/
Author: Шепелев Л.Е.
Tags: история россии история российского государства дореволюционная россия культура россии ордена
Year: 1977
Text
Л Е- ШЕПЕЛЕВ
ОТМЕНЕННЫЕ ИСТОРИЕЙ
чины, звания и титулы
В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО-НАУКА-
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Серия «Страницы истории нашей Родины»
Л. Е. ШЕПЕЛЕВ
ОТМЕНЕННЫЕ ИСТОРИЕЙ
ЧИНЫ, ЗВАНИЯ И ТИТУЛЫ
В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
Ленинград • 1977
В книге доктора исторических наук Л. Е. Шепелева — специа-
листа в области источниковедения и истории государственных
учреждений дореволюционной России — рассматривается система
военных, гражданских и придворных чинов, званий и титулов,
существовавшая в России с момента появления в начале XVIII в.
«Табели о рангах» и вплоть до их отмены в 1917 г. в результате
Февральской буржуазно-демократической и Великой Октябрьской
социалистической революций.
Издание рассчитано как на специалистов-историков, препода-
вателей, музейных, библиотечных и архивных работников, деяте-
лей искусства, так и на широкий крут читателей, интересующихся
историей нашей Родины.
Ответственный редактор
доктор исторических наук, профессор
П. Л. ЗАЙОНЧКОВСКИЙ
©
Издательство «Наука», 1977
НЕСКОЛЬКО ВВОДНЫХ ЗАМЕЧАНИЙ
Декретом Всероссийского Центрального Исполнитель-
ного Комитета и Совета Народных Комиссаров от
11 ноября 1917 г. в Советской России были уничтожены
сословия, сословные звания и гражданские чины. Еще
раньше — вскоре после падения самодержавия — были
уничтожены придворные звания и практически отменено
титулование. Между тем до 1917 г. система чинов, зва-
ний и титулов была одним из устоев царской государ-
ственной машины и важным элементом общественной
жизни. Чины и звания были не просто почетными наиме-
нованиями, а означали наличие у их носителей опреде-
ленных комплексов прав и привилегий. Указывая на при-
общение к власти, чины и звания прочно срослись со всем
сословно-бюрократическим строем царской России и в ко-
нечном счете служили интересам господствующих
классов.
Существовавшая в течение двух веков громоздкая
система давно уже отошла в прошлое и прочно забыта.
И тем не менее наш современник, обращаясь к истори-
ческой литературе, постоянно сталкивается с упомина-
нием чинов, званий и титулов. Часто он может встретить
их на страницах художественных произведений — Пуш-
кина и Грибоедова, Толстого и Гоголя, Чехова и Горь-
кого. Неосведомленность о них нередко затрудняет
понимание исторической литературы и художественных
произведений. Но, конечно, особенно важно знание
системы чинов, званий и титулов для тех, кто в силу
своих служебных обязанностей обращается к историче-
ским материалам — для историков, литературоведов, крае-
ведов, архивистов, историков естествознания, искусство-
ведов, музейных работников, режиссеров театра, кино,
телевидения. Историку такое знание очень часто бывает
важно для самого понимания темы исследования, в осо-
3
бенности же при атрибуции исторических источников:
для выяснения личности автора или адресата по упоми-
наемому чину или званию либо для установления при-
мерной даты документа по времени существования упо-
минаемого чина (звания) и пожалования его данному
лицу. Но во всех подобных случаях историк, конечно,
должен разбираться в соответствующих терминах, пони-
мать, что за ними скрывается, и — это особенно важно —
уметь отличить норму от исключения. Историку необхо-
димо быть осведомленным о том, какое значение имел
тот или иной чин или звание, какие права и обязанности
были с ними связаны, кому они могли быть — и не могли
быть — даны, в какое время существовали. В историче-
ских исследованиях и литературно-художественных про-
изведениях биографического жанра знание чинов, зва-
ний и титулов приобретает особую важность.
Между тем даже историки-профессионалы весьма
слабо разбираются в системе чинов, званий и титулов,
существовавшей в дореволюционной России. Читатели же
исторических произведений, как правило, совершенно
о ней не осведомлены. Причина этого — и в невнимании
к этому явлению прошлого, и в неудовлетворительности
специальной литературы. Имеющиеся публикации (сбор-
ники законов, ведомственные справочники, дореволю-
ционные энциклопедии и т. п.) неполны, не показывают
явления в развитии, в большинстве случаев идеализи-
руют его; к тому же они просто труднодоступны и не-
удобны для пользования. Обобщающих работ вообще нет.
Чтобы пояснить читателю нашу мысль, обратимся
к примерам.
Вот что можно прочесть в дневнике министра внут-
ренних дел П. А. Валуева за 28 октября 1866 г.: «Граф
Берг произведен в фельдмаршалы. Генералам Коцебу и
Безаку даны андреевские ленты, генерал-адъютанты
Граббе и Литке возведены в графское достоинство,
и первый из них посажен в Совет. Членами Государ-
ственного совета, кроме его, назначены государь цесаре-
вич, генерал Дюгамель, адмирал Новосильский, князь
Вяземский, Н. Муханов, граф Александр Адлерберг и
князь Орбелиани. Князь Вяземский, кроме того, пожало-
ван вместе с Веневитиновым в обер-шенки».1 Валуев
отмечает все эти события отнюдь не потому, что сам
придает им существенное значение. Напротив, он как
4
несомненно умный человек относится к ним критически
и даже с иронией. Но он в этом и других случаях по-
дробно записывает их как штрих для характеристики
эпохи, как события, важные для современников. Если
читателю даже и известны упомянутые в приведенной
нами цитате чины, звания и титулы, то выяснение
реального их значения — связанных с каждым из них
прав и обязанностей и их соотношения (т. е. относитель-
ной ценности их) — наверняка вызовет затруднения.
Действительный статский советник А. В. Кривошеин
в мае 1905 г. был назначен товарищем (т. е. заместите-
лем) главноуправляющего землеустройством и земледе-
лием и одновременно пожалован «в должность гофмей-
стера». Что это означало? Должен ли был Кривошеин
занимать две должности или во втором случае речь идет
о каком-то звании или чине? Какова их реальная значи-
мость? На эти вопросы едва ли в состоянии ответить
даже большинство историков.
Пример того, как упоминание в тексте документа
титулов дает возможность установить приблизительную
дату этого документа, когда она неизвестна, приводится
советским литературоведом С. А. Рейсером.2
Сохранилось письмо И. С. Тургенева его хорошему
знакомому И. М. Толстому. Текст документа не дает
никаких оснований для датировки. Но указан адрес:
«Его превосходительству Ивану Матвеевичу Толстому».
С. А. Рейсер правильно отмечает, что такая форма обра-
щения была возможна лишь до апреля 1860 г., когда
Толстой получил придворный чин обер-гофмейстера, тре-
бовавший титула «ваше высокопревосходительство».
Право же на титул «превосходительства» было приобре-
тено Толстым в 1844 г. вместе с гражданским чином дей-
ствительного статского советника. В данном случае автор
правильно заключает, что письмо было написано между
1844 и 1860 гг. Но вообще в подобных случаях следует
принимать в расчет не только чин, но и должность,
поскольку класс должности мог превышать класс чина
и давать право на более высокую форму обращения.
С. А. Рейсер, однако, ошибается, сообщая, что в 1843 г.
И. М. Толстой имел титул «ваше высокоблагородие»: до
получения чина действительного статского советника
(IV класс) Толстой пользовался титулом V класса —
«ваше высокородие».
5
Неточные представления о чинах и званиях содер-
жатся и в весьма полезной и умной книге М. О. Чуда-
ковой «Беседы об архивах». Автор пишет о том, как по
форменному платью (мундиру) опытный историк, музей-
ный работник или архивист могут атрибутировать лицо,
изображенное на портрете. По мнению М. О. Чудаковой,
в некотором случае это может быть «генерал-лейтенант
свиты его величества, причем по аксельбанту можно
увидеть, каким именно императором пожалован он
в свиту».3 Но в этом суждении ошибка: такого «чина» ни-
когда не существовало; не было и такого свитского звания.
Речь может идти о лице в звании генерал-адъютанта его
величества, имеющем чин генерал-лейтенанта. И еще:
имя того царя, который пожаловал свитское звание, мо-
жет быть установлено по вензелю на погонах, но никак
не по аксельбанту.
Иногда с особенностями титулования связаны литера-
туроведческие загадки. Читая пушкинского «Дубров-
ского», читатель убедится в том, что генерал-аншеф
Троекуров называется там то «ваше высокопревосходи-
тельство», то просто «ваше превосходительство». Что это:
невнимательность А. С. Пушкина, непонятный нам его
умысел или существовавшая в действительности возмож-
ность разного титулования? Надо учесть, что генерал-
аншеф пользовался правом на более высокий титул —
«ваше высокопревосходительство», так что применение
второго было равносильно умалению его достоинства.
Поэтому последнее предположение, казалось бы, отпа-
дает. Какое же из первых двух верно, мы не знаем.
В обществе дореволюционной России отношение
к чинам, званиям и титулам было разным. В бюрократи-
ческой и: обывательской среде им придавалось очень
большое значение. В демократической же среде (осо-
бенно в последней четверти XIX и в начале XX в.)
отношение к ним (и особенно к гражданским чинам)
было негативным, хотя их важная объективная роль
в современной жизни страны — роль отрицательная —
вполне осознавалась.
В чем же проявлялось значение чинов, званий и ти-
тулов? Разъяснить это современному нам читателю ока-
зывается довольно сложным. Любопытно, что, предвидя
это, государственный секретарь А. А. Половцов писал
Александру III в 1886 г.: «Настанет время» когда исто-
6
рику трудно будет объяснить, что такое был чин, но сегодня
нельзя не считаться с этим полтораста лет слагавшимся,
вросшим в привычки русского честолюбия фактом».4
Прежде всего это значение определялось, конечно,
теми правами, которые давали чины, звания и титулы —
правами на вступление в привилегированное сословие, на
занятие должностей государственной службы, на бли-
зость ко двору, на некоторую независимость от само-
управства местных властей, на почетное положение
в обществе (выражавшееся, в частности, в праве на мун-
дир и знаки отличия, на почетную форму обращения, на
старшинство среди коллег). По справедливому замеча-
нию одного из современников — В. Я. Стоюнина, чины
были важны потому, что давали их обладателям «по
крайней мере хоть те права, без которых человеку, хоть
несколько развитому и образованному, невыносимо было
жить в обществе» того времени.5
Русская литература прекрасно отразила обществен-
ное значение чинов.
В «Горе от ума» А. С. Грибоедова отказ от искания
чинов и критическое отношение к ним воспринимаются
персонажами как неразумность, как антиобщественные
поступки и признак вольнодумства. Княгиня Тугоухов-
ская с ужасом говорит о своем племяннике Федоре:
Чинов не хочет знать!
Скалозуб рассказывает о брате:
Но крепко набрался каких-то новых правил.
Чин следовал ему: он службу вдруг оставил.
Сам он считает, что для того, «чтобы чины добыть,
есть многие каналы». Свой путь в полковники он разъ-
ясняет с наивным цинизмом:
Довольно счастлив я в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных,
Другие, смотришь, перебиты.
Молчалин, пытаясь выяснить причины иронической
раздражительности Чацкого, спрашивает его:
Вам не дались чины, по службе неуспех?
И получает в ответ:
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
7
Но, пожалуй, наиболее ярко разлагающее влияние
чинов и чинопочитания раскрыл А. П. Чехов. В рассказе
«Торжество победителя» выводится «его превосходитель-
ство» Козулин, который, обойдя чином и должностью
своего бывшего начальника Курицына, унижающе мстит
ему за прошлые издевательства, пригласив к себе на
блины. «Вот что прежде бывало! Вот как живали!» —
заключает Козулин рассказ о своих мытарствах в прош-
лом. «А теперь? — продолжает он. — Пфи! А теперь я...
я над ним... Хе-хе-хе... Я ему в жизнь перчику... пер-
чику!». В «Толстом и тонком» Чехов рассказывает о более
типичной ситуации — о том, как разница в чинах вос-
принималась младшим по чину, коверкая человеческие
отношения. Диалог между двумя друзьями детства начи-
нается так:
— Порфирий! — воскликнул толстый, увидев тонкого. — Ты
ли это? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!
— Батюшки!—изумился тонкий. — Миша! Друг детства!
Откуда ты взялся?
Кульминация же истории излагается автором следу-
ющим образом:
— Ну, как живешь, друг? — спросил толстый, восторженно
глядя на друга. — Служишь где? Дослужился?
— Служу, милый мой! Коллежсским асессором уже второй год
и Станислава имею [...] Ну а ты как? Небось уже статский? А?
— Нет, милый мой, поднимай повыше, — сказал толстый. —
Я уже до тайного дослужился... Две звезды имею.
Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его ис-
кривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что
от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съежился, сгор-
бился, сузился... [...]
— Я, ваше превосходительство ... Очень приятпо-с! Друг,
можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-
хи-с.
— Ну, полно! — поморщился толстый. — Для чего этот тон?
Мы с тобой друзья детства — и к чему тут это чинопочитание!
— Помилуйте... Что вы-с... — захихикал тонкий, еще более
съеживаясь. — Милостивое внимание вашего превосходитель-
ства. .. вроде как бы живительной влаги...» и т. д.
Все то, что было замечено относительно чинов и чино-
почитания художниками слова, многократно подтверж-
дают мемуарные источники. Характерный случай, напри-
мер, рассказывает в своем дневнике государственный
секретарь Е. А. Перетц. В конце 1880 г. на обеде
у принца Ольденбургского московский генерал-губерна-
тор «полный генерал» князь В. А. Долгоруков выразил
неудовольствие по поводу того, что был посажен по
левую руку от хозяйки, тогда как, по его мнению, он
раньше был произведен в чин, чем равный ему по
классу чина, но посаженный по правую руку от
принцессы сенатор действительный тайный советник
М. П. Щербинин. Принцессе пришлось оспорить стар-
шинство Долгорукова, сославшись на то, что она
«сама назначает места по спискам старшинства». При
этом она заметила Е. А. Перетцу: «Вы считаете это
пустяками, а между тем, поверьте, оно не так. Немногие,
как Долгоруков, прямо заявляют о своем старшинстве.
Но если они не следуют его примеру, то это вовсе не
доказывает, чтобы они о старшинстве своем не думали».6
В правительственных кругах царской России чинам
также придавалось громадное значение. Наиболее ярко
необходимость их (в особенности гражданских чипов)
для самодержавия выразил министр народного просвеще-
ния граф С. С. Уваров — автор известной реакционной фор-
мулы «православие, самодержавие и народность».
В 1847 г. он подал Николаю I записку, в которой дока-
зывал, что система чинов является «силою, не бывалою
в руках других государей и составляющею твердую
опору... власти». Чины есть «орудие столь могуществен-
ное, что, доколе оно останется в руках властителей, едва
ли что-либо может поколебать самодержавную власть
в ее основаниях». От чинов, а не «от рода, от богатства
и даже от дарований» зависело «гражданское значение
всех и каждого». Суть именно в том, что высоких долж-
ностей мало, а охотников на них много. Отмена чинов
привела бы к отказу от службы людей состоятельных
и к демократизации чиновничества.7
Хотя на протяжении всего XIX в. вопрос об отмене
гражданских чинов (или о реорганизации системы чино-
производства вообще) неоднократно рассматривался
в правительственных верхах, они все же просущество-
вали до 1917 г. без сколько-нибудь существенных изме-
нений. Решающее значение при этом имели соображения,
подобные выдвинутым С. С. Уваровым.
Здесь же мы хотим обратить внимание читателя на
еще одну важную сторону значения системы чинов. Эта
система определяла собой порядок формирования состава
бюрократии, ее качественные особенности и, отчасти, ее
правовое положение и была едва ли не главной причиной
9
того, что русская бюрократия, будучи, по выражению
В. И. Ленина, «замечательно организованной, идейно
сплоченной, традиционно-замкнутой>>,8 являлась «осо-
бенно внушительным реакционным учреждением».9
В свою очередь бюрократия, офицерство и придворная
клика составляли важнейший элемент правительственного
лагеря и государственного механизма царского самодержа-
вия. В. И. Ленин писал, что костяк правительственного
лагеря составляли «бюрократически-военнопридворные
элементы... плюс элементы народной темноты...».х °
Именно бюрократия, по Ленину, «... de facto и правит го-
сударством российским».11 Он говорил, что «царское само-
державие есть самодержавие чиновников»,12 и указывал
на всевластие в России чиновничества, «поставленного
в привилегированное положение перед народом».13
Предлагаемый вниманию читателя очерк истории
основных групп чинов, званий и титулов в Российской
империи — военных, военно-морских, гражданских, при-
дворных, свитских, родовых и других — имеет целью по-
знакомить читателя с их возникновением и развитием,
с правами и обязанностями, связанными с чинами,
а также с их влиянием на сферу государственной службы.
Значение чинов, званий и титулов в других областях
общественной жизни царской России в рамках данной
книги не могло быть показано с достаточной полнотой.
Очерк основывается на всей совокупности законодатель-
ных, архивных, мемуарных и других источников.
Раздел книги, посвященный военным чинам, написаи
в соавторстве с научным сотрудником Государственного
музея истории Ленинграда Б. В. Галенко; раздел о граж-
данских чинах — в соавторстве с научным сотрудником
Ленинградского отделения Института истории СССР
АН СССР Б. Б. Дубенцовым.
Слова признательности автор обращает к заслужен-
ному работнику культуры РСФСР В. М. Глинке, кото-
рый познакомился с текстом работы в рукописи и выска-
зал ряд полезных замечаний и советов.
НАЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
ВОЗНИКНОВЕНИЯ В РОССИИ ЧИНОВ,
ЗВАНИЙ И ТИТУЛОВ
До XVIII в. употребление разного рода чинов, званий
и титулов не имело в России широкого распространения,
и сами они еще не вполне отделились от обозначения
должности или родового происхождения лица, нахо-
дившегося при царском дворе и вообще на государствен-
ной службе. При определении места того или другого
лица в служебной и общественной иерархии допетров-
ской Руси доминирующее значение принадлежало знат-
ности рода, хотя на смену этому критерию все более
выдвигались служебные заслуги. Однако четкой системы
пожалования чинов, званий и титулов не было. В XVII в.
известны так называемые думные чины: бояре, окольни-
чие, думные дворяне, думные дьяки, а также чины при-
дворные: стольник, ясельничий, кравчий, постельничий
и др. С введением в русской армии «полков нового строя»
(2-я пол. XVII в.) получают распространение военные
чины западноевропейского типа.
Реформаторская деятельность Петра I распространи-
лась и на эту область жизни России. 24 января 1722 г.
вступил в силу законодательный акт, легший в основу
всей системы государственной службы и чинопроизвод-
ства в России — «Табель о рангах всех чинов воинских,
статских и придворных, которые в каком классе чины».1
Подготовка «Табели» началась еще в 1719 г. Были со-
браны и переведены на русский язык аналогичные акты,
существовавшие в Англии, Дании, Пруссии, Франции,
Швеции, в Речи Посполитой и в Венецианской респуб-
лике. Наиболее подходящими были сочтены законода-
тельства Дании (1699 и 1717 гг.) и Пруссии (1705 и
1713 гг.). Особенностью некоторых из них было то, что
они распределяли в единой последовательности по ран-
гам не только военные, морские, гражданские и придвор-
ные чины и должности, но также родовые титулы (граф,
11
барон и т. п.), духовные и ученые звания, кавалеров
орденов. Вместе с тем при подготовке «Табели» был со-
ставлен перечень уже существовавших в России к началу
XVIII в. гражданских и придворных чинов-должностей
и сословных званий.
Среди историков нет единодушия в толковании сущ-
ности «Табели о рангах». Это сложный, еще требующий
изучения законодательный акт. В частности, большин-
ство историков полагает (и это получило отражение во
многих справочных и специальных изданиях), что «Та-
белью» были введены собственно чины и система чино-
производства, просуществовавшие затем в России почти
два века. Мы считаем, что такое суждение неверно. Упо-
требляемый в названном законодательном акте термин
«чип» не разъяснялся. Но по общему смыслу этого доку-
мента следует, что под чином имелись в виду как долж-
ности (главным образом), так и разного рода почетные
звания, не связанные прямо с должностями: например,
тайные советники либо кавалеры единственного тогда
ордена святого Андрея Первозванного. Звания (или
чины) тайного и действительного тайного советников
употреблялись в России еще до «Табели о рангах». Так,
после Полтавской победы в эти чины были пожалованы
некоторые сподвижники Петра I. Вместе с тем под чином
подразумевался постоянно присвоенный ранг, т. е. ранг,
пожалованный навечно (во всяком случае —до повыше-
ния в следующий ранг). Относительно некоторых зна-
чившихся в «Табели» должностей прямо пояснялось, что
«оные не суть чины» и их «не надлежит за вечный чин
почитать, но за уряд» (т. е. на время исполнения опре-
деленных обязанностей).
«Табель о рангах» устанавливала три основных рода,
или линии, государственной службы — воинскую, стат-
скую и придворную, номенклатуру чинов по каждой из
них и их иерархию — распределение по 14 классам и,
вместе с тем, соотношение друг с другом (старшинство
чинов в пределах одного рода службы и соответствие
с чинами других ее родов). Основным назначением за-
кона 24 января 1722 г. было внести четкую организа-
ционную структуру в среду лиц, находящихся на госу-
дарственной службе, и придать этой службе привлека-
тельность. «Табель о рангах» включила в себя основные
уже бытовавшие в России чины и ввела новые, заимство-
12
вав их из практики западноевропейских стран; при этом
ряд исконно русских наименований чинов был заменен
немецкими эквивалентами, чем достигалось некоторое
практически полезное единообразие в номенклатуре,
а иногда и в рангах отдельных чинов.
В подготовке «Табели» активное участие принимал
сам Петр I: сохранились его проекты и замечания на
текст этого документа.
Составление «Табели о рангах» было завершено в на-
чале 1721 г. 1 февраля Петр подписал этот акт. Вместе
с тем, придавая ему важное значение, царь распоря-
дился: «Сие не публиковать и не печатать до сентября
месяца, дабы еще осмотреться, ежели что переменить,
прибавить или убавить, о чем надлежит в Сенате во
время сей отсрочки думать: так ли быть всем чинам или
которые переменить и как? И свое мнение к сентябрю
изготовить, а особливо о тех чинах, статских и дворовых,
которые от ранга генерал-майора и ниже, также и о их
жалованье, кому какое надлежит, против ли ранга
служивых, которые с кем в одном классе, или меньше,
или иным больше, также свое мнение на письме
изготовить». Мнения о «Табели» были затребованы не
только от Сената, но и от Военной и Адмиралтейской
коллегий.
Свое мнение Сенат представил 20 сентября 1721 г.
Военные и морские чины не вызвали замечаний. По этому
поводу говорилось: «Понеже о воинских сухопутных и
морских чинах сочиненный порядок в рангах сходен про-
тив рангов других государей, особливо же французского,
яко древнего и самодержавного короля, того ради об
оных ничего к перемене потребного не рассуждаем пока-
зать во мнении своем...». Замечания по другим катего-
риям чинов сводились главным образом к уточнению
классов (рангов) некоторых из них, применительно
к тому, как это было в других странах. В заключение
предлагалось приравнять к рангам табели ряд исконно
существовавших в России чинов, которыми ко времени
составления «Табели» обладали некоторые лица: «При-
том же всеподданнейше доносим, понеже еще остались
в древних чинах некоторые персоны, а именно: бояре,
кравчие, окольничьи, думные дворяне, спальники, столь-
ники и прочие чины; того ради предлагается, не изволит
ли его царское величество оных по их живот определить
13
против других рангами, ибо в России из тех чинов ныне
определены и впредь определяемы быть имеют в губер-
наторы, в вице-губернаторы, в воеводы и ежели ранги
им будут не определены, то от подчиненных им будет не
без противности». Однако эта рекомендация не была при-
нята.
Закон 24 января 1722 г. состоял из пространной соб-
ственно табели рангов * и разъяснительного текста
(«пунктов»), «каким образом с оными рангами каждому
поступать надлежит».
Прежде всего отметим, что предусматривалась воз-
можность присвоения одному лицу нескольких чинов и
исполнения обладателем чина обязанностей должности
другого (нежели его чин) ранга. По этому поводу разъ-
яснялось: «Когда кто из наших высоких и нижних слу-
жителей два чина и более действительно имеет или выше
ранг получил, нежели по чину, который он действительно
управляет, то имеет он при всяких случаях ранг вышнего
его чина. Но когда он в нижнем чине свое дело отправ-
ляет, то не может он тогда на том месте своего вышнего
ранга или титула иметь, но по оному чину, который он
действительно отправляет».
Помимо старшинства рангов, устанавливалось и стар-
шинство среди обладателей одного ранга —по времени
пожалования в него. В дальнейшем старшинству чинов
и выслуги придавалось очень большое значение во всех
случаях, когда реализовывались права, проистекающие
из государственной службы. Именно в такой последова-
тельности (по старшинству чинов и выслуги) сообща-
лись сведения о государственных служащих в официаль-
ных справочных изданиях. При равенстве классов чинов
(например, полковник — коллежский советник) военные
считались «старше» гражданских и придворных (позднее
они утратили право на старшинство в I и II классах).
В «пунктах» же предусматривалось, что если «кто выше
своего ранга будет себе почести требовать, или сам место
возьмет выше данного ему ранга», тот должен быть под-
вергнут за каждый случай штрафу — вычету двухмесяч-
ного жалования; равный же штраф следовал и тому, «кто
* Мы не приводим здесь ее текст целиком, но в дальнейшем из-
ложении нами называются и рассматриваются по их родам
все чины, получившие практическое значение.
14
кому ниже своего ранга место уступит», «чего надлежало
фискалам прилежно смотреть, дабы тем охоту подать
к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам полу-
чать». Чинопочитание считалось обязательным при всех
официальных и торжественных церемониях: при дворе,
во время парадных обедов, при бракосочетаниях, креще-
ниях, погребениях и даже при церковной службе. Почи-
тание лиц по рангам не касалось лишь некоторых «ока-
зий, когда некоторые, яко добрые друзья и соседи,
съедутся или в публичных ассамблеях». Среди проявле-
ний чинопочитания важное значение приобрела форма
обращения — титулование, или, точнее говоря, общий
титул. Когда и при каких обстоятельствах она появилась,
точно неизвестно. Но уже в XVIII в. вошли в обычай
следующие общие титулы: 2
Для чипов Титул
классов и >л
I и II «Ваше высокопревосходительство»
III и IV «Ваше превосходительство»
V «Ваше высокородие»
VI—VIII «Ваше высокоблагородие»
IX—XIV «Ваше благородие»
С появлением в течение XVIII в. особых мундиров и
знаков отличия, присваиваемых чинам, эти мундиры
и знаки стали самым явным выражением принадлежно-
сти к роду службы и обладания рангом (чином).
Существенное значение имело старшинство (ранга и
в ранге) для определения права на участие в придвор-
ных церемониях и на близость ко двору вообще.
Но, конечно, наиболее важным правом, которое, со-
гласно «Табели о рангах», давал чин, было право на
переход в высшее — дворянское сословие. И здесь «Та-
бель» снова отдавала предпочтение военным чинам: уже
XIV класс предоставлял право на потомственное дворян-
ство. В гражданской и даже придворной службе низшие
чины (вплоть до 1845 г.) давали право лишь на личное
дворянство, а потомственное приобреталось только чином
VIII класса. В «пунктах» к «Табели» пояснялось: «Все
служители российские и чужестранные, которые восьми
первых рангов находятся или действительно были, имеют
оных законные дети и потомки в вечные времена луч-
шему старшему дворянству во всех достоинствах и аван-
15
тажах равно почтены быть, хотя бы они и низкой породы
были...». В XIX в. условия получения дворянства по
чинам стали менее льготными.
Притягательность дворянского звания до 1860-х гг.
определялась тем, что принадлежность к высшему сосло-
вию освобождала от прямых налогов, рекрутской повин-
ности, телесных наказаний и, наконец, давала право вла-
дения населенными имениями.
В течение XVIII в. происходит важная метаморфоза:
четко выраженное отделение чина от должности. Преду-
смотренные «Табелью» ранги (главным образом граждан-
ские и придворные) все чаще стали даваться вне зависи-
мости от действительно занимаемой должности (и испол-
няемых обязанностей вообще) как особого рода награда,
давая награждаемому (помимо всех других присущих чи-
нам преимуществ) право на занятие должностей того же
класса. Награда эта могла даваться за особые заслуги, но
гораздо чаще просто за известное число лет беспорочной
службы в предыдущем чине, причем с учетом старшинства
службы. Закон 15 февраля 1742 г. подтверждал это с пол-
ной определенностью: «как в военной сухопутной и мор-
ской, так и в штатских службах обретающихся, впредь
производить в чины по старшинству и заслугам, а не по
старшинству никого не производить». 13 января 1753 г.
этот порядок был вновь подтвержден, но при этом дела-
лось одно исключение для поощрения лиц, оказавших
«знатные» заслуги по службе: последние могли получать
следующий чин в обход старших их по службе, но лишь
по «высочайшему» усмотрению. С появлением многих но-
вых должностей возникла необходимость установления
их рангов в соответствии с «Табелью». Делалось это
обычно через Сенат и получало отражение в штатных
расписаниях учреждений. Назначение на должность более
высокого класса, чем чин (такое случалось, имея основа-
ние в приведенном уже нами отрывке из пояснений к «Та-
бели о рангах»), ускоряло получение следующего чина и
давало право на «почести» в соответствии с классом долж-
ности, но само по себе не давало, как чин, права на пере-
ход в потомственное дворянство.3
Собственно чины непосредственно почти не давали ма-
териальных выгод их обладателям, за исключением того,
16
что в XIX в. по чинам назначались прогонные, суточные
и квартирные деньги и лишь в весьма редких случаях —
жалование. По чинам же назначались подарки по службе,
причем обладатели чинов и должностей V класса и выше
получали такие подарки с изображением вензеля импера-
тора.
Исходя из всего сказанного выше под чином мы будем
иметь в виду имевшее почетный характер обозначение
положения лица, которому чин этот был присвоен, в строго
соблюдаемой служебной иерархии, конкретно говоря — по
«Табели о рангах», связанное с приобретением определен-
ных прав, в особенности права на замещение соответ-
ствующих чину должностей.
От чинов следует отличать звания (генерал-адъютант,
статс-секретарь и т. п.). Звание являлось почетным наи-
менованием, обычно связанным с предоставлением данному
лицу особых прав и преимуществ (в частности, прав на
мундир и участие в придворных церемониях). Как пра-
вило, звания в общем согласовались с рангами чинов и
должностей, но непосредственно и точно с ними не были
связаны. Существовали также родовые титулы (иначе —
титулы по происхооюдению, или по достоинству): дворя-
нин, барон и т. д. Наконец, необходимо иметь в виду пре-
дикатный титул — обычную и общепринятую формулу об-
ращения и наименования (например, «господин», «су-
дарь»). Но термин «титул» имел в России и еще один,
более общий смысл, а именно представлял собою словес-
ное обозначение должности, чина, звания и знатности про-
исхождения (частный титул) или официально присвоен-
ную носящим их лицам почетную форму обращения (об-
щий титул).
С рангами (по «Табели о рангах» — классами) чинов
и должностей в России была тесно связана система на-
граждения орденами, которые в свою очередь сообщали
награждаемым некоторые важные права и в особенности
то же право на переход в высшее сословие, установлен-
ное Жалованной грамотой Екатерины II дворянству
(1785 г.).4
Прежде всего обратим внимание на то, что в соответ-
ствии с «Табелью» и статутом высшего в России ордена
Андрея Первозванного все кавалеры этого ордена счита-
М
лись «в третьем классе государственных чинов, т. е.
наравне с генерал-лейтенантами, хотя бы по службе на-
ходились и ниже сей степени».* III класс всегда давал
право на потомственное дворянство, но в данном случае
право это не имело значения, поскольку сам орден Анд-
рея Первозванного давался лишь в исключительных слу-
чаях и притом лицам, которые заведомо принадлежали
к дворянству.
Более важное значение (в связи с существовавшей
в России системой чинопроизводства) имели другие осо-
бенности награждения орденами. Как и чины, ордена да-
вались не только за конкретные отличия, но и (причем
гораздо чаще) за выслугу известного числа лет, а для
военных— за участие в военных кампаниях. При этом
в большинстве случаев ордена давались в порядке посте-
пенности (по очереди) — от младших к старшим (при
получении одноименного ордена старшей степени он
как бы заменял ранее полученный младший). Особенно
важное значение в связи с проблемой чинов имело то об-
стоятельство, что сама возможность награждения опреде-
ленным орденом обусловливалась наличием у награждае-
мого того или другого чина (более высокие ордена дава-
лись лишь лицам, имевшим соответствующие высокие же
чипы). Вместе с тем награждение орденом в некоторых
случаях ускоряло чинопроизводство.
К концу XIX в. существовали следующие (в порядке
убывания их старшинства) «императорские и царские»
ордена (которые, за исключением ордена Белого Орла, на-
зывались по именам святых): Андрея Первозванного, Ека-
терины (1 и 2 степени), Владимира 1 ст., Александра Нев-
ского (с бриллиантами и без них), Белого Орла, Влади-
мира 2 ст., Анны 1 ст., Станислава 1 ст., Владимира
3 ст., Владимира 4 ст., Анны 2 ст., Станислава 2 ст.,
Анны 3 ст., Станислава 3 ст., Анны 4 ст. Кроме того,
на особых правах существовал орден Георгия 4-х сте-
пеней.
Орденскими знаками были кресты, звезды и ленты.
Существовали сложные правила ношения орденов. Кресты
* Ордена Андрея Первозванного, Александра Невского, Белого
Орла и высшие степени орденов Анны и Станислава давались,
в частности, всем членам императорского дома при крещении
или совершеннолетии.
18
носили на шее, в петлице и на боку — на ленте через
плечо или на эфесе шашки. Звезды и ленты были знаками
лишь первых степеней орденов (две звезды, о которых
упоминает чеховский Толстый,* были знаками орденов
Станислава и Анны первых степеней).
Орден Анны 4 ст. давался обер-офицерам только за
участие в военных кампаниях; носился он на эфесе
шашки. Все остальные ордена (кроме Георгия), если они
жаловались за военные заслуги, имели в середине кре-
ста перекрещенные мечи.
Орден Георгия давался исключительно за боевые под-
виги. В статуте этого ордена указывалось: «Ни высокий
род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях
раны не принимаются в уважение при удостоении к ор-
дену св. Георгия за воинские подвиги; удостаивается же
оного единственно тот, кто не только обязанность свою
исполняет во всем по присяге, чести и долгу, но сверх
сего ознаменовал себя в пользу и славу Российского ору-
жия особенным отличием...». Орден Георгия очень це-
нился. Третья степень этого ордена давалась только гене-
ралам и штаб-офицерам, уже награжденным четвертой
степенью ордена. Первую степень Георгия за все время
существования этого ордена имело всего несколько че-
ловек.
Представление к награждению орденами обычно про-
изводилось ведомствами (в XIX в. — министрами). Заве-
дование же всем орденским «хозяйством», в частности —
выдача их, возлагалось на специальный орган — Капитул
российских императорских и царских орденов. Капитул
возглавлялся канцлером российских императорских и цар-
ских орденов, а этот пост с 1882 г. занимал, как правило,
министр императорского двора. В состав Капитула вхо-
дили обер-церемониймейстер и церемониймейстеры отдель-
ных орденов. Кавалеры каждого из орденов возглавлялись
особыми орденскими думами. Заметим, наконец, что полу-
чение высших орденов обязывало награжденных к испол-
нению некоторых обязанностей благотворительного харак-
тера.
Необходимое соответствие между классом должности,
классом чина и служебным стажем, с одной стороны, и
* См. об этом на с. 8.
19
старшинством ордена — с другой, во второй половине
XIX в. должно было быть таким:
До 30 октября 1826 г. все ордена во всех случаях да-
вали право на потомственное дворянство. Но затем были
ограничены права награждаемых орденами купцов: до
1832 г. им предоставлялось лишь личное дворянство,
а с этого года — потомственное почетное гражданство
(правда, число самих награждений купцов орденами уве-
личилось). 22 июля 1845 г. был изменен статут ордена
Анны, после чего лишь первая его степень стала давать
потомственное дворянство, а прочие степени — личное;
28 июня 1855 г. то же произошло с орденом Станислава.
С 31 июля 1858 г. орден Владимира, подобно ордену Геор-
гия, стал даваться не в порядке постепенности, а исклю-
чительно по особому пожалованию (с 1890-х гг., однако,
от этого порядка пришлось отказаться) .5
В середине 1880-х гг. в правительственных сферах
была высказана мысль о необходимости сократить число
лиц, получавших потомственное дворянство за службу, и
повысить с этой целью соответствующие критерии. В част-
ности, намечалось предоставить право на потомственное
дворянство лишь кавалерам самых высших орденов, на-
чиная с Владимира 2 ст. (и трех высших степеней ордена
Георгия). Однако предложение это не получило осуще-
ствления, и до начала XX в. потомственное дво-
рянство легче (а потому и чаще) получалось по ор-
дену, нежели по чину: в 1875—1884 гг. в правах потом-
ственного дворянства 40% лиц было утверждено по чину
и 60% по ордену; в 1882—1896 гг. соответственно 28 и
72%. Для получения дававшего на это право ордена Вла-
димира 4 ст. достаточно было, как указывалось, занимать
20
должность не ниже VII класса, находиться в чине этого же
класса (надворного советника или выше) и иметь 35 лет
службы. Чин же действительного статского советника
(IV класс), дававший потомственное дворянство граждан-
ским чиновникам, могли иметь только те, кто занимал
должность V кл. и выше. Поэтому с 1900 г. потомственное
дворянство стало даваться лишь с ордена Владимира 3 ст.6
Присвоение чинов и почетных званий (разно как и
назначение на должности, награждение орденами и пр.)
оформлялось приказами царя по военному, морскому,
гражданскому и придворному ведомствам и отмечалось
в формулярных (послужных) списках. Последние были
введены еще в 1771 г., но получили окончательную
форму и стали вестись систематически с 1798 г. для
каждого из лиц, находившихся на государственной
службе, в качестве обязательного документа. Остававшаяся
почти неизменной до 1917 г. форма послужных списков
предусматривала фиксацию следующих важных сведений
о государственном служащем: 1. Чин, имя, отчество и
фамилия, должность, дата рождения, вероисповедание,
знаки отличия и получаемое содержание. 2. Происхожде-
ние («Из какого звания происходит?»). 3. Наличие родо-
вого или приобретенного имения (в том числе у жены).
4. Образование и дата окончания учебного заведения;
здесь же, что особенно важно, сообщались в хронологи-
ческой последовательности данные о прохождении
службы: назначение на должности, производство в чины,
награждение орденами. 5. Участие в войнах. 6. Нахо-
ждение под следствием и судом. 7. Пребывание в отпу-
сках. 8. Сведения о нахождении в отставке. 9. Семейное
положение и основные данные о членах семьи. При по-
вышении по службе и награждении орденами составля-
лись также краткие формулярные списки. Их можно
встретить в архивных фондах почти всех государствен-
ных учреждений, а также в фондах личного происхожде-
ния. Списки являются основным источником для изуче-
ния служебных биографий этих лиц. С 1840-х гг. основ-
ные сведения формулярных списков стали публиковаться
в ежегодно выходивших еще с 1773 г. списках граждан-
ских чинов (в том числе и придворных) первых восьми
классов. Существовали также списки чиновников по от-
дельным ведомствам. Аналогичные справочники издава-
лись по военному и морскому ведомствам.7
ВОЕННЫЕ ЧИНЫ. ИМПЕРАТОРСКАЯ СВИТА
Важной особенностью военного чинопроизводства было
то, что общая численность офицерских чинов лимитиро-
валась штатными расписаниями, а производство в сле-
дующий чин (в армии — начиная с чина капитана) осу-
ществлялось не только по выслуге определенного числа
лет, но и лишь при наличии вакансий. В результате для
достижения высших чинов в армии, например в конце
XIX в., требовалось больше времени, чем в гражданской
службе. Все же, несмотря на устанавливаемые лимиты,
общее число генералов (адмиралов) и офицеров в рус-
ской армии и во флоте интенсивно возрастало. Так, на
действительной военной службе было:
Год
Генералов
(адмиралов)
Штаб-
офицеров
Обер-
офицеров
1864 351 2630 16 495
1874 594 3821 18 370
1897 1212 6282 35 283
Всего в 1897 г. на службе состояло 43 720 офицеров
и генералов, причем 53% из них были потомственными
дворянами.1
Военные чины тех наименований, которые были за-
фиксированы «Табелью о рангах», появились в России
раньше других, причем задолго до введения «Табели».2
Частично они принадлежали военным, приглашенным
на службу в Россию из стран Западной Европы; чины
эти были получены ими еще у себя на родине. Вместе
с тем еще в последней трети XVII в. такие чины по примеру
армий западных стран стали даваться командирам под-
разделений русской армии. В 1672 г. были известны уже
следующие чины, общие для всех родов войск: полков-
ник, полуполковник (помощник полковника), капитан
(командир роты), поручик (офицер для поручений, по-
мощник капитана), прапорщик (ротный знаменосец)
22
и подпрапорщик (помощник прапорщика, не офицер).
Чин генерала был впервые присвоен русскому в 1667 г. —
это был командир Московского выборного полка А. А. Ше-
пелев. С введением в 1698 г. постоянного разделения пол-
ков на батальоны для командиров новых подразделений
вводится чин майора. Окончательно этот чин закрепился
в русской армии в 1711 г.
Попытка упорядочить и закрепить систему военных
чинов впервые была сделана в 1698 г. генералом
А. А. Вейде. На основе изучения «цесарских» (австрий-
ских) военных уставов он представил Петру I проект
«Воинского устава».3 Согласно ему, все «начальные люди»
делились па «вышних» и «нижних».
В состав «вышних» чинов входили генеральские,
а также полковые и ротные офицерские чины. Генерали-
тет составляли строевые командные чины и чины
нестроевого управления. К первым относились: генералис-
симус, или полный воевода, генерал над пехотой, гене-
рал над конницей, генерал-фельдцейхмейстер, генерал-
майор и бригадир. К высшим нестроевым чинам относи-
лись: генерал-комиссариус (в его ведении находилась
вся финансовая часть в войске), его помощники — вер-
ховный комиссариус в чине полковника и два-три «про-
стых комиссариуса», генерал-квартирмейстер (прообраз
начальника генерального штаба), генерал-адъютант при
генералиссимусе, генерал-аудитор (высший военно-су-
дебный чиновник), генерал-инженер.
В «Уставе» Вейде нет разъяснения, кто именно мог
быть генералиссимусом. Этот чин в России впервые был
пожалован воеводе А. С. Шеину в 1696 г. за успешные
действия под Азовом. Определенный как чин, соединен-
ный с должностью главнокомандующего, он, как увидим,
изменил свое значение в уставе 1716 г.
Между чинами генерал-майора и бригадира еще
не устанавливалось четкого различия: в обязанности
обоих этих чинов входило командование бригадой
(из двух-четырех полков).
К полковым и ротным чинам были отнесены уже су-
ществовавшие к 1698 г. и упоминавшиеся нами строевые
чины от полковника до прапорщика.
Система чинов, предусмотренная «Уставом» Вейде,
возможно, не была вполне реализована. Но она отразила
23
уже наметившуюся тенденцию развития военных чинов
и оказала влияние на то, в каком составе эти чины были
зафиксированы в «Табели о рангах».
Уже в 1699 г. вместо чина «генералиссимус» вошел
в употребление чин «генерал-фельдмаршал». Первым
в России этот чин в 1700 г. получил Ф. А. Головин; впо-
следствии его получили еще 63 лица, в том числе в 1898 г.
последним из русских — Д. А. Милютин.
Соответствие чипов должностям вскоре нарушилось
добавлением чинов, не сопряженных с определенными
должностями: так, с 1703 г. был введен чин секунд-пору-
чика, или подпоручика (вставший в системе служебной
иерархии между чинами поручика и прапорщика), а не-
сколько позднее в Преображенском и Семеновском пол-
ках был установлен чин капитан-поручика (между чи-
нами капитана и поручика). В артиллерии, где не было
знаменосцев, а следовательно, и чина прапорщика, был
введен (по штату 1712 г.) чин штык-юнкера, который,
хотя и был соотнесен с чином прапорщика других родов
войск, первоначально офицерским чипом не считался.
По новому Воинскому уставу 1716 г., составленному
при непосредственном участии Петра I, устанавливались
сразу три высших чина: генералиссимус, генерал-фельд-
маршал и генерал-фельдмаршал-лейтенант. О генералис-
симусе в этом уставе сказано: «Сей чин коронованным
главам и великим владеющим приицам только надлежит,
а наипаче тому, чье есть войско. В пебытии же своем
оный команду сдает над всем войском своему генерал-
фельдмаршалу». Таким образом, звание генералиссимуса
устанавливалось как исключительное, дававшееся в особых
случаях. Таким оно оставалось в России и в даль-
нейшем. Заметим, что А. В. Суворов имел этот чин-зва-
ние в точном соответствии с уставом, так как был пожа-
лован сардинским королем в «гранды и принцы королев-
ской крови» и командовал соединенной армией несколь-
ких государств. Вследствие крайне редкого пожалования
в генералиссимусы «главным командующим генералом
в войске» по уставу являлся генерал-фельдмаршал. «Ге-
нерал-фельдмаршал-лейтенант есть при армии по гене-
рал-фельдмаршале второй главный командир». Этот чин
нашел отражение в уставе по причине вступления в рус-
скую службу иностранцев Огильви и Гольца, которые
получили его в австрийской армии. Генерал-фельдмар-
24
тал-лейтенант получил старшинство над полными гене-
ралами — генералами по родам войск (в дальнейшем
никто в России этот чин не получал). Для командиров
вновь вводимых дивизий, состоявших обычно из двух
бригад, устанавливался чин генерал-лейтенанта. Для еди-
нообразия с системой чинов, существовавшей в армиях
стран Запада, была повторена та несообразность, что чин
генерал-лейтенанта оказывался, старше чина генерал-
майора.
Устав 1716 г. подразделял воипскр1е чины па четыре
группы: генералов, штаб-офицеров, обер-офицеров и ун-
тер-офицеров. В генералитет входили чины от генералис-
симуса до бригадира, к штаб-офицерам (чинам «полко-
вого штаба») относились чины от полковника до майора,
к обер-офицерам (т. е. к старшим офицерам) относились
чипы от капитана до прапорщика. К числу унтер-офице-
ров (т. е. младших офицеров, на самом деле офицерами
не являвшихся), или урядников, относились: сержант
(в кавалерии — вахмистр), фурьер (квартермистр), кап-
тенармус, подпрапорщик, капрал (ефрейтор унтер-офице-
ром не считался).
Окончательно система «воинских» чинов (включая и
военно-морские), в том виде, в каком она просущество-
вала — с некоторыми изменениями — до 1917 г., была
закреплена в «Табели о рангах» 1722 г. так, как это
показано в таблице 1 (с. 26).
Как мы отмечали, уже первый обер-офицерский чин
давал право на потомственное дворянство. В пояснениях
к «Табели» указывалось, что воинские чины, «которые до-
служатся до обер-офицерства не из дворян, то когда кто
получит вышеписаниый чин, оный суть дворянин и его
дети, которые родятся в обер-офицерстве; а ежели не бу-
дет в то время детей, а есть прежде, и отец будет бить
челом, тогда дворянство давать и тем, только одному
сыну, о котором отец будет просить».*
* Как видим, в данном случае право на потомственное дворян-
ство несколько ограничивалось. Дети служилых дворян, не по-
лучившие вслед за отцами дворянского звания (в том числе и
дети личных дворян), образовывали в России особую в право-
вом отношении сословную группу так называемых «обер-офи-
церских детей». Они пользовались рядом льгот, которые
в 1832 г. были присвоены более широкой по составу сословной
группе «почетных граждан» (см. с. 100).
25
Некоторые из установленных «Табелью о рангах» на-
именований воинских чинов не привились или привились
не сразу и на практике были заменены наименованиями,
к этому времени более известными в России. Чин гене-
рала-от-инфантерии (и -от-кавалерии) в XVIII в. име-
новался генерал-аншефом, вместо генерал-лейтенанта
употреблялся чин генерал-поручика, а вместо капитан-
лейтенанта — капитан-поручика (правда, только в гвар-
дии) ; наименование чина «лейтенант» было заменено
на «поручик», «унтер-лейтенант» — на «подпоручик»,
«фендрик» — на «прапорщик». Значившаяся во II классе
должность генерал-фельдцейхмейстера — начальника всей
артиллерии так и осталась должностью, а не стала чи-
ном. В 1735—1745 гг., например, в этой должности нахо-
дился генерал-фельдмаршал (I класс) принц Гессен-Гом-
бургский. Звание генералиссимуса не вошло в «Табель
о рангах», а было поставлено выше нее, став экстраорди-
нарным высшим почетным воинским званием.
Гвардия, по замыслу Петра I, должна была быть шко-
лой передовых методов обучения солдат, кузницей
командных кадров. Это назначение гвардии проявилось
в забытом после смерти Петра указе 1714 г. «О непроиз-
водстве в офицеры дворян, не служивших в гвардии сол-
датами». Поэтому офицеры гвардии получили по «Та-
бели о рангах» преимущество в два чина перед армей-
скими офицерами, т. е. стояли в «Табели» на два класса
выше армейских. При этом офицеры гвардии, назначае-
мые на высшие должности в армию, обычно сохраняли
свои гвардейские чины, гвардейскую линию производ-
ства и даже оклад жалования. Этим и объясняются встре-
чающиеся в XVIII в. частные титулы типа «полковник
армии и лейб-гвардии капитан». Этот обычай держался
долго, и лишь в царствование Николая I было издано
два указа (1837 и 1838 гг.), его отменившие.
Преимущество одного класса перед прочими армей-
скими войсками получили офицеры артиллерии. Это было
вызвано тем, что служба в артиллерии требовала грамот-
ных и знающих математику офицеров. А в те времена
образованность среди офицеров была редкостью. Так как
инженерные войска в тот период не были отделены от
артиллерии, то в 1724 г. и инженерные чины были при-
равнены в рангах к артиллерийским. Выделение инже-
нерных частей в отдельный род войск произошло в 1728 г.,
27
с оставлением указанных преимуществ. Таким образом,
после происшедших преобразований, система военных
чинов к 1730 г. приняла следующий вид:
Заметим, что, как это и предусматривалось «Табелью
о рангах», в XI классе военных чинов не значилось.
В 1730—1731 гг. с созданием тяжелой кавалерии —
кирасир появились новые наименования чинов: ротмистр
(равный капитану), корнет (равный прапорщику) и геф-
рейт-капрал (равный подпрапорщику). К полкам гвар-
дии, не имевшим до этого в своем составе кавалерии,
в 1730 г. был причислен сформированный по кирасир-
скому образцу лейб-гвардии конный полк, в котором,
наряду с перечисленными выше, существовал чин секунд-
ротмистра, равный капитан-поручику гвардии.
В ряду прочих чинов чин капитан-поручика (секунд-
ротмистра), стоявший в VIII классе «Табели о рангах»,
был как бы «лишним», поскольку ему не соответствовало
строевой должности. Существование его объясняется тем,
что все штаб-офицеры гвардии номинально числились
шефами в назначенных им гвардейских ротах и эскадро-
нах. Такие роты (эскадроны) назывались «штабскими»,
а командование ими поручалось капитан-поручикам (се-
ку нд-ротмистрам) ; прочими же ротами командовали «на-
стоящие» капитаны (VII класс). В 1732 г. в целях сокра-
щения числа чинов в гвардии была сделана попытка
упразднить чин капитан-поручика, выписав всех офице-
ров этого чина в армию майорами. Однако она встретила
28
сильное противодействие офицерства. «Сия, столь неожи-
данная, перемена, — говорит в своих записках президент
Военной коллегии фельдмаршал Б. К. Миних, — была
совсем не по вкусу означенных господ, которые большею
частью были молодые люди из знатнейших домов и же-
лали у мест своих оставаться, пока не поступят в капи-
таны, дабы после, при выпуске в армию, вступить полков-
никами или бригадирами».4
В 1731 г. чин майора во всех родах войск, кроме ар-
тиллерии и инженерных войск, был разделен на два:
премьер-майора и секунд-майора. Осталось, однако, не-
ясным, относились ли эти чины к разным классам «Та-
бели о рангах» или к одному, являясь как бы двумя его
ступенями. Для первой возможности имелся прецедент
(чины капитана и капитан-поручика); вторая возмож-
ность представляется уникальной в истории чинов. К со-
жалению, источники дают противоречивые указания.
Так, указом 1748 г. изменялись классы некоторых офи-
церских чинов гвардии: «Поскольку в Табели о рангах
1722 г. секунд-майора не положено, то в гвардии класс
штаб-офицеров переменить и считать: полковника — с ге-
нерал-поручиком, подполковника — с генерал-майором,
премьер-майора — с бригадиром, секунд-майора — с пол-
ковником». Таким образом, чины премьер- и секунд-
майора в гвардии занимали два разных класса.
Однако никаких указаний на то, что указ 1748 г. был
проведен в жизнь (равно как и на то, что майорские
чины занимали два класса), не имеется. Наоборот, закон
1767 г. указывает на один ранг премьер- и секунд-майо-
ров: «премьер- и секунд-майорам Сухопутного шляхетного
корпуса, — говорилось в нем, — быть как инженерные
майоры в ранге подполковника».5 Таким образом, раз-
ница между чинами премьер- и секунд-майора выража-
лась в различии служебных обязанностей и окладов жа-
лования.
В 1751 г. в артиллерии и инженерных войсках был
введен чин капитан-поручика, а в 1786 г. в полках кира-
сирских и карабинерных упразднен чин подпоручика (со-
храненный все же в гусарских и драгунских полках).
В 1796 г. чин подпоручика был упразднен и в гусарских
полках, а прапорщики стали именоваться корнетами.
У драгун чин подпоручика остался, но отсутствовал чин
майора.
29
К 1796—1798 гг. относится ряд изменений в системе
военных чинов, имевших целью, в частности, достиже-
ние большего соответствия в этом отношении между от-
дельными родами войск. Существовавшие в инженерных
войсках и в артиллерии чины прапорщика и штык-юн-
кера были в 1796 г. упразднены, и с 1797 г. первым офи-
церским чином стал считаться чин подпоручика. В 1797 г.
членение на премьер- и секунд-майоров было во всех
войсках ликвидировано и снова установлен один майор-
ский чин. В том же году в гвардейской пехоте и кава-
лерии капитан-поручики и секунд-ротмистры были
переименованы в штабс-капитанов и штабс-ротмистров;
тогда же этот чин был введен во всех армейских войсках
(X класс), где прежде его не было. В 1798 г. артиллерий-
ские капитан-поручики также были переименованы
в штабс-капитаны. В 1797—1798 гг. кадетские корпуса,
артиллерия и инженерные войска теряют преимуще-
ство одного чина перед армией (эти права им были воз-
вращены лишь в царствование Александра I). В конце
XVIII в. постепенно перестал употребляться чин брига-
дира, и с этого времени в V классе военных чинов не было.
Вводятся предусмотренные «Табелью о рангах» наимено-
вания высших военных чинов: чин генерал-поручика
заменен чином генерал-лейтенанта, а генерал-аншефы на-
чинают именоваться генералами-от-инфантерии и -от-ка-
валерии, а также инженер-генералами. Должность гене-
рал-фельдцейхмейстера, значившаяся во II классе «Та-
бели о рангах», в 1796 г. была упразднена — взамен ее
появился чин генерала-от-артиллерии (II класс), до этого
в русской армии не существовавший. Но уже в 1798 г.,
в день рождения великого князя Михаила Павловича —
младшего сына Павла I, эта должность была восстанов-
лена, и звание генерал-фельдцейхмейстера было пожало-
вано младенцу пожизненно. После смерти Михаила Пав-
ловича (в 1849 г.) эта должность была некоторое время
незамещенной, но в 1852 г. генерал-фельдцейхмейстером
назначается великий князь Михаил Николаевич (младший
сын Николая I), вступивший в исправление должности
в 1856 г. и занимавший ее до своей смерти (1909 г.).
С 1909 г. должность генерал-фельдцейхмейстера не за-
мещалась.
В 1798—1799 гг. существовавшие в казачьих войсках
особые наименования офицерских чинов были прирав*
30
йены в рангах (в Донском казачьем войске с 1798 г.,
а в Уральском — с 1799 г.) к офицерам армейских гу-
сарских полков, сохраняя свои прежние названия: вой-
сковые старшины — к майорам (VIII класс), есаулы —
к ротмистрам (IX класс), сотники — к поручикам
(XII класс) и хорунжие —к корнетам (XIV класс).*
С 1798 г. организация офицерской службы в гвардии
получает ту особенность, что командиры полков были
определены в генеральском чине, а батальонами и эскад-
ронами стали командовать полковники. При этом чин
полковника гвардии был поставлен наравне с полковни-
ками прочих войск и переведен из IV в VI класс. Для со-
хранения прежнего преимущества в классах офицеров
гвардии перед армейскими, чины подполковника и май-
ора были в гвардии упразднены.
В результате преобразований конца XVIII в. система
военных штаб- и обер-офицерских чинов стала выглядеть
так, как это показано в таблице 2 (с. 32).
В 1798 г. для повышения по службе унтер-офицеров
и подпрапорщиков из дворян были установлены особые
«чины» (звания) эстандарт-юнкера (в полках тяжелой
кавалерии), фанен-юнкера (в драгунских полках), порту-
пей-юнкера (в легкой кавалерии и артиллерии) и порту-
пей-прапорщика (в пехоте). Все они считались ниже
XIV класса и в состав обер-офицерских чинов не вхо-
дили. С 1800 г. всех вообще унтер-офицеров пехоты
из дворян стали именовать подпрапорщиками, а с 1802 г.
кавалерийских, артиллерийских и егерских унтер-офице-
ров из дворян — юнкерами.
По штатам 1802 г. в состав гвардии вошла артилле-
рия. Офицеры гвардейской артиллерии были поставлены
в рангах наравне с офицерами прочих войск гвардии.
В 1810 г. офицеры 1-го и 2-го кадетских корпусов полу-
чили старшинство в один класс против армейских офи-
церов до чина подполковника; в 1811 г. это преимуще-
ство получили офицеры квартирмейстерской части, ар-
мейской артиллерии и инженерных войск; в 1813 г. —
офицеры Лейб-гренадерского и лейб-гвардии Павловского
полков (за заслуги в войне против Наполеона этим пол-
кам был присвоен статус так называемой «молодой гвар-
* В гвардейских казачьих полках чины до 1891 г. именовались
общекавалерийскими названиями.
31
дии», а их личный состав стали в просторечии именовать
«гвардиоицами», упоминание о чем мы встречаем
в «Горе от ума»). Постепенно названную привилегию
получили все военно-учебные заведения. С этих пор все
рода войск, имевшие это преимущество, стали называться
« специальными частями ».
Законоположениями 1811 г. в артиллерии и инженер-
ных войсках был уничтожен чин майора, но введен чин
прапорщика (XIII класс); у драгун, для соответствия
с прочей кавалерией, был упразднен чин подпоручика и
введен чин майора (VIII класс).
В последующие годы чинам в военной службе прида-
ется все большее значение. Мемуарная литература полна
рассказами о разного рода казусах, связанных с военным
чинопроизводством, и о фантастически нелепых карьерах
ничтожных личностей. Ограничимся пересказом двух та-
ких историй.
Крупный чиновник путейского ведомства А. И. Дель-
виг (племянник поэта — друга Пушкина) сообщает
в своих воспоминаниях, что в 1832 г. один из известных
участников Отечественной войны 1812 г. — генерал
К. Ф. Толь после подавления польского восстания 1831 г.,
рассорившись с главнокомандующим русской армией ге-
нерал-фельдмаршалом И. Ф. Паскевичем, «кажется, без
дозволения государя» возвратился в Петербург. Через не-
сколько месяцев он был приглашен во дворец, где воен-
ный министр генерал-адъютант граф А. И. Чернышев объ-
явил ему о приказании Николая I назначить Толя членом
Военного совета. Дельвиг пишет далее: «Толь очень резко
отвечал, что он этого звания не примет, так как военный
министр председательствует в означенном совете, а между
тем Чернышев моложе его в чине, что он находит это не
только оскорбительным для себя, но и вредным для слу-
жебного порядка. Вслед за тем он вышел из дворца и
уехал в свое небольшое эстляндское имение». В 1833 г.
Толь был назначен главноуправляющим путями сообще-
ния и публичными зданиями.6
Насколько в России того времени военно-чиновная
карьера оказывалась мало связанной с действительно
армейской службой и вообще определялась не службой и
деловыми способностями, а «случаем» и «благоволением»
императора, показывает биография графа П. К. Эссена —
военного генерал-губернатора Петербурга в николаевское
33
царствование. Вот что пишет по этому поводу в своих
«Записках» барон М. А. Корф.7 «Послужной список
этого в то время уже старца представлял такие блестя-
щие страницы, что, перейди в потомство одни эти стра-
ницы, история должна была бы поставить Эссена в ряд
самых примечательных людей его века. Изумительно бы-
страя карьера, важные назначения, самые щедрые ми-
лости, изливавшиеся па него во все продолжение его
службы, — все это намекало на необыкновенные дарова-
ния и доблести, на испытанные опытом искусство и зна-
ние дела, даже почти на некоторую гениальность.
А между тем мы, современники, которым вполне известна
была степень его умственной высоты, искали и находили
причину этой необыкновенной карьеры единственно в сча-
стливом стечении обстоятельств и в своевольной игре фор-
туны. .. Эссен, в сущности, был самою злою карикатурою
на письменный его формуляр...».
Эссен «ничему никогда не учился и ничего не знал,
кроме немецкой и русской грамоты, обе в самой жалкой
степени. ... Родом из бедной и незначущей лифляндской
фамилии, ... наш Петр Кириллович был в 1777 г., пяти
лет от рода, записан, по тогдашнему обыкновению, вахми-
стром в Лейб-кирасирский батальон — игрушку, отданную
Екатериной II в полное распоряжение наследника пре-
стола великого князя Павла Петровича и послужившую
рассадником так называемым гатчинским его любимцам
и созданиям. Кратковременное царствование императора
Павла, заставшее Эссена секунд-майором, оставило его
в 28 лет от роду генерал-лейтенантом, выборгским воен-
ным губернатором... Все это он получил без других
видимых заслуг, кроме маловажного участия в Швейцар-
ском походе 1799 г. ... После перемены царствования...
он участвовал в первой Французской, в Турецкой и в на-
чале Отечественной кампаний и во все это время также
был осыпаем непрерывными наградами, доведшими его не
далее февраля 1812 г. до Владимирской ленты. В конце
1816 г. он был отчислен состоять по армии, но ненадолго:
19 января 1817 г. его назначили на важный администра-
тивный пост, именно оренбургским военным губернато-
ром, командиром Отдельного оренбургского корпуса и
управляющим гражданскою там частью и пограничным
краем. В том звании Эссен был пожалован: 1819 г. января
1-го в генералы-от-инфантерии и декабря 31-го „за сбере-
34
жение более 1 300 000 руб. от продовольствия войск" ми-
лостивым рескриптом и 10 000 десятинами земли в Орен-
бургской губ., а в 1826 г. еще арендою в 3000 руб. сереб-
ром на 12 лет. Наконец, в 1830 г. февраля 7-го карьера
Эссена была блистательно увенчана назначением его Пе-
тербургским военным генерал-губернатором и, вслед за
тем (апреля 18-го), членом Государственного совета».
В 1834 г. Эссен был награжден орденом Андрея Перво-
званного, а в 1841 г. — алмазами к этому ордену. «Между
тем этот человек без знания, без энергии, почти без
смысла, упрямый лишь по внушениям, состоял неограни-
ченно в руках... привезенного им с собою из Оренбурга
правителя канцелярии Оводова, человека не без ума и не
без образования, но холодного мошенника, у которого все
было на откупу и которого дурная слава гремела по це-
лому Петербургу. Эссен лично ничего не делал, не от не-
достатка усердия, а за совершенным неумением, даже не
читал никаких бумаг, а если и читал, то ничего в них
не понимал».
В середине XIX в. неоднократно делались попытки
упорядочения военного чинопроизводства и пересмотра
существующей системы чинов в направлении унификации
наименований чинов, сокращения их числа и установле-
ния соответствия чинов должностям.
Особое место среди них занимает манифест 11 июня
1845 г., которым ограничивался доступ разночинного офи-
церства в состав дворянского сословия. Отныне обер-офи-
церские чины стали давать право лишь на личное дворян-
ство; потомственное же дворянство (распространяемое на
всех детей) стало приобретаться только с производством
в штаб-офицерский чин, т. е. с VIII класса. 9 декабря
1856 г. Александром II это правило было еще более огра-
ничено: потомственное дворянство впредь могло дости-
гаться только с получением чина полковника (VI класс) .8
Среди неосуществленных проектов отметим предлагав-
шееся в 1847 г. введение чина «старшего полковника»
с отнесением его к V классу «Табели о рангах» (на место
чина бригадира). Предполагалось, что названный чин бу-
дет присваиваться командирам полков, а также лицам, за-
нимавшим равные нестроевые должности. Прежний же
чин полковника должен был соответствовать должности
помощника командира полка. Одновременно был возбуж-
ден вопрос об уничтожении тех военных чинов, которые
35
не имели ни строевого, ни административного значения.
В этой связи состоялось распоряжение Николая I об
упразднении чинов штабс-капитана (штабс-ротмистра) и
подпоручика. Все соображения по этим вопросам были
разработаны в Военном министерстве, но реализованы не
были.9
В 1869 г. под руководством военного министра
Д. А. Милютина была создана особая комиссия для пере-
смотра правил военного чинопроизводства. Ознакомив-
шись с результатами ее деятельности, Александр II
4 августа 1870 г. выразил «высочайшее согласие на предпо-
ложение об уменьшении числа чинов, именно упраздне-
ние прапорщиков и штабс-капитанов, но изволит находить
нужным сохранить майора, и притом удержать преиму-
щество гвардии в чинах перед другими войсками, для чего
или иметь по-прежнему в гвардии только один штаб-офи-
церский чин полковника, в специальных родах войск два
чина — полковника и подполковника, или же, согласно
предположению... великого князя Николая Николаевича,
ввести и в гвардии чин подполковника, но в таком случае
и в специальных родах войск ввести чин майора, дабы
все-таки сохранить гвардии преимущество в чине над спе-
циальными родами войск».10 Ввиду разногласий, возник-
ших в комиссии, и эти предложения осуществлены не
были, хотя они явились предпосылками реформы 1884 г.
Завершение упорядочения системы военных чинов
было проведено в 1880-х гг.
Существовавший еще с 1860-х гг. и не входивший в си-
стему классных чинов «чин» (звание) портупей-юнкера,
в который производились выпускники юнкерских училищ,
распределенные в полки в ожидании производства в офи-
церы, а также нижние чины, выдержавшие экзамен на
офицера, в 1880 г. был переименован. В частях войск, где
существовал чин прапорщика, он стал называться под-
прапорщиком, в частях, где был чин корнета, — эстан-
дарт-юнкером, а в казачьих войсках — подхорунжим. Под-
прапорщики (так же, как и эстандарт-юнкеры и подхорун-
жие) подчинялись непосредственно ротным и эскадронным
командирам. На них возлагалось исполнение обязан-
ностей младших офицеров. Они подвергались тем же
дисциплинарным взысканиям, что и поручики и прапор-
щики, по за особо серьезные проступки их судили как
нижних чинов. С 1906 г. значение «чина» подпрапор-
30
щика изменилось: в него стали производить исключи-
тельно сверхсрочных унтер-офицеров, успешно окончив-
ших войсковую школу.
30 сентября 1883 г. Александр III утвердил «Правила
воинского почитания...», упорядочившие принятую в Рос-
сии систему титулования воинских чинов и порядок от-
дания чести отдельными лицами и в составе команд.11
Генералов и адмиралов полагалось титуловать по чину
(I и II классы— «ваше высокопревосходительство», III и
IV классы— «ваше превосходительство»), а тех, кто был
князем или графом, — соответствующими общими титу-
лами по достоинству (происхождению). «Прочих началь-
ников и старших» офицеры должны были называть по
чину с добавлением предиката «господин» (например,
«господин капитан»). Нижние чины обязаны были обра-
щаться к штаб-офицерам «ваше высокоблагородие»,
а к обер-офицерам — «ваше благородие» или пользоваться
соответствующим общим титулом по достоинству, если
офицер имел княжеский или графский титул. Начальники
и старшие должны были обращаться к подчиненным и
младшим по чину и фамилии, прибавляя при необходи-
мости частный титул по достоинству — княжеский или
графский (например, «лейтенант Иванов», «мичман князь
Шаховской»). В гвардии, однако, нижние чины на прак-
тике обращались к обер-офицерам так же, как и к штаб-
офицерам— «ваше высокоблагородие». Некоторые особен-
ности имело титулование офицеров подпрапорщиками,
эстандарт-юнкерами и подхорунжими: к штаб- и обер-
офицерам они должны были обращаться по чину с до-
бавлением слова «господин» (например, «господин по-
ручик»); такая же форма титулования применялась при
обращении нижних чинов к подпрапорщикам и другим
унтер-офицерам.
Годом раньше — в 1882 г., в целях установления во
всей кавалерии единообразия в чинах, драгунские капи-
таны были переименованы в ротмистров, штабс-капи-
таны — в штабс-ротмистров, прапорщики — в корнетов.
В 1884 г. была проведена давно подготовлявшаяся об-
щая реформа военного чинопроизводства. 6 мая «за не-
изменную преданность армии долгу и доблестные заслуги
ее в боях» офицеры армейских войск были приравнены
в преимуществах к офицерам специальных частей. В связи
с этим из разряда штаб-офицерских чинов армии был
37
исключен чин майора, причем находившиеся на службе
в армии майоры были произведены в подполковники.
Вместе с тем все обер-офицерские чины армии были пере-
ведены на один класс выше (чины XII класса были пере-
мещены сразу в X, так как в XI классе военные чины
отсутствовали; XIII, а с конца 1884 г. и XIV класс освобож-
дались от военных чинов). Чин капитана оказался при
этом в VIII классе, наряду с коллежским асессором. При
этом он продолжал считаться обер-офицерским чином, но
получил право на штаб-офицерский общий титул «ваше
высокоблагородие». Отныне различие между старой гвар-
дией и прочими родами войск составляло лишь один
класс.12 30 августа того же года «в видах установления
большего единства и правильности в системе младших
обер-офицерских чинов» и по примеру иностранных армий
был исключен из ряда чинов постоянной службы
чин прапорщика, с оставлением впредь этого чина
только в запасе армейских войск всех родов оружия
(не исключая и кавалерию), и на военное время; чин кор-
нета в кавалерии приравнивался к чину подпоручика про-
чих войск (повышался на один класс). Состоящим в ар-
мии прапорщикам был предоставлен выбор — уйти в запас
или сдавать экзамен на чин подпоручика.13 Тогда же в ка-
зачьих войсках был введен чин подъесаула, соответство-
вавший чину штабс-ротмистра (IX класс), упразднен чин
подполковника, а чин войскового старшины был прирав-
нен к чину подполковника армии (переведен из VIII
класса в VII).
В результате указанных преобразований номенклатура
и система военных чинов получили тот вид, который со-
хранился до 1917 г. (см. табл. 3 на с. 39).
При чинопроизводстве по выслуге лет офицеры
должны были (в XIX—начале XX в.) выслуживать
в каждом чине не менее 4 лет. Исключением был лишь
срок службы в гвардейских капитанах — 6 лет (вследствие
отсутствия в гвардии чина подполковника). Дальнейшее
продвижение формально не было связано с определенной
выслугой лет и зависело исключительно от воли импе-
ратора.
В связи с намечавшимися в 1882—1885 гг. мерами по
сокращению притока в дворянское сословие военно-чинов-
ного элемента было высказано предположение о повыше-
нии—в военной службе — класса, дающего право на
38
потомственное дворянство, с VI (полковник) до III (гене-
рал-лейтенант) , что уравняло бы в этом отношении воен-
ные чины с гражданскими. Однако это предположение не
было реализовано.14
Вместе с тем существовала потенциальная возмож-
ность выслуги нижних чинов не только в обер- и штаб-
офицеры, по и в генералы. В законе говорилось: «Право
на производство в офицеры действительной службы предо-
ставляется всем вообще строевым нижним чинам унтер-
офицерского звания... Для производства в офицеры тре-
буется: а) выслуга определенного срока в нижнем звании;
б) удостоение начальства; в) выполнение представляе-
мым к производству определенных условий по научным
и служебным занятиям». Еще в 1818 г. минимальный
срок беспорочной службы в нижних чинах был сокращен
с 12 до 10 лет (впоследствии этот срок равнялся сроку
обязательной действительной службы). Выдержав уста-
новленный экзамен (знание уставов, грамоты, счета),
нижний чин становился кандидатом на офицерскую долж-
ность (подпрапорщиком, эстандарт-юнкером или подхо-
рунжим), с получением которой производился в первый
офицерский чин. В дальнейшем такой офицер мог про-
двигаться по службе за счет выслуги лет вплоть до чина
капитана. Дальнейшее производство могло быть осуществ-
лено лишь за особые заслуги. Среди полных генералов,
выслужившихся из нижних чинов, назовем участника кав-
казских войн графа И. И. Евдокимова; участника войн
с Наполеоном И. И. Скобелева (отца генерал-лейтенанта
Д. И. Скобелева и деда видного полководца 2-й половины
XIX века М. Д. Скобелева); начальника штаба верховного
главнокомандующего в первую мировую войну М. В. Алек-
сеева; командующего Юго-Западным фронтом в ту же
войну Н. И. Иванова. Чаще, однако, в генералы выслу-
живались сыновья нижних чинов, получивших обер-офи-
церские чины (сыном капитана из нижних чинов был
один из главарей белогвардейщины А. И. Деникин). По
официальным данным, накануне первой мировой войны
в России среди генералов было 14% выходцев из «подат-
ных сословий», т. е. крестьян, мещан и т. п.15
Со 2-й половины XVIII в. и до 1867 г. военные чины
имели также классные чиновники горного, путейского, те-
леграфного, лесного и межевого ведомств, объединенные
40
в военизированные корпуса. При этом горные чиновники
ниже III класса с начала 1760-х гг. имели по закону осо-
бые наименования чинов: обер-берг-гауптман IV кл., обер-
берг-гауптман V кл., берг-гауптман (VI кл.), обер-берг-
мейстер (VII кл.), обер-гиттенфервалтер (VIII кл.),
маркшейдер (IX кл.), гиттенфервалтер (X кл.), берг-геш-
ворен и бергмейстер (XII кл.), обер-берг-пробирер и
шихтмейстер XIII кл. и берг-пробирер и шихтмейстер
XIV кл. Некоторые из них мы находим еще в «Табели
о рангах».16 Наоборот, в самом военном ведомстве нахо-
дилось на службе довольно большое число чиновников,
имевших гражданские чины. Официально они назывались
военными чиновниками. Среди них был один чин
(VI кл.), который в военном ведомстве, помимо обще-
гражданского наименования (коллежский советник),
имел с 1797 г. еще и особое — военный советник, приме-
нявшееся (правда, крайне редко) в управленческом аппа-
рате ведомства. Заметим здесь же, что вообще в России
военные чины первых четырех классов широко использо-
вались для замещения высших гражданских должностей
в самых разных ведомствах и учреждениях: генералов
можно было видеть министрами финансов и народного
просвещения, сенаторами и губернаторами.
Свою историю развития имели военно-морские чины —
чины адмиралов и офицеров флота (см. табл. 1 на с. 26).
До 1764 г. военно-морские обер-офицерские чины счита-
лись рангом выше армейских, т. е. приравнивались к ар-
тиллерийским.
Чин генерал-адмирала появился в России еще в 1708 г.
Первым обладателем его был Ф. М. Апраксин. До 1917 г.
этот чин имело всего 6 лиц, причем в XIX в. он давался
исключительно членам императорского дома. Последним
генерал-адмиралом был великий князь Алексей Александ-
рович (получил его в 1883 г., умер в 1908 г.). Чин вице-
адмирала первоначально соответствовал должности коман-
дира авангарда судов. Командиру арьергарда и охранения
эскадры вообще -соответствовал чин шаутбенахта
(IV класс), заимствованный из шведского флота;* при
ближайших преемниках Петра I этот чин стал имено-
ваться «контр-адмирал». В 1764 г. чин капитан-командора
* Чин этот имел сам Петр I,
41
был упразднен, но вместо него стал употребляться чин
«капитан бригадирского ранга». В сентябре 1798 г. чин
капитан-командора был восстановлен, а в декабре 1827 г.
окончательно ликвидирован. К 1760-м гг. был упразднен
чин капитана 3 ранга. При этом следующие чины —ка-
питан-поручик и поручик (IX и X классы) — в 1764 г.
были повышены на один ранг и оказались в VIII и
IX классах. С 1797 г. эти чины в соответствии с «Табелью
о рангах» стали называться капитан-лейтенантом и лейте-
нантом. Чин корабельного секретаря был отнесен к числу
гражданских. В 1758 г. чин мичмана из числа унтер-офи-
церов флота был переведен в XIII кл., а после упраздне-
ния чина унтер-лейтенанта в 1764 г. — в XII кл. В 1860—
1882 гг. существовал чин гардемарина, приравненный
к подпоручику (XIII кл.) или прапорщику (XIV кл.)
в зависимости от сдачи экзамена и срока службы.17
В 1884 г. чин капитан-лейтенанта (VIII кл.) был
упразднен, с 1 июня 1907 г. восстановлен и существовал
до 6 декабря 1911 г. Тогда же (28 мая 1907 г.) IX кл.
военно-морской службы был как бы разделен на две
ступени: вместе с чином лейтенанта в этом же классе
было установлено «звание» старшего лейтенанта, 16 марта
1909 г. преобразованное в одноименный чин (ситуация
напоминала ту, которая в XVIII в. сложилась в связи
с разделением чина майора на два). Для производства
лейтенанта в старшие лейтенанты в эти годы требовалось
5 лет службы на младшей ступени того же класса. 9 де-
кабря 1912 г. чин старшего лейтенанта был переведен
в VIII класс (вместо упраздненного чина капитан-лейте-
нанта) , но продолжал, подобно армейскому капитану, счи-
таться обер-офицерским чином. Чин мичмана (XII кл.) еще
в 1884 г. был повышен на два ранга и оказался в X кл.18
Таким образом, в 1913 году существовали следующие
штаб- и обер-офицерские военно-морские чины:
Класс Чин
VI Капитан 1 ранга
VII Капитан 2 ранга
VIII Старший лейтенант
IX Лейтенант
X Мичман
Помимо указанных выше чинов флота, в морском ве-
домстве существовали также офицерские чины общеар-
42
мейских наименований. К ним относились чины офице-
ров, состоявших в так называемых специальных корпусах
морского ведомства либо числившихся по Адмиралтейству
и военно-морскому судебному ведомству. Существовали
корпуса флотских штурманов и морской артиллерии (ко-
торые в конце XIX—начале XX в. постепенно реоргани-
зовывались, и офицеры в них заменялись флотскими),
а также корпуса корабельных инженеров, инженер-меха-
ников флота и (с 1912 г.) гидрографов. В 1886—1908 гг.
в корпусах корабельных инженеров и инженер-механиков
флота существовали особые наименования офицерских
чинов:
Класс
Чин корпуса
корабельных инженеров
Чин корпуса
пнженер-механиков флота
IV Инспектор судостроения Инспектор механической части
VI Старший судостроитель Флагманский инженер-механик
VII Младший судостроитель Старший инженер-механик
IX Старший помощник Помощник старшего инженер-
судостроителя механика
X Младший помощник Младший инженер-механик
судостроителя
С 1908 г. эти чины получили общие военно-сухопут-
ные наименования. Обер-офицеры, состоявшие по Адми-
ралтейству, приравнивались к армейским, а офицеры спе-
циальных корпусов считались одним классом выше. Хотя
в морском ведомстве, как и в военном, назначение на
должности производилось в строгом соответствии с чи-
нами, там существовало правило, гласившее, что «стар-
шинство в чине (в сроке производства в чин, — Л. Ш.)
не дает само по себе преимуществ при назначении на
должность», а в расчет принимаются прежде всего личные
качества кандидатов.
Генералы, адмиралы и офицеры сухопутных и военно-
морских сил, особо приближенные к императору, с начала
XIX в. составляли его Свиту и имели особые свитские
звания. Хотя формально Свита не являлась частью импе-
раторского двора, а входившие в нее лица не относились
к числу придворных, фактически свитские звания могут
рассматриваться как военно-придворные. С 1908 г. сведе-
ния о личном составе Свиты стали даже включаться
в справочник «Придворный календарь».19
43
Еще в 1711 г. в России впервые появляются должности
генерал-адъютанта и флигель-адъютанта. В «Табели о ран-
гах» различались генерал-адъютанты (VI кл.), генерал-
адъютанты при генерал-фельдмаршале (VII кл.) и фли-
гель-адъютанты при генерал-фельдмаршале (IX кл.).
В 1713 г. генерал-адъютанты стали назначаться при импе-
раторе. В 1731 г. императрицей Анной Ивановной было
установлено, что число и ранг генерал-адъютантов «в воле
ее величества». Многие из них стали иметь чины брига-
дира и генерал-майора. При Анне Ивановне же впервые
появляется звание флигель-адъютанта при императрице,
пожалованное графу А. П. Апраксину с указанием на то,
что звания этого «прежде сего не бывало и впредь по нем,
Апраксине, не будет». Однако при Петре III назначение
во флигель-адъютанты снова имело место с присвоением
им ранга полковника армии. Екатерина II указала, что
«генерал-адъютанты ниже генерал-поручика... быть не
могут».
В конце XVIII в. названные должности окончательно
перестают связываться с постоянным обязательным ис-
полнением адъютантских обязанностей и превращаются
в звания. Оба звания (генерал-адъютант и флигель-адъю-
тант) стали даваться лицам, уже имевшим военные чины.
В 1797 г. было разъяснено, что звание флигель-адъютанта
могло сохраняться лишь за теми, чей чин был ниже
IV класса, т. е. лишь за обер- и штаб-офицерами. Про-
изведенные в генеральские чины (IV класс и выше)
теряли это звание, но могли получить звание генерал-
адъютанта.
В начале XIX в. складывается понятие «Свита его им-
ператорского величества», объединяющее всех генерал-
и флигель-адъютантов. В 1827 г. для военных чинов
IV класса были установлены особые звания «свиты его ве-
личества генерал-майор» и «свиты его величества контр-
адмирал» (первые пожалования их состоялись в 1829 г.).
С этого же времени звание генерал-адъютанта стало при-
сваиваться лишь военным II и III классов. Сохранялось
оно и за генерал-фельдмаршалами (например, в 1830—
1850-х гг. звание генерал-адъютанта имел генерал-фельд-
маршал И. Ф. Паскевич). Наконец, с 1811 г. появляется
еще одно почетное свитское звание: «генерал, состоящий
при особе императора» (существовало до 1881 г.). Обычно
оно давалось полным генералам (II класс). К концу
44
XIX в. генералы, состоящие при императоре, стали имено-
ваться генерал-адъютантами при особе его величества
(в отличие от «просто» генерал-адъютантов его величе-
ства), которые в «Положении об Императорской главной
квартире»20 числились выше «просто» генерал-адъютан-
тов. Отставка или достижение предельного (для двух низ-
ших групп свитских званий) чина влекли за собой отчис-
ление из Свиты. Для получения же более высокого звания
требовалось особое пожалование.
По закону пожалование в свитские звания производи-
лось «по непосредственному государя императора усмотре-
нию», причем число лиц Свиты не ограничивалось. По
царствованиям назначения в Свиту распределялись сле-
дующим образом: Павел I — 93, Александр I — 176, Ни-
колай I — 540, Александр II — 939, Александр III —
43 лица. Общая численность Свиты составляла: к концу
царствования Александра 1 — 71 человек, Николая I —
179, Александра II — 405 и Александра III—105.
К 1914 г. в Свите числились 51 генерал-адъютант, 64 ге-
нерал-майора и контр-адмирала и 56 флигель-адъютантов.
Первоначально Свита входила в состав Квартирмей-
стерской части военного ведомства, а с 1827 г. (по другим
данным — с 1843 г.) в Императорскую главную квартиру,
подведомственную Военному министерству. Последнюю,
помимо Свиты, составляли Военно-походная канцелярия,
Собственный его императорского величества конвой,
рота дворцовых гренадер и лейб-медики. Во главе Квар-
тиры стоял командующий, должность которого с 1856 г.
совмещалась с должностью министра императорского
двора.
Лица, составлявшие Свиту, в большинстве занимали
какие-либо должности вне ее по военной или гражданской
линиям. Но некоторые из них состояли исключительно
«при особе его величества», т. е. в Свите.
В обязанности «чинов» Свиты входило выполнение
специальных поручений императора (по преимуществу
в провинции: наблюдение за рекрутскими наборами, рас-
следование крестьянских беспорядков и т. п.), сопровож-
дение прибывающих в Россию иностранных «высочайших
особ» и военных депутаций, присутствие (в свободное от
других служебных занятий время) «на всех выходах,
парадах, смотрах..., где его величество изволит присут-
ствовать», а также дежурство при императоре во дворце
45
или на церемониях вне дворца. «Дежурство» могло быть
«полного наряда» — в составе генерал-адъютанта, свиты
генерал-майора и флигель-адъютанта, либо состояло из
одного флигель-адъютанта. До 1881 г. в столице полное
дежурство назначалось ежедневно. С этого года было вве-
дено правило назначать полное дежурство лишь по воскре-
сеньям, праздникам, в дни балов и больших выходов;
в остальные дни дежурство осуществлялось одним фли-
гель-адъютантом (как это обычно практиковалось в за-
городных дворцах). В середине XIX в. на каждого свит-
ского офицера приходилось по одному дежурству в два
месяца. Основной обязанностью «дежурства» во дворцах
была организация представления императору лиц, явив-
шихся на общий прием, наблюдение за порядком во время
докладов официальных лиц императору, сопутствование
императору на парадах и смотрах, а также в театрах.
Важной привилегией дежурных генерал-адъютантов
с 1762 г. было объявлять «изустные указы» императоров.
Все лица Свиты имели право представляться императору
«в дни приемов, не испрашивая предварительного разре-
шения». Для флигель-адъютантов существовали льготные
условия производства в чины вне зависимости от вакан-
сий. За проступки по службе и недостойное поведение
свитское звание могло быть отнято.
Внешним отличием всех состоявших в Свите была осо-
бая форма одежды, а также вензель императора на эполе-
тах (погонах).
ГРАЖДАНСКИЕ ЧИНЫ И ЗВАНИЯ
Наиболее многочисленной группой чинов по «Табели
о рангах» были гражданские чины. В. И. Ленин указы-
вал, что в самодержавной России «реальная работа управ-
ления лежит в руках гигантской армии чиновников».1
Он предупреждал, что бюрократия — «опаснейший лице-
мер, который умудрен опытом западноевропейских масте-
ров реакции и искусно прячет свои аракчеевские вожде-
ления под фиговые листочки народолюбивых фраз».2
Между тем «высшую свою задачу» она видит «в сочета-
нии интересов помещика и буржуа».3
Номенклатура гражданских чинов отразила существо-
вавшую в первой половине XVIII в. в России систему
должностей центральных и местных правительственных
учреждений. Так, некоторые из этих должностей сущест-
вовали в высшем административном и судебном учрежде-
нии — Сенате (генерал-прокурор — III класс, обер-проку-
рор— IV кл., и др.). Более всего в «Табели» значится
должностей центральных административных учреждений
XVIII века — коллегий (президенты коллегий — IV кл.,
коллежские секретари — X кл., и т. п.). В VI—IX и дру-
гих классах названы должности, существовавшие в так
называемых надворных судах (например, президенты и
асессоры в надворных судах, надворные советники и др.)-
Гражданские чиновники составляли и самую значи-
тельную часть лиц, находящихся на государственной
службе. Вместе с тем преимущества и недостатки системы
чинов вообще наиболее остро проявились именно в граж-
данских чинах. Поэтому их развитие оказалось наиболее
трудным, а сама необходимость их сохранения неодно-
кратно ставилась под сомнение. По сумме предостав-
лявшихся ими преимуществ гражданские чины уступали
всем остальным. Не мудрено, что вплоть до 20-х гг.
XIX столетия дворянство неохотно шло на гражданскую
47
службу. Для прочих же сословий важное значение имело
то, что гражданская служба давала и наименее льготные
права на переход в высшее сословие. По «Табели о ран-
гах» 1722 г. гражданский чин XIV класса давал
лишь личное дворянство, а потомственное достигалось
с VIII классом. Но и эти права правительство предпочи-
тало стеснять. Уже через два года было проявлено беспо-
койство по поводу того, чтобы гражданская служба не
послужила слишком легким путем для проникновения
в дворянское сословие чуждого служилого элемента. Ука-
зом от 31 января 1724 г., объявленным Сенатом,4 предпи-
сывалось «в секретари не из шляхетства (дворянства, —
Л. Ш.) не определять, дабы потом [не] могли з асессоры,
советники и выше происходить». Правда, здесь же дела-
лось исключение: допускалось производство тех «из по-
дьяческого чина, кто какое знатное дело покажет и заслу-
жит», с предоставлением им шляхетства.
Образцом при организации системы гражданского
чинопроизводства бралась военная служба.
Соблюдение условий гражданского чинопроизводства,
предусмотренных «Табелью о рангах»,5 могло дать кадры
для замещения высших чинов лишь через ряд лет
службы. Поскольку, однако, эти кадры требовались сразу,
«Табелью» предусматривался особый порядок первона-
чального замещения всех должностей гражданской
службы. В ней (§ 13) говорилось: «Понеже статские чины
прежде не были распоряжены, и для того почитай никто
или зело мало чтоб кто надлежащим порядком снизу свой
чин верхний заслужил из дворян, а нужда ныне необхо-
димая требует и в вышние чины, того ради брать, кто
годен будет, хотя б оной и никакого чина не имел. Но по-
неже сие в рангах будет оскорбительно воинским людям,
которые во многие лета и какою жестокою службою оное
получили, а увидят без заслуги себе равного или выше,
того ради, кто в который чин и возведен будет, то ему
ранг заслужить летами, как следует». Согласно же основ-
ному порядку гражданского чинопроизводства, продвиже-
ние по классам чинов должно было происходить в стро-
гой постепенности с обязательной выслугой в нижнем
классе определенного числа лет. Выслуга лет для дворян
была установлена по соответствию с воинскими чинами.
Одновременно предписывалось «впредь на ваканции не
со сторопы хватать, по порядком как в воинских чцнах
48
производится». Для подготовки молодых людей к граж-
данской службе предусматривалось иметь при коллегиях
некоторое количество юнкеров. Аналогично военной
службе предусматривалось и повышение помимо выслуги
лет: «которые знатные услуги покажут, те могут за свои
труды производиться рангом выше..., но сие чинить в Се-
нате только и то с подписанием нашим». При этом
в § 12 рассматривается случай, когда чиновник «выше
ранг получил, нежели по чину, который он действительно
управляет». Тогда «имеет он, при всяких случаях, ранг
вышнего его чина». Таким образом, предусматривалась
возможность получения ранга (чина) независимо от
должности и выше ее по классу со всеми связанными
с этим правовыми последствиями.
Отдельное от должностей производство по классам по-
лучало распространение постепенно. Со временем число
вакансий сокращалось. Количество должностей, особенно
высших, было ограничено, и к определенному моменту
повышение в должности стало редким поощрением.
Нужда в средствах поощрения заслуг, а также в быстром
возвышении способных людей из числа неродовитых дво-
рян привела к установлению — сначала на высших ступе-
нях служебной лестницы — практики предоставления ран-
гов без назначения на соответствующие должности. За-
тем эта практика стала распространяться на прочие классы
гражданских чинов, хотя неоднократно ставилась под
сомнение.
Все это получило отражение в последующем (после
принятия «Табели о рангах») законодательстве XVIII в.
и самого начала XIX в. Помимо вопроса о правомерности
и условиях производства в чины отдельно от повышения
в должностях, законодательство это пыталось определить
порядок производства в первый классный чин (XIV класс)
лиц не дворянского происхождения, иначе говоря — поря-
док их вступления на гражданскую службу. Вместе с тем
уточнялся ранг отдельных гражданских чинов и выраба-
тывались единые общие наименования для них внутри
каждого класса вместо нескольких обозначений должно-
стей, значившихся в «Табели о рангах».
Указом Петра от 7 мая 1724 г. «О помещении в классы
чина тайного, действительного статского и статского со-
ветников» 6 предписывалось: «тайных советников чин по-
высить в третий класс, а на то место учинить чин стат-
49
ских действительных советников. Да в пятый класс при-
бавить статских советников чин».
Указ императрицы Елизаветы Петровны от 23 июня
1745 г. «О сравнении чина надворного советника с чином
подполковника» 7 переводил первый из названных чинов
из VIII класса в VII, узаконил единые названия для VI,
VII и VIII классов гражданской службы, подтвердил обя-
зательность последовательной выслуги в каждом чине,
даже если должности соответствующего класса не было.
В это время в большинстве коллегий должностей
VII класса не было вовсе. Поэтому те, кто служил там
в должностях VIII класса, могли переводиться сразу лишь
на должность VI класса. Указом же предписывалось «чин
надворных советников в ранге подполковничьем устано-
вить так, чтоб асессоры коллежские наперед в оный чин
надворных советников, а потом уже в коллежкие совет-
ники произвождены были; и для того оные надворные
советники, сколько их ныне есть, от сего же времени все
в ранге подполковничьем почтены быть имеют».
Сенатским указом 14 января 1762 г. было разрешено
«находящихся в губерниях, и провинциях, и городах де-
партамента Главного комиссариата при подушных сборах
канцеляристов» по выслуге восьми лет производить в ре-
гистраторы (XIV класс) «с прежним их канцеляристским
жалованием», т. е. при оставлении на прежних должно-
стях. Это делалось для того, чтобы канцеляристы «перед
прочими в произвождении обиды не претерпевали, но, бу-
дучи произвождением ободрены, в состоянии б были
к дальнейшим по должности своей трудам себя поощ-
рять». Однако уже 7 мая был издан сенатский же указ
«О непредоставлении секретарей и приказных служителей
к повышению чинами с оставлением при прежних долж-
ностях». Такая частная мера мотивировалась тем, «дабы
от этого напрасного затруднения и в настоящих делах
помешательства происходить не могло». Вместе с тем
предписывалось вообще «впредь в Правительствующий
Сенат представлений о произвождении в высшие чины»
с одновременным оставлением «при исправлении прежних
должностей не чинить». 19 мая того же года сенатским
указом производство сверх штата (т. е. без назначения на
соответствующую должность) в чины IX—XIV классов
снова было запрещено. Но одновременно было сделано
исключение для тех, «которые окажутся достойными и
т
выслужат восемь лет в капцоляристском чине».6 Через
три года было решено не допускать таких исключений.
По «высочайше» утвержденному 5 сентября докладу Се-
ната от 8 августа 1765 г.9 вновь устанавливалось произ-
водство канцелярских служителей «единственно на вакан-
ции в штатное число, и каждого тем только чином и к на-
стоящей должности». Предписывалось «впредь сего вре-
мени всем ... местам отнюдь никого не в штатное число...
и не теми чинами, к какой точно должности кто опреде-
ляется, никого не производить, и в Сенат не представлять
для того, что таковых Сенат производить не будет».
Однако окончательное общее решение вопроса, после-
довавшее в 1767 г., было иным. 13 сентября по всеподдан-
нейшему докладу Сената 10 было постановлено, «чтоб тем,
которые не могут поступить по новым чинам на пороз-
жие вакаиции, остаться в прежних местах и с прежним
жалованием, какое ныне получают; а вступающих по тому
произвождеиию в вышние места, при том же ироизвожде-
иии по старшинству и достоинству поместить».
16 декабря 1790 г. был подписан указ «О правилах
производства в статские чины», который подводил итог
предшествующему законодательству в этой области.11
Получение первого классного чина, согласно правилам,
могло иметь место только при назначении «на убылые
места», т. е. было «оставлено на основании указа..., на
докладе Сената 1765 г. августа 8 (сентября 5) состоявше-
гося». Иначе решался вопрос о чинопроизводстве тех, кто
уже имел чин XIV класса. Устанавливались два пути их
продвижения вверх по иерархии чинов, причем вне зави-
симости от наличия вакансий: награждение чином за
особые заслуги и выслуга определенного числа лет в пре-
дыдущем чине. Относительно второго пути в указе гово-
рилось: «к одобрению людей достойных и способных, и
дабы не заградить таковым пути к преимущественному
пред прочими возвышению, по представлении их началь-
ства давать чины тем из удостоенных, кто не менее трех
лет в одном чине действительно служит, разумея до
VIII класса». Для перевода в чин VIII класса (дававший
потомственное дворянство) из предыдущего недворяиам
требовалось служить в чине VII класса не 3 года, а 12 лет.
20 апреля 1797 г. указом Павла I «О наблюдении, при
избрании чиновников к должностям, старшинства мест и
чинов» 12 еще раз не только подтверждалось право, да-
51
вавшесся чином, на занятие должности вообще, но и
определялось прямое соответствие этого права со стар-
шинством чинопроизводства. А указом 9 декабря 1799 г.13
устанавливались сроки выслуги в чинах от VIII до
V классов. Имелось в виду, что пожалование в более вы-
сокие чины производится вообще вне правил по личному
усмотрению императора. Предусматривалась возможность
и чинопроизводства за особые заслуги. Наоборот, в от-
мену закона 1790 г. запрещалось производство за отличия
в чины младших классов — до VIII (последнее правило,
однако, вскоре утратило силу и не соблюдалось).
Постановления Екатерины II и Павла I, закрепившие,
в частности, возможность производства в следующий чин
при условии простой выслуги лет, окончательно превра-
тили получение гражданского чина (до V класса) в право
государственных служащих, на реализации которого они
могли настаивать (если только не находились под след-
ствием и не были опорочены по суду). Лишь получение
чина вне положенного срока за особые заслуги делало
его наградой. На практике же, однако, в связи с расши-
рением государственного аппарата и недостатком подхо-
дящих кандидатов для замещения вакантных должностей
Сенат практиковал назначение на должности лиц с чином
меньшего класса, чем класс должности, с одновременным
повышением для них класса чина до класса должности
вне срока выслуги и особых заслуг. Этой практике был
положен конец лишь указом 2 июня 1808 г., которым
предписывалось «впредь ни в каком случае Сенату са-
мому собою не производить никого в чины прежде вы-
слуги узаконенных лет». Вместе с тем было подтверждено
требование представлять о награждении чинами за особые
заслуги на усмотрение императора.14
Вместе с возникновением собственно гражданских чи-
нов, т. е. отделением их от должностей в самостоятельную
правовую категорию, усилилась потребность в единых
наименованиях этих чинов, в общих обозначениях классов
гражданской службы. Цифровые обозначения не полу-
чили широкого употребления. Первоначально (в приме-
чаниях к самой «Табели о рангах» и в последующем
законодательстве о чинах) использовались наименования
военных чинов, как уже вполне установившиеся. Однако
вводить их в широкое употребление не представлялось
возможным, хотя гражданские чиновники очень стреми-
52
лись к этому: военная служба пользовалась большим
почетом, чем гражданская, и желание чиновников прирав-
нять себя к офицерам играло свою роль. В течение
XVIII в. правительству приходилось неоднократно изда-
вать указы, запрещающие штатским служащим имено-
ваться военными чинами. Но их притягательная сила
была столь велика, что даже при Николае I офицеры,
перешедшие в гражданскую службу, продолжали имено-
ваться своими прежними чинами. Предпочтение отдавали
военным чинам и в конце XIX в., когда, по свидетельству
современников, «многие чины высшей гражданской иерар-
хии» приказывали прислуге «называть себя генералами».
Формирование номенклатуры гражданских чинов
пошло по двум направлениям. Прежде всего, классы чи-
нов стали называть значившимися в них наименованиями
тех должностей и званий, которые не были связаны со
службой в каком-то конкретном учреждении и не пред-
полагали исполнение определенных обязанностей. Такими
наименованиями стали: действительный тайный, тайный,
титулярный и надворный советники, явно заимствованные
из немецкой практики. Затем, наоборот, за другими клас-
сами чинов закрепились названия наиболее известных и
постоянно существовавших должностей: коллежского со-
ветника, коллежского асессора, коллежского секретаря,
губернского секретаря и провинциального секретаря.
Юридически все эти наименования окончательно были за-
креплены упоминавшимся законом 1790 г.
В результате к началу XIX в. номенклатура граждан-
ских чинов приобрела такой вид:
Класс Чин
I Канцлер; действительный тайный
советник I класса
II Действительный тайный советник
III Тайный советник
IV Действительный статский советник
V Статский советник
VI Коллежский советник
VII Надворный советник
VIII Коллежский асессор
IX Титулярный советник
X Коллежский секретарь
XI Корабельный секретарь
XII Губернский секретарь
XIII Провинциальный секретарь
XIV Коллежский регистратор
Двойное наименование высшего гражданского чмыа ы
некоторые особенности его пожалования определялись
следующим. Чин канцлера, или государственного канц-
лера, мыслился как уникальный, предназначенный для
первого должностного лица в иерархии гражданской
службы. За всю историю Российской империи чин канц-
лера имело 11 человек. Первым — в 1709 г. — его получил
граф Г. И. Головкин, а последним —в 1867 г. князь
А. М. Горчаков. Часто чин канцлера давался министрам
иностранных дел. Если глава дипломатического ведом-
ства не обладал еще чином I класса, а имел лишь II класс,
он мог именоваться вице-канцлером. В середине XIX в.
имела место ситуация, когда чином канцлера некоторое
время обладало лицо, оставившее пост министра иност-
ранных дел — граф К. В. Нессельроде, а новый министр —
А. М. Горчаков его еще не имел. В начале XIX в. некото-
рое время употреблялся чин «канцлера внутренних дел»
(так, в 1834 г. князь В. П. Кочубей, будучи председате-
лем Комитета министров, пользовался чином «канцлера
по внутреннему управлению»). Но уже в конце XVIII в.
возникла необходимость пожалования в чин I класса лиц,
которые в силу своего служебного положения никак не
могли именоваться канцлерами. Тогда и получило начало
употребление другого наименования чина I класса,
а именно— «действительный тайный советник I класса».
Число лиц, имевших его до 1917 г., в общей сложности
ненамного превышало десяток. Известно, что чин действи-
тельного тайного советника I класса получил светлейший
князь П. В. Лопухин, чья дочь пользовалась симпатией
Павла I. В середине XIX в. этот чин имели князья
А. К. Голицын и П. П. Гагарин. В 1906 г. его получил
граф Д. М. Сольский, а в 1916 г. — И. Л. Горемыкин.
Указом 27 марта 1800 г. была сделана первая попытка
приравнять к гражданским чинам целую категорию лиц,
не состоявших на государственной службе: к чину
VIII класса номинально были приравнены те, кто получал
введенные тогда же особые почетные звания для лиц,
успешно занимавшихся промышленностью и торговлей, —
«мануфактур-советник» и «коммерции советник». Удосто-
ившиеся этих званий (к середине XIX в. было всего
258 таких пожалований) получали право персонального
приглашения на разного рода совещания по делам тор-
говли и промышленности при правительственных учреж-
54
дениях. Сыновья же их в 1854 г. получили право поступ-
ления на государственную службу (канцелярскими слу-
жителями второго разряда).
Чин IX кл., согласно «Табели о рангах», мог даваться
«профессорам при Академии» и «докторам всяких факуль-
тетов, которые в службе обретаются». Отнесение россий-
ских ученых к столь низкому рангу вызвало критические
замечания М. В. Ломоносова.* Он считал одной из при-
чин недостаточной привлекательности в России ученых
званий невозможность получить вместе с ними высшие
чины, «между тем как за границей» ученые, «хотя боль-
шей частью не принадлежат к дворянству, производятся
в статские и тайные советники. И для того дворяне охот-
нее детей своих отдают в кадетский корпус. А если бы
ранги были расположены, то дворяне возымели бы охоту
не менее к наукам, как к военному искусству».15
Чин «корабельный секретарь» (XI кл.) первоначально
значился среди военно-морских чинов. Чин «провинциаль-
ный секретарь» (XIII кл.) был введен исключительно
для военных, получивших чин XIII кл. (например, подпо-
ручиков армии) при выходе в отставку и перешедших на
гражданскую службу. К концу XVIII в. оба эти чина
фактически перестали употребляться и общее количество
классов гражданских чинов сократилось до 12, что было
законодательно закреплено в 1811 и в 1834 г. Чинопроиз-
водство осуществлялось из коллежских регистраторов
сразу в губернские секретари, а затем в коллежские сек-
ретари.
В самом конце царствования Павла I была сделана
попытка вообще отказаться от специальных наименований
гражданских чинов. Для обозначения служебного положе-
ния чиновника предполагалось просто указывать назва-
ние его должности и класс принадлежавшего ему чина
(например, обер-секретарь VII класса). В указе от 3 ав-
густа 1800 г. «О предписании всем, состоящим в классах
статской службы, чтоб они именовались теми классами,
в коих они состоят, а не чинами»,16 говорилось:
«Высочайшая воля государя императора есть, чтоб не на-
зывались чинами, но классами те, кои в разных ведомст-
* Сам Ломоносов в начале царствования Екатерины II получил
чин статского советника, но не по должности, а в качестве
почетного звания.
55
вах отправляют службу, с знаменованием чинов не со-
гласную. .., ибо не могут они называться коллежскими
советниками, асессорами и прочими чинами, когда они
ни в коллегиях не находятся, ни службы судопроизводст-
венной не отправляют. Что же принадлежит до тех, кои
в Сенате, коллегиях и присутственных местах состоят,
те называться должны званиями, в штатах означенными».
Чины, однако, уже столь прочно вошли в служебный быт
и названия их стали настолько широко употребляемыми,
что ликвидация этих названий вызвала недовольство слу-
жащих и внесла путаницу в систему служебных отно-
шений.
Закон 1800 г. сохранял свою силу лишь год: 1 августа
1801 г. Александром I был подписан именной указ Се-
нату «О правилах производства в чины и определения
чиновников к должностям».17 Им предписывалось, «чтобы
отныне впредь все представления о награждении чинами
и производство их основаны были на точной силе указов
1790 г. декабря 16 и 1799 г. декабря 9 дня, с отменою
всех положений, впоследствие времени допущенных и им
несообразных». В число отмененных законоположений
попадал указ 3 августа 1800 г. и, таким образом, употреб-
ление названий чинов восстанавливалось.
Одновременно уточнялась взаимозависимость между
получением чинов и определением к должностям. «Желая,
чтоб все места наполняемы были чиновниками самых тех
классов, в коих места сии по штатам положены, мы до-
зволяем однако ж, — говорилось в указе, — по уважению
способностей и в нужных случаях, определять на оные и
таких, коих чины и несовершенно классу мест соответ-
ствуют; но чтоб изъятие сие из общего правила не про-
стиралось ни выше, ни ниже одного чина; а посему со-
ветники надворный и статский могут быть на месте
советника коллежского, но не должны быть на оное опре-
делены ни коллежский асессор, ни действительный стат-
ский советник».
При этом новыми правилами подтверждалось сущест-
вование обязательного срока нахождения в каждом чине,
без выслуги которого очередной чин не мог быть получен.
Предоставление чинов одновременно ставилось в зависи-
мость от должностного положения: «... производство чи-
новников, на местах состоящих, ограничивается одним
только чином выше класса, в коем то место цо штату по-
56
ложено». Иначе говоря, высших чиновных степеней нельзя
было достигнуть без повышения в должностях.
Изданием чиноироизводственных правил 1801 г. завер-
шилось в основном складывание системы гражданского
чинопроизводства в России.
Возникновение и упрочение системы гражданских чи-
нов имело важное значение в истории царской России
XVIII в. и особенно последующего времени.
В принципе к гражданским чинам относится все то,
что нами было сказано о чинах вообще. Но некоторые осо-
бенности гражданской службы как бы усугубили роль
в ней чинов и чинопроизводства. Прежде всего должно
иметь в виду, что гражданское чиновничество в наиболь-
шей мере комплектовалось за счет недворянских элемен-
тов. Усматриваемая правительством опасность этого здесь
была особенно велика. Именно поэтому в гражданской
службе практическое значение получало регулирование
состава чиновников. Система гражданского чинопроизвод-
ства в решающей степени определяла состав бюрократии,
а та, вследствие ее причастности к власти, могла влиять
на деятельность правительственного аппарата, а в ряде
случаев и на правительственную политику. В отли-
чие от военной службы в гражданской производ-
ство в чины не лимитировалось и число лиц в высоких
чинах, следовательно, могло быть произвольно велико.
Вследствие этого при открытии вакансий на более высо-
кие должности обычно было несколько кандидатов, имев-
ших соответственные чины. Наибольшими правами на
должность Bs этом случае обладал старший в чине, а при
равенстве чина — старший по времени производству
в него. Естественно, что в этих условиях внимание к фор-
мальностям чинопроизводства было повышенным и даже
болезненным. На гражданской службе внимание к чину
усиливалось и тем, что чиновники низших и средних клас-
сов гораздо менее военных и придворных чинов таких же
рангов имели доступ ко двору. Тем большее значение для
гражданских чиновников имело достижение тех классов,
которые сообщали им право на это. Поскольку граждан-
ские чины приобретались главным образом выслугой лет,
получение их становилось почти автоматическим. Этим,
между прочим, обеспечивалась известная независимость
обладателя чина от его непосредственного начальства. Су-
57
ществовала даже иллюзия, что чиновники, находящиеся
на противоположных концах служебной лестницы, суть
одинаковые слуги царя, равно им поставленные.
Для современников чин являлся кратким обозначе-
нием положения его обладателя в служебной иерархии,
его социальной характеристикой, символом принадлежав-
ших ему прав и привилегий. Один из западных путешест-
венников, посетивших Россию в царствование Павла I,
довольно метко заметил: «Здесь все зависит от чина...
Не спрашивают, что знает такой-то, что он сделал или
может сделать, а какой у него чин».18 Гражданско-право-
вые условия в стране были до такой степени невыносимы,
что только чин и связанные с ним права давали возмож-
ность достичь в обществе приемлемого статуса.
Само царское правительство высоко ценило систему
гражданских чинов, видя в ней одно из средств привле-
чения кандидатов на государственную службу, регулятор
состава бюрократии, ничего не стоящее, но эффективное
средство поощрения чиновников (ничтожность жалования
которых была очевидна) и вообще влияния на их среду.
Вместе с тем со временем правительство все более
ощущало отрицательные последствия существования чи-
нов — такие как погоня за чинами с игнорированием
интересов службы, некомпетентность, взяточничество, не-
возможность выдвигать на высокие должности способных
людей, не имеющих соответствующего чина, и щэ. В пра-
вительственных кругах наметились два направления ре-
шения проблемы: полная отмена чинов и частичное
реформирование и совершенствование их системы.
В начале XIX в. значение проблемы гражданского
чинопроизводства возросло. В 1802 г. взамен ранее су-
ществовавших коллегий в России были учреждены мини-
стерства. Весь государственный механизм подвергся су-
щественной модернизации. Была поставлена задача
общего повышения уровня работы этого механизма и
государственного управления вообще.
В этой связи на одно из главных мест выдвинулся во-
прос об общей и специальной образовательной подготовке
чиновников. Решение его было намечено в указе Алек-
сандра I Сенату от 6 августа 1809 г. «О правилах произ-
водства в чины по гражданской службе и об испытаниях
в науках для производства в коллежские асессоры и стат-
ские советники». Вдохновителем и автором указа был
58
известный государственный деятель того времени
М. М. Сперанский.
Этот акт имел некоторую историю. 24 января 1803 г. —
вскоре после учреждения министерств — была обнародо-
вано нечто вроде программы Министерства народного про-
свещения, известной как «Правила народного просвеще-
ния». Ими предусматривалось, в частности, что в связи
с предстоявшим открытием ряда университетов, гимназий
и других училищ и устранением тем самым препятствий
к получению образования представителями всех свобод-
ных «состояний», в том числе и дворянства, может быть
выдвинуто требование, чтобы через пять лет все долж-
ности по гражданской государственной службе, требую-
щие юридических и других специальных познаний, на-
чали замещаться лишь лицами, окончившими курс обу-
чения в казенных или частных учебных заведениях.
Однако надежда на то, что возможность получить образо-
вание будет использована дворянством и лицами других
сословий, не оправдалась. В. А. Евреинов пишет по этому
поводу: «На деле вышло иначе. Число учащихся в ново-
открытых заведениях нимало не соответствовало издерж-
кам, употребленным на устройство последних, и дворян-
ство далее менее других сословий показало стремление
содействовать видам правительства. Происходило ли это
от некоторой беспечности, свойственной нашему нацио-
нальному характеру, или от равнодушия к науке, в то
время у нас еще почти общего, только обманутые ожида-
ния указывали на необходимость приискать средство бо-
лее понудительное, и притом такое средство, которое уже
невозможно было бы обойти, не отказавшись от всякой
служебной будущности для своих детей».19
Таким средством и должен был стать закон 6 августа
1809 г.20 В его преамбуле указывалось, что главная при-
чина низкой образованности чиновничества «есть удоб-
ность достигать чинов не заслугами и отличными позна-
ниями, но одним пребыванием и счислением лет службы».
«Между тем, — говорилось далее, — все части государ-
ственного служения требуют сведущих исполнителей и
чем далее отлагаемо будет твердое и отечественное обра-
зование юношества, тем недостаток впоследствии будет
ощутительнее... В отвращении сего и дабы положить на-
конец преграду исканиям чинов без заслуг, а истинным
заслугам дать новое свидетельство нашего уважения»,
59
было признано необходимым установить, что производству
в чин коллежского асессора (давал право на потомствен-
ное дворянство) впредь могли подлежать лишь лица,
имеющие высшее образование либо выдержавшие экза-
мен по установленной программе (помимо соответствую-
щей выслуги лет). Для лиц, уже имевших чины VI—
VIII классов, предъявление диплома (помимо 10 лет стажа
государственной службы и 2 лет нахождения на одной из
установленных должностей) было необходимо при произ-
водстве в чин статского советника.
Столь крутая мера вызвала и в целом и в деталях
неблагоприятный отклик современников. В частности,
подверглась осуждению программа экзаменов. Одним из
выступивших с критикой ее был известный историк
Н. М. Карамзин. Он представил записку, в которой не
без юмора, хотя и не совсем по существу дела, писал:
«Сделав многое для успеха наук в России, и с неудоволь-
ствием видя слабую ревность дворян в соискании ученых
сведений в университетах, правительство желало прину-
дить их к тому и выдало несчастный указ об экзаменах.
Отныне никто не должен быть производим ни в статские
советники, ни в асессоры без свидетельства о своей уче-
ности. Доселе в самых просвещенных государствах требо-
валось от чиновников только необходимое для их звания:
науки инженерной — от инженера, законоведения — от
судьи и проч. У нас же председатель гражданской па-
латы обязан знать Гомера и Феокрита, секретарь сенат-
ский — свойства оксигена и всех газов, вице-губернатор —
пифагорову фигуру, надзиратель в доме сумасшедших —
римское право, или умрут коллежскими и титулярными
советниками. Ни сорокалетняя деятельность государствен-
ная, ни важные заслуги не освобождают от долга узнать
вещи, совсем для нас чуждые и бесполезные. Никогда
любовь к наукам не производила действия, столь несо-
гласного с их целью... Не будем говорить о смешном,
заметим только вредное. Доныне дворяне и не дворяне
в гражданской службе искали у нас чинов или денег;
первое побуждение невинно, второе опасно, ибо умерен-
ность жалованья производит в корыстолюбивых охоту
мздоимства. Теперь, не зная ни физики, ни статистики,
ни других наук, для чего будут служить коллежские и
титулярные советники? Лучшие, то есть честолюбивые,
возьмут отставку, худшие, то есть корыстолюбивые, ста-
СО
нут драть кожу и с живого и мертвого; уже видим и
примеры. Вместо сего нового постановления над-
лежало бы исполнить сказанное в уставе уни-
верситетском, что впредь молодые люди, вступая
в службу, обязаны предъявлять свидетельство о своих
знаниях; вместо всеобщих знаний должно от каждого че-
ловека требовать единственно нужных для той службы,
коей он желает посвятить себя: юнкеров Иностранной
коллегии испытывайте в статистике, истории, географии,
дипломатии, языках; других — только в знаниях отече-
ственного языка и права русского, а не римского, для
нас бесполезного; третьих — в геометрии, буде они же-
лают быть землемерами, и т. д. Хотеть лишнего или не
хотеть должного равно предосудительно».21
Однако указ 1809 г. не стал достаточным стимулом
для повышения образовательного уровня чиновничества.
К тому же в скором времени возникла необходимость
делать исключения из установленных правил ввиду того,
что министры жаловались на затруднения в замещении
должностей, и каждый из них стремился доказать, что
в работе его министерства опыт для служащих имеет
преимущественное значение перед общим образованием.
Предоставление разрешений не соблюдать предписанный
указом порядок применительно к отдельным категориям
чиновников и целым ведомствам приняло в результате
столь широкий характер, что уже через три года после
издания закона соблюдение его требований можно было
считать исключением. Как отмечалось Государственным
советом, чосамый закон обратился в изъятие, и сила его,
а вместе с тем затруднения по производству в чины обра-
тились только на служивших по тем частям, где самая
служба в существе своем важнее.. .».22 Возникла необхо-
димость пересмотра указа 6 августа 1809 г. и определения
более эффективных средств повышения образовательного
уровня чиновничества.
10 апреля 1812 г. по указанию Александра I был об-
разован особый Комитет для выработки постановления
о введении экзаменов при производстве в чины. На Коми-
тет возложено было «составление общих по всем частям
гражданской службы правил для какого рода службы,
каких именно наук познание нужно, дабы, определив то,
подвергать при производстве в чины экзамену, с сим
сообразному». В состав его вошли министр народного про-
61
свещения граф А. К. Разумовский, министр юстиции
И. И. Дмитриев, министр внутренних дел О. П. Козодав-
лев и государственный контролер барон Б. Б. Кампен-
гаузен.23
С этого времени начинается целая полоса нескончае-
мых обсуждений в правительственных верхах вопроса
о самой целесообразности сохранения гражданских чинов,
с одной стороны, и о реорганизации их системы и порядка
чинопроизводства — с другой. Выдвигавшиеся в ходе этого
обсуждения доводы за и против чинов дают возможность
уяснить систему воззрений на них и аргументацию сто-
ронников разных мнений, а также роль чинов как особого
феномена XIX века. Поскольку вся эта работа проводи-
лась представителями того же чиновничества, открывается
впечатляющая картина практики его деятельности. На-
конец, возникавшие проекты реформы системы граждан-
ских чинов выявляют направления предполагавшихся, но
неосуществленных преобразований. С учетом всех этих
соображений мы уделим рассмотрению дискуссий и про-
ектов реорганизации системы гражданских чинов и чино-
производства подробное внимание.
В связи с Отечественной войной работа Комитета за-
тянулась до 1814 г. Был составлен проект нового поло-
жения об экзаменах при производстве в чины. Одновре-
менно государственный контролер Кампеигаузен предста-
вил записку, в которой высказывался за необходимость
общего изменения чинопроизводственных правил. Это
предложение поддержали другие члены Комитета.
В своей записке государственный контролер прежде
всего обратил внимание на тот факт, что сами чины поте-
ряли свой первоначальный смысл. Ранее они являлись
показателями классов должностей (мест) и существовали
неразрывно от должностей. Со временем чины, «достоин-
ства коих определялись местами, обратились в пустые
почетные титла; и число чиновников каждого класса пе-
рестало ограничиваться числом мест, к сему классу при-
надлежащих, но год от году приумножалось». Вместе
с тем увеличилось число злоупотреблений при производ-
стве в чины; люди без заслуг «стали достигать высших
достоинств». Как считал Кампенгаузен, «неминуемым
последствием такого нарушения коренного в установле-
нии чинов начала, должно быть: 1) упадок цены чинов
внутри государства; 2) уменьшение уважения к ним вне
62
государства; 3) ослабление подчиненности по службе
гражданской, поелику, как повсюду почти встречается,
подчиненные могут получать чины высшие противу чи-
нов своих начальников». Но этого вполне возможно избе-
жать, «коль скоро восстановлен будет порвоначальный
в отношении к чинам порядок, то есть, коль скоро каж-
дому месту... присвоен будет приличный класс или чин,
и коль скоро всяк состоять будет в том самом чине или
классе, который присвоен занимаемому им месту».
Таким образом, государственный контролер предлагал
отказаться от производства в чины отдельно от повыше-
ния в должности: чин, по его мнению, должен присваи-
ваться только при назначении на должность.
Иначе подошел к вопросу новый министр юстиции
Д. П. Трощинский, не принимавший участия в работе
Комитета. Как и Кампенгаузен, он представил записку
по поводу нового проекта. В ней, не полемизируя с госу-
дарственным контролером, Трощинский постарался пока-
зать, что чин есть «одно из лучших средств к поощрению»
государственных служащих и настаивал на приемлемости
того порядка определения к должностям, который был
установлен указом 1801 г.
Представленный проект положения о введении экза-
менов при производстве в чины и приложенные к нему
особые мнения государственного контроля и министра
юстиции Комитет министров рассматривал дважды —
6 ноября 1814 г. и 22 января 1816 г. Не входя в подробное
обсуждение поднятых вопросов, Комитет министров по-
становил препроводить все дело в Государственный совет,
как требующее издания нового закона. Департамент зако-
нов Государственного совета в свою очередь передал все бу-
маги на рассмотрение Совета Комиссии составления зако-
нов, в чьи задачи входила и подготовка «Устава о службе
по определению от правительства», или, как его называли
короче, «Устава о службе гражданской» — общего за-
кона, устанавливавшего порядок этой службы, в тексте
которого должен был найти решение и вопрос о чинах.
Результатом этого рассмотрения явилось представление
30 марта 1820 г. Государственному совету проекта назван-
ного Устава. К проекту прилагался журнал заседания
Совета Комиссии составления законов от 24 марта 1820 г.,
где содержались соображения по вопросу о том, какие
необходимы изменения в порядке чинопроизводства.
й
Совет Комиссии полностью согласился с мнением Кам-
пенгаузена и в основном лишь развил высказанные им
мысли. Указывалось, что существующее положение в об-
ласти чинопроизводства сложилось в результате многочи-
сленных нарушений прежнего порядка, по которому чин
зависел от места (должности), а не наоборот. Теперь
чины сделались «одними титулами без всяких существен-
ных выгод». Получение чинов без определения к должно-
стям способствует усилению злоупотреблений. Чины все
более лишаются надлежащего уважения. Они не только
не могут принести никакой пользы для службы, но и су-
щественно для нее вредны. Благодаря чинопроизводству
за выслугу лет чиновники, находящиеся на низших долж-
ностях, независимо от своих способностей, достигают выс-
ших чинов. В то же самое время на высокие должности
назначаются иногда способные служащие, имеющие низ-
шие чины. Члены Совета считали, что эти несообразности
«нарушают всякую подчиненность: ибо начальник отде-
ления, имеющий чин IX или VIII класса, отнюдь не мо-
жет требовать так настоятельно и строго исправности от
подчиненного ему столоначальника или даже писца, имею-
щего чин VII или VI класса, как бы мог требовать от
стоящего в нижнем пред ним классе».
Для исправления сложившегося положения предла-
галось ликвидировать «титулы без места». По проекту
«Устава о службе гражданской» чины соединялись
с должностями так, чтобы производство из одного чина
в другой осуществлялось только при назначении на более
высокую должность. Награждение чинами за отличие и
выслугу лет намечалось прекратить и заменить денеж-
ными вознаграждениями. Прежние названия чинов пред-
полагалось заменить унифицированными названиями
должностей, к которым прибавлялась бы цифра класса
должности.
Получив дело обратно, Государственный совет в тече-
ние нескольких лет не мог принять по нему окончатель-
ного решения. В результате 22 декабря 1824 г. последо-
вало повеление Александра I, «чтобы для рассмотрения
дела о правилах на производство в чины статского совет-
ника и коллежского асессора (вне зависимости от подго-
товки «Устава о службе гражданской» в целом, — Л. Ш.)
составить в Государственном совете особый Комитет под
председательством министра финансов».
64
Комитет, возглавленный Е. Ф. Канкриным, не поддер-
жал мнения Комиссии составления законов и счел, что
претворение в жизнь ее предположений произвело бы
«сильное действие на наши нравы и общественные отно-
шения». В отличие от Совета Комиссии, Комитет признал
чины «мудрым устройством» Петра Великого. Разруше-
ние этого «устройства» привело бы к новым затруднениям.
Поэтому Комитет счел наиболее удобным и целесообраз-
ным возвращение к правилам, которые были установлены
указом 1 августа 1801 г.
16 июня 1825 г. дело снова поступило в Государствен-
ный совет. Однако рассмотрение его так и не состоялось
до конца царствования Александра I. А через полгода,
8 января 1826 г., новый император распорядился «немед-
ленно рассмотреть» его в Государственном совете одно-
временно с предположениями, которые были сделаны
в ходе разработки вопроса об изменении указа 6 августа
1809 г. Однако рассмотрение дела снова затянулось, а в ян-
варе 1831 г. с согласия Николая I было вообще прекра-
щено производством в связи с тем, что в 1827—1830 гг.
Комитетом, учрежденным рескриптом 6 декабря 1826 г.,
был разработан новый проект отмены гражданских чи-
нов.24
В связи с рассмотрением ряда других проектов усовер-
шенствования государственного управления в Комитете
возникло предложение отменить приобретение дворян-
ства чинами, а 31 августа 1827 г. было предложено про-
вести «уничтожение всех титулярных, или не соединен-
ных с местами, чинов» по всем гражданским ведомствам.25
В ходе последующих заседаний были выработаны но-
вые правила прохождения гражданской службы. Ими
устанавливалась «сообразная с общим в Европе поряд-
ком... постепенность в определении к местам». Распре-
деление всех должностей по классам или, как говорилось
в журнале Комитета, по степеням, сохранялось. Намеча-
лись 12 степеней (классов) — в соответствии с количе-
ством чинов на военной службе. Назначение на должности
могло производиться только на вакансии и по старшин-
ству. Повышение по классам, отдельное от повышения
в должностях, отменялось.
Первоначально у членов Комитета не было никаких
сомнений в необходимости ликвидировать и сами назва-
ния чинов. Но когда вся работа по составлению новых
65
правил была почти закончена, Комитет, вновь обратив-
шись к этому вопросу, признал более удобным сохранить
названия чипов в качестве обозначения классов, присво-
енных должностям. Эти названия были бы неразрывно
связаны с соответствующими должностями, и чиновник
получал бы право именоваться названием класса только
при назначении на должность. Такой порядок, по мнению
Комитета, был бы «менее противен общепринятым уко-
ренившимся понятиями и навыкам». Но Николай I со-
гласился с мнением Комитета только наполовину. Он ука-
зал, что, «когда наименования чинов сохранятся, по при-
вычкам всегда будут иметь их в виду и произойти могут
разные происки, а впоследствии и самое замешательство».
Поэтому он предложил названия первых пяти чинов
сохранить для обозначения классов, а названия осталь-
ных уничтожить с тем, чтобы служащие именовались по
должпостям, прибавляя к названию должности номер ее
класса.
«Сообразно с волею и указаниями государя» проект
положения о гражданских чинах был исправлен. Он был
включен в состав законопроекта о состояниях и о порядке
прохождения гражданской службы, который и был рас-
смотрен на нескольких чрезвычайных заседаниях Общего
собрания Государственного совета в 1830 г.26
При обсуждении нового порядка гражданской службы
предложения Комитета была приняты почти единогласно.
Чтобы отчасти восполнить ущерб, наносимый чиновни-
честву отменой чинов, Николай I распорядился преду-
смотреть прибавки к жалованию за выслугу каждого пя-
тилетия.
И все же мысль об отмене чинов и на этот раз была
в конце концов отвергнута и не получила отражения в из-
данном в 1835 г. III томе «Свода законов Российской
империи», озаглавленном «Свод уставов о службе граж-
данской» (его основную часть составил «Устав о службе
по определению от правительства», упоминавшийся уже
нами).
В августе 1832 г. Государственным советом было
возобновлено рассмотрение дела о производстве в чиныУ
и VIII классов, прекращенное в январе 1831 г. На этот
раз итогом работы Совета явился проект Правил о по-
рядке производства в чины по гражданской службе, по-
лучивший утверждение 25 июня 1834 г.27
66
Но еще до того был подготовлен указ 14 октября
1827 г. «О канцелярских служителях гражданского ве-
домства». Его появление непосредственно связано с уси-
лившимся притоком дворян на гражданскую службу и
стремлением правительства ограничить в составе чинов-
ничества число выходцев из низших сословий.
Как и вопрос об отмене чинов, это направление пра-
вительственной политики выявилось в ходе работы Коми-
тета 6 декабря 1826 г. Члены Комитета предлагали про-
вести необходимые в этом отношении меры совместно
с отменой чинов. Однако Николай I настоял на немедлен-
ном установлении строго сословного подхода в определе-
нии на государственную службу, с тем, чтобы этот подход
был сохранен затем и при отмене чинов.28
Именной указ «О канцелярских служителях граждан-
ского ведомства»,29 проект которого был экстренно разра-
ботан Комитетом 6 декабря 1826 г., запретил «принимать
в государственную службу и определять к каким-либо
местам: 1) купцов, записанных в гильдии, и детей их,
за исключением только купечества первой гильдии...;
2) вольноотпущенных и детей их; 3) мещан и вообще
людей, принадлежащих к податным состояниям; 4) ино-
странцев; 5) отставленных от военной службы нижними
чинами не дворян и детей их; 6) церковнослужителей и
детей их; 7) детей придворнослужителей, не достигших
классных чинов». Исключения делались для тех, кто по
окончании университетов или других учеб>ных заведений
получал права на классные чины. Все те, кто получал
право на гражданскую службу, разделялись на 4 разряда
по происхождению. К первому относились потомственные
дворяне; ко второму — дети личных дворян, купцов
1-й гильдии, священников и дьяконов; к третьему — дети
приказных служителей, не имеющих чинов; к четвер-
тому — не имеющие права на гражданскую службу, но
принятые ранее издания данного закона. Для производ-
ства низших канцелярских служителей из лиц названных
разрядов в первый классный чин (XIV класс) устанавли-
вались соответствующие сроки: 2 года действительной
службы, 4 года, 6 лет и 12 лет.
Таким образом, указом 1827 г. было введено раз-
деление населения на две части — обладавших и не обла-
давших правом на государственную службу. При этом
представители первой части получали неодинаковые права
67
по чинопроизводству и, следовательно, в различные сроки
могли достигать высших чинов и должностей.
Однако для того, чтобы хоть несколько поднять об-
щий уровень государственной службы, было недостаточно
предоставить занятие важнейших должностей потомствен-
ным дворянам. Все больше ощущалась необходимость
повышения образовательного уровня чиновников; одного
знания делопроизводственной системы и опыта прошлого
не хватало уже для успешного решения вопросов управ-
ления. Поэтому основная мысль указа 1809 г. — о предо-
ставлении высших чинов и должностей лишь людям, имев-
шим высшее образование, — была сохранена в упомянутых
выше новых «Правилах о порядке производства в чины
по гражданской службе», изданных 25 июня 1834 г.30
Как уже говорилось, выпускники тех учебных заведе-
ний, окончание которых давало право на классный чин,
принимались на службу с этими чинами. Имевшие обра-
зование, но при выпуске из учебного заведения не полу-
чившие права на чин принимались на службу канцеляр-
скими служителями. Порядок производства в первый чин
оставался на прежнем основании, установленном указом
1827 г. Главную роль в получении первого чина играла
сословная принадлежность. Однако положение 1834 г.
предусматривало сокращение сроков выслуги для чинов-
ников всех трех разрядов при наличии образования. Окон-
чивший учебное заведение служащий, относящийся по
происхождению к 1-му разряду, производился в чин
XIV класса через 1 год службы, относящийся ко 2-му —
через 2 года, относящийся к 3-му разряду — через 4 года.*
При дальнейшем чинопроизводстве первенствующую роль
уже играло образование, а не происхождение. По прави-
лам 1834 г., все, кто имел классные чины, делились на три
разряда. Чиновники с высшим образованием составили
1-й разряд, чиновники со средним — 2-й, не имеющие ни-
какого образования составили 3-й. Производство в каж-
дый следующий чин устанавливалось строго по выслуге
в предыдущем чине установленного для каждого разряда
числа лет — от 3 до 8. При производстве за отличие обя-
зательный срок службы в чине лишь сокращался. Сослов-
* Через десять лет постановлением 28 ноября 1844 г. было уста-
новлено, что лица, не окончившие курса в уездных или выс-
ших училищах и не выдержавшие экзаменов по особой про*
68
ное происхождение учитывалось только при награждении
чином VIII класса, дававшим дворянство. Для недворян
срок выслуги для его получения увеличивался незави-
симо от образования и составлял для 1 разряда 6 лет, для
2-го — 10 лет и для 3-го — 10 лет. Кроме того, обязатель-
ным условием производства чиновников 2-го и 3-го разря-
дов по образованию в чины VIII и V классов было уста-
новлено занятие должностей этих классов. Производство
в чины выше статского советника (V класс) могло иметь
место исключительно «по высочайшему благоусмотрению»
независимо от какой бы то ни было выслуги лет.
Правила 1834 г. сохраняли за чином исключительное
право назначения на должность. Указывалось, что «чи-
новники определяются к местам не иначе, как сообразно
чину каждого». При этом разрешалось назначать на долж-
ности чиновников, «имеющих один чин выше или ниже
той степени, в которой положена должность». Чиновник
с высшим образованием мог быть назначен даже через
«степень»: в правилах оговаривалось, что «лица, совер-
шившие курс наук в ... высших учебных заведениях...,
могут быть определяемы к должности... даже двумя сте-
пенями выше чинов их». В следующем году право на оп-
ределение к должности, класс которой на две ступени
выше их чина, было предоставлено всем без исключения
чиновникам.
Юридическая возможность расхождения между клас-
сами чина и должности не ломала, однако, традиции, да-
вавшей из нескольких кандидатов на должность предпо-
чтение старшему по чину и старшему в чине.
Для того чтобы реализовать идею соответствия класса
чина классу должности (с расхождениями в 1—2 класса),
необходимо было упорядочить отнесение к определенным
классам всех существовавших должностей. Понятно, что
от самого подхода к «классификации», от того, к каким
грамме, могли производиться в первый классный чип лишь по
прослужении. продолжительных сроков (от 4 до 12 лет) в за-
висимости от происхождения. Канцелярские служители, при-
надлежавшие к 3-му разряду по сословному положению,
в случае сдачи экзаменов по программе уездного училища могли
получить чин XIV класса не ранее 16 лет службы, а за поло-
вину этого срока получали звание личного почетного граж-
данина. От этих норм, однако, вскоре же стали делаться мно-
гочисленные отступления.31
69
именно классам будут отнесены должности, зависело ре-
альное значение права на должность, которое давал чин.
Принадлежность к классам высших, сравнительно немно-
гочисленных, должностей к середине 1830-х г. уже вполне
определилась. Отнесение должностей средней и низшей
категорий к классам было уточнено и объявлено в виде
указа Николая I от 1835 г. «О расписании должностей
гражданской службы по классам от XIV до V включи-
тельно». В XIX—начале XX в. обычно должность ми-
нистра соответствовала II классу; товарища министра —
III кл.; директора департамента (управления), губерна-
тора и градоначальника — IV кл.; вице-директора депар-
тамента и вице-губернатора — V кл.; начальника отделе-
ния и делопроизводителя в центральных учреждениях —
VI кл., а столоначальника там же — VII кл.
Система чинопроизводства в том виде, в каком она
была установлена правилами 1834 г., имела целью обеспе-
чить занятие должностей прежде всего образованными чи-
новниками и предпочтительно из дворян. Но при таком
подходе к делу, несмотря на преграды на пути служеб-
ного повышения выходцев не из дворян, приток служа-
щих в высшее сословие не сократился. Поэтому манифе-
стом 11 июня 1845 г. «О порядке приобретения дворян-
ства службой» право на потомственное дворянство было
повышено с VIII класса до чина статского советника
(V класс).32 IX—VI классы отныне давали лишь личное
дворянство, а низшие чины (XIV—X классы) — личное
почетное гражданство.
В середине же 1840-х гг. правительством предприни-
мается ряд мер, имевших целью усилить общий контроль
за чинопроизводством. Был составлен список всех гра-
жданских чиновников империи, охвативший более 60 тыс.
человек.33 При Собственной его величества канцелярии
учреждается Инспекторский департамент гражданского
ведомства. Тогда же в правительственных кругах, в не-
сомненной связи с революционными событиями на Западе
й некоторым ростом образовательного уровня чиновни-
чества, впервые возникла серьезная озабоченность «на-
правлением умов» государственных служащих и наличием
в их составе (в частности, среди служащих Министерства
юстиции) «неблагонадежных» элементов. Николая I бес-
покоил, в частности, пример Австрии, где, как он считал,
была «сильная бюрократия, которая минирует государство
70
и ставит умы в вечную борьбу с правительством».34 По
поручению царя министром юстиции графом В. Н. Пани-
ным в ноябре 1846 г. была разработана соответствующая
записка. Панин находил нужным «подвергнуть общему
пересмотру Устав гражданской службы» в целом и уверял
царя в том, что «никакие усилия... не достигнут цели,
если самый порядок определения к должностям не поста-
вит ясными постановлениями преграды к замещению
должностей лицами, недостойными оказанного им дове-
рия». Министр юстиции предлагал предоставить пересмотр
Устава новому особому Комитету. Такой Комитет был
создан и в декабре 1846 г. провел свое первое заседание.
При рассмотрении журнала Николай I собственноручно
изложил все те начала, на которых следовало вести раз-
работку проекта нового Устава о службе гражданской.
Его предложения сводились, в частности, к следующему:
«2. Чинами не называться, а называться по местам службы
и занимаемой должности. 3. Производству быть не за
выслугу, а как в военном ведомстве на ваканции, и в ред-
ких случаях за отличие. 4. Производство за выслугу лет
заменить прибавками к жалованию, держась сроков до-
ныне за выслугу постановленных...». Таким образом, Ко-
митету предлагалась обязательная программа действий,
сущность которой заключалась в отмене и чинов, и их
названий. В январе следующего года царь дал указание
приложить «всевозможное старание, чтобы действия Ко-
митета шли без замедлений».35
Однако вскоре, в 1847 г., работа Комитета оказалась
парализованной двумя записками министра народного
просвещения графа С. С. Уварова, поданными царю, где
он выступил с апологией чинов.36 Записки эти на многие
годы стали манифестом и сводом основных аргументов
для сторонников сохранения чинов и вновь и вновь при-
влекали внимание всякий раз, когда заходила речь о их
отмене.
В одной из записок С. С. Уваров с сожалением при-
знавал, что «система чинов, исходящая из „Табели о ран-
гах" Петра I», неоднократно «обращалась в укоризну и
насмешку не только иностранцами, писавшими о Рос-
сии, но и многими из русских...». Между тем граждан-
ское чинопроизводство было введено в России для обеспе-
чения необходимой постепенности повышения служащих
по иерархической лестнице. Автор решался утверждать,
71
что «Россия любит в „Табели о рангах" торжественное
выражение начала, славянским народам драгоценного, —
равенства пред законом, дорожит знамением мысли, что
каждый в свою очередь может проложить себе путь
к высшим достоинствам службы. Сын знатного вельможи
или богатейшего откупщика, вступая на путь государ-
ственной службы, не имеет в законах оной никакого. дру-
гого преимущества, кроме преимущества постоянного
усердия, и оно может быть у него благородно оспариваемо
сыном бедного и неизвестного заслугами отца».
В случае отмены чинов, полагал С. С. Уваров, «ис-
чезнет та нравственная сила, то нравственное могуще-
ственное привлечение, какое побуждает лиц, имеющих
достаток, посвящать себя государственной службе,
а с уничтожением подобной нравственной связи еще бо-
лее ослабеет мысль, которая благоговейно руководила
целыми поколениями, что каждый должен служить пре-
столу, и честные бескорыстные деятели покинут государ-
ственную службу, не представляющую уже для них ни-
какой особенной привлекательности, тем более что при
малом вообще числе мест представляет трудность полу-
чать и выгодное для честолюбия назначение. Последст-
вием сего будет то, что государственная служба оконча-
тельно перейдет к людям, более занятым собственными
выгодами, в руки так называемых чиновников, составляю-
щих у нас многочисленное сословие людей без прошлого
и будущего, имеющих свое особое направление и совер-
шенно похожих на класс пролетариев, неизлечимой язвы
нынешнего европейского образования. Очевидно, что по
разрушении мысли, столь мудро и искусно к России при-
ложенной великим ее преобразователем, останется в виду
лишь одно заменительное средство: умножение денежных
окладов. Но и этого мало. Человеку врождена еще нрав-
ственная потребность, которую также нужно удовлетво-
рять: потребность возвышения. С одной стороны, какую
неисчерпаемую руду следовало бы вновь открыть, чтобы
удовольствовать требования, неудержимо возростать дол-
женствующие? С другой стороны, не родятся ли новые
покушения к приобретению вместо чинов славы, власти,
чего на Западе с такой алчностью добиваются? Разуме-
ется, никаких сокровищ не будет достаточно для замены
чинов новыми окладами. Не подлежит также сомнению,
что, давши однажды такое направление государственной
72
службе, правительство не в состоянии будет остановить
потом произвольного самовознаграждения» (так дели-
катно Уваров называл взяточничество).
В другой записке министр народного просвещения
высказывал убеждение, что если практика гражданского
чинопроизводства и приводила в прошлом к некоторым
неурядицам и несообразностям, то все причины этого
были ликвидированы мероприятиями Николая I. Дости-
жение важных чинов одною выслугой лет устранено
в 1834 г., когда был установлен порядок производства
в чины соответственно классам должностей и были уве-
личены сроки выслуги. Если ранее при обязательности
постепенного прохождения многих чинов затруднялось
выдвижение хотя и молодых, но способных людей, то те-
перь установлением существенных льгот по образованию
им предоставлена возможность более быстрого повышения.
Одобрялось соединение права потомственного дворянства
с чином статского советника (1845 г.). «Чины, суще-
ствующие более века, при постепенных изменениях со-
образно требованию обстоятельств приведены наконец
в такое положение, что, служа поощрением заслуг, со-
вершенно устранены от неудобства — распространять
до излишества класс потомственных дворян», — заклю-
чал С. С. Уваров.
Если ликвидированы когда-то существовавшие отри-
цательные стороны чинов, то тем более важно обратить
внимание на положительные. Чин обеспечивает почет
служащим и одновременно почет правительству, «кото-
рого они токмо орудие». Поэтому отмена чинов унизит
чиновников, а «всякое унижение их необходимо должно
уменьшить степень важности представляемой ими
власти». При недостаточности окладов, выплачиваемых
служащим, чины есть средство привлечения к службе
и удержания на ней способных людей. Частные занятия
предоставляют и будут предоставлять много больше ма-
териальных выгод, чем государственная служба. Поэтому
особенно важно поддерживать в служащих идею чести,
«обольстительную» мысль, «что чин возвышает их над
всеми званиями, хотя и пользующимися вполне житей-
скими выгодами». «Следовательно, с уничтожением чи-
нов, т. е. когда чиновник был бы только наемщик, пра-
вительство могло бы вдруг лишиться самых необходимых
орудий для движения государства».
Ц
Министр народного просвещения нашел еще одну
важнейшую выгоду существования чинов «в совершенной
соответственности» их «с монархическими началами»:
«Бесчиновность свойственна токмо правлениям предста-
вительным», — заявил он; она-де «порождает ложные
мысли о равенстве» и никак не допустима при монархии,
где «люди возвышаются по чинам, жалуемым от пре-
стола» и где «всякий чиновник знает, что он обязан чи-
ном, а следовательно, и почетом, государю и, таким обра-
зом, чины являются выражением царской власти и ми-
лости». Такой порядок исключает, стало быть, преврат-
ное убеждение, что «каждый достигает важного участия
в государственном управлении единственно своими спо-
собностями». Отмена чинов дискредитировала бы прави-
тельство и лишила бы его «важнейшей пружины действо-
вать па умы, средства, которое, имея почти фантастиче-
скую силу, ничего не стоит государству и не может быть
заменено никакими материальными вознаграждениями».
В заключение С. С. Уваров утверждал, «что укоренен-
ная в общем уважении и совершенно согласная с монар-
хическим духом, гражданская иерархия России, оставаясь
неприкосновенною..., послужила бы к вящему укрепле-
нию твердыни русского самодержавия».
Ознакомившись со второй запиской С. С. Уварова,
Николай I написал на ней: «Много весьма справедливых
мыслей». Записки С. С. Уварова стали известны совре-
менникам, и содержание их вызвало обоснованную кри-
тику. Так, упоминавшийся уже нами В. Я. Стоюнин
высмеял рассуждения Уварова о «равенстве перед зако-
ном» подданных Николая I. Он же указал на одну из
главных причин, вызвавших уваровские записки: «Рус-
ский вельможа испугался, что с уничтожением „Табели
о рангах" пропадет сила высшего сословия, потому что
людям со связями и с протекцией чины добывать было
легко».37 Практическим результатом записок было то, что
проект нового Устава о службе гражданской, разработан-
ный к 1850 г. на основе личных указаний Николая I,
не получил утверждения, а сам Комитет 1846 г. был
в начале 1856 г. ликвидирован.
Потрясения, пережитые Россией в результате Крым-
ской войны и совпавшие с началом нового царствования,
дали толчок к разработке целого ряда реформ, в том
74
числе связанных с изменением правовой структуры об-
щества и улучшением системы государственного управ-
ления. Естественно, что вновь возникли и идеи измене-
ния системы чинопроизводства. Характеризуя политиче-
скую ситуацию в России во второй половине XIX в.,
В. И. Ленин писал: «Отсталости России и ее абсолютизму
соответствует полное бесправие народа перед чиновни-
чеством, полная бесконтрольность привилегированной бю-
рократии».38 Отстаивая свои прерогативы от политиче-
ских притязаний дворянства и представителей земства,
самодержавие видело свою задачу в том, чтобы «отстоять
во что бы то ни стало всевластие и безответственность
придворной камарильи и армии чиновных пиявок».39
Это получило выражение и в решении общих и частных
вопросов реорганизации системы чинопроизводства.
К 1856 г. выяснилось, что достичь повышения образо-
вательного уровня чиновничества путем предоставления
льгот в чинопроизводстве по образованию (правила
1834 г.) не вполне удалось — и потому, что сами эти
льготы оказались неэффективны, и потому, что ежегод-
ный выпуск высших учебных заведений далеко не по-
крывал образующиеся вакансии (около 3 тыс. в год).*
Законом 9 декабря 1856 г. «О сроках производства в чины
по службе гражданской»40 было признано нужным
«утвердить на прочных началах действие того общего,
коренного правила, что награждения повышением в чи-
нах, также как и все прочие по службе награды,
должны... быть даруемы токмо за постоянные, усердные
и отличные, непосредственным... начальством засвиде-
тельствованные, труды на самой службе, без принятия
в уважение каких-либо обстоятельств, сей службе пред-
шествовавших. ..». Различия в выслуге в зависимости
от образования и сословной принадлежности были отме-
нены и устанавливались общие для всех сроки выслуги:
в XIV—IX классах по три года в каждом, в VIII—
VI классах — по четыре года (выслуга в высших классах
была юридически необязательна). При чинопроизводстве
за отличия срок выслуги сокращался наполовину. Вместе
с тем было сохранено правило определения при поступле-
* Известно, что университеты, лицеи и Училище правоведения
выпускали в год в общей сложности около 400 человек.
75
нии на службу в тот класс, на который давало право окон-
чание данного учебного заведения и успехи в учебе.
Установление общего срока для получения чинов, есте-
ственно, ликвидировало преимущества дворян на полу-
чение чина VIII класса. Таким образом, сословная ди-
скриминация сохранялась только для лиц, не имеющих
образования, при производстве в первый классный чин.
В один день с изданием положения о сроках произ-
водства в чины (9 декабря 1856 г.) был издан и имен-
ной указ, согласно которому право на потомственное
дворянство отодвигалось еще на один класс — с V на IV
(чин действительного статского советника).41 Так как
этот чип давался только по усмотрению императора, то
и само приобретение дворянства службой приобретало
форму «высочайшего пожалования».
19 ноября 1857 г. в связи с нехваткой в провинции
кандидатов на замещение классных низших и средних
должностей было разрешено замещение вакансий в гу-
бернских и уездных учреждениях практически вне зави-
симости от класса чина кандидатов.42
Вновь возникший в ходе подготовки законов 1856 г.
вопрос о целесообразности сохранения гражданских чи-
нов в их прежнем виде был передан на рассмотрение
особого Совещательного собрания под председательством
графа Д. Н. Блудова.
Уже в марте 1857 г. императору был представлен
журнал заседания Собрания с изложением мнений его
членов.43 Существование титулярных (т. е. не соединен-
ных с должностями) чинов, говорилось в журнале, при-
вело к установлению «чрезвычайной зыблемости в путях
службы». Возникли ложные понятия о ее обязанностях
и целях; на гражданскую службу стали смотреть как на
путь к чинам. Следствием этого был чрезмерный рост
числа бюрократов, а вместе с тем — усиление бюрократи-
ческих привычек и влияния бюрократии.
Все это заставило членов собрания единогласно при-
знать, — в который уже раз! — что «было бы весьма же-
лательно производство в чины отдельно от должностей
совершенно отменить». Однако осуществлению этого
предположения следовало предпослать ряд общегосудар-
ственных изменений. Прежде всего Собрание находило
необходимым увеличить содержание чиновников. Однако
это не связывалось исключительно с отменой чинов.
76
Члены Собрания указывали, что вообще недопустимо та-
кое положение, когда «чувства справедливости и челове-
колюбия почти не дозволяют преследовать с надлежащей
строгостью за взятки и другие более или менее преступ-
ные действия», так как «в канцеляриях присутственных
мест многие, иногда семейные, люди, должны жить пятью
или десятью рублями в месяц». Кроме того, по мнению
Совещательного собрания, было бы целесообразно при-
ступить к решительному изменению порядка граждан-
ской службы только после улучшения организации самой
системы управления и делопроизводства. Уже в резуль-
тате этих мер произошло бы «уменьшение числа чиновни-
ков и влияния бюрократии. Наконец, последующее уве-
личение жалования позволило бы уже обратиться к уста-
новлению новой, правильной иерархии чинов, неразрывно
соединенных с местами». Понимание того, что само изме-
нение системы гражданского чинопроизводства неспо-
собно устранить все те недостатки в работе государствен-
ного аппарата, которые вызывали тревогу наиболее даль-
новидных представителей правительства и являлись одной
из причин очередного обращения к проблеме реорганиза-
ции чинопроизводства, было важным новым элементом
в подходе к решению названной проблемы.
Александр II согласился провести рекомендованные
мероприятия в предложенном Собранием порядке. Дей-
ствительно, в последующие годы были увеличены оклады
жалования чиновников (к 1880-м г. они выросли в 1.5—
2 и более раз). Однако последний шаг правительством
снова не был сделан: в царствование Александра II от-
мена чинов так и не была проведена, хотя важные недо-
статки существующей системы чинопроизводства пре-
красно осознавались всеми.
Между тем после Крымской войны общее число граж-
данских чиновников продолжало интенсивно возрас-
тать: 44 в 1856 г. их было 82.3 тыс. человек, а в 1874 г.
уже 98.8 тыс. (в том числе 12.4 тыс. преподавателей и
ученых). Часть гражданских чиновников служила по во-
енному и военно-морскому ведомствам (на 1874 г. —
6133 чел.). Вместе с тем, как мы уже отмечали, чинов-
ники горного, путейского, телеграфного, лесного и ме-
жевого ведомств до 1867 г. имели военные чины, хотя по
существу были гражданскими. Довольно много чиновни-
ков служило сверх штата, в ожидании вакансий (на
77
1874 г. — 2842 чел.). Они назывались «причисленными».
Такие чиновники не получали жалования, но могли быть
награждаемы. В некоторых случаях гражданские чины
жаловались царем не только вне службы, но и вне пра-
вил вообще. Возрастала и общая численность обладате-
лей высших гражданских чинов. Так, число лиц, имевших
чины III и IV классов, составляло:
Класс 1Г60 г. 1870 г. 1880 г.
III 200 343 540
IV 805 1210 2040
При этом число чиновников III и IV классов значительно
превышало общее число должностей этих же классов.
Так, в 1884 г. на 237 должностей III кл. было 530 чинов-
ников того же класса, а на 685 должностей IV кл. —
2266 чиновников. К концу 1890-х гг. число чиновников
IV кл. составило 2687.45
В апреле 1862 г., в качестве как бы компенсации от-
каза от отмены гражданских чинов вообще, была предло-
жена идея сокращения числа чиновников низшего звена.
Главноуправляющим II отделением Собственной его ве-
личества канцелярии бароном М. А. Корфом (ранее вхо-
дившим в состав Совещательного собрания) была вне-
сена в Совет министров записка о замене производства
канцелярских служителей в классные чины за известный
срок службы присвоением им звания личного почетного
гражданина.46 По мнению М. А. Корфа, принятие его
предложения не только привело бы к сокращению числа
малообразованных чиновников, но и поставило бы канце-
лярских служителей в более правильное и выгодное об-
щественное положение. Однако Александром II предло-
жение это не было поддержано.
Лишь через несколько лет царское правительство снова
попыталось воздвигнуть образовательный барьер для
претендентов на классную службу в ее начальном звене:
законом 3 мая 1871 г. производство в первый классный
чин было обусловлено сдачей экзамена за курс уездного
училища.47 Уровень знаний, дававшихся этими учили-
щами, мог удовлетворить лишь требованиям службы на
самых низших должностях. Однако последующая вы-
слуга чинов открывала путь наверх. В этом отношении
характерна карьера Н. А. Ермакова, начало которой,
правда, относится к более ранним годам. Окончив всего
78
лишь Порховское уездное училище, он начал службу
в Хозяйственном департаменте Министерства внутрен-
них дел, где «вследствие уменья излагать бумаги, — как
пишет в своих воспоминаниях хорошо знавший Ермакова
крупный московский предприниматель Н. А. Найде-
нов,— добрался до должности начальника отделения».
Оттуда он перешел на должность сначала вице-дирек-
тора, а затем и директора Департамента торговли и ма-
нуфактур Министерства финансов. Кажется совершенно
невероятным, что «одновременно в течение нескольких
лет» он занимал также должность директора Технологи-
ческого института. После 1885 г. уже в чине тайного со-
ветника Ермаков состоял при министре финансов. Харак-
теризуя его личные качества, Найденов пишет, что это
«был человек хладнокровный, поддерживавший со всеми
дружественные отношения, услуживавший всякому, но
знавший хорошо такт для следования намеченным им
путем и отодвигавшийся от всего, что могло быть в этом
отношении помехой».48
Острая критика неудовлетворительности организации
гражданской службы вообще, оставаясь безрезультатной,
продолжалась и позднее. Один из ярких образцов этой
критики мы находим в письме известного в то время
правоведа, а впоследствии не менее известного мрако-
беса К. П. Победоносцева наследнику престола — буду-
щему Александру III (ноябрь 1874 г.).49 Он писал, в ча-
стности: «В общем управлении ... давно вкоренилась эта
язва — безответственность, соединенная с чиновничьим
равнодушием к делу. Все зажили спустя рукава, как
будто всякое дело должно идти само собою и начальники
в той же мере, как распустились сами, распустили и всех
подчиненных... Нет, кажется, такого идиота и такого не-
годного человека, кто не мог бы целые годы благоденст-
вовать в своей должности в совершенном бездействии, не
подвергаясь никакой ответственности и ни малейшему
опасению потерять свое место. Все уже до того привыкли
к этому положению, что всякое серьезное вмешательство
в эту спячку считается каким-то нарушением прав».
Примером бесталанного потомственного бюрократичес-
кого служения является карьера трех поколений Танее-
вых. Первый из них — Александр Сергеевич (1785—
1866 гг.) более тридцати лет (в 1831—1865 гг.) был
статс-секретарем его величества, управляющим I отде-
79
лением Собственной его величества канцелярии; он до-
служился до действительного тайного советника и камер-
гера. Его сын Сергей Александрович (1821—1889 гг.)
унаследовал звание и должность отца, а после упраздне-
ния в Собственной канцелярии отделений был назначен
ее управляющим (1865—1889 гг.). Внук первого — Алек-
сандр Сергеевич (1850—1918 гг.), помимо звания статс-
секретаря, дослужился до высшего придворного чина
обер-гофмейстера и также занимал пост управляющего
Собственной его величества канцелярией (1896—
1917 гг.). Хорошо знавший Сергея Александровича госу-
дарственный секретарь А. А. Половцов (чье мнение за-
служивает доверия) отзывался о нем как о чиновнике
«исполинской посредственности». Он следующим образом
характеризовал его в своем дневнике: «Самая ничтожная
во всех отношениях личность, дошедшая до степеней из-
вестных только потому, что любят бессловесных. Самое
изысканное подобострастие, соединенное с полною без-
дарностью, — вот справедливая характеристика этого
канцеляриста, который не имел в жизни иной цели, как
обделывание своих личных делишек вроде прибавки жа-
лованья, устройства казенной квартиры или получения
какой-нибудь ленты» (орденской). Любопытно, что
именно ему было поручено в 1880-х г. руководство рабо-
той Особого совещания по вопросу об изменении дейст-
вующих законоположений о порядке чинопроизводства
в гражданском ведомстве. Относительно третьего Танеева
С. Ю. Витте в своих воспоминаниях отмечал, что место
управляющего досталось ему также «как бы по наслед-
ству», хотя как личность «он — ничто».50
После убийства Александра II и воцарения Алек-
сандра III вопрос о необходимости радикальной реформы
системы гражданского чинопроизводства был возбужден
вновь, причем на этот раз одним из существеннейших
стимулов проведения этой меры стала борьба против «не-
благонадежных элементов» в среде чиновничества граж-
данского ведомства.
Уже весной 1881 г. министром внутренних дел графом
Н. П. Игнатьевым была представлена новому императору
записка, посвященная вопросу об искоренении «антипра-
вительственных настроений, получивших широкое рас-
пространение в бюрократических сферах».51 Признава-
лась недопустимой всякая критика чиновниками прави-
80
тельственных мероприятий и указывалось на невозмож-
ность успешной борьбы с революционным движением
без уничтожения «чиновной крамолы». Александр III
наложил на записке резолюцию: «Умно и хорошо со-
ставлена записка, а главное, что все это чистейшая
правда, к сожалению».
Идеи записки Н. П. Игнатьева оказались созвучны
давнишним убеждениям Александра III. Еще в середине
1860-х гг., будучи великим князем, он говорил одному
из своих преподавателей — Ф. Г. Тернеру, «что вообще
личный состав Министерства финансов по своему край-
нему либерализму не вселяет к себе особенного доверия
[в] благонадежности». Одним из оснований этого убеж-
дения послужила нашумевшая история активного уча-
стия в организации Польского восстания 1863 г. вице-
директора Департамента разных податей и сборов Ми-
нистерства финансов И. П. Огрызко: выяснилось, что он
был представителем руководящего центра польской пов-
станческой партии в Петербурге. Арестованный в 1864 г.,
он был приговорен к каторжным работам. Тот же Тернер
свидетельствует, что «общее недоверие к крайнему либе-
рализму чиновников Министерства финансов» оставалось
у Александра III до конца и что «только по своему рас-
положению» к министру финансов Н. X. Бунге «он не
настаивал на изменении состава его ведомства. Когда же
был назначен министром финансов Вышнеградский, го-
сударь прямо ему высказал свое опасение, что состав Ми-
нистерства финансов не вполне благонадежен».52 К числу
«красных» в составе финансового ведомства тогда отно-
сили директора Департамента окладных сборов А. А. Рих-
тера, вице-директора этого же департамента В. И. Кова-
левского, управляющего Дворянским и Крестьянским бан-
ками Э. Э. Картавцева и некоторых фабричных инспек-
торов. Подобные огульные обвинения в «неблагонадеж-
ности», конечно, не имели серьезных оснований. Речь
могла идти лишь об отдельных лицах, служивших по
гражданскому ведомству. Их примечательность сводилась
к известной независимости суждений, знанию ими дела,
искреннему стремлению облегчить положение народа,
личной честности. Но за рамки политической системы
царизма их устремления не выходили.
Среди этих лиц были такие, чья деятельность вызы-
вает интерес и заслуживает глубокого уважения. Вот,
81
например, особенно необыкновенна служебная карьера
упомянутого Владимира Ивановича Ковалевского.53
В. И. Ковалевский родился в 1848 г. Начав службу
пехотным офицером, он вскоре вышел в отставку и по-
ступил в Петербургский земледельческий институт. Бу-
дучи студентом, привлекался к судебной ответственности
по обвинению в укрывательстве террориста С. Г. Нечаева
и два года провел в Петропавловской крепости. На суде
был оправдан. В 1879 г. Ковалевский с большим трудом
поступает на службу в Департамент земледелия и сель-
ской промышленности Министерства государственных
имуществ, а в 1883 г. вводится в состав Ученого комитета
этого министерства. В 1884 г. он перешел в Министер-
ство финансов, где сначала занимал пост вице-директора
Департамента окладных сборов, но в 1888 г. по требова-
нию Министерства внутренних дел, как политически не-
благонадежный, должен был его оставить и занять долж-
ность чиновника для особых поручений этого министер-
ства в чине сначала статского, а затем действительного
статского советника. В 1892 г. он был назначен директо-
ром Департамента торговли и мануфактур и оставался на
этом посту до 1900 г., когда в связи с реорганизацией
департамента уже в чине тайного советника был назначен
товарищем министра финансов (тогда этот пост занимал
С. Ю. Витте), заведовавшим промышленностью и торгов-
лей. По существу, эта должность была образована спе-
циально для Ковалевского с целью расширить его права
и создать ему (а вместе с тем и Витте) более благопри-
ятные условия деятельности. При обсуждении в 1900 г.
в Государственном совете вопроса об учреждении новой
должности товарища министра Витте указывал, что она
необходима для «человека, который давал бы всему делу
общее направление», «человека, который мог бы ответ-
ственно и самостоятельно вести это дело». Таким челове-
ком с самого начала считался Ковалевский, что свиде-
тельствует о признании его заслуг в предыдущей дея-
тельности. А. А. Половцов называет Ковалевского
в своем дневнике за август 1901 г. «de facto... министром
по делам промышленности и торговли».54 Но уже в но-
ябре 1902 г. по причинам личного характера Ковалевский
должен был подать в отставку. В 1903—1916 гг. он был
председателем Русского технического общества. Вместе
с тем он занимал пост председателя правлений трех
82
крупных акционерных компаний. После Октябрьской ре-
волюции работал в центральных научных сельскохозяй-
ственных учреждениях: с 1920 г. был председателем
Сельскохозяйственного ученого комитета Наркомзема,
а с 1923 г. — почетным председателем Ученого совета Го-
сударственного института опытной агрономии в Ленин-
граде. Являлся ближайшим сотрудником Н. И. Вавилова.
Умер Ковалевский 2 ноября 1934 г., имея почетное зва-
ние заслуженного деятеля науки и техники. Организа-
торский талант Ковалевского вполне осознавался совре-
менниками. Дореволюционные газеты писали, «что если
бы Владимир Иванович присутствовал при постройке
Вавилонской башни, то, несмотря на смешение языков,
башня была бы достроена». Его называли «ближайшим
помощником Витте в осуществлении коренных реформ
нашей промышленности, в развитии производительных
сил страны... Его имя тесно связано со всей плодотвор-
ной деятельностью ведомства», — отмечалось в газетах.
Конечно, личность В. И. Ковалевского — совершенно
исключительная и вызывает уважение. Что касается мно-
гих других чиновников, обвинявшихся в политической не-
благонадежности, то их сущностью была просто полити-
ческая индифферентность. «Кто не знает, — писал
В. И. Ленин, — как легко совершается на святой Руси
превращение интеллигента-радикала, интеллигента-социа-
листа в чиновника императорского правительства, — чинов-
ника, утешающегося тем, что он приносит пользу в пре-
делах канцелярской рутины, — чиновника, оправдываю-
щего этой пользой свой политический индифферентизм,
свое лакейство перед правительством кнута и на-
гайки? .. .».55
Для решения вопроса о реформе системы чинопроиз-
водства вообще в 1883 г. было образовано Особое совеща-
ние (еще одно!) во главе с С. А. Танеевым. Наиболее
последовательным сторонником отмены чинов и самым ак-
тивным членом совещания стал государственный секре-
тарь А. А. Половцов. Последний считал, что «чипы... ум-
ножают число тунеядцев, которые числом годов жизни
приобретают чины, а потом являются полными претензий
и на получение мест, и на казенные деньги в форме со-
держаний, и особливо пенсий».56
Главной идей Совещания стало предположение
«о слиянии чинов с должностями», лежавшее в основе и
83
трех предыдущих попыток ликвидации гражданских чи-
нов.57 Совещание пришло к выводу, что «соотношение
между чином и служебным положением лица, его нося-
щего, сделалось ныне явлением почти случайным и, вслед-
ствие того, чин утратил всякое полезное значение». Мас-
совый характер получил обход действовавших правил
чинопроизводства; подчинение заслуженных чинов на-
чальникам, состоящим в более низких чинах; наличие
высших чиновников, не несущих никаких определенных
служебных обязанностей (напомним, что число чиновни-
ков IV класса более чем в 3 раза превышало количество
должностей этого класса), и т. п. Из этих явлений де-
лался вывод о том, что «чин, очевидно, не может счи-
таться мерилом ни служебного, или общественного поло-
жения лица, им облеченного, ни действительных заслуг,
сим лицом оказанных. Несмотря на этот несомненный
факт, стремление к получению чинов, и в особенности
высших степеней оных, нисколько не уменьшается в на-
шем обществе». Более того, по мнению Совещания, укре-
пилось ложное понимание целей и значения государст-
венной службы, заключающееся в том, что основным же-
ланием поступающих на службу является получение чи-
нов. Причем «иных привлекает желание приобресть со-
словные преимущества, соединенные с чинами, а дру-
гих — тщеславие или надежды на карьеру, надежды
в большинстве случаев не оправдывающиеся». Прямым
следствием такого положения вещей является «размно-
жение чиновников, по большей части бесполезных». Со-
вещание пришло к выводу, что какие-либо частные ме-
роприятия правительства, направленные на предотвра-
щение всего этого, были бы бесполезны. Необходима ра-
дикальная мера: заменить иерархию чинов иерархией
должностей, «предоставив присвоенные в настоящее
время чинам права и преимущества должностям соответ-
ствующих степеней».
Журнал Совещания, в котором была зафиксирована
эта позиция, был утвержден Александром III резолю-
цией: «Совершенно одобряю этот взгляд и предполагаемое
направление этого дела».
Продолжив свою работу, Совещание сочло необходи-
мым установить 12 классов должностей (должности XII
и XIV классов переименовывались соответственно в XI
и XII классы) и сохранить постепенность в продвижении
84
служащих — «последовательное проведение лиц, посвя-
щающих себя служебной деятельности, через установлен-
ные иерархические степени, начиная с низших».
Предполагалось установить общий срок службы до
назначения на должность VI класса, равным 6—9 годам
(такое время требовалось прослужить чиновнику с уни-
верситетским образованием при существовании чинов для
получения должности VI класса). Лица, начинающие
службу, могли бы поступать непосредственно на все низ-
шие должности до VII класса включительно, назначение
на которые было предоставлено власти директоров депар-
таментов и губернского начальства. Другой характер
должны были носить условия продвижения по высшим
ступеням должностной лестницы. Назначение на долж-
ность каждого следующего класса могло иметь место
только через 2 или 3 года службы в должности предшест-
вующего класса.
Вместе с тем Совещание установило, что «разновре-
менность образования государственных учреждений,
а также их штатов и расписаний привела к тому, что оди-
наковые должности принадлежат к разным классам и им
присвоены далеко не одинаковые оклады содержания и
различные права и преимущества». Оказывалось необхо-
димым в ходе предстоящего преобразования установить
возможное равенство в служебных преимуществах долж-
ностей равных степеней с учетом «условий и потребно-
стей службы в каждой отдельной отрасли государствен-
ного управления».
Большинство Совещания высказалось за сохранение
чинов действительного тайного советника и тайного со-
ветника в качестве почетных званий для высших служа-
щих. Мотивировалось это тем, что «упразднение у нас
всех без изъятия чиновных степеней в гражданском, ве-
домстве, как всякая крутая и радикальная реформа, мо-
жет произвести неблагоприятное впечатление», которое и
предполагалось смягчить упомянутой мерой, хотя бы
только как временной и переходной.
В сфере внимания Совещания оказался и вопрос
о праве гражданских чиновников на потомственное дво-
рянство. Было рекомендовано предоставить это право
чину III класса (тайный советник), а после отмены чи-
нов — должности этого же класса. При этом гражданские
чины приравнивались в отношении прав на дворянство
85
к военным. Предусматривалось также устранить как бы
«механический» характер возведения в потомственное
дворянство и организовать дело так, чтобы «достижение
сего звания путем, заслуг на государственной службе
было бы во всех отношениях равносильно всемилостивей-
шему пожалованию оного».
Весной 1885 г. по согласованию с Александром III
было сочтено, что Совещание поставленную перед ним
задачу выполнило, а подготовленные им материалы пере-
даны в Государственный совет. В июне того же года они
были разосланы всем министрам с обязательством пред-
ставить отзывы к середине октября.
Большинство поступивших отзывов содержало возра-
жения против отмены чинов.58 Защитники чинов сходи-
лись на том, что чип, являясь мерилом заслуг чиновника,
возвышает этого последнего пад своими согражданами.
Возможность возвыситься в обществе служит не только
средством привлечения на государственную службу, но и
стимулом при ее исполнении, представляя собой желан-
ную награду для служащих. Чин же, хотя и не свиде-
тельствует достаточно точно об иерархическом положении
служащего, все-таки сохраняет официальное и обще-
ственное значение. Оклады содержания низших и сред-
них чиновников, особенно в провинции, признавались бо-
лее чем недостаточными (несмотря на их повышение
в предыдущие годы), но тут же указывалось, что
сколько-нибудь значительное увеличение их невозможно.
Отмена же чинов в таких условиях приведет к отливу чи-
новников из государственных учреждений и к переходу
их на службу в частные организации, где материальное
вознаграждение всегда будет выше. Уменьшение числа
служащих пагубно отразится на деятельности государ-
ственного аппарата — в частности, потому, что возмож-
ность выбора лучших кандидатов будет затруднена.
Согласно большинству отзывов, долговременность су-
ществования чипов требовала их сохранения. Чины
прочно вошли в общественный быт, и отмена их произ-
вела бы слишком сильное потрясение в среде служащих.
И если Совещание усматривало в неоднократном возбуж-
дении вопроса об уничтожении чинов аргумент в пользу
необходимости рассмотреть этот вопрос еще раз и про-
вести предположения в жизнь, то сохранение чинов, не-
смотря на все обсуждения, представлялось защитникам
86
этого института подтверждением их взгляда. Но они не
могли не согласиться в той или иной степени с указа-
ниями Совещания на факты чиновной неурядицы и пута-
ницы в государственной службе. Настаивая на невозмож-
ности упразднить чиновную иерархию, они считали, что
недостатки чинопроизводства — не более чем отступления
от законов, «наслоения» и что «эти печальные стороны
вовсе не коренятся в существе самой системы».
Министры — народного просвещения И. Д. Делянов и
государственных имуществ М. Н. Островский — в своих
отзывах пытались дать и более широкое (но явно спеку-
лятивное) обоснование своего отрицательного отношения
к предложениям Совещания. Островский предостерегал,
что «мера эта послужит началом той нивелировки, кото-
рая столь несвойственна странам с монархическим, а тем
более с самодержавным образом правления». За уничто-
жением чинов, по его мнению, «только один шаг — и
к тому же совершенно последовательный», — к уничтоже-
нию чуть ли не сословий вообще. «Это — один из путей,
ведущих к колебанию тех исторических устоев, на кото-
рых покоится консервативное монархическое начало».
Делянов в своей записке указывал, что чин представляет
собою знак приглашения на службу от лица верховной
власти, поэтому-де «министр и регистратор одинаково
суть государственные чиновники, поставленные верхов-
ною властью, а не приглашенные с вольного найма». Это
порождает в подчиненном «чувство самоуважения, соеди-
ненное с повиновением», а начальника заставляет отно-
ситься к подчиненному «не как к приглашенному по соб-
ственному начальническому усмотрению, а как к постав-
ленному верховною властью». По мнению Делянова,
несвоевременность реформы связана не только с финансо-
выми трудностями, не позволяющими повысить жалова-
ние служащим: «Мы только что вышли из периода, когда
в общественных суждениях преобладало чрезвычайно лег-
кое отношение к изменениям в государственном строе на-
шего отечества и обнаруживались по этой части разнооб-
разные неосновательные чаяния. Отмена чинов, как и
всякое уменьшение силы и действия государственного на-
чала, входила в область таких чаяний. Преобразование та-
кого рода могло бы ныне показаться вступлением на путь
не укрепления, а умаления государственного начала и
вновь возбудить колебания умов»,
87
Но даже противниками отмены чинов были высказаны
предложения о необходимости существенного пересмотра
системы чинопроизводства. Министр финансов Н. X. Бунге
писал: «... при замещении должностей я полагал бы не-
обходимым предоставить начальствующим лицам полную
свободу действий и не стеснять их какими бы то ни было
регламентациями». Государственный контролер Д. М. Соль-
ский и обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев пред-
лагали производить в чины по классу должности, т. е.
чтобы не чин давал право на должность, а занятие долж-
ности давало право на чин. Член Государствен-
ного совета А. П. Николаи, наоборот, считал необходимым
устранить всякую связь между получением чина и про-
движением по должности и лишить чины права на со-
словные преимущества.
В полном противоречии с воззрениями большинства
было мнение управляющего Морским министерством
И. А. Шестакова. Подвергнув критическому разбору аргу-
менты защитников чинов, Шестаков приводил целую си-
стему доводов против них.
Главные из них сводились к следующему. Народ чинов
не знает, составляя себе представление о служащих по
их должностям (становой, исправник и т. п.); «чины, не-
смотря на полуторавековое существование их, ему
чужды». В среде «так называемой интеллигенции... чи-
новничество стало уже чем-то комическим. В провинции
уважение к нему издавна поколеблено Гоголем и другими
сатириками... Столичная интеллигенция высказывает свое
равнодушие к чинам, редко выставляя их на карточках
(визитных, — ^. Ш.) и заменяя должностями». Наконец,
«само правительство... несомненно тяготится чинами. До-
казательство тому в различных постановлениях, допускаю-
щих в некоторых обязанностях чины выше и ниже на две
степени; в производстве разом из обер-офицеров в статские
и действительные статские советники». В результате скла-
дывается такая ситуация, когда «в том же чине и директор
департамента или канцелярии и регистратор, отмечаю-
щий в журнале приносимые пакеты». «Это имеет вид
странной неправильности; но когда в проявления прави-
тельственных действий входит комизм, он переступает
пределы смешного и становится вредным», — пишет
И. А. Шестаков. Помимо этого, существование чинов до-
ставляет государству в его деятельности ряд неудобств.
88
Правительство при усилиях выбирать на всякое дело лю-
дей способных встречает «ту же китайскую стену рангов».
Еще более затруднительно привлечь на службу людей
бесчиновных. Чтобы назначить таковых на известные
должности, необходимо «производить вдруг в статские
или действительные статские... и ронять самую цену
правительственных наград излишнею щедростью, вызы-
ваемой единовременным производством и назначением».
Пристойнее путем уничтожения чинов допустить прямое
назначение бесчиновных. Наличие чинов создает для го-
сударства лишнюю обузу в виде массы бесполезных, но
тем не менее жаждущих служебных благ людей. Это
«проторговавшиеся купцы и спекуляторы всякого рода,
нигде не служащие, ничего не делающие, выжидающие
благоприятных обстоятельств, чтобы занять более или ме-
нее важную должность, на что чин дает право».
В то же самое время И. А. Шестаков ставил в непо-
средственную связь с существованием чинов наличие
«истинной язвы нашего общества — презрения к работе,
перешедшего от благородного рыцарства, имевшего по
крайней мере прошедшее, к наслоившемуся чиновниче-
ству, чуждому прошлого и одержимому пагубными на-
деждами на случайное, незаслуженное будущее».
В итоге управляющий Морским министерством прихо-
дил к выводу: «Злоупотребление чинами дошло уже до
той степени, в которой не может быть искоренено зако-
нами. Притом законы сильны только смыслом и никакие
уголовные кодексы не охранят абсурда».
Записка Шестакова вызвала одобрение Александра III,
который написал на ней: «Умно, дельно, справедливо».
В своих беседах с императором А. А. Половцов пы-
тался укрепить его в намерении отменить гражданские
чины. Прежде всего он обратил его внимание на то об-
стоятельство, что «верховная власть и вообще правитель-
ство не проиграют, а выиграют, если у них будет не толпа
непригодных к делу чиновников, а только нужное их
число и притом людей, могущих полезно трудиться». При
этом Половцов указал, что добиться ликвидации чино-
производственных недостатков, не уничтожая чинов., со-
всем не просто. Осуществление предложения К. П. Побе-
доносцева — «не давать более чинов, превосходящих ту
должность, которую занимает чиновник», — приведет
к тому, что «каждый министр будет ... просить изъятия
89
для своих подчиненных» и царь очутится в затрудни-
тельном положении.59
И все же возражения большинства министров против
отмены чинов вынудили Александра III и А. А. Полов-
цова отложить осуществление этой меры до поры, когда
она получила бы более широкую поддержку. Выражая
мнение большинства, С. А. Танеев в декабре 1886 г. вы-
ступил с предложением ограничиться усилением контроля
за порядком чинопроизводства. Ознакомившись с этим
предложением, Александр III направил Половцову
записку, ярко рисующую беспомощность самого царя
в преодолении чиновной рутины.60 В записке, в частности,
говорилось: «По-видимому, чиновничество желает прова-
лить это дело, а я этого не желал бы. Что делать и как
повести его, чтобы добиться результата?». Выход был
найден лишь в 1892 г. Решение не было оригинальным:
восстанавливалось Особое совещание при Собственной его
величества канцелярии на этот раз под председательством
министра императорского двора графа И. И. Воронцова-
Дашкова. Незадолго перед этим Александр III снова
заявил по поводу отмены чинов, что «решился это сделать
и готов идти вперед решительно». Через месяц после во-
зобновления совещания он, по свидетельству А. А. Полов-
цова, сохранял «твердое намерение чины уничтожить,
оставив одни должности».61
Однако на этом этапе единственным реальным резуль-
татом этого намерения оказался закон 9 июля 1892 г.,
запретивший награждать чинами за заслуги лиц, не со-
стоящих на классной государственной службе, в част-
ности— лиц «торгового сословия».62
Ознакомившись с историей проблемы, И. И. Воронцов-
Дашков в конце мая 1893 г. представил императору до-
клад,63 в котором не мог не признать наличия неудобств,
связанных с чинами, и не указать на потерю последними
своего значения. Однако при всем этом он высказывал
убеждение, что чины вообще уничтожать не следует. Если
раньше в отмене чинов он видел «средство для радикаль-
ного лечения от канцеляризма», то теперь склонялся
к тому, что «делопроизводитель VI класса может затя-
гивать дело так же, как и коллежский советник». Суще-
ствование чинов, по его мнению, заключало в себе ряд
незаменимых преимуществ. Чины играют важную роль
при назначениях на должности, регулируют отношения
90
начальника и подчиненного, «служат к развитию... само-
уважения». И в конце концов «факт чрезмерного произ-
водства в чины сам по себе не может вести к уничтожению
чинов, если за ними существует какая-нибудь выгода».
Необходимо лишь устранить ряд недочетов, «которые
привели к современному нежелательному положению
„Табели о рангах"», восстановить значение чинопроизвод-
ства установлением более строгих правил и неослабного
контроля за их применением. Предлагалось упразднить
чины X—XIV классов; «в чины производить лишь за от-
личие» через особый Наградной комитет. Воронцов-Даш-
ков намечал установить выслугу для получения первого
классного чина, а последующее производство осуществ-
лять не выше классов занимаемых должностей. Наконец,
проектировалось не допускать «сверхштатных» и «при-
численных» чиновников, а также исключить назначения
на должности по принципу «не стесняясь чинами».
Соображения председателя Особого совещания были
одобрены императором, как раньше были одобряемы про-
тивоположные по сути дела предложения А. А. Полов-
цова. Было признано необходимым восстановить Инспек-
торский департамент гражданского ведомства. Последнее
было сделано 6 мая 1894 г. путем создания особого Инс-
пекторского отдела при Собственной его императорского
величества канцелярии и реорганизации Комитета для
представления к высочайшим наградам в Комитет о служ-
бе гражданских чинов и о наградах. Как и в 1846 г., это
было проведено с целью подчинить непосредственному
«высочайшему» руководству и наблюдению все дела, ка-
сающиеся заведования гражданскими чинами.
В 1895 г. в связи с образованием при Государственном
совете новой комиссии для пересмотра «Устава о службе
гражданской», деятельность Особого совещания была пре-
кращена. Так безуспешно закончилась четвертая в XIX
столетии попытка отменить гражданские чины.
Но в те же 1890-е гг. определилось и еще одно направ-
ление решения проблемы чинов. Было предложено делать
исключения из правил о чинопроизводстве (по существу,
вовсе их игнорировать) для отдельных ведомств и групп
должностей, имевших особый характер. В 1894 г. министр
финансов С. Ю. Витте добился согласия царя направить
в Государственный совет представление о разрешении ему
замещать все должности по Министерству финансов до
91
V класса включительно «лицами, не имеющими соответ-
ственных чинов, а равно и лицами, хотя вовсе чинов не
имеющими, и, по общим правилам, не имеющими права
на вступление на государственную службу, но получив-
шими высшее образование». Эта мера мотивировалась
стремлением поднять качественный уровень чиновников
ведомства, спецификой необходимых им познаний и не-
возможностью найти подходящих кандидатов из числа
лиц, уже имеющих соответствующие чины. Департамент
законов счел это заслуживавшим «полного внимания» и
согласился на эту меру (временно). Общее собрание Госу-
дарственного совета одобрило такое решение и рекомен-
довало министрам и главноуправляющим отдельными
частями «внести на законодательное разрешение» свои
предложения относительно «условий замещения должно-
стей». 20 декабря 1894 г. это решение было утверждено
царем.64
Тогда же были повышены требования к кандидатам на
получение того чина, который давал право па потомствен-
ное дворянство — чина действительного статского совет-
ника. 1 августа 1898 г. было установлено, что этот чин
мог даваться лишь тем, кто выслужил в предыдущем
чине 5 лет и занимал должность не ниже V класса. А со
2 августа 1900 г. для получения чина действительного
статского советника стали требовать 20-летней службы
в классных чинах.65
Упомянутая комиссия для пересмотра «Устава о службе
гражданской», образованная в 1895 г. под председатель-
ством Е. А. Перетца, к 1901 г. подготовила новый проект
Устава, учитывавший ряд ранее высказывавшихся предло-
жений относительно реорганизации системы чинопроиз-
водства.66 Гражданскую государственную службу намеча-
лось подразделить на классную и неклассную (последняя
должна была быть совершенно не связана с какими-ни-
будь чинами, но имела, конечно, второстепенное значе-
ние). Классные должности, которые должны были иметь
распорядительный характер, предлагалось разделить па
10 рангов. Чины сохранялись, но число их сокращалось
до семи (за счет отказа от тех, которые вели свое проис-
хождение от коллежских должностей и названия которых
звучали архаически). Уничтожалось право чинов на долж-
ности. Вместе с орденами они должны были даваться
главным образом за отличия как награда. Была разрабо-
92
тана даже шкала относительной ценности чинов и орде-
нов, определявшая последовательность награждения ими:
Высшие ордена Владимира 1 ст. и Андрея Первозван-
ного могли жаловаться только действительным тайным
советникам.
Общий межнаградной срок предполагалось сохранить
трехлетний. Но для представления к высшим орденам он
увеличивался и составлял: для Анны 1 ст. и Владимира
2 ст. — 4 года, для Белого Орла и Александра Невского —
5 лет. Лишь за «выдающиеся отличия» межнаградной
срок мог сокращаться.
Проект реорганизации системы чинов, выработанный
комиссией Е. А. Перетца, не получил одобрения главным
93
образом вследствие его непоследовательности. Вместе
с тем в отзывах ведомств на него отмечались как неудов-
летворительность существовавшего законодательства
о гражданской службе, так и настоятельная необходи-
мость его реформы. В отзыве Министерства финансов, на-
пример, указывалось: «В составе действующего Свода за-
конов едва ли найдется другой том, более устаревший,
чем том III — „Устав о службе по определению от пра-
вительства". Если бы задаться целью на основании по-
становлений этого тома нарисовать картину служебного
строя современной России, то получилось бы изображе-
ние, весьма далекое от правды».
В дальнейшем, однако, было сделано лишь одно изме-
нение в порядке государственной службы, относящееся
к 1906 г. и вызванное революционными событиями того
времени, — полное уравнение прав всех сословий на госу-
дарственную службу, в частности на вступление в нее.67
Изложенная история попыток отмены гражданских
чипов или реорганизации системы чинопроизводства по-
казывает, что в условиях царской России чинам посто-
янно придавалось важное значение и как фактору фор-
мирования состава бюрократии, и даже как одному из
средств устранения пороков в организации государствен-
ного управления. Сплошные неудачи в реализации всех
этих попыток сами по себе великолепно демонстрируют
косность и неповоротливость государственного аппарата
царской России, а также консервативную силу самого чи-
новничества, сумевшего действенно саботировать все эти
попытки, несмотря на неоднократно и категорически вы-
ражавшееся «высочайшее» желание реформировать си-
стему чинов.
Попытки улучшить работу государственного аппарата
путем реформы гражданского чинопроизводства были за-
ведомо тщетными. Улучшение же качественного состава
чиновничества хотя и имело место, но процесс этот шел
крайне медленно и явно отставал от требований жизни.
Кастовость и эгоцентризм чиновничества не были преодо-
лены. Борьба с «красными» элементами в бюрократиче-
ской среде имела в значительной мере спекулятивный ха-
рактер, прикрывая борьбу за влияние в верхах.
Все варианты реформирования системы чинопроизвод-
ства, имевшие сколько-нибудь серьезное значение, хотя
94
и предусматривали отмену чинов как особой правовой ка-
тегории, но не отнимали привилегий чиновничества,
а лишь переносили их с чина на должность. В лучшем
случае при этом сужался круг лиц, имевших право на эти
привилегии, но не сокращался их объем.
Сущность чинов за все время их существования не из-
менилась. Наиболее важными атрибутами чинов остава-
лись право на занятие соответствующих должностей и на
переход в дворянское сословие (непосредственно по классу
чина или косвенно — по ордену). Получение дворянства
в свою очередь давало ряд важных прав, особенно суще-
ственных до 1861 г. Хотя возможность перехода в дворян-
ское сословие по чину все время ограничивалась, само
возрастание численности гражданских чиновников в высо-
ких чинах постоянно опережало эти ограничения.
Главную причину неудачи всех попыток реформиро-
вать архаичную систему гражданского чинопроизводства
нельзя не видеть в отмеченной В. И. Лениным неприми-
римости самодержавия «с какой бы то ни было самостоя-
тельностью, честностью, независимостью убеждений, гор-
достью настоящего знания».68 Представители высшей бю-
рократии, проявляя «хорошее политическое чутье»,69 —
писал он, — ощущали опасность в том; что «люди, испол-
няющие те или иные общественные функции»,70 могли бы
«цениться не по своему служебному положению, а по
своим знаниям и достоинствам»,71 чем подкапывались бы
в корне «те привилегии сословий и чинов, которыми только
и держится самодержавная Россия.. .».72
Что же представляло собой чиновничество в резуль-
тате его развития к концу XIX—началу XX в.?
По официальным (возможно, неполным) данным
в 1902 г. в России была 161 тыс. классных гражданских
чиновников.73 К сожалению, эта общая цифра никак не
дифференцируется. Поэтому, чтобы дать хотя бы при-
мерное представление о распределении чиновничества по
группам классов и об их социальном составе и образова-
тельном уровне, мы обратимся к официальным же дан-
ным на 1897 г. о гражданских чинах, действительно
занимавших классные должности в высших органах вла-
сти и основных ведомствах царской России. В абсолют-
ных цифрах эти данные, охватывавшие лишь часть чи-
новничества, не показательны, но в относительных вели-
чинах они дают примерно верную картину.
95
Должности первых четырех классов занимало менее
1.5% чиновников. Из них дворяне по происхождению
составляли 80%; высшее образование имели 87%.
Должности V—VIII классов занимало 53% чиновников
(39%—дворяне, 58%—лица с высшим образованием).
Должности V класса в провинции по ряду ведомств явля-
лись руководящими. В центральных учреждениях эта
категория чиновников занимала посты вице-директоров
департаментов, начальников отделений, чиновников для
особых поручений, столоначальников и делопроизво-
дителей.
Должности IX—XIV классов имели 36 тыс. человек
(20.7% из них — дворяне). Лишь в провинциальных
учреждениях должности этой группы имели сколько-ни-
будь самостоятельный характер.74
Стремясь усилить свое влияние на деятельность орга-
нов самоуправления, царское правительство присвоило
классы государственной службы губернским и уездным
предводителям дворянства, а после 1890 и 1899 г. — и
некоторым должностям земств и городских самоуправле-
ний. Лица, избранные на эти должности, на время испол-
нения ими соответствующих обязанностей получали
право пользования чином того же класса, а при повтор-
ном избрании сначала утверждались в этом чине, а затем
могли получить более высокий чин. Так, губернский
предводитель дворянства за три трехлетия службы по
выборам утверждался в чине действительного статского
советника; уездный предводитель за три трехлетия
утверждался в чине статского советника.75
Действовавшее законодательство о чинах в конце
XIX—начале XX в. так же не исключало отступлений от
него, как это было и в более ранние годы. Например,
С. Ю. Витте, имея чин титулярного советника (IX кл.),
в 1889 г. был назначен директором Департамента желез-
нодорожных дел Министерства финансов с производством
сразу в чин действительного статского советника (IV кл.).
Сам Витте в своих воспоминаниях расценивает этот слу-
чай как «совершенно исключительный». Но в том же году
чин действительного статского советника был дан за бла-
готворительную деятельность неграмотному бакинскому
предпринимателю Г. 3. А. Тагиеву. Тот же чин, причем
с противозаконным присвоением ученой степени доктора
медицины, в начале XX в. был дан самозванному врачу
96
проходимцу Филиппу — французу, оказавшемуся при-
ближенным к царской семье.76 Отступления от закона
практиковались и впоследствии. Так, П. А. Столыпин
в 1906 г. был назначен министром внутренних дел и
председателем Совета министров, будучи в чине
IV класса. Конечно, он затем быстро был произведен
в III, а позднее и во II класс.
Помимо системы гражданских чинов, в России суще-
ствовало и несколько высших почетных гражданских зва-
ний: статс-секретарь его величества, член Государствен-
ного совета, сенатор и почетный опекун. Все эти звания
не предусматривались «Табелью о рангах» и не относи-
лись формально к каким-либо ее классам, хотя опреде-
ленное соответствие между чином и званием все же под-
разумевалось. Все они вели свое происхождение от
одноименных должностей.
Еще во второй половине XVIII в. существовала долж-
ность статс-секретаря при императрице — особо доверен-
ного лица для выполнения ее личных поручений секре-
тарского характера. В начале XIX в. должность статс-
секретаря занимал М. М. Сперанский. Позднее это уже
только высшее гражданское почетное звание.* Число
лиц, имевших это звание, во второй половине XIX—на-
чале XX в. сокращалось. В 1874 г. значилось 40 статс-
секретарей, в 1900 г. — 27, а в 1915 г. — всего 19.
В дореволюционной «Большой энциклопедии» в статье
о статс-секретарях не без основания констатируется, что
«обязанности их в настоящее время совершенно неопре-
деленны». Важной привилегией статс-секретарей было
право личного доклада царю и объявления словесных по-
велений императора, подобно дежурным генерал-адъ-
ютантам. Звание статс-секретаря давалось обычно особо
доверенным министрам, выделяя их сразу из числа всех
прочих. Значительно реже это звание имели товарищи
министров и директора департаментов и лишь в исклю-
чительных случаях — лица, занимавшие менее крупные
посты. Все случаи такого рода обычно были замечаемы
Не следует путать это звание с наименованием должности
«статс-секретарь Государственного совета», в обязанности ко-
торого входило заведование канцелярией одного из департа-
ментов Государственного совета.
1)7
современниками, и им придавалось важное значение.
Известно, что в царствование Николая I статс-секретарем
был сделан барон М. А. Корф, имевший к тому времени
лишь чин статского советника. В 1858 г. в статс-секре-
тари был пожалован директор одного из департаментов
князь Д. А. Оболенский. В начале 1860-х гг. по ходатай-
ству министра финансов А. М. Княжевича статс-секрета-
рем был сделан директор Кредитной канцелярии Мини-
стерства финансов Ю. А. Гагемейстер, тогда как сам
Княжевич этого звания не имел. Следующий за ним
министр финансов — М. X. Рейтерн получил звание статс-
секретаря еще до своего назначения на министерский
пост. С мая 1903 по 1905 г. звание статс-секретаря имел
ие занимавший никакого официального поста А. М. Безо-
бразов — один из инициаторов авантюристической поли-
тики царизма на Дальнем Востоке.
Звание члена Государственного совета возникло
с учреждением этого органа в 1810 г. В большинстве
случаев лица, имевшие это звание, занимали и одноимен-
ную должность. Министры и главноуправляющие счита-
лись членами Государственного совета уже в силу зани-
маемых постов. Но могло быть и так, что какое-то другое
лицо (не министерского ранга) назначалось членом Со-
вета, занимая какую-то другую должность или не зани-
мая никакой, но не включалось в ежегодно объявляемый
состав обязательно присутствующих в заседаниях депар-
таментов или Общего собрания членов Совета. Для них-то
должность члена Государственного совета становилась
исключительно почетным званием. На 1897 г. всего было
62 члена Государственного совета (без министров), из
них одна треть военных, 20 имевших родовые титулы, 43
с высшим образованием. С 1906 г. часть членов Совета
стала избираться.77
Аналогичным образом еще с конца XVIII в. суще-
ствовали звание и должность сенатора — члена Прави-
тельствующего Сената. Звание сенатора считалось менее
почетным, чем звание члена Государственного совета.
Обычно оно давалось товарищам министров и другим
гражданским чиновникам II—IV классов (главным обра-
зом III класса) в завершение их карьеры. Но оно могло
принадлежать и министрам. Так, в конце XIX в. сенато-
ром был (т. е. носил это звание) государственный конт-
ролер Т. И. Филиппов. В 1897 г. значилось 113 сенаторов.
98
присутствовавших в департаментах и общих собраниях
Сената. Лишь 5 из них были военными; 13 имели родо-
вые титулы; 104 получили высшее образование.78
К званию сенатора приравнивалось звание опекуна,
или почетного опекуна, установленное в 1798 г. для на-
граждения им членов опекунских советов — органов,
ведавших благотворительными учреждениями. Звание это
давалось и в связи с крупными пожертвованиями на
благотворительные цели.
Звания статс-секретаря и почетного опекуна давались
только гражданским лицам; звания члена государствен-
ного совета и сенатора — также и военным. Все эти зва-
ния (кроме статс-секретаря) присваивались пожизненно.
Их можно было совмещать. Например, И. Л. Горемыкин
накануне свержения царизма был одновременно действи-
тельным тайным советником I класса, статс-секретарем,
членом Государственного совета и сенатором.
Каждому званию соответствовал свой парадный мун-
дир. Статс-секретари, кроме того, получали особый знак
этого звания, который носили на левой стороне груди —
серебряный вензель императора, пожаловавшего им это
звание.
Чин и звание определяли форму титулования —
устного и письменного. При устном обращении ниже-
стоящих гражданских чиновников к вышестоящим упо-
треблялся лишь общий титул по чину. В случае назначе-
ния чиновника на должность, класс которой был выше
его чина, он пользовался общим титулом по должности
(например, губернский предводитель дворянства мог
пользоваться титулом III—IV классов — «ваше превосхо-
дительство», даже если по чину или по происхождению
имел титул «ваше благородие»).
При письменном официальном обращении низших
должностных лиц к высшим в третьем лице и в датель-
ном цадеже до середины XIX в. употреблялись оба ти-
тула, причем частный употреблялся и по должности и по
чину и следовал за общим титулом (например, «Его пре-
восходительству товарищу министра финансов тайному
советнику такому-то»). С середины XIX в. частный титул
по чину и фамилия стали опускаться. При аналогичном
обращении к низшему должностному лицу сохранялся
только частный титул по должности, а фамилия не ука-
99
зывалась (например, «Управляющему Курской казенной
палатой»). Равные же должностные лица обращались
друг к другу либо как к высшим, либо по имени и отче-
ству с указанием общего титула и фамилии на поле
документа. Почетные звания (кроме звания члена Госу-
дарственного совета) обычно также включались в состав
титула, причем в этом случае частный титул по чину, как
правило, опускался (например, «Министру финансов
статс-секретарю такому-то»). Лица, не имевшие чина,
получали общий титул в соответствии с классами, к ко-
торым приравнивалось принадлежавшее им звание (на-
пример, почетные опекуны получали право на общий
титул «ваше превосходительство»).
Мы уже отмечали, что 27 марта 1800 г. для лиц купе-
ческого сословия было установлено почетное звание «ком-
мерции советник» (а затем и «мануфактур-советпик»),
номинально приравненное к VIII кл. гражданской
службы.79 С 1824 г. право на это звание было предостав-
лено всем купцам после 12 лет пребывания в 1 гильдии.
В соответствии с классом общий титул советников был
«ваше высокоблагородие».
Манифестом 10 апреля 1832 г. было введено звание
почетного гражданина (личное и потомственное),80 осво-
бождавшее от рекрутской повинности, подушного оклада
и телесных наказаний (все это представляло весьма
существенные преимущества, особенно до 1860-х годов).
Звание почетного гражданина могло быть приобретено по
рождению [дети личных дворян (в том числе обер-офя-
церские дети) и православных церковнослужителей],
нахождением в 1 гильдии купечества в течение 20 лет
(до 1863 г. — 10 лет), по званию мануфактур- или коммер-
ции советника (с 1836 г.), получением ордена и произ-
водством в низшие гражданские чины (о чем уже гово-
рилось), успехами в области искусства, образованием и др.
С 1892 г. это звание стало возможным испрашивать за
общественно полезную, деятельность (за 10 лет такой
деятельности давалось личное почетное гражданство,
а за 20 лет —потомственное). На 1858 г. в России чис-
лилось более 21 тысячи почетных граждан. Общий титул
почетных граждан (если они не имели более высокого
титула в связи с другими своими званиями) был «ваше
благородие».
100
Наконец, особую систему титулования имело в Рос-
сии православное духовенство, как черное (монашеству-
ющее, давшее обет безбрачия), так и белое. И то, и дру-
гое разделялось на пять рангов — санов. Черное духо-
венство: митрополит, архиепископ, епископ, архимандрит
и игумен. Первые три сана обозначали разные ранги
епископского звания и могли именоваться также «архие-
рей» или «владыка». Все названные саны могли даваться
просто за личные заслуги, но гораздо чаще они были
связаны с занятием определенных должностей. Так, мит-
рополиты обычно возглавляли три главные епархии (цер-
ковные округа): петербургскую, московскую и киевскую;
архиепископы — некоторые другие важные епархии; епи-
скопы — прочие епархии. Архимандриты чаще всего были
настоятелями (главами) крупных монастырей и ректо-
рами духовных учебных заведений. Игумены возглавляли
прочие (третьеклассные) монастыри. Это звание могло
принадлежать и настоятельницам женских монастырей
(игуменья). Митрополит и архиепископ пользовались
общим титулом «ваше высокопреосвященство», а епи-
скоп— «ваше преосвященство». Всем им принадлежал
также общий титул «владыко». Архимандрит и игумен
титуловались «ваше высокопреподобие». Белое духовен-
ство имело следующие саны: протопресвитер, прото-
иерей, священник (иерей), протодиакон и диакон. Прото-
пресвитеров в конце XIX в. было четыре: это звание
давалось главе военного и морского духовенства, главе
придворного духовенства (он же возглавлял собор Зим-
него дворца и Благовещенский собор в Московском
Кремле и был обычно духовником императорской семьи),
а также старшим священнослужителям Успенского и
Архангельского соборов Московского Кремля. Сан прото-
иерея давался настоятелям церквей, а сан протодиа-
кона — дьяконам кафедральных соборов и церквей при-
дворного ведомства; но эти же саны могли даваться
и просто за заслуги рядовым священникам и диаконам.
Протопресвитер и протоиерей пользовались общим титу-
лом «ваше высокопреподобие», реже применялся титул
«ваше высокоблагословение»; иерей и протодиакон —
«ваше преподобие», реже—«ваше благословение» или
«ваше священство»; диакон титуловался «ваше препо-
добие».
ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОР. РОДОВЫЕ ТИТУЛЫ.
ПРИДВОРНЫЕ ЧИНЫ И ЗВАНИЯ
В октябре 1721 г. Петром I был принят императорский
титул, а Российское государство стало именоваться импе-
рией. Однако вплоть до конца века в России не су-
ществовало специального законоположения об император-
ском доме или, как было принято называть, об импера-
торской фамилии —оно было разработано лишь в 1797 г.1
Согласно ему, императорскую фамилию составляли; им-
ператор, императрица (жена), вдовствующая импера-
трица (мать), наследник цесаревич * (обычно старший сын
императора), великие князья (сыновья, дочери, внуки,
правнуки и праправнуки царствующего или умершего им-
ператора) ** и князья императорской крови (лица даль-
него родства). Император, обе императрицы, наследник и
его жена (а до 1886 г.— и великие князья) обладали
исключительным правом именоваться частным титулом
с предикатом «государь» или «государыня» (например,
«государь император»). Первые трое имели право на об-
щий титул «ваше императорское величество»,*** наслед-
ники и другие великие князья — на титул «ваше импера-
торское высочество» (при устном обращении слово «им-
ператорское» в составе титула могло опускаться), а кня-
зья императорской крови — на титул «ваше высочество»
(с 1886 г. младшие сыновья правнуков императора — на
титул «ваша светлость»). Известны случаи пожалова-
* Обычно титул цесаревича прршадлежал только наследнику
престола. Однако в октябре 1799 г. он был дан, кроме наслед-
ника Александра Павловича, еще и Константину Павловичу,
который сохранял его до самой смерти.
** После 1885 г. только сыновья, дочери, а в прямом мужском
потомстве — и внуки императора.2
** Речь идет о так называемом малом (не церемонном) титуле.
Большой, или полный, титул императора включал перечис-
ление всех земель, входивших в Российскую империю.
102
ния дальним родственникам императора титула «импера-
торское высочество». Так, в 1845 г. этот титул был по-
жалован внуку императора Павла I по женской линии и
племяннику Николая I принцу Петру Ольденбургскому.
В середине XIX в. (к концу царствования Николая I) им-
ператорская фамилия насчитывала 28 человек, в 1881 г. —
43, в 1894 г. — 46, в начале XX в. — 53 и в 1914 г. — более
60 человек.
Императорская фамилия составляла как бы вершину
феодальной пирамиды, образуемой дворянской знатью
страны. В основании ее находилось привилегированное
сословие России — дворянство. Промежуточное положение
занимали титулованные дворянские роды — бароны,
графы, князья и светлейшие князья.3 Исторически каж-
дый из этих титулов обозначал уровень феодальной са-
мостоятельности рода и степень близости к царствующему
дому. К XVIII в. титулы эти уже утратили свое перво-
начальное значение, обозначая теперь лишь весьма ус-
ловную степень знатности рода. Пожалование родового ти-
тула могло быть осуществлено лишь монархом, а пере-
даваться потомкам он мог только по мужской линии (же-
нам и детям). Женщины из титулованных родов теряли
свой титул, выходя замуж.
Баронский и графский титулы были введены в Рос-
сии Пет]эом I. При нем же получило распространение при-
знание родовых титулов, присвоенных на Западе. Всего
в конце XIX в. в России было официально учтено около
240 баронских родов (в том числе тех, мужские линии ко-
торых к этому времени пресеклись). Вновь было вы-
дано грамот на баронское достоинство: с 1881 по
1895 г. — 45 и с 1895 по 1907 г. — 171. Большинство ба-
ронов в России было прибалтийского происхождения. Ба-
ронство могло жаловаться и лицам недворянского проис-
хождения, в частности — предпринимателям в связи со
100-летием существования фирмы. Одними из первых
в XVIII в. баронство получили купцы Строгановы. После
1856 г. из 7 пожалований баронства недворянам в 6 слу-
чаях этот титул получили купцы. Всего к началу XX в.
насчитывался 31 баронский род по пожалованию.4
Графских родов к 1894 г. было учтено 310 (в том
числе около 70 пресекшихся в мужской линии)»
С 1856 по 1908 г. было 88 новых пожалований графского
титула.5 Этот титул был особенно в почете в XVIII в.,
103
когда число графских родов было еще невелико. Первым
российским графом стал в 1706 г. Б. П. Шереметев. В XIX
и в начале XX в. графский титул часто давался как на-
града за деятельность на посту министра (например,
Е. Ф. Канкрину, К. В. Нессельроде, В. Н. Коковцову).
Из примерно 250 учтенных княжеских фамилий около
40 вели свою родословную от потомков Рюрика и Геди-
мина. 56% всех княжеских фамилий составляли грузин-
ские. Княжеских родов, получивших этот титул по пожа-
лованию, было немного — около 20. Всего же с 1856 по
1908 г. было 32 таких пожалования (во многих случаях
новые княжеские роды быстро пресекались). К началу
XX в. около 30 татарских (точнее — мусульманских), кал-
мыцких и мордовских фамилий носили свои националь-
ные княжеские титулы, которые считались по достоинству
пиже баронского6 (они не пользовались правом на общий
титул «сиятельство», который принадлежал великороссий-
ским князьям). В отличие ото всех других родовых титу-
лов княжеский для ряда фамилий имел исконно наследст-
венное, историческое происхождение (князья Вяземские,
Гагарины, Голицыны, Долгорукие, Кропоткины, Одоев-
ские, Трубецкие и др.). Особенно редким был титул свет-
лейшего князя. Первым его получил А. Д. Меншиков
в 1707 г., последним —в 1871 г.— кн. А. М. Горчаков.
Известны, кроме того, светлейшие князья Безбородко,
Лопухины, Салтыковы, Ливен, Воронцовы, Волконские,
Голицыны и др.
Можно было иметь одновременно два родовых титула
(обычно с удвоением фамилии или добавлением к ней по-
четной приставки). Титулы эти могли быть получены либо
в виде наград, либо — в особых случаях — по наследству.
Известно, например, что А. В. Суворов за свои победы
был награжден титулами графа Рымникского и князя
Италийского. Генерал-фельдмаршал И. Ф. Паскевич по-
лучил титул графа с добавлением к фамилии — «Эриван-
ский», а затем был пожалован еще титулом князя
Варшавского. Двойной родовой титул мог возникнуть с раз-
решения царя в случае пресечения одного из титулован-
ных родов в мужском прямом потомстве. В 1856 г. граф-
ский титул получил генерал-адъютант генерал-от-артил-
лерии С. П. Сумароков. Наследников мужского пола он
не имел. Поэтому, чтобы фамилия и графский род не пре-
кратились после его смерти (в 1875 г.), мужу его дочери—
104
Ф. Н. Эльстону было разрешено именоваться графом Су-
мароковым-Эльстон. Сын последнего — гвардии поручик
Ф. Ф. Сумароков-Эльстон женился на дочери князя
Н. Б. Юсупова, которая после смерти отца (в 1891 г.)
осталась единственной представительницей рода. Поэтому
Александром III было разрешено ее мужу и ей имено-
ваться князьями Юсуповыми графами Сумароковыми-Эль-
стон, с условием, однако, чтобы титул князей Юсуповых
переходил только к старшим в роде из его потомков.
Дворянство как сословие пользовалось в России гро-
мадными привилегиями. Но принадлежность к титулован-
ным дворянским родам сама по себе не давала никаких
прав. Идея этого была заложена уже в петровской «Та-
бели о рангах».7 В одном из пояснительных к ней пун-
ктов говорилось: «Сыновьям российского государства кня-
зей, графов, баронов, знатнейшего дворянства, такоже
служителей знатнейшего ранга, хотя мы позволяем для
знатной их породы или их отцов знатных чинов в пу-
бличной асамблеи, где Двор находится, свободный доступ
перед другими нижнего чина, и охотно желаем видеть,
чтоб они-от других во всяких случаях по достоинству от-
личались'; однакож мы для того никому какого ранга не
позволяем, пока нам и отечеству никаких услуг не по-
кажут, и за оные характера не получат». В России в от-
личие от некоторых других европейских стран (например,
Дании) титулы по происхождению не были никак соотне-
сены с иерархией чинов. Поэтому, а также вследствие до-
вольно частых и не всегда оправданных пожалований
(а нередко — и материальной необеспеченности) родовые
титулы не пользовались авторитетом в обществе, особенно
в XIX и начале XX в. Это хорошо видно на примере вы-
веденного Ф. М. Достоевским князя Мышкина. Фамилия
эта имеет реальные основания: существовал род обеднев-
ших князей Мышецких, занимавшихся в Новгородской
губернии хлебопашеством наравне с простыми кресть-
янами.
Более чем титул по происхождению, ценилась сама
родовитость, заслуги рода. Известны случаи, когда знат-
нейшие дворянские роды вообще не имели титулов по до-
стоинству и считали излишним принимать такие титулы.
Так, например, род Нарышкиных был в родстве с дина-
стией Романовых (поскольку Н. К. Нарышкина была ма-
терью Петра I, а А. Л. Нарышкина — его двоюродной се-
105
строй по отцу), но не имел ни княжеского, ни графского
титулов. Зато со времен Елизаветы Петровны представи-
тели этого рода всегда занимали высшие придворные
должности. Существует предание, что герой 1812 года ге-
нерал Н. Н. Раевский отказался от предложенного ему ти-
тула графа, ссылаясь на достаточную известность своего
рода.
Случайность и несерьезность возникновения титуло-
ванных родов иллюстрирует любопытная история светлей-
ших князей Ливен. В 1783 г. Екатерина II поручила вос-
питание своих внуков сорокалетней вдове генерал-майора
барона О. Г. Ливена — Ш. К. Ливен, которая «прослави-
лась» «ревностным служением при дворе в продолжении
45 лет» (умерла в 1828 г.). В 1794 г. Ливен получила зва-
ние статс-дамы. Павел I в 1799 г. возвел ее с потомством
в графское достоинство. Александр I в 1801 г., в день
своего коронования, наградил ее особым знаком отли-
чия— драгоценным браслетом с портретами (своим и им-
ператрицы). В 1824 г. ей же был пожалован большой
портрет императора с цепью для ношения на шее.
В 1826 г., в день коронации Николая I, графиня Ливен
была возведена со всем семейством в княжеское достоин-
ство с титулом светлости. Род Ливен не был очень богат.
В конце XIX в. один из его представителей — Н. А. Ливен
в чине действительного статского советника занимал пост
прокурора Киевской судебной палаты.8
Одним из богатейших был род светлейших князей Во-
ронцовых, пресекшийся в 1904 г., когда умер по-
следний его представитель, внук известного М. С. Ворон-
цова — М. А. Воронцов граф Шувалов, человек болезнен-
ный и умственно малоразвитый. Он владел громадными
имениями (приносившими 400 тыс. руб. годового дохода),
которые после его смерти перешли к Воронцовым-Дашко-
вым.9
Общей привилегией представителей титулованных ро-
дов было установленное обычаем право на особые титулы.
Обычным в условиях России предикатным титулом был
«господин», а также «сударь» и «государь». Первый из
них употреблялся во всех официальных случаях и, как
правило, в именной форме, т. е. с добавлением фамилии
(например, «господин Петров»). Предикатный титул «су-
дарь», наоборот, употреблялся в безымянной форме, глав-
106
ным образом — в быту. Остаточным элементом употреб-
ления этого слова в обывательской среде было добавление
звука «с» (т. е. начала слова «сударь») в конец некото-
рых слов (например: «точно так-с», «пожалуйте-с» и т. п.).
Предикат «государь», когда речь шла не о представителях
царствующего дома, употреблялся исключительно в со-
ставе формул обращения «милостивый государь» и «госу-
дарь мой». Все три названных предикатных титула имеют
общее происхождение. Исходным словом было «господь»,,
использовавшееся в формуле «господь бог» либо подразу-
мевавшее бога. Производное от него «господарь» видоиз-
менилось в «господин» и «государь». Последнее слово раз-
делилось на полную его форму и сокращенную — «су-
дарь». Предикат «сударь» в обиходе отчасти ассоцииро-
вался со словом «суд», хотя этимологически с ним не был
связан.
Простое дворянство с 1721 г. давало право на общий
титул «ваше благородие». К баронам следовало обра-
щаться либо так же, либо «господин барон». Графы и
князья пользовались правом на общий титул «ваше сия-
тельство», а светлейшие князья—«ваша светлость». При
обращении к лицам княжеского или графского достоин-
ства употребление титула по происхождению было обяза-
тельно (причем он заменял все другие общие титулы):
вышестоящие должностные лица употребляли частный ти-
тул (князь, граф); нижестоящие применяли общий титул
(«ваша светлость», «ваше сиятельство»). Титулом «ваше
сиятельство» не могли пользоваться князья из «инород-
цев», если их родовое достоинство не было официальна
признано царской властью.10 Совпадение титулов дальних
родственников императоров, с одной стороны, и светлейших
князей по пожалованию — с другой, как бы причисляло по-
следних к ближайшему окружению царской семьи.
Другой привилегией обладателей родовых титулов
была возможность для представителей более знатных из
них находиться при дворе. Однако эта привилегия не была
официальной и реализовывалась лишь путем получения
придворных чинов и званий, чему немало содействовало
само наличие родовых титулов. Между тем важной осо-
бенностью российского императорского двора было то, что
получение придворных чинов и званий было хотя и не
единственным, но главным и кратчайшим путем ко двору.
Военная и гражданская служба в высших должностях и
107
чинах также давала право на доступ во дворец, однако
право это было в большинстве случаев потенциальным
(реализовывалось лишь в случае особого приглашения и
давалось не столько личности, сколько должности или
чину).
Вряд ли необходимо подробно разъяснять значение
близости ко двору в условиях абсолютной монархии. Это
давало возможность рассчитывать на внимание со сто-
роны царствующего дома, расширяло круг влиятельных
знакомств, содействовало карьере и поднимало общест-
венный престиж, способствовало благополучию семейной
жизни.* В некоторых случаях близость ко двору позво-
ляла оказывать непосредственное политическое влияние
на монарха.
В. И. Ленин отмечал «всевластие и безответственность
придворной камарильи...».11 Именно сочетание этих ка-
честв делало царское окружение одной из наиболее реак-
ционных сил самодержавия. Это значение камарильи еще
более возрастало вследствие бездарности лиц, занимавших
российский императорский трон, в особенности — в сере-
дине XVIII в. и в последние десятилетия существования
царизма. Один из наиболее видных государственных дея-
телей России конца XIX—начала XX в. — С. Ю. Витте
дал в своих воспоминаниях такую уничтожающую харак-
теристику Николая II: «Коварство, молчаливая неправда,
неумение сказать да или нет и затем сказанное исполнить,
боязненный оптимизм, то есть оптимизм как средство по-
дымать искусственно нервы, — все эти черты, отрицатель-
ные для государей, хотя невеликих»,12 были свойственны
последнему российскому самодержцу.
Что же представлял собою российский императорский
двор?
Под императорским двором имелся в виду двор собст-
венно императора, или «большой» двор. Существовало
также несколько «малых» дворов — дворов отдельных
представителей императорской фамилии.** Однако офици-
* Многие добивались права быть принятыми ко двору, учитывая
интересы своих жен и дочерей, поскольку это право распро-
странялось и на них (хотя и не во всех случаях).
** Члены императорской фамилии, при которых не было само-
стоятельного двора, могли иметь «при» себе нескольких чинов-
ников, адъютантов, фрейлин и т. п.
108
ального значения и своей системы придворных чинов и
званий они не имели. Хотя каждый из малых дворов имел
свой штат (обычно насчитывавший всего несколько чело-
век), но его составляли лица, либо вообще не имевшие
придворных чинов и званий, либо их имевшие по импе-
раторскому двору и откомандированные к малым дворам.
Точного определения того, что такое императорский
двор, не существовало. Но при употреблении этого тер-
мина в законодательстве и других источниках обычно
имеются в виду, с одной стороны, императорская резиден-
ция, а с другой — три группы лиц: придворные чины,
придворные кавалеры (лица, имевшие придворные
звания) и придворные дамы (дамы и девицы, имевшие
особые «дамские» придворные звания) .*
Состав, структура и обычаи российского император-
ского двора складывались более века и окончательно
сформировались лишь в царствование Николая I. Основ-
ной идеей при этом была демонстрация политического
престижа империи и царствующей фамилии. При этом
естественным было усвоение уже существовавших на За-
паде как общих принципов организации двора (включая
некоторые церемониалы), так и номенклатуры придвор-
ных чинов и званий. В первом случае за образец был при-
нят французский двор, во втором — дворы немецких вла-
детелей и австрийский императорский двор. Вместе с тем,
однако, в обычаях российского императорского двора с са-
мого начала присутствовали специфически православный
(особенно после 1905 г.) и псевдонациональный элементы.
Управление императорским двором и его сложным хо-
зяйством осуществлялось несколькими конторами и кан-
целяриями, возглавлявшимися особо доверенными при-
дворными чинами. Первые сведения о существовании этих
учреждений относятся к 30-м и 40-м гг. XVIII в. Главная
роль среди них принадлежала Дворцовой канцелярии (это
был преимущественно финансовый орган) и Придворной
конторе. В 1786 г. канцелярия была упразднена, а ее дела
переданы конторе. В 1841 г. был утвержден устав При-
дворной конторы, согласно которому она ведала содержа-
нием петербургских императорских дворцов, Эрмитажа,
* Кроме того, при дворе находилось множество разного рода мел-
ких чиновников и служителей, которые не входили в состав
придворных.
109
парков и садов придворного ведомства, продовольствием
царской семьи, устройством придворных церемоний и при-
дворным штатом, а с 1854 г. также делами по постройке
и ремонту дворцовых зданий. Некоторое время она заве-
довала также квартирмеистерскои и камерцалмеистерскои
частями — убранством и меблировкой дворцов. В 1883 г.
контора была преобразована в Главное дворцовое управ-
ление, просуществовавшее до 1891 г. Входившая в состав
Главного дворцового управления так называемая Гоф-
маршальская часть была с этого года выделена в самосто-
ятельное учреждение.
Гофмаршальская часть ведала довольствием импера-
торского двора, хозяйством дворцов и организацией (в хо-
зяйственном отношении) разного рода празднеств и цере-
моний. В XIX в. она является наиболее важной частью
придворного ведомства. Одной из важнейших обязанно-
стей Гофмаршальской части было содержание стола импе-
раторской семьи. Императорский стол обслуживался ис-
ключительно придворными служителями. Кроме назван-
ного, Гофмаршальская часть ведала еще тремя классами
столов, обслуживание которых сдавалось с подряда. К пер-
вому классу относились столы: так называемый гофмар-
шальский, или кавалерский (для дежурных кавалеров и
гостей двора), стол обер-гофмейстерины (для живущих
во дворце придворных девиц) и стол начальника кавалер-
гардских рот. Придворным штатом 1796 г.13 предусмат-
ривалось, что, «кроме гофмаршала, всякому, для кого стол
назначен, позволяется иметь гостей, и содержатель по
числу оных стол сервировать обязан».
Ко второму классу относились столы для караульных
офицеров, дежурных секретарей и адъютантов, дежурных
пажей и для некоторых других лиц. К третьему классу
(«общая столовая») относились столы для старших слу-
жителей двора.
Дворцовыми конюшнями и экипажами заведовала Ко-
нюшенная канцелярия, реорганизованная в 1786 г. в При-
дворную конюшенную контору, а в 1891 г. — в Придвор-
ную конюшенную часть. В 1858 г. из Министерства ино-
странных дел в придворное ведомство была передана
Экспедиция церемониальных дел, в 1902 г. переимено-
ванная в Церемониальную часть. Императорская охота
находилась в ведении Обер-егермейстерской канцелярии,
преобразованной в 1796 г. в Егермейстерскую контору.
НО
С 1882 г. последняя стала именоваться Императорской
охотой.
В августе 1826 г. для объединения деятельности на-
званных и других учреждений придворного ведомства
было образовано особое Министерство императорского
двора. Деятельность этого министерства была поставлена
вне контроля высших государственных учреждений. Ми-
нистр императорского двора подчинялся исключительно
императору.
Придворный этикет ограничивал и затруднял общение
членов императорской фамилии даже с представителями
господствующего класса. Сохранились любопытные вос-
поминания о том, каким образом обходились такого рода
ограничения великой княгиней Еленой Павловной, сыг-
равшей видную роль в развитии русской культуры сере-
дины XIX в. Вот что пишет один из крупных чиновников
Министерства финансов Ф. Г. Тернер: и «Живо интере-
суясь всем, что происходило в мире не только политиче-
ском, но и ученом, артистическом и литературном,
вел. кн. Елена Павловна желала знакомиться с выдающи-
мися учеными, артистами и литераторами. Но так как при-
дворный этикет допускал ко двору только известных титу-
лованных и чиновных лиц и притом требовал большой сдер-
жанности в обращении, то великая княгиня, йе желая
себя стеснять в этом отношении, придумала устроить
приемные вечера у княжны Львовой» (гофмейстерины
Елены Павловны) «в салонах последней, куда можно
было приглашать от имени княжны всех лиц, которых
великая княгиня желала видеть и с которыми она желала
беседовать совсем непринужденно... Великая княгиня
приходила обыкновенно после начала собрания, садилась
где-нибудь в стороне, и к ней подзывались то один, то
другой из посетителей для интимного разговора». Другой
участник вечеров у вел. кн. Елены Павловны в Михай-
ловском дворце и в Павловске — князь Д. А. Оболенский
(товарищ председателя Петербургской гражданской па-
латы) также вспоминает,15 что «все лучшие представи-
тели молодого поколения, чем-нибудь обратившие на себя
внимание, приглашались к княжне Львовой на вечера,
которые... обратились... в постоянные еженедельные со-
брания». Любопытны и характерны свидетельства Обо-
ленского о впечатлениях Елены Павловны о жизни
двора: «с негодованием отзывалась она о пустоте и ме-
111
лочности интересов придворной жизни, об отсутствии
мысли и всякого желания узнать и понять нужды края,
об общем равнодушии, пустом безжизненном формализме,
губящем все».
Придворные чины и звания (в России) — обозначе-
ния официального положения лиц, состоявших при дворе
российских императоров; в просторечии сами эти лица
назывались «придворными».
Общее число лиц, имевших придворные чины и зва-
ния, постоянно возрастало от нескольких десятков
в XVIII в. до нескольких сотен в первой половине XIX в.;
на 1881 г. это число превысило 1300, а в 1914 г. — 1600 че-
ловек.16 Среди них число обладателей придворных чинов
было сравнительно невелико: в середине XIX в. их насчи-
тывалось 24, в 1881 г. — 74, в начале XX в. —120 и
в 1914 г. — 213 человек. Таблица 4 на с. 113—114 показы-
вает состав придворных чинов — по «Табели о рангах» и
фактически существовавших к началу XIX в.
Анализируя состав придворных чинов, включенных
первоначально в «Табель о рангах», исследователь, наи-
более внимательно их изучавший в XIX в., приходит
к заключению, что «многие из них вовсе никогда не были
жалованы и даже определить, в чем состояли их обязан-
ности, не представляется... возможным».17 Дошедшие до
нас сведения о первых назначениях в придворные чины,
возможно, неполны.18 Еще к 1711 г. относятся пожало-
вания в камергеры и камер-юнкеры, которые в то время
были главными фигурами при дворе. После введения
в действие «Табели о рангах» и до 1727 г. состоялись на-
значения в чины обер-гофмейстера императорского
двора (1722 г.), в обер-шенки (1723 г.), в обер-шталмей-
стеры, обер-церемониймейстеры, обер-маршалы и гофмар-
шалы (1726 г.), в обер-камергеры и гофмейстеры (1727 г.).
14 декабря 1727 г. Петром II был утвержден первый при-
дворный штат, которым назначались гофмейстер, 8 камер-
геров, 7 камер-юнкеров, гофмаршал и шталмейстер.
Тогда же был учрежден штат первого «малого» двора —
двора сестры Петра II великой княжны Натальи Алек-
сеевны. Он включал камергера, четырех камер-юнкеров
и двух гоф-юнкеров.19
Анна Ивановна в апреле 1731 г. утвердила новый при-
дворный штат в составе: обер-камергера, обер-гофмей-
112
Та блица 4
Придворные чины
стера, обер-гофмаршала и обер-шталмейстера. Число ка-
мергеров и камер-юнкеров сохранялось тем же, что и по
штату 1727 г.20
В 1736 г. состоялось первое пожалование в чин обер-
егермейстера. В 1743 г. были введены чины церемоний-
мейстера и егермейстера. Наконец, в 1773 г. устанавли-
вается равенство в ранге чина егермейстера с чином
шталмейстера.
Указанные в «Табели о рангах» придворные чины,
сохранившие свое практическое значение, со временем
изменили свой ранг (класс). Лишь в некоторых случаях
это находило отражение в законодательстве. Так, чины
действительного камергера и камер-юнкера в 1737 г. были
переведены из VI и IX классов в IV и в VI, а в 1742 г.
установлены в IV и V классах. В 1743 г. чин обер-це-
ремониймейстера отнесен к IV кл., чин же церемоний-
мейстера — к V. Точных данных о соответствии дру-
гих придворных чинов классам «Табели о рангах» для
XVIII в. нет. Однако известно, что постепенно они (ис-
ключая камергера, камер-юнкера и церемониймейстера)
оказались во II кл. (старшие чины, с приставкой «обер-»)
и в III кл. (прочие, включая и обер-церемониймейстера).
В таком порядке они и были закреплены придворным
штатом 30 декабря 1796 г.,21 причем чинов II кл. пола-
галось по одному каждого наименования, чидов гофмей-
стера, гофмаршала, шталмейстера и церемониймейстера —
по два, чинов егермейстера и обер-церемониймейстера —
114
по одному, а камергеров — 12. Чин камер-юнкера не пред-
усматривался (вообще в царствование Павла I пожалова-
ний в него не было), но по штатам 18 декабря 1801 г.
этот чин был предусмотрен вновь; численность камер-
юнкеров устанавливалась в 12 человек.22 В итоге разви-
тия системы придворных чинов она к началу XIX в.
получила такой вид, как показано в табл. 4 на с. 113—114.
С конца XVIII в. придворные чины II и III классов
стали именоваться «первыми чинами двора», в отличие
от «вторых чинов двора», к которым относились чины
камергера, камер-юнкера и церемониймейстера. После
того как камергеры и камер-юнкеры перестали считаться
чинами (с 1809 г), вторыми чинами двора стали называть
придворных чинов III кл. Однако чин обер-церемоний-
мейстера, хотя и относился к III кл., первоначально
в число вторых чинов двора не входил. Лишь на основа-
нии повеления Николая I 1827 г. он был отнесен к этой
группе придворных чинов; с 1858 г. при выслуге чина
II класса (такие случаи имели место и ранее) обер-цере-
мониймейстеры относились к первым чинам двора.23 Точно
так же во II или III классе мог быть введенный в 1856 г.
чин обер-форшнейдера.24 Чины камер-фурьера и гоф-
фурьера считались не придворными, а «при высочайшем
дворе». Фурьеры заведовали так называемыми придвор-
ными служителями. К разряду высших служителей от-
носились камердинеры и официанты: мундшенки (вино-
черпии), кофешенки, кондитеры, тафельдеккеры (накры-
вающие стол) и прочие (обычно им присваивался чин
XII кл.). В обязанности камер-фурьеров входило также
ведение особых «камер-фурьерских журналов», в кото-
рых изо дня в день отмечались все события при дворе.
Камер-фурьеры награждались чином VI кл. без права
дальнейшего производства; гоф-фурьеры получали чин
IX кл. через 10 лет службы и также далее не производи-
лись.
Таким образом, почти все придворные чины оказались
в генеральских рангах (II—III классы), где право произ-
водства в чин зависело целиком от усмотрения импера-
тора. Из сказанного ясно, что дослужиться до придвор-
ного чина оказывалось возможным лишь по другой (не
придворной) линии — гражданской или военной. Был и
иной путь получения этого чина — экстраординарное по-
жалование его императором. Поскольку придворные чины
115
включались в «Табель о рангах» и относились в ней к со-
ответствующим классам, обладание придворным чином
делало ненужным и, казалось бы, невозможным одновре-
менное обладание гражданским или военным чинами.
Между тем случаи такого рода известны; например,
в 1859 г. барон Е. Ф. Мейендорф числился обер-шталмей-
стером, но имел также чин генерала-от-кавалерии (II кл.)
и звание генерал-адъютанта; такие же военные чин и зва-
ние имел в 1914 г. обер-гофмаршал граф П. К. Бенкендорф.
В подобных случаях придворный сохранял право на уча-
стие в торжественных воинских церемониях, на военный
мундир и старшинство военных чинов по отношению ко
всем другим. Как мы уже отмечали, военные чины III кл. и
ниже считались старше гражданских (в том числе и при-
дворных) одного с ними класса. Но в 1730-х гг. было оп-
ределено, что придворные чины III кл. уступают в стар-
шинстве военным, но считаются старше собственно граж-
данских чинов того же класса. Что касается придворных
чинов II кл., то они вполне приравнивались (как и обще-
гражданские) к военным. В 1742 г. чины камергера и
камер-юнкера были приравнены к соответствовавшим им
по классам военным чинам.25
Особенностью придворных чинов было то, что они бо-
лее других категорий чинов сохранили связь с соответст-
вующими должностями. Это проявилось, в частности,
в многочисленности наименований чинов одного класса.
При подготовке «Табели о рангах» была сделана попытка
установить соответствие между ранее существовавшими
при царском дворе наименованиями должностей (и зва-
ниями) и вновь вводимыми немецкими их обозначениями.
Обер-маршал приравнивался к дворецкому, обер-камергер
к постельничьему, действительный камергер к комнатному
стольнику или спальнику, гофмейстер к стряпчему, обер-
шталмейстер к ясельничему, обер-егермейстер к ловчему,
обер-шенк к кравчему, обер-мундшенк к чашнику, мунд-
шенк к чарочнику, камер-юнкер к комнатному дворя-
нину. Разъяснялись и примерные обязанности каждого
чина (должности).26
И в XVIII в., и в последующем считалось нормой, если
обладатель придворного чина занимал одноименную (на-
пример, обер-камергер) или соответствующую «профилю»
чина придворную должность (например, если обер-егер-
мейстер был заведующим императорской охотой). По этой
116
причине существовавшие инструкции были составлены
для лиц, имевших придворный чин, а не для занимающих
придворную должность. Все эти инструкции возникли еще
в XVIII в., но сохраняли силу (в общем, конечно, виде)
вплоть до свержения царизма. В 1730 г. Анна Ивановна
утвердила инструкции для обер-гофмейстера, обер-гофмар-
шала и гофмаршала.27 Первый из них определялся как
главная фигура при дворе. При Екатерине II в 1762 г.
были составлены инструкции для обер-камергера и «при-
дворных кавалеров»: камергеров и камер-юнкеров.28 Обер-
камергер становится наиболее важным чином двора. На-
конец, обязанности придворных чинов определялись при-
дворным штатом 1796 г.29
Согласно этим инструкциям и обычаям двора, обер-
камергер руководил придворными кавалерами; он же
представлял членам императорской семьи тех, кто полу-
чил право на аудиенцию. При церемониальных обедах,
«когда ее императорское величество кушать изволит на
троне, тогда обер-камергер поставит кресла, и до тех пор
за ее императорским величеством стоит, пока изволит
пить спросить, потом обер-камергер и прочие кавалеры
поклонясь отходят, а кавалерам дежурным прикажет слу-
жить, а сам с прочими кавалерами садится за стол,
где для его и для кавалеров и места оставляться
должны».
Обер-гофмейстер заведовал придворным штатом и фи-
нансами двора.
Обер-гофмаршал ведал всем хозяйством двора и при-
дворными служителями. В частности, к его функциям
относились организация разного рода придворных тор-
жеств (в хозяйственном отношении) и содержание импе-
раторского стола и других столов при дворе. В инструк-
ции обер-гофмаршалу говорилось: «и понеже главнейшая
обер-гофмаршальскому чину принадлежащая должность
в том состоит, [чтобы] надзирание иметь, дабы как
императорский, так и прочие при дворе потребные
столы... порядочно держаны и управлены были». Со-
гласно инструкции, при торжественных обедах «обер-гоф-
маршал всегда с своим жезлом служит, а именно: ку-
шанье на стол внесено и посаавлено, то он с жезлом
в руке ее императорскому величеству о том доносит, и
прямо пред ее величеством к столу идет, где он свой
жезл одному придворному кавалеру до тех мест для дер-
117
жания отдает, пока дневальный камергер ее император-
скому величеству блюдо с рукомойником поднесет и он
обер-гофмаршал салфетку для утирания подает и стул,
на котором ее императорское величество сядет, придвинет,
потом принимает паки жезл и не отдает пока ее импера-
торское величество не встанет, когда паки стул отнимает,
салфетку подносит и ее величество в императорские по-
кои с жезлом паки препроводит...». Согласно указу
16 июля 1735 г. обер-гофмаршал (и гофмаршал) пользо-
вался правом объявления словесных повелений императо-
ров по делам двора.30
На обер-шенка возлагалось заведование винными по-
гребами и снабжением двора вином.
30 августа 1856 г. в связи с коронацией Александра II
был введен новый придворный чин «обер-форшнейдер».31
Чин этот относился ко вторым чинам двора (т. е. к III кл.),
но если лицо, его получившее, имело II кл. (или до-
служилось в этом чине до II кл.), он мог быть отнесен
к первым чинам двора. Обязанности обер-форшнейдера
не разъяснялись. В законе говорилось лишь: «По из-
давна установленному порядку, при торжественных обе-
дах в Грановитой палате в день коронования и других
при дворе празднествах избирается на эти только случаи
один из придворных кавалеров, для исполнения обязан-
ности форшнейдера». С учетом этого, а также этимологии
слова следует заключить, что в обязанности обер-фор-
шнейдера входило разрезание кушаний для император-
ской четы во время парадных обедов. До того, согласно
инструкции для придворных кавалеров 1762 г., эта обя-
занность возлагалась на старшего дежурного камергера.
Обер-шталмейстер возглавлял придворную конюшен-
ную часть. Обер-егермейстер заведовал императорской
охотой. Наконец, обер-церемониймейстер ведал процедур-
ной стороной разного рода придворных церемоний.*
Не всегда, однако, обладатели придворных чинов на-
значались на «профильные» им придворные должности.
Известны случаи, когда на эти должности назначались
не придворные, а военные чины (даже не имевшие допол-
нительно придворных чинов). Так, при вступлении на
* Обер-церемониймейстер двора одновременно являлся обер-це-
ремониймейстером императорских и царских орденов, а цере-
мониймейстеры — церемониймейстерами отдельных орденов.
118
престол Александра III его гофмаршалом был полковник
и флигель-адъютант князь В. С. Оболенский. После его
внезапной смерти на эту должность был приглашен свиты
его величества генерал-майор граф А. В. Голенищев-Ку-
тузов (ранее занимал пост военного агента в Берлине)у
сестры которого давно состояли фрейлинами при импе-
ратрице Марии Федоровне. На место умершего Голени-
щева-Кутузова был назначен упоминавшийся уже нами
граф П. К. Бенкендорф, имевший в то время лишь чин
капитана (затем он стал обер-гофмаршалом) .32 Иногда, на-
оборот, практиковались назначения придворных на «непро-
фильные» им придворные же и даже гражданские (по
другим ведомствам) должности. Например, обер-гофмей-
стер И. М. Толстой был в 1865—1867 гг. министром почт
и телеграфов. Б. В. Щтюрмер, будучи гофмейстером, за-
нял в 1916 г. пост председателя Совета министров и
министра внутренних (а затем иностранных) дел. После
увольнения в отставку он получил чин обер-камергера.
Наконец, возможно было и оставление лиц, имевших при-
дворный чин, вообще не у дел (например, в тех случаях,
когда придворный чин давался в качестве награды).
Ваяшейшим преимуществом придворных чинов счи-
талось то, что их обладатели имели возможность постоян-
ного и тесного общения с представителями царской семьи
и нередко были с ними в дружеских отношениях. Они
принимали непременное участие во всех придворных це-
ремониях, им были присвоены особые нарядные мундиры,
а некоторым чинам, кроме того, давались специальные
знаки отличия. Так, обер-камергеры и камергеры в ка-
честве знака их чина получали ключи. Первые из них —
золотые, осыпанные бриллиантами, которые носились на
боку — «на правой стороне, на шнуре золотом, с двумя
висящими массивными кистями» (в обычные дни такой
ключ мог заменяться золотым же, но с финифтью). Вто-
рые — золотые, носимые на андреевской «голубой ленте,
связанной бантом, на левой стороне подле клапана».33
Как и другие гражданские и военные чины, придвор-
ные чины титуловались в соответствии с классом, к ко-
торому принадлежали. Первые чины двора имели право
на общий титул «ваше высокопревосходительство», вторые
чины — на титул «ваше превосходительство», церемоний-
мейстеры титуловались «ваше высокородие», а камер-
фурьеры— «ваше высокоблагородие».
119
Придворные звания возникли много позже придворных
чинов — лишь в начале XIX в. В отличие от чинов
они не фиксировались «Табелью о рангах» и не
давали права на класс, а, наоборот, могли жаловаться
лишь лицам, уже имевшим определенные гражданские
чины того или иного класса. На 1881 г. общее число лиц,
имевших эти звания, составляло 590, а к 1914 г. достигло
897 человек.
Первыми придворными званиями в России стали
трансформировавшиеся из придворных чинов звания ка-
мергера и камер-юнкера. Обязанности обладателей этих
чинов (или, как их называли, придворных кавалеров) сво-
дились главным образом к «дежурству при ее император-
ском величестве», но и от этого многие были фактически
освобождены. Пожалования в эти чины были наиболее
многочисленными и обычно значительно превышали
нормы, установленные придворными штатами.* Камергер-
ские и камер-юнкерские обязанности оказывалось возмож-
ным совмещать с другой службой, в частности военной.**
При Екатерине II стали даже различаться штатные дей-
ствительные камергеры и камер-юнкеры, фактически вы-
полнявшие установленные обязанности и получавшие жа-
лование (по придворному штату на 1775 г. предусмат-
ривалось 12 камергеров и 12камер-юнкеров), и сверхштат-
ные камергеры и камер-юнкеры, имевшие этот чин, но
служившие вне двора или вообще не состоявшие на
службе. В июне 1800 г. была предусмотрена возможность
получения действительными камергерами (IV кл.) чина
тайного советника (III кл.); в этом случае придворный
титул действительного камергера сохранялся как звание,
но его обладатели освобождались от дежурств.36
К концу XVIII в. участились случаи пожалования чи-
нов камергера и камер-юнкера без выслуги предыдущих
классов чинов (иногда даже в детском возрасте) предста-
вителям знатных дворянских родов. Поскольку было воз-
можно перечисление из придворного ведомства в граждан-
ское или военное с чином того же класса, сложилось та-
кое положение, когда молодые люди нередко без всякого
* В течение XVIII в. было 289 камергеров; число камер-юнкеров
было еще больше, тогда как других чинов — единицы.34
:* Из 123 камер-юнкеров, получивших этот чин в царствование
Екатерины II (1762—1796 гг.), 111 были военными.35
120
серьезного образования оказывались на сравнительно вы-
соких ступенях служебной иерархии. Хотя по штату
1801 г. «комплект» камергеров и камер-юнкеров был уста-
новлен соответственно в 12 и 12 человек, к 1809 г. фак-
тически первых числилось 76, а вторых — 70.37
Поэтому законом от 3 апреля 1809 г.38 чины камергера
и камер-юнкера были преобразованы в почетные придвор-
ные звания, которые отныне могли присваиваться лишь
лицам, уже имеющим военный или гражданский чин. Не-
обходимость этой меры мотивировалась очень общо: «По-
ощрение к службе и возбуждение всех сил и способностей
к труду и деятельность на пользу общую, составляют одно
из важнейших попечений правительства. Сему существен-
ному и необходимому правилу настоящее положение чи-
пов при Дворе нашем в звании камергеров и камер-юнке-
ров не соответствует». Новый статус знаний камергера и
камер-юнкера определяется в законе так: «На будущее
же время звания камер-юнкеров и камергеров, как по
уважениям и заслугам предков кому-либо от нас будут
пожалованы, имеют представлять придворные отличия,
знак особенного внимания нашего к роду, или заслугам
предшествующим, но не будут они присвоять никакого
чина». Отмечалось, что «должности сии с удобностью мо-
гут быть соединяемы с действительною службою», глав-
ным образом по гражданскому ведомству.
Закон 1809 г. был встречен общим и громким ропотом
как тех, кого он затрагивал по их действительному поло-
жению, так и гораздо более широкого круга лиц, у кото-
рых он отнимал надежды на быструю карьеру и близость
ко двору.
Поскольку «ранг» вновь установленных званий зако-
ном не определялся, пожалование в них после 1809 г.
еще более участилось, распространившись на лиц, имев-
ших чины и ниже IV и V классов. В 1809—1835 гг. общее
число камергеров и камер-юнкеров возросло со 146 до
263, несмотря на установление в 1826 г. комплекта их
в 48 человек и прекращение с 1824 г. выплаты им жало-
вания. В 1836 г. было установлено, что эти звания могли
даваться гражданским чиновникам, дослужившимся до
III—V и IV-IX кл., а с 1850 г. — III—IV и V-VIII кл.
Но, несмотря на все эти ограничения, пожалование в ка-
мергеры и камер-юнкеры продолжалось; к 1855 г. число
первых составило 169, а вторых — 213 человек. Звания
121
эти все меньше связывались со знатностью рода и все
больше — со службой, превращаясь в одну из наград. По-
жалование в эти звания производилось по представлению
ведомств, в которых претенденты занимали должности.
Как правило, при достижении предельных чинов и уволь-
нении от службы звания отнимались, а имевшие их лица
отчислялись от двора. В первом случае вопрос о пожало-
вании более высокого придворного звания решался за-
ново лишь по истечении некоторого времени после по-
лучения чина.39
После 1809 г. лица, уже имевшие чин действительного
камергера и состоявшие на службе, сохранили его как
почетное звание. Звание это весьма ценилось и вплоть до
1860-х гг. значилось еще в титулах некоторых граждан-
ских и придворных чинов II—III и даже I классов.
В 1840-х гг., например, это звание сохраняли обер-шенк,
обер-шталмейстер и гофмейстер с чином действительного
тайного советника. Лица, получившие звание камергера
после 1809 г., назывались либо просто камергерами (если
они входили в установленный в 1826 г. их «комплект» —
12 человек), либо именовались формулой «в звании ка-
мергера». На 1840 г. первые имели гражданские чины
III и IV кл., вторые — IV кл. Между тем по правилам
звание камергера по достижении его обладателем чина
III кл. (тайного советника) отнималось.40
После 1809 г. в обязанности камергеров и камер-юнке-
ров, как и прежде, входило ежедневное (в порядке оче-
реди) дежурство при императрицах — они, в частности,
представляли им явившихся на прием лиц мужского пола
(кроме послов) — и других членах императорской семьи,
а также особые дежурства при них же во время придвор-
ных церемоний, балов, в театрах. Правильный порядок
таких дежурств был установлен со вступлением на пре-
стол Николая I. Кавалеры из провинции к дежурству
обычно не допускались.
Особым знаком звания «комплектного» камергера и
в XIX в. оставался ключ, символизировавший близость
камергера к императорскому дому. Образец такого ключа
был установлен в 1833 г. Он носился в парадных случаях
на голубой ленте (накладывался на бант из андреевской
ленты) «у левого карманного клапана и сохранялся при
мундирах других гражданских ведомств и при возвыше-
нии должностей».41
122
Известно, что 31 декабря 1833 г. звание камер-юнкера
было дано А. С. Пушкину, который был обижен незначи-
тельностью этого пожалования. Так оно было расценено
и окружающими поэта, хотя Пушкин имел чин титуляр-
ного советника (IX кл.) и по правилам и обычаю того
времени формально действительно не мог претендовать
на камергерское звание (мы уже отмечали, что с 1836 г.
IX класс официально стал нижним рубежом для назна-
чения в камер-юнкеры). В 1833 г. число лиц, имевших это
звание, превышало сотню, причем среди камер-юнкеров
преобладали чиновные люди. Однако многие из них были
значительно моложе Пушкина. Хотя звание камер-юн-
кера и облегчало поэту доступ ко двору, это же звание
ставило его в самый низ иерархии придворных чинов и
званий, что, конечно1, было унизительно.
В течение XIX в. звания камергера и камер-юнкера
все больше утрачивали свое значение. Лишь малая часть
лиц, их имевших, действительно выполняла какие-либо
обязанности при дворе. Для большинства это была почет-
ная награда, дававшая право на прием ко двору и учас-
тие в придворных церемониях. Чаще всего эти звания
давались предводителям дворянства (на время исполне-
ния этих обязанностей), губернаторам и представителям
России за границей, реже — отпрыскам известных дво-
рянских родов (иногда даже не находящимся на государ-
ственной службе). На 1881 г. общее число камергеров и
камер-юнкеров составило 536, а на 1914 г. — 771. Много-
численность пожалований этих званий после 1809 г.
приводила к их обесценению. И уже вскоре после
реформы 1809 г. возникла еще одна разновидность
придворных званий, вовсе не предусмотренная законода-
тельством. Мы имеем в виду звания, получившие до-
вольно странные, не имевшие реального смысла наимено-
вания: «в должности гофмейстера», «в должности гоф-
маршала», «в должности шталмейстера» и «в должности
егермейстера». Как правило, эти звания жаловались чи-
новникам III и IV классов, но иногда и V, и более низ-
ких (до VIII) классов. Таким образом, это звания были
примерно равны званию камергера. Известны случаи на-
значения «в должность» первого чина двора (например,
на 1855 г. встречается звание «в должности обер-штал-
мейстера»). Существовало также звание «в должности це-
ремониймейстера», дававшееся чиновникам VI—VIII клас-
123
сов. На 1840 г. общее число лиц, имевших эти звания,
не превышало 20 человек, а в 1855 г. было чуть более
десятка; к концу XIX в. число лиц «в должности» вто-
рого чина двора достигло 63, а в 1914 г. — 109 (кроме
того, соответственно 12 и 17 лиц «в должности церемо-
ниймейстера»). Несмотря на возрастание числа обладате-
лей этих званий, последние сохраняли значение чрезвы-
чайной награды и особой милости царя.
Необходимо отметить, что в «Придворных календарях»
эти звания отнесены ко вторым чинам двора и как будто
вообще приравнены к III классу «Табели о рангах». Но
в тех же календарях было опубликовано «Положение
о выходах при высочайшем дворе...», в котором «состоя-
щие в должности чинов двора» объединены относительно
своих прав при дворе с состоящими «в придворном зва-
нии». Указанная неопределенность отражала, по-види-
мому, реальную ситуацию. Однако в отличие от действи-
тельных вторых чинов двора, все лица «в должности»
вторых чинов имели гражданские чины соответствующих
классов. Причем можно наблюдать, что при переводе, на-
пример, из «в должности шталмейстера» в шталмейстеры
обладатель первого звания утрачивает гражданский чин
действительного статского советника (IV кл.) в связи
с переходом в придворный чин III кл. Таким образом,
формула «в должности второго чина двора» указывает
отнюдь не на чин, а именно на особое придворное звание,
приравненное, однако, ко вторым чинам двора. Имевшие
эти звания считались как бы кандидатами на придворные
чины. Среди них мы встречаем как находящихся на
службе — военной или гражданской, так и отставных.
Пожалованные «в должность...» получали право на
мундиры соответствующих чинов двора. Бытовала даже
формула: «пожаловать гофмейстерским (или другим)
мундиром».
Каковы были специфические придворные обязанности
лиц «в должности» вторых чинов двора, неясно. Известно
лишь, что они принимали участие в придворных цере-
мониях.
Само по себе придворное звание не давало прав на
общий титул. Но в тех случаях, когда такое звание со-
ответствовало более высокому классу чина (или долж-
ности), чем тот, который имело данное лицо, это лицо
могло пользоваться общим титулом по этому более высо-
124
кому чину. Например, если звание камергера давалось
чиновнику V кл., он мог пользоваться общим титулом
«ваше превосходительство» (а не «ваше высокородие» —
в соответствии с V классом).
По характеру исполняемых при дворе обязанностей
к придворным кавалерам примыкали камер-пажи и пажи.
Источники упоминают о них с начала XVIII в. В «Табели
о рангах» в XIV кл. значился «гофмейстер пажев», из
чего можно заключить, что «ранг» самих пажей был еще
ниже.
По придворному штату 1796 г. в ведении обер-камер-
гера находилось (помимо 12 камергеров) 12 камер-пажей
и 48 пажей, но сами они в штат не включались. Пажами
могли быть сыновья и внуки сановников первых трех
классов. Обычно они воспитывались в Пажеском его ве-
личества корпусе. Это было привилегированное учебное
заведение, основанное еще в середине XVIII в., а при
Павле I превращенное в военное училище. Пажей послед-
него года обучения (принявших при переходе в старшие
специальные классы присягу и считавшихся военнослужа-
щими) привлекали к службе при дворе. Лучшие среди них
по учению (а также с учетом происхождения и внешних
данных) получали звание камер-пажа и распределялись
для постоянного дежурства при императоре и дамах им-
ператорской фамилии. Временно пажи могли прикоманди-
ровываться и к другим членам царской семьи и иностран-
ных царствующих домов (пребывающих в России). Ос-
новные обязанности пажей состояли в участии в разного
рода придворных церемониях и празднествах (сопутство-
вание членам императорской фамилии, несение шлейфов,
держание накидок дам и т. п.). С производством в офи-
церы камер-пажи и пажи теряли эти звания. Естественно,
однако, что знакомство с членами императорской семьи
могло серьезно способствовать последующей карьере па-
жей.42
Существовало также несколько придворных почетных
званий для дам и девиц. Собственно, в «Табели о рангах»
говорилось не о званиях, а о чинах. Все они указаны не
в основной части «Табели», а в одном из объяснительных
к ней параграфов. Старшим было звание обер-гофмейсте-
рины («имеет ранг над всеми дамами»). Затем следовали
125
действительные статс-дамы. Их ранг шел «за женами
действительных тайных советников» (II кл.). Действи-
тельные камер-девицы имели ранг, равный с женами пре-
зидентов коллегий (IV кл.). Наконец, назывались в «Та-
бели» гоф-дамы (приравнивались в ранге к женам бри-
гадиров— V кл.), гоф-девицы (приравнивались к женам
полковников — VI кл.) и камер-девицы.43 Однако на прак-
тике уже во второй четверти XVIII в. получила примене-
ние несколько дополненная и измененная номенклатура
дамских придворных званий: обер-гофмейстерина, гоф-
мейстерина, статс-дама, камер-фрейлина и фрейлина. Пер-
вые четыре звания в течение XVIII в. имели всего 82
лица.44
Звания гоф-дамы и гоф-девицы (гоф-фрейлины) не
получили значительного распространения. Зато с 1730 г.
стали присваиваться звания камер-фрейлины (т. е. ка-
мер-девицы) , с 1744 г. — фрейлины, а с 1748 г. — гофмей-
стерины. Придворный штат 1796 г. включал следующие
дамские звания (снова названные здесь чинами): обер-
гофмейстерина, гофмейстерина, 12 статс-дам и 12 фрей-
лин. Камер-фрейлины (как и камер-юнкеры) штатом
1796 г. не предусматривались. В законоположениях по
придворному ведомству они затем упоминаются лишь
в 1834 г. (для них устанавливалось точно такое же при-
дворное платье, как и для статс-дам). Звание фрейлины
жаловалось особенно часто: на 1881 г. из 203 дам, имев-
ших придворные звания, 189 были фрейлинами; на
1914 г. из 280 дам—261. Камер-фрейлинами и фрейли-
нами могли быть лишь незамужние женщины. Примерно
треть их принадлежала к титулованным фамилиям;
около половины из них были дочерьми лиц, имевших при-
дворные чины и звания. Даже в середине XIX в. известны
случаи пожалования звания фрейлины малолетним де-
вочкам.
В 1826 г. Николаем I был установлен комплект фрей-
лин — 36 человек.45 Часть «комплектных» фрейлин назна-
чалась «состоять» при императрицах, великих княгинях
и: великих княжнах (вероятно, именно эти фрейлины на-
зывались свитными). Многие из них постоянно находи-
лись при дворе (часто и проживали там). Фрейлины им-
ператриц считались старше фрейлин, состоящих при ве-
ликих княгинях, а те в свою очередь старше фрейлин
великих княжен. Фрейлины «высочайшего двора» не
126
несли постоянных обязанностей. Многие из них подолгу
находились в отпуску (иногда проживая вне столицы) и
появлялись при дворе лишь изредка.
Едва ли не основным преимуществом фрейлин была
возможность, выходя замуж, составить «блестящую пар-
тию». «Комплектные» фрейлины при этом получали при-
даное от двора. Лишь немногим из них давалось более
высокое звание статс-дамы. Остальные по выходе замуж
отчислялись от двора. Но даже в отставке они сохраняли
право быть представленными императрице и приглаша-
лись на большие балы в Большом (Николаевском) зале
Зимнего дворца вместе с мужьями, «независимо от чина
последних».
Несколько фрейлин (2—5) имели более высокий ранг
камер-фрейлип. В придворной иерархии они вполне при-
равнивались к статс-дамам. Последние составляли вторую
по численности группу придворных дам. На 1914 г. их
было 14. Как правило, это были супруги крупных граж-
данских или военных чинов. Большинство их принад-
лежали к родовитым фамилиям и являлись «кавалер-
ственными дамами», т. е. имели дамский орден Екате-
рины и некоторые другие награды. Многие из них
числились в отпуску и появлялись при дворе лишь
в торжественных случаях. Ни камер-фрейлины, ни «статс-
дамы никаких определенных обязанностей при дворе не
несли; они даже не были обязаны принимать участие
в придворных церемониях.
Звания «гофмейстерина» и «обер-гофмейстерина»
обычно принадлежали дамам, занимавшим одноименные
придворные должности и заведовавшим придворным дам-
ским штатом и канцеляриями императриц и великих кня-
гинь. Одной из их обязанностей было представление им-
ператрицам дам, явившихся на аудиенцию. С 1880-х гг.
этих званий никто не имел, соответствующие должности
исполняли лица из числа статс-дам, а при дворах великих
княгинь — даже дамы, вообще не имевшие придворных
званий.
В парадных случаях фрейлины и другие придворные
дамы должны были быть одеты в шитые золотом и сереб-
ром платья строго установленного (в 1834 г.) фасона,
цвета и материала. Гофмейстерины, статс-дамы и фрей-
лины носили на правой стороне груди портрет императ-
127
рицы. Фрейлины получали и носили шифры императриц
(или великих княгинь),* при которых они состояли.
В XVIII в. любопытной привилегией фрейлин было право
носить локоны.
Гофмейстерины, статс-дамы и камер-фрейлины имели
общий титул «ваше высокопревосходительство».
Участие всех военных, гражданских ж в первую оче-
редь придворных чинов, кавалеров и дам, а также гене-
ралов и офицеров Свиты в церемониях и празднествах
при дворе определялось главным образом «Положением
о выходах при высочайшем дворе, о входе за кавалер-
гардов, о представлении их императорским величествам,
о приглашениях на балы и другие при дворе собрания и
о старшинстве придворных чинов и званий». Положение
это было утверждено 13 апреля 1858 г., затем изменено
в 1899 г. и вновь утверждено (в новой редакции) 20 ав-
густа 1908 г.46 Эти три редакции существенно отличаются
друг от друга, но все они в некоторых частях не вполне
ясны для современного нам читателя.
Выходом называлось торжественное шествие членов
императорской фамилии из внутренних апартаментов
в дворцовую церковь или — реже — в тронный зал (и об-
ратно) . Выходы разделялись на большие и малые. Первые
назначались по случаю «больших церковных праздников
и в торжественные дни», когда процессия направлялась
в собор Зимнего дворца. Вторые — в те же дни (по осо-
бому назначению), а также в обыкновенные праздники
и воскресные дни; тогда процессия направлялась в Ма-
лую церковь этого дворца. Во время пребывания царской
семьи в других дворцах большие и малые выходы 'Следо-
вали в церкви этих дворцов. В Зимнем дворце перед
началом шествия члены императорской фамилии собира-
лись в Малахитовом зале.** Затем по старшинству (в соот-
ветствии с правом на престолонаследие) следовали в цер-
ковь. Во время больших выходов в Зимнем дворце про-
цессия направлялась через парадные залы: Концертный,
* Шифром назывался золотой, украшенный бриллиантами вен-
зель императрицы под короной на банте из андреевской ленты,
который носился на левой стороне груди.
* Среди апартаментов «половины его величества» Малахитовый
зал был ближайшим к парадным залам.
128
Николаевский, Аванзал, Фельдмаршальский, Петров-
ский, Гербовый, Пикетный. Помимо императорской фа-
милии, в этих выходах принимали участие придворные
чины, кавалеры и дамы. Придворные чины и кавалеры
пользовались привилегией открывать это шествие, а при-
дворные дамы замыкали его. При малых выходах в шест-
вии принимали участие лишь члены императорской фа-
милии.
Кроме непосредственно участвующих в шествиях, на
выходы приглашался точно установленный круг лиц. На
малых выходах присутствовали придворные дамы (из
числа фрейлин — лишь свитные фрейлины императриц
и великих княгинь), первые чины двора, генералы и офи-
церы Свиты, а из вторых чинов двора лишь некоторые
(среди них обер-церемониймейстер и гофмаршал).
До 1908 г. .приглашались также члены Государственного
совета, министры и находившиеся в Петербурге генерал-
губернаторы и командующие военными округами. Круг
приглашаемых на большие выходы был значительно шире.
В залах по пути шествия собирались по повесткам в стро-
гом соответствии с рантами лица, имевшие высшие
гражданские звания, генералы и офицеры Свиты, гвар-
дии, армии и флота (офицеры частей, находившихся
в Петербурге, приглашались не сразу все, а в порядке
иостепеппости), а также гражданские сановники первых
четырех классов (до 1908 г. также и V кл.). Их жены
и дочери могли присутствовать на выходе, только если
были представлены императрицам. Иногда на выходы
приглашались городские головы и купцы 1 гильдии.
В особо торжественных случаях на выходах присутство-
вали высшее духовенство и дипломатический корпус.
На выходы (как и на другие церемонии и балы при дворе)'
выделялся также необходимый комплект камер-пажей и
пажей.
Во время больших выходов подле зала, ближайшего
к внутренним апартаментам, выстраивался пикет от Ка-
валергардского полка. Находиться в этом зале «за кава-
лергардами» (т. е. ближе к императорской фамилии) до
начала шествия и при его возвращении считалось важ-
ной привилегией, которой пользовались, помимо участ-
вующих в шествии придворных дам, чинов двора и при-
дворных кавалеров, статс-секретари его величества и
кавалеры двух высших орденов — Андрея Первозванного
№
и Георгия 1 и 2 степеней, а до 1908 г. также и члены
Государственного совета, сенаторы и почетные опекуны.
Ко времени возвращения шествия в зале «за кавалергар-
дами» выстраивались все названные лица (кроме участ-
вующих в шествии), а также офицеры Кавалергардского
полка. В некоторых случаях «их величества» останавли-
вались в этом зале для беседы с присутствующими.
Обычно об этом делалось известно заранее. Тогда в этот
зал собирались, кроме указанных выше лиц, военная
свита, генерал-губернаторы и военные губернаторы, ге-
нералы и гражданские чиновники I и II класса, а после
1908 г. также члены Государственного совета, сенаторы,
почетные опекуны, министры, главноуправляющие, пред-
седатель Государственной думы и государственный секре-
тарь. Таким образом, для чинов ниже II кл. получение
званий статс-секретаря, члена Государственного совета
и сенатора означало, так сказать, досрочное получение
права на вход «за кавалергардов».
Помимо парадных выходов, существовали и парадные
выезды: 6 августа в день преображения господня —
в Преображенский собор; 30 августа в день праздника
ордена Александра Невского — в Александро-Невскую
лавру, и др.; для встречи невест высочайших особ; на ос-
вящение храмов, на смотры войск и военные праздники
в столице.47
Присутствие на выходах (особенно многократное)
было малоинтересно и изнурительно. Поэтому имели
место многие случаи, когда обязанные быть на них укло-
нялись от этого. В частности, в 1834 г. Николай I должен
был сделать замечание по поводу того, что некоторые
камергеры и камер-юнкеры не явились 14 апреля на вы-
ход в связи с всенощным бдением. Нередкими были и
случаи нарушения этикета присутствующими на выходах,
разговоры и шум, даже в церкви.48
На большие балы в Николаевском зале Зимнего дворца
приглашалось по две тысячи человек. Во второй половине
XIX в. именные пригласительные билеты обычно не рас-
сылались, а состав приглашенных определялся чинами.49
Помимо придворных чинов, кавалеров и дам, присутство-
вал широкий круг генералов и офицеров (VII класса и
ниже — по особым спискам), гражданских чинов I —
III классов (в некоторых случаях и IV), георгиевские
кавалеры, начальники губерний, предводители дворян-
130
ства и председатели земских управ (находившиеся
в Петербурге), а также супруги и дочери тех из этих
лиц, которые имели чин IV кл. и выше, супруги полков-
ников и бывшие фрейлины (с мужьями).
Непременным условием приглашения «на балы и дру-
гие собрания» при дворе было для мужчин — обладание
формальным правом быть представленным императору,
а для дам — предварительное фактическое представление
императрицам. Право официального представления «их
величествам» в первую очередь давалось придворным чи-
нам, кавалерам и дамам, а затем военным и гражданским
чинам первых четырех классов, полковникам гвардии, за-
нимающим должности IV класса, и некоторым другим
категориям лиц (после 1908 г. также членам Государ-
ственной думы и Государственного совета по выборам).
Из дам этим правом пользовались супруги и дочери всех
придворных чипов и кавалеров, бывшие фрейлины,
супруги, вдовы и дочери «особ первых четырех классов»,
супруги флигель-адъютантов и некоторых полковников и
капитанов 1 ранга. Для военных и гражданских чинов
высших классов было принято представляться императору
по случаю назначения на должность, награждения, отъ-
езда и по другим поводам.
Лишь названные выше категории лиц, пользовавшиеся
общим наименованием «имеющих право приезда ко двору»
или «имеющих право быть представленными ко двору»,
могли приглашаться на все прочие «балы и другие собра-
ния» при дворе. Даже представление императорской чете
частным образом (в обход официального порядка) не
давало права на такие приглашения.
Содержание императорского двора стоило громадных
средств — в начале XX в. с этой целью ежегодно ассигно-
вывалось по государственному бюджету 16 млн руб. Огром-
ное число людей было привлечено к обслуживанию двора.
Только в Зимнем дворце в середине XIX в. проживало
более пяти тысяч человек, главным образом прислуги.
Система придворной иерархии оказывала разлагающее
влияние на русское общество, что осознавалось многими
современниками.
ЛИКВИДАЦИЯ ЧИНОВ, ЗВАНИЙ
И ТИТУЛОВ В 1917 г.
Отмена существовавших в России всякого рода чинов,
званий и титулов неразрывно связана с революционными
событиями 1917 г. и всей революционной перестройкой
страны.
Сразу же после свержения царизма — поздно вечером
1 марта 1917 г. — Петроградский Совет рабочих и солдат-
ских депутатов при активном участии солдат-большеви-
ков принял знаменитый приказ № 1, адресованный всем
солдатам петроградского гарнизона, гвардии, армии и
флоту. Приказом предписывалось немедленно создать
во всех воинских частях комитеты «из выборных пред-
ставителей от нижних чинов», а тем частям, которые еще
не имели своих представителей в Петроградском Совете,
избрать туда своих депутатов. Одно из центральных поло-
жений приказа заключалось в том, что «во всех своих
политических выступлениях» воинские части подчинялись
«Совету рабочих и солдатских депутатов и своим коми-
тетам». Пунктом 6 приказа предусматривалось, что
«в строю и при отправлении служебных обязанностей
солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дис-
циплину, но вне -службы и строя в своей политической,
общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не
могут быть умалены в тех правах, какими пользуются
все граждане. В частности, вставание во фронт и обяза-
тельное отдание чести вне службы отменяются». Следую-
щим пунктом отменялось обращение нижних чинов к офи-
церам с применением общих титулов1 («ваше превосходи-
тельство», «ваше благородие» и т. п.). Отныне вместо них
должны были употребляться лишь частные титулы по
тину с добавлением слова «господин» (господин полков-
ник, господин поручик и т. п.).1
4 марта приказами по военному и морскому ведом-
ствам положения приказа № 1 Петроградского Совета
132
были распространены па всю армию и яа флот. Одно-
временно наименование «нижний чин» заменялось наиме-
нованиями «солдат» и «матрос».2
Уже при образовании Временного правительства
Министерство императорского двора было упразднено
де-факто — нового министра в это ведомство назначено
не было, хотя никакого законодательного акта о ликви-
дации придворного ведомства нам неизвестно. По-види-
мому, вместе с этой ликвидацией были отменены также
придворные чины и звания. Что касается придворных
чиновников, то, вероятнее всего, они были перечислены
в гражданские. Во всяком случае сразу после Февраль-
ской революции все эти чины и звания перестали приме-
няться.3
Более определенности в отношении ликвидации свит-
ских званий: 21 марта 1917 г. приказом по военному
ведомству были упразднены все «военно-придворные»
(как они назывались в приказе) звания генералов Свиты,
геперал-адъютантов и флигель-адъютантов.4
Все эти изменения (и особенно отмена титулования
в армии) неизбежно оказали воздействие на практику
чинопочитания в гражданском ведомстве: она упрости-
лась, значение чинов резко упало, применение общих
титулов стало «немодным». Назначенный министром
юстиции А. Ф. Керенский просил, например, обращаться
к нему не по классу должности (ваше превосходитель-
ство), а просто «господин министр». Однако поднять
руку на систему гражданского чинопроизводства бур-
жуазное Временное правительство долго не решалось.
Лишь в августе Министерством юстиции был подготовлен
проект постановления «Об отмене гражданских чинов,
орденов и других знаков отличия». В середине сентября
такой проект был готов и даже отпечатан типографским
способом.5 Им предусматривалось, что чины и ордена
будут сохранены лишь для военных. Права и преиму-
щества гражданских служащих должны были опреде-
ляться отныне исключительно занимаемой ими долж-
ностью. Но деление последних по классам сохранялось, как
и исчисление старшинства по времени назначения на
должность данного класса. Поскольку об отмене права
чиновников на переход в дворянское сословие ничего не
говорилось, следует полагать, что оно сохранялось,
но переносилось с чинов на должности. Титулование от-
133
менялось вообще. Однако и этот половинчатый проект
так и не получил утверждения. Не были отменены и по-
четные гражданские звания и родовые титулы — это было
сделано лишь после Великой Октябрьской социалистиче-
ской революции.
8 ноября 1917 г. на заседании Всероссийского Цен-
трального Исполнительного Комитета (было принято ре-
шение об уничтожении сословий и гражданских чинов.
Соответствующий декрет ввиду его важности было при-
знано необходимым издать от имени ВЦИК и Совета На-
родных Комиссаров. Уже 10 ноября текст был утвержден
на заседании ВЦИК, а 11 числа одобрен СИК и за под-
писями В. И. Ленина и Я. М. Свердлова опубликован.6
Вот полный текст основных статей декрета:
«Ст. 1. Все существовавшие доныне в России сословия
и сословные деления граждан, сословные привилегии и
ограничения, сословные организации и учреждения,
а равно и все гражданские чины упраздняются.
Ст. 2. Всякие звания (дворянина, купца, мещанина,
крестьянина и пр.), титулы (княжеские, графские и пр.)
и наименования гражданских чинов (тайные, статские
и проч. советники) уничтожаются и устанавливается
одно общее для всего населения России наименование
граждан Российской Республики...
Ст. 6. Все соответствующие статьи доныне действо-
вавших законов отменяются.
Ст. 7. Настоящий декрет вступает в силу со дня его
опубликования и немедленно приводится в исполнение
местными Советами рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов».
Обращает на себя внимание то, что отмена граждан-
ских чинов (ст. 2 говорит об уничтожении «наименований
гражданских чинов», но имеется в виду, конечно, отмена
самих чинов) и родовых титулов осуществлялась вместе
с отменой сословий вообще и сопровождалась упраздне-
нием всех ранее существовавших для них привилегий.
Декрет от 11 ноября 1917 г. представляет собой, таким
образом, последовательно и до конца революционный и
глубоко демократический акт, коренным образом отлича-
ющийся от того проекта, который подготавливался Вре-
менным правительством в августе—сентябре 1917 г.
Своевременность этого акта и его согласованность со всей
134
системой законодательных мероприятий Советской власти
обусловили то, что его проведение в жизнь не встретило
сколько-нибудь серьезных затруднений.
30 ноября Военно-революционный комитет при Ставке
разослал телеграмму, в которой предписывал всем воин-
ским частям я учреждениям «впредь до разработки и
утверждения положения об армии центральной властью,
руководствоваться» перечисленными затем «обязатель-
ными началами». Среди них отметим два. Пунктом пятым
«солдатским самоуправлениям предоставлялось право
избрания и утверждения, и смещения с должностей со-
ответствующих командиров». Пунктом седьмым упразд-
нялись все «офицерские и классные чины, звания и
ордена».7 Через несколько дней — 3 декабря об упразд-
нении всех военных «чинов и званий» было объявлено
приказом № 11 по Петроградскому военному округу. Со-
хранялись лишь наименования должностей. Отменялись
и все «наружные знаки отличия», а также ордена. В об-
основание этой меры указывалось, что она была санкцио-
нирована на заседании Всероссийского Центрального
Исполнительного Комитета 10 ноября 1917 г.8
Двумя неделями позже отмена военных чинов и орде-
нов была подтверждена во всероссийском масштабе де-
кретом Совета Народных Комиссаров от 16 декабря 1917 г.
«Об уравнении всех военнослужащих в правах». Декрет
был принят, как указывалось в преамбуле, в осуществле-
ние воли «революционного народа о скорейшем и реши-
тельном уничтожении всех остатков прежнего неравен-
ства в армии». Декретом предусматривалось упразднение
«всех чинов и званий в армии, начиная с ефрейторского
и кончая генеральским». В основу его текста был положен
проект, выработанный Общеармейским комитетом при
Ставке. Отмена военных чинов, как это разъяснялось
в преамбуле декрета, диктовалась политическими сообра-
жениями: народу были ненавистны сами слова «офицер»
и «генерал», ассоциировавшиеся с представлением о вре-
менах царизма, а строгая иерархия чинов затрудняла
демократизацию отношений в армии. «Все преимущества,
связанные с прежними чинами и званиями, равно как и
все наружные отличия, отменяются», — говорилось в де-
крете. Отменялось также употребление частных титулов
с обращением «господин»; упразднялись все царские
ордена. Отныне «армия Российской Республики» должна
135
была состоять «из свободных и равных друг другу граж-
дан, носящих почетное звание солдат революционной
армии».9
Отметим, наконец, что звания сенатора и члена Госу-
дарственного совета были упразднены декретами Совета
Народных Комиссаров соответственно 22 ноября и 14 де-
кабря 1917 г. вместе с ликвидацией Сената и Государ-
ственного совета.10
Итак, к середине декабря 1917 г. была завершена
ликвидация чинов, званий и титулов императорской Рос-
сии, просуществовавших более двух столетий. Среди дру-
гих, более важных, вопросов,, которые остались нерешен-
ными Февральской революцией, Великая Октябрьская со-
циалистическая революция разрешила и этот. В. И. Ленин
писал: «Мы решали вопросы буржуазно-демократической
революции походя, мимоходом, как „побочный продукт"
нашей главной и настоящей, 7ъролетарски-февототщотюж,
социалистической работы».11 Чины, звания и титулы цар-
ской России — этот сложный по своей природе и долго
игравший важную роль в жизни страны государственно-
правовой и социально-психологический феномен — стали
историческим прошлым.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
Несколько вводных замечаний
1 Дневник П. А. Валуева, министра виутренпих дел. Т. 2.
1865-1876 гг. М., 1961, с. 161.
2 Рейсер С. А. Палеография и текстология нового времени.
М., 1970, с. 209—211.
3 Чудаков а М. О. Беседы об архивах. М., 1975, с. 62.
4 Дневник государственного секретаря А. А. Половцова. Т. 1.
1883—1SS6 гг. М., 1966, с. 467.
5 Стоюнин В. Я. Консерваторы сороковых годов. — Ист.
вести., 1882, т. VII, с. 19.
6 Дневник Е. А. Перетца [государственного секретаря]
(1880—1883). М.—Л., 1927, с. 17.
7 Е в р е и н о в В. А. Гражданское чинопроизводство в Рос-
сии. СПб., 1887, с. 82—85.
8 Ленин В. И. Задачи революционной молодежи. Письмо
первое. — Поли. собр. соч., т. 7, с. 345.
9 Л е н и н В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют
против социал-демократов? — Там же, т. 1, с. 301, прим.
10 Л е н и н В. И. Картина временного революционного прави-
тельства. — Там же, т. 10, с. 360.
11 Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют
против социал-демократов? — Там же, т. 1, с. 301, прим.
12Ленин В. И. К деревенской бедноте.— Там же, т. 7,
с. 137.
13 Ленин В. И. Задачи русских социал-демократов. —
Там же, т. 2, с. 455.
Начальная история возникновения в России чинов,
званий и титулов
1 Полное собрание законов Российской империи, собрание I
(далее — ПСЗ и римская цифра — I, II или III, — соответствую-
щая порядковому номеру собрания), т. VI, № 3890. — История
подготовки «Табели о рангах» наиболее полно освещена в работе
В. А. Евреинова (Е в р е и н о в В. А. Гражданское чинопроиз-
водство в России. СПб., 1887), на которую мы и опираемся в даль-
нейшем изложейии.
2 Центральный государственный исторический архив СССР
(далее-ЦГИА СССР), ф. 1200, оп. XVI, д. 1, ч. II, л. 27, 164.
137
3 Евреинов В. А. Указ. соч., с. 37.
4 ПСЗ I, т. XXII, № 16 187.
5 ПСЗ II, т. XX, № 19 228; т. XXX, № 29 466; КорелинА. П.
Дворянство в пореформенной России (1881—1904 гг.). —В кн.:
Исторические записки. Т. 87. М., 1971, с. 97.
6 Кор един А. П. Указ. соч., с. 99—100.
7 Полные сведения об изданиях указанных типов читатель
найдет в ценном библиографическом указателе: Справочники по
истории дореволюционной России. Под ред. П. А. Зайончковского.
М., 1971.
Военные чины. Императорская свита
1 К о р е л и н А. П. Дворянство в пореформенной России,
с. 157—158.
2 При изложении истории военных чинов дореволюционной
России мы опираемся па работы: Г л и н о е ц к и й Н. П. Истори-
ческий очерк развития офицерских чинов и системы чинопроиз-
водства в русской армии. — Военный сб., 18S7, № 4; Г а б а е в С,
Афанасьев В. Воинские звания в царской армии. — Военно-
ист, журн., 1940, № 9; С о р о к о л е т о в Ф. П. История военной
лексики в русском языке. XI—XVII вв. Л., 1970, а также па Пол-
ное собрание законов Российской империи и на справочные из-
дания — многотомную публикацию «Столетие Военного министер-
ства. 1802—1902» (СПб., 1902—1914), энциклопедии и т. п. В по-
следующем изложении мы будем ссылаться на названные ис-
точники лишь в наиболее важных случаях.
3 Воинский устав, составленный и посвященный Петру Ве-
ликому генералом Вейде в 1698 г. СПб., 1841.
4 Глиноецкий Н. П. Указ. соч., с. 273.
5 ПСЗ I, т. XII, № 9536; т. XVIII, № 12 951.
6 [Дельвиг А. И.] Полвека русской жизни. Воспоминания
А. И. Дельвига. 1820—1870. Т. I. М.—Л., 1930, с. 232.
7 Русская старина, 1899, т. 100, октябрь, с. 37—40.
8 ПСЗ II, т. XX, № 19 086; т. XXXI, № 31 236.
9 Глиноецкий Н. П. Указ. соч., с. 282.
10 Там же, с. 285.
11 ПСЗ III, т. III, № 1738.
12 Приказ по военному ведомству № 134. [СПб.,] 1884.
13 Приказ по военному ведомству N° 244. [СПб.,] 1884.
14 Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце
XIX века. Л., 1973, с. 176.
15 Военно-статистический ежегодник армии на 1912 г. СПб..
1912, с. 232—233.
16 Исторический обзор деятельности Комитета министров.
Т. III, ч. П. СПб., 1902, с. 22—23.
17 ПСЗ I, т. XV, № 10 857; т. XVI, № 12 006; т. XXV, № 18 674;
ПСЗ II, т. II, № 1586; т. XLIV, № 46 869 и 47 285.
18 ПСЗ III, т. XXVII, № 29 229 (28 мая 1907 г.); т. XXIX,
№ 31609 (16 марта 1909 г.); т. XXXIII, № 38 998 (18 марта
1913 г.); Капитан-лейтенант. — В кн.: Военная энциклопедия.
Т. XII. СПб.—М., 1913, с. 360.
19 Подборка законодательных материалов по истории Свиты
и сведения о ее составе приводятся в работе: М и л о р а д о-
138
вич Г. А. Список лиц Свиты их величеств с царствования им-
ператора Петра I по 1886 г. ... Киев, 1886.— В 1891 г. вышло
дополнение к этому изданию, а затем «Дополнения и перемены
к изданиям 1886 и 1891 г. по 6-е декабря 1895 года» (Чернигов,
1895). См. также: Сборник сведений для лиц государевой свиты.
2-е изд. СПб., 1911; Столетие Военного министерства 1802—1902 гг.
Императорская главная квартира. История государевой свиты.
СПб., 1908; Краткий исторический обзор Императорской главной
квартиры. СПб., 1902.
20 Последнее «Положение об Императорской главной квар-
тире» было утверждено 3 января 1908 г. — ПСЗ III, т. XXVIII,
№ 29 944.
Гражданские чипы и звания
1 Л е н и н В. И. Один из коренных вопросов революции. —
Поли. собр. соч., т. 34, с. 202.
2 Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют
против социал-демократов? — Там же, т. 1, с. 301, прим.
3 Там же.
4 ПСЗ I, т. VII, № 4449.
5 Там же, т. VI, № 3890.
6 Там же, т. VII, № 4500.
7 Там же, т. XII, № 9179.
8 Там же, т. XV, № 11 404, И 528, 11 540.
9 Там же7 т. XVII7 № 12 465.
10 Там же, т. XVIII, № 12 973.
11 Там же, т. XXIII, № 16 930.
12 Там же, т. XXIV, № 17 926.
13 Там же, т. XXV, № 19 219.
14 Е в р е и н о в В. А. Гражданское чинопроизводство в Рос-
сии, с. 42.
15 Там же, с. 43.
16 ПСЗ I, т. XXVI, № 19 503.
17 Там же, № 19 961.
18 Русская старина, 1899, т. 100, октябрь, с. 62.
19 ПСЗ I, т. XXVII, № 20 597; Евреинов В. А. Указ. соч.,
с. 42.
20 ПСЗ I, т. XXX, № 23 771.
21 Цит. по: Евреинов В. А. Указ. соч., с. 44—45.
22 Там же, с. 45.
23 Материалы Комитета см.: ЦГИА СССР, ф. 1149, оп. II,
1830 г., д. 48-а.
24 Там же, 1834 г., д. 36.
25 Материалы Комитета, учрежденного 6 декабря 1826 г.,
о реорганизации гражданского чинопроизводства см. ЦГИАСССР,
ф. 1167, оп. XVI, 1827 г., д. 142-6, в, е.
26 Там же, ф. 1169, оп. XVI, 1830 г., д. 1, ч. VI.
27 Там же, ф. 1149, оп. II, (1834 г., д. 36.
28 Там же, ф. 1167, оп. XVI, 1827 г., д. 142-6.
29 ПСЗ II, т. II, № 1469.
30 Там же, т. IX, № 7224.
31 Там же, т. XIX, № 18 474.
139
32 Там же, т. XX, № 19 086.
33 Зайончковский П. А. Высшая бюрократия накануне
Крымской войны. — История СССР, 1974, № 4, с. 155.
34 Русская старина, 1899, т. 99, август, с. 291.
35 ЦГИА СССР, ф. 1409, оп. 2, 1846 г., д. 6827/2, части 1 и 2.
36Евреинов В. А. Указ. соч., с. 82—85; ЦГИА СССР,
ф. 1409, оп. 2, 1844 г., д. 6658.
37 Ист. вестн., 1882, т. VII, с. 14.
38 Ленин В. И. Задачи русских социал-демократов. — Поли,
собр. соч., т. 2, с. 455.
39 Л е н и н В. И. Гонители земства и Анпибалы либера-
лизма. — Там же, т. 5, с. 30.
40 ПСЗ II, т. XXXI, № 31 237.
41 Там же, № 3d 236.
42 Там же, т. XXXII, № 32 464.
43 ЦГИА СССР, ф. 1261, оп. 2, 1856 г., д. 139-а.
44 3 а й о н ч к о в с к и й П. А. Высшая бюрократия..., с. 155.
45 ЦГИА СССР, ф. 1409, оп. 4, д. 14815, л. 9 об., 57 об.
40 Евреинов В. А. Указ. соч., с. 54—56.
47 ПСЗ II, т. XLVI, № 49 551.
48 [Найденов Н. А.] Воспоминания о виденном, слышан-
ном и испытанном. Т. П. М., 1905, с. 72.
49 Письма К. П. Победоносцева к Александру III. Т. I. M.,
1925, с. 91—92.
50 Дневник государственного секретаря А. А. Половцова. Т. 2.
1887—1892 гг. М., 1966, с. 195; Вжтте С. Ю. Воспоминания. Т. 1
(1849—1894). М., 1960, с. 311.
51 3 а й о н ч к о в с к и й П. А. Кризис самодержавия на ру-
беже 1870—1880-х годов. М., 1964, с. 392—394.
52 Русская старина, 4910, т. 142, апрель, с. 215—216.
53 ЦГИА СССР, ф. 864, оп. 1, д. 1; ф. 1153, оп. 1, 1900 г.,
д. 108, ч. 2, л. 23, 32, 51 об., 52; Труды по прикладной ботанике,
генетике и селекции, 1975, т. 54, вып. ,1, с. 268—274.
54 Центральный государственный архив Октябрьской рево-
люции, ф. 583, оп. 1, д. 51, л. 83.
55 Л е н и н В. И. Задачи русских социал-демократов. — Поли,
собр. соч., т. 2, с. 456.
56 Дневник государственного секретаря А. А. Половцова. Т. 1.
1883—1886 гг. М., 1966, с. 184.
57 Материалы Совещания см.: ЦГИА СССР, ф. 1409, оп. 4,
1884 г., д. 14 815.
58 ЦГИА СССР, ф. 1162, оп. XVI, 1885 г., д. 6.
59 Дневник государственного секретаря А. А. Половцова, т. 1,
с. 363.
60 Там же, с. 466.
61 Там же, т. 2, с. 434, 446.
62 ПСЗ III, т. XII, № 8845.
63 ЦГИА СССР, ф. 1200, оп. XVI, д. 1, прил. 2.
64 Там же, ф. 1149, оп. XI, 1894 г, д. 86.
65 ПСЗ III, т. XVIII, № /15871; т. XX, № 19131.
66 ЦГИА СССР, ф. 1200, оп. XVI, д. 1, ч. II.
67 ПСЗ III, т. XXVI, № 28 392.
68 Ленин В. И. Внутреннее обозрение III. Третий элемент. —
Поли. собр. соч., т. 5, с. 327.
140
ба Там же.
70 Там же, с. 328.
71 Там же.
72 Там же.
73 ЦГИА СССР, ф. 1200, оп. XVI, д. 2, прил. 4, л. 320 об. —
Источник указан нам Б. Б. Дубенцовым. В это число (161 тыс.)
входят только те государственные служащие, которые имели
чины. Помимо них, как уже отмечалось, в составе разных учреж-
дений числилось множество мелких служащих без чинов. По под-
счетам П. А. Зайончковского, в конце XIX в. всего в России было
более 300 тыс. чиновников. Н. П. Ерошкин считает, что общее
число гражданских служащих в начале XX в. составляло более
450 тыс. чел., в том числе около 125 тыс. канцелярских служите-
лей (см.: ЕрошкинН. П. Чиновничество. — В кн.: Советская
историческая энциклопедия. Т. 16. М., 1976, стб. 49).
74 ЦГИА СССР, ф. 1283, оп. 1, 1897 г., д. 222, л. 1—28. — Под-
счеты А. П. Корелина (К о р е л и н А. П. Дворянство в порефор-
менной России, с. 160) и Б. Б. Дубенцова.
75 ЦГИА СССР, ф. 1200, оп. XVI, д. 1, ч. II, л. 77 об.
76 В и т т е С. 10. Указ. соч., т. 1, с. 210; т. 2, с. 273—274.
77 Краткие биографические справки о членах Государствен-
ного совета с 1801 по 1914 г. опубликованы в кн.: Энциклопедиче-
ский словарь т-ва «Бр. А. и И. Гранат и К0», 7-е изд. Т. 23. М.,
[1914], с. 641—732.
78 Списки сенаторов с 1711 г. по 15 янв. 1911 г. приведены
в кн.: История Правительствующего Сената за двести лет. Т. V.
СПб., 1911.
79 ПСЗ I, т. XXVI, № 19 347.
8° ПСЗ II, т. VII, № 5284.
Императорский двор. Родовые титулы.
Придворные чины и звания
1 «Положение об императорской фамилии» см.: ПСЗ I,
5 апреля 1797 г., т. XXIV, № 17 906.
2 ПСЗ III, 21 января 1885 г., т. V, № 2695; 2 июля 1886 г.,
т. VI, № 3851.
3 Из числа списков титулованных родов назовем: Список по-
жалований графского и княжеского Российской империи до-
стоинств за время от Петра Великого по 1881 г. СПб., 1889;
Списки титулованным родам «и лицам Российской империи. СПб.,
1892.
4 Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России,
с. 102—103.
5 Там же.
6 Там же.
7 ПСЗ I, т. VI, № 3890.
8 Волков Н. Е. Двор русских императоров в его прошлом
и настоящем. СПб., 1900, с. 224.
9 Русская старина, 1911, т. 146, май, с. 403.
10 Карнович Е. П. Родовые прозвания и титулы в России
и слияние иноземцев с русскими. СПб., 1886, с. 15—26.
141
11 Ленин В. Й. Гонители земства и Аннибалы либера-
лизма. — Полн. собр. соч., т. 5, с. 30.
12 В и т т е С. Ю. Воспоминания. Т. 2 (1894—окт. 1905). М.,
1960, с. 280.
13 ПСЗ I, т. XXIV, № 17 700; т. XLIV, ч. 2, отд. III, IV,
к № 17 700; Волков Н. Е. Указ. соч., с. 81—85.
14 Русская старина, 1909, т. 140, ноябрь, с. 323.
15 Там же, т. 137, март, с. 510, 513.
16 Здесь и в дальнейшем число лиц, имевших придворные
чины и звания, подсчитано по «Придворным календарям».
17 Волков Н. Е. Указ. соч., с. 3.
18 Для выяснения этих сведений нами, помимо законодатель-
ных актов, использованы приводимые Н. Е. Волковым данные
о назначениях отдельных лиц в придворные чины в XVIII в.
(См.: Волков Н. Е. Указ. соч., с. 157—270).
19 Там же, с. 7—10.
20 Там же, с. 11.
21 ПСЗ I, т. XXIV, № 17 700; т. XLIV, ч. 2, отд. III и IV,
к № ,17 700; Волков Н. Е. Указ. соч., с. 8d—85.
22 Волков Н. Е. Указ. соч., с. 22.
23 ПСЗ II, т. II, № 1537; т. XXXIII, № 32 951.
24 Там же, т. XXXI, № 30 899.
25 ПСЗ I, т. XI, № 8510; Волков Н. Е. Указ. соч., с. 14, 74.
20 Е в р е и н о в В. А. Гражданское чинопроизводство в России,
с. 72—74.
27 В о л к о в Н. Е. Указ. соч., с. 50—72.
28 ПСЗ I, т. XVI, № 11 644, 11 645.
29 Там же, т. XXIV, № 17 700; т. XLIV, ч. 2, отд. III и IV,
к № 17 700; Волков Н. Е. Указ. соч., с. 81—85.
30 ПСЗ I, т. IX, № 6773.
31 ПСЗ II, т. XXXI, № 30 899.
32 Витте С. Ю. Указ. соч., т. 1, с. 416.
33 Волков Н. Е. Указ. соч., с. 18, 77, 78.
34 Там же, с. 18, 172—202.
35 Там же, с. 18—19.
36 Там же, с. 20.
37 Там же, с. 26.
38 ПСЗ I, т. XXX, № 23 559.
39 Волков Н. Е. Указ. соч., с. 27, 28; ПСЗ II, т. I, № 233;
т. XI, № 9336; т. XXV, № 24 325; т. XXIX отд. II, № 28 828.
40 В о л к о в Н. Е. Указ. соч., с. 31—32.
41 Там же, с. 28.
42 Ф р е й м ,а н О. Р. фон. Пажи за 185 лет. Биографии и
портреты бывших пажей с 1711 по 1896 г. Вып. 1—10. Фридрихе-
гамн, 1894—1897; Л е в ш и н Д. М. Пажеский корпус за 100 лет.
Т. 1—2. СПб., 1902.
43 ПСЗ I, т. VI, № 3890, § 10.
44 Волков Н. Е. Указ. соч., с. 208—230.
45 ПСЗ II, т. I, № 152.
46 «Положение о выходах...» не вошло в Полное собрание
законов и было опубликовано в «Придворных календарях».
47 В о л к о в Н. Е. Указ. соч., с. 101.
48 Там же, с. 16, 33, 39, 40.
49 Дневник П. А. Валуева, т. 2, с. 230.
142
Ликвидация чинов, звании и титулов в 1917 г.
1 Правда, 1917, 7 марта.
2 Приказ по военному ведомству № 114 от 5 марта 1917 г.
[Пг.,] [1917]; Приказ по морскому ведомству № 5 от 5 марта
1917 г. [Пг.,] [1917].
3 См.: Собрание узаконений и распоряжений правительства
за 1917 г. Пг., 1917; Сборник указов и постановлений Временного
правительства. Пг., 1917.
4 Приказ по военному ведомству N° 155 от 21 марта 1917 г.
[Пг.,] [1917].
5 ЦГИА СССР, ф. 1405, оп. 532, д. 1401, л. 13—14.
6 Декреты Советской власти. Т. I. M., 1957, с. 71—72.
7 Правда, 1917, 4 декабря.
8 Библиотека Военно-исторического музея артиллерии, инже-
нерных войск и войск связи, № 35 575, вып. 1, с. 130.
9 Декреты Советской власти, т. I, с. 243.
10 Там же, с. 124, 231.
11 Ленин В. И. К четвертой годовщине Октябрьской револю-
ции. — Полн. собр. соч., т. 44, с. 147.
СЛОВАРЬ-УКАЗАТЕЛЬ ОСНОВНЫХ ЧИНОВ,
ЗВАНИЙ И ТИТУЛОВ И СВЯЗАННЫХ С НИМИ
ТЕРМИНОВ И ПОНЯТИЙ
Адмирал [от араб, amir-ul-ma (букв, «владыка моря») — коман-
дующий флотом] — военно-морской чин II кл. 26
Адъютант (лат. adjulans — помогающий) — составная часть на-
именований некоторых военных званий.
Архиепископ (греч. archiepiskopos — главный епископ) — второй
по старшинству частный титул черного духовенства 101
Архиерей (греч. archiereus — первосвященник) — общее наимено-
вание (частный титул) митрополитов, архиепископов и епи-
скопов 101
Архимандрит (от греч. archo — иду впереди и mandra — овчария7
т. е. пастырь) —четвертый по старшинству частный титул
черного духовенства 101
Барон, баронесса (франц. baron — первоначально титул королев-
ского вассала) — низший частный родовой титул 12, 103,
105, 107
Берг... (нем. Berg — гора) — начальная часть наименований не-
которых горных чинов.
Берг-гауптман (яем. Hauptmann — полковник) —горный чин
VI кл. 41
Берг-гешворен (нем. Berggeschworen — присяяшый хранитель
рудников) — горный чин XII кл. 41
Бергмеистер (нем. Bergmeister — управляющий рудником) —гор-
ный чин VIII кл. 41
Берг-пробирер (нем. РгоЫегег — пробирщик, от probieren — испы-
тывать, ставить пробу) — горный чин XII кл. 41
Благородие — общий титул дворян (в том числе баронов) и обер-
офицерских чинов 15, 37, 99, 100, 107
Благословение — общий титул иереев и протодиаконов 101
Бригадир (от франц. brigade — бригада, отряд) — военный чин
V кл. в XVIII в. 23, 26, 28, 30, 35, 44
«В должности гофмейстера (гофмаршала, егермейстера, шталмей-
стера)»— придворное звание, присваивавшееся лицам, имев-
шим гражданские чины III—IV кл. и ниже 5, 123, 124
«В должности церемониймейстера» — придворное звание, при-
сваивавшееся лицам, имевшим гражданские чины VI—
VIII кл. 123, 124
Великая княгиня — частный родовой титул жены великого князя
Великая княжна — частный родовой титул дочери императора и
его внучки (дочери великого князя), сохранявшийся за нею
до замужества
144
Великий князь (т. е. большой, старший князь) — частный родо-
вой титул членов императорской фамилии: в 1797—1885 гг.—
до праправнуков императора включительно, после 1885 г.—
только сыновей и внуков императора 102
Величество см. Императорское величество
Вице... (лат. vice — вместо) — начальная часть наименований
некоторых чинов и должностей, означающая «замещающий»
Вице-адмирал — военно-морской чин III кл. 26, 41
Вице-канцлер — особое наименование гражданского чина II кл.
для лиц, занимавших в 1-й пол. XIX в. пост министра ино-
странных дел 54
Владыка — общее наименование (частный титул) митрополитов,
архиепископов и епископов 101
Владыко — общий титул архиереев 101
Военный советник — гражданский чин VI кл. 41
Войсковой старшина — военный чин в казачьих войсках:
в 1798—1884 гг. — VIII кл., соответствовал майору; с 1884 г.—
VII кл., соответствовал подполковнику 31, 32, 38, 39
Высокоблагородие — общий титул чинов VI—VIII кл. (штаб-офи-
церских) 15, 37, 38, 100, 119
Высокоблагословение — общий титул протопресвитеров и прото-
иереев 101
Высокопревосходительство — общий титул чинов I—II кл. 15, 37,
119, 128
Высокопреосвященство — общий титул митрополитов и архиепи-
скопов 101
Высокопреподобие — общий титул архимандритов, игуменов и
протоиереев 101
Высокородие — общий титул чинов V кл. 5, 15, 119
Высочество — общий титул князей «крови императорской» 102
Гардемарин (от фрап. garde — охрана, стража и marine — мор-
ская) — в 1860—1882 гг. военно-морской чин (XIII или
XIV кл.), приравненный к подпоручику или к прапорщику;
до 1860 г. и в 1882—1917 гг. — учащийся старших классов
Морского училища 42
Генерал (от лат. general — главный) — начальная часть наимено-
ваний некоторых высших военных чипов и званий.
Генерал-адмирал — военно-морской чин I кл. 26, 41
Генерал-адъютант — старшее свитское звание, присваивавшееся
лицам, имевшим военные чины I—III кл. 6, 44—46, 134
Генерал-адъютант при особе императора — высшее свитское зва-
ние, присваивавшееся после 1881 г. лицам, имевшим военный
чин II кл. 44, 134
Генерал-аншеф [en chef (франц.) — главный, старший; букв,
«главный генерал»] — военный чин II кл. (в 1730—1798 гг.)
6, 27, 28, 30
Генералиссимус (от лат. generalissimus — главнейший) — высшее
военное звание 23, 24, 27
Генерал-лейтенант — военный чин III кл., употреблявшийся
с 1798 г. 6, 25—27, 30, 39
Генерал-майор — военный чин IV кл. 23, 25, 26, 28, 39, 45
Генерал-от-артиллерии — военный чин II кл., употреблявшийся
с 1796 г. 30, 39
145
Генерал-от-инфантерпп (итал. inf anteria — пехота) — военный
чин II кл., употреблявшийся с 1798 г. 23, 26, 27, 30, 39
Генерал-от-кавалерии — военный чин II кл., употреблявшийся
с 1798 г. 23, 26, 27, 30, 39
Генерал-поручик — военный чин III кл. (в 1730—1798 гг.) 27,
28, 30
Генерал при особе императора — высшее свитское звание, при-
сваивавшееся в 1811—1881 гг. лицам, имевшим военный
чин II кл. 44
Генерал-фельдмаршал — военный чин I кл. 24, 26, 28, 39
Генерал-фельдцейхмейстер (от нем. Feldzeugmeister — начальник
вооружений) —высшее военное звание для начальника ар-
тиллерии 23, 26, 27, 30
Генеральские чины — военные и гражданские чины I—V кл.
(в XIX в. — I—IV кл.) 17, 19, 22, 23, 25, 52, 66, 70, 75, 78, 96,
129—132
Гиттенфервалтер (нем. Huttenverwalter — заводоуправляющип) —
горный чин X кл. 41
Господин (госпояса) — частный предикатный титул (обычная
именная форма обращения) 37, 106, 107, 132, 135
Государь (государыня) — частный предикатный титул 106, 107
Государь (государыня) — краткий общий титул императора
(императрицы) и составная часть частного титула «государь
император» («государыня императрица») 102
Гоф... (нем. Hot — двор) — начальная часть наименований неко-
торых придворных чинов.
Гофмаршал — придворный чин III кл. 110, 112—118
Гофмейстер (нем. Hofmeister — букв, «управляющий двором») —
придворный чин III кл. 112—116
Гофмейстер «пажев» — придворный чин XIV кл. по «Табели
0 рангах» 114, 125
Гофмейстерина — придворное звание-должность для дам 126—128
Гоф-фурьер — чип IX кл. «при высочайшем дворе» 113, 115
Гоф-юнкер — придворный чип XII кл. по «Табели о рангах»
112, 114
Граф (нем. Graf — первоначально королевский чиновник, судья) —
частный родовой титул 11, 37, 103—105, 107, 134
Графиня — частный родовой титул жены и дочери графа.
Губернский секретарь — гражданский чин XII кл. 53, 55, 93
Дворянин (первоначально: «близкий ко двору»; низший частный
родовой титул) и дворянство 15—17, 20—22, 25, 35, 38, 40, 48,
59, 60, 69, 70, 76, 85, 86, 92, 96, 103, 105, 107, 133, 134
Действительный камергер — придворный чин: с 1737 г.— VI кл.,
затем — IV кл., а с 1800 г. также и III кл.; в 1810—1860-х гг.
сохранялся для лиц, его имевших, как высшее придворное
звание ИЗ, 114, 120, 122
Действительный статский советник — гражданский чин IV кл.
ы 21, 49, 53, 78, 92, 93, 96
Действительный тайный советник — гражданский чин II кл. 12,
53, 85, 93
Действительный тайный советник I класса — гражданский чин
1 к л., с конца XVIII в. дававшийся лицам, которые в силу
своего служебного положения не могли именоваться канцле-
рами 53, 54
146
Диакон (греч. diakonos — служитель) — низший частный титул
белого духовенства 101
Егермейстер (нем. Jagermeister — начальник охоты) — придвор-
ный чин III кл. 113—116
Епископ (греч. episkopos — блюститель, наблюдатель) — третий
по старшинству частный титул черного духовенства 101
Есаул (тюрк, ясаул — начальник) — военный чин в казачьих
войсках: в 1798—1884 гг. —IX кл., с 1884 г.— VIII кл.; со-
ответствовал капитану 31, 32, 39
Звание [понятие] 17
Звания военные и военно-морские см. Звания свитские.
Звания гражданские 97—100
Звания духовные см. Саны духовные
Звания придворные 109, 112, 120—129
Звания свитские _44—48, 128, 129, 133
Игумен (греч. hegumenos — идущий впереди, предводительствую-
щий) — пятый по старшинству частный титул черного духо-
венства 101
Иерей [греч. hiereus — священник (букв. — жрец)]—второй по
старшинству частный титул белого духовенства 101
Император (лат. imperator — повелитель) — частный титул мо-
нарха— главы государства 102, 131
Императорская фамилия 41, 102, 103, 108, 128, 129
Императорское величество — общий титул (малый) императора и
императрицы 102
Императорское высочество — общий титул великих князей 102,
103
Императрица — частный титул а) женщины-монархини — главы го-
сударства; б) матери царствующего императора и в) его
жены 129, 131
Инженер-генерал — военный чин II кл., употреблявшийся
с 1802 г. 23. 30, 39
Кавалер (франц. cavalier — рыцарь, всадник, от лат. caballus —
конь) см. Кавалеры орденов и Придворные кавалеры.
Кавалеры орденов 12, 17—20, 92, 93, 127, 130, 133, 135
Камер... (от лат. camera, нем. Kammer — комната, палата) —
составная часть наименований некоторых придворных чинов
и званий, обозначаюшая «приближенный».
Камергер (нем. Kammerherr — букв, «комнатный дворянин») —
первоначально придворный чин VI кл. (до 1737 г.) и
IV кл.; после 1809 г. — старшее придворное звание для лиц,
имевших чин III—V кл. (с 1836 г.), а с 1850 г.— III и IV кл.
112—117, 119—123 (см. также Действительный камергер)
Камер-паж — особое придворное звание для юношей, обучав-
шихся в старших классах Пажеского корпуса 125, 129
Камер-фрейлина — старшее придворное звание для девиц 126—
129
Камер-фурьер — чин VI кл. «при высочайшем дворе» 113, 115
Камер-юнкер — первоначально придворный чин IX кл., с 1737 г. —
VI кл., с 1742 г. — V кл.; после 1809 г. — младшее придвор-
ное звание для лиц, имевших чин IV—IX кл. (с 1836 г.),
а с 1850 г. —V—VIII кл. 112—117, 120—123
Канцлер (нем. Kanzler, от лат. cancellarms) — гражданский чин
I кл. 53, 54
147
Капитан (от лат. caput, capitis — голова) — военный чин IX кл.,
с 1884 г. —VIII кл. (обер-офицерский) 22, 26, 28, 32, 37—40
Капитал бригадирского ранга — временное наименование военно-
морского чина V к л. в 1764—1798 гг. 41
Капитан второго ранга — военно-морской чин VII кл. 26, 42
Капитан-командор — военно-морской чин V кл., существовавший
до 1827 г. 26, 41, 42
Капитан-лейтенант — военно-морской чин VIII кл. в 1797—1884
и в 1907—1911 гг. [до 1797 г. — капитан-поручик (см.)] 26,
27, 42
Капитан-лейтенант — военный чин X кл. по «Табели о рангах» 28
Капитан первого ранга — военно-морской чин VI кл. 26, 42, 132
Капитан-поручик — военно-морской чин: до 1764 г. — IX кл.,
в 1764—1797 гг.— VIII кл. |"с 1797 г. — капитан-лейтенант
(см.)] 42
Капитан-поручик — военный чин VIII кл. в гвардейских частях
в XVIII в.; в 1751—1797 гг.—чин IX кл. в артиллерии и
инженерных войсках [в 1797 г. переименован в «штабс-
капитан» (см.)] 24, 27—'30
Капитан третьего ранга — военно-морской чин VIII кл. до 1764 г.
26, 42
Княгиня — частный родовой титул жены князя.
Княжна — частный родовой титул незамужней дочери князя.
Князь (возможно, от норманнского konung — властитель)—част-
ный родовой титул 37, 103—105, 107, 134
Князь «крови императорской» — частный родовой титул членов
императорской фамилии: в 1797—1885 гг. — детей праправну-
ков императора по мужской линии, после 1885 г. — правнуков
императора в мужском поколении, их старших сыновей и
внуков, а также младших детей правнуков и их потомков
по мужской линии 102
Коллежский асессор (лат. assessor — судья) — гражданский чин
VIII кл. 50, 51, 53, 66, 69, 70, 92
Коллежский регистратор — гражданский чин XIV кл. 50, 51, 53,
55, 67—69, 78, 92
Коллежский секретарь — гражданский чин X кл. 53, 55, 92
Коллежский советник — гражданский чин VI к л. 41, 50, 53, 92
Коммерции советник — почетное звание, учрежденное в 1800 г.
и приравненное к гражданскому чину VIII кл. 54, 100
Контр-адмирал (лат. contra — против) — военно-морской чин
IV кл. 26, 41
Корабельный секретарь — в XVIII в. первоначально военно-мор-
ской, затем гражданский чин XI к л. 26, 42, 53, 55
Корнет (от франц. cornette — штандарт, знамя) — военный чин
в кавалерийских частях: в 1730—1884 гг. — XIV кл., соответ-
ствовал прапорщику; с 1884 г. — XII кл., соответствовал под-
поручику 28, 29, 32, 37—39
Кофешенк (нем. Kaffeeschenk — кофевар) — чин XII кл. «при
высочайшем дворе» 115
Лейтенант (франц. lieutenant — замещающий) — военно-морской
чин IX кл., употреблявшийся с 1798 г. [до 1797 г. — пору-
чик (см.)] 26, 42
Лейтенант — военный чип XII кл. по «Табели о рангах» (см-
также Поручик) 26, 27
148
Майор (лат. major — старший) — военный чин VIII кл., упразд-
ненный в 1884 г.; в 1731—1798 гг. разделялся на две ступени
(см. Премьер-майор и Секунд-майор) 23, 26, 28—33, 35, 36, 38
Мануфактур-советник— почетное звание, учрежденное в 1800 г.
и приравненное к гражданскому чину VIII кл. 54, 100
Маркшейдер (нем. Markscheider — межеватель рудничных уча-
стков) — горный чин IX кл^ 41
Митрополит (греч. metropolites — глава столичной епархии) —
высший частный титул черного духовенства 101
Мичман (от англ. midshipman — букв, средний корабельный
чин) — военно-морской чин: первоначально — унтер-офицер-
ский, с 1758 г. — XIII кл., с 1764 г. — XII кл., после 1884 г. —
X кл. 42
Мундшенк (нем. Mundschenk — виночерпий) — чин XIV кл. «при
высочайшем дворе» (по «Табели о рангах»), затем —XII кл.
114—116
Надворный советник — гражданский чин VII кл. 21, 47, 50, 51,
53,93
Наследник цесаревич — частный титул наследника престола 102
Обер... (нем. ober — старший) — начальная часть наименований
некоторых чинов.
Обер-берг-гауптман — горный чип IV кл. и V кл. 41
Обер-бергмейстер — горный чин VII кл. 41
Обер-берг-пробирер — горный чин IX кл. 41
Обер-гиттенфервалтер — горный чин VIII кл. 41
Обер-гофмаршал — придворный чин II кл. 110, 112—118
Обер-гофмейстер — придворный чин II кл. 112, ИЗ, 115—117
Обер-гофмейстерина — высшее придворное звание-должность для
дам НО, 125—127
Обер-егермейстер — придворный чип II кл. ИЗ—116, 118
Обер-камергер — придворный чин II кл. 112, 113, 115, 116, 119, 125
Обер-офицерские чипы — военные и гражданские чины VI—
VIII кл. —19, 22, 25, 38, 42, 48, 52, 70, 75, 91, 92, 96
Обер-форпгаейдер [нем. Vorschneider — разрезатель (кушаний) ] —
придворный чин II кл. и III кл., учрежденный в «1856 г. 115,
116, 118
Обер-церемониймейстер — придворный чин: с 1743 г. — IV к л.,
с конца XVIII в. — III кл., после 1858 г. — II кл. и III кл.
19, 112—116, 118
Обер-шенк (нем. Schenk— кравчий, хранитель вин) —придвор-
ный чин II кл. 112, ИЗ, 115, -116, 118
Обер-шталмейстер — придворный чин II кл. 112—116, И 8
Общий титул — формула обращения (титулования) 15, 17, 37, 99—
101, 107, 119, 124, 125, 128, 133, 134
Опекун — см. Почетный опекун.
Паж (франц. page) — особое придворное звание для юношей, обу-
чавшихся в Пажеском корпусе 125, 129
Подполковник — военный чин VII кл. 22, 26, 28, 29, 31, 32, 36,
38, 39
Подпоручик — военный чин XIII кл., с 1884 г. — XII кл. 24, 27—30,
32, 33, 36, 39
Подпрапорщик — военное звание ниже XIV кл.; с 1800 г. — унтер*
офицер из дворян (в пехоте); с 1880 г. — выпускник юнкер-
149
ского училища (в пехоте, артиллерии и инженерных частях);
с 1906 г. — сверхсрочный унтер-офицер, окончивший войско-
вую школу 15, 23, 28, 31, 36, 37, 40
Подхорунжий — военное звание ниже XIV кл. в казачьих войсках,
присваивавшееся выпускникам юнкерских училищ — канди-
датам в офицеры; учреждено в 1880 г. и соответствовало под-
прапорщику 36, 37, 40
Подъесаул — военный чин в казачьих войсках: в 1798—1884 гг.—
X кл., с 1884 — IX кл.; соответствовал штабс-капитану 38, 39
Полковник — военный чин VI кл. 22, 26, 28, 29, 31, 32, 35, 36, 39,
40, 131, .132,
Портупей-прапорщик (от франц. porter Гёрее — носить шпагу) —
военное звание ниже XIV кл. в 1798—1800 гг. для унтер-офи-
церов из дворян (в пехоте); с 1865 г.— юнкер (см.), испол-
няющий унтер-офицерские обязанности 31
Портупей-юнкер — военное звание ниже XIV кл. в 1798—1802 гг.
для унтер-офицеров из дворян (в артиллерии и легкой кава-
лерии) ; с 1860-х гг. до 1880 г. — выпускник юнкерского учи-
лища — кандидат в офицеры 31, 36
Поручик (польск. porucznik — порученец, помощник командира) —
военно-морской чин в XVIII в.: первоначально — X кл.,
с 1764 г.— IX кл. [с 1797 г.— лейтенант (см.)] 42
Поручик — военный чин XII кл., с 1884 г. — X кл. 22, 27, 28, 32, 39
Почетный гражданин — почетное звание, учрежденное в 1832 г.
25, 69, 70, 78, 100
Почетный опекун — почетное звание, приравненное к III кл.
гражданской службы 97, 99, 100, 130
Прапорщик (от старосл. прапор. — знамя; букв, знаменщик, зна-
меносец) — военный чин XIV кл., с 1884 г. — XIII кл. (при-
сваивался офицерам запаса и в военное время) 22, 27—30,
32, 33, 36—39
Превосходительство — общий титул чинов III—IV кл. 15, 37, 56,
99, 100, 119
Предикатный титул (от лат. praedicatum — букв, пояснение
к.-либо предмета, суждения) — 17, 106, 107
Премьер-майор (франц. premier — первый) —в 1731—1798 гг. верх-
няя ступень военного чина VIII кл. 29, 30
Преосвященство — общий титул епископов 101
Преподобие — общий титул иереев, протодиаконов и диаконов 101
Придворные кавалеры — обычно гофмейстеры (см.) и камер-юп-
керы (см.)
Провинциальный секретарь — гражданский чин XIII к л. 53, 55
Прото... (греч. protos — первый) — начальная часть наименова-
ний некоторых титулов духовенства.
Протодиакон — частный титул белого духовенства 101
Протоиерей — высший частный титул белого духовенства 101
Протопресвитер (греч. protos presbyteros — наистарейпгий) — выс-
ший частный титул белого духовенства 101
Родовой титул 17, 37, 102—104, 107, 134
Ротмистр (нем. Rittmeister — начальник рыцарей) — военный чин
в кавалерийских частях: до 1884 г. — IX кл., с 1884 г. —
VIII кл.; соответствовал капитану 28, 32, 37, 39
Саны духовные 12, 101
Светлейший князь — частный родовой титул 103, 104, 107
150
Светлость — общий титул светлейших князей (княгинь, княжен),
а с 1886 г.— и князей, княгинь и княжен «крови импе-
раторской» 102, 107
Свиты его величества генерал-майор — свитское звание, присваи-
вавшееся лицам, имевшим военные чины IV кл. 44—46
Свиты его величества контр-адмирал — свитское звание, присваи-
вавшееся лицам, имевшим военно-морские чины IV кл.
44-46
Священство — общий титул иереев и протодьяконов 101
Секунд... (от лат. secundus — второй) — составная часть наиме-
нований некоторых военных чинов.
Секунд-майор — в 1731—1798 гг. нижняя ступень военного чина
VIII кл. 29, 30
Секунд-поручик (см. Подпоручик) 24
Секунд-ротмистр — в 1730—1797 гг. военный чин VIII кл. в кава-
лерийских частях гвардии; соответствовал капитан-поручику
гвардии 28, 30
Сенатор — гражданское почетное звание и должность 97—100,
130, 136
Сиятельство — общий титул князей (княгинь, княжен) и графов
(графинь) 104, 107
Сотник — военный чин в казачьих войсках: в 1798—1884 гг. —
XII кл., с 1884 г. — X кл.; соответствовал поручику 31, 32, 39
Старший лейтенант — военно-морской чин: в 1909—1911 гг.—
IX кл., с 1912 — VIII кл. 43
Статс... (от нем. Staat — государство) составная часть наименова-
ний некоторых гражданских и придворных чинов и званий.
Статс-дама — придворное звание для дам 126—128
Статский советник — гражданский чин V кл. 49, 53, 66, 69, 70,
93, 96
Статс-секретарь — высшее гражданское почетное звание 97—100,
129, 130
Сударь — частный предикатный титул (обычная безымянная
форма обращения) 106, 107
Тайный советник — гражданский чин III кл. 12, 49, 53, 78, 85,
93, 120
Тафельдеккер (нем. Taf eldecker — накрывающий стол) — чин
XII кл. «при высочайшем дворе» 115
Титул по достоинству (по происхождению) — см. Родовой титул.
Титул [понятие] 17
Титул-предикат — см. Предикатный титул
Титулование см. Общий титул, Частный титул
Титулярный советник — гражданский чин IX кл. 53, 55, 93
Унтер... (нем. unter — ниже) —начальная часть наименований
некоторых чинов и званий.
Унтер-лейтенант — военно-морской чин XII кл. до 1764 г. 26, 42
Унтер-лейтенант — военный чин XII кл. по «Табели о рангах»
(см. Подпоручик) 26, 27
Унтер-офицерские чины — военные звания ниже XIV кл. 23, 25,
28, 31, 36, 37, 40
Фанен-юнкер (от нем. Fahne — знамя) — военное звание ниже
XIV кл. в драгунских полках для унтер-офицеров из дворян
в 1798-1802 гг. 31
Фельдмаршал см. Генерал-фельдмаршал.
151
Фендрик (нем. Fahnrich — букв, знаменщик) — военный чин
XIV кл, по «Табели о рангах» 26, 27
Флигель-адъютант (нем. FKigeladjutant, от Flugel — крыло) —
младшее свитское звание, присваивавшееся штаб- и обер-офи-
церам армии и флота 44—46, 133
Фрейлина (нем. Fraulein — незамужняя женщина, барышня) —
младшее придворное звание для девиц 126—129, 131
Фурьер (франц. fourrier от лат. fodrum — корм) — придворный
чин, заведовавший хозяйством двора. См. Гоф-фурьер, Камер-
фурьер
Хорунжий (польск. chor^zy от chora.giew — хоругвь, знамя) —
военный чин в казачьих войсках: в 1798—1884 гг.—XIII кл.,
соответствовал прапорщику; с 1884 г. — XII кл., соответство-
вал подпоручику 31, 32, 39
Церемониймейстер — придворный чин V кл. 19, 113—116, 11S
Цесаревич (в просторечии — царевич) см. Наследник цесаревич
Цесаревна — частный титул наследницы престола и жены цеса-
ревича.
Частный титул 17, 37, 99—101, 135
Чин [понятие] 12, 14, 16, 17
Чины военные 12—14, 22—41, 77, 129, 135
Чины военно-морские 12—14, 41—43, 77, 129
Чины гвардейские 26—28, 30—32, 36, 38, 39, 129
Чипы горные 40, 41
Чины гражданские 12—14, 16, 47—97, 99—100, 129, 133, 134
Чины казачьих войск 30—32, 36, 38, 39
Чины придворные 12—14, 16, 112—119, 128, 129, 131, 133
Чины специальных воинских частей 28, 31—33, 37
Член Государственного совета — гражданское звание и должность
97—100, 129—131, 136
Шаутбенахт (от голл. schaut bij nacht — букв, «смотри ночью») —
первоначальное название военно-морского чина IV кл.; в 1-й
пол. XVIII в. переименован в «контр-адмирал» (см.) 26, 41
Шихтмейстер (от нем. Schichie — смена рабочих; Schichtmeister —
начальник смены) —горный чин XIII кл. и XIV кл. 41
Штаб-офицерские чины — военные и гражданские чины VI—
VIII кл. 19, 22, 25, 35, 38, 42, 48, 52, 58—60, 70, 75, 91, 92, 96,
131
Штабс-капитан — военный чин: в 1797—1884 гг. — X кл.,
с 1884 г. — IX кл. 30, 32, 36, 37, 39
Штабс-ротмистр — военный чин в кавалерийских частях: в 1797—
1884 гг. — X кл., с 1884 г. — IX кл.; соответствовал штабс-ка-
питану 30, 32, 36, 37, 39
Шталмейстер (нем. Sfcallmeister — начальник конюшни) —придвор-
ный чин III кл. 112—116
Штык-юнкер (от нем. Stuck — орудие) — военный чин XIII кл.
в артиллерии в 1712—1796 гг. 24, 26, 28, 30
Эстандарт-юнкер (от нем. Standarte — знамя) — военное звание
ниже XIV кл. в 1798—1802 гг. для унтер-офицеров из дворян
(в кавалерии); в 1880—1903 гг. — выпускник юнкерского кава-
лерийского училища — кандидат в офицеры 31, 36, 37, 40
Юнкер (нем. Junker — молодой дворянин) — военное звание ниже
XIV кл. с 1802 г. до 1860-х гг. для унтер-офицеров из дворян;
с 1860-х гг. — учащийся юнкерского училища 31
СОДЕРЖАНИЕ
Несколько вводных замечаний . 3
Начальная история возникновения в России чипов, званий
и титулов . 11
Военные чипы. Императорская свита 22
Гражданские чины и звания 47
Императорский двор. Родовые титулы. Придворные чипы
и звания 102
Ликвидация чинов, званий и титулов в 1917 г 132
Литература и источники 137
Несколько вводных замечаний (137). Начальная исто-
рия возникновения в России чинов, званий и титу-
лов (137). Военные чины. Императорская свита (138).
Гражданские чины и звания (139). Императорский
двор. Родовые титулы. Придворные чины и зва-
ния (141). Ликвидация чинов, званий и титулов
в 1917 г. (143).
Словарь-указатель основных чинов, званий и титулов
и связанных с ними терминов и понятий 144
Леонид Ефимович Шепелев
ОТМЕНЕННЫЕ ИСТОРИЕЙ
Чипы, звания и титулы в Российской империи
Утверждепо к печати редколлегией серии научно-популярных изданий
Академии наук СССР
Редактор издательства В. Л. Афанасьев
Художник Г. В. Смирнов
Технический редактор Л. М. Семенова
Корректоры Н. В. Лихарева и Т. Г. Эдельман
Сдано в набор 10/11 1977 г. Подписано к печати 21/XI 1977 г. Формат
84x108 7з2. Бумага JV» 2. Печ. л. 43/4=7.98 усл. печ. л. Уч.-изд. л. 8.68.
Изд. JVS 6625. Тип. зан. JSfi 128. М-24307. Тираж 5000. Цена 60 поп.
Ленинградское отделение издательства «Наука». 199164,
Ленинград, В-164, Менделеевская линия, д. 1
1-я тип. издательства «Наука». 199034, Ленинград» В-34, 9 линия, д, 12
ИЗДАТЕЛЬСТВО-НАУКА-
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ