Сборник X IP Форума.Том 2

Tags: гражданское право судопроизводство государство и право юридические науки

ISBN: 978-5-906685-90-2

Similar

Объекты гражданских прав. Объекты гражданских прав

Радикальные технологии. Устройство повседневной жизни

Карл Маркс и большие данные

Невидимое измерение, 2023 №0

Text

Федеральное государственное бюджетное образовательное
учреждение высшего профессионального образования
«Московский государственный юридический университет
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)»

X Меж дународный юридический форум

«ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
СОБСТВЕННОСТИ:
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИК»
(IP Форум)

Сборник материалов
То м 2

Проблемы интеллектуальных прав в сети Интернет
Новые технологии на службе интеллектуального права:
блокчейн, искусственный интеллект, виртуальная реальность
Досудебная и судебная защита интеллектуальных прав,
нетипичные результаты интеллектуальной деятельности

Москва
Издательский центр
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
2022

УДК 347
ББК 67.404.3

Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и
практики : сборник материалов X Международного юридического форума (IP
Форума) : в 2 т. Т. 2. — М. : Издательский центр Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), 2022. — 456 с.
ISBN 978-5-906685-90-2

УДК 347
ББК 67.404.3

ISBN 978-5-906685-90-2

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ (площадка E)
Абрамов С. Интернет-челлендж в праве интеллектуальной собственности. . . . . 9
Антипов А., Захарченко А. Особенности защиты авторских прав
в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12
Афанасьева В. Правовое регулирование
фанатского творчества в сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Биюков Э. К вопросу о правовой природе
товарного знака в условиях интернет-торговли.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17
Витязева Е. Цитирование фотографических
произведений в сети Инстаграм.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23
Войтов И., Чеботарев Р. Отдельные вопросы наследования
аккаунта в социальных сетях в России и зарубежных странах.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25
Воронина Т. Проблемы правового регулирования
отношений с участием информационных посредников.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29
Галынская А. Онлайн-курс: проблемы защиты авторских прав. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31
Гладкова П. Доменное имя как средство
индивидуализации юридического лица. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34
Горин М. Влияние института свободного использования
объектов авторского права на гейминг-индустрию
в условиях развития сети «Интернет». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37
Горшкова С. Гражданско-правовая охрана информации
в области интеллектуальных прав в сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42
Горюнов В. Проблема определения ответственности
стриминг-платформ в случае нарушения авторских и смежных прав.. . . . . . . . . . . . . . . 45
Григорьева К. Правовое регулирование
и защита авторских прав в сети «Интернет». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48
Дибцева Д. Фан-арт и авторское право в сети «Интернет». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51
Долотин А. Новые способы борьбы
с нарушением авторских прав в сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53
Дорохова Н. Вебинар: понятие, правовая квалификация,
проблемы защиты исключительных прав на контент в сети «Интернет».. . . . . . . 55
Завьялова Е. Защита прав на хэштеги в сети «Интернет». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 60
Ившина Ю., Медик Н. Проблемы защиты объектов
патентных прав на маркетплейсах.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 62
Игумнов В. Правомерность использования технологии «iframe»
при воспроизведении аудиовизуальных произведений в сети «Интернет».. . . . . . . . . . 70
Кифа С. Особенности доменных имен зоны new gTLDs
при реализации исключительных прав на товарный знак.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73
Коверченко И. Блокировка информации в сети «Интернет»
как средство защиты исключительного права.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 76
Кочеткова А. Продажа контрафактной продукции как одно
из главных нарушений интеллектуальных прав на маркетплейсах. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 78
Кравцова А. Защита интеллектуальных прав
при создании и использовании интернет-сайтов.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Краулин К., Савкина В. Подходы к квалификации
SaaS-соглашений и изменения в налоговом
законодательстве: завершение десятилетней дискуссии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84
Кузнецов К. Современные способы защиты
авторских прав в сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88
Лашков М. Проблематика использования
интеллектуальных прав в сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91
Макаров А. Охраноспособность хореографических произведений в TikTok. . . . . . . . . . 96
Мухина Ю. Как блогерам защитить собственные инфопродукты?.. . . . . . . . . . . . . . . . . . 99
Недеря И. К вопросу о типах информационных посредников.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 101
Пономаренко В. Значение технологии блокчейн
и смарт-контрактов для учета объектов
авторского права и распоряжения ими.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 105
Проскурина Д. Правовой режим доменных имен:
служанка телекоммуникационной сети
или непризнанное средство индивидуализации?.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 108
Романова А. Товарные знаки в метавселенной:
какое будущее ждет бренды?.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 111
Сапрыкина Е. Мемы разрешить нельзя запретить.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114
Скрябина А. Необходимость дополнения части четвертой
Гражданского кодекса РФ в области защиты прав авторов
и правообладателей в сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 117
Солдатова В. Проблемы обеспечения достоверности
информации в сети «Интернет». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121
Сошин Н. Проблема игрового стриминга в контексте
вопроса о свободном использовании произведений. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 125
Сысоева Л. Наследование аккаунтов в социальных сетях. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 128
Тамазян С. Правовая охрана фотографических
произведений в сети «Интернет». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129
Тивелев М. De facto и de jure, или Тысяча и один способ защиты
авторских прав на комплексный объект в социальных сетях. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134
Тушева А. К вопросу о целесообразности признания аккаунтов
социальных сетей объектами интеллектуальной собственности. . . . . . . . . . . . . . . . . . 139
Углов С. Исчезающие сообщения в социальных сетях
как новый способ охраны интеллектуальных прав.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 143
Ушакова В. Дипфейк-угроза: механизм защиты
личных неимущественных и авторских прав. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 145
Филиппович А. Условия доведения кинофильма до всеобщего сведения. . . . . . . . . . . 148
Харьковская М. Защита сайта от посягательств
на объекты интеллектуального права.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 151
Хватов Г. Проблемы охраны авторских прав в сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 155
Хохлова В. К вопросу о правовой защите контента,
размещаемого на платформах «Boosty» и «Patreon».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 158
Челябов И. Маркетплейсы как «пособники» при нарушении
исключительных прав правообладателей на товарные знаки. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162
Шилова М. Редизайн сайта известного
бренда как объект авторского права.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 166

НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ НА СЛУЖБЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО
ПРАВА: БЛОКЧЕЙН, ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ,
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ (площадка F)

СОДЕРЖАНИЕ

Амброс П. NFT-токен как инструмент коммерциализации
прав на объекты интеллектуальной собственности.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Андриенко В. NFT: надолго к нам?.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Беликова А. Правовой статус искусственного интеллекта
в гражданском праве российский и зарубежные подходы.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бенько Ю. Произведения, созданные «умными» машинами
и проблемы их правового регулирования в гражданском
законодательстве Российской Федерации.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бережная А. Товарный знак в виртуальной реальности:
правовые аспекты использования.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Беседин Д. Соотношение понятий технологии big data и базы данных
в российском праве. Охрана технологии big data как базы данных. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Близнец И. Интеллектуальная собственность
и ее влияние на современные экономические процессы.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бобылева А. Учет интеллектуальных
активов в блокчейне. Правовой статус NFT.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Гаврилова М. «Большие данные»: большие вопросы
для права интеллектуальной собственности.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Гринёва О. Правовая природа невзаимозаменяемых токенов (NFT)
с позиции права интеллектуальной собственности. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Гринь Е. Метавселенная и правовая охрана
результатов творческого труда. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Гринь О. Перспективы использования залога интеллектуальных
прав в сфере технологий виртуальной и дополненной реальностей.. . . . . . . . . . . . . . . .
Губаева Е. Глобальная цифровизация:
условия правомерности существования товарных знаков.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дулепов А. Искусственный интеллект в современной реальности.. . . . . . . . . . . . . . . .
Еременко К. Интернет вещей (IoT) и интеллектуальная
собственность: вызовы современного мира. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ерченков В. Тенденции развития NFT
и виртуальных пространств: правовой аспект.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Заикина А. Правовое регулирование пользовательского
контента в объектах виртуальной и дополненной реальностей.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Заркуа Т. Виртуальная реальность
и новые вызовы для спортивного права.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Зверева А. Модные технологии для модных трендов: совершенствование
правового регулирования интеллектуальной собственности при изменении
методов создания и продвижения продуктов модной индустрии.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Зобов А. NFT-токены: правовой статус и их роль в IP. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Зырянова И. Патентная охрана в сфере искусственного интеллекта.. . . . . . . . . . .
Игнашкина Д. Проблемы правового регулирования
сделок с использованием технологии Blockchain. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Исаковская А. Искусственный интеллект в современном искусстве. . . . . . . . . . . . . .
Казарян Э. Гражданско-правовая ответственность
искусственного интеллекта: сравнительно-правовой анализ.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Карапетян А. Ответственность за вред, причиненный
системой с искусственным интеллектом: робот и человек.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

169
173
176
179
181
184
187
194
199
201
203
207
211
214
218
220
224
228
231
234
237
239
242
245
249

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Картавая А. Вопросы регулирования виртуального имущества
в многопользовательских онлайн-играх.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ким М. Перспективы и риски использования доменов «NFT»
в интеллектуальном праве.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Колесников Н. Технология ОТТ: замена
телевизионному вещанию или мимолетная популярность. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Коробков Д. О правовом регулировании дипфейк.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кудаева М. Потенциал технологии блокчейн
в сфере фиксации и защиты авторских прав. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кудряшов В. Возможность применения аналогии
права следования к объектам авторского права,
привязанным к невзаимозаменямым токенам (NFT).. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кузминова В. Цифровизация в сфере интеллектуальной собственности.. . . . . . .
Лазарева Ю. Селебрити vs VR: правовая охрана образа в виртуальной среде. . . .
Лебедь А. Виртуальное имущество как объект гражданских
прав: охрана и перспективы правового регулирования.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Левченко А. Перспективы развития крипто-арта. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Лемяцких Е. NFT — будущее или фикция?.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Марченко А. Искусственный интеллект и право
интеллектуальной собственности: опыт Европейского Союза.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Маскайкина Е. Взаимосвязь права, технологий и искусства
при определении сущности NFT. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Матинян А. Оборот объектов искусства на рынке NFT.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Нечаева Е., Соляник И. К вопросу о возможности применения
VR и AR технологий в следственной деятельности.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Новикова А. Искусственный интеллект и авторское право.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Окулич-Казарина М. Защита патентов
с использованием технологии блокчейн. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Орехова Д. Правовой режим невзаимозаменяемых
токенов (NFT) и цифровых объектов.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Павлюкова Е. Правовое регулирование творчества
искусственного интеллекта. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Панарина А. Практические аспекты продажи
результатов интеллектуальной деятельности в NFT. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Петрова А. Цифровое искусство на примере NFT.
Проблемы распределения прав при обращении
NFT на блокчейн-платформах. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Поцелуева С. Правовая квалификация объектов
виртуальной реальности в игровой индустрии.
Виртуальная собственность. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Праздникова В. Основы правового регулирования
смарт-контрактов в России и зарубежных странах. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пятакова А. Модернизация коллективного управления
авторскими и смежными правами в условиях технологического развития.. . . . . .
Рашитова А. Использование блокчейн-технологий в игровой индустрии.. . . . . . . . .
Савицкая К. Понятие, признаки, правовой режим
виртуальных музеев в Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Семенова Н. Применение в авторском праве технологии NFT.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Семцива С. К вопросу о возможности правового обоснования
новой юридической конструкции «цифровая проекция индивида». . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

251
112
257
260
264
267
270
272
274
278
280
284
289
292
296
299
302
305
307
310
312
316
319
321
324
327
331
334

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Степанова Е. Правовые аспекты лутбоксов
в многопользовательских онлайн-играх.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Стойлова В. Риски применения искусственного
интеллекта: преграда или возможности развития?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Стратан Д. Блокчейн-технологии в сфере
управления интеллектуальной собственностью. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тимшин Ю. Защита интеллектуальных прав
в метавселенной: новые технологии для новой реальности.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ткач М. Принадлежность результата
деятельности искусственного интеллекта. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Федорук Е. О наделении искусственного интеллекта
авторскими правами: мнения, критерии, тенденции
в науке и международной правоприменительной практике. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Чугунова К. Применение смарт-контракта в сфере
интеллектуальной собственности: перспективы и возможности.. . . . . . . . . . . . . . . . .
Шпак Е. Особенности регулирования нейроправ человека.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Шудрикова Е. Правовые проблемы использования
искусственного интеллекта в индустрии моды. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Юдкина В. Высокоавтоматизированные
транспортные средства: перспективы развития. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Юрова В. О проблемах определения природы
результатов интеллектуальной деятельности
в виртуальной и дополненной реальностях.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
(площадка G)

Амеличкина И. Злоупотребление процессуальными
правами кредитором при рассмотрении судом искового
заявления о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака.. . . . . . . . . .
Андреева А. Ответственность за неисполнение
или ненадлежащее исполнение условий
лицензионного договора сторонами: анализ судебной практики.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Анисимова Ю. Правовой статус изготовителя базы данных.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Артюхова Е. Права автора архитектурного проекта
на авторский контроль и надзор: правовая природа
и особенности судебной практики.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Балашова А. О некоторых аспектах практики рассмотрения
Московским городским судом заявлений о принятии предварительных
обеспечительных мер защиты авторских и смежных прав.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бауаева А., Марзалиева Л. Красота в законе:
макияж как объект авторского права.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Борулёва Е. Ароматное право: способы защиты
права интеллектуальной собственности на парфюм.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Веретенцева И. Некоторые аспекты защиты
интеллектуальных прав при перемещении товаров
через таможенную границу Евразийского экономического союза. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Геращенко Е. Особенности установления наличия
либо отсутствия факта копирования или имитации.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

337
340
344
347
349
352
359
362
369
373
376

380
382
386
389
392
395
399
403
408

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Давтян А., Красникова А.
Правовые вопросы апсайклинга в модной индустрии.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Данелян А. Охрана генетической информации
в качестве секрета производства.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дорофеева А. Судебная защита интеллектуальных прав на парфюмы
как нетипичные результаты интеллектуальной деятельности.. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Игнатов А. Запрет непоследовательного поведения
в Принципах УНИДРУА в контексте договоров о создании
результатов интеллектуальной деятельности. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Квасничко А. «Безвиновная ответственность»
при нарушении интеллектуальных прав: «за» и «против». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кряжева Е. Проблемы защиты интеллектуальных прав
в порядке упрощенного судопроизводства в гражданском процессе.. . . . . . . . . . . . . . . . .
Овчинникова С. Искусство ведения войны в мире моды,
или Как защитить права на дизайн одежды.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Положиёва Э. Обеспечительные меры как инструмент
защиты авторских и (или) смежных прав в сети «Интернет».. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Cтацурин Я. Особенности досудебного порядка
разрешения внутриигровых споров. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тунян А. Особенности медиации в сфере
права интеллектуальной собственности.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Уткина В. Обеспечение доказательств нотариусом
в рамках судебного способа защиты интеллектуальных прав.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фазылова А. Недобросовестная конкуренция с использованием средств
индивидуализации: новые проблемы правоприменения.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Харитонова Т. Патентование алгоритма
как способ защиты программ для ЭВМ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Хулхачиев С. Защита исключительного права
на чертеж: постановка проблемы,
или Как Леонардо да Винчи вдохновляет
на рассуждения об авторском правe.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

412
417
421
423
426
429
434
437
439
441
443
446
450
452

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ
ПРАВ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ
(площадка E)
Абрамов Сергей,
аспирант,
Сибирский институт управления (филиал)
РАНХиГС
Россия, г. Орел
sergey.abramov86@gmail.com

ИНТЕРНЕТ-ЧЕЛЛЕНДЖ В ПРАВЕ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация: в статье сделана попытка дать определение интернет-челленджа с точки зрения права интеллектуальной собственности (далее
ИС). Автор сформулировал И-Ч как особую форму хештега. В работе выстроена юридически обоснованная взаимосвязь между интернет-мемом и
интернет-челленджем, основные категории юридической природы понятия интернет-челлендж.
Ключевые слова: право интеллектуальной собственности, обязательственное право, интернет-челлендж, интернет-мем.

сходя из необходимости юридической квалификации новых цифровых феноменов, таких, как И-Ч, необходимо определить правовую
природу этого объекта. Использование и коммерциализация И-Ч как
маркетингового инструмента продуктов и брендов, ставит вопрос о месте
И-Ч в праве ИС.
С точки зрения права ИС правовая природа И-Ч разнообразна. Авторское
право трактует данный феномен как «интернет-мем», который регулируется
в соответствии с доктриной свободного использования (fair use), в том числе
по — мнению А. С. Ворожевич1. Однако свободное использование И-Ч подрывает его договорную природу и структурную целостность, основанную
на соблюдении правил И-Ч.
Как часть права на товарный знак И-Ч, безусловно, имеет словесную форму, например, хештег, изобразительный характер, и прочие отдельные характеристики, традиционно регистрируемые как товарный знак. И-Ч можно
представить, как особый вид «закрытого» хештега, где между символами #
и challenge может содержатся охраняемое словесное обозначение.
Тем не менее в основе И-Ч лежит действие физического лица. И-Ч не является товаром, родовой вещью. И-Ч как услуга, в соответствии со смыслом
статьи ст. 779 ГК РФ, представляет собой — определенное действие или
1

Ворожевич А. Пародия как случай свободного использования объекта авторского права //
Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2019. № 10. С. 15–22.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

деятельность, которые исполнитель И-Ч осуществляет по заданию организатора И-Ч в соответствии с договорными обязательствами.
Возвращаясь к понятию интернет-мем вне контекста авторского права, он
являет собой комплексный информационный феномен чей юридически значимый объект может варьироваться и принимать разные формы (рисунок,
надпись, аудио — визуальный фрагмент, иногда все вместе), объединенные
постоянными взаимосвязями и содержанием.
Подобную особую юридическую природу интернет-мема впервые сформулировав ЕС, сознательно не включив интернет-мемы1 в число объектов,
регулируемых Директивой об авторском праве на Едином цифровом рынке
от 17.04.20192.
Формальные признаки интернет-челленджа, позволяют определить его
как обязательство выполнения определенного действия. Подобная квалификация позволяет осмыслить И-Ч как часть обязательственного права.
В своей работе О. С. Гринь3 использует определенный алгоритм, выраженный
в законодательном закреплении новых цифровых обязательств феноменов
в юридических нормах федеральных законов. И-Ч на сегодняшний день не
является частью российской системы права, как и любой другой национальной юрисдикции.
Одной из возможных практик закрепления И-Ч в российском праве является sui generis. Sui generis — латинское выражение, означающее буквально
«своего собственного вида» или «уникальные по своим характеристикам».
Подобное решение зарекомендовало себя в праве ИС, когда было необходимо
выяснить теоретическое содержание определенного феномена и возможность его применения в праве ИС.
В праве ИС термин sui generis используется для индивидуализации юридических явлений, существующих вне контекста основных категорий прав
ИС: патентное право; авторское право; право на товарный знак, но тем не
менее тесно сопряженных между собой: права на топологию интегральной
микросхемы; смежные права; право географических указаний.
Для формирования И-Ч как sui generis обязательственного права необходимо определить сходную традиционную правовую категорию. На первый
взгляд, правоотношения, выраженные в гл. 58 ГК РФ4 и федерального закона
№ 244 ФЗ от 29.12.20065 позволяют интерпретировать и интегрировать И-Ч.
1

3
4
5

European Parliament approves new copyright rules for the internet // European Parliament [сайт].
URL: https://www.europarl.europa.eu/news/en/press-room/20190321IPR32110/europeanparliament-approves-new-copyright-rules-for-the-internet (дата обращения: 01.12.2021).
Directive (EU) 2019/790 of the European Parliament and of the Council of 17 April 2019 on
copyright and related rights in the Digital Single Market and amending Directives 96/9/EC and
2001/29/EC // The official EU website: [сайт]. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/
TXT/HTML/?uri=CELEX:32019L0790&from=EN#d1e1084-92-1 (дата обращения: 01.12.2021).
Гринь О. С. Обязательственные отношения по поводу цифровых объектов гражданских
прав // Lex russica (Русский закон). 2020. № 10 (167). С. 21–31.
Часть вторая Гражданский кодекс Российской Федерации от 26.01.1996 № 14‑ФЗ (ред. от
01.07.2021) // Российская газета. 1996. № 23–27, Российская газета. 2021 № 160.
Федеральный закон от 29.12.2006 № 244 ФЗ «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые
законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 2006. № 297.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Однако юридическая сущность И-Ч, противоречит основным понятиям
федерального закона № 244 ФЗ от 29.12.2006. Так, И-Ч не обладает признаками азартной игры: отсутствует фактор риска, т. к. участник И-Ч не делает
ставку, составляющую денежные средства в пользу организатора, и, соответственно, не получает выигрыш в материальной форме; осуществление
И-Ч приносит участнику возможность увеличить охват своего аккаунта в
социальных сетях. Тем не менее обще очевиден договорной характер И-Ч.
Таким образом, И-Ч можно определить, как соглашение, заключенное
двумя или несколькими участниками такого соглашения между собой либо
с организатором И-Ч о совершении действий, установленных правилами
организатора И-Ч. Организатор И-Ч является лицом, сформулировавшем
правила И-Ч по праву старшенствования.
Важно отметить разницу в понятиях И-Ч и пари в обязательственном праве: И-Ч — соглашение об обязательстве проведения события или совершения
действия, наступление которого обязательно и прописано в правилах И-Ч.
В российском обязательственном праве уже существует понятие «интерактивная ставка», впервые введенная федеральным законом № 222‑ФЗ от
21.07.20141 представляющее собой sui generis понятия «ставка». Подобный
цифровой переход стал возможен ввиду одинаковой правовой природы
понятий, где разница кроется в форме передачи денежных средств в наличной (не виртуальной) форме или в форме электронных средств платежа.
Соответственно, sui generis представляется формой интеграции новых технологий в уже известную правовую норму.
Проведенный анализ показывает совершенно иную природу И-Ч, отличную от основ правового регулирования игр и пари. Таким образом, sui generis
И-Ч в отечественном обязательственном праве как новая правовая норма
в гл. 58 ГК РФ и федеральном законе № 244 ФЗ от 29.12.2006 не является
оптимальным решением.
И-Ч как юридический феномен трудно классифицировать однозначно.
Несмотря на тенденции цифровизации в обязательном праве практика sui
generis не позволяет использовать И-Ч как категорию данного вида прав.
В праве ИС перспективы И-Ч также не однозначны. Для правового регулирования И-Ч как интернет-мема необходимо тщательное изучение социальной
и юридической природы интернет-феноменов, а также передовых международных практик.

Федеральный закон от 29.12.2006 № 244‑ФЗ «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые
законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 2006. № 297.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Антипов Артем,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
a.a.a-2001@mail.ru
Захарченко Анастасия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
anazzzahar4enko@yandex.ru

ОСОБЕННОСТИ ЗАЩИТЫ АВТОРСКИХ ПРАВ
В ИНФОРМАЦИОННО‑ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННОЙ
СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: целью работы является анализ влияния авторского права
на повседневную жизнь людей в контексте изучения особенностей их защиты в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Важным представляется выявление уязвимостей в области защиты авторских прав и исследование соответствующей правоприменительной практики. Кроме того, выдвигаются предложения по совершенствованию
существующего положения в вышеуказанной сфере. Изучаемые вопросы
заинтересуют специалистов гуманитарного профиля, юристов, политиков и общественных деятелей
Ключевые слова: авторское право, защита, Интернет, практика, особенности, исследование.

ктивизация интеллектуальной деятельности человека в эпоху развития информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»
имеет определяющее значение как для всего общества в целом, так и
для отдельного индивида в частности. Подобное положение вещей неразрывно связано со все возрастающим финансово-экономическим значением
результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. Возможность получения значительных доходов от использования
результатов интеллектуальной деятельности приводит в ситуации, когда
количество правонарушений в данной сфере резко возрастает. От подобного положения вещей достаточно сильно страдают авторы и издатели.
Так, например, по мнению ряда исследователей1 книжный рынок теряет до
3 млрд руб. в год по причине нарушения авторских прав.
В целях защиты авторских прав законодателем разработана соответствующая нормативная база. Соответствующие правовые положения, касающиеся авторских прав, содержатся в самых разных отраслях права. Глава 70
1

Яхатин Сергей Александрович Защита интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях // Вестник РУК. 2014. № 1 (15). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/
zaschita-intellektualnyh-prav-v-informatsionno-telekommunikatsionnyh-setyah (дата обращения:
13.01.2022).

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Гражданского кодекса Российской Федерации носит название «Авторское
право». Статья 1255 ГК РФ постановляет, что интеллектуальные права на
произведения науки, искусства, литературы являются авторскими правами
и закрепляют за автором произведения следующие правомочия: исключительное право на произведение, право авторства, право автора на имя, право
на неприкосновенность произведения, право на обнародование произведения1. В уголовном законодательстве содержатся статьи, устанавливающие
ответственность за нарушение авторских прав. Так, например, ст. 146 УК РФ
«Нарушение авторских и смежных прав» предполагает достаточно суровые
санкции за нарушение авторских прав. При причинении крупного ущерба
преступнику придется понести уголовную ответственность в виде штрафа,
обязательных работ или ареста. В статье 7.12 КоАП «Нарушение авторских
и смежных прав, изобретательских и патентных прав» предусматривает
административную ответственность за незаконное использование экземпляров произведений2.
При этом ни в одном из документов не затрагиваются особенности защиты авторского права в сети «Интернет». Исправляя данное положение, законодатель сделал попытку создать нормативно-правовую базу для контроля
за соблюдением авторского права в непосредственной в сети «Интернет».
Такой попыткой стал ФЗ-187 «О внесении изменений в законодательные
акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав
в информационно-телекоммуникационных сетях». Данный закон создал
должную нормативно-правовую базу для блокировки «пиратских» сайтов.
Однако злоумышленники достаточно просто обходят данный закон путем
создания аналогичных сайтов. Из-за того, что судебная защита нарушенного
права зачастую сопряжена со значительными денежными и временны́ми
издержками, авторам приходится использовать некоторые меры самозащиты. К таковым относятся:
— использование знака копирайта;
— наложение водяных знаков;
— указание в контенте специальных подписей, свидетельствующий об
авторстве.
В области защиты авторских прав большой пласт пробелов связан с определением произведения как пародии. Наличие такой проблемы обусловлено
отсутствием четкого нормативного раскрытия и регулирования данной
темы, и в связи с этим нередко возникает сложность установить, лицо нарушило авторское право или же создало новое произведение. Особенно насущна эта проблема в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».
Из-за открытого доступа почти к любому предмету чужого авторского права
каждый без особых трудностей может слегка изменить чужое произведение
и выдать это уже за отдельный результат интеллектуальной деятельности.
На законодательном уровне, в ст. 1274 ГК РФ, закреплено, что создание
произведения в жанре литературной, музыкальной или иной пародии либо
1
2

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 31.07.2020) // СЗ РФ. 2006. № 52 (ч. I). Ст. 5496.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001
№ 195‑ФЗ (ред. от 23.06.2020) // СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. I). Ст. 1.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

в жанре карикатуры на основе другого (оригинального) правомерно обнародованного произведения и использование этих пародий либо карикатуры
допускаются без согласия автора или иного обладателя исключительного
права на оригинальное произведение и без выплаты ему вознаграждения1.
Легального же определения понятию «пародия» не дано, а потому, на почве
такой неопределенности, многие авторы в своих литературных трудах2
выделяют отличительные черты пародии, дают ей доктринальное определение. Но всё же я хочу обратиться за выделением критериев к судебной
практике. Так, в деле № A40-125210/2009 суд установил, что пародия всегда
носит комический характер и должна быть узнаваемой, что указывает на
связь с оригиналом. Президиум ВАС во время рассмотрения дела № А4038278/2012 также обозначил свою позицию по поводу данного вопроса:
«Переработка должна быть осуществлена таким образом, чтобы не было
смешения оригинального и пародийного произведения». Часто выделяется
то, что создатель пародии не должен иметь намерения оскорбить автора
оригинального произведения.
И всё же имеющегося объема материла на эту тему недостаточно для
справедливого и правильного вынесения в суде решения о том, было ли
нарушено авторское право или нет. Примером такого дефицита регулирования данной области авторского права стал спор между обладателем
исключительного права на произведение изобразительного искусства с
условным названием «Ждун» ООО «Си Ди Лэнд контакт» и социальной сетью
«ВКонтакте» (дело № А56-123039/2019). В судебном заседании решался
вопрос, являются ли электронные стикеры с изображением «Ждуна» пародией или же социальная сеть является нарушителем исключительного
права ООО «Си Ди Лэнд контакт». В конечном счете суд признал стикеры с
изображением произведения изобразительного искусства пародией, основываясь на том, что изображение «Ждуна» широко распространено в сети
«Интернет», а не на том, соответствуют ли спорные изображения известным
критериям пародии.
Таким образом, сегодня имеется как нормативно-правовая база, так и
практически отработанные механизмы защиты авторского права в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». При этом данные способы
защиты нельзя признать достаточными, ибо они не гарантируют соблюдение
прав граждан. В целях повышения защищенности авторских прав было бы
разумно принять нижеследующие меры:
— упростить процедуру судебной защиты авторских прав;
— сократить время рассмотрения судами подобных дел;
— активизировать работу Роскомнадзора по модерации пиратского контента;
— провести соответствующую разъяснительную работу среди населения.
1
2

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 31.07.2020) // СЗ РФ. 2006. № 52 (ч. I). Ст. 1274.
Лукьянов Роман Львович Гражданско-правовой режим охраны пародии // Право интеллектуальной собственности. 2012. № 1. С. 5–9.
Пирогова Вера Владимировна к вопросу использования авторского произведения: содержание исключительных прав // КонсультантПлюс. 2012.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Подобные меры позволят оперативно реагировать на нарушения прав
граждан, будут способствовать повышению общего уровня правосознания,
послужат эффективной мерой борьбы с правовым нигилизмом.
Афанасьева Виктория,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
vika-afanaseva-2002@mail.ru

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
ФАНАТСКОГО ТВОРЧЕСТВА В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в эпоху цифровизации все больше объектов интеллектуальной собственности создается в сети «Интернет». Это и электронные
книги, и посты в блогах, размещенных в социальных сетях, и отзывы с
рецензиями и даже один из новых видов фанатского творчества — фанфики. Появляются новые социальные сети, группы и «площадки» для публикации любительского творчества. И вместе с этим все больше появляется вопросов о том, как защитить авторские права на такие произведения, не нарушив при этом чужие.
Ключевые слова: фанфики, фанфикш, авторские права, право интеллектуальной собственности, объекты авторских прав, нарушение авторских
прав, интеллектуальная собственность, нетипичные объекты интеллектуальной собственности.

последние десятилетия технологии продвинулись вперед, и с появлением Интернета стали возникать новые виды творчества и, как
известно, новые объекты интеллектуальных прав, которые по праву
можно назвать нетипичными. Одним из таких новых видов творчества являются фанфики.
Фанфик (англ. fan fiction — «фанатская проза») — это история, написанная
поклонниками любого произведения (например, фильма, сериала или книги),
в которой используются персонажи, мир и другие элементы данного произведения1. В основе некоторых фанфиков лежат оригинальные, никогда и
нигде не упоминавшиеся ранее персонажи. Такие истории получили название
«ориджинал». Но в большинстве своем фанфики содержат персонажей, миры
и локации из других произведений. Заимствуются уникальные названия,
характерные черты и порой даже фрагменты (диалоги).
Появление новых нетипичных объектов интеллектуальной собственности повлекло за собой правовую неопределенность. Правовой статус фанфиков непонятен — нарушают ли они права авторов оригиналов, по которым
пишутся истории, или являются переработкой — до сих пор не известно.
Многие авторы считают, что фанаты таким образом не нарушают автор1

Щербакова А. Фанфики: история, терминология и проблемы // Мир Фантастики. 2016 //
URL: https://www.mirf.ru/book/fanfiki-istoriya-terminologiya/.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ские права — они всего лишь проявляют интерес и симпатию к творчеству
любимого писателя. Но так ли это на самом деле?
Согласно ст. 1255 ГК РФ1, у авторов есть следующие права: исключительное право на произведение, право авторства, право на имя, право на неприкосновенность произведения и право на обнародование произведения.
В данном случае, нас будут интересовать исключительное право и право на
неприкосновенность произведения. Нарушаются ли они и в каком объеме?
По ст. 1270 ГК РФ «автору или другому правообладателю принадлежит
исключительное право использовать произведение», а использованием
считается, независимо от коммерческих или некоммерческих целей, в том
числе и любая переработка, под которой также можно понимать и создание
производного произведения. Например, с использованием «части произведения» (фрагмента текста) или «персонажа», которые являются охраняемыми
объектами авторских прав (п. 7 ст. 1259 ГК РФ). Это значит, что фанфики,
которые содержат персонажей, миры и локации из оригинальных произведений, нарушают исключительное право на произведение? Некоторые авторы
и даже юристы придерживаются того, что в данном случае произведение
используется не для коммерческих целей, поэтому такая переработка не
является нарушением исключительного права. Этот вопрос остается спорным, т.к. ни одно в мире законодательство пока еще не относит наличие
некоммерческое цели к допустимым случаям свободного использования
произведений. И я считаю, что независимо от основы использования —
коммерческой или некоммерческой — фанаты заимствуют чужие объекты
авторских прав, а не просто вдохновляются идеями, заложенными в оригинал
произведения.
Также острым вопросом можно считать нарушение права на неприкосновенность произведения. Поскольку никто без согласия автора не вправе
вносить в его произведение изменения, сокращения, дополнения и искажения сюжета (ст. 1266 ГК РФ). Фанаты-писатели действительно не изменяют
оригинал произведения, они не меняют его содержания, не снабжают его
новыми частями или персонажами, они на его основе создают новое (отчасти
производное) произведение. Но очень часто, заимствуя часть произведения
или его персонажей, они используют их неподобающим образом (извращают,
искажают). Гарри Поттер Джоан Роулинг, Том Сойер Марка Твена, Татьяна
Ларина А. С. Пушкина и многие другие персонажи теряют свою уникальность, свои черты характера, а иногда превращаются в совершенно других
персонажей. Искажаются не только персонажи и их характеры, но и система
образов и ценностей, заложенная авторами в оригинальные произведения,
что нередко порочит честь и достоинство авторов, их деловую репутацию
(п. 2 ст. 1266 ГК РФ). В таком случае фанаты напрямую нарушают право
автора на неприкосновенность его произведения.
Не менее важным моментом считается и отношение самого автора произведения к фанфикам. Например, некоторые авторы поощряют создание
фанфиков по их произведениям, считая это своего рода продвижением и
рекламой книги. Другая часть авторов менее терпима к фанатскому творче1

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 11.06.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.08.2021).

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

ству, утверждая, что оно вредит и мешает развитию оригинала произведения.
Украинская писательница Наталья Щерба утверждает: «Я сталкивалась с
мнением читателей, которые говорили о героях моих книг странные вещи,
словно и не о них вовсе, а оказалось, они имели в виду героев из фанфиков».
Она считает, что фанфики сильно искажают «канон», поэтому старается не
читать их вовсе.
Таким образом, фанатское творчество по оригинальным произведениям
всё же можно в какой-то мере считать нарушением авторских прав. Как бы
авторы произведений не были против «на словах», они не вправе запретить
поклонникам и писателям-любителям создавать фанфики. Такой запрет
заведомо будет считаться нереальным с практической точки зрения. Чтобы написание фанфиков не являлось нарушением авторских прав, данный
вопрос должен прорабатываться на законодательном уровне. Например,
можно обязать авторов при обнародовании произведения и заключении
соответствующего договора, давать или не давать согласие на создание по
его произведению фанфиков и других видов фанатского творчества. И если
это запрет, то он хотя бы будет оформлен официально. Конечно, это не решит
проблему полностью, т.к. даже при запрете автора некоторые фанаты всё
равно будут писать и публиковать свое творчество, а отследить это будет
практически невозможно. Но во многих случаях — особенно когда сами
авторы с удовольствием поощряют творческие начинания поклонников —
такое согласие могло бы упростить ситуацию и «развязать руки» многим
фанатам, избавив их нарушения авторских прав.
Биюков Эльдар,
соискатель,
Российская государственная академия
интеллектуальной собственности (РГАИС)
Россия, г. Москва
biyukov_eldar@mail.ru

К ВОПРОСУ О ПРАВОВОЙ ПРИРОДЕ ТОВАРНОГО ЗНАКА
В УСЛОВИЯХ ИНТЕРНЕТ-ТОРГОВЛИ
Аннотация: настоящее исследование посвящено изучению правовой природы товарного знака в условиях цифровой среды и ставит вопрос о том,
какую задачу можно выполнить с помощью товарного знака с точки зрения влияния на сознание потребителя — определение источника происхождения товара или источника его приобретения.
Ключевые слова: использование товарного знака, сеть «Интернет»,
функции товарного знака, правовая природа товарного знака.

оварный знак как объект интеллектуальной собственности прошел
путь в истории юриспруденции через весьма длинный временно́ й отрезок. Первые зачатки появления товарного знака, той его правовой
природы, которая известна современной юриспруденции, дали о себе знать

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

с летоисчисления до нашей эры. Прообразом товарного знака служило т.н.
«клеймо», которое являлось подтверждением репутации владельца определенного товара1. В Древнем Риме — колыбели частного права — воплотилась идея создания фантазийного обозначения, служащего источником
происхождения товара, в отношении вина, которое разливали в амфоре,
маркированной словесным обозначением «Vesuvinum» (лат. пер. Vesuvius
(Везувий) и vinum (вино)2. Такой порядок вещей кажется вполне логичным
с точки зрения того, какая информация нужна была потребителю, когда
последний заходит в магазин и покупает, осуществляет выбор, товара в
розничном магазине. Однако рынок в сегменте B2C (Business-to-consumer,
рус. Бизнес для Потребителя, произносится — «би ту си») стремительно
переходит в интернет-торговлю. Остается ли товарный знак лишь средством для определения источника происхождения товара или его правовая природа в условиях уже развитой электронной коммерции выходит за
рамки той функции, которая ему отведена правовой доктриной и позитивным правом? Для ответа на данный вопрос нами предпринята попытка рассмотреть правовую природу товарного знака в условиях его использования
с помощью средств ранжирования результатов поисковых запросов. Суть
таких средств состоит в том, что пользователи поисковых систем вводят
определенные словесные обозначения (в том числе зарегистрированные
как товарный знак) в надежде найти интересующий их товар. А поисковая
система с помощью определенных алгоритмов, реализуемых посредством
инструментов поисковой системы в виде ключевых слов или мета-тегов,
отвечает пользователю поисковой системы на его запрос о том, в каком источнике можно приобрести интересующий пользователя товар3. Товарные
знаки способствуют процессу покупки4, принятия решения относительно
выбора товара5. Для того чтобы склонить потребителя к выбору товара
под определенным товарным знаком у правообладателя есть необходимость вкладывать средства и усилия в продвижение товарного знака для
того, чтобы он мог сообщать потребителям о производителе и повышать
спрос на товары, которые индивидуализированы таким товарным знаком
(инвестиционная функция товарного знака). Инвестиционная функция не
чужда правовой природе товарного знака, и, например, выходит на первый
план в отношениях коммерческой концессии (франчайзинга), где исключительное право на товарный знак является системообразующим во всем
1
2
3

4
5

См.: Товарные знаки и бренды / Н. В. Коник [и др.]. М. : Управление персоналом, 2006. С. 7.
Определение термина «товарный знак». Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Товарный_знак (дата обращения: 04.01.2022).
См. подробнее об этом: Биюков Э. А. Судебная защита при использовании товарных знаков в мата-тегах // Журнал суда по интеллектуальным правам, 2015, № 7. С. 76–81., Биюков Э. А. Использование товарного знака в ключевом слове (мета-теге keywords) интернетстраницы // Журнал Суда по интеллектуальным правам, 2018, № 20. С. 58–64., Биюков Э. А.
К вопросу об использовании товарного знака в результатах поисковых систем // Вопросы
российского и международного права, 2018, № 5. С. 157–166.
Mark P. McKenna A Consumer Decision-Making Theory of Trademark Law // Virginia Law Review.
2012. № 98. P. 82.
Там же.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

комплексе исключительных прав, составляющих предмет договора1. Так,
Е. Н. Васильева, отмечая, что «договор коммерческой концессии создает
возможность одному лицу — пользователю — вести предпринимательскую деятельность с использованием средств индивидуализации и коммерческого опыта другого лица — правообладателя, по существу по готовому образцу, созданному и апробированному правообладателем», делает
вывод, что «такой способ ведения бизнеса будет успешным при условии, что
продукция и сам он имеет хорошую репутацию на рынке, обладает высокой
степенью конкурентоспособности»2. В зарубежной правовой литературе
высказывается точка зрения, согласно которой товарный знак характеризуется функциями источника происхождения товара, рекламы (то есть сообщение с целью проинформировать потребителя о том, где можно купить
тот или иной товар) и качества (инвестиционная функция)3 и с помощью
контекстной рекламы товарный знак может выполнять все три функции,
что приводит к размышлениям об ошибочности рассмотрения правовой
природы товарного знака лишь как средства индивидуализации товаров.
Существует точка зрения, по которой товарные знаки служат лишь для
того, чтобы понимать кто исторически первым владел товаром на праве
собственности в условиях электронной торговли, когда товар переходил от
производителя товара к посреднику или дистрибьютору и от посредника
или дистрибьютора к потребителю4. Так, например, покупая товар через
интернет-магазины, осуществляющие дистанционную продажу товаров в
порядке п. 2 ст. 497 ГК РФ, потребитель зачастую осуществляет не столько
выбор товаров, сколько источник приобретения товара для приобретения
нужного ему товара. По мнению некоторых ученых правовая охрана товарному знаку предоставляется лишь в целях предоставления правообладателю титула, дающего монополию на указание источника происхождения
товара5. То есть в целях монополии на индивидуализацию товаров, что придает товарному знаку только одно функциональное назначение — индивидуализация товаров. Существует также точка зрения, согласно которой
такое утверждение не вполне отражает суть института права промышленной собственности в части правовой природы товарных знаков, тем более
что в правовой литературе не отрицается наличие иных функций товарного знака6. Основываясь на иных функциях товарного знака, которые
связаны с функцией источника происхождения товара, следует отметить,
что особое значение приобретает функция качества или инвестиционная
1
2

3
4
5
6

См. подробнее: Сосна С. А., Васильева Е. Н. Франчайзинг. Коммерческая концессия. М. : ИКЦ
«Академкнига», 2005 ; Райников А. С. Договор коммерческой концессии. М. : Статут, 2009.
Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации : в 2 т.
Т. 1 . Части I, II ГК РФ / под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. 7-е изд., перераб. и доп. М. :
Юрайт, 2012. С. 825.
William Cornish et al., Intellectual Property: Patents, Copyright, Trademarks and allied Rights,
Sweet & Maxqwll, 7th ed, 2010. P. 655.
Frank I Schechter, ‘Rational basis of trademark protection’ (1927)40(6) Harward Law Review. P. 813.
Friedrich-Karl Beier, ‘Territoriality of Trade Mark Law and International Trade’ International Review
of Industrial Property and Copyright Law 1 (1), 1970. P. 61.
Day Shanahan, ‘ The Trademark Right: Consumer Protection or Monopoly?’ 72(3) Trademark
Reporter, 1982. P. 234.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

функция, выполняемая товарным знаком как наиболее тесно связанная с
потребителем1. Функция качества имеет много общего с функцией источника происхождения товара2. Поскольку потребителю неважно откуда приходит товар, который он искал с помощью товарного знака и принимают
ли иные лица, уполномоченные производителем, участие в упаковке и распространении товара. Потребителю важно знать, что товар в любом случае
будет такого качества и с такими же свойствами, которые обычно гарантируются потребителю посредством товарного знака3.
Благодаря гарантии качества и функции источника происхождения товара, реализуемым с помощью товарного знака, потребители находятся
под правовой охраной от приобретения товаров, качество которых их не
устраивает или которые в принципе не являются объектом их поиска ввиду
лояльности потребителя к товару4. В свою очередь, правообладатели товарных знаков экономически обязаны к тому, чтобы поддерживать status quo в
глазах потребителей относительно информирования потребителя о качестве
товара. Для этого правообладатель товарного знака обязан (экономически, но не ввиду обязанности в публично правовом смысле) осуществлять
инвестиции, вложения в информирование потребителей о своем товарном
знаке и в поддержание репутации на рынке путем формирования маркетинговых мероприятий, формирования рекламы товаров посредством своего товарного знака и иных действий по привлечению потребителей. Эти
действия приводят к тому, что у правообладателя возникает потребность
в надлежащей правовой охране товарного знака от неограниченного круга
лиц, которые могли бы использовать товарный знак, привлекая за счет
такого использования потребителей, ориентирующихся на качество товара,
гарантируемого товарным знаком5. Иначе правообладатель товарного знака
de jure осуществляет предпринимательскую деятельность в своем интересе,
а de facto в интересе неограниченного круга лиц, способных использовать
его товарный знак.
Таким образом, товарный знак, с учетом вышесказанного, является не
столько источником происхождения товара и даже не столько гарантом
качества самого товара, сколько служит источником формирования качества
товара в глазах потребителя6. Иными словами, товарный знак фактически из
одного лишь средства индивидуализации превращается в так называемый
брэнд как обозначение для ассоциации с определенной категорией товаров
в сознании потребителя, ввиду расходов правообладателя товарного знака
на его превращение в брэнд. Потребителю, по крайней мере, как пользователю поисковых систем, уже осознающему какой товарный знак ему инте1
2
3
4

5
6

Там же.
Elmer William Hanak, ‘The Quality Assurance Function of Trademarks’ (1975) 65 Trademark
Reporter, 1975. P. 318.
Robert Burrell and Michael Handler, Australian Trademark Law, Oxford University Press, 2010. P. 3.
Lord Mackenzie Stuart, ‘The Function of Trademark and the Free Movement of Goods in European
Economic Community’ . (1976)7(1) International Review of Industrial Property and Copyright Law
27. 30.
Там же.
Shannon Cummins et al., Consumer Behaviour in the Online Context, 8(3) Journal of Research and
Interactive Marketing, 2014. P. 169.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

ресен, будет известен источник происхождения товара и он будет искать
источник приобретения товара. В условиях инструментов, содействующих
выбору адресации на тот или иной интернет-сайт, информацию об источнике приобретения товара доносит именно товарный знак до потребителя
ввиду того, что товарным знаком может осуществляться реклама, требующая затрат как в виде времени на ее создание, так и денег для поддержания
лояльности потребителя, появившейся в результате создания рекламы.
Товарный знак уже позволяет не отличить одни товары от других, а контактировать с потребителем на предмет информации о местонахождении
нужных потребителю товаров, путь к которому обеспечивается гиперссылкой в результатах поисковых запросов. Это позволяет сделать вывод о том,
что в результате неразрывной связи между указанными выше функциями
товарного знака, товарный знак приобретает большее значение чем одно
лишь средство индивидуализации, и выполняет функцию определения
источника приобретения как гарант качества товара, индивидуализации
и рекламы товара посредством товарного знака, пусть даже и сам товар не
маркирован товарным знаком.
Аналогичный тезис можно сделать и в случае классического выбора
товаров потребителями при осуществлении розничной купли-продажи в
материальном мире. Но в условиях, когда купля-продажа товаров осуществляется с использованием поисковых систем по определенному товарному знаку данное явление проявляется более явно. Из вышесказанного,
по нашему мнению, следует вывод о том, что товарный знак, а особенно
это актуально в условиях повышения тенденции осуществления предпринимательской деятельности в сети «Интернет», выходит за рамки ипостаси,
продиктованной законодателем в виде средства индивидуализации товаров
и становится средством определения источника приобретения товара с
помощью поддержания репутации производителя товаров на рынке, которое требует постоянного контроля со стороны правообладателя. Возможно,
что такой тезис является преждевременным и не найдет свое отражение в
позитивном праве ввиду того, что на сегодняшний хозяйственный оборот
не требует столь кардинальной переработки действующего законодательства. Но рассуждение о том, что товарный знак выходит за рамки своего
нынешнего правового режима, не являются безосновательными, если проследить за поведением потребителей, использующих для поиска нужных
им товаров поисковую систему. Неизвестно каким образом в дальнейшем
будет осуществляться ввод товаров в хозяйственный оборот и приведет ли
это к тенденции кардинального изменению взглядов на товарный знак как
с позиции доктрины, так и с позиции позитивного права, но возможно, что
экономика бросит праву новый вызов, который создаст новое поле для размышлений относительно правовой природы товарного знака.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Витязева Екатерина,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
ekaterinavits14@gmail.com

ЦИТИРОВАНИЕ ФОТОГРАФИЧЕСКИХ
ПРОИЗВЕДЕНИЙ В СЕТИ ИНСТАГРАМ
Аннотация: в данной статье рассмотрены пределы цитирования фотографических произведений в сети Инстаграм. Автор выделяет критерии
фотографического произведения, критерии правомерного цитирования,
раскрывает понятие embed — гиперссылки в качестве способа цитирования, а также предлагает формулу для расчета объема, оправданного
целью цитирования. Автор приходит к выводам о том, что использование embed — гиперссылки можно приравнять к цитированию, использование формулы расчета для определения корректного объема цитирования
сделает более прозрачными условия цитирования для пользователей.
Ключевые слова: фотографическое произведение, свободное использование произведений, цитирование, embed — гиперссылка, объем цитирования.

а сегодняшний день социальные сети являются неотъемлемым
элементом ежедневной рутины почти каждого человека в мире.
Они давно перестали выступать в качестве площадки обмена мнений и файлов, и переросли в конгломераты информации и возможностей.
Однако при всех положительных моментах, не стоит забывать и о том, что
как правило, появление новых технологий и новых форм общественных
отношений сопровождается увеличением количества правовых пробелов,
поскольку изменение норм и подстраивание их под современные реалии
происходит не столь динамично и гибко.
Случаи свободного использования произведений или fair use, указанные
в ст. 1273–1279 Гражданского кодекса Российской Федерации1, есть случаи,
когда пользователи могут использовать объекты интеллектуальной собственности, в данном случае фотографические произведения, на безвозмездной основе, без согласия автора, но с учетом конкретных требований,
зависящих от случая использования.
Однако стоит отметить, что в вышеупомянутых случаях речь идет исключительно о фотографических произведениях — объектах авторского права,
поскольку, согласно закону, не каждое фото будет признаваться таковым. На
сегодняшний день, для признания фотографического произведения объектом авторского права, оно должно соответствовать следующим критериям:
— автор — физическое лицо (ст. 1228 ГК РФ);
— результат должен быть создан творческим трудом автора (ст. 1257 ГК РФ),
при этом согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от
1

См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ
(в ред. от 11.06.2021) // СЗ РФ. 2006. № 52 (1 ч.). Ст. 5496.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

23.04.2019 № 10 «наличие творческого труда презюмируется»1. Постановление Суда по интеллектуальным правам по делу А24-1669/20132 дает разъяснение, что следует понимать под «творческой деятельностью» автора;
— наличие объективной формы, в том числе нематериальной (п. ст. 1259
ГК РФ).
В силу того, что фотографические произведения являются центральным объектом, на котором построена социальная сеть Инстаграм (далее —
Инстаграм), а также основываясь на том факте, что стремительное развитие
технологий, отсутствие единообразной судебной практики требуют внесения
изменений в существующие нормы права, то наибольший интерес, в рамках
данной статьи, представляет собой исследование ст. 1274 ГК РФ, в части
цитирования фотографических произведений.
При цитировании «фотографическое произведение используется как
центральный элемент или предмет рассмотрения в ином творческом произведении, в котором данный объект авторского права анализируется или раскрывается с позитивной или негативной стороны»3. Согласно ст. 1274 ГК РФ
правомерное цитирование должно соответствовать следующим критериям:
— произведение должно использоваться в информационных, научных,
учебных или культурных целях;
— при заимствовании обязательно необходимо указывать автора произведения и источник, из которого он взят;
— заимствование должно осуществляться в объеме, оправданном целью
цитирования.
Учитывая данные критерии, возникают следующие спорные ситуации:
во-первых, является ли использование embed — гиперссылки цитированием
фотографического произведения, если да, то выполняются ли условия для
правомерного цитирования; во-вторых, как определить объем допустимого
цитирования при размещении фотографических произведений в «карусели»
фотографий в Инстаграм.
Embed представляет собой гиперссылку, при нажатии на которую пользователь переходит сразу на конкретное фотографическое произведение,
размещенное на том или ином сайте (в данном случае в Инстаграм). Гиперссылка содержит элемент наименования платформы (в данном случае
Инстаграм), на которой оно было опубликовано, подпись автора (его имя,
псевдоним).
Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что использование embed — гиперссылки, по своей сути и форме подпадает под цитирование, и удовлетворяет требованиям закона о цитировании, если она
используется не в коммерческих целях. Спорным является вопрос об объеме
цитирования. Так, если рассматривать данный аспект с технической точки
1

2
3

См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части
четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Режим доступа : URL: https://vsrf.
ru (дата обращения: 25.12.2021).
См.: Постановление Суда по Интеллектуальным правам по делу А24-1669/2013 от
21.03.2014 // Режим доступа : URL: https://ipc.arbitr.ru (дата обращения: 25.12.2021).
См.: Ворожевич А. С., Козлова Н. В. Случаи свободного использования объектов авторских
прав: сущность, общий обзор // Вестник гражданского права. 2019. № 5. С. 55–63.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

зрения, то соотношение объема текстовой информации и embed — гиперссылки при визуальном восприятии страницы в сети «Интернет» позволяет
говорить об объеме, оправданном целью цитирования. Однако, если учитывать тот факт, что таких гиперссылок в тексте может быть несколько и
перейти по ним можно не только к конкретному фотографическому произведению, а например, к «карусели» таких произведений, то говорить о том, что
налицо факт правомерного использования, не представляется возможным.
Спорным остается раннее затронутый вопрос, но уже в самостоятельном
контексте, относительно того, как определить объем допустимого цитирования при размещении фотографических произведений в «карусели» в
Инстаграм. Функция «карусели» позволяет пользователю размещать до
десяти фотографий в одном посте. На мой взгляд, цитирование фотографических произведений в «карусели» в объеме, оправданном целью цитирования, должно составлять одну четвертую от количества фотографических
произведений, выложенных в каждом конкретном случае. Так, например,
если пользователь выкладывает «карусель» из восьми фотографий, автором
которых он не является, но соблюдая все необходимые условия цитирования,
то допустимый объем — две фотографии из всей подборки фото в «карусели».
Данная формула расчета, на мой взгляд, является оптимальной и с позиции
автора фотографических произведений, и с позиции автора поста, который
использует данные фотографические произведения.
Подводя черту под вышеизложенным, можно сделать следующие выводы:
— использование embed — гиперссылки можно приравнять к цитированию,
поскольку ее использование отвечает всем условиям цитирования, при
корректном определении объема цитирования;
— использование формулы расчета для определения корректного объема
цитирования фотографических произведений, при использовании функции «карусель» (одна четвертая от общего количества фотографий) сделает более прозрачными условия цитирования для пользователей.
Войтов Игорь,
студент, Университет имени О.Е. Кутафина
(МГЮА), Россия, г. Москва
vig2000@mail.ru

Чеботарев Роман,
студент, Университет имени О.Е. Кутафина
(МГЮА), Россия, г. Москва
roman.chebotaryov2015@mail.ru

ОТДЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ АККАУНТА
В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ В РОССИИ И ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
Аннотация: в статье авторы концентрируют свое внимание на оценке возможности наследования виртуального имущества в социальных
сетях. В данной работе рассматриваются перспективы практической
24

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

реализации данного вопроса с учетом действующего законодательства,
судебной практики и мнений практикующих юристов относительно данного казуса. Авторы отмечают существующий российский и зарубежный
опыт, также предлагают свою позицию для решения проблемы наследования аккаунта и в целом всего виртуального имущества.
Ключевые слова: виртуальное имущество, аккаунт, наследование, судебная практика.

нашей статье мы хотим сконцентрировать свое внимание на такой
разновидности виртуального имущества, как виртуальное имущество
в социальных сетях. Говоря о виртуальном имуществе в социальных
сетях, стоит отметить, что помимо аккаунтов в состав виртуального имущества в социальных сетях входит:
— контент как информация, хранящаяся на веб-ресурсах (тексты, видео- и
аудиофайлы, графические изображения, анимация и т.д.);
— различного рода объекты виртуального мира, такие как стикеры, приобретаемые пользователями;
— объекты интеллектуальной собственности, в первую очередь произведения искусства.
Аккаунт же представляет собой учетную запись, в которой хранится различная информация, относящаяся к пользователю, например его настройки
для сайта, данные о потребленных платных услугах и т.п. Таким образом, сущность аккаунта заключается в удостоверении права пользования определенной
информацией, его наполняющей, а также в информировании иных пользователей соответствующей социальной сети о наличии данной информации1.
Отсюда следует, что виртуальное имущество в социальных сетях состоит
из различных элементов, каждый из которых может иметь свою юридическую судьбу. При этом аккаунт является основным и связующим звеном,
базой для их существования.
В части 4 ст. 35 Конституции РФ2 гарантируется право наследования,
однако в Гражданском кодексе РФ не определены виды цифрового имущества. Тем самым в российском законодательстве встает вопрос о наследовании аккаунта.
Гражданский кодекс РФ прямо не регулирует передачу виртуального имущества по наследству. Кодекс только упоминает о том, что в состав наследства
входят объекты гражданских прав, закрепленные в ст. 128 ГК РФ3. Исключаются из наследства только права и обязанности, неразрывно связанные с
личностью наследодателя, личные неимущественные права и другие блага, а
также права и обязанности, наследование которых запрещено (ст. 1112 ГК РФ)4.
1
2

3
4

Гапанович А. В. К вопросу о наследовании виртуального имущества в социальных сетях //
Наследственное право. 2020, № 2 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 25.12.2021).
Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // URL: http://
publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202007040001 (дата обращения: 30.12.2021).
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51‑ФЗ (ред. от
31.07.2020) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146‑ФЗ (ред. от
18.03.2019) // СЗ РФ. 2001 № 49. Ст. 4552.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

В качестве примера можно привести покупку на свой аккаунт музыкальной подписки или цифровых книг, ежегодный оборот которых только в
России составляет несколько миллиардов рублей. Владелец цифровой книги
оплачивает ее копию на соответствующем сайте, но становится не собственником данной копии, а обладателем прав, вытекающих из лицензионного
соглашения, которое в большинстве случаев ограничивает возможности
лицензиата по распоряжению этими правами, в том числе их передачу по
наследству. Права лицензиата вступают в конфликт с исключительным
правом правообладателя и, как отмечает В. О. Калятин, «перестают учитываться правом, а право, которое невозможно защитить, хотя и формально
существует, фактически исчезает».
Действительно, большинство онлайн-магазинов, торгующих оцифрованными книгами и музыкальными произведениями, программным обеспечением и др., предоставляют покупателям «ограниченную, не эксклюзивную,
непередаваемую, не подлежащую сублицензированию лицензию на доступ
и личное некоммерческое использование объекта». Отсюда, наследование
прав на данные объекты оказывается невозможным, а передача их наследникам — незаконной1.
Из вышесказанного следует, что возможность наследования аккаунта
имеет неоднозначные перспективы. Так, даже доменное имя не является
охраняемым объектом права и представляет собой лишь средство адресации
к конкретной странице в Интернете, отмечает Екатерина Тиллинг, адвокат,
старший партнер юридической фирмы «Тиллинг Петерс»: «Между тем объекты, которые непосредственно связаны с этим интернет-ресурсом, такие как
программа, база данных, контент сайта, могут являться самостоятельными
объектами охраны авторских и/или смежных прав. То есть наследникам
могут быть переданы права на «содержимое» аккаунта, но не сам аккаунт»2.
По нашему мнению, аккаунт сам по себе может представлять весомую
ценность, в том случае, если его собственник — публичный человек с большой аудиторией, благодаря которой его аккаунт может служить основой
для бизнеса, быть эффективной площадкой для размещения рекламы и,
как следствие, приносить прибыль и иметь ценность для ее владельца. Мы
считаем, что в данном случае аккаунт владельца можно отнести к объектам
виртуального имущества.
На практике аккаунты в социальных сетях нередко выступают объектом
сделок купли-продажи. Но вопрос наследования такого актива пока не урегулирован и, как правило, решается в судебном порядке. На данный момент
закон не причисляет аккаунты в социальных сетях к объектам интеллектуальной собственности (ст. 1225 ГК РФ).
Однако если аккаунт будет полностью обезличен или будет содержать
недостоверную информацию о его пользователе, например, фейковые аккаунты, то вряд ли его удастся передать. Зависеть все будет от судебного
1

Яценко Т. С. Проблемы исполнения завещания в отношении цифровых активов наследодателя // Наследственное право. 2021, № 1 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения:
29.12.2021).
Право на виртуальную собственность: все, что останется после меня // // Право.Ru //
URL: https://pravo.ru/review/view/126933/ (дата обращения: 31.12.2021).

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

решения, ситуации, волеизъявления самого владельца, если он предусмотрел
передачу в завещании, а также, что немаловажно, от политики социальных
сетей и IT — компаний.
Мы хотим обратиться к опыту зарубежных стран по вопросу наследования виртуального имущества. США является наиболее успешной страной
в решении проблемы наследования виртуального имущества. Одним из
наиболее актуальных примеров законодательного регулирования наследования цифрового имущества является акт, вступивший в силу в штате
Делавэр 1 января 2015 г. и позволяющий получать виртуальное имущество
по наследству. Он наиболее интересен, так как широко определяет виртуальное имущество, не ограничивая право наследников получением доступа
только к учетным записям почтовых сервисов. Также на его основе в 2015 г.
был разработан унифицированный акт, рекомендуемый для принятия во
всех штатах страны1. Также в Америке создан трастовый фонд, где при жизни
любой гражданин может официально оформить сделку по передаче прав
на купленную им лицензию на виртуальное имущество после смерти по
наследству любому из наследников. В России аналогов таких фондов пока
не существует.
Российская судебная практика бедна на дела, по вопросам наследования
аккаунтов. Так, решением Ряжского районного суда Рязанской области при
рассмотрении вопросов, связанных с имуществом в цифровом поле, установлено, что, поскольку в РФ отсутствует правовая регламентация гражданского оборота на интернет-площадках, то все операции производятся
пользователями на свой страх и риск2. Но в свете появления столь многих
популярных личностей, ведения экономической деятельности в виртуальном пространстве, а также большого хранения в аккаунте личных данных,
ожидаемо появление в скором будущем судебной практики.
Из вышесказанного следует, что в российском законодательстве установлено узкое понимание цифрового актива, которое не охватывает в полном
объеме все виртуальные объекты, относящиеся к данному понятию. В связи
с этим остро встает вопрос о наследовании виртуального имущества, не подпадающего под поле зрения правового регулирования.
Таким образом, для решения проблемы наследования аккаунта и в целом
всего виртуального имущества мы предлагаем следующее:
1) Издать Постановление Верховного Суда РФ в целях обеспечения правильного и единообразного применения законодательства РФ и разрешения
судами споров о наследовании виртуального имущества, в котором будут
содержаться положения о том, что наследование аккаунта будет возможно при определенных условиях и ограничениях. Например, рекомендовать судам ссылаться на п. 2 ст. 1259 ГК РФ, который дает возможность
наследования аккаунта в качестве исключительных прав. С этой позиции
аккаунт можно рассматривать как составное произведение. Наследникам
1
2

Право на виртуальную собственность: все, что останется после меня // // Право.Ru //
URL: https://pravo.ru/review/view/126933/ (дата обращения: 31.12.2021).
Решение по делу № 2-160/20172-160/2017-М-129/2017 М-129/2017 Ряжского районного
суда (Рязанская область). URL: http://sudact.ru/regular/doc/qlE6zawJCy6l/ (дата обращения:
26.12.2021).

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

же придется доказывать, что контент — подбор и расположение текстов,
фотографий или видео — является результатом творческого и умственного труда умершего.
2) Обязать уполномоченный орган (например: Роскомнадзор) рекомендовать крупным технологическим компаниям урегулировать вопрос
наследования аккаунта как виртуального имущества в пользовательском
соглашении.
3) В статье 141.1 ГК РФ дается узкое понятие «цифровых прав», из-за которого многие объекты виртуального имущества выпадают из поля правового
регулирования, тем самым возникает правовой пробел. Мы предлагаем
внести изменение, в статью, изменив определение «цифровых прав»:
«Цифровыми правами признаются фиксируемые в цифровой форме имущественные права, существующие в уникальной цифровой среде».
Воронина Татьяна,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
voronina.tatiana.vit@yandex.ru

ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ
С УЧАСТИЕМ ИНФОРМАЦИОННЫХ ПОСРЕДНИКОВ
Аннотация: развитие информационно-телекоммуникационных сетей
привело к возникновению информационных посредников, функциями которых являются размещение информации, передача материалов и предоставление доступа к ним. Фактически данные субъекты выполняют роль
связующего звена между пользователем и правообладателем. Наблюдается проблема неоднозначности определения информационных посредников в законе, возникает объективная необходимость в регламентации
их правового статуса, правового регулирования деятельности и способов
защиты прав данных субъектов.
Ключевые слова: информационный посредник, критерии определения информационного посредника, правовой статус информационного посредника,
интеллектуальные права, информационно-телекоммуникационная сеть.

евозможно не заметить то, как день за днем цифровые технологии
все глубже проникают в жизнь каждого человека. Для такой тенденции характерно развитие информационно-телекоммуникационных
сетей, причем оно происходит стремительными темпами. Всё большее количество произведений, материалов и информационных статей создается
в цифровом формате, а печатные материалы постоянно оцифровываются с
целью их хранения и распространения в сети «Интернет».
В результате трансформации жизни человека и ее углубления в цифровую
среду, вызванных удобством общения в сети и возможностью обмена контентом, стали появляться площадки, обеспечивающие хранение, передачу,
28

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

изменение и накопление информации и материалов, доступ к которым имеет
большое количество пользователей сети «Интернет».
Необходимо отметить, что размещаемая и передаваемая пользователями
информация может носить запрещенный и противоправный характер, а
также учитывать тот факт, что цифровые объекты интеллектуальных прав
могут быть подвергнуты неправомерному копированию и передаче через
сеть «Интернет» в связи с технологической возможностью, ставшей доступной неограниченному числу пользователей, которые при этом могут даже
сохранять анонимность.
Очевидно, что в таких условиях на первый план выходят вопросы регулирования деятельности таких субъектов, называемых информационными
посредниками.
Впервые статус информационного посредника был определен в законе
США «Об авторском праве в сфере цифровой информации в новом тысячелетии» от 27.01.1998 (Digital Millennium Copyright Act — DMCA). В вышеуказанном законе достаточно детально закреплены положения о задачах
и ответственности поставщиков интернет-услуг (сервис-провайдеров) и
описаны процедуры по защите правообладателей исключительных прав с
привлечением информационных посредников1.
В дальнейшем на основе данного закона Европейским Союзом была принята Директива об электронной коммерции2, касающаяся правового статуса
и ответственности информационного посредника.
В российском законодательстве правовой термин «информационный
посредник» был введен в Гражданский кодекс Российской Федерации так
называемым «Антипиратским законом»3 от 02.07.2013 Данный закон определил содержание нового субъекта и специфические условия привлечения
его к ответственности за нарушение интеллектуальных прав, произошедшее
в результате размещения в информационно-телекоммуникационной сети
материала. При этом однозначного и единого определения информационного посредника законодатель не дал. Статья 1253.1 ГК РФ лишь указывает
какие действия он может совершать.
Так, согласно вышеуказанной статье информационный посредник — это:
1) лицо, осуществляющее передачу материала в информационно-телекоммуникационной сети, в том числе в сети «Интернет»; 2) лицо, предоставляющее
возможность размещения материала или информации, необходимой для его
получения с использованием информационной сети; 3) лицо, предоставляющее возможность доступа к материалу в этой сети4.
1
2

См.: Закон США «Об авторском праве в сфере цифровой информации в новом тысячелетии»
от 27.01.1998 // URL: http://old.raec.ru/ (дата обращения: 06.01.2022).
См.: Directive 2000/31/EC of the European Parliament and of the Council of 8 June 2000 on certain
legal aspects of information society services, in particular electronic commerce, in the Internal
Market (Directive on electronic commerce) // Сайт Европейского Союза. URL: eur-lex.europa.eu
(дата обращения: 06.01.2022).
См.: Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях» от 02.07.2013 № 187‑ФЗ (ред. 12.03.2014).
См.: «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» (ред. от 11.06.2021) //
Российская газета, № 289, 22 декабря 2006 г.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Таким образом, выделены три группы лиц в зависимости от совершаемых ими действий без привязки к действующим в данной сфере субъектам
(операторам связи, провайдерам хостинга, операторам информационных
систем и т. д.). В связи с этим возникают вопросы: кто в тех или иных случаях может быть информационным посредником и может ли один и тот же
информационный посредник относиться в определенных случаях ко всем
трем перечисленным группам?1
Данная неопределенность порождена отсутствием универсальных критериев отнесения субъектов к информационным посредникам, правового
регулирования их деятельности, а также наличием противоречивой судебной практики по отнесению таких субъектов к информационным посредникам.
Поэтому имеется необходимость разработки общих критериев позволяющих определять в качестве информационных посредников конкретных лиц.
Данные критерии должны учитывать то, что информационные посредники
помимо выполнения роли связующего звена между пользователем и правообладателем, а также технической функции по размещению информации,
передачи материалов и предоставления доступа к ним, должны обладать
возможностью блокировать или удалять распространяемую пользователями
информацию и материалы.
Для решения проблемы определения правового статуса информационных
посредников необходимо на законодательном уровне определить права и
обязанности данных субъектов, а также то, какими способами обеспечивать
защиту этих прав.
Устранение обозначенных пробелов позволит более эффективно защищать интересы правообладателей интеллектуальных прав.
Галынская Анастасия,
студент,
Сибирский институт управления (филиал)
РАНХиГС
Россия, г. Новосибирск
galynskaya.nastena@mail.ru

ОНЛАЙН-КУРС: ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ АВТОРСКИХ ПРАВ
Аннотация: онлайн-курс — популярный продукт, который размещается
на различных площадках в сети «Интернет», и как аудиовизуальное произведение относится к сложным объектам, которые охраняются авторским правом. В докладе поднимаются проблемы, связанные с нахождением баланса между защитой интеллектуальной собственности и свободой
распространения, и получения информации. В заключение отмечается,
что этот вопрос несет в себе не только технологический, но и правовой
1

См.: Терещенко Л. К., Тиунов О. И. Информационные посредники в российском праве // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения № 6, 2016 г. С. 47–51.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

характер, требующий решения с учетом особенностей цифровой среды и
формы, рассматриваемого продукта.
Ключевые слова: авторские права, Интернет, социальные сети, онлайнкурс.

связи с тенденцией роста инфобизнеса на российском рынке и усиливающиеся конкуренцией, обостряются проблемы защиты объектов
авторских прав в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Особой популярностью пользуется формат обучения с помощью
онлайн-курса, который в современных условиях является не только образовательным, но и коммерческим проектом. Блогеры, предприниматели и
даже целые компании, занимающиеся разработкой контента, имеют риск
столкнуться с недобросовестным использованием результатов их творческого труда. Открытым остается вопрос об охране онлайн-курса от копирования, перепродаж на складчинах и других интернет-сервисах, что приводит к негативным последствиям, например, к снижению количества клиентов, репутационным рискам, а также к потере уникальности и ценности
продукта.
Начнем с квалификации онлайн-курса как объекта авторских прав. Согласно п. 80 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10
«О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», не охраняются авторским правом идеи, концепции, принципы, методы,
процессы, системы, способы, решения технических, организационных или
иных задач, открытия, факты, языки программирования, геологическая
информация о недрах. Например, авторским правом не охраняются шахматная партия, методики обучения1. Действительно, это подтверждается и
судебной практикой. Так, согласно Постановлению Суда по интеллектуальным правам от 25.12.2018 по делу № А40-128378/2017 было разъяснено, что
подборка упражнений является только совокупностью различных видео,
объединенных механически, без какой-либо оригинальности и новизны2.
Так, курс являясь сложным объектом, включает в себя не только аудиовизуальные произведения (например, видеоролики), но и тексты, изображения
и иные объекты интеллектуальной собственности, которые должны быть
объединены единой темой и обладать общей структурой повествования.
Соловьева, В. Л., Соловьева, Г. А считают, что «к юридически безразличным, т.е. неохраняемым элементам произведения относятся тема, материал
произведения, идейное ядро. В теории литературы эти элементы называются
содержанием произведения»3. Получается образовательный онлайн-курс
1

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ.
2019. № 7.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 25.12.2018 по делу № А40128378/2017 // URL: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/9f116721-d59a-4607-a39a-f2a2f3a7
c542/6953f358-dbce-47be-bda7-1489b3995b41/ (дата обращения: 06.01.2022).
Соловьева В. Л., Соловьева, Г. А. Визуальное моделирование формы и содержания учебнометодических пособий с позиций теории визуальных коммуникации и авторского права //
Материалы III региональной научно-практической конференции «Интеллектуальная собственность в инновационном развитии региона». 2019. С. 73–78.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

не всегда будет защищен авторским правом, а только при условии соблюдения двух критериев охраноспособности, а именно творческого характера и
объективной формы выражения. Поэтому при защите авторских прав необходимо зафиксировать именно объективную форму произведения. Например, одним из способов фиксации является депонирование. Так, согласно
решению Московского городского суда от 03.12.2020 по делу № 3-1473/2020,
истец предоставил свидетельство о депонировании произведения, что подтверждает его исключительные права на аудиовизуальное произведение —
обучающий онлайн-курс: «Инставзлет»1.
Онлайн-курсы, как правило, публикуются на различных популярных
площадках, например, Instagram, YouTube, ВКонтакте. Авторы во избежание массового копирования, предоставляют доступ к материалам только
тем лицам, которые выполнили определенные условия, например, внесли
оплату и заключили, таким образом, договор публичной оферты. Проблема
заключается в недобросовестности пользователей сети «Интернет», которые несут убытки, незаконно используя произведения. Батоболотова, Е. Б.,
Гнеушева отметили, что таким образом, «правообладатель лишается возможности законно получать денежные средства за результаты своей творческой
деятельности»2.
Еще одну проблему можно выделить, связанную со способами защиты
авторских прав на онлайн-курс. Согласно законодательству РФ, существует
два способа защиты авторских прав — это внесудебная и судебная защита.
Внесудебный порядок носит претензионный порядок, т.е. в адрес нарушителя
направляется претензия с требованием прекратить незаконное использование. Магомедов, Р. С. в своем исследовании также поднимает проблему,
которая выражается в неэффективности некоторых мер защиты, а также их
несоразмерности совершенному нарушению3. Как правило, нарушителю не
препятствует даже после устранения, продолжать распространение материалов курса, как по отдельности, так и целиком. Авторам трудно отслеживать
действия нарушителей из-за особенностей площадок для публикаций произведений творческого труда. Важно обеспечить авторско-правовую охрану
онлайн-продукту заранее. Например, включить в договор-оферты обязательство пользователя онлайн-курса не доводить до всеобщего сведения
произведения, составляющие курс и прочих результатов интеллектуальной
деятельности правообладателя.
В заключение можно сказать, что результаты интеллектуальной собственности в современном мире создаются не только ради самовыражения
и признания, но и с целью получения коммерческой прибыли и грамотной
коммерциализации бренда. Авторы популярного, на сегодняшний день,
продукта — онлайн-курса сталкиваются с проблемами в защите авторских
1

2
3

Решение Московского городского суда от 03.12.2020 по делу № 3-1473/2020 // URL: https://
mos-gorsud.ru/mgs/services/cases/first-civil/details/d93d3f01-1f70-11eb-9ba3-1300d19341fc
(дата обращения: 06.01.2022).
Батоболотова Е. Б., Гнеушева, Т. Б. О некоторых проблемах защиты авторских прав в сети
«Интернет» // Право и практика. 2020. С. 168–171.
Магомедов Р. С. Проблемы защиты авторских прав в сети «Интернет» // Государственная
служба и кадры. 2020. С. 92–94.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

прав. Их заинтересованность обусловлена в первую очередь в избежание
негативных последствий, связанных с убытками и потерями ценности продукта, по причине незаконного использования и распространения материалов. Основными проблемами являются уязвимость сетей «Интернет»а,
сложность обнаружения распространения, а также неэффективность мер
защиты. Возможным решение данных проблем будет развитие технологии,
позволяющие авторам самостоятельно контролировать утечку материалов
своего творческого труда, а также правовое просвещение пользователей
Онлайн-курсов, в целях предупредить о том, что данный продукт является
объектом авторского права и охраняется законом.
Гладкова Полина,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
gpolina02@mail.ru

ДОМЕННОЕ ИМЯ КАК СРЕДСТВО
ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА
Аннотация: в данной статье рассматривается проблема правового
регулирования доменного имени в российском законодательстве. Особое
внимание уделяется вопросу о правовой природе доменного имени. Автор
приводит позиции судебных органов, определяющие правовое положение
доменного имени. Автор приходит к выводу, что в связи с возрастающей
ролью доменных имен в осуществлении предпринимательской деятельности целесообразно закрепить доменное имя как самостоятельное средство индивидуализации юридических лиц.
Ключевые слова: доменное имя, интеллектуальные права, интеллектуальная собственность, средство индивидуализации, сеть «Интернет»,
правообладатель.

условиях информатизации общества, быстрого роста интернет-торговли особенно в период пандемии COVID-19 правовое положение доменного имени нуждается в более детальном регулировании. Доменные имена используются не только как средство адресации пользователей
в сети «Интернет», но и как способ индивидуализации субъектов гражданско-правовых отношений, продукции различных компаний1. Неопределенность ряда положений, связанных с гражданско-правовым регулированием
статуса домена, влечет за собой возникновение доменных споров, а также
отрицательные экономические последствия для правообладателей.
Определение понятия «доменное имя», данное в Федеральном законе
«Об информации, информационных технологиях и о защите информации»,
1

Криницын А. С. Современное состояние и перспективы правового регулирования доменных
имен в Российской Федерации // Международный научный журнал «Инновационная наука».
2018. № 2. С. 68–70.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

не в полной мере отражает реалии гражданско-правовых отношений1. Это
определение не может использоваться в процессе разрешения вопросов
использования товарных знаков в доменных именах, так как оно определяет только сущность самого доменного имени, но не дает представления о
соотношении его с товарным знаком, а также способах его правовой охраны.
Вопрос о целесообразности выделения доменного имени как самостоятельной разновидности средств индивидуализации остается открытым.
Так, согласно п. 1 ст. 1225 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ), доменное имя
не относится к средствам индивидуализации юридических лиц и, соответственно, ему не предоставляется правовая охрана2. По нашему мнению, такой
подход нуждается в изменении ввиду того, что доменное имя сегодня является важным средством индивидуализации не только субъекта отношений,
но и самого бренда, которое можно поставить в один ряд с такими средствами
индивидуализации, как товарный знак, наименование места происхождения
товара и другими.
Необходимо отметить, что участники законодательного процесса выступали с инициативой закрепить доменное имя в статьях Гражданского кодекса РФ. Так, в 2006 г. в Госдуму РФ был внесен проект Федерального закона
«О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который предусматривал закрепление
доменного имени в перечне средств индивидуализации юридических лиц3.
Также предлагалось дать определение понятия «доменное имя», не только
в Федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о
защите информации», но и в самом Гражданском кодексе РФ, и установить,
что моментом возникновения исключительного права на доменное имя
является момент его регистрации. Однако в ходе законодательного процесса
данные положения были исключены из текста законопроекта.
На основании толкования ст. 1484 и ст. 1519 ГК РФ можно сделать вывод
о том, что сегодня законодатель признает доменное имя лишь одним из способов использования товарного знака и наименования места происхождения
товара соответственно.
Правовое положение доменного имени регулируется также постановлениями высших судебных органов. Так, Президиум Высшего Арбитражного
Суда Российской Федерации (ВАС РФ) постановил, что доменные имена де
факто выполняют функцию товарного знака, то есть с помощью них можно
отличить продукцию одного участника хозяйственной деятельности от
однородных товаров и услуг других участников4. Также отмечено, что, как
1
2
3

Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27.07.2006 № 149‑ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть четвертая // СПС «КонсультантПлюс».
Проект федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую,
третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «Гарант».
Постановление Президиума ВАС РФ от 16.01.2001 № 1192/00 по делу № А40-25314/99-15271 Дело по иску о запрещении использовать товарный знак в доменном имени страницы во
Всемирной компьютерной сети «Интернет» и о публикации судебного решения в целях вос-

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

показывает практика, домены ассоциируются у потенциальных потребителей непосредственно с конкретной продукцией или брендом.
Самостоятельная правовая природа доменного имени, отличная от товарного знака, наличие у его владельца определенных прав, а также возможность защиты прав на доменное имя в судебном порядке закреплены в
Постановлении ВАС РФ от 19.02.20131.
Одной из проблем правового статуса доменного имени являются правовые последствия регистрации доменного имени, сходного до степени смешения с доменом известного бренда без намерения продавать идентичные
товары2. Установлен запрет на регистрацию сходных товарных знаков, но
только для реализации однородных товаров. То есть не является правонарушением использование доменного имени для интернет-сайта, на котором
предлагается продукция, отличная от продукции правообладателя. Однако
согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10,
в отношении товарных знаков, являющихся общеизвестными, запрещена
регистрация сходных доменов, даже если по этому адресу предлагаются
отличные от правообладателя товары3. Однако в результате использования
доменного имени, соответствующего простому бренду, для правообладателя
все-таки наступают негативные последствия, так как потенциальные потребители не могут найти сайт правообладателя по адресу, соответствующему
бренду. Возможным разрешением этой проблемы является принятие во
внимание факта причинения ущерба правообладателю, который обусловлен
отсутствием возможности продаж через сайт с доменом, соответствующим
бренду, при решении вопроса о защите доменного имени.
Таким образом, доменное имя представляет особую экономическую ценность, выступая в качестве средства индивидуализации. Представляется
необходимым дополнить п. 1 ст. 1225 ГК РФ пп. 17, обозначив в нем доменное имя как средство индивидуализации юридического лица. Закрепление
отдельного правового положения доменного имени позволит разрешить
множество правовых проблем в сфере интеллектуальных прав и уменьшить
количество доменных споров.

1
2

становления деловой репутации потерпевшего направлено на новое рассмотрение в связи
с неполным исследованием арбитражным судом обстоятельств дела // СПС «КонсультантПлюс».
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19.03.2013 № 14483/12 //
СПС «КонсультантПлюс».
Уралбеков А. Е. Проблемы правового регулирования доменного имени в российском гражданском праве // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2019. № 9-2.
С. 152–155.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Горин Михаил,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
misha.gorin2014@yandex.ru

ВЛИЯНИЕ ИНСТИТУТА СВОБОДНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
ОБЪЕКТОВ АВТОРСКОГО ПРАВА НА ГЕЙМИНГ-ИНДУСТРИЮ
В УСЛОВИЯХ РАЗВИТИЯ СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в работе рассматриваются особенности дальнейшего развития института свободного использования объектов авторского права
с учетом существующего технологического развития. Дана оценка существующим системам построения института свободного использования.
Представлены факторы, влияющие на необходимость внесения изменений в законодательство. Сделан вывод о дальнейшей стратегии регулировании данных правоотношений в игровой индустрии.
Ключевые слова: исключительное право, производное произведение, институт свободного использования, технологическое развитие, сеть «Интернет», игровая индустрия.

оявление сети «Интернет» в XXI в. стало новым этапом для стремительного развития игровой индустрии. Это повлияло как на правоотношения между правообладателями и игровым сообществом, так и на
объекты авторского права.
Последние становятся всё более сложными по своей структуре и содержанию. Такое развитие привело к появлению в праве таких категорий,
как «сложные объекты» и «аудиовизуальные произведения». Компьютерные игры как раз относят к подобным примерам, так как они, как отмечала Е. С. Гринь, состоят из: «разнородных результатов интеллектуальной
деятельности (сценария, музыкального сопровождения, персонажей, программы для ЭВМ), которые в совокупности являются элементами игры и
имеют сложную структуру»1. При этом они представляют результат труда
целых команд профессионалов, различных специальностей и обладающих
разнообразными навыками. Как отмечал В. А. Дозорцев, создание сложных
объектов представляет длительный и требующий ресурсов процесс, когда
«одни лица своей творческой деятельностью создают элементы, используемые на втором этапе уже другими лицами для создание комплексного
объекта в целом»2. В конечном итоге права на объекты авторского права в
основном переходят к крупным организациям, заинтересованным в достижении коммерческой выгоды от их использования.
Но технический прогресс также позволил отдельным лицам с легкостью
взаимодействовать с уже созданными произведениями. Вследствие чего у
1
2

См.: Гринь Е. С. Правовой режим компьютерных игр // Актуальные проблемы российского
права. 2010 г. № 2 (15). С. 423–430.
См.: Дозорцев В. А. Право на фильм как сложное многослойное произведение // Вестник
Высшего Арбитражного Суда РФ. 2000. № 3–4. С. 84–89.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

них появилась возможность творчески себя проявлять, выражать свои эмоции, мысли, идеи. А также распространять такие результаты в сети «Интернет». Наибольшую популярность получили видеообзоры, прохождения и
игровые стриминги, создаваемые на основе компьютерных игр. Однако в
большинстве случаев использование произведений без получения согласия
правообладателя представляет собой нарушение его прав.
На участников правоотношений также оказали влияние происходящие
культурные изменения. Ранее господствовали теория справедливости и личностная теория, которые отражали идеи о справедливом вознаграждении
автора за труд, а также возникновении у него личных неимущественных
прав. Сегодня им на смену приходит осознание о социальной значимости
авторского права и необходимости расширения возможностей по использованию произведений. Это подход, в частности, лежит в основе современной
теории общественного благосостояния и находит свое отражение в теории
культуры. Сходную оценку существующих тенденций дает Е. А. Войниканис, которая пишет, что «общим вектором развития отношения общества
к информации, который заключается в движении от максимально закрытых систем знания, доступ к которым рассматривается как привилегия, к
открытым системам знания и информации, доступ к которым является не
эксклюзивной возможностью, а неотъемлемым правом каждого»1.
Существующие противоречия можно проиллюстрировать следующими
примерами. Так, японская компания Nintendo, специализирующуюся на создании видеоигр и игровых систем, в 2015 г. запустила программу Creators
Program, согласно которой большой процент рекламной прибыли стримеров,
полученной от трансляции игр компании, поступала разработчикам, что
вызвало недовольство со стороны игрового сообщества2.
В другом случае, американский издатель Take-Two, ссылаясь на закон об
авторском праве, потребовал удалить некоторые модификации для игр серии
Grand Theft Auto с одного из сайтов. Ранее глава компании Штраус Зельник
заявил о том, что Take-Two будет подавать жалобы на дополнения для своих
игр только в случае экономической угрозы3, что является спорным так как
оригинальные произведения в большинстве случае были созданы ранее
2010‑х гг., и уже не имели серьезной доходности.
Есть и обратный пример. Польский издатель и разработчики компьютерных игр CD Project ведет политику по поощрению игроков делать контент
(стримы, видеообзоры, прохождения) по своим проектам. Такая деятельность
для пользователей допустима при условии открытости доступа к создаваемым произведениям и т.д.4
В совокупности с приведенными примерами можно сказать, что технологический рост спровоцировал в игровой индустрии новые проявления
1
2
3
4

См.: Войниканис Е. А. Парадигмальный подход к исследованию интеллектуальных прав :
дис. ... д-ра юрид. наук. М. : НИУ ВШЭ. 2015. С. 300.
См.: Inkman. Гори в аду, Nintendo Creators Program // интернет-портал Wii.by, 30 ноября 2018 г.
URL: http://wii.by/review/nintendo-creators-program-ends/.
См.: Take-Two выдала несколько запросов DMCA против модов GTA // URL: https://habr.com/
ru/news/t/572842/.
См.: CD PROJECT RED. Руководство по фан-контенту. Последнее обновление: 10 декабря
2020 г. URL: https://cdprojektred.com/ru/fan-content.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

творчества со стороны общества. При этом культурные изменения позволили воспринимать такую деятельность как допустимой. Для правообладателей это выгодно тем, что игровое сообщество само осуществляет
рекламу и продвижение, выпуская и распространяя контент на основе
его проектов.
Однако в рамках системы законодательства в настоящее время идет усиление охраны имущественных интересов правообладателей. Это вступает
в противоречии с позицией игрового сообщества о возможном расширении случаев свободного использования и распространения произведений
в рамках сети «Интернет». Противостояние таких интересов получило в
доктрине название баланса частных и общественных интересов. Данное
положение, по мнению Е. В. Вавилина, должно предусматривать: «создании
такой конфигурации прав и обязанностей субъектов правоотношений, при
которой максимально обеспечены целостность и сохранность прав отдельной личности, не ущемляющих интересы общества»1. При этом необходимо
понимать, что это не говорит о существовании уравновешенной системы.
Здесь необходимо учесть противоположные интересы, которые как отмечал Шестаков, в законе выражаются: «в органическом единстве частного
и общественного, и суть этого единства в мере, пропорциях»2. пропорции
может быть различной, поэтому эти правоотношения не всегда имеют форму зеркальной симметрии. Для законодательства поиск баланса является
важной целью, которую декларирует договор ВОИС по авторскому праву,
а именно — : «поддерживать баланс между правами авторов и значительным общественным интересом, в частности образования, исследований и
доступа к информации»3.
С учетом вышеописанного, в пользу расширения допустимых способов
использования произведений обусловлено следующими факторами:
1. Технологические, связанные с появление новых технологий, упрощающих процесс взаимодействия с произведениями и их распространением.
2. Социально-культурные, отражающие запрос общества на расширение
правомочий по использованию результатов интеллектуальной деятельности.
3. Правовые, выраженные отсутствием регулирования новых отношений.
Решение данной проблемы возможно путем внесения изменений в институт свободного использования произведений. Это позволит как защитить
положение правообладателя, так и не превратить его в монополиста, единолично определяющего возможное использование своего произведения другими лицами, в том числе в ущерб интересам общества.
В этой связи в действующую систему норм, целесообразно ввести новые
ограничения исключительного права, учитывающие произошедшие изменения. Возможность реализация таких новелл зависит от типа и особенностей
1
2

См.: Вавилин Е. В. Осуществление и защита гражданских прав. Институт государства и права
Российской академии наук. М. : ВолтерсКлувер. 2009. С. 338.
См.: Шестаков Д. Ю. Интеллектуальная собственность в Российской Федерации : дис. ... д-ра
юрид. наук. М. : Российская академия государственной службы при Президенте Российской
Федерации, 2000. С. 48.
См.: Договор ВОИС по авторскому праву (подлинный текст) // Всемирная организация интеллектуальной собственности. URL: http://www.wipo.int/wipolex/ru/treaties/text.jsp?file_
id=295439.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

национальной системы регулирования ограничений авторского права. Рассмотрим в этой связи две системы регулирования, которые применяются в
общем и континентальном праве.
Первая построена на установление критериев, при выполнении которых
свободное использование считается правомерным. Данная система действует
в США и получила название fair use или добросовестное использование. Тут
также предусмотрен целый ряд случаев, которые в континентальном праве
рассматриваются как самостоятельные виды ограничений: использование
произведений в исследовательских и учебных целях, для комментирования, критики, информации о текущих событиях, для создания пародий и т.д.
Помимо этого, при рассмотрение отдельных дел суд имеет полномочия на
введение ограничений, направленных на защиту прав правообладателей.
В законодательстве Великобритании, Канады и Австралии существуют подобные системы, получившие название fair dealing или добросовестных действий.
Другая система получила название закрытой. Это обусловлено тем, что в
данном случае речь идет о четком перечне ограничений исключительного
права, закрепляемых в национальном законодательстве. К такой системе,
в частности, относится законодательство Российской Федерации. Основой
для подобных систем стали положения, изложенные в ст. 9, 10, 10 bis Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений
от 09.09.1886 Главной особенностью такой подхода, как отмечал А. П. Сергеев, является то, что «установленные законом ограничения авторских прав
носят исчерпывающий характер. Они не подлежат ни расширительному
толкованию, ни дополнению подзаконными актами или судебной практикой»1. При этом не допускается применение аналогии закона или права.
С ним согласны и другие ученые, так Е. А. Павлова отмечает: «в отношении
ограничений исключительного права не допускается расширительное толкование, применение аналогии закона или права (ст. 6 ГК РФ)»2. Такой же
подход подтверждается и судебной практикой, которая не предусматривает
отклонения от установленных норм.
Однако принятие Постановления Пленума Верховного Суда РФ от
23.04.2019 № 10, которое допустило применение расширительного истолкования одной из норм ГК РФ. В пункте 98: «Положениями подп. 1 п. 1 ст. 1274
ГК РФ допускается возможность цитирования любого произведения, в том
числе фотографического, если это произведение было правомерно обнародовано и если цитирование осуществлено в целях и в объеме, указанных в
данной норме»3. Это указывает на возможность использования широкого
толкования норм о допустимом использовании произведения в определенном объеме, с указанием правообладателя оригинала. Соответственно, можно
предположить, что сохранится дальнейшая тенденция к поискам новых или
расширения действующих ограничений.
1
2
3

См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть четвертая : учебнопрактический комментарий / под ред. А. П. Сергеева. М. : Проспект. 2016. С. 201.
См.: Право интеллектуальной собственности : учебник / под общ. ред. Л. А. Новоселовой.
Т. 1 : Общие положения. М. : Статут, 2017 (автор главы — Е. А. Павлова). С. 132.
См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части
четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Несмотря на различия между данными системами, их взаимное влияние
привело к появлению в международных актах отдельного правила, которое
получило название «трехступенчатый тест». Он представляет собой ориентир для допустимых пределов введения случаев свободного использования
в законодательства отдельных стран. Впервые такое положение получило
закрепление в ст. 9(2) Бернской конвенции, устанавливающие следующие
исключения:
1. в определенных особых случаях
2. при условии, что такое воспроизведение не наносит ущерба обычному
использованию произведения
3. не ущемляет необоснованным образом законные интересы автора
Данные положения предусматривают, что изменения, вносимые в нормативные правовые акты, должны содержать формулировки, не допускающие
их расширительного толкования и быть применимыми только к одному
случаю. При это необходимо, чтобы оно допускало не только извлечение
выгоды автором или правообладателем, но и создавало возможность его
использование другими лицами.
Впоследствии подобная норма была закреплена в ст. 10 Договора ВОИС по
авторскому праву (ДАП). Или в ст. 13 соглашения ТРИПС, где устанавливается,
что подобные случаи, не должны превышать те пределы, которые применимы при обычном использовании произведения, а также не ущемляющие
интересы правообладателей. Подобное ограничение предусмотрена и в отношение фонограммы, в соответствии с ст. 16 (1) и (2) ВОИС по исполнениям и
фонограммам (ДИФ). В том числе и в Международной (Римской) конвенции
об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных
организаций 1961 г. Такое правило получило закрепление и в абз. 3 и 4 в
п. 5 ст. 1229 ГК РФ, однако данные ограничение необходимо устанавливать,
согласно абз. 1 п. 5 ст. 1229 ГК РФ, то есть через принятие изменений в отдельные положения ГК РФ.
В рамках развития института свободного использования результатов
интеллектуальной деятельности, Д. В. Кожемякин предполагает, что в
будущем возможен переход «от традиционного формирования перечня
ограничений исключительного права по закрытому типу и к установлению открытых ограничений, предусматривающих не конкретные случаи
свободного использования, а некие критерии и правила, при соблюдении
которых конкретный случай использования произведения будет признаваться правомерным»1.
Подводя итог, можно сказать, что развитие технологий привело к формированию у социума потребность в получении возможности максимально
полно и свободно создавать, использовать и распространять контент в
сети «Интернет». В рамках континентальной и англосаксонской системы
права решение данного вопроса различается. Однако открытая модель
является более адаптивной к изменениям происходящим в обществе. Полагаю, что развитие российской правовой системы в части регулирования
ограничений авторского права будет происходить за счет корректировки
1

См.: Кожемякин Д. В. Трансформация института свободного использования произведений в
цифровую эпоху // Правоведение. 2019. Т. 63, № 1. С. 97–111.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

изменений, вносимых в ГК РФ. Соответственно, необходимо наличие обоснованных факторов, свидетельствующих о возможности введения нового
ограничения.
Горшкова Светлана,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
gorshkova-lana2002@mail.ru

ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ОХРАНА ИНФОРМАЦИИ В ОБЛАСТИ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в современном мире мы часто использует упрощенные варианты для соглашений, например, подписание договора через электронную
подпись. Однако подобные сообщения могут легко подвергнуться кибератаке или иной угрозе в сети «Интернет». Чтобы предотвратить данную систему, законодательство предусмотрело описанные в работе варианты защиты — например, S/MIME, о котором и будет, в большинстве
своем, идти речь.
Ключевые слова: IP, S/MIME, информация, шифрование, электронные данные, право, FOIA, почтовые сообщения.

овременные развивающиеся технологии все больше предоставляют
возможностей для сбора, обработки, анализирования, использования и
распространения различного рода информации. Однако же, быстроразвивающиеся технологии в информационной сфере приводят к новым для
людей проблемам: люди все больше обеспокоены рамками своего права на
информацию и все связанное с ней, в том числе и с безопасностью собственных персональных данных. О влиянии информации на жизнь человека и
общества давно известно: как говорил Джим Моррисон — «Любой человек,
управляющий средствами массовой информации, контролирует разум»1.
Согласно Кембриджскому словарю «информация» представляет собой
факты или подробности о человеке, компании, продукте и т.д.2 Однако трактуя понятие «информация» в правовом смысле, следует сказать об еще одном
понятии — «правовая информация», которая, в свою очередь, значит следующее: «правовые акты, а также вся информация, которая связана с правом:
материалы подготовки законопроектов и других нормативных правовых
актов, их обсуждения и принятия, учета и упорядочения, толкования и реализации правовых норм, изучения практики их применения. В правовую
информацию включаются также материалы о правовом образовании и раз1

Jim Morrison of The Doors once famously said // Press online URL: https://www.ivpressonline.
com/ivhigh/central/iv-high-whoever-controls-the-media-controls-the-mind/article_62478c504104-11e7-ae1c-6bb124fa535c.html (дата обращения: 03.01.2022).
Meaning of information in English // Cambridge University Press 2022 URL: https://dictionary.
cambridge.org/dictionary/english/information (дата обращения: 02.01.2022).

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

работке научных концепций развития права»1. Конечно же, и в этой теме
возникает вопрос авторства текста.
Сегодня у нас существует огромное количество сетевых протоколов TCP/
IP (сбор локальных и глобальных протоколов). Отсюда и важность методов
и средств защиты, передаваемых с помощью IP‑сетей.
Поднимая вопрос о регулировании аспекта гражданско-правовой охраны
информации, первостепенно стоит сказать о существовании таких законов,
как Закон о свободе информации 2000 г. («FOIA») и Положения об экологической информации 2004 г. («EIR»). Именно данные законы лежат в основе
регулирования степени, в которой граждане могут получать информацию.
Говоря конкретнее, например, целью FOIA является вера в то, что «информационный электорат жизненно важен для надлежащего функционирования
демократии». То есть посредством именно этого закона возможно более
эффективное участие граждан в политической жизни страны, что, в свою
очередь, является реализацией участия граждан в политической и государственной деятельности. Как говорила Мишель Басалет, Верховный комиссар
Организации Объединенных Наций по правам человека, — «Участие является
важным принципом управления. Как бывший глава правительства, я признаю, что, возможно, будет трудно принять множественные и критические
голоса. Но участие обеспечивает лучшую политику и результаты»2.
Возвращаясь к теме регулирования в сфере IP (интеллектуальных прав),
стоит уделить особое внимание сетевым протоколам. Например, Zoho Mail —
это безопасная почтовая служба, которая шифрует все электронные письма
как в состоянии неактивного использования или попросту покоя, так и при
передаче любых данных3. S/MIME — это стандарт, который добавляет дополнительный уровень безопасности, шифруя данные от начала работы и
до конца. Такой стандарт используется для создания цифровой подписи и
шифрования электронной почты в целом, чтобы предотвратить перехват
любого постороннего лица. Цифровая или электронная подпись в нашем
мире является простой и доступной альтернативой подписанию различного
рода документов бумагой и ручкой. Однако при использовании такого рода
подписи необходима математическая техника для проверки подлинности и
целостности сообщений и документов, гарантирующее целостность, сохранность содержимого сообщения (что избавляет в целом от фальсификации
сообщений и незаконных действий в сфере подделки подписи). Как это
работает? Прежде чем отправить и/или получить сообщение необходимо
обладать «открытым ключом доступа» (криптография с открытым ключом
доступа позволяет кому-то отправлять свой открытый ключ по другому открытому, небезопасному каналу; важно для шифрования текста сообщений)4.
1

2
3
4

Справочная информация: «Понятие и структура правовой информации» // КонсультантПлюс URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_22473/ (дата обращения:
02.01.2022).
OHCHR and equal participation in political and public affairs // OHCHR URL: https://www.ohchr.
org/EN/Issues/Pages/EqualParticipation.aspx (дата обращения: 02.01.2022).
Secure/ Multipurpose Internet Mail Extensions (S/MIME) // Zoho Mail URL: https://www.zoho.
com/mail/help/s-mime.html (дата обращения: 02.01.2022).
Secure/ Multipurpose Internet Mail Extensions (S/MIME) // Zoho Mail URL: https://www.zoho.
com/mail/help/s-mime.html (дата обращения: 02.01.2022).

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Далее идет следующее: процесс шифрования (используется открытый
ключ для шифрования исходного текста сообщения; создается зашифрованная версия сообщения; исходное сообщение заменяется созданные для
шифрования) и непосредственная отправка сообщения получателю.
Важность цифровой подписи и необходимость использования такого
стандарта для защиты данных. Прежде всего происходит проверка отправителя. Это позволяет получателю проверить, действительно ли электронное
письмо отправлено человеком, от которого оно появляется; происходит
устранение риска того, что кто-либо поделит ваш адрес электронной почты.
Далее — невозможность отказа от полученного сообщения. Таким образом,
автор электронного письма не сможет отказать в праве собственности на
электронные письма. Претензии о выдаче себя за себя можно легко опровергнуть. К тому же сертификаты S/MIME являются, в зависимости от ситуаций,
пользовательскими или доменными (зависят от адреса электронной почты).
Всё же сертификаты S/MIME уникальны для каждого адреса электронной
почты. Иные плюсы использования данных шифровальных систем: защита
будет применяться к электронным письмам, отправляемым из почтовых
клиентов, таких как Outlook/ Thunderbird как только конфигурация S/MIME
будет завершена и электронные письма уйдут «на отправку». Существует
также промежуточный сервер, который находится под защитой S/MIME.
Именуется — «исходящий шлюз».
Исходящий шлюз — это когда исходящие электронные письма направляются на промежуточный сервер, а затем доставляются конечному получателю. Но шифрование с помощью S/MIME все равно будет осуществлено
в полном размере.
По мере того, как электронная почта использует сеть «Интернет», она
останавливается на различных серверах по пути. Возможно, что на любой из
этих остановок посторонние лица или даже мошенники/злоумышленники
могут забрать сообщение и прочитать его содержимое или вставить поддельный ответ, что, например, приведет к краже учетных данных для входа
в систему или перенаправлению трафика на фишинговый сайт. Эти атаки
типа «человек посередине» (MitM) трудно обнаружить, но их можно предотвратить с помощью шифрования и цифровых подписей S/MIME. Данное
действие важно еще и для сохранения информации исходного сообщения,
чтобы не было введения в заблуждение или происшествия других неблагоприятных последствий.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Горюнов Владимир,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
s0122621@msal.edu.ru

ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
СТРИМИНГ‑ПЛАТФОРМ В СЛУЧАЕ НАРУШЕНИЯ
АВТОРСКИХ И СМЕЖНЫХ ПРАВ
Аннотация: постоянное развитие «Интернета» неизбежно влечет увеличение числа как самих объектов интеллектуальной собственности,
так и угроз правам их авторов. Одним из новшеств современной сети является стриминг, то есть потоковое транслирование различных видов
информации в режиме реального времени посредством сети «Интернет»,
естественно, что такие платформы расширяют возможности недобросовестных пользователей по нарушению авторских и иных смежных прав.
Однако же и сам правообладатель может выступать в качестве недобросовестного участника правоотношения с целью получения материальной
выгоды от владельцев таких сервисов. Поэтому особенно важно точно
определять статус подобных платформ и, следовательно, ответственных лиц.
Ключевые слова: информационный посредник, средство массовой информации, авторские и смежные права, информация, трансляция, стриминг,
многофункциональный субъект.

российском сегменте сети «Интернет» огромное количество платформ, предоставляющих возможность пользователям транслировать различные виды информации для неограниченного круга лиц,
самыми крупными являются Twitch, YouTube, Facebook, GoodGame» и многие другие. В силу разноплановости запросов пользователей большинство
из этих платформ выполняют совершенно разные функции и выступают
в совершенно разных ролях, что также различает их ответственность в
случае совершения правонарушения. Так, например, «Facebook» является
организатором распространения информации, в силу своего функционала
по передаче текстовых сообщений1. Twitch и GoodGames помимо основной деятельности по трансляции выступают в качестве средств массовой
информации, освещая события киберспорта и околокомпьютерной индустрии. Объединяющим для всех этих сайтов является роль информационного посредника, которую они выполняют при предоставлении пользователям возможности трансляции различной информации через ресурсы их
платформ.
Ключевым фактором в определении ответственности является определения роли организации, это средство массовой информации или информационный посредник. Так, средство массовой информации — это периодическое
1

Федеральный закон от 27.07.2006 № 149‑ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Российская газета, № 165, 29.07.2006. Ст. 10.1.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

печатное издание, сетевое издание, телеканал, радиоканал, телепрограмма,
радиопрограмма, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная
форма периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием)1. Согласно законодательству, производство
и выпуск СМИ осуществляется редакцией во главе с главным редактором,
который принимает окончательные решения. То есть любая информация,
прежде чем быть опубликованной, проверяется и форматируется. Именно
на редакцию возлагается обязанность соблюдать авторские права, а также
иные права на интеллектуальную собственность в случае использования
произведений2.
Иным образом определяется ответственность информационных посредников. Данное термин введен в законодательство в 2013 г. и всё еще
не выработано четкого разделения посредников на виды и «сохраняется
неопределенность в их сущности»3. В целях разрешения этой проблемы
Верховный Суд установил, что определение является ли конкретное лицо
информационным посредником, устанавливается судом с учетом характера
осуществляемой таким лицом деятельности4. На основе анализа видов деятельности, указанных в ст. 1253.1 Гражданского кодекса, можно выделить
следующих информационных посредников:
— лицо, осуществляющее передачу материала в информационно-телекоммуникационной сети, в том числе в сети «Интернет»;
— лицо, предоставляющее возможность размещения материала или информации, необходимой для его получения с использованием сети;
— лицо, предоставляющее возможность доступа к материалу в этой сети.
Условия ответственности и освобождения от нее зависят непосредственно
от деятельности, осуществляемой лицом, однако ключевые правомочия, входящие в статус информационного посредника, направлены на ограничение
доступа к противоправной информации, нарушающей исключительные и
личные неимущественные права5. Так, согласно ч. 2 ст. 1253.1 Гражданского
кодекса лицо ответственное за передачу информации в сети освобождается
от ответственности при определенных условиях, которые конкретизируются
в пунктах статьи6. Если же информационный посредник осуществляет более
сложную функцию, а именно предоставление возможности размещения
материалов в «Интернете», то для освобождения от ответственности также
1
2
3

5
6

Закон РФ от 27.12.1991 № 2124-1 (ред. от 01.07.2021) «О средствах массовой информации» //
Российская газета, № 32, 08.02.1992. Ст. 2.
Закон РФ от 27.12.1991 № 2124-1 (ред. от 01.07.2021) «О средствах массовой информации» //
Российская газета, № 32, 08.02.1992. Ст. 42.
Лоренц Д. В. Информационные посредники (провайдеры) в России и зарубежных странах:
природа, сущность и типология // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2020. № 5. С. 148.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета, № 96, 06.05.2019.
П. 77.
Фомина О. Н. Правовой статус информационного посредника // Вестник гражданского права.
2019. № 3. С. 181.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ // Российская газета, № 289, 22.12.2006. Ст. 1253.1.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

необходимо своевременное реагирование на поступившие жалобы. То есть
в отличие от редакций СМИ, информационный посредник не имеет возможности редактировать контент, транслируемый за счет его ресурсов, так как
невозможно обязать лицо превентивно отслеживать материалы третьих
лиц и освобождается от ответственности при соблюдении установленных
законом условий.
В сфере стриминга проблемы возникают в силу совмещения в одном лице
функций средства массовой информации и информационного посредника,
где первая заведомо предполагается, так как для этой деятельности требуется регистрация, а вторая доказывается в суде в случае возникновения
спора. При анализе судебной практики, я встретил немало затруднений, возникающих в судах различных инстанций по поводу рассмотрения споров с
участием подобных многофункциональных субъектов.
Так, с 2019 по 2021 г. проходил процесс между ООО «Медиан» (ответчик),
которому принадлежит стриминг-платформа https://goodgame.ru и ООО
«КХЛ-Маркетинг» (истец), которой принадлежит исключительное право на
трансляцию в эфир Телеканалов «КХЛ» и «КХЛ HD». Истец утверждал, что
на вышеупомянутом сайте, зарегистрированном в качестве СМИ, осуществлялась трансляция телеканалов в нарушение его исключительных прав и
требовал прекратить предоставление технических возможностей для продолжения правонарушения, а также взыскать компенсацию. Ответчик же
апеллировал тем, что несмотря на статус СМИ, в данной ситуации выступал
в качестве информационного посредника и лишь предоставлял технические возможности для трансляций третьих лиц, а также, что данный эфир
был заблокирован спустя 9 минут после поступившей от правообладателя
жалобы. Суды первой, апелляционной и кассационной инстанции удовлетворили жалобу истца частично. Однако ответчик был не согласен с вынесенным
решением, так как в силу ч. 3 ст. 26 Гражданско-процессуального кодекса в
случае повторного иска сайт https://goodgame.ru мог быть заблокирован
решением Мосгорсуда1. Решение нижестоящих инстанций было оспорено
в Верховном суде, где Судебная коллегия по гражданским делам признала,
что в предыдущих решениях не были учтены факты, свидетельствующие о
выполнении ООО «Медиан» функций информационного посредника и отправила дело на новое рассмотрение в Московский городской суд2.
Помимо проблем с определением конкретной роли, в которой выступают
платформы, есть еще один неблагоприятный аспект. Подобная неопределенность позволяет недобросовестным правообладателям получить выгоду от
подачи огромного количества исков о защите авторских и смежных прав.
Так, ООО «КХЛ-Маркетинг» с 2019 г. было подано свыше 15 исков3. Технические особенности стриминговых площадок, дающие возможность любому
1
2
3

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138‑ФЗ // Российская газета, № 220, 20.11.2002. Ст. 26.
Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 01.12.2020 № 5-КГ20-96-К2.
URL: https://mos-gorsud.ru/search?formType=shortForm&courtAlias=&uid=&instance=1&proces
sType=2&category=aa49299&letterNumber=&caseNumber=&participant=%D0%9E%D0%9E%D0
%9E+%22%D0%9A%D0%A5%D0%9B-%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%BA%D0%B5%D1%82%D0%
B8%D0%BD%D0%B3%22.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

пользователю транслировать контент, не исключают возможности запуска
подобной трансляции по наводке будущего истца, который зная несовершенство системы может рассчитывать на мировое соглашение, либо на удовлетворение своих требований в суде.
Видится два пути решения подобных проблем, первый — совершенствование законодательства с целью более определенной регламентации отнесения тех или иных лиц к информационным посредникам с учетом выводов,
сделанных Верховным судом1. Но, как мне кажется, итог тяжбы между ООО
«Медиан» и ООО «КХЛ-Маркетинг» заложил основу для второго пути, создания устоявшейся судебной практики, которая, не являясь источником права,
всё же будет вносить стабильность и определенность при рассмотрении
однородных дел.
Григорьева Ксения,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
ksushake007@mail.ru

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ЗАЩИТА
АВТОРСКИХ ПРАВ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в данной статье проанализированы источники, регламентирующие интеллектуальные права в сети «Интернет», дана характеристика правового регулирования и судебной защиты авторских прав в
данной сети. Сделан вывод об эффективности правового регулирования и
защиты объектов интеллектуальной собственности.
Ключевые слова: Интернет, авторские права, интеллектуальная собственность, источники права, субъекты авторских прав, объекты авторских прав

од авторскими правами подразумевается институт гражданского права, связанный с созданием и использованием результатов творческой
деятельности. Авторские права имеют двойственную природу, это
совпадение авторских прав с правом собственности, то есть возможность
субъекта интеллектуальных прав распоряжаться ими по своему усмотрению, а также-совокупность неимущественных прав субъекта авторских
прав (право признаваться автором произведения, право на его опубликование). Точно так же, как и остальные права, данные человеку, права интеллектуальной собственности регламентированы в законе и охраняются в
судебном порядке. В данной статье в целях темы работы рассматривается в
качестве субъекта права исключительно автор произведения.
1

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета, № 96, 06.05.2019.
П. 77.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Если говорить о современном мире, то большое количество объектов
авторских прав (статьи, музыкальные произведения) публикуются именно
в Интернете. В данной информационной сети очень часто происходят нарушения авторских прав, это связано с легкостью копирования материала из
Интернета и легкостью их распространения. Среди нарушений выделяют
такие, как нарушение права на имя (не указывается автор при копировании произведения), на неприкосновенность произведения (в произведение
вносятся различные изменения, корректировки), что противоречит интересам субъектов авторских прав, и что нарушает их права на созданное ими
произведение. Поэтому необходимо защищать авторские права, это можно
сделать несудебным способом (обратиться к нарушителю, чтобы он удалил
материал, произведенный автором) и судебным — через обращение в суд
за защитой своих прав и законных интересов.
Но эффективная защита гражданских прав возможна только при эффективном правовом регулировании интеллектуальной собственности.
На сегодняшний день интеллектуальные права являются признанным
в мировой практике институтом, который в рамках национального законодательства защищается на конституционном уровне1.
К объектам авторских прав следует отнести перечень произведений
литературы, науки и искусства и другие произведения, указанные в Гражданском кодексе Российской Федерации (в ст. 1259 ГК РФ2). В указанной
статье к объектам авторских прав также относятся и производные от первоначальных объектов авторских прав, и их составные части, их комбинации и
отдельные элементы. Также объектами авторских прав являются как обнародованные произведения, которые опубликованы в открытом источнике,
так и необнародованные. Перечень носит открытый характер, и к объектам
авторских прав могут быть причислены другие объекты, неупомянутые в
статье.
В качестве показательного примера правоприменительной практики
в области защиты прав авторов можно привести решение Люберецкого
суда Московской области от 05.11.2020 по делу № 2-5825/20203. Так, одна
сторона (Истец) обратилась к другой (Ответчик) по поводу незаконного
использования в изготовленном Ответчиком видеоролике сделанной Истцом фотографии. При этом судом было установлено, что авторское право
принадлежит Истцу, как создателю произведения. Решением суда Ответчик
обязан прекратить использование материалов, принадлежащих Истцу, как
собственнику фотоматериалов, в своем видеоролике, а также выплатить
последнему обусловленную судом сумму. Таким образом, на данном примере суд признал правообладателя фотоматериалов субъектом авторских
прав и применил положения об охране интеллектуальной собственности.
1
2

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) Статья 44.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 11.06.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2022) ГК РФ Статья 1259. Объекты авторских
прав.
Решение № 2-5825/2020 2-5825/2020~М-5434/2020 М-5434/2020 от 05.11.2020 по делу
№ 2-5825/2020.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Другим важным источником авторского права является национальный стандарт Российской Федерации «Интеллектуальная собственность.
Использование охраняемых результатов интеллектуальной деятельности
в сети «Интернет»»1. Данный стандарт регламентирует формы и способы
использования объектов интеллектуальной собственности и особенности
защиты прав на них при их неправомерном использовании, в том числе
их охрану от внешнего вмешательства, включая вмешательство государства. Стандарт также устанавливает, когда, в каких случаях государство
может ограничивать доступ к информации и ее хранению, а также право
производить информацию, например: в случае введения чрезвычайного
положения. Учитывая всеобъемлемость данного стандарта, его целевую
направленность на регламентацию сложившихся в сети интернет-отношений следует отметить его несомненную пользу в сфере защиты авторских и смежных прав. Данный стандарт позволит лучше контролировать
собственно охрану объектов интеллектуальной собственности, сохранить
положение объектов интеллектуальной собственности в информационном
пространстве сети «Интернет». Следует также отметить, что положения
стандарта учитывают нормы международного права, а значит, позволяют
реализовать международные регламентации в отношении прав интеллектуальной собственности и обеспечить сотрудничество с другими государствами по поводу защиты интеллектуальной собственности в Интернете,
отвечая самым последним задачам, стоящим перед правоведами в настоящее время.
Вместе с тем в настоящее время имеются случаи нарушения интеллектуальных прав в Интернете, например: злоупотребление законом, выраженное
в незаконной блокировке IP‑адреса (уникальный числовой идентификатор
устройства в компьютерной сети) интернет-ресурсов и создание на базе
блокированного адреса сайта — двойника с «пиратским» контентом (любая
информация, которая используется лицом для наполнения страниц) и тем
же IP‑адресом, что, в свою очередь, ведет к использованию чужого контента
либо копированию, а следовательно, к нарушению интеллектуальных прав
автора первоначального сайта. Данное нарушение в настоящее время приобретает массовый характер из-за неурегулированности вопросов блокировки IP‑адреса. Данный вопрос следует внимательно рассмотреть со специалистами и внести соответствующие корректировки законодательства.
Начиная с издания названного стандарта и по настоящее время вопросы
его применения в судебной практике не отражены должным образом. Это
может означать или достаточную урегулированность вопросов защиты
интеллектуальной собственности и прав авторов в сети «Интернет» и отсутствие спорных вопросов или правовую неграмотность субъектов, регулируемых стандартом отношений, и достаточно малый временной срок с момента
введения в действие данного стандарта.
Одним из немногих примеров рассмотрения спора с применением положения стандарта является Постановление Суда по интеллектуальным пра1

ГОСТ Р 56824-2015. Национальный стандарт Российской Федерации. Интеллектуальная собственность. Использование охраняемых результатов интеллектуальной деятельности в сети
«Интернет» ОКС 03.140 Дата введения 2016-06-01.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

вам1, которое говорит о том, что передача домена в аренду не снимает с его
администратора ответственности за нарушение авторских прав, тем самым
говоря, что администратор домена не может снять с себя ответственность
за нарушение исключительного права на произведение и (или) переложить
ее на другое лицо, заключив какой-либо договор, в частности об аренде
доменного имени. Данное постановление показывает желание законодателя
работать над защитой авторских прав, что, в свою очередь, положительно
отражается на каждом гражданине Российской Федерации, как на субъекте
права, предусмотренного ст. 44 Конституции.
В любом случае, исходя из реалий сегодняшнего дня (включая издание
специального стандарта), следует признать достаточность регулирования
вопросов интеллектуальной собственности в сети «Интернет» на законодательном уровне.
Дибцева Дарья,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
dibtsevadaria@yandex.ru

ФАН-АРТ И АВТОРСКОЕ ПРАВО В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: автор рассматривает правовую природу фан-арта, законодательное регулирование размещения и распространение фан-арта в
сети «Интернет». Выявлены проблемы и определены возможные пути
совершенствования российского законодательства.
Ключевые слова: авторское право, фан-арт, оригинальное произведение,
производное произведение, свободное использование произведений.

лагодаря сети «Интернет» поклонники произведений массовой культуры могут находить единомышленников и создавать тематические
сообщества. Нередко популярные оригинальные произведения вдохновляют фанатов на создание основанного на них творчества, в частности
произведений изобразительного искусства.
Фан-арт (fan art) можно определить как произведение в любой форме, как
правило, в электронной либо нарисованное от руки, в котором используются
персонажи или декорации телевизионного шоу, книги, мультфильма, фильма,
компьютерной игры2. Фан-арт может представлять собой иллюстрацию,
пародию, карикатуру, кроссовер (переплетение элементов нескольких произведений). Исследователь Клаудиа Саммерер в книге «Нелегальные фанаты»
отмечает такие признаки фан-арта:
1) создатель произведения — поклонник (фанат) оригинального произведения, а сам фан-арт — выражение уважения и восхищения оригиналом;
1
2

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 13.12.2021 № С01-1164/2020 по делу
№ А65-27836/2019.
Urban Dictionary / URL: https://www.urbandictionary.com/define.php?term=fanart.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

2) в фанатском произведении выделяется «фан-объект»: персонаж или
мотив, взятый из литературного произведения, фильма или иного произведения;
3) создание произведения требует проявления креативности автора: это
не копия оригинального произведения, а самостоятельное осмысление
персонажа или сюжета;
4) продукты фанатского творчества служат для коммуникации поклонников
фан-объекта, главным образом через сеть «Интернет»1.
Законно ли размещение и распространение таких произведений в сети
«Интернет» с точки зрения российского права?
Исходя из смысла положений гл. 70 Гражданского кодекса Российской
Федерации об авторском праве фан-арты являются производными произведениями, поскольку представляют собой переработку некоторых элементов
оригинального произведения. В соответствии с п. 3 ст. 1260 ГК РФ «переводчик, составитель либо иной автор производного или составного произведения осуществляет свои авторские права при условии соблюдения
прав авторов произведений, использованных для создания производного
или составного произведения»2. В статье 12 Бернской конвенции по охране
литературных и художественных произведений установлено, что «авторы
литературных и художественных произведений пользуются исключительным правом разрешать переделки, аранжировки и другие переработки своих
произведений»3. Согласно п. 7 ст. 1259 ГК РФ авторским правом охраняется
часть произведения, его название, персонаж произведения, если по своему
характеру они могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда автора и выражены в какой-либо объективной форме4. Стоит
помнить о том, что на такие элементы произведения, как идея и концепция
авторские права не распространяются, о чем сказано в п. 5 той же статьи.
Таким образом, переработка произведения и его охраняемых элементов
законна только с согласия автора. В пункте 1 ст. 1229 ГК РФ уточняется, что
отсутствие запрета не является согласием5.
В гражданском законодательстве существуют положения о свободном
использовании произведений. Могут ли создатели фан-артов воспользоваться ими?
Только авторы произведений в жанре пародии или карикатуры могут
создавать и использовать свои произведения без согласия автора оригинального произведения, что установлено п. 4 ст. 1274 ГК РФ6. Большая часть
фан-артов не является пародией или карикатурой. Как было сказано выше,
цель фанатского творчества — проявление восхищения оригиналом.
1
2
3
4
5
6

Claudia Summerer. «Illegale Fans»: Die urheberrechtliche Zulässigkeit von Fan Art. С. 13–26 /
URL: https://books.google.de/books?id=v7BUCgAAQBAJ&pg=PA13#v=onepage&q&f=false.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ //
СЗ РФ. 2006. № 52. Ст. 1260. (СПС «КонсультантПлюс»).
Бернская Конвенция по охране литературных и художественных произведений от 09.09.1886 //
Бюллетень международных договоров. 2003. № 9. Ст. 12. (СПС «КонсультантПлюс»).
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ //
СЗ РФ. 2006. № 52. Ст. 1259. (СПС «КонсультантПлюс»).
Там же, ст. 1229.
Там же, ст. 1274.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Итак, для того чтобы законно опубликовать и распространять фан-арт
в Интернете необходимо получить согласие автора или правообладателя.
В противном случае автор оригинального произведения может использовать меры защиты, например, потребовать удалить фан-арт. Кроме того,
создатель арта не сможет защитить свои права в случае распространения
или использования работы без его разрешения.
Некоторые авторы и правообладатели публично поощряют создание фанартов. Например, компания Valve в Соглашении подписчика Steam дает разрешение на включение контента игр Valve в художественные, литературные,
аудиовизуальные произведения, позволяет публиковать и распространять
продукты фан-арта в некоммерческих целях.
Также на сайте fanlore.org ведется реестр авторов, которые в Интернете
или в прессе дали согласие на создание фан-артов, а также авторов, которые
высказались против фанатского творчества: Professional Author Fanfic Policies.
Однако огромное количество авторов произведений никак не выражает
своего отношения к фан-артам. Получение согласия — трудноосуществимый
процесс: зачастую поклонник не может связаться с автором оригинала, так
как его контактов нет в свободном доступе. Многие российские создатели
фан-арта не обращаются за получением разрешения и распространяют свое
творчество, нарушая закон.
На наш взгляд, следует законодательно расширить возможности свободного использования произведений в целях создания и некоммерческого распространения фан-арта, стимулируя тем самым уважительное отношение к
авторскому праву.
Долотин Алексей,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
a.dolotin2003@gmail.com

НОВЫЕ СПОСОБЫ БОРЬБЫ С НАРУШЕНИЕМ
АВТОРСКИХ ПРАВ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в данной статье рассматриваются новые способы защиты
авторских прав в сети «Интернет» и описаны проблемы, с которыми
может столкнуться автор. Для наглядности и демонстрации проблем
и пути их решения была выбрана ситуация с выходом киноленты «Человек-паук: Нет пути домой». Из-за многочисленных нарушений авторских
прав выход киноленты мог стать огромным финансовым провалом двух
студий.
Ключевые слова: авторские права в сети «Интернет», проблемы авторских прав, современные способы защиты авторских прав, кино, искусственный интеллект.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

роблематика и специфика выбранной темы будет раскрываться на
примере ситуации сложившийся с недавним выходом кинофильма
«Человек-паук: Нет пути домой», совместного производства компаний «Sony» и «Marvel Studios». Для начала необходимо разобраться в том,
что в странах, где зарегистрированы две вышеуказанные компании, а
именно в Японии и США действуют специальные законы об авторском праве и способах их защиты, которые предусматривают стандартные судебные
споры о нарушении авторских прав. В России права на произведения искусства, кино в том числе, так же в соответствии с п. 1 ст. 1255 ГК РФ являются
авторскими: «Интеллектуальные права на произведения науки, литературы и искусства являются авторскими правами».
Далее для понимания нам необходимо разобраться с ситуацией, сложившейся вокруг выхода киноленты. Данный фильм являлся завершением
одноименной трилогии (серия кинокартин из трех фильмов) и содержал
важные сюжетные развязки и интриги для фанатов. Но так как процесс
производства такого крупного кинофильма, а также его проката является
крайне сложным и децентрализованным, в сети «Интернет» перед выходом
фильма стали появляется кадры и сюжетные спойлеры (от англ. «to spoil»,
то есть преждевременно раскрытая важная сюжетная информация, которая
разрушает задуманную авторами интригу), что могло нанести не только
моральный ущерб зрителям, но и огромные финансовые потери для компаний, так как большая часть зрителей могла по небольшому отрывку разочароваться или увидеть все им необходимое до официального просмотра
в кинотеатре и не пойти на сам фильм. Об этом писали авторитетные СМИ
в области кинематографа.
Так, к примеру, портал «CinemaBlend» выпустил статью, в которой пишет
о проникновении частей сюжета на видеохостинг YouTube и первых попытках компании Sony предотвратить дальнейшее распространение материалов. Наиболее крупным местом скопления утечек являлся уже названный
видеохостинг YouTube, так как авторы могли маскировать спойлеры, меняя
названия видеороликов или публикаций и вставляя их точечно, что усложняло бы поиск нарушителей авторских прав. Как пишет сам видеохостинг в
свой справке для авторов: «Подача жалобы на нарушение авторских прав —
это формальная процедура, предусмотренная законом. Чтобы жалоба была
рассмотрена, ее нужно правильно оформить», вспоминая указанный выше
момент того, что законы чаще предусматривают стандартную судебную
процедуру защиты авторских прав, то оперативное решение данной ситуации было бы крайне затруднительным, но на помощь авторам приходят как
и новые способы предварительной защиты, так и новые технологии для
быстрого реагирования.
Наиболее распространенным и эффективным предварительным способом
защиты авторских прав в современном мире стало так называемое NDA —
«Non-disclosure agreement» или же подписка о неразглашении. Подобный
документ существует достаточно давно, но сейчас он стал особо популярен
в крупных компаниях по созданию кино или разработке крупных видеоигр.
Данное соглашение заключается с лицами, кому доступ о сюжете или иных
подробностях необходим для выполнения работы, например: актеры, съемоч-

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ная группа, монтажеры и специалисты по графическим эффектам. Заключение NDA предусматривает гарантии для компании о сохранении тайны, так
как нарушение данного соглашения влечет за собой увольнение, штрафы и
даже судебные разбирательства. Несмотря на строгость соглашения иногда,
как и в случае с разбираемой кинолентой его нарушают и стараются это
делать анонимно выкладывая, материалы через других лиц или скрывая их.
Но для защиты авторских прав в таком случае компания Google (владелец
видеохостинга YouTube) разработал специальный искусственный интеллект.
Данная программа имеет название «Content ID» и принцип ее работы достаточно прост — автор загружает в специальную закрытую базу информацию
об авторских правах (музыку, целые фильмы или конкретные изображения). Если другой пользователь выложит пост или видеоролик с данными
материалами, даже пытаясь их маскировать, ИИ найдет его по названию,
предварительному просмотру видео до загрузки, содержанию описания или
даже по тематике комментариев и направит правообладателю уведомление
об этом. В зависимости от ситуации автор может выбрать несколько опций:
наблюдать за похожим контентом, вставить в чужой ролик монетизацию
от рекламы из-за нарушения прав, заблокировать конкретный видеоролик
и все подобные или вовсе ничего не делать. С помощью этой технологии
две компании загрузили весь фильм в закрытую базу и оперативно смогли
блокировать подобные публикации, а также задав ИИ определенные параметры YouTube стал автоматически предупреждать зрителей о наличии
потенциальных спойлеров.
Подводя итог данного исследования, хочется сказать, что синтез юриспруденции и новых технологий дает новые уникальные продукты, как уже
описанный «Content ID», что помогает огромному количеству авторов получать доход за использование их контента или блокировать его незаконное
распространение, так как данный сервис абсолютно бесплатен и доступен
любому автору на YouTube. Хочется верить, что подобный союз в будущем
принесет новые удивительные изобретения, которые будут полезны для
защиты авторских прав.
Дорохова Наталья,
к. ю. н., доцент кафедры гражданского права,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
nadorohova@msal.ru

ВЕБИНАР: ПОНЯТИЕ, ПРАВОВАЯ КВАЛИФИКАЦИЯ,
ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ
НА КОНТЕНТ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в данной статье автор рассматривает один из популярных
в настоящее время «образовательных продуктов» — вебинар. Приводятся дефиниции «вебинара», которые встречаются в актах органов государственной власти, судебной практике и научной доктрине. Выделяются
54

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

две основные характеристики вебинара: форма и содержание. Более подробно автор останавливается на содержание вебинара, так как именно
оно является объектом (совокупность объектов) исключительных прав.
Также рассматривается проблема «складчин», под которыми понимаются совместные покупки инфопродуктов несколькими лицами.
Ключевые слова: образование, вебинар, инфобизнес, складчина, инфопродукт, исключительные права, автор.

оследние десятилетия в России прослеживается устойчивая тенденция к внедрению новых цифровых технологий в сферу обучения, но
особенно актуальным этот вопрос стал в связи с Пандемией COVID-19.
Широкую востребованность приобретают различные «образовательные
продукты», предлагаемые как государственными учебными заведениями
(в формате дополнительного образования), так и частными организациями
и физическими лицами. В деловой практике возмездное оказание информационных, консультационных и образовательных услуг в форме онлайнкурсов, вебинаров, марафонов, тренингов, мастер-классов, коучинга, консалтинга, наставничества относят к сфере так называемого «инфобизнеса».
В данной сфере используется огромное количество объектов интеллектуальной собственности, а сама суть инфобизнеса заключается в реализации
как можно большего количества «инфопродуктов», что приводит к различным злоупотреблениям и нарушениям исключительных прав. В силу ограничений по объему в статье не представляется возможным раскрыть все
объекты интеллектуальной собственности в сфере инфобизнеса и связанные с ними нарушения исключительных прав, поэтому автор остановится
только на вопросах понятия и правовой квалификации вебинара, а также
затронет проблему «складчин».
В законодательстве термин «вебинар» не раскрывается, однако он встречается в актах органов государственной власти, судебной и деловой практике, а также предпринимаются попытки дать определение исследуемому
понятию в доктрине.
Так, в приказе Судебного департамента при Верховном Суде РФ вебинар
определяется как разновидность веб-конференции, проведение онлайнвстреч или презентаций через Интернет. Отмечается, что во время веб-конференции каждый из участников находится у своего компьютера, а связь
между ними поддерживается через Интернет посредством загружаемого
приложения, установленного на компьютере каждого участника, или через
веб-приложение1. Докладчики представляют информацию в виде электронной презентации2.
1

Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 26.11.2015 № 362 «Об утверждении Перечня основных понятий и терминов, применяемых в нормативных правовых актах
Судебного департамента, регламентирующих использование информационно-телекоммуникационных технологий в деятельности судов, управлений Судебного департамента в субъектах Российской Федерации и учреждениях Судебного департамента» // Бюллетень актов
по судебной системе. 2016. № 2.
Письмо МЧС России от 27.02.2020 № 11-7-606 «О примерном порядке реализации семинаров (вебинаров) по ГО» // СПС «КонсультантПлюс».

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Термин «вебинар» раскрывается также в деловой практике. Например, в
п. 1.4 Публичной оферты АНО ДО «Экспертно-методический центр в сфере
поддержки лиц с нарушениями развития и их семей «Особое детство» закреплено: «Вебинар — дистанционная форма проведения мероприятия (встречи,
семинара, лекции) в режиме реального времени, представляющая собой
онлайн-выступление спикера/спикеров по заданной Исполнителем тематике
с получением обратной связи от участников (Заказчика и/или третьих лиц,
которым Заказчик предоставил Код доступа)»1.
Дефиниция рассматриваемого термина встречается и в судебной практике. Например, в решении районного суда вебинар раскрывается как обучение
по различным программам в формате онлайн-семинаров, когда каждый из
участников находится у своего компьютера, а связь между преподавателем
и слушателями поддерживается посредством сети «Интернет»2.
Приведем также и доктринальное определение: «Вебинар — это интернет-конференция, в ходе которой лектор доносит до слушателей информацию по определенной теме, а затем у участников вебинара (как правило)
есть возможность задать ему вопросы и получить на них ответы»3.
Из анализа указанных выше определений, можно сделать следующие
выводы. Во-первых, вебинаром можно назвать форму дистанционного или
электронного взаимодействия ведущего вебинара (эксперта по определенной теме) и аудитории (учеников). При этом под электронной и дистанционной формами взаимодействия я понимаю то, как эти категории раскрыты в
ч. 1 ст. 16 Закона об образовании4. Во-вторых, вебинар предполагает разовое
«занятие» по определенной теме, тогда как, например, онлайн-курс может
быть построен как серия вебинаров по разным вопросам, объединенным
общей тематикой курса.
Представляется, что при употреблении термина «вебинар» следует разграничивать форму и содержание данного явления. Полагаю, что с точки
зрения формы вебинар является электронной (когда предоставляется доступ
к вебинару в записи) или дистанционной (когда вебинар проводится «вживую») формой осуществления информационной, консультационной либо
образовательной услуги. Что касается содержания вебинара (контента), то
его можно рассматривать как объект (совокупность объектов) исключительных прав.
В вебинаре, который проводится «вживую» можно выделить следующие составляющие его контента: 1) текст презентации (по смыслу ст. 1259
ГК РФ можно отнести к произведениям литературы); 2) дизайн презентации,
рисунки, изображения иные графические объекты (по смыслу ст. 1259 ГК РФ
1
2

3
4

Публичная оферта договора об оказании информационно-консультационных услуг в дистанционной форме // URL: https://emc.ccp.org.ru/dogovor (дата обращения: 04.01.2022).
Решение Сергиево-Посадского городского суда Московской области от 07.12.2016 по делу
№ 2-3486/16 // URL: https://sergiev-posad--mo.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_
num=1&name_op=doc&number=95715231&delo_id=1540005&new=0&text_number=1 (дата
обращения: 04.01.2022).
См.: Анищенко А. В. Социальные расходы фирмы: лечение, обучение и отдых персонала. М. :
Редакция Российской газеты, 2016. Вып. 6. 176 с.
Федеральный закон от 29.12.2012 № 273‑ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» //
Российская газета. 2012. № 303.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

можно отнести к произведениям искусства); 3) исполнение ведущего вебинара (согласно пп. 1 п. 1 ст. 1304 ГК РФ относится к объектам смежных прав);
4) могут быть также включены музыкальные произведения (в соответствии
с п. 1 ст. 1259 ГК РФ относятся к объектам авторских прав).
Что касается вебинара в записи, то, в судебной практике выделяется два
подхода к правовой квалификации такого контента: как аудиовизуальное
или как составное произведение. Так, например, в споре о защите исключительных прав на аудиовизуальное произведение «PRO большие продажи
на вебинарах» на странице сайта информационно-телекоммуникационной
сети «Интернет» суд отметил, что в соответствии с п. 1 ст. 1259 ГК РФ к объектам авторских прав относятся, в том числе аудиовизуальные произведения. Согласно ст. 1263 ГК РФ аудиовизуальным произведением является
произведение, состоящее из зафиксированной серии связанных между собой
изображений (с сопровождением или без сопровождения звуком) и предназначенное для зрительного и слухового (в случае сопровождения звуком)
восприятия с помощью соответствующих технических устройств. Аудиовизуальные произведения включают кинематографические произведения,
а также все произведения, выраженные средствами, аналогичными кинематографическим (теле- и видеофильмы и другие подобные произведения),
независимо от способа их первоначальной или последующей фиксации1.
Такая же квалификация прослеживается и во многих иных судебных актах,
в основном связанных с обеспечительными мерами2.
Встречается в судебной практике и квалификация вебинаров как составных произведений (пп. 2 п. 2 ст. 1259 ГК РФ). В соответствии с п. 2 ст. 1260
ГК РФ составителю сборника и автору иного составного произведения (антологии, энциклопедии, базы данных, интернет-сайта, атласа или другого
подобного произведения) принадлежат авторские права на осуществленные
ими подбор или расположение материалов (составительство). В одном из
споров суд отметил, что «истцом заявлено требование о признании личных
неимущественных прав на составное произведение «Технология покупки с
аукциона по банкротству» и входящие в него материалы»3. При рассмотрении спора по существу суд общей юрисдикции применительно к названному
произведению конкретизировал, что к объектам авторских прав относятся
составные произведения, то есть произведения, представляющие собой по
подбору или расположению материалов результат творческого труда4.
Представляется, что квалификация контента вебинара в записи будет
зависеть от того осуществил ли правообладатель творческую подборку
«чужих» авторских материалов (составное произведение) либо же контент
1
2

3
4

Решение Московского городского суда от 21.01.2021 по делу № 3-69/2021 // СПС «КонсультантПлюс».
См., например: определение Московского городского суда от 01.12.2021 № 2и-14607/2021,
определение Московского городского суда от 23.12.2021 № 2И-16401/2021 // СПС «КонсультантПлюс».
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 30.03.2016 № С01-209/2016 по делу
№ А41-24690/2015 // СПС «КонсультантПлюс».
Решение Сергиево-Посадского городского суда Московской области от 07.12.2016 по делу
№ 2-3486/16 // URL: https://sergiev-posad--mo.sudrf.ru/modules.php (дата обращения:
04.01.2022).

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

представляет собой самостоятельное цельное творческое произведение
(аудиовизуальное произведение). Можно согласиться с позицией юристов,
которые разделяют понятия «составное произведение» и «сложное произведение», отмечая, что аудиовизуальные произведения относятся к сложным
произведениям, но не составным1. Размышляя о сложных произведениях,
можно предположить, что, если вебинар построен как электронный урок,
например, с элементами геймификации, то в этом случае его можно будет
отнести к мультимедийным продуктам2.
В качестве актуальной проблемы защиты исключительных прав на контент вебинара в записи, обозначу так называемые «складчины», под которыми в деловой практике понимают совместные покупки инфопродуктов,
включая вебинары в записи. Так, например, вебинар в записи стоит 5000 рублей, на его покупку «сбрасываются» 10 человек по 500 рублей. Получается,
что правообладатель теряет возможный доход в 45 000 рублей. Нередко под
видом «складчины» скрываются «перепродажи» одной официально приобретенной записи вебинара неограниченному кругу лиц. Для защиты своих прав
правообладатели могут обратиться к администратору сайта, где происходит
незаконное использование произведения либо обратиться в суд. Так, правообладатель обратился в Московский городской суд с исковым заявлением о
запрете создания технических условий, обеспечивающих размещение, распространение и иное использование аудиовизуального произведения «Как
заработать на бровях миллион» на сайте информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» https://skladchik.com. В обоснование требований
истец указал, что ему принадлежат исключительные права на данное аудиовизуальное произведение, что подтверждается соответствующими договорами, а ответчик, будучи провайдером хостинга сайта, совершает действия
и создает условия для неправомерного использования аудиовизуального
произведения без согласия истца, что нарушает исключительные права
истца. Факт размещения для всеобщего доступа спорного аудиовизуального
произведения на сайте https://skladchik.com был доказан предоставленными суду скриншотами страниц сайта, актом мониторинга Федеральной
службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых
коммуникаций, а также данное обстоятельство было также установлено
в ходе рассмотрения Московским городским судом заявления о принятии
обеспечительных мер, направленных на прекращение технических условий,
обеспечивающих распространение, любое иное использование спорного
аудиовизуального произведения на данном сайте. Суд согласился с квалификацией объекта в качестве аудиовизуального произведения, отметил, что
данный объект в силу ст. 1259 ГК РФ относится к объектам авторских прав,
а также указал, что положения п. 4 ст. 1253.1 ГК РФ предусматривают, что к
информационному посреднику, который в соответствии с настоящей статьей
не несет ответственность за нарушение интеллектуальных прав, могут быть
предъявлены требования о защите интеллектуальных прав (п. 1 ст. 1252
ГК РФ), не связанные с применением мер гражданско-правовой ответствен1
2

См., например: Шостак И. В. Проблемы правового регулирования составных произведений
в РФ // ИС. Авторское право и смежные права. 2019. № 1. С. 13–22.
См.: Гринь Е. С. Авторские права на мультимедийный продукт. М. : Проспект, 2015. 128 с.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

ности, в том числе об удалении информации, нарушающей исключительные
права, или об ограничении доступа к ней. На основании указанных норм иск
был удовлетворен1.
Как мы видим, несмотря на широкое распространение и востребованность «инфопродуктов», в том числе таких как вебинары, остаются пробелы
в правовом регулировании общественных отношений в данной сфере, а
также проблемы защиты исключительных прав на рассматриваемые объекты в сети «Интернет».
Завьялова Елизавета,
студент,
Уральский государственный юридический
университет (УрГЮУ)
Россия, г. Екатеринбург
elizavetazavyalova1@yandex.ru

ЗАЩИТА ПРАВ НА ХЭШТЕГИ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в статье анализируется правовая природа хэштега и рассматриваются различные способы защиты права на хэштег. Автор приходит к выводу о возможности правовой охраны хэштега в случае его
регистрации в качестве товарного знака.
Ключевые слова: хэштег, авторское право, товарный знак, Интернет,
предпринимательская деятельность.

эштег представляет собой слово или словосочетание, которому предшествует знак #. Изначально хэштег был создан как средство навигации в сети «Интернет» — с помощью хэштегов осуществляется подборка информации по заданному параметру.
В настоящее время хэштеги активно используются в коммерческих целях.
Хэштеги позволяют привлекать внимание потенциальных потребителей
к определенным товарам или услугам. Применение уникальных хэштегов
вызывает интерес аудитории и, напротив, при использовании популярных
хэштегов публикация может потеряться среди подобных, в связи с чем возникает необходимость защиты прав на хэштеги.
В российском законодательстве не имеется специальных норм, посвященных хэштегам.
В пункте 1 ст. 1225 ГК РФ содержится исчерпывающий перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации, которым предоставляется правовая охрана.
Высказывается точка зрения, согласно которой хэштег может являться
объектом авторского права2. В таком случае он будет подлежать правовой
охране с момента его создания.
1
2

Решение Московского городского суда от 14.06.2019 по делу № 3-457/2019 // СПС «КонсультантПлюс».
Свиридова Е. А. Новые инструменты продвижения бизнеса в сети «Интернет»: правовой аспект // Проблемы экономики и юридической практики. 2018. № 6. С. 34–39.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Перечень объектов авторских прав является открытым (ст. 1259 ГК РФ).
Для признания хэштега объектом авторских прав необходимо соответствие
его критериям охраноспособности, а именно создание творческим трудом и
выражение в объективной форме.
В соответствии с действующим законодательством требование творчества предъявляется к труду автора (субъективный подход). Предполагается,
что охраноспособное произведение должно отражать в себе личность и индивидуальность автора, его уникальный авторский стиль и т.п.1 Как правило,
хэштеги не соответствуют данному критерию, так как в качестве хэштегов
используется или одно слово или короткое словосочетание.
Таким образом, можно сделать вывод, что признание хэштега объектом
авторского права маловероятно.
Хэштег может быть зарегистрирован в качестве словесного товарного
знака. В таком случае правовая охрана будет предоставлена с момента государственной регистрации.
В США Руководство по экспертизе товарных марок содержит условия регистрации хэштега в качестве торговой марки2. В частности, такое обозначение
должно указывать на источник происхождения товаров или услуг заявителя.
Директива Европейского Союза № 2015/24363 также разрешает регистрацию хэштега в качестве торговой марки, если обозначение обладает
различительной способностью.
Вследствие отсутствия специальных норм в Российской Федерации регистрация хэштега как товарного знака будет подчиняться общим правилам,
указанным в § 2 гл. 76 ГК РФ.
Товарный знак служит для индивидуализации товаров, работ или услуг.
В связи с этим обладателем исключительного права на товарный знак может
быть юридическое лицо или индивидуальный предприниматель. Следовательно, обладателем прав на хэштег может быть только субъект предпринимательской деятельности.
При этом закон предъявляет требования к обозначениям, заявленным на
регистрацию в качестве товарных знаков. Закон предусматривает относительные и абсолютные основания для отказа в регистрации товарного знака.
Особенности правовой охраны хэштега как товарного знака связаны
именно с его индивидуализирующей функцией. На основе анализа положений законодательства можно прийти к выводу, что в предмет доказывания по требованию о защите права на товарный знак входят следующие
обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права и факт его
нарушения ответчиком путем индивидуализации товаров, работ или услуг,
в отношении которых товарный знак зарегистрирован, или однородных им,
если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.
1
2
3

Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации : сб. статей.
М. : Статут. 2003. 416 с.
Trademark Manual of Examining Procedure (TMEP) § 1202.18 // URL: http://tmep.uspto.gov/
RDMS/detail/manual/TMEP/current/d1e2.xml (дата обращения: 25.12.2021).
Директива № 2015/2436 Европейского парламента и Совета Европейского Союза «О сближении права государств — членов ЕС в отношении товарных знаков». Принята в г. Страсбурге
16.12.2015 // Official Journal of the European Union N L 336. 23.12.2015. P. 1.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Следовательно, использование хэштега будет нарушать права правообладателя только в случае, если использование данного хэштега другим
лицом может ввести аудиторию в заблуждение относительно производителя
товара.
Законодательство ряда зарубежных стран предусматривает и иные ограничения использования обозначений, сходных с товарным знаком. Например,
во Франции хэштег, зарегистрированный в качестве товарной марки, иные
лица не могут использовать в целях получения прибыли.
Таким образом, и российское и зарубежное законодательство при определенных условиях предусматривает возможность свободного использования хэштегов в сети «Интернет». Такое правовое регулирование представляется разумным. Установление полного запрета использования хэштега
иными лицами помимо правообладателя привет к утрате хэштегом своей
основной функции — осуществление подборки информации по заданному
параметру. Однако предусмотренные законом ограничения в использовании
хэштегов, зарегистрированных как товарный знак, позволяют защищать
права предпринимателей, использующих такие хэштеги для продвижения
своих товаров.
Ившина Юлия,
Юрист Semenov&Pevzner
julia.ivshina.v1@gmail.com

Медик Наталия,
Руководитель направления «Судебное
направление»
ООО «ЦИС «Сколково»
dmitrievanataliyav@gmail.com

ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ОБЪЕКТОВ
ПАТЕНТНЫХ ПРАВ НА МАРКЕТПЛЕЙСАХ
Аннотация: в статье рассмотрен механизм защиты объектов патентных прав на маркетплейсах и выявлены определенные проблемы, с которыми сталкиваются патентообладатели при нарушении их прав на
такие объекты патентного права, как изобретения и полезные модели.
В силу специфики указанных объектов патентообладатель вынужден
нести определенные финансовые и организационные затраты для защиты своих прав. Авторами проанализирована российская и зарубежная
практика взаимодействия маркетплейсов с правообладателями, выявлены проблемы и эффективные инструменты взаимодействия для защиты
прав на результаты интеллектуальной собственности.
Ключевые слова: объекты патентных прав, нарушение прав, интеллектуальная собственность, нарушение в сети «Интернет», зашита интеллектуальной собственности, изобретение, полезная модель, маркетплейс, информационный посредник.
61

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

увеличением объема продаж товаров в сети «Интернет» неизбежно
растет количество нарушений прав на интеллектуальную собственность. В настоящей работе мы уделим внимание таким объектам
патентного права, как изобретения и полезные модели, так как они представляют собой технически сложную и наиболее уязвимую категорию для
защиты.
На наш взгляд, одной из основных проблем при защите прав на изобретения и полезные модели в сети «Интернет» является сложность доказывания
использования в продукте каждого признака изобретения, приведенного в
независимых пунктах содержащейся в патенте формулы изобретения (либо
эквивалентного признака) или использования в продукте каждого признака
полезной модели, приведенного в независимых пунктах содержащейся в
патенте формулы полезной модели1.
На практике это реализуется следующим образом: патентообладатель
обнаруживает товар, в котором скорее всего использовано его изобретение
или полезная модель. Для подтверждения данного факта ему необходимо
зафиксировать такое предложение к продаже товара в сети «Интернет»
(обычно посредством скриншотов сайта2 или нотариального осмотра сайта
в сети «Интернет»), после закупить потенциально нарушающий его права
товар для дальнейшего изучения на предмет использования в нем объекта
патентообладателя.
Для подтверждения такого использования патентообладателю необходимо получить доказательство (обычно заключение патентного поверенного), что в товаре использован каждый признак изобретения, приведенный
в независимом пункте содержащейся в патенте формулы изобретения (либо
эквивалентного признака) или использован каждый признак полезной модели, приведенный в независимом пункте содержащейся в патенте формулы
полезной модели.
С этой целью патентообладатель может прибегнуть к помощи как собственных патентных поверенных, так и сторонних консультантов. Стоит
обратить внимание, что поверенный должен иметь аттестацию по соответствующей специализации — «Изобретения и полезные модели»3, которая
позволит ему надлежащим образом провести патентный анализ и минимизирует потенциальные вопросы суда или оппонента относительно правомерности такого заключения.
При этом такие объекты, как товарные знаки (знаки обслуживания) или
объекты авторских прав зачастую не требуют специальных познаний о сходстве и могут быть проанализированы правообладателем или судом само1
2

П. 3 ст. 1358 Гражданского кодекса РФ.
В соответствии с п. 55 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10
«О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» допустимыми доказательствами являются в том числе сделанные и заверенные лицами, участвующими
в деле, распечатки материалов, размещенных в информационно-телекоммуникационной
сети (скриншот), с указанием адреса интернет-страницы, с которой сделана распечатка, а
также точного времени ее получения. Такие распечатки подлежат оценке судом при рассмотрении дела наравне с прочими доказательствами (статья 67 ГПК РФ, статья 71 АПК РФ).
В соответствии с п. 7 ст. 6 Федерального закона от 30.12.2008 № 316‑ФЗ «О патентных поверенных» установлены специализации патентных поверенных.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

стоятельно на основании фотографий товара, предлагаемого к продаже (для
изобретений и полезных моделей это невозможно из-за существа самого
объекта — технического решения). Это справедливо для контрафактных
товаров, на которых (или в которых) непосредственно использованы товарные знаки (знаки обслуживания) или объекты авторских прав без изменений
(тождественность обозначений). В случае со сходством до степени смешения
обозначений для понимания перспектив в каждом конкретном деле правообладателю лучше обратиться к экспертам.
Аналогичная ситуация складывается и в отношении такого объекта патентных прав, как промышленный образец, так суды прямо указывают на
то, что факт нарушения прав может быть установлен на «основании оценки
зрительных впечатлений, производимых внешним видом промышленных
образцов истца и реализуемых ответчиками товаров»1.
После того как у правообладателя на руках будет пакет доказательств,
включая заключение патентного поверенного, он вправе обратиться к нарушителю с претензией. Безусловно, можно направить претензию нарушителю
и без указанных доказательств, но в случае получения негативного ответа
или неполучения ответа на претензию, с целью обращения в суд патентообладателю всё же придется осуществить описанный выше процесс сбора
доказательств.
Также существует вариант получения доказательств (без закупки или без
получения заключения от поверенного) и после обращения патентообладателя в суд. Стоит отметить, что сторона по делу вправе ходатайствовать
о проведении судебной экспертизы, но в этом случае патентообладатель
может лишить себя следующих возможностей:
— урегулировать спор на досудебной стадии (доказательства нарушения
могут склонить нарушителя к досудебному урегулированию);
— возможности выбора эксперта (суд может отклонить кандидатуру, предложенную патентообладателем);
— определенности в части нарушения его прав (факт нарушения зачастую
невозможно подтвердить без закупки товара и заключения патентного
поверенного), а следовательно, риска негативного для него исхода судебного разбирательства.
Резюмируя вышесказанное, можно отметить, что для подтверждения
факта нарушения прав в сети «Интернет» патентообладатель изобретения
или полезной модели несет дополнительные досудебные затраты, что создает дополнительные финансовые и организационные барьеры для защиты
прав патентообладателей.
Согласно данным, представленным на конференции Антиконтрафакт-20212, внутренний рынок товаров, проданных на территории России,
вырос за последние 2 года (2019–2021) в 2 раза. Более 60 млн человек делают
покупки в Интернете, что составляет колоссальную аудиторию3.
1
2
3

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 15.09.2021 № С01-1243/2021 по делу
№ А53-12934/2020.
IX Международный форум «Антиконтрафакт-2021». Дискуссионная сессия № 2 https://www.
youtube.com/watch?v=GJGazCYjkpU (дата обращения: 14.01.2022).
Там же.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Вместе с увеличением товаров, реализуемых на маркетплейсах, растет и
число нарушений прав на интеллектуальную собственность, что отмечается
как на практике1, так и в научном сообществе2.
Как уже было сказано выше, защита прав на такие объекты, как изобретения или полезные модели сопряжена с финансовыми и организационными
затратами, но еще более усложняется в связи с распространением товаров на
маркетплейсах, так как через маркетплейс может быть массово реализован
товар, нарушающий права патентообладателей.
Отдельно стоит отметить, что при определенных условиях маркетплейс
может быть признан информационным посредником3 и не будет нести ответственность за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности, в том числе объекты патентных прав. Однако для этого он должен
выдержать ряд условий, указанных в ст. 1253.1 Гражданского кодекса РФ,
в том числе своевременно принять необходимые и достаточные меры для
прекращения нарушения интеллектуальных прав.
Полагаем, что маркетплейс является ключевой точкой получения информации для правообладателя, так как именно маркетплейс получает информацию о продавце и самом товаре, проверяет и модерирует ее, осуществляет
возможность ее публикации.
На некоторых маркетплейсах необходимо предоставить определенный
пакет документов для того, чтобы иметь возможность разместить свой товар
на сайте. Именно маркетплейс устанавливает требования к необходимым
документам и проверяет их для целей допуска продавца товара к своей виртуальной витрине.
И если при проверке товаров, содержащих в себе известные товарные
знаки или персонажей известных мульт- и кинофильмов, маркетплейс исходя
из должной осмотрительности может запросить подтверждение легальности
получения прав на такие объекты (например, лицензионный договор), то в
отношении объектов патентного права — это серая зона. Так как на первый
взгляд неочевидно наличие нарушения прав на технические решения (изобретения или полезные модели), а для проверки товаров на использование
в них изобретения или полезной модели потребуется соответствующее
заключение патентного поверенного (дополнительные финансовые и организационные затраты). Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что при
получении претензии от патентообладателя маркетплейсы должны быть
особенно заинтересованы в урегулировании спора, так как самостоятельно
не могут (и, наверное, не должны) проводить проверку таких товаров. При
этом возложение маркетплейсом на продавцов обязанности по получению
заключений о том, что их товар не нарушает прав на патенты представляется
излишним и может заблокировать нормальное функционирование маркетплейса в части продажи технических решений.
1
2
3

Из-за чего компании судятся с Wildberries, OZON и другими маркетплейсами. Материал РБК
Pro https://pro.rbc.ru/demo/61a0b0e89a7947fe09a555c2 (дата обращения: 14.01.2022).
См.: Ворожевич А. С. Споры по нарушениям исключительных прав на товарные знаки в маркетплейсах, «Журнал Суда по интеллектуальным правам», № 2 (32), июнь 2021 г. С. 133–141.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 23.12.2021 № С01-1384/2020 по делу
№ А40-214785/2019.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Полагаем, что при предъявлении претензии от правообладателя маркетплейс заинтересован в скорейшем урегулировании вопроса и минимизации
своих рисков, что означает
— необходимость раскрытия информации о продавце и товаре правообладателю;
— оперативный ответ маркетплейса патентообладателю (его представителю);
— его участие в диалоге между участниками спора.
— Рассмотрим примеры регулирования ряда популярных маркетплейсов.

Wildberries
Условия взаимодействия маркетплейса с продавцами прописаны в Оферте
о реализации товара на сайте Wildberries1. Из указанного договора следует,
что предварительная проверка маркетплейсом наличия у продавца всех
необходимых для реализации товара прав, в том числе исключительных
прав на те или иные объекты, входящие в состав предлагаемого к продаже
товара или являющиеся непосредственно таким товаром, не осуществляется.
Wildberries ограничивается лишь условием об ответственности (разд. 5
Оферты), согласно которому в случае предъявления к маркетплейсу какихлибо претензий, требований или исков со стороны третьих лиц, связанных с
нарушением их исключительных прав, вызванных, в частности, неправомерным введением товара в гражданский оборот, продавец обязуется оказывать
маркетплейсу необходимое содействие в урегулировании возникших споров
и возместить все понесенные маркетплейсом в связи с таким спором убытки.
При этом каких-либо правил и/или механизмов, регулирующих взаимодействие маркетплейса с правообладателями, на сайте Wildberries обнаружено не было.
Яндекс.Маркет
Сходная ситуация наблюдается во взаимоотношениях с продавцами маркетплейса Яндекс.Маркет. По условиям договора на оказание услуг2, продавцы
гарантируют, что реализуемая ими продукция введена в гражданский оборот
на территории Российской Федерации правообладателем размещенного на
такой продукции товарного знака либо с его согласия. Аналогичная гарантия
в отношении иных объектов интеллектуальной собственности (в том числе
объектов патентного права) в договоре не прописана. Также за продавцами,
как и в случае с Wildberries, закрепляется обязательство в содействии маркетплейсу в урегулировании возникших споров, касающихся нарушения любых
интеллектуальных прав третьих лиц. В отличие от условий, предусмотренных Офертой Wildberries, Яндекс.Маркет обязует продавцов предоставить
маркетплейсу все необходимые документы и информацию, подтверждающие
1
2

Оферта о реализации товара на сайте Wildberries https://seller.wildberries.ru/confirm-offercondition/product (дата обращения: 15.01.2022).
Договор на оказание услуг по размещению товарных предложений и предоставлению функционала по заключению договоров и/или предварительному бронированию товаров на сервисе https://yandex.ru/legal/common_market_service_agreement/ Дата доступа: 15.01.2022.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

права конкретного продавца на спорную продукцию, реализуемую им на
маркетплейсе.
Несмотря на то что правил, регулирующих взаимодействие маркетплейса
с правообладателями, на сайте Яндекс.Маркет также обнаружено не было,
необходимо отметить, что Яндекс.Маркет предусматривает возможность
пожаловаться1 на продавца в связи с реализацией им контрафактного товара.

OZON
Согласно договору, размещенному на сайте OZON2, указано, что продавцом
получены все права на любые содержащиеся в них результаты интеллектуальной деятельности. Таким образом, продавец товаров гарантирует OZON
наличие у него прав на результаты интеллектуальной деятельности (в том
числе объекты патентного права). Отдельно урегулирована возможность
обращения правообладателя с правом маркетплейса запросить у продавца
необходимые документы в отношении товара. До момента предоставления
документов OZON вправе заблокировать карточку продавца, делая его недоступным для заказа. После получения документов OZON принимает решение
о правомерности размещения товара продавца. При правомерном размещении товара OZON снимает блокировку с карточки товара. К сожалению, нет
открытого алгоритма принятия такого решения о проверке документов.
Представляется, что в случае получения обращения от патентообладателя
продавец не будет обязан предоставлять какие-либо заключения об отсутствии нарушения прав на патенты (изобретения, полезные модели), за
исключением, если у него не будет собственного патента.
Отдельно указывается, что в случае несогласия с блокировкой, продавец
самостоятельно и за свой счет обязуется вести переговоры с правообладателем для урегулирования его претензии.
Мы видим, что у OZON существует механизм, обеспечивающий возможность правообладателя оставить обращение в отношении товара, но нет
прозрачного и понятного алгоритма его реализации (особенно для объектов
патентного права).
Анализ условий работы зарубежных маркетплейсов показывает, что
вопрос защиты интеллектуальной собственности ими проработан более
серьезно, нежели отечественными агрегаторами. Так, в частности, ряд наиболее известных и широко распространенных маркетплейсов разработал
специальные инструменты, позволяющие правообладателям сообщать о
нарушениях и удалять объявления, нарушающие их права. Приведем несколько примеров:
Alibaba Group, являющаяся владельцем такого популярного маркетплейса, как AliExpress, разработала собственную платформу для взаимодействия с правообладателями Alibaba Intellectual Property Group Platform (IPP)3.
Данный сервис позволяет лицам, подтвердившим свои права на интеллектуальную собственность (путем регистрации учетной записи и предоставления
1
2
3

Яндекс Справка https://yandex.ru/support/market/shops/problems.html (дата обращения:
15.01.2022).
URL: https://seller-edu.ozon.ru/docs/contract-for-sellers/contract-for-sell-goods-on-ozon.html.
URL: https://ipp.alibabagroup.com/policy/en.htm.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

правоподтверждающих документов) подавать жалобы на предполагаемые
нарушения и предоставлять дополнительную информацию в подтверждение
факта нарушения прав, после чего осуществляется соответствующая проверка и в случае подтверждения факта нарушения объявления удаляются
из маркетплейса. Пользуясь данным инструментом, правообладатели имеют
возможность отслеживать процесс осуществления проверки по выявленным
нарушениям.
Amazon разработал сразу несколько инструментов (Brand Registry,
Transparency, Project Zero, IP Accelerator)1, помогающих правообладателям
выявлять контрафактную продукцию, однако все они нацелены на защиту
бренда, а потому не будут релевантны для целей защиты патентных прав.
Свой инструмент работы с правообладателями также разработал eBay.
Он называется Verified Rights Owner (VeRO) Program2, и предоставляет правообладателям возможность обратиться к маркетплейсу с уведомлением о
предполагаемом нарушении прав на товарный знак, объекты авторского
права, дизайн, а также об иных нарушениях, связанных с интеллектуальной
собственностью. Участие правообладателей в данной программе позволяет
им получать помощь в урегулировании вопроса от сотрудников маркетплейса, получать информацию, идентифицирующую пользователей маркетплейса (потенциальных нарушителей), получать быструю обратную связь на
направленные в адрес маркетплейса сообщения. В результате проведенной
проверки в случае подтверждения факта нарушения также осуществляется
удаление объявлений с предложениями о продаже контрафактной продукции.
В контексте рассматриваемого вопроса особый интерес также представляет анализ правового регулирования условий защиты прав на интеллектуальную собственность на маркетплейсах.
Так, например, на территории Европейского Союза действует Директива
об электронной коммерции 2000/31/ЕС3. Указанная Директива предусматривает ответственность информационных посредников (разд. 4). В частности,
согласно ст. 14 Директивы посредник освобождается от ответственности,
если (1) он не осведомлен о незаконной деятельности или о незаконном
характере материалов, не знает о фактах или обстоятельствах, которые очевидно указывают на незаконную деятельность или материал; (2) при получении сведений о незаконной деятельности или о незаконном материале он
предпринимает оперативные действия по устранению или прекращению
доступа к такому материалу.
Следует отметить, что прототипом для вышеуказанного нормативного
положения Директивы Евросоюза послужили нормы, закрепленные в правовом документе США об авторских правах в цифровую эпоху, называемом
DMCA (Digital Millennium Copyright Act). Однако в отличие от DMCA Директива
не ограничена сферой авторского права, а потому может быть применена и
в отношении иных объектов интеллектуальной собственности.
1
2
3

URL: https://brandservices.amazon.co.uk/;
URL: https://www.ebay.co.uk/help/policies/listing-policies/selling-policies/intellectual-propertyvero-program?id=4349.
Directive 2000/31/EC of The European Parliament and of The Council of 8 June 2000 https://www.
wipo.int/edocs/lexdocs/laws/en/eu/eu107en.pdf (дата обращения: 15.01.2022).

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Отечественное законодательство также предусматривает ответственность информационных посредников (ст. 1253.1 Гражданского кодекса РФ).
Вместе с тем следует отметить, что существующие положения об ответственности информационного посредника, нельзя признать достаточными
для должного урегулирования условий защиты прав на интеллектуальную
собственность на маркетплейсах.
Например, в подп. 2 п. 3 ст. 1253.1 Гражданского кодекса РФ указывается,
что перечень необходимых и достаточных мер для прекращения нарушения
исключительных прав и порядок их осуществления могут быть установлены
законом. Фактически такой перечень на сегодняшний день отсутствует.
Европейская Директива также не дает должного разъяснения, чтобы
понимать какие средства правовой защиты являются достаточными в борьбе
с нарушениями и как следует трактовать оперативность действий информационного посредника.
В связи с этим интересным представляется опыт Китая, где с 2019 г. действует закон об электронной коммерции1. Наряду с положениями, направленными на продвижение электронной коммерции и защиту прав потребителей,
указанный закон предлагает ряд инструментов для борьбы с нарушениями
прав на интеллектуальную собственность, целью которых является повышение прозрачности и подотчетности продавцов, развитие сотрудничества
с правообладателями, эффективное наказание за нарушения. В частности,
законом предусмотрена юридическая процедура (ст. 42–44 Закона), которая
позволяет правообладателям направлять в адрес платформ уведомления о
факте нарушения и требовать его устранения. Такие уведомления должны
быть подкреплены сведениями, подтверждающими права обратившегося
лица на объекты интеллектуальной собственности. Продавцы, в свою очередь, наделены правом направления встречного уведомления об отсутствии
нарушений, которое также должно включать доказательства отсутствия
нарушения. Платформа в данной процедуре выступает посредником, передающим уведомления сторонам спора, а также имеет обязательство по принятию мер по временной блокировке объявлений, потенциально нарушающих права правообладателя. В случае если со стороны продавца поступает
встречное уведомление, у правообладателя есть 15 дней для обращения в
компетентные органы или в суд. Платформа должна быть проинформирована
о таком обращении в указанный срок, в противном случае обеспечительные
меры, выразившиеся в блокировке объявлений продавца, будут отменены.
Кроме того, ст. 45 указанного закона предусматривает солидарную ответственность платформ в случае, когда они знали или должны были знать о
нарушении продавцами исключительных прав третьих лиц. Однако объем
обязанности соблюдать осторожность законом четко не определен.
Таким образом, действующий в Китае закон предполагает существование
полноценной внесудебной процедуры урегулирования спора, связанного с
нарушением продавцами товаров прав на интеллектуальную собственность
третьих лиц.
1

E-Commerce Law Of the People’s Republic of China https://ipkey.eu/sites/default/files/documents/
resources/PRC_E-Commerce_Law.pdf (дата обращения: 15.01.2022).

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Заимствование зарубежного опыта как в части практических инструментов, используемых маркетплейсами в работе с правообладателями, так и в
части законодательных инициатив может усовершенствовать возможности
охраны интеллектуальной собственности в условиях онлайн-торговли.
На основании сложившейся ситуации в России и зарубежного опыта
можно сделать следующие выводы:
1) В силу специфики таких объектов патентного права, как изобретения и
полезные модели (технические решения) патентообладатель вынужден
нести определенные финансовые и организационные затраты для защиты своих прав. Однако финансовые затраты могут быть компенсированы
нарушителем как на досудебной стадии урегулирования спора (посредством заключения досудебного соглашения), так и по итогам судебного
разбирательства1.
2) Авторы предлагают разработать перечень мер, принимаемых маркетплейсами, для прекращения нарушения исключительных прав, в том
числе ввести обязанность маркетплейса о раскрытии информации о
продавце товара и самом товаре как одно из условий применения к нему
положений об информационном посреднике.
3) Существует возможность заимствования инструментов зарубежных маркетплейсов (формы обратной связи, специальные регламенты взаимодействия) для более эффективной защиты прав патентообладателей и
возможности урегулирования спора в досудебном порядке.
Игумнов Вячеслав,
аспирант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
igumnovmsal@gmail.com

ПРАВОМЕРНОСТЬ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕХНОЛОГИИ
«IFRAME» ПРИ ВОСПРОИЗВЕДЕНИИ АУДИОВИЗУАЛЬНЫХ
ПРОИЗВЕДЕНИЙ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в статье рассматривается проблема ответственности
владельцев сайта, предоставляющих пользователям возможность просматривать аудиовизуальные произведения с помощью технологии фрейминга. В статье раскрываются, технические особенности данной технологии и оценка правомерности ее применения судами. Автором описаны
критерии разграничения ответственности владельцев сайта, использующих технологию фрейминга и проблемы, с которыми сталкиваются
правообладатели в связи с воспроизведением аудиовизуальных произведений на сторонних сайтах. В заключение приводится довод о том, что от1

См. п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1
«О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с
рассмотрением дела».

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ветственность за использование технологии фрейминга должна быть
универсальной и не зависеть от конкретных обстоятельств.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, правообладатель,
информационный посредник, ответственность информационного посредника, ретрансляция, iframe, технология фрейминга. аудиовизуальные
произведения, сеть «Интернет».

сети «Интернет» хранятся миллиарды видеороликов любого содержания, произведений киноиндустрии, анимации, записи трансляций,
а также любые другие произведения, обладающие признаками аудиовизуального произведения в соответствии со ст. 1263 ГК РФ. При этом многие из них известны всему миру, имеют большое количество просмотров и
обладают определенной коммерческой ценностью, что позволяет их владельцам и правообладателям получать значительную прибыль. Данный
факт вызывает интерес у лиц, которые хотят не создавать собственный
контент или приобретать права на произведения, созданные другими лицами, а безвозмездно использовать их в личных и коммерческих целях.
Одной из технологий, позволяющей транслировать аудиовизуальное произведение в сети «Интернет» вне сайта, на котором оно было первоначально
размещено, является технология iframe или «фрейминга» (от англ. frame —
рамка). Технология фрейминга предполагает возможность воспроизведения
соответствующего материала в режиме «окна», которое зрительно находится
на сайте, где расположена гиперссылка на аудиовизуальное произведение,
которое находится на другом сайте. Это означает, что фрейминг позволяет
отображать на сайте информацию, которая изначально была размещена на
другом ресурсе.
В связи с этим возникает вопрос, является ли данная технология использованием аудиовизуального произведения, которое нарушает исключительное право его правообладателя?
С таким вопросом столкнулся Московский городской суд при разрешении
споров между АО «Телеспорт» и ООО «Яндекс»1, связанных с применением
технологии iframe. Данные споры были вызваны тем, что Телеспорт обнаружил факт размещения своих видеозаписей на сервисе «Яндекс.Видео».
Согласно материалам дела Телеспорт с 2018 по 2021 г. на основании лицензионных соглашений являлся владельцем исключительных прав на трансляцию футбольных матчей чемпионатов Испании и Италии. При этом Телеспорт
обладал правом создания хайлайтов (лучших и интересных моментов матчей) путем записи и переработки трансляции. На основании лицензионных
договоров эти видеозаписи размещались на сторонних ресурсах, включая
сайты социальных сетей «Одноклассники» и «ВКонтакте». В свою очередь,
сервис «Яндекс.Видео» размещал данные аудиовизуальные произведения
при запросе пользователей в поисковой системе Яндекса без согласия правообладателя.
1

Решение Московского городского суда от 02.02.2021 по делу № 3-0007/2021.
Решение Московского городского суда от 15.07.2021 по делу № 3-0016/2021.
Решение Московского городского суда от 17.06.2021 по делу № 3-0508/2021.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Телеспорт заявлял, что размещение хайлайтов без указания правообладателя и перехода на сайт-источник является доведением аудиовизуальных
произведений до всеобщего сведения, что в соответствии с пп. 11 п. 2 ст. 1270
ГК РФ признается использованием произведения, которое нарушает исключительное право правообладателя.
В свою очередь, Яндекс указывал, что он, являясь оператором поисковой
системы, предоставляет лишь ссылки на аудиовизуальные произведения,
которые могут быть просмотрены с помощью технологии фрейминга, а просмотр произведения фактически осуществляется на ином сайте.
Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Яндекс доводит аудиовизуальные произведения до всеобщего сведения путем их просмотра неограниченным кругом лиц без необходимости перехода по ссылкам на сторонний сайт. Суд подошел к решению вопроса о нарушении исключительных
прав с использованием технологии фрейминга не с технической стороны, а со
стороны восприятия факта расположения видеозаписей на сайте обычным
пользователем, для которого не имеет значения то обстоятельство, что физически файл с аудиовизуальным произведением расположен на другом сайте.
Яндекс посчитал такое решение незаконным и необоснованным и подал
апелляционную жалобу1. Суд апелляционной инстанции принял во внимание
заключение эксперта, который указал, что технология «iframe» предполагает
переход по ссылке на сайт-источник с произведением. Важной особенностью
этого дела стал тот факт, что владелец социальных сетей, на которых размещались видеозаписи разрешил к ним доступ и их индексацию всем пользователям, хотя у него имелась техническая возможность выбора режима
ограниченного доступа к указанным объектам.
На основании данного факта суд пришел к выводу о том, что в результате такого размещения владельцем социальных сетей, видеозаписи стали
общедоступными, а значит, ссылки на них могут размещаться на сторонних
сайтах с использованием технологии фрейминга. Кроме того, суд сослался
на то, что ст. 1270 ГК РФ не предусматривает использование гиперссылок,
включая технологию фрейминга, в качестве доведения произведения до всеобщего сведения. Суд апелляционной инстанции квалифицировал действия
Яндекса как предоставление технических средств для размещения ссылки
на открытый общедоступный источник информации и указал на правомерность такого технического взаимодействия.
В результате анализа судебной практики по вопросу об ответственности
владельца сайта, предоставляющего пользователям возможность просматривать аудиовизуальные произведения с помощью технологии фрейминга,
необходимо выделить несколько критериев ее разграничения. Во-первых,
круг лиц, имеющих доступ к материалу, расположенному на сайте, на котором
размещается само произведение. Если доступ к материалу на первоначальном ресурсе имел ограниченный круг пользователей, а размещение ссылки
на данный ресурс привело к открытию доступа для неограниченного круга
лиц, то в таком случае можно говорить об ответственности лица, разместившего ссылку. Во-вторых, необходимо учитывать, что технология фрейминга
1

Апелляционное определение СК по гражданским делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 02.06.2021 по делу № 66-2214/2021.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

не должна позволять обходить меры, применяемые к защите произведения.
В-третьих, требуется установить, правомерно ли произведение размещалось
на первоначальном ресурсе. Если ответ будет отрицательным, необходимо
установить, что лицо, разместившее ссылку на него знало или должно было
знать о том, что изначально материал был использован неправомерно. Если
же произведение размещалось правомерно, встает вопрос о встраиваемой
функции просмотра рекламных роликов, которые могут быть показаны
пользователю на первоначальном ресурсе, но не показаны владельцем сайта,
использующим технологии фрейминга.
Еще одним критерием для разграничения ответственности владельца
сайта, использующего фрейминг, является установление факта введения
владельцем сайта в заблуждение его пользователей об источнике материала
и принадлежности прав на него, создавая видимость, что размещенный
материал принадлежит ему.
Главная проблема указанного выше подхода к оценке правомерности
использования технологии фрейминга заключается в том, что даже при
соответствии действий владельца сайта всем перечисленным критериям
при ее использовании, правообладателям будет невыгодно приобретать
исключительные права для трансляции и размещения материалов на своих
ресурсах, так как любое лицо может фактически использовать их на своем
сайте, что приведет к потере эксклюзивности размещаемого правообладателем контента. Результатом такого использования аудиовизуальных
произведений станет то, что создание или приобретение исключительных
прав на аудиовизуальные произведения с целью размещения в сети «Интернет» станет убыточным. По этой причине многие трансляции и видеозаписи,
которые являются для пользователей актуальными и ценными исчезнут.
Кифа София,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
fluoresend@gmail.com

ОСОБЕННОСТИ ДОМЕННЫХ ИМЕН ЗОНЫ NEW GTLDS
ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ НА ТОВАРНЫЙ ЗНАК
Аннотация: доменные имена зоны new gTLDs — это новые общие доменные имена верхнего уровня, разделяющие интернет-пространство на
специализированные сферы и позволяющие идентифицировать принадлежность не только к территории, но и определенным отраслям промышленности или сообществам. Кроме того, возможность регистрации
доменов зоны new gTLDs была предоставлена юридическим лицам или
органам власти государств, которые смогли стать операторами реестра доменов второго уровня в рамках конкретной закрепленной за ними
доменной зоны. Данные особенности доменных имен зоны new gTLDs предоставляют определенные преимущества для правообладателей товар72

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

ных знаков в части реализации и защиты их исключительных прав. Среди
таких преимуществ для российских правообладателей — возможность
определения однородных товаров и услуг при рассмотрении споров о незаконном использовании товарного знака в доменном имени. Также правообладатели, ставшие операторами доменной зоны или национальными
регистраторами, могут самостоятельно минимизировать риски использования нарушающего их исключительные права доменного имени в рамках собственной доменной зоны.
Ключевые слова: доменные имена, доменные имена зоны new gTLDs, доменные имена верхнего уровня, товарные знаки, исключительное право на
товарный знак, использование товарного знака.

од доменным именем в российском законодательстве понимается
обозначение символами, предназначенное для адресации сайтов в
сети «Интернет» в целях обеспечения доступа к информации, размещенной в сети «Интернет»1. Данные обозначения устроены по иерархическому принципу и содержат уровни: первый (верхний) уровень, обозначающий конкретную доменную зону, и последующие уровни, создаваемые
на базе предыдущих.
Домены верхнего уровня (top-level domain, или TLD) обозначаются буквами в конце интернет-адреса. Они подразделяются на две основные категории: во-первых, это домены, представляющие страны или территории (TLD
кода страны, или ccTLD), и во-вторых, прочие домены (общие TLD, или gTLD).
Доменные имена зоны new gTLDs — это новые общие доменные имена
верхнего уровня, представленные Корпорацией по управлению доменными
именами и IP‑адресами (далее также — ICANN) в рамках Программы ввода
новых gTLD. Данная инициатива способствует крупнейшему в истории расширению системы доменных имен, что позволит стимулировать конкуренцию, инновационное развитие и расширить возможности выбора для
потребителей.
Особенность доменных имен зоны new gTLDs состоит в их закреплении за
определенной отраслевой или профессиональной нишей. В частности, сейчас
один из основных доменных регистраторов на территории РФ предлагает
возможность зарегистрировать доменное имя в доменных зонах, подразделенных более чем на 15 различных категорий: здоровье (например, .clinic,
.health, .dental), еда (например, .pizza, .food, .kitchen), торговля (например,
.store, .gift, .shop, .spa) и так далее2.
Кроме того, инициатива ввода новых gTLDs позволяет использовать интернационализированные доменные имена, т.е. домены с использованием
таких алфавитов и наборов символов, как кириллица, арабский, китайский,
греческий и другие. Возвращаясь к возможностям, предоставляемым российским пользователям интернет-пространства, в настоящее время для
1
2

Федеральный закон от 27.07.2006 № 149‑ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Парламентская газета. 2006. № 126–127.
Новые доменные зоны // ООО «Регистратор доменных имен РЕГ.РУ». URL: https://www.reg.
ru/domain/new-gtlds#allexpanders= (дата обращения: 06.01.2022).

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

регистрации домена доступны такие кириллические доменные зоны как
.дети, .онлайн, .Москва, .орг и иные1.
Таким образом, доменные имена зоны new gTLDs разделяют интернетпространство на специализированные сферы и позволяют идентифицировать принадлежность к территории, определенным отраслям промышленности или сообществам.
В сфере интеллектуальной собственности наиболее существенной является связь доменного имени и товарного знака. Еще 20 лет назад Президиум
ВАС РФ подчеркнул, что доменные имена фактически трансформировались
в средство, выполняющее функцию товарного знака, который дает возможность отличать соответственно товары и услуги одних юридических или
физических лиц от однородных товаров и услуг других юридических или
физических лиц. Кроме того, доменные имена, содержащие товарные знаки
или торговые наименования, имеют коммерческую стоимость2.
Согласно абз. 5 п. 2 ст. 1484 ГК РФ исключительное право на товарный
знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или
услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности
путем размещения товарного знака в сети «Интернет», в том числе в доменном имени и при других способах адресации. Соответственно, отдельным
нарушением исключительного права на товарный знак является регистрация
и использование доменного имени, тождественного или сходного до степени
смешения с товарным знаком. При рассмотрении споров, связанных с данным
нарушением, суды проверяют, каким образом используется соответствующее
доменное имя применительно к товарам и услугам, в отношении которых
зарегистрирован товарный знак.
Суд по интеллектуальным правам придерживается мнения, что нарушением исключительного права на товарный знак является фактическое
использование доменного имени, тождественного или сходного до степени
смешения с товарным знаком, в отношении товаров, однородных тем, в
отношении которых предоставлена правовая охрана этому товарному знаку3.
Использование же такого доменного имени в отношении товаров и услуг, не
однородных тем, для которых зарегистрирован защищаемый товарный знак,
не является нарушением исключительных прав на него.
Несколько иная ситуация складывается с нарушением исключительных
прав на общеизвестный товарный знак. Правовая охрана общеизвестного
товарного знака распространяется также на товары, не однородные с теми,
в отношении которых он признан общеизвестным, если использование другим лицом этого товарного знака в отношении указанных товаров будет
ассоциироваться у потребителей с обладателем исключительного права на
общеизвестный товарный знак и может ущемить законные интересы такого
обладателя (п. 3 ст. 1508 ГК РФ).
1
2
3

Там же.
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от
16.01.2001 № 1192/00 // СПС «КонсультантПлюс».
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 24.05.2017 по делу № А45-20577/2015 //
СПС «КонсультантПлюс».

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Поэтому, как указал1 Пленум Верховного Суда РФ, нарушением исключительного права на общеизвестный товарный знак может являться не
только использование доменного имени, но и сам по себе факт регистрации
доменного имени, тождественного этому общеизвестному товарному знаку
или сходного с ним до степени смешения.
Тем не менее особенности доменных имен зоны new gTLDs позволяют
правообладателям подкрепить защиту нарушенных исключительных прав на
товарный знак, если третьим лицом был зарегистрирован или использован
домен, тождественный или сходный до степени смешения с таким товарным
знаком. В частности, наличие в доменном имени отраслевого домена верхнего уровня упрощает определение однородных товаров и услуг, в отношении которых предоставлена правовая охрана товарному знаку, нежели при
наличии общепринятых доменов, таких как .RU, .COM, .SU и так далее. Данное
преимущество несомненно имеет место, если доменное имя зоны new gTLDs
включает в качестве домена верхнего уровня общеупотребимое слово.
Следует упомянуть, что ICANN, анонсировав программу ввода новых
gTLD, позволила направлять заявки на регистрацию доменных зон юридическим лицам (в частности, коммерческим компаниям), некоммерческим
организациям или органам власти государств. Например, этой возможностью
воспользовались такие крупные корпорации, как Amazon (домены .book,
.amazon), Google в лице Charleston Road Registry Inc. (домены .app, .android,
.meme), а также российская компания «Яндекс» (домен .yandex)2. По итогам
успешного рассмотрения заявок такие компании становятся операторами
реестра нового домена общего назначения и принимают на себя обязанности
по поддержке реестра, содержащего сведения о зарегистрированных в этой
доменной зоне доменов второго уровня, а также по обеспечению функционирования этого реестра. Кроме того, они могут быть аккредитованы как
национальные регистраторами собственной доменной зоны и использовать
свое право регистрации доменов второго уровня как монопольно, так и
предоставлять такое право третьим лицам3.
Соответственно, правообладатель товарного знака не только реализовывает свое исключительное право использовать товарный знак в доменном
имени и при других способах адресации, но и берет на себя определенные
административные полномочия по управлению реестром, самостоятельно
минимизируя риски использования нарушающего его исключительные
права доменного имени в рамках собственной доменной зоны.
Таким образом, особенности доменных имен зоны new gTLDs предоставляют определенные преимущества для правообладателей зарегистрированных и охраняемых в установленном законом порядке товарных знаков
в части реализации и защиты их исключительных прав.
1
2
3

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
New GTLD Current Application Status // Internet Corporation For Assigned Names and Numbers.
URL: https://gtldresult.icann.org/applicationstatus/viewstatus (дата обращения: 08.01.2022).
Рожкова М. А. Право в сфере Интернета : сборник статей / М. З. Али, Д. В. Афанасьев, В. А. Белов [и др.]; рук. авт. кол. и отв. ред. М. А. Рожкова. М. : Статут, 2018. С. 222–223.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Коверченко Иван,
аспирант,
Волгоградский институт управления
(филиал) РАНХиГС
Россия, г. Волгоград
vankover@rambler.ru

БЛОКИРОВКА ИНФОРМАЦИИ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ» КАК СРЕДСТВО
ЗАЩИТЫ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА
Аннотация: работа посвящена проблеме применения механизма блокировки информации в сети «Интернет» в случае нарушения авторских и
смежных прав. Особое внимание уделяется свободе выбора операторами
способа блокировки, что в результате может привести к неблагоприятным для владельца сайта последствиям.
Ключевые слова: блокировка информации, авторские права, смежные
права, механизмы блокировки.

нтернет в настоящее время прочно занял место основного канала
цифровой дистрибьюции. Это касается как просто информации, так и
защищенного авторским правом и смежными правами контента, такого как музыка, книги, аудиовизуальные произведения. При этом с учетом
пандемии, тренда на изоляцию и удаленную работу значение глобальной
сети как канала распространения авторского контента будет только расти.
Естественно, что в таких условиях защита авторских и смежных прав в глобальной сети становится как никогда актуальной.
Но вопросы защиты интеллектуальной собственности в Интернете не
ограничиваются лишь объектами авторских и смежных прав. Растущий
рынок цифровой дистрибьюции и электронной коммерции также актуализирует вопрос защиты прав и на средства индивидуализации, в особенности
товарные знаки. Актуальность приобретает проблема использования последних в информационных целях, растет количество доменных споров. Однако,
когда речь идет о блокировке сайтов при размещении на них информации,
нарушающей авторские или смежные права, подобный механизм защиты
для товарных знаков не предусматривается, что также является достаточно
актуальным вопросом на данный момент.
Таким образом, в мы видим борьбу с распространением информации,
нарушающей авторские и смежные права. Но при осуществлении самого процесса блокировки такой информации, могут возникнуть некоторые вопросы.
Так, суд выносит решение о блокировке информации, распространение которой запрещено законодательством. Однако выбор механизма блокировки
поручается провайдеру. Стоит отметить, что суд в данном случае ссылается
на положения, содержащиеся в Федеральном законе от 27.07.2006 № 149‑ФЗ
«Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
Согласно ст. 15.2, Федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по контролю и надзору в сфере средств массовой информации, массовыхкоммуникаций, информационных технологий и связи, на
76

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

основании вступившего в силу судебного акта в течение трех рабочих дней
направляет провайдеру уведомление о нарушении исключительных прав
на объекты авторских или смежных прав и с требованием принять меры по
ограничению доступа к такой информации1.
Исходя из формулировок закона, саму процедуру блокировки информации
осуществляет непосредственно оператор связи. Следовательно, оператор
обладает относительно й свободой в выборе механизма блокировки. В данном случае следует задаться вопросом — какие последствия могут быть
вызваны такой свободой выбора? Представим себе ситуацию — на крупном, в
плане контента, сайте появляется информация, которая нарушает авторские
права определенного лица, и оператору, согласно решению суда, поручается
разобраться с пиратским контентом. В данной ситуации, возможно использование различных типов блокировок, в том числе не просто блокировку
конкретной страницы, на которой содержится такая информация, но и блокировку сайта полностью. В свою очередь, такие ограничения могут нанести
существенный ущерб владельцам сайтов, поскольку зачастую такая информация может появляться на очень крупных и известных интернет-ресурсах.
Данную проблему хорошо охарактеризовал Д. В. Кожемякин в своей статье:
«Так, действующее российское законодательство содержит положения
(ст. 15.6 Закона об информации), позволяющие применить постоянную блокировку доступа к интернет-сайту, на котором неоднократно и неправомерно
размещалась информация, содержащая объекты авторских или смежных
прав, либо информация, необходимая для их получения.
Легко предугадать, что под условия неоднократности размещения объектов авторских и смежных прав неизбежно будут попадать не только «пиратские» сайты, но и вполне законопослушные крупные информационные
порталы, контент на которых размещают пользователи. Таким сервисом, в
частности, является Youtube»2.
Подводя итоги, можно сказать, что главной проблемой в данной области
является выбор способа блокировки, который определяется не судом, а
провайдером, что, в свою очередь, может привести к перегибам в процессе
применения блокировки. В результате мы получаем ситуации, когда блокируется целый ресурс, вместо того чтобы заблокировать конкретный раздел
с информацией, нарушающей авторские или смежные права. При вынесении
решения суд отсылает к закону об информации, в то же время настоящий
закон подразумевает, что решение выбирает провайдер. В то же время можно
было бы конкретизировать выбор механизма блокировки в самом решении
суда, что, в свою очередь, могло бы сделать точечную блокировку информации заметно эффективнее.
1
2

Федеральный закон от 27.07.2006 № 149‑ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // СПС «КонсультантПлюс».
Кожемякин Д. В. Пределы интеллектуальных прав в информационной сфере // Интеллектуальные права: вызовы XXI века. Томск : Издательский Дом Томского государственного университета, 2020. С. 186–193.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Кочеткова Анастасия,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
kochetkova.aa@bk.ru

ПРОДАЖА КОНТРАФАКТНОЙ ПРОДУКЦИИ КАК ОДНО ИЗ ГЛАВНЫХ
НАРУШЕНИЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ НА МАРКЕТПЛЕЙСАХ
Аннотация: в статье рассмотрена проблема реализации контрафактной продукции посредством интернет-магазинов на современном российском электронном рынке, проанализирована актуальная судебная практика. Автором дана характеристика ответственности за нарушение интеллектуальных прав как продавцами контрафакта, так и рассмотрена
проблематика ответственности маркетплейсов как информационных
посредников. На основании сделанных выводов предложены пути решения
проблемы.
Ключевые слова: контрафактная продукция, интернет-магазины, маркетплейсы, интеллектуальные права, исключительные права, авторские
права, Интернет, информационный посредник.

азвитие цифровой экономики в современной России, последствия мировой пандемии коронавируса наметили все большую тенденцию к переходу на электронную коммерцию и торговлю. Всё чаще потребитель
пользуется интернет-магазинами, или маркетплейсами (Wildberries, OZON,
Aliexpress, Lamoda и т.д.), взамен привычного офлайн шоппинга. Однако продажа товаров с помощью Интернета выявила некоторые проблемы. В данной статье рассмотрим нарушения на маркетплейсах и интернет-магазинах,
связанные с правами на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации. Одно из наиболее очевидных и часто встречающихся нарушений интеллектуальных прав на онлайнточках торговли это, несомненно, производство и продажа контрафактной
продукции. В соответствии с ч. 4 ст. 1252 Гражданского кодекса Российской
Федерации (далее-Кодекс) материальные носители признаются контрафактными, если изготовление, распространение или иное использование, а
также импорт, перевозка или хранение материальных носителей, в которых
выражены результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, приводят к нарушению исключительного права на такой результат или на такое средство. В статье 1515 Кодекса детализируется определение контрафактных товаров в части незаконного размещения на них
«чужих» товарных знаков или сходных с ними до степени смешений обозначений1. Видов контрафактной продукции с каждым годом все больше и больше: это и незначительное визуальное или текстовое изменение товарных
знаков известных компаний-правообладателей (например, Adidas-Abibas),
это тиражирование и продажа копий произведений науки, литературы и ис1

Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 31.07.2020) // СЗ РФ. 2006. № 52.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

кусства без лицензионного договора или договора об отчуждении исключительного права с правообладателем (иначе-пиратство), это также и полное
копирование оригинального товара, то есть фальсификация, производство
реплик, подделок. Так, например, британская компания ENTERTAINMENT
ONE UK LIMITED, которой принадлежат авторские права на детского анимационного персонажа «Свинка Пеппа», а также зарегистрированы товарные
знаки в отношении указанного мультипликационного героя, подала иск в
32 млн руб. в отношении российского производителя игрушек «Симбат». По
материалам дела ответчик производил детские конструкторы с изображением героя, и реализовывал товар с помощью сервиса «Яндекс.Маркет» —
«Беру» без соответствующего разрешения правообладателя товарных знаков1. Ответственность за продажу контрафактной продукции возможна
начиная от изъятия и уничтожения таких товаров (ч. 2, ч. 3 ст. 1515 ГК РФ),
ликвидация компании или прекращение ИП, нарушивших исключительные
права на результаты интеллектуальной деятельности (ст. 1252 ГК РФ), административного штрафа до уголовной ответственности по ст. 180 Уголовного кодекса Российской Федерации «Незаконное использование средств
индивидуализации (работ, услуг). Кроме того, в судебном порядке правообладатель вправе по своему выбору требовать либо возмещения убытков,
либо компенсации. Выплата компенсации возможна в твердой сумме в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда, в двукратном размере стоимости контрафактного товара или
в двукратном размере стоимости права использования товарного знака,
определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах
обычно взимается за правомерное использование товарного знака. Суд по
своей инициативе не сможет изменить вид компенсации2.
Вопрос об ответственности самих маркетплейсов в случае нарушения
авторских прав, а также исключительных прав на товарные знаки через их
площадки и приложения давно является актуальным для юридического сообщества. В случае, если интернет-магазин производит собственные товары
и в дальнейшем сам же реализует их, то он и будет нести ответственность в
случае противоправных действий. Сложнее дела обстоят, когда онлайн-магазин предоставляет право сторонним продавцам вести предпринимательскую
деятельность через его сервис3.
В последнем случае допустимо рассматривать маркетплейс как информационного посредника (ст. 1253.1 ГК РФ). Информационные посредники
в соответствии с гражданским законодательством несут ответственность
на началах вины, однако на них распространяются также и специальные
условия ответственности.
Так, информационный посредник, осуществляющий передачу информации через Интернет, при одновременном соблюдении нижеперечисленных
условий не несет ответственность за нарушение интеллектуальных прав:
1
2
3

Решение Арбитражного суда города Москвы от 27.01.2020 по делу № А40-156970/19-5-1412.
Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015) // СПС «КонсультантПлюс».
См.: Ворожевич А. С. Споры по нарушениям исключительных прав на товарные знаки в маркетплейсах // «Журнал Суда по интеллектуальным правам», № 2 (32), июнь 2021 г. С. 133–141.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

1) если он не является инициатором передачи и не определяет получателя
материала; 2) он не изменяет указанный материал при оказании услуг
связи, за исключением изменений, осуществляемых для обеспечения
технологического процесса передачи материала;
3) он не знал и не должен был знать о том, что использование соответствующих результата интеллектуальной деятельности или средства
индивидуализации лицом, инициировавшим передачу материала, является неправомерным. «Ждун» VS Ozon1 является ярким примером дела,
когда маркетплейс самостоятельно понес ответственность за нарушение
исключительного права.
Решение проблемы активного распространения контрафакта через рынок
e-commerce мне видится в ужесточении правил доступа предпринимателей на такие платформы. Разрешительная документация для продавцов
на маркетплейсах должна дополняться требованиями о предоставлении
лицензий, а также документов, подтверждающих регистрацию собственного
товарного знака продавца. Таким путем, например, пошел интернет-магазин
Lamoda, не допуская на свой сервис продавцов, у которых не зарегистрированы товарные знаки. Кроме того, важно комплексное изменение мировоззрения граждан с целью недопущения увеличения спроса на производство
подделок и реплик.
Кравцова Алиса,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
alisa181200@mail.ru

ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
ПРИ СОЗДАНИИ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ ИНТЕРНЕТ-САЙТОВ
Аннотация: сайт в сети «Интернет» имеет особый правовой режим как
объект гражданских прав, является составным произведением. В статье
затрагиваются вопросы того, какие РИД могут составлять содержание
сайта и быть связаны с ним, как зависит передача интеллектуальных
прав на сайт в зависимости от статуса его разработчика, а также как
можно усилить правовую охрану сайта.
Ключевые слова: сайт в сети «Интернет», интеллектуальные права,
договор на разработку сайта, передача прав, правовая охрана сайта, результаты интеллектуальной деятельности.

С
1

айт в сети «Интернет» представляет собой совокупность программ для
ЭВМ и иной информации, содержащейся в информационной системе,
доступ к которой обеспечивается посредством информационно-теле-

Решение Арбитражного суда города Москвы от 15.01.2020 по делу № А40-182069/2017.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

коммуникационной сети «Интернет» по доменным именам и (или) по сетевым адресам, позволяющим идентифицировать сайты в сети «Интернет»1.
С точки зрения права интеллектуальной собственности интернет-сайт относится к составным произведениям, охраноспособность у которых возникает
не из-за создания нового произведения литературы, науки и искусства, а из-за
собственно уникальности подбора и расположения информации, которые
носят творческий характер. Так, авторские права распространяются не на
само составное произведение в целом, а на осуществленные авторами таких
произведений подбор или расположение материалов (составительство)2.
При создании, наполнении и использовании сайта могут использоваться
практически все виды результатов интеллектуальной деятельности (далее —
РИД): произведения науки, литературы и искусства, программы для ЭВМ,
базы данных, исполнения и фонограммы, сообщения в эфир, изобретения,
промышленные образцы и т.д., за исключением селекционного достижения
(этот объект интеллектуальной собственности в силу специфики своей природы не может быть выражен посредством информационных технологий).
При этом стоит отметить, что ценность при создании и использовании сайтов имеют не только их «внешние» отличительные особенности — дизайн,
используемые изображения, текст или иные файлы (так называемая клиентская часть), но и «основа» — код, которым написан сайт, скрипты (т.е.
серверная, внутренняя часть сайта).
Различные РИД при создании и использовании сайта защищаются указанным для них в законе способом, однако важно разобраться в способах
передачи интеллектуальных прав в зависимости от статуса разработчика
сайта. Так, когда компании нужно разработать новый сайт или обновить
прежний, можно пойти тремя путями: заказать разработку сайта у сторонней организации, поручить это своим сотрудникам внутри компании либо
заключить сделку с физическим лицом.
В каждом случае понадобится установить в договоре правила передачи
исключительных прав на сайт после его создания, иначе могут возникнуть
сложности с его применением или дальнейшим развитием. Обратим внимание на содержание ст. 1296, 1297 ГК РФ: согласно ст. 1296 заказчик по умолчанию обладает исключительным правом на произведение, если стороны не
установили в договоре особых условий на этот счет. То есть при заключении
договора на создание сайта права принадлежат заказчику.
Если говорить о правах разработчика, то ст. 1297 ГК РФ установлено, что
он может раскрыть информацию о том, что создал данное произведение либо
использовать его как кейс, а также применять результат работ для своих
нужд в рамках простой лицензии без необходимости отчислять правообладателю вознаграждение. Исполнитель не может ограничивать заказчика в
использовании сайта.
Однако имеет значение, кому именно поручали разработку сайта. Если
компания доверила создание сайта своему сотруднику, функции разработ1
2

п. 2 ст. 13 Федерального закона от 27.07.2006 № 149‑ФЗ «Об информации, информационных
технологиях и о защите информации».
П. 2 ст. 1260 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006
№ 230‑ФЗ.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

чика должны входить в трудовые обязанности этого сотрудника. Тогда компания априори обладает правом на результаты его труда, т.к. сотрудник
создает служебные объекты интеллектуальной собственности. Если он не
занимается веб-разработками в рамках основной деятельности, этого нет в
трудовом договоре или служебном задании, права на РИД остаются у него.
Чтобы компания смогла подтвердить, что исключительные права на сайт
принадлежат ей, необходимо составлять с сотрудником дополнительное
соглашение с условиями служебного задания и указанием, к кому перейдет
исключительное право.
Чаще всего в компаниях нет своих специалистов, которые занимались бы
разработкой сайтов в рамках трудовой функции, поэтому компании обращаются за созданием сайтов сторонним организациям или физлицам. Чтобы
избежать споров, во всех вариантах лучше указать, что заказчик получает
исключительное право на сайт, который подрядчик создал в ходе исполнения договора.
Также при заключении договора на разработку интернет-сайта следует
перечислить, что именно подразумевается под сайтом, на какие результаты разработки заказчик получает право. Нужно указать в договоре, какие
элементы составляют его объект: программная часть, визуальная часть,
информационное наполнение и т. п. К договору лучше составить техническое
задание, в соответствии с которым разработчик создаст дизайн и функциональную составляющую сайта, расположит тем или иным образом необходимые графические элементы. Также в договоре стоит упомянуть, на каком
хостинге и под каким доменным именем следует разместить сайт, какие у
заказчика есть требования к программной и аппаратно-технической части.
Так как сайт, чаще всего, нельзя защитить целиком — отдельно охраняются используемые при его создании и использовании РИД, однако попытаемся выявить, как все-таки можно усилить правовую охрану сайта. Сделать
это возможно следующим образом:
1. регистрировать программную часть сайта в Роспатенте в качестве
программы для ЭВМ — это поможет защитить код. Регистрация добровольная, но способствует дальнейшей защите прав — даже если сайт изготовлен
на базе унифицированной платформы, такая регистрация сайта за правообладателем по уникальному HTML- коду защитит заказчика от каких-либо
притязаний автора.
2. размещать на сайте знак охраны авторских прав ((c)) и пользовательское соглашение, в котором будет обязательно указано на принадлежность
авторства и ответственность за нарушение авторских прав. Это может вполне
реально предотвратить нарушение, а если нарушение все-таки будет допущено, то такое соглашение и наличие знака охраны авторских прав значительно помогут в судебном разбирательстве.
3. обязательно тщательно оформлять договоры со всеми исполнителями,
которые ведут работу над сайтом. Если на сайте используются фотографии,
то необходимо иметь договор с фотографом, если есть оригинальные статьи — необходим договор с автором статей и т.д. Такие документы могут
входить в состав доказательственной базы, когда нужно доказать принадлежность исключительного права.
82

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

4.при уникальности разработанного дизайна возможна его регистрация
как промышленного образца (ст. 1352 ГК РФ), которая проводится в Федеральном институте промышленной собственности (ФИПС). При заимствовании дизайна третьими лицами правообладатель сможет использовать
инструменты защиты как авторских, так и патентных прав. Однако стоит
отметить, что исключительное право на промышленный образец признается
и охраняется при условии его государственной регистрации.
5. Так как среди элементов сайта регистрации можно подвергнуть только
программу для ЭВМ и дизайн (при его уникальности), остальные элементы
сайта можно задепонировать. Депонирование представляет собой передачу особой организации экземпляра произведения на хранение с выдачей
документа (обычно сертификата или свидетельства), подтверждающего,
что произведение в определенную дату было принято от определенного
лица, которое заявило свое авторство и/или правообладание. В случае
возникновения спора об авторских правах выданный при депонировании
документ поможет установить временной приоритет и послужит весомым
доказательством авторства и/или обладания исключительным правом на
произведение, а экземпляр произведения, переданный на хранение, может
быть по требованию суда или правоохранительных органов предоставлен
в качестве вещественного доказательства.
Таким образом, можно сделать вывод, что сайт в сети «Интернет» имеет
особый правовой режим как объект гражданских прав и интеллектуальной собственности. Веб-сайт можно рассматривать как с позиции сложного
объекта (пока что только с доктринальной точки зрения, не закрепленной
законодательно), так и с позиции «наполнения» сайта, т.е. размещенных на
нем отдельных объектов интеллектуальной собственности — сайт является составным произведением. Целиком сайт не может быть защищен как
объект интеллектуальной собственности, однако существует возможность
защиты отдельных его частей, которая позволит обеспечить дополнительную безопасность авторских прав заказчика сайта и облегчить доказывание
принадлежности сайта конкретному владельцу.
Отношения по созданию сайтов на практике оформляются различными
видами договоров: подряда, оказания услуг, авторского заказа, смешанным
договором либо же входят в состав трудовых функций работника.
В целом правообладателю сайта для обеспечения должной защиты интеллектуальной собственности достаточно надлежащим образом оформить
договорные отношения на разработку или приобретение уже готового сайта,
а также обеспечить фиксацию прав на все элементы сайта в момент размещения в сети, чтобы обладать доказательствами наличия авторских прав
и предотвратить возможные посягательства на них.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Краулин Константин,
магистрант, НИУ ВШЭ
Россия, г. Москва,
kraulin.konstantin@yandex.ru
Савкина Валерия,
магистрант, Университет
имени О.Е. Кутафина (МГЮА),
Россия, г. Москва,
valeriya_svk@mail.ru

ПОДХОДЫ К КВАЛИФИКАЦИИ SAAS-СОГЛАШЕНИЙ
И ИЗМЕНЕНИЯ В НАЛОГОВОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ:
ЗАВЕРШЕНИЕ ДЕСЯТИЛЕТНЕЙ ДИСКУССИИ
Аннотация: в статье рассматриваются SaaS-соглашения и исторические
подходы к их квалификации. Существовавший более 10 лет спор о возможной
квалификации SaaS-соглашений как лицензионных договоров связывается
авторами главным образом с стремлением IT-компаний воспользоваться
налоговой льготой на НДС. С изменением условий применения указанной
льготы с 2021 г., по мнению авторов, подойдет к своему логическому завершению и дискуссия относительно правовой природы таких соглашений.
Ключевые слова: SaaS-соглашения; программное обеспечение как услуга;
предоставление доступа к программному обеспечению; налоговые льготы; налог на добавленную стоимость.

юридической науке на протяжении уже более 10 лет ведутся дискуссии относительно правовой природы SaaS-соглашений (от англ.
Software as a Service — «программное обеспечение как услуга»), представляющих собой договоры «на предоставление удаленного доступа к
функционалу программного обеспечения»1.
Первые научные публикации, посвященные правовому анализу SaaSсоглашений, датируются периодом 2010–2011 гг2. При этом сам термин
SaaS вошел в обиход еще раньше3. Это было связано с взрывным развитием
1
2

Савельев А. И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. 3-е
изд., перераб. М. : Статут, 2020. С. 565–566.
См. первые публикации по данной проблематике: Ситдикова Л. Б. Вопросы современного
состояния и нормативно-правового регулирования отношений в сфере оказания информационных услуг // Юридический мир. 2010. № 6. С. 41–43 ; Разуваев В. Софт как услуга //
ЭЖ-Юрист. 2010. № 5. С. 16 ; Савельев А. И. Отдельные вопросы применения норм об исчерпании прав в отношении программ для ЭВМ // Вестник гражданского права. 2011. № 3.
С. 102–128 ; Серов А. SaaS: программное обеспечение или услуга? // ЭЖ-Юрист. 2011. № 17.
С. 4 ; Дорохова Н. А. Договоры об информационно-правовом обслуживании // Информационное право. 2011. № 2. С. 16–20 ; Попов Р. Программное обеспечение как услуга: правовая
природа // Хозяйство и право. 2011. № 8. С. 30–35.
Шинкаренко П. Юридические особенности SaaS-соглашений // Директор информационной
службы. 2009. № 1. URL: https://www.osp.ru/cio/2009/01/5791288; Гусев Г. SaaS: ПО в аренду.
Недорого // Компьютер Пресс. 2009. № 4. С. 18–20.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

рынка IT-услуг, связанных с предоставлением удаленного доступа к облачным
сервисам1, которое продолжается и по сей день. Так, по оценкам аналитиков объем российского рынка публичных облачных услуг по итогам 2020 г.
достиг 90,6 млрд руб2.
Традиционно в науке выделялись 2 варианта квалификации SaaS-соглашений:
— как лицензионных договоров;
— как договоров возмездного оказания услуг.
Примечательно, что в отдельных работах высказываются позиции относительно возможной квалификации SaaS-соглашений и как договоров аренды3,
однако в подавляющем большинстве исследований такой вариант не рассматривается в принципе4.
Это объясняется тем, что объектами договора аренды в силу ст. 607 ГК РФ
могут быть лишь индивидуально-определенные и непотребляемые вещи, к
которым нельзя отнести программы для ЭВМ (далее в статье — ПО), которое, к тому же находится вне контроля пользователя5. Следует отметить,
что А. И. Савельев допускает также квалификацию SaaS-соглашений как
смешанных или вовсе непоименованных6.
Резюмируя, главным образом дискуссия относительно квалификации
SaaS-соглашений сводилась к вопросу, являются ли такие соглашения лицензионными договорами или же договорами возмездного оказания услуг.
Первый подход основывается на том, что перечень способов использования произведения, установленный п. 2 ст. 1270 ГК РФ, не является закрытым7,
1
2
3

6
7

Соколов Д. Важная тенденция — взрывное развитие SaaS // Банковские технологии. 2011.
№ 8. С. 18.
Рейтинг «ТМТ Консалтинг»: Российский рынок облачных услуг 2020–2021 // URL: https://spbit.
ru/news/n196269/.
Меликов У. А. Гражданско-правовые проблемы, связанные с сервером // Вестник ЮУрГУ. Серия «Право». 2016. № 1. С. 79–84. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/grazhdansko-pravovyeproblemy-svyazannye-s-serverom (дата обращения: 12.01.2022).
Абдуллина Э. И. Правовые аспекты создания и использования сложных объектов интеллектуальных прав в виртуальной реальности // Актуальные проблемы российского права.
2017. № 9 (82). С. 147–152. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovye-aspekty-sozdaniyai-ispolzovaniya-slozhnyh-obektov-intellektualnyh-prav-v-virtualnoy-realnosti (дата обращения:
12.01.2022) ; Веселкова Е. Е., Зюзин А. В. Правовое регулирование программного обеспечения как услуги облачных сервисов // Universum: экономика и юриспруденция. 2021. № 9
(84). С. 13–18. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovoe-regulirovanie-programmnogoobespecheniya-kak-uslugi-oblachnyh-servisov (дата обращения: 12.01.2022).
Савельев А. И. Правовая природа «облачных» сервисов: свобода договора, авторское право
и высокие технологии // Вестник гражданского права. 2015. № 5. С. 62–99 // СПС «КонсультантПлюс». См. также: Карпычев В. Ю., Карпычев М. В., Шальнова Ю. П. Особенности правового регулирования оборота программного обеспечения, реализуемого на основе SaaSтехнологий // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 4 (40). С. 141–146. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-pravovogoregulirovaniya-oborota-programmnogo-obespecheniya-realizuemogo-na-osnove-saas-tehnologiy
(дата обращения: 12.01.2022).
Савельев А. И. Правовая природа «облачных» сервисов: свобода договора, авторское право и высокие технологии // Вестник гражданского права. 2015. № 5. С. 62–99 // СПС «КонсультантПлюс».
Савельев А. И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. 3-е
изд., перераб. М. : Статут, 2020. С. 566–567.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

в связи с чем использование ПО по модели SaaS также может быть одним из
способов использования.
В свою очередь, в пользу квалификации SaaS-соглашений как договоров
возмездного оказания услуг приводятся аргументы, связанные с фактическим характер взаимоотношений сторон и техническими особенностями
предоставления удаленного доступа к ПО1, в том числе с тем, что при SaaSсоглашениях никакие программы на устройство пользователя не устанавливаются2.
В 2015–2020 гг. в доктрине, наконец, сформировался единообразный
подход в отношении квалификации таких соглашений. В частности, А. И. Савельев3, Л. В. Санникова и Ю. С. Харитонова4 приходят к единому мнению о
том, что для SaaS-соглашений наиболее характерна именно модель оказания
услуг.
Несмотря на теоретическую обоснованность спора о правовой природе
таких соглашений, представляется, что его первопричиной стало не столько
наличие сторонников квалификации SaaS-соглашений как лицензионных договоров в юридической науке, сколько куда более приземленное стремление
участников бурно растущего цифрового рынка воспользоваться налоговой
льготой по НДС, тем самым обосновав ее применение. На это неоднократно
обращали внимание и ученые5, и представители консалтинговых компаний6.
Речь идет о налоговой льготе, предусмотренной пп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ,
которая заключается в освобождении от НДС реализации исключительных
прав на ПО и прав на его использование7.
Данная льгота появилась в НК РФ в 2007 г8. В этот же период во всем
мире, в том числе в РФ, начали распространяться SaaS-соглашения. IT-ком1
2

4
5

7
8

Савельев А. И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. 3-е
изд., перераб. М. : Статут, 2020. С. 568–570.
Карпычев В. Ю., Карпычев М. В., Шальнова Ю. П. Особенности правового регулирования оборота программного обеспечения, реализуемого на основе SaaS-технологий // Юридическая
наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 4 (40). С. 144–145.
URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-pravovogo-regulirovaniya-oborota-programmnogo-obespecheniya-realizuemogo-na-osnove-saas-tehnologiy (дата обращения: 12.01.2022).
См. ук. выше. См. также: Савельев А. И. Правовая природа «облачных» сервисов: свобода
договора, авторское право и высокие технологии // Вестник гражданского права. 2015. № 5.
С. 62–99 // СПС «КонсультантПлюс».
Санникова Л. В., Харитонова Ю. С. Цифровые активы: правовой анализ : монография. М. : 4
Принт, 2020. 304 с. // СПС «КонсультантПлюс».
См.: Веселкова Е. Е., Зюзин А. В. Правовое регулирование программного обеспечения как
услуги облачных сервисов // Universum: экономика и юриспруденция. 2021. № 9 (84). С. 15.
URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovoe-regulirovanie-programmnogo-obespecheniya-kakuslugi-oblachnyh-servisov (дата обращения: 12.01.2022) ; Савельев А. И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. 3-е изд., перераб. М. : Статут, 2020. С. 568.
Неприятная особенность IT-сектора в том, что не на что уменьшать НДС // Коммерсантъ. 2020. 9
июл. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4405898; Л. Харитонова. Начисление НДС по лицензионному договору // Официальный сайт юридической компании «Зарцын и партнеры». URL: https://
zarlaw.ru/lifehacks/articles/spornye-voprosy-nachisleniya-nds-po-litsenzionnomu-dogovoru/.
Пп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ в ред. Федерального закона от 19.07.2007 № 195‑ФЗ.
См.: Федеральный закон от 19.07.2007 № 195‑ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части формирования благоприятных налоговых
условий для финансирования инновационной деятельности».

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

пании, воспользовавшись неизвестностью модели SaaS для отечественного
правопорядка, начали определять соглашения о предоставлении удаленного
доступа к ПО как лицензионные договоры, что позволяло им на протяжении
достаточно длительного времени оптимизировать налоговые издержки.
В свою очередь, квалификация SaaS-соглашений как договоров возмездного
оказания услуг была невыгодна бизнесу, так как услуги, в отличие от передачи прав на программное обеспечение, подлежали обложению НДС.
К середине второго десятилетия, однако, лазейка начала постепенно
«закрываться», что было связано как с публикацией специальных разъяснений Минфином России, так и прецедентными делами в судебной практике1.
Так, в 2016 г. Минфин разъяснил, что услуги, которые оказываются в
рамках договоров, включающих отдельные элементы лицензионных соглашений, подлежат налогообложению НДС в общеустановленном порядке2.
К аналогичным выводам пришел и Верховный Суд РФ, который указал, что
операции подлежат обложению НДС в случае передачи прав на ПО в рамках
иных договоров, в том числе смешанных, включающих все элементы лицензионных договоров3.
В 2020 г. был принят Федеральный закон от 31.07.2020 № 265‑ФЗ (так
называемый «налоговый маневр»), которым были существенно изменены
условия применения рассмотренной льготы по НДС4. В новой редакции пп. 26
п. 2 ст. 149 НК РФ, вступившей в силу с 2021 г.5, освобождение от НДС осталось
только в отношении реализации прав на ПО, включенное в реестр российских программ для ЭВМ и баз данных, который ведет Минцифры6. При этом
условия и вид договора значения не имеют7.
В свою очередь, иностранное ПО, а также ПО, не включенное в упомянутый реестр, объем использования которого пока значительно превышает
использование ПО, включенного в реестр Минцифры, было выведено из-под
действия льготы.
Вместе с тем помимо описанных изменений пп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ
был дополнен положением, посвященным непосредственно самим SaaSсоглашениям. Так, НК РФ теперь прямо признает, что реализация прав на
использование ПО может осуществляться в том числе путем предоставления
удаленного доступа к нему через информационно-телекоммуникационную
сеть «Интернет», что соответствует выработанному в доктрине определению
SaaS-соглашений.
Таким образом, налоговый маневр расширяет возможности налогоплательщика, так как при применении льготы по НДС отпала необходимость
1
2
3
4
5
6
7

Решение Арбитражного суда г. Москвы от 08.04.2015 по делу № А40-56211/14-90-70.
См.: письмо Минфина России от 30.11.2016 № 03-07-08/70744. См. также письмо Минфина от
27.11.2018 № 03-07-07/85571.
Определение Верховного Суда РФ от 12.11.2018 № 305-КГ18-17913 по делу № А40206114/2016.
Пп. «а» п. 1 ст. 1 Федеральный закон от 31.07.2020 № 265‑ФЗ «О внесении изменений в часть
вторую Налогового кодекса Российской Федерации».
П. 2 ст. 2 Федерального закона от 31.07.2020 № 265‑ФЗ «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации».
См.: приказ Минкомсвязи России от 11.06.2019 № 278.
Письмо Минфина России от 20.11.2020 № 03-07-08/101332.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

заключать определенный вид договора, он может быть любым, главным
условием является приобретение пользователем права на использование
ПО1. Соответственно, налоговые риски в отношении SaaS-соглашений c 2021 г.
сошли на нет, Федеральный закон от 31.07.2020 № 265‑ФЗ фактически легализовал SaaS-соглашения с точки зрения налогового законодательства.
С другой стороны, ограничение на применение налоговой льготы в виде
обязательности наличия ПО в реестре Минцифры значительно сужает число
ее возможных получателей. IT-компании, ПО которых не включено в такой
реестр, с вступлением в силу изменений в пп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ были
лишены главного преимущества структурирования SaaS-соглашений как
лицензионного договора — льготы по НДС, причем независимо от квалификации заключаемых ими SaaS-соглашений.
Представляется, что одновременно с этим подойдет к своему логическому
завершению и дискуссия относительно возможного лицензионного характера
SaaS-соглашений. Споры, ранее подогреваемые заинтересованностью ведущих
участников рынка IT-услуг в оптимизации налоговых издержек (и, соответственно, их юристами), теперь, как представляется, значительно сократятся,
а организации, предоставляющие пользователям возможность удаленного
доступа к информационным сервисам, будут структурировать соглашения
об их использовании по модели оказания услуг, а не лицензионного договора.
В подтверждение нашего вывода можно привести владельца агрегатора
такси премиум-класса «Wheely», который до 2021 г. именовал соглашение об
использовании своего сервиса как лицензионный договор2, однако с 1 января
2021 г. соответствующее соглашение стало именоваться «Условия использования» и структурироваться по модели оказания услуг, на что теперь прямо
указывается в самом соглашении3.
С изменением условий получения налоговой льготы по НДС на предоставление права использования ПО отпало и стремление участников рынка во
что бы то ни стало квалифицировать соглашения о предоставлении доступа
к информационным сервисам как лицензионные договоры.
Кузнецов Кирилл,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
310099@bk.ru

СОВРЕМЕННЫЕ СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ
АВТОРСКИХ ПРАВ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в статье предлагается краткий обзор основного перечня
проблем регулирования оборота объектов авторского права в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Рассматриваются
1
2
3

Отчуждение исключительного права для SaaS-соглашений не свойственно.
URL: https://wheely.ltd/ru/legal/russia/for-users/license-agreement.
URL: https://wheely.ltd/ru/legal/russia/for-users/terms/2021-01-01.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

возможные способы разрешения этих проблем благодаря отдельным существующим технологиям.
Ключевые слова: авторское право, интеллектуальная собственность,
информационно-телекоммуникационная сеть «Интернет».

раво интеллектуальной собственности — одна из наиболее подверженных влиянию технологических факторов отрасль права. Начавшись, в сути своей, с внедрения первой массовой технологии копирования — книгопечатания, право интеллектуальной собственности претерпевает значительные изменения следуя новшествам в сферах передачи,
хранения и копирования информации. Пожалуй, самым значимым из таких
изменений, за последние несколько десятилетий, стал запуск и постепенное повсеместное распространение сети «Интернет».
В силу характера информации, распространяемой в сети: «оторванности»
ее от какого-либо индивидуализируемого материального носителя, простоты
копирования, и, как следствие — несанкционированного воспроизведения,
традиционные способы охраны объектов интеллектуальной собственности
не функциональны для таких данных.
Кроме того, попытки исключительно правовой регламентации вопроса,
предпринятые по всему миру — «Закон об авторском праве в цифровую
эпоху» в США, директива ЕС «О гармонизации некоторых аспектов авторских и смежных прав в информационном обществе», «Окинавская хартия
глобального информационного общества», договоры ВОИС по авторскому
праву и исполнениям и фонограммам, а также другие международные и
региональные НПА не привели к выработке эффективной стратегии защиты
объектов интеллектуальной собственности в Интернете.
Вышенаписанное приводит к мысли о необходимости совмещения не
только нормативного регулирования, способного обеспечить единую общемировую систему отслеживания случаев использования объектов интеллектуальной собственности, но и технических средств, учитывающих специфику
самих этих объектов.
Существует два основных направления развития таких технических
средств. Первые направлены на установление неразрывной связи объекта и
его автора и представляют собой, по большей части, разнообразные способы
шифрования информации одного вида в информации другого. К примеру,
занесение текстовых данных в графические единицы изображение — подвид
стеганографического шифрования, такая методика активно применяется
уже какое-то время.
Вторая категория — более сложные в реализации совокупности компьютерных алгоритмов, позволяющие, гипотетически, контролировать
факты создания, копирования и передачи объектов авторского права. То
есть выполнять предназначение всего прав интеллектуальной собственности для объектов, распространяемых в сети «Интернет». На данный момент,
программных комплексов, способных исчерпывающе выполнять все эти
функции в полной мере не существует. Перспективными в этой области,
на мой взгляд, являются две разработки, на данный момент, постепенно
внедряемые в оборот.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Технология невзаимозаменяемых токенов (NFT) — это уникальный блок
информации, доступ к ознакомлению, с которым, открыт для любого участника оборота, а изменение, в свою очередь, возможно только для продавца и
покупателя при совершении действий по отчуждению или лицензированию
объекта ИС. Более того, сам токен может служить ключом доступа к данным,
в том числе — для ознакомления и копирования. Эта технология, в теории,
позволит решить все проблемы оборота интеллектуальной собственности
в Интернете, но только для отдельных ее объектов.
Немаловажной также является и особенность цифровой среды Интернета, а именно массивность объемов информации, обращающейся там, что
не позволяет говорить о целесообразности каких-либо попыток создания
контрольных органов, деятельность внутри которых будет осуществляться
людьми, что подводит ко второй технологии. Она также говорить о контроле
уже участвующих в обороте объектов ИС, а именно, интересным кажется
создание алгоритмов, способных к определению фактов неправомерного
использования объектов ИС. К примеру, система Content ID (Google) и подобные ей, используя заранее созданный с согласия правообладателя «оттиск»,
к примеру, аудио произведения, способна выявить появление этого произведения без согласия самого правообладатели. Проблема таких систем,
в настоящий момент, заключается в их ограниченном применении лишь
компаниями-разработчиками в пределах их собственных интернет-сервисов, а также необходимость обращения правообладателя для внесения его
произведения в реестр охраняемых системой.
Частным случаем для текстовой информации являются известные всем
базы данных научных работ, благодаря которым можно определять степень и количество заимствований. Однако все эти системы обладают тем же
перечнем недостатков, среди самых очевидных из которых: необходимость
обращения к базе данных для выявления неправомерного использования
чужих работ для каждого конкретного случая и их замкнутость в рамках
ранее занесенных данных.
Подводя итог, следует отметить, что, несмотря на существующий уже несколько десятилетий запрос от правообладателей и неоднократные попытки
законодателей разных странах, вопрос охраны объектов интеллектуальной
собственности в Интернете однозначно не решен. Однако разрешение проблемы теоретически возможно, и инструменты для этого уже существуют,
хотя и находятся на ранней стадии развития.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Лашков Максим,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
Maks-laschkov@yandex.ru

ПРОБЛЕМАТИКА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в докладе проведен анализ российского законодательства о
защите прав интеллектуальной собственности на объекты, расположенные в сети «Интернет» с целью установления существующих проблем
интеллектуальных прав в сети «Интернет». Существующие в Гражданском кодексе РФ меры, которые направлены на защиту исключительных
прав в сети «Интернет» в реалиях современности не всегда способны осуществить такую защиту. Законодательное регулирование деятельности
информационных посредников с целью обеспечения охраны интеллектуальных прав в сети «Интернет» на сегодняшний день является одним из
самых актуальных проблем в охране интеллектуальной собственности
не только в российском, но и в зарубежном праве. Актуальность проблемы
защиты авторских прав в Интернете состоит в том, что не все возможности защиты авторских прав, заложенные в нормах ГК РФ, реализуются
на практике. Результатом изучения поставленной проблемы является
установление способов борьбы с проблемой пиратства в Интернете.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, авторские права,
Интернет, способы нарушения, информационная сеть, гражданское законодательство, плагиат, пиратство.

раво интеллектуальной собственности в целом и защита прав в настоящее время имеет широкую популярность и находится в центре
внимания собственников интеллектуальных прав. Положения ГК об
авторских правах не охватывают должным образом регулирование сети
«Интернет», в связи, с чем в законодательстве имеются серьезные пробелы.
Статья 1225 Гражданского кодекса определяет интеллектуальную собственность как результаты интеллектуальной деятельности и приравненными к ним средствами индивидуализации юридических лиц, товаров, работ,
услуг и предприятий1.
Общий перечень произведений, являющихся объектами авторских прав,
закреплен в ст. 1259 ГК РФ. В настоящий момент в российском законодательстве отсутствует регулирование отношений, связанных с использованием
объектов интеллектуальной собственности в Интернете.
В Гражданском кодексе РФ есть упоминание о публикации информации
в сети «Интернет», но нет регулирования правовых отношений во всемирной системе объединенных компьютерных сетей для хранения и передачи
информации Интернет.
1

См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) 30 ноября 1994 г. № 51‑ФЗ / http://
www. consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_5142/.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Сегодня глобальная сеть играет важную роль в жизни каждого современного человека. Потому что в информационном пространстве Интернета
собрано огромное количество разной информации.
В настоящее время Интернет — это не просто электронная услуга, а место
для жизни и работы многих людей. Многие люди используют сеть для общения, покупок, оплаты счетов, ведения бизнеса. Все желающие могут найти в
Интернете интересную информацию на самые разные темы.
Публикация произведения в сети «Интернет» является его обнародованием, что в соответствии со ст. 1256 ГК РФ считается достаточным основанием
для предоставления охраны исключительного права на это произведение.
Сфера правоотношений в сети «Интернет» во многом пересекается со
сферой регулирования авторского права. Размещение объектов, охраняемых
авторским правом в сети «Интернет», не меняет положений об их охране.
Многие авторы выкладывают результаты интеллектуальной деятельности в Интернет с целью дополнительного заработка. Это способствует
появлению такого явления, как цифровое пиратство.
Пиратство является распространенным явлением в РФ и нарушает исключительные и личные неимущественные права авторов. Цифровым пиратством является незаконная практика скачивания, а также копирования и
распространения защищенных объектов авторского права в цифровой форме
потребителями без получения разрешения правообладателей и выплаты
последним соответствующей денежной компенсации.
Нарушением авторских прав в сети является пиратство и контрафакция.
Присвоение авторства на размещенные в Интернете произведения, есть
плагиат.
Виды интернет-пиратства:
Видеопиратство.
Аудиопиратство.
Нелегальное использование программного обеспечения, нелегальное
использование литературных, научных произведений, текстов, графики,
рисунков и других подобных объектов авторского права.
Видеопиратством признается нелегальное распространение копий фильмов, телепередач в сети «Интернет», направленное на получение прибыли.
Самыми распространенными случаями сегодня нарушения авторского
права, дающими основание для защиты через суд, выступают: пиратская
деятельность; копирование, переоформление или кража данных, связанных с
распоряжением правами без соглашения собственников, плагиат (нарушение
прав интеллектуальной собственности) и др. Литературные произведения
являются наиболее частым объектом правонарушений в информационнотелекоммуникационной сети «Интернет». Люди легко присваивают себе
авторство на размещенные в Интернете произведения.
Нарушение авторских прав в сети «Интернет» — это незаконное использование или присвоение авторства оцифрованного материала, защищенного
авторским правом, такого как программное обеспечение, музыкальные
композиции, фильмы, книги, компьютерные игры. Основными способами
нарушения авторских прав в сети «Интернет» является незаконное создание копий авторского произведения и продажа данных копий, передача их
92

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

третьим лицам, либо перепродажа приобретенной копии, тогда как презумпция свободного использования объектов авторского права должна стать
основной концепцией современного подхода защиты интеллектуальной
собственности в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»,
если правообладатель не заявит об ином.
Способы защиты прав авторов сети «Интернет» не имеют явных отличий
от традиционных способов защиты авторских прав, но в то же время в сети
«Интернет» довольно трудно выявить и отследить нарушения, и еще труднее встать на защиту своих прав, ведь найти и представить подтверждение
нарушения своих авторских прав обязан сам автор произведения. Главное
отличие от традиционной защиты, состоит в том, что легкость копирования.
Специфика сети «Интернет» усложняет защиту авторских прав потому
как сложно установить нарушителя. Поэтому необходимо развивать защиту
интеллектуальных прав в сети «Интернет».
Усложняет защиту прав в сети, то что по законодательству автор должен
доказать что нарушитель знал о том, что автор не заключал лицензионных
договоров или договоров об отчуждении исключительных прав на данное
произведение. Большинство пользователей Интернета ежедневно свободно
обмениваются в Сети всевозможными видео- и аудиоматериалами, не спрашивая на это разрешения правообладателей. Поэтому не всегда автор может
доказать виновность нарушителя, при этом должен уведомить нарушителя
о факте нарушения исключительных прав и потребовать удалить источник
нарушения прав1.
Многие страны используют специальные законы, регулирующие авторские права в сети «Интернет».
В РФ авторское право регулируется нормами ч. IV ГК РФ. Отдельных правовых актов о нарушениях прав в Интернете не принималось.
Кроме того, одна из проблем интеллектуальных прав в Интернете заключается в том, что разные авторы в своей повседневной работе заимствуют
друг у друга суть, содержание и основной смысл произведения, изменяя при
этом литературную форму, название и т. д., чем наносят имущественный
ущерб автору. При этом с законодательной точки зрения не нарушена ни
одна правовая норма.
При анализе случаев нарушения авторских прав можно выделить несколько факторов, которые являются причинами нарушения авторских прав
в сети «Интернет»2:
1. К экономическим причинам можно отнести ценообразование, доступ
граждан к высокоскоростному Интернету, повышенный товарообмен.
2. К социальным причинам относятся свобода информации, выражения
собственного мнения, развитие человеческого капитала.
3. Существуют и правовые причины: невнятность и слабая регламентированность законодательства, низкий уровень правосознания населения, раз1
2

См.: Оганян В. А. Правовая уязвимость объектов авторского права в сети: причины и способы
разрешения // Проблемы экономики и юридической практики. 2017. № 6. С. 182–185.
См.: Щербак Н. В. Авторское право : учебник для бакалавриата и магистратуры. М. Юрайт,
2017.С. 51.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

вития правового нигилизма и правового инфантилизма, которые являются
некими катализаторами нарушений.
Защита авторских прав требует соблюдения специальной процедуры
определения этого приоритета, которая обеспечивается патентами, а не
авторскими правами. Защита авторских прав во всемирной паутине — один
из наименее проработанных вопросов законодательства.
В настоящее время существуют различные варианты защиты от несанкционированного копирования данных. Например, некоторые сайты не ограничивают доступ к информации, а просто делают невозможным копирование
на них текста или изображения. Другие сайты блокируют доступ пользователей к сайту.
Федеральный закон от 02.07.2013 № 187‑ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты
интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях»
определяет порядок защиты интересов правообладателей и устанавливает
механизм взаимодействия Роскомнадзора и информационных посредников
при блокировке нелегального контента. При обнаружении незаконно используемых в Интернете произведений правообладатель обращается в Мосгорсуд
за вынесением определения о назначении обеспечительных мер. Это определение направляется в Роскомнадзор, который, в свою очередь уведомляет
о необходимости устранить нарушения хостинг-провайдера, а последний в
течение одного дня информирует об этом владельца сайта. Если владелец
сайта не реагирует на предписание Роскомнадзора, ограничить доступ к
спорному контенту обязан хостинг-провайдер. Если же бездействует и он,
Роскомнадзор направляет аналогичное требование интернет-провайдеру.
К сожалению, в настоящее время действие Закона № 187‑ФЗ распространяется только на фильмы1.
Существует три основных способа защиты авторских прав в Интернете:
Отправление писем и претензий собственнику сайта или хостинг-провайдеру.
Судебный спор.
Взаимодействие с поисковыми сервисами для удаления страниц из результатов поиска.
Одной из основных проблем при разрешении споров в сфере авторского
права и в российской и зарубежной судебной практике является проблема
обеспечения доказательств.
В странах СНГ уже сформировалась обширная практика по защите авторских прав в Интернете, при этом наиболее сложными моментами всё еще
остаются:
Определение виновного в нарушении лица;
Определения размера ущерба, который нанесен правообладателю, а также
его обоснование.
При этом практически не используется крайне популярный в США инструмент: удаление сайта-нарушителя из поисковых результатов.
1

См.: Федеральный закон от 02.07.2013 № 187‑ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в
информационно-телекоммуникационных сетях» // СЗ РФ, 08.07.2013, № 27. Ст. 3.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Долгое время сфера Интернета не была урегулирован правом, но со временем потребовался контроль над ней. С конца 1999 г. российское государство
постепенно начинает рассматривать Интернет как предмет регулирования
и постепенно количество судебной практики по защите авторских прав в
сети «Интернет» растет.
Таким образом, данная отрасль права недостаточно урегулирована. Необходимым является принятие специализированных законов, которые будут
разъяснять права авторов на результаты их интеллектуальной собственности; защиту авторского права, и интеллектуальной собственности в целом,
нужно выносить отдельным пунктом в ГК РФ. Суды, пока эти проблемы не
будут решены законодательно, не смогут рассматривать данные споры без
затруднений и в короткие сроки1.
Кроме этого, для решение данной проблемы необходимо также2:
1) Создать единый международный акт по регулированию и защите авторских прав в сети «Интернет».
2) Создать органы, которые будут осуществлять контроль за соблюдением
авторских прав в интернет-пространстве, на уровне каждой страны, руководствуясь единым международным законом.
3) Проводить мероприятия для расширения познания населения в области
авторских прав.
4) Ужесточить ответственность за нарушение авторских прав в сети «Интернет».
На сегодняшний день ни одно из государств не имеет полного кодифицированного нормативного правового акта, регулирующие правоотношения в
сети «Интернет». Законодательная база в сфере охраны интеллектуальной
собственности в сети «Интернет» постоянно развивается и совершенствуется.
Таким образом, существует множество нарушений авторских прав в сети
«Интернет». Проблема интернет-пиратства является глобальной и каждая
страна в поисках правовых способов борьбы с нарушением авторских прав
в сети «Интернет», при этом законодательным мерам должна отводиться
важнейшая роль в борьбе с нарушением авторских прав в сети «Интернет».
Необходимость защиты интеллектуальной собственности в Сети обоснована потребностью в защите авторских прав для поддержания собственного
процветания и развития государства3.
Можно предположить, что защита авторских прав в Интернете станет
более эффективной, если появится возможность привлечь к ответственности владельцев интернет-страниц, на которых пользователи имеют право
публиковать объекты, нарушающие авторские права, без ограничений.
Проблемы защиты авторских прав в Интернете как одном из важнейших
источников информации становятся всё более актуальными с каждым днем,
поскольку глобальная сеть растет и быстро развивается.
1
2

См.: Бердинская, А. Е. Актуальные проблемы защиты авторских прав в сети «Интернет» //
Молодой ученый. 2020. № 5 (295). С. 181–183. URL: https://moluch.ru/archive/ 295/66912/.
См.: Муравьева Е. В. Гражданско-правовые способы защиты результатов интеллектуальной
деятельности в сети «Интернет» // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2018. № 10. С. 72–74.
См.: Плинская М. А. Защита авторских прав в сети «Интернет» // Актуальные исследования.
2020. № 11 (14). С. 39–43.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Макаров Алексей,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
am5248169@gmail.com

ОХРАНОСПОСОБНОСТЬ
ХОРЕОГРАФИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В TIKTOK
Аннотация: в докладе обоснована необходимость признания хореографических произведений в TikTok охраноспособными. На примере зарубежной
практики исследован вопрос о возможности признания непродолжительных хореографических произведений, опубликованных в сети «Интернет»
охраноспособными. Сделан вывод об отсутствии препятствий для признания хореографических произведений в TikTok охраноспособными.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, интеллектуальные права в сети «Интернет», авторское право, хореографические произведения, охраноспособность хореографических произведений, TikTok.

ikTok — это платформа, предназначенная для создания, просмотра и
обмена короткими видеороликами различного содержания. TikTok
принадлежит китайской компании ByteDance Ltd., которая запустила
платформу на мировом рынке в 2018 г.1 В сентябре 2021 г. количество пользователей платформы превысило 1 млрд2.
Немалое число людей было привлечено на платформу появившимися на
ней «танцевальными челленджами» (англ. dance challenge). Основной смысл
«танцевального челленджа» заключается в том, чтобы повторить танец,
созданный и опубликованный на платформе одним из пользователей, под
музыку и опубликовать видео исполнения у себя в профиле.
Если «танцевальный челлендж» повторит большое количество пользователей, это может принести создателю танца большую известность, в том
числе и за пределами платформы. Нередко музыкальные исполнители и
известные бренды приглашают создателя танца к сотрудничеству. Показательной является история Haley Sharpe, девушки-подростка из США, которая
в декабре 2019 г. опубликовала у себя в профиле TikTok видео придуманного
и исполненного ею танца под песню «Say so» американской исполнительницы Doja Cat. Видео быстро стало популярным и помогло девушке набрать
больше миллиона подписчиков в своем аккаунте на платформе. К тому же,
вскоре Haley предложили работу в одном из танцевальных шоу, а Doja Cat
пригласила Haley исполнить этот танец в официальном музыкальном клипе
на свою композицию3.
1
2
3

TikTok // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/?curid=7656934&oldid=119092022 (дата
обращения: 04.01.2022).
Миллиард раз спасибо! // TikTok Сообщество. 2021. URL: https://newsroom.tiktok.com/ru-ru/
thanks-for-billion-ri (дата обращения: 04.01.2022).
Ali Johnson. Copyrighting TikTok Dances: Choreography in the Internet Age // Washington Law
Review. 2021. T. 96. № 3. С. 1225–1274.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Широкое внимание общественности и СМИ привлекла история американки Jalaiah Harmon, придумавшей танец «Renegade», который стал популярен в сети «Интернет» в феврале 2020 г. Танец стал настолько известен, что
его стали исполнять не только тиктокеры, но и зарубежные звезды, в том
числе Lizzo, Kourtney Kardashian, David Dobrik, Stray Kids. Из-за того, что танец
повторяли пользователи TikTok с бо́ льшим числом подписчиков, Jalaiah
долгое время не могла получить признание и коммерциализировать свое
творчество. В конце концов, девушке удалось привлечь внимание медиа,
которые помогли ей доказать, что именно она является автором танца. Благодаря этому Jalaiah получила возможность заключить выгодные соглашения с
NBA и Epic Games. Танцевальная студия Dance411 предложила Jalaiah работу,
а музыкант Sufjan Stevens попросил девушку принять участие в съемках
музыкального клипа1.
Большинство пользователей сталкивается с такими же проблемами, как
Jalaiah. Пользователи TikTok при повторении чужого танца не указывают имя
автора оригинального танца, в связи с чем другие пользователи не всегда
могут ознакомиться с оригиналом, автор танца не получает новых подписчиков, а в сознании пользователей не возникает ассоциативной связи между
танцем и его автором.
В таком случае автор оригинала, чтобы защитить свои права, должен
обратиться к существующим механизмам права интеллектуальной собственности. Тем не менее по ряду причин это не всегда возможно. Танцы, созданные пользователями платформы имеют особенности, которые затрудняют
решение вопроса об их охраноспособности. К таким особенностям можно
отнести небольшую продолжительность танца, использование большого
количества неохраняемых элементов и другие.
В соответствии со ст. 1259 ГК РФ хореографические произведения являются объектом авторских прав, значит для того, чтобы быть охраносспособным хореографическое произведение должно представлять собой результат
творческой деятельности и быть выражено в объективной форме.
Гражданское законодательство России не содержит определения хореографического произведения. В доктрине предлагается определять хореографическое произведение как «произведение, состоящее из совокупности
танцевальных элементов (движений и поз, составляющих хореографический
текст, а в некоторых случаях и пантомим), расположенных в определенной
последовательности с целью создания цельного хореографического образа
в рамках единой концепции с наложением музыкального сопровождения
или без такового. Хореографическое произведение может отличаться определенным авторским стилем»2.
Отечественная судебная практика не отличается обилием споров, предметом которых является хореографическое произведение, что не позволяет
нам увидеть, как российские судьи понимают и раскрывают признаки хореографического произведения. В такой ситуации лучше обратиться к судебной
1
2

Ali Johnson. Copyrighting TikTok Dances: Choreography in the Internet Age. С. 1226.
Кирсанова К. А. Интеллектуальные права на хореографическое произведение, его исполнение и постановку : дис. ... канд. юрид. наук. Российский государственный университет правосудия, М., 2016.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

практике США, в которой в последние годы были несколько громких споров,
связанных с хореографией.
Американский Закон об авторском праве 1976 г. в соответствии с параграфом 102 предоставляет правовую охрану хореографическим произведениям
при условии их оригинальности и объективной формы выражения, однако
так же как ГК РФ не содержит его определения.
В конце 2018 — начале 2019 г. пять исполнителей обратились в Окружной
суд Калифорнии с иском к компании Epic Games о нарушении авторских прав
на хореографическое произведение. Компания Epic Games по мнению истцов
незаконно использовала их хореографические произведения для создания так
называемых «emotes» в компьютерной игре Fortnite. «Emotes» — это танцевальные движения или другие действия которые могут быть исполнены персонажем игрока при нажатии определенной клавиши. При создании «emotes»
разработчики игры черпают вдохновение в поп-культуре и сети «Интернет».
В соответствии с позицией Верховного суда США по делу Fourth Estate
Public Benefit Corp. v. Wall-Street.com1 всем истцам было предложено сначала
обратиться в Бюро регистрации авторских прав США за регистрацией авторских прав на хореографические произведения. На данный момент Бюро
рассмотрело три из пяти заявок. По результатам рассмотрения Бюро зарегистрировало авторские права только на одно хореографическое произведение,
которое называется «The Floss». Двум другим заявителям было отказано.
Бюро указало, что хотя придуманные заявителями движения оригинальные и творческие, они не являются хореографическими произведениями по
смыслу Закона об авторском праве 1976 г., а представляют собой простые
движения, не подлежащие правовой охране2.
Данный пример хотя напрямую и не связан с платформой TikTok, но хорошо показывает перспективы рассмотрения заявок на регистрацию авторских
прав на хореографические произведения и то, какими признаками такое
произведение должно обладать для удовлетворения заявки.
Сотрудники Бюро при рассмотрении заявок на регистрацию авторских
прав пользуются Сборником практик Бюро регистрации авторских прав
США. В указанном Сборнике содержится перечень элементов, наличие которых может свидетельствовать о том, что танец является хореографическим
произведением по смыслу Закона об авторском праве 1976 г.
В соответствии с параграфом 805.2. Сборника хореографическое произведение обычно, но не обязательно, содержит один или несколько следующих
элементов:
1) Ритмичные движения в определенном пространстве. Хореография исполняется посредством физических движений тела танцора в определенной
последовательности и в определенной пространственной среде, такой
как сцена.
2) Композиционная аранжировка. Хореографическое произведение представляет собой связанную серию танцевальных движений и паттернов,
1

Fourth Estate Public Benefit Corp. v. Wall-Street.com // Википедия. URL: https://
en.wikipedia.org/w/index.php?title=Fourth_Estate_Public_Benefit_Corp._v._Wall-Street.
com&oldid=1058865493 (дата обращения: 05.01.2022).
Ali Johnson. Copyrighting TikTok Dances: Choreography in the Internet Age. С. 1256.

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

организованных в единое, связное и выразительное композиционное
целое. Не охраняются движения, представляющие собой обычную двигательную активность, соревновательные маневры, а также танцевальные
шаги и движения, содержащие незначительный объем творчества.
3) Музыкальное или текстовое сопровождение.
4) Сюжет. Хореографическое произведение может содержать сюжет или
быть абстрактной композицией.
5) Исполнение перед аудиторией.
6) Исполнение профессиональными танцорами.
Многие танцы в TikTok отвечают указанным требованиям, так что можно
считать, что авторы таких танцев могут рассчитывать на регистрацию их
авторских прав по законодательству США.
Что касается Российской Федерации, то действующее законодательство
не содержит препятствий для признания танцев в TikTok охраноспособными,
поэтому этот вопрос будет решаться судами в процессе правоприменения.

Мухина Юлия,
студент,
НИУ ВШЭ
Россия, Москва
yuliafly99@mail.ru

КАК БЛОГЕРАМ ЗАЩИТИТЬ СОБСТВЕННЫЕ ИНФОПРОДУКТЫ?
Аннотация: в статье затронут актуальный вопрос защиты созданного
блогерами авторского контента. Проанализированы основные причины
«похищения» создаваемых блогерами инфопродуктов. Рассмотрены базовые способы защиты прав блогера — автора уникального контента.
Ключевые слова: блогер, инфопродукт, социальная сеть Instagram, способ защиты, контент, плагиат.

настоящее время бизнес все больше и больше переходит в онлайн.
Не для кого не секрет, что многие зарабатывают на ведении блогов
(блог — это веб-сайт, основное содержимое которого — регулярно
добавляемые записи, изображения или мультимедиа1), то есть на выпуске
какого-то полезного для целевой аудитории контента, создании востребованных инфопродуктов (вебинаров, курсов и т.д.), которые интересны
аудитории.
Блогеры часто создают что-то уникальное: на собственном опыте делятся
тем, как преуспеть в ведении бизнеса, записывают вебинары с полезными
советами, создают гайды и чек-листы для тех, кто покупает их курсы. Иными
словами, блогеры являются авторами созданного ими контента.
Сейчас среди блогеров наблюдается жесткая конкуренция за аудиторию.
Ведь чем больше у тебя активной аудитории, тем больше продаж в блоге, тем
больше доход от рекламы, тем больше людей хотят объединиться с тобой
1

См.: URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/812872.

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

для взаимного пиара или для создания общего инфопродукта и т. д. Сегодня каждый блогер стремится создать что-то особенное, чтобы захватить
внимание аудитории и суметь удержать его. Тем более в последнее время
сама социальная сеть Instagram «чинит препятствия» блогерам в ведении
своего дела: очень сильно сокращает охваты (просмотры сториз), не показывает посты, часто удаляет сами сториз, или просто вводит в теневой бан
(это блокировка показа контента пользователям, которые не являются подписчиками, без ведома аккаунта. Если блогер попадает в теневой бан, то
его посты могут видеть только подписчики и только в их ленте будут отображаться использованные опубликованные блогером посты; остальным
пользователям контент, который выкладывает блогер, не будет доступен1).
Поэтому совсем неслучайно, что у блогеров постоянно что-то «воруют».
Нередки ситуации: когда блоегры сами друг у друга заимствуют какие-либо
идеи или уникальные разработки, пытаясь выдать созданный кем-то другим
продукт за свой собственный.
Так, например, у блогера Веры Чуриной «своровали» сториз-календарь
(ежедневные советы для подписчиков, чем они могут заняться каждый день
недели с авторским дизайн-оформлением, текстом и фотографиями). Соответственно, указанные объекты авторских прав как раз и подлежат охране в
соответствии с положениями действующего российского законодательства.
У другого фудблогера Юлии Микулич полностью украли текст всех ее постов
(рецепты приготовления различных блюд) и разместили на отдельном сайте
в сети «Интернет»2. И это только единицы подобных случаев, которые происходят практически каждый день. Как с этим бороться? И можно ли бороться
вообще?
Многие блогеры спокойно принимают ситуацию с плагиатом созданного
ими контента и никак не пытаются разрешить вопрос с юридической точки
зрения. Такое поведение блогеров влечет еще больше злоупотреблений со
стороны возмодных нарушителей, считавших, что им все «сходит с рук».
Понимая, что блогер никак не реагирует на их неправомерные действия, они
лишь продолжают нарушать его авторские права, выдавая опубликованный
им контент и созданные им продукты за свои собственные. Тем не менее в
настоящее время есть несколько механизмов влияния на «плагиатчиков»
для защиты блогером авторского контента.
Несмотря на то что сейчас поисковые сервисы Google, Яндекс и некоторые
другие стараются тщательнее подходить к отбору «авторского контента»:
они попросту убирают из раскладки выдачи сайты с неуникальным контентом. Но и их настройки часто дают сбой, поэтому в любом случае блогеру
необходимо защищать авторские инфопродукты самому.
Для защиты сплагиаченных инфопродуктов предусмотрено несколько
вариантов действий, которые блогер может предпринять самостоятельно,
прежде чем обращаться за оказанием квалифицированной юридической
помощи в целях подачи искового заявления в суд. В первую очередь можно
1

См.: Е. Царьков. Теневой бан в Инстаграм: все, что нужно знать о теневом бане в 2021 году //
URL: https://onlypult.com/ru/blog/tenevoy-ban-v-instagram-vse-chto-nuzhno-znat-o-tenevombane.
См.: Плагиат у блогеров // URL: https://vc.ru/legal/186165-plagiat-u-blogerov.

100

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

связаться с плагиатчиком и попросить его удалить неправомерно размещенный им контент на каких-либо его интернет-ресурсах. При этом важно вести
конструктивный диалог, не переходить на личности и не использовать ненормативной лексики и иных выражений, которые впоследствии могут сыграть
против самого же блогера. В случае, если плагиатчик отказывается в добровольном порядке удалить «украденное» им, то необходимо обратиться к
администратору платформы (если это какой-либо сайт — к администратору
сайта, если социальная сеть Instagram — в техническую поддержку указанной социальной сети и т.д.), указав на действия нарушителя и предоставив
доказательства, что автором «украденного» контента являетесь вы. Если
реакции от администратора сайта не последует (что маловероятно), либо же
обращение будут рассматривать слишком долго, то уже в таком случае блогер
вправе собрать все предпринятые им попытки мирного разрешения сложившейся ситуации, объединить их и подать вместе с исковым заявлением в суд.
Зачастую на практике одно только упоминание о последующем судебном
разбирательстве оказывает на плагиатчика магическое воздействие, и он
сразу же стремиться выполнить все указания истинного автора контента.
Таким образом, защита блогером собственных инфопродуктов, а также
твердое отстаивание авторских прав на создаваемый уникальный контент
очень важны. Особенно если речь идет о текстовом контенте, который труднее всего защитить, так как нелегко доказать права авторства на первоначально изданный вариант текста, если его «украли». Внимательное отслеживание деятельности конкурентов, взаимодействие с целевой аудиторией
блога и ее лояльность, а также возможность быстрого реагирования в целях
прекращения нарушения авторских прав смогут помочь блогерам отстаивать
то, что по праву принадлежит им. Если сами блогеры как авторы не будут
пытаться защитить создаваемый ими контент, то за них это никто сделать
не сможет.
Недеря Илья,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
ilyanederya@gmail.com

К ВОПРОСУ О ТИПАХ ИНФОРМАЦИОННЫХ ПОСРЕДНИКОВ
Аннотация: развитие цифровой экономики и распространение различного рода цифровых платформ, опосредующих гражданский оборот, возрождает дискуссии о ключевых хозяйствующих субъектах в сети «Интернет», к которым относятся информационные посредники. Автором произведен анализ состояния законодательства об информационных посредниках (сервис-провайдерах) в контексте проблем классификации этих
субъектов. Обосновывается значимая роль разрешения этого вопроса в
фундаменте дальнейшего развития правового регулирования интеллектуальной собственности в цифровой среде в условиях складывающейся
101

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

платформенной экономики. Сделан вывод, что российский подход классификации сервис-провайдеров не отвечает в полной мере своей основной
задаче и требует изменений, а также обосновывается возможность на
основании судебной дискреции распространения положений об ответственности информационных посредников на новые разновидности
хозяйствующих субъектов в цифровой среде, в том числе на владельцев
агрегаторов, иных цифровых платформ при принятии во внимание в том
числе нетипичных, непоименованных в законе критериев.
Ключевые слова: информационные посредники, агрегаторы, гражданско-правовая ответственность, интернет-право, цифровая экономика,
право интеллектуальной собственности.

ведение в российское законодательство категории информационного
посредника являлось закономерным шагом оформления российской
модели регулирования, отразившей разнородный зарубежный опыт
правовой регламентации и сложившейся неоднозначной национальной
практики правоприменения. Вместе с тем становится очевидно, что запоздалое введение такого значимого положения1 в право в определенной
степени представляло устаревающий подход к регулированию отношений
в цифровой среде. Появление и широкое распространение новых хозяйствующих лиц в сети «Интернет», ознаменовавших становление платформенной экономики в этой сфере деятельности, ставит вопрос об эффективности и актуальности принятых законодателем норм. И если проблематика повышающегося разнообразия информационных посредников
(или Internet service providers, как они оригинально именуются в Законе
США «Об авторском праве в цифровую эпоху» (DMCA, 1998)2 в Европейском Союзе находит прямое отражение в принимаемых и проектируемых
нормативных правовых актах в сфере e-commerce и защиты интеллектуальных прав (например, в Директиве (ЕС) № 2019/7903), то законодательство России не следует пути модернизации и оптимизации законодательного материала.
Обоснованность такого подхода вызывает сомнения ввиду действия
казуистической модели регламентации (т.е. буквально требующей внесения
всех новых способов организации общественных отношений) особенностей
ответственности информационных посредников в России, что проявляется
в сложности и неточности квалификации судами конкретного субъекта как
информационного посредника. Гражданский кодекс РФ выделяет в качестве
информационных посредников следующих лиц: предоставляющих осуществляющих передачу материала в информационно-телекоммуникационной
сети (1); предоставляющих возможность размещения материала в инфор1
2
3

«Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 № 230‑ФЗ. Статья 1253.1 // СЗ РФ, 25.12.2006, № 52 (1 ч.). Ст. 5496.
Digital Millennium Copyright Act. § 512 (k) // URL: https://www.congress.gov/105/bills/hr2281/
BILLS-105hr2281enr.pdf (дата обращения: 28.12.2021).
Directive (EU) 2019/790 of the European Parliament and of the Council of 17 April 2019 on
copyright and related rights in the Digital Single Market and amending Directives 96/9/EC and
2001/29/EC // URL: https://wipolex.wipo.int/ru/text/513599 (дата обращения: 28.12.2021).

102

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

мационно-телекоммуникационной сети (2); предоставляющих возможность
размещения информации, необходимой для получения материала (3); предоставляющих возможность доступа к материалу в этой сети (провайдеры
доступа) (4). Подобные формулировки не позволяют определить судам перечень деятельности субъектов к конкретному типу посредника.
Проблема классификации информационных посредников затрагивается многими исследователями и является значимой для разных аспектов
этого правового института. С теоретической стороны, — поскольку высокая
неоднородность содержания правовой категории «информационный посредник» может поставить вопрос о действительности ее свойства системности,
способности отражать и обобщать объективные свойства, что потребует
корректировки юридической доктриной содержания этого понятия, выделения новых подкатегорий или формирования иных концепций построения
и регулирования общественных отношений в информационно-телекоммуникационных сетях.
С практической же точки зрения остро стоит вопрос дифференциации
особенностей привлечения к гражданско-правовой ответственности за нарушение интеллектуальных прав и прав на честь, достоинство и деловую
репутацию различных видов информационных посредников как в процессе
законотворчества, так и при толковании права, правоприменении. Например,
заметны отличия при применении критериев неосведомленности информационного посредника нарушении интеллектуальных прав или о своевременности, необходимости и достаточности принятых мер для прекращения
нарушений для освобождения сервис-провайдера от гражданско-правовой
ответственности как по предмету и стандартам доказывания со точки зрения
правоприменителя и участников спора, так и в целом при восприятии участниками оборота модели добросовестного поведения субъектов.
При обращении к зарубежному опыту классификации информационных
посредников, стоит отметить лаконичность и понятность формулировок,
что не может не сказаться на уровне единообразия практики в лучшую сторону. В DMCA 1998 г. выделяется четыре вида сервис-провайдеров: провайдеры временной цифровой связи, провайдеры кэширования, провайдеры,
постоянно хранящие информацию по указанию пользователей, провайдеры
инструментов для определения местонахождения информации. В статье
12 Директивы ЕС 2000/31/EC1 о e-commerce закреплена классификация
из трех видов сервис-провайдеров (провайдеры-проводники; провайдеры,
осуществляющие кэширование; хостинг-провайдеры), в целом отражающих
американскую модель типизации, но раскрывающих особенности ответственности и поведения подвидов этих провайдеров в специализированных
директивах и на уровне национального законодательства (как правило, в
рамках административных процедур).
Существуют и доктринальные классификации информационных посредников, созданные в целях аналогичной ст. 1253.1 ГК РФ возможной регуля1

Directive 2000/31/EC of the European Parliament and of the Council of 8 June 2000 on certain
legal aspects of information society services, in particular electronic commerce, in the Internal
Market (Directive on electronic commerce) // URL: https://www.wipo.int/edocs/lexdocs/laws/en/
eu/eu107en.pdf (дата обращения: 28.12.2021).

103

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

торики отношений. Довольно удобной видится типизация Р. Т. Нуруллаева1,
основанная на критерии деятельности провайдера и являющаяся гибридом
американской и российской классификаций. Вместе с тем представляется
не до конца обоснованным вывод о необходимости признания в России в
качестве информационных посредников провайдеров, осуществляющих
кэширование, поскольку сложившейся российской практикой временное
хранение информации, как правило, не признается использованием объекта
интеллектуальных прав (в таком случае результат таких подходов во многом
идентичен, поскольку провайдер не может быть привлечен к ответственности, а предъявление к нему требований о защите интеллектуальных прав,
не связанных с применением мер гражданско-правовой ответственности,
хотя формально возможно и технически исполнимо, но не целесообразно с
позиции заявителя таких мер ввиду непродолжительности сроков хранения
такой информации.
Немаловажным представляется вопрос квалификации агрегаторов как
информационных посредников в свете внесения изменений в законодательство о защите прав потребителей. Так, Закон РФ «О защите прав потребителей»2 вводит понятие владельца агрегатора информации и особенности
его ответственности, построенной на похожей модели ответственности
«классических» информационных посредников, а в Законе «Об информации,
информационных технологиях и защите информации» подобные положения
имеют место в отношении новостных агрегаторов. В целом под агрегатором
можно понимать специализированную электронную платформу (программа
для ЭВМ, сайт или страница сайте) в сети «Интернет», предназначенную для
осуществления электронной торговли, предоставляющую пользователям
возможности по поиску контрагентов, совершению и исполнению сделок,
разрешению споров. Очевидно, что далеко не все агрегаторы являются субъектами общественных отношений в сфере интеллектуальной собственности, но при этом что каждый из них по своей сути является посредником и
среди прочего оказывает информационные (телематические) услуги3. Пути
разрешения этой проблемы очевидно находится на стыке отраслей права
и требует комплексных исследований общих принципов регулирования в
цифровой среде.
Интересным фактом здесь представляется обратное влияние, характеризующимся «человеческим» фактором пользователей цифровых платформ,
на правоприменительную практику в отношении сервис-провайдеров. Например, Суд по интеллектуальным правам в деле по иску БГА «Песняры» о
нарушении прав на товарный знак в отношении организаторов концерта и
обладателя прав на сервис «Яндекс.Афиша» освободил последнего от гражданско-правовой ответственности в том числе в связи с тем, что исходя из
фактических обстоятельств и на основании пользовательского соглашения,
1
2
3

Нуруллаев Р. Т. Информационный посредник как субъект информационного права : дис. ...
канд. юрид. наук : 12.00.13: защищена 29.11.2018. М., 2018. С. 40.
Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-1 (ред. от 11.06.2021) «О защите прав потребителей» // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».
Рожкова М. А., Кузнецова Л. В. Об ответственности агрегаторов в контексте понимания их
деятельности как агентирования // Хозяйство и право. 2019. № 1. С. 29.

104

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

у покупателей не могло возникнуть стойкой ассоциации с сервисом как организатором концерта, а только как с платформой, оказывающей информационные услуги1. Норма ст. 1253.1 ГК РФ обычно не предполагает обращение к
оценке судами субъективных факторов, как восприятие цифровых платформ
их пользователями, однако данный кейс представляется положительным
моментом, характеризующим именно частноправовой, а не чуждый и менее
эффективный в гражданском обороте административно-проохранительный
способ толкования положения ст. 1253.1 ГК РФ. Необходимо также добавить,
что такое положение представляется слабо применимым в отношении информационных посредников, напрямую не взаимодействующих с пользователями от своего имени, осуществляющих только технические функции, что
нуждается в отражении в правовой системе (например, на уровне толкования
права высшей судебной инстанцией), что тем не менее не означает фактическую невозможность судов искать и применять нетипичные «свидетельства»
статуса информационного посредника у субъекта.
Таким образом, можно сделать вывод о необходимости изменения подхода
к классификации информационных посредников, закрепленного в российском праве, на модели регулирования отношений, основанных на критерии
деятельности сервис-провайдера и большей свободы судебной дискреции
в быстроменяющихся условиях цифровой среды.
Пономаренко Виктор,
студент,
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
2342vp@gmail.com

ЗНАЧЕНИЕ ТЕХНОЛОГИИ БЛОКЧЕЙН И СМАРТ-КОНТРАКТОВ
ДЛЯ УЧЕТА ОБЪЕКТОВ АВТОРСКОГО ПРАВА И РАСПОРЯЖЕНИЯ ИМИ
Аннотация: в статье описывается значение технологии блокчейн и
смарт-контракта для существующей системы интеллектуального
права. Особое внимание в статье уделяется значению смарт-контрактов для учета интеллектуальных прав и распоряжения ими. Институт
смарт-контракта проанализирован с учетом развивающегося рынка NFTобъектов и иных форм существования объектов интеллектуальных прав
в телекоммуникационной сети «Интернет»
Ключевые слова: блокчейн; смарт-контракты; NFT; учет интеллектуальных прав; распоряжение интеллектуальными правами.

ехнология блокчейн в последнее время стала одним из самых обсуждаемых в научной среде технологических явлений. Для кого-то блокчейн стал объектом опасений, ведь он представляет собой технологию, которая не может быть подвергнута, например, государственному
1

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 06.10.2021 № С01-1406/2021 по делу
№ А60-45399/2020 // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».

105

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

регулированию, что, конечно, может обуславливать определенные риски.
Тем не менее для большинства исследователей технология блокчейн —
это, скорее то, на что можно надеяться.
В статье будет рассмотрено влияние развития технологии блокчейн и
смарт-контрактов на оборот объектов интеллектуальных прав, их значения
в особенности для учета авторских прав и распоряжения объектами интеллектуальных прав. Будут выявлены те возможности, которые открывают
эти технологии для субъектов предпринимательской деятельности в сфере
искусства. Сразу стоит сказать о том, что спектр таких возможностей крайне
обширен, исходя из этого автор в статье проанализирует лишь те части этого
спектра, которые наиболее сильно пересекаются с темой исследования.
Для начала стоит кратко определиться с понятиями, используемыми в
статье. Итак, блокчейн (англ. «blockchain», «block» — блок, «chain» — цепь) —
это распределенная база данных, состоящая из «цепочки блоков», устройства
хранения блоков не подключены к общему серверу, база данных позволяет
контролировать достоверность транзакций без надзора каких-либо финансовых регуляторов. Проверкой транзакций занимаются так называемые майнеры — участники системы, которые подтверждают подлинность
совершенных действий, а затем формируют из записей транзакций блоки.
Реестр хранится одновременно у всех участников системы и автоматически
обновляется при малейшем изменении. Каждый имеет доступ к информации
о любой транзакции, когда-либо осуществленной. Пользователи выступают
в качестве коллективного нотариуса, который подтверждает истинность
информации в базе данных1.
В то же время смарт-контракты представляют собой алгоритм, предназначенный для автоматизации процесса исполнения контрактов. Если
говорить простым языком, это набор правил и последовательность действий
для исполнения. Эти правила хранятся для обсуждения условий контракта,
далее автоматически проверяются, а затем выполняются условия согласно
цифровому протоколу.
На данном этапе исторического развития российской системы права
интеллектуальной собственности не существует реестров авторских прав,
которые были бы, действительно, надежными и обеспечивали потребности
в учете этих прав, а с появлением NFT-произведений эта проблема стала еще
актуальнее, по сути своей, NFT-объекты не представляют никакой ценности
без надежного их учета.
Именно описанную выше проблем решает использование технологии
блокчейн. Однажды попав в блокчейн-реестр информация о произведении
и его авторе уже не исчезнет оттуда, но самое главное: блокчейн-реестры
позволяют сохранять информацию о произведении в том числе с помощью
его цифровой формы, что означает практическую невозможность использования объекта авторского права правонарушителем без опасности быть
замеченным и привлеченным к ответственности.
Это становится возможным именно потому, что блокчейн-технологии
позволяют мгновенно отследить неавторизированное использование объ1

Федотова В. В., Емельянов Б. Г., Типнер Л. М. // Понятие блокчейн и возможности его использования. European science № 1 (33).

106

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

екта права интеллектуальной собвтспвнности, а значит, значительно осложняют пиратство и иные формы нарушения авторского права.
Что же касается смарт-контракта, то в данном случае в совокупности с
применением технологии блокчейн это явление мира технологии позволяет
как никогда просто и надежно распоряжаться объектами интеллектуальных
прав.
Смарт-контракты на основе блокчейна смогут автоматизировать реализацию лицензий, а также создать новое поколение цифровых замков.
Если нарушение лицензии квалифицируется как нарушение контракта, то
использование смарт-контрактов может порождать критику, поскольку
оно противоречит праву на изменение собственного мнения, являющемуся
ключевым принципом договорного права. И наоборот, когда нарушение
лицензии квалифицируется как нарушение авторских прав и когда обходится
управление цифровыми правами, то этот аргумент неприменим, потому
что в законе об авторском праве изменение чьих-либо идей за счет дополнительных убытков и запретов является наказуемым. Таким образом, хотя
смарт-контракты могут внести позитивный вклад в мир авторского права, их
необходимо вводить осторожно, потому что существует опасность того, что
их использование приведет к чрезмерной защите авторских прав в результате необоснованных ограничений на исключения или защиту.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что именно
технология блокчейн и смарт-контракты, создаваемые на ее основе, открывают не виданные ранее возможности в области учета авторских прав,
распоряжения объектами авторского права, однако сейчас значительного
распространения в применении эти технологии не получили, что обусловлено спецификой нынешнего этапа развития рынка интеллектуальной собственности.
Несмотря на это, тенденция укоренения указанных технологий в этой
сфере видна невооруженным глазом, очевидно, что с развитием цифровой
экономики, а также рынка цифровых произведений, в том числе NFT, блокчейн и смарт-контракты на его основе станут намного более востребованными в сфере интеллектуальных прав.

107

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Проскурина Дарья,
магистрант,
Российский университет дружбы народов (РУДН)
Россия, г. Москва
dariaproscurina@gmail.com

ПРАВОВОЙ РЕЖИМ ДОМЕННЫХ ИМЕН:
СЛУЖАНКА ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННОЙ СЕТИ
ИЛИ НЕПРИЗНАННОЕ СРЕДСТВО ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ?1

Аннотация: в статье проводится комплексный анализ правового режима доменного имени в национальной системе РФ. Автор рассматривает
техническую и индивидуализирующую функцию доменного имени. Особый
интерес уделяется возможности закрепления доменного имени в качестве средства индивидуализации в РФ.
Ключевые слова: доменное имя; средство индивидуализации; домен; телекоммуникационная сеть.

а сегодняшний день доменное имя упоминается в ГК РФ в двух качествах — как способ использования товарного знака и способ
использования наименования места происхождения товара и
географического указания (ст. 1484 и 1519 ГК РФ). Формально-юридически понятие «доменного имени» закреплено в подп. 15 ст. 2 Федерального
закона от 27.07.2006 № 149‑ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее по тексту — ФЗ «Об информации»)
согласно которому под доменным именем понимается обозначение символами, предназначенное для адресации сайтов в сети «Интернет» в целях
обеспечения доступа к информации, размещенной в сети «Интернет»2.
Существует бесконечное множество доктринальных указаний на то, что
подход к доменному имени, выраженный в его легальном определении —
технический. Он полностью игнорирует индивидуализирующую и экономическую суть доменного имени, которые в нынешней современности отрицать
было бы опрометчиво.
Таким образом в доктрине сложилось два основных взгляда на доменное
имя: специальное сетевое средство и средство индивидуализации.
Удивительно, но позиция о том, что доменное имя призвано служить
телекоммуникационной сети является общепризнанной позитивистской
точкой зрения, которая применяется повсеместно по всему миру.
В доктрине бытуют разные мнения, в том числе существуют сторонники
исключительного технического толкования категории «доменное имя».
1

Работа выполнена при финансовой поддержке Гранта Президента РФ # НШ-3270.2022.2
«Эволюция или революция гражданского судопроизводства: цифровизация через призму
искусственного интеллекта».
Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федер. закон
от 27.07.2006 № 149‑ФЗ (ред. от 01.05.2019) Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
URL: http://base.garant.ru/12148555/ (дата обращения: 20.12.2021).

108

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Этой позиции придерживается и М. А. Рожкова, однако в своих выводах она придает ей разумные рамки. Она считает доменное имя средством
маркетинга, аналогичным рекламе, которая так же не выступает объектом
гражданских прав. Однако автор обращает внимание на тот факт, что доменное имя можно рассматривать как «идентификатор бизнеса и частных лиц»,
если подходить к этому вопросу с данной позиции — автор меняет свой
взгляд на доменное имя, ведь использование тогда использование подобного
идентификатора вполне может принести имущественную выгоду, поэтому
его экономическая ценность не подлежит оспариванию1.
Подтверждение данной позиции прослеживается и в позициях Европейского Суда по правам человека (далее — ЕСПЧ). В одном из таких дел
(«Паеффрен против Германии») ЕСПЧ прямо признал права на доменное имя
имущественными, которые, в свою очередь, являются объектом гражданского права в РФ в форме имущества (ст. 128 ГК РФ)2.
Но, есть и другая сторона медали, выраженная в рассмотрении доменных имен в качестве средства индивидуализации.
Так, в частности, А. Г. Серго определяет доменное имя как «условное обозначение (уникальное символьное имя), служащее для индивидуализации
информационных ресурсов в национальной доменной зоне международной
компьютерной сети «Интернет», фактически способность доменного имени
индивидуализировать информационные ресурсы (по аналогии с тем как
товарные знаки индивидуализируют товары) ставится автором во главу угла.
Таким образом очевидно, что не существует единой позиции во взгляде
на доменное имя, как на объект гражданского права. Однако полагаем, что
стремление большинства ученых «прибегнуть» лишь к одной из двух указанных функциональных сторон доменного имени, игнорируя иную — не
является релевантным решением с точки зрения прогнозирования наиболее
правильной траектории правового регулирования доменных имен. Считаем,
что такие характеристики доменного имени, как:
1) способ адресации в сети «Интернет»;
2) совокупность символов, систематизированных путем сопоставления
доменов разного уровня;
3) средство индивидуализации, идентифицирующее товары, работы и услуги в области предпринимательской и иной коммерческой деятельности;
— необходимо рассматривать лишь в совокупности.
Традиционно, право владельца доменного имени состоит из совокупности двух правомочий: право на администрирование и на использование
доменного имени.
— Право на администрирование — возможность определить организационную структуру домена, т.е. выделять домены следующего уровня
(поддомены)3.

Рожкова М. А. Право на доменное имя // Право в сфере Интернета : сб. cт. / рук. авт. кол. и
отв. ред. д-р юрид. наук. М. А. Рожкова. М. : Статут, 2018. С. 208.
2
Там же.
3
Малахов С. В. Гражданско-правовое регулирование отношений в глобальной компьютерной
сети.
«Интернет» : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.
1

109

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

— Право на использование домена состоит в возможности извлекать
пользу из самого факта владения доменом1.
Помимо прав, вытекающих из особой правовой природы доменного имени, в содержание прав на доменное имя входят права, связанные с доменным
именем как объектом гражданских прав.
Общим основанием возникновения права на доменное имя является
распространенный повсеместно гражданско-правовой договор возмездного оказания услуг.
Доменное имя, в отличие от товарного знака регистрируется на 1 год,
однако право продления такой регистрации не ограничено.
В отсутствие договорных отношений между администратором домена и
регистратором доменного имени вовсе не будет существовать, поэтому достаточно очевидно, что правоотношения, связанные с доменными именами,
первостепенно являются гражданско-правовыми, а сами доменные именно
могут выступать объектами разного рода гражданских правоотношений,
включая, но не ограничиваясь отношениями купли — продажи, аренды и т.п.
Более того, полагаем, что существенное количество отличительных признаков, существующих в правовом режиме доменного имени и его технической специфике позволяет судить о нем как о самостоятельном объекте, в
связи с чем нецелесообразно помещать положения о праве на доменное имя
в состав гл. 76 ГК РФ. Данные соображения обусловлены тем, что в случае
подобного регулирования будут нарушены принципы, касающиеся субъектного состава правоотношений по использованию и распоряжению средствами индивидуализации, а также функции доменных имен будут ограничены
функциями средств индивидуализации, что не предусматривает двуединый
(технический и индивидуализирующий) характер доменного имени. Более
того, думается, что легальное закрепление доменного имени в виде средства
индивидуализации ущемит права администраторов доменных имен в смысле
возможности вступления в правовые конфликты и споры исключительно с
правообладателями средств индивидуализации. Нельзя забывать о том, что,
зачастую в доменных именах так же могут неправомерно использоваться
объекты авторских прав и иные объекты интеллектуальной собственности.
Таким образом, считаем, что наиболее релевантным предложением в
этой связи будет введение в 4 часть ГК РФ нового нетрадиционного объекта
интеллектуальной собственности, который бы объединял в себе начала
информационного и интеллектуального права.

Там же.

110

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Романова Анна,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, Москва
romanowaann@mail.ru

ТОВАРНЫЕ ЗНАКИ В МЕТАВСЕЛЕННОЙ:
КАКОЕ БУДУЩЕЕ ЖДЕТ БРЕНДЫ?
Аннотация: активное развитие и отсутствие ограничений в сфере метавселенных несет для брендов большие риски в незаконном использовании их товарных знаков. Автором рассматри ваются основные проблемы
в сфере товарных знаков в метавселенной, анализируются конфликты
между пользователями метавселенной и брендами, а также предлагаются способы защиты прав на товарные знаки в метавселенной.
Ключевые слова: товарные знаки, метавселенная, виртуальная реальность, NFT, ответственность метавселенной, копирование.

з всех средств индивидуализации наибольшую популярность в метавселенной приобрели товарные знаки. Данный факт во многом
исходит из возможностей, предоставляемых метавселенной для компаний в развитии маркетинга, в появлении инвесторов и в увеличении
деловых связей. Бренд, включившийся в мир метавселенной, значительно
расширяет свой рынок, обладая новыми способами для реализации продуктов, которые в конечном счете приводят к повышенному доходу. Например,
в декабре 2021 г. бренд Adidas анонсировал свой вход в метавселенную в сотрудничестве с Bored Ape Yacht Club, gmoney и PUNKS Comic. Лимитированная коллаборация NFT была полностью распродана за тридцать минут12,.
Тем не менее метавселенная может создавать определенные сложности
и риски для брендов. Первая проблема, с которой может столкнуться бренд,
это — копирование. Копирование может осуществить отдельный пользователь путем импорта товара с изображением товарного знака с последующей
его продажей. В декабре 2021 г. бренд Hermès заявил о незаконном использовании его товарного знака художником Мейсоном Ротшильдом, представившим в метавселенной вариации сумочки Birkin Hermès (платформа OpenSea).
По данным маркетплейса, из коллекции MetaBirkins было продано 100 NFT
сумочек Birkin на сумму около 936 000 долларов. В указанной ситуации бренд
выступил с позицией того, что «MetaBirkins нарушает права на товарный знак
и представляет собой поддельную продукцию Hermès в метавселенной»3.
1
2

NFT Adidas уже здесь: добро пожаловать в метавселенную // URL: https://www.adidas.ru/
metaverse (дата обращения: 06.01.2022) ;
Adidas sold more than $ 22 million in NFTs, but it hit a few snags along the way // URL: https://
www.theverge.com/2021/12/17/22843104/adidas-nfts-metaverse-sold-bored-ape (дата обращения: 06.01.2022).
MetaBirkins Creator Says He Received a Cease & Desist from Hermès, Claims Fair Use //
URL: https://www.thefashionlaw.com%2Fmetabirkins-creator-says-he-received-a-cease-desistfrom-hermes%2F (дата обращения: 07.01.2022).

111

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Вторая проблема: может ли метавселенная в данном случае нести ответственность за нарушение исключительных прав на товарный знак при его
размещении? Гражданский кодекс Российской Федерации предусматривает привлечение информационного посредника к ответственности при
соблюдении определенных условий в их совокупности (ст. 1253.1 ГК РФ).
Законодательство США предусматривает два режима иммунитетов: первый
из которых регулирует все виды нарушений в сфере контента, второй —
отдельно выделяет из общих правил иммунитет на привлечение к ответственности при нарушении авторских прав1. Категоричные положения об
иммунитете содержатся в законодательстве Индии: ни одно лицо, предоставляющее какие-либо услуги в качестве поставщика сетевых услуг, не
несет ответственности за любую информацию или данные третьей стороны,
предоставленные им2.
Правовая природа метавселенной продолжает оставаться неопределенной, что приводит и к неопределенности в возможности применения правовых положений по ее регулированию. Метавселенные стремятся исключить
привлечение их к ответственности. Во-первых, в пользовательских соглашениях прямо указывается, что «все другие товарные знаки третьих лиц,
зарегистрированные товарные знаки и названия продуктов, являются собственностью их соответствующих владельцев и не могут быть скопированы
без разрешения правообладателя» (OpenSea)3. Во-вторых, в случае покупки
иным пользователем цифрового товара, ответственность за проверку законности NFT будет нести только покупатель. Метавселенная Decentraland в
пользовательском соглашении предусматривает для себя дополнительную
защиту: «Пользователь соглашается, что Фонд не будет нести никакой ответственности, и пользователь соглашается возмещать убытки и ограждать
Фонд от любых претензий»4.
Предъявление требования об удалении контента, который нарушает исключительное право, самому нарушителю не будет приводить к положительному эффекту. Лица, осуществившие незаконное копирование, ссылаются на
Первую поправку к Конституции США5, которая, по их мнению, позволяет им
интерпретировать окружающий мир в их ви́ дении без ограничений (такую
позицию выдвинул Мейсон Ротшильд в конфликте с Hermès).
На основе исследуемых проблем возможно формирование следующих
предложений для брендов, с целью защиты их прав на товарные знаки:
Во-первых, рекомендуется регистрация товарных знаков. Процедуру
регистрации уже проходит Nike, подав заявки на регистрацию товарных
знаков на виртуальные товары для многих своих знаковых брендов, таких
как Nike (Заявка № 97095855), Just Do IT (Заявка № 97096236) и Air Jordan
1

2
3
4
5

Lilian Edwards, Role and responsibility of internet intermediaries in the field of copyright and
related rights // URL: https://www.wipo.int/export/sites/www/copyright/en/doc/role_and_
responsibility_of_the_internet_intermediaries_final.pdf (дата обращения: 07.01.2022).
Там же.
Terms Of Service (Last Updated: December 31, 2021) // URL: https://opensea.io/tos (дата обращения: 07.01.2022).
Content Policy // URL: https://decentraland.org/content/ (дата обращения: 2022 г.).
Constitution of the United States — First Amendment // URL: https://constitution.congress.gov/
constitution/amendment-1/ (дата обращения: 07.01.2022).

112

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

(Заявка № 97096945)1. Компания Abercrombie&Fitch подала заявки на товарные знаки для своих дизайнов силуэтов птиц и лосей (заявки № 97106352
и 97106342), охватывающих виртуальные товары.
Во-вторых, компаниям рекомендуется при выявлении нарушения использовать уведомительные системы метавселенных. Как было замечено, метавселенная стремится переложить ответственность за нарушение на лицо,
которое импортировало спорный объект в метавселенную. В связи с этим
метавселенные содержат специальные формы по уведомлению о нарушении.
Например, в пользовательском соглашении OpenSea предусматривается
специальная форма или же письменное уведомление агенту2. В случае же
повторного нарушения интеллектуальных прав одним и тем же пользователем, метавселенная обладает правом прекратить доступ пользователя к
метавселенной. В приведенном примере с сумками Hermès, после обращения
бренда к OpenSea с запросом об удалении товарных знаков, метавселенная
удовлетворила требования.
В-третьих, брендам рекомендуется создать свои присутствия (представительства) в метавселенной. Создание официального присутствия оповестит покупателей о действительном правообладателе и исключит возможную ими покупку незаконной копии. При этом сами бренды получат
также механизмы работы с аудиторией путем отслеживания ее активности и
интересов. В сотрудничестве с Roblox Дом Gucci провел иммерсивную мультимедийную выставку, которую в течение двух недель посетило около 20 млн
пользователей34,. В ходе выставки пользователем предлагалась предстать
в метавселенной в аватаре манекена, который мог перемещаться по залам
и примерять понравившуюся одежду.
Таким образом, констатируется следующее:
1) применение действующего законодательства о товарных знаках, об их
охране и способах защиты может быть недостаточным перед нарушениями, которые возникают в метавселенных;
2) сама метавселенная, без определения ее правовой сущности, вероятнее
всего не будет нести ответственность за производимые ее пользователями нарушения;
3) в целях минимизации незаконного использования товарного знака
брендам рекомендуется А) своевременная регистрация, Б) использовать
системы обращения к метавселенным о производимом нарушении, В)
создавать свои присутствия (представительства) в метавселенной.

1
2
3
4

Nike is quietly preparing for the metaverse // URL: https://www.cnbc.com/2021/11/02/nike-isquietly-preparing-for-the-metaverse-.html (дата обращения: 07.01.2022).
Terms Of Service (Last Updated: December 31, 2021) // URL: https://opensea.io/tos (дата обращения: 07.01.2022).
Gucci Garden в Roblox // URL: https://www.gucci.com/int/ru/st/stories/inspirations-and-codes/
article/gucci-gaming-roblox (дата обращения: 07.01.2022).
Gucci Garden By Roblox Arena Events // URL: https://www.roblox.com/games/6536060882/GucciGarden (дата обращения: 07.01.2022).

113

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Сапрыкина Екатерина,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
saprykinakatherine@gmail.com

МЕМЫ РАЗРЕШИТЬ НЕЛЬЗЯ ЗАПРЕТИТЬ
Аннотация: мемы являются неотъемлемой частью нашей жизни. Однако законодательство не всегда быстро реагирует на реалии современного
мира, из-за чего с правовой точки зрения могут возникнуть разногласия.
Данная статья посвящена вопросу, нарушают ли исключительные права
на изображения персонажей аудиовизуальных произведений создатели
интернет-мемов.
Ключевые слова: авторское право, аудиовизуальное произведение, персонаж, интернет-мемы.

— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Мемом.
— Ты не понял вопроса.
— Вы не поняли жизни.

«Анти-ты», Сончи Рейв

овременный мир невозможно представить без мемов, они стали уже
неотъемлемой частью нашей жизни или, как писал Ричард Докинз в
своей книге «Эгоистичный ген», «единицей культурной информации».
С их помощью можно очень емко и красочно отреагировать на какую-либо
ситуацию в личном сообщении другу или же просто поднять себе настроение в грустный день. Мем можно увидеть в абсолютно различных обстоятельствах, а творческие люди даже могут самостоятельно их создавать благодаря своим навыкам, таким как, например, рисование. Но сегодня речь
пойдет о наиболее распространенных интернет-мемах, а именно, о мемах в
виде изображений персонажей различных фильмов и сериалов.
Мемы бывают разнообразные. Некоторые представляют собой просто
кадр из аудиовизуального произведения, например, мем с Робертом Даунимладшим, исполняющим роль Тони Старка в фильме «Мстители», где он
закатывает глаза, или мем «Facepalm (рука-лицо)» с Патриком Стюартом,
сыгравшим капитана Жан-Люка Пикара в серии фильмов «Звездный путь».
Другие мемы не обходятся обычным скриншотом, к кадру добавляют также
рандомные или позаимствованные из оригинала, но адаптированные под
конкретный случай, надписи, которые обыгрывают ту или иную жизненную
ситуацию. К таким мемам можно отнести, например, «Нельзя просто так
взять и...» с персонажем Шона Бина Боромиром из фильма «Властелин колец:
Братство Кольца», или же мем «Ты приходишь и просишь у меня что-то, но ты
114

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

делаешь это без уважения» с персонажем доном Вито Корлеоне в исполнении
Марлона Брандо из легендарной картины «Крестный отец». Так или иначе,
сколько бы ни существовало способов создания любимых всеми нами картинок, возникает вопрос, неужели во всех этих случаях нарушаются исключительные права на персонажей аудиовизуальных произведений. Ведь авторы
такого творчества вряд ли спрашивают разрешение у правообладателей
на использование изображений их персонажей в смешной картинке, которая будет веселить интернет-пользователей. Пожалуй, ясными с правовой
точки зрения остаются только такие случаи, как продажа настольной игры
«Мемология» и ее аналогов. Суть данного развлечения сводится к тому, что
на вопросы, написанные на карточках, описывающих ту или иную ситуацию, нужно подобрать другую карточку с самым смешным мемом-реакцией.
Поскольку здесь имеет место распространение изображения персонажа
аудиовизуального произведения в коммерческих целях, необходимо разрешение правообладателя на такое использование персонажей в товаре. Но
вот с тем, является ли нарушением исключительного права распространение
мемов в виде изображений персонажей аудиовизуального произведения на
просторах Интернета, мы сейчас предлагаем разобраться.
Если подходить к рассмотрению данного вопроса с той точки зрения, что
использование изображений персонажей в интернет-мемах является свободным использованием произведения в личных целях (ст. 1273 ГК РФ), необходимо учитывать следующее. Во-первых, само название статьи указывает
на то, что данное ограничение исключительного права связано с личными
целями, т.е. это некоммерческое использование экземпляра произведения
для удовлетворения собственных потребностей или потребностей обычного
круга семьи гражданина1. Пленум Верховного Суда в своем Постановлении
№ 10 в абз. 3 п. 97 отметил, что такой круг семьи определяется с учетом
обстоятельств конкретного дела2. А во-вторых, согласно данной статье,
свободное использование произведений допускается только таким способом, как воспроизведение. Под воспроизведением персонажа понимается
изготовление экземпляра, в котором используется конкретное изображение в любой материальной форме, а также записи на электронном носителе и в памяти ЭВМ3. Однако смысл интернет-мемов состоит не только в
воспроизведении. В силу особенностей Интернета, где любая информация
распространяется со неимоверной скоростью, справедливо говорить о том,
что основная задача мема — быть доведенным до всеобщего сведения. Это
означает, что любое лицо может получить доступ к произведению из любого
места и в любое время по собственному желанию, соответственно, доведение
до всеобщего сведения представляет собой отличный от воспроизведения
способ осуществления исключительного права, который не относится к
свободному воспроизведению. Конечно, мы сейчас говорим о тех мемах,
1

2
3

См.: Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. Е. А. Павлова. М. : ИЦЧП имени С. С. Алексеева при Президенте РФ, 2018.
С. 250.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
Там же.

115

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

которые свободно «ходят» по Интернету, а не о тех собственно придуманных
картинках, которыми обмениваются друзья в чатах между собой. Из вышесказанного можно сделать вывод, что использование изображений персонажей
аудиовизуальных произведений в интернет-мемах не подпадает под случай
свободного использования, при котором необязательно испрашивать разрешение на такое использование у правообладателя, а также выплачивать
ему вознаграждение.
Продолжая тему случаев свободного использования, можно предположить, что интернет-мемы представляют собой пародию, упомянутую в п. 4
ст. 1274 ГК РФ, в таком случае необходимо обратить внимание на следующее.
Понятие жанра пародии законодательством не предусмотрено, и даже суды
при рассмотрении дел обращаются к литературоведческим и искусствоведческим источникам для того, чтобы определить, что же является пародией.
Исходя из судебной практики, можно выделить такие критерии пародии
как неизменная связь с комическим эффектом и узнаваемость, в силу чего
пародия не может быть совершенно отделена от пародируемого произведения1. Узнаваемость подразумевает под собой тот факт, что оригинал должен
быть изменен каким-либо образом, однако уникальные черты должны быть
сохранены, именно по ним аудитория поймет о ком или о чем идет речь. При
характеристике комического эффекта необходимо учитывать, что выставляется в критически-комическом свете именно оригинал. К мемам невозможно применить данные критерии, т.к. они не обладают вышеописанными
характеристиками, поскольку, во-первых, как таковой переделки, которая
тем не менее сохраняет узнаваемость оригинального произведения, нет, а
во-вторых, они, как правило, высмеивают жизненные ситуации.
Таким образом, из вышесказанного можно сделать вывод, что на современном этапе развития гражданского права законодатель не предусматривает возможность использования изображений персонажей аудиовизуальных
произведений в интернет-мемах без разрешения правообладателей этих
персонажей. Связано это, скорее, не столько с жестким законом, сколько с
немного устаревшим законодательством, не отвечающим быстро на реалии
современного мира. Скорее всего, логичнее было бы не считать использование изображений персонажей в мемах нарушением исключительного
права, поскольку такое использование не наносит вред правообладателям,
а скорее, наоборот, делает рекламу их творчеству, побуждая интерес аудитории к просмотру фильма или сериала. Также не представляется возможным создателям мемов искать и связываться с нужными людьми, чтобы они
одобрили использование изображения их персонажей. Однако справедливо
было бы отметить, что такие мемы не должны выставлять персонажа в ином
свете, противоречащим его образу в фильме, например, из положительного
персонажа делая отрицательного, либо же если таким мемом можно «проспойлерить» сюжет аудиовизуального произведения.
1

Кочубей Т. А. Понятие пародии как объекта авторского права // Legal Concept. 2018. № 1.
URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-parodii-kak-obekta-avtorskogo-prava (дата обращения: 05.01.2022).

116

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Скрябина Алина,
студент,
Мурманский арктический государственный
университет (МАГУ)
Россия, г. Мурманск
skryabina394@gmail.com

НЕОБХОДИМОСТЬ ДОПОЛНЕНИЯ ЧАСТИ ЧЕТВЕРТОЙ
ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РФ В ОБЛАСТИ ЗАЩИТЫ ПРАВ АВТОРОВ
И ПРАВООБЛАДАТЕЛЕЙ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в современное время актуальным является вопрос: нужно ли
внести дополнение, регламентирующее четкий механизм защиты творческих трудов авторов и правообладателей в сети «Интернет»? Сегодня
Интернет для авторов является самой распространенной площадкой
для размещения своих объектов интеллектуальной собственности, продвижения своего личного бренда в социальных сетях. В данной статье
проанализированы положения законодательства РФ на предмет наличия такого механизма защиты авторских прав в Интернете, затронута
судебная практика в сфере нарушений таких прав, в конечном итоге аргументирована важность внесения изменения в ГК РФ по рассматриваемой проблеме.
Ключевые слова: авторские права, Интернет, исключительные права,
изменения, нарушения, информационный посредник.

егодня с распространением возможности публиковать свои труды в
сети «Интернет» (далее — Интернет)1 участились случаи размещения
чужой информации без разрешения правообладателя, плагиата.
Автор сам создает свой труд, который может быть различных форм, не
запрещенных законом. Научная статья, музыкальное произведение, фотография, кинофильм — всё это и многое другое является объектами авторских прав, перечень которых в Гражданском кодексе Российской Федерации
(часть четвертая)2 является неисчерпывающим. Правообладатель отличается
от автора наличием исключительного права на свое творение в соответствии со ст. 1229 ГК РФ. «Исключительное право — это абсолютное по своему
характеру субъективное гражданское имущественное право на нематериальные объекты (результаты интеллектуальной деятельности и средства
индивидуализации)»3. В данном случае речь пойдет об авторских правах на
результаты интеллектуальной деятельности, поскольку правообладатель и
так первоначально является уже автором.
1
2
3

Федеральный закон от 27.07.2006 № 149‑ФЗ (ред. от 30.12.2021) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Российская газета, № 165, 29.07.2006.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
11.06.2021) // Российская газета, № 289, 22.12.2006.
Право интеллектуальной собственности. Т. 1. Общие положения : учебник / под общ. ред. д.
ю. н., проф. Л. А. Новоселовой. М. : Статут, 2017. 512 с.

117

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Рассматривая Закон об информации, в 2013 г. ст. 1 дополнена возможностью охраны результатов интеллектуальной деятельности1, что ранее не
распространялось его положениями. Вследствие этого изменения в ФЗ от
27.07.2006 № 149‑ФЗ, законодатель добавил новую ст. 15.2, которая регулирует «порядок ограничения доступа к информации, распространяемой с нарушением авторских прав». К примеру, музыкант, обнаружив факт копирования
своей песни или публикации кавер-версии своей музыки в коммерческих
целях, вправе обратиться в Роскомнадзор с требованием об ограничении
доступа к его объекту, но на основании вступившего в силу судебного акта.
Новелла Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации2
описывает, в свою очередь, судебную процедуру по защите авторских прав
в сети «Интернет» посредством принятия судом предварительных обеспечительных мер, направленных на обеспечение защиты авторских прав
до предъявления иска. ФЗ от 02.07.2013 № 187‑ФЗ, который ввел новеллу в
ГПК РФ, «разрешил блокировку пиратского контента на досудебной стадии,
что помогло быстро изымать объект интеллектуального права из незаконного использования»3.
В 2013 г., помимо упомянутых законов, внесена новелла и в ГК РФ в виде
ст. 1253.1. Данное положение указывает на понятие информационного посредника, который несет ответственность за нарушение интеллектуальных прав
в Интернете при передаче любого материала в данной сети или предоставлении возможности другим лицам размещать материалы в сети «Интернет».
Примерами могут быть социальные сети (далее — соцсети), как «ВКонтакте»
(далее — ВКонтакте, «ВК», ВК). А вот платформа YouTube «не выступает посредником в спорах об авторских правах»4. «Размытость понятия «информационный посредник» позволяет привлечь к ответственности довольно
широкий круг лиц, включая провайдеров и создателей поисковых сайтов»5,
что требует указания конкретных лиц, являющиеся такими посредниками.
Заметим, что в ст. 13.41 Кодекса РФ об административных правонарушениях6 устанавливается механизм защиты в случае нарушения порядка огра1

2
3

4
5

Федеральный закон от 02.07.2013 № 187‑ФЗ (ред. от 12.03.2014) «О внесении изменений в
отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях» // Российская газета, № 148,
10.07.2013.
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138‑ФЗ (ред.
30.12.2021) // Российская газета, № 220, 20.11.2002.
Дзюман Д., Чумаченко А. Современные проблемы защиты авторских прав в сети «Интернет»
/ Д. Дзюман, А. Чумаченко // Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы
теории и практики : сборник научных трудов IX Международного юридического форума (IP
Форум), Москва, 12–13 февраля 2021 г. М. : Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) (Москва), 2021. С. 55–56.
Что такое авторское право [Эл. ресурс] // Cправка YouTube. URL: https://support.google.com/
youtube/answer/2797466?hl=ru (дата обращения: 02.01.2022).
Петросян А. А., Строкова, О. Г. Особенности регулирования авторских прав в сети «Интернет» в
России / А. А. Петросян, О. Г. Строкова // European research: innovation in science, education and
technology : Collection of scientific articles ХLI International scientific and practical conference, London,
United Kingdom, 07–8 июня 2018 г. London, United Kingdom: PROBLEMS OF SCIENCE, 2018. С. 64–67.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001
№ 195‑ФЗ (ред. 30.12.2021) // Российская газета, № 256, 31.12.2001.

118

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

ничения доступа к информации, доступ к которой подлежит ограничению
или удалению, и эти положения «не распространяются на случаи ограничения доступа к информации, распространяемой с нарушением авторских прав
в сети «Интернет», и удаления указанной информации». Административная
ответственность отсутствует в этом случае, что является существенным
пробелом в КоАП РФ.
Касаемо уголовной ответственности, ст. 146 Уголовного кодекса РФ1 так
же не содержит упоминания о нарушении авторских прав именно в сети
«Интернет».
Возьмем для анализа такую соцсеть, как ВКонтакте. В разделе «защита
данных» указано, что «любой правообладатель может сообщить о нарушении
своих прав через специализированную электронную форму https://vk.com/
dmca. Мы оперативно помогаем ограничить доступ к спорному контенту, если
доказано наличие прав на него»2. Однако в июне 2021 г. правообладатель, в
связи с нарушением своих авторских прав ввиду размещения «ВКонтакте»
своих треков, подал иск в Суд по интеллектуальным правам к этой сети,
где «ВКонтакте заявило, что является посредником»3. Истец указал, что
«ответчики осуществили без разрешения правообладателя использование
музыкальных произведений путем распространения, воспроизведения и доведения до всеобщего сведения»4, а именно: ООО «Издательство Джем» в лице
правообладателя обнаружило «ВК» в свободном доступе альбом А. А. Ткача,
права на музыку которого принадлежат ООО в силу лицензионного договора.
Цену иска, а равно взыскание компенсации, Суд существенно снизил, и пока
что первая инстанция говорит о причастности ВКонтакте к нарушению прав
ООО, вторая же признает «ВК» информационным посредником на основании
ст. 1253.1 ГК РФ. Но соцсеть должна нести ответственность, поскольку в
данном случае контент был загружен в коммерческих целях.
В другом случае судебной практики исковые требования истца в отношении ВКонтакте были удовлетворены. В июле 2021 г. суд вынес решение по
факту размещения фотографий и видеоролика индивидуального предпринимателя С. Н. Гаврюшкина в нескольких сообществах ВК5. Истец «направил ряд претензий в адрес ООО «ВКонтакте», в которых он просил удалить
информацию об объектах авторского права. Ни одно из его требований удовлетворено не было»6. Таким образом, истец соблюл порядок ст. 15.7 Закона
1
2
3
4
5
6

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63‑ФЗ (ред. 01.07.2021) // Российская газета, № 113, 18.06.1996.
Механизмы защиты авторов [Эл. ресурс] // VK Защита данных. URL: https://vk.com/data_
protection?section=copyright (дата обращения: 04.01.2022).
Когда соцсеть должна платить за нарушение авторских прав [Эл. ресурс] // Право.ru.
URL: https://pravo.ru/story/232784/ (дата обращения: 04.01.2022).
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 23.06.2021 № С01-974/2021 по делу
№ А40-338270/2019 // [Эл. ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
Решение Арбитражного суда Свердловской области от 23.07.2021 № 17АП-12392/2021-ГК по
делу № А60-9876/2021 // [Эл. ресурс] // Картотека арбитражных дел».
Суд взыскал с «ВКонтакте» более 1 млн руб. компенсации за нарушение авторских прав
пользователя [Эл. ресурс] // Адвокатская газета. URL: https://www.advgazeta.ru/novosti/sudvzyskal-s-vkontakte-bolee-1-mln-rub-kompensatsii-za-narushenie-avtorskikh-prav-polzovatelya/
(дата обращения: 04.01.2022).

119

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

об информации о внесудебном урегулировании проблемы, однако ответчик
никак не отреагировал на просьбы.
Как видим, нормы, касающиеся защиты авторских прав в сети «Интернет»,
введены в важные законы, судебная практика в основном касается «ВКонтакте» как самой распространенной соцсети-нарушителя, поэтому в целях
унификации и предупреждения требуется объединить данные положения
в новую ст. 1301.1 части четвертой ГК РФ.
Таким образом, рассмотрев все поднятые проблемы в исследовании, конкретизируем пути их решения:
— необходимо уточнить ст. 1253.1 ГК РФ в части понятия «информационный
посредник» — «Лицо, осуществляющее передачу материала в информационно-телекоммуникационной сети, в том числе в сети «Интернет», лицо,
предоставляющее возможность размещения материала или информации,
необходимой для его получения с использованием информационно-телекоммуникационной сети, лицо, предоставляющее возможность доступа к
материалу в этой сети, а равно провайдер в сети «Интернет», социальная
сеть...»;
в ст. 13.41 КоАП РФ добавить ч. 4.1: «Неудаление информации, распространяемой с нарушением авторских и (или) смежных прав в информационнотелекоммуникационной сети «Интернет», в случае повторного внесудебного
обращения правообладателя к нарушителю — влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двухсот тысяч до трехсот тысяч
рублей; на должностных лиц — от пятисот тысяч до одного миллиона рублей;
на юридических лиц — от пяти миллионов до восьми миллионов рублей»,
признать утратившим силу примечание к этой статье;
— важно ввести новую ст. 1301.1 в часть четвертую ГК РФ: «Механизм защиты авторских прав в сети «Интернет». В данную статью нужно объединить нормы об охране правомочий авторов в Интернете из упоминаемых
ранее законов: ГК РФ, Закона об информации, ГПК РФ. Необходимо внести
следующие положения: «Порядок ограничения доступа к информации,
распространяемой с нарушением авторских прав в сети «Интернет»,
«Необходимо соблюдать досудебный порядок урегулирования спора»,
«В случаях неоднократного игнорирования просьб автора о нарушении
его прав в сети «Интернет» нарушитель наряду с использованием других
применимых способов защиты и мер ответственности, установленных
настоящим Кодексом (ст. 1250, 1252 и 1253), привлекаются к административной ответственности в порядке, установленном настоящим федеральным законом». Таким образом, это не только поможет оперативно
устранять подобного рода нарушения, но и предотвращать дальнейшие
проблемы правообладателей в Интернете.

120

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Солдатова Вера,
к. ю. н., доцент кафедры гражданского права,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
visoldatova@msal.ru

ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ДОСТОВЕРНОСТИ
ИНФОРМАЦИИ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в статье анализируется термин «достоверность информации». Делается вывод о необходимости определения и правового закрепления критериев достоверности и недостоверности информации. Значение
правового закрепления критериев достоверной информации имеет важное значение в связи с распространением информации в информационных
сетях (в том числе в сети «Интернет»), а также в связи с ответственностью лиц за распространение недостоверной информации.
Ключевые слова: достоверная информация, сеть «Интернет», ограничения доступа к недостоверной информации.

онституция РФ гарантирует в ст. 29 (ч. 4) гражданам право свободно
искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Понятно, что распространяемая
информация должна соответствовать определенным требованиям, прежде
всего она должна быть достоверной. Требование достоверности информации особенно важно в условиях широкого использования информационных систем.
Применительно к гражданам достоверность информации имеет значение
при реализации положений ч. 1 ст. 21 Конституции РФ о недопустимости
умаления достоинства личности и ч. 1 ст. 23 о праве каждого на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, защиту своей чести
и доброго имени, а также праве на защиту персональных данных лица о его
частной жизни в случае распространения информации о частной жизни человека. В этой связи некоторые авторы в своих работах говорят о цифровых
правах человека. При этом под цифровыми правами понимаются права людей
на доступ, использование, создание и публикацию цифровых произведений,
на доступ и использование компьютеров и иных электронных устройств, а
также коммуникационных сетей, в частности в сети «Интернет»1.
О достоверности информации говорится также в ряде подзаконных нормативных актов, регулирующих отношения в сфере использования информации2. Однако и в законах, и в подзаконных актах отсутствуют определения
понятий «достоверная информация» и «недостоверная информация», а также
критерии отличия одного понятия от другого. Возникает вопрос: что следует
понимать под достоверностью информации. Действующее законодатель1
2

Невинский В. В. «Цифровые права» человека: сущность, система, значение // Конституционное и муниципальное право. 2019. № 10. С. 26–32 // СПС «КонсультантПлюс».
О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030
годы: Указ Президента РФ от 09.05.2017 № 203 . // СПС «КонсультантПлюс».

121

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ство не дает ответ на этот вопрос, хотя термин «достоверность» используется
в ряде законов. Так, Федеральный закон от 27.07.2006 № 149‑ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (п. 6 ст. 3) в
числе принципов правового регулирования отношений в сфере информации
называет достоверность информации и своевременность ее предоставления1.
Вопросы ограничения доступа к недостоверной информации, которая
порочит честь и достоинство гражданина (физического лица) стали предметом дополнения Федерального закона № 149‑ФЗ новой ст. 15.1-22. Названная
статья закона определяет порядок ограничения доступа к недостоверной
информации, которая порочит честь и достоинство гражданина (физического
лица) или подрывает его репутацию и связана с обвинением гражданина
(физического лица) в совершении преступления. Рассматриваемая ст. 15.1-2
Федерального закона № 149‑ФЗ содержит механизм ограничения доступа
к недостоверной информации, которая порочит честь и достоинство гражданина.
В случае обнаружения в информационно-телекоммуникационных сетях,
в том числе в сети «Интернет», недостоверной информации, которая порочит честь и достоинство гражданина (физического лица) или подрывает
его репутацию и связана с обвинением гражданина (физического лица)
в совершении преступления, такой гражданин (физическое лицо) вправе
направить прокурору субъекта Российской Федерации заявление о принятии мер по удалению указанной информации и ограничению доступа к
информационным ресурсам, распространяющим указанную информацию.
В течение пяти рабочих дней со дня получения документов Генеральный
прокурор Российской Федерации (его заместитель) проверяет обоснованность заключения (прокурора субъекта РФ) и принимает решение об обращении в Роскомнадзор с требованием о принятии мер по удалению недостоверной информации, которая порочит честь и достоинство заявителя.
Роскомнадзор на основании обращения Генерального прокурора незамедлительно определяет провайдера хостинга или иное лицо, обеспечивающее размещение в информационно-телекоммуникационной сети, в том
числе в сети «Интернет», обслуживающего владельца сайта в сети «Интернет», на котором размещена информация. Затем Роскомнадзор направляет
провайдеру хостинга уведомление о нарушении порядка распространения
информации с указанием доменного имени и сетевого адреса, позволяющих
идентифицировать сайт в сети «Интернет», на котором размещена недостоверная информация, а также требование принять меры по удалению такой
информации.
Провайдер хостинга незамедлительно с момента получения указанного
уведомления обязан проинформировать об этом владельца информационного ресурса и уведомить его о необходимости незамедлительно удалить
1
2

Федеральный закон от 27.07.2006 № 149‑ФЗ (ред. от 08.06.2020) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // СЗ РФ, 31.07.2006, № 31 (1 ч.). Ст. 3448.
Федеральный закон от 01.07.2021 № 260‑ФЗ. «О внесении изменения в Федеральный закон
«Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Официальный
интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 01.07.2021.

122

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

информацию. Удалить эту информацию владелец информационного ресурса
обязан в течение суток.
В случае непринятия провайдером хостинга или владельцем информационного ресурса мер по удалению недостоверной информации, доменное
имя сайта в сети «Интернет», его сетевой адрес, указатели страниц сайта в
сети «Интернет» направляются операторам связи для ограничения доступа
к данному информационному ресурсу.
Рассмотренные изменения Федерального закона № 149‑ФЗ, несомненно,
послужат эффективным способом защиты чести и деловой репутации граждан (так называемых нематериальных благ).
Однако упомянутые последние изменения Федерального закона также
не содержат критериев, с помощью которых можно определить достоверность или недостоверность информации, порочащей честь и достоинство
гражданина (физического лица).
Отсутствие установленных законом критериев определения недостоверности информации вызовет проблемы в практике деятельности уполномоченных государственных органов (Роскомнадзора) при реализации
положений ст. 15.1-2 Федерального закона № 149‑ФЗ. Доказывание недостоверности информации будет сложным без установленных в законодательстве
критериев определения такой недостоверности.
В то же время данное обстоятельство, очевидно будет способствовать
появлению многочисленных судебных решений по установлению недостоверности информации, которая порочит честь и достоинство гражданина
(физического лица). При этом уже сейчас можно предположить различные
подходы судов к установлению достоверности информации. На начальном
этапе судебная практика и судебное толкование могут восполнить пробелы
в законодательстве.
На сегодняшний день имеется весьма разноречивая судебная практика
рассмотрения споров в связи с распространением в сети «Интернет» недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных
сообщений. Речь идет о правонарушениях, предусмотренных ч. 9–11 ст. 13.15
Кодекса РФ об административных правонарушениях. Указанные нормы
КоАП РФ предусматривают ответственность за распространение в средствах
массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации
под видом достоверных сообщений, повлекшее создание помех функционированию объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной
инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи (ч. 10). Часть 10.1 ст. 13.15 КоАП РФ в качестве состава
правонарушения предусматривает распространение в средствах массовой
информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях под
видом достоверных сообщений заведомо недостоверной информации об
обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан.
В приведенных положениях КоАП РФ говорится о заведомо недостоверной информации, но при этом законодатель не определил, в чем заключается
эта характеристика информации: отсутствуют критерии недостоверности
информации, не ясно, в чем состоит признак заведомо недостоверной инфор-

123

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

мации. Этим объясняется разноречивая судебная практика рассмотрения
дел, предусмотренных ч. 9–11 ст. 13.15 КоАП РФ1.
Необходимость теоретической разработки понятия достоверной информации возрастает с учетом того, что бремя доказывания достоверности или
недостоверность информации закон возлагает на гражданина (ст. 15.1-2
Федерального закона № 149‑ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»).
Представляется, что обращение к словарям для уяснения термина «достоверный» практически не даст никакого эффекта2.
С учетом отсутствия легального определения понятия «достоверная
информация» целесообразно использовать ГОСТ Р 7.0.8-2013. Этот ГОСТ
определяет «достоверность (электронного документа) как свойство электронного документа, при котором содержание электронного документа
является полным и точным представлением подтверждаемых операций,
деятельности или фактов и которому можно доверять в последующих операциях или в последующей деятельности...»3.
Данное определение, на наш взгляд, можно использовать для выработки
определения достоверности информации. Необходимость закрепления в
федеральном законе понятия и признаков (критериев) достоверности информации обусловлена не только правовыми и социально-экономическими
причинами, а также эффективным использованием информационных систем.

2
3

Определение Октябрьского районного суда города Архангельска от 06.06.2019 по делу
№ 5-309/2019 ; Постановление Селемджинского районного суда Амурской области от
26.09.2019 по делу № 5-44/2019 // СПС «КонсультантПлюс».
Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 2-е изд., испр. и доп. М., 1994.
С. 173.
ГОСТ Р 7.0.8-2013. Национальный стандарт Российской Федерации. Система стандартов по
информации, библиотечному и издательскому делу. Делопроизводство и архивное дело.
Термины и определения. (утв. приказом Росстандарта от 17.10.2013 № 1185-ст). // СПС «КонсультантПлюс».

124

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Сошин Николай,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
nsosin733@gmail.com

ПРОБЛЕМА ИГРОВОГО СТРИМИНГА В КОНТЕКСТЕ ВОПРОСА
О СВОБОДНОМ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
Аннотация: автор приходит к выводам, что игровые стримы являются
переработкой, наилучшим способом взаимодействия правообладателя и
стримеров являются лицензионные соглашения, работу с которыми стоит сделать более удобной. Автор не видит необходимости в выделении
игровых стримов в качестве нового случая свободного использования.
Ключевые слова: игровой стрим, личность, переработка, свободное
использование, лицензионное соглашение, переписка, прозрачность, радикальность.

триминг представляет собой процесс потокового вещания информации в режиме реального времени без сохранения на носителе информации. Одной из разновидностей пользовательского стриминга выступают прямые трансляции игр. К видеоиграм применимы различные институты права интеллектуальной собственности, но в рамках данной темы интерес представляет исключительное право на игру как объект авторского
права, что предопределяет закрытый перечень потенциальных способов
ее использования, закрепленный в 1270 ст. ГК РФ. Игровые стримы, которые будут нуждаться в идентификации в правовом поле, сущностно всегда
представляют собой не что иное, как переработку произведения. Ее главными признаками выступают: «создание одного произведения на основе
другого, заимствование элементов результата интеллектуальной деятельности»1, использование некоторых собственных оригинальных элементов,
а также тот факт, что само производное произведение должно являться
объектом авторского права. Для ответа на вопрос о соответствии игрового
стрима всем этим критериям важно не пренебрегать обыденным опытом и
указать, что в подавляющем большинстве случаев трансляция будет представлять интерес для возрастающей аудитории при наличии одного или
нескольких условий: личность самого стримера, то есть его образ, некая
уникальность и (или) то, как этот человек непосредственно взаимодействует с игровым процессом и зрителями, что может выражаться в шутках,
комментировании, акцента на деталях видеоигры или даже демонстрации
своих профессиональных навыков. Имея в виду это, а также презумпцию

Глонина В., Довгалюк А. Переработка произведения vs «параллельное» творчество: понятие,
критерии разграничения // Журнал «Цивилистика», № 3. Ноябрь — декабрь 2018. URL: https://
privlaw-journal.com/pererabotka-proizvedeniya-vs-parallelnoe-tvorchestvo-ponyatie-kriteriirazgranicheniya/ (дата обращения: 14.01.2022).

125

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

создания творческим трудом любого объекта авторских прав1, вопрос о
наличии творческого вклада явно будут решаться в пользу автора производного произведения. Аналогичный подход к определению наличия «капельки творчества» представлен и в американской практике2, где «порог
оригинальности» начинается уже просто с проявления творческого подхода конкретного человека. Игровые трансляции, которые полностью лишены элемента творчества конечно можно представить, однако можно со
всей очевидностью констатировать, что они максимально непопулярны, а
следовательно, фактически не могут причинить никакого экономического,
репутационного вреда правообладателю и не особо интересны для права
как таковые. Переходя к вопросу о свободном использовании произведений
для целей игрового стриминга важно отметить, что наиболее популярные
платформы для ведения таких трансляций (Twitch и YouTube) попадают под
американскую юрисдикцию, соответственно, этот вопрос будет решаться с
опорой на доктрину о добросовестном использовании (fair use) в американском праве. Гибкость этой конструкции и вполне убедительная аргументация в том, что игровые стримы будут случаем свободного использования
с опорой на позитивный экономический эффект для правообладателя,
невозможность замены трансляцией самого игрового процесса3 не могут
отменять того факта, что это инструмент для решения уже существующего конфликта, причем довольно-таки неопределенный. А. С. Ворожевич
справедливо отмечает, что «американские суды не слишком активно пользуются такими дискреционными полномочиями. На уровне прецедентных
решений был выработан жесткий перечень случаев свободного использования»4. В связи с этим дальнейшие соображения по поводу лицензионных соглашений вполне применимы и для англо — саксонской правовой системы.
Согласно п. 89 ПП ВС РФ № 105 использование произведения допускается
только с согласия автора или иного правообладателя — за исключением
случаев, предусмотренных ГК РФ. Воспроизведение произведения в личных
целях, пародия и цитирование явно не охватывают разнообразного спектра игровых стримов, поэтому такие случаи не могут являться правилом.
Первое исключается, так как общедоступные трансляции на специализированных платформах прямо или косвенно преследуют коммерческие цели.
Пародия, применительно к игровым стримам, также носит характер исклю1

2
3
4
5

См., например: Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 24.01.2018 по
делу №. А73-12055/2016. Суд согласился с презумпцией, сформулированной судом первой
инстанции: «Автор видеосъемки уже в силу самого факта создания произведения (любой
видеозаписи) обладает априори авторскими правами на него вне зависимости от его художественного значения и ценности...». В каком-то смысле похожая логика рассуждений применима и к игровым трансляциям, где сама игра зачастую является лишь второстепенным
элементом, а главной составляющий нового объекта является именно личность стримера.
Feist Pubs., Inc. v. Rural Tel. Svc. Co., Inc., 499 U.S. 340 (1991).
Чурилов А. Ю. Некоторые вопросы правового режима и охраны трансляций компьютерных
игр // Сибирское юридическое обозрение, 2020. Т. 17, № 1. С. 43–50.
Ворожевич А. С. Установление границ исключительных авторских прав в контексте цифровизации и развития интернет-творчества (обзор) // Журнал по интеллектуальным правам, 20.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».

126

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

чения, так как первоначальное произведение находится на фоне, а не в центре, приэтом в большинстве случаев отсутствует высмеивание и подражание. Вопрос с цитированием произведений для целей игрового стриминга
является довольно тонким и экзотическим моментом. В соответствии с
подп. 1 п. 1 ст. 1274 ГК РФ цитирование допускается в том числе в критических, учебных и информационных целях — в объеме, оправданном целью
цитирования. В такой формулировке законодателя узкий круг стримов профессиональных игроков по транслируемой дисциплине могут подпадать
под данный случай свободного использования.
Возможность внедрения в российское законодательство дополнительного ограничения исключительного права разработчиков вполне возможна,
например, с точки зрения «трехступенчатого теста», что подробно проанализировано другими авторами1. Необходимость такого решения видится
не до конца обоснованным. Существующий способ взаимодействия правообладателя и потенциальных потребителей (в том числе стримеров) через
лицензионные соглашения является наиболее удачным для целей получения разрешения на проведение игровых — трансляций, что подтверждает
опыт компании CD PROJECT RED. Однако необходимо создать более удобные
инструменты работы с подобной лицензией, а именно:
1) Сделать ее максимально прозрачной на предмет разрешения трансляции
всего игрового процесса / только его части и указать тот момент, как это
соотносится с различными обновляющимися версиями самой игры
2) Создать возможности для получения согласия на проведение трансляций
посредством, например, переписки стримера с представителем правообладателя на определенных условиях. Тем более подобная возможность
уже нашла отражение в российской судебной практике2.
Сысоева Любовь,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
sysoevaluba@yandex.ru

НАСЛЕДОВАНИЕ АККАУНТОВ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ
Аннотация: в данной статье рассматриваются особенности наследования аккаунтов в социальных сетях.
Ключевые слова: наследование аккаунтов, аккаунт, социальные сети,
интеллектуальная собственность.

С
1
2

оциальные сети глубоко проникли в нашу современную жизнь. Вопрос
наследования аккаунтов становится все актуальнее и острее. Вместе
с утратой близкого человека может исчезнуть и память о нем: цифро-

Е. А. Артемьева. Правовое регулирование игрового стриминга по российскому законодательству // «Журнал Суда по интеллектуальным правам», № 3 (33), сентябрь 2021 г. С. 112–123.
Постановление СИП РФ от 13.03.2020 № С01-171/2020 по делу № А40-44156/2019.

127

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

вые архивы фотографий, видеозаписи и прочие важные вещи. В настоящее
время, аккаунты в социальных сетях уже являются бизнес-проектами и
обладают достаточной монетизацией, а это значит, что наследники могут
лишиться части наследственной массы.
Правовой статус личной страницы в социальной сети или аккаунта в
мессенджере до сих пор не обозначен законодателем и порядок его наследования, соответственно, не определен.
В наследство, согласно ст. 1112 ГК РФ, включаются только вещи, иное
имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Таким образом,
чтобы была возможность унаследовать аккаунт в социальных сетях, необходимо, чтобы аккаунт имел материальную ценность.
Не так давно в гражданский кодекс было включено понятие «цифровые
права»1. Цифровые права определяются как обязательственные или иные
права, условия реализации и содержание которых определены правилами
информационной системы. Однако входят ли цифровые права в наследственную массу и можно ли считать аккаунт в социальных сетях цифровым
правом — вопрос.
В настоящее время ситуация складывается таким образом, что если нет
завещания или логинов и паролей от страницы, которые владелец предоставил до смерти, то службы поддержки социальных сетей помочь не могут2.
У каждой социальной сети на случай смерти владельца свои правила.
«Одноклассники» могут удалить страницу умершего человека по запросу
его родственников, обязательным условием является предоставление свидетельства о смерти.
«Вконтакте» предусматривает возможность удаления страницы или же
перевод страницы в особый статус- «Страница умершего человека».
В «Instagram» передача аккаунта возможно двумя способами: установка
памятного статуса для аккаунта, а также удаление страницы по запросу
родственников. Для того чтобы установить памятный статус на страницу,
необходимо заполнить специальную анкету3.
Памятный статус страницы представляет собой место, где друзья и родственники могут вспомнить события из жизни умершего человека. Особенностями подобного статуса являются: невозможность войти в аккаунт, надпись
«Светлая память», публикации, которые были загружены на страницу до смерти, видны лишь выбранной аудитории. После установки памятного статуса,
невозможно изменить публикации или информацию, выложенную в аккаунте.
Иногда, аккаунты продолжают пополняться фотографиями и видео для
того, чтобы длить память об умершем человеке. Ярким примером является
диджей Avicci4, который совершил суицид в 2018 г.
Таким образом, мы видим, что из-за отсутствия нормативного регулирования, четкого понимания о том, каким образом можно сохранить и передать
аккаунт по наследству — не имеется.
1
2
3
4

Федеральный закон «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части
третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» от 18.03.2019 № 34‑ФЗ.
Федеральный закон «О связи» от 07.07.2003 № 126‑ФЗ.
URL: https://help.instagram.com/contact/452224988254813 (дата обращения: 06.01.2022).
URL: https://www.instagram.com/avicii/ (дата обращения: 06.01.2022).

128

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Однако, например в США, в настоящий момент существует акт, который
толкует состав объектов, которые могут наследоваться. К ним относятся так
же и аккаунты в социальных сетях1.
Интересно, что многие технологические компании начали задумываться
о наследовании аккаунтов в целом. Не только в социальных сетях. Например,
компания Apple продумала, что владелец аккаунта Apple ID сможет назначить
«цифрового наследника», который в случае смерти пользователя сможет
подключиться к его учетной записи.
На мой взгляд, пройдет немного времени и наследование различных
аккаунтов будет обычным делом. Например, до недавнего времени подобные проблемы возникали и с электронной почтой. Так, после смерти матери,
сын хотел получить доступ к ее электронной почте, поскольку на свою почту
владелица отправляла записи со своих концертов2. Сейчас, время идет и нас
уже интересуют иные аккаунты. Аккаунты — это современная виртуальная
жизнь и государство однозначно заинтересовано в том, чтобы регулировать
данный вопрос.
Тамазян Седа,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
sedtam0612@mail.ru

ПРАВОВАЯ ОХРАНА ФОТОГРАФИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в настоящей работе освещаются актуальные положения
законодательства Российской Федерации, а также проводится анализ
правоприменительной практики в области авторского права. Автором
рассмотрены вопросы охраны фотографических произведений, выделены
условия, соблюдение которых обеспечивает надлежащую защиту рассматриваемого объекта. Автор статьи пришел к выводу о реализации на
практике тенденции к единообразному применению норм, регулирующих
соответствующие правоотношения.
Ключевые слова: авторское право, объекты интеллектуальных прав,
авторско-правовая охрана, фотографические произведения, свободное ис1

Cм. об этом также: Гринь Е. С. Наследование аккаунтов в социальных сетях: российский и
зарубежный опыт // Актуальные проблемы Российского права. 1. 2022.
Гринь Е. С. Авторские права на мультимедийный продукт // М., 2016.
URL: https://iz.ru/859196/ekaterina-korinenko/login-v-zaveshchanie-mozhno-li-unasledovatparoli-i-perepiski (дата обращения: 06.01.2022).
См. об этом также: Гринь Е. С., Королева А. Г. Формирование базовых моделей охраны технологий виртуальной и дополненной реальности в сфере права интеллектуальной собственности // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 6 (103). С. 90–97.
Котенко Е. С Виртуальность как признак мультимедийного продукта: методологический анализ // Актуальные проблемы российского права. 2011. № 3 (20). С. 138–147.

129

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

пользование, согласие на публикацию, обнародование фотографии, общий
доступ, использование третьими лицами, исключительное право.

от факт, что фотографические произведения являются объектами
интеллектуальных прав, общепризнан — это следует из норм абз. 10
п. 1 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации1, где в числе
объектов названы «фотографические произведения и произведения, полученные способами, аналогичными фотографии». Указанная конструкция
пришла в нашу правовую систему из Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений 1886 г. Правда, в первоначальном тексте Бернской конвенции упоминания о фотографических произведениях не было — оно появилось в результате редактирования текста
документа (Брюссельская редакция 1948 г.)2.
Существующие законодательные нормы не содержат указания на особые
условия, наличие которых необходимо для признания фотографического произведения в качестве объекта авторского права и, следовательно, наделения
его соответствующей правовой охраной. В силу этого автор (фотограф) уже
в силу самого факта создания произведения (определенной фотографии)
имеет в его отношении авторские права, причем независимо от художественного значения и ценности.
Режим охраны фотографических произведений содержит в себе определенные внутривидовые особенности, которые проявляются не только
в самих условиях, но и в порядке предоставления фотографиям правовой
охраны, в применении специальных критериев оценки в процессе установления судом охраноспособности рассматриваемых объектов, в распределении
бремени доказывания.
Объяснением подобной дифференциации режима авторско-правовой
охраны применительно к фотографии может служить значительная степень
ее информативности, в частности, заключенная в неохраняемом авторским
правом его содержании — изображаемом объекте.
При рассмотрении споров о защите авторских прав на фотографии ключевым вопросом, встающим перед правоприменительными органами, становится вопрос о соблюдении конкретных требований законодательства
применительно к фотографическим работам. К решению его российские
суды подходят разными путями, хотя и демонстрируя зачастую совпадение
мотивировок, что и будет подтверждено далее судебной практикой.
Так, поводом для обращения в суд с иском о взыскании компенсации за
нарушение исключительных прав, денежной компенсации морального вреда
стала публикация фотографического изображения истца без ее согласия
в журнале, в печатной и электронной версии, размещенной на странице
в сети «Интернет», на сайте ресторана. Решением Мещанского районного
суда г. Москвы, оставленным без изменения апелляционным определением
1
2

«Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 № 230‑ФЗ
(ред. от 11.06.2021) (с изм. от 01.01.2022) // СПС «КонсультантПлюс».
См.: Хлестова И. О. Многосторонние международные договоры в области охраны авторских
прав // Цивилист. 2006. № 3. С. 43–47.

130

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

судебной коллегии по гражданским делам Московского городского исковые
требования оставлены без удовлетворения.
Однако кассационным судом дело было направлено на новое рассмотрение, поскольку судами не были учтены положения ст. 152.1 ГК РФ1, согласно
которым обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения
изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только
с согласия этого гражданина — согласно материалам дела оно не было предоставлено. Кроме того, судом при рассмотрении дела не были установлены
обстоятельства, указанные в ст. 152.1 ГК РФ, дающие право на использование
изображения в отсутствие согласия2.
Помимо того, отклоняя доводы истца об отсутствии ее согласия на публикацию ее изображения, суды нижестоящих инстанций указали на обнародование фотографии самим истцом в сети «Интернет», как на странице в
Инстаграм, так и на сайте ресторана. При этом суды процитировали содержание Политики использования данных Инстаграм, и пришли к выводу, что
истец осознавал последствия, публикуя фотографию для общего доступа, и
конклюдентными действиями выразил согласие на возможное дальнейшее
ее использование третьими лицами как в самом Инстаграм, так и вне его.
Однако, как представляется, суды не учли, что в соответствии с п. 43
Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 253,
помимо случаев, предусмотренных пп. 1–3 п. 1 ст. 152.1 ГК РФ, обнародование
изображения гражданина, в том числе размещение его самим гражданином
в сети «Интернет», и общедоступность такого изображения как таковые
сами по себе не дают другому лицу права на его свободное использование
без получения соответствующего согласия изображенного лица.
Вместе с тем стоит отметить, что обстоятельства размещения гражданином своего изображения в сети «Интернет», в свою очередь, могут говорить
о выражении этим лицом согласия на последующее использование данного
изображения, к примеру, если это предусмотрено условиями пользования
сайтом, на котором такое изображение было размещено.
Применительно к рассматриваемому спору, судами не было обоснованно,
почему содержание Политики использования данных Инстаграм признано
ими свидетельствующим о даче истцом согласия на свободное использование ее фотографического изображения любым лицом в любых целях;
не приведены конкретные фразы и выражения, согласие с которыми при
ознакомлении с Политикой означает согласие на свободное использование
содержания страницы в социальной сети без разрешения гражданина.
Также судами не указано, что дает основание приравнять деятельность
истца в качестве интернет-блогера, в том числе по предложению своих услуг
1
2
3

«Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51‑ФЗ (ред. от
21.12.2021) (с изм. от 29.12.2021) // СПС «КонсультантПлюс».
Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 27.05.2021 по делу № 889778/2021 // СПС «КонсультантПлюс».
Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 25 от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

131

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

по продвижению страниц в Инстаграме, стремление истца популяризировать свою страницу и получить большее количество пользователей в своих
интересах к согласию использования ее изображения иными лицами в иных
целях. Суд также указал, что является неверным отождествление понятий
«обнародование», «общий доступ» и «право на свободное использование
изображения гражданина без его согласия».
Кроме того, свободное использование предполагает обязательное упоминание автора произведения, а при применении ст. 1276 ГК РФ (свободное
использование произведения, постоянно находящегося в месте, открытом
для свободного посещения) судам следует учитывать, что сеть «Интернет» и
другие информационно-телекоммуникационные сети не относятся к местам,
открытым для свободного посещения (п. 100 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 101 (далее — постановление Пленума
№ 10).
Следует отметить, что истец ссылалась на наличие у нее исходных фотографий, а также на то, что спорная фотография является производным произведением, так как исходное изображение подверглось творческой обработке,
которая осуществлена именно истцом. Однако данное юридически значимое
обстоятельство исследования и оценки со стороны суда не получило. Вместе
с тем по смыслу п. 110 постановление Пленума № 10, об авторстве конкретного лица на фотографию может свидетельствовать в числе прочего, представление этим лицом необработанной фотографии.
Таким образом, прослеживается стремление судов к соблюдению единообразия правоприменительной практики, согласно которой любое использование произведения изобразительного искусства или фотографического
произведения без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты
ему вознаграждения допускается лишь с указанием авторства и источника
заимствования.
Аналогичными доводами руководствовался суд в деле по иску индивидуального предпринимателя о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на фотографическое произведение, за его воспроизведение,
за доведение до общего сведения, за его переработку, за воспроизведение
и доведение до всеобщего сведения фотографии, в отношении которой без
разрешения автора или иного правообладателя удалена или изменена информация об авторском праве2.
Спорная фотография была впервые опубликована автором в его личном
блоге в сети «Интернет» с нанесенной информацией об авторском праве.
При этом размещение ответчиком спорной фотографии на своем сайте было
подтверждено следующими доказательствами: протоколом осмотра сайта,
скриншотом интернет-страницы и видеофиксацией нарушения. Фотографическое произведение использовано ответчиком без указания данных об
авторе.
1

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.06.2021
№ 17АП-6450/2021-ГК по делу № А60-50904/2020 // СПС «КонсультантПлюс».

132

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Согласно п. 109, 110 постановления Пленума № 10, при рассмотрении
судом дела о защите авторских прав следует исходить из того, что, пока не
доказано иное, автором произведения считается лицо, указанное в качестве
такового на оригинале или экземпляре произведения.
Итак, истцом в качестве подтверждения авторства представлена распечатка статьи в личном блоге автора, в которой впервые опубликована
спорная фотография, с нанесенной информацией об авторском праве, а
именно со ссылкой на личный блог фотографа. Истцом в материалы дела на
CD-диске представлен оригинал фотографии с нанесенным водяным знаком.
Необходимо отметить, что полноразмерное фотографическое произведение
невозможно получить путем копирования, в том числе и при копировании
через интернет-систему. Такой формат можно получить только с оригинального носителя.
Таким образом, истцом были представлены все необходимые доказательства принадлежности ему спорного права, а также его нарушения действиями
ответчика, что и послужило основанием для удовлетворения его требований.
Однако соблюдение требований закона в части регулирования прав на
фотографическое произведение может освободить лицо от обязанности
нести ответственность. Так, в иске о неправомерном использовании объектов авторского права и нарушении исключительных прав правообладателя было отказано, поскольку судом установлено, что спорная фотография,
исключительные права на которую принадлежат истцу, была использована ответчиком в информационных целях в порядке цитирования, при
размещении на сайте конкретной статьи. При этом рядом с фотографией
указан сайт — источник заимствования; при наведении курсора на спорную фотографию появляется надпись с указанием источника; при нажатии
левой кнопки мышки происходит переход на сайт истца, то есть установлена
гиперссылка. Кроме того, согласно Правилам перепечатки и использования
материалов сайта, на котором первоначально была размещена фотография, использование статей и иных материалов данного сайта разрешается
без предварительного согласия при условии размещения открытой для
поисковиков гиперссылки на активную страницу, либо на оригинал статьи.
Поскольку целью цитирования являлось информирование о событиях, в
качестве цитаты использовано правомерно опубликованное произведение,
было указано имя автора произведения и источник заимствования, а также
учитывая, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих
отсутствие гиперссылки на сайте ответчика и нарушение его прав, суд пришел к выводу о соблюдении ответчиком требований ст. 1274 ГК РФ и отказе
в удовлетворении заявленных исковых требований1.
Таким образом, с развитием технологических возможностей появляется
немалое (противозаконное по большей части) использование объектов
авторских прав в сети «Интернет». На данном этапе постановления судов
высших инстанций позволяют в обусловленных аспектах урегулировать
правоприменительную практику нижестоящих судов. Необходимо констатировать, что рассмотренная судебная практика свидетельствует о стремлении
1

Определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 13. 05.2021 по делу
№ 88-10775/2021 // СПС «КонсультантПлюс».

133

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

правоприменителя к установлению единообразия применения норм, в частности регулирующих права на фотографические произведения.

Тивелев Матвей,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
matvejky159@gmail.com

DE FACTO И DE JURE, ИЛИ ТЫСЯЧА
И ОДИН СПОСОБ ЗАЩИТЫ АВТОРСКИХ ПРАВ
НА КОМПЛЕКСНЫЙ ОБЪЕКТ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ
Аннотация: актуальность работы в том, что анализируется новый
для российского права вопрос защиты авторского права на комплексные
объекты в социальных сетях. Это еще полностью не урегулировано гражданским законодательством, поэтому как администрация сайтов, так
и пользователи самостоятельно выбирают из имеющихся способов или
используют, создают свои. Практика показывают, что наибольшее распространение получили именно превентивные средства защиты, «водяные знаки».
Ключевые слова: авторские права, защита авторских прав, изображение, интеллектуальная деятельность, комплексный объект, нарушение,
мемы, самозащита, социальные сети, средства защиты, технические
средства защиты.

настоящее время в силу достаточно быстрого распространения информации в социальных сетях с большой скоростью распространяются и формы, содержащие эту информацию.
Для начала стоит ограничить круг социальных сетей. В Российской Федерации их множество, включая созданные и зарегистрированные как на территории нашей страны: социальные сети «ВКонтакте», «Одноклассники»,
так и иностранные: социальные сети Facebook, Twitte». Но применительно
к России самой распространенной, согласно опросу ВЦИОМ от 11.06.20211,
является именно социальная сеть «ВКонтакте», поэтому в данном исследовании именно она будет использована в качестве примера.
Информация несет в себе новости самого разного характера, наблюдения
из общественной жизни, выводы. Специфика социальных сетей влечет возникновение определенных форм передачи данных. Если одни сообщества
«ВКонтакте» (группы людей, объединенных общими интересами) в качестве
формы выбирают текст или графические изображения, как это можно видеть
в сообществе «ВКонтакте» (группе людей, объединяемых общими интере1

Российская газета // ВЦИОМ назвал самые популярные соцсети России. URL: https://
rg.ru/2021/07/06/vciom-nazval-samye-populiarnye-socseti-v-rossii.html
(дата
обращения:
02.01.2022).

134

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

сами) «Российская газета»1, то другие, носящие развлекательный характер,
в своем выборе используют множество иных объектов авторских прав.
Примером таких объектов могут быть перечисленные в п. 1 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации произведения живописи, графики,
дизайна, комиксы и другие произведения изобразительного искусства фотографические произведения и произведения, полученные способами, аналогичными фотографии; и закрепленные в ст. 1274 ГК РФ цитаты, иллюстрации
отрывков произведений и другие указанные в п. 1 данной статьи, а также
пародии и карикатуры, которые приобрели в XXI в. в виде «мемов» большую
популярность.
В целом следует рассматривать не столько изображение, сколько комплексный объект. Под последним следует понимать совокупность элементов,
единство которых обусловлено общими целями формообразования и смысл
которых при разделении изменяется. К таким объектам можно отнести изображение с текстом, изображение с аудио произведением.
Существует проблема, что соответствующие результаты интеллектуальной деятельности, выложенные в одних сообществах, довольно часто публикуются в других без указания автора, делается это путем создания копий
(например, снимок экрана) или видоизменением объектов авторских прав.
Именно по указанной причине возникает острая необходимость в признании авторского права, в восстановлении положения, существовавшего
до его нарушения, а также в возмещении убытков.
Вышеперечисленное обеспечивается с помощью средств защиты, которые
предусмотрены гражданским законодательством. В целом, основываясь на
ст. 44 Конституции РФ, гарантирующей охрану интеллектуальной собственности, могут применяться общие способы защиты, которые предусмотрены
в ст. 12, 13 ГК РФ, но эти способы не должны находиться в противоречии с
природой прав на продукты интеллектуальной деятельности. Кроме того,
ГК РФ предусматривает специальные нормы, действующие в этой сфере, а
точнее различные способы защиты исключительных и личных неимущественных прав, установленные ст. 1251, 1252 ГК РФ.
В целом все способы такой защиты можно разделить на судебные и осуществляемые во внесудебном порядке. Судебная защита является традиционным способом и обычно наиболее действенным. Но современная тенденция показывает, что всё чаще используется внесудебный порядок защиты.
Рассмотрим последний подробнее.
На основании ст. 15.7 Федерального закона от 27.07.2006 «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» можно сделать
вывод, что споры, содержанием которых является нарушение авторских прав
в сети «Интернет», могут быть рассмотрены владельцами (то есть и администрацией) сайта. При этом допускается подача заявления в электронном
виде. Однако также статья закрепляет, что такое заявление «может быть
направлено «лицом, уполномоченным правообладателем».
Из этого следует, что в случае с социальными сетями скорее имеет смысл
говорить не про административный порядок, а о самозащите права, о переговорах между сторонами и о действиях модераторов социальных сетей
1

ВКонтакте // Российская газета. URL: https://vk.com/rgru (дата обращения: 03.01.2022).

135

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

(в данном случае «команды ВКонтакте»), способствующих разрешению
спора.
Следует учитывать, что основные правила устанавливает администрация социальной сети, в данном случае она оставляет за собой право при
нарушении «передать права администрирования сообщества, а также право
использования зарегистрированного поддоменного имени, законному
правообладателю, в установленном порядке подтвердившему свои права
на контент сообщества, в том числе право на объекты авторского права»1.
Исходя из этого, можно заключить, что самозащита будет ограничиваться
рамками, установленными командой «ВКонтакте»: поиском нарушений прав,
подачей «заявления о незаконном размещении контента» в форме, которая
администрацией создана и обсуждение этого нарушения при отклонении
заявления.
В свою очередь, команда «ВКонтакте» рассматривает заявление и либо
«удаляет спорный объект», либо направляет «заявителю соответствующее
уведомление с приложением указанных доказательств», что отражено в п. 3.2
и 3.3 Правил рассмотрения заявлений, связанных с размещением пользователями контента на сайте «ВКонтакте»2.
В социальной сети «ВКонтакте» функция «пожаловаться на неоригинальный контент» для любых пользователей, а не только правообладателей
появилась лишь 1 июня 2018 г. («Немезида»). Фактически подать жалобу
теперь могут лица, не имеющие разрешение правообладателя. Однако нельзя
назвать это нарушением Федерального закона от 27.07.2006. Это является
скорее необходимым шагом в связи со спецификой сети «Интернет», а также
социальных сетей. Ведь из-за наличия множества публикаций автору и даже
уполномоченным им на это лицам крайне сложно обнаружить нарушение
его интеллектуальных прав.
До этого правообладатели могли также подать жалобы через специальную форму (https://vk.com/dmca) на нарушение их авторских прав, и администрация социальной сети отвечала в течение нескольких часов, удаляя
«спорный объект» у нарушителя3.
Обратимся к фактическому положению, существующему на данный
момент. В день публикуется множество постов (в данном случае посты —
публикации, содержащие текст или изображение), следует учитывать, что
программы, отслеживающие незаконное использование каждого такого
изображения отсутствуют по понятным причинам — достаточно изменить
незначительную деталь в изображении и программа может уже его не распознать как «плагиат», но если обратиться к применению аналогичных
программ в сети YouTube», становится понятно, что помимо отсутствия ряда
1
2

ВКонтакте // Правила пользования Сайтом ВКонтакте. URL: https://vk.com/terms (дата обращения: 04.01.2022).
ВКонтакте // Правила рассмотрения заявлений, связанных с размещением пользователями контента на сайте ВКонтакте. URL: https://vk.com/help?act=cc_terms (дата обращения:
04.01.2022).
Вести права // Другие сайты и паблики копируют мои тексты, что делать? URL: https://
vestiprava.com/stati/drugie-saytyi-i-pabliki-voruyut-moi-tekstyi.html
(дата
обращения:
04.01.2022).

136

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

программ сама защита сильно зависит и от политики, проводимой администрацией социальных сетей.
Бывают, разумеется, случаи, когда обнаружить нарушение удается. Однако
следует отметить, что это касается скорее отдельных видов изображений —
фотографических, где доказать авторство легче, что и происходит в судебном
порядке. Касательно других результатов интеллектуальной деятельности —
иллюстраций, карикатур, «мемов», доказать их незаконное использование
будет в суде гораздо сложнее.
В целом, говоря о нарушении авторских прав, следует заметить, что наиболее распространенным и для социальных сетей являются «размещение на
сайте результатов интеллектуальной деятельности под чужим именем или
без указания автора, без ссылки на сайт автора или иного правообладателя
без их согласия; а также размещение в сети «Интернет» объектов авторских
и смежных в урезанном или искаженном виде или в контексте, меняющим
смысл таких результатов интеллектуальной деятельности на противоположный (недобросовестное использование)»1.
Если обратиться к «мемам», то можно увидеть, что их правовой статус
весьма неоднозначен. Если по умолчанию, их назвать пародией, то возникает
вопрос о правильном указании «оригинального источника» — например,
фильма или сериала, к кадру из которых добавлена фраза. Обычно это правило не соблюдается, но скорее для упрощения поста, а не из-за желания присвоить право на авторство, так как этот источник подразумевается автором
как широко известный и мем направлен помимо своего юмористического
характера на возникновение ассоциаций с источником, откуда взято изображение.
В описанной ситуации имеет смысл сделать ссылку на определение
Высшего Арбитражного Суда РФ от 09.09.20132 который, говоря о том, что
пародия содержит новый смысл, указывает и вытекающий из этого смысла
самостоятельный и охраняемый характер пародии как результата интеллектуальной деятельности.
Авторы таких «мемов» в последнее время во избежание нарушения их
прав на авторство используют превентивные способы защиты — «водяные
знаки»3, в частности. Это является весьма эффективным, так как убрать
такой знак с изображения не представляется возможным, и пользователи
сразу будут видеть, кто является автором, что исключает «недобросовестное
использование», о котором сказано выше.
В целом тысячи средств защиты, конечно, не наберется. Но на основании
имеющихся (часть которых в данной работе названа) можно сделать вывод,
что их количество растет. Саму самозащиту не совсем корректно рассматривать как один способ. В настоящее время она может быть превентивной и
1
2

Кузеванов А. И. Соотношение гражданско-правовых средств и способов защиты авторских и
смежных прав : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2018. С. 56.
Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» // Определение Высшего арбитражного
суда РФ от 09.09.2013 № ВАС-5861/13 «Об передаче дела в Президиум Высшего арбитражного суда Российской Федерации». URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc
&base=ARB&n=352506#BwMOQuSdoxqPbhJ6 (дата обращения: 05.01.2022).
ВКонтакте // Female memes. URL: https://vk.com/femalememes?z=photo-139923997_45777716
1%2Falbum-139923997_00%2Frev (дата обращения: 13.01.2022).

137

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

последующей, также в каждом из этих видов может быть множество подвидов, «водяные знаки» лишь один из них. Можно, например, просто поверх
изображения обозначить авторство, а это уже будут «обычные знаки».
О распространение такого вида самозащиты пишет и Станислав Анатольевич Судариков: «Многие правообладатели, не надеясь на эффективность
правовых систем, стремятся при помощи технических средств самостоятельно уберечь свои объекты авторских и смежных прав». Он справедливо
объясняет это тем, что законодательство следует с опозданием за научнотехническими достижениями общества1.
В ГК РФ, в ст. 1299 техническими средствами определяются технологиями,
техническими устройствами или их компонентами, контролирующими доступ к произведению, предотвращающие либо ограничивающие осуществление действий, которые не разрешены автором или иным правообладателем
в отношении произведения.
Действительно, на примере водяных знаков видно, что авторы предпочитают достаточно сложной судебной процедуре технические средства,
обеспечивающие превентивную защиту своих прав на результаты интеллектуальной деятельности
Второй названный вид самозащиты в социальных сетях можно разделить
минимум на два подвида: заявление в администрацию сети о нарушении,
переговоры с нарушителем, а также можно добавить публикацию в сообществе автора сведений о плагиате со ссылкой на нарушителя.
В заключение хотелось бы написать, что при большом количестве информации крайне важен вопрос и защиты прав на нее, включая защиту этих
прав и в сети «Интернет», в социальных сетях. Для этого можно использовать широкий спектр закрепленных в законе средств защиты, самозащиту,
которую толковать можно достаточно широко. В связи с этим именно она
на мой взгляд применяется наиболее часто авторами «оригинального контента» для защиты их прав на результаты интеллектуальной деятельности.
Авторы предпочитают использовать ее как превентивный метод, чтобы
не тратить свое время в случае нарушения их интеллектуальных прав. Но
также остается большое количество пользователей, которые игнорируют
нарушение их прав на эти пародии, возможно, справедливо считая, что их
интеллектуальная ценность незначительна.

Право интеллектуальной собственности : учебник / отв. ред. С. А. Судариков. М. : Проспект,
2008. С. 301.

138

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Тушева Анастасия,
студент,
Оренбургский институт (филиал)
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Оренбург
anastasiatusheva@list.ru

К ВОПРОСУ О ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ПРИЗНАНИЯ
АККАУНТОВ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ ОБЪЕКТАМИ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация: в статье анализируется возможность отнесения аккаунтов в социальных сетях к объектам интеллектуальной собственности,
а также целесообразность новаций в законодательстве. На основании
анализа нормативных правовых актов и научных трудов автор приходит
к выводу об обоснованности создания специального законодательства об
аккаунтах социальных сетей в контексте тенденций развития современного общества, о необходимости детальной регламентации вопросов признания за автором права интеллектуальной собственности на аккаунт.
Ключевые слова: аккаунт социальной сети, сложный объект, составной
объект, база данных, мультимедийная система, результат интеллектуального труда, объект интеллектуальной собственности, результат
творческой деятельности лица, самостоятельная деятельности лица,
общеизвестные произведения.

связи с активным развитием информационных технологий и с ростом количества результатов интеллектуального труда физического
лица или же группы лиц (в случае соавторства), юридического лица,
существующих исключительно в электронном виде в специфическом виде,
правовая регламентация которых не предусмотрена современным гражданским законодательством, остро встает вопрос возможности отнесения
результатов интеллектуальной деятельности, представленных в аккаунтах социальных сетей, к объектам права интеллектуальной собственности.
Такое отнесение, соответственно смыслу гражданского законодательства,
способствовало бы распространению на информацию, предоставленную в
аккаунтах социальных сетей, общих правил об охране результатов интеллектуальной деятельности, которые существуют в современном российском законодательстве, и стали бы основой для охраны результатов интеллектуальной деятельности и повышения авторитетности таких результатов как единственного источника определенного рода информации. Спорным остается вопрос перспективности разработки новой области законодательного регулирования в гражданском праве, которая, однако, одной
только отраслью права не ограничится, и связано это с неоднородностью
материалов, располагающихся на страницах в социальных сетях, и тенденциями развития общества.
Следует, однако, подчеркнуть, что социальные сети, создаваемые компаниями, могут создаваться для удовлетворения различных нужд обще-

139

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ственности: нужды в возможности быстро связаться с другим человеком,
потребности в самореализации (создание бизнес-аккаунтов, главной целью
которых является извлечение прибыли), социальные сети, контент которых
составляет собственно творческая деятельность лиц — создание фотографий и подписей к ним, которые носят или не носят творческий характер.
Правовая регламентация аккаунтов непосредственно связана с тем, какого
рода контент выкладывается и может выкладываться в рамках социальной
сети, какую цель преследует пользователь при регистрации.
Озвученная проблема тесно связана с другой — с проблемой заимствования иными лицами существенных элементов содержания из статей, приложенных к постам в социальных сетях, и выдачи их за результаты своего
интеллектуального труда. Данная проблема усугубляется тем, что такое
заимствование значительно умаляет значимость самостоятельности исследования. Кроме того, такое заимствование ставит в невыгодное положение
действительного автора соответствующего мнения в связи с плагиатом
уже с его стороны «заимствованного мнения» другого лица, несамостоятельность мысли которого уже невозможно опровергнуть в связи с непризнанием результатов интеллектуальной деятельности, представленных в
социальных сетях, объектами права интеллектуальной собственности. Следует обратить внимание, что авторы контента, размещенного на страницах
в социальных сетях, часто за результаты своей творческой деятельности
получают прибыль, размеры которой могут составлять порядка миллиона
рублей. Согласно мнению некоторых исследователей гражданского права и,
в частности, права интеллектуальной собственности (как то: Г. Ф. Шершеневича, Н. А. Новоселовой) одной из важных частей признания того или иного
контента результатом интеллектуальной деятельности, которая хотя и не
является непосредственной целью создания произведения, но становится
стимулом для дальнейшего использования автором своих способностей
в создании новых объектов интеллектуальной собственности, является
последующее за созданием произведения материальное поощрение физического лица, являющегося субъектом интеллектуальной собственности.
Однако не любой контент, располагающийся на странице в социальной
сети, является результатом творческой и самостоятельной деятельности
лица, то есть такой контент не подпадает под признаки результатов интеллектуальной деятельности и, следовательно, не может являться объектом
интеллектуальной собственности1. Следовательно, для анализа правильности признания аккаунтов в социальных сетях объектами интеллектуальной собственности необходим более глубокий анализ возможных ситуаций.
На аккаунте в социальной сети могут выкладываться общеизвестные
стихотворения, фотографии, находящиеся в открытом доступе в Интернете. В таком случае представленные на странице материалы не являются
результатом самостоятельной творческой деятельности лица и, вероятно, не
могут являться объектом права интеллектуальной собственности. Но многие
исследователи сходятся во мнении, что даже в такой ситуации возможно
1

Бушуева А. И. Сущность интеллектуальной собственности / А. И. Бушуева // Экономика и бизнес: теория и практика. 2019. № 12-1 (58). С. 56–58.

140

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

признание аккаунта в социальной сети сложным объектом — базой данных1.
Базой данных следует признавать самостоятельную подборку создателем
базы данных материалов, являющихся самостоятельным произведением и
являющимися объектом интеллектуальной собственности иных лиц или же
общественным достоянием, располагающихся в индивидуально и творчески
определенным автором базы данных порядке (в порядке систематизации и
в ином порядке), доступ к которой предоставляется в рамках электронного
информационного ресурса2. И действительно, признание аккаунта в социальной сети базой данных возможно, если будет доказана самостоятельность
лица в подборе материалов и творческий характер такого подбора.
Однако мнение о признании поста в социальной сети, лишенного самостоятельного творческого начала в частях произведения, не является основанием для признания целесообразности обращения всех существующих в
социальной сети аккаунтов в объекты интеллектуальной собственности.
И обосновать это можно тем, что не любая подборка материалов, выложенная
на странице социальной сети, является результатов интеллектуального труда
лица по подборке материалов для формирования определенного представления о составных частях, выложенного у аудитории. Чаще всего это только
открытки с поздравлениями и незамысловатые надписи, общеизвестные
стихотворения, не представляющие творческой ценности.
Также представленная на странице информация полностью может представлять собой результат самостоятельной творческой деятельности лица,
содержащей, возможно, допустимые ссылки на иные источники. В таком случае возможно признание аккаунта в социальной сети охраняемым объектом
интеллектуальной собственности при условии доказательства автором
абсолютной самостоятельности представленных материалов, и, возможно,
предоставлении соответствующей документации в случае необходимости
ограничения возможностей использования результатов деятельности данного лица с целью получения прибыли. В такой ситуации целесообразно
обращение к ст. 1259 настоящего Гражданского кодекса Российской Федерации3 с целью признания такого аккаунта в социальной сети составных
объектом интеллектуальной собственности. В данном случае это возможно
и целесообразно, так как каждая из частей «произведения», состоящего из
фотографии, текста (стихотворения, прозы), видео и возможных иных форм
проявления творческих способностей лица в рамках социальной сети представляет собой результат самостоятельной интеллектуальной деятельности.
Однако такая ситуация является достаточно редкой, так как, во-первых,
существуют иные более надежные средства для публикации результатов
творчества, а во-вторых, аудитория большинства существующих в настоящее время социальных сетей не интересуется возможными проявлениями
1

2
3

Ершова Н. А. Аккаунт в социальной сети как сложный объект интеллектуальных прав /
Н. А. Ершова // Фундаментальные и прикладные исследования в современном мире. 2017.
№ 18-3. С. 68–70.
Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации : сборник
статей // Исслед. Центр частного права. М. : Статут, 2005. С. 9.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 03.07.2016, с изм. от 13.12.2016) // Российская газета, № 289, 22 декабря 2006 г.

141

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

способностей других лиц, а в противном случае используют различные иные
ресурсы для поиска необходимой информации. Следовательно, потенциал
развития творчества в пределах социальной сети низок.
Наиболее же типичной для социальных сетей является ситуация, когда
на странице социальной сети сочетаются результаты самостоятельной творческой деятельности и результаты творческой деятельности других лиц
либо общеизвестные произведения. В таком случае правильным будет подход, при котором объектом интеллектуальной собственности признаются
исключительно те материалы, которые представляют ценность для развития
личности, общества, государства или науки; материалы, которые содержат
исключительные выводы лица, носят творческий характер. В таком случае следует обратиться уже к ст. 1240 Гражданского кодекса Российскогой
Федерации, которая устанавливает перечень объектов интеллектуальной
собственности, которые являются сложными. Признание аккаунта в социальной сети сложным объектом интеллектуальной собственности возможно в
случае, если все материалы, представленные на странице, являются самостоятельными объектами интеллектуального права. В таком случае целесообразно признание аккаунта социальной сети либо мультимедийным
продуктом, либо базой данных. Признание базой данных не в любом случае
целесообразно, так как возможно отсутствие творческого подхода или же
вовсе смысла (при несовпадении картинки и подписи к ней) в систематизации материала.
Размышляя о целесообразности отнесения аккаунта в социальной сети
к мультимедийным продуктам, стоит обратиться к определению, данному Е. С. Гринем, смысл которого сводится к признанию мультимедийным
продуктом тех результатов интеллектуальной деятельности лица, которые
включают несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и размещены в электронной информационной сети, а также функционирует в процессе взаимодействия с пользователем. Страницу социальной
сети возможно отнести к мультимедийным продуктам, так как она соответствует всем признакам, названным исследователем.
Таким образом, признание аккаунта социальной сети объектом интеллектуальной собственности целесообразно в случае наличия самостоятельной деятельности лица в создании или систематизации представленных на
странице социальной сети материалов. Но невозможно точно определить, к
какому именно существующей классификации объектов интеллектуальной
собственности возможно отнести аккаунт в социальной сети, так как содержание его слишком разнородно. Выходом может стать создание специального
законодательства, которое будет регламентировать все вопросы отнесения
или неотнесения аккаунта в социальной сети к объекту интеллектуальной
собственности, в частности, уместным будет требование о необходимости
доказательства работы лица в создании контента, составляющего содержание аккаунта.

142

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Углов Степан,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
uglov.stepan@bk.ru

ИСЧЕЗАЮЩИЕ СООБЩЕНИЯ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ
КАК НОВЫЙ СПОСОБ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
Аннотация: в статье анализируется технология исчезающих сообщений.
Изучается процесс становления и развития исчезающих сообщений в разных социальных сетях. Рассматривается соотношение понятий «охрана
прав» и «защита прав». Предлагаются пути совершенствования данного
способа охраны.
Ключевые слова: интеллектуальные права, охрана интеллектуальных
прав, социальные сети, мессенджеры, исчезающие сообщения.

повседневной жизни у каждого может возникнуть потребность в
использовании исчезающих сообщений в мессенджерах и социальных сетях. Причины для использования такой функции могут носить
разный характер, например, вы не хотите оставлять какое-то сообщение в
диалоге с вашим собеседником. Применение исчезающих сообщений также
возможно для решения проблем с охраной интеллектуальной собственности.
Впервые такую функцию запустил Snapchat — там сообщения исчезали
через 10 секунд после прочтения. Затем эту идею стали внедрять другие
мессенджеры1.
Пожалуй, самая продуманная ее реализация — в Telegram. Если вы общаетесь не в обычном, а в секретном чате, то можно установить время, спустя
которое все сообщения в этом чате удалятся. Минимальное время составляет
2 секунды, максимальное — неделя. Сообщения удаляются даже с серверов,
что важно, а время отсчитывается с момента, когда собеседник прочитал
сообщение. Сообщения нельзя переслать другим людям, а при попытке сделать скриншот все участники чата получат уведомление.
Viber ввел исчезающие сообщения даже в обычных чатах, а не в секретных. Все аналогично с технологией Telegram, только нет необходимости
переходить в специальный чат и диапазон таймера составляет от нескольких
секунд до часа.
В WhatsApp нововведение появилось со своими особенностями. Самостоятельно пользователями интервал удаления сообщений не выставляется —
разработчики решили, что им виднее, сколько должны храниться сообщения.
По их мнению, необходимый срок для этого должен составлять неделю. По
истечении недели медиафайлы удалятся даже с устройств, на которых они
1

Что такое исчезающие сообщения в мессенджерах и зачем они нужны? URL: https://club.
cnews.ru/blogs/entry/import_chto_takoe_ischezayushchie_soobshcheniya_v_messendzherah_i_
zachem_oni_nuzhny_18f6 (дата обращения: 28.12.2021).

143

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

сохранены. Но при этом можно копировать исчезающие сообщения и пересылать их в другие чаты.
Facebook и Instagram попробовали другой подход. Для активации режима
нужно смахнуть экран в переписке с пользователем снизу вверх. Тогда сообщения пропадут сразу после прочтения и закрытия чата. Если кто-то захочет
сделать скриншот, об этом узнает собеседник, а на исчезнувшее сообщение
все так же можно пожаловаться.
Во второй половине 2021 г. технологию исчезающих сообщений решили
внедрить одна из крупнейших российских социальных сетей «Вконтакте»1.
Для ее активации нет необходимости переходить в специальный чат, достаточно просто изменить формат сообщений в обычном чате и настроить
время доступа к сообщению.
Ситуация, в которой человеку может понадобится использование новой
технологии, может оказаться совсем незамысловатой. Предположим, что вы
написали стихотворение и решили посоветоваться с другом — по поводу
того стоит ли его публиковать. Вы хотите получить совет от вашего товарища, но при этом быть уверенным в том, что у вас будет возможность проконтролировать тот факт, что ваше произведение не будет скопировано и
распространено. Это и можно сделать с помощью исчезающих сообщений.
Помимо стихотворения таким способом могут охраняться многие другие
объекты гражданского права, перечисленные в 1225 статье Гражданского
кодекса Российской Федерации2.
Путем использования исчезающих сообщений возможно осуществлять
именно охрану интеллектуальных прав, а не защиту. Охрана обеспечивает
субъективные права, создает условия для их возникновения и реализации,
направлена на предупреждение их нарушений, на предотвращение неправомерных посягательств на субъективные права в целом. Таким образом,
охрана носит превентивный характер, когда наше право еще не нарушено, но
мы предпринимаем меры для предотвращения возможного посягательства.
Защита предполагает реагирование на уже имеющееся правонарушение,
направлена на устранение препятствий в реализации конкретного субъективного права и его восстановление3.
Таким образом, сейчас разные социальные сети предлагают несколько
моделей использования технологии исчезающих сообщений. Первая модель — это удаление сообщений через заданное количество времени без
дополнительных функций. Вторая модель — исчезающие сообщения в обычном чате с запретом сохранения сообщения, а также уведомлением вашего
собеседника при попытке сделать скриншот с фрагментом диалога. Такая
модель предоставляет реальную возможность правообладателю защитить
свои интеллектуальные права. Третья модель — исчезающие сообщения в
отдельном чате, который активируется при согласии всех участников беседы.
1
2
3

ВКонтакте запустила исчезающие и тихие сообщения. URL: https://vk.com/press/disappearingsilent-messages (дата обращения: 02.01.2022).
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 № 230‑ФЗ //
Российская газета. 2006. № 289.
Гражданское право : учебник : в 2 т. / И. З. Аюшеева, Е. Е. Богданова, Б. А. Булаевский [и др.] ;
под ред. Е. Е. Богдановой. М. : Проспект, 2020. С. 357.

144

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Особенность такого специального чата в том, что он сочетает в себе возможности второй модели, а также не позволяет пользователям копировать
сообщения.
Третья модель наилучшим образом охраняет интеллектуальные права,
но при этом не является идеальной и имеет свои недостатки. Так, в момент
сохранения информации при помощи скриншота собеседнику просто приходит уведомление о нарушении его права. Мы предлагаем переработать
технологию исчезающих сообщений по третей модели, добавив функционал
приложения «Picsart»1. Особенность данного приложения заключается в
том, что при попытке сделать скриншот или запись экрана на телефоне —
будет сохранен снимок или запись с белым экраном. Таким образом, доступ
к информации остается закрытым. Данную систему защиты приложения
нереально преодолеть путем различных уловок.
Итак, если социальные сети и мессенджеры доработают исчезающие
сообщения в своих системах, то по итогу получится полноценный способ
охраны интеллектуальных прав. Тогда правообладатель сможет предпринимать превентивные меры для защиты своего права, что, несомненно,
приведет к сокращению правонарушений в области интеллектуального
права в сети «Интернет».
Ушакова Виктория,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
s0119936@msal.edu.ru

ДИПФЕЙК-УГРОЗА: МЕХАНИЗМ ЗАЩИТЫ ЛИЧНЫХ
НЕИМУЩЕСТВЕННЫХ И АВТОРСКИХ ПРАВ
Аннотация: в последние несколько лет исследование правовой природы
технологии дипфейк заметно возросло, поскольку она представляет собой синтетически сфабрикованные изображения, аудио и видео, созданные с использованием искусственного интеллекта, что не может не
вызывать интерес в научном сообществе. На данный момент уже стало
очевидно, что дипфейки могут использоваться с совершенно разными
целями, однако в большинстве своем в связи с отсутствием на данный
момент прочного правового регулирования технология используется в основном неправомерно. Именно поэтому в данной статье затрагивается
тема механизмов ответственности за неправомерное применение дипфейк-технологий с точки зрения авторского права, а также охраны изображения в связи с участившимися по всему миру прецедентами использования рассматриваемой технологии.
Ключевые слова: дипфейк, глубокая подделка, авторское право, право на
изображение, защита авторских прав, телекоммуникационная сеть «Интернет», производное произведение.
1

Официальный сайт «Picsart». URL: https://picsart.com/ (дата обращения: 04.01.2022).

145

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

азвание технологии происходит от компиляции английских слов
«deep learning» — глубокое обучение и «fake» — подделка1. Распространенным методом создания дипфейк-контента является использование генеративных состязательных сетей. Выглядеть на деле технология может довольно разнообразно, но, как правило, дипфейк создает такой
контент, в котором один человек в существующем видео, фото или аудио
изображении заменяется на другого человека. Соответственно, данная
технология способно использовать любого рода биометрическую информацию — лицо или изображение человека полностью на фотографии или
видео, а также голос человека.
Интересны цели использования данной технологии, поскольку они могут
быть как абсолютно позитивными и несущими пользу для определенных
индустрий, точно также могут использоваться в низменных целях. Если
рассматривать применение технологии дипфейк, например, в индустрии
кино, поскольку она позволит делать многое с биометрическими данными
актеров — состарить или омолодить, заменить дублера актером или даже
закончить съемку фильма в случае внезапной смерти актера главной роли
(однако это будет возможно только с согласия его родственников). В целом
такая практика уже распространена в США.
Исходя из дефиниции дипфейка становится понятно, что ключевой
элемент для его создания — это фото, видео и аудио изображение. Чаще
всего, конечно, это фото. При чем, чем больше размещено в сети «Интернет» изображений человека, тем более правдоподобно будет выглядеть сам
дипфейк, поскольку технология подстраивается под ракурсы, освещение и
способна отражать разные эмоции человека. Однако какой механизм защиты
и в каких конкретно случаях можно использовать и будет ли это нарушением
авторского права или же права на изображение гражданина?
В последнее время участились случаи создания дипфейков с использованием частных изображений лиц, не дававших согласие на такое использование их личных фото или видео. Например, одно лицо с целью осквернить
честь и достоинство другого лица из мести использует дипфейк и получает
непристойное видео с участием своего оппонента, затем распространяет его.
Очевидным механизмом защиты в подобном случае можно считать положения ст. 152.1 ГК РФ, касающейся охраны изображения гражданина. В силу
данной нормы закреплено, что обнародование такого изображения и его
дальнейшее использование (это касается не только фотографии, а также
видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых
изображен гражданин) допускаются только с его согласия2. Норма об ответственности за нарушение, закрепленная в п. 2 данной статьи, безусловно действенна в случаях, связанных с использованием дипфейков с целью угрозы
чести и достоинства личности. Однако нормы этой статьи не имеют ника1

Westerlund, Mika. The Emergence of Deepfake Technology. Technology Innovation Management
Review.
URL: https://www.researchgate.net/publication/337644519_The_Emergence_of_
Deepfake_Technology_A_Review/citation/download (дата обращения: 09.12.2021).
Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51‑ФЗ (ред.
от 29.12.2021) // СЗ РФ. 1994. № 52. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_
LAW_5142/ (дата обращения: 04.01.2022).

146

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

кого отношения к авторскому праву и, по сути, нацелены на решение иных
задач, поскольку речь в данном случае идет о праве на изображение, которое
является идеальным благом, поскольку в нем проявляется внешний облик
человека.
Если рассуждать о том, какой вред и каким образом способны нанести
дипфейки именно авторским правам, рождается два основных вопроса. Поскольку дипфейки создаются на основе данных, которые могут быть объектом авторского права, тогда кому должно принадлежать авторское право
на них? И какие механизмы для защиты авторского права нужно применять
в этом случае?
Изначально следует определить, кто будет автором дипфейка. Все усложняется только тем фактом, что это технология, работающая полностью на базе
искусственного интеллекта, как уже было упомянуто выше. Приведем некоторые рассуждения Всемирной организации интеллектуальной собственности
относительно данного вопроса, опубликованные в рамках Проекта документа
по политике в области интеллектуальной собственности и искусственному
интеллекту1. ВОИС считает, что, если на дипфейки распространяется авторское право, оно должно принадлежать его изобретателю. Таким же образом
и в соответствии с Российским гражданским законодательством, а именно
со ст. 1228 ГК РФ, право авторства на дипфейк как результат интеллектуальной деятельности, созданной программой (искусственным интеллектом в
нашем случае) возникает у того лица, творческим трудом которого создан
этот результат. Так что за искусственным интеллектом в данном случае все
равно стоит гражданин или юридическое лицо — создатель технологии.
В случае с авторским правом, дипфейк может являться производным
произведением. Производное произведение — это произведение, основанное
на одном или нескольких ранее существовавших произведениях, в том числе
и на таких как постановка на сцене, аранжировка и видео и звукозапись.
Автор производного произведения в силу факта его создания становится
обладателем всех предусмотренных законом авторских прав в отношении
данного произведения, но только при условии согласия автора оригинального произведения. Согласно п. 3 ст. 1260 ГК РФ чтобы правомерно использовать производное произведение, нужно получить согласие правообладателя
произведения оригинального2. При этом Пленум ВС РФ в п. 88 ПП ВС № 10
разъясняет, отсутствие согласия обладателя права на оригинальное произведение автор производного не может осуществлять свои права, в том
числе он не вправе обнародовать произведение, использовать его, отчуждать
исключительное право, предоставлять право использования по лицензионному договору и т.д.3
1

Draft Issues Paper On Intellectual Property Policy And Artificial Intelligence, 2019 URL: https://
www.wipo.int/export/sites/www/about-ip/en/artificial_intelligence/call_for_comments/pdf/ind_
lacasa.pdf (дата обращения: 07.12.2021).
Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 01.01.2022) // СЗ РФ. 2006. № 52. URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_
LAW_64629/ (дата обращения: 28.12.2021).
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части
четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» URL: http://www.consultant.ru/
document/cons_doc_LAW_323470/ (дата обращения: 02.01.2022).

147

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Представим ситуацию. Видеоклип с участием известного артиста подвергся видоизменению с помощью технологии дипфейк, с помощью которой на
лицо артиста было наложено лицо другого артиста и широко распространено
на видео хостингах и по всей сети «Интернет» в целом. В данной ситуации
авторским правом на видеозапись с участием артиста обладает, предположим, его музыкальный лейбл. Однако поскольку запись была переработана
с использованием дипфейк-технологии и результат данной переработки
породил производное произведение без согласия правообладателя — это
прямое нарушение авторского права, так как только владелец авторских
прав имеет исключительные права на исполнение или выдачу разрешения
на подготовку производных произведений, основанных на произведении
оригинальном.
Таким образом, несмотря на отсутствие в отечественном законодательстве прецедентов правового регулирования дипфейков, на основании общих
положений гражданского кодекса можно выявить основные механизмы
защиты «пострадавших» от неправомерного использования их изображений. В зависимости от конкретной ситуации, могут использоваться нормы
применимые к охране изображения гражданина, однако если именно авторское право преобразовано с помощью технологии дипфейк в производное
произведение, можно применять механизмы защиты именно авторских прав.
Филиппович Анна,
аспирант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
an.philippovich@yandex.ru

УСЛОВИЯ ДОВЕДЕНИЯ КИНОФИЛЬМА ДО ВСЕОБЩЕГО СВЕДЕНИЯ
Аннотация: в статье рассматриваются особенности предоставления
иностранным правообладателем права использования кинофильма в
сети «Интернет». На основе анализа законодательства, норм «мягкого
права» и деловой практики автором выявляются основные группы условий, при соблюдении которых лицензиат вправе доводить кинофильм до
всеобщего сведения. В результате подчеркивается высокий уровень защиты иностранных правообладателей и формируется рекомендация по
совершенствованию согласования лицензионных договоров с ними.
Ключевые слова: использование произведения, доведение до всеобщего
сведения, кинофильм, лицензионный договор.

огласно аналитическим прогнозам, объем российского рынка онлайнкинотеатров к концу 2021 г. достигнет 39–45 млрд руб., что позволяет
специалистам сделать вывод о том, что емкость данного рынка сравняется или даже превзойдет емкость кинопрокатного рынка1. Кроме того,
1

См.: 12 главных итогов 2021 года по версии БК. URL: https://www.kinometro.ru/analytics/show/
name/results2021_bk_9404 (дата обращения: 05.01.2022).

148

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

за последние несколько лет укрепилась тенденция выпуска кинофильмов
сразу на стриминговых сервисах в сети «Интернет», минуя их публичное
исполнение в традиционных кинотеатрах. Данные обстоятельства свидетельствуют о постепенном, но неминуемом наступлении в киноиндустрии
«эпохи стриминга», в связи с чем вопросы, касающиеся доведения кинофильмов до всеобщего сведения, приобретают особую актуальность.
В числе общего количества кинофильмов, вышедших в российский кинопрокат в 2021 г., доля зарубежного кино составила 76 % (417 кинофильмов)1.
Эти данные наглядно показывают, что в российской киноиндустрии большинство договоров о предоставлении права использования кинофильма
по-прежнему заключается именно с иностранными правообладателями.
В связи с этим представляется важным определить позицию иностранных
правообладателей по исследуемым вопросам.
В начале 2000‑х гг. многие правообладатели принимали решение не
предоставлять третьим лицам (лицензиатам) право использования кинофильма в сети «Интернет» из-за отсутствия четкого понимания возможностей сохранения границ лицензионной территории, бизнес-моделей такого
использования, механизмов формирования лицензионного вознаграждения,
а также из-за угрозы пиратства. Ситуация изменилась в 2006 г., когда Альянс
независимого кино и телевидения (The Independent Film & Television Alliance)
подготовил документ (IFTA Internet and Wireless Rider), снимающий часть
этих вопросов. Этот документ носил рекомендательный характер и предназначался для оказания помощи сторонам договора в изучении некоторых
вопросов использования кинофильма в Интернете. В частности, он определял те дополнительные юридические и коммерческие аспекты, которые им
необходимо согласовать в своем договоре.
Данный документ внес важное положение, определившее правила использования кинофильма путем доведения до всеобщего сведения на десятилетия вперед. Несмотря на указание этого права в тексте договора, оно не
считалось предоставленным до тех пор, пока лицензиатом не будут соблюдены все условия безопасного использования кинофильма в сети «Интернет»
(т.н. в международной киноиндустрии — «Frozen Right»). Таким образом,
реализация такого права лицензиатом стала возможна только при одновременном соблюдении указанных ниже условий.
В качестве первой группы таких условий можно выделить обязательство
лицензиата по соблюдению законодательства государств, составляющих
лицензионную территорию. К примеру, лицензиат обязан контролировать,
что на соответствующем стриминговом сервисе защищаются персональные
данные его пользователей, обеспечивать их конфиденциальность, а также в
случае необходимости и исключительно в целях соблюдения законов ограничивать доступ несовершеннолетних к кинофильмам, размещенным на
таком сервисе. Лицензиат также вправе доводить кинофильм до всеобщего
сведения только в случае, если технология, применяемая данным сервисом,
соответствует всем требованиям безопасности по обработке и верификации
банковских карт. Перечисленные обязательства лицензиата существуют
1

См.: URL: https://www.kinopoisk.ru/box/year/2021/type/rus/cur/RUB/
05.01.2022).

(дата

обращения:

149

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

для того, чтобы вне зависимости от требований местного законодательства
правообладатель ни при каких условиях не нес ответственности за нарушение соответствующих требований и не возмещал убытки третьим лицам.
Во-вторых, лицензиат вправе использовать кинофильм в сети «Интернет» только теми способами, которые согласованы правообладателем в
договоре (например, путем потоковой передачи или загрузки кинофильма
на устройство пользователя), на разрешенных языках и исключительно в
пределах лицензионной территории. Причина установления этих требований очевидна: любое превышение лицензиатом объема предоставленной
ему лицензии является нарушением исключительного права правообладателя, а также в случае, когда превышение было совершено в отношении
лицензионной территории, то и лиц, использующих кинофильм аналогичным способом на соответствующей территории на условиях исключительной лицензии.
Третья группа условий заключается в обязательстве лицензиата контролировать и ограничивать доступ к кинофильму посредством современных и
стандартных для киноиндустрии технических средств. Так, он обязан использовать инструменты управления цифровыми правами (технология DRM) и
иные технические средства защиты, которые предотвращают несанкционированное сохранение (загрузку) кинофильмов на устройства, копирование, потоковую передачу таких кинофильмов, как в период их доступности
аудитории на стриминговом сервисе, так и после него.
Кроме того, у лицензиата существует обязанность настраивать фильтрацию по географическому местоположению и разрешать доступ к стриминговому сервису только тем лицам, которые проживают в пределах лицензионной территории. Обычно это устанавливается путем предоставления
им доступа к просмотру кинофильма только после оплаты банковскими
картами, выпускаемыми на территории соответствующей страны. Технические меры геоблокировки также должны ограничивать доступ с устройств,
IP‑адрес которых находится за пределами лицензионной территории.
В последнее время некоторые страны отошли от следования этому традиционному правилу. Так, в соответствии со ст. 3 Регламента Европейского
парламента и Совета Европейского Союза 2017/1128 от 14.06.2017 о трансграничной мобильности услуг онлайн-контента на внутреннем рынке1 лица,
проживающие в государстве — члене ЕС и являющиеся пользователями
стримингового сервиса в этом государстве, но временно находящиеся на
территории другого государства — члена ЕС, вправе получать доступ к этому
сервису в том же объеме и с тем же набором функций, как если бы они находились в своей стране проживания. Для того чтобы устранить возможные
противоречия с принципом соблюдения границ лицензионной территории,
в ст. 4 Регламента 2017/1128 установлена юридическая фикция, согласно
которой местом оказания услуги (а значит, и местом использования кинофильма) в описанном случае считается государство — член ЕС, являющееся
местом проживания пользователя. Кроме того, в научной литературе подчер1

Регламент Европейского парламента и Совета Европейского Союза 2017/1128 от 14.06.2017 о
трансграничной мобильности услуг онлайн-контента на внутреннем рынке // СПС «Гарант».
Далее — «Регламент 2017/1128».

150

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

кивается, что несмотря на нововведение Регламент 2017/1128 обеспечивает
высокий уровень защиты правообладателей1.
В заключение отметим, что традиционно реализация права использования кинофильма способом доведения до всеобщего сведения, предоставленного иностранным правообладателем, возможна лицензиатом только при
соблюдении ряда условий, которые условно можно разделить на три группы.
Полагаем, эту особенность зарубежного подхода необходимо учитывать
российским лицензиатам при согласовании и заключении сделок с иностранными правообладателями. Безусловно, указанный подход обеспечивает более
высокий уровень защиты прав правообладателей, что требует дальнейшего
теоретического анализа в целях оценки эффективности его заимствования.
Харьковская Мария,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
harkovskaya.maria@yandex.ru

ЗАЩИТА САЙТА ОТ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ
НА ОБЪЕКТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО ПРАВА
Аннотация: в статье рассматриваются понятие и характеристика
такого объекта интеллектуальной собственности, как интернет-сайт.
Рассмотрена актуальность данной темы и приведены способы защиты
авторского права на сайт.
Ключевые слова: объект интеллектуальной собственности, авторское
право, интернет-сайт, составное произведение, способы защиты, суд.

развитием технологий модернизируется не только процессы в сети
«Интернет», но и появляются новые проблемы, связанные с нарушением интеллектуальных прав. Согласно данным агентства «We Are
Social» и платформы Hootsuite общее число пользователей Интернета по
всему миру достигло 4,3 млрд, что составляет примерно 57 % населения
планеты. В России около 109,6 млн интернет-пользователей, а уровень проникновения Интернета достигает 76 %. Помимо этого, мы можем заметить
тенденцию к переходу юридических лиц и индивидуальных предпринимателей на цифровой рынок товаров и услуг. Для реализации данной идеи
многие предприниматели используют сайты, помещая на данный ресурс
информацию о своей компании. Но не смотря увеличение интернет-пользователей, некоторые правовые проблемы так и остаются, например, происходит копирование сайта или его частей на другой веб-ресурс. В этой
статье мы рассмотрим основные способы защиты от посягательств на объекты интеллектуального права.
1

Правовое регулирование цифровой экономики в современных условиях развития высокотехнологичного бизнеса в национальном и глобальном контексте : монография / под общ.
ред. В. Н. Синюкова, М. А. Егоровой. М., 2019 // СПС «Гарант».

151

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

В первую очередь нужно дать понятие сайту в принципе. Легальное понятие не было закреплено в Гражданском кодексе Российской Федерации, но
оно дается в п. 13 ст. 2 Федерального закона от 27.07.2006 № 149‑ФЗ «Об
информации, информационных технологиях и о защите информации», а
именно — это совокупность программ для электронных вычислительных
машин и иной информации, содержащейся в информационной системе,
доступ к которой обеспечивается посредством информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» по доменным именам и (или) по сетевым
адресам, позволяющим идентифицировать сайты в сети «Интернет».
Простыми словами, сайт является интернет-ресурсом, складывающийся из
одной, нескольких или множества виртуальных страниц. Все страницы объединены между собой ссылками и обычно объединены общей темой или задачей.
Согласно действующему законодательству, у сайта обязательно есть собственник: веб-ресурс зарегистрирован на физическое либо юридическое лицо.
Необходимо разобраться и понять, является ли сайт объектом интеллектуальной собственности. Стоит выделить основные признаки таких объектов
и сопоставить с характеристиками сайта. Во-первых, это нематериальность,
то есть какой-либо вид информации. Сайт, в свою очередь, как раз-таки имеет
нематериальную природу. Во-вторых, объективная выраженность — сайт
мы можем увидеть и просмотреть на разных устройствах: компьютерах,
смартфонах и так далее. В-третьих, возможность использования объекта
несколькими субъектами. Пользоваться вещью может только один собственник, когда как нематериальным объектом, например, сайтом, может
неограниченный круг лиц. И наконец, прямое указание закона, в данном
случае, Гражданского кодекса Российской Федерации. Если ранее велись
постоянные дискуссии, отнести ли интернет-сайт к уже существующим объектам интеллектуальной собственности или установить для него особый
правовой режим, то в 2014 г. все сомнения и споры были рассеяны — был
принят Федеральный закон от 12.03.2014 № 35‑ФЗ «О внесении изменений в
части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации». Данный
нормативный правовой акт установил в п. 2 ст. 1260 ГК РФ, что интернет-сайт
относится к составному произведению.
Выше были приведены не все, но фундаментальные свойства, которые
показали, что сайт относится к объектам интеллектуальной собственности.
Исходя из того, что интернет-сайт является составным произведением, он
должен содержать в себе составляющие его элементы. Юрист А. И. Савельев
выделяет следующие компоненты сайта:
— система управления содержимым сайта;
— дизайн веб-сайта;
— текст веб-страниц, изложенный с использованием специальных языков
HTML (HyperText Markup Language), отвечающий за логическую структуру
страницы, CSS (Cascading Style Sheets), отвечающий за ее внешний вид и
иные функции;
— информационное наполнение веб-сайта (контент).
Но какому институту интеллектуального права принадлежит интернетсайт?
152

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Как мы знаем, сайты в Интернете регистрируются специальными организациями — регистраторами доменов. Сайты записываются на конкретное
физическое или юридическое лицо, которое именуется администратором
домена. Именно это лицо, что отметил Суд по интеллектуальным правам, и
несет ответственность за нарушения интеллектуальных прав (см. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 11.12.2014 № С01-1204/2014 по
делу № А56-59132/2013).
Однако регистрирование практически никаким образом не оказывает
влияние на защиту интернет-сайтов законодательством, то есть они охраняются со этапа создания. Данный аспект свойственен для объектов авторского
права. Помимо этого, составные произведения относятся пунктом 2 ст. 1259
ГК РФ к объектам авторского права.
Если говорить о сайте, то закон защищает его название, дизайн, весь
контент и базу данных. Но стоит отметить, что законодатель также выделяет исключения из объектов авторского права, то есть под защиту закона
не подпадают:
— официальные документы государственных органов и органов местного
самоуправления муниципальных образований, в том числе законы, другие
нормативные акты, судебные решения, иные материалы законодательного, административного и судебного характера, официальные документы
международных организаций, а также их официальные переводы;
— государственные символы и знаки (флаги, гербы, ордена, денежные знаки
и тому подобное), а также символы и знаки муниципальных образований;
— произведения народного творчества (фольклор), не имеющие конкретных авторов;
— сообщения о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер (сообщения о новостях дня, программы телепередач,
расписания движения транспортных средств и тому подобное).
Стоит сказать и о правах автора, то есть создателя (ей)/ собственника
(ов) интернет-сайта. Согласно ст. 1555 ГК РФ, автор имеет исключительное
право на произведение, право авторства; право автора на имя; право на
прикосновенность произведения и право на обнародование произведений.
Данные элементы относят к личным неимущественным правам. Как мы
знаем, юридическая обязанность корреспондирует субъективному праву,
является производной от него. Поэтому если рассматривать приведенную
выше информацию с практической точки зрения, то никто без разрешения
автора не имеет права публиковать произведения, использовать их для
коммерческих целей, присваивать себе авторство или изменять имя автора
или менять исходный материал, который был размещен на сайте. Более того,
пункт 1 ст. 1229 ГК РФ устанавливает за правообладателем возможность по
своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование
результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).
Помимо этого, стоит выделить еще некоторые моменты, касающиеся защиты сайтов от посягательств. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ
от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений разд. I части
первой Гражданского кодекса Российской Федерации» было установлено,

153

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

что обнародование изображения гражданина, в том числе размещение его
самим гражданином в Интернете, и общедоступность такого изображения не
дает иным лицам права на свободное использование такого изображения без
получения согласия изображенного лица. Более того, в 2020 г. было опубликовано определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного
Суда Российской Федерации от 28.01.2020 № 5-КГ19-228, 2-3052/2018, в
котором суд пришел к выводу, что размещение фото на различных интернет-ресурсах без указания автора само по себе не свидетельствует о том, что
изображение находится в свободном доступе с возможностью копирования
без согласия автора и без выплаты вознаграждения.
Теперь перейдем к способом защиты своего права на сайт как на объект
интеллектуальной собственности. Во избежание многолетних судебных
разбирательств с неоднозначными перспективами целесообразно в целях
доказывания авторства и приоритета на используемые на сайте программы
для ЭВМ, реализованный дизайн, тексты, фото и видео изображения зафиксировать содержание сайта, то есть его визуальное и тестовое оформление, в
момент размещения в сети «Интернет». Точная фиксация времени создания
материалов сайта требуется для подтверждения принадлежности авторских
прав именно правообладателю (ст. 1255, 1257 ГК РФ). Подобная фиксация
возможна посредствам нотариального осмотра сайта; депонирования материалов сайта, например, в Российском авторском обществе (РАО); размещения на профильных площадках интернет-архивов; отправки на свой адрес
посылки со всеми исходными данными размещаемого сайта с сохранением
целостности упаковки после ее получения. Также необходимо зарегистрировать программу для ЭВМ. Такая регистрация проводится в Роспатенте и
дает возможность получить приоритет при создании специального (уникального) программного обеспечения сайта. Но даже если сайт изготовлен на
базе унифицированной платформы, такая регистрация сайта за правообладателем по уникальному HTML- коду защитит последнего от каких-либо
притязаний автора. При наличии уникальности разработанного дизайна,
возможна регистрация сайта как промышленного образца (ст. 1352 ГК РФ).
Такая регистрация проводится в Федеральном институте промышленной
собственности (ФИПС). При заимствовании дизайна третьими лицами правообладатель сможет использовать инструменты защиты как авторских, так
и патентных прав. Однако, в отличие от уже перечисленных авторских прав,
исключительное право на промышленный образец признается и охраняется
при условии его государственной регистрации.
И конечно, поговорим об ответственности, которая наступает для лица,
нарушившего авторского право другого. Данный аспект регулирует ст. 1252
Гражданского кодекса РФ о защите исключительных прав. Упомянутая защита осуществляется путем применения следующих требований: о признании
права — к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право,
нарушая тем самым интересы правообладателя; о пресечении действий,
нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, — к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия; о
возмещении убытков — к лицу, неправомерно использовавшему результат
154

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо
иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему
ему ущерб, в том числе нарушившему его право на вознаграждение, предусмотренное ст. 1245, п. 3 ст. 1263 и ст. 1326 настоящего Кодекса; об изъятии
материального носителя в соответствии с п. 4 настоящей статьи — к его
изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю; о публикации решения суда
о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя —
к нарушителю исключительного права.
Подводя итоги, хочется сказать, что многие ученые и юристы отмечают
недостаточность правового регулирования в отношении сайтов. По их мнению, легальное определение носит неопределенный и неточный характер.
На мой взгляд, для защиты своего авторского права на интернет-сайт вполне
достаточно способов и инструментов, которые описаны в законе. Более того,
постоянно совершенствуется правовая база посредствам постановлений и
определений высших судов. Но, к сожалению, рассматривая судебную практику, суды не всегда удовлетворяют требования правообладателей.
Хватов Григорий,
магистрант,
Новгородский государственный университет
имени Ярослава Мудрого (НовГУ)
Россия, г. Великий Новгород
utc0@mail.ru

ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ АВТОРСКИХ ПРАВ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»

Аннотация: глобальная сеть уже давно стала частью нашей повседневной жизни. Мы потребляем огромное количество контента, и редко задумываемся о том, что у всего, что мы смотрим или скачиваем есть свой
законный правообладатель. В статье изложены актуальные проблемы
современного общества, связанные с охраной авторских прав в сети «Интернет».
Ключевые слова: авторские права, Интернет, пиратство, защита.

современном мире цифровизация растет в геометрической прогрессии. Стремительно развиваются гаджеты, которые имеют у себя на
борту оборудование, позволяющее владельцу получать копии высочайшего качества, практически неотличимые от оригинала. В связи с этим
остро возникает вопрос охраны своих цифровых работ, размещенных на
просторах глобальной сети. Стоит также отметить, что на данный момент
в Российской Федерации охрана авторских прав в сети «Интернет» отсутствует на законодательном уровне.
В статье 1250 ГК РФ содержатся основные способы защиты авторских
прав, к ним относятся:

155

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

1) возмещение убытков;
2) восстановление положения, существовавшего до нарушения права;
3) прекращение действий, нарушающих право или создающих угрозу его
нарушению;
4) признание прав;
5) взыскание дохода, полученного нарушителем вследствие нарушения
авторских и смежных прав;
6) выплаты компенсации в определенных законом пределах.
Однако на самом деле все обстоит иначе. Не успевает пользователь разместить свой видеоролик, книгу, музыкальный трек, фото, 3D- модель или
программное обеспечение, как через совсем небольшой промежуток времени
по всему миру разлетаются миллионы копий, которые пользователи могут
сохранять себе на устройство и распространять без каких-либо ограничений,
не выплачивая автору никаких гонораров.
Авторы фильмов, книг и иных цифровых произведений ежегодно несут
миллиардные убытки, поскольку их произведение не несет ожидаемой отдачи, потому что большинство пользователей уже скачало их произведение
абсолютно бесплатно.
С усилением защиты правообладателей в сети, потребители контента
становятся всё более изобретательными. Даже если автор выложил на своем
сайте либо торговой площадке свое произведение, будь то книга, программа,
либо 3d-модель, один из пользователей, приобретя произведение, может
беспрепятственно распространять копии в геометрической прогрессии по
всей сети. Растет количество ресурсов, которые позволяют скачивать контент
без водяных знаков и копировать без указания источника или имени автора.
Особо острой в данном щекотливом вопросе является тема плагиата. Многие пользователи и вовсе не задумаются над тем, что они нарушают чьи-либо
права, думая, что информация предоставлена в свободном доступе. Они могут
внаглую скопировать произведение и выдать его за свое, принимая его за
эдакое «общественное достояние», у которого нет автора. Однако каждому
потребителю цифровой информации следует помнить, что автор есть всегда
и у всего, будь то фото, видео или программа.
В связи с вышеизложенными фактами невольно возникает вопрос, а
можно ли вообще хоть как-то защитить себя в сети?
Прежде всего автор, к примеру написавший статью, желающий защитить
свои права, должен четко это обозначить, например при помощи копирайта,
а также html-кода защиты от копипаста.
Одним из наиболее распространенных способов охраны изображений
является нанесение на свое произведение личного водяного знака, который наносится поверх оригинала, и обычно располагается в нижнем углу
изображения.
Однако «нижнюю часть», которая чаще всего не отражающуюосновной
замысел произведения, можно обрезать буквально в пару кликов, и приступить к изготовлению либо распространению. В связи с этим в последнее время водяной знак стали наносить равномерно по диагонали всего
изображения, что уже значительно улучшило степень защиты, но при этом
в большей степени исказила суть произведения.
156

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

Если изображение для произведения не имеет высокого приоритета, то
можно прибегнуть к шифрованию файла при помощи криптоключа, например:
«Advancedencryptionstandard 256 bit» обеспечит высочайшую защиту
данных.
Таким образом ключ к расшифровке пользователь получает только при
покупке контента. Однако и здесь все может пойти по вышеизложенному
сценарию.
Одним из наиболее современных и надежных способов защиты цифровых
данных является перед размещением в сети указание даты приоритета его
создания.
Дата приоритета означает, что никто раньше вас не создавал и не размещал данное произведение.
Казалось бы, здесь все просто, ведь каждому файлу приписывается дата
его создания.
Однако и здесь все куда проще. Изменить дату файла может любой в пару
кликов, например через «Тotalcommander».
Поэтому для закрепления даты приоритета файла можно воспользоваться
одним из следующих способов:
1. Отправить файл на электронную почту перед его публикацией,
2. На сайте ВОИС существует сервис, при помощи которого на файл можно
поставить электронную метку.
С каждым годом системы защиты авторских прав в Интернете становятся
всё более совершенными. Соцсети используя технологии искусственного
интеллекта научились распознавать плагиат по пикселям, а также если ролик
или изображение размещено с водяным знаком.
Однако подобные системы еще недостаточно совершенны и требуют значительных доработок, поскольку зачастую они могут сыграть против самого
автора. Как известно многие авторы с целью привлечения внимания к своим
произведениям, часто которые являются цифровыми товарами, размещают
их на нескольких платформах одновременно.
Система защиты авторских прав, основанная на ИИ, воспринимает публикацию, размещенную на вторичной платформе как плагиат и, следовательно,
может ее заблокировать.
Еще одним ярким и парадоксальным примером можно назвать, когда
автор обрабатывает фото или видео в программе, оставляющей при сохранении свой водяной знак, который при публикации в социальных сетях
или торговых площадках будет воспринят системой как случай нарушения
авторских прав.
Количество нарушений авторских прав по всему миру огромно. Даже в
такой стране, как США, где уровень защиты авторских прав один из самых высоких, 35 % фиксируется огромное количество случаев нарушения авторских
прав, главным образом связанных с использованием нелицензионного ПО.
В Российской Федерации количество пиратства достигает шокирующих
95 %.
Законодательный регламент в отношении защиты авторских прав имеет
четкие формулировки, однако они далеко не все исполняются в условиях
российской действительности.

157

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

В заключение следует отметить, что в современном быстроразвивающемся мире, развитие науки, технологий, мотивация творческой деятельности невозможна без эффективной системы охраны ИС на законодательном
уровне. В настоящий момент система охраны ИС в глобальной сети в целом
очень слаба и нуждается в многочисленных доработках, заключающихся
преимущественно в составлении точных, таргетированных формулировок.
В данной статье были рассмотрены основные проблемы охраны ИС в сети
«Интернет», а также приведены примеры наиболее уязвимых мест, из-за
которых чаще всего происходят нарушения.
Для обеспечения наиболее качественной защиты своих авторских прав
автор должен:
— на высоком уровне знать и уметь пользоваться своими правами,
— в случае необходимости обращаться к квалифицированным специалистам
по защите авторских прав.
Автор должен учитывать огромный уровень пиратства в РФ, и осознавать
все возможные последствия перед выкладкой своих произведений во всемирную сеть.
Остается надеяться, что в будущем появятся новые технологии, а также
разработана более совершенная законодательная система по защите авторских прав во Всемирной паутине.
Хохлова Влада,
студент,
НИУ ВШЭ
Россия, г. Москва
xoxlova-vlada@bk.ru

К ВОПРОСУ О ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЕ КОНТЕНТА,
РАЗМЕЩАЕМОГО НА ПЛАТФОРМАХ «BOOSTY» И «PATREON»
Аннотация: в эпоху технологического развития инструментарий для
заработка авторов на своем творчестве существенно расширяется.
В гражданском обороте задействуются новые механизмы, порождающие
уникальные отношения, нуждающиеся в соответствующей им правовой
регламентации. Если вовремя такую регламентацию не предоставить —
возникает «слепое пятно», удобное для правонарушителей.
Ключевые слова: защита авторских и смежных прав, защита контента,
платформы, «Boosty», «Patreon», авторское вознаграждение, донаты, патроны, бустеры, пользователи площадок, авторы.

аработок на творчестве испокон веков считался рискованным и потому весьма неблагодарным занятием. В чем же причина? Прежде всего,
в субъективности оценки искусства и соответствующей ей нерегулярности получения денежных средств. С первым, к сожалению или к счастью,
бороться весьма затруднительно, однако второе при определенном уровне
развития технологий преодолеть возможно. Когда авторы получили шанс
158

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

связаться с различными поклонниками в виртуальном пространстве, они
обнаружили удивительную вещь: собрать преданную, пусть и небольшую,
фан-базу — вполне реально практически для любого произведения. Но что
делать дальше? Творческое развитие ведь требует, помимо сил и желания,
вложения немалых финансовых ресурсов! Более того — каждый человек
обоснованно рассчитывает также на достойную оплату своего труда.
Тут на помощь деятелям искусства приходят разнообразные инструменты, самые молодые из которых — платформы, аккумулирующие авторское
вознаграждение и/или донаты. Попробуем разобраться, что они из себя
представляют, и с какими правовыми проблемами чаще всего встречаются
на практике их пользователи.
Если основательно обыскать Рунет на предмет совпадения массивов
«платформы» и «авторское вознаграждение», в большинстве случаев можно
в итоге встретить два основных результата — «Boosty» и «Patreon» (как наиболее распространенные варианты выбора российских создателей контента).
По сути, эти два примера олицетворяют собой и две различные стратегии
поведения на рынке — ориентированную на право национальных авторов
и ориентированную на международное право соответственно, поэтому следует рассмотреть их в сравнении, чтобы не потерять из виду определенных
тенденций и особенностей.
Итак, как же устроены системы правоотношений внутри «Boosty» и
«Patreon»? Чтобы ответить на этот вопрос, сначала нужно понять, как данные площадки себя идентифицируют.
Согласно первой части «Условий использования Patreon», она является
«платформой для подписки, которая позволяет авторам получать платежи
от поклонников их творчества». Указанная дефиниция своей неопределенностью обязана, бесспорно, сложности варьирования между потенциальными правопорядками пользователей площадки и желанию создать единую,
простую для понимания концепцию ради привлечения большего их числа.
А что же «Boosty»? Введение «Пользовательского соглашения» (или «Условий предоставления услуг») говорит нам следующее: «Настоящие Условия
составляют юридически обязательное соглашение между вами и Компанией,
регулирующее ваш доступ и использование вебсайта Компании, включая любые субдомены (совместно, «Сайт»), и все связанные услуги («Услуги Бусти»).
Сайт и Услуги Бусти в дальнейшем совместно именуются как «Платформа
Бусти»». Важное уточнение, касающееся объекта правоотношений: п 1.1
упомянутого выше соглашения содержит также весьма конкретизированный
список связей, в которые пользователи вступают с помощью платформы, и
этот список ясно дает понять — «Boosty» проводит достаточно четкую грань
между «Вознаграждением Автора» и «Донатами» (что, кстати, является абсолютно справедливым), а не останавливается на абстрактных «платежах».
С главным термином определились — теперь посмотрим на совокупность
отношений между субъектами и объект. Для начала: кто может выступать
в качестве субъектов правоотношений на «Patreon»? Оглавление «Условий
использования» называет креаторов (авторов), патронов (поклонников) и
саму платформу. Однако при более детальной вычитке мы встречаем еще
«лиц, задействованных в контенте» (для контента категории «18+»), право-

159

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

охранительные органы и «других лиц» (данные формулировки можно отыскать уже в «Правилах сообщества Patreon»). Для целей настоящей работы
(вопросы защиты авторских и смежных прав) значение имеют, конечно,
первые три категории и «другие лица».
Вся цепочка «Патрон — Платформа — Автор (Креатор)» регулируется
«Условиями использования Patreon» и не имеет разделений.
«Boosty» тем не менее такая ситуация не свойственна. «Пользовательское
соглашение» хотя и отмечает также авторов, пользователей (поклонников),
платформу и третьих лиц в качестве субъектов, регламентирует отношения в
аналогичной цепи по-разному: для отношений автора с платформой — основанием служит агентский договор, тогда как для платформы и пользователей — «Условия предоставления услуг» и ничто иное. Это смещение акцентов
позволяет детализировать не только функционал, предоставляемый Платформой автору, но и объект, по поводу которого отношения возникают — на
что было указано выше при сравнении начальных дефиниций («Boosty» в
целом не было смысла помещать многоуровневый термин, обозначающий
объект, в определение «Платформы Бусти»). С точки зрения «Boosty», «Вознаграждение Автора» представляет собой стабильный доход за творчество
в целом, где автор может принять конкретную количественную характеристику (количество работ, количество дней/месяцев) за точку отсчета платежей и расчета их в будущем. Однако площадка реализует и функционал
сбора «Донатов» (используя сторонние сервисы). Несмотря на то что они на
первый взгляд могут слиться с вознаграждением в абстрактном понятии
«платежи», в случае с «Boosty» этого не происходит, поскольку учитывается
их природа как «подарка без повода» (таким образом может быть достигнуто
точечное разграничение статусов автора самостоятельного произведения
и фанатского, например)1.
Промежуточный итог можно выразить несколькими тезисами:
1) Во-первых, центром правоотношений на платформах, подобным «Boosty»
и «Patreon», выступает связка «Пользователь — Платформа — Автор»;
2) Во-вторых, каждый этап в данной цепи так или иначе необходим для
получения Авторами платежей за контент (даже в случае с отношениями, где нарушение личных прав первично, это в итоге приводит к блоку
поступлений платежей со стороны платформы);
3) В-третьих, логично предположить, что нарушения авторских и смежных
прав в основном будут концентрироваться в указанном в первом тезисе
механизме.
Отсюда следует, что большинство нарушений авторских и смежных прав
на контент, размещаемый на платформах «Boosty» и «Patreon» можно разделить на две группы:
1) Нарушения авторских и смежных прав на контент со стороны платформ;
2) Нарушения авторских и смежных прав на контент со стороны пользователей (причем отношения «автор-автор» тоже попадут в эту группу,
1

Оба этих вида платежей следует также отличать от платежей краудфандингового характера,
для которых существует собственный инструментарий. Хотя в механике «Boosty» и «Patreon»
можно задавать творческие цели, их закрытие отмечается не по количеству поступивших
денежных средств, но по количеству подписанных пользователей.

160

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

поскольку условия пользовательских соглашений предполагают — с
одного аккаунта можно действовать и в качестве создателя контента, и
в качестве подписчика на чужой контент и/или донатера).
Какие их частные случаи являются самыми распространенными?
Для первой группы это, конечно, нарушения, произошедшие в результате
технических и расчетных ошибок (например, случайное открытие доступа к
контенту патронам/бустерам низшего уровня или пользователям, не имеющим подписки).
Для второй — нарушения, прямо следующие из воли пользователей (обнародование «закрытого» контента с площадки, передача третьим лицам для
такого обнародования, раздача логинов и паролей от аккаунта и т.д.).
Как же минимизировать подобные нарушения? Логично предположить,
что существуют юридические конструкции, способные решить проблему.
Нивелирование ошибок самих платформ является зоной их непосредственного интереса и обычно прописывается в условиях пользовательских
соглашений в разделе «Ответственность платформы». Однако не всегда
такая ситуация радует авторов — ведь ряд спорных моментов не имеет
подробного регулирования и многое остается на усмотрение «сильной» стороны договора (а то и вовсе подразумевает снятие с нее ответственности со
ссылкой на невозможность отслеживания большого числа пользовательских
взаимодействий). Справедливости ради, «Условия использования Patreon»
в части платежных отношений являются более жесткими, чем у ее российского коллеги; но за указанный расклад приходится платить данными о расходовании средств, поступающих с площадки (один из ключевых принципов
Patreon гласит: «уважительность среды для широкого круга создателей и
их сообществ формирует безопасность сообщества Patreon в целом», что
означает в том числе и невозможность перечисления денег, полученных с
помощью платформы, на цели, противоречащие целям ее создания). Есть ли
шанс изменить ситуацию в нашей правовой среде? Думается, решение лежит
в плоскости конкретизации упомянутых выше обязательств. На текущий
момент, например, п. 7.4 «Условий предоставления услуг» «Boosty» сформирован с помощью логики исключения любых видов ответственности «в
максимальной степени, допустимой применимым законодательством» (что
может само по себе являться верным содержательно); в то же время следующие за этим предложением пояснения не дают наглядного и однозначного
представления об остаточной зоне обязательств платформы в практическом
отношении. Такое представление проще было бы построить на конструкции,
разделяющей ошибки (с обеих сторон), направленные действия и форсмажорные обстоятельства (и ответственность за них).
Состояние правового регулирования во втором блоке представляется не
менее интересным. С одной стороны, мы, действительно, не можем предугадать все шаги, совершаемые авторами и их поклонниками, а значит, не
можем и требовать того же от организаторов их коммуникации; с другой
стороны, и их полный правовой разрыв (при наличии у каждого из них договоренностей с посредником) видится неправильным. Особенно любопытной
картина становится при учете технической инфраструктуры у платформ,
применяемой для создания различных моделей взаимодействия (подписок

161

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

и их уровней; для «Boosty» также — различных платежных моделей). Если
иметь ее в виду, становится практически очевидным комплекс мер, необходимых для уменьшения случаев кражи контента: на мой взгляд, тут значимо
органичное сочетание информационного и правового компонентов. Чтобы
отслеживать недобросовестных пользователей, «сливающих» произведения
в общедоступные зоны Всемирной Сети, потребуется маркировка таких произведений особой стеганографической меткой; подобные метки невидимы
без специальной обработки и идентичны для всех файлов одного человека
или устройства. Уже сейчас стегометки записываются, например, в цифровые фотографии для доказывания их авторства в случае возникновения
судебного спора. Однако и до момента отслеживания необходимо выставить
правовые рубежи в связке «Автор — Пользователь (Бустер/поклонник)»:
следует создать конструктор соглашения между ними, похожий по принципу
действия на формирование условий подписки и внедрить такой конструктор на площадки. Указанные меры не только снизят число нарушений в
виде неправомерного использования контента, но и повысят юридическую
грамотность в творческой среде, ведь в статусе-кво пиратство на «Boosty»
(и иных русскоязычных площадках) не считается аналогичным обычному
пиратству и создает у некоторых лиц иллюзию безнаказанности
Челябов Игорь,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
igor.tchelyabov@yandex.ru

МАРКЕТПЛЕЙСЫ КАК «ПОСОБНИКИ»
ПРИ НАРУШЕНИИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ
ПРАВООБЛАДАТЕЛЕЙ НА ТОВАРНЫЕ ЗНАКИ
Аннотация: с развитием информационных технологий увеличились
случаи использования результатов интеллектуальной деятельности и
средств индивидуализации в онлайн-среде, в том числе в маркетплейсах.
Однако не всегда использование объектов интеллектуальной собственности в сети является законным. В погоне за прибылью на онлайн-витринах часто нарушаются исключительные права правообладателей на
товарные знаки. В данной статье проведен анализ судебной практики по
подобным спорам с целью разобраться правильно ли привлекать к ответственности маркетплейсы.
Ключевые слова: маркетплейс, онлайн-торговля, товарный знак, контрафакт, исключительные права, интеллектуальная собственность.

нашу жизнь прочно вошли разнообразные маркетплейсы, например, такие как Wildberries, OZON, Lamoda и «Яндекс.Маркет». Маркетплейс — электронная торговая площадка, рынок в интернет-пространстве, предоставляющий информацию о продукте или услуге третьих

162

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

лиц, чьи операции обрабатываются оператором маркетплейса. Данные
онлайн-витрины по общему правилу не являются участниками цепочки
между поставщиком и потребителем, они не размещают предложение к
продаже, а лишь предоставляют место для размещения информации. Маркетплейсы выступают посредниками, но какими: информационными или
торговыми? На практике маркетплейсы могут заниматься предпринимательской торговой деятельностью, ведь стоит понимать, что такие электронные платформы в первую очередь являются коммерческой организацией, цель которых зарабатывать деньги.
Маркетплейсы предлагают широкий ассортимент разных категорий
товара, среди которых нередко скрывается и контрафактная продукция.
О присутствии контрафакта на данных сервисах свидетельствуют многочисленные иски правообладателей о защите интеллектуальных прав и отзывы
покупателей с жалобами на приобретение поддельной продукции на площадке онлайн-торговли. Перед судами возникает вопрос: кого привлекать
к ответственности: продавца или маркетплейс?
Более старая судебная практика, связанная с нарушением участниками
интернет-торговли исключительных прав, не рассматривает маркетплейсы в
качестве информационных посредников и признает их должными ответчиками или соответчиками1. Суды приходят к выводу о том, что онлайн-витрины
действуют в интересах поставщика товара как коммерческий посредник:
самостоятельно размещают информацию с предложением о товаре продавца,
принимают оплату за реализованный товар, осуществляют консультирование покупателей и организуют доставку. По смыслу п. 6.1 ст. 1252 ГК РФ и
п. 73 Постановления Пленума ВС РФ № 102 в тех случаях, когда маркетплейс
продает контрафакт по поручению продавца — нарушителя, то нарушение
исключительных прав совершают оба и, соответственно, несут ответственность солидарно.
Такой подход суда к разрешению рассматриваемых споров, по мнению
автора статьи, логичен. По сути маркетплейс выступает «пособником» при
реализации товара, нарушающего исключительные права правообладателя.
Торговая онлайн-площадка извлекает выгоду от совершения сделок, а следовательно, должна проверять продаваемый товар и в случае нарушения
исключительных прав на товарный знак нести солидарную ответственность.
В 2021 г. наметился поворот в судебной практике по данной категории
дел. Суды стали чаще признавать маркетплейсы информационными посредниками и отказывать в удовлетворении требований к ним3. При вынесении
1

2
3

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.06.2020 по делу № А40182069/17-105-1266; Постановление Суда по интеллектуальным правам от 26.05.2020 по
делу № А40-133459/2019 ; решение Арбитражного суда города Москвы от 03.09.2020 по делу
№ А40-133459/19-12-1070; Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от
01.07.2021 по делу № А41-71219/20.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета, № 96, 06.05.2019.
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.10.2021 по делу № 09АП59750/2021 Постановление Суда по интеллектуальным правам от 12.11.2021 по делу № А4064165/2021 ; Постановление Арбитражного суда города Москвы от 29.12.2021 по делу
№ А40-122235/21-27-825.

163

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

решений суды ссылаются на то, что маркетплейс предоставляет только
платформу, а информацию на ней публикует сам продавец. Получается, что
в соответствии со ст. 1253.1 ГК РФ информационный посредник несет ответственность только лишь при наличии вины, а при соблюдении им условий
п. 3 ст. 1253.1 ГК РФ — освобождается от ответственности. Следовательно,
если информационный посредник, после получения обоснованной претензии от правообладателя, устранит нарушение, он не будет привлекаться к
ответственности и ответственность за нарушение исключительных прав
на товарных знак несет только продавец такого товара. Поэтому для правообладателя обязательно фиксировать факт обращения к информационному
посреднику, а информационному посреднику вовремя реагировать на претензию и удалять контрафактный товар с сайта.
По мнению автора данной статьи, квалифицировать маркетплейс в
качестве информационного посредника не совсем правильно. Согласно
п. 1 ст. 1253.1 ГК РФ выделяют три вида информационных посредников. Но
маркетплейсы будут таковыми только если: предоставляют возможность
размещения материала или информации, необходимой для его получения
с использованием информационно-телекоммуникационной сети, либо
предоставляют возможность доступа к материалу в этой сети1. При этом,
согласно правовой позиции Верховного Суда РФ2, именно суд устанавливает с учетом характера осуществляемой лицом деятельности является
ли конкретное лицо информационным посредником. В случае, если лицо
осуществляет одновременно различные виды деятельности, то вопрос об
отнесении такого лица к информационному посреднику должен решаться
применительно к каждому виду деятельности. Также, исходя из п. 78 вышеупомянутого постановления Пленума № 10 и критериев предложенных
Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам3
можно сделать вывод, что маркетплейсы, которые: а) непосредственно
участвуют в размещении информации на сайте, вносят в нее изменения,
редактируют, оказывают дополнительные услуги по продвижению (рекламе) товаров; б) участвуют (в частности в качестве агента продавца) в
сделке купли-продажи, взаимодействуют с покупателями по поводу контрафактных товаров; в) получают прибыль непосредственно от реализации
товаров (процент с продаж), — не должны относиться к информационным
посредникам4. Их следует признавать лицами, непосредственно использующими соответствующие результаты интеллектуальной деятельности или
средства индивидуализации.
1
2

URL: https://centraldep.ru/news/marketpleys-i-internet-magazin-kak-informatsionnyy-posrednikkto-otvechaet-za-narushenie-isklyuchite/ (дата доступа: 10.01.2022).
Пункт 77 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении
части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета, № 96,
06.05.2019.
Протокол № 10 Заседания рабочей группы Научно-консультативного совета при Суде по
интеллектуальным правам 22 апреля 2015 г. // URL: http://ipcmagazine.ru/official-cronicle/
protocol-10-of-the-meeting-of-the-scientific-advisory-council-at-the-court-for-intellectualproperty-right (дата доступа 10.01.2022).
Ворожевич А. С. Споры по нарушениям исключительных прав на товарные знаки в маркетплейсах // Журнал Суда по интеллектуальным правам, № 2 (32), июнь 2021 г. С. 133–141.

164

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

В большинстве случаев маркетплейсы выступают не как информационные посредники, а как коммерческие торговые посредники. Обратимся к
договорам маркетплейсов с продавцами. Так, например, Оферта о реализации
товара на сайте WILDBERRIES содержит пункт 2.4, которым предусмотрена
возможность размещения предложения о продаже определенным по усмотрению маркетплейса способом, с указанием наименования продавца1. Из
толкования данного пункта следует, что онлайн-витрина вправе определять
содержание предложения о продаже на его сайте, что исключает возможность
его неосведомленности об опубликованных на сайте сведениях, включая
предложения о продажах. Таким образом, WILDBERRIES имеет возможность
вносить изменения в содержание публикуемых на этом сайте сведений.
Анализируя договор для продавцов на платформе Ozon2 тоже можно
найти ряд положений, из которых следует что сайт участвует в сделке по
реализации товара. Согласно п. 1.1 маркетплейс обязуется за вознаграждение совершать за счет Продавца сделки, связанные с реализацией товаров
Продавца через Платформу. Как комментирует сам Ozon: «предметом нашего
договора являются агентские, а не комиссионные услуги — этот термин
точнее описывает наше сотрудничество»3. Положения п. 2.6, что выплата
вознаграждения Ozon осуществляется путем его удержания из средств, причитающихся Продавцу согласно Договору, можно расценивать как получение
процента с продаж. Также маркетплейс оказывает дополнительные услуги
по продвижению (рекламе) товаров (п. 3.1). Как видно из анализа договоров,
ряд положений не соответствуют критериям применения ст. 1253.1 ГК РФ к
интернет-площадкам, выработанным Судом по интеллектуальным правам.
Поэтому спорно относить маркетплейсы к информационным посредникам.
Кроме того, признание маркетплейсов ненадлежащим ответчиком способствует отсутствию их заинтересованности в контроле за продавцами
товаров на предмет нарушения прав интеллектуальной собственности. Если
торговые онлайн-площадки будут освобождать от ответственности, то им
будет выгодно продавать контрафакт.
Таким образом, проанализировав итоговые решения по данной категории споров, можно сделать вывод, что судебная практика по маркетплейсам
разнообразна, но к концу 2021 г. заметна попытка ее унифицировать. Суды в
спорах с торговыми онлайн-площадками обращают внимание на их роль при
размещении товаров к продаже, оценивают наличие гарантий от продавца и
изучают действия после получения претензии. В последнее время всё чаще
суды признают маркетплейсы информационными посредниками. Данное
обстоятельно значит, что ответственность за нарушение исключительных
прав несет именно продавец товара, а информационный посредник привлекается к ответственности только в том случае, если после получения претензии от правообладателя не устранит нарушение интеллектуальных прав.
Подобная судебная практика позволяет маркетплейсам чувствовать
себя безнаказанно и поощряет безучастность онлайн-витрин при проверке
1
2
3

Решение Арбитражного суда Московской области от 16.04.2021 по делу № А41-71219/2020.
URL: https://seller-edu.ozon.ru/docs/contract-for-sellers/contract-for-sell-goods-on-ozon.
html#_4-ответственность (дата доступа 11.01.2022).
URL: https://seller-edu.ozon.ru/docs/dogovor-izmeneniya.html (дата доступа 11.01.2022).

165

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

контрафактных товаров, размещаемых на их платформах. Маркетплейсы
должны быть заинтересованы в отсутствии нарушений интеллектуальных
прав правообладателей при онлайн-торговле. Пока, очевидно, это не вполне
так. Они получают доходы непосредственно от реализации контрафактных
продукции и при этом не несут за данные действия никакой ответственности.
Также с учетом анализа договоров маркетплейсов признание их информационными посредниками достаточно спорно. Поэтому стоит вернуться в
прежней практике, не признавать маркетплейсы информационными посредниками и привлекать их к ответственности по ст. 1252 ГК РФ.
Шилова Мария,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
shilova.marie@gmail.com

РЕДИЗАЙН САЙТА ИЗВЕСТНОГО БРЕНДА
КАК ОБЪЕКТ АВТОРСКОГО ПРАВА
Аннотация: данная статья посвящена проблеме защиты авторских прав
при редизайне сайтов популярных брендов для демонстрации своих навыков в портфолио веб-дизайнером. Проводится анализ законности данных
публикаций. Приводится вариант законного использования элементов
сайта бренда для публикации в портфолио.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, авторское право,
дизайн, веб-дизайн, составное произведение, товарный знак, цитирование,
свободное использование, лицензия.

условиях развития информационного общества широкое распространение получило оказание услуг в Интернете. Как следствие, это привело к появлению множества интернет-профессий, таких как контентмейкер, SMM-специалист, таргетолог и, конечно, веб-, графический и UX/
UI дизайнер. Большинство специалистов последней профессии получают
соответствующее образование на просторах Интернета с помощью курсов,
устраиваемых интернет-школами и блогерами. Однако, так как никакого
диплома государственного образца эти заведения чаще всего не выдают,
единственным показателем экспертности новичков становится их портфолио.
Проблема законности контента, размещаемого в портфолио, достаточно обширна: дизайнеры часто крадут работы своих коллег, выдавая их за
свои, либо занимаются плагиатом. С этими проблемами уже борются соответствующие сервисы для размещения портфолио и социальные сети для
дизайнеров: самые известные, Behance и Dribble, в своих руководствах по
авторским правам1 предупреждают о возможном удалении контента, если
1

Guide: Copyright And Posting Content On Behance. Date Views 07.01.2022 www.help.behance.
net/hc/en-us/articles/204485044-Guide-Copyright-And-Posting-Content-On-Behance.

166

ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

редакторы увидят сходства с работой, выложенной раннее. Также данные
сервисы позволяют наложить определенный вид лицензии Creative Commons
при публикации своего кейса, что тоже регулирует распространение работ
дизайнеров. Однако одним из феноменов, с которым платформы не борются
и на котором онлайн-школы и блогеры и делают свое имя, является создание
кейсов с редизайном сайтов популярных брендов. Громкие заголовки «На
нашем курсе вы задизайните сайт Apple» и множество результатов по запросу
«Концепт Zara»1 на Behance порождают сомнения о законности публикации
таких работ с точки зрения авторских прав.
В силу ст. 1260 ГК РФ, веб-сайт охраняется как составное произведение,
включая в себя, с одной стороны, компьютерный код, а с другой — контент.
Сам дизайн сайта может охраняться как произведение дизайна и дизайнерское решение. Прямое отнесение произведений дизайна к числу объектов
авторских прав (ст. 1259 ГК РФ) дает основания заключить, что дизайн вебсайта получает авторско-правовую охрану как произведение с момента его
создания. Кроме того, дизайн может получить правовую охрану в качестве
объекта патентных прав: п. 1 ст. 1352 ГК РФ устанавливает патентно-правовую охрану промышленных образцов, в качестве которых охраняются
решения внешнего вида изделия промышленного или кустарно-ремесленного производства.
27 апреля 2021 г. Верховный Суд в своем определении2 указал, что дизайн сайта может получить авторско-правовую охрану, даже если его реализация была обусловлена техническими соображениями, при условии, что это
не мешает автору отражать свою личность в этом объекте, осуществляя свою
свободную волю, выбор. Данное дело казалось двух сайтов, размещенных в
сети «Интернет», дизайн одного из которых выступал плагиатом дизайна
другого.
Как показывает практика, дизайн защищается именно в отношении уже
размещенного в сети «Интернет» веб-сайта. Однако портфолио веб-дизайнера не всегда включает в себя полноценные действующие веб-сайты —
речь идет также чисто о графических работах, подразумевающие под собой
исключительно редизайн визуала сайта в графических редакторах в виде
картинки, размещенной на вышеназванных мною сервисах. Такие работы,
чаще всего, включают в себя взятые с оригинального сайта фотографии,
иллюстрации, тексты, логотип и саму структуру, в которой дизайнер меняет
цвет и расположение элементов, тем самым создавая новый дизайн. В таком
случае возникает вопрос — подлежит ли охране дизайн сайта отдельно от
самого сайта в сети?
В соответствии со ст. 1260 ГК РФ составителю составного произведения
принадлежат авторские права на осуществленные ими подбор или расположение материалов. При редизайне создается производное произведение,
представляющее собой переработку объекта авторского права. Автор производного или составного произведения осуществляет свои права при условии
1
2

ZARA Redesign Concept. Date Views 07.01.2022 www.behance.net/gallery/62902813/ZARARedesign-Concept.
Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 27.04.2021 № 5-КГ21-14-К2, 3-466/2019.

167

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

соблюдения прав авторов произведений, использованных для создания производного или составного произведения. Таким образом, редизайн требует
соблюдения авторских прав бренда и подчиняется стандартным правилам
о законном использовании произведений.
Статья 1274 ГК РФ допускает использование объекта авторских прав без
согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения использование в информационных, научных, учебных или культурных
целях. При этом должны соблюдаться правила цитирования. В иных случаях
воспроизведение правомерно опубликованного произведения для удовлетворения профессиональных потребностей без согласия автора или иного
правообладателя и без выплаты вознаграждения законом не предусмотрено.
Профессиональные потребности отличаются от личных, допускающих
использование произведения без согласия автора (ст. 1273 ГК РФ). Для признания использования результата интеллектуального труда, осуществляемого исключительно в личных целях, необходимо наличие некоммерческого характера использования, а также определенной аудитории, а именно
потребности пользователя или круга его семьи (п. 34 Разъяснений пленумов
ВС РФ и ВАС РФ и п. 32 Постановления Пленума ВС РФ от 19.06.2006 № 15).
Отсутствие одного из этих признаков свидетельствует об иных, не личных
целях использования авторского произведения.
Само по себе портфолио на сервисах Behance, Dribble, и иных ресурсах публикуется на аудиторию неограниченного круга лиц, поэтому второй пункт
автоматически не соблюдается. Некоммерческий характер же подразумевает
под собой использование, не приносящее доход. Само по себе портфолио
ничего не продает, однако имеет прямую коммерческую направленность —
получить работу, новые заказы. Публикуя кейс с редизайном сайта известной
компании, с одной стороны, дизайнер делает рекламу для бренда, с другой
стороны — рекламу для себя. Из вышесказанного следует, что публикация
объектов авторского права (фотографии, иллюстрации, тексты) не попадает
не под один из случаев свободного использования.
Таким образом, создание концепта сайта и публикация его в портфолио
без согласия бренда является нарушением его авторских прав. Судебная
практика пока не содержит кейсов, в которых популярный бренд подал в суд
на дизайнера за создание концепта своего сайта, однако законодательство
об авторских правах позволяет это сделать. По опыту, чаще всего правообладатели просят убрать их фотографии или иные объекты авторского права
из проекта и дело до суда не доходит.
Публикация данных работ осуществляется только на страх и риск самого
дизайнера, однако чтобы избежать возможных проблем, рекомендуется
создавать сайты вымышленных компаний с собственно созданными логотипами, текстами и фотографиями с фотостоков или открытыми лицензиями
Creative Commons.

168

НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ НА СЛУЖБЕ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО ПРАВА:
БЛОКЧЕЙН, ИСКУССТВЕННЫЙ
ИНТЕЛЛЕКТ, ВИРТУАЛЬНАЯ
РЕАЛЬНОСТЬ (площадка F)
Амброс Павел,
студент,
Полоцкий государственный университет
Республика Беларусь, г. Новополоцк
pasha.ambros@mail.ru

NFT-ТОКЕН КАК ИНСТРУМЕНТ КОММЕРЦИАЛИЗАЦИИ ПРАВ
НА ОБЪЕКТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация: статья посвящена исследованию понятия и правовой природы Non Fungible Token. Проанализирована доктрина и зарубежное законодательство в области NFT-технологий. Дано авторское определение
такой категории, как NFT-токен. Рассмотрен вопрос взаимодействия NFT
и авторского права. Предложено добавить положение о цифровых прав в
национальное законодательство Республики Беларусь.
Ключевые слова: NFT-токен, интеллектуальная собственность, авторское право, коммерциализация прав, правовая природа, цифровые права.

2021 г. впервые в мире материальное произведение искусства —
работа художника Бэнкси «Morons (White)», была превращено в цифровой актив — создан невзаимозаменяемый токен (далее — NFT),
а оригинальный материальный экземпляр произведения был уничтожен
(сожжен)1. Технология NFT была создана в 2017 г. на основе смарт-контрактов Ethereum стремительно набирает популярность в настоящее время.
Как и все технологические прорывы, NFT несет за собой не только большие перспективы, но ряд юридических вопросов. Комплексное правовое
регулирование указанного явления отсутствует на национальном и международном уровне. В доктрине не сформировалось единообразного представления о понятии, признаках и правовой природе NFT-токенов. Данные
обстоятельства предопределяют актуальность исследования.
На сегодняшний день законодательство Республики Беларусь не содержит легального определения NFT-токена. В перечне объектов гражданских
1

Что такое NFT-токены. И при чем тут Бэнкси URL: https://www.rbc.ru/crypto/news/
6040cd429a7947281adb5a94 (дата обращения: 12.11.2021).

169

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

прав, изложенном в ст. 128 Гражданского кодекса Республики Беларусь, NFT
не упоминается.
Вместе с тем в п. 12 приложения № 1 к Декрету № 8 «О развитии цифровой экономики» содержится понятие категории цифровой знак (токен) —
«запись в реестре блоков транзакций (блокчейне), иной распределенной
информационной системе, которая удостоверяет наличие у владельца цифрового знака (токена) прав на объекты гражданских прав и (или) является
криптовалютой»1.
Таким образом, токен — это каждая запись в блокчейне. В открытом блокчейне все токены раны друг другу и взаимозаменяемы. Следовательно, один
токен можно заменить другим таким же токеном и ничего не измениться.
Иной принцип работы характерен для NFT-технологии. Каждый невзаимозаменяемый токен обладает исключительной уникальностью, его нельзя
подделать, разделить или незаметно заменить. Такая организация предоставляет беспрецедентную возможность закрепить свои права на какойлибо уникальный объект, будь то произведение искусства в единственном
экземпляре, предмет в компьютерной игре или даже недвижимость.1.
Попытки дать легальное определение NFT были предприняты в Княжестве Лихтенштейн. В октябре 2019 г. парламент Лихтенштейна принял Закон
«О токенах и надежных поставщиках технологических услуг» (TVTG), и уже
1 января 2020 г. Закон вступил в силу. Статья 2 Закона определяет NFT-токен
как программу-контейнер, который оборачивается на платформе, передается
с помощью смарт-контрактов и т.д.2 В этот «контейнер» можно «зашить»
любой объект (объект движимого или недвижимого имущества). Правовой
режим того, что «зашито» в «контейнер», регулируется обычным правом.
Иной подход к NFT-технологии установлен национальным законодательством Федеративной Республики Германия (далее — ФРГ). Согласно разд. 1
Закона ФРГ «Об инвестициях в активы» (Vermögensanlagegesetz) NFT могут
классифицироваться как криптоактивы, с меньшей вероятностью, как расчетная единица, а в некоторых случаях — скорее частных случаях, как электронные ценные бумаги или инвестиционные активы. Все они признаны
финансовыми инструментами законодателем ФРГ. Следовательно, любая
услуга, предоставляемая для таких инструментов, будь то консультативная
(инвестиционная консультация), купля-продажа, кредитование могут быть
предметом лицензионных требований в ФРГ3.
Мнения юристов по поводу понятия и природы происхождения NFT разнятся.
1

Декрет Президента Республики Беларусь № 8 21 декабря 2017 г. «О развитии цифровой экономики» Национальный правовой интернет-портал Республики Беларусь / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. URL: http://www.pravo.by. Дата доступа: 14.07.2021.
Token and TT Service Provider Act . Mode of access: URL: https://www.lcx.com/wp-content/
uploads/2020_Liechtenstein_Blockcchain_Laws_Translation_English.pdf
(дата
обращения:
07.11.2021).
Di Bernardino Claudia NFT — Legal Token Classification / Di Bernardino, Claudia and Chomczyk
Penedo, Andres and Ellul, Joshua and Ferreira, Agata and von Goldbeck, Axel and Herian, Robert
and Siadat, Alireza and Siedler, Nina-Luisa // EU Blockchain Observatory and Forum NFT Reports.
Mode of access: URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3891872 (дата обращения: 08.07.2021).

170

НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ НА СЛУЖБЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО ПРАВА:
БЛОКЧЕЙН, ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ, ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

В своей работе Усман У. Чохан определяют NFT как вид криптографических
токенов, каждый экземпляр которых уникален (специфичен) и не может
быть обменен или замещен другим аналогичным токеном, принимая во
внимание природу взаимозаменяемости токенов1.
По мнению Юрия Брисова — члена Комиссии по правовому обеспечению
цифровой экономики Московского отделения Ассоциации юристов России:
«NFT следует воспринимать как право на иное имущество, NFT есть выражение права на объект интеллектуальной собственности»2.
Согласно позиции Сэма Дина: «NFT — это единица данных, хранящаяся
на цифровом регистре, называемом блокчейн, который удостоверяет, что
цифровой актив является уникальным и, следовательно, не взаимозаменяемым»3.
NFT сами по себе не являются объектами интеллектуальной собственности, к такому заключению мы приходим, проанализировав имеющуюся
доктрину зарубежных стран. NFT — это тем не менее инструмент для коммерциализации прав на такие объекты, предоставляющий уникальную
возможность для правообладателей интеллектуальной собственности.
Процесс коммерциализации прав на объекты интеллектуальной собственности посредством NFT-токенов не нарушает Закон Республики Беларусь
«Об авторском праве и смежных правах» в том виде, в каком мы его знаем,
а скорее отлично может дополнить положения гл. 5, регламентирующей
переход и передачу прав.
Светлана Коданева в своем докладе отмечает, что NFT-токены можно
использовать как инструмент для защиты и коммерческого оборота объектов интеллектуальной собственности4.
На основании вышеизложенного, можно прийти к заключению, что в
доктрине, как и в юридической среде в целом, не сформировалось единого
представления об NFT, однако большинство исследователей данного вопроса
сходятся во мнении, что под NFT стоит понимать инструмент защиты и коммерциализации прав на объекты интеллектуальной собственности.
На основании проведенного исследования, возможным определить NFT
как вид криптографического токена, обладающего уникальностью, позволяющего осуществить комплексную защиту прав и коммерциализацию прав
на цифровой или физический объект интеллектуальной собственности, на
основании которого он был создан. Полагаем, предложенная дефиниция
всецело отражает правовую природу и функциональное назначение исследуемой технологии.
1
2
3

Non-Fungible Tokens: Blockchains, Scarcity, and Value . Mode of access: URL: https://papers.ssrn.
com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3822743 (дата обращения: 08.07.2021).
Как правильно использовать NFT в России и не нарушить закон URL: https://www.rbc.ru/
crypto/news/60e2f4609a794732c30fc130 (дата обращения: 16.07.2021).
Ifeanyi E. Okonkwo NFT, Copyright; and Intellectual Property Commercialisation / I. Okonkwo.
Mode of access: URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3856154 (дата обращения: 08.07.2021).
Коданева С. И. Трансформация интеллектуальной собственности под влиянием развития
искусственного интеллекта. (Обзор) / С. И. Коданева // Социальные новации и социальные
науки. М. : ИНИОН РАН, 2021. № 2 (4). С. 132–141.

171

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

NFT и авторское право
Основу права интеллектуальной собственности составляет совокупность
имущественных и личных неимущественных прав в отношении объекта
интеллектуальной собственности (ИС) — созданного творческим трудом
человека и выраженного в объективной форме результата творчества1.
«Исключительное право» автора — монополия на распоряжение. Возможность передачи автором кому-либо своего исключительного права полностью, а также права на использование объекта определенным образом.
Если третье лицо использует объект ИС без разрешения автора, автор может
обратиться в суд с требованием запретить такое использование и взыскать
компенсацию.1. В случае если между создателем и покупателем NFT отсутствует юридическое соглашение, исключительные права не переходят к
покупателю вместе с покупкой токена. Иные правила могут быть регламентированы в правилах платформ.
Одной из ведущих платформ, занимающихся выпуском и хранением
цифровых произведений искусства, является Nifty Gateway. В апреля 2021 г.
на данном маркетплейсе, позволяющем пользователям продавать невзаимозаменяемые токены, была продана арт-коллекция «Обезглавленный»
певца Абеля Тесфайе «The Weeknd». За восемь лотов (некоторые из них
были выпущены в сотнях экземпляров) артист получил прибыль в размере 2 млн долл.2
Неизданное музыкальное произведение с текстом The Weeknd под названием «The Source», сопровожденное аудиовизуальным произведением с трехмерной моделью головы Тесфайе, стало самым дорогим лотом аукциона. Данная работа была приобретена пользователем маркетплейса под никнеймом
«rare5330» за 490 тыс. долл.. Кроме музыкального произведения на аукционе
были выставлены три аудиовизуальные инсталляции и четыре статичных
изображения — также со стилизованной моделью головы The Weeknd, над
которыми работала лос-анджелесская студия Strangeloop Studios.
Само по себе создание («минтинг») NFT-токена не является способом
регистрации каких-либо цифровых прав. Создатель токена не имеет никаких прав в отношении самого объекта авторского права только в силу
создания токена. Третьи лица, покупая токены на маркетплейсах, также не
приобретают никаких прав на сам контент, если только стороны прямо не
договорились об ином в сопутствующей документации. Минтинг NFT-токена
фиксирует только то, что определенный анонимный аккаунт упаковал набор
метаданных в один из форматов NFT (ERC721, ERC98, ERC1155) и имеет к
ним доступ.1.
NFT не препятствует копированию, изменению, удалению или любым
другим действиям в отношении любых цифровых или физических объектов,
на которые он ссылается, а также не предоставляет право собственности и не
удостоверяет авторское право на какие-либо активы, с которыми он связан.
1
2

Правовые аспекты NFT URL: https://positive.web2ua.com/pravovye-aspekty-nft-pochemuvypiska-egryul-schitaj-nft-no-ne-sovsem-pravo-vc-ru-2820/ (дата обращения: 27.07.2021).
The Weeknd продал на NFT-аукционе неизданную песню и артворки URL: https://daily.afisha.
ru/news/49172-the-weeknd-prodal-na-nft-aukcione-neizdannuyu-pesnyu-i-artvorki-emu-udaloszarabotat-2-mln-dollarov/ (дата обращения: 25.11.2021).

172

Заключение
На сегодняшний мы не можем говорить о возможности существования и
реализации всех прав, которые могут предоставлять NFT-технологии в полной мере. Это возможно лишь при полной интеграции современных реалий,
провозглашающих цифровые права, и норм законодательства. Здесь стоит
отметить, что законодательство Российской Федерации уже содержит легальное определение цифровых прав, изложенное в ст. 141.1 Гражданского
кодекса Российской Федерации.
Однако, несмотря на наличие достаточно грамотно сформулированного
положения о цифровых правах, как таковой практики реализации данной
нормы не наблюдается. Тем не менее мы считаем, в национальное законодательство Республики Беларусь должна быть добавлена сходная правовая
норма, которая в некотором роде наделит национальных субъектов легальной свободой существования в условиях растущего цифрового пространства. Положение о цифровых правах отлично дополнит имеющийся Декрет
Президента Республики Беларусь от 21.12.2017 № 8 «О развитии цифровой
экономики».
Андриенко Виктория,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
victoriasergeevnaa@mail.ru

NFT: НАДОЛГО К НАМ?
Аннотация: в статье проведен анализ места NFT в жизни современного
общества, рассмотрены особенности указанного вида токенов. Автором
приведены различные точки зрения по поводу определения правового статуса NFT в России. Кроме того, выявлены пробелы законодательного регулирования данной сферы.
Ключевые слова: NFT, блокчейн, интеллектуальное право, крипто-рынок
искусства, правовое регулирование NFT, токенизация, цифровизация.

каждым годом все больший масштаб приобретает глобальный процесс цифровизации на сегодняшний день вот уже практически всех
сфер жизни общества. Современные условия развития информационных технологий позволяют не просто отразить в цифровом, виртуальном мире те или иные объекты, процессы мира реального, но и установить
прочную и уникальную в своем роде связь между ними, открывая человеку
широкие возможности не только для заработка, но также и для реализации
своего личностного и творческого потенциала.
Цифровые технологии, в частности, в некотором смысле «герой нашего
времени» — технология блокчейн, а также созданные на ее основе платформы активным образом способствуют повышению эффективности правовой
охраны объектов интеллектуальных прав. В течение нескольких послед-

173

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

них лет всё более широкое распространение и популярность приобретают
NFT (non-fungible token — невзаимозаменяемый токен). По своей сути NFT
представляет собой уникальный токен, единицу учета, идентификатор, подтверждающий аутентичность конкретного цифрового либо аналогового объекта. В современной зарубежной юридической практике также встречается
взгляд на NFT как на свидетельство о праве на оригинальную, первичную,
единственную версию цифрового актива, создаваемую на основе технологии
блокчейн1.
Всё чаще и чаще в средствах массовой информации появляются новости
о продаже произведений искусства, в большинстве случаев существующих
исключительно в цифровом мире, в формате NFT, что значительно повышает
как уровень уникальности, так и стоимость таких произведений.
Например, широко известная блокчейн-платформа Ethereum в настоящий
момент является лидером среди других аналогичных платформ в части
развития крипто-рынка искусства. В последние годы всё чаще художники,
музыканты, и любого иного рода творцы со всего мира размещают свои
работы в цифровом пространстве, создают на их основе NFT, благодаря которым не только получают возможность заработать, но и оставить след своего
произведения как в современной истории, так и в цифровом мире, в виде
NFT-токена.
Однако не всегда законодательство позволяет однозначно, прозрачно и
просто совершать сделки с использованием NFT. В частности, Российское
законодательство в настоящий момент не содержит положений, регулирующих, в том числе понятие, создание и обращение NFT.
Некоторыми юристами высказывается точка зрения, согласно которой
рассматриваемый вид токенов следует относить к цифровым правам в смысле ст. 141.1 Гражданского кодекса Российской Федерации2. Тем не менее
действующее законодательство не содержит положений о токенизации объектов интеллектуальных прав. По мнению Ю. С. Харитоновой, ограниченное
по объему специальное регулирование рассматриваемой сферы заставляет
юристов подбирать подходящий правовой режим для охраны и защиты прав
на токены арт-рынка3.
Проанализировав действующее законодательство, а также выводы из
судебной практики, можно сделать вывод о том, что на сегодняшний день
NFT аналогично криптовалюте следует относить к категории иного имущества. Данный вид токенов может быть объектом купли-продажи, дарения,
хранения и иных сделок4.
1

2
3
4

См.: Cerri, A., & Cullen, C. Non-fungible tokens (NFTs): Are they a way for celebrities to «reclaim»
their image? And what happens to the IP? RPC. URL: https://www.rpc.co.uk/perspectives/ip/nonfungible-tokens-nfts-are-they-a-way-for-celebrities-to-reclaim-their-image/ (дата обращения:
05.01.2022).
См.: Энтин В. Л. Авторское право в виртуальной реальности (новые возможности и вызовы
цифровой эпохи) // В. Л. Энтин. М. : Статут, 2017. 216 с.
См.: Харитонова Ю. С. Токенизация искусства и право интеллектуальной собственности //
Юрист. 2021. № 9. С. 65–73.
См.: Емельянов, Д. С. Невзаимозаменяемые токены (NFT) как самостоятельный объект правового регулирования / Д. С. Емельянов, И. С. Емельянов // Имущественные отношения в
Российской Федерации. 2021. № 10 (241). С. 71–76.

174

Ввиду отсутствия специальных правовых норм, регулирующих NFT, закономерной представляется позиция, согласно которой оборот NFT возможен
в рамках реализации принципа свободы договора. Вместе с тем, действуя в
рамках правового поля, важно понимать, что для перехода или предоставления прав на объект интеллектуальной собственности, выраженный в NFT,
потребуется заключение тех или иных договоров, уже известных российскому праву, поскольку в большинстве случаев само по себе владение NFT
не несет соответствующих правовых последствий1.
Например, для передачи/предоставления исключительного права на результат интеллектуальной деятельности, в отношении которого был создан
NFT, необходимо заключение соответствующего договора об отчуждении
исключительного права либо лицензионного договора. Только в таком случае в рамках российского правового поля будет совершено и зафиксировано
распоряжение правом, «зашитым» в NFT в отношении произведения.
Необходимость на сегодняшний день существования указанной выше цепочки в некотором роде вступает в противоречие с философией NFT, в основе
которой лежат, в том числе простота и быстрота, возможность «в один клик»
стать правообладателем произведения, на основе которого выпущен NFT.
Однако принимая во внимание отсутствие правового регулирования
использования как технологии блокчейн в целом, так и NFT, стоит признать,
что составление подобного рода цепочки договоров представляет собой на
данный момент оптимальный вариант легализации сделок с NFT.
Вместе с тем важно также отметить, что повсеместное внедрение цифровых технологий позволяет с уверенностью заявить, что виртуальный, цифровой мир стал уже непосредственной частью жизни общества, в том числе
российского. Если еще несколько лет назад в доктрине часто можно было
встретить мнения юристов о том, что блокчейн, NFT — это лишь мода, которая в скором времени уступит свое место чему-то новому, то сейчас очевидно,
что данные технологии, обладающие огромным потенциалом, прочно вошли
в нашу жизнь, в связи с чем особенно остро стала выделяться проблема
отсутствия необходимого законодательного регулирования данной сферы.
Как уже было сказано ранее, некоторые юристы полагают, что NFT следует относить к цифровым правам, другие, как например Д. С. Емельянов,
И. С. Емельянов, предлагают дополнить законодательство новым объектом
гражданских прав — цифровой вещью, к которой и следует относить NFT2.
Таким образом, необходимость создания и установления особого, уникального в своем роде правового режима для NFT стала очевидной. Огромный
потенциал внедрения и использования NFT как на крипто-рынке искусства, так и за его пределами позволит не только предоставить возможность
художникам и иным авторам из России реализовать себя, но также откроет
1

См.: Цыгулева, М. В. Первый опыт реализации цифровых изображений произведений из
собрания музея и передачи прав на них с использованием невзаимозаменяемых токенов /
М. В. Цыгулева // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2021. № 9 (240).
С. 84–95.
См.: Емельянов, Д. С. Невзаимозаменяемые токены (NFT) как самостоятельный объект правового регулирования / Д. С. Емельянов, И. С. Емельянов // Имущественные отношения в
Российской Федерации. 2021. № 10 (241). С. 71–76.

175

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

широкие перспективы использования NFT в иных сферах общественных
отношений. Значительным подспорьем в данном процессе станет достаточное, но не избыточное законодательное регулирование NFT в России.
Беликова Анастасия,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
belickowa.nas@yandex.ru

ПРАВОВОЙ СТАТУС ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИЙСКИЙ И ЗАРУБЕЖНЫЕ ПОДХОДЫ
Аннотация: статья посвящена вопросам систематизации подходов к
пониманию искусственного интеллекта (ИИ), разграничению статуса
«сильного» и «слабого» ИИ. В работе рассматриваются основные концепции правосубъектности ИИ и возможности правовой защиты созданных
им произведений. На основании этого анализируется возможность интеграции положений об искусственном интеллекте в современное гражданское законодательство.
Ключевые слова: искусственный интеллект, «сильный» искусственный
интеллект, «слабый» искусственный интеллект, нейронные сети, создатель, результат деятельности, правосубъектность.

каждым годом темп жизни человечества ускоряется, развитие становится быстрее, появляются новые технологии, гаджеты, роботы, которые все теснее внедряются в нашу повседневность. Особенно часто в
последнее время мы слышим словосочетание «искусственный интеллект»
(далее — ИИ), и если еще десять лет назад это была фантастика из мира
кинофильма «Матрица», то сегодня это уже вполне реальное явление. Что
же такое ИИ и всегда ли он одинаков? Каков его правовой статус и статус
тех произведений, которые создал ИИ? Каков механизм возложения ответственности на ИИ? Ответ на этот комплекс вопросов в совокупности позволит интегрировать ИИ в правовую среду.
Говоря о терминологии ИИ, стоит заметить, что единого подхода к ее
пониманию учеными пока не выработано. В научной монографии1 П. М. Морхата собраны основные «интерпретации» таких понятий ИИ, как программный код, саморазвивающаяся машина, робот. Однако все они, по мнению
автора, являются «однобокими», сводятся к раскрытию понятия через цель
создания конкретного ИИ, а не всей их совокупности, что априори делает
невозможным создание универсального термина.
1

Морхат П. М. Искусственный интеллект: правовой взгляд: монография / П. М. Морхат. М. :
Буки Веди, 2017. 258 с.

176

Главной причиной такого терминологического плюрализма, по мнению
Д. Кастро и Д. Нью1, является рассмотрение под общим названием «искусственный интеллект» разных по своему потенциалу машин «слабого» и
«сильного» ИИ. Ключевое различие между данными ИИ заключается в их
функционале и возможности к самосовершенствованию.
Так, «слабый» ИИ ограничен перечнем функций, заложенных в него создателем, функционирует в рамках определенного, порой крайне широкого
перечня команд, посредством которых он достигает необходимого результата, поставленной задачи, однако за ее рамки выйти не может. «Сильный»
ИИ менее «роботизирован», он способен подобно человеку к самообучению,
действует на основе нейронных сетей — математической модели биологических нейронных сетей, фактически повторяющих работу человеческого
мозга. Благодаря этому «сильный» ИИ способен к решению творческих задач.
Важно разграничивать результаты деятельности «сильного» и «слабого»
ИИ, а также их правовой статус.
Результаты деятельности «слабого» ИИ могут быть интегрированы в
число объектов гражданского права. Введение данного уточнения и термина
в ряд статей Гражданского кодекса РФ2 урегулировало бы то, что еще вписывается в рамки действующего права, и послужило толчком к дальнейшей
модернизации законодательства. Результатам деятельности «слабого» ИИ
можно придать статус результата интеллектуальной деятельности автора,
соответственно, ИИ получит статус средства изготовления, а в случае неделимости с объектом-результатом также приобретет статус элемента объекта и будет следовать в вопросах правовой охраны за основным объектом.
Ответственность за причинение вреда результатами деятельности такого
ИИ также должна ложиться непосредственно на его создателя.
Однако не так просто найти ответы на поставленные вопросы в отношении деятельности «сильного» ИИ. Рассмотрим существующие подходы
в зарубежном и отечественном праве. Выделяют три основные позиции3
определения статуса «сильного» ИИ:
— Рассмотрение его наравне со «слабым» ИИ, то есть полный отказ от правосубъектности ИИ, перенос всех прав и обязанностей непосредственно на
автора-создателя;
— Наделение ИИ квазисубъектным статусом. Такая концепция приобрела
название введение «технического лица», она предлагает расщепление
статуса правообладателя и лица, несущего ответственность;
— В рамках третей позиции «сильный» ИИ должен быть полностью наделен
статусом субъекта права и являться полноценным участником правоотношений.
1
2
3

Castro D., New J. The Promise of Artificial Intelligence [Ожидание от искусственного интеллекта]/Center for data innovation // URL: http://www2.innovation.org/2016.pdf. 2016. 44 p. P. 3.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51‑ФЗ // СЗ РФ.
1994. № 32. Ст. 3301.
Nadella S. The Partnership of the Future [Как люди и искусственный интеллект могут работать
вместе, чтобы решить самые большие проблемы общества] // URL: http://www.slate.com/
articles/.html.

177

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

В настоящее время большинство государств уже осознали, что действовать в соответствии с первым подходом, объединять статус высокотехнологичного «сильного» ИИ со статусом «слабого» или вовсе законодательно
«игнорировать» деятельность ИИ невозможно, так как это приводит к многочисленным пробелам права, которые в силу специфики и новизны вопроса
невозможно заполнить при помощи аналогии права или закона.
Вторая из трех вышеприведенных позиций определения статуса ИИ была
предложена Европейским Судом1, который рассматривает результаты деятельности ИИ как принадлежность самому ИИ, однако ответственность за
причинение его действиями вреда возлагает на создателя. Данная позиция,
на первый взгляд, выглядит инновационно, наделяя ИИ одним из элементов
правосубъектности. Основным ее недостатком является то, что, разбивая
триаду: «права», «корреспондирующие им обязанности» и «ответственность
за нарушение чужих прав / неисполнение обязанностей», разрушается сам
механизм правового регулирования таких отношений. Подобное наделение
правами ИИ становится бесполезным.
Наиболее ярким представителем третьей позиции является Саудовская
Аравия2, которая еще в 2017 г. впервые в мире выдала гражданство человекоподобному роботу Софии, тем самым приравняв созданную человечеством
машину к статусу рожденных естественным путем людей. Однако пока это
скорее единичный случай, чем ориентир на практику для других государств,
в большинстве своем «сильный» ИИ не создается как полный внешний и
поведенческий аналог человека, не требует столь кардинальных мер, как
предоставление гражданства.
Какова же ситуация в отечественном законодательстве? В Российской
Федерации в настоящее время еще происходит становление правовых норм
по вопросам ИИ. Наиболее значимым актом является «Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 года»3 (далее —
Стратегия). Очевидными достоинствами данного документа является не
только попытки введения легальной терминологии ИИ, но и разграничение
результатов деятельности «сильного» и «слабого» ИИ. К сожалению, правовой статус «слабого» ИИ в Стратегии достаточными образом не раскрыт,
однако обозначены принципы функционирования, научного развития и последующего внедрения «сильного» ИИ. Пока в теории Стратегия призывает
«примирить» и сблизить человечество с ИИ, вводя этические и гуманитарные
границы применения сильного ИИ.
Очевидно, что законодательство государств на международной арене
требует дополнения нормативной базы положениями о статусе ИИ, какие
же подходы изберут для себя государства, мы сможем увидеть в ближайшем
будущем.
1
2
3

Европейский Суд и ИИ: позиции и мнения URL: https://rm.coe.int/ru-ethical-charter-enversion-06019-2-/1680 (дата обращения: 05.01.2022).
Робот София URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ (дата обращения: 05.01.2022).
Национальная стратегия развития Искусственного интеллекта на период до 2030 года // СПС
«Гарант» URL: https://base.garant.ru/72846/ (дата обращения: 05.01.2022).

178

Бенько Юлия,
студент,
Российская Государственная Академия
Интеллектуальной Собственности (РГАИС)
Россия, г. Москва
iu.benko@yandex.ru

ПРОИЗВЕДЕНИЯ, СОЗДАННЫЕ «УМНЫМИ» МАШИНАМИ
И ПРОБЛЕМЫ ИХ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
В ГРАЖДАНСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация: в работе обосновывается необходимость правовой охраны
произведений, созданных «умными» машинами. Автор считает целесообразным дополнить ст. 1225 ГК РФ новым объектом смежных прав — произведения литературы, науки и искусства, созданные искусственным интеллектом, а также предлагает модель его нормативно-правового регулирования.
Ключевые слова: искусственный интеллект, произведения, авторское
право, смежные права, новый объект, предложения по регулированию.

ак известно, «умные» машины, в силу технических особенностей их функционирования, создают продукты своего «творчества» при минимальном, фактически опосредованном участии человека, вследствие этого,
последние, по действующему российскому законодательству, не подлежат
правовой охране. Между тем представляется бесспорным, что в эпоху цифровизации в России необходимо развивать и охранять активно внедряющиеся в
область творческой индустрии технологии искусственного интеллекта.
Сегодня правоведы, отмечая, что в современной действительности духовное начало и эстетическое созерцание, свойственные творческому процессу, трансформируются в практическую плоскость решения определенной
«хозяйственной» задумки, активно выступают за признание произведений,
созданных «умными» машинами, объектами авторских прав, предлагая
«сделать» автором такого произведения либо человека, так и или иначе связанного с «умной» машиной, либо саму систему искусственного интеллекта.
Принимая, однако, во внимание тот факт, что творчество — это сложный
процесс, связанный в большей степени с мыслями, чувствами и эмоциями,
присущими только человеческому существу, считаем невозможным закреплять авторство ни за человеком, ни за системой искусственного интеллекта.
В этой связи наиболее правильным представляется признать произведения,
созданные искусственным интеллектом, новым объектом смежных прав
и, как следствие, разработать для него специальное нормативно-правовое
регулирование.
Учитывая сходство идей правовой охраны «творчества» умных машин
и отдельных объектов смежных прав, а также отсутствие общих условий,
при соблюдении которых возникают права, смежные с авторскими, считаем
наиболее целесообразным закрепить нормы, которые будут определять
правовой режим данного объекта именно в гл. 71 ГК РФ. В частности, предлагаем дополнить гл. 71 ГК РФ новым параграфом — § 7. «Произведения

179

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

науки, литературы и искусства, созданные искусственным интеллектом»,
постатейно включив в него следующие положения:
— ст. 1344.1 ГК РФ: На произведения литературы, науки и искусства, созданные
искусственным интеллектом, возникает исключительное право при одновременно соблюдении следующих условий: произведение «существует» в
объективной форме, и сведения о созданном произведении внесены в специальный реестр произведений, созданных искусственным интеллектом (далее — Реестр), по заявлению управомоченного лица. Лицом, управомоченным
обращаться с заявление о внесении сведений в Реестр, является правообладатель искусственного интеллекта, создавшего произведение литературы,
науки или искусства, его правопреемник, а также управомоченное им лицо.
Если в ходе судебного процесса, инициированного правообладателем
произведения, незаконно переработанного искусственным интеллектом,
будет установлена вина правообладателя искусственного интеллекта в такой
переработке, исключительное право на такое, созданное искусственным
интеллектом произведение, будет считаться не возникшим, а внесенные в
Реестр сведения должны быть удалены.
— ст. 1344.2 ГК РФ: К произведениям литературы, науки и искусства, созданным искусственным интеллектом, на которые признается исключительное
право, относятся произведения, поименованные в п. 1 ст. 1259 ГК РФ и п. 2
ст. 1259 ГК РФ. Не являются произведениями науки, литературы и искусства,
созданными искусственным интеллектом, на которые признается исключительное право — объекты, поименованные в п. 5 и п. 6 ст. 1259 ГК РФ.
— ст. 1344.3 ГК РФ: Исключительное право на произведение литературы,
науки и искусства, созданное искусственным интеллектом, принадлежит
правообладателю искусственного интеллекта, если договором между
правообладателем искусственного интеллекта и лицом, давшим задание
искусственному интеллекту на создание произведения, не предусмотрено
иное. Правообладателем искусственного интеллекта является лицо, организовавшее создание искусственного интеллекта.
— ст. 1344.4 ГК РФ: Исключительное право на произведение, созданное искусственным интеллектом, действует в течение 15 лет, считая с 1 января
года, следующего за годом, в котором сведения о созданном произведении
были внесены управомоченным лицом в специальный Реестр. Исключительное право на произведение, созданное искусственным интеллектом, переходит к правопреемникам правообладателя произведения,
созданного искусственным интеллектом, на оставшийся срок действия
исключительного права.
— ст. 1344.5 ГК РФ: Правообладатель произведения, созданного искусственным интеллектом, может распоряжаться принадлежащим ему исключительным правом любым, не противоречащим закону и существу такого
права способом.
— ст. 1344.6 ГК РФ: Использование произведения, созданного искусственным интеллектом, допускается только с согласия правообладателя, за
исключением случаев свободного использования. Использованием произведения, созданного искусственным интеллектом, признается совершение действий, поименованных в п. 2 ст. 1270 ГК РФ.
180

— ст. 1344.7 ГК РФ: Произведение, созданное искусственным интеллектом,
может быть использовано без согласия правообладателя и без выплаты
ему вознаграждения в случаях, предусмотренных п. 1 ст. 1273 ГК РФ,
ст. 1274 ГК РФ, ст. 1277 ГК РФ, ст. 1278 ГК РФ и ст. 1279 ГК РФ.
— ст. 1344.8 ГК РФ: В случае нарушения исключительного права на произведение, созданное искусственным интеллектом, правообладатель,
а также лицензиат по исключительной лицензии, предметом которой
является предоставление права на использование произведения, созданного искусственным интеллектом, вправе требовать применение
способов защиты, поименованных в п. 1 ст. 1252 ГК РФ и ст. 1253 ГК РФ,
при этом по своему усмотрению правообладатель и (или) лицензиат по
исключительной лицензии вправе требовать вместо возмещения ущерба
выплаты компенсации, размер которой составляет от 10 тыс. до 5 млн
руб. или двухкратную стоимость права использования произведения,
созданного искусственным интеллектом.
Для того чтобы обеспечить унификацию законодательства Российской
Федерации в сфере интеллектуальной собственности с учетом предложенных
изменений видим также необходимым скорректировать соответствующим
образом положения 69 и 71 глав ГК РФ.
Подводя итог сказанному, хотим отметить, что, на наш взгляд, признание
произведений науки, литературы и искусства, созданных искусственным
интеллектом, новым объектом смежных прав в совокупности с применением
предложенной модели его нормативно-правового регулирования будет
способствовать обеспечению баланса интересов всех причастных субъектов,
поскольку, с одной стороны, это не приведет к обесцениванию творчества
человека, а с другой, выступит стимулом научно-технического прогресса.
Бережная Анна,
студент, «Донецкий национальный
университет (ДОННУ)
Донецкая Народная Республика, г. Донецк
av.berezhnaya12@gmail.com

ТОВАРНЫЙ ЗНАК В ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ:
ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
Аннотация: в работе рассмотрены некоторые правовые аспекты использования товарных знаков в виртуальной реальности с точки зрения
законодательства и правоприменительной практики.
Ключевые слова: виртуальная реальность, товарный знак, метавселенная, нарушение исключительных прав.

сенью 2021 г. Марк Цукерберг заявил о ребрендинге компании
Facebook и ее переименовании в Meta. Наряду с другими компаниями
(Microsoft, Epic Games), Meta планируют создать «метавселенную» —
определенную высокотехнологичную среду, «мир между миров», благо-

181

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

даря которому пользователи смогут «не просто просматривать контент, а
находиться в нем»1.
Указанные события стали новым витком в развитии технологии виртуальной реальности, поскольку она является одной из ключевых для создания метавселенной. Это привлекает существенный рост инвестиций. По
предварительным оценкам, за 2021–2025 гг. мировой рынок виртуальной и
дополненной реальности должен вырасти на 162,71 млн долл., увеличившись
таким образом на 46 % в течение этого периода2.
Виртуальная реальность (virtual reality, VR) — искусственная среда, созданная с помощью программного обеспечения и принимаемая человеком
в качестве реальной действительности3. По сути, VR состоит из виртуальных
объектов с дополнениями объекта реального мира, в отличие от дополненной реальности (AR), состоящей из объектов реального мира с дополнениями
виртуальных объектов4. На данный момент технологии VR существенно
более распространены, а потому составляют предмет данного исследования.
Одной из актуальных проблем, связанных с использованием технологии
VR, является защита объектов интеллектуальных прав. Такие объекты можно
разделить на две группы:
— созданные творческим трудом автора объекты, которые формируют
VR, а также используемые при реализации такой технологии средства
индивидуализации;
— объекты, полученные пользователями технологии VR путем создания
или приобретения (продукты использования технологии VR)5.
Правообладателю товарного знака принадлежит исключительное право
на зарегистрированное средство индивидуализации (ст. 1484 ГК РФ). Одним
из потенциальных нарушений исключительного права является копирование
и перенос реальных объектов в среду VR6. В зависимости от согласованности
таких действий с правообладателем средства индивидуализации их можно
подразделить на:
— санкционированные (основанные на соглашении между правообладателем товарного знака и разработчиками, использующими технологию VR
для своего продукта);
— несанкционированные (т.е. осуществленные при отсутствии такого соглашения).
1
2

3
4
5

Из выступления Марка Цукерберга URL: https://www.youtube.com/watch?v=Uvufun6xer8.
Global Augmented Reality (AR) and Virtual Reality (VR) Market 2021–2025 report, URL: https://
www.reportlinker.com/p06104797/Global-Augmented-Reality-AR-and-Virtual-Reality-VR-Market.
html?utm_source=GNW.
Virtual reality: Patent Landscape Analysis, URL: https://www.wipo.int/edocs/plrdocs/en/
lexinnova_plr_virtual_reality.pdf.
О. А. Славин, Е. C. Гринь «Обзор технологий виртуальной и дополненной реальности» // Распознавание образов. Труды ИСА РАН. Т. 69.3 2019. С. 43.
Гринь Е. С., Королева А. Г. Формирование базовых моделей охраны технологий виртуальной
и дополненной реальности в сфере права интеллектуальной собственности // Актуальные
проблемы российского права. 2019. № 6 (103).
Lemley M. A., Volokh E. Law, Virtual Reality, and Augmented Reality // University of Pennsylvania
Law Review. April 2018. Vol. 166. No 5. P. 1112.

182

Рассмотрим копирование и перенос реальных объект в VR на примере
геймдева (индустрии интерактивных развлечений).
Так, санкционированным копированием и переносом товарных знаков в
VR является ношение персонажами в компьютерной игре Fortnite кроссовок
и одежды бренда Air Jordan.
Заявка на регистрацию объемного товарного знака Air Jordan 1 была
подана 31.07.2021 в отношении 25 класса МКТУ (обувь). Коллаборация состоялась в мае 2019 г.
В октябре 2021 г. компания Nike (которой принадлежит товарный знак
Air Jordan) подала 7 заявок на регистрацию товарных знаков. Большинство
из них были зарегистрированы для 9, 35 и 41 классов МКТУ, что отражает
намерение компании использовать эти товарные знаки в метавселенной, в
том числе для продажи цифровых версий своих товаров. Эти же товарные
знаки были использованы в игре Fortnite. Если бы данное использование
было осуществлено после регистрации товарных знаков в отношении соответствующих товаров без санкции на то правообладателя, компания Epic
Games могла бы быть привлечена к ответственности за свои действия.
В качестве примера несанкционированного использования товарного знака в VR можно привести дело, рассмотренное в 2017 г. в США. Производитель
армейских внедорожников Humvee подал иск против разработчиков игры Call
of Duty, заявив о нарушении его прав на товарный знак частой демонстрацией
и использованием внедорожников в игре. Однако суд нарушение исключительного права истца не признал: по мнению суда, использование Humvee в
игре Call of Duty имеет художественное значение и не вводит потребителей
в заблуждение относительно участия в разработке игры правообладателя
товарного знака; наличие внедорожников, которые используются в военных
операциях по всему миру, придает происходящему в игре правдоподобность1.
По общему правилу при установлении нарушения исключительного права
подлежат учету следующие обстоятельства:
1. «несанкционированность» использования (товарный знак был использован без разрешения правообладателя);
2. тождественность или однородность товаров, маркируемых обозначениями правообладателя и нарушителя;
3. вероятность смешения в результате такого использования.
Применительно к виртуальной среде неразрешенными являются вопросы: подлежит ли установлению однородность реальных и виртуальных
товаров? Какими критериями должен руководствоваться суд, устанавливания однородность товаров и вероятность их смешения?
Необходимо обратить внимание также на то, что исключительное право
на товарный знак носит территориальный характер. Проблема определения
юрисдикции имеет место для большинства интернет-отношений. В случае,
если виртуальный мир является многопользовательским, неочевиден также
ответ на вопрос о том, в соответствии с национальным режимом какого
государства должны быть соблюдены права на зарегистрированные товарные знаки.
1

AM General LLC v. Activision Blizzard, Inc. et al., No 1:2017cv08644, URL: https://law.justia.com/
cases/federal/district-courts/new-york/nysdce/1:2017cv08644/483511/218/.

183

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

На данный момент для предоставления защиты товарному знаку нам
представляется необходимым наличие совокупности следующих критериев:
1 — используемый в виртуальной реальности товарный знак должен применяться для индивидуализации товаров (в случае, если товарный знак использован в виртуальной реальности исключительно в художественных целях, и
такая реальность может считаться художественным произведением, вероятно,
такие действия не будут составлять нарушения исключительного права1);
2 — товарный знак, ставший предметом спора, должен быть зарегистрирован в отношении соответствующего виртуальной среде класса МКТУ или
отдельной его позиции (например, компьютерным играм соответствует 9
класс МКТУ).
Общеизвестные товарные знаки имеют более широкую, по сравнению
с обычными, правовую охрану: они являются коммерческим активом вне
зависимости от привязки к конкретной категории товаров. Следовательно,
риск нарушения прав на общеизвестный товарный знак существенно выше.
Таким образом, на данный момент аспекты использования товарного
знака в виртуальной реальности не урегулированы ни какими-либо специальными нормами гражданского законодательства, ни разъяснениями
высших судебных инстанций. В юридической науке также нет единого представления насчет особенностей копирования и переноса товарных знаков из
реальной среды в виртуальную ввиду быстрого развития и относительной
нераспространенности данной технологии. Тем не менее с течением времени
количество споров, связанных с рассматриваемой темой, существенно возрастет и потребует законодательных и правоприменительных решений.
Беседин Дмитрий,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
dabesedin@yandex.ru

СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ ТЕХНОЛОГИИ BIG DATA
И БАЗЫ ДАННЫХ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ.
ОХРАНА ТЕХНОЛОГИИ BIG DATA КАК БАЗЫ ДАННЫХ
Аннотация: автор рассматривает вопрос, как на легальном понятийном уровне соотносятся технология big data и базы данных, и может ли
технология big data иметь правовую охрану как база данных. Автор приходит к выводу, что понятие и правовой режим базы данных не подходит
для технологии big data. Так, ее регулирование должно осуществляться по
иным правилам.
Ключевые слова: big data, база данных, защита исключительных прав,
новые технологии.
1

Такой подход был использован в США в деле Brown v. Entertainment Merchants Association.
564 U.S. 786 (2011), URL: https://casetext.com/case/brown-v-entmt-merchants-assn?__cf_chl_f_
tk=vm2aP01_FDlOfv7yivVAtrH7vMH3oSYbydRwPA4bHzI-1642268592-0-gaNycGzNB30.

184

ехнология big data («Больших данных») — новое явление, и у научного сообщества нет ясности относительно его легального определения. Интуитивна мысль, что Большие данные являются развитием
института баз данных, и поэтому к ним может быть применен соответствующий правовой режим. Кратко осветим вопрос, насколько хорошо технологию Больших данных можно описать с помощью понятия базы данных,
и насколько способы правовой охраны прав на базу данных подходят для
охраны прав на технологию Больших данных.
Определение базы данных четко сформулировано и содержится в Гражданском кодексе РФ. В наиболее развитых иностранных юрисдикциях аналогичная ситуация: есть ясность относительно этого понятия, и оно зафиксировано в нормативных правовых актах.
Легальное определение Больших данных сформулировать сложнее,
потому что сама технология постоянно изменяется, и право не успевает
ее описывать. С технической точки зрения очень популярно определение
технологии Больших данных через модель «трех V’s»1: volume (объем данных), velocity (скорость прироста данных), variety (разнообразие данных).
Эти характеристики показывают, что технология Больших данных — это
не просто большой объем данных: современная технология осуществляет:
1) очищение необработанных данных, 2) обработку и структурирование данных, 3) анализ данных, 4) защиту данных, 5) обеспечивает доступ к данным2.
Технология Больших данных продолжает изменяться и усложняться, однако
указанные характеристики остаются основными — новые технические возможности дополняют указанное.
Рассмотрим, насколько существующее понятие баз данных и соответствующий правовой режим подходят для описания технологии Больших данных.
Определение базы данных содержится в п. 2 ст. 1260 ГК: представленная
в объективной форме совокупность самостоятельных материалов (статей,
расчетов, нормативных актов, судебных решений и иных подобных материалов), систематизированных таким образом, чтобы эти материалы могли быть
найдены и обработаны с помощью электронной вычислительной машины
(ЭВМ).
Под материалами понимаются любые объекты вне зависимости от их
ценности и охраноспособности: это могут быть как результаты интеллектуальной деятельности, охраняемые авторским правом, объекты смежных
прав, так и вообще любая «информация» в самом широком смысле слова3.
При этом, как указано в законе, материалы должны быть самостоятельны
и систематизированы.
Самостоятельность материалов означает, что конкретный материал может быть использован после его извлечения из базы данных и вне контекста,
1
2

Ward J. S. and Barker A. Undefined by Data: A Survey of Big Data Definitions. ArXiv preprint arXiv:
1309.5821.2013. 2 p.
Ульянова Е. В. Big Data: технология, принципы и архитектура // Журнал Суда по интеллектуальным правам. URL: http://ipcmagazine.ru/legal-issues/big-data-technology-principles-andarchitecture#6 (дата обращения: 15.01.2022).
Войниканис Е. А. Регулирование больших данных и право интеллектуальной собственности:
общие подходы, проблемы и перспективы развития // Закон. 2020. № 7. С. 135–156.

185

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

который образазуют другие материалы, составляющие базу данных. Ряд
двигающихся изображений, собранных вместе, образуют фильм, который
не может считаться базой данных, потому что отдельные изображения не
обладают достаточной самостоятельностью1.
Систематизация материалов как квалифицирующий критерий при определении базы данных, как отмечено В. А. Корнеевым и М. А. Кольздорф2,
обусловлен тем, что база данных будет охраняться по-разному с точки зрения авторского права и института смежных прав: авторское право охраняет
подбор и расположение материалов базы данных как результат творческого
труда, а институт смежных прав здесь служит для разграничения базы данных и объема сырых, необработанных данных.
В соответствии с п. 2 ст. 1260 ГК база данных является составным произведением, и авторским правом охраняется право автора на подбор или расположение материалов, составляющих базу данных. При этом для получения
охраны подбор или расположение материалов должны отличаться оригинальностью и иметь творческий характер. В юридической науке такую базу
данных также называют креативной3. Так, если конкретный способ подбора
или расположения материалов уже был кем-то использован, другое лицо не
может таким же образом подбирать или располагать собираемые им данные.
Технология Больших данных собирает как структурированные, так и
неструктурированные данные4, например: данные о поведении пользователей социальных сетей, о физическом состоянии носителей фитнес-трекеров,
данные о физическом перемещении пользователей через GPS, текстовые
файлы и так далее. Такой подбор может не подразумевать какую-либо структуризацию и может не отличаться творческим подходом при подборе данных, что не позволяет применить авторско-правовой режим базы данных к
технологии Больших данных по смыслу ГК.
Если сбор материалов или их компоновка не отличаются оригинальностью, но их сбор потребовал вложения заметных усилий или инвестиций, то такая база данных будет охраняться не нормами авторского права,
а нормами о смежных правах: в соответствии с п. 1 ст. 1334 ГК, база данных
охраняется как объект смежных прав, если ее создание требует существенных финансовых, материальных, организационных или иных затрат. База
данных признается таковой, если содержит не менее 10 000 самостоятельных информационных материалов. В юридической науке такую базу данных
также называют инвестиционной5. Так, если создатель инвестиционной базы
данных собрал вместе не менее 10 000 элементов, то третье лицо не может
1
2
3

4
5

Hugenholtz P. Abuse of Database Right. Sole-source information banks under the EU Database
Directive // Antitrust, patents and copyright: EU and US perspectives. Edward Elgar, 2005. P. 205.
Корнеев В. А., Кольздорф М. А. Спорные вопросы регулирования баз данных // Закон. 2019.
№ 5. С. 157–167.
Рожкова М. А. Что такое большие данные (big data), чем они отличаются от обычных данных и в чем состоит проблема правового регулирования big data // Закон.ру. 2019. 22 апреля.
URL: https://zakon.ru/blog/2019/04/22/chto_takoe_bolshie_dannye_big_data_chem_
oni_otlichayutsya_ot_obychnyh_dannyh_i_v_chem_sostoit_proble#_ftn4 (дата обращения:
15.01.2022).
Ульянова Е. В. Указ. соч.
Рожкова М. А. Указ. соч.

186

извлекать из нее материалы и как-то их использовать — в данном случае
охраняется целостность базы данных.
Технологии Больших данных очень часто используют открытые источники. Если признать разные кластеры данных, собранных такой технологией,
инвестиционной базой данных, то разные базы данных и права на них будут
между собой пересекаться, и в такой ситуации невозможно будет определить,
кому предоставлять правовую охрану. Это не позволяет применить режим
смежных прав на базу данных к технологии Больших данных.
Можно заключить, что существующих норм о базах данных недостаточно
для подробного описания и регулирования технологии Больших данных. Для
решения этой проблемы в России необходимо обращаться к опыту Европейского Союза, поскольку научное и практическое обсуждение затронутых
вопросов в ЕС ведется активнее, и европейская судебная практика по данной
проблеме богаче. Однако и в более развитых юрисдикциях данная проблема
всё еще не решена, и научному сообществу вместе с юристами-практиками
и предпринимателями еще предстоит найти ее решение.
Близнец Иван,
д. ю. н., профессор, академик РАЕН,
Академический директор НОЦ ИСЦЭ
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
bliznets@mail.ru

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ
НА СОВРЕМЕННЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ
Аннотация: в статье анализируется роль интеллектуальной собственности в современной экономике, ее влияние на инновационные процессы.
Анализируются особенности управления и коммерциализации интеллектуальной собственности.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, инновации, управление, коммерциализация, конкуренция, результаты интеллектуальной
деятельности (РИД).

XXI

в. — век глобализации и цифровых технологий отличается
наличием общемировой конкуренции в области интеллектуальной собственности, переходом от «закрытых» к «открытым»1 инновациям и созданием возможностей их быстрого распространения. Инновации, новые технологии становятся определяющим фактором
1

Переход от «закрытых» к «открытым» инновациям характеризует новый подход к инновациям, который позволяет получать максимальную прибыль от совместного создания и коммерциализации инновационных проектов. Согласно принципам открытых инноваций компании используют внешние источники знаний для того, чтобы эффективно реализовывать свои
проекты. И наоборот, открывают доступ к своим знаниям, чтобы получить максимальную
прибыль от их реализации.

187

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

развития и трансформации экономики, выступая в роли катализатора при
адаптации экономик отдельных стран к стремительно меняющимся условиям общемирового функционирования. Мы все больше и больше убеждаемся, что основным инструментом инновационных преобразований в
последнее время становится интеллектуальная собственность. Именно
новейшие разработки, защищенные сильными патентами, образующими
патентные семьи могут способствовать эффективному инновационному
развитию. Знания и технологии, получившие охрану в виде результатов интеллектуальной деятельности и обладающие монопольными правами, закрепленными государством, становятся ключевым стратегическим ресурсом. Промышленно развитые страны — мировые технологические лидеры,
формируют высокую долю добавленной стоимости за счет использования
результатов интеллектуальной деятельности, при этом международное
разделение труда происходит не под действием естественных различий
в сырьевых ресурсах, а на базе использования интеллектуального потенциала, человеческого капитала и высокого технологического уровня производства. Доля нематериальных активов в уставных капиталах ведущих
корпораций мира неуклонно растет.
Управление интеллектуальной собственностью становится важнейшей
частью общего управления инновационными процессами. Поэтому эффективность механизмов управления интеллектуальной собственностью в значительной мере определяет эффективность всей инновационной системы,
в итоге существенно влияя на темпы роста ВВП. В связи с этим появляется
потребность решения вопросов, связанных с управлением интеллектуальной
собственностью как на государственном уровне, так и на уровне крупных
корпораций, предприятий, университетах и научных учреждениях.
Сегодня как ученые, так и государственные деятели, представители бизнеса отмечают, что развитие экономики, основанной на знаниях, возможно
при условии повышенного внимания к сфере НИОКР со стороны государства
и общества. По моему глубокому убеждению, именно государству принадлежит ведущая роль в сохранении и развитии научного потенциала страны. Что
необходимо сделать, и какие основные направления работы должны стать
ключевыми? Считаем, что это должно быть:
— ресурсное обеспечение инновационного процесса;
— производство научных знаний (в государственном и частном секторе
науки);
— широкое использование результатов интеллектуальной деятельности
(РИД);
— создание благоприятных, со стороны государства, условий для научной
деятельности;
— координация элементов национальной инновационной политики на
правительственном уровне.
Сегодня мы с огорчением отмечаем недостаточную конкурентоспособность российского сектора НИОКР и низкий уровень коммерциализации
РИД. Эта не разовая, а комплексная проблема. В свою очередь, эти проблемы
можно условно разбить на экономические, правовые и организационные,
научно-технические.
188

Комплексной проблемой функционирования сферы НИОКР, и я бы сказал
ключевой, является низкий уровень коммерциализации РИД. Среди причин
низкого уровня коммерциализации можно отметить неразвитость высокотехнологичного рынка, высокие инновационные риски, проблемы сферы
охраны и защиты интеллектуальной собственности и др.
Конкуренция между товаропроизводителями начинается задолго до того,
как продукт поступит на рынок. Она начинается на стадии исследования и
опытно-конструкторских разработок нового продукта или технологии его
изготовления. При этом имеют место две характерные задачи развития
продукта:
— прямая задача развития, направленная на создание продукции для удовлетворения назревших или прогнозируемых потребностей общества.
Данная задача решается следующим образом. Первым этапом является
изучение (прогнозирование) потребностей (обоснование требований
к параметрам качества продукта) потребителей. После этого проходят
научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки вариантов новой продукции, осуществляется технологическая подготовка
производства. Вслед за подготовкой происходит уже непосредственно
изготовление конкурентоспособных вариантов новой продукции.
— обратная задача развития, направленная на разработку принципиально
новой технологии производства новой продукции, потребность в которой
лишь прогнозируется. Эта задача решается иначе. В начале проводятся
исследования и опытно-конструкторские разработки новой технологии.
После разработки технологии проводят исследования и опытно-конструкторские разработки вариантов новой продукции, после чего выявляют
возможных потребителей новой продукции. Завершающим этапом является изготовление опытных партий продукции. При этом производителю
необходимо привить будущему покупателю потребности в новой продукции. Данная задача свойственна компаниям, характеризующимся высоким
уровнем удовлетворения потребностей (насыщением спроса) и наличием
возможностей создания принципиально новых технологий, позволяющих
производить принципиально новую продукцию, возобновить (или сформировать заново) спрос и занять лидирующее положение на рынке.
Результаты решения той или иной задачи развития являются решающим
фактором успеха в конкуренции на рынке.
Особенность конкуренции на стадии исследования и опытно-конструкторских разработок заключается в том, что разработчик новшества может
руководствоваться различными мотивами успеха, такими как:
1. Равенство с конкурентом в достижении выгоды;
2. Максимизация собственного выигрыша;
3. Максимизация относительного выигрыша.
При создании сложных систем разработчик может варьировать этими
мотивами применительно к разработке отдельных элементов системы. Многие зарубежные фирмы при создании такой продукции отдают предпочтение
мотивам кооперации.
Все эти виды мотивов относятся к области добросовестной конкуренции.
Приоритетность того или иного мотива для каждой из состязающихся сторон

189

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

определяется, как правило, соотношением их научно-технических потенциалов. Недобросовестная конкуренция разработчиков имеет место, когда одна
или обе стороны придерживаются мотива агрессии, преследующего цель
минимизации выигрыша соперника.
Преимущества компаний, реализующих инновационную деятельность,
производящих РИД с точки зрения конкурентоспособности организации
имеет три составляющие:
1. Повышение конкурентоспособности товара, создающее конкурентные
преимущества на ближайшую и среднесрочную перспективу;
2. Привитие новых потребностей, создающее конкурентные преимущества на отдаленную перспективу;
3. Повышение эффективности производства, трансформирующее конкурентоспособность товарной массы в конкурентоспособность предприятия.
Сегодня с уверенностью можно сказать, что техническое совершенство товаров и, следовательно, их конкурентоспособность определяются степенью
использования в производимой продукции передовых научно-технических
решений — результатов интеллектуальной деятельности разработчиков
новой техники. Зачастую, а на внешнем рынке в преобладающей степени,
в качестве конкурентоспособного российского товара выступает непосредственно результат интеллектуальной деятельности, то есть нематериальный
продукт. Если же речь идет о воплощенных в образец результатах, то определяющим в оценке конкурентоспособности является степень использования
в изделии новых прогрессивных научно-технических решений.
В аспекте инновационной деятельности можно выделить две категории
производителей:
1. Производители интеллектуального продукта, в частности вузы, НИИ,
КБ, индивидуальные изобретатели, авторы;
2. Производители овеществленной продукции (заводы, опытные производства, внедренческие фирмы.
Инновационная активность первой группы товаропроизводителей
характеризуется в основном количеством и качеством созданных РИД, а
также количеством и качеством использованных чужих научно-технических
результатов. Как показывает анализ практики зарубежного патентования
отечественных научно-технических результатов, преобладающая их часть
обеспечивается патентной охраной с целью эффективной продажи лицензий,
а не защиты экспорта отечественной материализованной продукции из-за
отсутствия возможности освоить результат в собственном производстве.
В этих условиях плоды интеллектуальной деятельности НИИ, КБ, отдельных
ученых, исследователей и разработчиков становятся товаром.
Для второй группы товаропроизводителей определяющим в оценке их
инновационной активности является не столько создание, сколько использование в овеществленной ориентированной на рынок продукции новых и
передовых научно-технических результатов. Одной из наиболее активных
легальных возможностей повышения конкурентоспособности отечественной продукции становится освоение конкурентоспособных результатов
НИОКР на основе заключения лицензионных соглашений и соглашений об
отчуждении прав на РИД.
190

Хочу напомнить нашим читателям, что п. 1 ст. 1225 ГК РФ дает исчерпывающий перечень охраняемых результатов интеллектуальной деятельности
и средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (интеллектуальной собственности): произведения науки, литературы и искусства; программы для электронных вычислительных машин
(программы для ЭВМ); базы данных; исполнения; фонограммы; сообщение в
эфир или по кабелю радио- или телепередач (вещание организаций эфирного
или кабельного вещания); изобретения; полезные модели; промышленные
образцы; селекционные достижения; топологии интегральных микросхем;
секреты производства (ноу-хау); фирменные наименования; товарные знаки
и знаки обслуживания; наименования мест происхождения товаров; коммерческие обозначения.
На все перечисленные выше объекты действующим законодательством
закрепляются интеллектуальные права (ст. 1226 ГК РФ).
Интеллектуальные права включают 3 группы прав:
1) исключительное право (имущественное право, которое предоставляет
правообладателю 3 правомочия в отношении результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации: использование,
распоряжение и запрещение использования другим лицам);
2) личные неимущественные права (права, которые тесно связаны с личностью автора результата интеллектуальной деятельности, неотделимы
от личности, неотчуждаемы и непередаваемы. К ним относятся: право
авторства, право на имя, право на неприкосновенность произведения и
ряд других прав. ГК РФ предусмотрено, что личные неимущественные
права возникают в отношении не всех объектов интеллектуальной собственности;
3) иные права, специально предусмотренные ГК РФ (право следования,
право доступа и др.).
Согласно ст. 1345 ГК РФ с учетом ст. 1226 ГК РФ патентными правами
являются интеллектуальные права на изобретения, полезные модели и
промышленные образцы, включающие исключительное право, являющееся
имущественным правом, а в случаях, предусмотренных ГК РФ, также личные
неимущественные права и иные права. К личным неимущественным правам
относятся право авторства и право на имя, а к другим правам относятся
право на получение патента, право на вознаграждение за использование
служебного изобретения, полезной модели или промышленного образца1.
К объектам патентных прав согласно ГК РФ, п. 1 ст. 1349 относятся результаты интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, отвечающие установленным ГК РФ требованиям к изобретениям и полезным
моделям, и результаты интеллектуальной деятельности в сфере дизайна,
отвечающие установленным ГК РФ требованиям к промышленным образцам.
Согласно ГК РФ «в качестве изобретения охраняется техническое решение
в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу,
штамму микроорганизмов, культуре клеток растений или животных) или
способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с
1

Близнец И. А. Право интеллектуальной собственности : учебник. М. : Проспект, 2020 г.-949 с.

191

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

помощью материальных средств), в том числе к применению продукта или
способа по определенному назначению» (п. 1 ст. 1350 ГК РФ).
Таким образом, основания для возникновения и охраны интеллектуальных прав различны в зависимости от объекта.
Исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности
и на средства индивидуализации, как правило, имеют определенный срок
действия. Он варьируется в зависимости от объекта интеллектуальной собственности. Хотя ГК РФ допускается возможность установления бессрочной
охраны исключительных прав (в отношении наименования места происхождения товара; фирменного наименования; коммерческого обозначения;
общеизвестного в Российской Федерации товарного знака, секрета производства (ноу-хау))1.
Срок действия исключительного права на изобретение, полезную модель,
промышленный образец и удостоверяющего это право патента исчисляется
в соответствии со ст. 1363 ГК РФ с даты подачи заявки на выдачу патента в
Роспатент, составляет:
— двадцать лет — для изобретений;
— десять лет — для полезных моделей;
— пять лет — для промышленных образцов.
Эти сроки могут быть продлены, в объеме, установленном законодательством.
В целом срок действия исключительных прав на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации
играет ключевую роль при решении вопроса о коммерциализации такого
результата, а точнее, о коммерциализации исключительных прав на такой
результат. Существенным аспектом эффективного управления интеллектуальной собственностью компании является показатели востребованности
принадлежащей ей интеллектуальной собственности на рынке. От этого,
зачастую, и зависит принятие положительного решения о продлении срока
действия исключительных прав или об уплате пошлины за поддержание
патентов в силе.
Процессы коммерциализации и включения объектов интеллектуальной
собственности в хозяйственный оборот напрямую связаны с конкурентной
способностью продукции (услуги) на мировых и национальных рынках. Стоимость отдельных объектов интеллектуальной собственности на мировых
рынках научно-технической, технологической продукции достигает сотен
миллионов долларов США. Объекты интеллектуальной собственности стали
не просто товаром в коммерческих сделках купли-продажи или предметом
лицензионных сделок, но активно сдаются в лизинг, залог, вносятся в качестве пая, с помощью них создаются патентные пулы и т.д. Другими словами,
спектр их коммерциализации достаточно широк.
В имуществе (на балансе) предприятий и организаций появились и всё
более широко используются нематериальные активы (НМА), в этой связи
развивается оценочная деятельность. Права интеллектуальной собственности вносятся в уставный капитал предприятий и используются как часть
имущества предприятий и организаций. Формируются и развиваются новые
1

Близнец И. А. Право интеллектуальной собственности : учебник М. : Проспект, 2020 г.-949 с.

192

формы договорного оформления передачи прав на использование объектов
исключительного права по договорам коммерческой концессии и доверительного управления.
Современные процессы и практика в сфере интеллектуальной собственности определяет коммерциализацию посредством следующих основных
механизмов (или другими словами, механизмы трансфера продуктов и технологий в реальный сектор экономики):
— использование в собственном производстве правообладателя;
— предоставление или передача права на использование РИД по лицензионным договорам;
— использование РИД в период временной правовой охраны;
— внесение ИС в качестве вклада в уставный капитал;
— внесение ИС в качестве залога;
— передача ИС по договору коммерческой концессии;
— использование ИС в собственном производстве до момента предоставления правовой охраны и использование ИС при досрочном прекращении
действия правовой охраны (право преждепользования и право послепользования);
— распределение исключительных прав при выполнении работ по научноисследовательским, опытно-конструкторским и технологическим договорам;
— использование ИС в рамках государственно-частного партнерства.
Использование ИС в собственном производстве работодателей-правообладателей является одним из основных способов повышения конкурентоспособности товаров и услуг компаний, повышения эффективности
предпринимательской деятельности. Этот механизм используется в работе
транснациональных корпораций, вертикально-интегрированных промышленных компаний, крупных, средних и даже небольших предприятий, для
которых собственные разработки имеют профилирующее значение и во
многом определяют их конкурентоспособность. Использование в собственном производстве начинается с передачи ИС подразделением-разработчиком
подразделению-пользователю, этот механизм приобретает самостоятельный
коммерческий характер.
Трудности коммерческого, рыночного подхода к трансферу ИС и их использованию внутри корпоративных структур в мировой экономике и в России связаны прежде всего с управленческой и финансовой учетно-отчетной
инерцией хозяйственных отношений, отставанием их гражданско-правового,
административно-правового и налогового регулирования от требований
ускорения материализации научно-технического прогресса в стране.
При правильной организации работ, коммерциализация внутрикорпоративного трансфера и использования ОИС и технологий должна исключать
«бесплатное» их использование. Принципиально важным является требование исходить из альтернативной стоимости всех привлекаемых ресурсов на
рынке, их предельной и общей доходности на предприятии.
Примером реализации подобного подхода к внутрикорпоративному
трансферу ИС является система управления интеллектуальной собственностью Государственной корпорации «Росатом», «Роскосмос». Отдельные пред-

193

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

приятия, входящие в корпорацию, являются заказчиками и потребителями
создаваемых РИД, осуществляя трансфер на возмездной основе.
Бобылева Анастасия,
частнопрактикующий юрист,
Россия, г. Новосибирск
bobyleva.law@gmail.com

УЧЕТ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ АКТИВОВ
В БЛОКЧЕЙНЕ. ПРАВОВОЙ СТАТУС NFT
Аннотация: статья раскроет базовое понятие системы блокчейн и основные возможности ее применения для учета интеллектуальных активов. Далее в статье будет раскрыта природа NFT, а также вопросы регулирования данных токенов.
Ключевые слова: блокчейн, авторское право, интеллектуальные права,
NFT, невзаимозаменяемые токены.

локчейн представляет собой систему хранения информации, сходной с
базой данных, которая распределена и которую невозможно изменить
или взломать. Данная база условно состоит из блоков, который содержит информацию о транзакциях. Соответсвенно, каждая новая транзакция
отражается в данной цепочке блоков в виде нового блока. При этом все
блоки взаимосвязаны между собой, поскольку каждый новый блок содержит ссылку на предыдущую запись1. Помимо этого, блоки связаны криптографической подписью (хешем). Таким образом, повредить/взломать блокчейн невероятно сложно — поскольку для изменения одного блока необходимо перешифровать все остальные блоки.
Условно блокчейн представляет собой определенный жизненный цикл
совершаемой операции, объекта интеллектуальных прав или документа. Как
раз такая характеристика блокчейна и обусловила внимание к нему с целью
защиты интеллектуальной собственности и учета интеллектуальных активов.
Схематично применение блокчейна к защите интеллектуальных активов можно описать так (на примере «жизненного цикла товарного знака»):
создание записи (регистрация товарного знака), иные записи, указывающие
на совершение операций с товарным знаком (передача прав, использование товарного знака в коммерческой деятельности, прекращение правовой
охраны на товарный знак и т.д.).
В случае с авторским правом применение блокчейн может рассматриваться как одно из перспективных средств учета подобного интеллектуального актива.
Объектами авторских прав являются произведения науки, литературы
и искусства независимо от достоинств и назначения произведения, а также
от способа его выражения:
1

См.: Нагродская В. Б. Новые технологии (блокчейн / искусственный интеллект) на службе
права: Научно-методическое пособие // Проспект. 2019. С. 2–54.

194

— литературные произведения;
— драматические и музыкально-драматические произведения, сценарные
произведения;
— хореографические произведения и пантомимы;
— музыкальные произведения с текстом или без текста;
— аудиовизуальные произведения;
— произведения живописи, скульптуры, графики, дизайна, графические
рассказы, комиксы и другие произведения изобразительного искусства;
— произведения декоративно-прикладного и сценографического искусства;
— произведения архитектуры, градостроительства и садово-паркового
искусства, в том числе в виде проектов, чертежей, изображений и макетов;
— фотографические произведения и произведения, полученные способами,
аналогичными фотографии;
— географические и другие карты, планы, эскизы и пластические произведения, относящиеся к географии и к другим наукам;
— другие произведения1.
Ключевой особенностью авторских прав является факт их возникновения
по умолчанию вне зависимости от включения их в реестр, регистрации или
иных формальных процедур. Так, автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно
создано. Лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре
произведения либо иным образом считается его автором, если не доказано
иное2. Соответственно, в правоприменительной практике встречается множество споров относительно вопроса установления авторства на произведение.
В традиционном виде доказательством авторства является либо сам оригинал произведения с указанием автора и даты создания, либо пересылка
автором результата труда себе же на почту или в мессенджере, размещение на
странице в социальной сети. Также широко используется депонирование —
фиксация факта принадлежности (наличия) произведения конкретному
человеку на определенную дату.
Блокчейн представляет собой аналог депонирования, при котором произведение (загружаемый файл) хешируется, после чего заносится в блокчейн.
Далее возможно отследить любые действия, совершенные с записью (произведением) с помощью временных меток. По итогу произведения попадает
в децентрализованную систему, которая указывает на все операции, совершенные в отношении интеллектуального актива, без возможности внести
изменения в записи.
C помощью блокчейна уже хранят информацию о невзаимозаменяемых
токенах (non-fungible tokens, NFT, NFT-токен). NFT представляет собой цифровой актив, который отражает объекты искусства, музыки иных предметов
из реального мира. Каждый такой токен уникален, поскольку существует
в единственном экземпляре. Для авторов NFT позволяет распространить
свои произведения в цифровом формате в цифровой среде, используя преимущества технологии блокчейн. Ценность NFT состоит в уникальности
1
2

«Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 № 230‑ФЗ
(ред. от 11.06.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2022). Cт. 1259.
Там же ст. 1257.

195

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

самого токена, который можно приравнять к приобретению оригинала или
официальной копии, которая автономна от физического экземпляра.
Однако спорным моментом на сегодняшний лень является определение
юридического статуса NFT-токенов, а также сделок с ними в России. Согласно
Федеральному закону от 31.07.2020 № 259‑ФЗ «О цифровых финансовых
активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон о ЦФА), цифровой
валютой признается совокупность электронных данных (цифрового кода
или обозначения), содержащихся в информационной системе, которые предлагаются и (или) могут быть приняты в качестве средства платежа, не являющегося денежной единицей Российской Федерации, денежной единицей
иностранного государства и (или) международной денежной или расчетной
единицей, и (или) в качестве инвестиций и в отношении которых отсутствует
лицо, обязанное перед каждым обладателем таких электронных данных, за
исключением оператора и (или) узлов информационной системы, обязанных
только обеспечивать соответствие порядка выпуска этих электронных данных и осуществления в их отношении действий по внесению (изменению)
записей в такую информационную систему ее правилам1. Иными словами
цифровая валюта — это некий набор данных в электронном виде, которые
возможно использовать как средство платежа. При этом такие данные не
являются рублем или инвалютой.
Цифровыми финансовыми активами признаются цифровые права,
включающие денежные требования, возможность осуществления прав по
эмиссионным ценным бумагам, права участия в капитале непубличного
акционерного общества, право требовать передачи эмиссионных ценных
бумаг, которые предусмотрены решением о выпуске цифровых финансовых
активов в порядке, установленном Федеральным законом, выпуск, учет и
обращение которых возможны только путем внесения (изменения) записей
в информационную систему на основе распределенного реестра, а также в
иные информационные системы2.
Порядок выпуск цифровых финансовых активов установлен законом о
ЦФА. Операторы, которые выпускают цифровые финансовые активы, определены Банком России и занесены в соотвествующий реестр. При этом операторами могут быть юридические лица, если личным законом юридического
лица является российское право3.
Однако выпускают NFT-токены иностранные юридические лица, а сами
токены не являются средством платежа. Таким образом, понятие невзаимозаменяемых токенов не охватывается терминами как «цифровой финансовый
актив», так и «цифровая валюта».
Федеральный закон от 02.08.2019 № 259‑ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений
в отдельные законодательные акты Российской Федерации» регулирует
1

2
3

Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 31.07.2020 № 259‑ФЗ.
п. 3 ст. 1.
Там же п. 2 ст. 1.
Там же ст. 9.

196

отношения, возникающие в связи с инвестированием и привлечением инвестиций с использованием инвестиционных платформ, определяет правовые
основы деятельности операторов инвестиционных платформ, регулирует
возникновение и обращение утилитарных цифровых прав, предусмотренных настоящим Федеральным законом, а также выдачу и обращение ценных бумаг, удостоверяющих утилитарные цифровые прав1. Иными словами
данный закон устанавливает работу инвестиционных сайтов-платформ
(краудфандинговых площадок), когда на такой платформе организуют сбор
средств с целью предоставления права требования в будущем передачи вещи
(вещей), передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и (или) прав использования результатов интеллектуальной деятельности, или выполнения работ и (или) оказания услуг2. Такие
цифровые права в инвестиционной платформе называются утилитарные
цифровые права. Утилитарными цифровыми правами не могут являться
право требовать имущество, права на которое подлежат государственной
регистрации, и (или) право требовать имущество, сделки с которым подлежат государственной регистрации или нотариальному удостоверению.
Такие цифровые права признаются утилитарными цифровыми правами
при условии, если они изначально возникли в качестве цифрового права
на основании договора о приобретении утилитарного цифрового права,
заключенного с использованием инвестиционной платформы.
Таким образом, Закон о ЦФА предоставил возможность инвестировать
на краудфандинговых платформах, приобретать утилитарные цифровые
права, а также цифровые финансовые активы. При этом подобные площадки
и операторы цифровых финансовых активов должны быть созданы исключительно в рамках российского законодательства. Однако утилитарные
цифровые права не охватывают того понятия NFT-токенов, о котором говорилось выше. Так, можно говорить о слабой применимости данного закона
к невзаимозаменяемому токену.
Соотвественно, на данный момент правовой статус невзаимозаменяемых
токенов не определен российским законодательством.
Относительно учета прав авторов посредством NFT-токенов, то также
можно сделать вывод об отсутствии такого регулирования в российском
праве. Поскольку какие-либо действия с правами автором на произведения
согласно действующему законодательству Российской Федерации возможны
путем имеющих инструментов Гражданского кодекса Российской Федерации — договорных отношений. Также следует отметить, что Законом о
ЦФА установлен запрет на расчеты криптовалютами за товары («не вправе
принимать цифровую валюту в качестве встречного предоставления за передаваемые ими (им) товары, выполняемые ими (им) работы, оказываемые
ими (им) услуги или иного способа, позволяющего предполагать оплату
1

Федеральный закон «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»
от 02.08.2019 № 259‑ФЗ. Ст. 1.
Там же ст. 8.

197

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

цифровой валютой товаров (работ, услуг)»)1. Однако нет определенности
и в том, возможно ли рассмотрение цифровых активов в формате NFT как
«товара». Для сравнения в других юрисдикциях, например в США, вопрос о
статусе NFT решается исходя из экономической сути такого токена: если его
использует как средство платежа — значит, токен является криптовалютой
и т.д.
Операции с NFT-токенами попадают под сделки без оформления письменного договора2. При этом в качестве доказательств такой сделки могут быть
только публичное соглашение с интернет-площадкой, на которой состоялась
сделка с NFT, а также данными из блокчейна3. Очевидно, что несмотря на
удобство использования блокчейна для учета интеллектуальных активов,
возникает вопрос применимости данных, полученных из блокчена, при доказывании факта владения активом, например, в суде. Однако стоит отметить,
что правовая система развивается в соответствии с нуждами общества (хотя
и не такими же темпами), поэтому имеющиеся пробелы в законодательстве
и возможное недоверие судей к блокчейну и токенам — являются лишь
вопросом времени и развития павоприминительной практики.
Безусловно применение NFT для защиты прав на интеллектуальную
собственность путем учета интеллектуальных прав в блокчейне является
перспективным и современным способом. Использование новых технологии
явным образом улучшит правовую охрану интеллектуальных активов, а
также позволит вести учет прав, при этом процедура «регистрации» не будет
длительной и сложной. Подобная система уже применяется в рамках проекта
WIPO PROOF4. В апреле 2021 г. Управление интеллектуальной собственности
Европейского Союза («EUIPO») объявило о запуске первой в Европе блокчейн-платформы для безопасной доставки в режиме реального времени
документации по правам ИС.
Платформа предоставляет в реальном времени актуальную документацию по 62 млн регистраций товарных знаков и 17 млн регистраций образцов,
которые доступны через TMview и DesignView. Кроме того, EUIPO объявил
о планах по запуску децентрализованной платформы аутентификации на
блокчейне для борьбы с подделками интеллектуальных активов5. Аналог
системы блокчейн для интеллектуальных активов в России — проект IP
Chain6.
1

2
3
4
5
6

Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 31.07.2020 № 259‑ФЗ.
Ст. 14.
«Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51‑ФЗ (ред. от
21.12.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 29.12.2021). п. 2 ст. 159.
Там же ч. 1 ст. 162.
WIPO PROOF — Trusted Digital Evidence https://www.wipo.int/wipoproof/en/ (дата обращения:
01.01.2022).
EUIPO connects to TMview and DesignView through blockchain https://euipo.europa.eu/
ohimportal/en/news/-/action/view/8662923 (дата обращения: 01.01.2022).
IPCHAIN https://www.ipchain.ru (дата обращения: 01.01.2022).

198

Гаврилова Мария,
магистрант, Университет имени О.Е. Кутафина
(МГЮА), Россия, г. Москва
gavrilovama.ru24@gmail.com

«БОЛЬШИЕ ДАННЫЕ»: БОЛЬШИЕ ВОПРОСЫ
ДЛЯ ПРАВА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация: в статье дается определение технологии Больших данных
(Big Data) и поднимаются основные проблемы соотношения категорий права интеллектуальной собственности в разрезе использования названной
технологии.
Ключевые слова: большие данные, Big Data, искусственный интеллект,
авторство, авторское право, патентное право.

вляясь одной из наиболее передовых и шикороиспользуемых современных технологий, Большие данные (или Big Data) всё еще не имеют
четкого определения как в технической сфере, так и в юридической
науке. Наиболее общепринятой является характеристика Больших данных
через описание их свойств, которыми являются:
1) большой объем (Volume), отличающий «Большие» данные от иных объемов данных;
2) разнообразие типов данных и источников их получения (Variety);
3) высокая скорость их накопления, обработки и изменения (Velocity), что
означает, что Большие данные обновляются в режиме реального времени, поэтому необходимы высокоинтеллектуальные технологии (такие,
например, как искусственный интеллект) для их обработки;
4) достоверность как самого набора данных, так и результатов его анализа
(Veracity);
5) ценность или значимость (Value).
Таким образом, под Большими данными обычно понимается не только
сама информация, а информация и технология (как совокупность методов
обработки данных огромных объемов из различных источников) в их взаимодействии.
Создание Больших данных можно разделить на следующие этапы. Во-первых, это сбор данных на основе различных источников: интернет-браузеров
и сайтов, социальных сетей, камер, платежных систем и множества других
источников. Во-вторых, это анализ полученных данных, зачастую при помощи технологии искусственного интеллекта, поиск корреляций и создание
прогнозов или других ценных аналитических результатов, которые формально могут являться по своей сущности объектами права интеллектуальной
собственности. В итоге созданные результаты описанных этапов являются
продуктом уже не человеческого интеллектуального труда, а машинного.
В этой связи встает вопрос: возможно ли охранять такие результаты правом
интеллектуальной собственности?
Продукт, получаемый Большими данными, может включить в себя объект, охраняемым авторским или патентным правом. Использование Больших

199

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

данных для анализа современной поп-музыки может найти корреляции и
определить, что может сделать песню популярной. Эти корреляции также
могут использоваться технологией для написания собственной музыки1.
Создание потенциально огромного количества новых литературных и художественных материалов без прямого участия человека поставит под вопрос
ценность созданных людьми произведений на рынке. Это уже происходит с
репортажами, написанными машинами2. Таким образом, решение о том, следует ли защищать созданный машиной материал авторским правом, может
иметь огромное влияние на рынок творческих работ. Если материал, созданный машиной, не защищен авторским правом, машины будут производить
бесплатные материалы, которые конкурируют с платными — теми, которые
созданы людьми, — и понижают их ценность. Если материал, производимый
машинами, защищен авторским правом и его использование потенциально
подлежит оплате, это может уравнять коммерческие условия игры между
человеком и машиной, но тогда кто (какое физическое или юридическое
лицо) должен получать оплату за работу компьютера? Некоторые работы
будут созданы в результате совместной работы человека и машины. Можно
ли применить понятие соавторства в этом случае? Или нам следует считать,
что часть, созданная машиной (если ее возможно выделить, как в случае раздельного соавторства), не защищена авторским правом, ограничивая таким
образом защиту части работы, созданной человеком?
С использованием Больших данных в области патентного права также
связан ряд доктринальных и правоприменительных проблем. Инструменты
Больших данных могут быть использованы для обработки тысяч опубликованных патентов и патентных заявок и в течение короткого периода времени
они смогут предсказать следующие изобретательские шаги, которые могут
быть сделаны в той или иной сфере деятельности, путем анализа инновационных траекторий. С доктринальной точки зрения это поднимает вопросы
об изобретательском уровне и новизне: если то или иное изобретение еще
не очевидно для человека, но при этом уже очевидно для машины, будет ли
такое изобретение соответствовать основным критериям патентоспособности?
Такое использование патентных и технологических Больших данных
может привести к будущему, в котором машины заранее раскрывают сущность инноваций и возможности их использования таким образом, что они
составляют общедоступный предшествующий уровень техники, что делает
невозможным получение патентов на значительную часть изобретений. Очевидно, что это может поставить под угрозу всю систему патентного права,
так как система стимулов патентообладателя станет более не актуальной.
Представляется, что вышеназванные вопросы являются лишь малой
частью тех, на которые предстоит ответить законодателю для установления
правовых режимов Больших данных и продуктов их использования. Дискуссионным также является вопрос правовой принадлежности и допустимых
1
2

Gaëtan Hadjeres & François Pachet, «DeepBach: A steerable model for Bach chorales generation».
Corinna Underwood, «Automated Journalism — AI Applications at New York Times, Reuters,
and Other Media Giants», URL: https://emerj.com/ai-sector-overviews/automated-journalismapplications/ (дата обращения: 03.01.2022).

200

пределов использования данных при их обработке с помощью технологии
Больших данных. Тем не менее названная технология уже используется
во многих общественных сферах: в промышленности1, ритейле2, финансовом секторе3, маркетинге4 и медицине5, что делает всё более необходимым
установление ее правового положения в том числе в системе права интеллектуальной собственности как на национальном, так и на международном
уровнях.
Гринёва Ольга,
студент,
Российская государственная академия
интеллектуальной собственности (РГАИС)
Россия, г. Москва
ov.grineva@yandex.ru

ПРАВОВАЯ ПРИРОДА НЕВЗАИМОЗАМЕНЯЕМЫХ ТОКЕНОВ (NFT)
С ПОЗИЦИИ ПРАВА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация: в работе исследуется правовая природа NFT с позиции права
интеллектуальной собственности. Автор предпринимает попытку рассмотрения NFT как объекта авторских или смежных прав, как возможного способа использования, а также в качестве нового вида депонирования
и приходит к выводу о том, что правовая природа невзаимозаменяемых
токенов наиболее близка к правовой сущности последнего.
Ключевые слова: NFT, невзаимозаменяемые токены, блокчейн, депонирование, цифровое искусство, объект авторских и смежных прав, способ
использования.

«пандемийный» период NFT можно считать прорывом в сфере технологий, когда цифровизация стала особенно актуальна. Вместе с тем
серьезную проблему составляет выявление правовой природы NFT с
позиции права интеллектуальной собственности.
Сегодня NFT можно определить следующим образом: это уникальный
и невзаимозаменяемый токен, некий цифровой сертификат, содержащий
объект цифрового искусства, а также всю информацию о нем, записанный в
1
2
3

URL: https://www.gazprom-neft.ru/press-center/sibneft-online/archive/2018-septemberprojects/1863684/ (дата обращения: 03.01.2022).
URL: https://retail-loyalty.org/news/umnye-planogrammy-uvelichili-prodazhi-v-gipermarketakhkarusel/ (дата обращения: 03.01.2022).
URL: https://www.cloudera.com/content/dam/www/marketing/resources/case-studies/
mastercard-creating-new-revenue-streams-with-an-advanced-anti-fraud-solution.pdf.landing.
html (дата обращения: 03.01.2022).
URL: https://www.marketingdive.com/news/coca-cola-targets-users-based-on-photos-theyshare-on-social-media/442927/?referrer_site=www.mobilemarketer.com (дата обращения:
03.01.2022).
URL: https://www.canhealth.com/2016/11/02/the-artemis-project-pushing-new-frontiers-inhealthcare-analytics/ (дата обращения: 03.01.2022).

201

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

блокчейн-реестре без возможности удаления, копирования или подделки,
сделки с которым совершаются с помощью цифровой валюты и с условием
эксклюзивного доступа к нему.
В ходе изучения проблемы правового регулирования NFT было установлено, что ни одно государство в мире, включая Россию, пока не разработало
нормативный акт, который бы его предусматривал1.
В этой связи целесообразно исследовать правовую природу NFT с вопроса
о том, можно ли рассматривать невзаимозаменяемый токен, как вид цифрового финансового актива. Так, NFT не включает в себя денежных требований
и тому подобного, следовательно, на данный вид токенов «нельзя распространить законодательство о цифровых финансовых активах»2. NFT отличается от ЦФА как целевым назначением (выступая в роли «ключа» к объекту
цифрового искусства), так и отсутствием признаков, которые соотносили
бы NFT с легальным определением ЦФА.
Следовательно, если NFT не указан в законе, то это он не относится к
цифровому праву, а если и будет указан, то его продажа должна будет осуществляться только на специальных платформах, которые определяются
законодательством.
Теперь обратимся к ключевым выводам, связанным с определением правовой природы NFT с позиции права интеллектуальной собственности.
Для того чтобы выявить правовую природу NFT с позиции права интеллектуальной собственностью, мы рассмотрели невзаимозаменяемый токен
как объект авторских или смежных прав, далее как возможный способ их
использования, и, наконец, как новый вид депонирования.
В отношении первой позиции представляется верным вывод о том, что
NFT — не объект авторских прав, поскольку он лишь удостоверяет наличие
цифрового произведения в определенный момент времени и самостоятельной ценности без объекта внутри не имеет. Он «ключ», доступ к объекту, а
не само произведение, то есть это не объект авторских прав.
Рассмотрение вопроса о том, можно ли отнести NFT к объектам смежных
прав, показало, что данный подход также весьма дискуссионный, ввиду того
что невзаимозаменяемый токен существует только в пределах цифровой
платформы, а объекты смежных прав всегда имеют материальное воплощение, которого у невзаимозаменяемого токена быть не может, в силу его
технических характеристик. Следовательно, NFT не может являться объектом смежных прав.
Вторая позиция состоит в соотнесении NFT со способами использования
таких объектов. Только с некоторой долей условности невзаимозаменяемые токены можно определять через отдельную разновидность способа
использования таких объектов интеллектуальных прав, как произведения
и фонограммы. И поскольку NFT публикуется на открытой платформе маркетплейса, доступ к которому не может быть ограничен, таковым способом
1

См.: Елена Ларина и Владимир Овчинский: NFT — экзотический цифровой актив или инструмент криминальных сделок? // Информационно-экспертный центр «Изборский клуб».
URL: https://izborsk-club.ru/21616 (дата обращения: 28.11.2021).
См.: Коданева С. И. Трансформация интеллектуальной собственности под влиянием развития искусственного интеллекта // Социальные новации и социальные науки. 2021. № 2 (4). С. 132–141.

202

может являться доведение до всеобщего сведения таким образом, что любое
лицо может получить доступ к произведению, фонограмме из любого места
и в любое время по собственному выбору (пп. 11 п. 2 ст. 1270 ГК РФ, пп. 4 п. 2
ст. 1324 ГК РФ)1. Данный вывод, однако, пока не получил окончательного
разрешения и по-прежнему остается спорным.
Рассмотрение же правовой природы невзаимозаменяемого токена, как
нового вида депонирования, показало следующее. Технология блокчейн
делает возможным удостоверение авторских прав посредством фиксирования времени транзакции (или иначе выгрузки) произведения на соответствующей платформе. Соответственно, токен отображает объект цифрового
искусства, который защищен определенным шифрованием.
Следовательно, создание NFT наиболее близко к сущности депонирования, поскольку это способ зафиксировать, что в определенный момент
времени произведение уже существовало в определенном виде и связано с
конкретным человеком, так как NFT содержит в себе, помимо самого объекта цифрового искусства, информацию об авторе такого произведения,
сведения о его владельце и другую информацию. Появление нового вида
депонирования является чрезвычайно важным, так как в NFT нельзя внести
изменения, и как следствие нельзя исказить информацию об авторе и времени создания. Вывод о том, что NFT совпадает с сущностью депонирования,
кажется наиболее близким к истинной природе данного явления с позиции
права интеллектуальной собственности.
Данное направление является весьма перспективным, а технология, лежащая в основе NFT, позволяет противодействовать способности Интернета к
бесконечному копированию и тиражированию, что открывает простор к его
изучению, а также требует серьезного нормативного регулирования.
Гринь Елена,
к. ю. н., доцент, зам.зав. кафедрой
интеллектуальных прав
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, Москва
esgrin@msal.ru

МЕТАВСЕЛЕННАЯ И ПРАВОВАЯ ОХРАНА
РЕЗУЛЬТАТОВ ТВОРЧЕСКОГО ТРУДА
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы правовой охраны в новой так называемой метавселенной. Автор отмечает, что действующие
механизмы правового регулирования могут быть использования для правовой охраны соответствующих результатов творческого труда, которые создаются в такой виртуальной реальности.
Ключевые слова: виртуальная реальность, метавселенная, правовая
охрана, интеллектуальные права, результаты творческого труда.
1

См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ
(ред. от 30.12.2020) // «Парламентская газета», № 214–215, 21.12.2006.

203

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

се больше произведений искусства, и в целом произведений, создаются в цифровой среде. 2022 г. станет важным для развития правовой
охраны тех результатов творческого труда, которые создаются в новейших виртуальных системах. Это связано также и с тем, что в результате
новейших разработок и их презентации по итогам года Науки и технологий
было особенно отмечена необходимость в выработке правовой охраны результатов творческого труда таких разработок. Нет сомнения, что особый
интерес для сферы интеллектуальных прав представляют мультимедийные продукты, в том числе компьютерные игры, социальные сети, которые
в настоящее время используются не только для развлекательного контента, но и образовательного, ведения предпринимательской деятельности.
Данные направления пользуются большой популярностью у пользователей и в индустрии развлечений, разработчики создают такие результаты
творческого труда с привлечением медийных личностей, их образов, так
как это привлекает большое количество пользователей и, как следствие,
прибыль1.
Особое внимание по правовой охране результатов творческого труда в
последнее время уделяется тем результатам, которые будут использованы
в т.н. «Метавселенной» от Facebook.
Разработчиками предполагается создать и развивать так называемую
метавселенную с виртуальным миром, где будут технологии виртуальной и
дополненной реальностей2. Для интеллектуальных прав важно какие результаты творческого труда там будут создаваться и охраняться. Так, например,
планируется создание аватаров для взаимодействия между пользователями
(в виде голограмм, о которых речь пойдет в этом разделе). Буду созданы
новейшие компьютерные игры, где пользователь с помощью специальных
очков сможет погружать в виртуальную реальность и непосредственно участвовать в процессе игры. Это важный признак, который может относиться по
правовой квалификации к мультимедийным продуктам. Уже сейчас использование изображений исполнителей в последнее время всё более активно
практикуется в компьютерных играх3.
Особый правовой интерес вызывает правовая природа цифровых (компьютерных) образов, которые воссоздаются с помощью компьютерных
технологий либо голограмм.
1

См.: Котенко Е. С. Виртуальность как признак мультимедийного продукта: методологический
анализ // Актуальные проблемы российского права. 2011. № 3 (20). С. 138–147.
Гринь Е. С. К вопросу о правовой природе открытых лицензий // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 11 (48). С. 2411–2416.
См.: об этом сайт презентации проекта: URL: https://www.youtube.com/watch?v=0294iXEPO4Y
(дата обращения: 02.01.2022). А также: Котенко Е. С. Понятие и признаки мультимедийного
продукта // Lex russica (Русский закон). 2013. Т. 95. № 6. С. 601–615.
См. об этом: Гринь Е. С. К вопросу об основных категориях стандартизации процедур распределения интеллектуальных прав // Журнал Суда по интеллектуальным правам. 2014. № 5.
С. 70–73.
Гринь Е. С. Авторские права на мультимедийный продукт. Проспект. 2016 // СПС «КонсультантПлюс».
Новоселова Л. А., Гринь О. С. Цифровизация интеллектуальной собственности: административные барьеры // Вестник Томского государственного университета. Право. 2019. № 32.
С. 164–183.

204

С точки зрения права необходимо учитывать личные неимущественные
права гражданина (право на изображение 152.1 ГК РФ) и интеллектуальные
права (например, права на персонаж произведения, права на хореографические произведения, используемые в виртуальной среде и прочие).
Под изображением гражданина принято понимать его внешний облик,
все, что будет достаточным для идентификации личности.
Виртуальный образ можно рассматривать, как и изображение, но образ
еще включает в себя не только внешний вид физического лица, то и отличительные черты в манерах поведения, голосе, стиле, жестах, даже татуировках,
одежде и другие. При таком подходе именно изображение гражданина будет
занимать центральное положение в понятии виртуального образа.
К случаям использования (либо обнародования) изображения могут
относиться такие действия, которые делают данное изображение доступным для всеобщего сведения путем его опубликования, публичного показа
(например, демонстрация в социальных сетях) либо любым другим способом, включая размещение его в сети «Интернет». Как отмечается в судебной
практике, обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (ст. 152.1 ГК РФ) не относятся к интеллектуальным правам в смысле
положений части четвертой ГК РФ.
В данном случае при посягательствах на соответствующее нематериальное благо не подлежат применению способы защиты, предусмотренные
частью четвертой ГК РФ (ст. 1251 и 1252 ГК РФ). При этом произведения,
содержащие изображение граждан, охраняются по правилам об объектах
авторского права1.
Таким образом, при рассмотрении вопроса о правовой природе права на
изображение гражданина, использовании самого изображения при создании
виртуального образа, следует прежде всего руководствоваться положениями,
которые предусмотрены ст. 152.1 ГК РФ.
Следует также учитывать, что, если сам гражданин (например, исполнитель, любой пользователь социальных сетей) разместил свое изображение в
сети «Интернет» (например, на собственной странице в социальных сетях),
то общедоступность такого изображения сама по себе не дает иным лицам
права на свободное использование такого изображения без получения согласия изображенного лица2.
В т.н. метавселенной как раз планируется использование виртуальных
образов, которые воссоздают образы, например, музыкантов, а пользователи
с помощью своих цифровых аватаров будут принимать участие с помощью
технологий виртуальной и дополненной реальностей в происходящем в
данной метавселенной.
В каждом конкретном случае необходимо уточнять, было ли дано согласие
в устной форме либо путем совершения конклюдентных действий, охваты1
2

Пункт 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении
части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
П. 43 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

205

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

вается ли согласием использование изображения в том объеме и в тех целях,
которые явствуют из обстановки, в которой оно совершалось1.
Нормы о защите прав на изображение применяются в том случае, когда
для создания персонажа используются фотографии граждан без их согласия
или с согласия.
В США, например, при использовании чужих фотографий возможно на
коммерческих сайтах без особого разрешения автора/правообладателя. Речь
идет о правиле fair use, то есть свободном использовании без извлечения
прибыли2. Вместе с тем в одном из дел суд указал, что использование татуировок игроков НБА в компьютерной игре не является нарушением прав на
создание виртуального образа, так как использовалось не часто и лишь для
того, чтобы подчеркнуть личность каждого из игроков (по данному делу
спор был между создателями игры и тату-салоном)3.
Технологии голограммы используются в виртуальной реальности. В данном случае виртуальность следует понимать в узком смысле слова в контексте информационных и компьютерных технологий4. С точки зрения права, в
отношении голограммы интересны вопросы о ее правовой природе, о том,
кто является автором, какие у кого возникают права на данный объект многие другие5.
При определении правовой природы объектов интеллектуальных прав,
создаваемых с помощью технологий виртуальной или дополненной реальностей, объекты, которые включают в себя технологии виртуальной и дополненной реальности, как предлагается в юридической литературе, можно
разделить на две группы:
1) Объекты интеллектуальных прав, благодаря которым формируется технология виртуальной или дополненной реальности;
2) Продукты использования данных технологий.
В первую группу входят созданные творческим трудом авторов объекты,
формирующие виртуальную или дополненную реальность, а также средства
индивидуализации, используемые при реализации данных технологий.
Во вторую группу: объекты, полученные пользователями технологий
виртуальной и дополненной реальностей путем создания или их приобретения. Такие объекты могут отвечать любым целям — как личным, так и
коммерческим. В связи с этим на практике возникает ряд вопросов, связанных как с правовой природой продуктов использования рассматриваемых
технологий, так и с проблемой использования данных объектов6.
1
2
3
4
5

Пункт 47. Там же.
См.: Russell Brammer v. Violent Hues Productions, LLC No 1-17-cv-01009 (E. D. Va. June 11, 2018).
См. об этом: Гринь Е. С. К вопросу о правовой природе открытых лицензий // Актуальные
проблемы российского права. 2014. № 11 (48). С. 2411–2416.
См. об этом: Котенко Е. С. Виртуальность как признак мультимедийного продукта: методологический анализ // Актуальные проблемы российского права. 2011. № 3 (20). С. 138–147.
См. об этом: Гринь Е. С., Богданова Е. Е., Славин О. А., Гринь О. С., Королева А. Г. Интеллектуальные права в сфере технологий виртуальной и дополненной реальностей : монография.
Проспект. 2022. 96 с.
См.: Гринь Е. С., Королева А. Г. Формирование базовых моделей охраны технологий виртуальной и дополненной реальности в сфере права интеллектуальной собственности // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 6 (103). С. 90–97.

206

Определяя правовую природу результатов творческого труда, используемых в т.н. «метавселенной» и создаваемых с помощью технологий виртуальной и дополненной реальностей, на наш взгляд, следует иметь в виду,
что, как правило, правовой режим таких результатов будет определяться
исходя из уже действующего законодательства. Вместе с тем в части объектов авторских прав возможно создание и новых объектов, так как перечень
является открытым. Развитие технологий позволит уже через несколько лет
по-новому проанализировать действующее законодательство и определить
векторы его развития и совершенствования.
Гринь Олег
к. ю. н., доцент, доцент кафедры
гражданского права
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
osgrin@msal.ru

ПЕРСПЕКТИВЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЗАЛОГА
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ В СФЕРЕ ТЕХНОЛОГИЙ
ВИРТУАЛЬНОЙ И ДОПОЛНЕННОЙ РЕАЛЬНОСТЕЙ1

Аннотация. В работе отмечается необходимость реализации потенциала залога интеллектуальных прав в сфере VR и AR-технологий как одного
из важнейших условий частного финансирования разработок в данной
сфере. Указывается на необходимость внесения изменений в нормативные акты Банка России, посвященные категоризации обеспечений. Делается вывод об общей «залогоспособности» исключительных прав в сфере
VR и AR-технологий (за исключением тех, которые могут быть отнесены
к секретным изобретениям). Отмечается высокий залоговый потенциал
права на получение патента. Автор указывает на необходимость становления системы залогов исключительных прав на нерегистрируемые
объекты, которое возможно при одновременном развитии системы их
депонирования в публичных реестрах.
Ключевые слова: обеспечение исполнения обязательств, залог, интеллектуальные права, исключительное право, право на получение патента
виртуальная реальность, дополненная реальность, мультимедийный
продукт, договор об отчуждении исключительного права, лицензионный
договор

бъекты интеллектуальных прав, которые могут создаваться при использовании технологий виртуальной и дополненной реальностей,
многообразны. Ключевая роль в данной области отводится новым цифровым объектам, подпадающим под режимы авторско-правовой и патент1

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта
№ 18-29-16199 «Концепция интеллектуальных прав в сфере технологий виртуальной и дополненной реальностей».

207

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

но-правовой охраны. Большинство новых объектов, создаваемых в рамках
творческой деятельности человека, использующего при таком создании
новейшие VR и AR-технологии, не остаются в правовом «вакууме». Положения ГК РФ (п. 1 ст. 1259) о неисчерпывающем перечне объектов авторских
прав позволяют рассматривать данные продукты как в рамках существующих правовых режимом (прежде всего мультимедийных продуктов), так и
как объекты sui generis. Патентования соответствующих продуктов также
может осуществляться в рамках существующих правовых подходов.
Это же относится и к договорам. Используемые в сфере права интеллектуальной собственности базовые договорные конструкции — договор об
отчуждении исключительного права, лицензионный договор, договоры
заказа на создание результатов интеллектуальной деятельности — вполне
применимы к использованию в отношениях по поводу данных новых объектов. Специфика их регламентации в большей части сводится к вопросам
оформления таких договорных отношений. С учетом специфической формы
таких объектов — преимущественно цифровой — договорные отношения, в
большей части, также должны оформляться с использованием новых технологических возможностей. Действующее гражданское законодательство о
форме сделок (с учетом внесенных в 2019 г. изменений) создает условия для
такого развития (абз. 2 п. 1 ст. 160 ГК РФ).
Залог как одна из важнейших форм распоряжения исключительным правом не является исключением. По экономическому потенциалу залог исключительных прав в целом и прав на объекты в сфере технологий виртуальной
и дополненной реальности в частности, является одной из важнейших форм
их коммерциализации. Возможность такого залога должная рассматриваться
в качестве одного из важнейших условий финансовой поддержки инновационных проектов в данной сфере. Это позволит уйти от квалификации инвестиций в такие интеллектуальные продукты, как исключительно венчурных.
Однако несмотря на данный потенциал использования залога интеллектуальных прав, на возможности привлечения банковского капитала для
финансирования разработок в сфере VR и AR-технологий, данные возможности в современных условиях практически не реализованы. Так, в Отчете
о деятельности Роспатента за 2020 г.1 содержится ряд данных, которые наглядно демонстрируют, что данный институт в России используется крайне
редко (23 случая распоряжения за 2020 г.).
Развитие кредитования под залог интеллектуальных прав находится
в повестке работы профильных государственных органов. Как отмечает Г. П. Ивлиев, создание финансовых инструментов в сфере интеллектуальной собственности, к которым можно отнести кредитование под залог
интеллектуальной собственности, относится к одному из направлений,
которым Роспатент уделяет большое внимание2.
К причинам, не позволяющим позволяющих в настоящее время залогу
интеллектуальных прав в России использоваться и развиваться, можно
отнести экономические (несовершенство системы оценки исключительного
1
2

URL: https://rospatent.gov.ru/ru/about/reports.
Ивлиев Г. П. Интеллектуальная собственность и изменение делового климата // Патенты и
лицензии. Интеллектуальные права. 2020. № 3. С. 2–6.

208

права, риск обесценивания объектов исключительных прав, риск прекращения (изменения) исключительного права, неуверенность кредиторов в
ликвидности отдельных исключительных прав, отсутствие уверенности в
возможности получения имущественного удовлетворения за счет исключительного права и др.), организационные (слабая степень разработанности
финансово-бухгалтерских механизмов сопровождения данных отношений,
отсутствие инфраструктуры, обеспечивающей фиксацию залогов нерегистрируемых прав)1, а также — сугубо правовые (пробелы и противоречия в
регулировании рассматриваемых отношений.
Так, в Положении Банка России от 28.06.2017 № 590-П (ред. от 16.10.2019)
«О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности»2,
(гл. 6 — посвященная формированию резерва с учетом обеспечения) все
обеспечения разделяются на 2 категории качества. В настоящее время залог
прав на объекты интеллектуальной собственности в данном Положении
не упомянут. Такая ситуация на уровне регулирования Банка России существенно затрудняет возможность для кредитной организации принять решение о выдаче соответствующего кредита, в том числе в рамках проектов,
которые связаны с инвестициями в разработку технологий виртуальной
и дополненной реальности. Включение Банком России залога интеллектуальных прав в данные «категории» обеспечения будет важным сигналом
для кредитных организаций о возможности использования такого залога
в своей деятельности.
При отсутствии уверенности в получении надлежащего результата —
достаточной компенсации при потенциальном нарушении должника, значительных рисках, связанных с ее получением — банк, как и любой другой
кредитор не может рисковать своими средствами.
Возможность обращения взыскания — известный критерий предмета
залога исключительного права. В общих требованиях к предмету залога
закреплена формула, по которой таким предметом может быть любое имущество, за исключением того, на которое не допускается обращение взыскания и требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (п. 1
ст. 336 ГК РФ).
Применительно к залогу исключительных прав законодателем сделана
специальная оговорка — исключительные права могут быть предметом
залога в той мере, в какой правила ГК РФ допускают их отчуждение (п. 1
ст. 358.18 ГК РФ).
С учетом специфики объектов сферы виртуальной и дополненной реальности, на наш взгляд, ограничение оборотоспособности (и следовательно,
«залогоспособности») возможно в случае их использования как секретных
изобретений (например, для нужд обороны или безопасности государства).
В отношении иных интеллектуальных прав (помимо исключительного
права) действует тот же принцип — если права являются имущественными
1

Городилов М., Посохина А. Внешнее финансирование под залог интеллектуальной собственности: учет, оценка и аудит по международным стандартам // ИС. Промышленная собственность. 2017. № 12. С. 51–65.
Вестник Банка России. 2017. № 65–66.

209

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

и могут быть отчуждены, то они могут быть предметом залога. Основываясь на этом требовании, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от
23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса
Российской Федерации» указал, что предметом залога также не может быть
право следования на произведения изобразительного искусства, авторские
рукописи (автографы) литературных и музыкальных произведений1.
В этом контексте наибольшим потенциалом, в том числе в отношении
сферы VR и AR-технологий, обладает право на получение патента, являющееся имущественным и отчуждаемым, поскольку финансирование научных
разработок достаточно часто осуществляется еще на допатентной стадии, но
с расчетом на получение исключительного права на изобретение, полезную
модель, промышленный образец. Вместе с тем залог такого права практически не используется из-за ряда нерешенных теоретических и практических
проблем, в частности, о возможности залога будущего исключительного
права, об определении предмета (предметах) залога, распределении правовых рисков.
Режимы возникновения залога для объектов, подлежащих регистрации
и не подлежащих таковой являются различными, на что указывают и зарубежные авторы2.
При этом в отношении сферы технологий виртуальной и дополненной
реальностей важно подчеркнуть необходимость развития не только регистрируемого залога (здесь, прежде всего патентных прав), но и залога
исключительных авторских прав, возникающих на объекты, создаваемые
в цифровой среде посредством рассматриваемых технологий. Залог исключительных авторских прав в данной области, в том числе прав на мультимедийные продукты, другие сложные объекты интеллектуальных прав имеет
большое будущее, юридические препятствия для получения кредитования
под залог таких прав отсутствуют.
Использование в качестве обеспечения залога прав на нерегистрируемые объекты интеллектуальной собственности создает серьезные трудности, если данные объекты не зафиксированы в какой-либо системе учета
интеллектуальных прав3. При залоге нерегистрируемых объектов исключительных прав возникают проблемы выделения предмета залога, придания
залогу определенной публичности, обеспечения его сохранности, поскольку
ввиду нематериальности таких объектов невозможно использование таких
способов, как изъятие предмета залога у залогодателя, наложение на него
определенных знаков о залоге и прочее.
На наш взгляд, развитие системы залогов исключительных прав на нерегистрируемые объекты возможно при одновременном развитии системы
их депонирования в публичных реестрах (в том числе распределенных).
1

2
3

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2.19 № 10 «О применении части
четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 46) // Бюллетень Верховного
Суда РФ. 2019. № 7.
Tosato A. Security Interests Over Intellectual Property // Journal of Intellectual Property Law &
Practice. 2011. Vol. 6. № 2. P. 99–101.
См.: Домовская Е. В., Гринь Е. С., Новоселова Л. А. Учет и систематизация прав на результаты
интеллектуальной деятельности : монография. М., Проспект. 2019.

210

Нотариальная система учета уведомлений о залоге движимого имущества
(ст. 339.1 ГК РФ) и существующий Реестр уведомлений о залоге движимого
имущества не может решить эту проблему, поскольку объекты авторских и
смежных прав не имеют четких индивидуализирующих признаков (номера,
индекса и пр.), поэтому их поиск становится невозможным, а возможность
двойного внесения тождественных объектов, но с различным описанием —
очень вероятным, что лишает практического смысла их внесение в Реестр.
Одним из возможных вариантов решения этой проблемы является использование современных систем депонирования авторских прав, использующих
возможности новых технологий для идентификации объектов авторского
права. При создании таких реестров, обеспечивающих внесение и сохранение информации о залоге исключительных прав, а также — в ряде случаев
и реализацию предмета залога, кредиторы получили бы достаточно надежный экономических актив, с более высокой залоговой привлекательностью.
Губаева Екатерина,
студент,
МГУ имени М. В. Ломоносова
Россия, г. Москва
gubaevaaa@yandex.ru

ГЛОБАЛЬНАЯ ЦИФРОВИЗАЦИЯ: УСЛОВИЯ ПРАВОМЕРНОСТИ
СУЩЕСТВОВАНИЯ ТОВАРНЫХ ЗНАКОВ

Аннотация: в статье рассматриваются особенности правовой защиты
товарных знаков в виртуальной и дополненной реальности. Обращение к
зарубежному опыту позволяет сформулировать определенные механизмы охраны средств индивидуализации при создании 3D-моделей, а также
в цифровом пространстве.
Ключевые слова: товарный знак, 3D-модель, виртуальная реальность.

современном мире право интеллектуальной собственности вызывает интерес не только у исследователей и научных работников, но и у
всего гражданского общества. После принятия и вступления в силу ч.
IV Гражданского кодекса прошло уже более 10 лет. За это время вследствие
применения существующих норм появляются новые проблемы практического и теоретического характера.
В частности, одной из актуальных правовых проблем становится цифровизация всех сфер современного общества. Это коснулось и права интеллектуальной собственности. Если ранее использование товарных знаков скорее
подразумевало нанесение их на определенный товар, указание в рекламе,
т.е. применение всё же в мире реальном, то на сегодняшний день особую
популярность приобретает размещение товарных знаков в диджитал-пространстве. Развитие технологий, а также активное использование средств
индивидуализации в сети «Интернет» закономерно порождает определенные
правовые проблемы. Рассмотрим некоторые из них.

211

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

1. Товарные знаки и 3D-моделирование.
Развитие технологий компьютерной графики позволяет разрабатывать
высококачественные 3D-модели объектов материального мира. Конечно, при
разработке оригинальных объектов, не имеющих аналогов в материальном
мире, вопрос о правовой охране не стоит. По-другому будет складываться
ситуация, когда в качестве аналогов 3D-объектов будут выступать зарегистрированные товарные знаки. Так, может сложиться ситуация, когда
предприниматель в ходе своей деятельности будет руководствоваться не
принципами добросовестности, лояльности, а наоборот, будет стремиться
запутать потребителя и ввести его в заблуждение, используя такие средства
индивидуализации, которые будут транслировать искаженную, ложную
информацию.
Например, в знаковом деле1 компания BMW обратилась в суд с требованием о признании нарушения своего исключительного права на товарный
знак. Компания TurboSquid позволяла на своей платформе реализовывать
продажи цифровых 3D-моделей игрушек, машин, животных и даже мебели.
Представители истца заявили, что ответчик, печатая 3D-изображение машин
BMW, вводит потребителей в заблуждение относительно изготовителя продукции. Ведь, действительно, покупатели напечатанной на 3D-принтере
машины могут даже не подозревать, что компания-продавец никак не связана с компанией-правообладателем. Узнать решение суда не представляется
возможным, так как дело было закрыто в связи с достижением сторонами
мирового соглашения. В результате компания TurboSquid удалила со своего
сайта все модели, содержащие товарный знак компании истца.
Несмотря на то что суд не выразил свою позицию, исследователи полагают, что эта ситуация стала прецедентом, и подобный тип претензий получит
широкое распространение в скором будущем2. Все больше различных товаров
переносятся из материального мира в цифровую среду, поэтому видится
очень важным разработать гарантии защиты потребителей от риска введения их в заблуждение. Было бы справедливым предположить, что для правоприменения в России требуется расширительное толкование п. 5 ст. 1484
ГК РФ, которое бы распространяло защиту исключительного права лица на
зарегистрированный товарный знак путем размещения его на цифровые
объекты, созданные с использованием технологий ЭВМ.
2. Правовой режим товарных знаков в виртуальном пространстве.
В связи с развитием технологий также остро встает вопрос об охране
средств индивидуализации, которые «используются при формировании
виртуальной и дополненной реальности»3. Особенно интересно следующее:
как с правовой точки зрения следует рассматривать виртуальное пространство? Стоит ли распространять правовую защиту на результаты интел1
2

BMW of N. Am., LLC v. TurboSquid, Inc., No 2:16-CV-02500 (2016).
Richa Pandey, Vardaan Anand. Virtual reality: infringement in cyberspace. 2019 // URL: https://
www.krishnaandsaurastri.com/admin-assets/images/pdf/articles/1612779010VIRTUAL_
REALITY__INFRINGEMENT_IN_CYBERSPACE.pdf (дата обращения: 15.01.2022).
Рузакова О. А., Гринь Е. С. Вопросы защиты интеллектуальной собственности в области технологий виртуальной и дополненной реальности (VR, AR) // Вестник Пермского университета.
Юридические науки. 2020. Вып. 49. С. 505.

212

лектуальной деятельности как на объекты материального мира или же
необходимо создавать новое правовое регулирование с учетом особенностей
данной среды?
На примере компании Nike можно заметить, что корпорация пошла по
пути специальной регистрации средств индивидуализации для использования их в цифровой среде. Так, осенью 2021 г. Nike подали в Патентное
ведомство США семь заявок на регистрацию товарных знаков. Компания
пояснила, что собирается реализовывать цифровые аналоги своих коллекций
одежды и спортивной обуви1. И это далеко не первый случай взаимодействия
брендов с виртуальной реальностью. Например, в 2019 г. бренд Air Jordan стал
партнером онлайн-игры Fortnite, где персонажи могли носить популярные
в материальном мире кроссовки2.
Представляется, что создание дополнительных правовых режимов для
виртуального мира не является целесообразным. На мой взгляд, адаптация
уже существующих норм позволит обеспечивать адекватную защиту.
Оценить данную гипотезу можно, опираясь на богатую зарубежную судебную практику. В частности, суды США довольно часто сталкиваются с разрешением споров в отношении использования разработчиками онлайн-игр
товарных знаков третьих лиц, зарегистрированных в материальном мире.
Позиция судов в большинстве случае сводится к тому, что использование
товарных знаков имеет в игре художественное значение, помогает воссоздать
достоверный вид города, поэтому категория введения потребителя в заблуждение относительно участия бренда в онлайн-игре не будет применима3.
Тем не менее представляется, что в случае коммерческого использования
элементов онлайн-игры разработчику необходимо заключать лицензионные
договоры с брендами, например, в случае продажи одежды для персонажа с
нанесением товарного знака третьего лица.
Подводя итог, следует выработать следующие правовые позиции, которые
должны учитываться судебной практикой при возникновении следующих
ситуаций:
1. В случае задействования товарного знака при производстве 3D-модели
создатель объекта компьютерной графики обязан получать разрешение на
использование средства индивидуализации третьего лица или же заключать
лицензионный договор на использование товарного знака4. Исключением
может быть создание 3D-модели для личных целей, без последующей коммерческой реализации. В ином же случае действия разработчика 3D-модели
могут быть квалифицированы как введение потребителя в заблуждение
относительно изготовителя товаров.
2. При использовании товарных знаков в виртуальной реальности в коммерческих целях необходимо заключение договоров с владельцами средств
1

2
3
4

Jessica Golden. Nike is quietly preparing for the metaverse. 2021 // CNBC. URL: https://www.
cnbc.com/2021/11/02/nike-is-quietly-preparing-for-the-metaverse-.html (дата обращения:
15.01.2022).
M. Brian. Jordan’s latest sneaker drop is in ‘Fortnite’. // URL: https://www.engadget.com/2019-0522-fortnite-jordan-nike-creative-game-mode.html (дата обращения: 15.01.2022).
AM General LLC v. Activision Blizzard, Inc. et al., No 1:2017cv08644 (2020).
M. Weinberg. 3D Printing. Legal, Philosophical and Economic Dimensions // T.M. C. Asser press.
2016. P. 22.

213

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

индивидуализации. Это необходимо в целях защиты бренда, поскольку правообладатель может понести репутационный вред от использования его
товарного знака без получения разрешения в различных цифровых пространствах.

Дулепов Артём,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
dulepov.art26@gmail.com

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ В СОВРЕМЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Аннотация: в статье рассмотрены особенности регулирования правоотношений, складывающихся по вопросам использования искусственного
интеллекта, особенности понимания защиты прав на искусственный
интеллект, как на объект вещных прав и как на субъект правоотношений.
Ключевые слова: искусственный интеллект; цифровые права; авторские права, интеллектуальные права.

роблема урегулирования правоотношений, возникающих при использовании искусственного интеллекта, создании «обучающихся»
операционных систем и систем, способных генерировать уникальный
интеллектуальный продукт возникла в связи с тем, что развитие цифровых
технологий на современном этапе, требует правового регулирования их
применения. Сложность при этом составляет тот факт, что цифровые технологии и сами могут выступать объектами права (например, объектами
авторского права, массивом персональных данных и др.), а равно и предоставлять доступ к объектам права, что в рамках имущественного оборота
подразумевает обеспечение возможности реализации вещных прав в том
или ином объеме.
Нужно отметить, что в 2020 г. Федеральный закон от 31.07.2020 № 259‑ФЗ
«О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»1 ввел
понятие цифровых активов и цифровых прав. Это позволяет в полной мере
рассматривать в качестве объектов цифровых прав такие вещи, как баллы
в виртуальных казино, цифровые валюты, интернет-деньги, включать их в
имущественный оборот на основе норм права, а не только на основе сложившейся экономической практики.
Именно вышеуказанным законом введено понятие цифровых прав,
при этом законодатель уравнивает понятие цифровых прав и цифровых
финансовых активов. Однако из положения: «Цифровыми финансовыми
1

214

активами признаются цифровые права...»1 можно отметить, что цифровые
права в законодательстве уравниваются в специальном законе с цифровыми
активами. При этом Гражданский кодекс Российской Федерации2 также
не раскрывает понятия цифровых прав в полном объеме, как и специальный закон. Это обуславливает необходимость дальнейшего урегулирования
соответствующей экономической деятельности и имущественного оборота
в «цифровом формате», в том числе и создания цифровых продуктов при
помощи искусственного интеллекта.
Сложности регулирования правоотношений, возникающих в рамках использования искусственного интеллекта возникают и в отрасли трудового
права. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197‑ФЗ3
регулирует взаимоотношения работника и работодателя, однако в случае,
если в качестве «работника» выступает искусственный интеллект, который
производит товар (услуги) для своего «работодателя», возникает ситуация,
при которой правоотношения проблематично рассматривать, как трудовые.
Искусственный интеллект с экономической точки зрения может быть
рассмотрен, как средство производства, такое же, как, к примеру, производственный станок, и следовательно, с позиции гражданского права он
является вещью, однако с позиции трудового права не вполне можно точно
ответить на вопрос о том, является ли искусственный интеллект объектом
или субъектом трудовых отношений.
Особенности искусственного интеллекта, которые указывают на возможность его рассмотрения как субъекта трудовых отношений — это выполнение им общественно полезной деятельности (производство товаров,
услуг, которые являются потребляемыми в обществе), а также способность
к самообучению, совершенствованию своей деятельности. В то же время не
позволяет рассматривать искусственный интеллект в качестве субъекта
трудовых отношений тот факт, что у него отсутствует биологическая жизнь,
как таковая.
В то же время в рамках практики существенной проблемой может являться переход искусственного интеллекта от одного работодателя к другому.
К примеру, в случае, если одним работодателем создана программа, производящая услуги, которая передана другому работодателю в пользование, и
последний существенно улучшил качество и повысил стоимость производимых услуг за счет свойства самообучаемости искусственного интеллекта,
достаточно проблематично оценить объем прав одного и второго работодателя на данные улучшения.
1

Федеральный закон от 31.07.2020 № 259‑ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой
валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»
СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_358753/e2
1bf6629de12458b6382a7c2310cc359186da60/.
Гражданский Кодекс Российской Федерации (ГК РФ) от 30.11.1994 № 51‑ФЗ, (принят ГД ФС РФ
21.10.1994), (действующая редакция от 29.07.2017). База КонсультантПлюс // URL: http://
www.consultant.ru/document/Cons_doc_LAW_5142/d987f8aecdea90060f74c0c6bdfe46d28f52
8d7e/.
Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197‑ФЗ // URL: http://www.
consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34683/.

215

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Сам искусственный интеллект является объектом интеллектуальной собственности, и в то же время он самостоятельно производит интеллектуальную собственность — например создает новые алгоритмы, технологии и др.
В связи с этим проблемой выступает оценка возможности искусственного интеллекта выступать субъектом авторских прав на созданные им
технологии, ноу-хау или элементы, что регулируется гражданским законодательством. Особенность авторских прав в том, что ими могут обладать
только физические лица (авторы произведений), однако юридические лица,
например, издательства, могут выступать правообладателями произведений,
например, с целью извлечения из этих произведений финансовой выгоды в
случае, если автор добровольно передал права на свои произведения.
Любой гражданин вправе пользоваться своими авторскими правами с
любыми целями и любым способом, не запрещенным законом. Иным лицам
для использования произведений науки, искусства и литературы необходимо
выраженное согласие автора произведения для возможности использования
этого произведения.
С данной точки зрения, искусственный интеллект, который сам является собственностью своего «работодателя», производит объект интеллектуальной собственности, который, с точки зрения формальной логики,
предполагает автоматическое право «работодателя» искусственного интеллекта на созданные последним объекты интеллектуальной собственности.
Однако если в таком случае вместо искусственного интеллекта выступает
работник — физическое лицо, то он может отчуждать права на созданную
технологию или ноу-хау только добровольно и за вознаграждение. Однако
искусственный интеллект не является субъектом гражданско-правовой воли.
В рамках контроля качества работы и создаваемых продуктов и услуг искусственным интеллектом можно также отметить определенную проблему.
В частности, в соответствии с гражданским законодательством работодатель
отвечает за вред, который причинен его работником. Проблема регулирования данного вопроса состоит в том, что распределение ответственности
организации и работника регулируется не только нормами административного права, но и нормами гражданского и трудового права.
В случае искусственного интеллекта возможно неправомерное «переложение» вины на искусственный интеллект не исключено со стороны работодателя, как например, ссылка на техническую ошибку, которая привела к
нарушениям прав потребителей продукции или услуг1. Аналогично может
возникнуть ситуацию с нарушением авторских прав со стороны искусственного интеллекта. Однако возникает вопрос о том, насколько существенна
в подобном случае степень вины работодателя. Если в случае возникновения такой ситуации с работником — физическим лицом, суд установит
вину работника и объем вреда (например, в рамках регрессионного иска от
работодателя к работнику после возмещения работодателем ущерба), то в
случае причинения вреда вследствие ошибки искусственного интеллекта у
работодателя есть возможность уйти от ответственности (либо суды в таких
1

Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-1 (ред. от 18.07.2019) «О защите прав потребителей» // База
Консультант http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_305/.

216

случаях будут рассматривать в полной мере исключительно вину работодателя, что также нарушает его права).
Это обусловлено тем фактом, что работник фактически производит деятельность (а следовательно, и деятельность, которая причинила вред, нарушает авторские права) по указанию и/или под контролем работодателя, т.е.
исполняет его волю. В рамках исковой практике по вопросам ответственности юридических лиц за действия их работников, зачастую не имеет значения, оформлены ли трудовые отношения надлежащим образом. Однако
искусственный интеллект, хотя и исполняет волю работодателя, собственной
воли, в отличие от физического лица не имеет, в связи с этим проблематично
рассматривать его как потенциальный субъект ответственности в трудовом
и гражданском праве.
Не вполне ясно и решение проблемы разделения ответственности работодателя и искусственного интеллекта в случае, если последним, вследствие
технической ошибки совершено административное или уголовное правонарушение.
К примеру, в случае, если вследствие нарушения норм и правил причинен
ущерб окружающей среде, который оказался настолько значительным, что
предусматривает уголовную ответственность для руководителя организации
и лиц, которые отвечают за соблюдение соответствующих норм и правил,
либо в случае нарушения правил техники безопасности, пожарной безопасности, если это повлекло вред здоровью и смерть других лиц, то не вполне
понятен механизм привлечения таких лиц к ответственности, поскольку их
собственное виновное поведение (обязательный признак преступления в
соответствии с уголовным законодательством) в данном случае отсутствует,
имеется только «условно виновное» поведение искусственного интеллекта,
который не может выступать субъектом уголовного преступления1.
Предполагается, что за его действия должен отвечать работодатель (фактический владелец и пользователь технологии искусственного интеллекта)
и иные ответственные лица, однако в случае искусственного интеллекта его
«поведение» может не поддаваться контролю, и вина руководителя организации, в случае, если он следовал всем установленным правилам и нормам
будет отсутствовать2.
В заключение следует отметить, что искусственный интеллект как объект правоотношений в законодательстве зарубежных стран постепенно
оформляется в рамках директив и концепций, однако в России его правовой
статус остается достаточно туманным даже на уровне условных юридических категорий.
1

Морхат П. М. К вопросу о специфике правового регулирования искусственного интеллекта и
о некоторых правовых проблемах его применения в отдельных сферах // Закон и право. 2018.
№ 6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-spetsifike-pravovogo-regulirovaniyaiskusstvennogo-intellekta-i-o-nekotoryh-pravovyh-problemah-ego-primeneniya-v-otdelnyh (дата
обращения: 29.12.2021).
Понкин И. В., Редькина А. И. Искусственный интеллект с точки зрения права // Вестник РУДН.
Серия «Юридические науки». 2018. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/iskusstvennyyintellekt-s-tochki-zreniya-prava (дата обращения: 29.12.2021).

217

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Еременко Ксения,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
ksveremenko@gmail.com

ИНТЕРНЕТ ВЕЩЕЙ (IOT) И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВЫЗОВЫ СОВРЕМЕННОГО МИРА
Аннотация: интернет вещей (IoT) является наиболее широко обсуждаемой технологической концепцией в современных технологических кругах.
Ожидается, что эта технология кардинально изменит не только то, как
мы работаем, но и то, как мы живем. Целью данной статьи является
рассмотрение двух вопросов: определение роли Интернета вещей в мире
быстроразвивающегося технологического прогресса и цифровизации, а
также характеристика значимости интеллектуальной собственности
как важного актива субъектов экономической деятельности при использовании технологии IoT.
Ключевые слова: технология, инновации, интеллектуальная собственность, интернет вещей, Internet of things, конфиденциальность, персональные данные, сбор и хранение данных, интероперабельность.

нтернет вещей (IoT) — это концепция сети передачи данных между
физическими объектами («вещами»), оснащенными встроенными
средствами и технологиями для взаимодействия друг с другом или с
внешней средой1. Такая интеграция физического устройства в компьютерную систему повышает эффективность, точность и экономическую выгоду
в дополнение к уменьшению вмешательства человека.
Взаимосвязь виртуального мира с реальностью, хотя и находится на
начальной стадии, но уже показала динамичное повышение эффективности при выполнении повседневных действий в различные отраслях жизни
общества, таких как: сельское хозяйство при производстве продукции и
сырья, сфера здравоохранения, отслеживание логистики в реальном времени, беспилотные транспортные средства, и так далее2. Следовательно,
его применение ограничено только воображением человека. Кроме того,
собранные данные, например: предпочтения и интересы клиентов, ограничения предыдущей сборки, используются для создания новых, усовершенствованных, уникальных и ориентированных под конкретного клиента
продуктов, которые приносят дополнительный доход бизнесу3. В последнее время, с появлением концепции умных городов, таких как Барселона,
1
2

Gartner IT glossary // gartner.com URL: https://www.gartner.com/en/information-technology/
glossary/internet-of-things (дата обращения: 04.01.2022).
Charith Perera; Chi Harold Liu; Srimal Jayawardena «The Emerging Internet of Things Marketplace
From an Industrial Perspective: A Survey» // Журнал: «IEEE Transactions on Emerging Topics in
Computing», т. 3, № 4, декабрь 2015 г. С. 585–598.
Venkatesh Upadrista «IoT Business Strategy» / IoT Standards with Blockchain. — Berkeley, CA:
Apress, 2021 г. С. 25–41.

218

Амстердам, Москва и многих других, область применения этой технологии
стала еще более обширной1.
На таком огромном и прибыльном рынке для компаний именно интеллектуальная собственность является ее самым большим и важным активом.
Сильная стратегия в этой области и грамотное управление портфелем имеющихся активов позволяют бизнесу максимально эффективно использовать
свое изобретение, а также сохранять свое доминирующее положение на
рынке.
Определяя роль интеллектуальной собственности в Интернете вещей
необходимо обратиться к статистике. Такие компании, как Google, Dell и Meta
вкладывают огромные деньги в технологию IoT. Международная корпорация данных (IDC) прогнозирует, что к 2025 г. во всем мире будет около 56
млрд подключенных к сети «Интернет» устройств2. Эти цифры показывают
потенциальные доходы роста этого рынка и важность объектов интеллектуальной собственности в этом отношении. В связи с этим Интернет вещей
предоставляет новые возможности для творчества в области технологий.
Например, количество патентных заявок, поданных технологическими гигантами в области IoT, резко возросло во всем мире. Чтобы IoT и его «интероперабельность» (способность двух или более устройств, систем, платформ
или сетей работать совместно) функционировали на оптимальном уровне,
устройства должны иметь возможность взаимодействовать друг с другом с
использованием стандартизированной технологии. Однако патентование
этой стандартизированной технологии повлияет на конкуренцию на рынке
и будет препятствовать росту индустрии IoT в целом3. Это связано с тем,
что любая сторона, использующая запатентованную стандартизированную
технологию, нарушит патент первой. Кроме того, существует риск появления
патентных троллей4. Таким образом, необходимо разностороннее рассмотрение данного вопроса, результатом которого будет разумная, справедливая
и недискриминационная модель патентования.
В современном мире внешний вид продукта также важен, как и его функциональность. Хотя в индустрии Интернета вещей успех в первую очередь
зависит от его функциональности, потребительские тенденции показывают,
что предпочтение отдается продукту из-за его внешнего вида, а не только
ввиду его функциональности. Поэтому для разработчика IoT важно выйти за
рамки функционального аспекта и создать привлекательный дизайн. В связи
с этим защита этого дизайна имеет первостепенное значение, поскольку любая третья сторона может создать копию и воспользоваться преимуществами
или нанести ущерб деловой репутации первоначального разработчика.
1

3
4

Veronica Scuotto; Alberto Ferraris; Stefano Bresciani «Internet of Things: applications and
challenges in smart cities. A case study of IBM smart city projects» // Журнал: «Business Process
Management Journal», т. 22, № 2, март 2016 г. С. 25–34.
IoT Growth Demands Rethink of Long-Term Storage Strategies, says IDC // idc.com URL: https://
www.idc.com/getdoc.jsp?spm=ata.21736010.0.0.580154095rTs3c&containerId=prAP46737220
(дата обращения: 05.01.2022).
Venkatesh Upadrista «IoT Business Strategy» / IoT Standards with Blockchain. Berkeley, CA: Apress,
2021 г. С. 25–41.
Чичваркин Е. Патентные тролли // Журнал: «Секрет фирмы» М. : ИД «Коммерсантъ», 2007.
№ 18.

219

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Данные — самый ценный ресурс, заменяющий нефть. Когда он находится
в руках компаний, которые создают цифровой профиль человека, включающий в себя аспекты здоровья, привязанностей, времени деятельности
человека, температурных предпочтений и так далее, несомненно, велика
вероятность изменения нашей повседневной жизни. Тем не менее факт
того, что персональные данные передаются между устройствами, вызывает
сомнения относительно сохранения конфиденциальности и использования
этой информации только по назначению. Одним из ярких примеров неправомерного использования этих данных в сфере IoT может служить таргетированная реклама. Поэтому для компании очень важно решить вопросы
конфиденциальности и безопасности до запуска продукта на рынке. Кроме
того, законодателю необходимо развивать нормативную базу в сфере защиты
персональных данных пропорционально и равномерно, чтобы обеспечить
стабильное функционирование отрасли в рамках правовой системы.
Таким образом, огромный потенциал технологии Интернета вещей становится всё более и более заметным, в связи с чем компании стремятся
максимально использовать этот прибыльный рынок. В законодательствах
различных стран в сфере интеллектуальной собственности еще не установлены определенные законы и принципы, которые помогут в управлении
технологией IoT. Патентование этой технологии может привести к дорогостоящим судебным разбирательствам между связанными сторонами. Защита
прав и интероперабельность IoT представляются самой большой правовой и
технологической проблемой. Кроме того, процесс сбора и хранения огромных
объемов данных является уязвимым для различных угроз безопасности, таких как киберпреступность, шпионаж, кибератаки. В попытке предотвратить
это, компании должны будут разработать технологии безопасной передачи
данных и внедрить все необходимые меры, чтобы защитить пользователей
этой технологии от любого возможного негативного воздействия. Наработка
практики и накопление опыта неизбежно приведет к совершенствованию
юридической базы, чему немало будут способствовать дискуссии специалистов по интеллектуальному праву.
Ерченков Виктор,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
viktor.erchenkov@yandex.ru

ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ NFT
И ВИРТУАЛЬНЫХ ПРОСТРАНСТВ: ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Аннотация: статья посвящена актуальным проблемам развития
Метавселенных и NFT в праве. Рассмотрены некоторые точки зрения о
необходимости в современном мире, в условиях цифровизации введения и
активного применения на практике понятия метавселенная и NFT, изменения в законодательстве, направленные на урегулирование данной сфе220

ры правоотношений. Сделан вывод о том, что законодателю необходимо
регламентировать совершенно новый для многих государств институт,
изучен опыт иностранных государств.
Ключевые слова: информационные технологии, цифровизация, цифровая
экономика, государственное управление.

наше время стал актуальны публикации, посвященные юридическим
проблемам виртуальной реальности-метавселенной и NFT. Однако в
данный момент нет четкого правового понимания и регулирования
данной сферы цифровой экономики. Также стоит обратить на не закрепленность терминологических аспектов виртуальных пространств в нормативных правовых актах.
В этих условиях важными представляются выводы Е. А. Таратута, которая
в своей диссертации заострила внимание на произошедшей в конце XX в. вторичной терминологизации виртуального и виртуальной реальности. Автор,
отметив, что распространение в конце XX в. персональных компьютеров и
Интернета создало предпосылки для возникновения самого выражения
«виртуальная реальность», подчеркивает: «Это словосочетание не было ни
чистой абстракцией, ни даже метафорой, — оно было предложено для обозначения вновь появившейся в мире реалии и создано на основании, с одной
стороны, естественно-научной терминологии, а с другой — повседневного
языка... Поначалу речь идет именно о компьютерной виртуальной реальности как новой реалии»1.
Примечательно, что существует несколько версий относительно того,
кто первый придумал / предложил использовать понятие «виртуальная
реальность»2. И самой распространенной является констатация, что этот
термин ввел в 1984 г. (по другим источникам — в 1987 г.) Джарон Ланье, чья
компания VPL Research была одной из первых, разрабатывающих программное и аппаратное обеспечение виртуальной реальности3.
Стоит обратить внимание на связь NFT и Метавселенной, так купить или
продать что-либо в виртальном пространстве можно то, что оцифровано в NFT.
Также несколько лет назад NFT были предметом интереса только технических фанатов и криптовалютного сообщества. Однако кажется, что в
настоящее время NFT используются почти везде. NFT (невзаимозаменяемые
токены) — это цифровые объекты, использующие аналогичный тип технологии блокчейн для защиты криптовалют. Эта технология позволяет создать
уникальный, единственный в своем роде цифровой токен, воплощающий в
себе виртуальный или физический актив. Процесс создания NFT известен как
«чеканка». NFT может быть цифровым искусством, видеоклипом или даже
виртуальной фигурой в видеоигре. В некоторых случаях это может быть
даже физический актив, связанный с таким токеном. Эта связь обеспечивает
новые формы собственности и возможности передачи. Уникальность каждого
1
2
3

Таратута Е. А. Социальный смысл виртуальной реальности : автореф. дис. ... к. ф. н. СПб., 2003.
С. 6–7 // URL: https://www.dissercat.com/content/sotsialnyi-smysl-virtualnoi-realnosti/read.
См. об этом: Зудилина Н. Философские интерпретации понятия «виртуальная реальность».
С. 12–15.
URL: https://www.vrs.org.uk/virtual-reality-profiles/vpl-research.html.

221

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

NFT отличает их от других криптовалют, таких как биткойн, эфир и многие
другие виртуальные токены.
NFT- это уникальный криптографический актив, связанный с объектом,
обычно с произведением цифрового искусства, музыкой, коллекционным
или внутриигровым предметом
Некоторые невзаимозаменяемые токены торгуются за миллионы долларов. Например, NFT, выпущенный цифровым художником под псевдонимом
Beeple был продан за 69 млн долл.. НФТ покупаются и продаются на разных
маркетплейсах, таких как, например, OpenSea.
NFT являются ценными и всё более важными активами на рынке. Они
будут важны как для будущих маркетинговых, так и для инвестиционных
решений. С конца 2017 г. на NFT были потрачены сотни миллионов долларов. Их использование резко возросло за последний год, и это число будет
расти.
Важно помнить, что, поскольку NFT защищены с помощью блокчейна, это
создает исключительно безопасный способ передачи права собственности на
эти NFT и косвенной передачи права собственности на любой (виртуальный
или физический) актив, который они представляют. Это потенциально может
произвести революцию в коммерции, какой мы ее знаем. Непосредственное
и прямое воздействие оказывается на электронную торговлю виртуальными
активами, которые существуют в виртуальном мире (быстро превращающемся в «метавселенную»), но появляется все больше признаков того, что
NFT повлияют и на торговлю физическими активами.
Одним из интересных примеров такого воздействия является формирование нового типа активов, который является «гибридным». Части «гибридного» актива находятся в физическом мире, а части — в виртуальном мире.
Например, летом 2021 г. всемирно известный художник Дэмиен Херст продавал «гибридные» произведения искусства, состоящие из реальных картин,
каждая из которых имела соответствующие NFT. Еще одним интересным
примером является объявление Nike в декабре 2021 г. о покупке виртуального дизайнера и производителя обуви под названием RTFKT Studios Эта
транзакция позволит Nike начать действовать в метавселенной, продавая
обувь и одежду (отчеканенные как NFT) для использования виртуальными
аватарами (которые вполне могут быть представлены NFT).
Следующим шагом в эволюции NFT является «токенизация» физических
активов, а затем использование этих NFT для подтверждения права собственности и обеспечения возможности передачи этих физических активов.
Например, NFT может отражать право собственности на физическое произведение искусства. При условии, что существует доверенная третья сторона
по хранению и хранению, это может произвести революцию в купле-продаже
произведений искусства. Потенциально любой физический актив можно
«токенизировать», а технологию блокчейн можно использовать в качестве
глобального доверенного реестра прав собственности и платформы для
обеспечения ликвидности таких токенов.
Другими словами, NFT влияют на нашу повседневную жизнь по нескольким направлениям: NFT позволяют создавать новые типы активов; NFT
ускоряют развитие метавселенной, где люди могут владеть виртуальными
222

активами и использовать свои аватары для создания ценности; и в то же время NFT становятся мостом, соединяющим физический мир с метавселенной.
В настоящее время большинство регулирующих органов и правительств
находятся в затруднительном положении. Они ждут, что делают другие юрисдикции или как развивается рынок. В некоторых случаях правительства и
регулирующие органы пытаются решить эту проблему более активно, но с
очень разными результатами. Например, федеральные регулирующие органы
Соединенных Штатов применяют правовые принципы, разработанные за
десятилетия до того, как кто-либо даже мечтал о сотовых телефонах, не
говоря уже об Интернете, для классификации различных типов цифровых
токенов, таких как ценные бумаги, коммунальные услуги или виды товаров.
Китай полностью запретил услуги, связанные с криптовалютой, а Сальвадор
принял биткойн в качестве законного платежного средства. Совершенно
очевидно, что это крайне неопределенная область, где право всё еще развивается, и оно существенно различается в зависимости от юрисдикции.
В случае если в нормативных правовых актах нет четкого регулирования
правоприменитель, оказываются в затруднительном положении. С одной
стороны, компании, разрабатывающие продукты на основе NFT, хотят вести
бизнес. Во многих случаях эти продукты и технологии имеют реальную ценность. В качестве примера можно привести NFT, которые могут защитить
художников от нарушения прав и подделки их произведений искусства,
NFT, которые распределяют гонорары авторам немедленно и на постоянной
основе, не полагаясь на сторонних посредников, или NFT, которые позволяют
талантливым людям зарабатывать на жизнь, контролируя их виртуальный
аватар в метавселенной.
С другой стороны, когда закон неясен, самый простой и безопасный совет,
который адвокат может дать своему клиенту, — «не делай этого». Вот где
законодатель и юристы должны принять вызов. Им необходимо найти правильный баланс между защитой своих клиентов и развитием своего бизнеса.
Это требует глубокого понимания принципов регулирования, которые будут
применять правительства и регулирующие органы, а также связанных с ними
рисков. Это также требует работы с клиентами для активной разработки продуктов, которые должным образом решают эти проблемы. Одним из таких
примеров являются платформы NFT, которые снижают риски отмывания
денег и улучшают механизмы защиты потребителей.
В конечном счете правительства будут развивать и разрабатывать законы
и нормативные акты, направленные на решение этих проблем, обеспечивая
при этом определенность регулирования, которая позволит этим технологиям развиваться. Мир меняется, и наша реальность существует в двух
измерениях, физическом и виртуальном. Это означает, что потребители
должны получать защиту в обоих аспектах, и действия, предпринимаемые
в любом из этих аспектов, не должны ставить под угрозу экономические
системы. Мошенничество и воровство, например, также существуют в метавселенной, и правительства должны развивать способность адекватно
справляться с ними. НФТ, привязанные к физическим активам, существуют
в обоих измерениях, и правительства должны обеспечить правовую инфраструктуру, чтобы права и обязанности существовали в обоих измерениях.

223

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Регуляторы также должны развиваться. Можно решить некоторые аспекты этих правил, используя технологические преимущества, которые обеспечивают NFT и блокчейн. Например, использование технологий, способных
обнаруживать подозрительные источники средств, может снизить некоторые
риски отмывания денег. Смарт-контракты могут устранять потенциальные
конфликты интересов между финансовыми учреждениями и потребителями. Децентрализованные финансы (DeFi) могут изменить общепринятое
представление о конфликтах интересов в финансовом мире, потому что
в некоторых случаях больше не будет необходимости в центральных сторонних посредниках. Эти примеры не означают, что нам больше не нужны
регуляторы. Это просто означает, что регулирующие органы должны будут
глубже понять эти технологии и связанные с ними риски.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что NFT и виртуальные миры — это совершенно новый институт как в правовом регулировании экономики, так и в обществе в целом. Вероятнее всего, в ближайшем
будущем субъектами гражданского оборота станут физические и юридические лица функционирование которых будет выстроена в цифровой среде.
Нормативно-правовое регулирование данных субъектов на сегодняшний
день отсутствует, что приводит к правовой неопределенности как в России,
так и зарубежом. Пока этого не произойдет, юристам придется работать
усерднее и становиться более изощренными в своих технических знаниях,
чтобы давать своим клиентам хорошие и эффективные советы в данных
вопросах.
Заикина Анастасия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
anastasiya1296@mail.ru

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЬСКОГО КОНТЕНТА
В ОБЪЕКТАХ ВИРТУАЛЬНОЙ И ДОПОЛНЕННОЙ РЕАЛЬНОСТЕЙ
Аннотация: эпидемиологическая ситуация стала результатом стремительного развития технологий виртуальной и дополненной реальностей,
породив новые объекты, требующие детального правового регулирования.
В настоящее время в современной юридической науке одним из наиболее
актуальных вопросов является правовая природа результатов интеллектуальной деятельности, возникающих в виртуальной и дополненной
реальности. В статье рассматриваются вопросы правового регулирования пользовательского контента в объектах VR и AR. Приводится анализ
условий пользовательских соглашений, согласно которым определяется,
кому принадлежат интеллектуальные права на виртуальные объекты,
созданные пользователями в виртуальной среде.
Ключевые слова: виртуальная реальность, дополненная реальность,
объекты авторских прав, правовая охрана, пользовательский контент,
224

UGC-контент, пользователь, виртуальная среда, видеоигры, компьютерные игры.

андемия в контексте стремительного развития компьютерных технологий дала новый толчок к продвижению рынка виртуальной и дополненной реальности. Это, с одной стороны, является потенциалом
для совершенствования правовых механизмов регулирования общественных отношений, а с другой стороны, ставит сложные задачи перед законодателями и правоприменителями, касающиеся правового поля объектов в
виртуальной среде. Речь идет непосредственно о легальном определении
и корректном понимании технологий виртуальной и дополненной реальностей, особенностях правовой природы результатов интеллектуальной
деятельности, возникающих в виртуальной среде, и вопросах защиты интеллектуальных прав порождаемых ими объектов.
В настоящее время в связи с развитием цифровых технологий и активного применения технологии 3D-моделирования во многих стриминговых
сервисах и видеоиграх существует возможность создания пользовательского
контента (User-generated contact или UGC). При этом действующее законодательное регулирование не определяет специфику правового статуса и
особенностей охраны пользовательского контента, созданного в объектах
виртуальной и дополненной реальностей.
Понятийный аппарат действующего законодательства не содержит легальных определений терминов «виртуальная реальность» и «дополненная
реальность». В доктринальных источниках даются следующие дефиниции.
Под виртуальной реальностью (virtual reality, VR) следует понимать искусственную среду, созданную с помощью программного обеспечения и принимаемую человеком в качестве реальной действительности1.
Е. Е. Богданова отмечает, что дополненная реальность (augmented reality,
AR) представляет собой улучшенную реальность, являющуюся следствием
введения в поле восприятия сенсорных данных с целью дополнения сведений об окружающем мире и улучшения восприятия информации2. Е. С. Гринь
и А. Г. Королева определяют дополненную реальность в качестве виртуальных объектов, созданных с помощью технических средств и взаимодействующих с миром в режиме реального времени3. Примерами AR-приложений
являются: «Яндекс. Карты» с AR, IKEA Place, Google Sky и другие.
Так, основой виртуальной реальности является искусственная среда,
создающая иллюзию присутствия человека в виртуальной обстановке. В дополненной реальности, напротив, человек продолжает взаимодействовать с
внешним миром, получая дополнительную информацию от устройства через
приложение. Суть технологии состоит в том, что при наведении камеры
1
2
3

Virtual Reality: Patent Landscape Analysis // URL: https://www.wipo.int/edocs/plrdocs/en/
lexinnova_plr_virtual_ reality.pdf (дата обращения: 03.01.2022).
Богданова Е. Е. Охрана интеллектуальных прав в сферах виртуальной и дополненной реальности / Е. Е. Богданова // Lex russica (Русскимй закон). 2020. № 7 (164). С. 86–96.
Гринь Е. С., Королева А. Г. Формирование базовых моделей охраны технологий виртуальной
и дополненной реальности в сфере права интеллектуальной собственности. Актуальные проблемы российского права. 2019 ; (6):90-97.

225

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

устройства на физический объект пользователю открывается интерактивный контент, то есть он видит виртуальный 3D-объект с анимацией или
видео в реальной среде.
Особенностью приложений с технологиями VR/AR является то, что они
собирают значительные объемы персональных данных, включая внешний
вид пользователя, его биометрические данные, что позволяет пользователю
«полностью погрузиться» в виртуальное пространство.
Важной составляющей объектов VR и AR сегодня является возможность
создания пользовательского контента (UGC). Процесс создания контента
по умолчанию воспринимается пользователем как игра, а инструменты для
моддинга1 дают ощущение полного погружения в виртуальную реальность
посредством ощущения себя полноправным автором объекта. Однако в научной литературе нет единого мнения о том, кому принадлежат интеллектуальные права на объект, интегрированный в виртуальный мир, созданный
пользователем: разработчику или самому пользователю.
Первоначально следует отметить, что пользовательский контент является результатом интеллектуальной деятельности при условии соблюдения
установленных законом критериев охраноспособности2. В некоторых случаях
креативность, проявленная пользователем виртуальной реальности, может
превосходить творческий потенциал разработчика. По общему правилу
создание пользовательского контента порождает возникновение авторских
прав у самого создателя (пользователя), что соответствует нормам российского законодательства.
Однако в настоящее время практика складывается преимущественно
таким образом, что все интеллектуальные права на пользовательский контент принадлежат компании-разработчику с момента подписания пользователем соглашения (End User License Agreement (EULA))3. Например, EULA для
EMEA Blizzard (Blizzard Entertainment, Inc.) в редакции от 01.01.2022 содержит
положение о том, что пользователь обязуется не идентифицировать себя
как автора UGC-контента, а также отказывается от «преимуществ любого
положения закона, известного как закон о «неимущественных правах» или
«неприкосновенности произведения» либо любого аналогичного закона в
любой стране мира»4. Указанное положение исключает любые интеллектуальные права пользователя в отношении созданного им контента, все права
автоматически переходят к разработчику. С одной стороны, это дает определенные гарантии защиты прав разработчика от незаконных модификаций,
а с другой стороны, существенным образом нарушает личные неимущественные права пользователя как автора. Стоит отметить, что само соглашение
толкуется в соответствии с законодательством Франции, согласно которому
1
2

3
4

Создание модификаций для компьютерных игр.
Абдуллина Э. И. Правовые аспекты создания и использования сложных объектов интеллектуальных прав в виртуальной реальности. Актуальные проблемы российского права. 2017 ;
(9):147-152.
Rights to User Generated Content in a VR World // URL: https://iip.ntut.edu.tw/var/file/92/1092/
img/1142/RandyFinch,.pdf (дата обращения: 05.01.2022).
URL: https://www.blizzard.com/ru-ru/legal/08b946df-660a-40e4-a072-1fbde65173b1/
licenzionnoe-soglashenie-s-konechnym-polzovatelem-dlya-emea-blizzard (дата обращения:
05.01.2022).

226

личные неимущественные права автора являются неотчуждаемыми, непередаваемыми и бессрочными. Однако А. В. Кашанин отмечает, что судебная
практика допускает распоряжение личными неимущественными правами,
руководствуясь принципом незыблемости договора, поэтому включение
указанного положения в условия EULA считается правомерным1. С точки
зрения российского гражданского законодательства, это положение входит в противоречие со ст. 1228 ГК РФ, поскольку право авторства по своей
природе является неотчуждаемым и непередаваемым. Тем не менее пользователь, вступая в игровое сообщество и принимая условия пользовательского соглашения, которое по своей правовой природе является договором
присоединения, обязан согласиться с условиями EULA.
Существуют и примеры, когда интеллектуальные права на такие объекты
принадлежат самому пользователю, при условии, что при создании контента
пользователем не были использованы объекты, исключительные права на
которые принадлежат разработчику. Ярким примером является игра Second
Life от разработчика Linden Lab (Linden Research, Inc.). UGC-контент активно
поощряется разработчиком, исключительные права остаются за пользователем, который при этом, в соответствии с пользовательским соглашением,
передает Linden Lab неисключительную безотзы́вную лицензию на различные способы использования внутриигрового контента. Аналогичные
положения содержит EULA для Oculus Studios (от компании Meta Platforms,
Inc., ранее — Facebook, Inc.)2.
Анализ действующей правоприменительной практики позволяет сделать
вывод о том, что субъектом интеллектуальных прав на UGC-контент может
быть как разработчик, так и сам пользователь, в зависимости от условий
пользовательского соглашения компании. Действующие правовые механизмы в настоящее время позволяют ответить на многие спорные вопросы
и разрешить возникающие споры как во внесудебном, так и в судебном порядке. Тем не менее в контексте стремительного развития технологий виртуальной и дополненной реальностей, появления концепции Метавселенной3,
видится необходимым детальное законодательное урегулирование вопросов, связанных с правовым режимом и особенностями охраны результатов
интеллектуальной деятельности, в частности пользовательского контента,
в виртуальной среде.

2
3

Кашанин А. В. Минимальный уровень творческого характера произведений в авторском праве Франции // Право в современном мире. 2010. № 1. С. 114–124 // URL: https://cyberleninka.
ru/article/n/minimalnyy-uroven-tvorcheskogo-haraktera-proizvedeniy-v-avtorskom-prave-frantsii/
viewer (дата обращения: 05.01.2022).
URL: https://www.oculus.com/legal/games-terms-of-service/?locale=ru_RU (дата обращения:
05.01.2022).
Метавселенная — единая экосистема, представляющая собой виртуальное пространство,
в котором люди взаимодействуют с цифровыми объектами и друг с другом, в том числе с
помощью технологий виртуальной реальности.

227

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Заркуа Тамара,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
zarkua.tamara@mail.ru

ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ И НОВЫЕ ВЫЗОВЫ
ДЛЯ СПОРТИВНОГО ПРАВА
Аннотация: в данной статье на основе анализа развития использования
VR систем в спортивной индустрии раскрываются вопросы применения и
использования авторских прав. Раскрываются механизмы и нюансы при
решении вопроса о привлечении к ответственности за нарушение прав на
трансляцию.
Ключевые слова: виртуальная реальность; спорт; спорт высших достижений; производное произведение; трансляция.

огласно мнению многих экспертов инновации в области цифровых
технологий положат начало новой эре коммерческого роста для мировой спортивной индустрии. Скорость развития технологий, эпидемиологическая ситуация во всем мире, поиск эффективных решений в области
тренировочного процесса, спортивного маркетинга способствуют ускорению процесса применения средств виртуальной реальности. За последние
два года все больше спортивных команд включают VR в свои тренировочные программы, дистрибьюторы контента и стартапы стремятся выпустить как можно больше игр и видео в формате VR.
Стоит начать с того, что такое системы виртуальной реальности (VR). Это
искусственная, техногенная среда, которая имитирует реальные условия с
учетом специально сформулированных требований и в контролируемых
режимах1. В области спорта данные технологии чаще позволяют создать
полностью контролируемую искусственную среду, имитирующую реальные
условия спортивной ситуации.
Чаще всего их применяют для проведения VR-трансляции спортивных
событий. Крупные спортивные организации заключают контракты с компаниями на продажу прав на трансляцию самых популярных турниров. Инвесторы также активно вкладывают деньги на развитие данных систем. Так,
в 2016 г. NBC впервые транслировал игры в Рио-де-Жанейро в виртуальной
реальности, зрители могли наблюдать за церемониями открытия и закрытия в записи. А уже на Зимних Олимпийских играх 2018 болельщики могли
смотреть за соревнованиями в режиме реального времени.
Важно отметить, что оборудование с каждым годом становится всё более
удобным для пользования, уже сейчас увеличение использования панорамных камер позволяет пользователям посредством приложений Facebook или
YouTube просматривать материал, передвигая объектив камеры пальцем
1

Леонов С. В., Поликанова И. С., Булаева Н. И., Клименко В. А. Особенности использования
виртуальной реальности в спортивной практике. 2020. № 1 (37). С. 18–30. DOI: 10.11621/
npj.2020.0102.

228

или меняя положение телефона. Именно поэтому необходимо установить
четкое юридическое регулирование деятельности VR.
Какие же возникают сложности в регулировании данного вопроса?
Во-первых, относят ли нормы о спортивных трансляциях к VR-трансляциям.
В Российской Федерации осуществление спортивных трансляций как способ
освещения спортивных мероприятий регулируется Федеральным законом от
04.12.2007 № 329‑ФЗ «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» (далее — Закон о спорте). В части 5 ст. 20 Закона о спорте, права на
освещение физкультурных мероприятий и (или) спортивных мероприятий
могут быть использованы третьими лицами только на основании разрешений организаторов физкультурных мероприятий и (или) спортивных мероприятий или соглашений в письменной форме о приобретении третьими
лицами этих прав у организаторов таких мероприятий.
Действующее законодательство не содержит легального определения
«трансляции», но в профессиональной литературе и практике под «трансляцией» понимается формирование аудио- и/или видеосигнала с мероприятия
(спортивного соревнования), его запись или передача в эфир или по кабелю
в целях его распространения для всеобщего сведения, осуществляемые в
режиме реального времени (в прямом эфире), или с задержкой, или в записи наземными передатчиками, со спутника или по кабелю в форме теле- и
радиопрограмм, принимаемых населением, а также через всемирную сеть
«Интернет» или по каналам мобильной связи. Организаторам спортивных
мероприятий принадлежат права на их освещение только посредством трансляции изображения и (или) звука мероприятий.
При этом важно отличать право на освещение, указанное в Законе о спорте как некое медиаправо, от самих трансляций, которые являются объектом
смежных прав (ст. 1304 ГК РФ): если последние являются интеллектуальными правами, то право на освещение таковым не является, поскольку в
нем нет творческого начала, а также такое право прямо не указано в перечне
результатов интеллектуальной деятельности (ст. 1225 ГК РФ).
Важно, отметить, что в таких спорах истцу необходимо будет доказать,
что третье лицо осуществляло сообщение звука и изображения спортивных
мероприятий, под которыми понимаются спортивные соревнования (п. 17
ст. 2 Закона о спорте), т. е. истец должен доказывать, какое конкретное соревнование в рамках спортивного мероприятия транслировалось.
Существует также нюанс касательного того, кто может выступать истцом.
В связи с тем, что предмет иска — взыскание убытков, истцом выступает не
МОК, а маркетинговое агентство, однако, как следует из ч. 5 ст. 20 Закона о
спорте, делегировать права на освещение может только организатор. Закон
о спорте не подразумевает такой возможности для пользователей прав,
соответственно, убытки за незаконные трансляции может требовать только
организатор, но не пользователь, которому такие права предоставлены.
Во-вторых, право на публичную демонстрацию произведения предоставляет правообладателям исключительное право «исполнять» свои произведения перед аудиторией. Показ фильма, исполнение песни на концерте —
всё это примеры публичного исполнения защищенных авторским правом
произведений. Принимая во внимание исключительно публичный характер

229

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

виртуальных трансляций спортивных событий в режиме реального времени,
можно понять, что они являются публичным исполнением произведений,
защищенных авторским правом.
В то время как «производное произведение» чаще всего считается адаптацией в иной форме (как пример, экранизация книги) или переводом, законодательное определение «производного произведения» предусматривает,
что любое произведение, созданное путем обработки, экранизации, аранжировки, инсценировки или иного похожего способа обработки исходного
объекта, будет считаться производным и, соответственно, права на такое
произведение по общему правилу будут принадлежать лицу, осуществившему такую переработку, но исключительно в части самой осуществленной
переработки.
Исходя из этого определения, вполне вероятно, что большинство контента, которое показано в виртуальной реальности будет представлять
собой производное произведение. Даже в случае, где будет добавлен дополнительный материал (например, комментарии, советы по стратегии матча
и т. п.), первоначальное произведение составляет превалирующую часть
предлагаемого к просмотру контента. В связи с этим на практике всё чаще
стали прибегать к составлению грамотных лицензионных соглашений с
конечным пользователем.
В-третьих, при применении VR технологий в спортивной индустрии в
большой степени необходимо обратить внимание на вопросы безопасности
и конфиденциальности. VR-технологии позволяют собирать большой объем
информации, включая биометрические данные, данные о передвижении,
личные предпочтения пользователей. Такие сведения могут стать основой для дискриминации или вмешательства в частную жизнь. Кроме того,
возрастают риски несанкционированного доступа к конфиденциальной
информации. Введение обязательных требований к системам безопасности
VR-устройств может помочь в борьбе с несанкционированным доступом к
персональным данным.
Таким образом, мы видим, что виртуальная реальность в спорте применяется достаточно широко и разнопланово. В связи с этим необходимо
формировать правовую базу позволяющие наиболее четко регулировать
вопросы не только частноправового механизма защиты прав авторов при
онлайн-трансляциях, но публично-правовой механизм, позволяющий на
законных основаниях блокировать интернет-ресурсы, нарушающие права
авторов. При этом такая блокировка должна осуществляться не по инициативе контролирующих органов, т. к. это приведет к росту коррупционных
явлений в данной сфере, а по заявлению самих авторов. Такой механизм
должен только оказывать помощь в их защите.

230

Зверева Антонина,
студент,
Московский государственный институт
международных отношений МИД России
(МГИМО МИД России)
Россия, г. Москва

МОДНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ДЛЯ МОДНЫХ ТРЕНДОВ:
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
ПРИ ИЗМЕНЕНИИ МЕТОДОВ СОЗДАНИЯ
И ПРОДВИЖЕНИЯ ПРОДУКТОВ
МОДНОЙ ИНДУСТРИИ
Аннотация: доклад посвящен особенностям становления правовой регламентации использования новых технологий в сфере моды. В связи с
«выходом» индустрии в цифровое пространство, возможности дизайнеров показать свои произведения значительно расширились. Также постепенно меняется и то, с помощью чего создается современная одежда,
привлекается искусственный интеллект, компьютерные коды и графика.
Возникает вопрос о юридическом регулировании и выработке правовых
норм для использования и продвижения новых инструментов отрасли.
Ключевые слова: авторское право, Legaltech, искусственный интеллект,
блокчейн, видеоигра, дизайн, мода.

ода — это постоянная погоня человечества за новизной во всех сферах жизни, поиск чего-то неизведанного в попытке удивить публику
и получить прибыль. XXI век — эра технологий, которые модная
индустрия обязана задействовать, чтобы продукты, ей соответствующие,
отвечали также и интересам покупателей. Быстрое развитие IT-сферы и
растущая в ней заинтересованность не позволяют быстро ввести новые
правовые конструкции, так как всегда будет сохраняться риск того, что
они быстро окажутся нефункциональными вследствие изобретения новых
технических средств. Именно поэтому в законодательстве о защите прав на
произведения дизайна остаются неучтенные моменты.
Во-первых, следует упомянуть вещи «нечеловеческого» происхождения.
Трудности с определением их правовой природы связаны с тем, что их создал
искусственный интеллект. Позиция, которой в этом вопросе придерживается США, понятна: закон охраняет только те продукты интеллектуального труда, которые созданы человеком. Считается, что машина не может
создать ничего творческого, а потому это очень уязвимое место для защиты
правообладателя (хотя такая продукция уже существует1). В России единые
стандарты внедрения определения понятия «искусственный интеллект»
1

Одежда фирмы Glitch на Всемирном экономическом форуме: URL: https://www.weforum.org/
agenda/2019/07/these-clothes-were-designed-by-artificial-intelligence/.

231

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

в законодательство пока только начинают прорабатываться, и на данный
момент вопрос остается открытым1.
Во-вторых, трендом, который вызывает немало споров, является создание одежды, существующей исключительно в цифровом формате, в так
называемой метавселенной. Так, в 2019 г. за 9500 долларов было продано
платье Fabricant, полностью созданное с помощью блокчейна. Иногда такие
вещи могут продаваться дороже, чем их реально существующие аналоги.
Они являются цифровыми продуктами, то есть товарами, произведенными
с использованием информационных технологий и доступных для загрузки
или приобретения только в информационном виде. Далеко не все бренды
готовы выставлять нечто подобное в метавселенной, чем активно пользуются злоумышленники. В декабре 2021 г. модный дом Hermés обвинил
Мейсона Ротшильда, создателя сумок Metabirkins, доступ к которым продается на специальной платформе, в нарушении прав на товарный знак и
создании фейковых товаров в метавселенной. Дизайнер (гражданин США)
не согласен с модным домом, так как считает, что, в соответствии с первой
поправкой к Конституции США, у него есть право на свободу слова в такой
форме. Это действительно так, но согласно Federal Trademark Dilution Act of
19952 (закон, направленный на борьбу с «размыванием» товарного знака)
товарный знак можно использовать в контексте доктрины «fair use»3. Hermés,
в случае подачи иска, имеет все шансы выиграть дело в суде, так как дизайнер, занимаясь свободным искусством, не просто использует доктрину «fair
use», но еще и хорошо зарабатывает на своих «фейковых» сумках.
Не менее серьезным вопросом является легкая доступность копирования
цифровой одежды. Современные сервисы по изменению фотографий делают
возможным перенос элементов одной картинки на другую. Это наносит
серьезный финансовый и репутационный ущерб и тому, кто купил данную
вещь, и дизайнеру, и компании — продавцу таких товаров. Но как защитить
эти стороны от злоупотреблений со стороны третьих лиц? И в Уголовном
кодексе РФ, и в Кодексе РФ об административных правонарушениях установлена ответственность за «пиратство», а для того, чтобы применить эти меры
нужно установить наличие авторских прав. Доказать это можно, например, с
помощью регистрации прав в блокчейн-реестре, хотя сама защита прав будет
начинаться с момента создания такой цифровой одежды4. Использование
записей на блокчейне в качестве полноценного доказательства уже стало
возможным в Китае с 2017 г., когда медиакомпания Huatai Yimei подала в
суд на IT-фирму из Шеньчженя за нарушение прав на интеллектуальную
собственность, представив в качестве доказательства записи на блокчейне
1
2
3

Концепция развития регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и робототехники до 2024 года, утвержденная Правительством РФ 19 августа 2020 г. С. 13.
Federal Trademark Dilution Act of 1995, Pub. L. No 104-98, 109 Stat. 985 (Jan. 16, 1996), amending
the Trademark Act of 1946, codified at 15 U.S.C. § 1125 et seq.
«fair use» — доктрина англо-американского права, по которой лицо, добросовестно использовавшее чужую интеллектуальную собственность для рекламы, написания новостей и репортажей об этом продукте и для пародирования или сатиры, не получая прибыли, не подлежит ответсвенности.
«Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 № 230‑ФЗ
(ред. от 11.06.2021). Ст. 1259.

232

о регистрации своего цифрового контента. Суд Ханчжоу принял решение в
пользу истца, и это стало первым таким случаем в судебной практике. Учитывая тенденции, связанные с все большим пониманием и принятием блокчейна в качестве реально действующей площадки для заключения сделок
(как например, решение Арбитражного суда Омской области о признании
блокчейн-контракта полноценным договором), цифровые дизайнеры могут
не бояться нарушения авторских прав.
Еще одним набирающим популярность трендом является создание одежды для персонажей видеоигр. В 2019 г. сразу два крупных бренда Moschino
и Louis Vuitton объявили о начале сотрудничества с Sims и League of Legends
соответственно. Модные дома выпускают там свою одежду, которую можно
купить дополнительно, как и другие предметы виртуальных миров. Конечно, здесь возникает ряд правовых вопросов, решение которых зависит от
того, как видят сотрудничество стороны. Это может быть просто рекламой
для продвижения товаров, а может быть и полноценным партнерством, где
фирма получает доход от продажи продуктов своего производства, как если
бы продавала их в обычном магазине. Также модные дома должны быть
хорошо осведомлены о том, что в настоящее время видеоигра далеко не
везде является единым сложным объектом авторского права, а в некоторых
странах приравнивается к программе для ЭВМ (например, в России), а потому
защитить авторское и исключительное право на дизайн может оказаться
довольно нелегко. Однако уже в 2021 г. Британский Совет Моды совместно
с игрой Roblox провел первый показ мод в компьютерной игре, где в реальном времени награждали лучших игроков-дизайнеров, показав, что важно
и визуальное наполнение игры.
Упоминая цифровой контент, стоит сказать и об авторских правах на
популярные фильтры и эффекты, накладываемые во время создания контента. Приложение Instagram, в частности, позволяет создавать доступные
всем «маски». Конечно, в соответствии с правилами Instagram запрещено
применять элементы, правообладателем которых является другой субъект.
Но в целом не стоит вопрос о том, будут ли охраняться авторским правом
сами эффекты, в силу чего разные пользователи могут создавать идентичный по своим качествам продукт, записывая себя в его создатели.
Итак, мода на повсеместное использование инноваций в дизайне стремительно идет вперед. К сожалению, правовое регулирование этого вопроса
сейчас значительно осложнено отсутствием некоторых понятий в законе в
силу объективной невозможности законодателя принимать законы и формировать судебную практику по разрешению таких дел. Остается лишь надеяться, что в скором времени пробелы в законодательстве будут устранены.

233

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Зобов Андрей,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
zobov.andrey@yandex.ru

NFT-ТОКЕНЫ: ПРАВОВОЙ СТАТУС И ИХ РОЛЬ В IP
Аннотация: в статье анализируется правовая природа недавно появившегося механизма фиксации цифровой информации как NFT-токен, описывается алгоритм «токенизации» произведения искусства, а также раскрывается роль подобного механизма в IP. Делается вывод о возможности
признания NFT следующей разновидностью цифровых прав. Подчеркивается необходимость четкого законодательного регулирования в вопросе
NFT-токенов, поскольку их регламентация позволит создать максимальные гарантии защиты авторов произведений и обладателей NFT-токенов.
Ключевые слова: NFT-токен; цифровые права; блокчейн; смарт-контракт; объекты интеллектуальной собственности; авторское право;
исключительные права.

марта 2021 г. на аукционе «Christie’s» был продан NFT-токен коллажа «Everydays: The First 5000 Days» американского художника
Майкла Винкельмана (под псевдонимом Beeple) за 69,34 млн

долл.1
Работа Винкельмана стала третьей по счету самой дорогой продажей при
жизни художника в истории2.
Картина представляет собой JPG-коллаж, собранный из первых пяти
тысяч работ художника, которые он публиковал ежедневно с 2007 г. Данная
работа не имела физического воплощения и была представлена исключительно в форме цифрового файла, который можно копировать и тиражировать, а с аукциона продавался не сам файл с картиной, а связанный с ним
уникальный NFT-токен, сформированный в блокчейн и удостоверяющий
право собственности на произведение.
Продажа такого рода объектов дала виток развитию криптоискусству
(криптоарт) — цифровой форме искусства, подлинность произведений которого подтверждается уникальным NFT-токеном.
Что же такое NFT? Non-fungible token (дословный перевод с английского — невзаимозаменяемый токен) — это единица цифровой информации,
хранящаяся в распределенном реестре (технология блокчейн) и являющуюся
невзаимозаменяемой с иными цифровыми активами3. Каждый экземпляр
1
2

См. сайт аукционного дома «Christie’s» — Everydays: The First 5000 Days. URL: https://onlineonly.
christies.com/s/first-open-beeple/beeple-b-1981-1/112924 (дата обращения: 13.01.2022).
См.: The New York Times — JPG File Sells for $ 69 Million, as ‘NFT Mania’ Gathers Pace. URL: https://
www.nytimes.com/2021/03/11/arts/design/nft-auction-christies-beeple.html?ref=vgtimes.ru
(дата обращения: 14.01.2022).
См.: Chohan Usman W. Non-Fungible Tokens: Blockchains, Scarcity, and Value (March 24, 2021).
Critical Blockchain Research Initiative (CBRI) Working Papers, 2021. URL: https://ssrn.com/

234

такого токена уникален и не может быть обменен или замещен другим аналогичным токеном. Неслучайно данный токен именуется «невзаимозаменяемым». В качестве более простого примера невзаимозаменяемого объекта
можно привести автомобиль, взятый в прокат, так как лицо, взявшее его в
прокат, не сможет вернуть другой автомобиль. А взаимозаменяемые объекты — это, например, деньги или единицы драгоценных металлов, поскольку
эквивалентные суммы этих активов имеют равную ценность.
Процедура обретения токена именуется «токенизацией». Ее алгоритм
выглядит следующим образом. В первую очередь создается некий объект, чаще всего — произведение искусства. Оно может быть создано как
в материальном пространстве, так и в цифровом. Далее произведению
присваивается собственная запись в распределенном реестре блокчейн.
Именно эта запись и является NFT, который далее будет продан первому
покупателю. NFT фиксирует информацию об обладателе токена и историю
операций с ним. Данные открыто хранятся на блокчейн-платформах, и
никто не сможет продать данный цифровой продукт, если того не пожелает
его собственник. За счет блокчейн-технологии предотвращается копирование данных объектов и их продажа недобросовестными участниками
подобных отношений.
Именно из-за своей исключительности подобные токены стали продаваться на различных площадках как подлинные произведения искусства,
поскольку такого же уникального объекта больше не будет ни у кого, кроме
его обладателя.
Это и отличает NFT от криптовалют — оба этих актива базируются на
технологии блокчейн, однако криптовалюта в первую очередь используется как средство обмена, а NFT отличаются уникальностью. Стоимость
одного такого токена никаким образом не зависит от стоимости другого, и,
соответственно, такие активы не могут быть взаимозаменяемыми. Именно
невзаимозаменяемость — ключевой термин для понимания сущности NFT,
что следует непосредственно из наименования этого криптоактива1.
Какова правовая природа NFT? Определяя правовую природу NFT-токена
нужно в первую очередь выяснить к какому объекту гражданских прав мы
можем его отнести. Очевидно, что это не вещь, а также не работа или услуга.
Перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к
ним средств индивидуализации содержится в ст. 1225 ГК РФ. В этом перечне
можно выделить такие результаты интеллектуальной деятельности, как
произведения искусства, фонограммы, исполнение. Как было сказано ранее,
NFT представляют собой запись в реестре блокчейн с информацией о правах на тот или иной объект. То есть сам NFT нельзя признать результатом
интеллектуальной деятельности, он лишь подтверждает права владельца
токена на иной объект.
1

abstract=3822743 URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3822743 (дата
обращения: 13.01.2022).
Емельянов Д. С., Емельянов И. С. Невзаимозаменяемые токены (NFT) как самостоятельные
объекты правового регулирования // Имущественные отношения в РФ. 2021. № 10 (241).
URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nevzaimozamenyaemye-tokeny-nft-kak-samostoyatelnyyobekt-pravovogo-regulirovaniya (дата обращения: 14.01.2022).

235

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

В 2019 г. в ГК РФ были внесены изменения — дополнен ряд объектов
гражданских прав, в их число включены «цифровые права» — это названные
в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и
условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами
информационной системы. В настоящее время законодатель предусмотрел
две разновидности цифровых прав: цифровые финансовые активы и утилитарные цифровые права. Анализ данных категорий позволяет сделать
вывод, что NFT ни к тем, ни к другим не относится.
Представляется, что отечественный законодатель может пойти по пути
признания NFT следующей разновидностью цифровых прав. Ведь цифровые
права — это, по сути, цифровые записи в системе распределенного реестра,
заверяющие права держателя на тот или иной объект. Очевидно, что невзаимозаменяемый токен отвечает такой характеристике, а также положениям
ст. 141.1 ГК РФ.
Таким образом, в России NFT относится к категории иного имущества и
имеет такой же правовой статус, как и криптовалюта, до принятия специального законодательства1.
Какова роль NFT в IP? Сегодня NFT-токены наиболее распространены
именно в криптоискусстве и представляют собой некий объект авторского
права (музыка, текст, картина). Это связано с тем, что токены позволяют
создавать любой медиафайл.
NFT-токен делает процедуру регистрации и подтверждения прав автора
более простой и прозрачной. С его помощью легко токенизировать картины
или фотографии. Для этого при создании смарт-контракта в его метаданных
нужно указать ссылку на произведение. Само оно может храниться централизовано или децентрализовано.
Коллаж автора Beeple, о котором шла речь вначале, защищена именно
путем создания NFT, а при передаче права собственности в токен была внесена информация о новом владельце.
Здесь важно отметить, что Beeple не перестал быть автором произведения, он лишь передал покупателю определенные права, которые детально
оговорены в соглашении между ними. Из этого можно сделать простой вывод. Сам факт передачи токена новому владельцу не говорит о том, что ему
переданы все права автора произведения — обязателен договор (смартконтракт), где будет урегулирован порядок распоряжения картиной или ее
использование.
Авторы, изучающие данный вопрос, приходят к выводу, что NFT-токены
можно использовать именно как инструмент для защиты и коммерческого
оборота объектов интеллектуальной собственности. Например, певец записывает новую песню, «зашивает» ее в токен и продает такой токен через
специальную платформу посредством заключения смарт-контракта2.
1
2

См.: Савельев А. И. Криптовалюты в системе объектов гражданских прав // Закон. 2017. № 8.
С. 136–154.
Коданева С. И. Трансформация интеллектуальной собственности под влиянием развития искусственного интеллекта. (Обзор) // Социальные новации и социальные науки. М. : ИНИОН
РАН, 2021. № 2. С. 132–141.

236

Безусловно, цифровая среда активно развивается и оказывает большое
влияние в том числе на IP, и при появлении новых цифровых механизмов,
таких как NFT-токен, важно дождаться отклик законодателя, который даст
четкий ответ на нерешенный в настоящий момент вопрос: вытекают ли из
NFT-токенов исключительные права, и распространяются ли на них нормы
действующего законодательства или нужно создавать новые правовые институты для закрепления юридического статуса прав, которые вытекают
из владения NFT-токенами?
Именно развитие подобных механизмов на законодательном уровне
позволит создать максимальные гарантии защиты авторов произведений
и обладателей NFT-токенов.
Зырянова Ирина,
магистрант
Новгородский государственный университет
имени Ярослава Мудрого (НовГУ)
Россия, г. Великий Новгород
vanila20062010@mail.ru

ПАТЕНТНАЯ ОХРАНА В СФЕРЕ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Аннотация: современные цифровые технологии развиваются с невероятной скоростью, значительно опережая совершенствование правовых
норм, призванных их регулировать. На данный момент важной целью
является сосредоточение патентной защиты на инновациях уже существующих технологий. Совершенствование технологий искусственного
разума также является неотъемлемым связующим в разработке систем
управления.
Ключевые слова: патенты, интеллектуальная собственность, искусственный интеллект, право собственности, изобретение.

настоящее время ведется очень тщательное отслеживание необходимости влияния законов о патентах по всему миру. Главным образом
ведется работа над внесением максимально эффективной и развитой
патентной защиты.
В настоящее время наблюдается невероятный рост в сфере искусственного интеллекта. Несмотря на сложность технологий, с 2010 г. по 2020 г. в
области искусственного интеллекта произошел невероятный скачок, особенно затронув сферы планирования и баз данных.
На данный момент важной целью является сосредоточение патентной
защиты на инновациях уже существующих технологий. Впрочем, изобретателям нередко приходится совершенствовать всевозможные нюансы
имеющейся системы искусственного разума.
Этап изучения системы искусственного разума охватывает основную
массу интересных технических качеств, алгоритмов изучения и скрытых
закономерностей, интегрированных в данную ступень знаний. Модели обуче-

237

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ния могут содержать различные алгоритмы, такие как: управляемая подготовка, в базе известных обучающих сведений; неуправляемая подготовка,
с целью отображения тайной текстуры; полууправляемая подготовка, в базе
частично обозначенных сведений.
Совместные области, подлежащие патентной защите, представляют собой: подготовку данных структуры обучения искусственного интеллекта;
способность утраты, повышающей эффективность обучения; преобразование
прогнозов вероятности.
Этап использования системы искусственного разума содержит в себе
использование обученных моделей для прогнозирования, выводов, классификаций и т.д. Это дает возможность гарантировать малую вероятность
обнаружения нарушений и, значит, защиту ценной патентной информации
для системы искусственного интеллекта.
В нашу цифровую эру системы искусственного разума имеют все шансы
быть использованными буквально ко всем нюансам нашей жизни. К примеру,
патент на такой разум имеет возможность помочь признать или изложить то,
как система искусственного интеллекта может помочь обычному человеку
из огромного объема информации выбрать наиболее подходящий вариант
или же выполнять задачи, которые ранее казались не осуществимыми. Такие
запатентованные решения имеют все шансы рассматриваться как практические помощники. Они могут стать огромной поддержкой в преодолении
вероятных отказов во время судебного разбирательства по патенту на разработанный искусственный интеллект.
Заявления о системе искусственного мозга как о «магической шкатулке»,
которая синтезирует четкие прогнозы вероятностей на базе входных данных,
вероятнее всего, вызовет отказ в защите прав. Например, такой как отказ
в патентоспособности идеи, из-за неверно выбранной категории данной
идеи. Есть множество методов для сокращения возможности получения этих
отказов. К примеру, если добавить лаконичное описания процесса изучения
или же структуры модели искусственного разума.
Следующий вид патентов на искусственный интеллект связан с аппаратными способами интегрирования программной логики, ускоряющей процесс
изучения и вывода. С точки зрения программного обеспечения, такие патенты имеют все шансы быть заявленными. Некоторые примеры включают в
себя создание оснащения для увеличения производительности изучения, за
счет уменьшения передвижения данных. Конфигурации сборки памяти для
увеличения вычислительной производительности шагов, требующих больших вычислительные ресурсов. Подобные изучения во множестве случаев
имеют все шансы включать в себя секретные данные. Прямое внедрение этих
данных может привести к нешуточным нарушениям конфиденциальности.
Данная неувязка становится более тревожной, когда большое количество
субъектов коллективно учат модель, применяя собственные личные данные.
В соответствии с этим, ученые и инженеры исследуют дифференциальную
защиту конфиденциальности для завершения данных задач.
Подводя итог, можно сказать о том, что совершенствование технологий
искусственного разума является основным неотъемлемым связующим в
разработке систем управления. Создание новейших системных теорий о
238

технологии, трансформация уже имеющейся патентной системы защиты
прав интеллектуальной собственности содействуют максимально результативному развитию инновационных процессов и развитию системы прав.
Игнашкина Дарья,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
dashkaignaskina2001@gmail.com

ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СДЕЛОК
С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ТЕХНОЛОГИИ BLOCKCHAIN
Аннотация: статья посвящена актуальным проблемам правового регулирования технологии блокчейн. Рассмотрен зарубежный опыт правового регулирования смарт-контрактов, а также некоторые недостатки
технологии блокчейн и смарт-контрактов.
Ключевые слова: технология блокчейн, смарт-контракты, правовое регулирование, информационные технологии.

современном мире все большую популярность приобретают различные криптовалюты. Одной из самых популярных криптовалют является Bitcoin. Bitcoin, как и многие другие криптовалюты построен на
протоколе Blockchain.
Термин Blockchain был описан в 1991 г. группой ученых и первоначально
предназначался для разметки цифровых документов. Именно криптовалюта
Bitcoin стала первым применением протока блокчейн в передаче информации.
Современные технологии, позволяющие любому пользователю создавать информацию в цифровом формате и распространять с любого места
при наличии компьютера и средств связи, радикально изменили характер
информационных отношений, превратив потребителя информационного
продукта в его создателя, издателя и распространителя1. Сами цифровые
права являются неустоявшейся, еще не до конца сформированной категорией. Именно среди цифровых технологий особое место занимает блокчейн.
Блокчейн представляет собой децентрализованную цифровую базу данных, которая содержит информацию о всех совершенных транзакциях и
функционирует на основе криптографических алгоритмов2. Блокчейн —
это своеобразная «сеть» различных видов контрактов. Данную сеть нельзя
изменить или удалить, можно лишь ее дополнить.
1

Пазюк А. В. Свобода информации и защита интеллектуальной собственности в Интернет: тенденции международно-правового регулирования // URL: https://ifap.ru/pi/06/r09.htm (дата
обращения: 06.09.2021).
Sulkowski A. J. Blockchain, Business Supply Chains, Sustainability, and Law: The Future of
Governance, Legal Frameworks, and Lawyers? // Delaware Journal of Corporate Law, 43 (2), 303–
345. 2019.

239

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Крупные сделки с применением блокчейн-технологий осуществляются с
2016 г. Британский банк Barclays и израильский стартап Wave, поспособствовали заключению первой реальной сделки, задействовавшей смарт-контракты, о поставке Компанией «Ornua», специализирующейся на производстве
молочной продукции, партии масла и сыра на $ 100 000 в адрес Seychelles
Trading Company. Использование смарт-контрактов позволило сократить
время исполнения аккредитива с обычных 7–10 дней до 4 часов1.
С технологией блокчейн также очень тесно связана технология смарт-контрактов. Иначе говоря, смарт-контракты основан на технологии блокчейн.
Вопрос о правовом регулировании смарт-контрактов уже не первый год
стоит на повестке в Российской Федерации и за рубежом. Однако среди ученых до сих пор нет единого мнения по вопросу юридического определения
смарт-контрактов. Например, А. И. Савельев считает, что «смарт-контракт —
это договор, который существует в форме программного кода, и обеспечивает
автономность и самоисполнимость условий договора по наступлении заранее
определенных в нем обстоятельств»2.
Воплощение смарт-контрактов в юридическую деятельность требует
соблюдения двух важнейших критериев:
1. Целесообразность. Смарт-контракт должен быть практически применимым. Например, автоматизация заключения типовых сделок купле-продажи,
с учетом рисков неисполнения обязательств.
2. Возможность технического исполнения. Несмотря на приставку смарт-,
контракты, построенные на протоколе блокчейн не содержат в себе искусственного интеллекта, а лишь строго следуют заданному при создании
алгоритму. Поэтому условия контракта должны быть объективными, пригодными к исполнению программными операторами.
Наиболее вероятным для внедрения технологии смарт-контрактов является договор аренды3. Аренда, как форма имущественного договора, предполагает регулярное и своевременное перечисление денежных средств от
арендатора арендодателю. Смарт-контракт может автоматически совершать
подобные транзакции, после того, как подтвердится (так же автоматически)
факт отсутствия претензий.
Несмотря на то что благодаря смарт-контрактам процесс заключения
договоров стал быстрым, автоматизированным, а также вышеперечисленные
перимущества данная система имеет ряд недостатков. Наиболее актуальной
проблемой является высокая вероятность возникновения судебных споров
по различным вопросам, например, споры о праве собственности на определенные объекты или проблемы неисполнения заключенных договоров.
Данные споры и многие другие осложняются географической удаленностью
сторон друг от друга. Для разрешения подобных проблем зарубежные ученые
предлагают модернизацию внешнеэкономических сделок, которая заключается в сочетании электронной цифровой формы договора между сторо1
2
3

Barclays провел первую в мире реальную торговую сделку по блокчейну URL: https://www.
rbc.ru/finances/08/09/2016/57d189e79a7947ab7bf496d2 (дата обращения: 04.10.2021).
Савельев А. И. Договорное право 2.0: «Умные» контракты как начало конца классического
договорного права // Вестник гражданского права. 2016. № 3. С. 32–59.
А. М. Вашкевич — Смарт-контракты: что, зачем и как // Simplawyer. 2018. С. 20–29.

240

нами и отметки товаров встраиваемыми цифровыми микрочипами1. Данная
система объединит блокчейн и криптографию для создания цифровой идентификации всех подключенных физических объектов. Такой режим поможет отслеживать движение «чипированных» товаров, фиксировать данные
будут в цифровой системе распределенного реестра. Именно в реестре будет
содержаться вся информация о количестве, качестве и движении объектов, а
также через него заинтересованные лица смогут получать данные сведения.
Помимо вышесказанного, в настоящее время активно ведется работа по
установлению правового регулирования смарт-контрактов в США. С помощью умных контрактов компьютерная программа обеспечивает выполнение
контракта, встроенного в код» (Отчет Комитету по экономике Сената США,
2018 г.) В 2018 г. несколько штатов приняли первые законы, признающие
смарт-контракты (закон штата Аризона)2. Их примеру последовали другие.
Так, по закону штата Теннесси «признается право использовать технологию
блокчейн и смарт-контракты при проведении электронных транзакций»3.
Закон защищает права собственности на информацию, «защищенную технологией блокчейн».
Подводя итог ко всему вышеизложенному, следует отметить, что технология блокчейн вскоре станет идеальным средством оптимизации как государственных, так и надгосударственных реестров. Повсеместное использование
смарт-контрактов сократит арбитражные споры между компаниями, в том
числе международными. Именно поэтому необходимо развивать законодательство, которое бы регулировало данные правоотношения. В настоящее
время в целях защиты интересов участников гражданских правоотношений
предлагается применять обособленную модель смарт-контракта: заключение
договора в традиционной письменной форме и часть его условий может быть
внесена в смарт-контракт. Регистрация юридических фактов же в цифровой системе распределенного реестра будет способствовать защите прав и
законных интересов сторон договоров, заключаемых с помощью технологии
блокчейн и смарт-контрактов, а также модернизировать правовое регулирование внешнеэкономической деятельности.

2
3

Иваненко О. С., Иншакова А. О. «Значение блокчейн-технологий и смарт-контрактов для регулирования внешнеэкономических сделок» // Научно-методический электронный журнал
«Концепт». 2019. № 7. С. 44.
Bill Text: AZ HB2417 | 2021 | Fifty-fifth Legislature 1st Regular | Introducedч.
URL: https://legiscan.com/AZ/text/HB2417/2017%20/ (дата обращения: 02.10.2021).
Bill Text: TN HB1507 | 2017–2018 | 110th General Assembly | Draft URL: https://legiscan.com/TN/
text/HB1507/id/1678895 (дата обращения: 03.10.2021).

241

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Исаковская Анастасия,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, Москва
Anastasiaisakovskaya95@yandex.ru

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ В СОВРЕМЕННОМ ИСКУССТВЕ
Аннотация: в данной статье раскрывается проблема правосубъектности искусственного интеллекта в ракурсе создания произведений изобразительного искусства. Раскрываются различные подходы к решению
указанной проблемы современными юристами.
Ключевые слова: произведение изобразительного искусства, авторское
право, искусственный интеллект, программа для ЭВМ.

скусство всегда было и остается единственной сферой в жизни человека, которая максимально быстро вбирает в себя все новейшие тенденции его развития. Еще с древних времен уровень развития культуры и искусства напрямую соотносился с уровнем развития самого государства. Таким образом, в течение многих тысячелетий искусство было одним
из самых мощных рычагов эволюции общества.
С полной уверенностью можно констатировать, что в современном мире
влияние технологий распространятся уже на все области человеческой
жизни: здравоохранение, образование, обеспечение безопасности, творчество. В статье я предлагаю рассмотреть роль искусственного интеллекта в
процессе создания произведений изобразительного искусства, а также различные точки зрения на правосубъектность искусственного интеллекта в
указанной деятельности.
В настоящее время в рамках юридического сообщества активно обсуждается такая категория объектов интеллектуальной собственности, как
творчество искусственного интеллекта. Советник юридической компании
Tomashevskaya & Partners Роман Янковский в одном из интервью указывал
на данную тему как наименее проработанную, поскольку остается неясным,
кому принадлежат, например, права на фотографию, которая была обработана программой до такой степени, что становится похожа на полотно
художника Ван Гога.
По словам директора по правовым инициативам Фонда развития интернет-инициатив Александры Орехович искусственный интеллект представляет собой, прежде всего программу для ЭВМ и постоянно пополняемую
базу данных, а российское законодательство не дает однозначного ответа
на вопрос: является ли актом творчества то, что создано искусственным
интеллектом. В свою очередь, директор по перспективным технологиям
Microsoft в России Владислав Шершульский отмечает, что в мире не существует таких юрисдикций, которые бы признавали авторское право искусственных агентов1.
1

242

Хочу остановиться на основных программах искусственного интеллекта,
которые используются для создания цифровых произведений искусства.
Самая простая и популярная это — Neural style transfer. Модель основана на
стилизации изображения и построена на основе сверхточных нейронных
сетей (CNN). Она внедрена в такие популярные мобильные приложения,
как DeepArt и Prisma. Именно эта технология позволяет успешно имитировать стиль Ван Гога, Моне по библиотеке шаблонов. Технология позволяет
использовать образы персонажей в медиа сфере.
Следующая программа стала известна после продажи созданной французской арт-группой Obvious картины «Эдмона де Белами» на аукционе
Christie’s за 432,5 тыс. долл.. Произведение представляет собой нечеткий
портрет человека, который был распечатан на холсте размером 700 × 700
мм. Технология состоит в использовании двух нейронных сетей, одна из
которых генерирует псевдослучайные образы из заданного набора распределений, а вторая (CNN дискриминатор) определяет правдоподобие образа
на основе тренировочного набора. CNN является бинарным классификатором
и настроена на получение ответа на следующий вопрос: создан ли данный
образец человеком? Если она получает отрицательный ответ, то пример
маркируется как неудачный. Обучается сеть по размеченному набору из
созданных человеком или компьютером образов. Обе нейронные сети связаны по замкнутому контуру1.
И безусловно, здесь встает вполне резонный вопрос: являются ли такие
картины результатом творческого труда? И подпадают ли они под охрану
авторского права? Согласно российскому законодательству автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано2. Таким образом, российское законодательство признает авторское право только за человеком, но никак не за
искусственным интеллектом. Однако всем известен судебный спор, имевший
место в 2018 г., между китайскими компаниями Tencent и Shanghai Yingxun
Technology Company. Tencent создала робота Dreamwriter для написания
статей и отчетов, касающихся финансовой и экономической тематики, а
компания Shanghai Yingxun Technology Company скопировала один из таких
финансовых отчетов и разместила на своем сайте, будучи абсолютно уверенной в легальности своих действий, поскольку произведения, созданные
искусственным интеллектом, в традиционном понимании не имеют автора.
Но к удивлению всего юридического сообщества, в январе 2020 г. суд города
Шэньчжэнь вынес решение в пользу компании Tencent, в котором указал,
что форма изложения материала в статье отвечает требованиям оригинальности и новизны и может быть признана объектом охраняемым авторским
правом. На настоящий момент данное решение стало судебным прецедентом
1
2

Искусственный интеллект в современном искусстве. URL: https://www.vedomosti.ru/partner/
articles/2019/10/21/814147-pravo-tvorchestvo (дата обращения: 05.01.2022).
Федеральный закон от 18.12.2006 № 231‑ФЗ «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» / Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 05.01.2022).

243

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

мирового масштаба, что означает потенциальную возможность признания
искусственного интеллекта субъектом авторского права1.
Еще, на мой взгляд, важно отличать результаты деятельности слабого и
сильного искусственного интеллекта. В одной из своих работ Е. А. Свиридова указывала, что в отношении пользователя сильного искусственного
интеллекта рекомендуется, основываясь на абз. 2 п. 1 ст. 1228 ГК РФ, не
признавать пользователя правообладателем произведения, а в отношении
пользователя слабого искусственного интеллекта применять ст. 1257 ГК РФ
и признать пользователя автором созданного произведения, а искусственный интеллект — технологическим инструментом, помогающий пользователю в его творческой деятельности. Она предлагает не рассматривать
автора программы для ЭВМ в качестве автора и вторичного правообладателя произведения, созданного искусственным интеллектом. По ее мнению, программисту следует передать авторские личные неимущественные
права на созданную им компьютерную программу, и, если он не выполнял
эту работу в рамках своих трудовых функций или не передал свои права в
рамках гражданско-правового договора, также исключительные права на
эту программу. В своей работе Е. А. Свиридова предлагает признать правосубъектность только в отношении сильного и сверхсильного искусственного
интеллекта, то применительно к концепции авторского права это означает,
что только искусственный интеллект, способный самостоятельно и независимо от воли своих создателей (разработчиков) осуществлять осознанную
творческую деятельность, может рассматриваться как субъект авторского
права2.
Таким образом, выявляется неоднозначность в правовом статусе искусственного интеллекта как автора произведения. Считаю целесообразным
поставить вопрос о правосубъектности искусственного интеллекта на общественное обсуждение с дальнейшей законотворческой инициативой,
поскольку указанная проблема будет значительно тормозить развитие мирового сообщества.

Быть или не быть авторским изменением искусственного интеллекта? https://www.lexology.
com/library/detail.aspx?g=3867c18a-0947-4ce7-b1b0-4d39336d08b2
(дата
обращения:
05.01.2022).
Свиридова Е. А. Проблема определения субъекта авторских прав на произведения, созданные искусственным интеллектом // Государство и право 2021. Номер 2 С. 95–103 URL: https://
gospravo-journal.ru/S102694520013691-1-1 (дата обращения: 07.01.2022).

244

Казарян Эрик,
cтудент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
erik.kazaryan.00@yandex.ru

ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА:
СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
Аннотация: предметом рассмотрения данной статьи является определение круга проблем, возникающих в вопросах гражданско-правовой ответственности искусственного интеллекта. Предполагается сравнение
нескольких правовых систем, для наиболее правильного решения дискуссионных вопросов. В рамках статьи автор полагается на общую теорию
гражданско-правовой ответственности.
Ключевые слова: искусственный интеллект, гражданско-правовая ответственность, деликт, строгая ответственность.

скусственный интеллект, как институт цифрового пространства,
является одним из наиболее динамично развивающихся в мире. На
протяжении последних нескольких лет многие государства, в том
числе и Российская Федерация принимают различные нормативные правовые акты, так или иначе регулирующие искусственный интеллект. Актуальность развития института не только связана, но и взаимообусловлена
постоянно растущим уровнем инвестиций в данную сферу.
В настоящее время российское правовое регулирование включает в себя
общий, в некоторой степени идейный документ «Концепция развития регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и
робототехники до 2024 года». В качестве целей Концепции указываются:
«создание предпосылок для формирования основ правового регулирования
новых общественных отношений, складывающихся в связи с разработкой
и применением технологий искусственного интеллекта и робототехники и
систем на их основе, а также определение правовых барьеров, препятствующих разработке и применению указанных систем»1.
Важность регулирования вопросов искусственного интеллекта понимает и глава государства В. В. Путин: «Искусственный интеллект — это,
безусловно, основа очередного рывка вперед всего человечества в своем
развитии. Это так называемые сквозные технологии, которые, как Вы только
что сказали, пропитывают и будут пропитывать все сферы нашей жизни:
производство, социальную сферу, науку и даже культуру — всё это будет
сочетаться между собой»2.
1

Об утверждении Концепции развития регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и робототехники на период до 2024 г. : распоряжение Правительства
Российской Федерации от 19 авг. 2020 г. № 2129-р // СЗ РФ. 2020. № 35. Ст. 5593.
Конференция по искусственному интеллекту // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/
news/64545.

245

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Актуальность обосновывается тем, что с усложнением процессов, в рамках
научно-технологического процесса, в целях оптимизации искусственный
интеллект будет полезен практически во всех сферах человеческой деятельности, в том числе в производстве, медицине.
На протяжении последних лет проводятся обширные исследования в
сфере искусственного интеллекта, в связи с чем право, как ему полагается,
должно идти вслед за данными общественными потребностями, чтобы не
допустить хаоса.
Говоря об ответственности за деятельность робота, в том числе обладающего искусственным интеллектом, следует вспомнить «три закона робототехники» А. Азимова актуальность которых не утрачена: 1) действия (бездействие) робота не могут и не должны вредить человеку; 2) робот должен
подчиняться командам человека, за исключением случаев, когда команды
нарушают первый закон; 3) робот должен заботиться о своей безопасности
в пределах первого и второго законов1.
Международную огласку получил кейс, в котором машина беспилотник,
принадлежащая компании Uber сбила человека. Данный инцидент произошел вследствие ошибок в программном обеспечении. В связи с этим встает
вопрос, как регулировать данные отношения?2
Указанный выше пример показывает, что в настоящее время совершение
различных правонарушений искусственным интеллектом уже не кажется
таким невозможным и отдаленным. В связи с этим стоит вопрос как квалифицировать данные отношения, какие субъекты ответственности, нужно ли
ввести специальное регулирование или нормы гражданского кодекса могут
урегулировать данные вопросы?
Важность правового регулирования отношений робота и человека отмечает и Т. С. Заплатина: Поскольку автономию робота можно определить,
как способность принимать решения независимо от какого-либо внешнего
контроля или влияния, крайне важно, чтобы законодатель следил за новыми
тенденциями технического развития, определил роль и место искусственного интеллекта (ИИ) и роботов в общественных отношениях, во взаимодействии ИИ, роботов и человека3.
Важно с самого начала определить круг ответственных субъектов, за
правонарушения по причине деятельности искусственного интеллекта.
В юридической доктрине существуют различные позиции касательно данного вопроса. Ответственность лица, программировавшего робота; ответственность лица, использующего робота в качестве инструмента; ответственность самого интеллектуального робота4. Некоторые выделяют так
же ответственность владельца искусственного интеллекта.
1
2
3

Azimov A. Robotaround. N.Y.: Basic Books, 1960.
Uber’s self-driving operator charged over fatal crash // URL: https://www.bbc.com/news/
technology-54175359.
Заплатина Т. С. Правовые подходы к регулированию искусственного интеллекта и роботов
в Европейском Союзе и его государствах-членах // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/
pravovye-podhody-k-regulirovaniyu-iskusstvennogo-intellekta-i-robotov-v-evropeyskom-soyuze-iego-gosudarstvah-chlenah.
Морхат П. М. Искусственный интеллект: правовой взгляд. М. : Буки Веди, 2017. 257 с.

246

Как правило, программированием робота занимается далеко не одно
лицо, чаще всего это определенная группа разработчиков, наемных сотрудников. В случае их привлечения необходимо предусмотреть какой вид гражданско-правовой ответственности следует использовать, солидарную или
субсидиарную, что так же может оказаться проблематичным. Процедура
выяснения чьи именно действия повлекли сбой в алгоритме будет так же
довольно затруднительной, дорогостоящей и долгой, что не может не сказаться на активно развивающемся рынке и инновациях. Все эти проблемы
и риски, а также доказывание перенесется на данных лиц. В таком случае
целесообразным кажется следующая модель: лицо, которому причинен вред
должно иметь возможность привлечь к ответственности именно владельца,
а позже владелец может привлечь разработчика в рамках трудовых или
гражданско-правовых отношений.
В случае привлечении к ответственности лица, использующего робота
в качестве инструмента, проблем возникает в определенной степени меньше. Так, в случае владения и использования искусственного интеллекта на
каком-либо праве очевидно, что риск ошибки его производителя нельзя
переложить на лицо, которое не знало и не могло знать о проблеме в программном обеспечении.
Вопросы привлечения робота к ответственности и формальное наделение
статусом участника гражданско-правовых отношений кажется довольно
проблематичным и невозможным в ближайшее время, так как с учетом
нынешнего и предполагаемого в ближайшее время уровнем научно-технического развития представляется невозможным взыскание ущерба, защита
искусственным интеллектом своих прав, в связи с этим вопрос привлечения
искусственного интеллекта к ответственности, как самостоятельного субъекта в рамках статьи рассматриваться не будет.
Наиболее корректным, на наш взгляд является позиция, предложенная В. А. Лаптевым, в которой к ответственности необходимо привлекать
владельца, то есть лица владеющим искусственным интеллектом на праве
собственности, праве хозяйственного ве́ дения, праве оперативного управления либо на другом законном основании на данные объекты.
Существуют различные точки зрения как урегулировать вопросы ответственности искусственного интеллекта: предложение о наделении искусственного интеллекта особой правоспособностью1, равно как и рекомендация
наделить наиболее продвинутых роботов статусом «электронного лица»,
способного нести ответственность за причиненный ими вред в тех случаях,
когда они принимают решение самостоятельно, без вмешательства человека
могут быть применимы лишь для гражданско-правовой сферы2.
Не менее важным вопросом является какой характер у ответственности.
Так, Maruerite E. Gerstner предлагает 3 модели ответственности: конструкция
небрежности, строгую ответственность, те безвинную, нарушение гарантий. Если последняя конструкция соответствует англосаксонской правовой
1
2

Незнамов А. В., Наумов В. Б. Вопросы развития законодательства о робототехнике в России и
в мире // Юридические исследования. 2017. № 8. С. 14.
Войниканис Е. А., Семенова Е. В., Тюляев Г. С. Искусственный интеллект и право: вызовы и
возможности самообучающихся алгоритмов // Вестник ВГУ. Серия «Право». 2018. № 4. С. 137.

247

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

системе, то первые две конструкции имеют свои аналоги и в российском
правопорядке. Так, механизм строгой ответственности можно интерпретировать через механизм безвинной ответственности предпринимателей
в ст. 401 ГК РФ,
Применительно к правовым конструкциям, которые уже имеют место в
современном российском законодательстве можно использовать аналогию
с некачественной продукцией. Так, в силу ст. 1095 ГК РФ вред, причиненный
жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического
лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков. а
также вследствие недостоверной или недостаточной информации об искусственном интеллекте, подлежит возмещению: 1) продавцом или 2) изготовителем, независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в
договорных отношениях или нет. Выбор ответственного лица, к которому
будут предъявляться претензии, остается за потерпевшим (п. 1 ст. 1096 ГК РФ,
п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей»)1.
Обязанность соблюдения стандарта должной осмотрительности, duty
of care в зарубежных правопорядках, который возлагается на создателя
искусственного интеллекта, довольно дискуссионный вопрос. В западной
литературе предлагается стандарт поведения аналогичный эксперту, профессиональному субъекту гражданского права. Такой подход является наиболее
корректным, по той причине, что для создания робота необходим высокий
уровень профессиональных знаний в различных областях, соответственно,
стандарт должен быть соответствующе высокий.
Существует два варианта совершения правонарушения искусственным
интеллектом: Технические ошибки в самом программном обеспечении, а
также некорректное использование, соответственно, причинение вреда
непосредственно от человеческой деятельности.
Вопрос определения нарушенного стандарта поведения довольно трудно
разрешимый на практике, так как определить причину ошибки в таком объекте, как искусственный интеллект довольно сложно, в некоторых ситуациях
и невозможно. В связи с этим в вопросе регулирования строгий приоритет
должны иметь именно превентивные меры.
По аналогии со ст. 1079 ГК РФ ответственность за деятельность, связанную с применением искусственного интеллекта, несут лица, использующие данные интеллект как объекта повышенной опасности. При этом
под источником повышенной опасности понимается любая деятельность,
осуществление которой создает повышенную вероятность причинения
вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека,
а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и других объектов производственного, хозяйственного или
иного назначения, обладающих такими же свойствами (п. 18 Постановления
Пленума Верховного Суда России от 26. 01. 2010 № 1 «О применении судами
гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).
1

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами
гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» // СПС «КонсультантПлюс».

248

Таким образом, на сегодняшний день, в российском праве, во многих
зарубежных уже существуют правовые конструкции, с помощью которых
возможно привлечь владельцев систем искусственного интеллекта, в частности через модель деликта, в том числе повышенной опасностью, безвинной
ответственности. К субъектам отношений, предметом которых является
причинения вреда роботом должен применяться наивысший стандарт поведения. Важно обратить внимание, что приоритет в правовом регулировании
должны иметь именно превентивные меры.
Карапетян Арменуги,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
arminekarapetyan1999@yandex.ru

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВРЕД, ПРИЧИНЕННЫЙ СИСТЕМОЙ
С ИСКУССТВЕННЫМ ИНТЕЛЛЕКТОМ: РОБОТ И ЧЕЛОВЕК
Аннотация: в статье рассматриваются теоретические и правовые подходы к установлению ответственности за вред причинный технологиями с искусственным интеллектом. Пробелы в законодательстве вызваны
очень быстрым развитием новых технологий на мировой арене. Такие
правовые вопросы необходимо решить реформацией уже существующего
законодательства в сфере искусственного интеллекта.
Ключевые слова: робот, искусственный интеллект (ИИ), квазисубъектность, ответственность, правосубъектность.

сследования показывают, что государства вкладывают миллиарды в
разработку новых технологий, а именно в искусственный интеллект.
ИИ может во многом заменить человеческий труд, и стать технологией, которая с помощью специально подготовленных данных выполняет конкретную задачу. Новейшие разработки в области ИИ позволяют
роботам само развиваться, на основе полученной и проанализированной
информации, принимать какие-то самостоятельные решения, говоря проще — существовать самостоятельно.
Как мы видим, развитие таких технологий происходит достаточно быстро,
поэтому с правовой точки зрения, законодатели не успевают регулировать
различные процессы, связанные с ИИ. Так, вопрос вреда причиненного ИИ
нигде конкретно не урегулирован и остается открытым по сей день.
В российской «Национальной стратегии развития искусственного интеллекта на период до 2030 года»1 искусственный интеллект (ИИ) определяется как
комплекс технологических решений, способный имитировать мыслительные
1

Указ Президента РФ от 10.10.2019 № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» (вместе с «Национальной стратегией развития искусственного интеллекта
на период до 2030 года») // Официальный интернет-портал правовой информации http://
www.pravo.gov.ru, 11.10.2019. СЗ РФ. 2019. № 41. Ст. 5700.

249

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

(когнитивные) функции мозга человека (включая самообучение и самостоятельный поиск решений) и получать определенные результаты, сопоставимые
с результатами интеллектуальной деятельности человека. В этой Стратегии
также закреплена необходимость создания юридических условий и процедур
внедрения технологических решений, разработанных на основе ИИ.
На данный момент на практике возникает вопрос гражданской ответственности за причиненный роботом вред. Существует множество прецедентов. В СМИ пишут, что в 1997 г. робот нанес вред женщине, повредив ее ногу
и закрыв в шкафу, где она провела долгое время, а в 1979 г. работник погиб
от роботизированной руки, которая его ударила, когда он пытался достать
новую изготовленную деталь1. Очень сложным в таких ситуациях является
вопрос ответственности.
Если обратиться к теории, то можно сказать, что человек и робот выполняют одинаковые функции, точнее робот создан по подобию человека. Так,
модель человеческого мозга используется в качестве шаблона в программах,
используемых для создания, например, искусственной нейронной сети. По
такой же системе работает и робот, который создан для замены человека и
ограничения его от выполнения трудной и опасной работы. Но, когда речь
идет о правах человека и робота, то нельзя говорить, что робот может выступать как конкретный и самостоятельный субъект каких-то отношений,
поэтому правосубъектность человека и робота не может быть одинакова.
Некоторые ученые предлагают рассматривать робота как квазисубъекта
гражданско-правовых отношений, права и обязанности которых ограничены. Например, в Саудовской Аравии роботу с искусственным интеллектом
созданному в Китае, дали гражданство, что присуще только субъекту права2.
Руководствуясь российским законодательством, при причинении вреда
технологиями с ИИ, скорее всего граждане РФ пойдут в суд с исками к производителям или продавцам. Для установления ответственности, нужно
оценить действия программиста, производителя, пользователя и установить,
как они повлияли на работу робота. Также их ответственность будет зависеть от формы, степени вины и наступивших последствий. Поэтому целесообразно было бы использовать имеющие в ГК РФ3 правила привлечения
к ответственности технологии с искусственным интеллектом. Очевидно
существует сложность и потребность в регулировании отношений, где участвует искусственный интеллект. При разработке регулирования деликтных отношений с участием ИИ, законодателям следует точно определить
их положение и место в российском законодательстве. Говоря простыми
словами, нужно создать такую норму, которая бы регулировала отношения,
где вред причиняется ИИ.
Основой таких научных решений может стать теория о квазисубъектности
ИИ и ее специальная ответственность.
Существует несколько подходов к установлению ответственности. Общим
подходом может выступать положение, что ответственным лицом за работу
1
2
3

URL: https://hi-news.ru/robots/10-sluchaev-s-robotami-ubivshimi-lyudej.html.
Available at: URL: https://www.kommersant.ru/doc/3450054.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 24.11.2006 № 318‑ФЗ (ред.
от 11.06.2021) // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».

250

искусственного интеллекта должен признаваться его владелец. Также существует подход, что ответственность несет пользователь, то есть «ответственность фактического причинителя вреда». По аналогии со ст. 1079 ГК РФ
ответственность за деятельность, связанную с применением искусственного
интеллекта, несут лица, использующие данные интеллект как объекта повышенной опасности. Также можно придерживаться подхода, что виновным
являются лица прямо не причиняющие вред: изобретатель, создатель как
физическое лицо; программист (инженер, работник юридического лица);
фабрика или завод-изготовитель (как юл); пользователь или собственник
(как фл или юл); третье лицо, лицо неправомерно завладевшее роботом.
Таким образом, требуется принятие кодифицированного нормативного
правового акта, определяющего правовое положение систем с ИИ. Наличие
доктринального подхода к регулированию данных отношений позволит
законодателям правильно определить и выбрать механизмы привлечения
к юридической ответственности.
Картавая Анастасия,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
ianastasija0507@mail.ru

ВОПРОСЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ВИРТУАЛЬНОГО ИМУЩЕСТВА
В МНОГОПОЛЬЗОВАТЕЛЬСКИХ ОНЛАЙН-ИГРАХ
Аннотация: в статье рассматриваются проблемы правового регулирования и оборота виртуального имущества в многопользовательских
играх. Автором были рассмотрены основные подходы к регулированию
виртуального игрового имущества и раскрыты их недостатки. Делается
вывод о необходимости разработки нового подхода к регулированию виртуального имущества с учетом достоинств каждого подхода.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, виртуальное игровое имущество, многопользовательские онлайн-игры, азартные игры,
виртуальное имущество.

современном обществе, где борьба с коронавирусной инфекцией
COVID-19 заняла главное место в жизни людей, а соблюдение карантина является необходимыми мерами безопасности. Большое количество людей перенесли свой досуг в онлайн-режим, а именно в многопользовательские онлайн-игры. Поэтому сейчас игровая индустрия на пике
своего развития. Согласно статистическим данным приведенным на сайте
РБК, объем российского игрового рынка в 2020 г. составил 163,4 млрд руб.,
что на 35 % больше, чем по итогам предыдущего года1. В связи с таким стремительным развитием игровой индустрии, возникают проблемы в граж1

URL: https://www.rbc.ru/technology_and_media/29/03/2021/6061a30e9a79471323188935
(дата обращения: 14.01.2022).

251

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

данском обороте, включающем в себя такие новые объекты как, например,
виртуальное имущество.
Определимся для начала что же понимается под виртуальным игровым
имуществом. Сам термин «виртуальное имущество» законодательно не закреплен. Так, например, М. А. Рожкова под виртуальным имуществом понимает нематериальные объекты, имеющие экономическую ценность, но полезны
или могут быть использованы исключительно в виртуальном пространстве1.
Следовательно, к виртуальному имуществу относятся: игровое имущество,
аккаунты пользователей, доменные имена и др. Можно выделить признаки
игрового имущества: нематериальный характер, существование в цифровой
форме, невозможность копирования, ограниченность существования пределами виртуального пространства и контролируемость разработчиком игры.
Виртуальное игровое имущество является разновидностью виртуального
имущества, поэтому его можно определить, как нематериальный объект,
выраженный в цифровой форме, являющийся частью игры и закрепленный
за учетной записью игрока, пользующегося или распоряжающегося им при
наличии доступа к своей учетной записи.
Что касается оборотоспособности игрового имущества, то оно уже активно участвует в экономических отношениях, а его правовое регулирование
остается неопределенным. Во многих онлайн-играх у пользователя есть
возможность за реальные деньги приобретать виртуальные объекты. Так,
согласно неофициальным данным, самыми дорогими сделками в игровом
мире были покупки в рамках игры Entropia Universe. В 2010 г. за 635 тыс.
долл. в этой игре был продан астероид и расположенный на нем ночной
клуб, а также планета Calypso за 6 млн долл2.
Необходимо отметить, что проблема, связанная с виртуальным имуществом, имеет место лишь в определенных игровых жанрах. Например, в играх
с одиночным режимом прохождения не возникает никаких отношений по
обороту виртуальных объектов, так как в них отсутствует возможность
взаимодействия с другими игроками. А в массовых многопользовательских
ролевых онлайн-играх (англ. Massively multiplayer online role-playing game,
MMORPG) проблемы, связанные с виртуальными объектами, выражены в
полной мере, потому что в отличие от обычных игр виртуальный мир существует и изменяется благодаря взаимодействию игроков друг с другом
посредством своих «аватаров». В таких играх пользователи общаются друг с
другом в игровом чате и даже продают свое виртуальное имущество. Кроме
того, существуют платформы по продаже виртуальных объектов в MMORPG,
например, «World of Tanks» и «Dota2». Поэтому одной из актуальных проблем
является правовое регулирование и определение правовой природы виртуальных объектов.
Существует несколько моделей регулирования данного рода объектов.
Во-первых, предлагается полное невмешательство права в отношения, возникающие по поводу игрового имущества. Этот подход закреплен в россий1
2

Рожкова М. А. Цифровые активы и виртуальное имущество: как соотносится виртуальное с
цифровым // Закон.ру. (дата обращения: 14.01.2022).
Lamtyugova G. 10 самых дорогих покупок, которые на самом деле не существуют //
URL: https://www. publy.ru/post/28087 (дата обращения: 14.01.2022).

252

ской судебной практике и основан на применении норм об обязательствах
из игр и пари, которые не подлежат судебной защите. Согласно определению
«азартной игры», содержащемуся в ФЗ от 29.12.2006 № 244 «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных
игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской
Федерации» основным критерием азартных игр является «соглашение о
выигрыше». Поэтому возникает вопрос о применении данного подход к
игровому имуществу в MMORPG, так как в таких играх нет логического завершения, а целью является не получение выигрыша, а развитие персонажа и
получение от игры удовольствия, соответственно, нет никакого «соглашения
о выигрыше». В связи с этим объекты виртуальной собственности в России
незаконно лишаются судами соответствующей правовой защиты, как было,
например, в деле, связанном с многопользовательской онлайн-игрой World
of Tanks, где суд отказал в удовлетворении иска к Wargaming Group Limited
о взыскании неосновательного обогащения, возникшего из-за блокировки
аккаунта истца и лишения приобретенных ранее виртуальных объектов1.
Во-вторых, предлагается применять к данным отношениям нормы интеллектуального права. Сейчас на практике отношения, связанные с виртуальным имуществом, согласно данному подходу регулируются лицензионными соглашениями между пользователем и правообладателем. Так как
игра является программой для ЭВМ, то получается, что пользователь по
лицензионному договору приобретает право использования кода в пределах
соглашения. Поэтому исходя из этого передача игрового имущества третьему
лицу регулируется сублицензионным договором. Также стоит отметить, что
на данный момент большинство соглашений устанавливают полный запрет
на продажу игрового имущества.
В-третьих, рассматривается возможность применения норм вещного
права к игровому имуществу. Данный подход применяется в азиатских странах: Китае, Южной Корее, Тайване. Действительно, виртуальные объекты
могут отчуждаться, приобретаться и обладать реальной ценностью. Однако
нельзя назвать их вещами в полном смысле этого слова, так как в оборот
попадает только соответствующее имущественное право использования тех
или иных виртуальных объектов. По своей природе это больше похоже на
исключительное право. Кроме того, данная теория входит в противоречие
с исключительными правами разработчика на игру как на программу для
ЭВМ. Поэтому данный подход также представляется неудачным.
Четвертый подход заключается в отнесении объектов виртуальной
собственности к «иному имуществу». Этот подход активно поддерживается А. И. Савельевым. Он отмечает, что это позволит применять нормы о неосновательном обогащении, деликтах и о соответствующих видах договоров
к игровому имуществу2. Данный подход не дает правовой квалификации и
четкого определения виртуальной собственности, а также требует создания
особого регулирования.
1
2

Решение Чертановского районного суда г. Москвы от 07.12.2018 по делу № 02-4488/2018.
Савельев А. И. Правовая природа виртуальных объектов, приобретаемых за реальные деньги
в многопользовательских играх // Вестник гражданского права. 2014. № 1. С. 127–150.

253

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Таким образом, правовой статус виртуального имущества является дискуссионным. Автором было рассмотрено, что российский подход противоречит положениям отечественного законодательства. Поэтому, необходимо
выработать подход, включающий нормы вещного права с их адаптацией под
интеллектуальную сферу и поправками на игровую специфику. Это позволит
защитить права пользователей и разработчиков игр как в гражданской, так
и в уголовной сфере.
Ким Михаил,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
misha.kim@mail.ru

ПЕРСПЕКТИВЫ И РИСКИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ДОМЕНОВ «NFT»
В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ ПРАВЕ
Аннотация: в статье рассматриваются сущность невзаимозаменяемого токена (NFT) и NFT-доменов. Анализируются преимущества и недостатки NFT-доменов, а также перспективы их использования в сфере
интеллектуального права.
Ключевые слова: домен, доменное имя, NFT, невзаимозаменяемый токен,
блокчейн, цифровой актив, средство индивидуализации, киберсквоттинг.

2021 г. произошел всплеск интереса вокруг невзаимозаменяемого токена (NFT). На данный момент NFT-произведения оцениваются в многомиллионные суммы, NFT стало проникать во все формы воплощения искусства. Популярность NFT настолько огромна, что авторы «Collins
Dictionary» признали аббревиатуру «NFT» словом года1.
Невзаимозаменяемые токены (NFT) — это уникальные цифровые активы
(токены), поддерживаемые технологией блокчейн, то есть технологией распределенного реестра, поддерживающей широко известные криптовалюты,
такие как Ethereum и Bitcoin. В отличие от традиционной (фиатной) валюты
и криптовалюты, где взаимозаменяемость является ключевой характеристикой и определяет их как средство обмена, NFT создает ценность из-за своей
невзаимозаменяемости.
Под термином «взаимозаменяемый» следует понимать объект, который
не обладает уникальными характеристиками, может быть заменен другим
идентичным и равноценным объектом. Хорошим примером взаимозаменяемости является традиционная (фиатная) валюта. Каждая денежная купюра
равного номинала считается одинаковой. Точно так же взаимозаменяемые
токены полностью взаимозаменяемы. В отличие от «взаимозаменяемых
токенов», NFT имеют уникальное ценностное предложение, это уникальные
1

Составители Collins Dictionary признали словом года NFT // URL: https://www.kommersant.ru/
doc/5089827 (дата обращения: 06.01.2022).

254

экземпляры, и каждый токен имеет уникальный идентификатор, позволяющий легко отличить его от других.
Традиционные формы воплощения искусства, такие как картины и
скульптуры, ценятся за их уникальность. Напротив, цифровые файлы (например, цифровое искусство) можно легко и бесконечно воспроизводить. До
недавнего времени невозможно было создать уникальный объект в цифровом пространстве, из-за проблемы определения оригинальности таких объектов — с появлением технологии NFT, данный недостаток был устранен.
NFT можно использовать для «токенизации» цифрового актива, информация о котором хранится в распределенном реестре, который впоследствии
может быть куплен и продан. Это позволяет создателю сделать цифровой
файл уникальным и добавить к цифровому файлу элемент невзаимозаменяемости, тем самым создавая его коллекционную ценность1.
NFT используются для «токенизации» многих активов, таких как видео,
изображений, объектов в играх, гиф-файлов, музыки и других в системе блокчейн. Однако концептуально иной характер носят NFT-домены, поскольку
их предназначение выходит за рамки коллекционирования.
Домены NFT — это новые домены верхнего уровня, такие как «.crypto»
или «.eth» (аналогично «.com» или «.info»), которые связаны с блокчейном
через смарт-контракты. Их отличие от традиционных доменов состоит в том,
что из-за NFT-природы домен «сертифицирован» с помощью персонализированных смарт-контрактов при покупке в качестве NFT.
В традиционном понимании, когда домен приобретается, права на его
администрирование ограничены определенным периодом времени. По
этой причине лицо, администрирующее домен, должно продлевать права
на него в конце определенного периода, чтобы продолжить использование доменного имени. Таким образом, существует проблема для тех, кто
использует домен, в том чтобы постоянно отслеживать соответствующие
периоды и продлевать права на их администрирование. Домены NFT приобретаются один раз и принадлежат пользователю после соответствующей транзакции. Таким образом, в отличие от традиционных доменов,
владельцу домена NFT не нужно беспокоиться о продлении домена. Кроме
того, домены NFT хранятся в защищенных кошельках и могут быть переданы другому лицу2.
В российском законодательстве доменные имена рассматриваются как
символьное обозначение, предназначенное для адресации сайтов в сети
«Интернет» в целях обеспечения доступа к информации, размещенной в
сети «Интернет»» (ст. 2 п. 15 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»)3. Домены в гражданском
законодательстве рассматриваются как способ осуществления исключитель1
2
3

Overview of non-fungible tokens (NFTs) and IP // URL: https://www.lexology.com/library/detail.
aspx?g=d617840d-b378-4e1e-8c4f-83622ca7a72d (дата обращения: 05.01.2022).
The Concept of NFT and Purchasing NFT Domains // URL: https://www.lexology.com/library/detail.
aspx?g=e4263dca-8d69-47ec-a4cb-450e3dbd2f63 (дата обращения: 05.01.2022).
Федеральный закон от 27.07.2006 № 149‑ФЗ (ред. от 30.12.2021)» Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // СЗ РФ. 2006. № 31. Ст. 3448.

255

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ных прав на товарный знак или географическое указание (ст. 1484 п. 2 пп. 5;
ст. 1519 п. 2 пп. 4 Гражданского кодекса Российской Федерации)1.
На первый взгляд может показаться, что крипто домены могут стать
новым шагом в развитии исключительных прав на средства индивидуализации. Однако несмотря на все перечисленные выше преимущества доменов
NFT их реальное использование представляется затруднительным.
Во-первых, домены NFT не интегрированы в сложившуюся сегодня в
мире официальную систему доменных имен, регулируемую «Корпорацией по
управлению доменными именами и IP‑адресами» (ICANN), так как по определению он децентрализован и распределен по тысячам компьютеров во
всем мире. Поэтому невозможно какое-либо воздействие на них никем (даже
при наличии соответствующей правовой санкции), кроме самого владельца
данного токенизированного домена.
Во-вторых, NFT-домены не решают одну из главных проблем использования доменов как средства индивидуализации — киберсквоттинг, под
которым понимается регистрация доменных имен сходных до степени смешения с другими средствами индивидуализации с целью их недобросовестного использования. Фактически для предотвращения киберсквоттинга и
существует ICANN и механизмы разрешения споров, разработанные этой
организацией. Однако в случае возникновения каких-либо споров по поводу
доменов NFT пока нет механизма их разрешения.
В-третьих, правовое регулирования NFT-домена четко не закреплено
законодательно. Д. С. Емельянов и И. С. Емельянов пришли к выводу, что в
настоящий момент невзаимозаменяемые токены (в том числе NFT-домены)
в силу диспозитивности перечня объектов гражданских прав, закрепленного
в ст. 128 ГК РФ, следует относить к иному имуществу2. Однако перспективы
законодательства о токенизированных доменах остаются неясными, соответственно, их применение в качестве средства индивидуализации сейчас
едва ли возможно.
Таким образом, можно заключить, что сектор блокчейн-доменов находится на начальном этапе развития, несмотря на ряд преимуществ их применение в сфере интеллектуального права на данный момент невозможно.
Представляется, что возможным способом законодательного урегулирования
NFT-доменов может быть концепция сходная с цифровым рублем3, то есть
система, при которой возможно администрирование со стороны государства. Целесообразность такого урегулирования является предметом для
дальнейшего научного изучения.
1
2

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 06.12.2021) // СЗ РФ. 2006. № 52. Ст. 5496.
Емельянов Д. С., Емельянов И. С. Невзаимозаменяемые токены (NFT) как самостоятельный
объект правового регулирования // Имущественные отношения в Российской Федерации.
2021. № 10. С. 71–76.
Концепция цифрового рубля (подготовлена Банком России) // URL: https://cbr.ru/Content/
Document/File/120075/concept_08042021.pdf (дата обращения: 07.01.2022).

256

Колесников Николай,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
kolesnikov.nickolay@mail.ru

ТЕХНОЛОГИЯ ОТТ: ЗАМЕНА ТЕЛЕВИЗИОННОМУ ВЕЩАНИЮ
ИЛИ МИМОЛЕТНАЯ ПОПУЛЯРНОСТЬ
Аннотация: в cвязи с динамичным развитием гражданского оборота
предлагаются все новые способы распространения контента, которые
ранее не были известны законодателю. В статье рассматривается вопрос о соотношении понятий «ОТТ-сервис», устоявшееся в гражданском
обороте, и «аудиовизуальный сервис», применяемое законодателем, проблемы правового регулирования сервисов.
Ключевые слова: аудиовизуальные сервисы, вещание, видеохостинг, произведения, ОТТ-сервисы, авторское право, сеть «Интернет».

ТТ-сервис (over-the-top, в пер. с англ. «поверх чего-либо») — один из
довольно красочных образцов того, как успешное техническое решение способно повернуть вектор развития целой отрасли бизнеса.
Появившийся в конце 2000-х, к 2020 г. ОТТ-сервис захватил площадки всех
конференций медиа-бизнеса, и не без оснований.
Такой метод распространения контента имеет весомые преимущества.
Во-первых, ОТТ-сервисы дают определенную свободу абонентам Оператора
в выборе контента, его качества, объема. Во-вторых, однозначным преимуществом, так полюбившимся абонентам, является многоэкранность ОТТ-сервисов, так как просмотр возможен и через «умные» телевизоры (SMART-TV),
и на мониторах ПК, и через экраны телефонов, планшетов с одновременным
использованием мобильных приложений, таким образом получение сигнала
возможно из любой точки приема.
На сегодняшний день возможностью оказания услуг связи через ОТТсервисы могут похвастаться ключевые игроки рынка: АО «Ростелеком»,
ПАО «МТС», ПАО «ВымпелКоммуникации», и др. Развиваются и независимые
сервисы: Megogo, Moyo TV, Vintera, «Смотрешка» и другие. Даже вещатели
всё чаще запускают свои ОТТ-сервисы, которые пользуются популярностью
среди зрителей. Ярким примером является портал «Первого канала», на
котором было зарегистрировано более 7,5 млн посещений в день проведения
матча Россия-Египет в рамках Чемпионата мира по футболу-20181.
Статья 8 Конституции РФ гарантирует свободу экономической деятельности, ч. 1 ст. 34 Конституции РФ предусматривает право каждого на свободное использование своих способностей в предпринимательской деятельности, а ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации запрещает
осуществление действий в обход закона под угрозой отказа в защите права.
Но как субъектам предпринимательской деятельности соблюдать закон,
1

Сайт Первого канала обогнал «Яндекс» по посещаемости // URL: https://russiaedu.ru/ news/
sait-pervogo-kanala-vchera-obognal-iandeks-po-poseshchaemosti (дата обращения: 08.01.2022).

257

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

если нормативное регулирование их деятельности содержит значительное
количество неточностей?
В связи с быстрым темпом развития и интеграции ОТТ-сервисов в существующие методы распространения контента возникла необходимость дать
четкую правовую оценку проблеме правового регулирования ОТТ-сервисов,
так как отсутствие какой-либо нормативной правовой базы порождает ряд
коллизий и пробелов.
1. Основополагающим пробелом в законодательстве Российской Федерации на протяжении длительного периода существования всех ОТТ-сервисов
является отсутствие законодательно закрепленного определения понятия
ОТТ. До недавнего времени единственным нормативным актом были Рекомендации Минкомсвязи РФ, в соответствии с которыми «OTT — метод (формат), с помощью которого информация, набор данных (цифровой контент,
файлы), разбивается на IP пакеты и доставляется от одного компьютера к
другому по неуправляемой сети «Интернет» (по сетям сторонних операторов
связи) от источника к получателю»1.
Федеральным законом № 87‑ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите
информации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации»
(далее — ФЗ № 87‑ФЗ «О внесении изменений», Закон)2 было введено новое
понятие — аудиовизуальный сервис. Среди признаков аудиовизуального
сервиса Закон называет:
1) представляет собой сайт и (или) страницу сайта в сети «Интернет», и
(или) информационную систему, и (или) программу для электронных
вычислительных машин, которые используются для формирования и
(или) организации распространения в сети «Интернет» совокупности
аудиовизуальных произведений;
2) доступ к аудиовизуальным произведениям предоставляется за плату и
(или) при условии просмотра рекламы, направленной на привлечение
внимания потребителей, находящихся на территории Российской Федерации;
3) доступ к аудиовизуальным произведениям в течение суток составляет
более ста тысяч пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации.
В связи с вышеизложенным, закономерным является вопрос: возможно ли
установить соотношение понятий «ОТТ-сервис», принятое в коммерческой
практике, и понятие «аудиовизуальный сервис», введенное ФЗ № 87‑ФЗ
«О внесении изменений»? На основании анализа вышеуказанных норм представляется невозможным сделать вывод о тождественности данных понятий, и закономерным является вывод о том, что аудиовизуальный сервис
является отдельным способом распространения контента, а ОТТ-сервис
1
2

В Минкомсвязи России утвердили словарь ОТТ-терминов // URL: https://digital.gov.ru/ru/
events/33396 (дата обращения: 08.01.2022).
Федеральный закон от 01.05.2017 № 87‑ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон
«Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения:
08.01.2022).

258

остается техническим решением проблемы распространения сигнала через
аудиовизуальные сервисы.
Дискуссионным является вопрос о надлежащей квалификации способа
использования контента. Так, действующее законодательство среди способов
использования результатов интеллектуальной деятельности ч. 2 ст. 1270
ГК РФ предусматривает сообщение в эфир, сообщение по кабелю, доведение
до всеобщего сведения. Пункт 8 ч. 2 ст. 1270 ГК РФ предусматривает, что
сообщение по кабелю представляет собой «сообщение произведения для
всеобщего сведения по радио или телевидению с помощью кабеля, провода,
оптического волокна или аналогичных средств». Однако особенностью ОТТсервисов является то, что сигнал распространяется через неуправляемую
сеть «Интернет» «поверх» существующих сетей связи сторонних операторов,
следовательно, понятие «сообщения по кабелю» к ОТТ-операторам не может
быть применимо.
Доведение до всеобщего сведения в соответствии с п. 11 ч. 2 ст. 1270
ГК РФ предполагает, что любое лицо может получить доступ к произведению из любого места и в любое время по собственному выбору, что тоже не
безусловно регулирует деятельность аудиовизуальных сервисов, так как
доступ к отдельному контенту аудиовизуального сервиса в ряде случаев
может получить только зарегистрированный пользователь на основании
договора с владельцем аудиовизуального сервиса и с соблюдением условий
Пользовательского соглашения1.
Вместе с тем, несмотря на вышеизложенное, большинство владельцев
аудиовизуальных сервисов осуществляют вещание телеканалов и/или контента посредством ОТТ-сервисов на основании лицензий на оказание услуг
связи для кабельного вещания, которые допускают распространение сигнала
по кабелю (например, peers.tv), либо без получения лицензии вовсе (ivi.ru).
2. Еще одним дискуссионным вопросом, связанным с осуществлением
вещания через аудиовизуальные сервисы, является порядок расчета роялти
авторам произведений, входящих в состав транслируемого контента. Поскольку распространение сигнала через аудиовизуальные сервисы предполагает возможность одновременного просмотра одного контента на нескольких устройствах, участники рынка предлагают разные подходы к решению
данного вопроса. Так, владельцы аудиовизуальных сервисов исходят из того,
что распространение сигнала происходит единовременно, в связи с этим
вознаграждение подлежит выплате в однократном размере. Данная позиция
привела к колоссальному уменьшению размеров вознаграждений авторам,
чье вознаграждение было определено не в виде фиксированной суммы, а в
расчете за каждый случай использования произведения. Правообладатели
придерживаются иного порядка расчета: поскольку сигнал одновременно
получают множество абонентов с использованием различных средств приема
сигнала, расчет вознаграждения необходимо вести исходя из количества
«экранов», посредством которых был получен доступ к контенту.
Подводя итоги, можно отметить, что посредством принятия Федерального
закона № 87‑ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информа1

Пользовательское соглашение и политика обработки персональных данных // URL: https://
megogo.ru/ru/rules (дата обращения: 20.02.2019).

259

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ции, информационных технологиях и о защите информации» и отдельные
законодательные акты Российской Федерации» был сделан большой шаг
вперед в вопросе регулирования аудиовизуальных сервисов, однако для
урегулирования данной области и совершенствования нормативно-правовой
базы требуется внесение изменений в отдельные нормативные правовые
акты Российской Федерации, как-то:
1) определение соотношения понятий «ОТТ-сервис» и «аудиовизуальный
сервис» путем внесения изменений в ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации»;
2) установление режима лицензирования в отношении деятельности владельцев аудиовизуальных сервисов по аналогии с деятельностью кабельных операторов и создания отдельного вида лицензий путем внесения
изменений в Федеральный закон от 07.07.2003 № 126‑ФЗ «О связи»;
3) дополнение перечня способов использования произведений «распространение посредством аудиовизуальных сервисов» путем внесения
изменений в ст. 1270 ГК РФ;
4) законодательное закрепление правил выплаты авторам вознаграждения аудиовизуальных произведений, входящих в состав контента аудиовизуального сервиса, путем издания соответствующего Постановления
Правительства Российской Федерации.
Коробков Дмитрий,
студент,
Томский государственный университет (ТГУ)
Россия, г. Томск
dima.korobkov99@gmail.com

О ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ДИПФЕЙК
Аннотация: часто у юристов возникают сложности с регулированием
новых общественных отношений, ведь как известно, последние стремительно опережают право. В статье автор исследует возможность корректного регулирования дипфейков и способы такого регулирования, применительно к действующему законодательству России и США.
Ключевые слова: дипфейк, нейросеть, подделки, fair use, авторское право,
производное произведение, пародия.

декабре 2017 г. сотрудники исследовательского центра NVIDIA опубликовали статью, в которой продемонстрировали возможности GAN
(генеративно-состязательные нейросети) видоизменять исходные
фото, превратив зимний пейзаж в летний, а домашнюю кошку в тигра1.
Через некоторое время пользователю Reddit по имени «deepfakes» удалось
транспонировать лицо голливудской звезды, а уже в начале 2018 г. начали
появляться первые дипфейк-приложения.
1

NVIDIA Researchers Showcase Major Advances in Deep Learning at NIPS // URL: https://blogs.
nvidia.com/blog/2017/12/03/nvidia-research-nips/.

260

Дипфейк, как и блокчейн, является технологией концентрирующей на
себе повышенное внимание общественности в последнее время. Блокчейн
подарил миру криптовалюты, смарт-контракты, изменил наше представление о коллегиальном принятии решений, инвестициях, хранении информации. Технология развивается стремительно, покрывая все новые сферы
нашей жизни. Вследствие этого законодатель вынужден регулировать данные общественные отношения. Последним в настоящее время значимым
проявлением такого регулирования стало принятие Федерального закона
«О цифровых финансовых активах», который вступил в силу с 1 января 2021 г.
Принятие нормативных правовых актов, которые регулируют криптовалюты, смарт-контракты вполне обоснованно, так как данные проявления
технологии блокчейн не подпадают под стандартные институты гражданского права. Но можно ли, не прибегая к законотворчеству, регулировать
отношения, связанные с нейросетью? В частности, технологию дипфейк.
Для начала рассмотрим принцип работы вышеупомянутой технологии.
Ее суть заключается в накладывании изображения лица одного человека на
лицо другого. Технология дипфейка основана на «глубоком» или «глубинном» обучении: алгоритмы нейронной сети обрабатывают данные через
несколько уровней, при этом каждый уровень передает упрощенные данные на следующий уровень1. С каждым таким переходом на новый уровень,
алгоритмы нейросети получают все больше информации об изображении,
а как следствие, дипфейк становится более реалистичным.
Подделки обычно требуют большого количества изображений и видеоданных для обучения моделей созданию фотореалистичных изображений
и видео. Поскольку общественные деятели, такие как знаменитости и политики, имеют большое количество видео и изображений, доступных в Интернете, они являются первоначальными целями создателей глубоких подделок.
Несмотря на преобладание негативных ассоциаций у общества, связанных
с противозаконностью данной технологии, она может оказаться полезной во
многих случаях. К примеру, в некоторых странах дипфейк уже используется
в здравоохранении для обучения искусственного интеллекта обнаруживать
опухоли. В сфере развлечения используется для пародий и воскрешения
мертвых актеров2. В маркетинге, открывает возможности интерактивного
взаимодействия с пользователем. Перечень далеко не исчерпывающий.
Определенно, данная технология имеет и отрицательные проявления,
которые выражаются в харассменте отдельных лиц. Дипфейк способен дезинформировать общество, что, в свою очередь, может негативно сказаться на
показателях фондового рынка или привести к конфликтам, вооруженным
столкновениям. В январе 2021 г. прокуратура Шанхая обвинила двух жителей
Китая в мошенничестве с системой распознавания лиц. Злоумышленники
покупали фотографии налогоплательщиков высокого качества на черном
рынке, с помощью которых создавали дипфейки. Такой дипфейк загружался
в перепрошитый смартфон, и при аутентификации налогоплательщика
смартфон использовал дипфейк вместо фронтальной камеры. Таким спосо1
2

Кодиров Э. С., Халилов З. Ш. Взаимосвязи и различия между «deep learning» и «machine
learning» // Universum: технические науки. 2020 № 7.
Seshadri N Implications of Deepfakes on Copyright Law // 2020. С. 1.

261

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

бом мошенникам удавалось выдавать поддельные налоговые накладные,
нанеся ущерб на сумму $ 76,2 млн1.
Технология совершенствуется достаточно стремительно. Если раньше
невооруженным глазом удавалось распознать подделку, то сейчас это сделать
крайне сложно. Поэтому вопрос о правовом регулировании технологии крайне актуален в настоящее время, учитывая ее проявления, описанные выше.
В частности, результат применения технологии дипфейк — это аудио и видеоконтент, измененный с помощью искусственного интеллекта. Такой контент распространяется исключительно через Интернет, вследствие чего подпадает под правовое регулирование Закона об авторском праве в цифровую
эпоху2 в США. При этом проблема распространения подделок им полностью
не решается, она осложняется существованием доктрины добросовестного
использования «fair use». Доктрина означает возможность беспрепятственно
использовать третьим лицам защищенных авторским правом произведений
при соблюдении определенных условий. Добросовестное использование
должно способствовать «прогрессу науки и полезных искусств» (п. 8 разд. 8
ст. 1 Конституции США). Оценка добросовестного использования основана
на четырех факторах, закрепленных в Законе 1976 г.:
1) Цель и характер использования, включая вопрос, подчинено ли использование коммерческим целям или имеет некоммерческий образовательный
характер (Способствует ли дипфейк творческому обогащению общества
или же он направлен на получение личной выгоды?);
2) Природа произведения, защищенного авторским правом (Преобразование контента должно приводить к созданию чего-то нового. Некоторые
ученые отмечают, что все дипфейки соответствуют этому фактору, так
как результат изменения первоначального контента обладает иной природой, тем самым вероятность причинения вреда потенциальному рынку
оригинального произведения минимальна3);
3) Объем и значимость использованной части по отношению к целому произведению (Суд учитывает процентное заимствование материала);
4) Полезность эффекта использования произведения для потенциального
рынка и ценности исходной работы (Суд устанавливает, не уменьшает ли
такое использование ценности трудов правообладателей и не лишает ли
их дохода4);
Важно отметить, что судьи обладают широкими полномочиями при толковании и применении этих факторов к конкретному спору, поэтому предугадать исход дела достаточно затруднительно5.
1

2
3
4
5

Мошенники в Китае с помощью дипфейков обманули госсистему распознавания лиц на
$ 76,2 млн // URL: https://vc.ru/legal/228953-moshenniki-v-kitae-s-pomoshchyu-dipfeykovobmanuli-gossistemu-raspoznavaniya-lic-na-76-2-mln.
The Digital Millennium Copyright Act, 17 USC § 107.
Seshadri N Implications of Deepfakes on Copyright Law // С. 3.
Copyright Act 1976, Title 17, Chapter 1, United States Code, § 107 Limitations on exclusive rights:
Fair Use.
Луткова О. В. Доктрина добросовестного использования произведений в современном авторском праве США // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. № 2. С. 189.

262

В случае, когда дипфейк наносит ущерб чести или репутации автора,
общественные отношения регулируются Актом 1990 г.1 Речь идет о нарушении так называемых «моральных прав», Стоит заметить, что Закон защищает
лишь произведения изобразительного искусства, которые включают в себя
картины, рисунки, гравюры, скульптуры и фотографии2.
Применительно к российскому законодательству, дипфейк подпадает под
регулирование норм об авторском праве и права гражданина на охрану его
изображения (ст. 152.1 ГК РФ).
Как говорилось выше, для создания подделок необходимо изображение
гражданина, которое содержится на фотографии. Фотография, в свою очередь, является фотографическим произведением, у которого есть правообладатель в большинстве случаев. Дипфейк можно отнести к производному произведению, так как он создается на основе уже существующего
произведения3. Чтобы сделать вывод о переработке, необходимо обнаружить
элементы существующего произведения в производном — это основной признак переработки, который подтверждается судебной практикой4. При этом
законом установлен запрет на использование результата интеллектуальной
деятельности без согласия правообладателя (п. 1 ст. 1229 ГК РФ). Очевидно,
дипфейк — это результат незаконной переработки, так как в подавляющем
большинстве случаев необходимого согласия автора на переработку никто
не запрашивает. Аналогично законодательству США в законодательстве
России существует возможность беспрепятственно использовать произведения третьими лицами. Речь идет о создании произведения в жанре пародии.
Создание такого произведение и его использование допускается без согласия
автора или иного обладателя исключительного права на оригинальное произведение и без выплаты ему вознаграждения (п. 4 ст. 1274 ГК РФ). В связи
с этим автор оригинального произведения не вправе запрещать использование своего произведения на основе положений части четвертой ГК РФ.
Законом также установлен запрет на обнародование и использование
изображение гражданина без его согласия. За исключением случаев, когда:
1) Использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах;
2) Изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях
(собраниях, съездах, конференциях, концертах, представлениях, спортивных
соревнованиях и подобных мероприятиях), за исключением случаев, когда
такое изображение является основным объектом использования;
3) Гражданин позировал за плату.
Если же дипфейк порочит честь, достоинство и деловую репутацию, то
гражданин вправе требовать его удаления, а также возмещения убытков и
компенсации морального вреда (ст. 152 ГК РФ).
1
2
3
4

Visual Artists Rights Act of 1990.
Betsy Rosenblatt, Moral Rights Basics, Harvard Law School // URL: https://cyber.harvard.edu/
property/library/moralprimer.html.
п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части
четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.09.2009 № 09АП13024/2009 по делу № А40-7200/09-110-86.

263

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Как можем заметить, сегодня нет необходимости прибегать к законотворчеству для регулирования общественных отношений, связанных с дипфейк.
Как законодательство США, так и законодательство России обладают инструментами корректного регулирования данных общественных отношений.
Кудаева Милана,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
milanka1079595@gmail.com

ПОТЕНЦИАЛ ТЕХНОЛОГИИ БЛОКЧЕЙН
В СФЕРЕ ФИКСАЦИИ И ЗАЩИТЫ АВТОРСКИХ ПРАВ
Аннотация: в данной работе констатируется, что блокчейн-технологии
за счет таких свойств, как публичность, прозрачность, шифрование и
защита от изменений за счет децентрализации, могут стать полезным
инструментом в вопросах фиксации прав на произведения и другие результаты интеллектуальной деятельности, в вопросах перехода этих прав
и их использования. Также рассматриваются новейшие достижения Российской Федерации в области внедрения блокчейна в правовую и организационную систему охраны интеллектуальной собственности в условиях
формирующейся цифровой экономики.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, цифровые технологии, блокчейн, технология распределенного реестра, авторское право,
лицензирование, результаты интеллектуальной деятельности, цифровая экономика.

нформационная революция привела к экспоненциальному росту
объемов цифрового контента, что, в свою очередь, актуализировало
проблему эффективной защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности. Защита от плагиата и пиратства, подтверждение авторства и момента его возникновения — все эти аспекты в цифровой среде
могут быть эффективно урегулированы с помощью ряда технологических
инструментов. Среди этих инструментов — такие цифровые технологии,
как блокчейн, искусственный интеллект, большие данные, облачные сервисы и др. В данной работе мы сосредоточимся именно на блокчейне как
наиболее перспективной для исследуемой сферы, и уже успешно реализуемой как в России, так и в зарубежных странах
Изначально термин «блокчейн» прочно ассоциировался с криптовалютами, однако сама технология распределенного реестра нашла применение в
множестве других сфер. В наиболее общем виде блокчейн можно представить
как децентрализованный, общедоступный, надежно зашифрованный и фактически неизменяемый реестр, основанный на одноранговой (пиринговой)
сети. По существу, это прозрачный банк данных, намеренное искажение
которого с помощью хакерских атак практически невозможно. Это обеспечи264

вает высокий уровень доверия к зашифрованной в нем информации — вне
зависимости от ее содержания и целей использования1.
Теоретически, блокчейн может использоваться для решения разных задач
в сфере охраны интеллектуальной собственности. В первую очередь в распределенном реестре может содержаться полная информация о жизненном
цикле произведения, существующего в цифровом формате (видео, аудио,
текст и т.п.). Еще более удобным использование блокчейна может оказаться
для охраны результатов интеллектуальной деятельности, возникновение
прав на которые ставится в зависимость от их регистрации (изобретения,
промышленные образцы, полезные модели, селекционные достижения
и т.п.).
Однако именно фиксация прав на результаты интеллектуальной деятельности — наиболее перспективная сфера использования блокчейн-технологий2. Действительно, любая надежная система охраны интеллектуальной
собственности в первую очередь требует хорошо защищенных и поддающихся проверке записей о правах на объекты такой собственности, об операциях с такими правами.
Во-первых, блокчейн обладает огромным потенциалом в вопросе установления факта «первого изобретения» (если речь идет о патентном праве)
или первого создания произведения (установление авторства в отношении
объектов авторского права) или первого коммерческого использования
(в случае товарных знаков). Данная технология позволяет не только оперативно установить законного изобретателя/автора/владельца, но и свести
к минимуму количество судебных разбирательств, где предметом является
вопрос авторства. Например, в силу ст. 1257 ГК РФ регистрация авторских
прав не является обязательным условием их возникновения, однако как
до, так и после обнародования произведения автору может потребоваться
надежное свидетельство принадлежности прав на произведение именно ему.
Данная задача сегодня уже успешно решается в России благодаря появлению таких сервисов, как n’RIS3. Для целей депонирования произведений
в n’RIS используется технология блокчейн. Файл вместе с сопутствующей
информацией о произведении и его авторе (метаданные) загружается на
сервер, в «цифровую ячейку» с уникальным хэш-кодом, фиксируя временно́ й приоритет авторства. В этой ситуации автор получает надежное подтверждение того, что именно он является создателем произведения, а сама
процедура депонирования, довольно давно известная мировой практике,
становится более дешевой, оперативной и упрощенной.
Во-вторых, блокчейн позволяет также комплексно осуществлять коллективное управление авторскими правами. В России фондом «Сколково»,
а также рядом других институтов развития и научно-образовательных
центров в 2017 г. была создана Ассоциация IPChain, объединяющая около
1
2
3

Новоселова Л. А. Об активных системах учета интеллектуальных прав // Пермский юридический альманах. 2018. № 1. С. 51.
Hugendubel J. Blockchain Technology and Intellectual Property — A Basic Introduction // CMS.
2021. № 1. P. 11.
n’RIS: Защита и охрана интеллектуальной собственности. Официальный сайт // URL: https://
nris.ru/ (дата обращения: 04.01.2021).

265

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

тридцати крупнейших организаций, деятельность которых связана с созданием произведений и управлением правами на них согласно ст. 1242 ГК РФ.
Использование платформы IPChain, основанной на технологии блокчейн,
гарантирует авторам чистоту сделок, полное сохранение всей цепочки операций с объектами интеллектуальной собственности и серьезное снижение
рисков, связанных с потерей прав на эти объекты1.
В июне 2021 г. IPChain стала одним из соучредителей общероссийской
общественно-государственной организации «Российский центр оборота
прав на результаты творческой деятельности» (РЦИС), все сервисы которой
работают с использованием технологии блокчейн. Тот факт, что РЦИС был
создан на основе соответствующего Указа Президента РФ от 28.06.2021
№ 3782, свидетельствует о повышенном внимании к сфере интеллектуальной
собственности в рамках построения цифровой экономики в России. Предполагается, что данная организация будет координировать деятельность
многочисленных структур в сфере интеллектуальной собственности, обеспечивая более эффективную защиту авторских прав — в том числе за счет
предложений по совершенствованию нормативно-правового регулирования
и посредством внедрения технологических разработок.
Таким образом, ключевые особенности блокчейна как децентрализованного, распределенного реестра (достоверность, анонимность, прозрачность,
защита от искажений данных) могут быть успешно использованы для повышения эффективности охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности. Внедрение блокчейна в указанную сферу позволяет подтверждать
авторство произведений, распоряжаться авторскими правами и контролировать их использование, получать вознаграждение за использование произведений. Возможность отслеживания с помощью блокчейна всего жизненного
цикла прав на произведение способно снизить риски интернет-пиратства
и плагиата, повысить уровень контроля автора над своим произведением,
коммерциализировать творческую деятельность авторов.
В современной России развитие технологии блокчейна, ее внедрение в
различные сферы общественной жизни является приоритетом, который
реализуется в рамках нацпроекта «Цифровая экономика». В последние годы
предпринимаются серьезные усилия для всего большего использования
потенциала блокчейна в сфере интеллектуальной собственности, чему способствуют успешные совместные проекты государства и организаций по
коллективному управлению авторскими правами.

1
2

Сальникова А. В. Технология блокчейн как инструмент защиты авторских прав // Актуальные
проблемы российского права. 2020. № 4 (113). С. 41.
Указ Президента Российской Федерации от 28.06.2021 № 378 «О создании Общероссийской
общественно-государственной организации «Российский центр оборота прав на результаты
творческой деятельности»» // СЗ РФ. 2021. № 43. Ст. 7240.

266

Кудряшов Вадим,
аспирант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
thevudich@gmail.com

ВОЗМОЖНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ АНАЛОГИИ ПРАВА СЛЕДОВАНИЯ
К ОБЪЕКТАМ АВТОРСКОГО ПРАВА, ПРИВЯЗАННЫМ
К НЕВЗАИМОЗАМЕНЯМЫМ ТОКЕНАМ (NFT)
Аннотация: использование технологии блокчейн порождает все новые
способы активного взаимодействия пользователей. Статья посвящена
возможности применения к объектам авторского права, которым соответствует невзаимозаменяемый токен (NFT) права следования при каждом последующем переходе токена в системе блокчейн. Целью работы является определение необходимых и достаточных условий для такого применения. По результатам работы были сделаны выводы относительно
необходимости соответствующего применения норм авторского права,
норм законодательства о цифровых активах и о необходимости наличия
организации по управлению такими активами в целях соблюдения прав
автора.
Ключевые слова: авторское право, изображение, блокчейн, non-fungible
token (NFT), право следования, оригинал в цифровой форме.

каждым днем становится очевидным постепенное и неминуемое развитие человечества с точки зрения включения новых технологий в современную жизнь, в данном контексте — экспоненциальное развитие
технологий с каждым годом всё более ощутимо. Буквально несколько лет
назад технология блокчейн стала одной из наиболее обсуждаемых тем, в
том числе и в юридической науке. Несмотря на то что цифровые распределенные реестры существовали несколько десятков лет, а криптография
более двух тысяч лет, технология блокчейн начала очень активно интегрироваться в современные процессы относительно недавно.
Однако в настоящий момент появляется все больше способов использования тех возможностей, которые заключает в себе данная технология. Одной
из них является использование невзаимозаменяемых токенов, заключающих
в себе удостоверение права обладания уникальным цифровым объектом, в
частности — уникальным изображением. Иными словами, создается серия
неких изображений, существующих в цифровой форме (в качестве примеров — NyanCat.gif, продана за 600 тыс. долл.1 Cryptopunk — 632 мил. долл.2),
после этого на специально предусмотренной для этого платформе (Ethereum,
DoogeCoin, LiteCoin и др.) осуществляется «привязка» к конкретному токену,
иными словами, «свидетельству» о том, что именно конкретный человек
является обладателем того или иного цифрового объекта. Учитывая глав1
2

URL: https://tjournal.ru/internet/342836-gifku-mem-nyan-cat-prodali-za-590-tysyach-dollarovna-aukcione-cifrovogo-iskusstva (дата обращения: 06.01.2022).
URL: https://en.wikipedia.org/wiki/CryptoPunks (дата обращения: 06.01.2022).

267

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ную особенность технологии блокчейн — такое свидетельство невозможно
подделать, поскольку сама технология предусматривает невозможность
внесения изменений в цепочку перехода токенов между пользователями
при условии полной прозрачности изменений, обеспечиваемой специальными идентификаторами: tokenID, адрес смарт-контракта и copyright status
(первые два параметра отсылают непосредственно к объекту, его продавцу
и текущему «владельцу», а copyright status непосредственно отвечает за
использование привязанного к токену актива1).
Безусловно, необходимо отметить, что приобретение токена автоматически не предполагает переход исключительных прав на само изображение,
такая возможность лишь может быть предоставлена путем изменения
параметра copyright status (запрет/согласие на передачу исключительного
права).
Однако оценим следующую ситуацию: автор создал серию уникальных
изображений, каждому из которых соответствует уникальный токен, который свидетельствует уникальное право обладания именно этим изображением, идентифицировав некий аналог оригинала изображения в цифровой
форме. В последующем у автора безусловно остается комплекс имущественных и личных неимущественных прав на данное произведение, однако стоимость такого токена, свидетельствующего право «обладания» таким цифровым объектом может возрасти в десятки, сотни и тысячи раз.
Подобная ситуации имеет достаточно большое сходство с продажей оригинала изобразительного искусства либо оригинала рукописи. Тем не менее
сразу необходимо оговорить — данная статья не содержит посыл приравнивания таких цифровых объектов к юридической категории «вещи», а связана
лишь с аналогией обоснования целесообразности дополнительных гарантий
авторов. Как известно, одной из важнейших причин появления категории
«права следования» как раз была необходимость поддержки авторов оригиналов произведений, которая заключалась в отчислении процентов соответственно стоимости последующих продаж экземпляров произведения,
которые могли существенно возрасти2.
В условиях современной действительности, авторы объектов изобразительного искусства часто создают произведения в цифровой форме, без
фиксации оригинала такого произведения на материальном носителе, что по
сути лишает их равного правового положения с художниками, работающими
в классическом рукописном формате.
Тем не менее для возможности применения аналогичных положений
относительно права следования для произведений изобразительного искусства, идентифицируемых через невзаимозаменяемый токен, следует затронуть три основных юридических аспекта, которые должны иметь место для
такого использования.
1. Соответствие объекта изобразительного искусства в цифровой форме
требованиям гл. IV Гражданского кодекса РФ.
1
2

URL: https://dtf.ru/life/1001912-chto-takoe-nft-razrushaem-mify-i-otvechaem-na-glavnyevoprosy (дата обращения: 06.01.2022).
«Право интеллектуальной собственности. Общие положения» (том 1) (под общ. ред. Л. А. Новоселовой) («Статут», 2017).

268

2. Законодательное закрепление правомочий, закладываемых в понимание обладания соответствующим невзаимозаменяемым токеном.
3. Возможность отслеживания каждого перехода права с обязательным
отчислением соответствующей доли автору произведения.
Учитывая тот факт, что представляется некорректным присваивать такому цифровому объекту статус вещи, следует предложить иную юридическую
конструкцию для претворения в жизнь описанного механизма обеспечения
прав.
1. Необходимо закрепить в ч. IV Гражданского кодекса РФ категорию
«Право использования уникального произведения изобразительного искусства, идентифицируемого невзаимнозаменяемым токеном», которая должна
заключать в себе положения, аналогичные праву следования, только относительно таких объектов в цифровой форме, в случае его индивидуализации
автором. Суть наличия такого права в том, чтобы идентифицировать наличие
принадлежности такого цифрового оригинала произведения к лицу с точки
зрения права интеллектуальной собственности, а также возможность юридического оформления передачи соответствующего токена без формального
отождествления оригинала рукописной картины и цифрового ее аналога.
Кроме того, переход такого права использования осуществляется на основании передачи невзаимозаменяемого токена на такое право.
2. В таком случае возможно применение действующих положений ст. 8
Федеральный закон от 02.08.2019 № 259‑ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении
изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», а
именно того, что в токене может содержаться право использования объекта
интеллектуальной собственности.
3. Как известно, для обеспечения зачисления денежных средств в соответствии с положениями ГК РФ о праве следования, в Российской Федерации
действует коллективная организация по управлению правами УПРАВИС.
В рассматриваемом случае представляется возможным либо отнесение обязательств по обеспечению прав авторов на создателя соответствующего
блокчейна, либо на отдельную организацию по соблюдению прав авторов.
Таким образом, представленная конструкция позволит с одной стороны
обеспечить права создателей произведений изобразительного искусства
в цифровой среде, а с другой стороны удовлетворить спрос потребителей,
которые желают получить уникальную возможность считаться «обладателем» определенного цифрового объекта, который привязан к созданному
автором изображению.

269

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Кузминова Валерия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
valerianka703@gmail.com

ЦИФРОВИЗАЦИЯ В СФЕРЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация: знания, как высшая ценность в современном обществе, обеспечивают появление новых технологий и создают возможность развития
института интеллектуальной собственности. Цифровизация в сфере
интеллектуальной собственности является составляющим элементом
развития цифровой экономики страны. В статье рассматриваются цифровые права как форма фиксации интеллектуальных прав, в том числе
процесс токенизации объектов интеллектуальных прав.
Ключевые слова: процесс цифровизации, интеллектуальные права, цифровая экономика, цифровые права, токенизация.

современных реалиях процесс цифровизации охватил почти все сферы жизнедеятельности человека, внедряя новые технологии и заменяя ручной труд. Развивающиеся цифровые технологии создают новую реальность для человечества, которая кардинально отличается от привычной действительности. Применение искусственного интеллекта позволяет повысить качество жизни и благосостояние общества, появляются в
том числе и нейротехнологии, интеллектуальные системы «умный дом»
под управлением искусственного интеллекта, применяются облачные сервисы и вычисления, используются технологии виртуальной и дополненной
реальности. Всё в современном мире переключается на новые технологии,
способные освободить специалиста в любой сфере деятельности от рутинной и монотонной работы.
Знания являются ведущим элементом и ресурсом современного общества.
Одним из направлений Программы «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации
от 28.07.2017 № 1632-р, является создание условий для развития общества
знаний. Знания и технологии в современных условиях — интеллектуальные
ресурсы, которые способствуют экономическому росту. Значение интеллектуальной собственности в целом на сегодняшний день приобретает экономическую составляющую.
Посланием Президента РФ В. В. Путина Федеральному Собранию РФ
1 декабря 2016 г. был запущен механизм развития цифровой экономики, а
именно масштабная системная программа развития экономики нового технологического поколения. Стратегия развития информационного общества
на 2017–2030 годы называет ключевым фактором производства цифровой
экономики именно данные в цифровом виде.
Говоря о цифровой экономике, цифровизации, необходимо упомянуть о
токенизации интеллектуальных прав.
270

Под интеллектуальными правами принято понимать совокупность субъективных гражданских прав, возникающих в связи с созданием и использованием охраняемых результатов интеллектуальной деятельности1.
Быстрое развитие экономики и связанных с ней технологий, таких как
блокчейн, показало, что в настоящее время могут быть токенизированы
различные виды объектов гражданского права, в том числе и объекты интеллектуальных прав.
В целом понятие «цифровое право» было закреплено в ст. 141.1 ГК РФ, но
в научной литературе даются собственные определения «цифровому праву».
В том числе есть и различные точки зрения относительно того, что именно
нужно понимать под «цифровым правом». Например, С. В. Сарбаш указывал на то, что цифровое право — это лишь оформление любого известного
права, т.е. это его форма. Из этого следует, что «цифровые права» являются
категорией широкой в понимании и включает в себя любые права, которые
фиксируются в цифровой форме, в том числе и интеллектуальные права.
«Токен» — это цифровой актив, который предназначен для представления
права на объект. Это и есть фиксация права в цифровой форме. Токенизация предоставляет ряд преимуществ, таких как: более дешевые и бесконфликтные транзакции, повышенная прозрачность транзакционных данных
и информации об эмитенте, предоставление доступа к первичному и вторичному рынку или повышение ликвидности активов. Процесс оцифровки
интеллектуальных прав формирует и улучшает доверительные отношения
между сторонами. Передавая «цифровой токен», стороны стремятся передать
права на представляемый токеном объект без вмешательства традиционных
посредников.
Появление такого нового инструмента в процессе цифровизации интеллектуальных прав вызывает помимо положительных эмоций ряд вопросов,
которые касаются правовой природы «цифрового токена» и порядка его
урегулирования в законодательстве Российской Федерации.
Революция в информационных технологиях меняет доступ к информации.
Всё больше информации доступно в цифровой форме, именно Всемирная
паутина обеспечивает основу к огромному массиву информации. При этом
нормы в законодательстве, касающиеся интеллектуальной собственности в
цифровой среде, еще не до конца доработаны до идеала. Создание, развитие
и использование новых технологий позволяет показать весь потенциал
интеллектуальной собственности для обеспечения и реализации интересов людей. Поэтому приоритетом сейчас должна выступать именно защита
интеллектуальной собственности.

См.: Право интеллектуальной собственности. Т. 1. Общие положения : учебник / под общ.
ред. д. ю. н., проф. Л. А. Новоселовой. М. : Статут, 2017. С. 96.

271

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Лазарева Юлия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
yulialazareva24@mail.ru

СЕЛЕБРИТИ VS VR: ПРАВОВАЯ ОХРАНА
ОБРАЗА В ВИРТУАЛЬНОЙ СРЕДЕ
Аннотация: в статье анализируется понятие образа и его составляющие. Изучаются способы охраны образа в виртуальной среде. Рассматривается судебная практика в области охраны прав на виртуальный образ.
Предлагаются пути совершенствования законодательства в названной
сфере.
Ключевые слова: виртуальная реальность, сценический образ, искусственный интеллект, право на изображение, интеллектуальные права.

овременный мир — век развития цифровых технологий и искусственного интеллекта. С каждым днем социальные сети, компьютерные игры и иные мультимедийные продукты привлекают все больше
пользователей. Нередко для повышения интереса аудитории используются образы известных личностей, например актеров, музыкантов или даже
политиков. Ясно, что действия такого характера имеют не только развлекательный, но и коммерческий характер, нарушают права на виртуальный
образ знаменитости.
Согласно толковому словарю С. И. Ожегова, образ — это облик, характер,
наглядное представление о чем-либо1. Образ — это все то, что способствует
идентификации личности, он находит отражение не только во внешнем
виде физического лица, но и в манере его поведения, жестах, мимике, стиле.
Гражданский кодекс Российской Федерации не выделяет образ в качестве
отдельного объекта права. Под образом следует рассматривать особый сложный объект, который включает в себя личные неимущественные права гражданина, в частности право на изображение, и интеллектуальные права.
Изображение гражданина — это индивидуальный облик лица, представленный совокупностью наружных признаков, воспринимаемых как образ
в целом, запечатленный в какой-либо материальной форме: в виде фотографического изображения, объекта изобразительного искусства, в видеопроизведении2. Согласно п. 1 ст. 152.1 ГК РФ, обнародование и дальнейшее
использование изображения гражданина допускаются только с согласия
этого гражданина3. К случаям такого использования можно отнести размещение изображения в социальных сетях или рекламных материалах. Так, в
1
2
3

Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка // URL: https://slovarozhegova.ru/ (дата обращения: 02.01.2022).
Охрана изображения гражданина // URL: https://brace-lf.com/informaciya/pravovoesoprovozhdenie/934-okhrana-izobrazheniya-grazhdanina (дата обращения: 01.01.2022).
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51‑ФЗ (ред. от
03.08.2018, с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2019) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.

272

апреле 2020 г. певица Селена Гомес подала иск против разработчика мобильного приложения «Clothes Forever — Styling Game», потребовав выплатить ей
компенсацию в размере 10 млн долларов за использование анимационного
изображения певицы1. Адвокаты утверждали, что приложение использовало
образ селебрити не только в геймплее, но и в рекламе.
Необходимо учитывать, что обнародование изображения гражданина, в
том числе размещение его самим гражданином в сети «Интернет», не является основанием свободного использования изображения без получения
согласия изображенного лица. Вместе с тем данные обстоятельства могут
свидетельствовать о выражении лицом согласия на дальнейшее использование данного изображения, например, если это предусмотрено пользовательским соглашением сайта. Согласие гражданина на использование
его изображения не требуется, если имеет место публичный интерес, в
частности если такой гражданин является публичной фигурой (занимает
государственную или муниципальную должность, играет существенную
роль в общественной жизни в сфере политики, экономики, искусства, спорта
или любой иной области). Однако такое согласие необходимо, если единственной целью обнародования и использования изображения лица является удовлетворение обывательского интереса к его частной жизни либо
извлечение прибыли2.
Элементом образа могут быть и движения, в том числе танцевальные.
До сих пор единого определения данному понятию «танец» не существует.
Например, по мнению К. А. Кирсановой, хореографическое произведение —
это произведение, состоящее из совокупности танцевальных элементов (движений и поз, составляющих хореографические текст, а в некоторых случаях
и пантомим), расположенных в определенной последовательности с целью
создания цельного хореографического образа в рамках единой концепции,
с наложением музыкального сопровождения или без такового3. При этом
автором такого произведения будет признано лицо, которое придумало
определенные движения и позы, расположило их в определенном уникальном порядке и выразило в объективной форме: записало или зарисовало на
бумаге, осуществило фото- или видеосъемку с помощью технических средств.
Таким лицом может являться хореограф.
Интересный случай произошел в Америке в 2019 г. На разработчика
известного игрового симулятора «Fortnite» — EpicGames — подали в суд.
Основанием иска послужили танцевальные движение, которые используются
в игре для выражения эмоции «Swipe It». Инициатором иска стал рэпер 2
Milly, который в 2014 г. в клипе на трек «MillyRock» придумал танец, ставший
«вирусным». Рэпер посчитал, что данные движения являются неотъемлемой
1

Selena Gomez filed a $ 10 million lawsuit claiming a gaming company used her likeness without
her consent // Available at: URL: https://www.businessinsider.com/selena-gomez-lawsuit-fashionapp-fashion-game-china-lovecrunch-2020-4 (accessed 01.01.2022).
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» //
Российская газета, № 140, 30.06.2015.
Кирсанова К. А. Интеллектуальные права на хореографическое произведение, его исполнение
и постановку : дис. на соискание ученой степени кандидата юридических наук // URL: https://
rgup.ru/rimg/files/_Кирсанова_К._дис. _к_печати.pdf (дата обращения: 01.01.2022).

273

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

частью его сценического образа, а их использование без его разрешения —
нарушением его авторских прав1.
Частью образа может быть признан и голос того или иного лица. Голос —
совокупность звуков, возникающих в результате колебания голосовых связок.
Действующее законодательство не признает голос в качестве объекта права.
В деле Midler v. Ford певица и актриса Бетт Мидлер отстаивала свои права на голос, который был воспроизведен в рекламе Ford. Апелляционный суд отметил,
что голос не охраняется авторским правом, так как звук самого голоса нельзя
зафиксировать. Однако ее требования были удовлетворены, так как компания
незаконно использовала голос, вводя в заблуждение аудиторию. По мнению
судей, голос — один из наиболее ощутимых способов проявления личности2.
Таким образом, образ — сложный объект гражданского права. Для защиты
прав на него в виртуальной среде представляется возможным использование
уже существующих механизмов защиты личных неимущественных и интеллектуальных прав. Однако, на наш взгляд, стремительное развитие цифровых
технологий требует более детального изучения указанных явлений. В частности,
необходимо законодательное разъяснение относительно понятия образа и
составляющих его элементов в целях упорядочения судебной практики. Необходима тщательная разработка статуса голоса как объекта права. Думается,
голос следует признать личным неимущественным благом наравне с изображением гражданина и применять к нему соответствующие способы защиты как
неотъемлемого элемента образа личности, в особенности — если речь идет о
знаменитости, чей тембр и манера речи могут быть широко известны аудитории.
Лебедь Анастасия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
an.led1@ya.ru

ВИРТУАЛЬНОЕ ИМУЩЕСТВО КАК ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ:
ОХРАНА И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Аннотация: отсутствие четких рамок правового регулирования в сфере
охраны виртуального имущества создает условия для нарушения законных интересов пользователей виртуального пространства. Защита цифровых объектов может быть осуществлена путем саморегулирования
субъектами гражданского оборота: применением особых договорных конструкций, использованием технологических средств для предотвращения
нарушений взаимных прав и обязанностей в отношении виртуального
Михайлова В. Танцы вокруг Fortnite: кто из популярных танцоров обвинял Epic Games в воровстве // URL:.
https://app2top.ru/industry/tantsy-vokrug-fortnite-kto-iz-populyarny-h-tantsorov-obvinyal-epicgames-v-vorovstve-136925.html (дата обращения: 01.01.2022).
2
Midler v. Ford Motor Co. // Available at: URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Midler_v._Ford_
Motor_Co. (accessed 01.01.2022).
1

274

имущества. Различия в способах правового регулирования обусловлены
разрешением вопроса о правовой природе виртуальных объектов (абсолютно-правовой или относительно-правовой).
Ключевые слова: виртуальное имущество, объекты гражданских прав,
виртуальная реальность, виртуальный мир.

овременный мир открывает перед нами новые грани виртуальной
реальности. Развитие цифровых технологий позволяет использовать
их во многих областях человеческой деятельности, включая досуг и
хобби. С каждым днем растет число людей, вовлеченных в изучение виртуального мира — технические устройства для доступа к нему становятся
доступнее и дешевле в связи с технологическим развитием. В одном из
докладов ВОИС1 было отмечено, что научное развитие утончает границы
между сферами знаний и технологий — инновации всё более активно внедряются в сферу техники, что позволяет предпринимателям в индустрии IT
расширять круг потенциальных пользователей виртуальных миров. Наличие сделок с виртуальным имуществом диктует законодателю необходимость урегулировать правила его использования, передачи и защиты, что и
обусловливает актуальность данной темы исследования.
Виртуальное имущество является видом цифрового актива, существующего в границах виртуальной реальности2 и обладающего следующими
свойствами. Во-первых, оборотоспособность данного имущества ограничена лицензионным соглашением между его собственником и создателем
виртуального мира. Во-вторых, цель создания этого имущества связана с
виртуальной реальностью — оно может являться результатом интеллектуальной деятельности его собственника, но всегда связано с правилами, устанавливаемыми условиями пользования конкретным виртуальным миром.
Важно отметить, что главной особенностью рассматриваемого объекта
гражданского оборота является его неразрывность с виртуальным миром —
он существует только в цифровом пространстве. Можно составить следующее определение виртуального имущества — это нематериальный объект
гражданских прав, являющийся частью виртуальной реальности (игры,
социальной сети, иного цифрового пространства), обладающий коммерческой ценностью, по поводу которого субъекты гражданского права вступают
между собой в правовые отношения.
Рассматриваемое понятие включает в себя перечень разновидностей — в
частности, к виртуальному имуществу относят такие его виды, как игровое
имущество, виртуальное имущество в социальных сетях и мессенджерах,
виртуальные токены, криптовалюта, доменные имена и т.д. Перечень видов
виртуального имущества является открытым: как уже было сказано ранее,
быстрое технологическое развитие в современном мире преподносит нам
все новые виды виртуальной реальности, а значит, и новые виды нематериального имущества внутри них.
1
2

WIPO Technology Trends 2019: Artificial Intelligence. URL: https://www.wipo.int/edocs/pubdocs/
en/wipo_pub_1055.pdf (дата обращения: 25.12.2021).
См.: Санникова Л. В., Харитонова Ю. С. Цифровые активы: правовой анализ : монография. М. :
4 Принт, 2020. С. 200–230.

275

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Все вышеперечисленное являются в той или иной степени результатом
труда человека. Согласно философской теории Джона Локка, трудовая деятельность выступает основой для возникновения права собственности1.
Например, имущество внутри игры появляется у игрока в результате приложения усилий (выполнение заданий в рамках игровых «ивентов», вложение
реальных денег в обмен на приобретение игровой валюты). Это обуславливает экономическую ценность данных объектов, в отношении которых игрок
становится собственником. Отсутствие норм права, защищающих интересы
игрока после приобретения имущества внутри игровой реальности, открывает возможности для безнаказанного нарушения интересов собственников.
Право собственности по своей природе является абсолютным правом.
Предоставление пользователю права собственности на виртуальное имущество неизбежно вырывает эти объекты из сферы господства изначального
правообладателя — он лишается возможности изменять и совершенствовать
виртуальный мир. Именно поэтому представляется, что предоставление
пользователям виртуальных миров права собственности не отвечает интересам участником правоотношений.
В российском гражданском праве существует и другое абсолютное право,
напрямую связанное с нематериальными объектами — исключительное
право на результаты интеллектуальной деятельности. Однако данное право представляет собой наиболее полное господство лица над результатом
интеллектуальной деятельности, дающее возможность использовать его
любым законным способом и неотчуждаемое иначе как по воле лица или в
силу закона. При этом пользователь обладает возможностью использовать
свое имущество только в соответствии с ограничениями виртуального мира.
Единственной реальной возможностью применить абсолютно-правовой подход к охране виртуального имущества является его квалификация
«иного имущества», и сторонниками данного подхода является, в частности,
А. И. Савельев2.
Отсутствие правового регулирования на государственном уровне приводит к необходимости договорного регулирования возникающих внутри
виртуального мира правоотношений.
Зачастую создателями виртуального мира используется договорная конструкция лицензионного соглашения, согласно которой предоставляется
право использования объектов. Такие соглашения содержат условия, выходящие за пределы предмета лицензионных договоров, когда ограничение
права использования зависит от поведения лицензиата при использовании
произведения, от нарушений несвязанных обязательств (ненадлежащее
поведение игрока в виртуальной игре).
Передача виртуального имущества может квалифицироваться в качестве оказания услуги, в том числе ввиду прямого упоминания законодателем информационных услуг в п. 2 ст. 779 ГК РФ. Например, Л. Б. Ситдикова
выделяет договор на оказание «информационных интернет-услуг», которые отличается от других интернет-услуг (реклама) направленностью на
1
2

См.: Локк Дж. Сочинения : в 3 т. Т. 3 // М. : Мысль, 1988. С. 277–280.
См.: Савельев А. И. Правовая природа виртуальных объектов, приобретаемых за реальные
деньги в многопользовательских играх // Вестник гражданского права. 2014. № 1. С. 143–156.

276

передачу существующей информации без необходимости ее существенной
переработки, как разновидность договора на возмездное оказание информационных услуг, регламентируемых гл. 39 ГК РФ1.
Данный подход поддерживает и судебная практика в гражданских делах
при квалификации передачи новых объектов (виртуальной валюты в компьютерной игре). В деле «Мейл.ру» суд признал предоставление виртуальной внутриигровой валюты в качестве оказываемой платной услуги в виде
зачисления «золотых» для его учетной записи, и применил нормы закона
«О защите прав потребителей»2, поскольку истец выступал в качестве потребителя. Он заказал у ответчика (компании «Мейл.ру») для личных целей
платную услугу, но не смог воспользоваться ею по причине блокировки
ответчиком учетной записи истца, то есть одностороннего отказа от исполнения обязательств по оказанию услуги3.
Помимо вышеуказанного способа, еще одним способом регулирования
признается саморегулирование посредством использования технологических
средств. Lex informatica4 — правила поведения, определяемые техническими
возможностями и практикой применения технологий. Информационные
технологии позволяют решить правовые проблемы и как инструмент регулирования приобретают большее значение (например, в части понуждения к
исполнению — угроза в пользовательском соглашении об удалении аккаунта
в случае несоблюдения правил поведения). По нашему мнению, технические
средства нельзя напрямую относить к способам регулирования — данные
средства являются объектами правового регулирования.
Однако наличие только саморегулирования в сфере охраны виртуального имущества является недостаточным ввиду следующих недостатков.
Им зачастую не предусмотрены возможности присвоения цифровых данных,
способов защиты прав на них, меры юридической ответственности и многие
другие вопросы, а также присутствует явный перекос охраны и защиты прав
только одной стороны договора, как правило, экономически более сильного
участника гражданского оборота.
Таким образом, анализ источников государственного правового регулирования отношений, возникающих в связи с охраной и защитой прав на
различные виды данных, показал, что имущественный оборот виртуального
имущества в целом является неурегулированным с точки зрения гражданского законодательства. Действующее гражданское законодательство не
признает виртуальное имущество самостоятельным объектом гражданских
прав. В отсутствие правового регулирования на уровне законодательства,
регулирование правоотношений в основном происходит на договорном
уровне, что имеет ряд недостатков.
1
2
3
4

См.: Ситдикова Л. Б. Правовая природа интернет-услуг // Гражданское право. 2008. № 2.
С. 45.
Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей» // СПС «КонсультантПлюс».
Определение Басманного районного суда города Москвы от 01.06.2011 по делу № 1143/11 // СПС «КонсультантПлюс».
См.: Мажорина М. В. О коллизии права и «неправа», реновации lex mercatoria, смарт-контрактах и блокчейн-арбитраже // Lex russica. 2019. № 7. С. 93–107.

277

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Левченко Алина,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
broken.crownnn@gmail.com

ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ КРИПТО-АРТА
Аннотация: статья посвящена исследованию феномена NFT, а именно
применения в крипто-арте, его особенностей и перспективам развития
в 2022 г. Также анализируется способность NFT превращать цифровые
произведения в уникальные объекты, наделяя их правом собственности,
подобно физическим картинам.
Ключевые слова: NFT, крипто-арт, блокчейн, токен, смарт-контракт,
цифровые произведения, правовая природа.

ехнология NFT кардинально меняет индустрию искусства и отношение к цифровым художникам, поскольку крипто — искусство является
совершенно новым художественным направлением, позволяющим авторам создавать произведения искусства и распространять их с использованием блойчейн.
Невзаимозаменяемые токены NFT являются единственным в своем роде
цифровом ресурсом, который полностью поддается проверке и представляет
собой уникальную ценность. Простыми словами — NFT представляет собой
сертификат подлинности и их можно отличить по их взаимной незаменяемости. Например, обычное изображение можно копировать и воспроизводить
бесконечное количество раз, а токен — нет. Именно его исключительность
дает изображениям ценность, которая позволяет продавать и покупать равно
так же, как материальные произведения искусства. Это можно сравнить с
созданием художником картины на заказ — у множества людей есть возможность наслаждаться результатом, но только определенный человек
имеет право собственности на данное произведение, которое в последствии
он может продать с большей выгодой. Огромным плюсом для покупателей
NFT является полное отсутствие посредничества между ним и художником,
то есть они находятся непосредственно в прямом контакте.
До появления технологии блокчейн, которая представляет собой постоянно растущий независимый реестр, обеспечивающий прозрачность и безопасность, хранящимся на нем записей, благодаря отсутствию возможности
удалять или изменять данные, сохраненные в нем, цифровым художникам
было сложно доказать авторство. Также возникал вопрос с тем, как хранить
произведения, ведь можно сделать копию любого файла и вероятность подтверждения уникальности равна практически нулю. В 2015 г. придумали на
базе блокчейна с помощью NFT-токена систему, благодаря которой появилась
возможность размещать, регистрировать и коллекционировать цифровые
произведения. В лексике участников рынка появился термин «коллекционируемый цифровой актив»1. Идея хранения ценных данных в защищенной
1

Крипто-арт: будущая реальность // URL: https://snob.ru/entry/238590/.

278

системе, в которой легко можно найти любые нужные данные, означает
отстранение специальных посредников, например юриста или бухгалтера.
Блокчейн нужно рассматривать не как сеть, а как технологию, являющейся
максимально прозрачной и ясной системой, в которой полностью сохраняется конфиденциальность данных.
Передача каких-либо прав при продаже или покупке на использование
NFT осуществляется только при публичном заявлении создателя токена, в
ином случае, все права остаются у него, поскольку никакие права автоматически не передаются. Автор указывает условия передачи прав в описании к
своему токену, которые размещаются на специальным маркетплейсах, где он
все равно может оставить за собой авторские права и права на воспроизведения, по аналогии с физическими объектами искусства. Благодаря технологии
блойчейн можно узнать кто владеет конкретным NFT, историю его владения,
а также обо всех сделках с токеном, поскольку они записываются в системе,
где их нельзя никаким образом удалить или переделать. По сути, покупка
NFT является сделкой между создателем и покупателем, которая выполнена
с цифровой фиксацией перехода прав на некоторый объект.
Обслуживание операций, связанных с NFT-токенам, является основной
задачей смарт-контрактов1. Токен появляется именно в тот момент, когда
появляется смарт-контракт, который является компьютерным протоколом, обеспечивающий проверку выполнения условий контрактов на основе
согласованных пунктов между пользователями. Благодаря смарт-контрактам
цифровые активы могут выполнять все функции абсолютно автономно, что
повышает юридическую безопасность.
С точки зрения правовой природы NFT-токены наиболее близкая категория к цифровым правам. В Федеральном законе от 31.07.2020 № 259‑ФЗ
«О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений
в отдельные законодательные акты Российской Федерации» указаны такие
понятия, как цифровая валюта и цифровые финансовые активы. Однако
нельзя отнести NFT-токены ни к одному из определений, поскольку он не
является средством платежа и его выпуск осуществляется не только российскими юридическими лицами. В американском праве все немного проще,
ведь там токены классифицируются исходя из экономической сути. Если
токен, такой как NFT, относится к картине, то его будут рассматривать ка
совокупность авторского права, исключительного права и самой вещи (картины в рамке или в «цифровой рамке»)2.
Исходя из интенсивности развития цифровой сферы в России, неопределенный статус NFT-токенов это временное явление, учитывая тот факт,
что пандемия стала катализатором развития крипто-арта, тем самым вызвав
интерес у инвесторов в креативной отрасли. Как минимум заработок на
интеллектуальной собственности повышает интерес к NFT, поскольку коммерческий потенциал крипто-искусства в 2022 г. является одним из основных
двигателей создания диджитал-арта.
1
2

NFT изнутри или что не так с вашим NFT // URL: https://vc.ru/crypto/232361-nft-iznutri-ili-chtone-tak-s-vashimi-nft.
Как правильно использовать NFT в России и не нарушить закон // URL https://www.rbc.ru/
crypto/news/60e2f4609a794732c30fc130.

279

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Многие молодые художники стали интересоваться цифровым искусством,
благодаря альтернативному и чистому рынку. Крипто — арт позволяет единомышленникам поддерживать творчество художника, которые получают
приличные доходы за счет смарт-контрактов и лицензионных отчислений.
Криптографическое искусство открывает бесконечный потенциал развития
для творцов и позволяет им сохранять права на свои работы наравне с традиционными художниками. Только покупатель NFT имеет право собственности
на данный токен, поэтому NFT позволяет автору надежно защитить свои
права. Крипто — искусство не старается заменить классические искусство,
однако в силу своей новизны и простоты появляются новые возможности
реализации для развития творчества, коллекционирования и создания личности авторов.
В настоящее время NFT стали взрывной общемировой тенденцией, благодаря присущему им феномену, а именно — способности создавать материальные ценности. NFT создает уникальное представление реального или
цифрового актива, которое нельзя обменять на идентичный объект, так как
такого попросту не существует. Перспективы NFT безграничны, поскольку
они охватывают все сектора, включая искусство, виртуальную собственность,
предметы роскоши и тд. История крипто-искусства недавняя, но уже можно
сказать, что этот новый арт-рынок формирует новые коммерческие возможности и будет постоянно развиваться в соответствии с потребностями
участников.
Лемяцких Екатерина,
студент,
МГУ имени М. В. Ломоносова (МГУ)
Россия, г. Москва
ekaterinalemyatskih@yandex.ru

NFT — БУДУЩЕЕ ИЛИ ФИКЦИЯ?
Аннотация: автор в данной работе рассматривает сущность NFT, возможность его юридического определения и регулирования, связь данного
механизма с авторскими правами и их защитой, а также указывает на
проблемы в данной сфере и пути их преодоления.
Ключевые слова: NFT, non-fungible token, токен, блокчейн, авторские права, произведение, автор.

ля понимания механизма защиты авторского права нам необходимо
разобраться с технической стороной вопроса. Так что же такое NFT?
NFT (non-fungible token — невзаимозаменяемый токен) — это единица данных, хранящихся в цифровой книге, называемой блокчейном, которую можно продавать и обменивать1. Однако основное отличие NFT-токена
1

Уилсон, Кэтлин Бриджит; Карг, Адам; Гадери, Хади (октябрь 2021 г.). «Поиск невзаимозаменяемых токенов в цифровой экономике: заинтересованные стороны и экосистема, риски и
возможности».

280

от тех же криптовалют (Биткойн или Эфир) — это его «уникальность» и
невзаимозаменяемость, которая и позволила ему стать инструментом продажи различных произведений искусства (в том числе музыка, изображения,
видео, цифровые «вещи», GIF-файлы или любой иной товар, который возможно оцифровать). При этом «овеществленная», базовая (исходная) работа
необходима только на первом этапе процесса создания токена.
Что же получает коллекционер, приобретая NFT?
Основной функцией NFT является:
— подтверждение права собственности на URL-адрес хост-сайта, на котором
хранится цифровой элемент.
Это наиболее распространенный вариант на сегодняшний день. На фоне
многомиллионных сделок многие покупатели считают, что приобретают
вместе с NFT как саму «ссылку», так и исходное произведение со всеми исключительными правами. Однако это не так. По словам ученого-правоведа
Ребекки Тушнет: «В каком-то смысле покупатель приобретает все, что, по
мнению мира искусства, он приобрел. Но он определенно не владеет исключительными правами на основную работу, если они явно не переданы»1.
Токен сам по себе не приравнивается к объекту, а представляет собой
лишь сертификат, подтверждающий права. Однако возможны и иные варианты, например:
— Прописать в смарт-контракте полную передачу исключительных прав
при покупке NFT;
— Прописать в смарт-контракте передачу определенного количества исключительных прав путем предоставления лицензии (например, использование, копирование и т.д. исключительно для личного некоммерческого
использования, либо возможность использовать в коммерческих целях);
— Прописать возможность передачи овеществленного оригинала произведения при покупке NFT-токена;
— Иное.
То есть при отсутствии условий, указывающих иное, право собственности на NFT не приравнивается к владению исключительными правами или
предоставлению каких-либо права на интеллектуальную собственность,
лежащую в основе NFT2.
Однако на сегодняшний день цифровые платформы не могут предложить
покупателям возможность заключения информации о лицензии в смартконтракт, либо же включает в нее противоречивые условия.
Предполагается, что именно тот, кто «загрузил» NFT-токен, является
автором и владеет исключительными правами на лежащий в основе токена
актив. Однако нерегулируемость рынка NFT порождает проблемы — многие
создают NFT чужих произведений. При этом актуальным становится вопрос
определения истинного автора произведения, что создает риск как для
добросовестных создателей произведений, которые могут подвергнуться
плагиату, так и для добросовестных покупателей, чьи NFT могут быть удалены с рынка из-за нарушения авторских прав.
1
2

«Мемы на продажу? Разбираемся в NFT». Гарвардское право сегодня 2021 г.
«Изящные вопросы авторского права NFTS — Интеллектуальная собственность — Канада»
12 мая 2021 г. Daniel Daniele.

281

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Нарушает ли NFT авторские права в описанном выше случае?
Этот вопрос сложный с точки зрения самой природы NFT. Он представляет
собой не само произведение, а «метаданные» работы (ряд чисел), и не может
нарушать авторские права.
Потенциально, для чтобы нарушение имело место, должны быть соблюдены три условия. Во-первых, нарушитель воспользовался одним из исключительных прав автора без разрешения. Во-вторых, существует причинноследственная связь между NFT и оригинальным произведением искусства,
то есть произведение, предположительно нарушающее авторские права,
должно быть создано непосредственно с опорой на оригинал. И в-третьих,
произведение скопировано в целом или в его существенной части1.
То есть существует вопрос, является ли NFT действительно воспроизведением произведения, если учесть, что это просто код? Мы считаем, что
несомненно, NFT можно считать воспроизведением, однако в России и в мире
еще нет достаточного количества разрешенных судебных споров, чтобы
говорить о практическом решении данного вопроса.
Для чего нужно NFT?
Преимущества NFT можно разделить для двух субъектов: авторов и покупателей (коллекционеров).
Преимущества для авторов

Преимущества для покупателей

1. В отличие от продаж материальных
объектов автор гарантированно может
по-лучать процент от последующих продаж, так как «маркетплейсы» обычно
гаранти-руют видимость всех цепочек
сделок;
2. Возможность расширить рынок сбыта и
выйти на мировой уровень;
3. NFT может служить неким «реестром»
нерегистрируемых прав интеллектуальной собственности (в том числе авторских
прав) т.к. с помощью него можно доказать, например, время создания произведения2.

1. Гарантия прозрачности сделок, прошлого приобретенной работы, невозможность «украсть» или «подделать» работу
в традиционном понимании этих слов
(однако есть свои особенности);
2. Возможность приобщиться к новому
виду коллекционирования.
3. Благодаря сохранению информации
в смарт-контрактах и невозможности ее
изменения NFT может стать доказательством факта сделки в суде;
4. Возможность управления цифровыми
правами.

Грубо говоря, NFT выступает в роли средства для заявления прав на
цифровой объект или произведение, предмета обменной и спекулятивной
торговли, а также своеобразного виртуального экспоната, так как цифровой
жетон в силу своих свойств может бесконечно долго хранить данные о произведении искусства и приобретать дополнительную ценность с течением
времени3.
1
2

«Невзаимозаменяемые токены и авторское право», декабрь 2021 Андрес Гуадамус, Журнал
ВОИС 4/2021 https://www.wipo.int/wipo_magazine/en/2021/04/article_0007.html.
«Блокчейн: трансформация регистрации прав ИС и усиление защиты незарегистрированных
прав ИС» Энн Роуз, июль 2020, Журнал ВОИС https://www.wipo.int/wipo_magazine_digital/
en/2020/article_0002.html.
Давид Мартин «Что такое NFT: разрушаем мифы и отвечаем на главные вопросы» https://
dtf.ru/life/1001912-chto-takoe-nft-razrushaem-mify-i-otvechaem-na-glavnye-voprosy.

282

Однако на наш взгляд покупка NFT без передачи исключительных прав
имеет мало практического смысла, так как в цифровом мире воспроизводимость объекта настолько велика, что даже подобный механизм является
слабой гарантией сохранения «уникальности» приобретаемого объекта.
Таким образом, с помощью NFT коллекционер может заявить свои права
на тот или иной актив «на весь мир», так как информация о цепочке сделок
будет открыта для всех желающих. На наш взгляд, механизм NFT, безусловно,
является «фикцией», попыткой «побороть» особенности объектов интеллектуальной собственности, заключающиеся в отсутствии абсолютности
права собственности на такие объекты. Это не плохо, однако нуждается в
значительных модификациях, иначе рискует стать лишь временным «трендом» в мире искусства.
Проблемные вопросы и предложения:
1) владение NFT по своей сути не предоставляет исключительных прав на
цифровой актив, который представляет токен. То есть это просто доказательство права собственности, отдельное от исключительного права.
Решением этой проблемы является установление практики закрепления
в смарт-контрактах при покупке NFT условия о предоставлении лицензии
или о передаче исключительного права.
2) Проблема плагиата и мошенничества. Эта проблема застрагивает и рынок реальных произведений, однако из-за особенностей характера NFT
(физически украсть произведение невозможно) мошенничество приобретает иную форму. Например, кто-то может выдавать себя за известного художника, и выдать картину своего авторства за его. Или же еще
проще — выдать картину чужого авторства — за свою. Также мошенник
может взломать аккаунт художника и перевести NFT на свою учетную
запись1. Этот процесс называется sleepminting.
Естественно, подобные проблемы наиболее эффективно сможет решать
именно маркетплейс, на котором происходит торговля. Для этого площадки
должны тщательней следить за создателями и покупателями произведений.
В пользовательское соглашение могут быть добавлены следующие условия:
— Наличие заверений о принадлежности авторских прав в пользовательском соглашении на NFT-маркетплейсе;
— Наличие отдельного заверения при создании профиля на площадке о
подтвержении личности;
— Особый акцент на недопустимости плагиата и нарушения авторских прав,
формирование принципов разрешения споров, и как итог — создание
междисциплинароного НФТ-арбитража, на подобие иных, более привычных нам маркетплейсах (OZON, Wildberries, IHerb и Aliexpress и иные).
Итогом должно стать появление ответственности маркетплейса.

Шнайдер, Тим (21 апреля 2021 г.). «Серый рынок: как наглый взлом этого Beeple стоимостью
69 млн долл. выявил истинную уязвимость рынка NFT (и другие идеи)» . Новости артнета.

283

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Марченко Анна,
аспирант,
Московский государственный институт
международных отношений МИД России
(МГИМО МИД России)
Россия, г. Москва
Anna.yur.marcchenko@gmail.com

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ И ПРАВО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
СОБСТВЕННОСТИ: ОПЫТ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
Аннотация: в докладе рассматриваются правовые неопределенности,
возникающие в рамках права интеллектуальной собственности в свете
развития технологий ИИ, формулируются возможные варианты их решения. Основное внимание уделяется опыту Европейского Союза в этой области, так как европейский подход к регулированию ИИ-технологий представляется одним из наиболее проработанных. Рассмотрены основные
документы ЕС в этой области, сформулированы достижения и пробелы
существующего подхода.
Ключевые слова: искусственный интеллект, системы ИИ, право интеллектуальной собственности, Европейский Союз, право ЕС, авторское право, регулирование технологий ИИ.

урный интерес к ИИ обусловлен не только широчайшими возможностями, но и значительными рисками, возникающими с повсеместным внедрением систем ИИ. Такие особенности технологий ИИ как возможность
автономно действовать, принимать решения, самообучаться очертили круг
проблем, связанных с правовым статусом систем ИИ. Начавшаяся еще несколько лет назад дискуссия относительно возможности наделения ИИ правосубъектностью завершилась тем, что технологии ИИ остались объектом
права, что представляется правильным с учетом единственно очевидного на
данный момент их восприятия в качестве инструмента в руках человека.
Отметим и сферу интеллектуальной собственности, в рамках которой
обнаруживается масса вопросов, требующих пристального внимания законодателей. ИИ все активнее проникает в сферы творческой и изобретательской
деятельности. Так, ИИ дописал Симфонию № 10 Бетховена, дорисовал картину Рембрандта, а статьи, написанные ИИ публикуются в таких изданиях,
как The Guardian1. В 2020 г. китайский суд встал на сторону компании Tencent
Technology, указав на то, что статья, созданная ИИ отвечает требованиям
оригинальности, необходимым для признания данного материала в качестве
охраняемого авторским правом2. А в 2021 г. судья Федерального суда Австра1

Бесчеловечный изобретатель: может ли искусственный интеллект быть настоящим автором // URL: https://www.forbes.ru/forbeslife/447105-bescelovecnyj-izobretatel-mozet-li-iskuss
tvennyj-intellekt-byt-nastoasim-avtorom (дата обращения: 05.01.2022).
Быть или не быть авторским правам искусственного интеллекта? // URL: https://zuykov.com/
ru/about/articles/bit-ili-ne-bit-avtorskim-pravam-iskusstvennogo-intellekta (дата обращения:
05.01.2022).

284

лии вынес шокирующее решение о том, что ИИ (DABUS) может считаться
изобретателем по смыслу патентного законодательства Австралии1. Тем не
менее отметим, что патентные заявки на изобретения системы ИИ DABUS
были поданы по всему миру и практически везде отклонены (кроме ЮАР)
на основании того, что изобретателем должен быть человек.
Таким образом, остро встают вопросы определения степени автономности систем ИИ, объема участия человека в произведениях и изобретениях,
создаваемых с помощью ИИ, выявлении конкретного автора среди задействованных лиц (разработчиков, программистов, владельцев, пользователей). А равно и вопрос определения охраноспособности таких произведений,
либо отнесения их к общественному достоянию, последнее, в свою очередь,
может негативно повлиять на стимулы для людей-создателей самих систем.
Обратимся к деятельности Европейского Союза в области регулирования
технологий ИИ, а также к праву интеллектуальной собственности ЕС в контексте развития технологий ИИ. Несмотря на технологическое отставание
от своих конкурентов, Союз является одним из лидеров в разработке регулирования создания и применения ИИ, предлагая наиболее полно проработанный подход. Именно ЕС подготовил единственный на сегодняшний день
комплексный проект регламента, устанавливающий гармонизированные
правила в отношении искусственного интеллекта (Акт об ИИ)2, который
затрагивает большинство проблемных аспектов, возникающих в связи с
применением систем ИИ. В случае принятия он ознаменует собой новый этап
в регулировании ИИ, став первым масштабным законодательным актом,
регулирующим ИИ, который в силу своего экстерриториального характера
окажет влияние на право третьих стран, а также и на международное право.
Согласно новейшему определению, предложенному ЕС в рамках Акта об
ИИ, под системой искусственного интеллекта понимается «ПО, разработанное с использованием одного или нескольких методов и подходов, закрепленных в приложении I3, и способное для заданного человеком набора целей
производить выходные данные, такие как контент, прогнозы, рекомендации
или решения, влияющие на среду, с которой они взаимодействуют». Данное определение в отличие от множества других не содержит отсылок к
человеческому интеллекту, отходя от общепринятого антропоморфизма в
описании систем ИИ.
Исходя из положений международных, региональных документов, норм
национального права, можно говорить о том, что результаты интеллектуальной деятельности создаются человеком и являются результатом человеческого творческого труда. С развитием ИИ и все большей автономностью
систем ИИ степень участия человека в процессе создания творческого результата может снижаться до минимальной. Однако на сегодняшний день пока
1

2
3

Новости из зала суда: суд в Австралии постановил, что ИИ-система может быть «изобретателем» // URL: https://www.wipo.int/wipo_magazine/ru/2021/03/article_0006.html (дата обращения: 05.01.2022).
Proposal for a Regulation laying down harmonised rules on artificial intelligence // URL: https://
ec.europa.eu/newsroom/dae/redirection/document/75788 / (дата обращения: 20.05.2021).
Annexes to the Proposal for a Regulation laying down harmonised rules on artificial intelligence //
URL: https://ec.europa.eu/newsroom/dae/redirection/document/75789 (дата обращения:
20.05.2021).

285

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

сложно представить ИИ, действующий совершенно автономно от человека
(вероятно, это станет возможным при создании так называемого «общего
ИИ», который на данный момент остается несозданным), поэтому пока мы
говорим о том, что человеческий вклад в создание творческих результатов
ИИ имеет место всегда. Но достаточен ли его объем, чтобы объект подпадал
под охрану авторским правом? Какова степень влияния разработчика или
программиста конкретной системы ИИ, создающей произведение, на итоговый результат и была ли система изначально разработана для цели создания
произведений или же это явилось результатом ее автономных действий —
вот основные вопросы, стоящие на сегодняшний день перед нами.
Так, в Резолюция № 2020/2015 о правах интеллектуальной собственности
для разработки технологий искусственного интеллекта1 Европарламент
разграничивает произведения, созданные человеком при помощи ИИ и те,
что созданы ИИ автономно. Указывается, что автономно созданные произведения не должны подпадать под охрану в рамках авторского права с тем,
чтобы обеспечить соблюдение принципа оригинальности, который требует
связи с физическим лицом и личностью автора.
В отношении же произведений, созданных с помощью технологий ИИ,
предполагается, что они должны подлежать охране с тем, чтобы стимулировать инвестиции в данные объекты, а также повысить правовую определенность для граждан, бизнеса, изобретателей. Так, когда ИИ выступает
лишь как инструмент, применимо существующее законодательство ЕС в
сфере интеллектуальной собственности. В этой связи в данной Резолюции
Европарламент также обращает внимание на нецелесообразность наделения
ИИ правосубъектностью в свете того, что это может негативно сказаться на
стимулировании творчества человека.
В ряде своих директив ЕС четко определяет физическое лицо (или их группу) в качестве автора (Директива 2009/24/ЕС о правовой охране компьютерных программ, Директивы 96/9/ЕС о правовой охране баз данных). Да и без
прямого указания, как в международных документах, так и в документах ЕС
прослеживается явный акцент на человеческое авторство и необходимость
связи произведения с физическим лицом и «отражения личности автора».
В Докладе «Тренды и разработки в области ИИ. Вызовы для права интеллектуальной собственности», подготовленном для Европейской комиссии,
выделяются 4 критерия, которые определяют охраноспособность произведения, созданного с помощью технологий ИИ в рамках авторского права ЕС:
произведение должно относится к литературной, научной или художественной сфере; должны иметь место интеллектуальные усилия человека, произведение должно представлять творческий выбор автора, «выраженный»
в конечном результате2. С первыми двумя критериями особых проблем в
1

European Parliament resolution of 20 October 2020 on intellectual property rights for the
development of artificial intelligence technologies (2020/2015(INI)) // URL: https://www.europarl.
europa.eu/doceo/document/TA-9-2020-0277_EN.pdf (дата обращения: 25.03.2021).
Trends and Developments in Artificial Intelligence. Challenges to the Intellectual Property
Rights Framework. Final report // URL: https://www.ivir.nl/publicaties/download/Trends_and_
Developments_in_Artificial_Intelligence_Cover-ToC-and-Exec-Summary-EN-and-FR.pdf (дата обращения: 07.01.2022).

286

рамках применения технологий ИИ не возникает, при их создании пока в
любом случае имеют место усилия человека.
Что же касается «свободного, творческого выбора», то Суд ЕС неоднократно подчеркивал этот критерий, как необходимый критерий оригинальности
произведения. В 2011 г. Суд ЕС по делу Евы-Марии Пейнер (Eva-Maria Painer)
уточнил критерии охраноспособности фотографий и указал, что фотография
считается интеллектуальным созданием автора, если «отражает его личность
и выражает итоги свободного творческого выбора автора», при этом указав
на то, что такие авторские произведения могут быть созданы с помощью
устройства или машины1. Указание на «самостоятельное интеллектуальное
творение автора», которое имеет в рамках свободного творческого выбора
автора есть и в других решениях, в частности в решении по делу Cofemel v
G-Star Raw. Преамбула Директивы 2006/116 указывает на единственный
критерий оригинальности фотографий — «самостоятельный результат
творческой деятельности, отражающий личность автора».
Доклад выделяет трехэтапный творческий процесс, состоящий из стадий:
концепция, исполнение и редактирование. И в этой связи можно говорить о
решающей роли человека в рамках первого и третьего этапов. Именно авторчеловек формирует общую концепцию, замысел произведения на первом
этапе, направляет дальнейшую работу, осуществляя «творческий, свободный выбор», который оказывается реализованным в конченом результате,
а также осуществляет редакцию полученных результатов2. Таким образом,
в случаях, когда имеет место вклад человека, реализующийся как «творческий, свободный выбор», можно говорить об охране подобных произведений.
Необходимо учитывать степень человеческого вмешательства, уровень автономности системы ИИ, происхождение используемых данных, материалов и
их защищенность авторским правом.
Что касается вопросов патентования, то на сегодняшний день системы ИИ
крайне активно применяются в рамках создания изобретений. Необходимо
сразу отметить, что в рамках применения ИИ выделяются три категории
возможных вариантов изобретений: новые изобретения, которые касаются
развития самих технологий ИИ, новые изобретения, которые включают в
себя ИИ, и новые изобретения, созданные с помощью ИИ3. Степень участия
человека может варьироваться: от участия в рамках выявления проблемы
и продумывания решения до минимального человеческого вмешательства
в виде, например, нажатия клавиши на клавиатуре.
Если изобретение, созданное ИИ или при помощи ИИ, соответствует критерием охраноспособности, установленным в конкретном государстве, то
возможность патентования таких изобретений представляется очевидной
1
2

Энтин В. Л. Интеллектуальная собственность в праве Европейского Союза / В. Л. Энтин. М. :
Статут, 2018. С. 26.
Trends and Developments in Artificial Intelligence. Challenges to the Intellectual Property
Rights Framework. Final report // URL: https://www.ivir.nl/publicaties/download/Trends_and_
Developments_in_Artificial_Intelligence_Cover-ToC-and-Exec-Summary-EN-and-FR.pdf (дата обращения: 07.01.2022).
ВОИС. Информационно-справочный документ по патентам и новейшим технологиям //
URL: https://www.wipo.int/edocs/mdocs/scp/ru/scp_30/scp_30_5.pdf
(дата
обращения:
07.01.2022).

287

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

и необходимой1. Не исключение и ЕС: удовлетворение критериям патентоспособности (новизна, изобретательский уровень, промышленная применимость) позволяет выдавать патенты на изобретения, созданные с применением ИИ.
Однако важно отметить, что сложность, а порой и невозможность объяснения действий ИИ, а также способность систем к преобразованию могут
делать изобретения непатентоспособными в силу невозможности удовлетворения требования о достаточном раскрытии. В частности, глубокая нейронная сеть обучается самостоятельно, что может порождать так называемые
«эффекты черных ящиков», когда невозможно выявить и объяснить каждую
стадию процесса в понятной для человека форме. В Резолюции № 2020/2015
Европарламент указывает на то, что «патентное законодательство требует
подробного описания основной технологии, что может создавать проблемы
для некоторых систем ИИ в силу сложностей объяснения происходящих в
системе процессов».
Эксперты также отмечают сложности с определением возможностей
самой системы ИИ и возможностей специалиста, использующего систему
как инструмент в контексте «осуществления изобретения специалистом в
данной области техники»2 как того требует ст. 83 Европейской патентной
конвенции.
Что касается случаев создания изобретений собственно системой ИИ, то
здесь необходимо исходить из того, что в большинстве юрисдикций изобретателем может быть признан исключительно человек. В частности, согласно
ЕПК, в качестве изобретателя в патентной заявке, должен быть указан один
или несколько изобретателей-людей. Так, в случае с системой ИИ — DABUS,
создавшей «усовершенствованный контейнер для хранения продуктов питания» и аварийную сигнальную лампу, в декабре 2021 г. апелляционная
палата Европейского патентного ведомства отклонила жалобу на отказ в
рассмотрении заявки на выдачу патента.
Подводя итог, отметим, что опыт ЕС, как одного из лидеров в области
разработки регулирования систем ИИ представляется интересным. ЕС предпринимает попытки «задать тон» дальнейшему регулированию ИИ в общемировом масштабе.
В текущей версии Акта об ИИ, ЕС не уделяет должного внимания вопросам
интеллектуальной собственности, однако в Резолюции № 2020/2015 Европарламент обозначает необходимость обратить внимание на сферу права
интеллектуальной собственности и указывает на ряд важных аспектов.
Вероятно, до окончательного принятия Акта об ИИ в него будут внесены
положения относительно права интеллектуальной собственности в контексте создания и применения систем ИИ.
1

Шахназаров Б. А. Применение технологий искусственного интеллекта при создании вакцин и
иных объектов интеллектуальной собственности (правовые аспекты). Актуальные проблемы
российского права. 2020 ;15(7):76-90.https://doi.org/10.17803/1994-1471.2020.116.7.076-090.
Шахназарова Э. А. Правовое регулирование отношений, возникающих по поводу объектов
интеллектуальной собственности, созданных технологией искусственного интеллекта, на
примере опыта Великобритании, США и ЕС // Журнал Суда по интеллектуальным правам»,
№ 2 (32), июнь 2021 г. С. 34–45.

288

Однако сегодня как регулирование ИИ в целом, так и регулирование отдельных аспектов, в контексте развития технологий ИИ, находится в стадии
разработки. Это характерно как для ЕС, так и для остального мира. Очевидно, что с дальнейшим усложнением систем ИИ вопросы степени участия
человека, идентификации конкретного автора среди задействованных лиц
(разработчиков, программистов, владельцев, пользователей) в произведениях и изобретениях, создаваемых с помощью ИИ, потребуют скорейшего
разрешения. В будущем возможно появление и такого ИИ, который будет
способен «творить» совершенно автономно. И тогда перед нами встанут уже
совсем другие вопросы.
Маскайкина Елена,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
eelena.alexandrovna@gmail.com

ВЗАИМОСВЯЗЬ ПРАВА, ТЕХНОЛОГИЙ И ИСКУССТВА
ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ СУЩНОСТИ NFT
Аннотация: в последние годы новые технологии все активнее влияют на
право. В 2021 г. широкое распространение в мировом обороте получили
невзаимозаменяемые токены (далее — NFT). Средства массовой информации регулярно публиковали информацию о продаже за внушительные
суммы произведений искусства, существующих в цифровом пространстве
в виде NFT. Возрастающий интерес к новому цифровому активу обусловливает необходимость его комплексного правового анализа. В данной
статье автор определяет сущность NFT, а не его место в системе объектов российского гражданского права.
Ключевые слова: NFT, токенизация, блокчейн, произведение искусства,
индивидуализация, аутентификация.

давних времен люди создавали различные по форме предметы искусства: картины, музыку, скульптуры. Сначала авторство этих объектов
было установить сложно (а порой и невозможно). С развитием мира
менялось как само искусство, так и способы его защиты. Во многом для разграничения предметов искусства, требующих правовой защиты, от других
явлений была введена категория объектов авторского права. Правовое
регулирование определенных общественных отношений закономерно возникало только после возникновения этих самых общественных отношений. Модернизировались данные отношения вслед за соответствующими
изменениями в мире. Так, на данный момент технология блокчейн используется в дистанционном электронном голосовании для защиты персональных данных граждан. Это привело к принятию Федерального закона от
23.05.2020 № 152‑ФЗ «О проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования в городе феде-

289

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

рального значения Москве», а также внесению соответствующих изменений в Федеральный закон от 12.06.2002 № 67‑ФЗ «Об основных гарантиях
избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской
Федерации». В связи с распространением блокчейна и создаваемой на его
основе криптовалюты, участии криптовалюты в экономическом (и, по сути,
в гражданском) обороте, был принят Федеральный закон от 31.07.2020
№ 259 «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении
изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
Однако существуют и до сих пор не урегулированные правом общественные отношения, возникающие в результате использования технологии
блокчейн. К таким отношениям можно отнести те, которые возникают в
результате создания, покупки и продажи NFT-токенов.
При определении понятия и правового статуса NFT нужно понимать разницу между самим токеном и предметом, к которому он относится, — фото-,
видео- или другим файлом, хранящимся отдельно. Для понимания этой разницы можно вспомнить работу известного художника Бэнкси под названием
«Morons (White)». Блокчейн-компания Injective Protocol приобрела картину
в черно-белом исполнении у галереи Taglialatella Gallery в Нью-Йорке за 95
тыс. долл. Затем работу художника сожгли, а после этого Injective Protocol
создал NFT-токен, привязанный к «цифровому образу предмета искусства».
Этот случай стал первым известным примером превращения физически
существующего произведения искусства в виртуальный актив, заявил представитель Injective Protocol Мирза Уддин1.
Получается, если стартап, выпустивший NFT, выйдет из бизнеса и перестанет размещать эти цифровые произведения искусства, то покупатели
могут остаться с токенами, базового актива которых уже не существует.
однажды индустрия столкнется с волной судебных исков от держателей NFT,
которые будут заверять, что они неправильно поняли, какие именно права
они получили вместе с покупкой токена.
С точки зрения российского гражданского права покупатель приобретает
ограниченные права. Поскольку в соответствии п. 1 ст. 1226 Гражданского
кодекса Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (результаты
интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право,
являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных ГК РФ,
также личные неимущественные права и иные права (право следования,
право доступа и другие).
Согласно п. 1 ст. 1270 ГК РФ автору произведения или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в
соответствии со ст. 1229 ГК РФ в любой форме и любым не противоречащим
закону способом (исключительное право на произведение), в том числе
способами, указанными в п. 2 ст. 1270 ГК РФ.
В силу абз. 2 п. 1 ст. 1270 ГК РФ правообладатель может распоряжаться
исключительным правом на произведение.
1

URL: https://www.rbc.ru/crypto/news/6040a6819a794715076a7f84
10.01.2022).

290

(дата

обращения:

Пример с сожжением картины Бэнкси и приведенные статьи ГК РФ подтверждают, что NFT (non-fungible token) или невзаимозаменяемый токен —
своеобразное реагирование, попытка автора монетизировать результат
своего творческого труда.
Д. С. Емельянов и И. С. Емельянов, на основе позиций Усмана В. Чохана,
Майкла М. Даулинга, В. Ю. Сапрыкиной и В. Ф. Милованова делают вывод
о том, что NFT — это цифровой токен (то есть запись в системе распределенного реестра блокчен), характеризующийся уникальными признаками,
атрибутами, делающими его невзаимозаменяемым с другими цифровыми
активами. Изначально криптоактивы были созданы в качестве средства
обмена, являлись взаимозаменяемыми, а NFT характеризуется невзаимозаменяемостью, уникальностью, и, как следствие, обычно является предметом коллекционирования. Из сказанного следует, что с технической точки
зрения NFT чаще является лишь записью о том, кто владеет материальным
или цифровым объектом, реже сам объект может технически быть частью
токена. Вместе с тем, по их мнению, оборотоспособными являются обе разновидности1.
Стоит учесть, что правовое регулирование NFT, как и большинства современных технологий, должно осуществляться при совместном участии в этом
процессе IT-специалистов, так как они смогут предусмотреть многие риски.
Так, Джефф Хантли, австралийский программист, решил продемонстрировать нецелесообразность концепции авторских прав на NFT. Он бесплатно
выложил для общего доступа множество изображений, которые были проданы в формате NFT. Программист уточнил, что собрал все изображения,
«связанные» с NFT, с блокчейн-платформ Ethereum и Solana и выложил на
своем ресурсе NFT Bay, который позже охарактеризовал как «торрент на
миллиард долларов».
Джефф Хантли считает, что единственная польза NFT — аутентификация
(аналог «синей галочки», подтверждающей официальный аккаунт в социальной сети «Инстаграм»). Однако, по его мнению, такой аутентификации
можно достичь и без блокчейна2.
В любом случае на данный момент правовой статус NFT-токенов не определен, что необходимо менять с помощью совместных усилий юристов,
IT-специалистов и самих создателей токенизируемых объектов.

Емельянов Д. С. Невзаимозаменяемые токены (NFT) как самостоятельный объект правового
регулирования / Д. С. Емельянов, И. С. Емельянов // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2021. № 10 (241). С. 71–76.
URL: https://ren.tv/news/v-mire/905562 (дата обращения: 10.01.2022).

291

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Матинян Аршалуйс,
практикующий юрист ПАО «МТС»
Россия, г. Москва
arshaluysmatinyan@gmail.com

ОБОРОТ ОБЪЕКТОВ ИСКУССТВА НА РЫНКЕ NFT
Аннотация: автор статьи рассматривает сущность NFT и подсвечивает правовые проблемы при обороте результатов интеллектуальной
деятельности с использованием технологии NFT.
Ключевые слова: невзаимозаменяемые токены, крипто-арт, цифровое
искусство.

укционный дом Christie’s вначале 2021 г. продал картину цифрового
художника Майка Винкельманна под псевдонимом «Beeple» в виде
NFT за 69 млн долл.1 Событие привлекло интерес сообщества, художники и представители медиаиндустрии запустили волну токенизации различных объектов.
Технология NFT позволяет оборачивать на блокчейне результаты интеллектуальной деятельности и/или права на них (далее — РИД). Одновременно
с этим она по-новому подсвечивает ранее существовавшие проблемы для
авторов и правообладателей. Разберемся в терминологической базе и особенностях оборота РИД на рынке NFT.

Токен блокчейна и его виды
Токен в привычном понимании — это физический предмет, в котором содержится цифровой ключ для доступа к определенному объекту2. Например, банковский платежный брелок идентифицирует владельца и обеспечивает защиту от несанкционированного доступа к аккаунту3. Значение
слова «токен» многогранно и сферы его применения не ограничиваются
уже упомянутой. Однако для целей статьи токен рассматривается в качестве
идентификатора чего-либо в контексте применения технологии блокчейн.
Блокчейн буквально означает «цепь из блоков» и представляет собой
базу данных, содержащую информацию обо всех транзакциях между участниками. Информация хранится в виде цепочки блоков и в каждом из них
записано определенное число транзакций. База данных в блокчейне децентрализована, то есть отсутствует централизованная монополия на контроль.
Благодаря распределенной архитектуре все транзакции в блокчейне прозрачны, то есть их невозможно изменить или удалить, а у каждого участника
сохраняется копия базы данных.
1
2
3

Beeple’s opus // URL: https://www.christies.com/features/Monumental-collage-by-Beeple-is-firstpurely-digital-artwork-NFT-to-come-to-auction-11510-7.aspx.
Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование / А. И. Савельев.
3-е изд., перераб. и доп. М. : Статут, 2020. С. 716.
Одна из разновидностей токенов в виде банковских платежных брелков ISBC Pay //
URL: https://isbc-pay.ru.

292

Транзакция в блокчейне — это операция по обмену токенов между
участниками и запись о ней в блокчейне. Швейцарская служба по надзору
за финансовыми рынками (FINMA) в своих отчетах1 в зависимости от функциональных характеристик выделяет три вида токенов:
1. Платежные токены (payment tokens) — это криптовалюты, которые
выполняют функции платежа и условно используются в качестве универсального средства обмена. Условность заключается в ограничениях, которые
накладывают различные юрисдикции;
2. Продуктовые токены (utility tokens) — наделяют владельца правом на
получение услуг и продуктов конкретного проекта, основанного на технологии блокчейн;
3. Обеспеченные токены (asset tokens) — представляют аналог ценных бумаг и наделяют держателя правом требования к эмитенту на традиционные
объекты гражданских прав (доли в будущих доходах компании, например).
NFT (non-fungible token) — это новый вид невзаимозаменяемого токена
на блокчейне. Суть невзаимозаменяемости токена можно раскрыть через
разграничение индивидуально-определенных и родовых активов. Например, при обмене родовых активов — купюр с номиналом в один доллар,
обмен будет равноценным, однако с картиной Густава Климта «Поцелуй»
или другими индивидуально-определенными объектами так не получится.
Аналогичный подход можно экстраполировать: payment, utility и asset
токены являются родовыми, потому что при обмене, к примеру, одного биткоина на другой ценность равнозначна. При этом NFT Покраса Лампаса2
является индивидуально-определенным и его нельзя заменить другими
токенами без изменения ценности объекта.
Правовой статус NFT в России
В российском законодательстве родовые виды токенов поименованы в ФЗ
«О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ...»
от 02.08.2019 № 259‑ФЗ (далее — Закон об инвестиционных платформах)
и ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте...» от 31.07.2020
№ 259‑ФЗ (далее — Закон о ЦФА).
В Законе о ЦФА под payment токенами можно понимать «цифровые валюты», а под asset токенами «цифровые финансовые активы». Анализ правомочий держателя utility токенов подводит их под регулирование Закона об
инвестиционных платформах, где указанный вид токенов содержит объем
правомочий «утилитарных цифровых прав».
NFT можно относить к одному из видов цифровых прав (ст. 141.1 ГК РФ).
Проблема заключается в том, что цифровыми правами признаются лишь

FINMA Guidelines for enquiries regarding the regulatory framework for initial coin offerings
(ICOs) // URL:.
https://www.finma.ch/en/news/2018/02/20180216-mm-ico-wegleitung.
2
Российский художник Арсений Пыженков под псевдонимом «Покрас Лампас» продал свою
работу за 28 тыс. долл. Оригинальную работу на холсте оцифровали и скорректировали
для проекции на Чиркейскую ГЭС, затем снова оцифровали для продажи в качестве NFT //
URL: https://style.rbc.ru/repost/604b47c09a79471cad131fec.
1

293

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

прямо поименованные в качестве таковых в законе. Законодатель предусмотрел две разновидности:
1. Утилитарные цифровые права, то есть право требовать передачи вещи,
выполнения работ и/или оказания услуг, либо право требовать распоряжения исключительным правом на РИД (ч. 1 ст. 8 Закона об инвестиционных
платформах);
2. Цифровые финансовые активы, то есть право требования передачи ценных бумаг, право участия в капитале и реализации прав владельца ценных
бумаг, а также передачи денежных средств (ч. 2 ст. 1 Закона о ЦФА).
NFT в законе не указан, однако диспозитивность гражданского законодательства позволяет регулировать его оборот по аналогии с уже существующими законами. Правовой статус токена можно определять в зависимости
от заложенных в нем прав. К примеру, если с продажей NFT эмитент предусмотрел условие о переходе исключительного права на объект, то логично
квалифицировать NFT как утилитарное цифровое право.
Однако если рассматривать NFT в качестве утилитарного цифрового
права, то законодательство Российской Федерации устанавливает запрет
на распоряжение имуществом, право на которое подлежит государственной
регистрации или нотариальному удостоверению (ч. 2 ст. 8 Закона об инвестиционных платформах). Таким образом, из легального оборота исключены
операции по отчуждению исключительного права на объекты патентных
прав или средства индивидуализации через куплю-продажу NFT.
Кроме того, по действующим законам утилитарные цифровые права или
цифровые финансовые активы могут выпускать либо операторы инвестиционных платформ, либо операторы обмена цифровых финансовых активов.
Операторы должны быть включены в реестр Банка России и сформированы
по правилам местной юрисдикции, иначе оборот NFT выходит из-под российского регулирования. Поэтому права создателя и приобретателя NFT во
многом определяются не законодательством, а правилами платформ.
Связь NFT с РИД и правами на них
На фоне продаж картин и других объектов интересен вопрос о соотношении рассматриваемого токена с РИД и объемом прав на них. Поэтому стоит
описать техническое содержание невзаимозаменяемого токена и перейти к
правовым особенностям сделок с ними.
NFT — это лишь запись на блокчейне и метаданные, содержащие а) наименование объекта; б) его описание; в) ссылку на хранилище, в котором
размещен объект1. В качестве хранилища выступают децентрализованные
системы обмена данными. Например, проект NFT.Storage2 позволяет хранить
цифровые объекты без риска их изменения или утери доступа к ним. Из указанного следует, что NFT — это не РИД, а лишь уникальный идентификатор
объекта. Можно размещать объект и в самом токене на блокчейне (on-chain),
1

В качестве наглядной демонстрации можно открыть любой NFT художников на платформе
Foundation App, размещенной по адресу https://foundation.app Удобный интерфейс позволяет легко ознакомиться с файлом «metadata» к каждому NFT, прочитать содержание и лучше
понять структурные элементы токена.
Бесплатное децентрализованное хранилище объектов NFT.Storage // URL https://nft.storage.

294

однако такой подход экономически нецелесообразен из-за большего размера
комиссии при транзакции.
Конститутивными признаками токена являются а) идентификация им
объекта или права на объект гражданских прав; б) выпуск, учет и его обращение в виде записи в информационной системе на основе распределенного
реестра (блокчейна) или иных информационных системах. Переход права
собственности на объект не влечет переход или предоставление интеллектуальных прав на РИД, выраженный в этом объекте (п. 2 ст. 1227 ГК РФ).
Продолжая логику законодателя, с переходом права на NFT нет перехода
исключительного права на РИД. Исключением является, когда такое условие
заложено в оферте между сторонами, в правилах платформ или в описании
к NFT на платформах Foundation App, OpenSea, Rarible и других.
Правилами платформ за создателем NFT и правообладателем оригинала
объекта (РИД) сохраняется исключительное право. Закон и платформы не
связывают продажу NFT с переходом прав как на объекты интеллектуальной
собственности. Покупатель получает только право на перепродажу токена и
публичный показ объекта, выраженного в NFT по смыслу пп. 3 п. 2 ст. 1270
ГК РФ. К тому же авторство не приписывается автоматически за создателем NFT, поскольку имеют место случаи незаконной токенизации объектов
третьих лиц.
Таким образом, NFT — это индивидуально-определенный токен и
уникальный идентификатор объекта, учитываемый в блокчейне и используемый для оборота виртуальных и физических объектов, а также прав на
них в прямо оговоренных условиях.

Правовые плюсы и минусы NFT
Первый плюс заключается в реализованной концепции права следования
(п. 1 ст. 1293 ГК РФ), благодаря чему создатель NFT может установить условие
об отчислении вознаграждения за каждый факт перепродажи. Классическая
модель оборота объектов на рынке искусства зачастую происходит в серой
зоне. Авторам сложно отслеживать судьбу оригиналов работ после первичной продажи, поэтому они лишаются доли денежного вознаграждения.
Блокчейн позволяет прозрачно отражать транзакции в отношении работ,
оборачиваемых с помощью NFT. Второй плюс заключается в появлении дополнительного способа депонирования объектов, наряду с уже известными
в Роспатенте, РАО, WIPO, IPChain и т.д. NFT может играть роль сертификата
о депонировании чего-либо на блокчейне и обладать инвестиционной привлекательностью.
Основной минус выражается в воспроизведении объектов авторских
прав в качестве NFT неправомочными лицами, происходит неавторизованная
токенизация РИД. Юрисдикционные механизмы защиты прав с истребованием компенсации за нарушенные авторские права неактуальны, потому
что блокчейн условно анонимен, а платформы редко соблюдают процедуру
верификации пользователей. Поэтому адвокатские запросы с требованием о
выдаче данных о пользователе неисполнимы, а судебные решения и вовсе игнорируются, из-за чего сложно обнаружить надлежащего ответчика. Неюрисдикционные механизмы защиты прав вырабатываются на уровне сообщества

295

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

и платформ. Креативный директор проекта «Art Wars» Бен Мур продавал
работы дизайнеров в виде NFT на маркетплейсе OpenSea. В рамках проекта
художники создавали шлемы имперских штурмовиков из фильмов «Звездные войны» в своем фирменном стиле. Арт-куратор проекта разместил NFT
на основе фотографий работ художников, а те обратились с претензией через
подачу жалобы по процедуре DMCA, после чего платформа закрыла аккаунт1.
Отсутствие централизованной базы NFT позволяет нарушителям повторно загружать незаконную переработку на других платформах. Авторам и правообладателям приходится осуществлять мониторинг различных
площадок на предмет нарушений, однако в качестве превентивных мер
можно использовать возможности проекта DeviantArt2. Алгоритмы сервиса
анализируют базу существующих изображений и при обнаружении сходства
во время создания кем-либо NFT правообладатель получает уведомление,
после чего может подать жалобу на соответствующей площадке.

Заключение
Технология NFT предоставляет авторам и правообладателям еще один способ
фиксации провенанса работ. Одновременно с этим позволяет коммерциализировать их через новые формы дистрибуции. Оборот РИД через NFT не
создает качественно новых проблем, однако подсвечивает уже существующие.
Законодателям и сообществу необходимо подстраиваться под новые модели
экономических взаимоотношений. Для этого нужно обеспечивать механизмы
защиты прав участников такого оборота и учитывать баланс интересов.
Нечаева Екатерина,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
neo122210@gmail.com

Соляник Ирина, студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
solyanik.irene99@mail.ru

К ВОПРОСУ О ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ
VR И AR ТЕХНОЛОГИЙ В СЛЕДСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Аннотация: в статье исследуются возможности использования технологий виртуальной и дополненной реальности в деятельности следственных органов. Отдельно рассматриваются проблемы, способные
возникнуть при внедрении VR и AR систем в следственную деятельность.
1
2

Британский куратор Бен Мур обвиняется в незаконном создании NFT // URL: https://artguide.
com/news/8132.
DeviantArt Protect: Helping Safeguard Your Art // URL: https://www.deviantart.com/team/journal/
DeviantArt-Protect-Helping-Safeguard-Your-Art-884278903.

296

Ключевые слова: виртуальная реальность, дополненная реальность,
следственная деятельность, проблемы использования.

то, казалось бы, связывает криминалистику — науку, изучающую
криминальную деятельность и способы борьбы с ней, и интеллектуальное право?
Представляется, что такой точкой соприкосновения могут являться
вопросы использования различных современных технологий, давно заполнивших нашу повседневную жизнь.
Но если интеллектуальное право занимается вопросами регулирования
прав на подобные результаты, криминалистика ищет пути их внедрения в
деятельность по расследованию различного рода преступлений. И вполне
успешно. Так, уже достаточно длительное время на «вооружении» у следственных органов находится различного рода программное обеспечение
(ПО), например, АДИС «ПАПИЛОН», «FRC-3», «КАСКАД-ФОТОРОБОТ»1 и т.п.
Однако постоянное развитие преступности вынуждает следователей изыскивать новые технические решения, способные облегчить их деятельность.
Представляется, что в этих целях возможно использование технологий
виртуальной (VR) и дополненной реальности (AR). При этом важно сразу провести грань, четко отделяющую виртуальную реальность от дополненной.
VR — высокопроизводительный пользовательский интерфейс, включающий в себя симуляцию действительности в режиме реального времени, а
также взаимодействие по нескольким сенсорным каналам2. AR же — термин,
применяемый по отношению к различным технологиям, дополняющим уже
существующую реальность буквенно-цифровой, символьной или графической информацией3.
Исходя из данных определений, становится очевидной принципиальная
разница между данными системами: VR — это самостоятельная реальность,
не нуждающаяся в дополнении; AR, если так можно выразиться, — призма,
через которую человек получает дополнительную информацию.
С некоторой долей условности можно выделить такую черту сходства
между данными технологий как использование специальной гарнитуры:
шлемов, очков, перчаток и пр. Однако если технология AR воздействует, как
правило, в основном на визуальные и акустические ощущения человека,
ее использующего, то VR технология может оказывать воздействие также
тактильные и иные ощущения, создавая так называемый «эффект полного
погружения».
Объединяет данные технологии также использование оптических голографий (проще говоря — 3D-изображений), являющихся основным средством
воссоздания дополненной или виртуальной реальности.
Итак, учитывая все указанные особенности и возможности вышеописанных технологий, представляется оправданным их применение при рассле1
2
3

Системы идентификации личности // URL: http://www.bnti.ru/index.asp?tbl=01.04.01 (дата
обращения: 05.12.2021).
G. C. Burdea, P. Coiffet. Virtual Reality Technology // NY: John Wiley & Sons, June 2003. P. 3.
S. Aukstakalnis. Practical Augmented Reality: A Guide to the Technologies, Applications, and Human
Factors for AR and VR // MA: Addison-Wesley Professional, 2016. P. 30.

297

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

довании различного рода преступлений (например, преступлений прошлых
лет, серийных убийств и т.д.).
Так, например, и VR, и AR технологии можно было бы применять при проведении различных следственных действий: осмотра места происшествия,
следственного эксперимента, опознания и т.д.
В частности, применение системы виртуальной реальности позволило бы
без угрозы здоровью участвующих в следственном эксперименте лиц проверить (что недопустимо согласно ст. 181 УПК РФ), мог ли, например, обвиняемый нанести из определенного положения ранения потерпевшему; мог
ли потерпевший добраться до пункта А за определенный промежуток времени; мог ли обвиняемый затормозить на определенном участке местности
и предотвратить ДТП и т.д. Плюсом использования VR, безусловно, является
воспроизводимость виртуальных объектов, благодаря чему эксперимент
можно проводить столько раз, сколько следователю будет необходимо.
Использование же AR технологии позволило бы составлять достаточно
подробные и наглядные планы мест происшествий, на которых можно было
бы не только размечать относительное расположение объектов друг относительно друга, но и оставлять определенные пометки и комментарии.
Однако применение данных технологий в следственной деятельности в
нашей стране пока остается (пусть и не очень отдаленной) перспективой.
Только с позиции охраны VR/AR как объектов интеллектуального права
могут возникнуть некоторые проблемы.
Во-первых, необходимо обеспечить безопасность персональных данных,
получаемых при работе с AR/VR технологиями.
Проблема конфиденциальности данных связана в первую очередь с работой камер, интегрированных в устройства, с помощью которых происходит
сбор и обработка персональной информации. Для осуществления указанных
действий по общему правилу требуется предварительное согласие лица, чью
персональную информацию получают. Порядок получения данного согласия
определяется Федеральным законом от 27.07.2006 № 152‑ФЗ «О персональных данных». При этом, как и при любой работе с конфиденциальными
данными, необходимо проявлять должную осмотрительность (иначе может
произойти утечка таких данных).
Во-вторых, необходимо обеспечить достаточную защиту изображения
(голограммы).
Ее защита сходна с защитой фотографических изображений, а также
аудиовизуальных произведений1 (т.к. зачастую голограмма способна двигаться, воспроизводить звуки при помощи специальных технических устройств).
При этом для признания объекта аудиовизуальным произведением, голограмма должна соответствовать признакам, указанным в ст. 1263 ГК РФ2:
1) состоять из зафиксированной серии связанных между собой изображений
(с сопровождением или без сопровождения звуком);
2) иметь назначение произведения — зрительное (а также слуховое) восприятие;
1
2

P. Jougleux, E. Synodinou. Holograms and intellectual property law. A multidimensional issue //
URL: https://www.researchgate.net/ (дата обращения: 15.12.2021).
См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (ч. 4) // СЗ РФ, 25.12.2006, № 52 (1 ч.). Ст. 5496.

298

3) восприниматься с помощью соответствующих технических устройств.
В-третьих, может возникнуть проблема защиты других объектов авторского права, например, различного рода видеозаписей, фотографических
изображений (отрывков из видеофильмов, снимков профессиональных
фотографов и т.п.), музыкальных объектов и т.д. Такая проблема может
возникнуть в случае, если работники следственных органов без согласия
правообладателей данных объектов будут использовать их при создании
виртуальной и дополненной реальности.
И наконец, для использования VR/AR технологий потребуется приобретение лицензионного ПО и оборудования. Исходя из целей использования
данных систем, предпочтительнее всего осуществлять такую закупку посредством государственных заказов у отечественных производителей (например,
осуществить запрос в какой-либо НИИ). При этом может возникнуть вопрос
о необходимости обеспечения режима секретности при производстве такого
ПО и оборудования. Если же в дальнейшем планируется использовать вышеуказанные разработки в коммерческих целях, разработчики неизбежно
столкнутся с тем, что некоторые методы, технологии, технические решения,
применяемые при производстве данного ПО и оборудования, могут уже
являться объектами авторских и патентных прав и охраняться на законодательном уровне.
Кроме того, внедрение таких технологий требует вложения значительных денежных средств, что пока не слишком оправданно.
Однако, несмотря на все существующие проблемы, есть все предпосылки
для внедрения VR/AR технологий в следственную деятельность, и, возможно, в скором будущем озвученные размышления на этот счет станут
реальностью.
Новикова Анастасия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
nastiknvkv@mail.ru

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ И АВТОРСКОЕ ПРАВО
Аннотация: в данной статье изучаются вопросы, связанные с функционированием искусственного интеллекта. Автором рассматриваются
подходы, к определению автора произведения, созданного искусственным
интеллектом. Выявлены пробелы законодательства, связанные с определением искусственного интеллекта как субъекта авторского права.
Ключевые слова: искусственный интеллект, авторское право, автор,
право интеллектуальной собственности.

ля начала необходимо отметить, что новейшие технологии, связанные с искусственным интеллектом и робототехникой, несмотря на
свое относительно недавнее появление, набирают стремительный

299

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

оборот развития. Искусственный интеллект — многогранное явление,
безусловно, требующее детального правового регулирования. Вопросы,
связанные с регулированием искусственного интеллекта, проникают в
большинство отраслей российского права, поскольку, искусственный интеллект можно рассматривать с точки зрения системы, которая способна
выполнять задачи, сходные с интеллектуальной деятельностью человека.
Справедливости ради стоит заметить, что на сегодняшний день существует большое количество проектов, в которых используют искусственный
интеллект, и их количество с каждым разом увеличивается. В результате
чего имеет место проблема правовой охраны результатов интеллектуальной
деятельности, созданных посредством систем искусственного интеллекта.
В настоящее время технологии искусственного интеллекта распространились практически на все виды деятельности человека, юриспруденция
не выступает исключением. Например, своеобразным новшеством является
отрасль бизнеса LegalTech, которая специализируется на информационнотехнологическом обслуживании профессиональной юридической деятельности, а с конца 2000‑х гг. и на предоставлении потребителям юридических
услуг с использованием информационных технологий. Одним из результатов
технологий LegalTech является робот-юрист Федор Нейронов, основной
специализацией которого является защита прав потребителей. Деятельность робота запустили в феврале 2018 г. Главное преимущество Федора над
«живыми коллегами» — это способность анализировать и выдавать решения в течение одного дня более чем на сто тысяч задач. Ожидание ответа
на запрос, как правило, составляет до одной минуты. Следует осознать, что
на данный момент создание робота-юриста (адвоката), который полностью
сможет осуществлять деятельность без участия юристов-людей — скорее
больше фантастика, поскольку без «человеческого контакта» между юристом
и клиентом невозможно в полной мере провести юридическое сопровождение, начиная от обращения доверителя до получения конечного результата
по делу. Действительно, технологиями LegalTech полностью заменить людей
в юриспруденции не удастся, однако заметно упростить им работу при оказании помощи вполне возможно, внедряя в профессиональную деятельность
такие информационные решения, с помощью которых человек и техника
смогли бы дополнять друг друга.
Надо сказать, что в 2019 г. Президентом нашего государства была утверждена Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 г.1 В Указе Президента РФ понятие искусственного интеллекта
получило свое легальное закрепление — это «комплекс технологических
решений, позволяющий имитировать когнитивные функции человека (включая самообучение и поиск решений без заранее заданного алгоритма) и
получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые
как минимум с результатами интеллектуальной деятельности человека».
Дискуссионным вопросом в настоящее время выступает вопрос относительно признания объектов, созданных с помощью искусственного интел1

См.: Указ Президента РФ от 10.10.2019 № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» (вместе с «Национальной стратегией развития искусственного интеллекта на период до 2030 года») // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

300

лекта, в качестве охраняемых результатов интеллектуальной деятельности. Как отмечает в своем исследовании В. А. Першина, существует мнение,
согласно которому, объекты, создание которых связано с использованием
искусственного интеллекта, не должны подпадать под охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, автором данных объектов должно
выступать лицо, являющееся разработчиком искусственного интеллекта1.
В то же время автор указывает на существование противоположной точки
зрения, в соответствии с которой, искусственный интеллект должен рассматриваться как первоначальный правообладатель созданных объектов.
В. В. Блажеева вместе с тем считает, что произведения, созданные с помощью
искусственного интеллекта, должны быть наделены статусом общественного
достояния2.
Некая неопределенность в части правового регулирования искусственного интеллекта приводит к тому, что законодатель стремительно предпринимает попытки для правовой регламентации вопросов, связанных с
функционированием искусственного интеллекта. В случае наделения искусственного интеллекта статусом субъекта авторского права актуальным
является вопрос, касающийся ответственности, связанной с неправомерными
действиями искусственного интеллекта. Как указывает в своем исследовании М. В. Дорофеева, ответственность должен нести человек3. Однако автор
не уточняет, кто именно должен быть подвергнут мерам ответственности —
создатель или собственник. По российскому законодательству ответственность за неправомерные действия машин-роботов несут их владельцы, производители или операторы. Вместе с этим, стоит учитывать, что в машинероботе, как и в любой автономной системе, могут происходить свои сбои,
неподвластные человеку. Тем самым, М. В. Дорофеева в своем исследовании
предлагает в ходе создания роботов заключать соответствующий договор,
в рамках которого будет прописано, кто именно будет выступать автором
произведений, созданных с помощью искусственного интеллекта.
Е. Н. Агибалова в своем исследовании указывает, что в качестве автора
произведения выступает лицо, использующее данное произведение, так
как программы и инновационные технологии, в частности искусственный
интеллект, являются всего лишь инструментом получения новых результатов интеллектуальной деятельности4.
1

2
3

См.: Першина В. А. Некоторые проблемы определения искусственного интеллекта в качестве субъекта авторского права // Молодые ученые России : сборник статей X Всероссийской
научно-практической конференции. Пенза: Наука и Просвещение (ИП Гуляев Г. Ю.), 2021.
С. 201–203.
См.: Цифровое право : учебник / под общ. ред. В. В. Блажеева, М. А. Егоровой. М. : Проспект,
2020. С. 64.
См.: Дорофеева М. В. Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере авторского
права // Актуальные проблемы современной науки: состояние, тенденции развития : сборник материалов III Всероссийской научно-практической конференции, Черкесск, 15 ноября
2019 г. Черкесск: Библиотечно-издательский центр федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Северо-Кавказская государственная академия», 2019. С. 260–263.
См.: Агибалова Е. Н. Право авторства на произведения, созданные искуственным интеллектом // Научный электронный журнал Меридиан. 2021. № 1 (54). С. 90–92.

301

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Таким образом, подводя итог вышеизложенного, следует вывод о том, что
вопросы, связанные с функционированием искусственного интеллекта носят
актуальный характер. Современные информационные технологии, включая
искусственный интеллект, выходят на новый уровень развития, проникая
при этом практически во все сферы общественной жизни. В настоящее время,
к сожалению, между авторским правом и развивающимся искусственным
интеллектом образуется большой пробел, который требует своего заполнения. Институт интеллектуальной собственности с точки зрения правового
регулирования должен быть подвергнут изменениям с учетом развития
новых технологий.
Окулич-Казарина Мария,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
maryokkaz@gmail.com

ЗАЩИТА ПАТЕНТОВ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ТЕХНОЛОГИИ БЛОКЧЕЙН
Аннотация: блокчейн является эффективной технологией не только для
финансовой сферы, но и для сферы защиты и управления интеллектуальной собственностью. Возможности, которые может открыть блокчейн
для авторов и бизнеса, намного шире, чем проблемы, с которыми придется столкнуться пользователям и создателям блокчейн-платформ.
Ключевые слова: блокчейн, патент, интеллектуальная собственность,
изобретение, полезная модель, промышленный образец, технология, автор, база данных, реестр, платформа.

се большую актуальность приобретает использование технологии
блокчейн для самых разных процессов: банковской деятельности,
записи транзакций криптовалют, управления данными, операциями с
товарами, сырьем и других. Не стала исключением и сфера интеллектуальной собственности.
Марко Барулли, основатель и управляющий директор компании Bernstein.
io в журнале ВОИС раскрывает проблему непрерывного управления интеллектуальной собственностью в компании и приводит в пример механизм
блокчейн как один из наиболее эффективных способов удовлетворения
повседневных потребностей современных изобретателей и авторов1.
Перед раскрытием вариантов применения, плюсов и минусов технологии
блокчейн для защиты патентов следует дать технологии небольшую характеристику. Так, «блокчейн (англ. «blockchain», «block» — блок, «chein» —
цепь) — это распределенная база данных, состоящая из «цепочки блоков»,
устройства хранения блоков не подключены к общему серверу, база данных
1

См.: Барулли М. Охрана ИС как процесс: блокчейн и хранение зашифрованных данных — путь
к эффективному решению имеющихся проблем. : Журнал ВОИС. февраль 2021. URL: https://
www.wipo.int/wipo_magazine_digital/ru/2021/article_0002.html, свободный.

302

позволяет контролировать достоверность транзакций без надзора какихлибо финансовых регуляторов»1. И не только финансовых. Блоки представляют собой буквенно-цифровые обозначения и составляют цепь, так как в
каждом последующем блоке содержится информация о предыдущем. Это
позволяет отследить любые изменения и не допускает изменений в ранее
осуществленные операции (не позволяет «стереть историю»), что особенно
актуально в сфере интеллектуальной собственности для:
— фиксации факта существования изобретения, полезной модели, промышленного образца и др., подтверждения патентоспособности объекта без
раскрытия его полного содержания;
— подтверждения авторства и определения, кто является автором;
— фиксации даты создания изобретения;
— фиксации даты и субъекта, изменившего объект интеллектуальной собственности;
— повышения инвестиционной привлекательности компаний за счет прозрачности процесса создания продуктов и возможности достоверно определить принадлежность прав;
— ускорение процесса подтверждения авторства за счет самостоятельного
внесения данных в онлайн-систему;
— предотвращение попыток ненадлежащего использования объектов
интеллектуальной собственности, которые не прошли установленную
процедуру патентования, но уже презентуются контрагентом для дальнейшего развития проекта, сотрудничества, привлечения инвестиций и
других целей.
Руководитель Федеральной службы по интеллектуальной собственности
(Роспатент) Ивлиев Григорий Петрович высказывал на этот счет следующую
позицию: «Сегодня, чтобы распорядиться правами или частью прав, вам
нужно заключить договор и зарегистрировать распоряжение исключительным правом в Роспатенте. При использовании блокчейн-технологии, у вас
появится возможность распоряжаться правами без этих дополнительных
действий, поскольку факт распоряжения правом будет моментально отображаться в системе. Более того, в один момент вы можете передать права
сразу нескольким контрагентам, десяткам, сотням. И об этом будут знать все
участники системы, включая Роспатент»2.
Особенно интересной представляется перспектива фиксации всех этапов
создания изобретения, ведь защищать необходимо не только конечный
продукт, но и промежуточные результаты. Утечка данных и заимствование
разработок может произойти на любом этапе.
Звучит очень радужно и перспективно, но, как и во всем, что на первый
взгляд кажется совершенным, у применения блокчейна для защиты патентов
есть свои недостатки.
1

См.: Федотова В. В., Емельянов Б. Г., Типнер Л. М. Понятие блокчейн и возможности его
использования. : Научная электронная библиотека «КиберЛенинка». 2018. URL: https://
cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-blokcheyn-i-vozmozhnosti-ego-ispolzovaniya, свободный.
См.: Ивлиев Г. П. Патентование с помощью блокчейн-систем требует серьезной дискуссии. :
Официальный сайт Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент).
2018. URL: https://rospatent.gov.ru/ru/news/4science-20032018, свободный.

303

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Если любое лицо может добавить сведения в блокчейн-реестр, это может
стать почвой для злоупотреблений. При неповсеместном использовании
технологии блокчейн для фиксации действий с разработками может произойти утечка данных, в результате чего первой компанией, фиксирующей
факт создания изобретения, может стать не та компания, которая в самом
деле создала его раньше.
Кроме того, права на изобретения могут передаваться за пределами блокчейн-платформ. В этом случае необходимо отслеживать, чтобы все действия,
совершенные офлайн фиксировались и в блокчейне (или же предоставлять возможность оборота только в одной определенной форме: онлайн
или офлайн). Возникает вопрос, реально ли проконтролировать действия,
совершаемые за пределами платформы. Это может стать причиной утраты
доверия к технологии.
Интересен также факт прекращения работы проекта WIPO PROOF1. Всемирная организация интеллектуальной собственности заявила о том, что
решение о создании платформы было поспешным и опережало время. Прогнозы были более оптимистичны, чем реальность. Несмотря на активные
темпы цифровизации люди еще не готовы к использованию системы.
Это не единственный проект, который прекратил свое существование.
Ascribe2 помогал тем, кто занимается творчеством, подтверждать свое авторство с помощью уникальных сертификатов. Развитие проекта позволило бы
отслеживать информацию о владении картинами и другими произведениями
искусства, передачи произведения коллекционерам или другим покупателям.
Однако пользователи не поняли идею, не знали как оценить и монетизировать свое искусство виртуально, в связи с чем проект пришлось закрыть.
«Клубок» проблем можно распутывать бесконечно. И всё же, на мой
взгляд, позитивные аспекты технологии перевешивают негативные. Возможно, в будущем, мы увидим прогрессивную блокчейн-платформу, которая
сможет обеспечить интересы всех ее пользователей и сможет донести до
широкого круга лиц всю полноту информации о пользе и возможностях
новых технологий.

1
2

См.: WIPO PROOF [Официальный сайт]: сервис Всемирной организации интеллектуальной
собственности. 2020. URL: https://wipoproof.wipo.int/wdts/, свободный.
См.: Прекращение работы сервиса генерирования токенов WIPO Proof. [Официальный сайт]:
Всемирная организация интеллектуальной собственности. 2021. URL: https://www.wipo.int/
wipoproof/ru/news/2021/news_0003.html, свободный.

304

Орехова Дарья,
магистрант,
Санкт-Петербургский государственный
университет (СПбГУ)
Россия, г. Санкт-Петербург
orekhova.dashenka@bk.ru

ПРАВОВОЙ РЕЖИМ НЕВЗАИМОЗАМЕНЯЕМЫХ
ТОКЕНОВ (NFT) И ЦИФРОВЫХ ОБЪЕКТОВ
Аннотация: в статье обобщены результаты исследования по определению правовой природы невзаимозаменяемых токенов и цифровых объектов. Проведен анализ на возможность отнесения токенизированных
цифровых объектов к результатам интеллектуальной деятельности.
Выявлены основные направления правовой мысли в сфере регулирования
невзаимозаменяемых токенов и цифровых объектов.
Ключевые слова: блокчейн, невзаимозаменяемые токены (NFT), интеллектуальное право, цифровое искусство.

евзаимозаменяемые токены (NFT) на базе блокчейн способствуют
развитию и обращению новых цифровых объектов. Невзаимозаменяемый токен (NFT) — это уникальный криптографический токен,
функционирующий на базе технологии блокчейн, который удостоверяет
вещные и обязательственные права, а также подтверждает подлинность
цифровых объектов.
Технология блокчейн представляет собой цифровой реестр, который
записывает транзакции фиксируя время и участников процесса, тем самым
делает NFT надежным способом подтверждения подлинности объекта, а
также факта владения и пользования токеном. Невзаимозаменяемые токены
используются для представления активов, таких как цифровые произведения искусства, цифровая мода, объекты виртуальной реальности, и многих
других.
Внедрение уникальных токенов, а также активный оборот цифрового
имущества неизбежно порождают множество правовых вопросов, таких как:
правовая природа NFT и цифровых объектов; проблемы правового регулирования невзаимозаменяемых токенов, как объектов права интеллектуальной
собственности; право авторства на произведения, преобразованные в NFT;
объем приобретаемых прав на цифровое имущество, и многих других. Однако
основополагающей задачей является определение правовой природы NFT, а
также объектов цифрового искусства, так как именно это позволит выявить
методы защиты сделок с токенизированными объектами искусства, закрепить права и обязанности сторон, упорядочить оборот цифровых активов.
Проанализировав подходы в определении правовой природы цифрового
имущества, можно выделить несколько концепций, а именно: цифровое имущество как объект вещно-правового подхода — имущество, собственность,
вещь; как иное имущество; как результат интеллектуальной деятельности;
как имущественные права на нематериальные объекты. В свою очередь,

305

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

невзаимозаменяемый токен на данный момент рассматривается в качестве:
собственности; ценных бумаг; «других» токенов (криптоактивов).
В правовой доктрине существует позиция об определении правовой природы виртуального имущества в качестве «бестелесных вещей». М. В. Телюкина утверждает, что в контексте традиционного произведения целесообразно
считать объектом гражданских правоотношений именно исключительное
право на произведения, а в случае цифрового — само цифровое произведение1. Статья 1122 Гражданского кодекса Китайской Народной Республик
закрепила широкий перечень собственности, которая может быть передана
по наследству, в том числе цифровую валюту, виртуальные игровые продукты и иную интернет-собственность2. Однако данный подход в российской
цивилистике является неприменимым, так как в отечественной правовой
доктрине и судебной практике допускается возникновение вещных прав
только на материальные предметы.
Соответственно, исходя из нематериальной природы цифрового имущества, данные объекты можно отнести к результатам интеллектуальной деятельности. Согласно существующей позиции, если в цифровое произведение
входят программы для ЭВМ, а также произведения искусства, то согласно
ч. 1 ст. 1225 ГК РФ, данный объект является охраняемым результатом интеллектуальной деятельности3. В свою очередь, цифровое имущество зачастую
является сложным объектом, который включает в себя несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности, таких как произведения
искусства, компьютерные программы, и многих других. Соответственно,
исключительное право распространяется на цифровой объект и на отдельные результаты интеллектуальной деятельности, входящие в него.
Согласно п. 2 ст. 1227 ГК РФ, переход права собственности на вещь не
влечет переход или предоставление интеллектуальных прав на результат
интеллектуальной деятельности4. В зарубежной практике вышеизложенный
механизм применяется и к невзаимозаменяемым токенам цифровых произведений. Например, в п. 5 договора аукционного дома Christie’s при продаже
цифровых произведений искусства токенизированных в NFT, покупатель
получает только право собственности на данный NFT-объект. В свою очередь,
интеллектуальные права, а также право собственности на исходную работу, в
том числе и цифровую, остаются за автором и правообладателем произведения5. Однако вышеизложенное иллюстрирует применение вещно-правового
1

2
3
4
5

Телюкина М. В. Цифровое произведение как объект гражданских прав / Право будущего:
Интеллектуальная собственность, инновации, Интернет: Ежегодник. Вып. 1 М., 2018. С. 75 //
URL: http://inion.ru/site/assets/files-/3428/2018_e_pravo_budushchego_vyp_1.pdf (дата обращения: 06.01.2022).
Гражданский кодекс КНР от 28.05.2020 // URL: http://www.ccdi.gov.cn/yaowen/20-2006/
t20200601_219283.html (дата обращения: 20.12.2021).
Мартьянова Е. Ю. Договоры, опосредующие использование объектов онлайн-игр // Хозяйство и право. 2019. № 6.
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть четвертая: Федеральный закон от
18.12.2006 № 230‑ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2006. № 52 (ч. 1). Ст. 5496.
CONDITIONS OF SALE FOR CHRISTIE’S INC. С. 15 // URL: https://www.christies.com/pdf/onlineonly/
E-COMM- ERCE%20CONDITIONS%20OF%20SALE%20-%20NEW%20YORK-8Mar21.pdf (дата обращения: 07.01.2022).

306

подхода к токенизированным объектам, что противоречит реалиям российского законодательства на данный момент.
В свою очередь, М. А. Рожкова выделяет следующие права на цифровое
искусство, а именно интеллектуальные права — личные неимущественные и
исключительные, а также имущественные права абсолютного характера на
цифровой объект, которые замещают право собственности на материальный
носитель РИД1.
Активное использование NFT позволяет легализовать обращение цифрового имущества, а также поддерживать токенизацию объектов реального
мира, что напрямую влияет на развитие права интеллектуальной собственности. На данный момент отсутствует единая концепция правового регулирования NFT и цифровых объектов, что требует тщательного законодательного закрепления
Павлюкова Елена,
студент,
Московский государственный институт
международных отношений МИД России
(МГИМО МИД Росси)
Россия, г. Москва
pavlyukova.e@my.mgimo.ru

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ТВОРЧЕСТВА
ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Аннотация: в работе рассматриваются возможные способы правового
регулирования статуса результатов работы искусственного интеллекта с точки зрения авторского права. Поднимается проблемный вопрос
определения содержания понятия «искусственный интеллект». Раскрываются основные подходы к разрешению данной проблемы, существующие
в русскоязычной доктрине. Предлагается альтернативный способ урегулирования анализируемых отношений.
Ключевые слова: искусственный интеллект, авторское право, AI,
copyright.

оявление искусственного интеллекта (далее — ИИ) существенным
образом повлияло на все сферы жизни человека. Данное явление стало катализатором множества споров по поводу правового статуса как
самого ИИ, так и результатов его деятельности. На данный момент мировое
сообщество еще не достигло единогласия относительно концепции правового регулирования деятельности ИИ. Тем не менее очевидно, что рано или
поздно законодателям придется ее выработать. Уже сейчас ученые всего
мира озадачились разрешением сложного вопроса о том, кто должен при1

Рожкова М. А. NFT — что это такое? // What is NFT (Non Fungible Tokens)? // Закон.ру. 2021.
13 декабря. URL: https://zakon.ru/blog/2021/12/13/nft__chto_eto_takoe__what_is_nft_non_
fungible_ (дата обращения: 07.01.2022).

307

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

знаваться автором произведения, созданного ИИ, и должен ли в целом
такой результат деятельности признаваться произведением. Несмотря на
наличие различных точек зрения, можно сказать, что общий вектор разрешения этой проблемы уже наметился.
При исследовании ИИ невольно задаешься вопросом, по какой причине
именно этот предмет вызвал такие сложности у законодателей, ведь совсем
недавно и фонограммы, и кинофильмы являлись передовыми разработками
тем не менее поместить их в правовое поле оказалось не так уж и сложно. Первая проблема, с которой сталкиваются исследователи — проблема
определения содержания понятия «ИИ». Главная сложность заключается в
концептуальной двусмысленности понятия «интеллект». Поскольку люди
являются единственными существами, которые повсеместно признаны
обладающими интеллектом, содержание понятия «интеллект» определяется
через характеристики человека (самосознание, способность к адаптации, к
абстракции и т.д. Данные качества с трудом можно отнести к компьютерным программам1. В своей работе «Computing Machinery and Intelligence»2 А.
Тюринг писал, что задаваться вопросом о том, присуща ли ИИ способность
думать так же, как человек, бессмысленно. Тем не менее рассуждать о правовом регулировании какого-либо явления, не зная его содержания, крайне
сложно. По этой причине в данной работе мы введем не совсем правильное с
точки зрения логики, но функционально пригодное для целей исследования
определение: ИИ называют машину либо программу, способную выполнять
задания, которые, если бы они выполнялись человеком, потребовали бы
использования им его интеллекта.
Рассматривая вопрос о статусе результатов деятельности ИИ, мы сталкиваемся с вопросом о том, может ли вообще ИИ иметь какие-либо права, может
ли он признаваться автором произведения, является ли он правоспособным.
На данный момент в русскоязычной доктрине можно выделить несколько
подходов к разрешению вопроса о правосубъектности ИИ — машиноцентрический концепт, концепт гибридного авторства, концепт служебного произведения, антропоцентрический концепт, концепт «исчезающего» (нулевого)
авторства. Наиболее популярными являются два последних3.
Антропоцентрический подход к проблеме правосубъектности ИИ состоит
в том, что машина должна в своем юридическом статусе приравниваться к
физическому либо юридическому лицу. Концепт нулевого авторства заключается в том, что автором произведения может являться только человек, а
ИИ является лишь средством его создания.
1

2
3

Olivier Pascalis & Jocelyne Bachevalier, Face Recognition in Primates: A Cross-Species Study,
43 BEHAV. PROCESSES 87 (1998) ; Rachel Adelson, Marine Mammals Master Math, MONITOR
PSYCHOL. Sept. 2005, at 22 // www.apa.org URL: http://www.apa.org/monitor/sep05/marine.aspx
(дата обращения: 07.01.2022).
A. M. Turing, Computing Machinery and Intelligence // www.csee.umbc.edu URL: https://www.
csee.umbc.edu/courses/471/papers/turing.pdf (дата обращения: 07.01.2022).
Морхат П. М. Система искусственного интеллекта как субъект авторского и патентного права // Копирайт. Вестник Академии интеллектуальной собственности. 2018. № 3. С. 82–92.

308

Первый из описанных концептов получил свою реализацию в Китае в деле
Tencent vs Shanghai Yingxun Technology Company 2018 г1. Второй из описанных
концептов был реализован в российском законодательстве. Так, согласно
ст. 1228 ГК РФ2 автором произведения является гражданин, который создает
произведение своим творческим трудом. Результаты деятельности, созданные с помощью технических средств при условии отсутствия творческого
вклада человека, объектами авторского права не являются. Можно сделать
вывод, что произведения, созданные ИИ, являются общественным достоянием в Российской Федерации и автора не имеют.
Несмотря на свою распространенность, оба этих концепта имеют свои
недостатки: первый является крайне сложным для реализации, второй демотивирует создателей ИИ вкладывать деньги и усилия в их разработку.
Альтернативным и, по мнению автора, самым эффективным подходом
к урегулированию данной проблемы является концепция, предложенная
Matthew U. Scherer в его работе «Regulating artificial intelligence systems, risks,
challenges, competencies and strategies»3. Она состоит в следующем: для регулирования ИИ должен быть создан специальный орган, уполномоченный
лицензировать деятельность ИИ. Создатели, разработчики и распространители лицензированных ИИ будут подлежать ограниченной ответственности
за совершенные ими правонарушения. Создатели, разработчики и распространители нелицензированных ИИ будут иметь полную солидарную ответственность за их деятельность.
По мнению автора, данный персональный подход можно реализовать
также и когда мы говорим об авторском праве. Соответственно, только сертифицированные ИИ, которые подтвердили наличие достаточного уровня
развития своей нейросети, будут признаваться авторами произведения, созданного ими, те же работы, которые были созданы несертифицированными
ИИ, будут поступать в общественное достояние. Оценивание деятельности
ИИ будет осуществляться профессионалами-служащими уполномоченного
органа, критерии оценки ИИ будут выработаны ими же. Если деятельность
ИИ настолько похожа на интеллектуальную деятельность человека, что
можно говорить о некоем наличии у него подобии творческой деятельности,
то авторство на такие произведения можно закрепить за ИИ.
Подводя итог, мы отмечаем, что вопрос о правовом регулировании результатов интеллектуальной деятельности ИИ остаётся открытым. Тем не менее,
согласно статистике компании Tractica4, рынок технологий ИИ к 2025 г. выра1

За искусственным интеллектом признали авторские права // URL: https://zakon.ru/
blog/2020/10/9/za_iskusstvennym_intellektom_priznali_avtorskie_prava#_ftn1 (дата обращения: 01.01.2022).
Гражданский кодекс Российской̆ Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 30.12.2020) // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_64629/61d6709 b93
0465436b5adb0943843ed28ff5dd8e / (дата обращения: 07.01.2022).
Scherer, Matthew U., Regulating Artificial Intelligence Systems: Risks, Challenges, Competencies,
and Strategies (May 30, 2015). Harvard Journal of Law & Technology, Vol. 29, No 2, Spring 2016 //
URL: https://ssrn.com/abstract=2609777 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2609777 (дата обращения: 01.01.2022).
История искусственного интеллекта // Портал искусственного интеллекта/ URL: http://www.
aiportal.ru (дата обращения: 07.01.2022).

309

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

стет с 1,3 млрд долл. до 59,75, а это значит, что описанную законодательную
лакуну необходимо ликвидировать как можно скорее.

Панарина Анастасия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
s0118826@msal.edu.ru

ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОДАЖИ РЕЗУЛЬТАТОВ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В NFT
Аннотация: в статье раскрывается влияние новых «баз данных» (блокчейн) на защиту результатов интеллектуальной деятельности (РИД),
особенности НФТ при продаже РИД на маркетплейсах. Приводится пример из практики по данной тематике.
Ключевые слова: РИД, блокчейн, фотограф, авторские права, правообладатель, маркетплейс, лицензия, отчуждение прав, фотография, токен.

XXI в. для нас стало привычно совершать различные операции при помощи Интернета, и продажа результатов интеллектуальной деятельности (далее — РИД) не исключение. Сегодня мы можем заметить, что
такой способ торговли нуждается в правовой защите ничуть не меньше, чем
«продажа офлайн», так как количество споров возрастает, в том числе из-за
отсутствия нормативной базы по данному вопросу. Например, в российском
праве нет такого понятия, как невзаимозаменяемый токен (далее — NFT),
но по словам члена Комиссии по правовому обеспечению цифровой экономики Московского отделения Ассоциации юристов России Юрия Брисова,
NFT — это выражение права на объект интеллектуальной собственности и
к нему следует применять положения, касающиеся цифровых прав ст. 128 и
141.1 ГК и положения, касающиеся объектов права интеллектуальной собственности и оборота вещей1.
Для более досконального изучения данного вопроса, необходимо разобраться в терминологии. Так, токенизация является технологией, основной
принцип которой заключается в подмене реальных конфиденциальных
данных некими значениями — токенами. Этот способ считается наиболее
безопасным, он обеспечивает сохранение конфиденциальных данных. Блокчейн представляет собой распределенную базу данных, в частности реализованную в криптовалюте биткойн (банковская технология для обращения криптовалюты биткойн, заключается в осуществления платежа без
посредников в силу необратимости транзакции)2. Выделяют различные виды
блокчейна: открытый, закрытый, эксклюзивный (подходящий выбирают с
1
2

URL: https://www.rbc.ru/crypto/news/60e2f4609a794732c30fc130
(дата
обращения:
05.01.2022).
Словарь Мультитран. URL: http://www.multitran.ru/c/m.exe?CL=1&s=blockchain+&l1=1 (дата
обращения: 05.01.2022).

310

учетом разных требований, которые возникают в каждом конкретном случае,
например умного языка контрактов)1.
Рассмотрим особенности NFT на маркетплейсах и его назначение. Определенно, он подтверждает создание определенной записи в реестре блокчейн
с привязанными изображениями/видео или иным РИД, но не подтверждает:
— наличие авторских и/или смежных прав на РИД, привязанные к NFT;
— право на продажу РИД через NFT.
Отметим, что объем авторских прав в NFT точно такой же, как и в «офлайн
мире», поэтому нужно учитывать следующее:
— повторение чужой работы = воспроизведение;
— продажа экземпляров чужой работы = распространение;
— публикация в Интернете = доведение до всеобщего сведения;
— работа, выполненная на основе чужой узнаваемой работы = создание
производного произведения (переработка)
Важно, что всё это запрещено без согласия первоначального автора и/
или последующего правообладателя. Таким образом, при продаже РИДа в
NFT необходимо получить соответствующую лицензию или приобрести
исключительное право в полном объеме у автора/правообладателя РИД для
такой продажи (а в случае с производной работой нужно получить согласие
на использование такой работы).
Далее рассмотрим пример из практики: российский фотограф провел
съемку2, где вопрос отчуждения прав или лицензирования не обсуждался
и результат (первоначальную фотографию) использовали для продажи в
NFT. Недобросовестная сторона предложила фотографу денежную сумму, от
которой он отказался, поскольку ему было важно восстановить нарушенное
право. Выводы по данному спору:
1. Когда фотографии (или иные РИД) создаются по заказу, то должно быть
определено какими способами, сколько по времени и на какой территории
они могут быть использованы. По закону обязательно должен быть подписан
соответствующий договор (лицензия/отчуждение прав);
2. Если договор не был подписан, то суд должен определить какие условия
договора были согласованы и как можно было использовать фотографии;
3. Сама по себе оплата создания фотографий не означает, что исключительные права на результат были проданы фотографом клиенту;
4. Нахождение клиента в кадре не означает, что он имеет какие-либо права
на фото (они есть у фотографа).
Так, если в рассматриваемом случае договоренностей на распространение
первоначальных фотографий и доведение до всеобщего сведения не было,
то права автора можно считать нарушенными.
Резюмируя вышесказанное, перспективы использования технологии
блокчейн, NFT в сфере защиты авторских прав достаточно широкие и внедрение этих технологий в различные сферы развития охраны интеллектуальных
1

Рузакова О. А., Гринь Е. С. Применение технологии Blockchain к систематизации результатов
интеллектуальной деятельности // Вестник Пермского университета. Юридические науки.
2017. Вып. 38. С. 508–520. DOI: 10.17072/1995-4190-2017-38-508-520.
URL: https://www.instagram.com/p/CYOlTTvpaF_/?utm_medium=c
(дата
обращения:
05.01.2022).

311

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

прав мы можем увидеть сегодня: индустрия моды в части регистрации прав
на интеллектуальную собственность, обеспечения доказательств использования, заключения и введения в действие договоров об отчуждении права
и прочее1. Однако для нормального функционирования необходимо восполнить пробелы в российском законодательстве, чтобы сократить количество
возникающих споров из-за нарушенных прав.
Петрова Анна,
студент,
Санкт-Петербургский государственный
морской технический университет
(СПбГМТУ)
Россия, г. Санкт-Петербург
anna.petrova.info@gmail.com

ЦИФРОВОЕ ИСКУССТВО НА ПРИМЕРЕ NFT. ПРОБЛЕМЫ
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ПРАВ ПРИ ОБРАЩЕНИИ NFT
НА БЛОКЧЕЙН-ПЛАТФОРМАХ
Аннотация: в статье приведен анализ порядка распределения прав между автором-пользователем блокчейн-платформы, платформой и покупателем NFT в рамках их взаимодействия. Проанализированы подходы,
связанные с квалификацией блокчейн-платформы как «цифрового нотариуса» и информационного посредника. Сделаны выводы о применимости
лицензионной формы договора между участниками гражданско-правовых
отношений как наиболее распространенной форме, а также о включении
условия об ограничении ответственности со стороны платформы.
Ключевые слова: токен, NFT, цифровое искусство, платформа, цифровой
нотариус, информационный посредник, лицензионный договор, условие
использования, ограничение ответственности.

а 2020–2021 год особое распространение получило цифровое искусство. Это выражается в том, что на различных платформах (OpenSea,
Rarible, SuperRare и иные) увеличились показатели как объема, так и
капитализации рынка NFT. В частности, по статистике Forklog капитализация рынка NFT (усредненные показатели по мета-анализу NIFTSY) составляет 1 000 000 000,00 долл. за 2021 г. (в сравнении: около 310 000 000,00 за
2020 г.)2. Соответственно, данные токены не только приобретают широкое
распространение по всему миру, но и являются некоторым активом, представляют ценность.
1

Burstall R., Clark B. Blockchain, IP and the Fashion Industry. Managing Intellectual Proper- ty.
Available at: URL: http://www.managingip.com/ Article/3667444/Blockchain-IP‑and-the-fashionindustry.html (accessed 05.01.22 г.). (In Eng.).
Мета-анализ рынка NFT: проекты, проблемы, перспективы // URL: https://hub.forklog.com/
meta-analiz-rynka-nft-proekty-problemy-perspektivy/ (дата обращения: 12.12.2021).

312

Необходимо учитывать, что проблемы определения правовой сущности
токенов применительно к законодательству Российской Федерации — вопрос
актуальный и выходит за пределы рассмотрения в рамках данной работы.
В связи с этим ограничимся следующим:
— законодатель придерживается позиции о квалификации токенов как
имущества (например, в соответствии с определением цифрового финансового актива, которое содержится в ст. 2 Проекта федерального закона
№ 419059-7 «О цифровых финансовых активах»);
— криптовалюта и токен могут быть предметом сделок, гражданско-правовых отношений1.
Как показывает практика, обращение токенов осуществляется с помощью
использования технологии блокчейн через соответствующие платформы,
условия и порядок использования которых регламентированы в соответствующих соглашениях и политиках платформы.
На сегодняшний день существуют различные подходы к определению
правовой природы блокчейн-платформ.
Первая: «цифровой нотариус». Презюмируется, что система отображает
информацию, которая впоследствии будет считаться достоверной для целей
совершения последующих действий. Тем не менее ни нотариусом (в значении ст. 2 Основ «Об основах законодательства Российской Федерации о
нотариате»2), ни нотариальной деятельностью это назвать нельзя ввиду
следующего. Во-первых, ст. 1 закрепляет недопустимость деятельности
нотариата в качестве предпринимательской или для целей извлечения прибыли. Во-вторых, деятельность нотариата предполагает удостоверение
легальности документа, сделки. В связи с этим встает вопрос о том, кто же
понесет ответственность в случае наличия в удостоверенном нотариусом
документе нарушенных интеллектуальных прав. Об этом свидетельствуют
имеющие место инциденты. Например, в 2021 г. произошел эпизод между
Эрмитажем и Тиллем Линндеманном3. Хотя токены NFT Тилля Линндеманна
и стали предметом оборота, с правовой точки зрения их использование нарушает исключительные права Эрмитажа. Данный факт еще раз подтверждает
невозможность квалификации платформ в качестве «цифровых нотариусов»
в привычном понимании, ввиду невозможности удостоверения ими отсутствия нарушения прав.
Вторая: в качестве информационного посредника. Статья 1253.1 Гражданского кодекса РФ устанавливает, что в качестве информационного посредника выступает «лицо, осуществляющее передачу материала в информационно-телекоммуникационной сети, в том числе в сети «Интернет», лицо,
предоставляющее возможность размещения материала или информации,
необходимой для его получения с использованием информационно-телекоммуникационной сети, лицо, предоставляющее возможность доступа к
1
2
3

Определение Верховного Суда Российской Федерации от 01.06.2021 № 48-КГ21-3-К7 по делу
№ 2-5227/2019 // URL: https://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=2004696 (дата обращения: 15.12.2021).
Основы законодательства Российской Федерации о нотариате (утв. ВС РФ 11.02.1993 № 44621) // Российская газета. № 49. 1993.
NFT Frame art // URL: https://nft-frame-art.com/#library (дата обращения: 10.12.2021).

313

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

материалу в этой сети»1. Данный подход является наиболее юридически
верным, о чем свидетельствует и сложившаяся судебная практика2.
Таким образом, квалификация блокчейн-платформ как информационных
посредников является наиболее верной для определения их статуса и, как
следствие, прав и обязанностей в рамках осуществления деятельности с
токенами.
Учитывая некоторые особенности функционирования как блокчейнсистем, так и платформ, на которых осуществляется преобразование актива
в NFT, покупка, продажа, получение роялти, является целесообразным проанализировать содержание прав и обязанностей различных субъектов на
NFT с точки зрения интеллектуальной собственности.
Статьи 1259 ГК РФ определяет объекты авторских прав. В пункте первом
законодатель обращает внимание на то, что вне зависимости от способа
выражения, достоинств и назначения произведение может являться объектом авторского права. Соответственно, произведение, размещенное в
сети «Интернет» подлежит охране (но при условии соответствия его определенным критериям, например, творческому характеру).
Как показал анализ политик использования различных блокчейн-платформ, произведения, подлежащие купле-продаже с использованием токенов,
загружаются на платформы уже в готовом виде. Соответственно, о создании
на платформе какого-либо нового произведения говорить нельзя. Копия является воспроизведением оригинала произведения. Воспроизведение должно
соответствовать требованиям ст. 1270 ГК РФ, где под ним понимается «изготовление одного и более экземпляра произведения или его части в любой
материальной форме, в том числе в форме звуко- или видеозаписи, изготовление в трех измерениях одного и более экземпляра двухмерного произведения
и в двух измерениях одного и более экземпляра трехмерного произведения».
Анализ действующих оферт и договоров различных платформ показал,
что покупка токена не является предоставлением лицензии или переходом
права собственности на сам оригинал произведения. Соответственно, даже
при условии создания оригинала произведения в электронном виде, право
собственности на него с покупкой токена не переходит. Иное может быть
предусмотрено соглашением сторон.
Иными словами, с использованием сервисов платформы осуществляется
лишь обращение токенов. Приобретая цифровой актив, покупатель становится его собственником, но не получает исключительных прав или права
собственности на оригинал. По общему правилу он имеет лишь доступ к
цифровой копии, в связи с чем субъекты данных отношений используют
конструкцию лицензионного договора, в которой разграничивают права
и обязанности, а также возможности использования прав на электронные
копии произведения.
1
2

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 11.06.2021) // СЗ РФ. 2006. № 52 (1 ч.). Ст. 5496.
Постановление СИП по делу № А40-236550/2019 от 19.02.2021 // URL: https://kad.arbitr.
ru/Document/Pdf/9afd3d27-f29b-4c42-9856-66f9c61f57fd/6acdd4ee-4382-4027-a26ea726a1fa718f/A40-236550-2019_20210219_Reshenija_i_postanovlenija.pdf?isAddStamp=True
(дата обращения: 06.01.2022).

314

Проанализировав действующие договоры платформ OpenSea1, NftStars2,
NFTGateway3, были сделаны следующие выводы.
1. практикой выработаны две модели взаимоотношений между субъектами: пользователь-автор, платформа, покупатель.
а) Использование конструкции лицензионных договоров. В частности, автор
предоставляет платформе неисключительную лицензию на произведения. При обращении NFT-токенов последующая передача прав осуществляется в рамках взаимоотношений между платформой и покупателем.
При этом платформа в соглашении определяет перечень гарантий на
произведение, по которым автор гарантирует отсутствие нарушений
интеллектуальных прав. Более того, платформа ограничивает ответственность, закрепляя, что именно лицо-автор будет ответственен за
любые нарушения прав третьих лиц.
б) Передача прав и взаимоотношения осуществляются исключительно
между автором и покупателем. Платформа в данном случае не имеет
лицензионных отношений с автором, а лишь право доступа к произведениям. В связи с этим именно автор является ответственным лицом за
содержание, отсутствие нарушений прав третьих лиц. При этом стороны
вольны определять объем прав, который переходит от автора к покупателю в связи с приобретением NFT-токена, если иное не установлено
политикой площадки.
2. выявлены общие тенденции к регулированию отношений пользователей и платформ. Во-первых, именно на публикатора возлагается обязанность по проверке соблюдения всех интеллектуальных прав. Во-вторых,
платформы ограничивают ответственность в наибольшей возможной степени. В частности, они не несут ответственности за действия участников
платформы и третьих лиц. Это обусловлено статусом платформы в качестве информационного посредника (1253.1 ГК РФ), а также нежеланием,
отсутствием возможности отслеживать всех пользователей платформы на
предмет соблюдения прав.
Более того, некоторые сервисы указывают не только на то, что автор предоставляет сервису лицензию на произведение, но и сервис предоставляет
также автору лицензию на использование его платформы. При этом в случае
нарушения прав интеллектуальной собственности, в том числе совершение
сделок с предметами, которые содержат нарушение (например, авторского
права, права на товарные знаки, права на публичность или конфиденциальность, или любые другие права собственности) в соответствии с законом,
сервис может расторгнуть договор.
Таким образом, существующие на сегодня нормативные правовые акты,
иные документы, в том числе самих коммерческих организаций, свидетельствуют о сложившем неоднозначном подходе к регламентации правоотношений, связанных с порядком предоставления, передачи прав на NFT. На
1
2
3

Termes of use. NFC // URL: https://opensea.io/tos (дата обращения: 17.12.2021).
Terms and conditions. NFTYStars // URL: https://nftstars.app/en/terms/ (дата обращения:
17.12.2021).
Term of use. Niftygateway // URL: https://niftygateway.com/termsofuse (дата обращения:
17.12.2021).

315

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

сегодняшний день определено, что NFT может быть предметом договора.
Обращение же их происходит на соответствующих блокчейн-платформах
и, как правило, с помощью механизма лицензионного договора, где автор,
оставаясь собственником произведения, предоставляет или передает права.
При этом платформа заинтересована в полном ограничении своей ответственности, что она и делает закрепляя соответствующие условия в договоре.
Тем не менее конструкция лицензионного договора используется далеко не
всеми участниками рынка NFT. По мнению автора работы это обусловлено,
во-первых, юрисдикционными особенностями. Во-вторых, правовой неопределенностью данного вопроса. В связи с этим можно однозначно утверждать
об актуальности проблемы.
Поцелуева Снежана,
студент,
НИУ ВШЭ
Россия, г. Санкт-Петербург
snezhana_pocelueva@bk.ru

ПРАВОВАЯ КВАЛИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТОВ
ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ В ИГРОВОЙ ИНДУСТРИИ.
ВИРТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
Аннотация: работа представляет собой анализ правовых подходов квалификации различных объектов виртуальной реальности с целью выявления оптимального способа правового регулирования. Автор представляет
понятие «виртуальной собственности», раскрывает его применительно
к объектам права. Описание концепций происходит с опором на известные
зарубежные подходы, практику, а также отечественное законодательство.
Ключевые слова: виртуальная собственность, виртуальная реальность,
видеоигры, объекты интеллектуальной собственности.

и для кого ни секрет, что мы живем во времена очень стремительного
развития технологий. Случившаяся пандемия лишь укрепила позиции виртуальной реальности в нашей жизни и подтвердила неизбежность цифровизации, в том числе сферы развлечений. Одной из самых
востребованных коммерческих областей за последние годы стала игровая индустрия — по данным IDC выручка от продажи видеоигр составила
около 180 млрд. $1. Всё это говорит о том, что сфера gamedev нуждается в
осмыслении через призму права, в частности, виртуальная собственность,
как объект виртуальной реальности, требует правового регулирования.
Разумеется, прежде чем что-то регулировать, необходимо понять природу
анализируемого объекта. В целом дефиниция «виртуальной собственности»
(далее — «ВС») уже представляет собой почву для отдельной дискуссии
1

См.: Выручка мировой индустрии видеоигр превзошла доходы кино и спорта // Интерфакс.
23 декабря 2020. URL: https://www.interfax.ru/world/742705 (дата обращения: 14.01.2022).

316

(оговоримся, что в данном случае термин «собственность» носит скорее
экономический, а не правовой характер), для дальнейшего анализа будем
понимать под указанным понятием такие внутриигровые элементы, которые
представляют собой визуализированные с помощью программного кода художественные объекты, способные быть объектом авторского права (оружие,
украшения, одежда и др.) и гражданского оборота. Очевидно существование
различных классификаций виртуальной собственности. Так, Ричард Бартл
еще в 2004 г. выделил «главную» (объекты, персонажи, валюта) и «второстепенную» (недвижимость, аккаунты, карты и др.) категории1. В соответствии
с указанной квалификацией, предметом данной работы являются объекты
«главной» категории.
Дискуссия относительно квалификации виртуальной собственности не
нова, в зарубежной науке уже в начале XXI в. были известны такие исследователи, заинтересованные вопросом, как Бенджамин Дюранске, экономист
Эдвард Кастронова, Грег Ластовка и многие другие. В российской правовой
литературе отмечаются такие правоведы, как В. В. Архипов, А. И. Савельев.
Так, А. И. Савельев в статье «Правовая природа виртуальных объектов, приобретаемых за реальные деньги в многопользовательских играх», аккумулируя зарубежные идеи и практику, выводит четыре основные возможных
направления в правовой квалификации виртуальной собственности: 1) ВС
не является объектом права вовсе, 2) на ВС стоит распространить нормы о
вещных правах и праве собственности, 3) ВС как объект лицензионного договора, 4) ВС как иное имущество2. Все четыре позиции не лишены достоинств
и недостатков и представляют собой возможные варианты определения
природы виртуального имущества. Однако применительно к рассматриваемым в данной работе объектам — оружие, одежда, украшения — представляется, что первый подход, по которому часто идет российская судебная
практика — непризнание правовых споров, связанных с играми со ссылкой
на ст. 1062 ГК РФ, не является удачным, поскольку нельзя отрицать наличие фактических правовых отношений по поводу оборота, например, игрового оружия, и их проистечение не из существа игры/пари (зависимости
от рискового характера), а из существа экономических отношений между
субъектами виртуальной реальности. Иначе говоря, сделки, связанные с
куплей-продажей оружия проистекают из таких же оснований, как между
субъектами привычного материального мира, а не из тех, которые предполагаются в ст. 1062 ГК РФ. Кроме того, отсутствие возможности судебной
защиты прав, возникающих в результате сделок с виртуальным имуществом,
создает почву для беспорядочного рынка, что не является целесообразным,
как для игроков, так и для компаний-разработчиков видеоигр. По данному
вопросу существует также позиция, предполагающая тест — The Magic Circle
Test, согласно которой виртуальные отношения должны регулироваться
1
2

См.: Dr Richard A. Bartle. Pitfalls of Virtual Property. Themis Group. April, 2004. P. 2. URL: https://
mud.co.uk/richard/povp.pdf (дата обращения: 14.01.2022).
См.: Савельев А. И. Правовая природа виртуальных объектов, приобретаемых за реальные
деньги в многопользовательских играх // Вестник гражданского права. Т. 14. № 1. 2014 г.
С. 127–150.

317

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

нормами права, если их участник осознавал, что последствия его действий
могут иметь результат в реальном мире1.
Второй подход, предполагающий распространение на виртуальные объекты права собственности или сходного с него, проистекает из понимания
таких объектов как нечто среднее между объектами интеллектуальной
собственности и вещами. С такой позицией трудно не согласиться с технической точки зрения: игровое оружие непременно является объектом авторского права, а также имеет экономическую ценность2, поэтому и выступает
предметом коммерческого оборота. На мой взгляд, нет существенной разницы между рассматриваемым и четвертым подходом — квалификацией в
качестве «иного имущества», поскольку и то, и другое представляет собой
объекты гражданских прав (ст. 128 ГК РРРФ), а значит, предполагает возможность применения концепции вещных прав на такое имущество. При
этом одним из существенных последствий такой квалификации является
усложнение «имущественных» отношений между игроками и разработчиками, поскольку все участники будут ответственны за любые действия,
связанные с игрой, которые могут повлечь изменение стоимости игрового
имущества3. Возможно, данный подход представляется негибким, однако
наиболее удачным с точки зрения надежности механизмом защиты участников виртуального коммерческого оборота.
Что касается квалификации виртуального имущества в качестве объекта
лицензионного договора (разработчик предоставляет игроку лицензию на
использование виртуальных объектов), то, на мой взгляд, такая концепция
не представляется идеальной, поскольку не имеет универсальных стандартов — различные производители игр смогут представлять разные по объему,
содержанию лицензии, а значит, пределы оборотоспособности виртуальной
собственности будут варьироваться от игры к игре. Это также извлекает из
области регулирования сделки, совершаемые по поводу игрового имущества не внутри игры, а на других платформах. Кроме того, как справедливо
подмечает А. И. Савельев в своей статье, не ясным останется вопрос о квалификации виртуальных объектов, если правообладатель не предусмотрел
соответствующие положения в пользовательском соглашении с конечным
пользователем.
Таким образом, относительно правовой квалификации таких объектов
виртуальной реальности, как игровое имущество, возможны вариации. Мне
представляется наиболее удачным подход распространения на рассматриваемые объекты норм о вещных правах в целях предоставления большей
защиты участникам оборота. При этом полезным будет так же, помимо права
собственности, возможность распространения концепции ограниченных
вещных прав на объекты виртуальной реальности. Негибкость и усложнение
внутриигровых отношений могут быть преодолены за счет трансформации
1

2
3

Duranske B. T. Virtual Law: Navigating the Legal Landscape of Virtual Worlds. Chicago: ABA
Publishing, 2008. P. 3 ; Lipson A., Brain R. Computer and Video Game Law: Cases, Statutes, Forms,
Problems & Materials. Durham: Carolina Academic Press, 2009. P. 60.
См.: Lastowka G., Hunter D. The Laws of the Virtual Worlds // California Law Review. 2004. Vol. 92.
Iss. 1. P. 49.
Савельев А. И. Указ. соч. С. 12.

318

в целом вещного права в рамках виртуального мира и выведение необходимого регулирования, связанного с потребностями игроков и разработчиков.
Праздникова Валерия,
студент,
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
prazdnikova.v.a@gmail.com

ОСНОВЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СМАРТ-КОНТРАКТОВ
В РОССИИ И ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
Аннотация: в рамках статьи проанализирована юридическая природа
смарт-контрактов, определены основные подходы к определению данной
правовой конструкции, используемые на доктринальном и законодательном уровне в России и ряде зарубежных стран. Автором сделан вывод о
том, что в настоящий момент отсутствует единое понимание природы
смарт-контрактов, недостаточно точными и однозначными являются
используемые юридические определения, что создает необходимость в
формировании нового правопонимания природы смарт-контрактов.
Ключевые слова: договор, блокчейн, смарт-контракты, исполнение обязательства, информационные технологии, цифровая экономика.

1 октября 2019 г. в Российской Федерации вступил в силу Федеральный закон от 18.03.2019 № 34‑ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и ст. 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской
Федерации» (далее — Закон № 34‑ФЗ), посредством которого было введено
в оборот понятие цифровых прав, закреплены особенности их перехода,
изменены правила о соблюдении формы сделки и ее исполнения1. Данные
нововведения стали одними из непосредственных результатов развития
национального проекта «Цифровая экономика», целью которого является
законодательное урегулирование общественных отношений, складывающихся в условиях развития цифровых технологий2.
Одним из направлений реализации выше обозначенного национального
проекта является «урегулирование статуса» совершаемых в письменной
(электронной) форме сделок, а также автоматизированных («самоисполнимых») договоров, в научной среде известных как смарт-контракты, посредством которых возможно исполнение сделок без «отдельно выраженного
дополнительного волеизъявления его сторон путем применения информа1

Федеральный закон «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части
третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» от 18.03.2019 № 34‑ФЗ (последняя
редакция). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_320398/ (дата обращения: 26.01.2020).
Паспорт национального проекта «Цифровая экономика Российской Федерации» : (утв. протоколом заседания президиума Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам от 04.06.2019 № 7). URL: http://base.garant.
ru/72190282/ (дата обращения: 26.01.2020).

319

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ционных технологий» (ч. 2 ст. 309 Гражданского кодекса Российской Федерации)1.
С точки зрения технического подхода смарт-контракт представляет собой
не что иное, как компьютерную программу, существующую в форме математического кода, который реализован в рамках платформы блокчейн и с
помощью которого возможно проведение транзакций между сторонами2.
Зарубежный опыт свидетельствует о многообразии понимания природы
смарт-контрактов. Так, в 2015 г. в США штат Вермонт осуществил первым
попытку законодательного урегулирования блокчейн-технологий3. В соответствии с принятым законом Комиссии по финансовому контролю штата
Вермонта было поручено исследовать возможности хранения персональных
данных, используя блокчейн-технологии.
На федеральном уровне в США косвенное регулирование смарт-контрактов осуществляется в рамках существующих единообразных законодательных актов, касающихся использования электронных подписей (Electronic
Signatures in Global and National Commerce Act — «ESIGN Act») и проведения
электронных сделок (Uniform Electronic Transactions Act («UETA»). В приведенных нормативных правовых актах закрепляется возможность использования
электронных подписей, в том числе содержащихся в смарт-контрактах, а
также признается законность и исковая сила за сделками, совершенными в
электронной форме4.
Несколько иной подход к регулированию смарт-контрактов заняла Великобритания. До недавнего времени в законодательной и судебной практике
страны отсутствовало единое понимание природы блокчейн-технологий и
связанных с ними смарт-контрактов. Решить данную проблему было поручено специально созданной при поддержке Правительства Великобритании
рабочей группе (UK Jurisdiction Taskforce of the LawTech Delivery Panel), которая 18 ноября 2019 г. выпустила правовой обзор, касающийся регулирования
криптовалюты и смарт-контрактов («Legal statement on cryptoassets and smart
contracts»)5. Составители данного документа исходят из договорной природы
смарт-контракта, при этом не давая точного определения, указывают на
особенность его исполнения, а именно, полный или частичный автоматизированный характер, не зависящий от сторон, что отличает смарт-контракт от
традиционных договоров. Отсюда следует, что к смарт-контракту возможно
применение норм договорного права Англии и Уэльса, при этом отсутствует
необходимость в создании специального законодательного акта6.
1
2
3
4
5
6

Гринь О. С., Гринь Е. С., Соловьев А. В. Правовая конструкция смарт-контракта: юридическая
природа и сфера применения // Lex russica. 2019. № 8 (153). С. 52.
Smart Contracts: The Blockchain Technology That Will Replace Lawyers, Blockgeeks. URL: https://
blockgeeks.com/guides/smart-contracts (дата обращения: 29.01.2020).
Vt. Act No 51, § A.3 (June 2015). URL: https://legislature.vermont.gov/bill/status/2020/H.514
(дата обращения: 30.01.2020).
Лукоянов Н. В. Правовые аспекты заключения, изменения и прекращения смарт-контрактов
/ Н. В. Лукоянов // Юридические исследования. 2018. № 11. С. 33.
Katherine Lang. Electronic signatures and execution — a brave new world?, L. & T. Review. 2020. 24
(1). P. 2.
Lawtech Delivery Panel — LTDP — Tech Nation. URL: https://technation.io/about-us/lawtechpanel/ (дата обращения: 05.02.2020).

320

Из стран континентальной правовой семьи интересным является пример
Беларуси, где с 28 марта 2018 г. вступил в силу Декрет Президента Республики Беларусь № 8 «О развитии цифровой экономики»1. В приложении 1
закреплено легальное определение смарт-контракта, под которым понимается «программный код, предназначенный для функционирования в реестре
блоков транзакций (блокчейне), иной распределенной информационной
системе в целях автоматизированного совершения и (или) исполнения сделок либо совершения иных юридически значимых действий». При этом
законодатель отмечает тождество соблюдения простой письменной формы
сделок и оферты, в том числе публичной оферты, совершенной в форме программного кода (ч. 4, 5 п. 21 Положения о Парке высоких технологий) что
позволяет сделать вывод о том, что смарт-контракт в данном случае будет
не чем иным, как разновидностью формы заключения сделок, подлежащих
регулированию Гражданским кодексом Республики Беларусь (ст. 404).
Таким образом, на основе проанализированных законодательных и
доктринальных источников можно прийти к выводу о растущем интересе
к новым правовым конструкциям, так как такая регламентация создает
необходимые правомерные условия для гражданско-правового оборота.
На примере смарт-контрактов можно выявить осторожность, которой придерживаются законодатели разных правовых систем, что проявляется в
отсутствии единого понимания природы смарт-контрактов, определения
их места в системе права. Однако практика заключения смарт-контрактов,
экономическая выгода которых значительно превосходит традиционные
договорные конструкции, будет неизбежно требовать необходимости их
урегулирования, что, возможно, приведет к формированию нового правопонимания природы смарт-контрактов.
Пятакова Алёна,
аспирант,
Ульяновский государственный университет
(УлГУ)
Россия, г. Ульяновск
alena.pyatakowa@yandex.ru

МОДЕРНИЗАЦИЯ КОЛЛЕКТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ
АВТОРСКИМИ И СМЕЖНЫМИ ПРАВАМИ
В УСЛОВИЯХ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
Аннотация: в статье рассматривается возможность применения существующих цифровых платформ, объединяющих технологии распределенного реестра и технологии искусственного интеллекта, отслеживающего нарушение исключительных прав, в работе организаций по коллективному управлению авторскими и смежными правами. Автор анализирует
1

Декрет № 8 от 21.12.2017. Официальный интернет-портал Президента Республики Беларусь. URL: http://president.gov.by/ru/official_documents_ru/view/dekret-8-ot-21-dekabrja-2017
-g-17716/ (дата обращения: 05.02.2020).

321

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

воздействие цифровых технологий на систему коллективного управления
авторскими и смежными правами.
Ключевые слова: коллективное управления авторскими и смежными
правами, технология блокчейн, искусственный интеллект, коммерциализация объектов интеллектуальной деятельности, цифровые платформы.

еобходимость изменения системы коллективного управления авторскими и смежными правами назрела уже давно. В последнее время
проблемы коллективного управления интеллектуальными правами
привлекают все меньшее внимание как со стороны исследователей, так и
со стороны законодателя, на наш взгляд, это вызвано распространением
применения технологии распределенных реестров для создания реестров
объектов интеллектуальной деятельности.
Предлагаем рассмотреть преимущества использования технологии распределенных реестров в сфере коммерциализации объектов интеллектуальной деятельности, а также возможность использования данной технологии
в работе организаций по коллективному управлению авторскими и смежными правами.
Технология блокчейн позволяет фиксировать информацию о принадлежности актива какому-либо лицу, а также использовать этот актив в коммерческих целях посредством заключения «умных контрактов». Блокчейн-платформы, предоставляющие возможность заключения «умных контрактов»,
создают условия для вовлечения прав на объекты интеллектуальной собственности в коммерческий оборот. Авторы, правообладатели предоставляют
право использования произведения иным лицам (пользователям) посредством заключения «умных контрактов».
Л. А. Новоселова рассматривает технологию блокчейн как активную
систему учета интеллектуальных прав, представляющую собой «систему,
которая обеспечивает не только учет результатов интеллектуальной деятельности и прав на них, но и непосредственно используется для заключения договоров по использованию этих объектов, их обременению, а также
отражения изменений правообладателя»1.
Существующие сегодня цифровые платформы, работающие на основе
технологии блокчейн, способны совмещать в себе реестр, содержащий
информацию об объекте, об авторах, правообладателях произведений, о
сделках, которые были совершены в отношении данного объекта, а также
предоставлять возможность по заключению договоров об использовании
объектов интеллектуальной собственности.
Цифровые платформы, на которых можно не только депонировать право
на объекты интеллектуальной собственности, но и заключать договоры об
их использовании, предоставляют правообладателю возможность получения
и справедливого вознаграждения.
Другим преимуществом цифровых платформ является возможность объединить технологии распределенных реестров с иными технологиями, способными выявлять нарушения исключительных прав.
1

Новоселова Л. А. Об активных системах учета интеллектуальных прав // Пермский юридический альманах 2018. № 1. С. 265.

322

Например, существуют цифровые платформы, использующие технологии
искусственного интеллекта для отслеживания фактов нарушения исключительных прав авторов. В частности, KodakOne — платформа для управления
правами на изображения, которая, используя искусственный интеллект,
анализирует интернет-сайты с целью сбора информации об использовании
фотографии и проверки наличия лицензии. Выявляя нарушения, система
информирует правообладателя и обеспечивает сбор доказательства.
Преимуществами использования цифровых платформ, объединяющих
в себе технологии распределенного реестра и искусственного интеллекта
являются: ведение реестра объектов интеллектуальной собственности,
вовлечение объектов интеллектуальной собственности в коммерческий
оборот посредством заключения умных контрактов, отслеживание нарушений исключительных прав.
На наш взгляд, вышеизложенные преимущества цифровых платформ в
сфере коммерциализации объектов интеллектуальной собственности могут
быть использованы в работе организаций по коллективному управлению
интеллектуальными правами.
В функции организаций по коллективному управлению авторскими и
смежными правами входит: заключение лицензионных договоров о предоставлении переданных в управление прав пользователям; распределение
вознаграждения за использование объектов авторских и смежных прав;
выплата вознаграждения правообладателям; совершение юридических
действий по защите переданных прав.
Как видим из вышеперечисленных преимуществ блокчейн-платформ, уже
сегодня они могут выполнять возложенные на организации по коллективному управлению авторскими и смежными правами функции: заключение
лицензионных договоров, распределение вознаграждения, отслеживание
фактов нарушения прав авторов и обладателей смежных прав.
Как отмечают О. А. Рузакова и Е. С. Гринь, «использование технологий
блокчейн при создании реестров объектов авторских и смежных прав позволит удешевить регистрацию и ведение реестров, осуществляемых организациями по коллективному управлению авторскими и смежными правами,
другими организациями, унифицировать эту систему, а также устранить
неоправданное посредничество в этой сфере»1. Применение данной технологии может способствовать унификации системы коллективного управления авторскими и смежными правами.
По мнению В. Б. Нагродской, «технология блокчейн может решить проблемные вопросы, связанные с работой организаций по коллективному
управлению авторскими и смежными правами, в частности изменить непрозрачную систему прохождения денежных потоков, при которой правообладатели не получают причитающееся им вознаграждение, а выплаты
производятся на основании отчетов, получаемых из статистических данных.
В подавляющем большинстве случаев иные лица, которые были связаны с
автором, не получают вообще каких-либо денежных средств»2.
1

Рузакова О. А., Гринь Е. С. Применение технологии Blockchain к систематизации результатов
интеллектуальной деятельности / О. А. Рузакова, Е. С. Гринь // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 38. С. 515.
Нагродская В. Б. Новые технологии (блокчейн / искусственный интеллект) на службе права:
научно-методическое пособие / под ред. Л. А. Новоселовой. М. : Проспект, 2019. С. 32.

323

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Это дает основание полагать, что деятельность организаций по коллективному управлению авторскими и смежными правами может быть
построена на основе применения цифровых платформ, совмещающих в себе
реестр объектов интеллектуальной деятельности, возможность заключения
договоров об их использовании и возможность отслеживания фактов нарушения исключительных прав.
По верному замечанию Л. А. Новоселовой, «использование технологии
блокчейн способно принципиальным образом изменить архитектонику
систем учета интеллектуальной собственности и коренным образом повлиять на их функции»1. Технологическое развитие может быть использовано
для модернизации работы организаций по коллективному управлению
авторскими и смежными правами.
Управление авторскими и смежными правами в первую очередь направлено на получение наибольшей экономической выгоды правообладателя.
При этом не менее важным для правообладателя в качестве полезного неимущественного эффекта выступает защита его прав в случае нарушения.
Цифровые платформы предоставляют возможность вовлечь объекты
авторских прав в коммерческий оборот, получить справедливое вознаграждение за использование этого объекта пользователями, выстроить систему
охраны и защиты авторских прав. Цифровые платформы предоставляют
возможность эффективного управления авторскими и смежными правами.
Вышеизложенное дает основания полагать, что организациям по коллективному управлению авторскими и смежными правами следует использовать
в своей работе современные инструменты управления, обусловленные процессами цифровизации. Блокчейн-платформы уже сегодня могут выполнять
ряд функций, осуществляемых организациями по коллективному управлению авторскими и смежными правами. Деятельность организаций по коллективному управлению может быть построена на основе использования
цифорвых блокчейн-платформ, что позволит сделать систему коллективного
управления прозрачнее и эффективнее.
Рашитова Аделина,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
meshcheriakovaadelina@gmail.com

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ БЛОКЧЕЙН-ТЕХНОЛОГИЙ
В ИГРОВОЙ ИНДУСТРИИ
Аннотация: в статье рассматривается возможность использования
блокчейн-технологий в игровой, виртуальной среде. Автором отмечается, что разработчики и издатели видеоигр могут обеспечить легальную
и безопасную торговлю между пользователями с помощью технологий
1

Новоселова Л. А. Об активных системах учета интеллектуальных прав // Пермский юридический альманах 2018. № 1. С. 274.

324

блокчейн, тем самым, способствуя расширению и развитию взаимодействия среди них в виртуальной среде. В играх NFT могут использоваться
для представления цифровых предметов, которые потенциально позволят обмениваться ими с другими игроками или переносить их в новые
игровые проекты. При рассмотрении данной темы приводятся примеры
использования технологий блокчейн зарубежными разработчиками.
Ключевые слова: блокчейн, токен, NFT, объекты интеллектуального права, цифровой объект, видеоигры, виртуальная среда.

ндустрия видеоигр с каждым годом развивается всё быстрее, потребительские расходы возрастают, а доход разработчиков стремительно увеличивается. Согласно оценке Newzoo в 2021 г. игровой рынок
принес общий доход в размере 180,3 млрд долл., что на 1,4 % больше, чем
в 2020 г.1 Аналитики ожидают только увеличения тенденции развития видеоигр, так как из-за нестабильной ситуации в мире, связанной с пандемией и вынужденной самоизоляцией значительной части населения, игровые
платформы привлекают в онлайн-трафик более сотни тысяч новых пользователей. Видеоигры также являются крупной площадкой для социального
взаимодействия. Например, в феврале 2019 г. было проведено «живое мероприятие», где свыше 10 млн игроков-зрителей посетили виртуальный концерт американского диджея Marshmello на платформе онлайн-игры Fortnite.
Для дальнейшего раскрытия темы стоит выяснить, что же представляет
из себя видеоигра как объект интеллектуальных прав. Достаточно популярна
концепция, которая признает видеоигру сложным объектом, поскольку
она включает в себя множество отдельных охраняемых результатов интеллектуальной деятельности (ст. 1240 ГК РФ), например: художественные,
музыкальные произведения, персонажи и т.д. В качестве правообладателя
выступает компания-разработчик, и именно она, в соответствии с п. 1 ст. 1229
ГК РФ, может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам
использование результата интеллектуальной деятельности или средства
индивидуализации.
Разработчики продолжают каждый год увеличивать объем новых функций и возможностей, которые в той или иной степени аналогичны явлениям,
происходящим в реальном мире, и эти события зачастую порождают юридические факты.
В условиях глобальной цифровизации возрастают вопросы регулирования блокчейн-технологий. С ними напрямую связаны токены, которые
являются неотъемлемой частью блокчейн-цепочки и представляют из себя
единицу учета определенной ценности, существующей в виде записи в базе
данных. Тут же стоит упомянуть объекты виртуальной реальности, которые
создаются с помощью творческого труда. Права на них принадлежат непосредственно разработчику видеоигры, но и для игроков они представляют
имущественную ценность. Благодаря блокчейну, пользователи перестают
быть зависимыми от разработчика и самостоятельно осуществляют вла1

См.: The Games Market and Beyond in 2021: The Year in Numbers // [Electronic Resource]
URL: https://newzoo.com/insights/articles/the-games-market-in-2021-the-year-in-numbersesports-cloud-gaming/.

325

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

дение, пользование и распоряжение токенизированным внутриигровым
предметом.
Так, блокчейн-технологии массово интегрируются в игровую индустрию
и уже оказывают влияние на привычную модель отношений как «разработчик-игрок», так и «игрок-игрок». Конкретно, в широкое применение вводятся
так называемые NFT (Non- fungible token) — единица цифровой информации,
хранящаяся в распределенном реестре (технология блокчейн) и являющаяся
невзаимозаменяемой с иными цифровыми активами1. В качестве цифрового
актива, как правило, выступают различные объекты интеллектуальных прав:
фотографии, видео-клипы, какие-либо коллекционные предметы, цифровое
искусство и т.д.
Уже сейчас во многих играх геймеры могут приобретать цифровые предметы для «прокачки» своего аккаунта за реальную денежную сумму, но при
этом они не получают полноправных правомочий собственника над полученным предметом, он не представляет для них реальной ценности вне
виртуального мира. Для разработчиков же продажа таких предметов — лишь
один из способов получения дохода. В этой ситуации возникают отношения
исключительно между игроком и создателем, но возможности виртуальной
среды способны расширить их, позволяя пользователям токенизировать как
отдельные косметические предметы, так и целые виртуальные миры. Тем
самым, все участники игровой площадки получат право легально торговать
своими активами на едином маркетплейсе на базе блокчейна, получая доход.
Скины (так называемая графическая косметика) — неотъемлемая часть
многих популярных игр таких как Fortnite, League of Legends, Counter-Strike:
Global Offensive и т.д., многие из издателей видеоигр заключают партерство
со знаменитыми брендами, тем самым, образовывая «коллабы» и вовлекая
еще больший процент заинтересованных участников в игру. Так, потребительский спрос только растет, и сами игроки высказываются о желании обменивать внутриигровые предметы. По опросу, проведенному среди геймеров
США, 81 % тех, кто хотел бы обменивать игровые скины на реальную валюту2.
Со всем вышесказанным связан такой термин, как «Play-to-Earn» (P2E —
играй, чтобы заработать). Эта концепция существует достаточно давно,
но сейчас она стала более жизнеспособной, так как многие разработчики
стремятся легализовать торговлю между игроками с помощью NFT. Стоит
вспомнить самые известные игровые крипто-проекты — CryptoKitties и Axie
Infinity. CryptoKitties представляет из себя онлайн-игру на базе блокчейна
Ethereum, она позволяет пользователям разводить и продавать виртуальных кошек, обладающих уникальными чертами и свойствами, они и являются NFT-токенами. На самом запуске проекта новых уникальных «питомцев» создавала игра, затем пользователи должны были платить комиссию
в Ethereum для дальнейшего воспроизведения новых NFT-токенов в виде
1

См.: Chohan, Usman W. and Chohan, Usman W., Non-Fungible Tokens: Blockchains, Scarcity,
and Value (March 24, 2021). Critical Blockchain Research Initiative (CBRI) Working Papers, 2021,
[Electronic Resource] URL: https://ssrn.com/abstract=3822743.
См.: U. S. Core Gamers: 81 % of Those Aware of In-Game Cosmetics Want to Trade Skins for
Real-World Money // [Electronic Resource] URL: https://newzoo.com/insights/articles/u-s-coregamers-81-of-those-aware-of-in-game-cosmetics-want-to-trade-skins-for-real-world-money/.

326

кошек. Axie Infinity также является блокчейн игрой на базе Ethereum, и в ней,
по аналогии с CryptoKitties, каждый «Акси» представляет отдельный NFTтокен, который можно выгодно продать. У Axie Infinity также есть свой токен
AXS, с помощью которого возможно получение дополнительного дохода.
Также хочется вспомнить американскую компанию по производству
и изданию компьютерных игр Atari, которая объявила о создании блокчейн-подразделения. В 2020 г. она заключила партнерское соглашение с
децентрализованным маркетплейсом Worldwide Asset eXchange (WAX) для
запуска цифровых коллекционных предметов на блокчейне в виде NFT. Atari
планирует интегрировать криптовалюту в свои игры, тем самым позволяя
пользователям приобретать за нее внутриигровые предметы.
Компания Ubisoft объявила о внедрении NFT в свои игры, первой в очереди стоит Tom Clancy’s Ghost Recon Breakpoint на базе новой платформы
Ubisoft Quartz. В ней игроки смогут владеть и торговать коллекционными
косметическими предметами с их уникальными знаками и серийными номерами. Правда, в этой ситуации геймеры негативно отреагировали на новшество. Игровое сообщество считает, что NFT от Ubisoft «не имеют смысла»,
так как новая платформа Quartz не является децентрализованной в полном
смысле слова, она принадлежит Ubisoft и ни о каком отделении от компании,
что характерно для децентрализованных систем, нет и речи. Следовательно,
основные преимущества данной системы попросту отсутствуют.
Как бы удачно не звучала идея повсеместного включения блокчейн-систем в видеоигры, на сегодняшний день есть достаточно крупные противники данного направления. Так, Valve запретила в Steam игры на основе блокчейна, в которых можно обмениваться NFT, а т.к. Steam является наиболее
популярным онлайн-сервисом цифрового распространения компьютерных
игр, это решение препятствует росту NFT-проектов на ПК1. Но развитие и
повсеместное распространение игр с внедренными блокчейн-технологиями
неизбежно хотя бы по причине всеобщей цифровизации и популяризации
децентрализованных систем.
Савицкая Кристина,
магистр юридических наук,
старший преподаватель кафедры
гражданского права,
Полоцкий государственный университет
Республика Беларусь, Новополоцк
kristina-leonkina@yandex.ru

ПОНЯТИЕ, ПРИЗНАКИ, ПРАВОВОЙ РЕЖИМ
ВИРТУАЛЬНЫХ МУЗЕЕВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация: в статье исследуется понятие, признаки, правовой режим
виртуальных музеев. Рассмотрена возможность применения правового
режима мультимедийных продуктов в отношении виртуальных музе1

См.: [Electronic Resource] URL: https://partner.steamgames.com/doc/gettingstarted/onboarding.

327

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ев. Автором проанализированы и систематизированы теоретические
положения по теме исследования, выделены и рассмотрены следующие
признаки виртуального музея: является результатом творческой деятельности; существует исключительно в цифровой форме; сложность;
интерактивность; виртуальность; наличие в структуре компьютерной
программы; может воспроизводиться и восприниматься только с помощью технических устройств.
Hа основании полученных результатов исследования предложено авторское определение понятия «виртуальный музей».
Ключевые слова: виртуальный музей; мультимедийный продукт; сложность; виртуальность; интерактивность; авторское право; интеллектуальная собственность.

настоящее время все большее распространение получают виртуальные
музеи. В силу новизны исследуемого явления, понятие и правовая природа виртуальных музеев являются предметом дискуссий в доктрине.
Виртуальные музеи рассматриваются учеными с разных позиций. Так,
Л. М. Шляхтина изучает виртуальные музеи в контексте критерия доступности1, Т. Е. Максимова исследует их как социокультурный феномен2,
Е. С. Гринь — как вид мультимедийного продукта3.
Несмотря на прочное утверждение понятия в повседневной лексике,
однозначного определения термина «виртуальный музей» на сегодняшний
день не существует.
Суммируя трактовки категорий «музей» и «виртуальный» Д. Ю. Гук
и В. В. Определёнов предлагают рассматривать виртуальный музей как:
«не существующий в реальности, не имеющий физического воплощения,
но потенциально возможный при определенных условиях музей»4. По мнению Д. А. Митюшина виртуальный музей представляет собой информационную систему5. А. В. Лебедев полагает, что существует только два правильных
варианта использования термина «виртуальный музей»: 1) сайт, сделанный
по законам музейного проектирования; 2) реальное пространство (зал, комната), в котором помещены электронные изображения музейных предметов6.
Согласно позиции Т. Смирнова, виртуальный музей — это информационный
ресурс, созданный средствами компьютерных технологий и представляющий
1
2

3
4

5
6

Шляхтина Л. М. Социальные практики современного музея: границы доступности /
Л. М. Шляхтина // Вопросы музеологии. 2014. № 2 (10). С. 10–15.
Максимова Т. Е. Виртуальные музеи как социокультурный феномен: типология и функциональная специфика : автореф. дис. ... канд. культурологии: 24.00.03 / Т. Е. Максимова. М.
2012. 24 с.
Гринь Е. С. Авторские права на мультимедийный продукт /Е. С. Гринь. М. : Проспект, 2013. 123 с.
Гук Д. Ю., Определенов, В. В. Виртуальные музеи: терминология, методология, восприятие //
Институт истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова. Годичная научная конференция, 2014. М. : ЛЕНАНД, 2014. С. 413–415.
Митюшин Д. А. Виртуальные музеи: аспекты безопасности // Вестник экономической безопасности. 2020. № 4. С. 179–184.
Музейное проектирование / отв. ред. А. А. Щербакова, сост. А. В. Лебедев. М., 2009. 256 с.

328

в виртуальном пространстве цифровые версии объектов материального и
нематериального наследия1.
На основании приведенных трактовок, можно сделать вывод, что доктрина предлагает различную интерпретацию исследуемого явления. Каждое
определение раскрывает специфику феномена виртуального музея применительно к потребностям конкретного исследования.
В 2014 г. Министерством культуры Российской Федерации были разработаны технические рекомендации по созданию виртуальных музеев (далее
«рекомендации»), в которых виртуальный музей определен как «интерактивный мультимедийный программный продукт, представляющий музейные
коллекции в электронном виде»2.
Таким образом, разработчики отнесли виртуальный музей к числу мультимедийных продуктов. Следовательно, для него будут характерны все признаки мультимедийного продукта. По мнению Е. С. Гринь ключевыми признаками мультимедийного продукта являются: сложность, виртуальность,
интерактивность, электронная форма выражения3. Согласно позиции С. А. Сударикова — существование мультимедийных продуктов в цифровой среде
и цифровой форме4. В. В. Лебедь указывает на обязательную совокупность
признаков: наличие в структуре нескольких разнородных творческих результатов, включая компьютерную программу; интерактивность; виртуальность5.
Систематизируя имеющуюся информацию, считаем возможным выделить
основные признаки мультимедийных продуктов:
1) является результатом творческой деятельности;
2) существует исключительно в цифровой форме;
3) сложность;
4) содержит в структуре компьютерную программу (оригинальный программный код);
5) интерактивность;
6) виртуальность;
7) может воспроизводиться и восприниматься только с помощью технических устройств6.
Рассмотрим более подробно виртуальный музей на предмет наличия
признаков мультимедийного продукта.
1
2
3
4
5

Смирнова Т. Виртуальный музей в современном культурно-информационном пространстве // Музей. 2010. № 8. С. 24.
Технические рекомендации по созданию виртуальных музеев (актуальная версия 1.0). М. :
М-во культуры РФ, 2014. URL: http://mkrf.ru/documents/recommendations/virtmuseums.
Гринь Е. С. Ты — автор! Что такое авторские и смежные права : научно-методическое пособие
/ под ред. Л. А. Новоселовой. М. : Проспект, 2019. 96 с.
Судариков С. А. Интеллектуальная собственность / С. А. Судариков. М. : Издательство деловой и учебной литературы, 2007. 800 с.
Лебедь В. В. Мультимедийные продукты в условиях адаптации французских законов об авторском праве к информационным реалиям / В. В. Лебедь // Государство и право. 2014. № 5.
С. 72–77.
Савицкая К. Д. Понятие, признаки, правовой режим мультимедийных произведений /
К. Д. Савицкая // Интеллектуальная собственность в современном мире: вызовы времени и
перспективы развития : Междунар. науч.-практ. конф. (Минск, 20 октября 2021 г.) : в 2 ч. Ч. 2
/ под ред. В. А. Рябоволова. Минск : Альфа-книга, 2021. С. 109–113.

329

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

1) Виртуальный музей является результатом творческой деятельности —
ранее не существовавшим результатом интеллектуальной деятельности
человека.
2. Объективной формой выражения виртуальной музея является цифровая форма. Он создается и существует только в цифровой форме и не способен, подобно классическим произведениям, сменить ее на иную.
3. Сложность означает наличие в структурном составе мультимедийного
продукта сочетания нескольких разнородных результатов интеллектуальной деятельности, образующих единый объект правовой охраны; права на
результаты интеллектуальной деятельности в составе мультимедийного
продукта принадлежат различным субъектам1.
В указанных выше технических рекомендациях определены объекты,
которые может содержать виртуальный музей на разных уровнях реализации
механизмов и показателей. К таким объектам отнесены: каталог экспонатов,
виртуальные экспозиции, виртуальный тур, 3D-модель здания/помещений
музея, виртуальные экскурсии с аудиогидом или проводимые трехмерным
персонажем, псевдотрехмерный образ пространственных объектов (статуи,
предметы и т.п.), 3D-модели, метаинформация (текст), фотографии, видео,
аудио.
Систематизируя представленную информацию, можно заключить, что
виртуальный музей может содержать в своей структуре разнородные охраняемые результаты интеллектуальной деятельности: базы данных, литературные и музыкальные произведения, произведения графики и дизайна,
аудиозаписи и видеозаписи, фотографии, 3D-модели, компьютерные программы и др. В зависимости от вида и масштабности виртуального музея
будет варьироваться перечень объектов, включенных в его состав.
Отличительной чертой мультимедийного продукта является наличие
в его структуре нескольких охраняемых результатов интеллектуальной
деятельности, предполагающее, что права на эти результаты принадлежат
различным субъектам. Если правообладатели совпадают в одном лице, не
возникает необходимости в передаче прав — отсутствует сложная структура.
Следовательно, для создания виртуального музея необходимо минимум три
правообладателя, среди которых: лицо, организовавшее создание виртуального музея и минимум два правообладателя результатов интеллектуальной
деятельности, вошедших в состав виртуального музея.
4. Обязательным элементом виртуального музея является компьютерная
программа (оригинальный программный код), которая обеспечивает его
целостное восприятие, существование и использование.
5. Интерактивность представляет собой набор событий, определяющих
взаимодействие пользователя с системой виртуальной реальности. В виртуальном музее интерактивность реализуется посредством возможности
пользователя взаимодействовать с его содержимым множеством способов.
1

Савицкая К. Д. Понятие и признаки сложного объекта в авторском праве / К. Д. Савицкая //
Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики : электрон :
сб. материалов междунар. науч.-практ. конф., Новополоцк, 28 мая 2021 г. / Полоц. гос. ун-т,
Регион : учеб.-науч.-практ. юрид. центр ; редкол.: В. А. Богоненко (отв. ред.) [и др.]. Новополоцк : Полоц. гос. ун-т, 2021. С. 113–116.

330

Пользователь может приблизить или отдалить экспонат, оглядеться вокруг,
исследовать экспонат под желаемым углом, перемещаться между панорамами, а также переходить по активным точкам к дополнительному контенту
(текст, видео, аудиогид, историческая справка и т.д.).
6. Виртуальность означает, что с помощью технического, компьютерного
моделирования и симуляции создается имитация объективной реальности,
в рамках которой пользователь взаимодействует с искусственными трехмерным визуальным или другим сенсорным окружением.
В основе функционирования виртуального музея лежит имитация физических законов и их визуальная демонстрация. При открытии виртуального
музея на устройстве пользователя отображается виртуальная экскурсия —
фрагмент панорамы с угловым размеров в 360 ° в горизонтальной плоскости,
который, как правило, соответствует нормальному углу зрения человека.
В виртуальной экскурсии пользователь погружается в виртуальное пространство музея, в котором представлены цифровые копии объектов, входящих в
состав музейной экспозиции.
7) Виртуальный музей может воспроизводиться и восприниматься пользователем исключительно с помощью технических устройств (компьютеров, ноутбуков, планшетов, телефонов и т.д.)
Подводя итог проведенному исследованию, можно заключить, что виртуальный музей обладает специфическими признаками, характерными для
мультимедийного продукта: является результатом творческой деятельности
выраженном в цифровой форме; обладает признаками сложности, виртуальности, интерактивности; имеет в своей структуре компьютерную программу;
может воспроизводиться и восприниматься пользователем исключительно
с помощью технических устройств.
С учетом рассмотренных признаков представляется, что виртуальный
музей целесообразно определять как выраженный в цифровой форме сложный результат творческой деятельности, организованное художественное
виртуальное пространство, представляющее цифровые версии объектов
материального и нематериального наследия, основанное на интерактивном
взаимодействии пользователя с виртуальной средой посредством компьютерной программы.
Семенова Наталья,
аспирант,
Российская государственная академия
интеллектуальной собственности (РГАИС)
Россия, г. Москва
semenova.lawyer@gmail.com

ПРИМЕНЕНИЕ В АВТОРСКОМ ПРАВЕ ТЕХНОЛОГИИ NFT
Аннотация: в статье рассматривается технология NFT (non fungible
token) невзаимозаменяемые токены, которые стремительно вошли в
жизнь современных авторов. Рассматривается их роль в праве интеллек331

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

туальной собственности, а также приведены яркие примеры объектов
авторских прав, которые были успешно токенизированы и проданы с помощью технологии блокчейн.
Ключевые слова: NFT, технологии блокчейн, объекты авторского права,
цифровое искусство, токенизация объектов авторского права, коммерциализация объектов авторского права.

ермин «NFT» или «Non fungible token», что в переводе с английского
означает невзаимозаменяемый, или уникальный токен, перевернул
весь цифровой мир искусства и открыл новые возможности для авторов по всему миру, в том числе и для российских авторов.
NFT представляет собой уникальный цифровой файл с информацией,
который расположен на платформах, использующих технологии блокчейн.
Если раньше токены использовались для привязки к ним активов, в том числе ценных бумаг, золота, недвижимости, то теперь появилась возможность
сделать привязку токена к интеллектуальным правам1. В настоящее время
практически любой объект авторского права может стать NFT-токеном, в
том числе фотографии, картинки, видео, музыка, GIF, фильмы, дизайн и т. д.
Преимущество технологии в том, что после создания NFT в него не могу
быть внесены никакие изменения и дополнения. Созданный NFT-токен
остается неприкосновенным и неизменным, а вся цепочка отчуждений
(лицензий) останется навсегда на платформе блокчейн, которую можно
будет отследить на любом этапе коммерциализации. Технология позволяет
третьим лицам получать достоверную информацию как об авторе произведения, так и о его правообладателе.
Так, раньше в случае нарушений авторских прав на цифровое произведение, автору и (или) правообладателю было проблематично защитить
права на результаты своего творческого труда. Это связано с проблемой
подтверждения автором и (или) правообладателем прав на это произведение. Однако теперь с помощью NFT-технологий подтверждать подлинность
произведения, а также подтверждать наличие прав на произведение стало
легко. Что, безусловно, будет способствовать активному созданию новых
объектов авторских прав.
Особенность NFT-объектов также состоит в том, что непосредственным
предметом продажи являются не сами объекты авторского права (картины,
фотографии, иллюстрации, видео и т.д.), а уникальный цифровой код, в который предварительно был переведен объект авторского права. В этом и есть
ценность NFT, цифровое произведение наделяется всеми правами, которыми
оно будет обладать не как виртуальное, а как физическое произведение,
созданное на материальном носителе.
В настоящее время существует несколько способов токенизации объектов
авторского права:
1. Токенизация объекта авторского права, который был создан на материальном носителе в реальном мире;
1

См.: Домовская Е. В., Гринь Е. С., Новоселова Л. А. Учет и систематизация прав на результаты
интеллектуальной деятельности : монография М. : Проспект, 2021. С. 66–67.

332

2. Токенизация объекта авторского права, который изначально был созданном в электронном виде;
3. Создание объекта авторского права сразу же на блокчейн-платформе.
Так, одним из самых популярных и успешных примеров создания и продажи NFT стал всемирно известный анимированный Котик Ньян, оставляющий за собой радужный след. Произведение было создано автором Крис
Торресом еще в 2011, а уже в 2021 ему удалось токенизровать указанный
объект авторского права и продать его в виде NFT за вознаграждение, которое составило более полумиллиона долларов.
Еще одним удачным примером является NFT-токен, созданный американским художником Майком Винкельманом под названием «Первые 5000
дней». В настоящее время это самый дорогой NFT в истории, который был
продан за 69 млн долл.1
Однако на наш взгляд главным успешным примером использования NFTтехнологий является токенизация некоторых картин из коллекции государственного музея Эрмитажа. Картины, которые находятся в музейном фонде,
являются особыми объектами авторского права, на которые распространяются не только законодательство об интеллектуальных правах, но и законодательство «музейного права». Так, сначала были созданы репродукции
картин, которые были подписаны директором Эрмитажа. а только после
этого подписанные репродукции были токенизированы и проданы приобретателю. Отметим, что оригиналы картин при создании NFT и в настоящее
время находятся в Эрмитаже.
Таким образом, токены гарантируют оригинальность версии произведения искусства, открывают новые способы их создания. Использование NFTтехнологий позволяет защищать большое количество цифровых объектов
авторского права, которые до появления этой технологии не могли быть
защищены надлежащим образом.
NFT-технологии будут с каждым годом все стремительнее развиваться,
чаще использоваться авторами по всему миру, в том числе авторами из России. Безусловно, NFT требует дополнительного изучения, а также внесения
изменений в отечественное законодательство.

Шлемин А. А. NFT. Технология, которая изменит мир. Руководство для начинающих и полезная информация для знатоков / М. : Издательские решения, 2021. С. 37.

333

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Семцива Станислава,
студент,
Финансовый университет при
Правительстве РФ
Россия, г. Москва
stasya-s02@mail.ru

К ВОПРОСУ О ВОЗМОЖНОСТИ ПРАВОВОГО ОБОСНОВАНИЯ
НОВОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНСТРУКЦИИ
«ЦИФРОВАЯ ПРОЕКЦИЯ ИНДИВИДА»
Аннотация: в данной работе делается акцент на исследовании существенных особенностей цифровых проекций человека, перспектив развития законодательства в этой сфере. Делается вывод о необходимости
более детального исследования данного вопроса в целях развития наднационального законодательства в сфере деятельности индивидов в виртуальном пространстве и применении нано-биотехнологических установок. Отмечается нецелесообразность создания «цифровых бессмертных»
на данном этапе развития искусственного интеллекта в силу недостаточности правового обеспечения кибербезопасности персональных данных и иных характеристик человека и гражданина.
Ключевые слова: искусственный интеллект, цифровая проекция, сознание, искусственное бессмертие, mindfiles, правовое регулирование.

толетиями люди стремились найти способ жить вечно. С проникновением искусственного интеллекта (ИИ) уже практически во все сферы
жизни общества возникло мнение, что с помощью новейших разработок в сфере ИИ человечество сможет достичь бессмертия1.
Технический стандарт ГОСТ Р 43.0.8–20172 определяет ИИ как моделируемую (искусственно воспроизводимую) интеллектуальную деятельность мышления человека. Рассматривая вопрос самоопределения и сознания В. Л. Леви отмечал, что «автомат, осознавший свою автоматичность,
перестает быть просто автоматом»3. Mind clones — это самосознающие цифровые существа, способные думать, рассуждать и запоминать. Так, Bina48
«помнит» всё, что находится в памяти Бины Аспен, и осознает себя настоящим человеком4. Говорит ли это о том, что она не автоматон, не робот с
искусственным интеллектом? Автору статьи представляется, что нет, ведь
1

3
4

M. A. Ivanchenko Philosophical Comprehension of the Phenomenon of Immortality in Paradigms
of Transhumanism, Posthumanism and Essentiocognitivism // Galactica Media: Journal of Media
Studies. 2021. № 1.
ГОСТ Р 43.0.8–2017. Национальный стандарт Российской Федерации. Информационное обеспечение техники и операторской деятельности. Искусственно-интеллектуализированное человекоинформационное взаимодействие. Общие положения (утв. и введен в действие приказом Росстандарта от 27.07.2017 № 757-ст) // М. : Стандартинформ. 2018.
Леви В. Л. Искусство быть собой. (Издание второе, переработанное и дополненное). М.,
«Знание». 1977. 208 с.
Martine Rothblatt on AI, mind clones and the future of the self // Campaign. URL: https://www.
campaignlive.co.uk/article/martine-rothblatt-ai-mind-clones-future-self/1338436.

334

ни одна система не может чувствовать, а не просто воспроизводить заложенную программу.
Существуют специальные платформы, занимающиеся созданием цифровых бессмертных, например, Eter91, Lifenaut2 и Eterni.me3. Каждая из них имеет
свою специфику, однако их объединяет одна цель: воссоздание человека в
цифровой реальности. Предполагается, что виртуальная версия индивида
будет взаимодействовать с миром так же, как оригинал4. Для этого будет
создан mindfile и аватар. По данным официального портала Eter9 более 100
000 человек встали в очередь для создания «цифрового Я». Создать mindfile
можно на официальном сайте Lifenaut, загружая информацию в цифровой
архив. Пользователь также может создать аватар, сознательный аналог
человека, который будет загружен в биологическое или нанотехнологическое тело для обеспечения жизненного опыта, сравнимого с оригиналом
(опытом человека)5.
Считается, «цифровой бессмертный» будет действовать разумно, однако
позиционирование создателей таких платформ ИИ как «копии вашего виртуального Я» вызывают сомнения по поводу его правосубъектности. Термин
«искусственный интеллект» на данный момент используется в качестве
объекта права. Так, Международная классификация товаров и услуг для
регистрации знаков (МКТУ)6 содержит следующий вид товара: «Роботы человекоподобные с искусственным интеллектом» (класс 09, базовый № 090778).
Также в Национальной федеральной программе «Цифровая экономика Российской Федерации»7 искусственный интеллект отнесен к основным сквозным цифровым технологиям, которые входят в рамки указанной Программы.
По нашему мнению, этим делается акцент на сути ИИ как объекта права,
используемого для конкретных целей, то есть говорить о правосубъектности ИИ как «копии» или же точнее сказать «проекции» человека нецелесообразно.
По мнению А. А. Болонкина «душа — это лишь комплекс знаний, жизненного опыта и тех программ, которые заложены в человеке. Переписав всё это
на другой носитель, мы тем самым переселим и душу человека. И тогда он
1
2
3
4

Eter9. URL: https://www.eter9.com/.
Lifenaut. URL: https://www.lifenaut.com/.
Eterni.me. URL: https://www.facebook.com/EternimeApp/.
M. Savin-Baden, D. Burden Digital Immortality and Virtual Humans // Postdigital Science and
Education. April 2019 // URL: https://www.researchgate.net/publication/327918614_Digital_
Immortality_and_Virtual_Humans.
Use of Digital Mindfiles to Preserve Life Pending Revival Via Mindware, Cyber-Consciousness
& Mindloading. Terasem Movement Foundation. Philosophical Writings on Mind Uploading/
Downloading // URL: https://terasemmovementfoundation.com/philop_files/cybernetic_bio
stasis_e1909/img0.html.
Международная классификация товаров и услуг для регистрации знаков (МКТУ-11) (Одиннадцатая редакция, издание 5-е) (Принята в г. Ницце 15.06.1957) (с изм. и доп. от 2021 г.) //
Официальный сайт Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент)
URL: https://rospatent.gov.ru/.
Паспорт национального проекта «Цифровая экономика Российской Федерации» (утв. президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам,
протокол от 04.06.2019 № 7) // Текст официально не опубликован.

335

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

станет бессмертным»1. Предметом ряда научных работ является личность,
«перемещение» разума, а также теории, основанные на вычислениях и доказывающих жизнь после смерти, которая радикально изменится с помощью
ИИ2. Говоря о перенесении воспоминаний конкретного человека в специальную симуляцию (электронную проекцию), стоит отметить, что речь идет
о «сильном ИИ»3, проявления которого являются скорее единичными. По
оценке экспертов Sberbank Robotics Laboratory возможности применения
таких технологий до 2023 г. остаются только на стадии исследований4.
Если предположить, «цифровой бессмертный» является продолжением
человека, можно ли говорить о человеке и его сознании после смерти? Будет
ли «цифровой бессмертный» обладать правоспособностью, а следовательно,
обладать правами и нести обязанности так же, как оригинал? Так, в соответствии с ч. 2 ст. 17 Гражданского кодекса РФ5 правоспособность физического
лица возникает в момент его рождения и прекращается смертью. Стоит отметить, что законодатель в Постановлении Правительства РФ от 20.09.2012
№ 9506 конкретизирует момент смерти как «момент смерти мозга или биологической смерти (необратимой гибели человека)». Можем ли мы говорить
о том, что, передав воспоминания и иную информацию в «файл памяти», уже
не получится в соответствие с нормами права признать факт смерти человека.
Создатель Eterni.me, Мариус Урсаче, сделал живое общение с «цифровыми
бессмертными» главной целью своего проекта. Он также рассматривал возможность для персонажей, созданный на платформе SecondLife7 в развлекательных целях продолжать активную деятельность в сети даже после того,
как их создатель перестанет ими пользоваться. Если, говоря о создании
собственного «виртуального Я», можно говорить о «цифровой проекции
личности», то что из себя будет представлять цифровой персонаж, которому
«прописали» отличную модель поведения? В таком случае ИИ уже не будет
отражением конкретного физического лица — оригинала, следовательно
нельзя говорить о сохранении за ним прав и обязанностей, которыми до
смерти обладал человек.
Возможно ли перенесение человеческих воспоминаний, эмоций и т. д. в специальную программу? Как отмечает Г. Д. Боллмер ««жизнь», созданная из данных, оставленных человеком в сети, становится ему неподконтрольна»8. Для
1
2
3
4
5
6

7
8

Болонкин А. А. До бессмертия остался один шаг. Аргументы и факты. 2003. 29 июля //
URL: https://archive.aif.ru/archive/1629556.
Steinhart E. C. (2014). Your digital afterlives. Hampshire: Palgrave MacMillan.
Райков А. Н. Слабый VS сильный искусственный интеллект // Информатизация и связь. 2020.
№ 1. С. 81–88.
Сбербанк. Аналитический обзор мирового рынка робототехники 2019 // URL: https://adindex.
ru/files2/access/2019_07/273895_sberbank_robotics_review_2019_17.07.2019_m.pdf.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51‑ФЗ (ред. от
28.06.2021, с изм. от 08.07.2021) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
Постановление Правительства РФ от 20.09.2012 № 950 «Об утверждении Правил определения момента смерти человека, в том числе критериев и процедуры установления смерти
человека, Правил прекращения реанимационных мероприятий и формы протокола установления смерти человека» // СЗ РФ. 2012. № 39. Ст. 5289.
SecondLife. URL: https://secondlife.com/.
Bollmer G. D. Millions Now Living Will Never Die: Cultural Anxieties About the Afterlife of
Information // The Information Society. 2013. № 3 (29). С. 142–151.

336

создания цифровой проекции человека требуется тщательное рассмотрение
информированного согласия, включающее обсуждение будущего изображения
и представления данных, а также соглашения на распространение данных,
в том числе после смерти. Особое внимание предлагается уделять проверке
достоверности собранных данных и согласованию их интерпретаций1.
Подводя итог, хотелось бы отметить необходимость дальнейшего развития законодательства в этой сфере, создания легального определения
ИИ, позволяющего учесть и технологии ИИ, созданные в будущем и анализ
рисков его внедрения. В Регламенте Европейского парламента и Совета2 в
том числе акцентируется внимание на том, что ИИ, в зависимости от обстоятельств, касающихся его конкретного применения и использования, может
создавать риски и наносить ущерб общественным и личным интересам и
правам (ст. 4). До того момента, пока ИИ не будет действовать осознанно и
не будет создано единого законодательно механизма, для регулирование
данного вопроса, создание «цифровых проекций» человека представляется
нецелесообразным
Степанова Екатерина,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
katerina.stepanova2000@yandex.ru

ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ЛУТБОКСОВ
В МНОГОПОЛЬЗОВАТЕЛЬСКИХ ОНЛАЙН-ИГРАХ
Аннотация: в данном работе автор рассуждает о возможности применения законодательства об играх и пари на отношения в многопользовательской онлайн-игре. Делается вывод о том, что законодательство об
играх и пари может быть применено к отношениям, связанным с лутбоксами. Анализируется зарубежная практика и позиции российский ученых.
Автор делает вывод о том, что в будущем отношения, связанные с лутбоксами, будут урегулированы на законодательном уровне.
Ключевые слова: виртуальная собственность, игры и пари, признаки
игры и пари, соглашение о выигрыше, лутбоксы.

Н
1
2

а сегодняшний день правовое положение виртуального имущества в
многопользовательских онлайн-играх рассматривается с точки зрения четырех теорий3: вечно-правовая теория, теория интеллектуаль-

Burden D. S., Savin-Baden M. (2020). Virtual Humans: Today and Tomorrow. Великобритания:
Taylor & Francis Group.
Proposal For A Regulation Of The European Parliament And Оf The Council Laying Down Harmonized
Rules On Artificial Intelligence (Artificial Intelligence Act) And Amending Certain Union Legislative
Acts {SEC (2021) 167 final} — {SWD (2021) 84 final} — {SWD (2021) 85 final} Brussels, 21.04.2021
COM (2021) 206 final 2021/0106(COD) // URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/
?qid=1623335154975&uri=CELEX%3A52021PC0206.
«Журнал Суда по интеллектуальным правам», № 3 (29), сентябрь 2020 г. С. 45–59.

337

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ных прав, теория оказания услуг, теория натуральных обязательств (обязательства из сделок и пари). Остановимся на четвертой теории — теории
натуральных обязательств, так как данный подход, на мой взгляд, является
наиболее интересным при решении правовых споров между правообладателем игры и пользователем, между пользователями.
В историческом аспекте обязательства, возникающие из игр и пари, имеют неоднозначный характер. Римское право в Дигестах Юстиниана устанавливало запрет на проведение игр, заключение пари на деньги, за исключением состязаний в метании копья, беге, прыжках, борьбе, кулачном бое и
других случаев состязаний «ради доблести». Данный подход был подхвачен
правом Средневековья, в частности, Германское гражданское уложение устанавливало запрет на обязательства из игр и пари. Российское законодательство пошло по примеру римского права и установило в Гражданском кодексе
Российской Федерации запрет на судебную защиту по делам об организации
игр и пари или участиях в них, за некоторым исключением.
Дефиниции понятий «игра» и «пари» содержатся в Федеральном законе
«О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные
акты Российской Федерации» (далее — ФЗ «Об азартных играх»). В качестве признаков игр и пари В. А. Белов выделяет1: совершение сделки игры
или пари само по себе не порождает прав и обязанностей его участников и
организатора. Возникновение прав и обязанностей поставлено участниками
сделки в зависимость от отлагательного условия, которое неизбежно либо
наступит, либо не наступит, но достоверно предсказать в момент совершения
сделки, что именно (наступление или ненаступление) произойдет в действительности, невозможно. Основанием участия в игре или пари является
возложение одинакового с собственным риска неблагоприятного исхода
игры (разрешения пари) на контрагента.
Важнейшим признаком игры и пари является соглашение о выигрыше.
Почти во всех отношениях между правообладателем игры и пользователем
игры нет соглашения о выигрыше. За исключением игрового феномена —
лутбоксы. При соотношении азартной игры и лутбоксов встает вопрос, соответствует ли лутбоксы азартным играм: имеется ли между правообладателем
и пользователем соглашение о выигрыше, основанное на риске, в результате
открытия коробки или иного предмета? Да, на мой взгляд, имеется. Игрок,
приобретая лутбокс, рискует тем, что он может получить неудачный предмет или предмет, который уже есть в арсенале, в случае получения удачного
набора внутриигрового контента, игрок получает выигрыш.
Лутбоксы (от англ. loot — добыча, от англ. box — коробка) — это коробка,
сундук или ящик (в зависимости от определенной игры), при открытии которых игрок случайным образом получает внутриигровой контент (персонажа,
ресурсы, оружие, элементы внешнего вида игрока и т.д.)2.
Дискуссии по отношению к правовому положению лутбоксов многие годы
не утихают. Так, например, М. А. Рожкова относит отношения по лутбоксам
1
2

Белов В. А. Игра и пари как институты гражданского права // Законодательство. 1999. № 9. С. 17.
Киселева л. Ю. Правовое регулирование лутбоксов в видеоиграх. Научные записки молодых
исследователей. 2021 ;9(4):34-40.

338

к обязательствам из игр и пари1. Н. А. Андреев считает2, что лутбоксы не
будут приравнены к азартным играм, обосновывая позицию тем, что игровая
индустрия могла бы в ответ ссылаться на необходимость включения лотерей
(и страхования) в число азартных игр.
Вопрос отнесения лутбоксов к азартным играм наиболее проработан в
зарубежных странах. Наибольшее развитие данного вопроса в правовом
аскете получилось в азиатских странах. Еще в 2016 г. лутбоксы были признаны азартными играми в Китае. Как таковой запрет на распространение
лутбоксов в играх отсутствует, но разработчики, планирующие распространять игры в Китае, обязаны указывать вероятность выпадения того или
иного предмета3. Несколько иной позиции придерживается Южная Корея.
Во-первых, несмотря на то, что лутбоксы не признаны азартными играми на
законодательном уровне, там присутствует внутреннее саморегулирование
индустрии, разработчики сами указывают вероятность выпадения предметов. Во-вторых, при вероятности покупки лутбоксов за реальные деньги,
разработчик обязан присвоить возрастное ограничение 18+.
Европейский опыт состоит в научном изучении лутбоксов, на данный
момент без внесения нормативных правовых актов. Так, например, летом
2020 г. представители Палаты лордов в Великобритании предложили распространить на лутбоксы законодательство об азартных играх4. Бельгийская
комиссия по азартным играм при исследовании игры Star Wars: Battlefront
II пришли к выводам о том5, что неизвестна вероятность выпадения того
или иного предмета, из-за этого игроки могут снова и снова приобретать
лутбоксы, что способно вызвать привыкание. Таких же выводов придерживаются ученые из Австралии и Новой Зеландии6.
Каким видится путь лутбоксов в РФ? Российское законодательство устанавливает жесткое правовое регулирование: деятельность по организации
и проведению азартных игр на территории РФ с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», а также
средств связи запрещена, за исключением случаев приема интерактивных
ставок и выплаты по ним выигрышей организаторами азартных игр в бук1

Рожкова М. А. Виртуальное имущество и многопользовательская онлайн-игра — как различать возникающие по их поводу отношения? // Закон.ру. 2020. 6 декабря. (0,4 п.л.)
URL: https://zakon.ru/blog/2020/12/06/virtualnoe_imuschestvo_i_mnogopolzovatelskaya_
onlajn-igra__kak_razlichat_voznikayuschie_po_ih_povodu.
Андреев Н. А. Субъективный учебник по праву компьютерных игр. Страсти вокруг лутбоксов и азартные игры // Закон.ру 2021. 25 января. URL: https://zakon.ru/blog/2021/01/25/
subektivnyj_uchebnik_po_pravu_kompyuternyh_igr_strasti_vokrug_lutboksov_i_azartnye_igry.
Мамедов Ю. В. Проблемы законодательного регулирования практики продажи лутбоксов игровыми компаниями. Молодые ученые в решении актуальных проблем науки. Владикавказ:
Веста; 2019: С. 470.
Палата лордов Великобритании заявила, что лутбоксы должны регулироваться законами
об азартных играх. URL: https://www.bbc.com/news/technology-53253195 (дата обращения:
09.01.2022).
Бельгийская комиссия по азартным играм продолжает расследование ситуации с лутбоксами.
DTF. URL: https://dtf.ru/gamedev/12716-belgiyskaya-komissiya-po-azartnym-igram-prodolzhaetrassledovanie-situacii-s-lutboksami (дата обращения: 09.01.2022).
Aaron Drummond, James D. Sauer. Video game loot boxes are psychologically akin to gambling.
Nature Human Behaviour: article. 2018 ;2(8):530–532.

339

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

мекерских конторах или тотализаторах1. По моему мнению, необходимо
отнести лутбоксы к азартным играм и установить возрастное ограничение,
как это сделали в Китае. А также внести изменения в ФЗ «Об азартных играх»
путем добавления исключения — разрешение проведение азартных игр
путем покупки лутбоксов в сети «Интернет».
Стойлова Валерия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
valeria.stoylowa@gmail.com

РИСКИ ПРИМЕНЕНИЯ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА:
ПРЕГРАДА ИЛИ ВОЗМОЖНОСТИ РАЗВИТИЯ?
Аннотация: в докладе рассматриваются риски и проблемы, связанные
с применением искусственного интеллекта, и проводится оценка влияния соответствующих проблем на развитие и функционирование искусственного интеллекта. Актуальность рассматриваемой проблематики
подтверждается повсеместным применением автоматизированных
систем, работающих на основании технологии искусственного интеллекта, и ростом правовых пробелов, связанных с применением подобных
систем. В рамках доклада проведен анализ и систематизация подходов
отечественных и зарубежных ученых к различным вопросам в сфере искусственного интеллекта.
Ключевые слова: Искусственный интеллект, юридическая ответственность, интеллектуальная собственность, новые технологии, автор, безработица.

наши дни искусственный интеллект широко распространен в самых
различных сферах жизнедеятельности человека. Многие задачи выполняются с помощью специально созданных автоматизированных
машин. К примеру, на многих транспортных средствах установлена система
«автопилот», которая может распознавать транспортные средства, пешеходов и прочие объекты, находящиеся рядом с автомобилем, помогая водителю управлять машиной. И таких областей множество.
В повседневной жизни люди всё чаще оперируют понятием «искусственный интеллект». Но что именно обозначает этот термин? Искусственный интеллект — комплекс технологических решений, позволяющий имитировать
когнитивные функции человека (включая самообучение и поиск решений
без заранее заданного алгоритма) и получать при выполнении конкретных
задач результаты, сопоставимые как минимум с результатами интеллекту1

Федеральный закон от 29.12.2006 № 244‑ФЗ (ред. от 02.07.2021) «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений
в некоторые законодательные акты Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

340

альной деятельности человека1. Существуют и иные определения данного
понятия. Так, в юридической науке искусственный интеллект определен
как совокупность технологий, в том числе информационных, цифровых,
позволяющих решать когнитивные проблемы, связанные преимущественно
с человеческим интеллектом2.
При применении искусственного интеллекта возникает множество различных проблем и рисков. Это вопросы как правового, так и этического
характера. При анализе спектра проблем были выделены наиболее существенные для будущего развития искусственного интеллекта в России. Их
описание и анализ приведены в работе.
Одна из важнейших проблем — проблема безопасности граждан и юридической ответственности за вред, причиненный технологиями искусственного
интеллекта. В Российской Федерации нет нормативного правового акта,
который регулирует сферу ответственности искусственного интеллекта,
судебная практика на данный момент также отсутствует. Но искусственный интеллект может нанести существенный вред гражданам (например, в
России начинает использоваться беспилотный транспорт, который в случае
ошибки может создать аварийную ситуацию на дороге).
Не менее важной является проблема отношений в сфере регулирования
интеллектуальной собственности, созданной с использованием технологий
искусственного интеллекта. Искусственный интеллект потенциально может
выступать создателем объектов интеллектуальной собственности. Однако
правосубъектность искусственного интеллекта никак не определена, как
и правовая природа объектов, которые сгенерированы посредством этой
технологии. Остается неурегулированным вопрос, кто будет считаться автором, если объект создан технологиями искусственного интеллекта.
Еще одной проблемой применения технологий искусственного интеллекта является риск потенциального влияния искусственного интеллекта
на рынок труда и социальную политику Российской Федерации в области
развития человеческого капитала. Искусственный интеллект, внедряясь в
повседневную жизнь человека, выполняет задачи, которые до его появления могли решать только люди. Когда искусственный интеллект начинает
выполнять такие действия, представители профессий, функционал которых
заключается в указанных задачах, теряют рабочие места. Для подтверждения
существования этой проблемы можно обратиться к статистике. Международная федерация робототехники 28 октября 2021 г. опубликовала официальный отчет, согласно которому в 2021 г. установлен новый рекорд — на
заводах по всему миру работает уже 3 млн промышленных роботов, что на
10 % больше, чем год назад. Это третий самый успешный год в истории
мировой робототехники после 2018 и 2017 годов. По мнению экспертов
федерации, установки роботов в 2021 г. вырастут еще на 13 % до 435 000
1

Указ Президента РФ от 10.10.2019 № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» (вместе с «Национальной стратегией развития искусственного интеллекта
на период до 2030 года») // СПС «КонсультантПлюс».
Цифровое право : учебник / под общ. ред. В. В. Блажеева, М. А. Егоровой. М. : Проспект, 2020.
С. 185.

341

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

единиц, что превысит абсолютный максимум 2018 г.1 Наибольшее распространение искусственного интеллекта наблюдается в автомобилестроении,
где занято 40 % промышленных роботов, функционирующих в российской
экономике. Это в целом соответствует ситуации в мире, где в автомобильной
отрасли занято 38 % роботов. Помимо автомобилестроения искусственный
интеллект все шире находит применение в финансовой сфере, в сфере управления железнодорожными перевозками, авиаперевозками, в здравоохранении, в военнотехнической сфере, в сфере создания и производства новых
материалов, малоэтажном строительстве2. Такая тенденция может повлечь
множество негативных последствий. Например — с развитием искусственного интеллекта и расширением функционала автоматизированных машин
начнут терять рабочие места не только низкоквалифицированные рабочие,
но и высококвалифицированные специалисты, и рост уровня безработицы
создаст опасное социальное напряжение в обществе.
Для успешного функционирования технологий искусственного интеллекта требуется скорейшее решение указанных в докладе проблем. Необходимо заполнение пробелов в праве на законодательном уровне. И в России
активно проводится эта работа. Так, 10 октября 2019 г. был принят Указ
Президента РФ № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации», к которому приложена «Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 года». В стратегии
обозначены принципы, приоритетные направления, цели и задачи развития
и использования технологий искусственного интеллекта. Также в России
24.04.2020 был принят Федеральный закон «О проведении эксперимента по
установлению специального регулирования в целях создания необходимых
условий для разработки и внедрения технологий искусственного интеллекта
в субъекте Российской Федерации — городе федерального значения Москве
и внесении изменений в ст. 6 и 10 Федерального закона «О персональных
данных», устанавливающий экспериментальный правовой режим технологий
искусственного интеллекта. Закон регламентирует условия для разработки и
применения технологий искусственного интеллекта, а также использование
результатов применения технологий.
Описанная тенденция характерна не только для России. В иностранных
государствах так же появляется нормативно-правовое регулирование технологий искусственного интеллекта. В ряде государств были приняты концептуальные государственные документы, заложившие основу для регулирования отношений в сфере использования искусственного интеллекта и
робототехники, а также принятия ряда специальных законов3. За последние
годы национальные стратегии в области искусственного интеллекта выпустили Канада, Китай, Дания, Финляндия, Франция, Индия, Италия, Япония,
Мексика Великобритания и другие государства.
1

2
3

Петрова А. Каждый третий промышленный робот мира работает теперь в Китае // URL: https://
hightech.plus/2021/10/29/kazhdii-tretii-promishlennii-robot-mira-rabotaet-teper-v-kitae
(дата
обращения: 03.01.2022).
Акьюлов Р. И. Современные технологии искусственного интеллекта и занятость населения:
проблемы и перспективы регулирования // Вопросы управления. 2019. № 4 (59). С. 89–97.
Цифровое право : учебник / под общ. ред. В. В. Блажеева, М. А. Егоровой. М. : Проспект, 2020. С. 201.

342

После анализа основных проблем и рисков применения искусственного
интеллекта следует описать возможные способы их решения. Так, регулирование вопроса ответственности искусственного интеллекта предлагается в
теории. Один из вариантов — меры гражданско-правовой ответственности
могут быть применены к лицу, которое предоставило роботу возможность
совершения определенных действий или разрешение искусственному интеллекту действовать по собственному убеждению1. Такой путь решения проблемы с моей точки зрения является правильным, поскольку искусственный
интеллект не является субъектом правоотношений, не обладает правоспособностью и, вследствие этого, не может быть юридически ответственным.
Вопрос искусственного интеллекта и интеллектуальной собственности
также рассматривается на теоретическом уровне. Еще в конце XX в. Тимоти
Батлер изложил следующие варианты:
— полностью отказаться от наделения искусственного интеллекта авторскими правами;
— наделить авторскими правами систему искусственного интеллекта либо
распределить эти права между системой и человеком;
— распределить авторские права между правообладателем базового программного обеспечения и владельцем компьютера;
— создать вымышленного автора — человека и передать его авторские
права правообладателю базового программного обеспечения или владельцу компьютера2. На мой взгляд, данная проблема должна решаться
первым способом. Несмотря на то что искусственный интеллект имитирует когнитивные функции человека, его как субъекта деятельности
создает человек. Именно от человека, вложившего определенные данные
в робота, зависят действия робота и результат их выполнения. Поэтому
именно создатель технологии, по моему мнению, должен обладать авторскими правами.
Проблема занятости населения и риск возникновения безработицы тоже
имеют пути решения. На мой взгляд, решением данного вопроса будут действия государства по переориентированию системы образования, а именно — подготовка кадров, выполняющих не простые задачи по какому-либо
алгоритму, а более сложные функции, требующие мыслительной деятельности, в выполнении которых искусственный интеллект не может заменить
человека. В некоторых университетах можно наблюдать работу, которая ведется в этом направлении. Так, в Университете имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
с 2018 г. реализуется обновленная магистерская программа «Магистр в сфере
интеллектуальной собственности и права новых технологий» с изучением
базовых дисциплин и юридических аспектов искусственного интеллекта/
роботехники, технологии блокчейн, нейротехнологий и др.3, которая по1

2
3

Самохвалова В. И. Предполагает ли машинное творчество возможность машинного вдохновения? / В. И. Самохвалова // Философия искусственного интеллекта : материалы всерос.
междисциплинар. конф., г. Москва, МИЭМ, 17–19 янв. 2015 г. М. : ИФ РАН, 2015. С. 62–65.
Butler T. L. Can a computer be an author — Copyright aspects of artificial intelligence // Hasting
communications and entertainment law journal. San Francisco, 1982. Vol. 4, № 4 P. 707–747.
Новые технологии блокчейн/искусственный интеллект на службе права : научно-методическое пособие / В. Б. Нагродская ; ред. Л. А. Новоселова. М. : Проспект, 2019, 2021. С. 98.

343

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

зволит студентам остаться востребованными на рынке труда с развитием
новых технологий. Так же должна проводиться переподготовка кадров, уже
работающих по специальностям, актуальность которых утрачена в связи с
развитием искусственного интеллекта. Это позволит уже обученным работающим специалистам снова стать востребованными на рынке труда.
С учетом вышесказанного можно утверждать, что проблемы интеллектуальной собственности решаемы. Если в законодательстве будут качественно
урегулированы вопросы применения данных технологий и очерчен круг
сфер, в которых искусственный интеллект будет применяться, данное проявление прогресса будет приносить пользу обществу, облегчит труд людей и
будет эффективно справляться с задачами, с которыми люди самостоятельно
справляться не могут.
Стратан Дарья,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
stratan-e@mail.ru

БЛОКЧЕЙН-ТЕХНОЛОГИИ В СФЕРЕ УПРАВЛЕНИЯ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ
Аннотация: с развитием информационных технологий появилась возможность внедрения новой формы управления интеллектуальной собственностью. Целью данной научной статьи было стремление выявить
положительные и отрицательные черты технологии блокчейн, а также
рассмотреть пути решения проблем, возникающих в сфере интеллектуального права путем внедрения новой системы. В данной работе были
сделаны выводы, касающиеся создания прозрачной и децентрализованной
системы для развития интеллектуальной собственности.
Ключевые слова: интеллектуальное право, блокчейн, реестр, интеллектуальная собственность, сублицензиат, авторское право, транзакции,
цифровое право, децентрализация, прозрачность, системность.

а сегодняшний день мировая экономика состоит в большей степени
из нематериальных активов, которые становятся объектами интеллектуальной собственности и требуют особого регулирования. Проблему авторских прав обострило появление искусственного интеллекта и
3D- печати, так как эти изобретения открыли возможность воспроизведения уже существующих объектов интеллектуальной собственности1. Раннее существующей правовой базы не только Российской Федерации, но и
других стран определенно не хватало для управления интеллектуальной
1

См.: Ивлиев Г. Интеллектуальная собственность. Задачи, перспективы, пути развития : материалы Международной конференции «Цифровая трансформация: интеллектуальная собственность и блокчейн-технологии». 2018. С. 15.

344

собственностью, именно поэтому технология блокчейн стала популяризироваться и активно применяться.
Итак, блокчейн-технология-это в первую очередь децентрализованная
система, база данных, содержащая в себе информацию о транзакциях. Данная
информация представлена в виде цепочки блоков, отражающих все этапы
сделки. Важно упомянуть, что информация, внесенная в базу, практически
не может быть изменена либо удалена, так как содержится и обрабатывается на разных компьютерах. Более того, децентрализованность позволяет
совершать сделки независимо от местоположения субъектов транзакции, что
привлекает клиентов и ведет к распространению не только связей внутри
страны, но и за ее пределами.
В Российской Федерации блокчейн-технологии в силу своего широкого
распространения теперь используются не только в сфере операций с биткоином, но и в сфере защиты интеллектуальной собственности. Так, ярким
примером может являться первая цифровая сделка в России. Генеральный
директор студии «Союз» обсудил буквально за 10 минут условия договора
с Fonmix по поводу использования трека в коммерческих целях, получив
платеж сразу на основании транзакции. Сделка была осуществлена через
платформу IPEX, которая входит в блокчейн-инфраструктуру. Это стало началом для широкого распространения подобных транзакций с использованием
блокчейн-технологии в сфере интеллектуального права, ведь на данном
примере можно выделить уже один их плюсов данной системы: быстрота и
упрощенность совершения сделки.
Изучая преимущества блокчейн-технологии, необходимо обратиться к
авторским правам. Согласно ГК РФ интеллектуальные права на произведения
науки, литературы и искусства являются авторскими правами1. Важно упомянуть, что само авторское право возникает с момента создания произведения,
то есть объекта права. Однако существуют случаи, когда необходимо подтверждение наличия авторского права. Так, автором может являться лицо,
которое указано в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, если иное не будет доказано, но это может вызвать трудности во время
подтверждения авторского права и осуществления сделок, либо во время
использования объекта интеллектуального права в маркетинговых целях.
В данном случае более эффективным решением будет фиксация авторства,
используя блокчейн-технологии. Процесс закрепления авторства состоит из
таких этапов, как загрузка файла автором, хеширование объекта интеллектуальной собственности, получение специального хеша, который заносится
в саму цепь, содержащую всю информацию об авторстве. Можно утверждать,
что данная схема позволяет точно определить и закрепить авторство, что
впоследствии исключит ряд проблем в использовании автором своего права.
Более того, система блокчейн решает важную проблему, связанную с
произведениями народного творчества. Многие современные исполнители
или создатели иных видов творчества в своих произведениях используют
мотивы народного творчества, которые не являются объектами авторского
права. Данную проблему можно решить путем внедрения технологии блок1

См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ
(ред. от 11.06.2021) (с изм. И доп., вступ. в силу с 01.01.2022).

345

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

чейн, создав реестр народов России для отчислений полученных денежных
средств за использование продуктов их творчества. Если рассматривать
международный уровень, то справедливым было бы создание общемирового
реестра народного творчества, авторами которого являются люди, населяющие различные страны планеты Земля. Благодаря этому будет соблюдаться
авторское право народов, а также отчисляться денежные средства за использование их продуктов интеллектуальной деятельности. На мой взгляд, это
значительный шаг и уже следующая ступень в развитии интеллектуального
права.
Не менее важным преимуществом технологии блокчейн является достоверное определение сублицензиата. Согласно ст. 1238 ГК РФ сублицензионный договор определяется, как письменное согласие, на основе которого
лицензиат может предоставить право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации другому лицу1.
Раннее сублицензиат не имел возможности проверить право лицензиата
предоставлять иному лицу право на пользование результатами интеллектуальной деятельности, так как история права собственности не отображалась
в полном объеме, со всеми предшествующими сделками. Благодаря системе
блокчейн сублицензиат может определить правомерность лицензионного
соглашения, так как имеется доступ реестру, где каждый этап зарезервирован. Так, конечный покупатель объектов интеллектуальной деятельности
не будет испытывать трудностей с определением законности заключаемых
договоров. Кроме того, данная система способствует выявлению незаконного основания использования товарных знаков, а также контрафактной
продукции.
Однако существуют и некоторые несовершенства технологии блокчейн,
которые влекут за собой проблемы в области управления интеллектуальной собственностью. Во-первых, цифровые права стали приравниваться к
имущественным, что ставит вопрос о необходимости введения налогов на
законодательном уровне. Во-вторых, другой проблемой является изменения
на рынке. Это касается того, что реестр, сформированный в системе блокчейн, позволяет заключать сделки без посредника. Это является выгодным
вариантом для владельцев и пользователей объектов интеллектуальной
деятельности, так как они не тратят дополнительные средства на посредника. Однако это может привести к тому, что работники по охрану авторских
прав, промышленной собственности вынуждены будут пройти переквалификацию, а некоторые останутся без работы. Последняя проблема связана с
системными сбоями, которые могут привести к серьезным денежным потерям, а впоследствии и к незаконному обороту объектов интеллектуальной
деятельности.
Таким образом, исходя из положительных и отрицательных сторон технологии-блокчейн, можно сделать вывод, что данная система не заменит право
интеллектуальной собственности в ближайшем будущем, а лишь усовершенствует систему управления.
1

См.: «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 № 230‑ФЗ
(ред. от 11.06.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2022).

346

Тимшин Юрий,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
yurytimshin@gmail.com

ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ В МЕТАВСЕЛЕННОЙ:
НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ДЛЯ НОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Аннотация: в ближайшем будущем для всего мира возникнет вопрос:
«Как охраняются интеллектуальные права в метавселенной?». Настоящий доклад раскрывает основные проблемы, которые могут возникнуть
при защите интеллектуальных прав в метавселенной и предлагает соответствующие пути их разрешения.
Ключевые слова: метавселенная, защита прав интеллектуальной собственности, виртуальная реальность, новые технологи, NFT-токены.

оследние несколько лет в мире развивается принципиально новая
концепция виртуальной реальности — метавселенная. В июле 2021 г.
глава Facebook Марк Цукерберг объявил о создании Метавселенной,
как о совершенно новом уровне человеческого взаимодействия в цифровой
реальности1. Компания «Microsoft» в рамках конференции «Ignite» 2021 г.
представила «Mesh for Teams» — инструмент для совместной работы в
смешанной реальности внутри корпоративного мессенджера «Teams», при
этом компания планирует переносить в Метавселенную игры для Xbox2.
Компания «Epic Games» внедряет в свою игру «Fortnite» технологии метавселенной3. А российская игровая компания «MyTona» объявила о создании
первой, созданной российскими разработчиками, метавселенной4.
Череда вышеописанных событий говорит о нарастающей популярности
этого понятия, что будет сопровождаться появлением новых метавселенных и соответствующим ростом количества пользователей метавселенных.
В связи с этим уже на сегодняшний день возникает вопрос защиты прав
интеллектуальной собственности в метавселенной. Ведь сама метавселенная
является источником разнообразного контента, на который могут распространяться правила об интеллектуальных правах.
На данный момент гражданско-правовая защита интеллектуальных
прав в России является достаточно развитой, так как она осуществляется
1
2

Zuckerberg wants Facebook to become online «metaverse» // URL: https://www.bbc.com/news/
technology-57942909 (дата обращения: 04.01.2022).
Microsoft is planning 3D metaverse apps for Xbox and gaming // URL: https://www.theverge.
com/2021/11/2/22759379/microsoft-xbox-metaverse-halo-minecraft-flight-sim (дата обращения: 04.01.2022).
Fortnite’s experimental story is an attempt to create ‘the entertainment experience of the future //
URL: https://www.theverge.com/22338403/fortnite-story-narrative-interview-donald-mustardepic-games (дата обращения: 04.01.2022).
Первая компания в России объявила о создании метавселенной // Официальный сайт
журнала Forbes. Раздел «Новости». URL: https://www.forbes.ru/tekhnologii/447171-pervaakompania-v-rossii-ob-avila-o-sozdanii-metavselennoj (дата обращения: 16.01.2022).

347

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

с помощью универсальных способов защиты и с помощью специальных
мер (ст. 1250, 1252 и 1253 ГК)1. Отдельно в данном случае можно выделить
технические средства защиты, ограничивающие незаконное использование
объектов авторского права и смежных прав (1299 ГК РФ).
Однако, применительно к сфере виртуальных миров, может возникнуть
ряд трудностей с защитой интеллектуальных прав.
Во-первых, такие трудности возникнут при защите объектов авторских
прав и смежных прав. Это можно продемонстрировать на примерах ситуаций
с размещением произведений в виде NFT-токенов, охраняемых авторским
правом, на различных маркетплейсах.
В США, в ноябре 2021 г., киностудия «Miramax» предъявила иск к режиссеру Квентину Тарантино по причине того, что последний публично объявил
о продаже цифровых предметов коллекционирования в виде NFT-токенов,
которые содержали вырезки из фильма «Криминальное чтиво»2. В Российской Федерации подобного рода спор возник в августе 2021 г., когда Государственный Эрмитаж направил уведомительное письмо платформе «NFT
Frame Art» об удалении изображений музейных объектов в виде NFT-токенов,
которые продавались солистом музыкальной группы «Rammstein», в нарушение лицензионного договора3.
Помимо споров в связи с нарушением лицензионных договоров, неизбежны случаи, при которых будет происходить заимствование или даже
копирование произведений для их дальнейшей продажи в виртуальном
мире метавселенной. Пользователи уже сейчас могут импортировать объекты из реального мира в виртуальный, что в дальнейшем будет иметь более
массовый характер. Т
Во-вторых, такие трудности возникнут при защите права на товарный
знак. Для этого вновь обратимся к примеру ситуации, которая произошла
на маркетплейсе.
В декабре 2021 г. бренд «Hermès» заявил о незаконном использовании
его товарного знака художником Мейсоном Ротшильдом, представившим на
маркетплейсе «OpenSea» сумки Birkin Hermès с искусственным мехом в разнообразной цветовой гамме в виде NFT-токенов. Позиция бренда «Hermès»
была основана на том, что созданные художником вариации сумок нарушают права на товарный знак и представляют собой поддельную продукцию
бренда в метавселенной4.
Основной причиной споров, с которыми может столкнуться бренд, вероятнее всего, будет копирование. Для пользователей метавселенных, как и в
1
2

3
4

Гражданское право : учебник. 2-е изд. / под ред. д. ю. н., проф. Е. А. Суханов, Т. 2. М. : Статут,
2019. С. 457.
Case № 2:21-cv-08979-FMO-JC&, Miramax, LLC v. Quentin Tarantino et al. // Официальный сайт
Окружного суда США по Центральному округу Калифорния, URL: https://www.cacd.uscourts.
gov/ (дата обращения: 11.01.2022).
Официальный сайт Государственного Эрмитажа, Раздел «Новости Эрмитажа», URL: https://
clck.ru/ai8qk (дата обращения: 11.01.2022).
MetaBirkins Creator Says He Received a Cease & Desist from Hermès, Claims Fair Use //
URL: https://www.thefashionlaw.com%2Fmetabirkins-creator-says-he-received-a-cease-desistfrom-hermes%2F (дата обращения: 07.01.2022).

348

случае с объектами авторского права, не составит труда перенести вариации
той или иной одежды в виртуальный мир для продажи.
Для защиты прав интеллектуальной собственности, с учетом вышеописанных проблем, могут стать следующие пути решения:
1) Создание на федеральном уровне стандартов проверки контента, импортируемого в виртуальный мир метавселенных. Подобные меры позволят
контролировать и не допускать размещение объектов авторского права
или товарных знаков в метавселенных, в нарушение интеллектуальных
прав их собственников. В данном случае, можно учитывать соблюдение
таких стандартов проверки провайдером метавселенной, являющегося
информационным посредником, как одно из условий освобождения его
от ответственности по ст. 1253.1 ГК РФ.
2) Введение цифровых технологий по маркировке произведений, охраняемых авторским правом. Данная технология позволит отслеживать любые
взаимодействия, производимые с объектами виртуального мира, в том
числе с теми, которые охраняются авторским правом. В дальнейшем это
позволит определять лицо, которое можно привлечь к ответственности
за нарушение интеллектуальных прав.
3) Создание виртуальных присутствий компаний, обладающих товарными
знаками. С недавнего времени эта мера стала реализовываться не только
компаниями, но и странами. К примеру, Барбадос станет первым государством с посольством в метавселенной1. Сама идея создания виртуальных
присутствий для брендов будет иметь две цели: для компаний это возможность отслеживать незаконное использование товарного знака, а для пользователей это предупреждение о присутствии этой компании в метавселенной.
В заключение хотелось отметить, что «метавселенная» уже не является
чем-то далеким и неизведанным, как было раньше. Именно поэтому крайне
важно предугадать те риски, которые могут возникнуть уже в ближайшем
будущем, в частности для тех лиц, которые владеют интеллектуальной собственностью.
Ткач Максим,
студент
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
TkachM99@mail.ru

ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ РЕЗУЛЬТАТА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Аннотация: Данная статья посвящена исследованию вопроса принадлежности результатов деятельности искусственного интеллекта.
А также вопросам кто может подавать заявки на патенты, созданные
1

«Барбадос станет первым государством с посольством в метавселенной» // Официальный
сайт Агентства международной информации «РИА Новости». URL: https://ria.ru/20211115/
barbados-1759210190.html (дата обращения: 17.01.2022) .

349

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ИИ, практике подачи таких заявок с конца прошлого века и по настоящее
время и законодательные перспективы урегулирования данного процесса.
Ключевые слова: искусственный интеллект, ИИ, юрист-бот, искусственный изобретатель, результат интеллектуальной деятельности,
заявки на патенты.

бщество в XXI в. с каждым годом претерпевает все большие изменения в сфере технологий искусственного интеллекта, как в своей повседневной бытовой жизни, так и в профессиональной сфере, будь то
врач, проводящий диагностику процессов лечения, или юрист занимающийся частной практикой использует юриста-бота «Сбербанка» для проверки правоспособности юридических лиц1, или составить договор, зарегистрировать бизнес, как это реализовано в российском онлайн-конструкторе
документов- FreshDoc2. Все эти нововведения выполняют сразу несколько
функций: во-первых, они упрощают работу человеку освобождая его от рутинной работы, тем самым позволяя уделить внимание для решения более
сложных задач; во-вторых, программы искусственного интеллекта, могут
как сами решать простейшие задачи, так и содействовать, ассистировать
человеку в решении сложных, глубоких задач. Но, в связи с этим возникает
вопрос, а что, если искусственный интеллект вскоре будет способен на основе полученного опыта и огромной базы данных самостоятельно решать
и создавать результат своей деятельности? Именно раскрытию этого вопроса я хочу посветить эту статью.
Для начала нам необходимо понять, что такое искусственный интеллект?
На сегодняшний день выработано множество понятий, описывающих искусственный интеллект с точки зрения его функционала, вот несколько из них:
Способность системы правильно интерпретировать внешние данные,
извлекать уроки из таких данных и использовать полученные знания для
достижения конкретных целей и задач при помощи гибкой адаптации.
Направление в информатике и информационных технологиях, задачей
которого является воссоздание с помощью вычислительных систем и иных
искусственных устройств разумных рассуждений и действий.
Из этих двух определений можно скомпоновать единое определение и на
его основе выделить признаки искусственного интеллекта.
Искусственный интеллект — это система способная интерпретировать
внешние данные, извлекать уроки из таких данных с помощью вычислительных систем и иных искусственных устройств для достижения конкретных
целей, и задач при помощи гибкой адаптации. Следовательно, признаками
Искусственного интеллекта являются:
1) системность;
2) самообучаемость на основе анализа поступающих данных и опыта;
3) самостоятельность принятия решения.
1
2

Робот-юрист Сбербанка https://sber.pro/publication/robot-iurist-kak-sekonomit-rabocheevremia-kvalifitsirovannykh-sotrudnikov.
Статья «Искусственный интеллект в юриспруденции: риски внедрения» А. А. Соколова С. 1
абз. 4 https://cyberleninka.ru/article/n/iskusstvennyy-intellekt-v-yurisprudentsii-riski-vnedreniya/
viewer.

350

Последний признак особенно важен, поскольку он является ключевым
в создании самостоятельного и независимого от человека результата своей
деятельности. Уже сегодня существует практика применения Искусственного
интеллекта направленного на создание результата, созданного исключительно им.
Например, в 2019 г. коллектив участников проекта «Искусственный изобретатель» подал несколько патентных заявок, указав в качестве автора
(изобретателя) изобретений программу «DABUS» (которая представляет
собой разновидность «творческой машины», основанной на ИИ), а владелец
ИИ — в качестве подателя патентной заявки и потенциального собственника
любых патентов, которые могут быть выданы в данной связи. Европейское
патентное ведомство (EPO) и Ведомство интеллектуальной собственности
Соединенного Королевства (UKIPO) уже провели экспертизу этих заявок по
существу. Оба ведомства пришли к выводу о том, что поданные заявки удовлетворяют критериям патентоспособности в той степени, которая является
максимально возможной до публикации заявок. Этот факт имеет важное
значение, поскольку идет в разрез с принятой во многих законодательных
актах стран установкой, что авторами изобретений признаются исключительно люди.
Однако подобная практика подачи заявок на патенты, созданных при
помощи ИИ, имела место с 80‑х гг. прошлого столетия, но никто никогда
не раскрывал роли ИИ в соответствующих патентных заявках. Патентные
ведомства, как правило, не подвергали сомнению сведения об авторстве
изобретений; некоторые из подателей самых первых заявок, связанных с
изобретениями, которые были созданы ИИ, говорят, что указали самих себя
в качестве изобретателей по рекомендации своих юристов1.
Исходя из вышесказанного важно разработать политику законодательных инициатив, которая регламентировала бы изобретения, созданные ИИ,
поскольку в противном случае это может отрицательно сказаться на охране
и признании прав людей, являющихся изобретателями. Так как, во-первых,
многие люди смогут использовать Искусственный интеллект, а не свой творческий труд в создании результатов интеллектуальной собственности, что
приведет к потере той ценности, той «души», которую вкладывают в создаваемый объект люди, а во-вторых, с учетом того, что прогресс не стоит на
месте и программы ИИ, которые будет позволять самостоятельно создавать
результаты интеллектуальной деятельности, следовательно количество
таких «творцов», желающих прославиться не прилагая никаких усилий возрастет, что также обесценит труд настоящих авторов, изобретателей и других.
Однако если внести соответствующие изменения в законодательство,
дающие возможность подать заявку на изобретения, произведения и другие
объекты интеллектуальной собственности, созданные ИИ, то это даст стимул
для людей, разрабатывающих программы ИИ, создавать новые, более совершенные программы, понимая, что они имеют спрос, а также коммерциализировать эту деятельность, или направить его в социально полезное русло.
1

Журнал ВОИС Проект «Искусственный изобретатель» https://www.wipo.int/wipo_magazine/
ru/2019/06/article_0002.html.

351

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Итак, подводя итоги статьи, стоит подчеркнуть, что процесс, описанный мною, происходит уже сегодня, и не обращать на это внимание, или
откладывать на потом нельзя, нужно действовать сейчас, потому что сейчас
экономика движется быстрее законодательства, и оно просто не поспевает
урегулировать то, что было уже создано, и из-за этого появляются различные
казусы, которые трудно подстроить под рамки старой системы. Но перспективы использования ИИ поражают, ведь его можно применить абсолютно
во всех областях жизни человека, что значительно упростит жизнь, повысит
эффективность, снизит затраты на время, ресурсы и деньги, как говорится,
«цель оправдывает средства».
Елена Федорук,
практикующий юрист, соискатель,
Санкт-Петербургский государственный
университет (СПбГУ)
Россия, г. Санкт-Петербург
info@zakonfedoruk.ru

О НАДЕЛЕНИИ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА АВТОРСКИМИ
ПРАВАМИ: МНЕНИЯ, КРИТЕРИИ, ТЕНДЕНЦИИ В НАУКЕ
И МЕЖДУНАРОДНОЙ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ

Аннотация: с развитием искусственного интеллекта и популяризации
рядом исследователей мнения о возможности наделения его правами автора на генерируемые произведения, возник вопрос об определении критериев, благодаря которым стали возможны такие суждения. Также исследованы критерии, примененные патентным ведомством ЮАР и судами
Китая и Австралии при вынесении решений о наделении ИИ правами автора / изобретателя, сделаны вывод о современных тенденциях в сфере
ИИ и его возможных авторских прав
Ключевые слова: искусственный интеллект, авторское право.

ще пару десятилетий назад мы не могли представить, что авторы-изобретатели будут радеть за признание созданного ими же самими инструмента (искусственного интеллекта, далее также — «ИИ») автором
«изобретений», спроектированных посредством работы заложенных в него
алгоритмов. Однако с развитием технологий мировое научное сообщество
и компании-владельцы ИИ всё чаще публикуют новостные сообщения, в
которых именно ИИ указывается в качестве автора. Из недавнего: в сентябре 2021 г. ученые из Федеральной политехнической школы Лозанны,
прибегнув к помощи оркестра, представили на суд слушателей отрывок из
десятой симфонии Людвига ван Бетховена, сгенерированного в результате «авторства» созданного им искусственного интеллекта под названием
«BeethovANN»1. Еще пример «авторства» ИИ: один из сервисов Яндекса с по-

Искусственный интеллект дописал незаконченную 10-ю симфонию Бетховена // URL: https://
www.sobaka.ru/entertainment/music/135178.

352

мощью нейросети генерирует каждое последующее слово в предложении.
Языковая модель YaLM, на которой работает программа, создана на базе
3 млрд параметров и обучена на части страниц «Википедии», новостных
статей, книг, открытых записях в социальных сетях. С помощью этой же
технологии с 2021 г. формируются ответы для «Поиска» и «Алисы»1. Годом
ранее — летом 2020-го — весь мир облетела новость о первой регистрации
в Российском патентном ведомстве «программы, написанной искусственным интеллектом»2. Sber AI зарегистрировала в Роспатенте программу,
позволяющую ИИ распознавать и анализировать объекты в виртуальной
реальности. Однако среди разработчиков программного обеспечения в ведомстве указан не ИИ, а сотрудники Сбербанка: именно они обучили нейросеть написанию программного кода.
Нельзя обойти вниманием и, пожалуй, самый масштабный пример доказывания авторства ИИ в мировой практике: Стефен Таллер и его DABUS —
«устройство для автономной загрузки данных», от имени которого ученый
на протяжении нескольких лет подает заявки в патентные ведомства разных
государств, и некоторые увенчались успехом. Подробнее о них, а также успехе
китайской корпорации Tencent в деле доказывания авторства ИИ поговорим
далее. И очевидно, что с каждым годом вокруг возможности признания в
качестве автора еще кого-то или чего-то, кроме человека, разгораются новые
дискуссии.
Профессор права Райан Эбботт (Ryan Abbott3) в интервью BBC News сетует:
«В наши дни у вас обычно есть ИИ, которые пишут книги и фотографируют,
но если у вас нет традиционного автора, вы не можете получить защиту авторских прав в США. <...> в отношении патентов патентное ведомство может
сказать: «Если у вас нет кого-то, кто традиционно соответствует критериям
человека-изобретателя, вы не можете получить патент ни на что»»4. К. Мулина, вспоминая спор об «обезьяньих селфи» Дэвида Слейтера, который длился
с 2011 по 2017 гг., но так и не склонил суд в сторону признания авторства за
макакой Наруту, а также обращаясь к, напротив, успешному судебному кейсу,
присудившему компенсацию нарушенного авторского права уже упомянутой выше Tencent, статья на сайте которой была «автоматически написана»
роботом Dremwriter, отмечает, что «искусственный интеллект постоянно
растет и развивается, и это может привести, например, к созданию такого
искусственного интеллекта, который будет обучать другие ЭВМ, создавать
новые произведения, и в таком случает ситуация с признанием авторских
прав может усложниться»5. «Искусственный интеллект может серьезным
1

3
4
5

«Яндекс» запустил «Балабобу» — сервис с помощью нейросетей дописывает любой текст //
URL: https://vc.ru/services/260287-yandeks-zapustil-balabobu-servis-s-pomoshchyu-neyroseteydopisyvaet-lyuboy-tekst.
См., например: На смену живым программистам идет искусственный интеллект // Ведомости.
23 июля 2021 г. URL: https://www.vedomosti.ru/technology/articles/2021/07/22/879296-zhivimprogrammistam.
Здесь и далее — пер. автора статьи.
Leo Kelion. AI system ‘should be recognised as inventor’ // URL: https://www.bbc.com/news/
technology-49191645?_ga=2.198684399.1982288432.1641652625-695665105.1639830311.
Мулина К. Быть или не быть авторским правам искусственного интеллекта? // URL: https://
www.lexology.com/library/detail.aspx?g=3867c18a-0947-4ce7-b1b0-4d39336d08b2.

353

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

образом изменить систему авторского права», — пишет Л. С. Артений1 и
процесс создания объектов интеллектуальной собственности искусственным интеллектом предлагает называть новым термином — «генерация
произведений науки, литературы и искусства и компонентов программ для
ЭВМ», который надлежит закрепить на законодательном уровне2. А У. Чуева
говорит о готовности фактической и юридической базы к признанию за
ИИ авторских прав: «в условиях современного развития мировой судебной
практики, самым правильным решением будет признать наличие исключительных прав на результат интеллектуальной деятельности, сгенерированный с использованием искусственного интеллекта, за разработчиком
соответствующего искусственного интеллекта»3.
Проблемы авторства произведений, созданных с применением искусственного интеллекта, являются предметом многих современных научных
исследований. И несмотря на некоторые смелые суждения ученых, «очеловечивающих» ИИ, наделяющих его способностями думать, как люди4, мыслить
рационально5, действовать как люди6 и, наконец, действовать рационально7
(всё это исторические определения ИИ, которые приведены в докладе аналитики Исследовательской службы Конгресса США8, проанализированы в
качестве подходов к исследованиям в сфере ИИ в исследовании С. Рассела9, и
далее глубоко, с опорой на ряд трудов других авторов, освещены в монографии Д. В. Бахтеева10), пока что большая часть исследователей не усматривают
фактических и тем более юридических оснований для признания авторства
за ИИ или нейросетями. А. Алексейчук, усматривая творческое начало в
действиях не ИИ, а человека, задающего параметры создания данным ИИ
произведений, заключает, что в таких случаях именно пользователя сервиса
необходимо считать автором11. М. А. Рожкова утверждает, что «явно преждевременно настаивать на правосубъектности ИИ, признавая его полноценным
членом общества, отношения с которым остро нуждаются в соответствующем правовом регулировании»12. И. Понкин и А. Редькина, избрав некую
Артений Л. С. Искусственный интеллект в авторском праве // Вестник науки и образования.
№ 7 (61). Часть 1. 2019. С. 76.
Там же. С. 79–80.
3
Чуева У. Новая глава в защите авторского права // URL: https://zakon.ru/blog/2020/10/9/za_
iskusstvennym_intellektom_priznali_avtorskie_prava.
4
Bellman R. Introduction to Artificial Intelligence: Can Computers Think? San Francisco, 1978.
5
Winston P. H. Artificial Intelligence. Massachusetts, 1992.
6
Kurzweil R. The Age of Intelligent Machines. Cambridge, 1990.
7
George F. Luger, William A. Stubblefield. Artificial Intelligence: Structures and Strategies for
Complex Problem Solving. San Francisco, 1993.
8
Daniel S. Hoadley, U. S. Air Force Fellow; Kelley M. Sayler, Analyst in Advanced Technology and
Global Security.
9
Рассел Стюарт, Норвейг Питер. Искусственный интеллект. Современный подход (AIMA-2). М.,
2018. С. 35.
10
Бахтеев Д. В. Искусственный интеллект: этико-правовые основы : монография. М., 2021.
С. 8–28.
11
См.: Алексейчук А. Квалификация произведений, созданных при опосредованном участии
автора // Авторское право и смежные права. 2020, № 3. С. 47–51.
12
Рожкова М. А. Искусственный интеллект и интеллектуальные роботы — что это такое или кто
это такие?
1
2

354

обзорно-примирительную стратегию в своем исследовании проблематики
ИИ в праве интеллектуальной собственности, делают следующий вывод:
«Законодательство на настоящий момент не может наделять искусственный
интеллект авторскими правами, в том числе по той причине, что искусственный интеллект не обладает правосубъектностью и, соответственно, не может
иметь прав, однако в будущем (возможно — достаточно отдаленном) подобная ситуация не представляется такой уж невозможной»1.
Можно сколь угодно долго анализировать творческие и когнитивные
возможности (или, наоборот, ограничения) ИИ и рассуждать теоретически
на тему правовой природы результатов деятельности ИИ. Однако представляется, что бóльшую пользу принесет рассмотрение возможности
наделения авторскими правами ИИ в правоприменительной практике. При
этом предлагается придерживаться определения ИИ, сформулированного в
резолюции Европарламента P8_TA-PROV (2017)0051 «Нормы гражданского
права о робототехнике»: «небиологическая автономная киберфизическая
система, способная взаимодействовать с другими аналогичными системами, самообучаться, адаптировать свои решения, действия и поведение
в соответствии условиями среды»2. Интересно, что в данной же резолюции
Европарламент предложил характеристики «умного робота»: способность
становиться автономным, используя сенсоры и/или обмениваясь данными
со своей средой (совместимость); способность обмениваться этими данными и анализировать их; способность самообучаться на основе приобретенного опыта и при взаимодействии (опциональный критерий); наличие
по меньшей мере минимальной физической поддержки; способность адаптировать свои действия и поведение в соответствии с условиями среды;
отсутствие жизни с биологической точки зрения (п. 1 Общих положений,
касающиеся развития робототехники и искусственного интеллекта для
гражданских нужд)3. Взяв определение автора / изобретателя из законодательства любой страны, можно найти в нем отсылку к творческому характеру его деятельности. В вышеприведенных характеристиках умного
робота этого нет.
Кстати, история знает не один пример попыток признания авторства за
техническими решениями, однако ни одна из них не удавалась до 2018 г. Так,
еще 17 марта 1884 г. Верховный суд США в своем решении № 18 по иску Литографической компании Барроу-Джайлс против Сэрони определил именно
фотографа в качестве автора работ, созданных при помощи фотокамеры4.
Программа ELIZA, созданная в 1966 г. лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского технологического института Джозефом Вайценбаумом,
которая моделировала вопросительные фразы, хотя и стала революционной,
но не претендовала на «самостоятельность» и замену психотерапевта.
1
2
3
4

Понкин И., Редькина А. Искусственный интеллект и право интеллектуальной собственности // Авторское право и смежные права. 2018, № 2. С. 42.
http://robopravo.ru/riezoliutsiia_ies.
Там же.
Burrow-Giles Lithographic Co v Sarony / Decision of the United States Supreme Court № 18 of
March 17, 1884 // URL: https://caselaw.findlaw.com/us-supreme-court/111/53.html.

355

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Что касается современной правоприменительной практики, остановимся
на трех делах, уже ставших знаковыми в вопросе наделения ИИ авторскими
правами:
Первое было рассмотрено судом г. Шэньчжэнь (Китай, провинция Гуандун), который постановил, что «произведение, созданное с помощью искусственного интеллекта, подлежит охране авторским правом»1 (дело по
иску Tencent к Shanghai Yingxun Technology Company). Иск был подан технологическим гигантом Tencent, разработчиком программы для автоматического написания новостей под названием «Dreamwriter». Она генерирует
новостные материалы с 2015 г., а 20 августа 2018 г. «написала» финансовый
отчет, включающий в себя Шанхайский индекс за тот день и информацию
по обмену валюты и финансовым потокам. Как было сказано в этой статье
на сайте Tencent Securities, «the article was automatically written by Tencent
Robot Dreamwriter»2. Но это не остановило Tencent от подачи иска к Shanghai
Yingxun Technology Company, которая скопировала статью робота на свой
сайт. В итоге «Народный суд района Шэньчжэнь Наньшань заявил, что ответчик, компания Shanghai Yingxun Technology Company, нарушила авторские
права Tencent и должна нести гражданскую ответственность»3, присудив к
выплате 1500 юаней (216 долларов США) за экономические убытки и в качестве компенсации нарушенных прав. Надо отметить (и это немаловажно),
что выгодоприобретателем в данном деле являлась компания — владелец
робота, сгенерировавшего контент.
Какие критерии стали в этом деле решающими при определении авторства ИИ? Суд указал, что «форма выражения статьи соответствует требованиям письменной работы, а содержание свидетельствует о подборе, анализе
и оценке соответствующей информации и данных фондового рынка <...>
структура статьи разумна, логика ясна и в ней есть определенная оригинальность»4.
Второе правоприменительное «знамение» относительно авторства ИИ
явилось миру в ЮАР, где впервые был выдан патент на изобретение за авторством ИИ5. Процесс инициирован разработчиком «устройства для автономной загрузки данных» DABUS («device for the autonomous bootstrapping of
unified sentience») Стефеном Талером, на протяжении нескольких лет пытающимся получить патент на изобретение пищевого контейнера («food
container based on fractal geometry») от имени DABUS.
Хотя патентные заявки, в которых DABUS указан в качестве изобретателя,
также подавались в патентные ведомства в других странах (в частности, в
1
2
3
4
5

China Daily Global. Court rules AI-written article has copyright // URL: http://www.ecns.cn/
news/2020-01-09/detail-ifzsqcrm6562963.shtml.
«Статья была автоматически написана Tencent Robot Dreamwriter».
China Daily Global. Court rules AI-written article has copyright // URL: http://www.ecns.cn/
news/2020-01-09/detail-ifzsqcrm6562963.shtml.
Там же.
См.: In a world first, South Africa grants patent to an artificial intelligence system // URL: https://
theconversation.com/in-a-world-first-south-africa-grants-patent-to-an-artificial-intelligencesystem-165623, In a world first, South Africa grants a patent to an artificial intelligence system //
URL: https://qz.com/africa/2044477/south-africa-grants-patent-to-an-ai-system-known-asdabus/.

356

США и Великобритании), они были безуспешными. Высокий суд Англии и
Уэльса отклонил две патентные заявки Талера, заявив, что ИИ не является
«физическим лицом» и, следовательно, не может считаться изобретателем
в соответствии с Законом о патентах Великобритании 1977 г. Европейское
патентное ведомство также отклонило заявку, заявив, что системы ИИ не
обладают правосубъектностью и, следовательно, не могут претендовать
на законное право собственности на их продукцию. Патентное ведомство
США заявило, что ИИ не соответствует определению «концепции», которое
обычно определяется как умственное действие, выполняемое изобретателем. А эксперты патентного ведомства ЮАР, руководствуясь мнением о том,
что творческие машины могут обрабатывать и критически анализировать
данные, извлекая из них уроки (этот процесс известен как машинное обучение), решили выдать С. Талеру патенты на изобретения, автором которых
в заявке указан DABUS.
Третье положительное мнение относительно авторства ИИ высказано Федеральным судом Австралии в решении от 30.07.2021, которым DABUS также
был признан изобретателем1. И в этом решении, пожалуй, самое интересное
и детальное обоснование критериев наделения ИИ авторскими правами.
Единственное, о чем необходимо оговориться, австралийский суд разделяет
понятия изобретателя и патентообладателя и заключает, что «изобретатель
может быть системой искусственного интеллекта, но в таких обстоятельствах не может быть владельцем, контролером или патентообладателем
патентоспособного изобретения»2. Обратимся к обоснованию авторства в
решении суда: Предполагаемое изобретение является результатом процессов
DABUS (п. 9). <...> Таким образом, и по следующим причинам, на мой взгляд,
система искусственного интеллекта может быть изобретателем для целей
Закона. Во-первых, изобретатель — это агент; агент может быть человеком
или вещью, которая изобретает. Во-вторых, такое толкование отражает
реальность с точки зрения многих других патентоспособных изобретений, в
отношении которых нельзя разумно утверждать, что изобретателем является
человек. В-третьих, ничто в Законе (имеется в виду Закон Австралии Patents
Regulations 1991) не содержит обратного вывода (п. 10).
Итак, суд Австралии идет от обратного (закон не содержит прямых запретов на определение авторства со стороны не физического лица, а иного
«агента»). Далее в решении суд глубоко погружается в определение ИИ и
то, как он обучается: «При обучении искусственной нейронной сети все ее
данные и пороговые значения изначально устанавливаются случайными.
Обучающие данные подаются на входной слой и проходят через последующие слои, умножаясь и складываясь сложным образом, пока не поступают
в преобразованном виде на выходной слой. Во время обучения данные и
пороговые значения постоянно корректируются до тех пор, пока обучающие данные с одинаковыми метками не будут постоянно давать одинако1

Решение по делу Thaler v Commissioner of Patents [2021] FCA 879 // URL: https://www.
judgments.fedcourt.gov.au/judgments/Judgments/fca/single/2021/2021fca0879. Исходный вариант решения в формате «Word» см.: URL: https://www.judgments.fedcourt.gov.au/__data/
assets/word_doc/0008/606599/2021FCA0879.docx?v=0.1.1.
Там же.

357

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

вые результаты. <...> DABUS можно описать как самоорганизующийся как
кумулятивный результат алгоритмов, совместно порождающих сложность.
DABUS генерирует новые шаблоны информации, а не просто связывает
шаблоны. Кроме того, он способен адаптироваться к новым сценариям без
дополнительного участия человека. Кроме того, программное обеспечение
искусственного интеллекта самособирается. Таким образом, это не просто
программа, созданная человеком, которая затем генерирует спектр возможных решений проблемы в сочетании с алгоритмом фильтрации для оптимизации результата. Кроме того, можно сказать, что DABUS в некотором смысле
имитирует аспекты функционирования человеческого мозга. <...> не следует
относиться к понятию «изобретатель» узко. И это будет препятствовать
инновациям не только в области компьютерных наук, но и во всех других
научных областях, которые могут извлечь выгоду из результатов системы
искусственного интеллекта», — заключил суд1.
Выводы будут предварительными и не претендуют на истину. Творческое начало при создании произведений всё больше уходит на второй план.
Гораздо бóльший интерес вызывают технические процессы при их генерации. При этом также становится трудно определяемым критерий новизны,
поскольку при наделении ИИ авторскими правами сложно проанализировать: сгенерировал ли он произведение, скомпилировав загруженную в него
информацию и применив заложенные разработчиками алгоритмы, либо, на
основе имеющихся знаний, смог спроектировать действительно уникальный
и новый продукт. Полагаем, о полной автономности и самостоятельности
ИИ, равно как и об уникальности генерируемых им произведений, все-таки,
речь вести рано.
На сегодняшний день автором произведения науки, литературы или
искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано
(ст. 1257 ГК РФ), а результата интеллектуальной деятельности — гражданин, творческим трудом которого создан такой результат (ст. 1228 ГК РФ).
Однако чистое, не обремененное алгоритмами творчество возможно исключительно со стороны автора-человека, а не ИИ, пусть даже самого «умного», — поскольку ИИ не располагает большим количеством данных, чем в
него загружено. Новое знание по-прежнему, как и на протяжении всего существования человечества, являет именно человек. Как в III в. до н.э. Архимед
воскликнул: «Эврика!», так и поныне, вдохновленные творческими порывами, ученые совершают великие открытия, которые вряд ли когда-нибудь
станут доступны ИИ.

Там же.

358

Чугунова Ксения,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
ksushachugunova1@gmail.com

ПРИМЕНЕНИЕ СМАРТ-КОНТРАКТА
В СФЕРЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ:
ПЕРСПЕКТИВЫ И ВОЗМОЖНОСТИ
Аннотация: в научной статье рассматриваются возможности применения смарт-контрактов в сфере интеллектуальной собственности,
перспективы развития данной технологии. Анализируются свойства
смарт-контракта, реализуемого на платформе блокчейн. Предлагаются
конкретные сферы для внедрения смарт-контрактов в целях эффективной защиты интеллектуальных прав, устранению издержек.
Ключевые слова: смарт-контракт, интеллектуальная собственность,
блокчейн, смарт-лицензии, авторские права.

кспоненциальный рост внедрения новых технологий, например технологии блокчейн, в различные сферы общественной жизни сегодня
представляет собой больше реалию, чем футуристическое рассуждение. Так, «Дорожная карта развития «сквозной» цифровой технологии
«Новые производственные технологии» (далее — дорожная карта), синхронизирующаяся с Паспортом федерального проекта «Цифровые технологии» программы «Цифровая экономика» предусмотрела такую технологическую задачу, как разработка платформенных решений для правовой
охраны и управления правами на цифровые модели и объекты авторского,
патентного права1. Среди платформенных решений в данной дорожной
карте следует выделить разработку технологии фиксации возникающих
прав на цифровой объект как произведение, базу данных, промышленный
образец и перехода таких прав на основе смарт-контрактов с помощью сети
транзакций прав и объектов интеллектуальной собственности.
Сегодня смарт-контракт рассматривается не только специалистами технических направлений, но и законодателем и юридическим сообществом, так
как применение данной технологии в определенных сферах деятельности
способно устранить некоторые издержки и принести эффективность. Одним
из перспективных направлений внедрения смарт-контрактов является сфера
интеллектуальной собственности.
К понятию «смарт-контракт» необходимо подходить как с технической,
так и с юридической стороны. Однако если между программистами имеются общие мнения, то между представителями юридического сообщества
данная технология вызывает все больше дискуссий. С технической стороны
смарт-контракт — фрагмент кода, запрограммированный для осуществле1

Дорожная карта развития «сквозной» цифровой технологии «Новые производственные технологии». URL: https://digital.gov.ru/ru/documents/6662/ (дата обращения: 13.01.2021).

359

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ния определенных задач в случае выполнения предопределенного условия1.
К вопросу о правовой природе смарт-контракта представители российской и
зарубежной научной литературы подходят неоднозначно, имеются такие основные подходы: 1) исключительно компьютерная программа (или автомат,
обеспечивающий выполнение условий заключенного договора); 2) особая
форма договора; 3) способ исполнения обязательства2; 4) самостоятельный
гражданско-правовой договор, который обладает специфическими чертами
и особенностями; 5) способ обеспечения исполнения обязательства.
Рассматривая возможности применения смарт-контракта в сфере интеллектуальной собственности, отметим, что фактически имеются три основные
модели внедрения данной технологии (первые две имеют наиболее возможный вариант развития): 1) обособленная модель смарт-контрактов, которая
предусматривает наличие договора в традиционной письменной форме и
отдельно смарт-контракта; 2) гибридная (смешанная) модель смарт-контрактов, которая соединяет часть договора в традиционной письменной форме
(на русском языке), и определенную часть договора, записанную на одном
из языков программирования и автоматически исполняемую; 3) модель
«самостоятельности», которая подразумевает, что договоры в традиционной
форме заменят смарт-контракты (отсутствует необходимость заключения
договора в письменной форме)3.
Перед тем, как переходить непосредственно к анализу применения смартконтрактов в сфере интеллектуальной собственности, стоит отметить, что
совокупность данных и команд, на основании которой осуществляются
смарт-контракты, с точки зрения интеллектуального права может рассматриваться как программа для электронных вычислительных машин (программы
для ЭВМ) в силу п. 1 ст. 1225 Гражданского кодекса Российской Федерации4.
Данный факт свидетельствует о том, что в отношении данной программы
применимы нормы гражданского законодательства об интеллектуальной
собственности.
В отечественном правовом пространстве смарт-контракты находятся
на стадии развития и становления, поэтому практика их применения является недостаточно распространенной. Однако возможности их применения
обсуждаются различными специалистами и учеными. Так, смарт-контракты,
реализуемые на технологии блокчейн, обладают такими свойствами, как:
независимость, безопасность, отсутствие дополнительных расходов. Такие
смарт-контракты могут использоваться для фиксации и учета прав на результаты интеллектуальной деятельности (на произведение, базу данных,
промышленный образец). Особенно востребованным это является для авторского права, где право автора возникает с момента внешнего выражения
идеи. Смарт-контракт на платформе блокчейн позволяет поставить отметку
1
2
3

ISDA Linklaters Whitepaper: Smart Contracts and Distributed Ledger — A Legal Perspective. August
2017. P. 5–6.
См.: Вашкевич А. Пять выводов о смарт-контрактах // Zakon.ru. 27.12.2017.
О встроенной или внутренней модели отмечалось, см.: Гринь О. С., Гринь Е. С., Соловьев А. В. Правовая конструкция смарт-контракта: юридическая природа и сфера применения // Lex russica. 2019. № 8 (153).
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред. от
11.06.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2022) // Российская газета, № 289, 22.12.2006.

360

с временем создания объектов интеллектуальной собственности. Блокчейн,
представляющий собой распределенный реестр, защищен от фальсификаций
и цензуры, что является преимуществом по сравнению с централизованными
структурами. Фиксация права и устойчивость от внешних нежелательных
изменений были отмечены еще в первой научной публикации о блокчейне
Стюарда Хабра и Скотта Сторнетта в 1991 г.1 При этом стоит отметить, что в
полной мере осуществлять защиту авторских прав могут только публичные
блокчейны, так как частные блокчейны являются централизованными, что
препятствует прозрачности. Примером применения технологии блокчейн
является созданная Фондом «Сколково» совместно с Всероссийской организацией интеллектуальной собственности (далее — ВОИС), национальная
инфраструктура «IPChain»2, являющаяся публичной открытой децентрализованной сетью на основе технологии блокчейн, которая объединяет
владельцев и агрегаторов оцифрованных результатов интеллектуальной
деятельности.
Необходимо отметить, что с помощью смарт-контрактов возможно упрощение оборота прав на результаты интеллектуальной деятельности. Так, в
смарт-контракте можно зафиксировать предоставление права пользования
программным обеспечением при выполнении определенных условий, а именно выплаты лицензионного вознаграждения. Это является возможным, так
как современные смарт-контракты содержат в себе условия со структурой
«если..., то...» и обладают свойством «самоисполняемости». Исполнение определенного условия формирует запись в распределенном реестре, что является основанием для изменения правоотношения. Рассмотрим более подробно
процесс передачи между субъектами прав на результаты интеллектуальной деятельности. Так, автор после создания результата интеллектуальной
деятельности передает информацию в блокчейн — систему (или в другую
систему) путем создания транзакции. Далее блокчейн-система присваивает
уникальный идентификатор конкретному результату интеллектуальной
деятельности и размещает описание в базе данных. Покупатель может по
QR-коду перейти к описанию определенного результата интеллектуальной
деятельности. Последний этап предусматривает переход исключительного
права с помощью смарт-контракта.
Некоторые авторы отмечают, что с помощью смарт-контрактов является перспективным внедрение смарт-лицензий. Так, предметом исследования А. В. Захаркиной, Е. Ю. Мартьяновой стало воздействие модели
смарт-контрактов на лицензионный договор. Авторы предлагают внести
изменения в п. 2 ст. 1235 ГК РФ, где предусматривается, что «смарт — лицензия — это лицензионный договор, содержащий условие, предусмотренное
абз. 2 ст. 309 ГК РФ»3. В таком случае в смарт-лицензии имеются условия в
закодированном виде посредством использования информационных технологий, в том числе технологий блокчейн, в качестве оферты. При этом в
1
2
3

См.: Haber, S., Stornetta, W. S. How to time-stamp a digital document. J. Cryptology 3, 99–111
(1991). URL: https://doi.org/10.1007/BF00196791 (дата обращения: 13.01.2022).
См.: URL: https://ipchain.ru/ (дата обращения: 10.01.2022).
См.: Захаркина А. В., Мартьянова Е. Ю. Смарт-лицензия: гражданско-правовая характеристика договора // Право и экономика. 2020. № 11. С. 41–47.

361

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

смарт-лицензии возможно указание на реализацию определенных действий,
являющихся акцептом условий смарт-лицензии.
Таким образом, сегодня необходимо более подробное изучение возможностей смарт-контрактов в сфере интеллектуальной собственности.
Применение смарт-контрактов в определенных сферах способствует более
эффективной защите интеллектуальных прав, устранению финансовых и
временны́х издержек. Как отмечается в литературе «благодаря умным контрактам доверие к людям заменяется доверием к коду»1. Однако, несмотря
на такие преимущества, такая технология может повлечь к возникновению
недобросовестного поведения: непризнание стороной ответственности лишь
на том основании, что договор был заключен и исполнен с использованием
смарт-технологий. В таком случае необходимо помнить, что лицо, нарушившее обязательство и ссылавшееся на заключение договора посредством
смарт-технологии, будет признаны на основании ст. 10 ГК РФ недобросовестным, так как осуществило злоупотребление правом. Недобросовестным
также будет поведение, при котором сторона знала или должна была знать
об ошибке в компьютерной программе, ссылалась на факт исполнения и
заключения договора с помощью смарт-контракта.
Шпак Елена,
частнопрактикующий юрист,
Россия, г. Санкт-Петербург
elenashpak.sh.e@gmail.com

ОСОБЕННОСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ НЕЙРОПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Аннотация: в докладе рассматриваются особенности функционирования нейротехнологий, а также дается определение категории нейроправ
человека. Сделан краткий обзор правового реулирования данной категории прав в России и в мире. Выделяются существующие подходы к формированию такого регулирования и перспективы его развития.
Ключевые слова: нейроправа, нейроданные, право на психическую неприкосновенность, искусственный интеллект, нейротехнологии, нейрокомпьютерный интерфейс, этика искусственного интеллекта, цифровые
инновации, экспериментальный правовой режим.

первые за всю историю мы столкнулись с реальной возможностью
расшифровывать человеческие мысли и манипулировать ими с помощью техники. И хотя новые технологии открывают значительные возможности для научных открытий и экономического развития, развитие
таких технологий также имеет беспрецедентные последствия для прав
человека2.

1
2

T.J. de Graaf. From old to new: From internet to smart contracts and from people tosmart
contracts // Computer Law & Security Review. 2019.
R. Yuste, J. Genser, S. Herrmann. It’s Time for Neuro-Rights. New Human Rights for the Age of
Neurotechnology // Neuro-rights horizons, issue № 18, 2021 // URL: https://www.perseus-

362

В современном развитии цифровых технологий можно выделить две
основные тенденции: распространение «умной среды», основанной на работе
сенсоров, датчиков, элементов искусственного интеллекта (ИИ); и гибридизация сред — постепенное размытие границ между физической и цифровой
реальностью, в том числе за счет распространения устройств виртуальной и
дополненной реальности, перехода на удаленную работу и учебу1.
В условиях такого развития технологий происходит переосмысление признанных прав и свобод человека, изменение порядка их реализации, а также
появление новых прав. Это связано с тем, что технологический прогресс
дает новое качество человеческой жизни и трансформирует роль человека
в обществе. Особенно это применимо к нейротехнологиям, которые могут
существенно изменить понимание того, что значит быть человеком. Под
нейротехнологиями понимаются методы регистрации, интерпретации или
изменения активности мозга.
Нейротехнологии делают реальностью то, что раньше считалось научной
фантастикой. Как отдельные компании, так и правительства, разрабатывают
технические устройства, которые позволяют людям общаться посредством
мыслей, расшифровывать мысли других, изучая данные мозговой активности, а также иметь доступ ко всем интернет-базам данных. Кроме того,
ученые во всем мире разрабатывают нейротехнологии, направленные на
лечение умственных заболеваний и нейрологических расстройств, таких как
болезнь Альцгеймера, шизофрения, инсульт, пост-травматический стресс
и др. Многие нейротехнологии открывают безграничные возможности для
улучшения повседневной жизни. Однако для того, чтобы оценить влияние
нейротехнологий на права человека, важно понимать, как работают эти
технологии.
В основе нейротехнологий лежит нейрокомпьютерный интерфейс
(НКИ) — устройство, которое соединяет человеческий мозг с компьютером
или другим устройством, расположенным вне тела человека, например,
смартфоном.
НКИ позволяет двустороннюю коммуникацию между мозгом и окружающим миром, экспортируя данные мозга или управляя мозговой активностью.
Выделяют два вида НКИ: инвазивные (расположенные внутри черепа человека) или неинвазивные (например, шлемы).
Инвазивные НКИ требуют хирургического вмешательства для установки
электродов непосредственно в мозгу человека. Эти электроды отправляют
данные мозговой активности на компьютер, который их анализирует и расшифровывает. Уже в 2018 г. MIT Media Lab использовал инвазивные НКИ для
преобразования мыслей человека в печатные сообщения. Также компания
Neuralink, принадлежащая Илону Маску, объявила о разработке беспроводного имплантируемого чипа для связи человеческого разума с компьютером
и создания «сверхчеловеческого» разума путем усовершенствования людей
с помощью ИИ.
1

strategies.com/wp-content/uploads/2021/03/Neuro-Rights-Horizons-Winter-2021.pdf (дата обращения: 06.01.2022).
Филипова И. А. Нейротехнологии: развитие, применение на практике и правовое регулирование // Вестник Санкт-Петербургского университета, 2021. Т 12. Вып. 3. С. 502–521.

363

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Неинвазивные НКИ, такие как шлемы, очки и диадемы, могут использоваться для предсказания речи или движений. Они позволяют успешно
обмениваться мыслями (в виде изображений и сообщений) между двумя
людьми, находящимися в разных комнатах. Но неинвазивные НКИ могут и
значительно больше. Их можно использовать для эффективного управления
движением животных. Таким образом, неинвазивные НКИ однажды могут
быть использованы для изменения активности человеческого мозга. То, что
можно сделать с мышами сегодня, завтра можно будет сделать с людьми1.
И если инвазивные НКИ требуют врачебного вмешательства и поэтому
регулируются сферой медицинского права, то неинвазивные НКИ, которые
могут быть использованы для тех же целей, часто остаются за пределами
регулирования. В большинстве стран неинвазивные НКИ рассматриваются
как потребительские товары и — в той мере, в какой они вообще регулируются — могут быть квалифицированы в рамках существующих правовых
конструкций, которые часто не подходят для решения уникальных задач,
связанных с этой новой технологией.
Для заполнения пробелов в существующей международной системе прав
человека и для защиты людей от новых рисков, связанных с нейротехнологиями, специалисты по биоэтике предложили новый международно-правовой механизм защиты прав человека — нейроправа — под которыми понимается новый набор прав человека для защиты мозга и разума.
Предложенные нейроправа включают в себя:
1) право на самоопределение, или возможность контролировать физическую
и психическую неприкосновенность;
2) право на свободу действий или свободу мысли и свободную волю выбирать собственные действия;
3) право на неприкосновенность частной жизни, или возможность защищать
мысли от разглашения;
4) право на справедливый доступ к улучшению способностей мозга, или
возможность обеспечить справедливое распределение выгод от улучшения сенсорных и умственных способностей с помощью нейротехнологий
среди населения;
5) право на защиту от предвзятости алгоритмов, или возможность гарантировать, что технологии не содержат каких-либо предубеждений2.
Регламентация указанных прав нашла свое отражение в правовых документах, принятых как международными организациями, так и отдельными
государствами.
В основном регулирование отношений, связанных с изучением и использованием ИИ, развивается в трех направлениях:
1

R. Yuste, J. Genser, S. Herrmann. It’s Time for Neuro-Rights. New Human Rights for the Age of
Neurotechnology // Neuro-rights horizons, issue № 18, 2021 // URL: https://www.perseusstrategies.com/wp-content/uploads/2021/03/Neuro-Rights-Horizons-Winter-2021.pdf (дата обращения: 06.01.2022).
R. Yuste, J. Genser, S. Herrmann. It’s Time for Neuro-Rights. New Human Rights for the Age of
Neurotechnology // Neuro-rights horizons, issue № 18, 2021 // URL: https://www.perseusstrategies.com/wp-content/uploads/2021/03/Neuro-Rights-Horizons-Winter-2021.pdf (дата обращения: 06.01.2022).

364

— определение правил этики и повышение стандартов защиты данных.
Больше характерно для международного регулирования, среди отдельных государств — приняты в Китае;
— специальные законы, связанные с непосредственным регулированием
перечисленных выше нейроправ. Приняты в нескольких странах — например, в Чили (внесены поправки в Конституцию), в Испании (принята
Хартия цифровых прав), во Франции (имеются отдельные нормы о психической неприкосновенности в законодательстве о здравоохранении);
— экспериментальные правовые режимы для отдельных технологий и
регионов (например, Россия, Германия, Франция).
Отдельного внимания заслуживают прецеденты признания ИИ субъектом авторских прав в правоприменительной практике ЮАР и Австралии
в 2021 г. Подобные прецеденты поднимают этический вопрос о границах
правосубъектности ИИ — если сегодня ИИ признан субъектом авторских
прав, будет ли завтра признание за ИИ и других прав, в настоящее время
принадлежащих только человеку?
В отношении этических норм одним из первых глобальных документов
стала Рекомендация ЮНЕСКО в сфере этики ИИ, подписанная 193 государствами. Документ включает более 100 пунктов, в которых зафиксированы
ценностные установки, сами этические принципы, а также стратегические
направления их реализации. Документ в значительно меньшей степени
посвящен вопросам этики, нежели созданию различных механизмов контроля за ИИ. Отметим также, что положения Рекомендации не распространяются на лидера в сфере ИИ на международной арене — США, так как они
не являются членом ЮНЕСКО.
Также были подготовлены контуры всеевропейской конвенции по ИИ.
Спецкомитет по ИИ Совета Европы (CAHAI) подвел итоги межгосударственных консультаций по будущему регулированию ИИ и подготовил проект
исследования о возможности создания европейской конвенции в 2022 г.
Совет ООН по правам человека опубликовал отчет, в котором проанализированы риски для прав человека, связанные с ИИ. В документе основное
внимание уделяется многогранному влиянию постоянно растущего использования ИИ на осуществление права на неприкосновенность частной жизни
и связанных с ним прав. Подчеркивается необходимость введения моратория
на продажу и использование систем ИИ, которые представляют серьезную
опасность для прав человека, до тех пор, пока не будут приняты надлежащие меры безопасности. Также глобальный доклад об использовании ИИ в
здравоохранении выпустила ВОЗ, в котором отмечается, что ИИ открывает
большие перспективы для улучшения оказания услуг в области медицины
и здравоохранения во всем мире, но только в том случае, если во главу угла
при его разработке, внедрении и использовании будут поставлены этические
принципы и права человека1.
В Китае были приняты этические принципы регулирования ИИ и новое
законодательство в сфере данных.
1

365

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Этические принципы ИИ Китая являются частью цели стать мировым
лидером в области ИИ к 2030 г. Документ состоит из 25 пунктов и содержит
рекомендации всем участникам рынка ИИ в порядке мягкого права о том, как
разрабатывать и внедрять технологий ИИ на безопасной и этичной основе.
Первого ноября 2021 г. в Китае вступил в силу новый закон о защите
персональных данных (Personal Information Protection Law). Закон призван
усилить защиту персональных данных, в частности пользователей онлайнплатформ, а также запрещает организациям и индивидуальным лицам незаконный сбор, использование, обработку и передачу личной информации,
незаконную торговлю ею, а также предоставление или раскрытие личной
информации других людей. Данный закон частично смоделирован по образцу
GDPR. Кроме того, 1 сентября 2021 г. вступил в силу закон о безопасности
данных (Data Security Act). Смысл закона заключается в создании управляемой государством системы защиты данных посредством установления
государственного контроля и доступа к данным1.
14 октября 2021 г. в Чили одобрили поправку к Конституции, направленную на защиту «нейроправ». Поправка дополняет ст. 19 Конституции
Республики Чили следующим пунктом:
«Развитие науки и техники должно служить человеку, его жизни и физической и психической неприкосновенности. Законом должны быть устанавлены
требования, условия и ограничения использования людьми результатов
такого развития, и особенно защищена активность мозга, а также данные
о ней»2.
Кроме того, в Чилийском парламенте на рассмотрении находится законопроект, конкретизирующий положения новой статьи Конституции. Данный
законопроект, описывает механизмы защиты основных прав от ненадлежащего использования непосредственных нейротехнологий (таких как инвазивные НКИ). Также указанный законопроект вводит понятие нейроданных,
которые, по мнению чилийского законодателя, требуют отличающейся от
существующей системы защиты других видов конфиденциальных данных.
Предполагается, что такая конституционная реформа приведет к установлению дополнительных гарантий прав человека, мозговой деятельности
которого нанесен ущерб. Ссылаясь на верховенство и императивность норм
Конституции, пострадавший будет вправе требовать надлежащей защиты
своих прав и интересов независимо от наличия и детальности дальнейшего
законодательного регулирования.
Также включенная в Конституцию норма позволит выработать единый
подход к толкованию новых прав (нейроправ), как на доктринальном, так
и на законодательном уровнях, тем более что нейроправа являются совсем
новой правовой конструкцией, которая только формируется. Аналогичным
образом, эта реформа ставит задачу законодателю урегулировать защиту
1

А. Незнамов. Топ-10 мировых событий в сфере правового регулирования и этики ИИ //
D-russia.ru, вып. от 28.12.2021 // URL: https://d-russia.ru/top-10-mirovyh-sobytij-v-sferepravovogo-regulirovanija-i-jetiki-ii.html (дата обращения: 06.01.2022).
Modifíca la Carta fundamental, para establecer el desarrollo científico y tecnológico al servicio
de las personas. Texto de la ley № 21383, 14.10.2021 // URL: https://www.bcn.cl/leychile/
navegar?idNorma=1166983 (дата обращения: 06.01.2022).

366

нейроправ в других отраслевых законах, например, законопроекте о регулировании цифровых платформ.
И немаловажным достижением указанной реформы является установление необходимости регулировать потребтельские нейротехнологии, которые не используются в терапии, и ранее не были отдельно урегулированы.
Это означает, что любые исследования в области нейротехнологий должны
подчиняться принципам Конституции, независимо от их цели и источника
финансирования1.
Хартия цифровых прав в Испании представляет собой еще одну новаторскую попытку изучить ландшафт прав человека в цифровую эпоху и описывает пять упомянутых выше групп нейроправ.
Хартия цифровых прав формулирует общий принцип правового регулирования нейроправ указывая, что «интенсивный прогресс научных исследований, изобретений и цифровых технологий требует от нормативно-правовой
базы гарантий защиты индивидуальных и коллективных прав человека,
конституционных ценностей, которые составляют единственно возможную
основу существования человека в обществе.
В этом контексте не обязательно идет речь о выявлении новых цифровых
прав, притворяясь, что они чем-то отличаются от уже признанных основных
прав, или что новые технологии и цифровая экосистема устанавливаются как
источник новых прав. Человек и его достоинство являются постоянным и
единственным источником всех прав и ключом к их пониманию в цифровой
реальности»2.
Таким образом, представленная Хартия цифровых прав не пытается создать новые основные права, а скорее описывает способ адаптации и системного толкования наиболее актуальных из них для цифровой среды — права
на неприкосновенность частной жизни, на свободу мысли, равенство.
Россия является одним из государств, где проводятся активные разработки в сфере ИИ и нейротехнологий. Специальное правовое регулирование
состоит из Национальной стратегии развития искусственного интеллекта
на период до 2030 г., утв. Указом Президента РФ от 10.10.2019 № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации», Федерального
закона от 24.04.2020 № 123‑ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального регулирования в целях создания необходимых условий для разработки и внедрения технологий искусственного интеллекта в
субъекте Российской Федерации — городе федерального значения Москве
и внесении изменений в ст. 6 и 10 Федерального закона «О персональных
данных»». Перечисленные нормативные правовые акты положили начало
формированию правового регулирования технологий искусственного интеллекта в Российской Федерации. В отношении большинства других сквозных
1

C. Plaza, M. Isabel. Neuroderechos en Chile: consagración constitucional y regulación de las
neurotecnologías, Agenda Estado de Derecho, 13.12.2021 // URL: https://agendaestadodederecho.
com/neuroderechos-en-chile-consagracion-constitucional-y-regulacion-de-las-neurotecnologias
(дата обращения: 06.01.2022).
Carta derechos digitales. 14.07.2021 // URL: https://www.lamoncloa.gob.es/presidente/
actividades/Documents/2021/140721-Carta_Derechos_Digitales_ RedEs.pd (дата обращения:
06.01.2022).

367

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

технологий специальное правовое регулирование пока отсутствует. Федеральный закон от 31.07.2020 № 258‑ФЗ «Об экспериментальных правовых
режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации» направлен
на то, чтобы создать правовые условия для ускоренного появления и внедрения новых продуктов и услуг в сферах применения цифровых инноваций
(технологий искусственного интеллекта, цифровых двойников, нейротехнологий и т.д.). Закон позволяет ввести экспериментальный правовой режим,
т.е. временное специальное регулирование, для ускорения внедрения результатов развития цифровых технологий на практике1.
Анализ созданного в соответствии с законом реестра инициативных
предложений в сфере цифровых инноваций показывает, что большинство
инновационных проектов одобряется. Так, зарегистрировано 47 инициативных предложений в сферах строительства, беспилотных транспортных
систем, фармацевтики и медицины, электронных платформ госуслуг. Инициаторами предлагается использование «умных» технологий для управления документооборотом; внедрение беспилотных авиационных систем
в сферу сельского хозяйства, аэрофотосъемки, доставки грузов; внедрение
платформенных решений для сбора и анализа данных из государственных,
муниципальных и иных информационных систем; создание единой цифровой
инновационной информационной системы по организации, автоматизации
и мониторингу коммерческих воздушных перевозок на легких воздушных
судах; расширения возможностей проведения телемедицинских консультаций с помощью нейротехнологий и ИИ, в том числе технологии в области
обработки естественного языка; машинных рекомендаций и поддержки
принятия решений.
Из предложенных инициатив одобрено 28: 14 — в сфере применения
современных беспилотных авиационных систем, 13 — в области расширения возможностей телемедицинских консультаций, 1 — в сфере внедрение
платформенных решений для сбора, и анализа данных из государственных,
муниципальных и иных информационных систем. Отклонены, в частности,
проекты по организации проведения предрейсовых медицинских осмотров в
дистанционном формате, система поддержки принятия врачебных решений
на основе нейронных сетей и математического анализа путем анализа цифровых медицинских изображений, детектирования объектов и интерпретации
результата2. Однако ввиду отсутствия публичной информации о причинах
отказа, нельзя с уверенностью утверждать, что отказ в тестировании данных
проектов вызван именно направлениями государственной политики, а не
недостатками в оформлении документов инициатором.
Таким образом, можно сделать вывод, что развитие нейротехнологий
показало пробелы в действующем регулировании основных прав человека.
Для заполнения выявленных пробелов учеными предложена категория ней1
2

Филипова И. А. Нейротехнологии: развитие, применение на практике и правовое регулирование // Вестник Санкт-Петербургского университета, 2021. Т 12. Вып. 3. С. 502–521.
Реестр экспериментальных правовых режимов в сфере цифровых инноваций // URL: https://
www.economy.gov.ru/material/directions/gosudarstvennoe_upravlenie/normativnoe_
regulirovanie_cifrovoy_sredy/eksperimentalnye_pravovye_rezhimy/reestr_eksperimentalnyh_
pravovyh_rezhimov/ (дата обращения: 06.01.2022).

368

роправ, под которыми понимается новый набор прав человека для защиты
мозга и разума. Данные права в основном конкретизируют основные права
человека на неприкосновенность частной жизни, свободу мысли, равенство
в контексте развития нейротехнологий и ИИ.
В настоящее время правовое регулирование нейроправ находится в процессе разработки во всем мире. Это документы международных организаций
по вопросам этики и безопасности данных, экспериментальные правовые
режимы отдельных государств, а также отдельные законодательные акты
прямо регулирующие нейроправа и защиту нейроданных.
Можно предположить, что в ближайшей перспективе развитие регулирования нейроправ будет происходить в несколько этапов. На первом этапе на
международном уровне будет проводиться работа по анализу существующего
правового регулирования. Будет выработано нормативное понятие нейроправ человека, составлены рекомендации по внедрению моделей регулирования этих прав и развития ИИ. Возможно также подписание дополнительных
конвенций или протоколов по вопросу реализации и защиты нейроправ.
На втором этапе суверенные государства будут активно внедрять в законодательство созданные рекомендации, а также результаты собственных правовых экспериментов. Кроме того, целесообразно создание договорного
органа ООН, уполномоченного проводить мониторинг соблюдения нейроправ в отдельных государствах.
Шудрикова Евгения,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
evgeniya.shudrikova@mail.ru

ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА В ИНДУСТРИИ МОДЫ
Аннотация: в статье рассмотрены правовые проблемы, возникающие
при использовании искусственного интеллекта в индустрии высокой
моды. Показано, что в данной сфере традиционно существует две проблемы, а именно сложность определения оригинальности и автора.
И поскольку с каждым годом использование искусственного интеллекта
в творчестве расширяется, важно определить правовое регулирование,
позволяющее защитить законные права и интересы сторон рассматриваемых правоотношений.
Ключевые слова: авторское право, искусственный интеллект, дизайн
одежды, объекты авторских прав, право в индустрии моды, интеллектуальные права, исключительные права.

ажется, жизнь человечества больше не мыслима без использования
цифровых технологий. Словосочетание «искусственный интеллект»
навсегда и бесповоротно проникло во все сферы жизни общества, что

369

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

создает немало проблем, связанных с необходимостью трансформации такой отрасли права, как авторское право, традиционно защищающее труд
человека-творца.
Еще до недавнего времени мир творчества был «закрыт» для цифровых
технологий, создание произведений считалось исключительной прерогативой человека — единственного существа, способного мыслить и фантазировать. В данной проблеме особого внимания достойна индустрия моды, где
цифровые технологии, в частности ИИ, не первый год успешно используются
на всех этапах создания и реализации коллекций одежды, обуви и аксессуаров. Произведения дизайна является объектом авторского права и подлежат
его защите (п. 1 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации)1.
Однако в данном вопросе все не столь однозначно, как может показаться
на первый взгляд. Существует несколько основных проблем, требующих
особого внимания. Первой их них является практическая сложность отнесения дизайна к объектам авторского права. В зарубежной практике дизайн
одежды признан произведением декоративно-прикладного искусства (или
произведением художественных ремесел), а критерием для признания является признак художественности2. Российские суды при признании результата
объектом авторских прав руководствуются критериями охраноспособности.
Вторая проблема заключается в чрезвычайной сложности отграничения
таких понятий, как «копирование» и «вдохновение». Сфера высокой моды
подвержена стремлениям соответствовать трендам, и их цитирование или
подражание различными модными домами является приемлемыми3. По
этой причине многие модные дома имеют похожие коллекции с различным
«прочтением».
С правовой точки зрения существует значительная разница между «вдохновением» и нарушением чужих авторских прав, поскольку при копировании
используется существенная часть произведения другого дизайнера или его
полное дублирование. Таким образом, у значительной части современных
коллекций отсутствует необходимая оригинальность, являющаяся основным
критерием для применения авторско-правовой защиты произведения. По
мере развития и все большего распространения использования ИИ данная
проблема будет только распространяться.
ИИ и цифровые технологии в индустрии моды используются очень широко: начиная со сбора данных о главных трендах сезона и заканчивая реализацией товара на полках в магазине. Однако на разных стадиях производства такое использование носит различный характер. Во-первых, ИИ может
быть задействован только для оптимизации рабочих процессов, уменьшения издержек производства и выполнять технические функции. Но также
ИИ может выступать в качестве дизайнера представленной потребителям
коллекции или выполнять другую работу, непосредственно связанную с ее
1
2

В ГК РФ отсутствует определение понятия «произведение».
См.: Гринь Е. С. Объекты авторских прав в индустрии моды // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2018. № 6 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 10.01.2021).
Примером могут служить мюли с квадратным мысом, представленные в коллекциях Bottega
Veneta и Zara.

370

дизайном. Именно эти возможности ИИ вызывают большинство актуальных
юридических споров и проблем.
В настоящее время использование ИИ всё еще ограничено, поскольку он
не может заменить человека на всех стадиях производства. Но от способа его
использования и степени его вмешательства в творческий процесс зависит
авторское право на созданное произведение.
На сегодняшний день самый распространенный способ использования
ИИ, — прогнозирование — становящийся основным инструментом для всей
последующей работы над коллекцией. Оно представляет собой сбор данных
и их анализ с целью предсказания какие стили, цвета, материалы, фасоны
и другое будут популярны в том или ином сезоне. Определение интеллектуального анализа в российском законодательстве отсутствует. Директива
№ 2019/790 Европейского парламента и Совета Европейского Союза «Об
авторском праве и смежных правах на Едином цифровом рынке и о внесении
изменений в Директивы № 96/9/EC и 2001/29/EC» (далее — Директива)
определяет «обработку текстов и данных» как «любой автоматизированный
аналитический метод, направленный на анализ текста и данных в цифровой
форме в целях получения информации, которая включает, но не ограничивается моделями, тенденциями и корреляциями» (п. 2 ст. 2)1.
Основной информацией для интеллектуального анализа становятся данные с таких известных площадок, как Instagram, Pinterest. Их преимущество
заключается в том, что это одни из самых популярных медиапространств,
позволяющих понимать как пользователи относятся к тем или иным веяниям моды. Стоит отметить, что ИИ уже активно используют в своей работе
многие модные дома, например H&M2.
На данном этапе начинают возникать первые проблемы, связанные с
правами на использование извлеченных интернет-данных. Во-первых, опубликованные фотографии охраняются авторским правом, и обращение модного дома с разрешением к каждому правообладателю заведомо невозможно.
Также возникает сложность в определении какие именно фотографии ИИ
использовал в своем анализе и в какой мере («проблема черного ящика»).
С точки зрения классического авторского права, на операторе лежит
обязанность контролировать законность загрузки тех или иных данных, в
том числе по проверке обременения данных авторским правом и получение
предварительного согласия всех правообладателей. Главным преимуществом искусственного интеллекта является способность обработки большого
пласта информации, а получение разрешения от каждого правообладателя
лишь небольшого процента от всей анализируемой информации противоречит законам логики. Принимая во внимание данную ситуацию, Европейский Суд поддержал возможность использования данных в сети «Интернет»,
1

Директива № 2019/790 Европейского парламента и Совета Европейского Союза «Об авторском праве и смежных правах на Едином цифровом рынке и о внесении изменений в Директивы № 96/9/EC и 2001/29/EC» (Принята в г. Страсбурге 17.04.2019) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 10.01.2021).
Как модный ритейлер H&M делает ставку на искусственный интеллект и большие
данные, чтобы восстановить прибыльность // URL: https://www.forbes.com/sites/
bernardmarr/2018/08/10/how-fashion-retailer-hm-is-betting-on-artificial-intelligence-and-bigdata-to-regain-profitability/?sh=1841db2e5b00 (дата обращения: 08.01.2021).

371

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

доведенных до всеобщего сведения, как в научных, так и в коммерческих
целях. Однако данная норма содержит оговорку, в соответствии с которой
правообладатели, желающие сохранить за собой исключительное право
на использование произведений и иных охраняемых объектов, должны
сделать это «надлежащим образом». В Директиве отсутствуют четкие механизмы данного понятия. Представляется, что «надлежащий образ» понятие
достаточно оценочное и будет рассматриваться исходя из обстоятельств
конкретного дела. Также остается не ясным, как технически будет возможно
обеспечить авторско-правовую защиту данных.
Вероятно, одним из самых актуальных и сложных вопросов является
возможность считать ИИ самостоятельным дизайнером. Данный вопрос
остается спорным и в российском, и зарубежном праве. В Европе вопрос
оригинальности входит в компетенцию Европейского Суда, поэтому на протяжении многих лет критерий оригинальности в значительной степени
определялся прецедентным правом. В своих решениях Европейский Суд
установил презумпцию автора-человека (решения Суда по делу Infopaq v.
Danske, EU: C:2009:465 и делу Painer v. Standard, C-145/10, EU: C:2011:7981).
Еще одной серьезной проблемой, с которой столкнутся Дома, станет вопрос о наличии критерия оригинальности результата, предоставленного ИИ.
Оригинальность, как известно, сложная правовая категория в индустрии
моды. Из-за преобладания «вдохновения», желания соответствовать трендам
грань между понятиями «оригинальность» и «вдохновение» становится очень
размытой. Тем не менее такой подход представляется наиболее правильным. Поскольку при отсутствии критерия оригинальности определенного
произведения дизайна вопрос об авторстве и вовсе теряет свое значение.
Но если всё же считать ИИ дизайнером, какой юридический статус должны иметь его «творения»? В научной среде преобладают различные точки
зрения, которые можно условно разделить на три группы. Так, например,
некоторые правоведы уверены, что авторские права должны принадлежать
пользователю, поскольку именно он задает алгоритм работы ИИ и загружает
данные для анализа2. Кроме того, обучение ИИ не происходит автономно
и зависит от человека. Некоторые представили данной точки зрения поддерживают идею принадлежности авторских прав пользователю, но только
при «личном прикосновении», т.е. когда больший вклад в создании объекта
авторских прав внес человек-пользователь3. Вторую группу мнений образуют
правоведы, расценивающие в качестве автора ИИ. Наконец, последняя группа
ученых считает, что в данных отношениях и вовсе отсутствует фигура автора4.
1

2
3

См.: Коданева С. И. Проблемы правового регулирования использования творчества искусственного интеллекта в индустрии моды: опыт Европы // Право и бизнес. 2021. № 3 // СПС
«КонсультантПлюс» (дата обращения: 14.01.2021).
В российской науке гражданского права данную точку зрения поддерживали И. А. Грингольц,
Э. П. Гаврилов, Е. В. Куликова.
Vehar F., Gils T. I’m sorry AI, I’m afraid you can’t be an author (for now). // URL: https://academic.
oup.com/jiplp/article-abstract/15/9/718/5935542?redirectedFrom=fulltext (дата обращения:
11.01.2021).
Так А. Гурко отметил, что искусственный интеллект способен к творчеству, а значит, результат
его деятельности является объектом авторского права, но автором, de lege lata, он не может
быть признан. Данную позицию поддерживает Европейский Суд.

372

Подводя итог, следует отметить очень противоречивое и законодательно
неопределенное место ИИ в индустрии моды и контексте авторского права.
С каждым годом использование ИИ в творчестве расширяется. И правовая
регламентация рассматриваемых выше вопросов не так далека, как может
показаться. В настоящее время объекты дизайна произведенные ИИ остаются вне поля правовой защиты, что может привести к нарушению прав и
интересов модных домов, использующих такие алгоритмы, а также прав и
интересов третьих лиц, публикующих данные в сети «Интернет».
Юдкина Валерия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
barsa2000@bk.ru

ВЫСОКОАВТОМАТИЗИРОВАННЫЕ ТРАНСПОРТНЫЕ СРЕДСТВА:
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
Аннотация: в работе рассматриваются перспективы развития нового
для российского права института высокоавтоматизированных транспортных средств. Автор выявляет особенности законодательного регулирования беспилотных транспортных средств, изучает их правовой
режим, а также определяет правовой статус субъектов, участвующих в
управлении беспилотным транспортным средством.
Ключевые слова: высокоавтоматизированные транспортные средства,
беспилотные автомобили, искусственный интеллект, инновационные
транспортные средства.

век цифровых технологий и развития искусственного интеллекта
неизбежна автоматизация большинства сфер жизнедеятельности человека. Желание людей минимизировать свое участие во многих привычных повседневных процессах приводит к созданию непривычных для
человеческого разума технологий.
В европейском понимании «искусственный интеллект» относится к системам, демонстрирующим разумное поведение путем анализа окружающей
среды и принятия действий с определенной степенью автономности для
достижения конкретных целей1.
Армин Грюнвальд указывает на необходимость внедрения беспилотных
автомобилей не резкими скачками, но посредством постепенной интеграции
в учебном процессе. По его мнению, именно такой процесс способен сокра1

Communication from the Commission to the European Parliament, the European Council, the
Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions on
Artificial Intelligence for Europe COM/2018/237 final // URL: https://eur-lex.europa.eu/legalcontent/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:52018DC0237&from=EN (дата обращения: 06.11.2021).

373

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

тить риски, адаптировать новые технологии под условия рынка, а также
заложить первые кирпичи в фундаменте нормативно-правовой базы1.
В июне 2021 г. Министерство транспорта Российской Федерации опубликовало для обсуждения проект Федерального закона «О высокоавтоматизированных транспортных средствах ‎и о внесении изменений в отдельные
законодательные акты Р
‎ оссийской Федерации» (далее также — Проект)2. Тем
не менее по мнению некоторых экспертов, проект включает в себя бессодержательные предписания, требующие от законодателя детальной разработки.
Сущность беспилотного транспортного средства заключается в отсутствии лица, осуществляющего управление автомобилем. Подобное явление
ставит перед законодателем множество вопросов. В качестве одного из них
следует рассматривать правовой режим транспортного средства без водителя.
В российском праве подобную классификацию проводит отечественный законодатель, в рассматриваемом законопроекте фигурируют понятия
«высокоавтоматизированного транспортного средства» и «инновационного
транспортного средства». Тем не менее их нельзя признать идентичными.
Л. Р. Стрейкмане считает, что «высокоавтоматизированное транспортное средство обладает теми же характеристиками, что и инновационное, но
помимо этого оно оснащено автоматизированной системой вождения, то есть
такими механизмами, которые исключают (без необходимости) физическое
воздействие человека на процесс управления транспортным средством»3.
Применительно к вышеуказанному высказыванию, полагаю, что цитируемые
предложения заслуживают дополнительного исследования.
Таким образом, на мой взгляд, важно закрепить на законодательном
уровне отличие «высокоавтоматизированного транспортного средства»
от «инновационного», а именно, дополнить федеральный законопроект
«О высокоавтоматизированных транспортных средствах...» статьями, включающими в себя качественные и количественные характеристики обоих
типов автомобилей.
В качестве очевидного препятствия массового использования беспилотных автомобилей, с правовой точки зрения, следует рассматривать различия
в правовом статусе водителя автомобиля и искусственного интеллекта и, как
следствие, неопределенный круг субъектов юридической ответственности.
Опыт США показывает, что в 2016 г. компания Google направила запрос
в национальное управление безопасности движения на трассах (National
Highway Traffic Safety Administration, NHTSA), при этом адресат запроса в
ответном письме указал на возможность отождествления правового статуса
«водителя» и «оператора». В понимании Google оператор — это операцион1
2

Grunwald A. Technikzukünfte als Medium von Zukunftsdebatten und Technikgestaltung. Karlsruhe:
KIT Scientific Publishing. 2012. 188 s.
О высокоавтоматизированных транспортных средствах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Проект федерального закона (подготовлен Минтрансом России, ID проекта 02/04/06-21/00116763) (не внесен в ГД ФС РФ, текст по
состоянию на 10.06.2021) // URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=
PRJ&n=208697#dEJuxnSFPPhNLXv7 (дата обращения: 06.11.2021).
Стрейкмане Л. Р. Правовой режим беспилотных транспортных средств в Российской Федерации // Молодой ученый. 2019. № 24 (262). С. 276–279.

374

ное устройство, представляющее собой часть системы указателей поворота,
посредством которой компьютер заставляет автомобиль двигаться1.
Таким образом, NHTSA не исключает использования понятия «водитель
транспортного средства» в контексте «искусственного интеллекта». Стоит
упомянуть, что до сих пор не было принято нормативного правового акта,
закрепляющего данное положение.
В Российской Федерации согласно Правилам дорожного движения запрещается управление транспортным средством без водителя2, более того,
действующее российское законодательство не допускает выезд на дороги
общего пользования неуправляемых беспилотных автомобилей. Представляется небезопасным на данном этапе развития системы искусственного
интеллекта разрешить высокоавтоматизированным транспортным средствам выезд на дороги общего пользования в стране.
В будущем при достижении должного уровня развития технологии беспилотных автомобилей следует предложить следующее дополненное определение «автоматизированной системы вождения» (абз. 2, п. 1, ст. 2 Проекта),
«представляющее собой техническое средство, обеспечивающее динамическое управление транспортным средством при удаленном контроле со
стороны оператора высокоавтоматизированного транспортного средства»
(подчеркнутое — дополнение от автора).
Таким образом, представляется логичным высказывание Ч. Ли и С. Менг,
что применительно к беспилотному транспортному средству высокой и полной автоматизации, «утверждать, что вред был причинен их владельцами...,
как правило, затруднительно»3. Следует подвести итог для реализации необходимых дальнейших действий, в этой связи было бы целесообразно:
— внести указанные выше коррективы в федеральный законопроект «О высокоавтоматизированных транспортных средствах...».
— провести детальное разграничение понятий «высокоавтоматизированного транспортного средства» и «инновационного транспортного средства».
— определить правовой статус беспилотных автомобилей с целью разрешения выезда высокоавтоматизированных транспортных средств на
дороги общественного пользования без водителей в перспективе.
— дополнить определение «автоматизированной системы вождения» словами «при удаленном контроле со стороны оператора высокоавтоматизированного транспортного средства» (абз. 2, п. 1, ст. 2 Проекта).
1

2
3

Letter of National Highway Traffic Safety Administration for an Interpretation Regarding the
Application of Certain Federal Motor Vehicle Safety Standards to Self-Driving Vehicles //
URL: https://isearch.nhtsa.gov/files/Google%20--%20compiled%20response%20to%2012%20
Nov%20%2015%20interp%20request%20--%204%20Feb%2016%20final.htm#_ftn1 (дата обращения: 06.11.2021).
О Правилах дорожного движения : постановление Совета Министров — Правительства РФ от
23.10.1993 № 1090 // Российские вести. 1993. № 227.
Ли Ч., Менг С. Внедоговорная ответственность за вред, причиненный беспилотными транспортными средствами // Закон. 2020. № 3. С. 49–56.

375

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Юрова Виктория,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
y.vica@yandex.ru

О ПРОБЛЕМАХ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРИРОДЫ
РЕЗУЛЬТАТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В ВИРТУАЛЬНОЙ И ДОПОЛНЕННОЙ РЕАЛЬНОСТЯХ

Аннотация: данная работа посвящена исследованию понятий дополненной и виртуальной реальности, позиций касаемо их правовой природы,
приведены различные точки зрения по этому вопросу. Особое внимание
уделяется правоприменительной практике, в частности спору Facebook
vs ZeniMax, приводится статистическое исследование International Data
Corporation (IDC). В заключение делается вывод о необходимости изменений законодательства РФ в этой области и приводится наиболее рациональный, по мнению автора, подход.
Ключевые слова: иммерсивные и интерактивные технологии, технология виртуальной реальности, дополненная реальность, интеллектуальная собственность.

ммерсивные и интерактивные технологии, такие как Виртуальная
(VR) и Дополненная (AR) реальность являются новой вехой «эпохи»
цифровизации, постепенно меняющие все сферы нашей жизни, начиная с трансформации подходов к взаимодействию с окружающим миром и
заканчивая перестройкой мышления в нашем сознании. Распространение
виртуальной и дополненной реальности неизбежно приводит к увеличению количества результатов человеческой деятельности, создаваемых в
этой сфере, причем имеющих часто высокую коммерческую стоимость. Это
обуславливает потребность в четком определении самих понятий виртуальной и дополненной реальности, а также формировании правовых позиций в
отношении результатов, создаваемых и получаемых в пространствах виртуальной и дополненной реальности, их правовой природы и моделей защиты.
Обратимся к основному документу, регламентирующему порядок внедрения современных цифровых технологий в Росси в настоящее время, а именно
к Дорожной карте развития «сквозной» цифровой технологии «Виртуальной
и дополненной реальности». Технология виртуальной реальности (virtual
reality, VR) тут определяется как «комплексная технология, позволяющая
погрузить человека в иммерсивный виртуальный мир при использовании
специализированных устройств (шлемов виртуальной реальности). Виртуальная реальность обеспечивает полное погружение в компьютерную среду,
окружающую пользователя и реагирующую на его действия естественным
образом. Виртуальная реальность конструирует новый искусственный мир,
передаваемый человеку»1. Понятие «виртуальность» в литературе и науке
1

Дорожная карта развития «сквозной» цифровой технологии «Технологии виртуальной и дополненной реальности» // URL: https://digital.gov.ru/ru/documents/6654/ (дата обращения:
06.11.2021).

376

представлены спорно, но тем не менее необходимо сделать вывод, что данное
явление содержит следующие компоненты: социальный аспект (совокупность природно-социальных элементов); технико-технологический аспект
(совокупность технико-технологических качеств, синтез существующей
реальности с «мнимой»); социокультурный аспект (совокупность качеств, отражающих влияние информационных технологий конца XX — начала XXI в.).
Дополненная же реальность (от англ. — «augmented reality», AR) — революционная новая технология в области взаимодействия с аудиторией при
помощи дополнения существующей реальности образами и информацией
из виртуальной реальности. Суть технологии заключается в том, что при
наведении камеры смартфона, планшета или специально созданного устройства на объект дополненной реальности пользователю открывается интерактивный контент, то есть пользователь видит виртуальный 3D-объект с
анимацией или видео, а также информационный блок (в зависимости от
конкретного случая), которым может управлять в реальном пространстве.
Как подчеркивает в своей диссертации А. В. Гришкун, контент дополненной реальности — «отображаемое при помощи программных средств
дополненной реальности содержательное наполнение»..., то есть... «виртуальная часть (например, 3D-модель), которую компьютерное устройство будет
«накладывать» на конечное изображение. Вид такой виртуальной части
зависит от решаемой задачи»1.
Технологии виртуальная и дополненная реальность в большинстве случаев описываются и упоминаются в едином контексте, что может ввести в
заблуждение всех, кто так или иначе углубляется в данный вопрос, раскрывая
подход о тождественности технологий.
В действительности у VR- и AR-технологий есть подобные стороны и
черты. Тем не менее данные технологии являются не только разными, но и
сферы применения у них также отличны. Дополненная реальность и виртуальная реальность — противопоставлены друг другу в том, что они представляют из себя для пользователя и какую выполняют концептуальную
задачу. Виртуальная реальность ставит перед собой цель создание цифровой
среды по типу реальной обстановки жизни при полной изоляции человека
от окружающей действительности, в то время как дополненная реальность
предполагает создание виртуальных элементов, накладывая компьютерную
графику на внешнюю среду и объекты реального мира, сохраняя при этом
связь пользователя с действительностью.
Мировые технологические компании всегда на шаг впереди, поскольку
понимают преимущества погружения пользователей в виртуальный мир,
о чем свидетельствует покупка Facebook Oculus VR и не прекращающиеся
инвестиции Google и других компаний в иммерсивные технологии. Следует
отметить, что 2020 г. стал важным поворотным моментом для ряда предприятий и организаций, использующих виртуальную реальность, дополненную реальность и смешанную реальность. Согласно прогнозам International
Data Corporation (IDC), темпы роста общемировых расходов на AR и VR, уве1

Гриншкун А. В. Технология дополненной реальности как объект изучения и средство обучения в курсе информатики основной школы : дис. ... канд. пед. наук : 13.00.02 / А. В. Гриншкун;
[Место защиты: Моск. гор. пед. ун-т]. М., 2018. 219 с.

377

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

личатся по окончанию пандемии с чуть более 12 млрд долл. в 2020 г. до 72,8
млрд долл. в 2024 г. В соответствии с Руководством расходов на дополненную
и виртуальную реальность от International Data Corporation (IDC), совокупный среднегодовой темп роста (CAGR) расходов на AR и VR в течение пяти
лет составит 54,0 %1.
Виртуальная и дополненная реальность является сложной, но очень
популярной в наши дни сферой человеческой деятельности, особенности
которой напрямую влияют на правовую природу, охраноспособность объектов, создаваемых в результате данной деятельности в рамках технологий, режим их охраны, состав авторов и ряд других юридически значимых
вопросов.
По мере развития и роста популярности технологий виртуальной реальности (VR) и дополненной реальности (AR) возникают юридические вопросы,
о чем свидетельствуют многочисленные судебные разбирательства, касающиеся прав интеллектуальной собственности в технологиях AR и VR.
Например, в феврале 2017 г. суд США обязал Facebook выплатить 500 млн
долл. американской компании по производству видеоигр ZeniMax после того,
как было установлено, что гарнитура Facebook Oculus VR нарушает права
интеллектуальной собственности ZeniMax2. После того, как эта цифра была
позже уменьшена в апелляционном порядке, Facebook и Zenimax достигли
компромисса в отношении суммы, не разглашаемой на публику. Помимо
судебных разбирательств, касающихся прав на базовые технологические
разработки, правовые вопросы, связанные с интеллектуальной собственностью в VR и AR, можно разделить на две основные категории: те, которые
касаются прав интеллектуальной собственности в реальном мире и их роли
в виртуальном или расширенном мире и относящиеся к интеллектуальной
собственности виртуального мира и их роли в реальном мире.
Подводя итоги работы, необходимо подчеркнуть, что на данный момент
существует немало неразрешенных вопросов правового характера, возникающих в связи с использованием виртуальной и дополненной реальности, в
частности в сфере интеллектуальной собственности.
Анализ существующей законодательной и судебной практики как Российской Федерации, так и зарубежных стран, показал отсутствие единого общепринятого подхода к определению природы результатов интеллектуальной
деятельности в виртуальной и дополненной реальности, так и к субъектному
составу, способам охраны и моделям защиты таких результатов.
Из всего вышесказанного следует, что результаты интеллектуальной
деятельности, возникающие в виртуальной и дополненной реальности с
точки зрения авторского права, по мнению автора, являются сложными
объектами и мультимедийными продуктами, признаваемыми аудиовизуаль1

Worldwide Spending on Augmented and Virtual Reality Forecast to Deliver Strong Growth Through
2024, According to a New IDC Spending Guide // IDC (2020). URL: https://www.idc.com/getdoc.
jsp?containerId=prUS47012020 (дата обращения: 02.01.2022).
См.: Facebook ordered to pay $ 500m in Oculus virtual reality dispute» by James Titcomb dated 2
February 2017.
URL: http://www.telegraph.co.uk/technology/2017/02/01/facebook-ordered-pay-500m-oculusvirtual-reality-dispute/ (дата обращения: 02.01.2022).

378

ным произведением, согласно законодательству Российской Федерации и
существующей практике в отношении видеоигр.
Тем не менее предполагается возможным альтернативное решение для
таких объектов, при условии выделения их в особую категорию, законодательно закрепленную посредством разработки нового законодательства,
учитывающего специфику и особенности виртуальной и дополненной реальности с целью правовой охраны таких объектов с применением смешанных
моделей охраны (авторского права и смежных прав).
В случае рассмотрения таких результатов интеллектуальной деятельности, возникающих в виртуальной и дополненной реальности, как совокупность объектов интеллектуальных прав авторского права, патентного права
(включая промышленные образцы) и средств индивидуализации (товарные
знаки), наиболее подходящим правовым режимом я считаю правовой режим
единой технологии, существующий на данный момент для технологий, которые созданы за счет или с привлечением средств федерального бюджета либо
бюджетов субъектов Российской Федерации, выделяемых для оплаты работ
по государственным контрактам, по другим договорам, для финансирования
по сметам доходов и расходов, а также в виде субсидий (гл. 77 ГК РФ).
Следовательно, при внесении изменений касательно условий применений
режима единой технологии или разработки аналогичного режима, специализированно направленного на отношения, возникающие в виртуальной и
дополненной реальности, будет решен вопрос определения моделей охраны
объектов в виртуальной и дополненной реальности.

379

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ
ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ
ПРАВ, НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (площадка G)
Амеличкина Ирина,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
amelichkina.o@mail.ru

ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫМИ
ПРАВАМИ КРЕДИТОРОМ ПРИ РАССМОТРЕНИИ СУДОМ
ИСКОВОГО ЗАЯВЛЕНИЯ О ДОСРОЧНОМ ПРЕКРАЩЕНИИ
ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ ТОВАРНОГО ЗНАКА
Аннотация: автор рассматривает вопрос о проблеме, существующей
в действующем законодательстве, связанной с возможностью злоупотребления процессуальными правами в рамках банкротных отношений с
целью законного изменения подсудности споров о досрочном прекращении
правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования.
Ключевые слова: товарные знаки, средства индивидуализации, исключительное право, интеллектуальная собственность, досрочное прекращение правовой охраны товарного знака, бизнес, банкротство, злоупотребление.

2019 г. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019
№ 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»1 (далее — Постановление № 10) пунктом 12 была
закреплена правовая позиция судов, согласно которой исковое заявление
о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие
его неиспользования в случае возбуждения в отношении правообладателя
дела о банкротстве рассматривается в деле о банкротстве.
Исходя из позиции судов высшей инстанции, исковые заявление, существо
которых предполагает возможность исключения собственности из конкурсной массы должника, должны быть рассмотрены арбитражным судом, кото1

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» Российская газета от 06.05.2019 № 96.

380

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

рый вынес определение о возбуждении производства в отношении должника
дела о несостоятельности (банкротстве).
Исключительное право на товарный знак является имущественным правом, в соответствии со ст. 1226 ГК РФ, следовательно, также входит в конкурсную массу. Именно с целью соблюдения прав и интересов конкурсных
кредиторов было закреплено положение, изложенное в п. 12 Постановления
№ 10.
В свою очередь, хочется обратить внимание на те прецеденты в существующей судебной практике, когда передача дела на рассмотрение другому
суду может включать признаки злоупотребления процессуальными правами
со стороны должника и нарушение прав заявителя по иску о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака1.
Так, в Постановлении Президиума Суда по интеллектуальным правам от
29.05.2020 по делу № СИП-39/2020 указывается: заявитель кассационной
жалобы на определение о передаче дела утверждает, что должник злоупотребляет процессуальным правом с целью затягивания процесса.
Со сходными обстоятельствами столкнулся истец по делу № СИП303/2021 в июле 2021 г., материалы дела были переданы на рассмотрение
Арбитражного суда города Москвы ввиду возбуждения производства по
заявлению о банкротстве, доводы истца о злоупотреблении — отклонены.
Согласно п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских
прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия
в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
Однако в настоящий момент судебная практика не предполагает рассмотрение обстоятельств, которые послужили основание для возбуждения
процедуры банкротства. Судом не рассматриваются также и обстоятельства,
которые могут указывать на злоупотребление правом. Более того, согласно
п. 12 Постановления № 10, не требуется и признания должника банкротом.
Для передачи дела необходимо только определение о принятии заявления
о признании должника банкротом и возбуждении производства.
Суд по интеллектуальным правам в Постановлении Президиума обосновывает свою позицию следующим образом: «Довод общества о злоупотреблении компанией правом, выражающемся в подаче ходатайства о передаче
дела по подсудности, подлежит отклонению, поскольку вопрос о передаче
дела по подсудности на основании п. 3 ч. 2 ст. 39 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не обусловлен необходимостью подачи
стороной спора соответствующего ходатайства.
При установлении условий, предусмотренных указанной нормой процессуального права (если при рассмотрении дела в суде выяснилось, что оно
было принято к производству с нарушением правил подсудности), суд обязан
передать дело на рассмотрение другого арбитражного суда того же уровня».
1

См. об этом: Новоселова Л. А., Гринь Е. С. // Принципы государственной регистрации результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации // Lex russica (Русский
закон). 2019. № 7 (152). С. 9–19.
Гринь Е. С. К вопросу об основных категориях стандартизации процедур распределения интеллектуальных прав // Журнал Суда по интеллектуальным правам. 2014. № 5. С. 70–73.

381

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Таким образом, исходя из содержания судебных актов судов высшей инстанции, в настоящий момент существует практика, согласно которой можно
свободно манипулировать подсудностью, а также ходом рассмотрения спора
в целом при помощи указания, содержащегося в п. 12 Постановления № 10.
Истец при рассмотрении спора о досрочном прекращении правовой
охраны на товарный знак в случае возбуждения процедуры банкротства
находится в слабом положении, таким образом нарушаются его права на
своевременное рассмотрение дела или рассмотрение дела в целом ввиду
возможности неограниченного числа подач заявлений о банкротстве.
В таком случае механизм досрочного прекращения правовой охраны
товарного знака путем искового производства теряет свою эффективность.
Правообладатель может также обладать монополией на товарный знак, не
используя его фактически, а в случае искового производства по ст. 1486 ГК РФ
на основании решения суда о взыскании с должника заранее просуженной
задолженности подавать заявление о возбуждении процедуры банкротства.
Из этого следует, что в настоящий момент существует легальная процедура обхода процедуры досрочного прекращения правовой охраны товарного
знака вследствие его неиспользования по исковому заявлению заинтересованного лица при помощи механизмов законодательства о банкротстве.
Андреева Анна,
магистрант,
МГУ имени М. В. Ломоносова
Россия, г. Москва
andreeva.am@mail.ru

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НЕИСПОЛНЕНИЕ
ИЛИ НЕНАДЛЕЖАЩЕЕ ИСПОЛНЕНИЕ УСЛОВИЙ ЛИЦЕНЗИОННОГО
ДОГОВОРА СТОРОНАМИ: АНАЛИЗ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
Аннотация: автор статьи анализирует особенности ответственности
сторон лицензионного договора, исходя из специфики их обязательств.
Отмечается, что особый характер передаваемых прав и природа результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств
индивидуализации обуславливают разнообразие применимых мер ответственности. Понимание указанной специфики гарантирует исполнение
контрагентами своих обязательств, а также помогают разрешать
споры как на досудебной стадии, так и в процессе судебного разбирательства.
Ключевые слова: лицензионный договор, обязанности лицензиата, обязанности лицензиара, стороны лицензионного договора.

ктивный всплеск развития научно-технического прогресса, возрастающая роль института интеллектуальной собственности как главной
движущей силы модернизации экономики и инновационного развития России обуславливает востребованность инструментов, облегчаю382

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

щих пользование интеллектуальными правами, в том числе третьих лиц.
Одним из видов договоров, по которым заинтересованные лица получают
возможность использования чужой интеллектуальной собственности, является лицензионный договор. В этой связи повышается его востребованность на практике, возникают новые проблемы, требующие современных
и своевременных решений. Одним из центральных вопросов в этой связи
является проблема ответственности сторон лицензионного договора за
нарушение исполнения своих обязательств.
Основной обязанностью лицензиата является уплата вознаграждения
лицензиару. При существенном нарушении данной обязанности лицензиар
может в одностороннем порядке отказаться от лицензионного договора и
потребовать возмещения убытков, причиненных расторжением. При этом
договор будет прекращен по истечении тридцати дней с момента получения
уведомления об отказе от договора, если в этот срок лицензиат не исполнил
обязанность выплатить вознаграждение (п. 4 ст. 1237 ГК РФ)1. Существенность нарушения предопределяется прежде всего сроком неисполнения
обязанности по оплате2.
Договариваясь о способе уплаты вознаграждения, лицензиату необходимо
помнить позицию Верховного Суда РФ о том, что «лицензиару не может быть
отказано в удовлетворении требования о взыскании вознаграждения по
мотиву неиспользования лицензиатом соответствующего результата или
средства»3. Также Пленум указывает, что если стороны согласовали плату в
комбинированной форме (твердая сумма плюс процентные отчисления от
дохода), то в случае неиспользования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицензиат обязан уплатить лишь
твердую сумму, однако лицензиар при этом не лишается права требовать
возместить убытки, вызванные таким неиспользованием, и расторгнуть
договор. Если же размер вознаграждения указан только в форме процентных
отчислений от дохода, то при неиспользовании результата интеллектуальной
деятельности или средства индивидуализации лицензиар вправе требовать
возмещения убытков и расторгнуть договор.
Согласно п. 3 ст. 1237 ГК РФ ответственность лицензиата наступает также в случае использования результата интеллектуальной деятельности
или средства индивидуализации тем способом, который не предусмотрен
договором, или по прекращении действия договора, или другим образом за
пределами прав, предоставленных лицензиату по договору4. Меры ответственности за данное нарушение варьируются и могут представлять собой
1
2
3

«Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред.
от 11.06.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.08.2021) // СЗ РФ, 2006. № 52 (1 ч.). Ст. 5496.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 29.01.2021 № С01-1731/2020 по делу
№ А40-8504/2020.
Пункт 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019
№ 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
Такой выход за пределы прав может выразиться, в частности, в использовании продукта в
объеме, превышающим переданный по договору объем прав (превышение количества
фактических пользователей ограничений на использование программы); предоставление
права использования системы пользователям, не являющимся конечными пользователями

383

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ликвидацию юридического лица и прекращение деятельности индивидуального предпринимателя, возмещение убытков или выплату компенсации,
изъятие из оборота и уничтожение за счет нарушителя контрафактных
товаров, этикеток, упаковок товаров (при нарушении исключительного
права на товарный знак, географическое указание или наименование места
происхождения товара).
При применении мер ответственности по данной норме также необходимо
помнить позицию Верховного Суда (п. 41 вышеупомянутого Постановления
Пленума), согласно которой «лицензиар вправе потребовать взыскания убытков или выплаты компенсации в части, не покрытой договорной неустойкой, установленной за указанное нарушение (зачетная неустойка)». Если же
договор допускает только договорную неустойку, то лицензиар не вправе
требовать взыскания компенсации (убытков). Договором может быть предусмотрена также и неустойка других видов: альтернативная или штрафная.
Однако, толкуя условия договора присоединения о штрафной неустойке, правоприменитель должен «учитывать, не поставлен ли лицензиат в положение,
существенно затрудняющее согласование иного содержания соответствующих
условий договора, в силу явного неравенства переговорных возможностей».
Относительно обязанности предоставлять отчеты об использовании
результата интеллектуальной деятельности (п. 1 ст. 1237 ГК РФ) в законе
конкретная мера ответственности не предусмотрена, исходя из судебной практики, можно сказать, что, как правило, стороны предусматривают за несвоевременное предоставление отчетности неустойку или штраф1. Однако, исходя
из анализа судебной практики, обязанность предоставлять отчеты, даже если
она прописана в договоре, должна исполняться не всегда. Так, например, в
Постановлениях Суда по интеллектуальным правам2 неоднократно отмечалось, что если предмет лицензионного договора и другие его условия связаны
с условиями других договоров (например, поставки и договора комиссии),
то вывод о прекращении либо о наличии обязательств по предоставлению
отчетной документации подлежит установлению с учетом обстоятельств
исполнения указанных договоров и не должен зависеть от факта подписания
акта выполненных обязательств по лицензионному договору.
Нарушение обязанности передавать права использования по сублицензионному договору только с письменного согласия лицензиара, по существу,
является использованием результата интеллектуальной деятельности или
средства индивидуализации за пределами прав, предоставленных по договору, поэтому и меры ответственности могут быть применены те же3 (ликви1
2

по лицензионному договору; внесение изменений в исходный код продукта // Постановление Суда по интеллектуальным правам от 01.12.2020 № С01-1362/2020 по делу № А0512787/2019.
Решение Арбитражного суда города Москвы от 15.03.2021 по делу № А40-233811/20-1051106.
См., например: Постановление Суда по интеллектуальным правам от 27.01.2020 № С011427/2019 по делу № А40-67503/2019 ; Постановление Суда по интеллектуальным правам от
27.05.2019 № С01-295/2018 по делу № А40-137630/2017 ; Постановление Суда по интеллектуальным правам от 22.12.2015 № С01-1147/2015 по делу № А40-172521/2014.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 30.09.2020 № С01-358/2020 по делу
№ А40-110796/2019.

384

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

дация юридического лица и прекращение деятельности индивидуального
предпринимателя, возмещение убытков или выплата компенсации, изъятие
из оборота и уничтожение за счет нарушителя контрафактных товаров, этикеток, упаковок товаров (при нарушении исключительного права на товарный знак, географическое указание или наименование места происхождения
товара)). Также необходимо помнить, что в любом случае, если лицензионным
договором не предусмотрено иное, лицензиат несет ответственность за действия сублицензиата как за свои собственные (п. 4 ст. 1238 ГК РФ).
Говоря об ответственности, стоит также отметить различия в возможности защищать свои права для лицензиатов по исключительной и по неисключительной лицензиям. Так, в соответствии со ст. 1254 ГК РФ, лицензиат,
имеющий исключительную лицензию, может воспользоваться практически
всеми специальными способами защиты. Обладателю же простой (неисключительной) лицензии способы защиты, предусмотренные ст. 1250 и ст. 1252
ГК РФ, не предоставляются1, такой лицензиат в случае нарушения его прав
по лицензионному договору для защиты своих прав должен обращаться
к лицензиару. Однако против самого лицензиара любой лицензиат (и по
исключительной, и по неисключительной лицензиям) может применять
лишь те меры ответственности, которые указаны в лицензионном договоре,
применение ст. 1250 и ст. 1252 ГК РФ «возможна для лицензиата только
против третьих лиц, но не против самого правообладателя»2.
Что касается возможных нарушений со стороны лицензиара, то их не
так много. Основная его обязанность — воздерживаться от действий, существенно затрудняющих лицензиату осуществление предоставленных
прав (п. 2 ст. 1237 ГК РФ). Ответственность за нарушение этой обязанности
выражается в возмещении убытков, причиненных лицензиату. Анализируя
судебную практику, можно прийти к выводу о том, что такие действия могут
выразиться, в частности в одностороннем увеличении лицензиаром размера
роялти3, не предоставление технических или иных документов, необходимых
и достаточных для использования объекта, права на которые переданы4,
неисполнение иных обязанностей, возложенных на лицензиара по договору5.
Согласно абз. 7 п. 5 ст. 1233 ГК РФ лицензиар не имеет права делать публичное заявление о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащее ему произведение или объект смежных прав при наличии действующего лицензионного договора, по модели
исключительной лицензии на использование произведения или объекта
1
2

Пункт 27 Постановления Пленумов ВАС и ВС от 26.03.2009 № 5/29 .
Корчагина Н. П. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / Корчагина Н. П., Моргунова Е. А., Погуляев В. В. М., 2008 // Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.10.2020 № 09АП-44116/
2020-ГК, 09АП-44119/2020-ГК по делу № А40-168029/2019 ; Постановление Девятого
арбитражного апелляционного суда от 22.01.2021 № 09АП-75887/2020-ГК по делу № А40102379/2019.
Решение Арбитражного суда г. Москвы от 23.01.2014 по делу № А40-120951/13 ; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.05.2014 № 09АП-12762/2014-ГК по
делу № А40-120951/2013.
Решение Арбитражного суда г. Москвы от 03.02.2021 по делу № А40-82419/20-5-604.

385

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

смежных прав в тех же пределах. Если такое заявление сделано при наличии
действующей возмездной неисключительной лицензии на использование
произведения или объекта смежных прав в тех же пределах, действие такого
договора прекращается, а лицензиар обязан возместить убытки, причиненные лицензиату вследствие такого заявления.
В сфере отношений, связанных с возможным заключением сублицензионного договора у лицензиара ответственность может наступить только в
одном случае: при отзы́ве своего согласия на его заключение, он обязан возместить лицензиату убытки, причиненные незаключением такого сублицензионного договора (п. 42 Постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10).
Таким образом, комплекс обязанностей каждой из сторон лицензионного
договора, а также специфика передаваемых прав и особая природа результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации обуславливают разнообразие применимых мер ответственности, которые гарантируют исполнение контрагентами своих обязательств,
помогают разрешать споры на досудебной стадии и способствуют развитию
более стабильного и предсказуемого гражданского оборота.
Анисимова Юлия Сергеевна,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
Yulya_anisimova_98@mail.ru

ПРАВОВОЙ СТАТУС ИЗГОТОВИТЕЛЯ БАЗЫ ДАННЫХ
Аннотация: статья посвящена правовому анализу статуса изготовителя баз данных. Автором проанализированы право на указание на экземплярах базы данных и (или) их упаковках своего имени или наименования,
право на обнародование базы данных. Сделаны основные выводы по совершенствованию законодательства.
Ключевые слова: база данных, изготовитель базы данных, авторское
право, смежные права, результаты интеллектуальной деятельности.

одель правового регулирования интеллектуальных прав на базы
данных включает в себя авторские и смежные права на данный результат интеллектуальной деятельности. Исключительные права,
которые составляют имущественное содержание баз данных, являются
наиболее изученными, в то время как иные интеллектуальные права, предоставленные изготовителю баз данных в Российской Федерации, также
представляют большой научный и практический интерес. В соответствии
с п. 2 ст. 1333 ГК РФ изготовителю баз данных принадлежат право на указание на экземплярах базы данных и (или) упаковках своего имени или
наименования, а также право на обнародование баз данных.
Соответственно, изготовитель баз данных, как и автор-разработчик,
обладает личными неимущественными правами, «иными» правами, а также
386

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

имущественными правами (исключительное право изготовителя базы данных). Вместе с тем, поскольку изготовитель базы данных выполняет организационно-технические функции, не вкладывая никакого творческого труда
в создание результата интеллектуальной деятельности, выделение личных
неимущественных прав крайне проблематично.
Рассмотрев наиболее подробно каждое из вышеперечисленных неимущественных прав изготовителя, можно сделать следующие выводы.
Право изготовителя на указание на экземплярах базы данных и (или) их
упаковках своего имени или наименования аналогично по своему содержанию правомочиям, включаемым в право авторства и право автора на имя.
Вместе с тем, в отличие от указанных личных неимущественных авторских прав, смежное право изготовителя на указание на экземплярах базы
данных и (или) их упаковках своего имени или наименования носит отчуждаемый характер, реализуется и охраняется в течение срока действия
исключительного права изготовителя базы данных. В силу ст. 1333 ГК РФ,
вышеуказанное право стоит в одном ряду с исключительным правом изготовителя, что делает невозможным его отнесение к имущественным правам.
Кроме того, взаимосвязь с исключительным правом изготовителя, а также
невозможность отнесения права на указание имени изготовителя к личным неимущественным правам позволяют сделать вывод, что данное право
относится к «иным» интеллектуальным правам изготовителя баз данных.
Необходимо отметить, что разработчику базы данных, имеющему авторские
права на вновь созданный результат интеллектуальной деятельности, также
предоставлено право указания на экземплярах базы данных и (или) упаковках своего имени или наименования, вместе с тем конфликта интересов в
данном случае не возникает, так как на готовом объекте интеллектуальной
собственности можно указать имя и автора (разработчика), и изготовителя
(инвестора).
Право на обнародование представляет собой правомочие на осуществление действий, которые впервые делают базу данных доступной для всеобщего сведения путем ее опубликования, доведения до всеобщего сведения,
сообщения в эфир или по кабелю либо иным способом. Под опубликованием
понимается выпуск в обращение экземпляров базы данных с согласия изготовителя в количестве, достаточном для удовлетворения разумных потребностей публики. Таким образом, под правом изготовителя на обнародование
базы данных понимается совокупность действий, направленных на удовлетворение спроса на готовый высокотехнологичный продукт у конечных
потребителей, которое полностью коррелирует правомочия обладателей
авторских прав на базы данных, однако не проводит разграничений между
ними. Соответственно, у любого автора базы данных имеется авторское
право на обнародование, закрепленное в ст. 1268 ГК РФ, которое дублирует
норму, изложенную в ст. 1333 ГК РФ, предусматривающую смежное право
изготовителя на обнародование базы данных.
Неимущественные права, предусмотренные ст. 1333 ГК РФ аналогичны
авторским правам на базы данных. Вместе с тем если в случае с правом автора и изготовителя на указание имени возможна одновременная реализация
данных прав без ущерба друг для друга, то право на обнародование требует

387

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

конкретики. Изготовителю принадлежит право на обнародование, при этом
действующим законодательством не предусмотрены какие-либо ограничения указанного права либо случаи его использования. Соответственно,
реализация данного права зависит от волеизъявления изготовителя базы
данных. Авторское право разработчика на обнародование базы данных также
не предусматривает каких-либо условий для реализации. Следовательно,
что у разработчика, что у изготовителя имеются аналогичные по своему
содержанию права без определения приоритета в их осуществлении. Следует
заметить также, что § 5 гл. 71 ГК РФ не содержит норм, предусматривающих
право изготовителя на отзы́в базы данных. С учетом наличия у изготовителя баз данных права на обнародование произведения целесообразным
выглядело бы дополнение настоящей статьи смежных прав изготовителя
правом на отзы́в.
Чтобы решить вопрос о приоритете права на обнародование обратимся
к природе данного правоотношения. По нашему мнению, приоритет необходимо предоставить изготовителю базы данных, поскольку он участвует в
создании результата интеллектуальной деятельности и является специальным субъектом. Целесообразно к данным правоотношениям применить и
нормы о соавторстве, несмотря на то что данные нормы распространяют
свое действие на граждан, создающих произведение творческим трудом, в то
время как изготовитель выступает в роли организатора при создании базы
данных и признак творчества для него не характерен. Подобный вывод косвенно подтверждается ст. 1334 и 1335.1 ГК РФ, декларирующими авторские
права изготовителя базы данных без их характеристики либо конкретных
примеров. Очевидно, именно право изготовителя на обнародование базы
данных, по своему содержанию аналогичное авторскому праву разработчика
на обнародование, может считаться одним из авторских прав изготовителя.
Единственным легальным препятствием для подобной трактовки является
наименование гл. 71 ГК РФ: «Права, смежные с авторскими», предполагающее
включение в нее смежных прав, но не авторских.
Интеллектуальные права изготовителя имеют определенное сходство с
авторскими правами, предоставленными разработчику баз данных. Однако,
в отличие от авторского права на базы данных, предоставляемого конкретному физическому лицу — программисту-разработчику, иными интеллектуальными правами изготовителя могут обладать не только физические, но
и юридические лица. Вероятно, для смежных прав изготовителя подобный
подход является оправданным, поскольку смежные права предназначены
для защиты интересов инвесторов — крупных компаний, которые вкладывают денежные средства в разработку новых объектов интеллектуальной
собственности.

388

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Артюхова Елизавета,
студент,
Санкт-Петербургский государственный
университет (СПбГУ)
Россия, г. Санкт-Петербург,
artyukhova.ea@mail.ru

ПРАВА АВТОРА АРХИТЕКТУРНОГО ПРОЕКТА
НА АВТОРСКИЙ КОНТРОЛЬ И НАДЗОР:
ПРАВОВАЯ ПРИРОДА И ОСОБЕННОСТИ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
Аннотация: в данной статье изучена правовая природа прав на авторский контроль и надзор. На основании судебной практики сделан вывод о
необходимости понимания правовой природы указанных прав для их надлежащей защиты. В результате анализа судебной практики и гражданского законодательства определены способы защиты нарушенных прав
на авторский контроль и надзор.
Ключевые слова: архитектурный проект, авторский контроль, авторский надзор, право на авторский контроль, право на авторский надзор,
защита личных неимущественных прав.

еятельность архитектора в создании архитектурного объекта включает в себя как создание соответствующего проекта и участие в разработке проектной документации, так и осуществления авторского
надзора за строительством такого объекта1. Несмотря на то что участие
автора на этапе реализации архитектурного проекта закреплено на законодательном уровне, на практике часто проект реализуется без участия архитектора2.
Не секрет, что деятельность архитектора включает в себя, помимо технической составляющей (например, соблюдение требований в области
проектирования и строительства, градостроительных нормативов и экологических норм3), также творческую часть4. Разрабатывая архитектурный
проект зданий, сооружений, их интерьер, архитектор стремится обеспечить
внешнюю и внутреннюю привлекательность здания, а также его комфортное использование после ввода в эксплуатацию. Вторжение в архитектур1

См.: абз. 1 ст. 2 Федерального закона от 17.11.1995 № 169‑ФЗ «Об архитектурной деятельности в Российской Федерации» (ред. от 19.07.2011) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 12.01.2022).
См., например: Кричевский А. «Архитекторы без прав: кто и почему меняет проекты зданий» // URL: https://realty.rbc.ru/news/5fe9a3f39a7947526072a2a5 (дата обращения:
12.01.2022) ; «Архитекторы обсудили актуальные проблемы» // URL: http://www.archmoscow.
ru/novosti/arxitektoryi-obsudili-aktualnyie-problemyi-.html (дата обращения: 12.01.2022).
См.: ч. 1 ст. 13 Федерального закона от 17.11.1995 № 169‑ФЗ «Об архитектурной деятельности
в Российской Федерации» (ред. от 19.07.2011) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения:
12.01.2022).
Абз. 1 ст. 2 Федерального закона от 17.11.1995 № 169‑ФЗ «Об архитектурной деятельности
в Российской Федерации» говорит об архитектурной деятельности как о профессиональной
деятельности, включающей в себя «творческий процесс создания архитектурного проекта».

389

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ный проект на этапе его реализации препятствует проявлению авторского
замысла в архитектурном объекте, что негативно сказывается на развитии
профессии архитектора, а также на облике города и при эксплуатации архитектурного объекта.
По этой причине в статье будут исследованы вопросы осуществления
авторского контроля и надзора за реализацией проекта, правовой природы
прав на осуществления надзора и контроля и способы защиты нарушенных
прав автора.
В пункте 1 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации к объектам авторского права отнесены произведения архитектуры, градостроительства и садово-паркового искусства, в том числе в виде проектов, чертежей, изображений и макетов. Традиционно авторским правом охраняются
такие произведения, которые обладают творческим характером и выражены
в объективной форме. Однако интересно, что в данном случае законодатель
признает объектом авторского права именно содержание архитектурного
произведения — в частности, проект.
Архитектурный проект в качестве объекта авторского права признается
не только нашим правопорядком. Так, в английском праве произведение
архитектуры в виде здания или его модели (a work of architecture being a
building or a model for a building) является художественной работой (artistic
work), которая охраняется авторским правом1. Более того, во многих правопорядках архитектурный проект признается объектом авторского права
ввиду указания его таковым в ст. 2 Бернской Конвенции по охране литературных и художественных произведений» (1886 г.).
Согласно п. 2 ст. 1294 ГК РФ, автор архитектурного проекта наделяется
правами на осуществление авторского контроля за разработкой документации для строительства и авторского надзора за реализацией проекта.
Предоставление автору законодателем указанных прав не порождает автоматического возникновения у заказчика и/или застройщика соответствующих
обязанностей. Автор проекта реализует право на авторский надзор по своей
инициативе путем составления договора об авторском надзоре либо, если
разработкой проекта занималось структурное подразделение заказчика или
застройщика, организационно-распорядительного документа2. Что касается
права на авторский контроль, то его реализация также производится по
инициативе автора, однако не требует заключения специального договора
либо включения в договор об авторском заказе соответствующих положений.
Погружаясь в исследование природы прав на авторский контроль и
надзор, следует обратиться к судебной практике по рассмотрению споров,
связанных с их нарушением. Так, в определении Верховного Суда РФ от
20.04.2017 по делу № А32-3236/2016 указано, что рассматриваемые права
носят личный неимущественный характер, передача которых третьим лицам
не предусмотрена, а их осуществление возможно только самим автором.
1
2

См.: section 4(1) (b) Copyright, Designs and Patents Act 1988 // URL: https://www.legislation.gov.
uk/ukpga/1988/48/section/4 (дата обращения: 14.01.2022).
См.: п. 6.1 приказа Минстроя России от 19.02.2016 № 98/пр «Об утверждении свода правил
«Положение об авторском надзоре за строительством зданий и сооружений» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 14.01.2022).

390

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Последнее утверждение нельзя назвать бесспорным. В пункте 6.1.3 приказа
Минстроя России от 19.02.2016 № 98/пр «Об утверждении свода правил
«Положение об авторском надзоре за строительством зданий и сооружений»
(далее — Положение об авторском надзоре) сказано, что при подтверждении
автором невозможности осуществить авторский надзор заказчик вправе
привлекать любых юридических и физических лиц как на выполнение всего
комплекса работ по осуществлению авторского надзора, так и по отдельным
разделам проекта и видам работ. Поэтому, несмотря на то что, действительно,
личное неимущественное право не может быть реализовано лицом, им не
обладавшим, на нормативном уровне существует исключение.
Вопрос правовой природы прав на авторский контроль и надзор важен
для определения перечня возможных способов защиты при их нарушении.
Так как нарушается личное неимущественное право автора, а не исключительное право на произведение (имущественное право), использование
компенсационного механизма (ст. 1301 ГК РФ) невозможно1. Автор может
требовать возмещения убытков, компенсации морального вреда, а также
выплаты неустойки с учетом положений договора об авторском заказе и
ГК РФ.
В 2017 г. Тринадцатый арбитражный суд2 рассматривал дело, в котором
истец (заказчик по государственному контракту на выполнение проектноизыскательских работ) указывал на неисполнение ответчиком (исполнителем) обязанности по заключению государственного контракта на ведение авторского надзора. Суд отметил, что действующее законодательство
(ст. 1294 ГК РФ) наделяет автора произведения архитектуры правом требовать от заказчика заключения с ним договора об авторском надзоре, а не
обязанностью.
Однако следует отметить, что в некоторых случаях осуществление авторского надзора может выступать обязанностью проектировщика. В части
3 ст. 8 Федерального закона от 21.07.1997 № 116‑ФЗ (ред. от 11.06.2021)
«О промышленной безопасности опасных производственных объектов»
законодатель обязывает организацию, разработавшую соответствующую
документацию, осуществить авторский надзор в порядке, предусмотренном
Положением об авторском надзоре. Также в ч. 1 ст. 45 Федерального закона от
25.06.2002 № 73‑ФЗ (ред. от 21.12.2021) «Об объектах культурного наследия
(памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» указывается на необходимость осуществления технического, авторского надзора
и государственного контроля (надзора) в области охраны объектов культурного наследия за проведением работ по сохранению объекта культурного
наследия, включенного в реестр, или выявленного объекта культурного
наследия.
К сожалению, как показывает немногочисленная судебная практика по
данной категории споров, суды сталкиваются с отсутствием понимания у
1

См.: П. 14 «Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите
интеллектуальных прав» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 14.01.2022).
Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.12.2017 по делу
№ А56-42323/2017.

391

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

истцов правовой природы1 прав на авторский контроль и надзор, что в дальнейшем проявляется в выборе ненадлежащего способа защиты2. Поэтому
уяснение правовой природы указанных прав является необходимым для
обеспечения предотвращения их нарушения.

Балашова Анна,
аспирант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
ani-mari@bk.ru

О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ
МОСКОВСКИМ ГОРОДСКИМ СУДОМ ЗАЯВЛЕНИЙ О ПРИНЯТИИ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫХ ОБЕСПЕЧИТЕЛЬНЫХ МЕР ЗАЩИТЫ
АВТОРСКИХ И СМЕЖНЫХ ПРАВ
Аннотация: автор анализирует практику рассмотрения Московским
городском судом заявлений о применении предварительных обеспечительных мер в порядке ст. 144.1 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации, поданных в защиту прав на объекты авторских и
смежных прав, размещенные в сети «Интернет» в переработанном виде
и (или) в составе сложных объектов.
Ключевые слова: авторское право; смежные права; Интернет; предварительные обеспечительные меры.

бращение в Московский городской суд с заявлением о принятии предварительных обеспечительных мер защиты авторских и (или) смежных прав в порядке ст. 144.1 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации является эффективным и оперативным способом
борьбы с нарушениями исключительных прав в сети «Интернет».
О популярности этой процессуальной меры свидетельствуют данные
официального сайта Московского городского суда3, согласно которым еже1

См., например: решение Арбитражного суда Московской области от 14.07.2020 по делу
№ А41-56896/2015, в котором истец полагал, что «ответчик нарушил исключительные права
на указанный объект авторского права, поскольку истец был лишен возможности осуществлять авторский надзор за строительством объекта в соответствии с переданной проектной
документацией».
Так, в отказном определении Верховного Суда РФ от 20.04.2017 по делу № А32-3236/2016
истец считал, что ответчиком нарушены его права на осуществление авторского контроля
и авторского надзора за строительством здания, выразившиеся в несоблюдении обязательства из договора между сторонами «по привлечению автора архитектурного проекта на
всех последующих стадиях его реализации (разработка рабочей документации для строительства, авторский надзор, строительство, приемка в эксплуатацию)». Однако истцом было
заявлено исковое требование о компенсации за нарушение авторских прав на произведение
архитектуры.
Официальный сайт Московского городского суда в сети «Интернет». URL: https://mos-gorsud.
ru/mgs.

392

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

дневно в порядке ст. 144.1 ГПК РФ выносится несколько десятков определений. Объектами защиты выступают чаще всего музыкальные, литературные
произведения, фонограммы, исполнения, а также сложные объекты — аудиовизуальные произведения.
Практику Московского городского суда по рассмотрению заявлений о
принятии предварительных обеспечительных защиты авторских и смежных
прав с учетом позиций, приведенных в Обзоре судебной практики по делам,
связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.20151,
можно назвать устоявшейся и стабильной, за исключением практики рассмотрения некоторых категорий заявлений, какими, в частности, являются
заявления, поданные в защиту объектов авторских и смежных прав, доведение которых до всеобщего сведения осуществляется в переработанном
виде и/или в составе сложных объектов.
Так, по результатам рассмотрения ряда заявлений, в которых правообладатели указывали на незаконное размещение в сети «Интернет» музыкальных произведений, в переработанном виде включенных в состав аудиовизуальных произведений, Московским городском судом вынесены определения
об отказе в принятии предварительных обеспечительных мер со ссылкой на
то, что в сети «Интернет» осуществляется использование не самих музыкальных произведений, а аудиовизуальных произведений, исключительные
права на которые у заявителей отсутствуют, соответственно, заявителями
не представлены доказательства использования спорных произведений
(определения от 16.03.2021 по делу № 2и-1815/2021, от 26.03.2021 по делу
№ 2и-2389/2021, от 15.10.2021 по делу 2и-11180/20212). В определении
Московского городского суда от 15.10.2021 по делу № 2и-11180/2021 также
сделан вывод о наличии гражданско-правового спора между сторонами о
правомерности создания аудиовизуальных произведений, который подлежит
разрешению в ином порядке гражданского судопроизводства с соблюдением
общих правил подсудности.
Подобная позиция не поддерживается судом апелляционной инстанции,
о чем свидетельствуют результаты обжалования определений об отказе
в принятии предварительных обеспечительных мер — апелляционными
определениями от 02.06.2021 по делу № 66-2631/2021, от 12.05.2021 по
делу № 66-4446/2021, от 22.12.2021 по делу № 66-5361/2021 Первого апелляционного суда общей юрисдикции судебные акты по вышеприведенным
делам отменены3.
Суд апелляционной инстанции указал, что на стадии рассмотрения заявления о принятии предварительных обеспечительных мер заявитель сам
определяет объем предоставляемых документов, при рассмотрении данного
1

2
3

Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015) // Бюллетень Верховного
Суда РФ, № 11, ноябрь, 2015.
Официальный сайт Московского городского суда в сети «Интернет». URL: https://mos-gorsud.
ru/mgs.
Официальный сайт Первого апелляционного суда общей юрисдикции в сети «Интернет».
URL: https://1ap.sudrf.ru/.

393

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

заявления суд не вправе решать вопрос о том, подлежит ли защите нарушенное право заявителя на результат интеллектуальной деятельности, а также
о достаточности представленных заявителем доказательств, равно как их
допустимости и относимости, поскольку в соответствии с разъяснениями,
содержащимися в п. 55 постановления Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»1, оценка допустимости доказательств
производится при рассмотрении дел о защите нарушенных интеллектуальных прав.
В дополнение к изложенному стоит отметить, что в силу положений
ст. 1229, 1240 и 1270 Гражданского кодекса Российской Федерации переработка и включение произведения в состав сложного объекта без согласия
правообладателя представляют собой нарушение исключительного права.
Кроме того, ст. 144.1 ГПК РФ не содержит указания на конкретные способы незаконного использования объектов авторских и (или) смежных прав
в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», в частности, на то, что такое использование должно осуществляться
только способом доведения до всеобщего сведения. Соответственно, для
применения указанной процессуальной меры определяющим является факт
использования соответствующего объекта в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», которое может осуществляться разными способами.
Противоположный подход необоснованно ограничивает правообладателей в реализации их права на судебную защиту в целом и на использование
эффективного процессуального способа защиты своих прав в частности.
В свою очередь, временны́е затраты на обжалование определений об отказе
в принятии предварительных обеспечительных мер нивелируют такое важное свойство данной процессуальной меры, как оперативность.
Следует обратить внимание на еще один аспект судебной практики в
рассматриваемом направлении — результат рассмотрения заявления может
зависеть от того, имеется ли в его тексте указание на переработку объекта
и (или) включение его в состав сложного объекта или нет. Так, например,
определением Московского городского суда от 30.04.2021 по делу № 2и3916/2016 удовлетворено заявление Ю. Э. Лозы о принятии предварительных обеспечительных мер, направленных на обеспечение защиты исключительного права на музыкальное произведение «Плот». В определении
отсутствует указание на то, что данное музыкальное произведение размещено в сети «Интернет» в составе сложного объекта, однако это очевидно
даже из названия приведенной правообладателем ссылки: https://www.1tv.
ru/shows/golos-9/vystupleniya/alina-viardo-plot-golos-9-slepoe-proslushivaniefragment-vypuska-ot-09-10-2020 и размещенного по данной ссылке материала — фрагмента телепередачи «Голос.9». В последующем рассмотрении
искового заявления суд установил, что произведение «Плот» было незаконно
использовано ответчиком путем его включения в переработанном виде в
1

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ, № 7, июль, 2019.

394

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

состав аудиовизуального произведения «Алина Виардо «Плот» «Голос 9.
Слепое прослушивание» (выпуск телепередачи «Голос.9» от 09.10.2020)1.
Такой избирательный подход к рассмотрению заявлений о принятии
предварительных обеспечительных мер, по мнению автора настоящей работы, не соответствует принципам правовой определенности и единства
судебной практики.
Приведенные примеры свидетельствуют о том, что практика Московского
городского суда по рассмотрению заявлений о применении предварительных
обеспечительных мер в порядке ст. 144.1 ГПК РФ, поданных в защиту прав
на объекты авторских и смежных прав, размещенные в сети «Интернет» в
переработанном виде и (или) в составе сложных объектов требует усовершенствования, приведения к единообразию и согласованности с правовыми
позициями судов вышестоящих инстанций.
Бауаева Айна,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
freya.walker@mail.ru

Марзалиева Лана,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
lana.078@yandex.ru

КРАСОТА В ЗАКОНЕ: МАКИЯЖ КАК ОБЪЕКТ АВТОРСКОГО ПРАВА
Аннотация: в настоящей работе анализируется правовое регулирование
макияжа как объекта авторского права. Авторами выделяются основные
критерии, позволяющие причислять макияж к объектам, подлежащим
защите авторского права. Приводятся примеры из отечественной и зарубежной судебной практики.
Ключевые слова: авторское право, объект авторского права, макияж,
нетипичные результаты интеллектуальной деятельности, произведение изобразительного искусства, творческая деятельность, судебная
практика о защите авторских прав на макияж.

артины, фотографии, комиксы, графические рассказы и графики —
все перечисленные предметы художественной деятельности находятся под защитой авторского права. Если еще в конце прошлого века
компьютерные изображения были новшеством, скачком в развитии искусства, то сейчас представляют собой вполне традиционный вид творчества.
И в наше время изобразительное искусство не стоит на месте, потреб-

Официальный сайт Московского городского суда в сети «Интернет». URL: https://mos-gorsud.
ru/mgs.

395

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ность авторов произведений в самовыражении нашла свое воплощение в
рисунках, выполненных на теле человека: боди-арт, татуировки и макияж.
Появление новых способов реализации творческого потенциала не только
восхищает, но и вызывает вопросы, касающиеся, прежде всего их правовой
охраны, среди которых хотелось бы выделить: является ли макияж, для
многих входящий в состав ежедневной рутины, объектом авторского права? Как осуществляется защита авторского права на макияж на практике?
«Макияж» — термин, пришедший из французского языка — можно определить как «искусство оформления лица с помощью декоративной косметики, красок, теней, кремов, а также само такое оформление»1. Законодатель
прямо не относит его к объектам авторского права, которые закреплены в
ст. 1259 ГК2, однако упомянутый перечень не является закрытым. Макияж —
результат интеллектуальной деятельности человека, но сам по себе этот
факт не является основанием для признания его объектом авторского права.
Для этого, согласно положениям ст. 1257 и 1259 ГК, он должен соответствовать трем основным критериям: творческий характер труда, выражение
произведения в объективной форме и оригинальность3. Судебная практика
также дополняет указанный перечень критерием объективной новизны4.
Выраженность в объективной форме означает, что художественная идея
автора должна быть доступна для восприятия других лиц, выражена в материальном смысле. В случае макияжа — в виде изображения на теле человека.
Творческий характер должен характеризовать деятельность по созданию
объекта. Оригинальность же предполагает уникальность и неповторимость
произведения, как по форме, так и по содержанию.
Критерий объективной новизны был сформулирован в решении Выборгского районного суда от 12.03.20125 Надо сказать, что упомянутый кейс стал
первым громким делом о признании авторских прав на макияж в России.
Суть дела состояла в том, что на своей странице в социальной сети ответчица
опубликовала фотографию модели с макияжем, скопированным у истицы,
также указав на свое авторство и на возможность заказа подобного макияжа
на коммерческих условиях. С требованиями о защите своего права, признании себя автором, запрете использовать макияж и выплате компенсации
с иском к Д. В. Петуховой обратилась Назарова И. Д. Судом была назначена
экспертиза, по результатам которой и был сформулирован вышеупомянутый
критерий. «Данный объект создан в результате творческой деятельности
истицы, является оригинальным и в силу заключения экспертизы соответствует критерию объективной новизны», — содержится в решении. Выводы
эксперта сформулированы следующим образом: во-первых, макияж, выпол1
2
3
4

Макияж // Википедия URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Макияж (дата обращения:
13.01.2022).
Гражданский кодекс Российской Федерации от от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (ред. от 11.06.2021) //
Российская газета», № 289, 22.12.2006.
См.: Е. А. Суханов Гражданское право, учебник : в 4 т. 2-е изд., перераб. и дополненное изд.
М.,: Статут, 2019. 2т., 267 с.
См.: решение Выборгского районного суда от 12.03.2012 по делу № 2–1772 // Судебные и
нормативные акты РФ URL: https://sudact.ru/regular/doc/QuDHZ6IPJ0db/ (дата обращения:
13.01.2022).
Там же.

396

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ненный ответчицей, ассоциируется с макияжем, выполненным истицей;
во-вторых, между двумя объектами творчества прослеживается сходство до
степени смешения. То есть можно сделать вывод, что объективная новизна
предполагает, что макияж должен быть новым и не совпадать с произведениями изобразительного искусства, созданными раннее.
Данное дело интересно еще тем, что судом при принятии решения, а
также экспертами при даче заключения в качестве объекта исследования
было использовано само изображение на лице человека, а не его фотография т.е. средство закрепления. Суд подчеркивает, что доводы, указывающие
на то, что макияж как произведение, выраженное в объективной форме, не
обладает стабильностью во времени, не являются состоятельными. Лицо
само выбирает способ воплощения своего творчества, а потому макияж является объектом авторского права и подлежит защите. Тем не менее из этого
можно сделать вывод, что непродолжительность существования является
характерным признаком данного объекта. Как правило, макияж требует
дополнительной фиксации с помощью фото- или видеосъемки.
После анализа указанного судебного решения возникает вопрос: все ли
виды макияжа подлежат правовой защите? Для ответа следует выделить
три его разновидности: повседневный, «необычный», а также особая разновидность — грим. Повседневный макияж обладает лишь одним признаком,
присущим объектам авторского права — выражением в объективной форме,
творческий характер и объективная новизна ему не свойственны. Следовательно, он и не подлежит правовой защите. «Необычный» же макияж — его
также можно назвать сложным — предполагает наличие у автора определенного художественного замысла, нашедшего свое воплощение в виде
изображения на теле человека, он является оригинальным, новым. Данный
вид макияжа можно назвать охраноспособным, так как он соответствует
всем вышеуказанным критериям. И наконец, грим — «оформление лица
(раскраска, использование пластических и волосяных наклеек, париков) для
игры на сцене»1, который, в отличие, от «необычного» макияжа необходим
для определенной деятельности — например, театрального выступления —
а также является более сложным и объемным. Грим также относится к объектам авторского права и подлежит защите.
Стоит отметить, что в России мало судебной практики, которая касается защиты авторского права на макияж, а вот в зарубежной практике
подобные кейсы встречаются достаточно часто. Впервые макияж был
признан объектом авторского права в деле Carrel v. Shubert, в котором
суд признал авторские права на макияж, используемый в знаменитом
мюзикле «Cats»2. В мюзикле актеры все время менялись, но макияж всегда
имел одинаковый, стабильный вид. Именно в связи с этим суд посчитал
сценический макияж охраняемым результатом интеллектуальной деятельности. Аналогичное решение было принято в деле Paramount Pictures
1
2

Толковый словарь Ожегова // Академик URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ogegova/42706
(дата обращения: 14.01.2022).
Carrel v. Shubert // URL: https://www.ravellaw.com/opinions/efc737a5e0ec85d6c6c608834dc920
cd (дата обращения: 14.01.2022).

397

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Corp. v. Axanar Prods., Inc. касаемо макияжа, который использовался для
актеров в сериале Star Trek1.
Одним из самых свежих кейсов по данному вопросу является дело
Mourabit v. Klein, Shiseido, Inc2.. В 2013 г. Mourabit придумал оригинальный макияж, который был зафиксирован на фотосессии, организованной журналом
W Magazine. Через несколько лет этот макияж был использован для рекламы
коллекции макияжа на выходные и в качестве автора представили другого
визажиста — Nars. Mourabit в 2018 г. получил регистрацию своего авторского
права на этот макияж и обратился в суд. Это дело является интересным по
нескольким причинам. Дело в том, что истец еще в начале процесса отказался
от основного требования — признать нарушенными его авторские права.
Более того, визажист начал утверждать, что макияж не может охраняться
авторским правом, поскольку «не является охраноспособным объектом
интеллектуальной собственности». Тогда суд указал, что макияж попадает
под «широкий диапазон категорий охраноспособных объектов», указанных
в законе, и, как следствие, охраняется авторским правом. Но Mourabit ссылался на то, что макияж не был зафиксирован на материальном носителе,
ведь человеческое лицо не является таким носителем. Суд же указал на то,
что спорный макияж был зафиксирован на фотографии Klein’a.
Не всегда споры, связанные с авторским правом на макияж, доходят до
суда. Большинство крупных компаний решают такие споры достижением компромисса. В качестве примера можно привести споры между Kylie
Cosmetics и визажистом Владой Хаггерти3. Kylie Cosmetics дважды копировали идеи макияжа Влады для рекламы своей продукции. Впервые Кайли
скопировала макияж для рекламы рождественской линейки в 2016 г. Но
дело до суда не дошло, поскольку Кайли опубликовала пост в Instagram, где
призналась, что работа Влады ее вдохновила на создание фотографии для
#HolidayEdition и выплатила ей денежную компенсацию.
Макияж — современное искусство. Для художников-визажистов рисунки
на лице — способ выражения своего творческого замысла. С точки зрения
права, макияж — нетипичный результат интеллектуальной деятельности.
Судебная практика о защите авторских прав на макияж в России только
начинает формироваться, однако множество интересных кейсов мы можем
найти в решениях иностранных судов. Подводя итоги, можно сделать вывод
о том, что некоторые его виды всё же относятся к объектам авторского права
и подлежат правовой охране.

2
3

Paramount Pictures Corp. v. Axanar Prods., Inc. // URL: https://www.copyright.gov/fairuse/
summaries/paramount-pictures-axanar-productions-jan-3-2017.pdf
(дата
обращения:
14.01.2022).
Mourabit v. Klein, Shiseido, Inc. // URL: https://dockets.justia.com/docket/new-york/nysdce/
1:2018cv08313/500796 (дата обращения: 14.01.2022).
Украинские визажисты vs Кайли Дженнер // BeautyHub URL: https://bhub.com.ua/kylie-admitsstealing-from-vladamua/ (дата обращения: 14.01.2022).

398

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Борулёва Елена,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
edborul@mail.ru

АРОМАТНОЕ ПРАВО: СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ПРАВА
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ НА ПАРФЮМ
Аннотация: в данной работе рассмотрена парфюмерия — одна из самых
старинных сфер творческой деятельности человечества, как объект
интеллектуальной собственности. Как объект творчества парфюм может подвергаться копированию, и производители, используя законные
способы защиты авторского права, могут обезопасить свой труд. В научной работе рассмотрены различные существующие способы защиты
парфюма, а также предложены наиболее эффективные для российской
правовой системы.
Ключевые слова: парфюм, авторское право, защита аромата, патент,
обонятельный товарный знак.

арфюм есть у каждого на туалетном столике, а также предмет парфюмерии — отличный подарок. Огромный выбор разных производителей парфюма создает возможность копирования не только сосуда, но
и аромата.
У производителей встает вопрос: можно ли защитить аромат и как это
сделать?
Вопрос о возможности защиты парфюма неоднозначен. В разных юрисдикциях защитить парфюм можно такими способами: как объекта авторского
права, патентование формулы парфюма, регистрация в качестве товарного
знака. Однако правомерными такие способы признаются исключительно в
судебном порядке. В то же время каждый случай нарушения исключительного права рассматривается индивидуально и нет общих критериев признания нарушенного права, что подчеркивает Пленум Верховного Суда РФ1.
Рассмотрим каждый способ в отдельности.
Авторское право на аромат. Согласно российскому законодательству
авторскими правами являются интеллектуальные права на произведения
науки, литературы и искусства2. Производитель парфюма вдохновляется,
создает посредством своего воображения, и таким образом вкладывает свою
индивидуальность. А объект авторского права должен быть объективно
выраженным.
В свою очередь, запах парфюма раскрывается в зависимости от различных
условий окружающей среды и человека: кто-то более чувствителен. Однако
1

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 02.01.2022).
Гражданский кодекс Российской Федерации часть 4 (ГК РФ ч. 4) // СПС «КонсультантПлюс»
(дата обращения: 02.01.2022).

399

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

парфюм имеет форму жидкости, которая и источает аромат и которую мы
наносим на кожу, — признается объективным выражением парфюма.
Таким образом, парфюм, как жидкость, достаточно конкретен и стабилен
и может быть признан объектом авторского права, при наличии критерия
оригинальности и воспринимаемости аромата.
Такую позицию поддержал Верховный суд Нидерландов в своем решении
в деле французской компании Lancôme против голландского производителя
Kecofa о парфюме «Trésor»1. Суд установил нарушение авторского права на
парфюм: в парфюме Kecofa использовано 24 таких же ингредиента из 26,
использованных Lancôme, который признан оригинальным произведением в
силу нетрадиционного сочетания ингредиентов. При этом были проведены
различия между ароматом парфюма от рецепта и компонентов жидкости.
Суд постановил, что парфюма Lancôme подлежит охране авторским правом, т.к. удовлетворяет критериям оригинальности и выраженности в материальной форме — в жидкости, которая источает аромат.
В то же время такой подход не применяется во всех юрисдикциях.
Патентование формулы парфюма. Второй возможный способ защиты
парфюма — патент формулы жидкости парфюма.
Парфюм — это набор ингредиентов и сочетание их пропорций, т.е. состав
химических элементов, которые образуют формулу. И говоря о защите через
патентование формулы, можно выделить два способа признания формулы
как: вещество, изобретение.
Парфюм при патентовании должен содержать в себе критерии патентоспособности: новизна, изобретательский уровень (т.е. техника создания парфюма),
промышленно применимо. Такие критерии находят свое отражение и раскрываются, в частности, в ст. 1350–1352 Гражданского кодекса РФ, однако прецедентной национальной практики по такому использованию защиты еще нет.
В свою очередь, такой позиции придерживается Верховный Суд Франции,
который говорит, что аромат парфюма — результат применения технических
навыков и умений, то есть ноу-хау. В деле с вышеупомянутой компанией
Lancôme Суд решил, что парфюм не подлежит охране авторского права, поскольку является ноу-хау2. Хотя, стоит отметить, что согласно законодательству Франции обязательный критерий охраноспособности — «отпечаток
личности автора»3, что не дает основания вычеркивать творческую деятельность и отпечаток личности при смешивании ингредиентов.
Однако Суд остался непреклонен в отношении ароматного права, и при
разрешении дела о правах на парфюм «Le Mâle» от Жана-Поля Готье4, Вер1

Кесофа против Ланком (Kecofa v. Lancôme): Hoge raad der nederlanden [HR] [Верховный суд
Нидерландов] решение № LJN AU8940 от 16.06.2006 // URL: https://uitspraken.rechtspraak.nl/
inziendocument?id=ECLI: NL: HR:2006: AU8940 (дата обращения: 03.01.2022).
Chambre commerciale financière et économique — Formation restreinte hors RNSM/NA. ECLI: FR:
CCASS:2016: CO01081 // URL: Décision — Pourvoi n°15-18.470 | Cour de cassation (дата обращения: 03.01.2022).
Code de la propriété intellectuelle (Кодекс интеллектуальной собственности).Version en vigueur
au 3 janvier 2022 // URL: Code de la propriété intellectuelle — Légifrance (legifrance.gouv.fr) (дата
обращения: 02.01.2022).
Бьюти Престиж Интернешнл против Сентьер Мазал (Beaute Prestige Int’l v. Senteur Mazal): решение Французского кассационного суда от 01.07.2008 по кассационной жалобе № 07-13.952

400

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ховный Суд Франции снова подчеркнул, что аромат парфюма не обладает
материальной формой воплощения и является результатом применения
ноу-хау, следовательно, не подлежит охране авторским правом.
Однако и данная позиция способа защиты парфюма как формулы не везде
принята как правомерная. Так, с позицией патентования аромата парфюма
не согласен Европейский Суд, который говорит, что химический состав (формула) олицетворяет само вещество, а не запах.
Обонятельные товарные знаки. Обычно мы говорим про товарный
знак как слово или обозначение. Но можем ли мы зарегистрировать аромат
как товарный знак?
Обонятельные знаки не могут выступать в качестве средств индивидуализации. Заместитель руководителя Роспатента Л. Л. Кирий выразил
мнение: «для нетрадиционных знаков важно указать вид знака в заявке,
представить само назначение и охарактеризовать его так, чтобы можно было
его идентифицировать однозначно и в необходимых случаях представить
доказательство приобретения знаком различительной способности»1.
Стоит подчеркнуть, что активная рекламная кампания по позиционированию продукта как соотносящегося с конкретным запахом может выступить в качестве мотива для признания обозначений способными выполнять
индивидуализирующую функцию товарного знака. Примером может служить
следующее: знаменитое звучание компании Intel для маркировки выпускаемых процессоров уже давно стало узнаваемым и однозначно ассоциируемым
с данным производителем2
При таком рассмотрении аромата как товарного знака возникает много
дополнительных вопросов. Во-первых, обладает ли аромат различительной
способностью — может ли он указывать на товар или производителя? Во-вторых, мы все по-разному ощущаем аромат, поэтому возникает сложность
объективного закрепления аромата. И наконец, как мы можем графически
изобразить аромат как товарный знак?
В практике сложились два способа графического изображения аромата:
словами или рисунком. Самое распространенное изображение словами «запах
земляники», «запах свежескошенной травы». Но такое описание должно быть
понятным и четким для потребителя, чтобы он мог слышать этот аромат,
просто увидев изображение аромата.
С этим связана различительная способность аромата. Она может быть
преодолена в случае длительного использования обозначения для товара,

(Cour de cassation, civile, Chambre commerciale, 1 juillet 2008, 07-13.952) // URL: https://www.
legifrance.gouv.fr/affichJuriJudi.do?oldAction=rechJuriJudi&idTexte=JURITEXT000019127786&fas
tReqId=387977690&fastPos=1 (дата обращения: 03.01.2022).
X Всероссийская практическая конференция из серии ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
«Товарные знаки и другие средства индивидуализации. Защита и коммерческое использование». 25 февраля 2011 г. // URL: Актуальные вопросы правовой охраны товарных знаков в
Российской Федерации, в том числе особенности правовой охраны нетрадиционных товарных знаков (vedco.ru) (дата обращения: 03.01.2022).
Свидетельство о государственной регистрации товарного знака № 318691, опубликовано
в бюллетене «Товарные знаки, знаки обслуживания и наименования мест происхождения
товаров» № 23/2007.

401

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

поскольку у потребителя уже возникнет ассоциация определенного запаха
именно с этим товаром.
Самая острая проблема при характеристике обонятельного товарного
знака — может ли аромат указывать на источник происхождения товара?
Ответ: может, если аромат не связан с сутью товара, например, аромат розы
для покрышек. Однако если мы говорим об аромате и товаре, которые связаны и ассоциируются друг с другом, то аромат нельзя зарегистрировать в
качестве товарного знака: например, запах мяты и чай с мятой.
Когда мы говорим про парфюм, то аромат не является средством указания
происхождения парфюма, а это его сущностная характеристика. И мы не
можем зарегистрировать аромат парфюма как товарный знак, так как уже
продаем товар «аромат парфюма». Примером может служить отказ в регистрации духов «Шанель № 5», поскольку аромат парфюма — это носитель
запаха, и есть сам продаваемый товар.
Как отличить различительную способность парфюма, есть ли она у него?
Как проводить экспертизу парфюма? На эти два вопроса пытаются найти
ответ в мировом сообществе
Сами обонятельные товарные знаки не перечислены в законах стран,
однако на практике предусмотрены случаи, когда запах является источником
отличия и тогда его могут зарегистрировать в качестве товарного знака.
В то же время кажется более правильным, ограничить законодательством
перечень товаров, для которых обонятельный товарный знак не может
выступать в качестве средства индивидуализации. К ним в том числе относят
парфюмерные изделия.
Позиция регистрации обонятельных товарных знаков распространена
в США, Великобритании, также допускает регистрацию аромата в качестве
товарного знака ведомство ЕС по гармонизации внутреннего рынка. Однако
в отношении этого вопроса неоднозначные позиции.
Патентное ведомство США различают такие случаи функций запаха: второстепенное отличие объекта или основной источник отличия. При регистрации обонятельный товарный знак должен соответствовать критериям:
«широкая известность» и «узнаваемость» потребителями.
Примером может служить регистрация знаменитых духов Chanel № 5, в
отношении которых была предпринята попытка регистрации графического
изображения знака путем его словесного описания, описанный С. Б. Фелицыной и В. В. Журавлевой в статье «Сладкий аромат товарного знака»1. Заявитель перечислил запахи, которые входят в состав духов, а также добавил, что
запах узнаваем под названием «N 5». Однако данная заявка была отклонена в
Англии по причине того, что запах должен отличать одни товары от других,
а духи, т.е. носители запаха, в данном случае являются товаром сами по себе,
таким образом, товарный знак указывает на вид товара
По законодательству большинства стран товарный знак — любое обозначение, которое можно представить графически. Следовательно, обоня1

Фелицына С. Б. и Журавлева В. В. Сладкий аромат товарного знака. 04.10.2004 // URL: Сладкий аромат товарного знака — Нейминг.ру, бренд, товарные знаки, торговая марка, название
компании, нейминг (naming.ru) (дата обращения: 03.01.2022).

402

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

тельный знак должен быть изображен в письменной форме как рисунок
или слова.
Примером может служить поданная заявка на регистрацию в Великобритании товарного знака, графически обозначенного как «цветочный аромат,
напоминающий розу» для покрышек.
Обратимся к правилам рассмотрения заявок товарных знаков ЕС. Товарный знак может состоять из любых знаков, выраженных графически: слова,
рисунки, номера, упаковка товара — то, что позволяет отличить один товар
от другого. Например, товарный знак «запах свежескошенной травы» для
теннисных мячей.
Стоит подчеркнуть, что ведомство ЕС обращает внимание на особенность
и узнаваемость запахов: свежескошенной травы, малины, морской воды. И для
регистрации товарного знака было достаточно словесного описания аромата.
Но Европейский Суд не согласен с такой трактовкой и устанавливает, что
обонятельные знаки должны быть графически изображены для регистрации,
а само изображение должно удовлетворять условиям: четкое и ясное для
потребителя, понятно для специалиста.
Таким образом, чтобы зарегистрировать обонятельный товарный знак,
его изображение (словесное или рисунком) должно иметь качественное
графическое исполнение, позволяющее делать копии.
Выводы. Рассматривая данные способы защиты ароматного права в российской правовой системе наиболее эффективными будет защита либо путем
патентирования формулы либо обонятельного товарного знака.
Следует обратить особое внимание на практику зарубежных стран при
выборе определенного способа защиты. Кажется, что при сегодняшнем правовом регулировании объектов интеллектуальной собственности в России
наиболее действенный будет именно регистрация патента на формулу жидкости парфюма.
Веретенцева Ирина,
кандидат юридических наук,
старший преподаватель кафедры
таможенного права,
Российская таможенная академия (РТА)
Россия, г. Люберцы
i.veretentseva@customs-academy.ru

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЗАЩИТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
ПРИ ПЕРЕМЕЩЕНИИ ТОВАРОВ ЧЕРЕЗ ТАМОЖЕННУЮ ГРАНИЦУ
ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА
Аннотация: В статье проводится анализ объектов интеллектуальной
собственности, в отношении которых таможенные органы Российской
Федерации вправе принимать меры по защите. Автором рассматриваются некоторые теоретические и практические аспекты деятельности
таможенных органов по защите интеллектуальных прав при перемеще403

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

нии товаров через таможенную границу Евразийского экономического
союза. Делается вывод, что одним из приоритетных направлений совершенствования защиты прав на объекты интеллектуальной собственности является внедрение и использование современных информационных
цифровых технологий, направленных на безопасность и упрощение таможенных операций, таможенных процедур и таможенного контроля.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность; объекты интеллектуальной собственности; интеллектуальные права; контрафактные
товары; товарный знак; таможенные органы; Федеральная таможенная
служба; Евразийский экономический союз; ЕАЭС; таможенный контроль.

современных условиях создания трансграничного пространства, развития цифровых платформ и электронной торговли проблема оборота товаров с признаками нарушения прав интеллектуальной собственности, иными словами контрафактных, носит интернациональный
характер и приобретает всё более серьезный масштаб.
Согласно статистическим данным Всемирной торговой организации, доля
контрафактной продукции в мировом товарообороте в 2021 г. составила 500
млрд долл., а по оценкам Организации экономического сотрудничества и
развития — 650 млрд долл.. При этом в государствах — членах Евразийского
экономического союза (далее — ЕАЭС): Российской Федерации, Белоруссии,
Казахстане, Киргизии и Армении — объем выявленных контрафактных
товаров составил более 13,6 млн единиц продукции1.
Важная роль в обеспечении защиты интеллектуальных прав принадлежит
таможенным органам, которые осуществляют таможенный контроль объектов интеллектуальной собственности при перемещении товаров через
таможенную границу, тем самым предупреждая, выявляя и пресекая правонарушения в области интеллектуальной собственности. Таким образом,
защита исключительных прав таможенными органами является одним из
барьеров на пути трансграничного перемещения контрафактной продукции2.
В рамках данного исследования более подробно рассмотрим некоторые
теоретические и практические аспекты защиты интеллектуальных прав
таможенными органами Российской Федерации.
Следует отметить, что юрисдикция таможенных органов по защите интеллектуальных прав распространяется не на все объекты интеллектуальной
собственности, которым на территории Российской Федерации представлена
правовая охрана.
Так, в соответствии с п. 1 ст. 1225 Гражданского кодекса Российской Федерации к охраняемым на территории России результатам интеллектуальной
деятельности и средствам индивидуализации относятся: произведения
науки, литературы и искусства; программы для электронных вычислительных машин (программы для ЭВМ); базы данных; исполнения; фонограммы;
сообщение в эфир или по кабелю радио- или телепередач (вещание органи1
2

Официальный сайт IX Международного форума «Антиконтрафакт-2021». URL: http://forumantikontrafakt.ru (дата обращения: 10.01.2022).
Савосина Н. Г., Вологдина Е. С. К вопросу о защите таможенными органами прав на объекты
интеллектуальной собственности // Право и кибербезопасность. 2014. № 1. С. 38–45.

404

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

заций эфирного или кабельного вещания); изобретения; полезные модели;
промышленные образцы; селекционные достижения; топологии интегральных микросхем; секреты производства (ноу-хау); фирменные наименования;
товарные знаки и знаки обслуживания; географические указания; наименования мест происхождения товаров и коммерческие обозначения.
В свою очередь, таможенные органы Российской Федерции вправе принимать меры по защите только в отношении следующих объектов интеллектуальной собственности: объектов авторского права и смежных прав, товарных
знаков, знаков обслуживания и наименований мест происхождения товара1.
При этом фактически объектом защиты являются не сами товарные знаки,
знаки обслуживания и наименования мест происхождения товаров, а товары,
этикетки, упаковки товаров, на которых они использованы. Тот же принцип
действует и в отношении авторских и смежных прав: защите подлежат не произведения и фонограммы, а материальные носители, на которых они содержатся. Данной позиции придерживается и Верховный Суд Российской Федерации2.
Таким образом, наблюдается некая ограниченность спектра защиты таможенными органами прав на объекты интеллектуальной собственности при
перемещении товаров, содержащих такие объекты, через таможенную границу ЕАЭС. Представляется, что законодатель наделил таможенные органы
полномочиями по защите тех объектов интеллектуальной собственности,
которые на практике чаще всего подлежат трансграничному перемещению.
В рамках осуществления деятельности по защите прав на объекты интеллектуальной собственности при перемещении товаров через таможенную
границу ЕАЭС таможенные органы вправе принимать следующие меры:
1. Формирование и ведение таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности (ТРОИС).
ТРОИС является одним из важных инструментов защиты интересов правообладателей. Таможенные органы каждого из государств — членов ЕАЭС
ведут национальные ТРОИС. Полномочия на ведение ТРОИС в Российской
Федерации принадлежат Федеральной таможенной службе (далее — ФТС
России). Ведение ТРОИС от имени ФТС России осуществляет Управление
торговых ограничений, валютного и экспортного контроля. Порядок применения данной меры по защите интеллектуальных прав регулируется Административным регламентом ФТС России по предоставлению государственной услуги по ведению таможенного реестра объектов интеллектуальной
собственности, утвержденным приказом ФТС России от 28.01.2019 № 131.
Ведение ТРОИС таможенными органами Российской Федерации осуществляется с помощью комплекса программных средств «Тарифы — Реестр ОИС».
Практическая значимость ТРОИС выражается в том, что по общему правилу таможенные органы могут приостанавливать выпуск только тех товаров,
1

Федеральный закон от 03.08.2018 № 289‑ФЗ «О таможенном регулировании в Российской
Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 10.01.2022).
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» // «Бюллетень Верховного
Суда РФ», № 7, июль, 2007.

405

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

которые содержат объекты интеллектуальной собственности, включенные
в ТРОИС по заявлению правообладателя. Однако в исключительных случаях
таможенные органы вправе без заявления правообладателя приостановить
срок выпуска товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности, не включенные в таможенный реестр (процедура ex officio)1.
По состоянию на 1 ноября 2021 г. в ТРОИС было включено 5654 объектов
интеллектуальной собственности, которые принадлежали как зарубежным,
так и российским компаниям: из около 99 % составляют товарные знаки,
остальные — объекты авторского права и наименования мест происхождения товаров. При этом в товарной структуре ТРОИС преобладают одежда и
обувь, продукты питания, игрушки, электронные приборы, автозапчасти и
их компоненты2.
Также на уровне ЕАЭС создан единый ТРОИС. Однако в настоящее время в
данный реестр не включен ни один объект интеллектуальной собственности
государств — членов ЕАЭС3.
2. Приостановление срока выпуска товаров.
Данная мера позволяет предотвращать выпуск потенциально контрафактного товара и его поступление в гражданский оборот, выявлять и возбуждать
дела об административных правонарушениях в области интеллектуальной
собственности.
Согласно ст. 124 Таможенного кодекса ЕАЭС приостановить срок выпуска
товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности, включенные в ТРОИС, возможно на 10 рабочих дней. В отдельных случаях данный
срок может быть продлен еще на 10 рабочих дней.
Если объекты интеллектуальной собственности не включены в ТРОИС,
то выпуск товаров приостанавливается на 7 рабочих дней, также возможно
продление данного срока на 10 рабочих дней.
3. Возбуждение дел об административных правонарушениях в области
интеллектуальной собственности.
В соответствии со ст. 28.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях таможенные органы уполномочены возбуждать
дела об административных правонарушениях в области интеллектуальной
собственности по следующим статьям: ч. 1 cт. 7.12 КоАП РФ (нарушение
авторских и смежных прав) и cт. 14.10 КоАП РФ (незаконное использование
средств индивидуализации товаров, работ, услуг).
Административные правонарушения в области интеллектуальной собственности могут быть выявлены должностными лицами таможенных органов на этапе таможенного декларирования товаров, на этапе таможенного
контроля после выпуска товаров (например, при проведении форм таможен1

2
3

Веретенцева И. В. К вопросу о защите таможенными органами прав на объекты интеллектуальной собственности / И. В. Веретенцева // Актуальные проблемы юридической науки и
правоприменительной практики : сборник материалов Всероссийской научно-практической
конференции, Москва, 17 декабря 2020 г. М. : Российская таможенная академия, 2021. С. 137.
Таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности. URL: https://customs.gov.ru/
registers/objects-intellectual-property (дата обращения: 10.01.2022).
Официальный сайт Евразийской экономической комиссии. URL: http://www.eurasian
commission.org/ru/docs/Pages/intellectual.aspx (дата обращения: 10.01.2022).

406

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ного контроля «таможенная проверка», «таможенный осмотр помещений и
территорий») и в рамках оперативно-розыскных мероприятий.
Особое значение для установления наличия события административного
правонарушения в области интеллектуальной собственности отводится
показаниям правообладателя, поскольку именно он обладает полными сведениями об оригинальной продукции: ее маркировке, артикуле, качественных
характеристиках и т.д.
Данная информация с приложением материалов об оригинальном товаре
направляется в таможенный орган для обеспечения полноты доказательственной базы в случае заинтересованности правообладателя в привлечении
нарушителей принадлежащих ему интеллектуальных прав к административной ответственности и подачи им соответствующего заявления. Кроме
того, правообладатель (его представитель) обычно участвует в качестве
третьего лица в процессе судебного заседания в поддержку выдвигаемых
таможенными органами требований1.
Исходя из анализа правоприменительной практики таможенных органов
по возбуждению дел об административных правонарушениях по ч. 1 ст. 7.12
КоАП РФ и ст. 14.10 КоАП РФ, можно сделать вывод о том, что выявление
административных правонарушений по данным составам происходит преимущественно на этапе таможенного декларирования товаров. Представляется, что это связано с:
— оперативным реагированием «Системы управления рисками» в случае
заявления декларантом недостоверных сведений в декларации на товары
(например, в графе 31 «Грузовые места и описания товаров», графе 33
«Код товара», графе 44 «Дополнительная информация / Представленные
документы»);
— непосредственным применением до выпуска товаров форм таможенного
контроля с целью выявления и пресечения нарушений прав на объекты
интеллектуальной собственности (например, таможенного досмотра,
таможенного осмотра, таможенного осмотра помещений и территорий);
— возможностью тесного взаимодействия с правообладателем в период
приостановления срока выпуска товара через автоматизированное программное средство «Личный кабинет участника ВЭД».
Также в случае обнаружения фактов совершения административных
правонарушений в области интеллектуальной собственности на этапе таможенного контроля после выпуска товаров возбуждение дел об административных правонарушениях становится не всегда возможным. Поскольку
довольно часто товары уже введены в гражданский оборот, и выявление местонахождения предметов административных правонарушений может быть
затруднено, как и проведения в отношении них таможенной экспертизы.
В заключение считаем необходимым отметить, что в настоящее время
стратегической целью развития ФТС России является формирование каче1

Веретенцева И. В. Административно-юрисдикционная деятельность таможенных органов в
сфере защиты прав на объекты интеллектуальной собственности : дис. ... канд. юрид. наук.
Люберцы, 2019. С. 89–90.

407

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ственно новой, насыщенной «искусственным интеллектом», быстро перенастраиваемой, «умной» таможенной службы1.
В этой связи одним из приоритетных направлений совершенствования
защиты таможенными органами прав на объекты интеллектуальной собственности видится дальнейшая цифровизация и автоматизация их деятельности посредством внедрения и использования современных информационных цифровых технологий, направленных на безопасность и упрощение
таможенных операций, таможенных процедур и таможенного контроля, а
именно:
— использование механизма «единого окна»;
— внедрение алгоритмов автоматической регистрации объектов интеллектуальной собственности в ТРОИС;
— применение самообучающейся интеллектуальной «Системы управления
рисками»;
— доработка и актуализация алгоритмов автоматической регистрации
деклараций на товары и автоматического выпуска товаров для обеспечения защиты прав интеллектуальной собственности;
— полномасштабное использование участниками внешнеэкономической
деятельности сервиса «Личный кабинет участника ВЭД»;
— создание мобильного приложения для взаимодействия в режиме online
должностных лиц таможенных органов с правообладателями и их представителями при выявлении товаров с признаками нарушения прав
интеллектуальной собственности.
Геращенко Евгений,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
zhgerachshenko@gmail.com

ОСОБЕННОСТИ УСТАНОВЛЕНИЯ НАЛИЧИЯ
ЛИБО ОТСУТСТВИЯ ФАКТА КОПИРОВАНИЯ ИЛИ ИМИТАЦИИ
Аннотация: наличие либо отсутствие факта копирования или имитации определяется на основании ряда факторов, среди которых на сегодняшний день не выделены основные и не проведена градация по их степени влияния. К числу основных факторов автор настоящего исследования
относит название-бренд товара, наличие / отсутствие логотипа производителя, а также цветовую гамму оформления упаковки. Видится, что
представленные наработки могут быть учтены упомянутыми органами
и их должностными лицами при выработке комплексного решения выявленной проблемы.
1

Распоряжение Правительства Российской Федерации от 23.05.2020 № 1388-р «О Стратегии
развития таможенной службы Российской Федерации до 2030 года». URL: https://customs.
gov.ru/activity/programmy-razvitiya/strategiya-razvitiya-fts-rossii-do-2030-goda (дата обращения: 10.01.2022).

408

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Ключевые слова: копирование, имитация, недобросовестная конкуренция, внешний вид упаковки.

ля квалификации деяний хозяйствующего субъекта как нарушающих
запрет, установленный п. 2 ст. 14.6 Федерального закона «О защите
конкуренции» от 26.07.2006 № 135‑ФЗ, необходимо установить в действиях предполагаемого нарушителя как общие признаки недобросовестной конкуренции, закрепленные в п. 7 ст. 4 указанного закона, так и объективной стороны конкретного состава нарушения, включающей следующие
специальные признаки1.
Во-первых, факт копирования или имитации предполагаемым нарушителем на упаковке товара, его этикетке либо других способах индивидуализации товара элементов оформления продукции заявителя с описанием
конкретных неправомерно используемых элементов дизайна. Настоящее
обстоятельство может быть определено визуально должностными лицами
антимонопольного органа в той ситуации, когда элементы дизайна скопированы полностью; однако в любом случае позиция должна обосновываться
более широкой выборкой лиц, оценивших наличие идентичных или сходных
элементов дизайна. При этом допустимыми доказательствами могут являться социологическое и маркетинговое исследования, заключения патентных
поверенных в сфере товарных знаков.
Во-вторых, наличие различительной способности у спорных элементов,
индивидуализирующих товар, производимый непосредственно заявителем, при доказывании целеполагания предполагаемого нарушителя. Об
этом, в частности, могут свидетельствовать документально обоснованные
сведения о фактах проведения заявителем маркетинговых мероприятий,
направления коммерческих предложений и заключения договоров задолго
до даты выявленного гипотетического нарушения, участия в экспозициях, а
также результаты социологических исследований касательно узнаваемости
заявителя по спорным средствам индивидуализации.
В-третьих, вероятность смешения, доказываемая прежде всего результатами социологических и маркетинговых исследований, из которых исходит,
что для потребителей в силу восприятия спорных индивидуализирующих
элементов имеется вероятность перепутать товары и приобрести один вместо другого, либо складывается впечатление, что товар предполагаемого
нарушителя тем или иным образом связан с заявителем либо причастен к
нему, относится к параллельной продуктовой линейке, что ведет к возможному перераспределению спроса на рынке.
Наличие либо отсутствие факта копирования или имитации определяется на основании ряда факторов, среди которых на сегодняшний
день не выделены основные и не проведена градация по их степени влияния. Обозначенная проблема может являться причиной принятия ФАС
1

Письмо ФАС России от 30.06.2017 № АК/44651/17 «О практике доказывания нарушений, квалифицируемых в соответствии с пунктом 2 статьи 14.6 «О защите конкуренции»» // СПС «КонсультантПлюс» URL: http://www.consultant.ru/ cons/cgi/online.cgi?req=doc&ts=y9q9huSULKTM
EOWT2& cacheid=1FFAC962BA08135C9E99C2BB646F1120&mode=splus&base=LAW&n=319253#
oxq9huSW2TJaLAmO1 (дата обращения: 25.12.2021).

409

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

России и ее территориальными подразделениями, а также арбитражными судами значительного количества актов по указанной категории дел, которые, во-первых, не соответствуют закону и нарушают
права и законные интересы предполагаемых нарушителей в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, и, во-вторых,
нарушающих единообразие практики применения антимонопольного
законодательства.
Ввиду сказанного при подготовке доказательственной базы по делу
№ 074/01/14.6-1857/2020 с участием автора настоящего исследования
среди 140 квалифицированных специалистов в области интеллектуальной
собственности был проведен социологический опрос.

Рисунок 1. Исследуемые изображения упаковок печенья «Кременкульское»

Рисунок 2. Исследуемые изображения упаковок печенья «Leibniz»

В ходе упомянутого опроса вниманию респондентов были представлены
семь факторов, способных повлиять на определение наличия либо отсутствия факта копирования или имитации. Результаты распределения баллов
популярности выглядят следующим образом:
410

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Наименование фактора

Количество баллов

Название-бренд товара

489

Наличие/отсутствие логотипа
производителя

424

Цветовая гамма оформления упаковки

419

Расположение надписей и рисунка на
упаковке

381

Изображение товара на упаковке

309

Наименование товара

291

Доп. информация о товаре

157

Одновременно с этим, все представленные в исследовании данные указывают, что основные элементы внешнего вида упаковки, которые можно
выделить при сравнении упаковок печенья (в данном случае — «Кременкульское» и «Leibniz»), являются стандартными, то есть общеупотребимыми,
и не влияют на возможность имитации или сходства между упаковками.
Следовательно, данные позволяют сделать вывод об отсутствии имитации
между упаковками печенья «Кременкульское» и «Leibniz».
Далее изложены основные факторы, влияющие на рассмотрение
вопроса об имитации:
1) Эксперты сочли, что такие факторы, как форма упаковки, использование на ней натуралистического изображения печенья являются стандартными и на примере упаковок печенья «Кременкульское» и «Leibniz»
отметили, что не влияют (или влияют лишь в незначительной степени)
на определение сходства и/или имитации между упаковками.
2) Цветографическое решение оформления упаковки может как влиять, так
и не влиять на вопрос определения наличия или отсутствия имитации и
сходства, но в случае с конкретными упаковками печенья «Кременкульское» и «Leibniz» использование желтого цвета влияет в незначительной
степени.
Вышеизложенную позицию подтверждает Федеральный институт промышленной собственности (Роспатент). Ее также разделяют патентные
поверенные А. А. Войцехович и С. В. Бутенко1.
3) Индивидуализировать только одну компанию на рынке цветовая гамма
без дополнительных элементов оформления упаковки будет только в случае широкой известности этой компании и бренда, а также подтвержденных причин формирования у потребителей ассоциаций между брендом и
цветографическим сочетанием (например рекламные кампании и пр.)2.
1

Проблемы функциональности объемного дизайна, заявленного на регистрацию в качестве товарного знака // rospatent.gov.ru URL: https://rospatent.gov.ru/content/uploadfiles/
presentations/conference/butenko-16102019.pdf (дата обращения: 02.01.2022) ; Имитация
или копирование: особенности доказывания в практике антимонопольной службы // nikolev.
net
URL: https://nikolev.net/analytics/trademarks/56-imitaciya-ili-kopirovanie-osobennostidokazyvaniya-v-praktike-antimonopolnoy-sluzhby.html (дата обращения: 03.01.2022).
Российский суд впервые защитил цветовой товарный знак // adv-simfi.ru URL: https://adv-simfi.
ru/rossijskij-sud-vpervye-zashhitil-tsvetovoj-tovarnyj-znak.html (дата обращения: 05.01.2022) ;

411

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

4) Основными факторами, которые будут влиять на определение наличия/
отсутствия имитации в целом и между упаковками печенья «Кременкульское» и «Leibniz» в частности являются разница в смысле и звучании
товарных знаков-брендов и наличие логотипов этих брендов на упаковках товара, причем присутствие на упаковках разных товарных знаков
будет влиять в значительной степени и указывать на то, что эти товары
производятся разными компаниями, то есть на отсутствие имитации.
Об этом же, в частности, пишут А. Л. Загорский, С. А. Старов, С. И. Кирюков
и А. С. Акимова1.
Видится, что представленные наработки могут быть учтены упомянутыми органами и их должностными лицами при выработке комплексного
решения выявленной проблемы.
Красникова Анастасия,
практикующий юрист
Россия, г. Москва
krasnikowa.a.a@yandex.ru

Давтян Ани,
соискатель третьего года обучения
Российско-Армянского университета (РАУ)
Республика Армения, г. Ереван
a.m.davtian@gmail.com

ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ АПСАЙКЛИНГА В МОДНОЙ ИНДУСТРИИ
Аннотация: индустрия моды считается одной из самых избыточно потребляющих. Именно поэтому сейчас активизировались такие течения,
как медленная мода или осознанное потребление в моде. Однако такое
осознанное потребление имеет в себе в том числе правовые проблемы,
которые необходимо заранее определить.
Ключевые слова: модное право, апсайклинг, исчерпание прав, авторское
право, товарные знаки.

ндустрию моды часто «обвиняют» в избыточном потреблении и, кажется, методом борьбы против такого потребления стало новое течение в моде — осознанное или, как еще принято называть — медленное потребление. Всё больше дизайнеров в последнее время прибегает к
одному из методов осознанного потребления-апсайклингу. Что же из себя
представляет апсайклинг?
1

Регистрация корпоративного цвета в качестве товарного знака // zakon.ru URL: https://zakon.
ru/blog/2016/3/18/ registraciya_korporativnogo_cveta_v_kachestve_tovarnogo_znaka (дата обращения: 04.01.2022).
Конкуренция на грани фола — защита фирменного стиля от имитации // new-retail.ru
URL: https://new-retail.ru/business/pravo/konkurentsiya_na_grani_fola_zashchita_firmennogo_
stilya_ot_imitatsii2491/ (дата обращения: 06.01.2022).

412

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Апсайкл — метод производства одежды или объектов на базе ранее изготовленных вещей, которые больше не используются по назначению1.
Примерами апсайклинга могут быть следующие случаи. Например, когда
из джинсовой юбки устаревшего фасона делают сумку-шопер, панаму или
какую-либо другую модную в текущем сезоне вещь. Или из осколков разбитой посуды собирают сережки или браслет, как это делает бренд «Шитокрыто». Апсайкл-бренды в качестве «сырья» используют нераспроданные
вещи, обрезки ткани, одежду из секонд-хендов и специализированных организаций, занимающихся сбором ненужной одежды. Концепция апсайклинга
лежит в основе брендов Go Authentic, Jeans Revision, DogRose, Ksenia Schnaider
(линия Re-worked), Zero Waste Daniel, Bentgablenits, Eileen Fisher2.
Однако помимо положительных сторон апсайклинг может привести в том
числе к правовым вопросам. Проблема с апсайликнгом возникла на неделе
моды в Москве, когда в создании своей коллекции российский дизайнер Мария
Цигаль использовала предметы гардероба разных производителей с размещенными логотипами, тем самым нарушая законодательство о товарных знаках.
И так, важно разобраться, когда апсайклинг является правомерным, а в
каких случаях он может нарушать интеллектуальную собственность. Стоит
сразу же обозначить, что вторичное использование предметов индустрии
моды, само по себе, не является нарушением. Правовые проблемы могут
начаться, если при апсайлинге используются товарные знаки или объекты
авторского права без соответствующего разрешения.
До определения нарушений права при апсайклинге, важно обозначить,
что из себя представляет исчерпание прав.
Согласно ст. 1487 Гражданского кодекса РФ: «Не является нарушением
исключительного права на товарный знак использование этого товарного
знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно
правообладателем или с его согласия»3.
И так, исчерпание прав, в том числе доктринальное понятие которое
получило известность также, в качестве доктрины первой продажи, в связи
с тем, что правообладатель имеет право на использование своего исключительного права запрещать использование товарного знака только один
раз — во время первой продажи товара.
В январе 2009 г. ВАС РФ совместно с Верховным судом (ВС) РФ начали
подготовку проекта постановления, разъясняющего применение ч. 4 ГК РФ.
Пункт 63 указанного проекта содержал разъяснение о том, что ввоз оригинального товара без разрешения правообладателя знака является нарушением, даже если товар был ранее продан вне территории РФ непосредственно
правообладателем, за исключением ввоза товаров для личных целей4.
1
2
3
4

10 правил настоящего апсайклинга. Дата просмотра: 05.01.2021 www.theblueprint.ru/fashion/
industry/10-pravil-apsajklinga.
Даунсайклинг и апсайклинг: как собрать экологичный гардероб. Дата просмотра: 05.01.2021
www.forbes.ru/forbeslife/432125-daunsaykling-i-apsaykling-kak-sobrat-ekologichnyy-garderob.
Федеральный закон Российской Федерации «Гражданский кодекс Российской Федерации
часть 4 (ГК РФ ч. 4)» от 24.11.2006 номер № 230‑ФЗ.
Исчерпание прав на товарные знаки. Дата просмотра: 06.01.2022 www.pravo.ua/articles/
ischerpanie-prav-na-tovarnye-znaki/.

413

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Судебная практика США не выработала единого подхода, однако суды
США принимают решение в зависимости от правила «первой продажи».
При рассмотрении споров факт того, что товар не должен «сбивать с толку
потребителей и подрывать репутацию местного правообладателя знака»1.
Примечательно, что апсайклинг — это не просто перепродажа вещи,
которая уже вступила в гражданский оборот, а ее переработка. Для полного
понимания правовой природы апсайклинга в контексте исчерпания прав на
товарный знак важно рассмотреть следующее судебное дело.
Компания Californienne из Лос-Анджелеса покупала винтажные часы Rolex,
меняла ремешки, циферблат, добавляла некоторые стразы и эмаль, в том
числе использовала товарные знаки Rolex и продавала такие часы. В результате чего в ноябре 2019 г. был подан иск со стороны Rolex о нарушении прав
на товарный знак, контрафакции и недобросовестной конкуренции. После
длительных судебных разбирательств, было решено следующее. Все изображения с часами Rolex были удалены со страницы Instagram La Californienne,
дело подлежит окончательному решению за подделку товарных знаков,
нарушение прав на товарные знаки, ложное указание происхождения и
недобросовестную конкуренцию, La Californienne навсегда запрещено воспроизводить ряд конкретных действий, а именно: «использование любых
зарегистрированных товарных знаков Rolex или любое воспроизведение,
подделка, копия или цветная имитация зарегистрированных товарных знаков Rolex в связи с рекламой, продвижением, предложением на продажу или
продажей измененных часов Rolex». Кроме того, La Californienne юридически
запрещено использовать или продолжать использовать знаки Rolex на своем
«веб-сайте, в Интернете (либо в тексте веб-сайта, либо в качестве ключевого
слова, поискового слова, метатег или любой части описания сайта) или в
любой рекламной акции или рекламе в связи с измененными часами Rolex
или любыми товарами или услугами, не разрешенными Rolex». Если обобщить решение суда, то La Californienne позволено продолжать настраивать
и продавать часы Rolex, но без указания названия Rolex или его различных
товарных знаков, таких как символ короны, прикрепленный к часам, самим
часам или на любой рекламе часов2.
Как показывает судебная практика, суды встают на сторону правообладателей, не запрещая апсайликнг, как таковой, однако запрещая использование
товарных знаков.
Российская судебная практика в настоящее время не сформирована ввиду
новизны правовой природы апсайклинга. Согласно российскому законодательству, принцип исчерпания права, обозначенный в ст. 1487 Гражданского кодекса РФ, означает, что правообладатель не может препятствовать
использованию товарного знака применительно к тем товарам, которые
уже введены в гражданский оборот им самим или с его согласия. В рамках
1

Белова М. Т. Параллельный импорт. Аргументы каждой из сторон спора о нарушении прав на
товарный знак // Журнал «Арбитражная практика» № 5, 2014 URL: http://e.arbitr-praktika.ru/
article.aspx?aid=338522(дата обращения: 29.11.2017).
Rolex, La Californienne Get Court’s Approval on Settlement Over «Counterfeit» Modified Watches.
Дата просмотра: 09.01.2022г; www.thefashionlaw.com/rolex-la-californienne-get-courtsapproval-on-settlement-over-counterfeit-modified-watches/.

414

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

апсайклинга ключевыми моментами являются 1) использование товарного
знака и 2) применительно к тем же товарам. Из вышесказанного следует
сделать вывод о том, что исчерпание прав не распространяется на оказание
услуг. Так, в рамках дела рассматриваемого Судом по интеллектуальным
правам (дело № А55-14196/2019) в рамках судебного разбирательства о
защите исключительного права на товарный знак суд пришел к выводу,
что принцип исчерпания права означает, что правообладатель не может
препятствовать использованию товарного знака применительно к тем же
товарам, которые введены в гражданский оборот им самим, либо с его согласия, то есть он не может осуществлять свое право дважды в отношении
одних и тех же товаров, поставляемых на товарный рынок. Использование
товарного знака на оригинальной продукции правообладателя, введенной в
оборот, другим лицом допустимо также в отсутствие дилерских отношений
между сторонами. Однако использование товарного знака третьими лицами
с целью привлечения покупателей, при оказании услуг по реализации товара
и консультационному обслуживанию клиентов, а также в объявлениях, на
вывесках и рекламе не допустимо1.
К аналогичному выводу пришел Суд по интеллектуальным правам в рамках спора о защите исключительных прав на товарный знак «SAMSUNG»
(дело № А40-82210/20). В рамках указанного дела Самсунг Электроникс
Ко., Лтд., Корея обратилось в Арбитражный суд города Москвы к Обществу
с ограниченной ответственностью «Объединенные ресурсы», обосновывая
заявленные требования тем, что общество нарушает исключительные права
на товарный знак «SAMSUNG» путем размещения его на сайте общества, где
транслируется реклама и иная информация об оказании услуг сервисного
центра, с позиционированием услуг в качестве официального представителя, используя при этом обозначение «SAMSUNG». Суд пришел к выводу о
неправомерности такого использования указывая, что речь в данном случае
идет о нарушении исключительного права на товарный знак в отношении
услуг, а не товаров, таким образом, в указанном случае не могут применяться
положения об исчерпании права согласно ст. 1487 ГК РФ2.
При этом использование товарного знака в предложениях третьих лиц о
продаже товаров, введенных правообладателем в оборот, путем указания в
рекламном каталоге или на сайте считается правомерным.
Из данных судебных актов следует сделать заключение, что использование товарного знака должно быть связано с тем же товаром, введенным в
оборот самим правообладателем, а не новым товаром или модифицированным. Неправомерным будет считаться апсайклинг кроссовок в сумку, если
товарный знак будет размещен на новом товаре (сумке). Такое использование
товарного знака не будет охватываться принципом исчерпания прав.
При этом в настоящее время остается неразрешенным вопрос — если
товар не подлежит полной переработке, а модернизируется с помощью фурнитуры или элементов кастомизации, будет ли такого рода апсайклинг
нарушать права правообладателей.
1
2

URL: https://kad.arbitr.ru/Card/b317d567-f17c-4adb-833e-1d1142cdcc52.
URL: https://kad.arbitr.ru/Card/36a7de4c-e547-4d79-8f69-28b28322b034.

415

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Также стоит обратить внимание на важный аспект апсайклинга, как переработка.
На основании ст. 1270 Гражданского кодекса РФ под переработкой произведения понимается создание производного произведения (обработки,
экранизации, аранжировки, инсценировки и тому подобного). Иными словами, в результате переработки должен создаваться новый продукт на базе
старого1. Такая переработка является основой апсайклинга. Тем не менее
остается неясным, как будет происходить разграничение между правомерной переработкой произведения и нарушением прав на неприкосновенность.
Стоит учитывать, что если получившийся дизайн новой одежды — новое
произведение, но в основе имеющее существующее, то такая переработка
будет законной. Однако если полученный результат носит характер небольшой «переделки», то такую переработку нельзя признать правомерной, так
как она нарушает право на неприкосновенность первоначального результата
интеллектуальной деятельности.
Осуществление интеллектуальных прав на производные объекты обладает особенностями в связи с тем, что затрагивает интересы правообладателей первоначальных объектов. По этой причине общим правилом является
допустимость осуществления прав на производный объект лишь при условии
соблюдения прав на первоначальный2.
Также стоит обратить внимание на то, что в авторском праве существует
достаточно популярное правило, которое гласит, что для того, чтобы использование производного произведения считалось правомерным, необходимо
согласие обладателя исключительного права на оригинальное произведение.
Суд по интеллектуальным правам при пересмотре дела № А76-40169/2018
занял второй подход, указав, что «отсутствие согласия автора оригинального
произведения на его переработку при создании производного произведения
не является основанием для освобождения от гражданско-правовой ответственности за нарушение исключительных прав на производное произведение. Установление правомерности переработки оригинальных произведений
при создании спорных объектов дизайна не является предметом рассмотрения в рамках настоящего судебного процесса, возбужденного в защиту прав
обладателя исключительных прав на производное произведение. Данные
обстоятельства могут быть установлены в рамках иного судебного процесса
с иным субъектным составом и предметом доказывания»3. То есть несмотря,
на кажется существующее правило относительно необходимости разрешения
на переработку, СИП посчитал, что авторские права автора производного
произведения должны защищаться.
Грань между апсайклингом и потенциальным нарушением интеллектуальных прав достаточно узкая и необходимо, стремясь за трендом осознанного потребления не перейти черту и не стать правонарушителем, что,
1
2

Даже правомерная переработка произведения может нарушить права автора. Дата просмотра: 07.01.2022; www.legal.hse.ru/rndip/news/141116598/.
Осуществление интеллектуальных прав на производные объекты. Дата просмотра:
07.01.2022; www.ipcmagazine.ru/legal-issues/realization-of-intellectual-property-rights-to-deri
vative-objects.
Постановление Суда по интеллектуальным, а от 25.01.2021 № С01-1709/2020.

416

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

естественно, будет неблагоприятно для любого бренда в модной индустрии.
Объекты, созданные посредством апсайклинга, если рассматривать их с
точки зрения авторского права, являются именно из категории тех объектов, для осуществления интеллектуальных прав на которые возможно
при условии соблюдения прав на другие объекты.
Обобщая вышесказанное, необходимо отметить, что апсайклинг, в случае с товарными знаками необходимо использовать таким образом, чтобы
товарный знак не служил в рекламных целях и, чтобы пользователи четко
осознавали, что данный товар является апсайликнгом и не имеет отношения
к бренду, для большей правовой защищенности лучше в целом исключить
использование товарных знаков во время апсайклинга. Относительно переработки и рассматривания вопросов с точки зрения авторских прав, необходимо осуществлять «маленькие» переделки, либо получать разрешение
правообладателя на осуществление переработки первоначального произведения. Стоит отметить, что дизайнерам, которые поддерживают разумное
потребление необходимо не отходить от первоначальной цели и осуществлять свою творческую работу таким образом, чтобы не нарушались права
на первоначальные произведения, и чтобы действия, осуществляемые ими,
не принимались, как акт недобросовестной конкуренции.
Данелян Альберт,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
albert.daneluan@mail.ru

ОХРАНА ГЕНЕТИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
В КАЧЕСТВЕ СЕКРЕТА ПРОИЗВОДСТВА
Анотация: в статье рассматриваютя подходы к охране генетической информации как объекта интеллектуальных прав. Особое внимание уделяется охране генетической информации в качестве секрета производства,
анализируются возможности и риски такой защиты.
Ключевые слова: ноу-хау, генетическая информация; ген; патентование
гена, секрет производства.

а сегодняшний день гены приобретают статус не просто объектов
исследования, а предметов изменений, совершенствования с использованием генной инженерии, позволяющей вмешиваться в генетический аппарат. Были выявлены совершенно новые возможности для манипуляций на уровне генома: внесение точечных мутаций, исправление или
замена фрагментов гена, Внесение в определенные места новых генов1.
Активное развитие этой сферы создало комплекс проблем, не только морально-этических, но и правовых.

HIV Can Develop Resistance to CRISP/Cas9 // Science New, April 7, 2016. URL: https://www.
sciencedailly.com/realeases/2016/04/160407132307.htm (дата обращения: 10.01.2022).

417

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Возникают серьезные опасения, касательно как глобальных негативных
последствий такого вмешательства для человечества, так и возможности
монополизации результатов генетических исследований в результате получения исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности,
например при патентовании гена и его частей, особенно когда речь идет о
патентовании гена человека. Так, высказывается мнение, что, «кроме правовых последствий, выдача патентов на человеческие гены и фрагменты генов
имеет значительные социальные и политические последствия, которые
оказывают влияние на доступность инструментов проведения генетических
исследований, на возможности инноваций в сфере генетики, на государственную политику в области здравоохранения, права пациентов, клиническую
практику и общество в целом»1.
Несмотря на то что данная проблема является относительно новой для
правовой сферы, на сегодняшний день мировое сообщество уже накопило
опыт регулирования данных отношений. Например, были приняты «Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека» (принята 11 ноября
1997 г. на 29-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО)2 и «Международная декларация Организации Объединенных Наций о генетических данных человека» (принята Резолюцией Генеральной конференции ЮНЕСКО
по докладу Комиссии III на 20-м пленарном заседании 16 октября 2003 г.)3
В названных документах закреплены общие этические принципы, которые должны быть учтены в процессе законотворчества. Тем не менее на
национальном уровне подходы к регулированию отношений, возникающих в
сфере защиты результатов генетических исследований в качестве объектов
интеллектуальных прав, различаются.
Решая вопрос об охране генетической информации как объекта интеллектуальных прав, некоторые ученые предлагают пойти по пути разработки новых форм охраны, другие считают возможным предоставлять таким
результатам охрану патентным правом, высказывалось мнение и об охране
информации, заложенной в генах, по аналогии с режимом охраны программ
для ЭВМ4. И всё же наиболее широко используемой формой защиты является
охрана полученных результатов в качестве изобретения, получение патента,
обеспечивающего легальную монополию правообладателя на запатентованное техническое решение.
Выбор варианта патентной охраны объясняется эффективностью механизма защиты прав патентообладателя, который наделяется на значительный срок легальной монополией на результат, что удовлетворяет коммерческие интересы правообладателя в покрытии, значительных расходов на
1

2
3
4

Понкин И. В. Патенты на биотехнологические изобретения, связанные с генетикой человеческого организма // Копирайт. Вестник Российской академии интеллектуальной собственности. 2015. № 3. С. 36–41.
URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/dedarations/human_genome.shtml
(дата
обращения: 11.01.2022).
URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/dedarations/genome_dec.shtml (дата обращения: 11.01.2022).
Кольздорф М. Спорные вопросы патентования генов человека // Хозяйство и право. 2019.
№ 3 (506). С. 60–69.

418

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

исследования и в получении дохода, а также обеспечивает поток инвестиций
в новые разработки.
В качестве альтернативной формы охраны может рассматриваться режим
ноу-хау, и именно данной форме хотелось бы уделить внимание.
Режим охраны ноу-хау в отношении генетической информации имеет
как преимущества, так и недостатки. В качестве преимуществ можно сказать, что охрана возникает независимо от регистрации и решений государственных органов, в то время как патентование требует значительное
количество времени, также нет необходимости публиковать информацию,
наоборот, принимаются меры по сохранению ее в тайне. Из минусов можно
выделить возможность конкурента создать соответствующее изобретение
и запатентовать его, в этом случае режим ноу-хау прекратится и обладатель
ноу-хау будет должен доказывать право преждепользования1, в связи с этим
обладатель должен принимать меры по сохранению информации в тайне,
что ведет к затратам (финансовым и организационным). Еще одним большим минусом является то, что рассматриваемый режим охраны ограничит
доступ к данной информации, что, в свою очередь, создаст препятствия для
развития науки и техники.
Применение варианта ноу-хау на практике может быть обусловлено и
тем, что информация не будет отвечает условиям патентоспособности. Некоторые авторы также отмечают целесообразность охраны в рамках секрета
производства тогда, когда полученная биотехнология представляет собой
композицию уже известных ингредиентов, взятых в определенных пропорциях, поскольку патент на такую биотехнологию легко обойти путем
изменения количественного состава ингредиентов, а также когда по конечному продукту невозможно определить, какой процесс использовался для
его получения2. В литературе приводится пример возможного секрета производства — алгоритм, как находить гены, которые могут быть связаны с
развитием болезни3.
Говоря о возможности использования института ноу-хау для охраны генетической информации в реалиях российского права, автор статьи считает,
что это более чем возможно.
Согласно ГК, секретом производства (ноу-хау) признаются сведения
любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие) о результатах интеллектуальной деятельности в
научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной
деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким
сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и
обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их
1

Иншакова А. О., Рыженков А. Я., Богданова Т. Д. Правовая защита биотехнологий в РФ: преимущества патентования и критерии патентоспособности // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5, Юриспруденция. 2015. № 3 (28). С. 26–34.
Иншакова А. О., Рыженков А. Я., Богданова Т. Д. Правовая защита биотехнологий в РФ: преимущества патентования и критерии патентоспособности // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5, Юриспруденция. 2015. № 3 (28). С. 26–34.
Kunczik N. Geistiges Eigentum an genetischen Informationen. Nomos, 2007. 265 s.

419

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой
тайны.
Согласно п. 2 ст. 1465 ГК РФ секретом производства не могут быть признаны сведения, обязательность раскрытия которых либо недопустимость
ограничения доступа к которым установлена законом или иным правовым
актом. Ограничения касательно генетической информации в нормативных
актах на данный момент отсутствуют.
Тем не менее п. 1 ст. 1465 ГК РФ гласит, что не любая информация может
охраняться в режиме ноу-хау, а только сведения о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности. На сегодняшний день существует
множество примеров патентования генетической информации. Так, в США
выдано более 450 патентов на технологии редактирования генов высших
организмов (Clusters Regulary Interspactd Shot Palindromic Repeats — CRISPR),
которые могут использоваться, в частности, для лечения наследственных
заболеваний человека1. Таким образом можно сказать, что генетическая
информация попадает в категорию «сведения о результатах интеллектуальной деятельности».
Кроме того, автор считает, что генетическая информация (данные о генной последовательности и ее функциях) в совокупности с иными сведениями
может относиться к способам осуществления профессиональной деятельности (например, как проводить исследования, изготавливать медицинские
препараты и т.п.).
Выводы
Наличие значительных расходов на проведение исследований и заинтересованность в обеспечении инвестиций в новые проекты делают патентную
форму охраны наиболее эффективной и привлекательной для разработчиков и инвесторов. Охрана выявленной генетической последовательности
в качестве ноу-хау возможна, но это существенно ограничивает возможности
использования полученного результата для дальнейшего развития науки и
инноваций. Кроме того, недостатки этого режима делают его малопривлекательным для правообладателя

US Patent № 8, 697, 359. URL: https://www.broadinstitute.org/files/shared/osap/pdf/US8697359.
pdf (дата обращения: 11.02.2020) ; US Patent № 8, 771, 945. URL: https://www.bro-adinstitute.
org/files/patents/US8771945.pdf (дата обращения: 13.01.2022).

420

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Дорофеева Анастасия,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
ad@adfashion.law

СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ НА ПАРФЮМЫ
КАК НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Аннотация: исследование возможностей судебной защиты парфюмов
как нетипичных результатов интеллектуальной деятельности представляет особый интерес, поскольку парфюмы могут охраняться при
помощи различных правовых механизмов: аромат может быть зарегистрирован в качестве обонятельного товарного знака, его формула
может быть запатентована в качестве изобретения, а само звучание
может охраняться нормами авторского права. Последняя упомянутая
возможность находит разную степень реализации в зависимости от правопорядка страны, в которой испрашивается авторско-правовая защита.
В статье рассматривается судебная практика иностранных государств
при разрешении споров об охраноспособности ароматов нормами авторского права.
Ключевые слова: парфюм, аромат как объект авторского права, авторское право, модное право.

дин из наиболее известных судебных споров о правах на парфюм был
рассмотрен Верховным судом Нидерландов и касался парфюма Trésor
(от фр. сокровище) французской компании Lancôme1.
Аромат Lancôme Trésor был создан парфюмером Софией Грошсман еще в
1990 г., которая представила с его помощью трогательную историю любви,
давшую название аромату. Тонкий восточно-цветочный букет с начальными
нотами сирени, ландыша, бергамота, абрикоса и ананаса, нотами сердца на
десятилетия сделали эти духи одними из наиболее продаваемых в линейке
Lancôme. Однако сам аромат никаким образом не был зарегистрирован.
Практически сразу после релиза духов небольшой голландский производитель Kecofa начал продавать парфюм аналогичного аромата под названием
«Female Treasure» (от англ. женское сокровище) по цене в десять раз ниже.
Поскольку формула аромата не была запатентована, компания Lancôme
настаивала на том, что аромат парфюма компании Kecofa нарушает авторские права на парфюм Trésor.
Спор двух компаний продолжался с 1994 по 2006 г., прошел через все
инстанции судебного рассмотрения и дошел до Верховного суда Нидерландов, который встал на сторону компании Lancôme. Суд установил, что
парфюм соответствует критерием охраноспособности объекта авторского
1

421

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

права. Во-первых, согласно судебному решению, искомый парфюм является
творческим произведением («creative composition») в силу того, что представляет собой нетрадиционное сочетание указанных ингредиентов. В качестве
противопоставления традиционному сочетанию ингредиентов был приведен
пример парфюма, воспроизводящего аромат розы, который не мог бы быть
признан творческим и оригинальным.
Во-вторых, было установлено, что несмотря на летучесть самого аромата
и факт того, что в зависимости от разных условий окружающей среды он
раскрывается по-разному, парфюм всё же обладает объективной формой
выражения, поскольку парфюм имеет форму жидкости, источающей аромат,
который достаточно конкретен и стабилен и может быть воспринят органами чувств, что достаточно для признания его произведением по смыслу
закона об авторском праве.
По результатам проведенной экспертизы также выяснилось, что в парфюме Kecofa использовано 24 таких же ингредиента из 26, использованных
Lancôme. А значит, имеет место несанкционированное воспроизведение
духов «Trésor», что нарушает авторские права Lancôme.
К противоположному решению по аналогичному спору пришел Верховный Суд Французской Республики, не признав парфюм объектом авторского
права, что достаточно удивительно, учитывая, что большая часть мировой
парфюмерной промышленности и индустрии красоты локализована именно во Франции. Так, в культовом решении по делу Bsiri-Barbir v. Haarman &
Reimer Верховный Суд Франции указал, что аромат парфюма есть результат
применения технических навыков и умений, поэтому не должен охраняться
авторским правом1.
Дело касалось прав на парфюм «Le Mâle» Жана-Поля Готье, и апелляционный суд г. Париж пришел к выводу о возможности предоставления ему
судебной защиты нормами авторского права на том основании, что парфюм
содержит в себе «отпечаток личности автора» (французский аналог российского критерия наличия творческого вклада), который является обязательным критерием охраноспособности объекта авторского права во Франции.
Тем не менее Верховый суд этой страны пришел к иному решению, посчитав, что аромат парфюма является результатом применения ноу-хау и не
обладает материальной формой воплощения, поэтому не подлежит охране
авторским правом2.
Такая позиция получила подтверждение в решении по еще одному делу,
когда французский Верховный Суд постановил, что авторским правом охраняются произведения, имеющие такую материальную форму, которая может
1

Бсири-Барбир против Хаарман и Реймер (Bsiri-Barbir v. Haarman & Reimer): решение Французского кассационного суда от 13.06.2006 по кассационной жалобе № 02-44.718 (Cour de
Cassation, Chambre civile 1, du 13 juin 2006, 02-44.718). // URL: https://www.legifrance.gouv.fr/
affichJuriJudi.do?oldAction=rechJuriJudi&idTexte=JURITEXT000007056062&fastReqId=25736191
0&fastPos=1 (дата обращения: 19.03.2020).
Бьюти Престиж Интернешнл против Сентьер Мазал (Beaute Prestige Int’l v. Senteur Mazal): решение Французского кассационного суда от 01.07.2008 по кассационной жалобе № 07-13.952
(Cour de cassation, civile, Chambre commerciale, 1 juillet 2008, 07-13.952). // URL: https://www.
legifrance.gouv.fr/affichJuriJudi.do?oldAction=rechJuriJudi&idTexte=JURITEXT000019127786&fas
tReqId=387977690&fastPos=1 (дата обращения: 19.03.2020).

422

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

быть с достаточной степенью точности определена, чтобы позволить обмениваться информацией о ней, а такой формой аромат парфюма, который в
отрыве от процесса своего производства не является результатом интеллектуального труда («work of the mind»), не обладает, а значит, и не подлежит
авторско-правовой защите1.
Так, несмотря на аналогичные законы об авторском праве, судебные
органы разных стран следуют разной правовой логике при установлении
наличия критериев охраноспособности объектов авторского права.
Вопрос о возможности охраны парфюмов нормами авторского права еще
не был поставлен перед российскими судами. Представляется, что установление наличия достаточного творческого вклада в создание парфюма по
смыслу ст. 1228 Гражданского кодекса Российской Федерации может оказаться проблематичным. В связи с этим представляется, что оптимальной
формой для правовой охраны парфюма является регистрация его формулы
в качестве изобретения, что дает гарантированную возможность получения
его судебной защиты.
Игнатов Алексей,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА),
Россия, г. Москва
aleksey1998ignatov@gmail.com

ЗАПРЕТ НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ
В ПРИНЦИПАХ УНИДРУА В КОНТЕКСТЕ ДОГОВОРОВ
О СОЗДАНИИ РЕЗУЛЬТАТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Аннотация: в статье анализируются положения ст. 1.8 Принципов
УНИДРУА, в которой закреплено правило о запрете непоследовательного
поведения (inconsistent behaviour). Этот запрет установлен с целью предотвращения ущерба, возникающего вследствие разумного доверия одной
стороны к поведению другой. Автор приходит к выводу, что институту
inconsistent behaviour в континентальном праве соответствует правовая
максима venire contra factum proprium, а в странах общего права — институт estoppel.
Ключевые слова: Принципы УНИДРУА; непоследовательное поведение;
принцип добросовестности; программа для ЭВМ; inconsistent behaviour;
venire contra factum proprium; estoppel.

Ланком против Господина X (Lancôme v. Monsieur X): решение Французского кассационного суда от 10.12.2013 по кассационной жалобе № 11-19.872 (Cour de cassation, civile,
Chambre commerciale, 10 décembre 2013, 11-19.872). // URL: https://www.legifrance.gouv.fr/
affichJuriJudi.do?oldAction=rechJuriJudi&idTexte=JURITEXT000028329512&fastReqId=12355573
05&fastPos=1 (дата обращения: 19.03.2020).

423

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ринципы международных коммерческих договоров (Принципы
УНИДРУА) утверждены Международным университетом по унификации частного права (УНИДРУА), который имеет статус межправительственной организации, членом которой является Российская Федерация1.
В Принципах УНИДРУА, начиная с самой первой редакции 1994 г. (сейчас
действует четвертая редакция 2016 г.), имеется большое количество положений, которые устанавливают прямо или косвенно применение принципа
добросовестности.
В соответствии со ст. 1.7(1) Принципов каждая сторона обязана действовать в соответствии с требованиями доброй совести и честной деловой
практикой в международной торговле2. Указанная общая норма далее конкретизируется в других положениях Принципов, например: ст. 1.8, 1.9(2);
2.1.4(2) (b), 2.1.15, 2.1.16, 2.1.18 и 2.1.20; 2.2.4(2), 2.2.5(2), 2.2.7 и 2.2.10; 3.2.2,
3.2.5 и 3.2.7; 4.1(2), 4.2(2), 4.6 и 4.8; 5.1.2 и 5.1.3; 5.2.5, 5.3.3 и 5.3.4; 6.1.3, 6.1.5,
6.1.16(2) и 6.1.17(1); 6.2.3(3), (4); 7.1.2, 7.1.6 и 7.1.7; 7.2.2(b), (c); 7.4.8 и 7.4.13;
9.1.3, 9.1.4 и 9.1.10(1). В комментариях к ст. 1.7 отмечается, что добросовестность и честная деловая практика могут рассматриваться как одна из основополагающих идей, заложенных в Принципах3.
Одним из проявлений принципа добросовестности является запрет непоследовательного поведения (inconsistent behaviour), закрепленный в ст. 1.8
Принципов. Он, в свою очередь, также отражен в более конкретных положениях Принципов, например, в ст. 2.1.4(2) (b), 2.1.18, 2.1.20, 2.2.5(2).
Статья 1.8 звучит так: «Сторона не может действовать в противоречии
с определенным пониманием, которое она вызвала у другой стороны и на
которое другая сторона разумно полагалась в ущерб себе»4. К. В. Нам справедливо отмечает, что данное правило соответствует известному положению о
недопустимости противоречивого поведения (venire contra factum proprium5)6,
которое применяется в странах континентального права. Такую же функцию
в странах общего права выполняют эстоппели.
Как указывается в комментарии к ст. 1.8, нарушение запрета противоречивого поведения может привести к созданию, прекращению, приостановлению или изменению прав иным способом, нежели путем соглашения сторон7.
1

2
3
4

5
6

Постановление Правительства Российской Федерации от 20.04.1995 № 370 «О продолжении
участия Российской Федерации в Международном институте по унификации частного права» // СПС «КонсультантПлюс».
Art. 1.7(1) UNIDROIT Principles 2016. P. 17. Available at: URL: https://clck.ru/ahRax (дата обращения: 07.11.2021).
Comment 1 to the Art. 1.7 UNIDROIT Principles 2016. P. 18. Available at: URL: https://clck.ru/ahRax
(дата обращения: 07.11.2021).
Art. 1.8 UNIDROIT Principles 2016. P. 21. («A party cannot act inconsistently with an understanding
it has caused the other party to have and upon which that other party reasonably has acted in
reliance to its detriment») Available at: URL: https://clck.ru/ahRax (дата обращения: 21.11.2021).
Поступать вопреки ранее совершенному (лат.).
Нам К. В., Принцип добросовестности. Основы теории и правоприменения в контексте немецкого правового опыта : дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.03. М., 2021. С. 211. URL: https://
clck.ru/ahRZr (дата обращения: 21.11.2021).
Comment 1 to the Art. 1.8 UNIDROIT Principles 2016. P. 21. Available at: URL: https://clck.ru/ahRax
(дата обращения: 23.11.2021).

424

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Определенное понимание (understanding), вызываемое стороной договора,
может следовать из заверения о фактах, из поведения, а также из молчания
(в случаях, когда сторона обязана высказаться)1. Понимание (understanding)
не может ограничиваться каким-то конкретным вопросом. Оно может относиться как к вопросу факта, так и к вопросу права2. Кроме того, понимание
(understanding) должно быть таким, чтобы при конкретных обстоятельствах
другая сторона могла разумно на него полагаться. Здесь могут приниматься
во внимание самые разные обстоятельства — переписка сторон, их поведение, природа их деловых отношений и др.3
Необходимо подчеркнуть, что запрет непоследовательного поведения,
закрепленный в ст. 1.8 Принципов, установлен с целью предотвращения
ущерба (detriment), возникающего вследствие разумного доверия стороны
(reasonable reliance). Однако установленный запрет является лишь одним из
способов предотвращения ущерба. Могут быть и иные разумные средства,
при помощи которых ущерб, причиненный вследствие допустимого непоследовательного поведения, может быть возмещен. Например, лицо может
заблаговременно направить уведомление перед тем, как действовать непоследовательно, или возместить расходы, возникшие вследствие разумного
доверия к определенному пониманию (understanding)4.
Рассмотрим, как работает на практике институт inconsistent behaviour.
Пример: А нарушила договор на разработку программы для ЭВМ с В в
части соблюдения промежуточных сроков. Согласно условиям договора в
этом случае В имеет право на его расторжение. В продолжает требовать
внесения изменений в программу для ЭВМ, в то же время оплачивая работу
А, а также продолжает дальнейшее сотрудничество по созданию программы
для ЭВМ. А продолжает исполнять договор, основываясь на поведении В уже
после нарушения договора. Следовательно, В будет лишен права на расторжение договора в связи с нарушением А промежуточных сроков. Однако
согласно Принципам В может дать А дополнительное время для исполнения
(см. ст. 7.1.5). Право на расторжение договора может быть реализовано, если
промежуточный срок не будет соблюден в этот дополнительный период5.
Таким образом, в Принципах УНИДРУА одним из проявлений принципа добросовестности является запрет непоследовательного поведения
(inconsistent behaviour). В континентально-правовой традиции этот запрет
соответствует максиме venire contra factum proprium. По своей сути оба
названных института являются функциональными аналогами института
estoppel, который закреплен в странах общего права.
1
2
3
4
5

Comment 2 to the Art. 1.8 UNIDROIT Principles 2016. P. 21. Available at: URL: https://clck.ru/ahRax
(дата обращения: 23.11.2021).
Comment 2 to the Art. 1.8 UNIDROIT Principles 2016. P. 22. Available at: URL: https://clck.ru/ahRax
(дата обращения: 12.12.2021).
Comment 2 to the Art. 1.8 UNIDROIT Principles 2016. P. 22. Available at: URL: https://clck.ru/ahRax
(дата обращения: 12.12.2021).
Comment 3 to the Art. 1.8 UNIDROIT Principles 2016. P. 23. Available at: URL: https://clck.ru/ahRax
(дата обращения: 12.12.2021).
Illustration 7 to the Art. 1.8 UNIDROIT Principles 2016. P. 23. Available at: URL: https://clck.ru/
ahRax (дата обращения: 12.12.2021).

425

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Квасничко Алина,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА),
Россия, г. Москва
akvasnichko@bk.ru

«БЕЗВИНОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ» ПРИ НАРУШЕНИИ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ: «ЗА» И «ПРОТИВ»
Аннотация: гражданско-правовая ответственность является одной из
основных видов ответственности, применяемых при нарушении интеллектуальных прав. В предусмотренных законом случаях совокупность
условий, необходимых для квалификации правонарушения в качестве надлежащего основания для применения мер гражданско-правовой ответственности, не включает один из важнейших элементов — вину правонарушителя (п. 3 ст. 1250 ГК РФ). Представляется, что данное положение
не является целесообразным.
Ключевые слова: интеллектуальные права, генеральный деликт, безвиновная ответственность.

а сегодняшний день задача комплексного и эффективного регулирования отношений, складывающихся по поводу интеллектуальной
собственности, является одной из первоочередных. Развитие функционала социальных сетей (TikTok, Instagram), увеличение объема венчурных инвестиций, рост индекса инновационной активности и многие другие аспекты ведут к увеличению оборота прав на результаты интеллектуальной деятельности и, как следствие, — к нарушению указанных прав.
В целях стимулирования деятельности по производству, использованию и
реализации результатов интеллектуальной деятельности, а также в целях
эффективной защиты интеллектуальных прав законодателем были разработаны и введены в действие нормы, предусматривающие различные
виды ответственности за нарушение интеллектуальных прав — уголовной,
административной, гражданско-правовой. При этом если нормы административного и уголовного права предусматривают прежде всего штрафные
и карательные санкции, то в гражданском праве основной акцент делается
на правовосстановительные санкции1.
Одним из самых распространенных видов ответственности в указанной
сфере является гражданско-правовая ответственность. Согласно ст. 1250
ГК РФ интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными
Гражданским кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий
нарушения этого права2. В указанной связи важно отметить, что для того,
чтобы факт совершения правонарушения являлся основанием возложения
гражданско-правовой ответственности, необходимо соблюдение ряда условий. К ним относятся:
1
2

Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. Изд. 2-е. М. : Статут, 2001.
Гражданский кодекс Российской Федерации часть 4 (ГК РФ ч. 4) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ // СПС
«КонсультантПлюс» (дата обращения: 13.12.2021).

426

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

— противоправный характер поведения лица (действия или бездействия),
предположительно являющегося субъектом гражданско-правовой ответственности. Сюда можно отнести действия субъекта, нарушающие
установленные законом правила использования интеллектуальной собственности третьих лиц, либо действия, препятствующие законному
правообладателю, в осуществлении его имущественных и личных неимущественных прав на созданное произведение, изобретение и т.д.;
— наличие у потерпевшего лица вреда или убытков;
— причинно-следственная связь между противоправным поведением лица
и вредоносными последствиями, наступившими в результате такого поведения. Наличие причинно-следственной связи между правонарушением
и понесенными убытками обязано доказывать потерпевшее лицо. Между
тем необходимо упомянуть, что гражданское законодательство отступает
от этого условия в том случае, когда правообладатель, чьи права были
нарушены, заявляет в суд требование не о взыскании причиненных убытков, а требование о компенсации нарушенного права в денежной форме;
— вина правонарушителя.
Данная совокупность условий, необходимая для квалификации правонарушения в качестве надлежащего основания для применения мер гражданско-правовой ответственности, является исходной, применяемой «по
общему правилу». Рассматриваемая совокупность условий положена в основу
положений п. 2 ст. 1250 ГК РФ: «Предусмотренные Гражданским кодексом
меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав подлежат применению при наличии вины нарушителя, если иное не установлено ГК РФ.
Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим интеллектуальные
права»1.
Тем не менее в отношении института ответственности за нарушение
интеллектуальных прав субъектами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, указанные условия видоизменяются, наделяя рассматриваемый институт ответственности определенной спецификой. Так,
в соответствии с п. 3 ст. 1250 ГК РФ меры ответственности за нарушение
интеллектуальных прав, допущенное нарушителем при осуществлении им
предпринимательской деятельности, подлежат применению независимо от
вины нарушителя, если такое лицо не докажет, что нарушение интеллектуальных прав произошло вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. Данное
положение не является уникальным для гражданского законодательства,
поскольку принцип «безвиновной ответственности» предпринимателя предусмотрен в статьях общей части ГК РФ. Можно предположить, что данная
концепция является необходимым элементом системы средств правового
регулирования предпринимательской деятельности, поскольку именно
предпринимательская деятельность в условиях современного рынка носит
характер повышенной опасности, что обуславливает усеченный состав ответственности за указанные в гражданском законодательстве правонарушения.
1

Гражданский кодекс Российской Федерации часть 4 (ГК РФ ч. 4) от 18.12.2006 № 230‑ФЗ // СПС
«КонсультантПлюс» (дата обращения: 13.12.2021).

427

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

В то же время точка зрения о необходимости распространения принципа
«безвиновной ответственности» на субъекты предпринимательской деятельности в рамках отношений, складывающихся по поводу результатов
интеллектуальной деятельности, представляется спорной. Так, например, в
одном из дел, которое стало «академическим» воплощением несовершенства
рассматриваемых положений гражданского законодательства (п. 3 ст. 1250
ГК РФ), истец просит взыскать с ответчика (торговой сети) компенсацию за
нарушение исключительных прав на фотографическое произведение. Иск
мотивирован тем, что ответчик распространял журнал, в котором незаконно,
без согласия правообладателя размещались фотографии, правами на которые владеет истец. По результатам рассмотрения дела суд принял решение
о возложении мер гражданско-правовой ответственности на торговую сеть
за продажу журнала, в котором редакцией СМИ были незаконно размещены
фотографии.
В указанной связи возникает вопрос: являясь правомерными с точки
зрения гражданского и арбитражного процессуального законодательства,
отвечают ли действия суда, вынесшего указанное решение, основополагающим принципам права, требованиям справедливости и целесообразности? Не
вытесняется ли концепция «безвиновной ответственности» безосновательным возложением ответственности за действия третьего лица, с которым у
ответчика в рассмотренном деле отсутствовали какие-либо правовые связи?
Несмотря на нерациональный подход законодателя к установлению «безвиновной ответственности» для субъектов предпринимательского права во
внедоговорных обязательствах (деликтах), распространение рассматриваемого принципа на договорные правоотношения представляется правильным,
поскольку, вступая в договорные правоотношения как профессиональный
субъект, предприниматель осознает, какие обязательства он на себя принимает и оценивает соответствующие риски.
Исследовав теоретические положения и концепции гражданско-правовой
ответственности, проанализировав нормы гражданского законодательства
об ответственности за нарушение интеллектуальных прав и проанализировав судебную практику в рамках рассматриваемой проблематики, можно
сформулировать вывод о том, что распространение принципа «безвиновной
ответственности» на субъекты предпринимательской деятельности при
нарушении интеллектуальных прав в деликтных обязательствах представляется нецелесообразным — к данным правоотношениям должны применяться правила «генерального деликта». В свою очередь, «безвиновная
ответственность» указанных субъектов в рамках договорных отношений
отвечает интересам гражданского оборота и способствует балансу интересов его участников. Ввиду этого представляется, что уместно исключить
из Гражданского кодекса положения п. 3 ст. 1250 ГК РФ и оставить только
лишь ст. 401 ГК РФ.

428

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Кряжева Елена,
Юрисконсульт АО «Контакт»
Россия, г. Йошкар-Ола
kryazheva.job.pochta@gmail.com

ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ В ПОРЯДКЕ
УПРОЩЕННОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ
Аннотация: в статье рассматриваются некоторые проблемы защиты
интеллектуальных прав в порядке упрощенного судопроизводства. Особое внимание уделяется роли Суда по интеллектуальным правам в разрешении судебных споров этой категории дел. Предложены конкретные
решения.
Ключевые слова: упрощенное судопроизводство, интеллектуальная собственность, интеллектуальные права, Суд по интеллектуальным правам, специальные знания, статистические исследования в юриспруденции.

прощенное судопроизводство в России имеет достаточно долгую и
неоднозначную историю. Впервые оно было установлено Законом от
03.06.1891 «Об упрощенном порядке судопроизводства по векселям,
долговым обязательствам и наемным договорам и о сокращенном судопроизводстве». В самом названии нормативного правового акта сформулированы основания, по которым эта процедура могла применяться: дела,
имеющие предметом денежные требования и сдачу состоящего в найме
имущества (эти иски чаще всего предъявлялись в судах). Требования по
этим искам должны были основываться на письменных обязательствах и
договорах. Повинуясь диалектическому закону отрицания отрицания или
диалектического синтеза, преодолев фактически цивилистико-процессуальное забытье в советский период, упрощенная процедура возродилась
в АПК РФ 2002 г. — глава 29 «Рассмотрение дел в порядке упрощенного
производства». В Гражданский процессуальный кодекс глава 21.1 «Упрощенное производство» была введена Федеральным законом от 02.03.2016
№ 45‑ФЗ.
В российском гражданском процессе выделяют два вида упрощенного
производства1. Первый, в силу закона или обязательный (пп. 1–3 ч. 1 ст. 232.2
ГПК РФ), согласно которому на данный момент в порядке упрощенного судопроизводства подлежат рассмотрению дела: по исковым заявлениям о взыскании денежных средств или об истребовании имущества, если цена иска
не превышает сто тысяч рублей (кроме дел, рассматриваемых в порядке
приказного производства); по исковым заявлениям о признании права собственности (если цена иска не превышает сто тысяч рублей); по исковым
заявлениям, основанным на представленных истцом документах, устанавливающих денежные обязательства ответчика, которые ответчиком при1

См.: Сахнова Т. В. Развитие упрощенных процессуальных и непроцессуальных процедур
по ГПК РФ (в контексте законодательных реформ XXI в.) /Реформа гражданского процесса
2018–2020 гг.: содержания и последствия / под ред. М. А. Фокиной. М. : Городец, 2021. 368 с.
С. 226–251. С. 231.

429

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

знаются, но не исполняются и/или на документах, подтверждающих задолженность по договору (кроме дел, рассматриваемых в порядке приказного
производства). Второй, в силу волеизъявления на то сторон или факультативный (ч. 2 ст. 232.2 ГПК РФ): по ходатайству стороны при согласии другой
стороны или по инициативе суда при согласии сторон судья при подготовке
дела к рассмотрению может вынести определение о рассмотрении в порядке
упрощенного производства иных дел.
Таким образом, предметный (материально-правовой) критерий применения упрощенной процедуры в обязательном порядке в современном
российском законодательстве и дореволюционном практически аналогичен
и носит в основном количественный характер. По сути, получается, что в
упрощенном порядке могут быть рассмотрены любые дела, в которых идет
упоминание о денежных требованиях в установленном законом пределе (за
исключением, дел, связанных с государственной тайной; по спорам, затрагивающим права детей, за исключением споров о взыскании алиментов; о
возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью; по корпоративным
спорам; связанные с обращением взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации). Если в ходе рассмотрения дела в
порядке упрощенного производства установлено, что: 1) дело не подлежит
рассмотрению в порядке упрощенного производства; 2) удовлетворено ходатайство третьего лица с самостоятельными требованиями о вступлении
в дело; 3) принят встречный иск, который не может быть рассмотрен по
упрощенной процедуре, — суд выносит определение о рассмотрении дела
по общим правилам искового производства. Также последнее возможно, если
суд, в том числе по ходатайству одной из сторон, пришел к выводу о том, что:
1) необходимо выяснить дополнительные обстоятельства или исследовать
дополнительные доказательства, а также произвести осмотр и исследование
доказательств по месту их нахождения, назначить экспертизу или заслушать
свидетельские показания;
2) заявленное требование связано с иными требованиями, в том числе к
другим лицам, или судебным актом, принятым по данному делу, могут
быть нарушены права и законные интересы других лиц.
Подобного рода формулировки порождают многочисленные проблемы
правоприменения, когда в упрощенном порядке, рассматриваются дела,
которые нуждаются в тщательном изучении по общим правилам искового
производства, например, споры, связанные с защитой прав на интеллектуальную собственность. Как отмечает С. М. Михайлов: «...материально-правовые
отношения, являющиеся предметом судебного рассмотрения, определяют
особенности процессуальной формы, что позволяет выделить и закрепить
эти особенности в относительно самостоятельной группе правовых норм»1.
Об особом статусе данной категории дел свидетельствует сам факт наличия специальной судебной инстанции — Суда по интеллектуальным правам. Он был создан Федеральным конституционным законом от 06.12.2011
1

См.: Михайлов С. М. Проблемы и перспективы использования и применения отдельных
форм специальных знаний в Суде по интеллектуальным правам /Цивилистический процесс
современной России: проблемы и перспективы: Под ред. Н. А. Громошиной. М. : Проспект,
2017. 208 с. С. 164.

430

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

№ 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон
«О судебной системе Российской Федерации» и Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» в связи с
созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам» (далее — ФКЗ № 4-ФКЗ). В пояснительной записке к ФКЗ № 4-ФКЗ
ФКЗ № 4-ФКЗ1 говорится: «Увеличение числа споров, связанных с интеллектуальными правами, объективно требует создания профессионального
специализированного арбитражного суда, способного рассмотреть спор
качественно не только с правовой точки зрения, но и с учетом специфики
того или иного интеллектуального права, подлежащего защите. При этом
рассмотрение таких споров, как правило, требует наличия специальных
знаний (восполнить отсутствие которых у суда не может и проведение экспертизы, так как сама по себе экспертиза по таким делам нуждается в очень
серьезной оценке). Создание такого суда позволит повысить эффективность
системы защиты интеллектуальных прав в Российской Федерации с учетом
международных стандартов».
Таким образом, признается: во-первых, что споры, связанные с защитой
прав на интеллектуальную собственность относятся к спорам особой сложности, которые требуют наличия у судей «специальных знаний»; во-вторых,
что «обычные» судьи недостаточно компетентны, чтобы такие споры решать.
Оба тезиса для юристов по интеллектуальной собственности представляются
очевидными. Однако представляется, что подобного рода дифференциация
была проведена не до конца, т.к. компетенции Суда по интеллектуальным
правам ограничены. Вместе с тем было бы правильно, ему делегировать все
споры о защите интеллектуальной собственности. Так, например, в ходе проводимого нами самостоятельного статистического исследования упрощенного судопроизводства в Российской Федерации (о котором речь пойдет ниже),
было выявлено дело, которое вызывает очень много вопросов с юридической
точки зрения. Фабула дела следующая2: физическое лицо (истец) требует с
юридического лица (ответчик) компенсацию за нарушение авторского права.
Требования истца суд удовлетворяет в полном объеме, а точнее в размере 8
500 000 рублей. Информация об обжаловании отсутствует. Во-первых, цена
иска превышает 100 000 рублей. Во-вторых, если анализировать судебную
практику ответчика, то вряд ли эта организация добровольно согласилась
на упрощенное производство. Судебный акт был очень быстро удален из
открытого доступа. Конечно, в данном случае, решение состоялось в пользу
истца, а упрощенное судопроизводство исторически появилось именно для
защиты интересов истцов3: «Англичане впервые ввели в практику процедуру
1

Пояснительная записка к проекту федерального конституционного закона «О внесении
изменений в федеральные конституционные законы «О судебной системе Российской
Федерации» и «Об арбитражных судах в Российской Федерации» в связи с созданием
в системе арбитражных судов Сода по интеллектуальным правам» https://docs.cntd.ru/
document/902314840/titles/2CUNHII (дата обращения: 23.12.2021).
Решение Малгобекского городского суда Республики Ингушетия по делу № 2-404/2019 от
26.03.2019 URL: http://malgobek.ing.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_
op=case&case_id=4211474&delo_id=1540005&hide_parts=1 (дата обращения: 19.04.2019).
См.: Suja A. Thomas. Reforming the Summary Judgment Problem: The Consensus Requirement //
Fordham Law Review. Volume 86. 2018. P. 2238–2261. P. 2244.

431

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

под названием «summary judgment» в 1855 г. в законе Китинга. Это позволило
истцам обеспечивать решение суда без задержки, когда ответчики не выдвигают никаких возражений по поводу долгов. В результате «экономических и
социальных трудностей, которые могли бы недолго выдержать», процедура
определенно была одобрена торговцами». Однако представляется, что всетаки конечная цель судебного разбирательства — это вынесения справедливого судебного решения.
Таким образом, для эффективного разрешения споров о защите интеллектуальной собственности необходимо реформировать деятельность Суда по
интеллектуальным правам. Тем более что количество дел по этой категории
споров только растет.
Как следует из «Отчета о работе судов общей юрисдикции о рассмотрении гражданских, административных дел по первой инстанции», только за
первое полугодие 2021 г.1 на рассмотрение поступило 1 469 дел о защите
интеллектуальной собственности, рассмотрено — 1 059 (с удовлетворением
требований — 942, удовлетворено частично по основному требованию —
186, отказано — 117). В основном заявляются денежные требования до 50
000 рублей (182 дела), далее: от 50 000 рублей до 100 000 рублей (127 дел);
от 100 000 рублей до 300 000 рублей (79 дел); свыше 1 000 000 рублей (46
дел). По категориям дел лидирующие позиции занимают споры о защите
авторских и (или) смежных прав в информационно-телекоммуникационных
сетях, в том числе сети «Интернет» (ч. 3 ст. 26 ГПК РФ) — 497 дел. Споры о
защите авторских прав занимают второе место — 324 дела. В порядке упрощенного производства рассмотрено 9 дел (о защите авторских прав — 6; о
защите права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров,
услуг и предприятий — 2; иные дела, связанные с защитой интеллектуальной собственности — 1).
Для сравнения приведем статистику за 2019 г.2 С вынесение судебного
решения (судебного приказа) за отчетный период было рассмотрено 1 806
споров о защите интеллектуальной собственности (поступило на рассмотрение 2 250 дел). Итоги рассмотрения следующие: удовлетворено требований — 1 622, удовлетворено частично по основному требованию — 382,
отказано — 184. Рейтинг «Размер заявленных исковых требований по оконченным производством делам (по числу дел)» не отличается от аналогичного
за первое полугодие 2021 г.: до 50 000 рублей (250 дел); от 50 000 рублей до
100 000 рублей (148 дел); от 100 000 рублей до 300 000 рублей (107 дел);
свыше 1 000 000 рублей (83 дела). Распределение показателей по категориям дел следующее: споры о защите авторских и (или) смежных прав в
информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе сети «Интернет» (ч. 3 ст. 26 ГПК РФ) — 1 002 дела; о защите авторских прав — 355 дел;
о защите права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров,
1

См.: Отчета о работе судов общей юрисдикции о рассмотрении гражданских, административных дел по первой инстанции» за первое полугодие 2021 г. URL: http://www.cdep.ru/
userimages/F3-svod-vse_sudy-1-2021.xls (дата обращения: 23.12.2021).
См.: «Отчет о работе судов общей юрисдикции о рассмотрении гражданских, административных дел по первой инстанции» за 2019 г. URL: http://www.cdep.ru/userimages/sudebnaya_
statistika/2020/F3-svod_vse_sudy-2019.xls (дата обращения: 23.12.2021).

432

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

услуг и предприятий — 84 дела; о защите права использования результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии — 76
дел. В порядке упрощенного производства рассмотрено 4 дела (о защите
авторских прав — 1 дело; о защите патентных прав — 1 дело; о защите прав
на топологии интегральных микросхем — 1 дело; иные дела, связанные с
защитой интеллектуальной собственности — 1).
Таким образом, общее количество дел о защите интеллектуальной собственности растет. Однако их разрешение в порядке упрощенного производства не пользуются популярностью.
В ходе проводимого нами исследования проблем упрощенного судопроизводства в Российской Федерации на протяжении 2019–2021 гг., было самостоятельно статистически проанализировано более одной тысячи дел. В качестве временно́ го периода для рассмотрения были взяты судебные акты,
принятые в порядке упрощенного производства за 2019г и 2020 г. (по 500
актов на каждый год). В изучении участвовали тексты судебных актов судов
общей юрисдикции, размещаемые в сети «Интернет» на официальных сайтах
судебных органов и судебных агрегаторах. Итоговые результаты значительно
отличаются от официальных данных Судебного департамента при Верховном
Суде Российской Федерации. Так, например, за 2019 г. нами было выявлено
только одно дело о защите интеллектуальной собственности, рассмотренное
в суде общей юрисдикции в порядке упрощенного судопроизводства (о нем
шла речь выше). Это связано с ограниченностью и стохастичностью выборки.
Но, кроме того, необходимо отметить, что причиной итогового расхождения
данных самостоятельного статистического исследования и официальных
сводок, является, с нашей точки зрения, и тот факт, что далеко не все суды
общей юрисдикции и не по всем делам публикуют итоговые судебные акты.
Как следует из ст. 14 Федерального закона от 22.12.2008 № 262‑ФЗ «Об
обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской
Федерации» (далее — ФЗ № 262‑ФЗ), к ней относятся в частности, тексты
судебных актов, размещаемые с учетом требований ст. 15 рассматриваемого
Федерального закона, сведения об их обжаловании, о результатах такого
обжалования. При опубликовании судебных актов — сведения об источниках их опубликования. По правилу ст. 16 ФЗ № 262‑ФЗ тексты судебных
актов, за исключением приговоров и судебных актов арбитражных судов,
размещаются в сети «Интернет» в разумный срок, но не позднее одного
месяца после дня их принятия в окончательной форме. Как следует из нормы
ст. 232.4 ГПК РФ: решение по делу, рассматриваемому в порядке упрощенного производства, принимается путем вынесения судом резолютивной
части решения, копия которого высылается лицам, участвующим в деле, не
позднее следующего дня после дня его принятия и которое размещается на
официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети
«Интернет». По факту этого не происходит, что помимо указанных норм,
нарушает как принципы обеспечения доступа к информации о деятельности
судов (ст. 4 ФЗ № 262‑ФЗ), так и принципы гражданского процессуального
права. Например, принципы законности, гласности.
Таким образом, так как споры о защите интеллектуальной собственности
требуют наличия у судей «специальных знаний» и компетентности, а также

433

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

нуждаются в тщательном исследовании, представляется, что их рассмотрение в порядке упрощенного судопроизводства не будет отвечать целям
правосудия. Кроме того, все споры этой категории должны быть подсудны
только Суду по интеллектуальным права независимо от субъектов спора.

Овчинникова София,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
s.iovchinnikova@yandex.ru

ИСКУССТВО ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В МИРЕ МОДЫ,
ИЛИ КАК ЗАЩИТИТЬ ПРАВА НА ДИЗАЙН ОДЕЖДЫ
Аннотация: в статье проанализированы способы охраны интеллектуальной собственности в индустрии моды в России. Автором дается
оценка их преимуществ и недостатков, эффективность применения на
практике. Заостряется внимание на важности дальнейшего развития
законодательства в сфере моды, создании новых механизмов правового
регулирования для гарантированной защиты объектов данной отрасли.
Ключевые слова: дизайн, авторское право, защита интеллектуальной
собственности, патентное право, промышленный образец

современном мире индустрия моды развивается c огромной скоростью. Наблюдается так называемая тенденция fast-fashion, то есть
быстрая смена трендов, моделей, ассортимента в целом. Люксовые
бренды выпускают коллекции к каждому сезону, а некоторые и не по одной, и в данный расчет еще даже не включаются капсульные коллекции
и различные коллаборации. Это касается и сегмента масс — маркета. Безусловно, создание огромного количества вещей требует оригинальности.
Над проектом дизайна того или иного изделия работают сотни людей,
затрачиваются значительные ресурсы. Создатели используют фантазию и
весь творческий потенциал, чтобы порадовать своих постоянных клиентов
очередной новинкой, удивить мир и создать ажиотаж в средствах массовой
информации. Но, к сожалению, не все дизайнеры «играют по правилам»,
что приводит к плагиату и громким скандалам. Тогда и возникает острая
потребность правового регулирования охраны дизайна одежды. В связи с
высокой конкуренцией на рынке недоброжелатели могут легко опубликовать в Интернете какие-либо материалы и тем самым сорвать показ или
запуск коллекции. Для того чтобы избежать подобных ситуаций, дома высокой моды всё чаще прибегают к юридической помощи, чтобы отстоять
свои права на созданное искусство.
В России на данный момент существуют два основных способа защиты
интеллектуальной собственности в индустрии моды. Первый из них — это
авторское право. Но является ли дизайн одежды объектом авторских прав?
Статья 1259 ГК РФ указывает на то, что объектом авторских прав являются
434

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

произведения декоративно-прикладного искусства или дизайна1. Из данного
положения можно сделать вывод, что модели одежды будут защищены авторским правом только в том случае, если они будут признаны подходящими под
одну из данных категорий, так как правовой нормы, напрямую относящейся
к охране прав на одежду, в законодательстве просто нет. В данном случае,
если возникнет судебное разбирательство, будет необходимо доказать авторство, процесс создания изделия конкретным лицом, например, посредством
сохраненных рисунков, набросков и других средств, которые могут отразить
непосредственную связь между лицом и объектом спора. Данный способ
имеет как преимущества, так и недостатки. Важно отметить, что согласно
ст. 1281 ГК РФ, исключительное право на произведение действует в течение
всей жизни автора и семидесяти лет после его смерти, то есть субъекту права
не нужно беспокоиться о том, что через некоторое время охрана со стороны
закона его творения закончится. Защита именно таким образом проста, она
не требует затрат, авторское право возникает сразу же в момент создания
произведения искусства, но вместе с тем при возникновении спора будет
достаточно сложно подготовить доказательную базу, так как по факту никакими государственно зарегистрированными документами автор не обладает.
Совсем по-другому ситуация обстоит в европейских государствах. Наглядным примером является Франции, где модные изделия получили достаточно
высокую степень защиты. Так, Кодекс интеллектуальной собственности
Франции прямо указывает в одной из своих статей, что произведения сезонных индустрий одежды и модной продукции относятся к объектам авторского права2. Норма конкретизирует, что в этот перечень включены производство меха, обуви, кожи. Таким образом, изделия легкой промышленности
получают полноценную охрану законом.
Второй способ защиты, которым может воспользоваться дизайнер —
это патентное право. Патентование может быть осуществлено в качестве
изобретения, полезной модели или промышленного образца. Чаще всего
дизайнеры регистрируют как изобретение какие-то инновационные ткани
и технологии в сфере обуви и аксессуаров, ведь необходимыми условиями
для соответствия данной категории являются новизна, наличие изобретательского уровня и промышленная применимость согласно ст. 1350 ГК РФ.
Приведенные критерии подойдут лишь для совсем незначительной части
объектов модного мира, поэтому стоит рассмотреть следующий вариант.
Что касается патентования в качестве полезной модели, то данный способ
также относится к охране технических решений. Его часто используют для
защиты устройства тканей. Так, при регистрации будут указаны отличительные характеристики, включая способ соединения нитей. Данное решение
подойдет для тех, кто хочет сохранить оригинальность материала.
И наконец, патентование в качестве промышленного образца. Статья 1352
ГК РФ указывает на то, что при регистрации промышленного образца будут
учтены существенные признаки изделия, такие как форма, орнамент, соче1
2

Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) от 30.11.1994 № 51‑ФЗ URL: http://www.
consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142/ (дата обращения: 13.12.2021).
Кодекс интеллектуальной собственности Франции от 01.07.1992, статья L112-2 URL: https://
wipolex.wipo.int/en/text/582998 (дата обращения: 13.12.2021).

435

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

тание цветов, фактура. А именно эти составляющие являются определяющими для создателя одежды. Для того чтобы получить государственную
регистрацию, необходимо собрать документы, оплатить пошлину, предоставить материалы в Роспатент, и только тогда запускается процесс оформления патента, который может длиться в среднем 6–9 месяцев, а в некоторых
ситуациях экспертиза может производиться и в течение 20 месяцев, что
является безвыходной ситуацией для дизайнера, ведь сезонные коллекции
за такой срок точно потеряют свою актуальность, а вместе с тем исчезнет
и потребность в их охране. За это время увеличивается возможность риска
утечки важных материалов, которая поставит под угрозу выход модной
коллекции или подиумного показа, что не может допустить бренд, ведь
его главной целью является непредсказуемость, быстрое реагирование на
запросы потребителя. В этой гонке за успех кутюрье не может позволить себе
быть среди отстающих. Стоит вспомнить и о том, что срок действия патента
на промышленный образец составляет пять лет. Безусловно, он может быть
продлен, но это не отменяет его окончания.
Но возникает вопрос, как защитить дизайнеру свое творение в период
проведения экспертизы Роспатентом, ведь как было указано, она может
длиться в течение нескольких месяцев? Ответа на этот вопрос не было в
законодательстве России до 2018 г. Однако в связи с необходимостью поддержки авторов, были внесены поправки в ГК РФ. Теперь ст. 1392 гарантирует
временную правовую охрану промышленного образца с момента подачи
заявки в исполнительный орган власти до даты публикации сведений о
выдаче патента. Можно сказать, что подобный институт был заимствован
из Европейского законодательства, так как сходная норма существует в
Регламенте Совета Европейского Союза1. Она обеспечила защитой незарегистрированные объекты дизайна в течение трех лет с момента их показа
публике. Данная мера полностью отвечает специфике сезонных коллекций.
Проанализировав преимущества и недостатки всех способов, можно сделать вывод, что они далеки от совершенства и не могут дать абсолютную
гарантию для дизайнера. Однако российское законодательство совершает
преобразования в этой отрасли, чтобы поддержать отечественных модельеров. Так, в 2017 г. был ратифицирован Женевский акт Гаагского соглашения
о международной регистрации промышленных образцов2. Этот документ дал
возможность российским правообладателям истребовать международно-правовую охрану. Это стало важным шагом в процессе становления индустрии,
ведь пока брендам России сложно конкурировать с модными «гигантами»,
которые имеют поклонников по всему миру, хотя они и обладают достаточным потенциалом, чтобы встать в один ряд с лидерами в этом деле.
В условиях гонки за внимание потребителя, модных критиков, дизайнерам всё же стоит задуматься о качественной защите своей интеллектуальной собственности, так как не стоит забывать о влиянии крупных брендов,
1
2

Регламент Совета Европейского Союза 6/2002 от 12.12.2001 о промышленных образцах Европейского Сообщества URL: https://base.garant.ru/2569698/ (дата обращения: 15.12.2021).
Федеральный закон «О ратификации Женевского акта Гаагского соглашения о международной регистрации промышленных образцов» от 03.04.2017 № 55‑ФЗ URL: http://www.
consultant.ru/document/cons_doc_LAW_214792/ (дата обращения: 14.12.2021).

436

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

которые существуют уже десятилетия на рынке. Они, заработав серьезную репутацию, могут попытаться сгладить любой конфликт, связанный с
плагиатом. Руководители модных домов прибегают к совершенно разным
средствам, чтобы оправдать свои действия и оставить молодые и перспективные компании далеко от первенства на модном олимпе. Поэтапное развитие правовой охраны в сфере моды, конечно, полностью не исключит
споров, связанных с плагиатом, однако сможет помочь настоящим талантам
сохранить свое искусство.
Положиёва Элеонора,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина» (МГЮА)
Россия, г. Москва
polozhiyova.eleonora@yandex.ru

ОБЕСПЕЧИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ЗАЩИТЫ
АВТОРСКИХ И (ИЛИ) СМЕЖНЫХ ПРАВ В СЕТИ «ИНТЕРНЕТ»
Аннотация: в данной статье автор анализирует проблему неверного
толкования обеспечительных мер.
Ключевые слова: право интеллектуальной собственности, обеспечительные меры, авторское право, защита авторских прав.

раво на защиту интеллектуальной собственности предусмотрено
статьёй 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации, а право
осуществлять защиту путем подачи заявления о принятии предварительных обеспечительных мер с последующей подачей искового заявления
предусмотрено ст. 26 и ст. 144.1 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации.
Суд по письменному заявлению организации или гражданина вправе
принять предварительные обеспечительные меры, направленные на обеспечение защиты авторских и (или) смежных прав, кроме прав на фотографические произведения и произведения, полученные способами, аналогичными
фотографии, заявителя в информационно-телекоммуникационных сетях, в
том числе в сети «Интернет», до предъявления иска.
Такое заявление подается правообладателем в Московский городской
суд, в чью исключительную подсудность входит рассмотрение данной категории дел.
На практике авторы обращаются с заявлением о принятии предварительных обеспечительных мер, направленных на обеспечение защиты авторских
и (или) смежных прав на свои произведения, индивидуализируя свой объект, указывают, в чем конкретно заключалось нарушение авторских прав,
а также обстоятельства, при которых эти права были нарушены. К заявлению прикладывают документы, подтверждающие факт использования в
сети «Интернет» объектов исключительных прав (это могут быть протокол
осмотра сайта заверенный нотариусом, договор авторского заказа, договор

437

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

оказания услуг или выполнения работ). Далее, соответственно, при исследовании всех доказательств, безусловно свидетельствующих об использовании
исключительных прав в сети «Интернет», а также факта размещения на соответствующем сайте объектов исключительных прав, выносится определение
в котором устанавливается срок, не превышающий пятнадцати дней со дня
вынесения определения, для подачи искового заявления по требованию,
в связи с которым судом приняты меры по обеспечению имущественных
интересов заявителя, и на Федеральную службу по надзору в сфере связи,
информационных технологий и массовых коммуникаций и иных лиц возлагается обязанность по прекращению создания технических условий, обеспечивающих размещение, распространение и иное использование объекта
авторского права — произведения в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» на страницах сайтов.
Одной из возможных обеспечительных мер является запрет на осуществление соответствующих действий в информационно-коммуникационных
сетях. Такие меры, в том числе в виде «блокирования» сайтов, осуществляются судами в числе прочего в порядке обеспечения иска. Обеспечительные
меры должны быть соразмерны характеру и объему правонарушения и
соотносится с характером заявленного требования1.
И вот здесь как раз возникает проблема неправильного толкования обеспечительных мер. Необходимо учитывать, что обеспечительные меры являются временными. Они будут отменены, если в течение установленного
срока правообладатель не подаст в суд исковое заявление. Предварительное
обеспечение позволяет защитить правообладателей от нарушения авторских
и смежных лишь прав на момент, предшествующий судебному разбирательству, путем временной блокировки сайта-нарушителя и приостановления
доступа к объекту авторских и смежных прав.
Но во время этой временной блокировки ответчик удаляет все ссылки на
данный ресурс чем затрудняет дальнейшее движение дела.
На мой взгляд, решить данную проблему можно путем внесения изменений в законодательство конкретно определив, что именно входит обеспечительные меры, связанные со спорами в сети «Интернет».

См.: Право интеллектуальной собственности. Т. 1. Общие положения : учебник / под общ.
ред. д. ю. н., проф. Л. А. Новоселовой. М. : Статут, 2017. С. 462–463.

438

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Cтацурин Ярослав,
студент,
Финансовый университет при
Правительстве РФ
Россия, г. Москва
statsurin01@gmail.com

ОСОБЕННОСТИ ДОСУДЕБНОГО ПОРЯДКА
РАЗРЕШЕНИЯ ВНУТРИИГРОВЫХ СПОРОВ
Аннотация: настоящая работа посвящена исследованию аспектов досудебного порядка разрешения споров во внутриигровой среде, которые на
данный момент выработаны и используются. Рассмотрена общая специфика внутриигровых отношений и аспекты, осложняющие возможность
разрешения внутриигровых споров в судебном порядке. Обоснована необходимость первостепенно обращаться к досудебному порядку при разрешении внутриигровых споров.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, внутриигровая собственность, лицензионное соглашение, досудебный порядок разрешения
споров, защита интеллектуальных прав, компьютерные игры.

а данный момент стремительно развиваются отношения, связанные
с индустрией видеоигр. Помимо правовых вопросов, например по организации процесса создания игр и дальнейшего их функционирования, появляется все больше проблем с урегулированием споров, возникающих из внутриигровых отношений.
Поскольку виртуальное пространство обладает существенной особенностью — оно «игнорирует территориальные границы государств», что
ставит вопросы «по определению юрисдикции при возникновении споров
и применимого права»1. При этом сам характер споров между субъектами
внутриигровых отношений может быть различен — он может касаться как
виртуальной собственности, так и характера поведения игроков2.
Потому при потенциальном судебном разрешении возникающих внутриигровых споров, где всегда одной из сторон необходимо защитить свои права,
возникают определенные проблемы: а) с определением юрисдикции; б) с
определением применимого права; в) с определением предмета спора в связи
с неоднозначной в отечественной правовой системе природы отношений; г) с
потенциальными сложностями при учете всех особенностей той или иной
игровой среды для вынесения справедливого решения.
Потому считаем необходимым закреплять и развивать досудебные способы разрешения подобных споров. В игровой индустрии имеются подобные
практики, особенности которых и необходимо обозначить.
1
2

Горбунов А. А. Виртуальные объекты в видеоиграх: проблема охраноспособности // Пермский юридический альманах. 2019. № 2. С. 231.
Paolo R. Independent Videogames: Cultures, Networks, Techniques and Politics // Routledge. 2020.
291 p.

439

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Во-первых, это возможность обозначить порядок урегулирования споров
в пользовательском соглашении по игре. Заключение подобного соглашения
является обязательным условием для пользователей, намеревающимся использовать игровой продукт. Примером соглашения, где прописан обязательный досудебный порядок разрешения споров является соглашение компании
Electronic Arts. В нем прямо прописана обязанность сторон соглашения в
случае возникновения спора провести переговоры в течение тридцати дней1.
Во-вторых, множество внутриигровых ситуаций может быть урегулированы в рамках правил самой игры. Сама конструкция правил игр является
более гибкой чем лицензионное соглашение: поскольку если последнее разрешает вопросы больше правового характера, то первое разрешает вопросы
по взаимодействию между субъектами в рамках игры. Такие правила свойственны многопользовательским играм, где отношения между игроками
может носить не только имущественный характер (например — по поводу
внутриигровой собственности), но также и по поводу коммуникации между
ними (например — использование оскорблений, что запрещено повсеместно). В таком случае санкции за нарушения правил игры устанавливаются
самим правообладателем игры. Как пример такового перечня правил можем
обозначить Правила игры компании Wargaming2.
В-третьих, в случае возникновения споров между игроками по внутриигровым аспектам в многопользовательских играх зачастую имеется «третья
сторона», которая контролирует игровые процессы. По большей части такие
лица предоставляются лицензиаром — соответствующей компанией-правообладателем игры — и работает на постоянной основе. В вышеуказанном
документе Wargaming это лицо называется модератором, который наделен
правомочиями по соблюдению правил игры и применению соответствующих
санкций по отношению к игрокам за нарушения условий лицензионного
соглашения, правил игры или иных правил.
По своей сути у крупнейших представителей рынка видеоигр имеется
выработанные документы и соответственная практика по разрешению
внутриигровых споров. Поскольку общий пласт отношений между игроками
может быть различен, а сами игроки находится в разных странах мира, то
данный подход по разрешению споров видится нам наиболее подходящим
в этой сфере.
Например, когда между двумя игроками возникает спор по поводу обмена
внутриигровым имущества, а оба при этом находятся в разных странах, то
для разрешения ситуации им следует обратиться к указанным методикам.
Поскольку в этом случае будет учтена специфика отношений между ними
и разрешена ситуация будет более быстро и эффективно, нежели если бы
стороны захотели обратиться в судебную инстанцию.
Подводя итог работе, следует отметить следующее. Во-первых, внутриигровые споры ввиду своей специфичности необходимо разрешать в досу1
2

Electronic Arts User Agreement // URL: https://tos.ea.com/legalapp/WEBTERMS/US/en/PC/ (дата
обращения: 02.01.2022).
Юридические документы компании Wargaming // URL: https://legal.ru.wargaming.net/ru/
(дата обращения: 03.01.2022).

440

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

дебном порядке, поскольку судебное разрешение спора здесь видится лишь
«крайним средством», когда все иные способы защиты прав исчерпаны.
Во-вторых, игровым компаниям для предотвращения судебных споров с
игроками необходимо предусматривать при выпуске игры пункты о разрешении споров и об общем уровне регулировании отношений между сторонами.
В данном случае у правообладателя появляется нормотворческая функция
в отношении собственного результата интеллектуальной деятельности, и
ему стоит надлежащим образом урегулировать вопросы, связанные с использованием данного объекта, во избежание возможных имущественных или
репутационных потерь.
Тунян Анна,
аспирант,
Российско-Армянский университет (РАУ)
Республика Армения, г. Ереван
anntunyan@gmail.com

ОСОБЕННОСТИ МЕДИАЦИИ В СФЕРЕ ПРАВА
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация: в сфере защиты исключительных прав очень часто возникают проблемы, связанные с точным определением реального ущерба или
упущенной выгоды. В этой связи особую важность приобретает согласование позиций сторон путем медиации, в результате чего возмещение
вреда происходит на приемлемых для обеих сторон условиях. Медиация в
сфере права интеллектуальной собственности в состоянии обеспечить
более эффективную реализацию исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности. По этой причине специализация медиаторов в сфере права интеллектуальной собственности может стать
эффективным механизмом осуществления и защиты прав в данной сфере.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, медиация, реальный ущерб, упущенная выгода, медиатор, исключительные права.

од медиацией понимается процедура урегулирования споров при содействии посредника (медиатора) на основе добровольного согласия
сторон в целях достижения ими взаимоприемлемого решения. Целью
медиации является урегулирование конфликта, а не разрешение спора, что
не одно и то же1.
Сравнивая медиацию с судебным разрешением спора oчевидным становятся достоинства медиации, к ним в частности относятся: конфиденциальность, экономичность и оперативность процедуры. Кроме того, медиация
отличается от иных способов разрешения спора также тем, что в отличие
от судебного разбирательства, где участники предоставляют информацию
1

См.: Новоселова Л. А., Серго А. Г. О перспективах использования медиации для урегулирования конфликтов, связанных с интеллектуальной собственностью // Вестник Университета О. Е. Кутафина (МГЮА). 2017. № 6. С. 17–18.

441

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

по делу и ждут вынесения решения судьей, при медиации стороны сами
обсуждают возможные варианты соглашения, находя приемлемый для всех
сторон вариант завершения конфликта1.
В мировой практике применение медиации дает весьма ощутимые результаты: до 70–80 % споров, разрешаемых с участием медиаторов, заканчиваются соглашением2.
Во многих странах, институт медиации урегулирован отдельными правовыми актами, так например в Российской Федерации основным нормативным актом, посвященным институту медиации является Федеральный
закон «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием
посредника (процедуре медиации)»3 (далее — ФЗ «О медиации»), а в Армении действует закон РА «О медиации»4 (далее — закон РА «О медиации»).
Особое значение институт медиации имеет при разрешении споров, касающихся интеллектуальной собственности.
Так, защита прав на разные виды объектов интеллектуальной собственности имеет особенности, в связи с чем формы, средства и способы защиты
должны отвечать потребностям правообладателей в скорейшем и полном восстановлении нарушенных прав, а также компенсации причиненных убытков5.
Следует отметить, что споры в сфере интеллектуальной собственности
согласно классификации категорий споров по их правовой сложности6, относятся к сложным делам.
Правовая сложность споров в сфере защиты исключительных прав во
многом зависит от трудности определения как реального ущерба, так и
упущенной выгоды. Кроме того, необходимо отметить, что в некоторых
случаях защита исключительных прав без учета интересов иных авторов
и правообладателей объективно может создавать препятствия для создания новых произведений или совершенствования существующих объектов
интеллектуальной собственности последними. В частности, в современном
обществе довольно трудно определить ту грань, когда переработанный
объект не является результатом копирования, а представляет из себя самостоятельный объект интеллектуальной собственности, подлежащей правовой защите. Следует также учесть, что в законодательстве просматривается
тенденция к расширению случаев использования объектов исключительных
прав без согласия правообладателей. С этой точки зрения процедура медиации по интеллектуальным спорам может быть направлена на разрешение
конфликтных ситуаций, в рамках которой претензии первоначальных право1
2
3
4
5
6

См.: Серго А. Г. Медиация в спорах об интеллектуальной собственности // Интеллектуальная
собственность. Авторское право и смежные права. 2017. № 1 С. 14.
См.: Акимов Л. Ю., Ильютченко Н. В. Медиация в российских компаниях: возможности и перспективы // Вестник арбитражной практики. 2016. № 3. С. 5.
См.: Федеральный закон от 27.07.2010 № 193‑ФЗ (ред. от 26.07.2019) «Об альтернативной
процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»․.
См.: Закон РА от 05.07.2018 № ЗР-351-Н «О медиации»․.
См.: Инна Вуймина Преимущества, перспективы и ограничения возможностей применения
медиации при разрешении споров в сфере интеллектуальной собственности в РФ. 2018. С. 61.
См.: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 01.07.2014 № 167 «Рекомендации по
применению критериев сложности споров рассматриваемых в арбитражных судах Российской Федерации».

442

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

обладателей к иным авторам и субъектам будут разрешаться на основании
взаимоуважения и взаимных уступок, что может привести как к защите
интересов и прав первоначальных правообладателей, так и интересов лиц, к
которым предъявлены претензии. Данный подход может обеспечить эффективное развитие в сфере права интеллектуальной собственности.
Понятие осуществления деятельности медиатора на профессиональной
основе определяется ст. 16 ФЗ «О медиации», согласно которой осуществлять деятельность медиаторов на профессиональной основе могут лица,
достигшие возраста двадцати пяти лет, имеющие высшее образование и
получившие дополнительное профессиональное образование по вопросам
применения процедуры медиации, а также судьи, пребывающие в отставке.
Закон РА «О медиации» предусматривает механизм лицензирования
медиаторов. Согласно ст. 13 закона РА «О медиации» статус лицензированного медиатора могут получить: 1) лица, достигшие 25-летнего возраста и
имеющие высшее образование, 2) судьи, пребывающие в отставке со стажем
работы в должности судьи не менее трех лет, 3) ученые-юристы, имеющие
стаж работы не менее трех лет.
Таким образом, как законодательство РФ, так и законодательство РА предусматривают единые общие условия для всех профессиональных медиаторов.
Исходя из сложности споров в сфере интеллектуальной собственности, а
также имея в виду вышеперечисленные особенности данной сферы целесообразно законодательно предусмотреть дополнительные критерии для
профессиональных медиаторов в сфере интеллектуальной собственности.
В частности, предлагается предусмотреть требование прохождения специальных курсов в сфере права интеллектуальной собственности с получением
соответствующего квалификационного документа, что даст возможность
медиаторам исходя из полученных навыков и знаний максимально эффективно разрешать возникшие споры, связанные с возмещением ущерба, а
также с реализацией исключительных прав на объекты интеллектуальной
собственности.
Уткина Виктория,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
vika.sarychikhina@mail.ru

ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НОТАРИУСОМ В РАМКАХ
СУДЕБНОГО СПОСОБА ЗАЩИТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
Аннотация: в данной статье рассматривается тема обеспечения доказательств нотариусом в случае обращения в суд с целью защиты интеллектуальных прав. Приведены примеры из судебной практики, в которых
показана эффективность обеспеченных нотариусом доказательств.
Кроме того, анализируется роль нотариата в процессе охраны и защиты

443

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

интеллектуальных прав, а также доказательственная сила актов нотариуса.
Ключевые слова: интеллектуальные права, суд, судебная защита, доказательство, нотариус, обеспечение доказательств нотариусом, нотариальный акт.

роблема защиты интеллектуальных прав является очень актуальной
в наше время. Наличие огромного количества дел, рассматриваемых
в судебном порядке, позволяет сделать вывод о том, что споры, связанные с интеллектуальными правами, происходят довольно часто. Если
случилось так, что всё-таки возникла спорная ситуация по поводу объекта интеллектуальных прав, и есть вероятность того, что представление
доказательства для обоснования своей позиции суду впоследствии станет
невозможным, то в данном случае стоит обратиться к нотариусу для обеспечения такого доказательства.
Для начала стоит сказать, что роль нотариата в защите интеллектуальных прав трудно переоценить. Например, такое нотариальное действие,
как удостоверение времени предъявления документов, давно выступает
в качестве меры охраны авторских прав. По этому вопросу есть множество
дел из судебной практики, доказывающих результативность данного нотариального действия.
Что касается обеспечения доказательств, необходимых в случае возникновения дела в судах или административных органах, стоит отметить, что
этому нотариальному действию посвящена глава XX Основ законодательства
о нотариате (далее — Основы)1. В статье 102 Основ сказано, что обеспечение
доказательств совершается нотариусом по просьбе заинтересованных лиц
в случае возникновения спора, и дело рассматривается в суде или административном органе, и имеются основания предполагать, что в дальнейшем
представить такое доказательство будет невозможно, или же с этим могут
возникнуть какие-либо трудности.
Как сказано в ст. 103 Основ, при обеспечении доказательств нотариус,
руководствуясь положениями гражданского процессуального законодательства, допрашивает свидетелей, производит осмотр письменных и вещественных доказательств, назначает экспертизу.
В последнее время стало довольно популярным нотариальное действие по
обеспечению доказательств, находящихся в сети «Интернет». При его совершении нотариус должен пользоваться сертифицированным оборудованием
и применять только лицензионные программы. Протокол, составленный по
итогу рассматриваемого нотариального действия, должен содержать сведения об использованных технических средствах, примененных операционных
системах и программах, в нем должно быть указано, с помощью какого провайдера был осуществлен вход в сеть «Интернет»2.
1
2

Основы законодательства РФ о нотариате от 11.02.1993 № 4462-I // Российская газета от
13.03.1993
См.: А. В. Бегичев. Методическое пособие по обеспечению доказательств нотариусами //
Инфотропик Медиа. 2018. С. 50.

444

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

В Постановлении Пленума Верховного Суда от 23.04.2019 № 10 сказано,
что доказательства, необходимые для дела, могут быть обеспечены нотариусом, в том числе посредством удостоверения содержания сайта в сети
«Интернет» по состоянию на определенный момент1.
По мнению К. А. Корсика, при совершении рассматриваемого нотариального действия нотариус оказывает помощь судам в осуществлении правосудия и облегчает им работу по обеспечению доказательств, необходимых
для правильного рассмотрения дела2. Также в правовой доктрине существует
мнение, что нотариально оформленные документы имеют особую доказательственную силу и обладают особым статусом3.
Для иллюстрации тезиса о том, что обеспечение доказательств нотариусом имеет большое значение в судебных спорах, касающихся интеллектуальных прав, приведем примеры из судебной практики.
Так, в Суде по интеллектуальным правам рассматривалось дело по кассационной жалобе общества Н на решения нижестоящих судов, которые были
приняты в пользу второй стороны, общества С, выступавшего на стороне
истца. Спор возник по поводу принадлежащих обществу С фотографических
произведений и сопутствующих им текстов, потому что ответчик, общество
Н, незаконно использовал их на своем сайте в сети «Интернет». Одним из
доказательств по делу выступал протокол нотариального осмотра интернет-сайта ответчика, в котором было отражено, что материалы истца были
незаконно размещены на интернет-сайте ответчика в публичном доступе.
Доказательства, опровергающие доводы истца ответчиком предоставлены
не были. Исследовав все материалы дела, в том числе протокол нотариального осмотра, Суд согласился с решениями нижестоящих судов и тоже встал
на сторону истца4.
Следующим примером может служить решение Суда по интеллектуальным правам от 03.11.2020 Исходя из обстоятельств дела, общество Г обратилось в Суд с иском о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (далее — Роспатент). По
мнению общества, патент на промышленный образец, который Роспатент,
несмотря на возражения истца, оставил в силе, должен быть признан недействительным, поскольку этот промышленный образец не отвечал такому
условию патентоспособности, как «оригинальность». По мнению истца, признаки, касающиеся выполнения горизонтально-трапецеидальных элементов
рабочих мест, возвышающихся над столешницами и выходящими вперед,
стали известны ответчику из видеоролика от 18.11.2010, содержащегося в
сети «Интернет», что подтверждается протоколом нотариального осмотра.
Сам патент был выдан в июле 2011 г. Но Роспатент, в свою очередь, посчитал,
1
2
3

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
См.: К. А. Корсик. Комментарий к Основам законодательства Российской Федерации о нотариате // Фонд развития правовой культуры. 2018. С. 237.
См.: Е. А. Нахова. Обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, как основания освобождения от доказывания в цивилистическом процессе:
проблемы теории и практики // Нотариус. 2019. № 5. С. 2.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 25.03.2021 № С01-263/2021 по делу
№ А65-6320/2020 // СПС «КонсультантПлюс».

445

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

что этот протокол осмотра подтверждает лишь размещение видеороликов
в сети «Интернет» на дату его составления — 30 ноября 2019 г. В итоге Суд
согласился с мнением истца и пришел к выводу, что требования общества Г
должны быть удовлетворены, а решение Роспатента признано недействительным1.
Как видно из примеров из судебной практики, приведенных выше, нотариально обеспеченные доказательства подчас могут очень сильно повлиять
на решение суда, поскольку нотариус действует в защиту прав и законных
интересов граждан и юридических лиц путем совершения нотариального
действия от имени Российской Федерации. Это гарантирует доказательственную силу и публичное признание оформленных им документов2. Поэтому
стоит сказать, что обращение к нотариусу для обеспечения доказательств
в ходе судебного способа защиты интеллектуальных прав — очень нужное
действие, подчас даже необходимое, результаты которого впоследствии
приведут к желаемому исходу судебного процесса.
Фазылова Алия,
магистрант,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
aliya.fazylove@gmail.com

НЕДОБРОСОВЕСТНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ
С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ СРЕДСТВ ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ:
НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Аннотация: статья посвящена проблеме признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации актом
недобросовестной конкуренции. Автор обращает внимание на необходимость надлежащей квалификации таких действий в национальном законодательстве.
Ключевые слова: товарный знак, регистрация товарного знака, правообладатель, недобросовестная конкуренция, приобретение и использование исключительного права.

И
1
2

нститут недобросовестной конкуренции, как и право интеллектуальной собственности, развивается уже более ста лет. В Парижской конвенции по охране промышленной собственности3 (далее — Конвен-

Решение Суда по интеллектуальным правам от 03.11.2020 по делу № СИП-598/2020 // СПС
«КонсультантПлюс».
Постановление Конституционного Суда РФ от 19.05.1998 № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате» // Российская газета от 28.05.1998
Конвенция по охране промышленной собственности (Заключена в Париже 20.03.1883,
пересмотрена в Брюсселе 14.12.1900) (ред. от 02.10.1979) URL: https://wipolex.wipo.int/ru/
text/379398 (дата обращения: 07.01.2022).

446

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ция) помимо ключевых положений об охране интеллектуальной собственности впервые был установлен запрет на недобросовестную конкуренцию.
Согласно ст. 10.bis (2) Конвенции актом недобросовестной конкуренции является любой акт конкуренции, противоречащий честным обычаям
в промышленных и торговых делах. В частности, речь идет о действиях,
способных каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении
предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности
конкурента (положение 3 ст. 10.bis1).
Согласно ст. 25 Конвенции, каждая страна — участница Конвенции, обязуется принять необходимые меры для обеспечения применения настоящей
Конвенции.
В настоящий момент российскому законодателю удалось установить четкие критерии определения недобросовестной конкуренции, а также конкретный перечень признаков, которые необходимо установить для признания
действий субъекта актом недобросовестной конкуренции. В пункте 9 ст. 4
Федерального закона «О защите конкуренции»2 (далее — Закон о защите
конкуренции, Закон) указано, что недобросовестной конкуренцией признаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), направленные на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречащие законодательству, обычаям делового
оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости
и причинившие или способные причинить убытки другим хозяйствующим
субъектам-конкурентам либо нанесшие или способные нанести вред их
деловой репутации.
Автор согласен с мнением Д. А. Гаврилова, что российское определение
является удачным, поскольку в нем сразу содержатся критерии оценки действий субъекта на предмет наличия в них недобросовестности3.
В главе 2.1 Закона приведены формы недобросовестной конкуренции.
В статье 14.8 Закона указано, что, помимо перечисленных основных форм,
не допускаются и иные формы недобросовестной конкуренции, то есть перечень является открытым.
Особый интерес автора вызывает запрет на недобросовестную конкуренцию, связанную с приобретением и использованием исключительного права
на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг. Данный запрет предусмотрен в ст. 14.4 Закона4.
При применении указанной нормы возникало и продолжает возникать
немало вопросов. Ключевой из них — какие именно действия могут быть
признаны недобросовестными в рамках указанной нормы: приобретение и
использование исключительного права на товарный знак в совокупности;
или же и отдельно приобретение права, и отдельно использование права?
1
2
3

Там же.
Федеральный закон «О защите конкуренции» от 26.07.2006 № 135‑ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
См.: Гаврилов Д. А. Правовая защита от недобросовестной конкуренции в сфере исключительных прав на средства индивидуализации и иные объекты промышленной собственности : монография. М. : Норма, Инфра-М, 2014 // СПС «КонсультантПлюс».
Введена Федеральным законом от 05.10.2015 № 275-Ф.

447

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Может ли одно лишь приобретение исключительного права на товарный
знак или фирменное наименование квалифицироваться как акт недобросовестной конкуренции?
По мнению В. А. Корнеевой и Н. Л. Рассомагиной, недобросовестными
могут являться действия по приобретению исключительного права на товарный знак, как сопряженные с недобросовестным использованием такого же
права, так и не сопряженные (в соответствии со ст. 14.4 Закона и подп. 6 п.п. 2
ст. 1512 ГК РФ). При это именно недобросовестность на стадии приобретения
права на товарный знак может являться основанием для прекращения правовой охраны товарного знака. Однако последующее (после фактического
приобретения исключительного права на товарный знак) поведение лица
также необходимо учитывать. Кроме того, указывается, что совершение
правообладателем недобросовестных действий только при использовании
товарного знака не должно являться основанием для прекращения правовой
охраны товарного знака1.
Другие представители юридической науки указывают, что в рамках
ст. 14.4 Закона должны оцениваться и действия по приобретению исключительного права, и действия по использованию. Только приобретение
исключительного права на средства индивидуализации без его дальнейшего использования не может квалифицироваться как форма (акт)
недобросовестной конкуренции. При этом если хотя бы одно из действий
был квалифицировано как недобросовестное, то должны наступить предусмотренные статьей последствия: решение антимонопольного органа или
суда может быть направлено заинтересованным лицом в федеральный
орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности для
признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку2.
В целях единообразного применения нормы Федеральной антимонопольной службой были подготовлены разъяснения — в письме ФАС от 26.08.2019
«Об особенностях рассмотрения дел о нарушении запрета, установленного
ст. 14.4 Закона «О защите конкуренции» (далее — письмо ФАС)3. В нем указывается совокупность обстоятельств, которые в совокупности позволяют
признать действия правообладателя по приобретению и использованию
исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции в рамках ст. 14.4 Закона. В 2014 г. разъяснения были даны и Судом
по интеллектуальным правам4.
В пункте 169 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского
1
2
3
4

См.: Журнал Суда по интеллектуальным правам, № 8, июнь 2015 г. С. 29–38 // URL: http://
ipcmagazine.ru/trademark-law/of-bad-faith-on-acquisition-and-or-the-use-of-trademark-rights.
См.: Городов О. А., Петров А. В., Шмигельская Н. А. Недобросовестная конкуренция : учебнопрактическое пособие / под ред. О. А. Городова. М. : Юстицинформ, 2020. Глава 3, параграф 3.
См. подробнее: письмо ФАС от 26.08.2019 № АК/74286/19 «Об особенностях рассмотрения
дел о нарушении запрета, установленного статьей 14.4 Закона «О защите конкуренции».
См. подробнее: Справка по вопросам недобросовестного поведения, в том числе конкуренции, по приобретению и использованию средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (утверждена постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 21.03.2014 № СП-21/2).

448

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

кодекса Российской Федерации» (далее — ПП ВС № 10)1 были отмечены два
момента, важных при применении ст. 14.4 Закона.
1. «Не является основанием оспаривания предоставления правовой охраны товарному знаку признание недобросовестной конкуренцией только действий по использованию товарного знака, но не по его приобретению». Это
положение не вызывает вопросов, совпадает с ранее изложенным мнением
судей Суда по интеллектуальным правам В. А. Корнеева и Н. Л. Рассомагиной.
2. «Недобросовестная конкуренция, связанная лишь с приобретением
исключительного права на средства индивидуализации, не допускается в
силу ст. 14.8 Закона».
Указанное положение нельзя считать удачным. В первую очередь потому,
что последствия применения ст. 14.4 и ст. 14.8 Закона отличаются. В первом случае признание недобросовестными действий по приобретению и
использованию исключительного права позволяет обратиться с возражением против предоставления правовой охраны товарного знака, а во втором
случае — нет. Каковы тогда последствия? Ответа в ПП ВС № 10 не содержится,
других разъяснений также нет. Кроме того, отсутствуют четкие критерии
квалификации действий, а также совокупность обстоятельств, подлежащих
установлению. В связи с этим появляется риски не единообразного правоприменения. Ссылки на указанное положение уже появляются в судебной
практике2.
На данный момент ст. 14.8 Закона о защите конкуренции может применяться для привлечения субъектов к ответственности за недобросовестную
конкуренцию, связанную лишь с приобретением исключительного права
на средства индивидуализации. Однако она не должно стать основной нормой, подлежащей применению. Считаю необходимым проанализировать
практику и доктрину и оценить возможность включения в гл. 2.1 Закона
самостоятельного запрета на недобросовестную конкуренцию, связанную
с приобретением исключительного права на средство индивидуализации.
Несомненно, решение о внесении изменений в законодательство должно
быть практико-ориентированным и взвешенным.

1
2

См.: Российская газета, № 96, 06.05.2019.
См.: Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 06.12.2021 № С011910/2021 по делу № СИП-393/2021 ; решение Суда по интеллектуальным правам от
26.11.2021 по делу № СИП-708/2021 ; решение Суда по интеллектуальным правам от
29.10.2021 по делу № СИП-599/2021.

449

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Харитонова Тамара,
студент,
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Россия, г. Москва
xatamara@mail.ru

ПАТЕНТОВАНИЕ АЛГОРИТМА КАК СПОСОБ
ЗАЩИТЫ ПРОГРАММ ДЛЯ ЭВМ
Аннотация: в статье автор исследует механизм патентования алгоритма как способа защиты программ для ЭВМ. Рассматривает его
соотношение с другими способами защиты. Проводит анализ судебной
практики и делает вывод о том, что при выборе способа защиты права
необходимо обращать внимание на его соотношение с иными правовыми
механизмами, а также на позицию правоприменителей для выбора наиболее подходящего способа защиты права.
Ключевые слова: патент, исключительное право, алгоритмы, компьютерные программы, охрана.

азвитие современных технологий, появление программ для ЭВМ, последующие развитие IT-отрасли и общественных отношений в данной
сфере неизбежно породили необходимость ее урегулирования. Развитие тех или иных правоотношений так или иначе влечет за собой возникновение правовых споров, которые, в свою очередь, являются катализатором для поиска способов защиты нарушаемых прав.
Так, ГК РФ говорит нам о том, что авторские права на программы для ЭВМ
охраняются так же, как и авторские права на литературные произведения1.
Однако реалии нашей жизни выработали дополнительные способы защиты программ для ЭВМ. Так, патентные поверенные говорят о пяти способах защиты компьютерных программ, а в частности о государственной
регистрации программы для ЭВМ, патентовании алгоритма программы,
патентовании аппаратно-программного комплекса, патентовании дизайна
интерфейса и регистрации товарного знака2. Исследователи так же говорят
о применении режима коммерческой тайны в качестве охраны программ
для ЭВМ как ноу-хау3.
Таким образом, мы можем видеть вариативность способов защиты программ для ЭВМ, а также регулирование данных способов различными нор1

Ст. 1261, «Гражданский кодекс Российской Федерации» от 18.12.2006 № 230‑ФЗ (Часть четвертая) pravo.gov.ru — официальный интернет-портал правовой информации // URL: http://
pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&nd=102110716 (дата обращения: 03.01.2022).
Пять способов защитить компьютерную программу от плагиата — в материале ТинькоффЖурнала bashukchichkanov.com — Башук/Чичканов — юридическая фирма // URL: https://
www.bashukchichkanov.com/press/pyat-sposobov-zashchitit-kompyuternuyu-programmu-otplagiata-v-materiale-tinkoff-zhurnala/ (дата обращения: 03.01.2022).
Обеспечение правовой охраны и использование результатов интеллектуальной деятельности для инновационных малых и средних предприятий new.fips.ru — официальный сайт
НОЦ ФИПС // URL: https://new.fips.ru/about/tspti-tsentr-podderzhki-tekhnologiy-i-innovatsii/
obespechenie-pravovoy-okhrany-.php (дата обращения: 03.01.2022).

450

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

мами: авторского, патентного права и нормами, регулирующими режим
коммерческой тайны (ноу-хау).
На сегодняшний день патентование самой программы невозможно, поскольку по своей правовой природе она не является ни изобретением, ни
полезной моделью, ни промышленным образцом. Однако запатентовать ее
алгоритм — последовательность действий, которая приводит к получению
определенного результата, вполне реально. Так, согласно ст. 1350 ГК РФ в
качестве изобретения охраняется техническое решение в любой области,
относящееся к продукту или способу, в том числе к применению продукта
или способа по определенному назначению. Таким образом, алгоритм программы для ЭВМ может быть запатентован только в случае, если он обладает
новизной, имеет изобретательский уровень и промышленно применим, что
свидетельствует о том, что данный способ защиты «сложнее», чем, например
та же государственная регистрация программ для ЭВМ, поскольку сам алгоритм должен соответствовать повышенным требованиям, предъявляемым
к патентоспособности изобретений.
За рубежом патентование алгоритма набирает свою популярность, так
известны патенты, компании Google Inc, выданные в США: № US 9390456
B2 — Google Inc, Summary view of a profile (Краткий вид профиля пользователя), патенты компании Apple Inc. и других IT-гигантов1. Крупные российские компании, несмотря на достаточно завуалированную на законодательном уровне возможность получения такого патента, так же прибегают
к такому механизму гражданско-правовой охраны. Так, известен патент
№ 2586249 ООО «Яндекс» (Способ обработки поискового запроса и сервер),
патент № 2251737 Аби Софтвер Лтд (Способ автоматического определения
языка распознаваемого текста при многоязычном распознавании) и другие.
Использование такого способа защиты, как патентование алгоритма
влечет формирование определенной судебной практики. Так, Арбитражным
судом г. Москвы рассматривался иск АО «Лаборатория Касперского» к ООО
«Киберсекьюрити Солюшнс»2. Предметом спора являлось требование истца
о признании факта нарушения исключительного права Лаборатории на
изобретение по патенту № 2583710, используемое в программном продукте
«KiberSec», разработанном Киберсекьюрити, прекращение использования
ответчиком в своей коммерческой деятельности изобретения по патенту
№ 2583710 без получения разрешения патентообладателя, а также опубликование судебного решения о факте нарушения исключительного права в целях
защиты деловой репутации Лаборатории. По первой инстанции суд принял
решение отказать в удовлетворении исковых требований, апелляционную
и кассационную жалобу суд так же оставил без удовлетворения, однако дело
представляет интерес с точки зрения соотношения двух способов защиты
права: патентования и режима коммерческой тайны.
1
2

Тазетдинова Л. Д. «О патентовании программного обеспечения (сравнительный анализ РФ и
западных стран)» // «Вопросы российского и международного права», № 9А, 2018. С. 360–369.
Решение Арбитражного суда города Москвы от 13.12.2019 по делу № А40-41799/19 kad.arbitr.
ru — электронное правосудие // URL: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/b2e3e9c7-6554-41edaf5f-2cb2a24f68a3/89006d85-63ae-4117-a6b2-41214e3bdaaa/A40-41799-2019_20200305_
Postanovlenie_apelljacionnoj_instancii.pdf?isAddStamp=True (дата обращения: 03.01.2022).

451

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

Так, в доказательственную базу истца легли патентно-техническое исследование изобретения, по результатам которого было выявлено нарушение
исключительного права, доводы о том, что в определенные периоды времени
учредители Киберсекьюрити являлись сотрудниками Лаборатории.
По утверждению истца, указанные лица в нарушение подписанных трудовых договоров и дополнительных соглашений зарегистрировали Киберсекьюрити, которое умышленно использовало в коммерческой деятельности
изобретение истца без получения его согласия. Истец указывает на то, что
учредителям Киберсекьюрити стали известны результаты интеллектуальной деятельности, в отношении которых истцом был введен режим коммерческой тайны, о введении которого им было известно и что подтверждается
подписанием различных соглашений.
Суд в мотивировочной части решения обратил внимание на то, что при
выборе способа защиты истец принял решение о его патентовании, соответственно, режим коммерческой тайны на изобретение истца не распространяется, в связи с чем ссылка на нарушения режима коммерческой тайны
не обоснована. По мнению суда, использовать несколько способов охраны
изобретения не представляется возможным. Таким образом, в связи со сложившейся практикой видится необходимым обращать особое внимание
правообладателей на выбор способа защиты права.
В заключение хотелось бы отметить, что патентование алгоритма программы для ЭВМ широко применяется крупнейшими компаниями в сфере
IT-технологий. Несмотря на то что возможность патентования алгоритма
не четко закреплена в законодательстве, как например механизм государственной регистрации программ для ЭВМ, данный способ защиты является
наиболее сильным, защищенным патентным правом механизмом охраны
программ для ЭВМ, особенности которого необходимо учитывать при судебном доказывании.
Хулхачиев Спартак,
аспирант,
Санкт-Петербургский государственный
университет (СПбГУ)
Россия, г. Санкт-Петербург
spartak.khulkhachiev@gmail.com

ЗАЩИТА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА НА ЧЕРТЕЖ:
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ, ИЛИ КАК ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
ВДОХНОВЛЯЕТ НА РАССУЖДЕНИЯ ОБ АВТОРСКОМ ПРАВЕ
Аннотация: в докладе исследуется возможность правовой охраны чертежей в качестве объектов авторского права. Возможность защиты
чертежей раскрывается через критерии творческого и технического
характера произведения. Автор также оценивает возможность судебной
защиты чертежей на примере смоделированной фабулы, когда осуществляется практическая реализация содержания произведения.
452

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Ключевые слова: чертеж как объект авторского права, исключительное право на чертеж, творческий и технический характер произведения,
судебная защита авторов чертежей.

редполагал ли известный творец Великого Ренессанса, что в будущем
юристы будут задаваться вопросом, защищаются ли авторским правом чертежи? По всей видимости, Леонардо да Винчи не задумывался
об этом и реализовывал свои гениальные идеи, но его наследие частично и
вдохновило нас на размышления об уже озвученной проблеме.
С поправкой на современное практическое значение проблемы мы должны изначально смоделировать ситуацию, из которой возникла проблема на
сегодняшний день. Фабулу «дела» можно описать несколькими фактами,
которые будут исследованы позднее: а) заказчик объявляет о проведении
тендера на поставку запасных деталей к промышленному оборудованию; б) в
тендерной документации опубликованы чертежи, по которым подрядчик
должен изготовить и поставить запчасти для промышленного оборудования;
в) третье лицо полагает, что фактом проведения закупочной процедуры
нарушаются его исключительные права на чертежи.
Возникает несколько закономерных вопросов. Является ли чертеж охраняемым объектом авторского права de lege lata? Какие действия являются
нарушением исключительного права на чертеж de lege lata? Какие способы
защиты доступны для правообладателя чертежа? Вокруг указанных вопросов
мы и построим наше дальнейшее повествование.
Если мы обратимся к тексту Гражданского кодекса РФ, то прямого упоминания чертежей в ст. 1259 ГК РФ мы не увидим. Означает ли это, что чертежи
автоматически исключаются из перечня охраняемых объектов? Как минимум, по причине открытого перечня объектов авторского права мы должны
отрицательно ответить на данный вопрос. Ближайшем поименованным
«суррогатом» чертежа, на наш взгляд, являются научные произведения либо,
при определенных условиях, произведения изобразительного искусства.
Но какими в этом случае признаками должен обладать чертеж, как объект
авторского права?
Исторически вопрос решался неоднозначно, а само развитие права интеллектуальной собственности в разных странах демонстрировало отсутствие
единого подхода к идентификации чертежей, как охраняемых произведений.
Приведем несколько примеров.
Французский декрет от 28.03.1852 упоминал такие произведения, как
фабричные рисунки, среди которых могли быть «чертежи и оригинальные
малярные работы». Однако на практике французский закон не защищал
фабричные рисунки, что также поддерживалось национальными судами1.
Германский закон от 11.06.1870 устанавливал запрет на перепечатку географических, архитектурных, технических рисунков и изображений2. Исторические примеры (в первую очередь в области архитектурного творчества)
1
2

Пиленко А. А. Международные литературные конвенции. СПб. : Типография Морского Министерства, 1894. С. 90–91.
Пиленко А. А. Там же. С. 122–123.

453

X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

показывают нам, что чертежи объединяют в себе два подхода: творческий
и утилитарный.
С доктринальной позиции наличие исключительного технического характера какого-либо произведения приводит к невозможности его защиты,
поскольку в данном случае отсутствует ключевой признак — творческий
вклад автора в процесс создания произведения. Но во всех ли случаях помещение известной идеи (например, схема создания запчасти) в оригинальную
объективную форму будет гарантировать защиту авторским правом?
Подвергая сомнению такой абсолютный характер оригинальной формы
произведения, мы можем смоделировать две ситуации: в первой ситуации чертеж сделан исключительно для того, чтобы повторно воссоздать технически
сложный объект; во второй ситуации — чертеж отражает поистине новый и
оригинальный объект. Если проводить сравнение новаторских чертежей Леонардо да Винчи и чертежей для производства партии болванок, то одинаковым
ли в данном случае будет объем правовой охраны? Мы предполагаем, что применение мер правовой защиты будет релевантно только в первой ситуации.
Защита автора должна осуществляться только в том случае, если создаваемый им объект создается творческим путем или путем использования
«суррогатов» творчества. Например, процесс создания технической документации может, с одной стороны, являться зеркальной симметрией государственных и технических стандартов, но, с другой стороны, сопровождаться
сильнейшим «суррогатом творчества» — научной деятельностью создателя.
В российской судебной практике такж встречается и фактически тождественное понимание творческой и научной деятельности, когда суд при
разрешении спора делает вывод, что «наличие технического характера не
исключает творческой составляющей, как относящейся к процессу научной
деятельности»1. Как следствие, судебная практика содержит и обратный
вывод — если у технического результата отсутствует «научный фундамент»,
то защита авторским правом становится невозможной2.
Сказанное позволяет нам сделать промежуточный вывод о том, что при
рассмотрении спора о защите исключительного права на чертеж, необходимо
оценивать по критерию творческого и технического характера сам защищаемый объект.
Однако установления возможности защиты недостаточно для полного
понимания проблемы. Для нас важно установить, какие действия лица могут
нарушать исключительное право на чертеж. На данном этапе мы фактически
находимся в безвыходной ситуации в силу существования п. 3 ст. 1270 ГК РФ.
Упомянутая норма права устанавливает правило, что практическое применение положений, составляющих содержание произведения, не является
нарушением исключительного права на произведение, за исключением
определенной группы объектов. Буквальное применение закона в данном
случае будет приводить к невозможности обращения с иском к подрядчику
из нашей фабулы.
1
2

См.: Постановление Суда по интеллектуальным правам от 17.07.2020 по делу № А138648/2019.
См.: Постановление Суда по интеллектуальным правам от 26.04.2021 по делу № А4536520/2019.

454

ДОСУДЕБНАЯ И СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ,
НЕТИПИЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

В данном случае мы предполагаем для целей рассуждения, что чертеж
является охраняемым объектом авторского права, однако de lege lata подрядчик, создавший на основе двухмерного изображения трехмерную деталь,
не будет привлекаться к ответственности за нарушение исключительного
права.
Если действия заказчика фактически образуют основания иска (в частности, воспроизведение, произведение и (или) переработка), то вопрос о
правовой квалификации действий подрядчика и является ключевой проблемой нашего повествования.
Фактически устанавливается ситуация, при которой создатель чертежа
при наличии критерия творческого или научного характера будет не способен предьявить иск к лицу, которое осуществляет воспроизведение чертежа,
например, путем его практической реализации в трехмерной плоскости.
Описанная ситуация также, предположительно, может нарушать конституционный принцип равенства, когда одна группа авторов получает при прочих
равных условиях наибольший объем правовой охраны.
По всей видимости, ГК РФ заключает в себе весьма консервативный подход об отсутствии правовой защиты тех объектов, которые выполняют утилитарные функции. Отметим, что в дореволюционный период в российском
(и в зарубежном) праве по аналогичным причинам часто не в полном объеме
защищались архитекторы. Однако такой подход, очевидно, не выдерживает
никакой критики, поскольку «статуэтка может быть одновременно произведением скульптурного искусства и выполнять функцию пресс-папье».
Для нас важен именно факт постановки данной проблемы без обращения к смежным правовым институтам, которые могут решить проблему с
точки зрения судебной защиты правообладателя (использование патентной
охраны или режима ноу-хау). Теоретическое обоснование расширительного
толкования п. 3 ст. 1270 ГК РФ также не является обоснованным, поскольку
данное правило является исключением из «общих» способов использования
произведения, которое не может подлежать расширительному толкованию
на те сферы, которые не поименованы в норме права.

455

ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ:
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Сборник материалов X Международного
юридического форума
(IP Форум)
Том 2

Компьютерная верстка Д. А. Беляков

Подписано в печать 00.01.2022.
Формат 60×84/16. Гарнитура «Cambria».
Печать цифровая. Усл. печ. л. 00,00.

Издательский центр Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
125993, Москва, Садовая-Кудринская ул., д. 9

Отпечатано в Издательском центре
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
125993, Москва, Садовая-Кудринская ул., д. 9