/
Author: Осьмачко С.Г.
Tags: всеобщая история история ссср монография красная армия военная политика
Year: 1999
Text
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
С. Г. Осьмачко
Красная Армия
в локальных войнах
и военных конфликтах
(1929-1941 гг.):
боевой опыт
и военная политика
1999
МИНИСТРРСТГО ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Ярославский зенитный ракетный институт
противовоздушной обороны
С. Г. Осьмачко
Красная Армия
в локальных войнах
и военных конфликтах
(1929-1941 гг.):
боевой опыт
и военная политика
Монография
Рекомендована ученым советом института
Ивдание института
1999
ББК 63.3. (2) 7
УДК 947 «1929/1941»
Научный редактор д-р ист. наук, проф. ЯРГУ имени П. Г. Демидо-
ва В. Т. Анисков.
Рецензенты: Ю. Ю. Иерусалимский, д-р ист. наук, профессор ЯрГУ
имени П. Г. Демидова; А. М. Лушников, д-р ист. наук, доцент ЯрГТУ.
С. Г. Осьмачко. Красная Армия в локальных войнах и военных кон-
фликтах (1929— 1941 гг.): боевой опыт и военная политика: Моногра-
фия /ЯЗРИ ПВО. — Ярославль, 1999. — 221 с.
В монографии на обширном, преимущественно ранее неизвестном архивном мате-
риале прослеживается эволюция военной политики СССР в связи с опытом, получен-
ным РККА в боевых действиях 1929 — 1940 гг.
Подробно рассматриваются итоги и уроки боевых действий, особенности их тыло-
вого и политико-воспитательного обеспечения. По-новому освещаются военно-полити-
ческие действия советского руководства в 1939 — 1941 гг.
(С) С. Г. Осьмачко, 1999
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введ ение ... ...... 4
Глава I. Совершенствование военного строительства на основе
опыта боевых действий . ...... 8
§ 1. Предварительная подготовка войск . . . .8
§2. Итоги и уроки военных действий . . . . .21
§ 3. Совершенствование военного строительства . . .49
Глав а II. Тыловое обеспечение боевых действий . . .76
§ 1. Использование техники и вооружения . . . .76
§ 2. Деятельность тыловых служб . . . . .84
§ 3. Совершенствование тыла Красной Армии . . .95
Глава III. Воспитательная работа в соединениях и частях
Красной Армии . . . . . . . ♦ 101
§ 1. Содержание и организация воспитательной работы . . 101
§ 2. Совершенствование воспитания личного состава . .131
Заключение . . . . . . . .146
Примечания ........ 150
Приложения ... ..... 173
ВВЕДЕНИЕ
Одной из тенденций современной военно-исторической науки являет-
ся повышение исследовательского интереса к советской военной полити-
ке 30-х годов. Это не случайно, так как именно в то время была создана
государственная военная машина, которая за несколько десятилетий
своего существования накопила уникальный боевой и организационно-
политический опыт. Современные военные реформаторы не должны иг-
норировать его положительную значимость, так как в этом случае они
рискуют существенно обеднить строительство армии России. Нормаль-
ное функционирование механизма преемственности положительного в во-
енном строительстве является одним из ведущих факторов успеха воен-
ных реформ, добиться которого невозможно без необходимой историче-
ской квалификации событий давнего и недавнего прошлого. Естественно,
что наиболее важен анализ военно-политических итогов боевых действий
Красной Армии, знание и учет которых позволили бы современным вое-
начальникам одерживать победы, а политикам — принимать обоснован-
ные решения. При этом следует иметь в виду, что положительное зна-
чение имеет даже опыт поражений, так как он вскрывает изъяны воен-
ного механизма страны.
Актуальность изучения опыта участия Красной Армии в локальных
войнах и военных конфликтах конца 20-х — начала 40-х годов обуслов-
лена следующими обстоятельствами:
необходим научный анализ влияния опыта боевых действий на во-
енную политику Советского Союза;
исследование дает возможность более полно и всесторонне рассмот-
реть деятельность военно-политического руководства по развитию и ук-
реплению Красной Армии, особенно в 1940 г. — июне 1941 г.;
требуется осмысление новых исторических источников, вводимых
ныне в научный оборот и существенно дополняющих исследовательскую
базу по вопросам военного строительства;
необходимо более подробно изучить особенности военной организа-
ции СССР, проявившиеся в ходе локальных войн и военных конфликтов;
тема исследования недостаточно разработана в исторической науке,
и это положение дел усугубляется совершенно противоположными оцен-
ками военной мощи Красной Армии, воспринимаемыми зачастую не-
критично;
исследование позволит открыть новые страницы в биографиях неко-
торых советских политических и военных деятелей;
исследование приобретает особую значимость в условиях современ-
ной военной реформы.
Таким образом, исследование данной темы на основе новых архив-
ных источников и материалов, теоретическое обобщение ранее получен-
ных результатов исследований представляет собой решение крупной
научной проблемы, имеющей важное значение как для отечественной
исторической науки, так и для формирования исторической культуры
у военных кадров.
Степень научной разработки проблемы. Некоторые аспекты темы
рассматривались советскими историками: имеется немалое количество
оперативно-тактических очерков боевых действий, достаточно подробно
описаны героические события. Но отечественная историография не рас-
полагает специальным современным исследованием, посвященным ана-
лизу опыта участия Красной Армии в боевых действиях межвоенного
периода.
Объектом исследования являются локальные войны и военные конф-
ликты, в которых участвовал СССР в конце 20-х — начале 40-х годов.
Внимание автора привлекли: советско-китайский конфликт на КВЖД
(1929 г.), советско-японские конфликты на озере Хасан (1938 г.), у реки
4
Халхин-Гол (1939 г.), советско-финляндская война (1939— 1940 гг.),
военные действия Красной Армии в Западных Украине и Белоруссии
(1939 г.), гражданская война в Испании (1936— 1939 гг.), война Япо-
нии и Китая (1937— 1941 гг.) *.
Предметом (темой) исследования являются действия Красной Ар-
мии в вышеназванных вооруженных столкновениях, их тыловое и по-
литическое обеспечение, влияние полученного боевого опыта на совет-
скую военную политику соответствующего периода **.
Важную роль при изучении проблемы играет терминология. Так, по-
нятия «локальная война» и «военный конфликт» являются разновид-
ностями вооруженного противоборства, весьма схожими проявлениями
организованного вооруженного насилия. Опыт военно-исторических ис-
следований показывает, как иной раз бывает трудно провести грань
между ними. По мнению ряда военных ученых, ее «можно обнаружить,
используя критерии количественного анализа (пространственный раз-
мах военных действий, количество сил... и т. п.)»1.
Очевидно, количественные критерии уровневого разделения локаль-
ных войн и военных конфликтов должны быть дополнены качествен-
ными. Прежде всего, речь идет о степени вовлеченности армии и обще-
ства в военное столкновение. Для военного конфликта характерно воз-
никновение особого состояния только армии (или некоторой ее части);
война же вызывает изменения во всех основных сферах общественной
жизнедеятельности. В локальных войнах боевые действия сочетаются
с «экономической борьбой, усилением идеологического воздействия на
противника и внутри страны, активизацией дипломатических усилий
воюющих стран»2.
Таким образом, локальная война отличается от военного конфлик-
та собственно в военном отношении не так значительно, как в социаль-
но-политическом смысле. В первом случае речь идет о количественных
военно-технических характеристиках, во втором — об уровне влияния
военных действий на основные сферы жизни общества3.
Термин «локальная война» появился в конце 50-х годов в США.
С 1960 г. президентская администрация Дж. Кеннеди использовала его
в рамках военно-политической стратегии «гибкого реагирования».
В современном смысле понятие «локальная война», по мнению члена-
корреспондента РАН В. С. Мясникова, вытекает, прежде всего, из прост-
ранственного подхода. Он, в частности, утверждает: «Локальная война
как вооруженная фаза международного конфликта может быть вызва-
на обострением противоречий местных интересов, но может и свиде-
тельствовать о деформации системы международных отношений в це-
лом» 4.
Важность точной дефиниции локальной войны и военного конфликта
вытекает из совершенно различных оценок, существующих в военно-ис-
торической науке. К примеру, советско-финляндское вооруженное столк-
новение 1939— 1940 гг. довольно часто называют вооруженным конф-
ликтом. Думается, что этого недостаточно. Также спорной представля-
ется позиция М. И. Семиряги, утверждавшего, что с нашей стороны
это был всего лишь локальный конфликт, а с финской — тотальная вой-
на. Подобный подход позволил уважаемому ученому назвать советско-
финляндскую войну «асимметричной»5.
Но, во-первых, эта «асимметричность» создает путаницу в опреде-
лении типа вооруженного столкновения СССР и Финляндии (война —
* Последние две войны анализируются с точки зрения участия в боевых действиях
советских военных специалистов.
** Прежде всего подлежит рассмотрению политика в сфере Вооруженных Сил, осо-
бенно с точки зрения их строительства и боевого применения.
5
конфликт?). Во-вторых, неутешительные итоги этой войны, ее ход ока-
зали большое влияние на советскую политику 1940— 1941 гг., фактиче-
ски повлекли за собой военную реформу, существенные изменения не
только в сфере армии, но и в военно-промышленном комплексе, идеоло-
гической работе и т. д. Значит, это все же была война и для нас.
Долгое время действия Красной Армии в Западных Украине и Бе-
лоруссии в 1939 г. назывались «освободительным походом». Не следует
отрицать важность этнического воссоединения славянских этносов, как
и не следует игнорировать общепризнанные нормы международного
права. В порядке постановки научной проблемы можно высказать сле-
дующее: 17 сентября 1939 г. Советский Союз вступил во вторую миро-
вую войну, фактически консолидируясь с интересами фашистской Гер-
мании, координируя с ней свои политические и военные усилия. Учиты-
вая официальную позицию Польши, не считавшей себя в состоянии
войны с СССР, так называемый «освободительный поход» Украинского
и Белорусского фронтов (при незначительнОхМ военном сопротивлении
поляков) можно определить как локальный вооруженный конфликт сла-
бой интенсивности. Хотя его некоторые показатели явно’переросли уро-
вень конфликта и вплотную приблизились к качественному состоянию
войны. Речь идет о большой мобилизации, проведенной под видом учеб-
ных сборов, для укомплектования вступивших в Польшу частей и сое-
динений. Впрочем, только этого показателя недостаточно, чтобы назы-
вать события 1939 г. очередной советско-польской войной.
Интересно проследить соотношение понятий «военная политика» и
«военная доктрина». Отечественная военная наука традиционно опре-
деляет военную политику как совокупность отношений и деятельности
различных социально-политических субъектов по созданию и использо-
ванию военной мощи государства, часть его общей политики6. По мне-
нию доктора философских наук Б. М. Каневского, осуществление воен-
ной политики предполагает: выработку военной доктрины; создание и
развитие структуры Вооруженных Сил; создание и укрепление структур
для налаживания и развертывания производства вооружения и воен-
ной техники; исследовательские работы в военной и военно-технической
областях; мобилизационные мероприятия; военно-дипломатическую ра-
боту; оборудование ТВД; укрепление границ7. Военная доктрина озна-
чает «систему официальных взглядов политического и военного руко-
водства по вопросам подготовки страны и вооруженных сил к войне и
способов ее ведения» 8.
В последнее время на волне критического осмысления нашего прош-
лого стали появляться утверждения, что, мол, СССР в предвоенный
период фактически не имел военной доктрины, отрицается ее значи-
мость9. Так ли это на самом деле? Безусловно, признаком качества во-
енной доктрины является учет в ее политическом и военном содержа-
нии объективных закономерностей современной войны. Ошибкой ста-
линского военно-политического руководства было то, что какая-то часть
доктринальных установок возобладала над рациональными политиче-
скими действиями (мессиански-прокоммунистическое толкование «ос-
вободительной» миссии Красной Армии, установки па ее непобедимость,
скоротечность боевых действий, легкость в достижении победы и пр.).
Здесь можно говорить о доктринальной догматизации, некритическом
восприятии политической действительности. Обособившаяся часть воен-
но-политической доктрины субъективистским путем «забежала» вперед
политики, мешая ей быть последовательной. Но все вышесказанное не
отрицает существенного положительного потенциала советских военных
приготовлений. Правильное осмысление характера взаимосвязи военных
доктрины и политики позволит избежать субъективистских историче-
ских трактовок.
6
Не менее важно определиться с качественными характеристиками
понятия «военная реформа», под которой понимается «существенное
преобразование .военной системы государства, проводимое по решению
высших органов государственной власти» 10. Сегодня некоторые авто-
ры оценивают изменения военной политики во второй половине 30-х го-
дов как военную реформу и. Но каковы границы «существенности» пре-
образований, составляющих реформу? На данный момент четкого кри-
терия в этом отношении не выделено. В данном качестве может быть
использована степень радикальности преобразований, соотношение их
количественных и качественных показателей. Преобладание последних
создает ситуацию военной реформы, которую возможно определить как
этап военного строительства, характеризующийся радикальными преоб-
разованиями военной сферы государства, направленными на создание
ее нового качественного уровня функционирования. С этой точки зрения
военные преобразования, осуществлявшиеся в СССР на рубеже 30 —
40-х годов после войны с Финляндией начали обретать черты военной
реформы (к сожалению, ограниченной и незавершенной).
В связи с этим отчасти противоречивой представляется позиция
А. И. Барсукова, который, с одной стороны, совершенно справедливо
утверждает, что «к середине 30-х годов в СССР возникла необходимость
проведения новой военной реформы» 12. Но с другой стороны, выделяе-
мые им этапы военной реформы (первый — с мая 1935 г. до конца вой-
ны с Финляндией, когда вводилась всеобщая воинская обязанность;
второй — с весны 1940 г. до начала Великой Отечественной войны, ког-
да военная политика перестраивалась с учетом опыта финской кампа-
нии) могут вызвать некоторые возражения. Соединение этих этапов но-
сит несколько искусственный, формальный характер. Оба этапа качест-
венно различаются: ликвидация территориальной системы, введенной
в свое время во многом вынужденно, по финансовым соображениям,
была предопределена изначально, и по сути этот процесс продолжался
до июня 1941 г.; война с Финляндией вскрыла столь серьезные недос-
татки нашей армии, что военно-политическое руководство начало суще-
ственно перестраивать военную политику. При этом нормативно-право-
вая база реформ предварительной разработки не получила, военно-на-
учное осмысление программы преобразований часто подменялось личны-
ми указаниями И. В. Сталина, носившими самодовлеющий характер,
бюрократическая система зачастую просто симулировала преобразова-
ния, увлекалась организационным переформированиехМ и т. д.
Таким образом, советская военная политика в 1940— 1941 гг. име-
ла некоторые черты военной реформы, при условии, что за ее основу
принимается качественная радикальность преобразований.
В связи с вышеизложенным, автор ставит перед собой следующую,
цель: осуществить комплексный анализ процесса и результатов участия
Красной Армии в локальных войнах и военных конфликтах, их влияния
на оборону СССР (1929— июнь 1941 гг.).
ГЛАВА I. СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ВОЕННОГО
СТРОИТЕЛЬСТВА НА ОСНОВЕ ОПЫТА
БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
§ 1. Предварительная подготовка войск
Характерной особенностью многих исторических исследований воен-
ного строительства в 20 — 30-е годы является преимущественное обра-
щение к количественным показателям. Рост объемов финансовых и ма-
териальных вложений в оборонную сферу, увеличение числа армий,
корпусов, дивизий, кадров, накопление техники, вооружения и боепри-
пасов и пр., — все эти данные, безусловно, важны для исторического
анализа. Но при его осуществлении не следует забывать о решающей
роли качественных параметров оборонной политики. И прежде всего,
важно оценить эффективность затрат и усилий: недостаточно перечис-
лить количество танков, брошенных на штурм японских позиций у озе-
ра Хасан, или сосчитать орудия, бившие по дотам линии Маннергейма;
кроме этого, следует учесть степень готовности техники, обученности
войск, обеспеченности боевых действий и пр.
Боевой опыт, полученный РККА в 1929— 1940 гг., является качест-
венным показателем эффективности советской военной политики. Итоги
боев объективно характеризуют ее положительные и отрицательные
стороны. Вопрос лишь в том, что взять за основу исследования. К при-
меру, награждения по итогам военных кампаний не являются убеди-
тельным свидетельством цепы победы; здесь налицо всего лишь субъ-
ективная реализация каких-либо тенденций властных отношений
(в данном случае в сфере военной политики). Важнее выяснить другое:
в чем причина обычно неудачного для нас начала военных действий,
то есть какие установки и программы военного строительства явились
ошибочными или оказались недостаточно реализованными?
Прежде всего, следует отметить, что в 20 — 30-е годы советское воен-
но-политическое руководство допускало явную переоценку боеспособнос-
ти Красной Армии; вероятный противник — напротив — получал прене-
брежительные оценки *. На стыке этих логически связанных положений
возникали идеи принципиальной (практически фатальной) победонос-
ности нашей армии, ее способности разбить любого врага «малой
кровью» и на его же территории. В июне 1928 г. нарком обороны
К. Е. Ворошилов в речи на IX Всесоюзном съезде железнодорожников
утверждал: «В будущей войне мы должны победить. И мы победим...
В этом мы меньше всего сомневаемся. Для нас наиболее важно добить-
ся победы наиболее безболезненно, при минимальных жертвах». 18 ян-
варя 1931 г. на IX съезде ВЛКСМ основной лозунг военной программы
СССР им же был сформулирован более лапидарно: «Мы должны... в
предстоящей войне добиться победы «малой кровью», и войну эту про-
вести на территории страны, которая первая поднимет против пас меч».
В ноябре 1935 г. па I Всесоюзном совещании стахановцев К. Е. Воро-
лов, ссылаясь на мнение И. В. Сталина, руководства партии и прави-
тельства, снова утверждал, что «мы должны победить врага... малой
кровью, с затратой минимальных средств и возможно меньшего коли-
чества жизней наших славных бойцов» \
* Подробный анализ содержания негативных стереотипных установок военной йД2-
ологии (абсолютизация боевого потенциала РККА, пренебрежительное отношение к ар-
миям вероятных противников, убежденность в политической слабости их тыла, обос-
нование интернационально-освободительных задач РККА, уверенность в справедли-
вости любой войны, которую ведет СССР и пр.) произведен в III главе настоящего
исследования.
8
В этих формулах отчетливо звучит уверенность военно-политической
элиты в безусловной способности армии выполнить в срок любой приказ.
Опасность этого подхода состоит в своеобразном политическом верхо-
глядстве, когда навязывание казалось бы привлекательного лозунга
могло вытеснить необходимую подготовку войск.
Рассматривая проблемы предварительной подготовки войск к веде-
нию боевых действий, следует обратить внимание па следующие аспек-
ты: укомплектованность частей и соединений личным составом и борзой
техникой, их качественное состояние; сосредоточение войск для боевых
операций; состояние театра военных действий и обеспеченность уп-
равления и пр.
Источники исследования убедительно свидетельствуют, что штатное
состояние наших войск в подготовительный период было неудовлетво-
рительным. На КВЖД части ОДВЛ воевали неотмобилизованными,
в штатах мирного времени, в ротах насчитывалось по 40—50 чел., в ба-
тальонах— 120—150 чел.2. Части и подразделения связи, обеспечивав-
шие бои с китайцами, оказались укомплектованными на 35—50% от
штатов военного времени 3.
На Хасане было выявлено еще больше недостатков: 5 августа
В. К. Блюхер сообщил наркому обороны, что командование 40, 32-й
стрелковых дивизий и других частей перед выходом на фронт не про-
верило их реальное состояние. Войска отправлялись в район боевых
действий без необходимого вооружения и имущества; неприкосновенный
запас не был подготовлен к выдаче; в двух полках забыли взять запалы
к ручным гранатам и зарядные ящики к орудиям; некоторые части оста-
вили на зимних квартирах средства связи, санитарный обоз, винтовки
и пр.; командиры оказались в поле без «тревожных чемоданов» и т. д.4;
в 40-й стрелковой дивизии имелось всего 94 орудия вместо 132 по шта-
ту; количество зарядных ящиков позволяло артиллеристам дивизий под-
нимать 25—50% боекомплекта (норма—150%) 5.
Обозначилась нехватка личного состава. Так, комсостав особенно по-
страдал в результате репрессий. Еще 21—22 марта 1938 г. в Москве
состоялось совещание командно-начальствующего состава ВВС РККА
с членами правительства. В выступлении начальника ВВС ОКДВА Бон-
даренко отмечалась нехватка средств ВНОС, радиостанций, указыва-
лось, что летчики плохо знают сопредельную территорию и вероятного
противника. Перечисление недостатков прервал И. В. Сталин, заметив-
ший, что все это — дело рук группы заговорщиков, работавших на
японскую разведку 6.
Уничтожение командных кадров привело к снижению боеспособнос-
ти частей. Все командование и командиры подразделений 2-й мехбрига-
ды были назначены на свои должности перед началом и в ходе боевых
действий *; укомплектованность штабными работниками в звене фронт —
армия не превышала 20%; в 39-м стрелковом корпусе основные долж-
ности боевого управления были вакантными; за первые восемь месяцев
1938 г. в 32-й дивизии командиры стрелковых рот менялись в среднем
по пять раз; во время боевых действий руководство санитарной службой
40-й дивизии пришлось временно возложить на лекарского помощника
(сверхсрочник) 7. В частях не хватало квалифицированных специалис-
тов, подготовленных бойцов и младших командиров. Во многом это
было связано с огромным отрывом людей от боевой подготовки (прежде
всего, на строительные и хозяйственные работы). 4 июня 1937 г. на сове-
щании военного совета при наркоме обороны К. Е. Ворошилов укорял
* 27 июля 1938 г. как враги народа были арестованы командир 2-й мехбригады,
начальник штаба, начальник артиллерии, командиры всех (4-х) батальонов, командир
ремонтно-восстановительного подразделения и пр.
9
В. К. Блюхера: «У Вас очень плохо с боевой подготовкой... Я понимаю,
что там очень трудно вести работу..., слишком тяжелые условия: без-
людье, громадный разворот строительства»?. В связи с различными
командировками, например, в артчастях при орудиях оставалось по
3—4 номера вместо 6—7 по штату; в 39-м корпусном артполку укомп-
лектованность личным составом была на 20% ниже нормы мирного
времени 9. К сожалению, ни одна воинская часть, воевавшая на Хасане,
не прибыла туда в относительном штатном порядке и с необходимым
уровнем подготовленности.
В донесениях военного совета и штаба 1-й армгруппы неоднократно
отмечались недостатки подготовки войск к боям на Халхин-Голе. Выяс-
нилось, что управление не было налажено; отсутствовала разведка; бое-
вая подготовка частей оказалась не на высоте (особенно маскировка,
разведка, ближний бой). Неразбериху провоцировали плохо организо-
ванные учет личного состава и эвакуация раненых с поля’ боя 1и. 25 де-
кабря 1940 г. па совещании высшего командного состава Г. К. Жуков
отметил, что слабая подготовка наших и абсолютная неготовность мон-
гольских войск не позволяли до конца августа 1939 г. «провести реши-
тельные операции» н.
4 августа 1939 г. в ходе операций на Халхин-Голе нарком обороны
подписал приказ № 0120, в котором были перечислены следующие недос-
татки боевой подготовки наших войск: неумение организовать разведку,
действия вслепую; неумение комсостава организовать бой и руководить
им; плохая подготовка к ближнему, ночному бою; недостатки тактико-
специальной подготовки и организации взаимодействия. Вывод был не-
утешительным: «Наш боец, подразделения и части в целом, для действий
в условиях современного боя оказались подготовленными слабо... Вы-
учка пехоты противника... выше нашей» 12.
Причиной недостаточной боеспособности войск 57-го стрелкового
корпуса, части которого воевали па Халхин-Голе, являлось фактическое
отсутствие боевой подготовки. В ноябре 1938 г. на заседании военного
совета при наркоме обороны выступали командир 57-го корпуса Фек-
ленко и его военком Коровников, который, в частности, сказал: «Очень
большое количество людей отрывалось на строительные работы. Строи-
тельство в корпусе являлось нашей основной задачей и обойти этот воп-
рос было нельзя» 13.
Особую роль в халхингольских боях играла авиация. 17 мая 1939 г.
в район Тамцак-Булака прибыли 70-й истребительный авиаполк и 703-я
авиабаза. В полку было всего 24 исправных самолета (в том числе;
13 И-16 и 9 И-15), причем на И-15 полеты не производились из-за изно-
шенности матчасти. Летчики боевой подготовкой не занимались, поло-
вина из них успевала только поддерживать летную тренированность.
Авиабаза, существовавшая по штатам мирного времени, была неспо-
собна обеспечивать боевые действия, т. к. значительную часть техники,
транспорта и боеприпасов оставила па зимних квартирах.
26 мая из Забайкальского военного округа прибыл 22-й истребитель-
ный авиаполк, имевший на вооружении 23 И-16 и 41 И-15. 65% этой
техники было исправно, а летчики имели достаточные навыки в боевой
подготовке. В начале июня в Або-Самон был передислоцирован 150-й
полк СБ, в котором до 50% техники не поднималось в воздух.
В авиачастях не отрабатывались быстрый запуск моторов, взлет,
групповая слетанность, групповой воздушный бой, взаимодействие И-15
и И-16. На полевых аэродромах отсутствовали базы горючего, боепи-
тания, продовольствия и обмундирования, не хватало транспорта, спец-
техники, запчастей и моторов; в авиачастях не было внутренней связи
(в т. ч. с постами ВНОС) 14.
Уникальную возможность проверить способность Территориальной
системы обеспечить армию полноценным пополнением дали действия
JP
РККА в Западных Украине и Белоруссии. Подготовка военной опера-
ции проводилась в скрытой форме: 3 сентября 1939 г. Политбюро ЦК
ВКП(б) приняло секретное решение о продлении на месяц службы
в РККА для красноармейцев и младших командиров, подлежавших
демобилизации (тем самым в армии были задержаны 310 632 чел.) 15.
7 сентября были отданы приказы и распоряжения о подготовке к
большому учебному сбору (БУС) военнообязанных, а 10 сентября —
о развертывании БУС 16. К концу десятого дня этой скрытой мобилиза-
ции было вновь создано 98 стрелковых, 14 кавдивизий, 27 танковых
бригад и 24 артполка РГК (41, 13, 17 и 9 из них соответственно вошли
в состав Украинского и Белорусского фронтов). По линии БУС были
мобилизованы 2,6 млн. чел. (в т. ч. 125,4 тыс. чел. командного состава),
627 тыс. лошадей, 9,3 тыс. легковых и 103 тыс. грузовых машин, 18 тыс.
тракторов 17.
Вскрылись существенные недостатки мобилизационной подготовки:
некомплект приписного состава достигал 20%, до 30% призывников’
прибывали не по своим военно-учетным специальностям; явка припис-
ного автотранспорта составила 40—60%, а опоздание — 5—10 дней. Все
это снижало боеспособность формируемых частей. К примеру, 15-й тан-
ковый корпус мог имевшимся автотранспортом поднять только 25%
необходимого боезапаса и 50% ГСМ 18; 16-я стрелковая дивизия (Укра-
инский фронт) вообще не получила средств тяги, из-за чего всю опера-
цию провела без артиллерии.
Состояние укомплектованности техникой автобронетанковых войск
Белорусского фронта характеризуют следующие данные: танков Т-28
должно было быть по штату 95, имелось 105, т. е. укомплектованность
штата составляла 110,5%; (далее соответственно) БТ-7 — 769, 739,96%;
Т-26 — 870, 658, 75,6%; бронемашины — 265, 180, 67,9%; грузовые авто-
машины— 2716, 1802, 66,3%; трактора— 1226, 85, 6,9%; наливные цис-
терны—1061, 384, 36,2%; мастерские--339, 133, 39,2% 19.
В донесениях па имя наркома обороны о трудностях мобилизации
сообщалось, что отдельные части представляли собой неуправляемую
толпу, неполно обмундированную, в лаптях, босиком, в гражданских
брюках и кепках; что некомплект личного состава и техники крайне
отрицательно повлиял на боеспособность формируемых частей и пр.
Для подведения итогов проведенного БУС и извлечения уроков было
созвано заседание Политбюро ЦК ВКП(б), куда пригласили секрета-
рей обкомов партии и командование военных округов. После обсужде-
ния была образована комиссия из 38 чел.*, задачей которой являлось
обобщение положительного опыта, ликвидация вскрывшихся недостат-
ков и пр.20. Однако большинство проблем вновь обозначилось в войне
с Финляндией.
Известно, что подготовка войск Ленинградского военного округа к
боям ограничивалась 10—15 днями21, что совершенно недостаточно.
Не лучше обстояло дело в соединениях из других округов. Так, 44 -я
стрелковая дивизия (9-я армия), прибывшая на фронт из Киевского осо-
бого военного округа и разгромленная финнами на дороге Важенвара —
Суомуссалми, большую часть красноармейцев получила из запаса нака-
нуне войны: из 3229 бойцов 25-го стрелкового полка только 900 были
кадровыми (27,9%) 22.
На совещании в ЦК ВКП(б) по итогам войны с Финляндией (апрель
1940 г.) командир 142-й стрелковой дивизии П. С. Пшенников привел
следующие данные об отмобилизовании: некомплект личного состава
* В состав комиссии вошли все члены Политбюро, кроме И. В. Сталина и
В. М. Молотова.
П
составил 10%, автотранспорта —60%, коней —23%; 2% красноармей-
цев оказались негодными к службе, 47% —не 'знали положенного ору-
жия, 60% не стреляли из личного оружия в течение 2-х лет*.
Отмобилизованные дивизии были плохо обеспечены обмундировани-
ем: многие красноармейцы носили гражданские ботинки и пальто23,
что совершенно не соответствовало климатическим условиям ТВД.
Таким образом, во всех анализируемых военных кампаниях выяв-
лялись серьезные недостатки в области штатной укомплектованности и
качественного состояния как кадровых, так и территориальных диви-
зий. Это крайне отрицательно сказалось на сосредоточении войск.
В августе 1938 г. нарком обороны направил командованию Дальне-
восточного фронта директиву, в которой потребовал сосредоточить в
районе конфликта усиленный 39-й стрелковый корпус в составе 32, 39,
40-й стрелковых дивизий и 2-й мехбригады 24 (состав и количество сос-
редоточиваемых войск см. в приложении 1). Сосредоточение, продол-
жавшееся более двух дней, показало много фактов неорганизованности
и плохого управления. Танковые батальоны 32-й и 40-й дивизий были
поротно приданы на усиление стрелковым батальонам. Усиленные под-
разделения из портов Краскино и Посьет должны были переправляться
по морю в порты Ханси и Мраморное. Но «вдруг» выяснилось, что под-
готовленных плавсредств нет, и проделавшие марш к местам погрузки
люди и техника были отправлены к назначенным рубежам походным
порядком вдоль границы под наблюдением японцев25.
Инженерное обеспечение сосредоточения войск отсутствовало. Выше-
стоящие инстанции (армия, фронт) этим не занимались; начальник ин-
женерной службы 39-го корпуса был назначен только 3 августа 1938 г.,
соответственно план инженерного обеспечения операции не был состав-
лен; слабые и немногочисленные инженерные части и подразделения
вышли в район боевых действий только к 6 августа 26. Естественно, что
они не занимались развитием полевой дорожной сети и регулированием
движения. Из-за этого, например, колонны 32-й дивизии и 2-й мехбрига-
ды двигались по одной дороге. Возникла путаница, заторы, частые ос-
тановки 27.
Особенно поучителен опыт сосредоточения 2-й мехбригады (по тем
временам крупного бронетанкового соединения). После объявления бое-
вой тревоги выяснилось, что у «большинства танков бой оружия был не
проверен или проверялся неправильно»28. Общего устного приказа на
марш (так же как и письменного приказа — таблицы) комбриг нс отда-
вал, т. к. большинство командиров искали свои части и вступили в
командование уже на марше («99% всех командиров частей и началь-
ников штабов были люди новые»29). Из 891 ед. штатной числен-
ности боевой и транспортной техники 226 ед. не смогли выйти из пар-
ков **. Совершив марш от п. Ворошилов до оз. Хасан (около 215 км),
бригада имела 58 аварий и 183 поломки. Большинство водителей полу-
чили всего по 30—40 мип. практического вождения; совершая марш
ночью, они засыпали, теряли контроль над движением 30.
В результате стрелковые и механизированные части и соединения
вступали в бой, не закончив сосредоточения в указанных районах и не
изготовившись для атаки, что существенно снижало их боевые воз-
можности.
Особенно тяжелые последствия недостатков сосредоточения войск
проявились в начальный период войны с Финляндией. Еще весной
1939 г. К. Е. Ворошилов приказал командующему Ленинградским воен-
*По этому поводу И. В. Сталин бросил реплику: «Боевая подготовка, называет-
ся». См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 38, 40.
** В том числе: 86 — по неисправности, 41 — из-за нехватки водителей, 69 — как
нештатные (Т-37), 17— не имели запаса хода, 13 —прочие причины.
12
иым округом К. А. Мерецкову проверить готовность войск «на случай
военного конфликта с Финляндией»31. По данным финского историка
Охто Маннинсна, в июле 1939 г. Ленинградский округ получил распоря-
жение формировать центры снабжения для готовящейся переброски
войск32. Ио больше не было сделано ничего. Настоящая подготовитель-
ная работа развернулась с конца сентября 1939 г. При этом оператив-
ное развертывание и сосредоточение значительной массы войск и тех-
ники проходило в крайней спешке, «под впечатлением только что закон-
чившихся походов в Польшу» 33.
В приложении 2 показан порядок развертывания и сосредоточения
наших армий на границе с Финляндией: эти процессы были в основном
завершены к 28 ноября 1939 г. (один день до начала войны). Времени
на подготовку войск и принятие обоснованных решений не оставалось.
К. А. Мерецков вспоминал: «Возвращаясь к вопросу о... советских ар-
миях, замечу, что армией в полном смысле этого слова была вначале
только 7-я... На других направлениях действовали небольшие общевой-
сковые группы» 34.
К примеру, формировавшаяся в районе Новгорода 8-я армия во вто-
рой половине октября была переброшена к Петрозаводску. Сосредото-
чение у государственной границы происходило с большими трудностями:
каждая дивизия получила свой маршрут движения; дороги оказались
в неудовлетворительном состоянии, из-за распутицы возникали пробки,
частые остановки. Большая часть пехотинцев работала на дорогах
(в 139-й стрелковой дивизии 7 из 9 стрелковых батальонов), но темп
движения оставался невысоким (5—20 км/сутки). Все это, а также но-
чевки в лесу, невозможность просушить обмундирование и пр. привели
к тому, что люди измотались еще до боя. Войска вышли к границе и
развернулись лишь к 29 ноября 1939 г.35.
В то же время финские военные провели в октябре 1939 г. крупней-
шие в истории страны учения, в которых приняли участие практически
вся армия, резервисты (скрытая мобилизация) и местные военизиро-
ванные формирования (шюцкор). Приграничные к СССР районы были
освобождены от гражданского населения. Эти учения, в которых моде-
лировались военные действия с восточным соседом, сыграли огромную
положительную роль в подготовке финской армии и обеспечении ее на-
чального преимущества.
Таким образом, ошибки проводимого перед началом боевых действий
сосредоточения наших войск, неорганизованность и пр., объективно ос-
лабляли их боеготовность. То же можно сказать в отношении освоения
ТВД и предварительной обеспеченности боевого управления.
Все рассматриваемые выше кампании — от боев на КВЖД (1929 г.)
до войны с Финляндией (1939— 1940 гг.) —разворачивались в условиях
специфических ТВД. Наши войска получили опыт боевых действий и в
лесистой, и в полупустынной, и в болотистой местности, которая отлича-
лась изобилием естественных преград и сложностью климатических ус-
ловий. В этом отношении общей проблемой являлась степень освоения
ТВД, его подготовки к предстоящим боям и т. п. Следует признать, что
советское военное руководство явно недооценивало этот важный учас-
ток работы.
В феврале 1930 г. в докладе на совещании высшего начсостава
ОКДВА В. К. Блюхер отмечал «крупнейшие недочеты» в подготовке
ТВД к боям 1929 г.36..В его же выступлении на XVII съезде ВКП(б)
отмечались серьезные усилия, предпринимаемые Японией в Маньчжурии
(стратегическое железнодорожное, дорожное и аэродромное строитель-
ство). О наших действиях маршал сказал образно: «Мы крепко, па
замок запираем наши границы. Наши границы... опоясаны железобето-
ном и достаточно прочны, чтобы выдержать даже самые крепкие зу-
бы» 37. Действительно, делалось много, но и на Хасане, и на Халхин-
13
Голе, и в Финляндии ТВД оказывался неподготовленным и неосвоенным
командованием.
Хорошо понимая важность приграничных высот Заозерная и Безы-
мянная, японцы с 1933 г. начали топографическую подготовку пригра-
ничной территории; одновременно из глубины Кореи и Маньчжурии они
прокладывали к этому району железнодорожную ветку и шоссейную
дорогу, а с июля 1938 г. — телефонную линию33. С нашей стороны ника-
ких инженерных сооружений вдоль границы возведено не было, только
в июле 1938 г. пограничники начали рыть окопы и устанавливать про-
волочные заграждения. Движение было возможно только по песчаным
тропам и по проходящей вдоль побережья единственной дороге *. Кроме
того, движение к сопкам Безымянная и Заозерная было возможно толь-
ко в обход озера Хасан через узкие (150—200 м) проходы между озером
и границей, которые простреливались японцами из стрелкового оружия.
Район боевых действий у реки Халхин-Гол был более выгоден япон-
цам, т. к. со стороны Маньчжурии туда вели две железные дороги, про-
ходившие в 125 и 60 км от места боев. С нашей стороны ближайшая
железнодорожная станция Борзя находилась в 750 ’км (ближайший на-
селенный пункт — в 130 км); сеть грунтовых дорог была развита слабо,
что осложняло снабжение войск. В штабе 57-го корпуса полагали, что
главным операционным направлением являлось пе халхингольское, а
южно-гобийское (калганское). В силу этого «никаких баз, узлов связи,
линий связи, аэродромных узлов, посадочных площадок и др. подготов-
лено не было. Хуже того, никто из командования 57-го корпуса, МНРА,
командиров соединений и штабов в этом районе не были и не знали его.
Никаких оперативных расчетов по сосредоточению и развертыванию
войск не отрабатывалось»зэ.
На первом этапе войны с Финляндией катастрофическую в отноше-
нии наших наступательных намерений роль сыграли укрепления линии
Маннергейма. В своем докладе об итогах советско-финляндской войны
нарком обороны К. Е. Ворошилов отмечал «недостаточно внимательное
и серьезное отношение к Финляндскому театру вообще и недопустимо
слабое знание его специфики: особенно плохо мы были осведомлены
о действительном состоянии укрепрайонов на Карельском перешейке» 40.
Ту же оценку высказал на совещании высшего комсостава в ЦК ВКП(б)
в апреле 1940 г. Б. М. Шапошников, уточнивший, что «театр готовился,
но не... для тех сил, которые были развернуты» 41.
Материалы заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 27 ноября 1939 г.
показывают, что руководство страны, армии не знало о сложностях ли-
нии Маннергейма 42. Члены Политбюро так же впервые услышали о на-
личии у фйнских солдат автоматического оружия.
В той же степени неведения находилась руководящие работники
армий, корпусов и пр. Начальник артиллерии 7-й армии П. А. Парсегов
на совещании высшего комсостава (апрель 1940 г.) отметил, что из-за
незнания системы укреплений серьезно замедлилось наступление наших
войск. «Я как начарт — три года, а толком о противнике ничего не знаю
(где артиллерия, где сооружения, против каких калибров и т. д.), — за-
метил он, — ...пришлось последовательно изучать каждый дот» 43.
Особую благоприятность природных условий и системы укреплений
Карельского перешейка для оборонявшихся финнов отмечали техниче-
ский советник Маннергейма бельгийский генерал Баду и генерал-лей-
тенант вермахта Дитмар 44. В июне 1939 г. линию Маннергейма инспек-
тировал начальник Генерального штаба сухопутных сил Германии ге-
* Во время дождей эта дорога превращалась в месиво1, южнее СандокайШ
она проходила в 3—4 км от границы, т. е. находилась под угрозой японского
артобстрела.
14
нерал Ф. Гальдер, оставшийся довольным увиденным. Кроме того, к
началу боевых действий немецкие специалисты помогли финнам модер-
низировать 23 аэродрома 45.
Вред, слабого освоения и плохого знания ТВД усугублялся нехват-
кой топографических карт. Этот факт зафиксирован буквально в отно-
шении всех военных кампаний РККА 1929— 1940 гг. О снижении уп-
равляемости войск по этой причине в ходе боев на КВЖД говорил
В. К. Блюхер 46. Во время марша 2-й мехбригады к озеру Хасан выяс-
нилось, что в частях имелось всего 50 экз. карт района предстоящих
боевых действий (М 1:100 000) 47. В начальный период войны с Фин-
ляндией в войсках отсутствовали не только топографические карты, но
и каталоги опорной сети, что крайне отрицательно сказывалось на бое-
вой деятельности артиллерии (привязка боевых порядков, пристрелка
участков и рубежей) 48.
До войны с Финляндией топографическая служба РККА составляла
топографические карты и снабжала ими военные округа, которые не име-
ли топографических отделов. Финский опыт показал неэффективность
этой системы. В ходе боев сначала в штабе Северо-Западного фронта,
а затем в штабах армий были сформированы топографические отделы,
которые изготавливали специальные карты, топогеодезические ин-
струменты и снабжали ими войска. На Северо-Западном фронте с успе-
хом действовал моторизованный отряд Военно-топографической служ-
бы РККА, имевший в своем составе геодезическое, топографическое,
картографическое и картоиздательское подразделения49.
Вышеперечисленные недостатки усложняли подготовку боевого
управления. Хотя оно иногда в большей степени затруднялось позицией
высших военно-политических инстанций. Прежде всего, речь идет о:
а) неопределенности военно-политической квалификации конфликтов и
б) создании многоуровневых и дублирующих управленческих структур.
В первом случае отсутствие четких и ясных оценок сути и перспек-
тив военного столкновения со стороны И. В. Сталина, наркоматов обо-
роны и иностранных дел держало в напряжении военное командование
на местах, сковывало его инициативу. 15 августа 1931 г. В. К. Блюхер
отправил начальнику штаба РККА письмо по поводу докладной запис-
ки командира 18-го стрелкового корпуса С. С. Вострецова *. В ней, на-
ряду с разбором действий Забайкальской группы войск в конфликте на
КВЖД, содержались некоторые общие оценки военной кампании.
В. К. Блюхер четко определил зависимость регионального военного
командования от «большой политики»: «Ясности отношений, существую-
щих между двумя противниками на войне, у ОКДВА не было. Не было
войны, но не было и мира, а был «конфликт», крайне осложнявший
каждое проявление активности армии... Армия в течение пяти месяцев
находилась в исключительно нервно-напряженном состоянии... Ни одна
из проводимых нами операций не давала гарантии, что в последний
момент она, по соображениям наших международных отношений, не
будет отменена» 50.
Инициативу командующего могли сдерживать не только междуна-
родные аспекты конфликта, по и опасения за собственную безопасность.
Набиравшая обороты репрессивная машина с образцовой беспощад-
ностью перемалывала старых большевиков, героев революции, граж-
данской войны и пр. Боязнь каким-то образом не вписаться в логику
высших политических соображений, сделать что-то не так сковывала
* В боях на КВЖД С. С. Вострецов командовал Забайкальской группой войск. Его
действия были критически оценены В. К. Блюхером, по мнению которого неверно реша-
лись некоторые вопросы оперативного управления, распределения артсредств, исполь-
зования танков и т. д. Не согласившись с критикой, прославленный герой гражданской
войны обратился в штаб РККА «за справедливостью».
15
волю и инициативу командования. Наиболее отчетливо это проявилось
на Хасане.
Здесь конфликт с Японией возник на почве приграничных террито-
риальных споров, которые принципиально поддавались мирному разре-
шению, но только в случае взаимной готовности к тому сторон. К сожа-
лению, такой готовности не наблюдалось; для обеих стран пограничный
конфликт являлся желаемой «пробой сил» 51.
В. К. Блюхер, дав справедливую оценку ошибкам наших погранич-
ников при укреплении линии госграницы на сопке Заозерная, когда были
«прирезаны» несколько метров чужой земли, и пытаясь телеграммами
и донесениями предупредить руководство от ненужных военных дей-
ствий, вступил в противоречие с позицией властной верхушки, желавшей
«поиграть мускулами». Это явилось последней каплей, переполнившей
чашу сталинского терпения: вскоре прославленный маршал погиб в за-
стенках НКВД. В приложении 3 помещены документы, поясняющие
суть происходившего в те дни.
Но в любом случае, задерживая развитие конфликта, ожидая от
Москвы распоряжений о приостановке сосредоточения войск и наказа-
нии виновных, В. К. Блюхер порождал в боевом управлении ситуацию
неясности и безответственности. Об этом наглядно свидетельствуют пе-
реговоры по прямому проводу военного комиссара штаба Дальневосточ-
ного Краснознаменного фронта бригадного комиссара Семеновского с
членом военного совета фронта Мазеповым 52.
Управление войсками, готовившимися к ведению боевых действий,
осуществлялось множеством субъектов. Принципиально нормальная по-
следовательность передачи приказов (ставка — фронт — армия — кор-
пус— дивизия — полк и пр.) соблюдалась не всегда. Вышестоящие
инстанции (И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, различные командующие
и т. п.) активно вмешивались в боевое управление через голову проме-
жуточных штабов и военных советов. В этом проявлялись недоверие
к местному командованию, убежденность в его неспособности правиль-
но решать все вопросы.
Для «усиления» командования: а) в районы боевых действий коман-
дировались высокопоставленные военные функционеры (Г. И. Кулик,
Л. 3. Мехлис и пр.), представители НКВД (Фриновский и пр.); б) про-
водилось предварительное переназначение руководящего состава. На-
пример, па Хасане, в соответствии с приказом наркома обороны, на пе-
риод боевых действий командиром 39-го стрелкового корпуса был наз-
начен начальник штаба Краснознаменного Дальневосточного фронта
комкор Г. М. Штерн, комиссаром — комиссар штаба фронта бригадный
комиссар Семеновский, начальником штаба — начальник 1-го отделения
штаба фронта майор Вавилов *.
Вероятно, здесь налицо традиционное для отечественной админист-
ративно-командной системы стремление распределить ответственность
среди возможно большего числа управленческих звеньев. Боевое управ-
ление от подобных перемещений только страдало. На Хасане полки и
части вводимой в бой 40-й стрелковой дивизии получали указания не
только от своего командования, но и от представителя погранвойск пол-
ковника Федотова, командования 39-го корпуса, 1-й армии и фронта.
В результате 2 августа 1938 г. дивизия вступила в бой, не закончив сос-
редоточения и без необходимой подготовки, а встретив организованное
сопротивление японцев, она была вынуждена к утру 3 августа отойти
на исходные позиции 53.
* Исполнявшие ранее ОТи обязанности (соответственно — йомбриг Сергеев, баталь-
онный комиссар Гуляев и майор Ребриков) назначались заместителями по своим преж-
ним должностям. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 25, л. 24.
16
Подготовка управления затруднялась также по причинам техниче-
ского характера: районы предстоящих боевых действий были бедны
местными средствами связи *. Это повышало требования к действиям
штатных подразделений связи. Однако состояние их укомплектованнос-
ти и оснащенности обычно было неудовлетворительным. На Хасане в от-
дельном батальоне связи 39-го корпуса вышло в район боевых действий
менее 50% личного состава; в артполку 32-й дивизии не хватало 200
связистов (они были доукомплектованы ездовыми); в гаубичнОлМ полку
40-й дивизии отсутствовал начальник связи, не хватало связистов;
штабная батарея начальника артиллерии 39-го корпуса прибыла в рай-
он боевых действий после их окончания; в роте связи 95-го стрелкового
полка не было ни одного радиста, а в ротах и взводах не имелось под-
готовленных сигнальщиков и связных. В частях 40 и 32-й дивизий не
хватало раций: 5АК — 20 экз., 6ТК — 50 экз., РКР— 12 экз., РРУ —
100%, также полностью отсутствовали подвижные средства связи54.
К сожалению, подобное перечисление возможно в отношении всех
военных кампаний 1929—1940 гг. Достаточно сказать, что в начале
войны с Финляндией показатель некомплекта войсковых радиосредств
достигал 70%. Командующий 7-й армией К. А. Мерецков получил лич-
ную радиостанцию в январе 1940 г.55.
Боевое управление предполагает принятие обоснованных решений
и разработку соответствующих планов на ведение боевых действий.
Качественно делать это возможно лишь в том случае, если штабы не-
прерывно собирают и анализируют данные об обстановке и о вероятном
противнике. Ошибки в оценке врага могут сделать боевые действия не-
эффективными. К сожалению, начальные этапы операций па Хасане,
Халхин-Голе, в Финляндии свидетельствуют о серьезных огрехах в этой
сфере.
Руководство страны и армии не в полной мере представляло себе
трудности, например, предстоящей финской кампании. Преобладали
шапкозакидательские настроения и убежденность в политической неус-
тойчивости тыла финнов. Уже после войны нарком обороны был вынуж-
ден неоднократно признавать эти факты. На первом заседании совмест-
ной комиссии ЦК ВКП(б) и Главного военного совета К. Е. Ворошилов
отмечал: «Ни я..., ни Генштаб, ни командование Ленинградского военно-
го округа вначале совершенно не представляли себе всех особенностей
и трудностей, связанных с этой войной»56.
Предполагалось, что военная операция в Финляндии будет неслож-
ной и закончится в 2—3 недели57. Незадолго до начала войны нарком
обороны докладывал И. В. Сталину: «Материальная часть... финской
армии большей частью довоенных образцов старой русской армии...
Среди резервистов настроение подавленное... Рабочие массы Финлян-
дии... угрожают расправой тем, кто ведет политику, враждебную Совет-
скому Союзу»58. Те же данные приходили в Москву по линии НКИД59.
Широко распространившееся мнение, что «трудовой народ» не поднимет
оружия против СССР, а будет заинтересован в свержении буржуазного
правительства, позволило В. М. Молотову 30 ноября 1939 г. в беседе
с послом Германии в СССР Шуленбургом заявить, что в Финляндии
будет другое, дружественное СССР правительство демократического
типа 60.
* На китайском и финляндском ТВД их просто не было; на Хасане существовали:
единственная постоянная телеграфно-телефонная линия (3 провода) по маршруту
Краскино — Сандоканцза — Подгорная и небольшая сеть телефонных линий погранич-
ников; на Халхин-Голе устойчивая связь обеспечивалась только до Хамар-Даба (более
100 км от района боевых действий); расчеты на использование местных линий связи
в Западных Украине и Белоруссии не оправдались.
17
Планы советского руководства нашли также отражение в выступле-
нии Л. 3. Мехлиса 10 ноября 1939 г. на совещании с группой писателей,
где начальник ПУРККА заявил, что в Финляндии Советский Союз дол-
жен добиться своего «не добром, так кровью»; Красная Армия уже стоит
на границе в готовности и упускать исключительный случай нельзя61.
Вскоре было объявлено о создании Финляндского народного правитель-
ства (О. Куусинен), провозгласившего образование Финляндской Демо-
кратической Республики. 2 декабря 1939 г. между СССР и ФДР был
заключен договор о дружбе и взаимопомощи62*.
В декабре 1939 г. в помощь пропагандисгахм была издана брошюра,
в которой утверждалось: «Финская военщина, возглавляемая шутами
гороховыми, многие годы потрясала картонным мечом, угрожая велико-
му Советскому Союзу» 63. Представители разведки Ленинградского во-
енного округа ориентировались на то, что «с первых же дней войны
белофинны побегут, в их тылу будет хаос», поэтому наша агентура
получила задание «с помощью радио сообщать о путях отступления
финской армии» 64.
Однако боевая действительность выявила отсутствие серьезной под-
готовительной работы. В докладе К. Е. Ворошилова об итогах советско-
финляндской войны отмечалось, что плохо поставленное дело военной
разведки ** особенно отрицательно отразилось на нашей подготовке к
войне, а наркомат обороны и Генштаб «не располагали сколько-нибудь
точными данными о силах и средствах противника, качестве войск и их
вооружении» 65.
По этим причинам стратегический план наступления был составлен
неудачно. Его первый детальный вариант был разработан еще в конце
марта — начале апреля 1939 г. под руководством начальника Генштаба
Б. М. Шапошникова. В этом документе реалистически учитывалась
складывающаяся обстановка; допускалась потенциальная возможность
получения Финляндией помощи от третьих стран; признавалось, что
столкновение будет «далеко не легким делом, требующим нескольких
месяцев напряженной и трудной войны»; предлагалось усилить войска
Ленинградского военного округа соединениями и частями из других ок-
ругов; планировалось нанести главный удар в обход укреплений от
Кандалакши66.
Однако летом 1939 г. на заседании Главного военного совета РККА
И. В. Сталин подверг «план Шапошникова» резкой критике за перео-
ценку возможностей армии Финляндии. Новый вариант плана было по-
ручено разработать военному совету Ленинградского округа под руко-
водством К. А. Мерецкова. 29 октября 1939 г. специально подготовлен-
ный документ под названием «План операции по разгрому сухопутных
и морских сил финской армии» был представлен К. Е. Ворошилову и
вскоре утвержден И. В. Сталиным.
Содержание «плана Мерецкова» сводилось к следующему: ставка
делалась па мощный первоначальный удар силами Ленинградского ок-
* Соответственно заголовки «Правды» 2—4 декабря 1939 г. были наполнены про-
пагандистским содержанием: «Население Финляндии с радостью встречает весть об
образовании Народного Правительства Финляндии», «Слава Красной Армии — армии
освободительнице» и пр.
** Легковесный дух нашей военной подготовки отразился в примечательном диалоге
И. В. Сталина и начарта 19-го стрелкового корпуса Оборина на заседании высшего
комсостава в ЦК ВКП(б) по итогам войны с Финляндией (апрель 1940 г.): «Оборин...
Я некоторые претензии предъявляю к разведке. Надо сказать, что у нас агентурная
разведка разрушена. Сталин. Ее нет... Должна ли она существовать? Оборин. По-моему
должна... Финляндия под рукой, а что опа делает, мы не знали... Сталин. 3—4 туриста
нислать и все сделано». См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, лл. 69—70.
18
руга; утверждалось, что «по получении приказа па наступление наши
войска одновременно вторгаются на территорию Финляндии на всех на-
правлениях с целью растащить группировку сил противника и во взаи-
модействии с авиацией нанести решительное поражение финской ар-
мии»; главный удар планировался северо-восточнее Ладожского озера
в обход липин Маннергейма на сердобльском направлении, вспомога-
тельный — на Карельском перешейке *, предполагалось разгромить глав-
ную группировку финской армии в районе Сортавала, Виипурн (Вы-
борг), Кякасальми (Кексгольм) и овладеть районами Хиитола, Иматра,
Виипурн; четко определялось, когда захватить Хельсинки (через 14 дней)
и водрузить красный флаг над финским парламентом, когда выйти
к шведской границе и как вести себя с шведскими пограничниками; оп
ределялись сроки проведения операций: на Карельском перешейке —
8—10 дней, на Видлицком направлении— 15 дней при среднем продви-
жении войск в 10—12 км/сутки.
Военный совет Ленинградского округа был «твердо уверен, что...
войска с честью выполнят свой священный долг перед Родиной, пол-
ностью уничтожат белофинскую армию и... навсегда закроют поджига-
телям войны доступ в Финский залив и к городу Ленинграду» 67.
Однако ряд проблем (распыление сил, их общая недостаточность н
слабая подготовленность, начало боевых действий зимой, в удобное для
противника время, нереальность высоких темпов продвижения и пр.)
создавали угрозу срыва выполнения плана войны.
8-я армия имела задачу уничтожить Вертсиля-Сортавальскую груп-
пировку противника и выйти в тыл его войскам на Карельском перешей-
ке. Операция на глубину 90 км рассчитывалась на 10 дней68. Выше уже
отмечалось, что, при выдвижении войск 8-й армии к границе реальные
темпы движения (по своей территории) были ниже, чем планируемые
темпы в боевой обстановке.
Войскам 9-й армии ставилась задача рассечь фронт противника по-
полам, отрезать северную часть страны от южной, выйти к побережью
Ботнического залива, изолировав тем самым Финляндию от соседей69.
25 ноября 1939 г. штаб армии представил военному совету Ленинград-
ского округа «Соображения по проведению операций 9-й армии», в ко-
торых 450 км предполагалось пройти за 20 суток **.
27 ноября 1939 г. сотрудник оперативного отдела штаба округа май-
ор С. Г. Чернов доложил начальнику отдела полковнику П. Г. Тихоми-
рову, что части 9-й армии не смогут двигаться по территории противни-
ка с таким темпом, так как даже к границе они шли, растягиваясь в
оставляя артиллерию, не быстрее 12—16 км/сутки. С. Г. Чернов писал:
«Как же можно планировать такие темпы на территории противника?!
Это значит построить операцию на песке, без знания реальной обстанов-
ки и особенности фронта... противник, видимо, вообще в расчет не при-
нимался и бездорожье не учитывалось... за это можно поплатиться сры-
вом всей операции... Коммуникации будут перерезаны диверсионными
группами, войска могут оказаться без питания и боеприпасов».
* В. М. Шапошников на совещании высшего комсостава (апрель 1940 г.) говорил:
«Основным направлением считалось... Карельское... и затем от Петрозаводска в обход
укрепленной линии. Они должны были взаимно действовать... лично тов. Сталии пред-
ложил совершенно правильный план — это удар внутренним флангом, чтобы нс одна
армия работала, а обе..., ибо если пе удастся одной армии прорваться, прорвется
другая на широком фронте». См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 159.
** Столь высокие темпы движения (около 22 км/сутки) выводились из количест-
венного превосходства войск 9-й армии (около 50 тыс. чел., более 450 орудий, 191
танк, 39 самолетов) над Северо-Карельской группой финнов (одна пехотная дивизия,
несколько отдельных батальонов, 48 орудий).
19
Вечером 29 ноября 1939 г. П. Г. Тихомиров, возвращая доклад, от-
метил: «Темпов сбавлять и уменьшать нам никто не разрешит, а теперь
и вообще поздно этим заниматься, нужно действовать по тому нлан‘у,
что есть» 70.
Подводя итоги рассмотрению процессов подготовки войск к участию
в боевых действиях, следует отметить, что все анализируемые военные
кампании условно можно разделить на два этапа: а) начальный, когда
реализовывались различные предбоевые установки, планы и програм-
мы; б) завершающий, когда в боевую практику вносились вынужденные
оптимизирующие коррективы, способствующие, в конечном счете, дос-
тижению победы.
В начальный период наши войска терпели неудачи. Это происходило
по следующим причинам: командование плохо знало вероятного про-
тивника, театр предстоящих военных действий; зачастую сведения, не
вписывавшиеся в общие установки одобренной «сверху» военной поли-
тики, просто игнорировались. Можно отмстить слабую боеспособность
наших войск, что предопределялось незаполненностью штатов личным
составом н техникой, невысоким уровнем боевой подготовки и боеготов-
ности. При принятии решений и планировании боевых действий военное
командование не создавало необходимого для победы превосходства
в силах и средствах. Соединения часто получали невыполнимые
задачи; их сосредоточение на рубежах начала боевых действий осуще-
ствлялось в спешке, в неподготовленных условиях. Все это вело к тому,
что люди изматывались, техника выходила из строя, артиллерия отста-
вала и т. д. Дополнительную нервозность вносила практика прямого
вмешательства в боевое управление и подготовку войск вышестоящих
инстанций, а также пепрекращавшиеся репрессии военных кадров.
Приводимая ниже оценка боев на КВЖД, данная В. К. Блюхером
15 августа 1931 г., может быть применима и к событиям следующих де-
сяти лет: «На всем лежала печать нервозности, отчасти бестолковости.
Руководящий состав выглядел издерганным, растратившим свои силы
еще до боя... Пренебрежительное отношение к сохранению сил войск и
бодрости начсостава — явление довольно распространенное в РККА»7:.
Вступив в боевые действия, наши войска неожиданно для себя встре-
чали сильное сопротивление противника, тыл которого, вопреки пропа-
ганде, не стремился революционными действиями поддержать РККА.
Все это приводило в замешательство бойцов и командиров, еще больше
понижая боеспособность полков и дивизий, штабов и служб.
Важнейшей причиной неверной (недостаточной) подготовки наших
войск являлся субъективизм в области военной политики: соответствую-
щее руководство выбирало не те, что нужно, способы и приемы для
решения боевых задач. Поэтому обвинения, выдвинутые Г. М. Штерном
против К. А. Мерецкова на апрельском (1940 г.) совещании в ЦК пар-
тии участников войны с Финляндией, представляются частично обосно-
ванными: «Нужно сказать прямо... товарищ Мерецков... подготовил ты
эту войну плохо... правда нс один ты виноват, многие были виноваты,
по ты был главный»72.
Рамки первого этапа четко просматриваются" в операциях на Хасане
(до 6 августа 1938 г.), Халхин-Голе (до 5 июля 1939 г., включая сраже-
ние у г. Баин-Цагаи), в Финляндии (до конца декабря 1939 г.). На
КВЖД, в Западных Украине и Белоруссии степень ожесточенности бое-
вых столкновений была ниже, что смазывало временные границы пер-
вого этапа, по его характерные проявления легко обнаруживаются при
изучении боевых документов.
В ходе второго этапа боевых действий принимались спешные (иног-
да жестокие) меры по устранению выявившихся недостатков: осущест-
влялась перегруппировка и усиление войск73; более квалифицированно
проводилась их боевая подготовка; заменялось командование и пр.
20
Член военного совета 1-й армгруппы Никишев (Халхин-Гол) назвал
этот процесс «отработкой недостатков боевой учебы»74. Кроме того,
закономерность выделения вышеназванных этапов подтверждают, на-
пример, выступления на декабрьском (1940 г.) совещании высшего ком-
состава командующих Киевского особого и Московского военных ок-
ругов Г. К. Жукова и И. В. Тюленева75. Подробнее сущность этапов
боевых действий будет рассмотрена в рамках следующего параграфа.
§ 2. Итоги и уроки военных действий
В выполнении задач военных действий огромную роль играла
артиллерия. В приложениях 1, 4 показано, какие объемы артсредств
привлекались нашим командованием, сколько было выпущено снарядов
и пр. Следует отметить, что именно артиллерийские подразделения и
части наиболее успешно устраняли выявленные боевой практикой не-
достатки.
В боевых документах того времени чаще всего отмечается слабая
подготовка артиллерии к ведению сложных видов огня, ее невысокая
мобилизационная готовность и недостаточная мехоснащенность. Плохо
решались задачи артиллерийской разведки. Па Хасане первые бои по-
казали, что изучение обороны японцев, выявление их системы огня не
проводилось, так как артиллерийские наблюдатели оказались в 5—6 км
от переднего края из-за нехватки средств связи. Поэтому не удалось
определить необходимое количество боеприпасов и своевременно их
подвезти 76.
Основной упор делался на средства инструментальной разведки.
Авиация практически не использовалась: на Хасане у пачарта 39-го кор-
пуса штатной артавиации просто не было, а звено самолетов, выделен-
ное из 187-го авиаполка оказалось неподготовленным (к тому же оно
дислоцировалось на полевом аэродроме в Краскино — 30 км от района
боев) 77. В Финляндии возможности артавиации ограничивались плохой
погодой и некачественной аэрофототехникой.
Но были и положительные примеры ведения артиллерийской развед-
ки: например, при прорыве линии Маннергейма ее образцово осущест-
вляли командиры гаубичных полков полковник Турбин и майор Нилов-
ский (соответственно 116-й и 402-й полки), подчиненные которых по-
лучили почетное прозвище «истребителей дотов».
Серьезной проблемой стала нехватка карт районов боевых дей-
ствий, из-за чего плохо осуществлялась привязка к местности и возрас-
тал расход боеприпасов. На Хасане это было списано на вредительство,
исходившее из штаба фронта (В. К. Блюхер), на Халхин-Голе вредите-
лями были объявлены некоторые работники штаба 57-го корпуса.
Выявились некоторые проблемы в организации артподготовки. На
Хасане она состояла из одного периода подавления; период разрушения
запланирован не был, хотя система огня противника включала доста-
точно пулеметных гнезд и дотов. Слабость артподготовки, стремление
вести ее по площадям отмечались также но опыту боев в Испании78.
Боевой опыт в общем подтвердил правильность изложенных в уста-
вах и наставлениях правил распределения артиллерии: создавались
группы поддержки пехоты (обычно в стрелковых полках), группы даль-
него действия (в их задачи входила также контрбатарейная борьба)
и т. п. Но в этом отношении не все было гладко. Так, Боевой устав ар-
тиллерии (ч. II, § 238) требовал не выдвигать отдельные орудия к пе-
реднему краю ближе чем па 200 м. Это положение явно устарело. На
Халхин-Голе выяснилось, что расчетные нормы плотности артиллерии
на 1 км фронта занижены, а площади обстрела в контрбатарейной борь-
21
бе завышены *. Также па Халхин-Голе впервые применялся огонь ору-
диями 152-мм калибра по огневым точкам прямой наводкой.
В боевых действиях применялись различные уставные виды огня.
Кроме того, па Халхин-Голе широкое распространение получили беспо-
коящий огонь (огонь отдельных орудий по заранее пристрелянной цели
в течение ночи с темпом 4—5 выстрелов в час), ночные огневые налеты
(10 мин, по резервам), огонь на воспрещение (по тылам, путям подхода
резервов).
В боях в Финляндии успешно применялся огневой вал, хотя перед
войной значение непрерывной поддержки пехоты недооценивалось /У,
а темпы огня (как на финском фронте, так и на учениях мирного вре-
мени) нс выдерживались80.
Положительно зарекомендовало себя применение минометного огня.
На Халхин-Голе использовались батальонные 82-мм минометы
(200 шт.), в советско-финляндской войне 50-мм ротные (3497 шт.),
82-мм батальонные (2945 шт.) и 120-мм минометы (265 шт.) 81. Однако
выяснилось, что общевойсковые командиры слабо знают боевые воз-
можности этого вооружения. Начарт 7-й армии М. А. Парсегов 23 декаб-
ря 1940 г. на совещании высшего комсостава отметил, что на финской
войне (особенно в начале боев) «наши минометы в большинстве слу-
чаев находились в обозе»82.
В целях их лучшего использования командующий 8-й армией
Г. М. Штерн своим приказом № 0131/п от 24 декабря 1939 г. сформиро-
вал три отдельные минометные роты (по 202 чел.), а артотдел армии
издал «Инструкцию по боевому использованию минометов» 83.
Боевые действия показали недостаточный уровень подготовки арт-
командиров запаса. Отмечались случаи, когда они своими неумелыми
указаниями вызывали панику у подчиненных84. Кроме того, во всех бо-
евых действиях выявилась недостаточная подготовка артиллерийских
штабов, плохое оборудование огневых позиций, КП, слабая маски-
ровка и пр.
Война с финнами вскрыла несовершенство штатов штабов. Военный
совет 8-й армии ввел временный штат службы начальника артиллерии;
уже после войны похожий штат был утвержден официально, как и осо-
бые инструкции для дивизионной и корпусной артиллерии 85.
Это организационное совершенствование было в определенной сте-
пени смазано ничем не оправданным упразднением должности началь-
ника артиллерии РККА и подчинением всей артиллерии начальнику
ГАУ **.
На опыте советско-финляндской войны был также сделан вывод о
необходимости перехода от сложной и громоздкой боевой документации
к ее более простому графическому варианту. К сожалению, этого не
было сделано.
* Занижение допущено из-за включения в фронтовые артсредства танковых ору-
дий. Но рост количества противотанковой артиллерии противника заставлял наступав-
ших, наоборот, увеличивать плотность артсредств на 1 км фронта.
По Правилам стрельбы (1934 г.) и Боевому уставу артиллерии (ч. II, 1937 г.)
требовалось определять количество снарядов, необходимых для подавления одной ба-
тареи врага, в зависимости от дальности ее расположения. На Халхин-Голе, независи-
мо от дальности, расчетную территорию подавляемой батареи лриняли за 4 га и тем
самым расход боеприпасов снизили вдвое без снижения эффективности контрбата-
рейной борьбы.
** В Главном артиллерийском управлении (ГАУ) учреждалась должность замести-
теля начальника по боевой подготовке с малочисленных^ отделом. В начале Великой
Отечественной войны должность начальника артиллерии РККА была восстановлена.
22
Во время этой войны отечественной артиллерией был получен пре-
восходный опыт прорыва укрепрайонов противника. Попытки делать
это с ходу, без необходимой подготовки, закончились неудачей. Артил-
лерия 7-й армии к 17 декабря 1939 г. не только не изучила оборону
противника, ио и не успела сосредоточиться в указанных районах *,
боеприпасы и горючее не были подвезены в необходимом количестве.
Артподготовка велась по площадям. В результате финские укрепления
не пострадали.
Положительный опыт участия артиллерии в прорыве линии Маннер
гейма описал начальник артиллерии РККА комкор Н. Н. Воронов, ко-
торый 10 января 1940 г. направил К. Е. Ворошилову соответствующую
докладную записку86. В ней проанализирован следующий порядок дей-
ствий артиллерии: проделать проходы в надолбах и минных полях для
танков, в проволочных заграждениях для пехоты; разрушить доты и
дзоты; уничтожить артиллерию противника; нарушить работу штаба и
тыла противника, воспрепятствовать подход его резервов; подавить сис-
тему огня противника; сопровождать огнем и колесами продвижение
пашей пехоты и танков; отражать контратаки; зенитной артиллерией
прикрывать наземные войска.
На мартовском (1940 г.) пленуме ЦК ВКП(б) И. В. Сталин изложил
эту систему в своей интерпретации: «Мы теперь знаем секрет разгрома
укрепленных полос. Мы — единственная страна, которая знает этот
секрет. Он заключается в том, что сперва нужно физически и морально
подорвать противника тяжелой артиллерией, после этого пустить штур-
мовые группы и затем пехоту»87.
На декабрьском (1940 г.) совещании высшего комсостава замести-
тель генерал-инспектора артиллерии РККА Л. А. Говоров (во время
финской войны — начальник штаба артиллерии 7-й армии) отмечал, что
прорыв линии Маннергейма во многом облегчался слабостью ее артил-
лерийской обороны, что позволило нашей артиллерии вести настильный
огонь с малых дистанций 88. Опыт боев показал, что для разрушения
дзота необходимо 3—4 попадания 152-мм снаряда в амбразуру или
угол сооружения, дота — 4—5 прямых попаданий 203-мм или 280-мм
снарядов. При этом средний расход 203-мм снарядов с учетом пристрел-
ки и вскрытия составлял 450—500 шт.89.
Также обозначилась проблема рационального расходования бое-
припасов. Расчеты показывают, что на Хасане, Халхин-Голе и в Фин-
ляндии наша артиллерия выпустила не менее 4 млн. снарядов и мин9’’.
Каждый день операции па Хасане «стоил» более 6 тыс. артвыстрелов;
на Халхин-Голе: в июне — 864, в июле — 5892, в августе—17472 арт-
выстрела; в советско-финляндской войне — более 10 тыс. артвыстрелов.
Наркому обороны докладывали, что снаряды (особенно больших
калибров) зачастую расходуются нецелесообразно, огонь ведется без
достаточной разведки целей. К примеру, с 30 ноября по 25 декабря
1939 г. только 116-й артполк расстрелял 17 700 152-мм артвыстрелов
(72 вагона снарядов) 91. Начальник артиллерии Киевского особого во-
енного округа Н. Д. Яковлев, прибыв по вызову С. К. Тимошенко на
Северо-Западный фронт, был обескуражен малой результативностью
огня столь большого количества орудий в декабре 1939 г. Войска расхо-
довали боеприпасы «как хотели, не учитывая соответствия калибра
орудия важности цели на поле боя»92.
Подробный затратный подход являлся отражениехМ низкого профес-
сионализма военных кадров. В апреле 1940 г. на совещании в ЦК пар-
* На место своевременно прибыли: 21-й корпусной тяжелый артполк, 3-й диви-
зион 43-го корпусного тяжелого артполка, 317-й отдельный артдивизион большой мощ-
ности, 402-й гаубичный артполк большой мощности, 302-й гаубичный артполк. См.;
РГВА, ф. 34980, оп. 11, д. 126, л. 18.
23
тии командир 50-го стрелкового корпуса Гореленко, утверждавший,
что артиллерии на финском фронте было больше, чем нужно, па 50%,
и что допускался перерасход снарядов, был перебит И. В. Сталиным.
Вождь бросил реплику: «Если бы вы расходовали... меньше снарядов,
...вы бы до сих пор войну еще вели. Если бы в два раза больше израс-
ходовали бы снарядов, то раньше бы закончили войну»93.
Затем у И. В. Сталина состоялся не менее интересный диалог с
командующим 9-й армии В. И. Чуйковым. И. В. Сталин высказал, па
первый взгляд, бесспорную мысль: «Надо выбирать одно — либо лю-
дей... пожалеть, но тогда не жалеть снарядов, патронов; либо жалеть
патроны и снаряды, тогда людей будете расходовать. Что лучше?
Чуйков. Лучше стрелять метко и попадать в цель.
Сталин. Неверно, это старо. Если бы наша артиллерия стреляла
только по целям, до сих пор бы воевали. Артиллерия выиграла, что она
в один день 230 тыс. снарядов положила. Ругали их за это, а я ругал,
в свою очередь, почему не 400 тыс., а 230. Если каждый 20-й снаряд
попадал в кого-либо, хотя бы в избушку, это большое дело, если... каж-
дый сотый снаряд попадал, это уже замечательно, вы разрушили тыл,
не дали развивать оборонительных сооружений, не давали возможность
делать подвозы... И мы оглушили армию. Вы знаете, что довольно зна-
чительная часть финнов сошла с ума от артиллерийских снарядов и
специальные отделения в госпиталях Финляндии были открыты для
людей, потерявших рассудок. Вот что значит артиллерия. Никогда сна-
рядов в современной войне жалеть нельзя. Если будем жалеть — это
преступление» 94.
Подобные идеи не только отражают уровень военного профессиона-
лизма И. В. Сталина, его умение прислушиваться к Мнению специалис-
тов, но и содержат директивный момент, присущий всем высказывани-
ям вождя.
Большое значение в боевых действиях имели бронетанковые войска
(бтв). Еще в 1929 г. заместитель начальника Штаба РККА видный во-
енный теоретик В. К. Триандафиллов отмечал, что «в крупном такти-
ческом значении танков... теперь никто не сомневается» 95. Первый опыт
их боевого применения был получен на КВЖД, где использовалась рота
(10 шт.) танков Т-18 (усовершенствованный МС-1).
Боевые машины прибыли в Читу эшелоном в ноябре 1929 г. Уже при
разгрузке один танк был поврежден так, что его пришлось разобрать
на запчасти. Боевую задачу роте не ставили: была лишь указана конеч-
ная точка для совершения марша. Поскольку командир роты не имел
карты, в назначенное место добрались только 4 машины. Здесь они были
дозаправлены и получили по 40 снарядов (боекомплект — 96).
17 ноября 1929 г. с 10 часов эти танки в районе ст. Джалайнор под-
держивали атаку 103-го стрелкового полка и 5-й кавбригады, способ-
ствовали падению ряда промежуточных опорных пунктов (сопки № 9,
Железная); в 12 часов танки атаковали китайские позиции на участке
107-го полка, но были вынуждены остановиться перед противотанковым
рвом. Наблюдавший за атакой В. К. Блюхер критиковал командовавше-
го операцией С. С. Вострецова за то, что не была разведана местность
(ров «легкомысленно посчитали передней линией окопов»96). Затормо-
зившие танки пришлось перебрасывать на участок атаки 108-го полка.
Два танка (из числа отставших) вышли в район расположения 106-го
Сахалинского полка, где «гусеницами и устрашающим видом» поддер-
жали его атаку у разъезда Абагатуй. Поскольку танки не имели бое-
припасов, они использовались как укрытие от пуль.
18 ноября 1929 г. 8 танков поддерживали атаку 108-го полка у сопок
Мать и Дочь, где вновь неожиданным препятствием явился противотан-
ковый ров. После его разрушения танки утюжили окопы противника,
при этом одна машина была подбита гранатами. Затем 7 танков атако-
24
вали ст. Маньчжурия. До китайских окопов дошли 4 (2 застряли, 1 по-
терял гусеницу).
На 1<ВЖД выявились определенные недостатки боевого использова-
ния танков. Кроме того, Т-18 имел недостаточную скорость, проходи-
мость, мощность вооружения (на трех машинах вовсе не было пулеме-
тов). Все это привело начальника штаба ОДВА Л. Я. Лапина к выводу
о ненужности танков в армии. Известный герой гражданской войны
предложил «нс тратить народные деньги на эти игрушки, а выпускать
больше пушек, бронепоездов и бронеавтомобилей»97.
Таким образом, уже в 1929 г. обозначилась проблема, которая и да-
лее мешала эффективному использованию бтв. Речь идет о соотношении
количественного и качественного факторов: создаваемый танковый парк
не обеспечивался необходимыми средствами обслуживания, управления;
мощность танка как боевой единицы отставала от требований дня.
Тактический уровень применения бтв сохранился в боях у озера Ха-
сан. Но там уже действовали несколько сотен танков, объединенных
новой штатной структурой. Полученный у Хасана опыт носит преиму-
щественно отрицательный характер. Не случайно, в ноябре 1938 г. па
заседании военного совета, где обсуждался вопрос об итогах хасапских
событий, докладчик Г. М. Штерн отметил, что «танки действовали пло-
хо», а К. Е. Ворошилов заключил: «Такое использование танков... это
сплошное безобразие. Нс нужно было пускать туда танки, нечего им
было там делать. Мы там больше скомпрометировали это оружие... Мы
не можем перед противником... показывать свою слабость в пользовании
столь мощными средствами»98.
Местность в районе сопок Заозерная и Безымянная была таикопедос-
тупной (по проходимости). Брошенные в атаку 2 августа 1938 г. танко-
вые батальоны 32-й и 40-й дивизии до 50% машин потеряли застрявши-
ми ". Генерал-полковник танковых войск, дважды Герой Советского
Союза Д. А. Драгунский, служивший в то время в 32-м отдельном тан-
ковом батальоне, отмечал, что «попытки сбить японцев без разведки,
без серьезной подготовки не имели успеха» 10°.
Без должной подготовки осуществлялись атаки 6 августа 1938 г.
В первом эшелоне шли танки 2-й мехбригады (114 машин, 44 застряли
в болоте и песке), во втором эшелоне — танки дивизий. В ходе боя
эшелоны перемешались, танки несли потери от артогня японцев и дей-
ствий их специальных противотанковых команд. Все действия танков
6—8 августа признаны неудачными 101.
Позже, анализируя опыт боев, штаб 39-го корпуса пришел к выводу,
что следовало действовать иначе: не бросать в атаку мехбригаду и два
батальона, а на танкодоступных направлениях использовать лишь от-
дельные подразделения в тесном взаимодействии с пехотой; основную
массу танков использовать как подвижные батареи. Однако этот вывод
опоздал. В ходе боевых действий система огня противника не была раз-
ведана, танки по полкам распределены с опозданием, пехотные началь-
ники не ставили конкретных задач танкистам, атака теряла внезапность
из-за медленного выдвижения, боевое управление не было организова-
но, танковые экипажи не были подготовлены к ближнему бою и пр. 102.
Новым этапом боевого применения бтв стали конфликт у реки Хал-
хин-Гол и война с Финляндией. В начале боевых действий в Монголии
выявилась слабая маршевая подготовка танковых бригад, которым
пришлось своим ходом пройти 630—800 км. При этом 6-я бригада имела
25
13 аварий, 9-я бригада —8 аварий и 61 поломку, 11-я бригада * —30
аварий и 178 поломок. По прибытии в район сосредоточения танковым
частям потребовалось до 5 суток для восстановления боеготовности и
подтягивания отставших машин.
Этот опыт был учтен, и при совершении обратного марша в октябре
1939 г. на каждую бригаду пришлись по 1—3 аварии и незначительное
количество отставших 103.
На Халхин-Голе бтв впервые за весь период своего существования
применялись массированно, как в обороне, так и в наступлении. Не было
только крупных танковых боев, так как японцы всего дважды исполь-
зовали свою технику: 28—29 мая около 10 танков и 2—5 июля (Баин-
Цагап) —около 100 танков; позже японские танки использовались еди-
ничным порядком 104. При этом они не выдерживали боевого состяза-
ния с нашими машинами.
Особенно ценным представляется опыт августовской наступательной
операции, когда бтв впервые участвовали в глубоком обходе основной
группировки противника с целью ее окружения и уничтожения 105. Аме-
риканский историк Э. Поттер отмечал, что Г. К. Жуков «был первым
советским командующим, использовавшим свои механизированные и
танковые войска в соответствии с принципами, изложенными Тухачев-
ским и его группой в 1936 г.» 106.
На Халхин-Голе нами впервые были введены в бой огнеметные тан-
ки **. Рота Ф. Спехова из 6-й танковой бригады производила успешное
огнеметание, уничтожая японские опорные пункты.
На Халхин-Голе действовали также мотоброневые бригады (около
80 бронеавтомобилей). Их отличала высокая маневренность, но сла-
бость двигателей броневиков не позволяла им успешно передвигать-
ся по песку107.
Значительный опыт использования бтв был получен в войне с Фин-
ляндией. Заставляют задуматься огромные потери танков. Только в 7-й
армии выбыли из строя 2555 машин *** (из них 81 не подлежала восста-
новлению) 108. Советское командование, сосредоточив на финском
фронте до 3-х тыс. танков, не смогло ими эффективно распорядиться.
Среди причин этого: слабая танкодоступность ТВД; недостаточные
боевые возможности бтв; проблемы в организации их использования
на поле боя и пр.
В начале боевых действий танки без пехотной поддержки врыва-
лись на финские позиции, попадали на минные поля, в танковые ло-
вушки, расстреливались артиллерией. Финский генерал X. Эквист вспо-
минал, как «массы легких танков, вводившихся в бой русскими в на-
чале войны, не производили какого-либо впечатления на нашу оборону,
их пропускали в глубину. Погоня за ними превратилась в спорт» 109.
Слабость подготовки танковых атак отмечал в своих воспоминани-
ях генерал армии Е. Ф. Ивановский (во время войны с финнами коман-
дир танкового взвода). Он же привел оценку наших действий на пер-
вом этапе войны, данную командиром танкового батальона П. Круп-
ским: «Бесплодные попытки взять нахрапом» ,10. Сложность преодоления
укреплений линии Маннергейма для танков отмечал главный маршал
* 11-я танковая бригада комбрига М. П. Яковлева, вооруженная танками ВТ-5 и
БТ-7, пришла колесным ходом около 800 км: от пос. Ундэр-хан до р. Халхин-Гол.
** Огнеметные танки впервые в истории военного искусства в 1936 г. применили
итальянцы в Эфиопии. Их танкетки СВ-3/33 и СВ-3/35 имели дальность огнеметания
60 м. Наш огнеметный танк ОТ-130 (база — Т-26) имел дальность огнеметания 50 м.
*** Данные В. Н. Найденко о том, что в советско-фимляпдской войне выбыли из
строя 1,6 тыс. танков в свете данных РГВА не выглядят окончательными. См.: Най-
денко В. Н. Советско-финляндская война (1939 — 1940 гг.): историко-политический
анализ: Дис. ...канд. ист. паук. М.: ВА им. Ф. Э. Дзержинского, 1993. С. 99.
26
бтв II. А. Ротмистров. В декабре 1939 г. его—доцента Военной ака-
демии моторизации и механизации РККА, кандидата военных наук —
командировали для изучения опыта войны в 35-ю танковую бригаду
под командованием полковника В. И. Кошубы111.
В боях с финнами танки использовались для прикрытия бортом пе-
хоты. В этом отношении особенно отличились т. н. экранированные
Т-28. Был получен большой опыт ночных боев (особенно для огнемет-
ных танков). Выявилась недостаточность боевых возможностей тан-
ковых батальонов стрелковых дивизий. Положительно зарекомендова-
ли себя действия танковых взводов в составе штурмовых групп и пр.112.
Опыт войны с Финляндией был положен в основу перестройки бтв
перед Великой Отечественной войной. Но на этот процесс в не мень-
шей степени повлиял боевой опыт, полученный в Испании и Польше *.
Советский Союз послал в Испанию танки Т-26 и БТ-5 и танкистов-
добровольцев. 13 октября 1936 г. теплоход «Комсомол» доставил в
Картахену 50 танков Т-26, запчасти, боеприпасы, ГСМ и 30 советских
инструкторов во главе с полковником С. М. Кривошеиным. Первый
бой состоялся 29 октября 1936 г.: подвижная группа под командовани-
ем капитана Поля Армана ** возле г. Сесепья уничтожила несколько
машин итальянцев из.
Вначале наши танки легко брали верх над противником. Затем
франкисты получили 37-мм противотанковые пушки Круппа с оптиче-
ским прицелом и к ним — новые бронебойные снаряды шведской фирмы
«Боффорс». Мы начали нести серьезные потери в танках и живой
силе И4.
Собственно военный опыт использования бтв в Испании не выходил
за тактические рамки (к примеру, под Гвадалахарой в марте 1937 г.
в бой вводилось 40—50 танков115). По он содержит много поучи-
тельного.
Инженер П. Глухов подсчитал полезный (36%) и пассивный (64%)
пробег танков ***, а также описал интересный опыт их переброски на
автотранспорте: при подготовке операции на реке Эрбо (25 июля —
5 августа 1938 г.) танковая бригада в ночь с 20 на 21 июля была за
4,5 часа доставлена в район сосредоточения за 140 км на мощных гру-
зовиках116. Полковник Р. Я. Малиновский отмечал усиление противо-
танковой обороны врага («противотанковая пушка в испанских усло-
виях стала страшилищем для танка»); анализировал опыт использо-
вания танков в обороне в качестве дотов. Он также отмечал преиму-
щественно тактический уровень (лишь для непосредственной поддерж-
ки пехоты) использования танков117.
Тем не менее, в 1939— 1941 гг. опыт Испании серьезно повлиял на
судьбу бтв. Это было связано, прежде всего, с возвышением в РККА
(после репрессий) некоторых участников этой войны.
Крупные массы бтв (16 танковых и 2 мотострелковые бригады)
участвовали в операциях в Западных Украине и Белоруссии 118. Дос-
таточно сказать, .что к 17 сентября 1939 г. только Украинский фронт
располагал 1926 танками и бронемашинами119. Вся эта масса техники
в условиях почти полного отсутствия боевого сопротивления со стороны
поляков действовала самостоятельно, танковые части как бы трениро-
* В Китае наши танки содержались далеко в тылу. Чан-Кай-ши запрещал исполь-
зовать их в бою, считая это «слишком дорогим удовольствием». Только в конце ок-
тября 1938 г. один талковый полк был выдвинут в район Пинцзяна для сдерживания
японских частей, наступавших южнее Ханькоу. См.: Калягин А. Я. По незнакомым
дорогам. (Записки военного советника в Китае). М.: Наука, 1979. С. 103.
**Поль Арман (Пауль Матвеевич Тылтын) — первый в РККА танкист — Герой
Советского Союза, воевал в Испании под псевдонимом капитан Грейзе.
*** Соответственно: движение танков в бою и между ними.
27
вались в совершении маршей (прошли за время операции от 600 до
1000 км, среднесуточные переходы составляли 50—100 км) 12и.
Недостатки маршевой подготовки, громоздкость и плохая управляе-
мость мехсоедипений, трудности снабжения вскоре повлияли на их
расформирование.
Обращает на себя внимание проблема потерь бронетанковой тех-
ники (30—50% в разных войнах и конфликтах). На Хасане из 122 уча-
ствовавших в боях машин 2-й мехбригады 57 (46,7%) выбыли из
строя, в том числе — 23 (18,8%) по техническим причинам; танковые
батальоны 32-й и 40-й стрелковых дивизий потеряли соответственно
18 (42,8%) и 20 (47,6%) танков. В войне с Финляндией из 2555 машин,
потерянных 7-й армией, 1270 (49,7%) вышли из строя по техническим
причинам 121.
Все это говорит о наличии серьезных проблем в боевой подготовке
и тсхобеспечении бтв.
Основным родом войск, выносившим все тяготы военных испыта-
ний, являлась пехота (стрелковые войска). Принимая наркомат оборо-
ны СССР, С. К. Тимошенко отметил, что «пехота подготовлена слабее
всех других родов войск»122.
Многие недостатки обнаружились уже в 1929 г. па КВЖД. 16 фев-
раля 1930 г. на совещании высшего начсостава ОКДВА говорилось о
недостатках в управлении командирами огнем, движением и дей-
ствиями своих подразделений и частей; слабости в постановке задач;
низкой подвижности и маневренности пулеметных подразделении; от-
сутствии должной разведподготовки; плохом знании и сбережении
стрелкового вооружения и пр. 123.
Начиная с Хасана (1938 г.), войска действовали в новых штатах,
с большим количеством артиллерии, танков и пр. При этом выявились
определенные закономерности боевого применения пехоты. Начальный
этап боевых действий показал стремление пехотных начальников к
лобовым атакам (при слабой огневой поддержке) на подготовленную
и насыщенную техническими средствами оборону противника. На Хаса-
не пехота шла на выс. Заозерная, просачиваясь через узкие проходы
между госграппцей и озером, без огневой поддержки, что вело к боль-
шим потерям.
Докладывая об итогах боев в Испании, Р. Я. Малиновский сделал
аналогичный вывод: «На неподавленные пулеметы бросать в атаку...
пехоту — это величайшее преступление, это значит истребить ее в са-
мом начале войны» 124.
В ходе первого этапа советско-финляндской войны наши стрелко-
вые дивизии, выходя к главной полосе обороны, многократно и с боль-
шими потерями атаковали ее, затем останавливались или отходили
назад. Причину этому объяснил на совещании у наркома обороны
К. А. Мерецков: пехота вела зимний бой без лыж, запаздывала с вы-
ходом на исходные позиции, противник встречал медленно атаковав-
ших бойцов огнем и пр.125.
Общий тактический уровень пехоты был невысоким. Отмечалась
слабая подготовка бойцов. На Хасане стрелки, выделенные на передо-
вые позиции от 34-й стрелковой дивизии и 7-й мехбригады, нс умели
стрелять, открывать замок пулемета. Г. М. Штерн вспоминал, как во
время мирных переговоров с японцами, проходя по переднему краю,
он видел много неразорвавшихся гранат («Народ бросал гранату с
кольцом»).
На Халхин-Голе выявилась неготовность пехоты к ближнему бою,
безынициативность комсостава, его неумение организовать атаку (осо-
бенно в области разведки переднего края, выявления системы огня про-
тивника, составления плана ее подавления, постановки задач артпод-
готовки и пр.). Повсеместно отмечалась слабая подготовка младшего
28
комсостава, который, по словам Р. Я. Малиновского, являлся «верши-
телем ближнего боя пехоты». На Халхин-Голе обнаружилось, что
стрелково-пулеметные батальоны бронебригад не умеют вести пехот-
ный бой.
Неудовлетворительно были подготовлены территориальные соеди-
нения и части, которых больше всего было в пехоте. Они прибывали
на фронт в большом беспорядке: 24-й стрелковый полк (Халхин-Гол)
оставил на зимних квартирах (Саин-Шанда) 4 станковых, 13 ручных
пулеметов, 194 винтовки; 198 чел. оказались неполностью экипированы.
До 20% личного состава прибывшей из Уральского военного округа
82-й стрелковой дивизии не держали в руках оружия. То же самое
касается 70% личного состава 603-го стрелкового полка.
Следствием всего вышесказанного являлись низкая боеспособность
пехотных частей, их легкое опрокидывание паникой. Случаи паники,
трусости отмечались на Хасане. На Халхин-Голе с 6 по 14 июля каждые
сутки имели место позорные факты панического бегства с занимаемых
позиций. К примеру, в ночь с 7 на 8 июля 1939 г. Под напором развед-
групп противника без приказа отошел с позиций 149-й стрелковый полк.
Оставшиеся без прикрытия две батареи 175-го артполка были почти
полностью истреблены японцами. В ту же ночь 5-й стрелково-пулемет-
ный батальон, 11-й пулеметный батальон и тылы 8-й мехбригады бро-
сили занимаемые позиции и пытались самовольно перейти на западный
берег реки Халхин-Гол. На переправе в беспорядке скопились 2 тыс.
чел. и около 500 машин (идеальная мишень для японской авиации).
Панику удалось ликвидировать только к утру, используя чрезвычай-
ные меры. С 11 по 13 июля 603-й стрелковый полк дважды в панике
оставлял свои позиции; в ночь с 8 на 9 июля и с 11 на 12 июля бежал
со своих позиций 11-й пулеметный батальон и пр.126.
Многочисленные случаи паники и неорганизованной стрельбы
(в том числе по своим) отмечал в своем приказе № 010 от 14 октября
1939 г. по итогам операции в Западной Украине командующий Укра-
инским фронтом С. К. Тимошенко 127 *.
Следствием слабой обученности войск, их неудачных действий яви-
лись большие потери личного состава. К примеру, в войне с Финлянди-
ей в 9-й армии безвозвратные потери в 44, 54 и 163-й стрелковых ди-
визиях достигли 20—30% их численности. В 8-й армии 18-я Красно-
знаменная Ярославская стрелковая дивизия и 34-я танковая бригада,
попав в окружение в районе Леметти, потеряли свыше 90% личного
состава (из 16 тыс. чел. к своим вышли около 1,5 тыс.) и все вооруже-
ние (более 300 орудий и около 200 танков) 128 **.
Только войска 8, 9 и 15-й армий потеряли в боях с финнами 24 681
винтовку, 2092 пулемета и 3967 пистолетов 129.
В Финляндии действовали моторизованные крупные соединения
РККА. Финны противопоставили им высокую одиночную тактико-
стрелковую подготовку своих пехотных войск. Ими были созданы мно-
гочисленные подвижные лыжные группы, вооруженные автоматами,
минометами, легко и удобно экипированные (утепленные обувь и одеж-
да, сани, лыжи-волокуши, вещмешки и пр.). Эти летучие отряды легко
блокировали вытянувшиеся по немногочисленным дорогам наши мощ-
ные дивизии и методично изматывали их фланговыми и тыловыми
ударами.
В том случае, если финны вступали в широкомасштабные боевые
столкновения, они немедленно терпели поражение. 23 декабря 1939 п.
финскими войсками была предпринята попытка крупного контрнаступ-
* 0 морально-психологической подготовке войск, направленной на профилактику
паники, трусости и пр. см. III главу настоящего исследования.
** Брошенные нашими войсками раненые были заживо сожжены финнами.
29
лсния на Карельском перешейке, которое с треском провалилось. Пять
пехотных дивизий, сосредоточенных на участке в 30 км, наступали в
беспорядке, отсутствовала координация их действий. Наши войска
огнехм остановили продвижение финнов в тот же день. К. Г. Маннергейм
критически оценил действия командовавшего наступлением генерала
X. Эквиста, сказав, что тот «совершал один промах за другим» 130.
В ходе боевых действий наше командование вносило значительные
коррективы в боевую подготовку стрелковых частей. На Халхин-Голе
и в Финляндии это привело к победоносному завершению боевых дей-
ствий. Вступивший в командование войсками в Монголии Г. К. Жуков
организовал тщательную подготовку войск к августовской наступатель-
ной операции. В Финляндии войска готовились к прорыву линии Ман-
нергейма в соответствии с директивой Ставки № 0759 от 28 декабря
1939 г., которая предписывала: частям двигаться вперед лишь после
хорошей подготовки фронта и по мере обеспечения тыла, небольшими
подразделениями, располагая их в несколько эшелонов при трехкрат-
ном превосходстве над противником; в передовых частях пехоты иметь
лыжные отряды; перед началом движения проводить хорошо организо-
ванную артподготовку («...пока не разрушены доты переднего края...,
пехота не должна быть брошена вперед»); пополнения отправлять на
фронт лишь после соответствующей подготовки; строго соблюдать сек-
ретность и скрытность в управлении войсками 131.
Перестроившиеся и подготовленные войска с успехом завершали
наступательные операции. Этот момент неоднократно отмечался на со-
вещании высшего комсостава РККА в декабре 1940 г. (например, в вы-
ступлениях К. А. Мерецкова, Г. К. Жукова, Г. М. Штерна, М. П. Кир-
поноса и пр.) 132.
Кроме переподготовки штатных пехотных частей, во время войны
с Финляндией предпринимались меры по спешному созданию добро-
вольческих подразделений. 17 января 1941 г. ЦК ВЛКСМ (по разре-
шению ЦК ВКП(б) от 10 января 1940 г.) направил в местные обкомы
комсомола * директиву о комплектовании из числа комсомольцев-доб-
ровольцев отдельных легколыжных батальонов. Добровольцы должны
были отвечать следующим требованиям: «политически проверенные и
устойчивые, решительные, смелые, физически здоровые, умеющие хо-
рошо стрелять и ходить па лыжах».
Всего было сформировано 7 батальонов: в Московском округе — 3
(70, 71, 72-й), Калининском — 2 (73, 74-й), Харьковском — 2 (75, 76-й),
штатной численностью 900 чел. каждый 133.
Ярославский комсомол отправлял добровольцев в 71-й батальон,
формировавшийся в г. Подольске. После получения директивы ЦК, в
ярославском обкоме комсомола состоялось закрытое заседание бюро,
куда пригласили необходимых должностных лиц. Была создана спе-
циальная комиссия во главе с Ю. В. Андроповым. Решили отбирать
людей из областного центра п 8 районов: к 15 января 1940 г. всего
105 чел. **. В конечном счете из Ярославской области в Подольск было
отправлено 75 чел. (прибыло на место 74 чел., оставлено 60; остальные
отчислены по непригодности) 134.
Естественно, что не лыжные батальоны добровольцев внесли пере-
лом в боевые действия. Но сам факт их создания, принципы комплек-
* Директивы направлялись в Московскую, Ивановскую, Ярославскую, Вологод-
скую, Архангельскую, Горьковскую, Кировскую, Свердловскую, Пермскую, Калинин-
скую и Ленинградскую области.
** В том числе по городам и районам: Ярославль — 23, Кострома и Рыбинск —
по 13, Ростов, Переславль, Буй, Тутаев, Нерехта, Некоуз, Гаврилов-Ям — по 8 чел.;
из них: 16 мотористов, 10 пулеметчиков, 70 стрелков, 5 санитаров, 5 лекарских
помощников.
30
товапия и пр., — все это свидетельствовало о необходимости более гл у
бокой профессионализации военной службы.
Большую роль в обеспечении успеха боевых действий играла
авиация. Боевой опыт этого быстро растущего рода войск имел особое
значение. Уже в 1929 г. (КВЖД) впервые в мировой практике нами
осуществлялись: взаимодействие с кораблями и десантными частями,
штурмовая поддержка пехоты и пр.
На Хасане (1938 г,) действовали достаточно крупные силы авиа-
ции *. Бомбардировщики здесь впервые получили опыт ведения боев
крупными группами (25—35 самолетов). Следует помнить, что, когда
немцы готовились к нападению на СССР, они создали специальные
авиагруппы по 30 самолетов, распределив их по конкретным пригра-
ничным целям 135. Успех немецкой авиации в первые дни войны под-
черкивает значимость хасанского опыта.
Наши летчики на Хасане совершили большое количество самолето-
вылетов **, но эффективность их действий была недостаточной. Задача
ВВС в основнохм сводилась к тому, чтобы, взаимодействуя с наземными
войсками, парализовать огневую систему противника, чем облегчить
продвижение наших войск136. Добиться этого не удалось, авиация
бомбила площадь боевого порядка, а не конкретные цели; фугасные
бомбы, врезаясь в песок, не давали должного эффекта при подрыве;
высота бомбометания составляла 6—7 км ***, что не обеспечивало не-
обходимой точности и пр. Поэтому 8 августа 1938 г. нарком обороны
передал в 39-й корпус совсекретную директиву, в которой, в частности,
говорилось: «Японцы в этом столкновении своей авиации не применя-
ют, поэтому нашей авиации негде и не на чем развернуться... Летать
же скопом, без большого толка не только бесполезно, но и вредно».
ПаркОхМ приказал впредь применять авиацию с его личного разре-
шения 137.
Г. М. Штерн сообщал К. Е. Ворошилову, что результаты бомбарди-
ровок «были чаще всего неудовлетворительными: бомбы падали впус-
тую, в озеро и на берег» 138. 8 августа 1938 г. в 16 часов В. К. Блюхер
также докладывал наркому обороны, что высоты Заозерная и Бого-
мольная буквально изрыты («скальпированы») авиабомбами, но уце-
левший противник продолжает сопротивляться139. Также наши наблю-
датели сообщали, что артиллерия противника в местах, подвергшихся
бомбардировке, не была окончательно подавлена 14°.
Все эти недостатки объяснялись, прежде всего, слабой летной под-
готовкой наших авиаторов, отсутствием боевого опыта, узостью аэро-
дромной сети (на всей территории ОДВА летом 1938 г. имелось 10 аэро-
дромов, способных функционировать круглый год) 141.
В то же время боевая работа авиации на Хасане позволила сделать
конкретные выводы о тактике действий наших ВВС, оптимальных спо-
собах бомбометания, особенностях построения налетов и пр.
Большое значение имел опыт боевых действий ВВС на Халхин-Голе.
Их начало было обескураживающим для авиационного руководства
РККА. Только 22—28 мая 1939 г. мы потеряли 13 самолетов, 11 мото-
ров М-25 и 10 летчиков. Противник потерь не имел. Кроме того, за ме-
сяц с начала боевых действий в авиационных частях произошли 4 ка-
тастрофы, 9 аварий, 13 поломок самолетов (потеряно 15 моторов) 142.
*70 истребителей и 180 бомбардировщиков, в том числе 60 ТБ-3. См.: Авиа-
ция и космонавтика СССР. М.: Воениздат, 1968. С. 69.
** Всего 1003 самолето-вылета, в том числе: ТБ-3 — 41, СБ — 346, 11-15 —
534, ССС - 53, Р-3 — 29, И-16 — 25. См.: Приложение 4.
*** 2 августа 1938 г. парком обороны утвердил эту высоту бомбометания своим
приказом. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 19, л. 9.
31
Не случайно с 29 мая полеты были временно запрещены, начали осу-
ществляться спешные мероприятия по переподготовке авиачастей.
В наркомате обороны сделали вывод, что неудачи начала боевых
действий вызваны следующими причинами: недостатком боевого опыта
летчиков; плохой организованностью и дисциплиной; слабой воспита-
тельной работой, управлением и пр. 4 августа 1939 г. в приказе К. Е. Во-
рошилова отмечалось, что «летный состав... в начале боевых действий
оказался неподготовленным к ведению воздушного боя» 143.
Действительно, боевые столкновения носили разрозненный харак-
тер, совместные действия И-15 и И-16 не были отработаны, так же как
и взаимодействие истребителей и бомбардировщиков. Последние не
умели применять противозенитный маневр, держать строй при атаках
японских самолетов. Из-за отдаленности расположения истребитель-
ная авиация запаздывала к месту боев; летчики не умели использовать
облака и солнце для внезапного удара, открывали огонь с недопустимо
большого расстояния (300—400 м), плохо ориентировались на местнос-
ти, не знали вероятного противника 144.
Японские летчики имели хорошую подготовку и неплохую техни-
ку — новые истребители И-96, И-97, бомбардировщик СБ-96. Их истре-
бители были легче И-16, поэтому традиционный горизонтальный бой
был более выгоден японцам. Отрабатывая атаки воздушных целей,
японские летчики стреляли не по конусам, как наши, когда заход на
боевой курс возможен только в задней полусфере под определенным
ракурсом, а по неуправляемым воздушным шарам с разных видов ма-
невра. Поэтому их стрелковая подготовка была выше. Налеты органи-
зовывались большими группами, эшелонированными по высоте/и вре-
мени; неподалеку всегда находились 3—4 аса, атаковавших выходив-
ших из боя наших летчиков 145. В частях ВВС РККА, привлеченных
к боям на Халхин-Голе, до мая 1939 г. боевой подготовкой занимались
не более 40% пилотов 146.
К тому же плохо было организовано управление, не хватало радио-
средств. У всех японских летчиков были рации *, а штаб ВВС 1-й арм-
группы ** спецусилиями смог организовать 7 радиосетей и 2 наземные
линии управления 147.
Наше руководство приняло спешные меры по переподготовке авиа-
ции: в район боевых действий были отправлены новые кадры, техни-
ка***, авиаполки были перебазированы ближе к линии фронта. В те-
чение трех недель под руководством опытных летчиков совершенство-
валась боевая подготовка. Все это обеспечило наше превосходство в
воздухе, которое, по мнению Я. В. Смушкевича, было достигнуто к
20 августа 1939 г. 148.
Воздушные бои отличались высокой интенсивностью: 22 июня 1939 г.
в трех районах (Хамар-Даба, Хуху-Ундур-обо, Халхнн-Гол) мы ввели
* У рядовых летчиков — приемники, у командиров звеньев — передатчики с
дальностью действия до 100 км, удобные в обращении.
** Единый орган руководства авиасилами па Халхин-Голе, создан приказом нар-
кома обороны в июне 1939 г., возглавлялся Я. В. (’мушкевичем.
***В начале июня 1939 г. на Халхип-Гол прибыла группа летно-технического
состава из 48 чел. во главе с Я. В. Смушксвичем. В ее составе имелись 11 (а не
21, как часто пишут) Героев Советского Союза. 27 июня нарком обороны разрешил
НИИ ВВС РККА откомандировать на Халхип-Гол группу специалистов для освоения
повой техники. В район боев прибыли более мощные И-16 (новый мотор, к 2 пулеме-
там добавлены 2 пушки), П-153 «Чайка». В ночь с 7 на 8 июля 1939 г. начати
боевые действия ТБ-3. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2220, л. 78; История второй ми-
ровой войны 1939 — 1945. Т. 2. М.: Воениздат, 1974. С. 132; Новиков М. В.
В небе Халхин-Гола //Вопросы истории. 1974. X9 3. С. 202.
1 32
в бой 105 (японцы—120) самолетов, потери составили 17 (25) машин
соответственно. 24 июня в бою приняли участие 77 наших и 65 япон-
ских самолетов 149. 21 августа в воздушном сражении участвовали 262
советских и 180 японских самолетов (потери — 6 и 17 соответственно);
23 июня мы уничтожили 44 японских самолета, не потеряв ни одного
своего; 31 августа в бою участвовали 223 самолета (126 советских ист-
ребителей против 27 бомбардировщиков и 70 истребителей японцев),
15 сентября 1939 г. — 327 самолетов (207 наших и 120 японских ист-
ребителей) 15°. В истории авиации до того времени не было столь
масштабных боевых действий авиации.
Наряду с опытом борьбы за господство в воздухе, поддержку на-
земных войск на Халхин-Голе наша авиация получила первый опыт
использования реактивного оружия. В составе 22-го истребительного
авиаполка (командир — Г. П. Кравченко) действовала прикомандиро-
ванная группа капитана Н. И. Звонарева *, имевшая на вооружении
5 И-16 (каждый оснащался 4 пулеметами и 8 неуправляемыми реак-
тивными снарядами).
С 20 по 31 августа группа совершила 85 боевых вылетов (в том
числе 14 воздушных боев, 1 разведка, 43 барражирования, 27 прочих)
общей продолжительностью 69 ч 10 мин. Всего ракетами были сби-
ты 14 самолетов: 13 японских (10 истребителей И-97, 3 бомбардиров-
щика— 2 СБ-96 и 1 ЛБ-97) и 1 свой (лейтенант В. Федоров из-за ошиб-
ки в наведении сбил СБ).
Самолеты с PC отличались от других И-16 белой полосой на бор-
тах. Японское командование поставило своим летчикам задачу сбить
носитель неизвестного оружия, тогда весь полк Г. П. Кравченко нанес
на свои машины белые полосы. В итоге японские исследователи приш-
ли к выводу, что русские используют 76-мм артиллерийские снаряды151.
Опыт боевых действий авиации в Испании значим тем, что там впер-
вые столкнулись будущие противники (СССР и Германия). Начало бы-
ло за нами: в 1937 г. советские летчики сбили 315 самолетов противни-
ка, потери которого за первые 9 месяцев воздушных боев превышали
наши в 2,6 раза (в отдельные месяцы — в 8—9 раз) 152. До середины
1937 г. мы сохраняли господство в воздухе.
Немцы оперативно использовали уроки боев. На смену старым
«Хейнкель-52» они перебросили новейшие «Мессершмитт-109»**, «Хейн-
кель-111», «Юнкерс-87» и даже не вышедший из стадии испытаний мно-
гоцелевой «Юнкерс-88». Если первый вариант Me-109 не имел сущест-
венных преимуществ перед нашими машинами, то быстро доработан-
ный Ме-109Е более чем на 100 км/ч превосходил И-16 по скорости,
имел более мощное вооружение. Завершающие бои в Испании прохо-
дили уже при значительном преимуществе немецкой авиации 153.
В Испании были воздушные бои, где с каждой стороны участвовали
от 60 до 100 самолетов. К примеру, в Брунетской операции за 25 дней
133 наших летчика совершили около 3 тыс. самолето-вылетов 154. Но
использование авиации носило преимущественно тактический характер;
самостоятельных оперативных задач не ставилось, что подтвердил так-
же опыт боев под Гвадалахарой 155.
Был получен следующий боевой опыт: основным- способом ввода в
бой истребителей являлся взлет из дежурного положения на аэродро-
ме; для ночных перехватов использовалось дежурство в воздухе. В пе-
риод интенсивных налетов на Мадрид наша авиация действовала в 3
* Всего 5 чел., кроме командира — летчики И. Михайленко, С. Пименов, Т. Тка-
ченко, В. Федосов, которые впервые встретились у наркома обороны перед отправкой
па фронт. См.: Бакаев Д. А. В огне Хасана и Халхин-Гола. Саратов: Приволжск. кн.
изд-во. (Пензешск. отд.), 1983. С. 112.
** Первый МЕ-109 в небе Испании сбил летчик С. А. Черных.
33
эшелона: первая группа И-16 скоростной атакой расчленяла строи вра-
жеских бомбардировщиков, затем группа маневренных И-15 сковы-
вала истребители сопровождения; вторая группа И-16 наносила основ-
ной удар по бомбардировщикам; а на земле ждал своей очереди «горя-
чий» резерв 156. Как элемент воинской хитрости можно отметить со-
знательные действия нашей авиации в стороне от наступления, что
заставляло противника дробить силы авиации 157.
В начале боевых действий обе стороны пытались совершать налеты
на аэродромы противника. Несмотря на отдельные успехи *, до 40%
'этих акций были неудачными, прежде всего из-за слабой разведки.
Немцы активно атаковали с воздуха республиканские части: при
этом использовались пикирующая и планирующая бомбардировки,
штурмовка позиций 158. Эти действия давали большой материальный
и моральный эффект, что отмечал еще М. Н. Тухачевский 159.
Наши бомбардировщики также действовали достаточно активно.
Эскадрилья СБ за 7 месяцев боев совершила 1128 самолето-вылетов,
налетав 2459 часов; было сброшено 6768 бомб, в том числе 4512 100-кг
и 2256 50-кг160. 25 февраля 1938 г. комэск Сенаторов представил
командованию ВВС РККА записку «О боевых действиях СБ», в кото-
рой подробно проанализировал тактико-технические показатели боев
в Испании 161.
В Китае наши летчики воевали против японских соединений «Воз-
душный самурай» и «Четыре величайших короля неба». Первый бой
состоялся 21 ноября 1937 г., когда 7 И-16 встретили 20 японских са-
молетов и сбили 3 из них 162. А всего, по данным китайского историка
Ван-Цзы-фея, за 40 мес. войны было сбито в воздухе и уничтожено па
земле 986 самолетов японских ВВС 163.
Наши пилоты в Китае получили достаточный боевой опыт. К при-
меру, в период Уханьской операции (июль — ноябрь 1938 г.) каждый
истребитель налетал по 150—250 часов 164.
В межвоенный период наибольшие силы авиации использовались
в войне с Финляндией. Был получен значительный боевой опыт. К со-
жалению, вскрылись серьезные недостатки пашей авиатехники и так-
тики ее применения; в 1940— 1941 гг. пришлось спешно перестраивать
ВВС РККА.
За время войны наша авиация совершила 84 307 самолето-вылетов,
из которых 33 704 (40%) пришлись на поддержку своих войск165. Эф-
фективность бомбардировок была неудовлетворительной. Удары нано-
сились с высоты 1,5—2 км, без пикирования. Например, при прорыве
главной полосы линии Маннергейма на ее укрепления было сброшено
7500 бомб (873 500-кг и 6627 250-кг), из которых только 3 попали
в цель 16й.
Имея абсолютное превосходство в авиации (2,5 тыс. наших самоле-
тов против около 300 финских), мы потратили 31% самолето-вылетов
(26 098) на завоевание господства в воздухе. При этом паша авиация
потеряла по разным оценкам от 400 до 725, финская — от 62 до 380 са-
молетов 167. В этом проявилась низкая квалификация наших авиато-
ров, их негодность к полетам в сложных условиях боя и климата. Был
создан спецавиаполк под командованием Б. В. Стерлигова, укомплекто-
ванный мастерами слепого полета и соответствующим образом осна-
щенный. На заключительном этапе войны полк вел боевые действия
днем и ночью в течение 63 суток из 70; а остальные авиачасти в этот
же период летали только 6—8 дней 168.
*2 эскадрильи наших истребителей (комэски Б. Смирнов и А. Серов) — 24 само-
лета после тщательной наземной подготовки произвели штурмовку аэродрома Гарапи-
нильос, где базировались около 60 вражеских машин, часть из которых была унич-
тожена.
34
Выяснилось, что многие летчики не имели достаточных навыков
ориентирования, более сотни самолетов погибли по невыясненным об-
стоятельствам, сбившись с маршрута 169. Обнаружилось неумение зна-
чительного числа пилотов вести воздушную разведку, производить при-
цельное бомбометание. Так, начальник штаба авиации 7-й армии, при-
быв в 50-й стрелковый корпус для организации взаимодействия с пехо-
той, предложил отвести стрелковые части на 1,5—2 км от переднего
края, так как пе гарантировал должной точности сброса бомб. Эте
предложение вызвало возмущенное недоумение общевойсковых коман-
диров, подчиненные которых потратили немало сил на занятие этих
рубежей. И. В. Сталин лично распорядился разбомбить мост через реку
Кюми. Отправленные на выполнение этого задания 8 бомбардировщи-
ков сделали несколько заходов па цель. Из-за большой высоты бомбо-
метания (1,2 км) в мост попала только одна бомба 170.
Авиация финнов в основном вела воздушную разведку. Известна од-
на (неудачная) попытка налета бомбардировщиков на Волховскую
ГЭС 17f.
На совещании в ЦК ВКП(б) П. В. Рычагов* отмечал, что наша
пехота не привыкла к бомбежкам врага: «Повоевали бы вы с Германи-
ей, тогда узнали бы... Малотренированные войска не боятся авиации и
имеют ложное представление, что мы можем защитить их от всех на-
летов» 172.
В небе Финляндии чаще всего велись одиночные воздушные бои; груп-
повой бой возникал при налетах нашей авиации на финские аэродро-
мы. Число участников таких боев было невелико.
Важной проблемой, сквозным порядком проходившей через все бое-
вые действия авиации и свидетельствующей об их недостаточной эф-
фективности, являются небоевые потери ВВС. На Хасане катастрофы
и аварии начались еще во время сосредоточения авиачастей. 31 июля
1938 г., врезавшись в сопку в тумане, погиб капитан Дмитриев. 1 авгус-
та 1938 г., после налета на высоту Заозерная, мы потеряли один само-
лет, пытавшийся совершить вынужденную посадку. В этот же день
в 17 ч 30 мин. 2 СБ (из 12, бомбивших японские позиции) подорва-
лись на собственных бомбах. Комиссия под руководством П. В. Рыча-
гова установила, что причиной подрыва явилась неисправность снаря-
жения бомб и неправильный порядок их сбрасывания **. Также 1 ав-
густа на аэродроме Шкотово взорвалась бомба ФАБ-50, уничтожившая
на земле 2 СБ. 2 августа здесь же при взлете врезался в сопку и по-
дорвался на своих бомбах один Р-3 173. Причем за время конфликта
японская зенитная артиллерия сбила всего два наших самолета.
На Халхин-Голе 43 самолета (16% всех потерь) погибли не в бое-
вых условиях 174. В Испании в период с июня по декабрь 1938 г. около
трети потерь нашей авиации были небоевыми 175. Во время похода
РККА в Западные Украину и Белоруссию только 10-я разведэскадрилья
Украинского фронта (13 самолетов) 5 из них потеряла в авариях.
В Финляндии около 62% потерь были также допущены из-за ошибок
в пилотировании и технического состояния самолетов 176.
Важнейшие задачи в боевых действиях решало управление, недос-
татки которого могли в кратчайший срок свести на нет любые дости-
жения родов войск. Следует отметить, что ни в одной из рассматривае-
мых военных кампаний эта проблема изначально не была решена.
В управленческих действиях отсутствовала четкость и последователь-
ность, правильное распределение функций; высшие инстанции через
* Во время войны с Финляндией — начальник ВВС 9-й армии.
**6 связи с этим нарком обороны издал специальный приказ о технике боевого
бомбометания на СБ.
35
голову подчиненных штабов руководили боевыми действиями; штабы
оказывались неподготовленными, а ТВД необеспеченными необходи-
мыми средствами связи.
Выступая на заседании военного совета у наркома обороны,
В. К. Блюхер, касаясь опыта КВЖД, отметил, что штабы превратились
по сути в команды для поручений при командире, а частая и необосно-
ванная смена КП не позволяла им наладить устойчивое управление 177.
В приказе наркома обороны СССР № 0040 от 4 сентября 1938 г.,
посвященном итогам боев на Хасане, отмечалось, что руководство
командующего Краснознаменным Дальневосточным фронтом
В. К. Блюхера «было совершенно неудовлетворительным и граничило
с сознательным пораженчеством» 178. Документы о хасанских событи-
ях, помещенные в приложении 3, частично объясняют начальную
якобы нерешительность В. К. Блюхера. Но все же, реально вступив в
командование операцией, прославленный маршал не добился особых
успехов. По мнению И. С. Конева, В. К. Блюхер к 1937— 1938 гг. «ос-
тавался человеком, чьи познания и представления не слишком обнови-
лись со времен гражданской войны» 179.
На Хасане войска, прибывающие к месту сосредоточения, не имели
единого управления. Некоторые подразделения 40-й дивизии находи-
лись в подчинении заместителя начальника пограничного округа пол-
ковника Федотова; другие войска управлялись командованием 39-го
корпуса, 1-й армии и фронта. Так, командир дивизии полковник База-
ров получил от них одновременно три различных задачи по организа-
ции наступления, что стало одной из причин неудачного начала боевых
действий. 4 августа 1938 г. нарком обороны своим приказом категори-
чески запретил всем, кроме комкора-39 Г. М. Штерна *, вмешиваться
в боевое управление 18°. Но еще 1 августа К. Е. Ворошилов лично при-
казал «смести и уничтожить интервентов», занявших высоты Заозерная
и Безымянная; 2 августа в 9 ч 40-я дивизия перешла в наступление,
которое провалилось, т. к. сосредоточение не было завершено, а реког-
носцировка местности и разведка переднего края противника не про-
водились.
Иными словами, К. Е. Ворошилов' оставлял за собой право из Моск-
вы руководить боями на Хасане. Практически ежедневно войска в рай-
оне конфликта получали приказы и директивы, в подготовке которых,
кроме наркома обороны, принимал участие также И. В. Сталин 18i.
О том же свидетельствуют записи прямых переговоров между Моск-
вой и Хасаном. Например, 2 августа полковник Федотов получил лично
от К. Е. Ворошилова боевой приказ об использовании авиации, изоби-
ловавший деталями, которые должны решаться на месте (какие само-
леты на каком аэродроме разместить и пр.) 182. В тот же день парком
обороны передал В. К. Блюхеру, Г. М. Штерну, Л. 3. Мехлису и др.
директиву о том, какие окопы отрывать на высоте Заозерная, сколько
рядов колючей проволки натянуть, какие подготовить данные для
стрельбы и пр.183. В этот же день неутомимый нарком подробно ин-
структировал маршала и командарма о том, как устроить боевое охра-
нение в полках и батальонах 184.
* Начальник штаба Краснознаменного Дальневосточного фронта Г. М. Штерн был
назначен на должность командира 39-го корпуса перед началом боевых действий, тем
самым оп выходил из подчинения командования 1-й армии. Сохранение за ним права
непосредственного доклада наркому обороны и начальнику Генштаба, по мнению мар-
шала Советского Союза М. В. Захарова, ставило В. К. Блюхера в «ложное и изоли-
рованное положение». См.: Захаров М. В. Накануне второй мировой войны (май
1938 г. сентябрь 1939 г.) //Новая и новейшая история. 1970. X? 5. С. 16.
36
4 августа 1938 г. К. Е. Ворошилов издал приказ № 71 сс, в котором
затрагивались более значимые вопросы приведения в полную боеготов-
ность войск Дальневосточного фронта и Забайкальского округа 185. На
приказе сохранились критические пометки В. К- Блюхера: «1. Нет при-
каза авиации. 2. Задача 115 стрелковому полку поставлена непосиль-
ная. 3. Расчет па прибытие 39-й дивизии неверный». И далее: «В при-
казе нет главного: как и в какой последовательности будут наступать
полки. Схемы подавления артиллерии и взаимодействия... также нет» 1нб.
Столь детальная регламентация отражала стремление военных верхов
«ничего не упустить», но это же нервировало комсостав на местах, ли-
шало его самостоятельности и инициативы.
Прямая связь между Москвой н Хасаном была установлена к вече-
ру 3 августа. С тех пор командование корпуса ежедневно вело много-
часовые переговоры, докладывая обстановку и получая от наркома
обороны указания о проведении операции. К примеру, 11 августа
1938 г. К- Е. Ворошилов и Г. М. Штерн несколько часов в деталях об-
суждали, как бороться с японскими снайперами 187.
Множественные переформирования органов боевого управления
происходили во время боев на Халхин-Голе. Первые дни показали, что
командир 57-го особого стрелкового корпуса комкор II. В. Фекленко
«действовал нерешительно и безынициативно. Он боялся взять на себя
ответственность за действия и превратился в простого исполнителя, за-
прашивая по каждому малейшему пустяку разрешения наркома» 188.
Эта оценка, содержащаяся в отчетных документах 1-й армгруппы,
еще раз подчеркивает тормозящую зависимость промежуточных уп-
равленческих инстанций от высших эшелонов власти. Сегодня извест-
но, что Н. В. Фекленко был вынужден находиться вдали от района
боев, т. к. по требованию К. Е. Ворошилова ему приходилось 2—3 раза
в день выходить на прямую связь с Москвой *. Г. К. Жукова назначили
на 57-й корпус как «хорошего кавалериста». Это мнение 1 июня 1938 г.
высказал К. Е. Ворошилов, который считал, что Н. В. Фекленко не по-
нимает «природы кавалерии, которой к тому же так много в армии
Монголии» 189.
Общее усиление сил и средств, происходившее на Халхин-Голе в
июне—июле 1939 г., коснулось и управления. 5 июля 1939 г. Главный
военный совет РККА принял решение о создании фронтовой группы
на востоке. В резолюции совета (протокол № 3), в частности, говори-
лось: «Для объединения и направления действий 1-й и 2-й Краснозна-
менных армий Забайкальского военного округа и 57-го особого корпу-
са, образовать фронтовую группу, с расквартированием в г. Чита».
Командующим группой был назначен Г. М. Штерн, членом военного
совета дивкомиссар Н. И. Бирюков, начальником штаба М. Л. Кузне-
цов. 15 июля Главный военный совет решил (протокол № 4) перефор-
мировать 57-й корпус в 1-ю армгруппу 19°. Таким образом, продолжав-
шийся несколько месяцев поиск наиболее оптимальных форм боевого
руководства показал, что изначально необходимых управленческих
структур не существовало.
События на Халхин-Голе наглядно продемонстрировали еще одну
особенность боевого управления, свойственную РККА в 30-е годы. Речь
идет об отправке в район боевых действий высокопоставленных на-
чальников с целью «контроля» и «оказания помощи». Известный свои-
ми репрессивными замашками Л. 3. Мехлис прибыл на Хасан 31 июля
1938 г.191. На Халхин-Голе наблюдал за боевыми действиями замести-
* Ближайшая точка связи находилась в Хамар-Даба; Г. К. Жуков, вступив в
командование 57-м корпусом, заставил дотянуть «московскую» линию в район бое-
вых действий до Тамцак-Булака.
37
тель наркома обороны Г. И, Кулик. Его безапелляционное вимешатель-
ство в управление привело к конфликтам с Г. К. Жуковым, который
обратился к наркому обороны. Г. И. Кулик был отозван в Москву *.
Но нс все были способны противостоять системе. Наплыв инструкторов-
нроверяющих продолжался. Об этом на совещании участников войны
в Финляндии говорил командир 1-го стрелкового корпуса 8-й армии
Д. Т. Козлов: «Надо поднять самым решительным образом авторитет
общевойскового командира... Наблюдались такие случаи, когда коман-
дир полка принимает решение, а у него сидит народ: представители из
корпуса, ...органов особого отдела, ...политуправления» 192.
Складывание боевого управления, выбор его наилучших форм про-
должились во время войны с Финляндией. Вначале командование 7, 8,
9, 14-й армий действовало самостоятельно, под. общим руководством
Главного командования РККА, выполнение предписаний которого на
месте организовывал командующий войсками Ленинградского округа.
Уже в ходе боев 4 декабря в составе 7-й армии была создана оператив-
ная группа войск под командованием комкора В. Д. Грендаля. После
неудач декабрьских боев Главное командование РККА осознало необ-
ходимость улучшить управление. 26 декабря 1939 г. группа В. Д. Грен-
даля была реорганизована в 13-ю армию, которая вместе с 7-й армией
составила Северо-Западный фронт **. 9 декабря 1939 г. для непосред-
ственного руководства армиями, Балтийским и Северным флотами бы-
ла создана Ставка Главного командования *** в составе: председатель —
К. Е. Ворошилов, члены — И. В. Сталин, Б. М. Шапошников, Н. Г. Куз-
нецов ****.
В исторической справке «О борьбе за Финский залив и Финляндию»,
хранящейся в архиве Политбюро ЦК КПСС, содержится следующая
оценка: «Ставка, вернее ее активный член тов. Сталин, фактически ру-
ководила всеми организациями и всей организационно-творческой рабо-
той, связанной с фронтом». Известно также, что в работе Ставки участ-
вовал В. М. Молотов 193.
* Г. И. Кулик приказал Г. К. Жукову отвести войска с восточного на западный
берег реки Халхин-Гол «для доукомплектования, перегруппировки и приведения в
порядок». Вынужденный подчиниться Г. К. Жуков (приказ Д? 09 от 13 июля 1939 г.)
изложил свое несогласие К. Е. Ворошилову и ходатайствовал об ограничении неком-
петентного вмешательства замнаркома в боевое управление. В 20 ч 30 мин
14 июля 1939 г. нарком обороны отменил приказ № 09; а в 15 ч 10 мин
15 июля в штабе корпуса была получена следующая телеграмма: «Т. Кулику. (Копия
тт. Штерн, Жукову). Правительство объявляет Вам выговор за самоуправство, выра-
зившееся в отдаче без ведома и санкции наркома обороны директивы командованию
57-го корпуса об отводе главных сил с восточного берега реки Халхин-Гол. Этот недо-
пустимый... акт был совершен в тот момент, когда противник, измотанный нашими
войсками, перестал представлять серьезную силу и только ничем нс оправданный от-
ход войск провоцировал японцев на новые... атаки. Главный военный совет обязывает
Вас впредь пе вмешиваться в оперативные дела корпуса... Вы должны ограничить
Вашу работу инструкторскими функциями и 20 июля... выехать в Москву. К. Воро-
шилов». См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 235, л. 73—75.
** Образован 7 января 1940 г. Командующий — командарм 1-го ранга С. К. Тимо-
шенко, член военного совета — член Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК А. А. Жда-
нов, начальник штаба — командарм 2-го ранга И. В. Смородинов, начальник артил-
лерии — комкор А. К. Сивков.
*** В некоторых источниках — Ставка Главного военного совета. См.: Отечествен-
ные военные реформы XVI — XX веков. М.: АРБИЗО, 1995. С. 141.
**** Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов участвовал на заседаниях только при решении
морских вопросов.
38
Во всех военных кампаниях отмечалась плохая подготовка штабов.
Часто они нс были должным образом обучены и укомплектованы. На
Хасане в штабе артиллерии 40-й дивизии в момент начала боев имелся
только начальник штаба; штаб дивизии доукомплектовывался наспех
перед выходом в район боевых действий194'. На Халхин-Голе к началу
событий, по оЦенке Г. К. Жукова, все штабы (от корпуса и ниже) ока-
зались «небоеспособными, т. к. ...в мирное время не готовились по-нас-
тоящему», «штабы своих функций не выполняли,,частям и подразделе-
ниям конкретных задач не ставилось». Выяснилось, .что основные функ-
ции в оперативном отделении корпуса исполнялись случайными и не-
подготовленными людьми; аппарат разведотдела оказался иебоеготов;
состояние связи не обеспечивало управления и пр.195. •
Г. К Жуков с 3 июля 1939 г. перевел штаб корпуса из Тамцак-Була-
ка (НО. км от передовой) в район Хамар-Даба (4 км) и реорганизовал
его в. 3 эшелона: 1-й — КП с оперативной группой в районе Хамар-Да-
ба, 2-й — остальной штаб в 13 км восточнее Хамар-Даба, 3-й-—тыло-
вая группа в Тамцак-Булаке. КП корпуса имел телефонную связь с КП
дивизий и бригад. Последние также направляли в штаб корпуса деле-
гатов связи (2 от дивизии, 1 от полка). Кроме того, во время августов-
ской наступательной операции в штабе армгруппы была создана деле-
гатская служба 196.
' Слабость штабов особенно остро проявилась во время войны с Фин-
ляндией. Боевая обстановка показала недостатки оперативной подго-
товки штабных кадров. Так, в оперативной группе В. Д. Грендаля вов-
се не было штаба; в помощь командующему были выделены три пре-
подавателя академии: полковники Голушксвич, Краснопевцев и майор
Фадеев. Заполнение штата штаба 13-й армии происходило уже в ян-
варе 1940 г.
В Западных Украине и Белоруссии' организация штабной работы
также не обеспечила устойчивого управления войсками. Их быстрое пе-
редвижение, частая смена мест дислокации КП привели к тому, что
управление и связь постоянно прерывались во всех звеньях (от фрон-
та до полка). Эти моменты с первых дней операции отмечались в при-
казах и документах фронтов и армий197.
Проблемы управления были тесно связаны с возможностями воен-
ной связи. Маневренный характер боев и операций предполагал опре-
деленную автономность и дисгапцпопность управления, что могло обес-
печить радио. В то же время командиры, штабы тяготели f проводной
связи, а при ее отсутствии — к делегатской. Причиной тому являлось
нежелание и неумение управлять по радио, а также недостаточные ка-
чества радиотехники.
Во время боев на КВЖД использовалась прежде всего проводная
связь. Она работала неустойчиво из-за отсыревания и обмерзания мик-
рофонов, нехватки кабеля, промерзания грунта, что мешало заземле-
нию и пр.198. Имевшиеся возможности для установления радиосети
(6 радиостанций и 1 радиоприемник на аэродроме в Даурии) не ис-
пользовались вовсе по причине «невнимания к радиосвязи со стороны
некоторых работников общевойсковых штабов». Конные связные обес-
печивали подвижную связь (автомобилей и мотоциклов не было);
в стрелковых полках имелись связные собаки. Голуби связи нс ис-
пользовались из-за их слабой подготовки 199.
На Хасане в пехоте все управление шло только по проволоке (или
конными посыльными). Связь между КП дивизий и полков прерыва-
лась. Радиосредств в полках чаще всего не было, а там, где имелись
рации, их не использовали из-за отсутствия ОКК-2 (особых кодиро-
вочных карт).
2-я мехбригада имела внутреннюю радиосвязь между батальонами.
Но танковые и пехотные батальоны не могли устанавливать радиокон-
39
такт, т. к. последние не имели радиосредств. Кроме того, в бою японцы
быстро сбивали с командирских танков поручневые антенны, препят-
ствуя тем самым радиоуправлению. В этих условиях управление осу-
ществлялось флажками и манипуляциями.
В авиации имевшиеся радиосети между штабом 39-го корпуса и
аэродромами не использовались. 3 августа была создана спецсеть для
оповещения авиации па аэродромах, которая также не применялась 200.
Редкие случаи использования радиосвязи на Хасане показали, что
все переговоры и распоряжения передавались открытым текстом. Пе-
ленгаторные станции Краснознаменного Дальневосточного фронта по-
стоянно засекали радиопередачи 39-го корпуса. 4 августа 1938 г. воен-
ный совет фронта направил Г. М. Штерну директиву № 134, в которой
потребовал «положить конец этому преступному разоблачению военной
тактики», для чего на каждую радиостанцию было приказано назна-
чить политконтролера201.
На Халхин-Голе ТВД в отношении связи был совершенно не обору-
дован, основные оперативные направления не обеспечивались необхо-
димыми средствами связи и строительными запасами. Радиосвязь меж-
ду штабом 57-го корпуса и частями не осуществлялась в течение 2-х
лет, т. к. «работа в эфир была категорически запрещена», и связисты
не имели необходимой тренировки 202.
С мая по август 1939 г. в район боев подтягивались все новые сред-
ства и подразделения. Так, с 26 мая 406 и 937-й батальоны связи при-
ступили к созданию дополнительных линий. Уже в период августовской
операции Г. К. Жуков вел со своего КП прямые переговоры с Москвой
(рация РАТ-1 ) 203. Однако организация связи на Халхин-Голе далека
от идеальной; основной упор здесь делался на использование провод-
ных и подвижных средств.
Во время похода РККА в Западные Украину и Белоруссию органи-
зация связи осложнилась привлечением больших масс войск, их актив-
ным продвижением вперед; недостаточными стыковочными возможнос-
тями магистралей связи СССР и Польши, которые, к тому же, на 70—
80% были разрушены немецкой авиацией 204; недоукомплектован-
ностью частей положенным имуществом связи * и др.
9 октября 1939 г. начальник Управления связи РККА комдив Най-
денов докладывал Л. 3. Мехл псу о следующих недостатках, выявив-
шихся в Польше: слабая подготовка приписного состава; незнание ком-
составом особенностей ТВД; неумение захватывать и использовать
польские линии; отсутствие навыков в организации охраны связи
и пр. 205.
Во время стремительных бросков наших войск (иногда более
100 км в сутки) управление зачастую прерывалось, т. к. мощные радио-
станции того времени на ходу не работали, а подвижные средства не
использовались. К примеру, войска 2-го кавкорпуса по ошибке сбили
два самолета У-2, выполнявших связные функции 206.
Во время войны с Финляндией радиосвязь также практически не
использовалась. Вслед за наступавшими армиями строились и восста-
навливались проводные линии: телеграфно-строительные части Северо-
Западного фронта лишь за первые 8 дней наступления выложили
116 км линий и подвесили 625 км провода; штаб 9-й армии ежедневно
направлял в войска и принимал в среднем более 460 пакетов 207.
Во время второго этапа боевых действий в Финляндии войска связи
получили значительное усиление. По данным начальника связи Северо-
Западного фронта полковника Н. Д. Псурцева, в его распоряжение до-
полнительно прибыли 2 линейных батальона связи, 3 телеграфно-
* Некомплект средств радиосвязи к началу операции доходил до 50—60%.
40
строительные и 6 кабельно-шесговых рот. С ними в составе фронта
и армий имелось 37 отдельных частей связи, не считая средств связи
полков и дивизий. В войсках сосредоточили много радиостанций, но на
них не хватало емкости диапазона.
Начальник связи 8-й армии Муравьев на, совещании высшего ком-
состава, посвященном боям в Финляндии, отметил, что в отношении
радиосвязи дело обстояло особенно плохо, как в низовом звене, так *и
в верхнем эшелоне управления. И. В. Сталин перебил Муравьева:
«Связь была везде плохой... Ни одного участка не знаю, откуда бы нс
было бы жалоб на связь. Признаю проводную связь. Радиосвязь не
признаю» 208. Возгласы подобного рода не раз звучали на совещании *.
Такие подходы к связи, заимствованные из опыта гражданской войны,
не соответствовали требованиЯхМ дня.
Одной из особенностей боевого управления являлась постоянная
угроза репрессий в отношении командно-политического и пр. состава**.
В 1939 г. на XVIII съезде партии Г. М. Штерн провозглашал: «Вся-
кие борзописцы за границей... пытаются изобразить дело так, что из-за
того, что мы с вами уничтожили кучку всякой дряни — Тухачевских,
гамарников, уборевичей и им подобную сволочь, у нас в Красной Армии
нет хорошего командного состава. Красная Армия обладает достаточ-
ным числом замечательных людей»209.
А между тем хороших командиров как раз не хватало. Выше уже
отмечалась неукомплектованность штабов и управлений частей и сое-
динений на Хасане. Участник тех боев С. Шарапов (120-й стрелковый
полк 40-й дивизии) вспоминал, что «командование дивизии обезглавили
полностью: арестовали комдива Васнецова, комиссара Руденко, нач-
штаба Шталя, начальника артиллерии, начмеда и его жену — медика.
В полку та же картина. Мы, рядовые бойцы, порой не знали, кому ве-
рить»210. 2-я мехбригада вышла на марш, ио имея 99% комсостава от
батальона и выше. Л. 3. Мехлис в традициях 1937 г. карал правых и
виноватых. Пострадал Маршал Советского Союза В. К. Блюхер. По
настоянию начальника ПУРККА и заместителя наркома внутренних
дел М. П. Фриновского вскоре после окончания боев у Хасана ой был
арестован как «японский шпион», этапирован в Москву, где 9 ноября
1938 г. был до смерти забит,в Лефортовской тюрьме211.
За несколько месяцев до начала боев на Халхин-Голе командир
57-го корпуса Н. В. Фсклеико и его комиссар Коровников сообщали на
заседании военного совета при наркоме обороны, что «очистка от врагов...
затянулась, ...окончательно ее провели с приездом тов. Мехлиса»: было
арестовано 193, осуждено 223, откомандировано 425 командиров. Не-
комплект комначсостава в корпусе составил 1200 чел.212. Отличивший-
ся в боях командир 24-го моторизованного полка И. И. Федюнинский,
заслуживший высокие оценки Г. К. Жукова, еще в мае 1939 г. занимал
должность помощника командира полка по хозяйственной части 213.
На Халхин-Голе неудачи первых боев списали на вредительство
«матерых японских шпионов» — начальника штаба корпуса Кущева
и начальника оперативного отдела штаба полковника Ивенкова, кото-
рые «делали все, чтобы мы потерпели поражение»214.
* Во время выступления М. П. Кирпопоса состоялся следующий диалог: «Сталин.
Почему с рацией дело не вышло? Кирпонос. Расстояние увеличилось, и она уже нз
работает. Голос. Не верю я в рацию. Кирпонос. Недостаточно занимаемся мы этил
делом». См.: РЦХИДНП, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 58.
** Здесь речь идет об управленческой ответственности. В III главе исследования
будут рассмотрены репрессии против лиц, допустивших во время боев «неблагопри-
ятные высказывания».
41
Репрессии буквально обезглавили армию, но когда не удался пер-
вый этап боевых действий в Финляндии, К. Е. Ворошилов писал
И. В. Сталину и В. М. Молотову: «Считаю необходимым провести ра-
дикальную чистку корпусов, дивизий и полков. Выдвинуть вместо тру-
сов и бездельников (сволочи тоже есть) честных и преданных лю-
дей»215. По данным В. Н. Найденко, в ходе боев с финнахМи были заме-
нены: 1 * командарм, 3 начальника штаба армии, 3 комкора, 3 началь-
ника штаба корпуса, 5 комдивов и пр.216.
Такое отношение нервировало комсостав, лишало его воли, инициа-
тивы; постоянная угроза репрессии вызывала опаску и неуверенность
в управлении. Естественно, что недостаточно подготовленные войска,
которыми, к тому же, плохо управляли, несли большие потери.
В приложении 6 приведены известные на данный момент сведе-
ния о потерях личного состава РККА в локальных войнах и военных
конфликтах 1929— 1940 гг. Традиционно людские потери делятся на
безвозвратные и санитарные**. Подсчет данных приложения 6 по-
казывает, что приводимые минимальные и максимальные показатели
значительно отличаются друг от друга. Так, совокупный минимальный
показатель потерь на КВЖД составляет 812 чел., а максимальный —
967 чел. (коэффициент превышения—1,17); в боях на Хасане эти
показатели выглядят следующим образом: 847 и 4346 чел. (5,13); на
Халхин-Голе: 9284 и 24 883 чел. (2,68); в Западных Украине и Бело-
руссии: 2599 чел. и 5075 чел. (1,95); в войне с Финляндией: 207 608 и
412 676 чел. (1,99).
Бесспорными представляются уточненные данные Генерального
штаба Вооруженных Сил СССР о потерях наших советников и доб-
ровольцев в Испании и Китае: соответственно 158 и 195 чел.21/.
Отечественные данные о людских потерях носят относительно дос-
товерный характер. Желание исследователей разобраться в этой проб-
леме, большая открытость архивных и пр. источников позволили в пос-
леднее десятилетие приблизиться к достаточно точному порядковому
определению величины людских потерь. Но точку в их изучении ста-
вить рано, т. к. приведенные абсолютные цифровые показатели не яв-
ляются окончательными.
Это объясняется рядом следующих факторов. Во-первых, в РККА
был плохо поставлен учет количественных данных о личном составе.
Тот факт, что Генштаб РККА не знал реальной численности армии, от-
мечен в Акте о приемке наркомата обороны СССР С. К. Тимошенко от
К. Е. Ворошилова 218. Части и соединения выводились в район боевых
действий неукомплектованными, оставляли на зимних квартирах хо-
зяйственные, караульные и пр. команды, что создавало дополнительную
путаницу в данных о перемещениях личного состава и, в том числе,
о потерях.
Во время войны с Финляндией противник расчленил и разбил по
частям 44-ю стрелковую дивизию. Уточненные архивные данные пока-
* Были заменены 4 командарма: в 7-й армии 2G декабря 1939 г. командарм 2-го
ранга В. Ф. Яковлев был заменен командармом 2-го ранга К. А. Мерецковым; в 9-й
армии — 22 декабря 1939 г. комкора М. П. Духапова сменил В. И. Чуйков; в 13-й
армии — 2 марта 1940 г. комкора В. Д. Грепдаля сменил комкор Ф. А. Парусинов;
в 15-й армии М. П. Ковалев 25 февраля 1940 г. был заменен В. Н. Курдюмовым.
См.: Приложение 5.
** К безвозвратным относятся: убитые па поле боя, умершие от ран на этапах
санэвакуации, пропавшие без вести, попавшие в плен,- погибшие в результате ЧП,
осужденные к высшей мере наказания за преступления, покончившие собой, умершие
от болезней в госпиталях; к санитарным: раненые, контуженные, обожженные, об-
мороженные, заболевшие.- См.: Энциклопедический военный справочник. М.: Воениз-
дат, 1953. С. 1124-1125.
42
зывают, что с 1 по 7 января 1940 г. это соединение потеряло 4756 чел.
(в том числе 1001 чел. убитыми, 1430 ранеными, 82 чел. обмороженны-
ми и 2243 чел. пропавшими без вести) 219. На совещании высшего ком-
состава при ЦК ВКП(б) в апреле 1940 г. И. В. Сталин отмечал: «Мы
44-ю дивизию просили узнать, сколько убито..., сколько попало в плен.
Не могут сказать, гадают, говорят тысячу... Списочный состав дивизии
нереальный... Действительный состав не отвечает тем записям, которые
были сделаны в книге... сколько осталось, сколько было на линии огня,
неизвестно... Разве так можно организовывать работу?» 22°.
Во-вторых, предпосылкой неточного учета потерь являлось значи-
тельное количественное усиление наших войск на втором этапе боевых
действий221. Прибытие на фронт новых полков и дивизий, их скучен-
ное размещение в границах боевого порядка, слияние тыловых районов,
перепутывание транспортных и эвакуационных коммуникаций затруд-
няли сбор сведений о потерях.
В-третьих, отрицательно сказывалось отсутствие оптимальной орга-
низации уборки с поля боя тел павших воинов и эвакуации раненых.
Например, на Хасане задержка в похоронах убитых составила до 8
дней. Жаркая погода привела к тому, что «трупы быстро разлагались,
опознать... не представлялось возможным, ...личный состав не имел
жетонов, где были указаны фамилии» 222.
В-четвертых, осложняли учет данных о потерях репрессии в армии,
в результате которых, например на Хасане, многие подразделения и
части вступали в бой, не имея полноценного командования: комсостав,
штабные работники назначались в ходе боевых действий, на марше
и пр. На Халхин-Голе была произведена показательная расправа над
штабными работниками 57-го корпуса, оказавшимися «японскими шпи-
онами» и т. д.
В-пятых, предпосылкой недоучета потерь выступала территориаль-
ная система комплектования войск. Отсутствие должного порядка в
призыве военнообязанных в конечном счете сказывалось и на числен-
ной оценке потерь.
В-сиестых, большую роль играла значимая для военных позиция по-
литического руководства, которое зачастую спешило предъявить обще-
ственности заниженные данные потерь 223, что само по себе подавляло
дальнейшую инициативу в их уточнении. Так, на Хасане после боев
31 июля и 2 августа 1938 г. потери в частях 40-й дивизии доходили
до 50%, в полках оставалось по 250—300 штыков 224. 17 августа 1938 г.
К. Е. Ворошилов в личном письме Г. М. Штерну отметил, что «количе-
ство и характер наших потерь ...указывает на очень крупные пробелы
в боевой подготовке наших войск, вскрыть и анализировать которые
полностью и в минимальные сроки — наша первейшая и главнейшая
задача» 225.
Однако через несколько месяцев на XVIII съезде партии между
этими военачальниками состоялся следующий публичный диалог:
Г. М. Штерн утверждал, что для РККА нормально «получить десять
жизней врагов за одну жизнь нашего драгоценного человека. (Апло-
дисменты). Ворошилов. Десять мало. Нужно двадцать. (Смех, апло-
дисменты). Штерн. Поправку принимаю, прошу внести в стенограмму.
(Смех)» 226.
Работа по учету потерь в РККА стала производиться более органи-
зованно после того, как 21 декабря 1939 г. приказом наркома обороны
№ 238 было введено в действие «Положение о персональном учете по-
терь личного состава Красной Армии в военное время». Согласно ему
штабы частей и учреждений должны были один раз в десять дней
(а после крупных боев немедленно) представлять по инстанции имен-
ные списки выбывших из строя 227.
43
К сожалению, была высока доля т. н. небоевых потерь (больны?,
обмороженные, получившие ранения и погибшие в результате ЧП, ава-
рий, неосторожного обращения с оружием, отравлений и пр.). На Ха-
сане количество заболевших составило 16% от общего числа санитар-
ных потерь. Во время войны с Финляндией этот показатель (76 237 чел.,
больных и обмороженных) достиг 28% 228. При этом не подтвержда-
ется существовавшая точка зрения, что средний показатель обморожен-
ных на финском фронте (по отношению к раненым) составлял 4—
5% 229; современные данные дают другой результат — более 9°/0 23°.
Особенно велика была доля небоевых потерь во время похода
РККА в Западные Украину и Белоруссию. Ежедневно в войсках обоих
фронтов фиксировались десятки случаев пебоевого травматизма. Так,
12 и 21 октября 1939 г. командующий Украинским фронтом С. К. Тимо-
шенко был вынужден издавать специальные приказы о мерах по лик-
видации ЧП231.
Командование частей и соединений стремилось скрывать показате-
ли небоевых потерь, понимая, что в основе их происхождения — неор-
ганизованность и недостаточная боевая подготовка. Ориентированное
на официальные данные статистическое исследование Генерального
штаба Вооруженных Сил СССР «Гриф секретности снят» исчисляет
количество заболевших в войсках Украинского и Белорусского фрон-
тов в 381 чел. А архивные данные, например, только 3-й армии Бело-
русского фронта свидетельствуют, о 3532 чел. заболевших 232.
Количество людских потерь РККА в локальных войнах и военных
конфликтах 1929— 1940 гг. было неонравдано велико. Сказывалось
плохое умение воевать, организовывать и обеспечивать боевые дей-
ствия. Победы не доставались «малой кровью», об этом в закрытых
аудиториях говорили первые лица государства. Убедительные свиде-
тельства неэффективности военной политики поступали из окопов. Во
время войны с Финляндией И. В. Сталину было отправлено солдатское
письмо, в котором имелись следующие строки: «Товарищ Сталин, мы
все бойцы на фронте только и ждем одного, что вы что-нибудь приду-
маете такое, чтобы поскорее кончить эту проклятую бойню. Товарищ
Сталин, просим — кончай скорей, любой ценой. Мы здесь в этих боло-
тах гибнем зря» 233.
Потери противника исчислялись нашими историками и официальны-
ми инстанциями довольно приблизительно. 15 августа 1938 г. в «Извес-
тиях» были опубликованы данные о потерях Японии на Хасане (600
убитых и 2,5 тыс. раненых). Штаб 1-й Отдельной Краснознаменной ар-
мии имел другие показатели: 1047 убитых и 4800 раненых 234. По сви-
детельству японских историков, во время боев было убито 500 и ранено
900 чел.235. Причем признается, что передовые части потеряли полови-
ну своего состава и практически были лишены боеспособности 236.
На Халхин-Голе потери Японии оценивались примерно в 61 тыс. чел.
Этот показатель вошел во все крупные исторические издания и пр.
Проблема в том, что он определен как условно взятый процент от пред-
полагаемой численности японской группировки. Так было получено
число убитых (18 868 чсл.) и раненых (25 900 чел.) в августовской опе-
рации. Затем штаб 1-й армгруппы предположил, что около 20% ране-
ных (5180 чел.) осели в войсковом тылу и что около 3—4 тыс. трупов
не были переданы Японии с территории МНР. В итоге получилось, что
в июле — августе 1939 г. противник потерял 52—55 тыс. чел. (из них
не менее 23—25 тыс. чел. убитыми). Затем к этому показателю были
добавлены предполагаемые японские потери ез мае -июне, что в сумме
довело их уровень до 61 тыс. чел. убитыми, ранеными и пленными 237.
Надо отметить, что командование 1-й армгруппы признавало гипо-
тетический показатель называемых японских потерь. Признавать
де-факто его начали позже. В то же время в октябре 1939 г. на конфе-
44
рснцпи японских губернаторов представитель военного министерства
сообщил, что Япония потеряла на Халхин-Голе около 18 тыс. чел. уби-
тыми, ранеными и больными 238.
Потери противника в советско-финляндской войне оценивались до-
вольно противоречиво. 29 марта 1940 г. на VI-й сессии Верховного Со-
вета СССР В. М. Молотов заявил, что финны потеряли не менее 60 тыс.
чел. убитыми и не менее 250 тыс. ранеными 239. Эти данные были пред-
ложены председателю СНК СССР Генштабом РККА, представители
которого считали, что в число убитых не вошли умершие от ран 24и.
В начале июля 1940 г. штаб Ленинградского военного округа уточнил
безвозвратные потери финнов: более 70 тыс. чел. убито и около 15 тыс.
умерло от ран 241.
25 марта 1940 г. «Правда» опровергла оценку финских потерь, яко-
бы данную К. Г. Манергеймом (около 15 тыс, чел. убитых и умерших
от ран). Спорность этих данных также подчеркивает опубликование
14 марта 1940 г. в лондонской «Таймс» официальных данных Финлян-
дии о своих потерях: 23,5 тыс. чел. убито и умерло от ран. К ним близ-
ки данные госархива Финляндии: 19 567 чел. убито, 4101 чел. пропали
без вести, 43 357 чел. ранено 242. Для армии Финляндии (пехота —
150 тыс. чел.) это были колоссальные потери. Финский историк И. Ха-
ка л а считает, что «13 марта 1940 г. был достигнут тот предел, за кото-
рым Финляндия уже не могла успешно воевать одна» 243.
По данным штаба Северо-Западного фронта, в период с 15 января
по 13 марта 1940 г. финские части на Карельском перешейке потеряли
до 50% своих пополнений. Кстати, командование фронта довольно ре-
алистично оценивало потери Финляндии в течение всей войны (65—
70 тыс. чел., в т. ч. 35 тыс. чел. убитыми и умершими) 244. Но в тот
момент высшему руководству нужны были более значительные пока-
затели.
Работа с пленными подробно рассматривается в последней главе
монографии. Здесь следует отметить количественные показатели этого
вида потерь. В боях на КВЖД мы взяли в плен более 1 тыс. чел.245.
На Хасане войска 39-го корпуса не взяли ни одного пленного 246. Дан-
ные о наших пленных в обоих конфликтах пока не обнаружены.
На Халхин-Голе мы захватили в плен 90, японцы — 77 чел. 23—
30 сентября 1939 г. состоялся их обмен. Двое командиров (капитан
Казаков и лейтенант Еретин) добровольно остались у противника. Ха-
рактеристики наших пленных были следующими: а) по должностному
уровню: 57 рядовых, 12 младших, 7 средних командиров и Г предста-
витель старшего комсостава; б) по партийной принадлежности: 3 чле-
на и 5 кандидатов в члены ВКП(б), 19 комсомольцев и 50 беспартий-
ных; в) по составу: 37 чел. переменного и 40 чел. кадрового состава;
г) по обстоятельствам пленениям 43 чел. сдались добровольно с ору-
жием в руках, 9 чел. оказали сопротивление, 12 чел. не могли сопро-
тивляться из-за ранения, 3 чел. захвачены без оружия, 10 чел. — вне-
запно 247
В РГВА имеются данные о судьбе 50 наших пленных: 38 чел. были
осуждены военным трибуналом, 3 чел. переведены во внутренние окру-
га, 4 чел. уволены из РККА и 5 чел. оправданы 248.
Наибольшее количество пленных было захвачено частями РККА
в Западных Украине и Белоруссии: по некоторым данным от 240
тыс.249 до 250 тыс. чел. 25°. Историк В. С. Парсаданова отмечает, что
из 250 тыс. чел., сдавших оружие РККА, Украинский фронт пленил
181 тыс. солдат и 10 тыс. офицеров251. Сотрудник МИД России
Ю. В. Иванов утверждает, что нашей стороной были интернированы
130—180 тыс. польских солдат и офицеров 252.
Очевидно, что части и соединения РККА захватили в плен значи-
тельно большее число польских военнослужащих. 11 октября 1939 г,
45
начальник 3-го отделения 10-го отдела штаба Украинского фронта ка-
питан Антосов составил справку, из содержания которой следует, что
весь фронт пленил 385 094 чел. 253 (в т. ч. 357 687 рядовых, 11 762 под-
офицера, 15 340 офицеров, 187 подполковников, 138 полковников, 30
генералов). Но как сообщал И. В. Сталину по прямому проводу
Г. И. Кулик, «большая часть пленных разбежалась по домам, так как
грунтовые участки не налажены, питать их нечем, и, вообще, к приему
такого большого числа пленных мы оказались неготовыми. Отбирают-
ся главным образом офицеры» 254.
4 октября 1939 г. нарком обороны издал приказ № 87 о распределе-
нии пленных, в котором требовалось: военнопленных солдат, прожи-
вающих на территории Западных Украины и Белоруссии, распустить
по домам, а тех, чья «родина находится в немецкой части Польши», пе-
редать органам НКВД для содержания в лагерях; задержанных чехов
отпустить, взяв с каждого подписку, что он не будет воевать против
СССР; сотрудников разведки, внутренних дел, военнопленных офице-
ров передать органам НКВД для содержания в лагерях 255.
По-другому относились к немецким пленным, захваченным поляка-
ми. Еще 22 сентября 1939 г. начальник Генштаба РККА Б. М. Шапош-
ников передал командующим фронтами приказ наркома обороны «та-
ких немцев освобождать», сообщать в Генштаб, брать на «учет до
распоряжения об отправке» в Германию 256.
После окончания советско-финляндской войны с 14 апреля по 7 июня
1940 г. стороны произвели взаимный обмен пленными. Наши архивы
не содержат однозначных данных о количестве пленных противника.
В финской историографии этот показатель колеблется от 825 до 1000
чел.257. Историк В. П. Галицкий, специально исследовавший эту проб-
лему, пришел к выводу, что нами было захвачено 876 чел.* (10 офи-
церов и 866 унтер-офицеров и рядовых), из которых 843 чел. были воз-
вращены в Финляндию, 13 чел. умерли в плену и 20 чел. остались на
жительство в СССР 258. Историки Л. Носырева и Т. Назарова утверж-
дают, что финские военнопленные содержались в 22-х лагерях ** и
тюрьмах и 16 госпиталях, где умерло 588 чел. 259. Л. Елин определяет
количество финских пленных в 847 чел. 260.
Высказываются различные точки зрения о количестве наших плен-
ных, захваченных в Финляндии. Известно, что финны передали нам
5468 чел. (в т. ч. 237 тяжело, 801 легко раненых, 404 больных261; по
должностному уровню: 301 командир, 787 младших командиров и 4380
бойцов 262); по данным НКВД, примерно 99 чел. решили не возвращать-
ся в СССР. Сотрудник РГВА П. А. Аптекарь полагает, что оставшихся
было около 200 чел., а кроме переданных военнопленных, еще около
300 чел. фигурировали в особых списках 263.
Таким образом, число пленных приближается к 6 тыс. чел. Финский
историк Р. Хански называет меньшее число (5615 чел.), а В. П. Галиц-
кий— большее (6116 чел.) 264. Косвенным образом данные о 6 тыс.
пленных подтверждает список тех из них, кто утратил комсомольские
документы, в который внесены 810 чел. 265. Если в кадровых частях
комсомольская прослойка доходила до 40% личного состава, то в тер-
риториальных (мобилизуемых для фронта) зачастую была меньше
10% 266.
* При подготовке боевых действий расчет делался на захват в плен значительного
числа финских военнослужащих. Были созданы 8 фронтовых приемных пунктов воен-
нопленных емкостью 5,4 тыс. чел. и подготовлены 4 лагеря военнопленных на
17,5 тыс. чел.
** Основной из них — в 7 км от г. Грязовец Вологодской области.
46
Показателем эффективности боевых действий являлось количество
трофеев, захваченных у противника. Части РККА добывали значимые
объемы военных трофеев на Халхин-Голе и в Польше.
IT?еле успешного разгрома окруженной на Халхин-Голе японской
группировки, командующий 1-й армгруппой Г. К. Жуков приказал об-
разовал ь трофейную комиссию (председатель — полковой комиссар
Латугпн), которая до 19 сентября 1939 г. приняла следующее имуще-
ство: 8150 (2250) * винтовок, 343 (32) пулемета, 202 (127) миномета
и гранатомета, 112 (2) орудий, 361 (0) пистолет, 39 055 снарядов я
1 694 936 патронов и пр. 267.
4 октября 1939 г. в адрес наркома обороны от командования арм-
группы было отправлено донесение № 0502, в котором сообщалось о
распределении трофейного имущества, часть которого отправлялась
в Москву, часть — в Забайкальский военный округ, 1, 2-ю армии и
МИРА, часть — оставлялась в 1-й армгруппе 268.
31 октября 1939 г. на заседании Верховного Совета СССР В. М. Мо-
лотов следующим образом определил итоговые показатели военных
трофеев польской кампании: нами были захвачены более 900 орудий,
10 тыс. пулеметов, 300 тыс. винтовок, 150 млн. патронов, 1 млн. сна-
рядов, до 300 самолетов 269. Эти данные в целом подтверждаются ар-
хивными источниками 27°.
Руководство страны и армии проявляло особое внимание к трофе-
ям. В. конце сентября 1939 г. командующие фронтами получили дирек-
тиву № 066 Генерального штаба РККА, содержавшую приказание нар-
кома обороны о порядке вывоза военных трофеев («произвести скрыт-
но, без шума, не создавая впечатления массовой эвакуации. Закончить
эту работу к 3 октября. Вывозить только военное имущество») 271.
10 октября 1939 г. И. В. Сталин подписал указание ЦК партии, в
котором командующие фронтами обязывались до 25 октября предста-
вить проверенные списки военных трофеев с указанием места и по-
рядка их хранения, «имея в виду предметы вооружения, боеприпасы,
имущество Пинской военной речной флотилии, оборудование военных
заводов, автомашины, мотоциклы, велосипеды, лошадей, предметы ве-
щевого и обозного довольствия, горючее...» 272. Фронтовое руководство
организовало необходимую работу. Например, С. К. Тимошенко дваж-
ды своими приказами (№ 2 от 11 октября и № 6 от 23 октября 1939 г.)
определил порядок сбора, учета и использования трофейного имуще-
ства 273.
Заканчивая рассмотрение итогов и уроков военных кампаний, мож-
но сделать следующие выводы: в их процессе выявилась низкая эф-
фективность боевых действий основных родов войск. Для победы над
противником требовалось значительное (больше оптимального) коли-
чество сил и средств. Начальные бои показывали слабую готовность,
недостаточную обученность и обеспеченность войск. Эти недостатки с
огромными издержками частично изживались по ходу боев.
Артиллерийские части и подразделения, игравшие решающую роль
на поле боя, растрачивали избыточное количество боеприпасов, демон-
стрируя тем самым низкое качество боевой подготовки. Проведение
артиллерийской разведки, организация артподготовки, боевого сопро-
вождения . пехоты и танков, прорыва укрепрайонов и пр. осуществля-
лись с недостаточной эффективностью. Справедливости ради следует
отметить, что эти (и другие) недостатки лучше устранялись в процессе
боевых действий именно в артиллерии.
Боевой 'опыт бтв в рассматриваемый период получил значительное
развитие: от 10 танков, используемых на КВЖД, до нескольких тысяч
машин в Финляндии. В это время обозначилось следующее противоре-
* В скобках — количество исправного имущества.
47
чие развития бтв: количественный рост танкового парка не сопровож-
дался должным формированием систем управления, боевого и техниче-
ского обеспечения и обслуживания. Кроме того, боевая мощь основ-
ных типов танков РККА все больше отставала от требований дня. Тан-
ковые части имели плохую маршевую и боевую подготовку, слабую
управляемость. Из-за этого мы теряли в боях до 50% танков. При
этом от 18% (Хасан, Халхин-Гол) до 49,7% (Финляндия) потерь но-
сили небоевой характер.
Боевой опыт показал, что стрелковые войска были плохо обучены,
недостаточно оснащены и обеспечены. Хуже всего дело обстояло в тер-
риториальных дивизиях, где чаще, чем в кадровых, отмечались случаи
паники, отступления без приказа и пр. Оставались велики потери
стрелкового вооружения. В ходе операций требовались решительные
действия по переподготовке пехоты, после чего она действовала более
успешно.
Боевое применение ВВС показало, что элитные летчики и авиачас-
ти действовали весьма эффективно. В обычных полках уровень летной
подготовки был недостаточно высоким; многие летчики не занимались
боевой подготовкой, не умели вести воздушный бой, осуществлять при-
цельное бомбометание, летать в сложных метеоусловиях. Слабо орга-
низовывалось взаимодействие родов авиации. Все это вело к большим
потерям летчиков и техники, высокой оставалась доля небоевых потерь
(16% на Халхин-Голе и 62% в Финляндии). После радикальных мер
по восстановлению боеспособности авиачасти с успехом вели боевые
действия, отрабатывали новые способы и приемы.
Серьезно понижало боевую мощь наших войск отсутствие четкого
и последовательного управления. Его органы складывались и перефор-
мировывались в ходе военных кампаний; обозначилась множествен-
ность управленческих субъектов, активное вмешательство в руковод-
ство боевыми действиями высших инстанций (в т. ч. путем посылки в
районы боев высокопоставленных эмиссаров). Боевые действия проде-
монстрировали неукомплектованность и недостаточную подготовку
штабов.
Управление осуществлялось по старинке, посредством преимущест-
венно проводной и делегатской связи. Комсостав не доверял радио, как
из-за неумения использовать радиостанции, так и из-за их недостаточ-
ных технических характеристик.
В управлении присутствовал жесткий репрессивный фактор: срывы
управленческих усилий объяснялись не нехваткой подготовленных
командно-штабных кадров, а происками «вредителей» и «шпионов».
Угрожающая обстановка порождала неуверенность военного руковод-
ства, страх ответственности, подавляла инициативу.
Все вышеперечисленное предопределило значительные потери РККА
в боевых действиях 1929— 1940 гг. В совокупном минимальном значе-
нии наши безвозвратные и санитарные потери составили 221 503 чел.,
в совокупном максимальном — 448 290 чел.* При этом доля небоевых
потерь личного состава была крайне велика: па Хасане—16%, в Фин-
ляндии— 28% от общего числа санитарных потерь.
Таким образом, достигать победы над противником «малой кровью»
не удавалось. Военные действия выявляли в армии серьезные недос-
татки, для устранения которых требовались принципиальные военно-
политические решения и обоснованные программы военных преобра-
зований.
* Вермахт потерял во время оккупация европейских стран 211 600 чел. См.:
Актуальные проблемы новейшей истории. М., 1991. С. 116.
48
§ 3. Совершенствование военного строительства
Принципиальным показателем эффективности проводимой в госу-
царстве военной политики является способность военно-политического
руководства оценивать опыт боевых действий и извлекать необходи-
мые уроки. До сих пор в отечественной историографии встречается
точка зрения о том, что у РККА к началу 40-х годов не имелось зна-
чимого боевого опыта * 274. С другой стороны, современные исследо-
ватели межвоенного периода все чаще высказываются в том смысле,
что наш боевой опыт (Хасан, Халхин-Гол, Испания, Финляндия) был
вполне соизмерим с боевым опытом вермахта 275, но советское руковод-
ство допустило немало ошибок в его оценке и использовании2/6. Эти
вопросы требуют дополнительного изучения.
Советский политический режим 30-х гг. оказывал на военные поли-
тику и науку деформирующее воздействие. Решающую роль играла
личная позиция И. В. Сталина, который представлялся современникам
непревзойденным военным мыслителем. Уделом остальных было цити-
рование и комментирование «мудрых мыслей вождя» 277. В приложении
8 помещены речи И. В. Сталина, посвященные итогам советско-фин-
ляндской войны, в которых он утверждал малую значимость и недос-
таточную представительность боевого опыта РККА 1929— 1940 гг.
В то время эти идеи не могли быть переосмыслены.
Кроме того, освоение боевого опыта затруднялось недостаточно
внимательным отношением к вероятному противнику. Нельзя сказать,
что в 30-е гг. ничего не делалось. В свет выходили различные издания,
посвященные тактике действий армий сопредельных стран 278. Но в
большинстве своем они имели иллюстративный характер и были далеки
ог конкретного анализа боевых действий.
К тому же изучать «иностранцев» нашим военным в репрессивной
обстановке того времени было небезопасно. 10 мая 1940 г. на заседании
'комиссии Главного военного совета один из выступавших (Савченко)
заметил, что «у нас есть зазнайство... не принято говорить о положи-
тельных качествах противника. Если я соберу своих помощников и
отзовусь о формах работы иностранной армии положительно, то зара-
нее знаю, что из 10 присутствующих 9 будут писать донесение». Тут
же последовала реплика. Л. 3. Мехлиса: «Вы здесь преувеличили, но
человека 2—3 напишут» 279.
Неуважительное отношение к собственному боевому опыту также
предопределялось некоторой конкуренцией в среде высшего начсоста-
ва, отдельные представители которого как бы не замечали успехов сво-
их коллег или подчиненных (К. Е. Ворошилов — В. К. Блюхер,
Г. М. Штерн — Г. К. Жуков и пр.). Последнее особенно проявилось в
отношении оценки советско-китайского конфликта на КВЖД, (1929 г.).
В военном отношении эти боевые действия представляют несомнен-
ный интерес, ведь были осуществлены: фланговый обход расположе-
ния противника для решительной атаки его главных сил при поддерж-
ке артиллерии и авиации; высадка речного десанта; разгром войск ки-
тайцев в районе реки Сунгари меньшими силами путем последователь-
ного уничтожения их по частям; окружение китайской группировки ’ в
Маньчжуро-Джалаинорской операции во взаимодействии с танками и
авиацией; авиационное воспрепятствование подхода резервов против-
ника и. пр. Был получен значительный (в том числе отрицательный)
боевой опыт, который нашел развернутое отражение в документах
ОКДВА (армейское совещание высшего комсостава) 28°.
* ВперШе этот тезис, в качестве одной из приЧйн неудач РККА в начале войны
с немцами, 23 февраля 1943 г. выдвинул И. В. Сталин. См.: Сталин И. В. 0 Вели-
кой Отечественной войне Советского Союза. М., 1947. С. 264, 266.
49
13 июля 1930 г. состоялось заседание РВС СССР, на котором об-
суждались доклады командования ОКДВА об итогах операций, а так-
же выступления побывавших в районе конфликта инспектора пехоты
РККА А. И. Седякина, инспектора артиллерии РККА В. Д. Грендаля,
инспектора инженерных войск РККА Малевского, старшего инспектора
ПУРККА Смоленского. По инициативе К. Е. Ворошилова отредактиро-
ванный и обобщенный доклад участников заседания рассылался на мес-
та для ознакомления начсостава281.
Однако, несмотря на определенную значимость боевого опыта
КВЖД, В. К. Блюхер, выступая на XVI съезде партии, уточнил, что
«произошли лишь несколько боевых столкновений» 282. Возможно, что
скромность оценки была предопределена соответствующим отношением
военного руководства. Например, нарком обороны в докладе на собра-
нии начсостава Московского гарнизона, говоря об итогах расширенного
заседания РВС СССР по вопросам боевой подготовки РККА в 1929 —
1930 гг. и учебных задачах на 1931 г., ни одним словом не обмолвился
о боях на КВЖД 283.
На последнем пленуме РВС, проходившем в 1929 г., все же были
отмечены «недочеты», выявленные военной практикой (следует обра-
тить внимание на их иерархию): «1. Потертость ног принимала массо-
вый характер. 2. Материальное обслуживание красноармейцев в бою
(питание) самое безобразное. 3. Беспорядочное движение по дорогам.
4. Боевой связи... не существует. 5. Разведка стоит на очень низком
уровне... 6. ...недостаточное взаимодействие войск... 7. Конница должна
уметь использовать технику в сочетании с природными качествами ка-
валерии. 8. Начсостав... должен проникнуться уважением к технике...
9. Танковому вопросу должно быть уделено максимальное внима-
ние» 284. Заметно, что оценка лишена как стройности, так и конструк-
тивности.
На упоминавшемся заседании РВС 13 июля 1930 г. В. К. Блюхер
отметил ошибочность мнения, что «китайская армия представляет со-
бой сброд неорганизованных вооруженных групп». К. Е. Ворошилов
тут же вставил: «Так оно и есть». Возражая, В. К. Блюхер отметил
устойчивость противника в обороне, а также неплохие характеристики
его пушек и карабинов 285.
26 ноября 1938 г., выступая с заключительным словом на заседании
военного совета наркома обороны, К. Е. Ворошилов вновь вернулся
к оценке событий почти десятилетней давности, сказав, что в штабе
ОКДВА всегда существовала переоценка значимости боев и побед
1929 г.286.
Таким образом, опыт военных действий на КВЖД был достаточно
осмыслен и описан в ОКДВА и инспекторате РККА, но, по большому
счету, он оказался не воспринятым высшим военным руководством.
Вооруженный конфликт у озера Хасан (1938 г.) примечателен, преж-
де всего, тем, что наши войска впервые после гражданской войны дей-
ствовали в новой организации, с большим количеством современной
техники. Это был первый опыт использования всех родов войск во вза-
имодействии друг с другом. Важное значение ожесточенных боев на
Хасане отмечали также японские историки 287.
Наши открытые официальные оценки игнорировали военный опыт
Хасана. 7 ноября 1938 г. К. Е. Ворошилов в праздничной речи с Мав-
золея В. И. Ленина сообщил участникам парада, что «события у озера
Хасан — это ведь не война. Это провокация воины, наглая вылазка
неспособного и, чего уж греха таить, неумного соседа» 288.
Поучительность хасапской операции, несмотря на ее небольшой
пространственный размах, была велика. Вновь подтвердилось, что ор-
ганизация взаимодействия между родами войск есть решающая пред-
посылка успеха в современном бою; что хорошо подготовленная оборо-
та живуча и преодолеть ее можно только согласованными действиями
50
всех сил наступающих, а лобовые атаки вражеских укреплений не при-
носят успеха; что применение бронетехники дает наилучшие результа-
ты при ее сосредоточении на главных участках, при непрерывной арт-
поддержке и инженерном обеспечении и пр. Не случайно Л. 3. Мехлис
писал И. В. Сталину и К. Е. Ворошилову: «События на Заозерной мно-
гому учат. Если бы не было этого инцидента, его надо было выду-
мать» 289.
В одном из обзоров военных действий, посланном в вышестоящие
инстанции, был сделан следующий вывод: «Мы теперь... увидели те не-
достатки в боевой выучке Красной Армии..., которые до хасанской опе-
рации... не замечались... Мы сделаем огромную ошибку, если на опыте
хасанской операции не сумеем перейти в высший класс умения побеж-
дать врага» 29°.
Свидетельств значимости боевого опыта Хасана немало. Но высшее
военное руководство проявило к нему двоякое отношение. С одной сто-
роны, высказывалась официозная высокая оценка действий Красной
Армии (например, в итоговом приказе наркома обороны по 1938 г.
«О боевой и политической подготовке войск на 1939 учебный год»291).
Подвиги героев Хасана активно использовала идеологическая система
в воспитательных целях. С другой стороны, 4 сентября 1938 г. вышел
совсекретный приказ наркома обороны № 0040 292, отличавшийся особой
критичностью в отношении как воевавших соединений, так и лично
В. К. Блюхера *.
Значимость боев на Хасане для «проверки наших войск» отмечал
К. Е. Ворошилов 293. Малоутешительные результаты этой «проверки»
впервые обсуждались 31 августа 1938 г. на заседании Главного военно-
го совета РККА (докладчик Г. М. Штерн), куда, кроме участников бо-
ев, было приглашено руководство наркомата обороны и военных окру-
гов. На заседании решались преимущественно организационные воп-
росы: было ликвидировано Дальневосточное фронтовое управление,
взамен которого создавались 1, 2-я отдельные Краснознаменные ар-
мии ** и Северная армейская группа 294. Ликвидация фронтового звена
на важнейшем дальневосточном направлении была явной ошибкой.
Через год мы были вынуждены вернуться к прежней организации.
21—29 ноября 1938 г. в Кремле проходило заседание Главного во-
енного совета, па котором присутствовали И. В. Сталин, В. М. Моло-
тов, Л. М. Каганович, А. А. Жданов, А. И. Микоян и пр. 26 ноября был
заслушан доклад Г. М. Штерна об итогах операции на Хасане 295.
В заключительном слове К. Е. Ворошилов, во-первых, отметил, что нам
пришлось иметь дело с наиболее организованной и боеспособной частью
японской армии, а, во-вторых, признал, что победа далась «большой
кровью». «Необходимо, — говорил нарком, — извлечь все уроки из того,
что мы видели и что мы пережили... никто не может утверждать, что
наша армия способна побеждать врага малой кровью»295.
Однако столь принципиальная констатация не подкреплялась необ-
ходимыми изменениями в армейской сфере. РККА в новом организа-
* По мпбнйЮ Историка В. П. Пляскйна, Конфликт йа Хасане был спровоцировал
со следующими целями: продемонстрировать военную мощь и политическую реши-
мость; повысить ура-патриотические настроения общества и тем самым отвлечь его
от внутренних проблем (репрессии); проверить боеспособность армии; дискредитиро-
вать и уничтожить неугодного В. К. Блюхера. См.: Пляскин В. П. Военно-государ-
ственная деятельность В. К. Блюхера (1917 — 1938 гГ.): Дис. ...канд. ист. наук.
М.: ВПА, 1995. С. 178.
** Соответственно: командующие — Г. М. Штерн и И. С. Конев, начальники шта-
ба — М. М. Попов и К. С. Мельник, члены военного совета — Ф. А. Семеновский
и А. И. Бирюков.
51
ционном и техническом состоянии получила первый боевой опыт, кото-
рый оказался неудачным: несколько наших соединений, около 200 тан-
ков не смогли переломить сопротивление пяти японских батальонов.
Из выступления Б. М. Шапошникова становится понятно, что руковод-
ство армии собиралось устранять выявленные недостатки, не меняя су-
щественно планов и программ боевой и политподготовки 297. Позже в
приказах наркома обороны хасанский опыт чаще всего не упоминался.
Таким образом, проблемы, выявившиеся на Хасане, представлялись
военному руководству нетипичными; считалось, что их большая часть
порождена «предательством» В. К. Блюхера *. Уже после войны с фин-
нами Главный военный совет был вынужден признать, что «уроки боев
у озера Хасан и на реке Халхин-Гол не были доведены до войск» 298.
То же самое проявилось в отношении подготовки военных кадров: учеб-
но-воспитательный процесс в ввузах не претерпел серьезных измене-
ний в связи с Хасаном 299.
В то же время мероприятия преимущественно парадного значения
проводились регулярно. В октябре 1938 г. военное руководство приняло
в Кремле отличившихся в боях представителей 32, 40-й дивизий, 2-й
мехбригады и погранвойск **. Приглашенные рассказали наркому обо-
роны, начальникам Генштаба, ПУРККА о прошедших боевых эпизо-
дах 30°. Но подобные встречи не могли заменить серьезной, вдумчивой
работы по укреплению РККА на основе полученного опыта.
Хасанские события привлекли внимание зарубежных политиков,
военного руководства и разведорганов. В целом, на западе критически
оценивали боеспособность Красной Армии. 28 марта 1939 г. британ-
ский премьер-министр Н. Чемберлен писал: «Я совершенно не доверяю
России. Я не верю, что она сможет вести эффективные наступательные
действия***, даже если захочет» 301. 25 апреля 1939 г. на заседании
комитета по внешней политике кабинета министров Великобритании
министр координации обороны лорд Нэтфилд дал следующую оценку
военной мощи СССР: «Россия, являясь великой державой в других
отношениях, в военном отношении представляет из себя лишь державу
среднего уровня» 302. Так же невысоко оценивали боеспособность РККА
военные круги Германии, Финляндии, США и пр.303.
Новой «школой боевого опыта» для РККА стали военные действия
на реке Халхин-Гол (1939 г.). Это была крупнейшая для того времени
операция современных армий, оснащенных новейшей военной техни-
кой. Ее важное значение не раз подчеркивал Г. К. Жуков (в т. ч. и па
встрече с И. В. Сталиным в мае 1940 г. 304). Не случайно В. М. Моло-
тов отметил, что в боях на Халхин-Голе «участвовали все роды ору-
жия, включая авиацию и тяжелую артиллерию, а бои иногда прини-
мали весьма кровопролитный характер» 305.
На Халхин-Голе частям и соединениям РККА пришлось вести бое-
вые действия на окружение и ликвидацию крупной группировки про-
тивника с созданием внутреннего и внешнего фронтов окружения; от-
ражение усилий противника деблокировать окруженную группировку;
был получен опыт достижения внезапности наступления, осуществлена
его целенаправленная оперативная и тактическая подготовка, правиль-
* Из выступлений участников военного совета: Б. М. Шапошников: «Наша ар-
мия... в случае угрозы нападения... будет наносить противнику сокрушительные уда-
ры». К. Е. Ворошилов: «Если бы у нас на Дальнем Востоке не было предательства,
...мы бы японцев так проучили, что они бы и своим внукам заказали нападать на
большевиков». См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 47, л. 17, 106.
** Всего приглашенных было около 20 чел., в звании — до капитана, в Долж-
ности — до командира роты.
*** 6 марта 1939 г. английские военный атташе Файрбрейс и военно-воздушный
атташе Хэллауэл сообщили в Лондон эту точку зрения,
52
но выбраны направления главных ударов и маневров, произведено
массирование сил и средств.
Кроме августовской наступательной операции (которую Г. К. Жу-
ков квалифицировал как «современную» и «поучительную»306), заслу-
живает внимания «баин-цаганское побоище» — трехсуточное встречное
сражение, в котором участвовали около 400 танков и бронемашин, бо-
лее 3 тыс. орудий и несколько сот самолетов 307. По мнению командую-
щего 1-й армгруппой Г. К. Жукова, операция у горы Баин-Цаган «яви-
лась классической операцией активной обороны войск Красной Ар-
мии» 308.
29 августа 1939 г. нарком обороны прислал командованию 1-й арм-
группы телеграмму, в которой поздравлял участников боев с «блестя-
щей победой над японскими войсками» 309. Но еще 4 августа К. Е. Во-
рошилов подписал приказ № 0120, посвященный некоторым итогам
Халхин-Гола. Приказ содержал очерк боевых действий, характеристи-
ку сил сторон, положительное и отрицательное в действиях родов
войск. Приказная часть документа изобиловала указаниями типа «уси-
лить», «укрепить», «совершенствовать», «потребовать» и т. п. 31°.
Т. е., как и после Хасана, военное руководство стремилось улучшить
боеспособность РККА, не меняя плановой боевой подготовки.
Для рассмотрения опыта боев была создана специальная комис-
сия *, которую возглавил заместитель наркома обороны Г. И. Кулик.
В итоговом документе комиссии отмечалось, что боевой опыт, приобре-
тенный Красной Армией в боевых столкновениях 30-х гг., был огра-
ниченным, т. к. бои проходили не на европейском ТВД, а по масштабу
носили локальный характер311. Таким образом, комиссия Г. И. Кулика
не рассмотрела проблему эффективности срабатывания нашей военной
машины, ограничившись спецификацией боевого опыта. Возможно, что
Ото был просто уход от объективной оценки конфликта, объясняемый
как нежеланием разбирать существенные недостатки, так и персональ-
ным конфликтом между Г. К. Жуковым и Г. И. Куликом, в результате
которого последний получил выговор (см. выше).
Опыт Халхин-Гола также не был в достаточной (улучшающей бое-
вую подготовку) степени доведен до войск. Только в феврале 1941 г.
военно-исторический отдел Генерального штаба РККА под грифом
«Совершенно секретно» начал рассылать в округа материал полковни-
ка С. Н. Шишкина «Разгром японо-маньчжурских войск на реке Хал-
хин-Гол в 1939 г.»312.
Японцы в этом отношении оказались предусмотрительнее: уже в за-
хваченных на Халхин-Голе трофейных документах имелись разведоб-
зоры «Характерные особенности действий советской авиации (по дан-
ным наблюдения зенитных частей)», «Характерные особенности ноч-
ных нападений советских войск и борьба с ними», «Оценка артиллерии
РККА». Руководство 1-й армгруппы было вынуждено признать, что
«к сожалению, наши штабы мало занимались этим делом» 313.
Впрочем, и позже опыт боевых действий (особенно негативный)
не внедрялся в боевую подготовку Красной Армии. 16 декабря 1940 г.
начальник центральной военной цензуры полковник Пузырев сообщил
Л. 3. Мехлису, что из издания (ДСП) ГУППКА «Бои у Халхин-Гола»
были изъяты упоминания о самострелах и дезертирстве наших вои-
нов 314. До войны с Финляндией появление критических материалов о
РККА в открытой печати не представлялось возможным.
Наши войска получили на Халхин-Голе большой боевой опыт, кото-
рый активно передавался в другие соединения и части 1-й армгруппы,
не воевавшие с японцами. Решительно, по мнению Г. К. Жукова, пере-
* В состав комиссии вошли Б. М. Шапошников, Е. А. Щаденко, ряд командую-
щих округами, начальников центральных управлений наркомата обороны и пр.
S3
страивалась боевая подготовка. Не случайно дивизии, находившиеся
в 1939 г. в Монголии, «будучи переброшенными в район Подмосковья,
дрались с немецкими войсками выше всяких похвал»315. Из 70 Героев
Советского Союза, получивших это звание на Халхин-Голе, 44 приняли
достойное участие в Великой Отечественной войне *. В то же время
можно отметить региональную ограниченность распространения хал-
хингольского боевого опыта. В целом, те армейские структуры, которые
должны были распространять его непосредственно (Генштаб, ПУРККА
и пр.), не уделяли этому необходимого внимания.
Итоги действий РККА в Западных Украине и Белоруссии до сих
пор представляются исключительно интересными. Прежде всего, совет-
ское военно-политическое руководство рассматривало этот поход как
кратковременную военную кампанию. В. М. Молотов отмечал, что «ока-
залось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва гер-
манской армии, а затем — Красной Армии, чтобы ничего не осталось
от этого уродливого детища Версальского договора»316.
Документы наркомата обороны того периода, Украинского и Бело-
русского фронтов изобилуют терминами «бои», «военные действия»
и т. п. Официальная пропаганда включила польскую кампанию в число
достойных восхваления побед нашей армии: 14 марта 1940 г. ГУППКА
издало директиву № 0255 о порядке празднования годовщин этих по-
ходов 317. В одном из приказов К. Е. Ворошилова (октябрь 1939 г.) со-
держится следующий фрагмент: «Стремительным натиском части Крас-
ной Армии, при поддержке населения Западной Украины и Западной
Белоруссии, разгромили сопротивляющиеся войска бывшей польской
армии. К славным страницам героических подвигов у озера Хасан и н
районе реки Халхин-Гол Красная Армия вписала новые, незабываемые
страницы боев за освобождение Западной Украины и Западной Бело-
руссии от панско-буржуазной власти» 318.
Заметно, что военная составляющая похода в Польшу явно перео-
ценивалась. Боевые документы (обзоры, итоговые донесения и т. п.)
позволяют квалифицировать операцию в целом как марш-маневр с от-
дельными очагами боев. Мобилизация значительных дополнительных
сил, их передвижения на большие расстояния **, редкие боевые действия
позволили в большей степени проверить мобилизационную и маршевую
подготовку войск, и в меньшей — их боеспособность.
Не случайно в своем выступлении на совещании высшего комсоста-
ва в апреле 1940 г. И. В. Сталин назвал польскую кампанию «военной
прогулкой», которая «избаловала» РККА319. Последнее, очевидно, оз-
начало, что слабонасыщенный боевыми действиями сентябрьский 1939 i.
поход РККА уверил военно-политическое руководство в совершенстве
отечественной военной машины. Тем более, что положительного было
достаточно: большие и быстрые переходы; неоднократное осуществле-
ние окружения и ликвидации крупных польских сил (котлы в Чортко-
ве, Галиче, Станиславле, урочище Журавец); успешное преодоление
укрепрайонов (Барановичи, Сарны), в ходе которого выявился доста-
точный уровень организации взаимодействия родов войск; эшелониро-
вание армейского управления; создание подвижных групп в качестве
передовых отрядов, обеспечивавших непрерывное преследование про-
тивника и пр.
* Среди них: командармы И. И. ФеДюнййсКии, М. Ф. Терехин, Г. 11. Крав^ёнйб5
Т. Ф. Куцевалов, комкоры В. А. Концов, С. П. Данилов, комдивы Г. М. Михайлов,’
М. П. Нога, И. И. Красногорченко и др. См.: Кузнецов И. И. Герои Халхип-Гола //Ис-
тория СССР. 1968. № 1. С. 93—10G.
** В 3-й армии Белорусского фронта 24-я кавдивизия прошла маршем 230 км,
126-я стрелковая дивизия —650 км, 25-я танковая бригада —800 км.
54
С другой стороны, быстрое продвижение войск выявило следующие
недостатки: потеря управления войсками и тылом; скучивание боевых
и маршевых порядков; слабость боевого охранения и ремонтно-техни-
ческой базы и т. п. Особенно серьезно обозначились недостатки боевого
управления. 22 сентября 1939 г. у наркома обороны проводилось спе-
циальное совещание по опыту решения этих вопросов в польской кам-
пании320. Л 25 сентября К. Е. Ворошилов издал приказ № 051, в кото-
ром отмечались такие недостатки, как отрыв начальников связи частей
и соединений от выполнения своих обязанностей (например, на сбор
боевых донесений), недостаточное использование радиосвязи и пр. 21 —
24 ноября 1939 г. нарком обороны вновь провел совещание начсостава
по вопросам связи321.
В Польше остро обозначилась проблема использования крупных
танковых формирований. Громоздкие танковые корпуса*, не имевшие
необходимых средств управления, ремонтно-технической базы и пр.,
показали плохую управляемость и мобильность. Командование 15-го
(Белорусский фронт) и 25-го (Украинский фронт) танковых корпусов
не справилось с сложным хозяйством; танковые соединения отстали в
передвижении даже от кавалерии. Начальник АБТВ Киевского округа
комбриг Я. Н. Федоренко (позже — начальник АБТУ РККА) писал,
что «отдельные танковые бригады действовали лучше и мобильнее» 322.
Влияние польского опыта на решение о расформировании танковых
корпусов отмечают большинство современных исследователей. Подроб-
нее эту (и другие) проблему необходимо рассмотреть в связи с испан-
скими событиями.
Значимость опыта боевых действий в Испании чрезвычайно высока.
По мнению Г. С. Иссерсона, эта война «приоткрыла первую завесу над
современным полем сражения» 323. Прежде всего удалось проверить
многие образцы вооружения и способы их применения. Первоначаль-
ный успех советского оружия дал основания для его оптимистических
оценок. 4 июня 1937 г. К. Е. Ворошилов на совещании Главного военно-
го совета с командирами и политработниками, посвященном «военному
заговору», говорил: «Хорошо, что генерал Мола... и Франко затеяли
войну. Мы приняли кое-какое участие, проверили людей, и увидели, что
у нас неплохие люди и материальная часть тоже кое-чего стоит» 324.
Впоследствии тот факт, что советские самолеты и танки начали проиг-
рывать боевое состязание усовершенствованным немецким образцам,
остался вне поля зрения военного руководства. 20 января 1938 г. на
банкете по поводу сессии Верховного Совета СССР И. В. Сталин пред-
ложил очередной (4-й) тост за «наших людей», которые в Испании «по-
казывают образцы храбрости и бьют немецких и итальянских фашис-
тов. Они уже выучили испанцев и учат теперь китайцев и нет сомнения
в том, что выучат» 325.
Персональный боевой навык, полученный нашими советниками и
специалистами в Испании, безусловно, имел большое значение в отно-
шении их военной подготовленности. Однако следует взглянуть на эту
проблему шире: в чем значимость собственно военного компонента по-
лученного опыта? Представляется справедливой точка зрения о том,
что испанский опыт носил ограниченный характер, т. к. не представлял
полной картины современного боя**. Подобная позиция появилась в
официальном употреблении с 1940 г. и казалась бесспорной, особенно
* Танковый корпус (560 танков) состоял из 2-х танковых бригад, 1-й стрелково-
пулеметной бригады, отдельного разведывательного батальона и батальона связи. См.:
Военная история: вопросы и ответы. М.: ГЛВС, 1992. С. 73.
** В апреле 1940 г. на совещании высшего комсостава РККА об этом говорили
Г. И. Кулик, Г. К. Жуков и другие военачальники. См.: РГВА, ф. 4, он. 14, д. 2030,
л. 89; оп. 18, д. 56, л. 3.
65
в свете итогов войны с Финляндией, сражений второй мировой войны
и т. п. Но в 1937— 1940 гг. подход был несколько иным: испанский
опыт во многих аспектах приобрел самодовлеющее значение, выводы
из него искусственно распространились на всю военную сферу (прежде
всего, в организационное строительство).
Подобное расширительное употребление испанских материалов
вступало в противоречие с объективной военной реальностью. В то вре-
мя особое внимание военных науки и практики было приковано к т. н.
новым формам борьбы, порожденным возможностями массированного
оперативного использования танков, самолетов, десантов и пр. К числу
передовых достижений наших военных мыслителей можно отнести
создание ими в начале 30-х гг. теорий глубоких наступательных дей-
ствий. Среди их первых разработчиков следует назвать М. Н. Туха-
чевского, который 11 января 1930 г. представил наркому обороны док-
лад об основных принципах глубокой наступательной операция, а в
конце года — записку о глубоком наступательном бое*. Уже в 1932 г.
появился ряд работ, авторы которых рассматривали различные аспек-
ты новых форм борьбы: С. IT. Амосов (мотомеханизированные соеди-
нения), А. Н. Лапчинский (ВВС), Р. С. Циффер (общая тактика); а но-
ваторский характер книги Г. С. Иссерсона «Эволюция оперативного
искусства» в 1935 г. был отмечен редакцией немецкого журнала «Мн-
литер Вохенблатт» 326. Борьба мнений вокруг военно-теоретических но-
ваций впоследствии сыграла свою роль в раскручивании маховика во-
енных репрессий.
Репрессии в армии, по мнению многих исследователей327, были вы-
званы противоборством группировок высших военных. Условно можно
выделить: а)группу М. II. Тухачевского, представители которой — мо-
лодые и современно мыслящие командиры, отчетливо понимавшие ло-
гику развития военного дела и стремившиеся к занятию соответствую-
щих их возможностям руководящих постов; б) группу К. Е. Вороши-
лова, представители которой тяготели к военному традиционализму
образца первой мировой и гражданской войн, сопротивлялись нововве-
дениям, т. к. не были готовы понять смысл последних. Иногда первых
называют «техниками», вторых’ «конниками», «унтерской кликой», «ца-
рицынской группировкой» и т. п.
В последнем названии есть глубокий смысл: общая обстановка реп-
рессий в стране затронула и армию; ее жертвами пали те, кто претен-
довал на какую-то самостоятельность в военной политике, а значит,
представлял потенциальную угрозу авторитаризму. И. В. Сталин пред-
почитал опереться на своих соратников по гражданской войне. В ка-
честве базы репрессий использовались противоречия в оценке перспек-
тив военного развития.
Еще на февральско-мартовском пленуме (1937 г.) ЦК партии нар-
ком внутренних дел В. Д. Ежов отмстил, что по намерению врага
«свержение сталинского режима ...может произойти... в результате двор-
цового ... или военного переворота, могущего быть совершенным одним
из красных генералов» 328. Таких «генералов» легче всего было найти в
стане военно-тсорстпчсскпх противников К. Е. Ворошилова и пр.
* Глубокая наступательная операция — одновременное подавление обороны про-
тивника средствами поражения на всю глубину, прорыв ее тактической зоны на изб-
ранном направлении с последующим стремительным развитием тактического успеха
в оперативный путем ввода в сражение эшелона развития успеха (тапки, мотопехота,
кавалерия) и высадки воздушных десантов.
Глубокий наступательный бой — одновременное подавление тактической обороны
противника на всю глубину ее в высоких темпах пехотой и танками при поддержке
артиллерии и авиации. См.: Военный энциклопедический словарь. М.: Восниздат,
1984. С. 197—198.
56
В октябре 1929 г. М. Н. Тухачевский, поддержанный И. П. Убореви-
чем и И. Э. Якиром, высказался за ускоренное развитие технических
родов войск, которые будут играть главную роль в будущей войне. Но
это было довольно болезненно воспринято парадными героями граж-
данской войны Несмотря на отсутствие поддержки военно-политиче-
ского руководства, М. Н. Тухачевский продолжал инициировать идеи
подготовки и обеспечения глубоких форм боевых, действий. И января
1930 г. он направил К. Е. Ворошилову записку о реконструкции РККА
«на основе учета ’ всех новейших факторов техники и возможностей
массового военно-технического производства». И. В. Сталин и К. Е. Во-
рошилов назвали идеи записки «глупостью» 329.
В 1933 г. на пленуме РВС СССР К. Е. Ворошилов подверг критике
теорию глубокого боя, выказав при этом непонимание существа дела.
В ноябре. 1933 г. М. Н. Тухачевский писал наркому обороны: «После
Вашего выступления на Пленуме РВС у многих создалось впечатле-
ние, что, несмотря па новее оружие..., тактика должна оставаться ста-
рой, ...началось полное брожение в умах командиров. Идут разговоры
об отказе от новых форм тактики, от их развития» 330.
Несколько позже идеи массированного использования танков, авиа-
ции все же были приняты на вооружение в РККА. В этот момент ока-
зались к месту и были использованы знания и опыт М. Н. Тухачевского,
который даже получил определенное повышение по службе. В. А. Ан-
филов утверждает, что какое-то время «Сталин сохранял полное дове-
рие к Тухачевскому». Думается, что эта оценка чрезмерна: видимо,
И. В. Сталин, доверием которого пользовались очень немногие, прежде
всего использовал высокий профессионализм замнаркома обороны. Но
с оценкой репрессий, данной В. А. Апфиловым, нельзя не согласиться:
«Военная квалификация была принесена в жертву безопасности тота-
литарной системы»331.
Уже в 1937 г. в немецком журнале «Верфронт» была опубликована
статья «Новое лицо Красной Армии», в которой отмечалось, что
М. Н. Тухачевскому и его сторонникам удалось окончательно реоргани-
зовать РККА по западноевропейскому образцу, что вызвало сопротив-
ление тех лиц, кто «в переходе к строго дисциплинированной армии ус-
матривал признак контрреволюции по образцу Наполеона»; в резуль-
тате репрессий «руководство Красной Армии получило совершенно но-
вое лицо. В противовес краткой эре Тухачевского снова выступили на
первый план... герои гражданской войны» 332. Также позитивные оценки
деятельности группы М. Н. Тухачевского содержатся в соответствую-
щем заключении Генерального штаба СА и ВМФ 333.
Репрессии, развернувшиеся после «вскрытия» «заговора военных»,
привели, в конечном счете, к огромным потерям военных кадров. Проб-
лема их исчисления до сих пор ждет своего исследователя. Очевидно,
определился пороговый показатель: более 40 тыс. чел. 28 ноября 1938г.,
выступая на заседании военного совета, К. Е. Ворошилов сообщил
присутствующим: «Вы знаете, что собою представляла чистка рядов
РККА. Я не стану здесь опубликовывать подробные цифры. Они доволь-
но внушительны. Чистка была проведена радикальная и всесторонняя...
Достаточно сказать, что за все время мы вычистили более четырех де-
сятков тысяч человек» 334.
В последние годы многие исследователи называли свои варианты
количества репрессированных. Следует обратить внимание на данные
* Из высказываний: С. М. Буденный: «Тухачевский хочет перевести конницу на
пеший лад. Якир был у немцев, они ему мозги свернули, хочет пешком конницу
гнать». К. Е. Ворошилов: «Я против тех, кто полагает, что конница отжила свой
век». См.: Вопросы истории. 1989. Jfi 10. С. 54.
57
О. Н. Нармина, полученные им в Центральном архиве Министерства
безопасности РФ; в 1937— 1940 гг. репрессиям подверглись 35 201 чел.*.
Кроме того, по данным Б. Ф. Комала, в 1937— 1938 гг. из армии по по-
литическим мотивам были уволены 24 190 чел.**. Этих лиц также мож-
но включить в число репрессированных, т. к. «карающая рука органов»
' настигала их уже по месту жительства. Если также учесть, что в
1937— 1938 гг. 11 178 чел. были реабилитированы и возвращены в ар-
мию335, то данные О. Н. Нармина следует увеличить как минимум на
13 012 чел., что дает итоговый показатель в 48 213 чел.
Уничтожение военной элиты перед войной оценивалось К. Е. Воро-
шиловым, его сподвижниками как фактор значительного усиления
РККА. Выступая 4 июня 1937 г. на совещании командно-начальствую-
щего состава, посвященном «военному заговору», нарком обороны,
вопреки логике и здравому смыслу, заявлял: «...мы смело можем ска-
зать сегодня народу, очищаясь от всякой мерзости, от всяких подле-
цов, шпионов, мы поведем армию к победе... противник не посмеет ше-
вельнуть своими войсками..., противник испугается, после потери своей
агентуры..., противник будет больше бояться нашей армии. (Аплоди-
сменты. Возгласы «Правильно»)» 336.
Естественно, что уничтожению и шельмованию подлежало военно-
теоретическое наследие «участников» «военного заговора». К. Е. Воро-
шилов, например, объявил теорию глубокой наступательной операции
«теорией глубокого предательства» 337. Повсеместно изымались книги,
статьи, уставы, наставления, принадлежавшие перу «шпионов». Тем
самым в армии искоренялся новаторский дух.
Возвращаясь, в связи с вышесказанным, к боевому опыту Испании,
следует отметить, что его оценку и определение значения давали, преж-
де всего, представители победившего крыла военного руководства, оли-
цетворением которого являлся К. Е. Ворошилов. Из-за этого теория и
практика военного строительства во многом повернули па 20 лет назад.
Им были свойственны: ориентация на позиционные формы вооруженной
борьбы; представление о войне как о цепи последовательных действий
по преодолению фронтального сопротивления противника ***; утвержде-
ние, что новые средства борьбы нс могут изменить природы современ-
ной войны, а сокрушение всей глубины боевого порядка противника не
может быть осуществлено и пр. 338.
Уцелевшее в репрессиях военное командование было вынуждено
принять новые условия безоговорочно; хотя, очевидно, многие команди-
ры и штабные работники понимали, что возврат к традиционализму
первой мировой и гражданской войн является ошибкой военного строи-
* В том числе: в 1937 г. — 14 723 чел. (7650 чел. командного состава, 6689
младших командиров и красноармейцев); в 1938 г. — 13 723 чел.; в 1939 г.—
2114 чел. (140 чел. командного состава, 610 младших командиров и красноармейцев,
1364 чел. административно-хозяйственного состава); в 1940 г. — 5025 чел. (194
чел. командного состава, 4483 чел. младших командиров и красноармейцев, 348 чел.
административно-хозяйственного состава). См.: Нармин 0. Н. Репрессии против
командно-политического и начсостава Красной Армии в 1937 — 1941 гг.: причины,
масштабы и последствия. М.: ГАВС, 1993. С. 106.
**В том числе: в 1938 г. — 15 578 чел., 85% от общего числа уволенных;
в 1939 г. соответственно 8612 чел. и 52%.
*** 25 декабря 1940 г. участник боев в Испании, командующий Дальневосточным
фронтом Г. М. Штерн, выступая на совещании высшего комсостава по итогам войны
с Финляндией, отмечал особую значимость плохо изученного опыта последних (ката-
лонских) операций (весна 1938 г.), которые «были построены на системе расшаты-
вания фронта и нанесения последовательных ударов широким фронтом». См.: РГВА,
ф. 4, оп. 18, д. 56, л. 66.
58
тельства, Иначе чем же объяснить столь успешное и быстрое (с разре-
шения центра) возрождение теорий глубоких наступательных действий
после войны с Финляндией?
Таким образом, выше мы признали ограниченный (но значимый)
характер испанского опыта. При этом гораздо важнее самоценного
значения опыта те выводы, которые из него делаются. После Испании
новое руководство армии фактически ограничило самостоятельное ис-
пользование масс танков и авиации тактическими задачами. Это наибо-
лее отчетливо проявилось в отношении организационного строительства
танковых войск и ВВС.
Для изучения опыта боевых действий и оценки правильности суще-
ствующих организационных форм бтв в июле 1939 г. была создана спе-
циальная комиссия под председательством заместителя наркома обо-
роны Г. И. Кулика, которая работала 8—22 августа 1939 г. Начальник
ЛБТУ РККА комкор Д. Г. Павлов на основе личного опыта боев в Ис-
пании,^а также с учетом использования танковых корпусов в Польше,
предложил расформировать существующие четыре танковых корпуса.
Его поддержал Г. И. Кулик. И хотя комиссия в целом высказалась
против, 21 ноября 1939 г. Главный военный совет признал необходимым
расформировать танковые корпуса и входившие в их состав стрелково-
пулеметные бригады, а вместо корпуса ввести моторизованную дивизию.
В отечественной историографии сложилась устойчивая схема объяс-
нения этого шага: мол, неверно истолкованный испанский опыт привел
к ошибочному решению, которое, к сожалению, с опозданием было исп-
равлено летом 1940 г. путем повторного введения корпусов 339. Но этот
вопрос гораздо сложнее и вышеприведенная схема его объяснения да-
лека от совершенства.
С организационной точки зрения ликвидация старых корпусов пред-
ставляется нормальной и закономерной. 9 марта 1932 г. специальная
комиссия рекомендовала иметь в РККА мехкорпуса следующего соста-
ва: мехбригада танков Т-26 (3 танковых, стрелково-пулеметный, сапер-
ный батальоны, артдивизион и зенитно-пулеметная рота); мехбригада
танков БТ (аналогично); стрелковая бригада; корпусные части (раз-
ведывательный, саперный, огнеметный батальоны, зенитно-артиллерий-
ский дивизион, рота регулирования движения, техбаза и авиаотряд).
Это была мощная и сложная организация.
28 декабря 1935 г. был принят новый корпусной штат, согласно ко-
торому корпусные части решительно сокращались, а функции снабже-
ния и техобеспечения передавались в неподготовленные для этого брига-
ды; в корпусе оставались только танки БТ. В составе корпуса отныне
имелись: управление, две мехбригады, стрелково-пулеметная бригад;*,
батальоны разведки и связи *. Именно такие корпуса показали себя в
Польше громоздкими и малоуправляемыми.
Вводимый с 21 ноября 1939 г. новый штат моторизованной дивизии**
представлял собой более перспективную организацию: большие воз-
можности в управлении и самообеспечении позволяли использовать эти
соединения как эшелон развития успеха общевойсковой армии, а также
в составе конно-механизированных групп 340.
С другой (военно-политической) стороны, отказ от танковых кор-
пусов символизировал отказ от наследия репрессированных военачаль-
ников. Очевидно, именно из-за этого моторизованные дивизии и продол-
* Всего в корпусе штата 1955 — 1937 гг. имелось 248 тайКов ВТ, 63 танкетки
Т-37, 52 огнеметных танка, 20 орудий, 1444 автомашин, 8965 чел. личного состава.
** В ее состав входили: 2 мотострелковых, танковый, артиллерийский полки; ба-
тальоны: разведывательный, связи, легкоинженерный; дивизионы: противотанковый,
зенитный; подразделения обеспечения. Всего 275 танков, 49 бронемашин, 98 орудий
и минометов, 11 650 чел. личного состава.
59
жавшие существовать отдельные танковые бригады и полки не стали
комплексировать в более сложные и необходимые объединения. В этом
была ошибка, которая, тем не -менее, поддавалась перспективному исп-
равлению. Тем более, что, несмотря на внешнюю подавленность, прог-
рессивная военная мысль пробивала себе дорогу: например, С. Любар-
ский, анализируя бои в Испании, считал необходимым массированное
и самостоятельное использование танков 341. И хотя полковник Р. Я. Ма-
линовский доказывал в своем докладе руководству наркомата обороны
ненужность танковых групп дальнего действия 342, тот же Д. Г. Павлов
28 декабря 1940 г. на совещании высшего комсостава высказал точку
зрения: «Механизированные войска... способны решить самостоятель-
ные крупные оперативные задачи, развивая этот успех в стратегиче-
ский»343. Л в проекте Полевого устава РККА 1940 г. (ст. 24) отмеча-
лось, что «танки применяются в совместных действиях с пехотой и для
решения самостоятельных задач в крупных массах совместно с мото-
ризованной пехотой ц авиацией» 344.
Конечно, на оценки 1940 г. повлиял опыт финской войны и действий
танковых групп Германии во время оккупации Франции, но возобнов-
ление идей глубоких наступательных действий происходило не на
пустом месте.
Заканчивая тему танковых корпусов, следует отметить, что в 1940 г.
по личному указанию И. В. Сталина было решено сформировать 8 мех-
корпусов и 2 отдельные танковые дивизии. В штате корпуса предпола-
галось иметь около тысячи танков и 35 тыс. чел. При этом средства
управления и обеспечения оставались как у корпуса образца 1939 г.,
что было явно недостаточно. Здесь проявилась гигантомания советской
военной политики, слабый учет возможностей военного производства
и т. п. К октябрю 19140 г. средняя укомплектованность танковых корпу-
сов и дивизий боевыми машинами колебалась в пределах 50—60% 345.
Не случайно генерал-майор вермахта фон Бутлар отмечал, что наши
механизированные войска оперативного назначения находились перед
войной «в стадии развития и были недостаточно обучены» 346.
Так же, как и в отношении бтв, тенденция отказа от массированно-
го боевого применения проявилась в организационном строительстве
ВВС. До 1939 г. они состояли из отдельных авиакорпусов, а авиация
Главного командования была даже объединена в армии особого назна-
чения, штабы которых располагались в Москве, Воронеже, Ростове-на-
Дону и на Дальнем Востоке *.
В 1940 г. основные силы ВВС были децентрализованы. Отныне вы-
делялись: а) авиация Главного командования (13,5% всех ВВС) име-
ла 5 авиакорпусов и 3 авиадивизии; б) фронтовая авиация (40,5%),
входили части и соединения военных округов; в) армейская авиация
(43,7%), примерно по одной авиадивизии смешанного состава на обще-
войсковую армию; г) войсковая авиация (2,3%), примерно по одной
легкой эскадрилье на корпус 347.
Выделение фронтового и армейского уровней авиации (61 дивизия,
10 разведполков), означавшее распыление ее усилий, децентрализацию
боевого применения и т. п., являлось следствием возобладавших у ру-
ководства РККА после 1937 — 1938 гг. взглядов на существо современ-
ного им военного дела. Как отмечалось выше, в основе этих взглядов
находились устаревшие подходы, в которых некритически воспринимае-
мый опыт войн 20-летней давности сочетался с сиюминутно понимае-
мым прагматизмом. Так, во время войны с Финляндией, в целях луч-
шего взаимодействия авиации Северо-Западного фронта с сухопутны-
* В состав армии особого назначения входили: 2 тяжелобомбардйровочные, легко-
бомбардировочная и истребительная бригады. Всего — 250—260 самолетов, в т. ч.:
150—170 тяжелых, около 50 фронтовых бомбардировщиков и до 50 истребителей.
60
ми войсками, авиасоединения были подчинены командованию общевой-
сковых армий. С легкой руки Г. И. Кулика и возглавляемой им комис-
сии, эта временная мера, во многом обусловленная особыми условиями
войны (в первую очередь ТВД), была распространена на всю РККА,
получившую отныне армейскую авиацию.
В Германии, наоборот, вся авиация организационно была сведена
в несколько крупных оперативно-стратегических объединений (воз-
душных флотов), которые использовались централизованно и только
взаимодействовали с вермахтом 348.
Механизм освоения опыта боевых действий в Испании (как и дру-
гих военных кампаний) имел закрытый и открытый уровни функциони-
рования. В первом случае речь идет о секретных материалах, посту-
павших в адрес высшего командования от участников боев, идеи ко-
торых, в определенной мере, трансформировались в военное строитель-
ство. Во втором случае речь идет о публикациях в открытой печати.
Наши советники достаточно регулярно выступали на самом высо-
ком уровне: в марте 1938 г. на совещании командно-начальствующего
состава ВВС РККА с членами правительства выступал Герой Совет-
ского Союза С. П. Денисов 349; 8 октября 1937 г. в зале заседаний нар-
комата обороны Г. М. Штерн сделал доклад о военной обстановке в
Испании перед высшим комсоставом армии 350. Кроме того, Генераль-
ный штаб накапливал и анализировал разнообразные сведения, посту-
павшие от советских специалистов и добровольцев: в августе 1938 г.
свои соображения об оперативно-тактическом значении боев в Испании
представил полковник Р. Я. Малиновский351; подробную информацию
о технике и тактике связи в армии республиканцев (с большим количе-
ством фотографий, схем и таблиц) содержит доклад полковника Ива-
нова 352; докладная записка Р. Азарха предлагает массу поучительных
сведений о работе санслужбы в испанских условиях: особое внимание
обращено на эвакуационную работу и этапное лечение 353 и т. п. В по-
добных докладах отражались наиболее важные вопросы современной
войны.
Генеральный штаб РККА обобщал опыт войны в Испании, Китае.
В войска направлялись специальные бюллетени (в 1937 г. — более
300 354), содержавшие как описания боевых эпизодов, так и практиче-
ские рекомендации по совершенствованию боевой подготовки. Но сле-
дует учитывать, что это были рекомендательные документы опосредо-
ванного действия: бюллетень Генштаба попадал, в лучшем случае, в
объединение; следовательно, командование соединений должно было
самостоятельно внедрять передовые идеи в войсковую практику. Но
субъективные иновационные возможности среднего и старшего комсос-
тава не позволяли сделать это *.
Не случайно боевой опыт часто оставался невостребованным. 21 сен-
тября 1937 г. Маршал Советского Союза А. И. Егоров был вынужден
даже издать специальную директиву, в которой отмечалось неудовлет-
ворительное изучение и распространение в армии ценного опыта войны
в Испании; а в ноябре 1937 г. нарком обороны подписал приказ № 110,
в котором от комсостава требовалось изучать военную историю, опыт
современных (в т. ч. испанской, японо-китайской) войн 355.
Подобные понукания сверху в отношении изучения боевого опыта,
обычно, не давали ожидаемого эффекта. Ситуация решительно меня-
лась лишь после неудач в тех или иных военных кампаниях. Когда
в мае — июне 1939 г. наши летчики плохо проявили себя в боях на
* Речь, Прежде всего, ИДеТ о репрессиях, Которые Подавили инициативу комсоста-
ва, провоцировали боязнь обвинений, например в шпионаже, из-за интереса к ино-
странному опыту и т. п.
61
Халхин-Голе, военный совет РККА создал специальную группу науч-
ных работников с целью изучения боевого опыта ВВС в Испании и Ки-
тае *. Выяснилось, что во 2-м отделе Генштаба скопилось значительное
количество материалов по следующим вопросам боевых действий ВВС:
организация и действия родов войск авиации, взаимодействие с назем-
ными войсками, аэродромная служба и базирование, эксплуатация и
ремонт матчасти, повышение се живучести, работа штаба и тыла в бое-
вых условиях. К 15 ноября 1939 г. итоговый материал по оперативно-
тактическому применению ВВС в Испании и Китае, содержавший также
выводы и предложения для РККА, был сдан в печать, а через некото-
рое время отправлен в войска 356.
Достаточно регулярно статьи о значении испанского опыта появля-
лись на страницах военной печати 357. Госвоепиздат выпускал книги во-
енных ученых, посвященные операциям на испанском фронте 358. Вы-
ходили даже работы иностранных авторов 359.
Таким образом, советские военные кадры имели возможность полу-
чить некоторую информацию о войне в Испании. Но она, к сожалению,
имела ограниченные ареал распространения и значение. Первое опре-
делялось особенностями тиража и доставки военных изданий (не вся-
кие книга или журнал могли быть получены даже в полку). Второе за-
висело от содержания издаваемых работ: их оперативно-тактическая
заданность, отсутствие проблемности и должной критичности, преиму-
щественно сообщающий характер и слабость аналитичности делали
статьи и книги недостаточно интересными для комсостава, который, к
тому же, не имел особых возможностей обсуждать этот опыт (напри-
мер, кружки военных знаний начали образовываться после войны с
Финляндией).
В череде военных кампаний 1929 — 1940 гг. советско-финляндская
война (1939 —1940 гг.) занимает особое место. Это обусловлено тем,
что итоги войны заставили советское руководство пересмотреть (в неко-
торых отношениях принципиально) существо и направления проводи-
мой военной политики, осуществить множественные преобразования в
различных сферах военного строительства. Высший комсостав РККА
зачастую оценивал сущность изменений как военную реформу **. Но в
официальном обороте эта оценка не утвердилась: И. В. Сталин и пр.,
безусловно, понимали, что тем самым пришлось бы признать невер-
ность предыдущего курса. То есть именно вынужденный характер ре-
форм заставил руководство воздержаться от официального реформатор-
ства. К тому же преобразования осуществлялись часто без единого пла-
на, неупорядоченно, независимо друг от друга; многие из них не были
доведены до конца. Все это (и то, что будет рассмотрено ниже) позво-
ляет заметить, что развитие РККА в 1939 — 1941 гг. приобрело только
некоторые черты военной реформы.
К опыту войны с финнами было проявлено заинтересованное внима-
ние высших политических инстанций страны. Это предопределялось
* В группу вошли комбриг Теплинский (Академия Генштаба), полковники Агеев,
Журавлев (Академия ВВС), Чалик (Академия им. М. В. Фрунзе), Свешников (Липец-
кие тактические курсы ВВС).
** Из выступления па декабрьском (1940 г.) совещании высшего комсостава! за-
меститель наркома обороны Маршал Советского Союза Г. И. Кулик: «Реформ 1940
Красная Армия ждала в течение 23-х лет, она не могла дальше идти старыми темпа-
ми»; начальник Генштаба РККА генерал армии К. А. Мерецков: «Какие прошли ре-
формы-!... они требуют коренного пересмотра всех уставов, всей доктрины, ...требуют
буквально коренного перелома»; командующий Среднеазиатским военным округом
генерал-полковпик И. Р. Апанасенко: «Коренная перестройка РККА» и пр. См ;
РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 222, 225; д. 59, л. 74.
62
позицией И. В. Сталина, крайне недовольного вскрывшимися недостат-
ками. Многие историки и современники неоднократно отмечали, что
советско-финляндская война имела отрезвляющее значение, она в не-
гативном плайе показала эффективность военного руководства и бое-
способность РККА 360.
Сыграло свою роль и то, что у наших вероятных противников и
союзников неудачи РККА в начале войны с Финляндией породили преи-
мущественно негативные оценки советской военной мощи. 20 января
1940 г. У. Черчилль, выступая по радио, заявил, что Финляндия «откры-
ла всему миру слабость Красной Армии»361. Второй секретарь амери-
канского посольства в Москве Болен в декабре 1939 г. сообщил своему
руководству, что «самая критическая оценка Советских Вооруженных
Сил, имевшая место до финского конфликта, кажется теперь пропаган-
дой в пользу Советов... Немцы в Москве очень довольны» 362. Критиче-
скими оценками были полны страницы прессы скандинавских стран 363.
Генеральный штаб армии Финляндии утверждал, что РККА не являет-
ся «эффективным средством ведения войны» 364. Сотрудник разведотде-
ла германских ВВС майор Иммиш оценивал военную мощь СССР сле-
дующим образом: «Нам достаточно лишь сильно подуть и там все раз-
валится» 365. Наконец, широко известна позиция Гитлера, высказанная
им на совещании руководителей вермахта 9 января 1941 г.: «Русские
вооруженные силы — глиняный колосс без головы» 366.
Много позже представителями западной историографии была выска-
зана мысль о том, что слабость РККА в 1940— 1941 гг. была явно пе-
реоценена, а политики и историки в то время не увидели, что Красная
Армия по многим аспектам хорошо проявила себя в боях и с японца-
ми, и с финнами 367. Тем не менее позиция Запада имела определенное
формирующее значение для советских лидеров и их действий перед
Великой Отечественной войной. Было ясно, что на фоне успехов вер-
махта * наша задержка в Финляндии является угрожающим показа-
телем.
К тому же руководство страны знало, что на ведение боевых дей-
ствий было затрачено более 7,5 млрд. руб.368 (в то время, как, напри-
мер, бюджетные расходы на народное хозяйство СССР в 1940 г. соста-
вили 5,8 млрд. руб.369). Не случайно, Г. М. Штерн в апреле 1940 г. ут-
верждал: предпосылкой победы явилось то, что «Сталин с первых дней
войны сам взялся за дело Главного командования, поставил все в стра-
не на службу армии» 370. Кстати, это также подчеркивает уровень вов-
леченности страны в войну с Финляндией, не позволяет квалифициро-
вать ее как ограниченный вооруженный конфликт.
Естественно, что механизмы внедрения опыта боевых действий с
финнами в военную политику начали свое функционирование с самого
высокого уровня.
26—28 марта 1940 г. проходила работа пленума ЦК ВКП(б), где
одним из вопросов ** обсуждались итоги войны с Финляндией: был за-
слушай соответствующий доклад К. Е. Ворошилова. Есть данные, что
накануне пленума тот же вопрос обсуждался на заседании Политбюро
ЦК371. Уже в апреле 1940 г. стенографический отчет мартовского пле-
нума был разослан для ознакомления в военные округа 372. Пленум ре-
комендовал наркомату обороны провести расширенное заседание Глав-
* Немецкая армия потратила на операции в Польше 36, Норвегии — 50, Югос-
лавии и Греции — 21, Дании — 2, Франции — 35 дней.
** Повестка дня пленума была следующей: Об изменениях в Политике заготовок и
закупок сельхозпродуктов; 0 внешней политике СССР; Об итогах войны с Финлянди-
ей и пр. См.: История второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 3. М.: Воениздат,
1974. С. 468.
63
ного военного совета с приглашением туда участников боевых действий,
где профессионально обсудить опыт советско-финляндской войны.
Это заседание (получившее статус совещания при ЦК партии) про-
ходило 14—17 апреля 1940 г. Последний день его работы ознаменовал-
ся программным выступлением И. В. Сталина 373. Также здесь была соз-
дана совместная комиссия из членов ЦК ВКП(б) и Главного военного
совета, которая должна была «заслушать командиров и комиссаров и
выработать основные предложения для реформы Красной Армии» 374.
И. В. Сталин ознакомился с материалами работы комиссии и 21 ап-
реля 1940 г. выступил на ее заседании с речью 375. Он, в частности, пред-
ложил создать «более узкую комиссию», которая специально займет-
ся рассмотрением еще не изученных вопросов.
В состав «узкой» комиссии вошли 25 чел.*. В ходе 10 заседаний
(23 апреля—10 мая) члены комиссии рассмотрели следующие вопро-
сы: 1. Порядок работы комиссии. 2. О системе вооружений Красной
Армии и об ее изменении. 3. Об изменении характера организации ма-
невров. 4. О военной идеологии. 5. О воинских званиях 376.
Также «узкая комиссия» выдвинула целый ряд предложений: по
вопросам ВВС; по партийно-политической работе; по штату стрелковой
дивизии; по разведке; по железнодорожным войскам; по химслужбе;
по службе связи; по службе снабжения горючим; по инженерным вой-
скам; по боевой подготовке; по Полевому уставу РККА 1939 г.; по под-
готовке кадров 377.
К мероприятиям центрального значения, вызванным войной с Фин-
ляндией, следует также отнести смену руководства наркомата оборо-
ны и декабрьское (1940 г.) совещание высшего комсостава.
Таким образом, военная политика в связи с итогами финской кам-
пании обрела новый курс, в котором эклектично перемешались элемен-
ты старого и более современного военного строительства. Технические,
тыловые и политико-воспитательные аспекты этого процесса будут рас-
смотрены в следующих главах исследования. Здесь же следует обра-
тить внимание на изменения военной политики** и науки, совершен-
ствование боевой подготовки.
Известно, что военная политика традиционно реализуется на трех
уровнях: военно-политические институты, военно-политическая идеоло-
гия и военно-политические отношения. Гармоническое сочетание этих
уровней — залог эффективности военной политики и боеспособности.
В 30-е гг. советская военно-политическая сфера оказалась деформиро-
ванной. Так, репрессии подавили самостоятельное функционирование
институтов военной политики. Непосредственное руководство ВКП(б)
военным строительством имело целью создать в лице армии надежную
опору административно-командной системе. Все основные военные воп-
росы решались лично И. В. Сталиным, который не доверял ни разведке,
ни Генеральному штабу.
* К. Е. Ворошилов (председатель), Г. И. Кулик, Е. А. Щаденко, Л. 3. Мехлис,
С. М. Буденный, С. К. Тимошенко, Б. М. Шапошников, Г. М. Штерн, В. И. Курдюмов,
В. Д. Грендаль, И. В. Смородинов, Д. Г. Павлов, Я. В. Смушкевич, А. И. Запорожец,
А. В. Хрулев, П. В. Рычагов, Богомолов, Н. Н. Воронов, Никйшев, Злобин, М. П. Кир-
понос, Клич, Козлюх, М. П. Ковалев, А. Ф. Хренов.
**Доктор философских наук Б. Я. Каневский предлагает следующее определение
военной политики: «...возникшая на стыке общегосударственной политики и воен-
ной стратегии деятельность социальных сил и специально созданных ими властных
институтов, которая направлена на формирование и использование (преднамеренное
или вынужденное, военное или «невоенное») средств вооруженного насилия для ве-
дения войны или противодействия ей, а также для достижения тех или иных нацио-
нальных или общечеловеческих целей». См.: Каневский Б. М. Военная политика госу-
дарства: сущность, структура и функции //Военная мысль. 1992. К» 1. С. 61.
64
Г. К. Жуков вспоминал, что ни он, ни его предшественники на пос-
ту начальника Генштаба не имели возможности «с исчерпывающей пол-
нотой доложить И. В. Сталину о состоянии обороны страны, о наших
военных возможностях» 378. Вождь достаточно пренебрежительно отно-
сился к нс всегда настойчивым требованиям С. К. Тимошенко и
Г. К. Жукова о проведении необходимых и неотложных мероприятий,
которые встали в повестку дня сразу же после войны с Финляндией.
Естественно, что такое отношение подавляло инициативу военных кад-
ров всех степеней *.
Сталинское единовластие в военной политике ликвидировало саму
возможность доказать вождю иную точку зрения. В этом проявлялась
такая отмеченная историком М. Гефтером особенность сталинистского
аппарата, как его непричастность к политике 379.
Значительная бюрократизация военной политики привела к тому,
что большинство задуманных военных преобразований перетекло преж-
де всего в организационную сферу. Речь идет о поиске виновных, соз-
дании различных комиссий, формированиях и переформированиях
и т. п. Все это позволяло (и позволяет) успешно скрывать тот факт, что
оборона страны находилась (и находится) «в руках самонадеянных,
близоруких и невежественных людей» 38°.
Далее, возникает вопрос, почему в 1940— 1941 гг. военное руковод-
ство страны упорно сохраняло приверженность некоторым неверным
(спорным) принципам и тезисам военной политики и идеологии? К при-
меру, пресловутая верность кавалерии ** в ущерб другим подвижным
средствам ведения войны; сюда же можно отнести формальный отказ
от шапкозакидатсльных идей в пропаганде боевЪго опыта РККА (эта
кампания как бы сама по себе сошла на нет к концу 1940 г.381); также
можно упомянуть разрыв военно-исторической традиционной преем-
ственности, проявлявшийся в недооценке опыта русской армии, пере-
оценке опыта гражданской войны; в этом же контексте следует отме-
тить пренебрежительность оценок вероятного противника***, переоцен-
ку освободительных (интернациональных) задач РККА, неуважительное
отношение к боевому опыту 30-х гг. и пр.
То есть, в военной политике какие-то новации, всегда оказывались
в тесной увязке с устаревшими компонентами. В этом проявлялась «ка-
чественная неизменность» — инерционная доминанта развития сталин-
ского общества 382.
Вообще, вопрос о роли военной идеологии в деятельности отечест-
венного военно-политического руководства, особенно о том, что из идео-
логического арсенала предназначалось для широкой пропаганды, а что
использовалось в узко-прагматических целях, — еще не исследован до
*Г. К. Жуков вспоминал: «У меня была огромная вера в Сталина, в его полити-
ческий ум, его дальновидность и способность находить выходы из самых трудных
положений..., в его способности уклониться от войны. Тревога грызла душу. Но вера
в Сталина бкла сильнее». См.: Военно-исторический журнал. 1987. № 9. С. 54.
**На декабрьском (1940 г.) совещании высшего комсостава замнаркома обороны
С. хМ. Буденный, командующий округОхЧ И. Р. Апанасенко, генерал-инспектор кавале-
рии 0. И. Городовиков и пр. активно обсуждали проблемы использования крупных
соединений конницы в современной войне. К июню 1941 г. в РККА имелись 13 кав-
дивизий, объединенных в 4 кавкорпуса. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 58, л. 60; д. 59,
л. 44, 45, 75—77; Советские Вооруженье Силы. История строительства. М.: Воеч-
издат, 1978. С. 237.
***По мнению И. В. Сталина (апрель 1940 г.), финская армия «несовременна, фин-
ны — «дурачки», которые сидят и ждут, когда мы их разобьем. См.: Приложение 8А
65
конца *. В любом случае, распространенное мнение о «прагматизме
тогдашнего советского лидера... нуждается в дополнительной проверке,
ибо оно слишком явно расходится с его общими стратегическими уста-
новками и «свершениями» в области внутренней и внешней политики»383.
После войны с Финляндией безусловное право внести коррективы
в проводимую СССР военную политику принадлежало И. В. Сталину.
Он сделал это двояким образом: а) лично произнес несколько речей,
посвященных итогам войны с финнами, в которых обозначил контуры
предстоящих изменений; б) произвел смену руководства наркомата
обороны, предоставив С. К- Тимошенко и пр. определенную степень са-
мостоятельности в решении военных вопросов.
Речи И. В. Сталина, помещенные в приложении 8, дают представ-
ление о его видении задач военных преобразований. Следует отметить,
что в этих текстах сильна охранительная, оправдательная в отноше-
нии прежней военной политики тенденция**. Это проявилось в следую-
щем: И. В. Сталин утверждал, что момент вступления в войну был вы-
бран правильно; что неподготовленные удары по нескольким направле-
ниям осуществлялись по необходимости, вынужденно; что у Красной
Армии не было современного боевого опыта ***. Далее, И. В. Сталин
отметил, что РККА еще не стала современной армией (мол, хорошо,
что не немцы, а финны произвели ее боевое крещение, т. к. финская
армия не современная), этому в немалой степени мешает «культ тради-
ции и опыта гражданской войны», шапкозакидательские настроения
(«Надо вдолбить нашим людям, что нет непобедимых армий»), неуме-
ние вести оборонительные действия и пр. 384.
Наконец, И. В. Сталин выдвинул ряд очень важных перспективных
положений: предложил дать оценку отечественным системам вооружений
но опыту войн с Японией и Финляндией****; приблизить содержание
боевой подготовки к реалиям современной войны; «коренным образом
переделать нашу военную идеологию», добиться, чтобы военная мысль
«забила бы ключом», в т. ч. восстановить ее дискуссионность и критич-
ность; воспитывать «комсостав в духе активной обороны, включающей
в себя и наступление»; исследовать положительный опыт русской ар-
мии и современных войн 385.
В русле этих указаний действовали парком обороны, начальники
Генерального штаба, ПУРККА (ГУППКА), другие ответственные во-
*К примеру, известная речь И. В. Сталина 5 мая 1941 г. перед выпускниками
военных академий расценивается многими авторами как некий поворот наступатель-
ной политики СССР. Г. К. Жуков вспоминал, как И. В. Сталин говорил ему и С. К. Ти-
мошенко, что этой речью он хотел «подбодрить присутствующих, чтобы они думали
о победе», опровергнуть утверждение «о непобедимости немецкой армии, о чем тру-
бят газеты всего мира». См.: Военно-исторический журнал. 1995. М 3. С. 40—41.
** Той же цели посвящена позиция доклада В. М. Молотова, произнесенного
29 марта 1940 г. на заседании Верховного Совета СССР. В. М. Молотов утверждал,
что нашим войскам пришлось столкнуться в Финляндии «с соединенными силами им-
периалистов ряда стран, включая английских, французских и др.». См.: Правда,
1940. 30 марта.
*** Боевые действия на КВЖД, Хасане, Халхин-Голе получили следующие оценки:
«чепуха», «проба сил па пятачке»; польская кампания «избаловала» нас, это «во-
енная прогулка».
**** По воспоминаниям Г. Димитрова, 7 ноября 1940 г. во время праздничного обе-
да со своими приближенными И. В. Сталин заметил, что, несмотря на победу над
японцами на Халхин-Голе, советские самолеты «оказались ниже японских по скорос-
ти и высотности... Мы не готовы для такой воздушной войны, которая идет между
Германией и Англией». См.: Латышев А. Рядом со Сталиным: /Из неопубликованного
дневника Г. Димитрова/ //Совершенно секретно. 1990. № 12. С. 20.
66
спныс функционеры, осуществляя изменения в отношении организации
армии, боевой подготовки личного состава и в военно-духовной сфере.
Среди организационных изменений, вызванных итогами войны с
Финляндией, на первое место выдвигается смена руководства наркома-
та обороны. В мае 1940 г. И. В. Сталин сказал Г. К. Жукову, что «в не-
удовлетворительном состоянии армии во многом виноват... Ворошилов...
Он не обеспечил должной подготовки армии» 386. Уже в ходе войны с
немцами, когда полководческая звезда К. Е. Ворошилова окончательно
закатилась, Политбюро ЦК ВКП(б) вновь обратилось к оценке итогов
финской кампании, которая «вскрыла большое неблагополучие и отста-
лость в руководстве наркомата обороны» 387.
8 мая 1940 г. СНК СССР принял постановление о передаче дел нар-
комата обороны К- Е. Ворошиловым С. К. Тимошенко. Известный
акт 388, явившийся результатом этого процесса, точной даты не имеет.
По данным сотрудников РГВА, акт был отпечатан в пяти экземплярах*
7 декабря 1940 г.389. Значит, до.конца 1940 г. С. К. Тимошенко прини-
мал дела, т. е. выполнял обязанности не в полной мере. Иными словами,
возможность реализовать свои программы переустройства армии пол-
ностью появилась у нового руководства с конца 1940 г.
Получивший персональные обвинения в неготовности армии К. Е. Во-
рошилов, тем не менее, перед войной возглавлял Комитет обороны при
СНК СССР. А 3 февраля 1941 г. указом Президиума Верховного Со-
вета СССР Академии Генштаба РККА было присвоено имя К. Е. Воро-
шилова 39°. Видимо, И. В. Сталин не желал окончательного ухода в по-
литическое небытие верного политического сподвижника, не склонного
к оппозиционности.
Следует заметить, что новое руководство наркомата обороны, знав-
шее военное дело лучше предшественников, тем не менее далеко не во
всем соответствовало своим высоким должностям. Поэтому ожидать,
что С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков и пр. смогут в короткий срок устра-
нить все недостатки армии, выявленные в Финляндии, не было основа-
ний. Тем не менее сделано было много. Какие-то изменения произво-
дились в русле реализации ранее задуманных программ (например,
восстановление кадровой системы комплектования армии); другие ре-
формы были вызваны непосредственно итогами финской кампании.
Наконец, ряд оргмероприятпй, оптимизирующих военную сферу госу-
дарства, был связан с плановым выполнением обязанностей руковод-
ства наркомата обороны (сюда можно отнести совершенствование мо-
билизационных и оперативных планов, штатов и т. п.).
Отличительной чертой советского военного строительства в межвю-
енный период была его общая бюрократизация 391, которая существен-
но ограничивала возможности организационных преобразований. Пре-
жде всего, отрицающая дискуссионность военной мысли бюрократиза-
ция мешала правильному определению баланса количественных и ка-
чественных изменений в оборонной сфере. Зачастую в 30-е—начало
40-х гг. эти две стороны единого процесса совершенствования армии
отрывались друг от друга, количественное развитие приобретало само-
довлеющий характер: например, форсированный рост вооруженных сил
не всегда соответствовал экономическим возможностям страны (уже
упоминавшееся формирование мехкорпусов в 1940— 1941 гг.). Не слу-
чайно Маршал Советского Союза А. И. Еременко среди ошибок
И. В. Сталина, допущенных в предвоенный период, называл и такую:
* Они были разосланы: И. В. Сталину и В. М. Молотову — 16 декабря, К. Е. Во*
рошилову и С. К. Тимошенко — 12 декабря 1940 г., начальнику оперативного уп-
равления Генерального штаба Н. Ф. Ватутину — 23 января 1941 г.
67
«Гармоническое развитие Вооруженных Сил он понимал в смысле под-
держания всех родов войск на примерно одинаковом уровне» 392.
Советский Союз имел гипертрофированные авиацию, бтв. Еще в кон-
це 20-х гг. РККА располагала 89 танками и 1394 самолетами в основ-
ном иностранных образцов 393, а к началу 40-х гг. количество танков
и самолетов перевалило за 20 тыс. ед. каждое. Начальник АБТУ РККА
Д. Г. Павлов 10 мая 1940 г. заявил, что по количеству танков и артил-
лерии мы превосходим вместе взятые армии всех стран Европы и Аме-
рики 394. Опыт локальных войн и военных конфликтов показал, что во-
енное командование, чаще всего, оказывалось не способным распоря-
диться своей технической мощью. На Хасане и в Финляндии тяжелые
мехсоединения РККА вчистую проиграли боевое соревнование с дей-
ствовавшим полупартизанским, диверсионным порядком противником.
Большое количество танков, артиллерии, авиации не обеспечивалось
необходимой ремонтно-транспортной базой, радиосредствами и инже-
нерными силами, что еще больше усугубляло трудности боевого исполь-
зования техники. В апреле 1939 г. на заседании кабинета министров
Великобритании отмечалось, что «недостаток запасов и плохие комму-
никации сведут на нет преимущество количественных показателей»
РККА в боевой технике 395.
Непосредственно перед войной С. К. Тимошенко и др. смогли нес-
колько педалировать развитие качественных показателей военной по-
литики; но проблема организационного совершенствования не получи-
ла разрешения до Великой Отечественной войны.
Вред бюрократизации армии конкретно проявлялся в превращении
комсостава в безынициативных, послушных «винтиков» сиётемы. В ян-
варе 1927 г. К- Е. Ворошилов на совещании начальников политуправле-
ний округов отмечал, что «командир уже попал в полную зависимость
от комиссара, т. к. на стороне последнего вся сила не только юридиче-
ской, но и прочей власти... Командир... теряет самостоятельность... ждет
указаний и одобрений в своей работе» 396. Тормозящую роль в отноше-
нии развития военных кадров сыграли репрессии.
Рост численности армии усугубил кадровую ситуацию. Квалифици-
рованные кадры теряли своей вес и значение, размывались в общеар-
мейской обстановке. В 1933— 1936 гг. получили перемещение по служ-
бе 207 363 чел. (в том числе 101 363 чел. с повышением), а в 1937 г.—
первые 10 месяцев 1938 г. этот показатель составил 173 тыс. чел. (105
тыс. чел. с повышением) 397.
Кадровая ситуация оставалась нестабильной. В декабре 1940 г. на
совещании высшего комсостава К. А. Мерецков был вынужден признать
выявленную боевыми действиями «неудовлетворительную оперативную
подготовленность и военную культуру ...комсостава» 398. Его числен-
ность в 1939 — 1940 гг. выросла в 2,5 раза, но некомплект не был уст-
ранен. Стаж пребывания в должности более 70% командиров подразде-
лений не превышал года, в полковом звене и выше показатели были
еще хуже 3".
Естественно, что такая ситуация не позволяла командиру владеть
войсковой практикой, хотя опереться, в принципе, было на кого: к на-
чалу 40-х гг. 6% комсостава являлись участниками гражданской вой-
ны, 30% — боевых действий 1938 — 1940 гг. 40°. Армия сохранила не-
сомненный мыслительный потенциал, и когда система разрешила кри-
тику отдельных недостатков *, он реализовался достаточно полно.
* 14 апреля 1940 г., открывая совещание начсостава, участвовавшего в войне
с Финляндией, К. Е. Ворошилов предложил присутствующим «поделиться своим опы-
том». И. В. Сталин вставил реплику: «Недостатки отметить». Нарком обороны тут же
подхватил: «Да, я думаю, что товарищи должны будут нам сообщить... главным об-
разом, об отрицательных сторонах, которые имели место в этой войне». См.:
РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 1.
68
Иногда поступали неожиданные инициативы. Генерал-майор
М. В. Захаров *, которому было поручено разобраться в причинах
наших неудач в Финляндии,, предложил вместо громоздкого Ленинград-
ского военного округа создать Карельский и Северо-Западный окру-
га401. В апреле 1940 г. командир 50-го стрелкового корпуса Гореленко
на совещании участников войны с Финляндией в ЦК партии обосновал
необходимость создания в РККА гвардии, что вызвало резкие возраже-
ния И. В. Сталина 402. В любом случае созидательный потенциал кри-
тики в военной сфере мог дать многое практике военного строительства,
т. к. он, в известной мере, порождал альтернативность мышления нач-
состава, позволял хотя бы частично ликвидировать субъективистские
последствия сталинского единовластия.
Война с Финляндией показала узкие места в развитии военной
мысли, заставила пересмотреть, заново оценить некоторые проблемы.
Ключевым моментом в этом отношении явилось декабрьское (1940 г.)
совещание высшего комсостава, многие участники которого отмечали
важность выработки единых доктринальных подходов к оператив-
ным, стратегическим и пр. вопросам 403. Не случайно, что из 6 докладов,
прозвучавших на совещании, 5 были посвящены военно-теоретическим
проблемам. Это было знаменательным событием, ведь в конце 30-х гг.
широкое обсуждение вопросов военной теории (решающее условие ус-
пеха научного творчества) было прекращено. «В 1939— 1942 годах...
наша выхолощенная и задушенная военная мысль, — писал генерал
II. Г. Григоренко, — беспомощно цеплялась за отжившие теории пози-
ционной борьбы» 404. Слишком долго военной науке были свойственны
догматизм, начетничество, уход от действительности в мир сталинских
формул и цитат 405.
Важной проблемой военной науки являлась переоценка значения
обороны. Г. С. Иссерсон вспоминал, что в 30-е гг. говорить об оператив-
ной обороне «считалось как-то неприличным и чуть ли не противореча-
щим нашей наступательной доктрине» 406. Утверждалось, что РККА
обороняться не придется; после первых же ударов она будет развивать
победоносное наступление по территории противника. Причины особой
наступательности нашей стратегии назывались самые разные: одни ис-
следователи связывали это с переоценкой опыта наступательных дей-
ствий гражданской войны 407; другие усматривают предпосылки преи-
мущественно наступательной сориентированное™ наших военных при-
готовлений в учениц о мировой революции, стремлении «подтолкнуть»
ее, оказать помощь «революциям в западных странах» и т. п. 408.
Командующий Московским военным округом генерал армии
И. В. Тюленев, выступивший 27 декабря 1940 г. на совещании с докла-
дом «Характер современной наступательной операции», признал, что
«мы не имеем обоснованной теории обороны, которую могли бы проти-
вопоставить современной теории глубокой армейской наступательной
операции» 409, а начальник Генштаба РККА генерал армии К. А. Ме-
рецков добавил, «у нас был период времени, когда вообще боялись го-
ворить, что можно обороняться» 410.
Даже на совещании об обороне говорилось как «о необходимой пред-
посылке будущего наступления»; всячески подчеркивалась мысль о
предпочтительности наступления, о том, что оно — главная задача вою-
ющей армии и пр.411. Еще 10 мая 1940 г. на заседании комиссии Глав-
ного военного совета К. А. Мерецков уверенно изрек: «Наша армия
готовится к нападению и это нападение нужно нам для обороны» 412.
Восстановить оборону в правах проблемы военной науки и практики
* В 1937 — 1938 гг. начальник штаба Ленинградского военного округа,
в 1940 г. — помощник начальника Генштаба РККА*
69
также предлагал И. В. Сталин, ио и он указывал на необходимость ак-
тивной обороны, включавшей в себя наступление413.
Ясно, что некоторое оживление оборонного сознания могло произой-
ти лишь у части высшего и среднего комсостава. Низовое звено вплоть
до Великой Отечественной войны оставалось в плену апологетики об-
щей наступательности. Исходной предпосылкой такой позиции являлась
уже упоминавшаяся убежденность военно-политического руководства
в исключительной боеспособности РККА, которую по-настоящему не
поколебала даже война с Финляндией. Один из видных функционеров
советской разведки Н. И. Эйтигон, отвечавший за связи с РККА, в июне
1941 г. беседовал с командующим Западным особым военным округом
Д. Г. Павловым, который считал, что на границе никаких особых проб-
лем не может возникнуть, даже если врагу удастся вначале перехва-
тить инициативу. Д. Г. Павлов был убежден, что у него достаточно ре-
зервов для отражения любого нападения414.
Опыт войны в Финляндии, а также некоторые итоги начавшейся
второй мировой войны поставили перед военной наукой проблему оцен-
ки начального периода войны. Сторонники теорий маневренных опера-
ций считали, что с появлением новых форм борьбы содержание на-
чального периода войны изменилось. Еще М. Н. Тухачевский, проана-
лизировав взгляды немецких генералов Людендорфа (1930 г.), фон
Секта (1931 г.), Мецша (1934 г., книга «Современная военная наука»),
французского маршала Петена (1935 г.), пришел к выводу, что войны
будут начинаться действиями заранее отмобилизованных и изготовив-
шихся для ударов армий 415.
О том, какой урон противнику может быть нанесен упреждением в
стратегическом сосредоточении и развертывании армии (т. с. вынесе-
нием традиционно понимаемых задач начального периода в предвоен-
ное время), писали в своих работах «Начальный период войны»
Е. А. Шиловский (октябрь 1933 г.), «Наступательная армейская опера-
ция» С. Н. Красильников, «Новые формы борьбы» Г. С. Иссерсон 416.
Но подобные прогрессивные взгляды оказались вытесненными па
периферию военно-научного мышления. Центральное место в военной
теории и практике занимала спровоцированная устарелыми позицион-
ными подходами точка зрения о том, что начальный период войны (15—
20 дней) есть промежуток времени ог начала военных действий до
вступления в вооруженную борьбу основной массы вооруженных сил.
Считалось, что в это время армия прикрытия отразит нападение про-
тивника и перенесет действия на его территорию. Одновременно будет
проводиться мобилизация, сосредоточение и развертывание главных
сил, которые, используя результаты успешных действий войск прикры-
тия, продолжат громить врага417. Соответствующим образом строились
паши оперативные и мобилизационные планы418.
То, что при таком подходе мы можем в столкновении с изготовив-
шимся к войне противником потерять стратегическую инициативу, пре-
восходство в танках и самолетах, не учитывалось. Особую вредность
этих подходов для начала Великой Отечественной войны отмечали
участники дискуссии о сути начального периода войны, развернувшей-
ся в начале 60-х гг. на страницах «Военно-исторического журнала» 419.
Перед войной взгляды сторонников маневренных действий не были
правильно оценены. На совещании высшего комсостава (декабрь
1941 г.) начальник штаба Прибалтийского военного округа генерал-лей-
тенант П. С. Кленов назвал оценки Г. С. Иссерсона начального периода
войны «поспешными» и «преждевременными» 420. И хотя специально
этот вопрос на совещании не разбирался, позиция, например, наркома
обороны была недвусмысленной: «В смысле стратегического творчества
опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового. Но в области
оперативного искусства, в области фронтовой и армейской операций
70
происходят крупные изменения»421. Поскольку речь С. К. Тимошенко
была направлена в войска в качестве директивного документа, она, не-
сомненно, оказала свое ограничивающее влияние на мышление ком-
состава 422.
Наконец,-для теоретической разработки «новых» взглядов требова-
лось определенное мужество: перед войной были репрессированы более
половины преподавателей и руководителей военных академий 423.
Важным следствием войны с Финляндией стала частичная реабили-
тация военной истории. В своей речи на заседании комиссии Главного
военного совета И. В. Сталин посчитал необходимым предложить воен-
ным активнее изучать опыт первой мировой войны и русской армии421.
Б. М. Шапошников на совещании участников советско-финляндской
войны в ЦК ВКП(б) в апреле 1940 г. поставил проблему следующим
образом: почему комсостав РККА имеет возможность изучать военно-
теоретическое наследие Наполеона, немецкого полководца Блюхера
и пр., но не А. В. Суворова, М. И. Кутузова и пр.? Начальник Геншта-
ба РККА заметил, что огульная критика царской армии — это «чепуха»,
которую «надо отбросить» 425. Другие участники совещания высоко оце-
нивали опыт русской армии в подготовке младших командиров, дости-
жении высоких кондиций физической подготовленности, дисциплиниро-
ванности военнослужащих; предлагали восстановить в армии генераль-
ские звания 426.
Позже в системе политической подготовки стало активнее изучаться
военное искусство выдающихся отечественных полководцев прошло-
го427. При Домах Красной Армии начали действовать кружки военных
знаний и пр. 23 февраля 1941 г. Г. К. Жуков писал: «В последнее время
в нашей армии обозначилось значительное оживление военной мысли.
Военно-теоретические дискуссии, собеседования, лекции и доклады...
по темам военной истории и теории, рост выпуска военной литерату-
ры... — все это говорит о развитии мышления, о тяге широких масс
командиров к военной теории» 428.
Итоги финской кампании заставили серьезно пересмотреть систему
боевой подготовки РККА. На заседании комиссии Главного военного
совета И. В. Сталин поставил задачу актуализировать боевую подго-
товку войск, поднять ее до современного уровня 429. Новое руководство
наркомата обороны приступило к делу в непростых условиях. Во-пер-
вых, в практике боевой подготовки были сильны традиции и опыт граж-
данской войны. Эту тенденцию в октябре 1936 г. отмечал германский
военный атташе, посетивший маневры наших войск43и. 23 декабря
1940 г. начальник Генштаба РККА генерал армии К. А. Мерецков на
совещании высшего комсостава также указывал, что «существовавшая
система воспитания и боевой подготовки не обеспечила должной выуч-
ки войск. Всем известно, что наша армия... воспитывалась на опыте...
гражданской войны... Между тем, современная техника требует боль-
шей выучки, четкости и дисциплины»431. Но эти официальные призна-
ния стали возможны лишь после того, как И. В. Сталин призвал воен-
ное командование смелее идти дальше устаревшего опыта гражданской
войны 432. Естественно, что до июня 1941 г. полностью устранить пос-
ледствия длительного использования военного искусства образца нача-
ла 20-х гг. не удалось.
Во-вторых, проведение боевой подготовки затруднялось устарело-
стью и нехваткой разнообразных уставов, наставлений, инструкций
и пр. Материалы совещания в ЦК ВКП(б) участников советско-фин-
ляндской войны показывают, что для И. В. Сталина это в определенной
мере стало неожиданностью 433. К. А. Мерецков также был вынужден
признать, что «наши уставы... не отвечают требованиям современной
войны» 434. Эта же мысль прозвучала и в выступлениях других воена-
чальников435. Приемка наркомата обороны выявила тот факт, что ц
71
армии действуют до 1080 наименований уставов, наставлений и руко-
водств, которые в массе своей устарели 436.
Положение дел в этой сфере пришлось поправлять экстренными ме-
рами: уже в июле 1940 г. вышло постановление Главного военного со-
вета «Об обеспечении Красной Армии уставами, разработанными на
основе опыта последних войн»; при наркомате обороны создавалась
постоянная уставная комиссия 437. До июня 1941 г. были выпущены
12 уставов, в т. ч. такие необходимые, как проект Полевого устава, Бо-
евой устав пехоты (ч. II), Боевой устав танковых войск, Устав тыла
(ч. 1), Боевой устав артиллерии (ч. II), несколько авиационных уста-
вов и наставлений 438. Также, стремясь преодолеть нехватку уставных
документов, Генеральный штаб в 1940— 1941 гг. выпустил новые прог-
раммы боевой подготовки (согласованные по периодам обучения и по
родам войск) 439.
Новое руководство наркомата обороны предприняло серьезные ша-
ги по совершенствованию боевой подготовки войск. 16 мая 1940 г.
С. К- Тимошенко подписал приказ № 120 «О боевой и политической под-
готовке па летний период 1940 г.»; весной 1940 г. Главный военный со-
вет принял постановление «О мероприятиях по боевой подготовке, ор-
ганизации и устройству войск Красной Армии на основе опыта войны
с Финляндией и боевого опыта последних лет» 440. Наконец, 25 июля
1940 г. нарком обороны специальной директивой предупредил командо-
вание воинских округов о том, что в августе — сентябре 1940 г. руко-
водителями наркомата будут проведены смотры боевой подготовки
войск *. По мнению К- А. Мерецкова, именно с этого момента «началась
действительная перестройка боевой подготовки»441.
С 1940 г. в боевой подготовке войск обозначились новые тенденции.
Во-первых, упор делался па тактическую подготовку. В октябре 1940 г.,
выступая на разборе тактических учений в Ленинграде, С. К. Тимошен-
ко заметил: «Многие почтенные и важные люди и в этом году отвлека-
ли наркома мыслью, что нам надо и теперь выходить в поле с большим
количеством войск. Но мы правильно взяли упор на роту, батальон и
полк, чтобы сделать именно эти организации боевыми. Сейчас дело не
в крупных учениях» 442.
Во-вторых, командование стремилось преодолеть условности и уп-
рощенчество в боевой учебе. 31 августа 1940 г. С. К. Тимошенко на раз-
боре учений в Западном особом военном округе констатировал: «Мы
должны открыто признать, что у нас за годы мирной учебы накопи-
лось немало ошибочных и просто вредных привычек» 443. К ним мож-
но отнести показушничество; условные самоокапывание, обозначение
противника, преодоление препятствий; замену ночных занятий дневны-
ми; проведение занятий на картах, а не на местности, в классах, а не
в поле **; обучение курсантов и слушателей военно-учебных заведений
па условных штатах (переход па реальные штаты был осуществлен
в конце 1940 г.), из-за чего комсостав плохо знал боевые возможности
наших войск; большой отрыв личного состава от боевой подготов-
ки и т. п. 444.
Г. К. Жуков, говоря о предвоенной подготовке наших войск, не мог
«вспомнить случая», чтобы, например, наступающая сторона ставилась
* Лично С. К. Тимошенко посетил и разобрал тактические учения, в которых уча-
ствовали следующие соединения: 137-я стрелковая дивизия Московского округа,
42-я стрелковая дивизия, 1-й стрелковый корпус, 6-й мехкорпус и 2-я авиадивизия
Западного округа, 41-я, 99-я стрелковые дивизии Киевского округа, 70-я стрелко-
вая дивизия Ленинградского округа. См.: Апфилов В. А. Провал блицкрига. М.: Нау-
ка, 1977. С. 142—152.
** По правилам боевой подготовки в зимнее время военнослужащие не выводились
на полевые занятия при температуре ниже 15 градусов.
72
в тяжелые условия и не достигла бы поставленной цели; когда же на-
ступление не получалось, «руководство учением обычно прибегало к
искусственным мерам, обеспечивающим выполнение задачи наступаю-
щей стороны» 445. В связи с этим провозглашенный в приказе наркома
обороны принцип «учить войска тому, что необходимо на войне» имел
колоссальное положительное значение.
В-третьих, опыт советско-финляндской войны повлиял па некоторые
специальные вопросы боевой подготовки. Комсостав стал больше вни-
мания уделять организации ближнего боя, взаимодействия, огневой под-
готовке (соответствующие изменения были внесены в программы так-
тической подготовки) 446. В то же время излишний упор был сделан на
отработку прорыва долговременной обороны (сказались неудачные дей-
ствия РККА на линии Маннергейма). На совещании в ЦК партии уча-
стников советско-финляндской войны А. Ф. Хренов (военно-инженер-
ное управление) утверждал, что «во всей подготовке РККА нужно
взять особый упор — это борьба и наступление на укрепленные пози-
ции..., в этом разрезе вести подготовку всех частей» 447. Ту же позицию
подтвердил И. В. Сталин: «Теперь все государства устраивают свою
оборону по этому образцу. Румыния, Турция, Германия, Франция, Ита-
лия — все эти страны окружают себя большими полосами укрепле-
ний» 448.
Опыт прорыва укрепрайона в условиях карельского ТВД начал
механически и повсеместно внедряться в боевую подготовку войск. Ге-
нерал-инспектор артиллерии генерал-лейтенант М. А. Парсегов, осенью
1940 г. проверяя 116-й артполк, дислоцированный в Тбилиси, обратил
внимание на то, что занятия с комсоставом проводятся на макете релье-
фа местности по типу Карельского перешейка (изобилие озер, рек, болот
и пр.), а не по местному типу 449.
Самодовлеющее значение ограниченного опыта финской кампании
в определенном смысле искажало нормальный характер боевой подго-
товки. Об этом писали многие военачальники 450. Тем более, что совет-
ско-финляндская война была последним примером того типа сражений,
что велись на Западном фронте в 1914—1918 гг.451.
В целом, со второй половины 1940 г. боевая подготовка РККА нача-
ла заметно улучшаться (особенно в тактической сфере). Но позитив-
ные сдвиги только обозначились. Серьезно отставало решение вопросов
оперативно-тактического порядка*, организации взаимодействия, под-
готовки родов войск, ведения разведки.
Новые подходы приживались с трудом. Уже 30 мая 1940 г. в дирек-
тиве ПУРККА № 0140 отмечалось, что приказ № 120 «еще не стал на-
стольной книгой в работе многих командиров... Товарищи все еще не
понимают, что приказ делает крутой поворот, с учетом опыта войны
с белофиннами, в системе обучения и воспитания РККА» 452.
В 30-е гг. боевая подготовка РККА была традиционно отдана на
откуп соответствующим отделам боевой подготовки. Командование (уп-
равление) занималось общими вопросами, часто не вникало в существо
обучения войск. Как знаменательный для РККА факт было расценено
награждение в 1940 г. золотыми часами начальника отдела боевой под-
готовки одного из военных округов: подобное произошло впервые за
все время существования РККА 453.
Многие командиры субъективно толковали иерархию задач боевой
подготовки. Так, генерал-инспектор пехоты генерал-лейтенант
А. К. Смирнов на декабрьском (1940 г.) совещании высшего комсоста-
* После декабрьского (1040 г.) совещания высшего комсостава 25 января 1941 г.
вышла директива наркома обороны «Об оперативной подготовке высшего комсостава
войсковых штабов, армейских и фронтовых управлений». См.: История Великой Оте-
чественной войны Советского Союза. 1941 — 1945. Т. 1. М.: Воениздат, 1961. С. 469,
73
ва заявил, между прочим, что «строевая подготовка бойца пехоты дол-
жна в области боевой подготовки явиться ведущей». Эта позиция по-
лучила активную поддержку командующего Приволжским военным
округом генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко 454.
В январе 1941 г. нарком обороны подписал приказ № 30 «О задачах
боевой и политической подготовки на 1941 г.». 17 мая 1941 г. в дирек-
тиве «О результате проведения боевой подготовки за зимний период
1941 года и указаниях на летний период» нарком обороны был вынуж-
ден признать, что «требования приказа № 30 в зимний период 1941 го-
да значительным числом соединений и частей не выполнены» 455.
В условиях количественного роста армии, множественных перефор-
мирований, занятия новых территорий и т. п. армия больше занималась
строительством, нежели боевой подготовкой. Войска западных округов
уделяли ей в среднем не более 2—4 часов в день 456. Подавляющая часть
личного состава, призванного в конце 1940 г. — первой половине 1941 г.,
в этих условиях «не смогла получить необходимой специальной подго-
товки» 457.
Опыт боевых действий был вовлечен в боевую подготовку фрагмен-
тарно. Начальник Управления боевой подготовки РККА генерал-лейте-
нант Курдюмов признал, что даже финский опыт «остался необобщен-
ным и неизвестным для широких масс комсостава» 458. Комиссия по
описанию советско-финляндской войны была создана только 11 июня
1940 г. (приказ наркома обороны № 2 00 ) 459. До начала Великой Оте-
чественной войны Воениздат выпустил 35 изданий, посвященных войне
с Финляндией (4 по оперативно-тактическим вопросам, 10 об артилле-
рии, 10 об авиации, 5 по военно-технической тематике, столько же по
вопросам партполитработы и 1 по военно-санитарным вопросам) 46°.
После Великой Отечественной войны Г. К. Жуков признавал, что
слабые стороны в подготовке нашей армии, выявленные в Финляндии,
не были устранены, а «немецкая армия по своей боеспособности была
на-голову выше нашей армии»461. Но тем не менее, отвергать то поло-
жительное, что было сделано для совершенствования РККА перед вой-
ной, также не стоит. Один из немецких генералов писал после 1945 г.:
«Человек, который остался в живых после встречи с русским солдатом
и русским климатом, знает, что такое войпа. После этого ему незачем
учиться воевать» 462.
Подводя итоги рассмотрения процесса внедрения полученного бое-
вого опыта в военную политику, можно сделать следующие выводы.
Каждая военная кампания 1929— 1940 гг. давала разнообразные и по-
учительные сведения об эффективности срабатывания военной маши-
ны государства в различных аспектах и условиях. Опыт боев па
КВЖД остался вне сферы серьезного военно-профессионального ана-
лиза или пропагандистской популяризации, что объясняется тем, что
в то время армия еще ие прошла этапа реорганизации и перевоору-
жения, поэтому ее боевой опыт кому-то не представлялся значимым;
кроме того, изучение советско-китайского конфликта затрудняла пер-
сона командующего ОДВА В. К. Блюхера, позже репрессированного.
Боевой опыт Хасана и Халхин-Гола представлялся военному руковод-
ству более ценным, но он все же оказался в тени героической пропаган-
ды этих событий. Герои боев активно популяризировались в целях во-
енно-патриотического воспитания народа и армии, но их ценный опыт
не был по-настоящему актуализирован в практике военного строитель-
ства. Боевой опыт, полученный в Испании, а также в Западных Украи-
не и Белоруссии, повлиял на военную политику в большей степени.
Если раньше военно-политическое руководство старалось искоренить
выявленные недостатки и закрепить положительное в военном деле в
рамках плановой боевой и политической подготовки армии (и дальше
заслушивания соответствующих вопросов па военных советах или по-
74
явления приказов наркома обороны по сути дело не шло), то для ана-
лиза опыта военных действий советников, добровольцев и специалис-
тов в Испании или фронтовых объединений в Польше создавались спе-
циальные комиссии, вырабатывались особые предложения. Их утверж-
дение и практическая реализация не обходились без участия И. В. Ста-
лина, Политбюро ЦК ВКП(б^. К сожалению, боевой опыт наших дей-
ствий в Испании и Западных Украине и Белоруссии был частично не-
верно истолкован и ошибочно применен, что было связано, в первую
очередь, с преобладанием в тот период у военно-политического руко-
водства позиционных оперативно-стратегических представлений, ори-
ентированных на опыт гражданской войны и не в полной мере учиты-
вавших значения новых форм борьбы.
После войны с Финляндией советское оборонное строительство пре-
терпело наиболее значительные изменения, приобрело некоторые черты
военной реформы. Самые крупные преобразования произошли в орга-
низации армии, в сфере военной науки, боевой подготовки. Для их осу-
ществления были привлечены многие инстанции: от высшего руковод-
ства страны до среднего звена ' командно-начальствующего состава
РККА.
Советская военная политика 30-х — начала 40-х гг. в отношении
опыта боевых действий проявилась на позитивном (способствующем
военному строительству) и негативном (тормозящем) уровнях, первый
из которых’ играл особо значимую роль в подготовке страны к Великой
Отечественной войне.
Можно выделить следующие этапы осуществления военной полити-
ки в отношении боевого опыта: 1) констатирующий этап, в рамках ко-
торого происходили фиксация, первичное осмысление боевого опыта,
его представление на суд высшего военного командования; эта работа
осуществлялась прежде всего участниками боевых действий; 2) резуль-
тирующий этап, когда вырабатывались практические рекомендации и
принимались решения по совершенствованию военной политики. Субъ-
ектами этого этапа являлись лица и органы, руководившие страной и
армией.
Собственно механизм учета и внедрения в военное строительство
боевого опыта отличался следующим: а) он имел открытый (пропаган-
дистский) и закрытый (секретный, деловой) моменты срабатывания;
при этом некоторые пропагандистские тезы были весьма далеки от
реального положения дел; б) его характеристика в аспекте соотношения
качественно-количественных показателей деятельности позволяет заме-
тить достаточно спокойное отношение руководства к итогам КВЖД,
Хасана и Халхин-Гола, повышенное внимание к итогам Испании, Запад-
ных Украины и Белоруссии, стремление решительным образом усовер-
шенствовать оборонное строительство по итогам войны с Финляндией.
ГЛАВА II. ТЫЛОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
§ 1. Использование техники и вооружения
В локальных войнах и военных конфликтах боевая техника и воо-
ружение РККА проходили строгую проверку. В итоге военное руковод-
ство, конструкторы получали поучительные материалы боевых испы-
таний, позволявшие принимать различные решения, корректирующие
военно-техническую политику.
Особое внимание уделялось танковой технике. На КВЖД Т-18 (мо-
дернизированные МС-1), по сути, проходили ходовые испытания. Выя-
вились недостаточная эксплуатационная надежность шасси, малая
мощность двигателя и вооружения. Также на Хасане 2-я мехбригада
большей частью маневрировала, не имея столкновений с бронетехни-
кой японцев. Совершая 29 июля — 3 августа 1938 г. марш в район боев,
части бригады прошли 215 км (и. Ворошилов — оз. Хасан) и имели за
это время 58 аварий, в том числе: 16 столкновений, 4 опрокидывания
и 38 аварий по причинам технической неисправности
Во время августовских боев до половины танков бригады выходило
из строя до боя (ломались, застревали в песке, болоте, теряли гусени-
цы и пр.). Эвакуация машин с поля боя затруднялась отсутствием тя-
желых тягачей. Лишь к 9 августа 1938 г. в район озера Хасан прибыли
8 тракторов «Коминтерн», которые могли выволакивать наши танки в
район ремонта. Причем на всю бригаду (две сотни танков) имелось
лишь 45 м буксировочного троса 2.
Часть Т-26 смогла приблизиться к японским позициям. Здесь танки
несли потери от действий подрывных команд противника и его артилле-
рии, так как броня наших машин легко пробивалась 14—16-мм сна-
рядами 3.
На Халхин-Голе наши танковые бригады совершили продолжитель-
ные марши в район боевых действий. Наиболее сложная задача стоя-
ла перед 11-й бригадой, которая за 2,5 дня прошла почти 800 км. При
этом было зафиксировано 178 поломок, несколько десятков аварий и
катастроф; до 50% танков было оставлено на маршруте следования 4.
Выяснилось, что танки БТ имеют существенные недостатки: быстро
перегревались моторы, отказывал стартер, открытые участки бензосис-
темы активно испаряли бензин, из-за чего машина становилась легко-
воспламенимой5. Случаи возгорания танков по этой причине отмеча-
лись как на марше, так и в ходе боевых действий 6. О том, что «тапки
БТ-5 и БТ-7 слишком огнеопасны», Г. К. Жуков в начале мая 1940 г.
лично доложил И. В. Сталину 7.
Боевое применение танков на Халхин-Голе наглядно продемонстри-
ровало слабость их броневой защиты: противопульная броня легких
Т-26, БТ-5, БТ-7, всех бронеавтомобилей легко пробивалась 37-мм сна-
рядами противника с больших дистанций; 9-мм броня малых плаваю-
щих танков Т-37* не выдерживала попадания бронебойных пуль, вы-
пущенных из обычной винтовки. Обнаружилась недостаточная мощ-
ность пушечного вооружения танков, неэффективность использования
колесного хода.
Танки БТ показали себя достаточно приспособленными для действий
в пустынной местности; Т-26, несмотря па малую мощность двигателя,
* Т-37 в боях не участвовал, использовался для связи,
76
все же удовлетворительно маневрировал по барханам; Т-37 и бронеав-
томобили * не выдержали испытания песчаным грунтом.
Высокую боевую эффективность продемонстрировали огнеметные
танки ОТ-26 и Т-130. Они буквально, наводили ужас на японскую пехо-
ту, выжигая ее из укрытий и на открытой местности. Однако опыт боев
показал, что дальность огнеметания (40—50 м) должна быть увели-
чена 8.
В Испании применялись наши Т-26 и БТ-5, немцы испытывали раз-
личные модификации легкого пулеметного танка Т-1. Обе стороны стре-
мились получить трофейную бронетехнику, изучить ее боевые возмож-
ности, определить слабые места и нр. Например, немецкий генерал,
фон Тома, один из ведущих специалистов по бронетанковым войскам
фашистской Германии, командированный в Испанию, обещал в качест-
ве премии выплатить по 500 пессет тем, кто захватит советский танк9.
По заявлению подполковника франкистского Генерального штаба Бар-
розо, уже в декабре 1936 г. немцы спешно эвакуировали с поля боя
наши Т-2610. Генеральный штаб Красной Армии также получал техни-
ческое описание захваченных немецких танков: так, в своем донесе-
нии инженер П. Глухов и воентехник С. Шабалин отмечали устарелость
конструкции немецкого танка Т-1 (плохой обзор, жесткая подвеска
и пр.) п.
Главной задачей наших специалистов оставалось испытание отече-
ственных боевых машин. Танк Т-26 показал в Испании хорошую уп-
равляемость, высокие ремонтные качества. Отдельные машины не глу-
шили двигатель по 15 часов кряду, и за это время не было выявлено
ни одного дефекта. В то же время военно-технические специалисты от-
метили и недостатки Т-26: сложность и ненадежность подвески, сла-
бость (всего 90 л. с.) и пожароопасность бензинового двигателя; недос-
таточные прочность сцепления траков и грунтозацеп. Имелось немало
случаев обрыва масло- и бензопровода, поломок листовых рессор. Пуш-
ка в бою перегревалась, а лишенный защитного кожуха пулемет часто
выводился из строя огнем противника.
Выяснилось, что танковая броня имеет недостаточную вязкость;
было предложено располагать стенки танкового корпуса под углом,
чтобы увеличить возможность рикошета вражеских снарядов. Крайне
низкого качества оказались внутренняя танковая связь (танкофон) и
вентиляция. Краска, нанесенная на внутреннюю поверхность башни,
в бою легко отлетала, поражая глаза экипажа. Нижняя дверца люка
водителя была намного тоньше верхней, что оказывало па экипаж уг-
нетающее моральное воздействие и пр.12.
Боевая практика показала, что Т-26 и БТ-5 имеют слабое брониро-
вание. В первых боях наши танки легко брали верх над более легкими
машинами противника. Франкисты обратились за помощью к немцам,
те направили в Испанию 37-мм противотанковые пушки и к ним новые
бронебойные снаряды шведской фирмы «Боффорс». Наши танковые под-
разделения начали нести большие потерн. Полковник Р. Я. Малинов-
ский отмечал в одном из докладов, что Т-26 «страшно уязвим для ог-
ня» 13. Слабость противопульного бронирования наших танков, выяв-
ленную в Испании, на декабрьском (1940 г.) совещании высшего ком-
состава Красной Армии отмечал начальник АБТУ РККА Д. Г. Павлов14.
* Тяжелые пушечные бронеавтомобили БА-6, БА-10 обладали достаточной ма-
невренностью на твердом грунте, но не могли передвигаться по песку. В ноябре
1938 г. на заседании военного совета при наркоме обороны военный комиссар 57-го
Корпуса Коровников напомнил паркому обороны К. Е. Ворошилову о трудностях ор-
ганизации техобслуживания сразу 6 типов бронемашин. Ответ наркома был предель-
но конкретным: «Ничего плохого в этом нет».
77
По заданию командования танкист — лейтенант П. Махура сфото-
графировал разбитые противотанковой артиллерией наши Т-26. Пакет
с фотографиями был переправлен в Москву. Начальники АБТУ РККА
Г. Г. Бокис и Военной академии механизации и моторизации РККА
И. А. Лебедев пришли к выводу о необходимости противоснарядпого
бронирования танков. Соответствующие предложения были направле-
ны в наркомат тяжелой промышленности 15.
Использование БТ-5 в Испании показало неэффективность в бою ко-
лесного хода этого танка. Поэтому советские танкисты и специалисты,
принимавшие участие в военных действиях, рекомендовали перейти к
производству только гусеничных машин 16.
Советско-финляндская война вновь продемонстрировала назревшую
необходимость замены легких танков с противопульным (противооско-
лочным) бронированием на более тяжелую технику, способную выдер-
живать удары вражеских снарядов. Снаряды 37-мм противотанковых
пушек пробивали броню танков е достаточно большого расстояния;
Т-28—1,2 км, Т-26 — 2,5 км, БТ-5(7) —3 км, Т-37 и бронеавтомобили
БА-10(20) —на любой дистанции. Кроме того, пули крупнокалиберного
пулемета ДК прошивали броню Т-28 с расстояния 350 м, Т-26 — 1,2 км;
7,62-мм бронебойные пули пробивали броню БТ с расстояния 100 м;
легкие танки и бронеавтомобили с той же дальности прошивались
простыми пулями 17.
Анализировавшая опыт боевых действий в Финляндии комиссия
АБТУ РККА пришла к заключению, что существующие танки * способ-
ны вести борьбу лишь с незащищенной пехотой противника и подавлять
ее пулеметы; в борьбе с организованной противотанковой обороной
они несут большие потери 18.
В боях на Карельском перешейке приняли участие опытные образцы
новой танковой техники. 17 декабря 1939 г. три тяжелые противосна-
рядные машины Кировского завода — двухбашенный Т-100, СМК и
КВ — прибыли на фронт в распоряжение командира 20-й танковой
бригады. В тот же день в первом бою танк СМК подорвался на фугасе
и был эвакуирован на завод (к железнодорожной платформе его транс-
портировали шесть танков Т-28). СМК, Т-100 (как и другие образцы
тяжелых танков, направленные на испытания в Финляндию, — СУ-100У,
СУ-14-2) явно уступали танку КВ** по своим характеристикам. Финская
артиллерия так и не смогла пробить броню КВ, лишь в первом бою был
сбоку прострелен ствол пушки. В декабре 1939 г. тяжелый танк проры-
ва КВ был принят на вооружение Красной Армии.
В то же время боевые испытания выявили некоторые недостатки
КВ; его днище прогибалось от взрывов, электропроводка была слабо
закреплена, так же как топливные баки и насос. Кроме того, 76-мм тан-
ковая пушка оказалась недостаточно мощной.
Эти недостатки были устранены в очередной модификации танка —
КВ-2, на который устанавливалась 152-мм гаубица М-10 образца
1938/40 гг. Времени на окончательную доводку башни не было (из-за
установки мощной пушки танк стал выше и приобрел неказистый вид),
уже в феврале 1940 г. 4 танка КВ-2 участвовали в завершающих боях
с финнами, где показали высокую эффективность 19.
Во время боев была предпринята попытка усилить броню танков
Т-26 и Т-28 путем наваривания дополнительных броневых листов на
* Веспой 1940 г. на вооружении бтв РККА состояли 10 типов танков (T-2G, 27,
28, 35, 37, 38, БТ-2, 5, 7, 7 с дизелем) и на их базе ряд танков специального
назначения.
** В первых боях экипаж танка КВ составляли: командир танка кадровый воен-
ный Качихин, механик-водитель К. II. Ковш, заряжающий и моторист А. И. Эст-
ратов (оба — специалисты Кировского завода).
78
башню и корпус. Такие машины получили наименование «экранирован-
ных» танков. Броневые «экраны» позволили довести толщину лобовой
брони до 60 (Т-26)—80 (Т-28) мм20. При этом из-за увеличения веса
маневренность танков уменьшилась, а реальная способность противо-
стоять противотанковой артиллерии финнов увеличилась незначительно.
На Кировском заводе были спроектированы и созданы танковые
минные тралы, лучшие из которых выдерживали до 6 подрывов проти-
вотанковых мин. Танковое траление позволило спасти от выхода из
строя много необходимой техники. Инженеры КБ Кировского завода
предложили также создать тягач-эвакуатор тяжелой бронетехники с
поля боя, но их идея не встретила поддержки центральных инстанций.
К началу Великой Отечественной войны бтв РККА не имели специаль-
ных эвакуационных средств (первые образцы созданы лишь в 1944 г.) 21.
Опережающий характер отечественной научно-конструкторской мыс-
ли в полной мере отразился на развитии артиллерии. В предвоенный
период советская оборонная промышленность смогла обеспечить РККА
необходимым набором артиллерийских средств. В боевой обстановке
модернизированные и новые орудия проходили практическую проверку,
выявленные недостатки быстро устранялись.
В 1938 г. на вооружение была принята 76-мм пушка образца 1936 г.
Ф-22 конструктора В. В. Грабина, которая получила боевое крещение
у озера Хасан. Бои с японцами показали несомненные достоинства но-
вого орудия, но были выявлены и некоторые недостатки: Ф-22 имела
несколько усложненную конструкцию и избыточную массу. Поэтому
ее боевые возможности в непростых условиях ТВД на Хасане и Хал-
хин-Голе использовались недостаточно эффективно22.
Боевое применение артиллерии в Испании заслужило высокие оцен-
ки основной массы наших военных советников23. Однако у используе-
мых в боях образцов выявились технические дефекты: у 45-мм проти-
вотанковой пушки наблюдалось заклинивание затвора, у 76,2-мм пуш-
ки — заедание механизмов и утечка жидкости через сальники, у 107-мм
пушки — обрывы заклепок, расшатывание подъемного и поворотного
механизмов, у 152-^мм гаубицы — дефекты противооткатного устрой-
ства и т. п.24.
Военный советник Тыкин, анализировавший боевое применение зе-
нитной артиллерии в условиях Испании, выдвинул ряд интересных, по-
истине новаторских предложений. Он обосновал необходимость соз-
дания радиолокационной станции для обнаружения воздушных целей *.
Кроме того, Тыкин предложил разработать «ракету-торпеду» — реак-
тивный снаряд многоцелевого назначения (осколочного, фугасно-оско-
лочного, химического, зажигательного и пр. действия), имеющий боль-
шой потолок и неограниченные перспективы применения25.
На Халхин-Голе и в Финляндии прошла проверку практически вся
система артиллерийского вооружения Красной Армии. При ее общей
оценке выяснилось, что орудия, сконструированные до 1914 г. и модер-
низированные в начале 30-х гг. (107-мм пушка, 122-мм и 152-мм гау-
бицы), имеют недостаточную дальность стрельбы и слишком большой
вес в боевом и походном положении. Эти недостатки (как и другие)
успешно устранялись перед немецкой агрессией.
Опыт боев в Монголии и Финляндии показал высокие тактико-тех-
нические характеристики отечественных минометов. 82-мм батальонные
образцы особенно эффективно применялись для борьбы с пехотой
противника, засевшей в окопах и на обратных склонах возвышеннос-
тей. В Финляндии мог бы с успехом быть использован 107-мм горно-
вьючный миномет, но этого не произошло из-за отсутствия к нему бое-
* В 1939 г. на вооружение была принята первая отечественная РЛС РУС-1 (ра-
диоуловитель самолетов).
79
припасов: плановое задание 1939 г. — 500 тыс. мин — не было выпол-
нено, выпущено всего 200 мин, к 20 марта 1940 г. — еще 22 мины 26.
Качество 82-мм и 120-мм минометов соответствовало требованиям
боевых условий, у 50-мм образцов наблюдались.случаи отрыва стаби-
лизаторов мин в трубе миномета27.
После финской кампании в РККА начался бурный рост минометно-
го вооружения, которое ранее не получило широкого распространения
из-за ошибочной позиции Главного Артиллерийского Управления, воз-
главляемого Г. И. Куликом.
Особым вниманием руководства пользовалось развитие авиации.
На Хасане японцы не применяли своих самолетов, поэтому для анали-
за опыта боевого противоборства ВВС нет оснований. В то же время
ряд эпизодов содержат важную информацию о технической стороне
дела. Выяснилось, что из-за отсутствия раций наши самолеты имеют
плохую управляемость; что прицелы для бомбометания и штурмовки
наземных позиций противника невысокого качества и пр. 7 августа
1938 г. на боевое задание вылетели 120 истребителей И-15. По возвра-
щении у 7 самолетов обнаружили пробоины винтов от своих пуль. При
расследовании выяснилось, что во время боя, когда летчики увлечены
стрельбой длинными очередями, ствол пулемета перегревается, нор-
мальный темп стрельбы нарушается и пули пробивают свои винты23.
Несмотря на обилие подобной информации о техническом состоянии
самолетов в боевых условиях, специальных мер по устранению выяв-
ленных недостатков не принималось.
Более серьезную проверку ВВС РККА проходили в боях па
Халхин-Голе. Здесь фактически были осуществлены боевые испытания
некоторых новых образцов авиатехники. Летная группа под командо-
ванием майора С. И. Грицевца получила в свое распоряжение новые
истребители И-153 «Чайка». Наряду с высокими техническими харак-
теристиками, в самолете обнаружились и некоторые недостатки (напри-
мер, отказ привода стрелкового вооружения и пр.) 29. Впрочем, тог
факт, что И-153 требовал технической доводки, подтверждается следую-
щим: 5 июля 1939 г. Главный военный совет РККА отложил отправку
этих самолетов в 57-й корпус «в связи с неудовлетворительными ре-
зультатами испытаний» (решение об отправке 60 истребителей совет
принял 15 июля) 30.
Под руководством начальника управления вооружений ВВС доктора
технических наук генерал-лейтенанта И. Ф. Сакриера была разработа-
на концепция вооружений современного самолета, определены тактико-
технические требования к конкретным образцам. Предусматривалось
создание новых пулеметов (пулемет ШКАС к тому времени устарел),
авиационных пушек калибра 23 и 37-мм, реактивных снарядов и пр.
На Халхин-Голе была впервые применена 20-мм пушка ШВАК, ус-
тановленная на истребитель И-16. Опа была создана путем замены
ствола и приспособления 20-мм бронебойных снарядов к пулемету
ШВАК. Поскольку пороховая камера осталась прежней, начальная
скорость снаряда оказалась недостаточной, что снижало поражающие
возможности пушки.
В небе Монголии были впервые применены неуправляемые реактив-
ные снаряды класса «воздух» — «воздух» (группа капитана Н. Звонаре-
ва*). Вначале предполагалось, что реактивное оружие будуст испыта-
но в Испании, куда предполагалось направить группу истребителей И-15
*В 1934 г. Н. Звонарев служил в истребительной эскадрилье особого назначе-
ния, дислоцированной в г. Переславль-Залесский, в которой проходили первые испы-
тания реактивных снарядов. В ноябре 1937 г. он был переведен в распоряжение
Научно-исследователыюго полигона авиационных вооружений, откуда и направлен
на Халхин-Гол.
80
во главе с Л. К. Серовым. Но по решению руководства эти планы не
получили воплощения в жизнь. Впервые реактивные снаряды (PC) при-
менялись для поражения японской авиации на Халхин-Голе.
Воздушные бои выявили следующие недостатки PC: малый комп-
лект снарядов (8 шт. недостаточно для современного боя); невозмож-
ность в воздухе менять дистанцию раЗ(рыва; конструктивные изъяны
пиропатронов воспламенения; частые обрывы проводов в воздухе; низ-
кая точность срабатывания радиовзрывателя; пулеметный прицел, ис-
пользовавшийся для стрельбы PC, не обеспечивал необходимого обзора
и определения дальности 31.
Авиация 1-й армгруппы располагала 17 самолетами-штурмовиками
Р-5Ш *. Опыт боев показал, что для штурмовки они непригодны, т. к. не
имеют бронезащиты и тихоходны. Для этих целей чаще всего исполь-
зовались И-15бис (4 пулемета), а также все типы истребителей. Выяс-
нилось, что нужен специальный самолет-штурмовик, более мощный по
вооружению и бронезащите 32.
Побывавшие в боях летчики предлагали вводить на самолетах ог-
неупорную краску, надежное радиооборудование (микрофонные рации
с дальностью действия 100 км). Генерал-майор авиации дважды Герой
Советского Союза Л. В. Ворожейкин вспоминал, что в их авиационном
полку, отправленном из Забайкалья на Халхин-Гол, со всех самолетов
было снято радиоборудование, которое «просто не работало, оказалось
бесполезным грузом» 33.
Выяснилось, что приборы кислородного оборудования (ПТ-2, ПТ-3)
тяжелы, мешают движениям летчика (их также снимали и оставляли
на земле, так как легкие японские истребители не могли подниматься
на большую высоту); авиапулеметы быстро перегреваются, дают много
отказов, гашетки расположены неудобно; летчик должен быть защищен
не только бронеспинкой, но и бронированием рук и т. д.34. Опыт Халхин-
Гола дал большой толчок развитию авиационной техники и вооружения.
Война в Испании имела особый характер, т. к. для противоборству-
ющих сторон она являлась полигоном, на котором проверялись само-,
леты, бомбы, зенитное оружие и пр. Об этом говорил Г. Геринг на Ню-
рнбергском процессе35. Немцы испытали здесь все новейшие типы са-
молетов («Дорнье-17», «Юнкерс-88», «Хейнкель-51», «Мессерш-
митт-109»). Они быстро сделали надлежащие выводы из неудач первых
боев, когда наши И-15, И-16, СБ легко побеждали устаревшие немец-
кие и итальянские образцы. Например, модифицированный «Ме-109Е»
значительно (па 100 км/ч) превосходил наши истребители по скорос-
ти, вооруженности и живучести. Завершающие воздушные бои в Испа-
нии проходили при заметном преимуществе немецкой авиации.
Однако советское руководство пребывало в уверенности, что наши
самолеты превосходят немецкие. В марте 1938 г. на совещании в ЦК
ВКП(б) И. В. Сталин задавал авиаторам вопрос, какой истребитель
лучше — И-16 или «Мессершмитт». Ответ всегда был успокаивающим36.
Тем не менее, испанский опыт показал, что отечественная авиацион-
ная техника исчерпала свои конструктивные возможности улучшения;
необходимо было срочно переходить от модернизации серийных образ-
цов к созданию новых самолетов. Полковник Р. Я. Малиновский в
1938 г. докладывал в Генеральный штаб РККА, что «самолеты интер-
вентов в целом технически более совершенны, чем наши, имеют лучшее
оборудование, вооружение и бомбовую нагрузку» 37. Руководство обо-
ронным строительством с опозданием осознало наше отставание, спеш-
* Одноместный биплан 1931 — 1933 гг. выпуска, имевший вооружение: 5 не-
подвижных пулеметов ПВ-1 для стрельбы по наземным целям, спаренные пулеметы
ДА-2 на турели; бомбовая нагрузка—до 500 кг, максимальная скорость—200 км/ч,
81
ные работы по созданию новых боевых машин развернулись лишь
после 1939 г.38.
Боевые испытания выявили следующие недостатки наших самолетов;
легкий бомбардировщик Р-3: тихоходный самолет^ не способный без
поддержки истребителей выполнять боевые задачи *; при высоте бомбо-
метания 600—800 м крайне уязвим от зенитного огня, при бомбометании
с высоты 1,2 км не обеспечивает должной точности бомбометания; осо-
бое возмущение республиканцев вызывали частые бомбардировки Р-3
своих войск;
истребитель И-15: тихоходный самолет со слабым вооружением **;
неубираемые шасси ухудшают аэродинамические показатели; пилот и
бензобак не защищены;
истребитель И-16: высокая уязвимость летчика и бензосистемы
(8-мм бронеспинку начали устанавливав на 4-й модификации И-16);
непродуманное размещение вооружения, его слабые поражающие воз-
можности (вместо 2-х пулеметов ШКАС на крыльях, нужны 2 крупно-
калиберных пулемета иод фюзеляж и 2 ШКАС для стрельбы через
винт); необходимо простые патроны заменить бронебойными, зажига-
тельными, трассирующими (с дымным, а не световым следом); невысо-
кое качество технического изготовления истребителей. 8 июля 1937 г.
инженер Стоклицкий сообщил заместителю наркома военной промыш-
ленности М. М. Кагановичу, что 62 самолета И-16, поставленные в Ис-
панию с 7 мая по 1 июня, не прошли заводских испытаний; во время
боя у них отваливаются крылья, смещаются бензобаки; моторы М-25А
имеют реальный моторесурс в 10—15 часов, после чего резко теряют
мощность, выбрасывают много масла и т. п.;
скоростной бомбардировщик СБ: уязвим от огня вражеской авиации
и артиллерии (требуется бронеспинка для летчика, более мощный пуле-
мет для стрелка); недостаточная бомбовая нагрузка (600 кг, у «Хейн-
келя-111» — 2000 кг), бомбодержатели не позволяют брать мелкие ос-
колочные бомбы; из-за низкого качества кислородного оборудования
стрелок не может вести огонь в маске; па большой скорости отказывает
самолетное переговорное устройство и пр.39.
Летчики и специалисты объективно оценивали качество нашей авиа-
ционной техники. К сожалению, выводы из их материалов были сдела-
ны с опозданием.
Опыт Испании получил подтверждение в условиях советско-фин-
ляндской войны, где ВВС РККА были представлены самолетами уста-
ревших конструкций. Зимние условия, большие морозы существенно
обострили проблему их технического обслуживания. Наши машины не
имели систем обогрева к аптпсбледснепия; моторное масло загустевало
настолько, что заправить им самолет было невозможно; па СБ от силь-
ного холода лопались масляные бачки; моторы ТБ-3 не удавалось за-
пустить по несколько суток и пр.40.
В боевых условиях важную и ответственную проверку проходили
вооружение и техника пехоты. На КВЖД ручные пулеметы Шоша и
Льюиса по техническому сосго"нню < изношенность механизмов) не мог-
ли вести стрельбу. Запчасти к ним были доставлены лишь на второй
день Маньчжуро-Далайнорской операции (как раз в это время закон-
чился боезапас у авиации) 4I.
* Во время Брунетской операции 12 Р-3 встретились с одним «Фиатом», кото-
рый обратил всю эскадрилью в бегство, сбив 3 ваших самолета.
** П. В. Рычагов сообщал из Испании: «Бывали случаи, когда «Юнкере» приво-
зил по 250 пробоин в центральной части... и все-таки мог дотянуть до своего аэро-
дрома, что надо отнести целиком на счет малого калибра пулемета». См.: РГВА,
ф. 35082, on. 1а, д. 26, л. 18.
82
На Хасане и Халхин-Голе еще раз подтвердилась устарелость
7,62-мм винтовки обр. 1891/1930 гг. Она была длинной, тяжелой, отме-
чалось слабое крепление штыка. Не лучшим образо^м зарекомендовала
себя 7,62-мм автоматическая винтовка С. Г. Симонова образца 1936 г.
(АВС), которая давала много задержек при стрельбе, отказывала при
малейшем загрязнении42. Не случайно пехотные командиры слали из
Испании донесения, в которых требовали «прокладывать путь короткой
автоматической винтовке»43, необходимость которой обозначилась очень
остро. В испанских условиях хорошо зарекомендовал себя пулемет
Дегтярева.
Во время войны с Финляндией выяснилось, что автоматическая вин-
товка СВТ тяжела, громоздка и сложна в эксплуатации. Бойцы стара-
лись от нее избавиться, часто просто бросали на поле боя. Б. Л. Ванни-
ков считал, что доработанная винтовка С. Г. Симонова была бы луч-
ше, чем СВТ; а решение о ее серийном выпуске носило субъективист-
ский характер и было ошибочным 44.
Недооценка автоматов, имевшая место у части руководства РККА
до войны с Финляндией, привела к тому, что спешно налаженное про-
изводство ППД не обеспечило потребности войск на финском фронте.
Многие общевойсковые командиры не верили в возможности автомати-
ческого оружия, привычно полагались на трехлинейку и ручные пуле-
меты. В то время широко распространилось мнение, что применение ав-
томатов в современном бою приведет к резкому перерасходу боепри-
пасов и т. п.45.
Опыт финляндских боевых действий внес немало нового в систему
вооружения пехоты Красной Армии. В декабре 1939 г. на ленинград-
ских заводах были созданы:
а) специальные боевые сани, которые буксировались танками и име-
ли бронезащиту для перевозимой пехоты;
б) подвижное пулеметное гнездо (ППГ): танкетка с маломощным
двигателем ПМЗ мотоциклетного типа, вооруженная двумя пулеметами
ДТ и имевшая 25 дисков к ним;
в) броневой щиток-волокуша, закрывавший бойца во время его вы-
движения в атаку. На апрельском (1940 г.) совещании в ЦК партии
командиры стрелковых дивизий М. П. Кирпонос и Ф. Алябушев отме-
чали, что бронещитки оказались не совсем подходящими для боя: они
были тяжелы, неудобны, бойцы бросали их на поле боя46.
Подводя итоги рассмотрению использования техники и вооружения
в боевых условиях, можно сделать вывод, что отечественные танки, са-
молеты, артиллерийские орудия, образцы стрелкового вооружения,
с одной стороны, показали вполне современные тактико-технические
характеристики. С другой стороны, боевая обстановка выявила много-
численные недостатки конструкции, технического исполнения нашей бо-
евой техники и вооружения. В результате конструкторские бюро, вни-
мательно следившие за боевым использованием своей продукции, кон-
кретизировали направления дальнейшей работы.
Обозначившееся в 1936— 1940 гг. некоторое отставание в темпах
перевооружения Красной Армии современными танками, самолетами,
стрелковым вооружением и пр. было обусловлено комплексом объектив-
ных и субъективных предпосылок. В то же время потенциал совершен-
ствования принимавшихся в 1939 — 1941 гг. на вооружение образцов
был несколько больше, чем у аналогичного вооружения фашистской ар-
мии (что позже показал опыт Великой Отечественной войны).
§ 2. Деятельность тыловых служб
В соответствии с требованиями руководящих боевых документов
организация тылового обеспечения проводилась сверху вниз через сис?
83
тему обменных пунктов: дивизионных (ДОП) и корпусных (КОП) *.
На обменных пунктах создавались головные склады по видам снаб-
жения.
Архивные документы об итогах каждой военной кампании убеди-
тельно свидетельствуют, что организация работы тыла в боевой обста-
новке была наиболее уязвимым участком военной работы.
4 августа 1938 г., проверив тыловое состояние 39-го стрелкового кор-
пуса, соединения и части которого воевали на Хасане, командующий
фронтом В. К. Блюхер сделал вывод о «безобразных, преступных упу-
щениях» в деле снабжения и оснащения войск47. Действительно, район
развернувшихся боевых действий был совершенно не обеспечен в ты-
ловом отношении; органы тыла оказались не готовыми к проведению
операции столь значительного размаха. Все это в репрессивной обста-
новке 1938 г. было списано на «заклятых предателей, врагов народа,
сидевших в штабе и творивших свое гнусное дело». Не случайно к
моменту начала конфликта почти все тыловые работники 39-го корпу-
са были заменены 48.
«Штаб армии только 2—3 августа убедился в размахе операции и
ее затяжном характере», поэтому первые приказы об организации тыла
появились с опозданием (в армии — 3 августа, в корпусе — 2 августа).
В них была намечена нежизненная схема устройства тыла: станция
снабжения — Владивосток (150 км от фронта), КОП — в 90 км от
фронта (Славянка), при явном недостатке средств подвоза и кадроз
(в органах тыла армии и корпуса к началу боев было всего 5 чел.) 49.
В результате в снабжении войск возникли перебои и крайняя нераз-
бериха.
4 августа 1938 г. К. Е. Ворошилов потребовал от всех инстанций
«сделать все необходимое для полного материального обеспечения...
частей фронта»50. Военный совет фронта в директиве № 135/оп распо-
рядился организовать полевой аппарат армейского снабжения. Вечером
5 августа 1938 г. была, наконец, выработана более-менее приемлемая
схема тылового обеспечения; функции управления им взял на себя спе-
циально созданный отдел армейского снабжения, который возглавил
заместитель командующего 1-й армии комдив Егоров. Фактически от-
дел руководил тылом корпуса, ио поскольку комдив Егоров не подчи-
нялся корпусному командованию, вновь возникла организационная пу-
таница 51. 6 августа 1938 г. отдел армейского снабжения издал приказ
по тылу 39-го корпуса №. 1 52.
В целом на Хасане тыл не справился с задачей подвоза необходи-
мого для войск имущества, боеприпасов и материальных средств. На
КОП скопились изрядные, в чем-то избыточные, запасы грузов 53, но их
доставка па ДОПы и в полки затруднялась нехваткой средств подвоза.
ДОПы, которыми чаще всего руководили случайные люди, не знавшие
тыловой работы, действовали бесконтрольно, на них не был налажен
необходимый учет отпускаемых грузов; в части выдавалось все подряд
по первому требованию. В результате этой бесхозяйственности средства
фактически разбазаривались, продукты портились и пр.54.
На Халхин-Голе начало боевых действий также выявило полную
неподготовленность тыла. Г. М. Штерн был вынужден доложить
К. Е. Ворошилову: «Никакой продуманной организации тыла... не су-
ществовало. Была полнейшая импровизация и стихия» 55. Отставание
организации тыла от потребностей действующих частей отмечал замес-
титель наркома обороны Г. И. Кулик56.
* Элементы построения дивизионного (корпусного) тыла. ДОП создавался на сты-
ке дивизионного и полкового, КОП — па стыке корпусного и дивизионного звеньев
подвоза; предназначались для передачи снабженческих грузов в нижестоящее звено
и эвакуации грузов и раненых — в вышестоящее.
84
Прежде всего, большая часть неприкосновенного запаса 57-го кор-
пуса * и 70% автотранспорта были сосредоточены на южном, а не на
халхингольском, направлении. Все это пришлось перебрасывать в район
боевых действий (перевозка неприкосновенного запаса была законче-
на лишь к началу июля 1939 г.).
Па Халхин-Голе поначалу действовали объединенные смешанные
склады, на которых содержались все виды поставляемых грузов. На-
чальники этих складов подчинялись общему командованию, а не на-
чальниками родов войск и служб. Поэтому заявки последних они выпол-
няли по собственному усмотрению и не всегда в соответствии с требо-
ваниями боевой обстановки 57.
После прихода к руководству 57-м корпусом комкора Г. К. Жукова
порядок снабжения воевавших частей изменился. Централизованные
(из Москвы) поставки были отменены. 15 июля 1939 г. Главный воен-
ный совет РККА возложил решение задач снабжения 57-го корпуса на
тыл Забайкальского военного округа (соответствующие службы были
созданы в управлении Читинской фронтовой группы) 58.
В ходе подготовки августовской наступательной операции приказом
командования фронтовой группы № 002 на стыке звеньев подвоза ок-
руга и 1-й армгруппы был создан армейский обменный пункт (АОП).
В его составе имелись: комендатура — 7 чел. (комендант, военный ко-
миссар, 5 диспетчеров), головные склады (по видам снабжения), рабо-
чая и караульная роты (по 100 чел.) и пожарная команда. Но АОП
оказался ненужным формированием — минуя его, транспорт сквозным
порядком шел до Тамцак-Булака. 15 августа 1939 г. Г. М. Штерн ут-
вердил предложения командования 1-й армгруппы о преобразовании
армейского обменного пункта в регулировочный пункт со значительным
сокращением штатного состава 5Э.
На Халхин-Голе войсковое тыловое звено (дивизия и ниже) работа-
ло в основном бесперебойно (особенно на заключительной фазе конф-
ликта) и справилось со своими задачами60.
Во время ввода наших войск в Западные Украину и Белоруссию,
отличавшегося высокой скоростью передвижения наступавших частей
Красной Армии, несовершенство тыла обозначилось с пугающей отчет-
ливостью. Начальник штаба Украинского фронта Н. Ф. Ватутин докла-
дывал в Генеральный штаб РККА о «громоздкости и неслаженности
тылов». Командующий этим же фронтом С. К. Тимошенко в итоговом
приказе № 010 от 14 октября 1939 г. также отметил «крупнейшие не-
достатки..., большие перебои в работе... тылов» 61.
Политорганы выделяли специальных политработников, которым
поручалось решение тыловых вопросов. По признанию полкового ко-
миссара Д. Попова, «тылы... должны занимать центральное место в ра-
боте политотдела и комиссаров частей» 62.
В польской кампании тылы были отмобилизованы с опозданием на
6—9 дней; создаваемые органы засылались не на свои участки обслу-
живания, что создавало перебои в снабжении. Например, в 3-й армии
Белорусского фронта тыловые грузы стали поступать в части на 3—
4-й день боевых действий 63.
Все вышеперечисленные недостатки тылового обеспечения в полной
мерс проявились во время советско-финляндской войны.
Важной тыловой проблемой была организация подвоза необходимых
грузов в район боевых действий. Например, для создания 3-дневного
запаса боеприпасов и продовольствия для войск, участвовавших в
Манъчжуро-Чжалайнорской операции (КВЖД) командованию ОДВА.
требовалось около 6 тыс. подвод. За 10 дней в Забайкалье и Бурятии
* Корпусные: 4 боекомплекта боеприпасов, свыше 10 заправок, 59 сутодач
продовольствия.
85
удалось собрать около 1 тыс. подвод и 34 автомашины. Собственных
транспортных средств у армии просто не было 64.
На Хасане насыщенность войск транспортом была достаточной:
отдел армейского снабжения имел в своем распоряжении 210 автомоби-
лей, 39 бензовозов, 59 тракторов и 39 тракторных прицепов; дивизии
на 100% были укомплектованы парными конными повозками и уп-
ряжью 65. Но состояние дорог и организация подвоза по грунту были
неудовлетворительными. В. К. Блюхер в разговоре с партийно-советским
руководством Приморья назвал его «катастрофическим». Он просил:
«Окажите помощь с транспортом... Приложите руки к исправлению
дорог. Все застряло» 66. 5 августа 1938 г. военный совет фронта издал
директиву, в которой говорилось, что «все дороги в тылу корпуса прев-
ратились в месиво и кладбище автомобилей». В распоряжение коман-
дования 39-го корпуса для организации дорожного движения передава-
лись несколько саперных п строительных батальонов, усиленных тя-
желыми тракторами. Схему организации грунтового подвоза в тылу
войск 1-й армии содержал приказ по тылу № 5/0137.
Особенностью тылового обеспечения операции на Хасане являлась
большая доля морских перевозок, от которых зависело снабжение
большинства воевавших частей. Сначала грузы по железной дороге
поступали на перевалочные базы Владивостока, откуда морским транс-
портом направлялись в порт Посьет (далее войсковой транспорт раз-
возил их по частям).
За все время операции (3—10 августа 1938 г.) рыбацкая пристань
Посьета приняла 306 транспортных единиц *, затраты на разгрузку ко-
торых составили 2124 человеко-дня и 42 машино-дня. Из поступивших
в это время 513(5 т боеприпасов удалось выгрузить только 4320 т. Срок
разгрузки наиболее мощных транспортных единиц — теплоходов —
был следующим: от 6 до 43 ч — 29, от 43 до 80 ч— 17, от 124 до
150 ч — 7 и от 237 до 270 ч — 6 теплоходов. В некоторые дни на
разгрузке в Посье.те работали команды общей численностью до 1 тыс.
чел. (т. н. рабочий батальон, составленный из военнослужащих 26-й
стрелковой дивизии и 49-го строительного батальона) 67.
933 малотоннажные транспортные единицы **, минуя Посьет, на-
правлялись для разгрузки на ДОПы в Ханьси, Мраморное и на Фаль-
шивый остров. Здесь выгрузка грузов шла с рейда лодками, при этом
только на обслуживание шаланд было израсходовано 2590 челове-
ко-дней 68. Содержание приложения 9 показывает, каких значитель-
ных объемов снабжения потребовала эта небольшая операция.
Во время боев на Халхин-Голе решение задач подвоза (ТВД в 750
км от железной дороги) предопределяло исход военной кампании. Вна-
чале тыл нс справлялся с организацией подвоза: соответствующие ин-
станции не определяли его порядок, последовательность отправки гру-
зов, график движения колонн; транспорт не был пронумерован, ремонт-
ные средства не распределены по маршрутам движения; этапно-дорож-
ная служба не налажена ***.
*В том числе: 59 теплоходов, 3 сейнера, 17 бронекатеров, 70 барж и понтонов,
4 шхуны, 129 лодок «Кавасаки» и 24 «КЕ».
** В том числе: 4 сейнера, 173 баржи и понтона, 251 лодка «Кавасаки» и 33
«КЕ», 472 шаланды.
***На маршруте железнодорожная станция Борзя — Халхин-Гол имелось 6 этап-
ных пунктов, на лучших из которых можно было ежедневно приготовить пищу на
1 тыс. чел. и имелись запасы топлива от 5 до 15 т. Реально пункты пропускали
2 — 3 тыс. чел. в день (в отдельные дни — до 10 тыс. чел.) и около 1 тыс. автомо-
билей. К тому же начальник этапного пункта (сержант, лейтенант) не являлся авто-
ритетом для проезжавшего старшего комсостава, который по-своему распоряжался
на этапном пункте.
86
После прихода Г. К- Жукова положение изменилось. Были установ-
лены: твердое время рейса (5 суток) и тем самым исключена ненужная
гонка в организации подвоза; нумерация и график движения колонн;
бочки с топливом для заправки на каждую машину; нормы заправки
и загрузки; распределены контрольные посты и ремонтные подразделе-
ния. Для ускорения погрузки были созданы рабочие роты, работавшие
в три смены, круглосуточно. Автотранспорт начал более планомерно
распределяться по складам. Созданная насосная станция позволяла за
1 час загрузить колонну, состоявшую из 60 автоцистерн. На этапных
пунктах было переназначено руководство, на каждом сосредоточено до
роты солдат и ремонтные бригады с необходимой техникой. В местах
плохой проходимости расставлялись тягачи.
Результаты этих изменений не замедлили сказаться: если до 10 июля
в район боев ежедневно доставлялось до 600 т грузов, то после 11 ию-
ля — около 1 тыс. т 69.
Сложным оставалось положение с автомобильным транспортом.
1-я армгруппа имела 2636 машин (1724 бортовых и 912 наливных), что
составляло менее 50% потребности подвоза. Ведь только к началу ав-
густовской наступательной операции в район боевых действий требо-
валось подвезти 18 тыс. т артиллерийских боеприпасов, 6,5 тыс. т авиа-
ционных боеприпасов, 4 тыс. т продовольствия, 7,5 тыс. т топлива,
18 тыс. т прочих грузов и до 18 тыс. чел.70. Эту задачу в основном
удалось решить за счет улучшения организации подвоза и частично —
за счет привлечения дополнительных автосредств.
Сходные задачи подвоза решались в ходе осуществления поставок
из СССР в Китай: по трассе Сары-Озек (СССР)—Ланьчжоу (Китай)
протяженностью 3750 км курсировали более 5260 автомашин (ЗИС).
Расположенный в Алма-Ате оперативный штаб, контролировавший во-
енные перевозки, путем лучшей их организации добился того, что срок
переброски грузов до конечного пункта сократился с 24 до 18,5 суток.
На трассе были созданы 20 пунктов ночевок, питания, ремонта и зап-
равки, специальная служба охраны71.
Опыт войны в Испании также показал важность моторизации тыла,
которая позволяла снизить размеры возимых войсками запасов, уско-
рить эвакуацию раненых, доставку всех видов снабжения, приблизить
к войскам зону ремонта боевой техники 72.
Стремительное передвижение соединений Красной Армии по терри-
тории Западных Украины и Белоруссии привели к большому отстава-
нию слабомеханизированных тылов: к 21 сентября они растянулись на
200 и более километров. Например, крайне медлительные конные тылы
батальонов и полков (скорость передвижения 2 км/ч) уже к исходу
второго дня операции отстали от своих войск на 40—50 км. Только к
26 сентября, когда войска остановились, тылы начали подтягиваться к
частям и соединениям 73.
В результате этого отставания срывалось снабжение войск всем не-
обходимым. Например, на следующий день после начала операции по
причине нехватки горюче-смазочных материалов начали останавливать-
ся танковые части. В 15-м танковом корпусе Белорусского фронта к ис-
ходу 18 сентября в баках оставалось минимальное количество горючего
(не более 7s заправки), из-за чего полученный 19 сентября 1939 г. при-
каз занять Гродно не был выполнен. Лишь после того, как по распоря-
жению заместителя наркома обороны Маршала Советского Союза
С. М. Буденного горючее было доставлено самолетами, корпус (с опоз-
даниехм на сутки) смог выполнить боевую задачу74.
Позже, на декабрьском (1940 г.) совещании высшего командного
состава Красной Армии С. М. Буденный вспоминал: «Хорошо, что там
и драться не с кем было. На дорогах от Новогрудка до Волковыска
75% танков стояло из-за горючего»75.
87
Во время войны с Финляндией при решении задач подвоза нашим
тыловым инстанциям пришлось столкнуться со слабо развитой сетью
дорог, глубоким снежным покровом и пр., что затрудняло, а местами
исключало применение автотранспорта. Тем более, что его тактико-тех-
нические характеристики не обеспечивали высокой проходимости. Этот
факт 8 ноября 1939 г. отметило иностранное бюро ставки армии Фин-
ляндии, которое анализировало причины больших потерь техники РККА
на марше76. Об этом же 28 декабря 1940 г. на совещании высшего ком-
состава говорил начальник АБТУ РККА генерал-лейтенант Я. Н. Фе-
доренко: «Наш транспорт ходит только по дорогам..., терпеть дальше
такое положение немыслимо. Необходимо иметь такие колесные маши-
ны, которые могли бы, сойдя с дороги, двигаться» 77.
Эти затруднения преодолевались путем широкого применения саней,
которых для действующей армии потребовалось 23 тыс. шт. 10 декабре
1939 г. было принято постановление экономического совета, в соответ-
ствии с которым Ленинградскому военному округу разрешалось заго-
товить на месте 12 тыс. саней, а недостающее количество закупить в
народном хозяйстве78.
В тылу наших войск была создана система дорог, которые в каж-
дой армии обслуживались 8—9 тыс. чел.79. Впервые в истории тыла
Красной Армии была организована военно-автомобильная дорога
(ВАД-1) Верховного Главнокомандования по маршруту Волховстрой —
Питкаранта, Обозерская — Сорокская, сыгравшая большую роль в обе-
спечении войск. В состав ВАД-1 были включены дорожно-эксплуатаци-
онные, строительные и автомобильные части. График движения контро-
лировала специальная диспетчерская служба, на оснащении которой
имелось даже звено самолетов По-2 80. Но многочисленные недостатки
дорожного движения резко увеличивали время, необходимое для дос-
тавки грузов81.
Автомобильные дороги поставляли необходимое имущество от же-
лезных дорог. Уже в начале войны с финнами их некоторые участки
(Волхов — Тихвин, Волховстрой — Петрозаводск) были забиты соста-
вами. Это произошло из-за малой пропускной способности железнодо-
рожных артерий подвоза, а также из-за ошибок, допущенных при плани-
ровании и подаче вагонов (во время войны наркомат путей сообщения
выделял для нужд действующей армии ежесуточно около 3 тыс. ваго-
нов) 82. Затруднения железнодорожной доставки вызывались также не-
правильным формированием транспортов. На фронт поступали поезда
со смешанными военными и народнохозяйственными грузами. На уз-
ловых станциях (Ленинград, Вологда, Волховстрой и пр.) приходилось
производить их сложную пересортировку, вагоны простаивали на стан-
циях, терялись в пути 83.
Предпринимались попытки дополнить грунтовый и железнодорожный
подвоз морским и авиационным. Созданная в декабре 1939 г. особая
Северная группа Гражданского Воздушного Флота (ГВФ) за время
кампании перевезла 2664 т грузов, эвакуировала 21 тыс. раненых. По-
скольку военно-транспортной авиации в начале 40-х годов не существо-
вало, подобные группы создавались и в первый период Великой Отече-
ственной войны.
Учитывая сложности железнодорожной доставки, Генеральный штаб
Красной Армии принял решение организовать доставку грузов для нужд
Северо-Западного фронта морем: из Архангельска через Мурманск.
ЦУП ВОСО подал под погрузку 5 гражданских судов. В результате не-
разберихи и неорганизованности погрузочные работы затянулись сверх
всякой меры: транспорты вышли в море только в марте 1940 г. Весть
об окончании войны застала их в пути; суда были возвращены на раз-
грузку в Архангельск84.
Важной задачей тыловых органов было обеспечение воюющих
войск продовольствием. Лучше всего она решалась во время боев на
88
Халхин-Голе. Хлебопродукты, крупы, овощи и пр. доставлялись с про-
довольственных складов Забайкальского военного округа на армейские
склады, расположенные в 40—50 км от переднего края; оттуда они на-
правлялись в соединения и части. Мясо бесперебойно поставляла Мон-
голия (по специальному соглашению). Наибольшей проблемой было
обеспечение войск горячей пищей, на что влияла нехватка воды и твер-
дого топлива. В ходе подготовки и проведения августовской наступа-
тельной операции в войска были подвезены 4 тыс. т продовольствия,
7,5 тыс. т дров и 4 тыс. т воды 85.
Во время похода РККА в Западные Украину и Белоруссию войска
получали продфуражное снабжение в достаточном количестве. Проб-
лема состояла лишь в организации подвоза: до конца сентября 1939 г.
продовольствие поступало в армии Украинского и Белорусского фрон-
тов в большом беспорядке, в неопределенном количестве, без учета не-
обходимого ассортимента, часто без сопроводительных документов. Си-
туация стабилизировалась после окончания передвижения войск: к 20
октября 1939 г. на фронтовых продовольственных складах скопилось
до 40 пайковых сутодач 86.
На Хасане продовольственное снабжение осуществлялось с больши-
ми затруднениями. Войска вышли в район боевых действий без необхо-
димого имущества продовольственной службы: укомплектованность кух-
нями, хозяйственными универсальными вагонами, повозками и пр. не
превышала 65% нормы. Начальник продовольственно-фуражной служ-
бы 40-й дивизии не знал, что с 27 июля 1938 г. соединение начинает
выдвижение в район озера Хасан (сыграли роль соображения секрет-
ности); соответственно и необходимой подготовки проведено не было.
Созданныйщ Посьете головной продовольственный склад не имел штат-
ного аппарата: только 8 августа были назначены начальник склада Мас-
лов (позже репрессирован НКВД за «вредительство» в деле снабже-
ния), два заведующих хранилищами (младшие командиры) и техниче-
ский состав.
В результате до конца боевых действий в снабжении и завозе про-
довольствия не существовало никакой системы. Питание войск на пере-
довой линии организовывалось только в ночное время, т. к. днем это не
позволял делать противник, а малых термосов, в которых можно было
подносить пищу в окопы переползанием, не имелось87. Нормы продо-
вольственного пайка различных категорий довольствующихся (танкис-
ты, пехотинцы, больные и раненые) см. в приложении 9.
Во время войны с Финляндией выяснилось, что принятая система
централизованных поставок продовольствия в действующую армию не
оправдала себя. Ежедневно войскам требовалось большое количество
продовольствия: например, только личный состав 9-й армии должен
был потреблять каждый день около 10 т сахара (подвозили менее 50%);
для нужд 7-й армии требовалось 417 т сена (подвозили 150—200 т).
При подвозе сотни тонн продовольствия, особенно овощей, портились88.
В январе 1940 г. руководство страны приняло решение о поставках
продовольствия на Северо-Западный фронт из различных областей
страны. Однако планы поставок не были выполнены: например, ржаной
муки было завезено 16% задания (1502 т из 8900 т плана), пшеничной
муки высшего сорта не было завезено вовсе (5678 т план), крупы раз-
ной— 13,6% (499 и 3660 т), риса — 18,4% (32 и 173 т), сахара —
44,7% (394 и 881 т), овса —27,1% (4011 и 14 775 т) и т. п. Наибольшее
количество недопоставок приходилось на долю Ярославской, Горьков-
ской, Саратовской и Воронежской областей, руководство которых, преж-
де всего, ссылалось на нехватку вагонов89.
Бойцы передовой линии жаловались на недостаточность установлен-
ных норм выдачи хлеба. Действительно, им приходилось много времени
проводить на морозе, выполнять большие объемы физических нагрузок
89
и пр. Командование 9-й армии выступило с ходатайством об увеличении
суточной хлебной нормы на 200 г 90. 29 января 1940 г. нарком обороны
утвердил фронтовой паек, в который входили: 100 гр. водки (летчикам —
коньяка) * ежедневно и 100 г сала через день; 1,2 кг хлеба, 175 г
мяса (танкистам и летчикам — 210 г) и 75 г рыбы ежедневно91.
И. В. Сталин лично вмешивался в снабжение действующей армии
продовольствием. После его указаний о желательности производства
сухарей для солдат на фронте, их выпуск резко увеличился; если в де-
кабре 1939 г. было выпущено 700 т сухарей, то в январе 1940 г. —
9 тыс. т, в феврале— 12 тыс. т, в марте— 18 тыс. т. Кроме того,
И. В. Сталин одобрил создание войсковых пшеничных концентратов
(каши). На совещании в ЦК партии он говорил участникам войны с
Финляндией: «Я пробовал. В горячую воду положить и через три мину-
ты распускается и получается... готовая каша с салом. Можно на 2 не-
дели, на месяц заранее выдать». К марту 1940 г. наша промышленность
производила 100 т концентрата (1 млн таблеток) в сутки92.
Для индивидуального приготовления пищи промышленность Ленин-
града направила в войска Северо-Западного фронта 337 900 таганков
и 843 484 банки сухого спирта93. Опыт прошлых конфликтов был учтен:
в подразделения выдавались (еще не в нужном количестве) легкие за-
плечные термосы для доставки горячей пищи от кухонь до передовой.
Наряду с другими службами в боевой обстановке проверялось
вещевое снабжение РККА. Опыт КВЖД показал, что китайские части
были обмундированы лучше, чем наши. Короткий полушубок в поле-
вых условиях грел плохо; валенки выдерживали не более недели носки;
шлем (т. н. буденовка) не грел вовсе, из-за чего в кавалерийской брига-
де обморозились до 65% личного состава94.
В район Хасана части Красной Армии вышли, не имея полностью
положенного вещевого имущества: на зимних квартирах оставили ла-
герные палатки; если летним обмундированием войска были удовлет-
ворены на 100%, то с теплой одеждой ситуация была хуже — 40% бой-
цов имели сильно поношенные шипели, 5% их не имели вовсе; в 40-й
дивизии не хватало до 800 пар сапог; гранатных сумок имелось не бо-
лее 20% от потребности и пр.
Обеспечение войск также не было организовано должным образом.
Созданный в Посьете головной склад обозно-вещевого имущества был
укомплектован запасниками, имевшими отдаленное представление о но-
менклатуре вещевого довольствия и не знавшими даже названий от-
дельных предметов. Зачастую на склады поступало имущество, в кото-
ром не было нужды. В нарушение уставного порядка командиры частей
подавали заявки напрямую, дублировали их по несколько раз, из-за
чего возникала путаница.
В период осенних дождей выяснилось, что командирский плащ не
способен прикрыть от дождя; наоборот, красноармейская плащ-палат-
ка на деле доказала свою практичность95.
Опыт войны в Финляндии показал, что принятая на снабжение Крас-
ной Армии форма одежды не полностью отвечает условиям военного
времени, так же как и организация вещевого снабжения. Анализируя
начальный опыт войны, начальник обозно-вещевого обеспечения Ленин-
градского военного округа бригпнтепдаит Новоселов отмечал:, при на-
ступлении боец явно перегружен обмундированием; трикотажные пер-
чатки быстро изнашиваются; башлыки не выполняют своих функций;
объем стального шлема недостаточен; шинель узка; слаба лыжная под-
готовка пехоты, бойцы бросают лыжи па поле боя; не хватает починного
* За время боевых действий в Финляндии в войска было поставлено 10 057 500 л
зодки и 88 800 л коньяка.
90
материала, обменного фонда нательного белья; нужны мастерские по
лужению кухонь и пр.96.
Выяснилось также, что штаты обозно-вещевой службы не обеспечи-
вают се работы в военное время. Например, в соответствующем отделе
армии было всего 2 кадровых и 2 запасных специалиста. Такой отдел
не мог справиться с проблемами обеспечения десятков тысяч человек.
Работоспособные штаты были введены лишь в конце января 1940 г.97.
Армии вели боевые действия, не имея положенного имущества.
К 17 февраля 1940 г. в частях 9-й армии недоставало: 21 922 стальных
шлема, 21915 шинелей, 78487 ед. нательного белья, 80 303 пар кожаной
обуви, 2857 котелков, 18 706 фляг, 23 393 маскхалата и пр.98. Подобное
положение было во всех объединениях Красной Армии на финском
фронте.
Все месяцы войны соединения буквально накачивались веще-
вым довольствием. Выполнявший роль фронтовой базы снабжения
склад № 161 Ленинградского военного округа за время боев передал
в войска 5179 вагонов имущества; еще 1349 вагонов пошли в армии,
минуя склад99. Однако организация снабжения была неудовлетвори-
тельной, что приводило к неправильному распределению получаемого.
Так, количественные данные по личному составу, имевшиеся у командо-
вания Северо-Западного фронта и у тыловых органов наркомата обо-
роны, расходились па 20 тыс. чел. Главное управление РККА вовсе не
знало численности финского фронта. В армиях недоставало головных
складов обозно-вещевого имущества: в 7-й армии их было 3, в 13-й ар-
мии— 2, в 8 и 14-й армиях — по 1; они не справлялись с обеспечением
растянутых коммуникаций, поэтому на Северо-Западном фронте были
дополнительно созданы 3 склада.
В результате какие-то части недополучали вещевое имущество, ка-
кие-то— имели его в избытке, а значит, бросали на поле боя. 113-я
стрелковая дивизия бросила в районе сосредоточения 9 тыс. пар вале-
нок; 163-я дивизия — 2250 пар, а также 6908 пар кожаной обуви, 6147
пар перчаток, 4321 ватных шароваров, 11 849 пар нательного белья
и т. п. 10°.
В условиях суровой зимы остро обозначилась проблема обогрева
войск в полевых условиях, тем более, что противник, отступая, унич-
тожал все жилые постройки. В частях строились утепленные шалаши,
землянки, обогревательные пункты. Северо-Западный фронт получил
2663 подвижных домика-теплушки, 6517 металлических печей-время-
нок. На фронте имелось 100 передвижных бань101.
Кроме того, на финский фронт поступали теплые вещи. В течение
первой декады войны в Красной Армии для нужд финской кампании
было заготовлено ИЗО тыс. шапок-ушанок, 1600 тыс. пар меховых ру-
кавиц, 150 тыс. полушубков 102. Что касается меховых вещей (полу-
шубков, комбинезонов и пр.), то удовлетворить ими потребности фрон-
та не удалось: к 29 января 1940 г. в 7-й армии не хватало 25 тыс. тан-
ковых комплектов зимней спецодежды (меховые шлемы, перчатки, ком-
бинезоны); в 14-й армии—12 117 полушубков, 27 638 пар перчаток;
к 17 февраля 1940 г. в 9-й армии недоставало И 772 полушубка и пр. 103.
Лучше обстояло дело с обеспечением войск валенками. На 30 ноября
1939 г. в РККА, всего имелось 1579 тыс. пар валенок (в том числе в
Киевском округе — 288 тыс., Харьковском—160 тыс., Белорусском —
220 тыс. пар и пр.). Для обеспечения финского фронта началась их по-
ставка в Ленинград. Также Ленинградская область, в порядке мобили-
зации внутренних ресурсов, изыскала 13 тыс. пар валенок. По личному
указанию И. В. Сталина 300 тыс. пар были вывезены из НЗ Дальневос-
точного фронта. В середине декабря 1939 г. ЦК ВКП(б) приняло ре-
шение о росте производства валенок в стране: с 15 декабря 1939 г. по
15 января 1940 г. промышленность дала армии 844 тыс. пар этой теп-
лой обуви, при этом особенно отличились Ярославский и Казанский
войлочные заводы 104. Всего к 1 января 1940 г. в Ленинградском воен-
ном округе имелись 528 751 пара валенок105.
Трудности в обеспечении зимней кампании теплыми вещами вызва-
ли многочисленные обморожения личного состава, тем более, что зима
1939/40 гг. выдалась суровой: по уточненным данным ЦВМУ Министер-
ства обороны СССР потери от обморожений (17867 чел.) составили
6,8% всех потерь в советско-финляндской войне 106.
Во время войны остро встал вопрос о создании специального обмун-
дирования для лыжников. Уже в ходе боев было изготовлено 70 тыс.
его комплектов, в которые входили: ватные брюки поверх валенок, под-
шитые фланелью, такая же куртка с манжетами и поясом снизу, ват-
ный колпак, маска с прорезями для глаз п рга, шерстяные перчатки
и меховые варежки 107.
27 января 1940 г. Санитарное управление РККА дало заключение о
качестве этого обмундирования. В качестве недостатка была отмечена
воздухонепроницаемость куртки и брюк, которая вызывала обильную
испарину лыжника, а в случае длительного пребывания на снегу —
простудное заболевание. Ботинки, шерстяные носки вместе с портянка-
ми не обеспечивали необходимого согревания ног. Кроме того, не про-
питанные жиром ботинки были излишне жесткими, при попытке бойца
опуститься па колено негнущаяся подошва вырывала лыжное креп-
ление 108.
17 января 1940 г. секретарь ЦК ВЛКСМ Н. Михайлов и замести-
тель начальника ПУРККА Кузнецов докладывали секретарям ЦК пар-
тии А. А. Андрееву и Г. М. Маленкову о совершенствовании специаль-
ного обмундирования лыжных батальонов: усилены лыжные крепле-
ния, началось изготовление приспособлений для чистки и смазки лыж,
а также металлических носков для надевания на лыжу в случае ее по-
ломки; организовано массовое изготовление саней; начался пошив ме-
ховых рукавиц с двойным верхом; кожаные и брезентовые сумки и
чехлы изготавливались белого цвета; бойцам выдавались теплые плав-
ки, 3 (а нс 2) пары носков; к ватным курткам и шароварами пришива-
лись специальные хлястики 10Э.
В целом война в Финляндии дала ощутимый толчок развитию сис-
темы вещевого снабжения Красной Армии.
Военно-санитарная служба Красной Армии до Великой Отечествен-
ной войны являлась самостоятельной структурой. Она вошла в состав
тыла РККА только в августе 1941 г.110. Но опыт медицинского обеспе-
чения боев 30-х годов имел большое значение для совершенствования
как медицинской техники, так и организации лечебной, эвакуационной*,
профилактической и пр. деятельности военных медиков.
Во время боев на КВЖД войска, действовавшие в штатах мирного
времени, не имели достаточного количества медперсонала, а полевых
лечебно-эвакуационных средств не было вовсе. Поэтому все раненые,
в том числе и легко, нс нуждавшиеся в эвакуации в тыл, вывозились
в госпитали Читы, Иркутска и Хабаровска. В начале 1930 г. начальник
Военно-Санитарного управления докладывал в РВС, что «полевая во-
енно-медицинская организация Красной Армии не способна обеспечить
бесперебойную эвакуацию и лечение раненых и больных даже при ми-
нимально допустимых... потерях..., она лишена гибкости»111.
2 сентября 1938 г. Управление полевого снабжения 1-й армии сдела-
ло вывод о том, что медицинская помощь в 39-м корпусе во время боев
* Развитие системы санитарной эвакуации РККА в межвоенный период, особенно
этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению, подробно исследовано в оте-
чественной историографии. В связи с этим автором будут преимущественно рассмат-
риваться фрагменты боевого опыта, полученного медслужбой в 1929 — 1940 гг.
92
на Хасане была неудовлетворительной112. Для подобной оценки име-
лось достаточно оснований. Так, руководство санитарной эвакуацией
не было налажено до 8 августа, когда представители армейского сани-
тарного отдела появились в районе боев. Интересно то, что еще 30 июля
1938 г. начальник отдела предложил армейскому руководству выслать
в Краскино хирургическую группу усиления, а также развернуть там
дополнительно 200 коек для приема раненых. Армейские начальник
штаба и член военного совета нс поддержали этого предложения, чтобы
«не создать паники»113.
Штаты санитарной службы к началу боев были укомплектованы не-
полностью (в 40-й дивизии — па 40%), при этом обязанности начальни-
ка санитарной службы дивизии исполнял старший лекарский помощник.
Начальника санитарной службы 39-го корпуса также не было, а сани-
тарные тылы дивизий находились в стадии реорганизации. Санитарные
двуколки не могли быть полностью выведены в район боевых действий
из-за нехватки лошадей. Коэффициент технической готовности санитар-
ного автотранспорта не превышал 30%. Войсковые санитарные инстан-
ции были укомплектованы медицинским имуществом на 50%; вовсе не
было лабораторных комплектов, шин, некоторых препаратов, ин-
струментов, хирургических перчаток и т. п.
8 августа 1938 г. командование Краснознаменного Дальневосточно-
го фронта приказало отмобилизовать санитарный поезд, 4 эвакуацион-
ных и 1 полевой подвижный госпитали. Выполнение этого приказа было
отложено Генеральным штабом РККА до 10 августа. Затем около 2-х
суток потребовалось, чтобы выполнить все мобилизационные меро^
приятия 114. '
Таким образом, лечебно-профилактическое обеспечение операции на
Хасане строилось на выделении отдельных лиц и команд, а не путем
введения в дело заранее подготовленных санитарных учреждений.
В связи с этим санитарная эвакуация осуществлялась по сути без пла-
на. Неблагополучность медицинского обеспечения боевых действий на
Хасане отметили нарком обороны и начальник Генерального штаба,
вынужденные 8 августа 1938 г. отдать приказание военному совету
фронта, командованию армии и корпуса «принять меры к эвакуации
всех раненых с поля боя, а также разгрузить от раненых госпиталя
путем эвакуации»115.
На Халхин-Голе санитарная служба действовала гораздо более эф-
фективно. Достаточно сказать, что около 76% раненых и больных уда-
лось вернуть в строй и6. Был получен ценный опыт действий санитарной
службы в боевой обстановке: осуществлялся перевод врачей из баталь-
онного в полковой пункт медицинской помощи; в дивизионном пункте
медицинской помощи организовывалось госпитальное отделение, соеди-
нявшееся с пунктом сбора легкораненых; создавались полевые хирурги-
ческие госпитали со специализированными отделениями; организовыва-
лись батальоны выздоравливающих, перевязочно-питательные пункты
на путях эвакуации и т. д.117.
В то же время халхингольский опыт показал и существенные недо-
статки санитарной службы. Отсутствовали план обеспечения боевых
действий, подготовленные помещения для госпиталей. Выявилась край-
няя нехватка санитарно-хозяйственного имущества (палатки, носилки,
белье, посуда и пр.), медикаментов и инструментов.
Потребовалось количественно и качественно усилить медицинский
состав. Из СССР прибыли квалифицированные врачи, много хирургов,
в. том числе выдающиеся деятели отечественной военной медицины
М. Н. Ахутин *, Н. Н. Еланский, которые смогли выработать и ввести
* М. Н. Ахутин во время боев на Хасане исполнял обязанности главного хирурга
группы войск 1-й Особой Краснознаменной армии. Он также командировывался в рай-
он боевых действий на Халхин-Гол и в Финляндию.
93
в практику единую систему лечения раненых. Всего для усиления хи-
рургической работы в район боев было направлено 4 группы хирургов
(37 чел.), 30 врачей других специальностей, 12 фармацевтов и 32 ле-
карских помощника.
Кроме того, сеть лечебных учреждений, сама по себе недостаточная,
была сориентирована в юго-восточном направлении (Халхин-Гол — вос-
точное направление) 118.
Оценку действий санитарной службы РККА в советско-финляндской
войне дал новый нарком обороны С. К. Тимошенко: она «оказалась
недостаточно подготовленной. По вине Санитарного управления не хва-
тало медицинских кадров, особенно хирургов, там, где они больше все-
го требовались». Нарком отмстил плохую подготовку медицинского
персонала, недостатки в организации эвакуации раненых и пр. 11р.
Начиная с Хасана для эвакуации раненых использовалась санитар-
ная авиация *. В 1938 г. небольшая группа раненых была вывезена
самолетами С-1 и гидросамолетами. 25 июля 1939 г. начальник Сани-
тарного управления РККА предложил наркому обороны отправить в
распоряжение Г. К. Жукова 5 ТБ-3 для эвакуации тяжелораненых 12и.
Эти 4-моторные бомбардировщики и пассажирские самолеты ПС-84,
переоборудованные для перевозки раненых, возили их за 800 км в Чи-
ту. Зимой 1940 г. самолеты С-1, С-3, К-5, ПС-84 и др. возили раненых
прямо в аэропорт Ленинграда.
Подводя итоги рассмотрению деятельности тыловых служб в боевой
обстановке, можно сделать следующие выводы. Тыловое обеспечение
боевых действий оказалось наиболее плохо развитым участком военно-
го строительства. Организация тыла зачастую была формальной, не со-
ответствовала характеру и условиям военных кампаний; по ходу их
ведения часто приходилось с запозданием менять непродуманные схе-
мы тылового обеспечения, что вело к неразберихе. Относительно
положительные примеры решения тыловых проблем (например, в ав-
густовской наступательной операции на Халхин-Голе в 1939 г.) показы-
вают, каких усилий требовала нормальная организация тыла. С дру-
гой стороны, недостатки тылового обеспечения смогли снизить значение
успешных действий основных родов войск.
Во всех рассмотренных военных кампаниях тыловые органы не су-
мели заблаговременно создать в нужном количестве и правильно раз-
местить необходимые запасы боеприпасов и материальных ресурсов.
Спешное решение этой проблемы выявило важнейшую особенность ты-
лового обеспечения боевых действий войск Красной Армии — его моби-
лизационный тип и чрезвычайный режим функционирования.
Наконец, в боевой обстановке тыловое руководство (часто не без
успеха преодолевая существенные трудности) стремилось практически
воплощать такие принципы тылового обеспечения, как ответственность
вышестоящей инстанции за доставку необходимых средств нижестоя-
щим звеньям тыла; комплексное использование всех видов транспорта;
осуществление ремонтно-восстановительных работ в районах наиболь-
шего выхода из строя вооружения и техники; максимальное приближе-
ние медицинских сил и средств к районам массовых потерь; исполь-
зование местных средств.
*В 1931 г. инженер Шавров создал санитарный самолет-амфибию Ш-2 для пе-
ревозки одного лежачего раненого. Также были разработаны санитарные модификации
самолета По-2 — С-1 (1934 г.) и С-2, С-3 (1940 г.), перевозившие двух раненых.
Самолет инженера Калинина К-5 перевозил 4 лежачих и 2 сидячих раненых. См.:
Энциклопедический словарь военной медицины. Т. 4. М.: Медиздат, 1948.
С. 1306—1307.
94
§ 3. Совершенствование тыла Красной Армии
Довоенные взгляды на устройство тыла последовательно излагались
в соответствующих уставах и наставлениях*. Выделялись: фронтовой
тыл (глубина расположенья дэ 500 км, 400—500 тыловых учреждений
и частей), армейский тыл (75—175 км, 90 —100 частей), войсковой тыл
(до 75 км). В мирное врс.'т содержалось небольшое количество тыло-
вых органов, необходимы?; „ ля обеспечения повседневной жизнедея-
тельности армии. Отмобилизование фронтового и армейского тыла пла-
нировалось производить с начала войны в течение 15 суток. Предпола-
галось, что фронтовой (и частично армейский) тыл будет стационарным,
поэтому там сосредоточивались большие мобилизационные запасы.
Возможность развертывания работы тыла в начальный период войны
при отсутствии мобилизационного периода не допускалась. Уверенность
в том, что нам придется воевать только на территории противника, свой-
ственная военио-политичесьому руководству и навязанная всему команд-
но-политическому составу г- качестве военно-идеологической догмы, до-
рого обошлась тыловой сие:оме: уже к 10 июля 1941 г. мы потеряли
200 складов мобзацасов (58% их общего количества) **.
Помимо всего прочего, тылы были громоздки и неповоротливы: болел
4.2% всех эшелонов, необходимых для перевозки по железной дороге
одной стрелковой дивизии Красной Армии, занимали части и подразде-
ления тыла (14 эшелонов). Не случайно с началом Великой Отечествен-
ной войны система тыловых органов была сокращена на 60% 121.
В межвоенпый период произошло складывание тыловой организации.
К концу 20-х годов все поставки осуществлялись по схеме: центр — ок-
руг— часть — боец. В дивизиях и корпусах служба военно-хозяйствен
ного‘спабжеппя занималась в основном контролем и обеспечением снаб-
женческих процессов. В полку хозяйством заведовал помощник коман-
дира полка по снабжению (эн же — кандидат на должность командира
полка). 9 августа 1935 г. ЦК В1\П(б) и СПК СССР утвердили новую
схему снабжения: центр — округ — дивизия — полк — рота — боец;
военно-хозяйственная служба была разделена на самостоятельные про-
довольственно-фуражную it обозно-вещевую службы, деятельность кото-
рых была существенно ул;, чшена; ответственность за военно-техниче-
ское снабжение возлагалась па начал! пиков соответствующих служб.
Управление тылом сосредоточивалось в общевойсковых штабах. В под-
чинении начальника Генерального штаба РККА функционировало Уп-
равление начальника спаблсения РККА, в других штабах — т. н. 5-е
отделы 122.
Генерал армии А. В. Хрулев следующим образом описывает предво-
енные взгляды па организацию снабжения: «Генеральный штаб подсчи-
тывает потребность и дает директиву, подчиненные ему довольствующие
службы отгружают все, что от них требуется, а комендатуры ВОСО...,
в ведении которых... находится весь транспорт, доставляют войскам все
виды положенного снабжения» 123.
Опыт боевых действий 1929 — 1940 гг. давал несомненный значи-
мый материал для критического анализа системы тыла Красной
Армии, но советское военно-политическое руководство не обратило на
*В 1934 г. издан Временный устав тыла РККА. Ч. 1. (Войсковой тыл),
в 1936 г. —Ч. II (Армейский тыл). В 1941 г. был опубликован проект Устава тыла
РККА. Ч. 1. (Войсковой и армейский тыл), иступили в действие Наставление по во-
енным дорогам, Наставление по работе грунтового участка военной дороги и пр.
** В том числе: артиллерийских — 25 (12,5 тыс. вагонов боеприпасов), ГСМ —
73 (171 тыс. куб. м горючего и смазки), продовольственных—30 (14,4 тыс. ваго-
нов), вещевых — 10 (4,7 тыс. вагонов), медицинских— 3 (800 вагонов), 59 прочих.
См.: 1941 год —уроки и выводы. М.: Воениздат, 1992. С. 211.
95
это должного внимания. Прежде всего, выяснилось, что «начальники
штабов, загруженные оперативной работой, не успевают осуществлять
повседневное управление деятельностью органов снабжения» 124.
Уже по итогам Хасана были выдвинуты идеи о централизации уп-
равления тылом и системы снабжения. 8 марта 1939 г. начальник шта-
ба 1-й армии комбриг Попов, комиссар штаба полковой комиссар Гу-
дошников направили начальнику Генерального штаба Красной Армии
Б. М. Шапошникову свои предложения об устройстве армейского тыла.
Авторы обосновывали необходимость введения в армии должности на-
чальника тыла; создания при нем штаба (имевшего отделы: планово-
экономический, мобилизационный, боевой подготовки, авто-тракторной
службы); подчинения ему начальников боевого снабжения (службы ар-
тиллерийского, автобронетанкового, технического снабжения и снабже-
ния ГСМ); военно-хозяйственного снабжения (руководит продоволь-
ственно-фуражным, обозно-вещевым снабжением и квартирно-топлив-
ным отделом), санитарно-ветеринарного снабжения. Предлагалось уп-
разднить 5-е отделения штабов и снабженческие службы родов войск.
В штабе оставался только отдел оперативного планирования тыла, ибо,
по мнению авторов предложений, эта деятельность «должна была осу-
ществляться через оперативную призму штаба» 125.
Армейское руководство не пошло на столь существенную тыловую
реорганизацию. Вплоть до июня 1941 г. реформы тыла были формаль-
ны и недостаточны, так как не затрагивали его принципиальных основ.
Так, в декабре 1939 г. командующий 1-й армгруппой Г. К. Жуков пред-
ложил разделить строительный и квартирно-эксплуатационный отделы.
Нарком обороны утвердил положения о новых инстанциях и их шта-
ты 126.
После войны с Финляндией тенденция централизации тыловой сис-
темы пробивала себе дорогу более решительно. Комиссия Главного во-
енного совета, на основе опыта боев, внесла 15 конкретных предложе-
ний, оптимизирующих тыловое обеспечение действующей армии ,27. Но
большая их часть не была внедрена в практику.
Как положительный момент учета боевого опыта, можно отметить
создание 22 июля 1940 г. Главного интендантского управления РККА,
которое возглавил А. В. Хрулев. Оно руководило деятельностью всех
органов и служб тыла. Однако утвержденное в марте 1941 г. ЦК
ВКП(б) и СНК СССР «Положение о главных и центральных управле-
ниях наркомата обороны СССР» по-прежнему оставляло за общевой-
сковыми штабами руководство тылом.
Лишь в августе 1941 г. было организовано Главное управление тыла
РККА, начальник которого получил статус заместителя наркома оборо-
ны и управлял непосредственно всей тыловой системой. Здесь был учтен
опыт боев 30-х годов и опыт фронтового снабжения армии России до
1917 г. 128.
Опыт финской кампании показал также неудовлетворительное внут-
реннее состояние тыла. Об этом говорили многие участники декабрь-
ского (1940 г.) совещания высшего командного состава Красной Армии.
Начальник АБТУ РККА генерал-лейтенант Я. Н. Федоренко, отметив
плохую подготовку тыла, добавил: «В тылу остается людей столько,
сколько идет в бой, а иногда и больше. На деле получается, что эти
люди для обороны тыла не организованы» 129. Генерал-лейтенант
И. Г. Захаркин высказал мнение, что в РККА о тыле вспоминают, ког-
да нужно составлять боевой приказ, а по-настоящему им не занимают-
ся; поэтому тыл не способен практически выполнять свои функции 13°.
Командующий Северо-Кавказским военным округом генерал-лейте-
нант Ф. И. Кузнецов обратил внимание собравшихся на зарубежный
опыт: применение бензопровода для подачи в передовые части горюче-
го; наличие 6 сутодач продовольствия в немецких ротных и полковых
96
обозах (у нас даже дивизионный тыл не поднимал больше 4—5 суто-
дач). Ф. И. Кузнецов сделал вывод: «Настало время... по вопросам ор-
ганизации армейского тыла провести ряд опытных учений, чтобы уста-
новись возможность решения очередных задач» 131.
По поводу несколько раз прозвучавших на совещании позитивных
оценок немецкого тыла высказался заместитель наркома обороны Мар-
шал Советского Союза С. М. Буденный: «Я сомневаюсь..., что тыл нем-
цев в Польше действовал как хороший хронометр». Он также признал
необходимость повышения оперативной грамотности командного соста-
ва по вопросам тыла 132. Не случайно 25 января 1941 г. нарком обороны
издал директиву, в которой отметил, что «высший комсостав пренебре-
жительно относится» к тыловым вопросам, а «войсковые штабы, армей-
ские и фронтовые управления не овладели в достаточной степени ис-
кусством обеспечивать операцию..., организовывать тыл» 133.
В межвоенный период происходил поиск оптимальных форм устрой-
ства тыла ВВС. С 1926 г. его задачи решали авиационные парки, вхо-
дившие в состав полков и дивизий авиации. При маневрах ВВС авиа-
ционный парк снижал скорость и оперативность передвижения, воз-
никла необходимость повысить его-мобильность. В этом отношении при-
годился опыт Испании, территория которой была разбита на 4 (затем 6)
авиационных районов. Аэродромы каждого района сводились в аэро-
узлы; определялся основной аэродром, на котором дислоцировалась
авиационная база, обслуживавшая все части и выделявшая команды
для других аэродромов 134. Полковник Р. Я. Малиновский докладывал
из Испании: «Нам нужен аэродром-отель. Авиация должна сохранить
за собой полную свободу маневрирования, существующий у нее хвост
в виде авиапарков страшно сковывает эту свободу» 135.
В мае 1938 г., в соответствии с директивой Генерального штаба
РККА, парки были изъяты из состава авиационных частей и соедине-
ний и переформированы в авиационные базы, каждая из которых об-
служивала определенный авиационный район (50—100 км по фронту
и 150—200 км в глубину). В результате оперативная мобильность тыла
ВВС повысилась.
Однако опыт боев в Финляндии показал, что тылы авиации все еще
недостаточно подвижны. На декабрьском (1940 г.) совещании высшего
командного состава Красной Армии генерал-лейтенант Я. В. Смушке-
вич утверждал, что «перебросить авиацию... не составляет труда на сот-
ню километров, если реорганизовать тыл» 136. В феврале 1941 г. началь-
ник Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенант
П. В. Рычагов направил паркому обороны доклад, в котором отметил,
что наша авиация связана со своим тылом и тем самым наглухо при-
креплена к оперативному направлению. Перегруппировка авиации за-
ставляет сначала перебросить по железной дороге ее тылы, «быстрота
перевозки которых никак не соответствовала маневру авиации. Именно
по этой причине во время войпы с белофиннами мы 23 авиаполка пере-
брасывали в течение двух месяцев» 137.
25 февраля и 10 апреля 1941 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли
постановления, которые положили начало новой реорганизации тыла
ВВС. Территориальный принцип усиливался: в качестве органа тыла
ВВС армии, округа, фронта выделялись районы авиационного базиро-
вания, в составе которых создавались авиабазы (по одной на дивизию)
и батальоны аэродромного обслуживания (по одному на полк). Разве-
дывательная и войсковая авиация оставались со своими штатными
тылами138.
Переход па новую, более гибкую организацию тыла ВВС планирова-
лось осуществить в июле 1941 г. К началу Великой Отечественной-войны
из 10 районов были частично сформированы 8, их средняя обеспечен-
ность по основным видам технического снабжения не превышала 7з по-
требности 139.
97
Боевой опыт финской кампании активно использовали в Германии:
там были созданы и внедрены в производство новые образцы зимнего
снаряжения (обмундирование, перчатки, печки, сани-волокуши, защит-
ные средства для вооружения и пр.) 14и.
Тыловые службы Красной Армии также стремились совершенство-
вать свою работу. В мае 1940 г. СНК СССР принял постановление
«О мерах улучшения военно-хозяйственного снабжения Красной Ар-
мии», в котором получил отражение «опыт войны с финской белогвар-
дейщиной»:
а) в области продовольственно-фуражного снабжения предусмат-
ривалось: раз в шесть дней выдавать в подразделения сухой паек; ввес-
ти на снабжение армии сухой спирт как индивидуальное средство при-
готовления пищи и обогрева; уточнить состав пайков командного и лет-
но-технического состава; в военное время выдавать дополнительно по
50 г сала, сахара и 100 г водки; ограничить деятельность предприятий
Военторга в фронтовых районах;
б) в области вещевого снабжения предусматривалось: установить
единые образцы военной формы одежды; ввести на довольствие шапку-
ушанку (а башлык и тканевую маску против обморожения исключить),
вещмешок, меховые рукавицы, тканевые рукавицы на шерстяной под-
кладке в два слоя, кожаную обувь;
в) по другим вопросам: иметь в составе фронта, в районе железно-
дорожных узлов и на основных операционных направлениях промежу-
точные обозно-вещевые и продовольственные склады, заложив в них
НЗ в мирное время; все теплые вещи, заготовленные для армии в мир-
ное время, содержать на складах мобилизационных запасов или па
центральных складах; на важнейших операционных направлениях
иметь 4—5 центральных складов обозно-вещевого имущества; усилить
военно-хозяйственные органы армии, пересмотреть их устаревшие
штаты 141.
Наиболее продуктивно учитывала опыт, полученный в боях 1929 —
1940 гг., санитарная служба Красной Армии. По итогам каждой военной
кампании медиками готовились обширные аналитические материалы,
обоснованные и деловые предложения 142. Особенно активно процесс ос-
воения полученного боевого опыта шел после войны с Финляндией. Поя-
вились многочисленные статьи, книги, инструкции, директивы, учебни-
ки и пр. В результате было установлено единое понимание сущности,
этапов и методов лечебно-эвакуационного процесса. i
10 апреля 1940 г. при Санитарном управлении РККА было проведе-
но особое совещание, обсудившее итоги и уроки медицинского обеспе-
чения боевых операций Красной Армии. 18—25 апреля 1941 г. в Моск-
ве проходил сбор руководящих работников медслужбы, в начале кото-
рого был заслушан доклад начальника Санитарного управления Крас-
ной Армии Е. И. Смирнова «Об итогах медико-санитарного обеспечения
боевых действий войск в Монгольской Народной Республике и Финлян-
дии, о состоянии и задачах Санитарной службы Красной Армии».
Выработанные на сборе предложения были утверждены наркомом
обороны: в батальоне врачи заменены фельдшерами; в санитарной роте
полка выросло число врачей; в медсанбате дивизии число хирургов уве-
личилось до 14 чел., батальон стал способен обслуживать до 500 чел.
ежесуточно; в армейском звене была создана отдельная рота медицин-
ского усиления, введены должности главных специалистов и пр. 143.
• Опыт боевых действий существенным образом влиял на техническое
оснащение Красной Армии. Во время боев имевшиеся и перспективные
образцы техники и вооружения проходили жесткую проверку, а также
сравнение с иностранными аналогами. В результате советские оружей-
ники осознавали направления дальнейшего совершенствования своей
продукции.
98
До войны с Финляндией проверка боевых качеств нашей техники
не выявляла ее особого отставания. Среди докладов специалистов мож-
но найти как отрицательные, так и положительные оценки. 11 марта
1937 г. полковник Попов докладывал в Разведывательное управление
Красной Армии: «Действия наших танков и авиации восхитительны...,
я наблюдал во всех боях превосходство наших танков и авиации... над
фашистскими» 144. Руководство имело возможность выбирать компли-
ментарные или критические отзывы для определения нужд военно-тех-
нической политики.’
Ситуация резко изменилась после советско-финляндской войны, вы-
явившей наше отставание в некоторых видах вооружений. 21 апреля
1940 г. И. В. Сталин предложил Главному военному совету «дать оцен-
ку системы вооружения по опыту войны с Японией и в Финляндии» 145.
В мае — июне 1940 г. состоялись заседания Главного военного сове-
та РККА, на котором были рассмотрены следующие системы вооруже-
ния: авиационного, артиллерийского, стрелкового, инженерных войск,
войск связи, минометного вооружения, а также технические системы ты-
ловых служб146. Выдвинутые предложения определили дальнейшее
развитие оружия и боевой техники Красной Армии перед войной. Хотя
многое пришлось выполнять в ходе Великой Отечественной войны.
Уже во время боев с финнами наши конструкторы выдвинули ряд
новаторских идей, а промышленность разработала следующие опытные
образцы технических новинок: в войска были поставлены 2761 миноис-
катель, 653 прибора для определения напряжения на проволке заграж-
дения, с 3 декабря 1939 г. на снабжение бронетанковых войск начали
поступать минные тралы к танкам Т-26 и Т-28. Были созданы следующие
опытные образцы: металлическое зеркало для маскировки бойцов и пу-
леметов; авиационная бомба-мина с замедленным действием; прибор
для дистанционного подрыва мин с электровзрывателями УКВ-диапа-
зона; наземная торпеда (тележка на гусеничном ходу с электромотором,
работающим от аккумуляторов, управляемая по проводам, с дальностью
действия до 500 м), начиненная 100 кг взрывчатки; грелка для индиви-
дуального обогрева на метиловом спирте; светосигнальный фонарь с
дальностью действия до 1,5 км; ножницы для резки колючей проволки
под напряжением; прибор точного обнаружения вмурованных в стену
часовых механизмов; печь для обогрева бойцов передовой линии на
тлеющих углях.
Также были выдвинуты идеи создания магнитного миноискателя,
приспособления для дистанционного управления танков по проводам,
звукостанции для засечки артиллерийских выстрелов и т. п. 147.
Подводя итоги рассмотрению совершенствования тыла РККА, мож-
но сделать следующие выводы: боевые действия давали военно-полити-
ческому руководству вполне достаточный материал для принятия обос-
нованных решений по оптимизации устройства тылового обеспечения
действующей армии. Однако проводившиеся в тыловой сфере измене-
ния в должной мере не учитывали боевой опыт, они были половинчаты-
ми и во многом формальными. Тылы оставались громоздкими, малопод-
вижными и трудноуправляемыми. Их подчинение штабам, отсутствие
необходимой централизации и соподчиненностп тыловых служб всту-
пали в противоречие с требованиями военного дела.
Несмотря на то, что по итогам каждой военной кампании выдвига-
лись предложения о сосредоточении тылового управления и снабжения
в одних руках, это необходимое изменение не было проведено в жизнь
вплоть до начала Великой Отечественной войны. Создание 22 июля
1940 г. Главного интендантского управления явилось лишь промежуточ-
ной ступенью в создании работоспособного тыла. Шаги, предпринятые
после войны, с Финляндией (изменение норм и порядка снабжения,
совершенствование боевой подготовки тыла и пр.), также не внесли ра-
дикальных изменений в организацию обеспечения войск.
99
Наиболее перспективную организацию тыла в предвоенный период
имели ВВС, где от авиапарков, входивших в состав авиачастей и сое-
динений, перешли, учитывая опыт боев в Испании и Финляндии, к авиа-
базам, обслуживавшим определенные районы и операционные направ-
ления. Однако это нужное и полезное преобразование не было заверше-
но до фашистской агрессии.
Преимущественно эффективно опыт боевых действий учитывался в
деятельности военных медиков, которые уже перед началом Великой
Отечественной войны смогли выработать единую военно-медицинскую
доктрину РККА, предполагавшую общие, проверенные боевой практи-
кой взгляды на организацию лечебно-эвакуационной работы.
Во время боевых действий проходили действенная экспертиза пер-
спективных и серийных образцов наших боевой техники и вооружения,
их сравнение с зарубежными аналогами. Только война с Финляндией
заставила начать преодолевать опасное благодушие, самоуспокоен-
ность в этой сфере, критически оценить всю систему вооружений Крас-
ной Армии. Были предприняты решительные действия по перевооруже-
нию войск, но завершить эту работу до июня 1941 г. не удалось.
В целом, тыловое обеспечение оставалось наиболее уязвимым участ-
ком военного строительства, многие проблемы которого получили раз-
решение только в ходе Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг.
или позже.
ГЛАВА III. ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ РАБОТА
В СОЕДИНЕНИЯХ И ЧАСТЯХ КРАСНОЙ АРМИИ
§ 1. Содержание и организация воспитательной работы
Содержательную основу воспитательных воздействий в адрес воен-
нослужащих, принимавших участие в военных действиях, составляли
идеи марксизма-ленинизма (официальная идеология сталинистской н
постсталинистской бюрократии). В задачу автора не входит ее общий
анализ. В аспекте исследования уместно выделить уровень (срез) марк-
систско-ленинской военной идеологии, рассмотреть ее основные черты
и их проявление в боевой обстановке.
В определенной мере эта задача облегчается тем, что для «внутрен-
него употребления» в чаегях и соединениях РККА официальная воен-
ная идеология предлагала набор достаточно несложных норм и поло-
жений, которые каждый военнослужащий должен был беспрекословно
разделять.
Интересно то, что обязательный «идейный багаж», предлагаемый
различным должностным категориям военнослужащих, мало отличался
друг от друга (и прежде всего по количественному показателю). То есть,
налицо унификация военно-идеологического воздействия, что в условиях
недостаточного развития духовной культуры масс неизбежно вело к дог-
матпзации и стереотипизации военного и военно-идеологического знания.
Возможно выделить ряд следующих негативных военно-идеологиче-
ских стереотипов, сыгравших отрицательную роль в военно-патриотиче-
ской мобилизации населения и армии (в том числе действувющей) *:
переоценка собственной военной мощи, абсолютизация боевого потен-
циала РККА; пренебрежительное отношение к армиям вероятных про-
тивников, убежденность в политической неустойчивости их тыла; пре-
обладание интернационального воспитания над патриотическим, неоп-
ределенность образа врага; убеждение военнослужащих в справедливос-
ти любой войны, которую ведет СССР. Рассмотрим их подробнее.
L Переоценка собственной военной мощи, абсолютизация боевого
потенциала РККА. В 30-е годы утверждение, что любой враг будет не-
медленно и быстро уничтожен, причем малой кровью и на его же терри«
тории, приобрело самодовлеющий характер. Тем самым СССР, РККА
объявлялись фатально победоносными.
Еще в 1929 г., анализируя итоги боев на КВЖД, член военного со-
вета ОДВА Н. Е. Доненко резко критиковал «шапкозакидательские
настроения», проявившиеся «у известной части комсостава»: мол, один
наш боец «стоит двадцати пяти китайцев» и пр.*. Уже через несколько
лет подобное критическое заявление было бы невозможным: в 30-е годы
поток хвалебных оценок нашей военной мощи постоянно нарастал. Тон
задавался руководством страны. В 1934 г., выступая на XVII съезде
ВКП(б), И. В. Сталин заявил: «Те, которые попытаются напасть на на-
шу страну, — получат сокрушительный отпор, чтобы впредь неповадно
им было совать свое свиное рыло в наш советский огород» 2 **. На XVIII
съезде партии И. В. Сталин ввел в обращение понятие «двойной ответ-
* Под негативным военно-идеологическим стереотипом автор понимает какое-либо
малодоказуемое утверждение, имеющее беспрекословный нормативный характер. Во-
енно-патриотическая мобилизация — внедрение в сознание населения, военнослужа-
щих установки на необходимость качественного и своевременного выполнения бое-
вых задач.
** В 1938 г. в период боев у озера хХасан красноармейской самодеятельности были
рекомендованы частушки С. С. Школьника «Ты, Араки, не скули», в которых имелся
и такой куплет: «Разобьем врага мы силой/ Хлеще, чем в 20-й год/ Если сунет свое
рыло/ В наш советский огород». См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 205.
101
ный удар», сказав, что «мы не боимся угроз со стороны агрессоров и
готовы ответить двойным ударом на удар поджигателей войны» 3. Еще
более безапелляционно выражались силовые наркомы — К. Е. Вороши-
лов («Красная Армия представляет собой гигантскую силу..., враг бу-
дет накоротке смят и уничтожен..., наша РККА является первоклассной
армией, лучше, чем какая-либо другая армия, технически вооруженной
и прекрасно обученной армией... Товарищи! Наша армия несокруши-
ма»), Л. П. Берия («Пусть знают враги, что наш великий Советский
Союз неприступен, что непобедима и с каждым днем крепнет и разви-
вается окруженная сталинской заботой наша героическая Красная Ар-
мия») или начальник Генерального штаба РККА Б. М. Шапошников 4.
К 20-летию РККА и РККФ отдел партийной пропаганды и агитации
ЦК ВКП(б) выпустил обязательные к массовому распространению те-
зисы, в которых все, что касалось оборонной сферы государства, оце-
нивалось только в превосходных степенях 5. К этой же дате был издал
сборник стихов «Непобедимая» (составитель И. П. Уткин), в предисло-
вии которого говорилось: «Могуча и непобедима Красная Армия. Как
грозная скала высится Советский Союз среди капиталистического моря.
Фашистские поджигатели войны — трусливые шакалы... трепещут перед
Красной Армией, боятся напасть на Советский Союз, ибо знают, что
получат сокрушительный отпор» 6.
Такой же подход был зафиксирован в руководящих боевых докумен-
тах того времени. Полевой Устав РККА 1936 г. содержал следующее
положение: «Всякое нападение на социалистическое государство... бу-
дет отбито всей мощью Вооруженных Сил Советского Союза с перене-
сением военных действий на территорию нападавшего врага». В Поло-
вом Уставе РККА 1939 г. говорилось: «На всякое нападение врага СССР
ответит сокрушительным ударом всей мощи своих Вооруженных Сил...
Если враг навяжет нам войну, РККА будет самой нападающей из ког-
да-то нападавших армий» 7.
В 30-е годы в практике войсковой воспитательной работы распрост-
ранялось ошибочное мнение о Красной Армии: будто бы в «будущей
войне ей придется драться не столько техникой, сколько превосходством
революционной активности и классового самосознания ее бойцов и
командиров» 8. Подобные теории решительно критиковал М. Н. Тухачев-
ский. Однако в пропаганде примитивный ура-патриотизм продолжал
существовать, нанося значительный вред воспитанию воинов. Это от-
мечали в своих мемуарах многие видные военачальники у и простые
граждане. Так, участник советско-финляндской войны Б. Медовой вспо-
минал о декабрьских днях 1939 г.: «Восхваление Красной Армии в те
дни на радио и в печати достигло невиданного размаха. В уличных
репродукторах гремели с утра до вечера военные марши... Сводки Ге-
нерального штаба продолжали перечислять названия финских хуторов...
Мы все ликовали, ожидая сообщений о взятии Хельсинки. Распрост-
ранилось мнение, что его возьмут к 21 декабря, ко дню 60-летия Ста-
лина. Вот это будет торжество!» 10. Однако этим ожиданиям не суж-
дено было сбыться. А через несколько дней (23 и 25 декабря) в цент-
ральной печати можно было увидеть взаимные приветствия И. В. Ста-
лина и Гитлера.
2. Пренебрежительное отношение к армиям вероятных противников,
убежденность в политической неустойчивости их тыла. На XVII съезде
партии И. В. Сталин высказался определенно: «Предстоящая война с
буржуазией будет происходить не только на фронтах, но и в тылу про-
тивника... многочисленные друзья рабочего класса СССР в Европе н
Азии постараются ударить в тыл своим угнетателям... Едва ли можно
сомневаться, что вторая война против СССР приведет к полному пора-
жению нападающих, к революции в ряде стран... и разгрому буржуазно-
помещичьих правительств этих стран» н.
102
Подобная позиция использовалась в пропагандистской работе и поз-
же: 17 апреля 1941 г. видный советский идеолог академик Е. С. Варга
сделал доклад в Военно-политической академии им. В. И. Ленина, в ко-
тором, в частности, утверждал, что в результате будущей войны в неко-
торых буржуазных странах власть будет ослаблена, ее захватит про-
летариат и обязанность СССР — прийти к нему на помощь12. Те же
мысли содержались в докладе «Современное международное положение
и внешняя политика СССР», подготовленном в середине мая 1941 г.
лекторской группой ГУПГ1КА для закрытых военных аудиторий 13.
Таким образом, даже неудачи финской кампании не изменили этого
официозного стереотипа. А ведь финский тыл оказался прочным: затея
с созданием просоветских «народных» правительства и армии Финлян-
дии провалилась. Работа с пленными и населением противника не толь-
ко в Финляндии, но и на Халхин-Голе, фактически потерпела пораже-
ние 14. А в уже упоминавшемся выступлении Н. Е. Доненко (1929 г.)
прямо отмечалось: в армии плохое отношение к китайцам; хоть их мно-
го проживает в Дальневосточном крае, нет ни одного добровольца или
коммуниста-китайца в ОДВА 15.
Нарком обороны К. Е. Ворошилов на XVII съезде партии дал сле-
дующую установку: «Только безграничной тупостью, только глубоким
невежеством и обреченностью можно объяснить мечты наших врагов
о каких-то завоеваниях на наш счет... Только ограниченность и глу-
пость, которые, очевидно, являются неизбежным следствием обречен-
ности капитализма, могут внушить этакие мысли нашим классовым
врагам» 16. Естественно, что пренебрежение к противнику, высмеивание
его было свойственно всем пропагандистским инстанциям.
В содержании воспитательной работы были и правильные подходы.
В качестве примера следует привести директиву ПУРККА от 12 сентяб-
ря 1939 г., рекомендовавшую использовать на политзанятиях книгу
«Бои у Хасана», знакомить воинов с противником (элементарные све-
дения об экономике, армии и пр.), учить гуманному отношению к плен-
ным и населению на вражеской территории 17. Но еще 19 апреля 1938 г.
ПУРККА своей же директивой определил режим использования книг
«Бои у Хасана» (ставилась задача при политотделах соединений про-
вести активы об опыте воспитательной работы в боевой обстановке,
книгу изучить на собраниях начсостава, красноармейцам читать от-
дельные фрагменты) и «Работа военного комиссара в республиканской
армии Испании» (предлагалось обсудить на совещаниях при политот-
делах соединений). Причем названные издания должны были находить-
ся в полках и ротах для ознакомления с ними командиров и политра-
ботников. Книгу «Бои у Хасана» разрешалось упоминать в открытой
печати (оба издания имели гриф секретности) 18.
С одной стороны, в ходе войны с Финляндией ПУРККА заявлял, что
«основной задачей пропаганды и агитации в боевой обстановке является
мобилизация всего личного состава па успешное выполнение боевого
приказа... с наименьшими потерями» 19, что, безусловно, верно. С другой
стороны, 25 января 1940 г. этот же орган потребовал от войск действую-
щей армии не популяризировать тактику боев: преимущественно исполь-
зовать материалы о героях, в устной пропаганде стремиться к описа-
нию отдельных эпизодов; тактику противника показывать только в ди-
визионной печати и «принять меры..., чтобы эти газеты... по прочтении
уничтожались» 20.
Таким образом, даже тщательно отсортированная информация о по-
ложительном опыте воспитательной работы в боевой обстановке имела
конкретный адрес подачи и строго контролируемый ареал распростра-
нения. А не выдержавшие проверки боем негативные идеологические
стереотипы средствами пропаганды по-прежнему доносились до самых
широких слоев населения и армии.
103
Такое положение дел обозначало резкое несоответствие декларируе-
мого и реального в боевой практике, что не могло не сказаться на по-
литико-моральном состоянии воюющих частей. Так, конфликт на Хаса-
не вскрыл крупные недочеты в боеготовности ОКДВА. Но эта информа-
ция была закрыта, а в пропаганде использовались ложные положения.
Например, после того, как к 1 августа японские подразделения овладе-
ли высотами Заозерная и Безымянная, паши средства массовой инфор-
мации заявили, что захвачены 4 км советской территории 2l. Участник
боев Колмаков, выступая на совещании командно-политического соста-
ва Посьетского погранотряда, отметил, что это сообщение привело к
путанице, боевым действиям против своих войск, потерям22. Далее,
8 августа 1938 г. «Известия» опубликовали следующее сообщение шта-
ба 1-й (Приморской) армии: «Советские части очистили нашу терри-
торию от остатков японских войск, заняв прочно наши пограничные
пункты». А в это время наши войска вышли только на южные склоны
вышеупомянутых высот, а на сопках Пулеметная, Черная, Богомоль-
ная противник оставался вплоть до 15 августа 1938 г.23.
В совершенно секретном приказе паркома обороны СССР № 0040
от 4 сентября 1938 г., посвященном итогам' хасанских боев, отмечались
«огромные недочеты в состоянии Краснознаменного Дальневосточного
фронта. Боевая подготовка войск, штабов... оказалась на недопустимо
низком, уровне. Воинские части оказались раздерганными и небоеспо-
собными, снабжение... не организовано»24. А проведенный по горячим
следам боев партактив участников боевых действий принял приветствие
И. В. Сталину: «Наш дорогой друг, вождь и отец! ...Части группы, вдох-
новляемые Вашим именем, доказали всему миру готовность нашего на-
рода с оружием в руках отстаивать каждый вершок родной земли...
Заверяем Вас в том, что самурайская гадина, в случае повторения свои<
захватнических попыток, получит новый сокрушительный удар»25.
У воинов, принимавших участие в боях, подобная пропагандистская
риторика могла вызвать лишь скорбное недоумение и растерянность.
От остальных информация о недостатках скрывалась. Из войсковых
частей, местных комсомольских организаций во все инстанции шли во
множестве письма высокого патриотического содержания. Так, в первые
же дни конфликта молодежь с. Стрелы Ростовского района Ярославской
области выразила следующее пожелание: «Мы все как один с оружием
в руках готовы защищать Родину ...и просим взять нас досрочно на
военную службу» 26.
Воевавшим бойцам и командирам «сверху» предписывались «пра-
вильные» мысли и оценки военных действий, зачастую весьма далекие
от реальности. Результатом этого противоречия стали многочисленные
случаи критических высказываний участников боев. Ими активно инте-
ресовались политработники и Н1\ВД. В приложении 10 помещена
«Информационная сводка об отрицательных высказываниях командно-
начальствующего и красноармейского состава за время боевых действий
в районе реки Халхин-Гол с июля по I октября 1939 г.», в которой за-
фиксированы 894 случая (антисоветские высказывания, «неправильные»
оценки боевой техники — своей и противника, недовольство руковод-
ством, службой в боевой обстановке, угрозы начсоставу, проявления
трусости и пр.).
По данным действовавшей на Халхин-Голе 90-й военной прокурату-
ры, 8 чел. были осуждены за антисоветскую агитацию. Наиболее пока-
зательно дело осужденного военным трибуналом красноармейца 247-го
отдельного автобронебатальоиа 7-й мотобронебригады Сергея Алек-
сандровича Кислякова (1918 г. рождения, из бедняков, член ВЛКСМ,
уроженец с. Песковатка Сталинградской области), который в июне
1939 г. написал и отправил в колхоз, своей сестре, «вредное» письмо.
Кисляков писал о «трудностях боевых условий, о плохом питании, что
104
он ходит грязным, оборванным и что японская авиация их часто бом-
бит. В письмо вложил листовку контрреволюционного содержания, сбро-
шенную с японского самолета» 27. Сестра показала письмо и листовку
колхозникам. Председатель колхоза изъял эти документы и передал их
в райотдел'НКВД.
Невозможность говорить правду в повседневной воспитательной ра-
боте неизбежно приводила к комментаторству, начетничеству и догма-
тизму пропаганды и агитации. Часто непростые вопросы, возникавшие
в ходе военных действий, получали вульгарные, примитивно-упрощен-
ные ответы.
Особенно наглядно это проявилось во время вторжения Красной Ар-
мии в Западные Украину и Белоруссию в сентябре 1939 г. В массы во-
еннослужащих настойчиво внедрялась следующая схема описания цели
«освободительного похода»: Польша как государство перестало суще-
ствовать; ее восточные области — бесправные колонии, отданные панам
на разграбление; советские украинцы и белорусы живут значительно
лучше своих польских земляков; части РККА выполняют освободитель-
ную миссию и пр. Подобные идеи содержат выступления высших лиц
СССР, а также директивы ПУРККА от 14, 15 и 17 сентября 1939 г.24.
Политработники рангом пониже ретранслировали эти указания в широ-
кие массы воинов. Бригадный комиссар Шулин, начальник политуправ-
ления армии Белорусского фронта, в одной из директив разъяснял:
«Народы великого Советского Союза не могут быть безразличными к
революционно-освободительной борьбе трудящихся Польши и оказы-
вают всемерную помощь... в их освободительной борьбе против поме-
щиков и капиталистов. Бойцам, командирам и политработникам... по-
счастливилось первым оказать помощь народам Польши»29.
Но ведь направленность тех советских военно-политических акций
сегодня видится по-иному: прикрываясь сомнительными договоренностя-
ми с Германией, заявляя об освободительных целях похода, распро-
странить советское влияние на присоединяемые земли, отодвинуть гра-
ницы и обеспечить собственное преимущество. Некоторые военнослужа-
щие понимали это и 60 лет назад: многочисленные факты свидетельству-
ют, что не все, кому «посчастливилось освобождать польских братьев»,
действовали в русле официальной линии. «В некоторых частях и соеди-
нениях... среди красноармейцев, — говорилось в директиве № 14 от
28 сентября 1939 г. начальника политуправления Белорусского особого
военного округа, — появились случаи отрицательных настроений, кото-
рые сводятся к высказываниям о том, что «теперь Советский Союз по-
терял доверие перед всем миром, так как говорили, что нам чужой зем-
ли не надо, а сами вторглись в Польшу»... Эти высказывания не еди-
ничны» 30.
В сознание солдат вдалбливалась идея необходимости освобождения
трудящихся Польши. Но стоило нашим войскам пересечь границу, как
в политдонесениях появились термины «покупательство», «мародер-
ство», «грабежи», «самочинные расстрелы». При прохождении частей
через населенные пункты воины в массовом порядке скупали одежду,
белье, часы, ткани, материалы и пр. Причем только покупками дело не
ограничивалось: красноармейцы грабили и убивали местных богатеев.
Уже 21 сентября 1939 г. начальник политуправления Украинского фрон-
та подписал директиву, в которой, в частности, предписывалось: моби-
лизовать на борьбу с мародерством коммунистов и комсомольцев; пер-
сонально проинструктировать каждого военнослужащего; прекратить
посещения торговых предприятий в населенных пунктах; обязать воен-
ные прокуратуры строго применять закон 31. Командующий войсками Ук-
раинского фронта командарм 1-го ранга С. К. Тимошенко в своем при-
казе № 010 от 14 октября 1939 г., подводя итоги кампании, отмечал, что
«имели место и такие позорные факты, как мародерство, барахольство
105
и самочинные провокационные расстрелы» 32. Наконец, ПУРККА 2 ок-
тября 1939 г. направил в войска телеграмму, в которой говорилось: «От-
дельные лица из числа начсостава и красноармейцев занимаются бара-
хольством, грабежами и мародерством» 33. Требовалось улучшить воспи-
тательную работу и наказать виновных.
Политработникам все чаще задавался вопрос: говорили, мол, в
Польше плохо живется, а оказывается в магазинах все есть. Офици-
альные документы списывали появление «неправильных» мыслей на
слабость воспитания34, но воображение военнослужащих возбуждал
хронический дефицит товаров народного потребления (и не только их)
на родине, являвшийся, как понятно сегодня, следствием существовав-
шего в СССР экономического порядка.
Причем в директивах вышестоящих политорганов рекомендовалось
так объяснять эту проблему: «Неправильно думают некоторые, что раз
в магазинах все есть, там много товаров, то и жизнь здесь лучше. Суть
капиталистической экономики в том и состоит, что кризис перепроизвод-
ства товаров при миллионах безработных снижает покупательную спо-
собность населения» 35.
Такая спорная трактовка сложной проблемы дополнялась следую-
щей характеристикой «политической вредности покупательства»: из-за
нее, оказывается, «происходит неимоверный рост цен... Наши люди пла-
тят больше, чем запрашивают торговцы, а последние этим воспользова-
лись. Нужно иметь в виду, что рост цен снижает жизненный уровень
трудящегося населения и создает нездоровое настроение» 36. По сути
проблема загонялась вовнутрь, военнослужащие не получали ответов на
естественно возникавшие вопросы.
Особо отрицательную роль вышеописанные идеологические стерео-
типы сыграли в отношении политико-морального состояния войск, участ-
вовавших в войне с Финляндией. Когда военный корреспондент спросил
нашего командира, кто виноват в том, что его батальон не выполнил
боевую задачу, тот ответил прямо: «Во-первых, я (как командир); во-
вторых, наши фильмы о войне»37. И действительно, многие произведения
искусства деформировали сознание воинов, дезориентировали его в от-
ношении трудностей предстоящих боев *. Летом 1939 г. в серии «Биб-
лиотека командира» (!) вышла военно-фантастическая повесть Н. Шпа-
нова «Первый удар», популяризировавшая отечественную военно-авиа-
ционную доктрину. В картине «Если завтра война» было показано, как
вражеская авиация пытается совершить палет на пашу территорию, но
советские летчики полностью уничтожают врага, потеряв только один
самолет. Танки противника, стремясь прорвать наш фронт, быстро унич-
тожаются артиллерией (без потерь с ее стороны). В наступление уст-
ремляются советские танки, и противник не может их поразить. В итоге
враг разгромлен.
Подобное произведение вредило делу военно-патриотической моби-
лизации, т. к. реальность часто была иной. Например, в войне с Финлян-
дией только 7-я армия (Карельский перешеек) потеряла 2555 танков и
бронемашин (из них не подлежало восстановлению 88), 87 орудий38;
во время боев у озера Хасан мы по разным причинам потеряли около
30% всех боевых машин и 27 орудий39.
В фильме «Глубокий рейд» события развиваются у западной грани-
цы СССР. С территории врага (военная база в г. Форт) совершается
внезапное авиационное нападение. Оно отбито. В ответ три наших авиа-
* Об этом говорит содержание повестей «Бойцы» Б. С. Ромашова, «На войне»
П. А. Павленко, серии очерков С. В. Диковского («Новый мир», 1938 г.), пьес «Род-
ной дом» В. С. Ромашова, «Чужой» В. А. Соловьева, «Очная ставка» и «Генкопсул»
братьев Тур и Шейнина, кинофильмов «Если завтра война», «Танкисты», «Морской
бой», «Глубокий рейд» и пр.
106
колонны бомбят Форт (один экипаж погибает), авиация противника
разгромлена на аэродромах, работа заводов приостановлена, танки и
конница завершают разгром врага. 3. Головин, хвалебно рецензировав-
ший этот фильм 40, в качестве недостатка отметил неубедительность по-
ражения большого количества неприятельской авиации на аэродромах.
1200 наших самолетов, уничтоженных фашистами в первый день вой-
ны41,— это слишком высокая плата за самоуспокоенность и доверчи-
вость к подобной кинопродукции.
Выше была дана характеристика содержательной стороны воспита-
тельной работы, выделены ее положительные и отрицательные состав-
ляющие, проанализированы некоторые негативные идеологические сте-
реотипы, мешавшие нормальному ходу военно-патриотической мобили-
зации (абсолютизация собственной военной мощи, недооценка армий
и тыла вероятных противников). Эти идеологические деформации но-
сили упреждающий характер, разными средствами они навязывались во-
инам до ведения боевых действий. Ход боев подверг военную идеологию
серьезнейшему испытанию, показал ее определенное несовершенство.
Обозначившаяся разница между тем, что декларировалось, и тем, что
проявлялось в боях, заставила аппарат военной идеологии во многом
перейти от упреждающего уровня функционирования {начало— сере-
дина 30-х годов) к оправдывающему (конец 30-х годов — июнь 1941 г.).
К сожалению,’ негативное стереотипное срабатывание системы военной
идеологии проявилось и здесь.
3. Преобладание интернационального воспитания над патриотиче-
ским, неопределенность образа врага. Средствами политического вос-
питания в сознание военнослужащих внедрялся комплекс идей о том,
что РККА является важнейшим средством революционного (по образцу
СССР) переустройства мира. Естественно, что агитационно-пропаган-
дистская работа в частях и соединениях, вступавших в военные дей-
ствия, носила преимущественно интернационалистски-освободительную
ориентацию. Патриотический компонент, связанный с защитой Отечест-
ва, также присутствовал, но не являлся ведущим (в некоторых случа-
ях он просто забывался). После войны с финнами ситуация измени-
лась— по указке сверху политработники вновь подняли на щит прежде
всего патриотические идеи.
Эти подходы отличаются друг от друга степенью доходчивости, по-
нятности воинам. Выступая 13 июля 1930 г. на заседании РВС СССР,
член военного совета ОКДВА Н. Е. Доненко дал следующие оценки
конфликту на КВЖД: это «есть провокация империалистов, прбба на-
ших сил... мы защищаехм нашу республику и нашу политику. Эта основ-
ная установка красноармейцами была понята сразу»42. Также и во вре-
мя боев на Хасане, когда основная боевая задача была связана с защи-
той своей границы, патриотическая установка пропаганды легко усваи-
валась военнослужащими.
На Халхин-Голе, где наши войска действовали на территории Мон-
голии, сначала активно выдвигался в качестве основного политического
лозунга кампании тезис об освободительной роли РККА в отношении
МНР 43. Но он, что называется, плохо пошел и был заменен следующим
положением: «Защита границ МНР есть защита наших границ социа-
листической Родины!»44. Этот лозунг, по данным политдонесений, луч-
ше воспринимался в частях.
Во время походов в Западные Украину и Белоруссию в пропаганде
и агитации также преобладали интернационалистские тезы. 15 сентяб-
ря 1939 г. в 4 ч 20 мин был подписан боевой приказ штаба Белорус-
ского особого военного округа № 01, в котором армиям вторжения ста-
вилась задача: с рассветом 17 сентября 1939 г. «перейти в наступление
для содействия восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии, Польши
в свержении ига помещиков и капиталистов и не допустить захвата тер-
107
ритории Западной Белоруссии Германией»45. ПУРККА рекомендовал
опубликовать во фронтовых (окружных) газетах следующие
два основных лозунга: 1) «С именем Сталина на устах — впе-
ред, товарищи бойцы, командиры и политработники! Героически унич-
тожим и разгромим заклятых врагов социализма!»; 2) «Да здравству-
ют наши братья по классу — трудящиеся Западной Белоруссии и Запад-
ной Украины, борющиеся за свою независимость!» 46. В директиве воен-
ного совета и политуправления одной из армейских групп украинского
фронта накануне вторжения говорилось: «Мы идем и освобождаем тру-
дящихся от ига польских панов» 47.
Уже в сентябре 1939 г. обозначилось некоторое непонимание этих
лозунгов (политической подоплеки кампании). Но в силу кратковремен-
ности боевых действий, нсразворотливости системы воспитательной ра-
боты, отсутствия указаний «сверху» никаких изменений в пропаганде
не произошло. Но в политдонесениях все же было высказано критичес-
кое отношение к соответствующим аспектам лозунговой политики.
Первый этап боевых действий в Финляндии также получил преиму-
щественно интернационалистское пропагандистское обеспечение. В ди-
рективе, подписанной начальником полигуправления Ленинградского
военного округа за день до начала войны, говорилось: «Мы идем не как
завоеватели, а как друзья финского народа... Красная Армия поддержит
финский народ, который стоит за дружбу с Советским Союзом и хочет
иметь свое финляндское, подлинно народное правительство» 48.
Трудности войны, упорное сопротивление финской армии, первыз
неудачи наших войск —все это, и многое другое, вызвали недоуменный
вопрос: зачем «освобождать от ига капитала» тех, кто этого не хочет?
Даже видный военачальник и участник войны с Финляндией К. А. Ме-
рецков 10 мая 1940 г. на заседании Главного военного совета, где об-
суждался вопрос о военной идеологии, высказался следующим образом:
«Почему мы идем освобождать финнов, они сопротивляются, а мы их
должны освобождать?»49. Политдонесения корпусов и армий уже в де-
кабре 1939 г. зафиксировали «массу недоуменных вопросов у бойцов»
по этому поводу: мол, почему активно сопротивляются «братья по
классу»? 50.
Несоответствие интернационалистских лозунгов практике боевых
действий заставило ПУРККА сменить приоритеты идеологической ра-
боты. 4 февраля 1940 г. в войска действующей армии была отправлена
директива № 29 «О задачах агитационно-пропагандистской работы в
связи с финляндской войной». В ней, в частности, говорилось: «Вместо
повседневного разъяснения бойцам и командирах! того, что в войне с
белофиннами пашей главнейшей задачей является обеспечение безопас-
ности северо-западных границ СССР и Ленинграда, комиссары, полит-
работники, пропагандисты и агитаторы, армейская и дивизионная пе-
чать либо совсем об этом не говорят, либо на первый план выдвигают
вопрос об интернациональных обязанностях Красной Армии, о помощи
финскому народу в его борьбе против гнета помещиков и капиталис-
тов... Такое направление... свидетельствует, что политработники схема-
тично, по-книжному решают вопросы политического воспитания масс,
отрываются от конкретной обстановки» 51. Кстати, в остальные военные
округа (с грифом «Кроме действующей армии») чуть позже была от-
правлена телеграмма ПУРККА о праздновании 22-й годовщины РККА,
в которой акценты были расставлены не столь четко: «Бои за безопас-
ность северо-западных границ нашей Родины, за освобождение финско-
го народа из-под ига маннергеймовской шайки породили тысячи новых
героев» 52. То есть, интернационалистские лозунги не отвергались в прин-
ципе,\ а уходили на второй план. Об этом свидетельствуют и издания
тех лет53. Только после Великой Отечественной войны советская воен-
ная активность 1939— 1941 гг. стала представляться средством дости-
108
жения преимущества перед готовящимся германским вторжением.
В 1950 г. советский историк II. Калинин, например, писал, что «первой
задачей... было создание «восточного фронта» против гитлеровской аг-
рессии...» и этот фронт составили территориальные приобретения в
Польше, Прибалтике и Финляндии54.
Главный политический лозунг кампании имел прямое отношение к
формированию у военнослужащих образа врага *. Содержание этого
понятия условно можно разделить на две части: политическую и воен-
но-техническую. Политическая составляющая образа врага включает
перечисление и характеристику государств, армий, партий, классов, со-
циальных групп, отдельных лиц, которые признаются в качестве воен-
ного противника. Военно-техническая составляющая содержит сведения
о способах ведения боевых действий и вооружении армии противобор-
ствующей* стороны.
Во второй половине 30-х гг. при создании образа врага политическая
сторона превалировала над восппо-технической. Тому свидетельство —
запреты на огкрьный аж>д’> • :ikih::h и техники противника, уголовное
преследование за его положительные оценки и критику своих действий,
профилактика «неблагоприятных» высказываний и пр.
Интернационалистские лозунги военных кампаний привели к тому,
что в политическом отношении образ врага выглядел конкретно: сюда
относились эксплуататоры всех мастей (представители госаппарата,
офицерство, духовенство, капиталисты, земельные србственники и пр.).
Трудящиеся массы (рабочие, бедные крестьяне и пр.) представлялись
союзниками наступавшей Красной Армии. Первых надлежало ненави-
деть, вторым — протягивать руку помощи.
История межвоенного периода знает разные проявления образа вра-
га в боевых действиях. Например, в 1929 г. на КВЖД захваченные в
плен китайские трудящиеся были буквально обласканы советской
властью (приезд в Хабаровск, др. города, совместные митинги, свобод-
ный труд на производстве, встречи с руководством и пр.). На Хасане
и Халхин-Голе японские солдаты представлялись запуганными и нераз-
витыми личностями, которые часто «спаивались» перед атакой. Однако
большие потери на Хасане, неудачи начального периода боев на Халхин-
Голе, стойкость японцев в бою заставили многих наших военнослужа-
щих врасплох, дезориентировали их, привели к сомнению и неверию.
А это всегда прямо сказывается па боеспособности войск.
Военные действия Красной Армии в Западных Украине и Белорус-
сии осуществлялись без серьезного военного противодействия со сторо-
ны армии Польши. Газеты, листовки, первые издания тех лет изоби-
луют следующими фактами: мол, стрельбу по нам вели группы офице-
ров, ксендзы, помещики и кулаки. Естественно, что армия активно вклю-
чалась в военно-политическую борьбу за новые земли. А бороться было
с кем. 21 сентября 1939 г. Г. И. Кулик сообщил по прямому проводу
И. В. Сталину: «Интеллигенция и торговцы встречали Красную Армию
сдержанно, — и далее. — Наши люди, выделенные для организации
власти на местах..., сильно отстают от темпов продвижения, и-часто в
больших городах власть организовывалась через 1—2 суток после при-
хода войск» 55.
Все территории делились на оперативные участки, контролируемые
спецгруппами НКВД при поддержке армейских частей. Так, в районе
Перемышля начальником оперативного участка № 6 был начальник
опергруппы НКВД ст. л-т госбезопасности Белоцерковский, которому
помогали уполномоченный ЦК КП (б) Украины Марченко и командир
полка РККА Шерстов 56.
* Сформированное у воинов конкретное представление о субъектах военного про-
тивостояния.
109
При выборах в Украинское народное собрание Украинский фронт
выделил 7200 чел. агитаторов, председателей 148 окружных и 848 участ-
ковых избирательных комиссий. Вот примеры их работы из армейских
политдонесений: «В селе Бугряк классово враждебные элементы пыта-
лись выдвинуть в народное собрание женщину Сидорчук. При помощи
агитаторов 36 танковой бригады кандидатура Сидорчук была провале-
на, и вместо нее выдвинута кандидатура тов. Назаровой — дочь кресть-
янина, бедняка» или: «Большинство избирателей при помощи наших
агитаторов разоблачает классово враждебные элементы. Принимаются
меры органами НКВД» 57.
Сегодня меры НКВД против «враждебных элементов» хорошо из-
вестны. Но армейские карательные органы также внесли свой вклад в
чистку новых земель *. Вот, например, данные военных прокуратур Ук-
раинского фронта: сводка № 9 от 9 октября 1939 г. сообщает, что рас-
стреляны 6 человек — Бсджинский (агент полиции, доносивший на ком-
мунистов), Саар (полицейский, лично арестовывал коммунистов), Кра-
вец (агент тайной полиции), Зедионко-Зсдсико (выдавал революцион-
но настроенных рабочих), Ю. А. Лссняк (старший пострунковый поли-
ции, разгонял первомайскую шмоистрацию), Л. М. Дубовяк (20 лет
работал в полиции). Сводка № 11 от 12 октября 1939 г. сообщает, что
расстреляны М. И. Непокульчинский, И. И. Иванец, а Ф. Э. Собецкий
и Т. Слива осуждены на 8 лет каждый (все — агенты тайной полиции).
Сводка № 10 от 13 октября 1939 г. сообщает о расстреле 6 полицейских
агентов: погибли Б. Грефнер, И. Кобыляк, В. Куш ной, А. Раневский,
С. Паньков и М. Стадник. 20 октября 53-й военный трибунал 25-го тан-
кового корпуса приговорил к расстрелу граждан села Подзверинец
Львовского воеводства П. И. Толочко и Ф. И. Толочко (крестьяне-бед-
няки, активно боровшиеся с революционным движением). 27 сентября
1939 г. по приговору 437-го военного трибунала 6-й армии был расстре-
лян старший пострунковый уголовной полиции С. Ф. Гломба, а по при-
говору военного трибунала Украинского фронта — тайные агенты
Т. П. Сакалюк, П. И. Кубай, Я. Я. Мирека, К. Т. Корчак, С. К. Булин-
ский и др.58. Это перечисление можно продолжать достаточно долго.
Такое репрессивное настроение зачастую заражало наступавшие
части. Выше отмечались факты «самочинных расстрелов» в полосе дви-
жения Украинского фронта. Не отставали и на Белорусском фронте:
начальник его политуправления в директиве № 3 от 24 сентября 1939 г.
признал, что «наблюдались случаи саморасправ, не разбираясь тща-
тельно, что это за люди» 59.
Особенно неблагоприятная ситуация с образом врага наблюдалась
в ходе войны с Финляндией. У личного состава Красной Армии, участ-
вовавшего в боях, поначалу просто не было четких представлений о .
финской армии. Финны воевали самоотверженно и умело. Это приводи-
ло в замешательство наших воинов, сориентированных на освободи-
тельные действия и ожидавших другого от «простых солдат». Неподго-
товленность к перенесению трудностей войны понизила эффективность
боевых действий. К. А. Мерецков, докладывая на совещании у нарко-
ма обороны об итогах войны, признал: «...Победа стоила нам больших
человеческих жертв... Мы недооценивали противника..., совершенно не
знали способов ведения им боя» 60.
Поправляться пришлось прямо по ходу боев: на вооружение были
взяты тезисы о Финляндии — агрессоре, о коварстве и жестокости фин-
* 3 октября 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) предоставило военным советам Укра-
инского и Белорусского фронтов право «утверждать приговоры трибуналов к высшей
мере наказания по контрреволюционным преступлениям гражданских лиц Западной
Украины и Западной Белоруссии п военнослужащих бывшей польский армии». См.:
Другая война: 1939 — 1945 гг. М.: РГГУ, 1996. С. 2GG.
110
нов. Но время было упущено: политико-моральное состояние действую-
щей армии было деформировано неверными исходными интернациона-
листскими установками. В солдатской среде росли слухи, проявлялись
подозрительность, недоверие к приказам, что вело к нервозности и из-
лишним потерям 61.
Таким образом, в рассматриваемых военных действиях политра-
ботникам не удалось внедрить в сознание военнослужащих законченный
и отвечающий реальности образ врага. Причиной тому являлось, преж-
де всего, исходное преобладание интернационалистских пропагандист-
ских установок над патриотическими, недостатки в пропаганде воен-
ных знаний.
4. Убеждение военнослужащих в справедливости любой войны, ко-
торую ведет СССР. Этот пропагандистский тезис обрел наиболее мощ-
ное звучание во время войны с Финляндией. Однако подготовлен он
был прежде всего изменением внешнеполитических ориентаций, наступ-
лением де-факто союзнических отношений с фашистской Германией.
Военнослужащим требовалось разъяснить столь резкое изменение ли-
нии СССР. Известно, что 31 августа 1939 г. В. М. Молотов заявил: «Вче-
ра еще фашистская Германия проводила в отношении СССР враждеб-
ную нам внешнюю политику. Да, вчера еще... мы были врагами. Сегод-
ня... мы перестали быть врагами»62.
Естественное логическое затруднение в объяснении такого подхода
преодолевалось традиционно для сталинской власти: простым трудя-
щимся не положено было знать многого о «высших» международных
соображениях власти; их задача — усвоить любой пропагандистский
тезис и не рассуждать. Утверждение того, что любая война (внешнепо-
литическое действие), осуществляемые нашей страной, являются пра-
вильными, справедливыми и пр., было направлено на ликвидацию са-
мой возможности диссидентства. По сути это ход, позволяющий уйти от
ответа на вопросы: законны ли наши действия в Польше, Прибалтике,
Финляндии.
Во время боев с финнами бойцов и командиров учили, что любая
война, в том числе и эта, которую ведет СССР, является справедли-
вой 63. Но хлебнувшие военного лиха люди не всегда доверчиво относи-
лись к этой идеологической догматике. В политдонесениях зафиксиро-
ваны многие случаи т. н. отрицательных высказываний, в том числе и
открытых. Начальник политотдела 8-го стрелкового корпуса полковой
комиссар К. Арефьев докладывал в военный совет армии, как, напри-
мер, красноармеец Дранолюк (14-я рота 72-й стрелковой дивизии) «во
время беседы о войнах справедливых и несправедливых задал воп-
рос— как считать войну СССР с Финляндией, а потом заявил, что «эта
война несправедливая, она направлена на захват чужих земель, Фин-
ляндия нам не угрожала и лучше бы было не воевать с ней» 64.
Естественно, что оппозиционные высказывания жестко и показатель-
но пресекались, а тезие об исходной справедливости советских войн
активно использовался в военно-идеологической работе. В начале 1941г.
был подготовлен проект директивы «О политических занятиях с красно-
армейцами и младшими командирами Красной Армии на летний пери-
од 1941 г.», в которой политработникам рекомендовалось не забывать
разъяснять подчиненным, что «всякая война, которую будет вести Со-
ветский Союз, будет войной справедливой» 65.
На этом завершается рассмотрение содержания воспитательной ра-
боты, проводившейся в ходе боевых действий в конце 20-х: — начале
40-х гг. Ойо отличалось сложным переплетением положительного и от-
рицательного компонентов, деформирующим преобладанием ряда нега-
1 явных идеологических стереотипов.
* ♦
*
111
Организация воспитательной работы с военнослужащими в ходе бо-
евых действий. Можно выделить следующие ее направления: агитаци-
онно-пропагандистская работа; культурно-просветительная работа; ук-
репление воинской дисциплины; организация боевого социалистического
соревнования; морально-психологическая подготовка; партий ио-комсо-
мольская работа; работа среди населения и войск противника; органи-
зационно-кадровая работа.
В 20-е гг. существовало мнение, что воспитательную работу в вой-
сках можно проводить только до их вступления в боевые действия, а
в ходе боев она теряет свой смысл66. Реальность войны перечеркнула
эту точку зрения. Воспитательная работа обычно планировалась и осу-
ществлялась в три этапа: а) в процессе подготовки к боевым действиям
(в том числе на месте постоянной дислокации, во время развертывании
и в ходе марша); б) в ходе боевых действий (при выдвижении на ис-
ходное положение перед атакой и в ходе боя); в) после, боевых дей-
ствий. Рассмотрим самостоятельно каждое направление воспитательной
работы в основном на протяжении всех вышеуказанных периодов.
1. Агитационно-пропагандистская работа в процессе подготовки к
боевым действиям осуществлялась в следующих формах: доклады; лек-
ции; беседы; митинги; читка газет; зачитывание и обсуждение обраще-
ний и приветствий вышестоящих инстанций; зачитывание писем патри-
отически настроенных граждан или отличившихся воинов; читка памя-
ток, листовок; политические занятия и информации; выпуск наглядной
агитации и боевых листков *; изготовление стенной печати и пр.
По мере продвижения войск от мест постоянной дислокации к рай-
ону боевых действий характер работы менялся: возможность примене-
ния различных агитационно-пропагандистских форм сужалась. Разъ-
яснение обстановки проходило прежде всего на привалах, во время ко-
торых большую работу проводили чтецы-беседники. Беседы посвяща-
лись разъяснению боевой задачи, обобщению передового опыта. К их
проведению привлекались командиры, участники боевых действий и пр.
Во время хасанских боев громкие читки проводились даже в ходе мар-
ша 67. «Обслуживание живым словом» 68 во время подготовки боев на
Халхин-Голе проводилось преимущественно в ходе бесед, громких чи-
ток, коротких митингов. Перед началом боевых действий к воинам
обычно обращался политотдел соединения с призывом самоотверженно
выполнить воинский долг.
Во время марша активно использовались лозунговые формы воз-
действия. На повозках, машинах делали следующие надписи: «Береги
технику, она нужна тебе в бою!», «Береги технику, соблюдай правила
марша!», «Береги силы, они пригодятся тебе в бою!», «Выше классовую
бдительность!», «Умрем за Родину, но пи кусочка земли не отдадим!»
и пр. Лозунги вывешивались в столовой («Только отличный обед защит-
никам Родины!», «Дадим вкусный, сытный обед борцам за коммунизм!»
и пр.), в медпунктах («Ни одного тяжелораненого не потерять!», «Быст-
рее и лучше медпомощь бойцам!») 6Э, в других местах.
В ходе боевых действий возможности агитационно-пропагандист-
ской работы значительно сужались, количество и виды ее форм огра-
ничивались и определялись боевой обстановкой. Общая задача была
одна — создать боевой порыв, настроение победы. Перед атакой в ротах,
окопах, экипажах проводились «летучие» митинги, индивидуальные бе-
седы, зачитывались обращения и пр. Мобилизующее значение имели
патриотические надписи на снарядах, минах, оружии. У озера Хасан
* Боевые листки, как форма оперативной и наглядной агитации, впервые появи-
лись в боях па КВЖД (1929 г.). См.: Идеологическая работа в Вооруженных Силах
СССР: Историко-теоретический очерк. М.: Воениздат, 1983. С. 155,
112
в честь 9-й годовщины ОКДВА (6 августа) на снарядах писали: «В
честь 9-й годовщины — наш скромный подарок японскому самураю!»70.
На Халхин-Голе активно применялась такая форма воспитательной
работы, как посылка писем от воинов (подразделений, частей), имею-
щих боевой опыт, к не имеющим его. Это было очень важно для пос-
ледних. Например, 10 июля 1939 г. на фронт прибыл 603-й стрелковый
полк 82-й стрелковой дивизии, на 70% состоявший из приписного сос-
тава, никогда не державшего оружия в руках. Не мудрено, что опоздав
со сосредоточением на сутки, полк в бою дважды панически оставлял
боевые позиции 71. Боевое сколачивание подобных частей требовало и
необходимого воспитательного воздействия.
Непосредственно в бою агитационная работа сводилась прежде все-
го к «выкрикиванию коммунистами и комсомольцами боевых лозунгов,
призывов» следующего содержания: «За Сталина!», «За Сталинскую
Конституцию!», «За Родину!», «К победе!», «На пулемет!», «Бей саму-
рая!», «Раздавить гадину!» и пр.72. Опыт Хасана и ХалхинТола пока-
зал низкую готовность воинов поддерживать не только эти лозунги, но
и просто кричать «Ура!»73.
В коротких паузах боя проводились мобилизующие беседы, в ходе
которых передавался передовой опыт. Важное значение имели уста-
новка знамен на высотах, организация наблюдения за действиями своей
артиллерии и авиации и т. п.
Воспитательная работа в боях у озера Хасан получиа оценку «ар-
хиплохо», в ней было «излишне много шума, крика, угроз», отмечались
случаи паники, добивания своих раненых74. Впрочем, действенность
агитационно-пропагандистской работы оставалась недостаточной и в
других войнах и военных конфликтах.
После боевых действий возобновлялись утраченные ранее формы
агитации и пропаганды: проводились политзанятия, более регулярно
осуществлялось политическое информирование воинов, выпускались
стенгазеты и боевые листки. 26 июня 1939 г. ПУРККА для примера ра-
зослало во все военные округа папки с образцами стенной печати под-
разделений, воевавших па Хасане (причем в сопроводительных до-
кументах указывалось, что в боевой обстановке стенную печать «сле-
дует выпускать по возможности») 75.
Содержание агитации в этот период составляли разбор положитель-
ного и отрицательного опыта, популяризация награжденных воинов.
Перед началом заключительных операций советско-финляндской вой-
ны ПУРККА специальной телеграммой довело до подчиненных войск
недостатки пропагандистской работы (оторванность от боевой жизни,
малое количество положительных примеров) и рекомендовало обра-
титься к обобщению опыта ночных действий, особенностям боев в ле-
систо-болотистой местности, борьбе с дотами, предотвращению обморо-
жений и пр.76.
2. Культурно-просветительная работа. Ее важной задачей являлась
организация фронтовых выступлений профессиональных артистов. Так,
на Хасане Краснознаменный ансамбль красноармейской песни и пляс-
ки СССР, а также 9 бригад артистов дали более 100 концертов77.
Действия Украинского фронта в сентябре 1939 г. на территории За-
падной Украины обеспечивали: ансамбль красноармейской песни
и пляски Киевского особого военного округа (60 чел.), группа артистов
театра округа (35 чел.), 4 бригады артистов театров Киева (67 чел.),
джаз-оркестр под управлением Володарского (18 чел.), капелла банду-
ристов (26 чел.), хоровая капелла им. Левитовича и артисты театра ми-
ниатюр (12 чел.), бригада артистов театров Москвы (18 чел.), бригада
артистов Винницкого театра оперы (12 чел.), бригада ансамбля песни
и танца УССР (67 чел.), хоровая капелла УССР «Думка» (75 чел.),
театр и хоровая капелла из Каменец-Подольска (140 чел.). Все эти кол*
113
лективы с 16 сентября по 12 октября 1939 г. дали 283 концерта и 35
спектаклей 78.
Еще шире эта деятельность была развернута в советско-финлянд-
ской войне. Политуправление Ленинградского военного округа органи-
зовало два агитпоезда (по 2—3 бригады артистов, 1 затейник, 3—7 лек-
торов, 1 юрист, киноработники и пр.) и пять агитмашин (концертная
бригада, лектор, кинопередвижка, радиоустановка, библиотечка и пр.).
Кроме того, на фронте действовали ансамбль песни и пляски Ленин-
градского военного округа и отдельные бригады артистов: в декабре
1939 г. их насчитывалось 31 в составе 540 чел. Этими силами к сере-
дине февраля 1940 г. были подготовлены 791 лекция и доклад, 1116 кон-
цертов и только в январе 1940 г. обслужено 111 тыс. чел. Перед ране-
ными в госпиталях было дано 186 концертов, прочитано 219 лекции/9.
Работавшая в 9-й армии концертная бригада Москвы (Л. А. Руслано-
ва, М. Н. Гаркави и др.) дала около ста концертов и выступлений. Все
это поднимало дух бойцов, которых для «культурного обслуживания»
иногда даже отводили с передовой.
Работу профессиональных артистов дополняли воины — участники
художественной самодеятельности. Конечно, в боевой обстановке ду-
мать серьезно о массовом развитии художественного творчества воинов
невозможно. Но в затишье, в паузах между боевыми действиями само-
деятельность была достаточно активной. На Хасане в батальоне связи
ставили спектакли и даже организовывали джазовые выступления80.
В период боев бойцы сочиняли стихи, песни, частушки. Во время войны
с Финляндией в окопной художественной самодеятельности на «ура»
принимали пьесу «Белофинские кукушки перестали куковать» и сценку
«Все хорошо» (соответственно авторы красноармейцы Жилкин и За-
вязистый) 81.
Большое значение для отдыха бойцов имел показ кинокартин. На-
чальник ПУРККА Л. 3. Мехлис приказал после заключения перемирия
с японцами у озера Хасан ежедневно показывать кино.. Однако кинопе-
редвижка в районе боевых действий была только во 2-м мехбате, где и
было показано 42 фильма82. На Халхин-Голе фильмы демонстрирова-
лись чаще: уже в мае в Тамцак-Булаке была создана кинопрокатная
база, а в районе боевых действий — кинопрокатный пункт; к августу
1939 г. в войсках имелось 100 копий кинокартин, 90 кинопередвижек
и 5 агитмашин, что дало возможность продемонстрировать 4105 киносе-
ансов 83. А во время советско-финляндской войны в действующей ар-
мии находились 1300 кинокопий84. Действия Украинского фронта во
время ввода войск в Польшу обеспечивали три кинопрокатные базы,
имевшие копии 80 кинокартин на русском языке * и 250 копий кино-
фильма «Щорс» на украинском языке85. Однако говорить о полном и
повсеместном кинообслуживании войск нет оснований.
Значительно хуже обстояло дело с библиотечной работой в районах
боевых действий. Соединения и части, воевавшие у Хасана, свои биб-
лиотеки оставили на зимних квартирах. Не до книг было на Халхин-
Голе **. В советско-финляндской войне сносно обеспечивались литерату-
рой, пожалуй, только раненые в госпиталях. И лучше всего библиотеч-
*В том числе фильмы «Чапаев», «Щорс», «Ленин в 1918 г.», «Петр I», «Мы
из Кронштадта», «Великое зарево», «Волочаевские дни», «Всадники», «Балтийцы»
«Граница па замке», «Друзья» и др.
** В мае — августе 1939 г. ПУРККА отправило в соединения и части, воевавшие
на Халхин-Голе, 24 973 экз. разной литературы, в том числе более 17 тыс. Уставов
ВКП(б) и 8G3 экз. «Краткого курса истории ВКП(б)». См.: Мальцев Е. Г. Партийно-
политическая работа в войсках Красной Армии в период боевых действий по разгрому
японских захватчиков на Дальнем Востоке (1938 — 1939 гг.): Дис. ...канд. ист.
паук. М.: ВПА, 1986. С. 71.
114
ная работа была поставлена во время ввода войск в Западные Украину
и Белоруссию. Так, войска Украинского фронта имели в походных биб-
лиотеках 9104 тыс. книг, брошюр н 15 тыс. красноармейских песенни-
ков 86. Естественно, что возможность для чтения появлялась только в
паузах между боевыми действиями.
Важной задачей культпросветработы в боевой обстановке было
обеспечение войск газетами, журналами, почтой. В боевых действиях
30-х — начала 40-х гг. сложилась та система фронтовых изданий, ко-
торая без особых изменений сохранилась и в годы Великой Отечест-
венной войны: газеты фронтов и армий, печатные многотиражки соеди-
нений, рукописные издания подразделений, издания для войск и насе-
ления противника.
Количество и объем изданий достигали значительных величин. Во
время подготовки к вводу войск в Польшу существенно выросли тира-
жи окружных газет: в Белорусском округе — на 60% (с 80 тыс. до
130 тыс. экз.), в Киевском округе — на 70% (с 90 тыс. до 150 тыс. экз.).
На Украинском фронте издавались 47 газет (3 фронтовые, 8 армейских,
36 дивизионных и бригадных) общим тиражом 515 тыс. экз.; на Бело-
русском фронте — 59 газет (3 фронтовые, 8 армейских, 48 дивизионных
и бригадных) 87. Кроме того, войска снабжались центральной прессой:
Украинский фронт с 17 сентября по 15 октября получил 3264 тыс. экз.
различных изданий88. На Халхин-Голе накануне августовских боев
войска 1-й армгруппы получали более 54 тыс. экз. газет и 8345 журна-
лов 89. Во время войны с Финляндией для удовлетворения нужд возрос-
ших фронтовых изданий было даже разрешено расходовать газетную
бумагу из НЗ (ведь, только тираж газеты 7-й армии «Боевая красно-
армейская» был увеличен до 20 тыс. экз.) 90.
Особое значение в передаче боевого опыта имели войсковые газеты
и листовки. На Хасане газета «На защиту Родины!» через письма и опи-
сание боевых эпизодов рассказывала о необходимых методах и спо-
собах ведения боевых действий. На Халхин-Голе в «Героической крас-
ноармейской» имелись интересные рубрики, например «Герои Халхин-
Гола», «Участники боев рассказывают о своем опыте». В рамках пос-
ледней большое внимание уделялось злободневным воинским вопросам:
опыту успешных штурмовых действий (захват сопок Палец, Зеленая,
Ремизова, Песчаная), организации взаимодействия («Крепче боевую
смычку пехоты и танкистов» — полоса в № 42, «Артиллеристы отвеча-
ют федюнинцам» — подборка в № 46, «Пехотинцы горячо приветствуют
отважных бомбардировщиков и истребителей» — полоса в № 69 и пр.).
В сентябре 1939 г. редакция дивизионной газеты «За Родину!» (Укра-
инский фронт) дважды в день выпускала особый боевой листок с ма-
териалами ТАСС; редакция дивизионной газеты «На боевом посту»
(10-я стрелковая дивизия Белорусского фронта) ежедневно выпускала
специальный информационный бюллетень.
Во время боев с Финляндией фронтовая газета «На страже Родины»
создала отдел боевого опыта и боевой информации, где публиковались
материалы о ведении ближнего боя, штурме дотов, особенностях бое-
вых действий зимой, в лесисто-болотистой местности, лыжной подго-
товке и пр. Быть актуальными, поднимать животрепещущие вопросы
боя и военного быта газетам позволяла активная работа с военкорами.
Так, редакция газеты «Боевая красноармейская» в период с 1 декабря
1939 г. по 15 марта 1940 г. получила 3290 военкоровских писем, около
30% которых были опубликованы91.
Наряду с военкорами, в работе фронтовых газет принимали учас-
тие профессиональные литераторы. После боев на Халхин-Голе работа
писателей и поэтов в газетах действующей армии стала правилом. Во
время похода в Западные Украину и Белоруссию на штатные должнос-
ти в издания обоих фронтов были назначены С. Вашенцев, В. И. Ле-
115
бедев-Кумач, А. Т. Твардовский, Е. А. Долматовский. Во время войны
с Финляндией Союз писателей СССР также послал группу своих чле-
нов в редакции военных газет.
Во многих политдонесениях отмечалась плохая организация дос-
тавки газет, журналов и почты. Начиная с Хасана, постепенно сложи-
лась ее следующая схема: выделялась т. н. центральная экспедиция
(обычно в звене армия — фронт), куда пресса доставлялась из центра.
Например, на Халхин-Голе эту роль играл агитпункт в Хамар-Дабе
(20 км от фронта), два сотрудника которого были готовы ежедневно
к 13 часам передавать газеты и письма в соединения и части92. В цент-
ральной экспедиции получали почту экспедиторы соединений, в соеди-
нении— экспедиторы полков, в полку — экспедиторы подразделений.
Как правило, экспедитором назначался младший командир, которому
выдавалась лошадь или повозка.
Система доставки окончательно сложилась во время войны с Фин-
ляндией. Начало ее формирования — хасанские события — было отме-
чено только выделением экспедиторов подразделений. В части почта
доставлялась из мест постоянной дислокации случайным попутным
транспортом. Естественно, что предпочтение всегда отдавалось подво-
зу боеприпасов, продовольствия и пр. Хасанская почта (до 0,5 т еже-
дневно) задерживалась в пути: срок доставки центральных и окруж-
ных газет составлял 15—20 дней, газет воюющих соединений — 5—7
дней 93. В Западных Украине и Белоруссии центральные газеты посту-
пали в войска с опозданием более чем на 10 дней, а фронтовые газе-
ты — на 5-е сутки 94.
Следует также остановиться на деятельности армейских «очагов
культуры» — клубов, Домов Красной Армии и пр. В боевой обстановке
они или не работали вовсе, или занимались не своим делом (как, на-
пример, Дома Красной Армии 32-й и 40-й стрелковых дивизий, дей-
ствовавших па Хасане, занимались подвозом боеприпасов и эвакуацией
раненых95). Основными формами клубной работы на фронте были: ор-
ганизация деятельности концертных бригад, кинообслуживанис, изго-
товление наглядной агитации, подготовка и транслирование радиопере-
дач и пр. Естественно, что армейский клуб может действовать только
в тылу. На боевых позициях функции клубной работы должны брать
на себя политработники и актив. Так, собственно, это и происходило
во время войны с Финляндией, когда бойцы отрывали «клубные» зем-
лянки, используемые в культпросвстцслях 96.
Сложным оставался вопрос о снабжении воевавших политпросвет -
имуществом. Опыт боевых действий 1929 г. (КВЖД) заставил руко-
водство ПУРККА 21 января 1931 г. сделать однозначный вывод: темпы
развития материально-технической базы воспитательной работы суще-
ственно отстали от темпов технической реконструкции армии 97. Во вре-
мя хасанских событий отдел армейского полевого снабжения совершен-
но не занимался вопросами доставки культпросветпмущества98. На
складах НЗ не было киноустановок, патефонов, пластинок и пр. для
укомплектования развертываемых войск. Клубное имущество выводи-
мых в район боевых действий частей чаще всего оставалось на зимних
квартирах.
Чтобы поправить положение, в дело вмешивались центральные ин-
станции. Например, только ПУРККА отправил в район боевых действий
на Халхин-Голе 53 кинопередвижки, 214 гармоней, 10 баянов, 106 пате-
фонов, 414 гитар, 304 мандолины, 423 балалайки, 74 фотоаппарата,
1507 географических карт, более 2 тыс. комплектов настольных игр99.
Имущество доставлялось через перевалочную базу в Тамцак-Булаке и
агитпункт в Хамар-Дабе 10°. Во время войны с Финляндией- к 60-летию
И. В. Сталина (21 декабря 1939 г.) для подъема духа наших войск
Л. 3. Мехлис лично привез на передовые позиции «стратегический
116
груз—-10 тыс. портретов вождя, которые распорядился укрепить на
всех окрестных соснах»101.
В целом эти, и многие другие, вопросы культурно-просветительной
работы в боевой обстановке (например, издание положения о работе
агитпоездов и агитмашин и пр.) не были урегулированы до Великой
Отечественной войны.
3. Укрепление воинской дисциплины. Следует отметить, что в бое-
вых действиях приходилось иметь дело с конкретным положением дел
в дисциплинарной сфере, и если воины плохо подготовлены, недисцип-
линированы, то разворачивать долговременную работу по устранению
таких недостатков нет возможности. Специальных войск быстрого ре-
агирования, постоянно находившихся в высокой степени мобилизацион-
ной, боевой и дисциплинарной готовности у Красной Армии в то время
не было. В боях принимали участие обычные воинские части близлежа-
щих гарнизонов; была высока доля приписного состава, призванного
в строй непосредственно перед началом боевых действий. В такой об-
становке дисциплина «хромала» на обе ноги. Естественно, что руковод-
ство было вынуждено переносить центр тяжести воспитательной рабо-
ты на карательные меры.
Следует заметить, что меры убеждения и дисциплинарного принуж-
дения должны применяться в комплексе. Основная проблема здесь —
проблема меры. К сожалению, конкретная ситуация 30-х гг. не остав-
ляла командирам и политработникам большого пространства для ма-
невра. Кроме того, жесткий дисциплинарный стиль предполагался и са-
мой административно-командной системой сталинистского общества.
Наконец, нужно помнить, что возможность дисциплинарной репрессии
ограничена, а привыкание к взысканиям дает обратный эффект, способ-
ствует новому витку проступков. Ведь в бою уходят на второй план
многие достаточно формальные элементы воинской дисциплины (соб-
людение правил ношения военной формы одежды, отдельные элементы
субординации и пр.), а остаются и решают дело победы сущностные
начала дисциплинированности. Бой обнажает все недостатки, скрывае-
мые до поры до времени как мирной действительностью, так и внешней,
парадной стороной армейской жизни. В ходе операции Красной Армии
в Западных Украине и Белоруссии ей ие пришлось вести активных бое-
вых действий. Однако с нашей стороны 822 чел. погибли и 97 пропали 1
без вести 102. К сожалению, значительная доля потерь имела небоевой
характер, что доказывается данными 3-й армии Белорусского фронта:
из 57 чел. убитых только 27 были потеряны в бою, а из остальных 30 —
4 (3) * чел. покончили жизнь самоубийством, 9 (37) чел. убиты в ре-
зультате неосторожного обращения с оружием, 3 (20) чел. застрелены
своими в результате паники, 8 чел. раздавлены машинами, 3 чел. умер-
ли от угара, 3 чел. смертельно отравились спиртом 103.
Некоторые нарушения носили преимущественно этический харак-
тер. Уход от жесткого режимного контроля, близость боя и возмож-
ность смерти приводили к изменению характеристик бытового поведе-
ния военнослужащих. Например, в среде наших добровольцев в Испа-
нии был высок процент венерических заболеваний. Интересное свиде-
тельство оставил на этот счет комиссар авиагруппы Гальцев (развед-
сборник № 38 от 13 июня 1937 г.): «В значительной мере вину в этом
я отношу к нашим старшим руководителям, они... сбили с правильных
позиций наших людей. Например, тов. Свешников, когда прибыла груп-
па штурмовиков, перед строем разъяснял..., что половой вопрос должен
быть организован для них командованием на месте. По словам истре-
бителей, им то же самое сказали некоторые старшие товарищи при про-
* В скобках — число раиопых по том же причинам.
117
водах с родины. Эти указания у нас поняли так, что наши люди могут
ходить в публичный дом, но только организованно». Ряд политработни-
ков занялись организацией этих «культпоходов», что вызвало рост за-
болеваемости 104.
В 1939— 1941 гг. СССР присоединил к себе ряд новых территорий,
освоение которых также вызвало всплеск венерических заболеваний,
особенно в западных приграничных округах. В связи с этим нарком
обороны С. К- Тимошенко предпринял неожиданный ход: 27 августа
1940 г. нм был издан приказ № 0239, устанавливавший, что «начсоста-
ву, находящемуся на излечении в госпиталях от венерических заболе-
ваний, время пребывания на излечении засчитывается в очередной от-
пуск» 105.
В определенной мере характеризует состояние воинской дисципли-
ны уголовная статистика. Если всех осужденных военным трибуналом
по итогам Хасана (июль — сентябрь 1938 г.) принять за 100%, то доля
различных преступлений составит: побег с поля боя — 35%, самоволь-
ное оставление части — 7%, нарушения караульной службы — 8%, не-
исполнение приказа — 5%, халатность и злоупотребления— 14%, контр-
революционная агитация — 9%, прочие дела — 22%. Симптоматично,
что к расстрелу были приговорены 58%, осуждены на срок от 5 до 10
лет лишения свободы 23%, от 3 до 5 лет— 15%, осуждены условно —
2% и оправданы 2% подследственных 106.
В приложении И приводится справка об итогах работы 90-й во-
енной прокуратуры на Халхин-Голе. Более 42% всех следственных дел
(122 из 290) были заведены по факту членовредительства. Этих по-
стыдных казусов было значительно больше, что признавалось офици-
ально: часть стремящихся таким путем уклониться от боевых действий
просто не была выявлена среди раненых, другая часть, после профилак-
тических дисциплинарных бесед, отправлялась назад в подразделения.
С 31 мая по 13 сентября ежедневно (кроме 12 августа) военная проку-
ратура заводила до 17 дел по фактам членовредительства107.
В справке о судимости в РККА за 1939— 1940 гг., подписанной
25 мая 1940 г. исполняющим обязанности Главного военного прокурора
диввоенюристом Гавриловым, в отношении среднего и старшего нач-
состава говорится: «Наиболее распространенные преступления для груп-
пы начальствующего состава на Белорусском и Украинском фронтах
были халатность, барахольство, грубые нарушения революционной за-
конности в отношении местного населения и военнопленных... На фрон-
те борьбы с белофиннами выделялись среди начсостава такие виды
преступлений, как дезертирство и членовредительство — 35 чел. или
46% осужденных, бездействие и халатность — осуждено 25 чел. или
33%, неисполнение приказа—13 чел. или 17% осужденных»108.
Рядовой и младший начальствующий состав частей, принимавших
участие в советско-финляндской войне, осуждался за следующие прес-
тупления: дезертирство и членовредительство — 665 чел. (39% всех
осужденных), контрреволюционную агитацию—121 чел. (7,1%), неис-
полнение приказаний—108 чел. (6%) и пр. Всего же по итогам фин-
ской кампании были осуждены 1695 чел. рядового и младшего начсос-
тава и 76 чел. среднего и старшего начсостава, а еще более 60% дел
возвращены в воинские части для принятия дисциплинарных мер 109.
Вот только один, но весьма характерный пример: 21 мая 1940 г. из
9-й стрелковой дивизии (г. Антреа) в 449-й запасной артполк (г. Терп-
оки) были отправлены 450 красноармейцев и младших командиров.
По дороге самовольно отлучились 359 чел., которые стали возвращать-
ся в часть только через несколько дней после положенного срока. К 1
июня не вернулся еще 21 чел. 110.
Эти данные свидетельствуют о неблагоприятной дисциплинарной
ситуации в боевых условиях. И, видимо, не случайно в ходе войны с
118
Финляндией с 24 января 1940 г. по совместному приказу К. Е. Вороши-
лова и Л. П. Берии за пятью действовавшими на фронте советскими
армиями были расположены 27 контрольно-заградительных отрядов
НКВД по 100 чел. в каждом и1.
4. Организация «боевого социалистического соревнования». Оно за-
родилось во время боев у озера Хасан в 1938 г. и проявлялось, прежде
всего, в форме заключения соответствующих договоров между отдель-
ными военнослужащими, подразделениями, частями и соединениями.
Так, 3-й батальон 118-го стрелкового полка и 1-й батальон 119-го стрел-
кового полка, первыми оказавшиеся в районе боевых действий, заклю-
чили договор, содержавший следующие положения: «Мы..., находясь на
передовой линии, заверяем партию п правительство, вождя народов
тов. Сталина, что если враг попытается посягнуть на наши священные
границы, то мы все как один ринемся в бой, не щадя своей жизни, за
нашу Родину, разобьем врагов-самураев. Вызываем Вас на социалис-
тическое соревнование последовать нашему примеру» 112. В дальнейшем
32-я и 40-я стрелковые дивизии соревновались, чьи войска первыми под-
нимут флаг цад высотой Заозерная113.
На Халхин-Голе к подобньш формам добавилось, например, сорев-
нование поваров за двухразовое обеспечение бойцов горячей пищей и
заключение между частями договоров о боевой взаимопомощи 1Н.
Поскольку выполнение боевой задачи, как отдельными воинами, так
и частью в целом, зависит прежде всего от материально-технических,
организационно-кадровых и морально-политических факторов, постоль-
ку попытка придать соцсоревнованию в боевой обстановке некую само-
стоятельную роль очень быстро превращало его в комплекс не совсем
бесполезных, но малопсобходимых и преимущественно формальных
мероприятий. Не случайно в 1940 г. социалистическое соревнование в
армии было отменено 115.
5. Морально-психологическая подготовка. Ее целью является фор-
мирование у военнослужащих необходимого уровня готовности к выпол-
нению боевых задач, преодолению трудностей и лишений войны. В ос-
нове такой готовности лежит эмоционально-волевая устойчивость вои-
на, поэтому в первую очередь речь идет о выработке у него таких черт,
как мужество, смелость, инициативность и пр.
Существует определенное количество положительных примеров мо-
рально-психологической подготовки. Так, в 1939 г. в программы поли-
тических занятий были дополнительно введены темы по воинскому вос-
питанию *. 17 октября 1938 г. Президиум Верховного Совета СССР уч-
редил медали «За отвагу», «За боевые заслуги». Воспитательная рабо-
та вокруг награждений, пропаганда героизма давали несомненный по-
ложительный эффект. С 17 августа 1939 г. в авиачасти начала посту-
пать серия секретных брошюр, содержавших опыт боевого применения
авиации в небе Китая и Испании, подготовленная Управлением ВВС
Красной Армии. Спецдиректива ПУРККА рекомендовала «всем комис-
сарам обеспечить доведение этой литературы до каждого командира
и начальника» 116.
Положительных примеров морально-психологической подготовки
войск вполне достаточно. Но не они определяли ведущую тенденцию
этого направления воспитательной работы. Все-таки системы морально-
психологической подготовки, адекватной развитию военного дела, в на-
* Вводились темы: «Быть храбрым, честным, дисциплинированным воином»,
«Строго хранить военную и государственную тайну», «Беспрекословно выполнять все
воинские уставы и приказы», «Добросовестно изучать военное дело, умело, с досто-
diicTBOM и честью защищать социалистическую Родину». См.: Пропагандист и агита-
гор РККА. 1939. «Ns 5.
119
шей армии тогда не существовало. Практически любое вооруженное
столкновение рассматриваемого периода начиналось с большого числа
неожиданностей для наших войск.
Зачастую средства воспитания дезориентировали личный состав.
В ходе боев на КВЖД (захват Лахасусу) частям десанта не сообщили,
куда их отправляют в полной боевой выкладке. Боевая задача была
доведена уже на кораблях перед высадкой117. Перед началом выдви-
жения 32-й стрелковой дивизии в район озера Хасан ее личный состав
был проинструктирован о предстоящих учениях, но когда навстречу
стали попадаться раненые, требовавшие: «Отомстите за нас!», у непод-
готовленных людей проявились упаднические настроения 118. Доброво-
лец советско-финляндской войны П. Шилов вспоминал: «Когда шли к
исходной позиции, нам навстречу попались остатки стрелкового ба-
тальона, измученные бойцы, истерзанные. Они вели и несли раненых и
в наш адрес отпускали злые реплики: «Видите, что с нами стало? В од-
ном бою разбили батальон, а вы добровольно идете умирать!». Это как
ножом резануло по сердцу» 119.
В начале этой войны наши войска (недавно сосредоточенные в ис-
ходных районах) не были осведомлены о сложности финских укрепле-
ний на Карельском перешейке. Некоторые разведсводки представляли
т. н. линию Маннергейма как вражеский пропагандистский трюк. Не-
знание реальной оборонительной мощи этой линии сыграло трагическую
роль в ходе первого этапа боевых действий. «К сожалению, это созда-
ло многие трудности, — писал К. А. Мерецков. — Красной Армии приш-
лось буквально упереться в нее, чтобы понять, что она собой представ-
ляет» 12°. Естественно, что прорыв с ходу столь серьезного фортифи-
кационного комплекса не получился. После ряда безуспешных атак, по-
неся большие потери, наши войска вынужденно остановили наступле-
ние. Военное руководство спешно принялось менять командармов и пр.,
но это было несправедливо. Вот точка зрения Министерства обороны
СССР (1990 г.): «Красная Армия не была готова к этой войне, тем бо-
лее в наступательной ее форме» 121.
Неподготовленные части и подразделения закономерно проигрывали,
вооруженное столкновение, но как могло быть иначе, если «пехота в
своей массе вела зимний бой без лыж, наступая и атакуя по пояс в
60—70-см снегу, со скоростью продвижения 250—300 м/ч при слабом
огне противника. Основным ее оружием была винтовка и ручная грана-
та, впоследствии — минометы. «Бросок» в атаку выливался практиче-
ски в медленное продвижение с рубежа атаки в течение 30—40 мин.
Это определяло разрыв во времени между моментом переноса артогня
и выходом пехоты на передний край обороны противника, при неумении
перекрыть этот разрыв своими пехотными средствами боя. Оправивший-
ся противник открывал огонь в упор, пехота залегала, командный и по-
литический состав, поднимая пехоту, быстро выбывал из строя, атака
захлебывалась» 122.
Неблагоприятное начало военных кампаний заставляло наше
командование перестраивать всю систему подготовки войск. В качестве
примера можно привести деятельность советского военного руководства
на заключительных этапах операций в военном конфликте у реки Хал-
хин-Гол и в советско-финляндской войне.
В первом случае под руководством комкора Г. К. Жукова были осу-
ществлены серьезные подготовительные действия: продумано артилле-
рийское, авиационное и материально-техническое обеспечение наступа-
тельной операции; развернута боевая подготовка частей и подразделе-
ний. Но наиболее интересен в этом отношении план оперативно-такти-
ческого обмана противника, имевший целью убедить его в том, что на-
ши войска думают только об обороне ,23. Кроме того, тщательность под-
готовки, обеспеченность и успсшносгь начала операции сами по себе
120
имеют громадное положительное значение для морально-психологиче-
ской подготовки войск.
Неудачный опыт передового этапа советско-финляндской войны за-
ставил руководство страны, армии сделать определенные выводы. Вой-
ска начали усиленно готовить к предстоящим боям. Важную роль в ор-
ганизации этой подготовки сыграла директива главного командования
от 28 декабря 1939 г., в которой, наряду с обобщением боевого опыта,
рекомендовалось боевую учеб}' вести на специальных учебных полях,
имитирующих поле предстоящего боя; прибывшие на фронт соединения
и части запрещалось сразу же вводить в бой (делать это следовало
только после проверки их состояния, ликвидации недостатков и озна-
комления с театром военных действий).
В 30-е гг. морально-психологическая подготовка военнослужащих
Красной Армии была сориентирована прежде всего не на преодоление
реальных трудностей предстоящей войны, а на «воспитание политиче-
ской и военной бдительности» по отношению к внутреннему врагу. Наг-
нетались подозрительность, сверхосторожность, шпиономания. Такие
изъяны воспитания вели к появлению паники в боевой обстановке, дез-
организации и пр. Начальник ПУРККА Л. 3. Мехлис 5 октября 1939 г.,
подводя итоги советского похода в Западные Украину и Белоруссию
(директива № 0138), признавал: «Опыт боев показал, что во многих
частях имелись многочисленные и позорные случаи паники» 124. Полит-
донесения различного уровня содержат достаточное количество под-
тверждений этой оценки. К примеру, в ночь с 18 на 19 октября 1939 г.
в районе местечка Красное-Молодечно несли службу охранения зенит-
ных дивизионов 64-й стрелковой дивизии и 16-го стрелкового корпуса.
Ночью эти подразделения открыли беспорядочную оружейно-пулемет-
ную перестрелку, длившуюся около грех часов. Поводом для открытия
огня послужило сообщение неизвестного (?), переданное по всему фрон-
ту, якобы о наступлении польского кавалерийского эскадрона. Данные
никто не проверил. Самопроизвольно возникла стрельба, которая прек-
ратилась лишь с прибытием на место начальника артиллерии Белорус-
ского фронта комбрига Матвеева. В результате этой панической пере-
стрелки 9 военнослужащих погибли, около 20 получили ранения 125.
Стремление совершенствовать морально-психологическую подготов-
ку войск, участвовавших в войнах и военных конфликтах, проявлялось
прежде всего в борьбе с провокационными слухами: на Хасане много
говорилось о якобы имевших место переходах наших воинов на сторо-
ну Японии. Их источником являлись раненые. «Необходимость заста-
вила,— говорится в одном из политдонесений, — на эвакуацию раненых
иметь политического руководителя санчасти и 1—2 политработников на
пунктах медпомощи в ближайшем тылу» 126.
По итогам боев на Халхин-Голе член военного совета 1-й армгруп-
пы Никишев докладывал в ПУРККА о том, что начальное превосход-
ство японской авиации, частые и безнаказанные бомбежки наших войск
вызывали у них «отрицательные настроения... широкое распространение
провокационных слухов..., что якобы у руководства... сидят предатели,
продолжается вредительство, командир корпуса Фекленко арестовал,
роем землю без толку» 127. Во многом эти слухи спровоцированы реп-
рессиями против ряда штабных работников бывшего 57-го корпуса,
объявленных шпионами.
Некоторые командиры и политработники на поле боя снимали знаки
различия, стремясь тем самым предохраниться от целенаправленного
огня снайперов. Командир 39-го стрелкового корпуса комкор
Г. М. Штерн и военком корпуса бригадный комиссар Семеновский из-
дали приказ: «Расценивая каждый отдельный случай снятия знаков
различия как прямое проявление трусости, ПРИКАЗЫВАЮ: разъяснить
всему начсоставу о недопустимости такого поведения и потребовать от
каждого ношения присвоенных ему знаков» 128.
121
Борьба со слухами и трусостью осуществлялась преимущественно
карательными мерами. Однако в практике морально-психологической
подготовки того времени встречались довольно неожиданные приемы.
6 августа 1938 г. на японские позиции в районе высоты Заозерная бы-
ли сброшены 6 однотонных бомб. В боевых документах имеется сле-
дующая оценка столь мощной бомбардировки: «Бомбы были примене-
ны исключительно с целью морального воздействия на пехоту против-
ника..., потрясли воздух сильными взрывами, грохот... был слышен за
десятки километров. Высота Заозерная несколько минут находилась
закрытой дымом и пылью. Нужно полагать, что в тех районах, где
сброшены эти бомбы, японская пехота от контузии была выведена на
100% из строя... Разрыв тысячекилограммовых бомб, масса применяе-
мой авиации показали бойцам и командирам несокрушимую мощь
Красной Армии» 129.
Если оценить это заключение в контексте военных итогов операции,
то будет понятно, что эта «психическая» бомбежка-профанация скорее
всего предназначалась именно для наших войск.
Наконец, важной проблемой морально-психологической подготовки
воинов являлись похороны погибших. Воспитательной работе была свой-
ственна своеобразная заданность смерти в бою. Много внимания уде-
лялось разъяснению долга воина выполнить боевую задачу пусть даже
ценой жизни. Но если «смертная» тема пе дополняется необходимым
обучением, обеспечением войск и морально-психологической подготов-
кой, ориентирующей бойца на борьбу с угнетающими факторами бое-
вой обстановки, в войска проникают уныние и подавленность. А в до-
полнение к этому — еще и смерть товарищей. На Хасане «не была ор-
ганизована уборка поля боя от убитых, ...тяжелое впечатление произво-
дило на бойцов то, что трупы погибших красноармейцев не хоронились
6—8 дней. При наличии жаркой погоды трупы быстро разлагались, опо-
знать... не представлялось возможным, ...личный состав не имел жетонов,
где были указаны фамилии» 13°. Политотдел корпуса издал по этому по-
воду следующую директиву: «Немедленно организовать похороны по-
гибших, ...для чего собрать убитых группами в несколько человек, от-
рыть братские могилы и под покровом ночной темноты, без шума про-
вести похороны, точно учитывая похороненных в братских могилах,
имея список с обозначением: кто персонально похоронен» 131. Если же
похороны убитых проводились торжественно, то на траурных митингах
прежде всего речь шла о том, как отомстить врагу. Закономерно, что в
ходе боев на Хасане не был взят в плен ни один из японских военно-
служащих. Политработники пытались разъяснять воинам, что пленных
не надо убивать, но тщетно 132. Изъяны морально-психологической под-
готовки ожесточали слабообученных бойцов и младших командиров.
6. Партийно-комсомольская работа. Коммунисты и комсомольцы, со-
ставляя актив подразделений и частей, были главной опорой командно-
политического состава в проведении любых мероприятий и кампаний.
Ценность подобного актива для боя объяснил, выступая на XVI съезде
партии, командующий ОКДВА В. К. Блюхер: «Партийцы и комсомоль-
цы, которые являются сейчас застрельщиками в социалистическом со-
ревновании и ударничестве, являлись также застрельщиками отдать
свою жизнь за дело рабочего класса» 133. Иными словами, членство в
ВКП(б) и ВЛКСМ предполагало особую сознательность и боевую ак-
тивность воина.
Поэтому главной задачей партийно-комсомЪльской работы было уве-
личение численности партийных и комсомольских организаций. Особен-
но быстрыми темпами они росли в военных условиях, чему способство-
вала мобилизующая чрезвычайность обстановки и упрощение техники
приема.
122
Так, во время боев на Хасане только в 32-й стрелковой дивизии от
желающих вступить в ВКП(б) и ВЛКСМ было подано около 2 тыс.
заявлений 134; на Халхин-Голе с 15 мая по 1 сентября 1939 г. было при-
нято: в партию — 2696 чел., в ВЛКСМ — 3535 чел. (к 1 октября эти по-
казатели выросли до 3503 и 4170 чел. соответственно) 135; в сентябре
1939 г. в войсках Украинского и Белорусского фронтов было подано
более 28 тыс. заявлений о приеме в ВКП(б) и около 40 тыс. заявле-
ний— в ВЛКСМ 136 (в том числе успели принять на партсобраниях в
члены и кандидаты партии: на Украинском фронте — 8744 чел., на Бе-
лорусском фронте — 7396 чел. 137). А всего партийная прослойка рядово-
го и младшего комсостава РККА с 1 января 1939 г. по 1 июля 1940 г.
выросла с 25,1% до 40,8% 138. ' '
Каждый военный конфликт показывал, что армейским партийным и
комсомольским работникам в боевых условиях приходилось существен-
но перестраиваться. Но специальных положений (инструкций) об этом
вплоть до Великой Отечественной войны так и не появилось. Однако те
или иные указания руководства все же как-то упрощали порядок при-
ема. Например, на Хасане Л. 3. Мехлис единолично решил вопрос при-
ема в партию следующим образом: вступающие подавали заявление,
краткую автобиографию и рекомендации (начальники политотделов
специально выезжали на передовую заверять их). На делегатских соб-
раниях и заседаниях бюро производился прием, который затем утверж-
дался на заседании соответствующей парткомиссии, на которой и за-
полнялась анкета. Такое новшество несколько упрощало процедуру
приема в партию, но формальная сторона дела (выдача партбилета)
усложнялась. Дела вступавших оформлялись медленно, т. к. в штатах
парткомиссий не было технического работника и всю документацию вел
ответственный секретарь139. Кроме того, сбор членов парткомиссии в
боевых условиях был затруднен, что требовало расширять их состав
методом кооптации.
На Халхин-Голе вопрос о приеме в партию решался на делегатских
собраниях (в наземных подразделениях) и опросным методом (в ави-
ации) 14°.
К другим формам партийно-комсомольской работы в боевой обста-
новке можно отнести: проведение собраний, совещаний актива, его рас-
становку в ключевых точках боевого порядка, в том числе командиро-
вание освобожденных партийно-комсомольских работников в подразде-
ления; дачу партийно-комсомольских поручений; периодическое взаимо-
информировапие актива и руководства о задачах и итогах работы; бе-
седы активистов с воинами; подведение итогов партийно-комсомольской
деятельности и пр. Непосредственно в бою основной задачей всех ком-
мунистов и комсомольцев, особенно актива, была личная примерность
в выполнении воинского долга.
На Хасане секретарей парторганизаций батальонов назначали от-
ветственными за проведение всей воспитательной работы. В данном слу-
чае внимание секретаря к партийным вопросам значительно ослабевало,
а решить все задачи воспитания он также не мог141. На Халхин-Голе
«из числа лучших, проверенных в боях комсомольцев и коммунистов
выделялись два заместителя комиссаров, политруков, ответственных сек-
ретарей партбюро, других освобожденных партийных и комсомольских
работников» 142. Это еще раз подтверждает, что партийно-комсомоль-
ский актив являлся своеобразным резервом всего аппарата.
Парткомиссии в боевых условиях оказывали помощь низовым ор-
ганизациям в проведении собраний, ведении документации; заслушива-
ли секретарей партбюро; разбирали конфликтные дела; вели работу с
нарушителями, имевшими партвзыскания (перед боем с ними проводи-
лись беседы, заслушивания, давались поручения добросовестно выпол-
нить задачи, а затем, после боя, взыскания снимались). Таких дел толь-
ко в 32-й стрелковой дивизии у Хасана было восемь 143.
123
В целом партийно-комсомольская работа в определенной мере по-
могала стабилизации политико-морального состояния частей и подраз-
делений. Впрочем, часто она же играла и сугубо фискальную роль.
7. Работа среди населения и войск противника.
Работа с населением. Первый опыт в этой области был получен в
1929 г. в ходе боев на КВЖД. Войскам предлагался следующий лозунг:
«ОДВА воюет не с народом Китая, а с генералами-империалистами!».
В связи с этим одна из рубрик газеты ОДВА «Тревога» выразительно
называлась «Под козырек трудовому китайцу!» 144.
Накануне Маньчжуро-Чжалайнорской операции политотдел 18-го
стрелкового корпуса разослал командирам подчиненных частей дирек-
тиву о политическом обеспечении боевых действий, в которой разъяс-
нялось следующее: «Успех этой операции будет иметь совершенно ис-
ключительное политическое значение, выражающееся в деморализации
китайских войск..., в переломе настроения беднейшей части китайского
населения в нашу пользу» 145. Далее в директиве предписывались необ-
ходимые действия на китайской территории (разгром вооруженных фор-
мирований, разрушение его военных укреплений и объектов, тюрем,
освобождение арестованных). Категорически запрещалось разрушение
культурных учреждений, храмов, посещение торговых учреждений,
присвоение вещей и пр. Одним из лозунгов, рекомендованных для ис-
пользования в агитационно-пропагандистской работе, был: «Никаких
насилий, грубости, самоуправств. Красная Армия — друг трудящихся
Китая!».
«Дружба» с трудящимися оккупированных областей, «преломление
их настроения» в пользу СССР заключались в раздаче продуктов, дроз,
распространении листовок и пр. На станции Маньчжурия по распоряже-
нию В. Ж- Блюхера пятистам рабочим угольных копей выдали заработ-
ную плату из захваченных средств маньчжурских банков; рабочих обес-
печили продовольствием и керосином.
В Хайларе командование вступивших в город войск Красной Ар-
мии обратилось к населению с воззванием, в котором оповестило их о
том, что «в городе устанавливается нормальная обстановка. Все мест-
ные органы власти и гражданского самоуправления, существовавшие
до прихода Красной Армии, сохраняются. Частная собственность граж-
дан остается неприкосновенной и поступает под охрану советских
войск» 146. 27 ноября 1929 г. жителям этого города были розданы 30 т
муки, 300 кубометров дров, 500 т угля. Военные врачи вели прием граж-
дан. Силами ветеринарной службы частей Красной Армии крупному
рогатому скоту местного населения было сделано более двух тыс. при-
вивок (вакцина для этой акции бралась в частях и даже доставлялась
из Читы) 147. В Чжалайноре и Лахасусу красноармейцы раздавали
гражданскому населению муку и топливо.
Партийно-политический аппарат Красной Армии стремился к ока-
занию политического воздействия па местное население. Распространя-
лись листовки и газеты па китайском языке, в которых публиковались
официальные документы правительства СССР, наркомата иностранных
дел, сообщения РВС ОДВА, письма и заявления китайских солдат.
Кроме того, проводились митинги, собрания, беседы, демонстрировались
кинофильмы («Броненосец «Потемкин» и др.), устраивались вечера ин-
тернациональной смычки с китайскими рабочими (нередко закапчивав-
шиеся товарищеским ужином), концерты красноармейской художест-
венной самодеятельности и даже детские утренники. В целях массовой
политической работы с местным населением активно использовались
кинотеатры в Маньчжурии («Аполлон») и Хайларе.
В сентябре 1939 г. в ходе ввода войск в Западные Украину и Бело-
руссию также большое внимание было уделено воздействию на местное
население. В приложении 12 представлена директива военного совета
124
и политуправления Украинского фронта (дублировавшая директиву
ПУРККА и дублированная в армиях), в которой расписывался поря-
док вступления наших соединений и частей в бывшие польские населен-
ные пункты (исполнение гимна, концерты, митинги, киносеансы и пр.),
Во время войны с Финляндией одним из стратегических направле-
ний нашего наступления было движение на Суомуссалми. Военная при-
чина тому понятна: это самое узкое место Финляндии, а 163-й стрелко-
вой дивизии ставилась задача перерезать страну пополам. По данным
работника МИД России С. Беляева, «местные (коммунальные) финские
историки указывают на еще одну причину. Этот район известен бед-
ностью населения и симпатиями к левым... За 2—3 недели... советские
войска... успели создать комитеты и провести собрания — создавались
ячейки пока не советской..., но «народной» власти» 148.
Таким образом, суть работы с населением на занятой территории
составляла его направленная советизация. Этой работы фактически не
велось на Хасане и Халхин-Голе.
Работа с войсками противника. К концу 30-х гг. в Красной Армии
был накоплен определенный опыт в этой области. Прежде всего следу-
ет отметить, что готовились, а затехм различными способами распростра-
нялись разнообразные печатные материалы — листовки, брошюры и пр.
Еще 11 декабря 1929 г. с советских самолетов разбрасывались прокла-
мации над станцией Бухэду 149.
27 июля 1936 г. в Разведывательное управление РККА и ПУРККА
поступило донесение одного из наших военных советников в Испании,
из которого видно, как там осуществлялась работа с войсками против-
ника. Из технических средств наиболее эффективными оказались гром-
коговорители, которые обеспечивали оперативность, доходчивость пе-
редачи. Требовалось лишь увеличить дистанцию слышимости до 3—
4 км, а габариты уменьшить, т. к. недостаточно портативные громкого-
ворители легко выводились из строя огнем противника. По мнению ав-
тора донесения, в будущем следовало в каждой дивизии иметь установ-
ки батарейного типа (несколько громкоговорителей на передовой, сое-
диненных с находящимся в тылу передатчиком).
Кроме звуковещательных станций, там, где линии окопов сближа-
лись на 100—200 м, хорошо использовались рупоры (по типу спортив-
ных).
Основным способом доставки в стан противника печатной контр-
пропагандистской продукции являлась агитракета (следовало только
увеличить дальность ее применения до 1 км). Агитснаряд (изготовлялся
из толстого картона со специальным устройством для выбрасывания
листовок) в силу неудобства и сложности применения не привился. Тех-
ника сбрасывания листовок с самолета была крайне примитивной, а поэ-
тому неэффективной. Предлагалось разработать для авации особый тип
ракеты в сочетании с парашютом.
Содержание контрпропагандистских материалов отличалось идео-
логической выдержанностью, но, по дипломатичному замечанию совет-
ника, не отвечало задаче воздействия на политико-моральное состояние
противника.
Автор донесения предлагал готовить особые кадры контрпропаган-
дистских работников (знающих свое дело, психологию и язык против-
ника); иметь особые картотеки частей противника (с постоянно попол-
няющимися данными); изучать зарубежную прессу и литературу; сис-
тематизировать показания пленных и перебежчиков. Кроме того, обос-
новывая необходимость создания специальных отделов контрпропаган-
ды, автор предложил регулярно издавать периодический бюллетень с
требуемыми для работы материалами (ориентация, инструкции, тексты
бесед, фактический материал, политико-моральное состояние в армиях
противника, применяющиеся в них методы идеологического воздействие
125
и пр.150). После войны с Финляндией большинство этих предложений
было реализовано на практике.
В боях на Хасане японские позиции активно забрасывались листов-
ками... на русском языке. Действенность этой работы была нулевой, что
дало основания И. В. Сталину на заседании военного совета при нар-
коме обороны 26 ноября 1938 г. заключить следующее: «Типографии со
шрифтом японского, корейского и китайского языков у Вас не было.
А нужно было иметь писателя, умеющего писать на народном языке
Японии и нужно было иметь шрифты» 151.
По-настоящему широко работа по разложению войск противника
развернулась во время боев на Халхин-Голе, где было распространено
5, 368 млн. экз. печатной продукции на языке противника (таблицу
количества и видов изданий, образцы листовок см. в приложении 13).
Листовки и пр. разбрасывались преимущественно с самолетов (для
этой цели специально были выделены три СБ; выброс попутно осущест-
влялся и при бомбардировках с ТБ-3). Летчики получали специальную
карту с нанесепиехМ оперативной обстановки и районами разбрасывания.
Опыт показал, что делать это вручную (в россыпь или пачкой) малоэф-
фективно н неудобно, лучше применять агитбомбы.
До 10 июля 1939 г. специального политаппарата, предназначенного
для работы среди войск и населения противника, не было. Листовки из-
готавливались в Улан-Баторе случайными людьми беспланово и некон-
кретно. Тексты передавались в Москву па утверждение, возвращались
в столицу Монголии, переводились и печатались. Естественно, что к
моменту распространения они теряли актуальность. Начальник
ПУРККА Л. 3. Мехлис дал следующие указания: «1. Листовки долж-
ны быть короткими, конкретными, основанными на фактах с указанием
фамилий и помещением фотографий. 2... политической обработкой до-
биться, чтобы пленные сами писали обращения к своим бывшим боевым
товарищам» 152.
10 июля для решения этих задач была создана спецгруппа политра-
ботников, но в ее распоряжении не имелось даже пишущей машинки.
Поэтому 22 июля была образована редакция газеты на японском язы-
ке *. Печатная база из Забайкальского военного округа прибыла лишь
16—17 августа. Тогда же в Тамцак-Булаке окончательно оформилось
отделение но работе среди войск противника, имевшее две редакции
(японскую и китайскую) и необходимое оборудование. Л. 3. Мехлис в
качестве образца лично написал несколько листовок.
Однако проблемы оставались, что замедляло работу отделения: фо-
токлише для листовок и газет изготовлялись в Чите; сотрудники плохо
знали особенности внутренней и внешней политики Японии, быта и тра-
диций японцев; не было японской и китайской периодики, словарей и
справочных изданий; в подготавливаемых материалах часто употребля-
лись непонятные противнику термины 153 **.
20—21 августа 1939 г. па нашу сторону перешли 246 солдат (китай-
цы и манчжуры) противника во главе с майором Доу-Дженом 154, что
можно рассматривать как единственный показатель эффективности ра-
боты вышеупомянутого отделения. Японцев-перебежчиков не было.
На Халхин-Голе был получен первый опыт применения звуковеща-
тельной станции. Ее опытный образец создали ученые Ленинградского
НИИ радиовещательного приема п акустики. Техника прибыла на тер-
* Ответственный редактор — полковой комиссар Сорокин, его заместитель — ба-
тальонный комиссар М. И. Бурцев, члены редколлегии — старшие политруки Лева-
нов и Усов.
** Например, в первом номере газеты «Монгольский арат», предназначенный для
малограмотных баргут в изобилии встречались такие понятия, как «милитаризм»,
«коммунизм», «концерн», «синдикат» и пр.
126
рпторию МИР в конце июля 1939 г. Для ее обслуживания организовы-
вался звуковещательный отряд *. Станция базировалась на 4-х автомо-
билях (три ЗиС-6 и одна ЗнС-5), имела две мощные группы громкого-
ворителей, аппаратную студию, электростанцию и пр. Эта аппаратура
позволяла транслировать передачи на дальность до 10 км. В ходе под-
готовки августовского наступления звуковещательная станция исполь-
зовалась для воспроизведения имитационных шумовых программ 15\
Большое внимание изготовлению печатной продукции, предназна-
ченной для солдат противника, уделялось в процессе ввода войск в За-
падные Украину и Белоруссию. В ночь с 16 на 17 сентября 1939 г. толь-
ко в войска Украинского фронта были выданы 180 тыс. экз. обращений
к польским солдатахМ (польск. яз.) 156. Политуправления Украинского и
Белорусского фронтов издавали на польском языке газеты «Слово сол-
дата», «Голос солдата» ** соответственно 157.
Во время войны с Финляндией и Ленинградский военный округ, и
каждое объединение издавали газеты на финском языке. Так, 28 нояб-
ря 1939 г. приказом начальника ПУРККА № 573 финская окружная га-
зета «Красное знамя» была переименована в «Голос финского наро-
да» 158. Понимая их низкую действенность, политуправления 8-й и 14-й
армий обратились в ПУРККА с просьбой о закрытии в них финских
газет. Ответная телеграмма Л. 3. Мехлиса была предельно понятна:
«Такое отношение некоторых саботажников пуармов 8 и 14 к изданию
газет на финском языке ничем нельзя объяснить, как только политиче-
ской тупостью или намерением сорвать выполнение задач... по разло-
жению армии и тыла противника» 159.
Работа с пленными. В 1929 г. была осуществлена первая попытка
политической работы среди пленных солдат противника. В местах их
сосредоточения после организации приема пищи и оказания медицин-
ской помощи проводились беседы и лекции. Большую группу пленных
(первый эшелон — 500 чел.) доставили в Читу. На вокзале китайских
солдат встречали представители местных партийных, советских и проф-
союзных организаций, рабочие ударники. Сразу же после выгрузки был
произведен совместный митинг, который обслуживался переводчиками.
Затем пленных отправили в общежитие, где им был обеспечен постоян-
ный уход (баня, смена белья, одежды, питание и лечение и пр.). Плен-
ные привлекались к работам, а вечерами с ними проводились беседы,
дискуссии, лекции, демонстрировались кинофильмы. В общежитии вы-
пускалась стенгазета «Красный китайский солдат». Был организован
сбор заявлений от китайцев с просьбой оставить их в СССР (подано
1240 заявлений160), принять в комсомол и пр. С пленными встретился
В. К. Блюхер. Кроме того, пленных допрашивали, изучали изъятые
документы и пр.
По-иному обстояло дело с японскими и финскими пленными. Нашим
политработникам пришлось впервые столкнуться с пленными японски-
ми военнослужащими на Халхин-Голе. Выяснилось, что в японской ар-
мии применялась система активного идеологического воздействия па
личность воина, включающая показ кинофильмов, читку газет, беседы
офицеров, меры религиозного воздействия, связь с общественностью:
письма от японских детей, известных общественных деятелей с призы-
вами к храбрости, бодрости, упорству. Каждый военнослужащий обыч-
но имел священный талисман, оберегающий от ран или смерти. Так,
* Начальник — военинженер 2-го ранга А. А. Ушаков, заместитель — военин-
женер 3-го ранга В. Л. Браткин, инструктор от ПУРККА — полковой комиссар
Н. М. Поляков; команда обслуживания (13 чел.): начальник — мл. л-т Н. 3. Власов,
диктор (яп. яз.) — преподаватель Военной академии им. М. В. Фрунзе интендашт
2-го ранга Г. А. Селянинов, операторы, водители и пр.
** Вышло Ц номеров общим тиражом 165 тыс. экз.
127
пленный майор Харада при разговоре о талисмане прослезился и попро-
сил разрешения сжечь его, т. к. он опозорен пленом и недостоин божест-
венной защиты.
Вывод политуправления 1-й армгруппы был честным: «Солдаты, по-
павшие в плен, в своем подавляющем большинстве являлись патриота-
ми, причем слепыми и не рассуждающими... Все это делает японского
солдата опасным и упорным противником» (к примеру, два пленных
офицера даже откусили себе языки) 161. С пленными проводились инди-
видуальные и групповые беседы, час вопросов и ответов, митинги, по-
литинформации, консультации по прочитанной литературе, киносеансы,
игры и пр. Нашим инструкторам рекомендовалось в беседах стремить-
ся к созданию доверительной обстановки, к задушевности; для этого
начинать разговор с угощения (чай, конфеты, папиросы), с расспросов
о семье, о здоровье и пр. Но все это давало малый эффект: зафиксиро-
вано небольшое количество просоветских высказываний со стороны
солдат. Также работа с пленными на Халхин-Голе затруднялась низким
качеством переводчиков *.
Финские военнопленные также не шли на контакт. Офицеры в поли-
тических беседах держали себя гордо и с достоинством, отмечали аг-
рессивный характер действий СССР. Они пытались взять под свое влия-
ние и защиту солдат: например, вышли с требованием к администрации
Грязовецкого лагеря НКВД об увеличении нормы хлеба для финских
солдат и разрешении им переписки с родными через нейтральные
страны 162.
Низкую эффективность работы с пленными японцами и финнами был
вынужден признать в своих воспоминаниях начальник 7-го отдела
ГУППКА, видный политработник М. И. Бурцев 163.
8. Организационно-кадровая работа. Прежде всего следует рассмот-
реть вопросы планирования воспитательной работы. В этом отношении
задающей инстанцией всегда выступал вышестоящий политорган. Пла-
ны составлялись на подготовительный период и на время боевых дей-
ствий (в ходе боя — на день, несколько раз в день, в паузах между бо-
ями— на 5—10 дней) 164. Естественно, что, несмотря на некоторый упо-
рядочивающий характер, большинство этих планов были нереальными.
В ходе военных действий регулярно обозначалась острая нехватка
политсостава. Эта информация содержится в полнтдонесениях, напри-
мер, о хасанских боях и пр. 165. Тому было несколько причин: а) срав-
нительно высокий процент потерь политработников. Так, на Хасане из
90 погибших представителей среднего и старшего комсостава— 18 чел.
(20%) были политработниками; только в декабре 1939 г. в советско-
финляндской войне 15% (525 чел. из 3,5 тыс. чел.) потерь в той же ка-
тегории составили политработники; на Халхин-Голе 120 политработни-
ков были убиты и 243 ранены 166;
б) репрессии политсостава. Еще 8 сентября 1938 г. в спецдирективе
№ 24661 Л. 3. Мехлис дал указание о массовой смене политработников
в 57-м корпусе. В октябре он лично приехал в МНР, где под его руко-
водством этот процесс был доведен вплоть до батальона 16/. К началу
майских боев у Халхин-Гола должности начальника политотдела кор-
пуса, его заместителя, освобожденного партийного и комсомольского
работников все еще были вакантными168. Назначенные в ходе боев кад-
ры не имели боевого опыта и не знали подчиненных частей. Репрессии
против политработников активно применялись в ходе войны с Финлян
дней;
* Были призваны из запаса и направлены в район боевых действий: Цой — коре-
ец, знавший только русский язык, Федоров — русский, родившийся на КВЖД (ст. Бу-
хэду), знавший только русский язык, еще один Федоров — русский, умевший сосчи-
тать до десяти на японском языке. См.: РГВАд ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 185.
128
в) неупорядоченность и незаполненность штатов политсостава. На-
пример, хасанские бои показали, что штат политотдела корпуса мал по
составу и по уровню, из-за чего он нс способен обеспечить квалифици-
рованного руководства нижестоящим политаппаратом 169. Слабые кон-
диции имел приписной политсостав: во время развертывания войск, вво-
димых в Западные Украину и Белоруссию, выяснилось, что 39,5% по-
литработников запаса не имеют военного образования 17°.
В процессе боев предпринимались некоторые попытки ликвидировать
нехватку политсостава. Прежде всего следует отметить откомандирова-
ние в район боевых действий дополнительных сил. Так, на Халхин-Голе
из резерва 1-й армгруппы на постоянную работу в части было коман-
дировано 272 чел. 171. В этом случае политработники назначались на кон-
кретные должности и выполняли предписанные штатом обязанности.
Но бывало и по-другому: ответственные лица просто направлялись «для
оказания помощи». Например, на Халхин-Гол из ПУРККА и военных
округов прибыли 60 политработников, из Военно-политической академии
им. В. И. Ленина — 60 чел., из военно-политических училищ — 311 чел.
Лично Л. 3. Мехлис своими распоряжениями от 12 июня и 7 июля ко-
мандировал 54 человека 172.
Распределялись по частям и сотрудники вышестоящих политорга-
нов. Например, политуправление 3-й армии Белорусского фронта на пе-
риод боевых действий создало 4 оперативные группы и направило их
на места *. Не входившие в штат представители так и не нашли своего
места в боевой обстановке, мешали централизованному руководству,
регистрировали какие-то недостатки, внося тем самым дополнительную
нервозность в управление. В лучшем случае они самораспределялись в
подразделения и фактически превращались в политрука или простого
бойца 173. Уже в июне 1940 г. ПУРККА констатировало: «Война в Фин-
ляндии показала, что многие политорганы не умеют правильно расста-
вить... силы» 174.
В боях с финнами пришлось принимать чрезвычайные меры
для пополнения убыли низового политсостава. Сначала 29 января 1940 г.
Управление устройства и службы войск Главного управления РККА
ввело в штат стрелковых и артиллерийских полков должности полит-
рука взвода и военкома батальона (дивизиона). Начался отбор и наз-
начение политсостава, но 12 февраля 1940 г. нарком обороны отменил
это явно непродуманное решение. Вместо этого военным советам дей-
ствующих армий было разрешено выдвигать замполитруков на долж-
ности политруков рот с присвоением им (после 4—5-дневных сборов в
армии) звания младший политрук (с последующим утверждением нар-
кома обороны) 175.
От политработников требовалось лучше знать военное дело, актив-
нее сотрудничать со штабами, органами оперативного управления, уча-
ствовать в рекогносцировках, в инструктировании командно-началь-
ствующего состава на всех этапах боевых действий. Политорганы час-
то проводили совещания политсостава, где подводились итоги боев, осо-
бое внимание уделялось разбору и критике недостатков. Кроме того,
в своих подразделениях политруки должны были ежедневно подводить
итоги боевых действий. Л. 3. Мехлис следующим образом определил
задачу этих подведений: «Лучшие и героические примеры сделать дос-
тоянием масс, а нерадивых подстегивать» 176.
* 1-я группа во главе с зам. нач. политуправления Максимцевым выехала на Ле-
вельское направление, 2-я (секретарь армейской парткомиссии Клюйко) — в части
5-й стрелковой дивизии, 3-я и 4-я (соответственно начальники оргпарт- и агитпроп-
отдела Жидков и Борзилов) — для организации власти на освобожденной территории,
См.: Партийно-политическая работа в РККА. 1939. 23. С. 41—42.
129
Важной задачей политаппарата была организация информации.
Каждый политрук ежедневно представлял донесение соответствующему
комиссару. В нем оговаривались вопросы политико-морального состоя-
ния воинов и подводились итоги боевых действий. Комиссар полка фак-
тически нс реже 2—3 раз в день связывался с политотделом дивизии.
Все политотделы также регулярно сносились с вышестоящими политор-
ганами (письменно, устно, по телефону, телеграфу, ежедневно, ежене-
дельно, ежемесячно, по итогам боев и пр.).
И наконец, важным направлением деятельности политработников
оставалось знание людей. Причем не столько в смысле удовлетворения
их нужд и запросов (снабжение горячим питанием, помывка в бане
и пр.), сколько в смысле предотвращения политически неблагоприятных
дел. Именно политработникам вместе с сотрудниками особых отделов
принадлежала функция поиска шпионов и вредителей. Перед каждой
операцией ПУРККА требовало изучить личный состав, исключить поли-
тически неблагонадежных. Часто на вредительство списывали те или
иные просчеты в организации и ведении боевых действий. Выше уже
говорилось о порочной практике снятия с должностей военачальников,
якобы виновных в крушении победоносных планов. На Хасане выяви-
лась огромная неподготовленность района боевых действий в тыловом
отношении (отсутствие дорог, пристаней, необходимых средств подво-
за, запасов и пр.). Благодаря вмешательству Л. 3. Мехлиса, виновные
были найдены быстро: прямо в ходе операции как вредители были реп-
рессированы начальник продслужбы Тимченко, начальники складов
Марков, Маслов и Худолей 177.
Заканчивая рассмотрение содержательной и организационной сторон
воспитательной работы в соединениях и частях РККА в ходе боевых
действий (конец 20-х — начало 40-х гг.), можно сделать следующие
выводы: в армии функционировала мощная система идеологических,
воспитательных воздействий, отличавшаяся достаточной стройностью,
шпротой охвата и многообразием применяемых форм. Содержательную
основу воспитательной работы составляла военная идеология — состав-
ная часть общей для всей страны марксистско-ленинской идеологии.
Часть военно-идеологических идей принципиально неверно отражала
военно-политическую действительность того времени, что объективно
вело к деформации морально-политического состояния войск, к сниже-
нию их боеготовности. Речь идет о переоценке собственного военного
потенциала, полном пренебрежении к вероятному противнику, убежден-
ности в слабости его тыла. Эти положения обрели статус негативных
идеологических стереотипов (условных идеологических конструкций,
обособившихся от реальности и воспринимаемых догматически). Дан-
ные стереотипы носили упреждающий характер, т. к. были положены в
основу воспитания военнослужащих до боя. По мере роста силы и мо-
гущества РККА в 30-е гг. вышеуказанная стереотипность обретала все
более безусловный, непререкаемый (т. е. охранительный для власти)
характер. Наряду с положительным в содержании воспитательной ра-
боты, негативные стереотипы активно усваивались большинством насе-
ления и военнослужащими.
Но после начала боевых действий «вдруг» выяснялось, что против-
ник имеет сильную армию и крепкий тыл. У красноармейцев и коман-
диров, не имевших адекватных представлений об этом, возникали рас-
терянность, сомнения и пр. Все это отрицательно сказывалось на бое-
способности действующей армии.
Военная идеология приспосабливала старые догмы к новым усло-
виям, приобретая все более оправдательный характер. Так, в воспита-
нии от преимущественно интернационалистского подхода («освобожде-
ние трудящихся сопредельных стран от ига капитала») политработники
стали переходить к преимущественно патриотическому (защита от аг-
130
рессора), не стесняясь явных искажений исторической истины. Соот-
ветственно, образ врага от типа эксплуататора частично переходил к
общеэтническому типу, что вело к ожесточению наших войск.
Организация воспитательной работы в те годы имеет много положи-
тельного. Ее основными направлениями являлись: агитационно-пропа-
гандистская работа; культурно-просветительная работа; укрепление во-
инской дисциплины; организация боевого социалистического соревнова-
ния; морально-психологическая подготовка; партийно-комсомольская
работа; работа средн населения и войск противника; организационно-
кадровая работа. Каждое из этих направлений имело специфический уро-
вень реализации, отличавшийся использованием значительных челове-
ческих и материальных ресурсов.
В целом воспитательная работа в действующей армии достаточно
успешно решала многие стоящие перед ней задачи. При этом спорные
проблемы, порождаемые ими вопросы, высказывания подавлялись пре-
имущественно карательными мерами.
§ 2. Совершенствование воспитания личного состава
Интересно рассмотреть, как менялась система воспитательной рабо-
ты в связи с опытом, полученным в ходе боевых действий. При этом
следует учитывать два частично противоречивых обстоятельства. С од-
ной стороны, многие современные авторы совершенно закономерно раз-
деляют развитие системы воспитательной работы в межвоенный период
на два этапа: до и после войны с Финляндией. Действительно, вскрыв
ряд существенных недостатков в теории и практике военного строи-
тельства, финская война заставила советское военно-политическое ру-
ководство предпринять целый ряд реформаторских шагов, в том числе
и в области политического воспитания.
Однако, с другой стороны, основные механизмы воспитательной ра-
боты в армии действовали после войны с финнами так же, как и до
нее. Революционных изменений, слома старого и создания нового нс
происходило. Конечно, изменились содержательные акценты: например,
в отношении пропаганды боевого опыта гражданской войны и пр. Но
ведь немало критических замечаний об этом же высказывалось и в
30-е гг., в т. ч. и репрессированными военачальниками; в прессе откры-
то обсуждался вред от «шапкозакидательских» настроений и т. п. Да-
лее, изменился статус политработников: из полновластных комиссаров
они превратились как бы в рядовых заместителей командиров. Действи-
тельно, здесь власть признала военную некомпетентность политсостава
и ограничила его функции в сфере боевого управления. Но основные
задачи, стоявшие перед политработниками (в т. ч. и политический над-
зор), сохранились в полной мере.
Таким образом, выделяя финскую кампанию как некий рубеж в раз-
витии системы воспитания, не следует забывать особенностей ее преды-
дущего функционирования. В рамках этого параграфа автор предпола-
гает рассмотреть изменения в содержании и организации воспитания
бойцов и командиров Красной Армии.
Военно-идеологическое содержание воспитательных воздействий в
адрес военнослужащих в начале — середине 30-х гг. отличалось лозун-
говостью, декларативностью, цитатничеством, преобладанием рассмот-
ренных выше идеологических стереотипов. Основной упор делался на
воспитание преданности политическому режиму и его вождю. Все меры
идеологического воздействия были направлены на формирование у вои-
нов убежденности в правильности марксистско-ленинской теории. Так,
18 декабря 1938 г. в войска была направлена директива ПУРККА «Об
изучении марксистско-ленинской теории командным, политическим и
начсоставом РККА», в которой говорилось: «Краткий курс истории
ВКП(б)», созданный при непосредственном участии тов. Сталина и одо-
131
бренный ЦК ВКП(б), является энциклопедией основных знаний в об-
ласти марксизма-ленинизма. Воспитание наших военных кадров... в ду-
хе марксизма-ленинизма является одной из самых первоочередных за-
дач» 178. Коммунистическая идеология доносилась до военнослужащих
всеми формами воспитательной работы.
Реальное содержание военной идеологии отставало от требований
дня, не соответствовало уровню развития военного дела. К примеру, га-
зета Забайкальского военного округа «На боевом посту» за первые
10 месяцев 1939 г. поместила 76 статей, из них: 49 — в помощь изучаю-
щим историю ВКП(б), 22 — на темы повседневной жизни войск, 5 —
ответы на вопросы, а также 55 перепечаток материалов центральной
прессы. Причем тематика всех газет определялась «сверху», нужды
подготовки войск к предстоящей войне зачастую игнорировались. В ди-
визионных газетах Белорусского особого военного округа перепечаты-
вались статьи «Состояние урожая в странах Юго-Восточной Азии»,
«Использование картофельной ботвы для изготовления целлюлозы»
и пр. 179. Но в этих газетах нет серьезных аналитических материалов
ни о прошедших боях на Халхин-Голе, ни о широкомасштабных дей-
ствиях наших войск в Польше. В инструктивных указаниях ПУРККА
политический аспект (в режимном смысле) подавлял военно-профессио-
нальный. Конечно, осуществлялась пропаганда военных знаний, публи-
ковались сведения о вероятных противниках, проводилось воспитание
на героических традициях — все это, и многое другое, присутствовало
в содержании воспитательной работы, но, к сожалению, не являлось ее
ведущей стороной.
Руководящие инстанции часто запаздывали с обобщением боевого
опыта. К примеру, директива ПУРККА, содержавшая требование к
командно-политическому составу внимательно изучить опыт боев па
КВЖД и использовать его в боевой подготовке войск, увидела светлишь
29 декабря 1931 г. 180.
Воспитательная работа по итогам боевых действий получала все
больший уклон в сторону пропаганды героизма и мужества наших вои-
нов, использовалась для военно-патриотической мобилизации населения.
В декабре 1938 г. Герой Советского Союза И. Н. Мошляк и другие ге-
рои Хасана обратились в ЦК ВЛКСМ с предложением об овладении
всеми комсомольцами военными специальностями без отрыва от основ-
ной работы 181. 14 декабря 1938 г. Бюро ЦК ВЛКСМ поддержало эту
идею и рекомендовало местным организациям улучшить и расширить
оборонную деятельность 182. Также после того, как Верховный Совет
СССР своим указом установил 6 августа днем ОКДВА, ЦК ВЛКСМ
учредил переходящее Красное Знамя и три премии (5 тыс., 3 тыс. и
2 тыс. руб.), которые вручались комсомольским организациям армии
за лучшие достижения в боевой и политической подготовке 183.
Официальные издания регулярно публиковали статьи участников
боевых действий на Хасане. Журнал «Партийно-политическая работа
в РККА» открыл рубрику «Партийно-политическая работа в боевой об-
становке» 184.
С 1934 г. ЦК ВЛКСМ ежегодно к 23 февраля проводил конкурс на
лучшую военно-походную песню. В первый же год комиссия — жюри
рассмотрела 650 поэтических и 195 музыкальных текстов (в том числе
из Франции и Америки), в большинстве из которых отражались герои-
ческие традиции РККА 185.
Та информация, которая пе вписывалась в героико-патриотическую,
мобилизующую линию, просто не появлялась открыто. Известный при-
каз наркома обороны № 0040, содержавший разгромные характеристи-
ки боевых действий у Хасана, являлся совсекретным и в большей сте-
пени был направлен против В. К. Блюхера 186. Реальная действитель-
ность войны была спрятана от народа, которому предлагали лакирован-
132
ную картинку военных действий. Те издания, где были хотя бы фра-
гменты критической информации, тщательно засекречивались, режим
их использования был регламентирован до мелочей 187.
Власти пытались пропагандой героизма, обильными награждениями
замазывать трещины в фундаменте обороноспособности, выявленные в
ходе военных конфликтов.
Итоги войн и военных конфликтов: награждения и потери
(конец 30-х — начало 40-х гг.) 188
Военные конфликты и войны Участвовало в боях, сред- немесячно, чел. 1 Потери безвозвратные 1 и санитарные i Награждения орденами, медалями, звания ГСС
чел. | % чел. | %
У оз. Хасан 22950 4071 17,7 6526 28,8
У р. Халхин-Гол 69101 23926 34,6 17191 24,8
Советско-финляндская война 848570 333084 39,3 39114 4,6
Вплоть до 1940 г. ПУРККА не стремилось к широкому обобщению
боевого опыта. В приложении 14 содержится анализ исходящих до-
кументов этой центральной военно-политической инстанции за 1938 —
1939 гг. Практически ежедневно ПУРККА издавало директиву, приказ
или распоряжение и пр., но ссылки на боевой опыт имеются только в И
документах из 785.
До войны с Финляндией трезво взглянуть на собственную боеготов-
ность и боеспособность, особенно после репрессий в армии, решались не-
многие, и происходило это чаще всего па уровне публицистики. Так,
10 апреля 1938 г. в «Литературной газете» появилось письмо под заго-
ловком «Товарищи писатели, держите народ в мобилизационной готов-
ности!», подписанное военнослужащими Военно-инженерной академии.
В нем критиковались «фальшивый ура-патриотизм и ура-настроения»,
содержалось требование «не усыплять, а держать народ все время в бое-
готовности» 185. Московский критик Н. Куплевацкий в статье «Против
шапкозакидательства» сделал вывод, что произведения оборонной тема-
тики отличаются «козьмакрючковщиной» и «шапкозакидательством»,
а враг обязательно изображается «тупоголовым, нерасчетливым..., что
скорее ослабляет чувство бдительности, нежели заостряет его» 19и. Но
отдельные трезвые голоса тонули в общем хоре славословия в адрес
«непобедимой и легендарной» РККА.
Профессионалы военного дела прекрасно понимали вред подобных
подходов. Мыслящая часть армии не могла смириться с существовани-
ем многих проблем, вскрытых достаточно и представительно в войне
с Финляндией. Зимой 1940 г. группа ученых из Военно-политической
академии нм. В. И. Ленина подготовила и направила в ПУРККА объем-
ную (35 стр.) записку «О военной идеологии», в которой наряду с со-
хранением большинства традиционных подходов, содержалось немало
ценных идей: критиковались тезисы о непобедимости Красной Армии,
переоценка ее технической мощи, неверное освещение интернациональ-
ных задач. Авторы записки утверждали, что большинство военных кад-
ров имеет низкую военную культуру, что предопределено культовым
отношением к опыту гражданской войны, невозможностью изучения пе-
редовых достижений зарубежной военной мысли, опыта боев на Хаса-
не, Халхин-Голе и пр., отрицанием лучших традиций русской армии.
В записке высказывалась мысль о том, что «нужно учить людей не толь-
ко искусству наступления, по и организованному отступлению, когда
этого требует обстановка», что нельзя любое отступление считать позо?
133
ром и т. п. Известно, что с запиской ознакомился И. В. Сталин. Его ре-
золюция была краткой: «В архив» 191.
Финская кампания заставила пересмотреть многое из прошлого со-
держания воспитательной работы. Официальные оценки своей армии
и противника стали более реалистичными. Однако высказывать их на-
чали только после разрешения всевластного центра, который также оп-
ределил границы содержательных изменений. Кое-что было сделано в
ходе боевых действий, но основная работа по актуализации воспитания
развернулась с весны 1940 г.
14 марта Л. 3. Мехлис распорядился, чтобы все политорганы до 1 ап-
реля представили итоговые, обобщающие материалы о своей деятель-
ности в ходе боев с Финляндией 192. В апреле 1940 г. ПУРККА уже под-
готовило секретное издание «Пропаганда, агитация и печать в боевой
обстановке. (Выводы и предложения на опыте войны в Финляндии)»,
которое содержало ряд новаторских по тому времени положений: кри-
тика шапкозакидательских настроений; недостаточность и вредность
воспитания личного состава только на опыте гражданской войны; не-
обходимость ориентации комсостава на «новые методы ведения совре-
менной войны при максимальном использовании артиллерии, авиации,
танков, автоматического оружия, не жалея снарядов и бомб» и пр.193.
19 апреля 1940 г. в ПУРККА было созвано совещание политработ-
ников— участников боевых действий *, на котором подводились некото-
рые итоги партполитработы в боевой обстановке. Участники совещания
разбились на 7 секций: партстроительства, организационных вопросов,
кадров политсостава, партийно-политической работы в авиации в бое-
вой обстановке, работы среди населения и войск противника, армейской
печати, устной пропаганды и агитации 194. Итоги работы этого совеща-
ния заложили программную основу дальнейших военно-идеологических
перемен.
Наконец 13 мая 1940 г. по инициативе наркома обороны состоялось
совещание по вопросам военной идеологии, на которое были приглаше-
ны члены Главного военного совета и другие руководящие лица. С док-
ладом выступил Л. 3. Мехлис195. Среди высказанных им идей следует
отметить: необходимость отказа от упрощенных характеристик непобе-
димости РККА, ее технической мощи; ненужность излишнего выпячи-
вания опыта гражданской войны; неправильность охаивания царской
армии; обязательность лучшего изучения опыта боевых действий, веро-
ятного противника; значимость замены интернационалистских лозун-
гов военных кампаний на патриотические; важность активной оборони-
тельной подготовки армии и пр. Заметно, что доклад Л. 3. Мехлиса»
даже текстуально перекликается с содержанием вышеупомянутой
записки «О военной идеологии», подготовленной в ВПА.
Это были, безусловно, необходимые идеи, претворение в жизнь ко-
торых могло существенно повысить боевую мощь армии. Но времени
оставалось мало, и намеченные меры не были доведены до конца. Из
числа положительных действий можно отметить директиву ГУППКА
«О воспитании личного состава на боевых традициях», увидевшую свет
15 января 1941 г. В ней требовалось усилить пропаганду героизма и
боевых традиций частей и соединений. В Домах Красной Армии, вой-
сковых клубах появились первые музеи, витрины и стенды о боевом
пути части, началось активное издание книг и брошюр по военно-исто-
рической тематике196.
Воспитательная работа претерпела серьезные деформации из за ря-
да внешнеполитических действий Советского Союза, прежде всего в
контексте отношений с Германией. Резкий переход от вражды к друж-
*На совещание были приглашены 51 чел. Уровень представительства — от ди-
визии до фронта.
134
бе с фашистским агрессором по сути уничтожил систему ранее сущест-
вовавших идеологических ориентаций, дезориентировал массовое соз-
нание. В известных речах В. М. Молотова (от 31 августа и 31 октября
1939 г.) были высказаны новые установки: необходимо отказаться от
враждебного образа Германии, прекратить антифашистскую пропаган-
ду, виновники агрессии теперь — Англия и Франция, преступно вести
борьбу против гитлеризма и пр.197.
Соответствующие пропагандистские усилия предпринимало и воен-
ное ведомство. 1 мая 1939 г. нарком обороны в праздничном приказе
утверждал: «Фашистские агрессоры, насильственно перекраивая карту
мира, втянули человечество во вторую мировую войну... Разнузданная
фашистская военная агрессия, упоенная легкими победами, не переста-
ет грозить новыми нападениями». Л в праздничном приказе от 7 ноября
1939 г. уже содержатся иные оценки: «Европейская война, в которой
Англия и Франция выступают как зачинщики..., еще не разгорелась, но
англо-французские агрессоры... все делают для усиления войны» 198.
После подписания пакта о ненападении с Германией сотрудники
Главного управления по контролю за репертуаром и зрелищами Коми-
тета по делам искусства при СП К СССР просмотрели на предмет вы-
явления нежелательных антифашистских мотивов 13220 произведений,
из них 4200 были запрещены: прекратилась демонстрация кинофильмов
«Профессор Мамлок», «Семья Оппенгейм»; в Московской библиотеке
иностранной литературы перестали выдавать газеты антифашистского
содержания, зато появились нацистские издания 199.
В 1940 г. «Красная звезда» достаточно часто публиковала информа-
цию о выступлениях Гитлера, официальные германские сообщения, но
делала это без необходимых комментариев. Все это являлось идеоло-
гической уступкой, проигрышем будущем}' противнику. Естественно, что
в сложившихся условиях сознание военнослужащих было демобили-
зовано, расстроено союзом с агрессором. Правильную оценку событиям
не могли дать даже крупные военные работники: к примеру, 31 января
1940 г. командующий войсками Сибирского военного округа командарм
2-го ранга С. Л. Калинин, выступая с докладам о международном по-
ложении в окружном Доме Красной Армии, заявил, что большая война
неизбежна весной 1940 г., ее зачинщиком явится Румыния, а СССР в
союзе с Германией, Японией и Италией выступит против Англии, Фран-
ции, Турции, Китая, Румынии, Ирана и Афганистана 200.
В армии все большее распространение получали идеи о том, что
«с Германией нам воевать не придется». Подобные настроения охвати-
ли, например, большинство преподавателей и слушателей Военной ака-
демии Генерального штаба РККА, других ввузов. С теми, кто осмели-
вался рассуждать по-другому, проводили необходимую работу в соот-
ветствии с требованиями указаний Щ\ ВКП(б) и ПУРККА «О реши-
тельной борьбе с клеветниками и перестраховщиками», после чего те
«осознавали свои заблуждения»201.
Известно, что высшее военно-политическое руководство страны зна-
ло об агрессивных намерениях Германии, предполагало предстоящую
войну с ней (вопрос о сроках ее начала — другая проблема). То есть
вышеописанное военно-идеологическое содержание предназначалось
для «массового потребления». А то, что мы фактически разоружились
перед Германией в идеологическом отношении, как видно, не беспокои-
ло И. В. Сталина и его соратников. Ряд современных авторов убеди-
тельно доказывают, что с весны — лета 1941 г. в советской военной иде-
ологии начал готовиться очередной поворот антигерманского и наступа-
тельного свойства 202. Но эти действия, к сожалению, также запоздали.
Фашисты получили решительное идеологическое преимущество. И. Геб-
бельс имел полные основания записать в своем дневнике: «В общем мы
можем быть довольны... мы в союзе с Россией и имели до сих пор толь-
ко выгоды от этого» 203.
135
Особый вред сознанию военнослужащих нанесло содержание заяв-
ления ТАСС от 14 июня 1941 г., посвященного слухам о готовящейся
фашистской агрессии. В тексте заявления есть и такие строки: «...ответ-
ственные круги в Москве... уполномочили ТАСС заявить, что эти слухи
являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и
Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязы-
вании войны... Происходящая в последнее время переброска германских
войск... в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо
полагать, с другими мотивами, не имеющими касательств к советско-
германским отношениям» 204.
Сегодня можно по-разному рассуждать о том, что хотел тем самым
показать И. В. Сталин (например, верность союзническим обязатель-
ствам с Германией) и какие цели он преследовал (оттянуть войну и пр.),
но эти идеи как непреложная истина немедленно всеми средствами иде-
ологического воздействия доносились до военнослужащих, в том числе
приграничных военных округов. По сути сообщение ТАСС от 14 июня
1941 г. есть удар, который мы собственными руками нанесли по оборо-
носпособности страны. Не случайно, что Г. К. Жуков назвал преслову-
тое заявление «примером полного игнорирования Сталиным сложившей-
ся военно-политической обстановки и беспрецедентной в истории дезори-
ентацией нашего народа и армии» 205. Но эта оценка дана прославлен-
ным военачальником уже после Великой Отечественной войны. До ее
начала Г. К. Жуков, по его собственному признанию, не сомневался в
правильности линии И. В. Сталина, предполагая наличие у него особой
(неизвестной другим) информации 206. Таким образом, сталинский ре-
жим выработал привычку «не рассуждать» не только у низового звена
начсостава, но и в верхних эшелонах военной власти.
Организация воспитательной работы в конце 20-х — начале 40-х гг.
менялась не столь стремительно, как ее содержание. Усложнение обста-
новки, задач воспитания, серьезные повороты военной политики укруп-
нили сам механизм политико-воспитательной деятельности. Прежде все-
го расширилась сеть военной печати. В 1938— 1939 гг. в СССР по воен-
ной тематике было выпущено более 2300 названий книг и брошюр об-
щим тиражом 126 млн. экз. 207. В армии издавались три центральных
газеты: «Красная звезда», «На страже» *, «Боевая подготовка» **; рос-
ла сеть окружных изданий (в 1938 г.— 13, в 1941 г.— 17 ежедневных
газет); к началу Великой Отечественной войны имелись также 17 газет
армий и около 500 газет соединений (последние тиражохМ 1,4 млн. экз.).
К июню 1941 г. издавались 11 военных журналов: два издания Гене-
рального штаба РККА («Военная мысль», «Военно-исторический жур-
нал»), четыре издания ПУРККА («Пропагандист Красной Армии»,
«Красноармеец», «Физкультура и спорт в Красной Армии», «Политуче-
ба красноармейца») и пять изданий Управления боевой подготовки, ро-
дов войск и служб («Военный вестник», «Вестник воздушного флота»,
«Артиллерийский журнал», «Техника и вооружение», «Интендантский
журнал») 208. Все это являлось мощным подспорьем в воспитании воен-
нослужащих. Газеты и журналы были основным каналом распростра-
нения военно-политической информации. Специальные работники (от
ПУРККА и ниже) следили за их работой.
Материально-техническая база политико-воспитательной работы все
эти годы была неудовлетворительной: нехватка технических средств
пропаганды, культпросветимущества достигала критических значений.
Дело поправлялось обилием печатной продукции военно-политического
* Освещала деятельность массовых оборонных организаций, с 1939 г. выходила
три раза в неделю.
** Печатала учебно-методические материалы, ориентированные па отделение и
взвод, выпуск прекращен 12 июля 1941 г.
136
содержания, ростом партийной и комсомольской организаций армии,
увеличением числа политработников.
Так, численность коммунистов Вооруженных Сил с января 1939 г.
по июнь 1941 г. выросла соответственно с 434,9 до 563,5 тыс. чел.; более
50% рот и им равных подразделений имели парторганизации 209. Их
общее число в армии и на флоте выросло в то же время с 9468 до
122002,°. Значительный рост этих показателей объясняется как общим
увеличением армии, так и повышением внимания к партийной работе.
Коммунисты в армии являлись официальными проводниками партийной
линии, легко мобилизовывались на любую кампанию и пр. Большая
часть членов ВКП(б) принадлежала к командно-начальствующему со-
ставу. Поэтому интересно обратить внимание на показатели военной
образованности партийцев, приведенные в таблице. На сводке, содер-
жавшей нижеприведенные данные, Л. 3. Мехлис написал: «Почти 2/з не
имеют военного образования». В таких условиях закономерно выраста-
ла роль руководящего политического центра.
Количество коммунистов в РККА, имеющих
военное образование211
Военное образование На 1 января 1940 г. | На 1 января 1939 г.
1 В Всего ком- 1 мунистов 1 % к общему' составу | коммунистов Всего ком- мунистов В % к общему составу коммунистов
Высшее 10363 2,8 7486 3,4
Неполное высшее 1863 0,5 1258 0,6
Среднее 101252 27,7 75258 34,7
Всего 113478 31 84002 38,7
Важной и интересной проблемой является роль политсостава в ар-
мейской жизни. Казалось бы, его главное предназначение—воспиты-
вать людей и укреплять воинскую дисциплину (и эту задачу с полит-
аппарата никто не снимал). Но на самом деле ведущее предназначение
политработников предопределялось самой сутью советской администра-
тивно-командной системы: тотальный контроль за политической дея-
тельностью в армии, а уже потом соответствующее воспитание.
В мае 1937 г. был вновь введен институт военных комиссаров. На
XVIII съезде партии (март 1939 г.) К- Е. Ворошилов объяснил, что это
делается «в связи с ростом численности и военной техники армии и не-
прерывно повышающимися культурными .и политическими запросами
бойцов»212. Ему как бы противоречил Л. 3. Мехлис: «Комиссары и по-
литработники— глаза и уши партии в Красной Армии. Ничто не долж-
но ускользнуть от зоркого, большевистского глаза комиссаров. Они
должны быть... верными проводниками генеральной линии Сталинского
ЦК..., в корне пресекать возможную измену» 213. Естественно, что и нар-
кому обороны, и начальнику ПУРККА было понятно, что комиссары
введены в контрольных, надзорных целях. 4 июня 1937 г. в своем выс-
туплении на проводимом ЦК партии совещании командиров и политра-
ботников по вопросу о военном заговоре К. Е. Ворошилов говорил:
«Политработники — это доверенные лица партии, это партийный глаз,
потому что он меньше загружен -мелочами боевой подготовки»214. Едва
ли нарком обороны мог сказать что-то иное, если И. В. Сталин до этого
отрицательно оценил произведенную в свое время замену института ко-
миссаров на помполптов. По мнению вождя, политсостав «начал линять,
начал приспосабливаться, не чувствовал ответственности..., стал менее
самостоятельным... Это была большая ошибка наша» 215.
137
Те же мысли высказывались на проведенном опять же под эгидой
ЦК партии 3—4 августа 1937 г. совещании политработников «в связи
с открытым в стране военным заговором». В своем докладе начальник
ПУРККА армейский комиссар 1-го ранга П. А. Смирнов утверждал, что
остро «стоит задача очистки кадров, выкорчевывания всей враждебной
сволочи и сомнительных людей»216.
Интересно, что подлинную роль полпткомиссаров достаточно четко
представляли себе и наши противники. Не позднее октября 1938 г. по-
лиция безопасности Германии подготовила справку, в которой утверж-
далось, что задачей политсостава, наряду с политическим Надзором над
армией, официально является воспитание красноармейцев в духе боль-
шевистской преданности системе217. Те же идеи до сих пор преобладают
в западной историографии 218. Преобладание у политсостава контроль-
ной функции над воспитательной все чаще отмечают и отечественные ис-
торики 219.
Политработники того времени прекрасно понимали, что за упущения
в воспитательной работе они могут быть наказаны, а за слабую борьбу
с «шпионами и вредителями» могут лишиться головы. То есть важной
задачей являлось повышение бдительности. Что касается военного зна-
чения этого процесса, то любое обострение приграничной ситуации вы-
зывало к жизни приказы, директивы, распоряжения о повышении бди-
тельности. Так, 28 февраля 1932 г. нарком обороны издал приказ № 39,
в котором В. К. Блюхеру, в связи с обострением обстановки в Маньчжу-
рии, предписывалось «отдать приказ подчиненным войскам максималь-
но усилить бдительность по всей советско-китайской границе и, особен-
но, в районах возможных переходов советских границ... вооруженны-
ми группами войск или белогвардейскими бандитами» 220.
Тема военной бдительности имела обязательный и какой-то деклара-
тивный характер.
Значительно острее ставилась проблема т. и. «политической бдитель-
ности», связанной с разоблачением внутренних врагов. 26 мая 1938 г.
в планы абсолютно всех армейских учебных заведений (от академий
до комсомольских школ) был введен спецкурс «О методах борьбы со
шпионско-вредительской, диверсионной и террористической деятель-
ностью разведок капиталистических стран и их троцкистско-бухарин-
ской агентуры»221. В приложении 14 можно увидеть, что из 785 всех
исходящих документов ПУРККА в 1938— 1939 гг. 38 посвящены поли-
тической бдительности. Чаще всего это были приказы и распоряжения
об изъятии книг, написанных «врагами народа», изданий, где они упо-
минались, тех же кинофильмов и пр. К примеру, 16 апреля 1938 г.
ПУРККА издало приказ № 24 об изменении географических названий
на карте СССР: мыс Уншлнхта переименовывался в мыс Песчаный, мыс
Гамарника — в мыс Медный, мыс Ландыса — в мыс Пацыико 222. Пре-
обладание в воспитании бдительности политических компонентов над
военными деформировал сознание военнослужащих.
После войны с Финляндией институт военных комиссаров был от-
менен: в целях укрепления единоначалия в армии вновь вводились зам-
политы 223. Иными словами, этот институт нс прошел проверку суровы-
ми боевыми условиями, где требовалось умело разить врагов, а не со-
служивцев..
Новое руководство наркомата обороны (С. К. Тимошенко, Г. К. Жу-
ков) сумело использовать недовольство И. В. Сталина итогами финской
войны и убедить вождя в необходимости ограничить полновластие ко-
миссаров, устранить совершенно абсурдный дуализм в сфере боевого
управления. Стремление ограничить функции политсостава преимуще-
ственно вопросами воспитания привело даже к переименованию полит-
управлений и политотделов в соответствующие управления и отделы
политической пропаганды. 29 июля 1940 г. нарком обороны подписал
138
соответствующий приказ. В одной из первых директив ГУППКА
(№ 0219 от 29 июля 1940 г.) говорилось, что «это мероприятие не явля-
ется чисто техническим актом, а преследует цель повернуть политорга-
ны и партийно-комсомольские организации Красной Армии к вопросам
политической пропаганды и агитации, всемерного усиления воспитатель-
ной работы среди военнослужащих» 224.
Эти меры были приняты не случайно. В межвоенный период армей-
ский политаппарат значительно вырос количественно: 1 января 1934 г.
его численность составляла 15 тыс. чел., 1 января 1939 г. — 34 тыс. чел.,
1 января 1940 г. — более 70 тыс. чел. * (из них более 40 тыс. чел. наз-
начены в 1938— 1939 гг.) 225.
Однако столь быстрый численный рост не сопровождался соответ-
ствующим качественным совершенствованием. В ходе массовых репрес-
сий к началу 1938 г. некомплект политсостава достиг 29,8% (в том чис-
ле старшего — 45,8%, высшего — 51%); к концу 1940 г. около 4 тыс.
политработников подлежали увольнению в запас по возрасту; 71,4%
не имели среднего образования (6,23% закончили вузы); 11,86% не име-
ли военной подготовки, 49,72% окончили полковые школы и 38,42% —
военные академии 226.
Наркомат обороны и ПУРККА принимали некоторые меры для по-
вышения военно-профессионального уровня политработников. Прика-
3O1M РВС СССР № 40 от 18 февраля 1930 г. был введен обязательный
минимум военных знаний для политсостава РККА и РККФ. В частнос-
ти, все политработники наземных частей должны были к концу 1931 г.
сдать экзамены в объеме программы военной школы (в ВВС — к сере-
дине 1932 г.) 227. Однако опыт войны в Финляндии вновь выявил их не-
достаточную военную квалификацию. На совещании участников этой
войны в ЦК ВКП(б) (14—17 апреля 1940 г.) подчеркивалось, что «по-
литработники не умеют стрелять, не знают техники и вооружения. Нуж-
но добиться, чтобы они были в этом равны командиру, тогда и автори-
тет будет» 228. Не случайно 4 апреля 1940 г. нарком обороны издал при-
каз «О военной и политической подготовке начсостава политорганов»,
в котором учреждались специальные программы по изучению основных
военных и политических вопросов с последующими обязательными за-
четами229. Тем самым фактически создавалась единая система военной
подготовки политработников. Кроме того, Л. 3. Мехлис приказал к 1 ап-
реля 1940 г. на всех политработников (от роты и выше) составить
«Боевые характеристики», в которых отразить их военные умения, тех-
нический кругозор, личные качества и пр.230.
Очевидно, проблема политсостава состояла в том, что изначально
эта категория военнослужащих создавалась в контрольных, а только
потом в воспитательных целях. В условиях массового роста армии,
больших репрессий политаппарат оказался наводнен людьми, далеки-
ми от военной службы, которые не могли эффективно участвовать в бое-
вом управлении **.
После войны с Финляндией организация воспитательной работы на-
чала перестраиваться в русле общих изменений военной политики.
*В том числе: высшее звено (полковые комиссары и выше) — 1780 чел.; стар-
шее звено (старшие политруки и батальонные комиссары) — 22500 чел.; младшее
звено (политруки и младшие политруки) — 45900 чел.
** 16 июля 1941 г. в обстановке крайне неблагоприятного начала боевых дей-
ствий с фашистами власть решила вновь вернуться к испытанным методам и формам
чрезвычайного политического контроля: Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение, а
Президиум Верховного Совета СССР издал указ «0 реорганизации органов политиче-
ской пропаганды и введении института военных комиссаров в РККА». См.: КПСС о
Вооруженных Силах СССР. Документы 1917 — 1968. М.: Воениздат, 1969,
С. 305—306.
139
В августе 1940 г. ГУППКА издал директиву «О перестройке партийно-
политической работы», в которой требовалось: обеспечить ее боевой и
наступательный характер, искоренять упрощенчество в боевой подго-
товке, повышать дисциплину и организованность, укреплять авторитет
командиров-единоначальников.
Главный военный совет РККА образовал специальную комиссию для
обобщения опыта воспитательной работы в боевой обстановке. Итогом ее
деятельности явились следующие предложения: 1. По парторганизаци-
ям: их организационная структура оправдала себя; в полках ПВО не-
обходимо создавать дивизионные парторганизации; в боевой обстановке
по вопросам выборов проводить открытое голосование; число членов
бюро снизить до 5—9 чел.; упростить прием в партию в боевой обстанов-
ке. 2. Комсомольские организации (аналогично партийным). 3. Укреп-
ление воинской дисциплины (будет отдельно рассмотрено ниже). 4. Под-
готовка и переподготовка кадров политсостава (рассмотрено выше).
5. Пропаганда и агитация: существующие формы оправдали себя; цент-
ральная фигура в боевой обстановке — низовой агитатор и чтец-бесед-
чик, необходимо в каждом взводе иметь их резерв; не затушевывать
трудностей, не лакировать действительность; воспитывать личный сос-
тав на боевых традициях части; издать положение об агитпунктах на
железной дороге; издать серию брошюр для обмена опытом, необходи-
мые памятки, справочные издания и пр. 6. Красноармейская печать:
повысить мобилизационную готовность и военную подготовку работни-
ков печати; в штате редакции на должности редактора или его замести-
теля иметь командира. 7. Полевая почта: работала плохо, письма и
пресса доставлялись нерегулярно, с большим опозданием; военная цен-
зура задерживала письма до 20 дней. 8. Политическая работа среди
войск противника (будет рассмотрена ниже). 9. Военная подготовка
населения: развивать систему допризывной подготовки, улучшать воен-
но-спортивную, оборонно-массовую работу. 10. Боевые знамена полков:
выдать знамена в то огромное количество частей, которые их не имеют.
И. Награждения: производить в ходе боевых действий, не после них231.
Многое из предложенного было выполнено, что-то сделать не успе-
ли. Рассмотрим подробнее два направления воспитательной работы, под-
вергшиеся в 1940— 1941 гг. наиболее радикальной перестройке: работа
среди войск и населения противника и укрепление воинской дисциплины.
Работа среди войск и населения противника. В июле 1940 г. нарком
обороны своим приказом ввел в штаты объединений и соединений при-
граничных военных округов отделы и отделения политической пропа-
ганды среди войск и населения противника. Так, соответствующий (7-й)
отдел в ГУППКА состоял из 10 чел.
12 октября 1940 г. начальник ГУППКА армейский, комиссар 2-го
ранга А. И. Запорожец подписал директиву № 0267, в которой отмеча-
лись итоги этой работы в прошлых боях и ставились новые задачи.
В частности, в директиве говорилось, что в 1939 г. работа по разложе-
нию войск противника велась плохо: сопредельные страны и их армии
не изучались; не хватало литературных работников, знающих язык и
особенности сопредельных стран; лозунги и призывы к японским и
финским солдатам (например, «Бейте своих офицеров!» и пр.) оказа-
лись недейственными.
Директива предлагала следующие формы работы:
а) в мирное время: систематически изучать сопредельные страны,
армии, накапливать материал; ежемесячно составлять обзоры о поли-
тико-моральном состоянии гражданского населения и войск противни-
ка, снабжать этими сведениями командиров частей и соединений; соз-
давать и е>кемесячно перерабатывать проекты агитационных изданий;
выпускать учебные листовки и газеты (по 10 экз., с грифом «Совсекрет-
440
но»); пропагандировать в частях знания о сопредельных странах и ар-
миях; ежедневно совершенствоваться в знании иностранного языка;
б) в военное время: в первый же день войны «забросать противника
листовками, лозунгами и плакатами, чтобы разложить его армию, демо-
рализовать его тыл и таким образом помочь командованию Красной
Армии в кратчайший срок и с наименьшими жертвами добиться полной
победы»; содержание устной и печатной пропаганды должно включать:
разъяснение справедливости войны со стороны СССР, тяжелого поло-
жения трудящихся в странах капитала, бесправия наций, бессмыслен-
ности и тяжести войны для простых людей, антинародного характера
вражеских политических режимов, реакционности офицерства, а также
пропаганду «счастливой и радостной» жизни в СССР, призывы о пере-
ходе солдат на нашу сторону, показ мощи РККА, ее интернационалист-
ских задач; «просто, ясно, без ошибок, привлекательно» издавать пе-
чатную продукцию (10—15 раз в мес. 4-полосные газеты, листовки,
брошюры, карикатуры, пропуска в плен и пр.); главным способом расп-
ространения этих изданий считать авиацию, возможно применение
агитснарядов, агитмин, шаров-пилотов, наземной разведки; зву^овеща-
тельные станции должны транслировать музыку, выступления пленных,
фельетоны и частушки на языке противника 232. В тексте этой директи-
вы нашли отражение все предложения вышеупомянутой комиссии Глав-
ного военного совета РККА.
Вплоть до мая 1941 г. серьезной работы в отношении, наАример,
Германии просто не велось (союзник). К 15 мая 1941 г. 7-е отделы за-
падного направления насчитывали 104 чел., из которых только 17 чел.
знали немецкий язык (4 чел. — хорошо, остальные в пределах средней
школы) 233. Как вспоминал начальник 7-го отдела ГУППКА М. И. Бур-
цев, в начале мая С. К. Тимошенко заслушивал сообщения сотрудников
отдела о политическом положении в сопредельных странах и их арми-
ях. Старшие инспектора, отвечавшие за южное и восточное направления,
доложили достаточно подробно, чего ие скажешь о докладах по Гер-
мании и ее союзникам. 14 мая 1941 г. начальник ГУППКА А*. И. Запоро-
жец приказал в предельно короткий срок подготовить доклад по Гер-
мании и вермахту. В конце мая он был готов и представлен руководству
РККА (при этом объем документа был сокращен со 140 до 35 страниц).
9 июня 1941 г. поступило указание издать текст доклада незначитель-
ным тиражом и направить в части (вплоть до заместителя командира
дивизии) для ознакомления.
По данным М. И. Бурцева, этот запоздавший доклад составлялся
всего лишь на основе сведений, полученных от литовских беженцев из
Мемеля, и содержал ряд необоснованных положений (например, о на-
чале разложения и упадке духа в германской армии) 234. Таким образом,
нормальные организационные усилия сводились на нет негативными
содержательными установками военной политики и идеологии.
Укрепление воинской дисциплины. Эта проблема резко обозначилась
во второй половине ЗО-х гг., что вызвано рядом причин. Прежде всего,
следует отметить репрессии в армии, пик которых пришелся на 1937 —
1938 гг., когда из строя выбыли десятки тысяч квалифицированных и
требовательных начальников*; нехватка комсостава, его частая сменяе-
мость привели к снижению дисциплинарного уровня. Далее, долгие го-
ды большая часть армии функционировала в полувоенном территори-
* 3 августа 1938 г. на совещании политработников, проводимом в ЦК ВКП(б) и
посвященном «военному заговору», выступил с докладом начальник ПУРККА
П. А. Смирнов. Он отметил «настроения растерянности и боязни», которые охватили
комсостав, «упадок дисциплины, много происшествий, аварий, самоубийств». В пер-
вые 5 месяцев 1938 г. в РККА зафиксировано 400 тыс. дисциплинарных проступков.
См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 62, л. 30-31.
141
альном режиме. Затем, на рубеже 30—40-х гг., армия выросла количе-
ственно; приход в строй больших по объему призывных контингентов
вызвал серьезное дисциплинарное напряжение. Наконец, следует отме-
тить слабость содержания и организации воспитательной работы в этом
направлении.
23 декабря 1940 г., выступая на совещании высшего комсостава, на-
чальник Генерального штаба РККА генерал армии К. А. Мерецков в
отношении боев на Халхин-Голе и в Финляндии был вынужден приз-
нать: «Слаба дисциплина, что привело к нарушениям на фронте и в
тылу. Это сказалось на неточном выполнении боевых приказов..., соз-
дании недопустимой путаницы и пр.» 235. Зачастую сама боевая обста-
новка выступала дисциплинирующим фактором, но после боев опять
происходил скачок нарушений. На Халхин-Голе во время августовской
операции в частях 1-й армгруппы было зафиксировано 160 чрезвычай-
ных происшествий, а в сентябре 1939 г. —236 (рост — 42,5%) 236.
Решение дисциплинарных проблем потребовало самого серьезного
отношения военно-политических властей. Можно говорить о том, что
после войны с Финляндией руководство армии начало осуществлять но-
вую дисциплинарную политику. В приказе наркома обороны «О боевой
и политической подготовке на 1941 учебный год» (21 января 1941 г.)
говорилось: «Дисциплина является главной силой в армии. На основе
правильного сочетания методов воспитания и новой дисциплинарной
практики обеспечить насаждение во всех звеньях армии действенной,
крепкой воинской дисциплины» 237. Суть новаций состояла, прежде все-
го, в ужесточении дисциплинарных отношений. Еще 28 декабря 1938 г.
начальник ПУРККА издал директиву № 103 (утверждена ЦК ВКП(б),
в которой запрещалась критика командиров и комиссаров 238. 17 января
1939 г. СНК СССР утвердил положения «О красноармейских товари-
щеских судах», «О товарищеских судах младших командиров срочной
и сверхсрочной службы», «О товарищеских судах чести командного,
политического и начальствующего состава РККА» 239. Эти суды явля-
лись общественными организациями, предназначенными для борьбы с
аморальными и дисциплинарными проступками. Упоминавшаяся выше
комиссия Главного военного совета рекомендовала в частях действую-
щей армии членов товарищеских судов избирать открытым голосова-
нием 24°.
Поворотным в отношении воинской дисциплины стал 1940 г. В мае
указом Президиума Верховного Совета СССР были установлены персо-
нальные воинские звания для высшего комсостава. В июне увидели свет
два приказа наркома обороны, также направленные на совершенствова-
ние порядка прохождения службы: № 171 от 20 июня, вводившей «Слу-
жебную книжку красноармейца» и № 175 от 22 июня «О приветствиях в
строю и вис строя».
8 июля 1940 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ «Об
уголовной ответственности за самовольные отлучки и дезертирство».
Эти виды правонарушений получили, к сожалению, слишком большое
распространение в армии; соответственно наказания устанавливались
жесткие: за самовольную отлучку сроком свыше 2-х часов военнослу-
жащие направлялись в дисциплинарный батальон *, свыше суток —
лишение свободы на срок от 5 до 10 лет. Только за 10 месяцев 1940 г.
за самовольные отлучки, дезертирство и другие правонарушения под
суд военного трибунала было отдано 19 408 чел. (осуждено 84%), в том
* «Положение о дисциплинарном батальоне в РККА» были утверждено СНК СССР
и объявлено приказом наркома обороны X? 214 от 15 июля 1940 г. Военнослужа-
щие направлялись в дисбат на период от 6 мес. до 2-х лет, это время не засчитыва-
лось в срок действительной военной службы; рабочий день составлял 12 ч, сокра-
щался паек и ликвидировались льготы. См.: РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 70, л. 6—8.
142
числе: командно-начальствующего состава — 220 чел., младшего ком-
состава— 4536 чел., рядового состава—11 182 чел.241.
Продолжилась линия на сворачивание внутриармейской демократии.
30 августа 1940 г. начальник ГУППКА Л. 3. Мехлис спецдирективой
запретил организацию юридических консультаций, проведение в под-
разделениях вечеров вопросов и ответов, а также ликвидировал ранее
существовавшие в ленинских комнатах «Тетради вопросов и ответов».
«Все эти формы массовой работы, — указывалось в директиве,— явля-
ются проявлением ложного демократизма и идут вразрез с задачей на-
саждения в армии советской воинской дисциплины, поднятия авторите-
та командира» 242.
Далее, приказом наркома обороны № 025 от 10 сентября 1940 г. в
бригадах и корпусах были ликвидированы военно-политические сове-
щания (постоянно действующий орган армейской общественности и кос-
венного управления) 243. И это несмотря на то, что комиссия Главного
военного совета, обобщая опыт воспитательной работы в боевой обста-
новке, высказалась за их сохранение 244.
Наконец, 12 октября 1940 г. приказом наркома обороны № 356 был
объявлен новый Дисциплинарный устав РККА (предыдущий действо-
вал с 1925 г.), который содержал достаточно стройную систему мер дис-
циплинарного принуждения *.
В частях развернулась серьезная дисциплинарная работа, о чем
свидетельствует следующий факт: только в 1940 г. в военных газетах
было опубликовано более 4 тыс. статей и заметок по вопросам укреп-
ления воинской дисциплины 245. Естественно, что не обошлось без пере-
гибов. В армии распространилось такое позорное явление, как избие-
ние подчиненных.
В советских Дисциплинарных уставах обычно имелся пункт о при-
менении силы или оружия против подчиненных. В ДУ-40 он звучал
в следующей редакции: «В случае неповиновения, открытого сопротив
ленпя или злостного нарушения воинской дисциплины командир имеет
право принять, все меры принуждения, вплоть до применения оружия.
Командир не отвечает за последствия, если он будет вынужден приме
нить оружие и силу для восстановления дисциплины и порядка» 246.
Поскольку механизм «применения силы» не был детально оговорен
(какие действия, в каких случаях и пр.), это положение буквально раз-
вязало руки многим командирам и начальникам. Документы политор-
ганов свидетельствуют, что избиения подчиненных, издевательства над
ними распространились достаточно широко. 2 декабря 1940 г. началь-
ник ГУППКА А. И. Запорожец был вынужден издать директиву, в ко-
торой потребовал решительно осудить рукоприкладство, бороться с ним
и пр. «Силу (но отнюдь не избиение подчиненных), оружие следует при-
менять как крайнюю меру принуждения, только в тех случаях, — гово-
рилось в директиве,— когда другими средствами невозможно прекра-
тить злостное нарушение воинской дисциплины и обеспечить выполне-
нение боевой задачи» 247.
На совещании высшего комсостава (декабрь 1940 г.) мнения по это-
му поводу разделились. Многие политработники (члены военных сове-
* В соответствии с ДУ-40 на рядовой состав накладывались взыскания: выгово-
ры (личный и перед строем); неувольпепис из расположения части (до 6 недель),
назначение в наряд вне очереди (до 8 нарядов), простой арест с содержанием на га-
уптвахте (до 20 суток), строгий арест (до 10 суток), предание красноармейскому
товарищескому суду.
Младший комсостав наказывался так же, но срок неувольнения сокращался до
1 мос., выговор перед строем заменялся выговором в приказе, дополнительно преду-
сматривалось снижение в воинском звании, должности, отстранение от должности с
разжалованием в рядовые. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2711, л. 35—36,
143
тов Киевского и Западного особых военных округов корпусные комис-
сары Н. Н. Вашугин и Я. А. Дорошин и др.) остро критиковали тен-
денцию рукоприкладства. Маршал Советского Союза Г. И. Кулик, нао-
борот, оправдательно отнесся к этому позорному явлению. Заместитель
наркома обороны высказался следующим образом: «Одни включились
в работу, другие растерялись. Нам дан новый устав, новые установки,
и мы должны нс агитировать друг друга, а конкретно перестраивать
работу, как требует ЦК партии, как требует народный комиссар. Есть
пословица: «Там, где лес рубят, там щепки летят». Но надо, чтобы ще-
пок было поменьше. Плакать над тем, что где-то кого-то пристрелили
не стоит» 248.
Таким образом, дисциплинарная работа в армии все более скатыва-
лась на карательный уровень, что во многом предопределялось позици-
ей руководства. Еще 10 июня 1940 г. начальник ПУРККА Л. 3. Мехлис
в совсекретной директиве № 5258/сс ставил задачу: «Начальник не
только имеет право, но и обязан применять вооруженное принужде-
ние»249. А в предложениях комиссии Главного военного совета о со-
вершенствовании воспитательной работы можно найти следующие
моменты: ужесточить административную и уголовную ответственность
военнослужащих; привлекать к ответственности членов семей военно-
служащих, совершивших измену Родине; развивать систему загради-
тельных отрядов («Заградотряды себя оправдали. Необходимо по ос-
новным направлениям в действующей армии иметь в тылу заградотря-
ды, подчинив их НКВД») и пр. 25°.
Заканчивая рассмотрение проблем совершенствования воспитатель-
ной работы по итогам боевых действий, можно сделать следующие
выводы: влияние опыта боевых действий на систему воспитательной
работы особенно обозначилось после войны с Финляндией. Хотя изме-
нения, связанные с учетом опыта военных кампаний 30-х гг., также име-
ли место. В любом случае говорить о революционном повороте, осуще-
ствленном в сфере воспитательной работы в 1940— 1941 гг., нет основа-
ний: система продолжала функционировать по прежним законам, лишэ
изменился ряд содержательных приоритетов, и некоторые направления
воспитания развивались более интенсивно.
Содержание воспитания отличалось лозунговостью, декларатив-
ностью, преобладанием негативных идеологических стереотипов над
позитивными. Основной упор делался на пропаганду героизма, что спо-
собствовало военно-патриотической мобилизации закрытого советского
общества. Объективная информация была засекречена и имела строго
контролируемый режим использования.
После войны с Финляндией в содержании воспитательной работы
произошли существенные изменения: отказ от преобладающей пропа-
ганды опыта гражданской войны, приглушение тона заявлений о непобе-
димости РККА, се абсолютной технической оснащенности, смена интер-
националистских лозунгов патриотическими, частичное восстановление
авторитета старой армии, признание значимости оборонительных дей-
ствий и т. д. Все это, и многое другое, делало воспитательную работу
более эффективной.
Положительное значение вышеперечисленных изменений было во
многом перечеркнуто следствиями союзнических отношений с Германи-
ей. Резкая переориентация военной идеологии, отказ от антифашизма
(хотя бы внешне и частично), убеждение армии и населения в невоз-
можности фашистской агрессии, неверное формирование образа врага
и пр. фактически привели к идеологическому разоружению перед веро-
ятным противником накануне его нападения.
Организация воспитательной работы отличалась преобладанием
печатных форм над техническими, что отражало, прежде всего, сла-
бость материальной базы воспитания. Партполитаппарат стремился до-
144
стичь поставленных целей путем привлечения значительных континген-
тов военнослужащих в ВКП(б) и ВЛКСМ.
Для проведения воспитательной работы требовался обширный пар-
тийно-политический аппарат. Но функция воспитания для политработ-
ников была вторичной; на первое место выдвигались задачи политиче-
ского надзора за состоянием войск. В этих целях был восстановлен ин-
ститут военных комиссаров, основным делом которых стала борьба с
«внутренним врагом». Количество политработников постоянно росло, но
уровень их военной квалификации снижался. Война с финнами вскры-
ла недостаточную компетентность политсостава в боевом управлении;
институт комиссаров был отменен, а ПУРККА преобразован в ГУППКА.
После войны с Финляндией воспитательная работа, в соответствии
с поворотом военной политики, была в большей степени сориентирова-
на на наступательность, ликвидацию упрощенчества и пр. Из основных
направлений воспитания наиболее интенсивно перестраивались агитаци-
онно-пропагандистская работа, укрепление воинской дисциплины и ра-
бота среди войск и населения противника.
Таким образом, к началу Великой Отечественной войны воспита-
тельная работа в РККА осуществлялась в условиях противоречивого
столкновения взаимоисключающих тенденций: а) в сторону приближе-
ния к реалиям военного дела и б) в сторону самообмана и военно-идео-
логического прожектерства. Многие положительные результаты были
перечеркнуты негативной составляющей воспитательной деятельности.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Содержательная сторона военной политики в рассматриваемый пе-
риод отличалась сложным переплетением позитивных и негативных
фрагментов. Значительное количество нужных и обоснованных дей-
ствий военно-политического руководства по совершенствованию оборон-
ной сферы государства сопровождалось (а иногда в чем-то отрицалось)
ошибочными, непродуманными мероприятиями.
Основное противоречие советской военной политики в 1929— 1941 гг.
определялось несовпадением се целей и методов. С одной стороны,
И. В. Сталин, его окружение стремились к созданию современных (в их
понимании) Вооруженных Сил: оптимально организованных, надежно
технически оснащенных и пр.; способных обеспечить не только защиту
СССР от внешней агрессии, но и выполнение различных внешнеполи-
тических программ. С другой стороны, избираемые для достижения
этой, безусловно, значимой цели конкретные направления, формы и ме-
тоды действий по осуществлению военной политики не всегда объектив-
но учитывали реальное состояние международных отношений, уровень
и особенности развития Советского Союза, перспективы военного де-
ла и т. п.
Особый вред военной политике 30-х годов принесли:
авторитарность и субъективизм существовавшего в то время поли-
тического режима, осуществлявшего военные преобразования безаль-
тернативно и по указке сверху;
общая бюрократизация военной сферы, нивелировавшая интеллек-
туальную деятельность военных кадров (их усреднение с понижением
качества, в т. ч. путем репрессий) и проявившаяся в многочисленных
переформированиях организационной структуры армии (в данном слу-
чае, организационная реконструкция — оправданная, или нет —Являет-
ся способом реализации потребности военной бюрократии в деятель-
ности) ;
аналитическое несовершенство, недостаточная продуманность воен-
но-политических программ, в определенной мере (иногда значительно)
не совпадавших с реальными возможностями страны, экономики и пр.
(так, качественно-количественное несовершенство ряда военно-полити-
ческих усилий породило, например, гигантизм в отношении количества
поставляемых в армию танков, самолетов и явную скудость средств их
ремонтно-технического обеспечения; диспропорцию и нехватку кадрово-
го потенциала и пр.).
Таким образом, громадные усилия государства, населения, предпри-
нимаемые в целях укрепления обороноспособности, не всегда давали
ожидаемый эффект, в том числе и из-за вышеперечисленных проблем
и затруднений военной политики.
В этом аспекте боевой опыт, полученный РККА в 1929— 1940 гг.,
являлся важнейшим критерием истинности в отношении осуществляв-
шихся программ военного строительства;
опыт военных действий выступал средством оценки эффективности
военной политики, боеспособности армии;
рассматривая его как элемент промежуточного контроля, можно
прийти к выводу, что именно своевременный учет (описание, осмысле-
ние, претворение) требований боевой обстановки в военной политике
являлось (и является) принципиальной предпосылкой ее оптимизации,
успешности.
Сталинское военно-политическое руководство в этом значении недо-
оценивало боевой опыт, полученный Красной Армией в межвоенный пе-
риод, что предопределило запаздывание реакций военной политики на
постоянно усложнявшиеся требования и условия военного дела. Мож-
но выделить следующие предпосылки этого запаздывания:
146
1. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ:
наличие негативных идеологических стереотипов, искажавших во-
енную политику (переоценка боеспособности РККА, пренебрежение к
вероятному противнику, уверенность в политической неустойчивости его
тыла, преобладание интернационалистских подходов над патриотиче-
скими и пр.);
идеологизация боевого опыта, замалчивание его негативной состав-
ляющей, подмена конструктивного осмысления военных кампаний мас-
сированной пропагандой героизма в целях военно-патриотического вос-
питания;
резкие, подчас кардинальные, повороты идеологической стратегии,
дезориентирующие массовое общественное сознание, в т. ч. сознание во-
еннослужащих (например, отношение к фашизму, к опыту гражданской
войны и к военной истории, к «шапкозакидательству» и пр.).
2. ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ:
массовые репрессии военных кадров, подавившие их инициативу,
самостоятельность и требрвательность;
общая бюрократизация военной сферы, проявившаяся, в данном слу-
чае, в бумаготворчестве, проволочках, перекладывании ответственности
за неудачные действия сверху вниз и обратном (снизу вверх) возраста-
нии персонификации боевого успеха;
попытки осуществлять организационные переформирования в армии
без достаточного продумывания их перспективных последствий, мето-
дом проб и ошибок (своеобразное «нащупывание» лучших форм), что
резко снижало качество организационной работы. Так, правильно на-
чатая с середины 30-х годов ликвидация территориальной системы осу-
ществлялась медленно, половинчато; исключительно необходимое цент-
рализование управления тылом не было завершено до июня 1941 г.;
предпринятое после войны с Финляндией некоторое вытеснение полит-
работников из сферы боевого управления носило фрагментарный ха-
рактер и пр.
3. ТЕХНИЧЕСКИЕ:
переоценка положительных результатов отечественной военно-тех-
нической политики, выборка из боевого опыта положительных данных
о боевом применении техники и вооружения;
субъективизм и пристрастность в отношениях военно-политического
руководства и конструкторско-директорского корпуса;
ориентация на военно-технические заимствования на Западе, неко-
торое отставание отечественной инженерной мысли.
4. ВОЕННЫЕ:
недостаточно верная оценка оперативно-стратегического значения
массированного использования ВВС, бтв и пр.;
преобладание позиционных оперативно-стратегических представле-
ний, связанных с переоценкой опыта первой мировой и гражданской
войн и недооценкой опыта локальных войн и военных конфликтов
30-х — 40-х годов, начавшейся второй мировой войны;
ошибки в сфере боевой подготовки, связанные с упрощенчеством,
послаблениями, формализмом, большим отрывом личного состава на
хозяйственные и строительные работы, некоторым увлечением показной
стороной крупных маневров и пр.
Все вышеперечисленное значительно ослабляло созидательный по-
тенциал отечественной военной политики того периода, не позволяло в
полной мере осуществить необходимые программы военного строитель-
ства.
В 30-е годы сформировался военно-политический механизм вовлече-
ния опыта боевых действий в оборонное строительство. К его основным
чертам можно отнести следующее:
147
1. Военно-политическое руководство (И. В. Сталин и пр.) достаточ-
но активно интересовалось полученным боевым опытом, который об-
суждался на заседаниях Политбюро, пленумах ЦК ВКП(б), совеща-
ниях в ЦК партии; к этой работе привлекались соответствующие отде-
лы и управления Генерального штаба и ПУРККА, военные советы са-
мого высокого уровня.
С формальной точки зрения у властных субъектов военной политики
имелась полная возможность получения обобщенной информации для
нужд военного строительства.
2. Внедрение боевого опыта в военное строительство происходило в
несколько этапов:
а) локальная фиксация (описание) и первичное осмысление итогов
боев осуществлялись в войсковых руководящих инстанциях (соответ-
ствующие штабы, политуправления и пр.), командно-начальствующий
состав которых вырабатывал конкретные предложения по усовершен-
ствованию армии;
б) общая оценка и практическое воплощение осуществлялись руко-
водством страны и армии.
3. Восходящее продвижение итоговых материалов о боевых дей-
ствиях по властным иерархическим уровням сопровождалось убыва-
нием военно-профессиональной компетенции политических субъектов и,
одновременно, увеличением их политических полномочий в военной
сфере.
В результате какие-то выводы из опыта боевых действий быстро
внедрялись в практику, а иногда приобретали самодовлеющий харак-
тер; другие выводы (подчас исключительной важности) оставались не-
замеченными. Настороженное (как минимум) отношение военного руко-
водства к инициативе снизу подавляло стремление лучшей части команд-
но-начальствующего состава привлечь внимание руководства к нере-
шенным проблемам.
4. Вышеупомянутый механизм имел закрытый и открытый уровни
срабатывания:
в первом случае речь идет о секретных материалах, которые содер-
жали достаточно полную и правдивую информацию о боеспособности
армии, обсуждались в руководящих инстанциях и имели строго конт-
ролируемую сферу распространения;
во втором случае речь идет о материалах свободного доступа (кни-
ги, журналы, газеты и пр.), содержание которых подчас совершенно не
совпадало с реальностью.
5. Попытки найти разумную грань между положительным и отрица-
тельным компонентами боевого опыта обычно завершались определен-
ным уклоном в первую сторону. Выводимые, в связи с этим, комплимен-
тарные самооценки военной политики, боевой мощи армии порождали
у наркома обороны СССР К- Е. Ворошилова и пр. уверенность в том,
что те или иные выявленные недостатки (к тому же часто оцениваемые
как результат шпионажа и предательства) можно устранить в процессе
плановой боевой и политической подготовки.
Только огорчительные итоги войны с Финляндией привели военно-
политическое руководство к осознанию необходимости качественных
изменений в сфере обороны. С этой точки зрения можно выделить сле-
дующие этапы отечественного военного строительства в 1929— 1941 гг.:
до советско-финляндской войны (1939 — 1940 гг.), когда военная
политика, воспринимая фрагменты боевого опыта, осуществлялась в
русле одобренного сверху традиционализма;
после войны с Финляндией и вплоть до немецкой агрессии, когда
были предприняты попытки решительного пересмотра некоторых воен-
ных программ, а само военное строительство приобрело черты военной
реформы. Новое военное руководство (С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков
148
и др.) успело сделать достаточно много для подготовки страны к оборо-
не; но, тем не менее, ошибки предыдущего десятилетия, неуважительное
отношение к боевому опыту Красной Армии также предопределили на-
ши тяжелые поражения в 1941 — 1942 гг.
Анализируя итоги участия Красной Армии в локальных войнах и
военных конфликтах (1929 — 1940 гг.), степень их освоения в военной
политике Советского Союза, можно извлечь следующий основной урок:
одной из главных задач совершенствования военной сферы государства
является обеспечение непрерывной преемственности положительного
опыта; бережное и внимательное отношение ко всему, что положительно
зарекомендовало себя на поле боя; тщательный и последовательный
учет и искоренение выявившихся недостатков в подготовке и обеспече-
нии армии.
Разрывы исторической традиции, неуважительный подход к собствен-
ному боевому опыту означают ликвидацию уникальной возможности в
реальных условиях проверить правильность избранного военно-полити-
ческого курса.
ПРИМЕЧАНИЯ
Введение
1. Локальные войны: История и современность. М.: Воениздат,
1981. С. 9.
2. Булавин В. Д. Социально-политические последствия локальных
войн и военных конфликтов: Дне. ... канд. филос. наук. М.: ВПА, 1984.
С. 15.
3. См. также: Барынькин В. М. Военные конфликты— объективная
реальность современного мира //Геополитика и безопасность. 1995.
№ 3. С. 69—74.
4. Круглый стол: Локальные войны XX века: Роль СССР //Отечест-
венная история. 1992. № 4. С. 8.
5. См.: Семпряга М. И. «Асимметричная война». К 50-летию оконча-
ния советско-финляндской войны (1939— 1940 гг.) //Советское государ-
ство и право. 1990. № 4. С. 116—123.
6. См.: Военный энциклопедический словарь. М.: Воениздат, 1984.
С. 137; Советская военная энциклопедия. Т. 6. М.: Воениздат, 1978.
С. 413; Политология: Энциклопедический словарь. М.: Изд-во Моск,
коммерч, ун-та, 1993. С. 48; Дмитриев А. К. Концепция предотвращения
войн и ее место в системе теоретических знаний //Геополитика и безо-
пасность. 1995. № 3. С. 89.
7. Каневский Б. М. Научные основы военной политики социалисти-
ческого государства. (Философско-социологический анализ): Дис.
...докт. филос. наук. М.: ВПА, 1979. С. 30—53.
8. История военного искусства. М.: Воениздат, 1966. С. 327.
9. См. напр.: Мерцалов А. Цена Победы //Коммунист. 1990. № 6.
С. 59; Мерцалов А. Н., Мерцалова А. А. Сталинизм и война: Из непро-
читанных страниц истории (1930— 1990 гг.). М., 1994. С. 210—211.
10. Военный энциклопедический словарь. С. 634.
11. См. например: Отечественные военные реформы XVI — XX ве-
ков. М.: Арбизо, 1995. С. 5, 137—158.
12. Барсуков А. И. Перед Великой Отечественной (30-е — начало
40-х годов). В кн.: Отечественные военные реформы XVI — XX веков.
С. 137. _ .
Глава I
1. Ворошилов К. Е. Статьи и речи. М., 1936. С. 459, 641; Советские
Вооруженные Силы. Вопросы и ответы. Страницы истории. М.: Полит-
издат, 1987. С. 194.
2. См.: РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 7, 8.
3. См.: Военные связисты в боях за Родину. М.: Воениздат, 1984.
С. 73.
’ 4. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 2, л. 29; д. 112, л. 7.
5. См.: История отечественной артиллерии. Т. III. М.-Л., 196*.
С. 473—474.
6. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 69, л. 189—192.
7. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2030, л. 111; ф. 35083, он. 1, д. 112,
л. 120, 144.
8. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 61, л. 148.
9. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 25, л. 16.
10. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 5—6.
11. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 56, л. 4, 5.
12. См.: Там же, оп. 14, д. 2181, л. 234—235.
13. Там же, д. 2030, л. 47.
14. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 73, л. 1.
15. См.: Другая война: 1939— 1945 гг. М.: РГГУ, 1996. С. 241,
16. См.: РГВА, ф. 9, оп. 29, д. 505, л, 598, 599.
150
17. См.: Дмитриев В. Н. Коммунистическая партия — вдохновитель
и организатор освобождения Советской Армией Западной Украины и
Западной Белоруссии (осень 1939 г.): Дис. ...канд. ист. наук. Л.: ВВПИ,
1955 С 95 96
18. См.:’ РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 235, л. 1—3.
19. См.: Там же, л. 42; д. 555а, л. 182.
20. См.: Парсаданова В. С. Польша, Германия и СССР между 23 ав-
густа и 28 сентября 1939 г. //Вопросы истории. 1997. № 7. С. 29.
21. См.: Ильин И. И. Борьба Советского Союза за безопасность се-
веро-западных границ и г. Ленинграда со стороны Финляндии в 1939 —
1940 гг.: Дис... канд. ист. наук. Л.: ВВПИ, 1951. С. 96.
22. См.: Дудорова О. А. Неизвестные страницы «зимней войны»
//Военно-исторический журнал. 1991. № 9. С. 13.
23. См.: РГВА, ф. 34980, on. 1, д. 1, л. 7, И, 12, 43, 58—60, 73, 133.
24. См.: История второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 12. Мд Во-
ениздат, 1974. С. 212.
25. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 110, л. 76—78.
26. См.: Там же, д. 111, л. 102—106.
27. См.: Там же, д. НО, л. 97—99.
28. См.: Там же, л. 88.
29. См.: Там же, л. 90.
30. См.: Там же, л. 88, 91, 93, 100, 158, 160.
31. См.: Куманев Г. «Что у вас там произошло в Майниле?» //Но-
вое время. 1992. № 26. С. 47.
32. См.: Родина. 1995. № 12. С. 38.
33. См.: Носков А. М. «Зимняя война», которой могло не быть. В сб.:
Актуальные проблемы новейшей истории. Мд Просвещение, 1991. С. ПО.
34. Мерецков К. А. На службе народу. Мд Воениздат, 1984. С. 177.
35. См.: РГВА, ф. 34980, оп. 14, д. 57, л. 38—39.
36. См.: Там же, ф. 33879, on. 1, д. 2, л. 8.
37. XVII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. М., 1934. С. 630.
38. См.: История отечественной артиллерии. С. 469.
39. РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 235, л. 7.
40. РЦХИДНИ, ф. 74, оп. 2, д. 121, л. 8.
41. Там же, ф. 17, оп. 165, д. 7, л. 157.
42. См.: Синицин Е. Резидент свидетельствует. Мд ТОО «Гея», 1996.
С. 36—37.
43. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 12.
44. См.: История военного искусства: Сб. мат-в. Вып. IV. Т. II. Мд
Воениздат, 1952. С. 131 —132; Мировая война 1939— 1945 годы. Сб.
статей. Мд Изд-во иностран. лит-ры, 1957. С. 133.
45. См.: Захаров В. В. Военные аспекты взаимоотношений СССР и
Германии: 1921—июнь 1941 г. Мд ГАВС, 1992. С. 197.
46. См.: РГВА, ф. 33879, on. 1, д. 2, л. 9.
47. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. НО, л. 89.
48. См.: История отечественной артиллерии. С. 555.
49. См.: Кудрявцев М. Топографическое обеспечение войск в Вели-
кой Отечественной войне //Военно-исторический журнал. 1970. № 12.
С. 21.
50. РГВА, ф. 33879, on. 1, д. 4, л. 13, 14.
51. См.: «Круглый стол»: Локальные войны XX века: Роль СССР//
Отечественная история. 1992. № 4. С. 19.
52. См. приложение 3.
53. См.: РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 664, л. 86.
54. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 111. л. 3—5.
55. См.: Мерецков К. А. Указ. соч. С. 182; Советские военные свя-
зисты в боях за Родину. Мд Воениздат, 1984. С. 89.
151
56. Цит. по: Карл Ван Дейк. Легко отделались. Какие уроки извлек-
ло партийное и военное руководство из финской кампании //Родина.
1995. № 12. С. 113.
57. См.: Донгаров А. Г. Предъявлялся ли Финляндии ультиматум?
//Военно-исторический журнал. 1990. № 3. С. 46.
58. Цит. по: Волкогонов Д. А. Маршал Ворошилов //Октябрь. 1996.
№ 4. С. 161.
59. См.: Донгаров А., Носков А. Война, которой могло не быть? //Со-
ветское военное обозрение. 1989. № 10. С. 48.
60. См.: Международная жизнь. 1989. № 12. С. 217.
61. См.: Невежин В. А. Идея наступательной войны в советской про-
паганде 1939—1941 годов //Преподавание истории в школе. 1994.
№ 5. С. 9.
62. См.: Правда. 1939. 3 декабря.
63. Борьба финского народа за свое освобождение. М.-Л., 1939. С. 33.
64. Цит. по: Невежин В. А. Синдром наступательной войны. Совет-
ская пропаганда в преддверии «священных боев», 1939—1941 гг. М.:
АИРО —XX, 1997. С. 93.
65. Воеино-исторический журнал. 1993. № 5. С. 46.
66. См.: Носков А. М. Указ. соч. С. 101; Рапопорт В. Н„ Геллер Ю. А.
Измена Родине. М.: РИК Стрелец, 1995. С. 346; Родина. 1995. № 12.
С. 35; Смена руководства наркомата обороны в связи с уроками совет-
ско-финляндской войны 1939 — 1940 гг.//Известия ЦК КПСС. 1990.
№ 1. С. 210—211.
67. См.: Барышников Н., Барышников В. «Зимняя война» //Аврора.
1990. № 2. С. 35; Ващенко П. Ф. Если бы Финляндия и СССР... //Воен-
но-исторический журнал. 1990. № 1. С. 30—32; Война, которую стыдно
вспоминать... //Молодой коммунист. 1990. № 3. С. 77; Мельтюхов М.
Правители без подданных: Как пытались экспортировать революцию
//Родина. 1995. № 12. С. 60; «Что у вас там произошло в Майниле?»//
Новое время. 1992. № 26. С. 47—48.
68. См.: РГВА, ф. 34980, оп. 14, д. 57. л. 37.
69. См.: Там же, оп. 5, д. 1, л. 1; д. 292, л. 33.
70. См.: Дудорова О., Аптекарь П. Преданные н забытые //Родина.
1995. № 12. С. 87—89; Дудорова О. А. Указ. соч. С. 16.
71. РГВА, ф. 33879, on. 1, д. 4, л. 19.
72. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 118.
73. См.: Приложение 1.
74. РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 6.
75. Там же, ф. 4, оп. 18, д. 56, л. 5, 8, 12.
76. См.: История отечественной артиллерии. С. 477.
77. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 81, л. II
78. См.: Серебряков А. Г. Брунетская операция республиканской ар-
мии Испании. (Оперативно-тактический очерк). М.: Воениздат, 1941.
С. 76.
79. См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза.
1941 — 1945. Т. 1. М.: Воениздат, 1961. С. 447.
80. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 67.
81. См.: Там же, оп. 14, д. 2660, л. 6—8.
82. См.: Там же, оп. 18, д. 55, л. 65.
83. См.: Там же, ф. 34980, оп. 14, д. 229, л. 85, 86, 90.
84. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 1, л. 8, 66; д. 81, л. 2; ф. 4, оп. 18,
д. 58, л. 69 и др.
85. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 155—158.
86. См.: РГВА, ф. 34980, оп. 12, д. 333, л. 94—124.
87. Цит. по: Малышев В. А. «Пройдет десяток лет, и эти встречи не
восстановишь уже в памяти» //Источник. 1997. № 5. С. НО.
88. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 58, л. 85.
152
89. См.: История отечественной артиллерии. С. 595—596.
90. См.: Приложение 4. Дополнительно (на минимально предполо-
жительном уровне) учтены в войне с Финляндией данные о расходова-
нии боеприпасов батальонной артиллерией и артсредствами остальных
(кроме 7-й) армий.
91. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 54; История отечественной
артиллерии. С. 570.
92. Яковлев II. Д. Об артиллерии и немного о себе. М..: Воениздат,
1984. С. 45.
93. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 183, 185.
94. Там же, л. 229—230.
95. Триандафиллов В. К. Характер операций современных армий.
М.-Л.: Госиздат, 1929. С. 19.
96. РГВА, ф. 33879, on. 1. д. 4, л. 21—22.
97. См.: Свирин М., Бескурников А. Первые советские танки. М.:
ЭксПринт, 1995. С. 50—52.
98. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 47, л. 89, 120.
99. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. ПО, л. 82.
100. См.: Созвездие полководцев. Благовещенск, 1972. С. S56.
101. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. НО, л. 84, 138.
102. См.: Там же, л. 135—144.
103. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 70—71.
104. См.: Там же, д. 236, л. 27.
105. См.: Бронетанковые и механизированные войска Советской Ар-
мии. (Краткий очерк развития и боевого пути). М.: Воениздат, 1958.
С. 56.
106. Цит. по: История СССР. 1979. № 6. С. 152.
107. См.: Победа на реке Халхин-Гол. М.: Наука, 1981. С. 144.
108. См.: Приложение 4.
109. РГВА, ф. 34980, оп. 14, д. 116, л. 3—4.
ПО. См.: Ивановский Е. Ф. Атаку начинали танкисты. М.: Воениз-
дат, 1984. С. 12.
111. См.: Ротмистров П. А. Стальная гвардия. М.: Воениздат, 1984.
С. 43.
112. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 105—107.
113. См.: Ибрагимов Д. С. Противоборство. М.: ДОСААФ, 1989.
С. 23—25.
114. См.: Серебряков А. Г. Указ. соч. С. 77.
115. См.: Самойлов П. И. Гвадалахара. (Разгром итальянского экс-
педиционного корпуса). М.: Воениздат, 1940. С. 142—143.
116. См.: РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 12, л. 301—302.
117. См.: Там же, д. 40, л. 28, 32, 37.
118. См.: Приложение 1.
119. В том числе: 98 Т-28, 911 БТ, 646 Т-26, 18 Т-37, 75 Т-26Х, 178
бронемашин. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 23, л. 18.
120. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 8.
121. См.: Приложение 4.
122. Военно-исторический журнал. 1992. № 1. С. 10.
123. См.: РГВА, ф. 33879, on. 1, д. 2, л. 9—10.
124. Там же, ф. 35082, on. 1а, д. 40, л. 21.
125. См.: Там же, ф. 34980, on. 1, д. 1473, л. 40.
126. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2030, л. 3; д. 2181, л. 235; оп. 18,
д. 47, л. 90; ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 41—45; д. 72, л. 11, 20—24; ф. 35082,
on. 1а, д. 40, л. 25.
127. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 193, л. 52.
128. См.: Аптекарь П. Погибшие в Карельских лесах //Независи-
мое военное обозрение. 1995. № ЕС. 2; Гриф секретности снят: Потери
Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конф-
153
ликтах: Статистическое исследование. М.: Воениздат, 1993. С. 115, 119;
Дудорова О., Аптекарь П. Указ. соч. С. 90, 91.
129. См.: Приложение 4.
130. См.: Мери В. Маннергейм — маршал Финляндии. М.: Новое ли-
тературное обозрение, 1997. С. 154.
131. См.: РГВА, ф. 34980, оп. 14, д. 43, л. 28—30.
132. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 12, 167, 169; д. 58, л. 56 и пр.
133. ЦХДМО, ф. 1, оп. 23, д. 1439, л. 5.
134. См.: Там же, л. 62, 63, 97; д. 1440, л. 65, 66.
135. См.: Мировая война 1939 — 1945 годы: Сб. статей. М.: Иностр,
лит-ра, 1957. С. 412.
136. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 110, л. 45.
137. См.: Там же, д. 1, л. 17.
138. См.: Там же, д. 15, л. 24—25.
139. См.: Там же, д. 12, л. 62.
140. См.: Там же, д. 1, л. 325.
141. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 1948, л. 47.
142. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 73, л. 2—3.
143. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2181, л. 235 об.
144. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 92; д. 100, л. 104.
145. См.: Матвеев А. Тактика развивалась в боях //Авиация и кос-
монавтика. 1972. № 6. С. 10, 21.
146. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 469, л. 2.
147, См.: Там же, д. 2, л. 81—82.
148. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 57, л. 58.
149. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 235, л. 42—43.
150. См.: Там же, д. 209, л. 39, 40; Авиация и космонавтика. 1993.
№ 1. С. 23.
151. . См.: Головин П. Доблестный отпор //Авиация и космонавтика.
1979. № 6. С. 23; Оружие Победы. М.: Машиностроение, 1987. С. 158—
160.
152. См.: Чернецкий В. В небе Испании //Военно-исторический жур-
нал. 1976. № 8. С. 91.
153. См.: Горбатенко Д. Д. Тень люфтваффе над Европой. М., 1967.
С. 34; Под знаменем Испанской республики. М., 1964. С. 483; Шуми-
хин В. С. Советская военная авиация 1917— 1941. М., 1986. С. 212.
154. См.: Серебряков А. Г. Указ. соч. С. 80.
155. См.: Самойлов П. И. Указ. соч. С. 141—142.
156. См.: Кисляков Ю., Бабич В. Развитие воздушного боя //Авиа-
ция и космонавтика. 1987. № 1. С. 30.
157. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 57, л. 58.
158. См.: Там же, л. 54.
159. См.: Тухачевский М. Н. О новом Полевом уставе РККА //Крас-
ная звезда. 1937. 6 мая.
160. См.: РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 39, л. 2.
161. См.: Там же, д. 16, л. 18—37.
162. См.: В небе Китая. 1937— 1940. Воспоминания советских лет-
чиков-добровольцев. М.: Наука, 1980. С. 10.
163. См.: Накануне, 1931 — 1939. Как мир был ввергнут в войну:
Краткая история в документах, воспоминаниях и комментариях. М.:
Политиздат, 1991. С. 116.
164. См.: На китайской земле. Воспоминания советских доброволь-
цев. 1925— 1945. М.: Наука, 1977. С. 186.
165. См.: Приложение 4. ,
166. См.: Зарецкий В. На Карельском перешейке //Авиация и кос-
монавтика. 1992. № 3—4. С. 34.
167. См.: Приложение 4.
168. Воздушная мощь Родины. М.: Воениздат, 1988. С. 172,
154
169. См.: Приложение 4.
170. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 187, 198—200.
171. См.: Зарецкий В. Указ. соч.
172. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 105.
173. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 1, л. 3; д. 20, л. 105; д. 110, л. 46,51.
174. См.: Приложение 4.
175. См.: Чернецкий В. Указ. соч. С. 93.
176. См.; Приложение 4.
177. См.: РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 53—54.
178. Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 85.
179. Цит. по: Симонов К- М. Глазами человека моего поколения.
М.: АПН, 1988. С. 394.
180. См.: История отечественной артиллерии. С. 478.
181. См.: Волкогонов Д. Маршал Ворошилов //Октябрь. 1996. № 4.
С. 161.
182. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 1, л. 4—7.
183. См.: Там же, д. 20, л. 59.
184. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 25, л. 15.
185. См.: Там же, д. 2, л. 31—35.
186. См.: Там же, д. 12, л. 26.
187. См.: Там же, д. 2, л. 50—52; д. 111, л. 42.
188. Там же, ф. 32113, on. 1, д. 235, л. 40.
189. См.: Медведев Р., Хмелевский П. Красный маршал. Человек и
легенда //Подъем. 1992. № 11 —12. С. 9—147.
190. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 48, л. 11, 16.
191. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 111, л. 15.
192. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 83.
193. См.: Военно-исторический журнал. 1993. № 4. С. 11.
194. См.: История отечественной артиллерии. С. 473.
195. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 73, л. 15, 17; д. 235, л. 38.
196. См.: Там же, л. 22; д. 2, л. 37, 38.
197. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 57, л. 55; ф. 35086, on. 1, д. 486,
л. И, 12.
198. См.: Там же, ф. 33879, оп. 2, д. 12, л. 103
199. См.: Военные связисты в боях за Родину. С. 75.
200. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 111, л. 4—42.
201. См.: Там же, д. 1, л. 75.
202. См.: Там же, д. 237, л. 1—2.
203. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 237, л. 61.
204. См.: История развития войск связи. Л.: ВА связи, 1972. С. 89.
205. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 196, л. 44 об.
206. См.: Там же, ф. 35086, on. 1, д. 1, л. 72—83.
207. См.: История развития войск связи. С. 91, 92.
208. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 173.
209. XVIII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. М., 1939. С. 233.
210. Родина. 1991. № 6—7. С. 14.
211. См.: Сувениров О. Против репрессий в Красной Армии (1937 —
1940 годы) //Коммунист. 1990. № 17. С. 68—69.
212. См.: РГВА' ф. 4. оп. 14, д. 2030, л. 48.
213. См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. М.: АПН,
1990. С. 263.
214. См.: РГВА. ф. 32113, он. 1, д. 1, л. 8; д. 72, л. 8.
215. Цит. по: «Круглый стол»: Локальные войны XX века: Роль
СССР //Отечественная история. 1992. № 4. С. 15.
216. См.: Найдеико Б. Н. Советско-финляндская война (1939 —
1940 гг.): историко-политический анализ: Дис. ...канд. ист. наук. М.:
ВА им. Ф. Э. Дзержинского, 1993. С. 83.
217. См.: Приложение 6.
155
218. См.: Военно-исторический журнал. 1992. № 1. С. 7—16.
219. См.: Дудорова О. А. Указ. соч. С. 15.
220. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 141.
221. См.: Приложение 1.
222. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 112, л. 169, 170.
223. См.: Приложение 6.
224. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2030, л. 51.
225. Пит. по: Аржанов Ф. М. Борьба Коммунистической партии за
обеспечение безопасности дальневосточных границ СССР (1932 г. —
август 1945 г.): Дис. ...докт. ист. наук. Л.: ЛКВВИА им. А. Ф. Можай-
ского, 1962. Ч. 2. С. 205—206.
226. XVIII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. С. 234—235.
227. См.: РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 68, л. 137.
228. См.: Приложение 6.
229. См.: Ахутин М. Н. Военно-полевая хирургия. М.: Медгиз, 1941.
С. 118.
230. См.: Приложение 6.
231. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 193, л. 111, 205.
232. См.: Приложение 6.
233. См.: Найденко Б. Н. Указ. соч. С. 68.
234. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 108, л. 28.
235. См.: Исторический архив. 1997. № 4. С. 74.
236. См.: Кошкин А. А. Крах стратегии «спелой хурмы». М.: Мысль,
1989. С. 52.
237. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 29—30; д. 74, л. 148—149.
238. См.: Геополитика и безопасность. 1994. № 2. С. 57.
239. См.: Правда. 1940. 30 мапта.
240. См.: РГВА, ф. 34980, on. i4, д. 46, л. 47.
241. См.: Правда. 1940. 3 июля.
242. См.: За рубежом. 1989. № 48. С. 18.
243. См.: Ильмари Хакала. Предел прочности. Могла ли Финляндия
продолжать боевые действия? //Родина. 1995. № 12. С. 112.
244. См.: РГВА, ф. 34980, on. 1, д. 1473, л. 89.
245< См.: Кулагин В. М., Яковлев Н. Н. Подвиг Особой Дальневос-
точной. М., 1970. С. 165.
246. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 144.
247. См.: РГВА, ф. 32113, оп. 1, д. 72, л. 78.
248. См.: Там же, д. 74, л. 148—149.
249. См.: Лебедева Н. С. Четвертый раздел Польши и катыньская
трагедия. В сб.: Другая война: 1939— 1945. М.: РГГА, 1996. С. 265.
250. См.: Райский Н. С. Вторая мировая война и судьбы польских
военнопленных //Отечественная история. 1995. № 4. С. 136.
251. См.: Парсаданова В. С. Польша, Германия и СССР между 23
августа и 28 сентября 1939 г. //Вопросы истории. 1997. № 7. С. 25—26.
252. См.: Иванов Ю. В. Освободительный поход или агрессия? Дей-
ствия частей Красной Армии в сентябре 1939 г. и современная польская
историография //Военно-исторический журнал. 1996. № 9. С. 85.
253. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 192, л. 300.
254. См.: Там же, д. 7, л. 2.
255. См.: Там же, д. 192, л. 89.
256. См.: Там же, д. 7, л. 50.
257. См.: Родина. 1995. № 12. С. 99.
258. См.: Галицкий В. П. Финские военнопленные в лагерях НКВД
(1939— 1953 гг.). М.: Изд. дом «Грааль», 1997. С. 29, 168.
259. См.: Носырева Л., Назарова Т. «Пойдем па Голгофу, брат
мой...» //Родина. 1995. № 12. С. 101.
260. См.: Елин Л. Донесение комиссару Нехорошеву //Новое время,
1992. № 27. С. 35.
156
261. См.: Елин Л. Указ. соч. С. 35; Семиряга М. И. Советско-фин-
ляндская война. М.: Знание. 1990. С. 26.
262. См.: Гриф секретности снят. С. 99.
263. См.: Аптекарь П. А. Оправданы ли жертвы? (О потерях в со-
ветско-финляндской войне) //Военно-исторический журнал. 1992. № 3.
С. 44.
264. См.: Отечественная история. 1994. № 3. С. 158; Галицкий В. И.
Указ. соч. С. 57.
265. См.: ЦХДМО, ф. I, оп. 23, д. 1442, л. 1—104.
266. См.: Там же, д. 1484, л. 3.
267. См.: Приложение 7.
268. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 6, л. 51—52.
269. См.: Молотов В. М. О внешней политике Советского Союза:
Доклад Председателя СНК СССР и Наркома иностранных дел на за-
седании Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г. М.: Политиздат,
1939. С. 9.
270. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 168, л. 66, 91, 324—326 и пр.
271. См.: Там же, д. 7, л. 66.
272. См.: Там же, д. 188, л. 352.
273. См.: Там же, д. 193, л. 133, 138.
274. См., например: История Великой Отечественной войны Совет-
ского Союза. 1941 — 1945. Т. 1. М.: Воениздат, 1961. С. 439 и пр.
275. См.; Васильев А. Ф. Имелись ли объективные причины пораже-
ния Красной Армии в 1941 году? //Вопросы истории. 1994. № 4. С. 188.
276. См.: Раманичев Н. М. «Красная Армия всех сильней»? //Воен-
но-исторический журнал. 1991. № 12. С. 6.
277. См.: Анфилов В. Вермахт воевал по советским разработкам?
//Военно-исторический журнал. 1996. № 1. С. 29.
278. См.: Действия в зимних условиях по финским взглядам. М.,
1940. 91 с.; Полевой устав японской армии 1938 г. Ч. 1—3. М., 1941.
169 с.; Пособие для изучения Полевого устава японской армии 1938 г.
(В вопросах и ответах). Ч. 1—2. М., 1941. Ч. 1. 152 с. Ч. 2. 190 с.; Чеп-
раков Г. П. Действия японских войск в сложных условиях. М., 1941.
165 с.; Он же. Основы тактики японской армии. М., 1940. 191 с; и др.
279, РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2736, л. 59.
280. См.: Там же, ф. 33879, on. 1, д. 2, л. 1 —10; д. 4, л. 12—22.
281. См.: Там же, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 56.
282. См.: XVI съезд ВКП(б): Стенографический отчет. М., 1935.
Ч. 1. С. 33.
283. ’См.: РЦХИДНИ, ф. 74, оп. 2, д. 111, л. 157—158.
284. Там же, д. 92, л. 69.
285. См.: РГВА. ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 10—11.
286. См.: Там же, оп. 18, д. 47, л. 136—137.
287. См.: Актуальные проблемы новейшей истории. М.: Просвещение,
1991. С. 63.
288. Цит. по: Медведев Р., Хмелевский П. Красный маршал. Человек
и легенда //Подъем. 1992. № 11 —12. С. 88.
289. РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 1136, л. 10.
290. Цит. по: Катунцев В., Кои И. Инцидент. Подоплека хасанских
событий //Родина. 1991. № 6—7. С. 17.
291. См.: Военно-исторический журнал. 1994. № 9. С. 88.
292. См.: Там же. 1990. № 1. С. 84—87.
293. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2030, л. 54.
294. См.: Захаров М. В. Накануне второй мировой войны (май
1938 г.— сентябрь 1939 г.) //Новая и новейшая история. 1970. № 5. С. 17.
295. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2030, л. 108—112; оп. 18, д. 47,
л. 73—91.
296. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 47, л. 104, 106, 108.
157
297. См.: Там же, оп. 14, д. 2030, л. 17—18.
298. См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941 — 1945. Т. 1. С. 276.
299. См.: Военная академия имени М. В. Фрунзе. М.: Воениздат,
1988. С. 108.
300. См.: Шкадов И. Н. Озеро Хасан. Год 1938. М.: Воениздат, 1988.
С. 77.
301, Цит. по: Ширер У. Взлет и падение третьего рейха. Т. 1. М.:
Воениздат, 1991. С. 495.
302. Военное значение России: Доклад подкомитета начальников
штабов на заседании комитета по внешней политике кабинета минист-
ров Великобритании, 25 апреля 1939 г. //Вопросы истории. 1989. № 11.
С. 97.
303. См.: Актуальные проблемы новейшей истории. М.: Просвеще-
ние, 1991. С. 114; Родина. 1995. № 8. С. 59; № 12. С. 52 и пр.
304. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 271—272.
305. Молотов В. М. О внешней политике Советского Союза: Доклад
Председателя СНК СССР и наркома иностранных дел на заседании
Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г. М.: Политиздат, 1939.
С. 18—19.
306. См.: Коротков И. А. История советской военной мысли. (Крат-
кий очерк. 1921 — июнь 1941 г.). М.: Наука, 1980. С. 108.
307. См.: История второй мировой войны. 1939— 1945. Т. 2. М.: Во-
епиздат, 1974. С. 216.
308. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 248.
309. См.: РЦХИДНИ, ф. 74, оп. 2, д. 88, л. 49—50.
310. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2181, л. 229—234.
311. См.: Коротков И. Обобщение опыта войн в межвоенный пери-
од //Военно-исторический журнал. 1976. № 6. С. 97.
312. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 209, л. 1—260.
313. См.: Там же, д. 237, л. 86.
314. См.: РГВА, ф. 9, оп. 36, д. 3890, л. 164—166.
315. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 268—269.
316. Молотов В. М. О внешней политике Советского Союза: Доклад
Председателя СНК СССР и наркома иностранных дел на заседании
Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г. М.: Политиздат, 1939. С. 3.
317. См.: РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 70, л. 253—254.
318. РЦХИДНИ, ф. 74, оп. 2, д. 88, л. 54.
319. См.: Приложение 8.
320. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 196, л. 145.
321. См.: Дмитриев В. Н. Указ. соч. С. 168—169.
322. См.: Труды академии. Юбилейный сборник. М.: АБТВ, 1940.
С. 246.
323. См.: Исссрсоп Г. С. Новые формы борьбы. В сб.: Вопросы стра-
тегии и оперативного искусства в советских военных трудах (1917 —
1940 гг.). М.: Воениздат, 1965. С. 425.
324. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 61, л. 158.
325. Цит. по: Малышев В. А. Указ. соч. С. 106.
326. См.: Захаров М. В. Генеральный штаб в предвоенные годы. М.:
Воениздат. 1989. С. 96.
327. См., например: Захаров В. В. Политика Советского государства
по отношению к Германии в военной области и ее влияние па обороно-
способность СССР (1921 — июнь 1941 гг.): Автореф. дне. ...докт. ист.
наук. М.: ГАВС, 1993. С. 33; Мишанов С. Расчетливое безумие... (При-
чины и последствия чисток в Красной Армии) //Военные знания. 1994.
№ 1. С. 12—13; № 2. С. 14—15; Он же. Строительство Красной Армин
и Флота, 1921—июнь 1941 г. (Анализ западной историографии): Дис.
,..докт. ист. наук. М.: ГАВС, 1993. С. 233; Файибург 3. И. Не сотвори
158
себе кумира. Социализм и культ личности: (Очерки теории). М.: Полит-
издат, 1991. С. 139 и др.
328. Вопросы истории. 1992. № 4—5. С. 10.
329. См.:РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 61, л. 130.
330. Цит. по: Иссерсон Г. С. Развитие теории советского оператив-
ного искусства в 30-е годы //Военно-исторический журнал. 1965. № 1.
С. 38.
331. Анфилов В. А. Дорога к трагедии сорок первого года. М.: Изд.
Акопов, 1997. С. 39.
332. Дьяков Ю. Л,, Бушуева Т. С. Фашистский меч ковался в СССР:
Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество 1922 — 1933. Неиз-
вестные документы. М.: Сов. Россия, 1992. С. 356.
333. См.: Справка о проверке обвинений, предъявленных в 1937 г.
судебными и партийными органами тт. Тухачевскому, Якиру, Убореви-
чу и другим военным деятелям в измене Родине, терроре и военном за-
говоре //Военно-исторический архив. 1997. Вып. 1. С. 214—215.
334. РГВА, ф. 1, оп. 18, д. 47, л. 98, 99.
335. См.: Военно-исторический журнал. 1990. № 2. С. 21—25.
336. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 61, л. 182.
337. См.: Рапопорт В. Н., Геллер Ю. А. Указ. соч. С. 200.
338. См.: Иссерсон Г. С. Новые формы борьбы. С. 425.
339. См.: Дорохов Н. И., Бойцов А. Г., Божедомов Б. А. и др. Воен-
ная история: вопросы и ответы. М.: ГАВС, 1992. С. 108—109; Иссер-
сон Г. Развитие теории советского оперативного искусства в 30-е гг.
//Военно-исторический журнал. 1965. № 3. С. 44—45; История военного
искусства. Т. 2. М.: Воениздат, 1963. С. 63 и др.
340. См.: Крупченко И. Развитие танковых войск в период между
первой и второй мировыми войнами. //Военно-исторический журнал.
1968. № 5. С. 31—45; Рыжаков А. К вопросу о строительстве бронетан-
ковых войск Красной Армии в 30-е годы //Военно-исторический жур-
нал. 1968. № 8. С. 105—110 и др.
341. См.: Любарский С. Некоторые оперативно-тактические выво-
ды из опыта войны в Испании. М., 1939. С. 62.
342. См.: РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 40, л. 37.
343. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 1—2.
344. Полевой устав РККА. (Проект). 1940. М., 1940. С. 16.
345. См.: Из доклада наркома обороны СССР С. К. Тимошенко в
Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК о необходимости дополнительного фор-
мирования танковых бригад и увеличения штатной численности РККА.
11 октября 1940 г. //Советские архивы. 1991. № 4. С. 59.
346. См.: Мировая война 1939 — 1945 годы. С. 153.
347. См.: Воздушная мощь Родины. С. 157.
348. См.: Военно-исторический журнал. 1991. № 12. С. 6.
349. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165. д. 69, л. 123.
350. См.: РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 21, л. 1—32.
351. См.: Там же, д. 40, л. 1—82.
352. См.: Там же, д. 46, л. 1—287.
353. См.: Там же, д. 51, л. 1—54.
354. См.: История второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 2. М.: Во-
ениздат, 1974. С. 181.
355. См.: Сувениров О. Ф. Указ. соч. С. 52.
356. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2020, л. 142—144.
357. См., например: Тухачевский М. Н. О новом Полевом уставе
РККА //Красная звезда. 1937. 6 мая; Корсун Н. Некоторые оператив-
ные выводы из последних войн //Военно-исторический журнал. 1939.
№ 2. С. 31—42; Ратнер И. Брунетская операция (1937 г.) //Военно исто-
рический журнал. 1941. № 1. С. 11—31.
358. См.: Любарский С. Указ. соч. 72 с.; Самойлов П. И. Указ. соч4
156 с.; Серебряков А. Г. Указ. соч. 104 с. и пр.
159
359. См.: Лиддел Гарт. Уроки испанской войны //Автобронетанковый
журнал. 1938. № 12. С. 44—49; Клотц Г. Уроки гражданской войны в
Испании. М.: Воениздат, 1938. 88 с; Уроки войны в Испании //Военный
зарубежник. 1938. № 4. С. 101—107; Фуллер Д. Танки в Испании //Ав-
тобронетанковый журнал. 1938. Кг 11. С. 14—19 и пр.
360. См.: Анфилов В. А. Грозное лето 41-го года. М.: Изд. центр Ан-
кил-воин, 1995. С. 10; Городецкий Г. Восстановить истину о второй ми-
ровой войне //Вопросы истории. 1995. № 5—6. С. 145; Дайнес В. 105 во-
енных дней //Аргументы и факты. 1989. № 47. С. 5; Семиряга М. И.
«Война, которую стыдно вспоминать...» //Молодой коммунист. 1990.
№ 3. С. 74 и др.
361. См.: Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война. М.: Воениздат.
1976. С. 56.
362. Цит. по: Носков А. М. Указ. соч. С. 114.
363. См.: Военно-исторический журнал. 1990. № 7. С. 17—18.
364. См,: Родина. 1995. № 12. С. 52.
365. См.: Захаров В. В. Военные аспекты взаимоотношений СССР л
Германии: 1921 — июнь 1941 г. М.: ГАВС, 1992, С. 198.
366. См.: Военно-исторический журнал. 1990. № 2. С. 15.
367. См.: Типпельскирх К. История второй мировой войны. Т. 1. М.:
Полигон, 1994. С. 50; Аугштайн Р. Война 1941 — 1945 годов. Как она
готовилась //За рубежом. 1996. № 14. С. 6; Лиддел Гарт Б. Вторая ми-
ровая война. М.: Воениздат, 1976. С. 56 и пр.
368. См.: Семиряга М. И. Тайны сталинской дипломатии, 1939 —
1941. М.: Высшая школа, 1992. С. 167—168.
369. См.: Народное хозяйство СССР 1922 — 1972: Юбил. стат, еже-
годник. М.: Статистика, 1972. С. 481.
. 370. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165,-д. 76, л. 121.
371. См.: Куманев Г. А., Шкляр Э. Э. До и после пакта. Советско-
германские отношения в преддверии войны //Свободная мысль. 1995.
№ 2. С. 9.
372. См.: РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 69, л. ИЗ.
373. См.: Приложение 8.
374. См.: Карл Ван Дейк. Легко отделались. Какие уроки извлекло
партийное и военное руководство из финской кампании //Родина. 1995.
№ 12. С. 113.
375. См.: Приложение 8.
376. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2736, л. 1—31.
377. См.: Там же, д. 2737, л. 1—282.
378. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 29.
379. См.: Гефтер М. От анти-Сталина к не-Сталину: непройденный
путь. В сб.: Осмыслить культ Сталина. М.: Прогресс, 1989. С. 536.
380. См.: «Разговор закончился угрозой Сталина». Десять неизвест-
ных бесед с маршалом Г. К. Жуковым в мае — июне 1965 г. //Военно-
исторический журнал. 1995. № 3. С. 44; Рапопорт В. Н., Геллер Ю. А.
Указ. соч. С. 30; Гареев М. А. Полвека назад. Лидеры войны. М.: Прос-
вещение, 1995. С. 4 и др.
381. См.: Невежип В. А. Синдром наступательной войны. С. 139.
382. См.: Яковенко И. Сталинизм. Границы явления //Свободная
мысль. 1993. № 3. С. 33.
383. Редакционный комментарий к статье Молодякова В. Э. «Нача-
ло второй мировой войны: некоторые геополитические аспекты» //Оте-
чественная история. 1997. № 5. С. 137.
384. См.: Приложение 8.
385. См.: Там же.
386. Жуков Г. К. Указ. соч. С. 272.
387. См.: О работе тов. Ворошилова. Постановление Политбюро ЦК
ВКП(б), 1 апреля 1942 г. //Источник. 1995. № 5. С. 41.
160
388. См.: Акт о приемке наркомата обороны Союза ССР тов. Тимо-
шенко С. К. от тов. Ворошилова К- Е. //Военно-исторический журнал.
1992. № 1. С. 7—16.
389. См.: Двойных Л., Трахова Н. О чем докладывала военная раз-
ведка //Наука и жизнь. 1995. № 3. С. 5.
390. См.: Академия Генерального штаба: История Военной орденов
Ленина и Суворова 1-й степени академии Генерального штаба Воору-
женных Сил СССР имени К. Е. Ворошилова. М.: Воениздат, 1987.
С. 225.
391. С.м.: Задонских С. И. Принципы строительства Красной Армии в
1918— 1945 гг.: сущность и эволюция: Дис. ...канд. ист. наук. М.: ГАВС,
1990. С. 164.
392. Еременко А. И. В начале войны. М.: Наука, 1965. С. 47.
393. См.: Раманпчев Н. М. «Красная Армия всех сильней»? //Воен-
но-исторический журнал. 1991. № 12. С. 2.
394. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2736, л. 39.
395. См.: Военное значение России: Доклад подкомитета начальни-
ков штабов на заседании комитета по внешней политике кабинета ми-
нистров Великобритании, 25 апреля 1939 г. //Вопросы истории. 1989.
№ 11. С. 98.
396. РЦХИДНИ, ф. 74, on. 1, д. 147, л. 10, 11.
397. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 47, л. 99.
398. См.: Там же, д. 55, л. 18.
399. См.: Там же, л. 55, 114, 148.
400. См.: 1941 год — уроки и выводы. М.: Воениздат, 1992. С. 49.
401. См.: Терещенко М. Н. Человек неукротимой энергии и высокой
культуры. (К 100-летию со дня рождения Маршала Советского Союза
М. В. Захарова) //Военная мысль. 1998. № 4. С. 64.
402. См.; РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 189.
403. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 44, 74, 91; д. 60, л. 27.
404. Григоренко П. Г. Сокрытие исторической правды — преступ-
ление перед народом //Урал. 1991. № 6. С. 13.
405. См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза.
1941 — 1945. С. 439.
406. См.: Иссерсон Г. С. Развитие теории советского оперативного
искусства в 30-е годы //Военно-исторический журнал. 1965. № 3. С. 57.
407. См.: Зарождение и развитие советской военной историографии,
1917— 1941. М.: Наука, 1985. С. 132.
408. См.: Павленко Н. Г. Лето 1941-го. Военно-политические причи-
ны катастрофы. Заметки военного историка //Коммунист. 1991. № 9.
С. 54; Хоффман И. Подготовка Советского Союза к наступательной вой-
не. 1941 г. //Отечественная история. 1993. № 4. С. 20—21.
409. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 58, л. 2.
410. См.: Там же, д. 55, л. 23.
411. См.: Там же, д. 56, л. 1—2; д. 58, л. 5, 93, 106; д. 60, л. 30.
412. См.: Там же, оп. 14, д. 2736, л. 45.
413. См.: Приложение 8.
414. См.: Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930 —
1950 годы. М.: ОЛМА —ПРЕСС, 1997. С. 185.
415. См.: Тухачевский М. Н. Военные планы нынешней Германии.
В сб.: Тухачевский М. Н. Избранные произведения. Т. 2. М.: Воениздат,
1964. С. 234—235.
416. См.: Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских
военных трудах (1917 — 1940 гг.). М.; Воениздат, 1965. С. 419—438,
487—495, 499.
417. См.: Вторая мировая война 1939 — 1945 гг. Военно-историче-
ский очерк. М.: Воениздат, 1958. С. 171; Военная стратегия. М.; Воениз-
дат, 1968. С. 167; Захаров М. В. О теории глубокой операции //Военно-
исторический журнал. 1970. № 10. С. 181.
161
418. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 338; «Разговор закончился угро-
зой Сталина». С. 42—43.
419. См.: Бартель Р. О методах развязывания войны германскими
милитаристами //Военно-исторический журнал. 1961. № 11. С. 40—52;
Захаров М. Начальный период Великой Отечественной войны и его
уроки //Там же. № 7. С. 3—14; Рухле И. Н. Характер начального перио-
да Великой Отечественной войны //Там же. 1960. № 4. С. 120—127; Кол-
чпгин Б. Мысли об использовании армии прикрытия в начальный пери-
од Великой Отечественной войны //Там же. 1961. № 4. С. 35—37; Черед-
ниченко М. О начальном периоде Великой Отечественной войны //Там
же. С. 28—35.
420. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 56, л. 57.
421. Заключительная речь наркома обороны СССР Героя и Марша-
ла Советского Союза С. К. Тимошенко па военном совещании. 31 декаб-
ря 1940 г. //Военно-исторический журнал. 1992. № 1. С. 16.
422. См.: Бобылев П. Н. Репетиция катастрофы //Военно-историче-
ский журнал. 1993. № 7. С. 16.
423. См.: Военно-исторический журнал. 1994. № 6. С. 63.
424. См.: Приложение 8.
425. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 165.
426. См.: Там же, д. 75, л. 68—72.
427. См.: РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 54, л. 318—326.
428. Жуков Г. К. Год перестройки //Красная звезда. 1941. 23 февраля.
429. См.: Приложение 8.
430. См.: Захаров В. В. Указ. соч. С. 130.
431. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 41.
432. См.: Приложение 8.
433. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 33, 79, 80.
434. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 21.
435. См.: Там же, д. 55, л. 137, 138; д. 56, л. 42, 66, 67, 71, 72.
436. См.: Акт о приемке наркомата обороны СССР тов. Тимошенко
С. К. от тов. Ворошилова К. Е. //Известия ЦК КПСС. 1990. № 1. С. 193.
437. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2768, л. 114—118.
438. С.м.: История Великой Отечественной войны Советского Союза.
1941 — 1945. С. 468—469.
439. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 256.
440. См.: Там же, оп. 14, д. 2768, л. 107—112.
441. См.: Там же, оп. 18, д. 55, л. 6, 7.
442. Цит. по: Анфилов В. А. Грозное лето 1941 года. М.: Изд. центр
Анкил-Воин, 1995. С. 12.
443. Из речи наркома обороны С. К. Тимошенко па разборе такти-
ческого учения в стрелковой дивизии Западного особого военного окру-
га, 31 августа 1940 г. //Советские архивы. 1991. № 4. С. 58.
444. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 175; РГВА, ф. 4, оп. 18,
д. 55, л. 75, 88, 89; Блюхер В. К- Статьи и речи. М.: Воениздат, 1963.
С. 151.
445. Жуков Г. К. С. 323.
446. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 228.
447. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 7—8.
448. См.: Там же, д. 76, л. 73.
449. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18. д. 55, л. 69.
450. См.: Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских
военных трудах (1917 — 1940 гг.). М.: Воениздат, 1965. С. 23; Санда-
лов Л. М. Первые дни войны: Боевые действия 4-п армии 22 июня —
10 июля 1941 г. М.: Воениздат, 1984. С. 10 и др.
451. См.: Мери В. Указ. соч. С. 155.
452. РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 69, л. 97.
453. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 222.
454. См : Там же. л. 42, 148.
162
455. Цит. по: Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. Политический
портрет И. В. Сталина. Кн. II. М.: АПН, 1990. С. 64.
456. См.: Раманичев Н. М. Указ. соч. С. 9.
457. История второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 3. М.: Воениз-
дат, 1974. С. 420.
458. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 61.
459. См.: Там же, оп. 14, д. 2824, л. 32—33,
460. См.: Там же, ф. 9, оп. 36, д. 3890, л. 144—148.
461. «Чего стоят полководческие качества Сталина». Непроизнесен-
ная речь маршала Г. К- Жукова //Источник. 1995. № 2. С. 145; Анфи-
лов В. А. Грозное лето 41 года. С. 35.
462. Роковые решения. М.: Воениздат, 1958. С. 72—73.
Глава II
1. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. НО, л. 161.
2. См.: Там же, л. 109.
3. См.: Шкадов И. Н. Указ. соч. С. 73.
4. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 1, л. 9; д. 72, л. 11.
5. См.: Воротников М. Ф. Г. К. Жуков на Халхин-Голе. Омск: Кн.
изд-во, 1989. С. 21.
6. См.: На Халхин-Голе: Воспоминания ленинградцев—участников
боев с японскими милитаристами в районе реки Халхин-Гол в 1939 г.
Л.: Лениздат, 1989. С. 26—27.
7. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 271.
8. См.: Победа на реке Халхин-Гол. С. 15—31, 88, ПО.
9. См.: Другая война: 1939—1945. М.: РГГУ, 1996. С. 372.
10. См.: История второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 2. М.: Воен-
издат, 1974. С. 27.
11. См.: РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 12, л. 285, 285 об.
12. См.: Там же, л. 286—289, 309.
13. См.: Там же, д. 40, л. 35. " “
14. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 4.
15. См.: Ибрагимов Д. С. Указ. соч. С. 26—27.
16. См.: Ветров А. А. Волонтеры свободы: Воспоминания участников
национально-революционной войны в Испании. М., 1972. С. 205.
17, См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2768, л. 62.
18. См.: Там же, л. 58.
19. См.: Конструктор боевых машин. Л.: Лениздат, 1988. С. 94—102;
Оружие Победы. М.: Машиностроение, 1987. С. 206; Ибрагимов Д. С.
Указ. соч. С. 173—175.
20. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 77, л. 71; Шмелев И. П. Танки
в бою. М.: Молодая гвардия, 1984. С. 29, 33—34.
21, См.: Конструктор боевых машин. С. 103—104.
22. См.: История отечественной артиллерии. С. 230.
23. См.: РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 40, л. 28—32.
24. См.: Там же, д. 16, л. 7.
25. См.; Там же, л. 5—6.
26. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2660, л. 6—7.
27. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 15.
28. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. ПО, л. 59—60.
29. См.: Авиация и космонавтика. 1972. № 10. С. 42.
30. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 48, л. 15, 22.
31. См.: Новиков М. В. Молнии под крылом. М.: Воениздат, 1973.
С. 25, 29, 122—123.
32. См.: Победа на реке Халхин-Гол. С. 116.
33. Ворожейкин А. В. Истребители. М.: Воениздат, 1961. С. 30,
34. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 104—105.
163
35. См.: Фомин В. Т. Агрессия фашистской Германии в Европе.
1933 — 1939. М., 1963. С. 122; Горбатенко Д. Д. Тень люфтваффе над
Европой. М„ 1967. С. 32.
36. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 68, л. 51.
37. РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 40, л. 43.
38. См.: Григорьев С. О военно-технических аспектах книг В. Суво-
рова. В сб.: Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера?
Незапланированная дискуссия. Сб. мат-в. М.: АИРО — XX, 1995. С. 18;
Воздушная мощь Родины. М.: Воениздат, 1988. С. 138.
39. См.: РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 14, л. 28, 31, 32, 36, 37, 142; д. 16,
л. 12—14; д. 26, л. 18; д. 40, л. 39—48.
40. См.: Зарецкий В. Указ. соч. С. 34.
41. См.: РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 8—10.
42. См.; Победа на реке Халхин-Гол. С. 114—115.
43. РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 40, л. 23.
44. См.: Ванников Б. Л. Оборонная промышленность СССР нака-
нуне войны. (Из записок наркома) //Вопросы истории. 1968. № 10.С. 122.
45. См.: Воронов Н. Н. На службе военной. М.: Воениздат, 1963.
С. 137.
46. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 55, 92.
47. РГВА, ф. 35083, on. 1. д. 1, л. 76—77.
48. См.: Там же, д. 112, л. 1, 83, 84.
49. См.: Там же, л. 5—7, 42—44. >
50. См.: Там же, л. 8.
51. См.: Там же, д. 7, л. 1—2; д. 8, л. 13; д. 112, л. 8—15.
52. См.: Приложение 9.
53. См.: Там же.
54. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 7, л. 138.
55. См.: Там же, ф. 32113, on. 1. д. 1, л. 19.
56. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2648, л. 15.
57. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 74, л. 45—77.
58. См.: Там же, ф. 4, оп. 18, д. 48, л. 16; ф. 32113. on. 1, д. 1, л. 21.
59. См.: Там же, ф. 31113, on. 1, д. 238, л. 19, 23, 24.
60. См.: Там же, д. 2, л. 164.
61. См.: Там же, ф. 35084, on. 1. д. 193, л. 52.
62. Партийно-политическая работа в РККА. 1940. № 1—2. С. 37.
63. См.: РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 206, л. 17—18; д. 235, л. 52—54.
64. См.: Там же, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 6—8.
65. См.: Там же, ф. 35083, on. 1. д. 112, л. 61, 81.
66. Там же, д. 12, л. 43.
67. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 1, л. 185. '
68. См.: Там же, д. 112, л. 2, 63, 68—69.
69. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 74, л. 48—54.
70. См.: Там же, д. 235, л. 86—88.
71. См.: Дубинский А. М. Советско-китайские отношения в период
японо-китайской войны, 1937 — 1945. М.: Мысль, 1980, С. 76—79.
72. См.: Самойлов П. И. Указ. соч. С. 146.
73. См.: РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 20, л. 11 — 14.
74. См.: Там же, д. 235, л. 45; д. 486, л. 39, 40.
75. Там же, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 48.
76. См.: Килин Ю. Оптимизм. На что надеялись финны в 1939 году?
В финском Генштабе //Родина. 1995. № 12. С. 52.
77. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 59, 98.
78. См.: История отечественной артиллерии. С. 556.
79. См.: Тыл Советских Военных Сил в Великой Отечественной
войне 1941 — 1945 гг. М.: Воениздат, 1977. С. 54—55.
80. См.: Развитие тыла Советских Вооруженных Сил (1918— 1988).
М.: Воениздат, 1989. С. 99.
81. См.: РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 36,
164
82. См.: Кирсанов Ю. И. Из опыта работы управления ВОСО
(1939 — 1941 гг.) //Военно-исторический журнал. 1986. № 7. С. 71.
83. См.: Тыл Советской Армии. М.: Воениздат, 1968. С. 82.
84. См.: Скрябин С. Из истории создания органов управления ты-
лом Советской Армии //'Военно-исторический журнал. 1979. № 7. С. 56.
85. См.: Победа на реке Халхин-Гол. С. 121.
86. См.: РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 206, л. 18—20.
87. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 112, л. 22, 23, 82, 83, 85, 88.
88. См.: Та,м же, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 31; ф. 9, оп. 29, д. 507, л. 11;
оп. 36, д. 4185, л. 44.
89. См.: Там же, ф. 34980, оп. 14, д. 42, л. 4.
90. См.: Там же, л. 3.
91. См.: Аптекарь П. «Сто граммов» у «линии Маннергейма» //Ар-
гументы и факты. 1995. № 7. С. 8.
92. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 148—151.
93. См.: Тыл Советской Армии. С. 78.
94. См.: РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 13.
95. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 112, л. 7, 8.
96. См.: Там же, ф. 34980, оп. 14, д. 42, л. 12 об, 13.
97. См.: Там же, л. 10.
98. См.: Там же, л. 22.
99. См.: Там же, л. 10—И.
100. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, д. 76, л. 142—144.
101. См.: История ордена Ленина Ленинградского военного округа.
М.: Воениздат, 1988. С. 135; Тыл Советской Армии. М.: Воениздат,
1968. С. 79.
102. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 137.
103. См.: РГВА, ф. 9, оп. 36, д. 4185, л. 86, 105; ф. 34980, оп. 14,
д. 42, л. 22.
104. См.: РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 76, л. 130—132.
105. См.: РГВА, ф. 34980, оп. 14, д. 42, л. 6—7.
106. См.: Гриф секретности снят. С. 109—119, 125.
107. См.: Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечествен-
ной войне 1941 — 1945 гг. М.: Воениздат, 1977. С. 66; Шилов П. Тогда
не было моды награждать. Рассказ разведчика 17-го отдельного лыжно-
го батальона //Родина. 1995. № 12. С. 64—65.
108. См.: ЦХДМО, ф. 1, оп. 23, д. 1441, л. 30—31.
109. См.: Там же, д. 1439, л. 27—29.
110. См.: Великая Отечественная война 1941 — 1945: Энциклопедия.
М.: Сов. энциклопедия, 1985. С. 152.
111. Цит., по: Очерки истории советской военной медицины. Л.: Ме-
дицина, 1968. С. 153.
112. РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 56, л. 36.
113. См.: Там же, д. 112, л. 16, 161.
114. См.: Там же, д. 112, л. 154, 158, 161, 162, 171.
115. Там же, д. 1, л. 15.
116. См.: История второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 2. М.: Во-
ениздат, 1974. С. 219.
117. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 73, л. 32—35.
118. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2220, л. 93; ф. 32113, on. 1, д. 73,
л. 28—33.
119. См.: Акт о приемке наркомата обороны СССР тов. Тимошен-
ко С. К. от тов. Ворошилова К. Е. //Известия ЦК КПСС. 1990. № 1.
С. 206.
120. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2020, л. 93.
121. См.: История второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 3. М.: Во-
ениздат, 1974. С. 429; Советские Вооруженные Силы: история строи-
тельства. М.: Воениздат, 1978. С. 425—426; Тыл Советских Вооружен-
165
ных Сил в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. С. 47, 48, 82,
490; Тыл Советской Армии. С. 72.
122. См.: Кузьмин Н. Ф. На страже мирного труда (1921 — 1940 гг.).
М.: Воениздат, 1959. С. 178; Развитие тыла Советских Вооруженных
Сил (1918 — 1988). М.: Воениздат, 1989. С. 82—83; Советские Воору-
женные Силы. История строительства. М.: Воениздат, 1978. С. 207.
123. Хрулев А. Становление стратегического тыла в Великой Оте-
чественной войне //Военно-исторический журнал. 1961. № 6. С. 65.
124. История второй мировой войны 1939 — 1945. Т. 3. С. 428.
125. См.: РГВА, ф. 30577, on. 1, д. 1, л. 19—22.
126. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2648, л. 1—7.
127. См.: Там же, л. 6—8.
128. См.: Скрябин С. Из истории создания органов управления ты-
лом Советской Армии //Военно-исторический журнал. 1979. № 7. С. 56—
58; Скрябин С., Медведев И. О тыле фронтов в начале Великой Отече-
ственной войны //Там же. 1984. № 4. С. 32—33.
129. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 73.
130. См.: Там же, л. 91.
131. Там же, л. 219.
132. См.: Там же, д. 59, л. 48.
133. Скрытая правда войны: 1941 год. Неизвестные документы. М.:
Русская книга, 1992. С. 77.
134. См.: Чернецкий В. Указ. соч. С. 92.
135. РГВА, ф. 35082, on. 1а, д. 40, л. 46.
136. Там же, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 86.
137. Цит. по: Завгородний Н. Тяжелый урок //Авиация и космонав-
тика. 1990. № 6. С. 29.
138. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 318.
139. См.: 1941 год — уроки и выводы. М.: Воениздат, 1992. С. 37.
140. См.: Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии
1933 — 1945 гг. Т. 2. М.: Иностр, литература, 1958. С. 108.
141. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2768, л. 90—97.
142. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 112, л. 116—186.
143. См.: Кувшинский Д. Д., Гринь В. А. Служба здоровья. (Воен-
ная медицина на страже здоровья воинов). М.: Воениздат, 1971. С. 72—
74; Очерки истории советской военной медицины. Л.: Медицина 1968
С. 189—190.
144. РГВА, ф. 35082, он. 1а, д. 12, л. 35.
145. Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2768, л. 64.
146. См.: Там же, д. 2631, л. 1—258.
147. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2643, л. 47—49; д. 2706, л. 1.
Глава III
1. См.: РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 59.
2. XVII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. С. 14.
3. XVIII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. С. 15.
4. Там же. С. 146, 204, 426.
5. См.: Правда. 1938. 16 февраля.
6. Непобедимая. Сборник стихов к 20-летию Красной Армии. М.: Ху-
дожественная литература, 1938. С. 5—6.
7. Полевой Устав РККА 1936 г. (ПУ-36). М„ 1938. С. 4; Полевой
Устав РККА 1939 г. М„ 1939. С. 6.
8. Советские Вооруженные Силы. Вопросы и ответы. Страницы ис-
тории. М.: Воениздат, 1987. С. 195.
9. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 43; Василевский А. М. Дело всей
жизни. М„ 1983. С. 97—98 и др.
10. Медовой Б. От Суоми до Чечни //Новое время. 1995. № 8. С. 35.
П. XVII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. С. 12.
166
12. См.: Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. Политический порт-
рет И. В. Сталина. С. 128.
13. См.: Другая война: 1939 — 1945. С. 87.
14. См.: Бурцев М. И. Прозрение. М.: Воениздат, 1981. С. 21; Га-
лицкий В. П. Указ. соч. С. 100.
15. См.: РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 59.
16. XVII съезд В1<П(б): Стенографический отчет. С. 235.
17. См.: РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 54, л. 144—148.
18. См.: Там же, д. 61, л. 157.
19. См.: Там же, оп. 36, д. 3890, л. 183.
20. Там же, оп. 40, д. 68, л. 32, 44.
21. См.: Яковлев Б. Н., Барабашпн И. П. Важнейшие даты героиче-
ской истории Вооруженных Сил СССР. М.: Воениздат, 1958. С. 102.
22. См.: Родина. 1991. № 6—7. С. 16.
23. См.: 1939 год: Уроки истории. М., 1990. С. 289.
24. Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 86.
25. Цит. по: Как мы били японских самураев; Сборник статей и до-
кументов. М.: Молодая гвардия, 1938. С. 21.
26. Цит. по: Шкадов Н. И. Указ. соч. С. 29.
27. РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 73, л. 52—53.
28. См.: Речь по радио председателя СНК СССР тов. В. М. Молото-
ва 17 сентября 1939 г. М.: Политиздат, 1939. 8 с.; РГВА, ф. 9, оп. 40,
д. 62, л. 258, 259, 283.
29. Там же, ф. 35086, on. 1, д. 147, л. 1.
30. Там же, ф. 32113, on. 1, д. 73, л. 52—53.
31. См.: Там же, ф. 35084, on. 1, д. 188, л. 32—34; Сувениров О. Ф.
Указ. соч. С. 59.
32. РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 193, л. 52.
33. Там же, ф. 9, оп. 40, д. 63, л. 62.
34. См.: Там же, ф. 35086, on. 1, д. 147, л. 27.
35. Там же.
36. Там же, л. 15.
37. См.: Бои в Финляндии. Ч. 2. М.: Воениздат, 1941. С. 134.
38. См.: РГВА, ф. 34980, on. 1, д. 1473, л. 46, 51.
39. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. ПО, л. 67, 85, 138.
40. См.: Правда. 1938. 4 февраля.
41. См.: Великая Отечественная война 1941 — 1945: Энциклопедия.
М., 1985. С. 174.
42. РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 58—59.
43. См.: Сувениров О. Ф. Указ. соч. С. 57,-
44. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 14.
45. Там же, ф. 35086, on. 1, д. 486, л. I.
46. См.: Там же, ф. 4, оп. 29, д. 505, л. 660.
47. Партийно-политическая работа в боевой обстановке: Сборник
документов, изданных во время освободительного похода в Западную
Украину и Западную Белоруссию. М.: Воениздат, 1940. С. 14.
48. Цит. по: Носков А. М. Указ. соч. С. 108.
49. РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2376, л. 44.
50. См.: Там же, ф. 9, оп. -29, д. 506, л. 254.
51. Там же, оп. 40, д. 68, л. 71.
52. Там же, л. 94.
53. См., например: Караев Г. Разгром белофипского плацдарма. Л.,
1941. С. 37 и др.
54.____См.: Калинин Н. Советско-финляндская война и предательская
политика английских лейбористов //Вопросы истории. 1950. № 3.
С 26 27.
55. РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 7, л. 4, 5.
56. См.: Там же, д. 188, л. 298.
57. Там же, л. 96, 98, 122.
167
58. См.: Там же, л. 155, 205, 231, 236, 239, 264, 271, 273, 275.
59. Там же, ф. 35086, on. 1, д. 147, л. 16.
60. Там же, ф. 34980, on. 1, д. 1473, л. 37.
61. См.: Степанков В. Н. Легенды и мифы советско-финляндской вой-
ны //Вопросы истории. 1997. № 3. С. 171 —173; Галицкий В. П. Указ,
соч. С. 24—25.
62. Молотов В. М. О ратификации советско-германского договора о
ненападении: Сообщение Председателя СНК СССР и наркома иност-
ранных дел на заседании Верховного Совета СССР 31 августа 1939 г.
М.: Политиздат, 1939. С. 12.
63. См.: Хорьков А. Т. Грозовой июнь: трагедия и подвиг войск при-
граничных военных округов в начальный период Великой Отечествен-
ной войны. М., 1991. С. 82.
64. РГВА, ф. 9, оп. 29, д. 506, л. 336.
65. Цит. по: Другая война: 1939 — 1945. С. 126.
66. См.: Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах
СССР. 1918 — 1973 гг. Исторический очерк. М.: Воениздат, 1974. С. 186.
67. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 40.
68. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 38.
69. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 194—196.
70. См.: Там же, л. 49.
71. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 4, 16.
72. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 194.
73. См.: Там же, л. 77.
74. См.: Там же.
75. Там же, ф. 9, оп. 40, д. 54, л. 113.
76. См.: Там же, д. 63, л. 45, 48.
77. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 167, 191.
78. См.: Там же, ф. 35084, on. 1, д. 188, л. 77—78.
79. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 504, л. 46—47.
80. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 167.
81. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 504, л. 48.
82. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 151, 191.
83. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 133, 134.
84. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 504, л. 49.
85. См.: Там же, ф. 35084, on. 1, д. 188, л. 8.
86. См.: Там же, л. 91.
87. Подсчитано по: РГВА, ф. 4, оп. 29, д. 505, л. 585; Дмитриев В.Н.
Указ. соч. С. 151.
88. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 188, л. 91.
89. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 126—127.
90. См.: Там же, ф. 9, оп. 40, д. 66, л. 145, 146.
91. См.: Пропагандист и агитатор РККА. 1940. № 9—10. С. 65—69.
92. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 126.
93. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 111, л. 80; д. 109, л. 187—189.
94. См.: Сувениров О. Ф. Указ. соч. С. 58.
95. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 192.
96. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 504, л. 48.
97. См.: Там же, оп. 40, д. 31, л. 24.
98. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 112, л. 17.
99. См.: Мальцев Е. Г. Партийно-политическая работа в войсках
Красной Армии в период боевых действий по разгрому японских зах-
ватчиков на Дальнем Востоке (1938 — 1939 гг.): Дне. ...канд. ист. наук.
М.: ВПА, 1986. С. 103.
100. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1. д. 72, л. 127.
101. Новое время. 1995. № 8. С. 35.
102. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 197, л. 1—28.
103. См.: Там же, д. 244, л. 684, 685.
104. Там же, ф. 35082, on. 1а, д. 29, л. 8.
168
105. Там же, ф. 9, оп. 40, д. 70, л. 189.
106. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 218—219.
107. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 73, л. 43, 46.
108. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 507, л. 96—97.
109. См.: Там же, д. 506, л. 411, 412.
НО. См.: Там же, ф. 34980, on. 1, д. 1463, л. 169.
111. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 507, л. 96—97.
112. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 10.
113. См.: Там же, л. 47.
114. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 19, 43.
115. См.: КПСС и строительство Советских Вооруженных Сил. М.:
Воениздат, 1965. С. 245—246.
116. РГВА, ф. 9, оп. 49, д. 62. л. 121.
117. См.: Там же, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 23.
118. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 40—41.
119. Шилов П. Указ. соч. С. 66.
120. Мерецков К. А. Указ. соч. С. 172, 178.
121. Смена руководства наркомата обороны СССР в связи с урока-
ми советско-финляндской войны. Комментарий Министерства обороны
СССР //Известия ЦК КПСС. 1990. № 1. С. 212.
122. РГВА, ф. 34980, on. 1, д. 8, л. 8.
123. См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 200.
124. РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 147, л. 37. -
125. См.: Там же, л. 18.
126. Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 46.
127. Там же, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 12.
128. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 146-Д47.
129. Там же, д. НО, л. 69.
130. Там же, д. 112, л. 169—170.
131. Там же, д. 109, л. 146.
132. См.: Там же, л. 144.
133. XVI съезд ВКП(б): Стенографический отчет. С. 14.
134. См.: Мальцев Е. Г. Указ. соч. С. 139.
135. См.: РГВА, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 49; ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 92,
101.
136. См.: Манита В. И. Партийно-политическая работа в соединени-
ях и частях Красной Армии при подготовке и в ходе освободительных
походов (1939 — 1940 гг.): Дис. ...канд. ист. наук. М.: ВПА, 1987. С. 121.
137. См.: Дмитриев В. Н. Указ. соч. С. 147.
138. См.: КПСС и строительство Советских Вооруженных Сил. С. 243.
139. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 163.
140. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 42.
141. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 40.
142. Там же, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 4.
143. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 163.
144. См.: Конфликт на КВЖД. Из истории Советских Вооружен-
ных Сил. Хабаровск, 1989. С. 141.
145. Цит. по: Янгузов 3. Ш. ОКДВА на страже мира и безопасности
СССР (1929 — 1938 гг.). Благовещенск: Амурское отд. Хабаровского
кн. изд-ва, 1970. С. 99.
146. Цит. по: Кулагин В. М., Яковлев Н. Н. Указ. соч. С. 123—124.
147. См.: РГВА, ф. 33879, оп. 6, д. 1, л. 47.
148. Родина. 1995. № 12. С. 37.
149. См.: АВП МИД РФ, ф. 100, оп. 13а, д. 4, л. 100, папка 137.
169
150. См.: РГВА, ф. 9, оп. 29, д. 327, л. 68—70.
151. Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2030, л. 124.
152. Там же, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 162—163.
153. См.: Там же, л. 165.
154. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 38; ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 182.
155.___См.: На Халхин-Голе: воспоминания ленинградцев — участни-
ков боев с японскими милитаристами в районе реки Халхин-Гол в 1939 г.
(j 231 234
156. См.:' РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 188, л. 7.
157. См.: Там же, ф. 4, оп. 29, д. 505, л. 683.
158. См.: Там же, оп. 40, д. 66, л. 141, 150, 151.
159. Там же, д. 68, л. 140.
160. См.: Кулагин В. М., Яковлев Н. Н. Указ. соч. С. 165.
161. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 160—161, 187.
162. См.: Галицкий В. П. Указ. соч. С. 108.
163. См.: Бурцев М. И. Прозрение. М.: Воениздат, 1981. С. 21.
164. См.: РГВА, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 43; Партийно-политическая
работа в РККА. 1939. № 23. С. 31; 1940. № 3. С. 38.
165. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 40.
166. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 74, л. 23; ф. 35083, on. 1, д. 104,
л. 12; Гриф секретности снят. С. 102.
167,- См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 74, л. 1—2.
168. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 109, л. 135.
169. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 5.
170. См.: Манита В. И. Указ. соч. С. 119.
171. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 74, л. 27.
172. См.: Там же, ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 3,8; ф. 32113, on. 1, д.72,л. 13.
173. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 10, 36—37; ф. 35083, on. 1,
Д. 109, л. 78; ф. 9, оп. 29, д. 425, л. 6; Партийно-политическая работа в
Вооруженных Силах СССР. 1918 — 1973 гг. Исторический очерк. М:
Воениздат, 1974. С. 186—187.
174. РГВА, ф. 9, оп. 29, д. 504, л. 28.
175. См.: Там же, оп. 40, л. 68—80, 128—129.
176, . Там же, ф. 34980, on. 1, д. 1463, л. 180.
177. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 98, л. 116.
178. Там же, ф. 9, оп. 40, д. 54, л. 31.
179. См.: Плотников Н. Расчеты и просчеты... Геббельса //Армия.
1993. № 22. С. 53.
180. См.: Идеологическая работа в Вооруженных Силах СССР: Ис-
торико-теоретический очерк. М.: Воениздат, 1983. С. 154. .
181. См.: Подготовим Родине тысячи оборонных бойцов //Комсо-
мольская правда. 1938. 11 декабря.
182. См.: ЦХДМО, ф. 1, оп. 3, д. 2036, л. 168.
183. См.: Там же, д. 213, л. 42.
184. См.: Мошляк И. В боях за Родину //Партийно-политическая
работа в РККА. 1938. № 18. С. 50—56; Вооружиться опытом партийно-
политической работы в боевой обстановке //Там же. № 20. С. 1—6 и др.
185. См.: ЦХДМО, ф. 1, оп. 3, д. 122, л. 48.
186. См.: Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 84—87.
187. См.: РГВА, ф.9, оп. 40, д. 54, л. 141—148; д. 61, л. 15; д. 62, л. 121.
188. Сост. по: Боевой путь Советских Вооруженных Сил. М., 1960.
С. 226; Военный конфликт в районе реки Халхин-Гол //Календарь зна-
менательных и памятных дат. 1989. № 3. С. 32; Гриф секретности снят.
С. 75—76, 83—85, 104-105; Известия ЦК КПСС. 1990. № 1. С. 190;
Кузьмин Н. Ф. Указ. соч. С. 206, 246; Правда. 1938. 26 октября; Совет-
ская военная энциклопедия. Т. 7. М., 1979. С. 420; Халхин-Гол в огне.
М, 1989. С. 12.
189. Литературная газета. 1938. 10 апреля.
190. Правда. 1939. 19 апреля.
170
191. См.: Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. С. 128—129.
192. См.: РГВА, ф. 9, оп. 49, д. 68, л. 208—212.
193. См.: Там же, оп. 36, д. 3890, л. 181 — 182.
194. См.: Там же, ф. 9, оп. 40, д. 69, л. 1—5.
135. См.: Доклад начальника Главного политического управления
РККА Л. 3. Мехлиса о военной идеологии, 13 мая 1940 г. //Историче-
ский архив. 1997. № 5—6. С. 85—99.
196. См.: Крупенников А. Партийно-политическая работа в войсках
западных военных округов накануне Великой Отечественной войны
//Военно-исторический журнал. 1979. № 6. С. 70.
197. См.: Молотов В. М. О ратификации советско-германского дого-
вора о ненападении: Сообщение Председателя СНК СССР и наркома
иностранных дел на заседании Верховного Совета СССР 31 августа
1939 г. М.: Политиздат, 1939. 16 с; Он же. О внешней политике Совет-
ского Союза: Доклад Председателя СНК СССР и наркома иностран-
ных дел на заседании Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г. М.:
Политиздат, 1939. 20 с.
198. Красная звезда. 1939. 1 мая, 7 ноября.
199. См.: Невежин В. А. Метаморфозы советской пропаганды в
1939 — 194 г гг. //Вопросы истории. 1994. № 8. С. 166.
200. См.: Захаров В. В. Указ. соч. С. 181; РГВА, ф. 9, оп. 29,
Д. 507, л. 3.
201. См.: Армия. 1993. № 22. С. 54.
202. См.: Готовил ли Сталии наступательную войну против Гитле-
ра? Незапланированная дискуссия. Сб. материалов. М.: АИРО — XX,
1995. С. 147—165; Невежин В. А. Синдром наступательной войны. Со-
ветская пропаганда в преддверии «священных боев», 1939 — 1941 гг.
М.: АИРО — XX, 1997. 288 с и др.
203. Цит. по: Военно-исторический журнал. 1994. № 5. С. 43, 44.
204. Правда. 1941. 14 июня.
205. «Чего стоят полководческие качества Сталина». Непроизнесен-
ная речь маршала Г. К. Жукова //Источник. 1995. № 2. С. 146.
206. См.: Г. К. Жуков. Из неопубликованных воспоминаний //Ком-
мунист. 1988. № 14. С. 93—101.
207. См.: Советская военная энциклопедия: В 8 т. Т. 3. М.: Воениз-
дат, 1994. С. 194.
208. См.: Советская военная печать. (Исторический очерк). М.: Во-
ениздат, 1960. С. 142—146; Петров Ю. П. Партийное строительство в Со-
ветской Армии и Флоте. Деятельность КПСС по созданию и укрепле-
нию политорганов, партийных и комсомольских организаций в Воору-
женных Силах (1918 — 1961 гг.). М.: Воениздат, 1964. С. 330, 331; Ве-
ликая Отечественная война 1941 — 1945: Энциклопедия. М.: Советская
энциклопедия, 1985. С. 142.
209. См.: Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах
СССР, 1918 — 1973. Исторический очерк. М.: Воениздат, 1974. С. 154.
210. См.: История КПСС. Т. 5. Кн. 1. М., 1970. С. 135.
211. См.: РГВА, ф. 9, он. 36, д. 4252, л. 67.
212. XVIII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. С. 191.
213. Там же. С. 274.
214. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 61, л. 158.
215. Там же, д. 63, л. 36.
216. Там же, д. 62, л. 14.
217. См.: Советская разведслужба (организация и методы работы).
Из справки главного управления полиции безопасности Германии об
организации и методах работы советской разведслужбы //Военно-исто-
рический журнал. 1996. № 1. С. 37.
218. См.: Бруз В. В. Критический анализ буржуазной англо-амери-
канской историографии института политработников в Красной Армии в
171
межвоенный период (1921 — 1941 гг.): Дне. ...канд. ист. наук. М.: ВПА,
1991. С. 146—150, 186—188.
219. См.: Гареев М. А. Уроки А. А. Свечина для наших дней //Воен-
ная мысль. 1988. № 4. С. 38; Мишанов С. А. Строительство Красной Ар-
мии и Флота, 1921 — июнь 1941 гг. (Анализ западной историографии):
Дис. ...докт. ист. наук. М.: ГАВС, 1993. С. 275 и др.
220. РЦХИДНИ, ф. 74, оп. 2, д. 88, л. 9.
221. См.: Военно-исторический журнал. 1994. № 4. С. 77—78.
222. Решение Главлита, НКВД СССР от 2 апреля 1938 г. См.: РГВА,
ф. 33879, on. 1, д. 6, л. 203—204.
223. См.: Об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-
Морском Флоте. Указ Президиума Верховного Совета СССР //Правда.
1940. 13 августа.
224. РГВА. ф. 9, оп. 40, д. 70, л. 102.
225. См.: XVIII съезд ВК.П(б): Стенографический отчет. С. 200; Пет-
ров Ю. П. Партийное строительство в Советской Армии и Флоте. Дея-
тельность КПСС по созданию и укреплению политорганов, партийных
и комсомольских организаций в Вооруженных Силах (1918 —
1961 гг.). М.: Воениздат, 1964. С. 310.
226. См.: КПСС и строительство Советских Вооруженных Сил
(1917 — 1964). М.: Воениздат, 1965. С. 240—241.
227. См.: Советские Вооруженные Силы. Вопросы и ответы. Стра-
ницы истории. М.: Политиздат, 1987. С. 141, 142.
228. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 75, л. 62.
229. См.: Военно-исторический журнал. 1996. № 12. С. 3.
230. См.: РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 68, л. 214—215.
231. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2737, л. 32—53.
232. См.: Там же, ф. 9, оп. 40, д. 71, л. 1 — И.
233. См.: Репко С. И. Цена иллюзий. (Пропаганда на войска и насе-
ление противника в первые месяцы войны) //Военно-исторический жур-
нал. 1997. № 11. С. 8—19.
234. См.: Бурцев М. И. Указ. соч. С. 27—29. »
235. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 55, л. 41.
236. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 72, 80.
237. Цит. по: Гребельский 3. В. Нападать на Германию Советский
Союз не собирался //Военно-исторический журнал. 1994. № 9. С. 88.
238. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14. д. 2737, л. 36.
239. См.: Военно-исторический журнал. 1968. № 6. С. 34.
240. См.: РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2737, л. 36.
241. См.: Захаров В. В. Указ. соч. С. 181.
242. РГВА, ф. 9, оп. 40, д. 70, л. 209—210.
243. См.: Там же, л. 240.
244. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2737, л. 43.
245. См.: Идеологическая работа в Вооруженных Силах СССР: Ис-
торико-теоретический очерк. М.: Воениздат, 1983. С. 151.
246. РГВА, ф. 4. оп. 14, л. 2711, л. 33.
247. Там же, д. 2780, л. 154—155.
248. Там же, оп. 18. д. 55, л. 223.
249. Там же, ф. 34980, он. 1, д. 1463, л. 177.
250. См.: Там же, ф. 4, оп. 14, д. 2737, л. 36—41
172
Приложение 1
СОСТАВ СИЛ
(личный состав, техника и вооружение),
принимавших участие в локальных войнах
и военных конфликтах 1929 — 1940 гг.
Количество
ВОИНСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ личного состава боевой техники, вооружения
1 1 2 1 з
Советско-китайский конфликт на КВЖД (1929 г.)1:
а) количественное соотношение сил
СССР и Китая в районе конф-
ликта:
ОДВА 39848 штыков, 296 орудий, 1354 пу-
4127 сабель лемета, 10 танков, 69 самолетов, 4 бронепоезда, 12 кораблей
Мукденская армия (Китай) 165 тыс. чел. 216 орудий, 370 пулеметов, 3 самолета, 2 бронепоезда, И кораблей
б) Сунгарийская операция:
ОДВА: подразделения 2-й 1117 чел. 70 орудий,
стрелковой дивизии, Дальне- 48 пулеметов,
восточная военная флотилия, 8 кораблей,
40-я бомбардировочная эскад- рилья, 68-й авиагидроотряд 21 самолет
Гарнизон Лахасусу (Китай) Около 2 тыс. чел. 10 бомбометов, 12 пулеметов, 3 канонерки, крейсер, 5 вооружен- ных артиллерией су-
дов
в) Фугдинская операция:
РККА: 2 полка 2-й стрелковой дивизии, Дальневосточная воен- 1061 чел. 24 полевых, 14 .морских орудий,
ная флотилия, 68-й авиагидро- 8 самолетов,
отряд 4 канонерки, 3 бронекатера,
несколько пароходов
Гарнизон Лахасусу 400 чел.
Гарнизон Фугдина: 2 пехотные бригады, до 3-х кавполков, пе- 4,5 тыс. чел. 8 пулеметов, 6 бомбометов,
хотный десант на пароходах, 16 пароходов
отряды полиции
173
1 I 2 |3
г) Мишаньфуская операция:
ОДВА: сводная группа в При-
морье в составе: 1-я стрелковая
дивизия, 9-я отдельная кавбри-
гада
Силы Китая: 1-я Мукденская
кавдивизия, 1-я кавбригада.
42-й пехотный полк
д) Маньчжуро-Чжалайнорская опе-
рация:
ОДВА: Забайкальская группа г
составе: 35, 36-я стрелковые
дивизии, 5-я отдельная кавбри-
гада, 26-я легкобомбардировоч-
ная эскадрилья, 18-е корпусные
артдивизион и саперный ба-
тальон, 1-я железнодорожная
рота, 66, 67, 68-й бронепоезда,
отдельный бурят-монгольский
дивизион
Маньчжуро-Чжалайнорская
группа войск Северо-Западной
фронта Китая
2800 штыков, 121 пулемет,
962 сабли 76 орудий
4 тыс. чел. 24 пулемета, 24 бомбомета, 8 орудий
6033 штыков, 1599 сабель 166 легких и 331 станковых пулеметов, 88 орудий, 9 танков, 32 самолета
28450 чел. 96 пулеметов, 96 бомбометов, 42 орудия, 2 бронепоезда, 5 самолетов
Советско-японский вооруженный конфликт у озера Хасан
(июль — август 1938 г.) 2:
РККА: состав 39-го стрелкового кор-
пуса (территория, прилегающая
к району боевых действий)
к 6 августа в район боевых дей-
ствий сосредоточивались: 32,
40-я стрелковые дивизии, 2-я
отдельная мехбригада, стрелко-
вый полк 39-й стрелковой ди-
визии, 121-й истребительный
авиаполк, 39-й корпусной арт-
полк
принимали непосредственное
участие в боях с 6 августа
1938 г.
61641 чел.
32860 чел.
12743 штыков, 643 ручных, 341
1845 сабель станковый пулемет, 237 орудий, 285 танков, 6 бронемашин
Армия Японии: к 6 августа 1938 г До 20 тыс. чел.
в район боевых действий сосре-
доточивались: 19-я пехотная
дивизия, пехотная бригада, 2
артполка, отдельные части уси-
ления
принимали непосредственное До 7 тыс. чел.
участие в боях
174
1______________| 2 | 3
Советско-японский вооруженный конфликт у реки Халхин-Гол
(май — сентябрь 1939 г.):3
: 28 мая 1939 г.: советско-монгольские войска: стрелково-пулеметный баталып» 11-й танковой бригады, рота бронемашин, саперная рота, артбатарея, из состава 6-и кав; дивизии МИРА — 17-й кавполк и сводный кавэскадрон 668 штыков, 260 сабель 58 пулеметов, 20 орудий, 39 бронемашин
японские войска: часть 64-го полка, разведотряд 23-й пехот- ной дивизии, моторизованная рота, 8-й кавполк, подразделе- ния 1, 7-го кавполков баргут- ской конницы 1676 штыков, 900 сабель 32 пулемета, 18 орудий, 1 танк, 6 бронемашин
: началу июля 1939 г.: советско-монгольские войска: стрелково-пулеметный батальон 11-й танковой бригады, 149-i стрелковый полк (без 1 баталь- она), 9-я мотобронебригада, 6-я танковая бригада, 6, 8-я кав- дивизии МИРА Около 11 тыс. шты- ков и 1 тыс. сабель 109 орудий, 152 пулемета, 186 танков, 266 бронемашин
японские войска: 7, 23-я пе- хотные дивизии, 3, 4-й танко- вые полки, Хинганская кавди- визия, 1, 7, 8-й кавполки бар- гутской конницы, 1-й отдель- ный и 7-й тяжелый артполк, до 2 дивизионов тяжелой артил- лерии Около 13 тыс. шты- ков, 4,5 тыс. сабель 264 орудия, 60 пулеметов, 130 танков, 6 бронемашин, 225 самолетов
; 20 августа 1939 г.: советско-монгольские войска: 8-я кавдивизия, 7, 8-я мотибро- небригады, 57, 82-я стрелковые и 36-я мотострелковая диви- зии, 5-я стрелково-пулеметная бригада, 6-я танковая бригада, 6-я кавдивизия МИРА 57 тыс. чел. 504 орудия, 40 минометов, 498 танков, 346 бронемашин, 2255 пулеметов, 530 самолетов
японские войска: 7, 23-я по хотные дивизии, 14-я пехотна; бригада, смешанная пехотная бригада маньчжур, 8-й пограни- чный гарнизон, 3 тяжелых арт- 75 тыс. чел. 277 орудий, 60 бомбометов, 120 танков, 1283 пулемета, 450 самолетов
полка, 3 полка баргутской кон-
ницы, противотанковые батареи
1-й пехотной дивизии, часть тя-
желой артиллерии из крепости
Порт-Артур
175
г) по данным Генерального штаба
РККА с 19 мая по 6 августа в боях
с советской стороны участвовали
2|3
69566 чел., в том
числе: 50785 крас-
ноармейцев, 11610
младших командиров
и 7171 средних и
старших командиров
РККА в Западных Украине и Белоруссии (сентябрь 1939 г.):4
РККА: Белорусский фронт: 3-я армия
в составе: 4-й стрелковый корпус в
составе: 50, 27-я стрелковые диви-
зии; 10-й стрелковый корпус в со-
ставе: 126, 113-я стрелковые диви-
зии; 5, 10-я стрелковые дивизии;
24-я кавдивизия; 22, 25-я танковые
бригады; 109-й гаубичный артполк
РГК; 8-й дивизион БЕЛО; авиагруп-
па 70-й авиабригады в составе: 16-й
авиаполк, 5, 6-й легкие бомбардиро-
вочные полки; 4, 10-я отдельные
истребительные авиаэскадрильи; 4-я
дальняя разведавиаэскадрилья;
Всего от РККА:
470—600 тыс. чел. Более 6,5 тыс. ору-
дий, около 4 тыс. тан-
ков, более 2 тыс. са-
молетов
4-я армия в составе: 8, 55, 122,
143-я стрелковые дивизии; 29, 32-я
танковые бригады; 120, 350-й гау-
бичные артполки РГК; 5-й дивизион
БЕЛО; 4-й авиаполк; 23-й стрелко-
вый корпус; 52-я стрелковая диви-
зия; Днепровская военная флотилия;
10-я армия в составе: 11-й стрелко-
вый корпус в составе: 150, 121-я
стрелковые дивизии; 3-й стрелковый
корпус в составе: 6, 33, 113-я
стрелковые дивизии; 116, 136, 403
375, 318-й артполки РГК; 322, 329
330-й артполки большой мощности
РГК; 4-й дивизион БЕЛО; 10-й ави-
аполк;
11-я армия в составе: 16-й стрел-
ковый корпус в составе: 2, 100-я
стрелковые дивизии; 24-й стрелко-
вый корпус в составе: 139, 145-я
стрелковые дивизии; 64, 164-я
стрелковые дивизии; 3-й кавкорпус
в составе: 7, 36-я кавдивизии; 6-я
танковая бригада; 124, 360, 376,
402-й артполки РГК; 328, 331-й
артполки большой мощности РГК;
3-й дивизион БЕЛО; авиагруппа
58-й авиабригады в составе: 21,
31-й авиаполки; 5-я штурмовая ави-
агруппа;
176
1
2
3
Дзержинская конно-механизирован -
ная группа в составе: 13, 4-я стрел-
ковые дивизии; 6-й кавкорпус в со-
ставе: 4, 6, 11-я кавдивизии; 15-й
танковый корпус в составе: 2, 12-я
танковые бригады; 20-й мотострел-
ковый батальон; 21-я танковая бри-
гада; авиагруппа 66-й авиабригады
в составе: 31, 41-й авиаполки; 14-й
штурмовой авиаполк; 30-й стрелке
во-пулеметный батальон;
Украинский фронт: Каменец-Подоль-
ская (Южная) группа войск (1-я ар-
мия) в составе: 13-й стрелковый
корпус в составе: 72, 79-я стрелко-
вые дивизии; 13-й корпусной арт-
полк; 38-й отдельный батальон свя-
зи; 4-й кавкорпус в составе: 32,
34-я кавдивизии; 5-й кавкорпус в
составе: 9, 16-я кавдивизии; 25-й
танковый корпус в составе: 1-я мо-
тострелковая бригада; 4, 5-я танко-
вые бригады;
Житомирско-Шепетовская армейская
группа (5-я армия) в составе: 15-й
стрелковый корпус в составе: 60,
87, 45-я стрелковые дивизии; 3-й
стрелковый корпус в составе: 44,
81-я стрелковые дивизии; 27, 36-й
стрелковые корпуса (образованы к
24 сентября 1939 г.); 36-я танко-
вая бригада;
Восточная группа войск (6-я армия)
в составе: 2-й кавкорпус в составе:
14, 5, 3-я кавдивизии; 26-я танко-
вая бригада; 17-й стрелковый кор-
пус в составе: 97, 96, 72, 99-я
стрелковые дивизии; 44, 87-й от-
дельные батальоны связи; 18-я авиа-
бригада; 64-й отдельный радиодиви-
эион; 112-й отдельный дивизион
НТО; 24, 38, 10-я танковые брига-
ды;
Силы армии Польши в восточных 340 тыс. чел.
воеводствах
540 орудий,
более 70 танков
Советско-финляндская война (1939 —
а) к началу боевых действий:
РККА: всего около 20 стрелко-
вых дивизий, в том числе:
До 450 тыс. чел.
1940 гг.):5
Более 2 тыс. пушек и
гранатометов, около
1 тыс. самолетов,
2 тыс. танков
177
1____________________I * I-------------------------------------3
на Карельском перешейке — 7-я армия в составе: 19, 50-го 190 тыс. чел. 1210 пушек и гра- натометов
стрелковых корпусов (всего 9 стрелковых дивизий); 4 истре- бительных авиаполка; три пол- ка СБ; тяжелый и легкий бом- бардировочные полки; два кор- пусных авиаотряда; 6 инженер- ных батальонов В восточной Финляндии — 8, 9, 14-я армии, в том числе: 8-я армия в составе: 1-й стрел- 51 стрелковый ба- 530 орудий, более
ковый корпус в составе: 139, тальоп 100 танков
156-я стрелковые дивизии; 56-й стрелковый корпус в со- ставе: 56, 18, 168-я стрелко- вые дивизии; 75-я стрелковая дивизия; 49, 467-й корпусные артполки; 10-й гаубичный арт- полк; 315-й отдельный артди- визион РГК 9-я армия в составе: 163, 122? Около 50 тыс. чел. 292 орудия,
54-я стрелковые дивизии 14-я армия в составе: 145, 104, 52-я стрелковые дивизии Армия Финляндии: всего до 15 337 тыс. чел. более 200 танков, 39 самолетов 900 полевых орудий,
пехотных дивизий на границе, в том числе: армия «Карельский перешеек» 133 тыс. чел. 270 самолетов, 60 танков 330 орудий
в составе: 2, 3-й армейские корпуса б) к февралю 1940 г.: РККА: Северо-Западный фронт Более 700 тыс. чел. 5700 орудий, мино-
в составе 24-х стрелковых ди- визий, 62-х артполков, 4-х артдивизионов большой мощ- ности, 5 танковых и 1 стрелко- во-пулеметной бригад, 4-х от- дельных танковых батальонов Армия «Карельский перешеек» Около 100 тыс. чел. метов, 1800 самоле- тов, более 2,3 тыс. танков 460 орудий и мино*
в) к марту 1940 г.! РККА: все силы: 52 стрелковых Около 960 тыс. чел. метов, 200 самолетов, 27 танков 11266 орудий и мино*
и кавдивизий, несколько де- сятков отдельных полков Армия Финляндии Около 400 тыс. чел.' метов, 2998 танков, 3253 боевых само- лета
178
1_____________I________2 |_________3
Гражданская война в Испании:6
С октября 1936 г. по конец 1938 г. в Испании побывали по разным
оценкам от 2 до 3-х тыс. советских граждан (военных советников, доб-
ровольцев, специалистов и пр.):
так, по некоторым данным их число равняется 2065 чел., в том
числе: 772 летчика, 351 танкист, 222 общевойсковых командира,
100 артиллеристов, 77 военных моряков, 339 других военных
специалистов, 204 переводчика;
осуществлены советские поставки на сумму 202,4 млн. долларов,
в том числе: более 800 самолетов, 362 танка, 1550 орудий, 100 бро-
немашин, 0,5 млн. винтовок, 15 тыс. пулеметов и пр.
В армии франкистов действовали советники из Германии и Италии
численностью (по разным оценкам) от 50 до 200 тыс. чел.
Война Японии и Китая:7
Всего с осени 1937 г. до начала 1942 г. в Китае воевали и трудились
более 5 тыс. советских граждан, в том числе:
к середине 1939 г. — 3665 советских военных специалистов, доб-
ровольцев и пр.;
к началу 1941 г. в Китае находились 140 советских военных со-
ветников и около 700 добровольцев.
Советские поставки осуществлены на сумму 750 млн. долларов, в том
числе: около 1 тыс. самолетов, 1140 орудий, до 100 танков и пр.
Составлено по;
1. РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 21—22, 34—35; ф. 9, оп. 3, д. 405,
л. 71; Кулагин В. М., Яковлев Н. Н. Подвиг Особой Дальневосточной.
М., 1970. С. 108, 118, 122; Янгузов 3. Ш. ОКДВА на страже мира и бе-
зопасности СССР (1929 — 1938 гг.). Благовещенск: Амурское отд. Ха-
баровского кн. изд-ва, 1970. С. 74, 78.
2Ч РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 8, л. 367—368; ф. 35086, on. 1, д. 664,
л. 50; Актуальные проблемы новейшей истории. М.: Просвещение, 1991.
С. 63; Шкадов И. Н. Озеро Хасан. Год 1938. М.: Воениздат, 1988. С. 55.
3. РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 209, л. 11—30; Вооруженные силы Япо-
нии. История и современность. М.: Наука, 1985. С. 40; История Великой
Отечественной войны Советского Союза. 1941 — 1945. В 6 т. Т. 1. М.:
Воениздат, 1961. С. 238—240; История второй мировой войны, 1939 —
1945. В 12 тГ Т. 2. М.: Воениздат, 1974. С. 215—217; Севостьянов Г. Н.
Военное и дипломатическое поражение Японии в период событий у реки
Халхин-Гол //Вопросы истории. 1957. № 8. С. 66, 68; Сувениров О. Ф.
Воспитание боем и наградой //Геополитика и безопасность. 1994. № 2.
С. 56; Шишкин С. Н. Халхин-Гол. М.: Воениздат, 1954. С. 15—16, 22—
23, 34, 36, 37.
4. РГВА, ф. 35084, on. 1, л. 6—27; д. 23, л. 18; д. 188, л. 58; ф. 35086,
on. 1, д. 556, л. 2, 5; Другая война: 1939 — 1945 гг. М.: РГГУ, 1996.
С. 241—249; Захаров В. В. Военные аспекты взаимоотношений СССР
и Германии: 1921 — июнь 1941 г. М.: ГАВС. С. 185; Лебедева Н. С. Ка-
тынь: Преступление против человечества. М.: Культура, 1994. С. 15—17.
5. РГВА, ф. 34980, on. 1, д. 645; д. 1473, л. 4, 12, 43, 44; оп. 5, д. 1,
л. 1; д. 292, л. 56, 131, 146; оп. 6, д. 107, л. I; оп. 7, д. 28, л. 9; д. 239,
л. 19; оп. 8, д. 31, л. 1 —12; За рубежом. 1989. № 48. С. 18; История Ве-
ликой Отечественной войны Советского Союза. 1942 — 1945. В 6 т. Т. 1.
М.: Воениздат, 1961. С. 252; История отечественной артиллерии. Т. III.
Кн. 8. М.-Л., 1964. С. 550—554, 618—626; Международная жизнь. 1989.
№ 8. С. 53; Родина. 1995. № 12. С. 60, 78—79, 88; Семиряга М. И. Тай-
179
ны сталинской дипломатии, 1939 — 1941. М.: Высшая школа, 1992.
С. 160.
6. Военно-исторический журнал. 1971. № 7. С. 95; № 8. С. 76; Гриф
секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых
действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование. М.:
Воениздат, 1993. С. 68; Мы — интернационалисты. Воспоминания совет-
ских добровольцев — участников национально-революционной войны в
Испании. М.: Политиздат, 1975. С. 73—74; Накануне, 1931 — 1939. Как
мир был ввергнут в войну: Краткая история в документах, воспомина-
ниях и комментариях. М.: Политиздат, 1991. С. 94—96; Новиков М. В.
СССР, Коминтерн и гражданская война в Испании 1936 — 1939 гг.
Ярославль, 1995. Ч. 2. С. 46, 51, 58.
7. Астафьев Г. Интернациональная помощь СССР Китаю (1937 —
1945 гг.) //Вопросы истории. 1984. № 9. С. 77; Бородин Б. А. Помощь
СССР китайскому народу в антияпонской войне (1937— 1941). М„ 1965.
С. 169; Военная помощь СССР в освободительной борьбе китайского
народа. М.: Воениздат, 1975. С. 59; Дубинский А. М. Советско-китай-
ские отношения в период японо-китайской войны, 1937— 1945. М.:
Мысль, 1980. С. 86—102; На китайской земле. Воспоминания советских
добровольцев. 1925— 1945. М.: Наука, 1977. С. 9.
Приложение 2
ФОРМИРОВАНИЕ И СОСРЕДОТОЧЕНИЕ
советских армий к началу войны с Финляндией (1939 — 1940 гг.)1
7-я армия: сформирована по приказу наркома обороны СССР от
14 сентября 1939 г. в районе г. Калинина; с 15 сентября переведена в
оперативное подчинение военного совета Ленинградского военного окру-
га; с конца сентября начала выдвижение к границам Латвии; к 30 нояб-
ря в основном сосредоточилась на Карельском перешейке.
8-я армия: развернута в районе г. Новогород; в конце октября 1939 г.
передислоцирована к Петрозаводску; 29 ноября 1939 г. ее соединения
вышли к государственной границе СССР.
9-я армия: управление армии было сформировано на основании при-
каза наркома оборопы СССР № 0190 от 29 ноября 1939 г. и директивы
военного совета Ленинградского военного округа № 4674 сс от 16 нояб-
ря 1939 г. для руководства и объединения действий групп войск, распо-
ложенных на направлениях Кандалакша — Кемь. К началу формиро-
вания в состав армии входили три дивизии, расположенные на государ-
ственной границе СССР, одна дивизия в Кемасозера и стрелковый кор-
пус на Ухтинском направлении.
14-я армия: в соответствии с приказом наркома обороны № 0052 от
16 сентября 1939 г. в составе Ленинградского военного округа была
сформирована Мурманская армейская группа (по штату № 02 (714).
Задача формирования группы была возложена на управление 33-го
стрелкового корпуса и должна была быть выполнена к 25 октября
1939 г. Для формирования группы в Мурманск из Вологды была пере-
брошена одна стрелковая дивизия. Приказом наркома обороны СССР
№ 0190 от 29 ноября 1939 г. Мурманская армейская группа была пере-
именована в 14-ю армию, а в ее состав была передислоцирована еще
одна стрелковая дивизия из Белорусского особого военного округа.
1. Составлено по: РГВА, ф. 34980, оп. 5, д. 1, л. 1; оп. 7, д. 28, л. 9;
ф. 37977, on. 1, д. 232, л. 6; д. 239, л. 19; ф. 34980, оп. 3, д. 118, л. 96;
Ващенко П. Ф. Если бы Финляндия и СССР... //Военно-исторический
журнал. 1990. № 1. С. 29; История второй мировой войны. 1939— 1945.
Т. 3. М.: Воениздат, 1974. С. 362; Советская военная энциклопедия. Т. 7.
М.: Воениздат, 1979. С. 419.
182
Приложение 3
ДОКУМЕНТЫ
о причинах начала конфликта у озера Хасан (1938 г.)
1. Из приказа наркома обороны СССР № 0040 от 4 сентября 1938 г.
«...Блюхер совершенно неожиданно 24 июля подверг сомнению за-
конность действий наших пограничников у озера Хасан. Втайне от чле-
на военного совета тов. Мазепова, своего начальника штаба тов. Штер-
на, заместителя наркома обороны тов. Мехлиса и заместителя наркома
внутренних дел тов. Фриновского, находившихся в это время в Хабаров-
ске, тов. Блюхер послал комиссию на высоту Заозерную и без участия
начальника погранучастка произвел расследование действий наших по-
граничников. Созданная таким подозрительным порядком комиссия
обнаружила «нарушение» нашими пограничниками маньчжурской гра-
ницы на 3 метра и, следовательно, «установила» нашу «виновность»
в возникновении конфликта на озере Хасан. Ввиду этого тов. Блюхер
шлет телеграмму наркому обороны об этохм мнимом нарушении нами
маньчжурской границы и требует немедленного ареста начальника пог-
ранучастка и других «виновников в провоцировании конфликта» с япон-
цами. Эта телеграмма была отправлена тов. Блюхером также втайне
от перечисленных выше товарищей...
Даже после получения указаний от правительства о прекращении
возни со всякими комиссиями и расследованиями... тов. Блюхер не ме-
няет своей пораженческой позиции и по-прежнему саботирует организа-
цию вооруженного отпора японцам. Дело дошло до того, что 1 августа
с. г., при разговоре по прямому проводу тов. Сталина, Молотова и Во-
рошилова с тов. Блюхером, тов. Сталин вынужден был задать ему воп-
рос: «Скажите, тов. Блюхер, честно — есть ли у вас желание по-насто-
ящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите
прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание — я бы считал,
что вам следовало бы выехать на место немедля» \
2. Из разведсводки:
«15 июля 1938 г. к ориентиру... вышло два военных и три вольных,
откуда вели наблюдение за высотой «Заозерная». В 16.00 два военных
и один вольный ...пошли по направлению к границе. Проходя ориен-
тир..., взяли с собой трех вольных граждан, работавших на огородах,
вышли к линии границы, нарушили границу, перейдя нашу территорию
на 6 м — сначала три вольных, потом три военных. За нарушителями
вели наблюдение лейтенант Курдюмов и начальник инженерной служ-
бы капитан Виневитин. Последние руководили окопными работами на
высоте. Лейтенант Курдюмов окриками «Стой» пытался задержать на-
рушителей, но последние бросились бежать. Произведенным выстрелом
из винтовки начальником инженерной службы Виневитиным с дистан-
ции 150 м один военный убит, второй ранен (бежали в створе) и труп
захвачен и доставлен на погранзаставу «Подгорная». При трупе обна-
ружено: пистолет в кобуре, бинокль и фотоаппарат. Раненый нс захва-
чен в силу близости границы (5 м).
Уточнение: 1) Убитый по национальности японец Мацусима, 25—27
лет, жандарм особой службы (разведка) поселка Янхендон. 2) Бинокль
№ 1367 (7Б.З). Маузер № 398798, восьмизарядный, заряжен на восемь
патронов, из них один был в патроннике, кожаный кабур, фотоаппарат,
с заряженной пленкой, виднеется 7 черных концов, блокнот с записями,
6 визитных карточек. В блокноте записи о наблюдении за советской
территорией, адреса, коробочка стеклянная с сендресеном, спичечная
коробочка, железный портсигар с 4 папиросами, носовой платок» 2,
182
3. Переговоры по прямому проводу наркома обороны СССР К. Е. Во-
рошилова и командующего Дальневосточным Краснознаменным фрон-
том В. К. Блюхером 26—27 июля 1938 г.:
«Ворошилов. Ваше сообщение, рисующее в новом свете конфликт
на горе Заозерной, не совсем понятно. В одном случае вы говорите, что
на месте нет точных признаков ногранлинии, а в другом случае сооб-
щаете, что окопы вырыты на 3 метра и проволочные заграждения по-
ставлены на 7 метров в сторону японской территории. Откуда же такая
точность определения нарушения границы, если никаких признаков на
самой горе определить нельзя? Ваше требование немедленного ареста
командования 57-го погранотряда неправильно, так как мы знаем, что
территория, из-за которой японцы подняли вой, принадлежит целиком
нам. Освидетельствование военного совета 1-й армии не может служить
основанием для пересмотра наших отношений по этому вопросу. Кро-
ме того, странно, почему 1-я армия и фронт только теперь, спустя нес-
колько дней, начали выяснять то, что должно было быть выяснено не-
медля же по возникновении конфликта. Никого пока не арестовывать.
Мероприятия по линии обороны оставить в полной силе, приняв меры
к их улучшению... никакого особого усиления на горе Заозерная, кро-
ме того, что уже там есть, нс предпринимать.
23.00 26 июля 1938 г.».
«Б люхер. 1. Ни Мазепов, ни Штерн содержания моего доклада не
знают. Им лишь известно, что мною народному комиссару доложено о
результатах работы группы начальника штаба 1-й армии, посланной
для проверки моим лично Блюхера распоряжением.
2. С моей общей политической оценкой положения, созданного на
горе Заозерная, ни Мазепов, ни Штерн, вероятно, не согласятся.
3. В основу определения прохождения государственной границы по
горе Заозерная положен водораздел, пересекающий эту высоту. На об-
менной карте, приложенной к договору о границе, указана такая же
черта, проходящая вдоль водораздела.
4. Никаких распоряжений в духе донесенной мной телеграммы ни.
войскам армии, ни погранвойскам мною не отдавалось, поэтому ничего
не следует отменять. В докладе я доносил свое мнение и оценку на
рассмотрение и решение инстанции.
5. Почему я отдал приказание проверить на месте правильность до-
несения пограничников, я уже доложил во вступительной части своего
доклада, переданного вам открытым текстом. Ничего нового доложить
не могу.
6. В 3 часа ночи Мехлис, Фрииовский, Мазепов и я заслушали на-
чальника погранвойск комдива Соколова. Переданное решение переда-
ется по всем трем адресам шифрами. Еще раз докладываю, что с пол-
ным содержанием переданного мной доклада я не знакомил пи тов.
Фриновского, ни тов. Мехлиса.
7. Прошу разъяснить, как понимать указание об усилении на горе
Заозерной, т. е. следует ли его понимать как приказ, в котором должны
принять участие и часть войск фронта, или это должно быть сделано
только силами погранвойск?
6.1 5 (время Хабаровска). 27 июля 1938 г.»3. 4
4. Приказания командующего Дальневосточным Краснознаменным
фронтом В. К. Блюхера военному совету 1-й армии об уточнении места
нарушения границы (копии — наркому обороны СССР):
«С первых дней начала инцидента у высоты, что у озера Хасан, я не
могу добиться от пограничников толкового и четкого ответа, где же на-
ходятся вырытые пограничниками окопы. Точное установление положе-
ния вырытых пограничниками окопов, их положение по отношению
183
государственной границе, и где точно расположены пограничники и их
охранение, имеет в данном инциденте огромное государственной важ-
ности военно-политическое значение. Поэтому требую немедленно от-
править группу ответственных, грамотных командиров, с обязательным
участиехм топографов, на восточные и северо-восточные скаты высоты...
и на месте, повторяю — обязательно на месте установить точное нахож-
дение вырытых окопов, точную линию па высоте, занимаемую погра-
ничниками и их охранением. Все это должно быть установлено с точ-
ностью до одного — двух метров по карте 1:100 000, лист № ... Повторяю,
что выполнение этого задания буду считать исполненным лишь в том
случае, если будет установлено ответственным командиром, военкомом
и топографами, а не опросом пограничников. Отнеситесь к выполнению
моих приказаний со всей серьезностью и ответственностью» 4.
«Уже вечер 25.7, а я до сих пор не имею от вас донесения о выпол-
нении моего приказа по определению точного времени, места и положе-
ния вырытых пограничниками окопов на высоте Заозерной. Сообщите,
когда будут даны требуемые сведения»5.
5. Обращение военного совета Дальневосточного Краснознаменного
фронта к заместителю наркома внутренних дел Фриновскому (копии
наркомам обороны и внутренних дел):
«На границе сейчас создалась обстановка, при которой всякая неос-
торожность со стороны погранвойск и частей РККА, не говоря уже об
умышленных провокациях какой-либо сволочи, может привести к во-
енным инцидентам, развитие которых трудно предвидеть. Считаю не-
обходимым, наряду с еще одним решительным предупреждением войск,
находящихся у границы, о крайней осторожности и обдуманности на-
шего каждого шага, немедленно убрать из погранвойск и частей РККА,
в первую очередь 39 ск и посьетского погранотряда всех подозритель-
ных людей, которые могут намеренно усугубить сложную обстановку» °.
6. Переговоры по прямому проводу военного комиссара штаба Даль-
невосточного Краснознаменного фронта бригадного комиссара Семенов-
ского и члена военного совета фронта Мазепова 2 августа 1938 г.:
«Семеновский. Считаю долгом партийной своей совести не просить,
а требовать немедленного разрешения вопроса о том, кто будет руково-
дить операцией, потому что идет время, гибнут люди, а толку никакого
нет. Разговор с вами идет с 2 часов дня, а у вас никакого решения еще
нет. До каких пор вы будете терпеть эту организационную неразбери-
ху. О вашей такой нерешительности буду докладывать тов. Мехлису.
Считаю, что в создавшихся условиях руководство операцией нужно
взять на себя прямое и непосредственное. Мы на войне, а не на манев-
рах. До бесконечности тянуть нельзя.
Мазепов. Для меня не понятна постановка вами вопроса о руковод-
стве. Ибо этот вопрос для каждого, и для вас, должен быть ясен. В свя-
зи с приездом товарища Блюхера руководство операцией возложено на
него с полной ответственностью за все. Считаю, что для вас также яс-
но, что когда маршал приезжает в район боевых действий, в условиях
войны, он является не в роли наблюдающего постороннего, а в роли ру-
ководителя.
Семеновский. Не пойму вас, кто же является в роли главного руко-
водителя?
Мазепов. Руководит операцией и отвечает за все Блюхер. Что же
тут непонятного? Ясно или неясно?
Семеновский. Ничего не ясно. Маршал в течение двух часов обсуж-
дал вопрос, кто будет командовать, и ни к какому решению не пришел.
Мазепов. Повторяю категорически: прекратить разговоры по этому
не дискуссионному вопросу, а руководить операцией будет маршал
184
Блюхер, и вопрос об этом, как вам известно, решен... не мною лично.
Он решен высшей инстанцией» 7.
7. Из выступлений участников военного совета наркома обороны
26 ноября 1938 г.:
а) командующий 1-й Отдельной Краснознаменной армией
Г. М. Штерн: «Блюхер считал, что в этом конфликте виноваты мы, он
считал, что в 59 погранотряде имелись провокаторы, которые спровоци-
ровали нас на конфликт, и самым главным виновником конфликта счи-
тал сапера Виневитина, который убил одного японца и одного ранил
при переходе им линии границы» 8;
б) нарком обороны К. Е. Ворошилов: «Блюхер уже находится в со-
ответствующем месте, пытался несколько раз покончить с собой. Его
выдал его родной брат. Сейчас Блюхер признает, что он враг и заговор-
щик, пытался улететь с братом к японцам. Вот кто такой Блюхер. Эго
конченая сволочь»9.
Составлено по:
1. Военно-исторический журнал. 1910. К® 1. С. 85—86.
2. РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 49, л. 129—130.
3. Там же, ф. 33879, on. 1, д. 127, л. 80—81.
4. Там же, ф. 35083, on. 1, д. 1, л. 35.
5. Там же, л. 44.
6. Там же, ф. 35083, on. 1, д. 1, л. 67.
7. Там же, ф. 33879, on. 1, д. 127, л. 119—120.
8. Там же, ф. 4, оп. 18, д. 47, л. 86.
9. Там же, л. 138.
Приложение 4
ИТОГИ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ (1929 — 1940 гг.)
артиллерии, танковых войск, авиации, пехоты:
количественные показатели (расход боеприпасов, потери техники и вооружения и пр.)
1. Боевые действия артиллерии:
а) расход боеприпасов:
советско-китайский конфликт на КВЖД (1929 г.): израсходована
21 тыс. снарядов;
советско-японский конфликт у озера Хасан (июль — август 1938 г.) Ч
Калибры снарядов Орудия (шт.) Выстрелы (шт.)
45-мм снаряды 191 31689
76-мм снаряды 61 18650
107-мм снаряды 10 1692
122-мм снаряды 56 13726
152-мм снаряды 32 7927
Итого 350 73684
военный конфликт у реки Халхин-Гол (1939 г.)2:
Калибры снарядов 1 Расход снарядов (шт.) по месяцам
Июнь 1 Июль Август Всего
45-мм снаряды 3781 63726 201402 268909
76-мм снаряды 12983 75438 182348 270769
107-мм снаряды — 2869 16528 19397
122-мм снаряды 6244 22293 66827 95364
152-мм снаряды 468 6593 18794 25855
82-мм мины 2452 5861 38286 46599
Итого 25928 176780 524185 726893
советско-финляндская война (1939 — 1940 гг.) 3:
артиллерия Северо-Западного фронта за время войны израсходова-
ла 7600 вагонов боеприпасов, в том числе:
с 1 января по 12 февраля 1940 г.—646 729 снарядов (в том числе
артиллерия 7-й армии —403 766 снарядов);
артиллерия 7-й армии за время войны выпустила 1982 847 снарядов
(без учета данных батальонной артиллерии);
б) потери артиллерийских орудий:
военный конфликт у озера Хасан (1938 г.) 4:
186
Калибр орудия Всего потеряно орудий (шт.) В том числе
от огня против- ника по тех. неис- правности
45-мм 25* 22 3
76-мм 2 2 нет
122-мм 2 1 1
152-мм 3 нет 3
Всего 32 25 1
*Три 45-мм пушки оставлены па высоте Заозерная и захвачены японцами.
военный конфликт у реки Халхин-Гол (1939 г.)5: потеряно 66 ору-
дий, в том числе: 45-мм — 12, 76-мм—18, 107-<мм— 4, 122-мм—26,
152-мм — 6;
советско-финляндская война (1939— 1940 гг.) 6:
общие потери артматчасти в период с 30 ноября по 21 декабря
1939 г.— 151 орудие, в том числе: 45-мм — 94, 76-мм — 31, 122-мм —
15, 152-мм— 10, 203-мм— 1;
за время войны потери артматчасти в 8-й и 15-й армиях составили
165 орудий, в том числе: 45-мм — 34, 76-мм — 38, 122-м-м — 30, 152-мм —
12, минометов—51;
за время войны потери артматчасти 7-й армии составили 87 орудий,
в том числе: 22 — от огня противника, 1 — оставлено на поле боя, 64 —
по технической неисправности.
2. Боевые действия бронетанковых войск (привлеченные средства
и потери):
а) конфликт на КВЖД (1929 г.) 7:
привлекалась рота (10 шт.) танков Т-18; один танк был при погруз-
ке поврежден и разобран на запчасти; во время марша к месту боя 4
танка потерялись; во время атак 2 танка застряли в песке, один потерял
гусеницу, один подбит китайцами;
б) конфликт у озера Хасан (1938 г.) 8:
в боевых действиях участвовали 2-я отдельная мехбригада, 32-й и
40-й отдельные танковые батальоны соответствующих дивизий;
2-я омбр БТ-7 БТ-5 Т-26 Т-26ХТ Т-26С-У5 Т-26СТ Всего
Выведено на 53 33 164 10 5 6 271
фронт Участвовало 22 нет 92 4 4 нет 122
в боях Сожжено 1 нет 6 1 нет нет 8
Подбито 2 пет 24 пет нет нет 26
В ремонте 2 нет 19 нет нет 2 23
состав: 40-й отдельный танковый батальон: три линейные танковые
роты, рота технического резерва, управление (всего 42 танка); парко-
вая рота (укомплектована по штатам военного времени, но вместо трех-
осных грузовиков были двухосные ЗИС-5); мастерские (два трактора
ЧТЗ); взвод управления (3 автомашины, 2 мотоцикла, одна рация 5АК);
32-й отдельный танковый батальон: три линейные танковые роты,
рота технического резерва, управление (всего 42 танка); два танка
Т-26ХТ; парковая рота (один трактор «Коминтерн», 26 транспортных
машин, 6 автоцистерн ЗИС-6, 4 мастерских);
187
Потери 40-й отбн 32-й отбн
Убито (чел.) 17 9
Ранено (чел.) 29 25
Подбито танков (шт.) 20 18
Из них: восстановлено войсковым 8 13
ремонтом евакуировано на заводы 12 5
в) советско-финляндская война (1939 — 1940 гг.)9:
потери в период с 30 ноября по 21 декабря 1939 г.: 383 танка, 34
трактора, 25 бронемашин; в том числе в 7-й армии:
30.11 — 16.12 17.12 — 21.12 Всего
Т-28 13 23 36
Т-26 120 111 231
БТ 11 22 33
Т-37, 38 47 нет 47
Всего 191 156 347
потери бтв 7-й армии в течение всей войны:
Т-28 БТ Т-26 Т-37, 38 БА Всего
От огня противника 155 190 271 23 17 656
От мин, фугасов 77 132 118 8 1 336
Сгорело 30 93 55 9 1 188
Утонуло 21 52 26 2 нет 101
Пропало без вести 2 нет 2 нет нет 4
Выбыло по техническим 197 489 462 54 68 1270
причинам
Всего 482 956 934 96 87 2555
Из них не подлежит 11 19 36 14 1 81'
восстановлению - . . _ —
потери бтв РККА: 3543 танка;
3. Боевые действия стрелковых войск (потери вооружения и кбЛй*
чество израсходованных боеприпасов):
а) конфликт на КВЖД. (1929 г.):
израсходовано боеприпасов: винтовочных патронов — 2321 000, пат*
ронов к английским винтовкам—47 000, револьверных патронов —
12 500, ручных гранат «Мильс» — 6400;
б) конфликт у озера Хасан (1938 г.) 10:
потери стрелкового вооружения: винтовки: боевые — 302, снайпер-
ские— 106, АВ—1515; пулеметы: ДП — 203, «Максим» — 38, ДК—1,
ДД — 395; гранатометы—193; револьверы «Наган» — 579, пистолеты
ТТ — 167;
в) конфликт у реки Халхин-Гол (1939 г.) н:
потери стрелкового вооружения: винтовки: боевые — 308, АВ—198;
188
пулеметы: ДП — 203, ДК—1, «Максим» — 38; револьверы «Наган» —
467. пистолеты ТТ— 164;
израсходовано боеприпасов:
Июнь Июль Август Всего
7,62-мм винтовочные патроны 1293943 4875683 8990268 15159894
Патроны к револьверу «Наган» и ТТ 4560 25506 99424 129490
Винтовочный патрон «Д» 408 11869 31245 43522
12,7-мм патроны ДК 6779 17762 26165 50706
Ручные гранаты 5390 35943 136969 178302
г) советско-финляндская война (1939 — 1940 гг.) 12:
в ходе войны в 7-й армии использовано: 34 874 790 винтовочных пат-
ронов, 212 384 ручных гранат;
потери стрелкового вооружения:
в 8-й армии к 6 января 1940 г.: винтовки: боевые — 5899, снайпер-
ские— 292, АВ — 612; пулеметы ДП — 530, «Максим» — 319; револьве-
ры и пистолеты — 569;
в 8 и 15-й армиях с 7 января по 1 марта 1940 г.: винтовки: бое-
вые— 13637, снайперские — 236, АВ — 667; револьверы «Наган» — 1220,
пистолеты ТТ— 1555; пулеметы: ДП—676, «Максим» — 234, ДТ — 17;
в 9-й армии к 1 марта 1940 г.: винтовки: боевые — 3148, снайпер-
ские— 44, АВ— 126; пулеметы: ДП — 261, «Максим» — 95; револьве-
ры и пистолеты — 623.
4. Боевые действия авиации:
а) конфликт на КВЖД (1929 г.):
по противнику выпущено 60 тыс. авиапатронов;
б) конфликт у озера Хасан (1938 г.) 13:
всего за период конфликта наша авиация произвела ЮОЗ самолето-
вылета, из них: ТБ-ЗРН —41, СБ — 346, И-15 —534, ССС —53, Р-3—
29, И-16 - 25;
на противника сброшено: 4265 бомб общим весом 208779 кг, в том
числе: ФАБ-1000 — 6, АФ-82 — 492, АО-8-10 — 1435, ФАБ-100 —
1091, ФАБ-50 - 1258, 2,5-кг — 1920 шт.;
по противнику выпущено 303250 патронов;
потери нашей авиации: японской зенитной артиллерией сбиты 2 са-
молета— СБ и И-15, еще 29 машин получили незначительные повреж-
дения;
небоевые потери: 5 самолетов, в том числе 2 подорвались на своих
бомбах в воздухе, один на земле, 2 в плохую погоду врезались в сопки;
в) конфликт у реки Халхин-Гол (1939 г.) 14:
количество самолето-вылетов нашей авиации: совершено с 16 мая по
15 сентября 1939 г.: (см. табл. сл. стр.);
потерн нашей авиации: боевые (небоевые): И-16 — 84 (23), ИП-16 —
4 (0), И-153 — 16 (6), 11-15 — 56 (4), СБ —45 (8), ТБ-3 — 0 (1), Р-5 —
2 (0), то есть 207 самолетов потеряно в бою, 42 — вне боя, кроме того,
потеряно моторов — 69 (9);
189
Боевые действия Количество
вылетов самолето-вылетов
Истребители:
воздушный бой, патрулирование, 622 13987
перехват
штурмовка войск противника 87 2729
штурмовка аэродромов 19 545
разведка 384 1248
Итого 1112 18509
Бомбардировщики:
бомбардировка войск и поля боя 39 821
бомбардировка железных дорог 18 188
и объектов
разведка 68 129
ночные бомбардировки 104 166
Итого 229 1304
За всю авиацию 1341 19813
потери японской авиации: 646 самолетов, в том числе: 564 истребите-
ля, 44 бомбардировщика, 32 разведчика, 6 транспортных самолетов;
г) ВВС РККА в Западных Украине и Белоруссии^:
из 13 самолетов 10-й разведэскадрильи Украинского фронта с 12 по
29 сентября 1939 г. 4 разбиты в авариях, 1 пропал без вести;
д) советско-финляндская война (1939 — 1940 гг.) 16:
количество самолето-вылетов, произведенных нашей авиацией с 30
ноября 1939 г. по 13 марта 1940 г., п их распределение по задачам:
Задачи авиации Количество самолето-вылетов % от общего количества
Поддержка сухопутных войск 33704 40
Борьба за господство в воздухе 26098 31
Действия по коммуникациям 10879 13
и резервам противника
Воздушная разведка 4358 5
Снабжение войск по воздуху 4073 4,8
Бомбардировка военно-промышлен- 2193 2,7
ных объектов
Прочие задания 3002 3,5
Всего 84307 100
бомбардировщики произвели 44041 (52,4 %), истребители — 40266
(47,6%) самолето-вылетов, на противника сброшено 23146 т бомб;
потери нашей авиации: по иностранным данным: а) выбыло из строя
725 17 самолетов; б) 640—650 самолетов, из которых 190 сбиты истре-
бителями, 300 — зенитной артиллерией18;
по нашим данным: а) около 200 самолетов, при этом 124 (62%) по-
гибли при невыясненных обстоятельствах (принято считать, что это
произошло из-за плохих метеоусловий, недостаточной подготовки лет-
190
ного состава и пр.); б) 597 самолетов, в т. ч. 226 сбиты, 74 пропали
без вести, 297 вышли из строя по техническим причинам 19;
потери финской авиации: по нашим данным: 381 самолет (в том чис-
ле 320 истребителей), из них: 213 сбиты истребителями, 146 — бомбар-
дировщиками, 22 — уничтожены на земле 20;
по финским данным: 62 самолета, в том числе во время боев — 47
самолетов2|.
Составлено по:
1. См.: РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 136; ф. 35083, on. 1, д. 54, л. 15;
д. 81, л. 29, 43; д. ПО, л. 29; История отечественной артиллерии. Т. III.
Кн. 8. М.-Л., 1964. С. 687.
2. СмиРГВА, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 53.
3. См.: РГВА, ф. 34980, оп. 1, д. 1473, л. 47; Дорохов Н. И., Бой-
цов А. Г., Божедомов Б. А. и др. Военная история: вопросы и ответы.
М.: ГАВС, 1992. С. 91; История отечественной артиллерии. Т. III. Кн. 8.
М.-Л., 1964. С. 588.
4. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 238, л. 42; ф. 35083, on. 1, д. 81,
л. 16; д. 110, л. 30.
5. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 54.
6. См.: РГВА, ф. 34980, on. 1, д. 1473, л. 46; оп. 2, д. 143; л. 14;
д. 180, л. 240.
7. См.: Свирин М., Бескурников А. Первые советские танки. М.:
ЭКСПРИНТ, 1995. С. 51—52.
8. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 8, л. 85 об.; д. НО, л. 77, 78, 85.
9. См.: РГВА, ф. 34980, on. 1, д. 1473, л. 51; оп. 2, д. 30, л. 22; д. 143,
л. 14; Военно-исторический журнал. 1990. № 7. С. 9.
10. См.: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 238, л. 42; ф. 4, on. 1, д. 1399, л. 110.
И. См.: Там же, д. 2, л. 55, 56.
12. См.: Там же, ф. 34980, on. 1, д. 1473, л. 47; оп. 2, д. 180, л. 1,
218—240; д. 181, л. 4.
13. См.: Там же, ф. 35083, on. 1, д. 8, л. 69; д. НО, л. 46—51.
14. См.: Там же, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 94, 96, 97; д. 469, л. 84—85.
15. См.: Там же, ф. 35084, on. 1, д. 193, л. 94.
16. См.: Авиация и космонавтика СССР. М.: Воениздат, 1968. С. 74;
Воздушная мощь Родины. М.: Воениздат, 1988. С. 168; Зарецкий В. На
Карельском перешейке //Авиация и космонавтика. 1992. № 3—4. С. 35.
17. См.: Найденко Б. Н. Советско-финляндская война (1939 —
1940 гг.) :историко-политический анализ: Дис. ...канд. ист. наук. М.: ВА
им. Ф. Э. Дзержинского, 1993. С. 99.
18. См.: Геуст К. Ф. Бомбы на столицу //Родина. 1995. № 12. С. 59.
19. См.: Зарецкий В. На Карельском перешейке //Авиация и космо-
навтика. 1992. № 3—4. С. 35; Пахнип Л. В интересах обороны //Там же.
1991. № 6. С. 3; Родина. 1995. № 12. С. 98.
20. См.: Зарецкий В. Указ. соч.
21. См.: Геуст К. Ф. Указ. соч.
191
Приложение 5
ПЕРСОНАЛЬНЫЙ состав
Управления объединений РККА в советско-финляндской войне (1939 — 1940 гг.)1
Северо-Западный фронт *:
Командующий — командарм 1-го ранга С. К- Тимошенко
Члены военного совета — член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б)
А. А. Жданов, корпусной комиссар Н. А. Мельников
Начальник штаба — командарм 2-го ранга И. В. Смородиной
Заместитель начальника штаба — комбриг А. И. Шимонаев
Военный комиссар штаба — полковой комиссар Н. Г. Лебедев
Начальник оперативного отдела — комдив В. М. Злобин
Начальник отдела по изучению опыта войны — полковник Н. А. Та-
ленский
Начальник разведотдела — комбриг М. Абсалямов
Военный комиссар разведотдела — батальонный комиссар Цнцурин
Начальник политуправления — бригадный комиссар М. Н. Зеленков
Помощник командующего по ВВС — комкор Е. С. Птухин
Начальник артиллерии — комкор А. К. Сивков
Начальник автобронетанковых войск — комбриг М. М. Богомолов
Начальник инженерных войск — комбриг К. С. Назаров
Начальник военных сообщений — комбриг Е. В. Тулупов
Начальник химических войск — полковник Н. И. Озерский
Начальник Управления военно-технического снабжения — комдив
Н. В. Моргунов
Начальник санитарного управления — военврач 1-го ранга П. Д. Ди-
ванов
Начальник снабжения — комбриг Ф. Н. Лагунов
Военный прокурор — диввоенюрист В. И. Носов
Делегат Балтийского флота — полковник А. Н. Чернятин
7-я армия:
Командующий — командарм 2-го ранга В. Ф. Яковлев, с 26 декабря
1939 г. — командарм 2-го ранга К. А. Мерецков
8-я армия:
Командующий — И. Н. Хабаров, сменен Г. М. Штерном
9-я армия:
Командующий — Духанов Михаил Павлович (17 ноября — 22 декаб-
ря 1939 г.), Чуйков Василий Иванович (22 декабря 1939 г. -- 5 апреля
1940 г.)
Члены военного совета — Фурт Порфприс Сергеевич (16 ноября
1939 г. — 5 апреля 1940 г.), Мехлис Лев Захарович (8 января — 5 ап-
реля 1940 г.)
Начальники штаба — Соколов А. Д. (17 ноября 1939 г. — 7 января
1940 г.), Никишев Дмитрий Никитович (7 января 1940 г.— 5 апреля
1940 г.)
Начальник политического управления—Рычков Евгений Павлович
(7 января — 5 апреля 1940 г.)
• Данные на 1 января 1940 г.
192
13-я армия:
Командующий — Грендаль Владимир Давыдович (26 декабря
1939 г. — 2 марта 1940 г.), Парусинов Филипп Алексеевич (3 марта —
5 апреля 1940 г.)
Начальники штаба — Голушкевич Владимир Сергеевич (26 декабря
1939 г. — 2 марта 1940 г.), Соколов Георгий Ильич (3 марта — 5 апре-
ля 1940 г.)
Члены военного совета — Запорожец Александр Иванович (26 де-
кабря 1939 г. — 5 апреля 1940 г.), Полынин Федор Петрович (те же
сроки)
Начальник политуправления — Рябчий Карл Григорьевич (26 декаб-
ря 1939 г. — 5 апреля 1940 г.)
14-я армия:
Командующий — Тюрин Александр Алексеевич (17 сентября — 2 ок-
тября 1939 г.), Пигаревич Борис Алексеевич (2 октября — 17 октября
1939 г.), Фролов Валериан Александрович (с 17 октября 1939 г.)
Начальник штаба — Пигаревич Борис Алексеевич (с 17 сентября '
1939 г.)
Члены военного совета — Крюков Александр Иванович, Хрюкин Ти-
мофей Тимофеевич, Пигаревич Борис Алексеевич
Начальник политуправления — Савкин Виктор Георгиевич (с 17 сен-
тября 1939 г.)
15-я армия:
Командующий — Ковалев Михаил Прокофьевич (12—25 февраля
1540 г.), Курдюмов Владимир Николаевич (25 февраля — 28 марта
19а 0 г.)
Начальник штаба —Иванов П. А. (12 февраля —28 марта 1940 г.)
Члены военного совета — Ватутин Николай Николаевич, Гусев
Александр Иванович
Начальник политуправления — Ефимов Павел Иванович (12 февра-
ля— 26 марта 1940 г.)
1. Составлено по материалам, содержащимся в описях № 1 — 15
фонда 34980 — «Коллекция документов советско-финляндской войны
(1939— 1940 гг.)», РГВА.
193
Приложение 6
ПОТЕРИ
личного состава РККА в военных действиях (1929 — 1940 гг.)
Источники
<о
ПОТЕРИ
Советско-китайский конфликт на КВЖД (1929 г.):
Гриф секретности снят: Потери Вооружен-
ных Сил СССР в войнах, боевых действиях
и военных конфликтах: Статистическое ис-
следование. М.: Воениздат, 1993. С. 66
Данные А. Седякина, заседание РВС 13.7.
1930 г. См.: РГВА, ф. 4, on. 1, д. 1399, л. НО
Очерки истории советской военной меди-
цины. Л., 1968. С. 152
143 4 147 665 665
211 17 228 727 2 729
739 739
1____I2|3|4|5|6|7|8|9
Советско-японский конфликт у озера Хасан (1938 г.):
Гриф секретности снят. С. 72, 124, 125 717 75 197 989 2752 527 3279
Именной список погибших. См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 104, л. 112—184 647 647 2880 2880
Известия. 1938. 15 августа 236 236 611 611
Приказ наркома обороны СССР № 0040, 4 сентября 1938 г. См.: Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 84—87 408 408 2807 2807
Доклад К. Е. Ворошилова па заседании 487 487 2761 2761
Военного совета наркома обороны 29.11.1938 г. — См.: Исторический архив. 1997. № 4. С. 71 03 Данные Сануправления РККА 2 октября 487 487 2830 2830
1938 г. См.: Геополитика и безопасность. 1994. № 2. С. 55
1939 г. Уроки истории. М., 1990. С. 291 400 400 2700 2700
РГВА, ф. 35086, on. 1. д. 664, л. 63 409 28 437 2653 2653
Советско-яг 1ОНСКИЙ конфликт на реке Халхин-Гол (1939 г.):
Гриф секретности снят. С. 79, 124—125 6831 1143 957 8931 15251 701 15952
РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 238, л. 68 3997 3997 15251 15251
РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 2, л. 3—29 1570 131 Г701 7583
Кривошеев Г. Ф. Накануне //Военно-исто- рический журнал. 1991. № 6. С. 43 4974 576 5550 15251 15251
1 2 | 3 | 4 1 5 | 1 6 | 7 1 8 1 9
РККА в Западных Украине и Белоруссии (сентябрь 1939 г.):
Гриф секретности снят. С. 87, 89—91, 124—125 Данные В. М. Молотова: Большевик. 1939. № 20. С. 5 31.Х.1939. М.: Политиздат, 1939. С. 9 Список погибших. См.: РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 670, л. 1—28 Там же. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 197, л. 1—28 Данные Украинского фронта. См.: РГВА, ф. 35084, on. 1, д. 192, л. 148 со Данные 3-й армии Белорусского фронта. 05 См.: РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 214, л. 908 852 737 749 935 822 479 i 1 144 97 56 143 1139 737 749 935 939 535 2002 1862 1850 1360 1377 404 381 3532 2383 1862 1850 1360 1377 3936
Гражданская война в Испании:
Данные ГРУ, 1991. См.: Гриф секретнос- ти снят. С. 69 132 26 158
- Война Японии и Китая:
Данные ГРУ, 1991. См.: Гриф секретнос- ти снят. С. 70 186 9 195
Советско-финляндская война (1939 - - 1940 гг.):
Гриф секретности снят. С. 124—125 I I 71214 39369 16292 126875 188671** 58370 17867 264908
1 1 2 1 3 1 4 1 5 1 6 1 7 | 8 1 9
Данные Генерального штаба РККА. См.: 48745 48745 158863 158863
Известия. 1940. 30 марта; РГВА, ф. 34980, оп. 14, д. 46, л. 47 Данные ОМУ Генерального штаба РККА, 1940 г. См.: Найденко Б. М. Указ. соч. С. 97 53522 192034
Данные Генерального штаба ВС СССР. Более
См.: Известия ЦК КПСС. 1990. № 1. С. 213 67 тыс.
Данные М. И. Семиряги. См.: Советско- финляндская война. М.: Знание, 1990. С. 26 53522 16208 69730 176000 176000
Данные А. М. Носкова. См.: Северный 72408 17250 89658 Около
узел //Военно-исторический журнал. 1990. ' № 3. С. 9 | 200 тыс.
т , Данные Генерального штаба РККА, май 1 1940 г. См.: Военно-исторический журнал. 72408 17520 89928 190369 13213 203582
1990. № 7. С. 9 1
Данные П. А. Аптекаря. Книги безвоз- 131476* ** ***: *
вратных потерь. См.: РГВА, ф. 34980, оп. 15,
д. 201—219
* Данные о количестве умерших в госпиталях от ран и болезней по каждому во-
енному конфликту (за исключением советско-финляндской войны) получены расчет-
ным способом с применением коэффициента летальности (6%) по отношению к обще-
му числу санитарных потерь.
** Уточненные данные по материалам ЦВМУ МО СССР.
*** Не вошли умершие от ран в госпиталях.
Приложение 7
ТРОФЕЙНОЕ ИМУЩЕСТВО,
захваченное войсками РККА во время операции на Халхин-Голе (1939 г.)1
19 сентября 1939 г. трофейная комиссия в составе: председателя —
полкового комиссара Латугина, заместителя председателя — майора
Коровейникова и майора Ломова, членов — старшего лейтенанта Ко-
лесникова, лейтенанта Моржинова, капитанов Коновалова и Шуева,
военврача 2-го ранга Прохорова, техника-интенданта 2-го ранга Ьыст-
рова, техника-интенданта 1-го ранга Борунова, политрука Волкова,
техника-интенданта 2-го ранга Ваштанова, воентехника 2-го ранга Бе-
лаша приняла трофейное имущество, поступившее с 30 августа по 19
сентября 1939 г.
Ведомость № 1. Артиллерийское имущество:
Наименование Годных Требующих ремонта Негодных Всего
Винтовки 2250 2150 3750 8150
Ручные пулеметы 20 186 15 221
Станковые пулеметы 10 88 14 112
Авиационные пулеметы 6 6
Крупнокалиберные пулеметы 2 2 4
Гранатометы 121 49 14 184
Минометы: 150-мм 6 1 7
90-мм 6 6
83-мм 5 5
Пушки 150-мм 2 3 5
Гаубицы 150-мм 1 3 3 7
Пушки 105-мм 4 4 8
Гаубицы 120-мм 4 7 11
Пушки 77-мм 3 2 5
Пушки 75-мм дивизионные 10 12 22
Пушки 75-мм полковые 10 16 26
Мортиры 70-мм 10 19 29
Пушки 37-мм 15 23 38
Пушки 20-мм автоматические 1 1
Пистолеты 251 110 361
Шашки 80 300 380
Ведомость № 2. Артиллерийское и прочее имущество:
снаряды: 150-мм — 1731, 120-мм —184, 105-мм — 2849, 77-мм — 820,
75-мм— 10669, 70-мм — 2718, 37-мм — 20084;
гильзы с зарядами 105-мм — 1129;
заряды: 75-мм — 74, 150-мм — 271, 105-мм — 3238, 70-мм — 1233;
ручные гранаты — 5387;
мины: 150-мм — 42, 90-мм — 133;
гранаты для гранатометов — 6124;
винтовочные патроны — 1 694 936;
осветительные ракеты — 946;
взрыватели — 29777;
приборы: дальномеры — 14, стереотрубы — 42, панорамы — 54, уг-
ломеры — 44, теодолиты — 20, перископы — 27, прицелы — 65;
машины: грузовые — 39, легковые—8, мотоциклы — 8, трактора —
20, танкетка — 1, танк — 1;
198
имущество связи: радиостанции — 15, телефоны — 71, кабель теле-
фонный — 104 км, катушки — 200, светосигнальные приборы — 4, ком-
мутаторы — 6, радиоприемники — 7;
инженерное имущество: лопаты — 746, киркомотыги — 484, топо-
ры — 118, ножницы для резки проволоки — 140, сетки маскировочные
на голову — 284, масксети — 959; противотанковые мины — 2273;
имущество ВВС: парашюты — 7, рация самолетная — 1;
кроме того: несколько десятков тонн продовольствия, несколько де-
сятков тысяч экземпляров вещевого имущества, 140 лошадей, денег —
57444 иены.
1. Составлено по: РГВА, ф. 32113, on. 1, ,д. 6, л. 3—53.
199
Приложение 8
ВЫСТУПЛЕНИЯ
И. В. Сталина, посвященные итогам
советско-финляндской войны (1939 — 1940 гг.)
1. Речь на совещании начсостава РККА при ЦК ВКП(б), посвя-
щенном сбору опыта боевых действий против Финляндии (14—17 апре-
ля 1940 г.):
«Я хотел бы, товарищи, коснуться некоторых вопросов, которые ли-
бо не были задеты в речах, либо были задеты, но не были достаточно
освещены.
Первый вопрос о войне с Финляндией.
Правильно ли поступило правительство и партия, что объявили вой-
ну Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии.
Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было.
Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как
мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность
Ленинграда надо было обеспечивать, безусловно, ибо его безопасность
есть безопасность нашего отечества. Не только потому, что Ленинград
представляет 30—35% оборонной промышленности страны и, стало
быть, от целости и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей стра-
ны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны.
Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, бур-
жуазное правительство, белогвардейское, — это значит дать довольно
серьезную базу для гражданской войны внутри страны против Совет-
ской власти.
Вот вам оборонное и политическое значение Ленинграда как центра
промышленности и как второй столицы нашей страны.
Вот почему безопасность Ленинграда есть безопасность нашей стра-
ны. Ясно, что коль скоро переговоры мирные с Финляндией не привели
к результатам, надо было объявить войну, чтобы при помощи военной
силы организовать, утвердить и закрепить безопасность Ленинграда и,
стало быть, безопасность нашей страны.
Второй вопрос, а не поторопились ли мы, наше правительство, наша
партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря,
нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два, три, че-
тыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство по-
ступили совершенно правильно; не откладывая этого дела и, зная, что
мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали актив-
ные военные действия именно в конце ноября, в начале декабря. Все это
зависело не только от нас, а скорее всего от международной обстанов-
ки. Там, на западе, три самых больших державы вцепились друг другу
в горло, когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких усло-
вих, когда руки заняты и нам предстоит благоприятная обстановка для
того, чтобы их в этот момент ударить.
Было бы большой глупостью, политической близорукостью упустить
момент и пе попытаться поскорее, пока идет война там на Западе, по-
ставить и решить вопрос о безопасности Ленинграда. Отсрочить это
дело месяца на два, означало отсрочить это дело лет на двадцать, по-
тому что всего ведь не предусмотришь в политике. Воевать-то они там
воюют, но война какая-то слабая, то ли воюют, то ли в карты играют.
Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено. Стало быть бла-
гоприятная обстановка для того, чтобы поставить вопрос об обороне
Ленинграда и обеспечении государства была бы упущена. Это было бы
большой ошибкой.
Вот почему наше правительство и партия поступили правильно, не
отложив это дело и открыв военные действия непосредственно после
переговоров с Финляндией.
200
Третий вопрос. Ну, война объявлена, начались военные действия.
Правильно ли разместили наши военные руководящие органы наши вой-
ска на фронте. Как известно, войска были размещены на фронте в виде
пяти основных колонн. Одна, наиболее серьезная колонна наших войск,
па Карельском перешейке. Другая колонна наших войск... и направле-
ние этой колонны было севернее побережья Ладожского озера с основ-
ным направлением на Сердобль. Третья колонна, меньшая, направле-
нием на Улеаборг. Четвертая колонна с направлением на Торнео и пя-
тая колонна — с севера на юг, на Петсамо.
Правильно ли было такое размещение войск на фронте? Я думаю,
что правильно. Чего хотели добиться этим размещением войск на
фронте?
Если взять Карельский перешеек, то первая задача такая. Ведь на
войне надо рассчитывать не только на хорошее, но и на плохое, а еще
лучше предусмотреть худшее. Наибольшая колонна наших войск была
на Карельском перешейке для того, чтобы создать возможность для пре-
пятствия всяких случайностей против Ленинграда со стороны финнов.
Мы знали, что финнов поддерживают Франция, Англия, исподтиш-
ка поддерживают немцы, шведы, норвежцы, поддерживает Америка,
поддерживает Канада. Знаем хорошо. Надо в войне предусмотреть вся-
кие возможности, особенно не упускать из вида наиболее худших воз-
можностей. Вот исходя из этого, надо было здесь создать большую ко-
лонну па Карельском перешейке, что могло, прежде всего, обеспечить
Ленинград от всяких возможных случайностей.
Во-вторых, эта колонна войск нужна была для того, чтобы разве-
дать штыком состояние Финляндии на Карельском перешейке, ее поло-
жение сил, ее оборону — две цели.
В-третьих, создать плацдарм для того, чтобы, когда подведем по-
больше войск, чтобы они имели плацдарм для прыжка вперед и про-
движения дальше. И, в-четвертых, взять Выборг, если удастся.
Во всяком случае расположение войск на Карельском перешейке
преследовало три цели: во-первых, создать серьезный заслон против
всяких возможностей и случайностей против Ленинграда; во-вторых,
устроить разведку территории и тыла Финляндии, что очень нужно бы-
ло нам; и, в-третьих, создать плацдарм для прыжка, когда войска бу-
дут подвезены.
Следующий участок севернее Ладожского озера. Наши войска прес-
ледовали две цели, тоже цель разведки, собственно три цели, цель раз-
ведки войсковой, я говорю о разведке штыковой, это очень серьезная
и наиболее верная разведка из всех видов разведки. Создание плац-
дарма для того, чтобы с подвозом войск выйти в тыл линии Маннер-
гейма. Вторая основная цель — создание плацдарма и выйти в тыл, ес-
ли это удастся.
Третья группа имела такую же цель — разведка территории, населе-
ния, создание плацдарма и при благоприятных условиях сделать под-
ход к Ку... (перазб.). Это возможная задача, но не вероятная, не впол-
не реальная.
Четвертая группа в сторону Торнео, нужно разведать в этом направ-
лении, создать плацдарм Для войск, которые потом подвезут, и при
благоприятных условиях подойти к ... (неразб).
Пятая группа Петсамовская. Разведка, создание плацдармов, сде-
лать удар по городу. Все эти группировки преследовали одну конкрет-
ную цель — заставить финнов разбить свои силы. Резерв у нас больше,
чем у них, ослабить направление, напор на Карельском перешейке, в
конце прорвать Карельский перешеек и пройти севернее — к Финскому
заливу.
Группа севернее Ладоги ставила перед собой задачу —взять Сер-
добль, зайти в тыл. Группа Улебовская — занять Улебо. Группа Кон-
201
допожская — выйти на Торнео, группа Петсамовская— соединиться
с группой Кондопожской.
Мы не раскрывали карты, что у нас имеется другая цель — создать
плацдарм, произвести разведку. Если бы мы все карты раскрыли, то
мы бы расхолодили наши армейские части. Задача была такая. Почему
мы так осторожно и с некоторой скрытой целью подходили к этому
вопросу, почему нельзя было ударить со всех пяти сторон и зажать
Финляндию? Мы не ставили такой серьезной задачи, потому что война
в Финляндии очень трудная. Мы знаем из истории нашей армии, нашей
страны, что Финляндия завоевывалась четыре раза.
Мы попытались ее в пятый раз потрясти. Мы знали, что Петр I вое-
вал 21 год, чтобы отбить у Швеции всю Финляндию. Финляндия тогда
была провинцией у Швеции, именно тот район, который мы теперь по-
лучили, район Кола-ярви и Петсамо. Это не в счет, весь Карельский
перешеек до Выборга, включая Выборгский залив, причем Петр не по-
лучил тогда полуострова Ханко, ио он воевал 21 год.
Мы знаем, что после Петра I войну за расширение влияния России
в Финляндии вела его дочь Екатерина Петровна. 2 года. Кое-чего она
добилась, расширила, ио Гельсингфорс оставался в руках Финляндии.
Мы знаем, что Екатерина II два года вела войну и ничего особенного
не добилась.
Мы знаем, наконец, что Александр I два года вел войну и завоевал
Финляндию, отвоевал все области.
Точно такие же истории происходили с войсками русских тогда,
как теперь, окружали, брали в плен, штабы уводили, финны окружали,
брали в плен, то же, что и было.
Всю эту науку мы знали и считали, что война с Финляндией прод-
лится до августа или сентября 1940 г., вот почему мы на всякий случай
учитывали не только благоприятное, но и худшее и занялись с самого
начала войны подготовкой плацдармов в пяти направлениях. Если бы
война продлилась и если бы в войну вмешалось какое-нибудь соседнее
государство, мы имели в виду поставить по этим направлениям, где
уже имеются готовые плацдармы, 62 дивизии пехоты и 10 в резерве,
72 всего, чтобы отбить охоту вмешиваться в это дело. Но до этого дело
не дошло. У нас было всего 50 дивизий. Резерв так и остался резер-
вом— 10 дивизий, но это потому, что наши войска хорошо поработали,
разбили финнов и прижали финнов. Перед финнами мы с начала войны
поставили два вопроса — выбирайте из двух одно — либо идите на
большую уступку, либо мы вас распилим и вы получите правительство
Куусинена, которое будет потрошить раше правительство. Так мы ска-
зали финской буржуазии. Они предпочли пойти па уступки, чтобы не
было народного правительства. Пожалуйства, дело полюбовное. Мы на
эти условия пошли потому, что получили довольно серьезные уступки,
которые полностью обеспечивали Ленинград и с севера, и с югд, и с
запада, и которые ставят под угрозу все жизненные центры Финляндии.
Теперь угроза Гельсингфорсу смотрит с двух сторон — Выборг и Ханко.
Стало быть план большой войны не был осуществлен, и война кончи-
лась через три месяца и двенадцать дней только потому, что паша ар-
мия хорошо поработала и потому, что наш политический бум, постав-
ленный перед Финляндией, оказался правильным. Либо вы, господа
финляндские буржуа, идите па уступки, либо мы вам даем правитель-
ство Куусинена, которое вас распотрошит, и они предпочли первое.
Еще несколько вопросов. Вы знаете, что после первых успехов по
части продвижения наших войск, как только война началась, у нас об-
наружились неувязки на всех участках. Обнаружились потому, что на- 4
ши войска и командный состав наших войск не сумели приспособиться
к условиям войны в Финляндии.
Вопрос, что же особенно помешало нашим войскам приспособиться
К условиям войны в Финляндии? Мне кажется, что им особенно помеша-
202
ло — созданная предыдущая кампания психологии в войне и в команд-
ном составе — шапками закидаем. Нам страшно повредила польская
кампания, она избаловала нас. Писались целые статьи и говорились
речи, что наша Красная Армия непобедима, что нет ей равной, что у
нее все есть, нет никаких нехваток, не было и не существует, что наша
армия непобедима. Вообще, в истории не бывало непобедимых армий.
Самые лучшие армии, которые были и там, и сям, они терпели пораже-
ния. У нас, товарищи, хвапались, что мы всех можем шапками заки-
дать, нет никаких нехваток. В практике нет такой армии и не будет.
Это помешало нашей армии сразу понять свои недостатки и пере-
строиться, перестроиться применительно к условиям Финляндии. Наша
армия не поняла, не сразу поняла, что война в Польше это была во-
енная прогулка, а не война. Она не поняла и не уяснила, что в Фин-
ляндии нс будет военной прогулки, а будет настоящая война. Потребо-
валось время для того, чтобы наша армия поняла это, почувствовала,
и чтобы она стала приспосабливаться к условиям войны в Финляндии,
чтобы она стала перестраиваться.
Это больше всего помешало нашим войскам сразу, сходу приспосо-
биться к основным условиям войны в Финляндии, понять, что она шла
не на военную прогулку, чтобы не на ура брать, а на войну. Вот с этой
психологией, что наша армия непобедима, с хвастовством, которые
страшно развиты у нас — это самые невежественные люди, то есть боль-
шие хвастуны — надо покончить. С этим хвастовством надо раз и на-
всегда покончить. Надо вдолбить нашим людям правила о том, что не-
победимых армий нс бывает. Надо вдолбить слова Ленина о том, что
разбитые армии или потерпевшие поражения армии очень хорошо де-
рутся потом. Надо вдолбить нашим людям, начиная с комсостава и кон-
чая рядовым, что война —это игра с некоторыми неизвестными, что там
на войне могут быть и поражения. И поэтому надо учиться не только
как наступать, но и отступать. Надо запомнить самое важное — фило-
софию Ленина. Она не превзойдена, и хорошо было бы, чтобы наши
большевики усвоили эту философию, которая в корне противоречит
обывательской философии, будто наша армия непобедима, имеет все
и может все победить. С этой психологией — шапками закидаем — надо
покончить, чтобы наша армия стала действительно современной армией.
Что мешало нашей армии быстро, на ходу перестроиться и приспо-
собиться к условиям, не к прогулке подготовиться, а к серьезной вой-
не. Что мешало нашему комсоставу перестроиться для ведения войны
не по-старому, а по-новому? Ведь имейте в виду, что за все существова-
ние Советской власти мы настоящей, современной войны еще не видели.
Мелкие эпизоды в Маньчжурии, у озера Хасан или в Монголии — это
чепуха, это не война, это отдельные эпизоды на пятачке, строго ограни-
ченном. Япония боялась развязать войну, мы тоже этого не хотели и
некоторая проба сил на пятачке показала, что Япония провалилась.
У них было 2—3 дивизии и у нас 2—3 дивизии в Монголии, столько
же на Хасане. Настоящей, серьезной войны наша армия еще не вела.
Гражданская война — это не настоящая война, потому что это была
война без артиллерии, без авиации, без танков, без минометов. Без все-
го этого, какая же это серьезная война? Это была особая война, не сов-
ременная. Мы были плохо вооружены, плохо одеты, плохо питавшиеся,
но все-таки разбили врага, у которого было намного больше вооруже-
ний, который был намного лучше вооружен, потому что тут, в основном,
играл роль дух.
Так вот, что помешало нашему комсоставу с ходу вести войну в Фин-
ляндии по-новому, не по типу гражданской войны, а по-новому? Поме-
шали, по-моему, культ традиции и опыта гражданской войны. Как у нас
оценивают командный состав: а ты участвовал в гражданской войне?
Нет, не участвовал. Пошел вон. А тот участвовал? Участвовал. Давай-
те его сюда, у него большой опыт и пр.
203
Я должен сказать, конечно, опыт гражданской войны очень ценен,
традиции гражданской войны тоже ценны, но они совершенно недоста-
точны. Вот именно культ традиции и опыта гражданской войны, с кото-
рым надо покончить, он и помешал нашему командному составу сразу
перестроиться на новый лад, на рельсы современной войны.
Не последний человек у нас — товарищ командир, первый, если хо-
тите, по части гражданской войны, опыт у него большой, он уважаемый,
честный человек, а вот до сих пор не может перестроиться на совре-
менный, новый лад. Он не понимает, что нельзя сразу вести в атаку
без артиллерийской обработки. Он иногда ведет полки на ура. Если
так вести войну, значит загубить дело, все равно, будут ли это кадры,
или. нет, все равно загубит. Если противник сидит в окопах, имеет ар-
тиллерию, танки, то он бесспорно разгромит.
Такие же недостатки были в 7-й армии — непонимание того, что ар-
тиллерия решает дело. Все эти разговоры о том, что жалеть нужно сна-
ряды, нужны ли самозарядные винтовки, что они берут много патронов,
зачем нужен автомат, который столько патронов берет, все эти раз-
говоры, что нужно стрелять только по цели — все это старое, это область
и традиции гражданской войны. Это не содержит ничего современного.
Откуда все эти разговоры? Разговоры не только там велись, раз-
говоры и здесь велись. Гражданские люди — я, Молотов — кое-что на-
ходили по части военных вопросов. Невоенные люди специально спо-
рили с руководителями военного ведомства, переспорили их и заста-
вили признать, что ведение современной войны с финнами, которых
обучают современные три государства: обучала Германия, обучает
Франция, обучает Англия. Взять современную войну при наличии ук-
репрайонов и вместе с тем ставить вопрос о том, что только по целям
надо стрелять — значит несусветная мудрость.
Разговоры о том, почему прекратили производство автоматов Дег-
тярева. У него было только по 25 зарядов. Глупо, но все-таки прекра-
тили. Почему? Я не могу сказать.
Почему минометов нет? Это не новое дело. В эпоху империалистиче-
ской войны в 1915 г. немцы спасались от западных и восточных
войск — наших и французских, главным образом, минами. Людей ма-
ло— мин много. 24 года прошло. Почему у вас до сих пор нет миноме-
тов? Ни ответа, ни привета.
А чем все это объясняется? Потому что у всех в головах царили
традиции гражданской войны: мы обходились без мин, без автоматов,
что наша артиллерия, наши люди замечательные, герои и все прочее,
мы напрехМ и понесем. Эти речи напоминают мне красногольдеров в
Америке, которые против винтовок выступали с дубинами и хотели по-
бедить американцев дубинами--винтовку победить дубиной — и всех
их перебили.
Вот этот культ традиции и опыта гражданской войны развит у лю-
дей и отнял у них психологическую возможность побыстрее перестро-
иться на новые методы современной войны. Надо сказать, что все-таки
недели через две — три — четыре стали перестраиваться: сначала..., по-
том 13-я армия, Штерну тоже удалось перестроиться, тоже не без скри-
па. Хорошо повел себя товарищ Фролов, 14-я армия. Хуже всех пошло
у товарища Ковалева. Так как он хороший боец, так как он хороший
герой гражданской войны и добился славы в эпоху гражданской войны,
то ему очень трудно освободиться от опыта гражданской войны, кото-
рый совершенно недостаточен. Традиции и опыт гражданской войны со-
вершенно недостаточны, и кто их считает достаточными, наверняка по-^
гибнет. Командир, считающий, что он может воевать и побеждать, опи-
раясь только на опыт гражданской войны, погибнет как командир. Он
должен этот опыт и ценность гражданской войны дополнить обязатель-
но опытом войны современной.
204
А что такое современная война, интересный вопрос, чего она требу-
ет? Она требует массовой артиллерии. В современной войне артилле-
рия— это бог, судя по артиллерии. Кто хочет перестроиться на новый,
современный лад, он должен понять, артиллерия решает судьбу войны,
массовая артиллерия. И поэтому разговоры, что нужно стрелять по це-
ли, а не по площадям, жалеть снаряды, это несусветная глупость, ко-
торая может загубить дело. Если нужно в день дать 400—500 снарядов,
чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить,
чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть
снарядов и патронов. Как пишут финские солдаты, они на протяжении
четырех месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспа-
лись. Вот что значит артиллерия. Артиллерия — первое дело.
Второе — авиация, массовая авиация, не сотни, а тысячи авиаций.
И вот, кто хочет вести войну по-современному и победить в современ-
ной войне, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха,
товарищи, побольше бомб надо давать противнику, для того, чтобы ог-
лушить его, перевернуть вверх дном его города. Тогда добьемся победы.
Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет
потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды, будет больше потерь. Надо
выбирать. Давать больше снарядов и патронов и жалеть свою армию,
сохранить силы, давать минимум убитых, или же жалеть бомбы, сна-
ряды.
Дальше, танки, третье, тоже решающее, нужны массовые танки, не
сотни, а тысячи. Танки, защищенные броней — это все. Если танки бу-
дут толстокожими, они будут чудеса творить при нашей артиллерии,
при пашей пехоте. Нужно давать больше снарядов и патронов для про-
тивника, жалеть своих людей, сохранять силы армии.
Минометы, четвертое. Нет современной войны без минометов, мас-
совых минометов. Все корпуса, все роты, батальоны, полки должны
иметь минометы шестидюймовые обязательно, восьмидюймовые. Это
страшно нужно для современной войны. Это очень эффективные мино-
меты и очень дешевая артиллерия. Замечательная штука миномет. Не
жалеть мин, вот лозунг, жалеть своих людей. Если жалеть бомбы и
снаряды — не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы
у нас война была с малой кровью — не жалейте мин.
Дальше — автоматизация ручного оружия. До сих пор идут споры,
нужны ли нам самозарядные винтовки с десятизарядным магазином?
Люди, которые живут традициями гражданской войны, дураки, хотя
они и хорошие люди, когда говорят: а зачем нам-самозарядная вин-
товка. А возьмите пашу старую винтовку пятизарядную и самозаряд-
ную винтовку с десятью зарядами. Ведь мы знаем, что — целься, пово-
рачивай, стреляй, попадется мишень — опять целься, поворачивай, стре-
ляй. А возьмите бойца, у которого десятпзарядная винтовка, он в три
раза больше пуль выпустит, чем человек с нашей винтовкой. Боец с са-
мозарядной винтовкой равняется трем бойцам. Как же после этого не
переходить на самозарядную винтовку, ведь это полуавтомат. Это
страшно необходимо, война показала это в войсках армии. Для развед-
ки нашей, для ночных боев, в тыл попасть, поднять шум, такой ужас
создается в тылу ночью и такая паника, мое почтение. Наши солдаты
не такие уж трусы, но они бегали от автоматов. Как же это дело не
использовать.
Значит — пехота, ручное оружие с полуавтоматом винтовкой и ав-
томатический пистолет — обязательны.
Дальше. Создание культурного, квалифицированного и образован-
ного комсостава. Такого командного состава нет у нас, или есть едини-
цы. Мы говорим об общевойсковом командире. Он должен давать зада-
ния, то есть руководить авиацией, артиллерией, танками, танковьимн
бригадами, минометчиками, по если он не имеет хотя бы общего пред-
ставления об этом роде оружия, какие оп может дать указания? Нынещ-
205
ний общевойсковой командир, это не командир старый, эпохи граждан-
ской войны, там винтовка, трехдюймовка, пулемет. Сейчас командир,
если он хочет быть авторитетным для всех родов войск, он должен знать
авиацию, танки, артиллерию с разными калибрами, минометы, тогда он
может давать задания. Значит нам нужен командный состав квалифи-
цированный, культурный, образованный.
Дальше, требуются хорошо сколоченные и искусно работающие
штабы. До последнего времени говорили, что такой-то командир прова-
лился, шляпа, надо в штаб его. Или, например, случайно попался в штаб
человек с жилкой, может командовать, говорят, ему не место в штабе,
его на командный пост надо.
Если таким путем будете смотреть на штабы, тогда у нас штаба не
будет. А что значит отсутствие штаба? Это значит отсутствие органа,
который выполняет приказ и подготавливает приказ. Это очень серьез-
ное дело. Мы должны наладить культурные, искусно действующие шта-
бы. Этого требует современная война, как она требует и массовой ар-
тиллерии и массовой авиации.
Затем требуются для современной войны хорошо обученные, дисцип-
линированные бойцы, инициативные. У нашего бойца не хватает ини-
циативы. Он индивидуально мало развит. Он плохо обучер, а когда че-
ловек не знает дела, откуда он может проявить инициатйву и поэтому
он плохо дисциплинирован. Таких бойцов новых надо создать, не тех
митюх, которые шли в гражданскую войну. Нам нужен новый боец.
Его можно и нужно создать: инициативного, индивидуально развитого,
дисциплинированного.
Для современной войны нам нужны политически стойкие и знающие
военное дело политработники. Недостаточно того, что политработник на
словах будет твердить партия Ленина — Сталина, все равно, что алли-
луйя— аллилуйя. Этого мало, этого теперь недостаточно. Он должен
быть политически стойким, политически образованным и культурным.
Он должен знать военное дело. Без этого мы не будем иметь хорошего
бойца, хорошо налаженного снабжения, хорошо организованного по-
полнения для армии.
Вот все те условия, которые требуются для того, чтобы вести совре-
менную войну нам — советским людям и чтобы победить в этой войне.
Как вы думаете, была ли у нас такая армия, когда мы вступили в
войну с Финляндией? Нет, не была. Отчасти была. Но у нее, что каса-
ется этих условий, очень многого не хватало. Почему? Потому, что на-
ша армия, как бы вы ее не хвалили, и я ее люблю не меньше, чем вы,
но все-таки она молодая армия, необстрелянная. У нее техники много,
веры в свои силы много, даже больше, чем нужно. Она пытается хвас-
таться, считая себя непобедимой, по опа всс-таки молодая армия.
Во-первых, наша современная Красная Армия обстреливалась в по-
лях Финляндии — вот первое ее крещение. Что тут выявилось? То, что
наши люди — это новые люди. Несмотря па их все недостатки, очень
быстро, в течение каких-либо полутора месяцев преобразовались, стали
другими, и наша армия вышла из этой войны почти что вполне совре-
менной армией, но кой-чего еще не хватает. Хвосты остались от старо-
го. Наша армия стала крепко, обеими ногами, па рельсы повой, настоя-
щей, совершенно современной армии. В этом главный плюс того опыта,
который мы усвоили на полях Финляндии, дав нашей армии обстре-
ляться хорошо, чтобы учесть этот опыт. Хорошо, что паша армия имела
возможность получить этот опыт не у германской армии, а в войне с
Финляндией, с божьей помощью. Но что паша армия уже нс та, что
была в ноябре прошлого года, и командный состав другой, и бойцы
другие, в этом не может быть никакого сомнения. Уже одно появление
наших блокировочных групп, это верный признак того, что наша армия
становится вполне современной армией.
206
Интересно после этого спросить себя, а что представляет из себя
финская армия? Вот, многие из вас видели ее подвижность, дисципли-
ну, видели, как она применяет всякие фокусы и некоторая зависть скво-
зила к финской армии. Вопрос, можно ли ее назвать вполне современ-
ной армией? По-моему нельзя. С точки зрения обороны укрепленных
рубежей, она, финская армия, более или менее удовлетворительна, но
она все-таки не современная, потому что она очень пассивна в обороне,
и она смотрит на линию обороны укрепрайона как магометане на ал-
лаха. Дурачки, сидят в дотах и не выходят, считают, что с дотами не
справятся, сидят и чай попивают. Это не то отношение к линии обо-
роны, которое нужно современной армии. Современная армия не может
относиться к линии обороны, как бы она ни была прочна, пассивно.
Вот эта пассивность в обороне и эта пассивность в отношении к обо-
ронительным линиям, оно характеризует финскую армию как не впол-
не современную для обороны, когда она сидит за камнями. Финская ар-
мия показала себя, что опа по вполне современная и поэтому, что слиш-
ком религиозно относится к непревзойденности своих укрепрайонов.
Как наступление финнов, так гроша ломаного не стоит. Вот, три месяца
боев, помните ли вы хоть один случай серьезного массового наступле-
ния со стороны финской армии? Этого не бывало. Они не решались да-
же на контратаки, хотя они сидели в районах, где имеются у них доты,
где все пространство вымеряно как на полигоне, они могут закрыть
глаза и стрелять, ибо все пространство у них вымеряно, вычерчено, и
все-таки они очень редко шли на контратаку, и я не знаю ни одного
случая, чтобы в контратаках они не провалились. Что касается какого-
либо серьезного наступления для прорыва нашего фронта, для занятия
какого-либо рубежа, ни одного такого факта вы нс увидите. Финская
армия не способная к большим наступательным действиям. В этой ар-
мии главный недостаток — она не способна к большим наступательным
действиям,, в обороне она пассивна и очень скупа на контратаки, при-
чем контратаку она организует крайне неудачно всегда, по крайней ме-
ре, всегда уходила с потерями после контратаки.
Вот главный недостаток финской армии. Она создана не для наступ-
ления, а для обороны. Причем для обороны не активной, а пассивной.
Оборона с глубокой фетишизированной верой, верой в неуязвимый
край. Я не могу назвать такую армию современной.
На что она способна и чему завидовали отдельные товарищи? На не-
большие выступления, на окружение с заходом в тыл, на завалы, свои
условия знают, да и только. Все эти завалы можно свести к фокусам.
Фокус — хорошее дело — хитрость, смекалка и прочее. Но на фокусе
прожить невозможно. Раз обманул — зашел в тыл, второй раз обманул,
а третий раз не обманешь. Нс может армия отыгрываться на одних фо-
кусах, она должна быть армией настоящей. Если она этого не имеет,
она неполноценна. Вот вам оценка финской армии. Я не беру тактиче-
ской стороны, нс касаюсь того, что она слаба, что артиллерии у нее
мало. Не потому, что она бедна, ничего подобного. Но она только теперь
начала понимать, что без артиллерии война должна быть проиграна.
Не говорю о другом недостатке — у них мало авиации. Не потому, что
у них не было денег для авиации. У них довольно много капитала, у
них развиты целлюлозные фабрики, которые дают порох, а порох стоит
дорого. У них больше целлюлозных фабрик, чем у нас, вдвое больше:
мы даем 100 тыс. т целлюлозы в год, от них получили теперь заводы,
которые дадут 400 тыс. т в год, а вдвое больше осталось у них. Это
богатая страна. Если у них нет авиации, значит они не поняли силу
и значение авиации. Вот вам тоже недостаток.
Армия, которая воспитана не для наступления, а для пассивной обо-
роны; армия, которая не имеет серьезной артиллерии; армия, которая
не имеет серьезной авиации, хотя имеет все возможности для этого; ар-
207
мия, которая ведет хорошо партизанские наступления, заходит в тыл,
завалы делает и все прочее — не могу я такую армию назвать армией.
Общий вывод. К чему свелась наша победа, кого мы победили, соб-
ственно говоря. Вот, мы три месяца и 12 дней воевали, потом финны
встали на колени, мы уступили, война кончилась. Спрашивается, кого
мы победили? Говорят, финнов. Ну, конечно, финнов победили. Но не
это самое главное в этой войне. Финнов победить—не бог весть какая
задача. Конечно, мы должны были финнов победить. Мы победили не
только финнов, мы победили их европейских учителей — немецкую
оборонительную технику победили, английскую оборонительную техни-
ку победили, французскую оборонительную технику победили. Не толь-
ко финнов, но и технику передовых государств Европы. Не только тех-
нику передовых государств Европы, мы победили их тактику, их стра-
тегию. Вся оборона Финляндии и война велись по указке, по наущению,
по совету Англии и Франции, а еще раньше немцы здорово им помога-
ли, и наполовину оборонительные линии по их совету построены. Итог
об этом говорит.
Мы разбили не только финнов — это задача не такая большая.
Главное в нашей победе состоит в том, что мы разбили технику, такти-
ку и стратегию передовых государств Европы, представители которых
являлись учителями финнов. В этом основная наша победа.»
(Бурные аплодисменты, все встают, крики «Ура», возгласы «Ура
товарищу Сталину!». Участники совещания устраивают в честь това-
рища Сталина бурную овацию).
«Кулик. Я думаю, товарищи, что каждый из нас в душе, в крови,
в сознании большевистском, будет помнить те слова нашего великого
вождя товарища Сталина, которые он произнес с этой трибуны. Каж-
дый из нас должен выполнить указания товарища Сталина» 1.
2. Запись указаний товарища Сталина И. В., сделанных на заседа-
нии комиссии Главного военного совета 21 апреля 1940 г. в Кремле:
«На более узкой комиссии следует обсудить ряд вопросов, которые
не были рассмотрены в комиссии. А именно:
1. Не обсуждался вовсе вопрос о наших вооружениях — артиллерия,
минометы, авиация и ручное оружие. Нам лучше рассмотреть и дать
оценку системы вооружения по опыту войны с Японией и в Финляндии.
2. Следует рассмотреть также вопрос об изменении характера на-
ших маневров. К большому сожалению, мы в последние годы большое
внимание уделяли показной части маневров. Возьмите, к примеру,—
мы часто сбрасываем десанты и т. д., в период же войны с Финляндией
никто не сделал предложения о том, чтобы использовать парашютный
десант на войне.
На будущее время характер наших маневров надо приблизить к
действительной боевой обстановке. Необходимо, чтобы на них более
полно и современно отрабатывались вопросы взаимодействия родов
войск.
3. Нужно обсудить вопрос о том, как коренным образом переделать
нашу военную идеологию. Надо сделать так, чтобы наша военная
мысль заработала, забила бы ключом. Ну, скажем, создать журналы,
кружки, где люди могли бы свободно собираться по вопросам опера-
тивным, тактическим и другим. Где можно было бы покритиковать су-
ществующие у нас системы вооружений, вопросы ведения боя, состава
войск и т. д.
Мы должны воспитывать свой комсостав в духе активной обороны,'
включающей в себя и наступление. Надо эти идеи популяризировать
1 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 165, д. 77, л. 178—212.
208
под лозунгом безопасности, защиты нашего отечества, наших границ.
Расклевать культ преклонения перед опытом гражданской войны, она
закрепляет нашу отсталость. У нас появились новые люди: Алябушев,
Угрюмов, Младенцев, Рычагов и другие — это мастера, инженеры вой-
ны. Опыт гражданской войны хорош, но он недостаточен на сегодня,
и кто этого не понимает, тот погиб. У нас есть в командном составе
засилье участников гражданской войны, которые могут не дать ходу мо-
лодым кадрам. Надо выдвигать молодые командные кадры, которые
являются нашей надеждой и сменой. Нам надо раскопать архивы нем-
цев, французов, русских по империалистической войне, танцевать от
опыта империалистической и современной войн.
Все эти вопросы надо обсудить в узкой комиссии и дать по ним
предложения» L
!РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 2768, л. 64-65.
209
Приложение 9
ДОКУМЕНТЫ
об организации тылового обеспечения действующей армии
1. Приказ по тылу № 1 отдела Армейского снабжения полевого шта-
ба войск южного направления (Хасан, 1938 г.).
«Отдел Армейского снабжения полевого штаба войск южного
направления.
Приказ по тылу № 1.
6 августа 1938 г. с. Краскино
Карта 100000
1. Грунтовый участок № 8 — морская коммуникация Владивос-
ток — Посьет.
2. Пути подвоза и эвакуации:
а) для 39 сд и части 2 мб —Посьет, Краскино, г. Сахарная головка;
б) для 32 сд и части 2 мб — Посьет, Ханьси, Заречье, Новоселки;
в) для 40 сд — Посьет, мыс Мраморный, Заречье;
г) корпусные части 39 ск — по пути подвоза 32 сд.
3. Тыловая граница дивизий:
а) для 39 сд — слева Посьет, южная окраина Новоникиевской, ры-
бацкие бараки (северо-восточнее Сандоканцза);
б) для 32 сд— 1 км северо-западнее Мраморная, выс. 69,9, выс. 86,8.
4. Корпусные обменные пункты:
а) Зайсановка, Ханьси, мыс Мраморный для всех видов доволь-
ствия, кроме горючего;
б) КОП для горючего 2 мб — Славянка, для остальных частей кор-
пуса — Нижняя Барановка;
в) нормы подачи, срок и расход боеприпасов — по дополнительным
указаниям.
5. Головной армейский склад (продовольственный и артиллерий-
ский) — Посьет, горючего — Славянка.
6. Служба регулирования движения:
а) на участке Ханьси, Заречье силами командира 32 сд;
б) на участке мыс Мраморный, Заречье — командира 40 сд;
в) на участке Посьет, Зайсановка, г. Сахарная головка — коман-
дира 39 сд;
г) на участке Заречье, Подгорная и Нижняя Барановка — коман-
дира 39 ск.
7. Устройство и оборудование КОП:
а) Зайсановка — командир 39 сд;
б) Ханьси — командир 32 сд;
в) мыс Мраморный — командир 40 сд;
г) Главный склад Посьет — средствами командира 39 ск. Славян-
ка— распоряжением майора Артемьева за счет средств местных стро-
ительных батальонов.
8. Санитарная эвакуация: эвакоприемники — Краскино, Ханьси,
мыс Мраморный, эвакуация средствами дивизии. В дальнейшем — Пось-
ет, Владивосток, Океанская по морской коммуникации.
9. Ветеринарная эвакуация: производить до с. Барановка средства-
ми дивизии. В дальнейшем распоряжением начветкора.
10. Эвакуация аварийной матчасти средствами дивизий до КОПов,
в дальнейшем — распоряжением начальника АБТ и начальника артил-
лерии армии.
210
11. Отдел Армейского снабжения во втором эшелоне Штакора —
Краскино (городок, корпус №4).
Заместитель командующего войсками 1-й армии
комдив Егоров
Заместитель начальника штаба 1-й армии
майор Хотимский» Г
2. Ведомости на имущество, отправленное в район боев у озера Ха-
сан (с 29 июля по 9 августа 1938 г.).
1. Артиллерийское имущество (все в шт.): 7,62-мм патронов —
15951 998, ручных гранат — 36 280, снарядов: 45-мм — 225 159, 76-мм —
52397, 107-мм — 2298, 122-мм — 16 717, 152-мм — 11 033, сигнальных
выстрелов — 244 097.
Кроме того, получено:
а) от Краснознаменного Дальневосточного фронта: ручных гра-
нат — 30 тыс.;
б) от ТОФа и 39-й дивизии: 7,62-мм патронов — 2 млн., снарядов:
45-мм — 10 847, 76-мм — 4631, 122-мм — 5489.
В ведомость не вошли 142 вагона боеприпасов, отправленные в рай-
он конфликта складами № 23, 73, пароходами «Ковда» и «Ола».
2. Лвтобронетанковое имущество (все в шт.): автомобилей: ГАЗ-А —
24, легковых — 4, ЗИС-5— 6, танков Т-26 — 9, цистерн ЗИС-5 — 40,
моторов разных — 22, мотоциклов — 5, резины — 3440, запчастей — 60 т.
3. Горюче-смазочные материалы (все в т): бензина—1751, дизель-
ного топлива — 179, масла и смазки — 305,8.
.. .6. Инженерное имущество: цемент -- 108,5 т, железо арматурное —
3,5 т, колючая проволока —- 136 т, колья — 19 тыс. шт., ножницы для
резки проволоки — 1300 шт.
7. Обозно-вещевое имущество (все в шт., парах): шинелей — 5380,
обмундирования — 6510, нательного белья — 185 600, постельного
белья — 6600, обуви — 5910 и пр.
8. Продовольствие (все в кг): хлеб — 12 209, мука —99 742, крупа —
34 883, макароны — 3950, овес — 38 000, мясо свежее — 23 000, мясо
консервированное — 66 000, рыба консервированная — 39 445, соль —
7000, жиры животные — 7524, масло сливочное — 100, свежие ово-
щи— 47 081, сахар — 33 289, сгущенное молоко — 250, мармелад —
3680, какао со сгущенным молоком — 100, апельсиновый сок — 18,
фрукты консервированные — 330, ягодный экстракт — 180, копченос-
ти — 500, сыр — 155, сдоба — 1000 и пр.2.
3. Нормы продовольственного пайка в военное время (1938 г.):3
Продукты (все в г) Категории снабжения
стрелковые части и ка- валерия танковые части больные и раненые
1 1 2 1 1 3 I 4
Хлеб 1000 1000 700
Крупа 150 120 85
Мука / 20 20 20
Мясо 175 210 140
Рыба 75 90 60
1 См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 7, л. 1—2.
2См.: РГВА, ф. 35083, on. 1, д. 8, л. 2-8.
3См.: Там же, д. 64, л, 232—234.
211
1 1 2 | 3 | 4
Жиры 50 65 55
Овощи сушеные 55 55 55
Томат-пюре 15 15 15
Макароны 10 40 35
Соль 30 30 20
Сахар 35 65 60
Чай 4 2 2
Специи 8 4 3,5
Кофе 3 0,2
Фрукты — 15 20
Яйца — 20
Сыр — — 20
Табак 8 20 1
Молоко сгущенное — — 50
Клюквенный экстракт — — 2
Приложение 10
ИНФОРМАЦИОННАЯ СВОДКА
об отрицательных высказываниях командно-начальствующего
и красноармейского состава за время боевых действий
в районе реки Халхин-Гол с июня до 1 октября 1939 г.
Со стороны командно-начальствующего состава и красноармейцев за
период боевых действий с июня по октябрь месяц сего года зафиксиро-
вано отрицательных высказываний, относящихся к боевой операции,
894 случая, которые распределяются:
1. Авиационных ... 51.
2. Танковых ... 16.
3. Монгольских ... 32.
4. Песчаных ... 13.
5. Восхваление техники противника ... 29.
6. Наступательных . . . 33.
7. Пораженческих ... 86.
8. Провокационных ... 82.
9. Недовольство руководством боя ... 70.
10. Проявление трусости и нежелание идти в бой ... 74.
11. Антисоветских . . . 216.
12. Угроза начсоставу ... 37.
13. Недовольство службой в условиях боевой обстановки . . 155.
Из 894 зафиксированных случаев 234 падает на командно-началь-
ствующий состав и 660 на младший комсостав и красноармейцев...
«Наша авиация вылетает в большом количестве, ничего не сделает
и возвращается обратно. Мало того, своих расстреляет. Это действия
врагов. Вот, обождите, кончится война, их начнут арестовывать» (мл.
л-т 24 мсп Галышеев).
...«Пишут, что у японцев сбито 199 самолетов, а они все-равно ле-
тают помногу и не боятся, а наши вылетят, когда их нет» (красноар-
меец 36 сд Таюрский).
...«У меня руки отваливаются, когда я вижу танк. Ремонтируешь и
все нс в пользу. 5 отремонтируешь, а 20 приходит. Вообще наши слабо
действуют» (красноармеец РВБ 11 тбр Макаров).
...«Я не понимаю, что мы защищаем Монголию и теряем своих лю-
дей. Ведь у нас своей земли достаточно, а потом ведь надо учитывать,
что есть германские фашисты, которые могут напасть на СССР» (крас-
ноармеец 3 бн 5 мб Гусев).
...«Куда нам с японцами воевать, ведь они люди воинствующие и
хитрые, они могут нам набить как следует. Вот, посмотри сколько везут
раненых и сколько уничтожено наших летчиков. Это только говорят,
что наших мало бьют. К тому же японцы технически оснащены» (инже-
нер по вооружению 70 иап Сергутов).
...«У нас посылают в атаку на мясо. Не дают ни авиации, ни стрел-
ковой части» (младший командир сверхсрочной службы в/ч 8787 Хры-
кин).
...«Полку Ремизова крышка. Он окружен и разбит. Из Германии
идут войска в количестве одного миллиона» (красноармеец, башенный
стрелок 2 тб Полыгалов).
...«В колхозах и так некому работать, а урожай хороший. Напрасно
нас взяли на фронт из колхозов, так как убирать урожай будет некому,
и мы будем сидеть без хлеба. Поступили неверно. Есть много кадровых
частей» (красноармеец-переменник в/ч 6657 Данилов).
...«Дела плохие, нас беспощадно бьют и с нашим руководством мы
будем продолжать терять много людей, матчасть. За какие-нибудь
213
5 мин. приходится отдавать противнику завоеванные позиции... Японец
очень быстро ищет наши слабые места. Неужели нельзя подбросить сил
и одним крепким ударом разгромить врага» (капитан 8 мб Клешнов).
...«Да, наверное, там дома моя жена (нецензурная брань), а тут я за
родину, за Сталина страдаю» (младший командир 4 роты в/ч 6657
Мальцев).
...«Уже надоело валяться по ямам и по грязи. Скоро ли это кончится
и от кого это зависит?» (младший командир в/ч 7207 Бугаев)...*.
*.РГВА, ф 32113, on. 1, д. 74, л. 75—89.
214
Приложение 11
СПРАВКА
об итогах работы 90-й военной прокуратуры,
обеспечивавшей боевые действия у реки Халхин-Гол
Всего заведено 290 следственных дел с привлечением 311 человек,
в том числе:
1. Измена Родине — 2 дела (2 чел.).
2. Побег с поля боя — 24 дела (26 чел.).
3. Сдача в плен без сопротивления — 1 дело (1 чел.).
4. Сдача противнику без боя вооружения и боевой техники — 2 де-
ла (7 чел.).
5. Антисоветская агитация — 8 дел (8 чел.).
6. Теракты против командиров — 3 дела (3 чел.).
7. Членовредительство (самострел) — 122 дела (123 чел.).
8. Симуляция болезни — 4 дела (4 чел.).
9. Утеря оружия — 5 дел (5 чел.).
10. Халатность по службе, повлекшая побег пленного—1 дело
(2 чел.).
11. Аварии и катастрофы на автотранспорте — 27 дел (28 чел.).
12. Неисполнение приказаний — 15 дел (15 чел.).
13. Нарушение уставных правил караульной службы — 10 дел
(12 чел.).
14. Нарушение уставных правил внутренней службы — 2 дела
(2 чел.).
15. Умышленные убийства — 3 дела (3 чел.).
16. Убийства в результате превышения пределов необходимой оборо-
ны — 1 дело (1 чел.).
17. Убийства и ранения в результате неосторожного обращения с
оружием и взрывчатыми веществами — 8 дел (8 чел.).
18. Контрабанда — 1 дело (4 чел.).
19. Шпионаж (китайцы) — 2 дела (8 чел.).
20. Самоубийство и покушение на самоубийство — 13 дел (13 чел.).
21. Прочие — 36 дел (36 чел.).
Из этих 290 дел: 203 переданы в трибунал, 4 — переданы в другие
военные прокуратуры, 77 — прекращены, 6 — оставлены в производ-
стве следствия, 9 — прекращены военным трибуналом *
* Составлена по: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 73, л. 36—39,
215
Приложение 12
ДИРЕКТИВА
военного совета и политического управления Украинского фронта
«Командирам и комиссарам соединений,
начполиторганов, командирам и комиссарам частей.
Войска Украинского фронта вступают в завершительную фазу борь-
бы за освобождение украинского народа от гнета польских панов-по-
мещиков, освобождение их от угрозы разорения и избиения со сторо-
ны врагов. t
Части германской армии отводятся по договоренности с нами с 22.9
на разграничительную линию, как указано в оперативном приказе... Го-
рода и населенные пункты, в соответствии с разграничительной линией,
будут передаваться Красной Армии в лице ее специальных делегатов.
Наши делегаты связываются на месте с делегатами отводимых герман-
ских частей, выясняют и регулируют все возникающие вопросы.
Германское командование, зная о том, что ему придется отводить
войска из городов и населенных пунктов, куда должны вступить части
Красной Армии, стремилось «культурно» ограбить население, не озлоб-
лять его. Это должны учитывать все командиры, красноармейцы и по-
литработники. Население будет сравнивать две армии и два порядка в
них. Всеми своими действиями, организованностью, образцовой воин-
ской дисциплиной, сознательностью, внешним видом мы должны пока-
зать несомненное превосходство РККА над германской армией.
Военный совет и политуправление... приказывают:
1) Не позднее чем за 2 ч до выступления на марш провести при по-
литотделах дивизий инструктивные совещания с участием всего руково-
дящего состава до командира и комиссара полка включительно. На со-
вещание пригласить секретарей партийного и комсомольского бюро. На
совещании подробно изложить задачи соединения и порядок их вы-
полнения.
2) За час до марша провести митинги по подразделениям, на кото-
рых подробно разъяснить всему личному составу предстоящие задачи
и специфические условия их выполнения.
3) Строго следить, чтобы между нашими передовыми частями и
хвостом колонн германских войск была дистанция в среднем до 25 км.
Для этого непрерывно иметь впереди частей разведку и боковые дозо-
ры, в составе которых должны быть политработники, коммунисты и
комсомольцы.
4) Марш должен протекать так, чтобы части организованно, не рас-
тягиваясь, не создавая сутолоки и заторов, входили в города и населен-
ные пункты. Заранее определить, по каким улицам части вступят в го-
род и обеспечить им нормальное прохождение. При движении и оста-
новках всегда держаться правой стороны.
5) В города вступать с оркестром, который должен исполнять совет-
ский гимн «Интернационал», песни и марши, в том числе и на украин-
ском языке. Комиссарам частей заранее наметить с капельмейстерами
программу оркестра. При прохождении по городу организовывать по-
ходные красноармейские песни.
6) Проходящие по городу части должны строжайше соблюдать
строи и дисциплину, никто не должен курить в строю и самовольно
уходить из рядов. На приветствие населения отвечать организованно.
Внешне командир и боец должны быть опрятными, подтянутыми, таки-
ми, как требуется по уставу. То же самое проделать в отношении сна-
ряжения коня, машины и повозки.
216
7) Части располагать в городах организованно, не в центре города,
обеспечивая охрану всего города и его окраин. Не допускать самоволь-
ного ухода людей с места расположения части и строжайше следить,
чтобы с наступлением темноты ни один военнослужащий не болтался
по городу. Перед сном ежедневно проводить проверки личного состава.
8) В городах и населенных пунктах проводить митинги среди граж-
данского населения, на которых объяснять, под каким лозунгом идут
наши войска. В крупных городах провести митинги на фабриках и за-
водах. Ораторов выделяют и инструктируют комиссары полков. В ка-
честве ораторов желательно выделять товарищей, владеющих украин-
ским языком. Митинги не должны приостановить движение частей. Не
допустить также, чтобы бойцы выходили из строя на митинги среди
гражданского населения.
9) Широко развернуть среди населения политико-массовую работу,
использовать кино, радио, патефоны, устраивать концерты и т. п.
10) Среди населения распространять листовки, газеты и брошюры
на украинском языке. Строжайше следить за вежливым отношением к
населению, в корне пресекать всякого рода грубость, не допуская, од-
нако, нарушения населением строя части.
11) При оставлении городов обязательно следить за тем, чтобы там
оставался гарнизон... Комендантами и комиссарами гарнизонов назна-
чать самых лучших и проверенных во всех отношениях коммунистов
и политработников, подробно их инструктировать.
12) Разъяснять населению нашу национальную политику. Учесть
при этом, что украинский народ находился под национальным гнетом
панско-помещичьей и буржуазной власти, что польское правительство
вело политику ополячивания украинцев и натравливания на них поля-
ков. Сейчас эта национальная рознь сказывается и местами принимает
форму взаимных убийств, поджогов и грабежей. Это на руку только
врагам украинских и польских трудящихся. Трудящиеся украинцы и
поляки должны быть друзьями, а не врагами и объединиться для сов-
местной борьбы с общим врагом — помещиком, угнетателем и эксплуа-
татором. Надо заявить, что Красная Армия не потерпит и не допустит
национальную рознь между трудящимися.
13) Не допускать отрыва тылов от частей, строго следить, чтобы
личный состав ежедневно получал горячую пищу. Обратить внимание
на то, что отдельные красноармейцы и лица комначсостава расхищают
захваченные трофеи, являющиеся народным достоянием. Предупредить
военнослужащих, что за подобное мародерство, не взирая на занимае-
мую должность и заслуги, они будут преданы суду военного трибунала.
Не пропускать ни одного случая барахольства и расхищения общест-
венной собственности без строжайшего наказания. Следить за тем, что-
бы военнослужащие нс болтались по магазинам и базарам.
14) Каждый боец, командир и политработник должен понять, что в
его лице население впервые знакомится с РККА, ее дисциплиной и ор-
ганизацией. По поведению наших людей местное население судит о по-
рядке в Советском Союзе. Всякое антиобщественное действие играет на
руку нашим врагам, дискредитирует Красную Армию.
Военный совет.
Политическое управление,* *
* РГВА, ф. 9, оп. 29, д. 504, л. 1—4,
2|7
Приложение 13
РАБОТА ПО РАЗЛОЖЕНИЮ ВОЙСК ПРОТИВНИКА
ВО ВРЕМЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ У РЕКИ ХАЛХИН-ГОЛ (МАЙ — СЕНТЯБРЬ 1939 Г.):
НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ И ДОКУМЕНТЫ
Число листовок и лозунгов, изданных отделением спецпропаганды
политотдела 1-й армейской группы (1 июля — 10 сентября 1939 г.)
Язык издания Листовки Лозунги
количество текстов тираж 1 (экз.) количество 1 текстов 1 тираж (экз.)
Японский 59 1478000 12 821000
Китайский 21 451000 12 360000
Баргутский 19 535000 6 113000
Всего 99 24G4000 30 1294000
Кроме того, издано:
6 текстов пропусков на трех языках общим тиражом 570 тыс. экз.;
2 выпуска газеты «Голос японского солдата» (яп. яз.) общим тира-
жом 300 тыс. экз.;
выпуск газеты «Монгольский арат» (монг. яз.) —475 тыс. экз.;
2 выпуска газеты «Китайский народ непобедим» (кит. яз.) общим
тиражом 265 тыс. экз.
Таким образом, совокупный тираж изданий для войск противника
составил 5 368 000 экз. печатной продукции *.
/
* Составлено по: РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 168.
218
ЛИСТОВКА,
распространявшаяся среди пополнений 23-й
пехотной дивизии с 20 июля 1939 г. (яп. яз.)
<г/С японским солдатам охранных отрядов!
Господа солдаты!
Наши войска на фронте в районе реки Халхин-Гол терпят жестокое
поражение. 23-я пехотная дивизия, в которую мы приехали на пополне-
ние *, была неоднократно бита монголо-советскими войсками. Почти
весь состав дивизии убит и ранен. Только одних убитых свыше 4-х тыс.
чел. и много тысяч раненых. Каждый день растет количество вдов и си-
рот в Японии.
Солдаты-охранники!
Вас постигнет такая же судьба. Вас так же отправят на фронт, как
отправили нас. С 5-го охранного отряда из 60 чел., прибывших в 71-й
пехотный полк 20—23 июля, уже убито 40 чел. Спаслись только те, кто
перешел на сторону монголо-советских войск.
Господа солдаты!
Отказывайтесь идти на фронт, разоружайте и бейте офицеров, тре-
буйте возвращения на родину.
Следуйте моему примеру, переходите на сторону монголо-советских
войск!
Солдат 1-го разряда 71-го пехотного
полка 23-й пехотной дивизии
УЭНО ТЕОТОРО»**
* С середины июля 1939 г. на пополнение кадровых дивизий японских войск
стали поступать резервисты — солдаты охранных отрядов.
’* РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 167.
219
ЛИСТОВКА,
найденная на теле убитого японского солдата 12 июля 1939 г. (яп. яз.)
«Японские солдаты!
Вас отправили на смерть, а ваши отцы, матери, братья и жены, жи-
вущие на родине, угнетаются капиталистами, помещиками и чиновни-
ками. Хозяйство ваших семей влачит ужасное существование.
Солдаты! Возвращайтесь на родину, чтобы сделать жизнь светлой» *.
ОБРАЩЕНИЕ
пленного японского солдата к своим сослуживцам
«Рабочие и крестьяне японской армии! К вам обращается солдат
64-го пехотного полка 23-й пехотной дивизии СИБТО СУЗА.
Я перешел на сторону монголо-советских войск, спас себя от смерти
и получил хорошую жизнь. Японские капиталисты и генералы загубили
свыше одного миллиона солдат-трудящихся Японии в грабительской
войне в Китае. Япония стала страной вдов, сирот. Но этого мало поме-
щикам и капиталистам, они затеяли новую войну против свободного на-
рода внешней Монголии. Нам — трудящимся — война приносит неисчис-
лимые бедствия. Наших братьев и сестер на фабриках и заводах зас-
тавляют работать по 18 часов в сутки. Офицеры бьют нас за малейшие
провинности. Подполковник КОВАНО в 64-м пехотном полку избил ме-
ня за то, что у меня был неисправен пулемет. Я очень жалею, что перед
уходом в плен не убил этого поганого офицера.
Солдаты! Бейте офицеров, переходите на сторону монголо-советских
войск, нас здесь много и всем хорошо» **.
♦РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 72, л. 169.
»*РГВА, ф. 32113, on. 1, д. 72. л. 179.
220
* Составлена автором на основе материалов фонда № 9 (Политическое управле-
ние РЕКА) РГВА.
иг
1938 г. 1939 г. Итого
Ф* ОО 00 сл о сл Всего
О ЬЭ Общие вопросы ПВР
СО ***4 N3 Боевая и физподготовка
О 00 ю Воинская дисциплина
~ 1 - Караульная служба
со ю 00 — ^4 Политическая бдительность
*-* се оо СО 00 о Качество информации
** I —‘ Результаты проверок
56 57 ИЗ 1 Организационно- кадровые вопросы
ьо >-> О СО -4 Призыв в РККА
Со >-* — О СЛ Сл Политическая учеба
СП) Ф- — Си О CD Агитационно-пропа- гандистская работа
ЬЭ — -q о -4 Культпросветработа, библиотеки
co CD — О № 00 Печать
го го оо О 00 Издательское дело
•—‘ 1 1—‘ 1 Социалистическое соревнование
00 СО Ф- Работа парторга- низаций
39 28 67 Работа комсомольских организаций
ю | to Работа с семьями военнослужащих
ю — Q0 со со Снабжение и финансы
ДИРЕКТИВЫ, ПРИКАЗЫ, РАСПОРЯЖЕНИЯ ПУРККА
(1938 — 1939 ГГ.): ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ*
СЕРГЕЙ ГРИГОРЬЕВИЧ ОСЬМАЧКО
КРАСНАЯ АРМИЯ
В ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙНАХ
И ВОЕННЫХ КОНФЛИКТАХ
(1929 — 1941 ГГ.):
БОЕВОЙ ОПЫТ
И ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА
Монография
Сдано в набор 25.12.98. Подписано в печать 30.03.99.
Формат 70ХЮ8 V16. Бумага типогр. № 1. Высокая печать. Литер, гарн.
Усл. печ. л. 19,60. Уч.-изд. л. 18,66. Заказ 22—99. Бесплатно
Редакционно-издательский отдел ЯЗРИ ПВО
Типография ЯЗРИ ПВО