону. Ему было скучно, настолько
скучно, что одна мысль о перемене позы вызывала отвращение. Он
лениво подумал о Лизе. С тех пор как он был с ней, прошло четыре
дня. Совсем немного. Через какое-то время Брюнель позволит ему
новое свидание. Такая доступность немного расхолаживает. Некото¬
рое время он размышлял о том, что чувствует и думает Лиза в такие
мгновения, но вопрос не слишком интересовал его, и Адриан вскоре
забыл о нем: он давно пользовался Лизой как живой игрушкой и
потому не мог относиться к ней как к личности.
Он зевнул и безразличным взглядом окинул кабинет. Последние
четыре дня они не покидали дом, ждали Блэйз и Гарвина. Адриан
был убежден, что они не придут, и это его огорчало. Хотя были
кое-какие обнадеживающие признаки, например подозрительные
телефонные звонки. Один раз позвонил мужчина, представившийся
страховым агентом, и договорился с Брюнелем о встрече, но так и
не пришел.
Заглядывали в особняк и посетители. Трое мужчин и две женщи¬
ны. Одни собирали пожертвования на бедных, другие проводили
социологический опрос, одна пара назвалась коммивояжерами и
оставила проспекты бытовых электроприборов. Адриан ни на секун- .
ду не сомневался, что они не те, за кого себя выдают, но, увы, никто
из них не был Модести Блэйз или Уилли Гарвином. Возможности
маскировки все же не безграничны. Если знаешь, как выглядит
человек, и предполагаешь, что он может заявиться в гриме, ему ни
за что тебя не провести.
Все это были попытки направить их по ложному следу. Так
считал Брюнель, и Чанс разделял его точку зрения. Скорее всего
игру в подставных затеял Фрейзер. Но на что он рассчитывал? Чанс
считал, что у них ничего не получилось и они бросили эту затею.
Жаль, что столь сложные меры предосторожности приняты напрас¬
но. Надо было оставить им хоть какую-то лазейку, и тогда Блэйз и
Гарвин наверняка бы попались.
Чанс отпил виски и прислушался к шуму снаружи. Звук показал¬
ся ему знакомым. По дороге ехала какая-то машина на гусеничном
ходу. Двигатель работал тихо, но под тяжестью гусениц дрожала вся
297
улица. Еще одно механическое чудовище для работ на стройке. Что
они все время гоняют их по ночам? Вот и прошлой ночью сюда
пригнали два бульдозера.
Чанс встал и приподнял штору — неповоротливый гусеничный
подъемный кран огибал особняк. Чанс подошел к сейфу и провел
ладонью по гладкой стальной крышке. Великолепный сейф. Надеж¬
ный.
Но что-то беспокоило Адриана, какая-то крохотная заноза в
подсознании. Он попытался установить причину тревоги и внезапно
понял: слишком тихо.
Вот оно что! Это кран остановился. Но почему?
И вдруг все здание содрогнулось, словно на него обрушился удар
гигантского молота. Чанс почувствовал, как вздрогнул пол у него под
ногами, с потолка рухнул кусок штукатурки. Рука, лежавшая на крышке
сейфа, онемела. Удар пришелся именно в это место, чуть выше сейфа.
Адриан отпрыгнул в сторону и схватил пистолет. От нового удара
у него зазвенело в ушах. Обернувшись, он увидел падающие на пол
кирпичи, а рядом с сейфом уже зияла огромная дыра, от которой во
все стороны расходились широкие трещины.
Лицо Чанса перекосила гримаса. Его мозг отказывался воспри¬
нимать происходящее. Следующий удар вдребезги разнес стену, в
которую был вмурован сейф.
Снизу что-то кричал* Жако. Еще один глухой удар, и в комнату
рухнул огромный кусок стены. Следующий удар снес остатки кир¬
пичей рядом с сейфом, и Адриан увидел этот невероятный молот.
Это был огромный стальной шар диаметром около двух футов, на
ржавой поверхности виднелись глубокие царапины. Двумя толстыми
тросами шар крепился к массивной стальной цепи. Округлившимися
от страха глазами Чанс следил, как натягиваются тросы, и чудовищ¬
ный молот снова исчез в проломе стены. В какой-то момент он
зацепил край сейфа, развернул его, окончательно нарушив соедине¬
ние со стеной, и скрылся в темноте.
Оправившись от шока, Чанс бросился к отверстию. На дороге
стоял гусеничный подъемный кран, его кабина управления медленно
поворачивалась, тросы вновь натянулись, и стальной шар качнулся
вперед, словно гигантский маятник. Он опять несся к своей цели, и
Адриан бросился из комнаты^ В последнее мгновение он успел
заметить, что на улице появился еще один механизм. Рядом с
подъемным краном, словно шакал, ждущий, когда лев окончит свой
пир, стоял бульдозер, к стальным, рычагам-шарнирам которого был
прикреплен массивный ковш с длинными зубьями.
Очередной удар. Стена над сейфом раскололась надвое, засыпав
сейф обломками кирпичей.
298
Распахнув дверь кабинета, Адриан Чанс столкнулся с Жако и
Брюнелем. Пыль стояла столбом.
— Что происходит?
Брюнель придерживал спадающий р плеч халат.
— Они используют таран! Что-то вроде молота или копра! —
Чанс перевел дыхание, на покрытом пылью лице проступили капли
пота. — Они пытаются вытащить сейф!
Он ринулся вниз по лестнице. Жако топал у него за спиной.
Брюнель спускался не торопясь.
Сидя в кабине за рычагами управления, Уи Джок Миллер мыс¬
ленно производил расчеты. Как сказал Уилли, этот этап должен
занять максимум две минуты. Уи Джок Миллер гарантировал девяно¬
сто секунд, и если все сложится удачно, ему удастся даже сократить
это время.
Уилли ждал в кабине бульдозера. У и Джок бросил взгляд в его
сторону, он на несколько футов отпустил цепь и, синхронизировав
ее провисание с движением шара, довольно улыбнулся.
Это был двадцатитрехтонный кран с пятидесяти пятифутовой
стрелой. Отменная машина, по мнению Уи Джока. Можно исполь¬
зовать шар как копер, бросая его сверху на армированную железо¬
бетонную крышу, можно раскачивать стрелу, и тогда шар двигался
по принципу маятника, а можно привести в действие горизонталь¬
ные тяги, тогда шар будет летать взад и вперед. Машина была
оборудована отдельными коробками передач для лебедки и горизон¬
тальных тяг, каждая снабжена ножным тормозом. Еще имелся рычаг
поворота стрелы. Имея опыт работы с таким дивным механизмом,
можно было играть тонной стали, как теннисным мячом на веревке.
У и Джок Миллер пожевал окурок сигареты и двинул рычаг
поворота стрелы, посылая шар точно под сейф. Уи Джок уже успел
рассмотреть его боковую сторону. Все каю на плане, которым' его
снабдила Модести Блэйз. Хороший план, настоящий. Уи не удивля¬
ло, что она сумела раздобыть столь ценную вещь. В добрые старые
времена он четыре года работал под ее началом в «Сети». Она всегда
доставала все нужное для работы, в противном случае работа
отменялась. За всю свою жизнь Уи Джок Миллер доверял только
нескольким мужчинам и всего одной женщине.
Шар ударил именно туда, куда он и наметил. Кирпичная кладка
рассыпалась в прах. Уи Джок плавно развернул стрелу, готовя
следующий удар, но этого ие потребовалось: балки перекрытия
просели, и сейф с намертво въевшейся в его заднюю стенку кладкой
с грохотом рухнул на тротуар.
— Теперь, Уилли, твоя очередь, — довольно пробормотал У и
Джок.
299
Он выключил двигатель, выбрался из кабины и, захлопывая
дверцу, краем глаза увидел, как бульдозер двинулся к сейфу.
Этот раунд проигран. Брюнель воспринимал этот факт отрешен¬
но, почти безразлично. Чанс и Жако только впустую потратили
время. Ход был оригинальный по замыслу, принимать контрмеры
сейчас не имело смысла. За последние двадцать четыре часа
Модести Блэйз спланировала всю операцию. Теперь ей уже не
удастся помешать. Она подготовила пути отхода столь же тща¬
тельно, как и предыдущий этап. Теперь она заполучит весь сейф.
А там не только сингапурские бумаги, там есть кое-что еще. И вот
это очень плохо. Что-то надо предпринимать.
Брюнель набрал номер «999». Он сомневался, что звонок в
полицию даст положительные результаты, но это надо было сде¬
лать.
— Дежурный по городу слушает, — ответили на коммутаторе, —
с какой службой вас соединить?
— Полицию, пожалуйста.
Уилли Гарвин уверенно вел бульдозер вперед, к груде мусора, на
которой лежал сейф. Громадные зубья ковша оставляли на тротуаре
глубокие царапины. Окутанный клубами пыли, бульдозер нетороп¬
ливо взобрался наверх и подцепил ковшом сейф. Уилли обернул¬
ся — в двадцати ярдах выше по дороге стоял фургон «моррис»,
выкрашенный в характерный красный цвет почтовой машины. За¬
дние дверцы его были открыты.
Внутренний секундомер Уилли подсказывал, что прошло только
полторы минуты, а это означало солидное опережение графика. Уи
Джок Миллер поработал на славу. Он подбежал к фургону и, когда
Уилли начал плавно опускать ковш, одним рывком уложил сейф на
застеленный толстыми матами пол машины. Уилли осторожно ото¬
гнал бульдозер назад и .заглушил двигатель. Ответных действий из
особняка он не опасался. Модести позаботилась и об этом: в момент
первого удара они выгрузили из фургона мотки колючей проволоки
и набросили их на парадную дверь и окна. Не волновали его и
возможные случайные прохожие. Об этом побеспокоился Фрейзер:
пять минут назад его люди установили на всех подъездах к площади
знаки «Осторожно, строительные работы!», а если какой-то дежур¬
ный полицейский все же попытался бы пройти, вид мертвецки
пьяных строительных рабочих, размахивающих взрывпакетами,
убедил бы его отказаться от этой мысли.
зоо
С фургоном поравнялась фигура в длинном плаще, джинсах и в
берете. Сейчас никто не принял бы Модести Блэйз за женщину. В
руках она держала двухдюймовую пневматическую винтовку, приспо¬
собленную для стрельбы мини-гранатами со слезоточивым газом. Она
влезла в фургон, Уилли закрыл двери, и Уи Джок нажал педаль газа.
Через две минуты и десять секунд Уилли Гарвин облегченно
вздохнул. Они опережали график на тридцать секунд, может, даже
больше. Фургон вырвался с площади, миновал знак «Осторожно,
строительные работы!». Через мгновение их обогнал «мерседес» и
пошел в пятидесяти ярдах впереди. Уилли бросил взгляд в малень¬
кое заднее окошко: за ними, на почтительной дистанции, следовал
спортивный «ягуар». По дороге к нему присоединятся еще две
машины: на случай погони Уи Джок привез из Глазго четырех
водителей, которые блокировали бы любое преследование. Пока это
было просто мерой предосторожности: вдруг какой-нибудь бдитель¬
ный полицейский решит проверить фургон?..
Модести сняла со стойки микрофон портативной рации.
— Три минуты. Как слышите меня?
Из небольшого динамика в углу салона послышался спокойный
голос Фрейзера:
— Понял, три минуты.
Уи Джок гнал машину в направлении Найтсбриджа. На светофоре
фургон и две легковушки остановились, Модести что-то тихо сказала
в микрофон, и через тридцать секунд они уже набирали скорость.
Проскочив Найтсбридж, кавалькада свернула в туннель под Гайд-
парк-корнер. На въезде стоял знак «Проезд запрещен» и горел красный
сигнал светофора. «Мерседес» ушел влево, в объезд Гайд-парк-корнер.
Фургон, выкрашенный под почтовую машину, проскочил мимо знака
и скрылся в туннеле. За ним последовал «ягуар».
Посередине туннеля дорога была перегорожена громадным фур¬
гоном для перевозки мебели. Высокие двери его были открыты,
рядом двое мужчин возились с неким подобием стального трапа. На
одном была дорогая кожаная куртка и бейсбольная кепка. Вторым
оказался Фрейзер, облаченный в черное пальто и котелок. Человек
в куртке повернулся и поднял вверх большой палец.
Мысленно соизмеряя расстояние и скорость, У и Джок Миллер
задумчиво прищурил единственный глаз. Передние колеса машины
коснулись наклонного трапа, она плавно поднялась по стапелю, чуть
прокатилась вглубь громадного фургона и замерла на полу из листов
бронированной стали. Уи Джок так точно все рассчитал, что ему
практически не пришлось пользоваться тормозами.
Он заглушил двигатель, вылез из кабины и вместе с подошедшим
Уилли Гарвином стал помогать в разборке и погрузке наклонного
301
трапа. Потом Уилли заблокировал колеса почтового фургона. Сзади
остановился «ягуар».
Из дверей фургона выглянула Модести.
— Джок, ты просто прелесть!
Он довольно улыбнулся.
— Ха, будь твой Уилли немного проворнее, сэкономили бы еще
секунд пять, — Уи Джок бросил взгляд на сейф, — да неважно, ты
заполучила его, а малыш Уилли обещал мне по пять фунтов за
каждую секунду, если мы управимся быстрее двух минут, мадемуа¬
зель. — Он продолжал называть ее «мадемуазель», как во времена
«Сети». На его исполосованном шрамами лице появилась улыбка
кинозлодея. — А это получается сто шестьдесят фунтов.
— Не волнуйся, он заплатит. Но тебе причитается гораздо боль¬
ше, Джок. Так что постарайся не исчезать.
— Да? — У и Джок покраснел. — Это же шутка, я согласился на
работу из уважения к тебе и в память о прошлом.
Модести улыбнулась.
— И тем не менее я позвоню тебе. Ты же не хочешь, чтобы я
думала о тебе как о сентиментальном старике? А теперь в путь,
Джок. И еще раз спасибо.
Джок фыркнул, спрыгнул с фургона и сел рядом с водителем
«ягуара». Фрейзер и человек в кожаной куртке закрыли двери
фургона и забрались в кабину. Взревел двигатель, и фургон для
перевозки мебели начал плавно набирать скорость.
С того момента, как почтовая машина въехала в туннель, прошло
восемьдесят секунд.
Водитель «ягуара» снял машину с ручного тормоза.
— Значит, все закончено, Джок?
— Угу.
— Слушай, а что это вообще было?
Уи Джок Миллер зло посмотрел на водителя.
— Было? А что было? —. спросил он. — Ты разве что-нибудь
видел, Джимми?
Водитель прикусил нижнюю губу и медленно помотал головой.
— Нет, Джок. Ничего не видел.
— Тогда не задавай дурацких вопросов, Джимми-малыш. Ни¬
когда. Где здесь у тебя сигареты?
Тем временем сидевший в кабине грузовика Фрейзер снял коте¬
лок и взял микрофон рации.
— Все в порядке.
Сразу же после этого у въезда в туннель затормозил автомобиль
водопроводной компании, и вышедший из нее человек в рабочей
спецовке снял знак «Проезд запрещен».
302
Уилли Гарвин сидел на сейфе — он достал из кармана зажигалку
и поднес огонек к сигарете Модести. В пляшущем свете пламени он
увидел запавшие глаза, в которых застыло напряжение.
А ведь до этого она была совершенно спокойна, подумал Уилли.
Он чувствовал, как напряжение последних часов постепенно отпу¬
скает его, лицо непроизвольно расплылось в широкой улыбке. Этим
они отличались всегда. Он испытывал волнение и тревогу до опера«-
ции, во время нее. А Модести была тогда предельно собранна и
невозмутима или, по крайней мере, казалась такой. Сталкиваясь с
неожиданными препятствиями, она вела себя точно так же и преодо¬
левала их столь легко, что трудности очень часто работали на нее,
словно часть заранее подготовленного плана. Периоды максималь¬
ного напряжения были у нее очень непродолжительны, но всегда
после дела, и только хорошо знавший ее Уилли мог прочитать
признаки этого напряжения.
Впрочем, все это не имело значения. Время от времени полезно
испытывать стресс. Может, в нем и заключается вся прелесть этой
игры. А когда напряжение уходит, возникает великолепное ощу¬
щение: по всему телу словно пробегают легкие электрические
разряды. Так чувствует себя альпинист, покоривший неприступ¬
ную вершину.
Уилли закурил, продолжая незаметно наблюдать за Модести: в
наглухо застегнутом плаще, джинсах, армейских ботинках и в
берете она являла собой зрелище более чем странное. Только краси¬
вое тонкое лицо с резко очерченными бровями выдавало пол этого
непонятного существа.
Уилли хлопнул ладонью по сейфу.
— Прямо как в добрые старые времена, Принцесса. А что,
неплохо провели время.
По лицу Модести пробежала улыбка.
Через двадцать минут фургон для перевозки мебели въехал в
большой гараж у реки неподалеку от Гринвича. Это был обычный
гараж, но персонал его состоял из тщательно отобранных сотрудни¬
ков, чье жалованье поступало из бюджета ведомства сэра Джеральда
Тарранта.
Сейчас в ремонтной зоне гаража никого не было, Фрейзер
позаботился об этом. Он доверял своим людям, но в данном случае
все подчинялось непреложному правилу любой разведки мира: каж¬
дый должен знать не более того, что ему положено знать.
При помощи лебедки сейф выгрузили из фургона. Фрейзер с
мечтательным выражением на лице рассматривал внушительную
стальную конструкцию. Модести стояла рядом. Уилли и человек в
кожаной куртке готовили сварочный аппарат.
зоз
— Боже, что за чудесная работа, — задумчиво произнес Фрей¬
зер, — Брюн ель, должно быть, харкает кровью.
— Он не производит впечатления эмоциональной личности, —
отозвалась Модести, — но призадуматься ему придется.
Фрейзер посмотрел на нее и улыбнулся. Столь человеческая и
искренняя улыбка редко озаряла лицо Джека Фрейзера.
— Ты сейчас похожа на персонаж из старого немого фильма.
Ради Бога, сними хотя бы этот идиотский берет.
Модести неторопливо стянула берет и тряхнула тяжелой гривой.
— Так лучше?
— Значительно.
Фрейзер не сводил глаз с сейфа: стенки его по-прежнему были
покрыты приставшими частицами кладки, только теперь на них ясно
виднелись глубокие царапины от зубьев ковша. Он снова взглянул
на Модести и ткнул сейф кончиком своего зонта.
— Не знаю. Мне так хочется поблагодарить тебя, сказать спаси¬
бо, но у меня это не очень хорошо получается. Ну, в общем, так:
никогда не мог понять, почему Уилли Гарвин испытывает к тебе
такие, ну, странные чувства. Сейчас я кое-что начал сообра¬
жать.
Оказывается, и в этой глухой броне есть уязвимые места, удив¬
ленно подумала Модести и сказала:
— Давай лучше посмотрим, что там внутри, Джек. А то как бы
не оказалось, что ты зря тратишь свое красноречие.
— Посторонись! — Уилли Гарвин подкатил низкую тележку с
двумя большими кислородными баллонами. Сзади шел мужчина в
кожанке с, дюжиной шестифутовых термитных электродов.
— Сколько раз я слышал об этом, — сказал Фрейзер, — но ви¬
деть еще не доводилось.
— Довольно впечатляющее зрелище, — Модести кивнула в сто¬
рону электродов, — у этой модели диаметр девятнадцать миллимет¬
ров. В целом все это очень просто: обычная стальная трубка, внутри
которой расположен стальной стержень, сгорает в кислороде. Кон¬
чик электрода нагревается в пламени обычного газового резака, и
как только процесс начался, кислород вступает в реакцию со стер¬
жнями и создает невероятную температуру нагрева. Электроды,
естественно, сгорают, поэтому их надо вовремя менять.
— Сколько на это уйдет времени?
— Около часа.
Он изумленно посмотрел на нее:
— Ты шутишь?
_ — Нисколько. Менее чем за пятнадцать минут эта штука прожи¬
гает восьмифутовую гранитную плиту. Профессиональные взлом¬
304
щики сейфов не пользуются этим аппаратом только потому, что его
не так-то просто доставить в нужное место. Если, скажем, вы
находитесь в закрытом помещении, примыкающем к стене банка, все
замечательно. Но для того, чтобы вскрыть сейф в чьей-то гостиной,
этот прибор не годится — слишком громоздкий.
— А сильный нагрев не уничтожит содержимое сейфа?
— Все происходит настолько быстро, что теплового излучения
практически не возникает. Конечно, надо быть осторожным. Уилли
просто пройдет по касательной там, где расположен замок, поэтому
пламя не будет направлено внутрь.
Фрейзер с почтением следил, как сейф немного наклонили и он
коснулся поверхности пола одним ребром своего основания. Это
было сделано для того, чтобы образующийся шлак не затек внутрь.
Уилли надел сварочную маску и поджег электрод кислородо-ацети-
леновой горелкой. Пламя, бьющее в. сейф, было почти бесцветным,
но Фрейзер отчетливо видел, как меняется цвет стальной поверхно¬
сти сейфа, и почти сразу же на бетонном полу стала расти лужица
расплавленного металла.
Фрейзер неожиданно усмехнулся.
— Я только сейчас понял: если мы уничтожим содержимое сейфа,
это не будет иметь ровно никакого значения. Ради этого, собственно
говоря, все и затевалось.
Модести смотрела на него круглыми от удивления глазами.
— Тебе не интересно знать, что внутри? Это же сейф Брюнеля!
Фрейзер нахмурился, ткнул зонтом пробегавшего по полу паука,
промахнулся и окончательно рассердился.
— Если меня начинает учить девчонка, значит, и правда пора
думать о пенсии, — мрачно пробормотал он.
Модести улыбнулась, поглядывая на темно-вишневую полосу на
бронированном стальном боку сейфа. Фрейзеру еще рано думать о
пенсии. Просто такого он не испытывал уже несколько лет.
— И все же есть весьма серьезная причина.извлечь сингапурские
бумаги в целости и сохранности, — мягко сказала Модести.
— Ну да? И что же это за причина?
— Да ради Бога, Джек! Ты что, уже не помнишь, зачем я все это.
затеяла? Эти бумаги — подарок Тарранту на день рождения. Ты что
же, полагаешь, что я вручу ему горстку пепла?
Англия встретила Джеральда Тарранта настоящим зимним моро-,
зом. В аэропорту Хитроу его ждал «даймлер» с личным шофером,
а спустя час машина припарковалась на стоянке у бара «Тред-
милл».
305
Хозяин бара Уилли Гарвин приобрел его сразу, как вышел в
отставку. Таррант никак не мог понять, зачем Уилли этот бар, тот
здесь почти не бывал. Кроме того, содержать подобного рода заве¬
дение — дело весьма хлопотное и утомительное. Вероятно, когда-то
это было мечтой Уилли, но, к сожалению, он слишком рано реали¬
зовал ее. Еще лет двадцать, и Гарвин был бы вполне доволен, если,
конечно, проживет двадцать лет.
Потирая озябшие руки, Таррант вошел внутрь. Он чувствовал
себя конченым человеком: этот пасмурный день вполне годится для
начала беспросветного будущего. Было девять часов утра. Уборщица
возилась с полотером, бармен расставлял на стойке бутылки. Тар¬
рант знал его. Уилли нанял этого человека в качестве управляющего
и с удовольствием взвалил на него практически всю работу. Таррант
стряхнул снежинки с пальто и негромко сказал:
— Доброе утро, мистер Спарлинг.
Человек широко улыбнулся.
— О, это вы, сэр! Мисс Блэйз предупредила, что вы приедете, но
так рано она, по-моему, вас не ждала. Она и мистер Гарвин сейчас
в мастерской. Вы знаете, как пройти?
Таррант знал. Он знал также, что невысокое длинное здание,
пристроенное с задней стороны бара, не просто мастерская. Она
находилась в самом дальнем конце помещения. Остальное представ¬
ляло собой комбинацию спортивного зала, доджо для занятий вос¬
точными единоборствами, стрелкового тира и стрельбища для арба¬
летов. Здесь же размещалась и обширная коллекция самого разно¬
образного оружия от старинного до новейшего, попасть к которой
можно было только через двойные стальные двери. Помещение
имело надежную звукоизоляцию.
— Вы все же позвоните, — попросил Таррант, — я бы не хотел
им помешать.
Спарлинг бросил взгляд в окно.
— В этом нет необходимости, сэр. Все равно снаружи околачива¬
ется доктор Пеннифезер.
Таррант удивленно поднял брови, но промолчал.
Спустившись по узкой кирпичной лестнице, он увидел худого
нескладного человека с коротким ежиком светлых волос, одетого в
толстый свитер. Человек стоял Спиной к реке и, судя по всему, делал
дыхательные упражнения. Увидев Тарранта, человек прекратил
размахивать руками и пошел ему навстречу. На его худом лице
появилась неуверенная улыбка, которая очень его красила.
— Здравствуйте, — сказал он* приветливо, — вы, наверное, сэр
Джеральд Таррант?
— Верно. С кем имею честь?
306
— Меня зовут Пеннифезер. Джайлз Пеннифезер. Вышел немного
подышать воздухом. Знаете, после Африки морозец— это очень
приятно. А. они там подрались.
Человек махнул рукой на приземистое здание без окон.
— Гоняются друг за другом по всей мастерской. Весьма странное
занятие. Вообще-то наблюдать за этим интересно, но немного
страшновато, если вы понимаете, что я имею в виду. _
— Я понимаю, что вы имеете в виду. — Таррант зябко поежил ¬
ся. — Кажется, мистер епарлинг сказал, что вы врач, друг Уилли?
— Скорее, Модести. Она подобрала меня в Танзании. Я живу у
нее уже две недели, жду, когда подвернется работа.
Таррант был удивлен. Если Пеннифезер живет у Модести, это
значит, что он ее нынешний... Таррант мысленно подбирал подходя¬
щее слово и остановился на «возлюбленном». Старомодно, конечно,
но «друг» было бы пошло, а «молодой человек» — отвратительно.
Видимо, так оно и есть. Странно, Таррант знал нескольких
мужчин, которые были у Модести раньше. Хейген, например, агент
секретной службы. Или Джон Долл, американский магнат. Ученый
Колльер. Все они были очень разные, но этот... просто что-то из ряда
вон выходящее: ни мощи и звериной стати Хейгена, ни яркой
индивидуальности Долла, ни интеллекта Колльера. У этого молодо¬
го человека, похоже, в голове полная путаница. И в то же время есть
в нем что-то трогательное. Нет, не трогательное, это слово уместно
по отношению к спаниелю. Может быть, все дело в располагающей
улыбке? В обаянии?
— Послушайте, — неожиданнс прервал его размышления
Джайлз, —вообще-то я вышел подумать о камнях в желчном пузыре
миссис Легтетт, если, конечно, это действительно камни, — так что не
обращайте на меня внимания. Входите внутрь, дверь не заперта.
— Благодарю вас, —г сказал Таррант, — возможно, мы еще уви¬
димся. Надеюсь, размышления о камнях в желчном пузыре дадут
положительный результат.
— М-м-м, если это действительно камни, — задумчиво повторил
Джайлз.
Таррант отворил дверь и только в этот момент понял, до чего ему
хочется снова увидеть Модести.
Адриан Чанс стоял у окна в номере фешенебельной лондонской
гостиницы «Дорчестер» и наблюдал за потоком машин на улице.
Руки его были напряженно сложены на груди. Жако неподвижно
сидел в кресле и немигающим взглядом смотрел на спину Чанса.
Б рю не ль полулежал на софе, лениво перелистывая утренние газеты.
307
— Ты только скажи, и больше от тебя ничего не требуется, —
голос Чанса звучал глухо, — дай нам сорок восемь часов, и они
покойники.
— Понятно, — Брюнель продолжал просматривать газеты, — до¬
пустим, тебе это удастся. Что нам это даст?
Чанс повернулся и, с трудом подавляя ярость, тихо прошипел
сквозь зубы:
— Они будут покойники, разве этого не достаточно?
Брюнель с любопытством посмотрел на него.
— Не понимаю тебя, Адриан. Как ты себе все это представляешь?
Блэйз и Гарвин болтают ножками на райском облачке или скреже¬
щут зубами в кипящей смоле ада? По-твоему, это месть?
— Тогда дай нам семьдесят два часа, — настаивал Чанс, — и мы
прикончим их медленно. Двадцать четыре часа в аду, и только потом
желанная смерть.
Жако одобрительно хмыкнул. Брюнель снова уткнулся в газеты.
— Если бы ты мог гарантировать мне, что в результате мы
вернем содержимое сейфа, я не задумываясь позволил бы тебе все
что'угодно. — В голосе его чувствовалось еле скрываемое раздраже¬
ние. — Но, увы, уже поздно. Фирма Тарранта наложила на все лапу.
Им достался ценный трофей, но, к счастью, на нас там нет никакого
компромата.
— Неужели ты допустишь, чтобы им все сошло с рук!
Брюнель отбросил газету и закрыл глаза.
— Им это уже сошло с рук. Когда ты наконец станешь реалистом,
Адриан?
Адриан Чанс слегка побледнел, рука, приглаживавшая волосы,
чуть дрогнула.
— Извини. — Он пожал плечами и кисло улыбнулся. — Хорошо,
мы все оставляем как есть. Отправляемся домой?
— Ничего подобного. Не все. Надо подумать, как использовать
одну сообразительную головку.
— Использовать Блэйз? — Чанс резко повернулся, во взгляде его
читалось, недоумение.
— А почему бы и нет?
— Да потому, что она никогда не станет с тобой сотрудничать! И
не только с тобой — ни с кем.
Чанс жестикулировал с беспомощностью человека, страстно же¬
лающего доказать, очевидное.
— Я не говорю о сотрудничестве, — примирительно произнес
Брюнель, — я говорю о том, каким великолепным исполнителем она
могла бы быть.
— Исполнителем? Для тебя? Абсурд!
308
•*- Думаю, мы можем заставить ее делать то, что нам нужно, не
разрушая при этом тех ценных качеств, которые я желал бы в ней
сохранить. Безусловно, для этого потребуется весьма тонкий и очень
специфический метод обработки сознания.
— Обработка сознания... — пробормотал Чанс, и впервые с той
роковой ночи с него спало напряжение.
Он смотрел перед собой невидящим взглядом, на лице появился
голодный волчий оскал.
— О Господи, как бы я этого хотел, Брюнель! Я хочу, чтобы эта
сука лизала мне руки!
Брюнель бросил на него короткий взгляд.
— Не хочется лишать тебя удовольствия, Адриан, но чрезмерное
подавление сознания может повлиять на качества, которые интере¬
суют меня в Модести. Поэтому не пытайся достичь своей цели за
мой счет, ясно?
— Как ты намерен заполучить ее? — спросил Жако.
— Для начала нужно с ней встретиться, — спокойно сказал Брю¬
нель, — заманивать ее придется очень осторожно, деликатно, но у меня
есть соображения. Не забывайте, на сцене еще есть Пеннифезер, так
что, возможно, в качестве приманки я использую проект Новикова.
Двух зайцев одним выстрелом — что может быть приятнее.
— Ты по-прежнему считаешь, врач что-то знает? — спросил
Жако.
— Уверен, — ответил Брюнель, — возможно, сам он этого не
осознает, но знает, знает! Умирающие всегда пробалтываются. И
Новиков не был исключением, он бредил, а кто слышал его бред?
Доктор Джайлз Пеннифезер.
Послышался стук в дверь, и на пороге появилась Лиза. На ней был
черный костюм с золотой брошью на лацкане и белая блузка, через
руку перекинуто замшевое пальто. На лице ее играла бессмысленная
улыбка, столь характерная для нее в обществе этих троих мужчин.
Пожалуй, лишь-Брюнель понимал, что это чисто рефлекторное.
Они въехали в гостиницу на рассвете, и Лиза еще ни разу не
обмолвилась о том, что произошло в особняке. Она уже давно
усвоила, что говорить о событиях, сколь бы странными или пугаю¬
щими они ни были, — запрещено. Лиза просто выполняла распоря- .
жения Брюнеля и отгораживалась от окружающих бессмысленной
улыбкой.
— Я хочу пройти по магазинам, — голос Лизы звучал бесстраст¬
но, — мне нужна кое-какая косметика. Можно?
— Ну конечно, милая, — ласково сказал Брюнель. — Можно и
нужно. Помнишь, я говорил тебе о человеке по имени Гарвин?
— Да.
309
Лиза почувствовала легкую слабость, но выражение ее лица
оставалось прежним.
— К сожалению, наши самые худшие предположения подтверди¬
лись, это очень нехороший человек. Враг.
Брюнель намеренно выделил последнее слово и добавил:
— Я хочу, чтобы для начала ты познакомилась с ним поближе.
Лиза почувствовала, что по спине побежали мурашки. Брюнель
сказал о своем желании вслух, теперь голоса будут твердить его
днем и ночью. Его Враг — всегда и их Враг. С Брюнелем она могла
бы спорить, умолять его, даже драться, но против голосов Лиза была
бессильна. Они не слушают, а лишь приказывают. И неважно, что
им надо, неважно, сколь страшен и унизителен их приказ, она
обязана подчиняться, или они сведут ее с ума.
Лиза вспомнила исторический роман, который прочитала совсем
недавно, и попыталась представить себя его героиней, жившей в
семнадцатом веке. Как ни странно, ей это удалось, и теперь она
воспринимала Брюнеля лишь уголком сознания.
— Вам известны вкусы этого человека? — Голос Лизы звучал
почти весело. — Какой тип женщин ему нравится, что он любит
в постели?
— Ничего не знаю, — ответил Брюнель, — но не сомневаюсь,
что могу в этом вопросе полностью положиться на тебя. А теперь
ступай. Позже я скажу, где и когда ты можешь познакомиться с ним.
Лиза вышла в. коридор, подошла к лифту и нажала кнопку вызова.
На недалгое время, пока ехал лифт, она стала девушкой по имени
Дженни. Пуританка, страстно влюбленная в дворянина, преследуемого
людьми Кромвеля, она разрывалась между любовью и долгом.
— Гарвин поймет, что это ты ее подослал, — Адриан Чанс ходил
кругами по гостиной, — а если и не догадается, его предупредит
Фрейзер. Когда с тобой кокетничает девушка-альбинос из компании
господина Брюнеля, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять,
в чем дело.
— Верно, — невозмутимо ответил Брюнель, — именно этого я и
добиваюсь. Пусть Гарвин знает, что за Лизой стою я.
Брюнель встал, его маленькая, ладная фигура четко вырисовы¬
валась на фоне темного квадрата окна.
— Когда мы приступим к укрощению Блэйз, все операции долж¬
ны быть строго согласованы по времени. Вначале Модести нужно
будет дезориентировать/Затем, когда наступит удачный момент, мы
подвергнем ее шоку. А потом пожалеем. Чуть позже станем жесто¬
кими. Это будет очень увлекательно.
Жако засмеялся. Словно не слыша его, Брюнель задумчиво
продолжал:
зю
— Конечно же, Гарвина придется убрать. Тоже в подходящий
момент и в подходящем месте. Безусловно, он очень хорош, я с
удовольствием использовал бы и его, но надо быть реалистом. Вместе
они представляют собой слишком сильную пару. Даже для нас.
Он щелкнул зажигалкой и повторил:
— Да, Гарвина придется убрать.
Глава 5
Войдя в спортивный зал, Таррант остановился. Здесь было темно,
только в самом дальнем конце горело несколько ламп дневного
света, что делало эту часть зала похожей на сцену. По радио
передавали попурри из песен «Битлз». Облаченная в гимнастическое
трико, Модести работала на перекладине.
Всем видам спорта Таррант предпочитал гимнастику, здесь кра¬
сота женского тела была особенно выразительной. Движения требо¬
вали идеальной координации всех мышц, а на перекладине спорт¬
сменки испытывали нагрузки, не уступающие тем, которые возни¬
кают на центрифуге для тренировки космонавтов, для выполнения
таких упражнений необходима в полном смысле слова мужская сила.
Таррант впервые видел Модести на перекладине и наблюдал за
ней с явным удовольствием — она выполняла большие вращения и
всякий раз, пролетая над перекладиной, меняла захват. Спустя
примерно минуту Таррант понял, что она импровизирует: Модести
вращалась плавно, словно тело ее было полностью расслаблено,
одно движение незаметно переходило в другое без каких-либо види¬
мых усилий. В конце концов она оторвалась от перекладины, сдела¬
ла в воздухе сальто и легко опустилась на маты. Потом подошла к
приемнику и повернула ручку настройки.
Таррант продолжал стоять в тени, наблюдая за Модести. В ее
поведении не было признаков беспокойства или озабоченности, напро¬
тив, она выглядела отдохнувшей и очень юной. Это казалось ему
несколько странным: по сообщению Фрейзера, которое он получил в
аэропорту, Модести Блэйз провела какую-то ошеломительную опера¬
цию и теперь настоятельно требовала свидания с ним. Раньше в ее
лексиконе никогда не было слова «настоятельно». Это могло означать
только одно: она крайне нуждается в его помощи, поэтому он и
отправился немедленно в бар «Тредмилл». Брюнель и сингапурские
бумаги могут подождать. Таррант чувствовал себя в долгу перед
Модести и сейчас был рад, что может оказать ей хоть какую-то услугу.
Тем временем Модести нашла другую станцию, и из приемника
полилась музыка к балету «Лебединое озеро». Из душевой вышел
311
Уилли Гарвин. На нем были свободные белые брюки и черная майка,
в руках он держал два похожих на фехтовальные маски шлема и
щитки для ног.
— Ага! — весело крикнул Уилли. — Теперь мы исполним мой
балет, Принцесса. Надо немного размяться и попрыгать. Единствен¬
ный балет, который я понимаю. Во время всех остальных меня в
самые неподходящие моменты разбирает смех.
Модести повернулась, отбросила со лба прядь волос и улыбнулась.
— Ты бесчувственное чудовище, Уилли. На следующий день
рождения я постараюсь достать тебе в подарок живую душу.
Уилли бросил шлемы и щитки на пол.
— А как тебе нравится вот это?
Он высоко подпрыгнул и гигантскими прыжками понесся по залу,
выбрасывая ноги и размахивая руками, — это был безукоризненно
выполненный бурлеск-пародия на «Танец маленьких лебедей», и
Уилли подчеркивал это гримасой, которая, по его мнению, должна
была означать порыв вдохновения.
Модести зааплодировала. А когда зазвучала другая мелодия,
сделала серьезное лицо и встала на кончики пальцев. Затем отвела
руки назад, грациозно откинула голову и, слегка разведя ступни,
побежала навстречу Уилли.
— Отлично!
Уилли принялся кружить вокруг Модести, а она изобразила на
лице страх, комично закатила глаза и, сделав серию пируэтов, стала
отступать назад. Яростно сверкая глазами, Уилли преследовал ее.
Они оба исполняли классические балетные па, но при этом движения
их были подчеркнуто гротескны, в результате чего представление
скорее напоминало фарс.
Уилли настиг Модести, обхватил ее за талию и высоко поднял на
вытянутых руках. Она скрестила чуть согнутые в коленях ноги, и
Таррант залюбовался классической балетной поддержкой. Уилли
плавно опустил партнершу. Она коснулась кончиками пальцев пола
и присела, словно без сил, изображая испуг. Уилли немного отсту¬
пил назад, сделал фуэте и, делая вид, что берет ее лицо в ладони,
поднял Модести на ноги. Они продолжали свой* импровизирован¬
ный танец, и по-прежнему их движения, прыжки и пируэты
оставались откровенной пародией на традиционные ходы класси¬
ческого балета.
Таррант виновато опустил глаза: получилось, что он подглядел
игру, которая не предполагала участия в ней посторонних.
Таррант сокрушенно вздохнул, но чувство вины уже улетучи¬
лось: в конце концов, зрелище доставляло подлинное эстетическое
наслаждение, *и, стоя в темноте, он принялся без всякого смущения
312
наблюдать за великолепной актерской работой Модести Блэйз и
Уилли Гарвина.
Вскоре все закончилось — Уилли еще раз поднял Модести и
подошел к перекладине.
— Хватайся!
• Он резко подбросил Модести, она ухватилась за тонкий стальной
стержень, сделала полный оборот и, исполнив изящное сальто, легко
опустилась на мат, слегка прогнулась назад и с достоинством покло¬
нилась Уилли.
Он весело рассмеялся.
— Такому соскоку позавидовала бы сама Ольга Корбут!
— Вот ты ее и научи, Уилли.
Модести откинула волосы назад, лицо ее раскраснелось.
— Если у нее есть муж, боюсь, он будет ревновать.
Уилли наклонился и поднял брошенные на пол маски и щитки.
— А теперь давай поработаем с палками.
Таррант тихо вышел из зала и, подождав несколько секунд, резко
распахнул дверь.
— Доброе утро.
— Доброе утро, сэр Джеральд. — Модести и Уилли бросились
ему навстречу. — Мы не думали, что вы придете так рано, вот
здорово! Хотите кофе? А может, вы голодны?
— Нет, благодарю вас.
Таррант поцеловал Модести руку.
— Очень рады видеть вас, сэр Джеральд, — Уилли помог Тар¬
ранту снять пальто, — быстро же вы до нас добрались.
— Самолет прилетел вовремя, так что я к вам прямо из Хит¬
роу, — улыбнулся Таррант, — в сообщении Фрейзера говорится,
что вы хотите видеть меня незамедлительно.
Модести и Уилли обменялись взглядами.
— Фрейзер склонен к преувеличениям, — сказала Модести, —
вы сами это прекрасно знаете. Мы действительно хотели видеть вас,
но думали, что сначала вы все же поедете к себе, а встреча могла бы
состояться в удобное для вас время.
Таррант пожал плечами.
— Я никогда не отказывал Фрейзеру в праве на инициативу.
Полагаю, у него были основания настаивать на немедленном кон¬
такте. Итак, у вас неприятности?
— Фрейзер выразился именно так?
Таррант нахмурился.
— Его сообщение оставляет двусмысленное впечатление. Мне
показалось, что вам требуется моя помощь.
Модести улыбнулась.
313
— Садитесь, сэр Джеральд. Уилли, по-моему, пора открывать
шкафчик.
Таррант сел на стул, положил руки на колени и, прищурившись,
внимательно посмотрел на Уилли и Модести. Они широко улыбались
ему, и он вдруг понял, что эти улыбки означают не что иное, как
самое дружеское расположение, любовь и преданность. Он провел
пальцем по усам. Эти двое делали для него самую сложную работу,
на теле каждого из них есть раны, которыми они обязаны одному
лишь ему. И несмотря на это, они питают к нему самые дружеские
чувства, думал Таррант. Удивительно!
— Ну так в чем все-таки дело? — спросил он.
— Одну минуту. — Модести прошла через зал и скрылась в
мастерской Уилли.
— Вообще-то мы хотели, чтобы все было торжественно, — сказал
Уилли, — торт, свечи и все такое. Но поскольку мы ждали вас не
раньше полудня, придется обойтись скромным ритуалом.
— Торт? О чем ты, черт возьми, Уилли?
— Подарок к вашему дню рождения. Принцесса занималась им
последние две недели.
— Мой день рождения? Сегодня? — Таррант поднял глаза и
недоуменно уставился в потолок. — Да, совершенно верно. Но,
Боже праведный, в моем возрасте такие праздники уже не отме¬
чают!
Модести вернулась, держа в руках небольшой пакет, обернутый
в коричневую бумагу и заклеенный липкой лентой.
— Вам это может показаться смешным, — сказала Модести, —
но я не знаю, когда мой день рождения, поэтому я праздную его три
раза в году. Простите, что мы не украсили его и не перевязали
цветной лентой, — сказала она, вручая Тарранту сверток, — но не
обращайте внимания. — Она встала за спиной Уилли и обняла его
за талию. — От Уилли и от меня, с любовью.
Таррант ощупывал сверток. Редкая книга? Нет. Что-то мягкое,
вряд ли это может быть переплет.
— Когда я был моложе, значительно моложе, — кашлянув, про¬
изнес Таррант, — мне всегда хотелось угадать подарок, не раскры¬
вая его.
Уилли усмехнулся.
— В данном случае я не стал бы даже пытаться. Выбирала
Принцесса, подарок весьма специфический. Могу только сказать,
что это подлинник.
Таррант достал из кармана перочинный нож и открыл лезвие.
Очень мило с их стороны, действительно трогательно. Он усмехнул¬
ся про себя и подумал, что это вполне можно рассматривать как
314
прощальный дар. Конечно, отхватив ему голову, правительство не
пожалеет для его трупа рыцарского звания, но что может быть
ценнее подарка друзей!
Он разрезал оберточную бумагу, и в руках его оказалась стопка
измятых линованных, листов бумаги, исписанных округлым канце¬
лярским почерком. Таррант мельком пробежал верхнюю строку, и
сердце его учащенно забилось. Прежде он не видел этих бумаг, но
знал, как они выглядят. После переговоров с Брюнелем Фрейзер
описал их до мельчайших подробностей.
Несколько мгновений Таррант не сводил взгляда с документов.
Хорошо хоть руки не затряслись, машинально подумал он и неуве¬
ренно поднял глаза.
— Подлинник, — повторил Уилли. — Оригинал.
— Боже всемогущий, — запинаясь на каждом слове, сказал Тар¬
рант, — сколько же это вам стоило?
Уилли засмеялся.
— Вопрос бестактный, — Модести пожала плечами, — это все-
таки подарок. Ну хорошо, вам я скажу: ничего не стоило, потому что
мы это украли.
— Так дешевле, — глубокомысленно заметил Уилли.
— Из особняка Брюнеля? Из его сейфа? Моя дорогая, но это
невозможно, мы проанализировали все варианты...
Таррант замолчал и посмотрел на бумаги. Он постепенно прихо¬
дил в себя. Отложив документы, Таррант встал, поцеловал Модести
руку, потом расцеловал ее в обе щеки и крепко сжал ладонь Уилли.
— Большое спасибо за подарок, — Таррант церемонно поклонился
обоим, — огромное спасибо. Это именно то, о чем я мечтал. А теперь,
если не возражаете, я хотел бы устроить ритуальное аутодафе.
— Электропечь к вашим услугам, — улыбнулся Уилли.
Компания прошла в мастерскую. Облегченно вздохнув, Таррант
швырнул пачку сингапурских бумаг в миниатюрную электропечь.
Спустя минуту он переворошил щипцами горстку серого пепла.
— Надеюсь, вы понимаете мои чувства, — удовлетворенно про¬
изнес Таррант, — боюсь, словами я не сумею их выразить.
— Очень рады за вас.
Модести взяла его под руку, они вернулись в спортивный зал, и
Таррант снова уселся на свой стул.
— Конечно же, все затеял Фрейзер?
— Вовсе нет. И пожалуйста, не сердитесь на него. Мы просто
посоветовались с ним, что подарить вам на день рождения. Разговор
происходил в «Легенде», там случайно оказался Брюнель, и Фрейзер
довольно мрачно, хотя и мимоходом, упомянул о бумагах. Вот мы и
прибрали их к рукам.
315
— Но каким образом, моя милая? Мы даже не планировали их
изъятие.
— Короче, сюрприз удался. И, насколько я понимаю, вы еще не
просматривали утренние газеты?
— Нет. — Таррант вспомнил, что обычно Фрейзер присылает
газеты с шофером, но сегодня их почему-то не было. — Так, теперь
мне все ясно. Видимо, в них опубликовано нечто такое, что могло
бы насторожить меня, не так ли? Л Фрейзер решил не портить
сюрприз.
Модести улыбнулась.
— Наверное, поэтому он и оставил такое сумбурное сообще¬
ние — чтобы из Хитроу вы сразу же ехали сюда. Надо же, в нашем
Джеке появляется что-то человеческое!
— Я знаю, вы не из тех, кто коллекционирует собственные
подвиги, — сказал Таррант, — мне никогда не удавалось добиться
от вас подробного отчета — ничего, кроме двух-трех невразумитель¬
ных фраз. Но, боюсь, в данном случае вам придется сделать исклю¬
чение. Все-таки сегодня мой день рождения.
Уилли вынес из мастерской пачку утренних газет и сложил на
столике рядом с Таррантом.
— Читайте. Только не обращайте внимания на громогласные заяв¬
ления, что полиция уже вышла на след. Мы заблокировали все линии,
по которым может пойти расследование. Кажется, все, Принцесса.
Они оставили Тарранта наедине с газетами и принялись прила¬
живать защитные щитки. Несколько мгновений он смотрел в их
сторону невидящими глазами и наконец взял верхнюю газету. На
первой полосе была фотография крана-стенолома, а под ней —г
снимок стены особняка с громадной дыркой. Заголовок гласил:
«СУПЕРВЗЛОМЩИКИ! Фантастическое ограбление в самом цент¬
ре Лондона!» От восхищения у Тарранта перехватило дыхание. Он
довольно хмыкнул и начал читать.
Почти все газеты писали одно и то же, но Таррант внимательно
прочитал каждую.
Возникает несколько вопросов, подумал он. Хотя нет, все пре¬
дельно ясно: следы, по которым можно^ыло бы вычислить, где
достали оборудование, запутал Фрейзер. Следовательно, все техни¬
ческие детали операции прояснит он.
Во всех статьях и репортажах Брюнель фигурировал как ино¬
странный бизнесмен. Он заявил, что ничего ценного в сейфе, уста¬
новленном предыдущим владельцем особняка, не было, а сам Брю¬
нель сейфом почти не пользовался и держал в нем немного налич¬
ности — от силы несколько сот фунтов. Так что грабители напрасно
потратили силы и время.
316
Что ж, совсем неплохо, решил Таррант. Интересно, а что там
было еще, помимо сингапурских бумаг?
Звонкий щелчок и последовавший за ним глухой удар отвлекли
его от размышлений. Таррант поднял глаза и увидел, что Модести
Блэйз и Уилли Гарвин стоят в боевых стойках, у каждого в руках
шестифутовая палка, напоминающая по форме бильярдный кий. То,
что он принял за звонкий щелчок, было звуком удара дерева о
дерево, когда же палка попадала по защитному щитку, раздавался
глухой удар.
Таррант с удивлением отметил, что палки расположены в руках
бойцов не симметрично, как это можно было бы предположить,
вспоминая фильмы про каратэ.
Одна рука сжимала палку на расстоянии около фута от торца,
другая — посередине. Это была основная, рабочая стойка, из кото¬
рой соперники легко переходили в другие, сопровождая стремитель¬
ные смены позиций резкими выпадами, ударами сверху, снизу, сбоку
и короткими колющими ударами во все стороны.
Да, это были именно колющие удары. Таррант снова удивился:
сам он неплохо владел саблей и эспадроном и прекрасно понимал
преимущество уколов перед ударами сплеча, но такое примитивное
орудие, как палка?..
Примитивное? Глядя на палки в руках Уилли и Модести, Таррант
подумал, что в данном случае это слово неуместно. Модести как-то
сказала, что Уилли считает палку самым совершенным холодным
оружием, особенно если противник имеет численное превосходство,
и, пожалуй, была права.
Наблюдая за ним, Таррант заметил, что палка Уилли вдруг с
пронзительным свистом начала описывать вертикальные круги —
точнее, это были не круги, а что-то вроде восьмерок, при этом Уилли
даже не изменил захвата палки. В результате Уилли словно при¬
крылся непроницаемым щитом, который вращался перед ним, как
гигантское колесо.
Модести пыталась пробиться сквозь защиту — вначале она сде¬
лала ложный выпад, целясь в обтянутые перчатками руки Уилли, а
затем нанесла короткий боковой удар в середину восьмерки. Внезап¬
но конфигурация плоскостей вращения едва заметно изменилась, и
ударный конец палки Модести был с силой отброшен в сторону.
Палка Уилли сделала оборот в противоположную сторону, тонкий
конец ее был нацелен в защищенную шлемом голову Модести. Но
она уже приготовилась к контратаке Уилли: перехватив свою палку
широко расставленными руками и чуть приподняв ее горизонтально
над головой, Модести парировала этот коварный удар. Практически
не делая ни одного лишнего движения, Уилли возобновил вращение
317
восьмерки, которое прекратилось, едва успев начаться: заостренный
конец его палки едва заметно ушел с горизонтали и, обходя защиту
Модести, поразил ее в жесткий щиток, прикрывавший солнечное
сплетение.
Таррант услышал, как сбилось дыхание Модести, и увидел, что
она сложилась пополам. Но, падая. Модести успела вытянуть руки
вперед и центральной частью своей палки прижала к полу ударив\
ший ее конец оружия Уилли. Свернувшись клубком, она выбросила
ноги вверх, между широко разведенными руками, и весом всего тела
надежно блокировала палку Уилли.
На мгновение они замерли в этом положении. Потом из-под
маски Уилли послышался короткий смешок.
— Не любишь сдаваться, верно?
Модести встала на ноги и сняла маску.
— Хотела попробовать другой способ защиты против твоих саму¬
райских штучек. Увы, очко за тобой, Уилли.
Таррант зааплодировал.
— Никогда не видел ничего подобного. Боюсь, теперь мне при¬
дется считаться со взглядами Уилли на палку.
Модести сняла с крючка полотенце и вытерла лицо.
— Здесь я безнадежно отстаю от него, мне редко удается даже
просто коснуться его своей палкой. Если человек умеет обращаться
с этим оружием хотя бы вполовину уровня Уилли, он может смело
считать палку своим лучшим другом.
— Считайте, что вы меня убедили. Но, к сожалению, у вас не так
много возможностей воспользоваться этим. Я хочу сказать, что как
оружие самозащиты, которое вы все время носите с собой в сумке
через плечо, палка вряд ли удобна.
Уилли отрицательно покачал головой.
— Я ни разу не пользовался палкой.в реальных боевых ситуаци¬
ях, да и вряд ли мне когда-либо это удастся. Но мы тренируемся,
потому что это хорошо для мути.
— Муга? Не знаю этого слова.
Голос Тарранта звучал спокойно, почти лениво. Ему было интерес¬
но послушать об их экзотических, немного странных боевых искусст¬
вах, но подводить к этой теме надо было осторожно: почувствовав
любопытство, они вполне могли переменить предмет разговора.
— Это слово японское.
Модести слегка нахмурилась — интуиция подсказывала Тарран¬
ту, что она сейчас думает о кульминации их последней операции,
вновь анализирует свои действия.
— Японское? — переспросил Таррант. Он снова взял газету и
сделал вид, что рассматривает снимки.
318
Модести кивнула с отсутствующим видом.
— В любом рукопашном бою присутствует муга. Это как корот¬
кое замыкание в мозгу: вы реагируете на движение противника
подсознательно, но при этом делаете совершенно правильные хо¬
ды. — Она неторопливо вытирала полотенцем шею. — Например,
вам кто-то угрожает. Вы мгновенно оцениваете множество факто¬
ров — количество нападающих, скорость их перемещении, взаимное
расположение, их координацию, намерения, защищенность тылов и
так далее. Каждую секунду происходят изменения, фактически, их
можно выразить математическими кривыми. Сознание не может
обрабатывать информацию с такой скоростью. Для этого вам необ¬
ходим компьютер, который подсказывал бы единственно верную
последовательность действий. Если вы все делаете правильно, инди¬
катор этих действий лишь мигает, и тогда у противника нет ни
одного шанса. Это настолько невероятно, что иногда выглядит так,
будто соперник вам просто подыгрывает. Так вот, компьютер мгно¬
венного действия — это и есть муга.
Модести бросила полотенце Уилли и с силой потерла ладонями
щеки.
— Только что моя муга была не на высоте. А о чем мы говорили?
— До муги? По-моему, ни о чем, — сказал Таррант, — вы сра¬
жались на палках.
Таррант понял, что вел себя абсолютно правильно: Модести уже
вышла из задумчивости и больше ничего не скажет, но он уже
вполне удовлетворил свое любопытство.
— Мне понравились газеты. Еще раз спасибо, примите мои
поздравления. И позвольте осведомиться: а не было ли в сейфе
Брюне ля еще чего-нибудь?
— Было, — Модести уселась на шкафчик рядом с Таррантом, —
там было несколько связок документов. Насколько я понимаю, все
зашифрованные. Нам они ничего не говорили, но Фрейзер от пары
бумажек пришел в восторг. Они сейчас у него, так что вы сможете
заняться ими на досуге. Кроме того, там еще было сорок тысяч
долларов наличными, которые можно пропустить через банковские
каналы — пойдут на благотворительность или что-нибудь в этом
роде. Правда, Уилли хочет пожертвовать их в фонд «Бедствующие
джентльмены плаща и кинжала». Организует его сам Уилли, и кроме
него, об этом никто не знает. Так что, когда наступят тяжелые
времена, он не пропадет.
Таррант улыбнулся и погладил газету.
— Вы поиздержались во время операции?
— Не так чтобы очень сильно, но если это доставит вам удоволь¬
ствие, мы возьмем деньги. В сейфе было и кое-что еще. Мы оставили
319
это у себя, так как, по-моему, это довольно любопытным образом
связано с операцией Брюнеля в Танзании, участницей которой я
невольно стала недели три назад. Сейчас я вам покажу.
Она повернулась к Уилли.
— Если тебя не затруднит, принеси, пожалуйста.
— Ну конечно.
Уилли скрылся в мастерской. Модести спрыгнула со шкафчика.
— Конечно же, вы можете оставить это у себя, но тогда я хотела
бы сделать копию, если вы не возражаете.
— Что бы там ни было, вы имеете моральное право распоряжать¬
ся этим по своему усмотрению, — торжественно произнес Тар¬
рант, — в конце концов, вы же это украли.
В глазах Модести блеснули искорки смеха.
— По-моему, нам не стоит говорить о морали. Ни вам, ни
мне.
— Замечательно. Тогда давайте поговорим о Брюнеле. Ваши
дорожки недавно пересеклись, я правильно понял?
— Скорее не с ним, а с его громилами Адрианом Чансом и Жако
Муктаром.
Модести вкратце пересказала ему события в Африке. С точки
зрения Тарранта — слишком в общих чертах: двое мужчин ворва¬
лись в больницу в маленькой африканской деревне, привязались к
Джайлзу Пеннифезеру с расспросами об умершем человеке и изби¬
ли, когда он не смог сказать им ничего вразумительного. Потом на
сцене появилась Модести, вывела их из строя и отвезла в буш.
Непонятно, что она там делала, никаких подробностей относительно
того, что она просто назвала «выведением из строя».
Эти два типа представляют собой жуткую комбинацию, подумал
Таррант. Похоже, «выведение из строя» было первоклассным зре¬
лищем. Он с сожалением вздохнул и молча взглянул на подходив¬
шего к ним Уилли.
— Вот, — сказал Уилли и развернул кусок холста площадью
около тридцати квадратных дюймов, с обратной стороны которого
была изображена карта.
К карте был прикреплен цветной диапозитив с координатной
сеткой. Все горизонтальные и вертикальные линии имели на полях
слайда нумерацию от единицы до ста пятидесяти. На калуге и на
слайде были нанесены соответствующие друг другу опорные точки.
Таррант наложил диапозитив на карту.
— Ручной работы и превосходно выполненная,— сказал он, рас¬
правляя карту на коленях, — отмечены озера, реки и дороги, но нет
ни одного названия. Так, посмотрим... Похоже, пунктиром обозна¬
чены границы. А вот это сужение территории кажется мне знако-
320
мым. Ну конечно же, узнаю эту группу островов! Это то самое
место, о котором мы только что говорили, верно?
Он повел пальцем вдоль пунктирной линии.
— Часть Центральной Африки. Вот озеро Виктория, на севере
кусочек Уганды, это Руанда и Бурунди, а здесь часть Танзании,
граничащая с ними с востока. — Он поднял глаза на Модести. —
Крупномасштабная карта. Что-то около четырех миль в дюйме.
— И очень подробная, — откликнулась Модести.
— Со слайдом. Обычная координационная сетка. Насколько я
понимаю, здесь должна быть перекрестная ссылка двух координат,
указывающая конкретное место на карте. Но где эти координаты и
какое место ими отмечено?
— Этого мы не знаем, — пожала плечами Модести, — но счита¬
ем, что это имеет отношение к умершему человеку. А также к тому,
ради чего гориллы Брюнеля припечатали беднягу Джайлза кастетом
в живот.
— Похоже, вы правы, — согласился Таррант, — можно предпо¬
ложить, что Брюнель знает, о чем идет речь, но необходимые
координаты ему неизвестны. Может быть, именно это он и хотел
выведать у покойного?
За дверью послышался шум, и кто-то, спотыкаясь и падая,
ввалился в спортзал. Это был Пеннифезер.
— Думаю, это действительно камни, — сказал он радостно, —
как же долго я решал эту задачу!
— Какие камни? — Уилли недоуменно хлопал глазами.
— У миссис Леггетт.
— Мы все поняли, Джайлз, — Модести пошла ему навстречу, —
но камни могут немного подождать. Познакомься с моим старым
другом сэром Джеральдом Таррантом.
— Мы уже представились друг другу и все такое прочее. —
Джайлз дружески улыбнулся Тарранту. — Вы выглядели очень не¬
важно, сэр, когда входили сюда. Сейчас намного лучше. Намного.
— Я получил хорошие известия. — Таррант слегка опешил от
неожиданности. — Но разве это было так заметно?
— Джайлз очень наблюдательный врач, сэр, — извиняющимся
тоном сказала Модести, — не обращайте внимания. Никто, кроме
него, не мог бы этого заметить. Во всяком случае, с вами он
изъясняется очень изысканно, сэр.
Джайлз решительно направился к перекладине.
— У вас есть эта штука? Вот здорово!
Он уже полез было на перекладину, но Модести остановила его:
— Погоди, Джайлз. Скажи, ты узнаешь это?
— Что?
11 ПО'Дсжнел «Вкус к смерта»
321
Джайлз подошел ближе, и Модести подвела его к карте со
слайдом. Джайлз взглянул на слайд, пожал плечами, потом взял
. карту и с угрюмой сосредоточенностью принялся изучать ее, держа
на вытянутой руке.
— Обыкновенная карта, с озерами, дорогами. Правда, непонятно,
что это за место.
— Это часть Танзании, и в том числе Калимба, где мы с тобой
познакомились, Джайлз. И некоторые граничащие с ней государства. Ты
раньше видел что-нибудь подобное? Я имею в виду эту карту и слайд.
— Боюсь, что нет. А где ты их достала?
— Помнишь тех двоих, которые заявились к тебе в Калимбе? Ну,
те, о которых я говорила тебе здесь, в Лондоне.
— Да, конечно. Это было ночью. Как же зовут этого парня?
Лебрун или что-то вроде того...
— Брюнель. Короче, прошлой ночью кто-то вскрыл его сейф, и
там среди всего прочего были карта и слайд.
— Про сейф я читал в газетах. Как же тебе удалось раздобыть
эти штуки?
— Удалось, дорогой. Это неважно. Важно другое — те люди
считают, что умирающий тебе что-то рассказал.
Джайлз коротко рассмеялся.
— Бьюсь об заклад, что сейф раскурочила ты. И Уилли... Про
какого умирающего ты говоришь?
— Которого пытали в Калимбе. Он говорил тебе что-то? Пожа¬
луйста, постарайся вспомнить, Джайлз, напрягись!
— Мне совсем не надо напрягаться. Он мне ничего не говорил. —
Джайлз передал карту Уилли.
— Он был без сознания все время? — спросила Модести.
— О Господи! Нет! У него были проблески сознания, но по
большей части он бредил.
— Так, значит, он что-то сказал? Что именно?
— Я не знаю. Это же был иностранец, и бредил он не по-на¬
шему.
Модести прижала руку ко лбу.
— Джайлз, с тобой легко спятить. Какой это был язык?
— Не французский, не испанский, не немецкий и не итальян¬
ский. Он был белый, если это как-то может помочь...
— Очень... миллион вариантов.
— Забудь об этом, Джайлз, — Уилли Гарвин хлопнул Джайлза
по плечу, — пошли лучше на перекладину.
Странно, но Таррант мог бы поклясться, что глаза Модести
загадочно блеснули. Джайлз снял свитер, споткнулся о тонкий трос
растяжки и ухватился за перекладину. Он несколько раз отчаянно
322
дернул ногами, подтянулся на несколько дюймов и бессильно повис,
болтая ногами, словно огромная кукла из театра марионеток.
— Давай соберись, — подбадривал его Уилли. — И прекрати
дрыгать ногами, все силы вкладывай в руки.
— Ладно, попробую, — буркнул Джайлз и, извиваясь, попробо¬
вал дотянуться подбородком до перекладины.
— Еще раз, — приказал Уилли, — немного расслабься, повиси и
постарайся припомнить: если того парня пытали, то он, должно
быть, взвыл от боли, когда ты начал обрабатывать раны.
— Ему уже было все равно, он ничего не чувствовал.
Джайлз с отвращением смотрел на перекладину и всём своим
видом изображал сосредоточенность.
— Дыши ровно, не суетись. Сконцентрируй внимание на бицеп¬
сах. Так что он говорил?
— Все время повторял...
Джайлз дернулся всем телом, и голова его взлетела над перекла¬
диной.
— Вспомнил!.. — радостно завопил он, отпустил руки и, ударив¬
шись подбородком о перекладину, свалился на мат. Сидя на полу и
потирая ладонью челюсть, Джайлз уставился на Уилли.
— «Ньет»! Вот что он говорил, Уилли! «Ньет»! Наверное, он был
русский, да?
>—Недурно, Уилли, — негромко сказала Модести и улыбнулась.
Таррант одобрительно кивнул: Уилли очень умело прозондировал
подсознание Пеннифезера. Вне всякого сомнения, Пеннифезер отно¬
сится к категории людей, которые живут исключительно одним днем.
— Русский, — задумчиво протянул Таррант. — Месяцев семь
назад на Запад перебежал некто Новиков. Технический специалист
по спутниковой фотосъемке. Французы дали ему и его жене полити¬
ческое убежище. Сейчас не помню, где они поселились, но несколько
недель назад Новиков выехал из Франции. — Таррант глянул на
Модести. — Наш друг Рене Вобуа из Второго бюро даст вам более
подробную информацию; он кое-что задолжал Модести.
Модести отсутствующим взглядом смотрела себе под ноги; руки
сложены на груди, голова чуть склонена в сторону.
Характерная поза, подумал Таррант: информации почти нет, но
она уже анализирует ее. Та же муга, только на совершенно ином
уровне. Модести производит расчеты, делает выводы... Скорее всего
они не имеют никакого отношения к формальной логике, но навер¬
няка окажутся точными.
— Спутниковая съемка, — задумчиво произнесла Модести, —
карта и слайд с координатной сеткой. Мне кажется, вы идентифици¬
ровали покойного, сэр Джеральд.
323
Джайлз сидел, скрестив ноги на полу, погруженный в собствен¬
ные мысли.
— Интересно, что значит «шорок-дуа»? — пробормотал он еле
слышно.
Все замерли.
— Что ты сказал, Джайлз? — с любопытством осведомился
Уилли.
— «Шорок-дуа, што-один».
Джайлз несколько раз нараспев повторил слоги, которые звучали
словно припев погребальной песни.
— Я только сейчас понял, что бедняга все время бормотал эти
слова. Я просидел у его постели всю ночь и едва не сошел с ума:
«шорок-дуа, што-один». Боже, не удивительно, что потом я позабыл
эту абракадабру!
Модести только слегка повернула голову, но в этом движении
Таррант уловил с трудом скрываемое возбуждение.
— Это же цифры, только произнесенные по-русски, не так ли,
Уилли?
— Очень похоже. Я умею считать на этом языке только до
десяти, но могу сказать точно — «дуа» означает «два».
Таррант мысленно несколько раз повторил слова и сказал:
— Если позволите мне воспользоваться телефоном, через две
минуты мы будем знать точный ответ.
— Конечно, сэр Джеральд. Телефон в мастерской.
Таррант кивнул и направился к двери. Модести подошла к
Джайлзу и легонько пнула его босой ногой в колено.
— Вставай, Джайлз.
Джайлз поднялся — Модести обняла его и торжественно произ¬
несла:
— А теперь, мой милый, тебе пора уйти в тень. Мне жаль
расставаться с тобой, но у меня есть предчувствие, что нам с Уилли
предстоит серьезная работа. Дела такого рода сопряжены с увечьями
и даже смертью — если, конечно, ты не профессионал.
— Вроде того, что ты проделала в Калимбе? И снова против тех
типов?
— Весьма возможно. Пока я ничего не могу сказать наверняка,
но чувствую, что все идет к тому. Поэтому тебе лучше исчезнуть,
Джайлз.
— Но мне некуда идти, правда.
— Мы все устроим.
— Вообще-то спасибо, но я говорю: нет.
Голос его звучал решительно.
— Пожалуйста, будь благоразумным, дорогой.
324
— Я очень благоразумен. Неразумно бежать от того, чего ты
подсознательно боишься, — неважно, незнакомая ли это операция
или негодяи вроде тех, которые пытают и запугивают людей. Мне
отвратительна одна лишь мысль об отступлении. Всякий раз,
когда человек сдается и уступает, его страх только растет и
крепнет.
Таррант вернулся из мастерской и молча смотрел на слившихся
в объятии Модести и Джайлза. Он слышал последние слова Джайл¬
за: они могли показаться банальными и помпезными, но в устах
Джайлза тирада не производила такого впечатления. Он высказал
вслух то, что чувствовал, здесь не было и намека на позу — он даже
произнес все это не очень охотно.
— Я хочу сказать, — продолжал Джайлз, — если тебе пришло в
голову вышвырнуть меня из пентхауза, ради Бога, это твое право.
Если какая-нибудь миссия предложит мне работу хоть на краю
света, я поеду не раздумывая. Но я не собираюсь прятаться под
кроватью только потому, что какие-то кретины могут напасть на
меня, если я останусь рядом с тобой. Черт побери, Модести, если все
будут так себя вести, мы окажемся под каблуком у самых отпетых
дегенератов! Например, у мафии.
Модести оценивающе посмотрела на него и, не разжимая объя¬
тий, тихо спросила:
— А что будет с бедной миссис Легтетт и минералами в ее
желчном пузыре?
— Надеюсь, это все-таки камни... Что ты сказала? А, да ничего
не будет, я ее прооперирую.
— К сожалению, я не умею спорить с тобой, Джайлз, — в глазах
Модести светилось беспокойство, — проблема заключается в том, что
ты абсолютно прав. Но люди вроде тебя просто не в состоянии выстоять
против такого негодяя, как Брюнель. Тебя сотрут в порошок.
— А я и не собираюсь драться с ним. Но и убегать не стану.
— Знаешь, Джайлз, ты иногда бываешь таким болваном, что мне
хочется тебя ударить.
Модести поцеловала Джайлза в щеку и повернулась к Тар¬
ранту:
— Вам сделали перевод, сэр Джеральд?
— Это названия чисел по-русски. Сорок два и сто один. Если
исходить из обычной системы географических координат, я бы
сказал, что это сорок два по горизонтали и сто один по вертикали.
— Давайте посмотрим.
Пеннифезер подошел к свисавшему с потолка канату и поплевал
на руки. Уилли развернул карту и наложил слайд. Точка пересече¬
ния координат оказалась на территории Руанды, примерно в два¬
325
дцати пяти милях западнее границы с Танзанией. Некоторое время
они внимательно рассматривали карту, наконец Уилли сказал:
— Да-а, ожидали увидеть пещеру джинна, который выполнит три
наших желания. Просто точка на карте, ничего особенного.
— Ничего особенного для нас, — Таррант выпрямился, — я заберу
карту и слайд с собой. В нашем отделе картографии все тщательно
проверят и дадут точное описание этого места. Если мы рассуждаем
правильно, то здесь есть что-то, что можно зафиксировать со спут¬
ников.
Модеста кивнула:
— Надо попробовать. Правда, у меня нет никакой надежды, что
даже самая подробная карта даст нам конкретный ориентир, но, по
крайней мере, мы получим консультацию военно-геодезического
ведомства, а для работы это не лишнее.
Поколебавшись, Таррант отклонил предложение остаться на
ленч и минут через пять начал собираться. Пока Модести помогала
ему влезть в пальто, Таррант с ужасом следил за манипуляциями
Пеннифезера — тот уже с минуту возился с тренировочной палкой,
лихо крутил ее над головой, подбрасывал в воздух и наконец заехал
острым концом себе по щиколотке. Таррант обреченно закрыл глаза:
не дай Бог этот парень будет крутиться под ногами, когда Модести
и Уилли придется вступить в~поединок с командой Брюнеля.
Должно быть, Модести увидела выражение его лица, и в глазах
ее промелькнул вызов, нечто вроде скрытой угрозы.
— Только, пожалуйста, не спрашивайте, что я в нем нашла, —
сказала она с преувеличенным спокойствием.
— Я знаю, что ты несколько раз едва не погибла по моей
милости, но припомни, разве я когда-нибудь позволял себе вольно¬
сти по отношению к сотрудникам?
Модести облегченно вздохнула и рассмеялась.
— Простите. Мне все время приходится защищать его. Но не
торопитесь делать выводы. Вы не видели его в его собственной
стихии. А среди нас он действительно выглядит неуместно, общество
безжалостных и хладнокровных профессионалов не для него. Но
если бы вы только видели, как он делал кесарево сечение полумер¬
твой африканке на полу тростниковой хижины, при свете фонарика!
— Господи! — Таррант в ужа^е схватился за голову. — У меня
самого полно недостатков, так что я тебе верю!
Из мастерской донесся телефонный звонок.
Через несколько секунд из мастерской в зал вышел Уилли. Он
выглядел смущенным.
— Это Венг. Говорит, что минут пять назад в пентхауз звонил
человек, который представился Брюнелем. Спрашивал, не может ли
326
он заехать сегодня вечером к тебе, Принцесса. Примерно в половине
седьмого. Венг сказал, что сейчас тебя нет, но пообещал связаться и
перезвонить.
— Да... — протянула Модести, — это может быть интересно. Ты
сказал Венгу, чтобы он перезвонил и дал согласие на встречу?
— Естественно.
— Почему «естественно»? — встревоженно осведомился Тар¬
рант. — Думаете, это разумно?
— Я уже так давно работаю с Принцессой, что знаю ее мысли
наперед, — сказал Уилли.
— Если Брюнель хочет со мной’поговорить, я не собираюсь от него
прятаться. — Модести натянуто улыбнулась. — Думаю, мы получим
информацию. А взамен не дадим ничего — так что мы теряем?
Таррант нахмурился.
— Головы. Брюнель потерял очень много, а он к этому не
привык. Я бы посоветовал вам быть предельно осторожными.
Глава б
В шесть пятнадцать вечера Модести Блэйз сидела перед трюмо в
своей спальне, задрапированной серебристо-серым и бледно-зеле¬
ным шелком, и придирчиво изучала свое отражение. На ней были
черные обтягивающие брюки, желтая блуза и свободный пиджак.
Из ванной, натягивая темно-синий свитер, вышел Джайлз Пен-
нифезер.
— Ты выглядишь потрясающе, — заметил он мимоходом.
Модести встала.
— Спасибо, Джайлз. Теперь послушай меня. Когда придет Брю¬
нель, тебе надо будет убраться отсюда. Устраивайся в моей студии
и развлекайся гравировальными машинками. Только не трогай,
пожалуйста, изумруд, который я приготовила для шлифовки.
— А почему ты не хочешь, чтобы я остался здесь?
— Потому что это не твоя профессия, дорогой.
Джайлз ухмыльнулся и провел ладонью по торчащим во все
стороны волосам.
— Ты иногда обращаешься со мной, как с младенцем.
— Ничего подобного, милый, — Модести взяла его за руки и
улыбнулась. — Может быть, как с невинным младенцем, но лишь
иногда. Но ты же и есть ребенок, за это я тебя и люблю. Я же
коварная, жестокая стерва, и не будь я такой, мне давно пришел бы
конец. Я не могу изменить правила этой игры, слишком поздно. Но
тебе лучше держаться от нее подальше, Джайлз.
32>
Джайлз засмеялся и восхищенно провел кончиками пальцев по
бровям Модести.
— Ты все время говоришь о себе чушь. А на самом деле ты очень
милая.
— Милая?
Модести посмотрела на Джайлза чуть ли не с раздражением.
— Да ради Бога, Джайлз! Взгляни-ка!
Модести повернулась вполоборота, рука ее чуть сдвинула полу
пиджака, и в ту же секунду'он увидел направленный на него
небольшой автоматический пистолет. Все произошло так быстро, что
Джайлз даже не успел удивиться.
— Милая? Вполне возможно, что через полчаса мне придется
сделать из одного человека сито, сквозь которое ты сможешь просе¬
ивать камни из желчного пузыря миссис Леггетт.
— Брюнель? А зачем?
— Если он попытается убить меня. Или Уилли.
Модести убрала пистолет в плоскую набедренную кобуру.
— Тогда правильно. Но ты действительно думаешь, что он может
попытаться это сделать?
— Возможно. Более определенно сказать не могу, так как не
знаю Брюнеля. Не знаю, мстительный ли он, действует ли по
первому побуждению или это хладнокровный реалист. Как бы там
ни было, я не желаю испытывать судьбу. И потому тебе придется
убраться, Джайлз.
— Ну ладно. Но моя медицинская сумка будет наготове, и если
понадобится, я его быстро заштопаю. Ты же не хочешь, чтобы у тебя
весь ковер был заляпан кровью?
«Интересно, можно чем-нибудь шокировать Джайлза Пеннифе-
зера?» — с удивлением подумала Модести и мрачно кивнула.
— Ты очень предусмотрителен, дорогой.
— Вот и хорошо.
Джайлз взял из шкафчика громадную сумку и направился к
двери. Повернув ручку, он приостановился, задумался и авторитет¬
ным тоном заявил:
— Если тебе все же придется воспользоваться этой штукой, — он
показал пальцем на бедро Модести, — делай это быстро.
— Слушаюсь, Джайлз.
Через пару минут Модести вышла в гостиную. Уилли Гарвин
стоял перед большим зеркалом и, отогнув левый лацкан пиджака,
внимательно изучал сдвоенные кожаные ножны, в которых лежали
тонкие ножи для метания. В самых серьезных случаях он предпочи¬
тал пользоваться этим оружием.
— Экипировалась, Принцесса?
323
— Да. — Мод сети положила руку на бедро. — «Бизлей» двадцать
пятого калибра.
Уилли кивнул и еще раз проверил, как скользят ножи в ножнах.
Как и йобура Модести, эти ножны были сделаны из тончайшей, но
почти не гнущейся кожи, которой во влажном состоянии придали
нужную форму, идеально соответствующую контурам оружия. Внут¬
ренняя поверхность была тщательно обработана специальной пас¬
той, состоящей из костного масла и графита, — это уменьшало
трение до минимума и позволяло извлекать оружие мгновенно.
— Скорее всего, мы преувеличиваем опасность, — сказал Уил¬
ли, — но лучше быть чуть-чуть перестраховщиком, чем чуть-чуть
мертвым.
Он оглядел комнату и передвинул кресло на пару футов.
— Посади его здесь, Принцесса. Тебе я предлагаю встать у
камина, а я устроюсь на софе.
— Неплохо. При малейшем движении он попадает в вилку.
— Вы очень осторожны, — спокойно произнес Брюнель, — но
судите обо мне неверно.
Он сидел в кресле, сложив руки на коленях. Его маленькие ножки
едва касались пола.
— Я не ношу оружия, не угощаю сигаретами с сильнодействующими-
наркотиками, у меня нет часов, которые стреляют отравленными
иглами, —никакой экзотики. И вообще сам я не прибегаю к насилию.
Брюнель внимательно посмотрел на Уилли.
— Полагаю, Гарвин, вы пробьете мне руку ножом еще до того,
как я опущу ее в карман?
— Горло, — вежливо уточнил Уилли.
Брюнель с серьезным видом кивнул и повернулся к Модести.
— Специалисты с восхищением отзываются о вашем владении
пистолетом, мисс Блэйз. Но, уверяю вас, сегодня вечером он вам не
понадобится, так почему бы вам не расстегнуть пиджак?
— Вы о чем-то хотели поговорить со мной?
— Да. Но давайте вначале объяснимся. Я нЬ Адриан Чанс и не
Жако Муктар. Они очень эмоциональные люди и с радостью бы вас
убили. Я же реалист. Естественно, я сожалею о том, что мне
пришлось потерять прошлой ночью, это очень серьезная потеря, но,
поскольку ситуация необратима, я считаю инцидент исчерпанным.
Вы верите мне?
— Вряд ли это имеет значение, — сказала Модести, — скорее это
должно волновать тех, кто вас ограбил. Мы читали о случившемся в
газетах.
329
— Ну конечно же! — Брюнель любезно улыбнулся. — Просто я
хотел, чтобы вы знали, что я думаю об этом инциденте. Что же
касается грабителей, то я искренне восхищен их профессиональны¬
ми качествами. Мне доподлинно известно, что именно интересовало
их в моем сейфе, но там было и кое-что еще, помимо небольшой
суммы денег.
Он изящно взмахнул рукой и продолжал:
— И это кое-что вряд ли представляет сколь-нибудь серьезный
интерес для нынешних владельцев. Но есть одна вещь, которая, как
мне кажется, заинтересует вас. Могу я без риска для жизни залезть
во внутренний карман?
— Если медленно, и при этом широко разведете полы пиджака.
— Благодарю вас.
Брюнель откинул полы пиджака и двумя пальцами извлек из
внутреннего кармана длинный конверт. Держа его на виду, он
достал сложенный в несколько раз плотный белый лист.
— Вас не затруднит взглянуть?
Уилли Гарвин сделал шаг вперед, взял бумагу и развернул. Ни
один мускул не дрогнул на его лице, он передал бумагу Модести.
Это была черно-белая фотокопия карты, которую они изучали-
сегодня днем, с приколотым к ней дубликатом слайда.
— Как вы понимаете, это копия, — сказал Брюнель, — и не
единственная. Оригинал находился в сейфе. Как я уже говорил, я не
жажду мести. И чтобы доказать это, хочу предложить вам участие в
одном проекте, перспективы которого поистине безграничны.
— Вряд Ли это нас заинтересует.
Модести передала, карту и слайд Уилли — он уже было собрался
вернуть их Брюнелю, но тот знаком предложил Уилли оставить их
у себя.
— Я разочарован, — негромко произнес Брюнель, — однако го¬
тов рискнуть и объяснить, в чем смысл этой карты. Во мне все же
Теплится надежда, что, узнав ее назначение, вы передумаете.
Модести пожала плечами.
— Попробуйте, я готова выслушать вас.
— Вот и отлично. Не так давно в одной московской лаборатории
работал некто Новиков. В его задачу входил всесторонний анализ
результатов спутниковой фотосъемки. Однажды он обнаружил до¬
вольно странный феномен и очень тщательно проверил и перепро¬
верил все исходные данные и параметры съемки. В результате
выяснилось, что он открыл мощное и легкодоступное месторождение
золота в малоисследованном районе Центральной Африки — в той
самой местности, которая изображена на этой карте. Месторождение
протянулось более чем на милю, причем эта территория никогда
330
никого не интересовала. Значит, доступ к месторождению практиче¬
ски беспрепятственный. Вполне возможно, там есть и другие залежи
золота.
— Одну минуту, — Модести бросила взгляд на потиравшего под¬
бородок Уилли, — звучит заманчиво. Для выявления рудных пород
обычно пользуются сцинтиллометрами, но, насколько я знаю, подо¬
бную съемку ведут с самолетов, а не из космоса.
— Вообще-то я не ученый, — заметил Брюнель, — но на меня
работают очень крупные специалисты, которые сообщают, что рус¬
ские разработали и вывели на орбиту новые спутники, позволяющие
получать результаты, до того возможные лишь при аэрофотосъемке.
Это подтверждает то, что рассказал мне Новиков. В любом случае,
вопросов больше нет, так как после бегства на Запад Новиков тайно
провел разведку местности. Золото там есть.
— Если это порода с низким содержанием золота, — Модести
задумчиво смотрела на Уилли, — то, возможно, затраты на ее
разработку не окупятся, особенно если в почве присутствуют
сульфиды.
— Там золото россыпью, — улыбнулся Брюнель, — Новиков
отобрал образцы. Я сам их видел. По-моему, это второй Клондайк.
Затраты на добычу будут минимальными.
— Так, значит, Новиков пришел с этой идеей к вам? — спросила
Модести.
— Именно.
— Почему?
— Когда я говорю о минимальных затратах, следует иметь в
виду, что все весьма относительно. Приобретение концессии на
разработку территории, приглашение специалистов, отбор проб и
образцов, промывка золотоносного песка и выбор глубинных по¬
род — все это требует участия очень опытного предпринимателя,
который вложил бы крупную сумму и обеспечил защиту своих
инвестиций. Новиков понимал, что я идеально подхожу на эту роль.
Кроме того, я был, можно сказать, у него под рукой: может быть, вы
не знаете, но в Руанде у меня большое поместье. Местные власти
благодарны мне за то, что я участвовал и продолжаю участвовать в
финансовых делах страны, и внимательно прислушиваются к моим
советам и рекомендациям. Таким образом, я полновластный владыка
в своем маленьком княжестве.
— Понятно. Продолжайте, пожалуйста.
Брюнель откинулся на спинку стула и сцепил пальцы.
— Новиков оказался очень жадным. Я предложил ему за идею
большую сумму, но он отказался. Он требовал совершенно немыс¬
лимые проценты с прибыли. Удивительно, до чего капиталистиче¬
331
ское сознание у этих коммунистов! И кроме того, еще не дав мне
точных координат этого места, он настаивал на гарантиях.
— То есть вы хотите сказать, что у вас нет координат месторож¬
дения? — Модести кивнула на карту в руках Уилли.
— Вот именно. Он понимал, что без него я не смогу найти золото.
Досконально исследовать четырнадцать тысяч квадратных миль —
а именно такова площадь изображенной на карте местности — для
этого потребовалась бы целая жизнь. Авиаразведка исключается: эта
территория принадлежит четырем государствам, которые весьма
ревностно относятся к соблюдению своих прав, включая и несанк¬
ционированное вторжение в воздушное пространство иностранных
самолетов.
— И как же вы поступили?
Брюнель развел руками.
— Пришлось пытать. Увы, он оказался крепким орешком. В
конце концов он сумел бежать, причем мне до сих пор непонятно,
каким образом: человек, который не мог даже ползти, ухитрился
пробраться через буш, пустыню и перешел границу Танзании. —
Брюнель лукаво глянул на Модести. — Лишь через несколько дней
до меня дошли слухи о его местопребывании. Насколько я понимаю,
он добрался до Калимбы сам?
— Он скончался и был похоронен еще до моего приезда. Доктор
Пеннифезер рассказывал мне, что его подобрали в миле от деревни,
без сознания.
— А, наш добряк доктор Пеннифезер! Именно из-за него я и
выложил вам все карты.
— Из-за него?
— Да. Не сомневаюсь, Новиков что-то рассказал ему. И теперь
я хочу знать, что именно.
— Новиков ничего не говорил ему. После того как на него
набросились ваши головорезы и с помощью кастета хотели допро¬
сить его, я задавала доктору этот вопрос.
— Перед смертью люди обычно рассказывают свои тайны, мисс
Блэйз.
— На родном языке. На котором доктор Пеннифезер не понимает
ни слова.
— Как правило, умирающий повторяет в бреду одну и ту же
фразу — ту, которая как гвоздь сидит у него в мозгу. Я был бы
удивлен, если б узнал, что Новиков не повторял в предсмертном
бреду координаты, я был бы неслыханно удивлен: ведь под пытками
он молчал как рыба. С точки зрения психологии он просто обязан
был заговорить перед смертью, вы не находите?
— То есть вы считаете, что доктор Пеннифезер солгал мне?
332
— Упаси Бог! Во всяком случае, не сознательно. Скорее всего он
просто забыл то, что услышал, или не обратил внимания. Но я
уверен, что память можно расшевелить.
Уилли Гарвина уже тошнило от Брюнеля. Он испытывал непре¬
одолимое желание взять это человекообразное за шиворот и выбро¬
сить в окно. Уилли приходилось встречать множество хитрых и
жестоких негодяев, но Брюнель превосходил всех. К человеку,
который получает извращенное удовольствие от мучении других,
еще можно было бы почувствовать сострадание, но Брюнель был
совершенно иным, жестокость являлась для него всего лишь рабочим
инструментом.
— Значит, условие нашего партнерства — доктор Пеннифе-
зер? — Голос Модести звучал холодно и бесстрастно. — И для того,
чтобы стимулировать память доктора, мы будем вместе пытать его,
я вас правильно поняла?
Брюнель задумался.
— Не думаю, что нам придется использовать болевые методы, —
наконец сказал он, — но кто знает... Вы огорчены?
В голосе Брюнеля послышалось легкое удивление.
Модести посмотрела на Уилли, потом снова перевела взгляд на
Брюнеля.
— Давайте внесем в этот вопрос ясность, — Модести положила
руку на бедро, — если Чанс или Муктар еще хоть раз попытаются
подойти к доктору Пеннифезеру, если они хоть пальцем дотронутся
до него, на этот раз я их убью. А потом вас. Обещаю.
— Я подписываюсь под этим, Брюнель,— весело сказал Уилли
Гарвин.
Маленький человечек задумчиво рассматривал их.
— Боюсь, у меня сложилось о вас неверное впечатление, иначе
бы я не пришел, — тихо произнес Брюнель, — мне казалось, что мы,
в широком смысле, занимаемся одним делом.
— В очень широком смысле когда-то так оно и было, — сказала
Модести, — но даже тогда существовали различия: сталкиваясь с
людьми вроде вас, Брюнель, мы уничтожали их, как бешеных
псов.
— Яс трудом улавливаю вашу мысль, но неважно. Насколько я
понял, вы отказываетесь от моего предложения.
— По-моему, с этого я и начала.
— И не испытываете соблазна в кратчайшее время получить
неслыханные прибыли?
— Единственный соблазн, который я сейчас испытываю, — спо¬
койно проговорила Модести, — так это прикончить вас прямо здесь.
Это действительно искушение.
ззз
Несколько мгновений она пристально смотрела на него и, нажав
потайную кнопку в стене, сказала:
— А сейчас вам лучше уйти.
Брюнель встал. Он был абсолютно спокоен, на лице его не
дрогнул ни один мускул.
— Я разочарован. И это естественно. Но, как я уже говорил,
детское желание мести — это не из моего репертуара, можете
оставить ваши угрозы при себе, мисс Блэйз. Сражаться с вами за
доктора Пеннифезера — .слишком дорогое удовольствие. — Он на
мгновение умолк. — Однако если вы попытаетесь воспользоваться
тайной Новикова, если вы захотите реализовать этот проект без
моего участия, вот тогда я буду вынужден принять меры. Вы поняли
меня?
Модести презрительно взглянула на него.
— Ваши золотые копи нас совершенно не интересуют.
— Вы слишком эмоциональны, мисс Блэйз. Но ваши пожелания
ничуть не огорчают меня. За доктора .Пеннифезера не беспокойтесь,
я найду иной способ определить координаты.
— Ваше дело.
Вошедший Вен г подал Брюне л ю пальто и повел через холл к
•лифту. Все происходило при полном молчании, прощаться никто не
собирался. Двери за Брюнелем закрылись, Модести и Уилли с
облегчением посмотрели друг на друга.
— По-моему, все прошло отлично, — мягко произнес Уилли, —
вот только в горле пересохло.-
— Могу сказать то же самое. Может, откроешь бутылку бургунд¬
ского, Уилли?
— Отличная мысль!
Уилли вышел из комнаты и через минуту вернулся с бутылкой
темного стекла. Модести стояла у окна и смотрела на улицу.
— Считаешь, за Джайлза можно больше не волноваться или этот
подонок водИт нас за нос? — спросил Уилли.
— По-моему, он говорил откровенно. На этом для нас все вроде
бы должно закончиться, но интуиция подсказывает мне, что это не
так. Мне кажется, он ведет игру в нескольких плоскостях. Вполне
возможно, что его предложение было вполне серьезным, но одновре¬
менно Брюнель расставлял нам капканы. Вся проблема в том, что
пока я их не вижу.
Уилли открыл бутылку и наполнил стаканы.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал он задумчиво, —
в какую бы сторону ты ни повернулась, возникает чувство, что
кто-то постоянно маячит за спиной. Он хитрит, это понятно, но в
чем заключается эта хитрость? Думаю, Брюнель нас просто запуги¬
334
вает — может быть, поэтому мы склонны видеть в нем более злове¬
щую фигуру, чем есть на самом деле.
— Может быть, — в голосе Модести слышалось сомнение, — и
все же мне кажется, что за Джайлзом еще надо присматривать. До
тех пор, пока Брюнель не уедет из Англии.
— В этом ты права. Я останусь у тебя и вместе с ним пойду на
ночное дежурство. Надеюсь, там найдется еще один номер «Ридерз
дайджест».
Модести улыбнулась.
— Нет, милый Уилли. Ты отправишься домой и будешь разби¬
раться со своими подружками или чем ты там занимался до того, как
я вернулась с Джайлзом.
— Но...
— В этом нет никакой необходимости, правда. Джайлза снова
уволили. Сегодня его последнее дежурство, а там уж я сама буду ему
нянькой.
— Уволили?
— Сегодня вечером пришло письмо с уведомлением. Похоже, он
поспорил с главным хирургом. Не сошлись во мнениях относительно
диагноза. Джайлз же не знает, как надо разговаривать с людьми, —
назвал этого беднягу мешком с дерьмом. Наверное, доля истины в
этом есть. Ну а дальше...
Модести изобразила зверскую гримасу.
Из коридора, ведущего в мастерскую Модести, появился Джайлз.
Он несколько раз оглянулся вокруг и спросил:
— Ушел? Противный тип.
— Разве ты его видел?
Модести передала свой стакан с вином Джайлзу, Уилли наполнил
ей новый.
— Да, так получилось. Мне стало интересно, я прокрался по
коридору, присел на четвереньки и осторожно заглянул в комнату.
Но ты не волнуйся, мое лицо было на уровне пола, и я совершенно
уверен, что он меня не заметил. А когда он встал и собрался уходить,
я тихонько отполз назад.
— Ах ты, хитрый докторишка! — рассмеялся Уилли.
— Подумаешь, что здесь такого. — Джайлз одним глотком осу¬
шил полстакана и на мгновение задумался. — Это ужасно, как он
говорил о пытках.
— Особенно когда рассказывал, как собирается пытать тебя,
дорогой, — с. деланной серьезностью заявила Модести.
— Ну, в общем-то, да. Но ведь совсем не важно — кого! Честно
говоря, я надеялся, что ты его застрелишь. Жаль, что ты этого не
сделала. — Джайлз огорченно покрутил головой. — Мне не нравит¬
335
ся, когда людей бьют, стреляют, но таких негодяев я еще не видел!
Нет, тебе следовало хотя бы разок в него выстрелить.
— А куда потом девать тело, скажи на милость? — мрачно осве¬
домился Уилли. — Как правило, это довольно неприятная пробле¬
ма.
— М-да, ты прав, — тоном знатока согласился Джайлз, — но
я-то был под рукой.
Модести с улыбкой наблюдала, как Уилли борется с желанием
расхохотаться.
— Ну и что бы ты сделал, Джайлз? — серьезно спросила она.
— В конце концов, я же врач. Можно было бы положить его в
ванну и разрезать на мелкие куски или еще что-нибудь.
При этих словах Уилли, только что сделавший изрядный глоток,
поперхнулся, зажал ладонью рот и бессильно откинулся на спинку
стула. С минуту его бил кашель, на глазах выступили слезы.
Модести села, удивленно посмотрела на Джайлза и осторожно
поставила стакан на стол: желание рассмеяться было настолько
велико, что она боялась расплескать вино.
— Джайлз... ты шутишь?
— Нет, конечно, какие здесь могут быть шутки!
— Но... — Она беспомощно опустила руки.
Господи праведный! Труп — это всего лишь труп, и ничего
более! Я отлично разбираюсь в трупах, так почему у тебя должны
быть проблемы из-за покойника, который и при жизни-то не блистал
добродетелью. Рассматривай меня как муниципального мусорщика.
Утирая, слезы, Уилли сквозь смех простонал:
— Мы могли бы сплавить его по Темзе. О Джайлз, ты чудо!
Ей-богу, я не шучу, настоящее долговязое чудо!
— Знаете что, — обиженно пробурчал Джайлз, — можете сме¬
яться сколько вам угодно, но это очень опасный тип. Я имею в виду
Брюнеля. Это уж точно.
Брюнель ехал в такси в Парк-Лейн. Все было замечательно,
просто замечательно. Брюнель был доволен. Несмотря на все досто¬
инства, у Модести Блэйз оказался один серьезный изъян, можно
сказать, роковой изъян, и Брюнель уже давно подозревал о нем. Она
эмоциональна, а это признак глупости. Одна операция с сингапур¬
скими бумагами чего стоит... Похитила их ради Тарранта! С одной
лишь целью. О Господи, да что же это такое, как могут быть такие
мотивы?! Хотя... может, в этом нет ничего экстраординарного. Обыч¬
ное проявление идиотизма, столь свойственного людям. Экстраорди¬
нарным был он сам, Брюнель. И это отрадно. Реакция Блэйз на его
336
бесстрастное замечание о пытках была типичной. И Гарвин такой
же. Что ж, тем лучше. Он бросил им наживку — со временем они
ее, конечно, заметят. Но будет слишком поздно.
Очень хорошо. Хотя был и один весьма неприятный, даже пуга¬
ющий момент. Когда она чуть было не решила убить его. Никаких
сомнений, она серьезно взвешивала все «за» и «против». И они без
труда могли бы это сделать, будь он даже вооружен. С того момента,
как он вошел в комнату, эта парочка блокировала его идеально.
Тогда он не испытывал ни малейшего страха, но сейчас на лбу
выступил холодный пот. Брюнель осторожно вытер платком лоб и
нахмурился.
Да... Если научиться управлять ею, если сделать ее послушным
орудием в его, Брюнеля, руках, такому сокровищу цены не будет.
На это потребуется время, может быть, не менее года, но цель
того стоит. А для начала следует убрать Гарвина. Экспериментиро¬
вать с такой парочкой слишком опасно.
Только через два дня сэр Джеральд Таррант сумел выбраться к
Модести на чашку чая. К его огорчению, Пеннифезер тоже присут¬
ствовал. В глубине душе Таррант был вынужден признать, что
ревнует Модести, — видимо, это .относилось ко всем ее друзьям, чье
поведение и манеры он не одобрял.
Нельзя сказать, что ему не нравился молодой доктор, однако его
простодушие и наивность скорее раздражали, чем вызывали улыбку.
Несомненно, у него имелись и достоинства: если Модести он нравил¬
ся, значит, так оно и есть. Но для Тарранта этого было недостаточно.
На Модести было шерстяное платье в зеленую и белую клетку,
черные чулки подчеркивали восхитительную форму изящных длин¬
ных ног. Джайлз был облачен в новый свитер. Дешево, но со вкусом,
решил Таррант. Выбирала, наверное, Модести, а платил он сам.
Все сидели за столом, Модести разливала чай.
— У меня есть для тебя кое-что интересное, — начал Таррант, —
а мне самому будет любопытно послушать, как прошла ваша встреча
с Брюнелем, если у тебя есть желание говорить на эту тему. —Он
бросил взгляд на Пеннифезера. — Насколько я понимаю, здесь все
свои?
— Да, все в порядке.
Джайлз уже знал подробности разговора с Брюнелем. Таинствен¬
ное месторождение золота где-то в глубинах Центральной Амери¬
ки!.. На это не стоит тратить ни время, ни силы. «Ты хочешь сказать,
что они жгли и резали беднягу русского из-за этой вот чепухи?» —
вот и весь комментарий Джайлза.
337
Сейчас Модести пересказывала содержание беседы Тарранту.
Пеннифезер не перебивал. Тарранту показалось, что Джайлз
совсем не слушает, а просто любуется своей подругой. Нечто
подобное Таррант замечал временами и за собой, но в данном
случае его внимание было целиком приковано к тому, что говори¬
ла Модести.
Когда Модести закончила рассказ, Таррант воскликнул:
— Это просто удивительно!
— Информация конфиденциальная, сэр.
— Неужели вы думаете, что я брошусь рассказывать каждому
встречному о золотой жиле Новикова? — Таррант криво усмех¬
нулся. — Если кому и удастся получить концессию на геологораз¬
ведку и последующую разработку этого участка, то только не
Англии. В черной Африке бывшим колонизаторам предпочитают
новых — из Москвы и Пекина. Однако меня удивляют не столько
сами факты, сколько мотивы, побудившие Брюнеля поделиться
ими. Неужели он всерьез считал, что вы можете принять его
предложение?
— Я уже думала об этом. Возможно, он просмотрел мое досье и
пришел к выводу, что потенциально я подхожу на эту роль.
— Значит, он просматривал его слишком бегло.
— Я уже говорил Модести, — вмешался Пеннифезер, — этот
Брюнель — жуткий тип, настоящее чудовище. Если хотите знать
мое мнение, это совершенно бесчувственный человек и потому
способный на все, на любую мерзость. — Джайлз посмотрел на
Модести. — Ты не будешь возражать, если мы с Венгом немного
поиграем в сквош?
— Я бы предпочла, чтобы ты подождал, тогда мы сможем пойти
вместе.
— Ну, дорогая! Корты закрытые, и со мной будет Венг.
— Я не желаю рисковать. Закончим на этом, Джайлз.
— Если тебя беспокоит Брюнель, — вмешался Таррант, — то он
и его бандиты сегодня утром улетели в Париж. Если они вернутся,
я буду знать об этом не позже чем через полчаса.
Модести озадаченно смотрела на него.
— Что ж, — сказала она наконец, — отрадно слышать.
— Аминь! — радостно завопил Джайлз, выскочил из-за стола и
обратился к Тарранту: — Представляете, каково иметь такого тело¬
хранителя? Вчера на Оксфорд-стрит мне захотелось в туалет. Муж¬
ская уборная прямо на углу, но Модести заставила меня терпеть до
дома. Я еле добежал.
Он споткнулся о ковер, на ходу поправил его и сломя голову
бросился в кухню.
33«
— Венг! — весело закричал он. — Мой маленький загадочный
азиат! Пора, друг мой, пора! Нас ждет азартнейшая из игр! Да где
же ты?
— Венг регулярно разделывает его под орех, — заметила Модести
и взяла сигарету. — Вы, кажется, хотели мне что-то сказать?
Таррант раскрыл массивную кожаную папку и достал карту.
— Пришлось приложить усилия, чтобы выудить это из недр
министерства обороны, но игра стоила свеч. Отличная работа.
Это была цветная крупномасштабная карта Руанды, с изогипса¬
ми, шоссейными дорогами и ручьями, здесь даже была справка о
геологическом характере местности.
— Исходя из того, что ты только что рассказала, выясняется
поразительная вещь. Не знаю, обладал ли покойный товарищ
Новиков чувством юмора, но он мог бы посмеяться вместе с
нами. Вот, смотри.
Таррант присел на софу рядом с Модести, развернул карту и
кончиком карандаша указал отмеченный пунктирной линией иде¬
ально прямоугольный участок — пять на две мили, если верить
масштабу. Внутри этого прямоугольника, почти у самой северной
его границы, красным карандашом был поставлен жирный крест.
— Пунктиром показаны границы поместья Брюнеля в Руанде, —
сказал Таррант, — он называет его «Бонаккорд».
— Вы шутите?
— Вовсе нет. Согласен, звучит дико, но Брюнель очень заботится
о своем имидже в Руанде, вероятно, этим и объясняется столь
странное название. Видимо, ты не знаешь, но дело в том, что он
выступает не только как благодетель и добрый ангел этой страны: у
Брюнеля есть возможность влиять на политику Руанды, он манипу¬
лирует правительством, по своему желанию меняет его членов.
Модести понимающе кивнула. >
— В такой маленькой и бедной стране это не очень сложно.
Достаточно подкупить полдюжины ведущих политиков, и можно
иметь все что угодно.
— Верно. Но вот в чем юмор ситуации. Красным крестом обоз¬
начена точка пересечения координат Новикова. Видимо, это центр
месторождения, и находится он, судя по изогипсам, в долине с
золотоносными породами. Но самое главное, моя милая, — это место
лежит на территории поместья Брюнеля! И это еще не все. У
Брюнеля есть лицензия, разрешающая в течение сорока лет вести
здесь разведку и.добычу любых ископаемых.
— О Боже, — прошептала Модести.
Несколько секунд она молча рассматривала карту и, подняв на
Тарранта глаза, усмехнулась.
339
— Даже если бы Брюнель пощадил Новикова и согласился на его
условия, то непременно убил бы позже, узнав, что тот предлагает
купить его же собственное золото.
— Вынужден с тобой согласиться. У меня есть еще кое-что, не
столь интересное, но все же... Пока мне искали карту, я стал
наводить справки о тех, кто хорошо знает эту страну. Такой человек
отыскался в посольстве Бельгии. Он работал в Руанде в самом
начале шестидесятых, тогда это была бельгийская колония и назы¬
валась Руанда-Урунди. Он никогда не был на территории «Бонак-
корда», но знает эти места очень хорошо. С Брюнелем он встречался
лишь раз и считает его очень обаятельным.
Таррант снова указал карандашом на карту.
— Я расспросил его о рельефе местности, в том числе и вот об
этих двух горных хребтах, между которыми лежит находка Новико¬
ва. Этот господин сказал, что хребты являются составной частью
единого горного комплекса, название которого, в переводе с языка
местного племени ватутси, звучит странно — «Недоступная Девст¬
венница».
Модести удивленно подняла брови.
— Вы, вероятно, полюбопытствовали, почему?
— Полюбопытствовал. Он объяснил, что оба горных хребта плав¬
но поднимаются вверх, достигают высшей точки и затем опускают¬
ся, сходясь в одной точке, то есть долина упирается в тупик. Если
двигаться от места соединения хребтов дальше, наблюдатель ока¬
жется на равнине с-двумя вулканическими холмами, здесь и
здесь. — Таррант показал карандашом. — И наконец, еще одна
возвышенность со скругленной вершиной.
— Подождите-ка минуту.
Модести взяла карандаш и придвинула к себе карту.
— А, вот в чем дело, понятно. Похоже на огромную женщину.
Она лежит на спине, раздвинув согнутые в коленях ноги. Ноги —
это два горных хребта, колени — их пики. Два холма — ее груди,
а это голова.
Модести внимательно посмотрела на Тарранта.
— По-моему, в ее позе нет ничего, что свидетельствовало бы о
девственности, как вы считаете?
— Я не специалист в этих вопросах, — скромно заметил Тар¬
рант.
Модести игриво улыбнулась.
— Жаль. Вы еще не старый человек, и упражнения в данной
области вам бы не повредили. Почему бы вам не познакомиться с
симпатичной вдовушкой лет сорока и...
— Модести! — Таррант негодующе подскочил. — Право же...
340
— Молчу, молчу, молчу. Но все равно, она не похожа на девст¬
венницу. Кстати, а почему «недоступная»?
— Этого он не знает. Говорит, что это какая-то очень древняя
легенда, смысл которой его никогда не интересовал. Может быть,
язык туземцев и их чувство юмора слишком сложны для европейцев.
— Наверное, они достаточно простые и грубоватые. — Модести
снова бросила взгляд на карту. — Теперь, когда я вижу, что место¬
рождение Новикова находится у нее между ног, мне ужасно хочется
узнать, почему барышне дали такое имя.
— Вряд ли это имеет значение, — смущенно пробормотал Тар¬
рант, — я рассказываю так подробно лишь потому, что обещал
выяснить все детали. Очень надеюсь, что ты не затеешь очередную
глупость.
Модести возмущенно посмотрела на нею.
— С чего это вы решили? Очень мне нужно мифическое золото
Новикова!
— Золото Брюнеля.
— Какая разница.
— Рад, очень рад. Я боялся, что ты захочешь влезть в это
дело.
— Пусть Брюн ель ищет свое золото, а если найдет — на здо¬
ровье. Мне лишние проблемы ни к чему.
— Извини, милая, но ты ищешь их очень часто. И находишь. Как
утверждает Пеннифезер, Брюнель — жуткий тип, настоящее чудо¬
вище. В тебе же томится дух крестоносца: стоит где-то появиться
«жуткому типу, настоящему чудовищу», как ты немедленно начина¬
ешь на него охоту.
Модести засмеялась и тряхнула головой.
— Неужели вы так обо мне думаете? — Модести сложила карту
и отдала Тарранту. — Вот, пожалуйста. Дух безумного крестоносца
вполне удовлетворен. Еще чаю?
— Благодарю, мне пора. — Таррант встал. — Рад был повидать
тебя. В этом платье ты неотразима.
Модести проводила Тарранта, вернулась в студию и вновь заня¬
лась изумрудом. Взяв лупу, она принялась тщательно изучать ка¬
мень: маленький, но великолепного качества, а крошечный дефект
она уже устранила.
Модести натерла войлочный круг шлифовальной пастой и вклю¬
чила установку. Полируя самоцвет, она подумала о Тарранте и
улыбнулась, вспомнив их первую встречу: чтобы привлечь ее на
работу в свое управление, он не остановился даже перед шантажом.
Она вспомнила, как, продемонстрировав ей свое могущество,
Таррант внезапно изменил тактику и отказался от силового давле¬
341
ния, разом лишившись всех своих преимуществ. Этим он буквально
покорил ее, чего невозможно было добиться никаким принуждением.
Невероятная интуиция подсказала ему тогда, что это единственный
способ привлечь ее на свою сторону.
Таррант. Талантливый человек. Очень жесткий, а когда того
требуют обстоятельства — безжалостный. Часто она выполняла для
него задания добровольно. Но все это уже в прошлом. Таррант
старел, и в той невидимой войне, которую он вел уже много лет,
подобная безжалостность постепенно выходила из моды, потому что
неизменно диктовалась необходимостью и никогда не была самог
целью.
Иногда возникали ситуации, когда ему приходилось приносить в
жертву платных агентов, но он всегда старался свести потери к
минимуму и берег своих людей. Он был безжалостен с точки зрения
морали прошлого века, но так же по-старомодному честен и верен
своему долгу. Модести Блэйз стала его другом, а это означало, что
он больше не может подвергать ее риску.
Модести остановила шлифовальный круг и осмотрела отполиро¬
ванную грань. Мысли ее переключились на Брюнеля. Все еще только
начинается, она чувствовала это и если в разговоре с Таррантом ни
словом не обмолвилась о своих предчувствиях, то только чтобы
лишний раз не волновать его. Хочет она того или нет, но что-то
должно произойти. Обостренный годами непрерывного риска инс¬
тинкт подсказывал ей это.
А какая, собственно, разница? Жизнь швыряет ее из схватки в
схватку, это неизбежно, и Модести уже смирилась со своей судьбой.
Скитаясь в детстве по Ближнему Востоку, она прониклась фатализ¬
мом его народа.
На все воля Аллаха. Так там, кажется, говорят?
Некоторое время Модести сидела неподвижно, лениво размыш¬
ляя о том, как и когда ей снова придется столкнуться с Брюнелем,
затем решительно выбросила из головы все лишние мысли и начала
готовить к полировке следующую грань камня.
Прошло шесть дней. Полуденное солнце с трудом пробивалось
сквозь серые осенние тучи, в комнате было почти темно. Когда
зазвонил телефон, Джайлз приподнял голову и с вызовом посмотрел
на телефонный аппарат. Тот прозвонил три раза и замолчал. Джайлз
удовлетворенно хмыкнул.
— Нам бы следовало как-то распутаться, дорогой, — сказала
лежащая рядом с Джайлзом в кровати Модести. — Если я потянусь
сейчас к телефону, одному из нас будет больно.
342
— Но он же замолчал.
— Зазвонит снова.
— Ну и что? Можно не обращать внимания.
— Только не на этот звонок.
Телефон снова прозвонил трижды и замолчал.
— Я тоже расстроена, Джайлз, — сказала Модести, — но любо¬
вью мы можем заняться и позже. Слезай, это Уилли, а он никогда
не звонит по пустякам.
Джайлз обиженно уткнулся носом в стену. Модести переверну¬
лась на живот и, услышав звонок, быстро подняла трубку.
— Слушаю тебя, Уилли.
— Я подумал, что мне следует позвонить, Принцесса, — прогу¬
дела трубка голосом Уилли. — У тебя есть минута?
—. Конечно. В чем дело?
Джайлз повернулся, сел и провел по спине Модести ладонью.
В глазах его появился профессиональный интерес.
— Три дня назад в «Тредмилл» перед самым закрытием пришла
девушка, — сказал Уилли. — Она была очень расстроена, с трудом
сдерживала слезы, ну и все такое. Приехала из Швеции, пробыла в
Англии несколько месяцев и собиралась возвращаться домой. По
дороге в аэропорт ее машина налетела на дерево, загорелась. Все ее
вещи, деньги и документы пропали. Сама она только слегка ушиб¬
лась. Спросила, нельзя ли у меня переночевать, чтобы утром она
могла пойти в полицию, а уж они свяжут ее с посольством, и все
уладится. Это я тебе вкратце пересказал ее легенду.
— Легенда? — Модести перевернулась на бок.
— Да. Девица очень красивая, но довольно странная. Белые
волосы.
Модести напряглась.
— Альбиноска? Та, о которой нас предупреждал Фрейзер?
Джайлз просунул ей руку под живот, прижал палец к бедру и
громким шепотом сказал:
— Ха, ты знаешь, а у тебя только что участился пульс.
— Больше некому, — гудел в трубке Уилли, — второй такой не
найти. Говорит, что ее зовут Кристина, но это ничего не значит.
— Что было дальше?
— Я подыграл ей. Пустил на ночь в одну из свободных комнат.
Перед тем как ей отправиться в постель, мы пропустили по паре
рюмочек, и за это время она раз десять сообщила мне, как я добр. В
ответ я пообещал заняться утром ее машиной, точнее — тем, что от
нее осталось. Сказал, что она может оставаться у меня до тех пор,
пока не свяжется со своими предками в Швеции и те не вышлют ей
деньги. Она не сопротивлялась. Чувствуется опыт: так умудрилась
343
все обставить, что, если бы я не знал, кто она такая, можно было бы
подумать, будто я сам подсказываю ей, чего у меня просить и как
себя вести.
— У тебя потрясающий живот, Модести, — пробормотал
Джайлз, — какая мускулатура! Я как-то вскрывал труп, у того
парня тоже был замечательный живот, но до тебя ему далеко,
можешь мне поверить.
— Как я понимаю, ты продолжаешь ей подыгрывать, Уил¬
ли? — осведомилась Модести, пропустив комплимент Джайлза
мимо ушей.
— Да. На следующий день она решила помочь мне по хозяйству.
Мы, можно сказать, подружились. Потом я пригласил ее на ужин, и
мы завершили вечер в моей постели. Собственно говоря, теперь так
кончаются все вечера.
— Совершенно глупый, бессмысленный риск!
Уилли^на другом конце провода ухмыльнулся, услышав стальные
нотки в голосе Модести. Иногда в ней просыпается прежняя Моде¬
сти, подумал он, та, какой она была в дни «Сети». Несколько раз,
особенно в самый первый год работы, она устраивала ему страшней¬
шие выволочки за неоправданный риск. Он и сейчас не имел ничего
против, когда она время от времени отчитывала его. А что такого?
Приятная ностальгия.
— Это была ее инициатива, Принцесса, — стал убеждать ее Уил¬
ли, — правда, она сделала все так, будто я это затеял, но если бы я не
поддался на ее провокацию, она поняла бы, что ее разоблачили.
— Бедняжка Уилли, — насмешливо пропела в трубку Моде¬
сти, — что ни день, то провокации. Может, тебе обратиться в
ООН?
— Я был осторожен, — Уилли хохотнул, — если бы она захотела
меня прикончить, ей пришлось бы пропитать ядом ногти. Больше
при ней в постели ничего не было, а если бы она шевельнулась во
сне, я бы мгновенно проснулся. Ты же знаешь, я сплю чутко.
Модести задумалась. Уилли обладал обостренным чувствОхМ опас¬
ности, и если его ничто не смущает...
Краем уха она слышала причитания Джайлза:
— Боже, какая линия, какая линия! Говорят, что это самый
красивый изгиб женского тела, и я должен заметить...
— Помолчи минутку, Джайлз, — бросила через плечо Модести и,
обращаясь к Уилли, сказала: — Вероятно, ты прав. В конце концов,
ты ведешь игру, тебе виднее, но, умоляю, Уилли, милый, будь
осторожен.
— Конечно. Но все дело в том, что, по-моему, ее подослали вовсе
не для того, чтобы меня прикончить.
344
— Зачем же?
— Пока не могу понять. Я не звонил тебе только потому, что
хотел набрать побольше фактов, чтобы у тебя была полная картина.
— И ничего?
— Ноль. Может быть, немного прозондировать ее, намекнуть, что
я знаю, кто она, а потом посмотреть реакцию?
—^Будь уверен, она прекрасно понимает, что ты ее вычислил, —
задумчиво сказала Модести. — Девушки-альбиносы не встречаются
на каждом углу.
— Я уже и сам об этом думал, но мы же ничего не знаем кроме
того, о чем мимоходом обмолвился в «Легенде» Фрейзер: Брюнель
всегда держит ее на заднем плане.
— Верно. Но мне кажется, тебе пока не стоит предпринимать
активные действия, Уилли. Если ты начнешь прощупывать ее, это
будет означать, что мы раскрыли свои карты. Давай подождем, пусть
она вскроется первой.
— Я надеялся, что именно это ты и посоветуешь. Она удивитель¬
ная девушка.
— Рада за тебя. И все же что ты можешь о ней сказать?
Уилли надолго задумался.
— Знаешь, Принцесса, — наконец произнес он, — пожалуй,
впервые в жизни я не могу составить мнение о человеке. Понима¬
ешь, подлинная личность этой девушки упрятана так глубоко, что,
по-моему, она сама не может до нее докопаться. Иногда мне даже
кажется, что она просто боится'— то ли самой себя, то ли того, что
в ней спрятано. Но актриса она великолепная. Со стороны видно
только убедительную игру, и я не могу сказать, кто она на самом
деле. Знаешь, кто такие андроиды?
— Да уж как-нибудь, тоже увлекалась научной фантастикой. Ты
имеешь в виду человекообразных роботов?
— Вот именно. У меня создалось впечатление, что все ее реакции
зависят от какой-то совершенно автономной системы, это не похоже
на контакт окружающей действительности с нервной системой. Ну,
скажем, почти все реакции.
— Почти?
— Да, есть здесь кое-что... Я тебя не отвлекаю?
— Уилли!
— Ну отлично. В общем, насколько я понял, у нее было полно
мужчин, но, по-моему, до встречи со мной она так и не узнала, что
это такое. И новый опыт ошеломил ее. Теперь она не знает, что
делать дальше. То есть я хочу сказать, что какие бы цели относи¬
тельно меня она ни преследовала, выполнить их теперь ей будет
значительно сложнее.
345
— Похоже, ты очаровал ее, Уилли. А может быть, и сам немно¬
жечко влюбился?
— Да, есть немного, — Уилли ответил не задумываясь, словно
давно ждал этого вопроса, — мне почему-то жаль ее, Принцесса. Но
ты не беспокойся, я контролирую ситуацию.
— О Господи, этот порез на твоей очаровательной попке! —
восторженно бубнил Джайлз. — Даже следа не осталось! Никогда
такого не видел.
— Все ясно, Уилли, — Модести дала Джайлзу подзатыльник, —
импровизируй и держи меня в курсе, других вариантов у нас пока нет.
— О’кей. Как Джайлз? По-моему, я слышу, он что-то бормочет
рядом с тобой.
— Бормочет? По мне, так ревет как медведь! С ним все в
порядке, Уилли. С работой все по-прежнему, а в данный момент он
решил освежить свои познания в области анатомии.
— Скажи-ка, я~даже не предполагал, что он читает такие книги.
— Это женская анатомия, и он пользуется живым наглядным
пособием.
Уилли притих, потом расхохотался.
— Этот парень нашел хороший способ убить свободный день.
Передай ему, что я прошу прощения за этот звонок. Пока, Прин¬
цесса.
Модести повесила трубку и повернулась к Джайлзу.
— Послушай, Джайлз. К Уилли заявилась одна девица. Из ко¬
манды Брюнеля. Кажется, у нас могут возникнуть неприятности.
Пеннифезер нехотя прервал исследование ее бедренной мышцы.
— Я же говорил тебе, — недовольно пробурчал он, заворачива¬
ясь в простыню, — пока у тебя была возможность, надо было при¬
кончить этого мерзавца.
Глава 7
Голоса в ее голове молчали уже несколько дней, а это означало,
что они довольны тем, как она себя ведет. Это радовало ее, и она
была благодарна за это Брюнелю: в этот раз он готовил ее с особой
тщательностью, совсем не так, как раньше. И все произошло так,
как он и предсказывал. Когда она подчиняется Брюнелю, голоса
всегда довольны. Всегда.
Постепенно Лиза пришла к убеждению, что голоса не могут
читать мысли, которые возникают в самой глубине ее сознания — а
может, это были не мысли, а чувства, которыми голоса никогда не
интересовались. Странно, но, должно быть, так оно и есть, потому
346.
что последние несколько дней Лиза не раз осмеливалась богохуль¬
ствовать по их адресу. Даже сейчас, в эти предутренние часы, она
лежала в постели рядом с Уилли Гарвином и испуганно поежива¬
лась, сознавая свою провинность.
Она виновата, в этом нет никаких сомнений, — потеряла конт¬
роль над собой и, ни о чем не думая, возжелала Уилли. Эго
произошло в самый первый раз, когда они легли в постель, — тогда
она едва не сошла с ума, ибо никогда не испытывала таких ощуще¬
ний. Это было так чудесно и восхитительно, что ей стало страшно.
Голоса об этом не знали, иначе они уже наполнили бы ее голову
холодными, чеканными фразами и повторяли бы выговор всю ночь
напролет...
Испугавшись своих вызывающих мыслей, Лиза прижалась щекой к
плечу Уилли. Голоса молчали. Значит, они не знают о том, что она
счастлива и с радостью готова отдаться мужчине. Но ведь если бы Лиза
плохо исполняла их приказы, голоса мгновенно узнали бы об этом?
Выходит, я все делаю правильно, грустно подумала Лиза. Наста¬
нет час, и надо будет сделать следующий шаг, последний. И потом
уйти, не оглядываясь.
При мысли о том, что придется покинуть эту комнату, сердце ее
наполнилось горечью. Лиза попыталась рассердиться и прогнать ее:
мужчина, который лежит рядом со мной, — Враг, олицетворение
Зла, подумала Лиза. Удивительно, как ловко он маскируется. Если
бы не голоса и не Брюнель, она могла бы даже полюбить Уилли
Гарвина, поверить в то, что у нее есть собственное мнение, что уже
само по себе было бы грехом, ибо Лиза — ничто, инструмент голо¬
сов, а голоса всеведущи...
Однако... Лиза перехватила мысль, не осмеливаясь сформулиро¬
вать ее. Однако сейчас она тоже грешит, воображая то, чего на
самом деле нет. И раз голоса этого не знают, она снова вообразит,
что верит Уилли, и счастье ее немного продлится. Ну хотя бы еще
чуть-чуть.
Но вначале надо было подготовиться к последнему шагу. При
мысли о том, каким он мЬжет быть, этот последний шаг, Лиза
поежилась: она уже давно поняла, что этого Врага убить будет очень
трудно, может быть, даже невозможно. За все восемь дней, что она
была с ним, ей не представилось ни одной возможности, вот и сейчас
она отлично знала, что, как только пошевелится и попытается встать
с постели, он мгновенно проснется.
Не важно. ^Бессмысленно бояться того, что не представляет собой
никакой проблемы: последний шаг — самое простое. Странно, но
так было всегда. Почему? Об этом она никогда не задумывалась, это
было вне ее понимания..
347
Лиза потянулась и слегка задела ногу Уилли.
— Ты не спишь, Тина?
В голосе Уилли не было даже намека на то, что он спал.
— Да. Прости, пожалуйста. Я не хотела тебя будить.
— Все в порядке, — Уилли притянул Лизу к себе, — ведь все в
порядке?
— Нет. — Она заставила свой голос слегка дрогнуть. — Не в
порядке. Я не в порядке, Уилли.
— Ты? О чем ты, любимая?
— Я не та, за кого себя выдаю. Все, что я тебе говорила, — ложь.
Меня зовут не Кристина. Я Лиза. Я никакая не шведка. И автока¬
тастрофа — не несчастный случай. Все было подстроено.
— Ого! — В голосе Уилли прозвучало скорее удивление, чем
настороженность. — И зачем ты все это подстроила?
— Я Лиза Брюнель.
Лиза почувствовала, как напряглось тело Уилли, и торопливо
прошептала:
— Обнимай меня, Уилли. Знаешь, как трудно мне было при¬
знаться! Если бы сейчас не было темно, если бы ты не обнимал меня,
я бы не смогла...
По лицу Лизы текли слезы, настоящие слезы. Она уткнулась в
плечо Уилли, с удивлением и страхом припоминая, когда она пла¬
кала в последний раз. Даже когда ее терзал Адриан Чанс, она только
делала вид, что рыдает, чтобы доставить ему удовольствие.
— Ну что же... — негромко сказал Уилли Гарвин, — не прини¬
май это близко к сердцу, Лиза. Ты меня слегка оглушила, но не съем
же я тебя, в конце-то концов.
— Я знаю, — Лиза собралась с силами и перестала всхлипы¬
вать. — Этого я не боюсь.
— Вот и славно.
Лиза чувствовала, что Уилли постепенно расслабляется.
— Ты так всю постель промочишь, — проговорил он, вытирая ей
лицо углом простыни, — успокойся, не тревожься.
Лиза еще несколько раз всхлипнула и наконец пришла.в себя.
— Я шпионю за тобой по приказу Брюнеля. Я не могла не
сказать тебе об этом.
— Почему же?
— Потому что... Потому что это невыносимо. Я была счастлива с
тобой, Уилли. Так счастлива. — Это было очень легко. Правда
полностью соответствовала тому, что ей приказано было гово¬
рить. — Я даже предположить не могла, что так получится, неужели
ты не понимаешь?
— Пытаюсь понять. Что же Брюнель надеялся у меня выведать?
348
— А ничего и не надо было выведывать. Просто он хотел, чтобы
я давала ему информацию о тебе. — Лиза произносила слова словно
в лихорадке. — Мне очень жаль.
— Да не переживай так, дорогая. Зачем ему понадобилась ин¬
формация?
— Чтобы знать, не собираешься ли ты вместе с Модести Блэйз
заняться проектом Новикова самостоятельно. Всего он мне, конечно,
не говорил, но, как я поняла, там не хватает каких-то координат. Он
считает, что Пеннифезер может их вспомнить. А я должна наблю¬
дать и слушать — вдруг что-нибудь проскочит.
Уилли от души расхохотался.
— Он идет по ложному следу, Лиза. Пеннифезер не сразу вспом¬
нит, как его самого-то зовут. А нам эта афера совершенно неинте¬
ресна. Ну, и как долго ты должна была водить меня за нос?
— Вначале -планировалось, что я должна следить за тобой как
можно дольше, до тех пор, пока будет срабатывать моя легенда. Ну,
ты понимаешь, я посылаю телеграммы в Швецию, жду ответа.
Одним словом, отвлекающий маневр. Как будто мои родители уеха¬
ли за границу и вернутся не раньше, чем дней через десять. Все это
я и проделывала на прошлой неделе. Брюнель сказал, что до тех пор,
пока я буду ублажать тебя, не возникнет никаких подозрений.
— И он оказался прав, не так ли? — Уилли повернулся и коснул¬
ся губами ее лба. — Ты сказала, что это должно было продолжаться
как можно дольше. Что же изменилось?
Лиза прижала палец к его губам.
— О Уилли, Уилли. Все кончено. Завтра я ухожу.
— Уходишь?
— Телеграмма, которая пришла вчера утром, — она не из Шве¬
ции — от Брюнеля. Он во Франции. Говорит, что планы изменились,
и я должна присоединиться к нему.
— Во Франции... А где именно?
— Ну пожалуйста, Уилли... я не могу этого сказать.
— Хорошо. Но если ты не хочешь возвращаться к Брюнелю,
можешь остаться здесь.
— Нет, я должна ехать. Обязана.
Уилли зажег настольную лампу. Чуть приподняв голову, он
внимательно смотрел на Лизу. Слезы все еще стояли в ее глазах.
Белые прямые волосы при искусственном освещении казались свет¬
ло-пепельными — она вполне могла сойти за скандинавку. Зрачки
ее были почти что прозрачными, с мелкими розовыми пятнышками,
но это были большие, чудесной миндалевидной формы глаза с
длинными изогнутыми ресницами. Она могла показаться излишне
худощавой, если бы не грудь — большая и упругая.
349
— Не смотри на меня, Уилли. Я уродина.
— Не говори глупости, Лиза. В таком случае японцы и африкан¬
цы тоже уроды. Мне нравится глазеть на красивых девушек, неваж¬
но, какого цвета у них кожа. А ты так просто прелесть. Ну вот,
забыл, что хотел сказать.
— Какой ты милый, Уилли. — Лиза потянулась к нему всем
телом, но Уилли жестом остановил ее:
— Подожди, это очень важно. Почему ты должна возвращаться
к Брюнелю, если этого не хочешь?
— Слишком много причин, Уилли. Мне сложно это объяснить.
— Может, все же попытаешься?
— Во-первых, я обязана ему всем, что у меня есть.
— Насколько я понимаю, ты так или иначе с ним уже расплати¬
лась.
— Может быть. Но я не знаю иной жизни. Очень трудно рвать со
своими корнями. И еще: он не позволит мне уйти. И натравит на
меня Адриана Чанса и Жако Муктара.
— Чтобы вернуть тебя?
— Да. Или убить. И это не будет местью, Уилли. Он не знает,
что это такое, гнев, ярость — непонятные ему эмоции. Он сделает
это только потому, что я предам его. Предательство должно быть
наказано, я это знаю. Он уже наказывал людей раньше.
Уилли вспоминал разговор с Брюнелем в пентхаузе Модести.
Да... Девушка права. Брюнель покарает Предателя бесстрастно. Как
робот.
— Если только Чанс и Муктар попробуют что-нибудь сделать, —
убеждал Уилли, — они об этом горько пожалеют.
— Ты хочешь сказать, что защитишь меня?
— Вот именно.
— И как долго ты будешь делать это, Уилли? Год, два? Пять?
Брюнель умеет ждать. Ты действительно думаешь, что сможешь всю
жизнь быть моим сторожевым псом?
Уилли промолчал. Лиза печально улыбнулась и тихо произнесла:
— Не отвечай, Уилли. Я все понимаю. Тебе было хорошо со
мной, и мне это очень приятно. Но тебе не нужна спутница жизни.
При твоей работе это непозволительная роскошь. Я слышала, как
Брюнель и его люди говорили о тебе и Модести Блэйз. Они не
понимают ваших отношений. Возможно, и я их не понимаю, хотя бы
потому, что не знаю ее. Но, по-моему, тебе с друзьями повезло
больше, чем мне. Держись за них, Уилли. Даже если захочешь
порвать с ними, у тебя ничего не получится, ваши связи слишком
прочны. И какими бы ни были мои отношения с этими людьми,
оборвать их тоже не удастся, они не менее прочны, чем твои.
350
Уилли Гарвин анализировал ситуацию одновременно в двух
плоскостях. Он придирчиво оценивал все, что говорила Лиза, и,
пытаясь отделить правду от вымысла, пришел к выводу, что не
чувствует в ее словах фальши, в то же время он сознательно
воспринимал ее исповедь как заведомо правдивую, и это странным
образом растрогало его.
— Где ты выросла, Лиза? — Уилли тщательно подбирал слова. —
Брюнель твой родственник?
Лиза задумалась. Они уже слишком углубились в тему, гораздо
глубже, чем рекомендовал ей Брюнель, и сейчас Лизе надо было
рассуждать самостоятельно, то есть обратиться к собственному мне¬
нию. Это был новый и непривычный опыт. Лиза прислушалась к
голосам, надеясь, что они подскажут ей нужные слова, но голоса
молчали. Значит, пока она поступает правильно, хотя и по наитию,
следуя только своим чувствам и оценке ситуации.
До тех пор, пока она движется к финалу, все будет хорошо. В
какой-то момент ей показалось, что больше не надо играть —
достаточно просто говорить правду.
— Я не знаю, Уилли, — сказала Лиза, — когда я пытаюсь это
вспомнить, у меня начинает болеть голова.
Лучше представить это так. Не надо говорить ему о голосах.
— Мне было лет пятнадцать, когда Брюнель купил меня.
— Купил?
— В Марокко. По-моему, это было там. Меня покупали и раньше.
У матери. Она была бедная арабка. Очень светлокожая, вероятно,
полукровка. А мой отец... — Лиза пожала плечами. — Я никогда не
видела его и не уверена, что даже мать могла бы точно сказать, кто
он такой. Скорее всего европеец. То время я почти не помню. Мать
продала меня, когда я была еще совсем маленькая, в какой-то
притон. Туда приезжали мужчины и покупали девочек.
— Из Хеджаза.
— Откуда?
— Из Хеджаза. Арабы с восточного берега Красного моря. У них
там до сих пор процветает торговля живым товаром. Очень прибыль¬
ное дело, а хеджазцы — крупные специалисты в этом бизнесе. Они
рассылают агентов по всей Северной Африке; й если им попадается
белая девушка, они готовы заплатить любые деньги, лишь бы ее
заполучить. Ты была еще девственница, когда содержатель притона
продал тебя?
— Да. А это имело значение? Хотя... может быть. Я прожила у
владельца притона несколько лет, но он никому не позволял даже
пальцем меня коснуться. Вначале я помогала на кухне, а потом, став
старше, начала работать у него в кафе.
351
— Очень типичная история. Он берег тебя, чтобы взвинтить
цену. Пятнадцатилетняя девственница, да еще белая — это целое
состояние.
— Я гораздо более белая, чем остальные люди, — сказала Лиза
и отвернулась.
— Эту тему мы уже проехали, Лиза. Прекрати себя жалеть. Ты
красивая девушка, и нечего заниматься самоистязанием. Ну, по¬
смотри мне в глаза. Улыбнись. — Уилли провел Лизе ладонью по
щеке и растрепал волосы. — Так-то лучше. Что было дальше?
— Знаешь, это странно, Уилли, но я вдруг начала вспоминать.
Однажды вечером в кафе появился Брюнель. Остальным это не
понравилось, но они боялись его. С ним были еще трое, все белые,
но не Адриан и не Жако. Их я первый раз увидела совсем недавно,
может, всего год назад.
— И тогда Брюнель -купил тебя?
— Да. Он увез меня в тот же вечер, и некоторое время я жила у
него в поместье в Руанде, потом он на два года определил меня в
частный пансион в Швейцарии. Потом снова Руанда. И с тех пор я
всюду с ним езжу. Он официально удочерил меня. По-моему, это
произошло в то время, когда я училась в пансионе.
— И он использует тебя для этих вещей?.. Я имею в виду,
подкладывает под мужчин?
Лиза вдруг испугалась. Говоря одну лишь голую правду, она
почти лишилась своей защитной скорлупы и ступила на опасную
тропу. Если она не сойдет с. нее и подробно расскажет о том, как
именно использует ее Брюнель, Уилли Гарвин отшатнется от нее
как от чудовища. Он не поймет, что она — ничто, ничтожество,
всего лишь инструмент голосов. И кроме того, он Враг. Надо
помнить об этом и быть осторожней.
— Ты в порядке, дорогая? — В голосе Уилли звучало беспокой¬
ство. — Ты выглядишь так, словно что-то тебя гнетет.
— Нет, все в порядке. Просто неприятно все это вспоминать. —
Лиза тяжело вздохнула. — Я должна вступать в интимные связи с
мужчинами, которые интересуют Брюнеля, выуживать у них ин¬
формацию и держать его в курсе всех их планов. Как сейчас,
Уилли. Как сейчас... И мне очень жаль. Я никогда не была так
счастлива. А когда нет работы, Брюнель сам спит со мной или
позволяет это делать Адриану Чансу. Я не хотела говорить тебе
об этом.
Уилли Гарвин тяжело откинулся на подущку. Мысль о том, что
этот холодный павиан использует ее тело для удовлетворения своих
животных инстинктов, казалась невыносимой. Немного помолчав,
он тихо сказал:
352
— Лиза, мне не совсем понятен ход твоих мыслей. Ты же пони¬
маешь, что Брюнель негодяй, подонок, не так ли?
Враг обязан был произнести эти слова, а Уилли Гарвин — Враг.
Помнить об этом становилось все труднее. Но Лиза не должна
спорить с ним. Брюнель особо подчеркивал это.
— Это все слова, Уилли, — сказала она, — какая разница, кто он.
— Порви с ним, Лиза. Прямо сейчас. Мы придумаем, как это
сделать.
— Не уговаривай меня, Уилли, пожалуйста! — В голосе Лизы
чувствовалась паника. — Завтра я уезжаю! Я не могу порвать с ним.
И не стану. Я совсем не хочу этого. Есть многое, чего ты не
понимаешь!
— Так расскажи мне!
— Я не могу, — голос Лизы был почти не слышен, — это не
выразить словами. Я понимаю это разумом, Уилли, только разумом.
Несколько минут они лежали молча. Лиза знала, что Уилли не
сердится: руки его обнимали ее по-прежнему бережно и нежно.
— Не могу настаивать, это твоя жизнь, дорогая, — произнес
после паузы Уилли упавшим голосом.
Напряжение отпустило Лизу. Дело сделано, ей оставалось ска¬
зать лишь последние, самые важные слова, но время их еще не
наступило. Она произнесет их только в самом конце, когда задавать
вопросы будет слишком поздно.
— Во сколько ты уезжаешь, Лиза? — спросил Уилли.
— В семь утра.
— О’кей. Я отвезу тебя в аэропорт.
— Нет, Уилли. Я уже заказала такси. Прощание в аэропорту —
это слишком сентиментально. Я не хочу, чтобы ты даже вставал с
постели. Я просто скажу тебе «прощай», а когда настанет время,
встанугоденусь и уйду.
— А деньги?
— Все в порядке. Багаж уже в Хитроу.
— Спать, наверное, уже не имеет смысла. Позволь, я хотя бы
сварю тебе кофе или, может быть, чай?
— Нет. Побудь со мной. Скажи «прощай», тогда потом нам
ничего не придется говорить.
— Хорошо... Прощай, Лиза. Удачи тебе. Мне было хорошо с
тобой.
— И мне. Ты хочешь меня, Уилли? Прямо сейчас.
— Только если ты этого хочешь.
— Хочу. У нас есть время.
Уилли повернулся к Лизе и очень осторожно провел ладонью по
груди. Лиза вздрогнула. Руки Уилли скользили по ее животу,
12 П.О*Домнея «Вкус к смерти»
353
ласкали бедра... Лиза выгнулась и закрыла глаза. Уилли что-то
шептал ей на ухо, руки его находили все новые и новые места,
прикосновение к которым заставляло ее тело трепетать от наслаж¬
дения.
Впереди было еще много времени, целая вечность. Лиза успеет
насладиться пламенем, которое зажег в ней Уилли, еще оживет
каждый ее нерв, когда он медленно и нежно сольется с ней в одно
целое. Предвкушение этого было не менее острым и приятным, чем
сам акт любви.
Лиза отдавалась Уилли и становилась сама собой — словно ма¬
рионетка, которой добрый волшебник подарил час самостоятельной
жизни. Были забыты голоса, Брюнель. Огненная бездна пожирала ее
мир.
Уилли разбудил ее в половине седьмого. Он тихо потрепал ее по
щеке и сказал:
— Пора вставать, дорогая. Ты сказала, такси придет в семь?
Несколько секунд Лиза цеплялась за восхитительную нереаль¬
ность, в которой пребывала всего полчаса назад, до того, как ее
сморил глубокий предутренний сон, но не сумела, страх снова настиг
ее.
Я лжива, лжива, сказала Лиза сама себе, и нет мне прощения.
Она молила, чтобы голоса не узнали, что она забыла о них и думала
только о своих удовольствиях, потакала им, предавалась им. Это был
страшный грех.
— Хорошо, — прошептала она, — оставайся в постели, Уилли.
Она встала, накинула халат и открыла дверь в ванную. После
душа она вытерлась, оделась и, приводя в порядок лицо, сосредото¬
чилась на том, что ей предстояло сделать, контролируя каждое свое
движение. У нее не было с собой вещей, только небольшая сумка и
пара косметичек, которые купил ей Уилли. Без пяти семь Лиза была
уже готова. Из приоткрытого окна ванной комнаты хорошо просмат¬
ривался вход в «Тредмилл». Через несколько минут подъехало
такси, и Лиза вышла из ванной.
Уилли курил, облокотившись на подушку.
— Отлично выглядишь, Лиза.
— Машина приехала, Уилли. Я ухожу. Никаких прощаний.
— Ну конечно.
Лиза подошла к двери, неуверенно взялась за ручку и огляну¬
лась.
— Я очень рада, что все так получилось.
— Что именно?
— Брюнель отозвал меня. Это значит, что он оставит тебя в
покое. Ты, Модесты Блэйз и Пеннифезер его больше не интересуете.
354
Значит, он сумел получить необходимую ему информацию в другом
месте. —Лиза вымученно улыбнулась. — Наверное, я ненасытная,
но мне жаль лишь одного: если бы он так быстро не добился
результатов, мы могли бы еще неделю быть вместе.
— Мне тоже жаль. — Уилли изучал кончик своей сигареты. — Я
даже не знал, что он разрабатывает и другое направление.
Лиза пожала плечами.
— Жена Новикова. Видимо, он все-таки разыскал ее.
Последние, самые важные слова, смысла которых она не пони¬
мала, были сказаны. Лиза была довольна, что сумела произнести
их совершенно безразличным голосом, словно они не имели ника¬
кого значения, как и учил Брюнель. Снизу послышался сигнал
клаксона.
— Мне пора, Уилли. Вспоминай меня иногда.
Лиза вышла и прикрыла за собой дверь.
«Боже!» — пробормотал Уилли и вскочил с постели. Из окна
ванной он видел, как она садится в такси. Когда машина отъехала,
Уилли вернулся в комнату. Смяв сигарету нервным движением, он
сел на край постели и снял телефонную трубку.
Через четыре часа Таррант уже был у Модести.
— Ты же говорила, что тебе не нужны проблемы с Брюнелем, —
отрывисто ронял слова Таррант, — но, по-моему, именно этим ты
сейчас и занимаешься.
— Вы несправедливы, — оправдывалась Модести, — никто ниче¬
го не планировал, нас втянули в это дело.
— Втянули? — От возмущения Таррант едва не потерял дар
речи. — Каким образом, позвольте полюбопытствовать? Мы имеем
следующую ситуацию: жена Новикова, человек, которого вы никог¬
да не видели и который ничего для вас не значит, видимо, оказалась
в руках Брюнеля и он собирается допросить ее. Согласен, скорее
всего это будет весьма жестокий допрос. Но, как мне представляет¬
ся, в данный момент сотни несчастных людей во всем мире подвер¬
гаются не менее жестокой обработке. Вероятно, среДи них есть и
несколько моих агентов.
— В жену Новикова меня ткнули носом, — спокойно сказала
Модести, — остальные меня не караются.
Таррант с Любопытством посмотрел на нее.
— Ты действительно считаешь, что обязана вмешаться?
— Обязана? Не знаю. — В голосе Модести звучало раздраже¬
ние. — Я знаю лишь, что порой мне приходилось рисковать жизнью
в ситуациях, которые и яйца выеденного не стоили. По-моему, есть
смысл остановить Брюнеля, когда он возьмется за раскаленный
докрасна нож или что там возбуждает его воображение.
355
— Твоя проблема в том, — почти грубо заявил Таррант, — что
ты постепенно превращаешься в благодетеля всего человечества и
начинаешь всюду совать свой нос. В следующий раз советую высту¬
пать под знаменем, на котором Уилли вышьет: «Я, вонючий Робин
Гуд, пришел освободить вас от рабства!»
Модести весело рассмеялась, но Джайлз укоризненно покачал
головой и повернулся к Тарранту.
— Вам хорошо говорить, а я видел, что они сделали с Новиковым,
ублюдки.
Таррант обреченно махнул рукой и опустился в кресло.
Опять то же самое, подумал он, и невозможно повлиять на
ситуацию. Всего десять минут назад ему позвонил Рене Вобуа из
Второго бюро й дал ответ на утренний запрос Модести. Получив во
Франции политическое убежище, Новиков вылетел в Уганду, оста¬
вив жену в квартирке на Монмартре. В Кампале он взял напрокат
грузовик, закупил продовольствие и снаряжение, после чего отпра¬
вился в неизвестном направлении, и с тех пор его никто не видел.
Власти Уганды занесли его в списки погибших.
Мадам Новикова покинула Париж и выехала в Швейцарию.
Вобуа предположил, что в Швейцарии у них были какие-то сбере¬
жения: Второе бюро и ЦРУ неплохо платили Новикову за техниче¬
скую информацию/ Во Францию мадам Новикова вернулась всего
неделю назад и сняла коттедж в деревне Пелиссрль, департамент
Дордонь.
Вобуа связался с местной жандармерией, и ему сообщили, что
мадам Новикова никуда не выезжала. И вот сегодня Модести Блэйз
решила отправиться в Пелиссоль.
Таррант чувствовал себя ужасно. Ему было совершенно ясно, что
повторяется то же самое: Модести намеревается вновь перейти
дорогу Брюнелю, но на этот раз их столкновение может стать
последним.
— Должно быть, эта чертова альбиноска одурачила Уилли, —
мрачно пробормотал он.
— Вероятность дезинформации я оцениваю в один процент, —
сказал Уилли и с чувством продекламировал/— «Ибо мед источают
уста чужой жены, и мягче елея речь ее». Но, думаю, в данном случае
это предостережение излишне.
— Когда дело касается Брюнеля, даже одного процента слишком
много.
Джайлз озадаченно смотрел на Уилли.
— А при чем здесь елей?
—. Псалом пятый. Стих номер три.
— Надо же...
356
— Уилли вызубрил псалмы в юности, — сказала Модести, — он
как раз отдыхал тогда в тюрьме Калькутты. Теперь у него есть
изречения на все случаи жизни.
— А, понятно. А я никогда не мог ничего выучить наизусть.
Правда, я и в тюрьме не сидел.
— Не переживай, милый, никто из присутствующих здесь не
может похвастаться такой шикарной биографией, как Уилли.
Модести перевела взгляд на Тарранта.
— Каким же это образом барышня могла его одурачить? Брюнель
послал ее следить за нами, собирать информацию, а потом отменил
это задание. И еще: она не пыталась прикрыться новой легендой. Все
в общем-то банально: она влюбилась в Уилли и разболтала множе¬
ство того, чего Брюнель явно не хотел бы афишировать. Возможно,
он — хладнокровное чудовище, но вряд ли он хочет, чтобы стало
известно, что он спит с удочеренной девушкой и позволяет делать
то же самое Адриану Чансу. Вы в самом деле считаете, что девушка
могла провести Уилли?
— Может быть, и нет. — Таррант задумался, пытаясь сформули¬
ровать смутную догадку. — Но, возможно, она водила его за нос, не
отдавая себе отчета.
— Как это может быть?
— Не знаю, — признался Таррант, — просто меня пугает Брю¬
нель и его планы.
— Но не может же это остановить нас. — Голос Модести прозву¬
чал удивительно тепло.
Уилли направился к телефону.'-
— Заказать билеты на обычный рейс или зарезервировать част¬
ный самолет, Принцесса?
— Лучше частный, Уилли. Узнай, работает ли Дейв Крейторп.
Он высадит нас на любом поле под Пелиссолем, иначе туда придется
добираться через Париж, а нам нельзя терять ни минуты.
— Понял. ч
Уилли поднял трубку и набрал номер. Модести с задумчивым
видом села на подлокотник кресла, сложила руки за головой и
вытянула ноги. Казалось, она внимательно изучает полотно Поля
Клее на обитой тонкими кедровыми досками стене, но Таррант
понимал: сейчас идет напряженная работа по синхронизации всех
последующих действий. Он также понимал, что полумеры Модести
не устроят: она собиралась остановить Брюнеля, который затевал
очередной сеанс пыток, а «остановить» его означало «уничтожить».
Если Модести помешает его планам, нарушит их, Брюнель най¬
дет способ рассчитаться с ней, причем выбор методов будет уже за
ним. Поэтому она и решила перехватить инициативу. Начиная с
357
этого момента будет стоять только один вопрос: кто из них погибнет
в этой схватке, и Таррант чрезвычайно опасался Брюнеля. Все, что
он знал о нем, исключая инцидент с сингапурскими бумагами,
подтверждало лишь одно: этот человек ни разу не проигрывал. Более
того, он ни разу не был даже близок к проигрышу.
Верно, Модести и Уилли также еще ни разу не проигрывали
своих сражений, но порой были на грани провала — потому что
работали исключительно вдвоем, не привлекая наемных агентов,
и в результате силы противника всегда превосходили их собствен¬
ные.
Таррант печально смотрел на Модести: черные, цвета воронова
крыла волосы, тонкий прямой нос с резко очерченными ноздрями,
громадные глаза, цвет которых, в зависимости от освещения, менял¬
ся от сине-фиолетового до небесно-голубого, чувственный рот, длин¬
ная шея. Когда она забросила руки за голову, борта ее темно-синего
блейзера слегка разошлись, и батистовая рубашка эффектно обтя¬
нула высокую полную грудь. Юбка с двумя глубокими разрезами
позволяла Тарранту видеть ее ноги до самых трусиков. Несмотря на
всю красоту и приятную для глаза форму, здесь не было ни малей¬
шего намека на накачанные мышцы, хотя силе этих ног мог позави¬
довать любой профессиональный велосипедист.
И белые матерчатые туфельки на узкой ступне.
Таррант улыбнулся: Модести все время кажется, что у нее
слишком крупная ступня, хотя для ее роста она скорее маловата.
Может быть, я последний раз любуюсь ею, подумал Таррант; Он
знал ее искусство в бою и умение собраться в нужный момент, знал
ее физическую и духовную силу, однако плоть, кровь и кости
слишком уязвимы, их так легко уничтожить. И Брюнелю это может
оказаться под силу.
Уилли повесил трубку.
— Дейв ждет нас к пятнадцати ноль-ноль.
Таррант встал.
— Мне остается только раскланяться, — грустно сказал он.
Модести вздрогнула, поднялась на ноги и улыбнулась ему.
— Я очень рада, что вы зашли просто, по-дружески. Насколько
я понимаю, в этом деле у вас нет никаких профессиональных
интересов? Похоже, вы балуете нас, сэр Джеральд.
— В сферу моих профессиональных интересов входят любые
телодвижения Брюнеля. Мне лишь жаль, что я ничем не могу
вам помочь.
— Но почему же! Вы могли бы одолжить мне карту? Ту, что мы
недавно рассматривали.
— Карту Руанды? Да зачем она вам?
358
— Может так случиться, что к тому времени, когда мы добе¬
ремся до Пеллиссоля, жены Новикова там уже не будет. Вполне
возможно, Брюнель захватил ее или сделает это с минуты на
минуту, но в любом случае допрашивать ее он там не станет. Они
переправят ее в Руанду. Полагаю, для этих целей у него есть
частный самолет.
— Ну а если и так, вы что же, собираетесь-его преследовать?
— Не можем же мы повернуться и улететь домой!
Кончиком зонта Таррант водил по узору персидского ковра.
— Когда ты что-то решила, Модести, — проворчал он, — спо¬
рить бесполезно. Ну хорошо. Через час я пришлю тебе эту карту.
— Вы просто прелесть, сэр Джеральд!
— А Брюнель — Нет. Запомни это.
Таррант повернулся к Пеннифезеру.
— Вы останетесь здесь, доктор? — осведомился он.
— Я? Упаси Бог! Я лечу с ними. Что мне взять с собой,
Модести?
В гостиной воцарилась зловещая тишина.
— Джайлз, дорогой, ты останешься здесь... Я хочу сказать, что
ты можешь пойти погулять или заняться чем-нибудь еще, но с нами
ты не полетишь.
Пеннифезер растерянно поморгал глазами, затем вскочил и,
надувшись как индюк, двинулся на Модести.
— Но я должен лететь вместе с вами! — Его голос звучал на
удивление спокойно. — Я вам понадоблюсь!
— Прости, Джайлз, я не поняла. Для чего ты нам понадобишься?
Пеннифезер удивленно тряхнул головой.
— Неужели не понятно? Знаешь, дорогая, до тебя иногда так
долго доходит... Мне показалось, вы собираетесь вплотную заняться
Брюнелем, по крайней мере, говорите вы только о нем, но я-то
думаю о жене несчастного Новикова. Что вы собираетесь делать,
позвольте спросить? Войдете к ней в дом и скажете: «Хэлло, миссис
Новикова, один тип, который замучил вашего мужа, собирается
захватить и вас. Но вы не волнуйтесь, мы вас защитим!» Вы думаете,
она вам поверит?!
Все молча обдумывали его слова, пока наконец Уилли Гарвин не
сказал:
— А он прав, Принцесса. Она русская перебежчица и будет
подозревать каждого.
Таррант рассмеялся.
— Хотите знать мое мнение по поводу диагноза нашего докто¬
ра? — обратился он к Модести. — Я полностью согласен с ним.
Новикова не поверит ни одному вашему слову, и вы не сможете
359
использовать ее в своем плане. Но присутствие Пеннифезера здесь
ничего не изменит: Новикова не поверит и ему.
Модести молчала, насмешливо глядя на Джайлза. В глазах ее
читалось восхищение, с каким обычно опытный мастер наблюдает за
первыми успехами своего ученика. И именно Джайлз ответил Тар¬
ранту:
— Вы не правы. Если я буду там, ситуация окажется совершенно
иной. Она, должно быть, не сомневается, что ее муж погиб, в этом-то
все и дело. Но когда он умирал, я был с ним. И когда я расскажу ей
об этом, она поверит мне. — Джайлз повернулся к Модести. — Она
обязательно поверит мне, Модести.
— Да, Джайлз. Ты совершенно прав. — Модести взглянула на
Тарранта. — Ему неведомо коварство, сэр, это видно невооружен¬
ным глазом. Ему поверит любая женщина. Более того, она доверится
ему, сэр. Можете положиться на мое слово: я женщина, и я это знаю
наверняка.
Джайлз возмущенно выпятил грудь.
— Я отлично знаю, что такое коварство. Знаешь, каким я бываю
иногда со своими пациентами?
— Я знаю, Джайлз, дорогой. Просто я не хотела льстить тебе при
всех.
— Это другое дело. Что ж, давайте поторапливаться. Я беру свою
медицинскую сумку. Беру? Ну да, конечно же. А что мне взять из
одежды?
— Все, что ты обычно берешь с собой в дорогу, дорогой. Только
оставь, пожалуйста, этот кошмарный свитер, ты выглядишь в нем
как пациент психиатрической лечебницы. Я понимаю, ты его очень
любишь, но лучше надень спортивную куртку Уилли.
— Она еще больше. И совсем мне не идет. А если я подпояшу его
твоим ремешком? Пойду попробую.
Модести сделала страшные глаза, но Джайлз уже побежал в
спальню.
Таррант взял руку Модести и поднес ее к своим губам.
— Желаю вам всего хорошего, — улыбнулся он, — ты как-то
попросила меня не спрашивать, что ты нашла в докторе Пеннифе-
зере. Я промолчал. А теперь уже и спрашивать незачем. Он именно
таков, каким ты недавно по ошибке назвала меня.
— А как я вас назвала?
— Просто прелесть.
360
Глава 8
После захода солнца прошло уже три часа. Бурые поля и коттедж
на склоне холма возле деревни погрузились во тьму. За крепкими
стенами дома было тепло и уютно. Модести сидела на старой тахте
и прислушивалась к потрескиванию дров в допотопном камине. На
ней были черные джинсы и майка, рядом валялась ветровка.
Женщина у крохотного кухонного столика резала хлеб и склады¬
вала крупные куски на большую тарелку. Это была хорошо сложен¬
ная дама лет сорока, в коричневом платье, подчеркивавшем ее
превосходную фигуру, в которой глаз опытного наблюдателя мог бы
найти лишь один дефект: начинающую полнеть талию. Модести
внимательно изучала породистое лицо с крупными, ярко выражен¬
ными славянскими чертами, короткие темные волосы, в которых уже
виднелись седые нити, большие красивые глаза...
Женщина подошла к плите, залила керамический кофейник
кипятком и неторопливо вытерла руки полотенцем.
— Бедный Миша, — печально сказала она. — У него было много
надежд, все так хорошо складывалось. Когда он уехал, я сердцем
чувствовала...
По-английски она говорила медленно, с сильным акцентом.
Джайлз развернул брикет масла и вывалил его на тарелку. Они
пробыли в коттедже не более часа, но он уже чувствовал себя здесь
как дома. В Бордо они взяли напрокат машину, сейчас она стояла в
небольшой роще всего в полумиле отсюда. Уилли Гарвин дежурил
где-то снаружи. Прежде чем послать Джайлза, они тщательно про¬
верили все подступы к дому, осмотрели местность — Джайлз вер¬
нулся через полчаса и сообщил, что все в полном порядке: мадам
Новикова впустила его в дом и, выслушав рассказ, поверила. Она не
плакала, не проявляла признаков страха — ею овладела безысход¬
ная тихая печаль.
— Бедный Миша, — повторила она и подняла глаза на Джайл¬
за. — Спасибо вам, доктор, за все, что вы для него сделали.
— Если бы только я мог его спасти. Но, увы, не было ни
малейшей возможности. Эй, послушайте, здесь же, наверное, тонна
хлеба! Мы вовсе не хотим вводить вас в лишние расходы.
— Впереди длинная ночь, вам надо как следует поесть. И тому
джентльмену на улице. Там очень холодно, в любую минуту может
пойти снег. К сожалению, у меня почти не осталось сыра, да и мяса
мало, я ведь никого не ждала.
— Не беспокойтесь о нас, мадам, — вмешалась Модести. — Воз¬
можно, нам придется провести здесь несколько дней, и мы не хотим
доставлять вам лишние хлопоты. Завтра я что-нибудь придумаю.
361
— Завтра наступит завтра. А с дороги вам обязательно надо
поесть.
— Вы очень добры. Кстати, вам все понятно относительно Брю-
неля? Если вы вдруг надумаете скрыться, имейте в виду, он все
равно настигнет вас. Усвойте это.
— Я понимаю, мисс. В России мы привыкли к таким вещам. Нс
беспокойтесь, я не собираюсь бежать.
— Вы очень смелая женщина, — восхищенно сказал Джайлз.
— Нет. Мне страшно. До самого последнего времени страх был
моим обычным состоянием, я привыкла к нему. — Она тонкими
ломтиками резала сыр. — Бедный Миша. Он ни в чем не сомневался.
Считал, что достаточно будет встретиться с Брюнелем, рассказать
ему о золоте, и мы тут же разбогатеем. Но я постоянно боялась, что
агенты КГБ убьют его. Они не оставляют перебежчиков безнаказан¬
ными.
Мадам Новикова отложила нож и повернулась к Модести:
— А что вы будете делать, когда придет Брюнель?
— Он будет не один, мадам. Со своими людьми. Как мы предпо¬
лагаем, с двумя. Полагаю, нам удастся перехватить их на подходе к
вашему дому, и, надеюсь, наша операция не причинит вам беспо¬
койства.
— Вы убьете их?
Не зная, какой может быть реакция мадам Новиковой, Модести
колебалась с ответом. Но вопрос был задан, и русская сама подобра¬
ла для него слова.
— Вероятно, нам придется это сделать, мадам.
Новикова перевела взгляд на Пеннифезера.
— Вы тоже так считаете, доктор?
Пеннифезер озадаченно поскреб в затылке.
— Я понимаю, что это звучит слишком сильно, мадам, но, честно
говоря, эти люди — настоящие негодяи, вы даже не представляете,
что вам грозит. Как объяснила мне эта молодая леди, полиция не
может охранять вас круглосуточно, они не в состоянии принять меры
против предполагаемого преступления. Их работа начинается по¬
том, когда преступление уже совершено. А в этом случае помощь
вам уже не понадобится. Что же нам остается делать?
Мадам Новикова снова посмотрела на Модести.
— Мне кажется, доктор очень неохотно идет на этот шаг. Ему
хотелось бы найти иной способ. Но его нет. Я знаю. И вы это
знаете. — Она положила ладонь на рукоятку ножа. — Я бы сама их
убила. Очень хорошо, что они умрут. Мой бедный Миша! За всю
свою жизнь он и мухи не обидел, только на войне ему пришлось
стрелять.
362
— Они охотятся за координатами, — сказала Модести, — их ин¬
тересуют числа, указывающие место, где лежит золото. Вы знаете
их, мадам Новикова?
— Знаю. Миша назвал их мне. Но я не скажу о них даже вам,
мисс. Даже доктору. Я дала слово Мише.
— Мы понимаем вас, мадам. Нас совершенно не интересует это
золото.
Теперь Новикова резала баранью ногу. Помолчав, она обрати¬
лась к Пеннифезеру:
— А вам они известны, доктор? Мой муж не называл их вам
перед смертью?
Модести сверлила Джайлза взглядом: инстинкт подсказывал ей,
что никто, в том числе и мадам Новикова, не должен знать, что он
вспомнил координаты. Это признание было бы слишком опасны!*.
Даже не взглянув в сторону Модести, Пеннифезер пожал плеча¬
ми и с улыбкой протянул:
— Не-ет, что вы. Можете быть совершенно спокойны. Наверное,
он пытался что-то мне сказать, но у него не прекращался бред,
понимаете. Он говорил на своем языке, но я не знаю ни слова
по-русски.
Мадам Новикова продолжала методично резать мясо. Усилием
воли Модести постаралась скрыть свое удивление. Неужели Джайлз
научился хитрить? Однако, увидев, каким взглядом он смотрит на
русскую, Модести все поняла.
Бедный Миша погиб ради того, чтобы сохранить эту тайну. Его
жена стала вдовой. Единственное, что у нее осталось от бедного
Миши, была его тайна. Вряд ли она когда-нибудь сумеет, а глав¬
ное — захочет воспользоваться ею, но, по крайней мере, это было
то, что принадлежит только ей. Знание того, что это уже не секрет,
лишь усугубило бы чувство потери. Джайлз понял это, потрясающий
дар помог ему моментально оценить ситуацию, и он не захотел
расстраивать и без того несчастную женщину. Только что он сооб¬
щил ей трагическую новость и сейчас вел себя как врач.
«Знаешь, каким коварным я иногда бываю со своими больны¬
ми», — сказал он всего двенадцать часов назад, и теперь Модести
понимала, что он не преувеличивал — в такой ситуации Пеннифе¬
зер был способен на самую чудовищную ложь и ему помогала его
наивность.
Мадам Новикова сняла с плиты кофейник и разлила кофе по
большим глиняным кружкам.
— Тот джентльмен на улице... Позовете его в дом? — спросила
она.
Джайлз собрался было встать, но Модести остановила:
363
— Сиди, Джайлз. Ему придется остаться на дежурстве, мадам, —
сказала она Новиковой. — Но скоро я сменю его, и он сможет
подкрепиться.
В глазах русской появилась тревога.
— Это нехорошо. — В голосе ее звучало беспокойство. — Там
очень холодно. Ему надо согреться. Я отнесу ему кофе.
— Я сделаю это сама. Вам не следует выходить, мадам. —
Модест и взяла с тахты штормовку.
Ей уже давно хотелось покинуть коттедж — со смесью стыда и
удивления Модести наконец поняла, что ей ничуть не жаль мадам
Новикову. Для того чтобы почувствовать сострадание к ней, требо¬
валось совершить над собой усилие.
Возможно, все дело в том, что она слишком покорно смирилась
со своей участью. На Модести это действовало угнетающе. Джайлз,
казалось, не обращал на ее смирение никакого внимания, но это
ровным счетом ничего не значило: если человек — душа нараспаш¬
ку, его ничем не проймешь. Модести усмехнулась своим мыслям и
осторожно пересекла залитый лунным светом дворик, направляясь к
тропинке, которая вела к дому.
— Сюда, Принцесса, — негромко окликнул ее Уилли.
Он стоял в тени коттеджа — лишь подойдя вплотную, Модести
наконец увидела его.
— Я принесла тебе кофе, Уилли. Хозяйка переживает, что ты
окоченеешь на холоде.
— Спасибо, Принцесса.
Уилли взял кружку. Модести шагнула в тень и стала рядом с ним.
— Зря ты вылезла, сидела бы в тепле.
— Пусть Джайлз немного поговорит с ней! Он умеет общаться с
такими людьми.
— Это точно. — Уилли отхлебнул кофе. — Черт возьми, с саха¬
ром!
— Хм, она даже спросила, сколько ложек. Ну да ладно, какая
разница. Уф! Действительно сладковатый.
— Не важно. Главное, что горячий.
— М-да. В ее кладовке, должно быть, не густо. Если ожидание
затянется, нам придется побеспокоиться о продуктах, Уилли.
— Думаю, Брюнелъ не заставит себя ждать.
— Надеюсь. Что ты думаешь о мадам?
— Я видёл ее мельком. Мне показалось, что она заторможенная.
Похоже, в молодости была настоящей красавицей, но соображает
туговато.
— Она знает координаты. Новиков назвал их ей. Но она не
собирается рассказывать. Никому.
364
— Как только, у Чанса появится возможность взяться за нее как
следует, она мигом запоет. Как мы будем действовать, когда они
сюда заявятся?
— Насколько я понимаю, у них нет поводов для беспокойства.
Одинокая женщина, о чем тут волноваться? Следовательно, им
незачем таиться. Скорее всего, приедут на машине по той старой
дороге. После того как мы их заметим, у нас будет достаточно
времени. Хотя, может быть... Нет, подожди минутку. Если они
приедут днем... нет, я хочу сказать, ночью... — Модести замолчала,
пытаясь собраться с мыслями, но они странным образом ускользали.
— Прости, что ты сказала, Принцесса?
Модести привалилась спиной к стене коттеджа.
Удивительно, до чего странно звучит голос Уилли, подумала она.
— Послушай, Уилли... Я сказала...
Что-то разбилось у Модести под ногами, и она почувствовала,
что тапочки ее намокли. На земле валялись осколки кружки, вы¬
скользнувшей у нее из руки. Перед глазами все плыло, темные
деревья отодвигались за горизонт. Кто-то тяжело навалился ей на
плечо: старательно придерживая двумя руками кружку, Уилли мед¬
ленно сползал по стене на землю. Модести хотела подхватить его,
но внезапно силы покинули ее, и она повалилась на вытянутые ноги
Уилли.
На мгновение сознание вернулось к ней, и, словно в магическом
кристалле, Модести отчетливо увидела, как Джайлз Пеннифезер
медленно пьет кофе и вдруг валится грудью на стол, а мадам
Новикова печально смотрит на него своими красивыми глазами.
— Один процент... — услышала она совершенно пьяный голос
Уилли. — Лиза... она обвела меня вокруг пальца...
И нахлынувшая темная волна погребла Модести под собой.
Через три минуты из коттеджа вышла женщина в коричневом
платье. Придерживая накинутое на плечи пальто, она неторопливо
пошла по тропинке. Прикрывая ладонью фонарь, она высветила два
неподвижных тела у угла дома. Женщина выключила фонарь и
стала подниматься на холм; На вершине она повернулась лицом на
юг, в сторону небольшой лощины, и шесть раз мигнула фонарем.
Вибрация. Еле различимый рев двигателей. Голова бессильно
упала на грудь. Во рту сухость и какой-то гадкий привкус.
Тошнит.
Модести с трудом приподняла голову, сделала глубокий вдох,
чтобы очистить легкие, и услышала голос Уилли Гарвина:
— Спокойно, Принцесса.
365
В салоне самолета было очень тихо, и ему не пришлось повышать
голос. Модести продолжала сидеть с закрытыми глазами, стараясь
преодолеть охвативший се приступ страха. Сначала она заставила
себя привыкнуть к нему, потом отделила от других эмоций и
наконец прогнала в самый дальний уголок подсознания, где он уже
не мог повлиять на ее способность защищаться.
Прошло две минуты. Модести открыла глаза, немного повернула
голову, еле заметно кивнула Уилли и попыталась оглядеться: позже
у нее будет время посыпать голову пеплом и проклинать себя за то,
что позволила попасться в ловушку, но сейчас надо было анализи¬
ровать ситуацию и искать выход.
Они находились на борту модернизированной «дакоты». Часть
кресел отсутствовала, поэтому салон казался просторнее и комфор¬
табельнее. Половина салона была отгорожена — видимо, там был
спальный отсек. Частный, прекрасно оборудованный самолет очень
богатого человека.
Рядом с Модести сидел Джайлз, все еще без сознания. Вместо
обычного ремня безопасности он был крест-накрест привязан к
креслу двумя веревками, и оттого тело его находилось в вертикаль¬
ном положении. Сама Модести была связана точно так же. Слева от
нее сидел Уилли Гарвин. Все трое были в смирительных рубаш¬
ках. Однако Уилли сидел не в обычном самолетном кресле: ноги
его и лодыжки были привязаны к обыкновенному деревянному
стулу, все четыре ножки которого были вставлены в жестко
привинченные к полу салона втулки.
Модести видела, что это нестандартное приспособление, и никак
не могла понять его назначения: вокруг было полно сврбодных
кресел. За иллюминатором мелькали клочья облаков, изредка вы¬
плывала золотистая линия горизонта. Светало, самолет держал курс
на юг. Вероятно, пунктом назначения была Руанда.
Напротив Модести в двойном кресле сидел Брюнель, рядом с
ним — очень бледная девушка в солнцезащитных очках, с мелкими
чертами лица и короткими пепельными волосами. Нет, волосы не
пепельные, поправила себя Модести., Белые. Значит, это Лиза.
Слева от себя Модести видела Адриана Чанса, он был там в
полном одиночестве. Повернув голову направо, Модести заметила
массивную фигуру Жако Муктара.
Жако смотрел в иллюминатор, Чанс читал журнал. Оба не
обращали на нее никакого внимания. Когда Жако или Чанс отрыва¬
лись от своих занятий, их глаза равнодушно пробегали по креслу
Модести, словно оно было пусто. Это было странным. Должно быть,
новая тактика, усмехнулась про себя Модести и тоже перестала
обращать на них внимание.
366
Никаких следов мадам Новиковой. А женщина из коттеджа,
которая подала им кофе с наркотиком, вовсе не была женой Миши
Новикова. Сейчас это стало совершенно ясно. Русская домохозяйка
не способна так ловко притворяться. Конечно же, это агент Брюне-
ля, или он просто нанял ее для разовой работы, и она великолепно
справилась со своей ролью. Да, Брюнель умел находить талантли¬
вых людей.
Трудно было вообразить столь изощренную и одновременно про¬
стейшую ловушку. Вначале Блэйз и Гарвину делается предложение
о совместной работе с одновременной проверкой их реакции на
перспективу физических пыток. Затем подкидывается дезинформа¬
ция о готовящемся нападении на жену Новикова, а для достоверно¬
сти об этом якобы проговаривается Лиза. Тем временем жену
Новикова заменяют актрисой, которая безукоризненно играет свою
роль. Остается лишь ждать реакции противной стороны, которая
известна заранее. На сцене немедленно появляются Блэйз и Гарвин.
Они ждут нападения откуда угодно, но только не от предполагаемой
жертвы. Она спокойно подмешивает им в кофе наркотик, и никакого
шума, насилия, никаких проблем.
А что же настоящая мадам Новикова? Трудно сказать, когда
произошла подмена, но женщина, которая неделю назад вернулась
из Швейцарии во Францию, уже не была настоящей Новиковой.
Да... скорее всего Брюнель ввел ее в действие примерно в то же
время, когда на Уилли свалилась эта Лиза, которая в самый послед¬
ний момент намекнула Уилли, что Брюнель вычислил Новикову.
Видимо, Брюнель разыскал ее сразу же после гибели Новикова,
допросил, а потом убрал. А это значит, что она не знала ответа на
интересующий его вопрос.
Все было спланировано с невероятной точностью. Единственным
светлым моментом во всей этой истории оказался Джайлз, когда он
по каким-то одному ему известным соображениям не сказал псевдо-
Новиковой, что знает координаты. Теперь Модести понимала, что не
случайно насторожилась, когда та задала вопрос, — мне следовало
сделать самые серьезные выводы, спокойно рассуждала Модести,
надо было прислушаться к своим чувствам: почему они вдруг дали
предупредительный сигнал? Что ж... похоже, уже поздно.
Модести осторожно напрягла тело — она не сомневалась в проч¬
ности смирительной рубашки, проверка этого была бы лишь потерей
времени и сил, но важно было узнать, можно ли хотя бы немного
пошевелить руками, стянутыми под грудью плотной тканью и верев¬
ками.
Смирительная рубашка предназначена для ограничения подвиж¬
ности умалишенных.* Зная способ, из нее вполне можно выбраться
367
всего за пару минут, при условии, что вы обладаете силой и
пылкостью, а ваши тело и руки имеют хотя бы ограниченную
подвижность. Вначале вы используете естественную слабину мате¬
риала, затем поднимаете скрещенные руки все выше и выше, до тех
пор, пока не сможете забросить ладонь за противоположное плечо.
Гораздо легче освободиться, если вы лежите на спине и, извиваясь,
выползаете из рубашки — представьте себе, как женщина снимает
платье через голову, только вы это должны сделать, лежа на полу.
Это поможет вам сдвинуть фиксирующую лямку вверх. Затем, когда
вам удастся забросить ладонь за плечо, просовывайте голову под
приподнявшийся локоть, и вот вы уже почти освободились. Потом
вы вытягиваете руки вдоль тела перед собой, а дальше все сводится
к тому, чтобы наступить на лямку, которая связывает рукава, после
чего снимайте смирительную рубашку через голову, как предпола¬
галось выше.
Но будучи под неусыпным наблюдением, из смирительной ру¬
башки выбраться значительно сложнее, особенно если находящийся
в ней человек вдобавок пристегнут прочнейшими ремнями к креслу.
Практически невозможно. Может быть, это удастся Уилли, думала
Модести. Ремни, которыми его ноги привязаны к стулу, не помеха.
Достаточно освободить только одну ногу, а кожаные ремешки на
щиколотке вполне можно перетереть о ножку стула.
Судя по тому, что фиксирующая лямка на спине Уилли находи¬
лась чуть выше, чем положено, именно этим он и занимался. Со
стороны он казался совершенно неподвижным. Лицо его было все
еще бледным — сказывалось действие наркотика: он грузно прива¬
лился к спинке стула и отсутствующим взглядом смотрел на облож¬
ку журнала, который читал Адриан Чанс. «Отокар».
На мгновение чувство признательности заслонило трагизм ситу¬
ации: Боже, как же он, должно быть, клянет себя, подумала Моде¬
сти. Ведь Уилли ждал подвоха с того самого момента, как только
Лиза появилась в «Тредмилле», он заранее предполагал обман, и тем
не менее девушка-альбинос сумела его провести. Невероятно, но ей
все же это удалось. Уилли никогда себе этого не простит... Если
только у него будет возможность для самобичевания, с горечью
подумала Модести.
Она бросила взгляд на Брюнеля и девушку, потом посмотрела на
Чанса и Муктара. Все молчали, словно не замечая, что Модести
пришла в сознание. Рядом ворочался и тихо стонал Джайлз. Жако,
казалось, дремал, Адриан Чанс* что-то помечал карандашом на
полях журнала, Брюнель читал воспоминания генерала де Голля.
Лиза равнодушно смотрела в иллюминатор. На лице ее застыло
напряженное выражение, никаких признаков торжества или удов¬
368
летворенного самолюбия. Она смотрела на проплывающие мимо
облака, но, казалось, не видела их, а внимательно к чему-то прислу¬
шивалась. Потом она повернула голову, и ее взгляд остановился на
Модести — в глазах Лизы не было ни малейшего интереса, с таким
же успехом она могла бы смотреть на совершенно незнакомого
человека, волею обстоятельств оказавшегося ее спутником по поле¬
ту. И ни разу ее глаза за темными стеклами не взглянули в
сторону Уилли Гарвина.
То, что она сделала, не доставляет ей удовольствия, отметила
Модести. Непонятно, но надо запомнить, это может пригодиться.
Перелистывая страницу, Брюнель оторвал взгляд от книги, равно¬
душно взглянул на Модести и снова погрузился в чтение.
В данный момент ничего нельзя было сделать, вообще ничего.
Данная расстановка сил вариантов не предполагала. Модести пере¬
борола очередной приступ тошноты и стала анализировать ситуацию
в целом. Влипли мы основательно, думала она. Если бы Модести
позволила дать волю чувствам, ее парализовал бы страх — единст¬
венная эмоция, естественная в данной ситуации. Но мы же живы,
подбадривала себя Модести, и будем живы еще какое-то время. В
прошлом у них с Уилли случались неудачи, и практика показала,
что даже из самых безнадежных ситуаций есть выход. Возможно, это
не следует рассматривать как правило, может быть, на этот раз им
и не удастся выкарабкаться, но это же не значит, что надо опустить
руки и не искать путей к спасению! Необходимо полностью сосре¬
доточиться и ждать подходящего момента.
Очень важно было определить мотивы Брюнеля. Если бы он
действовал из мести, то сейчас все уже были бы покойниками.
Следовательно, есть иные причины. Координаты Новикова? Воз¬
можно, но дело не только в них. Брюнель не мог знать наверняка,
что Джайлз Пеннифезер тоже приедет во Францию. Значит, что-то
другое?
Модести вспомнила разговор с Брюнелем в пентхаузе. Тогда он
сказал, что месть как таковая ему неинтересна, говорил, что считает
себя реалистом. Пока у Модести не было оснований сомневаться в этом:
Брюнель впечатляюще продемонстрировал свое кредо. Следовательно,
путешествие в Руанду преследует какую-то цель, и скорее всего не
единственную. Она задумалась и, не найдя ответа на свои вопросы,
расстроилась: трудно противостоять противнику, чьи мотивы даже не
поддаются анализу. Все равно что драться* с завязанными глазами.
Она с деланным спокойствием еще раз огляделась. Какую цель
они преследуют такой тактикой? Чанс и Муктар должны были бы
радоваться. Альбиноске следовало бы сиять от счастья или, по
крайней мере, самодовольно улыбаться. А Брюнель? О его реакциях
369
Модести ничего не знала. Ясно было только одно: сейчас инициатива
принадлежит ему, и он непременно воспользуется ею для достиже¬
ния своей цели, действуя, как ему подсказывают его врожденное
коварство и холодная жестокость.
Цель, цель... Мучительно размышляя, Модести незаметно наблю¬
дала за противниками — она изучала их, пыталась проникнуть в их
замыслы, но всякий раз мысль ее заходила в тупик, и невозможность
верно проанализировать ситуацию будила загнанный в подсознание
страх. В зыбком болоте неопределенности она никак не могла найти
твердую почву, от которой можно было оттолкнуться и сделать шаг
навстречу противнику. Возможно, шанс появится, когда они призем¬
лятся, может, даже раньше, но в любом случае надо только ждать и
быть наготове. Модести не сомневалась, что Уилли Гарвин тоже
понимает это.
Модести снова посмотрела на Уилли. Он сидел слева от нее и
немного впереди. За все это время он даже не шелохнулся, но
застежка на его спине сдвинулась еще на один дюйм вверх. Сейчас
она уже находилась чуть выше спинки стула, и, облокотившись на
нее, Уилли мог сдвинуть застежку.еще дальше. Модести видела, что
материя на рукавах и вокруг плеч натянулась еще сильнее, и в
какой-то момент ей послышался звук рвущейся ткани: чтобы дове¬
сти дело до конца, его рукам и телу требовалось чуть больше
свободы. Может быть, все это не имеет смысла, так как заключи¬
тельный этап освобождения из смирительной рубашки потребует не
менее одной-двух секунд и может так статься, что этих секунд у него
не будет, но Уилли верил в благоприятную возможность и готовился
реализовать ее.
Модести почувствовала, как в глубине души растет теплая волна
благодарности. Она не одинока. С ней Уилли Гарвин, а он никогда
не пасует перед обстоятельствами. Пока у них нет ни малейшего
шанса, но Уилли и не торопится. Перед глазами ее мелькали образы
прошлого, и Модести вдруг отчетливо поняла, что умению терпели¬
во ждать своего часа Уилли научился у нее — это было очень давно,
когда она только подобрала его, и очень быстро этот чрезвычайно
опасный и свирепый юный гангстер превратился в настоящего
джентльмена, стал лучшим ее другом и, в свою очередь, в корне
изменил жизнь Модести.
Его целеустремленность не раз спасала им жизнь в самых опас¬
ных, казалось бы, безвыходных ситуациях. Рядом с ним Модести
чувствовала себя уютно, и сейчас сердце ее билось немного учащен¬
но. По разрушительной силе и боевым качествам Уилли не уступал
взводу морских пехотинцев. Даже с приставленным к виску писто¬
летом он мог победить любого противника.
370
С того момента как Модести пришла в сознание, Уилли не
произнес ни слова. Это было разумно. Вряд ли он понял смысл
выбранной Брюнелем и его людьми тактики гробового молчания, но,
видимо, пришел к выводу, что задавать вопросы или пытаться
разговаривать с Модести было бы признаком слабости, вынужден¬
ным признанием превосходства Брюнеля. Он решил играть по пра¬
вилам навязанной ему игры до тех пор, пока Модести не подскажет
иную линию поведения.
' Джайлз Пеннифезер приподнял голову и тихо прошептал:
— Боже, как меня тошнит...
— Спокойно, Джайлз. — Модести повторила слова Уилли.
— Что? Господи, да мы, кажется, летим!
Он помотал головой, поморщился и попробовал двинуть рукой.
На лице его появилось недоуменное выражение — он недоверчиво
осматривал смирительную рубашку, потом поднял глаза и удивлен¬
но уставился на Брюнеля и сидевшую рядом с ним девушку-альби¬
носку. Девушка смотрела в иллюминатор, Брюнель читал — ни тот,
ни другая не обращали на него никакого внимания.
Джайлз повернул голову к Модести. Волосы его стояли дыбом,
глаза округлились и, казалось, занимали половину бледного, измож¬
денного лица.
— Что случилось? — хрипло спросил он. — Я пил кофе и...
Он судорожно дернулся.
— Где мадам Новикова?
— Это была не мадам Новикова. Мы немного ошиблись, Джайлз.
А теперь помолчи.
— Молчать? — Он яростно завертелся в кресле, борясь с верев¬
ками и смирительной рубашкой, но быстро успокоился. — Но поче¬
му, черт побери?!
— Потому что говорить не о чем, и, кроме того, ты мешаешь
другим пассажирам. Лично я собираюсь вздремнуть. Советую сде¬
лать то же самое.
— Но послушай...
— Нет, Джайлз, довольно. — Она закрыла глаза.
Пеннифезер ошарашенно смотрел на нее, в голове у него мель¬
кали обрывки воспоминаний, на кончике языка вертелся вопрос. Он
удивленно глядел по сторонам, словно пытаясь найти причину
такого странного ее поведения.
А, вот в чем дело! Два этих негодяя, с которыми Модести
разделалась в Калимбе. А беловолосая крошка, должно быть, та
самая, о которой рассказывал Уилли. А вот и сам Уилли — тоже
привязанный, только к стулу. Как-то странно все это: все сидят,
ничего не говорят, не смотрят друг на друга. Господи, да что же
371
произошло?! Похоже, Модести и Уилли попались. И все же, учиты¬
вая, какой это негодяй, счастье, что они живы. Почему Модести
заставляет меня молчать, недоумевал Джайлз. Наверное, в этом есть
определенный смысл. Невозможно же взять и вот так спросить
Брюнеля, что он собирается делать. Ничего хорошего из этого не
получится, а Брюнель может подумать, что его испугались. А вообще
страшно. Но главное — не показывать вида, иначе Брюнель это
поймет. Джайлз помнил, как порой его охватывал страх перед
предстоящей операцией — например, в Калимбе, когда он не знал,
с какой стороны подступиться к больной. Но главное, чтобы никто
не видел этого. Даже ты сам. Если как следует поразмыслить, то
теперешнее его положение напоминало страх перед новой опера¬
цией. Что ж, значит, все нормально.
Джайлз старательно изобразил зевоту и откинулся на спинку
кресла. Он не собирался притворяться спящим и решил думать о
чем-нибудь приятном. Эта девушка-альбинос. Очень миленькая.
Правда, слишком худая, но зато хорошо одевается. Должно быть,
очень хитрая, если сумела одурачить Уилли Гарвина. А так не
скажешь. Похоже, она на грани нервного срыва. Слишком напряже¬
на. Судя по всему, комплексует из-за своего альбинизма. Что
говорят об этом медицинские справочники? О, отличная тема для
размышлений, будет чем занять себя, довольно подумал Джайлз.
Двигатели самолета ровно гудели. Немного спустя Брюнель
отложил книгу, извлек из подлокотника кресла миниатюрный мик¬
рофон и быстро произнес несколько фраз. Он говорил так тихо, что
сидевший сравнительно близко Джайлз не разобрал ни слова — при
этом ему показалось, что Брюнель говорит не по-французски. Он
толкйул Модести, и она открыла глаза. Брюнель убрал микрофон и
бросил взгляд в иллюминатор.
Модести посмотрела на Уилли: он был уже почти готов к заклю¬
чительному этапу освобождения из смирительной рубашки. Она
видела, что ткань натянута до предела. Уилли максимально исполь¬
зовал ее эластичность — это означало, что руки его плотно прижаты
к грудной клетке, дышать в таком положении можно было лишь с
величайшим трудом, но Уилли не подавал ни малейших признаков
дискомфорта.
«Дакота» начала снижаться. Модести не знала расчетного време¬
ни полета, определить это было невозможно. Пока они находились
в бессознательном состоянии, Брюнель должен был привезти их на
летное поле, роль которого, судя по всему, выполняла какая-нибудь
заброшенная шоссейная дорога. Наверное, на это ушло немало
времени. Модести безошибочно ориентировалась в пространстве —
лишь только она пришла в себя, инстинкт подсказал ей, что самолет
372
еще не пересек границу Франции. Сейчас они приближались к
южному побережью. Если конечный пункт назначения — Руанда, то
придется как минимум дважды садиться для дозаправки. Пусть даже
самолет оснащен дополнительными бензобаками. Но до Северной
Африки можно было спокойно дотянуть на имеющемся топливе. И
тем не менее самолет снижался.
Они вошли в облака, и Брюнель снова что-то сказал в микро¬
фон — самолет накренился и изменил курс. Теперь он поворачивал
на восток. Хотя нет, машина продолжала разворачиваться, сниже¬
ние закончилось. В дальнем иллюминаторе Модести видела бурые
холмы и чередующиеся зеленые пятна полей. Потом внизу про¬
мелькнули деревушка и тонкая линия дороги. Справа виднелись
горы с ослепительными снежными шапками на пиках. Прованс,
южный массив Альп, определила Модести.
Может быть, снизу Брюнелю должны подать сигнал? Нет, посад¬
ка в этих местах исключена, ни одного ровного места, сплошные
горы и нагромождения валунов. Самолет сделал крутой вираж, и
ремни больно врезались в тело. Не выпуская из руки микрофон,
Брюнель внимательно смотрел в правый иллюминатор. Лицо его
было спокойно, как заброшенный дом. Он повернулся и кивнул
вскочившему на ноги Адриану Чансу — тот быстро пробежал вдоль
правого борта и, повозившись с замками, распахнул аварийный люк.
Порыв ветра разметал его серебристые волосы.
Сейчас Модести видела, что к поясу Чанса пристегнут нейлоно¬
вый трос, другой конец которого крепился за скобу в его кресле. Она
повернула голову — Жако уже стоял, от его кресла шел такой же
трос безопасности. Он довольно ухмылялся. При виде этой улыбки
по нервам Модести пробежал сигнал тревоги. В этот момент Брю¬
нель повернулся и, стараясь перекричать рев двигателей, обратился
непосредственно к Модести:
— Гарвину пора выходить.
В глазах у нее потемнело.
— Что?.. — услышала она срывающийся голос Джайлза.
Жако ухватился за спинку стула Уилли й одним движением снял
с ножек фиксирующие предохранители. Толчок вперед, и ножки
стула еще глубже сели в цилиндрические втулки. Модести видела,
что Уилли изо всех сил напрягся, и вдруг кровь застыла у нее в
жилах, шок сменился первобытным ужасом.
Стул плавно двинулся к аварийному люку, и Модести услышала
треск ткани и кожаных ремешков, рвущихся под отчаянными рыв¬
ками могучих мышц Уилли. Когда стул был всего в футе от люка,
Уилли сумел наконец просунуть голову под согнутой в лСГКте рукой,
и сложный узел на спине смирительной рубашки сразу же ослаб.
373
Модести уже сама изо всех сил боролась с удушающими объяти¬
ями смирительной рубашки. Рядом с ней, изрыгая страшные прокля¬
тия, словно извивался Джайлз.
Уилли был уже спиной к ней, коленями он упирался в стену
салона. Сейчас он уже мог немного двигать руками, но для того,
чтобы получить большую степень свободы, ему надо было высвобо¬
дить их из соединенных длинной лямкой рукавов. Чанс и Жако
тянули стул назад — нужно было чуть сместить его в сторону, чтобы
он оказался прямо напротив открытого люка.
Модести рвалась из смирительной рубашки, словно раненый
зверь, безмолвным криком взорвалась каждая клеточка ее тела.
Притянутая к креслу двумя перехлестнутыми ремнями, она даже не
могла сдвинуть фиксирующую пряжку на спине. Сквозь распахну¬
тый люк она видела землю, неровные глыбы огромных валунов.
Самым дальним уголком сознания, на который не могли повлиять ни
страх, ни ярость, она продолжала автоматически регистрировать все
поступающие данные. Сейчас они находились на высоте трех тысяч
футов, может, чуть выше — самолет шел вдоль горного хребта,
который пересекали узкие глубокие лощины.
Прошло всего десять или пятнадцать секунд, но Модести каза¬
лось, что события разворачивались как в замедленной съемке. Все
еще привязанный к стулу за ноги и лодыжки, Уилли практически не
мог маневрировать. Адриан Чанс и Жако уже отодвинули стул назад
и теперь толкали его вбок, на одну линию с аварийным люком.
Уилли резко завел руки за голову и, изогнувшись всем телом,
стремительно выбросил их вперед — длинная лямка между рукава¬
ми захлестнула шею Жако. Опираясь спиной о стул, Уилли сделал
неуловимое движение руками й, перебросив один край лямки, пой¬
мал полову Жако в петлю. Одновременно он резко откинулся назад
и на противодвижении ударил Жако двумя кулаками в лицо.
Задыхаясь от боли и ярости, Модести следила за выражением
лица Уилли: холодные, чуть прищуренные глаза, глубокая верти¬
кальная складка между бровей — все это она видела неоднократно
во время тренировочных спаррингов, когда Уилли моделирует пове¬
дение соперника, просчитывает.все его ходы. Сейчас он вступил в
бой и сумел подавить страх, который неминуемо охватил бы его при
пассивном сопротивлении. Все существо Уилли было поглощено
процессом поиска самого надежного в его незавидной ситуации пути
к победе. Жако стоял на коленях у ног Уилли и задыхался в
стягивающейся на его горле петле. Чанс ударил Уилли в лицо.
Муга. Голова Уилли немного ушла в сторону, он чуть повернулся
вместе со стулом и молниеносно сомкнул челюсти на запястье
Чанса. Чанс глухо вскрикнул и нанес удар с другой руки. Не
374
разжимая зубов, Уилли принял его макушкой. Затем он еще больше
откинулся назад и резко поднял обе руки.
Боже, неужели ему удастся! Модести уже знала следующий ход
Уилли. Он поднимет задыхающегося Жако на ноги и за счет этого
собьет с ног Чанса. Через три секунды он сбросит смирительную
рубашку — правда, ноги его все еще останутся привязанными к
стулу, но руки уже будут свободны. У Жако пистолет, у Чанса нож.
Если бы Уилли удалось завладеть чем-то одним...
Но еще остается Брюнель. Он сидел на подлокотнике кресла и
невозмутимо наблюдал за разворачивающимися событиями. Лиза си¬
дела не шелохнувшись, как мраморное изваяние. В лице ее не было ни
кровинки. Затем она начала нервно теребить ремень безопасности и
чуть приоткрыла рот. Собирается закричать, подумала Модести.
Модести прекратила бесполезную борьбу с ремнями и всем телом
привалилась к спинке кресла, прикидывая расстояние до Брюнеля.
Вполне можно дотянуться ногой до его левой коленной чашечки. Этого
будет достаточно, чтобы вывести его из строя на несколько секунд.
Она видела, как Уилли рывком поднял Жако и швырнул его на
Чанса, который сразу же отлетел в глубь салона. Уилли тут же завел
правую ступню за ножку стула и, нагнувшись вперед, резко опу¬
стился на колено. Узкий кожаный ремешок на его щиколотке лоп¬
нул, словно был сделан из бумаги. Чанс споткнулся, а слишком
короткий трос, натянувшись, бросил его на пол. Уилли отпустил
Жако и встал освободившейся правой ногой ему на горло, наступив
на обмотавшуюся вокруг шеи петлю. Но когда он нагнулся, чтобы
стянуть с себя смирительную рубашку, самолет снова сделал крутой
вираж — пилот намеревался еще раз облететь этот, горный массив.
Стул опрокинулся набок. И затем начал медленно скользить
вперед ножками прямо в проем открытого люка.
Альбиноска закричала. На лбу Брюнеля выступили капли пота,
но он спокойно отвел свою маленькую ручку назад и закатил Лизе
звонкую пощечину. Модести рванулась из кресла, но ремни так
сильно впились в тело, что она едва не вскрикнула от боли. Уилли бьрт
все еще жив. Пока. Трос Жако был вытянут на всю длину, а сам Жако
лежал на полу, всего в футе от люка. Лицо его почернело, язык
вывалился изо рта. Шея его все еще была захлестнута лямкой. Один
конец ее свесился в люк и дрожал, как натянутая струна. А Уилли, все
еще привязанный к стулу, висел снаружи на другом конце лямки.
Адриан Чанс полз к люку. В руке его поблескивало лезвие ножа,
лицо перекошено от ярости. Он уже приготовился ударить ножом по
кожаной полоске, но лямка неожиданно дрогнула и ослабла.
Модести не шевелилась. Лицо ее было залито потом. Она пони¬
мала, что произошло. Руки Уилли были в наглухо заделанных
375
рукавах смирительной рубашки, и он не мог ни за что ухватиться.
Прошло несколько секунд, и смирительная рубашка, зацепившаяся
лямкой за горло Жако, сползла с Уилли...
В тот момент, когда он падал, самолет снова сделал вираж. В
иллюминаторе она увидела стремительно удаляющуюся тень с че¬
тырьмя нелепыми отростками. Сейчас самолет снизился до пятисот
футов, и тень летела по длинной параболе прямо к откосу, завален¬
ному каменными глыбами. Вскоре тень Уилли Гарвина слилась со
скалами и, устремившись к смерти, исчезла из поля зрения.
Брюн ель что-то сказал в микрофон, и самолет начал набирать
высоту. Они снова взяли курс на юг. Модести закрыла глаза и
отвернулась от иллюминатора.
Адриан Чанс снимал петлю с бычьей шеи Жако. Он втащил в люк
пустую смирительную рубашку, задраил аварийный выход и скло¬
нился над бесчувственным Муктаром.
— Все в порядке, — сказал Чанс Брюнелю. — Дышит.
Его срывающийся голос прозвучал неестественно громко в тиши¬
не, наступившей, когда закрыли люк.
— Жако остался жив лишь по счастливой случайности, — сухо
произнес Брюнель. — То же самое можно сказать и о тебе, Адриан.
Когда я вспоминаю, как ты умолял, чтобы я позволил тебе встре¬
титься с Гарвином один на один...
Брюнель укоризненно покачал головой и повернулся к Моде¬
сти.
— Теперь я понимаю, почему вам всегда так везло, — сказал он.
— Ах ты ублюдок! — с надрывом выкрикнул Джайлз. — Живо¬
тное, зверь!
— Все мы звери, доктор Пеннифезер. Проблема человека заклю¬
чается в том, что он отказывается признать этот факт и все время
хочет казаться чем-то иным. Относительно себя я никогда не за¬
блуждался. Мне было необходимо избавиться от Гарвина, и я это
сделал. — Брюнель снова взял книгу. — Если вас волнует этот
вопрос, могу сказать совершенно определенно: ни вам, ни вашей
подруге такая участь не угрожает. Кстати, вы же врач! Я готов на
время освободить вас, если вы займетесь своими прямыми обязанно¬
стями и поможете моему бедному коллеге. У вас есть медицинская
сумка и, кроме того, вы ведь помните о клятве Гиппократа...
Лицо Джайлза посерело.
— Если бы я мог до вас добраться, Брюнель! — прошипел он.
Брюнель, казалось, не слышал этой угрозы.
— Займись Жако, Адриан, — негромко сказал он и открыл кни¬
гу. Сидевшая рядом с ним Лиза зажала руками рот, тело ее била
крупная Дрожь.
376
Модести слышала разговор словно сквозь сон. Глаза ее были
закрыты, черты лица заострились, и теперь она была похожа на свою
собственную посмертную маску. Во рту чувствовался привкус кро¬
ви — во время борьбы с ремнями она прикусила губу. Уилли Гарвин
был мертв. Боль утраты разрывала сердце Модести.
До сих пор я не знала, что такое горе, отрешенно подумала она
и замедлила дыхание, позволяя страданию охватить все ее существо.
Модести не сопротивлялась ему, понимая, что в противном случае
потеряет сознание. А этого она не могла допустить: Брюнель не
должен видеть ее сломленной.
Постепенно рассудок Модести успокоился и замер, словно остров
в безбрежном океане боли. Еще некоторое время она сидела
неподвижно, потом сквозь туман скорби начали прорываться от¬
дельные мысли — мысли, с которыми надо было примириться и
жить дальше.
Уилли мертв, она осталась совсем одна. Одна не только сейчас,
в данный момент, — навсегда. Похоже, будущего не предвидится.
Она одна. Второго Уилли Гарвина не будет, надо смотреть правде
в глаза. Она обязана помнить это и думать об Уилли, думать о нем
все те годы, которые ей отпустит жизнь.
Модести заставила себя вспомнить все с самого начала, когда Уилли
Гарвина еще не было рядом, когда, едва достигнув двадцати лет, она
создала крупнейшую в Европе преступную организацию, подчинив
себе отъявленных бандитов. Оглядываясь назад, Модести не узнавала
себя. Она была жестче любого из находившихся под ее началом
мужчин, иначе ей не удалось бы управлять ими. В организации
действовал ее собственный закон, а так как Модести отказывалась
распространять свое влияние на некоторые, хотя и прибыльные, но
чрезвычайно отвратительные сферы преступного мира, некоторые чле¬
ны ее организации сочли это проявлением слабости, и ей пришлось
жестоко карать сомневающихся. Операции становились все более ус¬
пешными, и никто уже не смел усомниться в правильности установлен¬
ных Модести законов. В «Сеть* принимали только специалистов экстра¬
класса, обладавших своим собственным, неповторимым почерком. Вете¬
раны мгновенно ставили на место тех, кто не хотел работать по
правилам Модести: ставкой в их игре была только победа, и ничто не
должно было мешать ее достижению. Модести подобрала себе надеж¬
ных помощников, но ни один из них не мог до конца понять ее. Никто.
Пока не появился Уилли Гарвин.
Боль ударила Модести, словно хлыст, но она заставила себя
вспоминать дальше. Она вытащила его из сайгонской тюрьмы — это
был озлобленный на весь мир юный гангстер, настолько сильный и
опасный, что только меланхолический характер, сформировавшийся
377
под влиянием неустроенного детства, не позволил ему превратиться
в азиатского Джека-потрошителя.
Модести вытащила его из тюрьмы, объяснила, что ее не интере¬
суют фольклорные герои преступного мира, и дала самостоятель¬
ную работу. Действовала она по наитию. В качестве первого зада¬
ния Уилли должен был перевезти в Гонконг сто тысяч долларов
золотом — Модести хладнокровно, как заправский шулер, выигра¬
ла эти деньги в казино Монте-Карло, и в общем-то, не было
никакой необходимости переправлять их в Юго-Восточную Азию,
но Модести хотела убедиться в правильности своего выбора, ибо
интуитивно почувствовала, что Уилли Гарвин обладает огромным
скрытым потенциалом.
Простейшая операция по транспортировке золота сразу же по¬
шла наперекосяк, правда, не по вине Уилли. Он решил выправить
положение — пошел на риск, перехватил инициативу, и все встало
на свои места, примерно так это выглядело в его пересказе. Но когда
Модести узнала подробности, у нее от восхищения перехватило
дыхание. Человек, который вернулся из Гонконга, уже не был
прежним Уилли Гарвином, каждую неделю он рос как личность и
профессионал, и, словно бабочка из кокона, вскоре на свет появился
совершенно иной Уилли Гарвин — приветливый и вежливый моло¬
дой человек с безупречными манерами, которого до смерти боялись
даже самые могущественные ветераны «Сети».
Не прошло и года, как он стал правой рукой Модести, и все
восприняли это как должное. В его лице она нашла идеального
помощника. Но, самое важное, больше Модести не была одинока: они
совпали, как точно подогнанные шестеренки часового механизма.
Модести понимала, что Уилли боготворит ее — да, сейчас уже
можно было употребить это слово. Но поклонение не было слепым.
Уилли знал все недостатки Модести и воспринимал их как неотъем¬
лемую ее часть. Более того, никакая другая Модести не была ему
нужна. Все это не имело никакого отношения к физическому влече¬
нию, этот вопрос никогда не возникал и, к счастью, не встал между
ними непреодолимой преградой. При этом Уилли всегда относился
к ней как к самой желанной женщине в мире и никогда не отказывал
себе в удовольствии разделить ее общество.
После ликвидации «Сети» их отношения перешли в иную плос¬
кость, поскольку Уилли больше не был сотрудником Модести. Она
считала, что Уилли лучший из лучших, и потому всячески подталки¬
вала его к самостоятельной деятельности. Но Уилли Гарвина не
устраивала такая перспектива: без своего талисмана — Модести
Блэйз — он считал себя конченым человеком. И судьба не позволила,
чтобы он его лишился. На горизонте появился Таррант, а вместе с
378
ним — совершенно иные операции. Когда Таррант ложился на дно,
они принимали предложения других, соглашаясь на работу, как
правило, по первому впечатлению о клиенте. Они не искали про¬
блем, но находили их с завидным постоянством и вскоре привыкли,
что иначе быть не может, потому что острый привкус опасности
постепенно стал своего рода наркотиком, употребление которого
вошло в привычку.
Но сейчас...
Уилли Гарвин был мертв. Один миг, и мир Модеста взорвался,
словно сверхновая звезда. Относительно себя они никогда не за¬
блуждались и прекрасно понимали, что однажды — может быть,
сегодня, быть может, в следующий раз — сценарий операции не
сработает и один из них погибнет. Это было частью той игры,
которую они избрали для себя, как другие выбирают горы и всей
душой вкушают риск, взбираясь на вершину, убившую не один
десяток альпинистов.
И вот это произошло, первым пал Уилли. Возможно, так даже
лучше. Модеста не сомневалась, что сам Уилли предпочел бы
именно этот вариант, Модести легче переживала потери. Легче? О
Боже! И это называется легче...
Собравшись с силами, она подавила приступ жалости к себе.
Никаких слез. Уилли Гарвин мертв. Настройся на эту мысль и
примирись с ней.
«Спи спокойно, Уилли, любовь моя. Нам было хорошо вместе. Ты
всегда появлялся, когда я больше всего в тебе нуждалась. Я всегда
могла опереться на твое плечо, и только на твоем плече я могла
позволить себе выплакаться. Ты гордился этим. Спасибо тебе за все,
Уилли. Только благодаря тебе я чувствовала себя неотразимой».
Модести вызвала из памяти чуть хрипловатый голос и характер¬
ную широкую улыбку: «Ты выглядишь потрясающе, Принцесса.
Давай еще немного погуляем в фойе — пусть все эта мужичишки от
зависти возненавидят меня».
«Ты научил меня смеяться, Уилли.■ Все эти рассказы о твоих
подружках... Желал ли ты когда-нибудь меня? Я всегда старалась не
давать тебе повода для подобных мыслей. Это отнюдь не самое
важное. У нас было гораздо более ценное сокровище. Мы не хотели
омрачать счастье нашей дружбы, я чувствовала, что ты ценишь ее
выше всего остального. И это могло бы произойти. Но тогда бы мы
променяли истину на пустяк. Я знаю, что ты думал так же.
Спи спокойно, Уилли, любовь моя. Я привела тебя к гибели, но
не бойся, я не стану винить себя. Тебе бы это очень не понравилось.
Не знаю, слышишь ли ты мою мольбу, но, пожалуйста, не беспокой¬
ся обо мне. Если они решат устранить меня, из этого ничего не
379
выйдет — ты же знаешь, я еще даже не пыталась найти путь к
спасению. Сейчас я немного приду в себя. Мне будет очень трудно
работать в одиночку после стольких лет, проведенных рядом с тобой,
но я не выйду из игры. А бедняга Джайлз? Я должна вытащить его
из этой переделки, если смогу. Трудно. Твой шанс не сработал,
теперь придется действовать наверняка. Молись за меня, Уилли...
Спи спокойно, Уилли, любовь моя...»
Сознание смирилось со страшным фактом, мысль о потере рас¬
творилась в нем, хотя боль все еще резала по живому и Модести
понимала, что бесследно она не исчезнет. Никогда.
Она постепенно приходила в себя. Нервы ее уже успокаивались.
Еще больше замедлив дыхание, Модести впала в транс и усилием
воли остановила мыслительный процесс. Теперь ее мозг отдыхал.
Когда она вновь открыла глаза, солнце.уже прошло точку зенита,
а впереди виднелось побережье Северной Африки. В креслах напро¬
тив никого не было. У самой стены салона слева сидел Жако —
голова его лежала на подушке, а шея была обмотана влажным
полотенцем. Точнее, полотенце находилось между головой и массив¬
ными плечами, потому что шеи у Жако не было.
Повезло, остался жив, мелькнула у Модести горькая мысль.
Когда Уилли выпал из самолета, любому другому на месте Жако
просто оторвало бы голову.
Голубые глаза Адриана Чанса смотрели на Модести с ненави¬
стью, запястье его было перебинтовано. Она понимала причину этой
ненависти: все было против Уилли, но тем не менее он едва не убил
обоих, Чанса и Муктара. Это было унизительно. Адриан Чанс обязан
был кого-то за это ненавидеть, а так как Уилли погиб, наиболее
естественной его заменой стала она, Модести. Лиза спала, свернув¬
шись клубком на сдвоенных креслах.
Модести повернула голову и натолкнулась на взгляд Джайлза.
Он выглядел усталым, но спокойным.
Не боится, подумала Модести. Что ж, Хорошо. Она посмотрела
на пустые кресла и тихо спросила Джайлза, куда делся Брюнель.
Шепотом, чтобы не услышал Чанс, Пеннифезер сказал:
— Пошёл в каюту или как там называется место, где сидит
пилот. — Он опустил взгляд на свои стянутые смирительной рубаш¬
кой руки и снова посмотрел на Модести. — Мне очень жаль. Я имею
в виду Уилли. Как бы я хотел взять тебя сейчас за руку.
Модести кивнула, давая понять, что принимает соболезнования.
Немного помолчав, Джайлз сказал:
— Сейчас тебе получше?
— Да. А как ты?
— Все в порядке. Ты так долго спала...
380
— Я не спала. Просто некоторое время меня здесь не было.
— Йога? Что-то вроде гипнотического транса?
— Примерно.
— Я и не знал, что ты это умеешь.
— Меня научил этому один старик по имени Сиваджн в пустыне
Тар, к северу от города Джодхпур. После я определила к нему
Уилли... Впрочем, неважно. Что здесь происходило?
— Ничего особенного. Примерно час назад они меня развязали и
разрешили сходить в уборную. А когда снова связывали, седой приста¬
вил к твоей голове пистолет. Ты не знаешь, где мы находимся?
— Пересекаем побережье Северной Африки. Наверное, они запра¬
вятся на каком-нибудь частном аэродроме, а затем полетим в Руанду.
— Как ты думаешь, у нас будет возможность разделаться с этими
негодяями?
— Пока ее нет. До Руанды они будут держать нас в смиритель¬
ных рубашках. А потом... Нам надо быть наготове, чтобы использо¬
вать любую возможность.
Словно признаваясь в страшном грехе, Джайлз неуверенно про¬
бормотал:
— Если честно, я чувствую себя немного не в своей тарелке. Ты
говори, что мне Делать. Конечно, я не Уилли Гарвин, но тоже кое на
что способен.
— Я знаю об этом, Джайлз.
Он некоторое время молча разглядывал лежащего в проходе
Жако. На его лице появилась кривая ухмылка.
— Им пришлось попотеть. У Уилли не было никаких шансов —
связанный, один против двоих. Но, Боже мой, еще немного, и он
расправился бы с ними! Бьюсь об заклад, ты гордишься Уилли, это
же обалдеть можно, как он сражался с ними!
— Да, это было здорово. В свое время я все обдумаю, если у меня
будет такая возможность. Но сейчас все еще очень больно.
Брюнель вышел из пилотской кабины. Он бросил взгляд на Лизу,
посмотрел на Чанса и сел напротив Модести. Минуты две они
пристально смотрели друг на друга, потом Брюнель улыбнулся и
взял книгу. Повернувшись к Чансу, он сказал:
— У нашей гостьи кровь на подбородке. Разбуди Лизу и скажи
ей, чтобы вытерла.
Разбуженная Лиза двигалась словно автомат, глаза ее были
абсолютно пусты. Лиза достала из аптечки вату и пузырек антисеп¬
тика, сделала тампон, и Модести почувствовала, как холодная
жидкость приятно пощипывает лицо. Закончи^ процедуру, Лиза
уставилась на Модести и не отводила глаз, пока Брюнель не прика¬
зал ей сесть.
381
Он встал и, склонившись над Модести, пристально посмотрел на
нее.
— Так значительно лучше.
В его голосе неожиданно послышались нотки сочувствия, и это
поразило Модести. Однако она взглянула на него совершенно рав¬
нодушно.
— Ваши прелестные губки больше не кровоточат, — сказал Брю-
нель. — Надеюсь, вы немного пришли в себя?
Он улыбнулся и резко ударил ее по лицу ребром книги. Все
произошло настолько неожиданно, что Модести даже не успела
уклониться от удара. В ушах у нее зазвенело, из разбитой губы
потекла кровь.
Джайлз рванулся было к Брюнелю, но тот не обратил на него
никакого внимания, сел и вновь раскрыл книгу.
Модести пыталась собраться с мыслями. Удар, боль — все это
было ничто, она никак не могла понять смысл разыгранной им
сцены, ей не удавалось постичь мотивы Брюнеля, и это было еще
мучительнее, чем боль физическая. Она не сомневалась, что он
сделал это с какой-то целью, но с какой? Пока это не поддавалось
расшифровке. Модести отлично знала, что в любом противоборстве
решающим фактором всегда выступает сила воли. Она научилась
управлять своей волей и умела так точно фокусировать ее, что в
нужный момент это позволяло ей буквально излучать мощнейшие
потоки физической и психической энергии. Но чтобы победить,
необходимо понять противника, уяснить для себя его технику обман¬
ных и упреждающих ударов.
«Здесь Брюнель переиграл меня по всем статьям, — напряженно
размышляла Модести. — Почему для убийства Уилли он избрал
столь жестокий способ и почему он вначале велел Лизе помочь, а
потом сам же нанес мне удар?»
« Это был совершенно непостижимый человек, а с непостижимыми
противниками Модести еще не сталкивалась. Она с трудом поборола
приступ паники, столкнувшись с самой страшной опасностью, кото¬
рая называется.потерей уверенности в себе.
Модести улыбнулась Джайлзу, призывая не волноваться за нее,
и закрыла глаза: самым главным сейчас было восстановить внутрен¬
ние силы и укрепить содрогнувшиеся под натиском врага защитные
бастионы.
Рано или поздно приходится проигрывать. Но только не сейчас!
Брюнель должен быть повержен, хотя бы в память об Уилли. Да, ты
сделаешь это во имя него. Не трогательная надпись на надгробном
камне, а побежденный Брюнель — вот лучшая эпитафия Уилли
Гарвину.
382
Глава 9
Адриан Чанс положил ладони Лизе на шею и слегка сжал пальцы.
Его запястье все еще было перебинтовано. Лиза лежала на спине
поперек постели, а над ней, словно орел над добычей, распластался
Чанс. В душном влажном воздухе их покрытые потом обнаженные
тела поблескивали словно бронза. Сквозь прорези жалюзи на высо¬
ком окне комнату заполняли широкие лучи горячего африканского
солнца.
— Ну же! Поговори со мной, Лиза, — сказал Чанс и, увидев, что
на лице ее появилось выражение напряженного ожидания, довольно
улыбнулся.
— Пожалуйста... я едва дышу.
Она с трудом повернулась и легла на подушку. Он чувствовал,
как дрожит ее тело, и сознание того, что это не притворство, приятно
льстило его самолюбию.
— Прости меня, — в голосе Лизы звучало отчаяние, — я пыта¬
юсь понять, чего ты хочешь, но у меня ничего не получается. Ты
сегодня какой-то не такой, Адриан.
— Ты должна научиться выполнять мои желания, дорогая. Я же
сказал тебе, что делать,— поговори со мной.
— Но... о. чем?
— Давай подумаем. Ну, расскажи мне о Уилли Гарвине. Какой
он был?
— Я не могу. Не помню. — Лиза закрыла глаза.
— Какая жалость! Тогда расскажи, как тебе было приятно в тот
момент, когда мы вышвырнули его из самолета. Уверен, что это ты
помнишь. Ты все время орала.
— Мне было страшно.
— За него?
— Нет!
Лиза непроизвольно крикнула, надеясь, что голоса услышат ее и
поверят в эту ложь.
— Нет, я боялась, что он... что он вырвется и набросится на меня.
Четыре дня назад «дакота» приземлилась в аэропорту Кигали, в
пятидесяти милях севернее «Бонаккорда». Первые две ночи в поместье
голоса не давали ей покоя. Они знали, что она одержима злым духом,
знали, что смерть врага повергла ее в отчаяние. В тот момент, когда он
выпал из самолета и устремился навстречу своей смерти, она кричала
не только из страха за него — это был еще крик ужаса и протеста.
Голоса наказали ее за это, две ночи напролет они монотонно й
383
бесстрастно нашептывали слова осуждения — она едва не сошла с
ума и уже была готова умолять их, чтобы они даровали ей благосло¬
венное безумие.
Но последние две ночи они не беспокоили ее. Это означало, что
она уже достаточно наказана. Лиза больше не хотела думать об
Уилли Гарвине, ибо эти мысли могли вновь разгневать голоса.
— Падающее тело, — Адриан Чанс задумчиво ласкал ее грудь, —
каждую секунду ускоряется на тридцать два фута, каждую секунду.
Через полторы тысячи футов падения оно достигает максимальной
скорости, примерно сто двадцать миль в час. Я не очень-то хорошо
считаю в уме, но если он выпал на высоте трех тысяч футов, то мокрое
место от него осталось где-то секунд через двадцать. Или, скорее всего,
его разорвало в клочья о скалы. Интересно, о чем он думал, когда
падал?
Плечи Лизы начали вздрагивать от беззвучных рыданий. Адриан
чувствовал, что Лиза не фальшивит, и его охватил восторг. Когда
она наконец успокоилась, Чанс безразличным тоном спросил:
— А что ты думаешь о Модести Блэйз?
— Я не знаю. — Лиза говорила шепотом. — Она молчала, ничего
не пыталась сделать.
— Это верно. — В голосе его зазвучала ярость. — Но Брюнель
по-прежнему считает, что сумеет заставить эту суперженщину ра¬
ботать на него.
— Да, наверное, это так. Он всегда прав... — Чанс неожиданно
сдавил ей шею, и Лиза задохнулась от боли. — Прости, Адриан. Что
я такого сказала?
На какое-то мгновение гнев лишил его дара речи. За всю свою
жизнь он никого так не ненавидел, как Модести Блэйз. Мысль о том,
что Брюнель хочет сделать из нее своего добровольного помощника,
сводила Адриана Чанса с ума. Он отлично понимал, что она никогда
не станет второй Лизой, его покорной игрушкой. Бели система
обработки сознания сработает, она станет равной Жако и ему
самому. Эта мысль жгла его, как попавшая на кожу кислота. Теперь
он ненавидел и Брюнеля.
Чанс сделал глубокий вдох и раздраженно сказал:
— Ты будешь меня слушать или нет? Брюнель велел рассказать
тебе, какую комбинацию мы планируем на сегодняшний вечер.
— Да, я слушаю.
— Превосходно. Она обедает с нами. Ты, Брюнель, я и Жако. Мы
беседуем. По крайней мере трое из нас — Жако не Оскар Уайлд. Все
очень мило и изысканно. Как обычно, Блэйз будет говорить только
384
тогда, когда к ней обратятся, и очень лаконично. Она не понимает,
что происходит, но спрашивать не собирается. Пока тебе все по¬
нятно?
— Да, Адриан.
— Так. А как только подадут кофе, в гостиную молча войдут Ван
Пинаар и Камачо. Они схватят ее, разорвут платье на спине,
повалят на диван и начнут избивать ремнями. — Чанс кисло улыб¬
нулся. —К сожалению, не пряжкой. Брюнель считает, что достаточ¬
но просто унизить ее. Весь смысл заключается в том, дорогая, —
теперь слушай меня внимательно, — он ущипнул Лизу за бедро, —
смысл состоит в том, что все остальные будут как ни в чем не бывало
продолжать свою беседу, пить кофе, курить сигары — словно ничего
не происходит. Никто не обращает внимания. Это понятно? 4
Лиза недоуменно пожала плечами.
— Нет, это мне непонятно. Хотя я, кажется, догадываюсь, что от
меня требуется. Надо сделать так, чтобы она не сопротивлялась, —
ну, чтобы обошлось без драки.
Чанс расплылся в улыбке.
— Не-ет, сопротивляться она не станет. Она будет драться толь¬
ко в том случае, если решит, что мы собираемся ее убить: она же
отлично знает, что где-то на территории «Бонаккорда» мы держим
Джайлза, а Брюнель предупредил Блэйз, что если она вздумает
ослушаться нас, его ждет медленная, мучительная смерть. Она
связана по рукам и ногам. Понятно?
— Да, Адриан, понятно.
— Отлично. Вот и поговорили. А теперь...
Когда он наконец ушел, Лиза в изнеможении сползла на пол,
мышцы рук и ног сводили судороги. Вновь пронзительно кольнуло
сердце — с этой болью Лиза познакомилась совсем недавно, всего
несколько дней назад. Может, она скоро пройдет, как это уже было
раньше. А может, станет еще больнее. Лизе было уже все равно. Она
не станет рассказывать об этой боли Брюнелю.
Если боль станет невыносимой и она наконец умрет, это прежде
всего будет означать свободу.
Уилли Гарвин был Враг, но те несколько дней, которые они
провели вместе, сделали ее совершенно другим человеком. Сейчас
он был мертв, и самым дальним уголком рассудка, куда, как она
надеялась, голосам не заглянуть, Лиза скорбела об Уилли и прези¬
рала себя, ибо именно она заманила его в ловушку, которая оберну¬
лась для него могилой. Ее вдруг затошнило, и, зажимая обеими
руками рот, Лиза бросилась в ванную.
заз
13 П-С/Довмы «Вкус к смергм»
Модести Блэйз проснулась на рассвете. Комната была маленькая,
на первом этаже. Модести отбросила простыню, встала с постели и
подошла к узкому окну. Сквозь прорези жалюзи она видела мощен¬
ное каменными плитами патио, в дальнем углу которого на длинной
скамье сидел один из соглядатаев Брюн ел я. На коленях ангольца
лежало охотничье ружье. На этом месте в любое время дня и ночи
всегда находился вооруженный человек.
Обнаженная Модести повернулась спиной к трюмо и через плечо
посмотрела на отражение в зеркале: Кожа на спине и ягодицах
слегка вспухла и покраснела. Она повела плечами. Мышцы немного
задеревенели, а в остальном она чувствовала себя как обычно.
Больно, но никаких повреждений. Камачо не рассек ей кожу только
потому, что орудовал широким кожаным ремнем.
Она подошла к двери и непроизвольно взялась за ручку. Дверь
была заперта снаружи, как этого и следовало ожидать. К спальной
комнате примыкала крохотная клетушка, выполнявшая роль душе¬
вой и уборной. Приняв душ, Модести надела халат, села перед
зеркалом и начала приводить в порядок волосы. Халат и несколько
платьев, которыми ее снабдил Брюнель, несомненно, принадлежали
Лизе: слишком тесные, короткие, но какая, собственно, разница.
Предполагать, что ждет ее сегодня, не имело никакого смысла:
какими бы ни были эти события, они, видимо, будут так же лишены
логики, как и все предыдущие. Возможно, Брюнель будет обращать¬
ся с ней, как с почетной гостьей, и провезет по своим владениям.
Или же запрет на несколько часов в карцер, как во второй день.
Она уже знала, что этот странный метод преследует определенную
цель. Отсутствие видимой логики уже само по себе было весьма
логичным. Брюнель намеревался сломить ее, но для него это не
означало просто сломать. Он хотел сделать это очень тонко, так, чтобы
в конце концов она оказалась в психологической зависимости от него,
как раб от хозяина. Чередование жестокости и утонченной вежливости
было лишь первой стадией этой кампании, спланированной таким
образом, чтобы дезориентировать Модести, лишить ее привычного
самовосприятия.
В горле у Модести пересохло, и она подошла к журнальному
столику, на котором стояли хрустальные стаканы и высокий кувшин
с водой. По крайней мере здесь все было предсказуемо: ей никогда
не отказывали в воде. Как-то раз она сутки просидела здесь без еды,
но воды было в изобилии.
Она взяла с трюмо заколку для волос и откинула коврик у своей
постели. На отполированном до зеркального блеска паркете были
386
процарапаны едва заметные тонкие линии — ее попытка сделать
план «Бонаккорда». Всего один раз, в день прилета, ее провезли по
поместью, и Брюнель подробно объяснял назначение той илй иной
постройки, словно Модести была его гостьей. В тот момент она сочла
это причудою Брюнеля, хотя, впрочем, и сейчас ей было бы сложно
объяснить цель той экскурсии.
Они приземлились в Кигали, и с тех пор пока не было ни одного
шанса на побег. Они сняли с Джайлза Пеннифезера смирительную
рубашку и высадили его из самолета первым, предварительно зая¬
вив, что, если он вздумает «шалить*, Модести Блэйз умрет. Когда
Пеннифезера увезли, Модести также предупредили, что если она
хоть шевельнется без спроса, ему не жить. С тех пор она его больше
не видела и не спрашивала о нем: любые просьбы или вопросы
останутся без внимания и будут расцениваться как свидетельство
того, что она уже близка к внутреннему надлому.
Прежде чем начинать подготовку к побегу, надо было обязатель¬
но разыскать Джайлза, узнать, где они его держат. Но за все пять
дней, что Модести находилась здесь, ей не представилось ни малей¬
шего шанса это выяснить.
Модести закрыла глаза и попыталась мысленно нарисовать все
то, что она сумела увидеть. «Бонаккорд» представлял собой велико¬
лепно спланированное поместье. Жилой дом был обращен фасадом
на юго-восток — длинное двухэтажное здание с двумя пристройка¬
ми в каждом крыле.
Комната Модести находилась в южной части дома. В архитектуре
этого мрачного особняка, выстроенного из мореного дуба, было
что-то от баварских шале — это впечатление подчеркивала пологая
крыша, нависающая над длинными балконами, хотя в целом архи¬
тектор постарался скрыть сельский стиль своего детища.
Внутренние помещения были декорированы таким образом, что их
дворцовая пышность не бросалась в глаза. Все стены имели превосход¬
ную звукоизоляцию, а здание было оснащено единой системой конди¬
ционирования воздуха. Здесь же находилось и просторное хранилище
продуктов со ступенчатым регулированием охлаждения. Мебель и
обстановка говорили о художественном вкусе хозяина и его достатке.
Здание стояло на вершине пологого холма, откуда открывался
великолепный вид на саванну и горный хребет, вдоль подножия
которого простиралось огромное, заросшее папоротником болото.
Два крыла-пристройки образовывали стены громадного патио, на
котором были разбиты клумбы и живописные лужайки, орошаемые
из подземных водопроводов.
387
В южной части саванны располагалась сельскохозяйственная
зона «Бонаккорда», ограниченная речушкой, впадающей в озеро
Рверу, в центре аграрного сектора находилась деревня со множест¬
вом сборных домиков. Подобные фермерские хозяйства были в этих
краях редкостью, это Модести отметила во время поездки из аэро¬
порта Кигали. Когда-то почва здесь изнемогала от истощения,
пожары регулярно выжигали саванну, но ирригационные и дренаж¬
ные комплексы, которые построил Брюнель, вернули этой земле
красоту и плодородие. Его крестьяне выращивали всевозможные
зерновые культуры, а также маниоку, арахис, сорго и кофе.
«Я бесплатно передаю весь урожай властям этой страны, —
объяснил ей Брюнель во время поездки по «Бонаккорду», — а они
экспортируют его и не знают, как меня благодарить. Я — благоде¬
тель номер один. Для себя нам зерна вполне хватает, а теперь мы
пробуем разводить коз и овец».
По подсчетам Модести, на ферме было около восьмидесяти ра¬
ботников. Все — банту, вывезенные с севера. В качестве охранников
и надсмотрщиков Брюнель использовал дюжину представителей
народности кикуйю. Его повар и четверо слуг в доме были китайца¬
ми, их комнаты находились на первом этаже южного крыла, рядом
с кухнями. Брюнель и его люди занимали северное крыло. В его
окружение входили пять белых надсмотрщиков: двое — из Анголы,
двое — из Южной Африки и один англичанин. Их комнаты распо¬
лагались в центральной части дома, на втором этаже.
«Полезные люди, — сказал как-то Брюнель. — Мне удалось убе¬
дить их, что к местному населению следует относиться как к
несмышленым детям. Поначалу они были склонны чуть что пускать
в дело плеть. Как сложится судьба гастарбайтера, естественно,
никого не волнует, поэтому-то я их и использую, но при этом мне
дорог тот имидж, который я создал себе в этой стране».
Вскоре Модести узнала, что все пятеро охранников Брюнеля —
уголовники, которых разыскивает полиция их стран: Камачо и
Мескиту — за изнасилование, Лоеба — за убийство. Она ничего не
знала о Ван Пинааре и Селби, но всегда считала южноафриканца
вором, а англичанина — психопатом.
Сейчас внизу дежурил Мескита.
Модести отметила на своем плане помещение мастерских и
квадратиком обозначила гараж, расположенный сразу же за складом
горючего, примерно в двухстах ярдах юго-восточнее главного кор¬
пуса. Критически осматривая свое произведение, Модести нахмури¬
лась: она чуть не забыла, что ;в'том'же комплексе 'находится и
388
генераторная подстанция. Странно, обычно Модести было достаточ¬
но лишь бегло ознакомиться с территорией, и спустя несколько
недель она могла точно и быстро нарисовать план ее застройки.
Сейчас же, даже после столь подробного осмотра «Бонаккорда», она
почти ничего не могла вспомнить и изо всех сил старалась преодо¬
леть охватившее ее оцепенение — состояние, доселе Модести'неве¬
домое.
К северо-западу от особняка простиралась полоса лесистой са¬
ванны, за которой начиналась засушливая область, беспорядочно
перерезанная парными хребтами и ущельями. Так ли уж беспоря¬
дочно, подумала Модести. Ведь именно там, у самой границы поме¬
стья, должен лежать горный массив Недоступная Девственница.
Заросшая лесом саванна закрывала обзор, но Модести догадыва¬
лась о характере расположенной за ней местности: ей удалось
подслушать разговор Ван Пинаара с Брюнелем. Оказывается, один
из патрулировавших территорию поместья кикуйю обнаружил следы
льва, всего в полумиле от особняка, и Ван Пинаар горел желанием
устроить охоту. Восточная часть «Бонаккорда*, особенно районы
близ болота, изобиловала хищниками, но чтобы лев подошел так
близко к дому, да еще с северо-запада, — такого обитатели поместья
не могли припомнить.
Разглядывая небольшой кружок на своей карте, Модести вспом¬
нила о горилле по кличке Озимандис, которую Брюнель продемон¬
стрировал ей в самый первый день. В ста ярдах от дома, на'
живописной, окруженной акациями лужайке стояла огромная круг¬
лая клетка диаметром около сорока футов. В ней и жил Озимандис,
самец серебристой горной гориллы.
От клетки исходил резкий запах зверинца. Модести запомнила
поросячьи глазки, злобно сверкавшие из-под мощных надбровных
дуг, огромные лапы, вцепившиеся в толстые прутья клетки, густой
мех с серебристым отливом — Озимандис глухо рявкнул, повернул¬
ся к зрителям спиной и грузно двинулся в обход своей тюрьмы.
Но острее всего в память Модести врезалось странное выражение
на лице Брюнеля и лихорадочный блеск его покрасневших глаз.
— Я держу его здесь как наглядный пример превосходства разу¬
ма над грубой силой, мисс Блэйз.
В тот момент Модести показалось, что Брюнель грезит наяву.
— Взгляните на это ужасное создание, — продолжал он..— Когда
Озимандис встает на задние лапы, его рост равен шести футам,
ничуть не ниже среднего мужчины. Весит он триста шестьдесят
фунтов, то есть примерно в два раза тяжелее обычного человека.
389
Обхват его грудной клетки — шестьдесят два дюйма, ширина
плеч — три фута. Запусти в эту клетку самого сильного человека на
земле, и Озимандис разорвет его, как тряпичную куклу.
Брюнель оглянулся. Адриан Чанс бродил вокруг автомобиля,
Жако Муктар поигрывал пистолетом, облокотившись на капот.
— Жако очень силен, — сказал Брюнель. — Вам удалось его
одолеть. Но с Озимандисом этот номер не пройдет. С голыми руками
ему не сможет противостоять ни один человек. Не желаете попробо¬
вать, мисс Блэйз?
— Нет.
А что, если убить Брюнеля прямо сейчас? Модести попробовала
проиграть ситуацию: другой шанс вряд ли представится, а если
сделать все быстро, то от Чанса и Муктара я сумею уйти. Но нет.
Остается еще Джайлз Пеннифезер. Убить Брюнеля означало бы
убить Джайлза.
— Адриан хочет посадить вас в клетку к Озимандису, — лениво
произнес Брюнель. — Это стало у него навязчивой идеей.
Модести молчала. Выдержав паузу, Брюнель продолжал:
— Очень может быть, что я держу Озимандиса из тщеславия —
как видите, я не вышел ростом, отнюдь не силач. А вот он —
воплощение грубой физической силы, существо, вселяющее ужас, в
припадке ярости способное разорвать на клочки взрослого льва.
Он протянул к ней свою детскую ручку и улыбнулся.
— Но Озимандис сидит в клетке, а я свободен. Он принадлежит
мне.
Брюнель снова обернулся. Он был совершенно спокоен, словно
данная тема его нисколько не волновала.
— Точно так же, как мне принадлежат те двое. И многие другие,
подобные им. Жестокие и сильные люди.
Он бросил взгляд на Модести и безразличным голосом добавил:
—г И вы будете принадлежать мне. Продолжим нашу экскурсию?
Тогда Модести не придала его словам никакого значения. У нее
было множество врагов — каких только угроз она от них не наслу¬
шалась! Но сейчас... С каждым днем ощущение собственной беспо¬
мощности росло и подавлять его становилось все труднее и труднее.
Она понимала, что если ее защитный панцирь даст трещину, сквозь
нее хлынет страх и тогда все будет кончено. Всю жизнь лавируя
среди многочисленных опасностей, Модести усвоила аксиому: выжи¬
вает только тот, кто даже не допускает мысли о поражении. Это
стало ее жизненным кредо, однако сейчас она впервые усомнилась в
его истинности, что уже само по себе вселяло в нее страх.
390
Разглядывая нацарапанный на полу план, Модести пыталась
проанализировать причину столь катастрофической потери уверен¬
ности в себе: прошло уже пять дней... а я еще ничего не сумела
сделать. Просто невероятно! Учитывая все ситуации, можно утвер¬
ждать почти наверняка, что у меня есть шанс на успех. Но как его
вычислить? Казалось, Модести потеряла способность логически
мыслить, ей не хватало чего-то очень важного — чего-то, что всегда
помогало находить выход даже в самых безнадежных ситуациях.
В голове у нее роились какие-то смутные планы, но ни на одном
из них она не могла сосредоточиться. Ь чем же дело? Смерть Уилли?
Да, подобного потрясения она еще не испытывала. Но не могло же
это до такой степени повлиять на способности мыслить, анализиро¬
вать и предпринимать решительные действия — способности, кото¬
рые были неотъемлемой частью Модести еще с детства, задолго до'
того, как в ее жизни появился Уилли Гарвин. Несколько раз она в
одиночку вытаскивала из неприятностей самого Уилли. А сейчас...
Неужели сейчас у меня недостаточно мотивов, чтобы действовать
решительно, в ужасе думала Модести. Надо спасать Джайлза, разве
этого мало? В конце концов, я обязана раздавить Брюнеля хотя бы
в память об Уилли. Ну, давай же!
Но сознание ее отказывалось реагировать на этот призыв. Она
вновь попыталась сосредоточиться, но вскоре обнаружила, что мыс¬
ли ее бродят по кругу. Модести расслабилась, надеясь на искру
вдохновения, но тщетно, — ни единого проблеска.
Пять дней. Она сделала глубокий вдох.
«Не паникуй, идиотка, — тихо шептала Модести. — Соберись...
шаг за шагом. Первое, найди Джайлза. Как?»
Она едва не потеряла мысль.
«Иди и ищи его! С замком ты справишься. Иди и ищи его, прямо
сегодня ночью. Главное, не попадись. А если...»
Ее снова начали обуревать сомнения. Наконец Модести удалось
справиться с собой — она сконцентрировалась, почувствовала при¬
лив уверенности и разозлилась.
«Делай же что-то, корова! — бормотала Модести. — Пять дней...
Кроме отговорок, ты ничего не придумала, идиотка! Ради Бога,
сделай же хоть что-нибудь! Получится или нет, главное — вперед.
Двадцать четыре часа тебе, кретинка!»
Брюнелъ, Адриан Чанс и Лиза завтракали на открытой веранде.
Жако уже окончательно поправился и.сейчас уехал с рефрижерато¬
391
ром в Кигали: надо было пополнить запас продовольствия, которое
обитатели, поместья раз в месяц получали из Европы.
— По-моему, вчера вечером все прошло отлично, — развалив¬
шись на стуле, сказал Чанс. — А как ты думаешь, Лиза?
Погруженная в свои мысли, Лиза вздрогнула.
— Вчера вечером?
— Когда эту красотку отхлестали ремнем.
— А... да.
— Что значит «да»?
— Ты неважно выглядишь, милая, — вмешался Брюнель. — Ты
заболела?
— Нет, нет. Все в порядке. Благодарю вас.
— И все же тебе следует показаться доктору Леборду. Пожалуй,
я дам радиограмму в Кигали.
— Леборд на месяц уехал, — ухмыльнулся Чанс. — По-моему,
его вполне может заменить доктор Пеннифезер.
— Я прекрасно себя чувствую, правда,— механически повторила
Лиза.
Это была неправда. Боль в желудке усилилась, и Лиза почти с
радостью думала, что Бог услышал ее мольбы о смерти.
— Что ж, как знаешь. — Брюнель внимательно посмотрел на
нее. — А сейчас иди к себе. Я хочу поговорить с Адрианом.
Наблюдая за неуверенными движениями Лизы, Чанс с довольной
улыбкой вспомнил о том, как развлекся с ней накануне. Он плеснул
себе еще кофе и сказал:
— Жаль, что Блэйз не затеяла драку, могло бы получиться
любопытное зрелище. Я так на это рассчитывал.
— Она ждет благоприятного момента, Адриан, — сказал Брю¬
нель. — Жаль, что ты этого не понимаешь.
Чанс натянуто улыбнулся.
— Ты уверен, что не переоцениваешь ее возможности?
— Абсолютно уверен. Это длительный процесс, но пока она
сопротивляется потрясающе. И это радует: когда мы доведем ее до
нужного состояния, ей не будет цены.
Чанс задумчиво мешал ложкой кофе. Его движения становились
все медленнее и медленнее, и наконец он произнес:
— Когда ты говоришь «ей не будет цены», я не вполне понимаю
смысл этих слов.
— Это значит, что она станет, по существу, моей главной удар¬
ной силой, Адриан. Неужели ты в состоянии понять мысль, только
когда она выражена в форме речевого штампа?
392
— Я надеюсь... — Чанс побледнел. Было видно, что он с большим
трудом подбирает слова. — Я надеюсь, это не означает, что она
займет более высокое положение, чем я или Жако?
Брюнель закурил.
— Если все пойдет по плану, то в конце концов ты будешь
выполнять ее приказы, это же естественно. И сейчас самое время,
чтобы ты это как следует усвоил, — сказал Брюнель, наблюдая за
Чансом; на лбу Чанса, как и следовало ожидать, выступили крупные
капли пота.
— Ты не сможешь так поступить! — угрожающе сказал Чанс. —
Ты прекрасно знаешь, как мы ненавидим ее!
— Смогу, — кивнул Брюнель. — Потому что она лучше вас. И
выброси из головы мысли, что это будет еще одна игрушка вроде
Лизы. В свое время я предупреждал тебя, Адриан. Ты великолепный
исполнитель, прирожденный наемный убийца. Ни на что иное ты не
способен. Но Блэйз превосходит тебя даже в этом, не говоря уже о
других весьма существенных качествах. Я бы посоветовал тебе быть
реалистом и воспринимать все, что я тебе только что сказал, как
само собой разумеющееся.
Чанса охватила ярость, и он окончательно потерял контроль над
собой.
— А если я не собираюсь?
— Тогда тебя придется убрать, Адриан, — равнодушно сказал Брю¬
нель.
— И кто же это сделает? Думаешь, Жако?
— Есть Лоеб, Селби и все остальные. Они не очень-то тебя любят
и не преминут воспользоваться благоприятной возможностью. Я
умею организовывать подобные вещи, дружок. А можно воспользо¬
ваться услугами кикуйю, они отлично владеют своими мачете.
Возьми же себя в руки, Адриан! Зачем ты затеваешь эти разговоры?
Ненавидеть меня — бессмысленная трата сил и психической энер¬
гии, ты все равно ничего не сможешь сделать. Теперь ты все знаешь
и, надеюсь, будешь вести себя благоразумно. А сейчас, — Брюнель
словно не замечал перекошенной физиономии Чанса, — расскажи,
как продвигается дело с доктором Пеннифезером.
Несколько секунд Чанс молчал, потом как-то странно втянул в
себя воздух и произнес:
— От Пеннифе$ера я пока ничего не добился.
Ты уже основательно его’ отделал. Может, сменить методы?
— Я думаю, он ничего не знает о координатах. Или слышал и
забыл.
393
— Он слышал их, — сказал Брюнель. — Он говорил мне, что
Новиков непрерывно бредил по-русски, все повторял одну и ту же
фразу. Среди этого бреда он упоминал и координаты. Считай это
установленным фактом. И пусть Пеннифезер сколько угодно гово¬
рит, что не может вспомнить слова, смысл которых ему непонятен.
— Что ж. —Лицо Чанса постепенно приобретало нормальный
цвет, взгляд был уже не столь затравленным. — Если он не будет
откровенен, я его прикончу.
Брюнель на мгновение задумался.
— По-моему, надо на некоторое время прекратить допросы, —
сказал он. — Ожидание пыток может оказаться страшнее, чем сами
пытки. А потом начнешь все сначала. В крайнем случае попробуем
смешанный метод гипноза и наркотиков.
Чанс допил кофе и встал.
— Ну и сколько ждать?
— Несколько дней. Я скажу, когда начинать новый допрос. А
сегодня мы проведем один эксперимент. Пусть Блэйз и Пеннифезер
ненадолго встретятся.
— Ты позволишь им встретиться? Но зачем?
‘— Посмотрим, что из этого выйдет. Вряд ли они смогут извлечь
из этого свидания какую-то пользу, чего нельзя сказать о нас. Как
бы там ни было, увидев состояние друг друга, они могут лишиться
последней надежды.
Чанс пожал плечами.
— Полагаю, ты знаешь, что делаешь.
Брюнель кивнул.
—: Можешь быть в этом уверен, Адриан.
На* Модести было белое льняное платье Лизы. Земля парила после
легкого дождя. Модести стояла у клетки с гориллой и вдруг увидела,
что навстречу ей, с трудом переставляя ноги, движется Джайлз Пен¬
нифезер.
— Почему бы вам не полюбоваться Озимандисом, мисс, — предло¬
жил ей перед этим Брюнель. — Глядишь, встретите неподалеку старо¬
го друга.
Модести с самого начала предполагала, что Брюнель затевает
новую гадость, но увидеть Джайлза она не ожидала. Она пошла ему
навстречу — медленно, словно нехотя, поскольку не сомневалась,
что за каждым их движением внимательно наблюдают из дома.
394
Джайлз сильно хромал и потому шел очень медленно, но, увидев
Модссти, заторопился ей навстречу.
Он подошел ближе, и Модести с большим трудом удалось сохра¬
нить равнодушное выражение лица. Джайлз нес свои ботинки в
руке, а ступни его были обмотаны кусками ткани, оторванными от
штанин джинсов, которые теперь превратились в «бермуды».
Джайлз заметно похудел, глаза ввалились, торчавшие во все сторо¬
ны волосы были покрыты грязью. Модести с первого взгляда поняла,
что его жестоко пытали, и с ужасом осознала, что ничем не может
ему помочь, у нее нет никакого плана, в котором просматривался бы
хоть намек на успех.
Джайлз помахал Модести башмаком, и его худое перепачканное
лицо осветила широкая улыбка. На его запястьях виднелись глубо¬
кие раны от веревок.
— О Боже, я думал, они меня прикончат. — Он бросил ботинки
и протянул к Модести руки. — С тобой все в порядке?
— Да, Джайлз, я хотела бы поцеловать тебя, но они наблюдают
за нами, так что давай не будем устраивать представление. Просто
немного прогуляемся. Они вряд ли напичкали эту лужайку микро¬
фонами, а дом слишком далеко, нас никто не подслушает.
*— Ну и отлично. — Джайлз взял Модести под руку. — Боюсь
только, я не смогу идти очень быстро.
— Вижу. Извини, но я не должна обращать на это внимание. Не.
под их биноклями? Что они с тобой делали?
■— Лупили понемногу каждый день. Теперь вот голова кружится.
Не давали пить, но это чепуха. Знаешь, больше всего мне нравится,
когда круглые сутки темно, время еле ползет. — Он посмотрел на
свои неумело обмотанные ноги. — Теперь вот еще и ногти. Этот
седой ублюдок каждый день вырывает по одному. Это у него вроде
финала после лупцевания. Вообще-то, чертовски больно.
При последних словах Модести почувствовала, как к горлу
подкатывает ком. Она сделала глубокий вдох и, успокаивая нервы,
подавила уже готовую начаться истерику.
— Господи! Как же.ты теперь должен меня ненавидеть! И зачем
я втравила тебя в это!
— Что? Ты-то здесь при чем? Не могли же мы просто сидеть и
ждать. Жаль, конечно, что все так получилось. А тебе тоже досталось?
— Меня не тронули и пальцем.
— Это здорово.
— Не так уж и здорово. Я пыталась разработать план, но... —
Модести тряхнула головой. — Не могу понять, что со мной. Это моя
395
работа, я уже давно должна была бы вытащить нас с тобой отсюда,
но... Не очень-гто у меня это получается.
— Не говори чепухи. Ты ведь не волшебник...
— Все, что от меня требуется — это как следует подумать и
набраться мужества. У меня не получается ни то, ни другое.
Модести чувствовала, что в ее голосе звучат истерические нотки,
и попыталась сосредоточиться.
— Послушай, Джайлз. Я не знаю, как долго они позволят нам
быть вместе — скажи: где они тебя держат? Это очень важно. Если
я буду это знать, может быть, удастся что-нибудь придумать.
— Меня держат в какой-то кирпичной будке за силовой подстан¬
цией, рядом с хранилищем горючего. Но дверь все время заперта.
— Поняла. Ты что-нибудь им сказал?
— Ты имеешь в виду координаты? Нет, что ты! Я, конечно,
никакой не герой. — Он сделал зверскую гримасу и засмеялся. —
Когда они вырывают мне ногти, я вообще перестаю соображать.
Удивительно, что ты не слышала моих воплей, хотя, наверное,
генератор заглушает все звуки. Нет, я решил молчать — как только
я скажу им эти чертовы координаты, они меня тут же прикончат, а
мне бы этого очень не хотелось.
— Сколько ты еще продержишься, Джайлз?
— Не знаю, я об этом не думал. Осталось еще пять ногтей, но
когда они их все выдернут, думаю, седая скотина придумает что-ни¬
будь еще. Так что пока время есть...
Модести едва не задохнулась от ненависти к себе. Должно быть,
Джайлз это почувствовал — он слегка сжал ей локоть и тихо сказал:
— Ты не беспокойся, старушка. Я буду изображать дурака до тех
пор, пока ты что-нибудь не придумаешь, ладно? Я немного боялся
переборщить — вдруг они решили бы, что я вообще ничего не помню
из бреда бедняги Новикова. Тогда мне точно была бы крышка. Но я
ужасно хитрый. Дал понять этой крысе Брюнелю, что если изо всех
сил напрягусь, может быть, чего-нибудь и вспомню. Они на меня
еще надеются, понимаешь? Да что я все о себе да о себе! Как твои
дела, милая?
— Ко мне применяют мягкий метод, Джайлз. Они намерены
сломать меня, но совершенно безболезненно, воздействуя на пси¬
хику.
— Так, посмотри на меня, Модести.
Сейчас голос Джайлза прозвучал уверенно, эти нотки Модести
уже слышала, когда Джайлз разговаривал с пациентами. Она повер¬
нула голову и, увидев его осунувшееся лицо, плотно сжала губы.
396
Несмотря на ввалившиеся глаза, это был прежний Джайлз Пенни-
фезер — решительный, несломленный и сам при этом не понимаю¬
щий, сколь велика сила его духа. Сердце ее защемило от нежности
и жалости к этому человеку, и в ту же секунду Модести почувство¬
вала, что ее воля к победе наконец проснулась.
Джайлз нахмурился и поджал губы — он словно пытался выска¬
зать вслух еще не до конца самому понятную мысль.
— Вот что, — выдавил он наконец. — У тебя не было ощущения
некоторого смятения? То есть я хочу сказать, безусловно, ситуация
паршивая и большинство на твоем месте просто растерялось бы. Но ты
же сталкиваешься с подобным не первый раз — разве раньше ты не
находила выход? Наверняка ты ощущала что-то вроде прилива вдох¬
новения, мозг твой начинал работать с полной нагрузкой, на пределе,
ведь так?
— Обычно так оно и было. Это меня и пугает, Джайлз. Ничего
подобного больше не бывает.
Он усмехнулся.
— Неудивительно. Так, продолжаем прогуливаться. В медицин¬
ском учебнике, конечно, ничего не сказано о явных симптомах, но
выглядишь ты, моя дорогая, весьма и весьма странно. Короче; я на
сто’процентов уверен, что они накачивают тебя каким-то тимолеп-
тиком.
Его слова подействовали на Модести как холодный душ — это
было неожиданно, но в то же время стимулировало нервы и мышцы.
— Тимолептик. Вообще-то они бывают разные, но в целом это
наркотик, принимая который здоровый человек теряет ощущение
реальности, не может сосредоточиться, короче —разбегаются мысли.
Не помня себя от радости, Модести вцепилась Джайлзу в руку и
тихо прошептала:
— Вода! Его можно подмешать в воду, Джайлз?
— Ну конечно же, обычно их так и принимают.
Кувшин с водой! Теперь она все поняла. В спальне всегда стоял
кувшин, и он всегда наполнен свежей водой. Мысль о том, что
виновником всех проблем была не она сама, подействовала на
Модести как целебный эликсир.
— Через сколько времени прекращается его действие, Джайлз?
— Ну, это зависит от человека. Но, по-моему, ты очень быстро
придешь в норму. При условии полного отказа от препарата, я
думаю, дня через три-четыре.
—.Я сумею сделать так/ что они ни о'чем не догадаются.
Наркотик подмешивают'в кувшин с водой в моей комнате. Я просто
'307
буду сливать примерную дневную норму, а пить можно и из-под
крана. Следи за своим лицом, Джайлз, сейчас же прекрати улыбать¬
ся! Если не хочешь стать покойником, по крайней мере изобрази его.
— Ого! — Джайлз хрюкнул от смеха и сделал скорбную физионо¬
мию.
В крови Модести вовсю бушевал адреналин. Ее мозг снова
работал в бешеном темпе и автоматически фиксировал детали ситу¬
ации.
Увы, это продлится недолго, подумала Модести. Я пропитана
этой гадостью. Поспешные решения, особенно поспешные действия
в состоянии эйфории могут иметь катастрофические последствия.
— Итак, устанавливаем срок в три дня. Начиная с завтра.
Сказав эти слова, Модести непроизвольно напряглась. Три дня.
Еще три ногтя Джайлза. Точнее, Джайлз еще без трех ногтей.
— Ты продержишься, милый? Прости за этот мерзкий вопрос, но,
клянусь, на четвертую ночь я приду за тобой. А может, и раньше,
если почувствую себя в форме. Но ни минутой позже. И потом мы
начнем наш прорыв, к победе или к поражению.
— Ну и замечательно, — просто сказал Джайлз. — Теперь у ме¬
ня будет цель.
Краем глаза Модести уловила какое-то движение за спиной.
— По-моему, к нам идут.
Джайлз оглянулся.
— Ага. Брюнель и Жако. Интересно, почему они разрешили нам
встретиться?
— Чтобы-мы воочию убедились, как плохи наши дела. Моральное
потрясение. Теперь молчи и изображай апатию.
Они молча смотрели на приближающихся Брюнеля и Жако.
— А неплохо поболтать с другом, не так ли? — весело крикнул
Брюнель.,— Но, боюсь, пора расходиться. Все .довольны, надеюсь?
Модести равнодушно пожала плечами и подняла на Брюнеля
пустые глаза. Джайлз потирал'грязной ладонью лоб. Не дождавшись
ответа, Брюнель развел руками.
— Ну ладно. Жако, проводи доктора Пеннифезера в его комнату.
Жако кивнул Джайлзу. Пеннифезер подобрал ботинки и, при¬
храмывая, поплелся прочь. Брюнель бросил взгляд на его сгорблен¬
ную фигуру и повернулся к Модести.
— И вы даже не хотите попросить, чтобы я оградил его от нашего
ретивого Адриана?
Она снова пожала плечами.
— А какая разница?
398
— Трудно сказать, — согласился Брюнель, внимательно рас¬
сматривая Модести. — До сих пор вы меня ни о чем не просили, хотя
поводов было предостаточно. Но скоро вы поймете, что это единст¬
венный имеющийся в вашем распоряжении способ чего-то добить¬
ся — достаточно честно и откровенно сказать мне, что вам надо, и
вы увидите, какая разница.
Несколько секунд Модести молча изучала его лицо, затем повер¬
нулась и пошла к дому вдоль южного крыла в направлении веранды,
чтобы еще раз посмотреть на хранилище горючего и гаражи. Именно
там находилось небольшое кирпичное здание, в котором держали
Джайлза Пеннифезера.
Сейчас Модести жалела только об одном: надо было расспросить
Джайлза о конструкции замка.
Глава 10
Жако Муктар развалился в шезлонге. Закрыв глаза и вытянув
покрытые буграми мощных мышц кривые волосатые ноги, он нежил¬
ся в лучах утреннего солнца.
— Что-то ты примолк, — не открывая глаз, ухмыльнулся Жа¬
ко. — Знаю, знаю, бесишься, потому что последние несколько дней
Брюнель запретил тебе заниматься доктором.
— Я абсолютно спокоен, Жако, — лениво откликнулся Адриан
Чанс. Просто думаю. Тебя не удивляет, что Лиза выполняет любые
приказы Брюнеля? Любые. То есть он может приказать ей все что
угодно, и она это сделает. Она ненавидит это, особенно когда прихо¬
дится убивать, но все равно делает. Ты никогда не задумывался,
почему?
Жако пожал массивными плечами.
— Потому что это Брюнель.
Чанс рассмеялся. Его охватило такое возбуждение, что он чуть
было не крикнул Жако о своем открытии. Поборов искушение,
Адриан кивнул головой.
— Да, наверное, ты прав.
— Блэйз будет покрепче, — сонно пробормотал Жако. — По¬
крепче, чем Лиза. Но он ее сломает, она будет работать на него.
Как мы с тобой.
«У него ничего не выйдет! Боже, пусть у него ничего не вый¬
дет. — Чанс повторял эти слова про себя, словно заклинание. — По
крайней мере, только не сейчас!»
399
Он подумал о своем открытии. Даже сейчас, спустя почти сутки,
он не до конца осознал, с чем ему пришлось столкнуться. Все
произошло совершенно случайно, такой шанс выпадает один раз в
жизни.
Вчера. Кабинет Брюнеля. Всего лишь третий раз за шесть лет
Адриан был там один. Забарахлил радиотелефон, и Брюнель велел
найти повреждение.
В кабинете, казалось, царил дух Брюнеля, и Адриан чувствовал
себя здесь непрошеным гостем. Может быть, поэтому у него немного
дрожали руки. В прорезь подставки радиотелефона была вставлена
пластиковая карточка со схемой подключения. Адриан положил
схему на стол и, потянувшись за аппаратом, случайно смахнул ее на
пол рукой. Невероятно, но карточка вначале упала ему на колени,
а затем ее подхватило сквозняком и зашвырнуло точно в узкую щель
между нижними ящиками правой половины стола. Это было так
похоже на фокус, что Адриан нервно рассмеялся. Один шанс из
миллиона.
Чанс подергал ящик, но, как и следовало ожидать, он оказался
заперт. Ему не хотелось рассказывать об этом происшествии Брю-
нелю — ничего, кроме язвительных насмешек, от него все равно не
дождешься. Он дернул верхний ящик, и тот легко выдвинулся.
Адриан облегченно вздохнул, запустил в него руку и стал шарить в
нижнем. Тогда-то он и сделал свое открытие.
Зачем Брюнелю портативный катушечный магнитофон? Он ни¬
когда ничего не диктует. Чанс вообще ни разу не видел, чтобы
Брюнель пользовался звукозаписывающей аппаратурой. К тому же
это был не просто магнитофон: к задней панели его крепился
миниатюрный радиопередатчик с выдвижной телескопической ан¬
тенной. Сплошные загадки. Чанс посмотрел на бобину с лентой —
искушение прослушать запись было настолько велико, что его
бросило в пот.
Полдень. Брюнель отправился с инспекцией на ферму и будет
отсутствовать не меньше часа. Кроме него, в кабинет никто не
может войти. Чтобы прослушать запись, времени более чем доста¬
точно. И тем не менее Чанс колебался. Бросить все, закрыть ящики
и уйти, Но в памяти продолжали звучать слова Брюнеля о том, что
придет день, и ему, Адриану, придется беспрекословно выполнять
приказы Блэйз.
х Выругавшись сквозь зубы, Адриан взял трясущейся рукой науш¬
ники и включил магнитофон. Рядом с кнопкой «Пуск» был еще один
тумблер, очевидно, для включения радиопередатчика, но Адриан
400
решил его не трогать: не дай Бог, Брюнель носит с собой настроен¬
ный на эту частоту приемник!
Через десять минут, когда лента смоталась примерно на чет¬
верть, он выключил магнитофон*. Минут пять он сидел неподвижно,
словно в шоке, вспоминая услышанное и прикидывая, какие возмож¬
ности открывает ему эта удивительная, фантастическая находка.
Адриан чувствовал, что стоит только протянуть руку и он станет
обладателем чего-то очень ценного, но прежде надо было осмыслить,
чего именно.
Фантастическая находка, другого слова не подберешь...
Адриан вспомнил, где он находится, смотал ленту на начало,
задвинул ящик с магнитофоном и аккуратно поставил на место
верхний ящик. В ту ночь он долго не мог заснуть. То, что он
услышал в динамике магнитофона, заставляло его трястись от
возбуждения. Адриан чувствовал: перед ним открывается невероят¬
ная перспектива.
Он заснул только'под утро с мыслью о том, что теперь ему будет
принадлежать все. Все...
Он заснул с улыбкой на губах, а утром был, как всегда, спокоен .
и собран. Прежде чем сделать то, что он задумал ночью, надо было,
внимательно прослушать всю ленту, и не исключено, что существу¬
ют другие записи. Сегодня днем Брюнель и Жако поедут в Кигали.
Не считая Лизы, Чанс будет единственным человеком во^всем
северном крыле, а Лиза... Адриан криво усмехнулся. Лиза близко не
подойдет к кабинету. У меня будет полно времени.
Уже через сутки после разговора с Джайлзом Модести ощутила
изменения в своем состоянии: прояснялось сознание, возвращалась
способность к анализу. Она уже могла сосредоточиться на какой-то
одной мысли и оценить поставленную перед собой задачу.
Через двое суток желание действовать стало почти непреодоли¬
мым, Модести казалось, что оно буквально гудит в ней, как маховик
динамомашины. Она чувствовала, как к ней возвращается ее «я», и
уже несколько раз вела мысленный диалог с Уилли Гарвином.'
«Все будет хорошо, Уилли, любовь моя. Он рассчитывает, что
наркотики выведут меня из игры, — знаешь, если бы Джайлз не
догадался, так бы оно и получилось. Смятение, хаос мыслей... — это
ужасное ощущение, ты вначале действуешь по инерции, а затем
наступает апатия. Но теперь все позади. Мне почему-то кажется,
Уилли, что в конце концов все окажется гораздо проще, чем я
401
думаю. Единственное, что сейчас нужно сделать, так это добраться
до Джайлза, вытащить его и на одной из машин рвануть через
границу. Я поеду в Калимбу. Там живут Джон и Эйнджел —
миссионеры, о которых я тебе рассказывала. Они позаботятся о
Джайлзе. А вот когда он будет в безопасности, я вернусь сюда й
разберусь со всей этой шайкой — с Брюнелем, Чансом, Муктаром —
с каждым, кто окажется у меня на пути. И не волнуйся, Уилли. Я
буду осторожна. Мне бы очень хотелось разделаться с ними прямо
сейчас, но это рискованно. Главное — вытащить Джайлза. Будь ты
со мной... Мы могли бы... нет, не хочу даже думать об этом. Со мной
все в порядке, но я ужасно скучаю по тебе. Спи спокойно, Уилли,
любовь моя».
Последние два дня они, как и раньше, продолжали обрабатывать
Модести, обращаясь с ней то жестко, то изысканно вежливо, но
делали это как-то равнодушно, словно без цели. Так, мелкие уколы
и глупые подначки. Сегодня ее вообще оставили в покое, видимо,
потому, что Брюнель и Жако уехали, а насколько Модести могла
понять, Брюнель не доверял Чансу самостоятельных действий.
Модести была заперта в своей комнате, и это ее устраивало. Узнав
о наркотике в воде, она теперь надолго погружалась в транс, контро¬
лируя действительность лишь из глубин подсознания, как ее учили в
юности. Этим Модести окончательно очистила организм от яда, а
еженощные упражнения вернули телу хорошую физическую форму.
На третью ночь Модести решила проверить себя. Дверной замок
легко открылся отмычкой из проволоки, которой она, выломав из
пружины своей кровати, придала нужную форму. Облачившись в
черные джинсы и майку — ее единственную собственную одежду, —
Модести, словно призрак, выскользнула из комнаты и в течение двух
часов обследовала спящий дом.
В кухне Модести обнаружила фонарик. Отрезав кухонными нож¬
ницами кусок ткани от подола своей майки, Модести сделала в нем
отверстие и свернула вокруг фонаря так, чтобы луч света был как
можно тоньше. В ящике разделочного стола она нашла несколько
кухонных ножей и, выбрав самый тонкий, с шестидюймовым лезви¬
ем, спрятала его под стелькой своего жесткого тапочка. Полчаса она
потратила на поиски оконной и дверной сигнализации и с удивлени¬
ем обнаружила, что ее нет. Следовательно, завтра она беспрепятст¬
венно выйдет из дома.
Что может пригодиться помимо ножа? Фонарик. Важно еще,
чтобы хозяева не хватились вещей. Но вряд ли они заметят отсутст¬
вие фонаря и кухонного ножа. В ящике буфета Модести наткнулась
402
на пустую бутылочку для уксуса из очень твердого дерева с притер¬
той крышкой-солонкой в форме гриба. Бутылочка удобно ложилась
в ладонь, а дюймовые выступы с обеих сторон превращали ее в
импровизированное конго.
Выключив фонарик, Модести стала всматриваться в темноту —
через несколько секунд глаза ее уже адаптировались, и она с
радостью почувствовала, что нервы работают без напряжения, а
тело готово к любой внезапности. Она снова была абсолютно увере¬
на в себе и своих ощущениях, и, убеждаясь, что все пришло внорму,
Модести испытывала подлинное облегчение.
Через десять минут Модести выяснила, что верхний этаж север¬
ного крыла заперт. Именно там находились комнаты Брюнеля,
Лизы, Чанса и Жако. В закрытую часть дома можно было проник¬
нуть только через длинный коридор, соединявший северную и юж¬
ную части здания, этот коридор шел через верхние лестничные
площадки, а где-то посреди северного крыла в нем была массивная
стальная дверь, оказавшаяся закрытой. Модести долго изучала ее в
темноте, борясь с искушением открыть замок, но сумела сдержаться.
Модести никогда не пренебрегала благоприятными возможностя¬
ми, более того, часто рассчитывала исключительно на них. Что
может быть лучше препятствия, которое в мгновение ока начинает
работать на тебя! Но сейчас интуиция подсказывала ей, что лучше
воздержаться от риска.. И хотя с этой стороны двери она не видела
ничего подозрительного, Модести не сомневалась, что здесь может
быть установлена сигнализация.
Модести убрала отмычку в карман и пошла по коридору. Здесь
находились комнаты пятерых помощников Брюнеля. Отправляясь
как-то раз на прогулку, она видела, как они выходили отсюда.
Камачо хрюкал во сне, как свинья. Модести немного подождала,
потом бесшумно сдвинула засов и проскользнула в комнату. Камачо
спал на животе, поджав руки под себя. Включив фонарик, Модести
быстро осмотрела комнату, готовая в любую секунду, если только
дыхание спящего изменится, выключить свет. У стены стояло охот¬
ничье ружье, через спинку стула была перекинута кобура со «смит-
и-вессоном*.
Соблазн был велик, но Модести справилась с искушением. Завтра
ночью она отправится за Джайлзом. Тогда будет самое время воору¬
жаться.
Она бесшумно вышла из комнаты, закрыла дверь и осторожно
двинулась в направлении южного крыла, где находилась ее комната.
Заперев отмычкой дверь, Модести спрятала свои трофеи за бачком
403
унитаза и разделась. Настроение у нее было превосходное, но
подсознательно она продолжала думать об Уилли Гарвине. Теперь
ей надо было привыкать к жизни с этими скорбными воспоминани¬
ями.
«Все отлично, Уилли, — снова начала Модести разговор с Гарви¬
ном. — У них три легковых автомобиля и один «лендровер». Вряд ли
они снимают с них на ночь аккумуляторы. Я возьму «лендровер» и
напрямую соединю контакты зажигания. А остальные машины я
выведу из строя. Может, на ферме у них есть и другой транспорт,
но пока они туда доберутся, у меня уже будет приличный отрыв.
Сегодня ночью я попробовала свои силы. Все в порядке, Уилли. Это
была работа вхолостую, но я в порядке. Наркотик вышел из моего
организма. Завтра ночью я начинаю. Пожелай мне успеха, Уилли,
любовь моя».
Темнота не ответила ей.
Лиза не спала. Боль в желудке усилилась, стала острей, но не
только это не давало ей заснуть.
Закрыв глаза, Лиза прислушивалась к голосам и дрожала от
охватившего ее ужаса. Прошлой ночью они целый час нараспев
диктовали ей свои приказы — холодно и бесстрастно, как хор из
древнегреческой трагедии.
Распоряжения голосов ошеломили Лизу: никогда раньше они не
требовали от нее ничего подобного, и Лиза испугалась. Да и звучали
они теперь иначе. Подбор слов, стиль, построение фраз — все это
оставалось прежним или почти прежним, но тембр голосов стал
жестче, а в их обычном безразличии явственно прослушивалась
тревога, как будто они сами растерялись в сложившейся ситуации.
«...Брюнель должен умереть, Лиза. Выбор пал на тебя. Брюнель
превратился во Врага. Ты наше любимое дитя, наша надежда и
опора. Брюнель должен умереть, и мы выбрали тебя. Это большая
честь для тебя, честь и награда. Сделай это, и ты найдешь мир и
гармонию. Тебе простятся все грехи прошлого, обо всех. твоих
проступках будет забыто навсегда. Брюнель стал Врагом. Брюнель
должен умереть. Дьявол овладел его разумом. Он должен погибнуть
от Ножа, и выбор пал на тебя. Подчиняясь нам, ты найдешь мир и
гармонию. Только так, только с нашей помощью. Брюнель должен
умереть от ножа. Нож лежит у тебя под подушкой. Мы определили
время. Не ты, а мы. Это не должно произойти под открытым небом,
только в доме*, когда он будет лежатьфядом с тобой. Когда Брюнель
404
ляжет с тобой в постель, он должен погибнуть от твоего ножа. Не
бойся и не мучай себя вопросами. Брюнель стал Врагом и должен
умереть. Выбор пал на тебя...»
Прижав ладони к ушам, Лиза беспокойно ходила по комнате.
Голоса продолжали свою бесконечную песню до тех пор, пока слова
ее нс врезались в мозг Лизы. Час прошлой ночью и вот теперь снова.
Она приподняла подушку и увидела стилет с тонким хищным
лезвием.
Вчера Лиза с ужасом думала о ночном свидании с Брюнелем, но
когда он не пришел, мучения ее стали невыносимыми: она понимала,
что это всего лишь отсрочка, что страшный момент неумолимо
приближается и ослушаться ей не удастся. Она несколько раз
перекладывала стилет с места на место и со страхом ждала появле¬
ния верховного жреца голосов, теперь превратившегося в их глав¬
ного Врага. Но Брюнель все не шел и не шел...
Перед завтраком Адриан Чанс отправился в комнату Жако.
Балконное окно было широко открыто. У окна стоял небольшой стол
тикового дерева, который Жако использовал как верстак. На стене
висели его четыре пистолета. Всю стену под ними занимал стеллаж
с инструментами. К столу были прикручены слесарные тиски.
Жако сидел за столом и внимательно изучал разложенную на нем
карту. Чанс угостил его сигаретой, сел в кресло и вытянул ноги.
Жако приветливо улыбнулся.
— Сегодня мы загадаем Блэйз новую загадку, — сказал Чанс. —
Ты слушаешь меня, Жако?
— Конечно. По-моему, самая хорошая загадка — вогнать ей пу¬
лю в живот.
— У меня есть идея получше, но еще не время, — улыбнулся
Чанс. — Сегодня мы играем по сценарию Брюнеля.
— Не только сегодня, каждый день.
— Кто знает. Ну ладно, не будем загадывать. Скоро она спустит¬
ся к завтраку — это будет старомодный, церемонный завтрак: она
входит в столовую, мы встаем, обращаемся с ней как с леди. Знаешь,
как это? Она берет из пачки сигарету, а ты пулей летишь к ней с
зажигалкой, понятно? Потом Брюнель еще раз покажет ей «Бонак-
корд». Тут она начнет гадать, что будет дальше.
— А дальше?
— Пока ничего. Ленч. Мы обращаемся с ней так же вежливо,
предупреждаем каждое ее желание. Все нормально, она расслабится.
405
Затем уходит Брюнель, и мы перестаем ее замечать, ее просто нет.
Понимаешь, что я имею в виду?
— Знаю. Как в прошлый раз.
— Да. Потом входят Селби и Лоеб, связывают ее, тащат на
ферму, срывают одежду, привязывают к пустой бочке из-под бензи¬
на. В этот момент из хижин выскакивают аборигены, а дальше —
групповое изнасилование.
Жако дернул головой и с надеждой спросил:
— По-настоящему?
— Как же! — Чанс криво усмехнулся. — В последнюю минуту,
точнее — в последнюю секунду на сцене появляется наш герой.
— Герой?
— Брюнель, идиот! Он появляется и прекращает спектакль. И
наша темноволосая красавица возвращается к себе в комнату целая
и невредимая..
—- И зачем все это? ,
Чанс тяжело вздохнул.
— Если бы ты был женщиной, Жако, и пятьдесят вонючих банту
выстроились в очередь, чтобы тебя поиметь, — что бы ты почувст¬
вовал при появлении благородного рыцаря?
Жако задумался.
— Но она же поймет, что это делается по его приказу, что он
сознательно делает ее своим должником. Ясно же будет, что все это
подстроено Брюнелем.
Чанс смял сигарету.
— Она не понимает даже, утро сейчас или вечер, Жако. Мы
накачали ее наркотиками, она уже ничего не соображает. Последние
два дня он увеличил дозу. Да ладно, тебе вовсе не обязательно все
понимать. Ты по крайней мере знаешь, что от тебя требуется?
— Давать ей прикурить. Брюнель ушел, и ее больше нет. Я ее не
замечаю. Потом приходят парни и уводят ее. — Он почесал грудь и
искоса посмотрел на Чанса. — А. нам можно будет посмотреть, как
они разложат ее на бочке?
— Можно. Нам-то что за дело. Спасать ее будет Брюнель. Только
предварительно прими холодный душ, похотливая обезьяна.
Жако громко захохотал. Чанс встал. Взгляд его упал на два ножа
для метания, лежавшие на тумбочке рядом с постелью Жако.
— Гарвина?
— Что? А, ножи. Ага. Были в ножнах под пиджаком. Да ты же
знаешь. Мы же вытащили их, прежде чем нарядить его в смиритель¬
ную рубашку.
406
Чанс взял один нож. Это было хорошо сбалансированное оружие
с идеально подогнанной ручкой.
•— Просто чудо, — восхищенно пробормотал он. — Они нужны
тебе, Жако?
— А зачем? — Жако показал пальцем на стеллаж. — Мое ору¬
жие пистолет.
— Спасибо. Посмотрим, как они будут меня слушаться.
— Пуля все равно быстрее, — буркнул Жако и вернулся к своей
карте.
Чанс псребросш! нож в другую руку и слегка присел. Ноги его
легко скользили по паркету, лезвие со свистом рассекало воздух.
Бой с тенью.
Потрясающий нож. Чанс вспомнил, как кто-то говорил ему, что
Гарвин делает их сам. Значит, их производство остановлено. А эти
два станут раритетом. Чанс усмехнулся и подошел к столу.
— Что это? — спросил он.
— Карта.
Адриан засмеялся. Он пребывал в отличном настроении.
— Вижу, что карта, обезьяна. Карта чего?
,— Наших мест, — Жако сделал неопределенный жест рукой.,—
Хорошая.
— Откуда она у тебя?
— Нашел в кармане у Гарвина.
Чанс наклонился и через плечо Жако бросил безразличный взгляд
на карту. Странно, что Гарвин таскал с собой карту этого района. Хм,
крупномасштабная. «Бонаккорд» и прилегающая к нему территория.
Жако стоило бы показать ее Брюнелю, вот болван. Это может быть
важная...
Ему вдруг бросился в глаза небольшой красный крестик у севе¬
ро-западной границы. Боже! Это же увеличенный фрагмент карты
Новикова! Координаты отсутствуют, но...
Крест! Небольшой красный крестик. Это же именно то, что нужно
Брюнелю! Золото! Между этими длинными хребтами. Но, Боже, оно
же на земле Брюнеля, вовсе не в Руанде — оно все-время было здесь,
на территории «Бонаккорда»! Так вот почему упорствует Пеннифезер.
Ему вырывают ногти, а он молчит. Теперь понятно. Крепкий парень.
Удивительно. Получается, он знал об этом давно. И Блэйз тоже.
Что ж, подумал он, теперь об этом знаю и я, Адриан Чанс.
Жако ткнул пальцем в карту.
407
— Я так и думал, что здесь должна быть дорога. По ней гораздо
ближе до Кигали, не надо огибать озеро. В следующий раз попробую
проехать по ней на «лендровере».
Чанс наконец оторвался от карты. Не надо говорить об этом
Жако. Во всяком случае, не сейчас. Он посмотрел на то место, куда
упирался палец Жако, потом на масштаб. С трудом переводя дыха¬
ние, он сказал:
— Кончится тем, что ты заедешь в болото, дубина.
— В болото? — Жако склонился над картой и засмеялся. Он никог¬
да не обращал внимания на брань Чанса. — Ты прав, черт возьми.
Он отодвинул карту и встал.
— Значит, говоришь, за завтраком? Дадим Блэйз прикурить?
— Именно. Пока Брюнель не уйдет, сиди и помалкивай.-Светская
беседа — это не по твоей части. Ты не против, если я возьму^это?
— Карту? Да ради Бога. Жалко, я думал, там приличная дорога.
— Ладно тебе. Может, я найду что-нибудь интересное.
Чанс сложил карту и положил в карман. Его просто распирало от
возбуждения. Если тебе сопутствует удача, то уж во всем — надо же,
как повезло с картой!
Богатство само идет ко мне в руки, радостно подумал Адриан.
В три часа дня Брюнель заперся в своем кабинете. Размышляя
над сегодняшними событиями, он вынужден был признать, что
рассчитывал на несколько больший эффект.
Когда Лоеб и Селби приволокли Блэйз в деревню и приготови¬
лись к имитации акта изнасилования, она просто потеряла сознание.
Брюнель не думал, что это было следствием шока или страха. Ему
показалось, что она вызвала обморок сознательно. Весьма любопыт¬
но и необычно. У него начали возникать какие-то смутные подозре¬
ния: трудно предположить, что напичканный наркотиками человек
способен на такой психологический трюк.
Естественно, его появление уже не было столь эффектным. Когда
Брюнель приехал, она была без сознания — та, ради кого весь этот
спектакль затевался, взяла и покинула зрительный зал. По его
приказу Селби и Лоеб перерезали веревки, которыми она была
привязана к бочке, накинули на нее одеяло и перенесли к нему в
машину. Когда она открыла глаза, они уже подъезжали к дому. Ему
оставалось только сказать, что она не подверглась насилию и что он
появился как нельзя вовремя. Все планировалось совсем по-другому.
408
Эффект получился смазанным. Она никак не отреагировала на его
слова и только молча смотрела на него пустыми, безразличными
глазами.
Получилось не так, как он хотел, но во всем этом чувствуется
какой-то вызов, решил Брюнель. Интуиция подсказывала ему, что
он действовал правильно — вежливо, но при этом не расшаркиваясь.
Сейчас она отдыхает в своей комнате. Уходя, он пообещал ей легкий
ужин и заверил, что впредь никто не посмеет притронуться к Ней
даже пальцем. Без его приказа, естественно.
А Блэйз оказалась куда более крепким орешком, чем я предпо¬
лагал, думал Брюнель. Ничего страшного, все только начинается.
Просто надо подойти к делу с максимальной ответственностью.
Брюнель вспомнил открывшуюся его взору картину, когда он
появился на месте событий: распростертая на бочке Модести,
ухмыляющиеся Лоеб и Селби, толпа ревущих от возбуждения або¬
ригенов. Воспоминания об обнаженном теле Модести тоже возбуди¬
ли его — Брюнель сдвинул в сторону бумаги и вЪнпел из кабинета.
Адриан Чанс и Жако Муктар играли в бильярд.
— Где Лиза? — спросил Брюнель.
Словно не замечая Брюнеля, Адриан Чанс продолжал натирать
мелком кий, не сводя взгляда с шаров. Наконец он отложил мелок
и, по-прежнему глядя на стол, сказал:
— В своей комнате.
— Следующие полчаса я буду у нее, — бросил через плечо Брю¬
нель. — Проследи, чтобы нам не мешали.
— Слушаюсь, — кивнул Адриан.
Брюнель вышел из бильярдной. Чанс выбрал щар, склонился над
столом, медленно отвел кий и резко ударил. «Свой» шар описал
широкую дугу и, срикошетив от двух бортов, буквально вбил два
шара в противоположные лузы. После удара шары расположились
таким образом, что партию выиграл бы даже новичок.
— Вот это да! — восхищенно присвистнул Жако. — Таких уда¬
ров я еще не видел!
Чанс выпрямился и скромно улыбнулся.
_ — Да, вроде бы получилось.
Когда вошел Брюнель, Лиза лежала на постели — увидев его,
она от страха едва не потеряла сознание.
— Тебя лихорадит, — сказал Брюнель. — Что-нибудь случи¬
лось?
409
— Нет. Наверное, все дело в погоде. — Она слышала свой голос
словно сквозь вату. — Со мной все в порядке.
— Прекрасно. Разденься, пожалуйста.
Брюнель начал расстегивать рубашку.
Лиза встала, приспустила лямки, и платье бесшумно упало к ее
ногам. Закрыв глаза, она сняла лифчик. Сейчас голоса молчали, но
приказ, который они диктовали две ночи подряд, все время звучал у
нее в ушах, словно море в раковине.
Ее интимные отношения с Брюнелем всегда развивались по
одной и той же схеме. Лиза легла на спину и раздвинула ноги. Он
встал перед ней на колени, наклонился вперед и медленно опустился
на нее. Почувствовав его внутри себя, Лиза закрыла глаза. Правая
рука ее скользнула под подушку и нащупала стилет.’ Лиза не ждала,
она не осмеливалась ждать. Вытянув руку с ножом вдоль тела, она
медленно занесла ее, развернула кисть и ударила.
Несмотря на то что из такого положения нанести резкий удар
было практически невозможно, нож без сопротивления вошел в
спину. Брюнель дернулся и как-то удивленно вскрикнул:
— Но Лиза!
Все было кончено. Его тело обмякло. Лиза выскользнула из-под
него и, почувствовав приступ тошноты, изогнулась, с силой оттолк¬
нула от себя тело, и оно рухнуло рядом с кроватью.
Через пять минут она, пошатываясь, вышла из ванной и, цепля¬
ясь за стулья, подошла к постели. Боль в желудке стала невыноси¬
мой, словно раскаленный уголек сжигал Лизу изнутри.
Брюнель лежал на боку,. нож вошел между лопаток по самую
ручку. Рядом растекалась лужица крови. У Лизы закружилась голо¬
ва, она не знала, что ей делать дальше. До этого она трижды убивала
по приказу голосов, но распоряжения всегда отда&ал Брюнель.
Теперь он сам стал их Врагом, и она убила его, но голоса почему-то
молчали, и Лиза растерялась.
Она провела ладонью по вспотевшему лицу и согнулась от острой
боли. Она не могла больше оставаться в этой комнате вместе с
мертвым Брюнелем. Лиза с трудом выпрямилась, накинула халат и,
открыв дверь в коридор, едва не рухнула без чувств.
Прошло некоторое время, прежде чем она пришла в себя и стала
звать на помощь.
Модести не слышала ее криков. Она спала — набиралась сил для
той работы, которая предстояла сегодня ночью. Разыгранная утром
комедия не доставила ей никакого удовольствия, но и не деморали¬
зовала.
410
Поначалу она нисколько не сомневалась, что все окончится
благополучно. Но когда ее привязали к бочке и вокруг собралась
толпа обуреваемых похотью туземцев, Модести решила, что рассчи¬
тывать на благоприятный исход не приходится. Она надолго задер¬
жала дыхание и напрягла все мышцы тела. Минута, и Модести ввела
себя в состояние каталепсии.
«Если теперь меня изнасилуют, — подумала она, — по крайней
мере, я ничего не увижу и потом не будут мучить тяжкие воспоми¬
нания».
Да, тогда она потеряла сознание, а через несколько секунд
приехал Брюнель. Очнувшись, Модести поняла, что ничего не
случилось, и испытала чувство облегчения.
Оказавшись у себя в комнате, Модести вылила отравленную воду
в унитаз и легла спать.
Через час что-то разбудило ее. Она села и, прищурив глаза, стала
прислушиваться к непонятной возне в коридоре, откуда доносились
какие-то голоса, шарканье ног, крики. Потом послышался шум во
дворе. Она встала и подошла к окну. Сквозь щель в жалюзи она
увидела Камачо, который что-то кричал, размахивая своим ружьем.
Сейчас он был на дежурстве и, судя по позе и интонации, перегова¬
ривался с кем-то на первом этаже.
Модести задержала дыхание и, приложив ладонь к уху, прислу¬
шалась. Видимо, произошло что-то непредвиденное. Казалось, над
домом нависла какая-то угроза. Через некоторое время она разобра¬
ла. голос Жако Муктара.
— ...Спятила! Она убила его — убила Брюнеля! Ее выворачивает
наизнанку, наверное, приняла яд! Чанс велел немедленно привести
доктора!
— Ты что, пьяный! — крикнул Камачо. — Убила Брюнеля? Пой¬
ди проспись!
— Да Господи! Я же говорю тебе, она убила его! Ножом в спину!
Немедленно приведи этого чертова Пеннифезера! Быстрее же, Ка¬
мачо!
Модести быстро анализировала ситуацию. Лиза убила Брюнеля.
Невероятно, но, судя по тону Жако, это действительно так. Почему
и как она это сделала, не имеет значения. Сделала. Брюнель мертв.
И это меняет все, подумала Модести, торопливо одеваясь.
Сейчас сюда приведут Джайлза Пеннифезера. Воспользоваться
бы этой суматохой, думала Модести, иначе может оказаться слиш¬
ком поздно. Смерть Брюнеля изменит ситуацию, и изменит скорее
всего в худшую сторону. Теперь всем будет заправлять Чанс, во
411
всяком случае, некоторое время. Он никогда не сможет заменить
Брюнеля, не справится с его операциями, но амбиций и честолюбия
ему не занимать. Тщеславие ослепляет его, он не понимает, что
таким, как он, не по силам тягаться с Брюнслем.
А когда Чанс встанет у руля, мне не жить, хладнокровно рассуж¬
дала Модести. Он ненавидит меня всеми фибрами души, я видела
его глаза. Джайлз тоже умрет, скорее всего медленно и мучительно.
У Чанса не хватит терпения и ума продолжать политику Брюнеля,
он не умеёт ждать, координаты нужны ему немедленно, сейчас же.
Поэтому Джайлза ждет судьба Новикова. При этом Чанс, наверное,
и не верит, что Джайлз знает эти координаты.
Модести достала из тайника кухонный нож, отмычку и бутылоч-
ку-конго и убрала их под матрас, чтобы были под рукой. Неплохо
было бы рассовать их по карманам, но лучше подождать, когда
настанет время действовать. Пока ситуация была непредсказуе¬
мой.
. Когда Камачо уйдет, я смогу спуститься в патио, решила Моде¬
сти. Если удастся незаметно пересечь его, я пойду следом за Камачо,
уберу его, освобожу Джайлза и приволоку его к машине...
Она надела тяжелые ботинки и снова подошла к окну. Со
стороны северного крыла к дому подъехал грузовичок и остановился
у главного входа. В кабине сидели Ван Пинаар и Селби, в кузове —
двое кикуйю с ружьями. Сегодня в деревне Модести видела целую
дюжину кикуйю, они выполняли роль надсмотрщиков при банту.
Судя по всему, в маленькой империи Брюнеля кикуйю были
своего рода полицией, которая подчинялась его белым помощни¬
кам. Они производили впечатление городских жителей, в отличие
от простодушных селян банту, и великолепно обращались с ору¬
жием.
Ван Пинаар что-то сказал им, показывая пальцем на окно ком¬
наты Модести, и вместе с Селби побежал к дому. Похоже, через окно
выбраться не удастся, подумала Модести. Правда, оставалась на¬
дежда, что в суматохе Чанс забудет о ней до завтра или, по крайней
мере, отложит разбирательство до тех пор, пока не получит полной
уверенности, что ей не удастся преодолеть действие наркотика.
* Надежда весьма призрачная. Модести даже поморщилась.
Если я хоть немного разбираюсь в людях, подумала она, Чанс,
наверное, заснуть не может от ненависти ко мне. Это чувство уже
почти сожрало его.
Модести решила было открыть дверь отмычкой, но, поразмыслив,
отказалась от этой идеи: в коридоре и по лестнице непрерывно
412
шныряли люди Брюнеля. Без оружия здесь не прорваться. Выглянув
из окна, она заметила на углу южного крыла Джайлза Пеннифезера.
Сзади его пинками подгонял Камачо. Джайлз все еще хромал, но
походка его стала более уверенной, чем три дня назад. Довольно
странно. Неужели Брюнель приказал отменить пытки?
Джайлз и Камачо скрылись из вида, и спустя минуту Модести
услышала их голоса на лестнице. Вскоре шаги в коридоре затихли.
Немного подождав, Модести отошла от двери, села на постель и
задумалась.
Камачо, Ван Пинаар, Лоеб, Мескита и Селби собрались на
веранде. Не было только Жако — Пеннифезер занимался Лизой, а
Жако присматривал за обоими.
Чанс стоял, опершись на спинку кресла, в котором обычно
восседал Брюнель.
— Ну ладно, — громко сказал он. — Подведем итог. Брюнель
мертв, и убила его-Лиза. А теперь слушайте, что я вам скажу.
— Вначале надо прикончить эту белоглазую стерву, — крикнул
Лоеб.
Он был в бешенстве, и его голос срывался. Кроме того, он еще и
боялся. Шесть лет он жил под покровительством Брюнеля и сейчас
чувствовал себя совершенно беззащитным. При Брюнеле все было в
полном порядке. Пусть он и не отличался ростом, зато дай Бог
каждому такую голову! Когда Брюнель приказывал, все неслись
сломя голову выполнять его распоряжения, это было правильно. Ты
делаешь работу, получаешь много денег, три месяца отпуска каждый
год, живи где хочешь и будь уверен, что полиция не посмеет и
пальцем тебя тронуть. Это было здорово. Но теперь Брюнеля больше
нет. Лоеб тряхнул головой. Трудно поверить, что кто-то осмелился
убить его.
— Прикончить эту стерву, — повторил он.
— Нет, —ледяным тоном сказал Чанс. — Есть другой выход.
Пеннифезер говорит, что у нее острый аппендицит. Ей необходима
срочная операция. Вот и пусть сдохнет. А потом полицейский врач
в Кигали зафиксирует смерть от естественных причин.
Селби, тонкогубый англичанин с соломенными волосами и вы¬
цветшими голубыми глазами, спросил:
— А Брюнель? Как Мы объясним его смерть?
*1 анс развел руками. '
413
— Скажем правду. Это она его убила. А мы не знаем почему. Все
очень просто. »
— Замечательно, — мрачно пробормотал Камачо. — Но еще ос¬
таемся мы. Что будет с нами?
— То же, что и раньше, — сказал Чанс. — Мы наследники этого
имения. У меня есть на примете один парень, он подделает завеща¬
ние, а поскольку ни у кого не возникнет никаких вопросов, мы
застрахованы от неприятностей. Не беспокойтесь, парни, я обо всем
позабочусь.
— Ты? — Камачо удивленно поднял брови. — Я не помню, чтобы
мы тебе это поручали.
— Жако и я. У кого-нибудь есть вопросы?
Чанс чувствовал себя всемогущим. Это было великолепное чув¬
ство. Эти тупые болваны пропадут без Брюнеля. Если бы Адриан
убил Брюнеля сам, они разорвали бы его в своей звериной ненави¬
сти, как только что собирались поступить с Лизой. Сейчас, они уже
напуганы, трясутся за свою судьбу.
Боятся, усмехнулся Чанс, им отчаянно нужен новый лидер. Я
согну их, как ветер болотную траву. В конце концов, главное —
уверенность в себе. У Брюнеля уверенности было хоть отбавляй. Не
говоря уже о других качествах. Теперь я тоже обрел уверенность,
ликовал Адриан, оказывается, это почти так же прекрасно, как
власть.
Чанс засмеялся.
— Болваны! — сказал он. — Все, что от вас требуется, — под¬
держивать порядок в «Бонаккорде». Брюнель выбрал его в качестве
своей резиденции, деньги он делал совсем в другом месте. Он провел
дюжину успешных операций, я знаю каждую из них.
Это была ложь, но в устах Адриана звучала убедительной Педант
Брюнель хранил в своем кабинете досье по каждой операции, и Чанс
не сомневался, что сумеет ознакомиться с ними.
— Я единственный среди вас, кто может продолжить его дело, —
чеканил слова Чанс. — Единственный, кто обеспечит бесперебойное
поступление доходов. Если вы не желаете участвовать в них, ради Бога,
никто никого не держит. За неделю я найду замену любому из вас.
— Успокойся, — сказал Селби. — Никто не собирается уходить.
Ты считаешь, что справишься с делом не хуже Брюнеля?
— Гораздо лучше, Селби, — спокойно сказал Чанс и провел
рукой по волосам. — Последнее время Брюнель начал немного сда¬
вать. Несколько месяцев назад он, по сути, провалил пару совершен¬
но верных операций.
414
Он бросил взгляд на окруживших его людей и понял, что сумел
убедить их. Теперь вес будет точно так же, как и при Брюнеле.
Господи, как же все оказалось просто...
— О’кей, — подвел итог Лоеб. — И что дальше?
— Занимайтесь своими обычными делами, — Чанс сел в кресло
Брюнеля и вытянул ноги. — Тебе, Лоеб, надо будет съездить в
деревню и объявить о смерти Брюнеля. Для туземцев это не имеет
особого значения, но постарайся сообщить им об этом как бы
невзначай, главное, чтобы не было беспорядков. Они не должны
прекращать работу.
— А что будет с Брюнелем? — Селби устремил взор в пото¬
лок.
— Пока Лиза не сдохнет, я ничего не буду сообщать властям. Это
произойдет довольно скоро. Ты и Ван Пинаар заколотите тело в
ящик и поставите его в грузовик-рефрижератор. Все остальное я
сделаю сам. Надеюсь, завтра мне удастся дозвониться до Кигали. К
приезду полицейского врача мы его разморозим. Полицию предо¬
ставьте мне, я все улажу. Им ничего не придется делать — составят
рапорт о смерти, и все.
— О’кей, — Лоеб хлопнул ладонями по коленям и встал.
Может, Чансу и подойдут башмаки.Брюнеля, подумал он. Адриан
был очень близок с ним, он умен и не слишком брезглив. Что ж,
может, так оно и лучше.
— Не забудь о Блэйз и Пеннифезере, — негромко сказал Ван
Пинаар. — С ними лучше не тянуть.
Чанс откинулся на спинку кресла и задумчиво барабанил паль¬
цами по подлокотникам. Он не отдавал себе отчета, что машинально
копирует манеру Брюнеля, — не замечал он, что порой голос его
опускается почти до шепота, как у Брюнеля, когда он отдавал свои
распоряжения.
— Я ничего не забываю, Ван Пинаар, — процедил сквозь зубы
Чанс. — Блэйз и Пеннифезер умрут еще до захода солнца. Расходи¬
тесь и занимайтесь своими делами.
Глава 11
Модести снова подошла к окну и увидела, как грузовик выехал
из патио. Теперь на вахту заступил Мескита, вооруженный легким
бельгийским автоматом. Надсмотрщики разъехались, и дом снова
погрузился в спячку. Двое из них сейчас двигались в направлении
415
гаража — они тащили носилки, на которых лежал какой-то неболь¬
шой предмет, прикрытый одеялом.
Модести нахмурилась и прикусила нижнюю губу. Ес снова охва¬
тила неуверенность, правда, на этот раз она была вызвана вполне
объективными причинами, а вовсе не наркотическим отравлением.
Выбор подходящего момента для начала решительных действий,
зависел главным образом от замыслов Чанса. Если начать прорыв
немедленно, это может оказаться преждевременным, если продол¬
жать выжидать, можно упустить благоприятную возможность. Ска¬
зать определенно невозможно. Модести подняла глаза к темнеюще¬
му небу: полчаса до заката. Здесь, к югу от экватора, ночь падает
мгновенно. Наверное, лучше дождаться полной темноты.
Не успела она подумать о Джайлзе, как в коридоре вдруг
послышался его голос:
— Ну ты, ублюдок! Не рассчитывай, что я позволю этой девушке
умереть...
Он осекся. Что-то негромко сказал Чанс — Модести не разобра¬
ла, что именно, затем послышался смех Жако.
Теперь они уже были прямо за дверью. Она услышала, как в
замке поворачивается ключ, и дверь распахнулась. На пороге стоял
Жако, в руках его был пистолет. За ним виднелась фигура Чанса —
одной рукой он держал Джайлза Пеннифезера за волосы, запроки¬
нув его голову назад, другой сжимал нож, лезвие которого угрожа¬
юще нависло над горлом Джайлза. У Чанса был такой вид, словно
ему только что явилось откровение свыше. Он широко улыбнулся и
сказал:
— Ага, уже собралась. Понятно. Интересно, тебя действительно
накачали наркотиками или Брюнель заблуждался? Хотя какая раз¬
ница. Мы тут кое-что приготовили для тебя. Теперь, пожалуйста,
руки на голову, встань лицом к стене и не шевелись. Одно неосто¬
рожное движение, и я сделаю доктору трахеотомию. Проверь ее,
Жако.
Жако тщательно прощупал каждую складку одежды, бесцере¬
монно провел руками по телу Модести и наконец сказал:
— О’кей, все в порядке.
— А сейчас мы спустимся вниз и выйдем из дома, — негромко
скомандовал Чанс. — Пойдем через гостиную. Учти, сзади будет
Жако с пистолетом, а следом за ним пойду я. И доктор Пеннифезер.
Тебе все-понятно?
Модести кивнула.
— Вот и хорошо. Вперед.
416
— Неужели ты ничего не понимаешь своей тупой башкой,
Чанс? — сдавленным голосом проговорил Джайлз. — Если я немед¬
ленно не сделаю операцию, девушка умрет!
Ноги его были обмотаны каким-то тряпьем, но выглядел он
значительно лучше, чем несколько дней назад.
— Какой же вы зануда, доктор! — Чанс слегка кольнул его
кончиком ножа. — Прошу вас, пошевеливайтесь.
— Нет! Речь идет о моей пациентке!
Чанс расхохотался.
— Ваша пациентка! Господи, да ты совсем спятил, Джайлз!
Жаль, я уже начинаю привыкать к тебе. Ну давай шевелись, иначе
Жако пристрелит твою подружку.
— Боже мой, ты настоящий негодяй... — тихо пробормотал
Джайлз.
Они спустились по лестнице, прошли через большую гостиную и
оказались во дворе. Жако держался в трех шагах позади Модест и,
дуло пистолета было направлено ей в спину. Чуть позади шли Чанс
и Пеннифезер. Они пересекли патио и двинулись в сторону окру¬
женной акациями лужайки, где стояла клетка Озимандиса. Цент¬
ральная часть клетки была отгорожена кольцевой решеткой с
дверью, которая открывалась при помощи цепного ворота, — это
было сделано для того, чтобы при уборке клетки Озимандис не напал
на служителя. Сейчас там была тень, и горилла мирно дремала на
соломенной подстилке.
Жако открыл дверь в основное помещение клетки.
— Заходите, — мрачно буркнул он.
Модести замерла. Надо было что-то предпринимать. И не важно
что, раз Чанс задумал такое. Любые действия выглядели не столь
безнадежными по сравнению с перспективой оказаться один на один
с гориллой.
— Заходите же! — сорвавшимся голосом крикнул Чанс. — Иначе
я заколю Пеннифезера как барана.
Неужели они всерьез решились на такое? Или же это лишь более
жесткий вариант предыдущей программы Брюнеля? Модести повер¬
нула голову: позади, в шести футах, стоял Жако. Палец его застыл
на спуске.
— Я начинаю, — сказал Чанс.
Модести отвернулась и вошла в клетку. Жако схватил Джайлза
за плечи -и с такой силой швырнул вперед, что он едва не сбил
Модести с ног. Дверь с лязгом захлопнулась, и Жако запер ее на два
больших замка.
14 ПО*Доннел «Вкус к смерти*
417
Чанс довольно засмеялся, глаза его сверкали. Он обошел клетку
и повернул ручку ворота. Дверца внутреннего отделения медленно
скользнула вверх. Озимандис поднял голову и прищурился.
Заставляя себя не торопиться, Модести подошла к наружным
прутьям клетки. Как бы это ни выглядело безнадежно, надо было
выиграть время, а для этого требовалось хоть чем-то привлечь их
внимание.
— Послушай, Чанс, — сказала она. — Мы знаем координаты.
— Надо же, как интересно, — насмешливо проговорил Адри¬
ан.
— Я говорю правду. Выпусти нас — если мы умрем, золота тебе
не видать.
— Говоришь, координаты? Я попробую угадать, хорошо? Так,
сорок два и сто один, правильно? Долина всего в двух милях отсюда,
не так ли? Пока у меня еще не было времени, но скоро я взгляну на
это место, не сомневайся.
Жако ошарашенно смотрел ни Чанса.
— Это правда? В самом деле? Ты знаешь координаты?
Чанс с интересом разглядывал гориллу. Озимандис встал на
задние лапы и, издавая гортанные звуки, стал протискиваться через
узкую дверцу центральной секции.
— Ты видишь, Жако, — улыбнулся Адриан, — она не спорит.
Совершенно верно, я знаю координаты. Я уже сумел сделать то, что
оказалось не по силам Брюнелю. А парням дал совет дружить со
мной.
Модести тяжело вздохнула — ее единственный козырь Адриан
побил тузом. Она отвернулась. Озимандис стоял в центре клетки и
неотрывно смотрел на Пеннифезера. Бормотание гориллы стало
громче, в нем появились злобные интонации. Джайлз сгорбился,
руки его бессильно повисли, а на лице застыло удивленное выраже¬
ние, словно он вспомнил что-то забавное.
Забыв о Чансе и Жако, Модести внимательно наблюдала за
гориллой. Еще пару минут он будет вести себя спокойно, размыш¬
ляла Модести, но рано или поздно непрошеные гости разозлят его.
Подобно всем диким животным, Озимандис боялся человеческого
запаха, но вскоре он преодолеет свой страх...
Модести медленно пошла вокруг клетки, и вскоре Джайлз ока¬
зался между ней и Озимандисом. «Если он набросится на Джайл¬
за, — думала она, — я выскочу из-за его спины и попробую... Ну и
что ты попробуешь? У тебя нет никакого оружия. Можно отвлечь
гориллу на несколько мгновений, но не более того. С ним не
418
справится даже десяток сильных мужчин — Озимандис просто разо¬
рвет их».
Озимандис поднялся на задние лапы и, глухо рыча, почесывал
брюхо. Потом он повернулся к Модести и изо всех сил ударил себя
лапой в грудь — раздался настолько оглушительный звук, что Мо¬
дести от неожиданности вздрогнула.
Жако устроился на пустых мешках рядом с железным ящиком
для корма Озимандиса и с интересом наблюдал за развитием собы¬
тий.
— Может, бросить в него пару камней? — рассуждал он вслух. —
Глядишь, разозлится.
Адриан улыбнулся, но в этот момент вдалеке послышался глухой
удар, словно лопнул громадный воздушный шар. Чанс громко выру¬
гался. Повернувшись, Модести увидела, что из-за дома, примерно в
четверти мили от клетки, вырываются языки пламени, в воздух
взметнулись клубы дыма.
Жако вскочил на ноги.
— О Боже! Это же бензохранилище! Какой-то идиот бросил
окурок! Огнетушители, быстро!
Адриан словно вкопанный замер у клетки. Жако схватил его за
руку.
— Господи, Адриан! Там же наши машины!
Чанс резко повернулся к нему — гнев исказил его лицо, глаза
заливал пот. Он с силой ударил кулаком по решетке и, брызгая
слюной, выкрикнул:
— Я хочу видеть, как она сдохнет!
Жако тряхнул его за плечи.
— Генератор! — крикнул он ему в лицо. — Если он сгорит, мы
лишимся электроэнергии! Ты что, рехнулся?
Чанс схватился за голову — словно выйдя из состояния гипноти¬
ческого транса, он недоуменно оглядывался по сторонам. Наконец
он окончательно пришел в себя, провел, рукой по лицу и устало
сказал:
• — Беги в деревню и приведи людей с огнетушителями. Я попро¬
бую спасти транспорт.
Он с ненавистью посмотрел на Модести, повернулся и вслед за
Жако бросился к дому.
Модести попробовала боком протиснуться между прутьями—
увы, расстояние было слишком маленьким. Вот бы на пару дюймов
пошире... Она обернулась. Озимандис больше не рычал. Он опустил¬
ся ‘ на передние лапы и тупо уставился в пол. Вдруг он издал
419
оглушительный вопль и бросился к Джайлзу. Модести кинулась ему
наперерез и вдруг с удивлением увидела, что Джайлз, качнувшись,
сделал шаг навстречу горилле и присел.
В десяти футах от него Озимандис резко остановился и, неуве¬
ренно перебирая всеми четырьмя лапами, попятился и недовольно
заворчал. Модести, словно завороженная, смотрела на это кошмар¬
ное создание — серебристая шерсть на загривке гориллы собралась
крупными складками: судя по всему, Озимандис приготовился к
прыжку.
Джайлз слегка махнул головой, привлекая внимание Модести, и
подмигнул ей. Она медленно отодвинулась к решетке. Джайлз присел
еще ниже и неуклюже запрыгал навстречу Модести. Озимандис замер
и, тяжело кряхтя, с удивлением наблюдал за Пеннифезером.
— Эй, дорогая! — шепотом окликнул ее Джайлз. — Присядь! И сло¬
жи руки на груди, вот так. Если он кинется, не беги. Первое время он
будет блефовать. Прежде чем броситься на нас по-настоящему, он
вначале сделает пару ложных заходов. Может, нам удастся успокоить
его.
Модести присела на четвереньки. Откуда он знает о повадках
горилл, удивленно подумала она.
— Вот, правильно, — одобрительно кивнул Джайлз. — Поза до¬
вольно странная, я понимаю, но она означает, что мы признаем его
превосходство и не собираемся нападать. Я читал об этом в «Ридерз
дайджест». Ну, когда был на дежурстве, в Лондоне. Дама, которая
написала статью, прекрасно ладила с группой горилл. По-моему,
дело было где-то в горах Вирунги. Суть заключается в том, что надо
вести себя как горилла... Погоди-ка, я кое-что вспомнил.
Растопырив руки, он запрыгал по клетке. Подобрав с пола
капустную кочерыжку, Джайлз надкусил ее и бросил к лапам
ворчащей гориллы.
— Наоом! Наоом! — гортанно выкрикивал Джайлз.
Озимандис недоверчиво обнюхал огрызок, взял и, подозрительно
поглядывая на Джайлза, принялся жевать. Джайлз прыжками вер¬
нулся к Модести, уперся кулаками в пол и сел на четвереньки.
— Это слово означает пищу, по крайней мере так написала эта
женщина, — громким шепотом сказал он. — Она провела с ними
почти три года, наверное^ изучила их досконально. Говорит, они не
агрессивные, если не пугать и при этом вести себя по-обезьяньи.
Давай попробуем.
Джайлз принялся яростно чесать грудь, потом нахмурился и
недовольно произнес:
420
— Подожди минутку. Вовсе не в «Ридерз дайджест» — статья
была в «Нэшнл джиогрэфик», точно, я вспомнил.
Несмотря на ситуацию, Модести едва не расхохоталась. Озиман-
дис отбросил кочерыжку в сторону, встал на четыре лапы и, утробно
ворча, уставился на них.
— Сделай это еще раз, Модести, — тихо шепнул ей Джайлз.
— Что?
— Ну, ты только что как-то странно икнула. Попробуй еще раз,
только тоном ниже и более внятно. Обезьяны часто издают такие
звуки.
Модести сделала глубокий вдох и изобразила некоторое подобие
сытой отрыжки. Джайлз восхищенно посмотрел на нее.
— Вот это да! У меня никогда так не получится. Надо двигаться,
иначе он подумает, что мы какие-то странные обезьяны.
Кряхтя и отдуваясь, Джайлз запрыгал по клетке. Понаблюдав,
Модести стала копировать его движения. Глупее не придумаешь,
подумала она, но в любой момент эта комедия может превратиться
в кровавую трагедию. Озимандис встал на задние лапы, стукнул
себя кулаком в грудь и снова сел. Он уже выглядел не столь
воинственно, но это еще ни о чем не говорило. Неосторожное
движение — и Озимандису достаточно лишь махнуть лапой...
Джайлз снова подскочил к Модести.
— Мы можем выбраться отсюда? — шепнул он ей на ухо. —
Когда они вернутся, будет поздно.
— Дай подумать.
Без отмычки замки не открыть. Вертикальные прутья клетки
наглухо вделаны в бетонное основание, прутья крыши сходились
на конус, и расстояние между ними не шире, чем между верти¬
кальными. Джайлз сел и принялся возиться с обмотками на ногах.
Озимандис посмотрел на него, тоже сел и стал рассматривать свои
лапы. Модести внимательно осмотрела прутья, и у нее мелькнула
идея.
Она подобрала охапку длинной травы и подошла к решетке.
Сделав пучок, она скрутила его и обвязала у основания одного из
прутьев. На том же самом пруте она привязала еще один пучок, в
этот раз на уровне плеч. Джайлз удивленно смотрел на нее.
— Для чего ты это делаешь?
— Возможно, это чистой воды бред, но надо попробовать.
Она обеими руками схватилась за этот прут, уперлась ногами в
соседние и принялась его ритмично дергать.
’— Ты ни за что не согнешь! — покачал головой Джайлз.
421
— Знаю. Но это может сделать Озимандис. Он только что имити¬
ровал твои движения. Если мне удастся убедить его повторить мои...
— Бог мой! — просиял Джайлз. — Только бы получилось! Прав¬
да, в той статье об этом ничего не говорилось.
В течение минуты Модести дергала прут, затем, взяв Джайлза за
руку, отошла в сторону. Озимандис с любопытством наблюдал за
ними. Все это время он вел себя весьма мирно. Джайлз и Модести
ждали, но горилла не спешила им на помощь.
— Вот дуралей, — сердито пробормотал Джайлз. — Такая от¬
личная идея, а он ничего не соображает.
— Послушай, — торопливо прошептала Модести. — Ты чешешь
. в затылке, и он делает то же самое. По-моему, он повторяет только
твои движения. Ну-ка, подергай прут.
Он устало улыбнулся.
— Хочешь его провести? Что ж, давай попробуем.
Он взялся за прут и секунд тридцать дергал его во все стороны.
Наконец Озимандис не выдержал искушения и двинулся вперед.
Джайлз отскочил в сторону и с открытым ртом следил за Озиманди-
сом — тот обхватил лапами прут и со страшной силой рванул его на себя.
Клетка вздрогнула. Довольный произведенным эффектом, Ози¬
мандис еще несколько раз дернул прут.
— О Боже! — прошептал Джайлз. — У него получается!
Модести скептически посмотрела на прут. Дюйм с четвертью в
диаметре. Озимандис не вырвет его из бетона, но, может, его удастся
согнуть? Главное, чтобы ему не наскучило это занятие. Господи,
молила Модести, всего пару дюймов, и мы будем на свободе!
Горилла плюхнулась на пол и, удовлетворенная демонстрацией
своего могущества, побрела в глубь клетки. Немного подождав,
Модести на четвереньках подобралась к решетке. Прут, вокруг
которого она обвязала траву, погнулся, как и два соседних, в
которые Озимандис упирался задними лапами. Но расстояние между
ними по-прежнему было слишком маленьким. Модести подняла
голову и впервые с того момента, как они оказались в клетке,*
почувствовала запах горящего бензина. Чанс и его подручные пыта¬
лись потушить пожар на бензохранилище. Когда им это удастся —
или когда все сгорит дотла, — Чанс вернется.
Она стерла пот со лба и схватила Джайлза за руку.
— Еще раз, прошу тебя.
Не успел он взяться за прут, как к нему, злобно рыча, бросился
Озимандис — это уже была исключительно его игра, и он ревниво
оберегал свое занятие от посягательств чужаков.
422
Озимандис ухватился за прут, и клетка затряслась, словно под
ударами молота. В этот раз забава наскучила ему через две минуты.
Озимандис горделиво выпрямился рядом с согнутым прутом и до¬
вольно заурчал, словно приглашая полюбоваться его достижением.
Джайлз нервно провел рукой по растрепанным волосам.
— Похоже, он не собирается оттуда уходить.
Модести встала с пола.
— По-моему, он достаточно потрудился. Мы сможем выбраться,
Джайлз. Я попробую его отвлечь, и как только он отойдет в сторону,
вылезай.
Джайлз начал было протестовать, но Модести его остановила.
— Довольно препираться. Делай то, что я тебе говорю.
Она подпрыгнула, схватилась за верхний прут и, перебирая
руками, быстро двинулась по периметру клетки. Озимандис внима¬
тельно наблюдал за ней. Перемещения Модести начали раздражать
его. Он поднялся на задние лапы, угрожающе рыкнул, поскреб
брюхо и, переваливаясь, направился за Модести. На четырех лапах
он двигался быстро, но в вертикальном положении оказался очень
медлителен. Поэтому Модести сумела увернуться от удара лапы и,
отвлекая Озимандиса к центру клетки, крикнула:
— Давай, Джайлз!
Джайлз был уже у решетки. В какой-то момент Модести показа¬
лось, что он застрял между прутьями, но в ту же секунду он словно
нырнул вперед и оказался по другую сторону клетки.
Теперь Озимандис гнался за Модести, цепляясь передними лапа¬
ми за верхние прутья. В отличие от мелких обезьян, гимнаст из него
был никудышный. Его собратья редко взбираются на деревья, но
даже когда им приходится это делать, «восхождение» происходит
крайне медленно и далеко не изящно. Однако его длинные передние
лапы представляли серьезную опасность. Джайлз понимал, что если
не отвлечь гориллу хотя бы на несколько секунд, Модести ни за что
не опередить ее. Он забежал с противоположной стороны клетки,
поднял палку и начал колотить по прутьям, выкрикивая в адрес
Озимандиса витиеватые оскорбления.
Разгневанный столь недостойным поведением, Озимандис оби¬
женно заворчал, отпустил верхний прут и шлепнулся на пол. Скосив
глаза на Пеннифезера, он громко шлепнул себя по брюху, предлагая
помериться силами, но Джайлз продолжал бранить гориллу послед¬
ними словами. Модести уже скользнула между прутьев — она была
не шире Джайлза, если не считать бюста, но эта часть тела доста¬
точно мягка и не служит препятствием в подобных упражнениях.
423
Оказавшись снаружи, она услышала, как Джайлз сдавленно
вскрикнул: Озимандис сумел-таки зацепить обидчика и теперь де¬
ржал Джайлза за руку. Модести с разбега бросилась на решетку,
качнулась назад и изо всех сил ударила гориллу ногой в морду.
Такой удар мог бы убить человека, гориллу же он всего лишь
испугал. И все же Озимандис выпустил Джайлза и, громко хныча,
отбежал в центр клетки. Джайлз опустился на землю и, с трудом
переводя дыхание, пробормотал:
— Извини... он, оказывается, такой проворный. Чуть не сломал
мне руку.
Он встал на ноги и осторожно покрутил кисть правой руки.
Запястье вспухало на глазах.
— Как только выберемся отсюда, — сказала Модести, — я нало¬
жу тебе шину. Пошли. Чем быстрее мы скроемся в горах, тем
лучше.
Джайлз кивнул.
— Верно. Она в очень плохом состоянии, но если сделать укол
морфия, она вполне сможет передвигаться, во всяком случае, не
хуже меня.
Модести недоуменно смотрела на него.
— Передвигаться? Кто?
— Как кто? Та девушка. — Джайлз кивнул головой в сторону
дома.
— Лиза? Ты спятил?
— Что? Нет, я в полном порядке, за исключением ног и запястья
правой руки, дорогая. Не могу же я ее бросить. Острый аппендицит,
понимаешь. Думаешь, они пригласят к ней врача? Как бы не так.
Модести дрожала от бешенства, но где-то в глубине души она
понимала Джайлза.
— Боже праведный. Нам что, больше делать нечего? Для начала
хорошо бы отсюда выбраться. Ты сам еле ходишь, теперь вот рука.
Интересно, каким это образом ты собираешься спасать ее?
— Ну... пока не знаю. Но можно, наверное, что-нибудь приду¬
мать. В ее комнате моя медицинская сумка, а в ней все инструменты,
с которыми я работал в Калимбе. Не можем же мы просто так взять
и бросить больного человека. Если честно, мне ее жаль. Она совсем
не такая, как все эти люди, понимаешь?
— Уилли тоже так думал.
— Да, но я все же не верю, что она виновата. Я хочу сказать, вряд
ли она сознательно заманила нас в ловушку. И вообще, с ней проис¬
ходит что-то странное.
424
Модести с ужасом думала, что они упускают драгоценное время.
Она посмотрела по сторонам. Озимандис дремал, положив лапу на
морду. Из-за дома все еще валили густые клубы дыма. Похоже,
«пожарники» еще некоторое время будут заняты, подумала она. Но,
учитывая увечья Джайлза, дорога каждая минута.
— Это безумие, Джайлз, — резко сказала Модести. — Довольно,
пора идти.
— Да, по-видимому, ты права. — Он с трудом улыбнулся. — Иди
одна, дорогая. Увы, но я врач, и мне придется остаться. Мы потом
догоним тебя, не волнуйся.
— Не волнуйся?! — Она готова была ударить его.
— Я хочу сказать, что тебя это не касается. Это мое дело. Могу
догадаться, как ты к ней относишься, но все дело в том, что я не верю, что
она виновата во всех этих ужасных событиях. Мне кажется, просто этим
негодяям удалось сделать с ней то, что Брюнель хотел сделать с тобой.
Модести показалось, что она с разбега налетела на глухую стену.
Она с ужасом подумала, что Джайлз, наверное, прав, еще немного,
и она сама стала бы безвольной марионеткой в руках Брюнеля. От
этой мысли у нее мороз пробежал по коже.
Она смотрела на Джайлза и чувствовала, как оттаивает ее душа.
Она вспомнила, как он вприпрыжку бегал по клетке, размахивал
руками и почесывался — «...вовсе не в «РидерЗ дайджест» — статья
была в «Нэшнл джиогрэфик»... Ей хотелось смеяться и плакать, в
душе ее боролись печаль и радость. Самая безумная из всех опера¬
ций, улыбнувшись, подумала Модести. Что ж, значит, и концовка ее
должна быть такой же сумасшедшей.
Она засмеялась своей мысли и потрепала Джайлза по щеке.
— Ну ладно. Ты не очень-то хорошо смотришься при ходьбе,
поэтому подожди меня возле тех деревьев, я скоро приведу ее. Если
твоя сумка там, я сама сделаю ей укол.
Не слушая его благодарных причитаний, она повернулась и
побежала к дому.
Для предосторожностей уже не было времени. Единственное, что
оставалось, — бежать изо всех сил по прямой и надеяться на удачу.
Она вбежала на веранду, промчалась через настежь открытые двери
гостиной и уже вбежала в комнату, когда в дверях появился Мески¬
та. В руках он держал автомат. Модести рассчитывала, что все
бросились тушить пожар, и не ожидала никого здесь встретить.
Быстро же удача отвернулась от меня, подумала она.
Она продолжала двигаться ему навстречу и, резко изменив
направление, прыжком бросилась на кушетку. В тот же миг она
425
услышала звук предохранителя. Модести вскочила на ноги. Их
разделяло восемь шагов — Мескита, улыбаясь, направил ствол в ее
сторону. Этот парень обладал отличным опытом, отметила про себя
Модести, да и реакция у него неплохая. Он вполне успевал открыть
прицельный огонь, Модести же оставалось лишь двигаться навстре¬
чу, как можно быстрее сокращая расстояние, и надеяться на удачу.
Один шанс из тысячи — осечка, промах или...
— Правее, Принцесса, — послышался сзади голос Уилли, и она
нырнула в сторону. Закрыв руками голову, Модести продолжала
контролировать движения Мескиты — ствол его автомата качнулся
к ней, затем вздрогнул, и лицо ангольца исказилось от ужаса.
Послышался слабый свист, в воздухе мелькнула серебристая тень, и
Мескита, выронив автомат, схватился руками за горло. Ноги его
подкосились, и он замертво рухнул на пол... Все это произошло за
какую-то долю секунды, и только сейчас Модести испугалась.
Вцепившись в длинный ворс ковра, Модести боялась повернуть
голову. Либо я сошла с ума, либо это кошмарный сон, мелькнула
мысль.
Уилли Гарвин мертв. Он упал с высоты трех тысяч футов, после
такого невозможно остаться в живых. Но это же был его голос...
Мескита убит, и из его горла торчит ручка одного из ножей Уилли.
Она услышала позади себя звук шагов. Кто-то взял ее за плечи
и бесцеремонно поднял на ноги.
Уилли Гарвин. В маскировочном десантном комбинезоне. Куртка
нараспашку. С внутренней стороны — сдвоенные ножны, одни пус¬
тые.
Уилли Гарвин. Загорелое лицо, выгоревшие на солнце волосы.
Голубые глаза, тревожно осматривающие Модести. На тыльной
стороне руки — большой рваный шрам. Уилли. Огромный. Сильный.
Живой.
Невозможно!
— Порядок, — послышался его мрачный голос. — Похоже, ты в
шоке, Принцесса, но тем не менее это я.
Модести почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Почему-
то начало дергаться веко. Он взял ее за плечи и слегка встряхнул.
Потом укоризненно погрозил пальцем.
— Оставь переживания на потом, Принцесса, — решительно
произнес Уилли. — Не можешь же ты бросить операцию, чтобы вот
так стоять и таращиться на меня.
Модести механически кивнула и наконец сообразила, что уже
минуту стоит с открытым ртом. Он покачал головой, подошел
426
к Меските, вынул у него из горла нож и, вытерев о брюки мертвого
ангольца, убрал в ножны. Когда Уилли отвел полу куртки, Модести
увидела, что в кобуре под мышкой у него лежит «кольт», а с пояса
свисает обоюдоострое мачете. Фляга с водой. Вокруг талии обвязана
веревка. На спине походный рюкзак армейского образца.
Уилли Гарвин. Невероятно.
Он снова подошел к ней.
— Целая история, — буркнул он. — Позже расскажу. Ну, ты как,
в порядке?
— Уилли... — прошептала Модести и робко положила руки ему
на плечи. Под тканью куртки был настоящий, живой Уилли Гарвин.
— Да я это, я. — Он снова встряхнул ее. — О Господи, кто же,
по-твоему, поджег это бензохранилище, Принцесса?
Наконец она поняла, почему он так резко разговаривает с ней:
если бы он пытался успокаивать ее, Модести наверняка грохнулась
бы в обморок и потом он должен был бы приводить ее в чувство и
доказывать, что не призрак. Это был настоящий Уилли Гарвин. Она
почувствовала, что вот-вот разревется.
Он достал из рюкзака ремень, к которому была пристегнута
кобура с кольтом тридцать второго калибра.
— Вот, — буркнул он. — Привез тебе твой пистолет. А это конго.
Не отрывая глаз от Уилли, она сунула конго в карма в, надела
пояс с кобурой и, чтобы не расплакаться, прикусила губу. Он мрачно
смотрел на нее.
Модести провела ладонью по его рубашке.
— Уилли... — прошептала она.
Шок оказался настолько сильным, что Модести никак не могла
подобрать слова, чтобы описать свои чувства — радость ее была
столь безграничной, что едва не причиняла боль. Сознание ее
раздваивалось: она видела перед собой живого Уилли и не верила
своим глазам. Она провела пальцами по его щеке и дрожащим
голосом сказала:
— Ты... ты перепугал меня до смерти. Ну погоди, вернемся
домой, я тебе устрою!
Уилли Гарвин захохотал.
Через двадцать минут они были уже в полумиле от лесистого
участка саванны. На импровизированных носилках они несли Лизу;
Уилли срезал два молодых деревца, обстрогал их, натянул пустые
мешки, которые нашел около клетки Озимандиса, и теперь у них
427
были вполне приличные носилки. Уилли шел впереди, сзади носилки
несла Модести. На спину она привязала громадную медицинскую
сумку Джайлза.
Джайлз шел рядом, опираясь на палку, которую ему вырезал
Уилли. Увидев Уилли, он запрыгал от радости, но Модести чувство¬
вала, что для него это было не столь сильным потрясением, как то,
которое испытала она. Видимо, все дело в том, что Джайлз просто
не способен удивляться даже тому, от чего обычные люди просто
спятили бы, с завистью подумала Модести. Это видно даже по его
хирургическим методам. С искалеченными ногами и одной здоро¬
вой рукой, он настолько верит в себя, что собирается оперировать
Лизу прямо здесь, в горах. Это прозвучало в его первых словах,
когда он, увидев Уилли, радостно воскликнул: «Господи! Уилли!
Вот уж не ожидал тебя увидеть!»
Модести не чувствовала тяжести носилок. Она смотрела на
широкую спину Уилли, и радость пьянила ее, как шампанское. Она
чувствовала себя словно заново родившейся, энергия переполняла
ее. В голове у нее вертелись сотни вопросов, но они могли подо¬
ждать. Она упивалась своим счастьем, все остальное уже не имело
никакого значения.
Быстро темнело, но Уилли не собирался делать привал. Они
миновали лес и перешли через невысокий хребет. И только когда
впереди они увидали широкую долину, Уилли наконец сказал:
— О’кей, Принцесса. Немного передохнем.
— Уилли, я не устала.
— Отлично. Но Джайлзу, наверное, надо осмотреть Лизу.
— Ой, ну конечно! Извини.
Модести опустила носилки и задумалась. Их положение по-
прежнему было очень сложным, радоваться пока было нечему. Не
считая, конечно, возвращения Уилли. На Лизе было светло-голубое
платье; Джайлз тщательно укутал ее в одеяла. Она уже пришла в
себя, но по-прежнему пребывала в ступоре от укола морфия. Джайлз
пощупал пульс и начал свой традиционный монолог:
— Ну что, старушка, больно? Знаю, знаю. Ничего, скоро мы тебя
вылечим. Ты, главное, не волнуйся, ладно? Эти подлецы из «Бонак-
корда» едва не угробили тебя. Но самое худшее уже позади.
Лиза молча взяла его за руку, и Джайлз продолжал свой беско¬
нечный монолог.
Модести присела рядом с Уилли, оперевшись медицинской сум¬
кой на камень. Уилли задумчиво смотрел в небо.
— Сегодня ночью они до нас не доберутся.
428
— Да, вряд ли. У них нет собак. Думаю, они пустятся в погоню
на рассвете. А ты что, подготовил здесь базу?
— Ну конечно. Примерно полторы мили отсюда. Там есть все,
что может нам понадобиться.
— Когда ты приехал сюда?
— Вчера ночью. Вертолетом из Танзании. Естественно, все дела¬
лось тайно. Этим занимался Таррант. У него есть агент в их
министерстве геологии.
Модести хотелось спросить его о том, что произошло в горах
Франции, но, подумав, решила отложить этот разговор.
— Какая-то совершенно безумная операция, Уилли, — пожалова¬
лась она. — Сплошной рукопашный бой. Как теперь будем выкручи¬
ваться?
— Я привез с собой все оборудование, которое вошло в вертолет, —
пожал плечами Уилли. — Потом я прикинул, какой расклад, и стал
искать место для базы. Мне повезло, скоро сама увидишь. А перед
самым рассветом отправился на разведку. — Он искоса посмотрел на
Модести. — Я был уверен, что тебя выбросили с «дакоты» следом за
мной.
Эта мысль не приходила ей в голову, но Уилли был прав.
Получалось, что он напал на «Бонаккорд», предполагая, что она и
Джайлз скорее всего мертвы.
— Тебя я увидел только днем, — продолжал он. — Вон с того
холма, когда разглядывал в бинокль деревню.
— Спектакль с групповым изнасилованием?
Он кивнул.
— Я уже приготовился открыть огонь, и тут появился Брюнель и
отменил развлечение. Вот уж чего никак не ожидал.
— Это была часть его программы по обработке сознания. Потом
расскажу подробнее.
— Ладно. Но по крайней мере я знал, что ты жива. Потом видел,
как тебя привезли обратно в дом. Я не знал, где они держат
Джайлза, и решил поджечь бензохранилище — пока они тушили
пожар, я все осмотрел и просчитал ситуацию. Еще до того, .как я все
подготовил, они притащили Джайлза в дом, так что все получилось
в самом лучшем виде. Во всяком случае, ждать я больше не мог.
Модести чмокнула его в щеку.
— Сегодня ночью я сама планировала прорваться на «Лендрове¬
ре». И вдруг все пошло наперекосяк. — Она бросила взгляд на
носилки. — Эта девушка убила Брюнедя. К ней привели Джайлза,
и он понял, что ей нужна немедленная операция. Острый аппенди¬
429
цит. Тем временем главарем шайки стал Чанс, который ужасно
возгордился своим новым положением. Он каким-то образом узнал
координаты Новикова, поэтому мы с Джайлзом больше не интере¬
совали его. И он запихнул нас в клетку с Озимандисом. Озиман-
дис — это горилла.
— О Господи! — перекрестился Уилли.
— А ты как думал? Они ничего просто так не делают. Потом
загорелось бензохранилище. Ты очень вовремя отвлек Чанса и
Жако.
— Но!..
— Горилла? — Модести с трудом сдерживала смех. — Знаешь,
Уилли, это было какое-то безумие. Я до сих пор не могу в себя
прийти. Оказывается, Джайлз где-то начитался о гориллах.
Модести прыснула в рукав и отвернулась.
— Извини. Короче; он немного выучил их язык.
Уилли укоризненно покачал головой.
— Язык горилл? По-моему, ты меня разыгрываешь.
— Да нет же! Правда, Уилли. Конечно, это несколько не то, что
в фильмах о Тарзане — просто он знает, как на их языке называется
пища. И еще... Надо вести себя, ну... в общем, по-обезьяньи. Нам
удалось убедить Озимандиса согнуть один прут в решетке, и мы
оказались на свободе. Правда, Джайлзу не повезло: Озимандис
поранил ему руку.
— Вы убедили Озимандиса согнуть прут в решетке? — Уилли обе¬
скураженно домотал головой, в голосе его появились нотки беспокой¬
ства. — С тобой все в порядке, Принцесса? Ты, случайно, головой не
стукнулась?
— Чистая правда, Уилли. Потом я тебе расскажу все подробно¬
сти. Знаешь, в присутствии Джайлза всегда происходит что-то
экстраординарное... бред какой-то. Ну ладно, вернемся к тебе.
— Ко мне? А... — Уилли потер лоб и на*мгновение задумался. —
Да, в общем-то, и рассказывать не о чем. Я дождался, когда все
примчались на пожар, и проник в дом. На это ушло довольно много
времени, потому что мне пришлось сделать приличный крюк. Потом
я увидел тебя. Ты пулей летела через рощу и скрылась в доме. В тот
момент я был уже у самой веранды, но решил не окликать тебя и
пошел следом. А потом появился этот парень с автоматом.
Они оба замолчали.
— Как я понимаю, на транспорт нам рассчитывать не приходит¬
ся? — спросила Модести.
Уилли покачал головой.
430
— Пришлось сжечь все их машины, извини. Я подумал, что в
случае погони надо уравнять шансы. Кроме того, здесь сильно
пересеченная местность, и на своих двоих оперативный простор
гораздо шире. — Он пожал плечами. — Если бы мы были вдвоем...
Я не предполагал, что Джайлз искалечен. А тут еще и девушка...
Модести тяжело вздохнула.
— На ее компанию я тоже не рассчитывала. Джайлз уверен, что
она не такая, как все остальные.
— Кто знает...
Уилли задумчиво потер подбородок. Это была его обычная мане¬
ра, но сейчас Модести как завороженная следила за ним. До чего же
приятно наблюдать, как он совершает эти, в общем-то, бессозна¬
тельные движения, подумала Модести. Господи, он действительно
здесь, рядом со мной!
— Не знаю, Принцесса, — пробормотал Уилли. — Обвела она
меня по всем правилам. И все же я рад, что мы не бросили ее.
Он встал и подошел к носилкам. Похлопав Джайлза по плечу, он
наклонился и пристально посмотрел на покрытое крупными каплями
пота лицо Лизы.
— Эй, Лиза, — тихо окликнул он ее. — Хоть немного отдохнула?
Не отпуская руку Джайлза, она подняла глаза и, с трудом шевеля
губами, тихо сказала:
— Прости меня... прости меня, Уилли. Они заставили меня. Я
ничего не знала. Не знала, что они затевают.
— Конечно, конечно. Ты, главное, не волнуйся.
— Когда они... убили тебя, я хотела умереть.
— Они только пытались это сделать, Лиза, — улыбнулся Уилли. —
Такого нечестивца, как я, так просто не убьешь. «И воссел на херувимов
и полетел, и понесся на крыльях ветра». Псалом семнадцатый, стих
восьмой.
В глазах ее мелькнула улыбка.
— Да послушай, — вмешался Джайлз. — Ничего не понимаю.
Ты же упал с самолета и жив — как тебе это удалось?
—: Надо идти дальше. — Уилли порылся в карманах. — Хочешь
шоколадку, Лиза? Это придаст тебе сил.
— Не смей ей ничего давать!, — прикрикнул на него Джайлз. —
Слава Богу, она с самого утра ничего не ела, а ты хочешь все
испортить. Как только мы устроимся на ночлег, Модести сделает ей
операцию.
Уилли всем телом повернулся к Джайлзу.
— Модести? — ошарашенно переспросил Уилли.
431
— Кто-то же должен это сделать. Как я буду держать скальпель
вот этим? — Джайлз покрутил у него перед носом распухшей и
посиневшей рукой. Теперь его пальцы больше напоминали перева¬
ренные сосиски.
Уилли подошел к Модести.
— Ты слышала?.— Он незаметно показал пальцем на Джайл¬
за. — Он хочет, чтобы ты отстригла ей аппендикс!
— Мне показалось, что я ослышалась.
Модести приложила ладони к щекам, потом недоверчиво посмот¬
рела в сторону Джайлза.
— Наверное; другого выхода нет. — Она беспомощно пожала
плечами. — Я же говорила тебе, это с самого начала был абсолютно
шизофренический проект.
Через сорок минут они преодолели крутой каменистый склон и
оказались на заросшем высокой травой плато. Повсюду здесь были
разбросаны глыбы камней, а само плато — не очень большое — с
другой стороны плавно переходило в невысокий каменистый холм.
— Через пару минут будем на месте, — сказал Уилли. — Я на¬
шел там отличную пещеру, у нее есть даже запасной выход в
долину. — Он довольно хмыкнул. — Между прочим, место выбрано
отменно, замечу я вам. Прямо в лоне Недоступной Девственницы.
Глава 12
— Я очень виновата, — бесцветным голосом произнесла Лиза. —
Они заставили меня это сделать. Голоса.
Они уже больше часа находились в пещере. Как только сюда
внесли Лизу, Модести сразу же сделала ей уколы морфия и атропи¬
на. Потом наложила Джайлзу шину. Лизу уложили на одеяла, и
сейчас рядом с ней сидел Джайлз и проверял пульс.
— Голоса? Какие голоса, старушка? — спросил Джайлз, не отры¬
вая глаз от секундной стрелки своих часов.
Лицо ее исказила гримаса отчаяния.
— Я ничего не говорила, я не хотела, мне нельзя об этом
говорить!
— Ничего подобного. Я твой врач, и ты можешь говорить мне все
что угодно. Абсолютно все. — Он не уговаривал ее, но в искренности
его невозможно было усомниться.
Лиза обдумывала его слова.
432
— Голоса у меня в голове, — наконец неуверенно произнесла
она. — Они говорят мне, что я должна делать.
Казалось, это его совершенно не удивило.
— И давно они с тобой разговаривают, Лиза?
— Уже... я не знаю. Несколько лет.
— Надо же. — Он с интересом посмотрел на нее. — А сейчас они
что-нибудь говорят?
— Сейчас — нет. Уже замолчали. А совсем недавно сказали, что
я должна раздобыть пистолет, и приказали мне стрелять. Стрелять
во Врагов. Устроить как можно больше шума.
— В каких врагов?
— Ты. Уилли. Она.
— Странно. Мы же не враги тебе, и ты отлично это знаешь.
— Не мои Враги. Их.
— Кого?
— Голосов.
— А. — Джайлз сделал строгое лицо. — Честно говоря, старуш¬
ка, мне не очень-то нравятся эти твои голоса. И что, они все время
заставляют тебя делать гадости? Например, стрелять в людей?
Лиза кивнула, глаза ее наполнились слезами.
— Да, ничего другого. Они заставили меня... чтобы я... Брюне-
ля... ножом. Я обязана подчиняться им, иначе они никогда не
замолчат. Однажды я едва не сошла с ума.
— Понятно, — тихо сказал Джайлз и слегка сжал ее руку. —
Позже я разберусь с ними. А сейчас нам надо немного укоротить
твой подлый аппендикс.
Он откинул одеяло. Лиза была совершенно обнаженная.
— Расслабься, расслабься. Отлично, сейчас Модести тебя немно¬
жечко побреет.
Джайлз обернулся — Уилли снял со спиртовки большую метал¬
лическую кастрюлю и наполнил кружку кипятком, которую держала
Модести. Она присела рядом с девушкой и улыбнулась ей.
— Не беспокойся, я прекрасный брадобрей.
Вход в пещеру был низким, но в глубине высота свода достигала
пяти футов, затем она сужалась и переходила в извилистый коридор,
заканчивавшийся узким отверстием с противоположной стороны
холма, прямо напротив глубокого ущелья, которое здесь упиралось
в гигантский горный кряж. В пещере стояли два больших контейнера
с оборудованием. Глядя на них, Модести поняла, что, прежде чем
направиться в Руанду, Уилли успел наведаться на ее виллу в
Танжере и запасся всем необходимым. В длинных ящиках были
433
уложены две автоматические винтовки М-16, несколько десятков
обойм к ним, гранаты, одеяла, баллоны с питьевой водой, походная
аптечка, аэрозоль от насекомых, короче — все, что может понадо¬
биться человеку для выживания в условиях дикой природы.
Уилли забил в свод пещеры альпинистский крюк и подвесил к
нему лампу, работающую от микроаккумулятора, — прежде чем
включить свет, он тщательно завесил вход в пещеру одеялами.
Джайлз открыл свою медицинскую сумку и теперь выуживал из
нее инструменты и осторожно складывал на расстеленную клеенку.
Странно, но, видимо, вследствие того, что сейчас он мог действовать
только одной рукой, движения его были не столь неуклюжими, как
обычно. Увидев, что Модести закончила орудовать бритвой, он
повернулся к ней.
— Ну что, начнем, или, может, мне еще раз повторить, что надо
делать?
Модести отрицательно помотала головой и отрывисто сказала:-
— Давай начнем. Я просто выполняю роль твоих рук, и по ходу
дела ты будешь подсказывать мне. А кто даст ей эфир, Уилли?
— Ага. Только начну я сам, а Уилли потом сменит меня. Я все
время буду рядом с тобой. — Он посмотрел на Лизу: — Не беспокой¬
ся, старушка, Модести ассистировала мне сотни раз, она отлично со
всем справится.
«— Да, — слабым голосом откликнулась Лиза. — Усыпите меня
поскорее. Пожалуйста. Голоса снова начали говорить...
Уилли удивленно посмотрел на Модести, но ничего не сказал.
Заколов Лизе волосы, он взял кружку с горячей водой и полил
Модести на руки. Инструменты лежали в другой кастрюле — пред¬
варительно их прокипятили в растворе антисептика.
Джайлз смочил в эфире марлевую повязку и поднес ее к лицу
Лизы.
—.Начали, старушка. Дыши глубже. Вот так, хорошо. Вдох...
выдох. Еще раз. Замечательно.
Через пару минут он положил маску ей на лицо, взял бутылочку
с эфиром и капнул на марлю.
Уилли яростно тер руки щеткой.
— Я не подумал, Принцесса, — озабоченным голосом проговорил
он, — у нас нет ни перчаток, ни хирургических масок, только пара
галлонов воды да бутылка виски. Думаю, сам доктор Барнард не
рискнул бы в таких условиях на операцию.
Модести поморщилась и резким движением стряхнула воду с рук.
434
— У нас есть кое-что получше — сам доктор Пеннифезер. По-
моему, он даже не представляет, как выглядит нормальная операци¬
онная.
Они протерли руки эфиром и подошли к Лизе.
— Зайди с этой стороны, Уилли, — спокойно приказал
Джайлз. — Возьми бутылочку и каждые пятнадцать секунд капай
одну-две капли. Если она начнет хрипеть или ты увидишь, что лицо
синеет, подними немного маску и дождись, пока она не начнет
дышать нормально. Потом снова накрой лицо марлей.
— Посинеет, — упавшим голосом повторил Уилли. — Как ска¬
жете, доктор.
Модести встала на колени справа от Лизы, Пеннифезер занял
позицию напротив. Уилли уже поставил кастрюлю с инструментами
на клеенку и разложил пакеты со стерильными тампонами. В пещере
стояла невыносимая духота. Несмотря на то что Модести предусмот¬
рительно сняла рубашку, лицо ее начал заливать пот. Уровняв
дыхание, она мысленно провела по животу Лизы линию от пупка к
подвздошной кости — нужная точка была где-то посередине. Точка
Макберни. Она взяла скальпель, слегка коснулась им кожи и по¬
смотрела на Пеннифезера. Он одобрительно кивнул. Модести зата¬
ила дыхание и сделала разрез.
Показалась кровь. Левой рукой она промокнула рану и, углубив
разрез, увидела под слоем жира розовую мышцу; Теперь зажимы.
Хирургические щипцы для артерий — в Калимбе она делала это
неоднократно. Главное — найти точку кровотечения и поставить на
нее зажим. Потом следующую, и снова зажим. Зажим.
Теперь разрез был окружен частоколом зажимов. Тампоны. Мож¬
но начинать снимать зажимы. Плохо, если кровь не успела свернуть¬
ся, без ассистента зажим поставить непросто. Черт возьми! Джайлз
вполне мог бы продезинфицировать здоровую руку и помочь! Хотя
куда там, уже поздно.
Отлично! Кровотечение остановилось..
Теперь наружные мышцы. Так, осторожно ножницами вдоль
волокон. Пальцами раздвигаем мышцу по всей длине разреза. Паль¬
цы... Надо молить Бога, чтобы они действительно были стерильные.
Наверное, все-таки стерильные... Почему Джайлз повсюду таскает
за собой кучу всякого барахла, а элементарных хирургических
перчаток положить не догадался? Может, рассчитывает, что его
болтовня убьет и микробы?
А между тем он действительно что-то говорил, голос его звучал
спокойно и ободряюще. Кажется, он ни на секунду не закрывал рот, но
435
Модести только сейчас поняла, что действует строго по его инструк¬
циям.
— Отлично, дорогая. Теперь проходи сократительную мышцу.
Вот, правильно. Надо проковырять довольно приличную дырку. Как
там она, Уилли? Хорошо, хорошо... Теперь рассекай нижний мышеч¬
ный слой, дорогая. Нет, в противоположном направлении. Так.'
Просто замечательно. Приступай ко второй мышце. Хорошо, дай-ка
я взгляну.
Модести немного отодвинулась, и Джайлз склонился над разре¬
зом. Потом посмотрел на нее и улыбнулся.
■ — Прямо как по учебнику, — сказал он довольным голосом. —
Что ты такая испуганная? Все идет великолепно. Видишь вот эту
белую перегородку? Это... это... Черт, забыл, как называется. А, да,
вспомнил. Брюшина. Рассекай ее так же, как ты делала самый
первый разрез. Да нет же, о Господи! Не скальпелем, иначе ты
проткнешь кишечник! Возьми ножницы, очень осторожно, так. Те¬
перь подцепи пальцем, приподними и режь дальше.
Через пару минут она подцепила пальцем аппендикс — тонкую
белую трубочку длиной около трех дюймов. Она воспалилась и рас¬
пухла.
— Только не торопись, — нахмурился Джайлз. — Ну ладно. От¬
пусти хирургические щипцы, я сам буду их держать. Видишь эту
артерию? Перетяни ее.
— Подожди минутку, — рассердилась Модести, — пот льет в
глаза. Ну вот, уже на руки потекло. Какого черта ты меня не
предупредил? Я хоть бы ленточку повязала на голову. Уилли, вытри
мне лоб. Да брось ты на секунду свою бутылку!
Она подняла руки над головой, и Уилли обтер ее полотенцем.
— Спасибо. — Она приготовила лигатуру, но вдруг замерла и
затравленным взглядом посмотрела на Пеннифезера. — О Господи,
Джайлз! У меня начали дрожать руки.
— Не обращай внимания, — невозмутимо сказал Джайлз. — Как
только ты займешь их делом, все прекратится. Давай, давай, пере¬
тягивай артерию.
Он оказался прав. Модести наложила лигатуру, сделала под
руководством Джайлза кисетный шов, зажала основание аппендикса
специальными щипцами Спенсера Уэллса, перетянула его сверху
другой лигатурой и отсекла отросток скальпелем.
Начинали затекать руки, но Модести знала, что самая ответствен¬
ная часть операции еще впереди, — теперь надо было зашить брюш¬
ную полость.
436
— Прекрасно, — комментировал Джайлз. — А теперь введи ам-
путант в слепую кишку.
Модести подняла голову. Глаза у нее были безумные.
•— Что сделать?
— Ну, воткни огрызок аппендикса вот в ту трубу.
— О Боже, Джайлз, трудно было сразу сказать по-человечески!
Он хихикнул.
— Спокойно, спокойно, дорогая. Хорошо. Теперь распускай ки¬
сетный шов, а я пока пересчитаю тампоны.
Модести, не торопясь, начала накладывать швы. Вначале она
зашила белую перегородку, потом два слоя мышц. Когда она сшила
соединительные мышцы, Джайлз повернулся к Уилли.
— Теперь можно убрать маску, — сказал он. — Мы скоро заканчи¬
ваем.
Наружную часть разреза Модести шила нейлоновой нитью —
расстояние между «стежками» получилось около полудюйма. Она
последний раз пропустила нить, обрезала ее и почувствовала, что
снова начинают дрожать руки. Но это уже не имело значения.
Наложив на шов марлевый тампон, она закрепила его пластырем,
прикрыла Лизу полотенцем и сверху набросила одеяло. Модести
выпрямилась и почувствовала, что у нее сводит челюсти. Уилли
Гарвин похлопал ее по голому плечу.
— Между прочим, это была противозаконная операция, — тор¬
жественно объявил он. — У тебя нет разрешения на врачебную
практику.
Модести пожала плечами и облегченно улыбнулась.
— Все нормально, Джайлз? — спросила она.
— Что? Думаю, она вряд ли поблагодарит тебя за такой шов, —
Он засмеялся. — Кстати, у меня получается еще хуже.
— Ну что поделаешь. Я никогда не умела шить. Господи, неуже¬
ли она поправится?
— Лично я не сомневаюсь. — Он нахмурил брови. — Сейчас ме¬
ня гораздо больше беспокоят ее голоса. Очень мне это все не
нравится.
— Голоса?*— переспросила Модести, подставляя руки под струю
воды из кружки, которую держал Уилли. Она смутно помнила
какой-то разговор перед операцией, но о чем именно шла речь...
— Что она сказала тебе, Джайлз? Я не прислушивалась.
— Не знаю, что и сказать. По-моему, у нее слуховые галлюци¬
нации. Слышит какие-то голоса, как Жанна Д’Арк. Правда, в
отличие от Орлеанской девы они не призывают ее спасать Фран¬
437
цию — Лизу заставляют делать всякие гадости. Знаешь, почему она
пырнула ножом Брюнеля? Голоса приказали.
— Это была неплохая мысль, — буркнул Уилли, заворачивая в
клеенку использованные тампоны.
— Мне плевать на Брюнеля. Но, насколько я понял, они уже
довольно давно заставляют ее выполнять свои приказы. Несколько
лет.
— Начинаю припоминать, — задумчиво протянул Уилли. —
Время от времени она словно к чему-то прислушивалась. Я хочу
сказать, когда она была со мной.
Джайлз кивнул.
— Слуховые галлюцинации, — мрачно заметил он. — Никто
толком не знает, что это такое. Все кончится тем, что она попадет в
лапы психиатра, галлюцинации — это по их части. Лично я в их
методы не верю: оглушать людей электрошоком — это единствен¬
ное, что они могут. Варвары, а не специалисты.
— Ну ладно, Джайлз. Не кипятись. Обсудим этот вопрос позже,
когда все закончится. — Модести повернулась к Уилли. — Какой у
тебя план?
— Завтра в восемнадцать ноль-ноль должен прилететь вертолет.
Он приземлится^ двух милях восточнее, там же, где меня высадили
вчера ночью. То есть он сядет только в том случае, если мы подадим
сигнал. Если нет, он больше не прилетит. Я прикинул, что если не
сумею вытащить вас за тридцать шесть часов, значит, я в любом
случае не вернусь обратно. Поэтому, если мы не успеем к вертолету,
придется переходить границу своим ходом. Извини, Принцесса, но
ничего лучшего я придумать не сумел.
Модести улыбнулась.
— Замечательно, Уилли. Признаться, я рассчитывала на худшее.
Джайлз, пара миль на носилках ей не повредят?
— Завтра вечером? Нет, что ты! Через двадцать четыре часа я
так или иначе заставлю ее садиться.
Уилли присел рядом с Лизой и сочувственно посмотрел на нее.
Джайлз снова взял ее за руку и пощупал пульс.
— Так и будешь сидеть всю ночь? — спросил Уилли. — По-мое¬
му, тебе надо отдохнуть.
— О, я в полном порядке. А за ней надо присматривать.
— Слушай, Джайлз. — В голосе Уилли звучало любопытство. —
Ты что, сделаешь так, что она будет чувствовать себя лучше?
— Что? Ой, не говори глупости, Уилли.
— Зачем же тогда ты сидишь рядом с. ней?
438
— Просто думаю о ней, вот и все.
— А как ты думаешь?
— О Господи! Не знаю. Ну о чем можно думать? Да о чем угодно.
Ты же нс волшебник, который с первого взгляда может понять
человека? Вот сиди и думай об этом. Тем более у старушки непри¬
ятности. Вот я и думаю, какой она будет, когда поправится.
— Знаешь, а ты не врач, приятель. Ты — шаман.
Джайлз презрительно фыркнул.
— Смейся, смейся, — подначивал его Уилли, но вдруг осекся. —
Черт возьми, по-моему, она не дышит!
— Дышит, дышит, не беспокойся. Превосходный пульс. Ты ни¬
чего не слышишь потому, что она дышит очень медленно и почти
бесшумно. Это хороший признак.
Уилли нагнулся еще ниже и прислушался. Лиза застонала и
повернула голову.
— По-моему, свет больше не нужен, Джайлз. — Модести выти¬
рала руки полотенцем.
— Что? О нет, нет. Когда она начнет приходить в себя, мне надо
будет как следует ее осмотреть. Впрочем, сейчас свет действительно не
нужен. Я услышу, если она зашевелится. Эй, Уилли, прекрати обню¬
хивать ее.
— Да замолчишь ты, наконец! — недовольно прошипел Уилли.
Они удивленно посмотрели на него — Уилли по-прежнему стоял
на коленях, прижавшись ухом к щеке Лизы. Он медленно поднялся
на ноги и растерянно оглянулся. Лицо его побелело.
— Ты сказал, что она слышит какие-то голоса?
Джайлз недоуменно уставился на Уилли.
— Ну да. Но в этом нет ничего особенного, обычные слуховые
галлюцинации.
— Да? Ну тогда я вам кое-что скажу: я тоже слышу эти голоса.
В пещере воцарилась гробовая тишина. Уилли взглянул на Мо¬
дести и снова склонился над Лизой.
— Приложи ухо к ее височной кости. — Он сделал приглашаю¬
щий жест и подвинулся.
Модести заняла его место и встала на колени.
Приложив ухо к виску Лизы, Модести с удивлением услышала
слабый звук, доносившийся словно из головы девушки, — там на
разные голоса пел целый хор, но слова звучали очень отчетливо.
«...Крепись, Лиза. Ты наше возлюбленное дитя, и мы довольны
тобой. Враг мертв. Брюнель погиб от твоей руки, и мы довольны
тобой. Соберись с силами, Лиза. Забудь о боли, забудь о слабости.
439
Это последнее испытание. Потом ты в полной мере вкусишь мир и
гармонию, которые мы тебе приготовили. Ты оказалась среди наших
последних Врагов, и ты должна уничтожить их. Ничего не бойся. Ты
наше дитя, мы твои защитники и покровители. Ищи способ расправиться
с ними, Лиза. Ищи, и ты найдешь оружие. Будь осторожна, дитя, ибо
наши последние Враги коварны. Раздобудь пистолет и убей их...»
Модести выпрямилась. Лицо ее окаменело — она сделала знак
Джайлзу, и он присел рядом. Минуту спустя он поднял на нее
удивленный взгляд и дрожащим голосом воскликнул:
— Эти чертовы голоса звучат прямо у нее в голове? Как они
сумели это сделать?
Модести бросила взгляд на Уилли.
— С ума сойти, — растерянно пробормотала она. — У меня во¬
лосы встают дыбом.
— Волосы? Дыбом?! — с бешенством в голосе рявкнул
Джайлз. — О чем ты говоришь? Думаешь, это духи, призраки? Как
бы не так, это делают люди! Но как, черт побери?
Обмотанные тряпьем ноги, отрезанные по колено джинсы, пере¬
пачканное лицо, торчащие во все стороны волосы — он походил на
спятившего Робинзона Крузо, но при всей своей комичности его
фигура не вызывала смеха. Модести впервые видела его в таком
бешенстве.
— Микроприемник? — с надеждой спросила она. — Но это дол¬
жна быть какая-то немыслимая миниатюризация!
Уилли сел на пол, он не сводил взгляд с бледного лица Лизы.
— Все зависит от передатчика, — устало произнес он. — Если он
выдает стабильный коротковолновый сигнал, можно сделать прием¬
ник не больше косточки от вишни. Да и сам передатчик... Я знаю
одну фирму, которая вставляет их в таблетки от головной боли. Есть
еще специальная аппаратура для кардиографии. Тоже, кстати, мини¬
атюрная.
— То есть это возможно?
— Теоретически это стало возможно, как только изобрели мик¬
росхему. Теперь кто-то реализовал эту идею. Брюнель вполне мог
найти умельца. Единственная проблема — источник питания. Не
исключено, что они используют ядерную батарею. И преобразова¬
тель электрических сигналов.— Уилли кивнул. — Что ж, вполне
возможно.
— Значит, приемник имплантирован в череп?
— Нет... не думаю, Принцесса. Для этого потребовалась бы
сложнейшая операция. А как менять батареи? — Он прикусил
440
губу. — Подожди-ка минутку. Несколько лет. назад я читал про
одного парня, который утверждал, что слушает радиопередачи без
приемника, говорил, что они звучат прямо у него в голове. Все
решили, что он спятил, но парень повторял новости слово в слово за
диктором Би-би-си, и его решили проверить. Как оказалось, ему
поставили пломбу из двух разных металлов — в слюне есть кислота,
и в сумме все это работало как гальваническая батарея. А черепок
этого парня выполнял функцию контура, настроенного на волну
Би-би-си.
Уилли достал из кармана цанговый карандаш.
— Приподними-ка ей голову, Принцесса.
Модести обхватила девушку за шею, и Уилли приоткрыл ей рот.
— Справа на верхнем зубе мудрости металлическая коронка, —
сказал он. — Впрочем, нет. Не просто коронка. Это цельнометалли¬
ческая конструкция. Может, именно то самое.
Уилли протер руки эфиром и осторожно взялся за зуб.
— Не снимается. — Он покачал головой. — Скорее всего на
резьбе. Дай-ка мне хирургические щипцы.
Джайлз дрожащими руками достал из своей медицинской сумки
щипцы. Взяв одной рукой фонарик, Уилли зажал зуб щипцами и
повернул.
— Ага, двигается!
Он отложил щипцы и снова взялся за зуб пальцами. Наконец он
снял его и, положив на ладонь, поднес к свисавшей с потолка лампе.
По форме и размеру это был коренной зуб, только металлический.
В том месте, где у обычного зуба находится корень, здесь была
резьба.
— Видимо, они убили нерв, спилили зуб-на уровне десны и
высверлили корень. Потом нарезали резьбу, и теперь эта шту¬
ка, — Уилли подбросил на ладони «зуб», — ввинчивается туда
как шуруп.
Модести взяла металлический зуб и поднесла к уху.
— Сейчас ничего не слышно, — сказала она.
— И не должно быть слышно. Височная кость выполняет роль
усилителя.'— Уилли посмотрел на Джайлза. — Височная кость и
челюсти связаны с ухом, верно? Попробуй зажми между зубами
миниатюрные женские часики, и ты услышишь тиканье старинных
напольных часов.
Модести вытерла кусочек металла платком и зажала между
задними зубами. Спустя несколько секунд она кивнула и выплюнула
«зуб».
441
— Все правильно. Трансляция продолжается. И слышно гораздо
лучше.
Она с отвращением посмотрела на приспособление и вручила его
Уилли.
У Джайлза был такой взгляд, словно он вот-вот заплачет. Моде-
сти обняла его за плечи.
— Ну, милый, что с тобой? — ласково спросила она.
— Это так... — Он отчаянно пытался подобрать слова. — Это так
низко, так грязно, Модести!
— Да, милый. Брюнель был именно таким.
— Но..-, но он же изображал из себя Бога! Вначале купил эту
несчастную девушку — словно собаку или кошку, — потом вставил
ей эту штуку и подчинил себе! Как мерзко!
— Да. Это словно похитить душу. Но, слава Богу, он мертв.
— Странная вещица, — задумчиво проговорил Уилли, рассмат¬
ривая зуб. — Давайте подведем итог. Брюнель находит гения в
области микроэлектроники, и тот создает для него это чудо. Кроме
того, ему пришлось воспользоваться услугами первоклассного дан¬
тиста, которому Лиза затем показывается каждые полгода — надо
же менять батареи, и, вероятно, это делалось под общим наркозом.
Голоса записывали на магнитофон...
— Кстати о голосах, Уилли. Это же настоящий хор.
— Все очень просто, Принцесса. Ты записываешь голос через
микрофон, а потом делаешь модуляцию звука и получаешь фоног¬
рамму с^обилием высоких обертонов. Затем с этой фонограммы ты
записываешь полдюжины других, всякий раз немного изменяя ис¬
ходную частоту записи. В результате ты получишь хор ангелов —
теперь, когда ты хочешь, чтобы его услышала Лиза, достаточно
подключить магнитофон к передатчику и нажать кнопку «Воспроиз¬
ведение». Естественно, радиус действия ограничен, но он не меньше
двух-трех миль, а больше и не надо.
Джайлз постепенно приходил в себя, правда, голос его еще
немного дрожал.
— Неудивительно, что она убила эту старую свинью.
— Она ничего не знала, Джайлз, — спокойно сказал Уилли. —
Она убила его только потому, что ей приказали голоса. Это-то и
странно — ты можешь представить, что Брюнель приказал Лизе
убить самого себя?
Все замолчали.
— Это Адриан Чанс, — наконец сказала Модести. — Больше не¬
кому, точно. Должно быть, он узнал тайну Брюнеля — видимо, всего
442
несколько дней назад. Хотя, может, знал об этом давно, но лично я
сомневаюсь. Джайлз, ты помнишь, как он вел себя сегодня, после
известия о смерти Брюнеля? Разве что не скакал на одной ножке.
Словно человек, который выиграл целое состояние... нет, заполучил
ключи от царства Господнего. Точнее, от царства Брюнеля. Он убил
Брюнеля без малейшего риска быть разоблаченным. А что могло
быть проще? Заставил Лизу, и все.
Уилли кивнул.
— Все сходится. А сейчас наш малыш Адриан начал новую
операцию, пытается заставить Лизу убить и нас. И кто знает, может,
ему это и удалось бы.
— Она жила с этими голосами несколько лет. — Модеста поежи¬
лась. — Господи, сколько же времени и сил понадобится, чтобы она
снова стала самой собой!
Модеста бросила взгляд на Джайлза Пеннифезера. Он уже совер¬
шенно успокоился и сейчас явно о чем-то размышлял.
— Да, не скоро. —Он почесал нос. — Впрочем, неважно. Как
только ей станет лучше, я займусь этим. Уилли, дай мне, пожа¬
луйста, этот зуб.
Он протянул руку.
— Ты собираешься все ей рассказать?
— Немедленно, как только она придет в сознание. Это необходи¬
мо сделать, иначе она сойдет с ума.
Уилли нерешительно передал ему зуб.
— Просто я думаю... — Он бросил взгляд на Модести. — Ну,
наверное, такими вещами должен заниматься специалист, разве не
так?
— Верно. — Модести разглядывала девушку. —*Но сейчас ей не¬
обходимо лечение, Уилли. А это специальность Джайлза.
Через десять минут все уже было готово для ночлега. Уилли
первым заступил на дежурство у входа в пещеру. Модести с головой
завернулась в одеяло. Джайлз Пеннифезер прислонился спиной к
стене, взял Лизу за руку и, понизив голос до громкого шепота, начал
вслух вспоминать свою учебу в медицинском колледже.
— Кажется, его звали Феншоу... Или, может быть, Хеншоу?
Неважно, что-то в этом роде. Очень странный пациент. Жевал
стекло, глотал гайки и болты. Ему все время хотелось есть. Когда
его вскрыли, в желудке оказалось полно всякого хлама. Да... а еще
раньше я мерил ему температуру и проверял пульс — он вдруг так
странно глянул на меня и откусил полтермометра, — Джайлз громко
хихикнул. — Представляю, какое у меня было лицо! После этого я
443
не решался прослушать его, боялся, что он сожрет мой стетоскоп. А
за градусник мне пришлось заплатить пятнадцать шиллингов из
жалованья.
Модести улыбнулась. Ей не спалось — через пять минут она
сбросила одеяло, накинула на плечи куртку и подсела к Уилли.
— Привет, Принцесса.
— Привет, Уилли. Знаешь, пока ты не расскажешь, как тебе
удалось спастись, я все равно не засну. Сгораю от любопытства. Ну
давай, давай рассказывай.
— Это когда меня вышвырнули из «дакоты»?
— О Господи! Ну конечно, что же еще? Я все передумала, но
ничего не получается. Мы были на высоте около трех тысяч миль,
значит, ты достиг скорости свободного падения, так? Неважно, куда
ты упал — в воду, на деревья, в стог сена высотой тридцать фу¬
тов, — неважно, ты все равно не уцелел бы.
Уилли засмеялся.
— Все получилось гораздо лучше.- Правда, рекорд я не поста¬
вил. — В его голосе звучало искреннее сожаление. — Это неспра¬
ведливо, ведь ты все равно не можешь лететь быстрее скорости
свободного падения, даже если свалился с высоты двадцать тысяч
футов. Поэтому я грохнулся бы ничуть не слабее всех остальных.
— Каких таких остальных?
— А во время второй мировой войны был такой парень по
фамилии Уорсфолд. Он летел стрел ком-радистом на «ланкастере».
Над Францией его самолет подбили, и парень вместе с фюзеляжем
с высоты семи тысяч футов свалился на землю. Отделался перело¬
мом ноги и пары ребер.
Модести всегда удивляла память Уилли Гарвина — ему не со¬
ставляло труда наизусть цитировать целые страницы книг, прочи¬
танных в детстве, не говоря уже о литературе, которой он увлекался
гораздо позже. Не было такой темы, по которой он не прочел бы хоть
пару книг, и в разговоре он, как правило, исторгал какую-то
совершенно невероятную информацию, непонятно каким образом
отложившуюся в его памяти.
— Ничего не понимаю, — сказала Модести. — По-моему, он
просто придумал это. И кроме того, ты падал не в фюзеляже.
— Верно. Но это же можно сказать и о некоем Олкемейде. Его
подбили над Германией, на высоте восемнадцать тысяч футов.
Загорелся самолет. Парашюта у него не было, точнее — уже не
было: он сгорел еще до того, как пилот решил им воспользоваться.
Бедняга потихоньку превращался в бифштекс, терять ему было
444
нечего, и он прыгнул. Падение продолжалось почти две минуты —
он пролетел сквозь засыпанные снегом ветви деревьев и грохнулся
на склон холма, сплошь заросший подлеском и покрытый толстым
слоем снега. Вывихнул колено и немного потянул спину.
— В твоем случае не было ни снега, ни деревьев. — Модести
нетерпеливо дернула его за рукав. — Прекрати дразнить меня,
Уилли.
— Ну хорошо. В общем, снег там был, просто ты его не заметила.
— Но мы же летели ниже границы вечных снегов, так?
— Да. Но накануне там сошла большая лавина. Помнишь остро¬
конечные каменные глыбы, которыми были утыканы все склоны? В
общем... — Уилли на секунду задумался. — Нет, лучше я расскажу
тебе все с самого начала. До того самого момента, когда я высколь¬
знул из смирительной рубашки, мне просто некогда было бояться. Я
все еще пытался придушить Жако или, по крайней мере, прихватить
его с собой. Но когда смирительная рубашка слетела и я начал
падать, стало по-настоящему страшно.
Он нервно засмеялся.
— Одним словом, я изрядно струхнул, Принцесса. Но в процессе
падения мне каким-то образом удалось принять позу «листа». До сих
пор не могу понять, как это получилось. И все же, несмотря на то
что я был привязан к стулу, я начал довольно быстро перемещаться
в боковом направлении.
Во время затяжных прыжков с парашютом Модести сама часто
пользовалась приемом «лист»: для этого надо как бы лечь ничком на
воздух, немного поджать под себя ноги — в таком положении
возникает эффект планирования. Скорость горизонтального переме¬
щения в отдельных случаях может достигать сорока миль в час.
— Надо еще учесть, что в тот момент, когда я вывалился из
самолета, у меня уже был довольно приличный импульс, как мини¬
мум миль двести в час. Ну вот, впереди возник горный хребет, и я
прошел прямо над ним, впритирку. Внизу были одни лишь голые
камни, но мне почему-то казалось, что по другую сторону хребта
может оказаться что-нибудь подходящее.
Модести почувствовала, как он вздрогнул.
— Одному Богу известно, на что я надеялся, — продолжал Уил¬
ли. — Я хочу сказать, что снега не было и в помине, но даже если
бы я его и заметил, то затормозить на такой скорости невозможно...
Но знаешь, Принцесса, как это бывает: продолжаешь бороться за
жизнь и все время чего-то ждешь.
Уилли замолчал.
445
— Так оно и получилось. — Он тихо засмеялся. — Сразу же по
ту сторону хребта было именно то, что мне нужно.
— Снег?
— Не просто снег. Гигантский, чудовищный сугроб. Видимо, его
за ночь нанесло ветром. Такие же снежные кучки были повсюду с
восточной стороны хребта, но, учитывая курс самолета, мы и не
могли их увидеть. В других местах толщина снежного покрова нс
превышала и двух дюймов, но меня несло прямо на сугроб, и, как
оказалось, под ним была глубокая лощина. Ночью температура
немного поднялась, снег подтаял... Короче, я оказался на одной
линии со снежной кучей.
Уилли закурил.
— Какая там была глубина? — спросила Модести.
— Как оказалось, двадцать или тридцать футов. Не очень-то
много. На скорости сто двадцать миль в час ты пролетишь эти
тридцать футов как пуля и прямиком угодишь в скалу. Но вот тут-то
у меня и появилась одна идея.
Он затянулся, вспыхнувший кончик сигареты на мгновение осве¬
тил его улыбающееся лицо.
— К тому моменту я летел уже секунд двадцать, как раз подошло
время подумать. А до падения оставалась всего пара секунд. Я летел
вперед, прямо на засыпанную снегом лощину. И тут меня осенило:
учитывая, что двигался я горизонтально, а лощина — даже, скорее,
не лощина, а просто глубокий овраг — повторяла уклон хребта,
похоже, можно было спикировать в снег под углом, а это означало,
что от скалы меня теперь будет отделять не менее семидесяти или
восьмидесяти футов снега.
— И тебе это удалось...
— Не совсем. Разворачиваясь ногами вперед, я едва не сломал
себе позвоночник. В следующее мгновение я — представь, сидя на
стуле! — воткнулся в снег и со страшной скоростью принялся бурить
туннель к середине оврага. Между прочим, я в любом случае пробил
бы весь снег насквозь и грохнулся бы об скалу. Может, и выжил бы,
но остался бы калекой, это уж точно. Но мне снова повезло.
— И что на этот раз?
— Я толком не разглядел — мне сразу же залепило снегом глаза.
На такой скорости их едва не вдавило мне в череп, дышать было
нечем, но сознания я не потерял. Вообще-то, меня спас стул. Он
мчался впереди меня, и его днище утрамбовывало снег — получался
такой квадратный туннель, в котором я летел за своим стулом.
Красивый туннель, между прочим. Потом я его внимательно рас-
446
смотрел. Вдруг мой стул еще раз вздрогнул, послышался какой-то
глухой звук, мы остановились, и я не врезался в скалу. Стул
натолкнулся на что-то мягкое, и вот тут начался ад кромешный:
вокруг меня что-то двигалось, мой стул вертели во все стороны,
отовсюду неслось блеяние и меканье.
— Овцы? — Модести почувствовала, что он едва сдерживает
смех.
— «Он сойдет, как дождь на овечью шерсть...», псалом семьдесят
второй, стих шестой. Овцы? Не просто овцы, а целое стадо! В
Йоркшире во время снежных бурь они ведут себя точно так же.
Забираются в какой-нибудь сугроб и всю ночь греются друг об друга,
а от дыхания в снегу образуются канальчики, по которым с поверх¬
ности поступает воздух. То же произошло и там, только в их милой
компании появился новый баран по имени Уилли Гарвин. И знаешь,
что самое забавное? Когда стул остановился, на мне не было ни
единой царапины, но вначале меня чуть было не прикончили мои
новые друзья, а потом я чуть не задохнулся, выбираясь из сугроба.
Модести глубоко вздохнула. Комментарии излишни. Наконец она
беспомощно развела руками:
— Ну, в общем все сходится... Кому суждено быть повешенным,
тот не утонет, Уилли.
— Похоже на то. — Он усмехнулся и будничным тоном продол¬
жал свой рассказ: — Выбравшись из-под снега, я едва не довел себя
до сумасшествия: я же не сомневался,. что следом за мной они
выбросят и тебя. И только минут через пять я вспомнил, что вас с
Джайлзом посадили совершенно иначе, чем меня. Вы были привязаны
к обычным креслам, меня же они водрузили на стул. Я был единствен¬
ным, кого они с самого начала приготовили к катапультированию.
Повторив это вслух раз двадцать, я немного приободрился. Получалось
так, что они решили оставить тебя в живых, по крайней мере еще на
какое-то время, и я уже не сомневался, что они потащат вас в
«Бонаккорд» — то есть чем быстрее я туда доберусь, говорил я себе,
тем скорее мы наведем там порядок.
Он придавил окурок каблуком.
— Увы, удача отвернулась от меня, — грустно проговорил
Уилли.
— Ты сделал все, что мог, Уилли..— Модести сжала его руку.
— Я знаю. Но ты можешь себе представить, как я боялся, что все
окажется напрасно! В трех милях от того места оказалась ферма —
мне повезло, что, когда я туда ввалился, к хозяину приехал местный
полицейский проверить его лицензию на грузовик. Естественно,
447
документов у меня не было. Как ты думаешь, что они сделали?
Вначале обыскали меня с ног до головы, а потом... привязали к
стулу! Как ты понимаешь, я был не в очень-то хорошей форме,
чтобы оказать им сопротивление. Полицейский засыпал меня вопро¬
сами и в конце концов отвез меня в участок. Примерно сутки я
просидел в камере, пока они наконец связались с нашим консульст¬
вом.
Она положила голову ему на плечо. Гнев Уилли в адрес фран¬
цузских бюрократов мог бы показаться забавным, но Модести пре¬
красно понимала, какие чувства он испытывал в тот момент.
— Бедный Уилли, — пробормотала она.
— Я тихо сходил с ума, еще немного — и вместо меня из камеры
вырвался бы настоящий зверь. Я уже решил было бежать, но
оказаться в розыске у ажанов — значит лишить тебя всякой надеж¬
ды на помощь. Так я и сидел в камере, обливаясь потом. Я убеждал
себя, что они оставили тебя в живых, — ну а потом бы ты что-нибудь
придумала и продлила это удовольствие. В конце концов мне уда¬
лось переправить записку Рене Вобуа, и дело сдвинулось с мертвой
точки. Рене как следует всыпал тупоголовому полицейскому, снаб¬
дил меня деньгами и посадил на самолет до Танжера. Оказавшись
там, я решил, что к операции надо подготовиться со всей серьезно¬
стью, и отправился к тебе на виллу.
Уилли ни на секунду не терял головы, подумала Модести. В моем
горном замке, который Уилли скромно именует «виллой», есть —
точнее, было — все, что только может понадобиться для такой
операции. Боже, но в каком же цейтноте ему пришлось действовать!
— Из Танжера я позвонил Тарранту, — Уилли закурил новую
сигарету, — и обрисовал ему ситуацию. Слышала бы ты, как он
ругался! Потом мне удалось взять билет на чартерный рейс до
Букобы, а там связался с агентом Тарранта в местном министерстве
геологии. — Он усмехнулся. — Все это заняло много времени, но
иного варианта я не видел. В конце концов я решил, что если вас не
тронут хотя бы пару дней, ты в любом случае что-нибудь придума¬
ешь.
— Меня каждый день пичкали наркотиками, Уилли. Я ничего не
подозревала, но, к счастью, это определил Джайлз — вплоть до
вчерашнего дня о каких-либо действиях и думать было нечего. Так
что если бы ты появился раньше, то увидел, бы вместо меня кочан
капусты с глазами. — Модести вспомнила Мескиту, его напряжен¬
ный палец на спусковом крючке автомата. — Слава Богу, что ты не
опоздал.
448
— Я тоже рад, — Уилли резко выдохнул; правая рука его описа¬
ла полукруг — в ней словно из воздуха материализовались нунчаки.
Мгновение спустя оружие так же бесследно исчезло, и Уилли снова
замер. — Потом расскажешь мне про гориллу?
— Как-нибудь в другой раз. По сравнению с твоим затяжным
прыжком это будет слабовато. — Модести едва не расхохоталась. —
Прости, Уилли. Я как будто парю в невесомости. Словно перебрала
шампанского. А ведь всего несколько часов назад...
Голос ее дрогнул, но она тут же взяла себя в руки.
— Всего несколько часов назад я думала, что осталась совер¬
шенно одна, — продолжала Модести. — Какое счастье, что это не
так.
Она прижалась губами к его небритой щеке.
— Боже, как я рада видеть тебя, Уилли, милый! И, прошу,
больше не оставляй меня одну, второй раз я этого не перенесу.
Через пять минут она уже спала на коленях Уилли Гарвина. Он
улыбнулся и накинул ей на ноги одеяло;
Уилли Гарвин никогда не сомневался в себе. И если его способ¬
ности были поистине неограниченными — что он не раз доказывал,
и не только себе, — то он прекрасно понимал, что развила их
Модести Блэйз. Она уже устала разубеждать его, да в этом и не было
никакого смысла: Уилли превратился в язычника и поклонялся
одному-единственному божеству — Модести. Когда несколько лет
назад он один преградил дорогу пяти потомственным ниндзя из
Осаки, те сразу же поняли, в чем его уязвимое место. Не желая
искушать судьбу и рисковать столь ценными для будущего Страны
восходящего солнца кадрами, они подослали к ней наемных убийц,
и Уилли Гарвин в одиночку убил вначале слуг, а потом и их хозяев.
Последний бой длился всего пять минут — в среднем по минуте на
каждого высокородного самурая. После него на родовом кладбище
Окинавы появилось пять свежих могил, а щеку Уилли украсил
рваный шрам. Он хотел сделать пластическую операцию, но Моде¬
сти запретила: шрамы украшают мужчину, так, кажется, она тогда
сказала. Уилли знал, что в ту ночь после поединка она хотела быть
с ним. Все зависело только от него, но дружба крепче любви. Так он
решил в ту ночь. Но все эти годы знал, что на самом деле решение
приняла Модести.
Сейчас он смотрел на свое божество и размышлял, — не о том,
как ему повезло, что он остался жив, сверзившись с высоты трех
тысяч футов на колючие горы Франции: он был счастлив, что судьба
подарила ему восемь лет с Модести.
1$ ПО'Доннел «Вкус к смерти»
449
Удивительно, что он так много значил для нее. Она не любила
говорить об этом, но сейчас Уилли понял. Это чудо никогда не
переставало восхищать его — она была его богом, но она была и
человеком, женщиной. Только самому себе Уилли мог признаться,
что видит в ней женщину, — что же касается других, то их точка
зрения его никогда не интересовала. Он понимал, что Модссти не
верх совершенства, но и со всеми своими недостатками она была его
идеалом хотя бы из-за своей уникальности.
Особая женщина, иногда говорил Уилли, и если кто-то позволял
себе сомнения, то позже очень об этом сожалел. Он называл се
Принцессой, и для него это имя имело особый смысл, как, впрочем, и
все, связанное с Модести. Для него она всегда была принцессой — в
этом была и их близость друг к другу, и вечная отстраненность. Иногда
она позволяла ему быть свидетелем своей слабости, незащищенности,
и тогда он обращался с ней как с заболевшим ребенком. Но при этом
она всегда оставалась принцессой, такой, какой он увидел ее первый
раз, такой, какой она была сейчас. И Уилли не хотел перемен.
Одному Богу известно, что ей пришлось пережить, думал Уилли.
Брюнель и все эти ублюдки... Позже она расскажет. Но ей удалось
то, что не под силу ни одному человеку, она свалила этого монстра.
А больше всего ее потрясла мысль о смерти Уилли. Неудивительно,
они столько лет были вместе.
Раньше, когда она смеялась, в уголках ее глаз всегда появлялись
легкие морщинки и улыбка ее повисала словно в воздухе — Модести
могла выйти из комнаты, а улыбка оставалась вместо нее; сейчас эти
морщинки исчезли. Похоже, за эти дни она вообще разучилась смеять¬
ся. А Уилли так любил ее смех. Может, она еще оправится, с.надеждой
думал он.
Через некоторое время их позвал Джайлз. Модести сразу же
проснулась. Уилли зажег свет, и они подошли к Лизе. Перевязав се,
Джайлз категорически запретил какие бы то ни было разговоры и
отослал их спать. Или дежурить, как им больше нравится. Глаза его
покраснели от усталости, но он, похоже, не понимал, до какого
состояния довел себя. .
— Молчать и не вмешиваться в мои дела, — приказал он. —
Лиза вас не касается. *
— Но тебе надо отдохнуть, дорогой, — настаивала Модести-.
— Позже, — лаконично отвечал Джайлз.
Вскоре он снова окликнул их.
— Я понимаю, что вам не терпится начать охоту на этих негодя¬
ев, — спокойно сказал он, когда Модести и Уилли подошли к
450
нему. — Яс радостью пошел бы с вами, но не могу оставить Лизу.
Занимайтесь своим делом, а ее предоставьте мне. Пусть даже она
будет моим последним пациентом, я поставлю ее на ноги.
Глава 13
Модести проснулась с первыми лучами солнца. Открыв глаза, она
увидела перед собой широкую спину Уилли, перегородившую узкий
вход в пещеру. Пещера находилась в точке пересечения двух длин¬
ных хребтов, образующих ноги Недоступной Девственницы« Прямо
от входа начинался пологий спуск в глубокое ущелье. Стены ущелья
были настолько крутыми, что в некоторых местах уходили вверх под
отрицательным углом. И ущелье, и холм с пещерой представляли
собой часть большого горного массива, находившегося на террито¬
рии двух стран.
Приложив к глазам бинокль, Модести внимательно изучала се¬
рые стены ущелья, сплошь поросшие травой и кустарником. Дно
застилал густой туман — испарение было настолько интенсивным,
что скалы буквально «рыдали» — по ним стекали крупные капли
воды. И все же, несмотря на конденсацию, в нижней части ущелья
тоже была обильная растительность.
На вершинах хребтов росли высокие папоротники, видимо, из-за
большой влажности их стебли выглядели слишком тонкими, недо¬
развитыми. Одним словом, долина производила весьма гнетущее
впечатление.
— Значит, вот здесь лежит золотая жила Новикова. — Модести
опустила бинокль. — Ты спускался вниз, Уилли?
— Да, вчера рано утром. Проверял варианты отхода.
— Золота, конечно, не нашел?
— Не до того было. Я знаю, что это именно то самое место,
которое отмечено на карте Тарранта, и кое-что мне удалось обнару¬
жить. Не так давно здесь кто-то был и брал геологические пробы.
Может, сам Новиков. — Уилли пожал плечами. — Странное место.
Когда спускаешься вниз, кажется, будто все здесь сохранилось без
изменений, как в доисторические времена. Такое впечатление, слов¬
но прогуливаешься по Луне. Но пройти этот каньон не удастся
никому.
— Почему?
Уилли повернулся к ней и ухмыльнулся.
451
— Это же нижняя часть тела Недоступной Девственницы, по¬
мнишь? И теперь я понимаю, почему она недоступная. У нее есть
что-то вроде пояса целомудрия: спустившись на дно, ты лишишься
дара речи — там все кишит осами, их миллионы!
— Осы? Обыкновенные осы?
— Нет, какой-то особый вид. Что-то совершенно необычное, как,
впрочем,.и все в этом мире. Взгляни еще раз на стены и эти деревья.
Модести подняла бинокль и отрегулировала фокус. Она сразу же
заметила осиное гнездо. Одно, второе, третье... шестое... двадцатое...
Вскоре она сбилась со счета. Это были продолговатые сооружения
длиной около трех футов и примерно в половину уже — они свисали
с ветвей деревьев и стен ущелья, как миниатюрнее бомбы. В
кустарнике она увидела гнезда чуть меньших размеров. Ущелье
было полно ос, и Модести вдруг увидела все предприятие в совер¬
шенно ином свете, во всем этом было что-то угрожающее.
— Значит, говоришь, особый вид? — Она опустила бинокль. —
Откуда ты это знаешь, Уилли?
Он снова усмехнулся.
— Была у меня одна знакомая специалистка. Она называла их
полибиодами. Это куда более ядовитые твари, чем даже шершни.
Почти в дюйм длиной, черные, с тонким телом, очень агрессивные
и жалят не раздумывая.
— И ты считаешь, что поэтому туда никто не отважится спу¬
ститься?
— Я считаю, что для этого должны быть очень веские причины.
Вряд ли там был кто-то, кроме Новикова.
Она с любопытством посмотрела на Уилли.
— И что же это за специалистка, которая просвящала тебя
насчет африканских пчел?
— Бренда. Очень умная девочка, лет двадцати восьми. Оказалась
страстной и влюбчивой. Очень любила возню на свежем воздухе.
Запах свежескошенной травы, легкий ветерок, короче — жизнь
нимфы и сатира, вот чего ей больше всего в жизни хотелось. У нее
отличный коттедж в Девоне.
— Осы, Уилли, осы...
> — А... ну, в общем, она — гименоптерист.
— По-моему, это какое-то неприличное слово.
— Я сначала тоже так думал, но, как оказалось, к гимену это не
имеет никакого отношения, просто она изучает перепончатокрылых,
короче — ос. Защитила по ним диссертацию и все такое. Как-то раз
мы возлежали в ее саду, и меня укусила оса. Вот тогда-то она и
452
рассказала мне о своей профессии. Она специально разводила в саду
пчел, ос, шершней и изучала их в естественных условиях. Только не
спрашивай, куда меня оса ужалила.
— И видимо, не в самый подходящий момент. — Чтобы не
рассмеяться, Модести закрыла рукой рот. — Было очень больно,
Уилли?
— Ужасно! — с оскорбленным достоинством проговорил он. —
На некоторое время я вышел из строя. Потом она немного подлечила
меня, и, повернув голову назад, я мог любоваться, как место укуса
постепенно окрашивается во все цвета радуги. Я несколько часов
занимался этими наблюдениями, сидеть-то все равно было нельзя. А
потом она показала мне фотографии этих ос, — Уилли махнул рукой
в сторону ущелья, — и целый день рассказывала о них. Наверное,
решила, что мне это ужасно интересно. Больше я с ней не встречал¬
ся. Сказал, что уже кое-что узнал о ее любимцах и нахожу их
привычки отвратительными. Может, на этой почве у меня теперь
развился комплекс неполноценности. По-моему, ты смеешься,
Принцесса.
— Извини, Уилли, я не хотела.
Уилли был доволен, что сумел развеселить ее. Бросив взгляд в
ущелье, где, казалось, время замерло, он неуверенно проговорил:
— Я не утверждаю, что они только и ждут, чтобы напасть на
непрошеных гостей. Наверное, можно спуститься и беспрепятствен¬
но пройти все ущелье. Можно даже сбить гнездо — тебя пару раз
ужалят, и, возможно, на этом все и кончится. Но не дай Бог там
выстрелить! Вот тогда живым оттуда не уйти. Там повсюду осиные
гнезда. Если кто-то осмелится потревожить этих маленьких дьяво¬
лов, через пару минут на нем будет пальто из ос. Видимо, местные
знают об этом и умеют проходить через ущелье. Осы живут здесь,
наверное, несколько тысяч лет. В Африке вообще почти ничего не
меняется.
Модести посмотрела на угрожающе оскаленную пасть ущелья.
Эти насекомые, злобные маленькие твари, — они жили здесь еще до
того, как на Земле появился первый человек, они останутся здесь,
когда люди исчезнут с лица этой планеты. Они будут жить, размно¬
жаться и умирать, но течение веков не изменит их агрессивную
природу.
— И ты настаиваешь, чтобы мы шли этим путем?
— Это лучший вариант, Принцесса. Во всяком случае, так зна¬
чительно короче, да и идти легче. Если мы пойдем осторожно, не
задевав их гнезд, все будет нормально.
453
— Уговорил. По крайней мере, мы сумеем пробраться тайно,
поверху. Теперь надо решить, когда выступать. Честно говоря, я не
хотела бы раньше времени покидать пещеру, но тянуть тоже не
стоит, а то можно опоздать к вертолету.
— Скажем... в пять вечера?
— Нормально. Остается только надеяться, что до этого времени
нам не придется принять бой.
Уилли улыбнулся.
— Джайлзу не терпится перестрелять их.
— Мне тоже, но за этим мы еще вернемся. — Модести на мгно¬
вение задумалась. — Наверное, Чанс пока не понял, что произошло.
Представляешь, он вернулся с пожара и видит, что Мескита мертв,
Лиза исчезла, а в клетке гориллы ни одного трупа, только погнутый
прут! — Она посмотрела на Уилли. — Ему и в голову прийти не
может, что ты жив, но он наверняка решит, что кто-то помог нам
выбраться из передряги, а сейчас, из-за состояния Лизы, мы вынуж¬
дены где-то прятаться. Да, он рассуждает именно так, иначе зачем
было прокручивать Лизе запись с приказом убить нас?
— Значит, он будет искать нас. Но я не думаю, что ему повезет.
— Согласна. Однако вчера Ван Пинаар привел туземца — они
заметили неподалеку следы льва и решили поохотиться. Не сомне¬
ваюсь, что этот человек — специалист в своем деле.
Они вернулись в пещеру. Лиза спала, рядом, прислонившись к
стене, дремал Джайлз.
— Все в порядке, — не открывая глаз, тихо проговорил он. — Я
сделал ей укол омнопона. У нас есть молоко?
— Я прихватил банку сгущенного, — сказал Уилли.
— Отлично. Надо дать ей немного, когда проснется. Только
предварительно развести и подогреть.
Лиза открыла глаза.
— Я не сплю, — еле слышно произнесла она^
Увидев Уилли, она смущенно улыбнулась.
— Прости меня, Уилли.
— Все в порядке, милая. Тебе не за что извиняться, ты ни в чем
не виновата. — Уилли присел рядом с ней и вопросительно посмот¬
рел на Джайлза.
— Да, я все-рассказал ей, — кивнул Джайлз. — Теперь она все
знает о голосах.
Модести увидела, что по щекам Лизы катятся слезы. Может, не
надо было говорить ей сразу после операции, подумала она. Но
слезы были хорошим признаком. Это'не истерика, а, скорее, печаль
454
и сожаление. Может, и правильно, решила Модести. Психологиче¬
ский шок наложился на физическую боль, и так ей будет легче
перенести и то, и другое.
В конце концов, Джайлзу решать. Чудеса — по его части.
Лиза снова закрыла глаза и прошептала:
— Пожалуйста, возьми меня за руку.
Уилли сделал движение ей навстречу, но Лиза уже сжимала руку
Джайлза.
— Пойду приготовлю завтрак. — Модести задумчиво наблюдала
за Уилли. — Нам предстоит тяжелый день.
Еще перед рассветом' Уилли взобрался на плато и разложил по
краям обрыва кучки камней. Сейчас солнце уже встало, и Уилли не
видел никаких признаков погони. Он лежал в пятнадцати футах от
Модести и разглядывал склон, по которому они поднялись ночью. Их
накрывала тень скалы; у каждого в руках была автоматическая
винтовка М-16, рядом лежали запасные обоймы с патронами. Край
плато был лучшей позицией на случай внезапной атаки противника.
Пещера могла оказаться западней, но они надежно прикрывали все
подступы к ней.
Уилли сделал глоток из фляги и посмотрел на часы. Почти
половина второго. Похоже, Чанс и его парни отправились в другом
направлении. Он внимательно осмотрел плато, подходы к пещере,
затем стал всматриваться в даль, где высились вулканические хол¬
мы, образующие груди Недоступной Девственницы.
— Ты представляешь, Принцесса, — хмыкнул он. — Мы лежим у
самых mons veneris1.
Боковым зрением он видел, что Модести улыбнулась. И вдруг
улыбка исчезла. Уилли посмотрел вниз и увидел, как примерно в
пятистах ярдах от них Из широкой расщелины появилась небольшая
группа людей: один белый, но не Чанс и не Жако, двое кикуйю в
джинсах и майках, один туземец невысокого роста в набедренной
повязке.
Модести поднесла к глазам бинокль. Белым оказался Ван Пинаар.
А туземец, вероятно, был главным специалистом по охоте. Жаль, что
он оказался у них под рукой: кикуйю очень плохо ориентировался в
буше. Охотник бегал взад и вперед, припадал к земле. Затем он что-то
сказал одному кикуйю, и тот побежал к Ван Пинаару. Белый медленно
1 Холмы Венеры (лат.).
455
огляделся по сторонам, несколько минут рассматривал подъем на
плато й затем отдал какой-то приказ. Все четверо вновь скрылись в
расщелине.
Модести опустила бинокль и оглянулась на Уилли.
— Они сели нам на хвост, — спокойно произнесла Модести. —
Теперь Ван Пинаар послал за подкреплением. Не думаю, что ему
нравится идея атаковать нас на этом склоне.
Уилли поскреб подбородок.
— Похоже, Чанс рассчитывает не только на охотника. Это была
лишь небольшая поисковая группа, а всего их никак не меньше
четырех-пяти.
— Так это же хорошо! Если они разделились, то потребуется
немало времени, чтобы собрать всех.
На это ушло полтора часа. Из расщелины, надрывно завывая,
появился полугусеничный вездеход. Из кабины выскочил Чанс и
что-то крикнул сидевшим в кузове Камачо и нескольким кикуйю.
Модести прикинула расстояние. Чуть больше пятисот ярдов. Слиш¬
ком далеко для прицельной стрельбы, и вообще еще не время.
Конечно, неплохо было бы подстрелить Чанса, но гораздо важнее
выиграть время. Пока они нас не обнаружили, думала Модести.
Снова появился охотник. Чанс стоял за вездеходом, а туземец
принялся за дело. Некоторое время он словно в нерешительности
смотрел по сторонам, но затем быстро двинулся к подножию склона.
Оттуда он помахал рукой Чансу, ткнул пальцем в направлении
вершины и быстро побежал назад.
— Предупреди Джайлза, что скоро здесь будет жарко, — шепну¬
ла Модести. — И скажи, чтобы каждые пять минут посматривал в
долину.
— Хорошо.
Уилли отполз от края плато, резко поднялся и быстрым шагом
двинулся к пещере. Модести снова подняла бинокль. Из-за машины
вышли трое кикуйю и, возглавляемые Селби, короткими перебежка¬
ми начали пересекать открытую местность. Селби был вооружен
ручным пулеметом, кикуйю держали в руках автоматические вин¬
товки, у каждого с пояса свисал мачете. Они подошли к подножию
стоярдового холма и задрали головы. Модести установила свой
автомат на стрельбу одиночными выстрелами, прицелилась Селби в
голову и нажала курок.
Он как подкошенный рухнул на землю. Кикуйю повернулись и,
как зайцы, бросились назад. Они были легкой добычей, но Модести
не стреляла. Со стороны вездехода началась беспорядочная пальба.
456
Несколько пуль пропели у нее над головой, две или три попали в
холм, одна срикошетила от камня и с визгом ушла в небо. Вскоре
стрельба прекратилась.
Модести повернула голову и увидела подползающего Уилли. Он
удобно устроился за грудой камней. Их позиция была практически
неуязвимой — даже с биноклями противники не могли бы вести
прицельный огонь.
— По-моему, до момента отхода у нас не должно возникнуть
никаких проблем, — не отрываясь от бинокля, проговорила Моде¬
сти. — Обойти нас они не смогут, а если попытаются атаковать в
лоб, мы просто снесем их со склона. Думаю, Чанс будет держать
нашу позицию под прицелом до захода солнца, а после у них могут
появиться хоть какие-то шансы.
— К тому времени нас уже здесь не будет.
— Да. — Модести задумалась. — Послушай, Уилли, ты можешь
сделать так, чтобы и после нашего отхода отсюда продолжались
выстрелы, хотя бы раз в несколько минут?
— Ты имеешь в виду выстрелы в их сторону? Нет, это невозмож¬
но. Для этого нужен таймер или какое-нибудь другое приспособле¬
ние с часовым механизмом. У нас нет ничего подходящего, Прин¬
цесса.
— Было бы достаточно просто звуков выстрела. Все что угодно,
лишь бы они не догадались, что мы ушли. Подумай! Не может быть,
чтобы не было никаких вариантов!
— Господи!.. — вдруг выдохнул Уилли и расплылся в широкой
улыбке.
В этом есть что-то сверхъестественное, подумала Модести, я же
верю в него, как в доброго волшебника. Конечно, это очень мило,
но...
Среди его запасов оказались взрыватели и. пластиковая взрыв¬
чатка, правда, взрыватели были быстродействующие и не совсем
подходили для стрельбы с длинными интервалами между выстрела¬
ми. И в любом случае пластиковая взрывчатка звучит совсем иначе,
чем выстрел. Чанс и его люди сразу же поймут, что дело нечисто.
Вездеход медленно двинулся назад — кто-то сел на пол и вел
машину вслепую. Позади крались полдюжины кикуйю, время от
времени в поле зрения Уилли оказывался чей-то локоть или плечо.
Судя по крикам, они давали водителю советы, куда направлять
машину.
— Послушай, Уилли, — глядя ему в глаза, сказала Модести. —
Я не хочу стрелять в кикуйю без необходимости. Не могу сказать,
457
что они мне безумно нравятся — в конце концов, они не моргнув
глазом изнасиловали бы меня всей деревней. Но им просто прихо¬
дится выполнять приказ Чанса, так что давай по возможности
выбирать другие цели.
Уилли поморщился: вооруженные люди, у них автоматы и маче¬
те, какая разница, кто они, какой национальности. Однако Модести
была очень щепетильна в подобных вопросах, и Уилли решил не
спорить с ней. Ладно, подумал Уилли, храни их Бог, но остальным
не поздоровится.
— По-моему, за рулем белый. — Уилли вопросительно посмот¬
рел на нее.
— Лоеб. Я видела, как он залез в кабину. Сейчас я дам короткую
очередь по кабине, и как только он покажется, стреляй.
Едва прицелившись, Уилли услышал рокот ее автомата. Одна
пуля ударила в боковую стойку кабины и срикошетила — он не
видел, куда попали остальные, но грузовик резко изменил направ¬
ление движения, оставив без прикрытия группку кикуйю, которые с
истерическими криками бросились врассыпную. Уилли напряг палец
на спусковом крючке. Снова спрятавшиеся за вездеход кикуйю
открыли беспорядочную стрельбу. Машина продолжала разворачи¬
ваться. На какое-то мгновение Лоеб приподнялся с пола кабины и
раздраженно махнул рукой сбившимся в панике кикуйю — сто пять¬
десят ярдов, механически отметил Уилли и плавно нажал на спуск.
Пуля вошла прямо под поднятую руку Лоеба. Тело его повело в
сторону, и Лоеб вывалился из кабины. Теперь вездеход двигался уже
в противоположном направлении, никем не управляемый. Перед
ним, используя машину как щит, бежали кикуйю. Рискуют попасть
под колеса, подумал Уилли. ТЗ этот момент началась стрельба из
расщелины —среди более или менее ровного стрекотания автоматов
выделялось басовитое рыданье крупнокалиберного охотничьего вин¬
честера.
— Пора переменить позицию, — окликнула его Модести и, уви¬
дев, что Уилли уткнулся лицом в сгиб руки, беспокойно вскрикну¬
ла: — Уилли, что с тобой?
Он повернулся к ней — голубые как небо глаза, широкая улыбка.
— Ты что, Принцесса? Я в порядке. Кажется, я кое-что приду¬
мал. Ну, насчет выстрелов после того, как* мы уйдем. Ты здесь одна
справишься? Мне надо сбегать в пещеру.
Она облегченно вздохнула и облизала сухие губы.
— В следующий раз, Уилли, милый, когда тебя осенит идея,
пожалуйста, не веди себя как покойник. Очень тебя прошу.
458
Она бросила взгляд вниз. Вездеход уперся в скалу рядом с
расщелиной и заглох. Все попрятались.
— О’кей. Я справлюсь сама.
Пеннифезер поил Лизу молоком.
— Эй, Джайлз, — крикнул с порога Уилли. — У тебя в чемодане
есть марганцовка, я видел. А глицерин?
— Что? А, да, полбутылки. А зачем тебе?
— Потом расскажу. — Уилли запустил руки в чрево медицин¬
ской сумки. — Боже, Джайлз! Да у тебя здесь целая аптека!
Он извлек пластиковую бутылку, к которой был прилеплен
листок бумаги с каракулями Джайлза. Еще немного покопавшись в
сумке, Уилли вытащил другой пузырек.
— Не хватает только кислоты. Подойдет даже не очень концен¬
трированная.
— А какая?
— Неважно. Можно уксус или даже лимонный сок.
— За каким чертом мне нужен в аптечке уксус, скажи на ми¬
лость?
— Ну, что-нибудь в этом роде, Джайлз, — терпеливо объяснял
Уилли. — Любая кислота.
— Извини, но у меня ее нет.
— Нет? — Уилли удивленно смотрел на него. — Среди этой
свалки медицинского мусора нет кислоты?!
— Послушай, а мочевая кислота тебе подойдет?
— Хм, вполне. А у тебя есть?
Джайлз криво усмехнулся.
— Она есть у каждого из нас, балбес. Ты что, в школе не учился?
Как ты думаешь, для чего человеку мочевой пузырь?
Уилли недоверчиво уставился на него, потом весело засмеялся.
— Отлично!
— Правда, она очень слабая, — наморщив лоб, проговорил
Джайлз. — Я имею в виду, концентрация. Не знаю, подойдет ли она
для того, что ты задумал. Между прочим, снаружи полно птичьего
помета. Это сплошная мочевая кислота. Если ты наберешь банку и
зальешь ее во^ой, получится вполне приличная концентрация.
— Джайлз! Ты затмил самого Пастера!
Следующие полчаса Уилли озабоченно собирал птичий помет.
Раза три он слышал звук автомата Модести, но она явно пока не
нуждалась в его помощи. Уилли на ходу провел испытания и
убедился, что птички его не подвели. Он ползком вернулся к
Модести.
459
— Все тихо, — сказала она. — Я несколько раз выстрелила по
вездеходу. Просто чтобы они нс сомневались, что мы здесь. У тебя
что-нибудь получается?
В этот момент раздался одиночный выстрел у них за спиной.
Модести резко повернулась. На плато никого не было. Она сузив¬
шимися глазами посмотрела на Уилли.
— Это твое изобретение?
Он кивнул и довольно улыбнулся.
— Просто одиночный демонстрационный выстрел. Я не могу
гарантировать продолжительность пауз между ними, но все равно
неплохо.
— Господи, Уилли, как тебе это удалось? — восхищенно пробор¬
мотала Модести. — Я думала, это невозможно.
Он долго всматривался в ее удивленное лицо и засмеялся.
— Когда будем уходить, я тебе все покажу. — Он бросил взгляд
на часы и поднял глаза к небу. — Прошло всего полчаса.
— Да. Как там Джайлз? Проверяет второй выход?
— Бегает каждые две минуты. Сам-то он наверняка забыл бы, но
ему напоминает Лиза.
— Лиза? Она не паникует?
— Нет, она абсолютно спокойна. По-моему, потихоньку прихо¬
дит в себя. — Уилли задумался. — Не сводит глаз с Джайлза. На¬
верное, он теперь заменяет ей голоса. Ну и слава Богу, ей сейчас
нужна поддержка, иначе шок придавит ее.
— Забавно. — Модести задумчиво посмотрела вдаль. — Как
врач, Джайлз не отдает себе отчета в своих действиях, но у него все
получается как нужно. А как ее физическое состояние, все же такая
операция...
— Джайлз считает, что заживление идет полным ходом.
—'Наверное, он прав.
Вдруг снизу открыли такой интенсивный огонь, что они припали
к земле. Со всех сторон на них сыпались осколки камней. Когда эхо
стрельбы стихло, Уилли повернулся к Модести.
— Притащили пулемет, — констатировал он.— Похоже, «лью-
ис».
Это означало, что следующим шагом будет атака под прикрыти¬
ем пулемета. Поставив на скале карманное зеркальце, Уилли, как в
перископ, рассматривал позицию противника. В ожидании его сиг¬
нала Модести положила рядом с собой две гранаты. Уилли уже
приготовил свои. Если атака действительно начнется, он дождется,
когда они поднимутся до середины склона, и только тогда бросит
460
первую гранату. В случае необходимости в дело пойдут гранаты
Модести.
Снова раздалось несколько залпов, но пока никто не рисковал
выйти из-под укрытия скал.
— По-моему, пока они просто пристреливаются, — шепнул ей
Уилли на ухо. — А когда стемнеет, начнут лупить по квадратам,
правильная тактика.
— Нас это вполне устраивает. Надо дать им понять, что мы
никуда не ушли. — Модести подняла автомат.
Каждые пять минут они давали несколько коротких очередей по
расщелине или же обстреливали вездеход — пусть противник знает,
что они контролируют ситуацию. Люди Чанса периодически палили
из пулемета, воздерживаясь от серьезных действий.
Прошло еще двадцать минут.
— По-моему, пора, — сказала Модести. — Спуск в ущелье с
носилками может оказаться сложнее, чем мы себе представляем,
Уилли. Скорее всего тебе придется спустить ее на руках, потом
вернуться за палками и мешками, и только внизу мы положим ее на
носилки. Джайлз вполне может нести свою медицинскую сумку,
надо только привязать ее на спину. Бросим все, что нам больше не
понадобится. Когда ты все сделаешь, возвращайся ко мне. Если все
пойдет, как мы задумали, через пару минут после моего последнего
выстрела мы уже будем в ущелье.
— Мне надо минут двадцать, — сказал Уилли и пополз к пещере.
Он управился через семнадцать минут — Модести услышала его
негромкий свист. Она тщательно прице. ¡лась, послала три пули в
вездеход, три — в черную пасть расщелины, повернулась, быстро
проползла плато и, оказавшись вне поля зрения людей Чанса, встала
и быстрым шагом двинулась в сторону пещеры.
Уилли ждал ее у входа. Рядом с ним на большом плоском камне
неровным кругом стояли штук двенадцать патронов калибра 7,62.
В центре возвышалась банка с грязновато-серой жидкостью. Каждый
патрон был воткнут в грязно-белую кашицеобразную массу, несколько
напоминающую жженый сахар. От банки расходились полоски скру¬
ченных бинтов разной длины. Одним концом они находились в банке,
другие уходили под кашицу с патронами. Модести видела, что жид¬
кость медленно перемещается по бинтам. А так как всё они были
разной длины, она по очереди доходила до каждого патрона.
Она еще раз взглянула на странное сооружение и торопливо
направилась к пещере. Сзади шел Уилли.
— Что это такое? — спросила она, не оборачиваясь.
461
— Кристаллы марганцовки с глицерином. Капаешь в эту смесь
каплю кислоты, и происходит самовоспламенение. Вначале масса
булькает, как лава, потом появляется пламя, а затем — возгорание.
Я бы сказал, каждая кучка этой кашицы просто вспыхивает. Нагрев
более чем достаточный, чтобы произошел выстрел.
Пробравшись через пещеру, они вышли с противоположной
стороны.
— А эта жидкость грязного цвета? — Модести на мгновение
остановилась. — Это кислота?
— Птичий помет, — усмехнулся Уилли. — Собственно, это и есть
кислота. Не очень концентрированная, но вполне хорошая кислота.
Это была идея Джайлза. По-моему, он тянет на Нобелевскую премию.
Все это было настолько абсурдным, что Модести не удержалась
от смеха.
— Только не уверяй меня, что тебе это рассказала какая-то
дамочка — эксперт по фейерверкам, Уилли.
— Нет, я вычитал об этом еще в приюте. «Сто полезных советов
для подростка» или что-то в этом роде. В ту ночь, когда мне пришлось
оттуда сматываться, я именно так и подпалил кровать Дайсера.
Когда они спустились вниз, Модести все еще разбирал смех. Лиза
уже лежала на носилках, рядом с ней, согнувшись под тяжестью
своей сумки, стоял Джайлз.
— Не вижу ничего смешного, — мрачно пробормотал он, разгля¬
дывая Модести. — В чем дело, поделитесь.
— В чем? В тебе, Уилли и птичьем помете. — Модести от души
расхохоталась. — Потом я тебе все объясню, дорогой. А теперь
пошли, нам уже давно пора возвращаться домой.
Сверху донесся звук первого выстрела — сооружение имени
Уилли, Повелителя Пернатых, работало. Модести взялась за носил¬
ки. Автомат висел у нее на спине. Уилли подошел к носилкам сзади.
Они двинулись, и Джайлз пристроился рядом с Уилли.
— А ты уверен, что осы ничего нам не сделают? — спросил он
озабоченно. — Никак нельзя, чтобы они покусали Лизу.
— А меня, значит, можно? — покосился на него Уилли. — Все
будет в порядке, приятель, главное — не дразнить их, но мы и не
собираемся маршировать, распевая во все горло «Мы преодолеем»,
верно? Послушай, иди следом за мной и постарайся не падать и не
размахивай руками.
Джайлз высокомерно посмотрел на него.
— Можно подумать, что я когда-нибудь падал. — Он презритель¬
но отвернулся и тут же споткнулся о камень.
462
Атмосфера в ущелье была гнетущей, и не только от страшной
влажности и духоты. Ущелье зловеще молчало, словно сторожило
вечный сои древнего божества, уснувшего между этих покрытых
зеленой плесенью скал. В густом как сметана воздухе тут и там
приплясывали маленькие черные тела. Вначале их было не больше
десятка, но число их росло, словно звезды в вечернем небе.
Осиные гнезда свисали с ветвей на каких-то стебельках, которые
казались слишком тонкими для таких величественных сооружений.
Гнезда были повсюду — на деревьях, в кустарнике, на стенах
ущелья, — гигантская колония была единственным и полноправным
хозяином этого страшного ущелья. Примитивные существа не боя¬
лись никого и ничего, в любую секунду они были готовы атаковать
всех, кто осмелится потревожить их покой — человека, зверя, любо¬
го. Ровный пульсирующий гул, заполнивший ущелье, казался бие¬
нием сердца спящего гиганта.
Модести представила, что может произойти, если здесь прозву¬
чит выстрел, — она уже слышала, как звук, вибрируя и отражаясь
эхом от скал, становится все громче и громче и наконец достигает
фортиссимо. Она поежилась и почувствовала, как спина покрывает¬
ся холодным потом. Маловероятно, чтобы звук голосов при обычной
беседе вызвал ярость и негодование черных орд, и тем не менее
никто не осмеливался заговорить даже шепотом.
Они прошли первый поворот и увидели перед собой длинный
прямой участок, за которым ущелье снова начинало извиваться.
Вблизи ноги Девственницы не производили впечатления очень
изящных. Шедшая первой Модести внимательно смотрела перед
собой, стараясь двигаться посередине ущелья. Они подошли к сле¬
дующему повороту, и тут она услышала сдавленный голос Уилли:
— Принцесса!..
Она остановилась и, подняв глаза, увидела в ста ярдах впереди
группу людей. Адриан Чанс, Жако Муктар, Камачо и десять или
одиннадцать кикуйю.
Глава 14
— Опускай носилки, Уилли, — не оборачиваясь, прошептала
Модести, медленно приходя в себя от изумления.
Ван Пинаар, по-видимому, лишь изображал, что они готовятся к
атаке в лоб, их сбил с толку . пулемет — отвлекающий маневр.
Остальные тем временем прошли по ущелью и организовали засаду.
463
Модести охватила злость на себя. Два часа назад можно было без
особого труда перестрелять всех этих кикуйю, как перепелок.
«Дура, какая же я дура, — твердила про себя Модести. — Когда-
нибудь я погибну из-за своих идиотских принципов. Может, уже
сегодня. И со мной все остальные».
Она повернулась, и Уилли увидел, что зрачки ее превратились в
две черные точки.
— Ну ладно. — В голосе ее слышалась угроза. — Пора кончать с
этим. Возьми-ка одну из этих палок, Уилли.
Модести опустила носилки, сняла автомат. Уилли нагнулся и
вытащил из носилок палки. Они были чуть толще обычного трени¬
ровочного оружия и на несколько дюймов длиннее, но вполне
подходили для боя. Сняв с пояса мачете, он заострил концы палок.
Модести внимательно изучала расстановку сил. Один из кикуйю
начал медленно поднимать автомат — Чанс гневным жестом ударил
ладонью по стволу, и Модести с ужасом подумала, что он сейчас
впадет в обычное для себя бешенство и начнет орать на своих людей.
Однако он сдержался и жестами приказал сложить оружие на землю.
Видимо, Чанс совсем не верил им и считал, что в пылу боя кто-ни¬
будь не выдержит и нажмет курок. Теперь у них остались только
мачете.
— По-моему, их слишком много, — шепотом сказал Джайлз. —
Это очень опасно.
— Сейчас мы это узнаем, — не глядя на него, отозвалась Моде¬
сти. — Ты останешься с Лизой. Что ж, Уилли, по-моему, эта шпана
слишком зажилась. Вперед!
Она взяла палку и побежала. Джайлз посмотрел ей вслед, опу¬
стился на колени и взял Лизу за руку. Ее лицо от страха стало
серым.
— Эй, старушка. — Он выдавил из себя улыбку. — Нет никаких
оснований для тревоги. Ты же понимаешь, Чанс и его ублюдки не
могут стрелять. А Модести и Уилли настоящие специалисты с этими
штуками. Все будет хорошо.
Он нс верил ни единому своему слову.
Уилли на бегу проверил мачете, похлопал себя по груди, где под
майкой находились сдвоенные ножны. Они приближались к участку
из сплошного камня, это было самое подходящее место для боя — ни
одного осиного гнезда и твёрдая почва под ногами.
—' Я прорву их в центре, — бросила на бегу Модести, — а ты
займись флангами. Нельзя допустить* чтобы они нас окружили.
464
Он одобрительно хмыкнул и, не добежав десяти шагов до каме¬
нистой площадки, остановился и стал оглядываться в поисках кам¬
ней, которые помещались бы в кулаке. Инструкция Модести была
немногословной, но Уилли этого было достаточно. Теперь он пред¬
ставлял тактику грядущего боя. Она пробежала еще шагов тридцать
и остановилась на краю круглой каменистой арены. Острый конец
ее палки был угрожающе направлен вперед.
Чанс тоже приготовился к сражению. Он негромко отдавал при¬
казы, группа кикуйю двинулась вперед, размахивая мачете. Трое
белых стояли поодаль, наблюдая за развитием событий. Первые
несколько шагов кикуйю проделали медленно, внимательно глядя
под ноги и озираясь на висящие повсюду осиные гнезда, и, наконец,
бросились бегом. Это было впечатляющее зрелище. Лезвия мачете
красновато вспыхивали на солнце. Кикуйю охватила жажда крови,
Модести слышала ее в их тяжелом дыхании, видела в их сверкаю¬
щих от пота лицах и безумно вращающихся белках глаз.
Уилли не сводил с нее взгляда. Со стороны Модести могла
показаться трагической одинокой фигуркой, отчаянно и безнадежно
выступившей против стада разъяренных дикарей, — казалось, еще
секунда, и она в страхе бросится прочь. В какой-то момент Уилли и
сам испугался за нее, однако безжалостно подавил все эмоции и
продолжал наблюдать за ее действиями.
Она избрала правильную тактику. Каждому из них сейчас предстояла
своя, специфическая работа. Уилли отлично знал, что она гораздо лучше
него ориентируется в схватке с численно превосходящим противником.
Несмотря на то что он лучше нее владел палкой, у нее было одно
совершенно уникальное качество, которым он не уставал восхищаться.
Вот и сейчас он почти с нетерпением ждал начала схватки. В бою, при
условии, что у нее была достаточная свобода движения, Модести умела
отступать с такой же скоростью, с какой на нее набегал противник. Вне
всякого сомнения, она научилась этому еще в детстве, развила в юности,
как правило, встречаясь с соперниками, значительно превосходившими
ее по массе и силе. Это было удивительно и страшно — она двигалась
спиной вперед со спринтерской скоростью, не переставая при этом ни на
секунду угрожать противнику, сохраняя удобную для себя дистанцию, —
неважно, какое оружие было у нее в руках или она вообще была без
оружия и рассчитывала только на свои руки и ноги.
Уилли по опыту спаррингов с Модести знал, сколь необычно и
опасно это ее искусстго: ты продолжаешь наступать на соперника, но
никак не можешь войти с ним в контакт, а все потому, что неверно
координируешь свои движения. Ты неизбежно пропускаешь начало ее
465
контратаки, и вес, бой проигран. А сейчас у нее в руках была
длинная палка...
Уилли видел, что она чуть согнула ноги в коленях, немного
приподнялась на носках и, наклонившись вперед, выставила пе¬
ред собой палку.
Это было именно то, чего ждал Уилли: из этой позы Модести
начинала свои поединки...
Одиннадцать человек, да еще размахивающие мачете, не могут
напасть на противника «клином». Сейчас атакующие двигались на
нее тремя неровными линиями, одна за другой, растянувшись в
обе стороны. Когда первая линия приблизилась, Модести уже
начала смещаться назад. Палка со свистом рассекала душный
воздух. Ложный выпад вперед, движение в противоположном
направлении, круговое движение, удар сверху, круговое движе¬
ние, новый выпад. За первые три секунды она сместилась на
десять шагов назад, сохраняя удобную для себя дистанцию и
используя всю длину палки. От ударов мачете она пока лишь
уворачивалась, а острый конец ее палки непрестанно угрожал
нападающим.
Часть кикуйю начала обходить ее с флангов, но Модести не
обращала на них внимания. Один уже лежал на земле с пробитым
горлом, другой держался за разбитое колено. Третий сложился
пополам, зажимая рукой огромную колотую рану под сердцем.
Слева на нее бросился один воин — он страшно размахивал своим
мачете, на губах его появилась пена. Краем глаза она увидела,
как его скула буквально разъехалась в обе стороны от удара
пущенного со страшной силой камня — в бой вступил Уилли
Гарвин, а его искусство метания камней ничуть не уступало
ловкости обращения с ножами. Однажды Модести присутствовала
при том, как Уилли забавлялся с топором, этим самым неудобным
и плохо сбалансированным метательным орудием: с расстояния
пятнадцати футов он вдребезги разнес шестидюймовую деревян¬
ную мишень. Теперь справа от нее вскрикнул второй нападаю¬
щий — бросив мачете, он двумя руками схватился за раздроблен¬
ное плечо.
Сейчас Уилли был уже всего в пятнадцати шагах от сражаю¬
щихся. Он взял третий камень, лениво прицелился, резко взмах¬
нул рукой, и еще один кикуйю рухнул навзничь с пробитым
черепом.
Уже несколько лет Уилли мечтал об испытании палки в реальных
боевых условиях, он спал и видел, как бы проверить свой опыт
466
обращения с этим оружием, — и вот сейчас, когда выстрел означал
мгновенную смерть для всех, его час пришел! Уилли мысленно
прокручивал свои излюбленные комбинации, которые за годы упор¬
ных тренировок отточил до автоматизма.
Он прыгнул вперед.
Резкий боковой удар, пауза, блок, удар снизу, удар сверху и
молниеносный выпад... Каскад ударов, один незаметно перетекает в
другой — главное, согласовывать их ритм с движениями тела, всегда
полная синхронизация тела и оружия. Один из нападавших отпрыг¬
нул в сторону и начал заходить сзади. Уилли не обращал на него
внимания — им займется Модести. Перед ним оставалось только
двое. А, уже один. Он услышал шорох ног за спиной, свист рассека¬
ющего воздух лезвия, короткий пронзительный крик — и еще один
кикуйю опустился на камни.
Единственный уцелевший словно превратился в статую. Наконец
он вздрогнул, повернулся и бросился бежать. Уилли выхватил из
ножен мачете, сжал и разжал руку, примериваясь к броску, и
неуловимым движением метнул клинок. Сверкнув на солнце, лезвие
сделало несколько оборотов в воздухе и, устремившись за убегаю¬
щим, поразило его между лопаток. Человек взмахнул руками и, еще
продолжая перебирать ногами, рухнул на землю.
Теперь признаки жизни подавали только кикуйю с разбитой
коленной чашечкой, которого Модести уложила во время самой
первой контратаки, и воин с раздробленным плечом. Уилли шагнул
вперед, и его палка дважды свистнула в воздухе. Сегодня милосер¬
дия было более чем достаточно. Больше никто не двигался.
В пятидесяти ярдах виднелись неподвижные фигуры Адриана
Чанса, Жако Муктара и Камачо. Уилли обернулся, начал было
что-то говорить и замер: в двух шагах от него лежал кикуйю,
пытавшийся обойти его сзади. Он был мертв. Модести пробила ему
острым концом палки горло. И, разбросав руки в стороны, лежала
на нем. Неподвижная.
Уилли опустился рядом с ней на колени, осторожно перевернул
и стал искать рану от мачете. Голова ее бессильно свесилась набок,
и Модести еле слышно прошептала:
— Не бросай эту позицию, Уилли. И не поворачивайся. Пусть
Чанс и остальные подойдут поближе.
Уилли облегченно вздохнул и восхищенно покрутил головой.
Должно быть, она разыграла роль женщины, получившей смертель¬
ную рану во время короткой схватки с этим последним кикуйю, и,
черт побери, была абсолютно права! Если Чанс и его дружки
467
уберутся из кишащего осами ущелья и подкараулят их где-нибудь в
безопасном месте с автоматами...
Он опустил ее на землю и принялся яростно рвать на себе майку,
словно готовясь перевязать глубо'кую рану. Повернув голову
набок, Модести чуть приоткрыла глаза и, не шевеля губами,
прошептала:
— Они идут, Уилли. Пытаются двигаться быстро и бесшумно.
Уже вышли на каменистую площадку. Жако и Камачо вынули свои
мачете из ножен. У Чанса в руке нож. Начинай с Жако и Камачо, у
них автоматы, и, боюсь, они вполне законченные идиоты, чтобы от
бессилия начать пальбу. Так, подожди... подожди. Давай!
Уилли мягким прыжком вскочил на ноги, повернулся — рука его
мрлниеносно скользнула к ножнам с левой стороны груди. Трое
мужчин быстро приближались, их отделяло не более десяти шагов.
Первый нож поразил Жако прямо в сердце. Вторым был убит
Камачо — тоже в сердце; он лег на землю в шести шагах от Уилли.
И в этот момент из-за его спины вынырнула Модести. В глазах Чанса
полыхала ярость, смешанная с животным страхом. Губы его непроиз¬
вольно растянулись в какой-то жуткой гримасе, словно он не мог
поверить тому, что видел перед собой. Напротив него стоял, живой и
невредимый Уилли Гарвин. Жако и Камачо лежали мертвые.
Он все еще по инерции двигался вперед, в руке его поблескивал
нож, но Модести была настолько быстра, что он еще не успел
поднять оружие, как она в высоком прыжке нанесла ему страшней¬
ший удар ногой под сердце. Тело его содрогнулось, глаза потухли —
его отбросило назад, и он медленно опустился на колени. Чанс еще
только начал падать навзничь, а рука Модести уже сжимала конго.
Чудовищный удар пришелся прямо в висок, и, еще не коснувшись
затылком земли, Чанс был уже мертв.
Уилли Гарвин провел руками по волосам и окинул взглядом поле
битвы. Несколько любопытных пчел уже начали исследовать откры¬
тые раны убитых. Оглян/вшись, он вдруг поуял, что это была
совершенно фантастическая беззвучная битва, словно сошедшая с
экрана немого кино. Не имело никакого смысла осматривать
Чанса; удар конго был смертельным, иной вариант Модести не
устроил бы.
— А я был прав, Принцесса, — довольно пробормотал он. —
Палка. Добрая старая палка. Что может быть лучше? Я всегда это
знал.
— Ты всегда это знал, Уилли, — словно автомат, повторила
Модести.
468
Она оглянулась по сторонам, брезгливо поморщилась и начала
стаскивать с себя майку. На левой руке ее, от плеча до самого локтя,
виднелась длинная тонкая царапина, словно оставленная опасной
бритвой. Из раны капала кровь.
Уилли взял ее за руку и стал осматривать рану.
— Ты слишком увлеклась обманными ударами, — нахмурился
он. — Но, в общем, ничего страшного, просто рассечена кожа.
Он достал из заднего кармана пакет антисептического пластыря
и залепил рану. Модести подняла глаза к небу: над ущельем уже
лениво кружили три стервятника.
— Скоро здесь даже следов не останется, — поежившись, про¬
шептала Модести.
Уилли кивнул. Когда оставшиеся в живых кикуйю — те двое,
которых он просто оглушил палкой, придут в себя и уползут,
стервятники сложат крылья и упадут на добычу. К рассвету здесь
останутся только кости. И на плоскогорье, где сейчас лежат тела
Селби и Лоеба. Вероятно, во всем обвинят кикуйю. Скажут, что они
во время охоты взбунтовались,, напали на своих хозяев, но потрево¬
жили ос и были справедливо наказаны за свои грехи. Если этим
двоим повезет и они выживут, то скорее всего спрячутся в буше —
вряд ли им улыбается снова заявиться в «Бонаккорд», где их будет
допрашивать полиция.
— Остался только один, — мрачно буркнул Уилли. — До сих пор
палит из «льюиса».
— Ван Пинаар. Когда он узнает, что произошло, тут же даст деру.
Надеюсь, скоро его постигнет та же участь, что и остальную шайку.
Уилли еще раз осмотрел ее руку.
— Если Джайлз позволит мне еще раз влезть в его торбу, я
сделаю основательную повязку, — сказал Уилли, и они медленно
побрели назад, где их ждали Пеннифезер и Лиза.
Он по-прежнему держал ее за руку. Глаза ее были закрыты, лицо
спокойно, никаких признаков страха. Джайлз поднял голову —
грязное лицо, покрасневшие глаза, мрачная улыбка. Он заговорил,
и голос с: о звенел от возбуждения:
— Да'. вы свое дело'знаете! Я же говорил тебе, Лиза, эти ублюдки
не понимали, с кем связались! Но как вы разделались с теми
последними! Это, доложу я вам, было зрелище! А ты хитрющая,
дорогая! Даже я поверил, что тебе крышка, не говоря уже о седом и
двух его дебилах!
Он вдруг осекся и, тыча пальцем в сломанную пополам палку в
руках Модести, недовольно проворчал:
469
— Полюбуйся, что ты наделала! Ничего себе, как же мы понесем
ее, а? Неужели нельзя было аккуратнее?
— Извини, Джайлз, — мрачно пробормотала Модести. — Я как-
то не подумала.
Уилли захохотал.
— Вообще-то, если припомнить, у нас были и еще кое-какие
проблемы, Джайлз. И потом, может, мне все-таки удастся что-ни¬
будь сделать, а, Джайлз?
Через сорок минут, уйдя примерно на милю от ущелья, они
сделали привал, расположившись на границе буша и каменистой
равнины, в полумиле от небольшой речки. Отсюда их должен был
забрать вертолет.
Солнце садилось, горизонт на западе полыхал темно-красным
пламенем. Джайлз сидел рядом с носилками, Модести спала, поло¬
жив голову на руки. Уилли настороженно озирался по сторонам. Он
уже приготовил мощный фонарь, которым должен был дать сигнал
пилоту.
— Ну ты как, в порядке? — Он присел рядом с Лизой.
— Да. — Лиза слабо улыбнулась.
— Ничего не болит?
— Нет, спасибо.
Последние полчаса перехода он не сводил с нее глаз и время от
времени ободряюще улыбался ей. Трудно было понять выражение ее
лица, но Уилли показалось, что, когда она переводила взгляд с
Пеннифезера на него,-в ее глазах снова появлялся страх. Ну, может,
и не совсем страх, но она явно замыкалась в себе, гоня прочь
воспоминания.
Сейчас это было совершенно ясно, хотя Лиза пыталась скрыть
свои чувства за натянутой улыбкой. Он хотел потрепать ее по щеке
и сказать, что с прошлым покончено навсегда, завтра у нее начнется
совершенно иная, новая жизнь. Но вместо этого Уилли любезно
улыбнулся и, тщательно подбирая слова, выдавил:
— Уже скоро. Мы вышли на финишную прямую.
Он резко поднялся и отошел.
Было над чем подумать. Теперь Уилли наконец все понял: Лизу
исподволь долго готовили к убийствам. Для этого и был придуман
изощренный трюк с голосами. Наверное, Джайлз уже подсказал ей
аргументы для самооправдания, в которых она сейчас так нуждает¬
ся. И слава Богу. Теперь она знает, что голосами управлял убийца
Брюнель, знает, что он с ней сделал, и ненавидит себя за это. Но и
в этом тоже нет ничего плохого. Да, но она видела схватку в ущелье,
470
видела, как Модести Блэйз и он, Уилли Гарвин, убивают. Скорее
всего она понимает, что другого выхода у них не было, и тем не
менее для нее они теперь всегда будут в одном ряду с теми, кто
занимается подобными вещами — и весьма в них искушены, а это
значит, что в ее глазах они уже отмечены печатью убийства и их
можно рассматривать как представителей той же породы, что И
враги, с которыми они сражались.
Он криво усмехнулся. Жаль. Подлинная Лиза оказалась славной
девушкой. В свое время она тоже понравилась ему, он не раздумывая
уложил ее в постель и был бы не прочь повторить это. Но нет,
больше этого не будет. У детских сказок есть один существенный
недостаток, размышлял Уилли. Конечно, очень мило мотаться по
белу свету и освобождать несчастных красавиц, но главное, чтобы
они не были свидетелями твоих молодеческих подвигов и не видели,
как ты, например, сносишь головы дракону. Это их отталкивает,
даже если это приходится делать ради их же спасения. А потом,
всякий раз глядя на тебя, они неизбежно вспоминают твои славные
деяния.
Что ж...
Небо на горизонте постепенно приобретало багровый оттенок.
Уилли сел рядом с Модести и, поглядывая на нее, стал задумчиво
жевать сухую травинку. Когда вдалеке послышался звук вертоле¬
та, он положил руку ей на плечо, и Модести сразу же подняла
голову.
— Вертолет, Принцесса. Он не опоздал. Пойду дам сигнал.
— Яс тобой.
Они вышли на площадку и остановились. Модести обняла Уилли
и уткнулась лицом ему в грудь. Через пару минут со стороны реки
на высоте примерно триста футов появился вертолет.
— Что за чудное зрелище! Давайте поприветствуем Уилли Гар¬
вина! — тоном телекомментатора воскликнула Модести.
— А все благодаря новому лосьону для бритья «Секспот», —
замогильным голосом, пародируя манеру дикторов телерекламы,
подхватил Уилли. — Пока я не начал пользоваться «Секспотом»,
мне ни разу не удавалось добиться посадки вертолета в Руанде!
Он направил фонарь в сторону вертолета и несколько раз
махнул рукой.
— А как мы поступим с золотой жилой Новикова, Принцесса? —
будничным тоном спросил Уилли.
Она равнодушно пожала плечами.
471
— Оставим осам, Уилли. — Этот вопрос ее больше не интересо¬
вал. — В конце концов, они появились там раньше нас.
Прошло полтора месяца. Англия, Лондон, квартира Модести.
— После того что я сделал для вас и учитывая потрясающие
впечатления, которые вы пережили исключительно благодаря
мне, — бубнил Таррант, — признаться, я рассчитывал, что вы свя¬
жетесь со мной чуть раньше.
Несмотря на то что дело происходило днем, шторы в гостиной
были опущены. В углу светился экран телевизора, видеомагнитофон
перематывал кассету. Когда приехал Таррант, Модести сидела за
столом и листала телефонный справочник. На ней был белый шел¬
ковый халат; заплетенные в две косички волосы делали ее похожей
на школьницу викторианских времен.
— Вы совершенно правы, это моя вина. — Модести подняла
голову. — Сразу навалилось столько дел. Но я попросила Уилли,
чтобы он обязательно связался с вами.
— Сразу же после вашего возвращения мы с ним очень мило
посидели в «Тредмилле».
— Прекрасно. А вы не знаете, где он сейчас?
— Боюсь, что нет. На следующий день он куда-то уехал.
— Понятно. — Модести разочарованно вздохнула. — Насколько
я понимаю, он рассказал вам, что произошло в Пелиссоле и
Руанде?
— Да, но достаточно немногословно, и я лишь понял, что это
была тяжелая, изнурительная операция.
— Наверное, накануне он снова перечитывал воспоминания Уин¬
стона Черчилля. Что ж, это довольно точное описание. Вначале мы
крепко влипли, но потом все встало на свои места.
— О да. Детали я все же выяснил, — фыркнул Таррант. — Я на¬
вестил Пеннифезера, он сейчас у Уилтшире, выхаживает девушку-
альбиноску, и у нас состоялась весьма продолжительная беседа.
Модести засмеялась.
— Представляю себе! Бедный сэр Джеральд, разговор с Джайл¬
зом — это же настоящее испытание для нормального человека!
— В его рассказе меня кое-что заинтересовало. — Он вниматель¬
но посмотрел на Модести. — Счастье, что вы остались в живых. Что
же касается Уилли, то «счастье» — это еще слишком слабо сказано.
Надо бы придумать какое-то новое слово. Представляю, что тебе
пришлось пережить, пока ты вновь не увидела его.
472
— Да, — отрешенно кивнула Модести.
Она выглядит немного раздраженной, подумал Таррант. Похоже,
злится на себя. Довольно странно.
— Извините, что я в таком виде. — Она застенчиво улыбну¬
лась. — Честно говоря, я вас не ждала сегодня. Я только что из
бассейна и еще не успела переодеться.
— Это ты должна меня извинить за то, что притащился без
приглашения. Ты чем-то расстроена. Что произошло?
— Я получила это сегодня. — Она протянула ему конверт. —
Прочитайте. Не возражаете, если я просмотрю последние кадры? —
Она кивнула в сторону телевизора.
— Ради Бога.
На конверте стоял штемпель Перу. Таррант осторожно вытащил
и развернул письмо. Разборчивый, аккуратный почерк. Обратный
адрес был более чем простым: «Больница», и название города или
деревни, о которой Таррант никогда не слышал.
«Дорогая мисс Блэйз!
Мы уже устроились, Джайлз весь в работе. Здесь совершенно
допотопное оборудование, кроме того, его недостаточно, но Джайлз
не обращает на это внимания. Он замечательный человек, больные
в нем души не чают. Он просит меня передать привет вам и Уилли
и говорит, что напишет сам, как только немного освободится.
Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, и
извиниться — когда вы заезжали хо мне, я еще была слишком слаба
и не сумела выразить вам свои чувства.
Нам очень нравится здесь. Надеюсь, вы и Уилли здоровы. Еще
раз благодарю вас обоих.
Искренне ваша
Лиза».
Брови Тарранта удивленно поползли вверх. Модести сидела
перед экраном и, установив на пульте дистанционного управления
покадровый просмотр, что-то быстро записывала в блокнот.
— М-да, — вздохнул Таррант. — Можно подумать, барышня пи¬
шет викарию воскресной школы. «Выразить мои чувства». Неплохая
благодарность за операцию аппендицита в пещере, не говоря уже
обо всем остальном. — Он встал. — Постыдилась бы.
Модести удивленно смотрела на Тарранта.
473
— Почему она должна стыдиться? Ведь произошло настоящее
чудо. Все, что случилось в Руанде, и все, что было до того, для нее —
не более чем воспоминания эмбриона в утробе матери. Она родилась
заново, а Джайлз был ее повивальной бабкой.
— С помощью его друзей, — сухо заметил Таррант.— Я бы на
твоем месте обиделся.
— Какая чушь! Что было, то было. Если бы Джайлз не настаивал,
я бы бросила ее. А без носилок мы не имели бы под рукой пару
великолепных палок, которые так выручили нас в ущелье. Так что
она ничем нам не обязана.
Таррант тяжело вздохнул и убрал письмо в конверт. Поразитель¬
ная логика, усмехнувшись, подумал он.
— Что они делают в Перу? — спросил он.
— Занимаются жертвами землетрясения. Джайлз получил туда
назначение по линии Красного Креста. Честно говоря, это была моя
идея, и я рада, что все так получилось. Там бесчинства природы в
порядке вещей, а Джайлз прекрасный врач. — Она нажала кнопку
на пульте, и на экране появился следующий кадр. — Для него это
идеальная работа. В условиях, когда любой другой врач просто
опустит руки, он чувствует себя как рыба в воде. А Лиза выполняет
функции медсестры. У нее еще нет опыта, но рядом с Джайлзом это
не проблема. Если бы не он, думаете, я сумела бы вырезать ей
аппендицит? Думаю, они вскоре поженятся, это пойдет ей только на
пользу. Джайлзу, в общем-то, все равно, кто рядом с ним, но она не
сможет жить ни с одним другим мужчиной, кроме него.
— Похоже, у них неплохие перспективы. Говоришь, Красный
Крест? — Таррант пожевал губами. — То есть он поехал туда добро¬
вольцем?
— Да, и работает бесплатно.
— А на что они живут?
Модести сделала еще одну запись в блокноте.
— Ну, я отдала им деньги из сейфа Брюнеля. «Фонд бедствую¬
щих джентльменов имени Уилли Гарвина» может подождать. Я
установила Джайлзу десятилетнюю ренту, так что теперь он будет
ежегодно получать по две тысячи фунтов.
— Он не протестовал?
— Еще как! Но все уже улажено. Его'убедило то, что это вообще
не мои деньги. И кроме того, в один прекрасный день Лиза станет
богатой, поэтому за их судьбу можно не волноваться.
— Интересно, почему это она станет богатой?
474
— Потому что она законная наследница Брюнеля, а это значит,
что ей достанется вся его недвижимость. Правда, о «Бонаккорде» они
могут забыть. Его конфисковало правительство Руанды, но я наняла
опытного адвоката, он уже пять недель занимается этим вопросом.
Не сомневаюсь, что он сумеет добиться компенсации. Кроме того,
ему удалось раскопать номера счетов Брюнеля в швейцарских
банках, его вклады золотом, в.общем, много чего. А Лиза — единст¬
венная наследница.
— Теперь мне понятно, чем ты была так занята. — Таррант
бросил взгляд на экран. Там застыло изображение* голубого цветка. —
А что, красиво. Ты же говорила, что терпеть не можешь садоводство.
— Не совсем так. Я сказала, что цветы рядом со мной не растут.
По-моему, им не нравится моя аура. То, что вы сейчас видите, —
мальтийские полевые цветы. Вот это — очень распространенный
цветок, но на Мальте их сотни разновидностей, некоторые очень
редкие. — Модести взглянула на экран. — Сейчас как раз их сезон.
Мне так нравится искать их. В горах, по берегам рек — просто
замечательно.
— А зачем ты снимала их на камеру?
— Несколько лет назад мы с Уилли задумали один проект. У нас
на Мальте есть маленькая вилла, и мы пытаемся развести там все
существующие на этом острове полевые цветы. То есть несколько
сот видов. Вот я и проверяю, сколько нам не хватает.
— Это совсем не похоже на Уилли.
— На меня тоже. Просто у нас идет своего рода соревнование,
кто больше найдет самых редких цветов. Теперь это уже стало
настоящей страстью, и мы заключили джентльменское соглашение,
что будем заниматься поисками только вместе. Чтобы все было
честно, без жульничества.
Таррант уже ничему не удивлялся. Общаясь с Модестй и Уилли,
приходилось быть готовым к чему угодно.
— Что ж, по-моему,- вполне невинное занятие, на свежем возду¬
хе. И когда вы снова собираетесь туда?
— Не знаю. Для начала неплохо было бы повидаться с Уилли. От
него уже давно никаких известий. Наверное, загорает на Бермудах
в компании какой-нибудь сногсшибательной блондинки.
— Можно подумать, тебя это задевает. Раньше ты его не ревно¬
вала.
— Ревную?! Вот уж нет! Просто... ну, после трудных операции
мы обычно отдыхаем вместе. Это как бы ритуал. Но в этот раз я сама
все испортила.
475
— Ты?
Модести промолчала. Она выключила телевизор и видеомагнито¬
фон, подошла к окну и подняла тяжелые шторы. Таррант увидел,
что на лице ее застыла кривая улыбка.
— Да, я, — сказала она наконец. — Почти десять дней я была
уверена, что он погиб. Я знала наверняка, что он мертв. Потом он
вернулся. Я так обрадовалась! Но когда мы оказались дома, я
разозлилась на него, ничего не могла с собой поделать. Бедняга
Уилли мрачнел, он не мог понять, в чем дело, такого еще никогда
не было. Л через некоторое время он просто тихо исчез. Видимо,
решил дать мне время, чтобы я пришла в себя.
Теперь выражение ее лица изменилось. Она выглядела немного
озадаченной и в то же время рассерженной.
— Но он же прекрасно знает, что я не умею долго злиться! Ну
вот, он куда-то спрятался, а я начинаю волноваться.
— Именно этого он и добивается, — улыбнулся Таррант. — Надо
же, чтобы ты пришла в норму.
— Наверное. — Модести сунула руки в карманы халата и нахму¬
рилась. — Но сколько же можно! Ладно, сам виноват. Вот возьму и
отправлюсь на Мальту одна!..
— О, моя милая, — укоризненно покачал головой Таррант, — у
вас джентльменское соглашение, не забывай. Бедный Уилли рас¬
строится еще больше, если узнает, что ты его нарушила.
— Кто? Уилли? Ой, не смешите меня! Он отлично знает, какая я
пройдоха. Только и ждет, чтобы я сжульничала, а потом будет
показывать на меня пальцем и хохотать как ненормальный. — Она
передразнила его, и они оба засмеялись.
Послышался звук поднимающегося лифта, и через несколько
секунд в гостиную вошел Вен г.
— Вам. письмо, мисс Блэйз. Только что принес посыльный с
почты. — Он вручил ей конверт, поклонился Тарранту и тихо
вышел.
Модести поднесла конверт к свету. Внутри была какая-то от¬
крытка.
— Это от Уилли... черт возьми, с Мальты!
В конверте оказалась фотография. Модести молчала, и«» Таррант
видел, как брови ее в изумлении поползли вверх. Но она явно была
довольна. Она бросилась к телевизору, вставила кассету в видеомаг¬
нитофон — на экране появилось изображение небольшого темно¬
бордового цветка в форме воронки на толстом, покрытом пушистыми
волосками стебле.
476
— Это же пурпурный воловий язык! — возбужденно воскликнула
Модести. — Из категории редчайших! В прошлом году мы несколько
недель убили на его поиски.
Она повернулась к Тарранту.
— О, мошенник! Уилли Гарвин, подлый, гадкий обманщик!
— Я так понимаю, что нарушителя следует сурово покарать, —
торжественно провозгласил Таррант.
Модести посмотрела на часы.
— Шестнадцать пятнадцать. Так, есть рейс в половине шестого.
Только бы у них были билеты! — Она бросилась в спальню. —
Простите ради Бога, сэр Джеральд, но вас не затруднит позвонить
в «Би-и-эй» и заказать мне билет? Через пару минут я буду готова.
Таррант пожал плечами, усмехнулся и пошел к телефону.
Через пять минут она вернулась. На Модести были черные
кожаные штаны, свободная куртка, за плечами — рюкзак армейско¬
го образца. Косички исчезли, и теперь ее волосы были повязаны
лентой.
— Мне удалось заказать билет с пятидесятипроцентной скид¬
кой, — гордо сообщил Таррант.
— Это что, откидное место в туалете?
— Вот и делай после этого добрые дела, — засмеялся Таррант. —
Нет, нормальный билет. Тебе надо зарегистрироваться не позже
пяти.
— Вы мой самый любимый мужчина средних лет. — Модести
чмокнула его в щеку.
— Вен г! — крикнула она. — Пожалуйста, убери здесь все. Я бу¬
ду на Мальте около восьми часов вечера, телефон ты знаешь.
Венг уже стоял в дверях. На лице его не было удивления.
— Слушаюсь, мисс Блэйз. Желаю хорошо отдохнуть. И пожа¬
луйста, если надумаете поехать куда-нибудь еще, дайте мне
знать.
— Пожалуй, я поеду на «феррари». — Она обернулась к Тарран¬
ту. — Может, я захвачу вас, а вы потом вернетесь домой на моей,
машине? Или у вас сейчас дела?
— Конечно же я занят, — проворчал Таррант, — но кто же отка¬
жется пару недель погарцевать на «феррари»? Тем более на чужом.
А где твой багаж?
— Я предпочитаю налегке. — Модести поправила лямки рюкза¬
ка. — Кроме того, на вилле есть все необходимое.
— А как ты будешь доб..а ггься из аэропорта?
Модести засмеялась.
477
— Во-первых, в Луке полно такси, а во-вторых, если я не
ошибаюсь, в ближайших к взлетной полосе кустах меня будет ждать
трясущийся от страха Уилли Гарвин. Он прекрасно знает, что так
просто ему это не пройдет, и приползет замаливать грехи.
— Передавай ему от меня привет. — Они вошли в лифт. —
Надеюсь, ты не станешь шипеть на него?
— Шипеть?! — От негодования Модести даже топнула ногой. —
Да я ему все уши оборву! Пусть развлекается с блондинками на
Бермудах, ради Бога! Но как он посмел отправиться без меня за
пурпурным воловьим языком?! Нет, дружок, ты у меня получишь за
все!
Таррант засмеялся.
— Веселитесь, дети...
СОДЕРЖАНИЕ
ВКУС К СМЕРТИ
Роман
Перевод с английского В.Н. Звонарева
5
НЕДОСТУПНАЯ ДЕВСТВЕННИЦА
Роман
Перевод с английского С.Е. Кастальского
249
Литературно-художественное издание
О'Доннел Питер
ВКУС К СМЕРТИ
Детективные романы
Редактор U.K. Попова
Художественный редактор А.И. Моисеев
Технический редактор В.Ф. Нефедова
Корректор Н.Г Усольцева
ЛР N» 070243 от 21.11.91 г.
Подписано к печати с готовых диапозитивов 23.02.95. Формат
60х84'/|в. Бумага книжно-журнальная офсетная. Гарнитура
«ТаЛмс». 11счпть офсетная. Уст. печ. л. 27,9. Уч.-изд. л. 32,51.
Тираж 50 000 (1-н киюд 1—30 000) икз.
Заказ М» 2032
Тэргопо-издотсльскос объединение «Цснтрполиграф»
127018, Москва. Октябрьская ул., 18
ГИПП «Нижиолиграф». 603006, Нижний Новгород.
Варварская* ул., 32