РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ЮЖНЫЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР
RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES SOUTHERN SCIENTIFIC CENTRE

MOSCOW NAUKA 2008
1.0. TYUMENTSEV The TimeofTroubles in Russia
early in the 17th century
The Movement of False Demetrius the Second

И. О. ТЮМЕНЦЕВ
Смутное время в России
начала XVII столетия
Движение Лжедмитрия  IIМОСКВА НАУКА 2008

УДК 94(47)“654’ ББК 63.3(2)46 Т98
Ответственный редактор доктор исторических наук Н.А. МИНИНКОВ
Рецензенты:
доктор исторических наук А.Л. ХОРОШКЕВИЧ, доктор исторических наук А.В. ВЕНКОВ
На первой сторонке переплета: портреты Лжедмитрия II, царя Василия Шуйского, Марины Мнишек, патриарха Гермогена
На четвертой сторонке переплета: воины Речи Посполитой, XVII в., русские ратники, XVII в.
Тюменцев И.О.
Смутное время в России начала XVII столетия : движение Лжедмитрия II / И.О. Тюменцев ; [отв. ред. Н.А. Мининков] ; Южный научный центр РАН. - М. : Наука, 2008. - 686 с. - ISBN 978-5-02-035267-4
(в пер.).
Монография посвящена изучению движения Лжедмитрия II, которое стало кульминационным явлением Смуты в России начала XVII в. Исследование основано на материалах реконструированного архива Яна Сапеги 1608—1611 гг. и делопроизводственных документах Соликамской, Арзамасской и других приказных изб. Собранный массив информации, зафиксированной по следам событий, позволил критически проверить показания публицистов, летописцев и мемуаристов Смутного времени. Движение Лжедмитрия II, по мнению автора, было прямым продолжением гражданской войны в России и не являлось скрытой формой интервенции Речи Посполитой против России.
Для историков и широкого круга читателей.
Темплан 2007-1-382
ISBN 978-5-02-035267-4 © Южный научный центр РАН, 2008
© Тюменцев И.О., 2008 © Редакционно-издательское оформление. Издательство «Наука», 2008

К ЧИТАТЕЛЮ
Объединение земель вокруг Москвы, обретение независимости круто изменили жизнь русского народа. Страна, казалось, пробудилась от тяжелого сна. Бурный подъем ощущался во всех сферах жизни. Крестьяне распахивали некогда заброшенные и осваивали новые земли. Оживились ремесло, промыслы и торговля. Стали многолюдными города и села. Объявивший себя самодержцем, великий князь Иван III столкнулся с целым рядом новых проблем. Главная из них заключалась в том, что бывшие соратники великого князя в борьбе за единство и независимость России служилые князья и бояре, расширив земельные владения и умножив богатства, настаивали на расширении своих полномочий в управлении страной, тогда как главная опора монархии в ее стремлении к абсолютной власти — средние и мелкие вотчинники нищали и разорялись. Иван III нашел выход в раздаче населенных крестьянами государственных земель в условное владение (поместье) дворянам и детям боярским. Но их фонд был ограничен. Основные земельные владения находились в руках аристократии и церкви. «Великий маккиавелист» Иван III, а затем его сын Василий III, сталкивая между собой различные группировки аристократии, играя на противоречиях светской и церковной элит, стали насаждать поместную систему взамен вотчинной. Насильственное переустройство сложившейся в стране социально-экономической системы повлекло значительные экономические издержки, особенно в Новгородской земле.
К 30-м годам XVI в. поместная реформа явно затормозилась. Демографический рост в семьях помещиков вновь привел к острому дефициту фонда государственных земель, годных для раздач дворянам и детям боярским. Разорившиеся «государевы» слуги были вынуждены расставаться со свободой и идти в кабальные холопы к аристократам и в монастырские слуги. Такой поворот судьбы не устраивал сильных духом. Они предпочитали идти в казаки, пополняя ряды «вольных витязей» на Волге и Дону.
5

Реформы 50-х годов XVI в. упорядочили «государеву» службу, создали систему приказного управления и укрепили вооруженные силы, что сразу же позволило России достичь значительных внешнеполитических успехов. На юге и востоке русские войска присоединили к России Нижнее и Среднее Поволжье, продвинулись за Урал. На западе Русское государство вступило в борьбу с Речью Посполитой за наследие Киевской Руси и со Швецией — за выход к Балтийскому морю. Будучи следствием компромисса между монархией, аристократией и служилыми людьми, реформы не смогли удовлетворить ни одну из этих политических сил. Царь Иван IV Грозный жаждал абсолютной власти, княжеская аристократия устами кн. А.М. Курбского требовала признания своих исключительных прав совместного с «царем» владения Русской землей1, нарождающееся российское дворянство в челобитных И. Пересветова2 мечтало о «справедливом» переделе земельных владений и достойном земельном и денежном жалованье за реальную службу, а не происхождение и заслуги предков.
Во второй половине XVI в. тяготы многолетних войн привели к перенапряжению сил народа. Неурожай и голод 1567—1570 гг. подорвали хозяйство страны. Попытка царя Ивана Грозного при помощи массового террора сокрушить могущество аристократии и добиться абсолютной власти ввергла Россию в глубокий кризис. Страна оказалась расколота на два лагеря по вертикали: сначала земщину и опричнину, затем земщину и двор. В земщине сохранялись традиционные порядки. В опричнине, а затем во дворе культивировались головокружительные служебные взлеты «от гноища» в думные чины благодаря личной преданности и холопской службе государю. Находясь на самой вершине обеих государственных структур, стравливая между собой старую и новую элиты, царь Иван Грозный смог добиться беспрекословного подчинения от подданных, но вскоре убедился в призрачности своей абсолютной власти. Физическое уничтожение наиболее активных и самостоятельно мыслящих политических деятелей той поры повлекло за собой дезорганизацию государственного управления, военные неудачи и поражение в Ливонской войне. Россия утратила не только все завоеванные на западе территории, но была вынуждена отказаться от новгородских земель на южном побережье Финского залива. На востоке едва не было потеряно Среднее и Нижнее Поволжье.
6

Борис Годунов, пришедший к власти после смерти Ивана Грозного при помощи хитроумных дворцовых интриг, пошел на значительные уступки боярам и дворянам в надежде объединить широкие слои землевладельцев вокруг трона. Вертикальный раскол страны был ликвидирован. При царе Федоре Иоанновиче — сыне Ивана Грозного, функционировали возглавляемая правителем Борисом Годуновым Боярская дума и Государев двор. На местах вершили дела назначенные царем воеводы. Аристократия смогла частично восстановить свое подорванное опричниной влияние, добившись восстановления статуса служилых князей и заняв высокие места в Боярской думе и Государевом дворе. Бывшие опричники и их дети, несмотря на то что Борис Годунов вышел из их круга, оказались на вторых ролях. Дворяне и дети боярские получили налоговые льготы и добились от властей закрепощения крестьян. Русская митрополия была преобразована в патриархию. В ходе пограничной войны со Швецией Россия смогла вернуть Ивангород и крепости на южном побережье Финского залива.
«Административный ресурс», поддержка церкви и политика компромиссов позволили Борису Годунову одержать победу в борьбе за русский престол в 1598 г. Первые два года его царствования, по свидетельствам современников, «всеми благинями Россия цветяше». Только вдумчивые современники заметили, что это благополучие было иллюзорным3. Новому царю не удалось вывести поместное и вотчинное землевладение из кризиса. Служилые люди продолжали разоряться, пополняя ряды боярских холопов и вольных казаков. В начале XVII в. боярские холопы, церковные и монастырские слуги, по подсчетам Р.Г. Скрынникова, составляли более половины численности всего русского войска4. Сообщества вольных казаков на Дону, в Запорожье, на Тереке и Яике превратились во внушительную силу, установить контроль над которой Борис Годунов так и не смог. Начавшийся в конце XVI в. процесс закрепощения крестьянства грозил в будущем серьезными социальными потрясениями, но пока помещичьи земли считались государственной собственностью, основная масса селян воспринимала происшедшее как временную меру, вызванную хозяйственной разрухой. Антагонизмы между дворянами и крестьянами накануне Смуты еще не вызрели, чтобы стать главной пружиной гражданской войны. Основной конфликт находился внутри служилого сословия. Новый курс
7

московского руководства позволил лишь на время стабилизировать обстановку в стране.
Голод 1601—1603 гг. резко обострил социально-экономический и политический кризис в стране. Казалось бы, сглаженные противоречия прошлого, усиленные новыми антагонизмами в обществе, привели к первой в истории России гражданской войне, которая стоила русскому народу многих жертв, лишений и утрат и оказала значительное влияние на его историческую судьбу. Современники метко назвали это время «Смутным», а все происшедшее — «Смутой», написав яркие учительные сочинения, предостерегавшие потомков от повторения грехов и ошибок предков. В последующие столетия русские люди неизменно проявляли живой интерес к событиям Смутного времени и любую переживаемую «переломную» или «кризисную» пору неизменно сравнивали с событиями того времени и по аналогии часто называли «Новой Смутой». Так было в годы петровских преобразований, во время захвата французами Москвы в 1812 г., в революционную пору начала XX в., в годы перестройки и реформ 90-х годов XX в. Обращаясь к своей истории, россияне пытались осмыслить опыт предков и избежать надвигающиеся беды, найти силы и пути к лучшей жизни. Именно поэтому исследования по истории Смуты неизменно являются актуальной задачей отечественной исторической науки.
В советской исторической литературе Смута в России начала XVII в. долгое время не изучалась как единый комплекс событий. Историки отдельно исследовали восстание И.И. Болотникова (1606—1607), которое считалось Первой крестьянской войной в России, и борьбу русского народа со скрытой (движения самозванцев), а затем открытой иностранной интервенцией (вторжение польских и шведских королевских войск в 1609—1612). Лишь в 80-е годы XX столетия в советской историографии вновь появился термин Смута, и она стала рассматриваться в исследованиях как единое целое. В последующие годы историки уделили много внимания разработке сюжетов, связанных с царствованиями Бориса Годунова (1398—1603), Лжедмитрия I (1605—1606), тогда как кульминационный тушинский период Смуты (1607—1610) оставался в тени. В литературе движение Лжедмитрия II затрагивалось в основном в общих работах по истории России, в специальных исследованиях по истории Смуты и ее отдельным сюжетам. Из специальных работ имеется лишь одна, вышедшая 50 лет назад монография
8

И.С. Шепелева, несколько научно-популярных брошюр и статей5. Давно назрела необходимость восполнить этот историографический пробел. Именно поэтому в качестве предмета нашего исследования мы избрали движение Лжедмитрия II и поставили перед собой цель прояснить его природу и роль в событиях Смуты.
Анализируя события 1607—1610 гг., историки обычно использовали в качестве основных источников русские повести, сказания, летописи, хронографы, при помощи которых критически осмысливали показания иностранцев. Сохранившиеся документальные материалы привлекались в основном для уточнений и «иллюстраций» данных летописцев и мемуаристов. Между тем такой подход к исследуемой проблеме явно устарел. В процессе изучения событий Смуты 1607—1610 гг. историками выявлен широкий и весьма репрезентативный круг источников, который удалось расширить за счет неизвестных тушинских и польских документов. Особую ценность представляет архив «воровского» полковника, а затем гетмана Я. Сапеги, который был накоплен в походной канцелярии в 1608—1611 гг., а после его смерти был вывезен в Речь Посполитую, где за прошедшие 400 лет был разделен на несколько крупных документальных коллекций, отложившихся в библиотеках и архивах Польши, России, Швеции, Украины. Комплексный анализ материалов этого архива позволяет получить массовые данные о событиях 1608—1611 гг., которые были зафиксированы «по горячим следам событий». Эти данные документов из повстанческого лагеря можно сопоставить со сведениями из делопроизводственных материалов правительственных архивов Соликамской, Смоленской, Арзамасской приказных изб 1608—1611 гг., которые также фиксировались «по горячим следам событий», и с большей точностью восстановить реальный ход событий этого периода российского лихолетья. С помощью полученной из документальных комплексов информации, можно перепрочесть литературные, летописные и мемуарные сочинения. Такой подход, по нашему мнению, позволяет восстановить в общих чертах более объективную картину событий 1607—1610 гг. в России и внести существенные коррективы в сложившиеся представления о движении Лжедмитрия II и его «царстве».
Автор признателен члену-корреспонденту Б.Н. Флоре, Н.Д. Барабанову, Т. Бохуну, И. Грале, 3. Дмитриевой, М.М. Загорулько, И. Кальниенцу, Э. Лёфстранд, Я. Леонтьеву,
9

П.А. Медведеву, В.Д. Назарову, А.П. Павлову, А.В. Петрову, М. Перри, Н.В. Рыбалко, М. Страшкевичу, Н.А. Тупиковой, Ю.М. Эскину, М. Яницкому за внимание, проявленное к нашему труду, и ценные советы в работе над книгой. Особая благодарность моему дорогому учителю Р.Г. Скрынникову за помощь словом и делом на всех поворотах моего творческого пути. Проведенное исследование вряд ли было бы завершено и книга не скоро вышла в свет, если бы не побудительные действия, моральная и финансовая поддержка ректора Волгоградского государственного университета О.В. Иншакова. Испытываю особые чувства признательности И.Я. Фроянову и В.М. Воробьеву, которые, не разделяя некоторые положения и выводы проведенного исследования, сочли их достаточно аргументированными и решительно поддержали меня в моих штудиях. Особая благодарность моим ученикам Н.В. Рыбалко, С.В. Мирскому, П.В. Епифановскому, взявшему на себя труд составления указателей.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Волгоградского государственного университета и Российского гуманитарного научного фонда (Проекты РГНФ
№ 98-02-00023а и № 00-01-00044а).
Издание книги подготовлено по проекту «Потенциал модернизации казачества Юга России как социокультурной группы» Подпрограммы «Анализ и моделирование геополитических, социальных и экономических процессов в полиэтничном макрорегионе» (научный руководитель председатель Южного научного центра РАН акад. Г.Г. Матишов).
1 Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1981.
2 Сочинения Ивана Пересветова. М.; Л., 1956.
3 Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. 250—252.
4 Скрынников Р.Г. Дворянское сословие в период Смуты начала XVII в. // Вестник ВолГУ. Сер. 4. 2005. С. 167-172.
5 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957; Есипов Г.В. Тушинский Вор. М., 1893; Рождественский С.В. Царь Василий Иванович Шуйский и бояре // Историческое обозрение. СПб., 1892; Шереметев С. Тушинцы // Летопись Историко-родословного общества в Москве. М., 1907. Вып. 3; Агинский Б. Царь Василий Шуйский и Тушинский вор: Популярный очерк. СПб., 1913; Катаев И. Тушино // Смутное время. М., 1913; Смирнов И.И. К характеристике политики Лжедмитрия II по крестьянскому вопросу // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961; и др.

ГЛАВА 1
ДВИЖЕНИЕ ЛЖЕДМИТРИЯ II В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
ихолетье, которое Россия пережила в начале XVII столе¬
тия, на протяжении четырех веков неизменно оказывалось в центре внимания русских писателей и ученых. Первые шаги в формировании взглядов на Смуту были сделаны еще в XVII в. На последующие поколения русских людей произвели впечатление написанные очевидцами событий Хронограф 1617 г., «История» Авраамия Палицына, Новый летописей}. Сочинения пользовались большой популярностью у читателей и сохранились в десятках, а в некоторых случаях сотнях списках. Их авторы не были историками и осмысляли пережитое сквозь призму традиционного для средневековой России провиденциалистского взгляда. Они не анализировали события и факты, а использовали их исключительно для обличений грехов «русского мира» и учительных поучений. Причину Божьих кар писатели Смуты видели в ослаблении веры, стремлении многих русских людей получить в этой жизни «честь» большую, нежели определена Богом, в «безумном молчании» по этому поводу «мира». АжеДмитрий II и казацкие самозванцы в этих произведениях назывались не иначе как «слугами дьявола», которых Бог «попустил» в Россию за грехи, а их приверженцы — людьми, которые погубили свои души, променяли «свет» на «тьму». Авторы анализируемых сочинений были едины в том, что спасением для русского народа явилось покаяние, возвращение к истинной Православной вере и избрание угодной Богу династии — Романовых. Вместе с тем в их рассказах о событиях 1607—1610 гг. имелись существенные отличия в оценках пережитого. Автор Хронографа 1617 г., к примеру, считал царя Василия законным наследником Московских государей и в целом высоко отзывался о его «крепкостоятельстве» против воров. Его неудачи в борьбе с повстанцами хронист объяснял тем, что
И

ЛжеДмитрий I «истратил царскую казну и сокровищницу», и у Василия Шуйского будто бы не было достаточных средств для поддержания боеспособности вооруженных сил. Страну пытался спасти с помощью немецкой силы храбрый и мужественный кн. М.В. Скопин-Шуйский, но Бог забрал его за грехи русских людей. Мятежники воспрянули и вновь начали одолевать. Православные отпали «от доброцветущего благоверия Царя Василия» и впали в «неправоверие литовское»2. А. Палицын, наоборот, подчеркивал, что царь Василий был избран неправильно: «...излюблен немногими от царских полат» без «умоления», «перековки» и созыва земского собора. Но русские люди совершили еще больший грех: присягнув ему, а затем нарушив клятву нерадивой службой и перелетами к ворам. Дошло до того, что, по словам келаря, царем «играху аки детеищем». В результате страна раскололась на два враждующих лагеря — впала в «двоемыслие». Обе стороны пытались использовать в борьбе друг с другом иноземцев, что в конце концов повлекло новую кару божью — «всегубительство» — захват страны внешними врагами3. Создатели Нового летописца, в свою очередь обосновывая права Романовых на престол, стремились показать, что избрание предшествовавших им «неприрожденных» государей будто бы являлось ошибкой. Рассказывая о воцарении Василия Шуйского, они заявили, что бояре поначалу намеревались созвать земский собор, но затем по инициативе Василия Шуйского без «совету со всею землей» поставили его на царство. Новый царь целовал крест подданным, «чево искони век в Московском государстве не повелось». Под пером авторов Нового летописца воцарение Василия Шуйского выглядит хотя и законным, но неправильным, ошибочным. Четыре года правления царя Василия представлены как цепь неудач и тщетных попыток справиться с «воровством» и сохранить за собой престол. Царь и его братья в конечном счете потеряли чувство реальности и вступили в конфликт с племянником — спасителем отечества кн. М.В.Скопиным-Шуйским, что в результате привело к их свержению и гибели. Появившиеся в 1606—1607 гг. самозванцы, по мнению авторов летописи, являлись в основном русскими людьми. В повествовании отсутствуют какие-либо намеки на то, что они были ставленниками поляков. Например, о Лжедмитрии II говорится, что «неведомо, откуды взялся». Служившие самозванцу иноземцы, в представлении летописцев, были врагами православного христианства, которые стремились разорить Москов¬
12

ское государство и нажиться за счет грабежа русского народа. Причины «всенародной беды» для летописцев целиком и полностью были в России, а вторжение грабителей иноземцев стало возможным лишь вследствие русских смут4. Хронограф 1617 г., «История» А. Палицына и Новый летописец долгое время служили русским историкам главными источниками для их сочинений и оказали большое влияние на формирование историографии Смуты.
Первая попытка написать «гражданскую» историю была предпринята лишь в начале XVIII в. А.И. Манкеевым. Находясь в шведском плену, он сообщил об основных событиях смутного времени в сочинении «Ядро Российской истории». Свои сведения писатель почерпнул из доступной ему литературы без какой-либо критики. Произведение вплоть до конца XVIII в. не было известно широкому кругу читателей, тем не менее оказало определенное влияние на формирование взглядов историков XVIII — начала XIX в. на Смуту5.
В середине XVII в. появились первые сочинения польских историков о Смуте6. Наибольший интерес представляет «История Владислава IV Вазы» Станислава Кобержицкого, которая оказала значительное влияние на последующую историографию Смуты. Историк описал жизненный путь польского короля по воспоминаниям и запискам участников событий. В рассказе о Смуте в центре его внимания были сюжеты, связанные с Лжедмитрием I и польским вторжением в Россию в 1609—1618 гг. Католик по вероисповеданию С. Кобержицкий был убежден, что «схизматики» русские находятся на более низком уровне культурного развития и общественного сознания и что их завоевание поляками было бы для них благом. Он идеализировал действия Сигизмунда III, С. Жолкевского, Владислава IV в России, а постигшие их неудачи объяснял роковым стечением обстоятельств — началом Тридцатилетней войны и вероломством московитов7. Многие источники, которыми пользовался С. Кобержицкий, не сохранились, поэтому уже в XVIII в. историки использовали его сочинение как исторический источник.
Начало шведской историографии Смуты было положено Петром Петреем из Элезунда — бывшим шведским резидентом в России. В основу своей «Истории о Великом княжестве Московском» он положил обширные цитаты из «Московской хроники» К. Буссова, которые пополнил личными воспо¬
13

минаниями и впечатлениями. Бывший разведчик был убежден, что Смута явилась Божьей карой русским за их заблуждения и грехи. Василий Шуйский в его представлении был законным монархом, а Ажедмитрий I и Лжедмитрий II — ставленниками Сигизмунда III и иезуитов, которые прикрывались самозванца^ ми и хотели подчинить себе Россию. Шведский король Карл IX неоднократно предлагал царю Василию и русским помощь против врагов, а когда они ее запросили, направил в Россию экспедиционный корпус. Автор постарался убедить читателя, что якобы шведы бескорыстно помогали русским и исключительно им принадлежит заслуга в разгроме тушинцев и освобождении Москвы. Шведам, по словам П. Петрея, удалось больше, если бы не предательство русских, свергнувших Василия Шуйского после Клушинской битвы и пригласивших в Москву польского королевича Владислава8.
Шведский историк второй половины XVII в. Юхан Видекинд в «Истории шведско-московитской войны» опирался на труды П. Петрея и С. Кобержицкого, которые зачастую цитировал без каких-либо изменений. Однако его труд выгодно отличается от сочинений предшественников широким использованием документов шведских архивов. События 1606—1609 гг., довольно схематично обрисованные П. Петреем, он конкретизировал и уточнил данными из журналов и донесений комендантов Нарвы и Выборга Ф. Шединга и А. Тенессона, документов Государственного архива Швеции, архивов Делагарди и графов Браге. Эти документальные материалы Ю. Видекинд, по меткому выражению А.И. Плигузова и А.Л. Хорошкевич, использовал не как исторические источники, а как «юридические» доказательства, демонстрирующие истинность повествования9. Историк, вслед за шведскими политическими деятелями начала XVII в., считал Смуту в России мятежом бояр и дворян, который подобен польскому рокошу. Его концепция событий
1607—1610 гг. во многом близка к схеме П. Петрея. Сигизмунд III и иезуиты, по мнению Ю. Видекинда, воспользовались проблемами восточного соседа. Направив своих солдат на службу к Лжедмитрию II, они попытались захватить Россию, чтобы создать здесь выгодный плацдарм для завоевания Швеции. Карл IX и его окружение были вынуждены поддержать законного государя Василия Шуйского, который, благодаря шведскому оружию, одержал победу над мятежниками. Это заставило поляков начать вторжение в Россию10. В своих оценках рус¬
14

ского народа историк был более сдержан, нежели его предшественники. В отличие от П. Петрея он видел в России прежде всего военного союзника, а не объект агрессии11.
Французский историк Жак Огюст де-Ту уделил внимание истории русской Смуты в одном из томов своего капитального труда «История моего времени». В работе над рассказом о царствовании Василия Шуйского он широко использовал записки своего земляка капитана Ж. Маржарета, сочинения П. Петрея, Г. Энса, А. Лавицкого и Русселя, а также рассказы очевидцев К. Фидлера и др. Историка не убедили уверения его главного информатора Ж. Маржарета о том, что Лжедмитрий I — сын Ивана Грозного. Проанализировав все версии происхождения самозванца, он не дал однозначного ответа на этот вопрос. Убежденный противник иезуитов Ж. Де-Ty, вслед за П. Петреем, полагал, что самозванческие интриги во многом являлись делом рук иезуитов и Сигизмунда III. Василия Шуйского он считал законным государем, а его борьбу с мятежами подданных и иноземцами — справедливой. Он был далек от присущей П. Петрею идеализации действий Карла IX и шведов в России в 1609—1610 гг.12
Оригинальный для европейцев XVII в. взгляд на события русской Смуты изложен в «Истории Московии» Д. Мильтона, который использовал в своем сочинении записки англичан, посещавших Россию в XVI—XVII вв. Активный участник Английской революции Д. Мильтон провел параллели между тем, что переживала его страна в середине XVII в., и тем, что произошло в России в начале этого столетия. Убежденный республиканец стремился показать жестокость, деспотизм русских царей и с симпатией отзывался о борьбе народа против тирании. Происходящим в России, по его мнению, воспользовались иноземцы, прежде всего католики во главе с Сигизмундом III. Им едва не удалось одержать победу, но страну от гибели спас народ во главе с кн. Д.М. Пожарским13.
Писатели и историки XVII в. сыграли важную роль в развитии историографии Смуты, собрав для последующих поколений ценные свидетельства очевидцев и рукописные материалы о событиях того времени. Многие их наблюдения и оценки оказали значительное влияние на формирование взглядов на Смуту у последующих поколений исследователей. Историки XVII в. еще не делали различий между источниками и литературой и были далеки от понимания необходимости их критики. В сочи¬
15

нениях той поры по-прежнему господствовал провиденциальный взгляд на происходящие события.
Начало научному изучению событий 1608—1610 гг. в России положил В.Н. Татищев. Историк видел в Смуте «безумную распрю знатных шляхетских родов», которая вспыхнула из^ за непоследовательности в применении законов Борисом Годуновым и Василием Шуйским. Разрешив крестьянам выход в 1601 г. и дав вольность холопам в 1607—1608 гг., цари не только нарушили действующее законодательство, но и разорвали «домовые связи». В народе появились «коварные плуты», которые, распространяясь «между подлостию», спровоцировали бунт холопей боярских и крестьян. Мятежники «многих господ побив, перво домы дворянские разоряли». Василий Шуйский, по мнению В.Н. Татищева, был человеком беспринципным, недостойным престола, а его избрание на царство — «безпутным» и «кровавым». Историк полагал, что новый царь допустил серьезную ошибку, позволив боярам через крестоцеловальную запись «монархию» совокупить с «аристократией». В результате «монархия», по его мнению, была в конце концов заменена «аристократией», а страна захвачена иноземцами14. Болезнь и смерть не позволили историку завершить его труд, поэтому 4-я часть «Истории Российской» сохранилась в набросках15.
События крестьянской войны 1773—1775 гг., кризис в Польше в 70—90-е годы XVIII в. оказали сильное влияние на русскую общественную мысль. Кн. М.М. Щербатов написал два исторических сочинения, в которых проанализировал события Смутного времени16. Вслед за В.Н. Татищевым М.М. Щербатов считал Смуту «волнениями непросвещенной черни», «безвинным убиением благородных», однако, в отличие от предшественника, обвинял Бориса Годунова в том, что он отнял свободу у низов и тем самым вызвал недовольство как у крестьян, так и у бояр. Он первым в русской историографии высказал предположение, что ЛжеДмитрий I и ЛжеДмитрий II были выдвинуты правящими кругами Речи Посполитой, которые стремились ослабить и подчинить Русское государство. Исследователь был убежден, что царь должен опираться на аристократию, следовать сложившемуся порядку, нравам, обычаям и не допускать их «повреждения». Именно поэтому он идеализировал Василия Шуйского, считая его народным избранником и организатором разгрома тушинцев в 1608—1610 гг.17 Польские историки того времени придерживались иных взглядов на собы-
16

-7.-J
тия 1608—1610 гг. в России. /С. Когновицкий, написавший «Жизнеописание Я.П. Сапеги», считал, что большинство поляков ушли служить ЛжеДмитрию II вопреки запретам руководства Речи Посполитой, желая отомстить за «братию», пострадавшую во время майских событий в Москве. Только Я.П. Сапега, по его мнению, действовал с ведома короля, по приказу канцлера Льва Сапеги и преследовал цель максимально ослабить Русское государство, чтобы подготовить вторжение коронных войск. Успехи самозванца он объяснял исключительно доблестью поляков и литовцев18. Л. Нарушевич и Ю. НемKi цевич в целом разделяли взгляды К. Когновицкого, но были Ч) убеждены, что Я. Сапега, также как Н. Меховецкий, Р. Ружинский и другие наемники, прибыли в Россию без санкции короля. Причину неудач тушинского движения они видели в разногласиях между гетманами Р. Ружинским и Я.П. Сапегой19. Отечественная война 1812 г. способствовала росту интереса ■м в русском обществе к борьбе земского ополчения с польскими ' захватчиками в 1612 г. и событиям Смутного времени в целом. Н.М. Карамзин стал автором первой официальной концепции Смуты. Он считал, что Смута была вызвана внешними силами: Сигизмундом III и его окружением, которые тайно помогли беглому сыну боярскому стать Лжедмитрием I и отправили его в Россию. Возведенный на престол «клевретами», Василий Шуйский, по мнению историографа, допустил серьезную ошибку, ограничив свою власть присягой, а затем нарушив ее. Действовавшие с тайного одобрения короля и сенаторов Г.П. Шаховской, М.А. Молчанов, И.И. Болотников, И.М. Заруцкий и Мнишки подготовили новую самозванческую интригу, вызвали «ослепление и разврат» русских людей и спровоцировали народные бунты — дело «нелепое и ужасное». Наемники, собравшиеся под знаменами самозванца, способствовали умножению смут и резко изменили соотношение сил в пользу мятежников. Василий Шуйский, его племянник М.В. Скопин-Шуйский и дворяне, как считал Н.М. Карамзин, немало «радели за отечество» и проявили настойчивость в борьбе с врагами государства. Заручившись помощью шведов, они смогли переломить ситуацию в свою пользу, сумев направить «остервенение народа» против тушинцев. Вторжение Сигизмунда III в Россию и неожиданная смерть М.В. Скопина-Шуйского, щ) мнению историка, погубили начатое дело и привели к свержению Василия Шуйского и новым бедам русского народа20. Смерть не позвб-
17

лила Н.М. Карамзину завершить работу над XII томом «Истории Государства Российского».
В середине 30-х годов XIX в. Д.П. Бутурлин опубликовал первое в русской историографии законченное исследование, посвященное Смуте — «Историю Смутного времени». В описании событий 1607—1610 гг. историк опирался в основном на те же русские источники, что и Н.М. Карамзин, но постарался подробнее изложить и дополнить данными, почерпнутыми из польских документов. В Лжедмитрии II исследователь, вслед за польскими историками, видел прежде всего вождя черни — продолжателя дела И.И. Болотникова. Движение народа против тушинцев в конце 1608—1609 гг. он объяснял желанием вернуться под власть Василия Шуйского. Хотя в целом Д.П. Бутурлин остался верен концепции Н.М. Карамзина, но собранные им данные порой выходили за ее рамки21.
Во второй половине XIX в. многочисленные публикации новых источников по истории Смуты подготовили решительный пересмотр сложившихся в историографии взглядов на Смуту. Анализируя события 1607—1610 гг., С.М. Соловьев, подобно предшественникам, в основном опирался на показания нарративных источников, но «иллюстрировал» их умело вплетенными в ткань повествования обширными цитатами из документальных источников. Смута, по его мнению, произошла вследствие опричнины, когда многие русские люди вместо служения обществу приняли «привычку не уважать жизни, чести, имущества ближнего». В основе Смутного времени, полагал С.М. Соловьев, лежала борьба «земского» (дворяне, посадские и крестьяне) и «противуобщественного» (казаки, холопы и т.д.) начал. Василий Шуйский, отмечал историк, не решился созвать Земский собор, был «выкрикнут» толпой и стал царем партии, а не избранником земли. Это привело к расколу общества и помогло «антиобщественным» силам, прежде всего казачеству, поднять бунт — восстание И.И. Болотникова, а затем организовать движение Лжедмитрия II. Второй самозванец, по мнению
С.М. Соловьева, был ничтожной личностью. Не случайно он стал игрушкой в руках Н. Меховецкого, Р. Ружинского и иноземных наемников, явившихся в Россию по собственной инициативе в целях наживы. Объединившиеся вокруг самозванца «антиобщественные силы» одержали победу в 1608 г. благодаря страху и замешательству, охвативших земцев. Бесчинства наемников и казаков заставили посадских и крестьян подняться на
18

борьбу за восстановление государственного порядка. Историк впервые в русской историографии пришел к выводу, что народ, а не В. Шуйский и дворяне, спас Россию от тушинцев. Вмешательство правящих кругов Речи Посполитой в российские дела, по его мнению, произошло в результате вторжения королевских войск в сентябре 1609 г.22
Н.И. Костомаров согласился с мнением С.М. Соловьева в том, что главной движущей силой Смуты было казачество, но оценил его роль в истории России не столь однозначно, отметив, что оно сыграло исключительно важную роль в охране границ и расширении пределов Русского государства. Лжедмитрий II представлялся Н.И. Костомарову предводителем казаков, а не ставленником правящих кругов Речи Посполитой. Иноземных солдат он считал наемниками. Победы приверженцев самозванца в 1608 г. историк, в отличие от С.М. Соловьева, объяснял поддержкой посадских и крестьян, недовольных существующим государственным порядком и правительством царя Василия Шуйского. Движение против тушинцев, по мнению Н.И. Костомарова, зародилось потому, что самозванец и его сторонники создали еще более жестокий режим, чем московский, и посадским и крестьянам в Замосковье и Поморье пришлось из двух зол выбирать меньшее23.
Следующий важный шаг в разработке новой концепции Смуты сделал В.О. Ключевский. Критически осмыслив современную литературу и выявленные к тому времени материалы, он пришел к выводу, что в основе событий начала XVII в. лежал не столько кризис государства, сколько «социальное брожение», вызванное экономической разрухой конца XVI — начала XVII в. и «неравномерным распределением в обществе государственных повинностей». Историк полагал, что разные социальные слои русского общества вступали в Смуту не сразу, а постепенно. Сначала вспыхнула политическая борьба в верхах, вследствие пресечения династии, затем, после «келейного» возведения на трон кучкой аристократов «боярского царя» Василия Шуйского, против него выступили «среднее боярство», «столичное дворянство и приказные дельцы» недовольные таким поворотом событий. Они возродили призрак самозванца, во имя которого поднялось провинциальное дворянство Северской земли, Заокских, Польских и Украинных городов, а за ними — податное население и казаки. Политическая борьба переросла в социальную. Восставшие холопы, посадские и крестьяне, со¬
19

бравшиеся под знамена И. И. Болотникова и ЛжеДмитрия II, по убеждению исследователя, не «добивались в Смуте какого-либо порядка, а стремились найти выход из своего тяжелого положения, искали личных льгот, а не сословных обеспечений»24.
В.О. Ключевский не дал однозначного ответа на вопрос, кто подготовил Лжедмитрия II, ограничившись указанием, что повстанцы приложили немало сил, чтобы отыскать человека на эту роль и он, по его словам, «наконец нашелся» в Стародубе. Движение, знаменем которого был Тушинский Вор, согласно предложенной историком схеме, хотя и было полурусским-полупольским, стало апогеем социальной борьбы — восстанием «общественного низа против высших классов». Иноземцы, служившие Лже Дмитрию II, были наемниками, но действовали с тайного одобрения польского правительства, которое негласно поддерживало самозванца. Союз Василия Шуйского со шведами стал причиной вторжения Сигизмунда III в Россию. Смута, по мнению В.О. Ключевского, разрушила государственный строй, но не национальное и религиозное единство русского народа. Иноземцы и казаки постепенно «вразумили» все слои русского общества, и они были вынуждены объединиться для своей защиты. Вследствие такой трактовки в построениях историка, анализ земского движения против тушинцев отошел на второй план, уступив место изучению обстоятельств вмешательства иноземцев во внутренние дела России. После смерти Лжедмитрия II в 1611 г., по мнению В.О. Ключевского, «когда изнемогли политические силы, начинают пробуждаться силы религиозные, национальные, которые пришли на выручку гибнущей земле», социальная борьба быстро переросла в национальную. Выступив против иноземцев, русский народ вывел страну из Смуты и восстановил разрушенный государственный порядок25.
Важную роль в формировании новой концепции Смуты сыграл К.Н. Бестужев-Рюмин. В «Обзоре событий от смерти царя Иоанна Васильевича до избрания на престол Михаила Федоровича» историк выдвигал идеи, сходные с высказанными В.О. Ключевским. Но в отличие от коллеги, он основывал свои мысли на обширном источниковом материале, который критически осмыслил и обработал26. Начатую К.Н. Бестужевым-Рюминым работу по созданию новой концепции Смуты завершил его знаменитый ученик — С.Ф. Платонов. Опираясь на русские нарративные источники, наиболее ценным из которых он
20

считал «Иное сказание», историк смог существенно развить и конкретизировать концепцию Смуты. Он вслед за В.О. Ключевским выделил три периода в истории Смутного времени: династический, социальный и национальный. Смуту, полагал С.Ф. Платонов, начала княжеская аристократия, питавшая давнюю вражду к московской верховной власти, затем в конфликт вступили дворяне, а позже низы. Восстание И.И. Болотникова, по его мнению, было не просто бунтом против непосильных повинностей, а открытой войной «работных людей» (крестьян и холопов) против дворян — «общественным переворотом в смысле низвержения крепостного порядка». Исследователь полагал, что Лжедмитрий II был выдвинут русскими повстанцами, однако после появления наемников превратился в игрушку в руках панов и короля. В отличие от В.О. Ключевского, историк уделил много внимания анализу борьбы русских людей против сторонников самозванца, которую оценил как национально-освободительную, направленную на восстановление государственного порядка. Организаторами этой борьбы были купцы и верхи посада. Перерастание социальной борьбы в национально-освободительную произошло в 1608—1610 гг., а не после смерти ЛжеДмитрия И, как считал В.О. Ключевский. В результате Смуты в выигрыше оказались средние общественные слои, а в проигрыше верх — старое боярство и низ — казачество27.
Весомый вклад в изучение истории Смуты внес живший в эмиграции историк-иезуит П. Пирлинг, который ввел в научный оборот неизвестные ранее документы и материалы библиотек и архивов Ватикана. Он пришел к выводу, что все зло русской «самозванщины» коренилось во внутренних условиях московской жизни. Правящие круги Речи Посполитой и папский престол, как полагал историк, не имели никакого отношения к авантюре Лже Дмитрия И, которая была делом рук любимцев Лжедмитрия I и помогавшего им Ю. Мнишка. Иноземные солдаты самовольно явились на службу к самозванцу. Их действия и вмешательство шведов спровоцировали открытый конфликт между Россией, Речью Посполитой и Швецией28.
На рубеже XIX—XX вв., в связи с 300-летием царствования дома Романовых, историки подготовили ряд капитальных изданий источников по истории Смуты. В основном это были делопроизводственные материалы московских приказов и актовые источники, отложившиеся в местных архивах. В специальных исследованиях, посвященных отдельным вопросам истории
21

Смуты, развивались и конкретизировались построения
В.О. Ключевского и С.Ф. Платонова. Большинство же работ о Смутном времени и о Тушине, в частности, носило научно-популярный характер.
В польской историографии Смуты заметным явлением стали монографии и статьи А. Гиршберга, посвященные Лжедмитрию I, Ажедмитрию II и Марине Мнишек. Исследователь, как и его предшественник К. Когновицкий, полагал, что правящие круги Речи Посполитой не были причастны к подготовке ЛжеДмитрия II и начали использовать движение самозванца в своих интересах только с лета 1608 г., когда отправили к нему на службу отряд Я.П. Сапеги. В отличие от предшественников, причины возникновения движения против тушинцев в Замосковье А. Гиршберг видел в злоупотреблениях и насилиях, чинимых иноземными солдатами и их слугами над населением захваченных земель. Наемники, по мнению исследователя, также потерпели поражение из-за раздоров, помешавших им организовывать управление страной и остановить наступление правительственной армии М.В. Скопина-Шуйского29. Другой польский историк К. Валшиевский опирался в основном на опубликованные иностранные источники и литературу и негативно оценивал русские нарративные источники. Он считал, что основными движущими силами восстания И.И. Болотникова являлись «анархические», «революционные» элементы из крестьян и пашенных холопов. Именно они выдвинули Лже Дмитрия II и призвали под свои знамена «своевольных» поляков, как бывших рокошан, так и приверженцев короля, которые действовали на свой страх и риск, и, благодаря доблести которых самозванец едва не победил. Всю ответственность за грабежи и насилия в Замосковье и Поморье историк возложил на русских тушинцев. Вслед за А. Гиршбергом, К. Валишевский признавал, что с появлением в Тушино Я. Сапеги Сигизмунд III, Л. Сапега и их окружение начали вмешиваться в русские дела, тем не менее главными виновниками русско-польской войны считал Василия Шуйского, заключившего антипольский союз со шведами, и бояр, неоднократно предлагавших престол Владиславу. Признавая, что существовавшие в то время в Речи Посполитой порядки в конце концов привели страну и народ к катастрофе, историк тем не менее был убежден, что поляки и литовцы находились на более высокой ступени развития, чем русские. Поэтому предложен¬
22

ный С. Жолкевским вариант объединения двух стран под эгидой Польши считал большим благом для обеих стран30.
В шведской историографии наиболее интересным исследованием по проблемам Смутного времени стал вышедший в 1907 г. труд X. Альмквиста. Историк ввел в научный оборот ранее неизвестные документы, которые отыскал в государственном и частных архивах Швеции. События русской Смуты, предшествующие шведской экспедиции, он излагал, в основном опираясь на труд С.М. Соловьева. Лжедмитрия II он, вслед за П. Петреем и Ю. Видекиндом, считал орудием в руках польских католиков, а поддерживавших его поляков и русских — шайками разбойников и авантюристов. Все свое внимание исследователь сосредоточил на анализе русско-шведских дипломатических отношений в Смутное время и прежде всего на действиях шведского экспедиционного корпуса в России. Он полагал, что в сложившихся условиях Карл IX проводил хотя и агрессивную, но отвечавшую интересам Швеции политику в России. Шведский экспедиционный корпус, по его мнению, а не отряды земского ополчения сыграл решающую роль в разгроме тушинцев. Плоды достигнутых шведами побед в дальнейшем были утрачены из-за предательства русских31.
Революция 1917 г. и Гражданская война открыли новый этап в изучении Смуты в отечественной историографии. Первые историки-марксисты в 20-е годы XX в. попытались с позиций исторического материализма переосмыслить знания, накопленные предшественниками, и выработать новую концепцию событий Смутного времени. М.Н. Покровский, критикуя «буржуазную» концепцию В.О. Ключевского — С.Ф. Платонова, указывал, что Смута развивалась не сверху, а снизу. Он считал, что в начале XVII в. в стране имел место классовый конфликт — «казачья или крестьянская революция», аналогичная «Великой крестьянской войне» в Германии32. Полемизируя с С.Ф. Платоновым, М.Н. Покровский обратил внимание на то, что источники по истории восстания И.И. Болотникова содержат прямые свидетельства о превращении казаков, холопов и крестьян в бояр и дворян — владельцев вотчин и поместий, поэтому нельзя признать, что конечной целью повстанцев являлся «общественный переворот». Историк вплотную подошел к трактовке этих фактов как перерождения повстанческого движения, но предложил иное решение вопроса. Он заключил, что это было только начало «социального движения», подлинным вождем социаль¬
23

ных низов был Лжедмитрий II, который и выступил с программой «общественного переворота». В связи с этим народное антитушинское движение в Замосковье и Поморье и движение земских ополчений М.Н. Покровский расценил как дворянскую контрреволюцию33. Впоследствии историк уточнил свои взгляды, признав, что восстание И.И. Болотникова, как и движение ЛжеДмитрия II, носило ярко выраженный социальный характер34. Построения М.Н. Покровского приняли и развили его ученики35.
Иной взгляд на Смуту сформулировал другой историк-марксист Н.А. Рожков, который видел в событиях начала XVII в. «второй момент дворянской революции в России», направленной против боярства. Посадские, крестьяне, холопы и казаки, по его мнению, в этом противоборстве не выступали в качестве самостоятельной политической силы и не имели собственной программы. Они в целом поддерживали более прогрессивное дворянство (восстание И.И. Болотникова), но конфликтовали с ним по вопросу о крепостном праве, а иногда и переходили на сторону бояр (свержение Годуновых). В свою очередь дворяне, вступив в конфликт с низами города и деревни, иногда были вынуждены объединиться с боярами (разгром И.И. Болотникова). Это в конце концов заставляло социальные низы «дружить с иноземцами» и вместе с ними бороться с дворянами (движение Лжедмитрия II). В конечном счете, по мнению историка, дворяне перед лицом внешней опасности смогли восстановить союз с посадскими и крестьянами и вышли из Смуты победителями36.
Построения первых историков-марксистов страдали социологическим схематизмом и склонностью к модернизации событий прошлого, поэтому, когда они перешли к углубленному анализу источников, в историографии наметился отход от первоначальных оценок всей Смуты как «крестьянской или казацкой революции». С.Г. Томсинский вплотную подошел к пониманию Смуты как гражданской войны эпохи феодализма37. С.М. Дубровский пришел к выводу, что крестьянской войной была не вся Смута, а только восстание И.И. Болотникова38.
В 30—40-е годы XX в. под влиянием трудов БД. Грекова в историографии утвердилось мнение, что Россия IX—XIX вв. была феодальной державой, а народные выступления XVII-XVIII вв. являлись крестьянскими войнами — «проявления высшей формы классовой борьбы при феодализме».
24

Оценки событий начала XVII в. как «крестьянской» или «казачьей» революции, вождями которых являлись самозванцы, были признаны ошибочными. А.А. Савин, А.И. Козаченко, Л.Б. Генкин подвергли уничтожающей критике взгляды на Лжедмитрия II как народного царя и постарались доказать, что движение самозванца было скрытой формой интервенции Речи Посполитой против-России. Правящие круги Речи Посполитой, по мнению историков, воспользовались ослаблением Русского государства из-за восстания И.И. Болотникова и при помощи своего ставленника попытались захватить страну. Народ, как считали исследователи, не разобрался в происходящем. Когда же самозванец и его приспешники разоблачили себя, посадские и крестьяне поднялись на борьбу с интервентами и изгнали их из России39. И.П. Шасколъский оценил участие шведов в событиях русской Смуты 1609—1617 гг. как скрытую, а затем открытую «шведскую интервенцию» и исследовал борьбу с ней русского народа40. Положительным в построениях историков был отказ рассматривать народное движение против тушинцев в 1608—1609 гг., движение земских ополчений против поляков и борьбу против шведов в 1611—1612 гг. как реакционную дворянскую контрреволюцию. Вскоре появились основанные на документальных материалах статьи и монографии Н.И. Покровского, ГН. Бибикова, HJ[. Рубинштейна, В.П. Мальцева, в которых исследовалась борьба русского народа с иноземцами и впервые была высказана продуктивная мысль, что истоки движения ополчений 1611—1612 гг. следует искать в земском движении против тушинцев 1608—1609 гг.41
В 40—50-е годы XX в. И.И. Смирнов осуществил фундаментальное исследование, посвященное восстанию Н.И. Болотникова, в котором обобщил и критически проанализировал основной массив выявленных к тому времени источников по этой теме. Вслед за С.Ф. Платоновым, он с большим доверием отнесся к «Иному сказанию» и другим русским нарративным источникам, хотя и при возможности подвергал их критике при помощи документальных источников. Историк пришел к выводу, что в 1606—1607 гг. в России имела место первая в истории страны крестьянская война, «основными движущими силами» которой были крестьяне, холопы, казаки и мелкие служилые люди по прибору и которая шла под лозунгами уничтожения крепостнических отношений и ликвидации «крепостнического гнета». Службу в повстанческом лагере городовых дворян Юга
25

России историк объяснял их стремлением использовать движение социальных низов в своих корыстных интересах. Причины поражений восставших видел в стихийности выступлений, неорганизованности и низкой сознательности крестьянских масс. Касаясь сюжетов, связанных с движениями Лжедмитрия I и Лжедмитрия II, И.И. Смирнов оценивал их в духе утвердившегося в то время в советской историографии взгляда, как скрытую иностранную интервенцию42.
Исследования советских историков 30-х — начала 30-х годов XX в. существенно продвинули вперед изучение событий
1606—1607 гг. и 1611—1612 гг., но, как совершенно справедливо указал Р.Г. Скрынников, в их трудах Смута перестала рассматриваться как единый комплекс событий и оказалась расчлененной на крестьянскую войну, под которой понималось восстание И.И. Болотникова, и иностранную интервенцию — события
1604—1606,1608—1618 гг.43 Более того, И.И. Смирнов неправомерно отверг само понятие «Смуты», принятое историками XVIII—XX вв., объявив его «буржуазным»44.
Историки обретшей независимость в 1918 г. Польши в концептуальном плане развивали взгляды А. Гиршберга и К. Валишевского, дополняя и уточняя их своими наблюдениями. Они идеализировали С. Жолкевского, полагая, что проводимый им курс подчинения России, в отличие от авантюристических планов Сигизмунда III и его окружения, был более дальновидным45.
Во второй половине 30-х годов XX в. в СССР появились специальные исследования, посвященные отдельным периодам и сюжетам Смуты, которые не укладывались в рамки прежних концепций. И.С. Шепелев, Н.П. Долинин показали, что социальные столкновения в России происходили и в 1608—1612 гг., поэтому нельзя все происшедшее в то время сводить к национально-освободительной борьбе46. Особый интерес представляет труд И.С. Шепелева, так как это первое и пока единственное капитальное исследование тушинского периода Смуты. Исследователь, как и его учитель И.И. Смирнов, считал Лжедмитрия II ставленником правящих кругов Речи Посполитой, а появление в его войске иноземных солдат — скрытой формой интервенции Речи Посполитой против России. Он видел причины побед самозванца не в силе наемников и слабости правительственной армии, а в поддержке движения Лжедмитрия II повстанцами — бывшими болотниковцами и народом, который поднял¬
26

ся на борьбу со своими угнетателями. Выступления повстанцев и народа, по его мнению, являлись прямым продолжением крестьянской войны. Только после того, как самозванец и его приспешники грабежами посадских и крестьян разоблачили себя, народ поднялся на освободительную борьбу с интервентами, помог М.В. Скопину-Шуйскому возродить правительственную армию и разгромить тушинцев в Замосковье47.
Исследования И.С. Шепелева, Н.П. Долинина вызвали бурную дискуссию по проблемам истории крестьянских войн, которая развернулась во второй половине 50—60-х годов на страницах журналов «Вопросы истории» и «История СССР»48. В ходе споров А.А. Зимин предложил рассматривать всю Смуту как крестьянскую войну, которая началась в 1603 г. и закончилась в 1614—1618 гг. Периодом наивысшего подъема борьбы посадских, крестьян и казаков, по мнению историка, было восстание И.И. Болотникова, после которого начались спад и перерастание классовой борьбы в национальноосвободительную. Многие исследователи согласились с предложениями А.А. Зимина, но первая же попытка обосновать новую концепцию на конкретном материале, предпринятая Д.П. Маковским, привела к возрождению старых марксистских социологических схем 20—30-х годов XX в. и не была принята историками49. Положительное значение дискуссии о крестьянских войнах заключалось в том, что она позволила вернуться к рассмотрению событий начала XVII в. как единого комплекса событий и актуализировала широкий спектр теоретических и практических проблем изучения социальных конфликтов XV-XVIII вв.
Развернутое обоснование гипотезы многоэтапной крестьянской войны 1603—1618 гг. на обширном архивном материале дал В.И. Корецкий. Историк пришел к выводу, что основными причинами крестьянской войны в России явилось утверждение крепостничества в русской деревне, которое произошло в результате отмены Юрьева дня в 90-е годы XVI в., и резкое понижение статуса холопов. Непосредственной причиной к народному бунту стал голод 1601—1603 гг. Первая волна крестьянской войны, по мнению исследователя, поднялась в 1603 г. — с восстанием Хлопка, вторая, более мощная — вынесла на московский престол Лжедмитрия I, который, столкнувшись с боярской оппозицией и надвигающимся народным бунтом, будто бы решил отменить крепостное право и обратился за помощью к
27

народу. Его гибель дала мощный импульс крестьянскому восстанию И. И. Болотникова, в ходе которого крестьянская война достигла апогея. Ограниченность классового самосознания крестьянства, полагал В.И. Корецкий, не позволили ему победить. После разгрома повстанцев в Туле пошел спад крестьянской войны, продолжавшийся до ее завершения в 1618 г. Во время спада произошло перерастание классовой борьбы в национально-освободительную. Ученый считал, что историческое значение крестьянской войны заключается в том, что она являлась первым в истории России массовым выступлением крестьянства против угнетателей, которое на несколько десятилетий задержало утверждение крепостного права в стране50. Важно отметить, что события Смуты после 1608—1610 гг. в построениях В.И. Корецкого остались неисследованными.
Концепция А.А. Зимина — В.И. Корецкого была принята многими советскими историками. В Л- Назаров, проанализировав движущие силы повстанческих движений начала XVII в., пришел к выводу, что особенность крестьянской войны заключалась в том, что объективно роль активного начала и «идеолога» в классовой борьбе взяло на себя казачество, которое «оказалось неспособным на более или менее длительное объединение угнетенных слоев города и деревни»51. К сходным выводам пришли АЛ. Пронилтейн, Н.А. Мининков, исследовавшие роль донского казачества в событиях начала XVII в.52 Б Л- Флоря, В Л- Назаров полагали, что правящие круги Речи Посполитой сыграли определенную роль в подготовке Лжедмитрия I, но позиция, занятая сеймом Речи Посполитой, настаивавшим на развитии мирных отношений с восточным соседом, заставила их отказаться даже от тайного вмешательства во внутренние дела России. К подготовке ЛжеДмитрия II Сигизмунд III и его окружение, по мнению историков, вообще не имели никакого отношения, и о их вмешательстве в русские дела нельзя говорить ранее появления в стане самозванца Я. Сапеги53. Л.В. Черепнин, В.И. Буганов высказали мысль, что после восстания И.И. Болотникова классовая борьба зачастую сливалась с национально-освободительной. Выступления народа против попыток иностранных феодалов утвердиться в России приобретали ярко выраженный антифеодальный характер54. Л.В. Черепнин детально изучил практику земских соборов в Смутное время55. К.В. Чистов, исследовавший феномен самозванчества в России в XVII—XIX вв., пришел к заключению,
28

что «авантюристы», создавая свои истории о чудесных спасениях, использовали бытовавшие в народе «социально-утопические легенды», что делало их агитацию действенной, и им удавалось поднимать народные массы на борьбу с угнетателями56. В.М. Панеях исследовал историю холопства в конце XVI — начале XVII в.57 Ю.С. Васильев выполнил специальное исследование, посвященное народному движению против тушинцев в Замосковье и Поморье в 1608—1610 гг., по-прежнему оценив его как национально-освободительное58.
В новейшей польской литературе наибольший интерес представляет монография Я. Мацишевского. Проанализировав польские публицистические и литературные произведения начала XVII в., сохранившуюся переписку между государственными деятелями и частными лицами, историк выяснил, как строилась агитация различных политических сил и как менялись настроения в польском обществе. Он пришел к выводу, что в конце XVI — начале XVII в. между Россией и Речью Посполитой наметилось сближение, которое, однако, из-за смут в обоих государствах не реализовалось в прочный союз. Ни ЛжеДмитрий I, ни Лжедмитрий II, по мнению историка, не были ставленниками правящих кругов Речи Посполитой. Общественное мнение Речи Посполитой было настроено против вмешательства во внутренние дела России. Наемники, по его мнению, действовали исключительно в своих корыстных интересах, вопреки запретам короля и сейма. О начале «скрытой интервенции» в Россию, как полагает Я. Мацишевский, можно говорить только после отправки на службу к Лже Дмитрию II отряда Я.П. Сапеги, при помощи которого король и его окружение начали вмешиваться в русские дела. Недальновидная политика Сигизмунда III сильно ослабила Речь Посполитую накануне тяжелых испытаний, которые ей пришлось пережить в XVII в.59 Взгляды Я. Мацишевского получили дальнейшее развитие в трудах современных польских историков. Ими введен в научный оборот обширный пласт ранее неизвестных источников, уточнены и конкретизированы многие сюжеты событий 1608—1612 гг. В современной польской историографии явно просматривается стремление объективно оценить участие поляков и литовцев в Смуте60.
Накопленный к 80—90-м годам XX в. в исследованиях о Смуте фактический материал не укладывался в рамки концепции крестьянской войны. В источниках содержалось мало данных об участии крестьян в повстанческом движении, зато име¬
29

лось много свидетельств о выступлениях против властей дворян, казаков и беглых холопов. Пытаясь разрешить это противоречие, Л.В. Черепнин и В.Т. Пашуто, исходя из сложившейся в литературе ситуации, предложили вернуться к рассмотрению событий начала XVII в. как первой в истории России гражданской войне, под которой понималась прежде всего крестьянская война, осложненная династическим кризисом, борьбой феодалов за власть, политической активностью горожан и иностранной интервенцией61. Р.Г. Скрынников в серии монографических исследований и научно-популярных книг, посвященных событиям начала XVII в., сформулировал и обосновал новую концепцию Смуты62. Опираясь на данные русских и иностранных документальных источников, исследователь критически проанализировал показания русских нарративных сочинений и установил, что в южных степных уездах — главной базе повстанческого движения — крестьян почти не было вообще, за исключением дворцовых сел в Комарицкой волости. Беглые холопы, принявшие широкое участие в повстанческом движении, в прошлом были «боевыми», а не «пашеными» холопами, как считал И.И. Смирнов, т.е. разорившимися служилыми людьми. Казачество, по мнению исследователя, в XVI — начале XVII в. пополнялось в основном за счет разорившихся служилых людей, беглых боевых холопов, а не крестьян, так как без боевого опыта выжить в Диком Поле было невозможно. Все эти факты, как полагает историк, свидетельствуют о том, что главными движущими силами повстанческого движения 1604—1607 гг. являлись мелкие служилые люди южных окраин, беглые холопы и казаки, а не крестьяне. Р.Г. Скрынников, как и многие его предшественники, считал, что Смута явилась следствием утверждения крепостнических порядков в экономике России конца XVI — начала XVII в., но в отличие от коллег пришел к выводу, что новые порядки в деревне обострили глубокий кризис феодального землевладения в России. Тысячи мелких и средних дворян, служилых людей по прибору, утратив возможность привлекать в свое хозяйство крестьян, были разорены и оказались перед выбором: поступить в боевые холопы или стать вольными казаками. Попытка правительства Бориса Годунова решить проблему за счет освоения вольных окраин усугубила кризис. На новых территориях тотчас начали появляться крупные землевладельцы из центральных районов страны и теснить местных небогатых служилых людей. Изъятия земель затронули интересы
30

вольного казачества, которое в результате правительственной колонизации потеряло значительные охотничьи и рыболовные угодья. Служилая мелкота, поднявшись на борьбу с правительственными силами под знаменами самозванцев, не ставила перед собой цели «ниспровержения феодального строя». Не случайно поэтому при появлении любого самозванца его движение сразу же обнаруживало тенденцию к перерождению63. Р.Г. Скрынников поддержал мнение историков, что движения Лжедмитрия I и Лжедмитрия II не являлись «скрытой интервенцией» Речи Посполитой против России. Лжедмитрий II, по его мнению, был подготовлен русскими повстанцами — «болотниковцами»64. Историк решительно высказался за правомерность применения термина «Смута» к событиям начала XVII в., как это делали современники и русские дореволюционные историки65.
Независимо от Р.Г. Скрынникова, к сходным выводам пришел А Л. Станиславский. Исследовав участие казачества в событиях Смуты 1610—1618 гг., он пришел к выводу, что вольные казаки Дона отошли от повстанческого движения после свержения Лжедмитрия I, получив значительное «государево жалование» от Василия Шуйского. Казачьи отряды, воевавшие под знаменами И.И. Болотникова, Лжедмитрия II и ополчений, по мнению ученого, образовались в результате «показачения» «непривилегированных» слоев населения России. К 1611—1612 гг. они объединились в самостоятельную организацию — Войско, отличное от существовавшего на Дону. Порвав со средой, из которой вышли, новоявленные казаки утратили прежние сословные интересы и приобрели новые. Они стали активно бороться за привилегии и право получать у государства стабильное денежное жалованье и корма и тем самым затронули интересы земцев: дворян, посадских и крестьян. Русские крестьяне, как заметил А.Л. Станиславский, в то время выступали в качестве самостоятельной силы только тогда, когда оказывались в безвыходном положении и были вынуждены спасать себя, семьи и имущество. В 1608—1612 г. они оказались перед выбором — продолжить как и прежде тянуть тягло на царя, бояр, дворян и церковных феодалов или согласиться на собственную эксплуатацию через учрежденную наемниками и казаками систему приставств. Русские мужики предпочли крепостнические порядки безудержному грабежу, что привело к столкновениям между крестьянами и казаками, о которых в свое время писал еще
С.М. Соловьев. Только разгром правительством М.Ф. Рома¬
31

нова образовавшегося на территории России казачьего войска в 1614—1618 гг. и изгнание казаков из центральных районов страны на Дон, по мнению А.Л. Станиславского, помогли разрешить конфликт между казаками и земщиной и вывести страну из Смуты. Исходя из сделанных наблюдений, историк пришел к выводу, что представление о Смуте, как крестьянской войне, «нуждается, по-видимому, в решительном пересмотре»66.
Иной взгляд на события начала XVII в. сформулировал американский историк Э. Кинанн, который, исходя из цивилизационного подхода к анализу исторических событий, выступил с критикой «социальных концепций» Смуты67. Его поддержали английская исследовательница М. Перри и американский историк Ч. Даннинг. М. Перри опровергла гипотезу К.В. Чистова, что российские самозванцы начала XVII в., поднимая народ на борьбу, эксплуатировали бытовавшие в нем «социально-утопические легенды о царях-избавителях». Она показала, что в действительности самозванцы и их окружение являлись авторами своих легенд и через агитацию вносили их в сознание народа, играя на его монархических иллюзиях. Никаких антикрепостнических лозунгов в их агитации не было68. Ч. Даннинг высказал предположение, что предпосылки Смуты следует искать в общеевропейском кризисе конца XVI—XVII вв., а причины — не в социальной, а в политической и культурно-исторической плоскостях. Он полагает, что гражданской войны могло бы и не быть, если бы не убийство ЛжеДмитрия I69. Идеи западных историков воспринял и развил украинский исследователь В.И. Ульяновский, который опубликовал несколько книг, посвященных Лжедмитрию I и его времени. Он пришел к выводу, что в правление Лжедмитрия I в России была предпринята неудачная попытка провести реформы, во многом аналогичные преобразованиям Петра I, но реакционным силам, во главе которых стал В.И. Шуйский, удалось их сорвать. Вспыхнувшая затем война между приверженцами самозванца и реакционерами привела к поражению реформаторов и до предела ослабила Россию, чем не преминули воспользоваться враги. В начале XVII в., полагает В.И. Ульяновский, Россия упустила возможность на 100 лет раньше пойти по пути западных стран70.
Значительным событием в российской историографии явился выход книги Б.Н. Флори, посвященной изучению польской интервенции в Россию в 1609—1611 гг. Она явилась прямым продолжением серии прежних монографических исследований
32

историка. Широко использовав материалы переписки государственных деятелей Речи Посполитой, многие из которых впервые введены в научный оборот, критически осмыслив с их помощью показания мемуаристов, исследователь подверг критике упрощенные представления об интервенции Речи Посполитой в Россию начала XVII в., бытовавшие в советской историографии с 30—40-х годов XX в. Б.Н. Флоря пришел к выводу, что в руководстве Речи Посполитой не было единого мнения, не существовало сколько-нибудь продуманного плана или стратегии действий в России. Решения принимались спонтанно. Каждая более или менее значительная группировка магнатов и шляхты действовала в соответствии с собственными интересами. Именно поэтому гипотеза о скрытой интервенции Речи Посполитой в Россию является несостоятельной. Интервенция началась сразу в открытой форме в 1609 г., без санкции сейма, что было авантюрой короля и его ближайшего окружения, дорого стоившей народам Речи Посполитой и России. Попытки гетмана С. Жолкевского перевести вторжение в русло создания союза славянских государств оказались тщетными, что в конечном счете предопределило неудачу королевских войск и дипломатии в России71.
Проведенный анализ историографии свидетельствует о том, что отказ от рассмотрения Смуты как острого социального конфликта, наметившийся в современной литературе под влиянием цивилизационного подхода, на наш взгляд, является малоперспективным и приведет к возрождению прежнего взгляда на Смуту как на «народный бунт бессмысленный и беспощадный». Московия XVI в. только повернулась к Европе, поэтому ее вовлеченность в общеевропейские процессы того времени не следует преувеличивать. Соглашаясь в целом с мнением исследователей, считающих, что в настоящее время нет достаточных оснований рассматривать Смуту как классическую крестьянскую войну, необходимо отметить, что это не значит, что данное явление мировой истории не следует изучать. Наоборот, теоретическое исследование феномена крестьянских войн, на наш взгляд, необходимо продолжить и постараться выяснить их социально-экономическую природу. Это позволит установить более определенно, почему народные движения в России XVII—XVIII вв., и прежде всего Смуту, нельзя считать крестьянскими войнами и уточнить использование термина «гражданская война».
2. И.О. Тюменцев
33

Необходимо отметить, что за почти три века научных изысканий была проделана значительная работа по сбору, анализу и интерпретации Источниковых материалов по истории Смуты, высказан широкий спектр мнений и оценок, многие из которых, казалось забытые, имеют тенденцию возрождаться на новом уровне исследований. В настоящее время в отечественной историографии еще продолжает бытовать сформулированный И.С. Шепелевым взгляд на события 1607—1610 гг. как время перерастания крестьянской войны в освободительную, но он явно не укладывается в рамки концепций Р.Г. Скрынникова — А.Л. Станиславского и Э. Кинана — Ч. Даниннга. Все это делает необходимым новое специальное исследование движения Лжедмитрия II и его роли в событиях 1607—1610 гг.
1 Хронограф 1617 г. // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869; Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955; Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910.
2 Хронограф 1617 г. С. 336,338, 344, 346, 349.
3 Палицын А. Сказание. С. 115—126.
4 Новый летописец. С. 69—100.
5 Ядро Российской истории. М., 1791.
6 Solicovius I. Commentarius brevis rerum polonicarum. Dantisci, 1647. Vol. 1.
7 Kobierzycki 5. Historia Vladislai Poloniae et Suaeciae principis. Dantisci, 1655.
8 Петрей П. История о Великом княжестве Московском / / Чтения в Обществе истории и древностей Российских (далее: ЧОИДР) 1866. Кн. 2. С. 257—300. Более детально исторические взгляды П. Петрея изучены М.А. Алпатовым (См.: Русская историческая мысль и Западная Европа XVII — первая четверть XVIII вв. М., 1976. С. 54—70) и Ю.А. Лимоновым (История о Великом княжестве Московском» П. Петрея // Скандинавский сборник. Таллин, 1967. T. XII. С. 260—267).
9 Плигузов А.И., Хороилкевич А.Л. Юхан Видекинд как историограф Русской смуты // Архив русской истории. М., 1993. С. 16.
10 Widekindi /. Historia belli sveco-moskowitici decennalis... Stokholm, 1672; Видекинд Ю. История десятилетней войны шведов в России М., 2000. С. 28-85.
11 Плигузов А.И., Хороилкевич АЛ. Указ. соч. С. 20.
12 Де-Ty Ж.О. История моего времени // Сказание современников о Дмитрие Самозванце. СПб., 1859. 2-е изд., ч 1. С. 237—253. См.: Алпатов MA. Указ. соч. С. 91—97.
13 Толстой Ю.В. «Московия» Джона Мильтона. М., 1875. С. 27—29.
14 Татищев В.Н. История Российская. М.; Л., 1968. Т. 7. С. 301, 314-316, 326, 367.
34

15 Татищев В.Н. Указ. соч. 1964. Т. 6.
16 Щербатов М.М. 1) Краткая повесть о бывших в России самозванцах. СПб., 1774; 2) История Российская с древнейших времен. СПб., 1791. Т. 7.
17 Щербатов М.М. История Российская. Т. 7, ч. 2. С. 147, 180—184,
186, 205, 207, 238. .
18 Kognowicki К. Zycie J.P. Sapiehy / / Zycie Sapiehów. Warszawa, 1791. T. II. S. 150-158..
19 Naruszewicz A. Żywot J.K. Chodkiewicza. Warszawa, 1805. T. II.
S. 248—255; Niemcewicz J.U. Dzieje panowania Zygmunta III. Warszawa, 1781. T. 2. S. 327-412.
20 Карамзин H.M. История государства Российского. СПб., 1989.
T. XI. С. 73-79, 92, 108-110, 114-116, 167-171; T. XII. С. 1-20, 35-36, 43-130.
21 Бутурлин Д. История смутного времени начала XVII в. СПб., 1841, ч. 2. С. 116,144-180, 201.
22 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч.: В 18 KH. М., 1989, Кн. IV. Т. 8. С. 37-377, 379, 380-393, 443-447, 464-466, 470, 478, 508-527, 682-689.
23 Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия // Собр. СОЧ. СПб., 1904. Кн. И. С. 30, 327, 336, 339, 357, 525, 637, 638.
24 Ключевский В.О. Курс лекций по русской истории // Собр. соч.: В
9 Т. М., 1988. Т. 3. С. 33-37, 46-56.
25 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 38, 46—48.
26 Бестужев-Рюмин К.Н. Обзор событий от смерти царя Иоанна Васильевича до избрания на престол Михаила Федоровича / / Журнал Министерства народного просвещения (далее: ЖМНП). 1887. № 252. Июль. С. 49—112; Август. С. 245—295; Он же. Письма о Смутном времени. СПб., 1898.
27 Платонов С.Ф. Очерки истории Смуты в Московском государстве
XVI-XVII вв. СПб., 1995. С. 364-368, 412-413.
28 Пирлинг ПА) Из смутного времени. Статьи и заметки. СПб., 1902; 2) Марина Мнишек после майского погрома // Русская старина. 1903. Февр. С. 235—258; 3) Дмитрий Самозванец. М., 1912. С. 384—450; 4) Исторические статьи и заметки. СПб., 1913.
29 Hirschberg A, Dlaczego Polacy popierali drugiego Samozwańca? / / Сб. по славяноведению. СПб., 1904. Вып. 1. С. 30—40; Гиршберг А. Марина Мнишек. СПб., 1906; С. 53, 54, 66, 86-88,110-114,119,127-129.
30 Валиьиевский К. Смутное время. М., 1989. С. 222—323.
31 Almkwisł Н. Sverge och Rysland förbundet mot Polen, 1595—1611. Upsala, 1907.
32 Покровский M.H. Смутное время / / Энциклопедический словарь Русского библиографического института. М., б.г. Т. 39. С. 646.
33 Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. М., 1923. С. 50-51.
34 Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. М.,
1920. С. 52, 66.
2*
35

35 Фирсов H.Н. Крестьянская революция на Руси. М.; Л., 1927. С. 61.
36 Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении. Пг., 1922. Т. 4, ч. 2. С. 5, 6,14-15,177,183-186.
37 Томсинский С.Г. Крестьянское движение в феодально-крепостнической России. М., 1932.
38 Дубровский С.М. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. // Крестьянские войны в России. М., 1925. С. 43—54.
39 Савин А.А. Польская интервенция начала XVII в. в оценке М.Н. Покровского // Против исторической концепции М.Н. Покровского. М.; Л., 1939. T. 1.; Он же. Борьба русского народа с польской интервенцией начала XVII в. М., 1939; Генкин Л.Б. Ярославский край и разгром польской интервенции в Московском государстве в начале XVII в. Ярославль, 1939; Козаченко А.И. Борьба русского народа с польско-шведской интервенцией в начале XVII в. М., 1939.
40 Шасколъский И.П. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII в. Петрозаводск, 1950.
41 Покровский Н.И. Начало народной войны в Московском государстве в 1608—1609 гг. // Учен. зап. Ростовского н/Д гос. ун-та. 1945. Т. 6. Вып. 3. С. 3—45; Бибиков Г. Опыт военной реформы 1609—1610 гг. // Исторические записки. 1946. Т. 19. С. 3—16; Рубинштейн НЛ.. Возникновение народного ополчения в России в начале XVII в. // Тр. Гос. исторического музея. 1948. Вып. 20. С. 47—58; Мальцев В.П. Борьба за Смоленск. Смоленск, 1950.
42 Симирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова 1606—1607 гг. М.; Л., 1951. С. 493-513.
43 Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в России в начале
XVII В. Л., 1985. С. 6, 7.
44 Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 7. Примеч. 17.
45 Sobieski W. żółkiewski na Kremlu. Warszawa; Kraków, 1920.
46 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957; Долинин Н.П. Подмосковные полки («казацкие таборы») в национально-освободительном движении 1611-1612 гг. Харьков, 1958.
47 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 42, 207, 520-522.
48 Лебедев В.И. К вопросу о характере крестьянских движений в России XVII—XVIII вв. // Вопросы истории (далее: ВИ). 1954. № 6; Овчинников Р.В. О начальном периоде восстания И. Болотникова // ВИ. 1955. № 1; Он же. Некоторые вопросы крестьянской войны начала XVII в. в России // ВИ. 1959 № 7. С. 69—83; Зимин А.А.У Преображенский А.А. Изучение в советской исторической науке классовой борьбы периода феодализма в России (до начала XX в.) // ВИ. 1957. № 12; Зимин А А. Вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII в. // ВИ. 1958. № 3. С. 99; О некоторых спорных вопросах классовой борьбы в Русском государстве XVII века // ВИ. 1958. № 12. С. 204—208; Смирное И.И. О некоторых вопросах борьбы классов в Русском государстве начала XVII в. // ВИ. 1958. № 12. С. 116—131; Корецкий В.И. Из истории крестьянской войны в России начала XVII В.//ВИ. 1959. №3; И др.
36

49 Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. Смоленск,
1967.
50 Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., 1975.
51 Назаров ВД. О некоторых особенностях крестьянской войны начала XVII в. // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе.
М., 1972. С. 120,126.
32 Пронштейн А.П. Решенные и нерешенные вопросы истории крестьянских войн в России // ВИ. 1967. № 7. С. 151—161; 1Тронштейн А.П., Мининков НА. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. Ростов н/Д., 1983.
33 Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI — начале XVII в. М., 1978; Назаров ВД., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание под предводительством И.И. Болотникова и Речь Посполитая // Крестьянские войны в России в XVI—XVII вв.: проблемы, поиски, решения. М., 1974. С. 325— 352.
54 Черепнин Л.В. Вопросы методологии исторического исследования. М., 1981. С. 166, 167; Буганов В.И. Крестьянская война в России начала XVII в. М., 1976. С. 49.
55 Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в
XVI- 	XVII ВВ. М., 1978.
56 Чистое К.В. Русские народные социально-утопические легенды
XVII- 	XIX ВВ. М., 1967. С. 32-70.
57 Панеях В.М. Холопство в XVI — начале XVII в. Л., 1975; Он же. Холопство в первой половине XVII в. Л., 1984.
58 Васильев Ю.С. Борьба с польско-шведской интервенцией на Русском Севере в начале XVII ст. Вологда, 1985.
39 Maciszewski J. Polska a Moskwa 1603—1618. Opinie i stanowiska szlachty polskiej. Warszawa, 1968.
60 Czerska D. 1) Borys Godunow. Wrocław; Kraków; Warszawa, 1988; 2) Dymitr Samozwaniec. Wrocław, 1985; Andrusiewicz A. 1) Dzieje dymitriad 1602—1614. Warszawa, 1990; 2) Dymitr Samozwaniec. Triumf i upadek. Łodż, 1993; Polak W. O Kreml i Smoleńszczynę. Polityka Rzeczpospolitey wobec Moskwy w latach 1607—1612. Toruń, 1995; Wisner H. Lisowczycy. Warszawa, 1995; Szczęśniak R. Kłuszyn 1610. Warszawa, 2004; Bohun T. Moskwa 1612. Warshawa, 2005.
61 Черепнин A.В., Пашуто В.T. Образование Русского централизованного государства в сравнительно историческом аспекте
(XVI-XVII ВВ.) // ВИ. 1978. № 2. С. 50.
62 Скрынников Р.Г. 1) Минин и Пожарский. М., 1981; 2) Россия накануне «Смутного времени». Л., 1981; 3) Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII в. Л., 1985; 4) Самозванцы в России в начале XVII ст. Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1986; 5) Смута в России в начале XVII ст.: Иван Болотников. Л., 1988; 6) Россия в начале XVII в. «Смута». М., 1988; 7) The Civil War in Russia at the beginning of the seventeenth century (1603—1607): its character and motive forces’. London, 1993; и др.
37

63 Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба. С. 324—326; Он же. Спорные проблемы восстания Болотникова // ИСССР. 1989. № 5. С. 92-110.
64 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 190—208.
65 Там же. С. 248—253.
66 Станиславский AJ[. Гражданская война в России XVII ст.: Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 242—248.
67 Dunning Ch. Crisis, conjuncture and the causes of the Time of Troubles / / Harvard Ukrainian studies essays presented to Edward L. Keenan on his sixte, eth birthday by his colleagues and students. Cambridge, 1995. Vol. XIX. P. 97, 98.
68 Даннинг Ч. Была ли в России в начале XVII в. крестьянская война?
// ВИ. 1994. № 9. С. 21-33.
69 Penie М. Pretenders and popular monarchism in early modern Russia: the False tsars of the Time of Troubles. Cambridge, 1995; Dunning Ch. R.G. Skrynnikov, the Time of Troubles, and the ‘First peasant war’ in Rassia // Russian Review 50. 1991. N 1. P. 71—81.
70 Ульяновский В.И. 1) Россия в начале Смуты: Очерки социально-политической истории. Киев, 1993. Ч. 1—2; 2) Российские самозванцы: Лжедмитрий I. Киев, 1993; 3) Ульяновський В.И. Роая на початку смути XVII столптя: нова концепщя: Автореф. дисс. ... д-ра ист. наук. Ки1в, 1995. С. 47,48; 4) Смутное время. М., 2006.
71 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в Россию и русское общество. М., 2005. С. 370—380.

ГЛАВА 2
ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ДВИЖЕНИЯ ЛЖЕДМИТРИЯ II
Источниковая база по истории движения Лжедмитрия II весьма обширна и репрезентативна. Она включает материалы, вышедшие из различных политических лагерей: правительственного, тушинского, информации, собранной иноземцами для властей своих стран, и состоит из нескольких видов письменных источников: актов, документов делопроизводства государственных учреждений, летописей, хроник, мемуаров, дневников, писем и т.д.
1. 	Источники из правительственного лагеря
Документы и материалы московских властей сильно пострадали в Смуту, в 1607—1613 гг., в московский пожар 1626 г. и во время других бурных событий русской истории. Исследователям удалось выявить, изучить и опубликовать основной корпус этих материалов в различных изданиях XVIII—XX вв., однако некоторые их наблюдения и выводы нуждаются в уточнениях.
Памятники законодательства 1607—1610 гг. сравнительно недавно начали активно исследоваться, так как от их интерпретации во многом зависело определение социальной природы Смуты. Историки выявили и изучили Соборное уложение о запрещении перехода крестьян и о 15-летнем сроке сыска беглых 9 марта 1607 г.; Приговоры боярской думы о холопах 7 марта 1607 г., 25 февраля 1608 г. и 12 сентября 1609 г.; царские указы о холопах 9 и 19 марта 1608 г., 21 мая 1609 г., о переводе части поместий в вотчину служилым людям «за осадное сидение» 1610 г. и наказы о стрельцах 1608—1610 гг.1 Итог разысканиям подведен в предпринятом недавно Российской академией наук издании «Законодательных актов Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII в.». Памятники зако¬
39

нодательства, как видно из литературы, анализировались в основном в плане общего развития российского законодательства рубежа XVI—XVII вв. и выяснения социальных причин их появления. Сопоставления законотворчества Василия Шуйского и Лжедмитрия II не проводилось2. Разработка этого сюжета представляется весьма перспективной.
Делопроизводственные материалы Разрядного приказа
1607—1610 гг.: Боярские списки, разрядные росписи, десятни, посольские книги содержат важные данные о процессах, протекавших в Государевом дворе и в среде провинциального дворянства. Боярские списки — поименные перечни чинов Государева двора с пометами о служебных назначениях — сохранились далеко не полностью. До нашего времени дошли Боярские списки
1588-1589 гг., 1598-1599 гг., 1606-1607 гг. и 1610-1611 гг.,
а также фрагменты перечней выборных дворян последних лет царствования Бориса Годунова3. С. П. Мордовина и А.Л. Станиславский выполнили специальное исследование Боярских списков конца XVI — начала XVII в. как исторического источника и осуществили их научное издание4. Недавно введена в научный оборот найденная В.И. Корецким более полная копия Боярского списка 1606—1607 гг. Она содержит утраченные в оригинале перечни выборных дворян из 35 городов. Учитывая, что в предшествующих и последующих Боярских списках выбор состоял из более 500 городов. Можно заключить, что протограф списка был дефектным5. Боярский список 1610—1611 гг. детально исследован А.А. Булычевым6. Уникальные данные о ближайшем окружении Василия Шуйского содержит реконструированный нами документ «Московского государства ушники, которые Московское государство в разорение привели». Его написал один из московских дьяков для польских властей в Москве в целях дискредитации видных деятелей времени правления Василия Шуйского в расчете занять их место7. Официальные разрядные росписи, в которых фиксировались воеводские и дворцовые назначения членов высших категорий государева двора, в оригиналах до нас не дошли. В литературе долгое время господствовало представление, что полковые и городовые разрядные росписи в Смутное время велись, но не систематизировались и не заносились в разрядные книги8. Сохранившиеся разрозненные разрядные росписи, по мнению С. А. Белокурова, после Смуты были найдены боярами и дворянами и после редактирования использованы для продолжения частных
40

разрядных книг. Привлечение этих росписей для местнических споров вынудило Разрядный приказ около 1642 г. привести в порядок разрядные росписи за Смутное время и составить официальную разрядную книгу, которая по-видимому, была сожжена вместе с другими Государевыми разрядными книгами после отмены местничества в 1681 г. и поэтому сохранилась только в составе некоторых частных разрядных книг9. В.И. Буганов не согласился с этой точкой зрения, высказав предположение, что дьяки Разрядного приказа вели официальные разрядные книги, но не Государев разряд, а продолжения древнейших разрядных книг10. Гипотеза В.И. Буганова, по нашему мнению, недостаточно аргументирована. Вопреки мнению исследователя, хронологическая последовательность росписей соблюдается только в поздней редакции разрядных книг, которые С. А. Белокуров опубликовал в своем сборнике под № 1—2, тогда как в остальных — много хронологической путаницы11. Разрядные дьяки, составляя официальные разрядные книги в 1608—1610 гг., вряд ли нарушили бы прямое распоряжение Василия Шуйского и поместили разряд его свадьбы в официальные разрядные книги да еще с пометой: «А царя Васильева свадьба была без мест, а после свадьбы роспись сжечь»12. Примечательно, что разряд этой свадьбы имеется почти во всех опубликованных С.А. Белокуровым списках разрядных книг (№ 3—4, 3—7, 10—11 и др.), за исключением № 1—2, которые считаются поздними, официальными. Сопоставления всех текстов записей разрядных книг о важнейших походах, например, Волховского13, Ходынского14 сражений, боя на Медвежьем броду15 показывают, что их ядро составляют полковые росписи, содержание которых во всех опубликованных списках одинаково и имеет лишь незначительные разночтения. Редакционные различия наблюдаются в комментариях, которыми составители сопроводили эти росписи. В них много деталей, которые мог внести только заинтересованный человек или очевидец. К примеру, в разряде Волховского сражения в некоторых разрядных книгах опущены данные о ертауле16, в других — сообщается о местнических спорах воевод кн. В.Ф. Литвинова-Мосальского и Б.М. Лыкова17, Г.Г. Пушкина и М.А. Нагого18, в третьих добавлен рассказ о походе и о поражении правительственных войск19. Сделанные наблюдения подтверждают гипотезу С. А. Белокурова о том, что первые разрядные книги писались частным порядком, официальные же были созданы позже описываемых событий. При составлении
41

разрядных книг их авторы использовали современные событиям разрядные росписи, которые дополнили необходимыми им сведениями. Эти росписи можно более или менее полно восстановить и использовать в исследованиях только путем сопоставления всех текстов записей об этих походах или городовых назначениях из всех известных редакций разрядных книг. Попутно выявленные дополнительные сведения частного происхождения, после проверки данными других источников, открывают возможность полнее восстановить картину анализируемых событий.
В опубликованной С. А. Белокуровым под № 21 частной разрядной книге в записи имеются краткие, точно датированные заметки полулетописного характера о событиях 8 декабря 1607 г. — 30 августа 1608 г.20 Следы этих же заметок, но в более сокращенном виде (8 января — 18 августа 1608 г.) прослеживаются и в редакции разрядных книг под № 721. Отдельные из этих записей использованы и в редакции разрядных книг под № 422. В разрядных книгах № 2 и 3 есть аналогичные вставки за 1 сентября — 24 октября 1608 г., которые можно рассматривать как прямое продолжение предыдущих фрагментов23. Проверка достоверности приведенных дат показывает, что хронология событий в записях очень точная. К примеру, время появления Лжедмитрия II под Москвой и его поход в Тайнинское полностью подтверждаются записями «Дневника М. Мнишек»24. Правильно указаны в записях даты Ходынского сражения и выступления Я. Сапеги в поход из Тушина к Троице25. Согласуются с польскими источниками и хронологические реалии об отправке в Речь Посполитую Мнишков26. Уникальное сообщение о второй посылке правительственных войск против А. Лисовского подтверждается только данными «Сказания» А. Палицына27. В кратких сообщениях о бегстве видных членов Государева двора, служилых людей и приказных в Тушино в июлеавгусте 1608 г. имеются детали, явно подмеченные очевидцем. Никто из писателей Смутного времени позже не вспоминал о бегстве дьячьих детей или городовых детей боярских псковичей28. Разрядный приказ, как известно, был важнейшим центром летописания в России в XVI—XVII вв. Характер записей дает основание предположить, что это фрагменты кратких летописных записей, которые велись в Разрядном приказе в Смутное время по горячим следам событий и впоследствии попали в руки составителей разрядных книг. Они поддаются взаимной
42

проверке с записями дневников иноземцев и могут служить важной путеводной нитью в определении хронологии событий русской Смуты 1607—1608 гг.
Учетные списки дворян и детей боярских — десятни времени царствования Василия Шуйского, в отличие от боярских списков и разрядных записей, плохо сохранились. Из разрядных книг известно, что в августе 1606 г., в связи с начавшимся восстанием И.И. Болотникова, в 1607 г. в преддверии похода на Тулу и после него, в конце весны—летом 1608 г. Московское руководство проводило смотры дворянских ополчений, верстало дворян и детей боярских, выдавало жалованье29. После московского пожара 1626 г. из Разрядного приказа удалось спасти десятни по городам Немецкой Украины 1605/6 г. — 1606/7 г. (Новгородских пятин, Торопца, Холма, Великих Лук, Невеля, Пскова) и 1607/8 г.(Бежецкой пятины)30, Карачеву — 1607/8 г., Коломне — 1605/6 г., Кашире — 1605/6 г., Арзамасу — 1605/6 г., Владимиру и Мещоре — 1605/6 г. и 1607/8 г., Ряжску — 1605/6 г. и 1606/7 г., Ельцу — 1606/7 г. и 1607/8 г., Суздалю - 1605/6 г. и 1607/8 г., Мурому — 1605/6 г. и 1607/8 г., Нижнему Новгороду — 1605/6 г. и 1606/7 г., Юрьеву Польскому — 1605/6 г. и 1607/8 г., Луху — 1605/6 г. и 1606/7 г., Гороховцу — 1606/7 г., Переяславлю — 1605/6 г., 1606/7 г. и 1607/8 г., Рузе — 1605/6 г.31 В результате архивных разысканий исследователям удалось найти только десятни по Новгороду Великому (1606/7 г. и 1607/8 г.), Епифани (1606/7 г.), Гороховцу (1606/7 г.), Нижнему Новгороду (1606/7 г.) и Юрьеву Польскому (1607/8 г.)32. Плохая сохранность десятен сильно затрудняет анализ состава и состояния дворянских корпораций в 1607—1610 гг. Чтобы определить хотя бы примерно их численность, пришлось прибегнуть к средним цифрам, которые определяются на основе данных росписей походов русских войск 1563 г., 1577 г. и 1604 г. Сохранившиеся материалы Разрядного приказа, несмотря на их фрагментарность, дают возможность судить о составе Государева двора в царствование Василия Шуйского, о процессах, протекавших в служилом сословии и правительственных русских войсках, и выяснить основной круг лиц, перешедших на службу самозванцу.
Делопроизводственные материалы Посольского приказа 1607—1610 гг., как видно из описи 1614 г., велись в связи с переговорами с Речью Посполитой (посольства Н. Олесницкого
43

и А. Гонсевского 1606—1608 гг., Г. Волконского и А. Иванова
1606 г., С. Витовского и Я. Соколинского 1607—1608 гг., переписка порубежных воевод), со Швецией (визиты гонца Берндта Нимана (Земана) 1606—1608 г., переговоры кн. М.В. Скопина-Шуйского и С. Головина в Выборге 1609 г., переписка порубежных воевод), с Крымом (посольство А.М. Воейкова 1606 г. и прибытие гонцов Сент Казыя и Ахмед Калифа 1607—1608 гг.), с Австрией (посольство Дитора Муралда 1606/7 г.)33. Поддерживались дипломатические отношения с ногайским князем Иштереком34. Контакты московского руководства с Персией и Кавказом были прерваны в 1606 г. из-за восстания в Астрахани и гибели посла И.П. Ромодановского в
1607 г.35 Впервые делопроизводственные материалы широко использовали в своих исследованиях кн. М.М. Щербатов и Н.М. Карамзин36. В начале нынешнего века С.А. Белокуров осуществил полную научную публикацию сохранившихся материалов дипломатических сношений с Речью Посполитой Посольского приказа 1606—1610 гг.37 А.М. Гневушев издал документы сношений со Швецией, Крымом, Ногайской ордой, Австрией38. В результате основной комплекс дипломатических материалов 1607—1610 гг. стал доступен широкому кругу исследователей, которые использовали их для изучения начальных этапов Смуты.
Приходно-расходные книги московских приказов времени царствования Василия Шуйского за исключением Нижегородской платежницы 1607/8 гг. не сохранились. Утраченную информацию частично можно восстановить при помощи «Докладной выписи о вотчинах и поместьях 1613 г.», приходно-расходных книг московских приказов, написанных после 1610 г., и особенно после 1613 г., в которых имеются многочисленные ссылки на дачи «при царе Василье». Многие из этих материалов изданы, что облегчает их использование в научных исследованиях39.
Материалы писцового делопроизводства 1606—1610 гг. отсутствуют, так как в условиях Смуты проводить их было практически невозможно. В распоряжении исследователей имеется только писцовая книга Яранского уезда 1608 г., опубликованная А.М. Гневушевым40.
Большинство архивов российских местных учреждений 1607—1610 гг. погибло. Более или менее полно сохранились некоторые документальные материалы Смоленской и Соликамской приказных изб, которые в основном опубликованы.
44

Архив Смоленской приказной избы за 1608—1611 гг. был захвачен поляками и литовцами после взятия Смоленска в 1611 г. и увезен в Речь Посполитую. В 50-е годы XVII в. во время Тридцатилетней войны значительная часть смоленских бумаг была вывезена шведами и попала в Ску-Клостерское собрание графов Браге. В 1837—1840 гг. С. В. Соловьев, судя по всему, именно из этого собрания извлек наиболее интересные отписки смоленских воевод и продал их Археографической комиссии41. Вскоре многие из них были опубликованы42. В 1893 г. собрание графов Браге было передано на хранение в Государственный архив Швеции в Стокгольме, где оставшиеся там смоленские бумаги отыскал и частично описал Ю.В. Готье43. Историк указал, что примерно четверть смоленских бумаг собрания Браге составляют «всякого рода почти негодные отрывки», которые он за неимением времени оставил неразобранными44. Во время поездки в Стокгольм в 1995 г. мы обнаружили среди польских рукописей собрания Браге несколько документов Смоленской приказной избы, относящихся к обороне города в 1609—1611 гг.: отрывки из приходно-расходных книг о выдаче денег на различные нужды, списки служилых людей и челобитные45. Документы, с которыми работал Ю.В. Готье, в том числе отложенная им в сторону «мелкая рознь», в 90-е годы XX в. исследовались и подробно описывались шведским филологомархивистом И. Кальниенцем. В результате проведенных архивных разысканий основной комплекс бумаг Смоленской приказной избы выявлен, и имеется реальная возможность его специального изучения как архивного собрания, но решение этой задачи выходит за рамки нашего исследования, так как основной массив документов относится к истории обороны Смоленска 1609—1611 гг.46 По этой причине мы ограничились привлечением отдельных документов, отражающих общерусские события и дипломатические отношения с Речью Посполитой в
1608-1610 гг.
Документы архива Соликамской приказной избы 1607—1610 гг. первоначально хранились в столбцах, которые, по-видимому, были расклеены в XVIII в. Они по достоинству были оценены Г.Ф. Миллером, который многие из них скопировал47. В начале XIX в. наиболее интересные грамоты были опубликованы в «Собрании государственных грамот и договоров» и в сборнике В.Н. Берха48. В 30-е годы XIX в. архив был передан Археографической комиссии, сотрудники которой сде¬
45

лали подборки наиболее интересных документов и поместили в различных изданных ими сборниках. Одновременно некоторые из этих документов были переизданы в Вологодских и Вятских «Губернских ведомостях»49. Публикации материалов собрания в значительной степени определили характер их использования в исследованиях. Историки обычно привлекали отдельные документы собрания для уточнения и конкретизации показаний летописных источников50. Между тем материалы архивного комплекса, будучи систематизированы в хронологической последовательности, позволяют получить массовые данные для изучения внутренней политики Василия Шуйского и истории антитушинского движения в Замосковье и Поморье.
Характер переписки, как видно из сохранившихся бумаг, несколько раз менялся. Вплоть до поздней осени 1608 г. пермские воеводы контактировали исключительно с московским правительством. Отписки царю составлялись по принятому формуляру и точно датировались. Поступление царских грамот строго фиксировалось. В конце 1608 г., когда тушинцы захватили Замосковье и связь Поморских городов с Москвой прервалась, местные власти, чтобы разобраться в происходящем, были вынуждены вступить в переписку. Между городами наладилась довольно прочная связь. Вести о событиях на севере Замосковного края и в Новгородской земле стекались из Костромы, Галича, Белоозера, Устюжны в Вологду, оттуда поступали в Тотьму, затем в Устюг, Сольвычегодск и, наконец, в Пермь51. Сообщения о событиях в восточном Замосковье и в Поволжье шли из Нижнего Новгорода и Казани, стекались на Вятку, а уже с Вятки в Пермь52. Вести из Сибири поступали с Верхотурья53. Дело было новое, поэтому местные власти проявляли максимум осторожности. Они не просто сообщали о полученных известиях, а старались приложить к своей отписке точную копию полученного документа. К примеру, галичане, получив грамоту В. Шуйского, переписали ее слово в слово и приложили к своей отписке в Тотьму. Тотьмичи, в свою очередь, переписали слово в слово грамоту царя, отписку галичан и переправили со своим сопроводительным письмом на Устюг. Устюжане поступили аналогичным образом, направляя полученные документы в Сольвычегодск, а сольвычегодцы — в Пермь. Пермичи получили уже не два—три документа, а целый столбец материалов. В сопроводительных отписках обычно не только перечислялись приложенные к ним документы, но, во избежание недоразуме¬
46

ний, передавалось их краткое содержание. Получив отписку, пермские воеводы обычно делали помету, в которой фиксировали, кто и когда доставил документы. С помощью пересказов и помет удалось систематизировать Соликамские материалы по почтовым отправлениям и уточнить их датировки54. Выяснилось, что городовые воеводы, помещая в отправляемом документе хронологические указания типа: «писали нам 117 году марта 28 день...», имели в виду не дату его отправки из исходного пункта, а дату его получения в конечном. Для того чтобы более точно датировать документ, необходимо вычесть из указанной даты время, которое потратил гонец на проезд из пункта отправки в пункт назначения. К примеру, из Тотьмы до Устюга Великого, как видно из анализируемых документов, гонцы ехали два—три дня, из Устюга Великого до Сольвычегодска — два, от Сольвычегодска до Перми около десяти дней и т.д. Сделанные наблюдения позволяют снять многие недоумения, возникшие при интерпретации Соликамских бумаг55. Благодаря неустанному копированию отписок друг друга в Соликамском архиве в копиях или в пересказе, в составе других документов отложились материалы, вышедшие из воеводских изб многих городов Замосковья и Поморья: Вятки 19 (10), Вологды 10 (15), Сольвычегодска 11 (5), Устюга 14 (7), Ярославля 8 (8). Тотьмы 7 (5), Новгорода Великого 17 (3), Казани 7 (5), Нижнего Новгорода 4 (10) и др.56, архивы которых не сохранились. Уточнив датировки этих отписок и расположив их в хронологической последовательности, можно в значительной степени восстановить утраченные материалы этих архивов на конец 1608 — начало 1609 г. и на конец 1610—1612 гг. и использовать эти данные для взаимной проверки и критического анализа летописей и памятников публицистики. Учитывая особую важность этого архива для отечественной истории, необходимо его новое специальное научное издание.
Памятники русской литературы и летописания первой половины XVII в. были введены в научный оборот первыми историками Смуты и использовались ими как основные источники при реконструкции событий тех лет. В настоящее время этот вид материалов о Смуте наиболее исследован в источниковедческом плане. Автор классического исследования по проблеме С. Ф. Платонов выделил три основные группы литературных произведений о Смуте: 1) сочинения, написанные во время Смуты до избрания на царство Михаила Романова в 1613 г.;
47

2) произведения, созданные в царствование Михаила Романова, когда вырабатывался официальный взгляд на Смуту;
3) поздние компиляции57. Эта схема с некоторыми уточнениями существует и поныне.
Особенно много внимания исследователи уделили изучению современных описываемым событиям памятников публипи - стики 1606—1613 гг. На этом пути им пришлось преодолеть большие трудности, так как впоследствии многие из этих произведений послужили основой поздних сочинений о Смуте и широко использовались в многочисленных компиляциях, что потребовало длительной работы по установке их первоначального текста и изучению его истории58. Проведенная исследователями источниковедческая работа обнаружила, что авторы, создававшие свои публицистические сочинения в первые месяцы царствования Василия Шуйского: «Сказание и повесть еже содеяся в царствующем граде Москве»59, «Посольскую повесть о Смуте»60, «Повесть како отомсти Господь Бог Борису Годунову»61, «Житие царевича Дмитрия»62, за редким исключением («Повесть о видении некоему мужу духовну»63) безжалостно обличали Бориса Годунова и ЛжеДмитрия I и «грехи», совершенные русскими людьми в их правление, сильно идеализируя времена «благоверного» царя Федора Иоанновича. О современных событиях они почти ничего не писали, ограничившись обоснованием прав Василия Шуйского на престол, рассказами о его коронации и перенесении мощей св. царевича Дмитрия Углицкого. В последующие годы правления царя Василия, несмотря на то что некоторые из этих произведений перерабатывались и вновь использовались в борьбе за умы (к примеру, переработка «Повести како отомсти...» в «Повесть како восхити...»64), восстание И. И. Болотникова и движение Лже Дмитрия II даже не упоминались публицистами. О направлении правительственной агитации в 1607—1610 гг. в основном приходится судить по отложившимся в разных архивах окружным грамотам Василия Шуйского и Патриарха Гермогена.
Первые сведения о событиях 1607—1610 гг. стали появляться на страницах публицистических сочинений неофициального происхождения в последний год царствования Василия Шуйского. Неизвестный москвич в своем «Послании священнику с Халдеева Василию» убеждал своих читателей в том, что новых законопреступников — тушинцев постигнет та же участь, что Лжедмитрия I, Лжепетра и Ивана Болотникова65. Тульский
48

дворянин Иван Фуников поведал покровителю в первой части «Послания дворянина дворянину»66 о злоключениях в плену у повстанцев и о своем спасении. Бичевать «грехи» и «нестроения» русского мира в 1607—1610 гг. публицисты начали уже после свержения Василия Шуйского, во время движения земских ополчений. В «Новой повести о преславном Российском царстве» впервые был сформулирован «земский» взгляд на Смуту, который сильно отличался от предшествующих официальных версий публицистики времени правления Василия Шуйского67. Автор «Плача о пленении и конечном разорении превысокого и пресветлейшего Московского государства» подробно рассказал об основных событиях царствования Василия Шуйского, широко использовав в работе царские и патриаршие окружные грамоты68. Неизвестный сочинитель «Писания о преставлении и погребении М.В. Скопина-Шуйского» в стиле житийного произведения поведал о неожиданной смерти самого авторитетного боярина и воеводы 1607—1610 гг., который, в представлениях народа, по происхождению и талантам как нельзя лучше подходил на роль царя69. Особый интерес представляет «Сказание киих ради грех попусти Господь Бог праведное наказание», написанное известным писателем и публицистом — келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным в ходе избирательного собора 1613 г., в котором содержатся особенно острые даже для публицистики Смуты обличения «грехов» и «нестроений» русского мира в царствование Василия Шуйского70.
Памятники публицистики полны иносказаний и намеков, в них мало конкретных фактов, но они ценны тем, что, будучи написаны по горячим следам событий, отражают настроения и взгляды их участников, которые в пылу полемики порой говорили о своих противниках такое, о чем в более спокойные времена предпочитали молчать. Именно поэтому произведения публицистики крайне тенденциозны, и их показания требуют тщательной проверки данными других источников прежде всего документальных.
Правительственный взгляд на Смуту получил дальнейшее развитие в созданных в царствование Михаила Романова памятниках литературы (1613—1643 гг.), которые долгое время использовались историками как основные источники по истории Смуты. Проверка показала, что столь популярные у историков XVIII — начало XIX в. «Рукопись Филарета»1Х, «Летописная книга» С.И. Шаховского12 и пространная редакция
49

«Повести кн. М.П. Катырева-Ростовского>>73 являются поздними компилятивными сочинениями, которые так или иначе восходят к написанной в середине 20-х годов XVII в. «Повести книги сия прошлых лет»74. Это оригинальное произведение содержит достаточно полное описание событий 1607—1610 гг., обладает особым эпическим складом, сдержанностью оценок и стремлением автора излагать конкретные факты75. Проблема в том, что не удается решить вопрос его атрибуции76. По этой причине остается невыясненной степень информированности автора и объективность его показаний.
Другое сочинение, к которому первые историки Смуты также относились с большим доверием — «История в память предыдущим родам» келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына, тоже оказалось источником с непростой литературной историей77. Начавшаяся еще в 40-х годах XX в. дискуссия о творчестве А. Палицына обнаружила, что в действительности келарь почерпнул достоверные данные об обороне Троице-Сергиева монастыря в 1608—1610 гг. из воспоминаний очевидцев, дополнил их рассказами о чудесах, заимствованиями из литературных источников и переработал собранный материал по образу и подобию воинских повестей. В его работе прослеживаются три этапа: в 1610 г. он, вероятно, работал над «Сказанием о пришествии Я. Сапеги и А. Лисовского к ТроицеСергиеву монастырю», которое после 1613 г. переделал в «Сказание об осаде Троице-Сергиева монастыря», а в 1618 г. - в «Историю»™.
Серьезные проблемы возникают и с использованием « Временника» дьяка Ивана Тимофеева79, который содержит уникальные данные о событиях 1607—1610 гг., особенно в Новгороде Великом. И. Тимофеев, по его словам, тайно делал «записи» о пережитом еще во время Смуты, а с 1616 г., по благословению митрополита Новгородского Исидора, стал перерабатывать их в главы «Временника». Дьяк, как метко заметил В.О. Ключевский, больше размышлял и морализировал, чем рассказывал о пережитом80. Литературным трудом он занимался урывками, основное внимание уделяя службе. Он умер в 1631 г., не успев закончить свое сочинение81. В источниковедческом плане памятник довольно хорошо изучен и издан с учетом современных требований археографии82, но из-за специфики литературного стиля автора и незавершенности произведения его иносказания и намеки с трудом поддаются истолкованию.
50

С.Ф. Платонов, а вслед за ним и многие другие ученые считали «Иное сказание» первоклассным источником по истории Смуты, считали, что в его основу положена написанная современником Повесть 1606 г.83 Советские историки показали, что в основе, выделенной С.Ф. Платоновым «Повести 1606 г.», лежит «Повесть како отомсти Господь Бог Борису Годунову». «Иное сказание» оказалось поздним довольно сложным компилятивным произведением, составленным неизвестным приказным человеком в 40-е годы XVII в.84 Его использование в качестве основного источника по истории Смуты, как показал Р.Г. Скрынников, стало причиной многих заблуждений и неточностей в исторических исследованиях85.
Немного данных о событиях 1607—1610 гг. содержат «Словеса дней и царей и святителей московских, еже есть в России», написанные входившим в московскую правящую элиту, известным вольнодумцем первой четверти XVII в. кн. ИА. Хворостининым. Царствование Василия Шуйского писатель провел в заточении, поэтому ограничился нелестными характеристиками личности царя и обвинениями русских людей в нарушении присяги этому царю и нежелании ему служить86.
Важные дополнительные сведения о событиях 1607—1610 гг. в России и особенно на местах можно почерпнуть из сочинений, написанных в первой половине XVII в. провинциальными авторами. Неизвестный выходец из Смоленщины и Северщины, перебравшийся на житье в Казань, написал в 1611—1612 гг. интересное повествование о Смуте87, которое впоследствии было использовано автором компилятивного «Казанского сказания»88. Его земляк — сын боярский-смолянин А А. Нарышкин на рубеже 20—30-х годов XVII в. рассказал в «Повести о победах Московского государства» об участии смолян в земском освободительном движении
1609—1610 гг.89 Исследователи установили, что в повествовании он широко использовал разрядные росписи за
1606—1619 гг., которые расширил и дополнил воспоминаниями, рассказами земляков, местными смоленскими легендами и преданиями, а также украсил заимствованиями из литературных источников90. Сходный рассказ об участии в Смуте арзамасских дворян оставил в конце 40-х годов XVII в. бывший городовой сын боярский — дьяк Баим Болтин91, который положил в основу своего сочинения компиляцию из некоторых частных раз¬
51

рядных книг, отчасти Бельского летописца, искусно переработал и дополнил их собственными воспоминаниями и данными из рассказов родных и близких92. Будучи новиком в начале Смуты, Б. Болтин поначалу плохо понимал происходящее, но, продвинувшись по службе, многое повидав, судил о пережитом уже не как простой служилый человек, а как зрелый воин. Не случайно, зависимость автора от письменных источников информации по мере описания событий Смуты ослабевает93. Псковичи оставили сразу три повести о Смутном времени, которые помещены в конце второй и третьей Псковских летописей94. Неизвестный пскович, написавший вскоре после избрания Михаила Романова «Повесть о смятении и междоусобии», испытывал симпатии к «большим людям». Автор «Псковской летописной повести» — дьячок Богоявленской церкви из Бродов Андрюшка Ильин, по прозвищу Коза, работавший над своим сочинением в середине XVII в. и хорошо знакомый с трудом предшественника95, наоборот, испытывал симпатии к «меньшим людям». Особенности текста памятника показывают, что в основу полемического произведения, весьма актуального во время бурных событий в Пскове середины XVII в., по-видимому, были положены воспоминания посадских — очевидцев событий. Информаторы хорошо помнили главные события тех дней, но не смогли точно восстановить их последовательность, что привело к дубляжам и несуразицам96. Показания обоих авторов, придерживавшихся разной политической ориентации, поддаются взаимной проверке, что позволяет с большой точностью восстановить ход событий в Пскове.
В литературе долгое время господствовало мнение, что традиции русского летописания были утрачены во второй половине XVI в., после гибели образованной части общества от опричных расправ97. Недавно В.И. Корецкий и Я.Г. Солодкин оспорили этот вывод, выделив летописи и хронографы в особую группу источников о Смуте, что в немалой степени способствовало активизации изучения этих памятников как исторического источника98. В.И. Корецкий пришел к заключению, что важнейшим летописным произведением о Смуте была «История о разорении русском» келейника патриарха Иова Иосифа, но его выводы и оценки носят гипотетический характер99. На наш взгляд, правы исследователи, которые считают, что показания В.Н. Татищева нельзя использовать в исторических исследованиях без всесторонней критической проверки, даже если имеются пря¬
52

мые ссылки на источники информации100. Гораздо более ценен написанный в 30-е годы XVII в. Новый летописецт, повествующий о событиях русской истории с конца царствования Ивана Грозного до 30-х годов XVII в. Памятник в источниковедческом плане особенно активно изучается в литературе с 50—60-х годов XX в. Историки выяснили, что летописец, помимо устных рассказов современников и собственных воспоминаний, черпал сведения для своего произведения из архивов Разрядного и Посольского приказов, из публицистических и литературных сочинений о Смуте. Письменные источники под его пером подверглись значительной переработке так, что при сопоставлениях близость текстов угадывается с трудом102. Работая над своим произведением полтора десятилетия спустя после Смуты, летописец, по-видимому, столкнулся со многими противоречиями в воспоминаниях очевидцев и в данных письменных источников, что вынудило его отказаться от точных датировок событий Смуты. В результате традиционная для летописи погодная сетка встречается только в начале и в конце памятника103.
Новый летописец, как показало недавнее исследование В.Г. Бовиной-Лебедевой, несмотря на то что является поздним и компилятивным источником, представляет большую ценность для реконструкции событий 1607—1610 гг., так как содержит интересные данные, не сохранившиеся в других сочинениях о Смуте104. Появление Нового летописца стало эпохой в истории русской литературы о Смуте. Памятник подвел итог исканиям русских писателей и публицистов первых лет царствования Михаила Романова и стал основой для поздних летописных и литературных сочинений: Летописных патриарших сводов 1652 и 1670-х годов, Мазуринского летописца, Новгородской Забелинской летописи, Повести о разорении Московского государства, Книги об избрании на царство Михаила Романова и многочисленных компиляций105.
Первым опытом хронографического описания Смуты явился написанный при дворе М.Ф. Романова Хронограф 1617 г. Его создатель сильно сократил главы, посвященные всемирной истории хронографа 1516 г., переработал статьи о прошлом России и, дополнив их, довел до воцарения Михаила Федоровича Романова в 1613 г.106 Автор сообщал только о самых значимых событиях последних царствований, не вдаваясь в детали. В качестве источников он привлек памятники литературы и публи¬
53

цистики Смуты107. Несмотря на предельную краткость, Хронограф 1617 г. оказал сильное влияние на последующие летописные, хронографические и литературные сочинения о Смуте. Следы его использования можно обнаружить в «Ином сказании», «Пискаревском летописце», многочисленных компиляциях. Его текст лег в основу Хронографа третьей редакции и некоторых других хронографов108. В источниковедческом плане памятники изучены О.В. Твороговым109.
Среди местных и частных летописиев. которые содержат важные детали о событиях Смуты как в России, так и на местах, наибольший интерес представляют Бельский и Пискаревский летописцы. «Бельский летописец»по, по мнению В.И. Корецкого, написан в 30-е годы XVII в. в районе г. Белая в среде местного служилого дворянства111. Автор, как полагают исследователи, в своей работе использовал местные летописцы, сказания, послания Лжедмитрия I, патриарха Гермогена, разрядные росписи, устные рассказы и записи бельских дворян, собственные воспоминания112. Источник содержит интересные сведения о Смуте в северо-западных уездах страны. Много лет спустя после описываемых событий автор кое-что уже успел позабыть и допустил некоторые неточности. К примеру, он указал, что свадьба Василия Шуйского была осенью 1607 г., а не в феврале 1608 г.113, Волховское сражение неверно датировал 4 мая 1608 г. вместо 30 апреля — 1 мая 1608 г.114 Но эти неточности нисколько не снижают ценности сообщенной информации, так как она поддается проверке данными других источников.
Составленный в 20—40-е годы XVII столетия, по обоснованному предположению Я.Г. Солодкина дьяком Н. Перфильевым «Пискаревский летописец>>115 является компиляцией. В его основу положен краткий летописец за 1533—1374 гг., пополненный составителем легендами, слухами и собственными воспоминаниями116. Рассказ летописца открывает краткий очерк о царствовании Василия Шуйского, который завершается заимствованными из первой окружной грамоты 20(30) мая 1606 г. крестоцеловальной записью Василия Шуйского и крестоцеловальной записью русских людей Василию Шуйскому117. Далее автор поместил краткие сообщения о видениях, боях с повстанцами и казнях бояр в те же 1606—1610 гг. Причем, хронология соблюдена им только в изложении видений118. Последовательность других событий перепутана. К примеру, сначала идет со¬
54

общение о казнях бояр Лжепетром в Путивле (осень 1606 г.), затем известие о поставлении патриарха Гермогена (начало июня 1606 г.), следом за рассказом о походе И. Болотникова на Москву, его разгроме и взятии Тулы (осень 1606 — осень 1607 г.), можно обнаружить сообщение о взятии тушинцами Ростова (осень 1608 г.) и т.д.119 В описании царствования Василия Шуйского чувствуется влияние Хронографа 1617 г.: разбивка текста на очерки по царствованиям, сообщение о поставлении патриарха, видения120. Автор Пискаревского летописца, как видно из характера повествования, мало что знал и явно пользовался данными из вторых рук. Вероятно, его информаторами были дворяне-участники событий, о чем свидетельствуют указания на дворян, павших в боях с повстанцами121.
Многолетние источниковедческие изыскания показали, что первоначальная высокая оценка литературных памятников 20—40-х годов XVII в. нуждается в решительном пересмотре. Это сложные и крайне тенденциозные произведения, данные которых нуждаются в тщательной всесторонней проверке сведениями других источников, прежде всего документальных.
Подводя итог анализу источников, вышедших из правительственного лагеря, необходимо отметить, что в процессе многолетних разысканий исследователям удалось создать и разработать в источниковедческом плане обширную источниковую базу из разнообразных видов и групп памятников, возможности которой далеко не исчерпаны. На наш взгляд необходимо изменить подход в их изучении и использовании: решительно отказаться от использования поздних нарративных сочинений в качестве «основных» источников и критически проанализировать их данные, опираясь на данные выявленных документальных материалов 1607—1610 гг.
2. 	Источники, вышедшие из стана самозванца
Немногие сохранившиеся источники так или иначе связаны с основными группировками наемного войска, поэтому их можно условно разбить на четыре основные группы: 1 ) документы Ажедмитрия II и наемников времен «гетманства» Н. Меховецкого, мемуары К. Буссова и И. Будилы; 2) документы и сочинения приверженцев Р. Ружинского; 3) русский архив и дневник Я. Сапеги; 4) архив Мнишков и мемуары их сторонников.
55

Документы Лжедмитрия II и наемников времен «гетманства» Н. Меховецкого. мемуары К. Буссова и И. Будилы. Из материалов времени зарождения движения самозванцев исследователям удалось найти лишь несколько посланий, написанных Н. Меховецким от имени Лжедмитрия II жителям Могилева 2(12) июля 1607 г.122, Сигизмунду III 20(30) ноября 1607 г.123, М. Вольскому 23 декабря (2 января) 1607 г.124 и несколько писем наемников: Н. Харлиньского К. Радзивиллу (?) 9(19) октября 1607 г.125, Ш. Харлиньского М. Радзивиллу 17(27) октября 1607 г.126, Ф. Тышкевича кн. А. Острожскому 22 октября (1 ноября) 1607 г.127, С. Куровского пану Васковскому 20(30) ноября 1607 г.128, а также донесение Викентия Львовского о Лжедмитрии II 24 декабря (3 января) 1608 г.129 и др. Имеются также несколько отписок воевод самозванца из пограничных городов130 и «Новины» — сводки новостей о ситуации в России, собранные в Речи Посполитой131. Ценные данные о земельной политике Лжедмитрия II и его окружения на Северщине в 1607—1608 гг. можно почерпнуть из личного архива помещиков Масловых, который был обнаружен, исследован и опубликован Ф.И. Масловым в начале XX в.132 Выявленные источники, несмотря на их малочисленность, содержат важные данные о начальном периоде движения Лжедмитрия II и дают прочную основу для критики нарративных источников.
Московская хроника К. Буссова 1584—1613 гг. принадлежит к числу наиболее известных и часто используемых сочинений о Смутном времени. Историки высоко ценят этот исторический источник, так как он отразил взгляд на события Смуты профессионального военного, хорошо осведомленного и имевшего большой жизненный опыт. «Хроника» К. Буссова была обнаружена немецким историком Кельхом. Рукопись сразу же привлекла внимание Е.С. Румянцева и его сотрудников, которые смогли приобрести список сочинения К. Буссова для Румянцевского музея и дали возможность Н.М. Карамзину использовать его в «Истории Государства Российского». Историограф установил, что это сочинение первично по отношению к «Истории о Великом княжестве Московском» шведа П. Петрея и заслуживает большего доверия133. В 1831 г. Н.Г. Устрялов, осуществивший первый научный перевод текста памятника на русский язык, приписал его Мартину Беру134. Новейшее научное издание памятника было осуществлено в 1961 г. И.И. Смирновым, который доказал авторство К. Буссова, вос¬
56

становил факты его биографии и дал оценку его труда как исторического источника135.
Проверка дат, приведенных в «Хронике» обнаруживает, что, восстанавливая в памяти пережитое, К. Буссов часто ошибался, путался в календарях. К примеру, Волховское сражение он датировал 23—24 апреля 1608 г., тогда как оно в действительности произошло 30 апреля — 1 мая 1608 г.136, восстание в Москве и убийство самозванца — 17 мая 1606 г. по юлианскому календарю137, а появление ЛжеДмитрия II в Тушино под Москвой — 29 июня 1608 г. по григорианскому календарю138. Это иногда приводило к путанице в хронологии событий. К примеру, о Ходынском сражении К. Буссов рассказал до сообщения о прибытии самозванца в Тушино, тогда как в действительности оно произошло после этого события139. Как видно из приведенных примеров, мемуарист не имел в своем распоряжении дневниковых записей и, обращаясь к своей памяти, изрядно подзабыл точную хронологию событий и не смог ее восстановить. Не случайно, определяя датировку событий, он отталкивался от религиозных праздников140. Вместе с тем сами его сообщения отличаются многими точными подробностями и деталями, которые подтверждаются документальными источниками. Например, К. Буссов рассказал о трагической судьбе купца Иоахима Шмидта, посланного Яном Сапегой в Ярославль141. В «архиве» Яна Сапеги сохранилось письмо И. Шмидта к гетману, которое полностью подтверждает сообщение мемуариста142. Ландскнехт единственный, кто сообщил об участии испанца дона Хуана Крузатти в походе тушинского отряда в Замосковье в октябре 1608 г.143 В «архиве» Яна Сапеги имеются три письма этого человека144. Приведенные факты свидетельствуют, что «Хроника» К. Буссова содержит уникальные данные по истории Смуты, которые могут быть использованы после тщательной проверки их датировки источниками современными событиям.
«История ложного Дмитрия» — записки мозырского хорунжего И. Будилы, который одним из первых явился в стан самозванца в Старо дубе, привлекают исследователей тем, что это взгляд на события человека одно время близкого к первому гетману самозванца Н. Меховецкому и не испытывавшего больших симпатий к кн. Р. Ружинскому и Мнишкам. Несмотря на то что в настоящее время в распоряжении исследователей имеются две научные публикации145, памятник как историче¬
57

ский источник пока недостаточно изучен, и его использование в исследованиях затруднено.
Сочинение было обнаружено во второй половине XVIII в. польским историком А. Нарушевичем в библиотеке Залуцких. Исследователь снял копию рукописи и использовал обширные извлечения из нее в своих разысканиях146. В конце XVIII в. библиотека Залуцких была вывезена в Санкт-Петербург в Императорскую публичную библиотеку, где во второй половине XIX в. Н. Коялович отыскал рукопись с «Историей Ложного Дмитрия», перевел на русский язык и опубликовал в первом томе «Русской исторической библиотеки». Он первым высказал предположение, что автором сочинения является мозырский хорунжий И. Будила — один из офицеров наемного войска самозванца, и эта атрибуция была принята большинством исследователей147. В 1937 г. К. Тышковский опубликовал краткий очерк биографии хорунжего в Польским биографическом словаре148. В 1993 г. Я. Былиньский и И. Длугош в предисловии ко 2-му научному изданию «Истории ложного Дмитрия» дополнили и уточнили биографию наемника149.
В начале XX в. следы рукописи «Истории ложного Дмитрия» затеряюсь. По этой причине польские историки Я. Былиньский и И. Длугош, готовя 2-е научное издание памятника, были вынуждены положить в его основу текст издания Н. Кояловича, который сличили с копией и извлечениями А. Нарушевича. Исследователи обнаружили в издании Н. Кояловича ряд искажений и пропусков, вызванных цензурными соображениями, а также неточности в публикации польского текста и в переводе. Они не согласились с названием, которое дал при публикации произведения Н. Коялович — «История Ложного Дмитрия» и предпочли вернуться к названию, данному А. Нарушевичем — «Война московская, учиненная и продолжавшаяся по причине ложных Дмитриев 1603—1612 гг.». Все обнаруженные разночтения они поместили в примечаниях150. Некоторые вопросы Я. Былиньский и И. Длугош оставили открыты^. Из вводной статьи осталось неясным, когда и с какой целью И. Будила написал свое произведение, правильно ли Н. Коялович «установил» его текст.
Несколько лет назад нам удалось отыскать и проанализировать считавшуюся утерянной рукопи<д> ИПБ F. IV.33, из которой Н. Коялович извлек сочинение И. Будилы151. Это сборник польских документальных и литературных материалов второй
58

половины XVI — середины XVII в., который написан на бумаге 60—80-х годов XVII в.152 разными чернилами и несколькими почерками. Начало утрачено, но восстановлено в XIX в. при реставрации и переплете рукописи в ИПБ, вероятно, по рукописи ИПБ F. IV. 119. Реставратор не обратил внимания, что, воссоздавая утраченное, он переписал и часть хорошо сохранившегося текста, в результате между реставрированной и древней частями рукописи имеются нестыковка и повтор текста. В верхней части правого края листов (начиная с л. 11) идет старая пагинация, в нижней части по середине — новая.
А. 	1—21. Описание венчания Марины Мнишек с представителем самозванца Афанасием Власьевым 29 ноября 1605 г. Ст. Гроховского.
Л. 21 об.—25 об. Описания областей Московского государства.
Л. 26—64 об. «История Ложного Дмитрия».
Л. 65—67. Копии польских документов 1565—1588 гг.
Л. 67 об.—68. Декларация и Универсал Сигизмунда III 1609 Г.
А. 	68 об.—80 об. Документы сапежинцев 1612—1614 гг.
А. 	81 — чистый.
А. 	81 об.—110 об. Документы бывших наемных отрядов самозванца 1615—1616 гг.
А. 	111—123 об. История Лжедмитрия I Жмудина Товяньского153.
А. 	124—126 об. Вотум Я. Замойского на сейме 1605 г.
А. 	127—188. Польские документы 1627 г.
«Описание областей Московского государства» слишком невелико, чтобы быть самостоятельным произведением. «Описание» и «История» написаны одним почерком и композиционно примыкают один к другому. Эти наблюдения позволяют высказать предположение, что «Описание» является вводной частью к «Истории» подобно сходному описанию областей Московского государства в «Истории о Великом княжестве Московском» шведского дипломата Петра Петрея, впервые опубликованного в 1615 г.154 в
В текст «Истории» И. Будилы вставлены войсковые документы сапежинцев 1608—1612 гг. и затем до 1613 г. прослеживается судьба бывших солдат наемного войска самозванца, плененных в Москве. Войсковые документы ^а 1612—1614 гг. и 1615—1616 гг., отделенные от «Истории» И. Будилы копиями
59

польских документов 1565—1588 гг., позволяют проследить судьбу тех наемников войска ЛжеДмитрия II, кто избежал плена, вернулся в Речь Посполитую и получил награды от короля. Композиционно э£и документы тесно связаны с основным текстом «Истории» И. Будилы и, по-видимому, являются ее прямым продолжением, которое было призвано подчеркнуть трагизм судьбы московских сидельцев, испытавших горечь плена и не получивших от короля достойных наград. Копии документов 1565—1588 гг., судя по всему, оказались в данном месте случайно при копировании и реставрации рукописи и разорвали текст «Истории» на две неравные, части.
Мало вероятно, чтобы И. Будила занимался литературным трудом и широко использовал войсковые документы сапежинцев, находясь в плену в 1613—1619 гг. Скорее всего он взялся за перо по возвращении из России в целях привлечь внимание властей к судьбе своей и своих товарищей по плену. Возможно, его работа каким-то образом связана с появлением второй редакции «Дневника» Я. Сапеги.
Проверка датировок событий в «Истории» И. Будилы данными писем наемников конца 1607 г. показывает, что в первые месяцы пребывания в России (2 сентября — 24 ноября 1607 г.) он скрупулезно фиксировал главные события жизни войска самозванца и точно их датировал155. К пдимеру, датировки событий в октябре 1607 г. в сочинении И. Будилы и в письмах М. Харлиньского и С. Куровского полностью совпадают156. Последующие происшествия хорунжий описывал менее подробно, выбирая только самые важные, часто объединяя под одной датой события нескольких дней. Например, приход к Москве Ажедмитрия II в июне 1608 г., Ходынское сражение157 и т.д. Эти наблюдения позволяют высказать предположение, что в работе над сочинением И. Будила использовал свои дневниковые записи, которые вел во время своего пребывания в России. В первые месяцы, как это было у Я. Сапеги, он делал их довольно часто, затем все реже и реже, сосредоточиваясь на главном. Будучи на покое, он переработал эти записи, дополнил воспоминаниями, извлечениями из войсковых документов и других литературных и мемуарных источников. Все это сделало воспоминания хорунжего ценным источником о событиях Смутного времени в России 1607—1613 гг.
Документы и сочинения приверженцев Р. Ружинского сохранились значительно лучше, чем материалы времен «гетманст¬
60

ва» М. Меховецкого. В распоряжении исследователей имеются материалы переговоров наемников с ЛжеДмитрием II осенью 1609 — в первой половине 1610 г.158, с Сигизмундом III, королевскими комиссарами, гетманом С. Жолкевским в конце 1609—1610 гг.159 Имеются также отдельные документы посольств думного дьяка Ф. Лопухина в Речь Посполитую в начале 1609 г.160 и боярина М.Г. Салтыкова к королю под Смоленск в начале 1610 г.161 Значительная часть этих материалов опубликована162. Большую ценность представляют отдельные грамоты самозванца, Р. Ружинского, А. Зборовского и других командиров наемного войска. Например, грамоты Лжедмитрия II смолянам 14(24 апреля) 1608 г.163, Карлу IX164, письмо кн. Р.Н. Ружинского кн. В.В. Голицыну и кн. И.С. Куракину 14 апреля 1608 г.165, отписки воевод порубежных городов166 и т.д. Содержащиеся в документах данные позволяют критически проанализировать показания ротмистра Н. Мархоцкого — одного из ближайших соратников Р. Ружинского.
«История московской войны» Н. Мархоцкого давно признана историками одним из лучших иностранных сочинений о Смуте и широко используется в исследованиях. Парадоксально, но памятник до сих пор остается практически неизученным в источниковедческом плане и ни разу научно не издан. Оригинал «Истории», по данным польских историков, хранится в Библиотеке Чарторижских. Выявлены четыре списка памятника167. Нам удалось разыскать еще два168. Сочинение впервые опубликовано в XIX в. Текст этого издания воспроизведен в конце XX в.169 В России только в начале XIX в. выполнен русский перевод этого сочинения170. Археографический анализ списков «Истории» Н. Мархоцкого пока не проводился. Давно назрела необходимость нового научного издания памятника, которое можно было бы сопроводить собранием документов тушинских наемников. Поскольку эта проблема требует специального исследования, мы сочли возможным воспользоваться текстами польских публикаций.
В тексте мемуаров имеются хронологические реалии, которые позволяют определить примерные сроки работы Н. Мархоцкого над его сочинением. Рассказывая о прибытии в стан самозванца Петра Борковского, чтобы по поручению послов убедить наемников покинуть пределы России, мемуарист оговорился, что посланец позднее был хорунжим Сендомирским171. П. Борковский был хорошо знаком Н. Мархоцкому, так как
61

они вместе ездили послами от московского войска на сейм в 1611 г. и затем избежали плена. По возвращении в Речь Посполитую П. Борковский принял участие в работе сейма 1615 г., участвовал в переговорах с русским послом Желябужским. В качестве хорунжего Сендомирского он упоминается с 1616 г. вплоть до его смерти в 1619 г.172 Таким образом, «История» написана не ранее 1619 г. Упоминая об Александре Гонсевском, Н. Мархоцкий вновь оговорился, что в момент написания мемуаров он являлся воеводой Смоленским. А. Гонсевский был назначен королем воеводой Смоленским в 1625 г. и оставался на этой должности до своей смерти в 1639 г.173 Если учесть, что Н. Мархоцкий умер в 1636 г., можно прийти к заключению, что его мемуары написаны между 1625—1636 гг.
События русской Смуты в мемуарах Н. Мархоцкого излагаются по годам и месяцам. Точно датированы лишь самые важные события: Волховское, Клушинское сражения, волнения в Тушине 20 марта 1610 г., взятие Смоленска 13 июня 1611 г.174 Характер повествования и отсутствие точных дат событий дают основание предположить, что в распоряжении мемуариста не было дневниковых записей, которые он вел во время пребывания в России. Мемуарист пользовался в основном своими воспоминаниями. Прекрасная память и несомненный литературный дар позволили ему создать довольно точную, хотя и весьма субъективную, картину Смуты. Ценность мемуаров заключается в том, что это взгляд человека, весьма осведомленного и близкого к кн. Р. Ружинскому и его солдатам.
Архив Мнишков и мемуары их слуг. Активные организаторы первой самозванческой интриги и участники второй — Сендомирский воевода Ю. Мнишек с дочерью и сыновьями собрали в семейном архиве много ценных материалов о Лжедмитрии I и Лжедмитрии II. В 1718 г., 1720 г., 1732 г. и 1736 г. один из потомков Ю. Мнишка великий маршалок коронный Мнишек требовал у русского правительства выполнить обещания, данные самозванцами его предкам175, и в конце концов продал эти бумаги русскому правительству. В 1819 г. многие из них были опубликованы и вошли в научный оборот176. Нам удалось отыскать несколько ранее неизвестных писем Лжедмитрия II к «жене» и М. Мнишек, которые хранятся в Ску-Клостерском собрании Государственного архива Швеции177. Наибольшую ценность представляют жалованные письма, грамоты Лжедмитрия II Мнишкам, письма М. Мнишек к Сигизмунду III,
62

Ю. Мнишку, влиятельным лицам в Речи Посполитой, которые проливают свет на позиции Мнишков и их приверженцев в движении самозванца.
Важные сведения о пребывании Мнишков в России содержит «Дневник» Марины Мнишек 1604—1609 гг., который давно привлек внимание историков ценными записями, сделанными очевидцем Смуты по горячим следам событий. Начало научному изучению памятника положил польский историк Ян Альбертранди (1731—1808), который отыскал и скопировал рукопись для создаваемого по приказанию короля Станислава Понятовского собрания источников по истории Речи Посполитой. Копия Я. Альбертранди, в которой записи «Дневника» обрывались на 1607 г., легла в основу первых научных публикаций «Дневника» на языке оригинала и в русском переводе в 30— 40-е годы XIX в.178 Автор недавней научной публикации «Дневника» В.Н. Козляков полагает, что протографом для Я. Альбертранди послужила неизвестная рукопись Ватиканской библиотеки179. Предположение исследователя вызывает сомнения. В конце XIX — начале XX в. историк-иезуит П. Пирлинг вел специальные разыскания источников по истории Дмитрия Самозванца и Марины Мнишек в Ватиканской библиотеке, но, как видно из его публикаций, не обнаружил никаких следов рукописи «Дневника» Марины Мнишек180. Я. Альбертранди, как известно, наряду с Ватиканской библиотекой много работал в шведских архивах181. В конце прошлого века А. Гиршберг, описывая польские рукописи библиотеки и архива графов Браге в Государственном архиве Швеции, отметил, что в одной из них имеется список «Дневника» Марины Мнишек182. Эта находка осталась незамеченной В.Н. Козляковым и список не учтен при подготовке последнего научного издания памятника183. Нам удалось отыскать и проанализировать упомянутый А. Гиршбергом список «Дневника» Марины Мнишек. У него утрачено начало, и, как в публикациях Н.Г. Устрялова и А.И. Тургенева, отсутствуют записи за 1607—1609 г.184 Вероятно, этот список в свое время послужил протографом для копии Я. Альбертранди.
Во второй половине XIX в. Александр Гиршберг отыскал в библиотеке кн. Чарторижских в Кракове более полный список «Дневника» и несколько обширных фрагментов. Выяснилось, что памятник имеет продолжение оригинальное за
1607—1609 гг., которое развеяло всякие сомнения относительно его ценности. Исследователь осуществил 2-е научное изда¬
63

ние памятника на языке оригинала, которое до настоящего времени не утратило своего научного значения185. В рукописи № 1654 музея Чарторижских имелась приписка копииста
В. 	Добецкого, из которой следовало, что она скопирована в 1774 г. «со старой оригинальной рукописи, писанной Диаментовским, который присутствовал при той революции»186. А. Гиршберг, основываясь на данных приписки, поддержал давно бытовавшее в литературе предположение, что автором «Дневника» является Вацлав Диаментовский — шляхтич из свиты Мнишков187. В конце 50-х годов нынешнего столетия А.И. Копанев и А.Г. Маньков издали русский перевод фрагмента «Дневника» за 1606—1607 гг., выполненный по тексту публикации А. Гиршберга188.
В библиотеке Оссолиньских во Львове А. Гиршберг обнаружил списки «Дневника» № 196 и № 2414, в которых имелись прямые указания на то, что его автором был известный купец и мемуарист начала XVII в. Станислав Немоевский. Сопоставление текста памятника с биографией и мемуарами С. Немоевского не оставило сомнений, что копиист намеренно фальсифицировал атрибуцию произведения189.
В начале нынешнего века любитель русской истории — ярославский купец А.А. Титов получил копию «Дневника», снятую с рукописи музея Чарторижских № 1633, часть которой (записи за 1607—1609 гг.) опубликовал в переводе А.А. Кочубинского190. Во вступительной статье А.А. Титов упомянул, что рукопись № 1633 в свою очередь была копией, которую снял в 1817 г. Л. Голембиовский. Причем, копиист оговорился, что переписал «Дневник» Авраама Рожнятовского — шляхтича из свиты Мнишков191. Эти данные позволили В. Кетжинскому пересмотреть ставшую уже традиционной атрибуцию произведения192.
В конце XX в. В.Н. Козляков вновь проанализировал списки и осуществил первый в русской историографии перевод полного текста «Дневника» Марины Мнишек, снабдив его вводной статьей, приложениями и обширными комментариями. Новая публикация, несомненно, представляет значительный шаг вперед в изучении и использовании памятника как исторического источника. Вместе с тем некоторые подходы к публикации вызывают сомнения. К примеру, исследователь признал, что наиболее полным и добротным является текст «Дневника», изданный А. Гиршбергом (копия 1774 г.). Тем не менее в основу своего перевода положил текст копии, как он признает, менее пол¬
64

ной рукописи музея Чарторижских № 1633 (копия 1817 г.), а текст А. Гиршберга привел в разночтениях. Причем из-за лакун текст Титовской копии пришлось выверять по микрофильму оригинала193.
Произведение открывает краткий очерк «О Дмитрии Ивановиче», в котором явно с чужих слов рассказывается о появлении самозванца и завоевании им «отчего престола» 1604—1603 гг.194 Собственно дневниковые записи появляются в 1-й книге, посвященной событиям 1603—1606 гг., которые автор наблюдал как очевидец195. Будучи в ссылке в Ярославле в 1606—1608 гг., приближенный Мнишков был лишен возможности непосредственно наблюдать события Смуты, но, мечтая о свободе, он более или менее регулярно фиксировал в «Дневнике» то, что ему удалось разузнать196. Иногда ему удавалось скопировать или процитировать документы и письма, тайно присланные Ю. Мнишку в Ярославль. Так оказались сохранены для потомков отчеты о переговорах послов с боярами 9 и 23 июня 1606 г.197, письмо неизвестного поляка 20 ноября 1607 г.198, два письма Николая де Мелло 25 октября 1607 г. и 7 февраля 1608 г.199, два письма пана Комаровского 9 и 28 февраля 1608 г.200, послания Ю. Мнишек 8 июня 1608 г. и польских послов 19 мая и 1 августа 1608 г.201 Осенью 1608 г. автор «Дневника» был освобожден из плена, побывал в лагерях приверженцев самозванца у Троицы и в Тушино, о которых оставил весьма ценные свидетельства, и в начале 1609 г. покинул Россию202.
В литературе бытует мнение, что «Дневник» после его написания не подвергался литературной переработке203. Реалии текста не подтверждают этого вывода. В записи за 18 ноября 1608 г. говорится: «Но здесь об этом не упоминаю, потому что есть достоверные дневники, где все расписано по времени»204. Между записями за 26 и 27 марта 1607 г. имеется замечание: «Немало обрадовало нас это послание, но когда в дальнейшем ничего не последовало, и радость со временем прошла»205. «Досаждали нам также суровые морозы, лютые — почти всю зиму...»206. Помимо этого в «Дневнике» то и дело встречаются сообщения, начинающиеся со слов «В те дни..», «В то время...», «Тем временем...»207. Указанные замечания явно внесены в текст позже поденных записей и свидетельствуют о литературной обработке текста «Дневника» по возвращении на родину, которая, однако, не была радикальной и носила в основном уточняющий характер. Памятник содержит ценную информа¬
3. И.О. Тюменцев
65

цию, которую можно использовать как «ариаднову» нить для уточнения хронологии и выяснения деталей многих событий 1606—1608 гг., а также проследить изменения в умонастроениях людей того времени.
История Дмитрия, царя московского, и Марины Мнишек сразу же привлекла внимание исследователей, так как автором сочинения долгое время считался весьма осведомленный дворецкий Мнишков — Мартин Стадницкий208. Польский исследователь В. Кетжинский уточнил эту гипотезу, придя к выводу, что сочинение является компиляцией 60-х годов XVII в., в которой использованы «Дневник» М. Мнишек и, возможно, записки М. Стадницкого209. Рассказывая о злоключениях Марины Мнишек, у которой «жажда власти и мести была сильнее стыда и честности» и чья судьба «стала для всех предостережением», автор допустил много неточностей, которые показывают, что он никогда не был в Тушино и черпал свою информацию из вторых рук. К примеру, он утверждает, что М. Мнишек и ее отец выехали из Москвы и прибыли в Тушино в 1608 г. разными путями и что во время распада Тушинского лагеря И. Заруцкий будто бы увел казаков в Калугу и т.д. Яна Сапегу автор повествования называет то Литовским гетманом, то сыном Литовского гетмана. Первую осаду Москвы Лжедмитрием II путает со второй210. Сомнительно, чтобы эти ошибки допустил дворецкий Мнишков, сын которого был полковником в Тушино211. Компилятор, как видно из приведенных данных, использовал неизвестное позднее сочинение, автор которого явно черпал свою информацию из вторых рук.
Несмотря на то что большая часть тушинских документов утрачена, источниковедческий анализ сохранившихся архивных материалов и сочинений наемников позволяет отчасти восполнить потерянную информацию. Архивные материалы, будучи сопоставлены с данными дневников и мемуаров наемников, дают достаточно полные сведения о движении ЛжеДмитрия II и событиях в стране в 1607—1610 гг. Эти данные, собранные людьми Н. Меховецкого, кн. Р. Ружинского и Ю. Мнишка, политические взгляды которых явно не совпадали, поддаются взаимной проверке, дополняют и уточняют содержащуюся в них информацию.
Выявленный массив тушинских источников позволяет критически проанализировать данные правительственных источников как документальных, так и нарративных, по-новому оценить
66

информацию шведских и польских правительственных материалов, показания современников-иностранцев, что, в конечном счете, дает возможность с большей точностью судить о событиях Смуты в 1607—1610 гг. и выяснить роль, которую сыграло в нем движение самозванца.
3. 	Иностранные источники
Среди иностранных материалов первостепенное значение для анализируемой темы имеют польские источники. Первые историки Смуты широко использовали в своих исследованиях в качестве исторических источников написанные в середине XVII в. исторические сочинения «Жизнеописание Владислава IV» С. Кобержицкогот и «Хронику» П. Пясецкого213. Затем были введены в научный оборот дневники и мемуары поляков и литовцев — участников событий, данные которых использовались для критики русских источников. Внимание исследователей прежде всего привлекли сочинения иноземцев, попавших в плен после событий 17(27) мая 1606 г. и содержавшихся под арестом в Москве: «Дневник польских послов», «Записки» Г. Паерле, «Записки» К. Савицкого, «Записки» С. Немоевского.
В «Дневнике польских послов» Н. Олесницкого и А. 1онсевского достаточно подробно описан переворот 17(27) марта 1606 г. и первые недели пребывания послов в русском плену. Памятник неоднократно издавался и неплохо изучен как исторический источник214. Хотя необходимо отметить, что опубликованный текст «Дневника», вопреки установившемуся в литературе мнению, не отражает его первоначальной редакции и, судя по замечаниям автора типа: «В последствие трупы были собраны в одно место...», «Но это не сбылось», «Но вскоре мы узнали...» и «более полугода мы не знали, что делается в нашем отечестве»215, подвергся переработке по возвращении на родину. Дополнительные данные к сведениям «Дневника послов» можно почерпнуть из записок аугсбургского купца Г. Паерле (доведен до 8 января 1608 г.)216 и компилятивного сочинение ксендза Я. Велевицкого, использовавшего записки ксендза К. Савицкого217. Вопреки мнению М.А. Алпатова, Г. Паерле писал свои записки не по горячим следам событий218. Он впервые прибыл в Россию, практически не знал языка и страны, к тому же
3*
67

шестнадцать с половиной месяцев из восемнадцати провел под домашним арестом на посольском подворье219. Сопоставление текстов «Дневника послов» и записок Паерле показывает, что аугсбургский купец был хорошо знаком с «Дневником послов» и широко использовал его220. Пересказывая записи протографа, купец их сильно сократил и исказил:
Дневник послов Июня 1, в четверток, приехал к послам окольничий (по нашему каштелян)
Михайло Игнатьевич Татищев: именем бояр домогаясь списка всех людей, которые после бунта укрылись на дворе посольском, он сказал: «Эти люди останутся здесь с паном воеводою; а вы, послы, вскоре будете отправлены». К сему присовокупил, что в следующее воскресенье послы должны быть во дворце у руки нового царя и получить отпуск; а в воскресенье обещал нам дорогу в Польшу. Но это не сбылосът.
Характер записей Г. Паерле за 16 июня 1606 г. — 8 января 1608 г. в сравнении с записями 1—15 июня 1606 г. существенно не меняется, что наводит на мысль, что в распоряжении купца был более полный список «Дневника послов», нежели тот, который известен историкам.
Я. Велевицкий в своем компилятивном сочинении, написанном в конце 30-х годов XVII в.223, как установили историки, почерпнул данные о событиях Смуты 1604—1608 г. из «Записок» К. Савицкого — польского иезуита и духовника Марины Мнишек, который после переворота 17 мая 1606 г. до отъезда в Речь Посполитую в августе 1608 г. находился под арестом на подворье польских послов в Москве224. Извлечения из «Запи¬
Дневник Г. Паерле 1 июня пришли к послам два другие боярина Игнатьевич и Татищев: они требовали, именем Московского сената, списки всем особам, которые во время мятежа укрылись в посольском дворе, объявив при том, что царь в следующее воскресение допустит их к руке своей, а на будущей неделе отправит в Польшу222.
68

сок» К. Савицкого компилятор пополнил рассказами о Лжедмитрии II и Лжепетре, которые, по-видимому, написал, опираясь на данные из архива польских иезуитов225. Эта часть сочинения представляет собой наибольшую ценность, так как дополняет, а в описании событий 1608 г. восполняет отсутствующие в «Дневнике послов» и записках Г. Паерле сведения о событиях в России вплоть до их отъезда в 1608 г.
Записки краковского дворянина и подстолия коронного С. Немоевского исследованы и опубликованы польским историком А. Гиршбергом в конце XX в., а в русском переводе А.А. Титовым226. Озлобленный пленом, понесший значительные убытки, С. Немоевский призвал в своих записках поляков и их короля, пользуясь Смутой, начать войну против России, чтобы превратить Речь Посполитую в великую восточную державу и положить конец «московской схизме»227. Он убеждал поляков, что Смоленск и Северскую землю можно вернуть только военным путем, а не соглашениями228. Эти заявления показывают, что «Записки» были написаны сразу после возвращения С. Немоевского на родину в конце 1608 — начале 1609 г., когда их автор выступил апологетом готовящегося вторжения королевской армии в Россию229. В распоряжении С. Немоевского, как видно из «Записок», имелся небольшой архив, который он накопил за время плена, вывез из России и положил в основу своего сочинения. Процитированные документы автор дополнил своими наблюдениями о состоянии хозяйства и финансов России, ее крупнейших собственников: царя, патриарха, монастырей, сообщил любопытные сведения о государственном и общественном устройстве, вере и обычаях страны. Архивные документы и наблюдения автора представляют наибольший интерес, так как С. Немоевский был опытным финансистом и до плена был в близких отношениях с Ажедмитрием I и его окружением230.
Документы и сочинения находившихся в разных местах пленных поляков и литовцев, как показывает их обзор, поддаются взаимной проверке, и их можно использовать для проверки данных источников, вышедших как из правительственного, так и тушинского лагерей231.
Еще одна группа польских мемуарных источников содержит важные данные о вторжении Сигизмунда III в Россию и о его контактах с наемниками самозванца. Историки широко использовали в своих сочинениях «Дневник похода короля в Россию в
69

1609—1611 гг.»232, «Дневник» С. Бельского233, «Записки» гетмана С. Жолкевского234 и «Памятник» С. Маскевича235. В настоящее время эти сочинения в источниковедческом плане достаточно хорошо изучены и, за исключением дневника
С. 	Бельского, изданы в соответствии с современными требованиями археографии. Сочинения поддаются взаимной проверке и дают возможность точно восстановить хронологию событий с сентября 1609 г. по конец 1610 г. Талантливые мемуары одного из выдающихся государственных деятелей Речи Посполитой С. Жолкевского и опытного офицера С. Маскевича позволяют проанализировать глубинные процессы, протекавшие как в королевском лагере у Смоленска, так и в Москве, и Тушино.
Многолетние архивные разыскания историков в польских библиотеках и архивах выявили комплексы писем Сигизмунда III, Льва Сапеги и других деятелей Речи Посполитой и близких к ним лиц, в которых содержится уникальная информация о Смуте и русско-польских отношениях. Некоторые из них вошли в сборники архивных документов польских аристократических родов Радзивиллов, Сапег и т.д.236, политических деятелей С. Жолкевского, Л. Сапеги и др.237, помещены в тематических сборниках документов или в приложениях к дневникам, мемуарам, историческим сочинениям238. В начале нынешнего столетия А. Гиршберг подготовил к печати наиболее ценные польские документы и письма о Смуте во 2-м томе сборника «Polska а Moskwa», который, к сожалению, не вышел в свет и отыскан нами во Львове239. Много интересных реляций и писем обнаружили в польских библиотеках и архивах Я. Мацишевский, Б.Н. Флоря и В. Полак240. Аналогичные материалы обнаружены нами в польских рукописях собрания графов Браге, в фонде Extrenea Polen Государственного архива Швеции, в которых оказались архивы Радзивиллов и королевского секретаря Лаврентия Голембовского первой половины XVII в.241 Выявленный массив документов и писем содержит обширную информацию по истории Смуты и русско-польских отношений в 1607—1610 гг.
В 60-е годы XX в. польский историк Я. Мацишевский проанализировал произведения польской литературы и публицистики 1606—1610 гг. и выяснил, каким образом партия войны во главе с Сигизмундом III смогла преодолеть сопротивление широких кругов магнатов и шляхты, выступавших за союзнические отношения с Россией, и склонить общественное мнение в Речи Посполитой к вмешательству в русские дела242.
70

В белорусских летописях событиям Смуты уделялось мало внимания, но именно здесь имеются ценные сведения о первых шагах русских самозванцев. Первостепенное значение среди них имеет «Баркулабовская летопись», которая, как установили исследователи, писалась неизвестным священником из окрестностей Быхова и сохранилась в рукописном сборнике исторического содержания 60-х годов XVII в.243 Летопись содержит более или менее регулярные записи событий за 1563—1608 гг., которые, судя по наличию многих живых деталей, сделаны очевидцем событий244, но, как видно из записи за 1592 г., содержащей ссылку на 1596 г., отнюдь не по горячим следам событий, а спустя несколько лет245. Регулярные записи в летописи обрываются на событиях 1608 г., затем после пропуска в пять строк сразу же следует последняя статья, датированная 1635 г.246 Летописец, как видно из последней статьи его труда, завершил свою работу около 1635 г. Его воспоминания, как совершенно справедливо отметил Р.Г. Скрынников, представляют большую ценность, так как он лично знал шкловского бродягу до того, как он стал Лжедмитрием II247.
Литературными и мемуарными памятниками не исчерпываются польские источники по истории Смуты в 1607—1610 гг. Важное значение имеют делопроизводственные материалы. Историки обычно использовали сохранившиеся польские дипломатические материалы посольств Н. Олесницкого и А. Пшсевского в 1606—1608 гг., С. Витовского и кн. Я. Друцкого-Соколиньского в 1607—1608 гг., а также тушинцев: Ф. Лопухина в 1609 г. и М.Г. Салтыкова в 1610 г., которые выявлены и проанализированы С. А. Белокуровым, Я. Мацишевским, Б.Н. Флорей и В. Полаком248, в качестве дополнений и иллюстраций к рассказам авторов дневников и мемуаристов. Между тем данные польских дипломатических источников, будучи сопоставлены со сведениями аналогичных русских бумаг, поддаются взаимной проверке и открывают возможность объективного анализа русско-польских отношений в 1607—1610 гг. и их влияния на движение Лжедмитрия II.
Выявленные и опубликованные в нескольких сборниках документов в XIX — начале XX в. делопроизводственные материалы походных канцелярий Сигизмунда III, литовского гетмана Л. Сапеги под Смоленском и польской администрации в Москве, которые зафиксировали земельные пожалования русских людей в 1610—1612 гг.249, обычно используются историками для
71

анализа земельной политики польского руководства в России. Некоторые из этих материалов можно привлечь для изучения темы нашего исследования, так как в них часто подтверждались земельные пожалования тушинских бояр и дворян, перешедших на службу к Сигизмунду III. Эти источники вместе с документами архива Я. Сапеги позволяют уточнить состав тушинской «аристократии» и проанализировать земельную политику воровского руководства.
Обзор польских материалов по истории Смуты свидетельствует, что информативные возможности выявленного источникового массива далеко не исчерпаны. Накопленные в результате многолетних архивных разысканий массивы эпистолярных и делопроизводственных материалов позволяют перейти от «иллюстративного» метода использования их данных к критическому анализу с помощью показаний литературных мемуарных источников. Такой подход открывает новые возможности для сопоставлений сведений польских источников с русскими правительственными, тушинскими, шведскими и другими и выяснению реальной картины русско-польских отношений в Смуту и их роль в зарождении и развитии движения ЛжеДмитрия II.
Шведские источники. Современные шведские исследователи до последнего времени специально не разрабатывали историю Смуты и русско-шведских отношений и не вели целенаправленную работу по выявлению в архивах и публикации материалов. Поэтому использование шведских источников в исследованиях затруднено, так как самостоятельные разыскания в библиотеках и архивах историков-иностранцев, учитывая палеографические и языковые трудности, требуют длительного времени.
Шведский историк второй половины XVII в. Юхан Видекинд, одним из первых проанализировавший дипломатические материалы Иностранной коллегии, а также архивы Я. Делагарди, гр. Браге и, возможно, Э. Горна, обнаружил, что в них содержится очень мало сведений о России и русско-шведских отношениях до заключения Выборгского договора250. Описывая предысторию русско-шведской войны, он был вынужден использовать исторические сочинения шведского дипломата П. Петрея и польского историка В. Кобержицкого251. Некоторые материалы, использованные Ю. Видекиндом, отыскали и опубликовали в XX в. русский историк Г. Форстен и шведский исследователь X. Альмквист252. В Государственном архиве Швеции шведские дипломатические материалы хранятся в двух
72

собраниях Extrenia (бумаги иностранного происхождения)253 и Diplomatika (шведские документы)254. В собрании Extrenia находится хорошо известный русским историкам фонд Moskovitica, который содержит ценные русские документы от Ивана III до Петра Великого (8 томов)255. Среди них только имеется Отписка ивангородского воеводы И.Ф. Хованского коменданту Нарвы М. Олафсону в октябре 1609 г.256 Собственно шведские дипломатические материалы находятся в собрании Diplomatika, где в фонде Moskovitica наибольший интерес представляет «Журнал» коменданта Нарвы Филиппа Ше~ динга за 1609 г,257 Значительная часть материалов, использованных королевским историографом, по-видимому, утрачена, поэтому об их содержании можно судить по его сочинению258. При этом приходится учитывать, что Ю. Видекинд, как показали А.И. Плигузов и А.Л. Хорошкевич, вольно интерпретировал содержание своих документальных источников259.
Информационные лакуны, имеющиеся в шведских документальных материалах, отчасти можно восполнить при помощи сочинений видного шведского дипломата начала XVII в. Петра Патерсона из Упсалы, более известного в отечественной историографии под латинским именем Петр Петрей из Элезунда26°. Его «Достоверная и правдивая реляция о некоторых событиях, которые произошли в Великом княжестве Московии» (1608) до выхода в 1976 г. новейшего научного издания была известна историкам в позднем немецком переводе и считалась малоценным историческим источником261. «История о Великом княжестве Московском» (1615), наоборот, широко использовалась историками, начиная с В.Н. Татищева, еще в середине XIX в. и была переведена на русский язык А.Н. Шемякиным262. Ф. Аделунг, Я. Грот, Н. Устрялов, И.И. Смирнов, Ю.А. Лимонов, М.А. Алпатов проделали большую работу по изучению «Реляции» и «Истории» как исторического источника. Они выяснили, что П. Петрей не был очевидцем многих событий 1606—1610 гг., поэтому в основу своего рассказа об этих событиях положил сокращенные тексты «Реляции» и «Московской хроники» К. Буссова, которые дополнил оригинальными сообщениями о русско-шведском соглашении 1609 г. и походе Я. Делагарди в Россию в 1609—1610 гг. и привел в соответствие с политическими реалиями 1615 г.263 Ценность представляют только эти оригинальные сообщения, которые легко вычленяются из текста264.
73

Дополнительные данные о Смуте можно почерпнуть из записок нанятых шведами офицеров: француза Петра Делавилля де Домбаля265, немца Матвея Шаума266 и англичанина Г. Бреретона267. О событиях 1607—1608 гг. они судили по «Реляции» П. Петрея и понаслышке, поэтому в их рассказах об этом времени нет ничего нового. Ценными являются лишь их рассказы о походе шведского экспедиционного корпуса в Россию, содержащие интересные данные, которые можно использовать для критической проверки свидетельств П. Петрея и показаний русских источников.
Сочинений иноземцев о событиях Смуты в 1606—1610 гг., по сравнению с предшествующим периодом, сохранилось немного. Промышленники, торговцы и наемники из Западной Европы, такие как капитан дворцовой роты мушкетеров Жак Маржаретш, автор английского донесения 1607 г.269, покинули Россию еще накануне восстания И.И. Болотникова, поэтому их записки, которые неоднократно публиковались и в источниковедческом плане хорошо изучены, содержат важные сведения только об обстоятельствах воцарения Василия Шуйского и организации новой самозванческой интриги. В донесении французского агента характеризуется ситуация в России сразу после распада Тушинского лагеря270. В России задержались немногие, такие как голландец Иссак Масса u монахи кармелиты, но и они постарались выбраться из страны при малейшей возможности в 1608 г.
Голландский купец итальянского происхождения, кальвинист И. Масса оставил потомкам «Краткое известие о Московии», в котором рассказал о происшествиях в Москве в 1601—1608 гг. и в Вологде, в которой застрял на несколько месяцев по дороге на Родину в 1608—1609 гг.271 Историки, проанализировав сведения голландца, пришли к выводу, что ценность его сочинения заключается в том, что свои сведения мемуарист черпал не при дворе, а на улицах столицы у иноземцев, москвичей и при дворах русских чиновников272. Проверка обнаруживает любопытную особенность текста И. Массы. Мемуарист дал написание дат в сочинении по принятому в Европе григорианскому календарю, а числа указал по юлианскому273. Работая над сочинением в течение 4—7 лет после описываемых событий, голландец вряд ли мог восстановить даты этих событий в таком виде и с такой точностью без записей, сделанных по горячим следам событий. Это не могли быть дневник, письма или
74

отчеты в Голландию или какую-либо другую европейскую страну, так как они были бы датированы числами григорианского календаря. Вероятно, в распоряжении И. Массы были его личные бумаги, которые он использовал в своей работе в общении с русскими в 1601—1606 гг.
В посвящении Морицу Оранскому И. Масса отметил, что, проживая в Москве, занимался «переводами», «картографией», «посещал двор и нес там службу», «мог узнавать обо всем при дворах благородных людей и дьяков» (курсив мой. — ИТ.)274. Мемуарист в общих чертах обрисовал круг обязанностей иноземца, служащего Посольского приказа, в роли которого голландский купец, по-видимому, подвязался в России в 1601—1606 гг. Отсюда его знания российской истории XVI в., наличие в личном архиве черновых записей о дипломатических сношениях и лестные отзывы о видных дипломатах того времени М.И. Татищеве и подьячем А. Иванове, в которых он, судя по всему, нашел покровителей275. Вращаясь в гуще московской приказной среды, И. Масса действительно не знал и не понимал многих важных фактов и деталей происходящих на его глазах событий, не был посвящен в закулисные игры. Тем не менее он бывал на царских аудиенциях, знал жизнь двора не понаслышке и располагал информацией, которую не мог получить простой торговец или наемник. Данными, приведенными И. Массой, вопреки мнению исследователей, не следует пренебрегать как основанными исключительно на слухах и заведомо недостоверными. Они нуждаются в проверке показаниями других источников, после чего могут быть использованы в исторических исследованиях. Иное дело «Историческое повествование о важнейших смутах в Государстве Российском» другого голландского купца Элиаса Геркмана276, который по предположению Е.Е. Замысловского, И.И. Смирнова посетил Россию в царствование Михаила Федоровича Романова277. Анализ показывает, что главным источником информации Э. Геркмана о событиях 1608—1610 гг. была «История о великом княжестве Московском» П. Петрея278, текст которой он сократил и украсил небылицами, типа «похмельного» свидания И.И. Болотникова с Лжедмитрием II на пиру у М. Мнишек в Ярославле, или утверждения, что Я. Сапега передвигался с летучим отрядом с места на место, а А. Лисовский тем временем осаждал Троицу279. Купец явно черпал свою информацию из вторых рук, поэтому его сочинение нельзя использовать как ис¬
75

торический источник при изучении событий русской Смуты начала XVII в.
Монахи ордена Кармелитов в августе 1606 — июле 1607 г. застряли в Царицыне по дороге в Персию из-за восстания в Астрахани и смогли покинуть страну только летом 1607 г., когда самозванец Иван-Август захватил Царицынскую крепость280. Рассказ об их приключениях в России сохранился в «Хронике кармелитов», которая до недавнего времени была известна в краткой редакции281. Английская исследовательница М. Перри установила, что более полный вариант «Хроники кармелитов» содержится в ее Брюссельском издании282. Выяснилось, что это позднее сочинение, написанное в XIX в. на основе донесений кармелитов283. Предпринятые М. Перри попытки отыскать оригиналы донесений в библиотеках и архивах Ватикана, Брюсселя и других европейских собраниях успеха не принесли, поэтому об их содержании приходится судить по обширным цитатам и пересказу автора поздней летописи284.
Особое место среди сочинений иностранцев занимают мемуары Елассонского архиепископа Арсения Грека. Прибыв в Москву в составе патриаршего посольства в 1588 г., он оказал неоценимые услуги Борису Годунову в решении вопроса об учреждении патриаршества в России. Это помогло ему остаться при московском дворе и занять довольно высокое положение в церковной иерархии. Во время Смуты он постоянно находился в столице, был близок к правящим кругам и черпал информацию о происходящих событиях из первых рук. Именно поэтому в своих мемуарах он сообщил ценные сведения, которые проливают свет на многие происшествия в Москве в 1606—1610 гг. Мемуары Арсения Елассонского были отысканы на Афоне в XIX в., переведены и изучены как исторический источник А. Дмитриевским285.
Иностранные сочинения о Смуте в 1607—1610 гг., как показывает их обзор, довольно неплохо изучены в источниковедческом плане и в основном опубликованы. Они содержат интересные данные, которые зачастую поддаются взаимной проверке, так как их авторы являлись подданными разных, подчас враждующих государств, и принадлежали к различным конфессиям. Эти данные можно использовать для дополнения и критической проверки как показаний русских правительственных, так и тушинских источников.
76

Обзор источников свидетельствует о том, что в процессе изучения событий Смуты 1607—1610 гг. историками выявлена обширная и весьма репрезентативная база исследований, которую можно расширить за счет привлечения неизвестных тушинских и польских источников. Необходимо решительно отказаться от использования поздних сочинений о Смуте в качестве основных. Сохранившиеся архивные комплексы 1607—1610 гг. позволяют критически проанализировать и перепрочесть их показания. Специальное исследование архивных и нарративных источников, вышедших из Тушинского лагеря, открывают новые возможности их использования. Их данные можно сопоставить с материалами, вышедшими из правительственного лагеря, а также польских и шведских источников. Такой подход, по нашему мнению, позволит восстановить в общих чертах объективную картину событий 1607—1610 гг. в России и внести существенные коррективы в сложившиеся представления о движении Лжедмитрия II.
1 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII в. (далее: ЗАРГ). Л., 1987. T. 1. С. 75-79; Т. 2. С. 104-117.
2 ЗАРГ. Т.2. С. 104-117.
3 Мордовина С.П., Станиславский A J[. Боярские списки конца XVI — начала XVII в. (далее: БС). М., 1979. Ч. 1—2. См. новейшее издание этого труда: Станиславский АЛ. Труды по истории Государева двора в России XVI—XVII вв. М., 2004. С.191—319. (Далее ссылки на первое издание этого труда); Сторожев В. Боярский список 1610—1611 гг. // Чтения в Обществе истории и древностей Российских (ЧОИДР). 1909. Кн. 2. С. 73—103; Боярский список 1606—1607 гг. // Народное движение в России в эпоху смуты начала XVII в. (1601—1608). М., 2003. С. 132—155.
4 Мордовина С.П., Станиславский АЛ. Указ. соч.
5 Народное движение в России... С. 132—155.
6 Булычев А А. О боярском списке 7119 г. (1610—1611) / / Археографический ежегодник (далее: АЕ) за 1995 г. М., 1986. С. 69—75.
7 Список сторонников царя Василия Шуйского: (Новая находка в шведском архиве) // АЕ за 1992 г. М., 1994. С. 317—319.
8 Белокуров С.А. Разрядные записи за смутное время. М., 1907. С. I—II.
9 Там же. С. XXIII-XXVII.
10 Там же. С. 160—163.
11 Там же. С. 92-97,119-123,147-149.
12 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 160.
13 Там же. С. 13, 47, 92, 96,159,174,186, 206, 214, 220, 222, 249.
14 Там же. С. 171,
77

15 Там же. С. 14, 48, 93,120,148,161,168,176, 207, 253.
16 Там же. С. 47,186.
17 Там же. С. 119, 174.
18 Там же. С. 47, 207.
19 Там же. С. 13, 47, 222.
20 Там же. С. 247—254.
21 Там же. С. 174—177.
22 Там же. С. 120,121.
23 Там же.
24 Там же. С. 252, 253; Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. С. 114, 115.
25 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 50, 252—253; Будила И. История ложного Дмитрия, 1603—1613 гг. / / Русская историческая библиотека (далее: РИБ). СПб., 1872. T. 1. Стб. 134, 141; Sapieha J.P. Dziennik / / Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901. T. 1. S. 188.
26 Белокуров C.A. Указ. соч. С. 253; Будила И. Указ. соч. С. 137-140.
27 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 254; Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 130.
28 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 253,254.
29 Десятая по Юрьеву Польскому 1608 г. / / Российский государственный архив древних актов (далее: РГАДА). Ф. 210. Оп. 4. № 8.
30 Книга Московского стола № 19, содержащая описи делам внесенным из Разрядного приказа в пожар 1626 г. / / Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI в. СПб., 1888. Прил. С. 32—33.
31 Там же. С. 55—71.
32 РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Оп. 4. Десятни. № 8, 9, 14, 60,121-124.
33 Опись архива Посольского приказа 1614 г. М., 1960. С. 113—118, 123,124,127,128,130-132.
34 Гневу шее А.М. Акты времени правления царя Василия Шуйского 1606—1610 гг. / / Смутное время Московского государства (далее: СВМГ). М., 1915. Вып. 2. С. 156-239.
35 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 85.
36 Щербатов М.М. История Российская. T. VII, ч. 2. С. 184; и др.; Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Кн. 3. Т. 12. Примечания.
37 Памятники дипломатических сношений России с державами иностранными. Сношения с Польшей / / Сборник Русского исторического общества (далее: сб. РИО). М., 1912-1913. Т. 137, 142.
38 Гневушев А.М. Акты. С. 82—266.
39 Барсуков А.П. Докладная выписка 121 (1613 г.) о вотчинах и поместьях. М., 1895; Сухотин Л.М. 1) Четверщики Смутного времени 1604—1607 гг. // СВМГ. М., 1912. Вып. 9; 2) Земельные пожалования в Московском государстве при Владиславе // СВМГ. М., 1912. Вып. 8; 2) Первые месяцы царствования М.Ф. Романова // Чтения в Обществе истории и древностей российских (далее: ЧОИДР). 1915. Кн. 4; Богояв¬
78

ленский С.К., Рябинин И.С. Акты времени междуцарствия 1610—1612 гг. // СВМГ. Вып. 3. М., 1915; Веселовский С.Б. Акты подмосковных ополчений и земского собора 1611—1613 гг. // СВМГ. Вып. 5. М., 1911; Приходно-расходные книги Московских приказов 1619—1620 гг. М.,1983; Веселовский С.Б. Документы Печатного приказа 1613—1615 гг. М., 1994.
40 Гневушев А.М. Акты. С. 266—354.
41 Протоколы заседаний Археографической комиссии (далее: ПЗАК) СПб., 1866. Т. 2. С. 18. В настоящее время бумаги, вывезенные С.В. Соловьевым, хранятся в Архиве Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К. 124 и 174. Оп. 2.
42 Акты исторические, собранные и изданные Археографический комиссией (далее: АИ). СПб., 1841. Т. 2.; Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссиею (далее: ДАИ). СПб., 1842. T. 1.; Акты второй половины XIV — первой половины XVII В. // РИБ. СПб., 1875. Т. 2.
43 Готье Ю.В. Смоленские акты из семейного архива гр. Браге. М., 1898; Готье Ю.В. Памятники обороны Смоленска, 1609—1611 гг. М., 1912.
44 Готье Ю.В. Смоленские акты... С. 6, 8.
45 Stokholm. Rirsarkivet. Skorlostersamlingen. Polska brev (далее: SRSPB). E 8600; Ryska brev (далее: SRSRB) E 8610. (1, 2).
46 Мальцев В.П. Борьба за Смоленск. Смоленск, 1950; Медведев П.А. 1) Смоленская оборона 1609—1611 гг. в работах В.П. Мальцева (по материалам архивного фонда) // Исследования памятников письменной культуры в собраниях и архивах отдела рукописей и редких книг. Л., 1988. С. 31—40; 2) Подготовка Смоленской обороны 1609 г. // Источниковедческое изучение памятников письменной культуры. Л., 1990; 3) К вопросу о регулировании внутренней жизни в осажденном Смоленске в 1609—1611 гг. // Россия от Ивана Грозного до Петра Великого. СПб.; Киев, 1993. С. 44-56.
47 Гневушев А.М. Акты. № 2443. С. 27—48.
48 Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел (далее: СГГ и Д). СПб., 1819. Ч. 2; Верх В.Н. Древние государственные грамоты, наказные памяти и челобитные, собранные в Пермской губернии. СПб., 1821. Ч. 1.
49 Курдюмов М.Г. Описание актов, хранящихся в архиве Императорской археографической комиссии. СПб., 1909; Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ): В 4 Т. СПб., 1836. Т. 2; АИ. Т. 2; ДАИ. T. 1; РИБ. Т. 2.
50 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч.: В 18 кн. М., 1989. Кн. IV. С. 508-509.
51 Отписка галичан тотемцам об отправке ратников на помощь В. Шуйскому 1(11) ноября 1608 г. // ААЭ. Т.2. № 91.1. С. 185; Отписка вологжан тотемцам после 29 ноября (9 декабря) 1608 г. о восстании против тушинцев в Вологде // Там же. № 91.2. С.185—186; Отписка тотемцев устюжанам после 1(11) декабря 1608 г. // Там же. № 97. С. 184 (Пересказ содержания); Отписка устюжан вычегодцам после 3(13) декабря 1609 г.
79

/ / Там же. № 91; Отписка вычегодцев пермичам 5(15) декабря 1608 г. / / АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 109. С.139. Получены в Перми 15(25) декабря 1608 Г. (АИ. Т.2. № 109. С. 139).
52 Отписка нижегородцев пермичам в конце декабря 1608 г. о восстании против тушинцев // ААЭ. Т. 2. № 104.2. С. 203—206; Отписка вятчан пермичам в конце января 1608 г. об отправке к ним грамоты нижегородцев // Там же. № 104.1. С. 303; Отписка казанцев вятчанам в январе 1610 г. о согласии отправить ратников к Яранску // Там же. № 157. С. 268.
53 Отписка верхотурского воеводы боярина С.С. Годунова пермичам 7(17) апреля 1609 г. // Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К. 122. Ед. хр. 84; Отписка верхотурского воеводы боярина С.С. Годунова после 29 мая (8 июня) 1609 г. с извещением о получении от них грамот // Берх В.Н. Указ. соч. № 12. С. 48.
54 Отписка галичан тотемцам об отправке ратников на помощь
B. Шуйскому 1(11) ноября 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 91.1. С. 185; Отписка вологжан тотемцам после 29 ноября (9 декабря) 1608 г. о восстании против тушинцев в Вологде // Там же. № 91.2. С. 185—186; Отписка тотемцев устюжанам после 1(11) декабря 1608 г. // Там же № 97. С.184 (Пересказ содержания); Отписка устюжан вычегодцам после 3(13) декабря 1609 г. // Там же. № 91; Отписка вычегодцев пермичам 5(15) декабря 1608 г. // АИ. Т. 2. № 109. С. 139. Получены в Перми 15(25) декабря 1608 Г. (АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 109. С. 139).
55 Там же.
56 В скобках указано число отписок, сохранившихся в пересказе.
57 Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в. как исторический источник. СПб., 1888.
58 Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 370—372.
59 Кушева Е.Н. Из истории публицистики смутного времени / / Учен. зап. Сарат. гос. ун-та. Саратов, 1926. Т. 5. С.65—95; Енин Г.П. Сказание и повесть, еже содеяся в царствующем граде Москве / / Словарь книжников и книжности Древней Руси (далее: СК и КДР). СПб., 1998. Вып. 3, ч. 3. С. 386-388.
60 Сборник РИО. Т. 137. С. 193—197; Солодкин Я.Г. Повесть о Смуте из статейного списка // СК и КДР- СПб., 1998. Вып. 3, ч. 3.
C. 190-192.
61 Кушева Е.Н. Указ. соч. С. 39—44; Буганов В.И., Корецкий В.И., Станиславский A J[. «Повесть како отомсти» — памятник ранней публицистики Смутного времени / / Труды Отдела древнерусской литературы Ин-та русск. лит-ры РАН (далее: ТОДРЛ). Л., 1974. Т. 12. С. 234— 238; Енин Г.П. Повесть како восхити неправдою на Москве царский престол Борис Годунов // СК и КДР. СПб., 1998. Вып. 3, ч. 3. С. 52-55.
62 Кушева Е.Н. Указ. соч. С. 44—51; Солодкин Я.Г. Житие Дмитрия Угличского // СК И КДР. Вып. 3 (XVII В.), Ч. 2. С. 339-340.
63 Копанев А.И. Повесть о видении некоему мужу духовну //
ТОДРЛ. Л., 1960. С. 479.
80

64 Буганов В.И., Корецкий В.И., Станиславский АЛ. Указ. соч. С. 234-238.
65 Сборник кн. Хилкова. СПб., 1879. С. 12—14.
66 Смирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова 1606—1607 гг. М., 1951. Прил. № 3. С. 540—543; Солодкин Я.Г. О «Послании дворянина дворянину» // Русская литература. 1977. № 1. С. 172. Проведенный нами критический анализ произведения показал, что оно написано в два этапа: первая часть — в начале 1610 г., вторая — в 1612 г. См.: Тюменцев И.О. «Послание дворянина дворянину» как исторический источник // Материалы XII научн. конф. профессорско-преподавательского состава Волгоградского государственного университета (12—21 апреля 1995 г.). Волгоград, 1995. С. 48-51.
67 Новая повесть о преславном Российском царстве / / Памятники литературы Древней Руси (далее: ПЛДР). Конец XVI — начало XVII в. М., 1987. С.24—57; Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С.93; Солодкин Я.Г. К датировке и атрибуции «Новой повести о преславном Российском царстве» // ТОДРЛ. Л., 1981. Т. 36. С.103—ИЗ ; Дроблен ~ кова Н.Ф. Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском // СК и КДР. Вып. 3, ч. 2. С. 404, 405.
68 Плач о пленении и конечном разорении Московского государства / / ПЛДР. С. 130—145; Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С.102—116; Енин Г.П. Плач о пленении и конечном разорении Московского государства // СК и КДР. Вып. 3, ч. 3. С.40—42.
69 Писание о преставлении и погребении князя Михаила Васильевича Шуйского, рекомого Скопина // ПЛДР. С.58—73; Енин Г.П. Писание о преставлении и погребении князя Михаила Васильевича Шуйского, рекомого Скопина // СК и КДР. Вып. 3, ч. 3. С. 36, 37.
70 Начальная редакция первых глав // Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 266—279. Мы не согласны с версией творческого пути А. Палицына, которую предложил Я.Г. Солодкин (Авраамий Палицын //СК и КДР. Вып. 3, ч. 1. С. 36—44). См.: Тюменцев И.О. Датировка и атрибуция первых шести глав «Сказания» Авраамия Палицына // Вестник ВолГУ. Сер. 4.1996. Вып. 1. С. 17-21.
71 Рукопись Филарета, патриарха Московского и всея Руси. М., 1837; Сборник П.А. Муханова. СПб., 1866. № 195. С. 263—330; Кондратъев А. О так называемой рукописи Филарета // Журнал Министерства народного просвещения (далее: ЖМНП). 1878. № 199. Сентябрь. С. 22—83; Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 222—231; Зиборов В.К. Рукопись Филарета // СК и КДР. Вып. 3, ч. 3. С. 318-320.
72 Шаховской С.И. Летописная книга // ПЛДР. С. 358—427; Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 231—246.
73 Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени (РИБ). СПб., 1909. Т. 13. Стб. 625-712.
74 Там же. Стб. 556—624; Зиборов В.К. Повесть книги сия от прежних лет // СК и КДР. Вып. 3, ч. 3. С. 55—59.
75 Памятники древней русской письменности. Стб. 559—712; Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 216—217, 204.
81

76 Платонов С.Ф. 1) Древнерусские сказания... С. 207—208; 2) Старые сомнения // Сб. ст. в честь М.К. Любавского. Пг., 1917. С. 172—180; Кукушкина М.В. Семен Шаховский — автор повести о Смуте / / Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник за 1974 г. М., 1975. С. 75—78; Зиборов В.К. Об авторе так называемой «Повести Катырева-Ростовского» // Источниковедение литературы Древней Руси. Л., 1980. С. 244—250.
77 Державина О А. «Сказание» Авраамия Палицына и его автор // Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 72—92; Солодкин Я.Г. Редакции «Истории» А. Палицына // Источниковедение литературы Древней Руси. Л., 1980. С. 227-236.
78 Развернутый анализ памятника как исторического источника см: Тюменцев И.О. Очерки по истории обороны Троице-Сергиевой Лавры в 1608—1610 гг. Волгоград, 1995. С. 38—48.
79 Временник Ивана Тимофеева. М.; Л., 1951.
80 Ключевский В.О. Соч. Т. 7. С. 443, 444.
81 Солодкин Я.Г. Иван Тимофеев как историк Смутного времени / / Историографический ежегодник. Саратов, 1983. С. 117.
82 Державина О А, Дьяк Иван Тимофеев и его «Временник» / / Тимофеев И. Временник. М.; Л., 1951. С. 357—367.
83 Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 3—9, 35—39.
84 Кушева Е.Н. Указ. соч. С. 38—41; Буганов В.И., Корецкий В.И., Станиславский А А. Указ. соч. С. 234—238; Солодкин Я.Г. Иное сказание // СК И КДР. СПб., 1998. Вып. 3, ч. 2. С. 47-52.
83 Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII ст.: Иван Болотников. Л., 1988. С. 96-99,163,164.
86 Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 202—203.
87 Тихомиров М.Н. Новый источник по восстанию Болотникова / / Классовая борьба в России XVII в. М., 1969. С. 194, 198, 199, 202.
88 Тихомиров М.Н. Новый источник. С. 194—202.
89 Енин Г.П. «Повесть о победах Московского государства» — новонайденный памятник древнерусской литературы // Повесть о победах Московского государства. Л., 1982. С. 96, 101; Он же. Повесть о победах Московского государства // СК и КДР. Вып. 3, ч. 3. С. 165—167; Флоря Б.Н. Рец. на кн.: Повесть о победах Московского государства // История СССР (далее: ИСССР). 1984. № 3. С. 186. Примеч.
90 Енин Г.П. «Повесть о победах...». С. 106—122.
91 Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 321—379; Платонов С.Ф. 1) Древнерусские сказания... С. 270—273; 2) Столяров хронограф и его автор / / Сборник статей, посвященный Василию Осиповичу Ключевскому. М., 1909. Ч. 1. С. 18—28; Зиборов В.К. Болтин Баим Федорович // СК И КДР. XVII В. СПб., 1992. Вып. 3, ч. 1. С. 147,148.
92 Болтин Б. Записки // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. С. 338, 341, 342.
93 Зиборов В.К. Болтин // СК и КДР. СПб., 1992. Вып. 3, ч. 1. С. 147.
82

94 Повесть о бедах и скорбех и напастех, иже бысть в Велицей России // Псковские летописи. М.; Л., 1941. T. 1. С. 122—134; Повесть о смятении и междоусобии и отступлении пскович от Московского государства / / Там же. С. 134—140; Псковская летописная повесть о Смутном времени // Там же. 1955. Т. 2. С. 266-279.
95 Повесть о смятении... С. 134.
96 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 221, 222.
97 Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 230—337; Скрынников Р.Г. Начало опричнины. Л., 1966. С. 398.
98 Корецкий В.И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986. С. 3—10; Солодкин Я.Г. История позднего русского летописания. М., 1997.
99 Солодкин Я.Г. История позднего русского летописания... М., 1997. С. 46-58.
100 Пештич С Л. Русская историография XVIII в. Л., 1965. Ч. 2. С. 155-160.
101 Новый летописец / / Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910. Т.14; Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 248, 252; Черепнин Л .В. «Смута» и историография XVII в. (Из истории древнерусского летописания) // Исторические записки. 1941. Кн. 12. С. 86—100. И.А. Жарков и Я.Г. Солодкин отмечают, что летопись создана на царском, а не патриаршем дворе, но это не меняет сути ее оценки как официальной летописи. См.: Жарков ИЛ. «Новый летописец» по списку М.А. Оболенского // Летописи и хроники за 1973 г. М., 1974. С. 269, 270; Солодкин Я.Г. Летописец новый // СК и КДР. СПб., 1992. Вып. 3, ч. 2. С. 258, 259.
102 Солодкин Я.Г. Летописец новый. С. 260.
103 Новый летописец. С. 74.
104 Новый летописец. С. 84—85, 87—95. Бовина-Лебедева В.Г. Новый летописец: история текста. СПб., 2004.
105 Солодкин Я.Г. Летописец новый... С. 261.
106 Хронограф 1617 г. // ПЛДР. М., 1987. С. 318-357.
107 Там же.
108 Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 332—338.
109 Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л., 1975.
110 Бельский летописец // ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 238—271.
111 Там же. С. 6.
112 Солодкин Я.Г. 1) О происхождении Бельского летописца // Вспомогательные исторические дисциплины (далее: ВИД). Л., 1987. Т.19. С. 117—125; 2) Летописец Бельский //СК и КДР. Вып. 3, ч. 2. С. 234-236.
113 Бельский летописец. С. 247.
114 Там же.
115 Пискаревский летописец // ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 31—221.
116 Тихомиров М.Н. Пискаревский летописец как исторический источник о событиях XVI — начала XVII в. // ИСССР. 1957. № 3. С. 112, 118—121; Дианова Т.В. К вопросу о неофициальном летописании времени
83

опричнины // Летописи и хроники. М., 1976. С. 147; Солодкин Я.Г. Русская публицистика начала XVII века: Проблема происхождения крупнейших летописных памятников и «Временника» Ивана Тимофеева: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 1991. С. 26, 28, 34.
117 Пискаревский летописец. С. 211—214.
118 Там же. С. 214—216; Иное видение // РИБ Т. 13. Стб. 184—186; Хронограф 1617 г. С. 348.
119 Пискаревский летописец. С. 214—216.
120 Там же.
121 Там же. С. 213.
122 Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины во Львове (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 5. Ossolineum. № 168. Л. 527—527 об.
123 Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 539—540.
124 Kraushar F. Obrazy i wizerunki historicznie. Warszawa, 1906. S. 346, 347.
i23 ОР ЛНБ НАНУ Ф. 5. № 1388. Л. 71-73.
126 Archiwum Główne Akt Dawnych w Warszawie (AGAD) Rkp. Arch. Radź. Dz. V. T. 44. N 193.
127 ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/III. Л. 283-284 об.
128 Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności i Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее: BPAU PAN). Chart. N 342. K. 512-518; Teki Naruszewicza N 103. K. 725-728; ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Va. Л. 286.
129 РИБ. СПб., 1884. Т. 8. Стб. 77-82.
130 Отписка рославльского воеводы кн. Д.А. Горбатого-Мосальского мстиславльскому державцу П. Пацу в начале 1607 г. // АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 75. С. 101; Назаров ВД., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание под предводительством И.И. Болотникова и Речь Посполитая // Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв.: проблемы, поиски, решения. М., 1974. С. 326.
™ ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/Ш. Л. 253-254; № 168. Л. 540.
132 Маслов Ф.И. Масловский архив 1569—1631 гг. // ЧОИДР. 1916. Кн. 2. Отд. 1. С. 1-128.
133 Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Кн. 3. Т. 10. Примеч. 27.
134 Сказание современников о Дмитрии самозванце. СПб., 1859. Ч. 1.
135 Буссов К. Московская хроника, 1584—1613 гг. М.; Л., 1861.
136 Там же. С. 150; Будила И. История ложного Дмитрия //РИБ. T. 1. СПб., 1872. Стб. 130.
137 Буссов К. Указ. соч. С. 117—118.
138 Там же. С. 151. Ср.: Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 252.
139 Буссов К. Указ. соч. С. 151.
140 Там же. С. 144, 146, 150, 151; и др.
141 Там же. С. 158.
142 BPAU PAN. Ms. 360. Л. 609.
84

143 Буссов К. Указ. соч. С. 154.
144 BPAU PAN. Ms. 345. N 61; OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Собр. Сапег. № 556. Л. 195,196.
143 Будила И. Указ. соч. Стб. 81—364; Budziło /. Wojna moskiewska. Wrocław, 1995.
146 BPAU PAN. Teki Naruszewicza. N 214. S. 665—790 (копия); N 180. S. 525-530; N 192. S. 577-582; N 218. S. 829-830; N 245. S. 891-899; N 283. S. 1015-1017 (извлечения).
147 Будила И. Указ. соч. Стб. 81—364.
148 Tyszkowski К. Józef Budziło / / Polski słownik biograficzny. Kraków, 1937. Vol. 3. S. 101.
149 Byliński /., Długosz /. Wstęp // Budziło /. Wojna moskiewska. S. 28-30.
150 Ibid.
131 	История ложного Дмитрия / / Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (далее: ОР РНБ) Польск. F. IV.33.
152 Дианова Т.В., Костюхина Л.М. Водяные знаки рукописей России XVII в. (По материалам Отдела рукописей ГИМ). М., 1980. № 1255-1257,1261-1262.
133 На форзаце рукописи имеется запись почерком XIX в.: «На странице 111 помещена история самозванца, сочиненная Тованьским Жмудиным, напечатанная в Zycii Sapiechów изд.1791 Когновицкого сходно до конца 113 листа на обороте. В рукописи рассказывается о событиях в Москве, избиении угличан, смерти Федора и избрании на царство Годунова». Единственное упоминание рукописи Товяньского, которое нам удалось обнаружить. См.: Соловьев С.М. История России с древнейших времен.
М., 1989. Кн. IV. С. 677.
134 Петрей П. История о Великом княжестве Московском / / ЧОИДР. 1865ьКн. 4. Отд. III.
133 Будила Й. Указ. соч. Стб. 124—129.
136 Там же. Стб. 125—126, 134; List М. Charlińskiego do К. Radziwiłła (?) 9 (19) października 1607 г. // ОР НБУАН. Ф. 5. № 1388. Л. 70-71; List S. Kurowskiego do Waskowskiego 20 (30) listopada 1607 г. // Там же. № 5998/III. Ль286.
137 Будила И. Указ. соч. Стб. 134—136.
138 SRSPB. Е 8597. Рукопись является копийной книгой, в которую, по-видимому, в архиве канцлера Л. Сапеги в первой половине XVII в. были включены важнейшие польские дипломатические документы 1609—1610 гг. К сожалению, она не имеет пагинации, что затрудняет точные ссылки. Ее описание выполнено А. Гиршбергом. См.: Hirschberg A. Z wycieczki naukowej do Szwecyi / / Kwartalnik historichny. Lwów, 1896. S. 118-156.
139 SRSPB. E 8597.
160 Посольство думного дьяка ЛжеДмитрия II Ф.В. Лопухина к Сигизмунду III январь—март 1609 г. // Сб. РИО. М., 1913. Т. 142. С. 5—37.
161 Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АЗР). СПб., 1851. Т. 4. № 180-181. С. 314-317; Сб. РИО. Т. 142. С. 58-75.
85

162 Сб. РИО. Т. 142. С. 5—37; Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznan, 1841. S. 148—175.
163 Бутурлин Д. История смутного времени в России. СПб., 1841.
4. 2. Прил. № 7.
164 Elementa ad fontium editiones. Wyd. K.H. Talbot. Romae, 1962. S. 9.
165 РИБ. СПб., 1875. Т. 2. Стб. 218-221.
166 Отписка ивангородского воеводы кн. И.Ф. Хованского коменданту Нарвы М. Олафсону в октябре 1608 г. / / Stokholm. Riksarkivet. Extrenia. Moscovitica. Box 156.1; Послание псковского наместника кн. А.Ф. Засекина дерпстскому державцу Бормовскому в июне 1609 г. о присылке вспомогательного войска // АИ Т. 2. № 258. С. 271—281.
167 Ibid.; Ekes /. Marchocki М. // Polski Słownik biograficzny (далее: PSB). Warszawa, 1974. T. XIX. S. 553.
168 OP ЛНБ НАНУ. Ф.5. № 5268/1 (здесь же находятся семейные документы Мархоцких № 4042/1); SRSPB. Е 8603. Фрагмент мемуаров Н. Мархоцкого.
169 Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841;
170 Мархоцкий H. История Московской войны. М., 2000.
171 Marchocki М. Op. cit. S. 27.
172 Tyszków*ski К. Borkowski P.D. // PSB. Krakow, 1936. T. II.
5. 336.
173 Herbst S. Gosiewski A. / / Polski Słownik biograficzny. Warszawa, 1959-1960. T. VII. S. 339, 340.
174 Marchocki M. Op. cit. S. 21-22, 66, 88,121,146,147.
175 Карамзин H.M. Указ. соч. T. 12. Примем. № 322. С. 66.
176 Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел (далее: СГГ и Д). М., 1819. Ч. 2. В настоящее время они находятся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Ф. 149. Дела о самозванцах. On. 1. № 1—70. У себя Мнишки оставили копии, из которых была составлена особая рукопись переписки членов рода с коронованными особами и видными политическими деятелями (ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 2431/II).
177 SRSPB. Е 8597.
178 Дневник Марины Мнишек и Послов Польских // Сказания современников о Дмитрии Самозванце. СПб., 1834. Ч. 4. С. 1—109; Акты исторические, относящиеся к истории России, извлеченные из иностранных архивов и библиотек... А.И. Тургеневым. СПб., 1842. Т. 2. С. 155— 196.
179 Козляков В.Н. «Дневник Марины Мнишек» — памятник смутного времени // Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. С. 13.
180 Пирлинг П. Марина Мнишек после майского погрома / / Русская старина. 1903. Февраль. С. 235—258; Он же. Дмитрий Самозванец. М., 1912.
181 Malinowski М., Przezdziecki A. Źródła do dziejów Polskich. Wilno, 1844. S. 345. Nota.
182 Hirschberg A. Z wycieczki naukowej do Szwecyi. S. 142.
183 Козляков В.Н. Указ. соч. С. 15—16.
184 SRSPB. E 8597. Л. 1-30.
86

185 Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. Lwów, 1901.
186 Hirschberg A. Polska a Moskwa. S. 5.
»7 Ibid.
188 Восстание И.И. Болотникова. Документы и материалы / Сост. А.И. Копанев и А.Г. Маньков. М., 1959. С. 165—175.
189 Hirschberg A. Polska a Moskwa. S. 6.
190 Титов А А. Дневник Марины Мнишек (1607—1609 гг.). М., 1908. Переводчик установлен В.Н. Козляковым.
191 Титов А А. Дневник Марины Мнишек... С. И.
192 Kełzyński W. Dyaryusze Wacława Dyamentowskiego i Marcina Stadnickiego o wyprawie cara Dimitra / / Przegląd historyczcny. 1908. T. 7, N 3. S. 265-275.
193 Козляков В.Н. Указ. соч. С. 17—18.
194 Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. С. 25—30.
195 Там же. С. 31—62.
196 Там же. С. 62—122.
197 Там же. С. 63—70.
198 Там же. С. 97—100.
199 Там же. С. 97-100,105.
200 Там же. С. 105—108.
201 Там же. С. ИЗ, 114,119,120.
202 Там же. С. 122—134.
203 Смирнов И.И. Обзор источников о восстании И.И. Болотникова // Восстание Болотникова. Документы и материалы / Сост. А.И. Копанев, А.Г. Маньков. М., 1959. С. 39.
204 Дневник Марины Мнишек. С. 127.
205 Там же. С. 86.
206 Там же. С. 106.
207 Там же. С. 75, 79,110.
208 История Дмитрия Московского и Марины Мнишек, дочери Сендомирского воеводы, царицы Московской // Русский архив. 1906. Кн. 2. № 5. С. 129-174; № 6. С. 130,131,177-222.
209 Kełzyński W, Op. cit. S. 265—275; Смирнов И.И. Обзор источников. С. 38. Примеч.; Долинин Н.П. К изучению иностранных источников о крестьянском восстании под руководством И.И. Болотникова // Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 467.
210 История Дмитрия царя московского. С. 181, 182, 191, 192,
211.
211 Немоевский С. Записки (1606—1608) // Титов А А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И.А. Вахромееву. М., 1907. Вып. 6. С. 278, 279, 287.
212 Kobierzycki S. Historia Vladislai Poloniae et Suaeciae principis. Dantisci, 1655.
213 Piasecki P. Chronika gestorum in Europa singularium. Cracoviae, 1645.
214 Акты исторически относящиеся к России. СПб., 1842. Т. 2. С. 92—135; Дневник происшествий московских и посольства в Москву пана Н. Олесницкого и его секретаря А. Гонсевского / / Сказания современ¬
87

ников о Дмитрии самозванце (далее: ССОДС). СПб., 1859. Ч. 2. С. 199-262.
215 Дневник польских послов. С. 249, 250, 262.
216 Памятник, по данным Ф. Аделунга, сохранился в двух списках. Один в XIX в. находился в Великогерцегской библиотеке в Вольфенбителе, другой — был приобретен Румянцевским музеумом. Румянцевская рукопись была использована Н. Устряловым для перевода на русский язык (Паерле Г. Записки о путешествии из Кракова в Москву и обратно, с 19 марта 1606 г. по 15 декабря 1608 г. // ССОДС. СПб., 1859.
4. 1).
217 Wielewicki /. Dziennik domu zakonnego oo jezuitów u św. Barbary w Krakowie. Kraków, 1886.
218 Алпатов M.A. Русская историческая мысль и Западная Европа XVII — первая четверть XVIII в. М., 1976. С. 82.
219 Паерле Г. Дневник. С. 197—200.
220 Дневник польских послов. С. 252; Паерле Г. Дневник. С. 203.
221 Дневник польских послов. С. 249, 250.
222 Паерле Г. Дневник. С. 200.
223 Савицкий К. Записки в извлечениях и пересказе ксендза Я. Велевицкого, касающиеся самозванцев и вообще сношений России с Польшей между 1603 и 1635 гг. / / Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. Прил. № 44. Стб.117—254; Оригинал перевода хранится в АСПбИИ РАН. К.276. On. 1. № 40.
224 Смирнов И .И. Обзор источников о восстании Болотникова / / Восстание И.И. Болотникова: Документы и материалы. М., 1959. С. 39.
225 Савицкий К. Указ. соч. Стб. 152, 191—195.
226 Niemojewski S. Pamiętnik (1606—1608) / Wyd. A.Hirschberg. Lwów, 1899. В АСПбИИ РАН имеется список «Записок» конца XVIII в. не известный А. Гиршбергу (К. 52. Собр. Доброхотова. Оп. 2 (2).И.4.284); Немоевский С. Записки (1606—1608) // Титов А.А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И.А. Вахромееву. М., 1907. Вып. 6.
227 Немоевский С. Записки. С. 206.
228 Там же. С. 150
229 Maciszewski /. Polska a Moskwa 1603—1618. Warszawa, 1968.
5. 153.
230 Немоевский С. Записки. С. 150.
23* Там же. С. 217, 218, 220, 227, 238, 246, 252, 267, 268, 272, 276, 279-283.
232 Памятник издавался в извлечениях (Бутурлин Д.П. История Смутного времени в начале XVII в. СПб., 1846. Ч.З. Прил. XVII) и полностью на русском и польском языках (Поход его королевского величества
в Москву 1609 г. / / РИБ. СПб., 1872. T. 1. Стб. 427—720; Hirschberg А. Polska a Moskwa. С. 353—423).
233 См.: Бельский С. Дневник 1609 г. // ЧОИДР. 1848. № 6. Отд. 3. С. 1-24.
234 Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871; Żółkiewski S. Początek i progres wojny moskiewskiej. Warszawa, 1966.
88

235 Маскевич С. Дневник 1594—1621 гг. // ССОДС. СПб., 1859. Ч. 2. С. 291—321; Maskiewicz S. Pamiętnik // Pamiętniki Samuela i Bogusława Kasimierza Maskiewiczów (wiek XVII). Wrocław, 1961.
236 Sokołowski A. Archiwum domu Radziwiłłów. Kraków, 1881. T. 8; Prochaska A. Archiwum domu Sapiehów. Lwów, 1892. T. 1 (TT. 2—8, подготовленные к печати, хранятся в OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. От. 4).
237 Pisma Stanisława Żółkiewskiego kanclerza i hetmana / Wyd. A. Bielowski. Lwów, 1861; Любавский M.K. Литовский канцлер Лев Сапега о событиях Смутного времени // ЧОИДР. 1901. Кн. 2; Птаьиицкий СЛ. Переписка литовского канцлера Л. Сапеги // ЖМНП. 1893. Ч. 286. Январь. С. 194—233.
238 Му ханов П.А. Подлинные свидетельства о взаимных отношениях России и Польши преимущественно во времена самозванцев. М., 1838; Сборник П.А. Муханова. М., 1838; Жолкевский С. Записки. Прил.
239 Hirschberg А. Polska a Moskwa. Т. 2 // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. Ossolineum. № 5998/Ш Va.
240 См.: Maciszewski /. Op. cit.; Polak W. O Kreml i Smolenszczynę. Polityka Rzeczpospolitej wobec Moskwy w latah 1607—1612. Toruń, 1995; Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в Россию и русское общество М., 2005.
241 SRSPB. Е 8596, 8599; Stocholm Riksa rkivet. Extrenia. Polen. Vol. 75, 88-90, 95-108.
242 Maciszewski J. Op. cit .
243 Баркулабовская летопись // ПСРЛ. M., 1975. T. 32. С. 174—192.
244 Там же. С. 176—192.
245 Там же. С. 182.
246 Там же. С. 192.
247 Скрынников РГ. Смута в России. С. 193, 194.
248 Сборники РИО. Т.137, 148; Флоря Б.Н. Три письма о событиях смуты // Архив русской истории. М., 1993. Вып. 3. С. 161—176. Нам удалось обнаружить в Государственном архиве Швеции в собрании графов Браге несколько бумаг посольств Н. Олесницкого и А. Гонсевского 1606—1608 гг. и кн. Г.К. Волконского и А. Иванова. См.: SRSPB. Е 8596 и 8599.
249 Жалованные и другие грамоты Сигизмунда III московским боярам, дворянам и детям боярским 1610—1612 гг. / / Акты западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1851. № 183. С. 320—427; Челобитные Сигизмунду III и королевичу Владиславу // РИБ. Т.2 № 172; Сухотин Л.М. Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе. М., 1911.
250 Плигу зов А.И., Хорошкевич AJI. Юхан Видекинд как историограф русской смуты // Архив русской истории. М., 1983. Вып. 3. С. 9-14.
251 Там же. С. 15.
252 Форстен Г. Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI и XVII вв. СПб., 1889; Almkvist Н. Sverge och Rysland förbundet mot Polen 1595-1611. Upsala, 1907.
89

253 Описание собрания не опубликовано. Имеется только архивная опись.
254 Soren Т. The Diplomatica Collektion in the Swedish National Archives. Stokholm, 1980.
255 Микрофильмы фонда имеются в РГАДА. Ф. 1204. Шведские мкф. Оп. 7.
236 Stokholm. Riksarkivet. Extrenia. Moscovitica. Box 156.1.
237 Ibid. Vol. 15.
238 АСПбИИ PAH. K. 276. On. 1. № 170.
239 Плигузов А.И., Хорошкевич AJl. Указ. соч. С. 16.
260 Лимонов ЮА. История о Великом княжестве Московском Петра Петрея // Скандинавский сборник. Таллин, 1967. Т. 12. С. 260— 269.
261 Реляция Петра Петрея о России начала XVII в. / Сост. Ю.А. Лимонов. М., 1976.
262 Петрей П. История о Великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжедмитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах... / Пер. с нем. и предисл. А.Н. Шемякина. М., 1867.
263 Петрей П. История. С. 267—270, 273—278; Петрей П. Реляция. С. 94—104; Буссов К. Московская хроника. 1584—1613 гг. М.; Л., 1961. С. 41.
264 Петрей П. История. С. 273, 274.
265 Делавиллъ П. Краткая записка о том, что происходило в Московии, от царствования Ивана Васильевича, императора, до Василия Ивановича Шуйского // Русский вестник. СПб, 1841. T. 1. С. 744—756.
266 Шаум М. История достопамятных происшествий, случившихся со Лжедмитрием, и взятии шведами Новгорода // ЧОИДР. 1847. (Год третий). № 2. Отд. 3. С. I—III, 1-26.
267 Коваленко Г.М. Смута в России глазами английского кондотьера / /
ВИ. 1999. № 1. С. 149-153.
268 Россия в начале XVII в. Записки капитана Маржарета. М., 1982.
269 Смирнов И.И. Английское донесение о восстании И.И. Болотникова / / Восстание И.И. Болотникова в 1606—1607 гг. М., 1951. Прил. № 4. С. 544, 555.
270 Депеша французского агента к своему двору о состоянии дел в России в апреле 1610 г. // Жолкевский С. Записки. Прил. № 21. Стб. 49-52.
271 Сказания Массы и Геркмана. СПб., 1874; и др.; Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М.,1937; Три письма Иссака Массы из Архангельска к генеральным штатам / / Вестник Европы. 1868. Январь. С. 234.
272 Пирлинг П. Из Смутного времени. СПб., 1902. С. 153, 155, 159, 160; Морозов А. От переводчика // Масса И. Краткое известие. С. 6; Алпатов MA. Указ. соч. С. 36, 37.
273 Масса И. Указ. соч. См. примеч. на с. 57, 58, 67, 68, 133.
274 Масса И. Указ. соч. С. 16.
273 Масса И. Указ. соч. С. 66, 72.
90

276 Сказание Массы и Геркмана о Смутном времени в России / Пер. с гол. кн. Шаховского. СПб., 1874. С. 261—335.
277 Сказание Массы и Геркмана... С. V. Смирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова. С. 466.
278 Сказание Массы и Геркмана... С. 311—312. Первыми это заметили А.И. Копанев и А.Г. Маньков, ошибочно считавшие, что Э. Геркман воспользовался текстом хроники К. Буссова. См.: Восстание И.И. Болотникова: Документы и материалы. С. 390. Примеч. № 238.
279 Сказание Массы и Геркмана... С. 306.
280 Berthold- Ignace de Sainte-Anne, Reverend Pere, Histoire de L’Etablissement de la Mission de Perse par les Peres Carmes-Déchaussés (de Гаппее 1604 a 1612). Brussel, 1886. S. 100-175.
281 Пирлинг П. Из смутного времени. СПб., 1902. С. 64, 65; А Chronicle of the Carmelites in Persia, and the Papal Mission of the XVIIth and XVIIIth Centuries, 2 vols., London: Eyre and Spottisswoode, 1939; Смирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова. С. 95; Он же. Обзор источников о восстании И. Болотникова. С. 36, 37. Примеч.
282 Berthold-Ignace.; Penie М. Pretenders and popular monarchism... Cm.: Свиридонова В.П, Тюменцев И.О. Описание путешествия монахов по Волге в 1606—1607 гг. (гл. из «Хроники кармелитов») // Стрежень. Волгоград, 2001. Т. 2. С. 390-420.
283 Berthold-Ignace. S.203.
28* Ibid. S. 135-203.
285 Дмитриевский A. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его по русской истории. Киев, 1899.

ГЛАВА 3
РУССКИЙ АРХИВ ЯНА САПЕГИ
1608—1611 гг.
невник Я. Сапеги занимает особое место среди мемуарной
литературы Смутного времени начала XVII в. Он являет¬
ся одним из немногих произведений, написанных по горячим следам событий. В течение всего пребывания Яна Сапеги в России его секретари в духе античных традиций день за днем описывали деяния гетмана и солдат его войска. После гибели своего предводителя сапежинцы вывезли «Дневник» вместе с обширным архивом в Речь Посполитую, где к середине XVII столетия архив оказался разделен на несколько документальных коллекций, которые разными путями отложились в библиотеках и архивах Польши, России, Украины, Швеции1.
Историография. «Дневник» Яна Сапеги впервые введен в научный оборот польским историком К. Когновицким. В библиотеке Залуских исследователь отыскал рукопись «Дневника», которая некогда принадлежала польскому историку конца XVII — начала XVIII вв. Я.К. Рубинковскому. Ученый широко использовал данные источника в «Жизнеописании Яна Сапеги» и поместил в приложениях обширные извлечения из памятника2. В 30-е годы XIX в. автор, скрывавшийся под псевдонимом И.С., перевел извлечения К. Когновицкого на русский язык и опубликовал в журнале «Сын отечества и Северный архив»3. Публикация К. Когновицкого и ее перевод стали широко использоваться русскими и польскими исследователями XIX в.
В 30—40-е годы XIX в. видный архивист И. Онацевич, описывавший польские рукописи собрания Залуских в Императорской публичной библиотеке, отыскал рукопись Я.К. Рубинковского и снял с нее копию4. Примерно в это же время, как установил В.С. Криксин, списком дневника, близким к рукописи Я.К. Рубинковского, пользовался Н.И. Костомаров5. Однако в монографии Н.И. Костомарова, в сюжетах, которые имели
92

ссылки на дневник, оказались некоторые детали, отсутствующие в рукописи Рубинковского и в копии Онацевича. Это дало основание В.С. Криксину прийти к заключению, что русский историк использовал какой-то неизвестный текст6. Однако Н.И. Костомаров, как известно, иногда вольно трактовал источники и не был точен в ссылках, поэтому, на наш взгляд, нет достаточных оснований полагать, что он использовал неизвестный текст дневника. Скорее всего это была сама рукопись Я.К. Рубинковского или список И. Онацевича. Во второй половине XIX в. следы рукописи Я.К. Рубинковского затерялись. Ее поиски в Отделе рукописей Императорской публичной библиотеки Л. Пташицким и В.С. Криксиным в конце XIX — начале XX в. не дали результата7.
В 30—40-е годы XIX в. в научных кругах России и Польши стало известно еще об одном списке «Дневника» Яна Сапеги, который хранился в библиотеке графов Браге в Ску-Клостерском замке. С этим памятником работали профессор Гельсинфорского университета С. В. Соловьев, польский историк Е. Тышкевич, а также его держал в руках известный журналист того времени Ф. Булгарин8. Материалы, собранные С. В. Соловьевым в 40-е годы XIX в., были приобретены Императорской археографической комиссией. Среди этих документов оказался список дневника, который, однако, не соответствовал описаниям рукописи памятника из библиотеки графов Браге, которые поместили в своих сочинениях Е. Тышкевич и Ф. Булгарин. Список С.В. Соловьева остался неизвестным широкому кругу исследователей и до последнего времени был редко востребован в архиве Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук9.
В конце XIX в. польский историк А. Гиршберг разыскал в библиотеке графов Браге в Ску-Клостерском замке текст дневника, который по внешним признакам был похож на рукопись, описанную Е. Тышкевичем и Ф. Булгариным. По свидетельству А. Гиршберга, в конце XIX в. рукопись представляла собой узкий фолиант в 149 листов в переплете из пергамена от русского синодика. Сшиты были только первые 53 листа, остальные перепутаны. «Дневник» был помещен на листах 1—116, 119-139. Листы 43Ь, 54, 55, 55а, 57а, 58Ь, 64, 65, 67Ь, 68, 69, 73, 140-144, 146, 147а, 148, 149а, 150Ь, 152, 154, 156, 159Ь, 160 были оставлены чистыми или не полностью записанными. Листы 117—118, 140—149 занимала инструкция послам
93

сапежинцев, отправленным к королю 9 декабря 1609 г., два письма Яна Сапеги к войску, написанные в марте 1611 г. Листы 151—160, не имевшие никакого отношения к «Дневнику» и архиву Сапеги, включали список рукописей и прочих предметов, платьев некоей дамы, перечня собранных клепок, смол и пороха, а также сведения об отпуске богомольцев в Рим. Записи в «Дневнике» были сделаны выцветшими чернилами несколькими почерками сначала очень старательно, затем все более и более небрежно, некоторые отредактированы. А. Гиршберг, опираясь на сделанные наблюдения, заключил, что это оригинал «Дневника», который писался секретарями Яна Сапеги по горячим следам событий, а редактором иногда выступал сам гетман. Исследователь восстановил первоначальный порядок записей, прочел и при помощи фототипии скопировал текст памятника10. В 1893 г. графы Браге передали свою библиотеку в Государственный архив Швеции в Стокгольме, где следы рукописи «Дневника» затерялись11.
В процессе работы над изданием «Дневника» А. Гиршберг сличил текст рукописи из библиотеки Браге с публикацией К. Когновицкого и установил, что в работе предшественника текст памятника сильно искажен. Историк пришел к ошибочному выводу, что публикация К. Когновицкого адекватно отражает рукопись Я.К. Рубинковского, которая является всего лишь «извлечением» из текста дневника и почти не представляет научного интереса. Вместе с тем, исследователь обнаружил, что в публикации К. Когновицкого имеются записи, утраченные в оригинале. Узнав о том, что Л. Пташицкий недавно нашел среди бумаг И. Онацевича копию рукописи Я.К. Рубинковского, А. Гиршберг попросил петербургского коллегу сделать выписки мест, отсутствующих в оригинале памятника, и переслать их во Львов. Эти фрагменты были помещены в примечаниях к оригиналу «Дневника» в его первом научном издании12.
В начале XX в. В.С. Криксин провел палеографический и текстологический анализ списка рукописи Я.К. Рубинковского, выполненный для И. Онацевича. Он отметил, что текст дневника написан на простой серой писчей бумаге Петергофской бумажной фабрики времен Николая I, которая была сшита и сброшюрована в тетрадь in folio на 131 страницах. Копиист, по предположению исследователя, был наемным писцом, который владел польским языком, но имел слабые навыки в чтении польских
94

рукописных текстов XVII в., о чем свидетельствуют отдельные неточности в прочтении текста протографа. В.С. Криксин сопоставил копию И. Онацевича с публикациями А. Гиршберга, К. Когновицкого и И.С. Он согласился с ВЫВОДОМ ЛЬВОВСКОГО коллеги, что К. Когновицкий, а вслед за ним и И.С., сильно исказили текст протографа и что их публикации представляют интерес лишь как факт историографии. Совершенно иначе, чем
А. 	Гиршберг, исследователь оценил рукопись Я.К. Рубинковского и копию И. Онацевича. Он пришел к выводу, что эта редакция отражает хотя и несколько искаженный, но более полный текст дневника, нежели рукопись из собрания графов Браге. С помощью копии И. Онацевича В.С. Криксин прочел некоторые темные места оригинала памятника, которые не удалось разобрать А. Гиршбергу, выявил ряд записей, утраченных в подлиннике и не вошедших в первое научное издание «Дневника». Все разночтения историк поместил в приложении к своей статье, опубликованной в 1908 г.13
В годы революции и Гражданской войны собрание И. Онацевича затерялось и долгое время находилось вне поля зрения историков. В конце XX в. его вновь отыскал в Древлехранилище Пушкинского Дома известный петербургский исследователь А.М. Панченко. Недавно украинский историк В.И. Ульяновский отметил, что список дневника Я. Сапеги упоминается в описи фонда И. Онацевича14. К сожалению, нам не удалось найти эту рукопись. По сведениям хранителей, занимавшихся описанием фонда, она пропала после Первой мировой войны. По этой причине об особенностях копии Онацевича приходится судить по разночтениям к тексту дневника, которые в свое время выявили А. Пташицкий и В.С. Криксин.
В 1993 г. польский историк Андрей Рахуба в статье, посвященной Я. Сапеге, указал еще на один список дневника15. Рукопись принадлежала известному польскому собирателю книг Станиславу Филиппу Русецкому (1862—1944), библиотека которого сначала находилась в Троянице (Подолье), затем в Варшаве и в конце концов поступила в Национальный музей в Кракове16. В настоящее время она хранится в депозите Национального музея, который находится в библиотеке Чарторижских в Кракове17. В исследованиях, посвященных изучению дневника Я. Сапеги, насколько нам известно, эта рукопись не использовалась.
95

Оригинал дневника и его списки. В настоящее время найденный С. В. Соловьевым, Е. Тышкевичем, а затем А. Гиршбергом оригинал дневника Я. Сапеги (далее: С) находится в Государственном архиве Швеции в Стокгольме, где нам его не без труда удалось отыскать во время одной из наших научных командировок в 1995 г. Рукопись написана на сложенных вертикально пополам листах in quadro, которые завернуты в Пергамен — первый лист синодика. Сплошной просмотр бумаги позволил дополнить описание А. Гиршберга. Л. 1—139, на которых размещен текст памятника, имеют пять видов филиграней в виде кувшина (л. 22, 33, 65, 93, 95, 117 — конец XVI — первые годы XVII в.)18, две разновидности круглого щита (л. 52 и 75 близко ДК 1174 1594—1607 гг.)19. Филиграни некоторых листов заключительной части рукописи позднего происхождения — гроздья винограда (л. 140—144 близко ДК 103 1640 г.), щит с рыбой (л. 146 близко ДК 1175 и 1176 1620 и 1640 гг.)20. Л. 151—159, на которых помещены материалы, не имеющие ничего общего с дневником и архивом Я. Сапеги, наряду с новой имеют старую пагинацию, которая представлена в обратной последовательности: л. 151(114), 153(113), 155(112), 157(111). Старая пагинация подтверждает предположение А. Гиршберга, что это бумаги из другой рукописи, случайно попавшие в конец рукописи дневника Яна Сапеги.
Палеографический анализ памятника свидетельствует о том, что первоначально записи дневника велись на отдельных листах разных сортов бумаги, которые затем редактировались и накапливались в походной канцелярии Я. Сапеги. Систематизация записей и прошивка первых листов рукописи, судя по заглавию, написанному другим почерком с датами начала (1608 г.) и окончания (1612 г.21) похода, была проведена позднее, вероятнее всего по возвращении сапежинцев на родину. Сделанные наблюдения подтверждают вывод А. Гиршберга, что анализируемая рукопись является оригиналом дневника, записи которого сделаны по горячим следам событий. К сожалению, чернила, которыми написан текст рукописи, к настоящему времени окончательно выгорели и текст практически не читается. Мы смогли провести лишь выборочные сличения читающихся записей оригинала дневника и публикации А. Гиршберга, которые показали, что польскому историку удалось довольно точно воспроизвести текст памятника.
Значительный интерес представляет список дневника из собрания С.В. Соловьева (далее: L). Текст памятника написан
96

на той же бумаге, что л. 146—150 заключительной части С (филиграни рыба в круге близко ДК 1175 и 1176 1620 и 1640 гг. и двуглавый орел близко ДК 11108, 1111 — середина XVII ст.), четким каллиграфическим почерком, коричневыми чернилами на 80 пронумерованных листах. Копиист постарался максимально точно отразить текст протографа. Не случайно он, так же как секретари Я. Сапеги, использовал в своей работе сложенные вертикально листы бумаги in quadro, на которых постарался расположить текст так, как в протографе — с пропуском страниц. На л. 52 об., 53 об., 54, 67 об. имеются оставленные не записанными лакуны в конце листа и даже между записями, л. 54 — чист. На л. 1—57 находятся записи дневника с 27 июля 1608 г. по 27 ноября 1609 г., на л. 57—63 об. — с 29 июля по 21 августа 1610 г., на л. 64—67 об. — с конца февраля по март 1610 г., на л. 68—74 об. — с 29 июня по 30 июля 1611 г., на л. 75—79 об. — с 1 июля по 28 июля 1610 г., на л. 80 и л. без новой пагинации — начало февральских записей 1610 г. Текст дневника за конец ноября 1609 г., июнь, сентябрь 1610 г. по июнь, август 1611 г. отсутствует. Тот факт, что текст памятника в местах соединения фрагментов зачастую прерывается на полуслове и нет ряда номеров тетрадей со старой пагинацией, свидетельствует о том, что значительная часть текста списка утрачена по окончании работы копииста над списком. Проведенное нами сличение текстов С и L показало, что копиист, за исключением нескольких трудно читаемых мест, очень точно воспроизвел в своем издании текст оригинала. Таким образом, L является копией оригинала дневника Я. Сапеги, которая была снята в 20—40-е годы XVII в., по-видимому для того, чтобы легче было пользоваться текстом, который из-за плохих чернил уже тогда с трудом читался в оригинале.
Любопытно, что Е. Тышкевич и Ф. Булгарин в своих описаниях посещения и работы в библиотеке Браге говорили только об одной рукописи дневника. Формат L и совпадение филиграней наводят на мысль, что этот список первоначально хранился не сшитым, под одним переплетом в заключительной части С. Вероятно, С.В. Соловьев извлек L из рукописи С, заменив его на схожие по формату листы с документами более позднего времени.
Помимо этого списками оригинала дневника следует также считать копию, снятую при помощи фототипии А. Гиршбергом в конце XIX в. и ныне хранящуюся в Львовской научной биб¬
4. И.О. Тюменцев
97

лиотеке (далее: G)22, и первую научную публикацию текста дневника (далее: Н)23.
Редакция дневника 1617—1618 гг. и ее списки. Рукопись Я.К. Рубинковского (далее: R), судя по описанию В.С. Криксиным копии И. Онацевича (далее: О), включала: генеалогию рода Сапег, два панегирика гетману на латинском и польском языках, пролог с описанием событий Смуты до появления сапежинцев в России 1608 г., текст дневника 1608—1611 гг. и надгробную надпись24. Панегириками на латинском («Колонна бессмертия») и польском («Памятник бессмертной славы»), прологами начинается список дневника С.Ф. Русецкого из библиотеки Чарторижских (далее: D), заканчивающийся «Надписью на надгробии». Тексты «Колонны бессмертия» и «Надписи на надгробии» совпадают с опубликованными К. Когновицким по списку Я.К. Рубинковского25. В водной части сочинения К. Когновицкого можно обнаружить следы явного использования текста, сходного с прологом в D26:
Список D
Kognowicki K.
...Jan Piotr Sapieha starosta uświatcki, zwróciwszy się z nieszczęśliwej i żałosnej potrzeby, która się stała na polach ojczystych między Cuzowem i Oranskiem...
...Jan Piotr Sapieha starosta uświacki, po skączoney dosyć smutney w własnym kraju potrzebie owej, która się stała między spól-rodakami pod Guzowem i Oranskiem...
Список С.Ф. Русецкого написан одной рукой курсивом каллиграфическим почерком первой половины XVII в. на 194 страницах на бумаге размером 30 X 18,5 см с филигранью герба Броджиц, которая производилась в 1606—1631 гг. на бумажной фабрике у Вилин около Вильнюса27. Страницы 2, 4, 103, 104, 153, 194 остались незаписанными. Переплет XIX в. из коричневой кожи. На титульном листе первого разворота имеется владельческая надпись: «Ст. Хр. Русецкий», над ней помета: «MNK VIII R 7439» и печать Национального музея в Кракове. Заголовок рукописи на странице 1 написан почерком XIX в.: «Sprawy rycerskie Jana Sapiehy». На странице 3 две печати зеленого тиснения: «Trojanka» и «Księgozbioru w Trojance».
98

Копиист широко использовал красные чернила, разный шрифт и композиционное размещение текста на странице для оформления заглавий, рубрикации при выделении очередных годов дневника, записей о присяге москвичей Владиславу, взятии Смоленска, болезни и смерти Я. Сапеги. Первый титульный лист D, богато украшенный авторской сигнатурой, до конца не законченной, с трудной для понимания записью петроглифами духовного значения для обладателя и, вероятно, автора D, нарисован пером. По-видимому, рукопись D, а возможно и сама редакция, появилась в иезуитской среде, на что указывает окончание панегирика «Колонна бессмертия», в котором идет речь о том, что певучая муза «нашей коллегии» (вероятнее всего, иезуитской) не позволит умереть славе Я. Сапеги.
Автор списка D, судя по припискам на полях в начале рукописи, хотел сначала литературно отредактировать текст протографа (далее: В), но очень скоро, уже после первых записей 1608 г., отказался от этой мысли и переписывал текст протографа без изменений (можно только говорить о некоторых лексических вариантах, изменении порядка слов и т.д.). Писавший не всегда понимал текст, который переписывал, особенно приписки Я. Сапеги. Об этом, например, говорит ошибочное обращение к музам в «Памятнике бессмертной славы», неясности в прочтении личных имен и географических названий при первом их появлении в тексте. Знаменательно, что, если при очередном прочтении копиист, также как секретари Я. Сапеги в С, правильно трактовал текст, то не поправлял предыдущие записи, где имелись ошибки. О поспешности копииста свидетельствуют пропуски в тексте: отсутствие иногда целых временных периодов или даже записей. Однако можно утверждать, что кроме этих неточностей, возникших из-за торопливости копииста, список D относительно верно передает текст протографа и логику воспроизведения хода событий.
Анализ рукописи показывает, что список С.Ф. Русецкого является более ранней копией В, чем рукопись Я.К. Рубинковского, поэтому находка польских историков во многом компенсирует утрату R и О.
В Ску-Клостерском собрании рукописей нам удалось обнаружить фрагмент неизвестного списка дневника Я. Сапеги (далее — S), который написан четким каллиграфическим почерком темно-коричневыми чернилами на бумаге форматом 30 X 18,5 см, сходной с бумагой польских копийных книг из
4*
99

Ску-Клостерского собрания28. Листы рукописи перепутаны, но сохранившаяся старая пагинация позволяет восстановить их первоначальную последовательность. Текст дневника на первом листе рукописи начинается с полуслова — заключительных строк пролога и неожиданно обрывается на полуслове после записи 4(14) апреля 1609 г., что говорит об утрате первых и последних листов рукописи29. Сохранившийся фрагмент вводного очерка в S идентичен заключительной части пролога в рукописи
C. Ф. Русецкого. Это дает основание прийти к заключению: S является фрагментом еще одного списка редакции В, сходного с
D. Более точные прочтения текста протографа обнаруживают, что копиист S работал с В тогда, когда он лучше читался. Копиист D, по-видимому, приступил к работе позднее, когда текст В кое-где уже трудно было разобрать. Копиист D в любом случае подтверждает утрату нескольких секстернов или фрагментов текста, включающих записи начала 1610 г. Обращает на себя внимание то, что копиист D в своих замечаниях в приписках дает понять, что не знает почему отсутствуют записи начала 1610 г. и допускает, что либо у авторов не было времени, либо утрачены фрагменты рукописи, хотя из-за фрагментарности S трудно в полной мере оценить различия между списками S и D.
«Памятник бессмертной славы» и пролог в списке D содержат хронологические реалии текста, которые позволяют определить время возникновения редакции дневника В, представленной списками D, S, R, О, Р и V. В первых строках пролога говорится, что он написан в правление Сигизмунда III Вазы, т.е. до смерти короля в 1632 г. Рассказывая о злоключениях польского посла Николая Олесницкого в России, автор пролога оговорился, что в то время он являлся кастеляном Малогоским. Подобным образом о Н. Олесницком можно было написать после его перевода в 1611 г. на родомское кастелянство, но до назначения на должность Любельского воеводы в 1619 г. после Деулинского перемирия30. Если бы пролог был написан после 1619 г., когда назначение на более высокую должность состоялось, то автор не преминул бы отметить это в своем сочинении. Именно так поступил Н. Мархоцкий, когда писал в своих мемуарах о А. Гонсевском и П. Борковском31. Важные хронологические данные содержит «Памятник бессмертной славы». Здесь в строфе 48 прямо говорится о том, что если бы Я. Сапега был жив, то он был бы помощником Владиславу в его ратных делах, как Гектор троянцам, а Ахилл грекам. Последнее наблюдение
100

дает основание связать создание анализируемой редакции дневника 1617—1618 гг. со временем похода королевича Владислава в Россию.
Сравнивая Н и О в своей статье, В.С. Криксин отметил, что в О имеются записи за 7,18,19, 20, 22 и 26 июля, 20, 29 сентября, 7 октября и 1—2 ноября 1609 г., июнь 1610 и 16 августа — 14 сентября 1611 гг., которые утрачены в С и L, вероятно, уже после создания редакции 1617—1618 гг. Эти же записи в более ранней редакции читаются в D. По свидетельству исследователя, в О по сравнению с Н опущены записи 24, 25, 26 октября, 15, 16, 28, 30 ноября и 1 декабря 1609 г., 7—12 марта, 1—3 июня, 8—14 июня, 17 июля, 1 августа, 25—29 сентября, 8 октября, 6 ноября, 17—19 ноября, 24—27 ноября, 3—14 декабря 1610 г., 5—12 января, 3—4 февраля, 25 февраля — 3 марта, 9—14 апреля, 1—3, 20—31 мая, 2-22 июня 1611 г. Сокращены записи 25 сентября 1608 г., 28 февраля, 13 и 15 августа 1610 г. и 8 марта 1611 г.32 Гораздо меньше лакун, как видно из публикуемого ниже текста, обнаруживается в D. Отсутствие сохранившихся в С и L записей нельзя объяснить плохой сохранностью В. Редакторская работа была явно вызвана идеологическими причинами. Редактор постарался опустить то, что явно компрометировало Я. Сапегу и его солдат в глазах тогдашнего читателя. Так, были «приглажены» переговоры с С. Жолкевским в июне—августе 1610 г., с польским королем и его комиссарами в конце 1610 — начале 1611 г. В результате проделанной работы Я. Сапега стал вполне соответствовать тому образу, который был нарисован в панегириках и в надписи на надгробии.
Отмечая сходства R, S и D, необходимо указать и на некоторые различия. В списке С.Ф. Русецкого нет генеалогии Сапег, которая, как видно из работы В.С. Криксина, была в рукописи Я.К. Рубинковского. Отсутствуют также элогия и эпитафия Я. Сапеге, которые опубликованы К. Когновицким и, возможно, находились в рукописи Я.К. Рубинковского. Записи В за июнь 1610 г. и конец августа 1611 г. в R, О, судя по сопоставлению текста D с Р и V, подверглись значительному вторичному редактированию, в результате которого оказались сильно сокращены. В записи за 6 августа 1608 г. в D, S, как и в С, говорится о действиях ротмистра Янушковского, тогда как в R и О — о ротмистре Александре Рубинковском33. В списке D к записи за 2 августа 1611 г. имеется весьма красноречивая
101

приписка другим почерком: «Ротмистра Рубинковского выслали», которая не оставляет сомнений, что именно D, а не В послужил протографом для R. Экслибрис Я.К. Рубинковского, имевшийся в конце R, дает основание предположить, что создателем данного извода редакции дневника 1617—1618 гг. был сам владелец рукописи. По-видимому, для того чтобы доказать свое шляхетское происхождение, Я.К. Рубинковский ввел в текст памятника своего предка — мифического ротмистра Александра Рубинковского, отредактировал и пополнил текст памятника генеалогией и новыми поэтическими сочинениями, написанными в честь Я. Сапеги. В экслибрисе Я.К. Рубинковского указано, что его владелец является почтмейстером в Торуне. Эту должность Я.К. Рубинковский получил в 1715 г.34 Следовательно, рукопись была написана после 1715 г., но до его смерти в 1749 г.
Таким образом, из списков редакции 1617—1618 гг. значительный интерес для реконструкции первоначального текста дневника представляют D и S, так как содержат записи, утраченные в оригинале и его списках, а списки R, О и дошедшие до нас их фрагменты Р и V дают интересный материал по истории бытования текста памятника в польской рукописной традиции.
Сокращенная редакция дневника. Сочинение К. Когновицкого открывает родословная Я. Сапеги, здесь же имеются панегирики в честь гетмана, основательно переработанные очерк событий Смуты и сокращенный текст дневника35. Нетрудно заметить, что основу сочинения польского историка составляет рукопись Рубинковского. Панегирики, эпитафию и «Надпись на надгробии» Я. Сапеге К. Когновицкий поместил в приложениях. Пролог с описанием событий Смуты до 1608 г. практически заменил обильными извлечениями и цитатами из дневника М. Мнишек рукописи Товяньского и других источников. В тексте дневника ученый, помимо тех фрагментов, которых не было в рукописи Я.К. Рубинковского, опустил записи: 15,16, 21, 26, 29—30 августа, 3—5, 13—17, 23—24, 27 сентября, 5, 7—10, 12—13,22—24,28—31 октября, 12—14 ноября, 17,28,30 декабря 1608 г.; 2, 6,10-11,14,16, 20, 24, 29-31 января, 1-2, 4, 17, 20-21, 25 февраля, 1-3, 5, 9-10, 13, 17, 20-23, 25—26 марта, 4—6, 10—11, 13—14, 18—21, 25, 30 апреля, 1, 6-15,21-25 мая, 1-3,5-7,9,12-20,24-26,29 июня, 1-2, 6—7, 27—30 июля, 4, 9—20, 24—27, 29—31 августа, 3, 18—29 сентября, 1, 4—7, 21, 24—27, 29—30 октября, 2, 3—5, 8—16, 23—24 ноября 1609 г., 13, 16, 26—27 февраля,
102

3—12 марта, 16—24,27—29 июня, 17—31 июля, 11—12,13—23, 25—26, 30 августа, 3, 7—10, 12—15, 17—21, 23 сентября, 1, 3, 6, 8—31 октября, 1—5, 7—30 ноября, 1—13,15—18, 21—22 декабря 1610 г., 2, 4, 5—12,15—25, 28—31 января, 2—15 февраля, за весь март, 1, 3—24, 26—31 апреля, 1—6, 9—17, 9—31 мая, 2-4, 6-12 июня, 2, 7-10, 15, 17, 19-24, 27-29, 31 июля, 1—5, И, 19, 21—23, 25—27, 31 августа, 2, 5—6 сентября 1611 г. Оставшиеся записи К. Когновицкий подверг значительной редакторской правке. Анализ направления редакторской работы показывает, что исследователь, наряду с сокращением малозначительных эпизодов, убрал все сообщения о спорах между отдельными частями сапежинского войска, о разногласиях солдат со своим гетманом, королем и С. Жолкевским. В результате Ян Сапега и его воины в сочинении К. Когновицкого окончательно предстали верными подданными польского короля, действовавшими по его заданию, что ввело в заблуждение историков, которые видят во вторжении сапежинцев начало скрытой интервенции Речи Посполитой против России. В настоящее время публикация К. Когновицкого и ее русский перевод представляют интерес только как факт историографии и пример трактовки источников в XVIII в.; она может быть использована также для реконструкции отдельных фрагментов утраченной рукописи Я.К. Рубинковского.
Дневник и документы архива Я. Сапеги. Критический анализ сохранившихся записей «Дневника» Яна Сапеги показывает, что пропуски в тексте памятника возникли не только вследствие утраты нескольких листов оригинала. Секретари гетмана регулярно делали записи в «Дневнике» только тогда, когда сапежинцам сопутствовал успех. По мере ухудшения обстановки записи велись менее регулярно. Фрагментарно представлены свидетельства о событиях декабря 1609 — июня 1610 г., когда кн. Михаил Скопин-Шуйский изгнал сапежинцев из Замосковья36. Авторы «Дневника» рассказывали в своих записях о той обстановке, которая царила в России, о боях сапежинцев с противниками, о переговорах с различными правительствами по вопросам о найме на службу и др. Они были многословны при описании побед гетмана и его солдат (например, сражений у Рахманцева и в Ростове), весьма сдержанны в сообщениях о неудачах (в частности, в рассказах о бое у Калягина, штурме Троице-Сергиева монастыря 28 июля 1609 г.), старательно замалчивали поражения (штурмов Троицы 1 ноября
103

1608 г. и 28 июня 1609 г.)37. Все эти и другие факты свидетельствуют о том, что показания авторов «Дневника» тенденциозны и нуждаются в проверке данными других источников.
Секретари Яна Сапеги почти ежедневно фиксировали в своих записях получение и отправку гетманом писем, вестей, прибытие гонцов, показания лазутчиков, пленных и перебежчиков. Многие из упомянутых в «Дневнике» бумаг сохранились в архивах Польши, России, Украины и Швеции38. С их помощью можно выяснить принципы отбора информации секретарями гетмана и направление их редакторской работы. Сопоставление документов «архива» Яна Сапеги и «Дневника» показывает, что канцелярия гетмана отмечала в своих записях только самые важные из них. Обычная переписка, частные челобитные и письма, как правило, не упоминались39. Анализ содержания посланий и сведений о них в «Дневнике» обнаруживает, что секретари Яна Сапеги довольно точно передавали содержание документов на польском языке40:
Отчет послов сапежинцев «Jeë° тп.р. hetman koronny przy czy tal tą sławę dobrą i dzielność rzemiosła swego, w czym nigdy iako przeszkodą nie był i być nie chce...»
«Дневник»
«Jego mość pan hetman koronny sławę dobrą i dzielność rzemieską przyznawa, i jako w zasługach przeszkodą nie był, tak i teraz być nie chce...»
Близко к тексту излагалось содержание русских документов41:
Грамота М. Скопина Свейский король Карло шлет ко государю... на помочь от воров и от литовских людей, немецких ратных конных и пеших наемных многих людей кованную рать... пятьнадцать тысяч...»
«Дневник»
«Король Карлус посла помочь тебе войска немецкого 15 тысяч..»

Расспросные речи И. Дмитриева
«...а на вылоску не выходят часто для тово, что все больны, а болезнь — цынга...»
«Дневник»
«...на вылазку для того не часто выходят.., так как много людей поумирало — цынга».
Первое время писавшие «Дневник» плохо ориентировались в реалиях русской жизни, особенно при восприятии информации на слух; в этих случаях иногда допускались ошибки или неточности. К примеру, в первых записях Михаила Скопина называют Иваном, Осипа Селевина — Цекавиным, Федора Барятинского — Романом, Михаила Вельяминова — Никитой и т.д. Михаила Вельяминова упоминали то как владимирского, то как суздальского воеводу. Отмечали, что Калуга расположена в устье Оки и т.д. Имелись и языковые трудности в передаче неславянских топонимов. Арзамас секретари гетмана написали Зерзомашем, Темников — Тымниковым, Алатырь — Алтырем и т.д.42 Однако в последующих записях многие из этих ошибок и неточностей были устранены. В целом, как видно из приведенных выше примеров, авторы «Дневника» довольно точно понимали и записывали собранные сведения. Записи «Дневника» отчасти помогают восстановить основное содержание утраченных или пока не найденных документов «архива» Яна Сапеги.
Следует сказать, что Ян Сапега летом—осенью 1608 г. проявлял пристальное внимание к работе своих секретарей. Как свидетельствует анализ рукописей, он вносил в записи «Дневника» уточнения, иногда делал на полях обширные приписки, в которых излагал показания лазутчиков, описывал, как его принимали старцы Болдина монастыря, Вяземский воевода, излагал ход переговоров с Н. Олесницким, К. Вишневецким, с послами Василия Шуйского — Бутурлиным и Прозоровским. Эти приписки, сделанные по горячим следам событий и содержащие уникальные сведения, являются для историков ценнейшим источником информации. Правда, осенью 1608 г. бурные события Смуты отвлекли гетмана от наблюдения за ходом работы над «Дневником». В дальнейшем он лишь однажды (летом 1610 г.) сделал обширную вставку в текст памятника, изложив в ней содержание особо важного письма С. Жолкевского. Меньше внимания «Дневнику» стали уделять и его секретари, о чем свидетельствует
105

с
о -несохранившиеся списки | | -редакции
-сохранившиеся списки /\ -публикации
Списки и Редакции Дневника Яна Сапеги (стемма). В стемме использованы следующие обозначения:
С — оригинал (1608—1611 гг.), L — список С.В. Соловьева (20—40-е годы XVII в.), В — редакция 1617—1618 гг., S — шведский список (вторая четверть XVII в.), D — список С.Ф. Русецкого (20—30-е годы XVII в.), R — список Я.К. Рубищювского (первая половина XVIII в.), U — История Ложного Дмитрия И. Будилы (20—50-е годы XVII в.), Y — краткий рассказ о походе Я. Сапеги в Россию (20—50-е годы XVII в.), К — извлечения К. Когновицкого (конец XVIII в.), I — перевод И.С. (30—40-е годы XIX в.), О — копия И. Онацевича (30—40-е годы XIX в.), G — список А. Гиршберга (конец XIX в.), Р — выписки Л. Пташицкого (конец XIX в.), Н — публикация А. Гиршберга (начало XX в.), V— выписки В.С. Криксина (начало XX в.)

возрастающая день ото дня небрежность почерка писавшего «Дневник». В результате для ученых остались неизвестными многие факты и подробности, которые приходится черпать из других источников43. «Дневник» Яна Сапеги, таким образом, является ценным памятником истории, который, будучи дополнен данными документов «архива» гетмана, открывает возможность восстановить многие важные звенья в цепи событий, связанных с движением Лжедмитрия II и Смутой в целом.
Проведенный критический анализ списков «Дневника» и его публикаций позволяет проследить в общих чертах историю текста и отразить ее в стемме. В 1608—1611 гг. секретарями Я. Сапеги по горячим следам событий был написан оригинал (С). В 1611—1617 гг. этот оригинал был переписан набело (L), затем в 1617—1618 гг., в связи с походом королевича Владислава в Россию, была создана новая, «парадная» редакция сочинения, которая начиналась «Колонной бессмертия», «Памятником бессмертной славы» и прологом, после чего следовал отредактированный текст дневника, завершавшийся «Надписью на надгробии». Редакторы постарались представить сапежинцев верными слугами короля и патриотами Речи Посполитой. Наиболее точно эту редакцию отражают списки D и S.
В конце XVII — начале XVIII в. польский историк Я. Рубинковский создал особый извод этой редакции, в котором в качестве одного из действующих лиц появился его предок, а рукопись дневника, вероятно, была дополнена родословием Я. Сапеги, элогией и эпитафией. В конце XVIII в. польский исследователь К. Когновицкий, радикально сократив и переработав рукопись Я.К. Рубинковского, окончательно превратил Я. Сапегу и его солдат в верных слуг короля, тайно действовавших с его ведома в России, и тем самым ввел в заблуждение историков. Это способствовало появлению в историографии теории о скрытой интервенции Речи Посполитой против России.
Дневник и мемуары сапежинцев. Сопоставление текстов «Дневника» Яна Сапеги и «Истории Ложного Дмитрия» И. Будилы (далее: U) обнаруживает их близость в отдельных записях за 1608—1611 гг.44, о чем, например, свидетельствуют приведенные ниже фрагменты:
107

Dziennik /. Sapiehi45
Historyja Dmitra fałszywego46
Tegoż dnia przyjachali posłowie od Leponowa: Fedor Kyryłowicz Pleszczeiow i Syliwerst Tulsty i Niechoroszy Wasylów syn Łopuchin.
Tegoż roku 26 Junii, Lepunow znowu z traktatami przysłał posłów do woyska Fiedora Pleszczeiowa, Niechoroszego Lepuchina, Sylwestra Tołstego...
M Julii ruszył się. obóz, gdzie się położył po drugiej stronie Moskwy, za rzeką Moskwą.
Tegoż roku 11 Julij, z tego mieysca od Przeczystey Dunskiey ruszyło się wojsko na insze miesce i położyło się obozem na drugiey stronie rzeki Moskwy pod Twierską bramą.
30. Ruszył się obóz z tego miejsca i przeprawiwszy się przez Moskwę rzekę, stanął nad Dziewiczym Monasterem.
Tegoż roku 30 augusta, p. Sapieha ruszył się obozem od Niglinney dla niedostatków wody i położył się obozem od Dziewiczego monastyra nad rzeką Moskwą.
Преемник Я. Сапеги на посту командующего наемным войском, как видно из его мемуаров47, сам время от времени делал короткие записи о наиболее примечательных событиях, в которых принимал участие. Он явно был знаком (возможно, еще в
1609—1611 гг.) с работой секретарей Сапеги и использовал текст дневника в своих мемуарах. В 1611—1612 гг. И. Будила находился в осажденной земскими ополчениями Москве, а в 1612—1619 гг. — в ссылке в Нижнем Новгороде48. Маловероятно, чтобы он в плену занимался литературным трудом и имел доступ к войсковым документам сапежинцев. Скорее всего И. Будила взялся за перо по возвращении из России и написал «Историю Ложного Дмитрия» в целях привлечь внимание властей к своей судьбе и товарищей по плену.
Ценность этого труда заключается в том, что его автором, возможно, были использованы утраченные впоследствии в оригинале записи «Дневника» 5|на Сапеги за декабрь 1609 г., январь, март 1610 г.49 Однако И. Будила был далек от прямых заимствований из текста дневника. Он скорее использовал его как
108

своеобразную путеводную нить для собственных воспоминаний, поэтому привлекать его сочинение для разночтений к тексту оригинала дневника или для восстановления утраченных записей невозможно.
В одной из польских копийных книг Ску-Клостерского собрания на нескольких листах, которые явно попали сюда из какой-то другой рукописи, помещены: отрывок послания М. Мнишек солдатам, который был написан перед ее отъездом из Тушино, рассказ о походе Я. Сапеги и его солдат в Россию (далее: У) и «Дневник» Клушинской битвы. Текст выполнен каллиграфическим почерком коричневыми чернилами на бумаге середины XVII столетия форматом 29 X 19,5 см. Автор рассказа, по всей видимости, был знаком с текстом дневника, но использовал его лишь для восстановления последовательности событий, которые описал как очевидец. Здесь можно найти много важных деталей, которые дополняют и конкретизируют скупые записи секретарей Я. Сапеги. Важно отметить, что автор этого сочинения пошел дальше создателей редакции 1617—1618 гг. в идеализации деяний Я. Сапеги и его воинов в России. Я. Сапега, по словам мемуариста, якобы с самого начала и до конца исполнял волю короля, принимая участие в создании Брестской конфедерации и организуя поход солдат инфляндской армии в Россию. Виновником всех неудач он попытался представить А. Гонсевского, который своими действиями сорвал план подчинения Московии при помощи самозванца и после избрания на царство королевича Владислава свел на нет все героические усилия сапежинцев по спасению московского гарнизона. Под пером автора краткого рассказа сапежинцы превратились в верных слуг короля, выполнявших его тайные задания в интересах Речи Посполитой50.
Коллекции документов Я. Сапеги 1608—1611 гг. Согласно гипотезе польских и российских историков XVIII—XX вв., архив накапливался в походной канцелярии предводителя наемных солдат в течение трех лет их пребывания в России — лето 1608 г. по сентябрь 1611 г. После смерти Я. Сапеги 4(14) сентября 1611 г. его солдаты вывезли документы вместе с телом своего гетмана и передали вдове. Затем в течение XVII—XX вв. материалы архива были разделены и попали в различные коллекции в библиотеки и архивы России, Польши, Украины, Швеции51.
К настоящему времени установлено, что бумаги Я. Сапеги отложились среди материалов собраний: Сапег (Рожанское,
109

Красиловское)52, графов Браге (бывшее Березинское)53, Ходкевичей54, Радзивиллов55, Чарторижских56, Оссолинских57, в коллекциях П.А. Муханова, С.В. Соловьева, Г.Д. Хилкова58, Н.Н. Дубровского59. Отдельные письма отложились в собраниях Соликамской приказной палаты, Чаловского и Пергаминовых60 или хранились до их гибели в библиотеках Залуцких, Бзостовского, Главного штаба61. Отыскать письма Яна Сапеги в Киевском62 и Виленских63 собраниях Сапег не удалось67. Основной массив документов Я. Сапеги до 1606 г. опубликован
А. 	Прохазкой в «Архиве дома Сапег»65. Значительная часть документов русского архива Я. Сапеги 1608—1611 гг. также опубликована в различных российских и польских изданиях66.
Одна из крупных коллекций бумаг Яна Сапеги, материалы которой были первыми введены в научный оборот, отложилась в имении литовского канцлера Льва Сапеги в Рожанне. Недавно найденный польским историком М. Страшевичем документ позволяет установить, каким образом бумаги бывшего гетмана самозванца попали к его троюродному брату и племяннику. В источнике сообщается, что по распоряжению Казимира Сапеги в Гродке у Анны Сапеги мечником виленским Николаем Миневским было изъято много «московских грамот и договорных листов царя Дмитрия и самой царицы к покойному е.м. пану Яну Сапеге, старосте усвяцкому написанных»67. По-видимому, эта выемка была далеко не первой. В Рожанском собрании отложились также письма короля Сигизмунда III, Лжедмитрия II и Р. Рожинского на польском языке, которые, судя по всему, были взяты ранее, еще при жизни Льва Сапеги, так как представляли значительный интерес для восточной политики Речи Посполитой. В середине XVII в. сын Льва Сапеги Казимир подарил часть материалов Рожанского собрания Виленской академии, где основал кафедру канонического и гражданского права. Ныне часть подаренной коллекции хранится в библиотеке Виленского университета. Бумаги Я. Сапеги в эту коллекцию не вошли68. Основной архив, в котором находились бумаги Я. Сапеги, остался в Рожане.
В конце XVIII в. польский историк К. Когновицкий отыскал здесь письма Сигизмунда III, Лжедмитрия II, М. Мнишек, которые опубликовал в приложениях к «Житию Яна Сапеги». В 30-е годы XIX в. П.А. Муханов перевел некоторые из этих документов на русский язык и издал в своих сборниках материалов по истории Смуты69.
110

В середине XIX в. Сапеги передали Рожанский архив в Библиотеку Польской академии наук в Кракове. В конце XIX в. архивное собрание было вновь обследовано А. Прохазкой и А. Гиршбергом, которые нашли и скопировали не упомянутые К. Когновицким письма кн. Р. Рожинского, донесения сапежинских ротмистров. Историки намеревались осуществить первые научные издания бумаг Яна Сапеги в многотомниках «Архив дома Сапег» и «Польша и Московия в первой половине XVII в.», в которые предполагалось включить как хорошо известные, так и вновь открытые документы. К сожалению, тома, содержащие бумаги Яна Сапеги из русского «архива», по разным причинам не вышли в свет70. Неопубликованные материалы Яна Сапеги из Рожанской библиотеки остались неизвестны русским историкам.
В 80-е годы XX в. Б.Н. Флоря, познакомившись с документами Рожанского собрания, опубликовал несколько документов и отметил, что здесь возможны интересные находки. Одновременно исследователь обратил внимание на содержащиеся в рукописи № 360 из собрания Ходкевичей письма к Яну Сапеге руководителей первого земского ополчения и челобитные жителей разных уездов России71. Проведенный нами анализ документов Рожанского собрания и рукописи Ходкевичей полностью подтвердил предположение исследователя. Среди бумаг «гетмана» оказались неизвестные письма, данные которых проливают свет на многие события Смуты в 1608—1611 гг.72
В середине XVII в. во время Тридцатилетней войны шведы захватили и вывезли Березский архив Сапег, который был помещен в королевском Ску-Клостерском замке. Вскоре король пожаловал замок и библиотеку видному полководцу того времени барону Врангелю. После смерти владельца замок перешел его родственникам графам Браге, чьим именем впоследствии была названа коллекция. В библиотеке Браге в разное время работали Я.Х. Альбертранди, И. Сераковский, С.В. Соловьев,
Е. 	Тышкевич, А. Чумиков, А. Гиршберг и Ю. 1отье73.
В конце XVIII в. польские архивисты Я.Х. Альбертранди и И. Сераковский по поручению последнего польского короля С. Понятовского совершили поездку в Швецию и продолжительное время работали в библиотеке графов Браге. Впоследствии в библиотеке И. Сераковского В.М. Оболенский и П.А. Муханов разыскали письмо Лжедмитрия II Яну Сапеге и
111

карту-схему Поволжья. На карте-схеме имелись краткие записи, в которых кн. С.В. Прозоровский назван «братом», «сердечным другом» и уделено много внимания судьбе сына боярского Кирилла Хвостова. Из записей «Дневника» Яна Сапеги следует, что Кирилл Хвостов был лазутчиком гетмана в Москве. Внося правки в «Дневник», Ян Сапега подчеркнул, что кн. С. Прозоровский является его побратимом. Все это дает основание предположить, что документ принадлежал Я. Сапеге и что, вероятно, бумаги «гетмана» из этой коллекции восходят к собранию графов Браге. После смерти И. Сераковского письмо ЛжеДмитрия II попало в библиотеку графа Ледуховского, затем в библиотеку Бачинских. Дальнейшая судьба этих документов нам неизвестна74.
В 30—40-е годы XIX в. профессор Гельсинфорского университета С. В. Соловьев вывез из Швеции крупную коллекцию документов начала XVII в. на русском языке. Многие из этих писем и челобитных были адресованы Яну Сапеге. В отчетах Археографической комиссии С.В. Соловьев указал, что собрание Браге не содержит ценных документов по российской истории и что продаваемые Археографической комиссии документы приобретены у неизвестного лица в Лунде75. М. Малиновский и А. Пжеджецкий усомнились в правдивости рассказа историка и высказали предположение, что С.В. Соловьев получил сапежинские документы из собрания Бр are76. Нам удалось обнаружить тому подтверждение. В 1838 г. Ф. Булгарин, путешествуя по Швеции, встретил С.В. Соловьева в библиотеке Ску-Клостерского замка. Историк, по свидетельству путешественника, был сильно обеспокоен, когда автор пьесы «Дмитрий Самозванец» заинтересовался рукописями библиотеки Браге. Во время осмотра библиотеки Ф. Булгарин случайно взял в руки «Дневник» Яна Сапеги. С.В. Соловьев при этом сильно побледнел. Путешественник объяснил поведение С.В. Соловьева нежеланием разделить с кем бы то ни было славу первооткрывателя и высказал сожаление, что его знание польского не было использовано историком для описания 29 польских рукописей собрания Браге. Если учесть, что по возвращении в Россию С. В. Соловьев продавал собранные в Швеции документы Археографической комиссии, то можно предположить, что историк стремился скрыть источник своих доходов и ввел в заблуждение петербургских коллег. Собранные С.В. Соловьевым документы,
112

судя по всему, восходят через коллекцию графов Браге к Березскому собранию Сапег.
В начале 40-х годов XIX в. С.В. Соловьев продал свою коллекцию Археографической комиссии. Историк отдавал документы частями, постоянно затягивая сроки передачи следующей партии. Часто вместо обещанных документов в Архивную комиссию поступали другие. Поведение С. В. Соловьева вызвало недовольство членов комиссии, которое вскоре переросло в открытый конфликт. В результате судьба части документов, обещанных С. В. Соловьевым Археографической комиссии, осталась неизвестной. В начале нынешнего века М.Г. Курдюмов составил подробное описание документов коллекции С.В. Соловьева. При этом часть бумаг была пропущена и попала в коллекцию «Акты до 1613 г.». Почти все документы коллекции С. В. Соловьева были опубликованы в различных изданиях Археографической комиссии77.
Во второй половине XIX в. в библиотеке графов Браге успешно работали русский историк А. Чумиков и польские историки Е. Тышкевич и А. Гиршберг. А. Чумиков опубликовал несколько ценных документов78. Е. Тышкевич и А. Гиршберг составили описания польской части собрания, выявив среди прочего несколько посланий из переписки Я. Сапеги79.
В 1893 г. графы Браге передали свою библиотеку Государственному архиву Швеции в Стокгольме. В начале XX в. с ее бумагами познакомился Ю. Готье. Здесь историк обнаружил и опубликовал часть материалов Смоленской приказной избы начала XVII в., среди которых оказалось несколько документов, которые, по нашему предположению, восходят к архиву Я. Сапеги80.
В 80-е годы XX в. Б.Н. Флоря отыскал в Стокгольмском архиве несколько десятков документов на русском языке, многие из которых были адресованы Яну Сапеге81. Среди этих бумаг оказалось начало «Списка приверженцев царя Василия Шуйского». Продолжение этого «Списка» хранится в коллекции С.В. Соловьева и хорошо известно историкам. Помимо этого в коллекции С.В. Соловьева имеются отписки Ф.К. Плещеева и Ф. Копнина Яну Сапеге, в которых упоминается, что вместе с этими отписками к «гетману» направлены челобитные дворян Г. Аргамакова и А.А. Зезевитова. Эти челобитные находятся среди документов, найденных Б.Н. Флорей. В свою очередь, в челобитной Г. Аргамакова содержится ссылка на
ИЗ

следственное дело, которое входило в коллекцию С.В. Соловьева, а ныне находится в коллекции «Акты до 1613 г.». Все эти факты подтверждают предположение, что документы коллекции С.В. Соловьева были вывезены из собрания графов Браге и являются частью Березского собрания Сапег82.
Российские историки, работавшие в Стокгольмском архиве в XX в., сосредоточили внимание на изучении документов, написанных на русском языке. Именно поэтому во время нашей командировки в Стокгольм в 1993 г. мы, воспользовавшись указаниями Е. Тышкевича и А. Гиршберга, попытались отыскать в польской части собрания Браге сапежинские документы, написанные на польском языке, и обнаружили неизвестные письма гетмана С. Жолкевского, Р. Рожинского, командиров наемных отрядов, которые содержат новые данные по истории Смуты83. В процессе работы обнаружилось, что старая пагинация польских рукописей из собрания Браге № 334, 335а, 335в, 336, 337—340, 341, 344, 352 полностью соответствует пагинации рукописей Библиотеки Польской академии наук № 345, 36084. Это наблюдение свидетельствует о том, что Рожанское, Березское собрания Сапег и рукопись, принадлежавшая Ходкевичам, некогда составляли единый архивный комплекс. Примечательно, что в этих рукописях бумаги Я. Сапеги соседствуют с перепиской короля Сигизмунда III, литовского канцлера Льва Сапеги с польской администрацией и боярами в Москве, а также с челобитными русских людей королевичу Владиславу и материалами Смоленской приказной избы. Эти документы явно не входили в «архив» гетмана. Вероятно, это остатки «архива» канцлера Великого княжества литовского Льва Сапеги — троюродного брата и душеприказчика Яна Сапеги, который в Речи Посполитой ведал русскими делами, о чем свидетельствует старая польская нумерация рукописей.
В архиве Сапег в Красилове находились донесения командиров наемных отрядов на польском языке и завещание Яна Сапеги. В конце XIX в. А. Прохазка отыскал их и включил во 2-й том «Архива дома Сапег», который, как уже отмечалось выше, не был издан. Бумаги остались неизвестны историкам. Вскоре Сапеги из Красилова передали свое собрание в Библиотеку Оссолиньских. Ныне они хранятся в Львовской научной библиотеке Национальной академии наук Украины, где мы с ними ознакомились в 1988 г.85 Часть бумаг, относящихся к более поздней части коллекции, по данным В. Ууьяновского, поступи¬
114

ла в Центральный государственный исторический архив (ЦД1А) Украины86.
В архиве Санкт-Петербургского института истории РАН имеется коллекция кн. Г.Д. Хилкова, в которой собрано несколько десятков писем на русском языке к Яну Сапеге Лжедмитрия II, тушинских «бояр», «дьяков», воевод и челобитные жителей Замосковья. Впервые эта коллекция попала в поле зрения историков в середине XIX в., когда титулярный советник И.А. Якубович предложил приобрести эти материалы Археографической комиссии. Сделка по каким-то причинам не состоялась. В конце концов документы оказались у известного собирателя древностей кн. М.А. Оболенского, а от него перешли по наследству к его зятю кн. Г.Д. Хилкову. Наследник опубликовал все эти документы в отдельном сборнике, а затем передал их Археографической комиссии87.
В описи бумаг Яна Сапеги, представленной Археографической комиссии, И.А. Якубович указал письмо Эразма Бородича с донесением о взятии Кесьмы. В коллекции Г.Д. Хилкова его нет. Оно находится в Красиловском собрании Сапег. Этот факт дает основание предположить, что еще в XIX в. документы Яна Сапеги Красиловского собрания Сапег и коллекция Г.Д. Хилкова составляли единый комплекс. Вероятно, Сапеги использовали И.А. Якубовича в качестве посредника для продажи русских документов своего собрания Археографической комиссии. Письмо Э. Бородича, написанное на польском языке, случайно попало в опись И.А. Якубовича, поэтому не было продано и осталось у прежних владельцев88.
Примечательно, что документы архива Я. Сапеги из Красиловского собрания (как оставшиеся во Львове, так и отложившиеся в архиве СПбИИ РАН) не были сшиты в рукописи, как это произошло с документами Рожанского и Березского собраний Сапег. Здесь преобладают письма и челобитные русских людей, перехваченная сапежинцами корреспонденция из Москвы, Троице-Сергиева монастыря и очень мало писем Лжедмитрия II Я. Сапеге. Причем письма самозванца написаны на русском языке и посвящены вопросам, не представляющим интереса для внешней политики Речи Посполитой. Все эти наблюдения наводят на мысль, что красиловские бумаги Я. Сапеги скорее всего происходят из той части архива гетмана, которая осталась у его вдовы и не была затребована властями Речи Посполитой.
115

Сделанные наблюдения свидетельствуют о том, что основной массив выявленных к настоящему времени документов Я. Сапеги 1608—1611 гг. восходит к Рожанскому, Березскому и Красиловскому архивам Сапег, а те, в свою очередь, к Усвяцкому архиву, полученному вдовой гетмана в 1611 г.
Документы архива и дневник Я. Сапеги. Секретари гетмана почти ежедневно фиксировали в «Дневнике» получение важных документов, прибытие и отправку гонцов, перехваты вражеской почты, сообщали о допросах пленных и перебежчиков. Характер записей позволяет использовать «Дневник» в качестве своеобразной описи документов Яна Сапеги и определить степень сохранности его архива в выявленных коллекциях89.
Сопоставление обнаружило, что Лжедмитрий II, наемники, Сигизмунд III и его окружение в письмах на польском языке, адресованных Яну Сапеге, использовали принятый в Речи Посполитой григорианский календарь, а в отписках на русском языке — юлианский. Разница в календарях, вероятно, часто приводила к путанице, поэтому русские люди в своих отписках гетману стремились избегать точных дат. Весьма своеобразно датировал свои донесения Яну Сапеге ярославский воевода кн. Федор Барятинский. В отписках 10 и 11 ноября 1610 г. он известил Яна Сапегу об отправке к нему из Ярославля посольств галичан и вологжан с повинными грамотами Лжедмитрию II. Секретари гетмана отметили в «Дневнике», что эти посольства прибыли в лагерь у Троице-Сергиева монастыря 2 и 9 ноября 1608 г. Внешне даты в отписках кн. Федора Барятинского написаны как даты юлианского календаря, но числа по всей видимости поставлены по григорианскому календарю. Иначе получается, что посольства вологжан и галичан отбыли из Ярославля уже после того, как приехали к Яну Сапеге. Возможно, аналогичным образом датировали свои отписки гетману владимирский, суздальский и угличский воеводы. Эти наблюдения показывают, что даты документов из «архива» Яна Сапеги нуждаются во всесторонней проверке90.
В анализируемых коллекциях имеется в основном входящая корреспонденция, исходящая корреспонденция, о которой часто говорится в «Дневнике», почти полностью отсутствует. Немногие письма Яна Сапеги либо по каким-то причинам не были отправлены, либо отысканы среди бумаг адресатов. Вероятно, черновики исходящей корреспонденции в «архиве» Яна Сапеги не сохранялись.
116

В «Дневнике» имеются многочисленные упоминания о материалах войсковых собраний, посольств тушинцев к Лжедмитрию II, Сигизмунду III, которые за редким исключением отсутствуют в анализируемых коллекциях. Обильное использование этих материалов в записках бывших наемников Н. Мархоцкого и И. Будилы наводит на мысль, что эту часть архива Я. Сапеги его солдаты оставили у себя для того, чтобы иметь возможность вести переговоры с королем и сенатом Речи Посполитой о жалованьи. Компрометирующие солдат документы, вероятно, были ими уничтожены, а немногие оставшиеся попали в архив литовского канцлера и были внесены в копийные книги.
Сопоставление данных «Дневника» о почтовых отправлениях и бумаг в анализируемых коллекциях обнаруживает, что в «Дневнике» фиксировалось получение только самой важной корреспонденции: писем Лжедмитрия II, М. Мнишек, кн. Р. Рожинского, тушинских полковников, ротмистров, воевод, перехваты московских и троицких почтовых отправлений. Практически ничего не говорится о многочисленных челобитных и письмах тушинских бояр, служилых людей, посадских, крестьян, выявленных в рассматриваемых коллекциях. Секретари гетмана отмечали получение только самых важных документов и не фиксировали доставку обычных отписок и челобитных.
Пометы на обороте некоторых из документов позволяют судить о том, как велось делопроизводство в сапежинской канцелярии. После знакомства с содержанием писем секретари иногда делали краткие записи о прочтении и копировании наиболее ценных материалов. Указывали, что документ «московского (письма)», по-видимому, при чтении вызвал затруднения. Иногда делались краткие записи о том, от кого получено письмо, кто его доставил, о чем написано в документе: «Троекуров просит лошадь», «Из Лук первый лист», «о хлебных запасах», «Долгорукий пишет келарю, сообщая обо всем...» и др. Из этих помет, как и из записей дневника, видно, что секретари Я. Сапеги явно испытывали языковой барьер и с трудом ориентировались в реалиях российской жизни. К примеру, на письме атамана С. Останкова они написали: «слуга монастырский (пишет) келарю...», на послании монахини Соломониды (Ржевской): «Сын боярский пишет чернице...», на отписке Г. Шишкина прямо указано: «Прочитано, но не понятно, кому написано». На некоторых письмах имеется резолюция о принятом решении. Например, «Латавский, дай тому попу 2 руб.» или «Велеть их
117

отпустить всех... в полки». Но, как следует из записи на отписке, секретари в некоторых случаях просто не докладывали Я. Сапеге о содержании письма, полагая, что проситель зря его беспокоит: «Написано напрасно и не имеет такого значения, чтобы этим занимался Ян (Сапега)» или откладывали письмо как «ненужное». Не случайно такие челобитные и письма они использовали как «бумагу для заметок» для фиксации рабочей информации. Вероятно, по этой причине значительная часть писем и челобитных русских людей среди бумаг Я. Сапеги не сохранилась.
Систематизация документов архива Я. Сапеги. Отсутствие каких-либо описей, беспорядочное расположение сапежинских бумаг в исследуемых коллекциях показывают, что документы архива Я. Сапеги не систематизировались (если не считать отмеченных выше выемок писем некоторых адресатов). Это во многом определило характер их использования в исторических исследованиях. Сапежинские документы обычно привлекались исследователями по отдельности как источник дополнительных сведений или иллюстративный материал к мемуарам или летописям. Выявленный массив из более 400 документов в сопоставлении с данными дневника открывает возможность систематизации сапежинских бумаг по отдельным фондам и адресатам.
В основу предложенной нами систематизации сапежинских бумаг мы положили их принадлежность к одному из политических лагерей, противоборствующих в Смуту. Исходя из этого принципа, мы распределили сапежинские документы по пяти основным разделам:
1) документы, вышедшие из центров повстанческого движения;
2) материалы из правительственного лагеря;
3) письма и челобитные из уездов, контролируемых сапежинцами;
4) переписка с руководством Речи Посполитой, польской администрацией в Москве и частными лицами в Литве;
5) войсковые и личные документы.
Внутри разделов мы выделили группы документов по наиболее важным адресатам, а иногда и по отдельным почтовым отправлениям.
Уточнение датировок многих документов с помощью их взаимной проверки и данных дневника позволило расположить ма¬
118

териалы в образованных «фондах» в хронологической последовательности, а перехваченные сапежинцами грамоты В. Шуйского и отписки Троицких осадных сидельцев — по почтовым отправлениям. В результате проделанной работы архив Я. Сапеги приобрел следующую структуру:
Раздел Î. Переписка с Лжедмитрием II, его окружением и центрами повстанческого движения.
Переписка и договоры Я. Сапеги и его солдат с Лжедмитрием II.
Переписка с Мариной Мнишек и ее родней.
Переписка с гетманом Р. Рожинским и полковниками наемного войска.
Отписки и челобитные тушинских придворных.
Письма касимовского царя Ураз-Мухаммеда, донесения и вести из Арзамаса, Алатыря, Темникова, Шацка.
Переписка с воеводами и жителями Великих Лук, Невеля и Заволочья.
Переписка сапежинцев с командирами отрядов наемников, властями и жителями из Заокских и Северских городов и руководством первого земского ополчения.
Раздел 2. Грамоты, письма, челобитные приверженцев царя В. Шуйского, перехваченные сапежинцами, расспросные речи пленных и перебежчиков о действиях правительственных сил.
Грамоты царя Василия Шуйского.
Письма москвичей, расспросные речи перебежчиков и тушинских лазутчиков о ситуации в столице.
Документы защитников Троице-Сергиева монастыря, расспросные речи пленных и перебежчиков.
Памяти и росписи воевод из Коломны, донесения командиров отрядов наемников, челобитные перебежчиков, расспросные речи лазутчиков и пленных.
Отписки воевод, челобитные служилых людей из городов Литовской Украины, расспросные речи пленных и перебежчиков.
Грамоты и отписки воевод и жителей Нижнего Новгорода.
Грамоты кн. М.В. Скопина-Шуйского, донесения лазутчиков, расспросные речи пленных и перебежчиков о действиях возглавляемого воеводой правительственного войска.
Раздел 3. Письма, отписки и челобитные из Замосковья и Поморья.
119

Переписка с владимирскими воеводами.
Отписки, челобитные и росписи из Вологды и Галичского уезда.
Донесения наемников, отписки воевод и челобитные жителей Костромы.
Челобитные и отписки служилых людей и крестьян Московского уезда.
Отписки муромских воевод.
Челобитные и отписки жителей Переяславля Залесского и Переяславского уезда.
Челобитные и отписки служилых людей и духовенства из Пошехонья.
Отписки и челобитные служилых людей и татар из Романова.
Письма наемников, отписки воевод, челобитные ростовских служилых людей, посадских и крестьян.
Письма наемников, отписки и сыскные дела воевод, челобитные жителей Суздаля.
Письма, отписки и челобитные наемников, воевод и жителей из Углича и Угличского уезда.
Отписки и челобитные воевод и жителей из Юрьева Польского.
Отписки и челобитные воевод и жителей Ярославля.
Раздел 4. Переписка с Сигизмундом III, С. Жолкевским, А. Гонсевским и семибоярщиной и войсковые документы.
Переписка с королем Сигизмундом III.
Переписка с гетманом С. Жолкевским и московскими боярами.
Переписка с А. Гонсевским и семибоярщиной.
Переписка с частными адресатами в Литве.
Войсковые и личные документы.
Выделение отдельных «фондов» архива Я. Сапеги позволяет проверить их сохранность. Выявленные документы и данные дневника показывают, что достаточно полно в анализируемых коллекциях представлена переписка Яна Сапеги с ЛжеДмитрием II, М. Мнишек, кн. Р. Рожинским, А. Зборовским, «воровскими» боярами, с тушинской администрацией в Замосковье в 1608—1609 гг., а также с руководством Речи Посполитой в
1610—1611 гг. Значительно хуже сохранились в коллекциях документы царя В. Шуйского и его сторонников. Сапежинцы, судя по данным «Дневника», захватили 11 почтовых отправлений
120

из Москвы и не менее 8 почтовых отправлений из Троице-Сергиева монастыря. Найденные документы принадлежат к 2 московским и 4—5 троицким почтовым отправлениям. Если учесть, что, по данным «Дневника», только в одно троицкое почтовое отправление входило не менее 500 посланий, то можно прийти к выводу, что найденные несколько десятков документов лишь капля в море утраченного архивного материала. Переписка Яна Сапеги с польской администрацией в Москве, семибоярщиной, вождями первого земского ополчения, с местными властями и населением в 1610—1611 гг., а также войсковые документы сохранились очень фрагментарно и о их содержании приходится в основном судить по скупым данным «Дневника».
Сделанные наблюдения свидетельствуют о том, что, несмотря на более чем двухвековые разыскания в библиотеках и архивах, выявлена лишь небольшая часть документов архива Яна Сапеги. Гораздо больше материалов погибло или пока не найдено. Тем не менее дошедшие до нас документы, будучи проанализированными в контексте с данными «Дневника» позволили провести комплексный анализ материалов русского «архива» Яна Сапеги и взаимопроверить содержащуюся в них информацию.
1 Недавно найдено свидетельство, которое позволяет пролить свет на то, как архив Я. Сапеги был разделен на отдельные коллекции. В источнике сообщается о выемке по распоряжению Казимера Сапеги в Гродке у Анны Сапеги мечником виленским Николаем Миневским «московских грамот и договорных листов царя Дмитрия и самой царицы, к покойному е.м. пану Яну Сапеге, старосте усвяцкому написанных». См.: Archiwum Główne Akt Dawnych w Warszawie (далее: AGAD). AR II 1218. Мы благодарны M. Страшевичу, указавшему нам на этот документ.
2 Kognowicki К. Zycie J.P. Sapiehy // Zycie Sapiehów. Warszawa, 1791.T. 2. S. 175-250.
3 [Я.С.] Выписка из дневника московского похода Яна Сапеги 1608—1611 гг. / / Сын отечества и Северный архив. 1838. T. 1. № 1/2. Отд. 3. С. 29—64. Оригинал перевода «Выписки» находится в архиве Санкт-Петербургского Института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К. 237. Собр. П.А. Муханова. Св. 5. № 30.
4 Криксин В.С. Дневник Яна Сапеги по списку Рубинковского // Известия Отдела русского языка и словесности Академии наук (далее:
ИОРЯС). 1908. Т. 13. Кн. 4. С. 155,156.
5 Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия // Соч. СПб., 1904. С. 329.
121

6 Криксин В.С. Указ. соч. С. 155,156.
7 Там же. С. 151—168.
8 Булгарин Ф. Летняя прогулка по Финляндии и Швеции в 1838 г. СПб., 1839. Ч. 2. С. 273, 274; Tyszkiewicz Е. Listy о Szwecji. Wilno, 1846. T. 1. S. 149.
9 АСПбИИ РАН. Кол. 124. С.В. Соловьева. Оп. 2. Ед. хр. 8. Мы благодарны 3. Дмитриевой, указавшей нам на этот список.
10 Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. Lwów, 1901. S. 166-174.
11 Готье Ю. Смоленские акты из семейного архива графов Браге. М.,
1898. С. 4.
12 Sapieha J.P. Dziennik 1608—1611 / / Hirschberg А. Op. cit. S. 177—323. В конце XX в. текст публикации А. Гиршберга воспроизведен в сборнике мемуаров польских офицеров—участников Смуты (см.: Sapieha J.P. Dzieje Marsa krwawego) / / Moskwa w rekach polakow. Pamiętniki dowódcówi oficerów garnizonu polskiego w Moskwie w latach 1610—1612 / Wybór i oprać. M. Kubala, T. Sciężor. bmw, 1995.
13 Криксин B.C. Рец. на кн.: Hirschberg A, Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. Lwów, 1901. T. 1 // Журнал Министерства народного просвещения (далее: ЖМНП). 1903. № 348. Авг. С. 445—452; Он же. Дневник... С. 151—168.
14 Улъяновський В. «Русское дело в Северо-Западном крае» через призму icTopii магнатьских apxißiß Сапэг та Радзив1лл1в у XIX ст. Ки*1в,
1998. С. 26.
15 Rachuba A. J.P. Sapieha // Polski słownik biognaficzny (далее: PSB). Wrocław; Warszawa; Kraków, 1992—1993. T. XXXIV. S. 624.
16 Plater-Zyberk M. Ursyn-Rusiecki Stanislaw Filip // PSB. T. XXXIII. Wrocław; Warszawa; Kraków, 1991. S. 133—135.
17 Biblioteka Czartoryskich w Krakowie: depozit Muzeum Narodowie. N97.
18 Загребин B.M. Альбом филиграней. Л., 1982. К сожалению, в Швеции мы не имели возможности воспользоваться альбомами филиграней и не смогли более точно идентифицировать филиграни рукописи с изображением кувшина.
19 Дианова Т.В., Костюхина А.М. Водяные знаки рукописей России XVII в.: (По материалам Отдела рукописей ГИМ). М., 1980.
20 Там же.
21 Так в рукописи. — И.Т.
22 Копия Дневника Яна Сапеги А. Гиршберга и выписки Л. Пташицкого хранятся в Отделе рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ) Ф. 5. Ossolineum. N 6000/III.
23 Sapieha J.Р. Dziennik 1608—1611 // Hirschberg A. Op. cit. S. 177-323.
24 Криксин B.C. Дневник... С. 154.
25 Kognowicki К. Op cit. S. 1—3; и др.
26 Kognowicki К. Życie J.P. Sapiehy... S. 153.
122

27 Siniarska-Czaplicka /. Filigrany papierni położonych na obszarze Rzeczypospolitej Polskiej od początku XVI do połowy XVIII wieku. Wrocław, 1969. S. 7 (opis), rys. 81; Laucevicius E. Papierius Lietuvoje XV—XVIIIa., część I—II. Vilnius, 1967. N 1831. Мы благодарны доктору Магдалене Пивоцкой из Кракова, подтвердившей истинность наших наблюдений о датировке D.
28 Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Ruska brev. (далее:
RSRB). E 8610(1).
29 SRSRB. E 8610 (1). S. 11(3); Sapieha /.P. Op. cit. S. 179-180.
30 Cm.: Urzędnicy województwa sandomierskiego XVI—XVII wieku. Spisy, opr. K. Chłapowski i A. Falniowska-Gradowska, pod red. A. Gąsiorowskiego. Kórnik, 1993. N 447; В Польском биографическом словаре указана ошибочная дата назначения Н. Олесницкого любельским воеводой — 1613 г. См.: PSB. T. XXIII. Wrocław; Warszawa; Kraków, 1978. S. 772.
31 Мархоцкий H. История Московской войны /Подгот. публикации, перевод, вводная статья, комментарии Е. Куксиной. М., 2000. С. 39.
32 Криксин В.С. Дневник... С. 155, 156.
33 Мы полагаем, что буква «к» в фамилии ротмистра была пропущена случайно при копировании рукописи или издании книги К. Когновицкого.
34 Maliszewski К. J.K. Rubinkowski // PSB. T. 32. Wrocław, 1991. S. 568.
33 Kognowicki К. Op. cit. S. 1—3; и др.
38 	Sapieha J,P. Op. cit. S. 196,197, 218-220, 230, 231, 241-356.
37 Выпись вылазкам из Троице-Сергиева монастыря в октябре 1608 — марте 1609 г. / / Акты исторические, издаваемые Археографической комиссией (далее: АИ). СПб., 1841. Т. 2. № 181.3. С. 241, 242; Повесть о победах Московского государства. Л., 1978. С. 11; Sapieha J.P. Op. cit.
S. 189-191, 231, 235, 238-241.
38 Коллекции документов Архива Яна Сапеги хранятся в АСПбИИ РАН. К. 124. Собр. С.В. Соловьева. On. 1. К. 174. Собр. Актов до 1613 г. Оп. 2. К. 237. On. 1. Р. 3. ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III, Ф. 105. On. 1 и 4; PAU PAN. Ms. 345, 360; SRSPB. E 8604, SRSPB. E 8610 (1-2).
39 Сборник^Хилкова. СПб., 1879; Sapieha J.Р. Op. cit. S. 191—233.
40 Будила И. История Ложного Дмитрия / / Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб., 1872. T. 1. Стб. 207; Sapieha J.P. Op. cit. S. 268.
41 Акты археографической экспедиции (далее: ААЭ). СПб., 1836.
T. 2. № 115. С. 219, 220; Sapieha J.P. Op. cit. S. 218, 233; Расспросные речи И. Дмитриева // SRSRB. Е 8610 (1). № 87.
42 Sapieha J.P. Op. cit. S. 179-186,194-197, 205, 207, 211-213, 288.
43 Hirschberg A. Polska a Moskwa. S. 167—174.
44 Sapieha J.P Op. cit. S. 182,183, 202, 230, 231, 232, 236, 239, 240, 243, 246, 250-258, 261, 262, 264, 266, 267, 270, 279, 284, 285, 290, 291*292, 294, 297, 299, 301-304, 309, 310, 312-317, 319-324; Будила И. Указ. соч. Стб. 140,143,155,156,157-162,164,165,195,198-205, 209, 211-213, 220-223, 225-227, 243-250, 252-254.
123

43 Sapieha J^P. Op. cit. S. 310, 314, 324.
46 Будила И. Указ. соч. Стб. 245, 246, 254.
47 Там же. Стб. 124—130.
48 Там же. Стб. 224; и др.; Письма Ю. Будилы и других пленников Сигизмунду III и Я.К. Ходкевичу с просьбой о помощи // Malewska Н. Listy staropolskie z epoki Wazów. Warszawa, 1977. S. 133—137.
49 Будила И. Указ. соч. Стб. 163—165, 187—189.
50 Progres krótki wojowania Moskwy przez jmci pana Jana Piotra Sapiehę starostę uświackiego / / SRSPB. E 8596.
31 Протоколы заседаний Археографической комиссии (далее: ПЗАК) за 1835—1840 гг. СПб., 1885. Вып. 1. С. 328; Флоря Б.Н. Два письма начала XVII в. из Троице-Сергиева монастыря // История русского языка. Исследования и тексты. М., 1982. С. 319—325.
32 Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności i Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее: BPAU PAN). N 345; OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103.
33 Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Polska brev (SRSPB). E 8604, Ryska briev (SRSRB). E 8610.1 и 2; Российский государственный архив древних актов в Москве (РГАДА). Ф. 1204. Шведские микрофильмы (новые поступления). Рул. 133. Ч. 2.
34 BRAU PAN. N 360.
53 AGAD. Rękopisy z В. Radziwiłłów. Rkp. XIII-7.
36 Biblioteka Czartoryskich w Krakowie, rkp. 99. N 95, rkp. 107. N 214. rkp. 2244. N 2.
37 Inwentarz rękopisów Biblioteki zakładu narodowego im. Ossolińskich we Wrocławiu. Warszawa, 1966. T. 3. N 1884.
38 АСПбИИ РАН. К. 124. Собр. С.В. Соловьева. Оп.1. К. 145. Собр. кн. Хилкова; К. 174. Собр. Акты до 1613 г. Оп. 2. К. 237. Собр. П.А. Муханова. On. 1. Разд. 3.
39 Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (даалее: ОР РНБ). Собр. Н.Н. Дубровского. Зул. 321/1 № 75,112.
60 AGAD. Zb. Cząlowskiego. 679.2, Zb. Pergaminowych. NR 4285. K 1-lV b.r.
61 Kognowicki К. Zycie J.P. Sapiehy...; Malinowski M., Przezdziecki A. Źródła do dziejów Polskich. Wilno, 1844. S. 345; АСПбИИ РАН. К. 276. On. 1. Ед. xp. 120. Л. 138.
62 Центральный державный исторический архив (далее: ЦД1А) Украши. Ф. 48. Apxiß Сапэг. Оп. 1—2.
63 Архив истории Литовского государства. Ф. 1292. 1524—1830 гг. и Вильнюсская библиотека АН Литвы. Ф. 139. 1604—1831.
64 Авторы благодарны В.И. Ульяновскому и его ученикам за помощь, оказанную в обследовании киевского, Львовского и Виленского собраний бумаг Сапег.
63 Archiwum domu Sapiehów 1575—1606 / Wyd. A. Prochaska Lwów, 1892. T. 1.
66 	Kognowicki K. Zycie J.P. Sapiehy...; Грамота Лжедмитрия II Я.П. Canere // Московский телеграф. 1833. Ч. 51, № 9. С. 170—173; Му ханов ПА. Подлинные известия о взаимных отношениях России и
124

Польши преимущественно во время самозванцев. М., 1834; [И.С.]. Выписка из дневника московского похода Яна Сапеги 1608—1611 гг. / / Сын отечества и Северный архив. 1838. T. 1, № 1/2. Отд. 3. С. 29—64; Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АИ): В 5 т. СПб., 1841. Т. 2; Malinowski М., Przezdziecki A. Źródła.; Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным Археографической комиссией (далее: ДАИ): В 12 т. СПб., 1846. T. 1.; Письмо Лжедмитрия II наемному войску 9(19) февраля 1610 г. об условиях возвращения на службу / / Временник Московского общества истории и древностей Российских (далее: ВМОИДР). 1855. Кн. 19. Смесь. С. 9, 10; Три челобитные Лжедмитрию / Публ. А. Чумикова // ВМОИДР. 1855. Кн. 23. Смесь. С. 5, 6; Сборник Муханова. 2-е изд. СПб., 1866; Акты второй половины XIV — первой половины XVII в. СПб., 1875. Т. 2; Сборник кн. Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879; Malewska Н. Listy staropolskie z epoki Wazów. Warszawa, 1977; Sapieha J.P. Op.cit. S. 167—324. Два письма начала XVII в. из Троице-Сергиева монастыря / Публ. Б.Н. Флори // История русского языка: Исследования и тексты. Сб. ст. / Отв. ред.
B. 	Г. Демьянов и В.Ф. Дубровин. М., 1982. С. 319—325.
67 См.: AGAD. AR II 1218. Мы благодарны М. Страшевичу, указавшему нам на этот документ.
68 Улъяновсъкий В. «Русское дело в Северо-Западном крае» через призму icTopii магнатських apxißiß Сапэг та радзивглл1в. Ки!‘в, 1998.
C. 15.
69 Kognowicki К. Zycie J.P. Sapiehy. Noty.; Сборник Муханова. СПб., 1866; Записки гетмана Станислава Жолкевского. СПб., 1871. Прил.
70 Prochaska A. Archiwum domu Sapiehów. T. 2 // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Оп. 4. № 556/Va.
71 Флоря Б.Н. Указ. СОЧ. С. 319-322; ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Оп.
1. № 68.
72 ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Оп. 4. № 556/Va; Ф. 5. № 5998/III; Флоря Б.Н. Указ. соч. С. 320.
73 Булгарин Ф. Летняя прогулка по Финляндии и Швеции в 1838 г. СПб., Ч. 2. С. 256, 257; Malinowski М., Przezdzecki A. Źródła. S. 345. Nota; Tyszkiewicz Е. Listy o Szwecyi. Wilno, 1846. T. 1. S. 117—149; Hirschberg A. Z wycieczki naukowej do Szwecyi // Kwartalnik historiczny. Lwów, 1896. T. 10. S. 92—112; Чумиков А. Две ведомости, присланные из Москвы в Вильно в 1609—1610 гг. / / Чтения в Обществе истории и древностей российских (далее: ЧОИДР). 1866. Кн. 4. Смесь. С. 38—51; Tombe Ю. Смоленские акты из семейного архива гр. Брахе. М., 1898; Он же. Памятники обороны Смоленска 1609—1611 гг. М., 1912. Предисловие.
74 Московский Телеграф. 1833. Ч. 51. № 9. С. 170—173; Муханов П.А. Подлинные свидетельства о взаимных отношениях России и Польши. М., 1834. С. 251—252; Копии этих документов, снятые П.А. Мухановым, хранятся в АСПбИИ РАН. К. 237. Оп. 1. Св. 3. Ед. хр. 22, 29. Л. 8; Летопись занятий Археографической комиссии (далее: ЛЗАК). СПб., 1864. Вып. 3. С. 14; ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 1389/И. Л. 1, 58.
125

75 Иванов ЮЛ. Документы русских архивов начала XVII в. в коллекции С.В. Соловьева // Археографический ежегодник (далее: АЕ) за 1983 г. М„ 1984. С. 92.
76 Malinowski М., Przezdzecki A. Op. cit. S. 345. Nota.
77 ПЗАК, 1835-1836 гг. С. 304, 305, 383, 578-580; АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1; К. 174. Оп. 2; Иванов ЮЛ. Указ. соч. С. 92.
78 Чумиков А. Письмо Лжедмитрия II наемному войску 9(19) февраля 1610 г. С. 9,10; Он же. Три челобитные Лжедмитрию. С. 5, 6; Он же. Две ведомости. С. 38—51.
79 Tyszkiewicz Е. Ор. cit. T. 1. S. 117—149; Hirschberg A. Z wycieczki. S. 92-112.
80 Готье Ю. Смоленские акты.; Он же. Памятники обороны Смоленска. Предисловие.
87 	SRSRB. Е 8610 (2); РГАДА Ф. 1204. Рул. 133. Ч. 2.
87 SRSRB. Е 8610 (2). № 3, 16, 28, 104; АИ. Т.2. № 310. С. 366; АСПбИИ РАН. К. 124. Оп. 1. Ед. хр. 400; К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 301, 302.
83 SRSPB. Е 8604. (Мы благодарны К. Таркиайнену, указавшему нам на эти документы).
84 SRSPB. Е 8597-8608, Ryska briev (SRSRB). E 8610.1 и 2; OR BPAN. N 345, 360.
83 OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 41-58; Оп. 4. № 556/Va.
86 Ульяновський В. Указ. соч. С. 18.
87 ЛЗАК за 1865—1866 гг. СПб., 1868. Вып. 4. С. 14—81; Сборник Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. С. 1; и др.; АСПбИИ РАН. К. 145.
88 ЛЗАК за 1865-1866 ГГ. С. 48-54; ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Оп. 1. № 52.
89 Тюменцев И.О. Дневник Яна Сапеги 1608—1611 гг. как исторический источник // Россия от Ивана Грозного до Петра Великого. СПб.; Киев, 1993. С. 35-43.
98 СХ. № 12.13,12.14,12.26,12.48; АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 134, 183; T. 1.12,19.11.1608 г.

ГЛАВА 4
РОЖДЕНИЕ НОВОЙ САМОЗВАНЧЕСКОЙ ИНТРИГИ 1606-1607 гг.
Обстоятельства подготовки и выдвижения Лжедмитрия II до последнего времени остаются невыясненными. В современной литературе имеются различные суждения относительно того, какие силы и с какой целью инициировали новую самозванческую интригу. Продолжает бытовать точка зрения, согласно которой Лжедмитрий II — «Тушинский вор» или «царик», как его чаще называли современники, был ставленником правящих кругов Речи Посполитой1. Иное мнение высказали Я. Мацишевский и до недавнего времени В.Д. Назаров, Б.Н. Флоря, которые считают, что король Сигизмунд III, канцлер Лев Сапега и их советники никакого отношения к подготовке Лжедмитрия II не имели и о «скрытой интервенции Речи Посполитой против России» можно говорить только после появления в стане Тушинского Вора отрядов Яна Сапеги2. У истоков самозванческой интриги Тушинского вора, как полагает Р.Г. Скрынников, стояли русские повстанцы и питательной почвой самозванчества явилось недовольство широких слоев русского народа существующим государственный порядком3. Создатели легенды о чудесном спасении Лжедмитрия II от рук убийц, по мнению В.К. Чистова, так же как и другие самозванцы, эксплуатировали бытовавшие в народе социально-утопические легенды о царяхизбавителях4. С этим выводом не согласна английская исследовательница М. Перри, которая показала, что организаторы самозванческих интриг сами инициировали легенды и слухи о спасении «царевичей» и при этом использовали народную религиозность, наивную мессианскую веру русских людей в «прирожденного царя-избавителя», а не уже существующие народные социально-утопические легенды. Она решительно оспорила вывод советских историков, что самозванство явилось формой антифеодального протеста русского народа5. В ее исследованиях само¬
127

званство незаметно утратило свои социальные корни и стало выглядеть, как у Н.М. Карамзина, источником «безумного буйства народного»6. Прояснить все эти вопросы, по нашему мнению, возможно, проанализировав и сопоставив обстоятельства появления Лжедмитрия II и других самозванцев 1606—1607 гг.
1. 	Казацкие самозванцы
Историки, изучая обстоятельства появления казачьих самозванцев в 1606—1607 гг., отметили, что ни один из них не смог стать признанным вождем повстанческого движения в России. Эту проблему болотниковцам удалось решить только после выдвижения Лжедмитрия II7. Исследователи акцентировали внимание на одной стороне явления, упустив из виду вторую. Самозванец «царевич Петр Федорович» — Лжепетр — мнимый сын царя Федора Иоанновича, объявился на Тереке зимой
1605—1606 гг. задолго до гибели Лжедмитрия I8. Краткая версия легенды Лжепетра, датированная апрелем 1606 г., содержится в мемуарах Ж. Маржерета, который покинул Россию в том же году. Казаки, как свидетельствует капитан мушкетеров, утверждали, что «Царь Петр... — истинный сын императора Федора Иоанновича, сына Иоанна Васильевича и сестры Бориса Федоровича, правившего после Федора, который родился около 1588 г. и был тайно подменен, так как по их словам на его место подставили девочку, которая умерла в возрасте трех лет...»9. В полном объеме легенда Лжепетра впервые была записана с его слов в канцелярии Оршанского старосты А. Сапеги в январе 1607 г. и переправлена Сигизмунду III10. Позднее эта запись стала самостоятельным литературным произведением, известным как «Сказание о Петре-Медведке»11. Согласно пространной версии легенды, жена царя Федора Иоанновича Ирина, узнав о замыслах брата Бориса Годунова захватить престол, якобы отдала новорожденного сына вдове Анне Васильевой, которая жила в селе Братошино близ Москвы. Борису Годунову царица будто бы сказала, что родила получеловека-полумедведя. Вдова тайно вырастила «царевича» и рассказала ему, кто он на самом деле, только после того, как Борис Годунов погубил его отца и мать. Узнав об этом, «юноша бежал со стрельцами в Астрахань, где жил до смерти Бориса Годунова, не открывая кто он такой на самом деле». После воцарения «царя Дмитрия» Лжепетр якобы открылся купцу по про¬
128

звищу Козел, с которым приехал в Москву к «дяде» в день его гибели. Проведав о чудесном спасении «царя Дмитрия», «племянник» к 8(18) сентября 1606 г. будто бы перебрался в Смоленск, а оттуда 26 ноября (6 декабря) 1606 г. выехал на поиски дяди в окрестности Витебска12. Эта легенда была вскоре доведена до сведения русских послов в Речи Посполитой13. Примечательно, что ту же версию легенды, как видно из записок С. Немоевского, сообщили москвичам повстанцы после выступления Лжепетра в поход из Путивля в начале 1607 г.14
М. Перри, ссылаясь на записки С. Немоевского, пришла к выводу, что уже в мае 1606 г. новый царь Василий Шуйский заявил, что Лжепетр в действительности является незаконнорожденным сыном кн. И.М. Воротынского, прижившего его вне брака с одной распутной женщиной из Пскова15. Исследовательница не учла того, что сочинения С. Немоевского являются мемуарами, а не дневником. Запись 15(25) июля 1606 г. содержит хронологические реалии более позднего времени — указание на выступление Лжепетра в поход из Путивля (начало 1607 г.)16, поэтому появление данной версии нельзя датировать маем 1606 г. Следует также иметь в виду, что эта версия не фигурирует ни в одном русском официальном документе, и как видно из записок С. Немоевского распространялась приверженцами В. Шуйского в народе в виде слухов17. Во всяком случае, в декабре 1606 г. русские послы в Речи Посполитой — кн. Г. К. Волконский и А. Иванов — не смогли сообщить на этот счет ничего определенного18.
Первые достоверные сведения о самозванце московским властям удалось получить к апрелю 1607 г., когда была найдена его семья. Русские послы, согласно царскому наказу, должны были сообщить крымцам, что «царевичем Петром» назвался терской казак Илейка, бывший холоп сына боярского Григория Елагина19. Сведения почти полностью подтвердились в октябре 1607 г. , когда Лжепетр попал в плен и на пытке дал показания20. Спасая свою жизнь, Илейка Коровин постарался представить себя жертвой обстоятельств. В его рассказе правда переплеталась с вымыслом и умолчаниями. Он заявил, что якобы был незаконно рожденным сыном муромского сапожника и после смерти отца и матери, еще в отроческом возрасте, бежал из дома и с торговыми людьми ходил на судах по Волге от Астрахани до Москвы. Здесь на Нижней Волге он был кошеваром, служилым казаком, холопом и, наконец, вольным казаком21.
5. И.О. Тюменцев 129

Материалы посольства в Крым показывают, что насчет семьи и сиротского детства Илейка Коровин лгал. Мать, сестры и жена, о которой он даже не упоминает, были живы и хорошо известны властям22. Возможно, самозванец таким образом пытался спасти свою семью. В описаниях своих похождений по Волге, как показывают источники, вышедшие из правительственного лагеря, он в основном говорил правду23.
О.М. Бодянский, издавая в прошлом веке «Сказание о Петре-Медведке», высказал сомнение в том, что Лжепетр, искавший в Речи Посполитой «царя Дмитрия», и Лжепетр, действовавший в России, был одним и тем же лицом24. Исследователи до последнего времени не придавали значения этим сомнениям25. Лишь недавно М. Перри вернулась к гипотезе О.М. Бодянского, отметив, что нет никаких доказательств, опровергающих сомнения историка26. С этим утверждением трудно согласиться. В главных деталях версии легенды Лжепетра, зафиксированные Ж. Маржаретом, секретарями А. Сапеги и С. Немоевским совпадают27. Это явно записи одной и той же легенды. Помимо этого в «Сказании о Петре-Медведке» имеются волжские сюжеты28, появление которых можно объяснить только тем, что Лжепетр, приехавший в Речь Посполитую искать «царя Дмитрия», и Илейка Коровин одно и то же лицо. Эти наблюдения рассеивают сомнения О.М. Бодянского и М. Перри. Легенда Лжепетра, как показывает анализ, создавалась по образу и подобию легенды Лжедмитрия I (намерение Бориса Годунова убить царевича, подмена его матерью, тайное воспитание и т.д.). В обеих легендах вымысел неуклюже сочетался с реальными фактами биографии самозванцев.
На допросе в Москве Лжепетр детально рассказал, как родилась самозванческая интрига, постаравшись возложить всю вину за происшедшее на терских казаков-ветеранов, которые заставили его играть роль «царевича»29. Рассказу самозванца можно доверять, так как его подтвердил дворянин Баим Болтин — человек весьма осведомленный в делах Поволжья, которого нельзя заподозрить в симпатиях к самозванцу и его товарищам30. Казаки, по словам Илейки Коровина, обласканные самозванцем, вернулись на Терек из Москвы в конце 1605 г. и начали готовиться к походу в Закавказье на Куру против «турских» людей31. Эти приготовления, по всей видимости, не были случайными. Лжедмитрий I намеревался в 1606 г. предпринять широкомасштабную войну против «неверных» турок и крымцев.
130

Со времен Ивана Грозного Московские государи в таких случаях обращались за помощью к «вольным» казакам, присылали им «жалование», разрешали приобретать оружие и снаряжение в пограничных городах. Вольных казаков ожидало разочарование. Самозванец, истратив огромные суммы на дворян, никакого жалованья не прислал. В суровой казацкой доле ровным счетом ничего не изменилось. Казаки, как прямо указывает Илейка Коровин, решили, что в их бедах повинны «лихие бояре», вновь обманувшие царя32. На войсковом круге, по свидетельству самозванца, всерьез обсуждался вопрос о переходе на службу персидскому шаху Аббасу, но возобладало предложение атамана Федора Бодырина и его товарищей, которые убедили казаков идти к царю в Москву искать справедливости33. В то время любое продвижение по Тереку и Волге мимо городов и крепостей со значительными гарнизонами было невозможно без специального разрешения царя34. Воеводы из «лихих бояр» наверняка воспрепятствовали бы казакам пройти в столицу. Тогдато терцы и придумали выдвинуть из своей среды нового самозванца — «царевича Петра Федоровича»35. Препровождение «принца крови», пусть мнимого, давало весьма удобный повод для похода на Москву и открывало широкие возможности для оправданий перед «царем Дмитрием». Вероятно, по этой причине в качестве кандидатов в «царевичи» избрали двух молодых казаков-«чуров», а не опытного атамана — терца36. В конце концов выбор пал на Илейку Коровина, потому что он бывал в столице, полгода жил у подьячего Дементия Тимофеева в приказе у дьяка Василия Петровича Маркова-Кличева и немного познакомился со столичными приказными порядками37. Приведенные факты свидетельствуют о том, что М. Перри права: атаманы сами создали легенду о Лжепетре, а не использовали уже готовую народную социально-утопическую. Вместе с тем, вопреки мнению исследовательницы, самозванческая интрига была рождена казачеством, а не наоборот. Лжепетр, в отличие от Лжедмитрия I, не был инициатором и вождем нового движения, а лишь его символом. М. Перри права и в том, что казаки не выдвигали крестьянской антифеодальной программы. Но нельзя не видеть, что зарождающееся движение имело ярко выраженные социальные черты и отнюдь не было стихийным бунтом, спровоцированным самозванцем. Казаки выступили против «лихих бояр», якобы помешавших «царю Дмитрию» жаловать их, как жаловал царь Иван Грозный. Они явно
5*
131

добивались пересмотра политики «огосударствления» вольного казачества, начатой Борисом Годуновым и продолженной в
1605—1606 гг.38
Первое, что сделали казаки после принятого на Круге решения, это отправили в Москву гонца к «дяде» с известиями о Лжепетре39. Автор Нового летописца сообщил, что казаки будто бы требовали освободить трон для племянника — прямого наследника старшего сына Ивана Грозного40. М. Перри совершенно справедливо полагает, что это домыслы позднего летописца41. Казаки, судя по последующей реакции на грамоту, ограничились сообщениями о Лжепетре, попросили разрешения прибыть в Москву42. Не дожидаясь ответа, станичники выступили в поход. Р.Г. Скрынников, опираясь на свидетельство Ж. Маржарета, полагает, что поход казаков и Лжепетра весной 1606 г. в Поволжье сопровождался восстаниями «черни» в ряде Поволжских городов43. Лжепетр в своих показаниях о походе казаков вверх по Волге ничего не сообщил о грабежах. Отряд Федора Бодырина, по его словам, двинулся вниз по Тереку к Астрахани и увлек за собой едва ли не всех терских и юртовских казаков. Терскому воеводе Петру Головину пришлось уговаривать казаков, чтобы осталась хотя бы половина «для прихода воинских людей»44. Астраханский воевода кн. И.Д. Хворостинин, как свидетельствует Илейка Коровин, не пустил казаков в город, но и не пытался их остановить. Повстанцы двинулись вверх по Волге, пополняя свои отряды станицами волжских и донских казаков и беглым людом45. В достоверности показаний самозванца можно было бы усомниться, однако Б. Болтин, не питавший симпатий к Лжепетру и его товарищам, ни словом не обмолвился о разбое казаков по время похода вверх по Волге46. Голландский купец И. Масса подтверждает версию самозванца, утверждая, что Лжепетр грабил корабли, «шедшие из Астрахани», т.е. уже на обратном пути47. Автор Нового Летописца обвинил Лжепетра в убийстве царицынского воеводы Ф.П. Чудинова-Акинфова и посла кн. И.П. Ромодановского48. Но это свидетельство явно недостоверно. Дети Ф.П. Чудинова-Акинфова в своей челобитной царю указали, что их отца убил летом 1607 г. самозванец Иван-Август после захвата Царицына49. Кн. И.П. Ромодановский, как видно из «Хроники кармелитов», также был убит Иваном-Августом, а не Лжепетром50. Казаки «препровождали» Лжепетра к Лжедмитрию I и в надежде на справедливость, по-видимому, старались не давать
132

«лихим боярам» повода для обвинений в измене «царю Дмитрию». Это, судя по всему, и помогло им беспрепятственно миновать недавно построенные волжские крепости Царицын, Саратов и в Самаре получить у посланца Лжедмитрия I Третьяка Юрлова проезжие грамоты с приказом идти в Москву «наспех»51. Лжедмитрий I, вероятно, понял, что репрессии против казаков на Волге могут привести к непоправимым последствиям. В Москве же самозванца легко можно было разоблачить и устранить, а его казаков использовать против назревающего боярского заговора52.
Грамоты Лжедмитрия I убрали последние официальные препятствия на пути в Москву и, вероятно, уверили казаков в том, что они затеяли нужное дело. Повстанцы поплыли к Казани53. Благодаря грамотам они смогли избежать столкновения с правительственным войском боярина Ф.И. Шереметева, которое, как установил И.И. Смирнов, Лжедмитрий I отправил из Казани в Астрахань54. Встреча, по-видимому, произошла где-то между Казанью и Самарой до 25 июня (5 июля) 1606 г., когда, будучи в Самаре, Ф.И. Шереметев узнал о гибели Лжедмитрия I55. Казаки к тому времени смогли беспрепятственно миновать Казань, Свияжск и достигли Вязовых гор, где получили весть, что в Москве «лихие бояре» убили доброго царя Дмитрия56. До этого момента Лжепетр и его товарищи, как видно из приведенных данных, неизменно выступали за «царя Дмитрия» и вплоть до его смерти проявляли лояльность к местным властям. Вместо того чтобы вести широкую агитацию в народе и поднять его на восстание за своего кандидата, атаманы обратились за помощью к ЛжеДмитрию I и получили разрешение прибыть в столицу. Гипотеза М. Перри о том, что организаторы интриги, создавая легенду Лжепетра, пытались играть на «монархических иллюзиях русского народа», не находит подтверждения в источниках. Движение вольных казаков родилось как дополнение, а не противовес движению Лжедмитрия I, под лозунгом мирной борьбы за попранные идеалы повстанческого движения 1604—1605 гг. Только убийство самозванца боярами в Москве толкнуло товарищей Лжепетра сначала на разбой, а затем и открытое восстание против нового царя Василия Шуйского57.
Пример Лжепетра оказался заразительным. М. Перри, опираясь на пространную редакцию летописи кармелитов, установила, что уже летом 1606 г., вскоре после восстания астрахан¬
133

цев против В. Шуйского, в городе появились сразу три «царевича» Иван-Август, Лавр и Осиновик58. К весне 1607 г. выдвижение лжецаревичей в станицах донских, волжских, терских и запорожских казаков стало массовым явлением59. Они звались «царевичами» — Федором, Клементием, Саввелием, Семионом, Василием, Ерошкой, Гавриилом, Мартыном — «детьми» или «внуками» Ивана Грозного60. Лжеиван-Август, к примеру, заявил астраханцам, что якобы является сыном царя Ивана Грозного и Анны Колтовской, Лжелавр, судя по данным грамоты Лжедмитрия II в Смоленск 14(24) апреля 1608 г., называл себя внуком Ивана Грозного, сыном царевича Ивана Ивановича и Елены Шереметевой. Авторы позднего Нового летописца утверждают, что якобы Лжеосиновик объявил себя внуком Грозного, а Лжелавр — сыном царя Федора Иоанновича. Подлинные имена самозванцев неизвестны, хотя современники, по словам авторов Нового летописца, прекрасно знали, кем они были до того, как стали казаками: «иной боярский человек» (т.е. холоп. — И.Т.), а иной мужик пашенной (т.е. крестьянин. — И.Т.)»61.
Интересны сохранившиеся в источниках сведения об Иване-Августе. Монахи кармелиты, имевшие личную встречу с «царевичем» и общавшиеся с его приверженцами, подметили важные детали. Они указали, что самозванец, так же как Лжепетр, был приведен (курсив мой. — И.Т.) в Астрахань казаками. Астраханцы подняли восстание против Василия Шуйского именем «царя Дмитрия» и местные самозванцы, так же как Лжепетр, никогда не претендовали на то, чтобы занять место «дяди». Монахи во время встречи на острове Икчиборе на Волге попросили Ивана-Августа помиловать кн. И.П. Ромодановского, но он заявил им, что не может совладать со своими казаками. Посол Василия Шуйского в Персию и его сын были казнены62. Примечательно, что, говоря о походе астраханских повстанцев в Тушино летом 1608 г., автор Нового летописца написал: «Те же воры казаки с Августом и Лаврентьем поидоша под Москву к Тушинскому вору...»63. Сделанные наблюдения позволяют говорить об одинаковой природе движений Лжепетра и астраханских самозванцев. «Казацкие царевичи» были символами антиправительственного движения, а не вождями народных масс, и целиком зависели от решений казачьего круга.
Организаторы интриги Лжепетра задумали ее как оправдание своего похода к Лжедмитрию I в Москву64. После сверже¬
134

ния Григория Отрепьева и открытого конфликта между повстанцами и московскими властями эти ухищрения были явно ни к чему. Они, вероятно, понадобились рядовым казакам, чтобы обойти официальное решение Войскового Круга о невмешательстве Войска Донского в борьбу правительства и повстанцев, принятое летом 1606 г. после выдачи Василием Шуйским жалования и припасов донцам65. Не случайно казацкие самозванцы, подобно Лжепетру, действовали от имени «царя Дмитрия», не претендовали на руководство повстанческим движением и после появления Лжедмитрия II в Стародубе поспешили к нему на службу.
2. 	Призрак Лжедмитрия II в Москве
Известно, что подготовка самозванческой интриги Лжедмитрия II началась задолго до его появления на Северщине. Уже на следующий день после убийства Лжедмитрия I, по свидетельству находившихся в столице иноземцев, по Москве поползли слухи, что «царь Дмитрий» спасся66. Окружные грамоты В. Шуйского, дневники Польских послов, А. Рожнятовского, написанные по горячим следам, позволяют восстановить точную хронологию, интерпретировать данные поздних источников и выяснить, как развивались события в те тревожные для России дни67.
Сразу же после убийства Лжедмитрия I бояре—заговорщики сделали все, чтобы оправдать себя в глазах москвичей, поднявшихся на поляков, но не против «царя Дмитрия». Жителям столицы объявили, что «царь Дмитрий» является в действительности самозванцем — «расстригой» Григорием Отрепьевым, который якобы замышлял вместе с «Литвою» заменить Православную веру Католической, а бояр и дворян — магнатами и шляхтой68. Тело самозванца притащили на двор к вдовствующей царице-иноке Марфе Нагой, и она публично отреклась от своего мнимого сына69. Людям показывали брата Отрепьева очень на него похожего70. Тела самозванца и убитого вместе с ним боярина Петра Басманова выставили на всеобщее обозрение 17(27) мая 1606 г. на три дня71. Возле тела «чернокнижника» положили театральную маску, объявив народу, что она будто бы висела в покоях самозванца вместо икон. В губы «слуги дьявола» вставили дудку72. Прошел слух, что на запятке сапога самозванца нашли крестик, который он там якобы носил73.
135

Стремясь окончательно разоблачить Лжедмитрия I и оправдать свои действия, новый царь, Боярская дума и Освященный собор приняли весьма опрометчивое решение о канонизации царевича Дмитрия. В нарушение всех церковных традиций из политических соображений новым святым должен был стать человек, долгое время официально считавшийся самоубийцей. Власти отправили 21(31) мая 1606 г. в Углич для обретения мощей «нового стастотерпца» особую комиссию Боярской думы и Освященного собора74.
Тело Лжедмитрия I, по свидетельству очевидцев, было сильно обезображено, что сразу же вызвало разные толки. Голландец И. Масса и наемник К. Буссов отметили, что, несмотря на многочисленные раны, хорошо рассмотрели убитого и убедились, что это, несомненно, «царь Дмитрий»75. Но были и такие, кто хотел увидеть иное. Примечательно, что в основном это были иноземцы. Купец-француз Бертран де Кассан, побывав на площади, заявил капитану Ж. Маржарету, что это кто-то другой, а не Лжедмитрий I76. К. Буссов заметил, что «поляки в первый же день мятежа распространили слух, что убитый не царь Дмитрий»77. Они, как видно из приведенных строк, готовы были поверить в чудо в надежде вырваться из плена. Пищу для слухов, судя по запискам И. Массы, давал Я. Бучинский, подробно описавший в частных разговорах знаки на теле Лжедмитрия I, которые он якобы неоднократно видел в бане и которых на трупе не оказалось78. Пошли разговоры, что волосы и ногти у покойного слишком длинны, тогда как «царь Дмитрий» перед свадьбой их постриг. Поговаривали и о якобы жившем в царских хоромах двойнике, который и был убит79. Позднее даже назвали его имя — Петр Борковский80. Аналогичные слухи распространяли и русские приверженцы самозванца. Некий дворянин, приехавший оглядеть тело убитого, неожиданно крикнул в толпу, что это не «Дмитрий» и ускакал во весь опор81. Но таких свидетельств очень мало. Москвичи слишком хорошо знали Григория Отрепьева на всех этапах его головокружительной карьеры, чтобы дать себя убедить, что убит кто-то другой.
В те же дни стало известно, что в ночь переворота из Кремля исчез любимец самозванца М.А. Молчанов, а из конюшен пропали лошади, в том числе любимый конь самозванца — Дьявол. Камердинер самозванца Хвалибог, сообщив в 1607 г. в своей записке об исчезновении М.А. Молчанова и лошадей, прямо говорит, что действия беглеца породили в народе слух о чудес¬
136

ном спасении «царя Дмитрия» вместе с Михаилом Молчановым и некоторыми другими ближними людьми82. С. Немоевский и И. Масса зафиксировали появление этого слуха в своих записках, отметив, что среди москвичей распространился слух о бегстве «Дмитрия» вместе с ближним служителем Михаилом Молчановым83. Примерно в то же время бывший секретарь Лжедмитрия I С. Бучинский сообщил Ж. Маржарету, что «один молодой русский вельможа, весьма любимый и жалуемый Дмитрием, который весьма на него походил.., совершенно исчез...». Капитан царских мушкетеров попытался докопаться до истины. Ему удалось установить, что трех лошадей из царских конюшен потребовали «после полуночи от имени императора Дмитрия» (курсив мой. — И.Т.). Служителей, выдавших лошадей, Василий Шуйский замучил до смерти на пытках84. Любимец самозванца, как видно из приведенных данных, в минуту опасности бросил своего покровителя, воспользовался его именем, чтобы выбраться из дворца и тем самым дал пищу для слухов о чудесном спасении Лжедмитрия I. Примечательно, что источниками этих слухов вновь были иностранцы.
Москвичей волновало другое — то, что с телом самозванца стало происходить неладное. Появившиеся было после гибели самозванца толки о двух голубках85, в славянской мифологии символизирующих ангела, явившегося за душой невинно убиенного86, сменились слухами о видениях иного порядка. Начались пересуды, что у трупа якобы из земли слышалось пение, появлялись огни, которые то удалялись, то загорались снова87. Мертвый самозванец — «еретик и чернокнижник», убитый до отведенного Богом срока жизни, стал «вести себя» как слуга нечистой силы — заложной покойник88. Тело самозванца, как труп заложного покойника, отвезли после 3-дневного поругания в Божий Дом89.
После похорон 20(30) мая 1606 г., как свидетельствуют А. Рожнятовский, П. Петрей, И. Масса и Ж. Маржарет, неожиданно ударили заморозки, погубившие ранние посевы90. По столице поползли слухи, что на месте погребения «расстриги» вновь появлялись огни, загорались свечи, слышалось пение91. Земля по верованиям того времени явно не принимала тело слуги дьявола92. Происшедшее убедило и москвичей, и власти, что они имеют дело с заложным покойником и что принятые меры по погребению тела недостаточны. Согласно народным поверьям заложной покойник до истечения установленного Богом сро¬
137

ка жизни находился в полном распоряжении у нечистой силы в качестве подручного и, если не принять против него соответствующих мер, мог бродить среди живых, причиняя им вред. Для «чернокнижника-колдуна» срок работы на нечистую силу определялся договором с дьяволом и мог быть весьма продолжительным93. К. Буссов отметил, что «весь город перепугался, и высшие и низшие сословия»94. Власти поспешили объявить, что все это козни дьявола95.
По прошествии недели после убийства Лжедмитрия I, около 25 мая (4 июня) 1606 г., в Москве, по свидетельству Хвали - бога, появились подметные письма, в которых сообщалось, что «царь Дмитрий» жив96. Аналогичные данные, правда без указания даты, сообщил Ж. Маржарет. Он вспоминал, что эти письма вызвали первое после убийства самозванца большое волнение народа97. В Дневнике послов и А. Рожнятовского записи за этот день отсутствуют98. Станислав Немоевский указал, что в народе из-за слухов о Дмитрие поднялась сильная тревога и бояре боялись мятежа99. В записи за этот день Г. Паерле прямо указал, что послы ждали аудиенции в Кремле, но их туда не пригласили, так как «в городе было страшное волнение, народ восстал на стрельцов, бояр и великого князя, обвиняя всех их, как изменников, в умерщвлении истинного государя Дмитрия»100. Успокаивая народ, новый царь и бояре приказали зачитать грамоту «нареченного» патриарха Филарета и бояр об обретении мощей царевича Дмитрия101. Несмотря на то что церковь боролась с суевериями о заложных покойниках, с телом Лжедмитрия I власти поступили в точном соответствии с тем, что рекомендовала в аналогичных случаях народная мудрость102. Труп был извлечен из могилы 28 июня (7 мая) 1606 г., вывезен за город в район Котлов, сожжен и прах развеян по ветру103. Повторные похороны вновь сопровождались явлениями, характерными для заложных покойников104. Иноземцы собрали слухи о том, что якобы в то время, когда труп самозванца вывозили из города, неожиданно поднялась буря и сорвала верхи с ворот. Труп Лжедмитрия I будто бы долго не удавалось сжечь и его даже пришлось поливать смолой105. Приведенные данные показывают, что москвичей, прекрасно знавших убитого, волновало как избавиться от заложного покойника, а не социальноутопические легенды и монархические иллюзии. Не случайно народ, как неоднократно отмечал А. Рожнятовский, во время волнений требовал выдать ему на расправу пленных поляков-
138

пособников «слуги дьявола»106. Власти использовали ситуацию, чтобы направить гнев народа в нужное им русло. Они обнародовали секретные документы самозванца, свидетельствовавшие о его тайном католичестве, связях с папой и польским королем107. Братья Бучинские, недавно распускавшие слухи о том, что убитый не похож на «царя Дмитрия», теперь уверяли, что Лжедмитрий I намеревался 18(28) мая 1606 г. перебить московских бояр108. Москвичи, как со страхом сообщил А. Рожнятовский, во время волнений требовали выдать на расправу пленных поляков-пособников, «слуг дьявола», распространявших слухи о спасении царя109.
Появление подметных писем в Москве показывало, что за организацию новой самозванческой интриги взялись некие силы. Хвалибог в своем донесении указал, что Василий Шуйский обвинил в распространении писем «нареченного» патриарха Филарета110. Жак Маржарет сообщил, что подозрения властей пали также на кн. Ф.И. Мстиславского и П.И. Шереметева111. Проанализировав эти свидетельства, С.Ф. Платонов пришел к выводу, что обвинения царя были не беспочвенными и именно боярская оппозиция инициировала слухи и грамоты о спасении Лжедмитрия I112. Документы, написанные по горячим следам событий, позволяют выяснить, кто в действительности стоял у истоков самозванческой интриги. Русские послы в Речь Посполитую кн. Г.К. Волконский и А. Иванов (выехали из Москвы 12(22) июня 1606 г.113), едва узнав от поляков о появлении самозванца в Самборе (в августе 1606 г.), без колебаний дали однозначный ответ: роль «чудом спасшегося царя Дмитрия» взял на себя бывший любимец самозванца Михаил Андреевич Молчанов, бежавший из Москвы во время гибели своего покровителя114. С.Ф. Платонов, С. Б. Веселовский, а вслед за ними Р.Г. Скрынников, ссылаясь на заявления русских послов в Речи Посполитой летом 1606 г., считают, что M.A. Молчанов был схвачен во время событий 17(27) мая 1606 г., бит кнутом, только потом ему якобы удалось бежать115. М. Перри оспорила вывод, указав, что арест и наказание «чернокнижника» имели место «еще при Годунове»116. Анализ документов, на которые ссылаются исследователи, показывает, что права М. Перри. М.А. Молчанов действительно был арестован и бит кнутом до воцарения Лжедмитрия I, а не после событий 17 мая 1606 г.: «...был у того вора розтриги в хоромах для чернокнижства, а до того он за воровство и чернокнижство бит кнутом на
139

пытке...» (курсив мой. — И.Т.)т. Таким образом во второй половине мая — июне 1606 г. М.А. Молчанов находился на свободе и, по-видимому, скрывался в Москве.
Р.Г. Скрынников обратил внимание на показания К. Буссова и автора Английского донесения, что назначенный на воеводство в Путивль кн. Г.П. Шаховский тайком вывел двух «поляков» и доставил их через всю страну в Путивль, откуда они прямо поехали в Речь Посполитую в Самбор к жене Ю. Мнишка118. Историк установил: одним из этих поляков был М.А. Молчанов119. Дорогой Г. Шаховский и его спутники, по свидетельству К. Буссова, мистифицировали население рассказами о том, что один из них «царь Дмитрий», и рассылали повсюду грамоты120. Ж. Маржарет в своих записках подтвердил данные ландскнехта о мистификациях по дороге в Путивль, но связал их воедино с бегством М. Молчанова из Кремля в ночь накануне переворота и с появлением грамот, написанных от имени самозванца в Москве121. Показания очевидцев, придерживавшихся разной политической ориентации, позволяют прийти к выводу, что у истоков новой самозванческой интриги уже в Москве был бывший любимец самозванца М.А. Молчанов, который смог привлечь к этому делу дворянина московского кн. Г.П. Шаховского.
М.А. Молчанов и кн. Г.П. Шаховский явно действовали не одни. Вторым воеводой в Путивль Василий Шуйский назначил дворянина московского И.Е. Михнева, который после прибытия в Путивль примкнул к повстанческому движению и вскоре стал одним из видных воевод в войске Лжепетра. Вероятно, он еще в Москве принял участие в организации интриги и мистификациях русских людей122. Согласно показаниям К. Буссова, Г. Шаховский и его спутники скрепляли грамоты, написанные от имени ЛжеДмитрия I, украденной из дворца государевой печатью123. До переворота 17(27) мая 1606 г. государева печать хранилась у другого любимца Лжедмитрия I — думного дьяка и печатника Богдана-Иоакима Ивановича Сутупова. Во время майских событий 1606 г. он, несомненно, находился в Москве, но, в отличие от других думных дьяков самозванца, нового назначения не получил. О бывшем печатнике нет никаких точных данных вплоть до 1608 г., когда тот, уже с чином «окольничего», одновременно с М.А. Молчановым появился в «Воровской» думе Лжедмитрия II124. Факты использования государевой печати Г.П. Шаховским и М.А. Молчановым наводят на
140

мысль, что Б.И. Сутупов являлся одним из организаторов новой самозванческой интриги и был вторым «поляком» — спутником путивльских воевод. В пользу этого предположения, возможно, говорят показания К. Савицкого и К. Буссова о бегстве из Москвы некоего «секретаря Лжедмитрия /» по имени Богдан или Иван, который якобы затем и стал Лжедмитрием II125.
«Вскоре» после событий 17(27) мая 1606 г. московские власти, по свидетельству И. Массы, арестовали в Вязьме еще одного любимца самозванца — думного дворянина Г.И. Микулина, тайно бежавшего из столицы126. Вступая на престол, Василий Шуйский поклялся боярам не преследовать их без суда и следствия, поэтому для бегства из Москвы у Г.И. Микулина и для его ареста властями должны были быть весьма веские причины127. Скорее всего этими причинами была причастность думного дворянина к организации беспорядков в столице 24—25 мая (3—4 июня) 1606 г. Таким образом, источники позволяют выявить круг людей, с большой степенью вероятности стоявших у истоков новой самозванческой интриги. Это любимцы самозванца М.А. Молчанов, Б.И. Сутупов, Г.И. Микулин, а также кн. Г.П. Шаховский и И.Е. Михнев. Ни один из них не принадлежал ни к людям романовского круга, ни к сторонникам кн. Ф.И. Мстиславского. Сделанное наблюдение позволяет отказаться от гипотезы С.Ф. Платонова о причастности боярской оппозиции к организации интриги и высказать предположение, что это дело рук бывших фаворитов Лжедмитрия I.
Р.Г. Скрынников, анализируя обстоятельства появления М.А. Молчанова в Самборе, отметил, что это было невозможно без согласия Ю. Мнишка и что Самборский воевода «санкционировал» самозванческую интригу128. Наблюдения Р.Г. Скрынникова нуждаются в уточнениях. Мнишки и их приятели едва избежали гибели во время народных волнений 17(27) мая 1606 г. А. Рожнятовский свидетельствует, что воевода «не чаял, останется ли жив»129. Тогда их спасло заступничество бояр-заговорщиков, усмиривших народное возмущение. Хвалибог прямо говорит, что поляки, «боясь другой революции», помогали властям успокаивать умы130. В день переворота Ю. Мнишек, по словам А. Рожнятовского, единственный из видных поляков, «сам-четверт» ездил в Кремль, где встречался с боярами и М. Мнишек. Спутники воеводы живо описали автору «Дневника» ужас, который они пережили, проезжая через толпы волновавшегося народа131. Вероятно, во
141

время этой поездки возник проект женитьбы главы заговора Василия Шуйского на «царице Марине», о котором сообщил Арсений Елассонский, и воевода дал показания против самозванца, приведенные в окружной грамоте Василия Шуйского 6(16) июня 1606 г.132 Иллюзии Мнишков относительно будущего «царицы» Марины начали, по-видимому, рассеиваться 23 мая (2 июня) 1606 г., когда дочь воеводы была переведена на подворье отца и у ее родни отобрали подарки, данные Лжедмитрием I133. Нетрудно заметить, что произошло это буквально накануне появления в столице грамот о чудесном спасении Лжедмитрия I и последовавших за ними народных волнений. Сразу же после этих событий ход переговоров послов и бояр резко изменился. Если раньше русская сторона заявляла, что вскоре все поляки будут отпущены на родину, то 27 и 30 мая (6 и 9 июня) 1606 г. бояре обрушились на послов и воеводу с обвинениями в организации самозванческой интриги Лжедмитрия I134. В конце концов Польским послам и Мнишкам объявили, что они остаются в Москве фактически в качестве пленников до тех пор, пока отправленное в Речь Посполитую посольство Г. Волконского не урегулирует возникший между двумя государствами конфликт135. Столь резкие изменения хода переговоров дают основание предположить, что московские власти, вероятно, не без основания заподозрили воеводу и его окружение в причастности к недавним волнениям. Около этого времени Ю. Мнишек, по-видимому, «санкционировал» самозванческую интригу.
3. 	Самборский вор
Покинув Москву в середине июня 1606 г., кн. Г.П. Шаховский, И.Е. Михнев, М.А. Молчанов и Б.И. Сутупов получили больше возможности для мистификации русских людей136. В 20-е числа июня 1606 г. пленные поляки отметили, что слухи о чудесном спасении «царя Дмитрия» стали устойчивыми137. Провинциальные жители, в отличие от москвичей, не видевшие Григория Отрепьева убитым, прислушивались к толкам о его спасении. Обманщики проехали Подмосковные, Заокские города, но добились успеха только на Северщине138. В Путивле — бывшем центре движения Лжедмитрия I — кн. Г.П. Шаховский и И.Е. Михнев легко убедили местных дворян, служилых людей и горожан, лишившихся после переворота 17(27) мая
142

1606 	г. многих льгот и привилегий, что «царь Дмитрий» жив и скрывается от врагов. Путивляне подняли восстание против Василия Шуйского. Уже 22 июля (1 августа) 1606 г. А. Рожнятовский записал в своем дневнике сведения об отправке войск из столицы против северян и первых успехах повстанческой армии139.
Р.Г. Скрынников заметил, что М.А. Молчанов, будучи в Путивле, не решился публично играть роль самозванца. Он, по мнению исследователя, боялся показаться перед людьми, хорошо знавшими как Лжедмитрия I, так и его самого, что неминуемо привело бы к разоблачению и положило конец интриге140. Самозванец предпочел укрыться в Речи Посполитой, в замке Мнишков в Самборе. В августе 1606 г. прибывший с Галичины итальянский купец Франческо Таламио сообщил папскому нунцию Рангони, что видел, как некто прибыл в Самбор из России в закрытой карете в сопровождении двух всадников и скрылся в залах замка. После этого жена Ю. Мнишка будто бы повеселела, а слуги начали распускать слухи, что «царь Дмитрий» находится в замке тестя141.
К лету 1606 г. Речь Посполитая оказалась на пороге гражданской войны. Внутренняя политика короля Сигизмунда III Вазы, опиравшегося на небольшую группу сенаторов и игнорировавшего интересы шляхты, вызвала широкое оппозиционное движение части магнатов и шляхты, которое грозило вылиться в открытое восстание — рокош142. Ажедмитрий I, у которого после воцарения явно не сложились отношения с Сигизмундом III, тайно обещал оказать помощь мятежникам. Я. Мацишевский полагает, что известия о перевороте в Москве и убийстве самозванца были получены в Кракове 16(26) июня 1606 г.143 Б.Н. Флоря и В.Д. Назаров, опираясь на данные грамоты Смоленского воеводы и собранные П. Пирлингом материалы, выяснили, что первые вести о московских событиях пришли в Речь Посполитую раньше — уже около 21(31) мая 1606 г., а в середине июня того же года польские власти уже знали обо всем в деталях. Польское руководство понимало, что новое московское руководство может предъявить им счет, за участие королевского двора, католических кругов и части магнатов в подготовке самозванца144. Сигизмунд III, как выяснил Я.Мацишевский, решил пойти ва-банк и использовать гибель поляков и литовцев в качестве удобного предлога для вторжения в Россию, в надежде, что война заставит все общественные силы Речи
143

Посполитой объединиться вокруг престола145. Король дал инструкции сеймикам, в которых прямо предложил открыть военные действия с Россией в конце 1606 г.146 Послам Василия Шуйского Г.К. Волконскому и А. Иванову польские власти поначалу отказали во въезде в пределы Речи Посполитой147.
Первые слухи о «чудесном спасении царя Дмитрия» стали распространяться в Речи Посполитой в июле 1606 г., когда сюда прибыли слуги знатных поляков и солдаты-наемники, отпущенные Василием Шуйским из Москвы148. К примеру, слуга Мартина Стадницкого некий Круширский из Скржынек уверял, что был очевидцем бегства самозванца из Москвы149. Конкретные детали в этих слухах начали появляться в конце июля — начале августа 1606 г., когда М.А. Молчанов водворился в Самборе. Устраивая тайные приемы для людей, никогда не видевших Лжедмитрия I, он старался поддержать веру русских повстанцев и рокошан, что «царь Дмитрий» жив150.
Летом 1606 г. между королем и рокошанами произошел полный разрыв. Собравшись на съезд в августе 1606 г., рокошане всерьез ожидали появления «царя Дмитрия» и обсуждали планы его возведения на польский трон151. Сюда же, по-видимому, направлялось прибывшее в 20-х числах августа 1606 г. в Киев посольство северян, которые свидетельствовали, что «царь Дмитрий» находится в одном из польских замков152. Организация самозванческой интриги явно вступила в завершающую стадию. Оставалось сделать последний шаг: устроить публичное появление самозванца. Однако он не появился.
Назревавший рокош, по меткому замечанию Я. Мацишевского, сорвал первоначальные планы Сигизмунда III. Столкнувшись с угрозой гражданской войны, король был вынужден отказаться от организации вторжения в Россию, и сделал все возможное для сохранения мира153. Комендантам пограничных крепостей были даны строгие инструкции не пропускать в Россию наемников для службы в повстанческом войске. В середине июля 1606 г. русские послы получили разрешение въехать в Речь Посполитую, и поляки постарались получить от них сведения для разоблачения самозванца. Важно отметить, что кн. Г.К. Волконский и А. Иванов оказались готовы ответить на вопросы о самозванце. Получив у приставов сведения о внешности Самборского вора, они тотчас заявили, что это никто иной, как М. Молчанов, и дали полякам его словесный
144

портрет. Послы постарались выведать о деятельности самозванца все, что смогли. Узнав, что в Самборе якобы находится боярин В.М. Рубец-Мосальский, Г.К. Волконский и А. Иванов заявили полякам, что когда они выехали из Москвы, бывший дворецкий находился в столице. Если же боярин изменил, то «Бог ему судья»154. Действительно кн. В.М. Рубец-Мосальский в то время не был в Самборе, так как был сослан на воеводство в пограничную Корелу, где находился до конца 1608 г.155 Воеводами у повстанцев служили дворяне московские В.Ф. Александров-Мосальский, И.А. и И.Д. Клубковы-Мосальские и Д.В. Горбатый-Мосальский, помеченные в боярском списке 1606—1607 гг. как изменники156. Вероятнее всего в Самборе находился кн. В.Ф. АлександровМосальский.
Московские власти, узнав о происходящем в Самборе, действовали весьма решительно. Мнишки были высланы из Москвы в Ярославль под арест. Им недвусмысленно дали понять, что их ждет в случае продолжения самозванческой интриги в Самборе157. К повстанцам на Северщину Василий Шуйский отправил новое посольство, которое должно было обличить «чернокнижника»158. По данным А. Палицына, во главе этой миссии Василий Шуйский поставил митрополита Крутицкого Пафнутия159. Принятые меры, по-видимому, возымели действие. Самборский вор не решился публично появиться на съезде рокошан. В начале сентября 1606 г. пристав сообщил послам, что Вор стал являться людям уже не в царских одеждах, а в «старческом платье» и что в его окружении появился еще один русский некий «московитин выезжий» Заболоцкий160. Данных об этом человеке очень мало. Сведения о нем, вновь без указания имени и отчества, еще раз появляются в источниках летом 1608 г., когда, по свидетельству секретарей Я. Сапеги, он вел переговоры о признании Мариной Мнишек Лжедмитрия II мужем и прежним «царем Дмитрием»161. В боярских списках и разрядных книгах того времени упоминаются только дворяне московские Б.В. и И.И. Заболоцкие, которых, как видно из боярского списка
1606—1607 гг., Василий Шуйский приказал взять под стражу162 из-за их родственника. В родословных росписях упоминаются сыновья А.Б. и А.И. Заболоцкие, успешно служившие в середине XVII ст., а также брат Л.В. Заболоцкий и племянник М.Л. Заболоцкий, «убитый ворами»163. Кто из них служил Вору, установить не удалось.
145

Съезд рокошан в отсутствие «царя Дмитрия» принял решение отложить восстание против короля до сейма 1607 г., что несколько разрядило обстановку в Речи Посполитой. Сигизмунд III и его окружение использовали передышку, чтобы принять меры против самозванца. В начале октября 1606 г. кн. Г.К. Волконский и А. Иванов выведали, что Самборский вор назначил Заболоцкого «гетманом» и послал было на Северщину с небольшим отрядом. В строгом соответствии с инструкциями короля, канцлер Лев Сапега задержал «гетмана» и его солдат и послал в Самбор недавно вернувшегося из Москвы слугу Гридича дозирать самозванца164. В конце октября 1606 г. русские послы выяснили, что Гридич, прибыв в Самборский замок, Вора там не нашел. Ему сообщили, что «Дмитрий» якобы «живет в Монастыре, не кажется никому» и в «чернецком платье за грехи каетца»165. Прибывший из Кракова в Самбор бывший духовник Лжедмитрия I подтвердил данные Гридича и высказал предположение, что самозванец, возможно, скрывается в монастыре у монахов-бернардинцев. Последовавшая вслед за этим проверка властями бернардинского монастыря вновь не обнаружила «каящегося» самозванца166. По-видимому, меры принятые русскими и польскими властями загнали М.А. Молчанова и его сообщников в угол. Если раньше они беспокоились, как доказать людям хорошо знавшим первого самозванца, что Лжедмитрий I и Самборский затворник одно и то же лицо, то после обнародования в России и Речи Посполитой точного портрета М.А. Молчанова нужно было опровергать утверждение, что Самборский самозванец является бывшим любимцем Лжедмитрия I. В сложившихся условиях М.А. Молчанов не решился публично взять на себя роль «чудом спасшегося царя Дмитрия». Он исчез, чтобы год спустя появиться в должности «окольничиго» Тушинского Вора167. В конце 1606 г. в России и Речи Посполитой прошел слух, что М.А. Молчанов, уже в качестве воеводы «царя Дмитрия», готовит большое войско для оказания помощи русским повстанцам168. Слухи явно преследовали цель снять подозрения с пленных Мнишков и подготовить почву для появления нового самозванца. Провал планов организации новой самозванческой интриги в Самборе стал причиной специфического явления в истории Смуты, которое Р.Г. Скрынников метко назвал «самозванщина без самозванца»169.
146

4. 	Лжепетр и Лжедмитрий II
Осенью 1606 г. после исчезновения М.А. Молчанова из Самборского замка организация самозванческой интриги вступила в новую стадию. Воеводы «царя Дмитрия» — И.И. Болотников, И. Пашков и П. Ляпунов — нанесли тяжелые поражения правительственным войскам и подошли к Москве. В городе начались волнения народа. Появление «царя Дмитрия» могло склонить чашу весов в пользу повстанцев. Они слали гонца за гонцом, безуспешно умоляя Самборского вора прибыть в стан под Москвой170. Ситуация начала меняться, когда за дело взялись Лжепетр и казаки.
Точных данных относительно времени прибытия отряда царевича Петра в Путивль в источниках не сохранилось. И.И. Смирнов, опираясь на материалы посольства кн. Г. Волконского и дневника А. Рожнятовского, склонялся к мысли, что самозванец обосновался на Северщине «еще во время осады Москвы Иваном Болотниковым» в декабре 1606 г.171 В.Д. Назаров и Б.Н. Флоря, исходя из данных польских документов, пришли к выводу, что казаки прибыли в Путивль в начале ноября 1606 г.172 С мнением исследователей можно согласиться. «Воровские» казаки двигались по рекам в стругах и, вероятно, постарались достичь Северщины до того, как их сковал лед.
Вступив в город, Лжепетр приказал привести к нему на суд всех пленных, содержавшихся в Путивльском застенке. Те, кто принес присягу «царю Дмитрию и его племяннику», получили у самозванца воеводские чины, те же, кто отказался им служить, — казнены173. И.И. Смирнов и В.И. Корецкий полагали, что с этого момента произошло усиление классовой борьбы и дальнейшее размежевание сил в повстанческом лагере174. Р.Г. Скрынников пришел к выводу, что действия «вольных» казаков и Лжепетра вскрыли противоречивые тенденции в повстанческом движении. С одной стороны, они, несомненно, способствовали радикализации социального противоборства, с другой — положили начало «перерождению» повстанческого движения, о чем, по мнению исследователя, говорит боярско-дворянский состав Думы Лжепетра и воеводские назначения в повстанческом войске175. М. Перри совершенно справедливо указала, что повстанцы в Путивле не пытались подменить одного самозванца другим. Лжепетр и его казаки продолжали служить «царю Дмитрию» и признавали его «старейшинство»176. Одна¬
147

ко это наблюдение не противоречит гипотезе Р.Г. Скрынникова. Появление «принца крови» в повстанческом лагере сделало его центром возрождающейся традиционной социально-политической системы177.
Вскоре после водворения Лжепетра в Путивле русские послы разузнали, что он обратился к Киевским властям с просьбой принять его посольство178. Успехи русских повстанцев и некоторая стабилизация ситуации в Речи Посполитой позволили Сигизмунду III ужесточить свои позиции на переговорах с русскими послами в декабре 1606 г. Радные паны от имени короля потребовали немедленного отпуска всех пленных поляков, в противном случае грозили оказать помощь и Дмитрию, и Петру179. Обычно эти заявления рассматриваются как явное доказательство причастности короля к подготовке самозванца. Но то был явный шантаж. Сигизмунд III вынашивал планы открытого вторжения. В инструкциях к сеймикам король вновь поднял вопрос о войне с Россией в надежде объединить вокруг трона польское общество180. Он отнюдь не собирался иметь дело с самозванцами. Гетман С. Жолкевский получил строгие инструкции задерживать русских повстанцев, ищущих на Украине «царя Дмитрия», и не допускать ухода наемников в Россию181.
Обращаясь к киевским властям, Лжепетр явно намеревался, как прежде северяне, «искать царя Дмитрия» на Украине. Не прошло и нескольких недель, как кн. Г.К. Волконский и А. Иванов узнали, что вместо Украины самозванец появился в окрестностях Витебска и там пробыл более двух недель182. Изменение первоначального маршрута явно не было случайным. Несколько месяцев спустя именно из этих мест в Россию явился Лженагой, назвавшийся в Стародубе Северском «царем Дмитрием».
Василий Шуйский и его окружение затратили немало сил, чтобы выяснить, кто был ЛжеДмитрием II и какие силы за ним стояли, но, как показывает ретроспективный анализ окружных грамот царя в Поморье, московские власти постигла неудача. Во всех официальных документах самозванец неизменно назывался «Вором» или «Цариком»183. Немногого добились и местные власти, допрашивая пленных тушинцев или получая сведения от шпионов. Сын боярский Андрей Палицын заявил, что: «...царевич Вор взят из Стародуба, а взяла его Литва». Другой сын боярский Андрей Цыплетев утверждал, что самозванец — якобы сын князя Андрея Курбского. Литвин Лева подтвердил, что са¬
148

мозванец «не царевич прямой, а родиною неведомо откуда»184. Нетрудно заметить, что пленники не были осведомлены в делах Лжедмитрия II и не могли рассказать ничего определенного даже под угрозой смерти и повторяли старые басни о происхождении самозванца времен Лжедмитрия I. Заслуживают внимания показания бывшего рославльского воеводы Д.В. Мосальского - Горбатого — близкого родственника дворецкого кн. В.М. Рубца-Мосальского185. Он на пытке сообщил земским воеводам, что Вор — попов сын Митька, «с Москвы с Арбату от Знамения Пречистые из-за конюшен... умышлял де и отпускал с Москвы кн. Василий Масальский»186. Анализ служебных назначений Д.В. Мосальского в 1607—1608 гг. показывает, что он непосредственно не участвовал в спектакле с объявлением самозванца в Стародубе и находился на воеводствах сначала в Рославле187, затем в Костроме188. О московитском происхождении самозванца говорили К. Савицкий и К. Буссов, но они считали его бывшим секретарем Лжедмитрия I по имени Богдан или Иван, который бежал из Москвы после гибели хозяина, вероятно, путая самозванца с дьяком Б.И. Сутуповым189. Легендарные данные о московском происхождении самозванца и его бегстве из столицы, по-видимому, восходят к фактам биографий М.А. Молчанова и Б.И. Сутупова. Некоторые современники — А. Палицын, автор Пискаревского летописца, и наемник Н. Мархоцкий — также полагали, что самозванец был московитом, близким родственником стародубского сына боярского Гаврилы Веревкина. Однако эти люди также не были свидетелями первых шагов самозванца. Их версия, судя по всему, возникла вследствие активной роли Г. Веревкина в Стародубском спектакле190.
Польские власти в свою очередь также приложили немало сил, чтобы выяснить, кто назвался именем «царя Дмитрия». Они попытались получить информацию у ветеранов похода Лжедмитрия I в Россию, отпущенных Василием Шуйским из Москвы191. Одного из них — еврея Якуба, вернувшегося из Москвы «сам-четверт» вместе с русскими послами кн. Г.К. Волконским и А. Ивановым192, Лев Сапега в сентябре 1607 г. отправил по приказу короля в Стародуб для опознания самозванца. Посланец нарушил инструкции канцлера, признал Лжедмитрия II истинным царем и привез от него письма к Сигизмунду III. Канцлер всячески оправдывался перед королем, убеждая, что не причастен к происшедшему и что во всем слу¬
149

чившемся виноват один Якуб193. Если бы Лжедмитрий II был «ставленником интервентов», как считают некоторые исследователи, вряд ли Л.Сапеге понадобилось объясняться за действия лазутчика. Письмо, на наш взгляд, не оставляет сомнений, что правящие круги Речи Посполитой не были причастны к появлению Лжедмитрия-II в Стародубе.
Дважды после бегства самозванца из Тушино и его убийства в Калуге, по свидетельству русских и польских источников, в его вещах находили тайно хранимый Талмуд194. В июле 1612 г. Новгородский митрополит Исидор прямо говорил, что Лжедмитрий II был евреем195. То же самое утверждал иезуит К. Савицкий196. Царь Михаил Романов в своих посланиях вскоре после воцарения заявлял о еврейском происхождении Вора. Он, по-видимому, узнал об этом от отца — бывшего тушинского патриарха Филарета, хорошо знавшего самозванца и людей, организовавших интригу197. Р.Г. Скрынников, проанализировав эти данные, пришел к выводу, что достаточно фактов, для вывода о том, что Лжедмитрий II был крещеным евреем198. М. Перри усомнилась в правильности вывода исследователя. Она полагает: версия о еврейском происхождении самозванца мусировалась властями в целях его дискредитации, и ей не следует доверять. Самозванец, по мнению исследовательницы, мог быть еретиком, исповедующим учение «жидовствующих»199. С этим аргументом трудно согласиться. Данные о еврейском происхождении Лжедмитрия II сообщены людьми, хорошо знавшими самозванца. Они принадлежали к разным политическим группировкам, различным вероисповеданиям, и, поэтому сообщенные ими сведения, поддаются взаимной проверке. Примечательно, что для опознания Лжедмитрия II в Стародуб Лев Сапега направил именно еврея.
Р.Г. Скрынников, изучая источники, отразившие первые шаги самозванца, пришел к выводу, что наиболее достоверные сведения о том, кто назвался Лжедмитрием II, сообщил неизвестный белорусский клирик — автор Баркулабовской летописи, хорошо знавший самозванца до его превращения в «царя Дмитрия»200. Он указал, что Лжедмитрием II был некий грамотей, обучавший детей сельских священников в окрестностях Шклова, затем Могилева201. Показания автора Баркулабовской летописи подтверждают наемник К. Буссов и иезуит К. Савицкий. К. Буссов, лично знавший самозванца и его приятеля Григория Кашинца, смог узнать, что человек, ставший Лжедмитри-
150

ем II, долго жил в Речи Посполитой, где был известен под именем Иван и работал учителем в Шилове202. К. Савицкий установил: самозванец прежде по поручению некоего протопопа учил детей в селах в окрестностях Могилеваш. Сделанные наблюдения позволяют поддержать гипотезу Р.Г. Скрынникова, что Лжедмитрием II был крещенный еврей, бывший школьный учитель из Шилова.
Иезуиты узнали любопытные детали из биографии самозванца, о которых умолчал автор Баркулабовской летописи. Учитель, по их данным, отплатил протопопу черной неблагодарностью за гостеприимство. Он начал тайно домогаться благосклонности попадьи. Узнав об атом, разгневанный протопоп выгнал его. С этого момента двери домов священников для горе учителя оказались закрытыми, и он превратился в бродягу, который, оставшись без средств к существованию, решился якобы сыграть роль самозванца204. Факт бродяжничества подтвердил в своих мемуарах С. Маскевич, но при этом подчеркнул, что решение играть роль «царя Дмитрия» бывший учитель принял отнюдь не самостоятельно205. К. Буссов, С. Маскевич и некоторые польские авторы прямо говорят, что главным организатором самозванческой интриги был ротмистр Н. Меховецкий, который вместе с друзьями подобрал под забором бродягу, отдаленно напоминавшего Григория Отрепьева, и заставил играть роль «царя Дмитрия»206. Это дало основание кн. М.М. Щербатову, Н.М. Карамзину, В.О. Ключевскому, Д. Иловайскому, советским историкам утверждать, что самозванец был ставленником польской шляхты207. С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, С.Ф. Платонов совершенно справедливо указывали, что нельзя преувеличивать роль поляков и литовцев в организации самозванческой интриги. Создателями Лжедмитрия II они считали русских повстанцев, а в иноземцах видели исключительно наемников208. Р.Г. Скрынников выдвинул дополнительные аргументы в пользу этой точки зрения. Историк обратил внимание на то, что в подготовке самозванца видную роль сыграл староста Чечерский Зенович, который, по данным А. Сапеги и автора Баркулабовской летописи, встречал в Белоруссии Лжепетра, а затем посадил Шкловского бродягу под арест в Пропойскую тюрьму, позже отправил его за рубеж209. Исследователь попытался установить, когда Н. Меховецкий, Зенович и их товарищи взялись за подготовку самозванца. Он заметил, что в окружной грамоте 14(24) апреля 1608 г. Ажедмитрий II огово¬
151

рился, что пришел в Стародуб «во 12 недель». Это указание, по мнению Р.Г. Скрынникова, свидетельствует о следующем: подготовка самозванца началась в Белоруссии за три месяца до пересечения Лжедмитрием II границы Речи Посполитой и России 13(23) мая 1607 г., т.е. в феврале 1607 г. Учитывая то, что в декабре 1606 г. в тех же местах побывал Лжепетр и встречался со шляхтичами, взявшимися после этого за подготовку Лжедмитрия II, исследователь пришел к выводу: организаторами самозванческой интриги были русские повстанцы210.
Наблюдения ученого можно уточнить. После объявления 12(22) июня 1607 г. в Стародубе Лжедмитрий II обратился к жителям Могилевщины с окружным посланием, список которого нам удалось отыскать в собрании Оссолиньских во Львове. Сопоставление фрагментов грамот показывает, что в оригинале (или копии) смоленской грамоты имелось ошибочное или неточное написание даты «июня во 12 день».
Грамота Лжедмитрия II жи- Грамота Лжедмитрия II смо - телям Могилева 12(22) июня лянам 14(24) апреля 1608 г. 1607 г.
«Я прирожденный Государь «Аз... прирожденный государь Московский... пришел из Ли- Ваш... пришел в Стародуб... товской земли... в город Ста- во 12 недель...». роду б 12 июня...».
В результате возникло весьма туманное указание «во 12 недель», которое, по нашему мнению, нельзя использовать для решения вопроса, когда началась подготовка второго самозванца211.
Лжепетр, как следует из его рассказа, записанного в канцелярии Оршанского старосты Андрея Сапеги, пересек границу Речи Посполитой 6(16) декабря 1606 г. с целью разыскать дядю212. Он явно направлялся туда, куда, по слухам, из Рыльска перебрался «царь Дмитрий»213. Вместо поисков он две недели тайно находился в Копыси в Максимовичской волости недалеко от Витебска214. Затем за Лжепетром приехали шляхтичи Зенович и Сенкевич, доставившие самозванца в Оршу для встречи с Андреем Сапегой, а затем — в Россию215. В декабре 1606 г. о поездке русских повстанцев в Белоруссию на поиски «Дмитрия» узнали послы Василия Шуйского216.
152

В.Д. Назаров и Б.Н. Флоря считают, что поездка Ажепетра в Белоруссию была связана со стремлением выяснить на месте вопрос о возможностях получения военной поддержки из Речи Посполитой217. Белорусские источники позволяют разобраться в том, что же в действительности происходило в окрестностях Витебска. В Новостях, полученных в Кракове почти одновременно с донесением Андрея Сапеги о Ажепетре, сообщалась, что «царь Дмитрий» неожиданно «приехал в Витебск, откуда, открыто показав себя всем, написал письмо рылъским мещанам...» (курсив мой. — Ав¬
тор Баркулабовской летописи также свидетельствует, что как только в бывшем школьном учителе начали «узнавать царя Дмитрия» (курсив мой. — И.Т.), то он в страхе за свою жизнь тайно бежал из окрестностей Витебска в Пропойск, где был схвачен по приказу старосты Чечерского Зеновича и посажен в тюрьму219. Данные Новостей и летописца дают основание предположить, что Н. Меховецкий и Зенович подобрали шкловского бродягу до поездки Ажепетра и что в декабре 1606 г. в окрестностях Могилева была предпринята первая неудачная попытка публичного объявления АжеДмитрия II.
Активное участие Ажепетра в намечавшемся под Витебском спектакле подтверждают предположение Р.Г. Скрынникова о том, что шляхтичи готовили его в сговоре с русскими повстанцами220. Действительно, с появлением казацкого «царевича» на Северщине в ноябре 1606 г. центр организации самозванческой интриги переместился с Украины в Белоруссию. Многие детали подготовки Ажепетра и Ажедмитрия II совпадают: в обоих случаях инициаторы интриги выбрали случайных людей, принудили их играть свою роль и толком не занимались их подготовкой. Почерк сценариста спектакля был явно один. Повстанцам нужен был не вождь, а человек-символ, оправдывающий их борьбу за лучшую долю. Малодушное бегство бродяги, судя по всему, спутало планы организаторов самозванческой интриги. Ажепетр был вынужден вернуться в Россию, чтобы во главе отрядов северян, донских, волжских и запорожских казаков и наемников поспешить на помощь И. Болотникову221.
153

5. 	Лжедмитрии II и И.М. Заруцкий
Сколько времени шкловский бродяга находился в бегах неизвестно. М. Меховецкому, Зеновичу и их товарищам, повидимому, понадобилось затратить немало времени и труда на его поиски. Продолжая дело, начатое совместно с Лжепетром, М. Меховецкий, Зенович сильно рисковали. В начале 1607 г. ситуация в Речи Посполитой вновь обострилась. Вопреки ожиданиям Сигизмунда III большинство сеймиков на его запрос о войне с Россией дали отрицательный ответ и настаивали на безотлагательном решении внутренних проблем222. Воеводы и старосты пограничных городов и крепостей вновь получили категорический приказ не пропускать наемников к «царю Дмитрию»223. В письме к Льву Сапеге король потребовал сделать все возможное, чтобы сохранить мир на востоке224. Сейм пошел еще дальше. Согласно его решениям, нарушителям грозила конфискация имущества225. В Москву с инструкцией сделать все возможное, чтобы вызволить пленников, были направлены опытные дипломаты С. Витовский и Я. Друцкий-Соколиньский226. Меры, принятые руководством Речи Посполитой, по всей видимости, заставили шляхтичей быть осторожными. Засадив бывшего учителя в Пропойскую тюрьму под видом «русского шпиона», они довольно быстро заставили его играть роль самозванца, но не «царя Дмитрия», а его мнимого родственника — стольника Андрея Андреевича Нагого227.
К. Буссов разузнал, что в Пропойской тюрьме подготовкой самозванца якобы занимались «близкие» Юрия Мнишка, которые сообщили ему все мельчайшие подробности из жизни Лжедмитрия I228. А. Гиршберг полагал, что одним из инструкторов самозванца в Пропойской тюрьме был связанный с Мнишками монах-бернардинец Антоний Волох229. В действительности Антоний Волох, как видно из посольских дел и дневника А.Рожнятовского, с 1606 г. находился под арестом в Москве вместе с другими поляками и литовцами, а весной 1607 г. даже угодил в царский застенок за распространение слухов о спасении «царя Дмитрия»230. Более верным представляется мнение Р.Г. Скрынникова, что вторичное возрождение самозванческой интриги не было связано с семьей Мнишков231. Возможно, к этому делу приложили руку М.А. Молчанов и Б.И. Сутупов.
154

К середине мая 1607 г. подготовка Лжедмитрия II, судя по всему, в основном была завершена. Староста Зенович, по свидетельству автора Баркулабовской летописи, которое подтверждает Н. Мархоцкий, приказал уряднику Чечерскому Рогозинскому препроводить бродягу, принявшего имя Андрея Андреевича Нагого, и двух его товарище^ к русской границе232. Наемники Н. Мархоцкий, К. Буссов, И. Будила и автор Нового летописца свидетельствуют, что спутниками Богдана были подьячий Алексей (Александр) Рукин и торговый человек из Пропойска Григорий Кашинец, которым было поручено не допустить исчезновения самозванца при пересечении границы233. Подойдя к рубежу в районе небольшой крепостицы Попова Гора 23 мая (2 июня) 1607 г., урядник Рагоза и его слуги, как видно из показаний автора Баркулабовской летописи, передали будущего самозванца и его спутников русским повстанцам, которые «опознали в нем по знакам» своего царя234.
Факт передачи из рук в руки Лженагого, имевшего склонность в минуту малейшей опасности убегать, показывает, что был сговор между белорусскими шляхтичами и русскими участниками интриги. Авторы Нового летописца указали, что организатором стародубского спектакля — «первоначальным воровства заводчиком» — был предводитель Стародубцев сын боярский Г. Веревкин235. Поздний летописец знал немногое. Гаврила Веревкин играл важную, но отнюдь не главную роль. К. Буссов, долгое время служивший в постанческих войсках, свидетельствует: главным режиссером Стародубского действа был атаманболотниковец Иван Мартынович Заруцкий236. Этот человек, по меткому замечанию Р.Г. Скрынникова, обладал всеми качествами народного вождя237. Он родился в Речи Посполитой в Тарнополе в мещанской семье. В молодости попал в плен к крымским татарам, из которого бежал к казакам, совершив почти невозможное. Благодаря недюжинным способностям, довольно быстро стал атаманом и вместе с другими донцами сыграл заметную роль в борьбе Лжедмитрия I за русский престол. После гибели самозванца атаман принял активное участие в восстании И.И. Болотникова238. Неясным остается вопрос: когда атаман появился на Северщине. К. Буссов указал, что И.М. Заруцкий был отправлен Иваном Болотниковым на поиски «царя Дмитрия» из «осажденной Тулы и надолго задержался в Стародубе» (курсив мой. — //.Т.)239. В этом сообщении имеется явная несуразность. Тула была осаждена Василием
155

Шуйским 30 июня (10 июля) 1607 г. Если бы атаман покинул город после этой даты, то появился бы на Северщине буквально накануне объявления самозванца, и его пребывание в Стародубе нельзя было бы назвать долгим. До поездки на Северщину атаман, по данным И. Будилы, сидел с И. Болотниковым в осаде в Калуге, которая началась в первых числах декабря 1606 г. и окончилась после поражения правительственных войск на Пчельне 3(13) мая 1607 г.240 Скорее всего И.М. Заруцкий был отправлен И.И. Болотниковым не из Тулы, а из Калуги. Не случайно, прибыв на Северщину, он нарушил инструкции И.И. Болотникова, не поехал в Самбор искать «царя Дмитрия», а сориентировавшись на месте, фактически продолжил дело, начатое Лжепетром241. Подобные действия были маловероятны после снятия осады Калуги, когда И.И. Болотников соединился с Лжепетром и мог получить полную информацию о происходящем в Белоруссии. Вероятно, контактам способствовал тот факт, что и И.М. Заруцкий, и Н. Меховецкий были заметными фигурами в движении Лжедмития I и хорошо знали друг друга242.
В литературе имеются разногласия относительно хронологии событий, происходивших на Северщине в мае—июле 1607 г.
С.Ф. Платонов, опираясь на данные Й. Будилы, пришел к выводу, что самозванец появился в Стародубе 12(24) июня 1607 г. (в десятую пятницу после православной Пасхи)243 Р.Г. Скрынников, имея в виду сведения из Баркулабовской летописи о том, что самозванец пересек границу 23 мая (2 июня) 1606 г., усомнился в правильности расчетов С.Ф. Платонова244. В действительности оба свидетельства не противоречат одно другому. Автор Баркулабовской летописи говорит о пересечении Лженагим границы, а И. Будила — о водворении в Стародубе Северском245. В грамоте могилевским жителям 12(22) июля 1607 г. ЛжеДмитрий II прямо указал, что прибыл в Стародуб 12(22) июня 1607 г.246 Какие-то сведения об этом происшествии просочились в Краков. В июне 1607 г. Сигизмунд III сделал суровый выговор Витебскому воеводе относительно несанкционированных переходов границы247. С.Ф. Платонов точно подметил, что Лженагой 12(22) июняс1607 г. только прибыл, а не объявился (курсив мой. — И.Т.). И. Будила прямо говорит, что понадобилось четыре недели, чтобы подготовить стародуб - ский спектакль, который таким образом состоялся около 10(20) июня 1607 г.248 Эта дата близка по времени написания
156

первого известного нам документа, отправленного Лжедмитрием II из Старо дуба, — грамоты могилевским жителям 12(22) июля 1607 г. Организаторы интриги именно отсюда ожидали получить помощь, за которой обратились сразу же по окончании стародубского спектакля249. Сделанные наблюдения позволяют прийти к выводу, что Лженагой пересек границу 23 мая (2 июня), водворился в Стародубе 12(22) июня и объявился 12(22) июля 1607 г.
Промедления с провозглашением, по всей видимости, были вызваны тем, что организаторы самозванческой интриги должны были решить трудную задачу: добиться того, чтобы жители Северщины, прежде всего служилые люди г. Путивля, прекрасно знавшие Лжедмитрия I, признали в новом самозванце Государя. Несколько недель мнимый А.А. Нагой и его спутники переезжали из одного города в другой, распуская повсюду слухи о скором появлении «царя Дмитрия». Около дня св. Якова, по данным К. Буссова, их видели на дороге, ведущей из Путивля в Новгород Северский250. Наконец 12(22) июня 1607 г. Лженагой осел в Стародубе. К тому времени повстанцы, вероятно, смогли сговориться с Г. Веревкиным и его товарищами об организации публичного появления «царя Дмитрия» в их городке, где ЛжеДмитрий I никогда не бывал251. Тем временем А. Рукин продолжил свои поездки по Северщине, но теперь он всюду говорил, что Государь находится в Стародубе252.
Н. Мархоцкий, получивший сведения о похождениях самозванца от Г. Кашинца, смог установить важные детали, позволяющие выяснить, как организаторам интриги удалось разыграть спектакль с объявлением самозванца. Ротмистр показывает, что в Путивле местные служилые люди, разуверившиеся в слухах о спасении Лжедмитрия I, схватили А. Рукина и пригрозили ему казнью, если тот не скажет, где Государь. Когда приятель самозванца заявил, что «царь Дмитрий» в Стародубе, путивляне отправили нескольких дворян и детей боярских вместе с ним «проведать» истину. Вероятно, это была хитрая уловка, имевшая цель принудить путивлян признать самозванца. Дворяне прибыли в Стародуб и сообщили Г. Веревкину и служилым людям о россказнях А. Рукина. Подьячего повели на пытку. Лицедей, как показывают К. Буссов, Н. Мархоцкий и автор Нового летописца, в притворном страхе за свою жизнь указал на Лженагого и завопил, что это и есть «царь Дмитрий». В этот момент Лженагой, по свидетельству Н. Мархоцкого, обрушил¬
157

ся на путивлян и Стародубцев площадной бранью, обвиняя их в близорукости и нежелании распознать истинного Государя. Толпа взревела и пала на колени. Послы путивлян поняли, что оказались в ловушке. Им ничего не оставалось, как только признать в проходимце «прежнего царя Дмитрия»253. Самозванец высоко оценил действия вождя Стародубцев Гаврилы Веревкина. Он получил чин думного дворянина и богатые пожалования вотчинами и поместьями254.
К. Буссов отметил, что на народ сильное впечатление произвело поведение Ивана Заруцкого. Атаман, хорошо знавший Лжедмитрия I, демонстративно признал в Лженагом «прежнего царя Дмитрия» и принял деятельное участие в праздничных пиршествах и рыцарском турнире, который должен был подтвердить расхожие легенды о воинских доблестях самозванца. Атаман «удостоился великой чести» сразиться с самим «царем». Затея едва не закончилась катастрофой. Опытный воин Иван Заруцкий ненароком вышиб из седла бродягу — бывшего учителя, который едва не отдал Богу душу, рухнув на землю. Конфуз удалось замять. Самозванец заявил, что он намеренно проиграл И.М. Заруцкому, чтобы проверить, верны ли ему подданные. Обильное использование площадной брани и рыцарский турнир атамана с «царем» красноречиво свидетельствуют, кто был устроителем и на кого был рассчитан разыгранный в Стародубе спектакль. Ими были служилые люди по прибору, простолюдины и казаки255. Организаторы интриги, как видно из рассказа К. Буссова, не были полностью уверенны в благополучном исходе спектакля. Именно поэтому его составной частью стало появление в Стародубе крупного отряда иноземцев, который возглавлял один из главных организаторов интриги пан Н. Меховецкий. Лжедмитрий II тотчас назначил его «гетманом» и поручил создание новой повстанческой армии256. Приведенные факты об обстоятельствах появления самозванца, дают возможность предположить, что подлинными «режиссерами» разыгранного в Стародубе спектакля были И.М. Заруцкий и Н. Меховецкий.
Критический анализ данных об обстоятельствах подготовки и появления Лжедмитрия II в 1606—1607 гг. позволяет прийти к выводу, что правящие круги Речи Посполитой не принимали никакого участия в подготовке русских самозванцев 1606—1607 гг. Инициаторами и организаторами интриги Лжедмитрия II поначалу были любимцы Лжедмитрия I:
158

М.А. Молчанов, Б. Сутупов, Г.И. Микулин, кн. Г.П. Шаховский, И. Михнеев и Заболоцкий. Они создали новую самозванческую легенду не при помощи бытовавших в народе «социально-утопических легенд о царе избавителе», а по образу и подобию легенды первого самозванца. Агитационная деятельность заговорщиков не ввела в заблуждение москвичей слишком хорошо знавших Григория Отрепьева на различных этапах его головокружительной карьеры. Больших успехов заговорщики добились в провинции, но отнюдь не везде. Дали себя обмануть только те из русских людей, кто ранее принимал участие в движении ЛжеДмитрия I, сильно пострадал от карательных операций правительственных войск 1604—1605 гг. и теперь лишился значительных льгот. Они восстали за «своего царя» отнюдь не под влиянием «монархических иллюзий», а преследовали прежде всего свои социальные интересы. Провинциальные дворяне, служилые люди по прибору, казаки и беглые холопы Северщины и других южных степных уездов России надеялись с помощью «царя Дмитрия» и его «племянников» вернуть и преумножить утраченные завоевания повстанческого движения
1604-1606 ГГ.
М. Молчанов, вопреки сложившимся представлениям, жаждал и тщательно готовился сыграть роль «чудом спасшегося царя Дмитрия», но обстоятельства заставили его отказаться от замысла и исчезнуть из Самборского замка. После этого инициатива организации самозванческой интриги полностью перешла к русским повстанцам — казакам Лжепетра и атаману И.М. Заруцкому, которые с помощью белорусских шляхтичейветеранов похода Лжедмитрия I на Москву подготовили Лжедмитрия II и разыграли спектакль в Стародубе. Новая самозванческая интрига как две капли воды походила на то, что происходило в казачьих городках на Тереке, Волге и Дону. Шкловского бродягу, как и других «казацких царевичей», заставили играть роль «царя Дмитрия». Русским повстанцам и их приятелям нужен был символ, а не вождь движения, символ,' который бы служил своеобразным оправданием их действии.
Немногие сохранившиеся данные о выступлениях казацких лжецаревичей и Лжедмитрия II свидетельствуют, что это звенья одной цепи — широкого движения казацких низов (в рамках общероссийского повстанческого движения), направленного против политики «огосударствления» вольного казачества. В конечном счете, казаки, так же как и служилые люди России,
159

пытались решить свои социальные проблемы с помощью обновления традиционной российской государственной системы, а не путем ее разрушения.
1 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 42.
2 Maciczewski /. Polska a Moskwa, 1603—1618 rr. Warszawa, 1968.
S. 116—133; Назаров В JJ., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание под предводительством И.И. Болотникова и Речь Посполитая // Крестьянские ВОЙНЫ В России В XVII-XVIII ВВ. М., 1974. С. 332, 333.
3 Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в.: Иван Болотников. Л., 1988. С. 190-196.
4 Чистов В.К. Русские народные-социально-утопические легенды
XVII-XVIII ВВ. М., 1966. С. 29.
5 Penie М. Pretenders and popular monarchism in early modern Russia: The false tsars of the Time of Troubles. Cambridge, 1995. S. Ill, 112.
6 Карамзин H.M. История государства Российского. СПб., 1989.
T. 12.С. 15.
7 Смирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова 1606—1607 гг. М.; Л., 1951. С. 365—371; Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 161.
8 Расспросные речи Лжепетра после 10 октября 1606 г. / / Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 81.2. С. 174; [Маржарет Ж.] Россия начала XVII в.: Записки капитана Маржарета. М., 1982. С.199.
9 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 200.
10 List A. Sapiehi do Zygmynta III, styczeń 1607 r. // Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 5. Ossolineum. № 5998/Ш. Л. 249, 250 об.
11 Сказание о Петре-Медведке / / Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете (далее: ЧОИДР). 1846 (Год 1). Кн. 1. С. 3-7, 42-45.
12 List A. Sapiehi do Zygmynta III, stycreń 1607.
13 Посольство кн. Г.К. Волконского и А. Иванова 1606—1607 гг. // Сборник Русского исторического общества (далее: РИО). М., 1912. Т. 137. С. 345.
14 Немоевский С. Записки (1606—1608) // Титов А.А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И.А. Вахромееву. М., 1907. Вып. 6. С. 119.
15 Немоевский С. Указ. соч. С. 120; Perrie М. Op. cit. S. 91.
16 Немоевский С. Указ. соч. С. 119.
17 Там же. С. 120.
18 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 345.
19 Отправление в Крым гонца С. Ушакова апрель 1607 г. / / Гневушее А.М. Акты времени правления Василия Шуйского. М., 1915. № 102. С. 244.
160

20 Расспросные речи Лжепетра // ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 81.2. С. 173-175.
21 Расспросные речи Лжепетра...; List A. Sapiehi do Zygmynta III // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/III. Л. 249-250 об.
22 Отправление в Крым гонца С. Ушакова... С. 244.
23 Болтин Б. Записки // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869.
С. 330.
24 Бодянский О.М. О поисках моих в Познаньской библиотеке // ЧОИДР. 1846. (Год 1). Кн. 1. Отд. 1. С. 1-45.
23 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 159, 160.
26 Perńe М. Op. cit. S. 163, 164.
27 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 200; List A. Sapiehi do Zygmynta III...; Немоевский С. Указ. соч. С. 119.
28 List A. Sapiehi do Zygmynta III...
29 Расспросные речи Лжепетра... С. 173—175.
30 Болтин Б. Указ. соч. С. 330.
31 Расспросные речи Лжепетра... С. 173—175.
32 Там же.
33 Там же.
34 Веселовский Н.И. Памятники дипломатических сношений Московской Руси с Персией. СПб., 1892. Т. 2. С. 56; и др.
33 Расспросные речи Лжепетра... С. 173—175.
36 Там же; Болтин Б. Указ. соч. С. 330.
37 Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XVI—XVII вв. М., 1975. С. 318, 319.
38 Расспросные речи Лжепетра...; Маржарет Ж. Указ. соч. С. 180,
181.
39 Расспросные речи Лжепетра...; Маржарет Ж. Указ. соч. С. 222.
40 Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее:
ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 71.
41 Perńe М. Op. cit. S. 96.
42 Расспросные речи Лжепетра...; Маржарет Ж. Указ. соч. С. 222.
43 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 222; Скрынников Р.Г. Смута в России. С.154.
44 Расспросные речи Лжепетра... С. 173, 174.
43 Там же.
46 Там же; Маржарет Ж. Указ. соч. С. 222.
47 Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С.150.
48 Новый летописец. С. 74.
49 Челобитная А.Ф. и И.Ф. Чудиновых-Акинфовых патриарху Филарету и царю Михаилу Федоровичу с просьбой о пожаловании за смерть отца // Тр. Саратов, уч. арх. ком. Саратов, 1912. Вып. 29. С. 63.
30 Описание путешествия монахов по Волге в 1606—1607 гг. (главы из «Хроники кармелитов» // Стрежень. Волгоград, 2001. Вып. 2. С. 414; Синодик убиенных во брани // Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России В XVI В. М., 1986. С. 185.
6. И.О. Тюменцев
161

51 Расспросные речи Лжепетра...; Маржарет Ж. Указ. соч. С. 222.
52 Новый летописец. С. 78.
53 Расспросные речи Лжепетра... С. 173, 174.
54 Смирнов И.И. Указ. соч. С. 224—226.
55 Дело по отписке воеводы Ф. Шереметева В. Шуйскому по поводу прошения переводчика П. Вражского о жаловании / / Гневу шее А. Акты времени царствования В. Шуйского. 1606—1610. М., 1915. № 96. С. 201, 202.
56 Расспросные речи Лжепетра...; Болтин Б. Указ. соч. С. 330, 331.
57 Дневник происшествий московских и посольства в Москву пана Н. Олесницкого и его секретаря А. Гонсевского / / Сказания современников о Дмитрие Самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 177; Рожнятовский А. Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. С. 71; Немоевский С. Указ. соч. С. 119, 120; Масса И. Указ. соч. С. 150.
58 Penie М. Op. cit. Р. 132, 133.
59 Отправление в Крым гонца Степана Ушакова... С. 241.
60 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 74—162.
61 Бутурлин Д. История Смутного времени. СПб., 1841. Ч. 2. Прил. 7; Новый летописец. С. 78; Болтин Б. Указ. соч. С. 339.
62 Описание путешествия монахов по Волге. С. 414.
63 Новый летописец. С. 89.
64 Расспросные речи Лжепетра...; Болтин Б. Указ. соч. С. 330.
65 Станиславский AJ[. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. М., 1990. С. 29.
66 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 205; Хвалибог Г Донесение // Временник Московского Общества истории и древностей Российских при Московском университете (далее: ВМОИДР). 1855. Кн. 23. Смесь. С. 3-5.
67 Грамота царя В. Шуйского в Пермь 20(30) мая 1606 г. о своем восшествии на престол // ААЭ. Т. 2. № 44. С. 100; и др.; Дневник польских послов. С. 230—262; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 61—71; Немоевский С. Указ. соч. С. 98—120.
68 Грамота В. Шуйского в Пермь 20(30) мая 1606 г...; Немоевский С. Указ. соч. С. 98.
69 Дневник послов. С. 238; Немоевский С. Указ. соч. С. 79.
70 Немоевский С. Указ. соч. С. 98.
71 Там же. С. 98,101; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 62; Дневник послов. С. 239.
72 Дневник послов. С. 238; Немоевский С. Указ. соч. С. 80.
73 Немоевский С. Указ. соч. С. 80.
74 Житие царевича Дмитрия, внесенное в минеи Г. Тулупова / / Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб., 1909. Т. 13. Стб. 892; Житие царевича Дмитрия, внесенное в минеи Милютина // Там же. Стб. 918; Крестоцеловальная запись Василия Шуйского // ААЭ. Т. 2. № 44.2. С. 102.
75 Масса И. Указ. соч. С.157, 158; Буссов К. Московская хроника, 1584—1613 гг. М.; Л., 1961. С. 129, 130; Савицкий К. Дневник: Извлече¬
162

ние и пересказ Я. Велевицкого // Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. Прил. Стб. С. 183.
76 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 205.
77 Буссов К. Указ. соч. С. 311.
78 Масса И. Указ. соч. С. 157, 159.
79 Хвалибог Г. Донесение. С. 3—5; Паерле Г. Записки о путешествии из Кракова в Москву // Сказания современников о Дмитрие Самозванце.
СПб., 1859. Ч. 2. С. 77.
80 Пирлинг Д. Исторические статьи и заметки. СПб., 1913. С. 400.
81 Геркман Э. Историческое повествование о важнейших смутах в Государстве Российском / / Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России. СПб., 1874. С. 294, 295.
82 Хвалибог Г. Донесение. С. 3—5.
83 Немоевский С. Указ. соч. С. 119; Масса И. Указ. соч. С. 147.
84 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 225, 226.
85 Буссов К. Указ. соч. С. 310, 311.
86 Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции.
М., 1997. С. 613.
87 Буссов К. Указ. соч. С. 310, 311.
88 Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995. С. 47, 51, 55, 92.
89 Буссов К. Указ. соч. С. 311.
90 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 62; Петрей П. Указ. соч. С. 97; Масса И. Указ. соч. С. 147.
91 Буссов К. Указ. соч. С. 310—311; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 62; Немоевский С. Указ. соч. С. 103—104; Савицкий К. Дневник: Извлечение и пересказ Я. Велевицкого // Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. Прил. С. 183.
92 Петрей /7. Указ. соч. С. 97.
93 Зеленин Д.К. Указ. соч. С. 40, 43, 46, 47, 51, 55, 61, 92.
94 Буссов К. Указ. соч. С. 311.
95 Масса И. Указ. соч. С. 147.
96 Хвалибог Г. Донесение. С. 4.
97 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 206.
98 Дневник послов. С. 250; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 63.
99 Немоевский С. Указ. соч. С. 104.
100 Паерле Г. Указ. соч. С. 201.
101 Грамота царя В. Шуйского в Пермь 6(16) июня 1606 г. о злодействах самозванца // ААЭ. Т. 2. № 48. С. 110.
102 Зеленин Д.К. Указ. соч. С. 93.
103 Дневник польских послов. С. 255; Немоевский С. Указ. соч. С. 104.
104 Зеленин Д.К. Указ. соч. С. 45, 47.
105 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 62; Немоевский С. Указ. соч. С. 104; Савицкий К. Дневник. С. 183—184; Дневник польских послов. С. 255.
106 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 71.
6*
163

107 Буссов К. Указ. соч. С. 129; Грамота царя В. Шуйского в Пермь 6(16) июня 1606 г.; Маржарет Я. Указ. соч. С. 224; Савицкий К. Указ, соч. Стб. 183, 184.
108 Грамота царя В. Шуйского в Пермь 6(16) июня 1606 г.
109 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 71.
110 Хвалибог Г. Донесение. С. 4.
111 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 205.
112 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты XVI—XVII вв. М., 1995. С. 203.
113 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 70.
114 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 301.
115 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 272; Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 120; Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 64.
116 Parie М. Op. cit. S. 119.
117 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 301, 302, 360.
118 Буссов К. Указ. соч. С. 321; Английское донесение // Смирнов И.И. Указ. соч. Прил. С. 552.
119 Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 65, 66.
120 Буссов К. Указ. соч. С. 321.
121 Маржарет Ж. Указ. соч. С. 204, 205.
122 Буссов К. Указ. соч. С.321; Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 65, 66.
123 Буссов К. Указ. соч. С. 321.
124 Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие. С. 503.
125 Буссов К. Указ. соч. С. 129; Савицкий К. Указ. соч. Стб. 192, 193.
126 Масса И. Указ. соч. С. 145.
127 Крестоцеловальная запись царя Василия Шуйского / / ААЭ. Т. 2. № 44.2. С. 102.
128 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 60, 61.
129 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 56.
130 Хвалибог Г. Донесение. С. 4.
131 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 61, 62.
132 Арсений [Елассонский]. Мемуары // Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории по рукописи трапезундского Сумелийского монастыря. Киев, 1899. С. 139, 232; Окружная грамота В. Шуйского 6(16) июня 1606 г.
133 Рожнятовский А. Указ. соч. С.62; Немоевский С. Указ. соч. С. 100,102,103.
134 Немоевский С. Указ. соч. С. 100.
135 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 62—66; Дневник польских послов. С. 249-260.
136 Буссов К. Указ. соч. С.321; Английское донесение. С. 552.
137 Рожнятовский А. Указ. соч. С.71; Немоевский С. Указ. соч. С. 119; Паерле Г. Указ. соч. С. 213.
138 Буссов К. Указ. соч. С. 321; Английское донесение. С. 552.
139 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 71.
140 Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. 12. Примеч. 49, 57; Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 60, 61.
164

141 Пирлинг П. Указ. соч. С. 399—401; Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 60, 61.
142 Назаров ВД., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание. С. 329.
143 Maciszewski /. Polska a Moskwa, 1603—1618. Warszawa, 1968. S. 109.
144 Назаров ВД., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание. С. 329.
145 Maciszewski J. Op. cit. S. 128. i* Ibid. S. 110,124,127.
"7 Ibid. S.109. мв Ibid. S. 109,110.
149 Хвалибог Г. Донесение. С. 4.
150 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 312; Maciszewski J. Op. cit. S. 121—124; Пирлинг П. Указ. соч. С. 401, 402.
151 Maciszewski J. Op. cit. S. 120.
152 Пирлинг П. Указ. соч. С. 400, 402.
153 Maciszewski ]. Op. cit. S. 134.
134 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 290—292, 301.
135 Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 96; Петрей П. Реляция. С. 96.
136 Боярский список (далее: БС) 1606—1607 гг. / / Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска
1604 г. М., 1979. Ч. 1. С. 255, 257.
137 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 72, 73, 75.
138 Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. 12. Примеч. 49, 57; Nowiny z Moskwy 13 (23) stycznia 1607 Г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 253, 254.
139 Палицын А. Сказание. С. 266.
160 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 306.
161 Sapieha J.P. Dziennik / / Hirschberg A. Polska a Moskwa w piewszej połowie wieku XVII. Lwów, 1901. S. 183.
162 Карамзин Н.М. Указ. соч. T. 12. Примеч. 49, 57; Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 12; БС. 1606-1607 ГГ. С. 259.
163 Веселовский С.Б. Исследования. С. 355.
164 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 307.
163 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 312.
166 Пирлинг П. Указ. соч. С. 401, 402.
167 Письмо кн. Ф.Ф. Мещерского и М.А. Молчанова Я. Сапеге в феврале 1609 г. // Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К. 124. Собр. С.В. Соловьева. On. 1. Ед. хр. 402; Sapieha J.P. Op. cit. S. 208.
168 Масса И. Указ. соч. С.166.
169 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 68.
170 Буссов К. Указ. соч. С. 327, 333; и др.
171 Смирнов И.И. Указ. соч. С. 371.
172 Назаров ВД., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание. С. 339.
173 Белокуров С. Разряды. С. 84.
174 Смирнов И.И. Указ. соч. С. 213, 244—248, 252, 253; Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в
России. М., 1975. С. 273-275.
165

175 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 156—160.
176 Perńe М. Op. cit. S. 137, 138.
177 Ibid.
178 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 330, 346, 352.
179 Там же. С. 345, 346.
180 Maciszewski ]. Op. cit. S. 128.
181 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 349.
182 Там же.
183 Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел (далее: СГГ и Д). М., 1819. Ч. 2. № 154,156,167; ААЭ. Т. 2. № 90, 93,107,119,120,127,128,137; Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией
(АИ). СПб., 1841. Т. 2 .№ 157.
184 Расспросные речи пленных тушинцев // ААЭ. Т. 2. № 91, 94. С. 186,191,192.
185 Отписка рославльского воеводы кн. Д.В. Мосальского Мстиславскому державцу П. Пацу // АИ. Т. 2. № 75. С. 101; Челобитная матери сына боярского Маслова Лжедмитрию II // ЧОИДР. 1916. Кн. 2. Отд. 1. С. 74.
186 Расспросные речи пленных тушинцев...
187 Отписка рославльского воеводы...; Челобитная матери сына боярского Маслова...
188 Расспросные речи пленных тушинцев // ААЭ. Т. 2. № 91.94. С. 186,191,192.
189 Буссов К. Указ. соч. С. 129; Савицкий К. Указ. соч. С. 192, 193.
190 Палицын А. Сказание. С. 116, 267; Пискаревский летописец // ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 202; Новый летописец. С. 76; Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 6.
191 Хвалибог Г. Донесение. С. 3, 4.
192 Грамота смоленского воеводы кн. И.С. Куракина оршанскому старосте А. Сапеге 18(28) июня 1606 г. об отправке послов // Stokholm. Riksarkivet. Skuklostersamlingen. Polska brev (далее: SRSPB). E 8596; Посольство кн. Г.К. Волконского... C. 284.
193 List L. Sapiehi do Zygmunta III 25 września (5 października) 1607 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 4. № 556/Va. Л. 90-90 об.
194 Новый летописец. С. 76; История Дмитрия Московского и Марины Мнишек // Русский архив. 1909. Кн. 2. № 6. С. 204.
195 Грамота новгородского митрополита Исидора кн. Д.М. Пожарскому, лето 1612 г. // ААЭ. Т. 2. № 210. С. 357.
196 Савицкий К. Указ. соч. Стб. 192.
197 Соборная грамота российского духовенства И. Заруцкому с увещеванием покориться царской власти // ААЭ. СПб., 1836. Т. 3. № 29; Поход его королевского величества в Московию 1609 г. / / РИБ. T. 1. Стб. 527.
198 Скрынников РГ. Смута в России. С. 201, 202.
199 Perńe М. Op. cit. S. 158, 159.
200 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 193.
201 Баркулабовская летопись // ПСРЛ. М., 1975. Т. 32. С. 191, 192.
166

202 Буссов К. Указ. соч. С. 144.
203 Савицкий К. Указ. соч. Стб. 191, 192.
204 Там же.
205 Маскевич С. Дневник 1594—1621 гг. // Сказания современников о Дмитрие Самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 29—30; List A. Sapiehi do Zygmunta III... Styczeń 1607 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 249-250 об.
206 Буссов К. Указ. соч. С. 334; Маскевич С. Указ. соч. С. 29—30; Хвалибог Г. Донесение. С. 4; Towjański Z. Historia // Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (далее: ОР РНБ). F. IV. 33. Л. 119 об.
207 Щербатов М.М. Краткая повесть о бывших в России самозванцах. СПб., 1774. С. 85—86; Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. 12. Стб. 35, 36; Ключевский В.О. Курс лекций по русской истории // Собр. соч. М.,
1988. Т. 3. С. 40; Смирнов И.И. Указ. соч. С. 458; Зимин АЛ. Некоторые вопросы истории крестьянской войны в начале XVII в. // Вопросы истории (далее: ВИ). 1958. № 3. С. 101, 102; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 40, 41; Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. Смоленск, 1967. С. 400, 401.
208 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. М.,
1989. Кн.4. С. 477, 478; Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII ст. // Соч. СПб., 1904. С. 299, 300; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 267—269.
209 List A. Sapiehi do Zygmunta III...; Баркулабовская летопись. С. 192; Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 193.
210 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 191—201.
211 List Dmitra Fałszywego do Mogilewa 12(22) lipca 1607 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 71-73; Бутурлин Д. Указ. соч. Ч. 2. Прил. № 7. С. 53.
212 List A. Sapiehi do Zygmunta III...
213 Nowiny z Moskwy 13 (23) stycznia 1607 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 253-254.
214 List A. Sapiehi do Zygmunta III...
215 Там же.
216 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 344—346.
217 Назаров ВД., Флоря Б.Н. Указ. соч. С. 339.
218 Nowiny z Moskwy 13(23) stycznia 1607 г.
219 Баркулабовская летопись. С. 192.
220 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 196.
221 Назаров ВД., Флоря Б.Н. Указ. соч. С. 334—338.
222 Maciszewski J. Op.cit. S. 110.
223 Ibid. S.132; Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 349.
224 List Zygmunta III do L. Sapiehi 14(24) marca 1607 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 556/Va. Л. 31.
225 Maciszewski J. Op. cit. S. 132.
226 List M. Pstrakońskiego do S. Lubomirskiego 13(23) lutego 1606 r. / / OP ЛНБ НАНУ. Ф.5. № 5998/III. Л. 225; List E. Wołłowicza do L. Sapiehi // Там же. Ф. 103. № 556/Va. Л. 10 об.
167

227 Буссов К. Указ. соч. С. 144, 275; Marchocki М. Op. cit. S. 6, 7; Баркулабовская летопись. С. 192; Новый летописец. С. 76; Стольник А.А. Нагой в то время находился на государевой службе, по-видимому, в Москве. См.: БС. 1606-1607 ГГ. С. 253.
228 Буссов К. Указ. соч. С. 144.
229 Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908. С. 48.
230 Посольство кн. Г.К. Волконского... С. 372, 373; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 99, 153.
231 Скрынников РГ. Смута в России. С. 189.
232 Баркулабовская летопись. С.192; Marchocki М. Op. cit. S. 6, 7.
233 Буссов К. Указ.соч. С. 144; Будила И. История ложного Дмитрия // РИБ. T. 1. Стб. 123, 124; Marchocki М. Op. cit. S. 6, 7; Новый летописец. С. 78.
234 Баркулабовская летопись. С. 192.
235 Буссов К. Указ. соч. С. 144; Новый летописец. С. 78.
236 Буссов К. Указ. соч. С. 144—146.
237 Скрынников РГ. Указ. соч. С. 198.
238 Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. С. 116; История Дмитрия Московского и Марины Мнишек. С. 212; Будила И. Указ. соч. Стб. 121.
239 Буссов К. Указ. соч. С. 144—146.
240 Будила И. Указ. соч. Стб. 123; Смирнов И.И. Указ. соч. С. 386-393.
241 Буссов К. Указ. соч. С. 144—146.
242 Жолкевский С. Указ. соч. С. 116; История Дмитрия Московского и Марины Мнишек. С. 212; Будила И. Указ. соч. Стб. 121.
243 Маскевич С. Указ. соч. С. 29; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 228, 229.
244 Скрынников РГ. Смута в России. С. 196, J97.
245 Баркулабовская летопись. С.191; Будила И. Указ. соч. Стб. 123.
246 List Dmitra Fałszywego do Mogilewa 12(22) lipca 1607 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 71-73.
247 Maciszewski J. Op. cit. S. 135.
248 Баркулабовская летопись. С. 191; Будила И. Указ. соч. Стб. 123.
249 List Dmitra Fałszywego do Mogilewa 12(22) lipca 1607 r. ...
250 Буссов К. Указ. соч. С. 144.
231 List Dmitra Fałszywego do Mogilewa 12(22) lipca 1607 г.; Будила И. Указ. соч. Стб. 123.
232 Marchocki М. Op. cit. S. 8.
233 Marchocki M. Op. cit. S. 8; Будила И. Указ. соч. Стб. 124; Буссов К. Указ. соч. С. 145.
234 Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АЗР). СПб., 1851. Ч. 4. С. 334,335.
233 Буссов К. Указ. соч. С. 145.
236 Там же.

ГЛАВА 5
ФОРМИРОВАНИЕ ДВИЖЕНИЯ ЛЖЕДМИТРИЯ II
События второй половины 1607 — начала 1608 г. занимают особое место в истории Смуты. Это время разгрома восстания И.И. Болотникова, до предела ослабившего государственный порядок в России, и зарождения движения Лжедмитрия II. В специальной литературе до недавнего времени господствовало представление, сложившееся по влиянием мемуаров наемников-иноземцев, что движение Лжедмитрия II полностью зависело от широкой поддержки, которую ему оказали «польско-литовские дружины»1. Именно в это время, по предположению И.С. Шепелева, под предлогом помощи «царю Дмитрию» началась «скрытая агрессия польских и литовских панов против России»2. Иное мнение недавно высказал Р.Г. Скрынников, который считает рассматриваемый период прямым продолжением гражданской войны3. Немногие дошедшие до нас источники, написанные по горячим следам событий, позволяют проверить и уточнить сложившиеся представления о начальном этапе движения самозванца.
1. 	Формирование войска Лжедмитрия II и органов власти в Стародубе
По окончании стародубского спектакля его организаторам предстояло решить много проблем. Любой неверный шаг на Северщине, где слишком хорошо знали Лжедмитрия I, мог погубить начатое дело. Было найдено единственно верное решение. ЛжеДмитрий II сразу же ушел в тень и старался как можно реже появляться на людях. К подданным он обращался только письменно. Опасаясь за свою жизнь, царик, как писал Н. Харлинский, на свое ложе клал русского слугу, а сам ночевал у него или у Н. Меховецкого4. Вынужденное затворничество Лжедмитрия II породило немало толков и вызвало у современников
169

подозрения, что известие о его появлении в Стародубе — очередные беспочвенные слухи. В августе 1607 г. польские послы, обычно получавшие в столице достаточно много информации, не смогли разузнать о нем ничего определенного5.
Вопросом жизни и смерти для И.М. Заруцкого и Н. Меховецкого стало создание в Стародубе новой повстанческой армии, которая позволила бы им обеспечить безопасность Лжедмитрия II и помочь осажденным в Туле. Сразу же после празднеств, организованных 12(22) июля 1607 г. по случаю объявления «царя Дмитрия» в Стародубе, Лжедмитрий II обратился с окружными грамотами к жителям Новгорода-Северского, Чернигова, Путивля, Могилева, Орши, Мстиславля, Кричева, Минска6. 1еография распространения посланий самозванца показывает, откуда И.М. Заруцкий и Н. Меховецкий прежде всего рассчитывали получить помощь. И.С. Шепелев, опираясь на данные нарративных источников и частных разрядов, пришел к выводу о том, что население Северских и Украинных городов сразу же принесло присягу самозванцу7, но это не совсем верно. Большинство жителей Северских, Польских городов, Тулы, Калуги, Астрахани, некоторых Рязанских пригородов с лета 1606 г. активно поддерживали повстанческое движение и еще тогда подтвердили присягой свою верность «царю Дмитрию». В действительности речь, по-видимому, шла не о новом «отложении» этих земель от Василия Шуйского, а о признании в шкловском бродяге «чудом спасшегося царя Дмитрия». С этим не все обстояло гладко. Людские ресурсы территорий, занятых повстанцами, как свидетельствуют данные о гарнизонах некоторых городов, были весьма ограничены. В конце XVI — начале XVII в., по подсчетам Р.Г. Скрынникова и В.И. Ульяновского, к Путивлю были приписаны 107 детей боярских, 501 самопальщик, 200 стрельцов, к Новгород-Северскому — 104 сына боярских, 53 пушкаря и пищальника, 43 стрельца и 104 казака, к Чернигову — 300 воинов, к Моравску — 70 воинов, к Стародубу — 107 детей боярских, 150 стрельцов, к Почепу — 50 стрельцов, к Валуйкам — 150 стрельцов и казаков, 12 пушкарей, к Ельцу — 150—200 детей боярских, 600 казаков, 200 стрельцов, к Калуге — 248 детей боярских, к Козельску — 82 сына боярских, к Белеву — 110 детей боярских, к Орлу — 129 детей боярских и 287 служилых людей по прибору8. Мобилизации в войска Лжедмитрия I, Ивана Болотникова, Лжепетра истощили эти и без того ограниченные мобилизационные возможности
170

Северских, Польских, Заокских городов. В связи с этим показательны данные об изменении численности служилых людей в Воротынске. В 1604 г., по сведениям «Росписи русского войска» в войска из этого города было призвано 105 детей боярских. В январе 1609 г. Воротынский осадный голова Иван Манцев смог записать на службу всего лишь 14 человек9. Буквально накануне появления самозванца после ряда неудач и в связи с походом Василия Шуйского на Тулу наметился отход уставших от гражданской войны служилых людей от повстанческого движения. В своей грамоте из Алексина в Москву 29 июня (9 июля) 1607 г. царь известил своего среднего брата Д.И. Шуйского о том, что «многие дворяне и дети боярские всех Сиверских городов» явились в его стан под Алексин вместе с брянскими воеводами кн. Г.Б. Долгоруким-Рощей и Е. Безобразовым и принесли повинную. В. Шуйскому «добили челом» жители Ряжска, воеводы Лжепетра кн. И.Л. Клобуков-Масальский, кн. Ф.П. Засекин, Л. Фустов и др.10 Пытаясь привлечь служилых людей на свою сторону, Лжедмитрий II, как видно из немногих сохранившихся грамот, подтвердил все прежние пожалования и льготы Лжедмитрия I северянам и начал раздавать новые. К примеру, он признал дачу первого самозванца старицам путивльского Никольского монастыря на выделение келий и корма11. В августе 1607 г. рославльский городовой приказчик Остафий Селеванов по распоряжению царика отказал вдове Офимье Масловой с невестками и внучатами на прожиток поместье д. Остапковичи с деревнями12. Но эти меры мало что изменили13. Вопреки мнению И.С. Шепелева, признание самозванца в занятых повстанцами городах и селах отнюдь не было всеобщим и безусловным. Как отметил весьма осведомленный автор Баркулабовской летописи, появление самозванца вызвало взрыв энтузиазма только у низших слоев общества14.
Проблемы с набором служилых людей в повстанческую армию заставили Лжедмитрия II и его советников обратиться за помощью к казакам. Накануне Смуты в России, по данным Я. Маржарета, имелось 8—10 тыс. вольных и 5—6 тыс. служилых казаков. Служилые и часть вольных казаков приняли активное участие в повстанческом движении 1604—1605 гг.15
А.Л. Станиславский, анализируя события 1606—1610 гг., установил, что зарождающееся Войско Донское официально осталось нейтральным в противоборстве царя В. Шуйского и при¬
171

верженцев Лжедмитрия II, хотя вольные казаки на протяжении всего восстания И. И. Болотникова составляли значительную часть повстанцев. На позицию Войскового круга, по мнению исследователя, повлияла выдача жалованья и припасов казакам вскоре после переворота 17(27) мая 1606 г. В движении Лжедмитрия II, полагал А.Л. Станиславский, вольные казаки с Дона, Волги, Днепра и Терека уже не играли заметной роли, уступив место вольному казачеству, образовавшемуся в центральной России в результате «показаченья» местного населения16. Гипотеза историка не объясняет, почему в 1607 г. появление самозванцев в казачьих станицах на Дону, Волге, Тереке стало массовым явлением. По нашему предположению, феномен многочисленных «самозванных царевичей» был порожден стремлением рядовых донских, волжских и терских казаков обойти решение Войскового круга и, как в свое время с Лжепетром, уйти к «царю Дмитрию»17. Но казакам понадобилось несколько месяцев, чтобы собраться с силами. Они начали прибывать к самозванцу только в конце осени 1607 г.
И.М. Заруцкий и Н. Меховецкий пытались заручиться поддержкой за рубежом. Вскоре после окончания стародубского спектакля староста Чечерский Н. Зенович, как видно из письма Евстафия Воловича Льву Сапеге, переправил Сигизмунду III грамоту Лжедмитрия II, в которой, по-видимому, содержалось предложение «возобновить отношения», прерванные после переворота 17(27) мая 1606 г.18 Король наотрез отказался иметь дело со шкловским бродягой и приказал Льву Сапеге отправить для его разоблачения еврея Якуба, хорошо знавшего Лжедмитрия I19. Он в категорической форме потребовал от канцлера и пограничных властей воспрепятствовать уходу на службу самозванцу солдат из Речи Посполитой20. Витебский воевода, допустивший переход русско-литовской границы отрядами Н. Меховецкого и И. Будилы, получил суровую отповедь21. В Москву для продолжения переговоров с Василием Шуйским, начатых во время пребывания в Речи Посполитой посольства кн. Г.К. Волконского и А. Иванова, краковские власти направили посланников С. Витовского и Я. Соколинского22.
Н. Меховецкий и И.М. Заруцкий пытались подобно болотниковцам напрямую обращаться за помощью к иноземным солдатам23. В одном из этих посланий, направленном в Могилев, самозванец поручил некоему пану Зерстировскому произвести набор солдат для повстанческого войска и пообещал им платить
172

за службу «вдвое—втрое» выше, чем в Речи Посполитой, а после победы «выпустить с великой платой и подарками», если же солдаты захотят остаться в России, то пожаловать их землями24. А. Гиршберг установил, что аналогичные полномочия получили Николай Харлинский и Фредерик Тышкевич25. Вероятно, тем же самым занимался Валений Валевский, еще осенью 1606 г. стремившийся примкнуть к Самборскому вору26. Особые надежды организаторы интриги возлагали на мятежных солдат Инфляндской армии Я.К. Ходкевича, которые в конфликте короля и рокошан придерживались нейтралитета. Лжедмитрий II обратился с письмом к одному из наиболее авторитетных ротмистров войска — Яну Сапеге, в котором умолял срочно прибыть на службу27. Но инфляндским солдатам в тот момент было не до самозванца. Пользуясь раздором между Сигизмундом III и рокошанами, они захватили «в приставства» имения короля в Белоруссии, в которых брали все необходимое «на прожиток», ожидая от казны положенного им жалованья28. Автор Баркулабовской летописи свидетельствует, что мятежные солдаты до нитки обобрали местное податное население. Досталось также владениям магнатов, шляхты и духовенства29.
Призывы самозванца и действия вербовщиков летом 1607 г. принесли весьма скромный результат. Речь Посполитая стояла накануне решительного сражения между приверженцами Сигизмунда III и рокошанами под 1узовым. Противники делали все, чтобы не допустить ухода своих солдат к самозванцу30. К примеру, в сентябре 1607 г. польские посланники С. Витовский и Я. Соколинский, будучи проездом в Могилеве, помешали некоему пану Глобуцкому увести 500 воинов на службу к Лжедмитрию II в Стародуб31. Несмотря на все усилия, Лжедмитрию II и организаторам самозванческой интриги, так же как болотниковцам32, поначалу не удалось получить сколько-нибудь существенной помощи из-за рубежа. В Стародуб прибыли только отряды Н. Меховецкого («несколько отрядов польской конницы»), мозырского хорунжего Йозефа Будиллы (летом 1608 г. командовал ротой из 200 конников) и Н. Харлинского (летом 1608 г. под его началом было 100—150 человек)33. Наемное войско самозванца едва ли превышало 1 тыс. человек. Большую часть прибывших, по свидетельству автора Баркулабовской летописи, составляли представители низших слоев общества «люд гулящий, люд своевольный — скоро Дмитро, то и молодцы, якийсь наймит з Мстиславля до него пришел»34.
173

И.С. Шепелев, суммировав данные о численности отрядов самозванца, приведенные в письме Н. Харлинского и мемуарах ротмистра Н. Мархоцкого, пришел к выводу, что, в конечном счете, Лжедмитрию II и его покровителям за два месяца удалось собрать в Стародубе 8-тысячное войско35. Проверка показала, что эти расчеты ошибочны. Н. Мархоцкий, вопреки мнению И.С. Шепелева, говоря о 3 тыс. плохо вооруженных воинов, имел в виду общую численность войска самозванца, а не только севрюков36. Н. Харлинский, заявляя своему покровителю, что под знаменами Лжедмитрия II якобы собралось около 3 тыс. наемников, явно приукрашивал из пропагандистких соображений положение дел в стане самозванца37. По данным И. Будилы, наемное войско самозванца достигло 5 тыс. человек только накануне Волховской битвы, когда к нему прибыли Р. Ружинский, А. Лисовский, А. Вишневецкий и др.38 В связи с этим свидетельство Н. Мархоцкого о том, что все стародубское воинство едва насчитывало 3 тыс. солдат, представляется более достоверным. Ядро этого войска составили служилые люди Стародуба-Северского во главе с Гаврилой Веревкиным, казаки-«б^дотниковцы» Ивана Заруцкого и наемники Н. Меховецкого, И. Будилы и Н. Харлинского. Успехи И.М. Заруцкого и Н. Меховецкого по созданию новой повстанческой армии оказались весьма скромными.
В Стародубе начала формироваться «Воровская» Боярская дума, видную роль в которой играли главные организаторы самозванческой интриги. Атаман И.М. Заруцкий был пожалован в «бояре» и впоследствии возглавил Казачий приказ39. Ротмистр Н. Меховецкий занял должность «гетмана» — главнокомандующего войском самозванца40. Г. Кашинец, стал «подскарбием» (т.е. думным дворянином и казначеем. — /f.T.)41. Стародубец сын боярский Г. Веревкин вошел в «Воровскую» думу с чином думного дворянина42. Д.Т. Рындин был пожалован в «думные дьяки» Поместного приказа43. В «Воровской» думе оказались только два члена московского Государева двора: дворяне московские кн. С.Г. Звенигородский (бывший черниговский воевода) — «боярин и дворецкий»44 и кн. Д.В. Мосальский (рославльский воевода) — «окольничий»45. Примечательно, что кн. Д.В. Мосальский, судя по челобитной вдовы Масловой, еще в августе 1607 г. оставался на своем прежнем воеводском посту и, по всей видимости, не влиял на принятие решений в руководстве движением46.
174

Анализ состава Стародубской «Воровской» думы и войска Лжедмитрия II подтверждает гипотезу Р.Г. Скрынникова о том, что в движении самозванца в момент его зарождения преобладали не дворянские слои населения Северщины и Белоруссии47. Правящие круги Речи Посполитой или сколько-нибудь влиятельные группировки магнатов и шляхты, вопреки сложившимся представлениям, никакого отношения к движению самозванца не имели.
2. 	Поход Лжедмитрия II на Тулу
К концу лета 1607 г. царь Василий Шуйский, мобилизовав людские и материальные ресурсы из поддерживавших его Москвы, Замосковья, Поморья, Новгородской, Псковской, Смоленской земель, Казанского и Сибирского «царств», предпринял широкомасштабное наступление на повстанческие войска Лжепетра и Ивана Болотникова. В ходе кровопролитного боя на р. Восме, у Каширы, 5(15)—7(17) июня 1607 г. повстанческие отряды кн. А.А. Телятевского, И. Болотникова и М. Аксакова потерпели тяжелое поражение. «Воровские» воеводы «с невеликими людьми» отступили в Тулу48. На сторону правительственных войск, по обоснованному предположению Р.Г. Скрынникова, перешло около 3—4 тыс. повстанцев и примерно 1,7 тыс. попали в плен49. На подступах к Туле воеводы Лжепетра кн. А.А. Телятевский, И.И. Болотников и С. Кохановский, собрав оставшиеся силы, попытались остановить продвижение противника 12(22)—14(24) июня 1607 г. на р. Вороньей и вновь потерпели неудачу. По не поддающимся проверке данным они потеряли 4,5 тыс. чел.50 29 июня (9 июля) 1607 г. Василий Шуйский, возглавивший правительственные войска, овладел Алексином и на следующий день подошел к Туле51. Основные силы повстанцев попали в осаду. Отряды правительственных войск, организуя внешнее кольцо окружения и развивая достигнутый успех, в июле—августе 1607 г. овладели Веневом, Гремячим, Дедиловым, Ряжском, Песошной, Крапивной, Одоевым, Лихвином и создали угрозу захвата Брянска и Козельска. К осени 1607 г. положение осажденных в Туле стало критическим. Возникла реальная угроза прорыва правительственных войск на Северщину. Это обстоятельство, по-видимому, заставило И.М. Заруцкого и Н. Меховецкого выступить в поход, не завершив создание новой повстанческой армии52.
175

Перед началом кампании ЛжеДмитрий II, как показывает Новый летописец, в качестве законного царя и рыцаря, отправил из Стародуба сына боярского к царю Василию Шуйскому под Тулу с известием о своем возвращении из небытия и требованием отказаться от дальнейшей борьбы. Мужественное поведение гонца и его мученическая смерть произвели сильное впечатление на русских людей53. Одновременно руководители повстанческого движения вновь попытались установить отношения с Сигизмундом III. Еврей Якуб, посланный Львом Сапегой разоблачать самозванца, вернулся из Стародуба с письмом царика к королю, в котором, по-видимому, содержались предложения «возобновить союз» и просьбы о помощи. Своего хозяина Якуб убеждал, что в Стародубе «истинный царь Дмитрий». Льва Сапегу эти заверения не ввели в заблуждение. Через других осведомителей канцлер, как видно из его письма к Сигизмунду III, уже точно знал, что Лжедмитрий II не «прежний царь Дмитрий». Льва Сапегу сильно беспокоило то, что мистификаторам удалось добиться определенных успехов и что это, в конечном счете, может дорого стоить Речи Посполитой. Новая попытка «царика» и его покровителей получить подкрепление из-за рубежа закончилась неудачей54.
Отряды Лжедмитрия II, как видно из записок И. Будилы, выступили в поход на Тулу 10(20) сентября 1607 rj5 Письма Н. Харлинского, С. Куровского, а также мемуары И. Будилы и Н. Мархоцкого дают возможность восстановить ход событий тех дней. Первый город, который самозванцу удалось занять 15(25) сентября 1607 г.,обыл Почеп. Местные дети боярские и посадские, по словам И. Будилы, встретили царика с радостью56. Из Почепа Лжедмитрий II и его воины 20(30) сентября 1607 г. двинулись на Брянск. Город имел важное стратегическое значение в борьбе за Северщину. Здесь, по данным Н. Харлинского, были сосредоточены запасы оружия и снаряжения, столь необходимые для оснащения новой повстанческой армии. В пути самозванец получил известие о том, что «войско» Василия Шуйского неожиданно заняло Брянск57. Русские источники позволяют установить, что в действительности это был небольшой отряд из 250 воинов головы Елизара Безобразова. По приказу мещовского воеводы Г.Ф. Сумбулова воины правительственного отряда явились в Брянск за три дня до прибытия туда самозванца, вывезли все запасы и сожгли город58. Лжедмитрий II послал за ними в погоню отряд наемников и русских
176

воинов во главе с И. Будилой и Д.Т. Рындиным, но они не смогли догнать воинов Е. Безобразова, спешно отступивших в Мещовск59.
Г.Ф. Сумбулов, вероятно, действовал по собственной инициативе. Василий Шуйский в грамоте 18(28) сентября 1607 г. дал воеводе иные инструкции. Он приказал срочно занять город и организовать его оборону60. Распоряжение царя сильно запоздало. Царик занял Брянск по расчетам И.С. Шепелева около 24—25 сентября (4—5 октября) 1607 г.61 Рейд Е. Безобразова лишил самозванца возможности обеспечить своих воинов оружием и снаряжением. Первая же неудача вызвала серьезный конфликт между руководителями движения и наемным войском. И. Будила отметил, что 26 сентября (6 октября) 1607 г. наемники якобы «рассердились на царя за одно слово, взбунтовались и, забрав все вооружение, ушли прочь». Понадобилось немало труда, чтобы уговорить солдат вернуться62. Выступление наемников задержало Лжедмитрия II в Брянске почти на неделю. Чтобы исправить положение, Н. Меховецкий решил отправить 29 сентября (9 октября) 1607 г. в Речь Посполитую на Люблинскую ярмарку Н. Харлинского, чтобы он закупил оружие и снаряжение для повстанческого войска и привлек под знамена самозванца новых солдат63.
Уговорив наемщиков, ЛжеДмитрий II, по показаниями Н. Харлинского и И. Будилы, двинулся 1(10) октября 1607 г. из Брянска в Карачев. Город он занял без боя 2(12) октября 1607 г. Здесь к царику присоединились запорожские казаки. Численность их отряда мемуаристы-наемники не указали, но самозванец почувствова^себя настолько уверенным, что разрешил Н. Меховецкому и И. Будиле 4(14) октября 1607 г. совершить дерзкий налет на отряд правительственных войск кн.
В.Ф. Литвинова-Мосальского, который осаждал Козельск64. Точных данных о численности правительственного отряда в источниках не сохранилось. Поздний польский хронист Пясецкий утверждает, что в нем было 8 тыс. воинов, но эти данные явно преувеличены65. Наемники, как следует из рассказов участников боя И. Будилы и С. Куровского, которые подтверждаются данными русских источников, напали на лагерь кн. В.Ф. Литвинова-Мосальского на рассвете 8(18) октября 1607 г. и застали его воинов врасплох. В результате короткого боя правительственный отряд был разгромлен. Воевода кн. В.Ф. ЛитвиновМосальский бежал, его помощник иноземец Мартьяш Мизинов
177

и некоторые служилые люди попали в плен. Примерно 300 воинов, по непроверенным данным С. Пуровского, пали в бою. В руки наемников попал обоз, который позволил решить часть проблем снабжения повстанческого войска. 11(21) октября 1607 г. Лжедмитрий II торжественно въехал в город. Освобожденные из осады жители Козельска встретили его с ликованием66. Развивая успех, Н. Меховецкий двинул войско самозванца к Белеву и 16(26) октября 1607 г. занял город. Передовые отряды самозванца, захватив Епифань, Крапивну, Дедилов, вышли на ближние подступы к Туле67. Вероятно, в это время отряд правительственных войск, осаждавший Крапивну, покинули татары во главе с зятем Василия Шуйского кн. Петром Урусовым. По одним сведениям князь явился в стан самозванца, по другим — отправился в Крым. С. Куровский, И. Будила, Н. Мархоцкий и К. Буссов ничего не сообщают о появлении татар в войске самозванца в октябре 1607 г., поэтому версия об уходе татар в Крым представляется более вероятной68.
Капитуляция повстанческой армии И.И. Болотникова в Туле 10(20) октября 1608 г. резко изменила общую военно-стратегическую ситуацию на юге России. В специальной литературе долгое время бытовала гипотеза, основанная на показаниях поздних источников, что царь Василий будто бы допустил ошибку, распустив воинов правительственной армии из Тулы по домам69. И.С. Шепелев, проанализировав данные документальных источников и разрядов, пришел к заключению, что в действительности В. Шуйский принял меры к укреплению войска. Он постарался распустить наименее боеспособные отряды и призвал на службу новых воинов. Однако приведенные исследователем сведения о новых наборах ратников в правительственные войска относятся к концу 1607 г.70 Разряды свидетельствуют, что сразу после взятия Тулы царь Василий принял действенные меры для разгрома самозванца. На Пчельню «для Брянских вестей» были отправлены воеводы бояре кн. М.В. Скопин-Шуйский и И.Н. Романов с ратными людьми71, которые, по всей видимости, должны были воспрепятствовать соединению самозванца с калужскими повстанцами. Против Вора царь отправил боярина кн. И.В. Голицына и окольничего Ф.В. Головина72. Другой отряд правительственных войск под командованием стольника кн. Д.И. Мезецкого и Ф.И. Леонтьева отбил у передовых отрядов самозванца О доев и Крапивну73. Немногочисленные и плохо вооруженные отряды Лжедмит-
178

рия II были неспособны противостоять выступившим против них правительственным войскам. Руководители повстанческого лагеря 17(27) октября 1607 г. отдали приказ об отступлении из Белева на Карачев. Воины самозванца, по данным И. Будилы, достигли города 19(29) октября 1607 г. Как только непосредственная угроза столкновения с правительственными войсками миновала, войско Лжедмитрия II начало распадаться. Первыми стан самозванца покинули запорожские казаки. Затем взбунтовались наемники, требуя расчета и явно намереваясь вернуться в Речь Посполитую. Русские ратники, как свидетельствует Н. Мархоцкий, выказали намерение выдать царька В. Шуйскому и тем самым получить прощение74. Действительно, жители Брянска принесли повинную В. Шуйскому и пустили в город воеводу Г.Ф. Сумбулова75.
Почувствовав неладное, шкловский бродяга прибег к своему испытанному средству. Он тайно бежал вместе с несколькими приближенными в Орел. Из иноземцев его сопровождал только некий Кроликовский. Попытки Н. Меховецкого уговорить Лжедмитрия II вернуться ни к чему не привели. После мятежей в Брянске и Карачеве, самозванец, по всей видимости, решил порвать со своими покровителями и довериться путивлянам76. Когда по дороге из Орла в Путивль царик и его товарищи столкнулись с новыми отрядами наемников, то постарались скрыть, кто он на самом деле77. Планы самозванца и его товарищей на первый взгляд могут показаться обреченными на неудачу. Но они обнаруживают любопытную тенденцию — стремление части повстанцев, недовольных действиями И. Заруцкого и Н. Меховецкого, перехватить у них руководство делом самозванца и попытаться придать ему иную направленность. Некоторые повстанцы, вероятно, уже в начале движения были разочарованы поведением наемников и обнаружили явное стремление продолжить дело И.И. Болотникова без иноземных солдат.
Воеводы кн. И.В. Голицын и Ф.В. Головин, узнав о бегстве Вор а, «до Брянска», а по другим сведениям «до Карачева» не дошли78. В Брянск, жители которого принесли повинную
В. 	Шуйскому, был введен значительный гарнизон во главе с боярином кн. М.Ф. Кашиным и дворянином московским
А.Н. Ржевским79. Тульская победа, развал войска самозванца, наметившийся переход на сторону московского правительства городов, участвовавших в «воровстве», вселяли надежды на скорое прекращение гражданской войны80. В этих условиях Васи¬
179

лий Шуйский, судя по всему, решил, что имеющихся в Брянске войск достаточно, чтобы погасить пламя братоубийственной войны и распустил служилых людей, утомленных многомесячной осадой Тулы. Он, вероятно, хорошо помнил, что произошло с правительственной армией под Кромами в 1605 г. после многомесячного стояния, и стремился не повторять ошибок Годуновых.
3. 	Поход Лжедмитрия II на Брянск
Перемены, произошедшие в Речи Посполитой летом—осенью 1607 г., оказали значительное влияние на события Смуты. Одержав победу над рокошанами в сражении под Гузовым 26 июня (6 июля) 1607 г., король Сигизмунд III начал длительные переговоры с лидером рокошан Н. Зебжидовским о примирении. Военные действия между правительственными войсками и рокошанами прекратились. Многие солдаты как с той, так и с другой стороны, остались не у дел и готовы были искать счастья на чужбине. Долгое время историки были убеждены, что костяк иноземных отрядов самозванца составили бывшие рокошане, бежавшие от преследований польских властей. Затем выяснилось, что под знаменами самозванца воевали как сторонники короля, так и рокошане. Более того, бывшие приверженцы официальных властей в войске царика явно преобладали81. Наибольшую активность в вербовке солдат для войска самозванца проявили братья кн. Роман и Адам Ружинские — сторонники короля в борьбе с рокошанами. Эти факты позволили И.С. Шепелеву вернуться к гипотезе о скрытой интервенции Речи Посполитой против России82. Однако Я. Мацишевский установил, что уход солдат правительственной армии в Россию значительно ослаблял позиции официальных властей Речи Посполитой на переговорах с рокошанами и создавал реальную угрозу войны с восточным соседом до завершения гражданской войны внутри страны83. Именно поэтому король Сигизмунд III, гетман Станислав Жолкевский и канцлер Лев Сапега делали все что могли, пытаясь не допустить ухода солдат в Россию, а Н. Зебжидовский всячески содействовал экспедиции84. Ш. Харлинский сообщил в своем письме кн. Радзивиллу, что будущему гетману самозванца удалось получить у Н. Зебжидовского 60 тыс. злотых «на маетность»85.
В октябре 1607 г. войско короля, стоявшее в лагере под Завихостьем, разделилось. Одни солдаты отправились на зимние
180

квартиры, другие ушли с Потоцкими, Струсем, М. Вишневецким в Валахию на помощь господарю Константину Иеремеевичу, третьи — решили идти с кн. Р. Ружинским в Россию к Лжедмитрию II86. Ш. Харлинский отметил в своем письме к кн. Радзивиллу, что в октябре 1607 г. в отряде кн. Р. Ружинского было 700 гусар87. Близкую цифру — 1 тыс. всадников называет С. Маскевич, покинувший лагерь правительственных войск с солдатами, отправившимися на зимние квартиры88. Вероятно, Ш. Харлинский и С. Маскевич имели в виду передовой отряд наемников Валентия Валевского, который Р. Ружинский как раз в gro время направил в Россию. Мемуаристы Н. Мархоцкий и И. Будила отметили, что в этом отряде служило примерно 900 человек (500 конников и 400 пехотинцев)89. Одновременно с В. Валевским в России появился Самуил Тышкевич, которого отец Фредерик Тышкевич направил к самозванцу с 900 воинов (700 конников и 200 пехотинцев)90. Приведенные мемуаристами данные в основном подтверждаются сведениями Новостей, которые распространялись в Речи Посполитой в ноябре-декабре 1607 г. В них сообщалось, что в отряде, посланном кн. Р. Ружинским, было 500 конников, а у С. Тышкевича — 800 гусаров и 5 хоругвей казаков91.
В. 	Валевский и С. Тышкевич, по показаниям С. Куровского, И. Будилы и Н. Мархоцкого встретили Ажедмитрия II 23 октября (2 ноября) 1607 г. в Комарицкой волости и «убедили» предпринять 3(13) ноября 1607 г. наступление на Карачев и Брянск92. Вопрос о том, где находился лагерь самозванца и наемников почти две недели, остается невыясненным. И.С. Шепелев, ссылаясь на данные позднего Нового летописца и Б. Болтина, полагает, что самозванец и иноземцы вернулись в Стародуб93. Если обратиться к тексту Нового летописца, то можно обнаружить неточность в интерпретации источника, допущенную И.С. Шепелевым. Автор Нового летописца указывает, что самозванец после встречи с наемниками стал лагерем в Трубчевске. Стародуб упоминается только в заголовке статьи, который явно позднего происхождения94. Б. Болтин действительно говорит, что ЛжеДмитрий II пришел к Брянску «во осень» из Стародуба, но это первое упоминание в источнике о самозванце, в котором два осенних похода царика объединены в один. Есть еще одно свидетельство о пребывании Ажедмитрия II в Стародубе. Доктор богословия Викентий Львовский указал в своем донесении от 22 декабря 1607 г. (3 января)
181

1608 г.), что виделся с Лжедмитрием «в Северской области в Стародухове» около дня Симона и Иуды в 1607 г.95 Католики отмечали день Симона и Иуды 18(28) октября 1607 г. В этот день самозванец*, как известно из показаний Н. Харлинского,
С. 	Куровского, И. Будилы, был в Карачеве96. В донесении богослова явная путаница. Трубчевск являлся удобным пунктом сосредоточения войск самозванца, так как отсюда шли прямые дороги как на Карачев и Брянск, так на Путивль и Стародуб, поэтому свидетельство Нового Летописца представляется более достоверным.
Николай Мархоцкий отметил, что помимо С. Тышкевича и
В. 	Валевского к Лжедмитрию II до начала похода на Брянск прибыли кн. Адам Вишневецкий из Киевского воеводства, Мелешко и Хруслинский из Брацлавского воеводства97. К. Буссов, хорошо знавший А. Вишневецкого как «большого друга и на редкость благожелательного господина», указал, что в его отряде было 200 копейщиков98. Эти данные, по-видимому, соответствуют действительности. В «Реестре войска самозванца» в роте кн. А. Вишневецкого указано 200 конников99. Численность отряда Мелешко точно неизвестна. В войне короля с рокошанами ротмистр командовал сотней пятиборцев, которая, судя по всему, и стала основой его отряда100. И. Будила, который в то время находился в войске Н. Меховецкого, ничего не сообщил о появлении кн. А. Вишневецкого и Мелешко. Анжей Хруслинский, по его данным, пришел подле того как оба войска самозванца соединились под Брянском. И. Будила был очевидцем событий. Его сообщение о Хруслинском представляется более достоверным. К. Буссов отметил, что до Брянского похода в стане самозванца появился бывший рокошанин Александр Лисовскюд о котором по каким-то причинам умолчали Н. Мархоцкий и И. Будила. Эти данные полностью подтверждаются показаниями Нового летописца. Его автор отметил, что именно он убедил ЛжеДмитрия II и полковников предпринять второй поход на Брянск101.
А. 	Лисовский, как установил М. Дзедушицкий, двинулся к самозванцу с 200 воинами, но в дороге пополнил свой отряд донскими казаками102. В стан самодержца он, по сведениям К. Буссова и Н. Мархоцкого, привел уже 700 воинов103. Выявленные данные позволяют предположить, что до начала похода на Брянск в войске самозванца служило около 2—2,5 тыс. наемников.
182

Общая численность гарнизона города, которым командовали боярин кн. М.Ф. Кашин и выборный дворянин А.Н. Ржевский, по данным С. Куровского, составляла 3 тыс. воинов. Воеводы привели в порядок укрепления крепости и подготовились к обороне104. При таком соотношении сил царик и его полковниKji не могли обойтись без помощи Н. Меховецкого и его войска. И. Будила отметил, что, выступив в поход 3(13) ноября 1607 г., войско самозванца достигло Брянска только шесть дней спустя, 9(19) ноября 1607 г.105 Промедление, по всей видимости, было связано с тем, что полковникам Лжедмитрия II и Н. Меховецкому долго не удавалось договориться. Наконец в окрестностях Брянска оба войска соединились. Н. Меховецкий сохранил за собой должность гетмана, но вынужден был поделиться властью. Доверенные лица кн. Р. Ружинского — Н. Харлинский и
В. 	Валевский — стали соответственно маршалком и канцлером106.
Узнав о приближении царика, кн. М.Ф. Кашин и
А.Н. Ржевский решили встретить врага в миле от города в расчете нанести поражение в открытом поле. Они явно недооценили ударной силы иноземной конницы. Лихой атакой наемники смяли и обратили в бегство воинов правительственного отряда, на их плечах ворвались в город. Воеводы едва успели засесть в крепости. Победители поставили на сожженном посаде укрепленный лагерь и начали осаду107.
В конце ноября 1607 г. Лжедмитрий II и его окружение в очередной раз попытались установить контакты с правящими кругами Речи Посполитой. Самозванец в своем письме известил короля, что направляет к нему своего гонца, «знатного человека» — еврея Арнульфа Калинского, с известием о том, что надеется как прежде на помощь в «отвоевании отцовского царства» и в скором времени в Краков отправит «великое посольство»108. Но и это послание король оставил без каких-либо последствий. А. Гиршберг установил, что А. Калинский смог добраться до Кракова только в феврале 1608 г.109
В ноябре—декабре 1607 г. войско Лжедмитрия II в лагере под Брянском пополнилось новыми отрядами наемников. Пан Николай Велегловский-Корытко привел некоего самозванного «царевича» и 12 хоругвей погребицких казаков. Войцех Рудницкщ!, Анжей Хруслинский и Стефан Казимерский, по данным И. Будилы, прибыли к царику вместе со своими ротами110. Согласно «Реестру войска самозванца» Н. Велегловский впос¬
183

ледствии командовал полком 800 конных гусаров и казаков,
В. 	Рудницкий — 120 конниками111, Хруслинский — 200 пятигорцами, С. Казимерский — 150 пятигорцами112. Таким образом, к концу 1607 г. наемное войско самозванца достигло примерно четырех с лишним тысяч человек.
Многочисленные свидетельства иностранных мемуаристов о поступлении на службу к ЛжеДмитрию II наемников создали обманчивое представление, что исключительно благодаря помощи иноземцев самозванец смог продолжить борьбу с Василием Шуйским. Источники не подтверждают этой гипотезы. В ноябре 1607 г. в Брянском лагере войско Лжедмитрия II пополнилось крупными отрядами русских повстанцев. С. Куровский и автор Нового летописца сообщают, что к царику явился самозванец — «царевич» Федор Федорович во главе 3-тысячного отряда донских казаков. Он был обласкан АжеДмитрием II и занял видное место при его дворе113. Бывший соратник И.И. Болотникова Юрий Беззубцев, по свидетельству К. Буссова, привел к самозванцу по непроверенным данным 4 тыс. бывших воинов повстанческой армии, которых Василий Шуйский в соответствии с договором о капитуляции Тулы простил и послал осаждать Калугу. Болотниковцы не смогли ужиться в правительственном лагере, подняли мятеж и ушли к царику114. Общая численность войска Лжедмитрия II по данным, полученным в Речи Посполитой в ноябре—декабре 1607 г., достигла 10 тыс. человек115. Нетрудно заметить, что русские повстанцы играли в нем важную роль.
Положение правительственного отряда, осажденного в Брянске, с каждым днем ухудшалось. В крепости не хватало воды, дров, продовольствия. Василий Шуйский, обеспокоенный развитием ситуации на Северщине, направил к Брянску войско, которым командовали боярин И.С. Куракин и стольник кн.
В.Ф. Литвинов-Мосальский116. Передовой отряд кн. §.Ф. Литвинова-Мосальского достиг города, по данным И. Будилы и Нового летописца, 14(24) декабря 1607 г.117 Воевода, оценив ситуацию, пошел на риск: с ходу форсировал р. Десну, по которой шел лед, не дожидаясь подхода основных сил. Гарнизон крепости, ударив по лагерю противника, оказал помощь кн. В.Ф. Литвинову-Мосальскому и его воинам. Гетман Н. Меховецкий и полковники оказались не готовы к такому развитию событий и не смогли помешать кн. В.Ф. Литвинову-Мосальскому и его воинам прорваться в Брянск и помочь
184

осажденным. В разгар боя подошли основные силы правительственного войска и сосредоточились на берегу Десны напротив города. Ночью ударил сильный мороз. Река встала. Правительственные войска получили возможность доставить в крепость все необходимое и провести перегруппировку сил для решающего удара по лагерю самозванца118.
События на Северщине и в Украинных городах в конце 1607 г. показали, что после взятия Тулы с самозванщиной далеко не покончено. Переход на сторону Лжедмитрия II бывших болотниковцев из-под Калуги, новые пополнения с Дикого поля и из-за рубежа помогли движению Лжедмитрия II вновь набрать силу. Широкое участие в движении иноземцев подтолкнуло Василия Шуйского активизировать дипломатические усилия в надежде добиться от Сигизмунда III вывода польских и литовских отрядов из России. Прибывшие в Москву еще 22 октября (2 ноября) 1607 г. королевские посланники С. Витовский и Я. Соколинский-Друцкий 20(30) ноября 1607 г. получили аудиенцию119. Примечателен тот факт, что Василий Шуйский выполнил одно из требований польской стороны: допустил для участия в переговорах прежних послов Н. Олесницкого и А. Гонсевского120. Они, как видно из разрядов, участвовали в переговорах во дворце 8(18) и 13(23) декабря 1607 г., затем 28 января (7 февраля) и 5(15) февраля 1608 г. Уступка, как видно, не принесла желаемых результатов. И. Масса, черпавший свои сведения у живших в Москве иноземцев, разузнал, что послы вели себя очень заносчиво и надменно, обвиняли московитов за великое бесчестие и гибель подданных короля 17(27) мая 1606 г.121 Переговоры к началу весны зашли в тупик. Царь Василий, как видно из разрядов, вплоть до мая 1608 г. отказывал послам в аудиенции122. С. Витовский и Я. Соколинский, также как Н. Олесницкий и А. Гонсевский, фактически оказались пленниками.
В разгар боев у Брянска Василий Шуйский и его окружение приняли решение, не дожидаясь весны, направить значительные силы для подавления движения самозванца. Местом сбора, по данным разрядов, был определен Алексин, откуда войско выступило в поход 8(18) января 1608 г.123 Данные разрядов подтверждаются записью в дневнике слуги Мнишков. А. Рожнятовский отметил, что 20(30) января 1608 г. в Ярославле узнали об отправке против самозванца большого войска во главе с Дмитрием Шуйским124. Оно было уряжено на три полка: в
185

большом полку боярин кн. Д.И. Шуйский, боярин кн. Б.М. Лыков, дворянин московский кн. Г.К. Волконский-Кривой и разрядный дьяк С. Ефимов; в передовом полку бояре кн.
В.В. Голицын и М.А. Нагой; в сторожевом полку боярин кн. И.С. Куракин и стольник кн. В.Ф. Литвинов-МосальскийГнусин; у наряда Г.Л. Валуев; в ертоуле дворянин московский кн. Ф.А. Татев и В.Т. Колычев125. Князь Д.М. Шуйский выехал из Москвы в войска по одним сведениям 8(18) января 1608 г., по другим 21(31) января 1608 г. Противоречие в показаниях разрядов легко разрешить, если обратиться к росписи свадьбы Василия Шуйского 17(27) января 1608 г. Князь Д.И. Шуйский в ней не участвовал. «В отцово место» сидел другой брат царя — кн. И.И. Шуйский126. Таким образом, большой и передовой полки выступили в поход после 8(18) января 1608 г. и «по последнему зимнему» пути достигли Волхова127. Здесь к ним, по всей видимости, присоединился сторожевой полк, составленный из отрядов кн. И.С. Куракина и кн. В.Ф. Литвинова-Мосальского, принимавших участие в недавних боях с воинами самозванца под Брянском128.
Тем временем Лжедмитрий II получил новые подкрепления из Речи Посполитой. В лагерь самозванца явились Я. Микулинский и Ф. Тышкевич с Тупальским. В 1608—1609 гг. Я. Микулинский командовал полком, в котором служило 450 бывших воинов инфляндской армии129. Ф. Тышкевич и Тупальский, по данным И. Будилы, привели 400 конников130. Новые отряды наемников, судя по всему, не изменили неблагоприятного для приверженцев самозванца соотношения сил. Гетман Н. Меховецкий, получив известие о выступлении войска кн. Д.И. Шуйского, не решился дать ему генеральное сражение. Лжедмитрий II и его воины в разгар зимы покинули свой лагерь и отступили к Карачеву. Князь В.Ф. Литвинов-Мосальский, успевший со своими воинами занять город, попытался воспрепятствовать продвижению отрядов самозванца, но, поняв, что силы слишком неравны, дал возможность им пройти мимо. Лжедмитрий II и Н. Меховецкий не стали задерживаться у Карачева и ушли в Орел, в который прибыли 6(16) января 1608 г. Этот город на несколько месяцев стал «воровской» столицей131.
Лжедмитрий I, потерпев неудачу в сражении при Добрыничах, бежал в Путивль и здесь, опираясь на помощь населения Северщины, воссоздал повстанческое войско. Лжедмитрий II после взятия Тулы и распада его войска в октябре 1607 г. также
186

искал убежища в Путивле. Можно было ожидать, что, после неудачи под Брянском, царик и его окружение вновь отступят на Северщину — главную базу повстанческого движения, так как здесь удобнее всего можно было пополнять свои войска новыми отрядами иноземцев. Вместо этого руководители движения самозванца увели своих солдат в Орел, открыв правительственным войскам дорогу на Северщину и поставив под удар шедшие на службу к царику новые отряды наемников. В источниках нет прямых указаний на причины предпринятого маневра, однако содержащиеся в них косвенные данные позволяют сделать некоторые наблюдения.
Северщина была до крайности истощена многолетней гражданской войной и явно не могла содержать войско самозванца, в котором было много наемников, готовых в любой момент компенсировать неуплату жалованья грабежами местного населения. Именно поэтому дальнейшее наращивание наемной армии, судя по упорному нежеланию Лжедмитрия II принимать на службу кн. Р. Ружинского и его солдат, не входило в планы руководителей повстанческого лагеря. Расположившись лагерем в Орле — крепости на степной границе, руководители повстанческого движения, по всей видимости, намеревались получить помощь из казачьих станиц Дикого поля132. И они ее получили. К весне 1608 г., по данным Н. Мархоцкого, под знамена Лжедмитрия II собралось около 3 тыс. запорожских казаков. Атаман Иван Заруцкий, специально ездивший за подмогой на Дон, довел численность своего полка до 5 тыс. казаков133. Ядро этих отрядов, несомненно, составляли вольные донские, волжские, терские, запорожские казаки, но были и представители других слоев населения. В украинных уездах Русского государства эти отряды быстро обрастали как станицами служилых казаков, так и отрядами местных дворян и служилых людей по прибору, превращаясь в «казачьи» полки. Лжедмитрий II с почетом принимал своих мнимых родственников «царевичей» и давал дворовые чины казачьим атаманам. Все они заняли видные места при его дворе134. Приведенные факты позволяют предположить, что именно вольные казачьи станицы с Дона, Волги, Днепра и Терека, составлявшие костяк пришедших на помощь самозванцу отрядов, помогли повстанческому движению вновь набрать силу. В ноябре 1607 — марте 1608 г. русские повстанцы, а не командиры наемного войска являлись подлинными руководителями движения Лжедмитрия II.
187

4. 	Законы о холопах
В конце 1607 — начале 1608 г., в преддверии решающих сражений, руководители движения самозванца и правительство Василия Шуйского издали ряд законодательных актов, которые призваны были способствовать укреплению позиций противоборствующих сторон. И.И. Смирнов, анализируя законодательные акты Василия Шуйского, пришел к выводу, что характерной чертой политики царя по вопросу о «крестьянах и холопах» явилось стремление использовать законодательство «как средство для привлечения на свою сторону тех или иных слоев землевладельцев-феодалов, равно как и для внесения разложения в ряды участников восстания»135. И.С. Шепелев поддержал и развил наблюдения И.И. Смирнова. Историк отметил, что законодательные акты 1607—1608 гг. носили «временный, непрочный характер», царь стремился удержать холопов от перехода в стан самозванца и, в конечном счете, достиг поставленной цели136. Лжедмитрий II, по мнению исследователя, широкими пожалованиями дворянам и детям боярским и законодательными уступками крестьянам и холопам также стремился к «мобилизации дополнительных ратных сил»137. В.И. Корецкий, изучив законодательные акты Василия Шуйского 1607—1608 гг. и материалы, отразившие их реализацию на практике, пришел к заключению, что царь в указах о холопах стремился вернуться к «закрепостительным нормам 90-х годов XVI в., оформившим в России в основных чертах крепостное право». Однако новые законы, по мнению историка, во многом остались на бумаге, так как правительство в условиях крестьянской войны не имело достаточных сил и средств для их реализации. Законодательная политика ЛжеДмитрия II, считает исследователь, носила противоречивый характер. «Самозванец, по его мнению, лавировал, прибегая то к крепостническим, то к антикрепостническим акциям»138.
В.М. Панеях проанализировал правительственные нормативные акты начала 1608 г. в контексте законодательства о холопах конца XVI — начала XVII в. и их реализацию на практике по материалам новгородских кабальных книг. Историк также пришел к выводу, что законы Шуйского о холопах носили противоречивый характер, многие вводимые ими нормы остались на бумаге и вскоре были отменены139.
Законодательные акты Лжедмитрия II не сохранились, но о их содержании можно судить по рассказам современников.
188

Немецкий наемник Конрад Буссов, приехавший в лагерь самозванца после освобождения Калуги от осады в ноябре 1607 г., сообщил, что в конце 1607 — начале 1608 г. царик издал указ, по которому репрессиям подверглись изменившие ему дворяне и дети боярские и их семьи: «Дмитрий приказал объявить повсюду, где были владения князей и бояр, перешедших к Шуйскому, чтобы холопы пришли к нему, присягнули и получили от него поместья своих господ, а если там остались господские дочки, то пусть холопы возьмут их себе в жены и служат ему. Вот так-то многие нищие холопы стали дворянами, и к тому же богатыми и могущественными, тогда как их господам в Москве пришлось голодать»т. Показания немецкого наемника полностью подтверждает враждебно настроенный к повстанцам автор открытого М.Н. Тихомировым продолжения «Казанского сказания»: «Воини же благороднии от тех стран и градов мало больше тысечи, но не согласящеся, един по единому, соблюдошася от смерти, прибегнуша к Москве, токмо телеса и оставиша матери своей и жены и дети в домех и селах своих. Раби же их (дворян и детей боярских. — И.Т.) служа им и озлонравишася зверообразием, насилующе господей своих побиваша, и пояша в жены себе господей своих жены и тщери. Такова убо беда бысть и скорбь в роде нашем, не бысть бо такова николи же от века»141. Шведский дипломат П. Петрей из Элезунда полностью воспроизвел в 1620 г. в своем «Сказании о великом князе Московском» рассказ К. Буссова. Столетие спустя, первый русский историк В.Н. Татищев, сославшись на сочинение П. Петрея, сообщил об указе самозванца с новыми важными деталями: «Он же (Лжедмитрий II. — И.Т.), стоя в Орле посылал от себя по всем городам грамоты с великим обещанием милостей, между прочим всем крестьянам и холопем прежнюю вольность, которую у них царь Борис отнял, и тем, почитай, весь простой народ к себе привлек. И через то во всех городех паки казаков из холопей и крестьян намножилось, и в кождом городе поделали своих атаманов»142. Историки широко использовали фрагмент хроники К. Буссова в пересказе В.Н. Татищева в своих исследованиях по истории Смуты. Два десятилетия назад В.И. Корецкий, сравнив рассказы К. Буссова и В.Н. Татищева, высказал предположение, что первый русский историк, пересказывая сообщение П. Петрея, дополнил его данными законодательных актов 1592—1593 гг. и 1598—1605 гг., а также «Летописью келейника
189

патриарха Иосифа». В челобитных дворян 1615—1618 гг. исследователь обнаружил данные о том, что Лжедмитрий II иногда жаловал поместьями бывших крестьян143.
Умозаключения историка, основанные на предположениях, вызывают сомнения. Предполагаемые исследователем крепостнические законы Бориса Годунова или их следы в архивных источниках не обнаружены. В научной литературе неоднократно высказывалось мнение, что их не было вообще и рассказ
В.Н. Татищева в значительной степени плод его вольной интерпретации144. Некоторые строки сообщения В.Н. Татищева, отсутствующие в рассказе К. Буссова, явно восходят к царскому указу 9 марта 1607 г.:
Указ 9 марта 1607 г.
«а царь Федор Иванович, по наговору Бориса Годунова, не слушая советов старейших бояр, выход крестьянам заказал... »145.
В.Н. Татищев «крестьянам и холопем прежнюю вольность, которую у них царь Борис отнял»ш.
Нельзя с полной уверенностью утверждать, что приведенные В.И. Корецким примеры случаев пожалований самозванцем поместьями крестьян имели место зимой 1607/8 г. В челобитных Лжедмитрий II назван Тушинским вором, поэтому эти пожалования следует датировать 1608—1610 гг., а не началом 1608 г. К тому же из челобитных видно, что крестьяне скрыли тот факт, что не «служили», а «жили» за своими господами. Иначе говоря, все это отклонения от нормы, а не широко применяемая практика147. Для верной оценки законодательных актов Лжедмитрия II представляется более продуктивным вернуться к интерпретации показаний очевидцев — К. Буссова и автора продолжения «Казанского сказания».
Наемник и казанский сын боярский прямо указывают, что разрешение захватывать поместья господ получили «рабы» (т.е. холопы. — И.Т.), а не крестьяне. Они, как видно из обоих свидетельств, до того как «озлонравились», служили своим господам, а не «жили» за ними. Боевые холопы, по свидетельству
А. 	Палицына и других современников, в большинстве своем были в недавнем прошлом разорившимися служилыми людьми, которых богатые бояре и дворяне всякими правдами и неправдами превратили в своих «рабов». В годы голода 1601—1603 гг.,
190

желая сэкономить на содержании двора, многие хозяева выбросили своих боевых холопов на улицу, не дав им отпускных. Холопы, чтобы выжить, были вынуждены взяться за оружие и стали одной из главных движущих сил сначала в шайках разбойников, затем в движениях Лжедмитрия I и Ивана Болотникова148. Указ Лжедмитрия II, как видно из свидетельств К. Буссова и автора продолжения «Казанского сказания», открыл перед людьми, оказавшимися вне закона, возможность не только вновь стать полноправными членами общества, но и приобрести имущество, и попытаться возобновить карьеру служилого человека.
Практика освобождения холопов и испомещения их на государственных землях имела место в русской истории задолго до самозванца. Иван III в ходе новгородской поместной реформы в конце XV в. впервые в русской истории прибег к массовому освобождению и испомещению боевых холопов на конфискованных в казну вотчинах «изменников бояр». Они стали прочной опорой московских государей в борьбе за укрепление самодержавия149. В середине XVI в. Иван Пересветов в своей знаменитой челобитной настойчиво убеждал Ивана Грозного вернуться к опыту деда. Он ставил царю в пример турецкого Махмет-салтана, который «дал им (воинникам, которые у вельмож царевых в неволе были. — И.Т.) волю, и взял их к себе в полк, и они стали у царя лутчие люди»150. В годы опричнины Иван Грозный широко использовал практику конфискации вотчин и поместий «изменников бояр», дворян и детей боярских, однако не пошел на массовые освобождения и испомещения холопов. Он предпочитал давать поместья худородным детям боярским и ограничился лишь единичными пожалованиями холопов, доносивших на своих господ151. Борис Годунов также щедро награждал холопов-’’доводчиков». К примеру, Второй Бартенев, донесший на бояр Романовых, получил освобождение и был пожалован поместьем152. Лжедмитрий I, пытавшийся представить себя защитником интересов служилых людей, демонстративно отказался от практики пожалований холопов за доносы на господ и лишил поместий тех, кто получил пожалования «за доводы» при Борисе Годунове153.
И.И. Болотников и повстанцы в первые месяцы борьбы с
В. 	Шуйским продолжили в отношении служилых людей политику Лжедмитрия I, но глубокий кризис, постигший повстанческое движение в ноябре—декабре 1606 г., заставил их пойти на
191

крайние меры. Именно в это время повстанцы, как видно из Английского донесения, «писали письма к рабам в город (Москву ), чтобы те взялись за оружие против своих господ и завладели их добром» (курсив мой. — И.Т.)154. Данные Английского донесения позволяют выяснить, кто был инициатором издания указов Лжедмитрия II о холопах, — ими были бывшие болотниковцы, явившиеся к самозванцу во главе с атаманом Ю. Беззубцевым. Они в точном соответствии с правом условного владения изымали поместья у изменников дворян и детей боярских и передавали их боевым холопам. Нововведением была попытка оформить передачу поместья по праву наследования через женитьбу бывших холопов на господских дочках и вдовах. Сопоставление этих мер с прецедентами освобождения и испомещения боевых холопов в XV—XVI вв. позволяют выяснить цель, которую царик и его окружение, вероятно, преследовали, проводя в жизнь новые законы. Превращая боевых холопов в помещиков, они, по всей видимости, пытались укрепить корпорации служилых людей в уездах, занятых приверженцами самозванца, и повысить боеспособность изрядно поредевшего в предшествующих боях с правительственными войсками ополчения. Для многих послужильцев и боевых холопов указы самозванца открыли возможность сделать блестящую карьеру. Яркий пример тому судьба Андрея Федоровича Палицына. Он, по его собственным словам, «служивал» у Якова Михайловича Годунова и самовольно отъехал к Вору и стал у него сыном боярским. Попав в плен в Тотьме в конце 1608 г., он добился прощения и впоследствии достиг больших успехов на государевой службе, став видным воеводой в земских ополчениях
1611-1612 ГГ.155
Для дворян и детей боярских, попавших в опалу, конфискации Лжедмитрия II явились настоящей катастрофой. После перехода рославльского сына боярского Андрея Маслова на сторону Василия Шуйского царик приказал отобрать у него поместья. Попытка матери опального — вдовы Анфимии Масловой сохранить хотя бы часть имущества, ссылаясь на то, что поместья — выслуга ее покойного мужа Константина Маслова, а не сына, ни к чему не привела. Вдове вместе с невестками и внучатами пришлось нищенствовать156.
Анализируя рассказ К. Буссова об указе самозванца о холопах, исследователи не сопоставили его с сообщением наемника о пожалованиях дворян и детей боярских: «К нему (Лжедмит-
192

рию I. — И.Т.) пришло много князей, бояр и немцев, которым он тотчас же дал земли и крестьян, больше, чел* они до того имели. Это было причиной того, что они неизменно оставались на его стороне, хотя w хорошо видели, что он не Дмитрий первый, а кто-то иной»157. К примеру, конфискованные поместья семьи Масловых пошли в раздачу преданным самозванцу детям боярским — рославльцам Алексею Саврасову с детьми, Василию Рыкову с товарищами158. В материалах архива тушинского гетмана Яна Сапеги сохранились документы, подтверждающие сообщение К. Буссова о том, что царик жаловал верных ему дворян и детей боярских не по чину. К примеру, смолянин Иванец Дементьев, выпрашивая награду, отметил, что его товарищи «пожалованы до горла»159. Сын боярский Васька Давыдов получил у самозванца в поместье богатую подмосковную дворцовую Сенесскую волость160. Сделанные наблюдения подтверждают гипотезу о том, что самозванец и его окружение своими указами стремились укрепить дворянские корпорации на занятых ими территориях преданными людьми из обедневших служилых людей, боевых холопов и казаков. Из этих же слоев поначалу создавалась служилая элита в движении самозванца. Именно поэтому современники заявляли, что «чашники и стольники у Дмитрея его же казаки»161. Факты широких раздач земель и крестьян свидетельствуют о том, что царик и его советники, вопреки мнению В.И. Корецкого, никогда не проводили «антикрепостнической политики». Указы Лжедмитрия II, как показывает анализ свидетельства К. Буссова и продолжателя «Казанского сказания», открывали перспективу создания нового дворянства, которое могло стать прочной опорой самозванца в его борьбе с Василием Шуйским. Применение террора в отношении изменников, по свидетельству как документальных, так и нарративных источников, привело к тому, что многие дворяне и дети боярские из контролируемых повстанцами уездов (по непроверенным данным автора продолжения «Казанского сказания» «немногим болши тысещи»), до того занимавшие выжидательную позицию, бежали к Василию Шуйскому162.
Московское руководство не осталось безучастным к законодательным усилиям своего врага. В начале 1608 г. оно издало три новых законодательных акта: боярский приговор 25 февраля, царские указы 9 марта и 19 марта. Примечательно, что и здесь в центре внимания законодателей оказались холопы.
7. И.О. Тюменцев
193

Исследователи сосредоточили усилия на анализе изменении статуса холопов в сравнении с предшествующим законодательством. Анализ боярского приговора и царских указов показывает, что побудительной причиной обращения руководства Холопьего приказа к царю и боярской думе явились многочисленные челобитные дворян и детей боярских с просьбами законодательно урегулировать противоречия, возникшие между холоповладельцами163.
Боярский приговор 25 февраля 1608 г. содержит три вопроса, с которыми руководство приказа Холопьего суда обратилось к Думе, и ответы на них бояр. В центре внимания законодателей оказались споры между старыми и новыми владельцами холопов. Первый вопрос был инициирован новыми холоповладельцами, добившимися того, чтобы холопы опальных бояр и дворян, которых они взяли на поруки, оформили на них отпускные и кабалы, были признаны их собственностью. Второй вопрос исходил от старых холоповладельцев, которые, получив прощение, хотели вернуть утраченную собственность164. У исследователей вызвал недоумение тот факт, что на первый вопрос приказных бояре вместо прямого ответа дали заключение совсем по другому поводу165. И.С. Шепелев пришел к выводу, что бояре вынесли компромиссное решение: «холопов и крестьян» можно было оставлять у новых хозяев только в том случае, если с прежних хозяев не была снята государева опала, во всех остальных случаях их нужно было возвращать166. В.М. Панеях совершенно справедливо указал, что И.С. Шепелев допустил в своей интерпретации неточности. Во-первых, в тексте памятника нигде не говорится о крестьянах и речь идет только о холопах; во-вторых, историк за ответ бояр ошибочно принял вопрос, заданный руководством Приказа Холопьего суда. Исследователь высказал предположение о том, что бояре «из-за деликатности данного казуса» в условиях политической нестабильности уклонились от прямого ответа на поставленный вопрос167. Разобраться в этом, на наш взгляд, позволяет сопоставление двух первых ответов бояр. Оно обнаруживает, что власти отказались пересматривать ранее принятые решения и пошли на значительные уступки новым холоповладельцам. Попытки старых холоповладельцев вернуть свою собственность под тем предлогом, что они были в опале при Лжедмитрии I, были отклонены. Бояре, по меткому выражению В.М. Панеяха, пожертвовали интересами старых холоповладельцев, постановив: «старым отпу¬
194

скным верить!»168. Вопрос о пересмотре решении, принятых в первые годы царствования Василия Шуйского, как видно из первого ответа бояр, даже не рассматривался. Дума остановилась только на вопросе, который, по-видимому, всплыл во время обсуждения и приказными не задавался: как быть с холопами, которые бежали от новых холоповладельцев и примкнули «к новому воровству»? В этом случае бояре приняли компромиссное решение: если холопы добровольно сдадутся властям, то их следует передавать новым холоповладельцам, если же они будут захвачены «на бою или в языцех», то их нужно казнить или возвращать старым холоповладельцам169. В.М. Панеях справедливо отметил, что бояре, принимая это решение, преследовали еще одну цель: подтолкнуть холопов, принимавших участие «в новом воровстве» (т.е. в движении Лжедмитрия II), к переходу в правительственный лагерь170. В ответе на третий вопрос руководства приказа Холопьего суда бояре внесли существенные уточнения в процедуру представления беглого холопа в суд, что должно было, по мнению законодателей, положить конец ухищрениям бояр и дворян, укрывающих чужих холопов171.
Царский указ 19 марта 1608 г. также был целиком посвящен урегулированию отношений между старыми и новыми холоповладельцами. Инициаторами обращения руководства приказа Холопьего суда к царю вновь выступили новые холоповладельцы. Они жаловались, что старые хозяева пытаются отобрать у них холопов, ссылаясь на то, что это их беглые старинные холопы, которых «держали без крепостей». Царь решительно поддержал новых холоповладельцев, распорядившись отклонять челобитные старых хозяев под предлогом: «Почему у себя держал холопа без крепости?!»172. В.И. Корецкий пришел к заключению, что царь своим указом аннулировал неоформленное крепостями старинное холопство и тем самым пошел на уступки холопам173. В.М. Панеях справедливо отметил, что в данном случае речь шла не об аннулировании старинного холопства как института, а о разрешении «конкретной ситуации»: предоставлении возможности перехода старинных холопов к другим холоповладельцам174. Исследователи упустили из виду важное, по нашему мнению, обстоятельство. Царь, так же как и Боярская дума, пошел на значительные уступки новым холоповладельцам, решив спор в их пользу. Только благодаря этому перед старинными холопами и открылась возможность искать лучшей доли.
195
7*

Важные изменения в положение холопов внес указ 9 марта 1608 г. Традиция и законы требовали, чтобы наследники после смерти хозяина отпускали на свободу его холопов. Холоповладельцы попытались обойти это установление, истолковав пожизненное холопство по-своему. Они стали записывать вольных людей в холопы пожизненно, т.е. до конца их дней, а не их хозяев. В.М. Панеях полагает, что указом 9 марта 1608 г. Василий Шуйский исключил вольные истолкования статей Судебников и указа 1 февраля 1597 г. о пожизненном холопстве, распорядился записывать вольных людей в холопы только до смерти хозяев и таким образом воспрепятствовал попыткам продолжить незаконную практику передачи их по наследству175. Историки оценивают новый закон как значительную уступку холопам с целью привлечь их на сторону правительства. Если сравнить этот указ с указом 19 марта 1608 г., то можно обнаружить, что новый закон, подтверждая право холопов искать лучшей доли после смерти старого хозяина, прежде всего отвечал интересам новых холоповладельцев176. В данном случае стремление властей решить спор в пользу новых холоповладельцев, так же как в указе 19 марта 1608 г., явилось главной причиной уступок холопам.
Смысл проводимой Василием Шуйским законодательной политики невозможно понять без выяснения вопроса о том, кто выступал в качестве новых, а кто — старых холоповладельцев? Господствовавшая до недавнего времени в специальной литературе схема, согласно которой Василий Шуйский был «боярским царем и проводил пробоярскую политику» в данном случае не объясняет происшедших перемен. Новые законы, по всей видимости, преследовали цель поддержать тех бояр и дворян, кто доказал свою преданность новой династии. Это полностью соответствует политике обильных пожалований своих приверженцев бояр и дворян, к которым Шуйский прибег после разгрома войск И.И. Болотникова и Лжепетра в Туле в конце 1607 г.177 Царь и бояре, опубликовав законодательные акты, которые содержали значительные уступки дворянам, детям боярским и холопам, явно стремились привлечь их на сторону правительства. Благодаря уступкам холоповладельцам некоторые холопы смогли приобрести новый юридический статус в обществе и противостоять домогательствам прежних холоповладельцев, бросивших их на произвол судьбы в лихую годину. Издавая новые законы, Василий Шуйский и Лжедмитрий II инициировали острый конфликт между служилыми людьми южных уездов и их холопами. Сотни
196

помещиков, спасаясь от репрессий, бежали к Шуйскому. Холопы составили «новое дворянство» самозванца178.
Анализ процесса зарождения движения АжеДмитрия II и политики, проводимой руководством повстанческого лагеря, не подтверждает гипотезу о том, что самозванец был ставленником поляков и литовцев, а его движение скрытой формой интервенции Речи Посполитой против России. Источники свидетельствуют, что в июле 1607 г. — марте 1608 г. подлинными руководителями движения самозванца являлись русские повстанцы — бывшие болотниковцы: атаман И.М. Заруцкий, дети боярские северяне Ю. Беззубцев, Г. Веревкин и другие, а также их приятель Н. Меховецкий. Отряды иноземных наемников, хотя и играли важную роль в войске царика, но она была далека от той, какой она будет после прихода кн. Р. Ружинского и, особенно, Я. Сапеги. Источники содержат лишь единичные свидетельства об участии крестьян в движении Ажедмитрия II, поэтому его нельзя рассматривать в качестве крестьянского. Руководители нового движения, как в свое время И.И. Болотников, И. Пашков и П. Ляпунов, опирались прежде всего на служилых людей юго-западных и южных уездов страны: дворян и детей боярских, стрельцов и служилых казаков, а также вольных казаков и беглых холопов.
Наметившийся на заключительных этапах восстания И.И. Болотникова отход местных дворян и детей боярских от повстанческого движения и неудачи в борьбе с правительственными силами вынудили И.М. Заруцкого и Н. Меховецкого настойчиво искать помощи за рубежом. Однако из-за рокоша в Речи Посполитой их успехи вплоть до конца 1607 г. были весьма скромными. В сложившихся условиях руководители повстанческого лагеря продолжили курс, проводимый И.И. Болотниковым и казаками Лжепетра на заключительных этапах их восстания, встав на путь репрессий против «изменников дворян и детей боярских». Важно отметить, что эти радикальные социальные преобразования не выходили за рамки сложившейся системы и проводились в формах и методах, апробированных во время правления Ивана III, Ивана IV. Борясь с дворянами-изменниками, повстанцы ни объективно, ни субъективно не разрушали прежний государственный строй. Вместо московского царя и бояр они предлагали своего царика и «воровских» бояр, вместо прежних дворян — новых из служилых людей по прибору, казаков и боевых холопов. Идеалы повстанцев лежали не в
197

будущем, а в прошлом. Они боролись не за уничтожение существующего строя, а за его обновление по сильно идеализированной модели «доброго царя Ивана Васильевича» времен новгородской реформы и опричнины. В результате этой политики значительная часть служилых людей отошла от повстанческого движения и перешла на сторону правительства. Социальная база повстанческого движения сузилась. Его основными силами стали вольные казаки, беглые холопы, служилые люди по прибору и наемники. Падение Тулы, неудачи Лжедмитрия II под Брянском, захват правительственными войсками Царицына свидетельствовали о том, что повстанческое движение в целом, несмотря на появление Лжедмитрия II, по-прежнему переживает глубокий кризис.
Приведенные факты свидетельствуют о том, что движение Лжедмитрия II в июле 1607 г. — марте 1608 г. являлось выступлением нижних слоев служилого сословия и выбывших из него деклассированных элементов (беглых боевых холопов и казаков) против верхних слоев (бояр, столичных, выборных дворян и дворянства северо-востока и севера страны). Вооруженное противостояние возникло внутри служилого сословия в горизонтальной плоскости и его следует рассматривать как прямое продолжение восстания И.И. Болотникова — важный момент гражданской войны.
1 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв. М., 1995. С. 228, 229; Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 42.
2 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 521.
3 Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII ст.: Иван Болотников. Л., 1988. С. 208.
4 List М. Charlińskiego do К. Radziwiłła 9(19) października 1607 г. // Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 5. Ossolineum. № 1388. Л. 70-71.
5 Письмо М. Олесницкого Сигизмунду III 29 июля (8 августа) 1607 г. // Архив Русской истории. М., 1993. Вып. 3. С. 171— 173.
6 List Dmitra Fałszywego do Mogilewa 12(22) lipca 1607 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 527—527 об.; Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 76; Баркулабовская летопись // ПСРЛ. М., 1975. Т. 32. С. 192.
198

7 Новый летописец. С. 76; Белокуров С А, Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 13; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 42, 43.
8 Скрынников PSСмута в России... С. 83; Ульяновский В.И. Российские самозванцы: Лжедмитрий I. Киев, 1993. С. 129, 131.
9 Роспись воротынцев, записавшихся у осадного головы Ивана Манцева 3(13) января 1609 г. // Архив Санкт-Петербургского института истории РАН (далее: АСПбИИ РАН). К. 124. Собр. С.В. Соловьева. On. 1. Ед. хр. 231.
10 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 76. С. 169. Факт перехода дворян Северщины на сторону московского правительства, как заметил Р.Г. Скрынников, подтверждается данными, полученными польскими послами (Указ. соч. С. 227).
11 Челобитная старицы Путивльского Никольского монастыря Марфы Лжедмитрию II о жаловании / / Дополнения к Актам историческим, издаваемым Археографической комиссией (далее: ДАИ). СПб., 1846. T. 1. № 156. С. 269.
12 Масловский архив / / Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете (далее: ЧОИДР). 1916 . Кн. 2. Отд. 1. С. 74, 75.
13 Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 9.
14 Баркулабовская летопись. С. 192.
15 Россия начала XVII в.: Записки капитана Маржарета. М., 1982. С. 180,181.
16 Станиславский AJ[. Гражданская война в России в начале XVI ст.: Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 29.
17 Грамота Лжедмитрия II смолянам 14(24) апреля 1608 г. // Бутурлин Д.П. История Смутного времени в России в начале XVII в. СПб., 1841. Ч. 2. Прил. 7. С. 56—57; Плач о пленении и конечном разорении Московского государства / / Памятники литературы Древней Руси (далее: ПЛДР): Конец XVI — начало XVII в. М., 1987. С. 138; Новый летописец. С. 77.
18 List Е. Wołłowicza do L. Sapiehi 2(12) września 1607 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Собр. Сапег. № 556/Va. Л. 84-85 об.
19 Listy Zymunta III do E. Wołłowicza i L. Sapiehi 25 września (5 października) 1607 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. № 556/Va. Л. 90-91 об.
20 List E. Wołłowicza do L. Sapiehi 2(12) września 1607 r. ...
21 Письмо Сигизмунда III Яну Завишу 8(18) июня 1607 г. / / Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные Археографической комиссией (далее: АЗР). СПб., 1851. Ч. 4. С. 269.
22 List Е. Wołłowicza do L. Sapiehi 2 (12) września 1607 r. ...
23 Маскевич С. Памятник / / Сказания современников о Дмитрие Самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 29, 30; Maskiewicz S. Pamiętnik // Pamiętniki Samuala i Bogusława Maskiewicz ów (wiek XVII). Wrocław, 1961. S. 118.
24 List Dmitra Fałszywego do Mogilewa 12(22) lipca 1607 r. ...
199

25 Гиршберг А. Марина Мнишек. СПб., 1908. С. 54.
26 Пирлинг Д. Дмитрий Самозванец. М., 1912. С. 400.
27 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 27 sierpienia (6 września) 1607 Г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998 III. Л. 304.
28 Maciszewski /. Polska a Moskwa, 1603—1618. Opinie i stanowiska szlachty polskiej. Warszawa, 1968. S. 141.
29 Баркулабовская летопись. С. 191.
30 Maciszewski /. Op. cit. S. 133, 134.
31 Посольство М. Олесницкого и А. Гонсевского / / Сборник Русского исторического общества (далее: Сб. РИО). М., 1912. Т. 137. С. 408.
32 Назаров В Д., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание под предводительством И.И. Болотникова и Речь Посполитая // Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв.: проблемы, поиски, решения. М., 1974. С. 341-346.
33 Буссов К. Московская хроника 1584—1613 гг. М.; Л., 1961. С. 145; Будила И. История Ложного Дмитрия / / Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб., 1872. T. 1. Стб. 124; List М. Charlińskiego do К. Radziwiłła, 9(19) praźdzernica
1607 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 1388. Л. 71-73. Rejestr wojska polskiego, które jest przy Caru na Moskwie / / OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 323, 324.
34 Баркулабовская летопись. С. 192.
35 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 45.
36 Marchocki М. Op. cit. S. 8.
37 List М. Charlińskiego do К. Radziwiłła, 9(19) praźdzernica 1607 г. ...
38 Будила Й. Указ. соч. Стб. 134.
39 Буссов К. Указ. соч. С. 145; Маскевич С. Указ. соч. С. 29; Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 6(16) декабря 1609 г. с приказом беречь донских казаков // Сборник кн. Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 12. 70. С. 76, 77.
40 Буссов К. Указ. соч. С. 144, 145; Маскевич С. Указ. соч. С. 29, 30; Marchocki М. Op. cit. S. 8.
41 Marchocki М. Op. cit. S. 6.
42 Новый летописец. С. 76; Отписка из Тобольска в Томск февраль 1610 г. // Гневушев А. Акты времени царствования Василия Шуйского 1606-1610. М., 1915. № 68. С. 80.
43 Масловский архив. № 91. С. 74, 75; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. М., 1975. С. 455; Будила И. Ошибочно называл его Гиндиным / / Будила И. Указ. соч. Стб. 125.
44 Боярский список (далее: БС) 1606—1607 гг. / / Боярские списки конца XVI — начала XVII в. и Роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. I. С.256; Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря)
1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 88. С. 181.
45 БС. 1606—1607 гг. С. 256; Масловский архив. № 91. С. 74, 75.
46 Там же.
47 Будила И. Указ. соч. Стб. 127, 128; Marchocki М. Op. cit. S. 8—10.
48 Грамота царя В.И. Шуйского патриарху Гермогену о победе на Восме (пересказ) / / ААЭ. Т. 2. № 74; Белокуров С А. Разрядные записи...
200

С. 45, 91; Пискаревский летописец // ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 215; Бельский летописец // Там же. С. 246.
49 Скрынников Р.Г. Смута в России... С. 213—215.
50 Белокуров СЛ. Указ. соч. С. 91.
51 Грамота В.И. Шуйского Д.И. Шуйскому в Москву о взятии Алексина 29 июня (9 июля) 1607 г. // ААЭ. Т. 2. № 76. С. 169; Белокуров СЛ. Указ. соч. С. 173; Бельский летописец. С. 246; Болтин Б. Записки // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 336.
52 Грамота В.И. Шуйского Д.И. Шуйскому о взятии Алексина...; Белокуров С.А. Указ. соч. С. 158, 159; Болтин Б. Указ. соч. С. 336.
53 Новый летописец. С. 16.
54 List L. Sapiehi do Zygmynta III 25 września (5 praźdzemica) 1607 г. / / OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. № 556/Va. Л. 90.
55 Будила И. Указ. соч. Стб. 125.
56 Там же.
57 List М. Charlińskiego do К. Radziwiłła 9 (19) października 1607 г.
58 Новый летописец. С. 76.
59 Будила И. Указ. соч. Стб. 125; List М. Charlińskiego do К. Radziwiłła 9(19) października 1607 г.
60 Грамота царя В. Шуйского воеводе Г. Сумбулову и голове Е. Бартеневу 18(28) сентября 1607 г. с приказом занять Брянск // Юшков А.И. Акты, представленные в Разрядный приказ после отмены местничества.
СПб., 1898. T. 1. № 271. С. 289.
61 Шепелев^И.С. Указ. соч. С. 47. Примеч. 2.
62 Будила И. Указ. соч. Стб. 126.
63 List М. Charlińskiego do К. Radziwiłła 9(19) października 1607 г.
64 Там же; Будила И. Указ. соч. Стб. 125, 126.
65 Пясецкий П. Смутное время и московско-польская война / / Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1887. Вып. 68. С. 12.
66 List S. Kurowskiego do Waskowskiego 20(30) listopada 1607 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998 /III. Л. 286; Будила Й. Указ. соч. Стб. 126; Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 118; Новый летописец. С. 76.
67 Новый летописец. С. 16.
68 Белокуров С Л. Указ. соч. С. 91, 118.
69 Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Т. 12. Кн. 3. С. 40; Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Собр. соч. М., 1989. Т. 8. Кн. 4. С. 466.
70 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 110—119.
71 Белокуров С Л. Разрядные записи... С. 12, 13.
72 Там же. С. 91, 119, 158.
73 Там же. Ç. 12, 46, 88,147, 214, 215.
74 Будила И. Указ. соч. Стб. 127.
75 Там же. Стб. 128; Белокуров СЛ. Разрядные записи... С. 12, 46, 88, 147, 148, 159; Новый летописец. С. 77.
76 Будила Й. Указ. соч. Стб. 127; Marchocki М. Op. cit. S. 8, 9.
201

77 Marchocki M. Op. cit. S. 10.
78 Белокуров CA. Указ. соч. С. 91,119,158.
79 Там же. С. 12, 46, 88,147,148,159.
80 Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 237—240.
81 Maciszewski J. Op. cit. S. 139,140.
82 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 49, 521.
83 Maciszewski /. Op. cit. S. 139, 140.
84 Ibid.
85 List S. Charlińskiego do M. Radziwiłła 17(27) października 1607 г. // Archiwum Gtówne Akt Dawnych w Warszawie (далее: AGAD). Rkps arch. Radź. Dz. V. T. 44. N 193; Maciszewski /. Op. cit. S. 139.
86 Маскевич С. Дневник. C. 21, 22.
87 List S. Charlińskiego do M. Radziwiłła 17(27) października 1607 r. ...
88 Маскевич С. Дневник. C. 30.
89 Будила И. Указ. соч. Стб. 127; Marchocki М. Op. cit. S. 8, 9. В сентябре 1608 г. В. Валевский командовал полком, в котором было 660 воинов (Rejestr wojska polskiego... ).
90 Будила И. Указ. соч. Стб. 127; List F. Tyszkiewicza do A. Ostrogskiego 22 października (1 listopada) 1607 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/Ш. Л. 283, 284; Marchocki М. Op. cit. S. 8, 9. К. Буссов подтверждает данные о том, что под командованием С. Тышкевича было 700 воинов, но неверно относит появление этого отряда к январю 1608 г. (Указ. соч. С. 149).
91 Nowiny z Moskwy, listopad 1607 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/Ш. Л. 286 об.
92 Будила И. Указ. соч. Стб. 127; List S. Kurowskiego do Waskowskiego 20(30) listopada 1607 г. ...; Marchocki М. Op. cit. S. 8, 9.
93 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 50.
94 Новый летописец. С. 77.
95 Донесение Викентия Львовского, доктора Богословия о Лжедмитрии // РИБ. СПб., 1884. Т. 8. Стб. 80.
96 Будила И. Указ. соч. Стб. 127; List М. Charlińskiego do К. Radziwiłła 9(19) października 1607 г. ... ; Nowiny z Moskwy, listopad 1607 r. ...
97 Marchocki M. Op. cit. S. 8, 9.
98 Буссов К. Указ. соч. С. 149.
99 Rejestr wojska polskiego...
100 Kognowicki К. Zycie J.P. Sapiehi // Zycie Sapiehów. Warszawa, 1791. T. 2. S. 34.
101 Буссов К. Указ. соч. С. 149; Новый летописец. С. 77.
102 Dzieduszycki М. Krótki rys dziejów i spraw Lisowczyców. Lwów, 1837. T. 1. S. 27, 28, 35, 40, 41.
103 Будила И. Указ. соч. Стб. 128; Буссов К. Указ. соч. С. 149; Marchocki М. Op. cit. S. 8—10.
104 Kurowskiego do Waskowskiego 20(30) listopada 1607 r. ...
105 Будила И. Указ. соч. Стб. 128; Marchocki М. Op. cit. S. 10.
106 Marchocki М. Op. cit. S. 18, 19.
107 Будила И. Указ. соч. Стб. 128; Новый летописец. С. 77.
202

108 Письмо Лжедмитрия II королю Сигизмунду III 30 ноября (10 декабря) 1607 г. // Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 539, 540.
109 Гиршберг А. Указ. соч. С. 65, 66.
110 Будила И. Указ. соч. Стб. 129; List S. Charlińskiego do М. Rodziwiłła, 27.10. 1607 г. // AGAD. RKps arch. Radz. Dz. V. T. 44. N193.
111 Rejestr wojska polskiego...
112 Список полковников и ротмистров царя Дмитрия 1610 г. / / РИБ. T. 1. Стб. 713-716.
113 Kurowskiego do Waskowskiego 20(30) listopada 1607 г. ...
114 Буссов К. Указ. соч. С. 148.
115 Nowiny z Moskwy... // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 286 06.-287.
116 Белокуров С А, Разрядные записи... С. 13, 46,119,159.
117 Будила И. Указ. соч. Стб. 128; Новый летописец. С. 78.
118 Там же.
119 Гиршберг А. Указ. соч. С. 78.
120 Белокуров С А. Указ. соч. С. 247, 248, 250.
121 Масса И. Указ. соч. С. 174.
122 Белокуров С А, Указ. соч. С. 250.
123 Там же. С. 159,174, 249.
124 Рожнятовский А. Дневник М. Мнишек. СПб., 1995. С. 104.
^ Белокуров С А. Указ. соч. С. 13, 47, 92, 147, 159, 174, 186, 206, 214, 220, 222, 249.
126 Там же. С. 249, 269—271.
127 Там же. С. 13.
128 Там же. С. 13; Буссов К. Указ. соч. С. 148.
129 Rejestr wojska polskiego...
130 Будила И. Указ. соч. Стб. 129.
131 Будила Й. Указ. соч. Стб. 129, 130; Marchocki М. Op. cit. S. 10; Новый летописец. С. 78—79; Белокуров С А. Разрядные записи... С. 13.
132 Marchocki M.jOp. cit. S. 19.
133 Ibid; Будило И. Указ. соч. Стб. 129; Nowiny z Moskwy / / OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/Ш. Л. 286 об.-287.
134 Буссов К. Указ. соч. С. 147,148; Новый летописец. С. 77; Бельский летописец. С. 250; Маржарет Я. Указ. соч. С. 206; Челобитная донских казаков Лжедмитрию II в июне 1609 г. с просьбой о жаловании // Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб.,
1841. Т. 2 (далее: АН). № 239. С. 281, 282.
135 Смирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова, 1606—1607 гг. М.; Л., 1951. С. 415.
136 Шепелев И.С, Указ. соч. С. 155, 163.
137 Там же. С. 56.
138 Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., 1975. С. 351.
139 Панеях В.М. Холопство в конце XVI — начале XVII в. Л., 1975. С. 232-240.
203

140 Буссов К. Указ. соч. С. 149, 150.
141 Казанское сказание / / Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России
в XVII в. М., 1969. С. 224.
142 Татищев В.Н. История Российская // Соч. М., 1996. Т. 6. С.320.
143 Корецкий В.И. Указ. соч. С. 348—350.
144 Скрынников Р.Г. Россия накануне «смутного времени». М., 1985. С. 152,153,159.
145 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII в.: тексты. Л., 1986. № 57. С. 75.
146 Татищев В.Н. Указ. соч. С. 320.
147 Корецкий В.И. Указ. соч. С. 348—350.
148 Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 106, 107, 255, 256.
149 Скрынников Р.Г. Трагедия Новгорода. М., 1994. С. 23.
150 Пересветов И. Сказание о Махмете-салтане / / Сочинения Ивана Пересветова. М.; Л., 1956. С. 157.
131 Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., 1992. С. 219, 247—250; и др.
132 Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII столетия. Л., 1985. С. 22.
133 Ульяновский В.И. Российские самозванцы: Лжедмитрий I. Киев,
1993. С. 224.
134 Английское донесение // Смирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова 1606-1607 ГГ. м.; Л., 1951. С. 554.
133 Расспросные речи А.Ф. Палицына в Вологде в конце 1608 г. / / ААЭ. Т. 2. № 91.3. С. 186.
136 Челобитная А. Масловой Лжедмитрию II о возврате прожиточного поместья // ЧОИДР. 1916. Кн. 2. № 92. С. 75, 76.
137 Буссов К. Указ. соч. С. 149.
138 Челобитная А. Масловой Лжедмитрию II...
139 Челобитная смолянина И. Дементьева Я. Сапеге о жаловании // Сборник кн. Хилкова. СПб. 1879 (далее: СХ). № 12.33. С. 42, 43.
160 Челобитная дворянина В. Давыдова Я. Сапеге с жалобой на крестьян Селенской волости Московского уезда / / СХ. № 12.39. С. 46.
161 Расспросные речи А.Ф. Палицына...
162 Буссов К. Указ. соч. С. 149.
163 Законодательные акты... С. 76, 77.
164 Там же. С. 77.
163 Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия по истории русского права. СПб.; Киев, 1908. Вып. 3. С. 89.
166 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 158.
167 Панеях В.М. Комментарии // Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — начала XVII в.: комментарии. Л., 1987. № 58. С. 110.
168 Панеях В.М. Комментарии. С. 110.
169 Законодательные акты... С. 76, 77.
170 Панеях В.М. Комментарии. С. 110.
204

171 Законодательные акты... С. 76, 77.
172 Законодательные акты... С. 78.
173 Корецкий В.И. Указ. соч. С. 367.
174 Панеях В.М. Комментарии. С. 111, 112.
175 Там же. С. 111.
176 Законодательные акты... С. 77.
177 Седое П.В. Поместные и денежные оклады как источник по истории дворянства в Смуту // Архив русской истории. М., 1993. Вып. 3. С. 230, 231.
178Грамота царя В. Шуйского в Пермь 7(17) сентября 1607 г. о сборе казны на помощь северским и украиным дворянам // ААЭ. Т.2. № 87. С. 179; Новый летописец. С. 79; Marchocki М. Op. cit. S. 14—19.

ГЛАВА 6
ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЯ ЛЖЕДМИТРИЯII В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1608 г.
Весной—летом 1608 г. после замены гетмана Н. Меховецкого кн. Р.Н. Ружинским и появления под знаменами самозванца новых отрядов наемников из Киевского и Брацлавского воеводств, отряды самозванца одержали ряд побед над правительственными войсками и стали лагерем у Москвы в селе Тушине. Историки едины в том, что после переворота Р. Ружинского характер движения Лжедмитрия II изменился, но разошлись в оценках происшедших перемен и причин последующих успехов самозванца. Польские историки XIX в., вслед за наемниками-мемуаристами, были склонны объяснить победы царика доблестью его наемных солдат1. С.Ф. Платонов пришел к выводу, что в Орле «получила окончательное устройство разноплеменная рать Вора», а его победы — результат бездарного руководства правительственными войсками2. И.С. Шепелев сделал заключение, что кн. Р. Ружинский фактически захватил самозванца в плен и его именем продолжил начатую иноземцами скрытую интервенцию против России. Успехи Лжедмитрия II историк объяснил классовой борьбой народных масс, не разобравшихся в том, что случилось в стане самозванца, и видевших в нем борца за социальную справедливость3. Р.Г. Скрынников полагает, что Р. Ружинский совершил «своего рода переворот», имевший важные последствия. «Болотниковцы, пользовавшиеся прежде большим влиянием в лагере самозванца, стали утрачивать одну позицию за другой. Следом за польскими магнатами и шляхтой в окружении Лжедмитрия II появились русские бояре»4. Изменения, происшедшие в движении самозванца весной — в начале лета 1608 г., нуждаются в дополнительном изучении.
206

1. 	Переворот Р. Ружинского
Обстоятельный рассказ о походе кн. Р. Ружинского в Россию оставил один из ротмистров его полка Н. Мархоцкий5. Находившиеся под командованием Н. Меховецкого в стане самозванца наемники И. Будила и К. Буссов ограничились лишь кратким упоминанием о прибытии кн. Р. Ружинского в Россию и утверждении его в должности «гетмана»6. Важные данные, которые позволяют критически осмыслить показания Н. Мархоцкого, содержат русские и польские документальные источники: письмо Ш. Харлиньского кн. Радзивиллу 17(27) октября 1607 г., грамота Лжедмитрия II смолянам 24 апреля (3 мая) 1608 г., письмо Р. Ружинского московским боярам 14(24) апреля 1608 г., а также мемуары С. Маскевича и др.
Роман Ружинский, по свидетельству очевидцев С. Маскевича и Н. Мархоцкого, начал собирать свой отряд вскоре после сражения у 1узова летом 1607 г., когда стало ясно, что конфликт между королем и рокошанами перешел в плоскость дипломатии и многие воины обеих армий оказались не у дел7. Он, как и Ю. Мнишек, поставил на карту все, наделав долгов, заложив и сдав в аренду свои земельные владения8. В октябре 1607 г. он отправил из лагеря под Завихостьем в Россию отряд В. Валевского, в котором служило около 1 тыс. воинов. К концу 1607 г. Р. Ружинскому, по данным одного из его офицеров, Н. Мархоцкого, удалось собрать еще 4 тыс. воинов как из правительственного, так и из рокошанского войска9. К. Буссов, знавший о Р. Ружинском не понаслышке, подтверждает, что в отряде Ружинского служило около 4 тыс. конных копейщиков10. На Украине было много людей хорошо знавших Лжедмитрия I и высказывавших сомнения относительно его чудесного спасения, поэтому Р. Ружинский перед началом экспедиции решил мистифицировать своих солдат рассказами доктора богословия Викентия Львовского, якобы видевшего Лжедмитрия I во время его царствования 1605—1606 гг., в келье монастыря Бернардинцев в Самборе осенью 1606 г. и во время его пребывания в Стародубе в 1607 г. Вероятно, по совету Р. Ружинского доктор богословия составил донесение, которое направил в Рим 24 декабря 1607 г. (3 января 1608 г.)11. Сочинение, по всей видимости, должно было служить своеобразным оправданием затеянной экспедиции.
К Рождеству Христову 15(25) декабря 1607 г. отряд наемников прибыл в окрестности Чернигова и оттуда направил по¬
207

слов к Лжедмитрию II в Орел с предложением условий, на которых солдаты соглашались служить самозванцу. Вслед за послами 27 декабря (6 января) 1607 г. наемники выступили к Новгороду-Северскому. У города на льду реки Десны они встретили своих послов, которые дали отчет о переговорах с самозванцем. Н. Мархоцкий ничего не сообщил относительно того, о чем удалось договориться. Он лишь отметил, что на вопрос солдат, тот ли это «Дмитрий» или не тот, послы ответили: «...тот, к которому вы нас послали!»12. Вскоре о содержании разговора на льду реки стало известно Н. Меховецкому, который использовал полученные сведения для обвинений устами Лжедмитрия II наемников в измене во время дальнейших переговоров. Н. Мархоцкий, принимавший в них активное участие, воспроизвел речи царика в своих мемуарах. Романа Ружинского и его солдат, судя по заявлениям самозванца, волновало одно: смогут ли им заплатить за службу или нет. Вопрос, тот ли это «Дмитрий» или нет, интересовал их в последнюю очередь. Известия о том, что у царика денег нет, судя по всему, привели их в замешательство. Это обстоятельство, вероятно, вынудило Р. Ружинского сообщить о своих планах захвата власти в повстанческом лагере, что впоследствии и дало основание самозванцу обвинить командира наемников в «измене»13.
Проверка хронологии дальнейших передвижений отряда Р. Ружинского обнаруживает любопытные детали, о которых Н. Мархоцкий умолчал. Ротмистр отметил, что Р. Ружинский выступил из Чернигова к Новгород-Северскому 27 декабря (6 января) 1607 г., а оттуда «наспех» к Кромам14. Пар^окс заключается в том, что в Кромы наемники, по данным И. Будилы, прибыли только 20(30) марта 1607 г.!15 Если учесть, что последний переход Р. Ружинский и его солдаты совершили спешно, то можно предположить, что в Новгород-Северском они провели около двух с половиной месяцев. Чем они там занимались — неизвестно. Скорее всего зимовали, пополняя свои запасы продовольствия и фуража за счет поборов с местного населения.
В Кромах солдаты Р. Ружинского выбрали новых послов к царику, среди которых оказался Н. Мархоцкий. Мемуарист отметил, что вновь главным на переговорах должен был стать вопрос о жаловании16. В Орле послов приняли АжеДмитрий II и В. Валевский. Выслушав послов, канцлер, в соответствии с придворным этикетом, произнес ответную речь от имени «само¬
208

держца». Когда он закончил, самозванец неожиданно обрушился на послов с грубыми обвинениями в измене, припомнив им совещание на льду Десны у Новгород-Северского. Царик явно пытался сыграть на противоречиях старых и вновь прибывших наемников. Он заявил, что у него много солдат, которые давно ему верно служат, и что вполне может обойтись без наемников Р. Ружинского. Своей несдержанностью царик едва не загубил дело. Возмущенные его поведением, послы наемников объявили следующее: они после этих речей уверились, что перед ними не прежний «царь Дмитрий», так как тот, в отличие от царика, «умел уважать и понимать воинов». В заключение послы припугнули самозванца, что солдаты Р. Ружинского «будут знать как поступить!»17.
Открытый шантаж возымел действие. Сразу по окончании переговоров Лжедмитрий II приглаасил послов на обед. Пытаясь задобрить солдат, он трусливо заявил: «Меня самого обманули!». Н. Мархоцкий отметил, что по речам и поведению самозванца послы уверились, что за спиной самозванца стоит гетман Н. Меховецкий, не желавший уступать первенство Р. Ружинскому18.
Весть о происшедшем в Орле вызвала новые волнения солдат в Кромах. Н. Мархоцкий пишет о том, что многие наемники собрались пока не поздно вернуться в Речь Посполитую. Их, по словам ротмистра, удержали «те, что были при нем (самозванце. — И.Т.) в Орле»19. Наемники, прослужившие царику уже несколько месяцев и не получившие за это обещанного вознаграждения, разуверились в обещаниях Лжедмитрия II и Н. Меховецкого. Солдаты, как видно из показаний Н. Мархоцкого, ухватились за обещания Р. Ружинского удовлетворить их запросы и в открытую высказались за смену руководства в войске самозванца20. В совокупности отряды наемников представляли собой внушительную силу. Ружинский почувствовал себя хозяином положения и на следующий день в сопровождении отряда из 200 всадников и 350 пехотинцев выехал в Орел. Он вел себя весьма бесцеремонно. В нарушение этикета командир наемников заставил царика войти в палату и сесть на трон уже после того, как вошел туда вместе со своими солдатами. И хотя Р. Ружинский почтительно поцеловал руку самозванцу, ни у кого не было сомнений, кто является подлинным хозяином положения.
Лжедмитрий II и Н. Меховецкий попытались выиграть время, пригласив Р. Ружинского и его солдат на обед, во время ко¬
209

торого царик отвлекал солдат от решения главного вопроса расспросами о бунтах в Речи Посполитой и дипломатическими речами о преимуществах власти московских самодержцев перед королевской. Зная склонность Р. Ружинского к спиртному, царик и его гетман постарались побыстрее завершить переговоры пиром. Однако провести Р. Ружинского и наемников им не удалось. Наутро все отряды наемников устроили собрание — войсковое коло, на котором сместили Н. Меховецкого и избрали «гетманом» Р. Ружинского. Прежний гетман и его доверенные лица были объявлены personae non gratae21.
Не ожидавший такого оборота событий, Н. Меховецкий попытался перехватить инициативу. На утро самозванец явился в собрание наемников в сопровождении десятка «бояр» и нескольких стрельцов и обрушился на солдат площадной бранью. В ответ на требование наемников назвать имена тех, кто оклеветал гетмана Р. Ружинского и его воинов, он надменно заявил, что Московские государи никогда не выдавали на расправу своих верных слуг, и потребовал, чтобы наемники, если они не хотят подчиниться его воле, покинули Россию!22
Самозванец, как показывает его поведение в критических ситуациях, не отличался ни храбростью, ни волей и при малейшей опасности прибегал к своему испытанному средству — бегству. Буквально за несколько месяцев до анализируемых событий при малейших признаках бунта наемников, он, страшась остаться один на один со своими русскими подданными, бежал, бросив все, в Орел, а затем в Путивль. Теперь же царик сам готов был отказаться от услуг всего наемного войска и спровоцировал его бунт. Это наблюдение наводит на мысль, что его заносчивое поведение не было простым бахвальством и глупостью. Шкловский бродяга и Н. Меховецкий наверняка рассчитывали на поддержку влиятельных сил в повстанческом лагере. Указание Н. Мархоцкого, что «в то время» в Орел прибыло долгожданное подкрепление с Дикого Поля, 5-тысячный отряд донских казаков во главе с атаманом И.М. Заруцким и примерно 3 тыс. запорожских казаков23 наводит на мысль, что самозванец и его гетман рассчитывали на помощь своего единомышленника и казаков. Последующие события показали, что они ошиблись в своих расчетах.
Поведение Лжедмитрия II вызвало бурю негодования. Солдаты бросились к царику. Стрельцы стали на его защиту. Перепуганный самозванец бежал в Орел, где его тотчас же взяли под
210

домашний арест. В отчаянии он «запил горькую». Н. Мархоцкий пишет, что весь день и последующую ночь В. Валавский,
А. 	Хруслинский и А. Вишневецкий «бегали между цариком и войском, стараясь договориться»24. В рассказе ротмистра явная несуразица. О чем можно было договариваться с мертвецки пьяным самозванцем?! Р. Ружинский и наемники, судя по всему, вели переговоры с И.М. Заруцким, который, по свидетельству весьма осведомленного и вдумчивого политика коронного гетмана С. Жолкевского, вплоть до бегства Лжедмитрия II из Тушино, являлся одним из главных руководителей повстанческого лагеря25. Компромисс был достигнут к утру. Н. Меховецкий с товарищами проиграл. Его сместили и изгнали из войска. Р. Ружинский был провозглашен новым гетманом самозванца. Протрезвевший царик принес свои извинения солдатам. Однако победа наемников не была полной. Новый гетман и его войско были вынуждены расположиться в Кромах. Самозванец же остался в Орле, который, судя по всему, контролировали И.М. Заруцкий и его товарищи26.
Публичные обличения в ходе переговоров с наемниками породили немало слухов и не содействовали укреплению легенды «о чудесном спасении царя Дмитрия». Это, по всей видимости, заставило Р. Ружинского и И.М. Заруцкого организовать несколько новых спектаклей с «узнаваниями царя Дмитрия». Они вновь прибегли к услугам доктора Богословия Викентия Львовского, а также использовали некоего Тробчинского, который якобы знал многие тайны прежнего самозванца и взялся дознаться доподлинно, является ли царик прежним «Дмитрием». Примечательно, что вместо того чтобы выяснять, каким образом спасся и где скрывался самозванец, оба свидетеля в его присутствии рассказывали о тайнах Лжедмитрия I, старательно искажая детали. Когда же царик поправлял их и давал на все вопросы точные и исчерпывающие ответы, то оба мистификатора изображали неописуемое удивление и заявляли окружающим, что об этом знали только они и Лжедмитрий I и это, несомненно, он, хотя внешне и непохож27.
Поначалу изменения в руководстве движения Лжедмитрия II не привели к существенным изменениям в политике, проводимой на территориях, занятых повстанцами. Болотниковцам и «казацким царевичам», вероятно, какое-то время удавалось сохранять свои позиции при дворе царика. Ситуация коренным образом изменилась, когда Р. Ружинский и И.М. Заруцкий от¬
211

правили А. Лисовского во главе крупного отряда на помощь рязанским повстанцам. В состав этого отряда, по всей видимости, удалось включить радикально настроенных болотниковцев и таким образом удалить их из Орла28. Вскоре, 14(24) апреля 1608 г., Р. Ружинский обратился с посланием к московским боярам — своим «сродычем» кн. В.В. Голицыну и И.С. Куракину, в котором убеждал, что ЛжеДмитрий II подлинный и призвал ему верно служить. Его аргументы были весьма своеобразными. Хорошо известно, заявил гетман, что поляки и литовцы не служили многочисленным лжецаревичам, появившимся в казачьих станицах, так как знали, что они самозванцы. Ныне Р. Ружинский, по его словам, убедившись, что «царь Дмитрий» истинный, одним из первых явился к нему, так как его дед, отец и дядя в прошлом верно служили прежним прирожденным Московским Государям29. Гетман в 1604—1605 гг. хорошо знал Лжедмитрия I, и его уверения были веским аргументом в пользу истинности нового самозванца30. Несколько дней спустя АжеДмитрий II обратился с грамотой к смолянам, в которой возложил всю ответственность за недавние репрессии против дворян и детей боярских на Лжепетра и других казацких «царевичей». Царик обличил своих мнимых родственников как самозванцев и объявил, что приказал их схватить и казнить. Он предложил дворянам и детям боярским явиться к нему на службу31. Демарши Лже Дмитрия II и Р. Ружинского подтверждают гипотезу о том, что в апреле 1608 г. в руководстве движения самозванца произошел крутой поворот. Р. Ружинскому, И.М. Заруцкому и другим удалось устранить «казацких царевичей» и оттеснить от руководства движением радикально настроенных повстанцев. Новые власти отказались от политики переустройства служилого сословия по опричному образцу и взяли курс на объединение бояр и дворян вокруг Лже Дмитрия II.
Готовясь к новым боям с правительственными войсками, Р. Ружинский, И.М. Заруцкий и другие возобновили попытки получить помощь у Сигизмунда III. Впервые за несколько месяцев своего пребывания в России царик 17(27) января 1608 г. обратился с посланием к «родителю» Ю. Мнишеку, в котором скорбел о злоключениях своих и родственников, винил во всем изменников, ослабивших государство и выражал надежду на помощь короля32. Другое послание царик направил родственнику своего мнимого «тестя» маршалку коронному Николаю Вольскому — родному брату задержанного в Москве Адама Воль¬
212

ского33. Сендомирский воевода в свою очередь подготовил для Сигизмунда III в поддержку мнимого «зятя» обширный мемориал. Он постарался убедить ярого католика — короля в том, что «царь Дмитрий» спасся и, ссылаясь на тайные договоры, просил оказать ему помощь. Пытаясь уговорить Сигизмунда III, Ю. Мнишек изложил целую программу превращения России в полонизированное, окатоличенное через унию союзное государство. «Тесть» самозванца, учитывая опыт пережитого в Москве в мае 1606 г., как мог старался оградить интересы дочери и заручиться гарантиями насчет ее будущего в качестве «московской царицы»34. В начале февраля 1608 г. до Кракова добралось посольство Лжедмитрия II, видную роль в котором играл еврей Арнульф Калинский. Послы имели полномочия на ведение переговоров о делах военных и купеческих и должны были предложить королю за помощь полмиллиона злотых35. Власти Речи Посполитой встретили посланцев самозванца холодно и долго отказывались иметь с ними дело. На Краковском сейме в конце апреля 1608 г. король сделал запрос по этому поводу сенаторам. Сейм рекомендовал Сигизмунду III не признавать ни Шуйского, ни Лжедмитрия II. Было решено послов выслушать, но обратно не отсылать до тех пор, пока ситуация в России не прояснится36. Мемориал Ю. Мнишека не убедил ни короля, ни сейм37. Сенаторы рекомендовали королю принять решительные меры против ухода солдат на службу самозванцу38.
2. 	Волховское сражение
Сражение, происшедшее под Волховом 30 апреля (10 мая) — 1(11) мая 1608 г., резко изменило ситуацию в стране в пользу приверженцев Лжедмитрия II и поэтому привлекло пристальное внимание историков. Н.М. Карамзин считал виновником поражения главного воеводу кн. Д.И. Шуйского, который «отличался единственно величавостью и спесью; не был ни любим, ни уважаем войском» и своими неумелыми действиями подорвал моральный дух войска и дезорганизовал его в решающий момент боя39. Н.И. Костомаров пришел к заключению, что причиной поражения являлось то, что войско кн. Д. Шуйского в значительной степени состояло из татарских полков. Исследователь первым обратил внимание на умелые действия во время сражения сторожевого полка кн. И.С. Кура¬
213

кина40. С.М. Соловьев считал одним из главных виновников поражения воеводу кн. В.В. Голицына41. А. Гиршберг отметил, что войско кн. Д. Шуйского, хотя и было весьма многочисленным, но в нем преобладали татарские полки и «всякий сброд, плохо вооруженный и неопытный в бою», который в разгар боя толпился у своих орудий. Это обстоятельство, по мнению А. Гиршберга, в значительной степени определило блестящую победу самозванца42. С.Ф. Платонов согласился с мнением Н.М. Карамзина о том, что во главе войска стоял непригодный делу князь Д.И. Шуйский, который был разбит и позорно бежал в Москву43. И.С. Шепелев пришел к выводу, что причинами поражения правительственного войска в Волховской битве были следующие: наличие в армии классовых противоречий и враждебное отношение масс к правительству Василия Шуйского, плохое руководство армией и слабое вооружение. Волховская битва, считает историк, лишила царя Василия огромной армии. Она обнажила классовые противоречия в стране и явилась показателем слабости не только армии, но и правительства44.
И.С. Шепелев, проанализировав все имеющиеся данные о численности правительственных войск в Волховском сражении, пришел к выводу, что заявления иноземцев о том, что они разгромили правительственное войско в 160—170 тыс. воинов45, не соответствует действительности. Опираясь на данные о численности русских войск в походах 1563 г., 1572 г. и середины XVII в. историк пришел к заключению, что царь Василий Шуйский мог направить в Волхов не более 30 тыс. воинов. Определяя численность армии Б. Годунова в 1604 г., исследователь исходил из данных, приведенных в мемуарах Я. Маржарета46.
Опубликованная недавно «Роспись русского войска 1604 г.» в сопоставлении с росписями 1563 г. и 1577 г. позволяет дополнить и уточнить эти наблюдения историка. Источники свидетельствуют, что во второй половине XVI — начале XVII в. состав полков в русском войске мог колебаться в зависимости от поставленных задач, но его общая численность не превышала 32—35 тыс. человек. Причем сюда входили все призванные на службу, в том числе и даточные47. И.С. Шепелев прав: Василий Шуйский, вопреки свидетельству иноземцев, никак не мог выставить против самозванца под Волховом 160—170-тысячное войско.
Определяя общую численность правительственного войска под Волховом, И.С. Шепелев строил свои расчеты, опираясь на
214

указание кн. С. Шаховского о том, что воины кн. Д.И. Шуйского были уряжены на пять полков, наряд и ертаул48. Анализ всех опубликованных С.А. Белокуровым росписей Волховского похода обнаруживает тот факт, что показания кн. С. Шаховского ввели И.С. Шепелева в заблуждение. В действительности Василий Шуйский отправил в Волхов войско из трех полков, наряда и ертаула49. К началу сражения, по данным разрядов, в командовании и структуре войска существенных изменений не произошло: заместничавший с боярином кн. Б.М. Лыковым второй воевода сторожевого полка стольник кн. В.Ф. Литвинов-Мосальский был заменен 8(18) марта 1608 г. дворянином московским Г.Г. Пушкиным-Сулемшой50; в ертаул вместо
В.Т. Колычева были назначены выборные дворяне Н.И. Нащекин и И.Н. Давыдов51. Таким образом, если исходить из средней численности московских полков на рубеже XVI—XVII вв., то правительственное войско под Волховом вряд ли насчитывало 30 тыс. человек. Необходимо также учитывать, что в результате 4-месячного бездействия (январь—апрель 1608 г.) в правительственной армии наблюдались те же процессы, которые привели к развалу армии Годунова под Кромами. Данные десятни Бежецкой пятины за 1608 г. показывают, что служилые люди, поиздержавшись, начали под различными предлогами разъезжаться по домам. Всего в десятне зафиксировано бегство 37 человек. Еще в момент сбора войска Д. Шуйского отъехали 4 дворянина, после прихода войска в Белев — 7, из Волхова — 21 (сюда входят отъехавшие до и после сражения. — И.Т.)52. Аналогичные сведения можно почерпнуть из десятни Юрьева Польского. Из направленных в Волхов 120 дворян и детей боярских — 47 под различными предлогами оставили службу53. Авраам Рожнятовский и Мартин Стадницкий отметили в своих записях, что в апреле 1608 г. изза оттока служилых людей из войска Шуйского в Ярославле была усилена стража54. Накануне решающего сражения правительственная армия, как видно из приведенных данных, таяла как снег55.
Определяя размеры войска самозванца, И.С. Шепелев пришел к выводу, что его численность к Волховскому сражению достигла 27 тыс. человек56. По нашим расчетам наемное войско самозванца после прихода Я. Микулинского, Ф. Тышкевича и Тупальского достигло примерно 3,3 тыс. человек. Князь Р. Ружинский, по свидетельству Н. Мархоцкого и С. Маскевича,
215

привел еще 4 тыс. воинов. Таким образом, общая численность наемного войска самозванца должна была достичь 9,5 тыс. человек. Однако необходимо учитывать, что многие наемники, как свидетельствуют очевидцы, разочаровавшись в деле самозванца, покидали его лагерь. Столкновение между М. Меховецким и Р. Ружинским привело к изгнанию прежнего гетмана и его приверженцев. В результате, как видно из составленного в конце лета — начале осени 1608 г. «Реестра войска самозванца», численность наемных отрядов (без учета прибывших позднее полков инфляндских солдат) оказалась меньшей, чем можно было ожидать: полк гетманский кн. Р. Ружинского — 1800 человек; Я. Микулинского — 450 человек; П. Руцкого — 1150 человек; М. Велегловского — 600 человек; В. Валевского — 660 человек; кн. А. Вишневецкого — 960 человек — всего — 5620 воинов57. Примечательно, что участник событий И. Будила в рассказе о Волховском сражении привел близкую цифру — 5 тыс. человек58. Сделанные наблюдения позволяют предположить, что в Волховском сражении приняли участие 5—5,6 тыс. наемников из Речи Посполитой. Н. Мархоцкий указал, что зимой 1607/8 г. под знаменами Лжедмитрия II собралось около 3 тыс. запорожских казаков59. Данные «Реестра войска самозванца» близки к сведениям мемуариста: полк Грица — 700 казаков; Ростенецкого — 500 казаков; Повидзавского — 700 казаков; Лиса — 150 казаков. Всего 2050 человек60. И. Заруцкий, по свидетельству Н. Мархоцкого, командовал 5 тыс. донских казаков61. В «Реестре войска самозванца» указана хотя и меньшая, но близкая к этой цифра — 4 тыс.62 Таким образом, общая численность войска самозванца накануне Волховского сражения, по всей видимости, достигала 13—13,5 тыс. воинов, и оно было примерно равно или немного уступало по численности правительственной армии.
В конце апреля 1608 г. Дмитрий Шуйский, узнав о готовящемся наступлении самозванца, вывел свое войско из Волхова и стал в укрепленном лагере в 10 верстах (2 милях) от города по дороге на Орел. В Волхове был оставлен значительный гарнизон во главе с дворянином московским Третьяком Сеитовым63. Тем временем Р. Ружинский с наемниками подошел из Кром к Орлу, намереваясь соединиться с расквартированными там отрядами самозванца. Во время сборов царика в поход в Орле неожиданно вспыхнул пожар. В огне погиб «царский дворец» и значительная часть города. Находившийся в плену в Ярославле,
216

А. Рожнятовский разузнал от своих информаторов, что Лжедмитрий II, намереваясь бежать в Речь Посполитую, якобы сам приказал сжечь город64. Б. Война в своем письме к канцлеру Л. Сапеге сообщил, что город подожгли тайные приверженцы Шуйского, многих из которых удалось схватить65. Очевидец событий Н. Мархоцкий не подтвердил этих известий. Он сообщил, что пожар вспыхнул «из-за неосторожности» и уничтожил много запасов и снаряжения, что поставило войско самозванца в трудное положение66. Роману Ружинскому, Ивану Заруцкому ничего не оставалось делать, как дать сражение правительственным войскам у Волхова и прорваться в неразоренные войной уезды страны.
Подробное описание Волховского сражения можно найти как в русских: Новый летописец, записки Б. Болтина, «Повесть сия книги прежних лет», так и в иностранных источниках: мемуарах И. Будилы, Н. Мархоцкого. Сопоставление этих источников, отразивших разные политические тенденции, позволяет довольно точно восстановить ход сражения. По данным русских и польских источников, Дмитрий Шуйский, узнав о приближении противника 30 апреля (10 мая) 1608 г., развернул свое войско в боевые порядки в 3 верстах (1 миле) перед укрепленным лагерем. Его действия поставили Р. Ружинского в затруднительное положение, так как противник имел возможность атаковать войско самозванца на марше, не дав развернуться в боевой порядок. Гетман самозванца принял единственно верное решение. Он напал на противника конными полками П. Руцкого и Н. Велегловского и развернул под их прикрытием основные силы. К исходу дня 30 апреля (10 мая) 1608 г. отряды самозванца создали в своем тылу укрепленный лагерь. Стычки, как видно из источников, носили упорный и кровопролитный характер. Передовому полку кн. В.В. Голицына удалось значительно потеснить полки П. Руцкого и Н. Велегловского, что заставило Р. Ружинского ввести в бой часть основных сил: полки А. Ружинского и В. Валевского. Теперь уже полк кн. В.В. Голицына попал в тяжелое положение. Автор Нового летописца, не испытывавший симпатий к воеводе, отметил, что из-за его «торопливости» противник отбросил передовой полк, изрядно потеснил большой полк и только контрудар сторожевого полка И.С. Куракина спас положение, отбросив противника к исходным рубежам67. Участвовавший в бою И. Будила подтвердил рассказ Нового летописца. Он отметил, что основные
217

силы русских войск не помогли своим гибнущим товарищам из передового полка68. Правительственная армия понесла ощутимые потери69. Подводя итоги первого дня сражения, И.С. Шепелев точно подметил, что он «оказался неудачным не столько для войск Лжедмитрия II, сколько для войск Шуйского»70. Действительно, Р. Ружинскому уже в начале боя удалось лишить противника тактических преимуществ и развернуть свое войско в боевой порядок. Первые столкновения показали, что в правительственной армии явно отсутствует твердое руководство: воеводы передового и сторожевого полков действовали на свой страх и риск, а воины большого полка без должного руководства вели себя пассивно — «скопились у своих пушек». Такое развитие событий изрядно поколебало моральный дух правительственной армии.
В ночь с 30 апреля (10 мая) на 1(11) мая 1608 г. в обоих лагерях созваны совещания командования. Царские воеводы, повидимому, были обескуражены появлением столь значительного вражеского войска, низким моральным духом своих полков и неудачным началом боя. Дмитрий Шуйский принял решение уклониться от сражения с противником, отвести войска к Волхову и, заняв оборону по засечной черте, преградить противнику дорогу на Москву71. Этот внешне разумный план, как справедливо заметил И.С. Шепелев, оказался губительным для правительственной армии72. Наутро оба войска заняли боевые порядки. Дмитрий Шуйский выдвинул свои передовые отряды ближе к лагерю противника в надежде отвлечь его внимание стычками и отдал приказ начать отход. Первой по его приказу была снята с позиций артиллерия. И.С. Шепелев, анализируя ход Волховского сражения, не обратил внимания на некоторые весьма важные детали. Роман Ружинский, по признанию близкого к гетману ротмистра Н. Мархоцкого, не собирался в тот день давать генерального сражения. Он хотел воспользоваться мелкими стычками с противником, чтобы перенести лагерь в более удобное место и.лучше подгртовиться для решающего боя. Ездовые, как свидетельствуют И. Будила и Н. Мархоцкий, по собственной инициативе водрузили на повозки хоругви и под прикрытием войска двинулись к новому месту для лагеря. Обоз поднял тучи пыли, из которых были видны только знамена73. Автор Бельского летописца подтверждает свидетельство иноземцев. Он заметил, что «Вор и польские, и литовские люди, и русские воры — изменники перешли реку на синем (так в тексте. — И.Т.),
218

и за рекой поставили обоз, а сами конные и пешие перелезли реку и пришли под село Кобылино за 15 верст Волхова позади полков Московского государства»74. Воины правительственной армии решили, что им во фланг заходят крупные силы противника, и среди них началась паника75. Передовые отряды неожиданно для противника стали отходить. Перебежчик — сын боярский коширянин Никита Лихарев, сообщил Р. Ружинскому и его полковникам обо всем происходящем в правительственном войске. Гетман понял, что наступил решающий момент и, несмотря на то что день клонился к концу, бросил на противника основные силы. Управление правительственными полками было утрачено. Служилые люди обратились в бегство76. Одни стремились укрыться в Волхове, здесь их по данным иноземцев скопилось около 5 тыс. человек, другие, в числе которых был Дмитрий Шуйский и главные воеводы, пытались пройти через проходы в засеках. Воины Р. Ружинског^преследовали противника до засек. Здесь, по свидетельству И. Будилы и Н. Мархоцкого, в свалке, вызванной беспорядочным бегством, погибло много воинов и лошадей77. После поражения правительственной армии судьба осажденных в Волхове была предрешена, так как для обороны города не было необходимых запасов и снаряжения. Воеводы Т. Сеитов, Г. Валуев и иноземец Федор Гедройц в течение двух последующих дней пытались обороняться, но затем, осознав тщетность своих усилий, 3(13) мая 1608 г. сдались на милость победителя и вместе со своими воинами целовали крест самозванцу78.
Восторженные победные реляции иноземцев создали у современников, а затем и у историков, иллюзию, что в ходе Волховского сражения приверженцы самозванца разгромили основные силы правительственных войск и открыли себе дорогу на Москву79. Разрядные книги и летописи, созданные людьми, находившимися в правительственном лагере, рисуют несколько иную картину. Дворяне, копируя роспись Волховского сражения в свои разрядные книги, использовали те же термины, что и при описании неудачных боев правительственных войск с И. Пашковым и И. Болотниковым: «...и от Волхова оттолкнули, и бояре пошли к Москве. И царь Василий послал встречю брата своего и всех бояр о здоровье спрашиват окольничего Федора Васильевича Головина. И пришли бояре со всеми людьми к Москве», «и воевод оттолкнули от Волхова, и бояре и воеводы пришли к Москве»80, «И с тово бою Москов¬
ия

ския люди побежали, а бояр и воевод покинули, и Литовские люди дворян и детей боярских побили немного>>81. Дворяне определенно показывают, что развала правительственной армии, аналогичного тому, который имел место под Кромами в 1605 г. или у Клушина в 1610 г., несмотря на тяжелое поражение, под Волховом не произошло. Воеводы смогли отвести часть войска в Москву. Сходные данные приводят летописцы:
«Вор же и гетман... Московских людей разогнаша и наряд у них поймали. Бояре же и ратные люди побегоша к Москве, а иные по своим городам, а иные ж седоьиа в Волхове. Бояре же приидоша к Москве,..»82.
«Литовские люди и русские воры боем и воевод, и ратных людей розгоняли и многих побили и живых поймали, а гоняли до Волхова и за Волхов, а иные дворяне и дети боярские прибежали в Волхов в осаду, а бояре с ратными людьми с розгрому пришли к Москве>>83.
«Все полки погромили, и, за полки пришедши под Волхов, наряд и коти поймали. А бояре и воеводы княз Дмитрий Иванович Шуйский с товарыщи и ратные люди с того бою пошли мимо к Москве>>84.
Показания нарративных источников находят подтверждение в документах делопроизводства. Данные Бежецкой десятой показывают, что, потеряв под Волховом 21 воина, новгородские дворяне вместе с воеводами отступили в Москву, где только двое покинули службу85. Сделанные наблюдения дают основание предположить, что, несмотря на тяжелое поражение и большие потери, воеводам удалось сохранить значительную часть войска и отвести ее к Москве. Именно поэтому правительство Василия Шуйского, в отличие от Годуновых, смогло довольно быстро организовать оборону столицы. Тем не менее поражение было тяжелым. Приверженцы самозванца только в Волхове пленили около 5 тыс., захватили всю артиллерию (несколько десятков полевых орудий) и столь необходимые им значительные запасы продовольствия и снаряжения.
И.С. Шепелев, анализируя причины поражения правительственной армии, пришел к заключению, что таковых было две: «...социальная и военная»: первая — наличие классовых противоречий в правительственном войске и враждебное отношение к московскому правительству народных масс; вторая — слабое вооружение и плохое руководство армией. Проявления классовых противоречий историк видел в нежелании даточных и охот-
220

чих людей служить Шуйскому, в «сомнении в людях», когда некоторые из них предпочли вместе с Н. Лихаревым отъехать к царику, а многие разошлись по домам86. Умозаключения исследователя не совсем корректны. В источниках нет указаний на социальные антагонизмы между дворянами и даточными в правительственном войске. Изменник коширянин Н. Лихарев был сыном боярским, а не представителем низов. Причина поражения, по всей видимости, лежит в общем кризисе, который переживало поместное ополчение в те годы, и бездарном руководстве войском.
Н.И. Костомаров полагал, что Волховская победа «значительно поддержала» Лжедмитрия II. Поляки якобы «стали верить в его родовое счастье»87. Это явное преувеличение. Н. Мархоцкий определенно показывает, что сражение под Волховом едва не стало «пирровой победой» для самозванца и его окружения. Буквально сразу после окончания боя наемники, разграбив богатые трофеи, в очередной раз предъявили Лжедмитрию II счет. Денег у него не было, и он, как видно из рассказа Н. Мархоцкого, обратился к солдатам с речью, чередуя похвалы с посулами. Царик в дополнение к прежним обещаниям поклялся после захвата столицы отдать наемникам царскую казну, уверял, что отныне будет назначать на воеводства в города двух воевод: иноземца и русского и т.д. Солдаты, по свидетельству мемуариста, дали возможность себя уговорить и согласились служить дальше в долг88.
3. 	Поход на Москву
Достигнутое соглашение позволило ЛжеДмитрию II, Р. Ружинскому и И.М. Заруцкому выступить к столице. И.С. Шепелев, ссылаясь на указание Нового летописца, что «дворяне и дети боярские, кои взяты в Волхове, видячи такую вражью прелесть, побегоша все от него к Москве»89, пришел к заключению, что продвижение самозванца к столице сопровождалось усилением классовой борьбы крестьян против помещиков в местностях, оказавшихся в полосе наступления повстанцев. Проявлением этой борьбы якобы явилась присяга народа Вору и бегство дворян90. Выводы исследователя нуждаются в уточнениях. В первые дни похода на Москву 5(13) мая 1608 г. отряды самозванца продвигались по уездам, население которых давно участвовало в повстанческом движении. Они останавливались в
221

Козельске, затем — в Калуге, где их встретили хлебом-солью. Н. Мархоцкий, описавший этот поход, не приводит каких-либо фактов, свидетельствующих об антагонизмах между помещиками и крестьянами в этих уездах91. Остановившиеся здесь местные дворяне и дети боярские перешли на сторону правительства задолго до Волховского сражения92. В авангарде войска Лжедмитрия II шел отряд Третьяка Сеитова, который, как видно из прямого указания источников, состоял из дворян, детей боярских и прочих служилых людей, плененных в Волхове. Весьма наблюдательный Н. Мархоцкий заметил, что давние приверженцы дела самозванца не доверяли людям, которые с оружием в руках боролись против их государя и принесли ему присягу, только попав в безвыходное положение93. Подозрения полностью оправдались, когда войско Лжедмитрия II подошло к устью р. Угры. Переправившись на противоположный берег, Т. Сеитов и его воины покинули самозванца и ушли в Москву94. Их бегство, вопреки мнению И.С. Шепелева, нельзя рассматривать как стремление спастись от своих крестьян.
Известия о разгроме правительственной армии под Волховом и появление брата царя и его воинов в столице на Вознесеньев день 6(16) мая 1608 г.95, по свидетельству очевидцев Исаака Массы и архиепископа Арсения Елассонского, вызвали страх и волнения среди москвичей96. В провинции слухи о происходящем в столице наполнились совершенно невероятным содержанием. В Ярославле Н. Стадницкому сообщили, что Василий Шуйский после многих неудач якобы вместе с жителями Москвы решил добровольно предать государство «Дмитрию», но Дмитрий Шуйский и тесть царя разубедили его97. Н. Мархоцкий зафиксировал слух об огромной армии, идущей, по словам воинов Д. Шуйского, в сторону Москвы. В Волховском сражении якобы участвовали передовые полки, а сторожевые находились еще в Путивле98. Масло в огонь подливали отпущенные цариком после Волховского сражения на родину служилые люди, которые убеждали своих земляков перейти на сторону самозванца99. К. Буссов, использовавший рассказы находившихся в столице немцев, отметил, что москвичи, несомненно, сдались бы Лжедмитрию II. Если бы это был не Дмитрий, то бояре и дети боярские, оказавшиеся в его лагере, вернулись бы обратно100. Промедление позволило Василию Шуйскому перехватить инициативу в борьбе за соратников. Его люди прибегли к испытанному приему: они в очередной раз постарались
222

напугать москвичей тем, что «Дмитрий», захватив столицу, припомнит ее жителям восстание 17(27) мая 1606 г. и сурово накажет их вместе с женами и детьми. Некий мясник, по рассказу К. Буссова, узнав, что Дмитрий умеет «видеть по глазам, виноват кто или нет», заявил, что не посмеет показаться ему на глаза, ибо ножом зарезал пятерых поляков101. Находившийся среди москвичей И. Масса прямо говорит о таком направлении агитации среди населения как в очередной раз оказавшем помощь царю удержать власть в столице в своих руках102. Позиции Василия Шуйского еще более укрепились, когда в столицу прибыли воины Т. Сеитова, которые уверили москвичей, что «Дмитрий» — явный самозванец, и у него не так много войск, как об этом говорят. Рассказы беглецов, по свидетельствам современников, произвели перелом в умонастроениях москвичей и помогли В. Шуйскому овладеть ситуацией103. Примечательно, что в официальной пропаганде вскоре появились новые детали, которые подметил в Ярославле А. Рожнятовский. Власти, как показывает иноземец, заявили служилым людям, что мобилизуют их на войну с Литвой для защиты православной веры, а не против повстанцев104.
Успокоив москвичей, Василий Шуйский, по данным автора Нового летописца, еще до подхода самозванца смог подготовить новое войско, которое возглавили бояре кн. М.В. СкопинШуйский и И.Н. Романов105. В некоторых разрядных книгах сохранилась роспись похода правительственного войска против Вора, которая датирована 29 мая (8 июня) 1608 г., т.е. до подхода самозванца к Москве. Войско, как следует из росписи, было уряжено на три полка: Большой полк возглавляли бояре кн. М.В. Скопин-Шуйский, И.Н. Романов и стольник В.Ф. Литвинов-Мосальский-Гнусин, передовой полк — боярин кн. И.М. Воротынский и окольничий кн. Г.П. Ромодановский, сторожевой полк — стольник кн. И.Б. Черкасский и окольничий Ф.В. Головин106. Датировка похода и совпадение имен «больших воевод» с указанными в Новом летописце дают основание предположить, что это роспись похода на Незнань. Воеводы выступили навстречу врагу по Калужской дороге и заняли позиции по реке Незнань между Подольском и Звенигородом107.
Автор Нового летописца утверждает, что на Незнани кн. М.В. Скопин-Шуйский обнаружил в своем войске «шатость» — заговор, который якобы организовали кн. И.М. Ка-
223

тырев-Ростовский, кн. Ю.Н. Трубецкой и кн. И.Ф. Троекуров108. Царь приказал племяннику срочно отвести войска в Москву. Вскоре после возвращения с р. Незнани «заговорщики», принадлежавшие к группировкам, оппозиционным Шуйским, были отправлены в ссылку: кн. И.М. Катырев-Ростовский — в Сибирь109, кн. Ю.Н. Трубецкой — в Тотьму, кн. И.Ф. Троекуров — в Нижний Новгород; дворяне Я. Желябужский, Ю.Г. Нефтеев-Толстой — казнены110. Сообщение Нового летописца с трудом поддается проверке, так как другие источники не содержат сколько-нибудь полных данных о заговоре, однако косвенные свидетельства говорят о том, что «шатость» действительно имела место. Авраам Рожнятовский зафиксировал в своих записях за 1(11) и 5(15) июня 1608 г. тот факт, что получены вести об измене всех бояр Шуйскому и о мятеже в столице, во время которого одни выступали за царя, другие — «ни за ту, ни за другую сторону»111. Помимо этого биографии князей И.М. Катырева112, Ю.Н. Трубецкого113, И.Ф. Троекурова подтверждают факт их опалы после похода на Незнань114.
Происшествие на Незнани вызвало различные трактовки в специальной литературе. Н.М. Карамзин полагал, что составители «гнусного заговора», решив, что пришла гибель Шуйского, попытались подобно П.Ф. Басманову в 1605 г., добиться милости у бродяги, составив в войске заговор в его пользу115.
С.Ф. Платонов обратил внимание, что власти обвинили в «шатости» близких родственников Романовых. Исследователь пришел к выводу, что во главе мятежников стоял второй воевода Большого полка И.Н. Романов. Заговор, по его мнению, был «чисто боярской шатостью», затеянной кружком Романовых116. И.С. Шепелев совершенно справедливо указал, что, вопреки утверждению С.Ф. Платонова, измена И.Н. Романова не подтверждается данными источников, а в заговоре помимо родни Романовых приняли участие дворяне и другие воины. Он полагал, что «шатость в полках» нельзя сводить только к «боярской шатости», поскольку она, по мнению историка, тесно связана с внутриклассовыми противоречиями, недовольством известной группы бояр и дворян политикой Шуйского, искавших новую кандидатуру в цари и готовых использовать самозванца для свержения соперника с престола117. С последним выводом исследователя трудно согласиться. В источниках отсутствуют какие-либо указания, что заговорщики намеревались использовать самозванца для свержения Василия Шуйского.
224

Проявлению «шатости» на Незнани можно найти иное объяснение. Роман Ружинский и И.М. Заруцкий прекрасно знали, что местность вдоль Калужской дороги разорена в 1606—1607 гг., поэтому из Калуги выступили не прямо на Москву, а в направлении Смоленской дороги118. В результате этого маневра под ударом оказались уезды с развитым дворянским землевладением: Вязьма, Дорогобуж, Можайск, Звенигород. Боязнь, что «воровские» отряды разорят поместья и разграбят их имущество, по-видимому, и породила шатость на Незнани. Дворяне и дети боярские, подобно служилым людям Замосковья после Рахманцевского сражения, вероятно, стали покидать правительственное войско, чтобы попытаться защитить свои семьи и имущество на местах. Это в конце концов заставило кн. М.В. Скопина-Шуйского срочно отвести полки к столице.
Рассказ Нового летописца об отступлении правительственного войска с Незнани создал иллюзию, что «шатость» в полках якобы парализовала действия московского руководства, в результате самозванец смог беспрепятственно подойти к Москве. Среди записей лета 1608 г. в разрядных книгах имеется роспись посылок из Москвы воевод по окрестным дорогам, которая помещена после Ходынского сражения. Составители, по-видимому, допустили неточность, так как упомянутый в росписи кн. В.Ф. Литвинов-Мосальский во время сражения на Ходынке попал в плен119, откуда бежал только 31 августа (10 сентября) 1608 г.120 Роспись, таким образом, следует датировать временем до начала Ходынского сражения, т.е. концом мая — началом июня 1608 г., когда самозванец приближался к Москве. Сделанные наблюдения показывают, что, получив известие об уходе войска самозванца с Калужской дороги, Василий Шуйский и его советники предприняли срочные меры для выяснения планов врага. Они отправили разведывательные отряды по дорогам, ведущим в столицу: стольника кн. В.Ф. Литвинова-Мосальского — по Звенигородской дороге121; дворян московских кн. Я.П. Борятинского — по Калужской122; И.М. Возгирю-Бутурлина — по Волоцкой123; кн. М.П. Борятинского — по Каширской124. Эти меры явно запоздали. Самозванец вышел на Смоленскую дорогу в районе Борисова и направился по ней к столице. Его движение мало походило на победоносное шествие ЛжеДмитрия I после Кром. Вопреки утверждению И.С. Шепелева, жители западных уездов России без особого энтузиазма встретили «воровские» отряды. Источники не содержат ника¬
8. И.О. Тюменцев
225

ких данных о выступлениях крестьян в поддержку воинов самозванца125. Местные дворяне, по свидетельству Нового летописца, постарались вывезти свои семьи в Москву и Смоленск126. Они явно опасались, что, согласно указу Лжедмитрия II, их жены и дочки могут стать добычей победителей: бывших холопов, казаков и др. Борисов оказался покинут жителями. Можайск приверженцам самозванца пришлось подвергнуть артиллерийскому обстрелу, прежде чем его жители сдались127. Пробивавшийся на помощь самозванцу из Литвы ротмистр Бобовский был вынужден принять тяжелый бой у Звенигорода с отрядом кн. В.Ф. Мосальского128. Приведенные данные не подтверждают гипотезы И.С. Шепелева о восстаниях рядового населения западных уездов России в поддержку самозванца и расправах над помещиками и местной администрацией129. Наоборот, местные миры пытались оказать сопротивление врагу, но, не получив поддержки от В. Шуйского, были вынуждены уступить силе в надежде присягой самозванцу спасти свои семьи и имущество. Их действия сильно напоминают поведение земских миров Замосковья после прорыва сюда отрядов Я. Сапеги осенью 1608 г.
Историки по-разному определяют время появления полков самозванца под Москвощ А. Гиршберг, И.С. Шепелев, ссылаясь на дату, указанную И. Будилой, считали, что царик прибыл к Москве 24 июня 1608 г.130 Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров, С.М. Соловьев, опираясь на дату, приведенную в хронике К. Буссова, полагали, что отряды самозванца^подошли к столице 1 июня 1608 г.131 Проверка показала, что И. Будила под одной датой объединил события нескольких дней: появление самозванца под Москвой, попытку закрепиться в Тайнинском и возвращение в Тушино132. Более точной представляется дата К. Буссова, которую подтверждают показания находившегося в Москве голландского купца И. Массы и летописные записи за первую половину 1608 г. в одной из разрядных книг133. Авраам Рожнятовский отметил, что 5(15) июня 1608 г. до Ярославля дошел слух, что «на столичный город Москву наступают вооруженные полки, берут и сжигают окрестные крепости», и в столице из-за этого происходят массовые волнения134. На следующий день, 6(16) июня 1608 г., он записал: «Дмитрий встал на том самом месте в полутора милях от Москвы, где разбивали шатры, в которых ночевала царица (т.е. в Вяземах. — ЯТ.)...»135. Сделанные наблюдения позволяют прийти к выво¬
226

ду, что отряды самозванца достигли столицы в первых числах июня 1608 г. Если от Волхова до Калуги они добрались за два дня136, то чтобы пройти от Калуги к Москве по местностям, жители которых поддерживали В. Шуйского, им понадобилось около месяца.
4. 	Утверждение самозванца под Москвой
0 Приверженцы Лжедмитрия II, как видно из мемуаров И. Будилы и Н. Мархоцкого, были убеждены, что Василий Шуйский после стольких неудач не имеет достаточных сил для сопротивления. Они в один голос заявляли следующее: в столице не было никакого войска кроме стражи137. Князь Р. Ружинский и полковники, по всей видимости, считали себя хозяевами положения, а падение Москвы — вопросом времени. Н. Мархоцкий вспоминал, что по совету русских войско обошло столицу с севера и остановилось лагерем в селе Тайнинском. Автор записи, сохранившейся в составе одной из разрядных книг, датировал появление войск самозванца в районе Тайнинского 9—10 (19—20) июня 1608 г.138 Замысел Р. Ружинского и И.М. Заруцкого становится понятным, если обратиться к истории повстанческого движения. От Тайнинского было недалеко до Красного села, через которое казаки, приверженцы Лжедмитрия I, в 1605 г. проникли в столицу и спровоцировали восстание москвичей139. В 1606 г. этот маневр безуспешно пытались повторить болотниковцы140. В 1608 г. ветераны повстанческого движения, по всей видимости, убедили кн. Р. Ружинского и полковников попытать счастья еще раз. Но их вновь постигла неудача. Н. Мархоцкий пишет, что уже через несколько дней стала понятна ошибочность предпринятого маневра141. Василий Шуйский, вопреки расчетам приверженцев Лжедмитрия II, располагал достаточными силами, чтобы не только удержать столицу, но и нанести поражение противнику142. Отряды правительственных войск, по данным разрядов, выдвинулись к с. Ростокину в миле от Москвы по Ярославской дороге и «травились» с воинами самозванца. Пути обозам, двигавшимся в стан самозванца с Северщины, оказались перехвачены. Уже через несколько дней, как свидетельствует Н. Мархоцкий, в лагере самозванца поняли, что не правительственные войска, а они сами отрезаны от своих основных баз снабжения143. Князь Р. Ружинский и И.М. Заруцкий решили исправить положение:
8*
227

обойдя Москву с севера, вернуться в Тушино к Смоленской и Калужской дорогам144.
Обстоятельства перехода войска самозванца из Тайнинского в Тушино как-то выпали из поля зрения историков. Между тем они могли стать поворотным пунктом в противоборстве Василия Шуйского и самозванца. Царь явно готовился нанести удар по противнику, допустившему тактический просчет. Буквально накануне выступления войска самозванца пушкари, повидимому, из тех, кто попал в плен после взятия Волхова, вывели из строя артиллерию и пытались бежать в столицу, но были схвачены и подверглись мучительной казни145. Выступив из Тайнинского, полки самозванца неожиданно столкнулись с крупными силами правительственных войск на Тверскойодороге. Свидетельства об этом бое оставили Н. Мархоцкий, И. Будила и автор Нового летописца. Наемники вспоминали, что войско самозванца было атаковано в узком месте, где, по-видимому, нельзя было использовать главное преимущество самозванца — конницу146. Бой, по показаниям очевидцев, был упорным и кровопролитным. Р. Ружинский и И.М. Заруцкий, вероятно, оказались на грани поражения. Им с большим трудом удалось отразить атаку правительственных войск и прорваться сквозь созданные противником заслоны. Летописец отметил, что в том бою сложили головы 33 сына боярских Алексинца147. Бой на Тверской дороге показал, что приверженцы самозванца отнюдь не являются полными хозяевами положения у столицы и Василий Шуйский имеет достаточные силы для борьбы. Вместе с тем нельзя не заметить, что царь в очередной раз упустил чрезвычайно благоприятную возможность для разгрома противника.
14(24) июня 1608 г. Василий Шуйский во главе Государева полка, сформированного из членов Боярской думы во главе с кн. Ф.И. Мстиславским, приказных и дворовых чинов, вышел из Москвы и расположился на Ваганькове у реки Пресни. Боярин кн. И.И. Шуйский и окольничий кн. Д.И. Мезецкий служили в полку дворовыми воеводами. Государев полк был усилен артиллерией, которой командовал кн. И.Ф. Волконский. Основные силы правительственной армии расположились у стен Москвы на реке Ходынке напротив Тушинского лагеря. Большим полком командовали бояре кн. М.В. Скопин-Шуйский и И.Н. Романов вместе с вновь назначенными сюда третьим воеводой кн. В.Ф. Литвиновым-Мосальским и разрядным дьяком
228

Сыдавным Васильевым148. К Большому полку были приданы отряд татар во главе с кн. М.П. Барятинским и артиллерия — с Г. Валуевым. Передовым полком, как и в походе на р. Незнань, командовали боярин кн. И.М. Воротынский и окольничий кн. Г.П. Ромодановский, а Сторожевым полком — стольник кн. И.Б. Черкасский и окольничий Ф.В. Головин. Во главе войскового обоза был поставлен Р.Д. Бутурлин149. Мемуары наемников показывают, что Василию Шуйскому удалось произвести сильное впечатление на врагов. И. Будила сообщил в своих воспоминаниях, что в собранном Василием Шуйским войске якобы было 100 тыс. русских воинов и 40 тыс. татар150. Н. Мархоцкий полагал, что в правительственной армии служило около 70 тыс. воинов151. Появление значительного правительственного войска заставило кн. Романа Ружинского и И.М. Заруцкого побеспокоиться о своих тылах. 19(29) июня 1608 г. войско самозванца, ставшее в с. Тушино, начало спешно сооружать укрепленный лагерь152. Руководители движения самозванца просили о помощи А. Лисовского и инфляндских солдат в Литве.
Поражение правительственного войска под Волховом, как свидетельствуют разряды, заставило Василия Шуйского возобновить переговоры с послами короля Н. Олесницким, А. Гонсевским, С. Витовским и кн. Ю. Друцким-Соколинским, которые были прерваны на неопределенный срок в начале 1608 г.153 Царь и бояре, прежде на отрез отказывавшиеся допустить участие в переговорах Ю. Мнишка, на сей раз не только согласились с требованиями польской стороны, но даже привлекли тестя самозванца к выработке соглашения. Воевода выехал с близкими родственниками в столицу из Ярославля 15(25) мая 1608 г. и уже 10(20) июня 1608 г. был на аудиенции у царя154. В отличие от предшествующих встреч, стороны довольно быстро перешли от взаимных обвинений относительно интриги АжеДмитрия I к обсуждению конкретных проблем. Василий Шуйский и бояре добивались от Ю. Мнишка и пленных поляков официального признания факта, что Лжедмитрий II не является «прежним царем Дмитрием», и клятвы не участвовать в новой самозванческой интриге, а также потребовали отозвать на родину всех подданных Речи Посполитой из войска самозванца. Взамен русская сторона готова была отпустить на родину послов, Мнишков и всех пленных поляков. Работа над соглашением быстро продвигалась. Послы и
229

Ю. Мнишек, стремившиеся вырваться из русского плена любой ценой, готовы были давать заведомо невыполнимые обещания. «Тесть» самозванца публично открестился от Лжедмитрия II, помог царю и боярам успокоить москвичей. В войско самозванца по поручению польских послов отправились Петр Боржковский и племянник Н. Олесницкого с известием о том, что в ближайшее время будет подписано соглашение между Россией и Речью Посполитой, и требованием немедленно покинуть пределы Русского государства155. Действия приверженцев Лжедмитрия II под Москвой не оставляли никаких сомнений, что пункт нового русско-польского соглашения о немедленном выводе подданных Речи Посполитой из России останется на бумаге. Тем не менее Василий Шуйский, утративший веру в своих подданных и войска, готов был ухватиться за соломинку. По требованию русской стороны польские послы отправили в Тушино панов Доморадского и Бучинского, которым было поручено еще раз известить наемников о переговорах и потребовать, чтобы они покинули пределы России, но солдаты не хотели об этом и слышать156.
Наметившийся в ходе переговоров успех породил у Василия Шуйского и его советников иллюзии о решении проблемы самозванца в ближайшее время при помощи дипломатии. Однако расчеты на то, что король отзовет своих подданных из войска самозванца, были явным самообманом. Послы Речи Посполитой прекрасно знали, что во время рокоша Сигизмунд III неоднократно издавал универсалы, запрещавшие солдатам под страхом суда и конфискации имущества уходить в Россию к самозванцу, но в условиях политической нестабильности никто из наемников и не думал их выполнять. В курсе дела была и русская сторона, так как во время переговоров послы Речи Посполитой неоднократно ссылались на эти универсалы и подчеркивали, что их подданные, воюющие под знаменами самозванца, действуют самовольно157. Наемники, как свидетельствует Н. Мархоцкий, наотрез отказались выполнять требование послов и заявили, что посадят «законного царя» на Московский престол158. Послы, сознавая, что позиция, занятая наемниками, может изменить планы Василия Шуйского и тогда им вряд ли скоро удастся вырваться на родину, поспешили уверить оппонентов, что это не более чем временная заминка. Царь и его советники вновь дали себя обмануть.
230

5. 	Ходынское сражение
Роспись правительственного войска лета 1608 г. не сохранилась, поэтому установить его точную численность невозможно. Самые общие представления по этому вопросу можно получить, суммировав приблизительную численность Государева, Большого, Правой и Левой руки полков по Росписям русского войска XVI — начала XVII в.159 Точных данных о численности армии самозванца не сохранилось, ее можно определить лишь приблизительно. Источники свидетельствуют, что значительные пополнения отрядами наемников из Брестской конфедерации и русскими повстанцами во главе с А. Лисовским царик получил уже после Ходынского сражения, поэтому общая численность его войска вряд ли превышала ту, которую оно имело в Волховском сражении, т.е. примерно 13—15 тыс. воинов.
Николай Мархоцкий и автор Нового летописца свидетельствуют о следующем: Роман Ружинский и его полковники, столкнувшись со значительным правительственным войском, поняли, что недооценили силы противника и решили прибегнуть к хитрости. Пользуясь тем, что успешные переговоры создавали у москвичей и в правительственных войсках иллюзии на скорое мирное решение проблем, они попытались усыпить бдительность противника, на время отказавшись от активных боевых действий и вступив с ним в переговоры. Тем временем была произведена разведка и подготовлен удар по основной группировке правительственных войск. Цель задуманной операции вполне очевидна: сорвать переговоры, разгромить войска Василия Шуйского и заставить москвичей принять Ажедмитрия И.
Описание Ходынского сражения сохранилось в источниках разной политической ориентации: мемуарах наемников Н. Мархоцкого, И. Будилы и в разрядных книгах, в записках Б. Болтина, С. Шаховского, Пискаревском, Бельском и Новом летописцах, что позволяет с большой точностью восстановить ход боя. Наиболее достоверными и полно отразившими все фазы сражения являются рассказы Н. Мархоцкого, Нового летописца и кн. С. Шаховского. Показания других источников кратки и лапидарны, но содержат важные детали для восстановления хода боя. Н. Мархоцкий и И. Будила сообщили, что решение дать сражение было принято в глубокой тайне на совещании гетмана и полковников. Перед рассветом 25 июня (5 июля) 1608 г. кн. Роман Ружинский приказал солдатам в полном вооружении
231

выйти из укрепленного лагеря и развернуться в боевые порядки. Командиры поставили солдатам задачу непосредственно перед атакой160. Историки, анализируя построение тушинского войска, обычно опираются на показания Н. Мархоцкого. Ротмистр указал, что гетман, с главными силами расположился в центре, во главе левого фланга поставил кн. А. Ружинского161, правого — А. Хруслин^кого и выдвинул вперед отряд из нескольких сот конников162. Й. Будила, также как Н. Мархоцкий, принимавший участие в сражении, сообщает дополнительные сведения, о которых ротмистр умолчал, по-видимому, не желая говорить об успехах людей, к которым относился недружелюбно. Хорунжий отметил, что вперед был выдвинут не просто отряд, а полк пана В. Валевского, который отличился во время «сражения. Еще один полк И.М. Заруцкого, по свидетельству Й. Будилы, был нацелен на татарские отряды правительственного войска163. Сведения хорунжего об активном участии в сражении полка И.М. Заруцкого полностью подтверждает автор Бельского летописца164.
Николай Мархоцкий вспоминал, что гетман поручил передовому отряду перед рассветом напасть на дозоры правительственного войска. Это распоряжение дает возможность раскрыть его замысел. В случае неудачи гетман мог легко оправдаться за нарушение перемирия, ссылаясь на то, что сражение было спровоцировано стычками боевого охранения165. Неожиданно для тушинцев полк В. Валевского, почти не встречая сопротивления, ворвался в лагерь правительственных войск166. Показания дворян, находившихся в правительственном лагере, позволяют объяснить столь легкий успех тушинцев. Они вспоминали, что мирные настроения и благодушие охватили и боевое охранение, которое «оплошалось»167. Заметив неожиданно легкий успех передового полка, кн. Р. Ружинский тотчас двинул на лагеря правительственных войск основные силы. Судя по данным источников, под удар попали Большой полк с нарядом, Передовой и Сторожевой полки и обоз. Очевидцы пишут, что русские воины были застигнуты врасплох, спящими, и бросились бежать168. В некоторых разрядных книгах указывается, что положение правительственных полков якобы усугубил переход на сторону врага в критический момент боя третьего воеводы Большого полка кн. В.Ф. Литвинова-Мосальского и бывших с ним дворян169. Это свидетельство не подтверждается показаниями польских источников. Н. Мархоцкий отметил в своих запи¬
232

сках, что воевода и его товарищи попали в плен170. Правительственные войска понесли значительные потери171. Тушинцы преследовали бегущих до Деревянного города172. От полного разгрома их спасла, по свидетельству Н. Мархоцкого, алчность тушинцев173. Баим Болтин и автор Бельского летописца отмечают, что после известий о близком мире в лагерях правительственных войск скопилось много торговых людей с товарами для продажи. Богатая добыча как магнит притянула тушинцев. Наемники, их слуги и русские приверженцы самозванца бросились грабить имущество побежденных174. Наступательный порыв тушинских полков иссяк. Тем временем, как вспоминали кн.
С. 	Шаховский и Б. Болтин, в сражение вступил находившийся в резерве Государев полк173. Его воины остановили и увлекли за собой отступавших ратников. Рассеянные было полки правительственных войск пришли в себя, развернулись в боевой порядок и обрушились на увлекшихся грабежом вражеские полки176. Тушинцы были выбиты из захваченных ими лагерей правительственных войск и в беспорядке бросились в свой лагерь. Правительственные полки следовали за ними 15 верст177. В атаке особенно отличился ертаул Государева полка, состоявший из стольников, стряпчих и жильцов, который возглавил В.И. Бутурлин178. Н. Мархоцкий показывает, что только заминка правительственных полков при переправе через реку Химку помогла тушинцам прийти в себя и отбить нападение правительственных войск на Тушинский лагерь179. К исходу дня линия противостояния правительственных войск и тушинских отрядов стабилизировалась примерно там, где была в начале дня.
Современникинеоднозначно оценили результаты сражения. Н. Мархоцкий и И. Будила утверждали, что тушинцы одержали убедительную победу180. Авторы неофициальных разрядных книг, Бельского и Пискаревского летописцев подтвердили показания наемников, сообщая о поражении правительственных войск и больших потерях181. Кн. С. Шаховский, автор Нового летописца и Б. Болтин, наоборот дали понять, что победу одержали московские полки, так как поле боя осталось в их руках182. Историки, столкнувшись с противоречивыми показаниями источников относительно исхода Ходынского сражения, осторожно воспроизвели оценки его результатов из воспоминаний современников183. С.М. Соловьев полагал, что «война велась с переменным счастием»184. С.Ф. Платонов пришел к выводу, что тушинцам не удалось одержать полной победы. Они уверились,
233

что у Василия Шуйского не имелось сил в достаточном количестве не только для обороны Москвы, но и для удара по Тушину. Именно поэтому тушинцы, по мнению исследователя, вплоть до подхода подкреплений воздерживались от активных боевых действий185. И.С. Шепелев пришел к заключению, что в Ходынском сражении победа осталась за тушинцами. Причинами поражения правительственных сил, по мнению историка, были: нежелание многих ратников сражаться за правительство Шуйского, слабый тыл царских войск из-за массового перехода населения на сторону самозванца в июне—июле 1608 г., а также «неорганизованность управления царской армией». Хотя правительственным войскам и удалось сорвать планы тушинцев по захвату страны, как отмечает исследователь, военно-политические силы в государстве были ослаблены, настроение народных масс изменилось в пользу Лжедмитрия II186.
Умозаключения И.С. Шепелева вызывают сомнения. Анализ хода сражения показывает, что причиной неудачи правительственных войск в первой фазе сражения явилась внезапность атаки, а отнюдь не нежелание ратников сражаться за царя Василия. Оправившись от первого удара, они едва не разгромили противника. Переходы дворян на сторону самозванца, вопреки мнению историка, произошли после Ходынского сражения, а не до него и, следовательно, не могли привести к поражению. Главной причиной неудач правительственных войск, как мы полагаем, как и в Волховском сражении, являлись не классовые противоречия в тылу, а грубые ошибки царя Василия и его окружения в оценке общей социально-политической ситуации в стране и неумелое руководство войсками на поле боя. Сомнения вызывает и вывод С.Ф. Платонова о том, что победа тушинцев была не полной187. Действительно, приверженцы самозванца нанесли противнику значительный урон в живой силе, захватили артиллерию и обоз, но они не смогли достичь главной цели: разгромить противника. Более того, во второй фазе сражения они сами оказались на грани полного разгрома и с трудом восстановили status quo. После Ходынского сражения тушинцы вместо захвата Москвы были вынуждены думать об обороне своего города и получении пополнений. В Ходынском сражении, как нам представляется, победителей не было, но результаты его не были одинаковыми для противоборствующих сторон. Тушинцы потерпели временную неудачу. Для Василия Шуйского исход Ходынского сражения
234

имел более тяжелые последствия. Руководимые им правительственные войска, вновь имея значительное численное превосходство, оказались не в состоянии разгромить отряды мятежников и наемников и понесли значительные потери. Авторитет властей пошатнулся. Веру в способность царя и его окружения вывести страну из кризиса потеряли уже не только простолюдины, но и знать.
Появление в стане Лжедмитрия II отрядов солдат из Киевского и Брацлавского воеводств Речи Посполитой, как показывает анализ событий весны — начала лета 1608 г., придало новый импульс переживавшему глубокий кризис движению самозванца. Роман Ружинский и его товарищи отправились в поход в Россию, преследуя исключительно корыстные личные интересы, на свой страх и риск, вопреки явному противодействию польских официальных властей, в самый неблагоприятный для них момент, поэтому их участие в движении Лжедмитрия II не следует рассматривать как скрытую интервенцию Речи Посполитой против России. Устранив Н. Меховецкого и став вместо него гетманом, Р. Ружинский жестоко расправился с казацкими царевичами и удалил из стана самозванца радикально настроенных повстанцев. Ему удалось остановить расправы над помещиками и провозгласить новый курс, направленный на союз с дворянами и детьми боярскими, но эти меры весной—летом 1608 г. не принесли ощутимых результатов, так как дворяне и дети боярские, напуганные недавними расправами, предпочитали служить Василию Шуйскому и не верили в провозглашенные перемены.
Переворот Р. Ружинского, победа в Волховском сражении, несомненно, усилили влияние наемников на положение дел в стане самозванца, но оно отнюдь не было всеобъемлющим. Казаки, беглые холопы и служилые люди по прибору южных уездов России во главе с И.М. Заруцким по-прежнему составляли большинство, и новое руководство повстанческого движения было вынуждено считаться с их мнением.
Успехи самозванца, как совершенно справедливо считают русские историки, нельзя объяснять исключительно доблестью и военным превосходством «польских дружин». Относительно грамотные в военном отношении действия царских воевод И.С. Куракина и В.Ф. Литвинова-Мосальского против безоглядных лихих атак наемников неизменно завершались поражением противника.
235

Нуждается в существенных коррективах гипотеза И.С. Шепелева, согласно которой приверженцы самозванца одержали победы, благодаря усилившейся классовой борьбе народных масс. Вопреки предположениям исследователя, поход самозванца к Москве не сопровождался народными восстаниями в уездах, по которым они проходили. Местные служилые люди, посадские и крестьяне, не получив помощь из Москвы, в большинстве случаев были вынуждены уступать силе в надежде сохранить свои жизни и имущество.
Не следует, на наш взгляд, преувеличивать значение дворянской и боярской «шатости» в начале лета 1608 г. Дворяне и дети боярские, вопреки установившемуся мнению, в то время в основной массе сохранили верность В. Шуйскому и боролись с приверженцами самозванца, так как после событий зимы 1607/8 г. прекрасно осознавали, что принесет для них новая власть. «Шатость», судя по всему, была вызвана острым недовольством, неспособностью руководства страны разгромить движение самозванца и защитить, оказавшиеся в полосе наступления врагов, дворянские вотчины и поместья.
Победы отрядов Лжедмитрия И, как справедливо считал
С.М. Соловьев, в значительной степени были достигнуты, благодаря значительному ослаблению государственного порядка после восстания И.И. Болотникова, глубокому кризису дворянского ополчения и бездарному управлению страной и правительственными войсками.
1 Naruszewicz A. Żywot J.K. Chodkiewicza. Warszawa, 1805. T. 2.
S. 248—251; Гиршберг A. Марина Мнишек. СПб., 1908. С. 51—76.
2 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII ВВ. М., 1995. С. 233-235.
3 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 60—81.
4 Скрынников Р.Г. Минин и Пожарский. М., 1981. С. 105, 106.
3 Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 9—19.
6 Буссов К. Московская хроника, 1584—1613 гг. М.; Л., 1961. С. 149; Будила И. История ложного Дмитрия / / Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб., 1872.
T. 1. Стб. 130.
7 Маскевич С. Дневник 1594—1621 гг. // Сказания современников о Дмитрие Самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 30; Marchocki М. Op. cit. S. 11.
8 Новицкий И.П. Князья Ружинские / / Киевская старина. 1882. Т. 2. С. 74.
9 Marchocki М. Op. cit. S. 11.
236

10 Буссов К. Указ. соч. С. 149.
11 Донесение Викентия Львовского, доктора богословия о Дмитрии Самозванце 24 декабря (3 января) 1608 г. // РИБ. СПб., 1884. Т. 8. Стб. 77-82.
12 Marchocki М. Op. cit. S. 11, 12.
13 Marchocki М. Op. cit. S. 12.
Ibid. S. 11,12.
15 Будила И. Указ. соч. Стб. 130.
16 Там же.
17 Marchocki М. Op. cit. S. 13.
18 Ibid. S. 13.
19 Ibid. S. 14.
20 Ibid.
21 Ibid. S. 15,16.
22 Marchocki M. Op. cit. S. 17, 18.
23 Ibid. S. 19.
24 Ibid. S. 18,19.
25 Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб, 1871. С. 116, 117.
26 Marchocki М. Op. cit. S. 19.
27 Ibid. S. 20, 21.
28 Ibid. S. 19; Болтин Б. Записки // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции.
М., 1869. С. 340.
29 Князья Ружинские были тесно связаны с запорожскими казаками. См.: Новицкий И.П. Указ. соч. С. 67—73.
30 Грамота кн. Р. Ружинского московским боярам кн. В.В. Голицыну и И.С. Куракину с призывом признать Лжедмитрия II // РИБ. СПб., 1875. Т. 2. Стб. 218—221. Издатель указал, что оригинал письма хранится в собрании графов Делагарди в Швеции. Это, по всей видимости, ошибка. Оригинал обнаружен нами в собрании графов Браге. Е 8610 (1).
31 Грамота Лжедмитрия II смолянам 14(24 апреля) 1608 г. // Бутурлин Д.П. История Смутного времени в России в начале XVII в. СПб., 1841. Ч. 2. Прил. № 7.
32 Грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишку 17(27) января 1608 г. // Собрание государственных грамот и договоров (далее: СГГ и Д). М., 1819. Ч. 2. № 156. С. 327, 328.
33 List Dmitra II do M. Wolskogo 23 lutego (2 stycznia) 1608 // Kraushar F. Obrazy i wizerunki historicznie. Warszawa, 1906. S. 346, 347.
34 Меморандум был найден в поздней копии кн. М.А. Оболенским, повидимому, в Архиве Министерства иностранных дел и впервые опубликован С.М. Соловьевым, как наказ неизвестного Лжедмитрию II. См.: Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. М., 1989. Кн. IV; Указ. соч. Кн. 4. Т. 8. С. 481—486. Н.И. Костомарову было известно два списка памятника Архива МИД и библиотеки Красиньских, которые по его словам были поздними и мало чем отличались друг от друга. Текст меморандума историк опубликовал в примечаниях (См.: Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столе¬
237

тия // Собр. соч. СПб., 1904. Кн. II. С. 323—325). А. Гиршбергу был известен более полный список (Memorial i motiwa od JM Wojewody sendomirskiego Krolówi JM dane z więzienia moskiewskiego JMP wojewody i posłów polskich // Biblioteka Zakładu Narodowego im. Ossolińskich we Wrocławiu. Rkps. 2686/II. K. 6—9), что позволило ему установить авторство Ю. Мнишка, но он, к сожалению, не смог подготовить научную публикацию документа // Указ. соч. С. 66, 67.
35 List М. Radziwiłła do J. Radziwiłła 6(16) stycznia 1608 r. // Archiwum domu Radziwiłłów. Kraków, 1881. S. 52; Гиршберг А. Марина Мнишек. M., 1908. С. 66.
36 Polak W. O Kreml i Smolenszczynę. Polityka Rzeczpospolitey wobec Moskwy w łatach 1607—1612. Toruń, 1995. S. 40.
37 Гиршберг А. Указ. соч. С. 66.
38 Polak W. Op. cit. S. 45.
39 Карамзин H.M. История государства Российского. M., 1989. T. 12. Кн. III. Стб. 46-49.
40 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 308—310.
41 Соловьев С.М. Указ. соч. С. 470.
42 Гиршберг А. Указ. соч. С. 67—69.
43 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 233.
44 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 15—11.
45 List В. Wojny do L. Sapiehi 31 maja (10 czerwca) 1608 г. / / Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф .103. № 556/Va. Л. 134-135; Будила И. Указ. соч. Стб. 131; Marchocki М. Op. cit. S. 19.
46 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 59—64.
47 Разрядная книга Полоцкого похода царя Иоанна Васильевича 1563 г. // Витебская старина. Витебск, 1885. Т. 4. Ч. 1. С. 27—78; Ливонский поход царя Иоанна Васильевича Грозного в 1577—1578 г. // Военный журнал. 1852. № 1. С. 131-145; № 2. С. 89-104; № 3. С. 103-120; № 4. С. 136-154; № 5. С. 97—128; № 6. С. 84-109; Роспись русского войска 1604 г. / / Мордовина С.П., Станиславский АЛ. Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 2.
48 Шаховский С. Летописная книга // Памятники литературы Древней Руси: конец XVI — начало XVII в. М., 1987. С. 388; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 62, 70.
49 Белокуров С А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 13, 47, 92,147,159,174,186, 206, 214, 220, 222, 249.
50 Белокуров С А. Указ. соч. С. 119, 174, 249. Получив назначение, Г.Г. Пушкин-Сулемша тут же заместничал с боярином М.А. Нагим. Царь на этот раз погасил конфликт, выдав невместную грамоту // Там же. С. 47,
119, 207.
51 Белокуров С А. Указ. соч. С. 47, 92,119,159.
52 Десятня Бежецкой пятины 1608 г. / / Российский государственный архив древних актов (далее: РГАДА). Ф. 210. Разрядный приказ. № 124.
238

33 Десятая по Юрьеву Польскому 1608 г. / / РГАДА. Ф. 210. № 8. Л. 1-73 Об.
54 Рожнятовский А. Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. С. 106—111; История Дмитрия и Марины Мнишек, дочери Сендомирского воеводы, царицы Московской // Русский архив. 1906. Кн. 2. № 5. С. 172-179.
55 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 106—111; История Дмитрия и Марины Мнишек... С. 172—179.
56 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 60.
57 Rejestr wojska polskiego, które jest przy Caru na Moskwie / / OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Va. Л. 323, 324.
58 Будила И. Указ. соч. Стб. 134.
59 Marchocki М. Op. cit. S. 19.
60 Rejestr wojska polskiego...
61 Marchocki M. Op. cit. S. 19.
62 Rejestr wojska polskiego...
63 Болтин Б. Указ. соч. С. 340. И.С. Шепелев ошибочно считает Т. Сеитова полковым воеводой (Указ. соч. С. 71).
64 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 111.
65 List В. Wojny do L. Sapiehi 31 maja (10 czerwca) 1608 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/Ш. Л. 134 об.-135.
66 Marchocki М. Op. cit. S. 20.
67 Новый летописец. / / Полное собрание русских летописей (далее:
ПСРЛ). OT6.,J910. С. 79.
68 Будила Й. Указ. соч. Стб. 132.
69 Marchocki М. Op. cit. S. 21, 22; Новый летописец. С. 79.
70 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 72.
71 Новый летописец. С.79; Белокуров С At. Разрядные записи. С. 13.
72 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 72, 73.
73 Marchocki М. Op. cit. S. 22; Будила Й. Указ. соч. Стб. 133.
74 Бельский летописец // ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 247.
73 Marchocki М. Op. cit. S. 22; Будила И. Указ. соч. Стб. 133.
76 Новый летописец. С. 79; Marchocki М. Op. cit. S. 22; Белокуров С А. Разрядные записи... С. 13, 222.
77 Marchocki М. Op. cit. S. 24; Будила И. Указ. соч. Стб. 133, 134.
78 Ibid; Новый летописец. С.79; Болтин Б. Указ. соч. С. 340.
79 Marchocki М. Op. cit. S. 24, 25.
80 Белокуров С А. Указ. соч. С. 13, 42.
81 Там же. С. 221.
82 Новый летописец. С. 79.
83 Болтин Б. Указ. соч. С. 340.
84 Бельский летописец. С. 247.
83 Десятая Бежецкой пятины 1608 г. / / РГАДА. Ф. 210. № 124.
86 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 75.
87 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 308, 309.
88 Marchocki М. Op. cit. S. 26.
89 Новый летописец. С. 19.
239

90 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 78, 79.
91 Marchocki М. Op. cit. S. 26.
92 Буссов К. Указ. соч. С. 149.
93 Marchocki М. Op. cit. S. 26.
94 Ibid; Новый летописец. С. 79; Болтин Б. Указ. соч. С. 340; Бельский летописец. С. 248.
95 Буссов К. Указ. соч. С. 151.
96 Масса И. Указ. соч. С. 174; Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсений и его мемуары по русской истории. Киев, 1899. С. 141.
97 История Дмитрия Московского и Марины Мнишек. С. 178, 179.
98 Marchocki М. Op. cit. S. 24.
99 Псковские летописи. М.; Л., 1955. Т. 2. С. 269.
100 Буссов К. Указ. соч. С. 151.
101 Там же.
102 Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С.174.
103 Новый летописец. С. 79; Marchocki М. Op. cit. S. 24.
104 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 111.
105 Новый летописец. С. 79.
106 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 176, 251.
107 Новый летописец. С.79.
108 Там же.
109 Занял место первого воеводы в Тобольске взамен умершего окольничего М.М. Салтыкова и находился в этой должности до зимы 1612 г. См.: Белокуров Си4. Разрядные записи... С. 94, 149, 162. Родственник Романовых по жене Татьяне Федоровне — дочери Филарета Романова. См.: Петров П.Н. История родов Российского дворянства. М., 1991. T. 1. С. 206.
110 Новый летописец. С. 79.
111 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 114.
112 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 94, 149, 162.
113 Новый летописец. С. 80. Зять боярина М.Г. Салтыкова (см.: Петров П.Н. Указ. соч. С. 333).
114 Новый летописец. С. 80. И.Ф. Троекуров был женат на Анне Никитичне Романовой — сестре Филарета Романова и боярина И.Н. Романова. См.: Петров П.Н. Указ. соч. С. 183.
115 Карамзин Н.М. Указ. соч. Т.12. Стб. 48.
116 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 233, 237.
117 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 80.
118 Marchocki М. Op. cit. S. 27.
119 Ibid. S. 31.
120 Sapieha J.P. Dziennik, 1608—1611 / / Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. Lwów, 1901. S. 184.
121 Белокуров C.A. Указ. соч. С. 14, 48.
122 Там же. С. 48, 97, 207.
123 Там же. С. 14, 48.
124 Там же. С. 14, 48, 97.
240

123 Новый летописец... С. 79.
126 Там же.
127 Marchocki М. Op. cit. S. 27.
128 Ibid.
129 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 191.
130 Гиршберг А. Указ. соч. С. 72; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 80.
131 Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. 12. Стб. 49; Костомаров Н.И. Указ, соч. С. 310, 311;адСоловьев С.М. Указ. соч. С. 477.
132 Будила И. Указ. соч. Стб. 134.
133 Масса И. Указ. соч. С. 174; Белокуров С.А. Разряды. С. 251, 252.
134 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 114.
133 Там же. С. 43—46, 114.
136 Marchocki М. Op. cit. S. 26.
137 Будила Й. Указ. соч. Стб. 134; Marchocki М. Op. cit. S. 28.
138 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 252.
139 Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII в.: Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1987. С. 129.
140 Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в.: Иван Болотников. л., 1988. С. 129.
141 Marchocki М. Op. cit. S. 28, 29.
142 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 13.
143 Marchocki М. Op. cit. S. 29.
144 Ibid.
143 Ibid.
146 Будила И. Указ. соч. Стб. 134—135; Marchocki М. Op. cit. S. 30.
147 Там же; Новый летописец. С. 80.
148 Поляки, запомнившие кн. В.Ф. Литвинова-Мосальского по боям под Брянском, не только отметили его появление в Большом полку, но даже посчитали, что царь назначил его главнокомандующим. И.С. Шепелев высказал предположение, что, назначив боевого воеводу в помощь кн. М.В. Скопину-Шуйскому Василий Шуйский продемонстрировал недоверие к племяннику. По нашему мнению, для такого предположения нет достаточных оснований. Новые назначения скорее всего свидетельствовали о значительном усилении Большого полка, чем о недоверии царя к племяннику.
149 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 13, 14, 47, 48.
130 Будила И. Указ. соч. Стб. 135.
131 Marchocki М. Op. cit. S. 31.
132 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 252.
133 Там же. С. 251—252.
134 Там же. С. 175—177; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 112.
133 Marchocki М. Op. cit. S. 27, 28.
Ibid. S. 30, 31.
137 Maciszewski J. Polska a Moskwa, 1603—1618: Opinie i stanowiska szlachty polskiej. Warszawa, 1968. S. 133, 139, 145.
138 Nlarchocki M. Op. cit. S. 27, 28.
139 Разрядная книга Полоцкого похода царя Иоанна Васильевича 1563 г. // Витебская старина. Витебск, 1885. Т. 4, ч. 1. С. 27—78; Ливон¬
241

ский поход царя Иоанна Васильевича Грозного в 1577—1578 г. // Военный журнал. 1852. № 1. С. 131-145; № 2. С. 89-104; № 3. С. 103-120; № 4. С. 136—154; № 5. С. 97—128; № 6. С. 84—109; Роспись русского войска 1604 г. / / Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. 1VL, 1979. Ч. 2.
160 Marchocki М. Op. cit. S. 31; Будила И. Указ. соч. С. 135.
161 Н. Костомаров, опираясь на показания Н. Мархоцкого, почему-то ошибочно указывает, что полком командовал А. Вишневецкий (Указ. соч. С. 312. Примеч. 2).
162 Marchocki М. Op. cit. S. 32.
163 Будила И. Указ. соч. С. 136.
164 Бельский летописец. С. 248.
165 Marchocki М. Op. cit. S. 32.
166 Ibid; Будила И. Указ. соч. С. 136.
167 Шаховский С. Указ. соч. С. 390, 391; Новый летописец. С. 80.
168 Там же; Белокуров С А. Разрядные записи... С. 252; Пискаревский летописец. С. 215; Бельский летописец. С. 248.
169 Белокуров С А. Указ. соч. С. 252.
17° Marchocki М. Op. cit. S. 33.
171 Белокуров С А. Указ. соч. С. 253; Бельский летописец. С. 248. Шаховский С. Указ. соч. С. 390.
172 Болтин Б. Указ. соч. С. 341.
173 Marchocki М. Op. cit. S. 33, 34.
174 Болтин Б. Указ. соч. С. 341; Бельский летописец. С. 248.
175 Шаховский С. Указ. соч. С. 390.
176 Marchocki М. Op. cit. S. 33, 34.
177 Ibid. S. 34, 35; Новый летописец. С. 80; Шаховский С. Указ. соч. С. 390, 392.
178 Болтин Б. Указ. соч. С. 341.
179 Marchocki М. Op. cit. S. 35
180 Ibid; Будила И. Указ. соч. Стб. 136.
181 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 253; Пискаревский летописец. С. 215; Бельский летописец. С. 248.
182 Шаховский С. Указ. соч. С. 390, 392; Болтин Б. Указ. соч. С. 341.
183 Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. 12. Стб. 52; Костомаров Н.И. Указ, соч. С. 311, 312; Гиршберг А. Указ. соч. С. 76.
184 Соловьев С.М. Указ. соч. С. 478.
185 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 235.
186 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 86—88.
187 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 235.

ГЛАВА 7
КРИЗИС ДВИЖЕНИЯ ЛЖЕДМИТРИЯ II ЛЕТОМ 1608 г.
В конце лета — начале осени 1608 г. в Тушинском стане произошли большие перемены. На службу к Лжедмитрию II прибыли новые отряды инфляндских солдат из Речи Посполитой. А. Лисовский пробился в Тушино с Рязанщины. Руководителям движения самозванца удалось заполучить М. Мнишек, которая признала в царике своего мужа. Начались отъезды бояр и дворян к Вору. Я. Мацишевский, В.Д. Назаров, Б.Н. Флоря пришли к заключению, что поход инфляндцев в Россию был санкционирован королем Сигизмундом III, канцлером Л. Сапегой с целью увести мятежников за пределы Речи Посполитой и с их помощью подготовить почву для открытой интервенции в Россию1. И.С. Шепелев полагал, что факт воссоединения «царственных супругов» в Тушино увеличил число сторонников Лжедмитрия II, укрепил силы интервентов и обеспечил переход на их сторону бояр и дворян2. Гипотезы о скрытой иностранной интервенции и укреплении сил тушинцев нуждаются в проверке данными источников, написанных по горячим следам событий.
1. Отъезды бояр и дворян
Под влиянием показаний поздних нарративных источников в литературе сложилось мнение о том, что после неудачного Ходынского сражения начались массовые отъезды бояр и дворян к Вору3. Краткие записи, сделанные в Разрядном приказе летом 1608 г., рисуют иную картину. По их данным 21(31) июля 1608 г. в Тушино бежал стольник кн. М. Шейдяков с 14 татарами, 24 июля (3 августа) — стольники, среди которых был кн. Д.Т. Трубецкой, 25 июля (4 августа) — стольник кн. Д.М. Черкасский, 4(14) августа — четыре жильца, дети головы стрелецкого Н. Бабкина, 18(28) августа — сын дьяка
243

А. Шапилова, 30 августа (9 сентября) — сын боярский Гарка Псковский да Меньшик4. В число стольников, бежавших вместе с кн. Д.Т. Трубецким, по всей видимости, входили упомянутые Б. Болтиным кн. А.Ю. Сицкий, М.М. Бутурлин, кн. И.П. и С.П. Засекины5. Нетрудно заметить, что дьяки записали отъезды в Тушино всех хотя бы немного заметных людей из правительственного войска от стольников до городовых детей боярских, подьячих, служилых татар. Назвать их массовыми, на наш взгляд, нельзя. В данном случае Москву покинули молодые представители боярских родов, оппозиционных Шуйским, которые, вероятно, утратили всякие надежды на успешную карьеру после репрессий, последовавших за неудачным походом на р. Незнань.
И.С. Шепелев отметил в своем исследовании, что появление самозванца у стен столицы дало толчок к массовому переходу западных и северо-западных уездов страны на сторону Лжедмитрия II6. Наблюдения исследователя не подтверждаются источниками. Упомянутые историком Можайск, Вязьма, Дорогобуж и Звенигород были заняты отрядами самозванца еще до их подхода к Москве. Присяга можаитян и звенигородцев, как уже говорилось ранее, явно была вынужденной7. Иначе развивались события в городках Литовской Украины, гарнизоны которых, как на Северщине, в основном состояли из служилых людей по прибору и казаков. Автор Псковской летописи поведал, что вернувшиеся после Волховского сражения около Николиного дня вешнего 9(19) мая 1608 г. «дети боярские, холопи их» и стрельцы «приведоша пригороды и волости к крестному целованию»8. Именно они, а не крестьяне и посадские миры выступили в поддержку самозванца. Псковский воевода П.И. Шереметев попытался подавить движение местных служилых людей силой, отправив в пригороды правительственный отряд под командованием сына стольника Б.П. Шереметева, но тот потерпел поражение и едва «утек от них во Псков здорово»9. 12(22) июля 1608 г. приверженцам Лжедмитрия II удалось достичь крупного успеха: Великие Луки, Невель и Заволочье с прилегающими к ним волостями целовали крест самозванцу. Во главе движения стал сын боярский Ф.М. Плещеев10, который был пожалован Вором в бояре и получил титул великолуцкого наместника. В Великих Луках, крепостицах Литовской Украины и псковских пригородах явно начал зарождаться новый очаг повстанческого движения, который медленно расши¬
244

рялся. В первых числах августа 1608 г. самозванцу присягнул Торопец11, а в конце августа — Белая12. Тем не менее местные служилые люди, вступив в борьбу с гарнизонами Пскова, Смоленска, Белой и других городов, пока не могли оказать существенной помощи войску самозванца. Переход значительной части дворян и детей боярских центральных областей страны на сторону Вора, как свидетельствуют дворяне — участники событий, произошел позднее, осенью 1608 г.13
2. 	Поход отряда А. Лисовского к Москве
Столкнувшись со значительными правительственными силами под Москвой, руководство Тушинского лагеря, по-видимому, сочло необходимым вызвать в Тушино полковника А. Лисовского, отправленного в рейд на Рязанщину из Орла в самом начале 1608 г.14 Данные об этом рейде содержатся в записках Б. Болтина и в Новом летописце15. Б. Болтин вспоминал, что рязанские воеводы, совершив удачный набег на Пронск, узнали, что тем временем А. Лисовский захватил Зарайск. Первый воевода кн. И.А. Хованский лично возглавил ополчение из рязанских и арзамасских дворян и детей боярских16. Вторым воеводой он взял вместо раненого П.П. Ляпунова его брата Захара17. Воины правительственного отряда, по словам неизвестного рязанца — информатора Нового летописца, в походе проявляли полную беспечность и в результате были «со пьяна» разбиты наголову. Только арзамасцев в том бою, по свидетельству рассказчика, погибло около 300 человек18. Арзамасский дворянин Б. Болтин говорит, что арзамасцев было всего 230 человек, но это были лучшие воины19.
Поражение правительственного отряда резко изменило ситуацию на Рязанщине в пользу приверженцев самозванца. И.А. Хованский и местные дворяне были вынуждены сесть в осаду. Арзамасцев царь отозвал в Москву20. Тем временем А. Лисовский начал копить силы. Благодаря удобным степным и речным дорогам с Волги, Дона и Днепра Рязанщина как нельзя лучше подходила для этой цели. Вскоре полковник, как отметил Б. Болтин, пополнил свой отряд, состоявший из наемников и казаков, служилыми людьми Украинных и Рязанских городов, запорожцами, донскими казаками21. Летом 1608 г. численность отряда А. Лисовского, по данным Б. Болтина,
245

достигла 30 тыс. человек22. Считается, что эти данные сильно преувеличены, так как истощенные многолетней гражданской войной Украинные города, Рязанщина, вольные казачьи городки не обладали мобилизационными ресурсами для создания такого многочисленного войска. Исследователи не обратили внимания на свидетельство автора одной из разрядных книг, который отметил, что отряд А. Лисовского вез «денежную казну и запас вин фрянчюжских»23, т.е. главная задача рейда заключалась не столько в помощи рязанским повстанцам, сколько в стремлении доставить в Тушино столь необходимые для войска Вора продовольствие и снаряжение. Обремененный обозами отряд А. Лисовского, по-видимому, производил впечатление многотысячного войска.
В июле 1608 г. А. Лисовский со своим отрядом оставил Рязанщину и подошел к Коломне. Местный правительственный гарнизон, по данным разрядов, возглавляли воеводы: дворянин московский кн. А.Г. Долгорукий-Черт и выборный дворянин по Кашире И .А. Момот-Колтовский24. Их назначение на должность сопровождалось местническим конфликтом, который Василий Шуйский погасил, выдав невместную грамоту25. Решение царя вряд ли устранило неприязнь между воеводами. Это, по всей видимости, сказалось в решительный момент. Князь
А.Г. Долгорукий, по словам автора одной из разрядных книг, «испужался и Коломну покинул, а сам побежал к Москве»26. Как действовал второй воевода И.А. Момот-Колтовский, источники ничего не сообщают. Гарнизон Коломны, судя по данным источников, пытался оказать сопротивление врагам, но
A. Лисовский «взятьем» овладел городом и подверг его разграблению27. В плен попали епископ Коломенский Иосиф и по каким-то причинам находившийся в городе боярин кн.
B. 	Т. Долгорукий28. Они были первыми высшими духовными и светскими чинами, оказавшимися в руках приверженцев самозванца.
В Коломне А. Лисовский, по свидетельству источников, взял артиллерию29, пополнил свой отряд людьми и снаряжением и выступил к Москве. Захват Коломны отрезал столицу от подвоза столь необходимого ей рязанского хлеба, а прорыв
А. 	Лисовского в Тушино грозил значительно усилить войска самозванца под Москвой. Василий Шуйский срочно послал навстречу А. Лисовскому войско, состоявшее из трех полков30: в большом полку боярин кн. И.С. Куракин и Г.Г. Сулемша-
246

Пушкин; в передовом полку боярин кн. Б.М. Лыков и кн. Г.К. Волконский; в сторожевом полку В.И. Бутурлин и кн. Ф.И. Мерин-Волконский31. Примечательно, что И.С. Куракин и Г.Г. Сулемша-Пушкин ранее в Волховском сражении командовали сторожевым полком, Б.М. Лыков и Г.К. Волконский — являлись вторым и третьим воеводой Большого полка32. Хотя войско и было «уряжено» на три полка, его общая численность после всех неудач, наверняка, была небольшой. Однако воины обладали богатым опытом боев с приверженцами самозванца под Брянском и Волховом и хорошо знали, с кем имеют дело. Местом сбора правительственного войска было с. Дорогомилово на Калужской дороге33. Назначение воевод вызвало серию местнических споров: чашник В.И. Бутурлин «бил челом в отчестве» на кн. Б.М. Лыкова34, кн. Г.К. и Ф.И. Волконские — на Г.Г. Пушкина35. Василий Шуйский прибег к испытанному методу разрешения споров, приказав выдать В. Бутурлину и кн. Г.К. и Ф.И. Волконским невместные грамоты. Это решение, судя по всему, не разрешило конфликта. В.И. Бутурлин, по свидетельству дворян, «списков не взял для Бориса Лыкова», в сторожевом полку не был, а служил в большом полку «в ряду». В сторожевом полку пришлось управляться одному кн. Ф.И. Мерину-Волконскому36.
Правительственное войско выступило в поход по Коломенской дороге 27 июня (7 июля) 1608 г. На следующий день воины Василия Шуйского встретились с отрядом А. Лисовского, когда он переправлялся через р. Москву по Медвежьему броду. Приверженцы самозванца, судя по данным Б. Болтина и Нового летописца, не ожидали столкнуться 28 июня (8 июля) 1608 г. с сильным правительственным войском и сразу же попали в тяжелое положение. Несмотря на упорное сопротивление «бой бысть с ними через весь день», отряд А. Лисовского был разбит наголову, а сам полковник бежал с поля боя «с невеликими людьми». Воины правительственного войска заняли г. Коломну, взяли много пленных, захватили всю артиллерию противника, казну, большие запасы продовольствия. Епископ Коломенский Иосиф, протопоп Николы Зарайского и боярин кн. В.Т. Долгорукий были освобождены37. Александра Лисовского не преследовали, потому что, как свидетельствует автор одной из разрядных книг, воеводы «заблюлися», опасаясь заманивания противником передового полка кн. Б.М. Лыкова в засаду, и предпочли остановить преследование, сосредоточив большой и сто¬
247

рожевой полки в крепости38. Вскоре сюда прибыли новые воеводы: И.М. Бутурлин и С.М. Глебов39.
Бои с А. Лисовским вызвали противоречивые оценки в научной литературе. Н.М. Карамзин пришел к выводу, что воины Шуйского одержали важную победу: «Лисовский, хотев явиться в Тушино победителем, явился там беглецом с немногими всадниками»40. Н.И. Костомаров согласился с Н.М. Карамзиным, что А. Лисовский явился в Тушино «в беспорядке», но, по его мнению, это все же усилило самозванца41. С.Ф. Платонов, опираясь на свидетельства Б. Болтина о том, что А. Лисовскому удалось собрать 30-тысячное войско, пришел к следующему выводу: на Рязанщине полковник «блестяще выполнил свою задачу, как бы возродив к новой деятельности только что уничтоженное Шуйским войско Болотникова и царевича Петра». Хотя полковник потерпел тяжелое поражение, тем не менее, считает историк, в дальнейшем все же смог снова собрать людей и соединиться с основными силами Вора42. И.С. Шепелев совершенно справедливо полагал, что гипотеза о возрождении войска И. Болотникова и Лжепетра явное преувеличение. Разгром А. Лисовского, по его мнению, являлся серьезным поражением тушинцев, которые, не получив вовремя подкрепления, были вынуждены примерно на месяц отказаться от активных военных действий43. Сделанные нами наблюдения позволяют предположить следующее: проблема была не столько в подкреплениях, сколько в том, что полковник не смог доставить в Тушино обозы с продовольствием и снаряжением, которые захватили правительственные отряды.
3. 	Поход Я. Сапеги к Москве
Летом 1608 г. войско самозванца пополнилось новыми отрядами наемников. К ЛжеДмитрию II прибыли Староборовский с 200 гусарами44, А. Млоцкий с 130 воинами45, А. Зборовский с С. Стадницким с 500 гусарами46, М. Вилямовский с 700—800 всадниками47, Я. Микулинский с 45048, Я. Стравинский с 500 воинами49, Орликовский, Копычинский50, отец и сын Бохвалы с 200 воинами51, М. Горлинский52 и др. В середине июля 1608 г. русско-польскую границу пересек отряд Я.П. Сапеги, насчитывающий 1700 воинов53. Почти все они принадлежали к солдатам инфляндской армии Я.К. Ходкевича,
248

которые накануне рокоша Н. Зебжидовского взбунтовались изза неуплаты жалованья и захватили королевские имения в Белоруссии. Мятежники за редким исключением не участвовали в войне короля и рокошан. Пользуясь слабостью властей, они полностью ограбили многие имения в Белоруссии и Литве. К примеру, Виленский епископ Б. Война жаловался в письме Л. Сапеге, что его имение Гуменное грабили солдаты П. Руцкого, затем А. Лисовского, потом А. Млоцкого, которые забрали 3 тыс. коров, коней, свиней и прочих вещей и все «как метлой смели»54. Его рассказ сильно напоминает те бесчинства, которые позже учинят те же П. Руцкой, А. Лисовский и А. Млоцкий и их товарищи в России в 1608—1609 гг.55 Лжедмитрий II и его покровители еще летом 1607 г. пытались заполучить инфляндских солдат для борьбы с В. Шуйским. Самозванец не скупился на обещания, приглашая Я. Сапегу и его товарищей явиться к нему в Стародуб56. Но все усилия были тщетными, пока король не справился с рокошанами и не появилась опасность того, что с мятежников спросят за содеянное. 27 мая (6 июня) 1608 г. Я. Сапега, наконец, сообщил Лжедмитрию II о том, что скоро выступит в поход в Россию к нему на помощь.
Гипотеза, согласно которой Я. Сапега, отправляясь в Россию, якобы выполнял секретные поручения Сигизмунда III и Льва Сапеги, была впервые сформулирована польским историком К. Когновицким, который опирался на данные поздней редакции дневника Я. Сапеги по списку А. Рубинковского57. Редактор, как показал анализ направления его работы, стремился убедить читателей, что Я.П. Сапега и его солдаты действовали по воле короля, и опустил все, сколько-нибудь противоречащее этому взгляду58. В документах, некогда входивших в архив Смоленской приказной избы, сохранилось донесение лазутчиков о том, что король и канцлер сразу же после выступления отряда Я. Сапеги в поход написали к нему послания с требованием отказаться от затеянного59. Эти данные подтверждают письма виленского епископа Бенедикта Войны ко Льву Сапеге 31 мая (10 июня) и 10(20) июля 1608 г., который извещал канцлера, что, несмотря на все усилия, не смог выполнить его просьбу: убедить Я. Сапегу отказаться от его замыслов60. Документы более позднего времени (1610 г.) свидетельствуют, что между «братьями» Л. Сапегой и Я. Сапегой отнюдь не было взаимопонимания. Более того, позже канцлер в открытую заявлял королю, что не верит заявлениям троюродного брата61.
249

Все эти данные подтверждают мнение А. Нарушевича, Ю. Немцеевича и С.М. Соловьева о том, что Я.П. Сапега с инфляндскими солдатами затеяли поход на свой страх и риск против воли правящих кругов Речи Посполитой62. Появление отрядов инфляндских солдат в России, как и прибытие в Брянск и Орел наемников из Киевского и Брацлавского воеводств, явилось грубым вмешательством части магнатов и шляхты во внутренние дела соседнего государства, но отнюдь не тайно режиссируемой интервенцией Речи Посполитой против России.
4. 	Захват Мнишков
Интенсивные переговоры, которые Василий Шуйский провел с послами Речи Посполитой летом 1608 г., завершились заключением перемирия63. После публикации Д. Бутурлиным текста достигнутого соглашения в специальной литературе установилось мнение, что оно было подписано 25 июля 1608 г.64 Историки не заметили, что исследователь не верно перевел дату польского документа из григорианского в юлианский календарь. В действительности перемирие было подписано 17(27) июля 1608 г.65 А 18(28) июля 1608 г. об этом известили пленных поляков в Ярославле66.
Стороны заключили перемирие на 3 года и 11 месяцев на условиях status quo67. Но в качестве ключевых они рассматривали два пункта. Василий Шуйский пообещал выпустить из России послов и всех пленных поляков до 28 сентября (8 октября) 1608 г., которые дали клятву не служить новому самозванцу68. Послы именем короля обязались отозвать подданных Речи Посполитой из Тушинского лагеря на родину. Исключение было сделано только для А. Лисовского, который, по заявлению послов, являлся преступником и считался в Речи Посполитой человеком вне закона. Московским властям было предложено поступать с ним как заблагорассудится69. Василий Шуйский обратился к королю с обширным посланием, изложив свой взгляд на события недавнего времени70. В свою очередь «старые» и «новые» послы и Ю. Мнишек написали кн. Р. Ружинскому и другим землякам в Тушино письмо, в котором сообщили о заключении перемирия, его условиях, и вновь в категоричной форме потребовали покинуть пределы Московского государства71.
250

Василий Шуйский уверился, что одержал важную дипломатическую победу, урегулировав отношения с Речью Посполитой и добившись отзыва иноземных отрядов из Тушинского лагеря. В действительности, как совершенно справедливо отметил Р.Г. Скрынников, это был грубый просчет72. Я. Мацишевский установил, что Сигизмунд III и его окружение, справившись с рокошем, к лету 1608 г. вернулись к прежним планам войны с Россией, видя в ней надежный способ консолидации общества вокруг престола73. В польской публицистике вместо призывов помогать «законному царю Дмитрию» начала муссироваться идея воспользоваться благоприятной ситуацией и предпринять войну против восточного соседа. Ссылаясь на то, что ни Василий Шуйский, ни самозванец не способны принести мира своим подданным, польские публицисты убеждали, что включение России в состав Речи Посполитой является единственной возможностью успокоить и «цивилизовать» соседний варварский народ, обезопасить восточные границы страны и безболезненно разрешить давнишние споры между двумя государствами74. Партия войны, учитывая опыт 1606 г., явно готовилась взять реванш на грядущих сеймиках и сейме. В этой ситуации отпуск пленников из Москвы не столько лишал партию войны аргументов в ее агитации, сколько развязывал ей руки для подготовки вторжения. Ошибкой было и соглашение с Ю. Мнишком и другими пленными поляками об их отказе участвовать в интриге Лжедмитрия II и возвращении на родину. Ю. Мнишек, организовав авантюру Лжедмитрия I, поставив на карту все, что у него было, теперь, подобно потерявшему голову карточному игроку, готов был на все, лишь бы отыграться. Между воеводой и руководителями движения самозванца, как свидетельствует их переписка, уже давно были установлены тесные контакты75. Юрий Мнишек и его дочь перед лицом смертельной опасности полностью окунулись в новую авантюру.
В соответствии с договором послы Н. Олесницкий, А. Гонсевский, С. Витовский, Я. Соколинский, Ю. Мнишек с дочерью и сыновьями были отпущены из Москвы 23 июля (2 августа) 1608 г.76 Приставами у послов, согласно разрядам, были Б.С. Собакин и П.И. Мансуров77, сопровождать их до границы и охранять от тушинцев должны были боярин кн. В.Т. Долгорукий и И .А. Колтовский-Момот78 с отрядом, который, по данным К. Савицкого, состоял из 500 тыс. детей боярских (по сведениям тушинцев — 1 тыс. человек) белян, вязьмичей, доро-
251

гобужан и смолян79 в основном ветеранов и новиков80. Ян Cariera, шедший на службу в Тушино в августе 1608 г., выяснил, что послы выехали из Москвы Переяславской дорогой за Волгу, затем повернули на Ржеву, Белую и Смоленск81. Показания автора Нового летописца подтверждают данные польского источника и помогают уточнить маршрут. Стремясь избежать встречи с тушинцами, воеводы везли поляков окольным путем: на Углич, Тверь, Белую, откуда намеревались добраться до Смоленского рубежа82. Каспар Савицкий, находившийся в обозе польских послов, красочно описал тяготы и лишения, которые пережил, скитаясь по лесным дорогам83.
Юрий Мнишек и его дочь действительно делали все, чтобы попасть в Тушино, и нисколько не считались с только что подписанным договором. Буквально на следующий день после выезда из столицы они сообщили тушинцам все необходимые сведения для перехвата правительственного отряда84. Лжедмитрий II тотчас отправил в пограничные города Торопец, Великие Луки, Невель, Заволочье, Погорелое Городище, Псковские пригороды прелестные письма с призывом помочь задержать послов85 и выслал за Мнишками полк В. Валевского86. Любопытно, что полковник, прекрасно знавший, что послы ехали Переяславским трактом, почему-то искал их в районе Дмитрова, где столкнулся с правительственными войсками87. Н. Мархоцкий в своих мемуарах утверждал, что В. Валевский, «предвидя, какую сумятицу должно произвести их (Мнишков) возвращение» (курсив мой. — И.Т.), умышленно их не настиг. Маловероятно, чтобы полковник, будучи доверенным лицом Р. Ружинского, действовал на свой страх и риск88. Тушинский гетман, по всей видимости, прекрасно понимал, что прибытие Мнишков в Тушино с неоплаченными векселями Лжедмитрия I создаст для него большие проблемы. Плохо скрываемые тайные замыслы Мнишков уже в Переяславле, по данным К. Савицкого, стали причиной конфликта между ними и послами А. Гонсевским,
С. 	Витовским и Я. Соколинским, которые настаивали на том, чтобы, соблюдая достигнутое соглашение, выбраться из России89.
Весьма осведомленный о происшествиях в родных местах автор Бельского летописца вспоминал, что боярин кн.
В.Т. Долгорукий, в точном соответствии с инструкцией царя, сопроводил послов и Мнишков до Нового Торговища в уезде Ржевы Володимеровой и далее отпустил их с приставами, сам
252

намереваясь вернуться в Москву90. Воеводы Белой Б. Собакин и В. Дивов в своей отписке смоленским воеводам сообщили, что подлинной причиной принятого решения явились массовые отъезды детей боярских белян, вязмичей, дорогобужан и смолян, которые стремились под любым предлогом вернуться в свои поместья, оказавшиеся на территории, занятой врагами91.
Предоставленный сам себе Ю. Мнишек тотчас обнаружил свои истинные намерения. 29 июля (8 августа) 1608 г. воевода, как свидетельствуют К. Савицкий и автор Бельского летописца, окончательно поссорился с А. Гонсевским, С. Витовским и Я. Соколиньским и, не обращая внимания на доводы пристава П. Мансурова, вместе с дочерью, сыном и Н. Олесницким отправился на Белую92. А. Гонсевский, С. Витовский, Я. Соколиньский, Доморацкий со своими слугами и иезуиты, послушавшись русских, вернулись под защиту отряда кн. В.Т. Долгорукого93.
Василий Шуйский, узнав, что в окрестностях Белой происходит неладное, направил 1(11) августа 1608 г. из Москвы «к Сендамирскому на помочь» войско из трех полков94. Воеводами царь назначил в большой полк боярина кн. А.В. Голицына, кн. Я.П. Барятинского, в передовой полк — окольничего кн. И.Ф. Крюк-Колычева, кн. М.П. Барятинского. Сторожевой полк должны были составить воины отряда боярина кн.
В.Т. Долгорукого и И.А. Колтовского, сопровождавшие послов95. В тот же день В.Т. Долгорукий и И.А. Колтовский, по свидетельству К. Савицкого, догнали Мнишков и попытались убедить их присоединиться к остальным послам, но те пригрозили оказать вооруженное сопротивление96. Воеводы В. Шуйского в сложившихся условиях не решились напасть на Мнишков и 2(12) августа 1608 г. «в шестом часу дни» большой и передовой полки вернулись в столицу97. А. Гонсевский, С. Витовский, Я. Соколиньский, Доморацкий в сопровождении кн.
В.Т. Долгорукого и И.А. Колтовского ушли на Торопец98. Обойдя перешедшую на сторону самозванца крепость, они окольными путями после долгих мытарств пересекли границу в районе Велижа". Вести о происшедшем, как видно из дневника А. Рожнятовского, достигли Вологды 7(17) августа 1608 г.100
Мнишки и Н. Олесницкий переправились через Волгу и, по данным смоленских воевод и Бельского летописца, остановились в селе Верховье в 30-ти милях от Белой101. Отсюда они
253

тайно сообщили в Тушино, где находятся, и стали поджидать прибытия отрядов самозванца. На этот раз за доставку Мнишков в Тушино взялись полковники А. Зборовский, Я. Стадницкий, П. Руцкой, недавно пришедшие под знамена самозванца, и воевода В.Ф. Литвинов-Мосальский. Они выступили в поход 12(22) августа 1608 г. во главе своих отрядов, имея при себе грамоту Лжедмитрия II своему мнимому тестю102. Показательно, что Р. Ружинский устами самозванца счел необходимым оправдаться за то, что Мнишки не были ранее отбиты. Посланный отряд из «нескольких людей» якобы столкнулся с «изменниками» и был вынужден отступить. Весьма знаменателен пассаж, что для Лжедмитрия II было «лучше слышать, что вы (Мнишки. — И.Т.) в Польше на свободе, нежели здесь по близости в полону» (курсив мой.— И.Т.), который был несколько подслащен пожеланием «скорого радостного и приятного свидания»103. Мнишку прозрачно намекали, что в Тушино его не особенно ждут.
А. 	Гиршберг, излагая данные польских источников о прибытии Мнишков в Тушино, заметил, что не все обстояло так гладко во взаимоотношениях мнимых родственников, но они в конце концов смогли договориться104. И.С. Шепелев констатировал факт посредничества Я. Сапеги между Мнишками и Тушинским вором105. Анализ показывает, что из поля зрения историков ускользнули существенные детали. Исследователи не придали значения тому, что А. Зборовский, Я. Стадницкий, П. Руцкой, как и Я. Сапега, принадлежали к Брестской конфедерации инфляндских солдат, которые в Московской кампании имели интересы, отличные от кн. Р. Ружинского и его товарищей. В связи с этим представляется важным проанализировать действия отрядов инфляндцев во взаимосвязи.
По иронии судьбы Я. Сапега и его солдаты пересекли русско-литовскую границу как раз в день заключения перемирия между Россией и Речью Посполитой — 17(27) июля 1608 г. Став лагерем на р. Лосмяни, наемники устроили совещание, на котором подписали акт войсковой конфедерации106. Его содержание многое объясняет в последующих событиях. Солдаты единодушно поклялись бороться против узурпатора, свергнувшего «царя Дмитрия» и «его жену», и добиться восстановления справедливости, но намеревались делать это отнюдь не бескорыстно. Сапежинцы собрались потребовать у Лжедмитрия II полного уравнения в плате с другими наёмниками, а также в
254

случае задержки жалованья предоставить им право занять в «приставства» дворцовые волости, в которых они могли бы получать всё необходимое для себя до тех пор, пока самозванец не расплатится с ними. Р. Ружинский и его товарищи, как прямо говорит Н. Мархоцкий, узнав об этих требованиях, были возмущены до глубины души и считали притязания сапежинцев наглыми и абсолютно неприемлемыми для себя107.
Путь в глубь страны сапежинцам преграждал Смоленск, жители и гарнизон которого твердо стояли за В. Шуйского. Воеводы боярин М.Б. Шеин и П. Горчаков прекрасно знали, что сапежинцы вторглись в Россию вопреки запретам властей Речи Посполитой, и настаивали, чтобы иноземные солдаты немедленно покинули пределы страны. В ответ Я. Сапега потребовал от смолян присяги «законному Государю» — «царю Дмитрию». Пленные сообщили гетману, что силы смоленского гарнизона ограничены, так как местные дворяне находятся в Москве, и что в городе вспыхнули волнения черни. М.Б. Шеин и кн. П. Горчаков, по их словам, имеют в своем распоряжении в основном стрельцов. Можно было ожидать, что Я. Сапега воспользуется ситуацией и постарается добиться перехода города на сторону самозванца. Однако гетман приказал своим солдатам переправляться через Днепр и идти мимо города Посольским трактом в глубь страны. М.Б. Шеин и П. Горчаков попытались остановить имевшего явное преимущество в коннице врага, используя тактику заманивания противника в стрелецкие засады, но Я. Сапега разгадал их замысел. В результате бой, по свидетельству секретарей гетмана, свелся к отдельным стычкам и не имел решающего исхода108. Обойдя Смоленск, сапежинцы могли Посольским трактом беспрепятственно достичь Тушино, так как лежавшие на их пути Дорогобуж, Вязьма, Можайск, Царева Займище к тому времени присягнули самозвацу, но они не стали спешить и добирались до стана самозванца почти месяц109. Сделано это было не случайно, так как именно в это самое время решалась судьба Мнишков.
Получив известие о приближении войска А. Зборовского, Ю. Мнишек с родней и приятелями на рассвете 14(24) августа 1608 г. покинули свой лагерь и дали возможность тушинцам расправиться с сопровождавшими их русскими110. Неожиданно для себя Ю. Мнишек с дочерью, сыновьями и приятелями, как подметил близкий к нему К. Савицкий, оказались заложниками у инфляндцев111. Заполучив Мнишков, А. Зборовский с товарища¬
255

ми не стали спешить с возвращением в Тушино и спокойно поджидали Я.П. Сапегу в д. Любеницы у Царева Займища112. В ходе 2-дневных переговоров 18—19 (28—29) августа 1608 г. предводителю инфляндцев, по всей видимости, удалось столковаться с Мнишками относительно дальнейших действий. В честь этого события Я. Сапега устроил для «царицы» парад своего войска113.
5. 	Разброд в Тушинском лагере
Историки Н.И. Костомаров, С.М. Соловьев, И.С. Шепелев и другие, опираясь на данные Н. Мархоцкого, пришли к выводу, что к концу лета 1608 г. в войске Лжедмитрия II находилось около 20 тыс. наемников (18 тыс. конных и 2 тыс. пехоты), 13 тыс. запорожцев, 13 тыс. донских казаков, 3 тыс. польских купцов и немалое количество русских114. Данные Реестра войска Лжедмитрия II, которые отчасти можно проверить показаниями дневника Я. Сапеги, свидетельствуют, что данные Н. Мархоцкого относятся к концу, а не к середине 1608 г. и их нельзя использовать для выяснения численности тушинского войска. В то время самозванцу служило, как видно из источников, около 10 тыс. наемников, 2 тыс. запорожцев, 4 тыс. казаков И. Заруцкого и небольшое количество русских стрельцов115. Если учесть, что из упомянутых 10 тыс. наемников 6330—7000 человек составляли отряды А. Зборовского, Я. Стадницкого, М. Вилямовского, Я. Стравинского, П. Руцкого, Я.П. Сапеги, то можно установить, что Р. Ружинский и И.М. Заруцкий могли опираться только на 3 тыс. наемников, 2 тыс. запорожцев, 4 тыс. донских казаков и русских повстанцев116. Руководители Тушинского лагеря явно попали в чрезвычайно затруднительное положение. Инфляндцы, имея в своем активе Мнишков, вполне могли диктовать им свои условия. Движение Лжедмитрия II по милости Мнишков и инфляндских солдат оказалось ввергнутым в глубокий кризис. ЛжеДмитрий II в своем письме от 19(29) августа 1608 г., рассыпаясь в уверениях в любви к «тестю» и «супруге», ни словом не упомянул об их скорейшем прибытии в Тушино117. Это послание в стан Я. Сапеги доставил Заболоцкий — видный участник интриги Самборского вора. Секретари гетмана обратили внимание на то, что Мнишки пришли в неописуемую радость и воевода имел продолжительный разговор с Я. Сапегой118.
256

Ситуация начала меняться, когда в стан самозванца прибыл А. Лисовский с русскими повстанцами. Отступив на Рязанщину после неудачного для него боя на Медвежьем броду, полковник совершил глубокий рейд вдоль степной границы России и вышел в окрестности Нижнего Новгорода и Владимира119. Возможно, маневр был вызван стремлением соединиться с отрядом «лжецаревича» Ивана-Августа, пробивавшегося из Нижнего Поволжья в центральные уезды России120. Пополнив свой отряд русскими повстанцами, полковник двинулся к Москве и, минуя Владимир и Переяславль, вышел к Троице-Сергиеву монастырю121. Василий Шуйский успел ввести в Троицу значительный гарнизон и 18(28) августа 1608 г. направил навстречу А. Лисовскому те самые два полка, которые ранее высылал «Сендамирскому на помочь»122. Воеводы вернулись из Мтищ на следующий день, так как А. Лисовский смог их обмануть и, минуя столицу, прошел в Тушино123. И.С. Шепелев высказал предположение, что отряд лисовчиков достигал 30 тыс. человек124. Данные Реестра войска самозванца и дневника Я. Сапеги не подтверждают этого предположения. В отряде А. Лисовского служило только 5—6 тыс. воинов125. В основном это были бывшие болотниковцы, повстанцы с Рязани, Арзамаса и других пограничных городов126. Позиции русских повстанцев в движении Лжедмитрия II, судя по всему, упрочились. Не случайно источники ничего не сообщают о каком-либо участии в летних событиях новоявленных «бояр» самозванца Д.Т. Трубецкого, Д.М. Черкасского и др. В отличие от более поздних времен, они абсолютно незаметны в спорах между наемниками. Однако укрепление позиций повстанцев отнюдь не означало возврата к прежнему курсу. «Лжецаревич» Иван-Август, по данным Нового летописца, так же как и его предшественники, был разоблачен и казнен в Тушино127.
Обострение обстановки, связанное с прорывом А. Лисовского в Тушино, заставило Я. Сапегу привести свои отряды в полную боевую готовность. Его войско выступило в поход к Тушино 21(31) августа 1608 г.128 Добравшись до Можайска 23 августа (2 сентября) 1608 г., сапежинцы вновь задержались на три дня129. Здесь бывший королевский ротмистр получил письмо от Лжедмитрия И, который предложил ему, оставив М. Мнишек небольшую свиту, со всем войском явиться в Тушино, «ни мало не сомневаясь в милости нашей»130. Я. Сапега и не подумал выполнять полученных инструкций. Два дня спустя Р. Ружинский
9. И.О. Тюменцев
257

и самозванец известили Ю. Мнишка о том, что его зять неожиданно «заболел», и прислали для переговоров близкого к Р. Ружинскому «канцлера» В. Валевского, с которым, по их словам, можно было вести переговоры «без всяких подозрений». В письме содержалось скромное предложение Сендамирскому воеводе своим присутствием «здоровье наше навестить»131.
Отряды Я. Сапеги двинулись к Тушино в полной боевой готовности только 27 августа (6 сентября) 1608 г.132 В тот же день, по данным авторов «Дневника», состоялись переговоры Я. Сапеги с Н. Олесницким и К. Вишневецким133. 29 августа (8 сентября) 1608 г. сапежинцы достигли Звенигорода134. Здесь Ю. Мнишек получил новое письмо, в котором царик просил «свою супругу» принять участие в церемонии «положения святого» в Звенигородском монастыре, дабы укрепить расположение русских людей к «царственной чете». Войску сапежинцев предлагалось стать особым лагерем135. 1(10) сентября 1608 г. сапежинцы и Мнишки миновали Звенигород и остановились в селах Глушицком и Ильинском136. Находившийся в то время в Тушинском лагере ротмистр Н. Мархоцкий вспоминал, что беззастенчивая торговля между наемниками Р. Ружинского, в таборах которых находился «царь Дмитрий», и инфляндскими солдатами, заполучившими Мнишков, вызвали разброд и в немалой степени способствовали укреплению проправительственных настроений в России137.
Р. Ружинский и И.М. Заруцкий, получив подкрепления с юга России, попытались склонить чашу весов в свою пользу, спровоцировав правительственные войска на сражение в день прибытия сапежинцев к Тушино. Несмотря на то что стычки между противниками шли в течение всего 1(10) сентября 1608 г., Василий Шуйский не решился вывести своих воинов из укреплений у стен столицы, а тушинцы не имели достаточных сил для их штурма138. В конечном счете вся эта затея закончилась весьма печально для тушинцев. Улучив момент, из сапежинского обоза в Москву к Василию Шуйскому бежал воевода кн. В.Ф. Литвинов-Мосальский, который дал царю исчерпывающую информацию о критической ситуации в Тушино и помог убедить москвичей и войско продолжить борьбу с «ворами»139. Московские власти, как видно из записок С. Немоевского, попытались воспользоваться ситуацией, вступив в переговоры с инфляндцами через служившего в полку А. Зборовского сына Мартина Стадницкого Яна-Юрия140.
258

Р.Г. Скрынников, опираясь на данные записок, приписываемых М. Стадницкому, высказал предположение, что кризис в переговорах между наемниками Р. Ружинского, инфляндцами и Мнишками был преодолен благодаря М. Мнишек, которая, якобы спутав отцу карты на переговорах, явилась в Тушино к самозванцу, намереваясь любой ценой вернуть себе корону141. Показания секретарей Я. Сапеги, делавших записи по горячим следам событий, не подтверждают этой гипотезы. Они свидетельствуют, что Р. Ружинский, Я. Сапега, Мнишки, Лжедмитрий II и Н. Олесницкий, осознав после бегства кн. В.Ф. Литвина-Мосальского тот факт, что разногласия могут привести к тяжелым для них последствиям, активизировали переговоры и пошли на взаимные уступки142. Первых результатов им, по всей видимости, удалось достичь 13—14 (23—24) сентября 1608 г. На банкетах, которые Лжедмитрий II и Р. Ружинский дали в честь Я. Сапеги, самозванец благодарил Бога за свое чудесное спасение, произносил здравицы в честь Сигизмунда III, Я. Сапеги и «рыцарства»143. Судя по оговоркам секретарей Я. Сапеги, свидетельствовавшим о том, что солдаты Р. Ружинского на пирах не проявляли особой радости, именно в это время было принято решение уравнять «в заслуженном» инфляндских солдат с остальными наемниками, так возмутившее Н. Мархоцкого144.
В течение двух последующих дней состоялись встречи Лжедмитрия II с Ю. Мнишком 5(15) сентября и М. Мнишек 6(16) сентября 1608 г.145 Очевидцы — секретари Я. Сапеги с некоторой издевкой записали в «Дневнике», что 5(15) сентября 1608 Г. воевода «во второй раз ездил к самозванцу познавать тот это или не тот» (курсив мой. — Автор позд¬
них записок, приписываемых М. Стадницкому, нарисовал душещипательную картину воссоединения царской семьи. Самозванец и М. Мнишек якобы при встрече бросились друг другу в объятия, обливаясь слезами от счастья147. Секретари Я. Сапеги, описывая свидание М. Мнишек с Лжедмитрием II по горячим следам событий, подметили, что «царица» не очень хотела приветствовать «мужа» и явно не была рада его приезду148. По словам Н. Мархоцкого, Мнишки своим поведением нанесли много вреда движению самозванца, умножив сомнения в том, что Лжедмитрий II не прежний «царь Дмитрий»149. Чего стоит один рассказ К. Буссова о молодом польском дворянине,
259
9*

который из рыцарских побуждений предупредил М. Мнишек, что «царь Дмитрий» не тот, за кого себя выдает, и за это поплатился жизнью150.
Происходящее в Тушино не осталось незамеченным в Москве. 16(26) августа 1608 г. Роман Ружинский получил грамоту, написанную от имени боярина кн. Ф.И. Мстиславского «с товарищи», как бы в ответ на его апрельское воззвание, в которой московские власти решительно потребовали выдать властям проходимца и, в соответствии с договором между государствами, покинуть Россию151. Василий Шуйский от имени бояр предложил наемникам провести переговоры152. С. Немоевский, находившийся в то время в Москве, узнал, что утром 7(17) сентября 1608 г. стороны обменялись заложниками: в Москву приехали полковники И. Заруцкий и А. Лисовский, в Тушино отправились боярин А.В. Голицын, окольничий И.Ф. Колычев, думный дворянин В.Б. Сукин и думный дьяк В.Г. Телепнев153. Тушинцев на переговорах представляли Ю. Мнишек, Р. Ружинский, А. и К. Вишневецкие. Состав московской делегации, вероятно, был не менее представителен, но в источниках упоминаются только стольники В.И. Бутурлин и С.В. Прозоровский154. Переговоры велись в течение дня до самого вечера. Я. Сапега в собственноручной приписке к записи дневника за 7(17) сентября 1608 г. указал, что они закончились безрезультатно155. Станислав Немоевский также не смог разузнать ничего определенного, однако отметил, что среди народа пополз слух, что Ю. Мнишек хочет получить для своей дочери вдовий удел и известные города156. Приверженцы В. Шуйского, по всей видимости, таким образом пытались дискредитировать самозванца и Мнишков и тем самым ослабить последствия впечатления, которое произвело на москвичей появление М. Мнишек в лагере самозванца157. Наемники, судя по всему, в очередной раз предложили москвичам принять «чудом спасшегося царя Дмитрия».
Переговоры показали, что тушинцам не удалось ввести в заблуждение москвичей и что впереди новые бои с правительственными войсками. Это, по всей видимости, заставило наемников, наконец, договориться между собой. Марина Мнишек 10(20) сентября 1608 г. публично въехала в стан Лжедмитрия II и стала жить с ним как законная жена158. Она согласилась вступить в тайный брак со шкловским бродягой, чтобы вновь стать Московской царицей. Ю. Мнишек получил от Лжедмит-
260

рия II грамоту, в которой царик обещался сразу после взятия Москвы выдать «тестю» в благодарность за помощь 300 тыс. руб.159 Во время банкетов 13(23) и 13(25) сентября 1608 г. Р. Ружинский и Я. Сапега в присутствии И. Заруцкого, Б. Ланцкоронского, Я. Стравинского и других наемников публично поклялись не замышлять ничего худого друг против друга и обменялись саблями160. Ян Сапега фактически был признан вторым гетманом самозванца и вместе с Р. Ружинским и И. Зару цким составил триумвират, возглавивший движение самозванца. АжеДмитрий II уравнял инфляндских солдат в правах с ветеранами движения, но за это им, судя по последующим действиям, предстояло захватить для этого Замосковье и Поморье161. Триумвират вновь попытался заручиться поддержкой Сигизмунда III. 10(20) сентября 1608 г. к королю выехал Н. Олесницкий с вестью о воссоединении «царской семьи» и очередными предложениями возобновить отношения, прерванные после переворота 17(27) мая 1606 г.162 За эту услугу Аже Дмитрий II, как установил А. Гиршберг, пожаловал его городом Белой163.
6. 	Переговоры со шведами, ногайцами и крымцами
Действия Мнишков и посла Н. Олесницкого продемонстрировали московскому руководству, что перемирие, подписанное 17(27) июля 1608 г., выполняться не будет. Василий Шуйский, осознав свою ошибку, совершил крутой поворот во внешней политике. Не надеясь справиться с самозванцем собственными силами, он принял предложение о помощи, которое ему неоднократно предлагал шведский король Карл IX в обмен на территориальные уступки. Историки разошлись в оценках нового курса. Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев и Н.И. Костомаров считали союз со шведами выгодным для России164. Д. Бутурлин, С.Ф. Платонов, И. Шепелев пришли к выводу, что он обернулся для России новыми бедами, дав повод полякам для вторжения и создав условия для шведской интервенции165. Предложенные исследователями трактовки событий нуждаются в уточнениях.
Источники свидетельствуют, что царь, отправив своего племянника кн. М.В. Скопина-Шуйского в Новгород Великий для переговоров со шведами166, продолжал неукоснительно соблю¬
261

дать достигнутое соглашение с поляками, несмотря на его явный срыв со стороны Мнишков и Н. Олесницкого. Последняя партия пленных поляков и литовцев, в числе которых был С. Немоевский, в точном соответствии с договором, выехала на родину 8(18) октября 1608 г.167 Поведение послов и А. Гонсевского, С. Витовского, Я. Друцкого-Соколиньского, как видно, убедило царя, что официальные круги Речи Посполитой по-прежнему не хотели иметь дело с самозванцем и происшедшие события в целом — затея Мнишков, вероятно поэтому Василий Шуйский продолжил дипломатическую игру с руководством Речи Посполитой, в контексте которой контакты с Карлом IX — дядей Сигизмунда III и его злейшим врагом по замыслу московских политиков должны были побудить поляков со своей стороны соблюдать достигнутое соглашение. Просчет Василия Шуйского, как нам кажется, заключался не в крутом повороте во внешней политике, который он совершил, разорвав отношения с поляками в пользу шведов, а в том, что он не разобрался, что в лице
А. 	Гонсевского и других пленных поляков, не присоединившихся к Мнишкам, приобрел злейших врагов. Для них договор о перемирии являлся всего лишь пропуском на родину, и они сделали все, чтобы помочь Сигизмунду III и партии войны подготовить вторжение в Россию.
Чтобы верно оценить ситуацию, в которой начались переговоры со шведами, необходимо также учитывать позицию, занятую Карлом IX в московском вопросе. Он прекрасно понимал, что, установив контроль над Россией, Сигизмунд III с благословения папской курии подготовит вторжение в Швецию и попытается вернуть отнятый у него отчий престол. Именно поэтому, как выяснил прекрасно знавший шведские тайные дипломатические архивы историк Ю. Видекинд, король пытался натравить на поляков турок, предлагал антикатолический союз англичанам и русским168. В отношении России у Карла IX было два варианта действий. В случае заключения союзного договора король был готов оказать Василию Шуйскому действенную военную помощь в борьбе с Сигизмундом III и, как он считал, его ставленником — самозванцем. Если соглашение не было бы заключено, Карл IX намеревался организовать вторжение в Россию. При этом шведы, несмотря на реальную опасность со стороны Речи Посполитой, ни на минуту не забывали о своих территориальных претензиях к своему восточному соседу и при любом ва¬
262

рианте развития событий рассчитывали дипломатическим (в качестве платы за военную помощь) или военным путем присвоить Ижорскую землю и Карелию с крепостями Ивангород, Ям, Копорье, Орешек и Корелой. Летом 1608 г. шведы начали концентрировать войска на русско-шведской границе, и игнорировать этот факт московское руководство просто не могло. После тайного визита в Москву представителя Карла IX Стефана Леммиля В. Шуйскому ничего не оставалось делать, как начать переговоры со шведами о союзе, чтобы попытаться отсрочить их вторжение в Россию или, в случае военного конфликта с Речью Посполитой, получить от них военную помощь169.
Боярин кн. М.В. Скопин-Шуйский, пожалованный титулом новгородского наместника, выехал в Новгород Великий 10(20) августа 1608 г.170 Прибыв к месту назначения в конце августа 1608 г. царский племянник обратился с посланиями к главнокомандующему шведскими войсками в Ливонии маршалу Манесфельду и комендантам Нарвы и Выборга. Воевода заявил, что движение Лжедмитрия II инспирировано поляками и литовцами, желавшими захвата России, которые в случае удачи соединятся затем для войны со Швецией. Остановить их может только военный союз В. Шуйского и Карла IX против Речи Посполитой и «ее ставленника» — самозванца171. Манесфельд тотчас отправил в Новгород Великий коменданта Нарвы Филиппа Шединга и секретаря Мартина Матерсона. Стороны, как показывает Ю. Видекинд, довольно быстро договорились об отправке шведами в Россию 5 тыс. наемного войска. Двум тысячам всадников кн. М.В. Скопин-Шуйский обязался платить 50 тыс. руб. ежемесячно после перехода границы, и 3 тыс. пехоты — 36 тыс. руб. Генералам воевода обещал платить в те же сроки по 5 тыс. руб., полковникам — 4 тыс. руб., прочим офицерам — 5 тыс. руб. Боярин поцеловал на том крест, а М. Мартенсон поклялся на Евангелие172.
Договариваясь со шведами, Василий Шуйский приложил немало усилий, чтобы получить военную помощь против поляков и литовцев на востоке и юге. Весной 1608 г. главнокомандующий правительственными войсками в Нижнем Поволжье боярин Ф.И. Шереметев добивался от ногайцев широкого участия в подавлении восстания в Астрахани173. В конце лета 1608 г. характер переговоров изменился. Одарив ногайских послов подарками и допустив их «к царской руке», Василий Шуйский призвал князя Иштерека и мурз идти с ратными людьми на Русь против
263

«государевых изменников»174. Боярин Ф.И. Шереметев получил приказ оставить попытки захватить Астрахань и вместе с ногайцами и башкирами прибыть в центральные районы России на помощь правительственным войскам175. Надеждам царя получить полную поддержку Ногайской Орды не суждено было сбыться. Еще в 1607 г. многие ногайские мурзы «шертовали» «царевичу Ивану-Августу и царю Дмитрию» в Астрахани и приняли участие в боях повстанцев с войсками Ф.И. Шереметева176. Возникли серьезные проблемы с получением помощи из Крыма. В начале 1608 г. умер хан Казы-Гирей и в Крыму развернулась борьба за власть между его братом Шат-Гиреем и сыном Саламет-Гиреем. Победил Саламет-Гирей, но ему понадобилось время, чтобы укрепить свою власть и ему в тот момент не было дела до проблем русского царя177.
7. 	Восстание в Пскове
Начатые столь успешно переговоры кн. М.В. СкопинаШуйского со шведами были прерваны на несколько месяцев в результате народного восстания в Пскове 1—2 (11—12) сентября 1608 г. С.Ф. Платонов, посетовав, что общественные отношения в городе, по данным сохранившихся источников, выглядят «всего сложнее и запутаннее», пришел к заключению, что до переворота в пользу Вора в Пскове шла острая борьба между псковским тяглым миром и «гостями», которая завершилась расправой над городской элитой «славными мужами», затем страх наказания побудил псковичей соединиться со служилыми людьми пригородов и принести присягу самозванцу178. Автор специального исследования, посвященного событиям в Пскове в Смутное время, Г.В. Проскурякова, проанализировав социальный состав горожан по писцовой книге 1585—1587 гг., пришла к выводу, что в городе произошло давно назревавшее восстание «меньших людей» против «больших», которое следует рассматривать как «яркое проявление классовой борьбы». Исследовательница считает, что классовое противостояние в городе прошло шесть этапов: 1606 г. — сентябрь 1608 г. — назревание восстания; сентябрь 1608 г. — май 1609 г. — победа «меньших людей»; май—август 1609 г. — кульминация восстания, август 1609 г. — февраль 1610 г. — временный перевес «больших людей», февраль 1610 г. — декабрь 1611 г. — время последних ус¬
264

пехов повстанцев; с 4 декабря 1611 г. и до прихода к власти в городе Лжедмитрия III — разгром восставших179. И.С. Шепелев поддержал и развил выводы Г.В. Проскуряковой, и они легли в основу современных представлений о псковском восстании180. Сделанные нами наблюдения над текстами псковских повестей и привлечение новых данных из ранее не использовавшихся для анализа псковских событий источников открывают возможность проверить и уточнить сложившиеся представления о псковском восстании.
Исследователи совершенно справедливо указали, что Псков, как многие русские города и уезды, постепенно вступал в Смуту. Информаторы рассказали автору псковской летописи А. Ильину, что конфликт внутри посадской общины вспыхнул в 1606 г., когда богатые переложили царский заем со своих плеч на весь мир. Горожане возмутились и потребовали у богачей объяснений. Гости и купцы вывернулись, предложив псковичам направить в Москву с казной своих вожаков якобы для того, чтобы добиться у царя правды. Не успели псковские представители прибыть в Новгород Великий, как угодили в тюрьму по доносу, который сделали на них псковские богатеи. Арестованных обвинили в государственной измене и направили в Москву, где их приговорили к смертной казни. В последний момент челобитчиков спасли псковские стрельцы, которые в то время находились на службе в столице. Весть о происшедшем вызвала бурю негодования среди псковичей. Воевода П.Н. Шереметев, причастный к заговору купцов и гостей, был вынужден арестовать клеветников и провести следствие. Меры, принятые московским правительством и местными властями, на какое-то время успокоили псковичей, но ненадолго181.
Информаторы А. Ильина единодушно показали, что ситуация в Пскове стала выходить из-под контроля властей весной 1608 г. Приехавшие в город из Москвы после Пасхи дети боярские Б. Неведреев с товарищами сообщили, что в столице получен еще один донос, теперь уже на 70 псковичей182. Следом, 9(19) мая 1608 г., в городе появились отпущенные самозванцем после Волховского сражения псковские стрельцы А. Огибалов и М. Блаженников с прелестными грамотами183. Обстановка в городе накалилась до предела. Во всех чинах во Пскове: среди детей боярских, больших и меньших, и поселян, по свидетельству очевидцев, пошли «размышления всякие». Воеводы арестовали посланцев Вора и смогли на какое-то время успокоить
265

псковичей. Контроль над Псковским уездом им сохранить не удалось. Товарищи арестованных: стрельцы, дети боярские и их холопы, по свидетельству информаторов А. Ильина, разъехавшись по своим пригородам и поместьям, «смутили» жителей волостей Псковского уезда и привели их к крестному целованию на имя самозванца. 1лавными очагами восстания на Псковщине стали крепости Себеж, Опочка, Красный, Остров и Изборск184. Нетрудно заметить, что инициаторами движения в пользу самозванца на Псковщине, как и на Северщине, были местные дворяне, их холопы и служилые люди по прибору, а отнюдь не псковские посадские и крестьяне.
Псковские воеводы П.Н. Шереметев и И.Т. Грамотин пытались силой подавить восстание в уезде, направив против восставших отряды во главе со стольником Б.П. Шереметевым и П. Бурцевым. Кровопролитные бои между правительственными отрядами и повстанцами шли с переменным успехом. Каратели вели себя как на вражеской территории, безжалостно грабя, насилуя и убивая, и своими действиями превратили местных жителей в своих заклятых врагов. Очевидцы вспоминали, что расправы над ни в чем не повинными крестьянами, явные злоупотребления воевод, пытавшихся использовать ситуацию для собственного обогащения, подтолкнули псковских крестьян к участию в тушинском движении и вызвали сильное недовольство среди горожан, испытывавших значительные трудности из-за разрыва торговых связей между городом и сельской округой185.
В ходе переговоров со шведами кн. М.В. Скопин-Шуйский рассылал грамоты по городам, убеждая русских людей сохранять верность Василию Шуйскому и обещая, что скоро на помощь законному царю придут шведские войска186. Если в Замосковье и Поморье вести о шведской помощи вызвали живейший интерес и породили надежды на скорый разгром тушинцев187, то в Псковской и Новгородской землях, где в шведах издавна привыкли видеть опасных врагов, вести о прибытии иноземного войска, как указывают авторы псковских повестей, привели к совершенно противоположным результатам188. Как только псковичам стало известно о тайной договоренности воеводы П.Н. Шереметева, дьяка И.Т. Грамотина, духовенства, гостей и купцов с кн. М.В. Скопиным-Шуйским и новгородцами о подавлении назревающего восстания народа, ситуация в городе вновь накалилась. Приверженцы самозванца пригласили в город великолуцкого воеводу тушинского «боярина»
266

Ф.М. Плещеева, который, опираясь на поддержку населения Псковского уезда, в августе 1608 г. подошел к Пскову во главе отряда детей боярских «многих городов» Литовской Украины189. Важно отметить, что информаторы А. Ильина, принадлежавшие, по-видимому, к средним слоям посада, осудили действия как «больших людей», которые «во всегородскую не ходили, гнушалися и смеялися и дома укрывалися и в совет показывали, и оне не ходили», так и «мелких людей, стрельцов, казаков и поселян», которые из-за позиции, занятой городскими богачами, получили «волю»190. Таким образом, жители Пскова, вопреки устоявшемуся в специальной литературе мнению, образовали не две, а три противоборствующие группировки: «большие люди» стояли за В. Шуйского, «мелкие служилые люди», крестьяне и деклассированные элементы («чернь») — за Лжедмитрия II, основная, серединная часть посадских — «меньшйе люди» выступала против тех и других, настаивая на поддержании законности, порядка и единства города.
Князь М.В. Скопин-Шуйский, узнав о сложившейся в городе ситуации, тотчас отправил на помощь П.Н. Шереметеву и его единомышленникам небольшой правительственный отряд, который остановился у города на Устье у Николы191. Отряд Ф.М. Плещеева расположился в «Песках против Образа в Поли»192. Псковский мир, оказавшись 1—2 (11—12) сентября 1608 г. перед выбором, раскололся. Автор «Повести о смятении и междоусобии», отразивший интересы городских верхов, показал, что «нецые мятежницы» в народе пустили слух, что пришедшие с новгородцами немцы готовы занять город, и «возмутили» народ. Проправительственные силы не смогли остановить мятеж. Восставшие схватили воевод и впустили в город тушинский отряд Ф.М. Плещеева. Псковский владыка — епископ Геннадий, узнав о происходящем, «умер от горя». Новый псковский воевода тотчас организовал присягу Вору193. Информаторы А. Ильина в целом подтверждают и конкретизируют рассказ автора «Повести о смятении и междоусобии». Один из них показал, что вести о появлении у ворот города новгородскошведского и тушинского отрядов усилили раскол в псковском мире. Псковичи и слышать не хотели, чтобы открыть ворота города шведам и новгородцам194. Тогда воеводы, игумены, попы, «большие и средние люди» предложили сесть в осаду и не допустить в город ни новгородцев, ни тушинцев. Дети боярские, немногие стрельцы, посадские люди и поселяне, т.е. основная
267

масса псковичей, не захотели выносить тягот осадного времени, но, что особенно важно, и не намеревались приносить присягу Вору. В решающий момент «нецые безумнии человецы без совету всех и без ведома» отворили ворота, впустили в город Ф.М. Плещеева с товарищами, которые устроили крестное целование самозванцу и учинили расправы над «изменниками царя Дмитрия»195. Другой информатор А. Ильина раскрыл, кем были «нецые мятежницы» или «нецые безумнии человецы», открывшие ворота тушинцам: «людишка худые, стрельцы и подымщина не многие ратные люди», т.е. те самые, кто набрал силу из-за нежелания «больших людей» участвовать в решении земских дел196. Именно они, впустив в город отряд Ф.М. Плещеева, подтолкнули основную массу псковских посадских к присяге Лжедмитрию II, арестовали воевод и наиболее активных приверженцев В. Шуйского из числа «больших людей». Примечательно, что, как прямо говорят информаторы А. Ильина, расправы над воеводами и местными богатеями, вопреки утверждению автора «Повести о бедах и скорбех», произошли далеко не сразу, а после знаменитого псковского пожара 15(25) мая 1609 г.197 До этого момента власть тушинцев в городе была далеко не безграничной. Они были вынуждены считаться с настроениями широких слоев псковского мира.
8. 	Смута в Новгороде Великом
Восстание в Пскове резко изменило ситуацию в Новгородской земле в пользу тушинцев. Новгородские архивы
1608—1610 гг. не сохранились, поэтому историки обычно восстанавливают новгородские события осени 1608 г. лишь в общих чертах по позднему Новому летописцу и весьма отвлеченному от конкретики «Временнику» дьяка И. Тимофеева198.
С.М. Соловьев полагал, что в Новгороде Великом под влиянием псковских событий произошли волнения местного «противуобщественного элемента» — черни, которые митрополиту Исидору удалось довольно быстро усмирить199. С.Ф. Платонов высказал предположение о том, что ситуация в городе имела много сходного с событиями, происходившими в Пскове. Причиной острого недовольства новгородцев властями явились многочисленные злоупотребления воеводы окольничего М.И. Татищева и дьяка Е. Телепнева. Казнь М.И. Татищева, по мнению иссле¬
268

дователя, привела к успокоению умов200. И.С. Шепелев пришел к выводу, что убийство в Новгороде М.И. Татищева и отпадение новгородских пятин явились ярким проявлением классовой борьбы, которая, однако, не достигла такого же размаха, как в Пскове201. Критический анализ поздних летописных и литературных источников с помощью документов и сочинений, написанных по горячим следам событий, позволяет уточнить сложившиеся представления о политической ситуации того времени в Новгороде Великом и его окрестностях.
Польский мемуарист С. Немоевский, случайно встретивший кн. М.В. Скопина-Шуйского по дороге из Москвы, заметил, что боярина в Новгород Великий сопровождал незначительный, плохо вооруженный отряд из 200 конных новгородских дворян и 200 пеших костромичей202. Основная масса новгородских дворян смогла прибыть в город только после разгрома сапежинцами правительственного войска И.И. Шуйского в сражении у Рахманцева 22 сентября (2 октября) 1608 г. Именно поэтому кн. М.В. Скопин-Шуйский не располагал воинскими силами, достаточными для противодействия неблагоприятному для властей развитию событий в Псковской и Новгородской землях. Информаторы автора Псковской летописной повести свидетельствовали, что, узнав о восстании в Пскове, кн. М.В. Скопин-Шуйский смог направить на помощь П.Н. Шереметеву лишь небольшой отряд новгородцев из детей боярских и казаков, который ничем ему не помог. Примечательно, что в самом отряде произошел раскол. Часть воинов вернулась в Новгород, остальные, в основном казаки, — ушли в Псков203. Около 8(18) сентября 1608 г. на сторону самозванца перешли новгородские пригороды Ивангород, Корела и Орешек, гарнизоны которых, как и в псковских пригородах, состояли главным образом из служилых людей по прибору: стрельцов и казаков. Важно отметить, что присяга Вору в этих крепостях проводилась при самом активном участии местных воевод, по политическим причинам удаленных сюда Василием Шуйским из столицы, дворян московских кн. И.Ф. Хованского (Ивангород)204, кн. А.Д. Приимкова-Ростовского (Корела)205 и боярина М.Г. Салтыкова (Орешек)206. Приведенные данные показывают, что в Новгородской земле, как и в других пограничных уездах, основной движущей силой движения в пользу самозванца, по всей видимости, была служилая мелкота: служилые люди по прибору, казаки. Все эти факты не укладываются в схему
269

И.С. Шепелева, видевшего в этих событиях проявление классовой борьбы.
Восстания в пригородах, по свидетельству источников, вызвали волнения среди новгородцев. Непосредственный участник новгородских событий дьяк И. Тимофеев вспоминал, что возмущение горожан было направлено прежде всего против запятнавших себя многочисленными злоупотреблениями второго воеводы окольничего М.И. Татищева и дьяка Е. Телепнева. Они не на шутку испугались, что их ждет судьба псковского воеводы боярина П.И. Шереметева. Спасая свои жизни, воевода и дьяк, как прямо говорят И. Тимофеев и авторы Нового летописца, убедили кн. М.В. Скопина-Шуйского в том, что без шведской помощи им не удастся успокоить волнующийся Новгород и погасить пламя повстанческого движения, охватившего Новгородскую и Псковскую земли. Недавно прибывший в город кн. М.В. Скопин-Шуйский, судя по его действиям, плохо ориентировался в реалиях городской жизни и поддался на уговоры. Взяв казну, беглецы тайно покинули Новгород 8(18) сентября 1608 г. в разгар праздника Рождества Богородицы и отправились в Ивангород207. Здесь кн. М.В. Скопин-Шуйский рассчитывал получить в свое распоряжение иноземные отряды, о найме которых накануне договорился с комендантом Нарвы Филиппом Шедингом и секретарем Мартином Матерсоном208. С дороги кн. М.В. Скопин-Шуйский и его товарищи известили второго воеводу боярина кн. А.П. Куракина и новгородцев о том, что их срочно вызвал навстречу вспомогательному войску посланный для переговоров со шведами дьяк С.В. Головин. На пути к Ивангороду кн. М.В. Скопин-Шуйский, М.И. Татищев, Е. Телепнев и сопровождавшие их дворяне узнали, что гарнизон крепости целовал крест самозванцу и путь к Нарве, где находился крупный шведский гарнизон, отрезан. Тогда беглецы направились к Орешку, надеясь получить помощь от шведов через Финляндию. Но и здесь их постигла неудача. Целовавший крест самозванцу воевода Орешка боярин М.Г. Салтыков едва не схватил беглецов209. Их положение было критическим.
Иван Тимофеев пишет, что, когда воевода кн. А.П. Куракин объявил новгородцам о внезапном отъезде кн. М.В. СкопинаШуйского и М.И. Татищева, то «народ заволновался беспорядочным волнением». И на это были причины. Большинство новгородских дворян и детей боярских находились на службе в
270

Москве. Кн. М.В. Скопин-Шуйский увез с собой казну и лишил новгородцев возможности быстро организовать народное ополчение. Город, по свидетельству И. Тимофеева, не был в состоянии оказать сопротивление даже небольшому тушинскому отряду. Метания кн. М.В. Скопина и его товарищей по Новгородской земле, по-видимому, породили в Новгороде слух, что они собрались бежать в Швецию. Мнения горожан разделились. Одни, по словам И. Тимофеева, возмущенные бегством воевод, предлагали последовать примеру псковичей, другие — настаивали на том, чтобы, объяснившись с кн. М.В. СкопинымШуйским, уговорить его вернуться, третьи — «богатая влагалища имущая» — открыто не разделяли мнения ни первых, ни вторых, призывая их к согласию, прекрасно понимая, что открытое противостояние неминуемо приведет к расправам над ними и грабежам210. В Новгороде Великом, как видно из рассказа дьяка, так же как и в Пскове образовались не две, а три политические силы, но их расстановка была иной. «Большие люди», в отличие от псковских «имущих», заняли выжидательную позицию. Основная борьба, судя по всему, развернулась между средними слоями и радикально настроенными низами посада. В решающий момент у ворот города, в отличие от Пскова, не оказалось тушинского отряда, который горожане, симпатизировавшие самозванцу, могли бы впустить в город. Это помогло проправительственным силам перехватить инициативу. Осознав свою ошибку, кн. М.В. Скопин-Шуйский принял меры к тому, чтобы вернуться в город. В Новгороде появились дети боярские из его окружения: А. Бурцев (покинувший воеводу у Ивангорода), А. Колычев и Нелюб Огарев (оставившие его у Орешка)211, как показывает Иван Тимофеев, и рассказали горожанам об истинных причинах отъезда царского племянника и его товарищей из города. Примечательно, что А. Колычев и Н. Огарев привезли с собой часть новгородской казны212. Этот факт наводит на мысль, что их отъезд, вопреки намекам Нового летописца, был санкционирован кн. М.В. Скопиным-Шуйским и помог ему начать переговоры с новгородцами. К тому времени новгородцы имели возможность на примере Пскова убедиться, что несет с собой «воровская» власть. В сложившейся ситуации митрополит Исидор и воевода кн. А.П. Куракин смогли убедить горожан обратиться к кн. М.В. Скопину-Шуйскому с предложением вернуться. И. Тимофеев написал в своем «Временнике», что в период переговоров и возвращения кн. М. Скопина-
271

Шуйского лицемерили все: и беглецы, и новгородцы, объявив всё происшедшее досадным недоразумением. По окончании переговоров воевода и его товарищи вернулись в город213. Данные источников свидетельствуют, что это стало возможным прежде всего благодаря сохранению единства внутри новгородского посада, без сколько-нибудь заметного участия дворян, основная масса которых находилась на государевой службе в Москве. Восстановить прежнюю власть за стенами города кн. М.В. Скопин-Шуйский и новгородцы не могли, у них не было для этого достаточных сил. Возвращение в Новгородскую землю местных дворян, покинувших правительственное войско под Москвой после Рахманцевского сражения 22 сентября (2 октября) 1608 г., существенно не изменило ситуации в городе214. Большинство дворян поступили точно так же, как их товарищи из уездов Замосковного края. Они явились в свои поместья, присягнули там Вору и попытались демонстрацией лояльности самозванцу спасти свои имения от грабежей215. К исходу октября 1608 г. вслед за Ивангородом, Орешком и Корелой принесли присягу Вору гарнизоны остальных пригородов Ладоги, Яма, Копорья и жители всех новгородских пятин216.
Прибытие в стан самозванца Мнишков и инфляндских солдат явилось причиной серьезного кризиса движения Лжедмитрия II, во многом сходного с весенним кризисом 1608 г., который, в отличие от предшествующего, не разрешился победой одной из сторон, а привел к временному компромиссу между «гетманами» Р.Н. Ружинским и Я. Сапегой и их солдатами. Раздоры между наемниками и прибытие в Тушино отряда А. Лисовского, по-видимому, несколько укрепили позиции «русских повстанцев» в движении Лжедмитрия И, но это существенно не повлияло на ситуацию в стане самозванца. Она попрежнему оставалась весьма сложной и в любой момент могла закончиться поражением выступавших под знаменами царика сил. Василий Шуйский имел реальные шансы одержать победу над противником, но, разуверившись в своих воинах и положившись целиком на дипломатию, эти возможности упустил.
Немногие сохранившиеся данные о народных волнениях в Новгороде Великом и восстаниях в Пскове, Псковской и Новгородской землях в сентябре 1608 г. показывают, что они произошли вне прямой связи с событиями в Тушино, в результате местных социальных конфликтов. Данные Псковский повестей, отразивших оценки людей, придерживавшихся различных поли¬
272

тических взглядов, не подтверждают сложившихся представлений о том, что переход Пскова и его пригородов на сторону самозванца произошел в результате восстания посадских низов — «меньших людей» против верхов — «больших». Источники рисуют более сложную картину. Псковский посад до последней возможности отстаивал общеземские интересы и старался противодействовать как своевольству и проискам городских богатеев и поддерживавших их городских воевод, так и действиям получивших «волю» «худых или мелких людей». Очевидцы единодушно свидетельствуют о том, что весть о прибытии шведского вспомогательного войска в Россию спровоцировала восстание против законных властей в Пскове. Горожане присягнули самозванцу. Основными силами восстания в пользу Лжедмитрия II на Псковщине, как и на Северщине, являлись служилые люди по прибору, обедневшие дети боярские, боевые холопы, казаки и подымщина, а не псковские «меньшие люди».
Источники подтверждают наблюдение С.Ф. Платонова, что между новгородскими и псковскими событиями имелось много общего. Современники прямо говорят, что переговоры со шведами и вести о приглашении наемного войска в Россию явились главной причиной, подтолкнувшей гарнизоны новгородских пригородов и сельских жителей пятин вслед за псковичами присягнуть самозванцу. От ареста и гибели кн. М.В. СкопинаШуйского спасла позиция, занятая новгородским посадом, который не захотел иметь дело с приверженцами самозванца и в отличие от псковского посада не позволил втянуть себя в борьбу между «имущими» и «деклассированными элементами».
Важнейшим итогом событий на северо-западе страны явилось создание нового очага повстанческого движения на Псковщине, Великих Луках и прилегающих к ним городах Немецкой и Литовской Украин.
1 Maciczewski /. Polska a Moskwa, 1603—1618. Warszawa, 1968. S. 116—133, 142; Назаров В.Д., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание под предводительством И.И. Болотникова и Речь Посполитая // Крестьянские войны в России в XVII—XVIII вв.: проблемы, поиски, решения. М., 1974. С. 332, 333.
2 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 93, 94,104.
3 Там же. С. 93, 94.
4 Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 253, 254.
273

5 Болтин Б. Записки // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 341.
6 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 191.
7 Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 27.
8 Псковские летописи. М.; Л., 1955. Т. 2. С. 269.
9 Там же.
10 В 1588—1589 гг. он был жильцом (БС. Ч. 1. С. 117); в 1604 г., по-видимому, уже служил в выборе и получил четвертной оклад 10 руб. / / Сухотин Л.М. Четверщики Смутного времени 1604—1607 гг. М., 1912. С. 26). И.С. Шепелев в своем исследовании спутал его с суздальским воеводой Ф.К. Плещеевым (Указ. соч. С. 229).
11 Бельский летописец / / Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). М., 1978. Т. 34. С. 248; Савии,кий К. Дневник: Извлечение и пересказ Я. Велевицкого // Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. Прил. Стб. 202—204.
12 Отписка смоленских воевод М.Б. Шеина и кн. П. Горчакова царю Василию Шуйскому в конце августа 1608 г. об отъезде Н. Олесницкого и Мнишков в Тушино / / Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею (далее: АИ). СПб., 1841. Т. 2. № 93. С. 124.
13 Болтин Б. Указ. соч. С. 341, 342; Повесть о победах Московского государства. Л., 1982. С. 10; Казанское сказание // Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969. С. 227.
14 Будила И. История ложного Дмитрия / / Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб., 1872. Стб. 137; Marchocki М. Op. dt. S. 19.
15 Болтин Б. Указ. соч. С. 340; Новый летописец // ПСРЛ. СПб., Т. 14.1910. С. 80.
16 Болтин Б. Указ. соч. С. 340. Примечательно, что автор Нового летописца умалчивает о его участии в походе на Зарайск, возлагая всю ответственность за поражение на З.П. Ляпунова. См.: Новый летописец. С. 80.
17 Болтин Б. Указ. соч. С. 340; Новый летописец. С. 80.
18 Новый летописец. С. 80.
19 Болтин Б. Указ. соч. С. 340.
20 Там же.
21 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 14, 161.
22 Болтин Б. Указ. соч. С. 342.
23 Белокуров С А. Указ. соч. С. 253.
24 Там же. С. 120, 148, 161.
25 Там же. С. 161.
26 Там же.
27 Там же.
28 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 48, 120, 148, 161; Болтин Б. Указ. соч. С. 341; Новый летописец. С. 81. Источники ничего не сообщают, каким образом оказался в Коломне боярин кн. В.Т. Долгорукий. Анализ биографии этого человека показывает, что при Василии Шуйском его служебная карьера пошла в гору. В конце 1606 — начале 1607 г. он был пожалован в бояре из дворян московских (Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и росписи русского войска 1604 г.) (далее: БС).
274

1606 — 1607 гг. С. 254). М., 1979. Ч. 1. С. 254. В походе царя Василия на Тулу сначала командовал стрельцами, потом первым нарядом (Белокуров СЛ. Разрядные записи... С. 12, 45, 87, 91, 118, 144, 145, 158, 159). Гулял 29 января (8 февраля) 1608 г. у царя на новоселье (Там же. С. 92, 119,159). На свадьбе царя Василия 17(27) февраля 1608 г. ему было доверено стоять «у постели», что свидетельствовало о большом доверии к нему царя (Там же. С. 95, 120, 160). На Благовещенье 15(25) марта 1608 г. он среди немногих бояр был приглашен на царский обед, во время которого заместничал с кн. М.Ф. Кашиным. В разрядах отмечается, что Василий Шуйский «его отставил и есть не велел» (Там же. С. 119, 159). После этого имя боярина исчезает из всех разрядов до июля—августа 1608 г. Вероятно, вследствие местнического конфликта кн. В.Т. Долгорукий попал в опалу и был выслан из Москвы в деревню, где на короткое время попал в руки приверженцев самозванца.
29 Белокуров СЛ. Разрядные записи... С. 161.
30 Там же. С. 14, 48, 93,148,168,176, 253.
31 Содержание разряда правительственного войска, направленного против
А. 	Лисовского, во всех имеющихся списках разрядных книг читается одинаково, за исключением незначительных чисто стилистических деталей. Это наблюдение подтверждает гипотезу, что при составлении частных разрядных книг их авторы использовали записи дьяков разрядного приказа. См.: Белокуров СЛ. Разрядные записи... С. 14, 20, 48, 93,148,161,176,186, 207, 253.
32 Белокуров СЛ. Разрядные записи... С. 13; др.
33 Там же. С. 120, 161.
34 Там же. С. 93, 161.
35 Там же. С. 161.
36 Там же. С. 93,120,161,176, 253.
37 Там же. С.14, 48, 176, 186, 253; Болтин Б. Указ. соч. С. 242; Новый летописец. С. 81.
38 Белокуров С Л. Разрядные записи. С. 176.
39 Новый летописец. С. 81.
40 Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Т.12. Кн. 3. Стб. 53.
41 Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII ст. СПб., 1904. С. 377.
42 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII ВВ. М., 1995. С. 234.
43 Шепелевой.С. Указ. соч. С. 89, 90.
44 Будила И. Указ. соч. Стб. 136; Marchocki М. Op. Cit. S. 36; Rejestr wojska polskiego, które jest przy Cam na Moskwie / / Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 5. Ossolineum. № 59^98/Ш. Л. 323-323 об.
45 Marchocki М. Op. cit. S. 36; Будила И. Указ. соч. Стб. 136; Маскевин С. Дневник 1594—1621 гг. // Сказания современников о Дмитрии Самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 30; Со своей ротой он вступил в полк Ружинского. См.: j^ejestr wojska polskiego...
46 Будила И. Указ. соч. Стб. 136; Marchocki М. Op. cit. S. 36; Маскевин С. Указ. соч. С. 30; В Тушино к нему примкнули 1100 наемников и его полк достиг 1650 чел. См.: Rejestr wojska polskiego...
275

47 Будила Й. Указ. соч. Стб. 136; Marchocki М. Op. cit. S. 36—37; Sapieha J. Dziennik 1608—1611 // Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901. S. 188; Маскевич С. Указ. соч. С. 30; Rejestr wojska polskiego...; Посольство H. Олесницкого и А. Гонсевского апрель-июль 1608 г. / / Сборник Русского исторического общества (далее: Сборник РИО). М., 1912. Т. 137. С. 730.
48 Во время похода на Троицу его полк достиг 700 копейщиков и 300 казаков См.: Sapieha }. Op. cit. S. 189.
49 List B. Wojny do L. Sapiehi 1 (10) czerwca 1608 r. // Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 103. № 556/Va. Л. 135; Sapieha ]. Op. cit. S. 188; Rejestr wojska polskiego...
50 Маскевич С. Указ. соч. С. 30.
51 Посольство Н. Олесницкого и А. Гонсевского. С. 730; Они командовали ротами в полку А. Зборовского. См.: Rejestr wojska polskiego...
52 Посольство Н. Олесницкого и А. Гонсевского. С. 730.
53 Sapieha J. Op. cit. S. 175. При определении численности отряда Я. Сапеги в литературе обычно используются данные К. Буссова — 7 тыс. человек. См.: Буссов К. Указ. соч. С. 151; Платонов С.Ф. Очерки. С. 269; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 90. Более точными представляются наблюдения А. Гиршберга, который, опираясь на данные дневника Я. Сапеги (S. 188) и «Реестра польского войска», считал, что в отряде служило 1700 воинов. К. Буссов, по-видимому, учел всех наемников из Брестской конфедерации, объединившихся вокруг Я. Сапеги.
54 List В. Wojny do L. Sapiehi 10 czerwca 1608 г. ...
55 Marchocki М. Op. cit. S. 41, 42.
56 List Dmitra Falsziwego do J. Sapiehi 6(16) września 1608 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/III. Л. 304. .
57 Kognowicki K. Życie J.P. Sapiehy // Zycie Sapiehów. T. 2. Warszawa, 1791. S. 155-158.
58 Тюменцев И.О. Очерки по истории обороны Троице-Сергиевой лавры в 1608—1610 гг. Волгоград, 1995. С. 9, 10.
59 Расспросные речи смоленского лазутчика Р. Романчукова в Смоленске 17 (27) августа 1608 г. // АИ. Т. 2. № 92. С. 123—125; Отписка смоленских воевод М.Б. Шеина и кн. П. Горчакова в Посольский приказ 12(22) сентября 1608 г. о литовских вестях // Там же. № 95. С. 126—128.
60 Listy В. Wojny do L. Sapiehi 31 maja (10 czerwca) i 10 (20) lipica 1608 г. // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. № 556/Va Л. 134,152,153.
61 Prochaska A. Wyprawa na Smoleńsk / / Kwartalnik Litewski. SPb., 1909. S. 47-80.
62 Naruszewicz A. Żywot J.K. Chodkiewicza. Warszawa, 1805. T. 2.
S. 249; Niemcewicz J.U. Dzieje panowania Zygmundta III. Warszawa, 1819.
T. 2. S. 327; Соловьев C.M. История России с древнейших времен // Соч. М., 1989. Кн. 4. С. 493.
63 Посольство Н. Олесницкого и А. Гонсевского. С. 656—726.
64 Бутурлин Д. История Смутного времени в начале XVII в. СПб., 1841. Ч. 2. Прил. 9; Соловьев С.М. Указ. соч. С. 476; Платонов С.Ф. Указ. соч. С.239; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 99.
276

65 Посольство Н. Олесницкого и А. Гонсевского. С. 719—725.
66 Рожнятовский А. Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. С. 119.
67 Посольство Н. Олесницкого и А. Гонсевского. С. 719—725.
68 Там же. С. 706, 719—725; Письмо польских послов в Ярославль 22 июля (1 августа) 1608 г. // Рожнятовский А. Указ. соч. С. 119, 120; Письмо польских послов на Белоозеро 22 июля (1 августа) 1608 г. // Титов А.А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И.А. Вахромееву. М., 1907. Вып. 6. С. 263, 264.
69 Посольство Н. Олесницкого и А. Гонсевского. С. 682.
70 List W. Szujskiego do Króla in Julio 1608 // Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Polska brev (SRSPB). E 8596.
71 List M. Oleśnickiego i A. Gosiewskiego do R. Różynskiego i et., wlipice 1608 // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 314-314 об.
72 Скрынников РГ. Минин и Пожарский. М., 1981. С. 107, 108.
73 Maciszewski ]. Op. cit. S. 149.
74 Ibid. S. 151.
75 Грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишку 17 (27) января 1608 г. / / Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел (далее: СГГ и Д). СПб., 1819. Ч. 2. № 156. С. 327, 328.
76 Посольство Н. Олесницкого и А. Гонсевского. С. 725, 726; Белокуров С А. Разрядные записи... С. 253; Савицкий К. Указ. соч. Стб. 201.
77 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 48, 186.
78 Там же. С.14, 48, 161, 186.
79 Отписка смоленских воевод М.Б. Шеина и кн. П. Горчакова царю
B. Шуйскому в конце августа 1608 г. об отъезде Н. Олесницкого и Мнишков в Тушино // АИ. Т. 2. № 93. С. 124.
80 Савицкий К. Указ. соч. Стб. 201; Marchocki М. Op. cit. S. 38.
81 Sapieha J. Op. cit. S. 182.
82 Новый летописец. С. 81.
83 Савицкий К. Указ. соч. Стб. 201—203.
84 Грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишеку от 12(22) августа 1608 г. / / СГГ и Д. Ч. 2. № 160. С. 336. Автор записок, приписываемых М. Стадницкому, сообщил, что гонцом якобы был Я. Запорский, но эти данные недостоверны. Я. Запорский, как видно из дневника А. Рожнятовского, был оставлен Мнишком в Ярославле. См.: История Дмитрия Московского и Марины Мнишек, дочери Сандомирского воеводы, царицы Московской // Русский архив. 1906. Кн. 2. № 6. С. 181; Рожнятовский А. Указ, соч. С. 113, 115.
85 Отписка воеводы Б. Собакина о поимке в Погорелом Городище мужиков с прелестными грамотами 3 (13) августа 1608 г. // АИ. Т. 2. № 90.
C. 121; Псковские летописи. Т. 2. С. 269.
86 Marchocki М. Op. cit. S. 38.
87 Белокуров С А. Разрядные записи. С. 48; Савицкий К. Указ. соч. С. 204; Sapieha /. Op. cit. S. 182.
88 Marchocki M. Op. cit. S. 9, 38.
89 Савицкий К. Указ. соч. Стб. 204; История Дмитрия Московского и Марины Мнишек. С. 181.
277

90 Бельский летописец. С. 248; Новый летописец. С. 81.
91 Отписка смоленских воевод М.Б. Шеина и кн. П. Горчакова царю Василию Шуйскому в конце августа 1608 г. об отъезде Н. Олесницкого и Мнишков в Тушино // АИ. Т. 2. № 93. С. 124.
92 Бельский летописец. С. 248; Савицкий К. Указ. соч. Стб. 202—204.
93 Савицкий К. Указ. соч. Стб. 202—204.
94 Белокуров СЛ. Разрядные записи... С. 176, 253.
95 Там же. С. 48, 176, 253.
96 Савицкий К. Указ. соч. Стб. 204, 205.
97 Белокуров С Л. Указ. соч. С. 253.
98 Бельский летописец. С. 248; Савицкий К. Указ. соч. Стб. 202—204.
99 Там же.
100 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 120; Немоевский С. Указ. соч. С. 267.
101 Отписка смоленских воевод М.Б. Шеина и кн. П. Горчакова царю В. Шуйскому в конце августа 1608 г. об отъезде Н. Олесницкого и Мнишков в Тушино // АИ. Т. 2. № 93. С. 124; Бельский летописец. С. 248; Савицкий К. Указ. соч. Стб. 204—205.
102 Sapieha J.P. Op. cit. S. 181; Будила И. Указ. соч. Стб. 140; Marchocki М. Op. cit. S. 38.
103 Грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишку 12 (22) августа 1608 г. // СГГ и Д. Ч. 2. № 160. С. 336.
104 Гиршберг А. Указ. соч. С. 95—101.
105 И.С. Шепелев неверно указал даты встречи Я. Сапеги с Мариной Мнишек и приезда Заболоцкого, а его ссылка на дневник Я. Сапеги неточна. См.: Шепелев И.С. Указ. соч. С. 103; Sapieha J.P. Op. cit. S. 182—188.
106 Sapieha J.P. Op. cit. S. 175.
107 Marchocki M. Op. cit. S. 37; Sapieha J.P. Op. cit. S. 185.
108 Sapieha J.P. Op. cit. S. 177, 178.
109 Ibid. S. 179-185.
no Отписка смоленских воевод В. Шуйскому // АИ. Т. 2. № 93; Бельский летописец. С. 248; Новый летописец. С. 81; Marchocki М. Ор. cit. S. 38.
111 Савицкий К. Указ. соч. С. 205.
112 Marchocki М. Op. cit. S. 38; Sapieha J.P. Op. cit. S. 182; Будила И. Указ. соч. С. 140.
113 Sapieha J.P. Op. cit. S. 181, 182.
114 Marchocki M. Op. cit. S. 40; Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 167; Соловьев С.М. Указ. соч. С. 486; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 91, 96.
115 Sapieha /.P. Op. cit. S. 188; Rejestr wojska polskiego...
116 Sapieha J.P. Op. cit. S. 182; Буссов К. Указ. соч. С. 151; Rejestr wojska polskiego...
117 Грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишку 19(29) августа 1608 г. // СГГ иД. Ч. 2. №161. С. 337, 338.
118 Sapieha J.P. Op. cit. S. 182.
119 Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 130, 131.
120 Болтин Б. Указ. соч. С. 339.
121 Палицын А. Указ. соч. С. 130, 131.
278

122 	Белокуров CA. Разрядне записи... С. 253; Палицын А. Указ. соч. С. 132,152.
*?3 Белокуров С А. Указ. соч. С. 253—254.
124 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 89, 91.
125 Sapieha J.P. Op. cit. S. 188; Rejestr wojska polskiego...
126 Челобитная четырех пронских казаков из полка А. Лисовского Я. Canere о жаловании // Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К. 124. Соб. С.В. Соловьева. On. 1. Ед. хр. 472; Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге в апреле 1609 г. с приказом принять в полк А. Лисовского арзамасца Ф. Плешакова // Сборник Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 20. С. 90; Палиирт А. Сказание. С. 147—149; Болтин Б. Указ. соч. С. 340-342.
127 Новый летописец. С. 89.
128 Sapieha J.P. Op. cit. S. 182. i2* Ibid.
130 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 21 (31) sierpienia 1608 r. // Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności i Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (BPAU PAN). Ms. 345. К. 115—115 об. (оригинал); Kognowicki К. Op. cit. Прил. 1; Муханов ПА. Записки гетмана Жолкевского. Прил. № И. Стб. 25, 26.
131 Грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишку 26 августа (5 сентября) 1608 г. // СГГ И Д. Ч. 2. № 162. С. 338, 339.
132 Sapieha J.P. Op. cit. S. 183.
133 Ibid.
134 Ibid.
135 Грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишку 29 августа (8 сентября) 1608 г. // СГГ И Д. Ч. 2. № 163. С. 339, 340.
136 Sapieha J.P. Op. cit. S. 183.
137 Marchocki M. Op. cit. S. 38, 39.
138 Sapieha J.P. Op. cit. S. 184; Немоевский С. Указ. соч. С. 276.
139 Sapieha J.P. Op. cit. S. 184; Marchocki M. Op. cit. S. 39.
140 Немоевский С. Записки // Титов AA. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И.А. Вахромееву. М., 1907. С. 276—281.
141 История Дмитрия Московского и Марины Мнишек... С. 182; Скрынников Р.Г. Минин и Пожарский. М., 1981. С. 109.
142 Sapieha J.P. Op. cit. S. 184—187.
143 Ibid. S. 184,185.
144 Ibid. S. 185; Marchocki M. Op. cit. S. 37.
143 Sapieha f.P. Op. cit. S. 184, 185.
146 Ibid.
147 История Дмитрия Московского и Марины Мнишек. С. 182.
148 Sapieha f.P. Op. cit. S. 185.
149 Marchocki M. Op. cit. S. 39.
130 Буссов К. Указ. соч. С. 152.
131 Письмо боярина кн. Ф.И. Мстиславского с товарищами кн. Р. Ружинскому и польским воинам 16(26) августа 1608 г. // Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском универси¬
279

тете (далее: ЧОИДР). 1847. (Год третий). Ч. 2. С. 9, 10; Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. 12. Примем. 207.
152 Sapieha J.P. Op. cit. S. 185—186; Немоевский С. Указ. соч. С. 281.
153 Немоевский С. Указ. соч. С. 281.
154 Sapieha J.P. Op. cit. S. 186.
155 Там же.
156 Немоевский С. Указ. соч. С. 282.
157 Там же.
158 Sapieha J.P. Op. cit. S. 187.
159 Жалованная грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишку 4(14) октября 1608 г. // СГГ и Д. Ч. 2. № 164. С. 340, 341.
160 Sapieha J.P. Op. cit. S. 187.
161 Ibid.
162 Ibid. S. 186,187.
163 Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908. С. 99.
164 Карамзин Н.М. Указ. соч. Стб. 172,175, 250; Соловьев С.М. Указ, соч. С.490; Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 380.
165 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 445, 446.
166 Белокуров СЛ. Разрядные записи... С. 14, 48, 123, 162, 187, 254.
167 Немоевский С. Указ. соч. С. 267—290; Рожнятовский А. Указ, соч. С. 122-126.
168 Видекинд Ю. История шведско-московитской войны XVII в. М., 2000. С. 29, 30.
169 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 30, 31; Almkvist Н. Sverge och Rysland förbundet mot Polen 1595—1611. Upsala, 1907. 125, 126, 128, 130, 131.
170 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 14, 48, 123, 162, 187, 254.
171 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 36; Almkvist Н. Op. cit. S. 127—130.
172 Там же.
173 Гневу шее А. Акты времени правления царя В. Шуйского
1606-1610 гг. М., 1915. С. 163,164,180,181,186-189; и ДР.
174 Гневушев А. Акты. С. 206—221.
175 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 163; и др.; Новый летописец. С. 86.
176 Гневушев А. Акты. С. 186,187,197.
177 Гневушев А. Акты. С. 196, 225, 226.
178 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 241—243.
179 Проскурякова Г.В. Классовая борьба в Пскове в период польскошведской интервенции. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1954.
180 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 225—228.
181 Псковские летописи. Т. 2. С. 267, 268.
182 Там же. С. 268, 270.
183 Там же. С. 268, 269.
184 Там же.
185 Псковские летописи. Т. 2. С. 269, 270.
186 Новый летописец. С. 84; Псковские летописи. T. 1. С. 134, 135; Т. 2. С. 269, 270.
187 Отписка устюжан пермичам 30 ноября (10 декабря) 1608 г. о начале земского движения против тушинцев / / Акты, собранные в библиотеках
280

и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1839. Т. 2. № 89. С.182; Грамота кн. М.В. Скопина-Шуйского в Устюг Великий с известием о скором прибытии шведского наемного войска в Россию // Там же. № 94.1. С. 190, 191; и др.
188 Псковские летописи. T. 1. С. 134, 135; Т. 2. С. 269, 270.
189 Там же.
190 Там же.
191 Там же.
192 Там же.
193 Там же. T. 1. С. 134, 135.
194 Там же. T. 1. С. 135; Т. 2. С. 269.
193 Там же. Т. 2. С. 270, 271.
196 Там же.
197 Там же.
198 Временник Ивана Тимофеева. М.; Л., 1951; Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 84, 85.
199 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. М., 1989. Кн. IV. С. 493.
200 Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI-XVII ВВ. М., 1995. С. 249-252.
201 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. С. 239, 240.
202 Немоевский С. Записки (1606—1608) // Рукописи славянские и русские, принадлежащие И.А. Вахромееву. М., 1907. С. 265.
203 Псковские летописи. М.; Л., 1955. Т. 2. С. 271.
204 Отписка ивангородского воеводы кн. И.Ф. Хованского шведским послам М. Олофсону и Анцелисову после 3 (13) октября 1608 г. с просьбой адресовать грамоты «царю Дмитрию», а не «изменнику Ваське Шуйскому» / / Stokholm. Riksarkivet. Extrenea Ruska brev. № 27.
205 Боярский список 1606—1607 гг. // БС. Ч. 1. С. 258; Видекинд Ю. Указ. соч. С. 41; Отписка посланника В. Вербышева из Вологды в Сольвычегодск с известиями о кн. М.В. Скопине-Шуйском и о земских делах / /
ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 99. С. 196.
206 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 41; Новый летописец. С. 85.
207 Тимофеев И. Временник. С. 128—130; Новый летописец. С. 84, 85.
208 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 39.
209 Тимофеев И. Временник. С. 131; Новый летописец. С. 85.
210 Там же. С. 132.
211 Новый летописец. С. 85.
212 Тимофеев И. Указ. соч. С. 130, 131.
213 Там же. С. 134, 135; Новый летописец. С. 85.
214 Болтин Б. Записки // Попов А. Изборник. М., 1869. С. 341.
215 Новый летописец. С. 85.
216 Отписка посланника В. Вербышева...; Видекинд Ю. Указ. соч.
С. 40, 41.

ГЛАВА 8
ЗАХВАТ ПРИВЕРЖЕНЦАМИ ЛЖЕДМИТРИЯ II СЕВЕРО-ВОСТОЧНЫХ УЕЗДОВ РОССИИ
Осенью 1608 г. хрупкое равновесие между правительственными и тушинскими силами было нарушено. Приверженцы Лжедмитрия II захватили Замосковье, значительную часть Поморья, Новгородской земли и Среднего Поволжья. Польские историки XIX в. считали, что победы тушинцев в Замосковье были достигнуты благодаря полководческому таланту Я.П. Сапеги и военному превосходству наемных полков самозванца над правительственными войсками1. С.М. Соловьев был склонен объяснять успехи воинов самозванца тем, что они захватили жителей северных уездов «врасплох» и пользовались поддержкой местного «противуобщественного элемента»2,
С.Ф. Платонов — общей «деморализацией» правительственных сил и массовыми отъездами бояр и дворян в Тушино3, И.С. Шепелев — антифеодальными выступлениями народа, поднявшегося против угнетателей за «доброго царя Дмитрия»4. Критический анализ нарративных источников с помощью документов архивов Я. Сапеги и Соликамского уездного суда позволяет уточнить сложившиеся представления о событиях того времени на северо-востоке страны.
1. Планы тушинцев
Полковник шведской наемной армии француз Ж. де Лавиль, проанализировав в своих записках, написанных в 1611 г., действия тушинских гетманов осенью 1608 г., пришел к выводу, что они решили организовать полную блокаду Москвы и взять столицу России измором5. Аналогичным образом рассуждали и историки. С.Ф. Платонов высказал предположение, что кн. Р. Ружинский, Я. Сапега, И.М. Заруцкий и А. Лисовский, достигнув компромисса и разделив сферы влияния, выработали план своих дальнейших действий. Не имея достаточных сил для
282

штурма Москвы, тушинские стратеги, по мнению исследователя, задумали организовать осаду столицы: Р. Ружинский и И.М. Заруцкий должны были вместе с самозванцем остаться в Тушино и контролировать отсюда Калужскую и Смоленскую дороги; П. Руцкой — взять Иосифо-Волоколамский монастырь и перерезать Тверскую дорогу; Я. Кернозицкий, продвигаясь на северо-запад, — захватить Новгород Великий, а Я. Сапеге и
А. 	Лисовскому предстояло овладеть Троице-Сергиевым монастырем, добиться перехода на сторону самозванца Замосковья и Поморья и блокировать Дмитровскую, Ярославскую и Владимирскую дороги; ротмистру Хмелевскому во главе отряда наемников и русских тушинцев было поручено занять Коломну и перерезать дорогу на Рязань6. Гипотеза С.Ф. Платонова была принята большинством исследователей7. Проверка показывает, что эти выводы нуждаются в уточнениях. Поход Пй Руцкого к Иосифо-Волоколамскому монастырю, по данным И. Будилы, начался 20(30) августа 1608 г., т.е. задолго до того, как Р. Ружинский и Я. Сапега смогли договориться о совместных действиях8. По сведениям, полученным Я. Сапегой 18(28) августа 1608 г., этот поход был задуман как часть плана по захвату М. Мнишек и ее отца9. Отписка владимирского воеводы окольничего И.И. Годунова к Я. Сапеге показывает, что тушинцы вплоть до конца октября — первых чисел ноября 1608 г., питали иллюзии относительно скорой присяги коломничей Вору и, по-видимому, не предпринимали попыток захватить город силой10. Авраам Рожнятовский, находившийся в конце 1608 г. сначала в Замосковье, а затем в Тушино, подтверждает это предположение. Мемуарист прямо говорит, что тушинские отряды были направлены к Коломне только 10(20) декабря 1608 г., когда знатные перебежчики из Москвы объяснили тушинскому руководству, какую роль играет Коломна в обороне Москвы11. Поход Я. Кернозицкого на Новгород Великий, по данным шведских документальных источников,ибыл предпринят только в ноябре 1608 г.12 Примечательно, что И. Будила, говоря о планах тушинцев, отметил, что было принято решение перерезать пути в столицу только с северо-востока, заняв ТроицеСергиев монастырь13. Все эти факты не укладываются в принятую в специальной литературе схему. Они свидетельствуют о том, что Р. Ружинский, Я. Сапега, И.М. Заруцкий и другие полковники не имели в конце сентября продуманного плана осады столицы, а только разделили сферы влияния с Я. Сапегой. В
283

конце сентября 1608 г., так же как осенью 1606 г. и в начале лета 1608 г., была предпринята попытка отрезать Москву от поддерживавших В. Шуйского Замосковья и Поморья, а решения о полной блокаде столицы путем захвата Коломны были приняты позднее. Примечательно, что объектами нападений для бывших солдат инфлян декой армии были избраны Троице-Сергиев и Иосифо-Волоколамский монастыри, о богатствах которых ходили легенды и захват которых сулил огромные барыши. Тот факт, что в поход в Замосковье вместе с Я. Сапегой отправился только что прибывший в Тушино полк А. Лисовского, наводит на мысль, что Р. Ружинский и И.М. Заруцкий одновременно с инфляндцами постарались избавиться и от повстанцев Украинных городов.
Ротмистр Н. Мархоцкий, сообщая о судьбе изгнанного из войска бывшего гетмана самозванца Н. Меховецкого, сообщил, что он в конце 1608 г. тайно жил в Тушино и некоторые солдаты были не прочь свергнуть Р. Ружинского и вернуть ему должность гетмана. Узнав об этом, Р. Ружинский передал ему, чтобы он убирался из Тушино. Н. Меховецкий не внял предупреждению и поплатился за это жизнью. Разгневанный Р. Ружинский отыскал бывшего гетмана в покоях самозванца и зарубил его саблей14. С.М. Соловьев полагал, что эти события имели место осенью 1608 г., И.С. Шепелев относил их к зиме 1608/9 г.15 Точную дату гибели Н. Меховецкого можно установить из записи дневника Я. Сапеги за 30 сентября (10 октября) 1608 г. В тот день Я. Сапега получил известие, что 27 сентября (7 октября) 1608 г. Р. Ружинский зарубил бывшего гетмана самозванца16. Эта дата свидетельствует, что с уходом Я. Сапеги и А. Лисовского к Троице кризис в Тушинском лагере отнюдь не завершился и происшествие с бывшим гетманом самозванца необходимо анализировать в его контексте. За спиной Н. Меховецкого, как видно из рассказа Н. Мархоцкого, стояли те самые наемники — ветераны повстанческого движения, которые были недовольны, что сапежинцев уравняли с ними в «заслуженном». Они, по-видимому, попытались воспользоваться тем, что позиции Р. Ружинского в войске из-за соперничества с Я. Сапегой пошатнулись, чтобы совершить в Тушино переворот и вернуть на должность гетмана Н. Меховецкого, но Р. Ружинский их упредил17. Примечательно, что примерно в это же время из наемного войска самозванца был изгнан маршалок самозванца кн. А. Вешневецкий и ему, как и Н. Мехо-
284

вецкому, под страхом смерти было запрещено возвращаться в Тушино18.
Не успели улечься страсти по поводу гибели Н. Меховецкого, как 1(11) октября 1608 г. подошел срок выплаты «заслуженного» наемным солдатам за третью четверть текущего года. Вновь, как и прежде, самозванец смог предложить наемникам одни обещания. Взбешенные солдаты, по словам Н. Мархоцкого, ухватились за предложение ротмистра А. Млоцкого организовать сбор с населения захваченных тушинцами территорий России чрезвычайного подушного налога — «поносовщины», который должен был пойти на уплату им жалованья. Наемники отобрали у дьяков самозванца окладные книги, назначили своих представителей, которые должны были вместе с русскими приказными собирать «поносовщину» и заставили царика написать сопроводительные грамоты в русские города и волости19. Надежды в скором времени получить долгожданные деньги на время успокоили иноземных солдат. Тяжелый кризис, охвативший тушинский лагерь в конце лета — начале осени 1608 г., на время был преодолен.
2. 	Поход Я. Сапеги в Замосковье
Перед выступлением в поход к Троице-Сергиеву монастырю 17(27) сентября 1608 г. Я. Сапега собрал совещание полковников, на котором, по всей видимости, было определено походное построение войска. На следующий день началась перегруппировка сапежинских отрядов, а 19(29) сентября 1608 г. гетман выступил к Троице-Сергиеву монастырю20. В научной литературе высказывались различные суждения относительно численности его войска. Н.М. Карамзин, Д. Бутурлин, опираясь на данные А. Палицына, считали, что у гетмана было 30 тыс. воинов21. Д.П. Голохвастов, А.В. Горский, С.М. Соловьев, И.С. Шепелев обратили внимание на данные подлинных отписок 1608—1609 гг., в которых указывалось, что осенью 1608 г. гетман командовал 10 тыс. человек, в марте 1609 г. — 21,5 тыс. человек. Исследователи пришли к выводу, что в течение полутора лет осады монастыря численность тушинцев колебалась от 10 до 30 тыс.22 А. Гиршберг, опираясь на данные «Реестра войска» и «Дневника» Я.П. Сапеги, полагал, что в тушинском войске, осаждавшем Троицу, имелось
285

10 130 человек23. Т.В. Николаева, признав достоверным свидетельство К. Буссова, заключила, что под знаменами гетмана служило 15 тыс. воинов24. Наиболее удачными представляются наблюдения А. Гиршберга. «Реестр» и «Дневник» Я.П. Сапеги написаны непосредственными участниками событий, имевшими доступ к походным канцеляриям наемников в Тушино и в лагерях под Троицей. В памятниках приведена не только общая численность войска Я.П. Сапеги, но и количественный состав его «полков» и «рот»25. Помимо этого данные польских источников подтверждает русский очевидец — сын боярский А.Ф. Палицын — родственник знаменитого келаря Троице-Сергиева монастыря, который побывал в лагерях Я.П. Сапеги и А. Лисовского осенью 1608 г. Будучи в плену у ополченцев, спасая свою жизнь, он показал, что в войске гетмана служило около 10 тыс. человек26. Данные, приведенные Авраамием Палицыным и в смоленской отписке, представляются преувеличенными. Келарь, судя по приведенному им перечню осаждавших Троицу полковников и ротмистров, суммировал численность всех отрядов, когда-либо находившихся в лагерях под Троицей27. К примеру, К. Вишневецкий был у Я.П. Сапеги проездом в ноябре 1608 г., И. Будила прибыл к Троице весной—летом 1609 г.28 В марте 1609 г. Я.П. Сапега отправил значительное количество солдат на подавление восстаний жителей Замосковского края, поэтому его войско никак не могло увеличиться с 10 до 20,5 тыс. человек. Смоленские лазутчики в своем донесении прямо указали, что получили сведения о численности сапежинского войска от вернувшихся на родину наемников-тушинцев. Необходимо учитывать, что в Речи Посполитой солдаты обычно завышали численность своих войск и на словах во много раз умножали их успехи, в расчете настроить общественное мнение в свою пользу29. В действительности, судя по данным отписки Троицких воевод царю В. Шуйскому и «Дневника» Я.П. Сапеги, осаждающее монастырь войско таяло на глазах: летом 1609 г. гетман имел 3 тыс., а в феврале 1610 г. — 1,4 тыс. воинов30.
Данные «Дневника» Я.П. Сапеги дают возможность проанализировать качественный состав сапежинского войска. Александр Гиршберг подсчитал, что в подчинении у Я.П. Сапеги находилось 2150 гусаров, 7050 казаков, 570 пятигорцев31, 350 пехотинцев32. В полку А. Лисовского имелось 6 полевых орудий, у Я.П. Сапеги — 833. В войске Я. Сапеги
286

преобладала конница, было мало пехоты и полностью отсутствовала осадная артиллерия. Войско имело неоспоримые преимущества в полевом сражении и абсолютно не было готово к осаде Троицкой крепости34.
Подготовка тушинцев к походу не осталась незамеченной в Москве. По данным разрядов 18(28) сентября 1608 г. царь Василий приказал младшему брату боярину кн. И.И. Пуговке-Шуйскому возглавить войско для борьбы с сапежинцами. Оно было образовано из отрядов, выделенных из стоящих на Пресне правительственных войск, и уряжено на три полка. Князь И.И. Шуйский командовал большим полком; окольничий кн. Г.П. Ромодановский — передовым полком; окольничий Ф.В. Головин — сторожевым полком; И.М. Глебов и кн.
В.Ф. Литвинов-Мосальский находились в ертауле35. Указание Нового летописца о том, что после поражения «ратные люди к Москве не пошли, разыдошася вси по своим домам», из-за чего воеводы вернулись в столицу «не с великими людьми»36, дает основание предположить, что костяк правительственного войска составляли дворяне из Замосковья. Не случайно, по данным разрядов, головами в передовой полк были назначены выборные дворяне по Пошехонью — кн. И.А. Львов37, по Ярославлю — кн. А. Вяземский38, по Костроме — И.П. Щукин-Кутузов39 и кн. Д. Шаховский40. в
И.С. Шепелев, опираясь на данные И. Будилы и К. Буссова, полагает, что общая численность правительственного войска составляла 25—30 тыс.41 Авторы «Дневника» Я.П. Сапеги и «Новостей», распространявшихся в Речи Посполитой в конце 1608 г., показывают, что кн. И.И. Шуйский командовал 15—20 тыс. ратников42. Секретарям Я. Сапеги не было никакого резона преуменьшать численность противника, скорее наоборот, поэтому их сведения представляются более достоверными, хотя и преувеличенными.
Решительное сражение между правительственным войском и сапежинцами произошло 22 сентября (2 октября) 1608 г. у села Рахманцева и закончилось поражением армии кн. И.И. Шуйского43. И.С. Шепелев считал, что причиной неудачных действий приверженцев В. Шуйского явилось нежелание дворян и других ратников воевать за В. Шуйского44. Данные источников разного происхождения — дневника Я.П. Сапеги, «Новостей из Московии», записок Б. Болтина и Нового летописца, основанные на показаниях участников со¬
287

бытий, позволяют уточнить картину сражения и проверить выводы исследователя45. Секретари гетмана записали в дневнике, что уже 19(29) сентября 1608 г. — в первый день выступления сапежинского войска к Троице — его арьергард — полк Я. Микулинского в 1,5—2 милях от Тушино подвергся нападению отряда татарской конницы. Провожавший сапежинцев пан Руцкой едва не попал в плен46. К вечеру того же дня сапежинцы расположились обозом в селе Тайнинском, откуда в последующие три дня двигались к Троице-Сергиеву монастырю по Ярославской дороге через село Братошино и достигли села Воздвиженского. Здесь 21 сентября (1 октября) 1608 г. гетман получил донесение разведки, что село Братошино занято правительственным войском, которое следует за ним по пятам47. Тушинцам оставалось пройти две мили до Троице-Сергиева монастыря. Вероятно, царские воеводы намеревались напасть на противника при подходе его к Троице и одновременными ударами с тыла и из крепости, куда заранее был введен крупный гарнизон, разгромить врага. Я.П. Сапеге удалось расстроить планы противника. Он развернул свое войско в боевой порядок, чтобы напасть на полки И.И. Шуйского во время их движения. Его замысел не удался. Полки кн. И.И. Шуйского успели занять выгодные позиции у села Рахманцева еще до начала атаки тушинцев. Гетман бросил на противника полк А. Лисовского, но «лисовчики» повернули назад, не вступив в соприкосновение с противником48. Правительственные войска контратаковали и нанесли большой урон полку А. Лисовского. Я.П. Сапега ввел в бой полк Я. Микулинского49. Тушинцам удалось отбросить ратников Шуйского обратно к их позициям. Царские воеводы попытались контратаковать противника и добились некоторого успеха, но опять были вынуждены отступить, так как гетман отправил на помощь Я. Микулинскому и А. Лисовскому пятигорцев. Третья контратака воинов И. Шуйского оказалась удачной — они обратили в бегство полки Я. Микулинского и А. Лисовского. Дрогнул полк М. Вилямовского, стоявший на правом фланге тушинцев, а затем полк Я. Стравинского, находившийся на левом фланге50. Правительственные войска создали угрозу окружения полка Я.П. Сапеги, находившегося в центре, и отбили у противника всю артиллерию. Сам гетман едва не попал в плен. С большим трудом Я.П. Сапега пробился в обоз, где у него остался последний резерв — две гусарские и две пятигорские роты. Лихая
288

атака гусар и пятигорцев решила исход сражения. Воины правительственной армии считали, что уже одержали победу, и не ожидали контратаки. В критический момент боя воевода кн. И.И. Шуйский и Ф.В. Головин трусливо бежали, бросив своих воинов. Лишившись воеводы, сторожевой полк вместо помощи ратникам других полков начал отступление. За ним последовала значительная часть большого полка. Воевода передового полка кн. Г.П. Ромодановский выстоял и попытался с оставшимися ратниками восстановить положение, но на него обрушились пришедшие в себя полки сапежинцев. Передовой полк был разбит, его воевода кн. Г.П. Ромодановский ранен, его сын Алексей убит. Преследование бегущих продолжалось четыре мили51. Информаторы автора «Новостей» сообщили совершенно фантастическую цифру убитых ратников правительственной армии — 14 тыс. Наемников, по их свидетельству, пало примерно 300 человек52. Русские источники показывают, что убитых и раненых было очень много, но большая часть правительственного войска после поражения разошлась по домам. Бояре, по словам авторов разрядных записей и Нового летописца, вернулись на Пресню «с невеликими людьми»53. Рахманцевское сражение закончилось серьезным поражением правительственных войск, но это был далеко не разгром, как его пытались представить сапежинцы54.
Приведенные факты не подтверждают предположения И.С. Шепелева о том, что причиной поражения правительственного войска у села Рахманцева явилось нежелание дворян и других ратников сражаться за царя Василия Шуйского. Вывод историка вызывает сомнения. В правительственном войске были дворяне из Замосковья, которые после Волховского сражения побывали в стане самозванца55. Они прекрасно знали, что произойдет с их вотчинами и поместьями в случае прорыва сапежинцев в их родные края. Не случайно бой у с. Рахманцева, как свидетельствуют очевидцы, был весьма упорным, инициатива трижды переходила из рук в руки и правительственное войско было близко к победе. Причинами поражения, по всей видимости, были трусость и бездарность воевод кн. И.И. Шуйского и Ф.Г. Головина, которые допустили серьезные ошибки в ходе боя и явно недооценили противника. Победа в сражении у Рахманцева открыла приверженцам Лжедмитрия II дорогу в Замосковный край.
10. И.О. Тюменцев
289

3. 	Москва после Рахманцевского сражения
В научной литературе утвердилось мнение, что после поражения правительственных войск у с. Рахманцева, в Москве среди бояр, дворян и посадских начались разногласия, которые фактически привели к параличу власти в столице56. До недавнего времени в качестве основного источника о происшествиях в Москве использовался Новый летописец. Действительно, памятник содержит наиболее полный рассказ о событиях конца 1608— 1609 гг. в столице, но он лишен точных дат, что затрудняет их анализ в контексте других событий русской Смуты. Данные документов архива, дневника Я. Сапеги и разрядов открывают возможность, проверив показания Нового летописца, уточнить сложившиеся представления о событиях в Москве осенью 1608 г.
Через неделю после Рахманцевского сражения, 30 сентября (10 октября) 1608 г., к Я.П. Сапеге явились перебежчики из Москвы, дети боярские Максим Муранов, Вешняк Еремеев(?) и немец Виктор Франк, которые сообщили, что из-за недавнего поражения в столице произошли волнения народа37. Перебежчики сообщили Я. Сапеге о том, что во время волнений «сенаторы и весь мир» всерьез рассматривали вопрос об отрешении
В. 	Шуйского от власти38. Указание на то, что царю пришлось держать ответ перед «сенаторами и всем миром», наводит на мысль, что оппозиция в столице пыталась созвать импровизированный земский собор, который должен был решить вопрос, как быть с царем-неудачником. Примечательно, что вопрос о признании самозванца, судя по рассказу перебежчиков, не ставился. Москвичи слишком хорошо знали о гибели прежнего «царя Дмитрия» и, по-видимому, пообщавшись с тушинцами, уже предположили последствия захвата столицы цариком. В конце концов «сенаторы и мир», по свидетельству перебежчиков, согласились, чтобы царь решил проблему пребывания литовцев в России до Покрова, т.е. До 1(11) октября 1608 г., или уступил престол более достойному кандидату39.
Новый летописец, Б. Болтин, автор Казанского сказания свидетельствуют о том, что, получив известия о поражении под Рахманцевым и об уходе по домам многих детей боярских, царь Василий понял, что теперь ему не избежать новой осады, и начал к ней готовиться60. Овладев ситуацией в столице, он, как обычно делалось в то время в таких случаях, организовал среди москвичей и воинов правительственных войск присягу оборо¬
290

нять город «без измены»61. Москвичи и воины правительственных войск, по данным Нового летописца, поклялись защищать столицу до конца. Однако в последующие дни многие «боярские дети, и стольники, и стряпчие, и дворяне Московские и жильцы и дьяки и подьячие» перебрались из Москвы в Тушино. Василий Шуйский, видя, что его войско тает на глазах, был вынужден отвести свои полки в Москву под прикрытие городских стен62. Проверка показала, что летописец не совсем точно обрисовал ситуацию, сложившуюся в столице. Масштабы отъезда чинов Государева двора он явно преувеличил. Собранные нами данные о службах столичных чинов в конце 1608 г. — начале 1609 г. показывают, что Государев двор в целом остался верен Шуйским. В Тушино отъехала лишь небольшая часть стольников, стряпчих, дворян Московских, выборных дворян и дьяков. Причем некоторые из них сделали это гораздо раньше Рахманцевского боя63. Не совсем точен летописец, утверждая, что городовые дети боярские поехали в Тушино прямо из Москвы. Многие из них действительно побывали в Тушино, но не сразу, а после присяги их городов Вору. Служившие тогда в столице дворяне Б. Болтин, автор Казанского сказания, кн.
С. 	Шаховский привели иные данные. Б. Болтин прямо говорит, что дети боярские, новгородцы, псковичи, жители заволжских городов, казанские, мещерские татары, чуваши и черемиса, узнав о прорыве тушинцев в Замосковье, отправились «по домам» вслед за дворянами — участниками Рахманцевского сражения. Примечателен тот факт, что когда царь Василий пытался убедить их остаться, дворяне, по словам Б. Болтина, заявили «нашим де домом от Литвы и от Русских воров быть разоренным»64. Автор Казанского сказания полностью подтверждает показание Б. Болтина. По его словам: «Воины же Замосковных градов не восхотеша царю Василъю служити, глаголя: не хотим умерети на Москве, пойдем во своя грады»6*. Аналогичные данные привел в своей «Летописной книге» кн. С. Шаховский: «Помалу ж войско царево начало оскудевати — и разыдошася кождо восвояси. Царь же Василей, видев войско свое умалено, и повеле внити во град воеводам и врата градские эатворити»66. Примечательно, что этот отвод правительственных войск, по данным разрядов, произошел на Николин день зимний, т.е. 6(16) декабря 1608 г. — два месяца спустя после Рахманцевского боя67. Таким образом, основная масса дворян и служилых людей из Москвы, как показывают очевидцы,
10*
291

отправилась отнюдь не в Тушино, а в свои уезды, чтобы там, на месте, попытаться защитить свою собственность от грабежа.
Василий Шуйский учел сложившуюся ситуацию и внес существенные коррективы в свои первоначальные планы, о чем свидетельствуют его служебные назначения вскоре после Рахманцевского сражения. Царь, как показывают разряды, отправил на Рязань «для сбору ратных» дворянина московского кн. Д.И. Долгорукого и выборного дворянина Ф.И. Леонтьева68, в Ярославль — боярина кн. А. В. Голицына69, в Нижний и Муром — стольника кн. Ю.Д. Хворостинина70, в Смоленск — дворянина московского кн. Я.П. Барятинского и выборного дворянина С.Г. Ододурова71, в Касимов «к царю» — дворянина московского кн. И.М. Барятинского72. Владимирский воевода выборный дворянин Т.Ф. Сеитов получил приказ организовать сопротивление сапежинцам в Замосковье73. Царь попытался использовать для борьбы с тушинцами даже некоторых опальных. К примеру, он приказал сосланному в деревню окольничему И.И. Годунову ехать на воеводство в Нижний Новгород74. Были произведены новые назначения в полках правительственных войск у Москвы. Раненный в Рахманцевском сражении кн. Г.П. Ромодановский был заменен 23 сентября (3 октября) 1608 г. в должности второго воеводы передового полка думным дворянином Г.Г. Пушкиным75. Окольничий Ф.В. Головин 13(23) октября 1608 г. был отставлен «за болезнью». Вторым воеводой сторожевого полка царь поставил дворянина московского кн. М.М. Шаховского76. Московские власти, как показывают проанализированные данные, отнюдь не были парализованы поражением у Рахманцева. Наоборот, В. Шуйский и его окружение принимали отчаянные усилия, чтобы овладеть ситуацией и продержаться до получения помощи от кн. М.В. Скопина-Шуйского со шведами и вызванного из-под Астрахани Ф.И. Шереметева, ногайцев и крымцев.
4. 	Начало обороны Троице-Сергиева и Иосифо-Волоколамского монастырей
Покинув поле Рахманцевского сражения, войско Я. Сапеги днем 23 сентября (3 октября) 1608 г. подошло к Троице-Сергиеву монастырю, в котором намеревалось стать лагерем.
Троице-Сергиев монастырь в начале XVII в. являлся авторитетнейшим религиозным центром России, богатейшим хозяй¬
292

ственным комплексом. Только в Замосковье троицким монахам принадлежало около 196 тыс. десятин земли, не считая поросших лесом, 6236 крестьянских и 637—671 бобыльских дворов77. Ежегодный доход троицких монахов составлял огромную по тому времени сумму — 1500 руб.78 Центром Троице-Сергиева монастыря была мощная каменная крепость, возведенная в 1540-е—1550-е годы на возвышенном месте, окаймленном крутыми оврагами реки Кончуры и ее притоков. Укрепления состояли из 12 башен, соединенных стенами общей протяженностью 1,5 км, высотой 5,5—6 м, толщиной 3,3—3,5 м с двумя ярусами бойниц. В башнях в три яруса размещалось 110 пушек. На стенах, прикрытых от выстрелов врагов специальной галереей, устанавливались приспособления для метания камней, бревен, вара и смолы. Подступы к крепости преграждали рогатки и надолбы. Внутри крепости размещались храмы, монашеские кельи, многочисленные служебные помещения, в которых хранились значительные запасы продовольствия и снаряжения79. Все это позволяло успешно оборонять крепость малыми силами в течение длительного времени и контролировать Дмитровскую, Ярославскую и Старомынскую дороги, которые связывали Москву с Замосковным краем, Поморьем, Поволжьем и Сибирью80. Учитывая важное стратегическое положение крепости, руководство Тушинского лагеря наметило создать в Троицкой крепости опорный пункт своего господства на северо-востоке страны. Испанец X. Крузатти в своем письме Я. Сапеге прямо указывает, что владения Троице-Сергиева монастыря рассматривались тушинцами как «имение» Я. Сапеги, где он должен был получить все необходимое для содержания своих солдат81. Лжедмитрий II и его советники полагали, что, склонив на свою сторону авторитетную троицкую братию, смогут завоевать признание и поддержку народа. С помощью богатств монастыря, о которых ходили легенды, они намеревались рассчитаться с наемниками.
Исследователи по-разному оценивают численность троицких осадных сидельцев. Назывались цифры от 2,5 до 8 тыс. человек82. Нам удалось отыскать копию польского документа 1609 г., данные которого подтверждают основанные на русских источниках выводы Д.П. Голохвастого и А.В. Горского83 о том, что в крепости находилось примерно 3—3,5 тыс. осажденных, из них около 2—2,5 тыс. воинов84. Основу гарнизона крепости составили воинские силы монастыря: монахи Троицкого и По¬
293

дольного монастырей, имевшие боевой опыт и способные носить оружие (общая численность монахов составляла около 320 человек), 130—130 слуг, около 800 даточных крестьян, а также жители села Клемятьева, которое фактически было посадом Троицкой крепости85. Правительство Василия Шуйского прислало в крепость отряд под командованием воевод окольничего кн. Г.Б. Долгорукого, московского дворянина А.И. Голохвастого и голов дворян переяславцев В. Зубова, Ю. и А. Редриковых, каширянина С. Марина, алексинца И. Ходырева, владимирца кн. И. Волховского, тулянина И. Есипова и юрьевца И. Внукова. Источники свидетельствуют о том, что отряд состоял примерно из 700—800 дворян, 110 стрельцов и небольшого количества служилых казаков86.
Ян Сапега и его полковники явно рассчитывали на то, что после побед, одержанных тушинцами над правительственными войсками под Москвой, защитники Троицы, подобно жителям большинства русских городов и крепостей, не окажут им сопротивления. Но их ждало разочарование. Троицкая братия составляла цвет российского монашества. Власти монастыря — архимандрит Иоасаф, соборные старцы: казначей Иосиф ДевочкинКочергин, чашник Нифонт Змеев, житник Симион, Иона Скобелицын и другие, по всей видимости, прекрасно понимали, что захват монастыря наемниками-иноверцами и казаками грозит «поруганием веры», разграблением накопленных богатств и другими бедами. Они призвали укрывшихся в Троице людей не сдаваться сапежинцам и в дальнейшем стали душой обороны крепости. Многие троицкие старцы, приняв пострижение, не порывали связей с миром и покровительствовали своим родственникам и знакомым. В трудное время эти связи помогли старцам сплотить осажденных. Не случайно в дальнейшем родственники монахов, дворяне Стоговы, Редриковы, Тимановы и другие, слуги Рязановы, Павловы, Конищевы и другие, а также клементьевские крестьяне, стали наиболее стойкими защитниками Троицкой крепости87. Неоднократные обращения Я. Сапеги с предложением сдаться оказались безрезультатными88. Автор знаменитого «Сказания об осаде Троице-Сергиева монастыря», которое широко использовалось историками для реконструкции событий обороны Троицкой крепости, привел в своем сочинении тексты писем Я. Сапеги и А. Лисовского к воеводам и властям обители с ультиматумом и их ответного послания с отповедью «слугам дьявола»89. Анализ показал, что тек¬
294

сты писем целиком заимствованы келарем из литературного источника «Повести о прихождении польского короля Стефана Батория под град Псков»90. В действительности все обращения гетмана к защитникам монастыря остались без ответа91.
Авраамий Палицын пишет о том, что ожесточенные бои между защитниками крепости и сапежинцами развернулись в первые же часы появления сапежинцев у Троицы. Осажденные при приближении противника якобы сожгли все постройки и слободы вокруг монастыря и совершили успешную вылазку навстречу врагу, а в сентябре—октябре будто бы выдержали 6-недельный артобстрел монастыря и отбили три штурма крепости92. Проверка показала, что рассказ келаря о сожжении слобод, удачной вылазке в первый день осады, 6-недельном артобстреле и первых штурмах крепости легендарны и заимствованы из литературных источников «Повести о взятии Царьграда турками» и «Повести о прихождении польского короля Стефана Батория под град Псков»93. В действительности, как видно из троицких и сапежинских документов, в первые недели боевые действия ни с той, ни с другой стороны не велись. Я. Сапега и его воины построили два укрепленных лагеря в Терентьевской роще и на Красной горе, а затем приступили к подготовке штурма крепости94. Гетману не удалось раздобыть осадной артиллерии. Самозванец прислал ему только одно орудие, которое стреляло калеными ядрами. Во всех других восьми батареях, сооруженных тушинцами на Красной горе и у Терентьевской рощи, были размещены полевые орудия, которые не могли повредить стен и были бессильны против 110 пушек крепости. Эти орудия, по-видимому, предназначались для защиты подступов к лагерям сапежинцев и для обстрела предполья Троицкой крепости. Вероятно, по этой причине Я.П. Сапега сделал ставку на взятие крепости при помощи рва и подкопа, который тушинцы повели под Пятницкую башню. Осадные работы затянулись из-за наступивших холодов и заняли весь октябрь и половину ноября 1608 г.95
Первые столкновения у Троицы, как свидетельствуют авторы «Дневника» Я.П. Сапеги и «Выписи вылазкам», произошли в октябре 1608 г., когда сапежинцы перерезали сообщение защитников монастыря с внешним миром через подземный ход. Троицкие ратники совершили вылазки 8(18), 10(20), 24, 26 и 29 октября (3, 3, 8 ноября) 1608 г., во время которых разведывали позиции противника и помогали гонцам преодолевать вра¬
295

жеское боевое охранение. Почти все стычки закончились победой троицких ратников. Они разгромили несколько застав сапежинцев, ранили А. Лисовского и захватили в плен ротмистра И. Вузовского. Только 10(20) октября троицкие ратники потерпели поражение. Предатели — монастырский слуга Осип Селевин и его служка — предупредили врагов о готовящейся вылазке и помогли организовать засаду96. Стычки у Троицы в сентябре—октябре 1608 г. носили локальный характер, и их значение не следует преувеличивать.
Одновременно с захватом Троицы тушинцы планировали овладеть важным стратегическим пунктом к северо-западу от столицы — Иосифо-Волоколамским монастырем, который, как показал в своем исследовании А.А. Зимин, в начале XVII в. обладал значительным, весьма прибыльным хозяйством и являлся авторитетнейшим духовным центром страны. Братия владела вотчинами в Волоколамском, Старопольском, Тверском, Рузском, Клинском, Дмитровском, Московском, Звенигородском, Козельском уездах. Только в Рузском, Волоцком уездах ей принадлежало 23 446 четвертей земли в одном поле. В Рузском уезде на землях монастыря размещались 1293 крестьянских двора97. В 1603 г. в казне обители находилось, по подсчетам В.И. Ульяновского, 8370 руб.98 Богатства монастыря, о которых ходило много слухов, манили наемников.
Костяк войска П. Руцкого, по всей видимости, составлял его полк, в котором, по данным «Росписи войска самозванца», служило ИЗО кавалеристов99. Его, как свидетельствует И. Будила, усилили погребицкими казаками100. Василий Шуйский, судя по данным разрядов, не успел ввести в Иосифо-Волоколамский монастырь гарнизон правительственных войск. Монастырь, по всей видимости, был вынужден защищаться своими силами, которые к тому времени были изрядно истощены предшествующими боями с повстанцами. Основу гарнизона крепости составили монахи, монастырские слуги (по подсчетам И.С. Шепелева монастырю служили 276 детей боярских и служек)101, даточные крестьяне и окрестные жители102. Они, как и троицкие осадные сидельцы, ответили отказом на предложение тушинцев сдаться и сели в осаду. О ходе осады монастыря известно очень мало, так как его архив 1608—1609 гг. погиб во время взятия крепости тушинцами. Из случайных упоминаний в записках иноземцев известно, что предпринятые П. Руцким в конце 1608 г. попытки захватить монастырь стоили «немало
296

крови с обеих сторон». Сам полковник был тяжело ранен103. В результате героической обороны Иосифо-Волоколамского монастыря значительная тушинская группировка была скована многомесячной осадой крепости.
5. 	Утверждение власти тушинцев в Переяславском, Юрьевском, Суздальском уездах
В научной литературе под влиянием нарративных источников сложилось представление, что поражение правительственной армии в Рахманцевском сражении повлекло за собой массовый переход потерявшего всякие политические ориентиры населения Замосковного края и других областей России на сторону самозванца. Только ростовчане пытались встать против тушинцев, за что и были жестоко наказаны врагами104. И.С. Шепелев считал, что успехи тушинцев были достигнуты благодаря массовым выступлениями народа, искренне верившего, что самозванец принесет им лучшую долю, и явному нежеланию дворян сражаться за «боярского царя»105. Документы архива Я.П. Сапеги дают возможность уточнить сложившиеся представления. Данные архива свидетельствуют о том, что сразу после Рахманцевского сражения присягу самозванцу принесли только жители прилегавших к Троице-Сергиеву монастырю восточных волостей Московского уезда, Александровской слободы и ее окрестностей106. Из челобитных крестьян и свидетельств иностранцев видно, что их слободы, деревни и села, оказавшись в полосе наступления войск Я.П. Сапеги, стали добычей тушинских фуражиров-загонщиков, которые отнимали у крестьян продовольствие, деньги, имущество, грабили церкви107. Население ждало, что царь Василий постарается защитить их от «воинских людей», но правительственные отряды вместо помощи занялись грабежом крестьян и посадских, подготавливая столицу к осаде. Жители Подмосковья оказались между молотом и наковальней108. Они решили искать защиты у ЛжеДмитрия II и принесли ему присягу 23—27 сентября 1608 г.109 Большое впечатление на присягнувших произвело разбирательство, которое устроил Я. Сапега в своем стане по поводу разграбления монастыря и церквей Александровой слободы. Войско публично приговорило слуг наемников-пахоликов, виновных в грабеже, к суровому наказанию110. Расправа породила иллюзии, что новая власть решительно покончит с подобными эксцессами.
297

Дворяне, посадские и крестьяне большинства городов и уездов Замосковного края в тот момент, по-видимому, продолжали надеяться на В. Шуйского и его воевод. Побывавший в стане Лжедмитрия II после Волховского сражения владимирский воевода Т.Ф. Сеитов, получив приказ Василия Шуйского организовать отпор тушинцам в Замосковье, энергично взялся за дело и, по-видимому, укрепил эти надежды. Он связался с властями Суздальского, Муромского, Ярославского, Переяславского и Ростовского уездов и передал им распоряжение царя: крепить осаду и одновременно направить под его начало детей боярских и даточных. Местом сбора дворянского ополчения воевода наметил Переяславль Залесский111. Тем временем сапежинские фуражиры-загонщики, как показывают челобитные крестьян Лжедмитрию II, проникли в глубь Переяславского уезда112. Местные приказные не имели достаточно сил, чтобы воспрепятствовать грабежам и насилиям, так как значительная часть местных дворян села в осаду в Троице-Сергиевом монастыре113. Сбор правительственной армии затягивался, а слухи о наказаниях пахоликов в лагерях у Троицы обнадеживали. Вероятно, не без колебаний часть переяславских дворян, посадские и крестьяне вслед за подмосковными крестьянами и жителями Александровой слободы решили целовать крест Лжедмитрию II и просить защиты у Я.П. Сапеги. Посольство переяславцев с изъявлением покорности прибыло к гетману 7(17) октября 1608 г.114
Послы переяславцев, по-видимому, сообщили Я. Сапеге о приготовлениях воеводы Т.Ф. Сеитова. Уже на следующий день гетман отправил в Переяславль Залесский небольшой отряд, командирами которого назначил наемника Петра Головина и обрусевшего шведа, торговца из Ярославля Тимофея Вьюгова (Лауренса Биугге)115, с приказом приводить к присяге местных жителей, а если откажутся — «воевать, бить, палить, брать»116. Секретари Я. Сапеги и татарин А. Юшизыцкий свидетельствуют, что основу отряда составляли 300 запорожских казаков117, к которым Я. Сапега добавил три гусарские роты118. Общая численность солдат «полка» П. Головина достигла 600 человек119. Тушинцы без боя заняли Переяславль Залесский. Здесь к ним присоединились местные дворяне120. Авраам Рожнятовский отметил, что их было около 200121. Теперь у П. Головина было 800 человек.
Тем временем воевода Т.Ф. Сеитов выступил в поход из Владимира 8(18) октября 1608 г. во главе владимирского и
298

муромского ополчений. Воевода, судя по его отписке, намеревался по дороге соединиться с суздальцами и юрьевцами, а затем — с ратными из Ростова и Ярославля в Переяславле Залесском122. Ему, по-видимому, удалось выполнить первую часть плана, однако во вторую, после занятия Переяславля Залесского отрядом П. Головина и Т. Вьюгова, — пришлось внести существенные коррективы. Из Юрьева Польского отряды Т.Ф. Сеитова перешли в Ростов, где соединились с ростовчанами и ярославцами123.
Уход приверженцев Василия Шуйского в поход с Т.Ф. Сеитовым, по всей видимости, создал благоприятные условия для тушинской пропаганды и сильно ослабил проправительственные силы на местах. В городах появились посланные П. Головичом и Т. Вьюговым дворяне и дети боярские, которые стали убеждать местных жителей принести присягу «царю Дмитрию»124. Документы архива Я. Сапеги свидетельствуют о том, что прежде всего тушинским агитаторам удалось добиться успеха в Юрьевском уезде. Как это произошло — точно неизвестно, так как имеющиеся в нашем распоряжении источники на этот счет молчат. Юрьевский уезд, как и Переяславский, находился в непосредственной близости от тушинских лагерей у Троицы и, судя по всему, сразу же подвергся грабежам загонщиков125. Оставшись без защиты после ухода отрядов Т.Ф. Сеитова, местные посадские, крестьяне и часть дворян, по-видимому, решили целовать крест самозванцу, надеясь таким образом спасти свои жизни и имущество. Их посольство явилось к Я. Сапеге через пять дней после переяславцев, 12(22) октября 1608 г.126
О тушинском перевороте в Суздале известно гораздо больше. П. Головин и Т. Бьюгов направили сюда детей боярских П. Бекетова И. Родионова, К. Петрикеева, С. Федосеева и
В. 	Никитина, которые прибыли в город 14(24) октября 1608 г.127 Появление тушинских посланцев, как показывают источники, вызвало замешательство среди готовившихся к осаде суздальцев128. Новый летописец рассказывает, что группа дворян во главе с М. Шиловым поддержала П. Бекетова и организовала присягу самозванцу. Архиепископ Галактион и духовенство, по его словам, якобы «за то не стояли». Сразу же в город будто бы явился полковник А. Лисовский с воеводой Ф.К. Плещеевым и стал «многую пакость» делать суздальцам129. В рассказе позднего летописца переплелись явные ошибки и неуклюжие попытки обелить архиепископа Галактиона130 и
299

видного деятеля земских ополчений Ф.К. Плещеева131. Первый Бекетов в своей отписке прямо говорит об участии архиепископа и духовенства в присяге самозванцу132. Аналогичные сведения приводятся и в похвальной грамоте самозванца Суздальцам133. Составитель разрядной книги 40-х годов XVII в. указал, что подлинным организатором крестного целования Вору в Суздале являлся выборный дворянин Ф.К. Плещеев-Смердов, а не Меньшик Шилов134. Утверждение Нового летописца о том, что Ф.К. Плещеев прибыл в Суздаль вместе с полковником А. Лисовским вскоре после утверждения власти тушинцев в городе, не подтверждается данными документальных источников. Они показывают, что А. Лисовский появился в Суздале только после восстания владимирцев против тушинцев в марте 1609 г.135, тогда как Ф.К. Плещеев находился в городе уже в октябре—ноябре 1608 г.136
Тушинские власти обычно щедро жаловали людей, которые выступали инициаторами и организаторами присяги самозванцу. Часто именно они получали назначения на воеводство в приведенных ими «ко кресту» городах. К примеру, окольничий И.И. Годунов, убедивший владимирцев перейти на сторону самозванца, был назначен воеводой во Владимир137. Князь Ф.П. Барятинский, организовавший присягу ярославцев самозванцу, сохранил за собой пост воеводы Ярославля138. Меньшик Шилов с первых месяцев властвования тушинцев в Суздале оставался заурядным сыном боярским139. Ф.К. ПлещеевСмердов, наоборот, был пожалован в окольничие и назначен суздальским воеводой140. Это наблюдение дает основание предположить, что более достоверной является следующая версия разрядов: главным организатором присяги суздальцев Вору являлся Ф.К. Плещеев, а не М. Шилов141.
В середине 1608 г. тушинский отряд под командованием П. Головина неожиданным ударом из Переяславля Залесского захватил Ростов Великий и учинил в городе кровавую резню. В научной литературе установилось мнение, что тушинцы стремились запугать население городов и уездов, еще не признавших власть самозванца142. Иногда даже указывается, что присяга других городов Замосковья Вору произошла только после разгрома Ростова143. Источники разного происхождения не подтверждают сложившихся представлений о ростовских событиях. Они свидетельствуют о том, что тушинцам противостояли не одни ростовцы, а отряд воеводы кн. Т. Сеитова, который состо¬
300

ял из ростовских, владимирских, ярославских детей боярских и даточных, возможно, юрьевцев, суздальцев, костромичей и др.144 Не случайно, по данным секретарей Я.П. Сапеги и
А. 	Рожнятовского, в отряде Т. Сеитова служило около 2 тыс. детей боярских, и тушинцы захватили на поле боя большое количество боевых знаков145. Многие воины вместе с кн. Т. Сеитовым участвовали в Волховском сражении, после чего принесли присягу Лжедмитрию II, а затем бежали к Шуйскому146. У них были все основания опасаться за свою жизнь и имущество.
Петр 1олович и Тимофей Вьюгов, как следует из челобитной сына боярского Тимофея Грачева, будучи в Переяславле Залесском, отправили в Ростов к митрополиту Филарету и жителям Ростова своих посланников с грамотой, в которой предложили принести присягу самозванцу. Митрополит приказал своим детям боярским схватить их и бросить в тюрьму147. Весть об этом, по-видимому, явилась сигналом для выступления отряда П. Головина и Т. Вьюгова к Ростову. Новый летописец повествует о том, что, получив известия о приближении тушинцев, ярославские дети боярские и даточные предложили митрополиту оставить Ростов и сесть в осаду в Ярославле, где имелись укрепления, но Филарет Романов настоял на том, чтобы дать бой в поле у Ростова. Это решение породило разногласия среди воинов правительственного отряда. Многие ярославцы, по-видимому, предпочли покинуть Ростов накануне боя с тушинцами148. Филарет Романов и Т.Ф. Сеитов, вероятно, рассчитывали, что, имея значительное численное превосходство над тушинцами: 2 тыс. воинов против 800149, они легко расправятся с врагами. Они не учли, что в полевом сражении конники П. Головина вполне могли с успехом противостоять наспех собранному правительственному отряду150. На рассвете 15(25) октября 1608 г. тушинцы внезапно атаковали вышедший из Ростова в походном порядке отряд Т. Сеитова, смяли его и обратили в бегство151. На плечах противника тушинцы ворвались в город и зажгли дома. Воины правительственного отряда и жители Ростова, по свидетельству очевидцев, «бились до упаду»152, но их действия были дезорганизованы, и они не смогли изменить ход боя. В конце концов, защитники города были оттеснены к соборной церкви, где они затворились вместе с Филаретом и духовенством и в течение нескольких часов отбивали атаки противника153. Митрополит, осознав, что положение безнадежно, попытался добиться снисхождения, выйдя из храма к тушинцам с хлебом и солью. Как только дверь открылась, ту-
301

шинцы ворвались в храм и перебили всех, кто там находился154. Филарет и Т.Ф. Сеитов в простых рубищах были брошены в телегу и отправлены в Тушино как пленники155. Митрополит был обласкан самозванцем и вернул себе сан «нареченного» патриарха. Ту шинцы, по всей видимости, не простили Т.Ф. Сеитову «измены» на Угре после Волховского сражения. Имя воеводы с этого момента исчезает из источников. Скорее всего он был казнен. Богатейшее убранство кафедрального собора в Ростове подверглось разграблению. Под клинками наемников и казаков погибли уникальные образцы древнерусского искусства. Тушинцам досталась огромная добыча, которая произвела на наемников сильное впечатление156.
Новый летописец, стремившийся всячески обелить Филарета Романова и представить его действия как подвиг «крепкостоятельства» за православную веру, возложил всю вину за происшедшее на переяславцев, которые, якобы явившись «всем городом», навели тушинцев на Ростов и стали главными инициаторами грабежей157. И.С. Шепелев увидел в участии переяславцев в грабеже имущества митрополита Филарета Романова и его детей боярских одно из ярких проявлений классовой борьбы158. С предположением исследователя трудно согласиться. Секретари Я. Сапеги свидетельствуют о том, что инициатива присяги Переяславля Залесского Вору исходила прежде всего от городовых детей боярских, а не от посадских и крестьян159, поэтому, говоря о действиях переяславцев, Новый летописец, вопреки предположению исследователей, имел в виду прежде всего дворян, а не восставших посадских и крестьян. Участник событий — поручик А. Юшизыцкий — в письме Я.П. Сапеге прямо указал, что инициаторами грабежа были запорожские казаки, а не переяславцы160. Выявленные данные показывают, что нет достаточных оснований считать участие переяславцев в ростовских событиях проявлением классовой борьбы.
6. 	Присяга Лжедмитрию II ярославцев, угличан, романовцев, пошехонцев, вологжан и галичан
Разгром правительственного отряда в Ростове открыл дорогу тушинцам в приволжские города и уезды Замосковного края и Поморья. Из Ростова П. Головин отправил в города, не признавшие Лжедмитрия II, своих посланцев с предложением принести присягу «царю Дмитрию». Первыми целовали крест са¬
302

мозванцу жители Ярославля — одного из самых крупных городов Замосковья. Уже 18(28) октября 1608 г. их посольство явилось в лагерь Я. Сапеги у Троицы с изъявлением покорности161. И.С. Шепелев, анализируя обстоятельства перехода ярославцев на сторону самозванца, обратил внимание на рассказ откупщика Михалки, который сообщил устюжанам, что инициаторами присяги Ярославля Вору были «чернь со князем Федором Борятинским»162. Историк пришел к выводу о том, что этот акт явился результатом «победы социальных низов»163. Наблюдения исследователя нуждаются в уточнениях. Документальные источники показывают, что поражение ярославских дворян в бою у Ростова вызвало панику в Ярославле. Купцы, среди которых было много иностранцев, прекрасно знали, что их ждет, как только Ярославль окажется в руках тушинских наемников, и, забрав все свои товары, покинули город164. Поражение и бегство наиболее последовательных сторонников В. Шуйского склонило чашу весов в пользу самозванца. В город прибыл швед Т. Бьюгов, который жил в России много лет, хорошо знал многих ярославцев и поэтому легко убедил их присягнуть Лжедмитрию II165. Примечателен тот факт, что источники не содержат данных относительно выступлений «социальных низов» против властей и «верхов». Наоборот, присягу Вору вместе с Т. Вьюговым организовал воевода кн. Ф.П. Барятинский166. Подписи под повинной грамотой ярославцев Лжедмитрию II показывают, что вместе с воеводой и «чернью» целовали крест царику все городское духовенство, дворяне167. Посольство ярославцев в Тушино возглавили дворяне, дети боярские, уже присягавшие после Волховского сражения самозванцу168, а отнюдь не вожди восставшей черни169. Они явно не испытывали никаких иллюзий относительно самозванца, но, по-видимому, не видели иного выхода спасти свое имущество. Присяга ярославцев самозванцу, судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, явилась вынужденным актом со стороны местных земцев, а не победой «социальных низов», как полагал И.С. Шепелев.
Следом за ярославцами принесли присягу самозванцу угличане. Их посольство, возглавляемое местными дворянами, приехало к Я. Сапеге 19(29) октября 1608 г.170 Дети боярские Т. Бирдюкин-Зайцев, С. Сивцов и Т. Грачев, отправленные Т. Бьюковым и М. Уездовским из Ростова в Романов, 21(31) октября 1608 г. привели романовцев к кресту на имя «царя Дмитрия»171. Сын боярский ярославец И. Борщов, послан¬
303

ный Т. Бирдюкиным-Зайцевым из Романова, убедил перейти на сторону самозванца пошехонцев172. В те же дни Вору присягнули костромичи. Их посольство, в которое входили архимандрит Ипатьевского монастыря Феодосий, игумен Богоявленского монастыря Арсений, дворяне, дети боярские и посадские, миновало Ярославль по дороге к Троице 23 октября (2 ноября) 1608 г.173
И.С. Шепелев полагал, что только население Устюжны Железнопольской в Западном Поморье, подобно жителям Устюга Великого в Центральном Поморье, заняло выжидательную политику и воздержалось от присяги Вору174. Источники не подтверждают этого наблюдения. По данным А. Рожнятовского, Устюжна Железнопольская присягнула Вору к 29 октября (8 ноября) 1608 г.173 Движения в пользу самозванца в Западном Поморье и Новгородских пятинах, таким образом, слились воедино.
К 26 октября (3 ноября) 1608 г. тушинцам удалось добиться перехода на сторону самозванца Вологды176, а к 1(11) ноября — Галича177. Голландец И. Масса, находившийся в то время в Вологде, написал в своих мемуарах, что присяга вологжан самозванцу якобы произошла вопреки воле воеводы Н.М. Пушкина и дьяка Р.М. Воронова, которых народ отрешил от должности и заключил в темницу178. Н.И. Костомаров, проанализировав это свидетельство, пришел к выводу, что в городе произошло восстание черни против властей179. Н.И. Покровский, опираясь на данные документальных источников, подверг сомнению показания голландского купца. Он совершенно справедливо заподозрил И. Массу в стремлении обелить покровительствовавших иноземным купцам воевод180. И.С. Шепелев согласился с доводами Н.И. Костомарова и пришел к заключению, что тенденциозными являются как раз отписки ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского, в которых он всячески стремился продемонстрировать Я. Canere свою верную службу и лояльность вологодских властей. Вологда, по мнению исследователя, перешла на сторону самозванца в результате восстания народа, иначе не понятно, почему в дальнейшем выступившие против тушинцев горожане восстановили Н.М. Пушкина и Р.М. Воронова в своих должностях, а не расправились с ними, как костромичи с кн. Д.В. Горбатым-Мосальским181. Умозаключения историка, на наш взгляд, несколько искусственны. Документы архива Со¬
304

ликамского уездного суда полностью подтверждают показания ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского. Устюжане в своей отписке вычегодцам прямо говорят, что воеводы Н.М. Пушкин и Р.М. Воронов рассылали грамоты с призывом целовать крест самозванцу и крестоприводные записи182. Вологодские воеводы, таким образом, не только сыграли важную роль в организации присяги Вору в Вологде, но и пытались склонить к этому соседей: устюжан, вычегодцев и тотмичей183. Их арест произошел позже, когда, незадолго до восстания против тушинцев, в город приехали посланные самозванцем Ф.И. Нащёкин и дьяк И.В. Коверниев и между старыми и новыми воеводами, как в Ярославле, вспыхнул острый конфликт184. Н.М. Пушкин и Р.М. Воронов, как видно из отписки ярославского воеводы, действовали с благословения архиепископа Вологодского при активном участии дворян, детей боярских и посадских185. Смена власти в городе прошла мирно, без каких-либо расправ «черни» над имущими. Все эти факты показывают, что присяга Вору в Вологде произошла по решению «всего местного мира», а отнюдь не в результате социального восстания черни.
Ярко охарактеризовал настроения, царившие в Поморье, слуга Мнишков А. Рожнятовский, застрявший в то время на Вологодчине. Он зафиксировал появление множества самых невероятных слухов, будораживших умы людей. Пленные иноземцы опасались, что им не удастся выбраться из России. Они узнали, что длительная остановка не устраивала не только их, но и сопровождавших их стрельцов, которые, по-видимому, терпели убытки и боялись за свои семьи. Конвойные были готовы пойти на крайние меры: арестовать голов, чтобы как можно быстрей доставить пленников до границы186. Примечателен тот факт, что, когда встал вопрос о присяге Лжедмитрию II, все они поначалу воспротивились, а затем, под угрозой расправы, уступили. Не прошло и нескольких дней, как стрельцы, улучив момент, бежали, оставив поляков одних без какого-либо сопровождения и охраны187.
Многочисленные слухи, ходившие по Замосковью и Поморью осенью 1608 г. и способствовавшие переходу на сторону самозванца многих городов и уездов, привели к совершенно противоположному результату в Устюге Великом, Сольвычегодске, Перми и Вятке. Эти земли находились на значительном удалении от основных театров военных действий и имели
305

возможность выждать. Получив известия о погромах в Ростове и о реквизициях в Ярославле и Вологде, местные земские миры решили не испытывать судьбу и подождать, чем закончится противоборство Василия Шуйского и Лжедмитрия II188.
7. 	Присяга Вору владимирцев, муромцев, арзамасцев
Весьма похожая с Ярославлем сложилась ситуация в южных уездах Замосковья. Накануне боя у Ростова 14(24) октября 1608 г. владимирцы, как донесли суздальскому воеводе Ф.К. Плещееву посланные им во Владимир дворяне Г. Аргамаков и Г. Мякишев, намеревались сесть в осаду189. Разгром воеводы Т.Ф. Сеитова и бывших в его отряде владимирских дворян, по-видимому, заставил их изменить первоначальные планы. Во Владимир «прибрел пеш» окольничий И.И. Годунов190, возвращенный В. Шуйским из опалы и назначенный на воеводство в Нижний Новгород191. Сосланный с конфискацией имущества при Лжедмитрии I и не восстановленный в чинах и правах при В. Шуйском, некогда могущественный родственник Бориса Годунова, как свидетельствует его рассказ, не питал никаких иллюзий относительно своей карьеры при дворе царя Василия. Он решил искать счастья на службе у самозванца. Заручившись поддержкой суздальского воеводы Ф.К. Плещеева, И.И. Годунов и его родич М.И. Вельяминов убедили «всех владимирцев и с уездом» принести присягу самозванцу192. В Тушино во главе с воеводой М.И. Вельяминовым было отправлено посольство, в состав которого входили протопоп соборной церкви Лука, дворяне и посадские. Оно прибыло к Я. Сапеге в лагеря у Троицы 23 октября (2 ноября) 1608 г.193 Решение о присяге Вору, как можно судить по составу посольства, принималось местным миром вынужденно, под давлением обстоятельств, а не в результате социального бунта низов.
Вскоре после переворота во Владимире окольничий И.И. Годунов отправил в Коломну отписку с предложением целовать крест «царю Дмитрию»194. Архиепископ Феодосий и жители Коломны, после кровавых боев с отрядом полковника
А. 	Лисовского в первой половине 1608 г., прекрасно знали с кем имеют дело и наотрез отказались присягать Вору195. Аналогичную позицию заняли и жители Переяславля Рязанского.
306

С.Ф. Платонов вьшснил, что рязанские дети боярские во главе с братьями Ляпуновыми, твердо стояли за В. Шуйского, так как весной 1608 г., опасаясь А. Лисовского, отправили свои семьи в столицу, которые фактически стали заложниками196. Возможно, в «крепкостоятельстве рязанцев» не последнюю роль сыграли доходы, которые приносили поставки продовольствия в осажденную столицу197. По данным И.С. Шепелева осенью 1608 г. Василий Шуйский, готовясь к осаде, получил от П. Ляпунова значительные хлебные запасы198.
Больших успехов И.И. Годунов достиг в юго-восточных городах и уездах Замосковного края. Здесь, как после крестного целования ярославцев, начался массовый переход местного населения на сторону самозванца. Буквально сразу после захвата власти во Владимире И.И. Годунов склонил к присяге Лжедмитрию II муромцев199, а чуть позднее арзамасцев200. Посольство арзамасцев побывало у Я. Сапеги 11(21) ноября 1608 г.201 Вскоре, как установил П.Г. Любомиров, Тушинскому Вору целовали крест жители Гороховца и Балахны202.
8. 	Ситуация в Среднем Поволжье
В середине ноября 1608 г. тушинцы предъявили ультиматум жителям Нижнего Новгорода, отказавшимся целовать крест самозванцу203. П.Г. Любомиров, проанализировав события того времени в Нижнем Новгороде, пришел к выводу, что нижегородский мир, ведущую роль в котором играли посадские, будучи предоставлен сам себе, не только сохранил верность В. Шуйскому, но и «развил энергичную борьбу против тушинцев»204. Данные отписки архимандрита Иоиля позволяют уточнить выводы исследователя. Обращает на себя внимание весьма сдержанный тон письма. Архимандрит в своем послании постарался избежать гневных обличений, столь характерных для московских церковных властей. К примеру, цитируя письмо луховского игумена, он счел для себя возможным назвать Лжедмитрия II «царем Дмитрием», а не Вором. При этом пояснил, что истинный царевич Дмитрий Углицкий похоронен в Архангельском соборе в Москве. Весьма примечательны в письме призывы к лушанам и балахонцам не воевать с нижегородцами, а также уверения, что в Муроме и Владимире ратных людей нет, а те люди, которые эти города «смутили», якобы ушли под Москву205.
307

В действительности же, как видно из отписки нижегородских воевод, прибывшие в Нижегородский уезд тушинские агенты, такие как сын боярский суздалец С. Сурвоцкий, были схвачены и посажены в местную тюрьму. Нижегородцы устами архимандрита явно призывали соседей выждать и не допустить, чтобы «воровские» люди устроили кровопролитие между ними. Это было связано с тем, что город, хотя и располагал гарнизоном из «дворян, детей боярских, стрельцов, немцев, литвы, турчан с волошанами и с сербянами и со всякими иноземцами», но его сил, как установил П.Г. Любомиров, было явно недостаточно для ведения активных боевых действий против воров206. Решение вступить в открытый конфликт с тушинцами городской мир принял позднее, когда возникла реальная угроза захвата города тушинскими отрядами.
Тем временем успехи тушинцев в Замосковье дали импульс угасавшему было очагу повстанческого движения в Среднем Поволжье. Владимирские воеводы известили Я. Сапегу о том, что им удалось убедить присягнуть на верность ЛжеДмитрию II касимовцев и шатчан. Их посольства проехали Владимир 16(26) ноября207. Незадолго до их прибытия в сапежинский лагерь у Троицы 12(21) ноября 1608 г. у гетмана побывали послы темниковских татар208.
В ноябре—декабре 1608 г. восстание поволжских народов, как выяснил И.П. Ермолаев, охватило Алатырский, Цывильский, Свияжский, Чебоксарский уезды и перекинулось на Луговую сторону Волги209. Посланный боярином Ф.И. Шереметевым отряд стрельцов, казаков, немцев, чувашей и башкир под командованием голов Андрея Микулина и Богдана Износкова едва успел пробиться в Нижний Новгород 1(11) декабря 1608 г.210 В феврале 1609 г. к Я. Сапеге добрались посланцы восставшего Саратова. Как видно, еще в конце 1608 г. центры повстанческого движения в Нижнем и Среднем Поволжье объединились211. Отряд арзамасских мурз Бибая и Теребердея напал на Чебоксары и блокировал там посланный Ф.И. Шереметевым еще один правительственный отряд, которым командовали казанские головы Тимофей Есипов и Михаил Онучин. Сообщение между Нижним и Казанью оказалось прерванным212. Боярин Ф.И. Шереметев, на войска которого уповали В.И. Шуйский и его сторонники, добравшийся к середине ноября 1608 г. до Казани, оказался в окружении213.
308

9. 	Оборона Новгорода Великого
В ноябре 1608 г. из Тушино к Новгороду Великому направился «воровской» отряд, которым командовал полковник Я. Кернозицкий. По сведениям шведов, в отряде служило около 2 тыс. «степных» казаков и 4 тыс. русских тушинцев214. По данным Бельского летописца, отряд состоял главным образом из украинских казаков полковника Грица (по «Реестру войска самозванца» в его полку служило 700 запорожцев)215 и русских тушинцев из городов Литовской Украины и Псковщины, которыми командовал «боярин» Ф.М. Плещеев216. Местом сбора тушинских сил являлась Старая Русса217. Вести о приближении тушинцев, по данным шведов, вызвали новые «колебания духа горожан»218. Князь М.В. Скопин-Шуйский решил остановить врага на подступах к городу. Воевода М.И. Татищев, по версии Нового летописца, вызвался возглавить «посылочный» отряд, но против этого единодушно выступили новогородцы. Они заявили племяннику царя о том, что третий новгородский воевода намеревается изменить и сдать город тушинцам219. Сведения, полученные в Речи Посполитой из Тушинского лагеря в начале 1609 г., подтверждают показания Нового летописца. По данным «Новостей», М.И. Татищев намеревался перейти на сторону Тушинского Вора, но был разоблачен220. Иван Тимофеев выдвинул против второго новгородского воеводы несколько иные обвинения. Он считал, что М.И. Татищев делал все, чтобы выслужиться и вернуться ко двору. В Москве он якобы намеревался, оказавшись в центре интриг, низложить В. Шуйского и возвести на престол своего человека221. Судя по рассказу дьяка, новгородцы припомнили М.И. Татищеву злоупотребления властью и полностью возложили на него вину за сентябрьские события в Новгороде Великом222. Всех этих обвинений оказалось достаточно, чтобы перепуганный кн. М.В. Скопин-Шуйский без суда и следствия выдал М.И. Татищева на растерзание толпы223. Его имущество было конфисковано224. Приведенные данные не подтверждают гипотезы И.С. Шепелева о том, что расправа над М.И. Татищевым явилась ярким проявлением классовой борьбы в Новгороде Великом225. Более точным представляется наблюдение С.Ф. Платонова, что третьего новгородского воеводу не без основания сделали «козлом отпущения»226.
В середине ноября 1608 г., как установил С.Ф. Платонов, тушинцы подошли к Новогороду Великому, стали у Спаса на
309

Хутыни и занялись грабежами окрестностей227. В городе, по данным шведов, вновь произошли волнения народа228. Князю М.В. Скопину-Шуйскому, вероятно, не без труда удалось убедить новгородцев сесть в осаду. Ян Кернозицкий перерезал дороги на Москву, Ивангород, Орешек и организовал блокаду Новгорода229. Автор Бельского летописца показал, что между новгородцами и тушинцами были «многие бои»230. Однако, как выяснили шведы, стычки носили исключительно оборонительный характер. Князь М.В. Скопин-Шуйский не решался предпринимать наступательных действий против тушинцев, так как не вполне полагался на верность горожан, а также потому, что одна из неудачных вылазок стоила ему 400 убитых231. Примечателен тот факт, что шведы ничего не говорили об участии в обороне города детей боярских. Если сопоставить это наблюдение с показаниями Нового летописца об отъездах новгородских дворян к «ворам», то можно предположить, что их вклад в оборону Новгорода Великого был весьма скромным232. По-видимому, правы были шведы, когда пришли к заключению, что кн. М.В. Скопин-Шуйский, не был в состоянии нанести поражение тушинцам и освободить от них Новгородскую землю без помощи извне233.
10. 	Москва и Подмосковье в конце 1608 г.
Достигнув головокружительных успехов в Замосковье и Поморье, сапежинцы решили одним лихим ударом овладеть Троице-Сергиевым монастырем и предпринять штурм крепости до окончания осадных работ. А. Палицын, как показал анализ «Сказания», не разобравшись в воспоминаниях очевидцев, описал его дважды как два разных штурма. В 3-м часу ночи с 1 на 2 ноября 1608 г. штурмовые колонны сапежинцев с лестницами, щитами и турами двинулись со всех сторон к стенам крепости. Приступ оказался полной неожиданностью для защитников монастыря. Сапежинцам удалось вплотную подойти к стенам крепости и зажечь пивной двор. Пламя пожара осветило атакующих и позволило троицким пушкарям и стрельцам открыть прицельный огонь по противнику. Кинжальные залпы троицкой артиллерии решили исход сражения. Сапежинцы понесли значительные потери, смешались и, побросав осадные приспособления, бросились назад. Первый штурм Троицы полностью провалился234.
310

Поражение заставило Я.П. Сапегу и его воинов спешить с завершением осадных работ. Кроме того, защитники Троицы узнали от пленных о строительстве подкопа и грозящей им опасности. Воеводы приказали прорыть глубокий ров вдоль восточной стены монастыря, чтобы перехватить подкоп. Слуга Влас Корсаков с несколькими товарищами стал рыть в земле у стен крепости небольшие ходы — «слухи», чтобы с их помощью определить, куда ведется подкоп. Одновременно троицкие ратники предприняли ряд крупных вылазок, стремясь обнаружить и уничтожить «устье» — начало подкопа. Довольно быстро защитники Троицы установили, что сапежинцы прокладывают подкоп под Пятницкую башню. По приказу воевод внутри монастыря позади этой башни была возведена дубовая стена на тот случай, если сапежинцам удастся осуществить задуманное. Перебежчик указал, где расположено устье подкопа. Однако троицким ратникам никак не удавалось пробиться к нему. Вылазные отряды попадали под прицельный огонь вражеских орудий и несли большие потери. Контратаки превосходящих сил противника заставляли их отступать. В одном из боев защитники монастыря потеряли 190 человек убитыми. Старец Аевкия и несколько клементьевских крестьян попали в плен235.
Первый успех был достигнут 9(19) ноября 1608 г. А. Палицын, описывая события того дня, объединил рассказы двух очевидцев и ошибочно датировал их 11 ноября 1608 г. Их воспоминания можно легко выделить и после проверки использовать в качестве дополнения к скупым строкам «Выписи вылазкам» — отчета троицких воевод за первые полгода обороны крепости. В тот день вылазные отряды вновь попали под губительный огонь вражеских батарей и были контратакованы противником. Чашник Нифонт Змеев, стремясь помочь товарищам, вопреки запрету воевод, открыл ворота у Пивного двора и организовал дерзкую атаку на батареи врага на Красной горе. Этот отчаянный шаг не принес результата. Атака захлебнулась под огнем вражеской артиллерии. В пылу боя никто не заметил, что небольшой отряд троицких воинов во главе с Б. Зубовым и слугой
А. 	Селевином по Глиняному оврагу зашел в тыл к батареям противника. Удар этого отряда в решающий момент боя застал противника врасплох. Слуга Меркурий Айгустов первым ворвался на вражеские батареи и пал, сраженный наповал. Подоспевшие товарищи ворвались на позиции сапежинцев и захватили все пять шанцев с пушками на Красной горе. Среди тушинцев на¬
311

чалась паника. Они, по-видимому, решили, что к троицким ратникам пришла помощь из Москвы, и бросились к своим лагерям. Пользуясь неразберихой, вылазные отряды увезли в Троицу по одним сведениям 8, по другим 11 пушек и изрубили деревянные части укреплений на дрова. Победа подняла боевой дух троицких ратников, но уничтожить подкоп в тот день не удалось236.
Два дня спустя воеводы учли опыт предшествующих боев и направили почти все силы на батареи у Терентьевой рощи. На этих батареях завязался ожесточенный бой. Тем временем группа подрывников обнаружила устье подкопа и начала подготавливать его к взрыву, но тут сапежцы атаковали вылазные отряды и отбросили их к стенам монастыря. Голова И. Внуков со своими воинами попытался исправить положение, но это ему не удалось. Сапежцы вот-вот должны были достичь устья подкопа, и тогда все усилия троицких воинов пропали бы даром. В этот момент совершили подвиг подрывники — клементьевские крестьяне Солота и Никон Шилов. Они взорвали подкоп вместе с собой. Поставленная задача была выполнена, и вылазные отряды отступили в крепость. Новый штурм Троицы был сорван. Победа досталась дорогой ценой. В бою погибли головы И. Внуков, И. Есипов, богатырь-слуга Данило Селевин и 174 воина, 66 человек были ранены237.
В последние недели ноября 1608 г., как видно из «Выписи вылазкам» и «Дневника» Я. Сапеги, защитники Троицы постарались развить успех, достигнутый в боях 9(19) и 11(21) ноября. Они совершили несколько вылазок на позиции противника. А. Палицын рассказал об этих боях со слов очевидцев в 30-й главе «Истории». Он засвидетельствовал тот факт, что именно в этих боях совершили подвиги монахи отряда Ферапонта Стогова и Малафеи Ржевитина (всего 20 человек), в решительный момент боя атаковавшие в лоб сапежинское войско; молоковский крестьянин Суета, в одиночку сдержавший наступательный порыв врагов; отличились слуги П. Тенетев, М. Павлов. Погиб голова А. Редриков. Противнику был нанесен значительный урон, однако уничтожить шанцы врага у Терентьевской рощи не удалось238.
Ситуация в Москве в конце 1608 — начале 1609 г. остается недостаточно изученной. Показания источников на этот счет весьма скудны. И.С. Шепелев высказал предположение о том, что жители столицы и царские войска, ослабленные массовыми
312

отъездами дворян и служилых людей в Тушино, вели неравную борьбу с 20-тысячным войском «интервентов» и их приспешников. Единственный серьезный бой они смогли дать тушинцам только накануне Филиппова заговенья 13—14 ноября 1608 г.239 Данные о численности тушинского войска, приведенные исследователем, кажутся преувеличенными. В Тушино после ухода полков Я. Сапеги, А. Лисовского, М. Виламовского, Я. Стравинского, Я. Микулинского, Руцкого, Грица и некоторых других оставались полки Р. Ружинского, А. Зборовского, М. Велегловского, В. Валевского, А. Вишневецкого, И.М. Заруцкого и небольшое количество запорожцев, общая численность которых, по данным «Реестра войска самозванца», составляла около 10—11 тыс. человек240. Но и эти данные, по-видимому, тоже завышены, так как некоторые роты из этих полков посылались в походы против приверженцев В. Шуйского. Одни наемники были назначены на воеводства, другие — вместе со слугами разбрелись по своим «приставствам», третьи — вернулись в Речь Посполитую, разочаровавшись в самозванце. Примечательно, что А. Рожнятовский, находившийся в Тушино с конца ноября 1608 г. по январь 1609 г., подметил, что в тушинских полках осталось «мало всадников», т.е. наемных солдат, а новые пополнения самозванец в основном получал от донских и запорожских казаков241. Правительственные источники свидетельствуют о том, что в русской части войска самозванца протекали те же процессы, что и в правительственных войсках при длительных осадах крепостей или «стояниях»: в зиму многие дворяне и дети боярские Украинных городов, участвовавшие в походе Ажедмитрия II на Москву, разъехались из Тушино по поместьям242. Присягнувших самозванцу городовых дворян, детей боярских и служилых людей Замосковья и Поморья, тушинское руководство, как видно из полученных в Вологде показаний разных лиц, старалось использовать главным образом для подавления последних очагов сопротивления правительственных сил и призывало в Тушино лишь «понемногу» и то «без оружия»243. Приведенные данные позволяют высказать предположение о том, что общее количество тушинских войск вряд ли достигало 20 тыс. человек.
Утверждение Нового летописца, что после Рахманцевского сражения из-за массового отъезда дворян и детей боярских царь Василий был вынужден отвести свои полки в Москву244, создало обманчивое впечатление, что силы правительственных
313

войск в Москве иссякли, и они отказались от активных боевых действий. И.С. Шепелев совершенно справедливо отметил, что, по данным разрядов, царские полки вплоть до Николиного дня осеннего (т.е. до 6(16) декабря 1608 г. — И.Т.) оставались в своих прежних лагерях на Пресне и на Ходынке245. Это наблюдение позволяет по-новому взглянуть на свидетельство холопа воеводы Третьяка Сеитова, допрошенного в Вологде, что под Москвою перед Филипповым заговеньем (т.е. перед 12—13 ноября 1608 г. — И.Т.) был большой бой и что «Московские люди многих Литовских людей побили и до табар топтали»ш. И.С. Шепелев, первым обративший внимание на показания холопа, отметил, что эти данные не подтверждаются другими источниками247. В Новом летописце приведен недатированный рассказ о «полковнике» Бобовском, который похвалялся захватить Москву, но был разгромлен248. Ротмистр Бобовский прибыл в Тушино после Ходынского боя в середине лета 1608 г.249, когда, по данным источников разного происхождения, никаких серьезных боев между правительственными войсками и тушинцами, за исключением Рахманцевского, не было. 23 марта (4 апреля) 1609 г. Бобовский и его приятель
А. 	Млоцкий отправились в Серпухов, чтобы организовать взятие Коломны, и находились там вплоть до распада Тушино250. Прибывший в Тушино в конце 1608 г. А. Рожнятовский свидетельствует, что вплоть до середины декабря 1608 г. (т.е. до отвода правительственных войск в столицу. — И.Т.) между москвичами и тушинцами происходили частые кровопролитные стычки, а затем боевая активность государевых полков почти сошла на нет251. Это последнее наблюдение дает основание предположить, что рассказ о разгроме Бобовского и есть описание боя на Филиппово заговенье. Не случайно заключительная часть этого рассказа полностью совпадает с описанием боя холопа Т. Сеитова: «Литовских людей побиша на голову, а достальных топташа до табар; едва в таборех со страху устояше»252. Тушинцы, как видно из повествования Нового летописца, так же как 1(11) ноября 1609 г. у Троицы, опьяненные успехом в Замосковье и Поморье, попытались неожиданной лихой атакой разгромить, по их мнению, полностью деморализованного врага, и были за это жестоко наказаны правительственными войсками. В течение конца ноября — начала декабря 1608 г. московские полки, как и троицкие осадные сидельцы, старались развить успех, но тушинцы использовали тактику за¬
314

сад и вынудили их перейти к обороне. Василий Шуйский не лгал в своих окружных грамотах в ноябре—декабре 1608 г., когда утверждал, что верные ему бояре, дворяне и дети боярские, служилые люди и москвичи «все единомышленно ходят за святыя Божии церкви и за православную крестьянскую веру с боры битися до смерти»253. Правительственные силы пытались воспользоваться ослаблением противника и при помощи военных акций изменить ситуацию под Москвой в свою пользу, но не достигли поставленных целей.
Неудачи привели к новым отъездам в Тушино. Слуга Мнишков отметил в записи за 2(12) декабря 1608 г., что «Нагой, Воротынский и другие бояре и знатные воеводы, которые держали оборону, бежав, предались нам»254. Упоминание среди бежавших свояка В. Шуйского кн. И.М. Воротынского явная ошибка. Его служба в Тушино не зафиксирована ни в одном источнике. Иное дело — Нагой. Это, по-видимому, стольник А.А. Нагой, который стал у Вора боярином и главой Поместного приказа255. В записях 3(13), 6(16), 16(26) и 18(28) декабря 1608 г. А. Рожнятовский зафиксировал массовые отъезды дворян в Тушино: «Из Москвы также почти каждый день на другую сторону предавались» и «до полудня перешло несколько десятков бояр от противника на нашу сторону256. Именно эти отъезды членов Государева двора, дворян и детей боярских, судя по всему, заставили Василия Шуйского отвести свои поредевшие полки за стены Деревянного города. В осаде, по данным Б. Болтина, остались «заречные и украинные дети боярские, которые в воровстве не были» и которым некуда было ехать, и немного детей боярских из Замосковья257. Примечателен тот факт, что, по данным разрядов, во время передислокации число полков было сокращено: бояре кн. И. И. Пуговка-Шуйский и И.Н. Романов расположились с большим полком у Тверских ворот, боярин кн. И.М. Воротынский и окольничий кн. Г.П. Ромодановский с передовым полком — у Петровских ворот, окольничий Д.И. Мезецкий с государевым полком — у Никитских ворот, а Г. Валуев остался на заставе с частью воинов государева полка на Ваганькове258. Авраам Рожнятовский разузнал от перебежчиков, что Василий Шуйский, опасаясь мятежа, подготовил Кремль к осаде, приказав установить на его стенах пушки, снятые с укреплений Земляного и Деревянного городов259. Царские войска перешли к обороне. Все попытки тушинцев заманить московские вы-
315

лазные отряды в засады, как видно из записей А. Рожнятовского, успеха не принесли260.
Проведенный анализ обстоятельств утверждения власти тушинцев в Замосковье не подтверждает гипотезы И.С. Шепелева о том, что столь блестящих успехов тушинцы добились благодаря классовой борьбе народных масс, продолжавших верить в доброго «царя Дмитрия». В документах отсутствуют сведения о народных расправах над дворянами, богатыми гражданами и царской администрацией. В тех местах, где имели место народные волнения, присягу Вору организовывали либо царские воеводы, например, кн. Ф.П. Барятинский и И.Н. Пушкин; либо опальные дворяне, такие как окольничий И. И. Годунов или местные князьки — Иль-Мурза Юсупов, во всех посольствах у самозванца были представители дворян, посадских и крестьян. Головокружительные успехи, как и раньше, были достигнуты тушинцами вследствие ослабления государственного порядка в стране, бездарности властей, благодаря страху и замешательству, которые охватили население Замосковья и Поморья. Дворяне, вопреки мнению И.С. Шепелева, до последней возможности поддерживали царя Василия в его борьбе с тушинцами, но, потерпев поражения в сражении у Рахманцева и в бою у Ростова, вместе с посадскими и крестьянами были вынуждены принести присягу самозванцу. Земцы надеялись, что таким образом спасут свое имущество от разграбления тушинцами. Победы, одержанные самозванцем над В. Шуйским, внушали иллюзии на скорое окончание войны и возвращение к мирному труду. К концу ноября 1608 г. остатки правительственных войск были блокированы тушинскими отрядами в Москве, Смоленске, Новгороде Великом, Нижнем Новгороде, Казани, Переяславле Рязанском, Коломне, Троице-Сергиевом и Иосифо-Волоколамском монастырях. Население Устюга Великого и других городов Северного и Восточного Поморья, Сибири заняло выжидательную позицию. Положение царя Василия Шуйского и правительственных сил стало почти безнадежным.
1 Naruszewicz A. Żywot J.K. Chodkiewicza. Warszawa, 1805. T. II. S. 250—252; Гиршберг A. Марина Мнишек. M., 1908. С. 85, 86, 103-105.
2 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. М., 1989. Кн. IV. С. 500-502.
316

3 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве в начале XVII столетия. М., 1995. С. 237, 238.
4 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 194—207.
5 Делавиллъ П. Записки // Русский вестник. СПб., 1841. T. 1. С. 749.
6 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 235.
7 Гиршберг А. Указ. соч. С. 102, 103; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 104, 105.
о
8 Будила И. История ложного Дмитрия / / Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб.,
1872. T. 1. Стб. 143.
9 Sapieha J.P. Dziennik 1608—1611 // Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901. S. 181.
10 Письмо владимирского воеводы И.И. Годунова Я. Сапеге в начале ноября 1608 г. // Сборник князя Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 12.3. С. 15,16.
11 Рожнятовский А. Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. С. 130.
12 Almkvist Н. Sverge och Rysland förbundet mot Polen 1595—1611. Upsala, 1907. S. 128.
13 Будила И. Указ. соч. Стб. 141.
14 Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 42, 43.
15 Соловьев C.M. Указ. соч. С. 502; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 285, 286.
16 Sapieha J.P. Op. cit. S. 193.
17 Marchocki M. Op. cit. S. 42, 43.
18 List P. Dobka do poslow 11(21) grudnia 1609 r. // Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Polska brev (далее: SRSPB). E 5997.
19 Marchocki M. Op. cit. S. 44.
20 Sapieha J.P. Op. cit. S. 188.
21 Карамзин H.M. История государства Российского. M., 1989. T. 12. Прил. С. 57; Бутурлин Д. История Смутного времени в начале XVII в. СПб., 1841. Ч. 2. С. 151.
22 Голохвастов Д.П. Замечания об осаде Троице-Сергиевой лавры в 1608—1610 гг. // Московитянин. 1842. Ч. 3 № 6. С. 283; Горский А.В. Возражения против «Замечаний об осаде Троицкой Лавры» // Там же. 1842. Ч. 4. № 12. С. 410; Соловьев С.М. Указ. соч. С. 508; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 306,307.
23 Гиршберг А. Указ. соч. С. 102.
24 Николаева Т.В. Народная защита Троице-Сергиева монастыря в 1608-1609 гг. М., 1954. С. 7.
25 Rejestr wojska polskiego, które jest przy Caru na Moskwie / / Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 5. № 5998/III. Л. 323; Sapieha J.P. Op. cit. S. 188, 189.
26 Расспросные речи А.Ф. Палицына в Вологде / / Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 91. С. 188.
317

27 Палицын^А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 145.
28 Будила Й. Указ. соч. Стб. 151—160.
29 Донесение русских лазутчиков смоленским воеводам о ситуации в Литве / / Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АИ). СПб., 1836. Т. 2. № 174. С. 200—202.
30 Отписка троицких воевод кн. Г.Б. Долгорукого и А.И. Голохвастова царю В. Шуйскому после 29 июня (9 июля) 1609 г. о вестях // СХ. № 38. С. 114-117; Sapieha J.P. Op. cit. S. 253.
31 Пятигорцы — белорусские шляхтичи, вооруженные рогатинами / / Шепелев И.С. Указ. соч. С. 93.
32 Гиршберг А. Указ. Соч. С. 102.
33 Палицын А. Сказание. С. 155; Sapieha J.P. Op. cit. S. 188.
34 Там же.
35 Белокуров CA. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 15, 50, 97, 98, 220, 221; Sapieha J.P. Op. cit. S. 189.
36 Новый летописец / / Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 82; Белокуров С А. Разрядные записи... С. 50.
37 Белокуров С А. Указ. соч. С. 220, 221; Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. (далее: БС). М., 1979. Ч. 1. С. 149, 286.
38 Белокуров С А. Указ. соч. С. 220, 221; Отписка ярославского воеводы Ф.П. Борятинского Я. Сапеге в октябре 1608 г. об отправке к нему посольства ярославцев // СХ. № 12.06. С. 18; Отписка ярославских воевод И.И. Волынского и П. Головина Я. Сапеге в октябре 1608 г. о присяге ярославцев и измене кн. А. Вяземского / / Там же. № 12.07. С. 18-20.
39 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 220, 221; БС. Ч. 1. С. 187, 199.
40 Белокуров С А. Указ. соч. С. 220, 221.
41 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 106, 107.
42 Nowiny z Moskwy w początku 1609 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 330-330 об.
43 Sapieha J.P. Op. cit. S. 189.
44 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 106, 107.
45 Sapieha J.P. Op. cit. S. 189—191; Nowiny z Moskwy...; Болтин Б. Записки // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 341; Новый летописец. С. 81, 82.
46 Sapieha J.P. Op. cit. S. 189.
47 Ibid.
48 Ibid. S. 190.
49 Nowiny z Moskwy...
50 Nowiny z Moskwy...; Sapieha J.P. Op. cit. S. 190; Новый летописец. С. 81.
51 Новый летописец. С. 82; Sapieha J.P. Op. cit. S. 190, 191; Nowiny z Moskwy...
52 Nowiny z Moskwy...
318

33 Новый летописец. С. 82; Болтин Б. Указ. соч. С. 340; Белокуров С.А. Указ. соч. С. 50.
54 Sapieha J.P. Op. cit. S. 190, 191.
53 	Отписка ярославских воевод И.И. Волынского и П. Головина Я. Canere в октябре 1608 г. о присяге ярославцев и измене кн. А. Вяземского / /
СХ. № 12.07. С. 18-20.
36 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 236, 238; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 120, 121.
37 Sapieha J.P. Op. cit. S. 189.
38 Ibid.
39 Ibid.
60 Новый летописец. С. 82; Болтин Б. Указ. соч. С. 341; Казанское сказание // Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969. С. 227.
61 Новый летописец. С. 82.
62 Там же.
63 См.: Прил. № 1.
64 Болтин Б. Указ. соч. С. 341.
63 Казанское сказание. С. 227.
66 Шаховский С. Летописная книга / / Памятники литературы Древней Руси: Конец XVI — начало XVII в. (далее: ПЛДР). М., 1987. С. 392.
67 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 15, 50.
68 Там же. С. 15, 49, 97,186, 297; БС. 1606-1607 гг. С. 257.
69 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 15.
70 Там же.
71 Там же.
72 Там же.
73 Отписка владимирского воеводы Т.Ф. Сеитова митрополиту Филарету 8(18) октября 1608 г. с известием о своем выступлении в поход против тушинцев к Переяславлю и с просьбой прислать подкрепления / /
АН. Т. 2. № 98. С. 131.
74 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 15; Письмо окольничего И.И. Годунова Я. Сапеге о присяге Лжедмитрию II владимирцев // СХ. № 12.03. С. 15, 16; Письмо окольничего И.И. Годунова Я. Сапеге с просьбой о жаловании // Там же. № 12.28. С. 36, 37.
73 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 50, 98.
76 Там же.
77 Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. М., 1937. С. 115—127.
78 Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра. СПб., 1909. С. 160.
79 Коробков Н.М. Крепостная стена Троицко-Сергиевской лавры / / Историко-археологический сборник. М., 1948. С. 48—64.
80 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 21—42.
81 Письмо X. Крузатти Я. Сапеге 29 октября (8 ноября) 1608 г. // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. № 556 Va. Л. 195,196.
82 Соловьев С.М. Указ. соч. Кн. IV. С. 508; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 305, 306.
319

83 Голохвастов Д.П. Замечания об осаде Троицко-Сергиевой лавры // Московитянин. 1842. Ч. III. № 6. С. 293, 294; Ч. VI. № 12. С. 414.
84 Nowiny z Moskwy...
85 Синодик погибших в осаде / / Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (далее: РГБ). Ф. 304. Библиотека Троице-Сергиевой лавры. № 818. Л. 202—205 об.; Немоевский С. Записки // Титов А А. Рукописи славянские и русские принадлежащие И.А. Вархомееву. М., 1907. Вып. 6. С. 240, 241; ПалицынА. Сказание. С. 132,133,152,168,169.
86 Белокуров С А. Разрядные записи.... С. 253; Список сидевших в осаде дворян, стрельцов и казаков / / Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете (далее: ЧОИДР). 1846. Кн. 4. Смесь. С. 3, 4; Письмо троицкого житника Симеона келарю А. Палицыну в январе 1609 г. о ситуации в осажденном монастыре / / СХ. № 14. С. 82—84; Отписка троицких воевод кн. Г.Б. Долгорукому и А.И. Голохвастову 23 января (2 февраля) 1609 г. // Там же. № 18. С. 86-89.
87 Выпись вылазкам из Троице-Сергиева монастыря / / АИ. Т. 2. № 181.3. С. 211, 212; ПалицынА. Сказание. С. 152,158,160,170; Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 197—199, 259—263; Список сидевших в осаде. С. 3, 4.
88 Sapieha J.P. Op. cit. S. 193—195.
89 Палицын A. Сказание. С. 134—137.
90 Хворостинин И.А. Словеса дней, и царей, и святителей московских // ПЛДР. с. 457, 458.
91 Sapieha J.P. Op. cit. S. 193—195.
92 Палицын A. Сказание. С. 132, 137, 138, 141—143, 146.
93 Тюменцев И.О. «Сказание об осаде Троице-Сергиева монастыря» как исторический источник // Вестник ЛГУ. Сер. 2.1988. Вып. 3. С. 6, 7.
94 Sapieha J.P. Op. cit. S. 193—195.
95 Выпись вылазкам. С. 211, 212; Nowiny z Moskwy...; Sapieha J.P. Op. cit. S. 191-195.
96 Выпись вылазкам. С. 211, 212; Палицын А. Указ. соч. С. 142—144; Sapieha J.P. Op. cit. S. 193—195.
97 Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV — начало XVI в.). М., 1977. С. 185—187.
98 Ульяновский В.И. Православная церковь и Лжедмитрий I // Архив русской истории. М., 1993. Вып. 3. С. 45, 46.
99 Rejestr wojska polskiego...
100 Будила И. Указ. соч. Стб. 143.
101 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 171.
102 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 48, 97, 104, 126; и др.
103 Листы смоленских лазутчиков о литовских вестях // АИ. Т. 2. № 174. С. 200—202; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 143.
104 Соловьев С.М. Указ. соч. С. 516, 517; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 277.
105 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 194—200.
106 Крестоприводная запись детей боярских и крестьян Сенесской волости Московского уезда Лжедмитрию II 17(27) декабря 1608 г. //
320

SRSRB. E 8610(1). № 14(97); Челобитная крестьян Замосковной Селенской волости ЛжеДмитрию II с изъявлением готовности целовать ему крест. Сентябрь 1608 г. // Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 287; Челобитная крестьян Замосковной волости Загарья Лжедмитрию II с изъявлением готовности целовать ему крест. Сентябрь 1608 г. / / Там же. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 289.
107 Челобитная крестьян Замосковной Селенской волости Лжедмитрию II с изъявлением готовности целовать ему крест. Сентябрь 1608 г. / / АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 287; Челобитная крестьян Замосковной волости Загарья Лже Дмитрию II с изъявлением готовности целовать ему крест. Сентябрь 1608 г. / / Там же. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 289; Челобитная крестьян Закубежской волости Лжедмитрию II с просьбой защитить их от загонщиков // Дополнения к Актам Историческим (далее:
ДАИ). СПб., 1846. T. 1. С. 277; Sapieha /.P. Op. cit. S. 191.
108 Челобитная крестьян Замосковной волости Загарья Лжедмитрию II с изъявлением готовности целовать ему крест. Сентябрь 1608 г. / / АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 289.
109 Sapieha J.P. Op. cit. S. 191. no Ibid.
ni Отписка владимирского воеводы Т. Сеитова митрополиту Филарету 8(18) октября 1608 г. о своем выступлении из Владимира // АИ. Т. 2. № 98. С. 131.
ш Челобитная крестьян Закубежской волости Лжедмитрию II о запрещении ратным людям грабить их волость // ДАИ. T. 1. № 159. С. 277; Челобитная крестьян дворцовых сел Андреевского, Иркова и Жердева Переяславского уезда Лжедмитрию II с просьбой защитить от загонщиков / /
АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 222.
и3 Поименный список защитников Троице-Сергиева монастыря / / Тюменцев И.О. Очерки по истории обороны Троице-Сергиевой лавры. Волгоград, 1995. С. 99.
m Sapieha J.P. Op. cit. S. 193.
113 Ibid. Буссов К. написал, что командиром отряда был испанец X. Крузатти (Указ. соч. С. 154), но это, по-видимому, ошибка. Испанец, как видно из его писем Я. Сапеге, являлся его доверенным лицом, но никак не командиром подвижного отряда. См.: Письмо X. Крузатти Я. Сапеге 29 октября (8 ноября) о ситуации в Костроме / / ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Оп. 4. № 556/Va. Л. 195; Письмо дона Хуана Крузатти Я. Сапеге 29 ноября (9 декабря) 1608 г. о назревающем восстании в Костроме // Там же. Ф. 103. Оп. 4. № 556/Va. Л. 195.
116 List A. Juszizyskiego do J. Sapiehi 15(25) października 1608 г. // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 41; Sapieha J.P. Op. cit. S. 193, 194.
117 Sapieha J.P. Op. cit. S. 193, 194. ne Ibid.
119 Рожнятовский A. Указ. соч. С. 127. t2° Новый летописец. С. 82, 83. т Рожнятовский А. Указ. соч. С. 127.
И. И.О. Тюменцев
321

122 Отписка владимирского воеводы кн. Т. Сеитова митрополиту Филарету 8(18) октября 1608 г. о своем выступлении в поход // АИ. Т. 2. № 98. С. 131.
123 Новый летописец. С. 83; Sapieha J.P. Op. cit. S. 194.
124 Отписка сына боярского П. Бекетова в Переяславль-Залесский П. Головину и Т. Бьюгову 14(24) октября 1608 г. о присяге суздальцев Лжедмитрию II // АИ. Т. 2. № 99. С. 131, 132; Челобитная сына боярского Т. Грачева Я. Сапеге после 15(25) октября 1608 г. с просьбой отыскать его имущество, конфискованное ростовчанами // РИБ. СПб., 1875. Т. 2. Стб. 696, 697.
125 List T. Kroszynskiego do J. Sapiehi 14(24) listopada 1608 г. // Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności i Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее: BRAU PAN). Ms. 345. № 91; Челобитная юрьевцев Я. Сапеге 27 декабря 1608 г.(6 января 1609 г.) с просьбой защитить их от загонщиков и навести порядок со сбором «кормов» // АИ. Т. 2. № 119. С. 147,148.
126 Sapieha J.P. Op. cit. S. 194.
127 Отписка сына боярского П. Бекетова в Переяславль-Залесский П. Головину и Т. Бьюгову 14(24) октября 1608 г. о присяге суздальцев Лжедмитрию II // АИ. Т. 2. № 99. С. 131, 132; Похвальная грамота Лжедмитрия II суздальцам 23 октября (2 ноября) 1608 г. // АИ. Т. 2. № 100. С. 132,133.
128 Отписка сына боярского П. Бекетова...; Новый летописец. С. 82; Белокуров Си4. Разрядные записи... С. 15.
129 Новый летописец. С. 82.
130 Полиции А. Сказание. С. 123.
131 Любомиров П.Г. Очерки истории нижегородского ополчения. М., 1939. Прил. С. 289.
ш Отписка сына боярского П. Бекетова... // АИ. Т. 2. № 99. С. 131, 132.
133 Похвальная грамота Лжедмитрия II суздальцам... // АИ. Т. 2. № 100. С. 132,133.
134 Белокуров С А. Разряды. С. 15.
135 Отписка суздальских воевод Ф.К. Плещеева и А. Посовецкого 31 марта (10) апреля 1609 г. об измене владимирцев // СХ. № 12. 56. С. 62—64; Sapieha J.P. Op. cit. S. 213.
136 Отписки и челобитная Ф.К. Плещеева Я.П. Сапеге // СХ. № 12. 34. С. 42, 43; АИ. Т. 2. № 161. С. 191, 192; РИБ. Т. 2. № 171.5: Стб. 697.
137 Письма И.И. Я. Сапеге осенью 1608 г. // СХ. № 12.03, 12.28. С. 15, 16, 36, 37; Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 15.
138 Отписки ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге //
АИ. Т. 2. № 108,164. С. 138,193,194; Sapieha J.P Op. cit. S. 196-198,217.
139 Следственное дело об измене дворянина Г. Аргамакова / /
АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 301. Л. 3.
140 Челобитная суздальцев Я. Сапеге об оставлении у них воеводой Ф.К. Плещеева // АИ. Т. 2. № 167. С. 195, 196; Отписки суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге // Там же. № 351. С. 418, 419.
322

141 Отписка сына боярского П. Бекетова в Переяславль Залесский П. Головину и Т. Бьюгову 14(24) октября 1608 г. о присяге суздальцев Лжедмитрию II // АИ. Т. 2. № 99. С. 131, 132; Похвальная грамота Лжедмитрия II суздальцам 23 октября (2 ноября) 1608 г. // АИ. Т. 2. № 100. С. 132,133.
142 Соловьев С.М. Указ. сон. С. 516; Шепелев И.С. Указ. сон. С. 282.
143 Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908. С. 110, 111.
144 Отписки устюжан вычегодцам в конце 1608 г. с известиями о событиях в Замосковье // ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 88, 91. С. 179—181, 184—187; Новый летописец. С. 82; Отписка владимирского воеводы Т. Сеитова митрополиту Филарету 8(18) октября 1608 г. о своем выступлении в поход // АИ. Т. 2. № 98. С. 131; Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С. 176.
145 Sapieha J.P. Op. cit. S. 194; Рожнятовский A. Указ. соч. С. 127.
146 Отписка воевод И.И. Волынского и П. Головина Я. Сапеге в октябре 1608 г. о присяге ярославцев самозванцу / / СХ. № 12.7. С. 18— 20.
147 Челобитная сына боярского Т. Грачева Я. Сапеге в октябре 1608 г. с просьбой отыскать его имущество, конфискованное ростовчанами / /
РИБ. Т. 2. № 171.4. Стб. 696, 697.
148 Новый летописец. С. 82.
149 Sapieha /.Р. Op. cit. S. 194; List A. Juszizyskiego do J. Sapiehi 15(25) października 1608 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 41; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 127.
15° Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 января) 1608 г. с известиями о событиях в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 88. С. 180.
151 Новый летописец. С. 82; Sapieha /.Р. Op. cit. S. 194.
152 List A. Juszizyskiego do J. Sapiehi 15(25) października 1608 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 41.
153 Новый летописец. С. 82; Sapieha J.P. Op. cit. S. 194.
154 Sapieha J.P. Op. cit. S. 194, 195.
155 Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря) 1608 г. с известиями о событиях в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 88. С. 180; Sapieha J.P. Op. cit. S. 194,195; ПалицынА. Сказание. С. 273; Новый летописец. С. 82.
156 Sapieha J.P. Op. cit. S. 194, 195; Рожнятовский A. Указ. соч. С. 127; Буссов К. Указ. соч. С. 154.
157 Новый летописец. С. 83.
I38 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 196.
159 Sapieha J.P. Op. cit. S. 193.
160 List A. Juszizyskiego do J. Sapiehi 15(25) października 1608 г. ... Новый летописец. С. 82; Sapieha J.Р. Op. cit. S. 194, 195.
161 Sapieha J.P. Op. cit. S. 194, 195.
162 Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря) 1608 г. с известиями о событиях в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 88. С. 180.
163 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 202.
164 Письмо Т. Бьюгова Я. Сапеге с донесением о сборе запасов в Ярославле // СХ. № 12. 01. С. 14, 15; Отписка И.И. Волынского и П. Голо-
11*
323

вича Я. Canere с донесением о ситуации в Ярославле / / СХ. № 12.07. С. 18—20; Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря) 1608 г. ...
165 Письмо Т. Бьюгова Я. Сапеге с жалобами на И.И. Волынского и П. Головина // СХ. № 12.05. С. 17,18.
166 Отписка кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге в конце октября 1608 г. с жалобой на К. Данилова // АИ. Т. 2. № 108. С. 138, 139; Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря) 1608 г. ...; Масса И. Указ. соч. С. 175.
167 Повинная грамота ярославцев Лжедмитрию II в октябре 1608 г. / / АИ. Т. 2. № 101. С. 133,134.
168 Отписка И.И. Волынского и П. Головина Я. Сапеге с донесением о ситуации в Ярославле // СХ. № 12.07. С. 18—20; Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря) 1608 г. с известиями о событиях в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 88. С. 180.
169 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 20(30) октября 1608 г. об отправке к нему посольства ярославцев / / СХ. № 12.06. С. 16, 17; Sapieha J.P. Op. cit. S. 195.
170 Sapieha J.P. Op. cit. S. 195.
171 Отписка сына боярского T. Бирдюкина-Зайцева с товарищами Я. Сапеге после 21(31) октября 1608 г. о присяге самозванцу романовцев и пошехонцев // СХ. № 12.04. С. 16, 17.
172 Там же.
173 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 22 октября (2 ноября) 1608 г. об отправке к нему посольства костромичей // СХ. № 12.10. С. 22, 23; Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 30 октября (9 ноября) 1608 г. об отправке в Тушино крестоприводных записей ярославцев, костромичей, пошехонцев // СХ. № 12.21. С. 31, 32.
174 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 207.
175 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 126.
176 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 26 октября (5 ноября) 1608 г. о присяге самозванцу вологжан / / СХ. № 12.12. С. 23, 24; Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 31 октября (10) ноября 1608 г. об отправке к нему посольства вологжан // СХ. № 12.13. С. 24, 25; Sapieha J.P. Op. cit. S. 196.
177 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 1(11) ноября 1608 г. об отправке к нему посольства галичан / / СХ. № 12. 14. С. 25; Sapieha J.P. Op. cit. S. 197.
178 Масса И. Указ. соч. С. 176.
179 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 338.
180 Покровский Н.И. Начало народной войны в Московском государстве в 1608—1610 гг. // Труды историко-филологического факультета Ростовского-на-Дону университета. Ростов н/Д, 1945. Вып. 3. С. 16,17.
181 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 204—206.
182 Отписка устюжан вычегодцам 30 ноября (10 декабря) 1608 г. о грамотах и вестях, полученных на Устюге Великом // ААЭ. Т. 2. № 89. С. 182.
324

183 Там же; Расспросные речи на Тотьме холопа Гав. Г. Пушкина И. Матвеева в конце ноября 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 91. 3. С. 186.
184 Отписка вологодских приказных тотмичам о восстании в городе против тушинцев // ААЭ. Т. 2. № 91.2. С. 186; Масса И. Указ. соч. С.176.
185 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 26 октября (5 ноября) 1608 г. о присяге самозванцу вологжан / / СХ. № 12.12. С. 23, 24; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 157. Примеч. 277.
186 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 124.
187 Там же. С. 126, 127.
188 Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря) 1608 г. о событиях в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 88. С. 179—181.
189 Отписка П. Бекетова в Переяславль Залесский Т. Бьюгову и П. Головину 14(24) октября 1608 г. о присяге суздальцев самозванцу / / АИ. Т. 2. № 99. С. 131,132.
190 Письмо окольничего И.И. Годунова Я. Сапеге между 14(24) октября и 23 октября (2 ноября) 1608 г. о присяге самозванцу Владимира // СХ. № 12.28. С. 27-29.
191 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 15.
192 Там же; Письмо окольничего И.И. Годунова Я. Сапеге между 14(24) октября и 23 октября (2 ноября) 1608 г.
193 Sapieha J.P. Op. cit. S. 194.
194 Письмо окольничего И.И. Годунова Я. Сапеге о присяге владимирцев Лжедмитрию II и отправке гонца в Коломну // СХ. 12.3. С. 15, 16.
195 Палицын А. Указ. соч. С. 123; Новый летописец. С. 80, 81.
196 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 238.
197 Грамота царя В. Шуйского вологодскому воеводе Н.М. Пушкину в феврале 1609 г. о ратных делах // АИ. Т. 2. № 157. С. 180, 181; Расспросные речи московских выходцев в сапежинском стане // Там же.
№ 212. С. 249, 250.
198 Юшков А. Акты, представленные в Разрядный приказ после отмены местничества. М., 1898. Ч. 1. № 278, 279.
199 Письмо окольничего И.И. Годунова Я. Сапеге между 14(24) октября и 23 октября (2 ноября) 1608 г. о присяге самозванцу Владимира // СХ. № 12.28. С. 36, 37.
200 Письмо окольничего И.И. Годунова Я. Сапеге в конце октября — начале ноября 1608 г. с известием о присяге самозванцу арзамасцев и каси-
мовцев // СХ. № 12.03. С. 15,16.
201 Sapieha J.P. Op. cit. S. 196, 197.
202 Любомиров П.Г. Очерки истории нижегородского ополчения
1611-1613 гг. М., 1939. С. 34.
203 Отписка архимандрита Нижегородского Воскресенского монастыря Иоиля игумену Луховской Тихоновой пустыни Ионе о нежелании нижегородцев целовать крест Вору // АИ. Т. 2. № 107. С. 136, 137.
204 Любомиров П.Г. Указ. соч. С. 34.
205 Отписка архимандрита Иоиля... С. 136, 137.
206 Любомиров П.Г. Указ. соч. С. 5, 6.
325

207 Письмо И.И. Годунова Я. Сапеге в конце октября — начале ноября 1608 г. с известием о присяге самозванцу арзамасцев и касимовцев / / СХ. № 12. 03. С. 15, 16; Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 16(26) ноября 1608 г. об отправке к нему посольств касимовцев и шатчан // СХ. № 12.16. С. 26, 27.
208 Sapieha J.P. Op. cit. S. 197.
209 Ермолаев И.П. Среднее Поволжье во второй половине XVI-XVII вв. Казань, 1982. С. 79.
210 Любомиров П.Г. Указ. соч. С. 35.
211 Sapieha J.P. Op. cit. S. 205.
212 Веселовский С.Б. Арзамасские. № 394. С. 519, 520.
213 Ермолаев И.П. Указ. соч. С. 79.
214 Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московской войны.
М., 2000. С. 41.
215 Rejestr wojska polskiego, które jest przy Caru na Moskwie / / OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5 Ossolineum. № 5998/III. Л. 323-324 об.
216 Бельский летописец // ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 250.
217 Там же.
218 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 41.
219 Новый летописец. С. 85.
228 	Nowiny W lutym 1609 Г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 540.
221 Тимофеев И. Указ. соч. С. 103—105.
222 Там же. С. 128,135.
223 Там же. С. 104; Новый летописец. С. 85.
224 Опись имущества окольничего М.И. Татищева // Временник Московского общества истории и древностей Российских (далее: ВМОИДР). М., 1850. Вып. 8. Смесь. С. 1—40; Тимофеев И. Указ. соч. С. 104.
225 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 239, 240.
226 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 252.
227 Там же.
228 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 41.
229 Nowiny w lutym 1609 г. ...; Бельский летописец. С. 250.
230 Бельский летописец. С. 250.
231 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 41.
232 Новый летописец. С. 85; Видекинд Ю. Указ. соч. С. 35, 59.
233 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 59.
234 Выпись вылазкам из Троице-Сергиева монастыря / / АИ. Т. 2. № 181. 3. С. 211, 212; Палицын А. Сказание С. 142, 143, 146.
235 Выпись вылазкам...; Палицын А. Сказание. С. 144, 145, 147.
236 Выпись вылазкам...; Палицын А. Сказание. С. 154—156; Отписка нижегородцев пермичам в начале 1609 г. о боях с тушинцами в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 104. 2. С. 205.
237 Выпись вылазкам...; Палицын А. Сказание. С. 152, 153.
238 Палицын А. Сказание. С. 157—160.
239 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 229, 421.
240 Rejestr wojska polskiego...
241 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 129.
326

242 Отписка вологжан устюжанам 29 декабря 1608 г. (8 января 1609 г.) с известиями о ситуации в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 94. С. 191.
243 Там же.
244 Новый летописец. С. 82.
245 Белокуров Си4. Разрядные записи... С. 15.
246 Отписка вологжан устюжанам 29 декабря 1608 г. (8 января 1609 г.) с известиями о ситуации в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 94. С. 191.
247 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 421, 422.
248 Новый летописец. С. 88.
249 Marchockï М. Op. cit. S. 36.
250 Ibid; Будила И. Указ. соч. Стб. 150, 151.
251 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 128—130.
252 Новый летописец. С. 88.
253 Грамота В. Шуйского галичанам 30 ноября (10 декабря) 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 90. С. 184; Грамота В. Шуйского устюжанам 25 декабря 1608 г. (4 января 1609 г.) // Там же. № 93. С. 189.
254 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 129.
255 Грамота боярина кн. Ф.И. Мстиславского с товарищи в Казань об избрании королевича Владислава // ААЭ. Т. 2. № 165. С. 281; Веселовский С.Б. Арзамасские поместные акты 1578—1618 гг. М., 1915. С. 344.
256 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 130.
257 Болтин Б. Указ. соч. С. 342.
258 Белокуров С А.. Разрядные записи... С. 15.
259 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 130.
260 Там же. С. 130—133.

ГЛАВА 9
ГОСУДАРЕВ двор И ОРГАНЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ В ТУШИНО
Присяга Лжедмитрию II значительной части служилых людей во второй половине 1608 г. позволила тушинцам образовать новые органы государственного управления страной. До последнего времени их структура, состав, характер новой власти специально не изучались, так как «воровские» боярские списки, как и прочие документы Разрядного приказа в Тушино, погибли, а немногие сохранившиеся в различных источниках данные на этот счет приходится собирать буквально по крупицам. С.Ф. Платонов первым из историков попытался собрать и осмыслить данные о тушинских думцах. На основании прямых указаний источников он смог выявить наиболее видных бояр и окольничих Вора1. А. Гиршберг расширил этот перечень за счет новых лиц, при этом ошибочно включил в него участников «шатости» на Незнани стольников кн. И.М. Катырева-Ростовского и кн. И.Ф. Троекурова2. Дополнительные сведения отыскал И.С. Шепелев, но и он не смог избежать неточностей, указав в перечне воровских думцев бояр кн. Ф.Т. Долгорукого и кн. М.С. Туренина, которые верно служили Василию Шуйскому и отъехали к Вору только после присяги москвичей королевичу Владиславу3. Недавно В. Полак включил в перечень тушинских бояр никогда не служивших у царика боярина И.Н. Романова и стольника кн. И.М. Катырева-Ростовского4. Все эти погрешности показывают, что состав думных чинов АжеДмитрия II нуждается в проверке и уточнениях. Реконструкция архива Я. Сапеги и систематизация документов Соликамской приказной избы позволили получить массив данных по проблеме собранных по горячим следам событий, который дает возможность исследовать структуру и персональный состав «Воровского» двора и тушинских органов государственной власти.
328

Определяя кто из бояр и дворян служил в Тушино, историки обычно опираются на имеющиеся в источниках ссылки на «воровские» службы того или иного человека. Можно пойти по другому пути. Используя данные боярских списков, разрядов, актовых и делопроизводственных материалов правительственных архивов, которые сохранились гораздо лучше чем тушинские, мы постарались сначала выяснить, кто из высшего московского руководства, членов Государева двора верно служил Василию Шуйскому, а уже затем очертить крут тушинских «перелетов». Такой подход дает возможность не только уточнить ранее сделанные наблюдения, но и проследить процессы, протекавшие в высшем руководстве страны, в структуре Государева двора, выяснить причины, толкнувшие дворян и бояр на отъезд к Вору.
1. 	Лжедмитрий II и Освященный собор
Вопрос об отношении высшего руководства Русской православной церкви к самозванцу и организации церковного управления в Тушино в литературе лишь затрагивался. Историки церкви акцентировали внимание на том, что патриарх Гермоген и Освященный собор вели решительную борьбу с самозванцем и что в руки тушинцев попали и пострадали за веру христианскую несколько высших иерархов Русской православной церкви: митрополит Ростовский Филарет Романов, архиепископы Суздальский Галактион и Тверской Феоктист, епископы Коломенский Иосиф и Псковский Геннадий5. Только С.Ф. Платонов сделал важное открытие, свидетельствующее, что в высшем церковном управлении не все обстояло благополучно. Он установил, что в конце мая 1606 г., сразу после свержения самозванца и устранения патриарха Игнатия, оппозиция настояла на том, чтобы новым патриархом был «наречен» Филарет Никитич Романов. Однако уже через две недели В. Шуйский, нанеся поражение оппозиции, смог добиться рукоположения патриархом своего ставленника митрополита Казанского и Свияжского Гермогена6. Митрополит Ростовский Филарет, по мнению историка, в 1608 г. действительно пытался организовать сопротивление тушинцам в Ростове, но потерпел поражение и попал в плен7. Лжедмитрий II милостиво принял Филарета Романова и вернул ему сан «нареченного патриарха». Вскоре пленник, как установил С.Ф. Платонов, превратился в одну из ключевых фигур в тушинском руководстве8, хотя в Москве его продолжа¬
329

ли считать пленником9. Сохранилось несколько грамот, написанных тушинским «патриархом», в которых упоминается и Освященный собор10. Все эти факты свидетельствуют о том, что поднятые вопросы требуют дополнительного изучения.
Перечень высших иерархов Русской православной церкви, составлявших вместе с патриархом Освященный собор, сохранился в Росписи сенаторов Лжедмитрия I, которая, как установил В.И. Ульяновский, написана в польском окружении самозванца в апреле 1606 г.11 В Освященный собор, возглавляемый патриархом Игнатием, входили 14 иерархов: митрополиты Новгородский и Великолуцкий Исидор, Казанский и Свияжский Гермоген, Ростовский и Ярославский Филарет Романов, Крутицкий (Сарайский и Подонский) Пафнутий, архиепископы Вологодский и Великопермский Иоасаф, Суздальский и Тарусский Галактион, Рязанский и Муромский Феодорит, Смоленский и Брянский Феодосий, Тверской и Кашинский Феоктист, Архангельского собора Арсений Елассонский, Астраханский и Терской Феодосий, и епископы Коломенский и Каширский Иосиф, Псковский и Изборский Геннадий, Корельский и Орешский Сильвестр12. После переворота 17(27) мая 1606 г. патриарх Игнатий был устранен. В начале июня 1606 г. патриархом всея Руси был рукоположен митрополит Казанский и Свияжский Гермоген, а его прежнюю должность занял Ефрем. В конце 1606 г. в Царицыне умер архиепископ Астраханский Феодосий и вплоть до окончания Смуты астраханская кафедра оставалось вакантной13. Просопографический анализ данных биографий показывает, что только 3-е высших иерархов Русской православной церкви из 13-ти, входившие помимо патриарха в Освященный собор, принесли присягу Вору: архиепископы Суздальский, Тверской и Вологодский. Архиепископ Суздальский и Тарусский Галактион присягнул самозванцу в октябре 1608 г., когда часть местных дворян, посадских и крестьян приняла решение целовать крест «царю Дмитрию», чтобы спасти свои жизни и имущество от наступавших тушинских отрядов. В Тушино он побывал дважды. Первый раз — ездил к самозванцу с просьбой защитить епархиальное имущество от разграбления загонщиками и добился соответствующих распоряжений тушинских властей14. Второй — прибыл в Тушино в начале 1609 г., когда Лжедмитрий II вызвал его в связи с обвинениями в измене. После долгих разбирательств престарелый владыка, вероятно, был прощен, но не смог пережить унижений и умер по дороге
330

из стана самозванца в Суздаль15. Архиепископ Тверской и Кашинский Феоктист, в 1606—1608 гг. один из главных вдохновителей борьбы против «болотниковцев», по всей видимости, как и Филарет, попал в Тушино в качестве пленника, но никаких данных о его сотрудничестве с «ворами» нет. Он был убит при попытке к бегству в конце 1609 г.16 Архиепископ Вологодский и Великопермский Иоасаф не воспротивился присяге вологжан Вору, но в источниках нет никаких указаний о его пребывании в Тушино. Скорее всего он не был в стане самозванца, так как уже через месяц вологжане восстали против тушинской администрации17. Епископы Псковский и Изборский Геннадий и Коломенский и Каширский Иосиф вообще никогда не были в Тушино. Епископ Псковский Геннадий «умер от горести» во время восстания псковичей в сентябре 1608 г.18 Епископ Коломенский Иосиф лишь несколько дней находился в руках воинов А. Лисовского и был освобожден правительственными войсками19. Из 46 наиболее авторитетных настоятелей российских монастырей, которые подписали утвержденную грамоту Борису Годунову20, первое время пытались наладить отношения с тушинскими властями, по данным сохранившихся источников, только игумены монастырей, находившиеся на территориях, занятых приверженцами самозванца: Владимирского Рождественского, Суздальского Спасо-Евфимиева — Иов, Можайских Лужицкого и Колоцкого, Переяславских Горицкого — Олимпий, Даниловского — Иона, Никитского — Леонтий, Ростовского Борисоглебского — Петр, Ярославского Спасского — Феофил, Дорогобужского Троицкого Болдина, Колязинского — Феодосий, Вологодских Спасского Каменского, Павловского, Глушицкого, Корнильевского, Костромских Ипатьевского — Феодосия и Богоявленского — Арсения, Пошехонской Андриановой пустыни — Вассиана Львова и др.21
Лжедмитрия I в Москве встретил и поддержал почти весь Освященный собор Русской православной церкви. Его преемнику, несмотря на все усилия, не удалось заручиться поддержкой высшего духовенства даже в момент наибольших успехов. Позиция, занятая высшими иерархами Русской Православной церкви, не позволила собрать Освященный собор правильного состава. Упоминание в воровских патриарших грамотах Освященного собора являлось не более чем данью традиции. «Нареченому патриарху» Филарету Романову, по всей видимости, пришлось управлять церковными делами только с «патриаршим дьяком» Григорием Терпигоревым22.
331

2. 	Лжедмитрий II и Боярская дума
В конце XVI — начале XVII в. Боярская дума по-прежнему оставалась «маховым колесом, приводившим в движение весь государственный механизм» России23. Ни одно решение царь не мог провести в жизнь без Думы. Вместе с Освященным собором она составляла верхнюю палату Земского собора. Бояре, окольничие, думные дворяне и дьяки являлись высшими думными чинами Государева двора. Между царем и боярами, как заметил В.О. Ключевский, несмотря на все разногласия, издревле существовали особые «дружинные» отношения: «Московский государь считал своих правительственных сотрудников наследственными извечными боярами своего дома. Бояре, с своей стороны, видели в нем своего прирожденного хозяина»24. Именно поэтому все важные решения принимались по формуле: «царь указал, а бояре приговорили». Иноземцев поражало, что государь не мог шагу ступить без своих бояр25. Разрабатывая планы подчинения России, они считали необходимым освободить царя от мелочной опеки важных думных чинов, отправив бояр по домам и вызывая их для решения дел поодиночке26.
Р.Г. Скрынников, А.П. Павлов и В.И. У\ьяновский установили, что в конце XVI — начале XVII в. за влияние в Думе боролись несколько боярских групп, и проделали большую работу по выявлению их персонального состава. Они пришли к выводу, что происхождение и близкое родство не являлись определяющим признаком принадлежности лица к той или иной группировке. Более важное значение имеют указания на опалы того или иного лица в связи с репрессиями против боярской группировки и т.п. Полученные данные позволяют продолжить эту работу на материалах 1606—1610 гг.27
Аристократический кружок (Шуйские). Вождями этого кружка в начале XVII в. являлись князья Шуйские, которые смогли оправиться после поражения 1586—1587 гг. и опалы 1605 г. А.П. Павлов и В.И. Ульяновский установили, что в ближайшее окружение Шуйских входили братья нового царя бояре кн. Д.и. и И.И. Шуйские, кн. М.В. Скопин-Шуйский, кн.
A. 	П., И.С. и С .А. Куракины, кн. Б.П. Татев, кн. Ф.Т. Долгорукий, окольничие кн. Г.Б. Долгорукий, И.Ф. Крюк-Колычев, И.П. и В.П. Головины, думный дворянин А.В. Измайлов и
B. 	Ф. Янов28. Проверить и уточнить наблюдения исследователей позволяют данные записей гетмана Лжедмитрия II Яна Са-
332

пеги на карте Поволжья и реконструированного нами документа, озаглавленного «Московского государства ушники, которые Государство Московское в разорение привели». Они подтверждают близость к братьям Шуйским кн. Куракиных, И.Ф. Крюка-Колычева, Головиных, Измайловых, а также дают возможность предположить, что в кружок входили следующие думные чины: бояре кн. Ф.И. Хворостинин, думный дворянин В.Б. Сукин. Думный дьяк В.О. Янов попал в кружок Шуйских только после женитьбы царя, когда стал «Шуйским по жене племя»29. Князья Голицыны в свое время оказали неоценимые услуги Лжедмитрию I в борьбе с Годуновыми, организовав заговор в правительственных войсках под Кромами, а также расправу над семьей царя и патриархом Иовом. Их родственник П.Ф. Басманов стал правой рукой самозванца. Это позволило кн. И.И., В.В., А.В., И.В. Голицыным занять высокое место при дворе самозванца. К ним, по-видимому, был близок зять кн. И.И. Голицына бывший приверженец Б. Годунова боярин С.А. Волосский. Братья Голицыны явно вынашивали далеко идущие планы, но ко времени свержения Лжедмитрия I не обладали достаточным авторитетом, силами, чтобы занять лидирующее положение среди аристократии и претендовать на престол. В сложившейся ситуации они предали Лжедмитрия I, вступили в союз с Шуйскими и стали участниками заговора. Гарантами этого союза, по мнению В.И. Ульяновского, были боярин Б.П. Татев, тетка которого была замужем за отцом кн.
В.В., И.В., А.В. Голицыных, а также окольничий И.Ф. КрюкКолычев, женатый на А.А. Голицыной30. Кн. Воротынский по знатности происхождения и заслугам предков вполне мог выступить соперником кн. В.И. Шуйского и кн. Ф.И. Мстиславского в борьбе за власть, но он, как предполагает А.П. Павлов, за участие в деле Шуйских в 1584—1586 гг. подвергся 20-летней ссылке31 и, вернувшись в Думу, принял участие в заговоре, организованном Шуйскими32. Князья Трубецкие во второй половине XVI в. занимали высокое положение в Московской думе и пытались соперничать с кн. Ф.И. Мстиславским и кн. Шуйскими. Близость с Годуновыми, судя по данным списка сенаторов и разрядам, не повлияла на их положение при дворе Лжедмитрия I, и они продолжали занимать высокие места в Думе. Шуйским, по-видимому, удалось привлечь старших представителей этого рода к заговору против самозванца33. Родовитый кн. Ф.И. Мстиславский являлся неофициальным
333

главой Боярской думы, но, будучи фигурой достаточно бесцветной, не мог претендовать на роль вождя аристократической группировки в Думе. Амбициями обладал его близкий родственник боярин П.Н. Шереметев34. С. Жолкевский, имевший возможность долго общаться с кн. Ф.И. Мстиславским, указал в своих мемуарах, что официальный глава Думы будто бы в заговоре против самозванца не участвовал и ничего о нем не знал35. Глава семибоярщины в разговорах с польским гетманом явно кривил душой, чтобы снять с себя ответственность за гибель подданных Речи Посполитой в событиях 17(27) мая 1606 г. О заговоре знали приближенные ЛжеДмитрия I, такие как боярин П.Ф. Басманов и даже поляки и литовцы36. Вместе с другими руководителями заговора Ф.И. Мстиславский успокаивал волнения народа в Москве, что говорит о том, что он был в курсе происходящих событий 37.
Кружок старомосковной знати (Романовы). В конце XVI — начале XVII в. ведущее место среди нетитулованной аристократии в Думе занимали Годуновы, Вельяминовы, Сабуровы. По мнению А.П. Павлова, покровительством Бориса Годунова пользовались бояре: М.М. Годунов, М.Б. Сабуров, П.Ф. Басманов, кн. П.И. Буйносов-Ростовский, кн. М.П. Катырев-Ростовский, С.А. Волосский, кн. Н.Р. и А.В. Трубецкие, кн. Ф.И. Хворостинин, кн. А.А. Телятевский, М.Г. Салтыков, кн. В.К. Черкасский, окольничие С.С., И.М., Я.М., Н.В. Годуновы и И.И. Годунов, П.Н. Шереметев, кн. И.Д. Хворостинин, М.М. Кривой-Салтыков, М.Б. Шеин,
В.П. Морозов, М.И. Татищев, думные дворяне А.М. Воейков,
А.В. Измайлов, думный дьяк А.И. Власьев38. Лжедмитрий I, свергнув династию Годуновых, лишил Годуновых, Вельяминовых, Сабуровых думных и дворовых чинов и подверг опале. Вскоре, однако, оставшиеся в живых родственники свергнутого царя были возвращены на службу, но, как видно из грамоты Лжедмитрия I и Боярского списка 1606—1607 гг., прежние думные чины им не были возвращены. Годуновы были направлены на дальние воеводства: боярин М.М. Годунов — в Тюмень, окольничие С.С. Годунов — на Верхотурье, И.М. Годунов — в Пелым, Я.М. Годунов — в Свияжск, Н.В. Годунов — в Мру. Иначе самозванец поступил с боярином М.Б. Сабуровым. Он доводился братом одной из жен царевича Ивана Ивановича — мнимого старшего брата Лжедмитрия I, поэтому ему, единственному из клана свергнутого царя, удалось не только избежать
334

открытой опалы, но и получить чин боярина. В Москву М.Б. Сабуров, однако, возвращен не был и в 1605—1606 гг. служил воеводой в Цареве-Борисове39. Во второй половине XVI в. бояре Романовы неоднократно занимали ведущее положение среди представителей нетитулованной знати в Думе и были давними противниками Шуйских в борьбе за власть. Эволюция состава их группировки довольно неплохо изучена в исследованиях С.Ф. Платонова, Р.Г. Скрынникова,
В.И. Ульяновского и А.П. Павлова40. В 1600 г. Борис Годунов, опасаясь за судьбу династии, попытался уничтожить своих наиболее опасных в тот момент соперников. Лжедмитрий I вернул оставшихся в живых из опалы. Лидером этой группировки по-прежнему оставался Ф.Н. Романов, в иночестве Филарет. В политической борьбе в 1606 г. он, по мнению исследователей, опирался на поддержку своей многочисленной родни и свойственников бояр: И.Н. Романова, Ф.И. Шереметева, кн. А.И Бахтеярова-Ростовского, кн. Б.М. Лыкова, кн. М.П. Катырева-Ростовского, М.Г. Салтыкова, кн. И.Н. Большого-Одоевского, окольничих М.М. КривогоСалтыкова, В.Я. Щелкалова, думного дьяка И.Т. Грамотина41. В.И. Ульяновский высказал предположение, что Романовых могли поддержать свояк боярин кн. В.М. Рубец-Мосальский с братией42. Вероятно, близок к Филарету был кн. И.И. Голицын-Шпак, сестра которого была замужем за
А.Н. Романовым43. Устранение Годуновых позволило Романовым вновь занять ведущее положение среди старомосковной знати и приступить к возрождению своего политического кружка, однако противникам удалось оказать серьезное противодействие этим усилиям. Они смогли добиться, чтобы Лжедмитрий I отправил наиболее активных приверженцев Романовых на воеводства в города: Ф.И. Шереметева — в Астрахань, кн. А.И. Бахтеярова-Ростовского — в Путивль, кн. М.П. Катырева-Ростовского — в Новгород Великий, М.М. Кривого-Салтыкова — вторым воеводой большого полка Украинного войска в Мценске44. Главная проблема Филарета Романова заключалась в том, что, будучи монахом, хотя и невольным, он не мог претендовать на престол. Инок Филарет избрал другой путь к власти. В 1610 г. он попытался возвести на престол сына М.Ф. Романова. В 1606 г. этот проект, судя по полному молчанию на этот счет источников, из-за малолетства претендента еще не созрел.
335

Опричный кружок. В первые месяцы царствования самозванца оживились бывшие опричники. Новоиспеченный боярин Б.Я. Бельский, сыгравший видную роль в свержении Годуновых, вероятно, попытался реанимировать свой старый союз с Нагими и сплотить вокруг него бывших опричников и их детей. Таковыми в Московской думе являлись: бояре П.Ф. Басманов, М.Ф., Андр. А., М.А., Аф.А. и Г.Ф. Нагие, М.Г. Салтыков, кн. Ф.И. Хворостинин, окольничий кн. И.Д. Хворостинин и кравчий И.А. Хворостинин, думные дворяне Я.В. Зюзин,
А.М. Воейков, Гав. Г. и И.М. Пушкины, Г.И. Микулин, думные дьяки Б.И. Сутупов, И.Ф. Стрешнев. Летом 1605 г. Б.Я. Бельский, П.Ф. Басманов и М.Г. Салтыков инициировали «изменническое дело» бояр Шуйских и попытались разгромить наиболее влиятельную и опасную боярскую группировку в Думе. Эта затея, судя по всему, сильно напугала бояр, и они сумели принудить самозванца отказаться от радикальных мер в борьбе с оппозицией. Б.Я. Бельский был отправлен на воеводство в Новгород Великий, М.Г. Салтыков — в Ивангород45. П.Ф. Басманов, Нагие, Г.И. Микулин, Б.И. Сутупов вошли в Ближнюю думу самозванца46. Мнимые родственники самозванца, Нагие, как установил Р.Г. Скрынников, оказались втянуты в заговор против самозванца47.
Персональный состав Боярской думы Василия Шуйского можно восстановить при помощи боярских списков 1606—1607 гг. и 1610—1611 гг. В.И. Ульяновский, проанализировав «Роспись сенаторов Лжедмитрия I», которая, как он полагает, была создана в апреле 1606 г. в польском окружении самозванца48, данные разрядов и другие документальные источники, составил список думных чинов самозванца49. В перечне бояр он указал кн. И.П. Татева-Стародубского. Родословные росписи свидетельствуют, что у кн. Б.П. Татева не было братьев50. Сопоставление текста разрядной записи, на которую ссылается В.И. Ульяновский, с другими вариантами той же росписи обнаруживает, что переписчик ошибся, назвав боярина кн. Б.П. Татева-Стародубского Иваном, и тем самым ввел в заблуждение историка51. К апрелю 1606 г., как видно из «Росписи сенаторов», умер боярин самозванца кн. М.В. Литвинов-Мосальский. Таким образом, в начале нового царствования в Думе числилось сорок два боярина: поставленные Иваном Грозным — Б.Я. Бельский, кн. Ф.И. Мстиславский, кн. Ф.И. Хворостинин; Федором Иоанновичем — кн. П.И. Буй¬
336

носов-Ростовский, кн. И.М. Воротынский, А.В., В.В., И.В., И.И. Голицыны, кн. А.П. Куракин, кн. А.В. и Н.Р. Трубецкие, кн. В.И., Д.И. и И.И. Шуйские; Борисом Годуновым — кн. М.П. Катырев-Ростовский, М.Б. Сабуров, М.Г. Салтыков, кн. А.А. Телятевский, кн. В.К. Черкасский, П.Н. Шереметев; Лжедмитрием I — П.Ф. Басманов, кн. А.И. Бахтеяров-Ростовский, С .А. Волосский, кн. Ф.Т. Долгорукий, кн. М.Ф. Кашин, кн. В.В. Кольцов-Мосальский, И.С. и С.А. Куракины, кн. Б.М. Лыков, кн. В.М. Мосальский-Рубец, Ан.А., Аф.А., Г.Ф., М.А., М.Ф. Нагие, кн. И.Н. Большой-Одоевский, кн. Д.Б. Приимков-Ростовский, И.Н. Романов, кн. М.В. СкопинШуйский, кн. Б.П. Татев, Ф.И. Шереметев.
В перечне окольничих В.И. Ульяновский упомянул «подчашая» кн. И.И. Курлятева и, предположительно, «крайнего» кн. И .А. Хворостинина. «Подчашай» И.И. Курлятев указан в числе окольничих в «Росписи сенаторов» — документе, составленном поляком, который, по-видимому, недостаточно глубоко разобрался в иерархии чинов московского двора. «Чашники», так же как и «крайние», в боярских списках начала XVII в. писались уже исключительно среди стольников52. В.И. Ульяновский высказал предположение, что в самом конце царствования Лжедмитрий I пожаловал в бояре думного дворянина Г.И. Микулина53. Отрывок подлинной разрядной росписи свадьбы Лжедмитрия I не подтверждает этой гипотезы. Здесь Г.И. Микулин упомянут как думный дворянин54. В Боярскую думу в начале царствования Василия Шуйского входило 15 окольничих: поставленные Федором Иоанновичем — И.П. Головин, И.Ф. Крюк-Колычев; Борисом Годуновым — В.П. Морозов, М.М. Кривой-Салтыков, кн. И.Д. Хворостинин; Лжедмитрием I — В.П. Головин, кн. Г.Б. Долгорукий, кн. А.Ф. Жировой-Засекин, кн. В.И. Клубков-Мосальский, А.Р. Плещеев, кн. Г.П. Ромодановский, М.И. Татищев, кн. Д.В. Туренин, М.Б. Шеин, В.Я. Щелкалов.
Составляя список думных дворян самозванца, В.И. Ульяновский, не без сомнений, включил в него ясельничего
А.М. Воейкова и М.А. Молчанова. А.М. Воейков, как установил А.П. Павлов, был пожалован в думные дворяне еще Борисом Годуновым55. В этом чине он упоминается и в «Росписи сенаторов» при самозванце и в начале царствования Василия Шуйского, поэтому всякие сомнения на этот счет, на наш взгляд, должны быть отброшены56. Иное дело М.А. Мол¬
337

чанов. В «Росписи сенаторов» он не упоминается, а окольничим впервые назван только у Тушинского вора37, поэтому из перечня думных чинов Лжедмитрия I, по нашему мнению, его следует исключить. В начале царствования Василия Шуйского в Боярской думе заседали 6 думных дворян: пожалованные Борисом Годуновым — А.М. Воейков, И.М. Пушкин,
В.Б. Сукин; Лжедмитрием I — А.В. Измайлов, Г.И. Микулин, Г.Г. Пушкин.
Составленный В.И. Ульяновским перечень думных дьяков самозванца нуждается в уточнении и дополнении. Упомянутый первым думный дьяк С. Авраамов в действительности верно служил Б. Годунову, за что был отстранен от дел и смог вернуться в Москву только при В. Шуйском38. С.Б. Веселовский установил, что в этом чине при Лжедмитрии I служил С.В. Чередов39. Высшие чины в приказной бюрократии в начале царствования Василия Шуйского, таким образом, занимали шесть думных дьяков: пожалованный Борисом Годуновым —
А.И. Власьев, Лжедмитрием I — И.Т. Грамотин, Я.В. Зюзин, И.Ф. Стрешнев, Б.И. Сутупов, С.В. Чередов.
БС 1606—1607 и 1610—1611 гг. свидетельствуют, что, несмотря на происшедшие в стране изменения, Василий Шуйский не включил в перечни думных чинов сосланных на дальние воеводства боярина М.М. Годунова, окольничих И.И., И.М., Н.В., С.С. и Я. М. Годуновых60.
А.П. Павлов, проанализировав историю Боярской думы в 1598—1605 гг., выяснил, что в первый год царствования Борис Годунов не жалел думных чинов, стремясь привлечь знать на свою сторону. В результате количество думцев достигло 52 человек61. В последующие годы царь проводил целенаправленную политику по сокращению Думы и укреплению позиций своих приверженцев. К концу царствования Бориса Годунова Боярская дума состояла из 38 членов и включала 20 бояр, 11 окольничих, 4 думных дворян, 1 кравчего и 2 думных дьяков62. Лжедмитрий I, взойдя на Московский престол, так же не жалел думных чинов, пытаясь наполнить Думу, как ему казалось, лояльными к нему людьми. В стране в конце мая 1606 г. общее количество думцев, с учетом репрессированных Годуновых, достигло рекордной цифры — 75 человек: 43 боярина, 20 окольничих, 6 думных дворян и 6 думных дьяков. В дни переворота из Думы выбыли только 4 человека: бояре кн. В.И. Шуйский (стал царем), П.Ф. Басманов (убит), пытались организовать народ¬
338

ные волнения и были вынуждены скрыться думный дворянин Г.И. Микулин (арестован в Вяземах) и думный дьяк Б.И. Сутупов (бежал в Речь Посполитую)63. Получив в наследство от самозванца столь многочисленную Боярскую думу,
В. 	Шуйский не имел возможности осыпать знать чинами и наградами. Архиепископ Арсений Еласонский подметил, что бояре и служилые люди, памятуя о богатых пожалованиях после коронаций Бориса Годунова и Лжедмитрия I, были очень недовольны тем, что В. Шуйский не хочет их «жаловать», как прежние государи, несмотря на богатые дары, которые они ему поднесли64.
Первое, что сделал новый монарх, утвердившись на престоле, назначил на ключевые посты в руководстве страной своих людей и под различными предлогами удалил недругов. В Разрядный приказ он направил нового думного дьяка Т.А. Витовтова. Думный дьяк И.Ф. Стрешнев получил чин думного дворянина и назначение на воеводство в Устюг Великий. В Посольский приказ Василий Шуйский определил с чином думного дьяка В.Т. Телепнева, а И.Т. Грамотина перевел в городовые дьяки во Псков. Окольничий В.П. Головин сохранил должность казначея и главы Казенного приказа. Его товарища
А.И. Власьева, переведенного в городовые дьяки в Уфу, по-видимому, сменил думный дьяк Г. Г. Желябужский65. Думный дьяк С. Аврамов, вероятно, попал в опалу, и только в 1609 г. получил назначение вторым воеводой в Корелу66. Боярин М.Ф. Нагой лишился должности конюшего. Источники не содержат прямых указаний, кто стал его приемником в качестве официального главы Думы и Конюшего приказа. Судя по всему, эту роль выполнял средний брат царя Д.И. Шуйский. Именно он во время похода В. Шуйского на Тулу фактически выполнял обязанности конюшего — ведал Москвой. Примечательно, что когда боярин находился в походе против Лжедмитрия II под Болховым, то И.М. Воротынский, смотревший на свадьбе Василия Шуйского за его аргамаком, был указан в свадебной росписи «в конюшего место»67. Боярина кн. В.М. Рубца-Мосальского Василий Шуйский лишил должности дворецкого и выслал воеводой в пограничную Корелу. Его место занял окольничий И.Ф. Крюк-Колычев. Бывший глава Поместного приказа боярин П.Н. Шереметев был отправлен воеводой во Псков. Его товарищ С.В. Чередов, хотя и остался в Москве, но был лишен чина думного дьяка и вскоре сошел со сцены. При¬
339

казом Большого прихода, по-видимому, остался ведать
А.А. Нагой. Сохранили должности глав Важской чети — окольничий М.И. Татищев, Владимирской чети — боярин
А.В. Голицын. Василий Шуйский оставил звания думных дворян и должности ловчего за Гав. Г. Пушкиным и ясельничего за
А.М. Воейковым, но один отправился на воеводство на Белую, другой послом в Крым68. Окольничий кн. А.Ф. Жировой-Засекин выехал на воеводство в Торопец69. Рассчитался Василий Шуйский и с главными организаторами «дела Шуйских» при Лжедмитрии I. Они были переведены на менее значительные воеводства: оружничий Б.Я. Бельский из Новгорода Великого — в Казань, М.Г. Салтыков из Ивангорода в Орешек70. У бояр-оппозиционеров были все основания сетовать, что «Царь же Василей вскоре по воцарении своем, не помня своего обещания (т.е. крестоцеловальной записи. — И.Т.), начат мстить людям, которые ему грубиша, бояр, и думных дьяков, и стольников, и дворян многих разосла по городом, по службам...»71. Взамен разогнанной Ближней думы самозванца Василий Шуйский создал свою. В нее по данным, сохранившимся в собственноручных записях гетмана Лжедмитрия II Яна Сапеги на карте Замосковья и Поволжья, вошли помимо братьев кн. Д.И. и И.И. Шуйских, племянника М.В. Скопина-Шуйского, бояре кн. В.В., И.В. и А.В. Голицыны и окольничие В.П. Головин, И.Ф. Крюк-Колычев (в документе Я. Сапеги ошибочно Василий)72.
Обновлению состава Боярской думы в царствование Василия Шуйского способствовала гибель многих думцев от рук повстанцев, поднявшихся против новых властей именем «чудом спасшегося царя Дмитрия»: бояр кн. В.К. Черкасского, М.В. Сабурова, кн. А.И. Бахтеярова-Ростовского, кн. П.И. Буйносова-Ростовского, кн. Б.П. Татева-Стародубского, окольничего А.Р. Плещеева и думного дворянина А.М. Воейкова73. Бояре кн. С .А. Куракин и кн. М.П. Катырев умерли естественной смертью74. Постриглись в монахи и умерли бояре
С.А. Волосский, Г.Ф. Нагой, кн. Д.Б. Приимков75. Только два думца боярин кн. А.А. Телятевский и окольничий кн. ИД. Хворостинин примкнули к повстанческому движению. Первый служил «гетманом» Лжепетра, второй — «боярином» в Астрахани76. Царь пожаловал в бояре дворян московских кн. М.С. Туренина, кн. В.Т. Долгорукого, в окольничие — Ф.В. Головина, в думные дворяне — выборных дворян
340

П.П. Ляпунова, Г.И. Полтева77, перевел в бояре окольничего М.Б. Шеина. Начались разногласия в ближайшем окружении царя. Думный дьяк Г.Г. Желябужский попал в немилость и был переведен в Сибирь. Его место с чином думного дьяка занял Г.Ф. Елизаров78. В думные дьяки был пожалован Т.Ю. Луговской. В разрядах также говорится, что будто бы чин боярина получил окольничий И.Ф. Крюк-Колычев, но в бумагах посольства Н. Олесницкого и А. Гонсевского в конце 1607 г. он упоминается в прежнем чине окольничего79. Таким образом, 15 выбывших думцев были заменены 7 новыми членами. Пожалованные были либо людьми, близкими к Шуйским, либо, как М.Б. Шеин, кн. М.С. Туренин, Г.И. Полтев, ревностно служившие новому царю. П.П. Ляпунов получил свой думный чин за предательство повстанческого дела во время решающих боев под Москвой80.
Значительные изменения в Думе произошли в конце
1607 — начале 1608 г. после победы над Лжепетром и И.И. Болотниковым и в связи со свадьбой Василия Шуйского. Царь, как видно из анализируемых источников, ограничился тем, что приказал «сказать» боярство окольничим И.Ф. Крюку-Колычеву81, В.П. Морозову (6 декабря 1607 г.)82, дворянину московскому кн. В.И. Буйносову-Ростовскому (6 января
1608 г.)83, окольничего — думному дворянину А.В. Измайлову (2 февраля 1608 г.)84 и стольнику кн. Д.И. Мезецкому (6 декабря 1607 г.)83, думное дворянство И.Н. Чепчугову86. Думный дьяк Т.А. Витовтов был переведен в городовые дьяки87. Его место занял думный дьяк В.О. Янов88. Почти все семь новых думцев были родственниками Василия Шуйского по жене или получили пожалования за верную службу89.
В 1608 г. приняли пострижение или умерли бояре: кн. Н.Р. Трубецкой90, кн. Ф.И. Хворостинин91, кн. В.В. КольцовМосальский92; окольничие: М.М. Кривой-Салтыков93, думный дворянин Г.И. Полтев94. Боярин П.Н. Шереметев был убит восставшими псковичами93. В Тушино отъехали служить только два боярина кн. В.М. Рубец-Мосальский и М.Г. Салтыков, окольничий кн. А.Ф. Засекин-Ярославский, сосланные В. Шуйским на воеводство в Корелу, Орешек и Торопец, и два бывших думных дьяка Лжедмитрия I И.Т. Грамотин и Б.И. Сутупов96. Боярин И.Ф. Крюк-Колычев и окольничий М.И. Татищев были заподозрены в измене и казнены97. В источниках отсутствуют сведения о том, где в 1607—1610 гг. на¬
341

ходились бояре кн. А.А. Телятевский, кн. В.В. Кольцов-Мосальский и окольничий кн. В.И. Клубков-Мосальский. Не исключено, что они были под домашним арестом или в тюрьме98. Места убывших думцев в 1610 г., как и прежде, заняли лишь трое приверженцев Шуйских. Царь приказал «сказать» боярство окольничему и казначею В.П. Головину99 и прибывшему из Тушино с вестью о бегстве Лжедмитрия II дворянину московскому кн. В.И. Бахтеярову-Ростовскому100, окольничество — зятю кн. М.В. Скопина-Шуйского С.В. 1оловину101, доказавшему преданность кн. В.Ф. Литвинову-Мосальскому102. В результате четырех лет правления Василия Шуйского состав Боярской думы сократился на треть и на четверть обновился. Если учесть, что 4 боярина, 1 окольничий и 1 думный дворянин Боярской думы были переведены соответственно из окольничих, думных дворян и дьяков, то можно установить, что число выдвиженцев Василия Шуйского достигло 21 человека и составляло более трети членов Московской думы.
В 1605 г. Лжедмитрий I смог договориться о признании его законным государем Боярской думой. Его преемник, несмотря на все усилия, не смог получить поддержки Московской думы даже в период наибольших успехов. В кризисные моменты после Волховского, Ходынского, Рахманцевского сражений и выступления членов Государева Двора в сыропустную «субботу» 1609 г. думцы неизменно выступали против самозванца. Из 74 думцев конца мая 1606 г. в «Воровскую» думу вошли только бояре кн. В.М. Рубец-Мосалъский, М.Г. Салтыков, окольничие кн. А.Ф. Жировой-Засекин, ИЛ- Хворостинин, И.И. Годунов, бывшие думные дьяки В.И. Сутупов, И.Т. Грамотинш. Отказ от признания Лжедмитрия II еще не означал, что Василию Шуйскому удалось подавить оппозицию и добиться полной поддержки Боярской думы. Устами посла кн. Г. К. Волконского, как установил А. Гиршберг, боярская оппозиция в январе 1607 г. вновь, как при Лжедмитрии I, предложила престол королевичу Владиславу104. Вскоре после возобновления переговоров о перемирии в начале лета 1608 г. бояре, по словам поляков, сделали еще одно тайное предложение о передаче престола королевичу Владиславу и устранении В. Шуйского105. После неудачного похода М.В. Скопина-Шуйского на Незнань царь обрушился с гонениями на боярские роды Романовского кружка. Хотя боярину И.Н. Романову удалось остаться в Московской думе, многие стольники — потенциальные
342

бояре — подверглись опале106. В это время князья Голицыны, судя по назначению кн. В.В. Голицына главой боярской комиссии по управлению столицей в отсутствие царя, пользовались полным доверием В. Шуйского107. Их взаимоотношения, по-видимому, резко ухудшились во время волнений москвичей «на сыропустную субботу» 1609 г., когда кн. В.В. Голицын, судя по свидетельству Нового летописца, единственный из бояр уступил требованиям дворян-заговорщиков и последовал за ними на импровизированный земский собор, который должен был рассмотреть вопрос по замене несчастливого государя108. Прямым следствием этих событий, по всей видимости, явилось «дело» близкого к Голицыным дворецкого И.Ф. Колычева, окончательно разрушившее союз между ними и Шуйскими. Бывшие «приятели» царя, как видно из доноса неизвестного Сигизмунду III, были выведены из Ближней думы и ее состав был существенно обновлен. Василий Шуйский приблизил к себе доказавших преданность бояр кн. И.С. Куракина, кн. Б.М. Лыкова, окольничих кн. Д.И. Мезецкого и
А.В. Измайлова, думных дворян В.Б. Сукина и И.Н. Чепчугова («царице брат»), думных дьяков В.О. Янова («Шуйскому по жене племя»), В.Г. Телепнева, Т.Ю. Луговского, Г. Елизарова109. Происшедшие в 1609 г. изменения в составе Боярской думы существенно ослабили позиции Шуйских и усилили оппозицию, которая не раз выдвигала планы замены царя на «своего» кандидата.
Если сопоставить данные о изменении процентного соотношения среди бояр и окольничих в Боярской думе представителей титулованных, старомосковных и родов дворянского происхождения в начале царствования Василия Шуйского и в конце, то нетрудно заметить, что доля представителей княжеских родов и старомосковной знати резко сократилась, а дворян, наоборот, возросла (табл. 1).
Выявленные данные никак не соответствуют оценке Василия Шуйского как «боярского царя», а о его правлении как аристократической реакции. Царь Василий, так же как прежние московские государи, продвигал на ключевые места в органах государственного управления «своих» людей, зачастую незнатного происхождения, отбирая их по принципу преданности. Одновременно он закрыл доступ к престижным чинам и должностям представителям оппозиции, хотя они вполне на них могли претендовать, согласно местническим счетам. Кадровая
343

Таблица 1
Изменения в составе Боярской думы В. Шуйского
Происхождение
Бояре
Окольничие
1606 г., %
1610 г., %
1606 г., %
1610 г., %
Княжеский род
72,5
61,5
43,7
28
Боярский род
12,5
19,25
43,7
7
Дворяне
15
19,25
12,6
65
политика, по-видимому, являлась одной из причин военных поражений, преследовавших правительственные войска в борьбе с самозванцем. Попытки В. Шуйского возложить ответственность за неудачи на оппозицию и последовавшие за ними репрессии подтолкнули часть молодых аристократов летом 1608 г. к отъезду в Тушино. Их бегство свидетельствовало о глубоком кризисе в высших органах власти, однако его масштабы не следует преувеличивать. Подавляющее большинство думцев до последнего сохраняли верность В. Шуйскому и боролись против самозванца и его приверженцев.
3. 	Лжедмитрий II и Государев двор
Под влиянием показаний нарративных источников в литературе сложилось представление, что фатальные неудачи Василия Шуйского в борьбе с Лжедмитрием II повлекли массовые отъезды членов Государева двора в Тушино110. Документальные материалы позволяют проверить и уточнить это предположение. В Боярских списках 1606—1607 гг. и 1610—1611 гг. сохранились перечни стольников и дворян московских, которые, будучи дополнены и уточнены данными разрядов, сведениями документальных источников, позволяют в общих чертах проследить процессы, протекавшие в 1606—1610 гг. в этих важнейших группах чинов Государева двора111. Сложнее обстоит дело со стряпчими с ключом и дьяками, списки которых сохранились только в Боярском списке 1610—1611 гг.112 Документы и разряды позволяют определить в основном только лиц, пожалованных В. Шуйским, и нескольких человек, перешедших в Туши¬
344

но. Списки выборных дворян в Боярских списках 1606—1607 гг. и 1610—1611 гг. сохранились фрагментарно113, поэтому, чтобы получить общие представления об этой категории лиц Государева двора, пришлось прибегнуть к перечням выборных дворян из Боярских списков начала XVII в., уточнив их данные при помощи разрядов и данных других документальных источников.
Придворные чины Государева двора. Выделение стряпчих с ключом, постельничих, стольников, стряпчих с платьем, жильцов в особую категорию лиц из состава чинов Государева двора достаточно условно и в приказной практике XVII в. никогда не производилось. Мы сделали это для удобства анализа состава Государева двора и исходили из того, что служба в этих чинах предполагала постоянное пребывание при дворе.
Стряпчие с ключом, постельничие традиционно назначались из числа особо доверенных лиц, так как они отвечали за безопасность государя во время отдыха. В «Росписи сенаторов» стряпчие с ключом Лжедмитрия I не упоминаются. Их имена удается восстановить с помощью разряда свадьбы самозванца. Здесь «постельничим» Лжедмитрия I назван Семен Иванович Шапкин114, стряпчими с ключом Кузьма Осипович Безобразов и Михаил Федорович Толочанов115. Василий Шуйский, судя по данным боярского списка 1606—1607 гг. и документам архива Соликамской приказной избы, сохранил за кн.
С.И. Шапкиным звание постельничего, но отправил на воеводство в Каргополь116. Он, в отличие от других «ближних людей» самозванца, остался верен Василию Шуйскому и в Тушино не был117. М.Ф. Толочанов, судя по всему, был лишен чина и его дальнейшая судьба не ясна118. Только К.О. Безобразов сохранил прежнюю должность стряпчего с ключом, а в разряде мартовского 1610 г. похода против тушинцев назван постельничим119. Новым стряпчим с ключом Василий Шуйский, как видно из боярского списка 1606—1607 гг., назначил И. Г. О до Дурова120. В разряде свадьбы царя Василия 17(27) февраля 1608 г., в перечне приверженцев царя Василия он упоминается как постельничий121, в разряде мартовского похода против тушинцев — стряпчим с ключом122. Из перечня приверженцев Василия Шуйского можно заметить, что именно он, а не К.О. Безобразов входил в ближайшее окружение царя. Автор доноса дал ему такую характеристику: «...а таково вора и на Москве нет» и разразился пространным рассказом, как И. Г. О до Дуров вместе с другими приближенными пытался вернуть престол Василию Шуйскому
345

после его пострижения в августе 1610 г.123 «У крюка» в списке доверенных лиц Василия Шуйского указан дворянин Илларион Григорьевич Сумин124. В Боярском списке 1610—1611 гг. он переведен в стольники125. В разряде мартовского 1610 г. похода против тушинцев отмечен еще один стряпчий «у крюка» И.А. Крюков126. В Боярском списке 1610—1611 гг. он, как доверенное лицо В. Шуйского, понижен и упомянут предпоследним в списке стряпчих с платьем127. Таким образом, в ближайшее окружение Василия Шуйского входили И.Г. Ододуров, К.О. Безобразов, И.Г. Сумин, И.А. Крюков. Ни один из бывших и действовавших стряпчих с ключом начала XVII в. в Тушино не служил.
Стольники. А. Павлов, проанализировав сохранившиеся данные по персоналиям стольников в конце XVI — начале XVII в., пришел к выводу, что эта группа чинов Государева двора рекрутировалась в основном из молодых аристократов для придворной службы. В походах царя стольники обычно составляли особые отряды Государева полка. Иногда они посылались для верстания дворян и инспекции дворянского ополчения. Исследователь заметил, что в правление Бориса Годунова общее число стольников выросло с 30 до 70 человек128. Списки стольников Лжедмитрия I не сохранились. В.И. Ульяновский попытался отчасти восстановить их состав по упоминаниям в разрядах и других документах, но ему удалось выявить только 13 фамилий129. В Боярском списке 1606—1607 гг. имеются имена 123 стольников, но этот перечень неполон130. Данные разрядов и документальных источников свидетельствуют о том, что в список не попали кн. В.П. Тростенский (убит Лжепетром)131, кн. И.А. Хворостинин (отправлен на покаяние)132, кн. Д.М. Пожарский133. И.И. Курлятев — чашник Лжедмитрия I в БС 1606—1607 гг. показаны уже среди московских дворян134. Василий Шуйский, как видно из БС 1606—1607 гг., в начале царствования не восстановил в чинах, репрессированных Лжедмитрием I, стольников И.Г., Г.Г., М. Иг., Н.Д., С.Д., С.М., Ф.У. Вельяминовых, И.Н., Ф.А. Годуновых, И.И. и П.Г. Сабуровых135. Таким образом, в правление Лжедмитрия I произошло резкое увеличение числа стольников Государева двора с 70 в 1604 г. до 138 человек. Примечательно, что дважды, в 1398 г. и в 1605 г., наблюдается одновременный рост числа стольников и думных чинов. Вероятно, появление в Боярской думе новых членов открывало их близким родственникам воз¬
346

можность получить важный придворный чин и перспективу дослужиться до думного чина. Это наблюдение не только подтверждает вывод А.П. Павлова, что именно стольники являлись главным кадровым резервом для «думных чинов», но также дает основание утверждать, что многие из впервых названных в Боярском списке 1606—1607 гг. стольников получили этот чин еще при самозванце136.
В БС 1610—1611 г. указано 117 стольников. Стольник
С.М. Вельяминов ошибочно показан в жильцах, а И.Н. Годунов, А.Ф. Лыков, А.Б. Полев и И.Ф. Троекуров по каким-то причинам пропущены. Не все из упомянутых 121 стольника служили В. Шуйскому. Против фамилий стольников Н.Ю. Плещеева, В.И. и И.И. Салтыковых имеется помета «пущен при Литве», которая говорит о том, что они были пожалованы в этот чин уже Сигизмундом III. Четырнадцать из названных в Боярском списке стольников служили в Тушино и появились в Москве после свержения Василия Шуйского. Таким образом, общее число стольников в последние месяцы царствования Василия Шуйского, с учетом опальных Годуновых, Сабуровых и Вельяминовых, составляло 104 человека. Просопографический анализ персоналий, зафиксированных в Боярских списках 1606—1607 и 1610—1611 гг. дает возможность проанализировать изменения, происшедшие в этой важной категории лиц Государева двора.
Источники свидетельствуют, что вскоре после воцарения Василий Шуйский постарался избавиться от любимцев Бориса Годунова. Царь перевел в дворяне московские чашника И.И. Курлетева, стольника Д.М. Пожарского. Князь И.А. Хворостинин был сослан в опале на покаяние в монастырь. Места кравчих, как видно из Боярского списка 1606—1607 гг., заняли приверженцы Романовых И.В. Черкасский и А.Ю. Сицкий. С.В. Прозоровский заменил И.А. Хилкова «в комнате». Чашниками В. Шуйский назначил своих доверенных лиц В.И. Бутурлина, Т.В. Измайлова, В.И. Туренина-Оболенского, Г.Ф. Хворостинина-Ярославского137.
В первые два года царствования царь Василий старался следовать традиции и использовал в дворцовых церемониях молодых отпрысков знатных боярских родов, как своих приверженцев, так и представителей оппозиции. В походе на Тулу царя сопровождали стольники И.П. Буйносов, С.В. Прозоровский,
А.Ю. Сицкий, И.В. и Т.В. Измайловы. Рындами на приемах
347

служили И.И. Воейков, С.В. и В.А. Измайловы, В.С. и Ф.С. Куракин, Ф.Ф. Бородавкин-Мещерский, И.М. Одоевский, С.В. Прозоровский, В.Г. Ромодановский, Д.Т. Трубецкой, В.И. Туренин, П.Я. Урусов, Ю.Д. Хворостинин, Д.Л. Щербатый. На свадьбе царя «стол смотрели» Ю.Н. Трубецкой и И.Б. Черкасский138. В аналогичных должностях в дворцовых церемониях принимали участие
A. 	Ю. Сицкий, Д.Т., Ф.Н. и Ю.Н. Трубецкие, Ю.Д. Хворостинин139. Власти явно расширили практику использования стольников на воеводских должностях. Городовыми воеводами в это время служили И.М. Барятинский (в Касимове),
B. 	В. Щепин-Волынский (в Томи), С.И. Меньшой-Волынский (в Тюмени), Ст.И. Меньшой-Волынский (в Березове), Ф.В. Щепин-Волынский (в Сургуте), И.Н. Годунов (в Туринске), И.М. Катырев-Ростовский (в Тобольске), И.В. Кольцов-Мосальский (в Мангазее), И.И. Сабуров (в Саратове), Б.М. Салтыков, Р.Ф. Троекуров (в Тобольске),
В.П. Тростенский (в Михайлове), Ю.П. Ушатый (в Касимове). Стольники И.И. Ромодановский140, П.М. Салтыков141,
В.П. Шереметев142 помогали на службе отцам. Нетрудно заметить, что Василий Шуйский, как и в думской политике, использовал городовые назначения для удаления из Москвы неугодных представителей оппозиции. Полковыми воеводами и головами назначались В.И. Бутурлин, Л.А. Воронцов-Вельяминов, И.В. и С.В. Головины, В.Ф. Литвинов-Мосальский, Д.И. Мезецкий, А.Г. Ромодановский, Ю.Н. Трубецкой, П.Я. Урусов, Ю.П. Ушатый. Многие из них верной службой смогли заслужить чины и награды. В критические моменты борьбы с повстанцами власти бросали стольников в бой как особый отряд государева или большого полка143. В течение 1606—1610 гг. из состава Государева двора выбыли 27 стольников. Многие из них, судя по прямым указаниям источников, были убиты или умерли144.
А.П. Павлов, анализируя персоналии стольников рубежа XVI—XVII вв., пришел к выводу, что, продвигаясь по службе, они обычно старались получить чины бояр, окольничих, дворян московских143. В источниках имеются факты, которые не укладываются в эту схему. В.Ф. Литвинов-Мосальский, А.В. Лобанов-Ростовский, П.А. Ахамашуков-Черкасский, Д.М. Черкасский были пожалованы в стольники из дворян московских, а не наоборот146. Перевод из стольников в московские дворяне, по
348

всей видимости, нужно рассматривать как неудачный поворот в служебной карьере при дворе. В 1606—1610 гг. стольники Д.И. Мезецкий, С.В., Ф.В. Головины, В.Ф. Литвинов-Мосальский смогли подняться вверх по лестнице чинов и заняли места окольничих в Боярской думе. Ф.И. Лыков, В.Р. Пронский, И.А. Большой-Хованский, И.Ф. Хованский, П.А. Ахамашуков-Черкасский, Ю.П. Ушатый, И.А. Хворостинин были переведены в московские дворяне. Василий Шуйский, как видно из Боярского списка 1610—1611 гг., назначил на освободившиеся места 35 новых стольников, исключительно детей своих приверженцев, даже если они не отличались знатностью147.
Гонения на оппозицию после похода на Незнань летом 1608 г. привели к значительным изменениям в среде стольников. Крайние А.Ю. Сицкий и И.Б. Черкасский были заменены И.П. Буйносовым-Ростовским и С.В. Прозоровским. Стольники И.М. Катырев, Ю.Н. Трубецкой, И.Ф. Троекуров пополнили число ссыльных. Л.А. Воронцов-Вельяминов из-за местнического спора угодил в тюрьму148. Василий Шуйский, судя по доносу, составленному для Сигизмунда III, приблизил к себе доказавших ему преданность И.В. Бутурлина, В.А. Измайлова, И.В. Измайлова (у чародеев), В.С. Куракина,
А.М. Львова и чашника Г.Ф. Хворостинина. Рындами в эти годы назначались в основном родственники царя по жене и немногие доверенные лица: В.М. Бутурлин, А.А., В.А., С.В. Измайловы, А.И. Лобанов-Ростовский, А.М. Нагой, И.Н. Меньшой-Одоевский, И.М. Одоевский, М.В. и С.В. Прозоровские, А.С. и С.С. Собакины и В.И. Туренин. Закрыв доступ в Боярскую думу знатным отпрыскам оппозиционных кланов и подвергнув некоторых репрессиям, царь Василий подтолкнул их к отъезду в Тушино. Тридцать три молодых аристократа, т.е. почти четвертая часть стольников 1606—1607 гг., утратив надежды сделать карьеру при Московском дворе, отъехали к Вору в Тушино, сделавшись там воровскими боярами, окольничими, стольниками149.
Стряпчие с платьем в начале XVII в., как и стольники, обычно набирались из молодых отпрысков знатных фамилий и служили при особе государя. В чиновной структуре Государева двора, как заметил А. Павлов, они стояли ниже стольников, но по характеру службы были настолько им близки, что порой трудно различить в источнике, где стряпчий, а где стольник150. Важное значение для анализа этой категории лиц Государева
349

двора имеют разыскания А.П. Павлова, который смог собрать сведения приблизительно о 60 стряпчих 1588—1605 гг.151 Просопографический анализ выявленных персоналий показывает, что к 1606—1607 гг. большинство из них подобно кн. Ф.И. Лыкову, кн. В.П. Тростенскому, кн. Ю.П. Ушатому,
В.В., П.В., Ф.В. Щепиным-Волынским, И.В. Измайлову, Г.А. Плещееву, А.Б. Полеву, И.А. Пушкину, Н.И. ЕгуповуЧеркасскому, кн. Ю.А. Звенигородскому, Ю.И. и В.И. Татищевым были переведены в стольники, а кн. Ф.И. Лыков, И.Ф. Хованский, П.А. Ахамашуков-Черкасский и другие — в дворяне московские152. Репрессированные самозванцем Г.Б. и С.А. Вельяминовы, судя по полному отсутствию каких-либо данных о них после 1605 г., до времени царствования Василия Шуйского, по-видимому, не дожили. В недавно найденной копии БС 1606—1607 гг. в перечне стряпчих отмечены 52 человека. Большинство стряпчих царей Федора Иоанновича, Б. Годунова в 1606—1607 гг. служили стольниками. Лишь Б.О. Клешнин и кн. Аф.И. Вяземский оказались в выборных дворянах, что было явным понижением по службе153. В прежней должности упоминаются кн. С.А. Ахамашуков-Черкасский, И.В. Щепин-Волынский, кн. И.С. Лобанов-Ростовский, кн. И.Г. Ноздреватый-Звенигородский, И.А. Пушкин. Этот чин носил и ссыльный И.П. Вельяминов. Все остальные впервые указаны в этом чине.
В 1607—1610 гг. В. Шуйский перевел в думные дьяки
В.Ф. Янова, в стольники 14 стряпчих154, оставил в прежнем чине 18 человек155. Выбыли со службы 13 человек. Многие из них в 1607 г. участвовали в боях под Калугой и, по-видимому, как кн. С .А. Ахамашуков-Черкасский сложили головы в боях с повстанцами156. Князь П.Р. Борятинский переведен в выборные дворяне157. В Боярском списке 1610—1611 гг. в чине стряпчего с платьем упоминается 62 человека158. Из него необходимо исключить А.Ф. Палицына, который, судя по помете, был «пущен при литве» и И.А. Крюкова, служившего при В. Шуйском стряпчим с ключом, а также еще трех тушинцев. Таким образом, к концу царствования Василия Шуйского в Государев двор входило примерно 57 стряпчих. Численность этой группы чинов Государева двора в 1610—1611 гг. почти вчетверо превышает число стряпчих БС 1588—1589 гг. (14 человек. — И.Т.) и втрое — БС 1598—1599 гг. (19 человек. — И.Т.У59 и отражает общую тенденцию увеличения численности различных категорий
350

лиц Государева двора. Многие из них явно получили этот чин еще при Лжедмитрии I. К примеру, В.И. Стрешнев (сын думного дьяка, а при Василии Шуйском дворянина И.Ф. Стрешнева), В.Ф. и И.Ф. Яновы (дети дьяка Ф.О. Янова). При Василии Шуйском в эту категорию лиц вошли дети его выдвиженцев. Например, И.Ф., Л.М., М.Ф., Ф.Ф. Волконские, Ф.Д. Мезецкий (сын окольничего), В.Г. Ляпунов (родня думного дворянина П. Ляпунова), Е.Б. Собакин (родня стольников Собакиных). Разряды показывают, что в критические моменты царь Василий использовал отряды стряпчих в боевых действиях160. Если в царствование Бориса Годунова, как установил А. Павлов, в этой категории лиц явно преобладала княжеско-боярская аристократия161, то теперь — дворянские роды (37 человек), тогда как «захудалые» князья (16 человек) и старомосковные роды (4 человека) явно находились в меньшинстве. Эта категория лиц Государева двора к исходу царствования Шуйского явно утратила свой аристократический характер. Прямые указания источников позволяют установить имена некоторых стряпчих, кто отъехал в Тушино. Это кн. Аф. Вяземский, И.В. Плещеев-Глазун, кн. ФД. Мезецкий, Ф.К. Плещеев-Смердов. Исходя из первых служб предков, можно предположить, что стряпчими при Московском дворе служили другие тушинцы — И.И. Волынский, кн. Вл. Ф. и Л.Ф. Волконские, И.В. Плещеев-Глазун, Ф.М. Плещеев162.
Жильцы составляли младшую и одну из самых многочисленных категорий чинов Государева двора. А.П. Павлов выяснил, что на рубеже XVI—XVII вв. 4/3 всех жильцов составляли дети выборных дворян и лишь 1/3 — представители захудалых знатных фамилий. В массе своей жильцы были людьми молодыми и, находясь при особе Государя, приобщались к придворной, дипломатической, военной и приказной службам. По данным А.П. Павлова половина жильцов 1588—1589 гг. в дальнейшем перешла в выборные дворяне. Представители наиболее родовитых фамилий попали в стряпчие, стольники, дворяне московские163. Перечни жильцов в БС 1606—1607 гг. и БС
1610—1611 гг. отсутствуют. Недавно П.В. Седов реконструировал структуру и персональный состав жилецкого списка 1611 г.164 По подсчетам А.П. Павлова в 1588—1589 гг. в источниках упоминаются имена 210 жильцов, в 1598—1599 гг. — 274, в 1604 г. — 255165. В списке, восстановленном П.В. Седовым, перечислены 167 жильцов166. Учитывая, что в правление
351

Лжедмитрия I наблюдалась устойчивая тенденция численного роста различных категорий чинов Государева двора, можно предположить, что реконструированный П.В. Седовым список жильцов далеко неполный. В нем, по-видимому, упомянуты только те жильцы, кто пережил Московское разоренье. Не случайно главными источниками реконструкции стали материалы сыска денежных окладов при царе Михаиле Федоровиче Романове167.
Разряды свидетельствуют, что в критические моменты первых 2 лет царствования Василия Шуйского власти использовали жильцов в качестве особого боевого отряда в борьбе с повстанцами. К примеру, в боях на Усть-Угре 23 сентября 1606 г., в с. Троицком 23 октября 1606 г., в походе на Тулу168. Потери, по-видимому, в немалой степени способствовали обновлению этой категории лиц Государева двора. Сопоставление фамилий, перечисленных в реконструированном жилецком списке 1610— 1611 гг. лиц, с фамилиями списков 1588—1589, 1598—1599 гг. и 1604 г. обнаруживает, что из жильцов в стряпчие, стольники, дворяне московские выбыли некогда числившиеся здесь представители захудавших боярских и дворянских родов: Бутурлиных, кн. Гундоровых, Вельяминовых, Волынских, кн. Долгоруких, кн. Засекиных, кн. Звенигородских, кн. Лыковых, кн. Мезецких, кн. Мосальских, Плещеевых, кн. Приимковых, Сабуровых, Салтыковых, Третьяковых-Головиных, кн. Тюменских, кн. Черкасских, Шеиных, кн. Щербатых169. Их места заняли дети и близкие родственники незнатных московских дворян, выборных дворян и дьяков. Относительно тонкая прослойка захудалой московской знати в этой категории чинов Государева двора, о которой писал А.П. Павлов, к 1610 г. почти исчезла170. Источники позволяют установить имена нескольких жильцов конца XVI — начала XVII в., служивших в Тушино. Это С./С. Бегичев, А.Р. и П.Я. Безобразовы, Е.Я. Витовтов, кн. М.Р. Гагарин-Стародубский, В.Р и Ф.Р. Дуровы, Н.Ю. и Ф.С. Плещеевы,
С.С. Рахманинов, Д.И. u И.И. Салмановы, В. Усов. С большой степенью вероятности можно предположить, что жильцами до отъезда в Тушино были дети выборных дворян кн. З.В. u М.В. Белосельские-Белозерские, кн. И.П., С.П., Ф.П. Засекины-Ярославские, кн. Д. и С. Шаховские-Ярославские171. Важно отметить, что среди перечисленных жильцов-тушинцев четко просматривается та самая прослойка захудалой московской знати, которая исчезла из Государева двора.
352

Приказные чины. К этой группе чинов Государева двора обычно относят думных дьяков и дьяков по приказам. В их руках находилось все делопроизводство в Московских приказах. Состав дьяческого корпуса и происшедшие в нем изменения можно восстановить с помощью биографического справочника, созданного С.Б. Веселовским172 и перечня дьяков по приказам в БС 1610—1611 гг., а также, опираясь на данные сохранившихся тушинских источников, выяснить кто из московских приказных оказался в Тушино.
В БС 1610—1611 гг. указано 72 дьяка по приказам. Пометы свидетельствуют о том, что восемь из них «пущены при Литве», т.е. пожалованы в этот чин Сигизмундом III. Еще девять дьяков, как показывает просопографический анализ, упомянуты в этом чине впервые и, по всей видимости, были пожалованы Василием Шуйским в последние месяцы царствования173.
Просопографический анализ персоналий дьяков
1605—1609 гг. обнаруживает, что перечень 55 старых дьяков в БС 1610—1611 г. явно неполный. В нем не учтены еще по крайней мере 34 дьяка, как верно служивших Василию Шуйскому в 1608—1609 гг., так и опальных174. Таким образом, в последние два года правления царя Василия в стране проживало 89 действующих и бывших дьяков, примерно столько, сколько упомянуто в БС 1610—1611 гг. Просопографический анализ показал, что только восемь из них встали на путь сотрудничества с тушинцами. Вору служили два бывших думных дьяка Лжедмитрия I И.Т. Грамотин-Курбатов и Б.И. Сутупов, дьяки Ф.М. Озеров, ПЛ. Третьяков, М. Тюхин и В. Юрьев. Дьяк И. Уваров был казнен на Двине за «измену», а дьяк Р. Воронов целовал крест Лжедмитрию II вместе с вологодцами, но вскоре оказался в тюрьме и был освобожден оттуда восставшим против тушинцев народом175. Приведенные цифры не оставляют сомнений, что верхи приказной бюрократии, как и думцы, остались прочной опорой Василия Шуйского в борьбе против тушинцев.
«Военно-административные» чины 1осударева двора. Выделение этой группы чинов из состава Государева двора, как и придворных, достаточно условно. Это были люди зрелого возраста, на плечи которых ложились основные тяготы организации военной, административной, полицейской, изредка посольской служб.
Дворяне по приказам в боярских списках конца XVI — начала XVII в. неизменно помещалась сразу же за думными чи¬
12. И.О. Тюменцев
353

нами. В начале правления Василия Шуйского на Старом земском дворе «сидел» Г.Ф. Образцов, на Новом земском дворе — кн. А.И. Гундоров, у Холопья суда — Н.М. Плещеев. В 1607 г. царь, по-видимому, недовольный ходом дел, произвел значительные перестановки. А.И. 1ундоров был отставлен по болезни и, вероятно, вскоре умер в Москве. Н.М. Плещеев был переведен в дворяне московские и отправлен в Серпухов. На Новый земский двор был назначен выборный дворянин по Брянску А.Ф. Зиновьев, в приказ Холопьего суда дворянин московский кн. И.А. Солнцов-Засекин176. Ни один из дворян, служивших в упомянутых приказах в конце XVI — начале XVII в., судя по имеющимся данным, в Тушино не служил.
Дворяне московские на рубеже XVI—XVII вв. превратились в важнейшую категорию лиц Государева двора, которая составляла основное среднее звено военно-административного управления страной. Они обычно использовались властями, по меткому замечанию А.П. Павлова, на «общегосударственных» службах: воеводами и головами в полках, в городах, судьями в некоторых московских приказах, посланниками за границу, головами для поддержания порядка в столице и в царских походах, на дворцовых церемониях177. Историк подсчитал, что в БС 1588-1589 гг. (с учетом служилых князей, которые затем вошли в эту категорию лиц Государева двора) значится 174 дворян московских178, в БС 1598—1599 гг. и Утвержденной грамоте Борису Годунову — 124 человека179, в БС 1606—1607 гг. — 152 человека180. В БС 1606—1607 гг. не попали убитые повстанцами летом 1606 г. Е.В. и М.В. Бутурлины, кн. Г.С. Коркодинов, кн. Ю.Д. Приимков-Ростовский, кн. С.Д. Щербатый181, по неизвестным причинам кн. Г.Т. Долгорукий, бывший при Лжедмитрии I воеводой в Ельце и гулявший на его свадьбе182, кн. К.О. Щербатый, служивший при самозванце в Курске183. Вероятно, они также погибли от рук повстанцев. Судя по данным БС 1606—1607 гг., не были восстановлены в чинах дворяне московские Д.А. Вельяминов, Е.И. и И.Н. Сабуровы184. В источнике упоминается Б.С. Сабуров. Возможно, чин ему был оставлен еще самозванцем, как мнимому родственнику по жене183. Нет в перечне и кн. В.И. Бахтеярова-Ростовского, с 1604 по 1608 г. находившегося в плену у кумыков186, а также служившего у повстанцев кн. М.Б. Долгорукого187. По неизвестным для нас причинам в БС 1606—1607 гг. не
354

упомянут кн. Ф.А. Татев188. Таким образом, в начале царствования Василия Шуйского, по явно неполным данным, было не менее 165 московских дворян.
В БС 1610—1611 гг. упоминается уже 232 дворянина московского. Из этого списка необходимо исключить Ф.М. Озерова, вставленного в Боярский список дьяками «по королевскому листу и еще М.В. Аксакова, И.И. Волынского, Т.В. Грязного, М.Б. Долгорукого, И.Д. и И.Л. Мосальских, И.Н. Ржевского, Г.Ф. Сумбулова, И.Ф. Хованского, И.В. Щелкалова, принимавших участие в «воровских» движениях и вернувшихся на московскую службу после 17(27) августа 1610 г. В перечне также не учтены дворяне московские, оставшиеся на службе у Вора в Калуге кн. И.М. и Ф.П. Борятинские, С.Г. Звенигородский, А.Н. Ржевский, Г.И. Татищев, Г.П. Шаховский, бежавший туда после свержения царя Василия К.Д. Бегичев и, по неизвестным причинам, князья Ф.И. Лыков и Ф.А. Татев189.
Просопографический анализ персоналий дворян московских Василия Шуйского показывает, что в начале царствования среди них преобладали представители титулованных кланов, включая выезжие татарские — 93 человека, нетитулованные роды сильно уступали им в численности: старомосковных бояр было только — 19 и дворян — 43 человека. Ветеранов среди дворян московских было немного. При царе Иване Грозном в 1577 г. в этом чине служили 7 человек190, при Федоре Иоанновиче — упоминаются 36191, во время воцарения Бориса Годунова в числе дворян московских зафиксированы 29 человек192. К концу царствования в 1604 г. — еще 7 человек193. В 1605—1606 гг. при Лжедмитрии I в этом чине впервые упоминаются 12 человек194. Всего 91. Впервые в БС 1606—1607 гг. в чине дворянина московского названы 64 человека195. Источники за редким исключением не позволяют установить, кто из дворян получил свой чин от Лжедмитрия I, кто от Василия Шуйского. Известно только, что кн. И.И. Курлетев был переведен Василием Шуйским из чашников, С.В. Чередов из думных дворян. За четыре года царствования Василия Шуйского среди дворян московских произошли значительные изменения. Царь пожаловал в бояре дворян московских кн. В.Т. Долгорукого, М.С. Туренина, родню по жене В.И. Буйносова и В.И. Бахтеярова-Ростовского. Перевел в стольники Аф.В. Лобанова-Ростовского. Погибли, умерли или были отставлены 47 человек (из них четверо были
355
12*

убиты в измене). В «воровских» движениях приняли участие 22 дворянина московских. Сидели в тюрьме родственники повстанцев Б.В., И.И. Заболоцкие, М.М. Шаховский, а также
А.А. Шерефединов196.
Василий Шуйский пожаловал в дворяне московские 119 человек. В подавляющем большинстве это были выборные дворяне, доказавшие преданность Шуйским. Только семеро из них: Ф.И. Лыков, В.Р. Пронский, И.А. Большой-Хованский, И.Ф. Хованский, П.А. Ахамашуков-Черкасский, Ю.П. Ушатый, И.А. Хворостинин принадлежали к первостатейной знати, чей перевод из стольников в дворяне московские, как уже говорилось выше, следует рассматривать как неблагоприятный поворот в служебной карьере. В результате происшедших изменений персональный состав дворян московских обновился более чем наполовину. В чине дворянина московского служили 84 князя, 21 представитель старомосковных боярских родов и 119 дворян. При этом необходимо учитывать, что многие из упомянутых князей принадлежали к захудалым родам, которые ранее выше выборных дворян обычно не поднимались. Благодаря широким пожалованиям выборных дворян, Василию Шуйскому к исходу царствования удалось создать из дворян московских прочную опору своей власти. Но эта политика, направленная на выдвижение «преданных» людей, вероятно, сыграла не последнюю роль в том, что некоторые из «старых» дворян московских: М.Ф. Аксаков, кн. И.М. u Ф.П. Борятинские, М.И. Вельяминов, И.И. Волынский, кн. Р.И. Гагарин, Т.В. Грязной, кн. Д.И. и М.Б. Долгорукие, кн. С.Г. Звенигородский, кн. В.Ф., Д.В., ИЛ. и ИД. Масальские, кн.
А.Д. Приимков-Ростовский, Ан. и И.Н. Ржевские, Г.Ф. Сумбулов, Г.И. Татищев, И.Ф. Хованский, кн. Г.П. Шаховский и И.В. Щелкалов — «перелетели» к Вору197.
Выборные дворяне составляли наиболее многочисленную категорию дворянских чинов Государева двора, которая использовалась на младших военных и административных должностях: воеводами в небольших крепостях, головами в полках, писцами, посланниками, стройщиками и т.д. По подсчетам А.П. Павлова их численность на рубеже XVI—XVII вв. переваливала за 1 тыс. человек и вдвое превышала общее количество остальных чинов Государева двора198. Перечни дворян в боярских списках начала XVII в. сохранились хуже, нежели перечни дворян московских. В БС 1606—1607 гг. этот раздел после недавней пуб¬
356

ликации списка В.И. Корецкого удалось примерно на две трети восстановить. В БС 1610—1611 г. сохранилась лишь начальная часть199. Из более ранних имеются довольно полные перечни выборных дворян из БС 1588—1589 гг. и 1602—1603 гг. и отрывки из более ранних списков. Состояние источников позволяет провести выборочный анализ персоналий этой категории лиц Государева двора в царствование Василия Шуйского.
В БС 1588—1599 и 1602—1603 гг. фиксируется устойчивая иерархия выборных из 53—55 городов, которая в сохранившихся перечнях БС 1606—1607 и 1610—1611 гг. подверглась значительным изменениям. При Василии Шуйском был резко повышен статус выборных из Низовых, Береговых, Заокских, Украинных городов, тогда как выборные из Замосковных, Тверских городов и Городов Литовской Украины, по-видимому, были перемещены в утраченный конец списков200. Выросла общая численность этой категории лиц Государева двора. При этом наблюдался численный рост в городах и крепостях, которые находились на театре военных действий, таких как Арзамас, Нижний Новгород, Мещера (Касимов) (табл. 2).
Просопографический анализ обнаруживает, что эта категория лиц Государева двора понесла наибольшие потери в Смуту. Более половины выборных дворян, служивших при Василии Шуйском, в дальнейшем в источниках не упоминаются. Около 116 человек было пожаловано Василием Шуйским в стряпчие с ключом, стольники и дворяне московские202. Примерно 170 человек дослужились в этой должности до 1610 г. Освободившиеся места как обычно занимали братья и дети выбывших выборных дворян. Вместе с тем около трети новых дворян по выбору составили представители выдвинувшихся при
В. 	Шуйском городовых дворян и детей боярских. По явно неполным данным в «воровских движениях» приняли участие 55 выборных дворян203. Некоторым из них, как, например, /7.С. Волынскому, И.Ф. Наумову-Хрулеву, Н.И. Безобразову, М.А. Молчанову, И.И. Загряжскому, С.И. Линеву, Д.И. Сафронову, удалось получить в Тушино думные чины. Иг.И. Михнев, П.Ф. Отяев стали спальниками самозванца, И.А. Головленков — стольником, И.О. Благой, Ф.М. Озеров — дворянами московскими204.
«Придворные» и «военно-административные» чины, как показывает анализ персоналий в правление Василия Шуйского, в силу значительных потерь подверглись радикальному обнов-
357

Таблица 2
Выборные дворяне в царствование Василия Шуйского
Город
Численность выборных дворян
Пережили царствование
В.Шуй-
ского
Представители новых родов
1588- 1589 гг.
1602- 1603 гг.
1606- 1607 гг.
1610— 1611 гг.
Арзамас
Нет
1
8
8
4
2
Владимир
20
^201
16
14
11
4
Коломна
23
44
36
40
13
8
Мещера
Нет
4
8
8
4
2
Муром
и
4
4
6
3
3
Нижний
Новгород
Нет
5
10
20
8
1
Перея¬
славль
4
И
6
8
3
5
Суздаль
27
33
24
30
12
13
Юрьев
Польский
15
24
22
14
10
3
Итого
100
129
134
148
68
41
лению. Данные таблицы 3, в которой отражены изменения, происшедшие в структуре придворных и «военно-административных» чинов Государева двора, обнаруживают ту же тенденцию, что и среди думных чинов.
Василий Шуйский в своей «дворовой» политике руководствовался, как и его предшественники, чисто практическими соображениями, активно продвигая по службе преданных людей. Результатом этой политики явилось значительное усиление позиций дворянства в Московском государевом дворе.
Проводимая Василием Шуйским политика, направленная на недопущение в Боярскую думу стольников и дворян московских из оппозиционных аристократических кланов, оттеснение их на вторые и третьи роли при помощи преданных «худород-
358

Таблица 3
Придворные и административные чины в царствование Василия Шуйского
Происхож-
дение
Стольники
Стряпчие
Дворяне
московские
1606 г.,
%
1610 г.,
%
1606 г.,
%
1610 г.,
%
1606 г.,
%
1610 г.,
%
Княжеский
60
46
36
28
60
38
род
Боярский род
24
23
28
7
12
9
Дворяне
15
31
36
65
28
53
ных» выдвиженцев, а также прямые репрессии подтолкнули многих из них к участию в повстанческом движении и отъездам в Тушино. Но размеры этих отъездов не следует преувеличивать. Они не привели к полному распаду Государева двора и свидетельствовали о глубоком кризисе, который он переживал в царствование Василия Шуйского.
4. 	«Воровская» дума
Определив круг тушинских перелетов из числа членов Государева двора, мы расширили его за счет людей, пожалованных Лжедмитрием II из тех категорий лиц, которые не входили в состав Московского двора. Трудность заключалась в том, что прямых указаний об этих назначениях в источниках относительно немного, поэтому пришлось использовать косвенные данные, такие как свидетельства о пожалованиях Сигизмундом III членов тушинского посольства боярина М.Г. Салтыкова весной — в начале лета 1610 г. (до Клушинского сражения) или упоминания в думном чине в документах ополчений, если этот чин отсутствовал в официальных боярских списках205. Много проблем возникло с определением «воровского» чина того или иного лица, так как современники чаще всего фиксировали только сам факт службы Вору. Большую путаницу внесли иностранцы, которые, не разбираясь в русских чинах, всех более или менее знатных и видных военных или чиновников самозванца называли «боярами». Исходя из того, что «перелетов» в Тушино обычно не понижали, мы включили служилых людей в перечень той или иной категории «Воровского» двора в соответствии с их по-
359

Таблица 4
Происхождение думцев Лжедмитрия II
Последний чин
«Воровские чины»
на Московской службе
бояре
околь¬
ничие
думные
дворяне
думные
дьяки
итого
Бояре
2
Нет
Нет
Нет
2
Окольничие
3
Нет
Нет
Нет
3
Думные дьяки
i
Нет
1
2
Стольники
9
3
Нет
Нет
12
Стряпчие
1
Нет
Нет
Нет
1
Дворяне
6
3
нет
нет
9
московские
Дьяки
Нет
Нет
Нет
1
1
Выборные
3
3
1
3
10
дворяне
Жильцы
2
1
Нет
Нет
3
Городовые дети
Нет
1
3
3
7
боярские Торговые люди
Нет
Нет
2
Нет
2
Казаки
1
Нет
Нет
Нет
1
Итого
27
12
6
8
53
следним московским чином, если в источниках не было прямого указания на более высокий в Тушино. В результате проделанной работы, удалось составить список чинов «Воровского» двора, который помещен в приложениях206. Обобщив собранные данные в таблице 4, мы выяснили, что, попадая в «воровскую» думу, московские служилые люди получали чины не ниже тех, которые имели в столичной иерархии.
«Воровская» дума в Тушино, как видно из приведенных цифр, в основном включала те же слои аристократии, что и Московская дума. Титулованные роды в ней были представлены /едеминовичами — родовитыми князьями Д.Т. и Ю.Н. Трубецкими. В начале царствования Василия Шуйского два старших представителя этого рода бояре Н.Р. и А.В. Трубецкие заседали в Московской думе. Вскоре Н.Р. Трубецкой умер. Его сын стольник Ю.Н. Трубецкой боярского чина не получил. Заподозренный в измене на Незнани, он был сослан в Тотьму, откуда после ее захвата тушинцами перебрался к Вору под Москву207. Вскоре после ссылки Ю.Н. Трубецкого в Тушино отъехал кн. Д.Т. Трубецкой, который был пожалован Вором в бояре208.
360

Среди владимиро-суздальских титулованных родов в Воровской думе явно преобладали изгнанные к 1608 г. из Московской думы князья Ярославские: Р.Ф. Троекуров,
A. 	Ю. Сицкий, А.Ф., И.П., С.П., Ф.П. Засекины, Г.П. Шаховский. К этому же роду принадлежал астраханский воевода «боярин» кн. И.Д. Хворостинин. Кн. В.И. Бахтеяров-Ростовский, чья родня была обласкана В. Шуйским после свадьбы, был привезен в Тушино пленником из Астрахани и бежал в Москву сразу же после бегства вора из Тушино. Василий Шуйский на радостях пожаловал его в бояре. Кн. А.Д. ПриимковРостовский, «прямивший» было Вору, будучи воеводой в Кореле, по-видимому, так и не решился на измену и в Тушино не был. Считанные недели был в Тушино кн. Р.И. Гагарин-Стародубский. Он отъехал туда вынужденно после неудачной попытки заменить Василия Шуйского другим кандидатом, поэтому, вероятно, не был обласкан самозванцем, высоких чинов не получил и при первой возможности вернулся на московскую службу209.
Из Черниговских Рюриковичей широкое участие в повстанческом движении приняли обласканные Лжедмитрием I и высланные в провинцию Василием Шуйским князья Мосальские. Воеводы Лжепетра дворяне московские В.Ф. АлександровМосальский, кн. И.А. и И.Д. Мосальские угодили в плен.
B. 	Ф. Александров умер от ран, а два его сородича — посажены в тюрьму. В «Воровскую думу» вошли бывший фаворит Лжедмитрия I кн. В.М. Рубец-Мосальский, дворянин московский Д.В. Мосальский-Горбатого и стольник А.Ф. Литвинов-Мосальский. Брат последнего стольник кн. В.Ф. Литвинов-Мосальский попал в Тушино пленником во время Ходынского сражения. Самозванец обласкал его и отправил за Мнишками. Вскоре после выполнения этого поручения В.Ф. ЛитвиновМосальский бежал в Москву и впоследствии был пожалован
В. 	Шуйским в окольничие. Князья М.Б. и Д.И. Долгорукие, принадлежавшие к пользовавшемуся благосклонностью у
В. 	Шуйского клану князей Оболенских, приняли участие в повстанческом движении, по всей видимости, по воле обстоятельств, будучи назначены воеводами в провинцию. Бывший воевода Лжепетра кн. М.Б. Долгорукий после его разгрома под Козельском абсолютно не заметен в последующих событиях вплоть до его упоминания в БС 1610—1611 гг. Его сородич кн. Д.И. Долгорукий попал в Тушино, будучи послан на Рязань для
361

сбора ратных людей осенью 1608 г. Став воровским окольничим и приятелем Я. Сапеги, он, как видно из последующих записей дневника, никакой заметной роли в Тушинской думе не играл и его имя вскоре исчезло из источников. Единственный служивший Вору из князей Звенигородских — С.Г. Звенигородский — попал к повстанцам, будучи вторым воеводой Чернигова. Лжедмитрий II пожаловал его в дворецкие, и он превратился в одну из ключевых фигур в тушинском руководстве. Осенью 1608 г. в Тушино попали князя И.М. и Ф.П. Барятинские. И.М. Барятинского привез в Тушино в качестве пленника Ураз-Магомед Касимовский. Ф.П. Барятинский, будучи воеводой В. Шуйского в Ярославле, являлся одним из главных организаторов присяги горожан Вору. Тушинцы, по всей видимости, не особенно доверяли князьям, братия которых верно служила Василию Шуйскому, и держали их на городовых воеводствах И.М. Барятинского в Воронеже, Ф.П. Барятинского в Ярославле, а затем в Новгороде-Северском210.
В правление Василия Шуйского из Московской думы были полностью вытеснены представители выезжих княжеских родов. В «Воровской» думе заседали «боярин» кн. Д.М. Черкасский и «окольничий» Ф.Ф. Бородавкин-Мещерский. Видное место при особе самозванца заняли кн. М. Шейдяков, А. и П.Я. Урусовы. Возможно, они, как кн. Д.М. Черкасский, получили думные чины, но какие-либо данные на этот счет в источниках отсутствуют211.
Старомосковные боярские роды были представлены сосланным Василием Шуйским в Орешек боярином М.Г. Салтыковым с сыновьями Иваном и Петром, родней убитого П.Ф. Басманова Н.М., И.В., Ф.М., Ф.К. Плещеевыми, опальными И.И. Годуновым и Н.Д., М.И. Вельяминовыми с братиею, И.И. и П.С. Волынскими и М.М. Бутурлиным212.
Были в Воровской думе и представители дворянских родов. Предки некоторых из них входили в Боярскую думу: А.А. Нагой, Т.В. Грязной, И.Ф. Наумов213. Большинство же А.Н. и И.Н. Ржевские, И.И. Загряжский, Г. Сумбулов, М. Молчанов, Г. Веревкин о думном чине могли только мечтать. И.М. Заруцкий, Г. Кашинец, Ф.А. Андронов вообще не были дворянами и в обычное время о получении ими думных чинов не могло быть и речи214.
С.Ф. Платонов, проанализировав имевшиеся в его распоряжении данные о думцах самозванца, пришел к выводу, что ос¬
362

нову «Воровской» думы составили представители знати, которая первенствовала в Москве во время опричнины: Трубецкие, Ярославские, Салтыковы, Годуновы-Вельяминовы215. Выявленные нами данные показывают, что к этому перечню необходимо прибавить Плещеевых, М.М. Бутурлина, кн. Д.М. Черкасского, Т.В. Грязного, И.Ф. Наумова216.
С.Ф. Платонов обратил внимание на то, что среди тушинских думцев было много свояков «патриарха» Филарета Романова: кн. Р.Ф. Троекуров, кн. А.Ю. Сицкий, кн. Д.М. Черкасский, И.И. Годунов217. Проведенный нами просопографический анализ подтверждает наблюдение исследователя и позволяет расширить круг романовской родни за счет кн. В.И. Бахтеярова-Ростовского, окольничего Т.В. Грязного и кравчего
А.Ф. Мосальского-Литвинова218. Важно отметить, что это были далеко не первые лица романовского кружка. Боярин И.Н. Романов, вопреки В. Полаку, сидел на Москве в осаде219. Боярин Ф.И. Шереметев настойчиво боролся с «ворами» на Нижней и Средней Волге. Сыновья сосланного в Сибирь окольничего М.М. Салтыкова стольники Б.М. и М.М. Салтыковы приняли участие в земском движении против тушинцев220. Обвиненные в измене на Незнани стольники кн. И.М. Катырев-Ростовский и кн. И.Ф. Троекуров-Ярославский, хотя и были сосланы в Сибирь и в Нижний Новгород, в Тушино не отъезжали221. Василию Шуйскому, как видно из приведенных данных, удалось серьезно ослабить и раздробить романовский кружок, поэтому в Тушино Филарет смог собрать вокруг себя лишь его осколки. Примечательно, что почти все представители этого кружка служили при дворе и только кн. Р.Ф. Троекуров и кн. Д.М. Черкасский — полковыми воеводами222.
Среди «воровских» бояр можно было найти отдельных представителей разгромленного Лжедмитрием I и оставленного в опале Василием Шуйским клана Годуновых, Сабуровых, Вельяминовых: бояр И.И. Годунова, Н.Д и М.И. Вельяминовых-Зерновых. Вновь, как в случае с Романовыми, приходится констатировать, что это были далеко не все и отнюдь не первые люди этого некогда могущественного клана. Боярин М.М. Годунов, окольничие И.М., Н.В., С.С., Я.М. Годуновы остались на московской службе, хотя и находились в ссылке. В Тушино Годуновы-Вельяминовы, по всей видимости, не играли самостоятельной роли. При особе государя находился только наиболее авторитетный представитель этого клана — зять Филарета Ро¬
363

манова «боярин» И.И. Годунов, который активно поддерживал своего шурина. Его младшая родня «бояре» Н.Д. и М.Г. Вельяминовы-Зерновы служили городовыми воеводами223.
Одну из самых первых мест в Тушинской думе занимал сосланный сначала Лжедмитрием I, а затем и Василием Шуйским боярин М.Г. Салтыков, который опирался на поддержку сыновей Ивана и Петра, а также зятя кн. Ю.Н. Трубецкого224. Вся его остальная родня боярин В.П. Морозов, стольники И.П. и П.В. Морозовы, стольники Б.М. и М.М. Салтыковы, дворянин московский И.Н. Салтыков с сыновьями стольниками В.И. и И.И. Салтыковыми верно служили царю Василию225. В 1600 г. именно М.Г. Салтыкову, как установил Р.Г. Скрынников, Борис Годунов поручил руководить арестом и судом над Романовыми226, и вряд ли после этого между ним и Филаретом было полное взаимопонимание. Тем не менее вплоть до распада Тушинского лагеря они действовали совместно.
Довольно много в «Воровской» думе было родни убитого 17(27) мая 1606 г. боярина П.Ф. Басманова: «бояре» М.И. Колодкин-Плещеев, Ф.М. Плещеев, окольничие Л.А. и Ф.К. Плещеевы-Смердовы, стольник Н.Ю. Плещеев, И.В. Плещеев-Глазун227. Но это, так же как и в предыдущих случаях, были далеко не все члены этого клана. Царю Василию в это время продолжали служить дворяне московские Н.М. Плещеев, А.А. Плещеев-Мешков, В.Г. Плещеев, И.Д. Плещеев-Заяц, стольник Г.А. Плещеев-Глазун и др.228 Выдвинувшиеся в опричнину Басмановы-Плещеевы во второй половине XVI — начале XVII в. неизменно выступали приверженцами радикальных преобразований в русском обществе, поэтому можно предположить, что именно к ним тяготели тушинцы, вышедшие из опричной среды, такие как И.И. и П.С. Волынские, И.Ф. Наумов-Хрулев, Б.И. Сутупов и др. Примечательно, что в конце 1608—1609 гг. подавляющее большинство из них служили городовыми воеводами: М.И. Колодкин-Плещеев и И.Ф. Наумов-Хрулев в Ростове, Ф.М. Плещеев — в Пскове и Великих Луках, Ф.К. Плещеев-Смердов — в Суздале, Н.Ю. Плещеев — в Муроме, И.И. Волынский и Б.И. Сутупов — в Ярославле229. Тушинское руководство, как и Лжедмитрий I, явно старалось держать радикалов подальше от новой «столицы» страны и не позволяло им создать сильную боярскую группировку.
364

В Тушино собралось довольно много бывших фаворитов Лжедмитрия I и их детей. Имеются в виду кн. В.М. Рубец-Мосальский, Д.В. Мосальский - Горбатого, А.Ф. Литвинов-Мосальский, кн. А.Ф. Жировой-Засекин, И.П., С.П. и Ф.П. Засекины, Г.П. Шаховский, М. Молчанов, А.А. Нагой, Ф.Ф. Мещерский, И.Т. Грамотны, П.А. Третьяков, С. Линев, Б. Сутупов230. Прибыв в Тушино, они рассчитывали на высокие награды и богатые пожалования, но многих из них ждало разочарование. Почетное место в Воровской думе занял бывший дворецкий Лжедмитрия I боярин кн. В.М. Мосальский-Рубец, но должность дворецкого осталась за кн. С.Г. Звенигородским231. Ветеран движения кн. Д.В. Мосальский-Горбатого в конце 1608 г. был назначен воеводой в Кострому, где вскоре погиб. Младшие стольники А.Ф. Литвинов-Мосальский и
В. 	В. Клобуков-Мосальский заняли высокое место при дворе самозванца. Но это в значительной степени можно было объяснить их молодостью и родством кн. А.Ф. Литвинова-Мосальского с Филаретом232. Прибывший в конце 1608 г. в Тушино из ссылки первоначальный «воровству заводчик» кн. Г.П. Шаховский получил у Вора высший думный титул «боярина и слуги», но уже весной 1609 г. был назначен полковым воеводой и отправлен на борьбу со М.В. Скопиным-Шуйским к Твери. Князь А.Ф. Жировой-Засекин, будучи пожалован в бояре, отправился на воеводство в Псков. Городовыми воеводами служили кн. И.П. и С.П. Засекины233.
С.Ф. Платонов высказал предположение, что Лжедмитрий II и его ближайшее окружение старались держать аристократов на воеводских должностях и реальная власть в Тушино находилась преимущественно в руках незнатных дьяков. Выявленные данные не подтверждают этого наблюдения. Анализ служебных назначений тушинских думцев показывает, что при особе «Государя» постоянно находилась в основном родня Филарета, по-видимому, составлявшая своеобразное ядро, вокруг которого объединились осколки членов боярских группировок, изгнанных из Государева двора в Москве. Зять Филарета «боярин» И.И. Годунов, по-видимому, обеспечил членам романовского кружка поддержку родни Н.Д. и М.И. Вельяминовых. Через свояков — князей А.Ю. Сицкого и Р.Ф. Троекурова Филарет Романов мог опираться на Ярославских князей. Шурин брата Филарета И.Н. Романова кн. А.Ф. ЛитвиновМосальский, вероятно, помогал находить взаимопонимание
365

с кн. В.М. Рубцом-Мосальским и его братией234. Близость с М.Г. Салтыковым позволяла поддерживать партнерские отношения с Салтыковыми и Трубецкими. В лице думных дьяков И.Т. Грамотина и П.А. Третьякова Филарет Романов имел своих людей в тушинской приказной среде. Аристократы и другие члены Романовского кружка, как видно из служебных назначений, оттеснили на вторые роли в «Воровской» думе как ветеранов повстанческого движения, так и прибывших вместе с ними представителей других боярских группировок235.
Переговоры «воровских» бояр с командирами наемных отрядов свидетельствуют о том, что в конце 1608 г. бояре М.Г. Салтыков, В.М. Мосальский-Рубец, Г.П. Шаховский и думный дворянин Ф. Андронов вошли в состав Ближней думы самозванца и стали играть там первые роли236. Боярам
С.Г. Звенигородскому и И.М. Заруцкому, благодаря поддержке наемников и казаков, удалось сохранить свое влияние в Ближней думе, но оно уже не было столь велико. Думный дворянин Федор Андронов стал ведать казной вместо Григория Кашинца. Думный дьяк П.А. Третьяков потеснил в поместном приказе Д.Т. Рындина. Думный дворянин Г. Веревкин явно отошел в тень237.
5. 	«Воровской» Государев двор
Вопрос о составе двора Лжедмитрия II в литературе специально не изучался. Говоря о придворных чинах, историки ограничились общими замечаниями, основанными на показаниях попавшего в плен к земцам холопа Гав. Г. Пушкина И. Матвеева, что «стольники и чашники у Вора у Дмитрея его же казаки»238. Выявленные нами данные о персональном составе «Воровского» двора свидетельствуют о том, что заявление И. Матвеева не соответствует действительности. Среди выявленных стольников и стряпчих Вора более половины составляли представители княжеских, боярских родов и дворян, чьи предки имели думные чины, например, стольники П.М. Салтыков, кн. В.В. Клобуков-Мосальский, кн. А.А. Хованский, В.П. Шереметев, стряпчие кн. Ф.М. Барятинский, Ф.М. Бутурлин, кн. Ф.Д. Мезецкий и др.239 Все остальные — происходили из провинциального дворянства, представители которого в мирное время не могли рассчитывать на места в Государевом дворе. Из
366

казаков стольниками были только братья А.З. и И.З. Посовецкие240. Структура «воровских» придворных чинов в точности соответствовала соотношению «думных» чинов, поскольку именно эта категория чинов Государева двора являлась главным кадровым резервом Боярской думы.
С.Ф. Платонов в своем исследовании особое внимание уделил выяснению персонального состава Тушинских приказных, так как полагал, что именно в их руках сосредоточились нити управления страной. Проверка показала, что многие названные историком дьяки и подьячие в действительности верно служили Сигизмунду III в 1611—1612 гг. и лишь немногие — Тушинскому Вору. Некоторые из упомянутых дьяков, например, В. Янов («Шуйскому по жене племя»), М. Булгаков, И. Измайлов являлись верными приверженцами Василия Шуйского. А. Царевский, Б. Замочников, К. Сазонов-Коробейников, С. Дмитриев, Г. Кологривов в тушинских документах не упоминаются241. Использованная нами методика выявления тушинских чинов позволила установить имена 24 тушинских дьяков и провести просопографический анализ этой категории лиц «Воровского» двора242. Из всех тушинских думных дьяков лишь И.Т. Грамотин ранее служил в этом чине при Лжедмитрии I, из дьяков — только Я. Акакиев, П.А. Третьяков, М. Тюхин и В. Юрьев. Денис Сафонов был сыном дьяка Лжедмитрия I и, вероятно, по молодости и из-за опалы отца, еще не успел достичь высокого положения в московской дьяческой иерархии. Думные дьяки Нехороший Лопухин, Сарыч Линев и Иван Чичерин в недавнем прошлом были городовыми дворянами243. Подьячими в недавнем прошлом работали Богдан Грязев и Василий Юрьев. Евдоким Витовтов был сыном видного дьяка конца XVI в. Якова Витовтова и племянником дьяка Лжедмитрия I — Тимофея Витовтова. Дьяки Федор Апраксин, Семой Зборовский, Иван Микулин, Григорий Терпигорьев ранее служили городовыми дворянами, Степан Соловецкий был «торговым мужиком»244. Среди восьми известных по источникам подьячих тушинских приказов только Юрий Леонтиев, Тимофей Трифанов, Матвей Чубаров ранее служили в этой должности. Происхождение и прежние службы Герасима Матвеева, Семого Матчина, Гаврилы Отлипаева, Василия Скурыгина, Иллариона Чернышова неизвестны245. Приведенные факты позволяют высказать предположение, что высшая московская приказная бюрократия, за исключением немногих представителей видных дьяческих фами¬
367

лий (Витовтовы, Коверниевы и Сафоновы), сохранила верность Василию Шуйскому. Только треть из упомянутых выше тушинских дьяков и подьячих имела опыт работы в приказах. Большинство происходили из средних слоев тогдашнего мира: городовых дворян, торговых людей и поповичей246. Служба самозванцу открыла перед ними большие перспективы, позволила приобрести покровителей среди тушинских бояр. Вопреки мнению С.Ф. Платонова, они не могли играть самостоятельной роли в тушинской администрации и стали послушным орудием в руках Лжедмитрия II и его окружения.
6. 	«Воровские» приказы
Источники позволяют установить штат некоторых Тушинских приказов. Боярин Д.Т. Трубецкой и дьяк И.Т. Сафонов, как свидетельствуют источники, возглавляли Разрядный приказ247, боярин Р.Ф. Троекуров, думные дьяки И.И. Чичерин, П.А. Третьяков, С. Аинев, подьячий Семой Матчин работали в Поместном приказе, думный дьяк Н.В. Лопухин — в Посольском приказе, думный дьяк Д.Т. Рындин, а затем Д.И. Сафонов — в Печатном приказе, Григорий Кашинец, затем Федор Андронов — в приказе Большого прихода, боярин
С.Г. Звенигородский — в приказе Большого дворца, окольничий Богдан Сутупов и дьяк Матвей Сомов сосредоточили в своих руках управление приказами Казанского, Астраханского и Нижегородского дворцов248. Появились в Тушино новые приказы, ранее в Москве не существовавшие, например, Казачий, которым руководил «боярин» И.М. Заруцкий249. Тушинская приказная система, как видно из приведенных фактов, в своей основе являлась точной копией Московской и мало чем от нее отличалась.
Упоминания московских и выборных дворян Вора с указанием чина в источниках единичны, поэтому анализ состава этих категорий чинов «Воровского» двора сильно затруднен. Выявленные данные дают основание предположить, что отъехавшие служить в Тушино московские дворяне, такие, как Г.И. Татищев, кн. И.Ф. Хованский, И.В. Щелкалов, выборные дворяне кн. В.Р. Борятинский, А.Иг. и И.Иг. Вельяминовы, кн. С. Вяземский, кн. М.И. Солнцов-Засекин, кн. Шаховские, по-видимому, составили лишь верхний слой «офицер¬
368

ских» чинов «Воровского» двора. Основной костяк московских и выборных дворян Вора, судя по всему, составляли представители городовых дворян и детей боярских типа сильно захудавших кн. З.В. и М.В. Белосельских-Белозерских, бывшего дьяка Ф.М. Озерова, дворян И. Благова, В.А и И.А. Давыдовых, И.Ф. и С.Ф. Зубатых, М.Г. Аовчикова, В.Ф. Талбузина и др.250
Назначения на воеводские должности в полки и в города показывают, что московские и выборные дворяне из Москвы, представители провинциального дворянства центральных уездов, вероятно, так же как и в других категориях лиц «Воровского» двора, явно отодвинули на второй план командиров-ветеранов повстанческого движения. «Воровскими» полками, осаждавшими Смоленск, к примеру, командовал бывший стольник кн. Д.М. Черкасский, под Нижним Новгородом — выборный дворянин по Костроме кн. С.В. Вяземский и т.д.251 В Суздале местную власть возглавил «окольничий» из стряпчих Федор Плещеев-Смердов, во Владимире — «боярин» из дворян московских Михаил Вельяминов, в Муроме — «стольник» из жильцов Никифор Плещеев, в Юрьеве — выборный дворянин по Суздалю Федор Болотников, в Ярославле — «боярин» из дворян московских кн. Федор Барятинский и «боярин» из стряпчих Иван Волынский, в Угличе — выборный по Владимиру Матвей Аовчиков, в Костроме — «бояре» кн. Дмитрий Масальский и Н.Д. Вельяминов, в Вологду самозванец назначил «стряпчего» Федора Нащекина252. Видный участник движения И.И. Болотникова вождь северских дворян Ю. Беззубцев, направленный воеводой из Тушино в Коломну, явно терялся в этом перечне253. В отличие от «родовитых» городовых воевод Василия Шуйского тушинские воеводы за редким исключением были близки к уездным дворянским корпорациям и прекрасно знали местные нужды. Опытными людьми были некоторые тушинские городовые дьяки и подьячие, например, Иван Коверниев, Третьяк Копнин, Иван Ауговской254. Тушинским боярам, как видно из приведенных фактов, удалось существенно обновить традиционные органы государственного управления и сблизить их с местными земскими обществами.
369

7. 	Войско самозванца
К исходу 1608 г. завершилось формирование Тушинского войска255. Переход на сторону Лжедмитрия II основной массы служилых людей северных и северо-восточных уездов России резко изменил структуру тушинского войска. В нем появились довольно многочисленные дворянские и стрелецкие отряды, которые обычно составляли костяк русской армии того времени. Тушинские отряды, так же как и правительственные войска, широко привлекали для военных нужд даточных из посадских и крестьян256. Иначе говоря, в тушинском войске появились все традиционные элементы русской армии. Но коренное отличие «воровского» войска от правительственного заключалось в том, что эти традиционные элементы играли подчиненную, а не ведущую роль, как это было в правительственной армии. Современники свидетельствуют о том, что тушинское руководство не доверяло перебежчикам и старалось не допускать скопления отрядов поместного ополчения257. Их обычно использовали для борьбы с правительственными войсками на периферии и как правило первыми бросали в бой258.
Основное ядро войска Лжедмитрия II составляли полки иноземных солдат и казаков. Хорошо подготовленные, прекрасно оснащенные полки наемников имели несомненные военные преимущества перед разоренными многолетней гражданской войной дворянами и, особенно, посадскими и крестьянами. Наемники были сведены в полки и роты, но из-за личной неприязни гетманов Р. Ружинского и Я. Сапеги у них фактически не было единого командования. Роман Ружинский, хотя и считался верховным главнокомандующим войсками самозванца, реально руководил только полками, сформированными в основном из шляхтичей Киевского и Брацлавского воеводств. Я. Canere подчинялись отряды инфляндских наемников. Изредка оба гетмана совещались в Тушино по особо важным вопросам. В остальном оба наемных войска жили достаточно автономной жизнью. Гетманы старались решать свои проблемы самостоятельно, созывая либо советы полковников («коло полковничье»), либо собрания войска («коло войсковое»)259.
Казачество, благодаря освобождению из царских застенков многих ветеранов повстанческого движения260 и «показаченья» низов населения Замосковья, Поморья, Новгородской земли, значительно выросло. А.Л. Станиславский полагал, что,
370

несмотря на это, влияние казаков на дела в Тушино было невелико, так как казаки не составляли единой организованной силы261. Наблюдения исследователя нуждаются в уточнениях. Действительно, пятигорцы и погребинские казаки входили в состав наемных полков самозванца. Полки запорожцев подчинялись гетману Р. Ружинскому, а полк А. Лисовского — гетману Я. Сапеге. Не было в Тушино и традиционных высших органов самоуправления вольных казаков — войсковых атамана и круга262. Но его и не могло быть, так как официально всеми казачьими делами ведал специально созданный в Тушино Казачий приказ во главе с «боярином» И.М. Заруцким263. Российское казачество в Тушино, таким образом, являлось самостоятельной силой. Но организовано оно было по типу служилого, а не вольного казачьего войска.
Проведенное исследование не подтвердило сложившиеся в литературе представления о Василии Шуйском как «боярском царе», а о его правлении как «аристократической реакции». Царь Василий, подобно прежним московским государям, продвигал на ключевые места в органах государственного управления «своих людей», зачастую незнатного происхождения, отбирая их по принципу личной преданности. Одновременно он закрыл доступ к престижным чинам и должностям представителям оппозиции, хотя они вполне на них могли претендовать, согласно местническим счетам. Кадровая политика, по-видимому, явилась одной из причин военных поражений, преследовавших правительственные войска в борьбе с самозванцем. Попытки
В. 	Шуйского возложить ответственность за неудачу на оппозицию и репрессии, которым он подверг своих «недругов» летом 1608 г., подтолкнули часть молодых аристократов, в основном дворян московских и стольников, к отъезду в Тушино. Их бегство свидетельствовало о глубоком кризисе Государева двора и в немалой степени способствовало ослаблению государственного порядка в стране. Однако масштабы «перелетов» не следует преувеличивать. Большинство высших иерархов церкви, думцев и основная масса членов Государева двора сохранила верность
В. 	Шуйскому и до конца боролась с самозванцем и его приверженцами.
Беглецы-аристократы получили у царика думные чины и изрядно потеснили в «Воровской» думе его прежних «бояр» и «окольничих». Присяга Лжедмитрию II большей части дворянских корпораций позволила образовать в Тушино новый Госуда¬
371

рев двор и органы центрального и местного управления. В 1608 г. сложилась ситуация, аналогичная 60—80-м годам XVI в., когда в России было две Боярские думы (земская и дворовая), два двора, параллельные приказы, которые управляли разными территориями России. Разница заключалась в том, что во времена Ивана Грозного был один царь, который, проводя политику разделяй и властвуй, мог диктовать элитам свою волю. В 1608—1610 гг. были воюющие друг с другом элиты, которые играли царем и цариком «яко детищами»! Таким образом, раскол в русском обществе пролегал не в горизонтальной, классовой плоскости, а в вертикальной, внутри служилого сословия. Не допускаемый к карьерному росту, оттесненный от власти оппозиционно настроенный низ каждого страта служилого сословия объединился вокруг блеклой фигуры Лжедмитрия II и с помощью иноземных солдат попытался силой вернуть себе утраченные позиции и обеспечить себе будущее. Созданные в Тушино государственные структуры не являлись какой-то принципиально новой формой «революционного» режима и были точной копией московских органов власти, хотя и более пестрыми по составу. Существенные отличия имело только войско самозванца, ядро которого составляли отряды наемников и казаков, а не дворянское ополчение, как это было в Москве. Они были профессионально лучше подготовлены и вооружены, проблема заключалась в том, что их содержание требовало огромных средств, которые разоренная гражданской войной Россия дать не могла.
О i
1 Платонов С.Ф. Очерки истории Смуты в Московском государстве в начале XVII в. М., 1995. С. 269-273.
2 Гиршберг А. Марина Мнишек. СПб., 1908. С. 111.
3 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в России в 1608-1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 119,120, 502.
4 Polak W. О Kreml i Smoleńszczynę: Polityka Rzeczpospolitej wobec Moskwy w latach 1607—1612. Toruń, 1995. S. 58.
5 Карамзин H.M. История государства Российского. M., 1989. T. 12. С. 76; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 212; Карташов А.В. Очерки по истории Русской православной церкви. М., 1991. Т. 2. С. 67, 68.
6 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 198, 199.
7 Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря) 1608 г. // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 88. С. 180; Грамота патриарха Гермогена тушинцам // Там же. № 169.2. С. 288; Пали-
372

иьт А. Сказание. М.; Л.,1955. С. 273; Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 83.
8 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 269, 270.
9 Грамота патриарха Гермогена тушинцам / / ААЭ. Т. 2. № 169. С. 288.
10 Грамота Сигизмунда III «патриарху» Филарету и ответ Филарета в феврале 1610 г. / / Временник Московского общества истории и древностей Российских (далее: ВМОИДР). М., 1849. Кн. 1. С. 35—39.
11 Роспись сенаторов Лжедмитрия II // Собрание государственных грамот и договоров (далее: СГГ и Д). М., 1819. Ч. 2. № 93. С. 207—210; Ульяновский В.И. Россия в начале Смуты: Очерки социально политической истории и источниковедения. Киев, 1993. Ч. 2. С. 73.
12 Роспись сенаторов. С. 207, 208; Ульяновский В.И. Православная церковь и Лжедмитрий II // Архив русской истории. М., 1993. Вып. 3. С. 29-62.
13 Арсений (Елассонский). Мемуары // Дмитриевский А. Архиепископ Арсений Еласонский и мемуары его из русской истории. Киев, 1899. С.139, 232; Жития царевича Дмитрия // Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб., 1909. Т. 13. Стб. 892, 918; Грамота В. Шуйского в Пермь 20 (30) мая 1606 г. // ААЭ. Т. 2. № 44. С. 100.
14 Отписка П. Бекетова в Переяславль Залесский 14 (24) октября 1608 г. о присяге самозванцу суздальцев / / Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АИ). СПб., 1841. Т. 2. № 99. С. 132; Новый летописец. С. 82; Sapieha /. Dziennik 1608—1611 // Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901.
S. 197; Грамота Лжедмитрия II Я.П. Canere с просьбой оградить имущество архиепископа Галактиона от разграбления / / Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności i Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее: BRAU PAN). Ms. 345. N 65. Л. 129-129 об.
15 Sapieha /. Op. cit. S. 210, 223; Палицын А. Указ. соч. С. 123.
16 Грамота митрополита Ростовского Филарета в протопопу устюжского собора 30 ноября (10 декабря) 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 58; Новый летописец. С. 96; Палицын А. Указ. соч. С. 123.
17 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 26 октября (6 ноября) 1608 г. // Сборник кн. Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 12.12. С. 23, 24; Строев П. Списки российских иерархов и настоятелей церквей. СПб., 1877. С. 731.
18 Псковская летописная повесть о Смутном времени / / Памятники литературы Древней Руси (далее: ПЛДР). Конец XVI — начало XVII в. М., 1987. С. 147.
19 Новый летописец. С. 80, 81.
20 Грамота утвержденная об избрании царем Б.Ф. Годунова // ААЭ.
T. 2. № 7. С. 39, 40.
21 СХ. СПб.,1879. № 12.08,12.18,12.22. С. 20, 21, 27-29, 32, 33;
Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К. 174. Оп. 2. Ех. 300; Stokholm. Riksarkivet. Skoldostersamlingen. Ryska brev (далее: SRSRB). E 8610 (2). N 23/91, 71,
373

108; BPAU PAN. Ms. 345. К. 65, 91; РИБ. СПб., 1875. Т. 2. Стб. 696, 697; АИ. Т. 2. № 104, 107, 119, 139, 208. С. 133, 134, 240, 241; Sapieha J.P. Op. cit. S. 180,183,184, 193-197.
22 Грамота «патриарха» Ростовского Филарета Я. Сапеге в ноябре
1608 Г. // АИ. Т. 2. № 106. С. 136.
23 Ключевский В.О. Боярская Дума Древней Руси. М., 1902. С. 3.
24 Там же. С. 355.
25 Там же. С. 353, 354.
26 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч.: В 18 кн. М., 1989. Кн. IV. С. 482.
27 Скрынников Р.Г. Россия накануне Смутного времени. М., 1985. С.11—37; Ключевский В.О. Боярская Дума... С. 67—79; Ульяновский В.И. Российские самозванцы: Лжедмитрий I. Ки'1в, 1993. С. 54—56, 62-87.
28 Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове, 1584—1605 гг. СПб., 1992. С. 36, 45, 47, 48; Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 77.
29 Карта Я. Сапеги 1608—1609 гг. Муханов ПА. Подлинные свидетельства о взаимных отношениях России и Польши. М., 1934. Прил. № 7. С. 263—265; Список сторонников царя Василий Шуйского: (Новая находка в шведском архиве) // Археографический ежегодник (далее: АЕ) за
1992 г. М., 1993. С. 317, 318.
30 Павлов А.П. Указ. соч. С. 11 у 78; Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 77.
31 Павлов А.П. Указ. соч. С. 45.
32 Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 80; Смирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова, 1606—1607 гг. М.; Л., 1951. С. 145—150, 154—158; и др.; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 82, 426.
33 Павлов А.П. Указ. соч. С. 68; Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 77.
34 Жития царевича Дмитрия. Стб. 892, 918; Платонов С.Ф. Указ, соч. С. 200; Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII ст.: Иван Болотников. Л., 1988. С. 40; Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 79, 80.
35 Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. С. 12.
36 Буссов К. Московская хроника, 1584—1613. М.; Л., 1961. С. 297.
37 Рожнятовский А. Дневник М. Мнишек. СПб., 1996. С. 57, 58, 61; Немоевский С. Записки (1606—1608) // Титов АА. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И.А. Вахромееву. М., 1907. Вып. 6. С. 76, 92; Дневник происшествий московских и посольства в Москву пана Н. Олесницкого и его секретаря А. Гонсевского / / Сказания современников о Дмитрии Самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 244, 245.
38 Павлов А.П. Указ. соч. С. 67—72.
39 Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 54—56; Боярский список (далее: БС) 1606—1607 гг. // Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 1. С. 247, 248; Белокуров С А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 201, 202, 242; Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 193.
374

40 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 197—200; Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII в. Л., 1985.
С. 	21—35; Павлов А.П. Указ. соч. С. 73—76; Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 69—76.
41 Павлов А.П. Указ. соч. С.73—76; Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 69—76.
42 Ульяновский В.И. Указ. соч. С. 75.
43 Петров П.Н. История родов Российского дворянства. М., 1991. T. 1. С. 338.
44 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 40, 74, 79, 205; Болтин Б. Записки / / Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 330; Гневушее А.М. Акты времени правления царя Василия Шуйского 1606-1610 ГГ. М., 1915. С. 1-3.
45 Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 62—69; Белокуров С Л. Указ. соч. С. 94.
46 Ульяновский В.И. Указ. соч. С. 82—87.
47 Скрынников Р.Г. Смута в России... С. 24.
48 Ульяновский В.И. Россия в начале Смуты... С. 66, 67.
49 Там же. Ч. 1. С. 227-242.
50 Петров Н.П. Указ. соч. T. 1. С. 284.
51 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 77, 134.
52 К примеру, чашник Бориса Годунова Н.Д. Вельяминов-Зернов (См.: ААЭ. Т. 2. № 26. С. 72; Белокуров С А. Разрядные записи. С. 71, 114, 192, 196), а также чашник В.И. Бутурлин и крайние кн. А.Ю. Сицкий и кн. И.Б. Черкасский (см.: БС. Ч. 1. С. 248, 251).
53 Ульяновский В.И. Российские самозванцы... С. 65.
54 Отрывок брачного разряда при Лжедмитриевой свадьбе / / СГГ и Д.
Ч. 	2. № 138. С. 291.
55 Павлов А.П. Указ. соч. С. 66.
56 Роспись сенаторов. С. 96; Гневушев А. Акты времени правления царя Василия Шуйского, 1606—1610 гг. М., 1915. С. 244; Белокуров С А. Разрядные записи... С. 8.
57 Письмо «окольничих» М.А. Молчанова и кн. Ф.Ф. Мещерского Я.П. Сапеге в феврале—марте 1609 г. с просьбой защитить пожалованные им поместья от грабежей // АСПбИИ РАН. К.124. On. 1. Ед. хр. 402.
58 Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XVI—XVII вв. М., 1975. С. 9.
59 Там же. С. 563.
60 БС 1606—1607 гг. С. 247; БС 1610—1611 гг. // Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете (далее:
ЧОИДР). 1909. Кн. 3. Отд. 3. С. 94, 95.
61 Павлов А.П. Указ. соч. С. 64.
62 Там же. С. 66.
63 О бегстве Б. Сутупова и Г. Микулина См.: Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 83; Буссов К. Указ. соч. С. 144, 175; Савицкий К. Дневник // Жолкевский С. Записки о Московский войне. СПб., 1871. Прил. 44.
С. 	191; ААЭ. Т. 2. № 91, 94; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие. С. 503; Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С. 145.
375

64 БС 1606—1607 гг. С. 247, 248; Список сторонников царя В. Шуйского С. 317, 318; Арсений (Елассонский). Указ. соч. С. 137, 138.
65 БС 1606—1607 гг. С. 247, 248; Веселовский С,Б. Дьяки и подьячие... С. 98,129,130, 497.
66 Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие... С. 9.
67 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 87, 269—271.
68 Роспись сенаторам. С. 94—96; Ульяновский В.И. Россия в начале Смуты... С. 250.
69 Белокуров С А. Указ. соч. С. 41, 84, 140; Буссов К. Московская хроника. 1584—1613. М.; Л., 1961. С. 144, 175; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие... С. 503.
70 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 84.
71 Новый летописец. С. 70.
72 Карта Я. Сапеги 1608—1609 гг. С. 263—265.
73 Восстание И. Болотникова. М., 1959. С. 88, 241, 243, 245; Белокуров СА. Указ. соч. С. 8,10, 84,139,140.
74 Белокуров С А. Указ. соч. С. 83, 155; Петров П.Н. История родов российского дворянства. М., 1991. T. 1. С. 195, 206.
75 Жена С.А. Волосского сделала в 1606—1607 г. поминальный вклад в Троице-Сергиев монастырь. См.: Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря (далее: ВКТСМ). М., 1987. С. 137. В мае 1607 г. кн. Д.Б. Приимков сделал вклад по сыне Афанасии в Троице-Сергиев монастырь (ВКТСМ. С. 56). По данным П.Н. Петрова вскоре он умер (Указ. соч. T. 1. С. 195). В.В. Кольцов в последний раз упоминается в разряде сражения на р. Пахре (Белокуров С А. Разрядные записи... С. 42); Г.Ф. Нагой — в бою у с. Троицкого (Белокуров С А. Разрядные записи... С. 89, 146).
76 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 11, 45, 143, 157, 214, 217; Восстание И. Болотникова. С. 249; Болтин Б. Указ. соч. С. 330. А.А. Телятевский 10 (20) октября 1607 г. был пленен правительственными войсками и, вероятно, до свержения Шуйского находился в опале. При Владиславе возвращен в Думу. Постригся в монахи и в 1612 г. умер (БС 1610—1611 гг. С. 75; ВКТСМ. С. 86). И.Д. Хворостинин служил боярином Лжедмитрия II. В 1613 г. убит И. Заруцким (Петров П.Н. Указ. соч. С. 170).
77 Белокуров С А. Указ. соч. С. 42, 44, 87, 91, 95,108,117,118,119, 144, 259, 263.
78 БС 1606—1607 гг. С. 248; Белокуров С А. Указ. соч. С. 12, 45, 87, 89, 117, 144; ВКТСМ. С. 56, 135, 137; Петров П.Н. Указ. соч. С. 388, 206; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие. С. 183; Кобеко Д.Ф. Волошский воеводич Степан Александрович // Известия Русского генеалогического общества. М., 1911. Т. 4. С. 32.
79 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 91, 118.
80 Смирнов И.И. Указ. соч. С. 302—309.
81 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 269, 270.
82 Там же. С. 119.
83 Там же. С. 97, 119.
376

84 Там же. С. 119.
85 Там же.
86 Там же. С. 269—271.
87 Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие. С. 95.
88 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 269—271; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие... С. 600.
89 Белокуров С.А, Разрядные записи... С. 11—13, 46, 88, 96, 97, 119, 171; Арсений (Елассонский). Указ. соч. С. 138, 139; Список приверженцев царя Василия Шуйского // AE. М., 1994. С. 314—317.
90 Во время похода В. Шуйского он оставался в Москве (Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 85). По данным родословцев постригся (Петров П.Н. Указ. соч. С. 333). В Боярском списке 1610—1611 г. не упоминается.
91 Боярин Ф.И. Хворостинин в иноках Феодосий дал вклад в Троицу 8 мая 1608 г. // ВКТСМ. М., 1987. С. 46.
92 Последнее назначение в разрядах относится к концу 1606 — началу 1607 г. (Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 42, 89, 146). По данным, родословцев умер в 1610 г. (Петров П.Н. Указ. соч. T. 1. С. 46).
93 В 1607 г. послан В. Шуйским в Тобольск. Умер по дороге на Верхотурье (см.: Сибирские летописи // ПСРЛ. М., 1987. Т. 36. С. 143).
94 Последний раз упоминается на свадьбе В. Шуйского (Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 269). В боярском списке 1610—1611 гг. его фамилии нет.
95 Псковские летописи. М.; Л., 1955. Т. 2. С. 270.
96 См.: Прил. № 1.
97 Новый летописец. С. 85, 87.
98 В последний раз на службе у Василия Шуйского упоминается в 1607 г. (Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 178). Факт пребывания в Тушино подтверждается тем, что он в числе других Мосальских, служивших самозванцу, пожалован 30 марта 1610 г. г. Мосальском (Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АЗР). СПб., 1851. Ч. 4. С. 402). В Боярском списке 1610—1611 гг. его по каким-то причинам нет. По родословцам он получал воеводские назначения в 1614, 1616 гг. (Власьев Г.А. Потомство Рюрика. СПб., 1906. T. 1. С. 239).
99 БС 1610-1611 гг. С. 75.
100 Белокуров С Л. Разрядные записи... С. 125.
101 Пожалован 8 апреля 1610 г. (Любомиров П.Г. Очерки истории нижегородского ополчения 1611—1613 гг. М., 1939. С. 277). См.: БС 1610-1611 ГГ. С. 76.
102 См.: БС 1610—1611 гг. С. 76; Власьев Г.А. Указ. соч. С. 197, 198.
103 См.: Прил. № 1.
104 Гиршберг А. Указ. соч. С. 78.
105 Жолкевский С. Указ. соч. С. 15.
106 Новый летописец. С. 79, 80.
107 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 14.
108 Новый летописец. С. 87.
109 Список приверженцев царя В. Шуйского. С. 314—317.
377

110 	Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 237; Шепелев И.С, Указ. соч.
С. 	93-95.
in БС 1606-1607 гг. С. 248-260; БС 1610-1611 гг. С. 82-86.
112 БС 1610-1611 гг. С. 78-82, 86-95. из Там же. С. 95—103.
114 Белокуров СА. Разрядные записи... С. 5, 6, 82, 138, 184.
115 Там же. С. 82,138.
116 ААЭ. Т. 2. № 94.2,112.1. С. 192, 214; АИ. Т. 2. № 194. С. 224, 225.
ш Там же.
118 БС 1606-1607 ГГ. С. 247.
119 Там же; Белокуров С А. Разрядные записи... С. 223.
12° Там же.
121 Там же. С. 95, 120, 160; Список приверженцев царя В. Шуйского // AE. М., 1994. С. 314-317.
122 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 223.
ш Список приверженцев царя В. Шуйского. С. 314—317.
124 Там же.
125 БС 1610-1611 ГГ. С. 82.
126 Белокуров С А. Указ. соч. С. 223.
127 БС 1610-1611 гг. С. 84.
128 Павлов А.П. Указ. соч. С. 109—111.
129 Ульяновский В.И. Россия в начале Смуты. Ч. 1. С. 243.
130 БС 1606-1607 ГГ. С. 248-253.
131 Белокуров С А. Указ. соч. С. 7, 79, 83,136,139.
132 Памятники литературы Древней Руси. Конец XVI — начало XVII в. М., 1987. Комментарии. С. 600.
133 Белокуров С А. Указ. соч. С. 77.
134 Там же. С. 81, 83; БС 1606-1607 гг. С. 254.
135 БС 1606-1607 ГГ. С. 248-253.
136 Там же.
137 БС 1606-1607 гг. С. 248-253.
138 Белокуров С А. Указ. соч. С. 271.
139 Там же. С. 79,135.
140 Синодик убиенных во бранех / / Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России XVI в. М., 1986. С. 185.
141 БС 1606-1607 гг. С. 250.
142 Там же.
143 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 9, 88, 89, 145, 146.
144 Ср.: БС 1606-1607 ГГ. С. 248-253; БС 1610-1611 гг. С. 78-82.
145 Павлов А.П. Указ. соч. С. 110.
146 Роспись русского войска 1604 г. / / Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 2. С. 74, 90.
147 БС 1610-1611 гг. С. 78-82.
148 Белокуров С А. Указ. соч. С. 121,174.
149 См.: Прил. № 1.
150 Павлов А.П. Указ. соч. С. 111, 112.
378

151 Там же. С. 112.
152 БС 1606-1607 ГГ. С. 248-254.
153 Павлов А.П. Государев двор... С. 133; Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII в. М., 2003. С. 133—136; 155, 229; Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 220.
154 И.В. Щепин-Волынский, кн. Д.Л. Щербатов, И.А. и И.И. Пушкины, В.А. Измайлов, В.А. Третьяков, А.С. и С.С. Собакины, кн. И.С. Лобанов-Ростовский, кн. А.М. Львов, С.М. Простеев, Д.В. и И.С. Головины и кн. Ф.Т. Черного-Оболенский // Народное движение... С. 136,137; БС 1610-1611 гг. С. 78-82.
155 Кн. А.Г. Козловский, кн. Ф.Л. Щербатов, кн. М.Ф. и И.Г. Борятинские, П.Д. Исленев, кн. И.М. Долгорукий, кн. А.И. Солнцов-Засекин, А.В. Волынский, Л.И. Долматов-Карпов, Ф.М. Бутурлин, И.С. Погожий, кн. И.Г. Ноздреватой, Н.Д. Пильемов, Л.М. Пивов, О.А. Плещеев, Б.Т. Грязной, кн. П.Д. Горчаков, И.Н. Пушкин // Народное движение... С. 136,137; БС 1610-1611 гг. С. 78-82.
136 Л.К. Шетнев, А.И. Пушкин, Л.А. и М.А. Воронцовы-Вельяминовы, А.П. и Ф.В. Головины, Н.К. и А.З. Безобразовы, кн. Я.М. Долгорукий, П.Я. Плещеев, кн. А.П. Горчаков, И.И. Биркин, кн. С.А. Ахамашуков-Черкасский // Народное движение... С. 136, 137; БС 1610—1611 гг. С. 78—82; Болтин Б. Указ. соч. С. 331; Сухотин Л.М. Первые месяцы царствования М.Ф. Романова // ЧОИДР. 1915. Кн. 4. С. 40.
157 Народное движение... С. 136.
158 БС 1610-1611 ГГ. С. 82-84.
159 Павлов А.П. Указ. соч. С. 112.
160 Белокуров СЛ. Разрядные записи... С. 89, 146.
161 Павлов А.П. Указ. соч. С. 112.
162 См. прил. № 1.
163 Там же. С. 117—119.
164 Седов П.В. Реконструкция жилецкого списка 7119-го года // Россия от Ивана Грозного до Петра Великого. СПб.; Киев, 1993. С. 57— 77.
165 Павлов А.П. Указ. соч. С. 117—119. г
166 Седов П.В. Указ. соч. С. 57—77.
167 Там же.
168 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 9, 89, 91, 146.
169 Павлов А.П. Указ. соч. С. 117, 118.
170 Там же.
171 См.: Прил. № 1.
172 Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. М., 1975.
™ БС 1610-1611 гг. С. 84-86.
174 	Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие... С. 9, 18, 20, 30, 46, 61, 62, 67, 69, 71-73, 79, 82, 85, 94, 95,109,120,129, 130,133,138,147,151, 152, 168,170,176,179,183, 185,193,197, 202, 216, 228, 230, 238, 263, 264, 270,275,296, 301, 312, 320,325, 330, 333, 334, 376, 380, 382, 384, 394, 395, 402, 406, 415, 418, 440, 446, 448, 460, 463, 465, 468-500, 509, 514, 519, 520, 530, 540, 554, 558, 572, 574, 579, 585, 590, 592, 597, 600.
379

175 См.: Прил. № 1.
176 БС 1606—1607 гг. С. 248; Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 46,109,185.
177 Павлов А.П. Указ. соч. С. ИЗ.
178 Там же.
179 БС 1598—1599 гг. / / Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 1. С. 183—189; Утвержденная грамота Борису Федоровичу 1598—1599 гг. // ААЭ. Т. 2. № 7. С. 43, 44.
180 БС 1606—1607 гг. С. 254—260; Народное движение... С. 137-140.
181 Новый летописец. С. 74; Болтин Б. Указ. соч. С. 331; Белокуров С Л. Разрядные записи... С. 80, 94, 136; Пискаревский летописец / / ПСРЛ. М.,1978. Т.34. С. 214.
182 Белокуров С Л. Указ. соч. С. 7, 80, 138.
183 Там же. С. 40, 76, 204.
«и БС 1606-1607 гг. С. 254-260.
185 Там же. С. 255.
186 Любомиров П.Г. Очерки истории нижегородского ополчения,
1611-1612 ГГ. М., 1939. С. 272.
187 Белокуров С.А. Разрядные записи... С. 80, 136; БС 1610—1611 гг. С. 92.
™ Там же. С. 80,136, 47, 92, 96,119,156,159.
189 См.: Прил. № 1.
190 В.И. Вешняков, кн. И.Д. и И.Л. Клобуковы-Мосальские, И.Д. Плещеев, Б.И. Полев, кн. В.И. Бахтеяров-Ростовский и Т.И. Траханиотов. См.: БС. Ч. 1. С. 88, 89.
191 В 1586—1587 гг. кн. И.А. Татев, в 1588—1589 гг. Е.В. Бутурлин, И.Г. Волынский, кн. А.И. Гундоров, И.Г. Волынский, Т.В. Грязной-Ховрин, кн. А.Б., В.В., В.Т. и Г.Т. Долгорукие, кн. Ф.С. Друцкий, кн. И.Ф. Жировой-Засекин, кн. И.А. Солнцов-Засекин, кн. Б.И. и С.И. Белоглазово-Лыковы, В.Т. Плещеев, Н.М. Пушкин, кн. А.А. Репнин, кн. И.П. Ромодановский, кн. В.М. Лобанов-Ростовский, кн. А.Д. Приимков-Ростовсий, кн. М.Г. Темкин-Ростовский, кн. Ф.А. Татев, Н.В. Траханиотов, М.С. Туренин, кн. В.А. Тюменский, кн. А.В., А.Д. Хилковы, кн. П. Ахамашуков-Черкасский, кн. В.Г., Г.И., И.А., И.Г., И.О., К.И. и Л.О. Щербатые. В БС 1588—1589 гг. из Дворян Московских в особую статью выделены служилые князья. В предшествующих и последующих списках они в особую статью не выделялись, поэтому рассматриваются нами в одном чине. См.: БС. Ч. 1. С. 119—125; 125—129.
192 М.Ф. Аксаков, кн. М.П., Ф.П. и Я.П. Барятинские, М.С. Дмитриев, кн. А.Г. и В.Г. Долгорукие-Чертенки, кн. Ф.Т. Долгорукий, кн. П.Б. Засекин, кн. И.Г., С.Г. и Ф.А. Звенигородские, Д.О. Крабов, В.Я. КузьминКараваев, Ф.И. Кузьмин, кн. М.А. Куракин, кн. И.Н. Одоевский-Меньшой, В.Р. и С.Р. Олферьевы, А.А. Пушкин, Б.С. Сабуров, И.Н. Салтыков, А.Д., И.Д. и П.Д. Селунского, Я.И. Стариков, кн. С.А. Татев, кн. М.М. Шаховский, кн. М.А. Щербатый. См.: БС. Ч. 1. С. 183—186; Утвержденная грамота Борису Годунову // ААЭ. Т. 2. № 7. С. 43, 44.
380

193 И.И. Внуков, В.С. Волынский, кн. Ю.Г. Мещерский, кн. В.Ф. Александров- Мосальский, кн. Д.В. Горбатого-Мосальский, кн. Г.А. Ноздреватый, И.Н. Чепчугов. См.: Роспись русского войска 1604 г. С. 57, 58, 74, 91.
194 Кн. Г.К. Волконский, кн. Г.С. Коркодинов, кн. А.В. и А.Д. Сицкие, И.В. и В.П. Головины, кн. И.М. Барятинский-Манка, Ю.Г. Пильемов, кн. С.Д. Щербатый, Б.И. Долматов-Карпов, Г.Г. Пушкин, кн. Г.П. Шаховский. См.: Белокуров С А. Указ. соч. С. 41, 76, 79—81, 136-139.
195 Г.П. и Ф.П. Чюдиновы-Акинфовы, кн. И.П., Н.П. Барятинские, К.Д. Бегичев, И.П. Биркин, Б.Д., И.М., Ф.Л. Бутурлины, кн. И.Ф. и М.К. Волконские, А.Я. Волоский, кн. П.И. Горчаков, кн. А.В. и Д.И. Долгорукие, Б.В. и И.И. Заболоцкие, кн. Н.Д. и С.И. Засекин, кн. В.А. Звенигородский, А.Ф. Зиновьев, И.А. Измайлов, Г.В. и Ф.В. Яковлев-Измайлов, С.Б. Колтовский, А.Ф. Колычев, М.П. Контакузин, кн. Ф.С. Коркодинов, И.И. Курлетев, кн. И.Ю. Шапкин-Мезецкий, И.В. Милюков, Г.Ф. Образцов, В.С., Н.М. Плещеевы, И.М., Л.М., М.А., Н.А. Пушкины, А.Г. Релтакузин, А.Н., Г.Н. и И.Н. Ржевские, кн. В.И. Буйносов-Ростовский, кн. А.В. Лобанов-Ростовский, кн. А.В., А.Д., Б.Н. и И.Н. Приимковы-Ростовские, Г.Ф. Сумбулов, Г.И. Татищев, С.В. Чередов, А.В. Шерефединов, А.И. Шестунов, И. Шихмамаев, кн. Д.И. Щербатый, Н. Юсупов, М. Ядровский. См.: БС. Ч. 1. С. 254-260.
™ БС 1606-1607 гг. С. 254-260.
197 См.: Прил. № 1.
198 Павлов АЛ. Указ. соч. С. 119,120,122.
i" БС 1610-1611 гг. С. 95-103.
200 Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 1. С. 129—176, 196—245; Народные движения в эпоху Смуты начала XVII в. М., 2003. С. 140—155; БС 1610-1611 ГГ. С. 95-103.
201 Список дефектен, поэтому данные не точны.
202 Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 1. С. 129—176, 196j-J245; Народные движения в эпоху Смуты начала XVII в. М., 2003. С. 140—155; БС 1610-1611 гг. С. 95-103.
203 См.: Прил. № 1.
204 Там же.
205 Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АЗР). СПб., 1851. Ч. 4. С. 320-341.
206 См.: Прил. № 1.
207 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 91.3. С. 186. •
208 См.: Прил. № 1.
209 Там же.
210 Там же.
381

211 Там же.
212 Там же.
213 Там же.
214 БС. Ч. 1. С. 202; Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 25 ноября (5 декабря) 1608 г. с запрещением въезжать в вотчины «боярина» П. Волынского / / СХ. № 12.17. С. 27; Белокуров С Л. Указ. соч. С. 42, 74; Sapieha ]. Op. cit. S. 203.
215 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 270, 271.
216 См.: Прил. № 1.
217 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 270, 271.
218 См.: Прил. № 1.
219 Polak W. Op. cit. S. 58.
220 Отписка вологжан устюжанам в декабре 1608 г. / / ААЭ. Т. 2. № 94. С. 192.
221 См.: Прил. № 1.
222 Там же.
223 Там же.
224 Там же.
225 Там же.
226 Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба. С. 25.
227 См.: Прил. № 1.
228 Там же.
229 Там же.
230 Там же.
231 Там же.
232 Там же.
233 Там же.
234 Петров П.Н. История родов российского дворянства. М., 1991. Ч. 1. С. 48.
235 См.: Прил. № 1.
236 Sapieha J.P. Op. cit. S. 197, 203, 214.
237 См.: Прил. № 1.
238 Расспросные речи А.Ф. Палицына // ААЭ. Т. 2. № 91. 3. С. 186.
239 См.: Прил. № 1.
240 Там же.
241 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 273.
242 См.: Прил. № 1.
243 Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие... С. 293, 294, 300, 324, 455, 484-486, 503, 522-528, 568.
244 См.: Прил. № 1.
245 Сборник кн. Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 12.60, 12.64, 12.70; Арзамасские поместные акты, 1578—1618. М., 1915. С. 342; АИ. Т. 2. № 164,168, 212; АСПбИИ РАН. К.124. On. 1. Ед. хр. 258; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие... С. 293, 322, 324, 392, 524, 566, 569-571.
246 См.: Прил. № 1.
247 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией. СПб., 1836. Т. 2. № 91.3. С. 186.
382

248 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 273; Веселовский С,Б. Дьяки и подьячие. С. 71, 154, 190, 263, 558, 600; АИ. Т. 2. С. 150, 151, 213, 214; СХ. № 12.67; Арзамасские поместные акты... С. 242, 244, 342; В. 8. С. 89; Будила И. История ложного Дмитрия // РИБ. Т. 2. СПб., 1872. Стб. 125,150,179, 245; БС 1610-1611 гг. С. 74.
249 СХ. № 12.70.
250 См.: Прил. № 1.
251 Там же.
232 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 273; АИ. Т. 2. № 94, 108, 117,183, 351; СХ. № 12.3, 12.22, 12.25; Sapieha J.P. Op. cit. S. 197; БС. Ч. 1. С. 130,193,198*222, 248, 255; Ч. 2. С. 184.
253 Будило И. Указ. соч. Стб. 151.
234 Сборник кн. Хилкова. СПб., 1879. № 12.12; ААЭ. Т. 2. № 94; Псковские летописи. М.; Л., 1955. Т. 2. С. 272; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие. С. 109, 246, 258, 259.
233 Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 40.
236 Новый летописец. С. 93, 92; SRSRB. Е 8610 (1). N 10,100.
237 ААЭ. Т. 2. №94. С. 191.
238 АИ. Т. 2. № 136,153, 351. С.158,177,178, 418.
23* Sapieha J.P. Op. cit. S. 192,195, 202, 203.
260 Псковские летописи. М.; Л., 1955. Т. 2. С. 217; Sapieha J.P. Op. cit. S. 197.
261 Станиславский AJl. Гражданская война в России в начале XVII ст.: Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 26, 30.
262Rejestr wojska polskiego, które jest przy Cam na Moskwie / / OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 323, 324; Sapieha J. Op. cit. S. 188.
263 Грамота Лжедмитрия II Я. Canere 6 (16) декабря 1609 г. с приказом «беречь» донских казаков // СХ. № 12.70. С. 76, 77.

ГЛАВА 10
ТУШИНЦЫ И ЗЕМЩИНА ЗАМОСКОВЬЯ И ПОМОРЬЯ
оместное ополчение не требовало от казны значительных
денежных затрат, так как дворяне должны были являться
на службу «людно, конно и оружно» с запасом продовольствия. Иное дело наемники и казаки. Они, в отличие от дворян, могли рассчитывать только на «государево денежное жалование» и «корм». Впервые в истории податное население России было вынуждено содержать целое войско, что в то время ему было явно не по силам. Будучи в Стародубе, самозванец обещал иноземцам тройное жалованье по сравнению со среднеевропейским, подарки и поместья, если наемник решит остаться в России. Своими обещаниями он и его окружение ставили себя в безвыходное положение. Население Северщины, Заокских и Украиных городов после разорений многолетней гражданской войны потеряло и то, что давало казне в мирное время, не говоря уже о том, чтобы выполнить обещания «царика» наемникам. К тому же Григорий Отрепьев освободил северян от налогов на 10 лет. Лжедмитрий II волей-неволей вынужден был выполнять указы первого самозванца и отказаться от взимания налогов в полном объеме с местного податного населения1.
В архиве Яна Сапеги сохранилась грамота, которая свидетельствует о том, что Лжедмитрий II и его окружение поначалу пытались решить проблему снабжения своего войска обычными путями. Приказные люди самозванца, так же как правительственные чиновники, собирали с податного населения традиционные денежные и натуральные налоги и свозили их в уездные города. Местные воеводы, следуя распоряжениям Лжедмитрия II, обязаны были выдавать деньги и «корм» отрядам наемников и казаков или отправлять их на нужды двора. «Царик» и его гетманы требовали, чтобы ни солдаты, ни их слуги не проводили самочинных конфискаций у населения. Записи «Дневника» Яна Сапеги показывают, что это были не просто деклара¬
384

ции. К примеру, слуги наемников, ограбившие купцов в окрестностях Смоленска, были жестоко наказаны. Результатом такой политики явился постоянный рост «долгов» самозванца наемному войску2.
Непомерные обещания Лжедмитрия II и задержки с выплатой жалованья из квартала в квартал являлись причиной постоянных бунтов наемников. Поначалу самозванцу удавалось отделываться новыми обещаниями. В октябре 1607 г. он поклялся иноземным солдатам оплатить дорогу в Россию и обратно, а в мае 1608 г. посулил разделить между ними царскую казну и сокровищницу после захвата Москвы3. Вскоре, однако, Лжедмитрий II под давлением иноземных солдат был вынужден соглашаться на принятие мер, которые привели к трансформации нарождающегося государственного режима. Предпосылки для этого были созданы весной 1608 г., когда Роман Ружинский и наемники захватили власть в стане самозванца. После Волховского сражения они заставили «царика» и его «бояр» назначать в города, наряду с русскими воеводами, иноземцев4.
Захват Псковщины, Новгородчины, Замосковья и Поморья позволил тушинцам переложить основную тяжесть содержания наемных и казачьих полков на местных земцев. Население Северщины, по непроверенным данным И. Массы, в 1608—1609 гг. смогло свободно вздохнуть и приступить к восстановлению разрушенного войной хозяйства5. Иначе сложилась судьба попавших под гнет новых властей земцев северовосточных земель. В октябре 1608 г., после очередных задержек с выплатами жалованья, наемники, по инициативе ротмистра Андрея Млоцкого, отобрали у «воровских» дьяков окладные книги, заставили самозванца отправить вместе с русскими приказными в города и уезды страны представителей иноземного войска, которые должны были добиться уплаты налогов населением6. В ожидании «заслуженного», иноземные солдаты с подачи сапежинцев разделили дворцовые волости и села между полками и ротами наемного войска и превратили их в « приставства», с населения которых, так же как недавно в Белоруссии, начали собирать «кормы на прожиток». Каждая рота направила в захваченные дворцовые волости пристава и слуг, которые брали продовольствие и фураж «столько, сколько хотели»7.
Историки, опираясь на данные нарративных и частично документальных источников, нарисовали яркую картину безудержных насильственных поборов и пришли к заключению, что
13. И.О. Тюменцев
385

именно эти бесчинства тушинцев явились главной причиной восстания земщины Замосковья и Поморья против самозванца и его воинов8. Документы архивов Я. Сапеги и Соликамского уездного суда содержат массовую информацию о механизмах функционирования тушинского режима в отдельных уездах Замосковья, которая позволяет выявить и проанализировать не только его общие черты, но и специфику новой власти.
1. 	Тушинцы и жители Московского уезда
Ян Сапега контролировал 9 из 35 волостей Замосковной половины Московского уезда9, поэтому в его архиве отложились 11 документов, отразивших взаимоотношение тушинцев с земцами Московского уезда: 5 волостей дворцовых Братошино и Олешня10, Тайнинской11, Загарской12, Селенской13, Гуслицкой14, патриаршей — Сенесской15 и Троицкой — Вохонской16. В дневнике гетмана кратко излагается содержание еще по крайней мере трех отписок. Несмотря на плохую сохранность фонда, его данные, будучи пополнены показаниями Нового летописца17, в целом дают возможность получить общие представления о взаимоотношениях тушинцев и местных земцев в конце
1608-1609 гг.
В сентябре 1608 г., после прорыва тушинцев в Замосковье, местные крестьяне, как видно, опасаясь, что с ними обойдутся как с врагами, попытались обезопасить себя, семьи и имущество присягой самозванцу. Её текст сохранился в крестоприводной записи детей боярских и крестьян патриаршей Сенесской волости. Они «за всех мест, что ни есть в Сенеские крест целовали царю-государю и великому князю Дмитрию Ивановичу»18. Староста Ждан Алексеев и целовальник Илларион Митрофанов, изъявляя от имени всех крестьян дворцовой Селенской волости готовность принести присягу АжеДмитрию II, в конце челобитной указали: «а мы тебе государю не изменники»19. Аналогичным образом поступили староста Сергей Алексеев, целовальники Родион Васильев, Анцифер Андреев, Иван Давыдов и крестьяне дворцовой волости Загарья. В конце челобитной они обратились к Лжедмитрию II с просьбой, которая обнаруживает еще одно важное обстоятельство, подтолкнувшее земцев к принятию этого решения: «вели, государь, нас от московских загонщиков обороняти, а мы, государь, от московских загонщи¬
386

ков вконец погибли: выграбили, государь, хлеб, и живот, и платье, и людей, государь, жгуть и пытают денег!»20. Крестьяне сел Гребеново и Братошино в отписке ротмистру И. Мирскому прямо говорили: «Всех велел московский Шубин и воевати»21. Утратив контроль над Подмосковьем, правительственные силы, как видно из документов, занялись откровенным грабежом и превратили жителей местных сел и деревень в своих врагов. Крестьяне заявили самозванцу, что «ради за тобя, государя... Бога молити и головы свои класти, и своими малыми детьми»22. И это были не просто слова. Местные жители, по данным материалов архива Я. Сапеги, перехватывали московских гонцов. К примеру, братошинские крестьяне захватили троицкого слугу и сына боярского с письмами приверженцев В. Шуйского23, вохонские крестьяне 17(27) апреля 1609 г. пленили московских сотников с грамотами24. Местные крестьяне держали тушинцев в курсе всех передвижений правительственных войск. Например, в мае 1609 г. крестьяне Вохонской, Загарской и Сенесской волостей известили Я. Сапегу, что из Владимира к Москве «водою и берегом» идет крупный правительственный отряд «с казною» и запросили помощи, чтобы перехватить врагов на Вохонской заставе25. Братошинские крестьяне неоднократно предупреждали сапежинцев об отправке экспедиционных отрядов из Москвы26.
Тушинцы постарались извлечь максимальные выгоды из создавшейся ситуации. В Подмосковные волости были назначены «добрые приставы», которые, в отличие от других уездов, активно сотрудничали с местным населением и помогали бороться с карателями27. Источники не содержат данных о передаче подмосковных волостей в «приставства» полкам и ротам наемного войска. Просьбы жителей обычно удовлетворялись. Так, поп Миняй Троицкой церкви из села Болтина Тайнинской волости, обратившись к Лжедмитрию II с просьбой о жалованье, получил по распоряжению Я. Сапеги, у его казначея Латавского 2 руб.28 Политика тушинского руководства в отношении населения Подмосковья помогла ему заручиться поддержкой местных земцев.
Враждебное отношение населения Подмосковья к правительству всерьез обеспокоило Василия Шуйского и его окружение, так как благодаря помощи крестьян, под угрозой оказалось снабжение Москвы продовольствием, по Коломенской дороге. «Увещевательная грамота троицких властей крестьянам Вохон-
387
13*

ской волости» и «Наказная память коломенского воеводы
С.М. Глебова М. Евлахову» показывают, что московское руководство попыталось действовать методом кнута и пряника. Они сообщали жителям Подмосковья об успехах кн. М.В. СкопинаШуйского и земских ополчений Замосковья и Поморья и призывали принести повинную царю Василию, который обещал им вины отпустить. В противном случае власти грозили, что Государь «велит на вас послати рать свою многую и велит вас пленити и жечи до основания». Примечательно восклицание троицких властей в их увещевательной грамоте крестьянам Вохонской волости: «У Москвы на посаде живете, а так плутаете?!»29 Однако эта риторика, судя по данным документов, мало помогала. Подмосковные жители предпочитали поддерживать тушинцев до тех пор, пока не стало ясно, что они терпят поражение.
В дореволюционной литературе на основе данных Нового летописца сложилось мнение, что в разоренных войной волостях Подмосковья в 1609 г. образовались многочисленные шайки разбойников, которые вскоре объединились вокруг атамана Ивана Салкова — мужика из Хатунской волости Замосковной половины Московского уезда. Их действия, по мнению исследователей, сильно напоминали движение «разбоев» 1601—1603 гг. Н.М. Карамзин даже называл И. Салкова вторым Хлопком30. И.С. Шепелев иначе интерпретировал статьи Нового летописца о И. Салкове. Историк пришел к выводу, что движение под его руководством возникло независимо от тушинских властей и «есть ничто иное, как стихийная борьба социальных низов города и деревни против боярского правительства»31. Документальные источники из архива Я.П. Сапеги рисуют несколько иную картину. Они показывают, что постоянная военная опасность вынудила земцев подмосковных волостей создать отряды ополчения, в которые, помимо дворян, входили «охотчие люди» из крестьян, верставшихся в казаки32. Руководитель одного из таких отрядов в селах Гребеново и Братошино
С. 	Дындов летом 1609 г. просил помощи у ротмистра И. Мирского для отражения карателей, вышедших из Москвы33. Такие же отряды из Вохонской, Загарской и Сенесской волостей сорвали попытку правительственного отряда из Владимира прорваться в столицу34. Сопоставление этих наблюдений с данными Нового летописца показывает, что «хатунский мужик» И. Салков являлся командиром одного из таких отрядов. Вероятно, благодаря недюжинным способностям, он смог в начале
388

1609 	г. объединить отряды подмосковных ополчений и помог ротмистру А. Млоцкому и кн. П. Урусову перерезать дорогу из Коломны в Москву, лишив столицу поступлений продовольствия и фуража с Рязани35. Защищая свои деревни и села, отряды подмосковных ополчений действительно вели борьбу с московскими царем и боярами, но вряд ли эту борьбу можно назвать классовой. Они «служили» тушинскому царю и боярам, которые их «оберегали» от «изменников» московского царя и бояр. Никаких существенных изменений в социальном статусе подмосковных земцев не произошло. Тушинский вор не собирался быть народным царем и жаловать подмосковных крестьян землей, травой и водой «безданно и беспошлинно». Да они этого и не требовали. Самозванец в своей политике по крестьянскому вопросу действовал подобно «прирожденным» Московским государям. К примеру, в апреле 1609 г. он пожаловал дворцовую Селенскую волость в поместье дворянину Василию Давыдову и его брату36. Это вызвало острое недовольство крестьян. Они наотрез отказались верить предъявленной дворянами жалованной грамоте самозванца и нести повинности в их пользу. Братьям пришлось обращаться за поддержкой к гетману Я. Сапеге37. Примечательно, что только после разгрома отрядов И. Салкова в конце 1609 г. жители подмосковных сел и деревень, вероятно, разуверившись в способности тушинцев противостоять правительственным силам, принесли повинную Василию Шуйскому. Целовал крест Московскому царю и И. Салков остатками своего отряда38.
2. 	Тушинцы и жители Переяславля Залесского и Переяславского уезда
Переяславский уезд располагался в непосредственной близости от лагерей Я. Сапеги и А. Лисовского у Троице-Сергиева монастыря, поэтому в архиве Я. Сапеги отложилось наибольшее число отписок и челобитных его жителей, а в дневнике и других бумагах гетмана имеются многочисленные упоминания о ходе дел в этом уезде. Сохранившиеся переяславские документы можно сгруппировать следующим образом: 1. Отписки из Переяславля Залесского; 2. Александровой слободы; 3. Дворцовых волостей: Слободской, Аргуновской, Окружной, Закубежской; 4. Дворцовых сел ВерхнеДубенского, Рождест¬
389

венского, Никитского, Кинельского станов и 5. Переяславских монастырей.
Расположившись лагерями у Троицы, Я. Сапега, как свидетельствуют документы, отправил в соседний Переяславский уезд вместе с отрядом пана Головина фуражиров-загонщиков для сбора необходимых для войска «кормов». Гетман, как написал в своем письме ротмистр А. Юшизицкий, приказал: «Желающих приводить к крестному целованию, а не желающих и не доброжелательных царю Его Милости противников, изменников, которых нам слугам своим Ваша Милость соблаговолил приказать воевать и добывать, как неприятелей царя Его Милости...»39. Сапежинцы вели себя как на вражеской территории. Крестьяне дворцовой Слободской волости жаловались Лжедмитрию II: «приещают, государь, к нам ратные люди литовские и татаро и русские люди: бьют Государь и мучат животы грабят и жены бесщестят...»40. Аналогичные жалобы содержатся в челобитной крестьян дворцовой Закубежской волости: «Пощади сирот своих государевых, не вели нас литовским людем воевати и на смерть побивати, и женишек и детишек наших в полон имати, и животишек наших грабити, и своих, государь, вотчиных деревень Закубежские волости пожигати... Литовские люди нас, сирот твоих в Закубежской волости многих людей на смерть посекли и животишка наши все поймали, а ... достальные твое государевы крестьянишка осталися, и оне с страху и с ужасу скитаются по лесу и болоту душею и телом, хлебишко наше рожь и ярь не жата и озимая не сеяна»41. Население Переяславского уезда попыталось найти спасение от грабежей и насилий, принеся присягу самозванцу. Первыми целовали крест Вору 27 сентября (7 октября) 1608 г. жители Александровой слободы и прилегающих дворцовых волостей и станов42. Жители Переяславля Залесского и остальных станов уезда выжидали около полутора недель, но, подвергшись грабежам, к 7(17) октября 1608 г. также были вынуждены целовать крест Вору43.
Дворяне, посадские и крестьяне рассчитывали, что теперь новые власти восстановят порядок и прекратят грабежи, но их ждало разочарование. После 25 сентября (5 октября) 1608 г. загонщики разорили храмы и престолы в Семионовском монастыре Александровой слободы44. Крестьяне дворцовой Аргуновской волости писали ЛжеДмитрию II: «Животы наши пограбили и лошади поймали до твоего государева крестного цолования и после твоего государева крестного цолования. Приезжали
390

твои ж государевы загонные люди четыре деревни украинные от Московского уезда пожгли... животы их и статки поймали и лошади и жон их жгли и позорили»45. В этой ситуации крестьяне Аргуновской волости видели выход в том, чтобы царь дал им «добрых приказчиков», которые бы их берегли46. Попросили у Вора «приставов для береженья» и жители других волостей и станов.
Появление приставов мало что изменило в судьбе посадских и крестьян. К примеру, крестьяне с. Сватково Верхнедубенского стана жаловались самозванцу: «Пристав, государь, нас силой не бережет, что село наше на дороге большой. И сено вывезли, и хлеб яровой весь перемолотили. А которые, государь, паны едучи в город, и те нас сирот бьют и грабят, и жен наших емлют, и дети на постелю. А мы люди грабленная не дадут нам хлебца умолотить, а едучи нас пытают пити и ести, и лошадем корму, и в том нас мучат»47. Не помогли приставы крестьянам Закубежской волости. Во второй известной нам челобитной Вору они написали: «И нынеча, государь, загонные люди у нас в Закубежские воласти живут без выезду, животишка наши и статки все поймали, и женишка наши на лесу познабили, а нас сирот твоих мучат розными муками... А приставов, государь, твоих загонные люди не слушают, и нам, государь, сиротам твоим от загонных людей в конец погинуть»48. Не хотели приставы Закубежской волости вникать в реалии местной жизни. К примеру, пристав Барацкий не пожелал войти в положение приглашенного для служения в местную церковь Преображения попа Никиты и не разрешил ему собрать на прожиток хлеб прежнего попа49. Не защитили от грабежей крестьян сел Андреевского, Иркова и Жердева Кинельского стана пристав пан М. Завязский. Загонные люди, по словам крестьян, «пристава нашего лают и похваляютца убить»50. Некий пан Ахосский, не послушав пристава, отобрал у крестьянина с. Андреевского Левки последнюю клячу51. Пристав Адамович сам во главе банды загонщиков занялся грабежами и насилиями в соседнем Юрьевском уезде52. Монахи и крестьяне Киржачского монастыря также сообщили самозванцу в своей челобитной, что загонные люди данного им «пристава Станислава Стамбровского с товарищи бьют и секут, и нас сирот бьют же, и мучат и секут, и иных до смерти, а женишка наши и дочеришка позорят и с собою в табуры свозят...»53. Аналогичная ситуация сложилась и в вотчинах других переяславских монастырей. Настоятели Горицкого,
391

Данилова, Никитского, Федоровского, Борисоглебского монастырей сообщили Вору в своей челобитной, что «владеют де их монастырскими вотчины: селы и деревнями, загонные... ратные люди из твоего (Я. Сапеги. — И.Т.) полку, а им де крестьяны владеть не дадут»54. Челобитчики умоляли самозванца послать к их приставу дополнительные силы, чтобы он смог пресечь разбои55. Владельцы засыпали Лжедмитрия II и Яна Сапегу челобитными с просьбой послать «доброго пристава» в их вотчины и поместья, чтобы защитить их от грабежа56. К концу 1608 г. в Переяславском уезде губные и земские старосты и целовальники утратили реальную власть. Она оказалась в руках приставовиноземцев.
Вслед за загонщиками в деревни и села Переяславского уезда прибыли посланные цариком приказные, которые начали собирать деньги, столовые запасы и конские корма в пользу тушинцев. Сын боярский К. Миляев и донские казаки в октябре-ноябре 1608 г. взыскивали с дворцовых, монастырских, поместных и вотчинных земель «на царский обиход вина горячего» (водку. — И.Т.У7. Крестьяне дворцовых сел Андреевской, Ирковой и Жердевой Кинельского стана, объясняя самозванцу, почему они не могут заплатить налоги «вином» К. Миляеву и казакам, заявили, что «загонные люди те браги не дали свершити, многие суслом поразчерпали...»58. В рыбных слободах и селах К. Миляев и его казаки столкнулись с доверенными лицами Я. Сапеги, которые собирали запасы на гетмана и не думали выполнять распоряжения Тушинского вора59. Сын боярский Ф. Чернцов, рассыльщик Л. Тепурин и целовальник П. Фролов по наказу Вора безуспешно пытались собрать с дворцовых и монастырских волостей Переяславского уезда деньги, «столовые и конские кормы» на панский обиход60. Сыну боярскому И. Редрикову Лжедмитрий II приказал «с Переяславля с посаду и уезду» собирать «всякие запасы по платежным книгам и по росписи: яловицы, и бораны, и плти, и гуси, и куры, и сыры, и яйца, и масло коровье, и масло конопляное, и капуста, и сухари, и мука, и крупы, и горох, и конопли, и солод, и мед пресной, и вино, и хмель, и овес, и сено, и солома, а собрав тот корм» передать Я. Сапеге на содержание войска61. Сборщики налогов взыскивали деньги, корма и требовали исполнения повинностей без учета реальной ситуации в селах и деревнях Переяславского уезда. Крестьянин И. Першин из деревни Наумовой Слободской волости сетовал, что при сборе кормов и исполнении
392

повинностей с крестьян брали подати повытно, а не подворно. В результате крестьяне, пострадавшие от грабежей загонщиков, должны были платить в прежнем объеме наравне с крестьянами, избежавшими полного разорения62. Аналогичная ситуация возникла в д. Белозеровой Рождественского стана, где крестьянин О. Павлов, взявший было на иждивение семью убитого и ограбленного загонщиками брата, оказался перед необходимостью платить подати за его семью в полном объеме63. Разоренное загонщиками население не в состоянии было выплатить тушинским властям ни денег, ни столовых запасов, ни конских кормов. Походная канцелярия Яна Сапеги была завалена адресованными самозванцу челобитными посадских и крестьян с просьбами оградить их и семьи от насилий. Пытаясь спастись от грабежей, крестьяне описывали самозванцу размеры постигших их бедствий. В ноябре—декабре 1608 г. крестьяне дворцовой Аргуновской волости в своей второй челобитной Вору указали, что загонщики «засекли до смерти шестнадцать человек да сожгли тридцать семь человек, а под ними было ... тягла 24 выти.., достальных крестьянишков и женишков наших и детишков вымучат ... загонные люди ... жнут ...житий хлеб молоченый, и стоячей и лошади и плате и животину рогатую и мелкую — все разграбили»64. В другой дворцовой волости Окружной загонщики «сожгли и иссекли до смерти 80 человек да сожженых и иссеченых 42 человека лежат присмерти». Остальные же крестьяне, по словам челобитчиков, «перемучаны и розграблены, животишка ... и статки пойманы без остатков ... вымучили ... паны и казаки дунцы денег 661 рубли и 10 алтын з деньги, а лошадей 385, 600 коров и быков, 2315 свиней, 616 овец»65. Крестьяне с. Каринского Слободской волости нарисовали в своей челобитной Вору аналогичную картину: «Разорены от твоих государевых ратных воинских людей: лошади, коровы и всякая животина поймана, а мы сироты твои зжены и мучены и дворишка, государь, наши все вызжены не осталось ни единого дворишка, а что, государь, было хлебца ржинова, а и тот хлеб згорел же, а достальной, государь, хлеб, что было осталось после пожару, и тот нынеча хлеб твои государевы загонные люди вымолотили и развозили снопами...»66. Крестьяне с. Иркова Кинельского стана написали самозванцу: «Приезжают, государь, к нам, сиротам твоим, в село Ирково многие твои государевы ратные загонные люди, и твое царское богомолье церьковь разорили, и нас сирот твоих, бьют и пытают розными пытками
393

из денег, и животишка наши, лошади и быки и коровы и кабаны и овцы и всякую животину и платье поймали, и женишок наших и дочеришок емлют на постелю сильно и позорят, а иные девки и жонки, со страсти, по лесом, в нынешную зимнюю пору от стужи померли.., а что было, Государь осталось хлебца, ржи и овса, и тот овес весь перемолотили и в пиве варят, и тот хлеб и пиво, нами же в таборы возят...»67. Крестьяне Киржачского монастыря жаловались самозванцу, что «половина крестьян те загонные люди присекли и пережгли на смерть, пытаючи денег. А которые, государь, крестьянишка остались, и тем пити ести нечево: хлеб помолочен, а лошади и животина вся у нас побрали»68. Присланный Лжедмитрием II для сбора «вина горячего» в Переяславль Залесский в ноябре 1608 г. атаман К. Миляев так обрисовал в своей отписке Вору ситуацию, сложившуюся в уезде: «А многие, государь, в Переяславском уезде твои государевы дворцовые и манастырские села, и с поместные и вотчинные земли загонные люди разорили и животы их пограбили, и пожгли и нам, холопем твоим, с тех разоренных мест на твой царьский обиход взяти вина не на ком»69. Сходные данные содержатся в письме поверенного Я. Сапеги X. Конвицкого от 27 декабря 1608 г. (6 января 1609 г.)70.
Слуги наемников — пахолики сплошь и рядом торговали награбленным71. Среди русских нашлись люди, которые не погнушались нажиться на чужой беде и занялись скупкой награбленного за бесценок. Они не подозревали, что это всего лишь уловка, чтобы выудить у «корыстующихся» наличные деньги. Как только покупатели доставляли приобретенные таким образом скот и имущество на свои подворья, они тут же подвергались грабежам пахоликов, которые отбирали не только приобретенное, но и хозяйское имущество72. Аналогичная ситуация, судя по челобитной крестьян с. Константиновского Закубежской волости, сложилась в лагерях у Троицы и в Тушино. Загонщики, по их словам, изъяли весь приобретенный ими «в таборах» скот73.
Вскоре слуги иноземных солдат, как свидетельствуют наемники А. Рожнятовский и Н. Мархоцкий, смекнули, что им незачем отдавать награбленное хозяевам и стали присваивать все себе. В считанные недели их разрозненные отряды, пополнившись русскими уголовниками, превратились в многочисленные банды и волна разбоев захлестнула Замосковье74. К примеру, одна из таких банд, судя по пометам Я. Сапеги на карте Повол¬
394

жья, разграбила Переяславский Борисоглебский монастырь75. У крестьянина д. Наумовой Слободской волости И. Першина челядь панов роты Закржевского вымучила 9 рублей76. Не отставали от иноземцев и некоторые русские. Бывший священник Иродион из Александровой слободы учинил настоящий грабеж в Богородицком Киржацком монастыре77. Продовольствие и фураж, по свидетельству побывавшего там в конце 1608 — начале 1609 г. А. Рожнятовского, перестали поступать в лагеря в Тушино и у Троицы в прежних объемах, что сильно обеспокоило наемников. Для борьбы с беглыми пахоликами даже были отправлены роты наемников78. Однако не они, а начавшееся в Поморье и Замосковье народное движение против тушинцев, покончили с разбойниками.
В конце 1608 г., когда иноземные солдаты по предложению ротмистра Андрея Млоцкого, добились у самозванца, чтобы их представители собирали налоги вместе с русскими, в Переяславских волостях появились новые сборщики налогов79. В ноябре 1608 г. поверенные Я. Сапеги некий пан Александр и ротмистры Синьский и А. Юшизицкий взыскали деньги и кормы на сапежинское войско с переяславских монастырей80. В декабре 1608 г. другой поверенный Я. Сапеги X. Конвицкий отобрал у приказного И. Редрикова окладные книги, чтобы собрать все необходимое для сапежинского войска81. Затем в Переяславском уезде появились посланные из Тушино для сбора налогов пан Я. Лозовский, стряпчий В.Н. Орлов, К. Андреев и И. Данилов. Из документов, отложившихся в архиве Я. Сапеги видно, что они взыскивали денежный налог по 80 руб. с сохи82, что значительно превышало обычную норму83. Разоренное гражданской войной податное население, как свидетельствуют многочисленные челобитные, было не в состоянии уплатить эти непомерные налоги. Посадские и крестьяне продавали за бесценок свое имущество, давали кабалу на себя, жен и детей: «И мы, сироты твои, животишка свои продали и женишка, и детишка свои закабалили и заплатили в Переяславле...». Каково же было их недоумение, когда крестьяне узнали, что новые сборщики налогов вновь требуют недавно выплаченные налоги: «А нынеча, государь на нас правят тех же денег, а толку, государь, не объявят, и мы, сироты твои, нынеча в Переяславле стоим на правеже?»84.
Одновременно с Я. Лозовским и В.Н. Орловым в Переяславль явился Ф. Копнин, который по приказу царика произвел
395

поборы в пользу тушинских казаков. А. А. Станиславский обратил внимание на челобитную переяславцев ЛжеДмитрию II с жалобой на действия «атамана» Ф. Копнина. Исследователь считает ее одним из ценных свидетельств «массового показаченния холопов и крестьян» в период борьбы Василия Шуйского с Лжедмитрием II. Опираясь на наблюдения Б.Ф. Поршнева, историк полагает, что между уходом крестьян от владельцев и их восстанием существовала промежуточная форма социального протеста — «разбойничество». Не случайно, по мнению исследователя, «казаки и разбойники были подчас для современников неразличимы»85. В архиве Я. Сапеги, помимо использованной А.Л. Станиславским челобитной, имеются еще три документа, отразивших деятельность Ф.Н. Копнина и его товарищей. Имеется в виду письмо Ф.Н. Копнина Я.П. Сапеге с просьбой препроводить его мать в Тушино для службы в свите царицы Марины Юрьевны, из которого следует, что он происходил из сильно обедневших детей боярских переяславцев86. Из челобитной переяславца Б.С. Лодыгина Лжедмитрию II следует, что Ф.Н. Копнин явился в Переяславль «головой казачьим», а не «атаманом», как указано в челобитной переяславцев87. Его действия, как видно из документа, не являлись простым разбоем. В противном случае самозванец вряд ли пожаловал бы его, взяв его мать ко двору царицы88. Казачий голова, «казня» переяславцев дворян, посадских и попов, выколачивал деньги на содержание казачьего войска. На этой почве, как видно из анализируемого документа, у него и возник конфликт с присланными из Тушино сборщиками налогов для наемного войска Я. Лозовским и В.И. Орловым89. В челобитной переяславцев, на которую ссылается А.Л. Станиславский, вопреки его утверждению, ничего не говорится о крестьянах. Речь идет только о боевых холопах, которых Ф. Копнин за долги хозяев брал в казаки: «Людишок наших полных, и докладных и кабальных в вольные казаки поймал сильно и нам холопам твоим (переяславским дворянам. — И.Т.) твои царские службы без людишок служити нечем»90. Именно этот факт так возмутил местных дворян. В одной из крестьянских челобитных имеется прямое указание на то, что тушинцы верстали крестьян в казаки. Однако это отнюдь не был добровольный уход крепостных в вольные казаки. Тушинцы брали «даточных» в казаки, что являлось для крестьян тяжелой повинностью, от которой они умоляли самозванца их освободить91. Приведенные данные свидетельствуют о том,
396

что в Переяславском уезде, как и в юго-западных областях России, радикально настроенные тушинцы пытались проводить политику возвращения боевых холопов в служилое сословие. Отличие заключалось в том, что здесь представители властей изымали холопов у дворян «сильно»92, а не сами холопы, выступив против хозяев, добивались возвращения в служилое сословие.
Учредив в конце 1608 г. приставства в Переяславском уезде, сапежинцы, как свидетельствуют источники, действовали по отработанной в королевских владениях в Белоруссии и Литве схеме. Они поделили между полками и ротами дворцовые волости Переяславского уезда и направили туда своих слуг, которые брали продовольствие и фураж «столько, сколько хотели»93. Обобранное загонщиками податное население дворцовых сел и деревень теперь было вынуждено, отдавая последнее, «кормить» их хозяев. Кшиштоф Конвицкий сообщил Я. Сапеге: «...тут пахолики рыскающе, какого пана не знаю, так там приставство разграбили, что все пусто. Ваша Милость мой милостивый пан будете недовольны и не внимательны к нам, так как живность будем собирать с большим трудом, поскольку нам досталось все пустым»94. Крестьяне д. Душинцева Верхнедубенского стана жаловались АжеДмитрию II, что ротмистр Колецкий и его солдаты, получив их деревню в приставство, обобрали их до нитки, взыскивая продовольствие и фураж не только на себя, но и на брата ротмистра из «больших таборов», а также некоего пана Корсакова. При этом они ни в малой степени не заботились, чтобы защитить крестьян своего приставства от грабежей и насилий проезжих панов и пахоликов. Крестьяне умоляли самозванца передать их деревню в приставство роты пана Сватка из полка М. Виламовского95. Солдаты и пахолики полка Я. Сапеги, захватив в приставство села Елпатьево, Григорьево, Головинское с деревнями и пустошами, их «разорили и выграбили и крестьян высекли, а достальных крестьян переграбили... взяли лошадей и коров больши трехсот, а хлеб, рожь и овес, весь вывозили»96. Не обошлось без недоразумений. Когда гайдуки пана Талипского прибыли в выделенное их роте приставство — дворцовое село Вяткино, то столкнулись с паном М. Мошницким и пахоликами роты пана Белозора. Наемники и не думали уступать друг другу. Пока шли разбирательства, крестьяне с. Вяткина подверглись двойным поборам. Один из них, Федор Иванов, лишился не только всего своего имущества. Его сына пан М. Мошницкий взял «насильством» в таборы,
397

а невестку «держал у себя на постели»197. Вторгались слуги панов во владения частных лиц. К примеру, «боярин» М.И. Колодкин-Плещеев просил Я. Сапегу в мае 1609 г. выслать из своей вотчины с. Дуброви в Переяславском уезде живущих там «хлопцов» панов Симана и Витезя98.
Самозванец, как свидетельствуют его грамоты и отписки Я. Сапеге, а также челобитные тушинских бояр и дворян гетману, рассматривал происшедшее как временное явление и даже пытался жаловать дворцовые деревни и села в вотчины и поместья своим приверженцам99. Но, как видно из анализируемых документов, сапежинцы, разобравшие дворцовые деревни и села Переяславского уезда себе в приставства, и не думали выполнять этих распоряжений100. В апреле 1609 г. самозванец и его окружение, вероятно вследствие ухудшения снабжения Тушинского лагеря, аннулировали все свои прежние пожалования дворцовых сел в вотчины и поместья «боярам и дворянам» и вернули их в собственность дворца. «Воинским людям» вновь было категорически запрещено в них въезжать, дабы «пашня в тех селах не залегла»101. Однако иноземные солдаты и не подумали выполнять указы царика и продолжали распоряжаться в своих приставствах как им заблагорассудится102. В июне 1609 г. Лжедмитрий II попытался передать Александрову слободу и прилегающие к ней дворцовые волости во владение царицы Марины «на ее нужды», но, как видно из его грамоты Я. Сапеге, с тем же успехом. Слободой и прилегающей к ней волостями по-прежнему продолжали владеть наемники сапежинского войска103.
Итоги почти годичного властвования тушинцев в Переяславском уезде были весьма плачевны. Местная дворянская корпорация раскололась после прорыва тушинцев в Переяславский уезд. Большая часть детей боярских во главе с выборными дворянами Б. Зубовым, А. и Ю. Редриковыми приняли участие в героической обороне Троице-Сергиева монастыря104, другие — встали на путь сотрудничества с тушин - цами и помогали разгромить Ростов и штурмовать Троицу105. К числу последних принадлежали Ф.Н. Копнин, его двоюродный брат А.А. Зезевитов, пытавшийся вернуть пожалованное его отцу Лжедмитрием I с. Рождественское с деревнями, которое Василий Шуйский у него отобрал и приписал к дворцовому с. Вяткину106, дети боярские Ф.М. Грязев, З.К. и К. К. Шешковские, просившие самозванца пожаловать им в
398

поместье вотчину московских священников с. Фролищево в Юрьевском уезде107, а также немчин Б. Емельянов, заполучивший в поместье с. Рязанцево с деревнями, которым ранее владел кн. В. Барятинский108. Так же, как и на юго-западе, это в основном была служилая мелкота, находившаяся на грани полного разорения. К примеру, у детей боярских Ф.М. Грязева, З.К. и К.К. Шешковских, как написано в их челобитных, не имелось «поместейца и водчинки ни единой четверти»109. Можно было ожидать, что в Переяславском уезде, как на югозападе, раскол в дворянской корпорации перерастет в открытую войну, но этого не произошло. Несмотря на то что многие преяславские дети боярские служили самозванцу «явственно»110, земельные пожалования из дворцовых земель в Переяславском уезде получили не они, а, главным образом, представители тушинской знати. «Окольничим» кн. Ф.Ф. Мещерскому и М.А. Молчанову Лжедмитрий II дал в вотчину дворцовую Закубежскую волость, их племяннику Г. Моматову и Д. Салманову — с. Заболотье, «боярину» кн. Р.Ф. Троекурову — с. Новоселки с деревнями, думному дворянину И.И. Чичерину — с. Вяткино с деревнями111, владимирскому воеводе «боярину» М.И. Вельяминову — сёла Фалисово, Елпатьево, Григорьево, Головинское с деревнями, пустошами и починками112. Скорее всего именно в это время «окольничий» Т.В. Грязной получил в вотчину в Переяславском уезде с. Русиново с деревнями, дьяк Ф.Н. Апраксин — с. Бектышево с деревнями, а также д. Федосеева, «боярин» кн. Ю.Д. Хворостинин — с. Жуково с деревнями113. Приведенные данные показывают, что тушинские власти никоим образом не стремились и не решали проблемы обеспечения землей местного дворянства. Вотчины и поместья, наряду с земельными владениями царя и церкви, подверглись разграблению загонщиками, а их крестьяне были «задавлены» налогами114. Многие дворяне и дети боярские лишились своих боевых холопов, которых тушинцы поверстали в казаки. Происходило это как раз в то время, когда местные дворяне и дети боярские постоянно отправлялись тушинцами на различные службы. Не ставили, судя по всему, тушинские власти цели создания новой дворянской корпорации взамен существующей из обедневших дворян и боевых холопов. Не случайно боевые холопы верстались не в служилые люди, а в казаки115. Оснований у переяславских дворян, посадских и крестьян для выступления против тушинцев было
399

вполне достаточно, но в отличие от земцев других уездов Замосковного края, они присоединились к движению Поморских и Замосковных городов против Вора только с приходом правительственных войск. На позиции, занятые переяславскими земцами, по всей видимости, оказал влияние тот факт, что уезд располагался в непосредственной близости от лагерей сапежинцев у Троицы, и любое выступление против тушинцев могло быть легко подавлено крупными силами карателей. Именно поэтому переяславцы, судя по настрою их челобитных, до последней возможности пытались приспособиться к тушинскому режиму. В результате тушинского властвования Переяславский уезд понес огромные потери людских и материальных ресурсов и вступил в полосу глубокого кризиса. Тем не менее здесь не наблюдались социальное размежевание и гражданские конфликты подобно тем, которые происходили на юге и юго-западе страны. Это в немалой степени способствовало изгнанию тушинцев из уезда и быстрому восстановлению здесь государственного порядка.
3. 	Тушинцы и земцы Юрьевского уезда
Дворяне, посадские и крестьяне Юрьева Польского и уезда принесли присягу Лжедмитрию II следом за переяславцами. Их посольство прибыло в лагеря Я. Сапеги и А. Лисовского у Троицы 12(22) октября 1608 г.116 В отличие от переяславских документов, в «юрьевском фонде» архива Я. Сапеги сохранилась в основном переписка между тушинскими и местными властями: 6 отписок воеводы Ф.М. Болотникова, 2 письма доверенного лица Я. Сапеги Т. Крошиньского и 3 челобитные местных жителей. Большинство воеводских отписок связаны с челобитными местных жителей самозванцу, в которых излагается их краткое содержание. В целом фонд содержит довольно обширную информацию о тушинском режиме в Юрьевском уезде, что открывает возможность ее широкого использования в исследованиях.
Юрьевцы, присягая самозванцу, как и переяславцы, рассчитывали, что новые власти наведут порядок и прекратят бесчинства загонных отрядов в уезде. Жители дворцовых сел Симы и Некоморны собрали Я. Сапеге «в подарок» 20 руб.117 Юрьевский торговый человек М.И. Блохин, к примеру, питал надеж¬
400

ду получить доходное место у Я. Сапеги, чтобы «творити прибыль» гетману, а за одно и себе118. Всем этим иллюзиям не суждено было сбыться. Несмотря на крестное целование, волна грабежей и насилий загонщиков захлестнула Юрьевский уезд. Местные священники, дворяне, посадские и «всякие черныя людишка» в своей челобитной жаловались Я. Сапеге: «...от ратных от загонных людей и от Польских казаков и Юртовских Татар разорены, и животишка наши все пограблены, и церкви Божие разорены, Божие милосердие образы ободраны и переколоты, и всякое церковное строение поймали, и животишко всякое, лошади и рогатую животину, загонные люди повыгнали, и хлебешко все перемолотили и повывезли, все до конца разорили, а сами мы, холопи Государевы, с женишками и с детишками, скитаемся на посаде душею и телом». Духовные и светские землевладельцы в дополнение описали ситуацию, сложившуюся в их владениях: «...а крестьян, государь, за нами ни единого бобыля, только жили своими дворишками, и те нынеча дворишка наши все разорены: хлебишко все загонные люди повымолотили, и людишка в полон поймали, а иные повысекли». Посадские в свою очередь сетовали: «...от кормов и от подвод вконец погибли, что, государь, ездят изо всех Понизовых городов всякие Литовские и Польские люди и Государевы посланники, и кормы и подводы емлют многие, и тех, государь подвод не воротитца ни единая лошадь». Крестьяне, по словам челобитчиков, «от Литвы настращены и бегают по лесам, и сыскати их немочно, и твоим государевым паном кормов взяти не на ком»119. Поверенный Я. Сапеги Т. Крошиньский, находившийся в то время в Юрьеве, в своем письме гетману полностью подтвердил факты, изложенные в челобитной переяславцев: «Ради Бога ... Ваша Милость ... соблаговоли воспрепятствовать тому, чтобы тут загонщики не грабили и не мучили людей, ибо великие неслыханные издевательства учиняют — страх Господень!»120. Наемник прямо говорит, что происходящее — дело рук банд загонщиков, которые вышли из-под контроля тушинских властей. Бандиты, по его словам, разъезжали по уезду партиями по 60—70 человек и изымали все более или менее ценное подчистую: «Сколько тут разграбили и людей по деревням помучили аж страх Божий!». Юрьевские монастыри и церкви, по словам Т. Крошиньского, подверглись безжалостному разграблению. Наемник пожаловался гетману, что сам едва не стал жертвой загонщиков и чудом избежал смерти121. Местным землевладельцам,
401

как и в Переяславском уезде, пришлось просить у тушинских властей «добрых приставов» для защиты их собственности122. В начале 1609 г. с бандами загонщиков было покончено, но это не принесло покоя и порядка жителям Юрьева-Польского и его уезда. На смену грабежам и насилиям загонщиков пришли реквизиции властей на проходящие через уезд тушинские отряды123.
В Юрьевский уезд, как и в Переяславский, вскоре после крестного целования Лжедмитрию II, явились воровские приказные для сбора налогов. Юрьевцы писали Я. Сапеге, что поначалу тушинская администрация пыталась собирать налоги, только на треть превышавшие обычную норму: «...да с нас, же, государь, взято в Государеву казну, с бедных и разоренных, по двадцати по семи рублев с сохи...»124. Одновременно тушинские сытники начали собирать столовые и «конские» запасы на самозванца и его солдат125. Но вскоре наемники все взяли в свои руки. Пан Стрела из полка Я. Микулинского, въехав в дворцовую Симскую волость, отобрал у тушинских приказчиков все, что у них было126. Паны Т. Крошиньский и П. Михалевский взыскивали «корма» на полк Я. Сапеги127.
Обширные дворцовые волости — Симскую, Турбьевскую, Некоморскую, Комовскую и Лычевскую128 — наемники разобрали в приставства ротам полков Я. Микулинского и Я. Стравинского129. Получив известие о происшедшем, самозванец прислал юрьевскому воеводе Ф.М. Болотникову приказ — выслать из дворцовых сел панов и прочих воинских людей130. Царик пытался раздавать их в вотчины и поместья своим приближенным. Симскую волость он, к примеру, пожаловал «своим бояринам» Андрею Никитичу и Ивану Никитичу Ржевским, села Лычово, Пальчуково, Кузьминское, Ослопово, Чермин и Бричино с деревнями — «боярину» Н.Д. Вельяминову131. Но как только юрьевские чиновники прибыли для отвода вотчины новым владельцам, паны Т. Медынский и Чубаров, взявшие эту волость в приставство для роты Я. Микулинского, грамот царя и распоряжений местных воевод слушать не стали и выслали приказных вон132. В марте 1609 г. самозванец пожаловал сына Касимовского царя Ураз-Магмета Магмед-Мурата «Юрьев Польским посадом, и тамгою, и кобаки и всякими даходы, што преж сего бывало за Кайбулою царевичем»133. Но как видно из последующей отписки, полковник Я. Стравинский, считавший себя полным хозяином в
402

уезде, и не думал делиться с новым владельцем и отказался выполнять распоряжения царика134. Не обошлось и без конфликтов между наемниками по поводу приставств. Теодор Крошинский пожаловался Я. Сапеге, что некий пан Адамович, имея приставство в Александровой слободе, занялся поборами в Юрьевском уезде135. В дворцовых селах Сима и Некомарня крестьяне были вынуждены отдать кормы сначала на роту пана Хвоща, а затем Михалевского136.
Документы юрьевского фонда свидетельствуют о том, что властвование тушинцев в Юрьевском уезде мало чем отличалось от Переяславского: те же грабежи и насилия загонщиков, те же приставства и неудачные попытки самозванца и его бояр наладить местное управление и сбор налогов, то же нежелание тушинского руководства решать проблемы местных землевладельцев и использование полученной власти для собственного обогащения137. Как и переяславцы, юрьевские земцы — дворяне, посадские и крестьяне — довольно быстро поняли, что принесла им тушинская власть, но не решались на открытое выступление против грабителей и насильников. В документах не содержится данных о классовой борьбе между дворянами, посадскими и крестьянами в уезде. Единственный известный нам факт открытого неповиновения: нападение крестьянина одного из сел с ножом на пахолика пана Побединского, которого он чуть не убил. Из письма Т. Крошиньского видно, что то была реакция доведенного до отчаяния человека, который, по мнению наемника, заслуживал снисхождения138. В основном местные земцы использовали пассивные формы сопротивления: челобитные, укрывательство, бегство139. Некоторые даже пытались спасти себя за счет предательства соседей. К примеру, воевода Ф.М. Болотников, узнав о том, что полк А. Лисовского пройдет через Юрьев на Суздаль и Владимир, вероятно, с подачи местных жителей, написал отписку Я. Сапеге, в которой умолял гетмана изменить маршрут и направить лисовчиков через волости Некомарну и Симу, так как то место будто бы «цело и жило и кормов у них много», а Юрьев — разорен140. Часть юрьевских дворян перешла на сторону земских ополчений Замосковья и Поморья только после успешного восстания против тушинцев во Владимире в мае 1609 г.141 Остальные жители уезда предпочли дожидаться решающих побед правительственных войск над тушинцами.
403

4. 	Тушинцы и жители Ростовского уезда
В результате разысканий удалось обнаружить 8 отписок воевод и приказных, 8 челобитных местных земцев и 2 челобитные донских казаков. Большинство выявленных челобитных были поданы служилыми людьми и лишь только одна крестьянами. В дневнике Я. Сапеги имеются главным образом упоминания донесений о боях в окрестностях Ростова.
Присяга ЛжеДмитрию II, которую ростовчане принесли после разгрома их города, некоторое время не принималась тушинцами142. Волна грабежей и насилий загонщиков захлестнула Ростовский уезд, так же как и другие уезды Замосковья в октябре-декабре 1608 г. Не случайно дети боярские и крестьяне Карашской волости описывали свои бедствия теми же словами, что земцы Переяславского и Юрьевского уездов: «Приезжают, Государь, к нам многие загонные всякие литовские и розных городов люди, и нас, холопей твоих, и крестьян мучат, и побивают, и позорят...»143. Примерно в это же время пахолики пана Ядровского «гвалт великий» учинили в поместье служилого литвина Я. Резицкого144. Служилые татары Хозяк-мурза Юсупов и Касым-мурза Ахметов жаловались Я. Сапеге, что в их вотчинах в Ростовском уезде «людишка достальные и крестьянишка ... на правеже замучены на смерть и от загонных людей розарены розна»145. Пострадали от действий загонщиков вотчины тушинского патриарха Филарета. Лжедмитрий II в своей январской грамоте писал Я. Сапеге: «Дошла до нас весть такая, что из обоза Благосклонности Вашей наездами пахоликов часто имущество отца патриарха растаскиваемо». Самозванец потребовал, чтобы гетман «как в Ростовском уезде, так и во всех, владения отца патриарха ... оборонить старался»146. Из челобитной слуги Борисоглебского монастыря Д. Юматова Я. Сапеге видно, что в Ростовском уезде, как и в других, отряды загонщиков к декабрю превратились в банды грабителей и насильников: «Пригнали, государь, к нам в Борисоглебскую вотчину в сельцо Олешково многие литовские и русские загонные люди... И меня, государь, те многие ратные загонные люди разорили со всем животишком выграбили и подворьицо мое сожгли. И нынеча, государь, скитаюся, волочась, и с женишком моим и з детьми по чюжим двором»147. Ростовчане, так же как земцы других уездов, видели выход из создавшегося положения в том, чтобы Лжедмитрий II дал «своего государева бережите-
404

ля от насилства загонных людей», «дата свою крепкую грамоту на Олександрово имя Лапинского и велети ... быта приставу»148. Посадские в своей июльской челобитной упомянули, что с бесчинством загонщиков в Ростове и уезде удалось покончить после назначения в город воеводы А. Лампинского149. Действительно, с начала 1609 г. известия о бесчинствах банд загонщиков исчезают из документов, но им на смену приходят жалобы на грабеж и насилия тушинских отрядов, направляемых властями для борьбы с земскими ополчениями: «А государевы ратные люди паны и казаки приезжают в монастырь по вся дни писать не дать по ся места. И достальные, государь, крестьянишка розбрелися розно. Жены и дети емлют на постелю»150. Картина, нарисованная ростовскими посадскими, была далека от действительности. То был «порядок» в разграбленном и обезлюдевшем уезде.
Испытали ростовчане на себе в полной мере тяжесть и неразбериху со сбором тушинских налогов. К примеру, крестьяне Карашской волости жаловались самозванцу, что заплатили налоги в Ростов, а затем с них взяли те же налоги присланные из Переяславля приказные пан А. Петров и переяславец сын боярский Елизарей Онанин151. Власти Борисоглебского монастыря, в своей майской 1609 г. челобитной, пожаловались гетману, что сначала исправно заплатили налоги в Ростов воеводе А. Лампицкому, затем в Переяславль посланным из Тушино после бунта наемников пану Лазовскому и В. Орлову, потом пану М. Уездовскому, а теперь, по их словам, с них вновь потребовал те же налоги ростовский воевода152.
Настоящим бичом для ростовчан стала постойная повинность. Монахи Борисоглебского монастыря сетовали, что расквартированные у них романовские татары «что было в селех и деревнех крестьян пограбили и посекли многих, и села и деревни пожгли. А татаровя стоят в наших кельях, а мы, царские твои богомольцы, скитаемся в черных службах и по монастырю — из келий посыланы вон... А рать государева стоит в Борисоглебском монастыре от Велика дни и по ся места. А ныне, государь, корму твоего государева имать не на ком, потому, что стало пусто. Да с Углича прислан царевич Шихим Махметович Шарманшанский, а с ним пятьдесят человек, а кормим, Государь, его монастырем»153. Жаловался в июне 1609 г. царику на поборы военных с его вотчины думный дьяк П.А. Третьяков: «...правят на крестьянах его ... на корм 30 рублев, и доправили де с тех его
405

крестьян осмнадцат рублев, а в достальных денгах те его крестьяне стоят на правеже»154. Служилые татары Хозяк-мурза Юсупов и Касым-мурза Ахметов в июле 1609 г. умоляли Я. Сапегу освободить их сельцо Саввинское от поборов на корм ротам панов Шабловского и Яцкого, направляющихся из Ростова в лагеря у Троицы155. Крестьяне дворцовых сел Ростовского уезда были вынуждены отдать весь свой овес, сено и солому для содержания пригнанных сюда из Костромского уезда царских табунов, но фуража, тем не менее, не хватило, чтобы содержать коней до весеннего выпуска156.
В Ростовском уезде, как в Переяславском и Юрьевском, имелось много дворцовых земель157, но в источниках нет никаких данных об их захвате наемниками в приставства. В отписке конюшего приказчика Н. Лягасова самозванцу о получении кормов с дворцовых сел Ростовского уезда, в отличие от аналогичной отписки приказчика Н. Федорова из Юрьевского уезда, отсутствуют жалобы на панов, которые «в тех деревнях стоят»158. Вероятно, эти села были опустошены и обезлюдели до такой степени, что не представляли никакого интереса для иноземцев.
В дневнике Я. Сапеги записано, что когда ростовские дети боярские явились к гетману после разгрома их города с изъявлением покорности и челобитьем о своих нуждах, то им во всем этом отказали159. В «ростовском фонде» архива Я. Сапеги сохранилось несколько дворянских челобитных о жалованье. Анализ показывает, что почти все челобитчики были освобождены из тюрем. К примеру, сын боярский Н. Нечаев за Лжедмитрия II «кровь свою и живат свой мучил в чепи, в железах»169. Немчин И. Родов также сидел «по приставам, в чепи и в железах и в тюрьме» со времени гибели Лжедмитрия I161. Сын боярский Т. Грачев был ограблен и угодил в тюрьму, когда был отправлен Т. Вьюговым в Ростов с предложением целовать крест Лжедмитрию II162. Челобитчики рассчитывали, что самозванец и его соратники щедро наградят их за пережитые страдания. В источниках нет никаких данных относительно того были ли удовлетворены их просьбы. Они свидетельствуют, что, как и в других уездах, здесь жаловались главным образом приближенные самозванца. «Думный дьяк» П.А. Третьяков получил с. Сулоеь с выселками и деревнями, бывшую вотчину кн. Ф. Шестунова163, И.М. Салтыков-Морозов — дворцовое село Великое с приселки и деревнями, Т.В. Грязной — село Микулинское с деревнями164,
406

а его дети Б. и В. Грязные — «старинное вотчинное с. Зубарево с деревнями, с. Моклоково, деревнями Еремеево и Дмитрова165, сестра Касимовского царя Ураз-Магмета царевна Бохты Сеиткулова дочь Шепелева — с. Деляево с деревнями166.
В своих челобитных Я. Сапеге в июле 1609 г. ростовские дети боярские и посадские клялись в верности «царю Дмитрию», изъявляли готовность верно ему служить и исправно тянуть тягло167. Действительно, в ростовских документах, как и в переяславских и юрьевских материалах, нет свидетельств об открытых выступлениях местных дворян, посадских и крестьян против тушинских властей после разгрома Ростова или социальных конфликтах между крестьянами и феодалами. Не участвовали ростовчане, судя по имеющимся данным, и в движении земских ополчений Поморских и Замосковных городов против тушинцев. Однако челобитным дворян и посадских не следует полностью доверять. Примечательно, что даны они, в отличие от аналогичной переяславской челобитной, раздельно168. Под каждой из этих челобитных стоит всего по девять подписей169. Если учесть, что в мае 1609 г. тушинскому воеводе И.Ф. Наумову для обороны города от отрядов земского ополчения, занявшего Ярославль, удалось собрать только 20 дворян170, то становится понятным, что за этими челобитными стоят единицы, а не все земцы. Ростовские земцы после разгрома своего города, как свидетельствуют документы архива Я. Сапеги, избрали пассивные формы сопротивления тушинцам: подачу челобитных, уклонение дворян от службы и бегство крестьян в леса. На сторону
В. 	Шуйского они перешли только после решающих побед правительственных войск над тушинцами в Замосковье.
5. 	Тушинцы и земцы Суздальского уезда
В процессе разысканий удалось выявить 23 документа «суздальского фонда» архива Я.П. Сапеги и 19 упоминаний в дневнике гетмана и других источниках пока не найденных списков и челобитных. В основном это отписки местных воевод, командиров иноземных отрядов. Челобитных местных жителей отыскано сравнительно мало. В Суздале, в отличие от Переяславля, Юрьева и Ростова, издавна функционировало воеводское управление, которое опиралось на влиятельное местное дворянство и авторитет архиепископии. Основная масса челобитных, по-ви¬
407

димому, отложилась в местной воеводской избе, архив которой не сохранился.
В момент прорыва сапежинцев в Замосковье, суздальские дворяне, согласно царскому указу, должны были принять участие в походе владимирского воеводы Т. Сеитова к Переяславлю. В источниках нет прямых указаний относительно того, приняли ли участие суздальцы в этом походе или нет. Однако, судя по тому, что Т. Сеитов, благополучно миновав Суздаль, Юрьев Польский, в конце концов оказался в Ростове, можно предположить, что суздальские дети боярские находились в отряде владимирского воеводы. Нетчики во главе с Ф.К. Плещеевым, Г. Аргамаковым и Г. Мякишевым, воспользовавшись уходом приверженцев московского правительства, с помощью тушинского посланца П. Бекетова убедили детей боярских и посадских целовать крест ЛжеДмитрию И. Суздальцы, как указал в своей отписке сын боярский П. Бекетов, присягнули «царю Дмитрию» 14(24) октября 1608 г. за день до ростовского боя171. Их посольство явилось к Я. Сапеге в лагерь у Троицы 15(25) октября 1608 г.172 Самозванец, получив послание П. Бекетова 20(30) октября 1608 г., отправил суздальцам похвальную грамоту, в которой обещал «всяких служилых людей пожаловать своим Царским жалованьем, деньгами и сукны, а дворянских и детей боярских их великим поместным окладом и денежным жалованьем верстать и в поместном окладе и денежном жалованье прибавку учинить»173. Священникам, посадским и крестьянам царик, по его словам, приказал «за службу и радение» дать тарханные грамоты, что с вас наших Царских податей никоторых не имати»174.
Все обещания самозванца оказались пустой риторикой. Несмотря на присягу, суздальцам, как переяславцам, юрьевцам и ростовцам, не удалось избежать грабежей и насилий загонщиков. Воевода Ф.К. Плещеев в ноябре 1608 г. доносил Я. Сапеге: «А здесь, господине, в Суздале и в Суздальском уезде, и в Володимире, от Литовских людей убойства и грабежи Руским людем великие...»175. Суздальский архиепископ Галактион жаловался самозванцу на «неслыханные оскорбления» и «выходки» рыцарства176. Земцы видели выход в том, чтобы Я. Сапега «запретил с великою грозою» своим солдатам и их слугам грабить, чинить беззакония в Суздальском уезде, выдал им охранную грамоту или дал «добрых приставов» — «нарочитых поляков»177. Но, так же как в других уездах, назначение приставов
408

не решило проблемы. Торговый человек М. Горохов из Гавриловой слободы сообщил Я. Сапеге, что назначенный к ним пристав некий пан Яныш, не только их не защищает, а сам творит «великое насильство», «подрядню всякую отнимает насильством» и «держит у себя жонки и девки на постеле»178. Кн. А. Мосальский, попросивший Я. Сапегу послать к нему в поместье «нарочитых панов», вскоре был вынужден просить гетмана заменить присланного туда пристава на «доброго», так как пан Буяковский «лишо смуту учинил»179.
Суздальский воевода Ф.К. Плещеев, в отличие от Юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова, не только просил гетмана: «...отписать к ним (загонщикам. — И.Т.) с великою угрозою, чтоб от Литовских и ото всяких загонных людей Русским людем продажи и убытков великих не было...», но, опираясь на местных дворян, попытался принять против разбойников конкретные меры. Воевода вместе с ротмистром Я. Соболевским положил конец бесчинствам некоего пана С. Колычева, который в дворцовой Гавриловской слободе «воровал, пил, и у слобожан посадских людей имал к себе, на подворье, жен и детей на постелю»180. В результате этих решительных действий воеводы многие «хлопцы, поиманые в загонех» оказались в суздальской тюрьме. Однако гетман потребовал их освобождения и отправки к нему для следствия181. В конечном счете, ему, как и другим воеводам, по-видимому, удалось покончить с бандами загонщиков, не подконтрольных наемникам, но спасти население уезда от самочинных реквизиций тушинских отрядов, проходивших через уезд для борьбы с ополченцами и правительственными войсками, он не смог. Напрасно он умолял Я. Сапегу дать четкие инструкции своим солдатам, «чтоб идучи дорогою не воровали, не грабили, и насильства б никоторого не чинили, чтоб в люди и досталь смуты и ужасти не ввести»182. Архиепископ Галактион в январе 1609 г. вновь жаловался самозванцу «о тех же самых выходках» рыцарства183. Власти Спасо-Евфимиева монастыря писали Лжедмитрию II в марте 1609 г., что их вотчины «от ратных польских, литовских загонных людей все розграблены, а жен ... и дочерей к себе в таборы емлют, и от того ... им учинилась шкота великое и отчины их запустели»184. «Думный дьяк» П.А. Третьяков писал Я. Сапеге, что некий пан Самойла Корсак, проезжая мимо его с. Васильевского, «крестьянишок ограбил, и что было запасишко.., то взял: пятьдесят ведр вина, двадцать четьи солоду, десять пуд меду. Да две собаки борзых»
409

и на крестьянах «доправил корму»185. Ф.К. Плещеев в одной из своих отписок Я. Сапеге был вынужден констатировать: «...в Суздале, от тех Литовских людей сумнение великое, от их воровства и грабежу»186.
Вскоре после установления тушинской власти, в Суздальский уезд, так же как и в Переяславский, Юрьевский, Ростовский, явились приказчики Лжедмитрия II «обиход запасов пасти»187. Затем дело сбора налогов взяли в свои руки наемники. Некий пан Комаровский прибыл в Суздаль в 6(16) декабря
1608 г. «выбирати Государевы денежные сборы с Суздаля и Суздальского уезда». Воевода Ф.К. Плещеев прямо говорит, что эти денежные поборы явились одной из главных причин народных восстаний против тушинцев в Суздальском уезде: «И у нас, во многих городех, от великих денежных сборов учинилась смута великая»188.
Бичом для населения Суздальского уезда стали приставства, которые захватили себе «на прокорм до полного расчета» наемники полков Я. Сапеги и А. Лисовского189. Воевода Ф.К. Плещеев в своей отписке Я. Сапеге жаловался на многочисленные злоупотребления слуг наемников, собиравших в приставствах корма на своих господ: «А пахолики, господине, Литовские и казаки, стоячи в Суздале, воруют, дворянам и детям боярским, и монастырям, и посадским людям из Суздальского уезда разорение и насильство великое, жонок и девок емлют, и села 1осударевы, и дворянские и детей боярских и монастырские вотчины выграбили и пожгли, и нам, господине, от пахоликов литовских и от казаков позор великой: что станем о правде говорить, о 1осударевом деле, чтоб они 1осударевы земли не пустошили, и сел не жгли, и насилства ни смуты в земле не чинили, и оне нас, холопей Государевых, позорят, лают и бита хотят»190. Отписки и челобитные свидетельствуют о том, что наемники и их слуги в своих приставствах не гнушались открытым разбоем на дорогах. «Боярин» Лжедмитрия II И.И. Годунов, подобно Ф. Копнину, был вынужден просить о помощи пана С. Кухаревского, чтобы он сопроводил его мать в Тушино191. В марте
1609 г. поляки, стоявшие на приставстве в с. Давыдовском, «переграбили» ехавших к Я. Сапеге дворян и детей боярских192.
Вопреки своим обещаниям, «великим поместным окладом и денежным жалованием верстать» дворян и детей боярских, Лжедмитрий II в Суздальском уезде, как и в других, жаловал вотчинами и поместьями приближенных из конфискованных
410

владений приверженцев В. Шуйского и дворцовых земель, главным образом, тушинскую знать. Бывший жилец Бориса Годунова П.Я. Безобразов получил «по тушинской даче» вотчину кн. М.В. Скопина-Шуйского с. Кохму с деревнями193, стольник царя Василия Шуйского — «кравчей» самозванца Л.Плещеев — вотчину кн. И.И. Шуйского с. Ивановское с деревнями194, стародубец сын боярский Г. Веревкин — поместье суздальца Б. Койсарова195. Лжедмитрий II пожаловал в Суздальском уезде кн. А. Мосальского с. Шекшевым196, «боярина» кн. Ю.Д. Хворостинина — Гавриловской слободой197, «думного дьяка» П.А. Третьякова — с. Васильевским198. Вероятно, с подачи «бояр» царик вспомнил о вдове своего мнимого старшего брата царевича Ивана Ивановича царице-иноке Александре и даровал ей в Суздальском уезде дворцовые села Лопатничи и Быкова199. Нам известно только одно тушинское пожалование местным дворянам — дача с. Осановца детям боярским Ф. и
С. 	Хоненевым. Оно было сделано, вероятно, только потому, что они были «братией» новому суздальскому воеводе А. Просовецкому200. Как и в других уездах, самозванец и не думал решать проблемы с земельным и денежным обеспечением местного дворянства. Помимо этого, редко кто из новых владельцев смог вступить во владение вотчинами и поместьями, так как почти все эти слободы деревни и села были захвачены в приставства и выграблены дотла. Роты пана М. Собельского и пана Жичевского (или Чижевского), к примеру, квартировали в селах Ивановском и Кохме Суздальского уезда201. Одна из рот полка Я. Сапеги имела приставство в с. Осановце202. Наемники и не думали освобождать вотчины и поместья для их новых владельцев.
В апреле 1609 г. воевода Ф.К. Плещеев в своей очередной отписке Я. Сапеге в общих чертах обрисовал состояние хозяйства уезда: «А в казне Государевых денег нет никаких от самые от осени, потому что в Суздале торгов нет, и кабак разорился и уездные люди разорены от ратных от Литовских людей и от казаков, и многие Суздальцы посадские людишка, домишка свои пометав, розбрелися розно; да и впредь нам всем погинути, только Государевы милости к нам и твоего уйму к литовским людем не будет. Не токмо что животина: лошади и коровы на поле выпустити что из дворов, жены и дети к себе емлют, а управы никоторые нет... и по ся места около Суздаля окольние люди не пахивали, а пахати от их насилства и от грабежу не смеют
411

и впредь ждати нечего, не высеяв»203. Вероятно, воевода смог переправить в Тушино грамоту самозванцу аналогичного содержания. Сложившаяся в хозяйстве уезда ситуация, по-видимому, всерьез обеспокоила тушинских бояр. Лжедмитрий II направил в уезд своего ключника П. Калачева и сытника А. Дорогина, которые не только должны были собирать «корма» на нужды тушинского двора, но «пашни в дворцовых селах пахати». Самозванец, как водится, просил Я. Сапегу дать им «на обереганье пана, чтоб наши загонные люди в Суздальский уезд не въезжали и пашня бы в наших в дворцовых селех не запустела, и чтоб пашня была пахана в пору»204. Июньская 1609 г. отписка нового суздальского воеводы А. Просовецкого свидетельствует о том, что все усилия тушинских бояр наладить хозяйство в дворцовых селах Суздальского уезда, как и в Переяславском, оказались тщетными205.
Посадские и крестьяне Суздальского уезда, как других уездов, избрали пассивные формы сопротивления тушинцам: подачу челобитных властям, уклонение от поборов и повинностей и бегство206. Но так вели себя далеко не все. Податное население северных и восточных станов, как свидетельствуют отписки Ф.К. Плещеева, уже в декабре 1608 г. вместе с галичанами, костромичами, шуянами приняли участие в земском движении против тушинцев207. Своеобразную позицию заняли местные дворяне во главе с Ф.К. Плещеевым. Подчеркивая свою лояльность АжеДмитрию II и це выходя за рамки установившихся порядков, они как могли защищали свои владения и близких от грабежей и насилий наемников, их слуг и казаков. Весной 1609 г., когда стало ясно, что тушинский режим полностью разорил хозяйство уезда и спасение только в изгнании мародеров и насильников, местные дворяне, посадские и духовенство, по всей видимости, составили заговор против тушинцев, который был раскрыт, а его организаторы казнены208. Архиепископ Суздальский Галактион, обвиненный в участии в заговоре и вызванный для следствия в Тушино, умер от пережитых унижений в дороге недалеко от Троице-Сергиева монастыря209. Воевода Ф.К. Плещеев, не без основания заподозренный в содействии заговорщикам, был заменен на должности первого воеводы Суздаля210. Примечательно, что главой заговора тушинцы считали дворянина Г. Аргамакова211 — в недавнем прошлом один из главных инициаторов присяги суздальцев самозванцу212. Нанесенный тушинцами упреждающий удар сорвал планы местных
412

духовенства, дворян и посадских по освобождению города и уезда от тушинцев. Организовать новый заговор они уже не смогли. Во второй половине 1609 г. Суздаль превратился в основную базу тушинцев в их борьбе с правительственными войсками и отрядами земского ополчения Замосковья и Поморья на востоке, а его уезд — основным театром военных действий.
6. 	Тушинцы и жители Владимирского и Муромского уездов
Владимирский уезд находился под властью тушинцев пять с лишним месяцев, с конца октября 1608 г. по конец марта 1609 г.213 Среди документов «архива» Я. Сапеги найдено 16 писем и отписок из Владимирского уезда, которые охватывают практически весь период властвования тушинцев. В дневнике Я. Сапеги имеются ссылки еще на два документа214. За редким исключением это отписки местных тушинских воевод Я. Canere, сначала окольничего И.И. Годунова, затем «боярина» М.И. Вельяминова. Челобитные местных жителей Лжедмитрию II и Я. Сапеге не сохранились. Возможно, жалобы царику на злоупотребления наемников, их слуг и казаков владимирцы предпочитали направлять в Тушино напрямую через Московский уезд, минуя лагеря у Троицы. В результате чего в распоряжении исследователей имеются только общие воеводские характеристики ситуации дел в уезде. Важные дополнительные сведения на этот счет можно почерпнуть из случайных упоминаний в материалах других фондов архива гетмана и других источниках215.
Владимирцы принесли присягу Вору уже после боя у Ростова216, в котором во главе с их воеводой приняли участие местные дворяне217, а их посольство прибыло к Я. Сапеге много позже других — 23 октября (2 ноября) 1608 г.218 Тем не менее владимирцы и пришедшие к власти в результате переворота воеводы окольничий И.И. Годунов с «братом» М.И. Вельяминовым смогли доказать свою преданность царику, убедив перейти на его сторону жителей Мурома, Касимова, Арзамаса и Шацка219. К тому времени первые загонные отряды, по-видимому, уже достигли Владимирского уезда. В ноябре 1608 г. воевода М.И. Вельяминов в своей отписке Я. Сапеге так охарактеризовал результаты их действий на территории уезда: «Да писал я к
413

тебе многижда о загонных людех, что Владимерю и Владимерьскому уезду теснота от них великая, и ты ко мне о том не писывал ... оне многих людей побили, и жонок и девок позорили...»220. Сведения, сообщенные М.И. Вельяминовым, полностью подтвердил в своих отписках к гетману воевода соседнего Суздаля: «...в Володимире от Литовских людей убойства и грабежи Руским людем великие...»221. Ф.К. Плещеев был весьма обеспокоен судьбой своей владимирской вотчины. Он жаловался Я. Сапеге, что «Литва и казаки твоих таборов и Лисовского загонные люди разорили людишок наших и крестьян, и жонок и девок и робят емлют и отвозят в таборы, и достальной хлеб сами молотят, и сено отвозят в таборы ж...»222. М.И. Вельяминов и Ф.К. Плещеев видели выход в принятии решительных мер против грабежей и насилий загонщиков. М.И. Вельяминов убеждал Я. Сапегу загонных людей «из Володимерьского уезда вывести, и в таборех бы велети тебе протрубити, чтобы загонные люди не ездили и Володимерьского бы уезда не воевали»223. Ф.К. Плещеев просил направить в его вотчину «доброго пристава»224. Во Владимирском уезде четко обозначилась тенденция к переходу власти от волостных старост и целовальников в руки приставов, но имеющиеся данные не позволяют решить однозначно, реализовалась ли она на практике.
М.И. Вельяминов, так же как его суздальский коллега, не ограничился жалобами гетману. Для борьбы с бандитами он собрал местных дворян и даже привлек расквартированную во Владимире роту Я. Соболевского225. Ему сильно помогло то обстоятельство, что вышедший из-под контроля тушинских властей отряд запорожцев и татар во главе с атаманом Наливайкой во время грабежей учинил расправы над владельцами вотчин и поместий — дворянами: «...пан Наливайко многих людей побил, дворян и детей боярских, до смерти, а жон и детей позорили и в полон имали...»226. Такой оборот событий не устраивал не только русских тушинцев, но и польских наемников. Получив санкцию тушинских властей, М.И. Вельяминов организовал против загонщиков карательную экспедицию, в которой приняли участие владимирские дворяне и дети боярские, а также отряд наемников во главе с панами А. Приклонским и М. Окульским. Разбойники были разгромлены, а их предводитель схвачен227. В архиве Я. Сапеги сохранилась грамота Лжедмитрия II с «выговором» гетману за заступничество за Наливайко228. И.С. Шепелев отметил, что остается не известным был ли казнен Нали-
414

вайко. По его предположению воевода М.И. Вельяминов по требованию Я. Сапеги отпустил разбойника229. Гипотеза исследователя не подтверждается данными источников. Из не отправленного письма Я. Сапеги М.И. Вельяминову 6(16) января 1609 г. видно, что гетман еще до «выговора» царика одобрил действия владимирского воеводы: «Да писал ты, господине, ко мне, что Наливайку и иных воров во Володимери повесили; и ты то учинил гораздо: которых изымают ещо загонщиков, и ты бы, по их вине смотря, чинил над ними также»230. На карте Поволжья Я. Сапеги имеется еще одно упоминание о казни Наливайко231. Владимирский воевода, таким образом, в конце концов получил у Я. Сапеги одобрение своим действиям и продолжил преследование загонщиков, вышедших из-под контроля тушинского руководства. В конечном счете воеводе и дворянам удалось сбить волну грабежей и насилий в уезде и покончить с орудовавшими здесь бандами: «воров в Володимерьском уезде переимали»232. Однако полностью остановить грабежи загонщиков тушинских отрядов, передвигавшихся по уезду для борьбы с правительственными войсками и отрядами земского ополчения, они не смогли. В марте 1609 г., к примеру, пан А. Крупка со своей ротой, направляясь из Мурома в Тушино, во Владимире людей «побивали на смерть и грабили»233.
И.С. Шепелев, анализируя инцидент с отрядом Наливайко, воздержался от какой-либо оценки его действий, хотя, исходя из классовой концепции Смуты, факт расправы казаков над дворянами требовал объяснений234. Из январской грамоты самозванца Я. Сапеге видно, что Наливайко «побил до смерти своима рукама» не только дворян и детей боярских, но и «всяких людей, мужиков и жонок»235. В действиях атамана и его товарищей, таким образом, не видно социальной подоплеки. Скорее всего это был обыкновенный разбой.
Отписки владимирских воевод содержат очень мало сведений о тушинских сборах налогов с податного населения уезда. Кое-какие данные можно почерпнуть из муромских отписок. В ноябре 1608 г. М.И. Вельяминов, убеждая Я. Сапегу принять меры против загонщиков, предупреждал, что в противном случае «деньги и корму отнуд собрата не мочно»236. К тому времени, как свидетельствует отписка муромских воевод Н.Ю. Плещеева и К. Навалкина, во Владимирском и Муромских уездах полным ходом шли сборы налогов на тушинцев. Муромские воеводы собрали с Ярополческой волости по
415

80 руб. с сохи237. Здесь их приказчики столкнулись с присланными из Владимира паном М. Мищерским и сыном боярским М. Болотовским, которые взимали с крестьян дворцовой волости «с носа по девяти алтын»238. Н.Ю. Плещеев и К. Навалкин жаловались самозванцу, что «денги правим день, а в ночь в тюрьму мечем, а оне отнимаются разорением Михайлом Мещерским...»239. В феврале 1609 г. М.И. Вельяминов собрал по распоряжению самозванца с Владимирского уезда «сошные, и полавочные, и поголовные и поповские деньги» в размере 200 руб. и отправил их в Тушино240. Приведенные данные свидетельствуют о том, что со сбором налогов ситуация на Владимирщине мало чем отличалась от других уездов.
Владимирские документы не содержат прямых указаний на существование здесь приставств. Известно только, что в декабре 1608 г. Лжедмитрий II пожаловал брата царицы Марины Станислава Мнишка правом брать «корма» во Владимирском уезде. Роман Ружинский в своем письме просил Я. Сапегу, чтобы староста Саноцкий «никаких убытков от рыцарства не имел»241. Во многом это, по-видимому, связано с тем, что в тушинских документах почти не встречаются данные о пожалованиях бояр и дворян во Владимирском уезде. Нам известно только, что «воровской» дьяк В. Юрьев получил от царика «приписные» деревни А. Владычкина242.
Анализ данных о состоянии Владимирского уезда под властью тушинцев наводит на мысль, что самозванец, его гетманы и бояре проводили здесь несколько иной курс нежели в Переяславском, Юрьевском, Суздальском и Ростовском уездах. Близость таких центров сопротивления тушинцам как Коломна и Нижний Новгород, по-видимому, заставила царика и его окружение принять меры к тому, чтобы не допустить произвола в отношении местных жителей, какой наблюдался в других уездах, о чем свидетельствуют меры, принятые против Наливайко и загонщиков. Однако эти меры явно запоздали. Уже во второй половине декабря 1608 г. крестьяне дворцовой Ярополческой волости, испытав на себе всю тяжесть тушинских поборов и правежей и надеясь на помощь нижегородцев и шуян, принесли повинную царю Василию243. В отколовшуюся от тушинцев волость были направлены каратели244. Расправы вызвали ответную реакцию. Нижегородцы «выжгли» окрестности Мурома и «людей секли»245. Вскоре крестьяне Ярополческой волости и жители прилегающих к ней дворцовых сел Владимирского уез¬
416

да вновь отложились от самозванца246. Несмотря на все усилия тушинцев, театр военных действий постепенно охватывал все новые и новые волости Владимирского уезда, пока к концу марта 1609 г. вплотную не приблизился к городу. Дворяне и посадские, по-видимому, вновь оказавшись перед выбором — потерять все что осталось или уступить более сильному, вышли из положения, совершив переворот в пользу В. Шуйского.
7. 	Тушинцы и земцы Ярославского уезда
Тушинская власть продержалась в Ярославле чуть больше пяти месяцев: с конца октября 1608 г. по начало апреля 1609 г. В результате архивных разысканий удалось обнаружить около 30 документов «ярославского фонда» архива Я. Сапеги, которые охватывают практически весь период властвования тушинцев в уезде и содержат обширную информацию о властвовании здесь тушинцев.
Ярославские дворяне, как видно из отписки воеводы И.И. Волынского, первый раз принесли присягу Лжедмитрию II после Волховского сражения, затем «изменили» ему247, вероятно, вместе с Т. Сеитовым, под командованием которого приняли участие в бою у Ростова. Их повторная присяга Вору была явно вынужденной и запоздалой248. Иную позицию заняли местное духовенство и посадские. Узнав о поражении дворян в бою в Ростове, они по инициативе воеводы кн. Ф.П. Барятинского-Борца принесли присягу самозванцу и уже 18(28) октября 1608 г. прислали своих представителей к Я. Сапеге249. Земцы явно стремились избежать судьбы ростовчан, надеясь присягой спасти свое имущество и жизни. Те же, кто опасался тушинцев, смогли выехать сами и вывести свои товары еще до того, как первые отряды приверженцев самозванца вступили в город230.
В течение всего властвования тушинцев в Ярославле шла склока между воеводами кн. Ф.П. Барятинским, Т. Бьюговым, с одной стороны, и И.И. Волынским и П. Головичем — с другой231. Бесконечные разбирательства, по-видимому, явились причиной того, что в центре внимания воевод были в основном городские дела. О том, что творилось в сельской местности, приходится судить главным образом по челобитным духовенства и частных лиц. К примеру, жалобы архимандрита Ярослав¬
14. И.О. Тюменцев
417

ского Спасского монастыря Феофила Я. Сапеге как две капли воды напоминают сетования переяславского духовенства. Настоятель писал, что с 20(30) октября по 13(23) января 1609 г. «Литовские люди, Черкасы, казаки и всякие ратные люди» брали в монастырской вотчине «столовые многие кормы ... и кормы, овес и сено, имали по запросу, колко им надобно; а многие ратные люди, в подмонастырских селах, овес из житниц поймали и сена потравили сильно, и лошади и рогатой скот имали по насилству». В результате к началу января 1609 г. монастырское хозяйство, по словам архимандрита, оказалось на грани краха: «Села и деревни от ратных и от волных людей разорены и пограблены и многие позжены, а крестьяница многие посечены, а иные многие со страху розбрелись розно, с женами и с детьми, и многие по лесом позябли...»252. Касимовский царь Ураз-Магмет жаловался Я. Сапеге, что в поместье его сестры в Ярославском уезде «загонные ратные люди... приезжают и абиду чинят великую, домишка крестьянский разоряют и живаты их емлют грабежам...»253. Воевода кн. Ф.П. Барятинский в своей челобитной свидетельствует, что: «...поляки, и Литва, и казаки в Ярославле и в Ярославском уезде насилство чинят великое, людей грабят и побивают»254. Аналогичные данные привел в своей отписке воевода Е. Козьмин: «Здесе в Ярославле рать стоит, всяким житейным людем чинятся убытки великие»255. Ярославцы, как видно из приведенных данных, так же как жители других уездов, пережили бандитизм загонщиков.
Настоящей бедой для ярославцев обернулся конфликт между воеводами. В отличие от суздальского воеводы Ф.К. Плещеева и владимирского воеводы М.И. Вельяминова кн. Ф.П. Барятинский и И.И. Волынский не пользовались никакой властью. Е. Козьмин в своей челобитной Я. Сапеге прямо говорил: «От Русских воевод обороны никому нет: только пан Самойла Кишкеевич (Тышкевич. — И.Т.), один, во всяких мерах и в мирских хлопотах и в докуке»256. Признал это в своей челобитной и кн. Ф.П. Барятинский: «...а меня (поляки, литва и казаки. — И.Т.) ни в чем не слушают». Потерявший всякую власть, воевода просил Я. Сапегу «приказать Польским и Литовским людям, чтобы они в Ярославле не стояли, стояли бы в воровских местех и воевали бы и пустошили изменничьи села и деревни, а не Ярославские»257. Землевладельцы, как в других уездах, искали выход в «добрых приставах»258, в получении «бережельных грамот» за гетманской печатью259. Но ни то, ни
418

другое не помогало260. Уже в первые недели реальная власть в Ярославле и уезде сосредоточилась в руках иноземцев: командира гарнизона наемников и казаков С. Тышкевича и приставов, которые установили полный контроль над деятельностью местной администрации: воевод, волостных старост и целовальников.
Ярославль в то время являлся одним из самых наиболее развитых волжских городов, богатства которого манили наемников. Буквально сразу после присяги горожан самозванцу воеводы кн. Ф.П. Барятинский и Т. Бьюгов начали поборы с торговых людей и посада в пользу Я. Сапеги261. Затем в город прибыли воеводы И.И. Волынский и П. Головин с приказом отписать «изменничьи животы на государя в казну»262 и стали взыскивать с посада то, что уже взяли кн. Ф.П. Барятинский и Т. Бьюгов263. Вскоре в Ярославле почти одновременно появились царские стряпчие, прибывший из таборов Я. Сапеги К. Данилов и посланный из Тушино П. Рязанов. Они, как прямо говорят враждовавшие между собой ярославские воеводы, занялись «одним делом»: сбором казны и кормов на Государевых ратных людей264. По подсчетам К. Буссова, черпавшего сведения у находившихся в Ярославле купцов - иноземцев, горожане выплатили тушинским властям огромную по тем временам сумму — 30 тыс. руб. и выдали «кормов» на 1 тыс. всадников, но наемников это не удовлетворило265. В ноябре 1608 г., в Ярославле, как и в других уездах, появились паны Конецкий, Янушковский и М. Уездовский, которые стали собирать «поносовщину»266. В январе 1609 г. в Ярославле и в уезде взыскивали «корма на царский обиход» М. Ксенофонтов и пан И. Незабытовский с товарищи267. В отчаянии ярославцы писали Я. Canere: «...и таких, государь, великих кормов собрата не мочно, и взята негде и не на ком»268. Эти слова полностью подтверждают донесения сборщиков налогов-наемников. Они сообщали, что собрать деньги очень трудно, так как «крестьян в деревнях нет: разбежались по лесам»269.
Сразу после присяги ярославские дворяне и духовенство направили Лжедмитрию II подарки и заявили о своих нуждах, надеясь, что новая власть найдет решение проблем270. Их, так же как землевладельцев других уездов, ждало горькое разочарование. Выявленные данные показывают, что в Ярославском уезде самозванец, как в других уездах, предпочитал жаловать своих ближних людей: бояр кн. И.П. Засекина-Ярослав-
14*
419

ского271, М.Г. Салтыкова272, М.И. Колодкина-Плещеева273, кн. Ю.Д. Хворостинина-Ярославского274, окольничих кн. Ф.Ф. Мещерского и М.А. Молчанова275, думного дьяка Е.Я. Витовтова276, стольников Б.Т. и В.Т. Грязных277, некоего П. Римлянина278, родню царя Касимовского Ураз-Магмета279. Воеводы кн. Ф.П. Барятинский и И.И. Волынский оспаривали друг у друга богатое дворцовое село Курбу280, но обоих, судя по более поздним данным о их владениях, постигла неудача281. Получившие пожалования, как видно из их отписок, не могли вступить во владения своими новыми вотчинами и поместьями, так как многие ярославские волости были захвачены в приставства ротами полка Велегловского и сапежинского войска282.
Анализ выявленных документов «ярославского фонда» архива Я. Сапеги показывает, что наемникам, благодаря поражению местного дворянства в Ростовском бою и склоке между воеводами кн. Ф.П. Барятинским-Борцом и И.И. Волынским, довольно быстро удалось создать параллельные структуры в уезде и полностью подчинить местную администрацию. К началу 1608 г. наемники справились с бандами загонщиков и использовали полученную власть для тотального ограбления местного населения. Источники свидетельствуют о том, что ярославские крестьяне, столкнувшись с грабежами и насилиями тушинцев, прибегли к пассивным методам сопротивления: бегству в леса или уходу в соседние, незахваченные врагами уезды. Иную позицию заняли дворяне и посадские. Уже в декабре 1608 г. они попытались присоединиться к восставшим галичанам, костромичам, вологодцам, но были жестоко наказаны. Вторая попытка, предпринятая в апреле 1609 г., оказалась удачной и Ярославль превратился в один из главных центров сопротивления тушинцам в Замосковье, вплоть до захвата правительственным войском кн. М.В. Скопина-Шуйского Переяславля Залесского.
8. 	Тушинцы и жители Костромского уезда
Костромской уезд находился под властью тушинцев чуть более месяца, когда здесь вспыхнуло народное восстание. Город и уезд несколько раз переходил из рук в руки, пока летом 1609 г. отрядам земского ополчения Поморских и Замосковных городов не удалось окончательно отбить город и уезд у врага. В процессе архивных разысканий удалось выявить шесть доку¬
420

ментов «костромского фонда» из архива Я. Сапеги. Однако, судя по упоминаниям в дневнике гетмана и других источниках, найдено далеко не все. Особую ценность представляют донесения наемника дона Хуана Крузатти, в которых содержится характеристика ситуации в уезде. Две отписки тушинского костромского воеводы Н.Д. Вельяминова посвящены в основном описаниям борьбы с отрядами ополченцев. Единственная сохранившаяся челобитная костромичей Я. Сапеге написана в первые дни после установления власти тушинцев в уезде и не содержит никаких данных о новом порядке в уезде.
Источники свидетельствуют, что, целовав крест ЛжеДмитрию II, костромичи направили к нему посольство с повинной грамотой, подарками и челобитными о своих нуждах283. В расчете на покровительство, настоятели костромских монастырей Ипатьевского — Феодосий, Борисоглебского — Арсений и посадские подарили гетману хлеб, двух осетров, «лисицу черну» и два косяка меха костромского284. Иллюзии относительно того, что новые власти вникнут в нужды местного населения развеялись как дым уже в первые недели властвования тушинцев. Присланный в Кострому Я. Сапегой дон Хуан Крузатти известил гетмана, что собрал ему большую партию рыбы, которую с первой же оказией обещал отправить, и спрашивал не прислать ли захваченных в Костроме лошадей, принадлежащих ТроицеСергиеву монастырю. Наемник сетовал, что, выполняя поручения покровителя, ему приходится действовать «среди таких, которые только тянут руки к добыче и ни во что не верят»285. По его словам, 270 поляков, освобожденных в Галиче, шли в Тушино «не порожняком и не с пустыми руками: до сих пор еще не погрузили то, что уже прибыло»286. Месяц спустя X. Крузатти уже не стеснялся в выражениях. Он без обиняков прямо говорил о «великом беспорядке», который учинили «некоторые солдаты», присланные Ажедмитрием II и Я. Сапегой. Костромской воевода кн. Д.В. Горбатый-Мосальский пытался препятствовать разгулу тушинцев. Он, как видно из письма X. Крузатти, сурово наказал слугу наемника некоего Иоанна Унгари. После этого наемнки тотчас обвинили воеводу в измене287.
Анализ сохранившихся данных о тушинских пожалованиях в Костромском уезде показывает, что самозванец и его окружение, наряду с пожалованиями видных тушинцев, прибегли к массовым конфискациям вотчин и поместий «изменников» и их раздаче верным людям. Костромской воевода Н.Д. Вельяминов
421

получил в вотчину села Красное, Подольское, Здемирово с деревнями, поместья Б. Чулкова, А. Зюзина, кн. Збарецкого, И. Кутузова, М. Чехланова с детьми, К. Шестакова с детьми, К. Кафтырева288, другой воевода бывший выборный дворянин по Костроме И.Ф. Зубатый289 — села Сколеново, Брусничное с деревнями, поместье В. Гречанина с. Репелово290, его сын
С.И. Зубатый — владения детей Г. Голицына с. Константиновское, Высокое, Шишкино с деревнями, Новое Саввинское с деревнями291. Сын боярский костромитин П.А. Гурьев за верность Вору приобрел вотчины «изменников» Б. Петрова — полсела Владычного с деревнями и А. Родионова — с. Куличи, а также поместья И. Огарева — с. Печенниково с деревнями, П. Свечина — с. Новое, и П. Бестужева — с. Демидово292, другой тушинец — П.И. Скрипицын — получил поместья О. Нелидова — с. Носково, И. Теряева — с. Дмитровское, Б. Леонтьева — д. Каменик и треть с. Максимовского с деревнями, Ф. Толчина — полсела Селифонтова и К. Литвинова — с. Силево с деревнями293.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что ситуация в Костроме и уезде после установления там тушинской власти была сходной с той, которая сложилась в других уездах Замосковья. Бесчинства загонщиков, непосильные налоги за несколько недель поставили местное население на край гибели. Кн. Д.В. Горбатый-Мосальский, в отличие от суздальского и владимирского воевод, по всей видимости, не смог опереться на местных дворян в борьбе за наведение порядка и законности в уезде. В результате волна грабежей и насилий уже в начале декабря 1608 г. привела к восстанию костромичей против тушинцев. В немалой степени восстание было обусловлено близостью к основным центрам земского движения против тушинцев в Галиче и Вологде и Нижнем Новгороде. Восстание привело к расколу местной дворянской корпорации. Часть дворян предпочла сохранить верность В. Шуйскому в надежде на значительные пожалования.
Стремление руководства Тушинского лагеря переложить основные тяготы содержания войска самозванца на население северных и северо-восточных уездов России, как показывает проведенное исследование, дорого стоило земцам Замосковья и Поморья и оказало значительное влияние на дальнейшую судьбу движения самозванца. В считанные месяцы местное население подверглось невиданному ограблению как через традицион¬
422

ную систему сбора податей, так и через учрежденные иноземцами черезвычайный налог — «поносовщину» и систему «приставств». Конфискации сопровождались ничем не прикрытым насилием и крайней жестокостью.
Ситуацию усугубило быстрое превращение отрядов фуражиров наемного войска — загонщиков в разбойничьи шайки, которые вышли из повиновения у своих хозяев — иноземных солдат и занялись бесчинствами и открытым грабежом мирного населения. Кое-где авторитетные тушинские местные воеводы, опиравшиеся на сильные дворянские корпорации (Суздальский, Владимирский уезды), некоторое время могли поддерживать порядок на своих территориях и принимать решения, учитывающие интересы земщины. Но это было скорее исключением, чем правилом. Попытки местных воевод справиться с разбойниками неизменно наталкивались на противодействие наемников, тайно поощрявших своих слуг на грабеж. Только открытое неповиновение пахоликов, смекнувших, что в сложившихся условиях они вполне могут обойтись без своих хозяев, заставило тушинское руководство принять меры против разбойников, но было уже поздно. Показательные экзекуции над грабителями и насильниками, имевшие место в первые месяцы службы наемников самозванцу, навсегда ушли в прошлое. Хозяйство северо-восточных уездов России в короткие сроки пришло в упадок. Иная ситуация сложилась в бывших центрах повстанческого движения, где не было иноземных отрядов (Северщина, Псковщина, Астрахань). Несмотря на значительные налоговые тяготы и «поносовщину», тушинская местная администрация, состоявшая, как правило, из местных дворян, смогла сохранить контроль за ситуацией, учесть интересы земщины и заручиться ее поддержкой. Именно поэтому Лжедмитрию II и его приверженцам даже после распада Тушинского лагеря удалось сохранить здесь свое влияние.
Неумение местных властей в Замосковье и Поморье навести порядок и пресечь грабежи и насилия способствовали падению их авторитета и утрате ими реальной власти. Вмешательство наемников в дела местного управления привели к созданию параллельных управленческих структур: комендантов иноземных гарнизонов в городах и приставов в волостях, которые довольно быстро заменили утративших власть городовых воевод и приказчиков, земских и губных старост и целовальников. Но и эти новые структуры недолго обладали властью, так
423

как иноземцы использовали ее исключительно для достижения одной цели — изъятию у населения средств для удовлетворения собственных непомерных запросов. Именно поэтому новые власти довольно быстро дискредитировали себя не только в глазах посадских и крестьян, но и дворян, бояр и духовенства. К исходу 1608 г. жизненные устои и порядок в уездах Замосковья окончательно рухнули, уступив место культу силы и произвола. Местным земцам ничего не оставалось делать, как поднять восстание против тушинцев и попытаться восстановить разрушенный порядок.
1 List Dmitra Fałszywego do Mogilewa, 12 (22) lipica 1607 r. // Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 5. Ossolineum. № 168. Л. 523—524, List М. Charlinskiego do К. Radziwiłła(?), 19.10.1607 г. // Там же. № 1388. Л. 71—73; Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznan, 1841. S. 8, 12; Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С. 176.
2 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге в августе 1608 г. о принятии его на службу // Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АИ). СПб., 1841. Т. 2. № 89. С. 121; Sapieha J.P. Dziennik 1608—1611 // Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901. T. 1. S. 184,192.
3 Будила И. История ложного Дмитрия // Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб., 1872. Стб. 126; Marchocki М. Op. cit. S. 25.
4 Marchocki М. Op. cit. S. 25.
5 Масса И. Указ. соч. С. 176.
6 Marchocki М. Op. cit. S. 41, 42.
7 Ibid; Буссов К. Московская хроника 1584—1613 гг. М., 1961. С.156.
8 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. М., 1989. Т. 8. Кн. IV, С. 503—509; Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве в начале XVII столетия. М., 1995. С. 245—249; Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 281—297.
9 Роспись, сколько собрать из Замосковных волостей оброчных дров и березовых и уголья // Сборник Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 19. С. 89, 90.
10 Челобитная крестьян с. Братошина Тайнинской волости Лжедмитрию II // Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Ryska brev (далее: SRARB). E 8610 (1). № 100; Отписка С. Дындова из сел Гребеново и Братошино ротмистру И. Мирскому // Архив Санкт-Петербургского института российской истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К.124. Собр. С.В. Соловьева. On. 1. Ед. хр. 403; Sapieha /.
424

Dziennik (Фрагменты, выявленные В.С. Криксиным) // Известия Отдела русского языка и словесности Академии наук (далее: ИОРЯС). 1908. T. XIII. Кн. 4. S. 161,162,164.
11 Челобитная дворцового села Братошино Тайнинской волости Троицкого попа Мины Лжедмитрию II // АИ. Т. 2. № 126. С. 152.
12 Челобитная крестьян волости Загарья Лжедмитрию II в сентябре 1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 289; Роспись сколько собрать угля и дров с населения волостей Московского уезда / / СХ. № 19. С. 89, 90; Отписка приставов, старост и крестьян Вохонской, Загарской и Сенесской волостей Я. Сапеге // СХ. № 40. С. 118.
13 Челобитная крестьян Селенской волости Лжедмитрию II в сентябре
1608 г. // АСПбИИ РАН. К.174. Оп. 2. Ед. хр. 287; Роспись...оброчных дров... // СХ. № 19. С. 89, 90; Челобитная дворянина В. Давыдова Я. Сапеге 8 (18) апреля 1609 г. // СХ. № 12.39. С. 46.
14 Наказная память коломенского воеводы С.М. Глебова Муртозе Евлахову с товарищами 27 декабря 1608 г. (6 января 1609 г.) // АИ. Т. 2. № 118. С. 145,146.
15 Крестоприводная запись детей боярских и крестьян Сенесской волости Лжедмитрию II 17 (27) декабря 1608 г. / / SRSRB. Е 8610 (1). № 14/97; Роспись...оброчных дров... // СХ. № 19. С. 89, 90; Отписка приставов, старост и крестьян Вохонской, Загарской и Сенесской волостей Я. Сапеге // СХ. № 40. С. 118.
16 Челобитная крестьян Вохонской волости Я. Сапеге 17(27) апреля
1609 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 10; Отписка приставов, старост и крестьян Вохонской, Загарской и Сенесской волостей Я. Сапеге // СХ. № 40. С. 118; Увещевательная грамота властей Троице-Сергиева монастыря крестьянам Вохонской волости в июле 1609 г. с призывом отказаться от поддержки самозванца / / АИ. Т. 2. № 213. С. 250—252.
17 Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее:
ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 93, 94.
18 Крестоприводная запись детей боярских и крестьян Сенесской волости Московского уезда Лжедмитрию II 17(27) декабря 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 14/97.
19 Челобитная крестьян Селенской волости Лжедмитрию II в сентябре
1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 287.
20 Челобитная крестьян волости Загарья Лжедмитрию II в сентябре 1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп.2. Ед. хр. 289.
21 Отписка С. Дындова ротмистру И. Мирскому 9(19) июля 1609 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. Оп. 1. Ед. хр. 403.
22 Челобитная крестьян волости Загарья Лжедмитрию II в сентябре
1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 289.
23 Челобитная крестьян с. Братошина Тайнинской волости Лжедмитрию II // SRSRB. Е 8610 (1). № 100.
24 Челобитная крестьян Вохонской волости Я.Сапеге 17 (27) апреля
1609 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 10.
25 Отписка приставов, старост и крестьян Вохонской, Загарской и Сенесской волостей Я. Сапеге в мае 1609 г. //СХ. № 40. С.118; Sapieha /. Op. cit. S. 219.
425

26 Отписка С. Дындова из с. Гребеново и Братошино ротмистру И.Мирскому 9 (19) ИЮЛЯ 1609 Г. // АСПбИИ РАН. К. 124. Оп.1. Ед. хр. 403; Sapieha /. Dziennik // ИОРЯС. 1908. T. XIII. Кн. 4. S. 161, 162, 164; Ibid // Hirschberg A. Op. cit. S. 230.
27 Челобитная крестьян Вохонской волости Яну Сапеге 17 (27) апреля 1609 г. // SRSRB. Е. 8610 (1). № 10; Отписка приставов, старост и крестьян Вохонской, Загарской и Сенесской волостей Я. Сапеге в мае 1609 г. // СХ. № 40. С. 118.
28 Челобитная попа Миняя Троицкой церкви с. Братошино Лжедмит-
рию II // АИ. Т.2. № 126. С. 152.
29 Увещевательная грамота властей Троице-Сергиева монастыря крестьянам Вохонской волости в июле 1609 г. // АИ. Т.2. № 213. С.250, 251; Наказная память коломенского воеводы С.М. Глебова Муртозе Евлахову 27 декабря 1608 г. (6 января 1609 г.) // АИ. Т.2. № 118. С. 145,146.
30 Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Т. 12. Кн. 3. С. 201; Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII ст. // Собр. соч. СПб., 1904. Кн. 2. С. 398.
31 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 213.
32 Челобитная крестьян Вохонской волости Яну Сапеге 17(27) апреля 1609 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 10; Увещевательная грамота властей Троице-Сергиева монастыря крестьянам Вохонской волости в июле 1609 г. // АИ. Т.2. № 213. С. 250, 251.
33 Отписка С. Дындова из с. Гребеново и Братошино ротмистру И. Мирскому 9(19) июля 1609 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. Оп.1. Ед. хр. 403; Sapieha /. Dziennik // ИОРЯС. 1908. T. XIII. Кн. 4. S. 161, 162, 164; Ibid // Hirschberg A. Op. cit. S. 230.
34 Отписка приставов, старост и крестьян Вохонской, Загарской и Сенесской волостей Я. Сапеге в мае 1609 г. // СХ. № 40. С. 118.
35 Будила И. Указ. Соч. Стб. 151.
36 В 1588—1590 гг. он служил выборным дворянином по Коломне без окладу / / Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. (далее: БС). М., 1979. Ч. 1. С. 153, 319.
37 Отписка дворянина В. Давыдова Я. Сапеге 8(18) апреля 1609 г. // СХ. № 12.39. С. 37-39.
38 Там же.
39 List A. Juszizyskiego do J. Sapiehi 15(25) października 1608 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Собр. Сапег. On. 1. № 41.
40 Челобитная крестьян Слободской волости Лжедмитрию II // Временник Московского общества истории и древностей Российских (далее: ВМОИДР). М., 1855. Кн. 23. Смесь. С. 6.
41 Челобитная крестьян Закубежской волости Лжедмитрию II с просьбой защитить их от загонщиков / / Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссиею (далее: ДАИ). СПб., 1846. T. 1. С. 277.
42 Sapieha /. Op. cit. S. 191.
43 Ibid. S. 193.
426

44 Челобитная попа Игнатия церкви Семионовского монастыря Александровой слободы Я. Сапеге // АСПбИИ РАН. К.124. On. 1. Ед. хр. 181.
45 Челобитная крестьян Аргуновской волости Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К.174. Оп. 2. Ед. хр. 290.
46 Там же.
47 Челобитная крестьян с. Сватково Верхнедубенского стана Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К.124. Оп. 1. Ед. хр. 220.
48 Челобитная крестьян Закубежской волости Лжедмитрию II после 25 декабря 1608 г. (4 января 1609 г.) // СХ. № 16. С. 84, 85.
49 Челобитная попа Никиты Васильева церкви Преображения Закубежской волости Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 288.
50 Челобитная крестьян с. Андреевского, Ирково и Жердевой Кинельского стана Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К.124. Оп. 1. Ед. хр. 222.
31 Челобитная крестьянина Левки с.Андреевского Кинельского стана Лжедмитрию II // SRSRB. Е 8610 (1). № 101.
32 List T. Kroszynskiego do J. Sapiehi 14(24) listopada 1608 г. // Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności I Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее: BRAU PAN). Ms. 345. N 91.
33 Челобитная монахов и крестьян Киржачского монастыря Лжедмитрию II // SRSRB. Е 8610 (1). № 108.
34 Отписка Лжедмитрия I Я. Сапеге 29 ноября (9 декабря) 1608 г. о невзимании «кормов» с вотчин Переяславских монастырей // СХ.
№ 12.18. С. 27-29.
33 Там же.
36 Отписка Лжедмитрия I Я. Сапеге 29 ноября (9 декабря) 1608 г. ...; Отписка кн. Р.Ф. Троекурова Я.П. Сапеге // АИ. Т. 2. № 124. С. 151; Отписки кн. Г.П. Шаховского Я. Сапеге // Там же. № 123.2—2. С. 150,151; Отписка кн. Ф. Мещерского и М.А. Молчанова Я. Сапеге // АСПбИИ РАН. К.124. On. 1. Ед. хр. 402.
37 Отписка К. Миляева и донских казаков Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 219.
38 Челобитная крестьян с. Андреевского, Ирково и Жердевой Кинельского стана Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 222.
39 Там же.
60 Челобитная крестьян Окружной волости Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 226; Челобитная крестьян Киржачского монастыря Лжедмитрию II // SRSRB. Е 8610 (1). № 5/14.
61 Отписка И. Редрикова Я. Сапеге после 17(27) декабря 1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 389.
62 Челобитная крестьянина д. Наумовой Слободской волости И. Першина Лжедмитрию II // SRSRB. Е. 8610 (1). № 24/96.
63 Челобитная крестьянина д. Белозеровой Рождественского стана О. Павлова Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 182.
64 Челобитная крестьян Аргуновской волости Лжедмитрию II в ноябре-декабре 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (2). № 5/14.
63 Там же.
427

66 Челобитная крестьян с. Кариннского Слободской волости Лжедмитрию II 7 (17) декабря 1608 г. // ВМОИДР. М., 1855. Кн. 23. Смесь. С. 5, 6.
67 Челобитная крестьян с. Иркова Кинельского стана Переяславского у. Лжедмитрию II //АИ. Т. 2. № 121. С. 149.
68 Челобитная крестьян Киржачского монастыря Лжедмитрию II //
SRSRB. Е. 8610 (1). № 15.
69 Отписка К. Миляева Лжедмитрию II в ноябре 1608 г. / / АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 219.
70 List Т. Kroszyńskiego do J. Sapiehi 27 grudzienia 1608 г. (6 styczenia 1609 г.) // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 45.
71 Там же.
72 Там же.
73 Челобитная крестьян с. Константиновского Закубежской волости Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К. 174. On. 1. Ед. хр. 292.
74 Рожнятовский А. Дневник М. Мнишек. СПб., 1995. С. 129, 130; Marchocki М. Op. cit. S. 47, 48.
75 Карта Поволжья Я. Сапеги / / Му ханов П.А. Подлинные свидетельства о взаимных отношениях России и Польши преимущественно во время самозванцев. М., 1834. С. 261—269.
76 Там же.
77 Челобитная строителя Богородицкого Киржачского монастыря Ферапонта Я. Сапеге 19(29) ноября 1608 г. // РИБ. СПб., 1875. Т. 2. № 171. Стб. 693, 694.
78 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 129, 130; Marchocki М. Op. cit.
S. 	47, 48.
79 Marchocki М. Op. cit. S. 41, 42.
80 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 29 ноября (9 декабря) 1608 г. // СХ. № 12.18. С. 27-29.
81 Отписка И. Редрикова Я. Сапеге после 17(27) декабря 1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 389.
82 Челобитная крестьян Слободской волости Лжедмитрию II в декабре 1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 221; Челобитная переяславца Б.С. Лодыгина Лжедмитрию II 7(17) декабря 1608 г. // SRSRB. Е 8610(1). № 17.
83 Каштанов С.М. Финансы средневековой Руси. М., 1988. С. 266, 267.
84 Челобитная крестьян Слободской волости Лжедмитрию в декабре 1608 г. // АСПбИИ РАН. К.124. On. 1. Ед. хр. 221; Челобитная переяславца Б.С. Лодыгина Лжедмитрию II Я. Сапеге 7(17) декабря 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 17; Челобитная крестьян Аргуновской волости Лжедмитрию II в декабре 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 5/14; Челобитная крестьян с. Корнискова Слободской волости Лжедмитрию II в декабре 1608 г. // ВМОИДР. М., 1855. Кн. 23. Смесь. С. 5, 6.
83 Станиславский АЛ. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. М., 1990. С. 26.
86 	Письмо Ф.Н. Копнина Я.П. Сапеге // АСПбИИ РАН. К. 124. Оп. 1. Ед. хр. 400.
428

87 Челобитная переяславца Б. Ладыгина ЛжеДмитрию II 7(17) декабря 1608 Г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 17.
88 Письмо Ф.Н. Копнина Я.П. Сапеге // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 400.
89 Челобитная переяславца Б. Ладыгина Лжедмитрию II 7(17) декабря 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 17.
90 Челобитная переяславцев Лжедмитрию II 7(17) декабря 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 20/86.
91 Челобитная крестьян д. Корнисской Слободской волости Лжедмитрию II // Временник Московского Общества истории и древностей российских (далее: ВМОИДР). М., 1855. Вып. 23. Смесь. С. 5, 6.
92 Челобитная переяславцев Лжедмитрию II 7(17) декабря 1608 г. / / SRSRB. Е 8610 (1). N 20/86.
93 Marchocki М. Op. cit. S. 41, 42.
94 List Т. Kroszynskiego do J. Sapiehi 27 grudzienia 1608 r. (6 styczenia 1609 r.) // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 45.
95 Челобитная крестьян д. Душинцева Верхнедубенского стана Лжедмитрию II в феврале 1609 г. // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 289.
96 Отписка владимирского воеводы М. Вельяминова Я. Сапеге // СХ. № 12.24. С. 33, 34.
97 Челобитная дворцового села Вяткина крестьянина Ф. Иванова Лжедмитрию II // ВМОИДР. М., 1855. К. 23. Смесь. С. 6.
98 Отписка М.И. Колодкина-Плещеева Я. Сапеге 8(18) мая 1609 г. // СХ. № 12.68. С. 73, 74.
99 Отписка кн. Р.Ф. Троекурова Я.П. Сапеге // АИ. Т. 2. № 124. С. 151; Отписки кн. Г.П. Шаховского Я. Сапеге // Там же. № 123. 2—3. С. 150, 151; Отписка кн. Ф. Мещерского и М.А. Молчанова Я.П. Сапеге / / АСПбИИ РАН. К.124. On. 1. Ед. хр. 402; Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссий (далее: АЗР). СПб., 1851. Ч. 4. С. 323, 327, 328, 336.
100 Там же; Отписка М.И. Вельяминова Я. Сапеге в начале 1609 г. // СХ. № 12.24. С. 33, 34.
101 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 16(26) апреля 1609 г. // АИ. Т. 2. № 198. С. 229, 230.
102 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 2(12) czerwca 1609 r. // BPAU PAN. Ms. 345. N 72. K. 149.
103 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 2(12) czerwca 1609 r.
104 Поименный список защитников Троице-Сергиева монастыря / / Тюменцев И.О, Очерки по истории обороны Троице-Сергиевой лавры. Волгоград, 1995. С. 99,100.
105 Челобитная переяславцев Лжедмитрию II 7(17) декабря 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 20/86.
106 Письмо Ф.Н. Копнина Я.П. Сапеге // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 400; Челобитная переяславца А.А. Зезевитова Лжедмитрию II // SRSRB. Е. 8610 (1). № 3.
107 Челобитная переяславцев Ф. Грязева и братьев Шишковских Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 291.
429

108 Отписка переяславских приказчиков И. Подлесова и О. Дахина Лжедмитрию II после 1(11) июня 1609 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. Оп. 1. Ед. хр. 335.
109 Челобитная переяславцев Ф. Грязева и братьев Шишковских Лжедмитрию II // АСПбИИ РАН. К.174. Оп. 2. Ед. хр. 291.
110 Челобитная переяславцев Лжедмитрию II 7(17) декабря 1608 г. / / SRSRB. Е. 8610 (1). № 20/86.
111 Отписка кн. Р.Ф. Троекурова Я.П. Сапеге // АИ. Т. 2. № 124. С. 151; Отписки кн. Г.П. Шаховского Я. Сапеге // Там же № 123. 2—3. С. 150, 151; Отписка кн. Ф. Мещерского и М.А. Молчанова Я.П. Сапеге // АСПбИИ РАН. К. 124. Оп. 1. Ед. хр. 402.
112 Отписка М.И. Вельяминова Я. Сапеге в начале 1609 г. // СХ. № 12.24. С. 33, 34.
из АЗР. Ч. 4. С. 323, 327, 328, 336.
114 Отписка К. Миляева Лжедмитрию II в ноябре 1608 г. / / АСПбИИ РАН. К. 124. Оп. 1. Ед. хр. 219.
из Челобитная переяславцев Лжедмитрию II 7(17) декабря 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 20/86.
Иб Sapieha /. Op. cit. S. 194.
117 List T. Kroszynskiego do J. Sapiehi 14(24) listopada 1608 г. // BPAU PAN. Ms. 345. N 91.
118 Челобитная юрьевского торгового человека М.И. Блохина Я. Сапеге около 12(22) октября 1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 406.
119 Челобитная юрьевцев Я. Сапеге 27 декабря 1608 г. (6 января 1609 г.) // АИ. Т. 2. № 119. С. 147,148.
120 List Т. Kroszynskiego do J. Sapiehi 14 (24) listopada 1608 г. // OR BPAU PAN. Ms. 345. N 91.
™ Ibid.
122 Ibid.; Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 19(29) мая 1609 г. // СХ. № 12.55. С. 61, 62; Отписка Касимовского царя ЭД)аз-Мухамеда Я. Сапеге 7(17) марта 1609 г. // Там же. № 12.66. С. 71, 72.
123 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 7(17) февраля 1609 г. // СХ. № 12.41. С. 48, 49.
124 Челобитная юрьевцев Я. Сапеге 27 декабря 1608 г. (6 января 1609 г.) // АИ. Т. 2. № 119. С. 147,148.
125 Там же; List Т. Kroszynskiego do J. Sapiehi 14 (24) listopada
1608 г. // BRAU PAN. Ms. 345. N 91; Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 13(23) декабря 1608 г. // АИ Т. 2. № 117. С. 145.
126 Ibid.
127 Ibid; Челобитная юрьевцев Я. Сапеге 27 декабря 1608 г. (6 января
1609 Г.) // АИ. Т. 2. № 119. С. 147,148.
128 Написание названий волостей см.: Готье Ю. Замосковный край в
XVII в. М., 1937. С. 406.
129 Челобитная приказчика Шебаширской кобыличей конюшни Н. Федорова Лжедмитрию II // РИБ. Т. 2. № 94. Стб. 221, 222; List
430

T. Kroszynskiego do J. Sapiehi 14(24) listopada 1608 г. // BPAU PAN. 345. N91.
130 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 13(23) декабря 1608 г. // АИ. Т.2. № 117. С. 145.
131 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Лжедмитрию II // SRSRB. Е 8610 (1). № 64, 65; АЗР. Т. 4. С. 325.
132 Ibid.
133 Отписка Касимовского царя Ураз-Магмеда Я.П. Сапеге 26 марта (5 апреля) 1609 Г. // СХ. № 12.52. С. 59, 60.
134 Отписка Касимовского царя Ураз-Магмеда Я.П. Сапеге 7(17) мая 1609 г. // АИ. Т. 2. № 210. С. 247, 248.
135 List Т. Kroszynskiego do J. Sapiehi 14(24) listopada 1608 г. // BPAU PAN. Ms. 345. N 91.
136 Челобитная юрьевцев Я. Сапеге 27 декабря 1608 г. (6 января 1609 г.) // АИ. Т. 2. № 119. С. 147, 148; Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 13(23) декабря 1608 г. // Там же. № 117. С.145.
137 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Лжедмитрию II // SRSRB. Е. 8610 (1). № 64, 65; Отписка Касимовского царя Ураз-Магмеда Я. Сапеге 7(17) мая 1609 г. // АИ. Т. 2. № 210. С. 247, 248. Пожалованы были также в Юрьевском уезде тушинский боярин Н.Д. Вельяминов дворцовыми селами Лычово, Пальчуково, Кузьминское, Ослопово, Чермин, Бричевым с деревнями (АЗР. Т. 4. С. 325) и дьяк Ф.Н. Апраксин — вотчиной окольничего В. Щелкалова с. Лучинским с деревнями (АЗР. Т. 4. С. 328).
138 List Т. Kroszynskiego do J. Sapiehi 27 gmdzienia 1608 г. (6 styczenia 1609 г.) // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 45.
139 Челобитная юрьевцев Я. Сапеге 27 декабря 1608 г. (6 января 1609 г.) // АИ. Т. 2. № 119. С. 147,148
14° Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 7(17) февраля 1609 г. // СХ. № 12.41. С. 48, 49.
141 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 1(11) мая 1609 Г. // АИ. Т. 2. № 215. С. 253-254.
142 Sapieha J.P. Op. cit. S. 195.
143 Челобитная детей боярских и крестьян Карашской волости Лжедмитрию II // SRSRB. Е 8610 (1). № 9.
144 Челобитная служилого литвина Я. Резицкого Я. Сапеге в конце 1608 г. //СХ. № 12.30. С. 39.
145 Челобитная служилых татар Хозяка-мурзы Юсупова и Касым-мурзы Ахметова Я. Сапеге // СХ. № 12.68. С. 73, 74.
146 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 15(25) styczenia 1609 г. / / BPAU PAN. Ms. 345. N 66.
147 Челобитная слуги Борисоглебского монастыря Д. Юматова Я. Сапеге // SRSRB. Е 8610 (1). № 71.
148 Челобитная детей боярских и крестьян Карашской волости Лжедмитрию II // SRSRB. Е 8610 (1). № 9; Челобитная служилых татар Хозяка-мурзы Юсупова и Касым-мурзы Ахметова Я. Сапеге // СХ. № 12.68. С. 73, 74.
431

149 Челобитная ростовских посадских Я. Сапеге в июле 1609 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 98.
150 Челобитная монахов Борисоглебского монастыря Я. Сапеге в мае
1609 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 23/91.
151 Челобитная детей боярских и крестьян Карашской волости Лжедмитрию II // SRSRB. Е 8610 (1). № 9.
152 Челобитная монахов Борисоглебского монастыря Я. Сапеге в мае
1609 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 23/91.
153 Там же.
154 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 10(20) июня 1609 г. // СХ. № 12.67. С. 72, 73.
135 Челобитная служилых татар Хозяка-мурзы Юсупова и Касым-мурзы Ахметова Я. Сапеге 13(23) июля 1609 г. // СХ. № 12.68. С. 73-74.
136 Челобитная конюшего приказчика Н. Лягасова Лжедмитрию II в начале 1609 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. Оп. 1 Ед. хр. 212.
137 Готье Ю. Указ. соч. С. 399.
138 Челобитная конюшего приказчика Н. Лягасова Лжедмитрию II в начале 1609 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 212; Челобитная конюшего приказчика Шебаширской конюшни Н. Федорова Лжедмитрию II // РИБ. Т. 2. № 94. Стб. 221, 222.
139 Sapieha J.P. Op. cit. S. 195.
160 Челобитная ростовского сына боярского Н. Нечаева Лжедмитрию II в октябре 1608 г. // BPAU PAN. Ms. 360. Л. 625.
161 Челобитная немчина И. Родова Я. Сапеге в октябре 1608 г. // АИ. Т. 2. № 127. С. 152,153.
162 Челобитная Т. Грачева Я. Сапеге в октябре 1608 г. // РИБ. Т. 2. № 171. Стб. 696, 697.
163 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге // СХ. № 12.67. С. 72, 73.
164 АЗР. Ч. 4. С. 327.
163 Там же. С. 340.
166 Челобитная Касимовского царя Ураз-Магмета Я. Сапеге 13(23) февраля 1609 Г. // СХ. № 12.40. С. 47, 48.
167 Челобитная ростовских детей боярских Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 248. С. 295, 296; Челобитная ростовских посадских Я. Сапеге в июле 1609 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 98.
168 Челобитная переяславцев Я. Сапеге весной 1609 г. // АИ. Т. 2. № 352. С. 419, 420.
169 Челобитная ростовских детей боярских Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 248. С. 295, 296; Челобитная ростовских посадских Я. Сапеге в июле 1609 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 98.
170 Отписка воеводы И.Ф. Наумова Я. Сапеге в конце мая 1609 г. // АИ. Т. 2. № 228. С. 268, 269.
171 Отписка сына боярского П. Бекетова Т. Бьюкову и П. Головину 14(24) октября 1608 г. // АИ. Т. 2. № 98. С. 131.
172 Sapieha J.P. Op. cit. S. 194.
173 Похвальная грамота Лжедмитрия II суздальцам 23 октября (2 ноября) 1608 г. // АИ. Т. 2. № 100. С. 132,133.
432

174 	Там же.
173 Отписка Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // АИ. Т. 2. № 161. С. 191,192.
176 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 14(24) styczenia 1609 г. // BPAU PAN. Ms. 345. N 65.
177 Ibid; Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 23 марта (2 апреля) 1609 г. // СХ. № 12.49. С. 56, 57; Отписки воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 161, 351.1. С. 191,192, 418; РИБ. Т. 2. № 171. Стб. 697; Челобитная кн. А. Мосальского Я. Сапеге в феврале 1609 г. // SRSRB. Е 8610(1). № 2.
178 Челобитная торгового человека Гавриловой слободы М. Горохова Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 405.
179 Челобитная кн. А. Мосальского Я. Сапеге в феврале 1609 г. // SRSRB. Е 8610(1). № 2; Челобитная кн. А. Мосальского Я. Сапеге 28 марта (7 апреля) 1609 г. // СХ. № 12.53. С. 60, 61.
18° Отписка Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // АИ. Т. 2. № 161. С. 191,192.
181 Отписка Ф.К. Плещеева Я. Сапеге 8(18) декабря 1608 г. // АИ. Т. 2. № 351.2. С. 418, 419.
182 Отписка воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге после 10(20) декабря 1608 г. // АИ. Т. 2. № 351.1. С. 418.
183 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 14 (24) styczenia 1609 r. // BPAU PAN. Ms. 345. N 65.
184 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 23 марта (2 апреля) 1609 г. // СХ. № 12.49. С. 56, 57.
185 Письмо думного дьяка П.А. Третьякова Я. Сапеге в декабре
1608 г. // АИ. Т. 2. № 161. С. 191,192.
186 Отписка Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // АИ. Т. 2. № 161. С. 191,192.
187 Там же.
188 Отписка Ф.К. Плещеева Я. Сапеге после 11(21) декабря 1608 г. / / АИ. Т. 2. № 110. С. 139,140.
189 Отписка воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге после 20 февраля (2 марта) 1609 г. // СХ. № 12.42. С. 49; Отписка крайнего Л. Плещеева Я. Сапеге в феврале—марте 1609 г. // АИ. Т.2. № 125. С.151,152; Отписка воеводы А. Просовецкого Я. Сапеге // Там же. № 235. С. 277, 278; Отписка воеводы А. Просовецкого Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 235. С. 277, 278.
190 Отписка воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге после 12(22) апреля
1609 г. // АИ. Т. 2. № 195. С. 225, 226.
191 Письмо И.И. Годунова Я.П. Сапеге 23 марта (2 апреля) 1609 г. // СХ. № 12.50. С. 57.
192 Отписка воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге 31 марта (9 июля) 1609 г. // СХ. № 12.56. С. 62-64.
193 Роспись русского войска 1604 г. // БС. Ч. 2. С. 19, 41; Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге // СХ. № 12.34. С.42, 43; АЗР. Ч. 4. С. 323.
433

194 БС 1606—1607 гг. С. 252; Письмо крайнего Л.А. Плещеева Я. Canere // АИ. Т. 2. № 125. С. 151,152; Докладная выписка о вотчинах и поместьях 1613 г. М., 1895. С. 10.
195 АЗР. Ч. 4. С. 336.
196 Челобитная кн. А. Мосальского Я. Сапеге 28 марта (7 апреля) 1609 г. // СХ. № 12.53. С. 60, 61.
197 АЗР. Ч. 4. С. 335.
198 Письмо П.А. Третьякова Я. Сапеге в декабре 1608 г. // АИ. Т. 2. № 161. С. 191,192.
199 Жалованная грамота Лжедмитрия II царице-иноке Александре 9(19) декабря 1608 Г. // АИ. Т. 2. № 111. С. 140,141.
200 Отписка воеводы А. Просовецкого Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 235. С. 277, 278.
201 Отписка воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге после 20 февраля (2 марта) 1609 г. // СХ. № 12.42. С. 49; Отписка крайнего Л. Плещеева Я. Сапеге в феврале—марте 1609 г. // АИ. Т. 2. № 125. С. 151, 152.
202 Отписка воеводы А. Просовецкого Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 235. С. 277, 278.
203 Отписка воеводы Ф.К. Плещеева Я.П. Сапеге 29 апреля (8 мая ) 1609 г. // СХ. № 12.61. С. 67-69.
204 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 6(16) мая 1609 г. // СХ. № 12.62. С. 69.
205 Отписка воеводы А. Просовецкого Я. Сапеге / / АИ. Т. 2. № 235. С. 277, 278.
206 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 6(16) мая 1609 г. // СХ. № 12.62. С. 69.
207 Отписки воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 110, 351.1-2. С. 139,140, 418, 419.
208 Отписка суздальских воевод Ф.К. Плещеева и А. Просовецкого Я. Сапеге 12(22) апреля 1609 г. // АИ. Т. 2. № 195. С. 225, 226.
209 Sapieha /. Р. Op. cit. S. 229.
210 Отписка суздальских воевод Ф.К. Плещеева и А. Просовецкого Я. Сапеге 12(22) апреля 1609 г. // АИ. Т. 2. № 195. С. 225, 226; Обыскное дело дворянина Г. Аргамакова и его дворников // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 301, 302; Челобитная Г. Аргамакова Я. Сапеге в апреле 1609 г. // SRSRB. Е 8610(1). № 104; Челобитная суздальцев Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 167. С. 195.
211 Там же.
212 Отписка сына боярского П. Бекетова Т. Бьюкову и П. Головину 14(24) октября 1608 г. // АИ. Т. 2. № 99. С. 131,132.
213 Там же; Sapieha J.P. Op. cit. S. 196, 213.
214 Sapieha J.P. Op. cit. S. 196, 212.
215 List R. Różyńskiego do J. Sapiehi 25 listopada (5 grudzienia) 1608 r. // BRAU PAN. Ms. 345. N 94; Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 28 декабря 1608 г. (7 января) 1609 г. // АИ. Т. 2. № 130. С. 154,155.
216 Отписка сына боярского П. Бекетова Я. Сапеге // АИ. Т. 2. № 99. С. 131,132.
434

217 Отписка владимирского воеводы Т. Сеитова митрополиту Ростовскому Филарету // АИ. Т. 2. № 98. С. 131.
218 Sapieha J.P. Op. cit. S. 196.
219 Письмо окольничего И.И. Годунова Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // СХ. № 12.3. С. 15, 16; Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 16(26) ноября 1608 г. // СХ. № 12.16. С. 26, 27.
220 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге в ноябре 1608 Г. // АИ. Т. 2. № 185. С. 214, 215.
221 Отписка Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // АИ. Т. 2. № 161. С. 191,192.
222 Отписка суздальского воевода Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в конце
1608 г. // РИБ. Т. 2. № 171.5. Стб. 697.
223 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге в ноябре 1608 Г. // АИ. Т. 2. № 185. С. 214, 215.
224 Отписка суздальского воевода Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в конце
1608 г. // РИБ. Т. 2. № 171.5. Стб. 697.
225 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // АИ. Т. 2. № 185. С. 214-215.
226 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 16(26) ноября 1608 г. // СХ. № 12.16. С. 26, 27; Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 16(26) декабря 1608 г. // АИ. Т. 2. № 116. С. 145,146.
227 Там же.
228 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 7(17) января 1609 г. // АИ. Т. 2. № 130. С. 154, 155; Муханов ПА. Указ. соч. С. 268.
229 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 291, 292.
230 Отписка Я. Сапеги владимирскому воеводе М.И. Вельяминову 6(16) января 1609 г. // АИ. Т. 2. № 129. С. 154.
231 Муханов ПЛ. Указ. соч. С. 268.
232 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // АИ. Т. 2. № 185. С. 214, 215.
233 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге после 18(28) марта 1609 Г. // СХ. № 12.48. С. 55, 56.
234 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 291, 292.
233 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 7(17) января 1609 г. // АИ. Т. 2. № 130. С. 154,155; Муханов П.А. Указ. соч. С. 268.
236 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге в ноябре 1608 Г. // АИ. Т. 2. № 185. С. 214, 215.
237 Отписка муромских воевод Н. Плещеева и К. Навалкина Я. Сапеге после 15(25) ноября 1608 г. // АСПбИИ РАН. К.124. On. 1. Ед. хр. 206.
238 Там же.
239 Там же.
240 Отписка владимирского воеводы М.И. Вльяминова Лжедмитрию II 9(19) февраля 1609 г. // АИ. Т. 2. № 151. С. 176,177.
241 List R. Różynskiego do J. Sapiehi 25 listopada (5 grudzienia) 1608 Г. // BPAU PAN. Ms. 345. N 94.
242 A3P. 4. 4. C. 327.
435

243 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 16(26) декабря 1608 Г. // АИ. Т. 2. № 116. С. 145,146.
244 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 11(21) января 1608 Г. // АИ. Т. 2. № 134. С. 156,157.
245 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 18(28) января 1608 Г. // АИ. Т. 2. № 139. С. 160,161.
246 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Лжедмитрию II 9(19) февраля 1609 Г. // АИ. Т. 2. № 151. С. 176,177.
247 Отписка ярославских воевод И.И. Волынского и П. Головина Я. Сапеге в конце октября 1608 г. // СХ. № 12.07. С. 18—20.
248 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 25 октября (4 ноября) 1608 г. // СХ. № 12.6. С. 18; Sapieha J.P. Op. cit. S. 196.
249 Повинная грамота ярославцев Лжедмитрию II // АИ. Т. 2. № 101. С. 133, 134; Sapieha J.P. Op. cit. S. 195.
250 Письмо торгового человека Т. Бьюгова Я. Сапеге в конце октября
1608 Г. // СХ. № 12.01. С. 14,15.
251 Отписка воевод кн. Ф.П. Барятинского, Б.И. Сутупова и Т. Копнина // СХ. № 12.51. С. 58, 59.
252 Челобитная архимандрита Ярославского Спасского монастыря Феофила Я. Сапеге 13(23) января 1608 г. // АИ. Т. 2. № 137. С. 158—161.
253 Письмо царя Касимовского Ураз-Магмета Я. Сапеге 13(23) февраля 1609 г. // СХ. № 12.40. С. 47, 48.
254 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 5(15) февраля 1609 Г. // АИ. Т. 2. № 155. С. 178,179.
253 Отписка воеводы Е. Косьмина Я. Сапеге 12(22) марта 1609 г. // АИ. Т. 2. № 173. С. 199, 200.
236 Там же.
237 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 5(15) февраля 1609 Г. // АИ. Т. 2. № 155. С. 178,179.
238 Челобитная окольничих кн. Ф.Ф. Мещерского и М.А. Молчанова Я. Сапеге // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 402; Письмо боярина М.Г. Салтыкова Я. Сапеге 2(12) апреля 1609 г. // АИ. Т. 2. № 187. С. 216.
239 Письмо царя Касимовского Ураз-Магмета Я. Сапеге 13(23) февраля 1609 г. // СХ. № 12.40. С. 47, 48; Письмо царя Касимовского УразМагмета Я. Сапеге 7(17) марта 1609 г. // АИ. Т. 2. № 168. С. 195, 196.
260 Письмо царя Касимовского Ураз-Магмета Я. Сапеге 7(17) марта
1609 г. // АИ. Т. 2. № 168. С. 195, 196; Отписка ростовского воеводы боярина М.И. Колодкина-Плещеева Я. Сапеге 9(19) апреля 1608 г. // СХ. № 12.58. С. 65; Челобитная архимандрита Ярославского Спасского монастыря Феофила Я. Сапеге 13(23) января 1609 г. // АИ. Т. 2. № 137. С. 158,161.
261 Отписки Т. Бьюгова Я. Сапеге в конце 1608 г. // СХ. № 12.01, 12.05,12.15. С. 14,15,17,18, 25, 26.
262 Отписка ярославских воевод И.И. Волынского и П. Головина Я. Сапеге 20(30) октября 1608 г. // СХ. № 12.07. С. 18-20.
436

263 Челобитная ярославского воеводы И. И. Волынского Я. Сапеге после 20(30) октября 1608 г. // СХ. № 12.09. С. 21, 22; Отписка ярославского воеводы И.И. Волынского Я. Сапеге в ноябре 1608 г. // СХ. № 12.20. С. 31.
264 Отписка ярославских воевод И.И. Волынского и П. Головина Я. Сапеге после 20(30) октября 1608 г. // СХ. № 12.07. С. 18—20; Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге после 30 октября (9 ноября) 1608 Г. // АИ. Т. 2. № 108. С. 138,139.
265 Буссов К. Указ. сон. С. 155.
266 List К. Januszkowskiego do J. Sapiehi 28 listopada (8 grudzienia) // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 58.
267 Челобитная архимандрита Ярославского Спасского монастыря Феофила Я. Сапеге 13(23) января 1609 г. // АИ. Т. 2. № 137. С. 158—161; Письмо царя Касимовского Ураз-Магмета Я. Сапеге 13(23) февраля 1609 Г. // СХ. № 12.40. С. 47, 48.
268 Там же.
269 List К. Januszkowskiego do J. Sapiehi 28 listopada (8 grudzienia) // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 58.
270 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 25 октября (4 ноября) 1608 г. // СХ. № 12.6. С.18; Sapieha J.P. Op. cit. S. 196; Отписка ярославского воеводы И.И. Волынского Я. Сапеге после 20(30) октября 1608 г. // СХ. № 12.08. С. 20, 21; Челобитная архимандрита Ярославского Спасского монастыря Феофила Я. Сапеге после 20(30) октября 1608 г. // Там же. № 12.22. С. 32, 33; Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 18(28) ноября 1608 г. // Там же. № 12.27. С. 36; Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге конец 1608 г. // Там же. № 12.45. С. 51.
271 Отписка ярославских воевод И.И. Волынского и П. Головина Я. Сапеге после 20(30) октября 1608 г. // СХ. № 12.07. С. 18—20.
272 Письмо боярина М.Г. Салтыкова Я. Сапеге 2(12) апреля 1609 г. // АИ. Т.2. № 187. С.216; АЗР. Ч. 4. С. 325.
273 Отписка ростовского воеводы М.И. Колодкина-Плещеева Я. Сапеге 9(19) апреля 1609 Г. // СХ. № 12.58. С. 65.
274 АЗР. Ч. 4. С. 335.
275 Челобитная окольничих кн. Ф.Ф. Мещерского и М.А. Молчанова Я. Сапеге // АСПбИИ РАН. К. 124. Оп. 1. Ед. хр. 402; АЗР. Ч. 4. С. 324.
27<> АЗР. Ч. 4. С. 325.
277 Там же. С. 340.
278 Там же. С. 329—340.
279 Письмо царя Касимовского Ураз-Магмета Я. Сапеге 13(23) февраля 1609 г. // СХ. № 12.40. С. 47, 48; Письмо царя Касимовского УразМагмета Я. Сапеге 7(17) марта 1609 г. // АИ. Т. 2. № 168. С. 195, 196.
280 Челобитная ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Лжедмитрию II после 18(28) октября 1608 г. // СХ. № 15. С. 84; Челобитная ярославского воеводы И.И. Волынского Я. Сапеге после 20(30) октября 1608 г. // СХ. № 12.09. С. 21, 22.
281 Докладная выписка. С. 18, 20.
437

282 Челобитная архимандрита Ярославского Спасского монастыря Феофила Я. Сапеге 13(23) января 1609 г. // АИ. Т. 2. № 137. С. 158—161.
283 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 23 октября (2 ноября) 1608 г. // СХ. № 12.10. С. 22.
284 Челобитная архимандрита Ипатьевского монастыря Феодосия и Борисоглебского монастыря Арсения и костромичей Я. Сапеге в конце октября — начале ноября 1608 г. // SRSRB. Е 8610 (1). № 6/18.
285 Письмо дона Хуана Крузатти Я. Сапеге 29 октября (8 ноября) 1608 Г. // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Оп. 4. № 556/Va. Л. 195.
286 Письмо дона Хуана Крузатти Я. Сапеге 29 ноября (9 декабря) 1608 г. / / Там же.
287 Там же.
288 АЗР. Ч. 4. С. 324.
289 БС. Ч. 1. С. 200.
290 АЗР. Ч. 4. С. 326.
291 Там же.
292 Там же. С. 327.
293 Там же. С. 328, 329.

ГЛАВА 11
ТУШИНЦЫ И ЗЕМСКОЕ ДВИЖЕНИЕ ВЗАМОСКОВЬЕ И ПОМОРЬЕ
В конце ноября 1608 г. в Замосковье и Поморье вспыхнуло народное восстание против тушинцев, которое радикально изменило ситуацию в стране. Впоследствии официальные летописцы и русские писатели из бояр и дворян не любили вспоминать в своих сочинениях о событиях тех дней и заслугу разгрома тушинцев в Замосковье приписывали исключительно М.В. Скопину и Ф.И. Шереметеву1. Д. Бутурлин, а вслед за ним Н.И. Костомаров и С.М. Соловьев, первыми из русских историков обратили внимание на народное движение против тушинцев в Замосковье и Поморье в конце 1608 — начале 1609 г. и пришли к выводу, что оно сыграло важную роль в победе правительственных войск над приверженцами самозванца и восстановлении в стране государственного порядка2. С.Ф. Платонов уточнил и развил наблюдения предшественников. Он установил, что отряды народного ополчения против тушинцев в основном состояли из посадских и черносошных крестьян Замосковья и Поморья. Если бы местные миры, по мнению историка, были предоставлены одним собственным силам, то они вряд ли бы добились успеха. Но, опираясь на центры сопротивления тушинцам в Новгороде Великом и Нижнем Новгороде, они смогли победить и сыграть важную роль в разгроме правительственными силами тушинцев в Замосковье3. В советской историографии, в которой движение Лжедмитрия II обычно рассматривалось в качестве скрытой иностранной интервенции, восстание народа против тушинцев трактовалось исключительно как национально-освободительное или освободительное4. Вывод о том, что движение Лжедмитрия II не было скрытой интервенцией Речи Посполитой против России заставляет отнестись к гипотезе о национально-освободительном характере восстания в Замосковском крае и Поморье с большой осторожностью. Необходимо отметить, что явно недостаточно исследован вопрос вли¬
439

яния народного движения в Замосковье и Поморье на расстановку сил в Тушино. Все эти вопросы свидетельствуют о том, что тема нуждается в дополнительном изучении.
1. 	Народное восстание против тушинцев и правительственные войска Ф.И. Шереметева и кн. М.В. Скопина-Шуйского
Проведенные в советской историографии специальные исследования по социально-экономической истории Поморья и прилегающих к ним уездов Замосковья подтвердили вывод
С.Ф. Платонова о том, что здесь, в силу природных условий хозяйствования, преобладали тягловые посадские и крестьянские миры, а вотчины и поместья духовенства, бояр и дворян не имели такого распространения и значения как в центральных уездах страны5. Крепкие, не разъединенные различными владельческими формами хозяйства местные миры, столкнувшись с тушинскими порядками, быстро разобрались, что их ждет в ближайшем будущем и выступили против врагов6. С.М. Соловьев,
С.Ф. Платонов, ссылаясь на свидетельства Нового летописца и документы архива Соликамского уездного суда, отметили, что земцы поднялись против тушинцев одновременно в нескольких местах7. П.Г. Любомиров склонялся к мысли, что непосредственным поводом для народного движения в Поволжье стали победы нижегородцев над тушинцами8. Н.И. Костомаров, Л.Б. Генкин, а недавно Ю.С. Васильев, опираясь на данные отписок галичан, пришли к выводу, что именно они являлись зачинателями движения против приверженцев самозванца9. И.С. Шепелев подчеркивал, что народ взялся за оружие стихийно, не по сигналу из Москвы, «одновременно и даже ранее» побед нижегородцев, и взрыв народного возмущения сразу же охватил значительную территорию10. Материалы Соликамского и Сапежинского архивов помогают уточнить обстоятельства зарождения антитушинского движения в Замосковье и Поморье.
Анализ переписки между поморскими городами в ноябре-декабре 1608 г. показывает, что земцы Замосковья и Поморья, загнанные в тупик тушинскими порядками, начали искать выход, жадно собирая любую информацию о том, что происходило в стране. Они готовы были ухватиться за любую мало-мальски правдоподобную весть об успехах правительственных сил, зачастую выдавая желаемое за действительное. В ноя¬
440

бре 1608 г. М.В. Скопин-Шуйский сидел в осаде, не успев толком провести переговоры о найме шведов, Ф.И. Шереметев только добрался до Казани, а по Поморью уже поползли слухи, что галичане и тотемцы получили царскую грамоту, в которой будто бы сообщалось, что царский племянник вместе со шведами, новгородцами и псковичами разгромил Тушино, а Ф.И. Шереметев со всей понизовой силой, татарами, мордвой и черемисой «давно прошел Нижний Новгород» и находится на подступах к Москве11. Отписки вологодцев устюжанам дают основание предположить, что источниками недостоверных слухов о полном разгроме тушинцев под Москвой послужили удачные для правительственных сил бои у Троице-Сергиева монастыря и под Москвой на Филиппово заговение 11(21) ноября 1608 г.12 В действительности галичане, как видно из их отписок, никаких царских грамот вплоть до 1(11) января 1609 г. не получали13. В первых числах ноября 1608 г. они принесли присягу Вору и их посольство 9(19) ноября побывало в лагере у Троицы14. Ситуация в городе, судя по рассказу галицких властей в мартовской отписке царю Василию, резко изменилась к середине ноября, а уже 23 ноября (3 декабря) 1608 г., после распространения слухов о разгроме тушинцев М.В. Скопиным и Ф.И. Шереметевым, отряды местного ополчения выступили в поход против тушинцев15. Это свидетельство полностью подтверждается данными записи дневника Я. Сапеги за 4(14) декабря 1609 г., в которой прямо говорится, что первыми в лагеря у Троицы пришли известия о восстании в Галиче, а сообщил гетману об этом костромской воевода кн. Д.В. Горбатый-Мосальский16. Из отписки устюжан вычегодцам следует, что они получили 29 ноября (9 декабря) 1608 г. известие о восстании против тушинцев в Тотьме. Если учесть, что вести между Тотьмой и Устюгом в то время шли 2—3 дня, то можно рассчитать, что восстание там произошло около 26—27 ноября (6—7 декабря) 1608 г. Примечательно, что от посланника тотемцев М. Седлова устюжане узнали, что ко времени его отъезда против тушинцев вместе с галичанами уже выступили костромичи17. Эти данные полностью подтверждает донесение Хуан Крузатти Я. Canere от 29 ноября (9 декабря) 1608 г. Наемник сообщил, что причиной восстания в Галиче и Костроме явились беспорядки, учиненные солдатами и их слугами. Поверенный гетмана заявил, что зачинщиком бунта будто бы является «искариот», воевода кн. Д.В. Горбатый-Мосальский, и убеждал своего хозяина
441

ни в коем случае не присылать сюда иноземных солдат, так как они немедленно будут убиты18. Известие о причастности воеводы кн. Д.В. Горбатого-Мосальского к восстанию не подтверждается русскими источниками. Ветеран тушинского движения был захвачен костромичами, подвергнут пыткам и казнен19. Вологодцы, по данным отписки городовых приказчиков, восстали против тушинцев 29 ноября (9 января) 1608 г.20 Известия о свержении власти тушинцев в Костроме и Вологде Я. Сапега получил через три дня после вестей о восстании в Галиче — 7(17) декабря 1608 г.21 Приведенные факты подтверждают вывод Н.И. Костомарова, Л.Б. Генкина и Ю.С. Васильева, что движение против тушинцев началось в Галиче. Но нельзя не заметить, что стоило галичанам взяться за оружие, как буквально через несколько дней восстали вологодцы, кинешемцы, шуяне, лушане, костромичи22. Это наблюдение свидетельствует о правоте И.С. Шепелева, пришедшего к выводу о том, что движение против тушинцев зародилось стихийно, без каких-либо распоряжений из Москвы или Новгорода Великого.
Нижегородский мир, как свидетельствуют тексты посланий архимандрита Иоиля и отписок нижегородских воевод, вплоть до начала декабря 1608 г. ожидая помощи от боярина Ф.И. Шереметева, придерживался выжидательной тактики и в открытую борьбу с тушинцами не вступал. Тем не менее времени нижегородцы зря не теряли. Сопоставление текстов отписки архимандрита Иоиля и отписки нижегородских воевод обнаруживает тот факт, что местный гарнизон был усилен отрядами «волных охочих новоприборных казаков и посадских всяких людей». Прибытие в город 1(11) декабря 1608 г. посланного Ф.И. Шереметевым отряда «дворян и детей боярских, и татар и башкирцев, и стрелцов и казаков, и всяких ратных людей» под командованием голов Андрея Микулина и Богдана Износкова, позволило нижегородцам начать боевые действия против тушинцев23. 2(12) декабря 1608 г. воевода А.С. Алябьев наголову разбил тушинский отряд, приближавшийся из Балахны и выбил врагов из этого города24. 5(15) декабря 1608 г. воевода рассеял другой вражеский отряд, состоявший из «изменников» — детей боярских нижегородцев, арзамасцев, алатырцев, татар и черемисы. 10(20) декабря 1608 г. пытавшиеся собраться с силами тушинцы вновь были разбиты А.С. Алябьевым в селе Ворсме. Развивая успех, он нанес поражение противнику у Павлова Посада и освободил его 11(21) декабря 1608 г.25 Приве¬
442

денные данные свидетельствуют о том, что нижегородцы выступили против тушинцев много позже галичан, вологодцев и костромичей. Их действия, в отличие от походов поморцев, носили ярко выраженный оборонительный характер. По своей сути это были контрудары, направленные на то, чтобы не допустить осады тушинцами Нижнего Новгорода. Все эти наблюдения подтверждают следующее: нижегородцы, вопреки мнению П.Г. Любомирова, не были зачинателями народного движения против тушинцев в Замосковье и Поморье. Тем не менее после его начала они стали одной из главных сил в этом движении.
Успех галичан, вологжан, костромичей, нижегородцев и других способствовал дальнейшему распространению движения. В борьбу с тушинцами вступили муромцы, пошехонцы, романовцы, угличане, ярославцы, белозерцы, жители Устюжины Железнопольской и др.26 Восставших поддержало население Устюга Великого и других городов Поморья, которые никогда не признавали власть Лжедмитрия II и занимали выжидательную позицию27. Отряды ополченцев появились в Суздальском, Владимирском, Дмитровском уездах28. К середине декабря движение против тушинцев охватило Кашин, Бежецкий верх, Новгородские пятины29.
В начале декабря Ф.И. Шереметев, вероятно, получив известия о событиях в Галиче, Костроме, Нижнем Новгороде, попытался выполнить приказ Василия Шуйского «идти к Москве наспех». Он вышел ратью из Казани 5(15) декабря 1608 г., 12(22) декабря 1608 г. миновал Свияжск30 и 22 декабря 1608 г. (1 января) 1609 г. нанес поражение тушинцам, осаждавшим Чебоксары31. Дальнейшее продвижение правительственного войска было остановлено нападением тушинских отрядов на Свгоркск, что грозило отрезать Ф. Шереметева от его основной базы — Казани. Воевода был вынужден с частью сил вернуться назад к Свияжску и 1(11) января 1609 г. нанес поражение осаждавшим город чебоксарским, кокшайским, алатырским «воровским людям», мордве и черемисе32. Взаимодействие между правительственными силами в Нижнем Новгороде и Казани было восстановлено, но Ф.И. Шереметев был вынужден на время отказаться от планов похода к Москве и вместе с казанскими воеводами боярами В.П. Морозовым и Б.Я. Бельским заняться организацией карательных акций для восстановления власти В. Шуйского в Казанском крае. Командиры правительственных отрядов получили инструкции «приводите во всех деревнях к шерти татар и
443

черемису», «а в коих волостях не учнут шертовати, и ... те волости воевать, черемису и татар побивати, и жон их и детей в полон имати, и животы грабити, и деревни жечь»33.
В конце декабря 1608 г. полковник Я. Кернозицкий неожиданно снял осаду Новгорода Великого и отступил к Старой Руссе. Ю. Видекинд, по-видимому, опираясь на рассказ П. Петрея, пришел к заключению, что тушинский полковник был якобы напуган вестями о прибытии к новгородскому рубежу шведского наемного войска34. Иную версию событий содержат документы архива Соликамского уездного суда и Новый летописец. В середине декабря 1608 г. устюжане получили ноябрьскую грамоту от М.В. Скопина-Шуйского, в которой сообщалось, что 10-тысячное шведское наемное войско будто бы уже прибыло к русским рубежам и что он планирует направить его часть Тихвинской дорогой, возможно, в помощь жителям Поморья35. В декабрьской грамоте М.В. Скопина-Шуйского по-прежнему говорилось о прибытии на Ореховский рубеж 10- тысячного наемного войска, но это сообщение явно отодвинулось на второй план. В начале документа воевода поместил рассказ дворян Бежецкой пятины об успешных действиях ополченцев Поморских и Тверских городов против тушинцев. Примечательно, что об отправке части наемников Тихвинской дорогой он уже не упоминает36. Сопоставление обеих отписок новгородского воеводы не оставляет сомнений в том, что именно восстание жителей Поморских городов, Бежецкого Верха, Городецка и Новгородских пятин, а не обещанное им прибытие шведского наемного войска, резко изменило соотношение сил между тушинцами и правительственными отрядами в Новгородской земле. Авторы Нового летописца полностью подтверждают этот вывод. Они прямо говорят, что отступление Я. Кернозицкого было напрямую связано с продвижением к Новгороду Великому отрядов С. Горихвостова из Тихвина и Е. Резакова из Заонежских погостов. Эти отряды, по словам летописцев, состояли из «всяких людей», т.е. являлись отрядами земского ополчения37. Вывод С.Ф. Платонова о том, что восстание жителей Поморских и Замосковных городов вряд ли было бы успешным без помощи М.В. Скопина-Шуйского, Ф.И. Шереметева, устюжан и нижегородцев, как видно из приведенных данных, не находит подтверждения в источниках38. Прежде чем найти опору в этих центрах сопротивления правительственных сил тушинцам, восставшие жители Поморья и Замосковья выручили
444

правительственные войска из крайне затруднительного, почти безвыходного положения, помогли собраться с силами для того, чтобы продолжить борьбу.
Документы архива Соликамского уездного суда позволяют выяснить характер зародившегося движения. Галичане в своей отписке царю подчеркнули, что костяк их отрядов составляли даточные посадские, крестьяне и дворяне39. Устюжане в своей отписке вычегодцам полностью подтвердили эти данные. Они сообщили, что в Галиче и Костроме против тушинцев поднялись «служилые люди и всякие волостные и дворцовых сел крестьяне»40. Местную администрацию в Костроме возглавил стольник Б.М. Салтыков41. В Вологде инициативу выступления против тушинцев взяли на себя посадские земские целовальники Т. Лягушкин с товарищами, посадские и волостные «лутчие люди»42. Воевода Н. Пушкин и дьяк Р. Воронов возглавили местную администрацию уже после свержения тушинцев, когда их выпустили из тюрьмы43. В Пошехонье в движении против тушинцев приняли участие князья, дети боярские и «волостные многое люди»44. В Юрьевце Поволжском движение, по данным Нового летописца, возглавил сытник Федор Красный-Бобарыкин, в Решме — крестьянин Гришка Лапша, на Балахне — Иван Кувшинников, в Городце — Федор Нагавицын, на Холую — Илья Деньгин45. Приведенные данные свидетельствуют о том, что в движении против тушинцев принимали активное участие все слои населения Поморья: посадские, крестьяне, служилые люди, духовенство. Оно проходило под лозунгом восстановления власти царя В. Шуйского. Посадские, дворяне и крестьяне повсеместно смещали тушинских воевод и дьяков, возвращали должности прежним руководителям администрации, отказавшимся от сотрудничества с тушинцами, создавали отряды ополчений46. В источниках не сохранились данные о расправах посадских и крестьян над дворянами и богатыми купцами. Наоборот, имеются факты, показывавшие стремление восставших привлечь на свою сторону дворян и использовать их опыт и средства для борьбы с врагами47. Репрессиям подверглись только наемники и представители тушинской администрации48. Приведенные данные позволяют прийти к выводу, что народные выступления не носили антифеодального характера. Зародившееся в Поморье движение было направлено против тушинского режима за восстановление государственного порядка, поэтому его, по нашему мнению, можно оценить как земское.
445

Восставшие, как показывает переписка между городами, восприняли содержавшиеся в грамотах Василия Шуйского оценки движения Лжедмитрия II как организованного «Литвою», чтобы уничтожить православие49. Они старательно подчеркивали, что по полученным у тушинцев сведениям, «вор Дмитрий взят из Стародуба, а взяла его Литва»50. Сообщая о боях с тушинцами, они использовали формулу «богоотступники Литовские люди и русские изменники» и рассказывали о поругании иноверцами православных храмов и икон51. Призывы к борьбе с иноверцами явно преследовали цель объединения всего русского мира под знаменами православия в движении за восстановление государственного порядка.
2. 	Борьба тушинцев с земским движением
Мемуаристы свидетельствуют о том, что руководители движения самозванца поначалу не поняли смысл событий в Замосковье и Поморье. Они решили, что по-прежнему имеют дело с шайками разбойников, которые состояли из их беглых слуг и русских уголовников52. Ян Сапега отправил против них ротмистра Э. Стравинского и 600 наемников, а Р. Ружинский роту — Б. Ланцкоронского53. Падение Костромы и восстание в Ярославле показали всю опасность происходящего и заставили тушинские власти принять дополнительные меры. Роман Ружинский и Я.П. Сапега выслали против повстанцев крупные карательные отряды. Полковник А. Лисовский, Э. Стравинский и Б. Ланцкоронский с 2 тыс. казаков и 608 наемниками двинулись на Ярославль, Кострому, Вологду54. Ротмистр Казаковский со своими людьми — на Устюжину Железнопольскую55. Суздальский воевода Ф.К. Плещеев и ротмистр А. Соболевский с дворянами и наемниками — на Шую, Лух и Кинешму56. Князь
С. 	Вяземский с русскими дворянами и казаками — на Нижний Новгород57. Плохо вооруженные, не обученные, не имевшие единого руководства, отряды земских ополчений не смогли выдержать ударов хорошо оснащенных тушинских полков и рот, состоявших в основном из профессиональных воинов. Около 11(21) декабря 1608 г. А. Лисовский и его солдаты подавили народное восстание против тушинцев в Ярославле58, ротмистр
А. 	Соболевский и суздальский воевода Ф.К. Плещеев разбили земцев у Шуи, а Э. Стравинский — у Соли Великой59. 23 декабря 1608 г. (2 января) 1609 г. А. Лисовский и Э. Стравинский
446

разгромили ополченцев у с. Данилова60. Затем тушинцы 28 декабря 1608 г. (7 января) 1609 г. захватили Кострому, а 3(13) января 1609 г. — Галич61. Каратели огнем и мечом прошли по приволжским уездам Замосковного края и Поморья. Посадские и крестьяне этих уездов были вынуждены вновь целовать крест Лжедмитрию II и выплатить его воинам громадную денежную контрибуцию — откупной налог по 150 руб. с сохи62. В качестве главной ударной силы наемники использовали ветеранов повстанческого движения, которые искренне верили, что творят благое дело, уничтожая врагов «доброго царя Дмитрия». Их безжалостность поражала даже наемников, которые, по словам
А. 	Палицына, заявляли: «Внимаем себе братие, что сии русаки друг другу содевают; нам же что будет от них?»63. Террор против мирного населения окончательно превратил посадских и крестьян Поморья и Замосковья в непримиримых врагов тушинцев. Сторонникам Лжедмитрия II удалось сбить первую, стихийную волну народных выступлений. Однако их победа не была полной и окончательной. Жители Вологды, Устюжны Железнопольской, Устюга Великого и других городов и уездов Поморья смогли отразить нападение карателей64. Нижегородцы в бою у своего города 11(21) января 1609 г. наголову разгромили отряд кн. С. Вяземского и отбросили тушинцев к Мурому и Владимиру65.
Исследуя историю восстания против тушинцев в Замосковье и Поморье, исследователи не придали значения показаниям документальных источников о том, что в критический для земского дела момент посадских и крестьян предали городовые дворянские корпорации. Источники свидетельствуют о следующем: в боях с земцами на стороне тушинцев приняли участие владимирские, суздальские, юрьевские, лушские, ярославские, переяславские дворяне66. Костромские и галицкие дети боярские, по словам посадских и крестьян, в решающий момент перешли на сторону тушинцев и помогли им захватить Кострому. Стремясь продемонстрировать свою преданность «царю Дмитрию», они расправлялись с недавними товарищами по оружию с особой жестокостью67. В январе 1609 г. вологжане жаловались устюжанам, что «Костромичи, и Ярославцы, и Романовские тотарове, и Пошехонцы дети боярские» собираются напасть на их город68. Позиция, занятая значительной частью дворян, поддержавших карательные акции тушинцев против посадских и крестьян, грозила привести к глубокому социальному конфликту среди земцев Замосковья и Поморья. 1ражданская война в России могла перейти в новую фазу.
447

3. 	Земское движение и оборона Москвы
Грабежи и насилия, чинимые тушинцами, безжалостное подавление земского движения в Замосковье и Поморье укрепили решимость осажденных в Москве и Коломне, Троице-Сергиевом, Иосифо-Волоколамском монастырях и Смоленске сражаться с врагами до конца. Отправка крупных тушинских отрядов для подавления земского движения в Замосковье и Поморье еще более ослабила их группировки у стен Москвы и заставила сменить тактику в борьбе за русскую столицу. Их последующие действия показывают, что тушинцы пытались, измотав и обескровив москвичей и правительственные войска блокадой и постоянными стычками, подготовить и осуществить в столице переворот в пользу самозванца.
Важным элементом в реализации тушинских планов должен был стать захват Коломны. Авраам Рожнятовский в записи 2(12) декабря 1608 г. прямо говорит, что знатные перебежчики из столицы объяснили тушинцам, какую роль в судьбе Москвы играет Коломна, и посоветовали «как можно быстрее, занять Коломенскую дорогу, а после этого столица Москва должна была быстро сдаться». Несколько дней спустя, как вспоминал слуга Мнишков, тушинцы отправили для взятия Коломны отряд Хмелевского, которого он назвал Корницким69.
Василий Шуйский прекрасно понимал, как важно для него удержать Коломну, и при первых же вестях о грозившей городу опасности, направил туда отряд правительственных войск во главе со стольником кн. С.В. Прозоровским и думным дворянином В. Сукиным70. Ян Сапега, получив известия об этом отряде, сделал запись на карте Поволжья: «Василий Сукин в Коломну с тремя пушками» и указал его численность, но затем, по каким-то причинам, вымарал приведенную цифру71. Назначение командирами отряда видных представителей Государева двора говорит о том, что царь использовал свои последние резервы и правительственный отряд был небольшим. Спешка с отправкой подкреплений едва не погубила дело. Первый коломенский воевода, дворянин московский И.М. Бутурлин, подал царю жалобу «об утере чести» на стольника кн. С.В. Прозоровского. Вспыхнул острый местнический спор, который заставил Василия Шуйского принять решительные меры. Царь велел объявить И.М. Бутурлину «с опалой», что он «дурует»72.
448

Ротмистр Хмелевский подошел к Коломне из Каширы около 15(25) декабря 1608 г., намереваясь организовать осаду города73. Оценив силы противника, кн. С.В. Прозоровский не стал ждать, укрепив свой отряд воинами гарнизона крепости, произвел вылазку и наголову разгромил тушинцев, а Хмелевского пленил74. Авраам Рожнятовский также показывает, что бой за Коломну был упорным: «Под Коломной наши также жестоко бились с “москвой”», но ничего не сообщил о его результатах75. Немногословность слуги Мнишков — верный признак полной победы правительственных войск. Князь С.В. Прозоровский и И.М. Бутурлин с их воинами после окончания боев с Хмелевским были отозваны в Москву. На должность первого воеводы Коломны царь назначил дворянина московского И.М. Меньшого-Пушкина76.
Не прошло и 10 дней как А. Рожнятовский в записи за 26 декабря (5 января) 1609 г. зафиксировал еще одну вспышку боев за Коломну77. Василий Шуйский и на этот раз, узнав от И.М. Меньшого-Пушкина и С. Глебова о новом наступлении тушинцев на Коломну, направил в город подкрепление во главе с дворянином московским кн. Д.М. Пожарским. Воевода не стал ждать тушинский отряд из Владимира у стен города. Получив данные разведки, он на рассвете атаковал спящего противника в его таборах в с. Высоцком Гуслицкой волости и нанес тяжелое поражение78. Разрядные записи показывают, что вновь, как в декабре 1608 г., назначение «прибылого воеводы» вызвало местнический протест со стороны первого воеводы. И.М. Меньшой-Пушкин прибыл в Москву и потребовал восстановления поруганной «чести»79. Бояре разбирали спор, согласно данным Дворцовых разрядов, 20 февраля (2 марта) 1609 г. в присутствии истца и ответчика80, но не смогли разрешить конфликт. За дело хотел взяться сам царь, но до этого у него не дошли руки и спор так и остался «не вершен»81. В Коломну Василий Шуйский направил воеводой кн. В.Ф. Литвинова-Мосальского82.
Скорее всего походы Хмелевского и владимирцев являлись двумя звеньями одного тактического плана. В пользу этого предположения свидетельствует близость двух боев по времени. Примечательно, что для его реализации были выделены относительно небольшие силы, так что руководить операцией было поручено ротмистру. Как видно, тушинцам, направившим значительные силы для борьбы с правительственными войсками и отрядами земского ополчения, не хватило сил, чтобы подготовить
15. И.О. Тюменцев
449

серьезный удар по Коломне. Значительную роль в срыве планов тушинцев сыграли умелые действия царских воевод, сумевших разгромить противника по частям. В результате декабрьских и январских боев за Коломну правительственным войскам удалось сорвать планы тушинцев по захвату Коломны и удержать путь снабжения Москвы из Рязанщины. Крестьяне близлежащих волостей, как видно из Памяти второго коломенского воеводы
С. 	Глебова М. Евлахову, которая датирована 29 декабря 1608 г. (8 января) 1609 г., принесли повинную В. Шуйскому83.
Особые надежды тушинцы возлагали на организацию переворота в Москве, который они попытались осуществить в конце февраля — начале марта 1609 г. Н.И. Костомаров и
С.Ф. Платонов, анализируя эти события, отметили, что тяготы осады вызывали острое недовольство властями в Москве, которое создавало прекрасные условия для «открытых мятежей против Василия Шуйского». Один из таких мятежей произошел «на сыропустную субботу» 25 февраля (7 марта) 1609 г., когда заговорщики, во главе которых стояли дворяне московские Т.В. Грязной-Ховрин, Г.Ф. Сумбулов и выборный дворянин по Верее кн. Р.И. Гагарин-Гусев, попытались совершить переворот и свергнуть Василия Шуйского84. С.Ф. Платонов предположил, что мятежники выступили «не без влияния тушинской агитации». Не случайно в событиях приняли участие небезызвестные «окольничие» Вора М.А. Молчанов и кн. Ф.Ф. Мещерский83. И.С. Шепелев выяснил, что в число заговорщиков входили сапежинские лазутчики сын боярский К. Хвостов и поп И. Зубов. Историк полагал, что мятежники потерпели неудачу из-за отсутствия поддержки народа86.
Изучая февральские события 1609 г. в Москве, С.М. Соловьев и С.Ф. Платонов обратили внимание на то, что важные данные на этот счет содержат две окружные грамоты патриарха Гермогена, которые помещены в «Актах археографической экспедиции» под 1611 г.87 Анализ текста грамот показывает, что во втором послании о митрополите Филарете говорится как о тушинском, а не королевском пленнике88. В центре внимания патриарха события, происшедшие на «сыропустной субботе» 25 февраля (7 марта) 1609 г., а о сведении В. Шуйского с престола 17(27) августа 1610 г. он даже не упоминает»89. Оба послания явно адресованы «отпавшим от Бога тушинцам, а не ко всему русскому народу. Все это, на наш взгляд, подтверждает наблюдение С.М. Соловьева о том, что оба послания, вопреки
450

приведенным их издателями датировкам, написаны Гермогеном в 1609 г. Примечательно следующее: во втором послании «о восстании на царя Василия» говорится, как о только что происшедшем событии и сообщается много конкретных деталей90, а в первом имеется фраза, свидетельствующая о ее написании уже по прошествии некоторого времени. Патриарх заявил тушин - цам, что те служилые люди и москвичи, кто в «сыропустную субботу» восстал на царя и остался в Москве, были им прощены91. Таким образом, второе послание патриарха Гермогена, на наш взгляд, следует датировать концом февраля 1609 г., а первое — мартом 1609 г. до казни боярина И.Ф. Крюка-Колычева на вербное воскресенье. Послания Гермогена и дневник Я. Сапеги, написанные по горячим следам событий, позволяют критически осмыслить показания позднего Нового летописца и уточнить детали февральских событий в Москве.
Записи дневника и документы Я. Сапеги показывают, что тушинцы действительно готовили в Москве заговор. В дневнике Я. Сапеги упоминаются отправленные гетманом в Москву с крупной суммой денег для «подкупления» тамошних людей и шпионажа сын боярский К. Хвостов и два холопа92. Там же в решающую минуту оказался бывший Самборский вор «окольничий» М.А. Молчанов со своим приятелем кн. Ф.Ф. Мещерским93. События, как видно из грамот патриарха Гермогена и показаний Нового летописца, развивались поначалу отнюдь не по тушинскому сценарию. Мятежники явились на заседание Боярской думы, затем пытались захватить патриарха Гермогена, взбудоражили москвичей94. Они явно добивались созыва импровизированного Земского собора, который бы включал Боярскую думу, Освященный собор, главой которого являлся патриарх, и представителей служилых людей и москвичей95. Важно отметить, что мятежники призывали бояр, патриарха, служилых людей царя «переменить» (т.е. заменить. — И.Т.), а не присягнуть «царю Дмитрию»96. Бояре и патриарх, по свидетельству Нового летописца, остались верны Василию Шуйскому и, улучив момент, укрылись по своим дворам. Только боярин В.В. Голицын, которому авторы проромановского Нового летописца явно не симпатизировали, наблюдал за действиями мятежников. Они намекали, что именно он рассчитывал занять место низложенного В. Шуйского97. Потерпев неудачу в Думе, мятежники явились вместе с патриархом на Лобное место, где при стечении народа стали «честь грамоту», в которой заявлялось, что царь избран незаконно, не
15*
451

«всею землею», нарушил присягу, данную при вступлении на престол, совершая незаконные казни «бояр и дворян», и что изза этого в стране льется кровь. Гермоген, по его словам, потребовал у мятежников назвать тайно казненных, но они не смогли привести ни одного имени98. Затем патриарх сумел сыграть на самолюбии москвичей, заявив, что царь избран Московским государством, которое всегда все «государства Русской земли слушали », а кровопролитие — кара Божья русским людям за «грехи», прежде всего за измену законному Государю99. Москвичи отказались поддержать мятежников. Важно отметить, что аргументация, выдвигаемая инициаторами переворота, была отнюдь не тушинская. Сторонникам самозванца не нужно было доказывать незаконность В. Шуйского без избрания Земским собором и обвинять царя в нарушении клятвы боярам. За этими призывами явно стояли оппозиционные силы, стремившиеся заменить
В. 	Шуйского на законно избранного, более авторитетного и удачливого царя, способного вывести страну из пучины постигших ее бед. Для этого им, по всей видимости, и был нужен импровизированный Земский собор. Москвичи, как заявил патриарх, вняли его словам и «разъехались, иные в город, иные по домам поехали, потому что враждующим поборников (так в цитате. — И.Т.) не было и в совет их к ним не пристал никто», а сам он отправился на свое подворье100. В этой ситуации тушинцы попытались взять инициативу в свои руки. Они призвали мир выдать В. Шуйского «царю Дмитрию» и оправили в Тушино посольство из 200 человек с повинной грамотой101. В его состав, как видно из показаний перебежчиков, вопреки утверждению позднего Нового летописца, входили не только дети боярские, но и служилые немцы, чернецы, попы102.
Тем временем верные Василию Шуйскому бояре, как свидетельствует Новый летописец, пришли к нему на помощь «ис полков». Царь, якобы, не убоявшись смерти, мужественно вышел навстречу своим врагам, и они, напуганные его решимостью, бежали из Москвы в Тушино103. Перебежчики сообщили Я. Сапеге иную версию событий. По их словам, Василий Шуйский, явившись перед миром с войском, был вынужден поклясться на кресте, что через три недели придет помощь от кн. М.В. СкопинаШуйского, Ф.И. Шереметева, а также от татар104. Начавшееся было в Тушино ликование вскоре было прервано, так как новые беглецы из столицы сообщили, что попытка переворота полностью провалилась и «московское» посольство никого не предста¬
452

вляет105. В результате февральского мятежа 1609 г. Василию Шуйскому не без труда удалось удержать власть в своих руках. В те дни произошла последняя волна массовых отъездов из Москвы. Т.В. Грязной, Г.Ф. Сумбулов, кн. Р.И. Гагарин-Гусев с 300-ми товарищей смогли выбраться прямо в Тушино106, М.А. Молчанов и кн. Ф.Ф. Мещерский 28 февраля (8 марта) 1609 г. добрались до табора Я. Сапеги у Троицы107. Следом за ними прибыло несколько детей боярских, стрельцов, беглых холопов108.
Еще меньше результатов принесли попытки тушинцев обескровить правительственные полки в Москве, заманивая их вылазные отряды в засады. Правительственные войска, разобравшись в происходящем, применили против противника ту же тактику. В результате бои шли с переменным успехом. В одной из таких стычек, произошедшей 26 февраля (6 марта) 1609 г., получил серьезную рану гетман Р. Ружинский, от которой ему уже не суждено было оправиться109. Неделю спустя, 2(12) марта, из-зы измены атамана Горохового, тушинцы смогли нанести поражение правительственным отрядам в Красном селе. Гонная слобода и Красное село были выжжены дотла110.
4. 	Оборона Троице*Сергиева,
Иосифо-Волоколамского монастырей и Смоленска
Отправка значительной части полка А. Лисовского в карательную экспедицию в Поморье способствовала снижению боевой активности сапежинского войска у Троицы. Защитники монастыря получили короткую передышку, которую использовали для пополнения запасов продовольствия, фуража и дров. Почти ежедневно троицкие ратники нападали на сапежинские обозы на близлежащих дорогах. Они отвлекли на себя значительные силы врага и тем самым способствовали развертыванию движения против тушинцев в Замосковье и Поморье111. Ян Сапега узнал от перебежчиков, что власти монастыря, готовясь к осаде, не смогли или не успели пополнить запасы дров и фуража и поэтому защитники монастыря почти ежедневно вынуждены были совершать вылазки в окрестные рощи за дровами и на поля за сеном. Не имея достаточных сил для нового штурма, гетман решил взять крепость, организовав ее полную блокаду. С конца декабря 1608 г. вылазные отряды осажденных один за другим стали попадать в засады и терпеть поражение за поражением. В декабре 1608 г. троицкие ратники, по данным авторов «Днев¬
453

ника» Я.П. Сапеги, потеряли 325 человек. Были ранены головы С. Марин, Б. Зубов, дворяне Л. Смирной, Ф. Карцев, Я. Стогов, И. Назимов. Во время вылазки 16(26) января 1609 г. сапежинцы неожиданно контратаковали осажденных и чуть было не ворвались на плечах бегущих в Каличьи ворота крепости. Запасы пороха, дров и фуража быстро сокращались. Осажденные начали страдать от холода. Из-за бескормицы пришлось забивать скот. В феврале 1609 г. защитники монастыря стали болеть цингой. Недуг ежедневно уносил жизни 15—20 человек. Силы защитников Троицы быстро таяли, и они запросили помощи у Василия Шуйского112.
А. Палицын написал в «Сказании», что царь будто бы долгое время оставался глух к просьбам троицких властей и воевод. В действительности Василий Шуйский сделал все возможное, чтобы помочь осажденным. Он сразу же отправил в монастырь небольшое подкрепление, которое ночью 15(25) января 1609 г. попыталось преодолеть заставы сапежинцев. Однако Я.П. Сапега, предупрежденный предателями — двумя детьми боярскими, блокировал всеми своими силами подступы к монастырю и вынудил московских ратников отступить. Спустя месяц, в ночь с 15(25) на 16(26) февраля 1609 г., небольшой отряд московских ратников из 70 казаков и 20 монастырских слуг во главе с атаманом Сухим Останковым и Никифором Есиповым вновь попытался прорваться в Троицу. А. Палицын пишет об успешном окончании операции. Однако авторы «Дневника» Я. Сапеги свидетельствуют, что не все было благополучно. Московский отряд опять столкнулся с поднятыми по тревоге полками Я.П. Сапеги. На этот раз московские ратники решились на отчаянный шаг. Они атаковали превосходящие силы противника. Защитники Троицы, услышав шум боя, сделали вылазку и помогли атаману С. Останкову с казаками пробиться в крепость. Все слуги, по-видимому, пали на поле боя. Несколько казаков попало в плен. Однако главная цель была достигнута. В крепость удалось доставить примерно 20 пудов пороха и несколько пополнить людьми Троицкий гарнизон. Поражение раздосадовало сапежинцев. А. Лисовский приказал казнить пленных на глазах у их товарищей. В ответ защитники Троицы казнили всех пленных, захваченных ими в боях. Происшедшее вызвало бурю негодования в сапежинских лагерях. Родственники и друзья погибших хотели казнить А. Лисовского и только заступничество Я.П. Сапеги спасло «полковника» от расправы113.
454

Получив подкрепление, защитники Троицы смогли активизировать боевые действия против сапежинцев и тем самым способствовали новому подъему движения против тушинцев в Замосковном крае, но ненадолго. Весной 1609 г. количество заболевших защитников монастыря резко возросло. В марте цинга ежедневно уносила жизни 20—30 человек, в апреле — 30—100. Лишь с появлением зелени заболевания пошли на убыль и совсем исчезли в июле 1609 г. К лету в Троице осталось примерно 40 старых монахов, 102 дворянина, 20 стрельцов, 40 казаков и много стариков, женщин, детей. Ратников едва хватало на защиту стен крепости. Вылазки из крепости предпринимались только в крайнем случае114.
Защитники Иосифо-Волоколамского монастыря, судя по всему, не имели достаточных сил, чтобы нанести ощутимые контрудары тушинцам в октябре—ноябре 1608 г. Однако в декабре 1608 г. — январе 1609 г., когда отряды земского ополчения, отбросив тушинцев к Владимиру, Шуе, Ярославлю, Старой Руссе, попали под удары карательных отрядов А. Лисовского и Б. Ланцкоронского, они вместе с защитниками Москвы, Коломны и Троице-Сергиева монастыря попытались помочь земцам дерзкими атаками на противника. Им, как и защитникам Троицы, пришлось заплатить за это дорогую цену. По данным поляков, было пролито «немало крови с обеих сторон», П. Руцкой был ранен115. К весне 1609 г., силы осажденных в Иосифо-Волоколамском монастыре, по всей видимости, иссякли, о чем свидетельствует отсутствие каких-либо данных о боевых действиях в это время у стен крепости. Вероятно, как и в Троице, среди защитников монастыря начались разногласия116.
В начале декабря 1608 г. тушинцы, судя по немногочисленным данным, сохранившимся в бумагах Смоленской приказной избы, попытались захватить Смоленск. С этой целью в Дорогобуже был сосредоточен отряд пана Чижа численностью в 1 тыс. человек, костяк которого, по-видимому, составляли запорожские казаки117. Смоленск был крупным городом и прекрасной крепостью. Летом 1608 г. по сведениям, полученным Я. Сапегой от пленных, в городе проживало 20 тыс. жителей, а его гарнизон включал 1 тыс. стрельцов, 300 детей боярских смолян и 100 брянчан118. Осенью 1608 г. число детей боярских возросло, так как в город после Рахманцевского боя вернулся из Москвы отряд смолян во главе с кн. Я. Барятинским и С. Ододуровым119. Тушинцы прекрасно понимали, что имеющихся у них сил явно недо¬
455

статочно, чтобы военным путем захватить город. Ставка, по всей видимости, как и в других русских городах, была сделана на внезапность и выступление протушинских элементов. «Смутить» горожан на имя Вора взялся смолянин, сын боярский Иван Зубов, пожалованный самозванцем в “думные дворяне”»120. Смоленские воеводы М.Б. Шеин и кн. П. Горчаков смогли упредить противника. В начале декабря 1608 г. отряд смолян кн. Я.П. Барятинского и С. О до Дурова нанес неожиданный удар по тушинцам и захватил Дорогобуж. Однако плоды этой победы вскоре были утрачены. Прибывший в город «думный дворянин» И.И. Зубов с товарищами антиправительственной агитацией смог разложить правительственный отряд. «Многие дети боярские и стрельцы», по словам воевод, «издрогали» и «розбежались». И.И. Зубов и его приятели, ободренные успехом, явились в Смоленск. М.Б. Шеин и П. Горчаков, в отличие от кн. Я.П. Барятинского и С. Ододурова, не стали выжидать и решительно пресекли протушинскую агитацию. «Воровской думный дворянин» с товарищами угодили в тюрьму и под пыткой дали исчерпывающие сведения о намерениях и численности отряда Чижа121. В середине января 1609 г. правительственный отряд кн. Я.П. Барятинского и С. Ододурова неожиданным ударом на Дорогобуж разгромил врага и сорвал планы тушинцев. Руководству Тушинского лагеря не удалось решить проблему обеспечения своего тыла и безопасности кратчайших дорог в Речь Посполитую122.
5. 	Нарастание кризисных явлений в Тушино
Исследователи, сосредоточившись на изучении народного движения в Замосковье и Поморье, мужественной борьбе защитников Москвы, Коломны, Троице-Сергиева, Иосифо-Волоколамского монастырей, Смоленска, Новгорода Великого, Нижнего Новгорода, Казани не уделили достаточного внимания анализу событий, происшедших в Тушинском стане в начале 1609 г. Этот вопрос лишь затрагивался в исследовании
А. 	Гиршберга, который ограничился пересказом содержания выявленных им Источниковых материалов123. Дневнику Я. Сапеги и А. Рожнятовского, мемуары Н. Мархоцкого и И. Будилы, войсковые документы, польская переписка и Новины дают возможность восполнить этот пробел.
Источники свидетельствуют, что осенние договоренности между различными группировками наемников в Тушино лишь
456

на время приглушили острые разногласия между ними. Страсти вновь начали накаляться в конце 1608 г. из-за дележа захваченной добычи и в связи с приближением очередного срока уплаты «заслуженного». Доверенные лица Я. Сапеги сообщали из различных уездов Замосковья и Поморья, что в результате грабежей, сборов непосильных налогов, самочинных реквизиций в приставствах, местное, податное население обобрано до нитки и с него вряд ли удастся собрать деньги для расплаты с наемниками. Они прямо говорили, что доведенные до отчаяния люди не будут долго терпеть тушинский произвол124. Народное восстание в Замосковье и Поморье полностью подтвердило справедливость этих прогнозов. Солдат всерьез обеспокоили вести, что король Сигизмунд III, преодолев последствия рокоша
1606—1607 гг., приступил к практической подготовке военного вторжения в Россию и что вопрос об этом будет решен на сейме в начале 1609 г.125 С началом боевых действий Лжедмитрий II неминуемо бы превратился во врага Речи Посполитой, а польские и литовские солдаты, отказавшиеся вернуться на службу в королевские войска, были бы обвинены в измене и их ждал суд и конфискация имущества. В свою очередь, выполнение этих требований могло привести к потере всего «заслуженного» у самозванца126. Среди солдат крепло стремление получить плату за свои услуги и вернуться домой.
Тушинское руководство попыталось предотвратить назревающий бунт солдат, отправив представителей «рыцарства» на сейм. Послы должны были убедить короля и сенаторов, что их самовольный уход в Россию был вызван стремлением обезопасить страну от междоусобий, потому что она не могла содержать столь большое войско. Сделали они это за свой счет, с целью отомстить за послов и «братию», захваченную в Москве, и наказать царя, будто бы собиравшегося напасть на Речь Посполитую. Наемники хвалились своими победами и беззастенчиво приписывали себе заслугу освобождения послов и полного разгрома русских, которые, по их словам, теперь «бьют челом королю». Солдаты просили, чтобы их не считали изменниками и отложили все оставленные нерешенными или возникшие новые судебные дела до их возвращения. В заключение послы должны были заявить, что «подвиги рыцарства» заслуживают достойной награды. Примечателен следующий факт: в инструкции солдаты назвали самозванца не «царем Дмитрием», а «тем, которого они теперь носят на руках, которого мы выдвигаем на престол Московский»127.
457

Наемники явно давали понять польским властям, что, если родина оплатит «заслуги», они готовы убрать самозванца и помочь королю покорить Московию. Одновременно с войсковым посольством тушинцы направили в Речь Посполитую русское посольство, во главе с думным дьяком Н.В. Лопухиным128.
«Тесть» царика Ю. Мнишек, который имел широкие связи при дворе, взялся руководить деятельностью тушинских дипломатов, но сделал это отнюдь не бескорыстно129. Лжедмитрию II и командованию наемного войска пришлось выплатить Ю. Мнишку 2 тыс. руб. и согласиться на создание для М. Мнишек особого удела в Калуге130. Во время сборов послов произошло непредвиденное. Солдаты, узнав, что львиная доля денег, привезенных из Пскова, отдана Ю. Мнишеку и его сторонникам, а не им на жалованье, подняли мятеж. Масла в огонь, судя по рассказу А. Рожнятовского, подлили перехваченные солдатами грамоты самозванца и его бояр, в которых будто бы содержался приказ местным властям казнить солдат, посланных наемниками вместе с русскими приказными для сбора «поносовщины»131. Основная масса солдат едва ли могла прочесть русские документы, написанные скорописью. Скорее всего это были обычные грамоты самозванца и его бояр, подобные тем, которые отложились в архиве Я. Сапеги. Их содержание говорит о растущем недовольстве среди части тушинских думцев и приказных произволом наемников, но не более132. Тем не менее малейших подозрений оказалось достаточно, чтобы солдаты подняли мятеж. Сендомирский воевода и члены его посольства на несколько дней оказались пленниками солдат, которые не позволяли им выехать из Тушино. Командирам с трудом удалось убедить наемников в том, что воеводу ради общей пользы следует отпустить133. «Рыцарство», как любили себя называть солдаты, согласилось, но настояло на созыве собрания войсковых депутатов для решения вопроса об оплате. Юрий Мнишек смог выехать в Речь Посполитую только 7(17) января 1609 г.134 Письма М. Мнишек отцу, отправленные с посольством Н.В. Лопухина, свидетельствуют о том, что Ю. Мнишек покинул стан своего мнимого зятя в гневе и его дочь сочла необходимым просить у него благословения и прощения135.
Войсковые депутаты собрались в Тушино 28 января (7 февраля) 1609 г. Лжедмитрий II прислал к ним наиболее авторитетных «бояр»: кн. Г.П. Шаховского, М.Г. Салтыкова, Ф. Андронова и других с деньгами, которые смогли собрать русские приказные и приставленные к ним по предложению А. Млоцкого
458

представители наемников136. Наемники подсчитали, что царик задолжал им астрономическую по тем временам сумму — 17 млн злотых или 5,1 млн руб.137 Плата, предложенная «боярами» войску, оказалась далека от той, которую рассчитывали получить наемники. Бояре компенсировали «недосдачу» новыми обещаниями царика. Весть об этом вызвала бурю негодования и новый бунт солдат. Созванные по этому поводу 30 января (9 февраля) и 1(11) февраля 1609 г. общие собрания наемного войска потребовали у царика и его бояр полного расчета. Самозванец устами «бояр» молил об отсрочке. В гневе солдаты грозились расправиться с ним138. Они кричали, что казна пуста из-за того, что Лжедмитрий II «жалует деньги не по чину», раздавая их направо и налево. После бурных споров солдаты избрали из своей среды десять депутатов — «децемвиров», которые должны были распоряжаться доходами и расходами самозванца и в течение трех недель собрать деньги для выплаты жалованья. Солдаты потребовали, чтобы гетман Р. Ружинский к тому времени собрал все отряды наемников в Тушино для получения расчета139.
Учреждение института «децемвиров» сделало наемников полными хозяевами финансов Тушинского движения и затронуло интересы русских тушинцев, что не могло не привести к обострению противоречий между ними. Шкловский бродяга вновь оказался между молотом и наковальней и, в страхе за свою жизнь, решил прибегнуть к испытанному средству — тайно бежать. Тушинский лагерь вновь оказался на грани распада. У командиров наемного войска нашлись доброхоты из русских тушинцев, которые 11(21) февраля 1609 г. предупредили Я. Сапегу и А. Зборовского о замыслах самозванца. Гетманы и полковники действовали быстро и решительно. Они не стали церемониться с мнимым самодержцем и посадили его под домашний арест140. Два дня спустя самозванец и его бояре, по-видимому, стали причиной новой ночной тревоги в Тушино141. Солдаты поняли, что если самозванец сбежит, то они останутся ни с чем, и дали командирам себя уговорить продолжить службу до окончания установленного срока. В конечном счете руководству движения удалось избежать распада Тушинского лагеря в начале 1609 г., но учреждение института децемвиров углубило разногласия между частью русских тушинцев и наемниками. Формирование параллельных структур власти, начавшееся в провинции, завершилось. Наемники установили полный контроль над действиями царика, «Воровской» думы, приказов, местных
459

органов власти. Вследствие происшедших в конце 1608 — начале 1609 г. изменений, тушинский режим стал лишь внешне напоминать московский. По сути это был, говоря современным языком, режим «солдат удачи», созданный для их обогащения.
Происходящее в Речи Посполитой весьма беспокоило солдат. Оттуда поступали весьма противоречивые сведения. Появление Ю. Мнишка на сейме в Варшаве в конце января 1609 г. в московитской одежде и с бородой произвело сильное впечатление на поляков и литовцев, однако, его призывы использовать Лжедмитрия II для подчинения России никакого успеха не принесли142. Тон на сейме задавали сторонники войны с Россией, убеждавшие сенаторов воспользоваться затруднениями восточного соседа и вернуть утраченные в конце XV — начале XVI в. ЧерниговскоСеверскую и Смоленскую земли. Даже свояк Ю. Мнишка, бывший посол Н. Олесницкий, клявшийся летом 1608 г. в Тушино стать посредником между самозванцем и королем, выступил на сейме с пространной речью, в которой разоблачил Лжедмитрия II и призвал короля предпринять вторжение в Россию143. Не дала результата миссия А. Рожнятовского в Рим, который отвез туда письма М. Мнишек и Р. Ружинского144. Осталось без ответа письмо М. Мнишек папскому нунцию в Польше Сермонте145. Король наотрез отказался дать аудиенцию Н.В. Лопухину и другим тушинским послам из русских и приказал выпроводить их обратно в Россию146. Юрию Мнишку постоянно приходилось оправдываться за свои прежние авантюры, и он быстро смекнул, что в сложившихся условиях нечего и думать о получении поддержки делу самозванца. В конце концов старый интриган бросил свою дочь в России на произвол судьбы.
Просьбы послов тушинского «рыцарства» к королю и сенаторам не начинать войну с Россией до тех пор, пока самозванец не выплатит им несколько миллионов «заслуженного», и не распространять на них новые повинности, которые были приняты в Речи Посполитой в их отсутствие, встретили больше понимания147. Партия войны нуждалась в опытных солдатах и была заинтересована в том, чтобы вернуть их под свои знамена. Это, по-видимому, явилось одной из главных причин, почему король и его окружение не решились прямо поставить вопрос о начале кампании против России и добились решения сейма, позволявшего им действовать по обстоятельствам148. Сигизмунд III обратился к наемникам с довольно туманным посланием, в котором всячески уверял, что ценит их заслуги и что их права на родине
460

будут полностью сохранены. Он обещал вскоре прислать в Тушино своих послов, чтобы договориться об урегулировании отношений с польским правительством149. Король и его окружение вполне определенно намекали солдатам, что готовы использовать их сабли для осуществления своего плана захвата юго-западных земель России. Прошло время, прежде чем послание короля дошло до Тушино.
Сразу по окончании сейма Сигизмунд III и его окружение тайно приступили к подготовке вторжения в Россию. В марте 1609 г. был обнародован еще один королевский универсал, категорически запрещающий уход солдат за границу для найма на военную службу150. В Речи Посполитой начались призывы рекрутов и сборы налогов на войну, но шли они очень тяжело. Доходившие до Кракова известия о приготовлениях шведов давали основание многим в Речи Посполитой предполагать, что вместо московской экспедиции король будет вынужден послать войска в Ливонию151. Туманный ответ короля, противоречивые слухи из Речи Посполитой, молчание Ю. Мнишка весьма обеспокоили руководство Тушинского лагеря. В марте 1609 г. М. Мнишек отправила отцу письмо, в котором просила сообщить о том, как идут дела. При этом она сочла необходимым упомянуть, что в Тушино всё, так же как и при нем, но «войско польское удержано до того времени, хотя бы и платы онному не было»152. В апреле 1609 г. терпение у Р. Ружинского и его товарищей, по-видимому, лопнуло. Аже Дмитрий II написал тестю обширное послание, в котором выражал неудовольствие его молчанием и извещал, что в Краков в качестве нового посла едет «канцлер» В. Валевский153. Чтобы побудить «тестя» активнее добиваться реализации тушинского проекта захвата Москвы, к письму была приложена жалованная грамота самозванца Ю. Мнишку на города Смоленской и Северской земель — тех самых, из-за которых Сигизмунд III и канцлер Л. Сапега намеревались воевать с Россией. Возникшая неопределенность вызывала острое недовольство наемников. Полковник А. Зборовский в своем письме Я. Сапеге с досадой заявил, что ничего не знает «о делах и замыслах военных» и обозвал послов наемников в Речи Посполитой «ослами»154.
Тем временем прошли выпрошенные цариком у децемвиров три недели отсрочки “долга”, а денег так и не удалось собрать. Посольство сапежинцев, отправившееся в Тушинский лагерь 4(14) марта, вернулось 22 марта (1 апреля) 1609 г. ни с чем135.
461

Следом в лагеря у Троицы явились «бояре» самозванца кн.
В.М. Рубец-Мосальский и Ф. Андронов с новыми обещаниями наград после взятия столицы156. Казалось, что все возвращается на круги своя и нового бунта солдат в Тушино не избежать, но этого не произошло. Рассказы перебежчиков о заговорах в Москве и тяжелом положении защитников Троице-Сергиева и Иосифо-Волоколамского монастырей, судя по данным письма М. Мнишек, породили у тушинцев иллюзии, что их вот-вот удастся захватить и с лихвой компенсировать долги самозванца, а затем выгодно продать свои сабли королю157. Царик и его бояре, как видно из записей дневника Я. Сапеги за 13—15(23—25) марта 1609 г., изо всех сил старались укрепить солдат в этих надеждах, придумывая все новые и новые посулы относительно дележа захваченной в столице добычи158. Но не все им поверили. До Речи Посполитой дошли сведения, что некоторые солдаты тайно покидают лагерь самозванца и уезжают на родину159.
Происшедшее в Тушино, по-видимому, не осталось незамеченным в Москве. В мае 1609 г. до Я. Сапеги дошли слухи, что
В. 	Шуйский через некоторых «думных бояр» Лжедмитрия II пытается подкупить Р. Рушинского и некоторых наемников160. Царь явно стремился усилить взаимные подозрения между различными группировками и «раскачать» ситуацию в Тушино.
6. 	Осада Москвы
Пытаясь ускорить сдачу столицы, тушинское руководство направило крупные силы во главе с ротмистром А. Млоцким для захвата Коломны. Историки судили о событиях у Коломны в основном по недатированным записям Нового летописца, поэтому не смогли точно определить время этой экспедиции и проанализировать ее в контексте боев за Москву. Н.И. Костомаров полагал, что поход А. Млоцкого был предпринят в январе-феврале 1609 г., С.М. Соловьев — весной, С.Ф. Платонов — летом того же года161. И.С. Шепелев вообще воздержался от указания каких-либо дат162. Определить время и обстоятельства похода А. Млоцкого к Коломне можно при^помощи источников разной политической ориентации: записок И. Будилы и «Сказки о коломенской службе 1609 г.», которую Ю. Готье обнаружил среди русскщс бумаг Ску-Клостерского собрания в Швеции. Полковник И. Будила отметил, что тушинский отряд выступил к Коломне 25 марта (4 апреля) 1609 г. В его со¬
462

став входили роты иноземных солдат А. Млоцкого, Суйского, Бобровского, Н. Богуслава и отряды из русских — «боярина» Ивана Салакова и «атамана» Ю. Беззубцева163. Новый летописец в целом подтвердил данные наемника о составе отряда
A. Млоцкого, но, как видно из его свидетельства, наемник ошибочно принял командира подмосковных земских отрядов Ивана Салкова за «боярина», а вождя северских служилых людей Ю. Беззубцева за «атамана» донских казаков164. Василий Шуйский, по данным разрядов и показаний Нового летописца, как в предшествующий раз, направил в Коломну кн. В.Ф. Литвина-Мосальского, который должен был обеспечить доставку продовольственных обозов из Рязани в Москву163. Бои, вспыхнувшие между правительственным отрядом и тушинцами у Коломны, как видно из «Сказки о коломенской службе 1609 г.», завершились к 6(16) апреля 1609 г.166 Все шедшие в Москву обозы с продовольствием попали в руки тушинцев. Князь
B. 	Ф. Мосальский с остатками своего отряда вынужден был сесть в осаду в Коломне167. Попытки П.П. Ляпунова и рязанцев помочь ему нанести поражение А. Млоцкому и очистить дорогу на Москву оказались безуспешными168. Коломенская и Слободская дороги, как видно из источников, оказались под контролем тушинских отрядов А. Млоцкого и П. Урусова169.
В конце марта — начале апреля 1609 г. в Москве, как видно из расспросных речей весьма осведомленного в столичных делах подьячего М.Д. Чубарова, готовился новый заговор с целью свержения В. Шуйского, который возглавил боярин И.Ф. КрюкКолычев. Его участники «бояре, дворяне, дети боярские и торговые люди», по словам перебежчика, планировали совершить покушение на Шуйского в Вербное воскресенье 9(19) апреля 1609 г. во время знаменитого въезда патриарха на осляти в Кремль170. Весть о том, что Коломна в осаде и в столицу больше не поступят обозы из Рязани, как рассказали Я. Сапеге перебежчики, спровоцировала волнения в столице 2(12) апреля 1609 г. Народ требовал низложения Василия Шуйского. Но царя и на этот раз спасли «богатые купцы» и некоторые думные бояре, которые прочитали москвичам отписки кн. М.В. Скопина-Шуйского и Ф.И. Шереметева о начале похода к Москве171. Боярин И.Ф. Крюк-Колычев был разоблачен чашником В.И. Бутурлиным, подвергся пыткам и был казнен, так и не выдав ни одного из своих товарищей172. М. Чубаров в расспросных речах назвал имена бояр, которые, по его мнению, «прямят царю Дмитрию»:
463

кн. Б.М. Лыков, кн. И.С. Куракин, кн. В.В. и А.В. Голицын^ и кн. И.Д. Хворостинин173. «Молодой подьячий» приказа Холопьего суда, судя по приведенному им перечню, не обладал достоверной информацией на этот счет. Князь И.Д. Хворостинин с 1605 г., будучи астраханским воеводой, верно служил Лжедмитрию II и в тот момент его в Москве не было174. Князь Б.М. Лыков и князь И.С. Куракин в списке «московских ушников» названы как ближние «приятели» Василия Шуйского175, поэтому показаниям подьячего не следует особенно доверять.
Во второй половине апреля 1609 г., по свидетельствам показаний как документальных, так и нарративных источников, ситуация в Москве начала резко ухудшаться. К дороговизне и голоду прибавились заболевания цингой176. Поток беглецов из Москвы в Тушино явно усилился. Примечательно, что это были представители низших слоев местного мира: пушкари, подьячие, сытники и боевые холопы177. 6(16) мая 1609 г. Я. Сапега получил известия о новых волнениях в Москве народа, который будто бы призвал бояр низложить В. Шуйского и сдаться Лжедмитрию II. На этот раз царя, по свидетельству информаторов гетмана, спасли бежавшие из Тушино иноземцы Матьяш Мизинов и несколько «думных бояр» царика178. Новый летописец полностью подтверждает показания информаторов гетмана. По его данным, среди беглецов был один из зачинщиков событий в Москве 17(27) февраля 1609 г. кн. Р. Гагарин. «Перелеты» сообщили, что Лжедмитрий II — «прямой вор», и дали исчерпывающие сведения о ситуации в стране. Они помогли царю убедить москвичей продолжить борьбу с тушинцами. В заключение летописец заявил, что после выступления кн. Р. Гагарина и М. Мизинова якобы «ни един не из Москвы не поехал в Тушино»179. Но это явное преувеличение. Вскоре после этого к Я. Сапеге явились подьячий М. Чубаров и холоп кн. П. Хилкова и др.180 Важно другое. Отъезд кн. Р. Гагарина и его товарищей был лишь вершиной айсберга.
7. 	Подъем земского движения
Весной 1609 г. отношение основной массы дворян к движению Лжедмитрия II начало меняться. Первоначальный расчет на то, что верная служба самозванцу поможет спасти вотчины и поместья от конфискаций и разграбления и позволит повысить денежные и земельные оклады, развеялись как дым. Тушинские
464

загонщики, несмотря на все запреты, разоряли вотчины и поместья дворян и бояр точно так же как дворцовые и черные волости. Самих служилых людей тушинцы безжалостно бросали в бой против своих врагов, ни в грош ни ставя их жизни и не обращая внимания на заслуги181. Городовые дети боярские за несколько месяцев властвования приверженцев самозванца смогли убедиться, что большая часть собираемых в стране налогов идет на жалованье наемникам, а конфискованные вотчины и поместья «изменников», черные и дворцовые земли раздаются отнюдь не по заслугам, главным образом фаворитам самозванца182. Появление децемвиров лишило их всякой надежды на получение хоть какого-то денежного жалованья, а проведенное по приказу Лжедмитрия II в апреле—мае 1609 г. изъятие у бояр и дворян всех ранее розданных им дворцовых земель в Переяславском, Суздальском уездах, показало, что щедрые тушинские пожалования ровным счетом ничего не стоят183. Весной 1609 г. дворяне, как и тягловые слои населения Замосковья и Поморья, почувствовали себя загнанными в угол. К тому времени присланные царем В. Шуйским, воеводами М.В. Скопиным-Шуйским и Ф.И. Шереметевым в восставшие города и уезды Поморья дворяне сделали все возможное, чтобы не допустить повторения костромских событий и, в конечном счете, сумели уладить конфликт между дворянами, посадскими и крестьянами184.
Документальные источники показывают, что карательные акции тушинцев против земцев лишь на время задержали развитие земского движения. Не успели тушинские отряды вернуться в свои лагеря, как посадские и крестьяне вновь взялись за оружие. В первых числах февраля 1609 г. Ф. Бобарыкин и земцы из Юревца Поволжского и соседних городов и волостей разгромили тушинского воеводу Ф.К. Плещеева и суздальских дворян у с. Дунилова под Шуей и создали реальную угрозу захвата Суздаля185. Ян Сапега срочно отправил в Суздаль значительные подкрепления: роты наемников М. Соболевского, Я. Жичевского, размещенные в Суздальском уезде, усиленные присланными из лагеря у Троицы ротами И. Мирского, Дзевелтовского, суздальскими и лушскими дворянами. 17(27) февраля 1609 г. тушинские отряды отбросили ополченцев от Суздаля. Победа не была полной и окончательной. Наемники, по их словам, не смогли на конях преследовать противника из-за больших снегов и много «мужиков» ушло от погони на лыжах186. Развивая достигнутый успех, тушинские отряды в марте 1609 г.
465

разгромили ополченцев в Шуе, разорили Плесо, ЛуХ и Холуй187.
Почти одновременно пришли тревожные для тушинцев вести из Костромы, в которой, по словам ярославльского воеводы кн. Ф.П. Барятинского, «опять заворовались мужики»188. Вскоре Я. Сапега узнал, что костромские и галицкие дворяне, предавшие ополченцев в декабре 1608 г., сполна заплатили за свою измену. Посадские и крестьяне устроили им в Костроме кровавую баню. Около 200 дворян вместе с семьями были утоплены в Волге. Казни подверглось также протушински настроенное духовенство. Остатки тушинского гарнизона укрылись в Ипатьевском монастыре189. События в Костроме явились чрезвычайно опасной для земского движения вспышкой социальной борьбы. Расправы сильно напугали дворян, что не могло не сказаться на развертывании земского движения в Замосковье и Поморье. Посланные в Кострому ротмистр Сума и ростовский воевода И.Ф. Наумов 3(13) марта 1608 г. во второй раз отбили город у земцев190. Но уже 12(22) марта 1609 г. костромской воевода Н. Вельяминов сообщил Я. Сапеге, что вновь сидит в осаде от «вологодских и поморских мужиков» и просил срочной помощи191. Полковник С. Тышкевич был вынужден срочно идти к Костроме с новыми подкреплениями и дать еще одно сражение ополченцам у стен города. Тушинская группировка в Костроме достигла 1 тыс. человек192.
Тем временем ухудшилась обстановка в районе Романова. 3(13) марта 1609 г. отряды земского ополчения из Каргополя, Белоозера, Устюга и другие во главе с И. Трусовым выбили тушинцев из Романова193. Примечательно следующее: убеждая местных князей, детей боярских, служилых татар и посадских целовать крест Василию Шуйскому, головы сочли необходимым опровергнуть «слухи» о том, что ополченцы будто бы дворян и детей боярских побивают и призвали романовцев радеть о земском деле. Эти объяснения, по-видимому, понадобились земцам после кровавых костромских событий. Отряды ополчения из других городов сочли необходимым откреститься от действий своих товарищей из Костромы и Галича194. Полковник
С. 	Тышкевич с ярославскими дворянами 8(18) марта 1609 г. отбил город у земцев195. Но не успел он уйти на помощь тушинцам к Костроме, как ополченцы опять захватили Романов, Пошехонье, Мологу, Соль Рыбную196. В конце марта — начале апреля 1609 г. создалась реальная угроза захвата Углича197.
466

В конце февраля — начале марта 1609 г. Я. Сапега получил известие, что правительственные войска осадили Арзамас198. Затем 17(27) марта 1609 г. гетман узнал, что помогавшие Ф.И. Шереметеву ногайцы захватили и сожгли Шацк. Отряды татар, мордвы, черемисы, осаждавшие Ф.И. Шереметева в Чебоксарах, оказались в чрезвычайно затруднительном положении и были вынуждены отступить199.
Тушинцы, несомненно, обладали военным преимуществом перед не подготовленными в военном отношении, наспех сколоченными отрядами ополчений. Земцы терпели поражение за поражением, но с невиданным упорством вновь собирались с силами и наносили удары по противнику. Города переходили из рук в руки, тушинским гетманам приходилось бросать в бой все новые и новые отряды наемников, казаков и дворян, но выиграть войну с народом уже не могли.
В марте—апреле 1609 г. в ходе боев земцев с тушинцами наступил явный перелом. 18(28) марта 1609 г. Муромцы: дворяне, посадские и крестьяне — целовали крест царю Василию200. 27 марта (6 апреля) 1609 г. владимирцы: дворяне, посадские и крестьяне, получив помощь из Нижнего Новгорода и Мурома, поднялись против тушинцев201. Вместе с ними целовали крест Василию Шуйскому и многие дворяне из Юрьева Польского202. Назревал переворот и в Суздале, который архиепископ Галактион, суздальские и луховские дворяне, по-видимому, хотели осуществить, как только к городу подойдут отряды из Владимира, но присланный Я. Сапегой полковник А. Лисовский с 3 тыс. казаков и Я. Стравинский с несколькими ротами пятигорцев, упредили заговорщиков и жестоко с ними расправились203. В Суздале к отряду А. Лисовского и Я. Стравинского присоединились Ф.К. Плещеев и А. Посовецкий с местными дворянами. Тушинцы подошли к Владимиру 3(13) апреля 1609 г. в тот момент, когда нижегородские, казанские и владимирские ратники вышли из города, намереваясь наступать на Суздаль. Нападение тушинцев было полной неожиданностью для ополченцев. Они были смяты, не успев развернуться в боевые порядки. Часть земцев укрылась в городе, многие погибли, большинство же — рассеяно. Одержав победу, тушинцы предложили владимирцам сдаться, но те ответили отказом, прекрасно зная, что их ждет. Владимир в то время представлял собой первоклассную крепость и его можно было оборонять довольно длительное время. Неделю провели тушинцы у города, пытаясь найти способ им овладеть204. Здесь они
467

узнали, что 7—8(17—18) апреля 1609 г. против тушинских властей восстали жители Ярославля.
Неделю провели тушинцы у города, пытаясь им овладеть205. Наемники, в большинстве своем являвшиеся кавалеристами, предпочитали вести бой в открытом поле и не хотели обременять себя штурмом крепости206. Они попытались организовать блокаду города, но все их усилия оказались тщетными. Для этого у А. Лисовского и Э. Стравинского просто не хватило сил. Устраиваемые тушинцами засады на дорогах не принесли ожидаемого результата. Владимирцы, с помощью сочувствовавших им крестьян уезда, легко разгадывали действия противника, наносили ему урон неожиданными атаками и без особого труда получали подмогу от приверженцев В. Шуйского через муромцев207. Всерьез беспокоила А. Лисовского и Э. Стравинского ситуация в Суздале. Проведенное на скорую руку расследование дела дворянина Г. Аргамакова и последовавшие вслед за ним репрессии, не смогли раскрыть в полной мере заговор и резко обострили ситуацию в городе. Оба полковника сочли за благо снять осаду Владимира и отвести свои отряды в Суздаль208.
Тем временем резко обострилась ситуация в районе Ярославля. Успехи полковника С. Тышкевича оказались временными209. Восстановившие контроль над Романовым, Пошехоньем, Мологой, Соль Рыбной210, отряды земских ополчений вплотную подошли к Угличу и добились перехода этого города на сторону правительственных сил211. Ситуация окончательно вышла из-под контроля, когда неожиданно для тушинских властей Ярославль присягнул на верность царю Василию Шуйскому.
Об обстоятельствах перехода ярославцев на сторону правительственных сил исследователи главным образом судят по отписке земского воеводы Н. Вышеславцева в Вологду212. Записи дневника Я. Сапеги подтверждают и уточняют его рассказ. Источники свидетельствуют, что к апрелю 1609 г. в Ярославле, как и в Суздале, созрел заговор, в котором приняли участие воевода И.И. Волынский, дьяк Т. Копнин и местные дворяне. Получив известие о приближении к городу отрядов земских ополчений, С. Тышкевич вышел из Ярославля навстречу противнику, рассчитывая разгромить их в поле, где конница наемников имела преимущества над плохо вооруженными пешими ополченцами. Бой произошел у с. Егорьевского 7(17) апреля 1609 г. Лихо атаковав противника, наемники начали одерживать верх, когда совершенно неожиданно для них на сторону ополченцев перешли ярославские дворяне. Это
468

решило исход боя. Тушинский отряд был разгромлен наголову.
С. 	Тышкевич смог пробиться из окружения с немногими людьми213.
Получив известия о разгроме С. Тышкевича в бою у с. Егорьевского и о приближении к городу отрядов ополчения, посадские Ярославля 8(18) апреля 1609 г. отказались повиноваться тушинским воеводам и принесли присягу царю Василию Шуйскому. Полковник С. Тышкевич, «боярин» кн. Ф.П. Барятинский с 10- ю человеками, а также ротмистр Стрела, захвативший И.И. Волынского, едва выбрались живыми из города. Большинство их солдат и слуг были схвачены или убиты214. Гетману пришлось срочно направить к городу полк Я. Микулинского, перебросить туда же из-под Владимира отряд А. Лисовского215. ЛжеДмитрий IJ и Р. Ружинский отправили к Ярославлю А. Ружинского, И. Будилу и И.Ф. Наумова с дворянами216. Продвижение тушинских отрядов на Ярославль, по всей видимости, было задержано массовым народным движением в Ростовском, Юрьевском, Переяславском и Московском уездах. Сапежинцам понадобилось время для того, чтобы остановить волну народных выступлений, вызванную восстаниями в Ярославле и Владимире, и подготовить Ростов, Юрьев и Переяславль к обороне на случай нового наступления противника217. За две недели передышки ярославцы смогли получить крупные подкрепления, артиллерию и боевые запасы из Поморских городов218. По данным ярославских воевод, вместе с ними сели в осаду дворяне и дети боярские: вологжане, пошехонцы, ярославцы, костромичи, галичане, ростовцы, романовцы, посадские, уездные и всякие жилецкие люди219.
Попав в лагерь Я. Сапеги, «боярин» И.И. Волынский решительно отверг выдвинутые против него обвинения в измене и поклялся, что если его отпустят в Ярославль, то он непременно убедит жителей вновь принести присягу Лже Дмитрию И. Ему удалось убедить Я. Сапегу направить его в восставший против тушинцев город. Бывший ярославский воевода уехал не один. Его сопровождал немец И. Шмидт. Этот человек, как установил Л.Б. Генкин, осел в городе задолго до начала Смуты и сыграл не последнюю роль в организации присяги ярославцев Лжедмитрию II220. Во время первой попытки отрядов ополчений захватить город в декабре 1608 г. И. Шмидт выручил из беды осевшего в Ярославле купца нидерландца Даниэля Эйлофа и его дочерей, ссудив им денег для выкупа из плена221. По дороге в Ярославль И. Шмидт написал Яну Сапеге письмо, в котором сообщил о ситуации в Ярославле и Ростове и о своих
469

планах222. Посланец не смог выполнить поручения гетмана, так как сразу же после появления в Ярославле был выдан Даниэлем Эйлофом и, возможно, И.И. Волынским, схвачен ярославцами и вскоре казнен. Его, по данным К. Буссова, бросили в кипящий котел, а затем опрокинули содержимое на головы штурмовавших город тушинцев223.
Бои за Ярославль начались 30 апреля (10 мая) 1609 г. и с короткими перерывами длились почти весь май 1609 г. Укрепления города были деревянными, только Спасский монастырь имел каменные стены. Первый приступ 30 апреля 1609 г. защитники успешно отбили. На следующий день 1(11) мая 1609 г. тушинцам удалось зажечь посад. Предатель открыл ворота города. Тушинцы ворвались на улицы ярославского посада и устроили там резню. Горожане и поморские ратники с боем отступили в кремль и Спасский монастырь. Посад был разграблен и сожжен. Все последующие попытки тушинцев захватить кремль и Спасский монастырь не увенчались успехом224.
Тем временем отряды земских ополчений возобновили наступление из Владимира на Суздаль и из Мурома на Касимов223. Ян Сапега и полковники поняли, что у них уже не хватает сил для остановки нарастающего натиска земских ополчений и созвали общевойсковое собрание — генеральное коло. Посовещавшись, наемники решили, что у них остался единственный выход — пополнить свои ряды: вызвать из деревень приставов и слуг226. Реализация этой вынужденной меры положила начало разрушению созданных наемниками параллельных структур местного управления. Иноземные солдаты утратили контроль над ситуацией в замосковных волостях. Тушинский режим начал разрушаться в провинции.
Несмотря на принятые меры, во Владимир удалось направить только 300 конных и 200 пеших воинов227. В Касимов из Тушино срочно перебросили местных татар, которые разгромили муромского воеводу Алябьева, чем вызвали замешательство в Муроме и Владимире228. Но ненадолго: 14(24) июня 1609 г. владимирцы попытались вновь захватить Суздаль и опять потерпели поражение. На следующий день ротмистр Сума и воевода Ф.К. Плещеев, преследуя противника, ворвались во Владимир и зажгли его посад. Большая часть города сгорела, а множество жителей погибло под тушинскими саблями. Однако на требование врагов сдаться, защитники города, засевшие в кремле, ответили категорическим отказом229. С большим трудом тушинцам удалось остановить наступление земцев на востоке Замосковья.
470

Иначе для тушинцев развивались события на севере Замосковья. 15(25) апреля 1609 г. угличане открыли ворота города отрядам ополчений и встретили кашинских дворян и поморских ратников хлебом-солью230. Подошедший к городу 4(14) мая тушинский отряд из Калязина монастыря был наголову разбит в бою 21(31) мая 1609 г.231 16(26) апреля 1609 г. костромской воевода «боярин» Н.Д. Вельяминов сообщил Яну Сапеге о приближении к городу новых отрядов ополчения и опять просил помощи232. 1(10) мая 1609 г., как следует из отписки Н.Д. Вельяминова, Ипатьевский монастырь осадил отряд Д. Жеребцова, который состоял из детей боярских: костромичей, галичан, нижегородских и сибирских стрельцов, галицких, унженских, парфеньевских и судайских казаков233. Примечательно, что и здесь местные дворяне выступили вместе с посадскими и крестьянами против тушинцев. Н.Д. Вельяминов, по его словам, храбро сражался против «государевых изменников» и нанес им тяжелое поражение. Однако, как видно из того же письма и из записей дневника Я. Сапеги, результаты его «ратных подвигов» были весьма скромными. Ополченцы приступили к планомерной осаде хорошо укрепленного Ипатьевского монастыря234. В начале июня 1609 г. полки А. Лисовского, И. Будилы, Пузелевского и «окольничего» И.Ф. Наумова были вынуждены отказаться от безуспешных попыток захватить Ярославль и выступили на выручку тушинцам в Костроме235.
Анализ хода боев тушинцев и земцев в Замосковье и Поморье показывает, что благодаря переходу на сторону земцев основной массы дворян Мурома, Владимира, Ярославля, Пошехонья и Углича, весной 1609 г. инициатива полностью перешла в руки отрядов земского ополчения. Они еще до прихода правительственных войск нанесли ряд крупных поражений тушинцам и освободили такие важные центры Замосковья, как Ярославль, Владимир, Углич, Романов, Пошехонье, Муром и др. Однако кровавые расправы в Костроме и Галиче, по-видимому, не прошли бесследно. Бельский летописец подметил любопытную деталь: весной 1609 г. многие дворяне, вероятно напуганные происшедшим, не решились участвовать в земском движении со своими городами и «почали из городов приезжати к Москве к царь Василию Ивановичу всея Русии и в Великий Новгород к племяннику его ко князь Михаилу Васильевичу Скопину»236. Эти данные находят подтверждение в польском источнике. В начале мая 1609 г. в Речи Посполитой были получены сведения о массовых отъездах дворян из Тушино в Москву. По данным письма В. Рудницкого архиепископу
471

Ш. Рудницкому, к В.И. Шуйскому будто бы отъехало 4 тыс. дворян и детей боярских237. Весной 1609 г. В.И. Шуйский, получив подкрепление, смог перегруппировать свои полки в Москве и нанес ощутимые удары по противнику в июне—июле 1609 г.238
Проведенный анализ характера движения против тушинцев в Замосковье и Поморье позволяет прийти к выводу, что оно было земским, а не освободительным или антифеодальным. Только в Костроме и Галиче зимой 1608/9 г. борьба посадских и крестьян с тушинцами переросла в открытый социальный конфликт, который, однако, довольно быстро удалось погасить. Земское движение проходило под лозунгами изгнания «иноверцев» и уничтожения их приспешников за восстановление власти законного царя Василия Шуйского. Выступление народа спасло царя Василия Шуйского и его сторонников от окончательного разгрома. Ополченцы помогли царским воеводам кн. М.В. Скопину-Шуйскому и Ф.И. Шереметеву отбить натиск тушинских отрядов, создали благоприятные условия для воссоздания правительственных войск и еще до их перехода в наступление освободили Поморье и значительную часть Замосковья и Новгородской земли от врагов. Земцы отвлекли на себя значительные силы приверженцев самозванца, что помогло защитникам Москвы, Коломны, Троице-Сергиева и Иосифо-Волоколамского монастырей выстоять. В свою очередь «крепкостоятельство» осажденных и реальная помощь воевод кн. М.В. Скопина-Шуйского и Ф.И. Шереметева, которые превратили Новгород Великий, Устюг Великий, Нижний Новгород и Казань в основные опорные пункты борьбы с тушинцами, помогли развертыванию земского движения в Замосковье и Поморье.
Произвол, чинимый тушинцами в захваченных ими северных и северо-восточных уездах страны, восстание против тушинцев в Замосковье и Поморье, а также известия о подготовке вторжения королевских войск в Россию, вызвали нарастание кризисных явлений в движении самозванца. Бунты наемных солдат в феврале-марте 1609 г. едва не привели к бегству самозванца и распаду Тушинского лагеря. Иноземные солдаты отбросили последние церемонии и установили полный контроль над тушинским аппаратом государственного управления, приспособив его для одной цели — ограбления захваченных территорий России.
Установленные наемниками порядки, как свидетельствуют проанализированные материалы и переписка ЛжеДмитрия II и городовых воевод с Я. Сапегой, вызвали растущее недовольство
472

тушинских думцев и приказных. Покинув Московский двор в расчете сделать карьеру в Тушино, молодые аристократы и приказные получили высокие чины и награды, но не реальную власть. Их новыми и старыми вотчинами и поместьями владели иноземные наемники и казаки, а высокие оклады оставались без реального обеспечения деньгами. В письмах тушинской знати Я. Сапеге радость от полученных чинов и земельных пожалований довольно быстро уступила место разочарованию, что всем этим не удается воспользоваться. Провинциальные дворяне, рассчитывавшие службой Вору спасти и приумножить свое имущество, вскоре убедились, что их надеждам не суждено сбыться. Крестное целование самозванцу, как видно из проанализированных дворянских челобитных, не спасло их имущество от грабежей разбойников и непомерных поборов. Боевых холопов тушинцы поверстали в казаки, а самих дворян и детей боярских — заставили проливать кровь в братоубийственной войне с приверженцами Василия Шуйского. Чины, награды, земельные и денежные пожалования доставались в основном «воровским» боярам. Больше всех пострадали посадские и крестьяне, которых тушинцы обобрали до нитки и толкнули на край гибели. Лишившись средств к существованию, не имея никакой другой возможности выжить, они стали главной силой восстания против тушинцев. Казачество, благодаря возвращению из тюрем бывших болотниковцев и набором в станицы холопов из Замосковья и Поморья, превратилось во влиятельную силу в Тушинском лагере. Казалось, что казаки были близки к тому, что их «царь» сядет на Московский престол, но при этом они не могли не видеть, что плодами их побед пользуются другие: бояре, дворяне, наемники239 и что «государево жалованье» до них не доходит240. Не все было благополучно и в наемном войске самозванца. Соперничество между гетманами, командирами наемного войска, солдатами из-за дележа добычи, насилие и грабежи мирного населения вели к падению дисциплины и разложению наемного войска. Среди иноземных солдат все чаще звучали призывы получить «заслуженное» и убраться восвояси подобру-поздорову241. Возникший в Замосковье и Поморье режим, как видно из сделанных наблюдений, породил острые противоречия в движении самозванца, которые подрывали его изнутри и толкали к краху. Переход на сторону Василия Шуйского посадских и крестьян в конце 1608 г., а весной 1609 г. — дворян положил начало глубокому кризису, который в конце концов привел к распаду Тушинского лагеря.
473

1 Новый летописец / / Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 84—94; Шаховской С.И. Летописная книга / / Памятники литературы Древней Руси. Конец XVI — начало XVII в. (далее: ПЛДР). М., 1987. С. 392-400; и др.
2 Бутурлин Д. История смутного времени. СПб., 1841. Ч. 2. С. 201—204; Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII ст. // Собр. соч. СПб., 1904. Кн. 2. С. 354—361; Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. М., 1989. Кн. IV. С. 503-515.
3 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII ВВ. М., 1995. С. 253-263.
4 Генкин Л.Б. Ярославский край и разгром польской интервенции в Московском государстве в начале XVII в. Ярославль, 1939; Рубинштейн НЛ. Возникновение народного ополчения в России в начале XVII в. // Труды ГИМ. 1948. Т. 20. С. 47-84; Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в России в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 522; Васильев Ю.С. Борьба с польско-шведской интервенцией на русском севере в начале XVII в. Вологда, 1985.
5 Васильев Ю.С. Указ. соч. Вологда, 1985. С. 12—50.
6 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 304; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 371.
7 Соловьев С.М. Указ. соч. С. 508, 509; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 248.
8 Любомиров П.Г. Очерки истории нижегородского ополчения
1611-1613 ГГ. М., 1939. С. 35, 36.
9 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 357; Генкин Л.Б. Указ. соч. С. 88; Васильев Ю.С. Указ. соч. С. 53.
10 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 333.
11 Отписка устюжан вычегодцам 27 ноября (7 декабря) 1608 г. о ситуации в Замосковье / / Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 89. С. 182.
12 Отписка вологжан устюжанам во второй половине декабря 1609 г. о ситуации в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 94. 2. С. 191.
13 Грамота В. Шуйского галичанам 30 ноября (10 декабря) 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 90. С. 183, 184; Отписка галичан тотемцам в конце октября 1608 г. // Там же. № 91. С. 185; Отписка галичан В. Шуйскому 15(25) марта 1609 г. о боях с тушинцами / / Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссий (далее: АИ). СПб., 1841. Т. 2. № 177. С. 204, 205.
14 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Борятинского Я. Сапеге 1(11) ноября 1608 г. об отправке к нему посольства галичан / / Сборник кн. Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 12.14. С. 25; Sapieha J.P. Dziennik 1608—1611 // Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901. S. 197.
15 Отписка галичан В. Шуйскому 15(25) марта 1609 г. о боях с тушинцами // АИ. Т. 2. № 177. С. 205, 206.
16 Sapieha J.P. Op. cit. S. 197.
17 Отписка устюжан вычегодцам 30 ноября (10) декабря 1608 г. о восстании против тушинцев в Галиче и Тотьме // ААЭ. Т. 2. № 89. С. 182.
474

18 Письмо Д.Х. Крузатти Я. Сапеге 29 ноября (9 декабря) 1608 г. о восстании в Костроме / / Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności i Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее: BPAU PAN). Ms. 345. N 64.
19 Отписка вологодских воевод Н.М. Пушкина и Р. Воронова устюжанам в декабре 1608 г. о событиях в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 94.2. С. 192.
20 Отписка вологодских городовых приказчиков Т. Лягушкина с товарищами тотемцам 29 ноября (9 декабря) 1608 г. о восстании против тушин - цев В Вологде // ААЭ. Т. 2. № 91. 2. С. 185,186.
21 Sapieha J.P. Op. cit. S. 197.
22 Отписка нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина пермичам в конце декабря 1608 г. о боях с тушинцами в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 104.2. С. 203—206; Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге с известием о поражении тушинцев у Нижнего Новгорода и восстании в Шуе // АИ. Т. 2. № 351.1. С. 418; Sapieha J.P. Op. cit. S. 161, 197.
23 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге после 7(17) декабря 1608 г. о действиях Ф.И. Шереметева // СХ. № 12.26; Похвальная грамота царя В. Шуйского голове Андрею Микулину 27 мая (6 июня) 1609 г. // АИ. Т. 2. № 223. С. 262, 263.
24 Отписка нижегородских воевод муромцам 11(21) декабря 1608 г. с убеждением присягнуть на верность В. Шуйскому // АИ. Т. 2. № 113. С. 141, 142; Отписка нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина пермичам в конце декабря 1608 г. о боях с тушинцами в Замосковье / / ААЭ. Т. 2. № 104.2. С. 203—206; Отписка муромских воевод Н. Плещеева и К. Навалкина Лжедмитрию II и Я. Сапеге после 7(17) декабря 1608 г. о разгроме тушинцев у Нижнего Новгорода / / СХ. № 12.25.
25 Наказная память нижегородского воеводы А. Алябьева 10(20) декабря 1608 г. крестьянам стародубских сел с убеждением сохранять верность Василию Шуйскому // АИ. № 113; Отписка нижегородских воевод муромцам // АИ. Т. 2. № 113. С. 141, 142; Отписка нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина пермичам // ААЭ. Т. 2. № 104. 2. С. 203—206.
26 Отписка нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина пермичам в конце декабря 1608 г. о боях с тушинцами в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 104.2. С. 203—206; Отписка нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина муромцам // АИ. Т. 2. № 113. С. 141,142; 11(21) декабря 1608 г. о боях с тушинцами в Замосковье // АИ. Т. 2. № 113. С. 141, 142; Отписки суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге с известием о поражении тушинцев у Нижнего Новгорода и восстании в Шуе // АИ. Т. 2. № 351. С. 418, 419; Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 16 (26) декабря о восстании против тушинцев в Ярополческой волости и Гороховце // АИ. Т. 2. № 116. С. 144, 145; Отписка сына боярского
А. 	Бедова Я. Сапеге о восстании против тушинцев в Пошехонье // Дополнение к Актам историческим, издаваемым Археографической комиссией (далее: ДАИ). СПб., 1846. T. 1. № 158. С. 276, 277; Буссов К. Московская хроника 1584—1613 гг. М.; Л., 1961. С. 155.
27 Отписка пермичей сольвычегодцам 15(25) декабря 1608 г. // АИ. Т. 2. № 115. С. 144.
475

28 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 16(26) декабря о восстании против тушинцев в Ярополческой волости и Гороховце // АИ. Т. 2. № 116. С. 144, 145; Отписки суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге с известием о поражении тушинцев у Нижнего Новгорода и восстании в Шуе // АИ. Т. 2. № 351. С. 418, 419; Sapieha J.P. Op. cit. S. 198.
29 Отписка кн. M.B. Скопина—Шуйского жителям поморских и замосковных городов в декабре 1608 г. о скором прибытии шведского наемного войска // ААЭ. Т. 2. № 95. С. 192.
30 Веселовский С.Б. Арзамасские поместные акты № 394. С. 519, 520.
31 Отписка вятского воеводы кн. М. Ухтомского кайгородцам в начале января 1609 г. о боях Ф.И. Шереметева с тушинцами // АИ. Т. 2. № 145.2. С. 168.
32 Там же; Отписка вятского воеводы кн. М. Ухтомского устюжанам в середине января 1609 г. о боях Ф.И. Шереметева с тушинцами // ААЭ. Т. 2. № 100. С. 198.
33 Акты, относящиеся до юридического быта древней России (далее:
АЮБ). СПб., 1864. Т. 2. № 230.5. Стб. 672, 673.
34 Там же. С. 59, 60.
35 Отписка кн. М.В. Скопина-Шуйского устюжанам в ноябре 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 94. С. 190-192.
36 Отписка кн. М.В. Скопина-Шуйского вологжанам после 21 декабря 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 95. С. 192,193.
37 Новый летописец. С. 85, 86.
38 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 253—263.
39 Отписка галичан Василию Шуйскому 15(25) марта 1609 г. / / ААЭ. Т. 2. № 177. С. 204, 205.
40 Отписка устюжан вычегодцам 30 ноября (10 декабря) 1608 г. / / ААЭ. Т. 2. № 89. С. 182.
41 Отписка вологодцев устюжанам во второй половине декабря
1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 94.2. С. 192.
42 Отписка вологодцев тотмичам 29—30 ноября (9—10) декабря 1608 Г. // ААЭ. Т. 2. № 91.2. С. 185.
43 Отписка вологодцев устюжанам во второй половине декабря
1608 Г. // ААЭ. Т. 2. № 94.2. С. 191,192.
44 Там же.
45 Новый летописец. С. 86.
46 Отписка вологодцев тотмичам 29—30 ноября (9—10) декабря 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 91.2. С. 185; Отписка нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина пермичам в конце декабря 1608 г. о боях с тушинцами у Нижнего Новгорода // Там же. № 104.2. С. 203—206; Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С. 177; Sapieha J.P. Op. cit. S. 197.
47 Отписка вологодцев устюжанам во второй половине декабря 1608 г. / /
ААЭ. Т. 2. № 94.2. С. 192.
48 Там же; Отписка нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина пермичам в конце декабря 1608 г. о боях с тушинцами у Нижнего Новгорода / /
ААЭ. № 104.2. С. 203-206; Sapieha J.P Op. cit. S. 197, 351.
476

49 Грамоты В. Шуйского галичанам 30 ноября (10 декабря) 1608 г. и устюжанам 23 декабря (2 января) 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 90, 93. С. 183, 184,188,189.
50 Расспросные речи тушинцев в Тотьме // ААЭ. Т. 2. № 91. С. 186.
31 Отписка вычегодцев пермичам 20(30) января 1609 г. о сборе ополчения против тушинцев // ААЭ. Т. 2. № 102. С. 200.
32 Рожнятовский А. Дневник М. Мнишек. СПб., 1995. С. 129; Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznan, 1841. S. 45.
33 Sapieha J,P. Op. cit. S. 197; Marchocki M. Op. cit. S. 45; Рожнятовский A. Указ. соч. C. 129, 130.
54 Расспросные речи T.И. Ленкова в Соль Вычегодске 22 января (1 февраля) 1609 г. // ААЭ. Т. 2. № 103. С. 203; Sapieha J.P. Op. cit. S. 197, 198; Буссов К. Указ. соч. С. 155; Marchocki М. Op. cit. S. 45.
53 Повесть об Устюжне Железнопольской / / Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб.,
1875. Т. 2.Стб. 798, 799.
36 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в середине декабря 1608 г. о разгроме «изменников» у Шуи / / АИ. Т. 2. № 110. С. 139,140.
37 Отписка муромского воеводы Н.Ю. Плещеева Я. Сапеге 8(18) января 1609 г. о разгроме тушинцев у Нижнего Новгорода // АИ. Т. 2. № 131. С. 155.
38 Буссов К. Указ. соч. С. 155.
39 Sapieha J.P. Op. cit. S. 199; Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в середине декабря 1608 г. о разгроме повстанцев у
Шуи // АИ. Т. 2. № 110. С. 139,140.
60 Sapieha J.P. Op. cit. S. 199; Буссов К. Указ. соч. С. 155.
61 Отписки вологжан устюжанам после 12(24) января 1609 г. о взятии тушинцами Костромы и Галича // ААЭ. Т. 2. № 97, 98. С. 194, 195; Отписка галичан царю Василию Шуйскому 15(25) марта 1609 г. // АИ. Т. 2. № 177. С. 206.
62 Отписка галичан царю Василию Шуйскому 15(25) марта 1609 г. / / АИ. Т. 2. № 177. С. 206
63 Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 268.
64 Повесть об Устюжне Железнопольской. Стб. 798, 799.
63 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 11(21) января 1609 г. с известием о разгроме тушинцев у Нижнего Новгорода // АИ. Т. 2. № 134. С. 156, 157; Sapieha J.P. Op. cit. S. 201; Любомиров П.Г. Указ. соч. С. 36.
66 	Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Я. Сапеге 16(26) декабря 1608 г. о действиях нижегородцев // АИ. Т. 2. № 116. С. 144, 145; Отписки суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге в первой половине декабря 1608 г. о боях с земцами у Шуи // АИ. Т. 2. № 110, 351. С. 139, 140, 418, 419; Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева юрьевскому воеводе Ф.М. Болотникову 11(21) февраля 1609 г. о боях с земцами // АИ. Т. 2. № 153. С. 177; List Jnikowskiego do J. Sapiehi 28 listopada (8 grudzenia) 1608 r. // Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР
ЛНБ НАНУ). Ф. 103. On. 1. № 58.
477

67 Отписка вологжан устюжанам 12(22) января 1609 г. о захвате тушинцами Костромы // ААЭ. Т. 2. № 97. С. 194; Отписка галичан Василию Шуйскому 15(25) марта 1609 г. // АИ. Т. 2. № 177. С. 204, 205.
68 Отписка вологжан к устюжанам в январе 1609 г. об угрозе похода тушинцев на Вологду и с просьбой о помощи // ААЭ. Т. 2. № 98. С. 195.
69 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 130.
70 Белокуров С А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 51, 52, 101; Новый летописец. С. 84.
71 Карта Поволжья / / Му ханов П.А Подлинные известия о взаимных отношениях России и Польши преимущественно во время самозванцев. М.,
1834. С. 267.
72 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 51, 52, 100, 101.
73 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 130.
74 Там же. С. 52, 101; Новый летописец. С. 84.
75 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 130.
76 Белокуров С А. Указ. соч. С. 51, 52, 100, 101.
77 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 132.
78 Новый летописец. С. 84.
79 Белокуров С А. Указ. соч. С. 52,101.
80 Дворцовые разряды. СПб., 1850. Ч. 1. С. 96,121; СПб., 1851. Т. 2. С. 375, 379.
81 Белокуров С А. Разрядные записи... С. 101.
82 Там же. С. 16.
83 Наказная память коломенского воеводе голове М. Евлахову о приведении к присяге крестьян Гуслицкой волости Коломенского уезда // АИ.
Т. 2. № 118. С. 146.
84 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 375, 377; Платонов С.Ф. Указ, соч. С. 281.
85 Там же.
86 Шепелев И,С. Указ. соч. С. 423, 424.
87 Соловьев С.М. Указ. соч. С. 516; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 281, 282; Два воззвания патриарха к русскому народу / / ААЭ. Т. 2. № 169. С. 286-291.
88 Там же. С. 288.
89 Там же. С. 289, 290.
90 Там же.
91 Там же.
92 Sapieha J.P. Op. cit. S. 202, 209.
93 Ibid. S. 208.
94 Новый летописец. С. 87; Донесение попа И. Зубова Я. Сапеге о событиях в Москве после 25 февраля (7 марта) 1609 г. // АИ. Т. 2. № 156. С. 179, 180; Окружная грамота патриарха Гермогена русскому народу // ААЭ. Т. 2. № 169. С. 287.
95 Новый летописец. С. 87.
96 Там же.
97 Там же.
98 Окружная грамота патриарха Гермогена / / ААЭ. Т. 2. № 169.2. С. 289.
99 Там же.
478

100 Там же.
101 Sapieha /. Р. Op. cit. S. 207, 208; Новый летописец. С. 87.
102 Там же.
103 Там же.
104 Sapieha J.P. Op. cit. S. 208, 210.
105 Новый летописец. С. 87; Sapieha J.Р. Op. cit. S. 208.
106 Новый летописец. С. 87.
107 Sapieha J.Р. Op. cit. S. 208. юз Ibid. S. 208-210.
109 Рожнящовский A. Указ. соч. С. 130—133; Marchocki M. Op. cit.
S. 47; Будила И. История ложного Дмитрия // РИБ. СПб., 1872. T. 1. Стб. 150.
110 Sapieha J.P. Op. cit. S. 209; Новый летописец. С. 93.
m Отписка нижегородцев пермичам в январе 1609 г. о боях с тушинцами в Замосковье // ААЭ. Т. 2. № 104; Буссов К. Указ. соч. С. 155; Выпись вылазкам из Троице-Сергиева монастыря // АИ. Т. 2. № 181.3. С. 211, 212; Палицын А. Сказание. С. 164; Sapieha J.P. Op. cit. S. 197, 198.
112 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 363—371; Выпись вылазкам // АИ.
T. 2. № 181.3. С. 211, 212; Письмо житника Симеона келарю А. Палицину в конце января 1609 г. о ситуации в монастыре / / СХ. № 14. С. 82—84; Отписка троицких воевод царю В. Шуйскому 23 января (5 февраля) 1609 г. // СХ. № 18. С. 86—89; Палицын А. Сказание. С. 160, 167-169; Sapieha J.P. Op. cit. S. 197, 198.
113 Палицын A. Сказание. С. 169, 170, 171; Выпись вылазкам // АИ. Т. 2. № 181. 3. С. 211, 212; Sapieha J.P. Op. cit. S. 201, 206; Список сидевших в осаде / / Чтение в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете (далее: ЧОИДР). 1846. Кн. IV. Смесь С. 4.
114 Выпись вылазкам // АИ. Т. 2. № 181. 3. С. 211, 212; Палицын А. Сказание. С. 171, 175—177, 182; Sapieha J.P. Op. cit. S. 206—217, 220-223.
113 Донесения смоленских лазутчиков о литовских вестях // АИ. Т. 2. № 174; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 143.
116 Тюменцев И.О. Очерки по истории обороны Троице-Сергиевой лавры в 1608—1610 гг. Волгоград, 1995. С. 67, 68, 69—72.
117 Отписка царю В. Шуйскому смоленских воевод М.Б. Шеина и П. Горчакова 24 января (3 февраля) 1609 г. о боях у Дорогобужа // АИ. Т. 2. № 140. С. 161,162.
118 Sapieha J.P. Op. cit. S. 177.
119 Повесть о победах Московского государства. Л., 1982. С. 8.
120 Sapieha J.P. Op. cit. S. 177.
121 Повесть о победах... С. 8.
122 Отписка смоленских воевод М.Б. Шеина и кн. П. Горчакова царю
В. 	Шуйскому 24 января (3 февраля) 1609 г. об измене дворянина И. Зубова // АИ. Т. 2. № 140. С. 161,162.
122 Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908. С. 113—125.
124 	List К. Konwickiego do J. Sapiehi 28 listopada (8 grudzienia) // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 45; Listy T. Kroszynskiego do J. Sapiehi 14 (24) listopada 1608 г. i 27 grudzienia 1608 г. (6 styczenia 1609 г.) // OR
479

BPAN. Ms. 345. N 91 и OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. On. 1. № 48; Письма Д.Х. Крузатти Я. Сапеге 29 октября (8 ноября) и 29 ноября (9 декабря)
1608 г. о ситуации в Костроме // OR BPAN. Ms. 345. N 61, 64; и др.
125 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 132—134; Sapieha J.P. Op. cit. S. 201; Maciczewski J. Polska a Moskwa 1603—1618. Opinie i stanowiska szlachty polskiej. Warszawa, 1968. S. 149—162.
126 Инструкция послам войска Лжедмитрия II, отправленным на сейм
1609 г. // РИБ. T. 1. Стб. 143-150.
127 Там же.
128 Посольство Лжедмитрия II к Сигизмунду III в январе—марте 1609 г. // Сборник Русского исторического общества (далее: РИО). М., 1913. Т. 148. С. 15-34.
129 Гиршберг А. Указ. соч. С. 108—114.
130 Nowiny z Moskwy w lutym 1609 г.// OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 540.
131 Рожнятовский А. Указ. соч. С. 133.
132 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 29 ноября (9 декабря) 1608 г. о не взимании кормов с монастырей Переяславля Залесского / / СХ. 2. № 12.18. С. 27—29; Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 25 ноября (5 декабря) 1608 г. с запрещением литовским людям въезжать в поместье П. Волынского // Там же. № 12.17. С. 27.
133 Maciszewski J. Op. cit. S. 149—162.
134 Рожнятовский A. Указ. соч. С. 133, 134.
135 Письмо М. Мнишек отцу между 7(17) и 16(26) января 1609 г. // Собрание государственных грамот и договоров (далее: СГГ и Д.). М., 1819. Ч. 2. № 171. С. 351, 352; Письмо М. Мнишек отцу 16(26) января 1609 Г. // Там же. № 173. С. 353, 354.
136 Sapieha J.P. Op. cit. S. 203, 204; Гиршберг A.M. Указ. соч.
С. 	108-114.
137 Nowiny z Moskwy w lutym 1609 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 540.
138 Sapieha J.P. Op. cit. S. 203, 204; Гиршберг А. Указ. соч. С. 108-114.
137 Sapieha J.P. Op. cit. S. 198.
138 Sapieha J.P. Op. cit. S. 203, 204; Гиршберг А. Указ. соч. С. 108-114.
139 Sapieha J.P. Op. cit. S. 198.
140 Sapieha J.P. Op. cit. S. 203, 204; Гиршберг А. Указ. соч. С. 108— 114.
141 Sapieha J.P. Op. cit. S. 205.
142 Nowiny z Moskwy w lutym 1609 r. / / OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 540.
143 Polak W. O Kreml i Smoleńszczyna. Polityka Rzeczpospolitey wobec Moskwy w łatach 1607—1612. Toruń, 1995. S. 68—73.
144 Гиршберг А. Указ. соч. С. 119—122.
145 Письмо М. Мнишек папскому нунцию в Речи Посполитой Сермонте 5(15) января 1609 г. с просьбой о поддержке самозванца // СГГ и Д. Ч. 2. № 170. С. 349, 350.
480

о
146 Будила И. Указ. соч. Стб. 150.
147 Nowiny z Moskwy w lutym 1609 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 540.
148 Maciszewski J. Op. cit. S. 162—165.
149 Respons Zymynta III rycerstwu 12(22^ lutego 1609 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/Ш. Л. 351; Будила И. Указ. соч. Стб. 150.
150 Uniwersał Zymynta III 4(14) marta 1609 г. // Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Polska brev (далее: SRSPB). E 8597.
151 Listy S. Rudnickiego do В. Wojny 31 kwiecienia (10 мая) и 9(19) мая 1609 г. // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/Ш. Л. 359, 364.
152 Письмо М. Мнишек отцу 13(23) марта 1609 г. с известиями о себе // СГГ И Д. Ч. 2. № 18. С. 359-361.
153 Письмо Лжедмитрия II Ю. Мнишеку 2(12) апреля 1609 г. с просьбой уведомить его о своих делах // СГГ и Д. Ч. 2. № 179. С. 361, 362.
154 List A. Zborowskiego do J. Sapiehi 5(15) maja 1609 г. // Malewska Н. Listy staropolski z epoki Wazów. Warszawa, 1977. S. 118, 119.
155 Sapieha J.P. Op. cit. S. 208, 212. i38 Ibid. S. 214, 215.
157 Письмо M. Мнишек отцу 13(23) марта 1609 г. с известиями о себе // СГГ и Д. Ч. 2. № 18. С. 359-361.
138 Sapieha J.P. Op. cit. S. 208-210, 214, 215.
159 List S. Rudnickiego do В. Wojny 9(19) maja 1609 г. // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/Ш. Л. 364.
160 Sapieha J.P. Op. cit. S. 219.
161 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 375; Соловьев С.М. Указ. соч. С. 518; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 282, 283.
162 Шепелевой.С. Указ. соч. С. 427.
163 Будила И. Указ. соч. Стб. 150, 151.
164 Новый летописец. С. 87, 93.
165 Белокуров Cj\. Разряды. С. 16; Новый летописец. С. 93.
166 Сказка о коломенской службе 6(16) апреля 1609 г. / / Памятники обороны Смоленска 1609—1611 гг. М., 1912. С. 257, 258.
167 Там же; Новый летописец. С. 93.
168 Будила И. Указ. соч. Стб. 151.
169 Новый летописец. С. 93.
170 Расспросные речи подьячего М.Д. Чубарова 8(18) мая 1609 г. о ситуации в Москве // АИ. Т. 2. № 212. С. 249, 250.
171 Sapieha J.P. Op. cit. S. 214.
172 Расспросные речи подьячего М.Д. Чубарова 8(18) мая 1609 г. ... // АИ. Т. 2. № 212. С. 249, 250; Новый летописец. С. 87.
173 Там же.
174 Белокуров С.А. Разряды. С. 68, 133; и др.
175 Список сторонников царя Василия Шуйского: (Новая находка в шведском архиве) // Археографический ежегодник за 1992 г. М., 1994. С. 317-319.
176 Расспросные речи подьячего М.Д. Чубарова 8(18) мая 1609 г. ... // АИ. Т. 2. № 212. С. 249, 250; Расспросные речи холопа стольника кн. П. Хилкова 9(19) мая 1609 г. о ситуации в Москве // Там же; Новый летописец. С. 87; Sapieha J.P. Op. cit. S. 219, 220.
16. И.О. Тюменцев
481

177 Челобитная московских пушкарей Г. Крекова с товарищами Я. Canere о жалованье // РИБ. Т. 2. Стб. 695, 696; Челобитная московсих пушкарей Б. Игнатьева с товарищами Я. Сапеге о жалованье // Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К. 124. On. 1. Ед. хр. 394; Челобитная холопов дворянина Л. Пушкина Я. Сапеге о жаловании // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 296; Челобитная сытника В. Федотьева Я. Сапеге с просьбой дать его на поруки // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 294; Sapieha J.P. Op. cit. S. 213-220.
178 Sapieha J.P. Op. cit. S. 219.
179 Новый летописец. С. 87.
180 Расспросные речи подьячего М.Д. Чубарова 8(18) мая 1609 г. и холопа стольника кн. П. Хилкова 9(19) мая 1609 г. // АИ. Т. 2. № 212. С. 249, 250; Челобитная подьячего М. Чубарова Я. Сапеге о жалованье // SRSRB. Е 8610(1). N 7/21.
181 Палицын А. Указ. соч. С. 267, 268.
182 Nowiny z Moskwy w lutym 1609 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 540.
183 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 15(25) марта 1609 г. об отправке сытников в дворцовые села Переяславского уезда // АИ. Т.2. № 198. С. 229, 230; Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 6(16) мая 1609 г. об отправке сытников в дворцовые села Суздальского уезда // СХ. № 12.62. С. 69.
184 Грамота царя В. Шуйского вологжанам 20 февраля (2 марта) 1609 г. о назначении голов в отряды ополчения // ААЭ. Т. 2. № 107. С. 208; Отписка нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина пермичам в конце декабря 1608 г. о боях с тушинцами // ААЭ. Т. 2. № 104.2. С. 203—206; Отписка воевод поморского ополчения Иль-мурзе Юсупову и романовцам 9(19) февраля 1609 г. с предложением целовать крест В. Шуйскому // АИ. Т. 2. № 150. С. 175,176.
185 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева юрьевскому воеводе Ф.М. Болотникову 11(21) февраля 1609 г. о своем поражении у с. Дунилова и об опасности захвата Суздаля // АИ. Т. 2. № 153. С. 177, 178; Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 17(27) февраля 1609 г. об угрозе захвата Суздаля приверженцами Василия Шуйского // СХ. № 12.61. С. 67—69; Новый летописец. С. 87; Sapieha J.P. Op. cit. S. 205, 206.
186 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге о 20 февраля (2 марта) 1609 г. о взятии Плеса // СХ. № 12.42. С. 49; Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 17(27) февраля 1608 г. о разгроме ополченцев у Суздаля // СХ. № 12.61. С. 67—69; Sapieha J.P. Op. cit. S. 207.
187 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге о 20 февраля (2 марта) 1609 г. о взятии Плеса // СХ. № 12. 42. С. 49; Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге 6(16) марта 1609 г. о захвате Холуя // АИ. Т. 2. № 170; Sapieha J.P. Op. cit. S. 206—209.
188 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 5(15) февраля 1609 г. о восстании в Костромском уезде // АИ. Т. 2. № 155. С. 178,179.
482

189 	Sapieha J.P. Op. cit. S. 209.
19° Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 3(13) марта 1609 г. о захвате приверженцами В. Шуйского Романова и Костромы // АИ. Т. 2. № 163. С. 193; Отписка ростовского воеводы И.Ф. Наумова Я. Сапеге 3(13) марта 1609 г. о захвате приверженцами
B. Шуйского Костромы // СХ. № 12.44. С. 50, 51; Sapieha J.P. Op. cit.
S. 208, 209.
191 Отписка костромского воеводы Н.Д. Вельяминова Я. Сапеге 12(22) марта 1609 г. о нападении «изменников» на Кострому и с просьбой о помощи // АИ. Т. 2. № 172. С. 199.
192 Отписка ярославца Е. Козьмина Я. Сапеге 12(22) марта 1609 г. // АИ. Т. 2. № 173. С. 199, 200. Sapieha /.Р. Op. cit. S. 208-210.
193 Отписка ярославского воеводы кн. Ф.П. Барятинского Я. Сапеге 3(13) марта 1609 г. о захвате приверженцами В. Шуйского Романова и Костромы // АИ. Т. 2. № 163. С. 193; Отписка ратных голов Л. Трусова с товарищи романовцам с призывом целовать крест В. Шуйскому // АИ.
T. 2. № 150. С. 175,176; Sapieha J.P. Op. cit. S. 208.
194 Отписка ратных голов Л. Трусова с товарищи романовцам с призывом целовать крест В. Шуйскому // АИ. Т. 2. № 150. С. 175, 176.
195 Отписка ярославца Е. Козьмина Я. Сапеге 12(22) марта 1609 г. // АИ. Т. 2. № 173. С. 199, 200. Sapieha J.P. Op. cit. S. 210.
196 Отписка Ф. Палицына устюжанам 16(26) марта 1609 г. // ААЭ. Т. 2. № ИЗ. С. 215, 216.
197 Отписка угличского воеводы М. Ловчикова Я. Сапеге 31 марта (9 апреля) 1609 г. об угрозе захвата земцами Углича // АИ. Т. 2. № 183.
C. 213, 214; Sapieha J.P. Op. cit. S. 213.
198 Sapieha J.P. Op. cit. S. 207, 208. i" Ibid. S. 211.
200 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Лжедмитрию II 18(28) марта 1609 г. об «измене» Мурома // СХ. № 12.48. С. 55, 56; Sapieha J.P. Op. cit. S. 212.
201 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге 27 марта (6 апреля) 1609 г. об «измене» Владимира // СХ. № 12.56. С. 62—64; Sapieha J.P. Op. cit. S. 213; Новый летописец. С. 87.
202 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге в мае 1609 г. с просьбой о помощи // АИ. Т. 2. № 215. С. 253, 254.
203 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге о походе тушинцев к Владимиру // АИ. Т. 2. № 195. С. 225, 226; Обыскное дело дворянина Г. Аргамакова и его дворников // АСПбИИ РАН. К. 174. Оп. 2. Ед. хр. 250, 301, 302; Челобитная дворянина Г. Аргамакова Я. Сапеге апрель 1609 г. с просьбой заступиться за него // SRSRB. Е 8610(2). № 104; Sapieha J.P. Op. cit. S. 210, 229.
204 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге о походе тушинцев к Владимиру // АИ. Т. 2. № 195. С. 225, 226; Sapieha J.P. Op. cit. S. 215, 217.
205 Там же.
206 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге в мае 1609 г. с просьбой о помощи // АИ. Т. 2. № 215. С. 253, 254.
16*
483

207 Отписка владимирского воеводы М.И. Вельяминова Лжедмитрию II 18(28) марта 1609 г. об «измене» Мурома // СХ. № 12.48. С. 55, 56; Sapieha J.P. Op. cit. S. 212.
208 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Спеге о походе тушинцев в Владимиру // АИ. Т. 2. № 195. С. 225, 226; Обыскное дело дворянина Г. Аргамакова и его дворников // АСПбИИ РАН. К 174. Оп. 2. Ед. хр. 250, 301, 302; Челобитная дворянина Г. Аргамакова Я. Сапеге апрель 1609 г. с просьбой заступиться за него // SRSRB. Е 8610(2). N 104; Sapieha J.P. Op. cit. S. 210, 229.
209 Отписка ярославца Е. Козьмина Я. Сапеге 12(22) марта 1609 г. // АИ. Т. 2. № 173. С. 199, 200; Sapieha /.Р. Op. cit. S. 210.
210 Отписка Ф. Палицына устюжанам 16(26) марта 1609 г. // ААЭ. Т. 2. № ИЗ. С. 215, 216.
211 Отписка угличского воеводы М. Ловчикова Я. Сапеге 31 марта (9 апреля) 1609 г. об угрозе захвата земцами Углича // АИ. Т. 2. № 183. С. 213, 214; Sapieha J.P. Op. cit. S. 213.
212 Отписка воеводы Н. Вышеславцева в Вологду о разгроме тушинцев в Ярославле // ААЭ. Т. 2. № И. С. 220; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 386-388.
213 Там же.
214 Отписка ростовского воеводы М.И. Колодкина-Плещеева Я. Сапеге 9(19) апреля 1609 г. о восстании в Ярославле // СХ. № 12.58. С. 65; Письмо И. Шмидта Я. Сапеге 12(^2) апреля 1609 г. // BPAU PAN. Ms. 360. Л. 609; Прил. № 2; Будила И. История Ложного Дмитрия // РИБ. СПб., 1872. Т. 1. С. 151; Sapieha J.P. Op. cit. S. 216, 217.
215 Sapieha J.P, Op. cit. S. 216, 217.
216 Грамота ЛжеДмитрия II Я. Сапеге об организ^ии обороны Ростова от ярославцев // СХ. № 12.60. С. 66, 67; Будила И. Указ. соч. Стб. 151.
217 Отписка ростовского воеводы М.И. Колодкина-Плещеева Я. Сапеге 8(18) мая 1609 г. о невозможности послать гонца из-за действий «изменников« // СХ. № 12.58. С. 65; Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге с просьбой о помощи // АИ. Т. 2. № 215. С. 253, 254.
218 Отписка вологжан вычегодцам в мае 1609 г. о сражении с тушинцами в Ярославле // ААЭ. Т. 2. № 118. С. 223.
219 Отписка ярославских воевод Н. Вышеславцева с товарищами вычегодцам в мае 1609 г. о боях с тушинцами у Ярославля // ААЭ. Т. 2. № 123.1. С. 229.
220 Генкин Л.Б. Ярославский край и разгром польской интервенции в Московском государстве в начале XVII века. Ярославль, 1939. С. 70. Утверждение К. Буссова (Указ. соч. С. 155), что он был вторым воеводой Ярославля, не подтверждается другими источниками.
221 Буссов К. Указ. СОЧ. С. 155,157, 287, 290, 291.
222 ААЭ. Т.2. № 178,188.
223 Там же.
224 Отписка ярославских воевод С. Гагарина с товарищи вычегодцам в мае 1609 г. о боях с тушинцами g просьбой о помощи // ААЭ. Т. 2. № 123.2. С. 228—230; Будила И. Указ. соч. Стб. 151—155; Буссов К. Указ. соч. С. 158; Отписка ростовского воеводы И.Ф. Наумова Я. Сапеге
484

в мае 1609 г. о военных действиях у Ярославля / / АИ. Т. 2. № 228. С. 268, 269; Sapieha J.P. Op. cit. S. 219.
225 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 11(21) мая 1609 г. с просьбой о помощи против владимирцев // АИ. Т. 2. № 215. С. 253, 254; Sapieha /.Р. Op. cit. S. 219.
226 Sapieha J.Р. Op. cit. S. 218, 219.
227 Ibid.
228 Ibid. S. 221.
229 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге 14(26) июня 1609 г. о боях с «изменниками» // АИ. Т. 2. № 235. С. 277; Sapieha J.P. Op. cit. S. 228, 229.
230 Sapieha J.P. Op. cit. S. 217.
231 Отписка углецких воевод Б. Ногина с товарищи В. Шуйскому после 2(12) июня 1609 г. о боях с тушинцами // СХ. № 33. С. 106—110.
232 Отписка костромского воеводы Н.Д. Вельяминова Я. Сапеге 1(12) мая 1609 г. о нападении «изменников» на Кострому и с просьбой о помощи // АИ. Т. 2. № 205. С. 237, 238.
233 Там же.
234 Там же; Sapieha J.P. Op. cit. S. 220.
235 Ibid. S. 222.
236 Бельский летописец // ПСРЛ. M., 1978. T. 34. С. 250.
237 List S. Rudnickiego do В. Wojny 9(19) maja 1609 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/III. Л. 364.
238 Белокуров С А. Разряды. С. 15, 16.
239 Челобитная Лжедмитрию II в июле 1609 г. // АИ. Т. 2. № 239. С. 281, 282; Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 9(19) декабря 1609 г. // СХ. № 12.70. С. 76, 77.
240 Челобитная четырех донских казаков полка А. Лисовского Я. Сапеге // АСПбИИ РАН. К. 124. On. 1. Ед. хр. 472.1.
241 Nowiny z Moskwy w lutym 1609 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/III. Va. C. 353, 354; Рожнятовский А. Указ. соч. С. 132, 133.

ГЛАВА 12
РАЗГРОМ ТУШИНЦЕВ В ЗАМОСКОВЬЕ И РАСПАД ТУШИНСКОГО ЛАГЕРЯ
Изучая события лета—осени 1609 г., которые привели к разгрому тушинцев в Замосковье и распаду Тушинского лагеря в начале 1610 г., исследователи высказывали разные мнения относительно причин происшедшего. В польской историографии XVIII — первой половины XX в. господствовала точка зрения, согласно которой основной причиной распада Тушинского лагеря явился поход Сигизмунда III в Россию и разногласия между гетманами кн. Р. Ружинским и Я.П. Сапегой1. Шведские историки были убеждены в том, что правительственные силы одержали победу над приверженцами самозванца благодаря шведской военной помощи2. С.М. Соловьев разделял мнение польских историков о несогласованности действий гетманов, но при этом добавлял, что не в меньшей степени причинами неудач являлось отсутствие элементарной воинской дисциплины у наемного войска. Главный же удар по Тушино, по его мнению, нанесло вторжение королевских войск в Россию и бегство царика, после чего наемникам и русским тушинцам ничего не оставалось, как поступить на службу Сигизмунду III3.
С.Ф. Платонов полагал, что победили тушинцев «главным образом замосковные и поморские мужики», силами и средствами которых «стал крепок» кн. М.В. Скопин-Шуйский. Эта победа и вторжение Сигизмунда III, по его мнению, явились двумя главными причинами «падения» Тушино4. В советской историографии сложилось представление о том, что решающую роль в разгроме приверженцев самозванца правительственными силами и распаде Тушинского лагеря сыграла освободительная борьба русского народа5. Документальные источники Соликамского и Сапежинского архивов позволяют проверить и уточнить эти выводы и оценки.
486

1. 	Подготовка правительственных сил к решающим сражениям
Упорная борьба отрядов земских ополчений с тушинцами в Замосковье и Поморье помогла М.В. Скопину-Шуйскому, отогнав полковника Я. Кернозицкого и запорожских казаков от Новгорода Великого, успешно завершить переговоры со шведами в феврале 1609 г. и получить от них военную помощь. Ход переговоров, условия найма М.В. Скопиным-Шуйским иноземных солдат довольно хорошо изучены русскими и шведскими историками6. Разногласия вызывают оценки численности наемного войска. Шведские историки Ю. Видекинд и X. Альмквист считают, что шведы направили в Россию 5 тыс. воинов7. И.С. Шепелев, ссылаясь на источники разной политической ориентации, — документы Соликамского архива и «Дневник» Я. Сапеги — пришел к заключению, что Карл IX прислал в Россию 15-тысячный наемный корпус8. Исследователь, по нашему мнению, не учел того, что кн. М.В. Скопин-Шуйский в своих отписках в пропагандистских целях сильно преувеличивал численность шведского экспедиционного корпуса, а Я. Сапега, как видно из его дневника, именно из этих отписок черпал сведения о наемниках9. Более достоверными представляются выводы шведских историков, которые опирались на данные дипломатических документов. Они установили, что Я. Делагарди привел М.В. Скопину-Шуйскому в Новгород Великий на помощь 3 тыс. конницы и 2 тыс. пехоты. В распоряжении воеводы было 1—1,2 тыс. русских воинов10.
Подъем земского движения в Замосковье и Поморье весной 1609 г. открывал перспективу быстрого и успешного продвижения правительственных войск к Москве. Сразу по прибытии шведов в Новгород Великий М.В. Скопин-Шуйский предложил Я. Делагарди выступить в поход к столице, но тот отказался, ссылаясь на весеннюю распутицу. Шведский полководец убеждал М.В. Скопина-Шуйского сначала обеспечить себе тылы и для этого направить крупные отряды для захвата Пскова, Яма, Копорья, Ивангорода и Гдова11. Предложения главнокомандующего экспедиционным корпусом становятся понятными, если ознакомиться с инструкциями, которые он и шведские коменданты получили от короля. Карл IX, как установил X. Альмквист, не особенно верил, что Василий Шуйский сможет противостоять полякам и стремился извлечь максимальные
487

выгоды при любом развитии событий. Король был готов соблюдать договор 23 февраля (3 марта) 1609 г. Только при условии, если Василию Шуйскому удастся разгромить Лжедмитрия II. При неблагоприятном развитии событий шведы рассчитывали укрепить свои позиции на севере России, овладев Ивангородом, Гдовом, Ямой, Копорьем, Орешком, Ладогой и Колой. В случае свержения Василия Шуйского они намеревались захватить Новгородскую и Псковскую земли, чтобы создать опорные пункты для дальнейшей войны со своим главным врагом — Речью Посполитой12.
Исследователи не обратили внимания на одно важное обстоятельство, которое задержало выступление правительственных войск из Новгорода Великого. Шведское войско в основном состояло из нанятых в Европе английских, французских и немецких наемников. Срок их службы шведам истек в 1608 г. Получив от М.В. Скопина-Шуйского в ноябре 1608 г. деньги для найма солдат, Карл IX смог рассчитаться с ними и выпроводить в Россию13. Прибыв к Новгороду Великому, иноземные солдаты потребовали, чтобы им выплатили жалованье вперед14. Когда же выяснилось, что у М.В. Скопина-Шуйского нет таких денег, то они стали требовать позволения грабить села и деревни в окрестностях Ивангорода, Яма и Копорья, которые держали сторону самозванца15. М.В. Скопин-Шуйский направил жалобу королю, в которой сетовал на то, что наемники, вопреки договоренностям, грабят мирное население, а воевать не хотят. В ответ король цинично заявил о необходимости выплат солдатам «вовремя» и изъявил готовность взять на себя их содержание, если русские передадут ему «в залог» Орешек, Ладогу и Колу. Карл IX без всяких обиняков приказал Я. Делагарди захватить Новгород Великий и ни в коем случае не идти на Москву, ссылаясь на то, что 5 тыс. солдат явно недостаточно, чтобы справиться с тушинцами. Шведский полководец должен был ждать пополнений, хотя М.В. Скопин-Шуйский их не просил. Король намеревался ввести в Неву флот для того, чтобы захватить Ладогу и Орешек. Однако для реализации задуманного нужны были значительные средства, которых у короля попросту не было16.
М.В. Скопин-Шуйский, столкнувшись со своеволием наемников и двусмысленным поведением союзников, избрал единственно возможный путь решения проблемы. Он понял, что только точное соблюдение февральских договоренностей позволит
488

ему избежать осложнений и принудить шведов выполнять взятые на себя обязательства. Воевода выплатил солдатам значительную часть жалованья в виде аванса и отдал приказ о передаче шведам Корелы, после чего Я. Делагарди и его солдаты дали согласие выступить в поход на Москву17. Тем временем тушинцам удалось нанести поражение отрядам земского ополчения у Владимира, в Ярославле и остановить их наступление в Замосковье.
В первых числах мая 1609 г. передовые отряды новгородского войска выступили в направлении Старой Руссы, Торжка, Торопца, Порхова и Пскова. Несколько дней спустя начали поход к столице основные силы. Я. Кернозицкий, узнав о наступлении правительственного войска, покинул Старую Руссу и отступил к Торжку. Передовой отряд правительственного войска, которым командовали Ф. Чулков и Э. Горн, настиг противника в с. Каменке. Многомесячная разгульная жизнь, по-видимому, привела к деморализации и разложению тушинского отряда. Казаки, по данным полученным в Речи Посполитой, были мертвецки пьяны, поэтому не смогли оказать сопротивление и были наголову разгромлены. Я. Кернозицкий едва ушел в Ржеву Владимирову с 30-ю товарищами18.
Весть о походе М.В. Скопина-Шуйского вызвала волну антитушинских восстаний в Торжке, Торопце, Старой Руссе, Старице, Осташкове, Ржеве, Зубцове, Холме, Белой и др. Повсеместно жители расправлялись с тушинцами и встречали новгородских и шведских воинов хлебом-солью19. В мае 1609 г. произошли столкновения в Пскове. В советской литературе установилось мнение, что в городе была совершена неудачная попытка «больших людей» с помощью новгородцев свергнуть власть «меньших людей». Происшедшее рассматривалось как яркое проявление классовой борьбы20. Сделанное нами ранее наблюдение о том, что в городе имелись три основные политические силы — купцы, духовенство, дворяне; посадские; служилые люди по прибору, казаки и чернь — позволяет под иным углом зрения взглянуть на события в городе. Псковичи, как и другие жители русских городов и сел, сильно пострадали от тушинских поборов, несмотря на то что добровольно присягнули «царю Дмитрию». Приказные самозванца сначала конфисковали имущество «изменников», затем реквизировали деньги у гостей21, потом пришла очередь «поносовщины», в счет которой была изъята огромная по тем временам сумма. Только Ю. Мнишек
489

получил из псковских денег на сеймовые расходы — 2 тыс. руб.22 Судя по оценкам происшедшего, содержащихся в псковской летописи, тушинские поборы вызвали острое недовольство посадских23. Псковские дворяне и «большие люди», сильно пострадавшие от новых властей, обратились за помощью к М.В. Скопину и начали готовить переворот в пользу Василия Шуйского. Развязка наступила неожиданно, после небывалого пожара 15(25) мая 1609 г., который уничтожил большую часть города. Вспыхнули волнения народа. Дворяне, духовенство и купцы, не успевшие подготовить заговор, запросили помощь у кн. М.В. Скопина-Шуйского и попытались направить гнев горожан против тушинской администрации, поддерживавших ее стрельцов, казаков и черни. Тушинцы действовали более решительно. Они, по-видимому, обвинили «больших людей» в поджоге и смогли напугать псковичей вестью о приближении к городу шведов. В решительный момент былые обиды псковичей на «больших людей», вероятно, взяли верх. Псковские посадские поддержали тушинцев, и новгородские отряды были отбиты. Сразу же по окончании боев тушинцы, оказавшиеся хозяевами положения, прибегли к массовому террору, практически разгромив партию приверженцев Василия Шуйского24. Их действия, как видно из псковской летописи, вызвали острое недовольство посадских25. Попытка проправительственных сил добиться перехода псковичей на сторону Василия Шуйского окончилась неудачей. Однако происшедшее произвело сильное впечатление на современников. В Речи Посполитой прошел слух, что Псков перешел на сторону В. Шуйского26.
В начале мая 1609 г. смоленские воеводы отправили отряд из смоленских, брянских и серпейских дворян во главе с кн. Я.П. Барятинским и С. Ододуровым на соединение с кн. М.В. Скопиным-Шуйским. Благодаря восстанию против тушинцев местных земцев, поход смолян напоминал победоносное шествие. При помощи местных служилых людей воеводы «очистили от воров» Дорогобуж, Вязьму, выручили сидевших в осаде жителей Белой с воеводой кн. А.И. Хованским27. Почти одновременно в Тушино получили известие, что в южные уезды России по просьбе В. Шуйского вторглись крымчаки28. Перспектива оказаться отрезанными от родины вызвала большое беспокойство иноземных солдат. Они стали срочно собирать своих слуг в лагеря у Троицы и в Тушино29. Московские власти узнали от перебежчиков, что «от того Литовские люди добре
490

торопятся и все к отходу готовятся», «коши деи и всякую тяжелую рухледь Литовские люди отпущают в Литву, а сами оставаются лехким делом для отходу, а хотят отходити в Литву»30. Лжедмитрий II, по данным, собранным москвичами, даже отдал приказ своим солдатам, воюющим в разных концах России, собираться в Тушино31. Факты, приведенные в грамоте царя Василия, во многом подтверждаются данными письма В. Рудницкого епископу Ш. Рудницкому от 9(19) мая 1609 г., в котором говорится: «Много наших из войска (тушинского. — И.Т.) тайно уезжает»32. Самозванец, как видно из его июньского письма Я. Сапеге, действительно хотел вызвать в таборы своих воинов, но не для похода на Литву, а с целью остановить М.В. Скопина и Я. Делагарди. Уговаривая Я. Сапегу отказаться от штурма Троицы и выступить против правительственных войск, царик невольно проговорился, что многие тушинские солдаты стремятся как можно больше награбить и уклоняются от борьбы с врагами «царя Дмитрия»33. Тушинские отряды после многих месяцев все больше и больше превращались в скопища мародеров. Не без труда Р. Ружинскому и И.М. Заруцкому удалось направить против войска кн. М.В. Скопина-Шуйского полковника А. Зборовского и «боярина» кн. Г.П. Шаховского с отрядом наемников, русских служилых людей и казаков34. По данным, полученным в Москве, в нем служило около 1,5 тыс. воинов35.
Отправив в поход А. Зборовского, Р. Ружинский и И.М. Заруцкий, вероятно, по требованию солдат 5(15) июня 1609 г. предприняли штурм Земляного города Москвы. Тушинцы не учли, что благодаря отъездам дворян от Вора в Москву, силы осажденных выросли. Правительственные войска, которые были уряжены на три полка, вышли из столицы гуляй-городом и дали сражение противнику у его стен36. По данным Нового летописца, Б. Болтина, секретарей Я. Сапеги, бой был упорным и в какой-то момент тушинцы начали было одолевать, но контратаки полков кн. И.С. Куракина и кн. А.В. Голицына с кн. Б.М. Лыковым решили исход сражения в пользу правительственных сил. Противник был опрокинут и отогнан за Ходынку37. Летописец отметил, что если бы правительственные войска «не отстоялися» у Ходынки, а продолжили преследование, то участь Тушинского лагеря была бы предрешена, но московские ратники, памятуя о неудачных боях летом 1608 г., видимо, решили не рисковать, и дали противнику прийти в себя.
491

Сражение показало, что тушинцы уже не являются полными хозяевами положения у стен столицы, что не могло прибавить оптимизма иноземным солдатам38.
Ян Сапега, несмотря на мольбы самозванца, от личного участия в походе против кн. М.В. Скопина-Шуйского уклонился. Он ограничился тем, что приказал Я. Микулинскому и его отряду выступить из Углича на соединение с А. Зборовским39. Сам гетман взялся за подготовку решающего штурма Троицкой крепости, прекрасно понимая, что в случае успеха он и его солдаты сорвут куш, после которого у них будут развязаны руки40. К А. Зборовскому и Г.П. Шаховскому присоединились лишь остатки отряда Я. Кернозицкого. Общая численность тушинского отряда, по данным X. Альмквиста, достигла 3 тыс. человек41.
Письма защитников монастыря и записи в «Дневнике» Я. Сапеги позволяют внести значительные уточнения в украшенный литературными штампами рассказ А. Палицына «о втором большом приступе». Источники свидетельствуют о том, что гетман смог собрать для штурма около 3 тыс. воинов. Примерно 3 тыс. крестьян окрестных сел и деревень должны были везти осадные приспособления к стенам крепости. Лжедмитрий II прислал сапежинцам пушку, которая стреляла калеными ядрами. Штурм был назначен на ночь с 28 на 29 ИЮНЯ (с 8 на 9 июля) 1609 г. Я.П. Сапега рассчитывал, что выстрелами из пушки удастся зажечь монастырь. Засланный за полтора месяца до этого лазутчик-трубач Мартьяш должен был, пользуясь неразберихой, вывести из строя артиллерию и открыть ворота крепости. Замысел гетмана не удался. Буквально накануне штурма защитники Троицы разоблачили лазутчика, узнали о планах врага и приготовились отбить приступ. Обстрел крепости калеными ядрами не дал результата. Постройки монастыря, в которых после осадной зимы 1608/9 г., почти не осталось дерева, не загорелись. Штурмовые колонны сапежинцев были встречены кинжальным огнем троицких пушек «подошвенного боя». Сапежинцы понесли большие потери и отступили. На поле боя остались 7 «добрых панов», 400 казаков и множество даточных. Горстка храбрецов вновь нанесла поражение Я. Сапеге42. Надеждам наемников завладеть богатствами Москвы и Троице-Сергиева монастыря до вторжения королевских войск не суждено было сбыться.
492

2. 	Первое наступление правительственных войск на Москву
Отряды А. Зборовского, Я. Кернозицкого и кн. Г.П. Шаховского, продвигаясь к Новгороду Великому, напали на восставших против Вора жителей Старицы, сожгли город, а всех, кто попал к ним в руки, безжалостно истребили, в том числе стариков, женщин и детей43. Затем тушинцы подошли к Торжку, где засел посланный кн. М.В. Скопиным голова К. Чеголков, к которому пришли на помощь С.В. Головин и швед Э. Горн с 2-тысячным отрядом шведских наемников и новгородских дворян. В результате кровопролитного боя 17(27) июня 1609 г. А. Зборовский отступил от Торжка в Тверь и запросил помощи из Тушино. Князь Г.П. Шаховский с русскими ратниками отошел в города Литовской Украины44. Более успешным для тушинцев оказался поход посланного Я. Сапегой отряда Я. Микулинского. Полковник, по данным дневника Я. Сапеги, 20(30) июня 1609 г. штурмом овладел Угличем, а 27 июня (7 июля) 1609 г. HàHec поражение отрядам ополчения у Городца45. Однако, узнав о поражении А. Зборовского в Торжке, отошел к Калязину Монастырю.
В середине мая 1609 г. тушинские отряды татар и черемисы атаковали Нижний Новгород, где, по словам перебежчиков, после ухода ополчений к Мурому и Владимиру «остался один мир». Нижегородцы запросили у находившегося в Чебоксарах Ф.И. Шереметева срочной помощи46. В начале июня 1609 г. наплавная рать из Чебоксар прибыла в Нижний Новгород. Ян Сапега получил донесение о том, что правительственное войско состояло из 3 тыс. стрельцов и 300 башкир47. В июне 1609 г. отряды земских ополчений возобновили наступление из Владимира на Суздаль и из Мурома на Касимов48. Ян Сапега был вынужден срочно направить к Владимиру 300 конных и 200 пеших воинов49. В Касимов из Тушино перебросили местных татар, которые разгромили воеводу А. Алябьева, чем вызвали замешательство в Муроме и Владимире50. Однако, спустя некоторое время, 14(24) июня 1609 г., владимирцы попытались вновь захватить Суздаль и опять потерпели поражение. На следующий день ротмистр Сума и воевода Ф.К. Плещеев, преследуя противника, напали на Владимир и зажгли его посад. Большая часть города выгорела дотла, а множество жителей погибло под тушинскими саблями. Однако на требование врагов сдаться, за¬
493

щитники города, засевшие в кремле, ответили категорическим отказом и выстояли51.
Тем временем Нижний Новгород вновь подвергся нападению тушинских отрядов, которые состояли из мордвы, черемисов, бортников, татар, русских людей из Арзамаса, Касимова, Темникова, Кадома, Алатыря, Козмодемьянска и др. Чтобы отбить наступление тушинцев на Нижний Новгород, Ф.И. Шереметев был вынужден вызвать к себе отряды правительственных войск и земского ополчения из соседних городов, численность которых, по данным Я. Сапеги, составляла около 1 тыс. человек52.
В середине июня 1609 г. Ф.И. Шереметев получил известия из Юрьевца Поволжского. Воеводу известили, что воины отряда А. Лисовского — лисовчики, ушедшие из-под Ярославля, захватили и высекли Кинешму, рассчитывая здесь переправиться за Волгу53. Подошедший к городу на судах крупный отряд ополченцев из Юрьевца Поволжского во главе с Ф. Бобарыкиным был разбит. Их предводитель попал в плен и был зверски замучен54. Затем тушинцы захватили Юрьевец Поволжский и начали готовиться к переправе на левый берег Волги, чтобы идти к Костроме. Ф.И. Шереметев срочно направил из Нижнего Новгорода против тушинцев наплавную рать, которая неожиданно атаковала противника 28 июня (8 июля) 1609 г. во время их переправы через Волгу в районе Решмы. В качестве перевалочного пункта тушинцы использовали остров на середине реки. В результате неожиданного нападения правительственного отряда А.оЛисовский с 200-ми воинами оказался на левом берегу Волги, И. Будила и Подгорецкий — на правом, а И.Ф. Уаумов с дворянами и казаками — на острове. А. Лисовский и И. Будила с Подгорецким бросили И.Ф. Наумова в критическом положении. С большими потерями воевода и бывшие с ним служилые люди и казаки пробились обратно на правый берег Волги. В панике во время отступления тушинцы едва не оставили Ростов55. А. Лисовский с остатками своего отряда с трудом пробился на правую сторону реки и ушел в лагерь у Троицы. Напрасно осажденные в Ипатьевском монастыре тушинцы молили Яна Сапегу о помощи56. В конце концов им пришлось сдаться воеводе Д. Жеребцову57. Левый берег Волги был очищен от тушинцев. Главный тушинский карательный отряд в борьбе с земским ополчением был разгромлен. Но оставался не погашенным очаг тушинского движения в Касимове, Арзамасе,
494

Алатыре и других городах Среднего Поволжья. Ф.И. Шереметев в своей отписке царю совершенно справедливо указывал, что без решения этой проблемы не может продолжать своего похода к Москве58. Продвижение правительственного войска на востоке Замосковья было задержано на несколько недель.
Вести об успехах кн. М.В. Скопина-Шуйского и Ф.И. Шереметева усилили замешательство в Тушинском стане, однако, жажда получить богатую добычу в Москве, ТроицеСергиевом и Иосифо- Волоколамском монастырях взяла верх. Несмотря на явную опасность, на помощь А. Зборовскому и кн. Г.П. Шаховскому тушинские полководцы смогли направить относительно небольшие подкрепления. Из Тушино в Тверь прибыли Хруслинский, Цеглинский, Белинский, Корытко, Я. Тышкевич, Павала со своими ротами. Ян Сапега прислал из лагерей у Троицы М. Вилямовского с его полком. П. Руцкой направил из-под Иосифо-Волоколамского монастыря ротмистра Ружинского из-под Ярославля, со своим полком прибыл кн. А. Ружинский. По данным Н. Мархоцкого, в отрядах А. Зборовского собралось около 4 тыс. человек59. Шведские историки называют большую цифру — 5 тыс. человек60.
В Торжке М.В. Скопин-Шуйский получил значительное пополнение. К нему прибыли смоленские воеводы кн. Я.П. Барятинский, С. Ододуров, к которым во время похода присоединились дорогобужане, вязмичи и беляне во главе с кн. А.И. Хованским61. Правительственное войско на глазах превращалось во внушительную силу и более чем вдвое превосходило по численности тушинские отряды в Твери. Именно поэтому А. Зборовский в первый день Тверского сражения 11(21) июля 1609 г. использовал свой главный козырь — лихую атаку польской конницы. Ее успеху, по данным шведов, способствовал проливной дождь, который вывел из строя мушкеты шведской пехоты. Наемникам удалось смять оба фланга правительственного войска, но центр тушинцев оказался отброшен к Твери. Развернувшись, наемники напали на наступающие в центре правительственные отряды, и смогли в конце концов одержать победу, но отнюдь не решающую62. Впоследствии союзники, выясняя причины этого поражения, обвиняли друг друга в том, что именно их действия явились главной причиной неудачи. Русские ссылались на то, что некоторые наемники, не успев вступить в бой, бежали к тушинцам и тем самым деморализовали иноземную часть войска.
495

Шведы указывали на то, что некоторые русские дворяне, решив, что бой проигран, не стали помогать «немцам» и бросились в обоз грабить их имущество63. Взаимные подозрения и разногласия между наемниками и русскими усилились. Тем не менее М.В. Скопину-Шуйскому и Я. Делагарди в течение следующего дня удалось привести свое войско в порядок и подготовить новый удар по противнику. Иная атмосфера царила в тушинском войске. Несмотря на уговоры А. Зборовского стать одним лагерем и быть начеку, солдаты, уверившиеся в своем превосходстве над противником, полностью игнорировали приказы начальников и решили отпраздновать, как они думали, решительную победу, за что и поплатились. Правительственные войска неожиданным ночным штурмом 13(23) июля 1609 г. овладели Тверью. Остатки разгромленного войска А. Зборовского засели в кремле без всякой надежды вырваться из окружения64. Дорога правительственному войску на Москву была открыта. Об этом красноречиво свидетельствуют четыре панические послания Лжедмитрия II Я. Сапеге 14—16 (24—26) июля 1609 г., в которых Р. Ружинский и И. Заруцкий устами царика умоляли гетмана как можно скорее соединиться с ними, чтобы собрать все силы в один кулак для дальнейших действий65.
М.В. Скопин-Шуйский не смог развить достигнутого успеха. Я. Делагарди, в соответствии с инструкциями Карла IX, начал настаивать на том, что поход на Москву из-за малочисленности войска невозможен и нужно ждать новых подкреплений из Швеции66. Разногласия между полководцами ускорили новый кризис в союзническом войске. Не прошло и нескольких дней после одержанной победы, как М.В. Скопин-Шуйский неожиданно снял осаду Тверского кремля и отступил за Волгу67. А. Гиршберг пришел к выводу, что причиной маневра явилось стремительное наступление полков Я. Сапеги из-под Троицы к Твери68. С.Ф. Платонов высказал предположение о том, что главной причиной этого маневра явилось нежелание М.В. Скопина-Шуйского давать генеральное сражение основным силам тушинцев и тем самым поставить на карту судьбу страны. Полководец, по мнению исследователя, решил применить тактику вытеснения противника созданием опорных пунктов и нанесением ударов по его коммуникациям69. В действительности главной причиной столь неожиданного решения, как совершенно справедливо считали современники, явился бунт наемных солдат в полках Я. Делагарди70. Иноземные солдаты, так же как и
496

их товарищи в Тушино, не успев одержать первую победу, тут же потребовали выплаты жалованья за свои «труды и кровь». Не обошлось тут, по-видимому, и без тушинской агентуры. Среди шведских наемников, как видно из письма Лжедмитрия II Я. Сапеге, было много старых знакомых гетмана, и тушинцы рассчитывали с его помощью склонить их на свою сторону71. В пользу этого предположения свидетельствуют и факты перехода солдат к тушинцам во время сражения у Твери, а также угрозы немецких и французских наемников перейти на сторону противника, если им не заплатят72. М.В. СкопинШуйский не мог мгновенно рассчитаться с наемниками, так как в тот момент у него просто не было средств. Солдаты взбунтовались и, по меткому замечанию автора «Повести о победах московского государства», «набравшись под Тверью богатства», ушли в Новгородскую землю73. В соответствии с инструкциями короля, Я. Делагарди вынашивал планы захвата Новгорода Великого, но взбунтовавшиеся солдаты не хотели проливать кровь без соответствующих вознаграждений74. Большинство наемников, бывших под Новгородом, навсегда покинуло Россию. Я. Делагарди удалось удержать только около 2,1 тыс. человек, которые расположились на Валдае. Здесь они поступили точно так же, как тушинцы в Замосковье — захватили себе «на прожиток» окрестные деревни и села и грабили их, ожидая, когда М.В. Скопин рассчитается с ними за службу75. В правительственном войске осталось лишь несколько сот шведских солдат, которыми командовал X. Сомме76. Вся затея с использованием шведского экспедиционного корпуса явно провалилась.
Отступив за Волгу, М.В. Скопин-Шуйский выбил полк Я. Микулинского из Калязина монастыря и расположился здесь лагерем. В иностранной литературе сложилось мнение, что почти месячное «стояние» воеводы было связано с тем, что он пытался договориться о возвращении Я. Делагарди и его солдат в правительственное войско77. Более точными представляются наблюдения С.М. Соловьева и С.Ф. Платонова, свиде^ тельствующие о том, что наряду со сбором денег для наемников, М.В. Скопин-Шуйский в Калязине готовил из отрядов земского ополчения приволжских уездов Замосковья и Поморья новую правительственную армию78. Все прибывшие проходили обучение искусству современного боя под руководством X. Сомме и его солдат. Особое внимание, по свидетельству шведов, уделялось борьбе пехоты против конницы79. Наступле¬
497

ние правительственных войск на Москву было остановлено. Это поставило в тяжелейшее положение защитников Москвы, Коломны, Иосифо-Волоколамского монастыря.
3. 	Бои в Подмосковье
В начале июля 1609 г. Василий Шуйский, узнав об уходе новых рот наемников к Твери, ободренный удачным июньским боем с тушинцами, попытался разгромить Тушинский лагерь при помощи Гуляй-jopoда80. Описание этого боя сохранилось только в записках И. Будилы, которые в русском переводе памятника неверно датированы 26 мая (5 июня) 1609 г. Если обратиться к приведенному в подстрочнике тексту польского оригинала, то не трудно заметить, что в действительности автор датировал эти события 25 июня (5 июля) 1609 г. Р. Ружинский и И.М. Заруцкий не стали ждать и атаковали Гуляй-город еще на пути к Тушино, ворвались, перебили пехоту и захватили оружие. Правительственные полки, располагавшиеся у стен Москвы, контратаковали противника, отбили Гуляй-город и отогнали тушинцев к их лагерю. При этом значительная часть пехоты самозванца была уничтожена или попала в плен81.
Несмотря на победу, правительственные войска не смогли достичь главной цели — разгромить противника. В Москве, по свидетельству Нового летописца, начались волнения народа, который после нескольких месяцев ожидания отказывался верить в то, что М.В. Скопин-Шуйский и Ф.И. Шереметев, наконец, выступили в поход на Москву. Василия Шуйского выручило прибытие в столицу посланного М,В. Скопиным-Шуйским Е. Безобразова с товарищами, которые убедительно рассказали москвичам об одержанных победах и обещали скорое освобождение82. Вскоре ситуация в Москве стабилизировалась. Коломенский воевода В.Ф. Литвинов-Мосальский, получив помощь от П. Ляпунова, 17(27) июля 1609 г. атаковал и нанес серьезное поражение осаждавшим город тушинцам. А. Млоцкий был вынужден отступить к Серпухову. Правительственные войска получили возможность с боями доставлять в Москву обозы с продовольствием83. По данным шведов, М. СкопинуШуйскому удалось наладить сообщение с Москвой через Владимир и Коломну84.
Тяжелее всех в те летние месяцы пришлось защитникам Троице-Сергиева монастыря. Я. Сапега и пришедший к нему
498

А. Зборовский использовали паузу в боях с правительственными отрядами для третьего и последнего штурма Троицы. В мае 1609 г., по свидетельству перебежчика И. Дмитриева, после массовой гибели осажденных от цинги, боеспособными были не более 200 человек85. Приведенные данные полностью подтвердил в своей «Истории» А. Палицын86. Я. Сапега привлек для участия в штурме «полки» А. Зборовского, М. Вилямовского, Костенецкого, Б. Ланцкоронского и отряды русских тушинцев, которыми командовали Л.А. Плещеев и Ф. Хрипунов. Превосходство тушинцев было подавляющим. Горстке троицких осадных сидельцев, обессиленных болезнями и лишениями, предстояло отбить приступ войска, которое несколько недель спустя вступило в бой со всей правительственной армией М.В. Скопина-Шуйского у Калязина монастыря87.
Данные «Дневника» Я. Сапеги и воспоминания очевидцев, записанные А. Палицыным, позволяют с большой точностью восстановить события в ночь на 29 июля (8 августа) 1609 г. Гетман, как видно из его дневника, сделал ставку на численное превосходство своих воинов, совершенно справедливо полагая, что у защитников Троицы не хватит сил, чтобы отбить нападение такого количества солдат одновременно со всех сторон крепости. Сигналом к приступу должны были послужить выстрелы осадной пушки. Если после первого выстрела в Троице вспыхнет пожар, то солдатам надлежало немедленно начинать атаку. В противном случае они вынуждены были ждать второго, а при новой неудаче — третьего выстрела. После третьего выстрела, независимо от того загорелся монастырь или нет, воины должны были идти на приступ. На практике все оказалось иначе. Одни ратники бросились в атаку после первого выстрела, другие — после второго, остальные — после третьего. Началась неразбериха. В темноте тушинцы, судя по рассказу атамана А. Волдыря, напали и перебили друг друга. Штурм закончился полным провалом88.
Значение этой победы трудно переоценить. Защитники Троицы уверовали, что Бог на их стороне и укрепились в мысли продолжить борьбу с врагами89. Земцы Замосковья и Поморья, правительственные отряды восприняли происшедшее как величайшее чудо — явное доказательство тому, что Бог помогает твердым в вере и упорным духом. Одновременно, как видно из записей дневника гетмана, боевой дух войск Я.П. Сапеги и А. Зборовского был сильно подорван накануне
499

решающих боев с правительственной армией кн. М.В. Скопина - Шуйского90.
В летние сражения 1609 г. правительственных войск и тушинцев обнаружились новые кризисные явления в движении ЛжеДмитрия И. В связи с отходом от движения самозванца дворян, тушинцы все чаще в качестве главной ударной силы стали использовать казаков, которые все еще продолжали верить, что вершат правое дело, и безжалостно карали изменников «доброго царя Дмитрия». Вскоре, однако, они, так же как дворяне, начали задумываться над происходящим и понимать, что их веру, пот и кровь беззастенчиво используют чужеземные проходимцы. После предательства наемников в бою у Решмы казаки впервые высказали острое недовольство сложившимися в Тушино порядками. В своих челобитных Лже Дмитрию II донцы заявили, что гетманы, полковники и ротмистры их «не берегут» и просили, чтобы «царик» пожаловал их за многолетний ратный труд и отпустил на отдых91.
После неудачного штурма Троицы некоторые атаманы и казаки сапежинского войска, такие как А. Волдырь, Стефан Епифанец, сочли происшедшее за явное проявление к ним божьего гнева и тайно увели свои станицы на Дон92. Пути наемников и казаков явно начали расходиться.
4. 	Осеннее наступление правительственных войск
В конце лета — начале осени 1609 г. правительственные войска, перегруппировав свои силы, предприняли новое наступление против тушинцев. Ф.И. Шереметев, усилив свое войско ратниками земского ополчения, 10(20) августа 1609 г. дал решительное сражение в двух милях от Мурома и полностью разбил угрожавшие Нижнему Новгороду тушинские отряды татар, мордвы, черемисы, бортников, которыми командовал Касимовский царь. Преследуя противника, воевода осадил Касимов и взял его штурмом. Здесь к Ф.И. Шереметеву присоединился посланный царем Василием из Москвы отряд кн. С. Прозоровского и И. Чепчугова93. Из Касимова правительственное войско, достигшее, по данным Я. Сапеги, 6 тыс. человек, пришло во Владимир. Отсюда воевода отправил передовой отряд, который должен был внезапным ударом захватить Суздаль. Командовавший суздальским гарнизоном ротмистр Сума разгадал этот замысел. Как только 28 августа (7 сентября) 1609 г. пра¬
500

вительственный отряд показался в полях у города, тушинцы лихо атаковали его и разгромили. Поражение заставило Ф.И. Шереметева принять меры для подготовки новой попытки отбить у тушинцев Суздаль94.
Почти одновременно с выступлением Ф.И. Шереметева из Нижнего Новгорода М.В. Скопин-Шуйский начал готовиться к переправе через Волгу. В Угличе, Дмитрове, Переяславле появились разведывательные отряды скопинского войска, которые, подняв местные крестьянские миры против тушинцев, начали с их помощью ловить занимавшихся реквизициями слуг наемников95. Один из отрядов, возглавляемый, по данным Нового летописца, сыном боярским С. Коробьиным, попытался поднять восстание против тушинцев в Переяславле Залесском, но, столкнувшись с крупными отрядами тушинцев, зажег город и ушел к Калязину монастырю96.
Я.П. Сапега, по данным записей дневника, созвал 30 июля (9 августа) 1609 г. войсковое собрание для обсуждения плана дальнейших действий. Солдаты не хотели и слышать об отказе от планов захвата Троице-Сергиева монастыря. Собрание постановило следующее: оставив силы, необходимые для продолжения осады, нанести упреждающий удар по противнику и, разгромив его, добиться сдачи Троицы97. Буквально накануне выступления в поход произошло событие, изрядно подорвавшее боевой дух тушинцев. 1(11) августа 1609 г. несколько защитников Троицы, выбравшись из монастыря оврагами, бесшумно убрали пастухов и потихоньку подогнали сапежинское стадо лошадей и коров к стенам крепости. Когда наемники спохватились, было уже поздно. Большую часть стада уже загнали в ворота крепости. Многие солдаты буквально накануне похода лишились своих боевых коней98.
Выступившее к Калязину монастырю войско, согласно записям дневника Я. Сапеги, включало полки самого гетмана, М. Виламовского, А. Зборовского, Костенецкого, Б. Ланцкоронского, А. Лисовского. Общая численность тушинских отрядов неизвестна. Судя по данным о составе этих полков в реестрах войска самозванца 1608—1610 гг. можно предположить, что под командованием Я. Сапеги находилось до 10 тыс. солдат99. Перебежчики сообщили Я.П. Сапеге, что в войске М.В. Скопина-Шуйского менее 20 тыс. русских. О количестве шведов они дали разные показания. По одной версии, Я. Делагарди со своими солдатами согласился вернуться, но находился еще в Ве¬
501

ликом Новгороде, по другой — наемники уже прибыли в лагерь правительственного войска, но отказывались переправляться за Волгу, пока воевода им не заплатит100.
Мятеж наемников, как выяснил X. Альмквист, фактически сорвал февральские соглашения между М.В. СкопинымШуйским и шведами. Союзники попали в затруднительное положение, Карл IX явно блефовал, когда предлагал М.В. Скопину-Шуйскому взять на себя содержание наемников в обмен на передачу ему пограничных крепостей. Шведская казна была пуста. М.В. Скопин-Шуйский оказался в чрезвычайно затруднительном положении. Он не мог разорвать отношения со шведами, так как это означало для него войну на два фронта и неминуемое поражение. В сложившейся ситуации союзники были вынуждены пойти на взаимные уступки. Уже 30 июля (9 августа) 1609 г. М.В. Скопин-Шуйский согласился на дополнительный набор наемников, а 17(27) августа 1609 г. подписал новое соглашение с Я. Делагарди. В соответствии с достигнутыми договоренностями, М.В. Скопин-Шуйский выслал Я. Делагарди крупную сумму денег и отдал распоряжение о передаче шведам Корелы. Я. Делагарди прибыл к Калязину только 16(26) сентября 1609 г. Калязинский бой М.В. Скопину-Шуйскому пришлось вести только силами русских полков и 300 наемников X. Сомме. Общая численность войска, по данным шведов, составляла всего лишь 3 тыс. человек101.
Анализируя ход событий 18(28) августа 1609 г. под Калязиным, И.С. Шепелев отметил, что русские источники показывают следующее: между правительственными войсками и тушинцами произошло сражение, которое выиграл М.В. Скопин, тогда как польские рассказывают лишь о незначительных стычках, после которых тушинцы отступили в свой лагерь. Исследователь совершенно справедливо считал, что описание боя в «Сказании» А. Палицына (этот источник обычно используют русские историки), во многом является недостоверным102. Действительно, келарь неверно датировал Калязинский бой, в его рассказе много литературных штампов типа «и бысть сеча зла» и т.п.103 Более достоверные сведения содержатся в сочинениях участников событий — Я. Сапеги, И. Будилы, Н. Мархоцкого, автора «Повести о победах Московского государства», которые дают возможность уточнить сложившиеся представления о бое у Калязина104.
502

Записи дневника Я. Сапеги свидетельствуют о том, что тушинцы заняли Рябов монастырь 14(24) августа 1609 г. и вступили в бой с противником. Время победоносного шествия сапежинцев по Замосковью давно кануло в лету. В течение четырех дней гетман никак не мог получить ни у местного населения, ни у шпионов достоверных сведений о войске кн. М.В. СкопинаШуйского и в конце концов был вынужден атаковать, так и не получив о нем проверенных сведений105. Уже в ходе сражения выяснилось, что на правом берегу Волги находятся только передовые отряды С. Головина, Я. Барятинского, Г. Валуева, Д. Жеребцова и X. Сомме, которые успели построить временные укрепления для обеспечения переправы основных сил, попрежнему располагавшихся на левом берегу реки106. Как только сапежинцы атаковали авангард правительственного войска, он тотчас укрылся в палисадах и встретил сапежинцев кинжальным огнем. Все попытки выманить воинов правительственного отряда из укреплений успеха не принесли. Но тушинцам, по свидетельству очецидцев, удалось отрезать противника от Волги и окружить107. И. Будила заметил, что несколько дней осады решили бы исход боя, так как у засевших в укреплении не было никаких запасов и они не могли бы долго сопротивляться108. Я. Сапега иначе оценил ситуацию. Узнав, что на противоположной стороне реки находятся основные силы правительственного войска, которые в темноте легко могут переправиться и атаковать, гетман не решился оставаться на ночь у укреплений противника и приказал своему войску, прикрываясь дымом зажженных деревень, отойти в Рябов монастырь109.
Характер боя наводит на мысль, что это была разведка боем и что главное сражение еще было впереди, но в сапежинском лагере в Рябовом монастыре произошли события, резко изменившие ситуацию на севере Замосковья в пользу правительственных сил. В лагерь тушинцев в Рябовом монастыре 21(31) августа 1609 г. приехали сапежинские депутаты, ездившие в Тушино для переговоров с самозванцем и боярами. Они сообщили наемникам, что ЛжеДмитрий II по-прежнему не может расплатиться и что вот-вот начнется вторжение королевской армии в Россию. Солдаты взбунтовались, созвали войсковое собрание, на котором, по словам Н. Мархоцкого кричали: «Что же это!? Мы разве трудимся для короля? Король отнимет у нас нашу корысть!» Они потребовали от командиров срочно вернуться в Тушино и добиться от самозванца выплаты долга. Я. Сапега и
503

А. Зборовский были вынуждены начать отход. В Переяславле наемники полков А. Зборовского, Б. Ланцкоронского и Косте - нецкого окончательно вышли из повиновения и в беспорядке ушли в Тушино110.
Я. Сапега и его солдаты, по-видимому, не испытывали никаких иллюзий относительно денег, которые «задолжал» им самозванец. Не случайно гетману удалось сохранить контроль над своими солдатами, и он принял меры к тому, чтобы задержать наступление М.В. Скопина-Шуйского. Он отозвал из Ростова полк Я. Микулинского и направил туда А. Лисовского с 2 тыс. казаков. Из Суздаля был срочно вызван полк Я. Стравинского. В Переяславле Залесском Я. Сапега оставил отряд русских детей боярских и казаков, который укрепил ротами гусар Стецкевича и казаков Терликовского. Общая численность переяславского гарнизона, по данным дневника, составляла 1050 человек. Нетрудно заметить, что в результате этой перегруппировки гетман, прикрываясь русскими тушинцами, постарался собрать своих наемников в один кулак, чтобы, покончив с Троицей, сорвать куш побольше и уйти к литовским границам. Полки Я. Сапеги, Я. Микулинского и М. Виламовского вернулись в лагеря у Троицы 3(13) сентября 1609 г. В Литву потянулись обозы с награбленным добром111.
Узнав об отступлении тушинцев, М.В. Скопин-Шуйский завершил переправу через Волгу и организовал преследование противника небольшими летучими отрядами. Один из них, которым командовали воевода кн. С. Гагарин и швед Е. Анамунда, появился 8(18) сентября 1609 г. у Переяславля. Местные дворяне, посадские и крестьяне тотчас подняли восстание и перебили солдат, оставленных в городе Я.П. Сапегой. Пленных солдат и пахоликов, захваченных в Переяславле и его окрестностях, подвергли нечеловеческим мучениям и казням112. Предпринятая во второй половине сентября 1609 г. А. Лисовским попытка отбить город оказалась неудачной. Полковник лишь сжег близлежащие села и деревни и отступил в Ростов113.
После прибытия в Калязин шведского вспомогательного войска, М.В. Скопин-Шуйский активизировал боевые действия в Замосковье. Я. Сапега получил сведения о планах М.В. Скопина-Шуйского захватить Дмитров. Сапежинские разведчики обнаружили, что крестьяне ремонтируют дорогу и мосты от Калязина к Дмитрову. Гетман и его солдаты, по-видимому, решили, что М.В. Скопин намеревается захватить Дмит¬
504

ров, чтобы отрезать им пути к отступлению и проложить себе дорогу в Москву. Гетман тотчас отправил ротмистра Э. Стравинского с отрядом наемников с приказом организовать оборону города. Нападение на Дмитров тушинцам удалось отбить, но это был лишь отвлекающий удар. Я.П. Сапега не разгадал замысла М.В. Скопина-Шуйского. Неожиданно для гетмана М.В. Скопин-Шуйский и Я. Делагарди появились с главными силами своего войска в Переяславле и передовыми отрядами захватили Александрову слободу, уничтожив там четыре хоругви сапежинцев. Шедший из Суздаля полк Я. Стравинского едва успел прорваться к лагерям у Троицы. Оказавшись в окружении, А. Лисовский был вынужден уйти из Ростова в Суздаль, где оказался отрезанным от основных сил114. 9(19) октября 1609 г. основные силы союзников сосредоточились в Александровой слободе. Пользуясь неразберихой в сапежинском стане, М.В. Скопин-Шуйский направил в Троицу отряд из 300 человек во главе с Д. Жеребцовым, который 16(26) октября 1609 г. внезапным ударом смял заслоны сапежинцев и прорвался в крепость. Осажденные, к великой досаде сапежинцев, смогли получить долгожданную помощь и обрели уверенность, что их освобождение не за горами115.
5. 	Кризис в Тушинском лагере
Вести о вторжении королевских войск в Россию и появление в стане самозванца мятежных солдат А. Зборовского вызвали новый бунт наемников в Тушино. Исследователи установили, что они составили конфедерацию — войсковой союз, согласно которому, несмотря на все прежние разногласия с цариком и контакты с Сигизмундом III, обязались без измены служить «царю Дмитрию» и вступили в открытую конфронтацию с королем116. В одной из польских рукописей Ску-Клостерского собрания нам удалось отыскать ассекурации (залоговые обязательства) Лжедмитрия II и М. Мнишек, данные наемному войску, позволяющие пролить свет на события в Тушино. Солдаты, судя по всему, потребовали у самозванца и его бояр расчета, чтобы поступить на службу к королю. Царик, как видно из его ассекурации, ответил им пространными рассуждениями о практике обращения государей за помощью к иноземным солдатам, когда против них восстают подданные, и всячески благодарил за пролитые солдатами кровь и пот во имя восстановления его вла¬
505

сти в России. Затем самозванец повторил старые свои обещания рассчитаться с солдатами после захвата Москвы: «Так как по финансам нашим в это время выплату жалованья их в этом разрушенном государстве мы достаточно совершить не можем, то с помощью Бога, сев в столице Монархии Московской, словом нашим царским и позволением бояр наших думных полюбовно мы решим и обязуемся благородному рыцарству Короны Польской и Великого Княжества Литовского в соответствии с изреченными письмами, и дарственными и охранными грамотами, данными от нас, все до единого гроша заплатить после того, как войдем в столицу нашу в десять недель — во всем обязуемся»117. Прежних посулов явно оказалось недостаточно, чтобы успокоить солдат. Тогда Р. Ружинский и его советники придумали ловкий ход. Царик заявил солдатам, что если он в течение указанного срока с ними не рассчитается, то готов отдать им «все земли Северские и Рязанские, и с замками, и с подданными, с принадлежащим им... Какие замки для конечной выплаты от нас должны будут забрать, нам оттуда никаких повинностей не требовать и доходы с земель этих, которые бы себе выбрали, и потребление за все это время в выплату жалованья вычитать не должны»118. Это предложение царика, по всей видимости, оказалось настолько привлекательным для солдат, изрядно поживившихся в Замосковье, Поморье, на Новгородчине и Псковщине и получавших теперь возможность без особых трудов взяться за Рязанщину и Северщину, что они тут же составили новый войсковой союз, в котором обязались до конца стоять за «царя Дмитрия» и пошли на открытый разрыв с королем119. Правда, авторитета царика для подписания союза, повидимому, оказалось недостаточно, поэтому, в нарушение всех русских традиций, ассекурацию царя от имени бояр скрепили глава «Воровской» думы кн. Д.Т. Трубецкой и, возможно, другие «бояре»120. Впервые в практике взаимоотношений тушинских властей и наемников «царица» Марина дала солдатам от своего имени особую ассекурацию, которая почти слово в слово совпадала с заявлениями царика121. Ни Лжедмитрий II ни М. Мнишек не вспомнили, что города Северской земли уже давно пожалованы Ю. Мнишку122.
Войско выбрало послами к Сигизмунду III Н. Мархоцкого,
В. 	Дудзинского и Сладковского123. В данной им инструкции солдаты повторили все свои прежние аргументы, оправдывающие их уход в Россию и службу царику и явно схитрили, заявив,
506

что полученный предыдущим посольством ответ Сигизмунда III будто бы уверил их в полной поддержке их действий в России «на благо отчизны» королем и сенаторами. Именно поэтому вторжение королевской армии в Россию стало для них якобы полной неожиданностью, сильно повредив делу в тот момент, когда победа была близка. Московиты, уже готовые признать «царя Дмитрия», якобы из-за действий короля озлобились на всех поляков, в том числе и на поддерживавших их «законного государя». Василий Шуйский получил удобный повод пригласить для борьбы с поляками и литовцами шведов. В результате тушинские отряды начали преследовать неудачи в борьбе с кн. М.В. Скопиным-Шуйским. Солдаты в достаточно жесткой форме потребовали, чтобы король уважил их пот и кровь, не лишал «заслуженного», в том числе и в Северской земле и «для блага Речи Посполитой» «из Московии вышел»124.
27 сентября (7 октября) 1609 г. к Я. Сапеге приехали послы из Тушино, которые сообщили о новой конфедерации «рыцарства»125. Гетману удалось уговорить своих солдат занять на переговорах с королем особую позицию. Сапежинцы, хотя и поддержали конфедерацию тушинского «рыцарства», но одновременно согласились вернуться на королевскую службу при следующем условии: Сигизмунд III оплатит им долги самозванца на том основании, что они все это время будто бы служили интересам Речи Посполитой. В особой позиции, занятой сапежинцами, А. Гиршберг видел доказательство тому, что Я. Сапега, действуя в России, выполнял волю Сигизмунда III и Льва Сапеги126. Корреспонденция Л. Сапеги показывает отсутствие между «братьями» взаимопонимания. В тот момент они даже не состояли в переписке. Примечательно, что Л. Сапега, комментируя утверждение сапежинцев о готовности служить королю и привлечении к этому бояр московских при условии оплаты, подчеркнул, что всему этому не следует доверять127. Я. Сапега и его солдаты, в отличие от тушинского рыцарства, по-видимому, более трезво оценивали ситуацию. Они прекрасно понимали, что находятся на грани военного поражения и без помощи короля могут все потерять. Они не особенно верили, что Лжедмитрий II им заплатит, поэтому первыми из тушинских наемников попытались переложить долги самозванца на короля. Запорожские казаки полков Велегловского и Кернозицкого, расквартированные в Вязьме, вообще отказались присоединиться к конфедерации и направили к королю своих представителей с изве¬
507

стием о возвращении к нему на службу. Между казаками и отрядами русских тушинцев в городах Литовской Украины произошел разрыв. «Боярин» Г. Шаховский с детьми боярскими и казаками покинул полковников Велегловского и Я. Кернозицкого в Вязьме и перебрался в Царево Займище128. События, происшедшие в Вязьме, свидетельствовали о том, что началось размежевание сил между наемниками и русскими тушинцами и что наемное войско самозванца вступило в период глубокого кризиса и распада.
6. 	Попытки тушинцев переломить ход событии в Замосковье
Направив послов к Сигизмунду III, наемники постарались достичь заветной цели: захватить Москву, Троице-Сергиев и Иосифо-Волоколамский монастыри. В ночь с 10(20) на 11(21) октября 1609 г. они предприняли штурм русской столицы. Предатели тайно провели штурмовые отряды к стенам Земляного города. Москвичи не ожидали нападения, поэтому тушинцам удалось зажечь семь башен. Горожане и воины гарнизона довольно быстро пришли в себя и загасили огонь. Все попытки тушинцев ворваться в город были с большим трудом отбиты. Наутро москвичи возвели на месте выгоревшей стены острог и таким образом свели на нет все результаты ночного боя. Достичь поставленной цели солдаты Р. Ружинского так и не смогли129. Москва с ее богатствами осталась для них недоступной.
Иначе сложилась судьба защитников Иосифо-Волоколамского монастыря. Отрезанные от внешнего мира крупными силами тушинцев, лишившись надежд на скорое освобождение после отступления кн. М.В. Скопина-Шуйского от Твери, они отчаянно сопротивлялись до октября 1609 г., не получая никакой помощи от правительственных сил. Исчерпав все возможности к сопротивлению, осажденные были вынуждены сдаться на милость победителя. Поскольку П. Руцкому защитники монастыря не доверяли, они добились того, чтобы прибыл из Тушино гетман самозванца кн. Р. Ружинский и открыли перед ним ворота крепости130. Многомесячная героическая оборона монастыря закончилась поражением осажденных. Вскоре наемники превратили Иосифо-Волоколамский монастырь в свой главный опорный пункт к северо-западу от столицы.
508

Попытались тушинцы переломить ход событий в свою пользу и у Троицы. Р. Ружинский, вероятно, окрыленный успехом у Иосифо-Волоколамского монастыря, явился с войском к Я. Canere, намереваясь разгромить войско М.В. Скопина у Александровой слободы. Данные о событиях тех дней содержатся в источниках разного происхождения, некоторые из них ранее не использовались историками, что открывает возможность подвергнуть их показания взаимной проверке и уточнить сложившиеся представления об этих событиях. И. Будила указал в своих записках, что Р. Ружинский, отправляясь к Троице, взял с собой только полк Вильковского131. По-видимому, хорунжий упомянул только польскую часть войска. По данным участника событий автора Бельского летописца, в походе приняли участие русские тушинцы с «боярином» М.Г. Салтыковым132. По данным шведов, у кн. Р. Ружинского было всего 2 тыс. воинов133. В источниках называются разные даты прибытия гетмана к Троице134. Более достоверными представляются показания секретарей Я. Сапеги и донесения шведов королю, которые сделаны по горячим следам событий. Они отметили, что Р. Ружинский и его воины появились у Троицы 18(28) октября 1609 г.135 Войска Р. Рушинского и Я. Сапеги представляли внушительную силу, которая с успехом могла противостоять войску М.В. Скопина-Шуйского и Я. Делагарди, но между гетманами, судя по их действиям, полностью отсутствовало взаимопонимание. Участники событий — и тушинцы, и русские — показывают, что Я. Сапега с Р. Ружинским к Александровой слободе не пошел, ограничившись тем, что дал ему в помощь только несколько своих рот136. Бои у Александровой слободы, по данным дневника Я. Сапеги, произошли между 19(29) октября и 24 октября (4 ноября) 1609 г. Р. Ружинский, как видно из записок И. Будилы и Нового летописца, разгромил боевое охранение правительственного войска у с. Коринского, но не смог причинить вред его основным силам. М.В. Скопин-Шуйский и Я. Делагарди, прекрасно зная преимущества польской конницы в сражении в открытом поле, заняли своими полками хорошо укрепленные позиции и встретили неприятеля ружейными залпами. Все попытки тушинцев выманить противника из его укреплений не принесли никакого результата. Наступившие холода довершили дело. Р. Ружинский был вынужден отдать приказ об отступлении, которое, по данным русских источников, сопровождалось ударами летучих отрядов правительственных войск137.
509

Секретари Я. Сапеги сделали в дневнике язвительную запись по поводу возвращения «большого гетмана»: «Р. Ружинский пришел к “шалашу” Его Милости (Я. Сапеги. — И.Т.) с добытой броней»138. Примечательно, что уже через день Я. Сапега со всем своим войском ходил к Александровой слободе, вероятно, с тем же успехом139. Пока гетманы выясняли, кто из них более талантлив и удачлив в военном деле, М.В. Скопин-Шуйский, к великой досаде сапежинцев, смог оказать помощь осаженным в Троице-Сергиевом монастыре. В крепость 28 октября (8 ноября) 1609 г. прорвался еще один правительственный отряд из 20 конников140. Роман Ружинский в свою очередь получил не радостную для него весть из Тушина от Велегловского, что туда прибывает посольство короля. 29 октября (9 ноября) 1609 г. гетман со своими солдатами покинул лагеря сапежинцев у Троицы и поспешил к стану самозванца141. Попытка тушинцев разгромить правительственные войска и переломить ситуацию в свою пользу полностью провалилась. В ноябре 1609 г. боярин Ф.И. Шереметев, воспользовавшись непорядками в стане противника, прошел войском из Владимира в Александрову слободу на соединение с кн. М.В. Скопиным-Шуйским. В результате силы правительственных войск в Подмосковье резко возросли142.
Более удачно действовали А. Млоцкий и И. Салков. Около 26 октября (6 ноября) 1609 г. они разгромили правительственный отряд кн. В.Ф. Литвинова-Мосальского, который пытался доставить в столицу обозы с продовольствием из Рязани. А. Млоцкий вновь осадил Коломну и отправил И. Салкова в рейд по подмосковным дорогам. В Москве, по свидетельству Нового летописца, вновь наступила «дороговизна» и «сумление великое»143. В этой ситуации В. Шуйский и его советники приняли решение направить на помощь М.В. Скопину-Шуйскому 3-тысячный отряд московских служилых людей во главе с боярами кн. И.Ф. Куракиным и кн. Б.М. Лыковым, который выступил в поход 1(11) ноября 1609 г. Вероятно, расчет был на то, что таким образом удастся разрядить обстановку в столице и одновременно ускорить наступление правительственных сил на тушинцев144. Против И. Салкова московское руководство отправило дворянина В.Б. Сукина, который дал бой противнику в Алексеевской волости, закончившийся безрезультатно. Только решительные действия кн. Д.М. Пожарского, разгромившего отряд И. Салкова на Владимирской дороге, позволили не толь-
510

ко восстановить положение, но и добиться перехода на сторону правительства крестьян подмосковных волостей — наиболее последовательных приверженцев «царя Дмитрия» в Замосковье145.
Прибытие Ф.И. Шереметева, И.С. Куракина и Б.М. Лыкова в Александрову слободу создало благоприятные условия для полного разгрома тушинцев в Замосковье и освобождения столицы от осады, но кн. М.В. Скопин-Шуйский и Я. Делагарди по-прежнему избегали генерального сражения в открытом поле, где противник, благодаря коннице, имел неоспоримые преимущества. В специальной литературе установилось мнение, что М.В. Скопин и Я. Делагарди сознательно противопоставили Я.П. Сапеге тактику действий из укрепленных сторожков, так как критически оценивали боевые качества русских отрядов146. Между тем на то были другие не менее важные причины. Уход Ф.И. Шереметева из Владимира в Александрову слободу едва не обернулся для владимирцев и нижегородцев большой бедой. А. Лисовский и А. Просовецкий, воспользовавшись ситуацией, неожиданно напали на Владимир. Город им взять не удалось, запалив посады и перебив много людей, тушинские воеводы отступили в Суздаль147. 12(22) октября 1609 г. в Нижнем Новгороде произошел «всполох», так как стало известно о приближении крупного тушинского отряда148. 18(28) ноября 1609 г. волжские казаки, Козьмодемьянские, шанчурские, иранские стрельцы и черемиса захватили на Вятке городок Котельнич149. Князь М.В. Скопин-Шуйский был вынужден направить в восточное Замосковье крупный отряд правительственных войск под командованием боярина кн. Б.М. Лыкова, кн. Я.П. Барятинского и шведа Анцмира. Поход оказался неудачным. А. Лисовскому и А. Просовецкому удалось отбить нападение правительственного отряда150.
Отношения между шведами и русскими в Александровой слободе были отнюдь не безоблачными. Жители Корелы отказались передать свой город шведам и не приняли посланцев М.В. Скопина-Шуйского. В свою очередь Я. Делагарди, выполняя инструкцию короля, заявил, что вторая партия наемников прибудет в Россию только при условии передачи шведам Орешка, Ивангорода и Колы. Союз вновь оказался под угрозой разрыва151. Известия о том, что Сигизмунд III ведет переговоры с тушинскими наемниками, что тушинские бояре готовы помочь ему захватить Москву, подействовали на шведов от¬
511

резвляюще. 7(17) декабря 1609 г. между М.В. СкопинымШуйским и Я. Делагарди было достигнуто новое соглашение. Шведы обязались прислать еще 4 тыс. наемников, а русские оплатить их службу по установленным прежде ставкам. Помимо этого, Карлу IX было дано туманное обещание полностью удовлетворить его запросы в провинциях и городах по окончании войны152. Однако, когда новая партия шведских наемников прибыла в Александрову слободу 7(17) января 1610 г., в ней оказалось всего 850 человек. Все остальные разбежались дорогой153.
7. 	Распад Тушинского лагеря
Обстоятельства распада Тушинского лагеря достаточно подробно исследованы Н.И. Костомаровым и А. Гиршбергом. Историки ввели в научный оборот польские документальные материалы переговоров короля и его окружения с наемниками и боярами самозванца, которые до последнего времени остаются не опубликованными154. В центре внимания исследователей, судя по характеру использованных материалов, находились главным образом процессы, протекавшие в наемном войске самозванца, тогда как ситуация, сложившаяся в русской части тушинского войска, не анализировалась. Выявленные нами новые материалы дают основание вернуться к рассмотрению событий тех дней и уточнить представления, сложившиеся о них в научной литературе.
Вопреки ожиданиям Сигизмунда III и «партии войны», поход в Россию «по просьбам уставших от смут московитов» не стал победоносным шествием коронных войск. Момент для вторжения был выбран явно неудачно. Благодаря земскому движению, Василий Шуйский вновь обрел поддержку населения на основной территории России, а правительственные полки, одерживая одну победу за другой, были близки к тому, чтобы окончательно разгромить тушинцев в Замосковье и освободить Москву. Смоленск отказался открыть свои ворота королевским войскам. Собранных Сигизмундом III сил и средств едва хватало на то, чтобы организовать осаду города. Речь Посполитая из-за авантюр, затеянных наемниками и королем, оказалась перед перспективой тяжелой войны с Россией и Швецией. Вести о создании тушинской конфедерации всерьез обеспокоили руководство Речи Посполитой. В сложившихся условиях
512

Сигизмунд III и его советники приняли меры к тому, чтобы добиться возвращения солдат наемного войска самозванца под королевские знамена. Они направили в Тушино «комиссаров» Станислава Стадницкого, Кшиштофа Забражского, Людвига Ваера и Мартина Казановского, которые, наряду с обычными, получили тайные инструкции. Исходя из сложившегося положения, Сигизмунд III и его советники стремились предусмотреть любой вариант развития событий. Комиссарам было поручено ни при каких обстоятельствах не вступать в переговоры с Лжедмитрием II. Они должны были потребовать от солдат, как подданных Речи Посполитой, немедленно вернуться на королевскую службу, в противном случае, пригрозить, что на родине они будут объявлены вне закона. Одновременно комиссарам предстояло вступить в переговоры с тушинскими боярами и выдвинуть кандидатуру королевича Владислава на русский престол вместо явного обманщика. В случае полной неудачи переговоров с наемниками и боярами комиссары должны были постараться наладить тайные контакты с В. Шуйским и посоветовать ему начать мирные переговоры с королем «в поле», так как после задержания послов в 1606—1608 гг. поляки ему не доверяют и никогда не согласятся прислать ему в столицу своих представителей155.
В Дорогобуже «комиссары» встретились с послами тушинского «рыцарства» и разъехались, не вступив друг с другом в контакт156. Оглашенные ротмистром Н. Мархоцким 14(24) ноября 1609 г. на аудиенции у короля требования наемников к Сигизмунду III уйти из России и дать им возможность возвести на престол «царя Дмитрия», вызвали шок в королевском лагере. Два дня Сигизмунд III и его советники не знали, как поступить с послами: выслать их с суровой отповедью или дать сдержанный ответ, который бы позволил в дальнейшем продолжить переговоры с солдатами157. В конце концов Сигизмунд III и его советники пошли по второму пути. Вице-канцлер Щесный Крыйский в своих речах дал послам наемников понять, что король возмущен и разгневан их своевольными действиями и дерзкими требованиями. Но, как истинный монарх, который печется о своих подданных, король решил пока воздержаться от решительных действий158. В данных послам ответах Сигизмунд III и
С. 	Жолкевский, выступивший от имени сенаторов, напомнили солдатам, что они ушли в Россию, грубо нарушив законы Речи Посполитой, вопреки запретам властей из корыстных побужде¬
17. И.О. Тюменцев 513

ний. Ввязавшись в авантюру с самозванцем, навлекли на свою страну страшную беду, дав удобный повод русским и шведам начать войну с Речью Посполитой. Именно это обстоятельство, а не желание «присвоить их кровавые заслуги», по словам Сигизмунда III и С. Жолкевского, явилось главной причиной вторжения в Россию. В заключение король и гетман призвали солдат образумиться, отказаться от намерения возвести на Московский престол самозванца и вернуться на службу отечеству. Послам ясно дали понять, что в случае неудачи короля в России, вся ответственность будет возложена на тушинское «рыцарство» со всеми вытекающими отсюда последствиями159.
В Можайске комиссары были вынуждены задержаться. Воевода царика кн. Г.П. Шаховский предупредил С. Стадницкого, чтобы большая часть сопровождавшего послов отряда была оставлена, а они продолжили свой путь с немногими людьми обычным порядком, как это принято в отношениях между Россией и Польшей160. С. Стадницкий получил письма от А. Зборовского и М. Мнишек, в которых заявлялось, что переговоры им следует вести не с «рыцарством», а с Лжедмитрием И. Марина Мнишек дала гневную отповедь главному послу за обращение к ней не как к царице Московской, а как «воеводинке Сендамирской»161. Комиссары были вынуждены выслать в Тушино гонца Яна Ловчанского-Добека для выяснения ситуации, который вскоре сообщил им, что мнение «рыцарства» не столь однозначно и многие солдаты готовы идти на службу королю, необходимо только решить вопрос об оплате. Относительно русских, гонец указал, что многие из них готовы также служить королю162. Получив эти сведения, комиссары продолжили свой путь и прибыли в Тушино 7(17) декабря 1609 г.163
Командиры наемников и бояре постарались обставить приезд комиссаров так, как будто это был официальный визит королевских послов к «царю Дмитрию». Недалеко от лагеря посольский кортеж встретили гетман Р. Ружинский, полковник А. Зборовской и брат Марины — С. Мнишек и сопроводили к воротам лагеря. Здесь комиссаров, согласно русским традициям, от имени царя приветствовали Иван Плещеев-Глазун и Федор Унковский с 50-ю дворянами. Лжедмитрий II и М. Мнишек наблюдали за процессией из окна царского терема. Произошел конфуз. Комиссары и слышать не хотели о самозванце. Они демонстративно отказались обменяться приветствиями с
514

посланными цариком дворянами, проехали мимо окон, не обращая внимание на Лжедмитрия II и его супругу, и остановились у Р. Ружинского. На 3-дневных пирах Р. Ружинский и полковники безуспешно пытались уговорить комиссаров вступить в переговоры с цариком, но те заявили, что имеют полномочия только на переговоры с «рыцарством» и московским боярами, а не с проходимцем164. Наконец, 10(20) декабря 1609 г. Р. Ружинский и полковники созвали собрание наемного войска, на котором выступил С. Стадницкий. В соответствии с инструкциями, он перечислил причины, которые заставили короля предпринять вторжение в Россию, при этом подчеркнул, что главная среди них — опасение, что Карл IX и В. Шуйский, мстя за действия «рыцарства», вторгнутся в Речь Посполитую. В заключение комиссар призвал солдат во имя родины срочно вернуться на службу к королю165.
Ответы короля и гетмана послам рыцарства, заявления комиссаров, вопреки ожиданиям, не вызвали взрыва эмоций среди наемников, как это было в сентябре 1609 г. Солдаты, по-видимому, прекрасно поняли угрозу короля возложить на них всю ответственность за войну России с Речью Посполитой и Швецией и объявить их вне закона. К тому же, по свидетельству Н. Мархоцкого, кто-то из эмиссаров Сигизмунда III пустил слух, что король прибыл в Россию с крупной суммой денег166. «Рыцарство» ухватилось за идею сапежинцев получить долги самозванца у короля, ссылаясь на то, что своей предшествующей службой они якобы специально подорвали могущество главного врага Речи Посполитой и подготовили условия для завоевания России167. Яниковского обвинили в том, что он будто бы подменил инструкцию войска своим послам к Сигизмунду III, с целью поссорить солдат с королем. Наемнику, в один миг превратившемуся в «козла отпущения», пришлось защищать свою честь в поединке с А. Млоцким168. В конце концов послали к сапежинцам, чтобы они, так же как роты тушинского войска, избрали по два представителя, которые 17(27) декабря 1609 г. начали вести переговоры с комиссарами об условиях возвращения на королевскую службу169. Первое, что предложили депутаты — содействие Сигизмунду III в возвращении Речи Посполитой Смоленщины и Северщины в обмен на помощь в возведении на московский престол самозванца. Получив от комиссаров категорический отказ, солдаты тотчас забыли о царике, хотя еще недавно клялись до конца стоять за его дело. Они
17*
515

заявили комиссарам о готовности помочь Сигизмунду III захватить Россию при условии, что им, наряду с обычным жалованьем, будут выплачены все долги самозванца, а М. Мнишек получит особый удел. Тут выяснилось, что у короля нет таких сумм в наличности. Тогда «рыцарство» забыло о М. Мнишек и выразило готовность получить 5 млн злотых с королевских имений в Речи Посполитой, а все остальное — с Северщины. Когда и это предложение было отклонено, наемники согласились получить плату только за три квартала: за два последних, которые они служили у самозванца, и один новый — у короля. Все остальное они рассчитывали получить с Северской земли. И на это предложение «рыцарство» получило отказ. Наемники поняли, что известия об огромных суммах у Сигизмунда III не более чем слухи и что король не в состоянии компенсировать им долги самозванца. Но о том, чтобы отказаться от «заслуженного», они не хотели и слышать. Переговоры явно зашли в тупик170. Под прикрытием переговоров X. Збражский скрытно установил связи с командирами наиболее боеспособных тушинских отрядов и предложил им вернуться на королевскую службу вне зависимости от решения войска. Тайное тут же стало явным. Среди наемников возникли взаимные подозрения и раздоры. Ситуация в наемном войске накалилась до предела171.
Вместе с комиссарами в Тушино «тайно» вернулся изгнанный из войска, после убийства Н. Меховецкого, бывший «маршалок» А. Вишневецкий. Самозванец и его «старый друг» то ли на радостях от встречи, то ли с горя от происходящего запили горькую. Роман Ружинский и командиры наемных отрядов, занятые переговорами, поначалу смотрели на это сквозь пальцы, хотя А. Вишневецкому под страхом смерти было запрещено возвращаться в Тушино. О собутыльниках вспомнили только тогда, когда «царик» в пьяном угаре подарил своему товарищу роскошные одежды, украшенные соболями и жемчугом, коня с богатой сбруей и саблей. Весть о царских подарках вызвала бурю возмущения у наемников. Изрядно подвыпивший, Р. Ружинский явился в покои самозванца и сильно избил кн. А. Вишневецкого, предупредив собутыльников о том, что если бывший маршалок не уберется из Тушинского лагеря добровольно, его может постигнуть судьба Н. Меховецкого172. Досталось и царику. Гетман, по словам весьма осведомленного К. Буссова, обозвал его сукиным сыном и будто бы заявил: «Черт тебя знает, кто ты такой. Мы, поляки, так долго проли¬
516

вали за тебя кровь, а еще ни разу не получали вознаграждения и того, что нам положено еще»173. Вмиг протрезвевший царик понял, что пора уносить ноги.
Публичный торг, устроенный солдатами с комиссарами короля, не мог не вызвать острого недовольства у значительной части русских тушинцев, прежде всего ветеранов повстанческого движения, возмущенных тем, что основная база их движения, Северщина, превратилась в разменную монету в затеянной наемниками игре. 6(16) декабря 1609 г. царик написал грамоту Я. Сапеге с требованием «беречь донских казаков», которое было воспринято как запоздалая реакция на летние, 1609 г., челобитные казаков174. Если учесть, что большинство писем самозванца Я. Сапеге написаны на польском языке, а эта грамота — на русском, то можно высказать предположение, что она предназначалась не столько гетману, сколько казакам. Самозванец явно искал поддержки ветеранов повстанческого движения. Примечателен следующий факт: через несколько дней, 10(20) декабря 1609 г., шкловский бродяга предпринял первую неудачную попытку бежать из Тушино во время «царской прогулки» к Москве. Однако у Р. Ружинского и его солдат, как и зимой 1608/9 г., нашлись доброжелатели, которые предупредили о замыслах самозванца. Гетман бросился за цариком в погоню, заставил вернуться и посадил его под арест. Неудача заставила Лжедмитрия II действовать более осторожно. На этот раз он, судя по всему, обратился за помощью к ветеранам повстанческого движения, которые были возмущены поведением иноземных солдат, сделавших Северщину разменной монетой в своих торгах с королем. 27 декабря 1608 г. (6 января) 1609 г. воспользовавшись стычкой наемников с москвичами, казаки тайно вывели царика и его шута из «дворца» и вывезли за ворота лагеря в телеге, прикрытой тесом175. Появившись в окрестностях Калуги, самозванец передал местным жителям, что король, не раз домогавшийся Северской земли, подговорил гетмана Р. Ружинского и поляков, чтобы они его схватили и привели под Смоленск. Он клялся, что не отдаст врагам ни пяди русской земли и готов вместе с народом умереть за православную веру. Самозванец явно рассчитывал на помощь ветеранов повстанческого движения и не ошибся. Калужане приняли его хлебом-солью176.
Бегство самозванца взорвало ситуацию в Тушинском лагере. Солдаты решили, что командиры предали их, тайно договорив¬
517

шись с королем, убили самозванца — и теперь некому оплатить их долги. Толпа взбунтовавшихся солдат бросилась грабить терем самозванца и знатных бояр. Некоторые требовали обыскать покои Р. Ружинского, так как подозревали, что там спрятано тело убитого, другие оскорбляли послов, обвиняя их в интригах против «царя и рыцарства». Р. Ружинский и командиры наемного войска как могли унимали солдат, но ничего не помогало. 29 декабря 1609 г. (8 января) 1610 г., воспользовавшись суматохой, в Москву отъехал «боярин» кн. В.И. Бахтеяров-Ростовский, который сообщил властям о гибели самозванца и «его угодников» кн. М.Г. Салтыкова, кн. В.М. Рубца-Мосальского, кн. С.Г. Звенигородского, С. Линева и Г. Веревкина. На радостях В. Шуйский пожаловал перебежчика в бояре, объявив народу, что «литва» в Тушине «собралась на побег», а кн.
В.И. Бахтеяров-Ростовский будто бы является послом И.М. Заруцкого и русских тушинцев, решивших «добить челом Государю»177. К. Буссов свидетельствует о том, что многие казачьи станицы, которым «до смерти надоела эта диковинная война», ушли на Дон.
Через несколько дней после бегства царика в полки явился из Калуги бывший там воеводой пан Казимерский, который привез весточку самозванца Марине Мнишек и письма некоторым командирам наемного войска. Самозванец изливал нежность брошенной «жене» и проявлял «беспокойство» за ее судьбу178. Командирам наемного войска и «боярам» Лжедмитрий II писал, что был вынужден бежать, так как его жизни угрожали изменники: гетман Р. Ружинский и М.Г. Салтыков, и предложил им явиться на службу в Калугу, обещая не только выплатить заслуженное, но и новые пожалования. Письма самозванца вызвали новый взрыв эмоций в Тушино, но Р: Ружинский решительно пресек деятельность Казимерского, пригрозив ему и его последователям суровой расправой179. Большую помощь послам и командирам наемного войска оказали тушинские бояре. Оставшись без «царика», патриарх Филарет, тушинские бояре и верхушка казачества во главе с «боярином» И.М. Заруцким и Касимовский царь со слезами радости восприняли предложение Сигизмунда III, оглашенное послами, дать на московский престол королевича Владислава, и тут же принесли присягу королевичу. Тушинские бояре подсказали гетману и послам выход из затруднительного положения, предложив рассчитаться с наемниками за долги самозванца, после того как будет взя¬
518

та Москва180. На войсковом совещании была принята петиция, которую войско отправило Сигизмунду III с заявлением о готовности ему служить, при условии, что он найдет возможность заплатить солдатам «заслуженное» у царика181. 3(13) января 1610 г. королевские комиссары вместе с посольством тушинских бояр выехали к королю под Смоленск. Вслед за послами М. Мнишек отправила письмо Сигизмунду III, в котором горько жаловалась на судьбу, напоминала о своих правах на Московский престол и вверяла свою жизнь королю в расчете на щедрое вознаграждение «ее и ее фамилии» за понесенные издержки и перенесенные страдания. Примечательно, что о самозванце в письме не было сказано ни слова182. «Царица» явно потеряла надежду с помощью ЛжеДмитрия II вернуться на московский престол и просила у короля отступное. Письмо, по-видимому, было отправлено 11(21) января 1610 г. с новым посольством «рыцарства» Сигизмунду III183.
В начале февраля 1610 г. посольству тушинских бояр и комиссарам был устроен торжественный прием. Сигизмунд III, М.Г. Салтыков, В.М. Рубец-Мосальский и их товарищи тушинские бояре подписали договор об избрании королевича Владислава на русский престол. Король и его советники праздновали победу, на радостях удовлетворяя любые просьбы тушинских бояр. Между тем трезвый политик гетман С. Жолкевский пришел к заключению, что посольство «принесло нам более вреда, нежели пользы»184. События, происшедшие в это время в Тушино и других городах, занятых отрядами самозванца, полностью подтвердили опасения гетмана.
Утвердившись в Калуге, Лжедмитрий II и его новые советники тотчас отправили по городам грамоты, в которых призывали верные им тушинские отряды и жителей задерживать поляков, литовцев и их слуг и доставлять их в Калугу185. Ветеран повстанческого движения Ю. Беззубцев, выполняя распоряжение царика, вскоре после 3(13) января 1610 г. неожиданно напал на своего бывшего товарища, ротмистра А. Млоцкого, и его солдат, «прямивших к королю», и наголову их разгромил186. По дороге к Смоленску 10(20) января 1610 г. королевские комиссары узнали, что «боярин и слуга» самозванца кн. Г.П. Шаховский вместе со своим отрядом ушел из Царева Займища в Калугу. К огорчению короля и его советников, за ним последовал Я. Кернозицкий с запорожскими казаками187. Около 3(13) января 1610 г., по свидетельству К. Буссова, в Тушино появился «боярин» Лжедмитрия II
519

И.В. Глазун-Плещеев, который пустил слух среди наемников, что самозванец бежал в Калугу в целях собрать денег для расчета с наемниками. Одновременно эмиссар самозванца безуспешно пытался уговорить И.М. Заруцкого вернуться на службу к «царику». Вскоре после этого, 13(23) января 1610 г., М. Мнишек установила связь с Лжедмитрием II и приняла самое активное участие в агитационной работе доверенных лиц самозванца среди солдат188. Успеху агитационной деятельности эмиссаров самозванца в немалой степени способствовали действия короля и его окружения. Не имея средств для найма солдат, Сигизмунд III активизировал усилия по привлечению под свои знамена наиболее авторитетных командиров и боеспособных подразделений тушинского наемного войска. В своих письмах он предлагал доходные должности и престижные награды189. Роман Ружинский, А. Зборовский, П. Руцкой и многие другие командиры наемного войска начали проявлять лояльность к королю, чем вызвали недоверие, а затем и возмущение солдат, которые сочли себя обманутыми. В результате во второй половине января 1610 г. тайно от Р. Ружинского в Калугу отправился Фредерик Тышкевич для того, чтобы договориться с Лжедмитрием II о возвращении солдат к нему на службу. В конце января — начале февраля 1610 г., по рассказам Н. Мархоцкого и К. Буссова, донские казаки и татары неожиданно для своих начальников, И.М. Заруцкого и Касимовского царя, вышли из Тушинского лагеря и направились в Калугу. И.М. Заруцкий обратился за помощью к Р. Ружинскому. Поднятые по тревоге наемники атаковали отступающих казаков, нанеся им огромный урон190. Об этом же происшествии сообщил в своем письме от 8(18) февраля 1610 г. С. Доморацкому С. Мнишку. По словам брата «царицы», отрядом командовали тушинские «бояре» Д.Т. Трубецкой, М.И. Колодкин-Плещеев, один из князей Засекиных. Примечательно, что в авангарде казаков, по словам
С. 	Мнишка, шел конный отряд, что в то время было не характерно для казачьих полков191. Если учесть, что наемники часто не видели разницы между казаками, небогатыми детьми боярскими и служилыми людьми по прибору, то можно предположить, что это был исход основной части русского войска самозванца. В связи с этим становятся понятными сетования брата М. Мнишек, что «лагерь пустой, что живое на раздоры пошло. Небезопасны мы от неприятеля, а более всего от своих. Каждый час ожидаем беспорядков у самих себя...»192.
520

8. 	Разгром тушинцев в Замосковье
В начале 1610 г. положение сапежинцев под Троицей стало критическим. Правительственные отряды, возводя на основных путях к Троице укрепленные острожки, фактически окружили сапежинские лагеря у Троицы и затруднили их связь с Тушино. Их неожиданные удары наносили большой урон войску гетмана. Особенно напряженным был бой, который воевода Г. Валуев со своим отрядом и с гарнизоном Троицы дал гетману в первых числах января 1610 г. По размаху он напоминал ноябрьские 1608 г. сражения у Троицы193. Столкновения показали, что правительственные войска готовятся к решающему удару по сапежинцам. Обещанные подкрепления не приходили. В войске Я.П. Сапеги возникли серьезные разногласия между наемниками и казаками. Гетман понял, что дальнейшее промедление грозит ему полным разгромом, и дал приказ к отступлению в Дмитров. А. Палицыц пишет, что сапежинцы начали отход 12(24) января 1609 г.194 И. Будила сообщил, что отступление сапежинцев началось 27 января (6 февраля) 1610 г.195 Более достоверной представляется дата, приведенная келарем, так как он черпал свою информацию у монахов-участников событий, которые хорошо запомнили день своего избавления. В Дмитрове ратники М.В. Скопина-Шуйского вновь начали теснить отряды Я. Сапеги, перерезая окрестные дороги укреплениями. Посланные гетманом за продовольствием и фуражом слуги солдат обратно не вернулись. В распоряжении гетмана осталось всего 400 наемников и 1 тыс. казаков. Днем 19(29) февраля 1610 г. отряды правительственного войска, которыми командовал боярин И.С. Куракин, подошли к Дмитрову. Наемники настояли на том, чтобы гетман повел их в атаку на врага, так как они не привыкли оборонять крепости и предпочитают сразиться с врагом в открытом поле. Бой окончился сокрушительным поражением сапежинцев. Правительственные войска разбили казаков и захватили их лагерь. Я.П. Сапега с наемниками едва успел укрыться в крепости. Гетмана и его солдат спасло то, что правительственные отряды не имели возможности организовать осаду Дмитрова, и отступили к Троице. После подхода из Тушино отряда Н. Мархоцкого, Я.П. Сапега приказал зажечь крепость и ушел с остатками своих отрядов к Ржеву, на соединение с наемниками из Тушино196. Весной 1610 г. А. Лисовский и Посовецкий, теснимые правительственными войсками, покинули
521

Суздаль и совершили глубокий рейд по тылам правительственной армии. Они разорили Ростов, Калязин монастырь и попытались захватить Торопец, но потерпели у города поражение и отошли в Великие Луки197. Замосковье и Поморье были очищены от тушинцев. Героическая полуторагодичная оборона Троице-Сергиева монастыря закончилась разгромом сапежинского войска.
В середине февраля 1610 г. в Тушино вернулся Ф. Тышкевич с письмом Лжедмитрия II к наемникам. Царик писал солдатам, что «изменники»: гетман Р. Ружинский, Комаровский, П. Руцкой, М.Г. Салтыков, Н.В.. Лопухин, С. Татищев будто бы хотели выдать его королю. Из-за этого он якобы бежал в Калугу, бросив своих солдат. Самозванец заявил, что готов заплатить войску согласно прежним записям при первой возможности198. Предложения царика, как установил Н.И. Костомаров, вызвали настоящий бунт в Тушинском лагере. Приверженцы Лжедмитрия И, которых возглавил Я. Тышкевич, явились на созванное Р. Ружинским войсковое собрание в полном вооружении и разогнали его, призвав солдат собраться на новое совещание, которое должно было сместить гетмана и принять решение о возвращении на службу к царику. Между солдатами Р. Ружинского и мятежниками вспыхнула драка, быстро переросшая в перестрелку. Пальба подействовала отрезвляюще. Р. Ружинскому с большим трудом удалось овладеть ситуацией и уговорить солдат дождаться возвращения депутатов с ответом короля199. Марина Мнишек, почувствовав, что ее пребывание в Тушинском лагере стало небезопасным, 13(23) февраля 1610 г. вместе с И.В. Глазуном-Плещеевым бежала сначала в Дмитров к Я. Сапеге, а затем в Калугу200.
Новый взрыв эмоций произошел в Тушино 27 февраля (9 марта) 1610 г., когда ездившие под Смоленск депутаты привезли ответ короля на просьбы войска201. Сигизмунд III изъявлял радость по поводу согласия «рыцарства» служить отчизне и заявлял, что рад был бы сделать солдатам подмогу наличными деньгами, но в государственной казне их нет, а отдавать в залог свои владения по законам Речи Посполитой он не имеет права. В этой связи он обещался заплатить за будущую службу ровно столько, сколько сможет ему дать Речь Посполитая. Король согласился выполнить обещания самозванца выплатить «заслуженные» солдатами деньги в течение десяти дней по вступлении на престол Московский, в противном случае передать
522

им доходы с Северской и Рязанской земель202. Ответ короля разочаровал наемных солдат. Вместо денег им опять предлагали служить за одни обещания. После долгих споров, порой переходящих в драки, солдаты вняли просьбе Р. Ружинского вместе отступить к Волоколамску и отсюда разойтись кто куда желает. Войско зажгло Тушинский лагерь и 6—8 (16—18) марта 1610 г. отступило к Волоколамску. С ними ушли немногие оставшиеся русские тушинцы во главе с нареченным патриархом Филаретом. Дорогой Хруслинский и Яниковский, несмотря на имевшиеся договоренности, увели свои роты и часть наемников в Калугу203.
Предпринятые Р. Ружинским в Волоколамске попытки удержать солдат в повиновении закончились для него трагически. Во время одной из потасовок в занятом наемниками Иосифо-Волоколамском монастыре, находившийся в изрядном подпитии гетман неудачно упал. Полученная еще в начале 1609 г. тяжелая рана дала рецидив. Р. Ружинский слег в горячке и 25 марта (4 апреля) 1610 г. умер. После этого наемное войско фактически распалось на отдельные полки, которые расположились в разных населенных пунктах204. За проведение переговоров «рыцарства» с Сигизмундом III взялся А. Зборовский205. Король к тому времени оказался в чрезвычайно затруднительном положении. Распад Тушинского лагеря и разгром сапежинцев в Замосковье привели к тому, что немногочисленное королевское войско фактически оказалось один на один с союзными русскими и шведскими полками. Попытка вступить в переговоры с В. Шуйским о заключении мира закончилась полной неудачей, так как русские отказались о чем-либо договариваться без немедленного вывода коронных войск из России206. В сложившихся условиях Сигизмунд III пошел на уступки «рыцарству», пообещав солдатам заплатить 2 тыс. наличными207. Ему удалось привлечь под свои знамена наиболее боеспособные полки А. Зборовского, А. Млоцкого, М. Вилямовского. Основная масса наемного войска самозванца осталась ни с чем208.
Деморализованное и разлагающееся наемное войско самозванца не смогло выдержать новых ударов правительственной армии. 11(21) мая 1610 г. шведы и русские, окружив ИосифоВолоколамский монастырь острожками, вынудили полковника П. Руцкого начать отход. Во время отступления наемники попали в засаду и были полностью разгромлены. В плен попали полковники Тупальский, А. Ружинский, а также все находив¬
523

шиеся в обозе тушинские бояре и патриарх Филарет. П. Руцкому едва удалось спастись209. После этого поражения наемное войско самозванца быстро превратилось в толпу вооруженных бродяг. В мае 1610 г. М.В. Скопин-Шуйский во главе воссозданной правительственной армии торжественно вступил в Москву.
В результате напряженных боев мая 1609 — марта 1610 г. правительственным войскам удалось нанести военное поражение сторонникам самозванца. Тушинский лагерь распался. Земли на северо-востоке страны были очищены от приверженцев самозванца. Анализ хода боев подтверждает выводы И.С. Шепелева о том, что правительственные войска одержали победу над врагом, главным образом благодаря массовой поддержке населения Замосковного края, а не в результате иноземной помощи210. Появление наемников в армии М.В. Скопина-Шуйского сразу же создало те же проблемы, что и в войске самозванца. Солдат интересовала звонкая монета и богатая военная добыча, поэтому их содержание легло тяжким бременем на население освобожденных земель и ухудшило и без того тяжелое положение податного населения. В решительный момент после победы под Тверью наемники покинули войско и тем самым поставили его в тяжелое положение. Первые же месяцы пребывания наемников в правительственной армии показали, что с их помощью не удастся добиться освобождения страны от иноземцев. В этой ситуации М.В. Скопин сделал правильный выбор, решив опереться на массовое земское движение в Замосковье и Поморье и создать из отрядов земских ополчений новую правительственную армию.
Неприятие большей частью населения страны тушинского режима, победы правительственных войск, вторжение королевской армии в Россию деморализовали отряды самозванца и усугубили во второй половине 1609 г. кризис его движения. Наемники вышли из повиновения. Распри и споры из-за добычи часто перерастали в вооруженные столкновения. От Лжедмитрия II начали отходить ветераны повстанческого движения и казаки, осознавшие, что их пот и кровь используют иноземцы в корыстных интересах.
Бегство царика 27 декабря 1609 г. (6 января) 1610 г. привело к распаду Тушинского лагеря и размежеванию сил, занимавших его сторону. Верность Лжедмитрию II сохранили ветераны повстанческого движения: служилые люди и казаки южных и
524

юго-западных уездов России. Тушинские боярская дума и двор раскололись. Одни бояре и члены тушинского двора во главе с М.Г. Салтыковым и кн. В.М. Рубцом-Мосальским отправились под Смоленск к королю и заключили договор об избрании королевича Владислава, другие — под предводительством кн. Д.Т. Трубецкого, М.И. Колодкина-Плещеева и кн. Засекиных ушли к самозванцу в Калугу, третьи — в число которых входили кн. В.И. Бахтеяров-Ростовский и «патриарх» Филарет, волей или неволей попали к В. Шуйскому в Москву. Под влиянием внутренних раздоров и ударов правительственной армии наемное войско самозванца распалось. Наиболее боеспособные полки при помощи бывших тушинских бояр смогли договориться с Сигизмундом III и вернуться на королевскую службу. Основная же масса иноземных солдат оказалась брошенной на произвол судьбы.
Правительственным войскам удалось добиться значительных успехов в борьбе с приверженцами самозванца и восстановить контроль над поддерживавшими В. Шуйского в течение 1606-1608 гг. центральными, северными и северо-восточными уездами страны. Однако движение ЛжеДмитрия II, несмотря на военные поражения, распад Тушинского лагеря и происшедшее размежевание собравшихся под знамена самозванца сил, не было разгромлено окончательно. Самозванец и его приверженцы укрепились в Калуге и не утратили надежд взять реванш. Гражданская война с распадом Тушинского лагеря не была завершена. Более того, она оказалась осложнена интервенцией Речи Посполитой против России и растущим вмешательством в русские дела Швеции.
1 Naruszewicz A. Żywot J.K. Chodkiewicza. Warszawa, 1805. T. II.
S. 354; Niemcewicz J.U. Dzieje panowania Zygmunta III. Warszawa, 1819.
T. 2. S. 360-363, 394.
2 Almkvist H. Sverge och Rysland förbundet mot Polen 1595—1611. Upsala, 1907. С. 141.
3 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч. М.,
1989. Кн. IV. Т. 8. С. 523, 528, 537, 538.
4 Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI-XVII ВВ. М., 1995. С. 266, 267.
5 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 522.
6 Almkvist Н. Op. cit. S. 128—141.
525

7 Петрей П. История о Великом княжестве Московском / / Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете (далее: ЧОИДР). 1866. Кн. 3. С. 286; Видекинд Ю. История десятилетней войны шведов в России. М., 2000. С. 46; Almkvist Н. Op. cit. S. 127.
8 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 450.
9 Отписка вычегодцев пермичам 29 апреля (9 мая) 1609 г. об отправке казны М.В. Скопину-Шуйскому // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 115. С. 217-220; Отписка М.В. СкопинаШуйского В. Шуйскому в мае 1609 г. о прибытии шведского войска // Там же. № 122. С. 226-228.
10 Петрей П. Указ. соч. С. 286; Видекинд Ю. Указ. соч. С. 41; Almkvist Н. Op. cit. S. 127,132,139.
11 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 57, 58.
12 Almkvist Н. Op. cit. S. 130, 131, 146—148.
в Ibid. S. 130,131.
14 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 56.
15 Almkvist Н. Op. cit. S. 139.
16 Ibid. S. 146-148.
i? Видекинд Ю. Указ. соч. С. 59.
1® Новости из Московии, присланные в Вильно 27 мая (6 июня) 1609 г. // ЧОИДР. 1866. Кн. 4. Смесь. С. 15; Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 90; Almkvist Н. Ор. cit. S. 141, 142.
19 Отписка кн. М.В. Скопина-Шуйского вологжанам в мае 1609 г. о присылке ратных людей // ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 121. С. 222; Новый летописец. С. 90; Видекинд Ю. Указ. соч. С. 65; Sapieha J.P. Dziennik 1608—1611 // Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901. S. 221; Повесть о победах Московского государства. Л., 1982. С. 10; Новости из Московии, присланные в Вильно 27 мая (6 июня) 1609 г. С. 15; Almkvist Н. Op. cit. S. 142, 143.
20 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 229—231.
21 Псковские летописи. М.; Л., 1941. T. 1. С. 135; 1955. Т. 2. С. 271.
22 Псковские летописи. Т. 2. С. 271; Рожнятовский А. Дневник М. Мнишек. СПб., 1995. С. 133.
23 Псковские летописи. Т. 2. С. 271.
24 Там же. T. 1. С. 135, 136; Т. 2. С. 271, 272; Almkvist Н. Op. cit. S. 142.
25 Псковские летописи... Т. 2. С. 272.
26 List S. Rudnickiego do В. Wojny 9(19) maja 1609 г. // Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф.5. № 5998/III. Л. 364.
27 Грамота В. Шуйского вологжанам 15(25) мая 1609 г. / / ААЭ. Т. 2. № 126. С. 235; Грамота В. Шуйского ярославцам 28 июня (8 июля) 1609 г. // Там же. № 128. С. 239; Повесть о победах. С. 10; Almkvist Н. Op. cit. S. 143.
526

28 Грамота В. Шуйского вологжанам 15(25) мая 1609 г. / / ААЭ. Т. 2. № 126. С. 235; Sapieha J.P. Op. cit. S. 225.
29 Sapieha J.P, Op. cit. S.218; Новости из Московии...
30 Грамота В. Шуйского ярославцам 28 июня (8 июля) 1609 г. // ААЭ. Т. 2. № 128. С. 239.
31 Там же.
32 List S. Rudnickiego do В. Wojny 9 (19) maja 1609 г. ...
33 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 30 czerwca (10 lipica) 1609 r. / / Kognowicki К. Życie J.JP. Sapiehi // Życie Sapiehów. Warszawa, 1791. T. 2. Прил. № 3; Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. Прил. № 14.
34 Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 44; Будила И. История ложного Дмитрия / / Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ). СПб., 1872. T. 1. Стб. 155.
35 Грамота В. Шуйского ярославцам 28 июня (8 июля) 1609 г. // ААЭ. Т. 2. № 128. С. 238.
36 Там же; Новый летописец. С. 88.
37 Там же; Болтин Б. Записки // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции.
М., 1869. С. 343; Sahieha J.P. Op. cit. S. 225.
38 Новый летописец. С. 88.
39 Челобитная Лжедмитрию II донских казаков о жалованье в июле / / Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АИ). СПб., 1841. Т. 2. № 239. С. 281, 282; Челобитная ростовцев Я. Сапеге о помощи против ярославцев // Там же. № 248. С. 294, 295; Отписка ростовского воеводы И.Ф. Наумова Я. Сапеге о своем возвращении в Ростов // Там же. № 249. С. 296, 297; Отписка ростовского воеводы И.Ф. Наумова Я. Сапеге о походе на Кострому с А. Лисовским // Сборник кн. Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 12.69. С. 74-76.
40 Sapieha J.P. Op. cit. S. 230.
41 Marchocki M. Op. cit. S. 44; Будила И. Указ. соч. Стб. 155.
42 Отписка «троицких старцев» царю В. Шуйскому в июле 1609 г. об «изменах» среди осажденных // АИ. Т. 2. № 241. С. 282—284; Письмо троицкого слуги Г. Рязанова отцу об успешном отражении приступа // СХ. № 35. С. 110—112; Отписка троицких воевод царю В. Шуйскому после 28 июня (8 июля) 1609 г. // Там же. № 38. С. 114—117; Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 177-179, 172-175; Sapieha J.P. Op. cit. S. 230, 231.
43 Новый летописец. С. 90.
44 Грамота В. Шуйского ярославцам 28 июня (8 июля) 1609 г. // ААЭ. Т. 2. № 128. С. 239; Новый летописец. C.J?0; Бельский летописец // ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 250; Будила И. Указ. соч. Стб. 155; Sapieha ].Р. Op. cit. S. 230.
45 Sapieha J.Р. Op. cit. S. 229; Криксин В.С. «Дневник» Яна Сапеги по списку Рубинковского / / Известия Отдела русского языка и словесности Академии наук (далее: ИОРЯС). 1908. T. XIII. Кн. 4. С. 161.
527

46 Sapieha J.P. Op. cit. S. 223.
47 Ibid. S. 229.
48 Отписка юрьевского воеводы Ф.М. Болотникова Я. Сапеге 11(21) мая 1609 г. с просьбой о помощи против владимирцев / / АИ. Т. 2. № 215. С. 253, 254; Sapieha J.P. Op. cit. S. 219.
49 Ibid.
50 Sapieha J.P. S. 221.
51 Отписка суздальского воеводы Ф.К. Плещеева Я. Сапеге 14 (26) июня 1609 г. о боях с «изменниками» // АИ. Т. 2. № 235. С. 277; Sapieha J.P. Op. cit. S. 228, 229.
52 Ibid.
53 Челобитная Лжедмитрию II донских казаков в июне 1609 г. // АИ. Т. 2. № 239. С. 281, 282; Sapieha J.P. Op. cit. S. 227; Новый летописец. С. 84.
54 Челобитная Лжедмитрию II донских казаков в июне 1609 г. // АИ. Т. 2. № 239. С. 281, 282; Sapieha J.P. Op. cit. S. 227; Новый летописец. С. 84; Буссов К. Указ. соч. С. 158.
55 Челобитная донских казаков Лжедмитрию II о жалованье // АИ. Т. 2. № 239. С. 281, 282; Челобитная ростовцев Я. Сапеге 17(27) июля 1609 г. с просьбой защитить их от нападения ярославцев // Там же. № 248. С. 295, 296; Отписка ростовского воеводы И.Ф. Наумова Я. Сапеге 17(27) июля 1609 г. об оставлении Ростова // Там же. № 249. С. 296, 297; Отписка боярина И.Ф. Наумова Я. Сапеге 5(15) июля 1609 г. о походе на Кострому с А. Лисовским // СХ. № 12.69. С. 74—76; Новый летописец. С. 89.
56 Sapieha J.P. Op. cit. S. 228.
57 Миловидов И. Очерк истории Костромы. Кострома, 1885. С. 202.
58 Sapieha J.P. Op. cit. S. 228.
59 Marchocfy M. Op. cit. S. 49.
60 Будила И. Указ. соч. Стб. 156; Видекинд Ю. Указ. соч. С. 67.
61 Грамота В. Шуйского ярославцам 28 июня (8 июля) 1609 г. // ААЭ. Т. 2. JNM28. С. 239; Повесть о победах. С. 10.
62 Будила И. Указ. соч. Стб. 157; Marchocki М. Op. cit. S. 54, 55; Новый летописец. С. 91.
63 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 70.
64 Отписки М.В. Скопина-Шуйского ярославцам и вологжанам 13(23) июля 1609 г. о поражении тушинцев у Твери // ААЭ. Т. 2. № 130. С. 141; Грамота В. Шуйского вологжанам и ярославцам 26 июля (5 августа) 1609 г. // Там же. № 132. С. 243; Новый летописец. С. 91; Будила Й. Указ. соч. Стб. 157; Marchocki М. Op. cit. S. 54, 55.
65 Письма Лжедмитрия II Я. Сапеге 14—15 (24—25) июля 1608 г. // Kognowicki К. Op. cit. Прил. № 4; Жолкевский С. Указ. соч. Прил. № 15, 16; Sapieha J.P. Op. cit. // Криксин В.С. Указ. соч. С. 161.
66 Almkvist Н. Op. cit. S. 150.
67 Новый летописец. С. 91; Sapieha J.P. Op. cit. S. 231, 232.
68 Гиршберг A. Марина Мнишек. M., 1908. С. 135, 136.
69 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 260.
70 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 465—467.
528

71 Письмо Лжедмитрия II Я. Сапеге 1(10) июля 1609 г. с просьбой выступить на помощь А. Зборовскому / / Kognowicki К. Op. cit. Прил. № 3; Жолкевский С. Указ. соч. Прил. № 14.
72 Almkvist Н. Op. cit. S. 150.
73 Повесть о победах... С. 11.
74 Almkvist Н. Op. cit. S. 151.
75 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 72—74.
76 Там же. С. 74; Sapieha J.P. Op. cit. S. 238.
77 Almkvist H. Op. cit. S. 159, 160.
78 Грамоты В. Шуйского вологжанам и ярославцам 26 июля (5 августа) 1609 г. // ААЭ. Т. 2. № 132. С. 243, 245; Грамоты В. Шуйского устюжанам в конце июля 1609 г. // Там же. № 137. С. 252; Sapieha J.P. Op. cit. S. 234; Соловьев C.M. Указ. соч. С. 527; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 260.
79 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 79, 80.
80 Sapieha J^P. Op. cit. S. 230, 231.
81 Будила И. Указ. соч. Стб. 256, 257.
82 Новый летописец. С. 92.
83 Грамоты В. Шуйского вологодцам и ярославцам 26 июля (5 августа) 1609 г. // ААЭ. Т. 2. № 132. С. 243, 244; Новый летописец. С. 91.
84 Almkvist Н. Op. cit. S. 156.
83 Расспросные речи в сапежинском стане клементьевского крестьянина И. Дмитриева в конце мая 1609 г. о ситуации в Троице-Сергиевом монастыре / / Тюменцев И.О. Очерки по истории обороны Троице-Сергиевой лавры 1608—1610 гг. Волгоград, 1995. Прил. № 1. С. 91, 92.
86 Палицын А. Сказание. С. 180, 181.
87 Sapieha J.P. Op. cit. S. 234, 235; Будила И. Указ. соч. Стб. 158; Буссов К. Указ. соч. С. 160; Палицын А. Сказание. С. 181, 182.
88 Sapieha J.P. Op. cit. S. 235; Палицын A. Сказание. С. 182, 183.
89 Палицын А. Сказание. С. 189; Sapieha J.P. Op. cit. S. 235.
90 Палицын A. Указ. соч. С. 180—183; Sapieha J.Р. Op. cit. S. 233— 235.
91 Челобитная донских казаков Лжедмитрию II около 17(27) июля 1609 г. о жалованье // АИ. Т. 2. № 239. С. 281, 282; Челобитная четырех донских казаков полка А. Лисовского Я. Сапеге с просьбой о жалованье // Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее: АСПбИИ РАН). К 124. On. 1. Ед. хр. 472.
92 Палицын А. Сказание. С. 180—183; Sapieha J.P. Op. cit. S. 233— 235.
93 Sapieha J.P. Op. cit. S. 236; Новый летописец. С. 89.
94 Sapieha J.P. Op. cit. S. 236.
93 Ibid S. 234, 236.
96 Ibid. S. 236; Новый летописец. С. 91.
97 Sapieha J.P. Op. cit. S. 235.
98 Ibid; Палицын A. Сказание. C. 189.
99 Sapieha J.P. Op. cit. S. 237, 242; Marchocki M. Op. cit. S. 57.
100 Sapieha J.P. Op. cit. S. 236, 238; Marchocki M. Op. cit. S. 57.
101 Almkvist H. Op. cit. S. 154—157.
529

102 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 470.
103 Палицын А. Сказание. С. 180, 181;
104 Повесть о победах... С. 11; Будила И. Указ. соч. Стб. 159; Marchocki М. Op. cit. S. 58, 59; Sapieha J.Р. Op. cit. S. 239, 240.
105 Sapieha J.P. Op. cit. S. 238, 239.
106 Повесть о победах... C. 11; Будила И. Указ. соч. Стб. 159; Sapieha J.P. Op. cit. S. 239, 240.
107 Будила И. Указ. соч. Стб. 159; Повесть о победах... С. 11; Marchocki М. Op. cit. S. 58, 59; Sapieha J.P. Op. cit. S. 239, 240.
108 Будила И. Указ. соч. Стб. 159.
109 Marchocki М. Op. cit. S. 58, 59; Sapieha J.P. Op. cit. S. 239, 240.
110 Будила Й. Указ. соч. Стб. 160; Marchocki М. Op. cit. S. 58, 59; Sapieha J.P. Op. cit. S. 241—243.
111 Там же.
112 Sapieha J.P. Op. cit. S. 243—246; Буссов К. Указ. соч. С. 160.
113 Буссов К. Указ. соч. С. 160.
114 Там же; Marchocki М. Histoiya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841.
S. 62.
115 Sapieha J.P. Op. cit.. S. 246; Палицын А. Сказание. C. 191, 192; Повесть о победах... C. 12; Бельский летописец // ПСРЛ. M., 1978.
T. 34. С. 252; Almkvist H. Op. cit. S. 158.
116 Костомаров H.И. Смутное время Московского государства в начале XVII ст. // Собр. соч. СПб., 1904. Кн. 2. С. 406, 407; Гиршберг А. Указ. соч. С. 156, 157.
117 Assecuratia Dmitra Fałszywego 10(20) września 1609 г. // Stokholm Riksarkivet. skoklostcksumlingen. Polska brei. (далее: SRSPB). E 8597.
118 Ibid.
119 Związek wojska Koronnego i Litewskiego przy Caru Dmitrze / / Kognowicki K. Op. cit. S. 158—162; Marchocki M. Op. cit. S. 58.
120 Assecuratia Dmitra Fałszywego...
121 Assecuratia Mariny Carowy 10(20) września 1609 r. // SRSPB. E 8597.
122 Жалованная грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишеку на города Северской земли / / Собрание государственных грамот и договоров (далее: С ГГ
И Д). М., 1819. Ч. 2. № 180. С. 262, 363.
123 Marchocki M. Op. cit. S. 58.
124 Instrukcya posłom z wojska Cara do króla posłanym w październky 1609 r. // Marchocki M. Op. cit. S. 148-151; То же // SRSPB. E 8597.
125 Sapieha J.P. Op. cit. S. 245.
126 Гиршберг А. Указ. соч. С. 157.
127 Prochaska A. Wyprawa na Smolensk // Kwartalnik Litewski. 1911. T. 8. S. 60, 61.
128 List Gridicza do L. Sapiehi 18(28) listopada 1609 r. // SRSPB. E 8604.
129 Будила И. Указ. соч. Стб. 161, 162; Sapieha J.P. Op. cit. S. 246.
130 Будила И. Указ. соч. Стб. 161.
131 Там же. Стб. 162.
132 Бельский летописец. С. 251.
530

133 Almkvist H. Op. cit. S. 158.
134 Будила И. Указ. соч. Стб. 162.
135 Sapieha J.Р. Op. cit. S. 246; Повесть о победах... С. 12; Almkvist H. Op. cit. S. 158,159.
136 Будила И. Указ. соч. Стб. 162; Бельский летописец. С. 251; Sapieha J.P. Op^cit. S. 247.
137 Будила И. Указ. соч. Стб. 162; Бельский летописец. С. 251; Новый летописец. С. 92; Повесть о победах... С. 12.
138 Sapieha J.P. Op. cit. S. 247.
™ Ibid.
140 Ibid.
141 Ibid. S. 247, 248; Будила И. Указ. соч. Стб. 162, 163; Шепелев И.С. Указ. соч. С. 488, 489.
142 Белокуров С.А. Разрядные записи за смутное время. М., 1907.
С. 	17, 53,124,163; Бельский летописец // ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 252.
143 Sapieha J.P. Op. cit. S. 247; Новый летописец. С. 93.
144 Новый летописец. С. 93; Sapieha J.P. Op. cit. S. 247, 248.
145 Новый летописец. С. 93, 94.
146 Almkvist Н. Op. cit. S. 159.
147 Бельский летописец. С. 252.
148 Челобитная царю В. Шуйскому холопа боярина Ф.И. Шереметева Индрика 24 октября (3 ноября) 1609 г. с жалобой на дьяка В. Семенова / / ААЭ. Т. 2. № 142. С. 237, 238.
149 Отписка вятчан пермичам после 18(28) ноября 1609 г. с известием о захвате ворами Котельнича // ААЭ. Т. 2. № 143. С. 238, 239.
150 Белокуров С А. Указ. соч. С. 17, 53 и др.; Бельский летописец.
С. 	252; Новый летописец. С. 94.
151 Sapieha J.P. Op. cit. S. 159, 160.
132 Ibid. S. 163, 164.
133 Ibid. S. 170
i54 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 406—428; Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908. С. 158-200.
133 Instrukcya posłom króla do wojska Cara posłanym w 29—30 październiky (8-9 listopada) 1609 r. // SRSPB. E 8597.
i58 List Gridicza do L. Sapiehi 14(24) listopada 1609 r. // SRSPB. E 8604; Marchocki M. Op. cit. S. 59.
157 Poselstwo z wojska Cara do króla posłanym // SRSPB. E 8597; Rzec posłów z wojska Cara do senatorów / / Ibid; Marchocki M, Op. cit. S. 59, 60.
158 Respons S. Kryskiego na piśmie Rycerstwa posłom z wojska Cara / / SRSPB. E 8597; Marchocki M. Op. cit. S. 151-156.
139 Respons Zymunta III posłom z wojska Cara 15(25) listopada 1609 r. // SRSPB. E 8597; Respons S. Żókiewskiego posłom z wojska Cara 16(26) listopada 1609 r. / / Ibid.
16° List Gridicza do L. Sapiehi 18 (28) listopada 1609 r. // SRSPB. E 8604.
161 List A. Zborowskiego do S. Stadnickiego 30 listopada (10 grudzienia) 1609 r. // SRSPB. E 8597; List Carowy Maryny do S. Stadnickiego 30 listopada (10 grudzienia) 1609 r. / / Ibid.
531

162 List gońca p. Dobka do posłów 27 listopada (6 grudzienia) 1609 r. // SRSPB. E 8597; Marchocki M. Op. dt. S. 60. i®3 Ibid.
164 Ibid; Будила И. Указ. соч. Стб. 163.
165 Rozmowa posłów z Rycerstwom // SRSPB. E 8597.
166 Marchocki M. Op. cit. S. 61.
167 Instrukcia posłom z wojska J. Sapiehi do posłów króla posłanym 29 listopada (9 grudzenia) 1609 r. // Hirschberg A. Polska a Moskwa. S. 321—325.
168 List gońca p. Dobka do posłów 11(21) grudnia 1609 r. // SRSPB. E 5997.; Marchocki M. Op. cit. S. 60.
169 Ibid.
170 Relcja posłów króla // SRSPB. E 8597.
171 Ibid.
172 List gońca p. Dobka do posłów 11(21) grudnia 1609 r. / / SRSPB. E 5997.
173 Буссов К. Указ. соч. С. 160.
174 Грамота Лжедмитрия II Я. Сапеге 6(16) декабря 1609 г. с приказом беречь донских казаков // СХ. № 12.70. С. 76, 77.
175 Письмо С. Стадницкого Сигизмунду III 27 декабря (6 января) 1609 г // Гиршберг А. Указ. соч. С. 168; Буссов К. Указ. соч. С. 162; Будила И. Указ. соч. Стб. 163.
176 Буссов К. Указ. соч. С. 162.
177 Отписка из Тобольска в Томск о московских вестях после 16(26) февраля 1609 г. / / Гневу шее А. Акты времени правления царя Василия Шуйского. М., 1915. № 68. С. 80; Белокуров С.А. Разряды. С. 125.
178 List Dmitra Fałszywego do Mariny Carowy // SRSPB. E 8597.
179 Буссов К. Указ. соч. С. 163.
t8° Relcja posłów króla // SRSPB. E 8597.
lei Petycja od rycerstwa do Zygmunta III // SRSPB. E 8597.
182 Письмо M. Мнишек Сигизмунду III 5(15) января 1610 г. с просьбой о покровительстве // Бутурлин Д. Указ. соч. Ч. 2. Прил. № И.
183 Будила И. Указ. соч. Стб. 164.
I®4 Жолкевский С. Записки. С. 37.
I®5 Буссов Указ. соч. С. 162.
i®6 Будила И. Указ. соч. С. 163, 164.
I87 List S. Stadnickiego do Zygmunta 10(20) grudzienia 1609 r. // SRSPB. E 8597; Буссов К. Указ. соч. С. 162. i®8 Буссов /С. Указ. соч. С. 163.
189 List Zygmunta III do pjatigorców 20(30) grudzienia 1609 г. // SRSPB. E 8597.
190 Marchocki M. Op. cit. S. 64; Буссов К. Указ. соч. С. 163.
т List S. Mniszecha do S. Domoradskiego 8(18) lutego 1610 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/III. Л. 383-387.
192 Ibid.
193 Палицын А. Сказание. С. 192, 193.
194 Там же. Ç. 193, 194;
195 Будила И. Указ. соч. Стб. 164, 165.
532

196 Sapieha J.P. Op. cit. S. 249—255; Marchocki M. Op. cit. S. 67—71; Повесть о победах... C. 13, 14; Бельский летописец. С. 253.
197 Бельский летописец. С. 254; Новый летописец. С. 95.
198 Письмо Лжедмитрия II наемному войску 9(19) февраля 1610 г. об условиях возвращения на службу / / Временник Московского общества истории и древностей Российских (далее: ВМОИДР). М., 1855. Кн. 19. Смесь С. 9; Будила И. Указ. соч. Стб. 178—184.
199 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 425, 426.
200 Буссов /С Указ. соч. С. 163; Marchocki М. Op. cit. S. 62—64;
201 Будила Й. Указ. соч. Стб. 165; Marchocki М. Op. cit. S. 62—64; Новый летописец. С. 95.
202 Respons Zygmunta III posłam z wojska Cara 10 (20) lutego 1610 r. // SRSPB. E 8597; List Zygmunta III do wojska Cara 13 (23) lutego 1610 r. // Ibid; List Zygmunta III do R. Różyńskiego 18(28) lutego 1610 r. // Ibid; Будила И. Указ. соч^Стб. 166—178.
203 Будила И. Указ. соч. Стб. 184—186; Marchocki М. Op. cit. S. 64- 67.
204 Marchocki М. Op. cit. S. 72.
205 Punkty instrukcii A. Zborowskiemy i posłom z wojska Cara do króla posłanym // SRSPB. E 8597; Будила И. Указ. соч. Стб. 187; Marchocki М. Op. cit. S. 72.
206 List senatorów do bojar moskiewskich 10(20) lutego 1610 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/III. Л. 388-391 об.
207 Respons Zymunta III posłom z wojska Cara 2 (12) kwiectnia 1610 r. // SRSPB. E 8597; Respons Zymunta III posłom z wojska Cara w maje 1610 r. // Ibid; Assecuratia Zymunta III 19(29) maja 1610 r. // Ibid; Будила И. Указ. соч. Стб. 187.
208 List rycerstwa z polka A. Młockiego do Zymunta III w marcie 1610 r. / / SRSPB. E 8597; List Zymunta III do Bobkowskiego i rycerstwa z polka A. Młockiego // Ibid; Respons Zymunta III posłom z polka A. Młockiego // Ibid; List A. Zborowskiego do Zymunta III 26 kwiectnia (6 maja) 1610 r. // Ibid; Будила И. Указ. соч. Стб. 187.
209 Будила Й. Указ. соч. Стб. 190—192; Marchocki М. Op. cit. S. 73— 84; Бельский летописец. С. 253, 254; Новый летописец. С. 96.
210 Шепелев И.С. Указ. соч. С. 519.

ГЛАВА 13
КРАХ ДВИЖЕНИЯ САМОЗВАНЦА В 1610 г.
В 1610 г. движение Лжедмитрия II оказалось в тени вторжения Сигизмунда III в Россию и поэтому специально не изучалась. В литературе, в основном в общих работах по истории России и Смуты, затрагивались лишь отдельные проблемы и аспекты калужского периода движения самозванца: утверждение Лжедмитрия II в Калуге и обстоятельства появления там М. Мнишек, попытка самозванца захватить Москву летом 1610 г. и его гибель в Калуге. С.М. Соловьев считал, что в Калуге вся власть принадлежала казакам, которых привел туда кн. Г.П. Шаховский. Бояре и москвичи, по мнению историка, несмотря на явную опасность захвата страны иноземцами, не захотели присягнуть Вору летом 1610 г., боясь казачьих грабежей и бесчинств черни, и по этой причине предпочли ему королевича Владислава. Гибель самозванца и распад его движения исследователь объяснял исключительно местью кн. П. Урусова1. Н.И. Костомаров ввел в научный оборот много интересных польских документов 1610 г., которые проливают свет на взаимоотношения царика и сапежинцев, но вольно пересказал их почти без ссылок. Он полагал, что инициатива второго похода на Москву целиком принадлежала Я. Сапеге и наемникам. Приверженцы Вора, по мнению историка, обманули москвичей, предложив одновременно низложить В. Шуйского и Лжедмитрия II, за что и поплатились, подтолкнув их к избранию королевича Владислава. Исход дела решил переход Я. Сапеги на сторону С. Жолкевского. Историк согласился с мнением С.М. Соловьева о том, что царик погиб вследствие мести П. Урусова2.
С.Ф. Платонов пришел к выводу, что Вор не случайно избрал местом своего пребывания Калугу и обратил внимание на ее важное стратегическое значение в борьбе между правительственными силами, приверженцами самозванца и поляками. Он согласился с мнением С.М. Соловьева о том, что в Калуге за
534

царика держалось в основном казачество. Бояре и дворяне Вора, особенно дьяки, по мнению исследователя, за редким исключением пошли на заключение договора с Сигизмундом III и отказались вернуться к Вору. Историк согласился с выводом, что второй поход царика на Москву явился одной из причин падения Василия Шуйского и подтолкнул москвичей к присяге королевичу Владиславу. Он впервые проанализировал дело московских бояр, якобы ссылавшихся с Вором в октябре 1610 г., и высказал мысль, что смерть царика развязала руки русским повстанцам1  * 3.
Советские историки, отвергнув термин «Смута» как буржуазный, перестали рассматривать лихолетье начала XVII в. в качестве единого комплекса событий, разделив на крестьянскую войну и иностранную интервенцию. Проанализировав исследования предшественников, историки пришли к заключению, что в результате распада Тушинского лагеря иноземцы и их приспешники бояре и дворяне утратили контроль над движением самозванца. Лжедмитрий II, освободившись от их опеки, якобы пытался «заигрывать с народными низами, используя в своих целях классовое недовольство. Калужский период движения самозванца исследователи были склонны рассматривать как отголоски крестьянской войны4.
Выполненная нами реконструкция архива Я. Сапеги
1607—1611 гг. открывает возможность по-новому подойти к анализу калужского периода деятельности самозванца. Она позволяет положить в основу исследования массив гетманских документов 1610 г. и использовать их данные для критики поздних мемуарных, летописных и литературных сочинений, на которых главным образом базируются современные представления о событиях тех дней5.
1. 	Калужская дума и двор
Изучение биографических данных членов Тушинской воровской думы показывает, что Сигизмунду III взялась служить
«первее всех» лишь четверть думцев Лжедмитрия II: бояре
М.Г. Салтыков, кн. В.М. Рубец-Мосальский, И.М. Заруцкий, Н.Д. Вельяминов, Ю.Д. Хворостинин, окольничие
М.А. Молчанов, кн. Ф.Ф. Мещерский, И.Н. БезобразовШарапов, Т.В. Грязной, кравчий Л.А. Плещеев, думные дворяне А.Ф. Андронов, И. Зубов, думные дьяки И.Т. Грамотин,
535

С. 	И. Линев, И. И. Чичерин6. Умерли естественной смертью или погибли в боях с правительственными войсками и отрядами земских ополчений «бояре» М.И. Вельяминов, кн. Р.Ф. Троекуров-Ярославский, окольничий Д.В. Горбатый-Мосальский. Боярин И. И. Годунов был казнен М.М. Бутурлиным при попытке отъехать в Москву. Думный дворянин Г.М. Веревкин погиб «в измене» во время разгрома П. Руцкого у Иосифо-Волоколамского монастыря весной 1610 г.7 «Бояре» кн. В.И. Бахтеяров-Ростовский, кн. А.Ф. Жировой-Засекин бежали к
В. 	Шуйскому во время развала Тушино8. Более половины тушинских думцев приехало к самозванцу в Калугу или сохранили ему верность: бояре кн. Ф.П. Барятинский, М.М. Бутурлин, кн. И.П. и С.П. Засекины, кн. С.Г. Звенигородский, А.А. Нагой, И.Ф. Наумов-Хрулев, М.И. Колодкин-Плещеев, Ф.М. Плещеев, А.Н. Ржевский(?), кн. А.Ю. Сицкий, кн. Д.Т. Трубецкой, кн. И.Д. Хворостинин, кн. Д.М. Черкасский, кн. Г.П. Шаховский, окольничие кн. Д.И. Долгорукий, кн. Ф.П. Засекин, Ф.К. Плещеев, Г.Ф. Сумбулов, Б.И. Сутупов, крайний кн. А.Ф. Литвинов-Мосальский, думные дворяне И.Г. Бегичев, И.И. Загряжский, думные дьяки И.Л. Луговской, Д.Т. Рындин, Д.И. Сафронов, П.А. Третьяков9. В результате происшедших изменений, из «Воровской» думы выбыли в основном люди, поддерживавшие Филарета Романова, М.Г. Салтыкова, кн. В.М. Рубца-Мосальского. Кое-кто из родственников Романовых, как например, кн. А.Ю. Сицкий, кн. А.Ф. Литвинов-Мосальский, все же остался в Воровской думе, но сделали они это по-видимому, не по своей воле. Н. Мархоцкий сообщил, что у многих бояр в Калуге при дворе М. Мнишек находились их семьи, которые фактически превратились в заложников10. Не случайно в дальнейшем кн. А.Ф. Литвинов-Мосальский и кн. А.Ю. Сицкий покинули самозванца11. Появились в боярской думе новые лица: «боярин» И.В. Глазун-Плещеев, пожалованный думным чином за доставку в Калугу М. Мнишек и выборный дворянин по Козельску М.К. Юшков12.
Весьма осведомленный в делах Калужского двора К. Буссов свидетельствует о том, что ключевой фигурой в новой «Воровской» думе стал «боярин и слуга» кн. Г.П. Шаховский13. «Боярин» Д.Т. Трубецкой с «думным дьяком и печатником» Д.И. Софроновым, вероятно, вновь руководили Разрядным приказом14. С.Г. Звенигородский сохранил за собой должность «боярина и дворецкого». «Боярин» А.А. Нагой с «думным дья¬
536

ком» П.А. Третьяковым возглавили Поместный приказ вместо погибшего Р.Ф. Троекурова15. «Боярин» М.М. Бутурлин и «думный дьяк» Д.Т. Рындин, по-видимому, ведали Сыскным приказом16, «окольничий» Б.И. Сутупов с дьяком М. Сомовым — Казанским и Астраханским дворцами17. Н.В. Лопухин, несмотря на выдвинутые против него самозванцем обвинения в «измене», сохранил за собой должность «думного дьяка» Посольского приказа18. В Калуге при особе «Государя» постоянно находились, помимо уже указанных лиц, «бояре» кн. И.П. Засекин, И.Ф. Наумов-Хрулев, М.И. Колодкин-Плещеев, И.В. Глазун-Плещеев, А.Н. Ржевский(Р), кн. А.Ю. Сицкий, кн. Д.М. Черкасский, «окольничие» кн. Д.И. Долгорукий, Ф.К. Плещеев, С.Ф. Сумбулов19. В штате Калужских приказов работали «дьяки» С. Зборовский, П.И. Микулин, М. Сомов, А. Подсосенский20. При дворе самозванца явно усилились позиции боярских и дворянских родов, хранивших традиции опричной среды.
К. Буссов свидетельствует о том, что довольно быстро в Калуге стал создаваться новый «Воровской» государев двор. В источниках имеются отдельные упоминания дворовых чинов самозванца того времени. Спальниками у него служили ветеран повстанческого движения Иг.И. Михнев, П.Ф. Отяев, а также шут Н. Кошелев; стольниками — И.А. Боучаров, В.Ф. и Ф.Ф. Киреевы, А.З. и И.З. Посовецкие, Ю.И. Татищев, Я.В. Толбузин, кн. П.Я. Урусов, кн. В.П. Черкасский, В.П. и И.П. Шереметевы, кн. П.Ч. Юсупов, стряпчим — И.А. Киреев21. После воссоединения «царской» семьи в Калуге был воссоздан и двор М. Мнишек22.
2. 	Местное управление
«Воровским» боярам довольно быстро удалось восстановить управление на местах. Городовыми воеводами Вора в 1610 г. служили: «боярин» кн. И.Д. Хворостинин (Астрахань), «боярин» С.П. Засекин, Ф.П. Дементьев, Г.И. Кашкаров (Арзамас), «дворянин московский» кн. И.М. Барятинский (Воронеж), «боярин» кн. Ф.П. Барятинский и «выборный дворянин» М.М. Карпов (Новгород-Северский), «выборный дворянин» Д. Гущин (Стародуб-Северский), «выборный дворянин» И.Ф. Строкин (Рославль), «выборные дворяне» А.Ф. Тютчев и Л. Челюсткин (Почеп), «выборный дворянин»
537

Ф.Г. Желябужский (Белев), «боярин» Ф.М. Плещеев, «выборные дворяне» П. Горяйнов и кн. В.А. Шаховский (Великие Луки), «боярин» Ф.М. Плещеев, «думный дьяк» И.Л. Луговской и «дьяк» Ф. Андронников (Псков), «дворянин московский» кн. И.Ф. Хованский и «дьяк» М.И. Милославский (Ивангород)23.
География воеводских назначений показывает, что Лжедмитрий II и его бояре сохранили власть не только в старых центрах повстанческого движения: на Северщине, в Польских, Украинных, Заокских и Низовых городах, но и в Великих Луках, на Псковщине с близлежащими новгородскими пригородами Ивангородом, Гдовом, Ямом и Копорьем. В отличие от населения центральных уездов, где местные власти находились под полным контролем наемников, жители этих мест не подверглись прямым насилиям и бесчинствам иноземных солдат, а лишь испытали на себе всю тяжесть налогов, собираемых тушинской администрацией на содержание наемного и казачьих войск. Здесь не было наемных отрядов и земским силам удавалось оказывать значительное влияние на дела местного управления через авторитетных «воровских» воевод. В результате тушинский режим в центрах повстанческого движения оказался более мягким для местного населения по сравнению с тем, который существовал ранее или сложился в центре страны. Именно поэтому оно поддержало беглого самозванца в трудную для него минуту24.
Сразу же по водворении в Калуге Лжедмитрий II и его окружение стали набирать новое войско. В январе 1610 г. к Вору явились кн. Г.П. Шаховский, Я. Кернозицкий и, возможно, Ю. Беззубцев со служимыми людьми, участвовавшими в походе против кн. М.В. Скопина-Шуйского25. В начале февраля 1610 г. бояре Д.Т. Трубецкой, И.П. Засекин, М.И. КолодкинПлещеев, П. Урусов прибыли в Калугу с остатками русского войска, брошенного самозванцем в Тушино26. Довольно крупный отряд удалось собрать к февралю 1610 г. в Великих Луках и на Псковщине боярину Ф.М. Плещееву27.
Приведенные сведения не подтверждают гипотезу
С.М. Соловьева и С.Ф. Платонова, состоящую в том, что главной силой движения самозванца в Калуге являлось казачество28. Они показывают, что по-прежнему основную роль в Калужском лагере играли служилые люди южных и юго-западных и западных уездов России и казаки. Созданные в Калуге инсти¬
538

туты государственной власти, как и в Тушино, являлись точной копией существовавших в Москве. Здесь действовали царик, «воровские» дума, государев двор, приказы, войско, в городах сидели воеводы и дьяки. В отличие от Москвы и Тушино, там не было только структур по управлению церковью. Ветераны повстанческого движения, спасшие царика, еще быстрее, чем в Орле и Тушино, были вынуждены отойти в тень. «Бояре» самозванца — приверженцы крутых мер в борьбе с врагами, по свидетельству К. Буссова, обрушили репрессии на иноземцев, заподозренных в измене «царю Дмитрию». Запущенное ими колесо террора начало уничтожать и правых и виноватых. Весьма показателен в этом отношении случай с ветераном повстанческого движения калужским воеводой Скотницким, которого не спасли многочисленные заслуги от надуманных обвинений и казни29.
К весне 1610 г. отряды самозванца настолько окрепли, что смогли нанести несколько серьезных контрударов по правительственным отрядам. Князь Д.М. Черкасский разгромил в феврале 1610 г. у Шацка правительственный отряд кн. В.Ф. Мосальского и отбил у него недавно захваченный у приверженцев самозванца Арзамас30. Боярин Ф.М. Плещеев, согласно данным, полученным Я. Сапегой, в феврале 1610 г. во главе 6 тыс. войска совершил поход на Новгород Великий и занял Старую Руссу31. Однако воевать на два фронта отряды самозванца не могли. Новая партия шведских наемников, которыми командовали
Э. 	Горн и П. Делавилль, заставили Ф.М. Плещеева отступить32. Приверженцы самозванца потеряли Старицу, Ржев, были отброшены к Пскову и Великим Лукам33. Александр Гонсевский 3(13) апреля 1610 г. захватил Белую34. Между правительственными и польскими войсками вспыхнули упорные бои за Иосифо-Волоколамский монастырь и Белую. Тушинские отряды в Великих Луках и Пскове оказались отрезанными от Калуги. Они попытались заручиться помощью отрядов А. Лисовского и А.З. Посовецкого, пробившимися из Замосковья в Великие Луки35. По просьбе псковичей, лисовчики и казаки направились к Ивангороду и разгромили шведское войско, осаждавшее город. Но по возвращении между ними и местными приверженцами самозванца произошел конфликт. Александр Лисовский и Андрей Посовецкий хотели вновь остановиться в Пскове, однако посадские, напуганные недавними грабежами и бесчинствами лисовчиков, на этот раз не пустили их в город.
539

Обозленные лисовчики и казаки захватили псковский пригород Воронам. Здесь пути А. Лисовского и казаков разошлись. Русские воины отряда лисовчиков, соединившись с отрядом А. Посовецкого, ушли к Великим Лукам. Здесь бывшие тушинцы присоединились к правительственному отряду Г. Валуева и помогли ему «высечь» Великие Луки. Тем временем, А. Лисовский, пополнив свой отряд иноземцами, занялся грабежом сел и деревень на Псковщине. Жители Пскова, Ивангорода, Гдова, Яма и Копорья, все еще державшиеся самозванца, оказались в окружении врагов: поляков, литовцев, шведов, правительственных отрядов и мародеров-лисовчиков, которые, по словам местного летописца, «Псковщину всю пусту сделавшу»36.
Не лучше для Лжедмитрия II и его приверженцев складывалась ситуация на Северщине. В марте 1610 г. служившие королю запорожские казаки штурмом овладели Стародубом Северским, пленив местного воеводу самозванца кн. А.А. Хованского37. В конце марта отряд королевских войск Запорского штурмом овладел Почепом38, а киевский подкормий Горностай захватил Чернигов39. В апреле 1610 г. запорожцы Богушевский и Ганченко убедили жителей Новгорода Северского целовать крест королевичу Владиславу40. В начале мая 1610 г. принесли присягу королевичу жители Рославля41. К лету 1610 г. Лжедмитрий II утратил главную базу своего движения — Северщину. Подконтрольными ему остались только Польские города, часть Украинных, Заокских, Низовых и Астрахань.
3. Наемное войско самозванца
Водворившись в Калуге, Лжедмитрий II, по данным мемуаристов-наемников, разослал повсюду грамоты, в которых призывал своих воевод и русских людей арестовывать иноземцев и конфисковывать их имущество. В кратчайшие сроки самозванец и его бояре смогли собрать значительные суммы денег и наполнить темницы иностранными заложниками42. Несмотря на репрессии против иноземцев, царик и его бояре и не думали отказаться от мысли вернуть под свои знамена иноземных солдат. Деньги и пленники понадобились им как веский аргумент в переговорах с тушинским «рыцарством» о возвращении на службу. Уже в начале февраля 1609 г. в ответе «рыцарству», который привез Ф. Тышкевич, самозванец заявил, что готов заплатить войску по 20 злотых на всадника сразу же после прибытия в
540

Калугу. Но при условии, что «рыцарство» само накажет «изменников» и приведет к нему «царицу». Все остальные долги он обязался выплатить, согласно прежним записям, «при первой возможности». Помимо этого самозванец обещал немедленно выпустить всех пленных поляков и со временем возместить им убытки. Он также согласился вступить в переговоры с королем43. В результате этого демарша, самозванцу удалось вернуть под свои знамена воинов Хруслинского и Яниковского44. Посланная Лжедмитрием II в Волоколамск 7(17) апреля 1610 г. грамота помогла ему заполучить солдат Каменского и Быховца45.
Ситуация коренным образом изменилась в мае 1610 г., когда Сигизмунд III принял на службу наиболее боеспособные полки и роты гусар А. Зборовского, А. Млоцкого, С. Копычинского, Бобовского, Н. Мархоцкого, Б. Аанцкоронского, М. Вилямовского, Ружинского и казаков Рудницкого, Котовского, Ошанского46. Несравненно большая и издержавшаяся часть бывшего наемного войска самозванца осталась ни с чем. Ей было предложено начать служить ^рролю без всяких условий47. Солдаты, как видно из показаний И. Будилы, сразу же по получении ответа короля 16(26) мая 1610 г. отправили посольство к царику48. Вскоре был получен ответ. Лжедмитрий II настаивал на том, чтобы войско составило полный перечень солдат и приняло новую конфедерацию, в которой обязалось служить ему верой и правдой до тех пор, пока их не отпустят. В свою очередь царик обещал прислать солдатам в Прудки или в Медынь по 30 злотых на каждого конного, за исключением молодых «товарищей», а в дальнейшем оплатить все свои старые долги, в том числе и первые месяцы 1610 г., когда войско фактически ему не служило. Он также обещался обеспечивать солдат провиантом и фуражом без задержки и выпустить всех пленных поляков49. Привлекает внимание тот факт, что в предложениях Вора не говорилось ничего конкретного об оплате прежних долгов войску после взятия Москвы и не было и речи о передаче им Рязанской и Северской земель, в случае задержки выплат. Обязательство своевременно обеспечивать солдат провиантом и фуражом свидетельствует о том, что руководители движения Лжедмитрия II учли печальный опыт прошлого и стремились не допустить в дальнейшем воссоздания системы приставств.
Предложения царика, по-видимому, вызвали взрыв энтузиазма у солдат. Остатки тушинского «рыцарства» потянулись в
541

лагеря Хруслинского, Яниковского, Каменского, Быховца в Прудки и Медынь50. Бывший гетман самозванца Я.П. Сапега, побывав у короля под Смоленском и ничего у него не добившись, откликнулся на предложение царика вернуться к нему на службу. В своем письме 21(31) мая 1610 г. Ажедмитрий II обещал щедро наградить своего бывшего гетмана, но при этом проявил осторожность в вопросах выплаты жалования солдатам. Изъявляя готовность платить тем, «кто для нас сейчас поднялся», он счел необходимым уведомить, что «за все давние издержки и заслуги жаловать не будем»51. Я. Сапега прибыл к солдатам на Угру 6(16) июня 1610 г. с полком в 1 тыс. солдат52.
Современники свидетельствуют, что в течение 1608— 1609 гг., когда основной ареной боев гражданской войны были центральные и северо-восточные уезды России, местное население смогло частично восстановить разоренное хозяйство. Переход позволил решить проблему снабжения наемного войска53. Помимо этого, заняв устье Угры, наемники разъединили основные силы Лжедмитрия II и Сигизмунда III и получили возможность спокойно торговаться и с тем и с другим.
Буквально накануне появления отряда Я. Сапеги на Угре в наемном войске, по свидетельству И. Будилы, побывал Ажедмитрий II, который привез деньги для выплаты жалования, но их оказалось недостаточно. Солдаты взбунтовались, и самозванец вернулся в Калугу, оставив в качестве заложников некоторых своих «бояр» и пообещав, что скоро привезет оставшуюся сумму54. Узнав о прибытии Я. Сапеги, М. Мнишек тотчас прислала ему письмо, в котором не скрывала своей радости по поводу возвращения бывшего гетмана к ним на службу и изливала потоки благодарности55. Царик в своем письме был более сдержан. Он благодарил Я. Сапегу за принятое решение, но при этом спросил, правильно ли он понял, что бывший гетман собирается вновь ему служить? Тут же счел необходимым предупредить, что в нынешней ситуации не может оплатить солдатский труд из-за «недостатка скарба»56. Яну Сапеге довольно быстро удалось стать новым гетманом наемного войска самозванца: 15(25) июня за него проголосовало войсковое собрание, а 18(28) июня 1610 г. царик утвердил его в должности57. Сложнее оказалось уговорить солдат служить без выплаты хотя бы обещанных самозванцем подъемных по 30 злотых на каждого конника. В письме 19(29) июня 1610 г. Ажедмитрий II умолял своего новоиспеченного гетмана успокоить бунт солдат. Он пи-
542

сал, что уже отправил часть денег, а остальное клялся прислать «через некоторое время в будущем»58. Наученные опытом солдаты не поддавались на уговоры. В разгар всех этих смут из стана самозванца к В. Шуйскому бежал некий кн. Мосальский, который сообщил московским властям о том, что творится в лагере на Угре. По нашему предположению, это был кн. А.Ф. Литвинов-Мосальский, который после свержения В. Шуйского позже прочих родственников получил пожалования у Сигизмунда III59.
4. 	Второй поход Лжедмитрия II на Москву
24 июня (4 июля) 1610 г. гетман С. Жолкевский в сражении у Клушина разгромил союзническое русско-шведское войско, а через несколько дней заставил капитулировать в Цареве Займище правительственный отряд Г. Валуева. Ситуация в стране радикально изменилась. В один день бездарный брат царя Василия кн. Д. Шуйский потерял с таким трудом воссозданную кн. М.В. Скопиным-Шуйским и Ф.И. Шереметевым правительственную армию и утратил плоды их побед. Дорога на Москву для польского войска и отрядов самозванца была открыта. В отчаянии Василий Шуйский звал на помощь шведов и крымцев, но все понимали, что его уже ничто не может спасти. 24 июня (4 июля) 1610 г. Лжедмитрий II прибыл в стан на Угре. В ходе 5-дневных переговоров выяснилось, что царик не может дать солдатам свыше тех 50 тыс. злотых, которые он уже раздал. Самозванец умолял солдат довольствоваться полученными от него по шесть злотых на конного и обещал рассчитаться, как только сможет собрать необходимую сумму60. В разгар этих увещеваний Лжедмитрий II, по данным дневника Я. Сапеги, получил грамоты «патриарха» и бояр из Москвы, в которых сообщалось, что жители столицы готовы целовать ему крест61. Нет сомнений, что этим «патриархом» и боярами являлись Филарет Романов и бывшие тушинские бояре. Перспектива получить наконец царскую казну и сокровищницу произвела на солдат магическое действие. Все споры вокруг жалованья завершились и 30 июня (10 июля) 1610 г. царик и его солдаты отправились в поход на Москву62. ы
Наемное войско самозванца, по данным И. Будилы, было «уряжено» на четыре полка: Гетмана — 300 казаков, 600 пяти-
543

горцев и 100 гусар63; А. Хруслинского — 200 казаков, 600 пятигорцев, 200 rycapj С. Тышкевича — 100 казаков, 600 пятигорцев, 200 гусар; И. Будилы — 400 казаков, 600 пятигорцев и 200 гусар64. В «Дневнике» Я. Сапеги упоминаются также два полка запорожцев Костенецкого и Дуршлака, по каким-то причинам не учтенные мозырским хорунжим65. Выявленные данные полностью подтверждают наблюдение С. Маскевича, который, характеризуя войско, собравшееся на реке Угре, написал в своих записках: «...все сброд: шляхты мало, только была она в гусарских хоругвях, коих считалось также немного, а именно две хоругви самого пана Сапеги, хоругви Каминского, Будилы, Стравинского и Таляфуса. Зато казаков было без числа»66. Учитывая, что средняя численность запорожских полков составляла примерно 600 человек67, можно предположить, что в наемном войске самозванца служило около 5 тыс. воинов. Вместе с отрядами русских приверженцев самозванца оно представляло серьезную силу.
Источники не подтверждают гипотезу Н.И. Костомарова, согласно которой инициатива похода на Москву принадлежала Я. Сапеге68. Во время похода русское и наемное войско самозванца двигались отдельно одно от другого69. Царик и его бояре, как видно, не желали повторять ошибок прошлого и становиться заложниками иноземных солдат. Калужский режим отличался от тушинского тем, что созданные здесь институты государственной власти пока не были подконтрольны иноземным солдатам. В действиях калужского руководства четко просматривалось стремление установить государственный порядок в традиционных для России формах, который бы являлся альтернативой московскому режиму. Вместе с тем нельзя не видеть, что появление под знаменами самозванца наемного войска создало те же проблемы, что и ранее в Тушино и у М.В. СкопинаШуйского. Содержание наемного войска требовало огромных сумм, которые невозможно было собрать в разоренной стране на территориях, контролируемых самозванцем. В ожидании «заслуженного» солдаты были готовы грабить и убивать без всякой жалости жителей захватываемых ими городов и сел, несмотря на все просьбы и увещевания царика «беречь» его подданных.
Жители Медыни целовали крест Лжедмитрию II сразу после Клушинской битвы 27 июня (7 июля) 1610 г. еще до выступления войска самозванца в поход, поэтому оно миновало город без особых осложнений как для солдат, так и для горожан.
544

Здесь армия пополнилась отрядом донских казаков, которые были освобождены С. Жолкевским из тюрьмы в Можайске70. Боровчане, в отличие от медынцев, отказались присягнуть царику и жестоко за это поплатились. Они вместе с воеводой кн. М.К. Волконским сели в осаду в Пафнутиево-Боровском монастыре. Волею случая игуменом монастыря являлся «старый знакомый» Я. Сапеги по троицкой осаде — бывший архимандрит Троице-Сергиева монастыря Иоасаф, — недавно переведенный Василием Шуйским на эту должность. Иоасаф, как прежде в Троице-Сергиевом монастыре, убедил братию, дворян и стрельцов сесть в осаду и дать отпор врагу. Казалось бы, история повторяется, но на этот раз исход борьбы оказался иным. После трех неудачных попыток захватить монастырь сапежинцы предприняли решительный ночной штурм крепости 5(15) июля 1610 г. В критический момент боя второй и третий воеводы Яков Змеев и Афанасий Челищев допустили оплошность. Они не успели вовремя усилить отряды, оборонявшие ворота крепости. Враги ворвались в монастырь. Началось избиение застигнутых врасплох монахов и мирян. Воевода Михаил Волконский с мечом в руках в одиночку встал против врагов в воротах собора, в отчаянии пытаясь защитить святыни, молящихся монахов, стариков, женщин, детей. Он дрался как лев и пал, изнемогая от усталости и ран. Поляки, ворвавшиеся в собор, учинили там резню. Игумен Иоасаф вместе с другими иноками и мирянами принял мученическую смерть у гроба св. Пафнутия Боровского. В «Дневнике» сохранилась собственноручная помета Яна Сапеги: «...чернецов осталось 9 человек из 80, прочих убито 4000 человек». Наемники полностью ограбили город и монастырь, не пощадив раки Пафнутия Чудотворца71.
После захвата Боровска отряды Ажедмитрия II открыли себе дорогу на Москву, стен которой могли достичь по Калужской дороге за несколько переходов. Однако вместо того чтобы идти дальше по прямой дороге, войско самозванца неожиданно повернуло и вышло сначала на Серпуховскую, а затем и на Коломенскую дорогу, потеряв на продвижение к Москве обходными путями 10 дней72. Секретари Я. Сапеги постарались объяснить причину этого маневра стремлением гетмана разгромить приглашенное В. Шуйским 20 тыс. войско крымских татар во главе с царевичем Баты-Гиреем. В течение 11(21)—15(25) июля 1610 г. гетман будто бы пытался навязать бой противнику, но крымцы, якобы испугавшись, ушли в степи73.
18. И.О. Тюменцев
545

Секретари гетмана, по-видимому, таким образом постарались скрыть главную причину предпринятого маневра. В Боровске отряды самозванца вплотную приблизились к наступавшему к Москве из Можайска войску С. Жолкевского. Стало ясно, что у самозванца в борьбе за столицу имеется опасный соперник и вот-вот могут вспыхнуть открытые столкновения между польскими и воровскими полками. Я. Сапегу и его солдат, надеявшихся в конце концов уладить отношения с королем и вернуться на родину, такое развитие событий явно не устраивало. Страсти настолько накалились, что, как видно из записей «Дневника» Я. Сапеги, царик выступил из Боровска 8(18) июля 1610 г., оставив свое наемное войско. Ян Сапега день спустя был вынужден его догонять. 10(20) июля 1610 г. гетман созвал войсковое собрание74. Нам удалось обнаружить артикулы этого собрания среди бумаг Ску-Клостерской коллекции польских рукописей в Швеции. Солдат, как видно из артикулов, волновал только один вопрос — как получить заслуженное. Они прекрасно понимали, что дальнейшая служба самозванцу чревата для них разрывом всяких отношений с родиной, но и возвращение к Сигизмунду III ничего не решало, так как король уже неоднократно отказывался им платить. Выход солдаты видели в том, чтобы принудить самозванца «бить челом» королю о вассалитете. Если русские люди признают Сигизмунда III, то «обманщик», как вассал короля, может получить удел в Польше или Литве и рассчитаться с солдатами. Если же русские люди признают царика, то его вассальная зависимость позволит избежать войны с королем и даст возможность выплатить наемникам их деньги. «Обманщик», выслушав эти речи, заявил солдатам, что не сможет расплатиться с ними, если не займет Москвы75. Прекрасно понимая, что буквально у ворот столицы может остаться без доброй половины своего войска, царик дал солдатам ассекурацию — долговые обязательства. Документ также пока не отыскан, но, судя по записям дневника Я. Сапеги, он повторял сентябрьскую 1609 г. ассекурацию самозванца. Царик поклялся урегулировать отношения с королем, наградить солдат в течение десяти дней после взятия Москвы, а если же произойдет задержка, передать солдатам доходы с Рязанской и Северской земель76. По настоянию Я. Сапеги к С. Жолкевскому были отправлены послы наемного войска, которые должны были известить коронного гетмана о том, что вскоре к Сигизмунду III
546

приедет посольство ЛжеДмитрия II с просьбой не захватывать те крепости, которые «рыцарство добыло своею кровью»77.
Неурядицы в наемном войске едва не привели к разгрому отрядов самозванца. Крымские татары, которых «наводили» посланные В. Шуйским бояре кн. И.М. Воротынский, кн. Б.М. Лыков и окольничий А.В. Измайлов, 10(20) июля 1610 г. атаковали Лжедмитрия II и его солдат. «Воровские» полки, по словам Нового летописца, «едва усидели в своих таборах на реке Наре». Стычки продолжались четыре дня. Затем татары, сославшись на то, что у них кончился корм, ушли за Оку78. Новый летописец отметил, что бояре кн. И.М. Воротынский, кн. Б.М. Лыков и окольничий А.В. Измайлов «отидоша к Москве, едва снаряд везоша от воровских людей»79. Секретари Я. Сапеги пояснили причину боярских затруднений. С уходом крымчаков правительственный отряд попросту развалился и большая его часть 15(25) июля 1610 г. явилась к Лжедмитрию II80. Стычки с крымчаками и их преследование помогли Я. Сапеге уклониться от столкновений с солдатами С. Жолкевского и выйти к Москве с юга по Коломенской дороге 16(26) июля 1610 г.81
5. 	Борьба за Москву
Появление Вора у стен Москвы и известие о приближении войска С. Жолкевского вызвали волнения народа в столице. Все, кроме патриарха Гермогена, понимали, что царь Василий не может противостоять ни войску С. Жолкевского, ни отрядам самозванца и что нужно делать выбор между королевичем Владиславом и Лжедмитрием II, за которыми была реальная сила. Начались отъезды дворян и детей боярских в воровские таборы. Серпухов целовал крест Вору82. Современники, находившиеся в то время в разных лагерях: А. Палицын, информаторы Нового летописца, секретари Я. Сапеги свидетельствуют о том, что между приверженцами самозванца и жителями Москвы шли спонтанные переговоры, в ходе которых «воровские» бояре предложили одновременно низложить В. Шуйского и Лжедмитрия II, а затем выбрать царя всею землею83. Как видно, они учли опыт многочисленных попыток свержения В. Шуйского и предложили решение, которое устраивало всех: и приверженцев царика, и королевича, и князей Голицыных. В Москве собрался импровизированный земский собор, в котором, в отличие от февраль¬
18*
547

ских событий 1609 г., приняли участие бояре во главе с кн. И.М. Воротынским. Царь Василий Шуйский, несмотря на протесты патриарха Гермогена, был лишен власти. Новый летописец целиком возложил ответственность за созыв собора и низложение царя на приверженцев Голицыных, рязанских дворян Ляпуновых84. Секретари Я. Сапеги указали, что в событиях самое активное участие приняли «думные бояре Масальский и Салтыков», которые 17(27) июля 1610 г. сообщили приверженцам самозванца, что царь Василий свергнут, и предложили принять участие в обсуждении москвичами будущего Государства Московского85. Этими «думными боярами», по всей видимости, были бывшие тушинцы, а ныне слуги короля: кн. В.М. Рубец-Мосальский и М.Г. Салтыков, которые прибыли в столицу, чтобы посадить на трон своего кандидата.
Лжедмитрий II и его бояре поняли, что пробил их час и, во избежание эксцессов, сделали шаг для разрешения их проблемы с «рыцарством» и урегулирования отношений с королем. Самозванец написал письмо Я. Сапеге, в котором соглашался признать себя вассалом короля в обмен за помощь в занятии Московского престола. Царик поклялся платить за это в течение десяти лет ежегодно 300 тыс. злотых королю, 300 тыс. злотых в казну Речи Посполитой, 100 тыс. злотых королевичу, обязался «за свой кошт» завоевать для Речи Посполитой Ливонию, дать 13 тыс. воинов королю для завоевания Швеции и «стоять против любого врага» Польши и Литвы. Только о будущем Северской земли самозванец просил вести в дальнейшем переговоры86. Самозванец и его окружение были готовы на все, лишь бы достичь заветной цели. Примечательна оговорка насчет Северской земли, свидетельствующая о том, что ветераны повстанческого движения в войске царика являлись реальной силой, с которой приходилось считаться.
Наемное войско с энтузиазмом приняло предложение самозванца и устроило собрание, на котором постановило направить посольство к королю. Лжедмитрий II и Я. Сапега написали для него кондиции, из которых видно, что «рыцарство» поддержало предложенный самозванцем проект. Два дня спустя войско составило конфедерацию, которая постановила не отступать от принятых решений ни при каких условиях87.
Весть о том, что «воровские» люди, вместо низложения Лжедмитрия II, требуют, чтобы москвичи принесли ему присягу, вызвала 18(28) июля 1610 г. замешательство в Москве88.
548

Патриарх Гермоген просил москвичей вернуть престол царю Василию, но такое развитие событий не устраивало слишком многих. 19(29) июля 1610 г. Василий Шуйский был насильно пострижен89. 20(30) июля 1610 г. жители Коломны, ранее твердо стоявшие за В. Шуйского, несмотря на протесты епископа Иосифа, целовали крест самозванцу. Местные воеводы, в прошлом приверженцы Василия Шуйского, бояре кн. М.С. Туренин и кн. Ф.Т. Долгорукий, вошли в «Воровскую» думу. Новым коломенским воеводой самозванец назначил «боярина» М.И. Колодкина-Плещеева90. Однако неоднократные попытки убедить жителей столицы принять царика ни к чему не привели91.
22 июля (1 августа) 1610 г. к стенам Москвы по Смоленской дороге подошло войско С. Жолкевского. Между гетманом и московскими боярами начались переговоры, завершившиеся подписанием 17(27) августа 1610 г. договора об избрании королевича Владислава92. В день прихода коронного гетмана к столице в стан «рыцарства» вернулись послы, отправленные наемниками к С. Жолкевскому еще из окрестностей Боровска. Они сообщили, что гетман и его солдаты не собираются нападать и занимать замки, отвоеванные солдатами у приверженцев
В. 	Шуйского и что он уважает заслуги войска93. Ответ гетмана успокоил солдат. На войсковом собрании 23 июля (2 августа) 1610 г. они выбрали новых послов: Яниковского, Казимирского и Билинского, которые должны были передать «Кондиции» Лжедмитрия II относительно будущего России94. Ян Сапега написал письмо С. Жолкевскому, в котором просил гетмана пропустить послов к королю без задержки и извещал, что убедил царя пойти на большие уступки Речи Посполитой95. Гетман заявил в ответном послании, что рад желанию «рыцарства» быть с ним и с королем в совете и согласии, что немедленно отправит послов к Сигизмунду III и надеется, что они будут приняты хорошо96. Я. Сапега тотчас написал еще одно письмо, в котором просил С. Жолкевского высказать свое мнение относительно предложений рыцарства и их нынешних действий97. Дипломатичный С. Жолкевский в день начала переговоров с московскими боярами в ответном письме Я. Сапеге заявил, что в принципе не возражает против предложенных сапежинцами проектов принятия Лжедмитрием II вассальной зависимости от короля, однако, решать придется королю и москвичам. Лично его не устраивает неопределенность статуса Северской земли. Нужно, чтобы самозванец передал ее Речи Посполитой98. 28 июля
549

(7 августа) 1610 г. Я. Сапега предложил С. Жолкевскому разграничить места сбора продовольствия для обоих войск. Его «рыцарство» должно было собирать «корм» к югу от столицы, а солдаты коронного гетмана — к северу".
Иначе складывались отношения между приверженцами самозванца и московскими властями. После обмана 17—18 (27—28) июля 1610 г. москвичи несколько дней отказывались принять гонца Я. Сапеги Лазовского с письмом, в котором гетман призывал горожан целовать крест Лжедмитрию II. Стоило у стен столицы появиться войску С. Жолкевского, как бояре 23 июля (2 августа) 1610 г. дали Лазовскому письмо, в котором написали, чтобы наемные солдаты «перестали воровать в их земле и чтобы пошли в Литву»100. С этого момента отношения ЛжеДмитрия II и «воровских» бояр с москвичами окончательно испортились. Начались стычки между москвичами и приверженцами самозванца, 31 июля (10 августа) 1610 г. гарнизон Симонова монастыря неожиданно атаковал лагерь сапежинцев101.
Отношения между цариком и рыцарством резко изменились, когда из таборов С. Жолкевского бежал атаман И. Заруцкий, раздосадованный тем, что коронный гетман назначил командиром находившегося под его знаменами русского войска не его, а И.М. Салтыкова102. По-видимому, атаман рассказал Лжедмитрию II и его боярам о том, что переговоры С. Жолкевского с московскими боярами идут весьма успешно и к чему могут привести теплые отношения между солдатами коронного гетмана и сапежинцами. Тотчас между Лже Дмитрием II и рыцарством начались разногласия. На войсковом собрании 29 июля (8 августа) 1610 г. присланный цариком Г. Сумбулов обвинил некоторых солдат в том, что они замышляют выдать его
С. 	Жолкевскому, что сапежинцы свободно ездят в обоз его врагов и даже поставляют туда продовольствие и фураж. «Рыцарство» было вынуждено послать своих представителей к царику с объяснениями. Собрание запретило солдатам ездить в таборы
С. 	Жолкевского и доставлять туда продукты и фураж103.
Уладив конфликт, Лже Дмитрий II и Я. Сапега предприняли попытку захватить Москву. Они прекрасно знали, что мнения москвичей разделились. Бояре, дворяне и верхи посада, по свидетельству находившегося в коронном войске С. Маскевича, стремились заключить договор с С. Жолкевским об избрании королевича Владислава. Чернь же хотела присягнуть самозванцу104. Царик и его окружение надеялись, что, ворвавшись в го¬
550

род, можно будет решить исход борьбы в Москве в свою пользу. Предполагалось, что часть наемных полков под командованием И. Будилы на рассвете 2(12) августа 1610 г. атакует Серпуховские ворота столицы и отвлечет внимание москвичей. Тем временем ЛжеДмитрий II, совершив ночной переход к Троицкой дороге, должен был ворваться в Москву через Красное село. Приверженцы самозванца вновь пытались использовать тот же маневр, что и казаки атамана Корелы в 1605 г., И.И. Болотников в 1606 г. и сам царик в 1608 г. Вероятно, автором этого плана являлся И.М. Заруцкий.
Замысел АжеДмитрия II и его советников не удался. Царик и русские отряды его войска не успели к назначенному сроку выйти на исходные позиции. С рассветом фактор внезапности был утрачен. Находившиеся в Москве правительственные отряды отбили нападение «воровских» отрядов. Воеводы И.М. Салтыков и Г. Валуев, командовавшие русскими полками в войске С. Жолкевского, несмотря на запрет коронного гетмана, пришли на помощь москвичам и помогли отбросить сапежинцев от стен столицы105.
Нападение И.М. Салтыкова и Г. Валуева всерьез раздосадовало Я. Сапегу и его солдат. Они направили к С. Жолкевскому послов с инструкцией, в которой с возмущением писали, что гетман коронный, вопреки прежним договоренностям, позволил русским отрядам напасть на «рыцарство» и тем самым нарушил добрые отношения между земляками в обоих войсках. Наемники потребовали, чтобы С. Жолкевский, если хочет в дальнейшем сохранить с ними добрые отношения, письменно подтвердил «заслуги рыцарства»106. Коронный гетман ответил, что у него и в мыслях не было покушаться на свою «братию». Всему виной И.М. Салтыков и Г. Валуев, которые действовали вопреки его запрету, и он готов был их за это покарать, но его упросили не делать этого. С. Жолкевский вновь подтвердил, что если москвичи признают Владислава, то король даст удел Лжедмитрию II, а если столица сдастся царику, то король примет предложенные им условия. В своем ответе коронный гетман назвал Лжедмитрия II царем и заявил, что готов дать письменные гарантии «рыцарству» в «заслуженном»107. Ему удалось усыпить бдительность сапежинцев и форсировать переговоры с боярами.
Неудачная попытка Лжедмитрия II и его солдат ворваться в Москву, по данным, собранным секретарями Я. Сапеги, вызва¬
551

ла волнения народа в столице. Однако боярам удалось довольно быстро овладеть ситуацией. 6(16) августа 1610 г. в лагерь сапежинцев явились из Москвы до 3 тыс. холопов, которых гетман самозванца приказал загнать в столицу обратно108. Прошло три дня, и холопы явились вновь. На этот раз солдаты их разобрали109. Из Москвы в стан сапежинцев приходили противоречивые сведения. Перебежчики то сообщали, что москвичи не хотят Лжедмитрия II и вот-вот поцелуют крест Владиславу, то давали совершенно противоположные сведения110. 10(20) и 14(24) августа 1610 г. Лжедмитрий II и его солдаты вновь пытались прорваться в Москву, но правительственные отряды неизменно давали им отпор. В одной из стычек был ранен И.М. Заруцкий111. В конце концов Лжедмитрий II и сапежинцы проиграли борьбу за Москву. Станислав Жолкевский и бояре заключили 17(27) августа 1610 г. договор об избрании королевича Владислава на русский престол. Москва присягнула королевичу112. Парадокс заключался в том, что к тому времени ЛжеДмитрию II присягнуло население многих городов и сел, в том числе ранее упорно боровшихся с ним: Серпухова, Коломны, Каширы, Суздаля, Владимира, Юрьева Польского, Галича, Ростова. Подтвердили готовность стоять за него до конца жители Пскова, Великих Лук, Ивангорода113. К началу сентября 1610 г. северяне отбили у поляков Козельск, Мещевск, Почеп и первую столицу самозванца Стародуб114. Русская провинция видела в царике и его солдатах единственную силу, способную спасти страну от вторжения иноземцев.
6. 	Распад Коломенского лагеря самозванца
В соответствии с договором, С. Жолкевский должен был добиться ухода от Лжедмитрия II Я. Сапеги и его солдат и отогнать царика от Москвы. Но выполнить эту статью договора коронному гетману оказалось не просто. 18(28) августа 1610 г. он прислал к сапежинцам послов ротмистров Олизара и Малицкого. Я. Сапега, опасаясь, что шкловский бродяга, узнав о прибытии послов С. Жолкевского, попытается убежать, тотчас отправил к нему войскового маршалка Чарнецкого, который должен был убедить его остаться. Царик согласился, но на всякий случай укрылся в Николо-Угрешском монастыре. Его внезапный отъезд вызвал панику в русских таборах. «Воровские» бояре и дворяне начали отъезжать в Москву. Я. Сапега был вы¬
552

нужден срочно послать в Николо-Угрешский монастырь пана Побединского, чтобы упросить царика вернуться, но тот уже сам поспешил в таборы и успокоил своих воинов115. В тот день произошел еще один инцидент, который обострил и без того сложные отношения между наемниками и русскими тушинцами. Самозванец, заметив, что наемники вступили в переговоры с вышедшими из Москвы дворянами, приказал своим служилым людям и казакам дать по ним залп и атаковать. Произошла стычка, которая сорвала намеченное на тот день войсковое собрание116.
Яну Сапеге удалось созвать войсковое собрание только 20(30) августа 1610 г. Послы С. Жолкевского объявили солдатам об избрании королевича Владислава и уведомили солдат, что в соответствии с прежними договоренностями, коронный гетман не будет претендовать на их «заслуги». Они просили сапежинцев отступить от Москвы. Но солдаты не хотели об этом и слышать до решения вопроса о расчете. После долгих споров, в которых приняли участие «думные дьяки» Лжедмитрия II П.А. Третьяков и Н.В. Лопухин117, сапежинцы решили не уходить от Москвы, пока не будут урегулированы отношения с королем, и потребовали, чтобы царик сделал это как можно быстрее118.
Строптивость сапежинцев поставила С. Жолкевского в чрезвычайно затруднительное положение. Московские бояре настоятельно требовали, чтобы гетман отогнал царика и его солдат от столицы, в противном случае только что подписанное соглашение могло превратиться просто в бумагу. Коронный гетман, по-видимому, решил подтолкнуть сапежинцев выполнить его требования, устроив демонстрацию силы, а за одно показать боярам свою готовность соблюдать достигнутое соглашение. Он вывел свое войско в поле перед таборами Лжедмитрия II. Из Москвы к нему на помощь вышел кн. Ф.И. Мстиславский с 13 тыс. русских воинов. Ян Сапега в ответ приказал своим отрядам построиться в боевой порядок, демонстрируя коронному гетману и боярам желание стоять на своем вплоть до вооруженной схватки. Демонстрации едва не переросли в сражение, так как между русскими отрядами с той и с другой стороны начались столкновения. Чтобы избежать боя, С. Жолкевский предложил Я. Сапеге встретиться перед войсками и мирно урегулировать вопрос. Между обоими гетманами произошли бурные объяснения. В конце концов
553

С. 	Жолкевский и Я. Сапега договорились и отдали приказ своим войскам вернуться в их лагеря, а сами продолжили переговоры с участием А. Гонсевского, маршалка Чарнецкого и полковников. Убеждая сапежинцев отойти от столицы,
С. 	Жолкевский написал Я. Сапеге и его солдатам рескрипт: если Ажедмитрий II присягнет королю, то тот его может пожаловать уделом в Самборе или Гродно. В случае отказа коронный гетман предлагал Я. Сапеге захватить царика и передать ему, чтобы он мог отвезти «обманщика» к королю, как братьев Шуйских119. С. Жолкевский явно блефовал, пытаясь любой ценой выпроводить сапежинцев из-под столицы. Он прекрасно знал, что король и сенаторы на переговорах под Смоленском потребовали возвращения солдат на службу на прежних условиях120. Сапежинцы приняли предложение С. Жолкевского и отправили к ЛжеДмитрию II послов Быховца и Побединского, которые должны были его убедить смириться с избранием на русский престол королевича Владислава и принять условия, предложенные ему коронным гетманом. Царик, по словам секретарей Я. Сапеги, гордо ответил послам, что «лучше ему служить холопом, добывая трудом кусок хлеба, нежели получать его из рук Короля»121. М. Мнишек, как свидетельствует С. Жолкевский, с издевкой заявила: «Пусть король уступит царю Краков, а царь отдаст королю Варшаву»122.
Усыпив бдительность сапежинцев переговорами, С. Жолкевский 27 августа (6 сентября) 1610 г. с наступлением сумерек провел своих солдат по улицам Москвы и вплотную подступил к монастырю123. Ян Сапега, как видно из записей его секретарей, ничего не подозревал. Ему в самый последний момент донесли, что из Москвы вышло русское войско, которое намеревается напасть на Николо-Угрешский монастырь. Гетман самозванца тотчас отправил к нему на помощь два полка, но в дороге солдаты встретили В. Валевского, который сообщил, что самозванец с М. Мнишек и своим двором бежали124. Станислав Жолкевский вспоминал в своих записках, что его замысел сорвал некий москвич, вовремя предупредивший самозванца125. Почувствовав себя хозяином положения, С. Жолкевский вызвал к себе Я. Сапегу для объяснений. Гетман самозванца имел возможность лично убедиться, что на царика нападали не москвичи, а полки коронного войска126. В сложившейся ситуации сапежинцам ничего не оставалось, как договариваться с королем и коронным гетманом.
554

7. 	Калужский лагерь в сентябре—декабре 1610 г.
Конрад Буссов сообщил, что в Калугу ЛжеДмитрий II явился с несколькими сотнями донских казаков и Романовских татар127. Большая часть русского воровского войска осталась брошенной в Коломенском и должна была решать, как быть дальше. Сюда тотчас явился М.Г. Салтыков, который стал убеждать воинов самозванца присягнуть королевичу Владиславу128. Мнения «воровских» людей, как отметил И. Будила, разделились: знать склонялась к тому, чтобы присягнуть Владиславу, а небогатые дети боярские и казаки хотели вернуться к Лже Дмитрию II129. Станислав Жолкевский вспоминал, что на следующий день после бегства царика к нему пришли «воровские» бояре, которые изъявили готовность целовать крест Владиславу и умоляли гетмана оставить их «в сенаторском» звании, так как были уверены, что столичные бояре лишат их думных чинов130. Источники позволяют установить имена «воровских думцев», вернувшихся на московскую службу: «бояре» кн. М.С. Туренин, кн. Ф.Т. Долгорукий, кн. А.Ю. Сицкий, А.А. Нагой, «окольничие» кн. Ф.П. Засекин, Ф.К. Плещеев-Смердов, Г. Сумбулов и думный дьяк П.А. Третьяков131. Опасения думцев самозванца вскоре подтвердились. Все они были включены в Боярский список 1610—1611 гг. в званиях, которые они имели в Государевом дворе до бегства в Тушино или Калугу132. Московские бояре обратились с письмом к гетману Я. Сапеге с просьбой не препятствовать проведению присяги находившихся в его таборах русских людей133. Секретари Я. Сапеги отметили в «Дневнике», что «донские казаки», присягнув королевичу Владиславу 6(16) сентября 1610 г., уже 11(21) сентября 1610 г., улучив момент, ушли в Калугу134. Прочих служилых людей боярин М.А. Нагой и постельничий С. Шапкин привели к кресту 10(20) сентября 1610 г.135
После бегства самозванца города и уезды, жители которых присягнули Лжедмитрию И, вслед за Москвой целовали крест Владиславу. Характеризуя ситуацию в России на момент своего отъезда из Москвы, С. Жолкевский указал, что царика поддерживали только некоторые Северские города. Позиция Астрахани, по его данным, не была ясна, а Псков — колебался136. Нарисованная гетманом картина не совсем точна. Власть царика признавали Калуга и другие Заокские города137, Польские города138, Арзамас и некоторые Низовые города139, прежде всего
555

Астрахань140. Вплоть до конца 1610 г. царику были верны жители Пскова, Великих Лук, Ивангорода с близлежащими крепостями141.
По возвращении в Калугу Лжедмитрия II при нем тут же была воссоздана «Воровская» дума. Ее члены в Боярский список 1610—1611 гг. не попали, что дает возможность определить кто из «воровских» думцев сохранил верность самозванцу. Это «бояре» кн. Ф.П. Барятинский, М.М. Бутурлин, И.М. Заруцкий, кн. И.П. и С.П. Засекины, кн. С.Г. Звенигородский, И.Ф. Наумов-Хрулев, И.В. 1лазун-Плещеев, Ф.М. Плещеев (воевода Великих Лук и Пскова), М.И. Колодкин-Плещеев, кн. Д.Т. Трубецкой, кн. И.Д. Хворостинин (воевода в Астрахани), кн. Д.М. Черкасский, кн. Г.П. Шаховский; окольничие кн. Д.И. Долгорукий, Б.И. Сутупов; думные дворяне И.В. Бегичев-Дубина, И.И. Загряжский, думные дьяки Н.В. Лопухин, И.Л. Луговской (дьяк в Пскове), Д.Т. Рындин142. В результате происшедших изменений из Калужской думы окончательно ушли люди, связанные с Филаретом Романовым, М.Г. Салтыковым и кн. В.М. Рубцом-Мосальским, а также бывшие приверженцы В. Шуйского, пытавшиеся найти свое место при воровском дворе. В думе самозванца явно возобладали представители родов, хранивших традиции опричной среды. Вождями «Воровской» думы остались кн. Г.П. Шаховский, Д.Т. Трубецкой, С.Г. Звенигородский, М.М. Бутурлин. Видное место при дворе царика заняли И.В. Плещеев-Глазун и служилый князь П. Урусов143.
Первое, что сделали Лжедмитрий II и его бояре, оказавшись в Калуге, — вновь взялись за воссоздание своего войска. Его первоначальный костяк, по-видимому, составили служилые люди и казаки, ушедшие из Коломенского лагеря в Калугу144. 19(29) сентября 1610 г. к Лжедмитрию II отъехал Касимовский царь145. В Калуге начали скапливаться наемники. В источниках упоминается полковник Я. Кернозицкий146. Новым гетманом самозванца стал В. Валевский, которого С. Жолкевский отправил в Калугу, чтобы убедить царика пойти на соглашение с королем147. К исходу осени самозванец, по сведениям секретарей Я. Сапеги, располагал 3 тыс. русских ратников, 300 татарами и 1 тыс. наемников148.
Некоторое время царик и его жена надеялись на то, что им удастся вернуть на службу сапежинцев. Согласившись поступить на службу королю, сапежинцы, по данным дневника
556

Я. Сапеги и запискам С. Жолкевского, на своих совещаниях выдвигали все новые и новые требования. Они настаивали на том, чтобы гетман полностью уравнял их в правах со своими воинами и разрешил войти в столицу149. Фуражиры наемников беззастенчиво грабили жителей окрестных сел и деревень. В ответ на это в Подмосковье начало разворачиваться партизанское движение шишей. В записи 30 августа (9 сентября) 1610 г. секретари Я. Сапеги сообщили о настоящем бое между наемниками и шишами, в котором «легло» до 200 человек150. Ситуация могла полностью выйти из-под контроля 31 августа (10 сентября) 1610 г., когда послы войска, Яниковский с товарищами, вернулись от короля из-под Смоленска. Они привезли неутешительный для солдат ответ. Сигизмунд III и сенаторы решительно отвергли предложенные «рыцарством» проекты. Они попрежнему отказывались иметь дело со шкловским бродягой и требовали, чтобы солдаты вернулись на королевскую службу без всяких условий151. Жесткие условия, выдвинутые Сигизмундом III и его советниками фактически дезавуировали все обещания солдатам С. Жолкевского, что грозило новым бунтом и уходом «рыцарства» в Калугу. В сложившейся ситуации коронный гетман не упустил инициативу из своих рук. Он убедил наемников, что ответ короля — результат его неинформированное™ и недоразумений. Гетман предложил наемникам направить новых войсковых послов к Сигизмунду III уже с теми предложениями, которые были согласованы после бегства царика, и обещал личное содействие в решении всех вопросов после своего отъезда из Москвы под Смоленск152. Ссылаясь на то, что под Москвой уже осталось мало продовольствия, С. Жолкевский предложил сапежинцам уйти в одну из менее разоренных областей России, чтобы там получать все необходимое до урегулирования отношений с королем. Когда сапежинцы собрались идти в Рязанскую землю, гетман угрозами и шантажом убедил бояр дать солдатам отступного 10 тыс. злотых из Московской казны и направил сапежинцев в окрестности Мещевска и Мосальска. Этим маневром С. Жолкевский разъединил отряды самозванца и королевские войска153. Я. Сапега в свою очередь получил возможность торговаться как с Сигизмундом III, так и с Ажедмитрием И.
Узнав о походе сапежинцев из-под Москвы на Северщину, Лжедмитрий II тотчас обратился к своему бывшему гетману с письмом, предлагая вернуться к нему на службу154. Мари¬
557

на Мнишек направила Я. Сапеге обширное послание, в котором уверяла, что настойчиво убеждает Лжедмитрия II не верить клеветникам, обвиняющим сапежинцев в измене155. Войско, судя по записям секретарей Я. Сапеги, дало отповедь царику, который дважды его бросал. Я. Сапега оставил письма Лжедмитрия II и М. Мнишек без ответа, предпочитая вступить в переписку с гетманом самозванца В. Валевским156. Тогда ЛжеДмитрий II разразился гневным посланием, в котором в оскорбительной форме обвинил Я. Сапегу в измене157. Царик потребовал от местных воевод принять меры предосторожности против сапежинцев и категорически запретил давать им продовольствие и фураж158. Вскоре, однако, выяснилось, что сапежинцы не думали нападать на Калугу, так как самозванец нужен был им в качестве пугала на переговорах с Сигизмундом III о найме войска на королевскую службу. Уже 6(16) октября 1610 г. Лжедмитрий II и маршалок его наемного войска отправили Я. Сапеге новые послания, в которых заявляли, что самозванец «не держит зла на сапежинцев», но было уже поздно159.
Прибыв в окрестности Мосальска и Мещевска, сапежинцы, так же как два года назад в Замосковье и Поморье, поделили города и села между полками и ротами, учредив там «приставства». Немногие документы той поры, отложившиеся в архиве Я. Сапеги, напоминают челобитные посадских и крестьян северо-восточных уездов страны. Например, жители села Волосова Козельского уезда, староста С. Окулев с товарищами, жаловались бывшему гетману самозванца: «Правит, государь, на нас сиротах твоих на тебе, государь, твой государев кухмистр пан Христоп Свыч по три рубли денег, да по две куницы, да по лисице, и сыр, и масла, яиц. И нам, государь, взяти негде, того у нас нет. А доправил, государь, на нас Савыч по рублю. И мы, государь, те да маючи в добрых людех в кобылы заплатили». Крестьяне умоляли Я. Сапегу, чтобы он разрешил им платить поборы хлебом, а не деньгами160. Как это ранее было в Замосковье, наемники не брали в расчет пожалования Московского правительства. Так, Я. Сапега оставил без внимания письмо князя В.М. Рубца-Мосальского с просьбой ввести его во владение пожалованным Сигизмундом III 4(14) ноября 1610 г. «старой их вотчиною» городком Мосальском «с посадом и уездом», а также поместьями в Козельском уезде161. Не помогало даже заступничество гетмана С. Жолкевского, просившего Я. Сапегу потребовать от ротмистра Э. Стравинского вывести
558

его солдат и их слуг из имений протопопа московского Архангельского собора в Боровском уезде162. К. Буссов, черпавший свою информацию у немцев, живших в Калуге и ее окрестностях, свидетельствует о том, что призывы самозванца расправляться с иноземцами попали на подготовленную почву. Против сапежинцев и их слуг вспыхнула самая настоящая народная война, в которой царик вновь начал превращаться в героя и заступника. В Калугу, по словам ландскнехта, то и дело доставляли от 6 до 10 поляков, над которыми устраивались жестокие расправы. Особенно в нападениях на поляков усердствовали татары163. В середине октября 1610 г. сапежинцы, обеспокоенные таким оборотом событий, направили к ЛжеДмитрию II войсковое посольство, а Я. Сапега написал ему письмо, в котором потребовал отпустить захваченных фуражиров и не брать их в дальнейшем в плен164. На этот раз царик отказался. Письма Я. Сапеге отныне писали М. Мнишек и В. Валевский165.
В начале декабря 1610 г. вернулись войсковые послы, которые наконец привезли ответ короля. Сигизмунд III и его советники, понимая, что в России назревает антипольское народное восстание, пошли на уступки сапежинцам, чтобы привлечь их под свои знамена. Они согласились выплатить наемникам «заслуженное» в течение полугода после занятия им московского престола, а в случае задержки — предоставить в распоряжение «рыцарства» Северскую и Рязанскую земли. Однако в расчетах «заслуженного» король обязался исходить из ставок, принятых в Речи Посполитой, а не обещанных самозванцем, и требовал строгого учета личного состава сапежинских полков и рот. После этих уступок короля наемники уверились, что находятся на правильном пути и могут добиться всего, чего хотят166.
Политика Сигизмунда III, А. Гонсевского и их единомышленников фактически дезавуировала договор между московскими боярами и С. Жолкевским. Правящие круги Речи Посполитой встали на путь окончательного завоевания России. Их действия вызвали острое недовольство в широких слоях населения страны. Станислав Жолкевский весьма чутко уловил, что пропаганда царика начала находить отклик у москвичей. В связях с самозванцем были заподозрены кн. И.М. Воротынский, кн. А.В. Голицын, которых взяли под стражу167. Выступления народа против иноземцев в провинции, особенно против сапежинцев в Мещевском, Козельском, Боровском уездах, казалось, давали Лже Дмитрию II шанс на гребне зреющего народного
559

движения против поляков и литовцев достичь своих целей. Провинция явно начала склоняться на его сторону. Весьма показательны в этом отношении события в Казани и Вятке, которые прежде никогда не держали сторону Вора. В начале 1611 г. казанцы и вятчане, еще не зная о смерти царика, принесли ему присягу168. В день смерти самозванца псковичи прислали в Калугу весть о том, что они продолжают верно служить «царю Дмитрию»169.
Конрад Буссов, получавший информацию от пастора М. Бера и других немцев, находившихся в Калуге и ее окрестностях, отметил, что самозванец и его бояре после стольких «измен» никому не доверяли. Царик уверился, что сможет добиться своего с помощью татар и турок и даже сделал некоторые практические шаги в этом направлении. Он приказал воеводе кн. И.М. Барятинскому собрать в Воронеже отряды своих приверженцев из Рязани, Арзамаса, Шацка и подготовить в этой крепости свою новую столицу170. Одновременно в Астрахань отбыл Я. Кернозицкий с приказом «боярину» кн. И.Д. Хворостинину подготовить город на случай отступления сюда самозванца171. Недоверие и подозрительность пронизали все стороны жизни калужского двора. Заподозренных в неблагонадежности подвергали нечеловеческим мучениям и казнили без всякой жалости. Волна репрессий захлестнула уезды, контролируемые приверженцами самозванца. В кровавом угаре гибли и правые и виноватые172. В качестве примера все современники приводят случай с Касимовским царем, которого, судя по намекам С. Жолкевского и прямому указанию его ротмистров С. Маскевича и Н. Мархоцкого, коронный гетман отпустил из-за находившегося в калужском плену сына173. Ураз-Магмет, вероятно, предложил сыну бежать, но тот предал отца, рассказав обо всем царику. Разгневанный шкловский бродяга приказал утопить Касимовского царя, а пытавшегося за него заступиться кн. П. Урусова бросил в тюрьму174. Конрад Буссов чутко уловил поразительное сходство между калужскими порядками и опричными временами царя Ивана Грозного, назвав их по аналогии «Тиранией Дмитрия»175. В строгом соответствии с законами террора кровавые расправы в конце концов сгубили самого Лжедмитрия II. Именно террор, развязанный в Калуге, а не случайная месть, как думали историки, явился главной причиной гибели царика и краха его режима.
560

8. 	Смерть Лжедмитрия II и крах его движения
Обстоятельства гибели Лжедмитрия II хорошо известны как по русским, так и иностранным источникам176. Среди бумаг Ску-Клостерского собрания нам удалось отыскать воспоминания неизвестного поляка, возможно, гетмана В. Валевского, об обстоятельствах смерти Лжедмитрия II. Рассказ в основном подтверждает известную в литературе версию гибели Вора, но содержит существенные детали177.
Все известные нам источники сходятся на том, что Лжедмитрий II пал жертвой заговора, подготовленного кн. П. ^усовым. Крещенный ногайский князь был глубоко возмущен предательством сына Ураз-Магмета и хотел ему отомстить, но вместо него убил другого человека. Разгневанный царик приказал бросить его в тюрьму178. Автор записки о смерти самозванца вспомнил, что потомка ногайских князей, бывшего зятя Шуйских, шкловский бродяга приказал публично высечь кнутом179. С этого момента кн. П. Урусов затаил злобу и сделал все, чтобы через несколько дней выйти на волю и усыпить бдительность царика преданной службой180. Автор записки свидетельствует о том, что это ему вполне удалось после разгрома роты пана Чаплинского и захвата в плен многих его солдат181.
Источники называют разную дату смерти Лжедмитрия II. Станислав Жолкевский указал в своих мемуарах, что царик был убит 10(20) декабря 1610 г.182 Конрад Буссов и автор рассказа о смерти самозванца отметили, что это событие произошло 11(21) декабря 1610 г.183 Секретари Я. Сапеги и И. Будила записали в своих сочинениях, что царик погиб 12(22) декабря 1610 г.184 Большего доверия, на наш взгляд, заслуживают свидетельства К. Буссова и автора рассказа о смерти самозванца, которые черпали информацию из первых рук, в то время как Я. Сапега, И. Будила и С. Жолкевский узнали о гибели Вора только несколько дней спустя и потратили немало усилий, чтобы выяснить ее обстоятельства185.
В день смерти ЛжеДмитрий II, по данным автора обнаруженного нами рассказа о его гибели, получил хорошие известия из Пскова, чему был весьма рад. По этому поводу устроили праздничный обед, после которого царик отправился на прогулку вместе с шутом Петром Кошелевым, «боярином» И.В. 1лазуном-Плещеевым и несколькими детьми боярскими и их слугами. Следом за цариком и боярами везли двое саней, гружен¬
561

ных «разного рода питьем, медом, водкой». Кортеж охранял кн. П. Урусов и его отряд татар. Изрядно подогретая вином компания травила специально пущенных зайцев, горланила и выпивала. Больше всех захмелевший царик привечал кн. П. Урусова. Часть татарских воинов по знаку своего командира незаметно окружила русских и оттеснила от саней самозванца. Тотчас кн. П. Урусов напал на Лжедмитрия II и зарубил его саблей. Бросив тело самозванца, татары ушли в степи186. Свита, по свидетельству автора рассказа, была частью перебита, частью бежала в Калугу. Среди погибших он упоминает И.В. Глазуна-Плещеева, шута П. Кошелева и его брата187, но эти данные не подтверждаются показаниями других источников. И.В. ГлазунПлещеев впоследствии принял активное участие в авантюре с Псковским вором188, а шут П. Кошелев, по свидетельству К. Буссова, принес в Калугу весть о гибели царика189. Вероятно, более достоверными являются показания И. Будилы о том, что татары не тронули моливших о пощаде русских спутников самозванца190.
Гибель Лжедмитрия II вызвала волнения в Калуге и привела к распаду движения самозванца. Казаки, по свидетельствам К. Буссова и автора рассказа о смерти царика, устроили кровавую баню татарам, не успевшим бежать из Калуги191. Тело самозванца положили в церкви, где оно долго лежало без погребения, так как между воровскими боярами и казаками возникли раздоры по поводу, как быть дальше. Князь Д.Т. Трубецкой и другие бояре настаивали на присяге королевичу Владиславу192. И.М. Заруцкий и донские казаки, по данным Н. Мархоцкого, настаивали на присяге М. Мнишек, которая вот-вот должна была родить193. «Царица», став заложницей в чужой игре, прислала Я. Сапеге спрятанную в свече записку с мольбой выручить ее из беды194. Бывший гетман самозванца и его воины, узнав о происшедшем в Калуге только 15(25) декабря 1610 г., попытались вмешаться, но бояре самозванца и калужане видели в них заклятых врагов и отказались вступить с ними в переговоры195. Рождение «царевича» Ивана Дмитриевича, вошедшего в русскую историю с прозвищем «Воренок», на какой-то момент повысило шансы И.М. Заруцкого и его друзей196. В Калуге были устроены пышные похороны самозванца, во время которых М. Мнишек рыдала над телом «мужа»197. В конце концов верх одержали сторонники присяги королевичу Владиславу. В Москву с вестью о гибели царика отправились М.М. Бутурлин и
562

Б.И. Сутупов198. Московские бояре тотчас прислали стольника кн. Ю.Н. Трубецкого приводить калужан к присяге на верность королевичу Владиславу199. Тем временем сапежинцы захватывали и грабили города, ранее сохранявшие верность царику: Перемышль, Алексин, Белев, Одоев, Воротынск и др.200 Дележ новой добычи вызвал соперничество между полками и ротами бывшего наемного войска самозванца, которые в конце февраля — начале марта 1611 г. переросли в открытые столкновения между полками. «Рыцарство» на глазах превращалось в неуправляемую толпу мародеров201. Бесчинства и насилия, чинимые наемниками, довольно быстро склонили чашу весов в другую сторону. Движение против сапежинцев в Украинных городах вспыхнуло с новой силой202. Уже в начале февраля 1611 г. из Калуги к Я. Сапеге бежали бывший «боярин» самозванца кн. Д.М. Черкасский, «спальник» Иг.И. Михнев и Д. Микулин, которые сообщили о намерениях И.М. Заруцкого и калужан присоединиться к движению первого земского ополчения. Но они не решились требовать от своих соратников присяги Воренку и М. Мнишек, и были вынуждены согласиться на то, чтобы выбирать Государя «всею Землею» после освобождения Москвы203. Впервые с начала гражданской войны открылась реальная возможность объединения всех земских сил для борьбы за освобождение страны от иноземцев и их приспешников.
После распада Тушинского лагеря движение Лжедмитрия II, как показывает его изучение, пережило короткий период подъема и только после этого распалось. Вопреки сложившимся представлениям, его основными движущими силами попрежнему являлись служилые люди и казаки южных, юго-восточных и северо-западных уездов страны, а не только казаки. Ведущую роль в руководстве движением играли «воровские» бояре, происходившие из знатных московских родов, хранивших традиции опричной среды. Благодаря бегству в Калугу, они смогли освободиться от вмешательства иноземцев и придать новый импульс движению самозванца. В Калуге был создан альтернативный московскому государственный режим в традиционных для России формах: царь, Боярская дума, Государев двор, воеводское управление на местах и прочее, но и он, в конечном счете, оказался не жизнеспособным. Самозванец и его бояре, преследуя исключительно корыстные интересы, не смогли объединить под своими знаменами земщину даже тогда, когда русский народ после Клушинского поражения и падения Ва¬
563

силия Шуйского, оказался на грани национальной катастрофы, а отряды самозванца являлись реальной силой, способной противостоять иноземному вторжению. Установившиеся в Калуге порядки, сильно напоминавшие опричные, подорвали доверие к самозванцу и его окружению даже у поддерживавших его жителей южных и юго-западных уездов страны. Запущенная боярами Лжедмитрия II машина террора, в конечном счете погубила самого самозванца и привела к краху его движение.
1 Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Соч. М.,
1989. Кн. IV. Т. 7-8. С. 534, 563, 564, 600.
2 Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия // Собр. соч. СПб., 1904. Кн. 2. С. 447—449, 476, 477, 510-513.
3 Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII столетия. М., 1995. С. 268, 269, 273, 286, 305, 306, 313.
4 Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV — начало XVII в. М., 1955. С. 542, 549, 550, 552; Зимин АЛ. Вопросы истории Крестьянской войны в России в начале XVII в. // Вопросы истории. 1958. № 3. С.135—159.
5 Тюменцев И.О. и др. Русский архив гетмана Яна Сапеги 1607— 1611 гг.: опыт реконструкции. Волгоград, 2005.
6 Собрание государственных грамот и договоров (далее: СГГ и Д). М., 1819. Ч. 2. № 210. С. 462; Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные Археографической комиссией. СПб., 1851. Т. 4. С. 305, 323-329, 346, 348, 372, 375, 379, 392, 394, 401, 403, 406; Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 18; Боярский список (далее: БС) 1610—1611 г. // Чтения в обществе истории и древностей Российских (далее: ЧОИДР). 1909. Кн. 2. От. 3. С. 73—103. С. 77, 90; Памятники обороны Смоленска 1609—1611 гг. М., 1912. С. 253; Маекевич С. Дневник 1594—1624 гг. // Сказания современников о Дмитрие Самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 31, 49; Новый летописец // Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 87.
7 Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией (далее: АИ). СПб., 1841. Т. 2. № 124. С. 157; Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (далее: ААЭ). СПб., 1836. № 104.2; Новый летописец. С. 88, 149; Акты времени правления царя Василия Шуйского 1606—1610 гг. М., 1915. С. 31; Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе. М., 1911. С. 335; Sapieha J.P. Dziennik 1608—1611 // Hirschberg А. Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901. S. 197.
8 БС 1610—1611 гг. C. 76; Белокуров C.A. Указ. соч. С. 104, 125; Псковские летописи. М.; Л., 1941. T. 1. С. 135; М.; Л. 1955. Т. 2. С. 269, 270.
564

9 АИ. T. 2. № 280,285. С. 339,344; ААЭ. Т. 2. № 165. С. 281; Окружная грамота боярина Ф.И. Мстиславского 4(14) сентября 1610 г. // СГГ и Д. Ч. 2. № 208. С. 441; Белокуров С А. Указ. соч. С. 18, 25, 57, 217, 226, 256, 257, 264; Новый летописец. С. 87, 104, 128, 149; List S. Mniszecha do S. Domoradskiego 8(18) lutego 1609 г. // Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 5. Ossolineum. № 5998/Ш. Л. 385 об., Ф. 103. Собр. Сапег из Красилова. Оп. 5. № 556/Va. Л. 192; Четверщики Смутного времени. М., 1912. С.241, 258; Арзамасские поместные акты 1578—1618 гг. М., 1915. С. 344—346; Акты Подмосковных ополчений и земского собора 1611—1613 гг. М., 1911. С. 67, 69; Акты времени междуцарствия 1610—1611 гг. М., 1915. С. 52, 53, 92; Sapieha J.P. Dziennik
1608—1611. S. 193, 195, 256, 297; Псковские летописи. Т. 2. С. 276; БС
1610— 	1611 гг. С.76; Буссов К. Московская хроника 1584—1613 гг. М.; Л., 1961. С. 169; Любомиров П.Г. Очерки истории нижегородского ополчения
1611— 	1612 гг. М., 1939. С. 287, 288; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. М., 1975. С. 522.
10 Marchocki М. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 62.
11 Окружная грамота боярина Ф.И. Мстиславского 4(14) сентября 1610 г. // СГГ и Д. Ч. 2. № 204. С. 441; Sapieha J.P. Op. cit.
S. 256.
12 Буссов К. Указ. соч. С. 163; Новый летописец. С. 94, 95.
13 Буссов К. Указ. соч. С. 162, 168.
14 List S. Mniszecha do S. Domoradskiego 8(18) lutego 1609 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/Ш. Л. 383—387; Арзамасские поместные акты. С. 52, 53, 92.
15 Грамота Лжедмитрия II арзамасскому воеводе Ф.А. Кирееву в январе 1610 г. об отказе поместья Ив. Чертову / / Арзамасские поместные акты. С. 344; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие. С. 522.
16 Белокуров С А. Указ. соч. С. 217, 257; Новый летописец. С. 104, 128, 149; Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989.
T. 12. Кн. 3. Примеч. Стб. 96. Примеч. 475.
17 Грамота Лжедмитрия II арзамасскому воеводе С.П. Засекину в мае 1610 г. об отказе вотчины Ив. Обуткову / / Арзамасские поместные акты.
С. 	345; Грамота Лжедмитрия II арзамасскому воеводе С.П. Засекину в мае 1610 г. об отказе поместья А. Алишеву // Там же. С. 346.
18 Sapieha J.P. Op. cit. S. 271.
19 List S. Mniszecha do S. Domoradskiego 8(18) lutego 1609 г.; АИ. T. 2. № 285. C. 344; ААЭ. T. 2. № 165. C. 281; Окружная грамота боярина Ф.И. Мстиславского 4(14) сентября 1610 г.; Новый летописец. С. 94, 95; Буссов К. Указ. соч. С. 163; Sapieha J.P. Op. cit. S. 193, 195, 297; Любомиров П.Г. Указ. соч. С. 287—290.
20 АИ. Т. 2. № 280. С. 340; Арзамасские поместные акты. С. 344; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие. С. 246, 356, 416.
21 Арзамасские поместные акты. С. 344—347, 359, 361, 367, 368, 420, 421, 423, 429; СГГ и Д. Ч. 2. № 237. С. 508; АИ. Т. 2. № 208. С. 340; Акты времени междуцарствия. С. 30, 41; Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные Археографической комиссией (далее: АЗР).
565

СПб., 1851. T. 4. С. 204, 322; Белокуров CA. Указ. соч. С. 25, 57, 217, 226, 256; Памятники обороны Смоленска. С. 253; Докладная выписка о вотчинах и поместьях 121 (1613 г.) М., 1895. С. 9, 10.
22 Буссов К. Указ. соч. С. 164.
23 БС 1610—1611 гг. С. 76, 86; Арзамасские поместные акты. С. 344; Земельные пожалования в правление царя Владислава. С. 21; АИ. Т. 2. № 88, 280, 285, 302. С. 120, 339, 344; АЗР. Ч. 4. С. 331, 334; Псковские летописи. T. 1. С. 138; Т. 2. С. 276.
24 Отписка великолуцких воевод Я. Сапеге 7(17) мая 1610 г. // Сборник кн. Хилкова (далее: СХ). СПб., 1879. № 12.72; Псковские летописи. Т. 2. С. 272, 273.
25 List S. Stadnickiego do Zygmunta III 9(19) styczenia 1610 r. // Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Polska brev (далее: SRSPB). E 8597; Буссов К. Указ. соч. С. 162; Будила И. История ложного Дмитрия 1603—1613 г. // Русская историческая библиотека (далее: РИБ). СПб., 1872. T. 1. Стб. 163,164.
26 List S. Mniszecha do S. Domoradskiego 8(18) lutego 1609 г.; Marchocki M. Op. cit. S. 63, 64; Буссов К. Указ. соч. С. 163.
27 Sapieha /. Op. cit. S. 253.
28 Соловьев C.M. Указ. соч. С. 543; Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 268, 269.
29 Буссов К. Указ. соч. С. 163, 164.
30 Грамота Лжедмитрия II арзамасскому воеводе Ф.А. Кирееву в январе 1610 г. об отказе поместья И. Чертову // Арзамасские поместные акты. С. 344; Грамота Лжедмитрия II арзамасскому воеводе С.П. Засекину в мае 1610 г. об отказе поместья А. Алишеву // Там же. С. 346; Болтин Б. Записки / / Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 345; Власьев Г А. Потомство Рюрика. СПб., 1906. T. 1. Ч. 1. С. 197,198.
31 Sapieha }. Op. cit. S. 253.
32 Делавиллъ П. Записки // Русский вестник. СПб., 1841. T. 1. С. 750; Marchocki М. Op. cit. S. 73.
33 Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. С. 38.
34 Поход его королевского величества в Московию 1609 г. / / РИБ. СПб., 1872. T. 1. Стб. 596.
35 Бельский летописец // ПСРЛ. Т. 34. М., 1978. С. 254; Новый летописец. С. 95.
36 Буссов К. Указ. соч. С. 160; Псковские летописи. T. 1. С. 122, 137, 138; Т. 2. С. 275, 276; Новый летописец. С. 102.
37 List zaporoscew do Zygmynta III w marce 1610 r. // SRSPB. E 8597; Поход его королевского величества в Московию. Стб. 570, 571.
38 Там же.
39 Там же.
40 Там же. Стб. 587.
41 Там же. Стб. 570, 571.
42 Буссов К. Указ. соч. С. 162, 163.
43 Письмо Лжедмитрия II наемному войску 9(19) февраля 1609 г. об условиях возвращения на службу / / Временник Московского общества ис¬
366

тории и древностей Российских (далее: ВМОИДР). М., 1855. Кн. 19. Смесь С. 9; Будила И. Указ. соч. Стб. 178—184.
44 Будила И. Указ. соч. Стб. 186.
45 Там же. Стб. 188,189.
46 Punkty instrukcii A. Zborowskiemy i posłom z wojska Cara do króla posłanym // SRSPB. E 8597; Respons Zymunta III posłom z wojska Cara 2(12) kwiectnia 1610 r. / / Ibid; Respons Zymunta III posłom z wojska Cara w maje 1610 r. // Ibid; Assecuratia Zymunta III 19(29) maja 1610 r. // Ibid; Жолкевский С. Указ. Соч. С. 37, 40; Маскевич С. Памятник // Сказания современника о Дмитрие самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 32.
47 Маскевич С. Указ. соч. С. 32.
48 Будила Й. Указ. соч. Стб. 193.
49 Там же. Стб. 193,194.
50 Буссов К. Указ. соч. С. 164; Будила И. Указ. соч. Стб. 195.
31 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 21 (31) maja 1610 r. // Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności i Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее: BPAU PAN). Ms. 345. N 83.
32 Sapieha J. Op. cit. S. 253.
53 Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С.176; Буссов К. Указ. соч. С. 164.
34 Будила И. Указ. соч. Стб. 194.
33 List М. Mniszchówny do J. Sapiehi 6(16) czerwca 1610 r. // Kognowicki К. Zycie J.P. Sapiehi // Zycie Sapiehów. Warszawa, 1791. T. I. N7.
36 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 7(17) czerwca 1610 r. // Ibid. N8.
37 Sapieha /. Op. cit. S. 256.
38 List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 19(29) czerwca 1610 r. // Kognowicki K. Op. cit. N 9.
39 Sapieha /. Op. cit. S. 256; A3P. 4. 4. C 392, 393, 395.
60 Sapieha /. Op. cit. S. 256, 257; Будила И. Указ. соч. Стб. 194, 195.
61 Sapieha /. Op. cit. S. 257.
62 Sapieha /. Og. cit. S. 257, 258.
63 В записках И. Будилы указано 6000 пятигорцев и 1000 гусар, но это, по-видимому, описка переписчика. Такого количества пятигорцев в тушинских полках никогда не было. Ср.: Rejestr wojska polskiego, które jest przy
Cam na Moskwie // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 5998/III. Л. 323, 324; Список полковников и ротмистров «царя Дмитрия» // РИБ. Т.1. Стб. 713—716. Гетман, по данным И. Будилы (Указ. соч. Стб. 195), привел на Угру 1 тыс. человек, т.е. как раз столько, сколько числится в его полку, если принять предложенный нами вариант прочтения.
64 Будила И. Указ. соч. Стб. 198.
63 Sapieha /. Op. cit. S. 258, 259, 261.
66 Жолкевский С. Записки. С. 37, 40; Маскевич С. Указ. соч. С. 32.
67 Rejestr wojska polskiego...
68 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 446, 447.
69 Sapieha /. Op. cit. S. 258—261.
70 Sapieha /. Op. cit. S. 258.
567

71 Новый летописец. С. 98, 99; Будила Й. Указ. соч. Стб. 198—200; Sapieha J.P. Op. cit. S. 258, 259.
72 Sapieha J. Op. cit. S. 259—261.
73 Ibid. S. 260—261; Будила И. Указ. соч. Стб. 200, 201.
74 Sapieha J.Р. Op. cit. S. 260.
75 Konfideracja wojska Cara // SRSPB. E 8597.
76 Sapieha J.P, Op. cit. S. 260; Assecuratia Dmitra Fałszywego 10(20) września 1609 г. / / SRSPB. E 8597.
77 Sapieha J.P. Op. cit. S. 260w
78 Ibid. S. 260, 261; Будила И. Указ. соч. Стб. 201; Новый летописец. С. 98.
79 Новый летописец. С. 98.
80 Sapieha J.P. Op. cit. S. 261.
81 Ibid; Будила И. Указ. соч. Стб. 201; Новый летописец. С. 98.
82 Sapieha J.P. Op. cit. S. 262.
83 Ibid; Новый летописец. С. 99, 100; Палицын А. Сказание. М.; Л., 1955. С. 207.
84 Новый летописец. С. 99, 100.
85 Sapieha J.P. Op. cit. S. 262.
86 Письмо Лжедмитрия II Я. Canere 18(28) июля 1610 г. // Жолкевский С. Записки. Прил. № 33. Стб. 99—102.
87 Kondycii wojska Cara do Zygmunta III 18(28) lipica 1610 r. // SRSPB. E 8597; Sapieha J.P. Op. cit. S. 263.
88 Sapieha J.P. Op. cit. S. 262.
89 Новый летописец. С. 99, 100; Палицын А. Сказание. С. 207; Sapieha J.P. Op. cit. S. 262, 263.
90 Sapieha J.P. Op. cit. S. 262, 263; Новый летописец. С. 99.
91 Sapieha J.P. Op. cit. S. 264.
92 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 463—472; и др.
93 Respons S. Zókiewskiego posłom z wojska Cara // SRSPB. E 8597; Sapieha J.P. Op. cit. S. 264.
94 Kondycii wojska Cara do Zygmunta III 18(28) lipica 1610 r. ...; Sapieha J.P. Op. cit. S. 264.
93 Ibid.
96 List S. Żókiewskiego do J. Sapiehi 24 lipica (3 sierpienja) 1610 r. // SRSPB. E 8604 (оригинал); E. 8597 (копия); Sapieha J.P. Op. cit. S. 264, 265.
97 Sapieha J.P. Op. cit. S. 264, 265.
98 Ibid.
99 Ibid.
100 Ibid.
101 Sapieha J.P. Op. cit. S. 264—266; Будила И. Указ. соч. Стб. 203.
102 Маскевич С. Указ. соч. С. 44; Sapieha J.P. Op. cit. S. 265.
103 Sapieha J.P. Op. cit. S. 265, 266.
104 Маскевич С. Указ. соч. С. 43; Буссов^К. Указ. соч. С. 176.
1°3 Sapieha J.P. Op. cit. S. 267; Будила И. Указ. соч. Стб. 203—205. 106 Sapieha J.P. Op. cit. S. 267, 268; Будила И. Указ. соч. Стб. 205— 207.
568

107 Sapieha J.P. Op. cit. S. 267—268; Будила И. Указ. соч. Стб. 207-209.
108 Sapieha J.P. Op. cit. S. 268.
109 Ibid. S. 269.
no Ibid. S. 268, 269.
in Ibid. S. 259; Буссов К. Указ. соч. С. 176. il2 Жолкевский С. Указ. соч. С. 76.
ш Sapieha J.P. Op. cit. S. 262, 263, 265, 270—272; Новый летописец. С. 99.
114 List niewiadomiego z pod Smoleńska 14(24) września 1610 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 5998/III. Л. 485.
115 Sapieha J.P. Op. cit. S. 270. no Ibid. S. 271.
117 В дневнике они ошибочно названы Иваном Третьяковым и Неходошим. См.: Sapieha J.P. Op. cit. S. 271. ш Sapieha J.P. Op. cit. S. 272, 273.
119 Sapieha J.P. Op. cit. S. 274; Будила И. Указ. соч. Стб. 209, 210; Жолкевский С. Указ. соч. С. 80—82.
120 Rozmowa posłów pod Smoleńskom w sierpienie 1610 r. // SRSPB. E 8597.
121 Sapieha J.P. Op. cit. S. 274, 275.
122 Жолкевский С. Указ. соч. С. 83.
ш Там же; Sapieha J.P. Op. cit. S. 275; Будила Й. Указ. соч. Стб. 210; Маскевич С. Указ. соч. С. 45.
124 Sapieha J.P. Op. cit. S. 275.
125 Жолкевский С. Указ. соч. С. 83.
126 Sapieha J.P. Op. cit. S. 275.
127 Буссов К. Указ. соч. С. 176
128 Sapieha Jß. Op. cit. S. 279.
129 Будила Й. Указ. соч. Стб. 210.
130 Жолкевский С. Указ. соч. С. 84.
t3l Грамота боярина Ф.И. Мстиславского с товарищами в Сибирские города 4(14) сентября 1610 г. с призывом хранить верность королевичу Владиславу // СГГ и Д. М., 1819. Ч. 2. № 204. С. 441.
152 	БС 1610-1611 ГГ. // ЧОИДР. 1909. Кн. 3. С. 89; и др.
133 Грамота московских бояр Ф.М. Мстиславского с товарищами Я. Canere с просьбой не препятствовать присяге русских людей на верность королевичу Владиславу // АИ. Т. 2. № 289. С. 351.
134 Sapieha J.P. Op. cit. S. 278.
135 Sapieha J.P. Op. cit. S. 279.
136 Жолкевский С. Указ. соч. С. 85, 86.
137 Буссов К. Указ. соч. С. 177, 178.
138 Жолкевский С. Указ. соч. С. 110.
139 Веселовский С.Б. Арзамасские поместные акты. С. 358—370.
140 Буссов К. Указ. соч. С. 177.
ш Псковские летописи. T. 1. С. 139; Т. 2. С. 275. i42 АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 280, 285. С. 339, 344; ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 165. С. 281; Окружная грамота боярина Ф.И. Мстислав¬
569

ского 4(14) сентября 1610 г. // СГГ и Д. СПб., 1819. Ч. 2. № 208. С. 441; Белокуров С.А. Указ. соч. С. 18, 25, 57, 217, 226, 256, 257, 264; Новый летописец. С. 87, 104, 128, 149; List S. Mniszecha do S. Domoradskiego 8(18) lutego 1609 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. Ossolineum. № 5998/IIL Л. 385 об., Ф. 103. Собр. Сапег из Красилова. Оп. 5. № 556/Va. Л. 192; Четверщики Смутного времени. М., 1912. С. 241, 258; Арзамасские поместные акты 1578—1618 гг. М., 1915. С. 344—346; Акты Подмосковных ополчений и земского собора 1611—1613 гг. М., 1911. С. 67, 69; Акты времени междуцарствия 1610-1611 гг. М., 1915. С. 52, 53, 92; Sapieha J.P. Dziennik. S. 193, 195, 256, 297; Псковские летописи. Т. 2. С. 276; БС 1610—1611 гг. С. 76; Буссов К. Московская хроника 1584—1613 гг. М.; Л., 1961. С. 169; Любомиров П.Г. Указ. соч. С. 287, 288; Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII ВВ. М., 1975. С. 522.
143 Zabicie Dmitra Fałszywego pod Kalugoj 12(22) grudzienia 1610 r. / / SRSPB. E 8597.
144 Sapieha J.P. Op. cit. S. 278. i43 Ibid. S. 280.
146 Буссов К. Указ. соч. С. 177.
147 Жолкевский С. Указ. соч. С. 92; Sapieha J.P. Op. cit. S. 283, 288.
148 Sapieha J. Op. cit. S. 283.
149 Жолкевский С. Указ. соч. С. 90; Sapieha J.P. Op. cit. S. 275—279.
150 Sapieha J. Op. cit. S. 276.
151 Rozmowa posłów pod Smoleńskom w sierpienie 1610 r. / / SRSPB. E 8597.
152 Жолкевский С. Указ. соч. С. 91; Sapieha J.P. Op. cit. S. 276—281.
153 Там же.
154 Sapieha J.P. Op. cit. S. 281.
155 List Mariny Carowy do J. Sapiehi 29 września (9 października) 1610 r. // Kognowicki K. Op. cit. N 12.
156 Sapieha J.P. Op. cit. S. 281, 283.
157 Sapieha J.P. Op. cit. S. 284.
158 Грамота Лжедмитрия II белевскому воеводе Ф. Желябовскому 2(12) октября 1610 г. о принятии осторожности против литовских людей / / АИ. Т. 2. № 302. С. 358.
159 Sapieha J.P. Op. cit. S. 284.
160 Челобитная крестьян с. Волосова Козельского уезда Я. Сапеге с просьбой взыскивать поборы хлебом, а не деньгами // Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (далее:
АСПбИИ РАН). К. 124. On. 1. Ед. хр. 407.
161 Письмо боярина кн. В.М. Мосальского Я.П. Сапеге 4(14) ноября 1610 г. о высылке из пожалованных ему вотчин и поместий литовских людей // СХ. № 12.11. С. 23. Издатель документа кн. Хилков неверно датировал его 1608—1609 гг.
162 List S. Żółkiewskiego do J. Sapiehi 13 (23) września 1610 r. // SRSPB. E 8604.
163 Буссов К. Указ. соч. С. 177,178.
164 Sapieha J.P. Op. cit. S. 285, 286.
570

165 Ibid. S. 288-290.
166 Ответ его королевского величества послам войска Я. П. Сапеги в декабре 1610 г. / / Будила ТТ. Указ. соч. Стб. 213—219; Ассекурация Сигизмунда III войску Я. Сапеги // Там же Стб. 219, 220.
167 Жолкевский С. Указ. соч. С. 109, 110.
168 Отписка вятчан к пермичам с приложением отписки казанцев о признании царем в Вятской и Казанской землях второго самозванца в январе
1611 г. // ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 170. С. 291-293.
169 Zabicie Dmitra Fałszywego pod Kalugoj 12(22) grudzienia 1610 r. / / SRSPB. E 8597.
170 Сихотин Л.М. Земельные пожалования при царе Владиславе. М.,
1911. С. XXIII-XXV.
171 Буссов ТС Указ. соч. С. 177.
172 Там же.
173 Жолкевский С. Указ. соч. С. 112; Маскевич С. Указ. соч. С. 44; Marchocki М. Op. cit. S. 105.
174 Zabicie Dmitra Fałszywego pod Kalugoj 12(22) grudzienia 1610 r. / / SRSPB. E 8597; Буссов TC Указ. соч. С. 177; Новый летописец. С. 104, 105.
175 Буссов ТС Указ. соч. С. 177.
176 Новый летописец. С. 104, 105; Будила ТТ. Указ. соч. Стб. 221, 222; Буссов ТС Указ. соч. С. 178.
177 Zabicie Dmitra Fałszywego...; Буссов ТС Указ. соч. С. 177.
178 Новый летописец. С. 104, 105; Будила ТТ. Указ. соч. Стб. 221, 222; Буссов ТС Указ. соч. С. 178.
179 Zabicie Dmitra Fałszywego... о
180 Новый летописец. С. 104,105; Будила И. Указ. соч. Стб. 221, 222; Буссов ТС Указ. соч. С. 178.
181 Zabicie Dmitra Fałszywego...
182 Жолкевский С. Указ. соч. С. 112.
183 Буссов ТС Указ. соч. С. 178; Zabicie Dmitra Fałszywego...
184 Будила TT. Указ. соч. Стб. 222; Sapieha J.P. Op. cit. S. 292.
185 Там же; Жолкевский С. Указ. соч. С. 112.
186 Zabicie Dmitra Fałszywego...
™ Ibid.
188 Новый летописец. С. 115, 118.
189 Буссов ТС Указ. соч. С. 178.
190 Будила ТТ. Указ. соч. Стб. 222.
191 Буссов ТС Указ. соч. С. 178; Zabicie Dmitra Fałszywego...
192 Жолкевский С. Указ. соч. С. ИЗ.
193 Marchocki М. Op. cit. S. 108.
194 Sapieha J.Р. Op. cit. S. 293.
195 Ibid; Будила TT. Указ. соч. Стб. 222—224.
1% Marchocki AT. Op. cit. S. 108.
197 Буссов TC. Указ. соч. С. 178; Zabicie Dmitra Fałszywego...
198 Белокуров CA, Указ. соч. С. 217.
199 Отписка кн. Ю.Н. Трубецкого Я.П. Сапеге около 6(16) января 1611 г. о приведении к присяге на верность королевичу Владиславу / / АИ. Т. 2. № 313. С. 371, 372; Sapieha }. Op. cit. S. 294.
571

200 Отписка калужского воеводы кн. Ю.Н. Трубецкого Я. Сапеге в январе 1610 г. с требованием запретить солдатам грабить Калужский, Воротынский и Перемышльский уезды // АИ. Т. 2. № 317. С. 374, 375; Sapieha /. Op. cit. S. 293—295; Будила И. Указ. соч. Стб. 223, 224.
201 List Е. Strawińskiego do J. Sapiehi 27 grudzienia (6 styczenia) 1610 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф.103. On. 1. N 47; List A. Chróslinskiego do J. Sapiehi 12(22) styczenia 1610 r. // Там же. № 61.
202 Отписки Я. Сапеги и Ф.К. Плещеева одоевским воеводам в феврале 1611 г. с требованием выпустить захваченных донскими казаками фуражиров // АИ. Т. 2. № 144.
203 Письмо Ю.Н. и Д.Т. Трубецких Я. Сапеге с просьбой сохранять мир до приезда в Россию королевича Владислава / f Жолкевский С. Указ, соч. Прил. № 41; Sapieha /. Op. cit. S. 297; Будила И. Указ. соч. Стб. 225, 226.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Анализ материалов переписки польского короля, сенаторов, иностранных офицеров войска самозванца показал, что правящие круги Речи Посполитой были непричастны к подготовке Лжедмитрия II, а служившие под его знаменами иноземные солдаты, включая сапежинцев, являлись наемниками, которые действовали исключительно из корыстных побуждений на свой страх и риск. Сказку о том, что польские и литовские солдаты воевали в России в интересах Речи Посполитой, придумали сами наемники, чтобы переложить долги самозванца на польскую казну. В правящих кругах Речи Посполитой, как показано в последней монографии Б.Н. Флори1, отсутствовали единство и продуманная программа действий относительно Москвы. Гипотеза о скрытой интервенции Речи Посполитой, по нашему мнению, должна быть отклонена. Польская интервенция началась сразу в открытой форме в 1609 г., а шведская — в 1611 г.
ЛжеДмитрий II, как удалось установить, являлся одним из многочисленных «казацких царевичей», которых в 1606— 1607 гг. выдвинули вольные казаки для оправдания своего участия в повстанческом движении. Основными движущими силами движения Лжедмитрия II в момент зарождения являлись нищающая служилая мелкота, беглые холопы и казаки, а не крестьяне.
В свое время С.М. Соловьев и Н.И. Костомаров указали, что под знаменами самозванца воевали сплошь «поляки и казаки». Они будто бы «перевернули Россию вверх дном»2. В историографии второй половины XX в. казаки представлялись как своеобразная, «организующая» и «направляющая» сила — авангард повстанческого движения3. В действительности формирующиеся на Дону, Днепре, Тереке и Яике вольные казачьи войска, поддержали Лжедмитрия I в самый последний момент, а в восстании И.И. Болотникова и Лжедмитрия II официально не участвовали. К повстанцам по собственной инициативе при¬
573

соединились только выдвинувшие казачьих самозванцев войсковые низы.
Иноземные и российские современники называли русских в стане самозванца «казаками». Но вкладывали в этот термин иной смысл, нежели современные исследователи. В числе казаков они называли не только служилых людей и бывших холопов, но и дворян и даже бояр, выбывших из московской службы, оказавшихся вне закона и потому лишившихся государева земельного и денежного жалованья. «Показачившиеся» представители московской знати сформировали в Тушино, а затем в Калуге весьма представительную Воровскую Боярскую думу во главе с кн. Д.Т. Трубецким и Государев двор. Костяк этой думы и двора составили члены оппозиционных царю В. Шуйскому кружков бояр Романовых и потомков опричников. Освященный собор самозванца возглавлял «нареченный патриарх» Филарет Романов. В тушинских приказах и на воеводствах сидели бояре, дворяне и дьяки, связанные либо с кружком Романовых, либо с потомками опричников. Собственно казаки были сведены в несколько запорожских и донских полков, которыми ведал атаман-глава казачьего приказа «боярин» И.М. Заруцкий. Это были организационные структуры служилого, а не вольного казачьего войска.
Отмечая факт появления бояр в окружении самозванца, Р.Г. Скрынников оценил это как явный признак «перерождения» повстанческого движения. На наш взгляд, о перерождении можно говорить, если бы на начальных этапах движения выдвигался план радикального переустройства существующего строя. К примеру, создания на территории России казачьей республики. Но повстанцы таких целей не ставили. Они стремились «расказачиться», создав государственные структуры по образу и подобию московских, чтобы в случае успеха заменить ими столичные. Не случайно в период наибольшей радикализации повстанческого движения служилые холопы (в недавнем прошлом разорившиеся служилые люди) добились от самозванца права захватывать вотчины и поместья «изменников» дворян и детей боярских и присваивать себе их служебный статус.
В 1608 г. сложилась ситуация, аналогичная 60—80-м годам XVI в., когда в России были две Боярские думы (земская и дворовая), два двора, параллельные приказы, которые управляли разными территориями России. Различие заключалось в том, что во времена Ивана Грозного страной правил один царь,
574

который, проводя политику «разделяй и властвуй», мог диктовать элитам свою волю. В 1608—1610 гг. же образовались воюющие элиты, которые играли царем и цариком «яко детищами»! Таким образом, раскол в русском обществе пролегал не в горизонтальной, классовой или сословной плоскости, как это было во время восстания И.И. Болотникова, а в вертикальной, внутри служилого сословия. Не допускаемый к карьерному росту, оттесненный от власти низ каждого страта служилого сословия, объединился вокруг блеклой фигуры Лжедмитрия II и с помощью иноземных солдат попытался силой вернуть себе утраченные позиции и обеспечить себе будущее.
Отличие между Московским и Тушинскими режимами заключалось и в том, что воровская администрация работала под полным контролем наемников. Иноземцы создали для этой цели параллельные властные структуры: «децемвиров», комендантов иноземных гарнизонов городов и волостных приставов. Захваченную власть наемники использовали для собственного обогащения, собирая налоги как через традиционную налоговую систему, так и путем взыскания «поносовщины», систему приставств и откровенный грабеж. Репрессии и произвол явились главными причинами восстания народа против тушинцев в Замосковье и Поморье.
Ослабленные многолетней гражданской войной правительственные силы из-за бездарного правления В. Шуйского, раскола в высшем руководстве страны и глубокого кризиса дворянского ополчения не смогли противостоять отрядам Лжедмитрия II и потерпели военное поражение. Серьезным просчетом
В. 	Шуйского явилось приглашение шведского экспедиционного корпуса. Дело не только в том, что этот шаг дал повод Речи Посполитой начать войну против России. Шведские власти направили в Россию не коронные войска, а западноевропейских наемников, которые, так же как и тушинские солдаты, беззастенчиво обирали местное население, не раз дезорганизовывали действия правительственных войск. Все это в конечном счете привело к Клушинской катастрофе и падению Василия Шуйского.
«Общественный низ» — посадские, крестьяне выступили на арену Смуты не сразу, а только после того, как из-за грабежей и насилия наемников и казаков, оказались на краю гибели. Они организовали в Замосковье и Поморье земское ополчение в поддержку Шуйских, которое в 1608—1610 гг. помогло возро¬
575

дить правительственные войска и одержать победу над тушинцами, а в 1611—1612 гг. приняло активное участие в первом и втором общерусских земских ополчениях. Обескровленная братоубийственной войной, российская служилая элита не смогла создать в земских ополчениях Боярскую думу, созвать Земский собор правильного состава и избрать царя. Функции высшего органа государственной власти был вынужден взять на себя Совет всей земли, образованный из выборных представителей от участвовавших в борьбе с иноземцами земель Русского государства (в обычное время нижняя палата Земского собора). Высшим органом власти казачьего войска в ополчениях стал Большой круг. Текущие дела Совет всей земли поручил сначала «боярам» — бывшим предводителям повстанческого движения: кн. Д.Т. Трубецкому, И.М. Заруцкому, П.П. Ляпунову. Затем представителям обоих повстанческой и земской элит: кн. Д.Т. Трубецкому, кн. Д.М. Пожарскому и К. Минину. Приказы в ополчениях также поначалу состояли из бывших тушинских приказных, но затем пополнились земскими дьяками и подьячими. Полностью восстановить единую структуру государственного управления в стране удалось только после освобождения Москвы, когда собрали Земский собор правильного состава и избрали на царство Михаила Романова. Выдвижение после этого на первые роли лиц Романовского кружка, многие из которых ранее служили в Тушино, привело к возрождению при М.Ф. Романове некоторых тушинских новаций в государственном управлении, таких как создание Патриаршего, Казачьего приказов. Истоки Романовской России явно лежали в Тушино.
Особую роль на заключительных этапах Смуты сыграли наемники. Попытки как тушинских в 1608—1610 гг., так и московских властей в 1610—1612 гг. использовать иноземных солдат (за самозванца воевали восточноевропейские, а за В. Шуйского западноевропейские наемники) для разгрома противника привели к одинаковым результатам. Иноземные солдаты как в Тушино, так и в Москве неизменно захватывали власть, создавали параллельные структуры, которые полностью контролировали деятельность традиционных российских государственных структур, а при любой задержке жалованья — поднимали мятеж. В ожидании задержанного жалованья полки и роты иноземцев и казаков «разбирали» уезды и волости России «в приставства», где собирали себе «на корм» все, что хотели, абсо-
576

лютно ни с кем не считаясь. Они буквально выкачивали из податного населения России и служилых людей все средства через традиционную систему налогообложения, приставства и открытый грабеж. Как только им удалось сорвать последний куш — разграбить царскую казну и сокровищницу в Москве, большинство наемников потеряло всякий интерес к службе в России и ушло из страны, чтобы принять участие в Тридцатилетней войне.
Смута в России начала XVII в., как показало проведенное исследование, являлась гражданской войной, которая с 1608 г. была осложнена вмешательством иноземных наемников, а с
1609—1611 гг. — интервенцией Речи Посполитой и Швеции. Она стала важным этапом общеевропейского кризиса конца XVI-XVII вв.
1 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в Россию и русское общество. М., 2005. С. 370.
2 Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII в. Исторические монографии и исследования. СПб., 1904. Кн. 2.
С. 	280, 637, 638.
3 Назаров В Л. О некоторых особенностях крестьянской войны начала XVII в. // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М„
1972. С. 120,126.
19. И.О. Тюменцев

SUMMARY
After comparing the data taken from the J. Sapega’s archive as well as from Solikamsk and Smolensk departmental izbas’ archives with the earlier historical sources the author comes to the conclusion that False Demetrius II was not “a Polish protégé” but one of the numerous “Cossack czarevitch” who had been proposed by Cossacks in 1606—1607 to participate in the insurgent movement. The contemporaries often called “Cossacks” former serfs, service class and even boyars who left the Moscow service. In Tushino and later in Kaluga the “Cossaked” representatives of the Moscow elite formed rather representative Impostor’s Boyar Duma at the head of Prince
D.T. Trubetskoy and the Court. Proper Cossacks were organized in several Zaporozhye and Don Regiments at the head of Ataman-Chief “boyar” I.M. Zarutsky. It was a service but not a free Cossack voysko.
The situation of 1608 was similar to the situation of 1560—1580s when there had been two Boyar Dumas, two Courts and parallel departments in Russia which administered different territories of the State. But in contrast to the Ivan the Terrible’s times, in the period of 1608—1610 there were two howling elites which trifled with Czar and Princeling “like with children”. Moreover the Tushino authorities were completely controlled by free lances who were anxious for personal enrichment. The disunity in the Russian society did not run in the class or estate horizontal plane but in the vertical plane within the service class. The service class opposition joined around the faded figure of False Demetrius II and tried to recover the gone positions and secure its future with the help of foreign soldiers. The Cossacks and free lances’ repressions and despotism were the main motives of the Zemstvo movement’s origin directed to the restoration of the State order.
From 1608 the Trouble Times in Russia were a civil war which was complicated by the free lances’ intervention and by the intervention of Poland and Sweden from 1609—1611. It became the important stage of All-European crisis at the end of the 16th—17th centuries.

579

БОЯРЕ
580

^ S GUVO
•<j ? i о: 7 ~ 8 «^>2 •т 5 S Jg.
Ü J* J.
Ю r> OO O' ^
^ЛГо è? iJ?
SN
O
T
1 . oo£j Ems"“
h-i r^l O •
:?ja£ ^
ą£ 813*
§>< 3j»ü со и ь ас --*
1Л \D is OO
O
&
^ ?C 5 ï g
u suIJ I . J gfs|i
vgSa§; g (J
Jfe 55^9'
« 5 g «
581

БОЯРЕ
О
3
ON
О
чО
00
О
чО
о
чО
7
чО
О
чО
cd
1
а
О
С
о
S
cd о, Я о aS S
я>>
S О) X CQ
ą о
о о
т Qi
i “
О*
S *
ю С
ЭЯ
a о
м **Ч
5 ä 1 ©
1J*
§н
э5 a «
X с*ч
я I
1 о
3 8«
§ь
о « а
5
а
а;
X
X „
я *
я as ^
S s* cf)
т
х о
о и
л.
X
X
а
§
<о
о
Я
X
I
si
О
g л
5 с*)
5 £
8.«
°?С
X •
§5
§’g
О) g
a
I
Я
4> Q\
О ^
S «
U
Ę S
|S
«о C
я
а
8
з §
и я
il
SI
О)
аЯ Я ~ К
я ai а а
§ §
«О Rt
эЯ
я ai
Я Qi
а а
§ §
\о R
эЯ
я ai
Я Qi
а а
§ I
*0
cd
Я ^ aS *^л „ S Я Я X 3 sog S ÇQ Ь
я о 5
Он Я Ï
о о cl Q о « S J
S
aS
S
Я
а
о
ю
3
я
о
я «
Я
I!
13
s
, § < « о -
еч
xU
£ »x
О S
CQ о
■“о
X X
§1
«К
О *5
fl
* s «fte
XOv * g
X О S g
fell
ю
I
ffi
<L>
«S
* s
s 5
f §•
«obd
о
aS
S
Я
S„
о 0)
00 H
00 cd
a s
H g Cd
0 Gs
1 « fr g
e s s a
c 1
я *
я
g § 03 S 0 *
SE^?g
O
Ł ы b s
§1 5
« xbd SŚ
Л.
Я
Я
а
§
ю
я \
X 5
р «о
а %
§
cs
S 2 S I Bsd
<
<
aS
I
и
Я
. £
sH
~ a
^ S Sä
^ § s ü 2,1 10 LQ H
Г*. 00 O'
сл m m
582

583

БОЯРЕ
584

585

БОЯРЕ
586

чО
т—« 2 ГЧ
н
сб
’'1-
TÎ-
ü
<N
T
s
U
E—,
U
J
tft
s
cd
»
O
O
U
n
O
§•
Dû
•Q
m
a
<u
c
»;
о
H
<u
cd
X
S
S
O
£
O
СЛ
ü
csi
U
ta
vO
,,э-
ü
o.*
£
(N
H
s
O
c
i
cd
<
СЛ
Ü
GO
d)
2
3>
CO
n S
?
I?
g <N
O 5*
E—i <N
QÜ w S
сл
Ü
>*> i
00
(N
Ü
Ig g
i^§
aU (N 'S <D - 3 ovo
* Q. 04 VO
O « .
ÜÜ
i'f.-o
a<N (J и
Ł4S.
g^. <3
§,u g-tfN t^uacoj
m vû о w
O' O' O' ^
g
cd
5
3
Ä
00
г>
tï
O
S
05
a
к
X
s
IT
ил
гл
^5-
сл
U
сл
о
g
(SI
S
<
сл
ил
(N
tC
тг-1
U
V
О
о
3
X
>>
^ • - VO
_ • vO о ОоОил 00
00 3>
сл
И5
*04
TÏ- [—I ил
. 00 CN 04
сл
оо
и
3
i
si
з
3>
оо
40
оо
^ 40 . О (N ’Ф
н ^
(6^ "* Tj40 СЛ
i
и
О
<n<n
Ь у •-Г
5du
<Éa*
сл
и
5
о
2S £ О о
• *4; U
I |эс^
iï2;
5соГ-
sTh
№
яд а s2 S
^CJ cS ^t-
X
%?
Sa
n
05 ^
. Я •
00 * fc S S'-’
O'î ä T—I
i I
щ о
в?:
O
ил
00
<N
d
ил
40
r—'
£
O
5
s
6 X X
T
<N
.üh
- SC75
ил ил
. 00 00 .
'S U Ü со
ü 5 Su
* (1 ( ) 4»/
U
Г" . 04
ni
<N
сл
<N
<N ил “1 <N
U
. U
IT Й
di ta :r ta tab
и 3u<
ÿJR
d^<->
• —-3
ai*
J Su
^ - 40
П • • M l>*
s S3 Я Sfj
§ 113§^
1 § g §>5^
J 5 5SUÜ . . ,
с;«5ыз1>,[аиаыз1-,^
N W ^ >Л 'O
U
5
о
I
ŁQ
ï
3
E
§
ил
(N
г>Г
т—•
d ^ .
X • 04
SUN
g
X щ .'ti >>< «
^sio
Ц-î
о
2Ô3 CL ï . «
587

UJ
а
oç
О
ш
о
т—<
vO
и a
X "h
x E а ? g S
ON
O
vO
M^o
s s II
eh
OO
O
vO
P
II
O
vO
vO
O
vO
CQ
O
X
y B <N
S s2 s a g в к а
s O H S <0 g R * й
о 5i I
§ S-l
ce
I
oS
A
S
m
а
O
S
e
а .
°?C
oS f
X - и Й « £2 Cd
5
ы
s
ST
S
X
ja
I
O
00
c
O
<
СЛ
OS § S м
M
et
T—'
VO
i
s
U
g ь
SI
ii
1 S
£ £ * E* Z 5
Su
HiĆ
O
(N
CN
гл
NO
<Г\
СЛ
Л.
X
oX
os
7я
oS
oS
c
S
X
X
S
S -
04
ST
X
X
S
ST g
O
X
X
X
s
s cd
40
X
X
А
X
А
s
A
2 S*
g
м
§
m
g
M
g
ois
s
O
X
о
X
о
X
O
W и
S<*
ao
СЛ
"g
(-1
00
ГЛ
сл
"а
^ O ^ SS
O
40
m
X
и
о
s
S
cd
J
Оц
cd
V U
S *s
A
f3
m
s
m QQ
c
cd
i’5
U
m
X _
-1607
os ® ж S ^
ц Й ÛÛ
sog
öS £2 S <L>
s S 1
■Il
& os
1
40
I И 5
я о jg
g § g
rrf m O.
o
O
vO
g- S i
s §£
a X g о о S1 pû о о 3 SPQ
мау
л \ L- M
>o
V P n
O y O tt G <
oS
öS
cd
vO
!
s
s
а
A
g
CL,
'S C NO A s 2 CQ £ 4)
u 1 g* 00 §, а
О о
'S G
A ин Q\
* S sa
1-
u s b oo a g
E
00 O g
A 3Ó
OO O 5
A
X)
nft
cd
3
i
O S
Ю X
О Г
i
S A
cd £Q
S S
O
i—i i
PQ
O
oS S
8,“
<î
S
e
БезобразоЕ рапов Н.И
Грязной-X рин T.B.
|’B
2 « 1? O
d я
fcrt
Засекин-Я ский Ф.П.
Киреев Ф..
588

üü-ry
UD UD c
589

ОКОЛЬНИЧИЕ
1610 г.
стольник
»= g
s i
li
§u
vO
in
"b
X
X
1
и
окольничий в Калуге до августа,
стряпчий160
i
о
S g 2 g
4) О
5 я£
Я SjS
« в в
Й Он и
в
эВ
В
в 0О
в£
S £
i ï
1609 г.
В ЭЯ 8 $
er S в о 8 в
11
vO
эВ
s
er
в
в
•0
s
X
о
m
|l
S s
CS о
Ih
в
ЭВ В о
вя
В 4>
i i gs
©U
ОКОЛЬНИЧИЙ?163
в
ЭВ
Я f»
8 О
2 в
3 1
©к
1608 г.
В
эВ
5 а В L
§ § g 8s§*
b g эВ *0 B 8 B 8
il
§■£
1606-1607 гг.
1с
X
1
эВ
в
в
о
а
О m
? ° U BQ
дворянин московский в Рославле, изменил149, окольничий в Рославле150
<d
B
« £ il
B 3
ОО
in
Гк
i
1
о
дворянин московский в Мещевске162
Первая служба
эЯ
3
в
а
2 о
'S в
А «т* т*’
и ïî
• й <Ł> u S S к «
ОО о" 1
X
X
goo
5 s о э5
а §
С «
-I о
О О vO g т—1 S
(N
»n
"ai
<U
g
S
1588 Г. выборный дворянин по Суздалю157
1602 г. выборный дворянин по Рязани161
эВ
2
я
s 8 5 "й
в
8 й g S в 8
ФИО
Мещерский- Бородавкин Ф.Ф., князь
Молчанов М.А.
Мосальский-Г орбатого Д.В., князь
Плещеев Л.А.
Плещеев-Смердов Ф.К.
е
и,
PQ
I
i
и
Сутупов Б.И.
590

.i
JR
(NJ O ^ g ^ ÜQjÜ g H
T“* ' U ^N
T ^ ît ^ §
U lu О -Г uacowCS
(S (Л <л
O
«
O
DQ
O
8-
Ю
§
I
(U
Я
X
<u
a
<v
X
CO
S S
g ai
X %
sc^
P vO
se*"
5 Д 'G s о .
m
и л O,
X O ^
я X a X о cd » .a
ï § §*
S P?.
*è;
I fes
|dc^
i<°
i<§
5 ~
VO
^J-
СЛ
in
.
Tf С<Л ON •
55^
ON T-x T-On
O %
vO
^ oS
g Й
^ O
• 9
(N O
H* «
8
£“
<ыэ
ÖCÜ
1П .
£ao g
On in
ou
(N
T
.U
r<i
î
00
s
o<
a
~ s*
gr &<N .
00 s-'So
uHïo
o< ^2 s b
8 gens U g Is "l
t'S s?*
. I
r . 00
hx£
üüS
a 2 s
- 1 % »3 (J § BUU
lûï tu*
0 S
1 Ö
a S
B i
Я en
я a
ar<
s
O
&
591

ОКОЛЬНИЧИЕ
1610 г.
Я
<и
(Ч)
ЭЙЗ £ S Ы
= i
X 5
Si
о s о с
1609 г.
г*. £ DS3 Ъ X 5 sr F
я « 1
< О 1 О u Я
ï Su
1608 г.
1606-1607 гг.
5
11
il
eJ
Первая служба
O'
sO
Те
. Я u Я in §
9 о
чО Е* т-i о
ФИО
Хворостинин -Яро - славский Ю.Д., князь
ш
X
0Ç
а
О
S
ы
2
X
1610 г.
казначей «пущен при литве»175
1611 г. думный дворянин в ополчении178
i
0
в- зё
1
s g 1 sIg
в X 5 g I в 1
я
в
а
1
эЯ 4f
1\
11
псо
ОО
«
£
Я
и
1609 Г.
думный
дворянин?174
г>>
Ts
’S 1 •о я S S,
II
О
оо
Ts
1 « S ^
ы
К К
SO
ОО
Is
1 * 9 ^
II
1608 г.
ей so " с^.
23
§ 3 Sea
SO
оо
"о
Я
я
я
1606-1607 гг.
городовой, сын боярский, стародубец, организатор самозванческой интриги179
выборный дворянин по Коломне183
Первая служба
ЭЯ СЛ
Is*
о я a S
е s?
1588 Г. выборный дворянин по Коломне182
ФИО
Андронов Ф.
Бегичев И.Г. Дубина
Веревкин Г.М.
Загряжский И.Иг.
Зубов Иван
592

593

ДУМНЫЕ ДЬЯКИ
1610 г.
cd
Я
X
A щ
Kt о
öS ^ •д П
X и
и
>%&
X £
11
оя I' д я я я
1 в
й
X
!
»вч,
s &
iS
0
Й
X
1,
l'a
Я 0
1 в £ «
SE
=
я
1
u ^
Es й
5 w i s й я
печатник и думный дьяк в
ополчении209
в
R О
А g s
-и §4,
]Н
Ili
1609 г.
я
X
2.
эЯ g М Я
£ s ii
думный дьяк, посол на сейм Речи
Посполитой201
is
ai*
** я 11 Vs.
et й
Я
5 2 â в» эй £ 3 з о 2 Я 4> 5
Esi
У1
«л
о
Я
я
X
Й
X
§
Те
X
М А
1608 г.
О
*
и
с
5
$3
»я 2
м Й
R
»S я
д Я
* 1
X ** Я эй Я g
ОС W
ft и,
161
ДЬЯК I
я Я
II
£ Я
II
S 1
i 1
И и Я
У i
É
«N
£
'"üj
я
о
й
5^
! 1606—16С
X
и
с
я
X
а
ON
ито я < я о
< u
so
думный Д1 Стародуб<
4L
öS
Я
Я
Первая служба
о
£
«5
эН о jr Я® 2. Е U U
Iss
о un чО
Стнгн
1602 г. выборный дворянин по Ржеве196
1602 г. выборный дворянин по Карачеву207
дьяк с 1605 г.210
ФИО
Грамотны И.Т.
Линев С.Н.
Лопухин
Нехороший
(Федор)
Васильевич
Луговской И.Л.
Рындин Д.Т.
Софонов Д.И.
Т ретьяков-Лошаков П.А.
594

_ _ s _
fS N fS (N M
СЛ
Ä
U*
O ГЧ JJ ^
N (N (N N IN (N N
595

ДУМНЫЕ ДЬЯКИ
о
3
>*чО
О
О
чО
X
к о
S 2 £ * 8 е* эа б а
s SS к S s g i о а RCC
00
о
чО
1>»
О
чО
7
чО
О
чО
«з
1
и
8*
С
О
S
5
S
X
X
а
u
§
О
Я"
u
5
eç
&
и
1610 г.
еа
as я 5 «
ii
Sid
X
* <*9
аз
2 £
1 1 5:d
ОО
(N
rs)
<в
а
о
CÛ
X
X
X
А
5
ез
и
1609 г.
Те
X
X
А
5
X
о
ОО
%
X
X
А
5
сз
w
rs
ъ
X
X
ез
о
1608 г.
Mvo
V <N
2 2 3 <
в в и QQ
1606-1607 гг.
X
X
л
3 Q.
50
СЛ
<4
а
il
и
Первая служба
1602 г. выборный дворянин по Туле222
1588 г. выборный дворянин по Кашире225
1608 г. выборный дворянин по Юрьеву Польскому227
ФИО
Кошелев К.Я.
Кошелев Н.М.
Кроликовский
Ü
3S
X
X
и
ю
0)
1
Михнев Иг. И.
Нащекин Ф.Ил.
Отяев П.Ф.
596

597

стольники
û
О
S
vO
CA
<4
Л.
X
X
X
A
t
H
U
4»-
Aa
os
X
S
s
e*
O
ca
le
s
s
A
<
O
H
U
•A
™x
X
X
A
t
H
U
CN
X
U
Я о
X £
x 'S
fl
Btt
m
«n
«N
X
X
X
1
t^.
IA
Aa
os
а
g
s
s
X
O
с
О
О
vO
т—'
O
S
X
X
X
A
2
S
<N
s
s
g
s
B
Tl-
(N
X
X
X
A
î
vO
CN
X
X
X
A
t
B
я
<A. $
(N
S g
g i s 1
bk
Я га
IA V (N
s o
S3 jjj A g
гд
vO
IA
Aa
O
U
O
а
O
Ï3
<D
n CQ
O'
•А
Aa
а
u
s
я
%
X
о
X
Ù
00
O
sO
я
«s = «г
Я SP
M
M
BS
1 *
У
X
<1. Îa
^ S
s а A S
té
fc
O
vO
T—*
1
NO
O
nO
O'
<A
(N
os
X
E
«
!■
*C
O
s «
^ Tj-
X fviЯ эЯ
5 P
II
^A
a<
»
S
а
i
B
<
O
X
s ®S
y
оо
*А
Aa
X
а
а
§
н
о
Первая служба
Tj-
ca
(N
ai
U
O
vO
T—*
os
S i
1 §
's ° |&
« gjCQÜ U g « g N §,8 e 0 0^9-
2 Sa g
а
а
g*
§я
0 »g
1 X
i § S 1
чО О т—I S
о
s
e
i
S A
8* s и S •à * Sn
и ТУ * < |ш
о S DQ £
0
<
OS
U
a
O
ï
CQ
<
s
m
O
X
X
ï
<
O
U.
H
DQ
JS
X
i
o’
é
DQ
a
<L>
i
é
é
CQ
4)
<v
i
t
û
os
X
X
U
a
& g
<U R S X
S
Jg Ä
’É *
U jQ
A V
O ffl
S S
A
m
s
X
oiCQ
§CQ
A «
Д O
s « 8 *£ ° <
1 Л
!
i
оа r
§е
д со
3«
о я
s §
2
а
оа
2
«О
I
598

со
О
со
<N
О
со
UO • <N ’ ^ ,
ON
CO
CO
CO
CO
cd
5*
00 ON ^ 00
'C
д 00
Й 00
о со
^co
geo
^co
8“
•I 1
О
^ о чО*
te 2о
и
ч00Г^
S си
СЛ
£
5
00
ч-
сч
cd
S fc о u с ^
<L) V0
со _
UO о«
<N О
g^ruo;
i-5
tj
12 JyS'lo“
— ^ г—11 ŁQ c/i рГ|
'^-u^'Or^aoO^Ot— NISMNNNNM
3
TT
üü
РЭРЭ
u
§:<
ss
iS
ia
a
ü §■
W CO
(N CO 4fr >Л T| »Л M (N N
in чО 00 O'
599

стольники
ù
о
s
я
<и
5 Сч|
Е^чО С <N
g и i g 3 « § S н 9* и я
s-
чО
cs
Я
Я
я
А
§
н
u
ю
чО
CS
Я
я
я
А
§
н
и
стольник в Новгороде боярин269
CS
(N
я
Я
Я
1
н
о
я
л»
я £
Я <S
я g
II
Бай
CS
ОО
CS
я
я
я
i
н
о
Я и-ч
я 2 Я
3 1
î *
БЯ
ЧО
ОО
я
я
А
g
Б
о
O'
cs
я
я
g
i
н
CJ
%
я
•п
<N
esi
T—l
g
x:
U
04 т-<
о*
т-î ni
Jh
ÜS
to<
® s
es es
с
ON
о
VO
со
чО
CS
Я
Я
я
А
•<
О
Б
40
<N
о
и
о
я
о
*£
sa
l>QQ
1
о
я
8 я ^
м и °0
Я S <S
4> 4) 0)
Я si я
я S g я я 2 «о я я О Я я
O'
«s
У Л»
X о
5 i
3 1 Бн
ù
00
о
чО
ш ^
чО ÏÉ CS
Я 4> X §
a g § & Б£
и
о
Я оо Я £
11
н *
я о
о
о
я ^
Я Б
а я н §1
” н я о
Я in
я S
Я и Я И А Я
§ О
я
Л. оо
я ^
к 2
я S
A g
u
с-i
О
ч£>
т—<
1
чО
О
чО
т—'
jy \0
a <N
i S S 5 g g
U O
о
gs
Я 3
5 о
?
и о
et
о
с?
S е
s 1 2 i
о г«< CS
я
я
я
1
о
S
"я
я
я
1
оо
оо
"я
я
Я
Î
и
Первая служба
§
ъ
i
S
С
<N
1
Я
CÖ
2
CÖ
й
я
«3
S
Cd
й
40
ЧО
CS
я
. Я
tH я
© § чО H
O
со
CN
я . я u я
9 о
чО Н т—1 о
оо
CS
ЭЯ
. я
u я
s g
ЧО Н* T—1 О
СО|
оо
CS
ЭЯ
. я
u Я
00 g
on а
in н
т—1 CJ
я
я
Sss
a S
и
u « О
00 я §1
о
S
е
2
я
я
CD
<и
9
<и
<:
С
С*>
<
ЭЯ
Я
Я
а*
0J
я
о
u
о
с
PÎ
я
эЯ
Я
&
ai
си
я
о
о
о
с
s
я
я
0 я
1
и
с
я
0 я
1
и
0Ç
2
я
о
а д s $ ЛЗ
U я
с
£
СО
я
<и
9
я
5
2
я
<D
9
я
,5
PQ
oq
я
я
ïn
3
à -
< я о S X я
О *
Я ^ Я Ä
gPQ
эЯ
£ § Н а
600

ON
vOÜ
.О?! fcö
т-î ^ . т—( UH
Ü U ^ O
jO^
uü^uü
PQU3<(JQUD
On
•O
vO
?! fc US ■^■"7
!=ft
Я
a)
2
2
H
O
s
<
VO
>ï
:C
ON '
Osi
• я
ON X
m a
On cd ^ S
s §
Ä o
fc s
NO
cd
ZT
§7
T. Ss
g
i §u
X ffl
§ О СП
eC&
O s—'On
O
O
Г^?Ц NNfcl
o
X o *>; У « . 3 o u
OmOn
|Э®
S « 5 5 s ^ я < ^
S SM к o
a * <
§ 00 <ü
* a jjj
£ S3
CL
<U ffl X
“ O “
|oo
§£ CL ГЛ
<L>
uu §
rio^
.• NO
U
РЭ
5
Ï
IT T I
üü's
X X X X
a |Ü
js^t
nO
7
СЛ
o
nO
&
H
u
s
o^i
4
Ä
w
2
O
X
<U
s
<u
u
o
X
X
o
Ю
X
а
o
s
в
o
2;
NO
cd
X
o
X
X
а
Ю
СП
in
<N
u$
3cJ
ON
r«i
a3 <N
c- o
“S3
. Ю
SC
aU = H
B'»
in (N
Ü
X
o
o
3
£s
X ON
^ O 5 0Q
§£u ąON
3>oo
X '
o
^ I
w
ŁO
О. oo O O T— (N
ga
w w * ~ 0,00
РЭРЗ^и g<
£v«
X *T
o *>
vOvOvOr-^r^r^r^r^r^t^
(SNNNNNNNNN
ON
S ON — .
|Sog
*£ 5 u
<V O o .
9 fc-l
§н£3®'
SftóSi . Jh is*’
U0^,2 Sou
U3 Ш»С C LQ tû Ш
o nJ
®c
’§< я
O
CJ
Э
CÛ
NO \ cd Jh . n I и
o on 2
£o 5
§>40 b
' • o
cd ^
У Б* я я a о
S ^
^ <N
h-UÜ
Xi •
X nO
SNd 3 .00
3 g
c L—I 5 cd s^. §xâg<sS2b
Iм. 5üS
ïU “
<L>
:
Г" OO
N N N N
. 00 00 ao
N N N
S
a
• (N s 5 ï • A) y
usTtJ Pu l^u ta5 gC>>iûoa_îtû
^ Ю, Л чо
oo oo H oo
^ O'
r; oo oo oo oo ia
O (N (N (N (N
S CÛ
O O
к a
601

стольники
u
О
S
T—'
£
о
(N
Л.
0>
1
Stf
09
Ov
<N
0>
1
£
09
09
SB&
я <s
i 1
î a s*
O
cr\
* 4
fl
§ I8u
O
СЛ
SB
SB
SB
ifi
i
O
§
g
<L>
SB
s
s
I
O § СЛ S
S Te S а 5 e s CO
s
s s
X 4)
y
Tb
SB
SB
A
t
H
O
09 m
iC СЛ Я
i t î a
Sas
д^ЭНдШЕИ Я НИНЧУОХЭ
u
ON
О
vO
Д” (N
2 a* в в
P
о о 09 <
g © § рС
л.
SB
SB
H
•0
г
U
С
00
о
vO
<*.
О
SB
SE
Д
09
5S
h
g£
Л.
99
SB
SB
«
s
b
u-s
O
s
SB
f-*
09
0 СЛ
O
SB
SB
1
09
"i
SB
09
fc
о
чО
7
NO
О
NO
PQ
SB
х ^
X £
A
? а о о н о о и
■ф
о
«S
я
X
X
1
loo Я 2? ov
SB
S °g
II
b â
§
Kg
lï
Ij
<N
O
rr\
X
X
X
I
O
СЛ
OS
S
E
S
O
O
СЛ
SB
S
X
1
s
t„
^ СЛ
SB g
S g
1 g
le
O PQ
S s
g TL
S os X
lli IJ i
VO
ГЛ
SB
X
X
i
U
Первая служба
ол
о
Гч)
ui . S u я
^ < о §
NO Р т-i а
СЛ
ел
C
O
чО
t—*
о
S
е
i
я
^ 8 ю 5 О в
sOQ
« г ’
1« ^ s
Н о
Л
2
0Ç
С
CQ
О
1
\
vO
H
H
4><
le
< os X O
4
4
05
§
O
X
£ £ A 1
d
PQ
as
§
Ü
cd д
a S
(ü a
y s
1 1 ,8 B
9br
8 n
O tj
$ os 2" S T g
A
6 § ex S
DÇ «
oS MH S ü
o 3S
CQ S
§ g
a 3
s
PQ
S
°0>
a
c
cd
n
s
0)
s
<v
а
OJ
a
C
s
s
ë
s
<U
а
(U
a
A
1
У
C
PQ
0
1
2
602

vO
Г'*
ü
H
ö
T—'
ON
U
(N
ON
VO
c
U
о G* Su <4E
Tj- \ t>* \
^ ai a
СЛ
<N
rCog
oo 2
Ü
ça
о
X
a -
g ON ° m
S oo
vT»
(N
vO
<N
<N
(NI
vO
]d и
§5 et . a
f S$ S Ли“5
O
00
vris^p
(N
-ч » *
ai>>
£
U
00
.CNI^
U^U
U3CQW
(NJ
d^J g^
Ч“« Q_ < Q„4-< NyJ
*_; a>as ä • •-'
X « g £X0*
. о g о . Q,
о 3 8 Surç
P3tqXtqtQ<
T}- m vO f" oo O1' O' O' O' O' O' O' (N N M M N N
слсл(л(лслслглсл(л
X §u cs I—' H &T
5 ^
Cr ua
N (Л t сл сл сл
s
a s (N ' а и т-j vo
« R .T-H
l|®d 2 las
6 £Lj~
| JfXo <ЗСиш
U^I чО r^> OO (Л (Л СЛ СЛ
603

СТРЯПЧИЕ С ПАЛАТЬЕМ
1610 г.
сч
со,
эЯ
Я
ё
о.
в
■ф
со,
ЭЯ
я
я
я
8
&
и
rvj
со,
эЯ
Я
я
я
в
&
u
O'
ГЧ)
со,
ЭЯ
Я
я
я
а
н
и
СО,
эЯ
Я
ё
1
и
Ф
со,
СА
ЭЯ
Я
ё
«
&
ОО
СО,
СО,
ЭЯ
Я
я
я
5
6 и
1608-1609 гг.
оо
«N
СО
ЭЯ
Я
Я
Я
i
и
Я
*вв
а
о
СО
CN
СО,
со,
эЯ
Я
Я
я
а
н
и
Я СО эЯ ^ я о я S я я
||
ч*\
СО,
со
эЯ
Я
Я
я
я
g-
о
vO
со,
со,
эЯ
Я
я
я
а
н
и
со,
со,
эЯ
Я
я
я
&
u
O'
со,
со,
эЯ
Я
Я
я
а
в
1606-107 гг.
S
I
«
$
сл
rsj
сл
ЭЯ
я
ё
8
&
vO
(N
СО,
ЭЯ
Я
ё
s
&
О
Должность отца
и
В »
II
н §
я ю
On
Я CS
5 я
ii
н §
я ю
ю,
CN
сл
ЭЯ
и
я В
ii
н I
я о
Родство
сын князя Ф.П. Борятинского
я
я
1
«S
о
u
о
я
СО
£
U“ s CQ
бь
cd
я
<и
а
Я
X cd §С
8
&
ai
0)
я
<и
X
о1^
ФИО
Борятинский М.Ф., князь
S
0
я
1
РЭ
Н
из
3S
§
i
u-
<
я
i
S
<
я
я
u
&
£
С
я
со
<и
н
ш
u
1
е
»Я
Я
ä
0) Л я я 0J к
s 1
я
0J
S
а
я
CQ
Я
1
о
ё
<
1
a
С
С
я
о
J
а
604

дьяки
605

дьяки
1610 г.
4t-
4f
*Cd
>> I
X Г
2 s
ÄU
■ч-
*cd
Я г
2 в 4 U
СО
ил
со
1
X
а
X
1
S
со
!
X
m
X
i
S
со
4)
Cd
а J
Ił
1609 г.
«л
я
£
4
чО
4f
СО
X
1
чО
СО
S 4
Я u a g
Im
<м
ил
«л
X
i
4f
ил
со
a »
£ 8 S ü
ftc
о
ил
со
4>
<в
я 1
» з
14*
i
<d
• 5
S ®* âoç
ил
чО
СО
О
“ Я
i
ftÊ
1608 г.
о
ил
со
S 4
s h » 2
Im
чО
ил
СО
ä
ii
Ił
oo
ил
CO
s 4
H U X O
Itt
vO
CO
Cd ft * § I 8 ÖS
1606-1607 гг.
а|
X 2
Im
ил
£
4>
Cd
CQ S
i i
â<
Первая служба
чО
4j-
со
ai
i
с
о
чО
Т-4
? Ts . я
о 2 о 9 чО о тЯ а
O
vO
CO
Sf K
& g
U g U
T- §04 O' ЧОч
2 0 1Л
Ot
vO
СО
aS и £o
АчО
О ^ В “
ФИО
i
е
Я
и
X
cd
1
о;
ш
а
о
н
CQ
О
g
со
а
а
о
a
о
а
о
0Q
ш
CQ
ft
i
£
и
эВ
О
CQ
О
t
cd
fl)
<
я
я
s
е
S
CQ
QQ
<L)
a
а
0)
a
5§
CQ
S
a
a>
a
а
<u
a
5§
/-л
ь
ï
s
a
a
S
a
а>
е
a
о
ł
s
s
1
a
s
606

(Л (Л
h« оо о* о т<
t 't 1- >л >л
(Л (Л (Л (Л (Л
N (Л ^ !Л \0
1Л >л >л >л <л
(Л (Л (Л (Л
in оо а
>л 1Л iri (Л гл сл
сл (Л сл сл
«Г| vO IN оо
VO VO VO VO CO CO CO CO
607

дьяки
1610 г.
о.
са
1
йй
ta
X
i
ca
ca
1
а
» 2
? * is
vO
CA
1
Stf
to
X
i
Ov
C<aJ
>» 2 « s g s au
O
OO
CA
1
US
я
X
K
a
1609 г.
о
*г
S
я 2
« < 5 о
«n
г*»
CA
O
M BB Я m
i 1
oo
t^.
CA
X
1
«a
ao
CA
O
ta g
i 1
S
S
^OO
я «ъ S BB
<D
£ BB
il
1608 г.
5
CA
я
X
(J
c
ta
X
1
дьяк Патриаршего приказа в Тушино382
nO
oo
CA
<L>
s
s
3
Я
S
X
1
1606-1607 гг.
aS
3
о 5;
а к о «
a a
■Rf
oo
aS
S
1
1
C
Первая служба
s ^
is
Oso
-•^3
H rs CA
ON«S g
»? i
<N
r>.
CA
Tśł
i
1588 r. выборный дворянин по Кашире374
os t-.
S Sv
§ i ÉL? g £
CA
oo
CA
aS
S
c 5
O i
5 g
ФИО
s
c
s
1
s
Милославский М.И.
с
2
я
u
8
<
<
m
о
s
<и
O
0
1 c
S
ü
aS
S
ä
eu
я
O
§
U
s
я
O
s
O
U
Ш
s
s
ü;
s
<u
H
S
t-i
я
(U
§•
s
с
a
<u
H
s
S
g
s
H
S
s
я
O
£
5»?
608

20. И.О. Тюменцев
609

ДВОРЯНЕ МОСКОВСКИЕ
1610 г.
боярин пожалован за весть о бегстве Вора из Тушино395
O'
СЛ
я
и
§
ч-
£
я
и
дворянин московский у Сигизмунда403
воевода в Воронеже408
1609 г.
_ “S 3 81
а и
«g PS
g
O'
СЛ
ЭЯ
3 * 3 g
а 3
I ®
3 s
s
СЛ
эЯ
3 В
я я я о а я
и
1
>х
« 3 3 1
а 8 о «
31
о
ч*-
Я Ï S 8 5 я
я 2 8 9*
а © H 00
1608 г. в Ярославле присягнул Вору411
1608 г.
приведен в Тушино из Астрахани393
«о
%
Я
Я
*
Я
à
>*э
cd
ąSf 25 2
1606-1607 гг.
?
эЯ
Я £ Я и
я 3
я о
з i
я ? 2* В Ъ S й « я
<*• Я ЭЯ 0)
Łoi*
Issî s г t ;
п ? s Ï
m g S*
Первая служба
я Й S о
Я
к *Я
а я
2 g
3 §
я
|> u
¥3 i
жилец?
оо
O'
ГЛ
Л.
ai
i
к
u
О
vO
1588 г. выборный дворянин по Ржеве401
■«i-
i
u
00
oo
in
T—<
1588 г. дворянин
МОСКОВСКИЙ409
я
я
Is
o*»S 3 3
и
i §
O u
^ i
ФИО
Бахтеяров- Ростов - ский В.И., князь
Белосельский-Белозерский З.В., князь
БелосельскийБелозерский М.В., князь
Благого И.О.
Борятинский-Манка И.М., князь
Вяземский Аф. И.
Мосальский-Александров В.Ф., князь
610

X S s
g 11
I Is
g- im
3 g I
<0 fe S
<N
ü
T“*
O4
a
• O g 40
• s P ^
'I |ë
И°_
vO
O <=>
§ Ю
pono w 1 h CD S S
'£ij. « i 2 go I
|Ы i- i
b à MJ g *
• s-^ ëffl
g ^ tf £
б эа$
Я «х <u Я ^
< яД
* яЧС
ä i^u
8jr
<V . Q.1^
1*5: g»oQ s |g s
к
üJü
uaEcû
N (Л +
^ ^ 5
20*
611

ДВОРЯНЕ МОСКОВСКИЕ
1610 г.
дворянин
московский, есть418
rsj
-чЭК ^ К X X X и X м о? о
8-1
з §
дворянин московский у Сигизмунда425
сч
<Г\
эК
X § К и К 0
к о
о 1
3 §
СЛ
<1.
!
ы.
т
дворянин московский в Ивангороде440
1609 г.
ЭК
и i
8 О
g §
* I
31
ОО
(N
ч»-
X
1 X g1
s i
g 1
дворянин московский в Ивангороде439
1608 г.
СЛ
"йЭ « 1
И
S g Ssd
00
сл
'<1-
4)
• 1
f 2
о к И К £ к
§5
1606-1607 гг.
дворянин московский, изменил416 воевода Лжепетра, пленен417
дворянин московский, изменил420 воевода Лжепетра в Ряжске, принес повинную421
rsj
TJ-
öS
К X X о
к м « о
О 1
з i
о
эК ^ К X X X и к ш К о a X о и И о § 2
сл
ЭК
» 2 к и к m « о
о !
з i
сл
эК ^ К
я * к о
Я 0 « о
о о
3 %
Первая служба
Я
X
gs
&Тк
m Я
! 8
^ О ОО X
Оч U
Я i
1604 г. дворянин
МОСКОВСКИЙ419
1602 г. выборный дворянин по Верее423
1588 г. выборный дворянин по Бежецку426
эК
1
О оч . <4
оо ё оо s
Я 1
гл
эк . X и X
оо g on a
in ET-* о
ЭК
к
я
я чо
£% и. О u Я
оо § on 5
in ж
т—< о
ФИО
Мосальский-Клобу - ков И.Д., князь
Мосальский - Клобуков И.Л., князь
Озеров Ф.М.
Пушкин Л.М.
Ростовский - Прннмков А.Д., князь
Татищев Г.И.
Хованский И.Ф., князь
612

00
vO
ü
00
00
ON
§
lù
X
cd
ffl
S
I
1
s
X
a
X
X
и
O
O
a
a
2 oo b00 UÜ
. . со чО
ччг
T-H ^ g °
У У |S üü 3-u
• t'L, Ь 00
'i- 1Л л* ^ СЛ
(N TH <N| • CD NO
uu s^ru
(N <
«
3 о < X
TT I^T
üü §-yü
>Л 'û tN (30 O'
5 5 ?
613

ДВОРЯНЕ МОСКОВСКИЕ
О
3
ON
О
sO
00
О
nO
о
v£>
7
чО
О
sO
О
5
1
о
2
(и
Ъ
2
2|
i §
?
<■».
и
R
I'
Й
3S
в S,
X и 3
S.S S
о и < и О о Ч 2 Ю
Гх
00 « ON а in н
Ч-Н и
CQ
S
§
S
ч*
3
(d
X
2
о
ы
3
X
а
О
ш
3
со
о
3
ON
о
NO
00
о
NO
о
NO
7
so
о
SO
о
е
X
0)
и
0
1
QQ
о
аа
'S
*5
ia 2
л.
а
СО
ох
3
X
О- 2
g$
м Е ч,
•9 * Ê
Ul
«8
» 3:2
CÛ
ü
Й
O
(U
PQ
n.
R
а
о
QQ
9S
X s
foi s g §«
« sCOTs
S&8
§ Il
a
I
sä
n.
(0
a
о
QQ
în
Isa
614

615

ВЫБОРНЫЕ ДВОРЯНЕ
1610 г.
дворянин московский на Костроме476
воевода Великих
Лук478
о
00
■ч-
S
и
оо
•ч*
4)
§ S'
IcS
1609 г.
а
а
о
СО
Оч
а
0
СО
выборный дворянин? Воевода у Нижнего Новгорода472
W4
*<Л
*
0Û
выборный дворянин воевода Великих Лук477
выборный дворянин? 479
выборный
дворянин?
1608 г.
»л
чО
■ч-
£
Ю и
li
§ S
£ д
S3
воевода в Шацке?468
Чв
а
0
СО
1606-1607 гг.
ч
vO
s
PQ U
il
g DQ 0) 2 §3
выборный дворянин по Верее474
Первая служба
CO
«
OS
S
s
5
£
O
OO
OO
in
1603 г. выборный дворянин по Ржеве Володимировой467
1604 г. выборный дворянин по Ярославлю470
1588 г. выборный дворянин по Верее473
ФИО
Вельяминов-Зернов Ан. Иг.
Вельяминов - Зер - нов И.Иг.
Витовтов С. И.
Вяземский С.В., князь
Г агарин-Стародуб - ский Р.И., князь
Горяинов Петр
Гурьев П.А.
Гущин Д.
616

617

ВЫБОРНЫЕ ДВОРЯНЕ
1610 г.
выборный дворянин в Арзамасе489
я X
O'
Га
я Ч
и
я
0Q ^ *** о
31
в 8
и
1
i
и
>»
1
i
и
i
и
>>
воевода в
Новгороде
Северском503
1609 г.
$
i
0Û
у Вора
оо
s«
§•
00
выборный
дворянин?500
3
эЯ
I!
il
1608 г.
1606-1607 гг.
1607 г. выборный дворянин по Арзамасу487
1607 г. выборный дворянин по Козельску490
1607 г. выборный дворянин по Мещере493
Первая служба
1588 г. выборный дворянин по Мещере492
1598 г. выборный дворянин по Дорогобужу495
1603 г. выборный дворянин ПО Костроме497
ФИО
Дементьев Ф.Б.
Желябужский Ф.Г.
Засекин-Ярославский-Солнцов М.И., князь
Засецкий В.Д.
Зубатой И.Ф.
Зубатый С.Ф.
Карпов-Миляев К.
Карпов М.М.
618

619

ВЫБОРНЫЕ ДВОРЯНЕ
1610 г.
выборный дворянин по Суздалю514
1610 г. выборный дворянин по Арзамасу522
1609 г.
о
ИЛ
эЯ ев Я я D* о ев
§ а
и Я
S-
очв
09 л я Dû
Я VO
о г
Я *
g ^ я >>
£
‘'ев
а
о
DÛ
rs
‘'ев
а
о
DÛ
►ъ
«N
«Л
Dû 1* * §
li
* J?
о
g S о g Я я
< V
о о в я
1608 г.
‘'ев
а
о
Dû
►ъ
1606-1607 гг.
ил
(в
09
if
е о
Su
в Тульском походе518
Первая служба
1602 г. выборный дворянин по Коломне510
1588 г. выборный дворянин по Вязьме512
1588 Г. выборный дворянин по Владимиру515
1598 г. выборный дворянин по Вязьме517
1610 г. выборный дворянин по Арзамасу520
ЭЯ
1 8 5 %
'-5 о.
ОО m fr*
ОО g g »
ФИО
Копнин Ф.Н.
Кохановский С.И.
Лазарев Т.Ю.
Ловчиков М.Г.
Маматов Г. Г.
Мертвой И.Б»
Мизинов-Дмитриев М.
Михалков К.И.
620

621

ВЫБОРНЫЕ ДВОРЯНЕ
1610 г.
«N
ГО
ил
Иг
i
и
ил
го
ил
го
Е
S
и
>л
о
го
ил
S
и
>л
ил
i?*
ГО
и
>л
го
'it-
ил
il
g S
Sa
ил
и
>л
» $
ил
IS S ?
5 о
Sc
1609 г.
го
Тв
£
flÛ
«о
Те
а
е
CÛ
у Вора 538
выборный дворянин? 540
выборный дворянин? 542
выборный дворянин? 544
г>»
1|
là
ф
Те
a
о
ÛÛ
1608 г.
1606-1607 гг.
1607 г. выборный дворянин по Верее530
выборный дворянин по Кашире537
Первая служба
1602 г. выборный дворянин по Верее529
1577 г. выборный дворянин по Верее533
1588 г. выборный дворянин по Кашире536
1588 г. выборный дворянин по Белой546
1602 г. выборный дворянин по Брянску548
ФИО
Мясоедов В.Ф.
Мясоедов-Большой И.Т.
Нащокин-Беэнин
Ф.И.
Скрыпицын П.И.
Строкин И.Ф.
Телицын Б.Д.
Толбузин В.Ф.
Тютчев Аф. А.
622

623

ВЫБОРНЫЕ ДВОРЯНЕ
1610 г.
m
in
К
и
>>
м O' П m
£ а>
S и
О 4) М ВТ % ° Sc
воевода Великих
Лук561
3
«п
CÖ
i
X
и
>>
m
чО
«п
X
и
г-«
ч©
«П
Е
К
и
>>
1609 г.
ч©
in
а
о
CÛ
выборный
дворянин?558
о
V©
«П
эК ^
3 я * я
§■ §. ’S в
А Я
Я 5
$
а
о
QQ
к»
выборный
дворянин?
у Вора
1608 г.
1606-1607 гг.
1
Первая служба
1602 г. выборный дворянин по Ржеве Володимировой555
1590 г. выборный дворянин по Зубцову562
1588 г. выборный дворянин по Зубцову566
ФИО
Хрипунов Г.Ю.
Челюсткин Л.
Шаховский-Ярославский В. А., князь
Шаховский-Ярославский И.Л. Большой князь
Шаховский-Ярославский И.Л. Меньшой князь
Шаховский-Ярославский Л.И., князь
624

жильцы
21. И.О. Тюменцев
625

жильцы
1610 г.
1
А £ ЕЪ
S 3
U g >* 2
А ®
я 3 U g >> s
с*) ^
£*ъ
5 3 U g s
оо
ю
ai
<D
i
со
оо
‘'ai
<
а
Й
1608- 1609 гг.
у Вора
а
о
00
>>
жилец?
в о
о S
ai g
H On О О u СО
S
SS ai g
H о,
о O и CO
чО
ОО
u"cö
а
о
00
жилец?588
Я
Чв
а
о
00
1606— 1607 гг.
1605—
1606 гг.
40
ОО
40
ai
<L>
Й
1
1604 г.
■"4-
ш
ai
<D
S
К
чО
чО
ai
i
40 л
ai
<и
Й
Должность отца
1602 г. выборный дворянин по Брянску573
1588-1603 гг.
выборный дворянин по Костроме
1588-1603 гг.
выборный дворянин по Костроме
1588 г. выборный дворянин по Верее584
öS
а
as
(U Cd
< m (и о а < н о а с-.
эа а _
Оч
as
«и cd
< 59 <и о а <: н о
О U.
Родство
сын Р.Г. Безобразова
сын
С.Ю. Вяземского
сын
С.Ю. Вяземского
сын Р.И. Гагарина
сын
Р.Ф. Дурова
сын
Р.Ф. Дурова
ФИО
Безобразов А.Р.
Безобразов П.Я.
Витовтов И.
Вяземский И.С.
Вяземский О.С.
Гагарин- Старо - дубский М., князь
Дуров В.Р.
Дуров Ф.Р.
626

21*
627

жильцы
1610 г.
о
о
а
о
CQ
As
u 2
s s
U g >> s
As
d
и* 2
d S U g >, s
A S
S "Sri i-. 2
s S U g >, s
А £
d з и g
1608— 1609 гг.
O'
а
о
CÛ
On
O
a
O
CÛ
жилец?611
жилец? 613
жилец? 615
1606- 1607 гг.
сл
о
а
о
CÛ
>>
NO
О
а
о
СО
1605-
1606 гг.
On
On
U"N
ai
4)
i
1604 г.
NO О • m
ь di оч S 00 g
» 1
ГМ
о
NO
ai
<v
s
о
NO
di
<L>
<
S
S
0O
O
NO
di
<L>
<
d
Должность отца
1590 г. выборный дворянин по Суздалю595
1588 г. выборный дворянин по Дорогобужу598
u
u
o
v£>
1 °
1 ЧО
ir * O 0? чО A
T-H
c
u
tn
O
чО
о
1 vo
o g 2 £
1588 r.
выборный дворянин по Можайску607
Родство
сын
С.Г. Плещеева
сын
С.А. Рахманинова
сын И. Салманова
сын И. Салманова
сын В. Усова
ФИО
Плещеев Ф.С.
Рахманинов С.С.
Салманов Д.И.
Салманов И.И.
Усов А. В
Хрипунов A.
Шаховский -Ярославский Д., князь
Шаховский -Ярославский С., князь
628

ON
vO
U
о
NO
ü
in
ON
s
л
X
X
ffl
§
с
3S
о
ffl
а
I
>
><
ON .
чО (N T=i
и
U
F Й
U J
Wh
> Tj-
> ч—«
» en
rÜ
4 <N^:
Л Ä X NO
s о
ffl сл о
§^
X
оК •
§2
н ^
3 ^
ËÜ Ërl
<p3^HcqpQ<
о
nO
Ü
л
§
с
S
S
X
гг: . сп
m (N
•iü*
* . rJ
Sir;
{J ON
33 -
з cJ
о
СП
<N ,
СП
<N
СП
ÜU.
(U Ш . , •
Й 5тЬ
: 2^
£о
CQLQ
idu
Uûlû
CN
(N
СП
(N
СП
(N
(N
СП
и
.о и
<и <п
* и
s s s s S _ _
.cd (в rcd rcd rcd rcd ,cd
u u о ü i5
"HH s s
Й
in VO OO ON о
(Nff\^mv04000'o
/“S <“4 /—S /—S /—ч /—\ ü
icdrtjcdcdcdcdcd
<hhhhhhh
OSOOOOOOOOOOOOOO^
ininmmmvOvOvOvOvOvOiONOiOvOiO
m m 43- in \0 , чО lO vO

ЛИТЕРАТУРА
Архивные источники
1. Видекинд Ю. История десятилетней войны шведов в России / Пер. с лат. С.А. Анинского; Подгот. текста и коммент. А.И. Васильева, В.Г. Гейман // Архив Санкт-Петербургского филиала Института российской истории (далее: АСПбИИ РАН). К. 276. Собр. Издательского отдела. On. 1. Ед. хр. 140.
2. Выписка из дневника московского похода Яна Сапеги 1608—1611 гг. // АСПбИИ РАН. К. 237. Собр. П.А. Муханова. Св. 5. № 30.
3. Десятая Бежецкой пятины 1608 г. / / Российский государственный архив древних актов (далее: РГАДА). Ф. 210. № 124.
4. Десятая по Юрьеву Польскому 1608 г. // РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. №8.
5. Документы архива Смоленской приказной избы // АСПбИИ РАН. К. 124. Собр. С.В. Соловьева. Оп. 1.
6. Документы архива Смоленской приказной избы // АСПбИИ РАН. К. 276. К. 174. Собр. актов до 1613 г. Оп. 2.
7. Документы архива Смоленской приказной избы / / Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Ryska brev (далее: SRSRB). E 8610
(2-S).
8. Документы архива Смоленской приказной избы / / Stokholm. Riksarkivet. Skoklostersamlingen. Polska brev (SRSPB). E 8597.
9. Документы русского архива Я. Сапеги // АСПбИИ РАН. К. 124. Собр. С.В. Соловьева. Оп. 1.
10. Документы русского архива Я. Сапеги // АСПбИИ РАН. К.145. Собр. кн. Хилкова.
11. Документы русского архива Я. Сапеги // АСПбИИ РАН. К. 174. Собр. актов до 1613 г. Оп. 2.
12. Документы русского архива Я. Сапеги // SRSRB. Е 8610 (1).
13. Документы архива Соликамской приказной избы начала XVII в. // АСПбИИ РАН. К. 122. Собр. документов Соликамского уездного суда. Оп. 2.
14. Отписка ивангородского воеводы И.Ф. Хованского коменданту Нарвы М. Олафсону в октябре 1609 г. / / Stokholm. Riksarkivet. Extrenia. Moscovitica. Box 156.1.
15. Отрывки из рукописи ксендза Я. Велевицкого, касающиеся самозванцев и вообще сношений России с Польшей между 1603 и 1635 гг. // АСПбИИ РАН. К. 276. Собр. Издательского отдела. On. 1. №40.
16. Синодик погибших в осаде в Троице-Сергиевом монастыре в 1608—1610 гг. // Отдел рукописей Российской государственной биб¬
630

лиотеки (далее: OP РГБ). Ф. 304. Библиотека Троице-Сергиевой Лавры. № 818. Л. 202—205 об.
17. Фотокопии русских документов архива Я. Сапеги из Ску-Клостерского собрания Государственного архива Швеции / / РГАДА. Ф. 1204. Шведские микрофильмы (новые поступления). Рул. 133. 4.2.
18. Archiwum domu Mniszechów // РГАДА. Ф.149. Дела о самозванцах. On. 1. № 1-70.
19. Archiwum domu Mniszechów (копии документов) // Отдел рукописей Львовской научной библиотеки Национальной академии наук Украины (далее: ОР ЛНБ НАНУ). Ф. 5. Ossolineum. № 2431/II.
20. Budziłło /. Historya Dmitra Fałszywego / / Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (далее: ОР РНБ). F. IV. 33. Л. 26—64 об.
21. Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. T.2 // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. Ossolineum. № 5998/Ш Va.
22. List Dmitra Fałszywego do Mogilewa, 12.07.1607 r. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 527-527 об.
23. List M. Charlinskiego do K. Radzi wiłła(?), 19.10.1607 г. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 1388. Л. 71-73.
24. List S. Charlinskiego do М. Radziwiłła, 27.10.1607 г. // Archiwum Główne Akt Dawnych w Warszawie (далее: AGAD). Rkp. Arch. Radź. Dz.V. T. 44. № 193.
25. Listy do J.P. Sapiehi, 1608-1611 rr. // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Собр. Сапег из Красилова. On. 1.
26. Listy do J.P. Sapiehi, 1608—1611 rr. // Biblioteka Polskiej Akademii Umiejętności i Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее: BPAU PAN). Ms. 345, 360.
27. Listy do J.P. Sapiehi i Dmitra Fałszywego, 1608—1611 rr. // SRSPB. E 8610 (1).
28. Listy do J.P. Sapiehi, 1608—1611 rr. (Копии документов из Рожанского собрания) // АСПбИИ РАН. К. 237. Собр. П.А. Муханова. On. 1. Р.З.
29. Listy do Jna i Lwa Sapiehów // SRSPB. E 8604.
30. Listy S. Żółkiewskiego do J.P. Sapiehi // SRSPB. E 8604.
31. List W. Szujskiego do Króla in Julio 1608 // SRSPB. E 8596.
32. Korespondencija Zygmunta III, S. Żółkiewskiego, L. Sapiehi, 1609— 1610 rr. (Teki) // SRSPB. E 8597.
33. Marchocki M. Historya wojny moskiewskiej // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. Ossolineum. № 5268/1.
34. Marchocki M. Historya wojny moskiewskiej (отрывок) // SRSPB. E 8603.
35. Niemojewski S. Pamiętnik (1606—1608) // АСПбИИ РАН. К. 52. Собр. Доброхотова. On. 2 (2). И. 4. 284.
36. Nowiny W lutym 1609 Г. // ОР ЛНБ НАНУ. Ф. 5. № 168. Л. 540.
37. Poselstwo М. Oleśnickiego i A. Gosiewskiego, 1606—1608 rr. // SRSPB. E 8596.
38. Poselstwo Moskiewskie od Szujskiego, 1606—1607 rr. / / SRSPB. E 8599.
631

39. Prochaska A. Archiwum domu Sapiehów, 1607—1610 rr. T. 2. // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 103. Собр. Сапег из Красилова. On. 4. N 556/Va. Л. 90—90 об.
40. Progres krótki wojowania Moskwy przez jmci pana Jana Piotra Sapiehę starostę uświackiego // SRSPB. E 8596.
41. Rożniatowski A. Diaijusz tyczący Maryny Carowej // SRSPB. E. 8597. Л. 1-30.
42. Sapieha /. Dziennik // SRSRB. E 8610(1), (2).
43. Sapieha /. Dziennik // OP ЛНБ НАНУ. Ф. 5. N 6000/III.
44.Sapieha /. Dziennik // АСПбИИ РАН. Кол. 124. С.В. Соловьева. Оп. 2. Ед. хр. 8.
45. Sapieha /. Dziennik // Muzeum Narodowe w Krakowie: Zbiory Cartoryskich. N 97.
46. Towjański Z. Historya // OP РНБ. F. IV. 33. Л. 111-123 об.
Опубликованные источники
47. Акты времени междуцарствия 1610—1612 гг. / Сост. С.К. Богоявленский, И.С. Рябинин. М., 1915. (Смутное время Московского государства, 1604—1613: В 9 вып.; Вып. 3).
48. Акты времени правления царя Василия Шуйского 1606—1610 гг. / Сост. А.М. Гневушев. М., 1915. (Смутное время Московского государства, 1604—1613: В 9 вып.; Вып. 2).
49. Акты второй половины XIV — первой половины XVII в. СПб., 1875. (Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее: РИБ): В 33 т.; Т. 2).
50. Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI—XVII вв.: В 2 вып. / Публ. Г.В. Форстена. СПб., 1889.
51. Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией: В 5 Т. СПб., 1841. Т. 2.
52. Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов и библиотек: В 2 т. / Сост. А.И. Тургенев. СПб., 1842. Т. 2.
53. Акты, относящиеся до юридического быта древней России: В 3 т. / Под ред. Н.В. Калачова. СПб., 1857—1884. T. 1.
54. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией: В 5 ч. СПб., 1851. Ч. 4.
55. Акты подмосковных ополчений и земского собора 1611—1613 гг. / Сост. С.Б. Веселовский. М., 1911. (Смутное время Московского государства, 1604—1613: В 9 вып.; Вып. 5).
56. Акты, представленные в Разрядный приказ после отмены местничества / Сост. и ред. А.И. Юшков: В 2 ч. М., 1898. 4.1.
57. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией: В 4 т. СПб., 1836. Т. 2. 413 с.
58. Арзамасские поместные акты 1578—1618 гг. / Сост. С.Б. Веселовский. М., 1915. (Смутное время Московского государства, 1604—1613: В 9 вып.; Вып. 4).
59. Арсений, архиепископ Елассонский. Исторические мемуары: Извлечение и пересказ / / Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсе¬
632

ний и мемуары его из русской истории по рукописи Трапезундского Сумелийского монастыря. Киев, 1899. С. 73—178, 228—233.
60. Баркулабовская летопись / / Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). м.: Наука, 1975. Т. 32. С. 174-192.
61. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113—7121 гг.). М., 1907.
62. Бельский летописец // ПСРЛ. М.: Наука, 1978. Т. 34. С. 238—271.
63. Бельский С. Дневник 1609 г. // Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете (далее: ЧОИДР). 1848. Кн. 3; отд. 3. С. 1-24.
64. Берх В.Н. Древние государственные грамоты, наказные памяти и челобитные, собранные в Пермской губернии: В 2 ч. СПб., 1821. Ч. 1.
65. Болтин Б. [Записки] // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М.,
1869. С. 321-379.
66. Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г.: В 2 ч. / Публ. С.П. Мордовиной и А.Л. Станиславского. М.: ЦГАДА, 1979.
67. Боярский список 1610—1611 гг. / Публ. В.Н. Сторожева // ЧОИДР. 1909. Кн. 2, отд. 3. С. 73-103.
68. Буганов В.И., Корецкий В.И., Станиславский АА. “Повесть како отомсти” — памятник ранней публицистики Смутного времени / / Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы Академии наук СССР (далее: ТОДРЛ). Л.: Наука, 1974. Т. 28. С. 231-254.
69. Будила И. История ложного Дмитрия, 1603—1613 гг. // Памятники, относящиеся к Смутному времени начала XVII ст. (Русская историческая библиотке) (далее: РИБ). СПб., 1872. T. 1. Стб. 80—364.
70. Буссов К. Московская хроника 1584—1613 гг. / Пер. с нем. Е.И. Бобровой; Ред. С.А. Акулянц. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1961.
71. Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московской войны XVII в. М.: Памятники исторической мысли, 2000.
72. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря / Подгот. к печати Е.Н. Калитиной, Т.А. Манушина и Т.В. Николаевой; Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М.: Наука, 1987.
73. Восстание И.И. Болотникова: Документы и материалы / Сост. А.И. Копанев и А.Г. Маньков. М.: Соцэкгиз, 1959.
74. [Тимофеев И.]. Временник Ивана Тимофеева / Подгот. к печати, пер. и коммент. О.А. Державиной; Ред. В.П. Адрианова-Перетц. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. (Литературные памятники).
75. Геркман Э. Историческое повествование о важнейших смутах в Государстве Российском / / Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России / Пер. с гол. кн. Шаховского; Коммент. А.Н. Труворова; Ред. Е.Е. Замысловский. СПб., 1874. С. 261—335.
76. Грамота Лжедмитрия II Я. П. Сапеге // Московский телеграф. 1833. Ч. 51, № 9. С. 170-173.
77. Два письма начала XVII в. из Троице-Сергиева монастыря / Публ. Б.Н. Флори // История русского языка: Исследования и тексты.
633

Сб. ст. / Под ред. В.Г. Демьянова и В.Ф. Дубровина. М.: Наука, 1982. С. 319-325.
78. Две ведомости, присланные из Москвы в Вильно в 1609—1610 гг. / Публ. А. Чумикова // ЧОИДР. 1866. Кн. 4. Смесь. С. 51—54.
79. Двинский летописец // ПСРЛ. Л.: Наука, 1977. Т. 33. С. 148—221.
80. Делавиллъ П. Записки // Русский вестник. 1841. T. 1. С. 744—756.
81. Депеша французского агента к своему двору о состоянии дел в России в апреле 1610 г. / /Записки гетмана Жолкевского о Московской войне / Пер. с пол., предисл. и примем. П.А. Муханова. 2-е изд. СПб., 1871. Прил. 21. Стб. 49—52.
82. Дневник происшествий московских и посольства в Москву пана Н. Олесницкого и его секретаря А. Гонсевского / Пер. с пол., предисл. и примем. Н.Г. Устрялова // Сказания современников о Дмитрии Самозванце. 3-е изд. СПб., 1859. Ч. 2. С. 199—262.
83. Докладная выписка 121 (1613 г.) о вотчинах и поместьях (далее: ДВ) / Публ. А.П. Барсукова. М., 1895. 24 с.
84. Документы Печатного приказа 1613—1615 гг. / Под ред. С.Б. Веселовского. М.: Наука, 1994.
85. Донесение о. Викентия Львовского о ЛжеДмитрии II // Сборник документов (серия: РИБ). СПб., 1884. Т. 8. Стб. 77—82.
86. Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным Археографической комиссией: В 12 т. СПб., 1846. T. 1.
87. [Жолкевский С.]. Записки гетмана Жолкевского о Московской войне / Пер. с пол., предисл. и примем. П.А. Муханова. 2-е изд. СПб., 1871.
88. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII в.: В 2 т. / Под ред. Н.Е. Носова и В.М. Панеяха. Л.: Наука, 1986—1987. T. 1: Тексты; Т. 2: Комментарии.
89. Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе / Сост. Л.М. Сухотин. М., 1911. (Смутное время Московского государства, 1604—1613: В 9 вып.; Вып. 8).
90. Зимин АЛ. К истории восстания И.И. Болотникова // Исторические записки (далее: ИЗ). 1947. Т. 24. С. 353—358.
91. [И.С.]. Выписка из дневника московского похода Яна Сапеги 1608—1611 гг. / / Сын Отечества и Северный архив. 1838. T. 1, № 1/2. Отд. 3. С. 29-64.
92. История Дмитрия Московского и Марины Мнишек, дочери Сендомирского воеводы, царицы Московской / / Русский архив. 1906. Кн. 2, № 5. С. 129-174; № 6. С. 130,131, Ml-222.
93. Казанское сказание // Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России XVII в. М.: Наука, 1969. С. 194-202.
94. Киевский летописец первой четверти XVII в. / Публ. В.И. Ульяновского // Украшський юторичний журнал. 1989. № 2. С. 107—120; № 5. С. 103-114.
95. Летопись занятий Археографической комиссии. СПб., 1864. Вып. 3.
96. Ливонский поход царя Иоанна Васильевича Грозного в 1577—1578 гг. // Военный журнал. 1852. № 1. С. 131—145; № 2. С. 89—104; № 3. С. 103-120; № 4. С. 136-154; № 5. С. 97-128; № 6. С. 84-109.
634

97. [Маржарет Ж.]. Россия начала XVII в.: Записки капитана Маржа - рета / Пер. с франц. И.П. Шаскольского и Н.В. Ревуненковой; Сост. Ю.А. Лимонов. М.: Наука, 1982.
98. Мархоцкий Н. История Московской войны / Подгот., публ., пер., ввод, ст., коммент. Е. Куксиной. М.: РОССПЭН, 2000.
99. Маскевич С. Дневник 1594—1621 гг. / Пер. с пол., предисл. и примем. Н.Г. Устрялова // Сказания современников о Дмитрие Самозванце. 3-е изд. СПб., 1859. Ч. 2. С. 291—321.
100. Маслов Ф.И. Масловский архив 1569—1631 гг. // ЧОИДР. 1916. Кн. 2, отд. 1. С. 1-128.
101. Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. / Пер. с гол., прим., вступ. ст. А.А. Морозова. М.: Соцэкгиз, 1937.
102. Му ханов П.А. Подлинные известия о взаимных отношениях России и Польши преимущественно во время самозванцев. М., 1834.
103. Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII в., 1601—1608: Сб. документов / Под ред. Н.М. Рогожина и др. М.: Наука, 2003.
104. [Немоевский С.]. Записки Станислава Немоевского / Публ., предисл. А.А. Титова; Пер. с пол. под ред. А.А. Кочубинского / / Титов А.А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие ... И.А. Вахромееву. М., 1907. Вып. 6.
105. Новый летописец // ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14.
106. Описи царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. М.: Изд-во воет, лит., 1960.
107. Опись архива Посольского приказа 1626 г.: В 2 вып. М.: Наука, 1977. Вып.1.
108. Опись имущества окольничего М.И. Татищева // Временник Московского общества истории и древностей российских (далее:
ВМОИДР). М., 1850. Кн. 8. Смесь. С. 1-40.
109. [Палии,ын А.]. Сказание Авраамия Палицына / Подгот. текста и коммент. О.А. Державиной и Е.В. Колосовой; Под ред. Л.В. Черепнина. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1955.
110. Памятники дипломатических отношений Московского государства с Польско-Литовским: В 5 т. / Публ. С.А. Белокурова. М., 1912. Т. 4. 743 с. 1915. Т. 5. 770 с. (Сборник Русского исторического общества; Т. 137; 142).
111. Памятники дипломатических сношений Московской Руси с Персией: В 2 т. / Под ред. Н.И. Веселовского. СПб., 1892. Т. 2.
112. Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени / Сост. С.Ф. Платонов. СПб., 1909. (РИБ; Т.13).
113. Памятники литературы Древней Руси: Конец XVI — начало XVII в. / Сост. и ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачев. М.: Худож. лит., 1987.
114. Паерле Г. Записки о путешествии из Кракова в Москву и обратно, с 19 марта 1606 г. по 15 декабря 1608 г . / Пер. с нем., предисл., примеч. Н.Г. Устрялова // Сказания современников о Дмитрии Самозванце. 3-е изд. СПб., 1859. Ч. 1. С. 145—234, 396— 420.
635

115. Памятники обороны Смоленска 1609—1611 гг. / Сост. и ред. Ю.В. Готье. М., 1912. (Смутное время Московского государства, 1604—1613: В 9 вып.; Вып. 6).
116. Первые месяцы царствования М.Ф. Романова: Столбцы Печатного приказа / Сост. и ред. Л.М. Сухотин // ЧОИДР. 1915. Кн. 4, отд. 1. С. 1-240.
117. Петрей П. История о Великом княжестве Московском / Пер. с нем. и предисл. А.Н. Шемякина // ЧОИДР. 1865. Кн. 4. С. 1—88; 1866. Кн. 1. С. 89-184; Кн. 2. С. 185-280; Кн. 3. С. 281-341; 1867. Кн. 2. С. 343-474.
118. Пискаревский летописец // ПСРЛ. М.: Наука, 1978. Т. 34. С. 31-220.
119. Письмо боярина кн. Ф.И. Мстиславского с товарищами кн. Р. Ружинскому и польским воинам 16(26) августа 1608 г. // ЧОИДР. 1847. Кн. 2. Смесь. С. 9-10.
120. Письмо Лжедмитрия II наемному войску 9(19) февраля 1610 г. об условиях возвращения на службу // ВМОИДР. 1855. Кн. 19. Смесь. С. 9-10.
121. Письмо М. Олесницкого королю Сигизмунду III 29 июля (8 августа) 1607 г. // Архив Русской истории. М.: Археографический центр, 1993. Вып. 3. С. 171-173.
122. Повесть некоего боголюбивого мужа // Буслаев Ф.И. Историческая хрестоматия церковнославянского и русского языков. М., 1861. Стб. 877-882.
123. Повесть о победах Московского государства / Подгот. текста, коммент. Г.П. Енина. Л.: Наука, 1982. (Литературные памятники).
124. Поход его королевского величества в Москву 1609 г. СПб., 1872. Стб. 427-720. (РИБ; T. 1).
125. Приходно-расходные книги Московских приказов 1619—1620 гг. / Под ред. С.Б. Веселовского. М.: Наука, 1983.
126. Протоколы заседаний Археографической комиссии за 1835—1849 гг.: В 2 вып. СПб., 1865—1866.
127. Псковские летописи: В 2 т. / Публ. Н.А. Насонова. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941-1955.
128. Пясецкий П. Смутное время и московско-польская война // Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1887. Вып. 68. С. 1-73.
129. Разрядная книга 1550—1636 гг.: В 2 ч. / Сост. Л.Ф. Кузьмина. М.: Наука, 1975-1976.
130. Разрядная книга Полоцкого похода царя Иоанна Васильевича 1563 г. / Публ. А.П. Сапунова // Витебская старина. Витебск, 1885. Т. 4, ч. 1. С. 27-78.
131. Разрядные книги 1598—1638 гг. / Сост. В.И. Буганов, Л.Ф. Кузьмина. М.: Наука, 1974.
132. Реляция Петра Петрея о России начала XVII в. / Пер. с нем. Г.М. Коваленко; Сост. Ю.А. Лимонов. М.: Наука, 1976.
636

133. Речь канцлера Л. Сапеги на сейме 1611 г. / Публ. М.К. Любавского // ЧОИДР. 1901. Кн. 2, отд. 1. С. 1-16.
134. [Рожнятовский А.]. Дневник Марины Мнишек / Отв. ред. Д.М. Буланин; Пер. с пол., предисл. и коммент. В.Н. Козля - кова. СПб.: Буланин, 1996. (Studiorum slavicorum monumenta; T. 9).
135. Рукопись Филарета, патриарха Московского и всея Руси / Публ. П.А. Муханова. М., 1837.
136. [Савицкий К.]. Дневник / Извлечение и пересказ Я. Велевицкого // Записки гетмана Жолкевского о Московской войне. 2-е изд. СПб., 1871. Прил. № 1. Стб. 119-254.
137. Сборник Муханова. 2-е изд. СПб., 1866.
138. Сборник кн. Хилкова. СПб., 1879.
139. Свиридонова В.П., Тюменцев И.О. Описание путешествия монахов по Волге в 1606—1607 гг. (гл. из “Хроники кармелитов”) // Стрежень. Волгоград: Издатель, 2001. Вып. 2. С. 390—420.
140. Сибирский летописный свод // ПСРЛ. М.: Наука, 1987. Т. 36. С. 138-379.
141. Синодик убиенных во брани // Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России в XVI в. М.: Наука, 1986. С. 174—187.
142. Сказание о Петре-Медведке / Публ. О.М. Бодянского // ЧОИДР. 1846. Кн. 1. С. 3-7, 42-45.
143. Смута в Московском государстве: Россия в начале XVII столетия в записках современников / Сост. А.И. Плигузов, И.А. Тиханюк. М.: Современник, 1989. (Память).
144. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел: В 4 ч. СПб., 1819. Ч. 2.
145. Сочинения Ивана Пересветова / Подгот. текста А.А. Зимина; Под ред. Д.С. Лихачева. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956.
146. Список сидевших в осаде в Троице-Сергиевом монастыре дворян, стрельцов и казаков / Публ. Д.И. Ундольского // ЧОИДР. 1846. Кн. 4. Смесь С. 3, 4.
147. Список сторонников царя Василия Шуйского: (Новая находка в шведском архиве) Публ. И.О. Тюменцева //Археографический ежегодник (далее: АЕ) за 1992 г. М.: Наука, 1993. С. 314— 317.
148. Станиславский АЛ, Труды по истории Государева двора в России XVI-XVII вв. М.: Изд. центр РГГУ, 2004.
149. Три письма Иссака Массы из Архангельска к генеральным штатам / / Вестник Европы. 1868. Январь. С. 233—245.
150. Три письма о событиях смуты // Архив русской истории. М.: Археографический центр, 1993. Вып. 3. С. 161—176.
151. Три челобитные Лжедмитрию / Публ. А. Чумикова / / ВМОИДР. 1855. Кн. 23. Смесь. С. 5, 6.
152. Тушинский Вор. Личность, окружение, время: Сб. документов / Сост., вступ. ст., коммент. В.И. Кузнецова, И.П. Кулаковой. М.: Изд-во МГУ, 2001.
637

153. Хвалибог Г. Донесение // ВМОИДР. 1855. Кн. 23. Смесь. С. 3—5.
154. Челобитная А.Ф. и И.Ф. Чудиновых-Акинфовых патриарху Филарету и царю Михаилу Федоровичу с просьбой о пожаловании за смерть отца / / Труды Саратовской ученой архивной комиссии. 1912. Вып. 29. С. 63.
155. Четверщики Смутного времени, 1604—1607 гг. / Сост. и ред. Л.М. Сухотин. М., 1912. (Смутное время Московского государства, 1604—1613: В 9 вып.; вып. 9).
156. Шаум М. История достопамятных происшествий, случившихся со Лжедмитрием, и взятии шведами Новгорода / Публ. К.М. Оболенского // ЧОИДР. 1847. Кн. 2, ОТД. 3. С. I—III, 1-26.
157. Archiwum domu Radziewiłłów / Wyd. A. Sokołowski. Kraków, 1881. T. VIII. (Scriptores Rerum Polonicarum).
158. Archiwum domu Sapiehów, 1575—1606 / Wyd. A. Prochaska. Lwów, 1892. T. 1.
159. Berthold-Ignace de Sainte~Anne, Reverend Pere. Histoire de Г Etablissement de la Mission de Perse par les Peres Carmes-Déchaussés (de Г année 1604 a 1612). Brussel, 1886. P. 100-175.
160. Budziłło J. Wojna moskiewska wzniecona i prowadzona z okazji fałszywych Dymitrów od 1603 do 1612 oprać. J. Byliński, J. Dąugosz. Wrocław, 1995.
161. Dyamenłowski W. Diariusz, 1605—1609 / / Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. Lwów, 1901. T.l. S. 1—166.
162. List Dmitra Fałszywego do M. Wolskego / / Kraushar F. Obrazy i wizerunki historicznie. Warszawa, 1906. S. 346—347.
163. Malewska H. Listy staropolski z epoki Wazów. Warszawa, 1977.
164. Malinowski M., Przezdzecki A. Źródła do dziejów Polskich. Wilno, 1844.
165. Marchocki M. Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841.
166. Maskiewicz S. Pamiętnik / / Pamiętniki Samuela i Bogusława Kasimierza Maskiewiczów (wiek XVII). Wrocław, 1961. S. 5—220.
167. Niemojewski S. Pamiętnik (1606—1608) / Wyd. A. Hirschberg. Lwów, 1899.
168. Pisma Stanisława Żółkiewskiego kanclerza i hetmana / Wyd. A. Bielowski. Lwów, 1861.
169. Sapieha J.P. Dziennik / / Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. Lwów, 1901. T. 1. S. 167—324.
170. Wielewicki /. Dziennik domu zakonnego oo jezuitów u św. Barbary w Krakowie. Kraków, 1886.
171. Żółkiewski S. Początek i progres wojny moskiewskiej. Warszawa, 1966. 243 s.
а) Diariusz drogi króla jmci Zzgmunta III od szczęśliwego wzjazdu z Wilna pod Smoleńsk w roku 1609 a die 18 augusta i fortunnego powodzenia przez lata dwie do więcia zamku Smoleńska w roku 1611 oprać. J. Byliński. Wrocław, 1999.
б) Moskwa w ręckach polaków. Pamiętniki dowódców i oficerów garnizonu polskiego w Moskwę w latach, 1610—1612 / Wybór i oprać. M. Kubala, N Ściężor. bmw, 1995.
638

в) 	Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / Подгот. текста Я.С. Лурье, Ю.Д. Рыков (Литературные памятники). М.: Наука, 1981.
Литература
172. Агинский Б. Царь Василий Шуйский и Тушинский Вор: Популярный очерк. СПб., 1913. (Книжка за книжкой).
173. Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 и их сочинений / Пер. с нем. А. Клеванова / / ЧОИДР. 1848. Кн. 9. С.1-48; Кн. 10. С.49-104; 1863: Кн. 1. С. 105-174; Кн. 2. С. 175-301; Кн.З. С.1-86; Кн.4. С. 87-168; 1864. Кн. 1. С. 161-248.
174. Алпатов MA. Русская историческая мысль и Западная Европа XVII — первая четверть XVIII в. М.: Наука, 1976.
175. Анхимюк Ю.В. Частные разрядные книги с записями за последнюю четверть XV — начало XVII в. М.: Древлехранилище, 2005.
176. Берх В.Н. Царствование царя Михаила Федоровича и взгляд на междуцарствие: В 2 ч. СПб., 1832. 4.1.
177. Бестужев-Рюмин К.Н. Обзор событий от смерти царя Иоанна Васильевича до избрания на престол Михаила Федоровича / / Журнал Министерства народного просвещения (далее: ЖМНП). 1887. № 252, июль. С. 49-112; Август. С. 245-295.
178. Бестужев-Рюмин К.Н. Письма о Смутном времени. СПб., 1898.
179. Бибиков Г.Н. Опыт военной реформы 1609—1610 гг. // ИЗ. М.: Изд-во АН СССР, 1946. Т. 19. С. 3-16.
180. Бодянский О.М. О поисках моих в Познаньской библиотеке// ЧОИДР. 1846. Кн. 1, отд. 1. С. 1-45.
181. Бояринов С. Смутное время на Руси и донские казаки. Новочеркасск, 1912.
182. Буганов В.И. Разрядные книги последней четверти XV — начала XVII В. м.: Изд-во АН СССР, 1962.
183. Буганов В.И. Крестьянская война в России начала XVII в. М.: Просвещение, 1976.
184. Булгарин Ф. Летняя прогулка по Финляндии и Швеции в 1838 г.: В 2 ч. СПб., 1839. Ч. 2.
185. Булычев АА. О боярском списке 7119 г. (1610—1611 гг.) // АЕ за 1985 г. М., 1986. С. 69-75.
186. Бутурлин Д. История смутного времени в начале XVII в.: В 3 ч. СПб., 1839-1846. Ч. 2.1841; Ч. 3.1846.
187. Бычкова М.Е. Родословные книги как исторический источник. М.: Наука, 1975.
188. Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России в XVI в. М.: Наука, 1986.
189. Валишевский К. Смутное время. М.: ИКПА, 1989.
190. Васенко П.Г. Две редакции первых шести глав “Сказания А. Палицына” / / Летопись занятий Археографической комиссии, 1919—1922. Пг., 1923. С. 1-38.
639

191. Васенко П.Г. Общественное положение в Смутное время / / Русское прошлое. Пг., 1923. С. 24—34.
192. Васенко П.Г'. Забелинская редакция первых шести глав “Сказания
А. 	Палицына” // Сборник статей в честь академика А.И. Соболевского. Л., 1928. С. 100—101.
193. Васильев Ю.С. Борьба с польско-шведской интервенцией на Русском Севере в начале XVII ст. Вологда: Вологодский ГПИ, 1985.
194. Вернадский Г.В. Московское царство: В 2 кн. Тверь; М.: Леан-Анграф, 1997. T. 1.
195. Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М.: Наука, 1969.
196. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XVI—XVII вв. М.: Наука, 1975.
197. Власьев Г.А. Потомство Рюрика: Материалы для составления родословий. СПб., 1906—1907. Т.1, ч. 1—3.
198. Бовина-Лебедева В.Г. Новый летописец. История текста. СПб.: Буланин, 2004.
199. Генкин Л.Б. Ярославский край и разгром польской интервенции в Московском государстве в начале XVII в. Ярославль: Яросл. кн. изд-во,
1939.
200. [Гиршберг А.]. Марина Мнишек и второй самозванец / Извлеч. и пер. с пол. В.Т. // Русская старина. 1907. Т. 80/81, апрель. С. 11-27; Май. С.241-269; Июль. С.45—61; Август. С. 267-282; Сентябрь. С. 499—515.
201. Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908.
202. Голохвастов Д.П. Замечания об осаде Троице-Сергиевой лавры в 1608-1610 ГГ. // Московитянин. 1842. Ч. 3, № 6. С. 267-324; Ч. 4, № 7. С. 125-206.
203. Голохвастов Д.П. Ответ на рецензии и критику “Замечаний об осаде Троицкой лавры” // Там же. 1844. Ч. 3, № 6. С. 272—369; Ч. 4, № 7. С. 65-160.
204. Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра. СПб., 1909.
205. Горский А.В. Возражения против “Замечаний об осаде Троицкой лавры” // Московитянин. 1842. Ч. 4, № 12. С. 404—444.
206. Готье Ю. Смоленские акты из семейного архива гр. Браге. М., 1898.
207. Готье Ю.В. Смутное время. М., 1918.
208. Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. М.: Соцэкгиз, 1937.
209. Греков БД. Крестьяне на Руси: В 2 кн. М.: Изд-во АН СССР, 1952. Кн. 2.
210. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997.
211. Даннинг Ч. Была ли в России в начале XVII в. крестьянская война? // Вопросы истории (далее: ВИ). 1994. № 9. С. 21—33.
212. Дианова Т.В., Костюхина Л.М. Водяные знаки рукописей России XVII в.: (По материалам Отдела рукописей ГИМ). М., 1980.
213. Долинин Н.П. Подмосковные полки (“казацкие таборы”) в национально-освободительном движении 1611—1612 гг. Харьков: Изд-во Харьк. ун-та, 1958.
640

214. Дубровский С.М. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. // Крестьянские войны в России. М., 1925. С. 43—54.
215. Ермолаев И.П. Среднее Поволжье во второй половине XVI—XVII вв.: Управление Казанским краем. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1982.
216. Есипов Г.В. Тушинский Вор. М., 1893.
217. Жаркое ИЛ. “Новый летописец” по списку М.А. Оболенского // Летописи и хроники, 1973. М.: Наука, 1974. С. 269—270.
218. Загребин В.М. Альбом филиграней. Л.: ГПБ, 1982.
219. Зайдель Г.С., Цвибак М.М. Классовый враг на историческом фронте. М.; Л.: Госполитиздат, 1931.
220. Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995.
221. Зиборов В.К. Об авторе так называемой “Повести Катырева-Ростовского” // Источниковедение литературы Древней Руси: Сб. ст. / Под ред. Д.С. Лихачева. Л.: Наука, 1980. С. 244—250.
222. Зимин АЛ. Вопросы истории Крестьянской войны в России в начале XVII В. // ВИ. 1958. № 3. С. 135-159.
223. Зимин АЛ. В канун грозных потрясений: Предпосылки первой крестьянской войны в России. М.: Мысль, 1986.
224. Зимин АЛ. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой половине XVI в. М.: Наука, 1988.
225. Иванов ЮЛ. Отечественная историография классовой, социальной и национально-освободительной борьбы в России в начале XVII в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1983.
226. Иванов ЮЛ. Проблемы освободительной и классовой борьбы в Русском государстве в 1608—1615 гг. в советской историографии / / Историографический сборник (далее: ИС). Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1983. Вып. 12. С. 104—116.
227. Иванов ЮЛ. Развитие концепции Смутного времени в дворянскобуржуазной историографии XIX в.: (Основные тенденции) // Генезис и развитие феодализма в России: Проблемы историографии: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. В.А. Ежов и И.Я. Фроянов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. Вып. 7. С. 152-159.
228. Иванов ЮЛ. Документы русских архивов начала XVII в. в коллекции С.В. Соловьева // АЕ за 1983 г. М.: Наука, 1984. С. 91-95.
229. Иконников В.С. Новые исследования по истории Смутного времени Московского государства в начале XVII в. Киев, 1889.
230. Иловайский Д.И. Очерки отечественной истории. М.: Мысль, 1995.
231. Карамзин Н.М. История государства Российского: В 4 кн. и 12 т. М.: Книга, 1988-1989. Кн. 3, т. 9-12.
232. Карташов А.В. Очерки по истории русской православной церкви: В 2 т. М.: Наука, 1991. Т. 2.
233. Каштанов С.М. Финансы средневековой Руси. М.: Наука, 1988.
234. Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., 1866.
235. Ключевский В.О. Боярская Дума Древней Руси. М., 1902.
641

236. Ключевский ß.O. Курс лекций по русской истории // Собр. соч.: В 9 Т. М: Мысль, 1988. Т. 3.
237. Кобеко Д.Ф. Волошский воеводич Степан Александрович // Известия Русского генеалогического общества. М., 1911. Т. 4. С. 15-43.
238. Коваленко Г.М. Смута в России глазами английского кондотьера / / ВИ. 1999. № 1. С. 149-153.
239. Коваленский М.Н. Смутное время. Триста лет назад. Ростов н/Д, 1911.
240. Козаченко А.И. Разгром польской интервенции в начале XVII в. М.: Госполитиздат, 1939.
241. Козляков В.Н. Марина Мнишек. М., 2005.
242. Кондратьев А. О так называемой рукописи Филарета // ЖМНП. 1878. № 199, сентябрь. С. 22—83.
243. Копанев А.И. Новые списки “Повести о видении некоему мужу духовну” // ТОДРЛ. Л.: Изд-во АН СССР, 1960. Т. 16. С. 477-480.
244. Корецкий В.И. Из истории крестьянской войны в России начала XVII В. // ВИ. 1959. № 3. С. 118-137.
245. Корецкий В.И. История русского летописания XVI — начала XVII в. М.: Наука, 1986.
246. Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М.: Наука, 1975.
247. Коробков Н.М. Крепостная стена Троицко-Сергиевской лавры / / Историко-археологический сборник. М., 1948. С. 48—64.
248. Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII ст. // Собр. соч.: В 8 кн. СПб., 1904. Кн. 2.
249. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв.: Проблемы, поиски, решения. М.: Наука, 1974.
250. KpuKcuH В.С. Рец. на кн.: Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. Lwów, 1901. T. 1 // ЖМНП. 1903. № 348, август. C. 445—452.
251. KpUKCUH В.С. “Дневник” Яна Сапеги по списку Рубинковского // Известия Отдела русского языка и словесности Академии наук. 1908. Т. 13, кн. 4. С. 151-168.
252. Кукушкина М.В. Семен Шаховский — автор повести о Смуте // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник за 1974 г. М.: Наука, 1975. С. 75—78.
253. Курдюмов М.Г. Описание актов, хранящихся в архиве Императорской археографической комиссии. СПб., 1909.
254. Кушева Е.Н. Из истории публицистики Смутного времени // Ученые записки Саратовского государственного университета. 1926. Т. 5. С. 21-98.
255. Лебедев В.И. К вопросу о характере крестьянских движений в России XVII-XVIII ВВ. // ВИ. 1954. № 6. С. 90-98.
256. Лимонов Ю.А. “История о Великом княжестве Московском” П. Петрея // Скандинавский сборник. Таллин, 1967. Т. 12. С. 260— 269.
642

257. Любомиров П.Г. Новая редакция первых шести глав “Сказания
A. Палицына” / / Сборник статей по русской истории, посвященный С.Ф. Платонову. Пг., 1922. С. 226—245.
258. Любомиров П.Г. Очерки истории нижегородского ополчения 1611—1613 гг. М.: Госполитиздат, 1939.
259. Мавродин В.В. Советская историческая литература о крестьянских войнах В России XVII-XVIII вв. // ВИ. 1961. № 5. С. 24-47.
260. Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. Смоленск: Смолгиз, 1967.
261. Мальцев А.Н. Баркулабовская летопись // АЕ за 1960 г. М.: Наука, 1961. С. 291-320.
262. Мальцев В.П. Борьба за Смоленск (XVI—XVII вв.). Смоленск: Смолгиз, 1950.
263. Медведев П.А. Смоленская оборона 1609—1611 гг. в работах
B. 	П. Мальцева (по материалам архивного фонда) // Исследования памятников письменной культуры в собраниях и архивах отдела рукописей и редких книг: Сб. науч. тр. / Под ред. Н.А. Ефимова. Л.: ГПБ, 1988. С. 31-40.
264. Медведев П.А. Подготовка Смоленской обороны 1609 г. / / Источниковедческое изучение памятников письменной культуры: Сб. науч. тр. / Под ред. Н.А. Ефимова. Л.: ГПБ, 1990. С. 72—91.
265. Международные связи России до XVII в.: Сб. ст. / Под ред. А.А. Зимина. М.: Изд-во АН СССР, 1961.
266. Милов Л.В. Классовая борьба крепостного крестьянства России в XVII—XVIII вв.: (Некоторые проблемы теории) // ВИ. 1981. № 3.
C. 34-52.
267. Миловидов И. Очерк истории Костромы. Кострома, 1885.
268. Морозова Л.Е. Смута: ее герои, участники, жертвы М.: ACT, 2004.
269. Назаров BJJ. О некоторых особенностях крестьянской войны начала XVII в. // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе: Сб. ст. / Под ред. В.Т. Пашуто. М.: Наука, 1972. С. 114—127.
270. Невпрягин М. Чем объяснить удачную борьбу самозванцев с Борисом Годуновым и Василием Шуйским? // Вера и разум. 1912. № 10. С. 562-570.
271. Николаева Т.В. Народная защита Троице-Сергиева монастыря в 1608—1609 гг. М.: Культпросветлит, 1954.
272. Новицкий И.П. Князья Ружинские // Киевская старина. 1882. Т. 2. С. 58-84.
273. Овчинников Р.В. Некоторые вопросы крестьянской войны начала XVII В. России // ВИ. 1959. № 7. С. 69-83.
274. О некоторых спорных вопросах классовой борьбы в Русском государстве XVII в. // ВИ. 1958. № 12. С. 204-208.
275. О крестьянской войне в Русском государстве в начале XVII в.: (Обзор дискуссии) // ВИ. 1961. № 5. С.102—120.
276. Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове, 1584—1605 гг. СПб.: Наука, 1992.
277. Панеях В.М. Холопство в XVI — начале XVII в. Л.: Наука, 1975.
643

278. Панеях В.М. Холопство в первой половине XVII в. Л.: Наука, 1984.
279. Петров П.Н. История родов российского дворянства: В 2 т. М.: Современник, 1991.
280. Пештич СА. Русская историография XVIII в.: В 3 ч. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. Ч. 2.
281. Пирлинг П. Марина Мнишек после майского погрома / / Русская старина. 1903. Февраль. С. 235—258.
282. Пирлинг П. Дмитрий Самозванец. М., 1912.
283. Пирлинг П. Исторические статьи и заметки. СПб., 1913.
284. Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в. как исторический источник. СПб., 1888.
285. Платонов С.Ф. Столяров хронограф и его автор / / Сборник статей, посвященный Василию Осиповичу Ключевскому. М., 1909. Ч. 1. С. 18-28.
286. Платонов С.Ф. Старые сомнения // Сборник статей в честь М.К. Любавского. Пг., 1917. С. 172—180.
287. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве в XVI—XVII вв.: Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время. М.: Памятники исторической мысли, 1995.
288. Плигузов А.И., Хорошкевич А.А. Юхан Видекинд как историограф Русской смуты // Архив русской истории. М., 1993. С. 7-27.
289. Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. М., 1920.
290. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. М., 1923.
291. Покровский М.Н. Смутное время / / Энциклопедический словарь Русского библиографического института. М., Б.г. Т. 39. С. 646.
292. Покровский Н.И. Начало народной войны в Московском государстве в 1608—1609 гг. // Ученые записки Ростовского-на-Дону государственного университета. 1945. Т. 6, вып. 3. С. 3—45.
293. Пронштейн А.П. Решенные и нерешенные вопросы истории крестьянских войн в России // ВИ. 1967. № 7. С. 151—161.
294. Пронштейн А.П., Мининков Н.А. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1983.
295. Проскурякова Г.В. Классовая борьба в Пскове в период польско-
шведской интервенции: Автореф. дис. ... канд. ист наук.
Л., 1954.
296. Против исторической концепции М.Н. Покровского: Сб. ст.: В 2 ч. / Под ред. Б.Д. Грекова. М.; Л.: Госполитиздат, 1939. 4.1.
297. Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении: В 5 т. Пг., 1922. Т. 4, ч. 2.
298. Россия от Ивана Грозного до Петра Великого: Сб. тр. / Под ред.
В. 	Ульяновского. СПб.; Киев: ИУАИ НАН, 1993.
299. Рубинштейн НА. Возникновение народного ополчения в России в начале XVII в. // Труды Государственного исторического музея.
1948. Вып. 20. С. 47-58.
644

300. Савин А.А. Борьба русского народа с польской интервенцией начала XVII в. М.: Соцэкгиз, 1939.
301. Седов П.В. Поместные и денежные оклады как источник по истории дворянства в Смуту // Архив русской истории. М., 1993. Вып. 3.
С. 	227-241.
302. Скрынников Р.Г. Минин и Пожарский. М.: Молодая гвардия, 1981.
303. Скрынников Р.Г. Россия накануне Смутного времени. 2-е изд.: М.: Мысль, 1985.
304. Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII в. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985.
305. Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII в.: Григорий Отрепьев. Новосибирск: Наука, 1987.
306. Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII ст.: Иван Болотников. Л.: Наука, 1988.
307. Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в.: Смута. М.: Мысль, 1988.
308. Скрынников Р.Г. Спорные проблемы восстания Болотникова // История СССР. 1989. № 5. С. 92-110.
309. Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб.: Наука, 1992.
310. Скрынников Р.Г. Трагедия Новгорода. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1994.
311. Скрынников Р.Г. Василий Шуйский. М.: ACT, 2002.
312. Скрынников Р.Г. Три Лжедмитрия. М.: ACT, 2003.
313. Словарь книжников и книжности Древней Руси, XVII в. СПб.: Д. Буланин, 1992—1998. Вып. 3, ч. 1—3.
314. Смирнов И.И. Восстание И.И. Болотникова, 1606—1607 гг. М.; Л.: Госполитиздат, 1951.
315. Смирнов И.И. О некоторых вопросах борьбы классов в Русском государстве начала XVII в. // ВИ. 1958. № 12. С. 116—131.
316. Смирнов И.И. К характеристике политики Лжедмитрия II по крестьянскому вопросу // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России: Сб. ст. /Под ред. Н.В. Устюгова. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 67-96.
317. Смирнов И.И., Манъков А.Г., Подъяполъская Е.П., Мавродин В.В. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. М.; Л.: Наука, 1966.
318. Смутное время: Сб. ст. / Под ред. В.Н. Бочкарева и др. М.: Задруга, 1913.
319. Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соч.: В 18 кн. М.: Мысль, 1989. Кн. 4, т. 7/8.
320. Солодкин Я.Г. О “Послании дворянина дворянину” // Русская литература. 1977. № 1. С. 170-175.
321. Солодкин Я.Г. Редакции “Истории” А. Палицына // Источниковедение литературы Древней Руси: Сб. ст. / Под ред. Д.С. Лихачева. Л.: Наука, 1980. С. 227-236.
322. Солодкин Я.Г. К датировке и атрибуции “Новой повести о преславном Российском царстве” // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1981. Т. 36. С. 103-113.
645

323. Солодкин Я.Г. Иван Тимофеев как историк Смутного времени // Историографический сборник (далее: ИС). Саратов, Изд-во Сарат. унта, 1983. Вып. 12. С. 117-134.
324. Солодкин Я.Г. О происхождении Бельского летописца / / Вспомогательные исторические дисциплины (далее: ВИД). Л.: Наука, 1987. Т. 19. С. 117-125.
325. Солодкин Я.Г. История позднего русского летописания. М.: Индрик, 1997.
326. Станиславский А А. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М.: Мысль, 1990.
327. Строев П. Списки российских иерархов и настоятелей церквей. СПб., 1877.
328. Татищев В.Н. История Российская // Собр. соч.: В 7 т. М.: Изд-во АН СССР, 1968. Т. 6-7.
329. Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л.: Наука, 1975.
330. Тихомиров М.Н. Пискаревский летописец как исторический источник о событиях XVI — начала XVII в. // История СССР. 1957. № 3. С. 112-122.
331. Томсинский С.Г. Крестьянское движение в феодально-крепостнической России. М., 1932.
332. Ту Ж.О. История моего времени // Сказание современников о Дмитрие Самозванце. 3-е изд. СПб., 1859. Ч. 1. С. 319—353, 453—457.
333. Тюменцев И.О. “Сказание об осаде Троице-Сергиева монастыря” как исторический источник // Вестник ЛГУ. Сер. 2. 1988. Вып. 3. С. 6, 7.
334. Тюменцев И.О. Очерки по истории обороны Троице-Сергиевой лавры в 1608—1610 гг. Волгоград: ВолГУ, 1995.
335. Тюменцев И.О. “Послание дворянина дворянину” как исторический источник // Материалы XII научной конференции профессорскопреподавательского состава Волгоградского государственного университета (12—21 апреля 1995 г.). Волгоград: ВолГУ, 1995. С. 48—51.
336. Тюменцев И.О., Тупикова НА., Тюменцева Н.Е., Мирский С.В., Рыбалко НА. Русский архив гетмана Яна Сапеги 1608—1611 гг.: Опыт реконструкции и источниковедческого анализа. Волгоград: ВолГУ, 2005.
337. Ульяновский В.И. Россия в начале Смуты: Очерки социально-политической истории: В 2 ч. Киев: УМК ВО, 1993.
338. Ульяновский В.И. Российские самозванцы: Лжедмитрий I. Кшв: Либщь, 1993.
339. Ульяновсъкий В.И. Смутное время. М.: Европа, 2006.
340. Улъяновський В.И. “Русское дело в Северо-Западном крае” через призму icTOpiï магнатських apxieiß Сапэг та Радзивиимв. Khïb, 1998.
341. Фирсов Н.Н. Крестьянская революция на Руси. М.; Л., 1927.
342. Флоря Б.Н. Рец. на кн.: Повесть о победах Московского государства. Л., 1982 // История СССР. 1984. № 3. С. 186.
343. Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI — начале XVII в. М.: Наука, 1978.
646

344. Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в Россию и русское общество. М.: Индрик, 2005.
345. Форстен Г.В. Политика Швеции в Смутное время / / ЖМНП. 1887. № 261, февраль. С. 325-349.
346. Черепнин Л.В. Смута и историография XVII в.: (Из истории древнерусского летописания) // ИЗ. 1941. Кн. 12. С. 86—100.
347. Черепнин Л.В. Земские соборы русского государства в
XVI- 	XVII вв. М.: Наука, 1978.
348. Черепнин Л.В. Вопросы методологии исторического исследования: теоретические проблемы истории феодализма. М.: Наука, 1981.
349. Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды
XVII- 	XIX вв. М: Наука, 1967.
350. Шапиро AJ[. Историография с древнейших времен до 1917 г. СПб.: Культура, 1993.
351. Шасколъский И.П. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII в. Петрозаводск: Изд-во Карело-Финской АССР, 1950.
352. Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск: ПятигорГПИ, 1957.
353. Шереметев С. Тушинцы // Летопись Историко-родословного общества в Москве. М., 1907. Вып. 3. С. 2—25.
354. Щербатов М.М. Краткая повесть о бывших в России самозванцах. СПб., 1774.
355. Щербатов М.М. История российская с древнейших времен: В 7 т. СПб., 1791. Т. 7.
356. Almkvist Н. Sverge och Rysland förbundet mot Polen, 1595—1611. Uppsala, 1907.
357. Andrusiewicz A. Dzieje Dymitriad, 1602—1614. Warszawa, 1990.
358. Avrich P. Russian Rebels, 1600—1800. New York, 1972.
359. Bückner A. Słownik etymologiczny języka polskiego. Warszawa, 1985.
360. Dunning Ch. Crisis, conjuncture and the causes of the Time of Troubles / / Harvard Ukrainian studies essays presented to Edward L. Keenan on his sixtieth birthday by his colleagues and students. Cambridge, 1995. Vol. 19. P. 97-119.
361. Dunning Ch. R.G. Skrynnikov, the Time of Troubles, and the ‘First peasant war’ in Russia // Russian Review. 1991. N 1. P. 71—81
362. Dziedyszycki M. Krótki rys dziejów i spraw Lisowczyków. Lwów, 1843. T. 1. 201 S.
363. Encyklopedia staropolska. Warszawa, 1939. T. 2. S. 95—98.
364. Field D. Rebels in the name of the tsar. Boston, 1976. 389 p.
365. Hirschberg A. Dla czego polacy popierali drugego Dymitra Samozwańca // Статьи по славяноведению / Под ред. В.И. Лиманского. СПб.,
1904. Вып. 1. С. 30-40.
366. Hirschberg A. Z wycieczki naukowej do Szwecyi // Kwartalnik historichny. Lwów, 1896. T. 10. S. 92-112.
367. Hirschberg A. Marina Mniszchówna. Lwów, 1906.
368. Inwentarz rękopisów Biblioteki zakładu narodowego im. Ossolińskich we Wrocławu. Warszawa, 1966. T. 3.
647

369. Ketzyński W. Dyaryusze Wacława Dyamentowskiego i Marcina Stadnickiego o wyprawie cara Dimitra / / Przegląd historyczcny. 1908. T. 7, N 3. S. 265-275.
370. Klemensiewicz Z. Historia języka polskiego. Warszawa, 1976.
371. Kobierzycki S. Historia Vladislai Poloniae et Suaeciae principis. Dantisci, 1655.
372. Kognowicki K. Życie J.P. Sapiehi // Życie Sapiehów. Warszawa, 1791. T. 2.
373. Laucevicins E. Papiekius Lietuvoje XV—XVIII a., część I-II. Vilnius, 1967.
374. Maciszewski /. Polska a Moskwa, 1603—1618: Opinie i stanowiska szlachty polskiej. Warszawa, 1968.
375. Naruszewicz A. Żyw ot J.K. Chodkiewicza. Warszawa, 1805. T. 2.
376. Niemcewicz J.U. Dzieje panowania Zygmunta III. Warszawa, 1819. T. 2.
377. Perrie M. Pretenders and popular monarchism in early modern Russia: the false tsars of the Time of Troubles. Cambridge, 1995.
378. Polak W. O Kreml i Smoleńszczyne: Polityka Rzeczpospolitej wobec Moskwy w łatach 1607—1612. Toruń, 1995.
379. Polski słownik biograficzny. Wroclaw; Warszawa; Kraków, 1959—1993.
380. Prochaska A. Wyprawa na Smoleńsk // Kwartalnik Litewski. Saint Petersburg, 1909. S. 47—80.
381. Sapiehowie. Saint Petersburg, 1860. T. 1.
382. Siniarska-Czaplicka /. Filigrany papierni położnych na obszarze Rzeczypospolitey Polskiej od początku XVI do połowy XVIII wieku. Wrocław, 1969.
383. Skrynnikov R. The civil war in russia at the beginning of the seventeenth century (1603—1607): Its character and motive forces. London, 1993.
384. Śliwiński A. Hetman Żółkiewski. Warszawa, 1920.
385. Słownik polszczyzny XVI wieku. Wrocław, 1982. T. 14. S. 229—235.
386. Sobieski W. Żółkiewski na Kremlu. Warszawa, 1920.
387. Sören T. The diplomatica collection in the Swedish National Archives. Stokholm, 1980.
388. Tyszkiewicz E. Listy o Szwecii. Wilno, 1846. T. 1.
389. Tyszkowski К. Józef Budziło / / Polski słownik biograficzny. Kraków, 1937. T. 3. S. 101.
390. Urzędnicy województwa sandomierskiego XVI—XVII wieku. Spicy, opr. К. Chłaopwski i A. Falniowska-Gradowska, pod red. A. Gąsiokowskiego. Kórnik, 1993.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Аббас, шах перс. 131 Аврамов С., дум. дьяк 339 Агинский Б. 10, 639 Адамович 391 Аделунг Ф. 1Ъ, 88, 639 Адрианова-Перети, В.П. 633 Айгустов М. 311
Алпатов MA. 34, 67, 73, 88, 385, 639
Акакиев Я. 367, 605 Аксаков М.В. 175, 355 Аксаков М.Ф. 356, 380 Акулянц С А. 593, 633 Александр, пан 62 Александра, царица-инокиня 411, 434
Алексеев Ж. 386 Алексеев С. 386 Алексеев Ю.Г. 390 Алишев А. 565, 566 Алферьев Ю. 625 Алябьев А.С. 442, 470, 475, 493 Альбертранди Я.Х. 63, 111 Алъмквист X. (Alkmvist) 23, 72, 89, 280, 317, 487, 492, 502, 525, 526, 528-531, 647 Анамунда Е. 305 Андреев А. 386 Андреев К. 395 Андронников А. 605 Андронников Ф. 538 Андронов Ф.А., дум. дв. 362, 366, 368, 462, 535, 592 Анинский С.А. 630 Анхимюк Ю.В. 639
Анцелисов 281 Анцмир 511
Апраксин Ф.Н. 367, 399, 431, 606 Аргамаков Г. 113, 322, 408, 434, 483, 484
Арсений, архиепископ Елассонский
91, 142, 164, 240, 330, 339, 373, 376, 377, 632
Арсений, архимандрит Борисоглебский 421
Арсений, игумен Богоявленского монастыря 304 Ахилл 100
Ахметов Касым-мурза 404, 406, 431, 432 Ахосский 391
Бабкин Н. 243 Барабанов НД. 9 Барацкий 391
Барсуков А.П. 78, 601, 613, 634 Бартенев В., Второй 191 Бартенев Е. 119 Барятинский В.Р., кн. 399 Барятинский-Манка И.М., кн. 292, 348, 362, 381, 537, 560 Барятинский И.П., кн. 227 Барятинский М.П., кн. 229, 253 Барятинский М.Ф., кн. 364 Барятинский Н.П., кн. 381 Барятинский Ф.М., кн. 105, 116, 366
Барятинский-Борец Ф.П., кн., боярин 300, 303-305, 316, 322, 324, 325, 362, 373, 417-420,
* Сокращения, принятые в указателе: дум. дв. — думский дворянин, дум. дьяк — думский дьяк, кн. — князь, преп. — преподобный, перс. — персидский.
Курсивом выделены фамилии историков.
649

436-438, 466, 482, 483, 536, 537, 556, 579
Барятинский Я.П., кн. 253, 292, 380, 455, 456, 490, 503,
511
Басмановы 217 Басмановы-Плещеевы 364 Басманов П.Ф., боярин 135, 224, 333, 334, 336-338, 362, 364
Баторий Стефан, король польский
395
Баты-Гирей, царевич крымский 545 Боучаров И.А. 537 Бачинские 112
Бегичев-Дубина И.Г., дум. дв. 536, 592
Бегичев К.Д. 355, 381 Бегичев С.К. 352, 625 Бедов А. 475
Беззубцев Ю. 184, 192, 197, 369, 463, 519, 538 Безобразов А.З. 379 Безобразов А.Р. 626 Безобразов Е. 171, 176, 177, 498 Безобразов-Осечка И.Р. 614 Безобразов К.О., постельничий
345, 346
Безобразов-Шарапов Н.И., окольничий 535, 588 Безобразов Н.И. 213 Безобразов П.Я. 352, 411, 626 Безобразов Р.Г. 375 Безобразов С.В. 614 Бекетов П. 299, 322, 323, 325, 373, 408, 432, 434 Бекетов Первой 300 Белинский 495
Беловский A. (Bielowski) 89, 638 Белозор 397
Белокуров С.А. 41, 42, 44, 71, 77, 78, 165, 199-203, 215, 238, 240-242, 273-280, 318-320, 322, 325, 327, 374-382, 478, 481, 485, 531, 532, 564-566, 571, 579, 581-583, 585, 587, 589, 591, 593, 595, 597, 601, 603, 605, 607, 611, 613, 621, 627, 633, 635
Белосельский-Белозерский З.В., КН. 352, 369, 610
Белосельский-Белозерский М.В., КН. 352, 369, 610
Бельский Б.Я., боярин, оружничий
336, 340, 443 Бельский С. 70, 88, 633 Бер М. 560 Бертран де Кассан 136 Берх В.Н. 45, 79, 80, 633, 639 Бестужев-Рюмин К.Н. 20, 35, 639 Бестужев П. 422 Бзостовский 63 Бибай, мурза 308 Бибиков Г.Н. 25, 36, 639 Биркин И.П. 381 Благой И.О. 357, 369, 610, 614 Блаженников М. 265 Блохин М.И. 400, 430 Бобарыкин-Красный Ф. 445, 465 Бобовский 226, 314, 541 Боброва Е.И. 593 Бобровский 463
Богоявленский С.К. 593, 599, 619 Богуслав 463 Богушевский 540 Бодырин Ф. 131,132 Бодянский О.М. 130,161, 637, 639 Волдырь А. 499, 500 Болотников И.И. 17,18, 20—28,31, 36, 37, 43, 48, 55, 74, 75, 81, 82, 84, 87, 88, 90, 91,147,153, 155, 160, 169, 170, 172, 175, 178, 179, 184, 191, 196-198, 200, 203, 219, 236, 248, 273, 341, 369, 374, 376, 573, 575, 580, 613, 620, 621, 633, 634, 645.
Болотников С.М. 614 Болотников Ф.М. 400, 402, 403, 409, 430, 431, 477, 482, 483-485, 528, 614, 639 Болтин Б. 51, 52, 82, 130,132,161, 162, 181, 201, 217, 233, 237, 239, 240, 242, 244, 245, 247, 248, 274, 275, 278, 279, 281, 287, 290, 291, 315, 318, 319, 327, 375, 376, 379, 491, 527, 566, 579, 581, 583, 586, 587, 633
Болотовский М. 416 Волховский, кн. 41, 294
650

Боржковский П. 230 Борковский П. (Borkowski Р.) 61, 62, 86,100,136
Бормовский 86 Бородич Э. 115 Борщов И. 303 Б о хвалы 248 Бохун Т. 9 Бочкарев В.Н. 645 Бояринов С.М. 639 Браге, графы 14, 45, 63, 70, 72, 79, 89, 93, 94, 97, 110-114, 122, 237, 640 Бретон Г. 43
Буганов В.И. 28, 37, 41, 80-82, 605J313, 633, 636, 639 Будила И. (Budziłło J.) 58, 60, 78, 84, 85,106-108,117,123,124, 155, 156, 168, 172-174,
176-179, 181-184, 186,
200-203, 207, 216-219, 226, 227, 229, 231-233, 237, 239, 241, 242, 274-276, 278, 283, 286, 287, 317, 318, 320, 327, 383, 424, 426, 462, 469, 471, 479, 481, 484, 494, 498, 502, 503, 509, 521, 527-533, 541-544, 551, 555, 561, 562, 566-569, 571, 572, 581, 595, 601, 621, 631, 633, 638, 648 Будила Ю.Д. 60—61, 66, 70, 117-119, 140-144, 162-165, 189, 191, 195, 228, 254-255, 288-290, 292 Вузовский И. 296 Буланин Д.М. 637, 645 Булгаков М. 367
Булгарин Ф. 93, 97, 112, 122, 125, 639
Булычев АЛ. 40, 77, 639 Бурцев А. 271 Бурцев П. 266 Буслаев Ф.И. 636 Буссов К. 13,55-57, 73, 84,85, 90, 91,136,138,140,141,149-151, 154, 155, 157, 158, 163, 200, 202-204, 207, 222, 223, 226, 237, 240, 259, 276, 278, 279, 286, 321, 323, 374-376, 419, 424, 437, 469, 475, 477, 479,
484, 516, 518-520, 528-530, 532, 533, 537, 539, 555, 559, 560-562, 565-571, 581, 585, 593, 595, 633 Бутурлины 210 Бутурлин 60 Бутурлин Б.Д. 227 Бутурлин В. 247
Бутурлин В.И. 247, 260, 347, 348, 375
Бутурлин В.М. 349 Бутурлин Д.П. 18, 35, 86, 88,162, 167, 250, 276, 285, 317, 439, 474, 523, 639 Бутурлин Е.В. 354, 380 Бутурлин И.В. 349 Бутурлин-Возгиря И.М. 133, 147, 227, 248, 269-270, 448, 449 Бутурлин М.В. 354 Бутурлин М.М., боярин 244, 362, 363, 536, 537, 556, 562, 579, 604
Бутурлин Р.Д. 229 Бутурлин Ф.Л. 381 Бутурлин Ф.М. 366, 379, 604 Бунинские 139 Бунинский С.137 Бунинский, пан 230 Бунинский Я.136 Буяковский 409 Былинский Я. 34, 35, 49 Быховец 541, 542, 554 Бьюгов Т. (Биугге Л.) 298, 299, 301, 303, 322-325, 406, 417, 419, 436
Бычкова М.Е. 162, 378, 637, 639 Ваер Л. 513
Валевский В. 173, 181—183, 202, 208, 216, 217, 232, 252, 258, 313, 461, 554, 556, 558, 559, 561
Валишевский К. 22, 35, 639 Валуев Г.Л. 186, 219, 229,
315, 503, 521, 540, 543, 551
Васенко П.Г. 639, 640 Василий, самозванец 134 Василий, священник с. Халдеева. 48 Василий III 5
651

Васковский (Waskowski) 56, 85, 201-203
Васильев H., поп 427 Васильев Р. 386 Васильев С., дьяк 229 Васильев Ю.С. 29, 37, 440, 442, 474, 640
Васильева Анна 128 Васильева А.И. 630 Вахромеев И.А. 87, 88, 160, 279, 281, 374
Велевицкий Я. (Wielewicki J.) 67, 68, 88, 163, 251, 630, 637, 638
Велегловский-Корытко М. 183, 216, 217, 420, 507, 508, 510 Вельяминовы 334, 347, 352 Вельяминов-Зернов А.Иг. 616 Вельяминов Г.Б. 350 Вельяминов Г. Г. 346 Вельяминов Д.А. 354 Вельяминов И.Г. 346 Вельяминов И.П. 350 Вельяминов М. 105, 306, 326, 365,
369, 399, 429, 593 Вельяминов М.И. 356, 362, 399,
413-416, 418, 429, 430, 435, 436, 475-477, 483, 484, 536, 580
Вельяминов-Зернов И.Иг. 220,
370, 616
Вельяминов-Зернов М.Иг., боярин 105, 306, 326, 346, 363, 365, 369, 399, 429, 593, 616
Вельяминов-Зернов Н.Д., боярин 346, 362, 363, 365, 369, 375, 421, 431, 466, 471, 483, 485, 535, 580
Вельяминов С.А. 208, 350 Вельяминов С.Д. 206, 346 Вельяминов С.М. 206, 346, 347, 360, 597
Вельяминов Ф.У. 346 Вербышев В. 281 Верхомеев ИА.. 320 Веревкин Г.М., дум. дв. 149, 155, 157, 174, 197, 362, 366, 411, 518, 536, 592
Вернадский Г.В. 640 Веселовский С.Б. 79, 139, 161, 164, 165, 200, 326, 338, 353, 374-377, 379, 382, 383, 476, 565, 569, 570, 583, 589, 591, 593, 595, 597, 605, 607, 609, 615, 629, 632, 636, 640 Веселовский Н.И. 161, 635 Вешняков В.И. 380 Видеканд Ю. 14, 23, 34, 72, 73, 89, 262, 263, 280, 281, 326, 487, 526, 528, 529, 583, 613, 630, 633, 644
Викентий Львовский 56, 181, 202, 207, 211, 237, 634 Вильковский 509
Вилямовский М. 248, 256, 288, 495, 499, 523, 541 Витезь 398
Витовский С. 44, 71, 154, 172, 173, 185, 229, 251, 252, 253, 262 Витовтов Е.Я., дум. дьяк 352, 367, 420, 606 Витовтов И. 626 Витовтов С.И. 616 Витовтов Т.А., дум. дьяк 341 Витовтов Я. 367 Витовтовы 368
Вишневецкий А.И., кн. 174, 182, 211, 216, 242, 313, 516 Вишневецкий К., кн. 105, 258, 260, 286
Владимирский-Буданов М.Ф. 204 Владислав IV Ваза, королевич 13, 14, 22, 67, 78, 89, 99,101,107, 109, 114, 327, 328, 342, 513, 518, 525, 534, 535, 540, 549-555, 562, 563, 566, 569, 571, 572, 593, 597, 611, 615, 619, 625
Владычкин А. 416 Власьев А.И., дум. дьяк 59, 334, 338, 339, 595
Власьев ГА. 377, 566, 640 Внуков И.И. 312, 381 Бовина-Лебедева В.Г. 53, 83, 640 Воейков А.М., дум. дв., ясельн.
334, 336-338, 340 Воейков И.И. 348
652

Война Б. (Wojna В.), епископ Виденский 217, 249
Волконский Г.К., кн. 44, 89, 129, 139, 142, 144, 145, 146, 148,
149, 160, 164-168, 186, 247,
342, 381, 591, 611
Волконский И.Ф., КН. 228, 351, 381
Волконский Л.М., кн. 351 Волконский М.К., кн. 381, 545 Волконский М.Ф., КН. 351, 545 Волконский Ф.Ф., кн. 351 Волконский-Кривой Г.К., кн. 44, 89, 129, 139, 142, 144-146,
148, 149, 160, 164-168, 186,
247, 342, 381, 591, 611 Волконский-Мерин Ф.И., кн. 247 Волконский-Муромский Л.Ф., кн.
351
Волконский-Муромский-Веригин Вл. Ф., КН. 351, 598 Волович Е. (Wołłowicz Е.) 167, 172, 199
Волосский А.Я. 381 Волосский С.А., боярин 333, 340 Волох А. 154 Волынские 352 Волынский А.В. 379 Волынский В.С. 381 Волынский И.Г. 369, 380 Волынский И.И. 318,319, 323, 324, 351, 355, 356, 362, 364, 369, 417-420, 436, 437, 468, 469, 580
Волынский П.Б. 580 Волынский П.С., боярин 357, 362 Волынский-Меньшого С.И. 348 Волынский-Щепин В.В. 348 Волынский-Щепин И.В. 379, 469
Волынский-Щепин Ф.В. 350 Вольский М. (Wolski М.), маршалок 56
Вор см. ЛжеДмитрий II Воробьев В.М. 10 Воронов Р.М., дьяк 304, 305, 353, 445, 475, 606
Воронцов-Вельяминов Л.А. 348, 349,379
Воронцов-Вельяминов М.А. 379
Воротынский И.М., кн., боярин
129, 223, 229, 315, 333, 337, 339, 547, 548, 559 Вражский П. 162 Врангель, барон 111 Вышеславцев Н. 468, 484 Вяземский Аф., кн. 287, 318, 319, 350, 351, 610
Вяземский С.Ю. 368, 446, 447 Вяземский-Смоленский И.С., кн. 626
Вяземский-Смоленский О.С., кн. 626
Вяземский-Смоленский С.В., кн.
369, 446, 447, 616
Гавриил, самозванец 134 Гагарин С., кн. 484, 504 Гагарин-Гусев Р.И., кн. 356, 450, 453, 464
Гагарин-Стародубский М.Р., кн. 352, 626
Гагарин-Стародубский Р.И. 361, 616
Галактион, архиепископ Суздальский и Тарусский 299, 329, 330, 373, 408, 412, 468 Ганченко 540 Гедройц Ф. 219 Гейман В.Г. 630 Гектор 100
Генкин Л.Б. 25, 36, 440, 442, 469, 474, 484, 640
Геннадий, епископ Псковский и Изборский 267, 329, 330, 331
Геркман Э. 75, 90, 91,163, 633 Гермоген, патриарх 48, 54, 55, 200, 329, 330, 372, 373, 450, 451, 452, 478, 547, 548, 549
Гиндин 200
Гирьиберг А. (Hirschberg А.) 22, 26, 35, 63-65, 69, 70, 78, 85-89, 93-97, 106, 111, 113, 114, 122, 123, 125, 126, 154, 165, 168, 173, 183, 200, 203, 214, 226, 236, 238, 241, 254, 261, 276, 285, 286, 316-318, 323, 328, 342, 372, 373, 377, 424, 426,
653

456, 474, 479, 480, 496, 507, 512, 526, 528, 530-532, 564, 565, 580, 583, 589, 593, 599, 605, 613, 619, 631, 638, 640, 642, 647 Глебов И.М. 287
Глебов С.М. 248, 388, 425, 426, 449, 450 Глобуцкий 173
Гневушев А.М. 44, 78, 79, 280, 583, 586, 587, 593, 611, 632 Годунов Б.Ф., царь 7, 8,16, 30, 40, 48, 51, 76, 80, 85, 128, 130, 132, 139, 190, 191, 214, 215, 306, 331, 333, 337, 338, 339, 346, 347, 350, 351, 354, 355, 364, 373, 375, 380, 581, 587, 601, 643
Годунов И.И., боярин 283, 292, 300, 306, 307, 316, 317, 319, 325, 326, 334, 342, 362-365, 410, 413, 433, 435, 436, 580 Годунов И.М., окольничий 334, 363 Годунов И.Н. 348 Годунов М.М., боярин 334 Годунов Н.В., окольничий 334, 363 Годунов С.С., боярин 80, 334, 363 Годунов Ф.А. 346 Годунов Я.М., окольничий 334, 363 Годуновы 24, 180, 220, 333, 334, 335, 347, 363
Годуновы-Вельяминовы 363 Голембиовский Л. 64, 70 Голицын А.В., кн., боярин 253, 260, 292, 333, 337, 340, 464, 491, 559
Голицын В.В., кн., боярин 61, 186, 212, 214, 217, 237, 333, 337, 340, 343, 453, 464 Голицын Г., кн. 422 Голицын И.В., кн., боярин 178,179, 333, 337, 340 Голицына А.А., кн. 333 Голицын-Шпак И.И., кн., боярин 333, 335, 337
Голицыны, кн. 333, 343, 547, 548 Головин А.П. 379
Головин В.П., окольничий, казначей
332, 337, 339, 340, 342, 381
Головины 333
Головин А.П. 379 Головин В.П. 332, 339, 342, 381 Головин Д.В. 379 Головин И.В. 348, 381 Головин И.П., окольничий 198, 332, 337
Головин И.С. 379 Головин П. 132, 298 Головин С. 503
Головин С.В., окольничий 44, 270, 342, 348, 349, 493 Головин Ф.В. 178, 179, 219, 223, 229, 287, 289, 292, 340, 349, 379
Головин Ф.Г. 289
Головин П. 298-302,318,319,322, 324, 325, 390, 417, 419, 432, 434, 436, 437 Головленков И.А. 357, 598 Голохвастов А.И. 294, 317, 318,320 Голохвастов Д.П. 285, 293, 320, 640
Голубинский Е.Е. 319, 640 Гонсевский A. (Gąsiewski А.) 44, 62, 71, 86, 87, 89, 100, 109, 120, 162, 185, 200, 229, 252, 253, 262, 276, 277, 341, 374, 539, 631, 634 Горихвостов С. 444 Горлинский М. 248 Горн Э. 72, 489, 493, 539 Горностай 540 Горохов М. 409, 433 Гороховой 453
Горский А.В. 285, 293, 317, 640 Горчаков А.П. 379 Горчаков П.Д., кн. 379 Горчаков П.И., кн. 255, 274,
276-278, 381, 456, 479 Горяйнов П. 538
Готье Ю.В. 45, 79, 111, ИЗ, 122, 126, 319, 430, 432, 589, 601, 640
Граля ИЯ. 9
Грамотин-Курбатов И.Т., думный дьяк 266, 335, 338, 339, 341, 353, 365-367, 535, 594, 595
Грачев Т. 301, 303, 322, 323, 406
654

Греков Б Л. 24, 640, 644 Гречанин В. 422 Гридич 146
Гриц, полковник 309, 313 Грот Я. 73 Гроховский Ст. 39 Грязев Б. 367, 606 Грязев Ф.М. 398, 399, 429, 430
Грязной Б.Т. 379, 406, 420, 398, 604,
Грязной В.Т. 406, 420 Грязной-Ховрин Т.В., окольничий 355, 356, 362, 363, 380, 399, 406, 450, 453, 535, 588
Гура А.В. 163 Гундоровы, кн. 352 Гундоров А.И., кн. 354, 380 Гурьев П.А. 422, 616 Гущин Д. 537, 616
Давыдов В.А. 193, 204, 389, 425, 426, 617 Давыдов И. 386 Давыдов И .А. 617 Давыдов И.Н. 215 Данилов И. 395 Данилов К. 324, 419 Даннинг Ч. (Dunning Ch.) 32, 38, 640, 647 Дахин О. 430
Делавилль П. 74, 90, 317, 539, 566, 634
Делагарди, графы 14, 237 Делагарди Я. 72, 73, 487—489, 491, 496, 497, 501, 502, 505, 509, 511, 512 Дементьев И. 193, 204 Дементьев Ф.П. 537, 618 Демьянов В.Г. 125, 634 Деньгин И. 445 Державина ОД. 82, 633, 635 Дзевелтовский 465 Дзедушицкий М. (Dzieduszycki М.) 182, 202, 647 Диаментовский В. (Dyamentowski W.) 64, 87, 638, 648 Дианова Т.В. 83, 85, 122, 640 Дивов В. 253
Длугош Й. 58,
Дмитриев И. 123, 499, 529 Дмитриев М.С. 227 Дмитриев С. 367 Дмитриева 3. 9, 122 Дмитриева АД. 635 Дмитриевский АД. 76, 91, 164, 240,373, 632
Дмитрий Углицкий, царевич 48, 80, 307, 373, 374
Дмитрий Самозванец см. Лжедмит-
рий I
Доброхотов 88, 631 Долгорукие, кн. 210 Долгорукий, кн. 67 Долгорукий А.Б., кн. 226 Долгорукий А.В. 381 Долгорукий А. Г. 246 Долгорукий И.М. 379 Долгорукий-Черт А.Г., кн. 246, 380 Долгорукий-Черт В.Г., кн. 380 Долгорукий В.В., кн. 227 Долгорукий В.Т., кн., боярин 246, 252, 253, 274, 275, 340
Долгорукий-Роща Г.Б., кн., окольничий 171, 294, 318, 320, 332, 337
Долгорукий Г.Т., кн. 354 Долгорукий-Оболенский Д.И., кн., окольничий 292, 356, 361, 381, 536, 537, 556, 588 Долгорукий М.Б., кн. 354—356, 361
Долгорукий Ф.Т., кн., боярин 328, 337, 380, 555, 580 Долинин Н.П. 26, 27, 36, 87, 640 Долматов-Карпов Б.И. 379, 381 Доморацкий С. 230, 253, 520 Дорогин А. 412 Дробленкова Н.Ф. 81 Друцкий Ф.С., кн. 380 Друцкий-Соколинский Ю. 229 Друцкий-Сокольньский Я., кн. 71, 154,185, 262 Дубровин В.Ф. 125, 634 Дубровский Н.Н. 110,124 Дубровский С.М. 36, 641 Дудзинский 506 Дуров В.Р. 352, 626 Дуров Р.Ф. 626
655

Дуров Ф.Р. 352, 326 Дуршлак 544
Дындов С. 388, 424, 425, 426
Евлахов М. 388, 426, 450, 478 Ежов В Л. 641 Елагин Г. 129
Елизаров Г.Ф., дум. дьяк 341, 343 Емельянов Б. 399 Енин Г.П. 80-82, 636 Епифанец С. 302 Еремеев В. 290 Ермолаев И.П. 308, 326, 641 Ерошка, самозванец 134 Есипов Г.В. 10, 641 Есипов И. 294, 312 Есипов Н. 454 Есипов Т. 308 Ефимов НА. 643 Ефимов С., дьяк 186 Ефрем, митрополит Казанский и Свияжский 330
Жарков И.А. 83, 641 Желябовский Ф. см. Желябужский
Ф.Г
Желябужский, посол 62 Желябужский Г.Г., дум. дьяк 339, 341
Желябужский Ф.Г. 538, 618 Желябужский Я. 224 Жеребцов Д. 471, 494, 503, 505 Жичевский Я. 411, 465 Жолкевский С. (Żółkiewki S.), гетман 13, 23, 26, 33, 36, 61, 70, 88-90,101,103,105,114,120, 125, 148, 163, 168, 180, 211, 237, 274, 279, 334, 374, 375, 377, 513, 514, 519, 528, 529, 531, 532, 534, 543, 545-547, 549, 561, 566-572, 631, 634, 637, 638, 648
Заболоцкий 145,146,159, 278 Заболоцкий А.Б. 145 Заболоцкий А.И. 145 Заболоцкий Б.В. 145, 356, 381 Заболоцкий И.И. 145, 356, 381 Заболоцкий Л.В. 145 Заболоцкий М.Л. 145
Заборовский С. 606 Забражский К. 513 Завиш Я. 199 Загорулъко М.М. 6 Загребин В.М. 122, 641 Загряжский И.И., дум. дв. 357, 362, 536, 556, 592 Зайдель Г.С. 641
Зайцев-Бирдюкин Т. 303, 304, 324 Закржевский 395 Залуи,кие 58, 110 Замойский Я. 59 Замочников Б. 367 Замысловский Е.Е. 75, 633 Запорский Я. 247, 540 Заруцкий И.М., атаман, боярин 17, 66, 154-156, 158, 159, 166, 170, 172, 174, 175, 17 ft,/187, 197, 210-212, 216, 217, 221, 225, 227-229, 232, 235, 256, 258, 260, 261, 282-284, 313, 362, 366, 368, 371, 376, 491, 496, 498, 518, 520, 535, 551, 552, 556, 562, 563, 574, 576, 580, 603, 611 Засекин, кн. 314 Засекин А.Ф. 361 Засекин И.П. 244, 361, 365, 536, 538, 556
Засекин Н.Д., кн. 381 Засекин П.Б., кн. 380 Засекин С.И., кн. 381 Засекин С.П, кн., боярин 244, 361, 365, 536, 537, 556, 565, 566
Засекин Ф.П., кн., окольничий 171, 361, 536, 555
Засекин-Жировой А.Ф., кн., боярин 337, 342, 365, 536, 582
Засекин-Жировой И.Ф., кн. 380 Засекин-Солнцов И.А., кн. 354, 380
Засекин-Солнцов М.И., кн. 368, 618
Засекины-Ярославские, кн. 352, 520, 525
Засекин-Ярославский А.Ф. 341 Засекин-Ярославский И.П., кн., боярин 419, 582 Засекин-Ярославский С.П. 582
656

Засекин-Ярославский Ф.П., кн., окольничий 588 Засецкий В.Д. 618 Збарецкий кн. 422 Зборовский A. (Zborowski А.) 61, 120, 248, 254-256, 258, 276, 313, 459, 481, 491-493, 495, 496, 499, 501, 504, 505, 514, 520, 523, 529, 531, 533, 541, 567
Зборовский С. 367, 537 Збражский X. 516 Звенигородские, кн. 352 Звенигородский В.А., кн. 381 Звенигородский С.Г., кн. боярин, дворецкий 174, 355, 362, 366, 368, 380, 518, 536, 537, 556
Звенигородский Ф.А., кн. 380 Звенигородский Ю.А., кн. 350 Звенигородский-Ноздреватый Г.А., кн. 227
Звенигородский - Ноздреватый И. Г., кн. 350, 380
Зебжидовский Н. 180, 249 Зезевитов А.А. 113, 398, 429 Зеленин Д.К. 163 Зенович 151,153-155,172 Зерстировский 172 Зиборов В.К. 81, 82, 641 Зимин АЛ. 27, 28, 36, 167, 296, 320, 564, 634, 637, 641, 643 Зиновьев А.Ф. 354, 381 Змеев Н. 294, 311 Змеев Я. 545
Зубатый И.Ф. 369, 422, 618 Зубатый С.И. 422 Зубатый С.Ф. 369, 618 Зубов Б. 311, 398, 454 Зубов В. 294
Зубов И.И., дум. дв. 450, 456, 478, 535, 592 Зюзин А. 422
Зюзин Я.В., дум. дв. 336, 338
Иван III, вел. кн. Московский 5, 73, 191,197
Иван IV Грозный, царь 6, 7, 10, 15, 53, 79, 90, 126, 131, 132, 134, 191, 197, 198, 336, 355, 372, 379, 560, 574, 627, 644
Иван-Август, самозванец 76, 132, 134, 257, 264
Иван Дмитриевич, царевич 562 Иван Иванович, царевич 134, 334, 411
Иванов А., 44, 75, 89, 129, 139, 144, 146, 148, 149, 160, 172, 591, 604
Иванов Ф. 397, 429 Иванов ЮЛ. 126, 641 Игнатий, патриарх 329, 330 Игнатий, поп 427 Игнатьев Б. 482 Измайловы 333 Измайлов А.А. 349 Измайлов А.В., окольничий 332, 334, 338, 341, 343, 547 Измайлов В.А. 348, 349, 379 Измайлов-Яковлев Г.В. 227 Измайлов И.А. 367, 381 Измайлов И.В. 347, 349, 350 Измайлов Н.В. 208 Измайлов С.В. 348 Измайлов Т.В. 347 Измайлов-Яковлев Ф.В. 381 Износков Б. 308, 442 Иконников В.С. 641 Иловайский Д.И. 151, 641 Ильин А. 52, 265-268 Индрик 531 Иншаков О.В. 10 Иолий, архимандрит 307, 325, 442 Иоиль 307, 325, 442 Иоасаф, архиепископ Вологодский и Великопермский 330, 391 Иоасаф, архимандрит 294, 545 Иосаф, игумен 545 Иов, игумен Суздальского СпасоЕвфимиева 198 Иов, патриарх 333 Иона, игумен Переяславского Даниловского 331
Иосиф, епископ Коломенский и Каширский 246, 247, 329, 331 Иосиф, келейник 52, 190 Иродион 395
Исидор, митрополит Новгородский и Великолуцкий 50, 150, 166, 271, 330
Исленев П.Д. 379
22. И.О. Тюменцев
657

Истомин А. 606 Иштерек, кн. 44, 263
Казаковский 446 Казановский М. 513 Казимирский С. 549 Казы-Гирей, хан 264 Казый С. 44 Кайбула, царевич 402 Калачов Н.В. 632 Калачев П. 412 Калинский А. 183, 213 Калитина Е.Н. 633 Калиф А. 44 Кальниени, И. 9, 45 Каминский 544
Карамзин Н.М. 17, 18, 35, 44, 56, 78, 84, 86, 128, 151, 160, 164, 165, 167, 201, 213, 224, 226, 238, 240-242, 248, 261, 275, 280, 285, 317, 372, 388, 426, 565, 579, 581, 641 Карл IX Ваза король 14, 15, 23, 61, 261-263, 487, 488, 496, 502, 512, 515
Карпов-Миляев К. 618 Карпов М.М. 537, 618 Карпов С.П. 22 Карташов А.В. 372, 641 Карцев Ф. 454
Касимовский царь см. Ураз-Мухаммед
Катаев И. 10 Кафтырев 422
Кашин М.В., кн. 106, 108, 162 Кашин М.Ф. 179,183, 275 Кашинец Г., дум. дв. 150, 155, 157, 174, 362, 366, 368, 593
Кашкаров Г.И. 537, 619 Каштанов С.М. 428, 641 Келъх 56
Кернозицкий Я. 283, 309, 310, 444, 487, 489, 492, 493, 507, 508, 519, 538, 556, 560 Кетжинский В. (Ketzyński В.) 64, 66
Кинан ЭЛ. (Keenan E.L.) 32, 34 Киреев В.Ф. 598 Киреев И.А. 604
Киреев Ф.А. 565, 566, 588 Киреев Ф.Ф. 537, 598 Китаев В.А. 390 Клеванов А. 639 Клементий, самозванец 134 Клешнин Б.О. 350 Ключевский В.О. 19—23, 35, 50, 82, 151, 167, 332, 374, 641, 642, 644
Кобеко Д.Ф. 376, 642 Кобержицкий С. (Kobierzycki S.)
13,14, 67, 72 Кобылин Ф.Ф. 619 Коваленко Г.М. 90, 637, 642 Коваленский М.Н. 642 Коверниевы 368 Коверниев И.В. 305, 369, 606 Когновицкий К. (Kognowicki К.) 17, 22, 85, 92, 94, 95, 98, 101-103, 106, 107, 110, 111, 123, 249
Козаченко А.И. 25, 36, 642 Козел, купец 129
Козляков В.Н. 63, 64, 86, 87, 637, 642
Козьмин Е. 418, 483 Койсаров Б. 411 Колецкий 238 Кологривов Г. 367 Колосова Е.В. 382 Колтовская Анна, царица 134 Колтовский-Momot И.А. 246, 251, 253
Колтовский С.Б. 381 Колычев А.Ф. 271, 381 Колычев В.Т. 186, 215 Колычев-Крюк И.Ф., боярин 253, 260, 333, 337, 339-341, 343, 463
Колычев С. 409 Колычев Я.М. 619 Комаровский 65, 410, 522 Конвинский X. 395 Конвицкий X. (Konwicki К.) 397 Кондратьев А. 48, 387 Конецкий 419 Конищевы 294
Константин Иеремеевич, господарь Валашский 181 Контакузин М.П. 227
658

Копанев AM. 64, 80, 87, 91, 633, 642
Копнин T. 369, 468, 606 Копнин Ф.Н. ИЗ, 395, 396, 398, 410, 428, 429, 620 Копычинский С. 248, 541 Корела 269
Корецкий ВМ. 27, 28, 36, 40, 52, 80—83, 147, 188-190, 195, 203-205, 633, 642 Коркодинов Г.С., кн. 381 Коркодинов Ф.С., кн. 381 Корницкий 448 Коробков Н.М. 319, 642 Коробьин С. 501 Коровин И. см. Лжепетр Корсак С. 409 Корсаков В. 311, 397 Корытко 183, 495 Костенецкий 499, 501, 544 Костомаров НМ. 19, 35, 92, 93, 121, 151, 167, 213, 221, 238, 240-242, 248, 256, 275, 278, 280, 304, 324, 426, 439, 440, 442, 450, 474, 478, 481, 512, 530, 531, 533, 534, 544, 564, 567, 568, 573, 577, 642 Костюхина А.М. 85, 122 Косьмин Е. 436 Котовский 541 Кохановский С.И. 175, 620 Кочергин-Девочкин И. 294 Кочубинский А.А. 64, 635 Кошелев К.Я. 596 Кошелев Н.М. 537 Коялович Н. 58 Крабов Д.О. 380 Красиньские 238 Креков Г. 482
Криксин В.С. 92-95, 101, 106, 121-123, 425, 527, 528, 642 Кроликовский 179, 596 Крошиньский Т. (Kroszyński Т.) 401, 402
Крузагги Д.Х. 57, 293, 319, 321, 421, 438, 441, 475, 480 Крупка 415 Круширский 144
Крыйский Щ. (Kiyski S.), вицеканцлер 310, 321 Крюков И.А. 346, 350
22*
Ксенофонтов М. 419 Кувшинников И. 267 Кузнецова В.И. 637 Кузьмин-Караваев В.Я. 380 Кузьмин Ф.И. 380 Кузьмина Л.Ф. 605, 613, 636 Кукушкина М.В. 82, 642 Куксина Е. 123, 635 Кулакова И.П. 367 Куракины кн. 332, 333, 337 Куракин А.П., кн., боярин 270, 337 Куракин В.С., кн. 349 Куракин И.С., кн., боярин 61, 166, 184, 186, 212, 235, 237, 246, 247, 271, 343, 464, 491, 511, 521
Куракин М.А., кн. 380 Куракин С.А., кн., боярин 340 Куракин Ф.С., кн. 348 Курбский А.М., кн. 6,10,148 Курдюмов М.Г. 79, ИЗ, 642 Курлятев И.И., кн., 337, 346 Куровский С. (Kurowski S.) 56, 60, 176-178,181-184 Кутузов-Щукин И.П. 287 Кухаревский С. 246 Кушева Е.Н. 80, 82, 642
Лавиль Ж. де 282 Лавицкий А. 15 Лавр, самозванец 134 Лазарев Т.Ю. 620 Лампицкий А. 405 Ланцкоронский Б. 261, 446, 455, 499, 501, 504, 541 Лапша Г. 445 Латавский 117, 387 Лебедев В.И. 36, 642 Лева Литвин 148 Левка 391, 427 Левкия 311
Ледуховскийу граф 112 Леммиль 263 Ленков Т.И. 477
Леонтий, игумен Переяславского Никитского 331 Леонтьев Б. 422 Леонтьев И. 606 Леонтьев Ф.И. 178, 292 Леонтьев Ю.П. 367, 608
659

Леонтьев Я. 9 Лёфстранд Э. 6
Лимонов ЮЛ. 1Ъ, 90, 635, 637, 642
Линев С.И., дум. дьяк 357, 365,
367, 368, 518, 536, 594 Лис 128
Лисовский А.И., полковник 42, 50, 75,174,182,212,216,229,231,
243, 245, 250, 257, 260, 272, 275, 279, 282-284, 286, 288, 294, 296, 299, 371, 389, 400, 403, 410, 414, 446, 453-455, 467-469, 471, 485, 494, 501, 504, 505, 511, 521, 527-529, 539, 540
Литвинов К. 422
Лихарев Н.П. 219, 221, 604
Лихарев П.Я. 604
Лихачев Д.С. 635, 637, 641, 645
Лихачев Н.П. 78
Лихачев Т. 364
Лжедмитрий I 8,12—17, 21, 26, 27, 29, 31, 32, 38, 48, 54, 59, 62, 69, 128, 130-144, 146, 149, 154-159, 169-172, 186, 191, 194, 199, 204, 207, 211, 225, 229, 251, 252, 306, 320, 330, 331, 333, 334-342, 345, 346, 351, 352, 353, 354, 355, 361, 363, 364-367, 374, 398, 406, 573, 627, 646
Лжедмитрий II 4, 8—14,16,17—26, 28, 29, 31, 32, 34, 39, 40, 42, 48, 55-57, 60-62, 66, 71, 72, 75, 77, 85, 107, 110-112, 115-117, 119, 120, 124-128, 134, 135, 141, 145, 147-159, 166, 169-192, 195-200, 203, 204, 206-213, 216, 218, 221, 222, 226-230, 234-237, 243,
244, 248-252, 254, 256, 257,
259-261, 263, 267, 268, 272, 273, 277-280, 282, 289, 293, 297, 298, 301-303, 305, 306-308, 313, 319-325,
328-330, 332, 340, 342, 344, 353, 359, 360, 362, 365, 366,
368, 370-373, 376, 382-387, 390, 392, 394-400, 402, 404, 406, 408-414, 416, 417, 419,
421, 423-430, 432-436, 439, 443, 446, 447, 457-462, 464, 465, 469, 472, 475, 480, 485, 488, 491, 496, 497, 500, 503, 505, 507, 513-515, 517-519, 522, 524, 525, 527-530, 532-535, 538, 540-545,
547-566, 568, 570, 573, 575, 595, 597, 605, 633, 634, 636, 645, 649-651 Лжедмитрий III 265, 339 Лженагой 148, 155—158 Лжепетр 48, 55, 69, 128-135, 140, 147, 148, 151-154, 156,
159-162, 170-172, 175, 196, 197, 212, 248, 340, 341, 346, 361, 588, 596, 611, 612 Ловчанский-Добек 514 Ловчиков М.Г. 369, 483, 484, 620 Лодыгин Б.С. 396, 428 Лозовский Я. 395
Лопухин Ф.В. (Lopuchin), дум. дьяк 61, 71, 85, 367, 368, 458, 460, 522, 537, 553, 594, 595
Лопухин Н.В., дум. дьяк см. Лопухин Ф.В
Луговской И.Л., дум. дьяк 369, 536, 538, 556 Луговской Т.Ю. 341, 343 Лука, протопоп 306 Львов А.М., кн. 379 Львов И.А., кн. 287 Лыковы, кн. 352 Лыков А.Ф., кн. 347 Лыков Б.М. кн., боярин 41, 186, 215, 247, 335, 337, 347, 464, 491, 510, 511, 547
Лыков Ф.И., кн. 349,350,355,356 Лыков-Белоглазово Б.И., кн. 380 Лыков-Белоглазово С.И., кн.
380
Любавский М.К. 82, 89, 637, 644
Любомиров П.Г. 307,308,322,325, 326, 377, 380, 440, 443, 474, 477, 565, 570, 585, 595, 601, 615, 643
Лягасов Н. 406, 432 Лягушкин Т. 475 Ляпуновы 307, 548 Ляпунов В.Г. 351
660

Ляпунов П.П. (Lepunow), дум. дв. 147, 197, 341, 331, 436, 498, 376
Ляпунов З.П. 274
Мавродин В.В. 643, 645 Маковский Д.П. 27, 36,167 Малиновский М. (Malinowski М.)
112,124,125,126, 638 Малицкий 552
Малишевский К. (Maliszewski К.)
123
Малогоский 100 Мальцев В.П. 25, 36, 79, 643 Маматов Г. Г. 620 Манесфельд, маршал 263 Манкеев А.И. 13 Мансуров П.И. 251, 253 Манушина Т.А. 633 Манцев И. 199
Манъков А.Г. 64, 87, 91, 633, 645 Маржарет Ж. 15, 79, 90, 130, 132, 136-140,160-164,199, 635 Марин С. 294, 454 Марков-Кричев В.П., дьяк 131 Мартьяш 492 Мартын, самозванец 134 Марфа, старица 135, 199 Мархоцкие 86
Мархоцкий H. (Marchocki М.) 86, 149, 155, 157, 166, 168, 174, 176, 178, 179, 181, 182, 187, 199, 203, 205, 207-211,
215-219, 221, 222, 227,
228-233, 237-242, 252, 255, 256, 258, 259, 274-279, 284, 285, 317, 327, 383, 394, 424, 428, 429, 456, 477, 479, 495, 502, 503, 506, 513, 515, 520, 521, 527-529, 532, 533, 536, 541, 560, 562, 565, 566, 571, 581, 593, 597, 599, 631, 635, 638
Маскевич В.К. (Maskiewicz) 89, 199, 638
Маскевич С.К. (Maskiewicz) 89, 199, 200, 202, 207, 215, 237, 275, 276, 544, 550, 560, 567, 568, 569, 571, 581, 635, 638 Маслов А. 192 Маслов К. 192
Маслов Ф.И. 56, 84, 635 Маслова А.(0.) 171,174,192, 204 Масловы 56, 193
Масса И. 74, 75, 90, 91, 132, 136, 137, 141, 161-165, 185, 203, 222, 223, 226, 240, 241, 304, 323, 324, 325, 375, 385, 424, 476, 567, 597, 627, 633, 635, 637
Матвеев Г. 367 Матвеев И. 325, 366 Матерсон М. 263, 270 Матчин С. 367, 368 Мациилевский Я. (Maciszewski J.) 29, 37, 70, 71, 88, 89,127,143, 144, 165-168, 200, 202, 242, 243, 251, 277, 480, 481 Медведев П.А. 10, 79, 643 Медынский Т. 402 Мезецкие, кн. 210 Мезецкий Д.Д., кн. 604 Мезецкий Д.И., кн., окольничий
178, 228, 315, 341, 343, 348, 349
Мезецкий Д.Т., кн. 105 Мезецкий Ф.Д., кн. 351, 366, 604 Мезецкий-Шапкин И.Ю., кн. 381 Мелешко 182 Мелло Н. 65 Меныиик 244 Мертвой И.Б. 620 Меховецкий Н., гетман 4—17, 18, 56, 57, 158, 169-174, 177—
179, 182-184, 186, 197, 206- 211, 284, 285, 516
Мещерский М., кн. 416 Мещерский Ю.Г., кн. 381 Мещерский Ю.Ф., кн. 598 Мещерский-Бородавкин Ф.Ф., кн., окольничий 165, 348, 362, 365, 375, 399, 420, 427, 429, 430, 436, 437, 450, 451, 453, 535, 590
Мизинов-Дмитриев М. 177, 464, 620
Микулин А. 308, 442, 475 Микулин Г.И., дум. дв. 141, 159, 336, 338, 339, 375 Микулин Д. 563 Микулин И. 367, 606 Микулин П.И. 537, 608
661

Микулинский Я. 186, 215, 216, 248, 288, 313, 402, 469, 492, 493,
497, 504 Миллер Г.Ф. 45 Милов Л.В. 643 Миловидов И. 528, 643 Милославский М.И. 538, 608 Мильтон Д. 15, 34 Милюков И.В. 381 Милютин 162
Миляев К. 392, 394, 427, 428, 430 Миневский Н. 121 Минин К. 37, 237, 277, 279, 576, 645
Мининков НА. 28, 37, 644 Миняй, поп 387, 426 Мирский И. 387, 424, 425, 426, 465
Мирский С.В. 10 Митрофанов И. 386 Михалевский П. 402, 403 Михалка 303 Михалков К. 303 Михнев И.Е. 140,142 Михнев И.И. 357, 537, 563, 596 Млоцкий А. 248, 249, 285, 314, 385, 389, 395, 458, 462, 463,
498, 510, 515, 519, 523, 541
Мнишки 17, 55, 57, 62—66, 86, 141-143, 145, 146, 154, 185, 229, 250, 252-256, 258-262, 272, 274, 278, 305, 315, 361, 448, 449
Мнишек М.Ю. 22, 35, 42, 59, 62-66, 68, 75, 78,86, 87,102, 117,119,120,141,145,162,166, 168, 200, 236, 238, 239, 240, 243, 257, 259, 260, 277-280, 283, 316, 317, 323, 372, 428, 458, 460-462, 477, 479, 480, 481, 505, 514, 516, 518, 519, 520, 522, 526, 528, 531, 532, 534, 536, 537, 542, 554, 558, 559, 562, 563, 585, 634, 637, 640,642, 644
Мнишек С.Ю. 416, 514, 520 Мнишек Ю. 21, 62, 63, 65, 66, 140-143, 154, 207, 212, 213, 229, 230, 237, 238, 250, 251-253, 255, 258-260,
277-280, 458, 460, 461, 481, 489,506, 530 Мнишек, маршалок 37 Молчанов М.А., окольничий 17, 136, 137, 139-144, 146, 147, 149, 154, 159, 165, 337, 357, 362, 365, 375, 399, 420, 427,429, 430
Мордовина С.П. 40, 77, 238, 579, 597, 607, 611, 615, 625, 633 Морозов А А. 90
Морозов В.П., боярин 334, 337, 341, 364, 443 Морозова А.Е. 22 Мосальские, кн. 352, 356, 361 Мосальский-Александрово В.Ф., кн. 145, 361, 381, 610 Мосальский-Горбатово В.Ф., кн. 226, 254
Мосальский-Горбатово Д.В., кн. окольничий 149, 166, 174, 304, 361, 365, 381, 421, 422, 441, 442,536, 590
Мосальский-Клобуков В.В., кн.
365, 366
Мосальский-Клубков В.В., кн. 598 Мосальский-Клубков В.И., кн., окольничий 337, 342 Мосальский-Клобуков И.Д., кн.
361, 612
Мосальский-Клобуков И.Л., кн.
361, 380, 612
Мосальский-Кольцов В.В., кн., боярин 337, 341
Мосальский-Кольцов И.В., кн. 348 Мосальский-Литвинов А.Ф., кн., кравчий 363, 365, 536, 543, 598
Мосальский-Литвинов М.В., кн., боярин 41
Мосальский-Литвинов-Гнусин В.Ф. кн., окольничий 177, 184, 186, 215, 223, 225, 228, 232, 235, 241, 258, 259, 287, 342, 348, 361, 449, 463, 498, 510, 539, 598
Мосальский-Рубец В.М., кн. боярин, дворецкий 145, 149, 335, 337, 339, 341, 342, 361, 365,
366, 462, 518, 525, 535, 536, 548, 556, 558, 570, 582
662

Мошницкий М. 397 Мрачев К. 604
Мстиславский Ф.И., кн., боярин
139, 141, 228, 260, 279, 327, 333, 334, 336, 565, 569, 636 Муралд Д. 44
Муханов П.А. 81, 89,110,111, 121, 124, 125, 279, 428, 435, 478 630, 631,634, 635, 637, 478
Мякишев Г.П. 306, 408 Мясоедов В.Ф. 622 Мясоедов-Большой И.Т. 622
Навалкин К. 415, 416, 435, 475 Нагавицын Ф. 445 Нагие 336, 337 Нагая Марфа 135 Нагой А.М. 349, 555 Нагой Андр. А., боярин 154, 155, 157, 168, 315, 336, 337, 340, 365, 536
Нагой Аф.А., боярин 336, 337, 536 Нагой Г.Ф., боярин 336, 337, 340, 376
Нагой М.А., боярин 41, 186, 239, 336, 337, 555
Нагой М.Ф., боярин 336, 337, 339 Нагой Н.Ю. 361
Назаров ВД. 10, 28, 37, 84, 127, 143, 153, 160, 165, 167, 200, 243, 577, 543 Назимов 454 Наливайко 414—416 Наруьиевич A. (Naruszewicz А.) 17, 35, 58, 84, 85, 236, 250, 276, 316, 525
Нарышкин А.Л. 51 Насонов НА. 636 Наумов-Хрулев И.Ф. 364, 536, 537,556
Нащекин Ф. 305, 369 Нащекин-Безнин Ф.И. 305, 369, 596
Неведреев Б. 265 Невпрягин М. 643 Нелидов О. 422
Немоевский С. (Niemojewski S.) 64, 69, 87, 138, 160-164, 260, 269, 278-281, 320, 374, 635
Немцевич Ю. (Niemcewicz J.U.)
35, 276, 525 Нечаев Н. 406, 432 Никита, поп 427 Никитин В. 299
Никола Зарайский, протопоп 247 Николаева Т.В. 286, 317, 643 Ниман Б. 44 Новицкий И.П. 237, 643 Ногин Б. 485 Носов Н.Е. 634
Оболенский В.М., кн. 111 Оболенский МЛ., кн. 83, 115, 238, 641
Образцов Г.Ф. 354, 381 Обутков И. 565 Овчинников Р.В. 643 Огарев И. 422 Огарев Н. 271 Огибалов А. 265
Ододуров И.Г., постельничий 345, 346
Ододуров С.Г. 292, 455, 490, 495 Одоевский И.М. 349 Одоевский-Большой И.Н., кн. 337 Одоевский-Меньшой И.Н., кн. 349, 380
Озеров Ф.М. 353, 369, 612 Окулев С. 558 Окульский М. 414 Олафсон М. 73, 86, 630 Олесницкий Н.(М.) (Oleśnicki М.) 185, 251, 253, 259, 261, 460, 634, 636 Олизар 552
Олимпий, игумен Переяславского Горицкого 331 Олферьев В.Р. 380 Олферьев С.Р. 380 Онанин Е. 405 Онацевич И. 92—95, 98,106 Онучин М. 308 Оранский М. 75 Орликовский 248 Орлов В.Н. 395, 396, 405, 604 Осиновик 134 Оссолиньские 64, 114, 152 Останков С. 117, 454 Острожский А. кн. (Ostrogski А.)
56,202
663

Отлипаев Г. 367 Отрепьев Г. см. ЛжеДмитрий I Отяев П.Ф. 337, 537, 596 Ошанский 541
Павала 495 Павловы 294
Павлов АЛ. 10, 332-335, 337, 338, 346-352, 354, 374, 375, 378-381, 581, 587, 643 Павлов М. 312 Павлов О. 393, 427 Паерле Г. 67-69, 88,163,164, 635 Палицын А.И. 10—13, 34, 49, 50, 78, 81, 82, 145, 149, 165, 166, 190, 204, 278, 279, 285, 286, 295, 310, 312, 318, 320, 322, 323, 325, 326, 373, 447, 454, 477, 479, 482, 492, 499, 502, 521, 527, 529, 530, 532, 547, 568, 591, 615, 635, 640, 643 Палицын А.Ф. 148, 192, 204, 286, 317, 350, 382, 604, 645 Палицын Ф. 483
Панеях В.М. 29, 37,188,194-196, 203-205, 643, 644 Панченко А.М. 95 Патерсон Петр из Упсалы см. Петрей П
Пафнутий, митрополит Крутицкий
145, 330
Пафнутий Боровский, св. 545 Пац П. 84,166 Пашков И. 147, 219 Пашуто В.Т. 29, 37, 643 Пергаминовы 110
Пересветов И. 6, 10, 191, 204, 636, 637
Перри М. (Penie М.) 10, 32, 38, 76, 127, 129-133, 139, 147, 150, 160-162,164,166 Перфильев Н., дьяк 54 Першин И. 392, 395 Петрей из Элезунда П. 13—15, 23, 34, 59, 72-75, 85, 89, 90,137, 163,165,189, 444, 526, 636 Петр I Великий, император 32, 73, 79,126, 379, 644 Петрикеев К. 299 Петров А. 405 Петров А.В. 10
Петров Б. 422
Петров П.Н. 240, 375-377, 382, 644
Пештич С_Д. 83
Пжезжецкий A. (Przezdziecki) 86,
124,125
Пильемов Н.Д. 379 Пирлинг П. 21, 35, 63, 86, 90, 91, 143,163,165, 200, 644 Платонов С.Ф. 20—23, 25, 35, 47, 51, 80-83, 139, 141, 151, 156, 164, 168, 198, 206, 214, 224, 233, 234, 236, 238, 240, 242, 248, 261, 264, 268, 273, 275, 276, 280-283, 306, 309, 317, 319, 320, 325, 326, 328, 329, 335, 362, 363, 365, 367, 368, 372-375, 378, 382, 383, 424, 439, 440, 444, 450, 474, 476, 478, 481, 486, 496, 497, 525, 528, 529, 534, 538, 564, 566. Плешаков 279 Плещеевы 352, 363 Плещеев А.Р., окольничий 337, 340 Плещеев В. Г. 364 Плещеев В.С. 381 Плещеев В.Т. 380 Плещеев-Глазун Г.А. 350, 351, 364, 584
Плещеев-Глазун И.В., боярин 351, 364, 514, 519, 522, 537, 556, 561, 562
Плещеев-Заяц И.Д. 364 Плещеев Л.А., окольничий 364, 434, 499, 535, 590
Плещеев-Колодкин, боярин М.И.
364, 398, 420, 429, 436, 437, 484, 520, 525, 536-538, 549, 584
Плещеев-Мешков А.А. 364 Плещеев Н.М. 362, 354, 362, 364, 381, 475
Плещеев Н.Ю., окольничий 347, 352, 364, 416, 477, 600, 627
Плещеев-Смердов Ф.К.
(Pleszczeiow), окольничий 108, 300, 274, 299, 306, 309, 322, 351, 364, 369, 408, 410-412, 414, 433-435, 446, 465, 467, 470, 475-477, 482-485, 493,
664

528, 536, 537, 555, 572, 589, 590, 591
Плещеев Ф.М., боярин 244, 267, 268, 351, 362, 364, 538, 539, 556,584
Плещеев Ф.С. 352, 628 Плигузов А.И. 14, 34, 73, 89, 90 Побединский 403, 553, 554 Повидзавский 216 Подгорецкий 494 Подлесов И. 430 Подсосенов А. 608 Подсосенский А. 537 Подъяполъская Е.П. 645 Покровский Н.И. 36, 304, 324 Покровский М.Н. 23, 24, 35, 36 Пожарский Д.М. кн. 15, 37, 166,
237, 277, 279, 346-348, 449, 510, 576
Полев А.Б. 347, 350
Полев Б.И. 380
Полтев Г.И., дум. дв. 341
Полак В. (Polak W.) 37, 70, 71, 89,
238, 363,372,382,480 Понятовский С., король 111 Попов А. 34, 82,161,201, 237,274,
281, 318, 375, 527 Поршнев Б.Ф. 396 Посовецкий А.З. 322, 467, 522, 537,539
Посовецкий И.З. 537 Потоцкие 181 Преображенский А.А. 36 Приклонский А. 414 Прозоровский, кн. 105 Прозоровский С.В. 112, 347—349, 448-500
Прозоровский, кн. С.В. 112, 347-349, 448, 449 Пронский В.Р., кн. 356 Пронштейн А.П. 28, 37, 644 Проскурякова Г.В. 264, 265, 280, 644
Прохаска А. (Prochaska А.) 89, 124,125, 276, 530 Псковский Вор см. Лжедмитрий III Псковский Г. 244 Пташицкий Л. 93—95, 106 Пузелевский 471 Пушкин А.А. 380 Пушкин А.И. 379
Пушкин И.А. 350 Пушкин И.Н. 316, 379 Пушкин Л.М. 381, 482, 612 Пушкин М.А. 381 Пушкин Н. 445 Пушкин Н.А. 381 Пушкин Н.М., дум. дв. 304, 305, 325, 380, 475
Пушкин-Меньшой И.М. 449 Пушкин-Сулемша Г.Г., дум. дв., ловчий 215, 239, 246-247, 292, 336, 338, 340, 366, 381 Пясецкий (Piasecki П). 67, 87, 177, 201
Рагоза 155 Рангони 143
Радзивиллы (Radziewiłłowie), кн.
70, 89,110, 238 Радзивилл, кн. 180, 181, 207 Радзивилл В. (Radziwiłł М.), кн. 124
Радзивилл К. (Radziwiłł К.), кн. 56, 85,198, 200-202, 424, 631 Радзивилл М. (Radziwiłł М.), кн. 56, 202, 238, 631
Радзивилл Я. (Radziwiłł J.), кн. 238 Рахманинов С.С. 352, 628 РахубаА. (Rachuba А.) 95 Ревуненкова Н.В. 635 Редриковы 294 Редриков А. 294, 398 Редриков И. 392, 395, 427, 428 Редриков Ю. 294, 398 Резаков Е. 444 Резицкий Я. 404, 431 Релтакузин А.Г. 381 Репнин А.А., кн. 475, 476,
482
Ржевитин М. 312 Ржевская С. 117
Ржевский А.Н., боярин 179, 183, 355, 356, 362, 402, 536, 537, 584
Ржевский И.Н., боярин 355, 356, 362, 402, 584 Римлянин П. 420 Рогожин Н.М. 635 Рогозинский см. Лженагой Родионов А. 422 Родионов И. 299
665

Родов И. 406, 432 Рождественский С.В. 10 Рожинский Р. 110,111, 114, 117,119, 120
Рожков Ни4. 24, 33, 644 Рожнятовский A. (Roźniatowski А.) 64,135,137,138,141,147,154, 162-165, 168, 203, 215, 217,
223, 224, 226, 239, 240, 241, 253, 277, 278, 280, 283, 298,
301, 304, 305, 313-315, 317, 320, 321, 323-327, 374, 394, 395, 428, 448, 449, 456, 458, 460, 477-480, 485, 526, 536, 574, 583, 637
Романовы 11, 12, 21, 191, 224, 240, 334, 335, 347, 363, 364, 536, 574
Романов А.Н. 335
Романов И.Н., боярин 178, 223,
224, 228, 240, 315, 328, 335, 337, 342
Романов М.Ф. царь 47, 49, 52, 53, 75, 78,150, 335, 379, 576, 636 Романов Ф.Н., патриарх 240, 301,
302, 329-331, 335, 365, 366, 536, 543, 556, 574
Романова А.Н. 240 Романова Т.Ф. 240 Романчуков Р. 276 Ромодановский А.Г., кн. 348 Ромодановский В.Г., кн. 348. Ромодановский Г.П., кн., окольничий 223, 229, 287, 289, 292, 315, 337
Ромодановский И.И. кн. 380 Ромодановский И.П., кн. 44, 132 Ростенецкий 216
Ростовский-Бахтеяров А.И., кн., боярин 611, 335, 340 Ростовский-Бахтеяров В. И., кн., боярин 342,354,355, 361, 363, 380, 518, 525, 536
Ростовский-Буйносов В.И., кн., боярин 341, 355, 380, 381 Ростовский-Буйносов И.П., кн. 349 Ростовский-Буйносов П.И., кн., боярин 334, 337, 340 Ростовский-Катырев 82 Ростовский-Катырев И.М., кн.
224, 348, 363
Ростовский-Катырев М.П., кн., боярин 50, 334, 335, 337 Ростовский-Лобанов Аф.В., кн. 355 Ростовский-Лобанов А.В., кн. 348, 381
Ростовский-Лобанов А.И., кн. 349 Ростовский-Лобанов В.М., кн. 380 Ростовский-Лобанов И.С., кн. 350, 379
Ростовские-Приимковы, кн. 381 Ростовский-Приимков А.В., кн. 381 Ростовский-Приимков А.Д., кн. 269, 356, 361, 381, 583, 612
Ростовский-Приимков Б.Н., кн.
381
Ростовский-Приимков Д.Б., кн., боярин 337
Ростовски-Приимков И.Н., кн. 381 Ростовский-Приимков Ю.Д., кн. 354
Ростовский-Темкин М.Г., кн. 380 Рубинковский А. 121, 249, 527 Рубинковский Я.К. (Rubinkowski
/.К.) 92-94, 98, 101-103, 106,107,123
Рубинштейн HJI. 25, 36, 644 Рудницкий В. 184, 471 Рудницкий Ш. (Rudnicki S.), архиепископ 471, 481, 485, 491, 526,527
Ружинские, кн. 237, 643 Ружинский А.Н., кн. 180, 232, 523. Ружинский Р.Н. (Różyński R.), кн., гетман 17, 18, 55, 57, 60-62, 66, 180, 181, 206-209 211, 212, 216, 218, 225, 228, 231, 232, 235, 254-261, 282-284, 370, 385, 416, 446, 453, 459, 469, 491, 496, 498, 506, 508-510, 514-516, 518, 520, 522, 523 РукинА. 155,157 Румянцев Е.С. 56 Русецкий С.Ф. 95, 98—101,106 Руцкой П. 216, 217, 249, 254, 256, 283, 296, 313, 455, 495, 508, 520, 522-524, 536 Рыбаков Б.А. 633 Рыбалко Н.В. 10 Рыков В. 193
666

Рындин Д.Т., дум. дьяк 174, 177, 366, 368,536,537, 556, 594 Рюрик, кн. 377, 566, 640 Рябинин И.С. 79, 593, 599, 619, 632
Рязановы 294 Рязанов Г. 527 Рязанов П. 419, 604
Сабашниковы 645 Сабуровы 334, 363 Сабуров Б.С. 354, 380 Сабуров Е.И. 354 Сабуров И.И. 348 Сабуров И.Н. 354 Сабуров М.Б., боярин 334, 335, 337, 354
Сабуров М.И. 334 Саввелий, самозванец 134 Савицкий К. 88,149,151, 163,164, 166, 167, 252, 253, 255, 274, 277, 278, 375, 637 Савич АЛ. 644 Саврасов А. 193 Савыч X. 558 Сазонов-Коробейников 367 Салаков И. 463 Саламет-Гирей 264 Салков И. 388, 389, 463, 510 Салманов Д.И. 352, 399, 628 Салманов И.И. 352, 628 Салтыковы 352, 363, 366 Салтыков Б.М. 348, 445 Салтыков В.И. 347, 364 Салтыков И.И. 347, 364 Салтыков-Морозов И.М. 406, 550, 551
Салтыков И.Н. 364, 380 Салтыков М.Г., боярин 61, 71, 240, 269, 270, 334, 335-337, 340-342, 359, 362, 364, 366, 420, 436, 437, 458, 509, 518, 519, 522, 525, 535, 536, 548, 555, 556, 584
Салтыков-Кривой М.М., окольничий 240, 334, 335, 337, 341, 363
Салтыков М.М. 363, 364 Салтыков П.М. 348, 366, 600 Самборский вор 141, 142, 144, 146, 147,173, 256, 451, 590
Саноцкий 416
Сапеги (Sapiehowie) 35, 70, 89, 109-111, 113-116, 121, 122, 124, 125, 199, 202, 276, 565, 567, 570, 631, 632, 638, 648 Сапега А. 130, 151-153, 160, 161, 166,167
Сапега Анна 110, 121 Сапега Л. (Sapieha L.), канцлер 17, 22, 70, 71, 85, 89,110,114,127, 146, 149, 150, 154, 166, 167, 172, 176, 180, 199, 201, 217, 238, 239, 248, 249, 276, 461, 631, 637
Сапега К.Л. 110,121 Сапега Я.П. (Sapieha J.P.) 4, 9, 17, 22, 28, 35, 42, 50, 55, 57, 60, 66, 72, 75, 78, 92-128, 145, 165, 173, 193, 197, 200, 202, 204, 226, 241, 248, 249, 250, 252, 254-261, 272, 276-280, 282-288, 290, 292-295,
297-299, 301-304,306-308, 311-313, 317-326, 328, 340, 362, 370, 371, 373-375, 378, 382-384, 386-390,392-398, 400-404, 406-421, 424,
425-438, 441, 442, 446, 448, 451-455, 457, 458, 461-487, 491-505, 507, 509, 510, 511, 517, 521, 522, 526-535, 539, 542-558, 559, 561-572, 580, 581, 583, 585, 587, 589, 591, 593, 595, 599, 605, 613, 619, 621, 622, 630, 631, 633, 634, 638, 642,646,648,649 СапуновА.П. 636 Сафоновы 368 Сафонов Д.И. 367, 368 Сафонов И.Т. 368 Сафронов Д.И., дум. дьяк 357, 536 Сваток 397 Свечин П. 253 Свиридонова В.П. 91, 637 Седлов М. 441
Седое П.В. 205,351,352,379, 627, 645
Сеитов Т.Ф., кн. 216, 219, 222, 223, 239, 292,298, 299,300- 302, 306, 314, 319, 321-323, 408, 417, 435
667

Селеванов О. 171 Селевин А. 311 Селевин Д. 312 Селевин 0.105, 296 Селунский А.Д. 380 Селунский И.Д. 380 Селунский П.Д. 380 Семенов В. 531 Семион, самозванец 134 Сенкевич 152 Сераковский И. 111, 112 Сергий Радонежский, преп. 319, 640
Сермонте, папский нунций 460, 480 Сивцов С. 303
Сигизмунд III Ваза, король (Zygmunt III) 13-15, 17, 20, 22, 26, 28, 29, 35, 56, 59, 61, 62, 69, 70-72, 85, 89, 99,100, 110,114,116,117,120,124,127, 128, 143, 144, 146, 148, 154, 156, 160, 161, 166, 167, 172, 173, 176, 180, 185, 198, 199, 201, 203, 212, 213, 230, 243, 249, 251, 259, 261, 262, 276, 301, 343, 347, 349, 353, 359, 367, 373, 440, 457, 460, 461, 480, 486, 499, 506-508, 511-513, 515, 516, 518, 519, 520, 522, 523, 525, 532, 535, 541-543, 546, 549, 557-559, 566, 568, 580, 588-593, 596, 598, 602, 606, 608-610, 612, 614, 616, 618, 619, 622-626, 628, 631, 636, 648
Сильвестр, епископ Корельский и Орешский 330 Симан 398
Симеон 294,320, 479 Синьский 395 Сицкий А.В., кн. 381 Сицкий А.Д., кн. 381 Сицкий-Ярославский А.Ю., кн., боярин 244, 347—349, 361, 363, 365, 375, 381, 536, 537, 555
Скобелицын 175
Скопин М.В. см. Шуйский-Скопин М.В
Скотницкий 539 Скрипицын П.И. 422
Скрынников Р.Г. (Skrynnikov R.) 7, 10, 26, 30, 31, 34, 36-38, 51, 71, 82, 83, 89, 127, 132, 139, 140, 141, 143, 146-148, 150-156, 160-162, 164-170, 175, 198, 199, 201, 202, 204, 206, 236, 241, 251, 259, 277, 279, 332, 335, 336, 364, 374,
375, 382, 574, 613, 622, 645, 647, 648
Скурыгин В. 367 Сладковский 506
Смирнов И.И. 10, 25, 26, 30, 36, 56, 73, 75, 81, 87, 88, 90, 91, 133, 147, 160, 162, 164, 165, 167, 168, 188, 203, 204, 374,
376, 621, 645 Смирной Л. 454 Собакины 351 Собакин А.С. 349, 379 Собакин Б.С. 251, 253, 277 Собакин Е.Б. 351 Собакин С.С. 349, 379 Собельский М. 411, 465 Соболевский А. 446 Соболевский Д.И. 640 Соболевский Я. 409, 414 Соколинский-Друцкий Я. 44, 71,
154, 172, 173, 185, 229, 251-253, 262 Соловецкий С.М. 368 Соловьев С.В. 45, 79, 93, 95-97, 106, 110-114, 122-124, 126, 165,199, 279, 641, 632, 630 Соловьев С.М. 18, 19, 23, 31, 35, 79, 85,151,167, 201, 214, 226, 232, 235, 238, 241, 242, 250, 256, 261, 268, 276, 278, 280-282, 284, 285, 316, 317, 319, 320, 323, 374, 424, 439, 440, 450, 462, 474, 478, 481, 486, 497, 525, 529, 534, 538, 564, 566, 573, 645 Соловецкий С. 367 Солодкин Я.Г. 52, 54, 80—84, 645, 646
Сомме X. 497, 502, 503 Сомов М. 368, 537, 608 Стадницкий М. (Stadnicki) 66, 87, 144, 215, 258, 259, 277, 531, 532,566, 648
668

Стадницкий H. 222 Стадницкий С. 248, 513—515, 532
Стадницкий Я. 254, 256 Стамбровский С. 391 Станиславский A JI. 31, 34, 38, 40, 77, 80-82, 162, 171, 172, 199, 238, 370, 383, 396, 428, 532, 579, 597, 607, 611, 625, 633, 637, 646
Стариков Я.И. 380 Староборовский 248 Стецкевич 504 Стоговы 294 Стогов Ф. 312 Стогов Я. 454 Сторожев В. 11 у 633 Стравинский Э. (Strawinski Е.) 446, 505, 558
Стравинский Я. 248, 256, 261, 288, 313, 402, 446, 467, 468, 504, 505, 544
Страшевич М. 110, 121, 125 Страшкевич М. 10 Стрела 402, 469 Стрешнев В.И. 351 Стрешнев И.Ф., дум. дв. 336, 338, 339, 351
Строев П. 373, 646 Строкин И.Ф. 537, 622 Струсь 181
Стрыжевской М.И. 597 Суйский 463
Сукин В.Б., дум. дв. 260, 333, 338, 343, 348, 510 Сулешов Ю.Я., кн. 600 Сума 466, 470, 493, 500 Сумбулов Г.Ф., окольничий 176, 177, 179, 201, 355, 356, 362, 381, 450, 453, 536, 537, 550, 555
Сумин И.Г. 346 Сурвоцкий С. 308 Сутупов Б.И., окольничий и печатник 140-142, 149, 154, 159, 336, 338, 339, 341, 342, 353, 364, 365, 368, 536, 537, 556, 563, 590
Сухотин Л.М. 78, 89, 274, 379, 571, 583, 593, 603, 607, 611, 615, 627, 634, 636, 638
Таламио Ф. 143 Талипский 397 Таляфус 544 Таркиайнен К. 126 Татев-Стародубский Б.П., кн., боярин 332, 333, 336, 337, 340 Татев И.А., кн. 380 Татев С.А., кн. 380 Татев Ф.А., кн. 186, 355, 380 Татищев В.И. 600 Татищев В.Н. 16, 34, 52, 68, 73, 189,190, 204, 646 Татищев Г.И. 355, 356, 368, 381, 612
Татищев М.И., окольничий 75, 268, 269, 270, 309, 326, 334, 337, 340, 341, 613, 635 Татищев С. 522 Татищев Ю.И. 537, 600 Творогов О.В. 54, 83, 646.
Тебердей, мурза 184 Телепнев В.Т., дум. дьяк 154, 202, 204
Телепнев Е., дьяк 159, 160 Телицын Б.Д. 373 Телятевский А.А., кн., боярин 103, 199, 203, 224 Тенессон А. 14 Тенетев П. 312 Тенкин К.Е. 608 Тепурин Л. 392 Терликовский 504 Терпигорев Г.И. 331, 367, 608 Теряев И. 422 Тимановы 294
Тимофеев И. 50, 82, 84, 268, 270, 271, 281, 309, 326, 633, 646
Титов А.А. 64, 65, 69, 87, 88,160, 279, 320, 374, 635 Тиханюк И.А. 637 Тихомиров М.Н. 82, 83, 189, 204, 274, 319, 634, 646 Товянъский Ж. (Towjamski Z.) 59, 85,102,167, 632 Толбот (Talbot) 86 Талбузин В.Ф. 369, 622 Толбузин Я.В. 537, 600 Толочанов М.Ф. 345 Толстой Ю.В. 34 Толстой-Нефтеев Ю.Г. 224
669

Толчин Ф. 422 Томсинский С.Г. 24, 36 Траханиотов Н.В. 380 Третьяковы 352
Третьяков П.А., дум. дьяк 353, 365-368, 379, 405, 406, 409, 411, 433, 434, 536, 537, 553, 555
Трифанов Т. 367 Тробчинский 211 Троекуров, кн. 117 Троекуров-Ярославский И.Ф., кн. 224, 240, 328, 347, 349, 361, 363
Троекуров-Ярославский Р.Ф., кн., боярин 348, 363, 365, 368, 399, 427, 429, 430, 536, 537, 586
Тростенский В.П., кн. 346,348,350 Трубецкие кн. 333, 383, 366 Трубецкой А.В., кн., боярин 334, 337, 360
Трубецкой Д.Т., кн., боярин 243, 244, 257, 348, 360, 361, 368, 506, 502, 525, 536, 538, 556, 562, 572, 574, 576 Трубецкой Н.Р., кн., боярин 334, 337, 341, 360 Трубецкой Ф.Н., кн. 348 Трубецкой Ю.Н., кн. 224, 348, 349, 360, 364, 563, 571, 572
Труворов А.Н. 633
Трусов И. 466
Трусов Л. 483
Ту де Ж.О.15, 34, 646
Тулупов Г. 162
Тупальский 186, 215, 523
Туликова Н. 10
Тургенев А.И. 63, 86, 632
Туренин-Оболенский В., кн. 347
Туренин В.И., кн. 348, 349
Туренин Д.В. 337
Туренин М.С., кн., боярин 328, 340, 341, 355, 380, 549, 555, 586
Туровский Г. 330 Тушинский вор см. ЛжеДмитрий II Тышкевич Е. (Tyszkiewicz Е.) 93, 95, 97, 111, ИЗ, 114, 122, 125, 126, 648
Тышкевич С.Ф. 181,182, 202, 418, 419, 466, 468, 469, 544 Тышкевич Ф. (Tyszkiewicz F.) 56, 179, 181, 186, 202, 215, 520, 522, 540
Тышкевич Я. 522, 495 Тышковский К. (Tyszkowskï К.) 58, 85, 86, 648 Тюменские, кн. 352 Тюменский В.А., кн. 380 Тюменцев И.О. 4, 81, 91, 126, 276, 320, 429, 479, 529, 564, 601, 637, 646, 651 Тюменцева Н.Е. 646 Тютчев А.Ф. 326, 374 Тюфякин-Оболенский В.М., кн. 600
Тюфякин-Оболенский Г.В., кн. 602 Тюхин М. 353, 367, 608
Уваров И.И. 353, 608 Уездовский М. 303, 405, 419 Ульяновский В.И. 32, 38, 95, 114, 122, 124-126, 170, 199, 204, 296, 320, 332, 333, 335-338, 346, 373-376, 378, 634, 644, 646
Унгари И. 421 Ундольский Д.И. 637 Унковский Ф. 514
Ураз-Мухаммед, царь касимовский
119, 362, 402, 407, 418, 420, 430-432, 436, 437, 518, 556, 560, 561
Урусов А., кн. 362 Урусов П.Я., кн. 178, 348, 362, 389, 463, 534, 537, 538, 556, 560-562, 602 Усов А.В. 628 Усов И.В. 632 Усов В. 628, 352
Устрялов Н.Г. 56, 63, 73, 88, 634, 635
Устюгов Н.В. 645 Ухтомский М., кн. 476 Ушаков С. 160—162 Ушатый Ю.П., кн. 348—350, 356
Федор, самозванец 128, 134 Федор Иоаннович, царь 7, 48, 85, 128, 134, 190, 336, 337, 350, 355
670

Федор Федорович, самозванец 184 Федоров Н. 406, 432 Федосеев С. 299 Федотьев В. 482
Феодорит, архиепископ Рязанский и Муромский 330
Феодосий, архиепископ Астраханский и Терской 306, 330 Феодосий, архиепископ Смоленский и Брянский 306, 330 Феодосий, архимандрит Ипатьевского монастыря 304, 421, 438
Феодосий, игумен Колязинского Макарьевского монастыря 331 Феоктист, архиепископ Тверской и Кашинский 329—331 Феофил, архимандрит Ярославского Спасского 331, 418, 436, 437 Ферапонт 428 Фидлер К. 15 Фирсов Н.Н. 35, 646 Флоря Б.Н. 9, 32, 33, 37, 38, 70, 71, 82, 84, 89, 111, ИЗ, 124, 127, 143, 147, 153, 160, 165, 167, 200, 243, 573, 577, 633, 646, 647 Флора Б Л. 28
Форстен Г.В. 72, 89, 632, 647
Франк В. 290
Фролов П. 392
Фроянов И.Я. 10, 641
Фуников И. 49
Фустов Л. 171
Харлиньский М. (Charliński М.) 56, 60, 85, 176, 183, 198,
200-202, 424, 631 Харлиньский Н. 169,173,174,176, 177,182
Харлиньский С. (Charliński S.) 202, 203, 631
Харлиньский Ш. (Charliński) 56, 180,181, 207
Хвалибог 136, 138, 139, 141, 162-167, 638
Хворостинин-Ярославский Г.Ф., кн. 347, 349
Хворостинин И.А., кн., кравчий 51, 320, 336, 337, 346, 347, 349, 356
Хворостинин И.Д., кн., боярин 132, 334, 336, 337, 340, 342, 361, 376, 464, 536, 537, 556, 560, 586, 592
Хворостинин Ф.И., кн., боярин
333, 334, 336, 341, 377 Хворостинин-Ярославский Ю.Д., кн., окольничий 292, 348, 399, 411, 420, 535 Хвостов К. 112, 450, 451 Хвощ 403
Хилков, КН. 81,123-126, 200, 279, 317, 373, 382, 383, 424, 474, 527, 566, 570, 580, 630, 637 Хилков А.В. 380 Хилков А.Д. 380
Хилков Г.Д., кн. 81, 110, 115, 123-126, 200, 279, 317, 373, 382, 383, 424, 474, 527, 566, 570, 580, 630, 637 Хилков И.А., кн. 81,123-126,200, 279, 317, 347, 373, 382, 383, 424, 474, 527, 566, 570, 580, 630, 637
Хилков-Стародубский П.А. 464, 481, 482, 602 Хвостов К. 112, 450, 451 Хлопко 27, 388 Хмелевский 283, 448, 449 Хованский А.А., кн. 366, 540, 602 Хованский А.И., кн. 490 Хованский-Большой И. А., кн. 245, 349,356
Хованский И.Ф., кн. 73, 86, 269, 281, 349, 350, 355, 356, 368, 538, 612, 630 Ходкевичи, кн. 111, 114 Ходкевич Я.К. (Chodkiewicz J.K.) 35, 124, 173, 236, 248, 276, 316, 525, 648 Ходырев И. 294 Хоненев С. 411 Хоненев Ф. 411
Хорошкевич АЛ. 4,14, 34, 73, 89, 90, 644
Хрипунов А. 628 Хрипунов Г.Ю. 624 Хрипунов Ф.Ю. 499, 614 Хруслинский A. (Chróslinski А.) 182, 183, 184, 211, 232, 495, 523, 541, 542, 543, 572
671

Царевский А. 367 Царик см. Лжедмитрий II Цвибак М.М. 641 Цеглинский 495 Цыплятев А. 148
Чаловский 110 Чаплинский 561 Чарнецкий 552, 554 Чарторижские, кн. (Czartoryskie)
61, 63-65, 95, 98, 110, 122, 124
Чеголков К. 493 Челищев А. 545 Челюсткин Л. 537, 624 Чепчугов И.Н., дум. дв. 341, 343, 381, 500
Чередов С.В., дум. дв. 338, 339, 355, 381
Черкасские, кн. 352 Черкасский В.К., кн., боярин 334, 337, 340
Черкасский В.П., кн. 537, 602 Черкасский Д.М., кн., боярин 243, 257, 348, 362, 363, 369, 536, 537, 539, 556, 563, 586 Черкасский И.Б., кн. 223,229,348, 349,375
Черкасский И.В., кн. 347 Черкасский-Ахамашуков П.А., кн. 348-350, 356, 380
Черкасский-Ахамашуков С. А., кн.
350, 379
Черкасский-Егупов Н.И., кн. 350 Черного-Оболенский Ф.Т., кн. 379, 602
Чернцов Ф. 392 Чернышов И. 367 Чертов И. 565, 566 Чехланов М. 422 Чиж 455, 456 Чижевский 411 Чистов В.К. 127, 160 Чистов К.В. 28, 32, 37, 647 Чичерин И.И., дум. дьяк 367, 368, 399, 536, 596 Чубаров 402
Чубаров М.Д. 367, 463, 464, 481, 482
Чудинов-Акинфов А.Ф. 161, 638 Чудинов-Акинфов И.Ф. 161, 638
Чудинов-Акинфов Ф.П. 132 Чулков Б. 422
Чулков Ф. 489 /
Чумаков А. 111, 113, 125, 126, 634, 637
Шабловский 406 Шапилов А. 244 Шапиро АЛ. 647 Шапкин С.И., постельничий 345, 555
Шапкин-Мезецкий И.Ю. 381 Шасколъский И.П. 25, 36, 635, 647
Шарманшанский Ш.М. 405 Шат-Гирей, царевич 264 Шаум М. 74, 90, 638 Шаховские, кн. 368 Шаховский Г.П., кн., боярин 17, 140-142, 159, 355, 356, 361, 365, 366, 381, 427, 429, 430, 458, 491, 492, 493, 495, 508, 514, 519, 534, 536, 538, 556, 588
Шаховский М.М., кн. 91, 292, 356, 380
Шаховский Н., кн. 91, 602 Шаховский С.И., кн. 50, 81, 82, 91, 215, 231, 233, 238, 242, 291, 319, 474, 633, 642 Шаховский-Большой И.Л., кн. 624 Шаховский-Меньшой И.Л., кн. 624
Шаховский-Ярославский В.А., кн. 538, 624
Шаховский-Ярославский Д., кн. 287, 352, 628
Шаховский-Ярославский Л.И., кн.
624
Шаховский-Ярославский С., кн.
352, 628
Шединг Ф. 14, 73, 263, 270 Шеины 352
Шеин М.Б., боярин 255, 274, 276, 277, 334, 337, 341, 456, 479 Шейдяков М., кн. 243, 362, 602
Шемякин А.Н. 73, 90, 636 Шепелев И.П. 218 Шепелев И.С. 9, 10, 26, 27, 34, 36, 83,160,167,169,170,171,174,
672

177, 178, 180, 181, 188, 194, 198-204, 206, 214, 215, 218, 220-222, 224-226, 234, 236, 238-244, 248, 254, 256, 257, 261, 265, 269, 270, 273-276,
278-282, 284, 285, 287, 289, 296, 297, 302-304, 307, 309, 312, 314, 316-320, 323, 324, 326, 327, 328, 372, 374, 378, 388, 414, 415, 424, 426, 435, 440, 442, 450, 462, 474, 478, 479, 481, 484, 487, 502, 524, 525, 526, 528, 530, 531, 533, 609, 647
Шепелева Б.С., царевна 407 Шереметев Б.П. 244, 266 Шереметев В.П. 348, 366, 602 Шереметев И.П. 537, 602 Шереметев П.И., боярин 139, 244, 270
Шереметев П.Н., боярин 265, 266, 267, 269, 334, 337, 339, 341
Шереметев С. 10, 647 Шереметев Ф.И., боярин 133, 162, 263, 264, 292, 308, 335, 337, 363, 439-444, 452, 463, 465, 467, 472, 475, 476, 493-495, 498, 500, 501, 510, 511, 531, 543
Шереметева Е. 134 Шерефединов А.А. 356 Шерефединов А.В. 381 Шестаков К. 422 Шестунов А.И., кн. 381 Шестунов Ф., кн. 406 Шетнев Л.К. 379 Шешковский З.К. 398, 399 Шешковский К.К. 398, 399 Шилов М. 299, 300 Шилов Н. 312 Шилов С. 312 Шихмамаев И. 381 Шишкин Г. 117 Шишковские 429, 430 Шкловский бродяга см. Лжедмитрий II
Шмидт И. 57, 469, 484 Шуйские, кн. 224, 244, 291, 332, 333, 335, 336, 340-343, 356, 554, 561, 575
Шуйский В.И. (Szujski W.), царь
10, 12, 14-20, 22, 31, 32, 40, 41, 43, 44, 46, 48, 49, 51, 54, 55, 74, 77-80, 90, 105, ИЗ, 119,120,129,133,134,135,137, 139-145, 148, 149, 152,
155-156, 160, 162, 163, 164, 170-172, 175-180, 184-186, 188, 189, 191, 192, 193, 195-197, 200, 201, 205, 213— 215, 217, 220-231, 234-236, 241, 246-251, 253, 255, 257, 258, 260-263, 266-269, 272, 274, 275, 277, 278, 280, 281, 284, 286, 287, 289, 290-292, 294, 296, 298, 299, 301, 303, 306-309, 313, 315, 316, 318, 325, 327, 328, 329, 333, 336- 364, 367-369, 371, 373-378, 387, 389, 396, 398, 407, 411, 417, 422, 443, 445, 446,
448-454, 462-469, 472- 479, 481-483, 485, 488, 490, 498, 507, 510, 512, 513, 515, 518, 523, 525-529, 531, 532, 534-536, 543, 545, 547-549, 556, 564, 574-576, 583, 588, 593, 598, 600, 601, 611, 620, 631, 632, 637, 639, 643,
645
Шуйский Д.И., кн., боярин, конюший 171, 185, 186, 201,
213-220, 222, 332, 337, 339, 340, 543
Шуйский Д.М., кн. 185, 186,
216-220, 222, 543
Шуйский-Пуговка И.И., кн., боярин 186, 228, 269, 287, 288, 289, 315, 332, 337, 340, 411, 610, 615
Шуйский-Скопин М.В., кн., боярин 12, 17, 22, 27, 44, 49, 81, 103, 119, 178, 223, 225, 228, 241, 261, 263, 264, 266, 267, 269-273, 281, 292, 309, 310, 332, 337, 340, 342, 365, 388, 411, 420, 440, 441, 444, 452, 463, 465, 472, 476, 486- 492, 495-505, 507-512, 521, 524, 526, 528, 538, 543, 544
673

Щелкалов В.Я., окольничий 335, 337, 431
Щелкалов И.В. 355, 356, 368, 614 Щербатов Д.Л., кн. 379 Щербатов Ф.Л., кн. 379 Щербатов М.М., кн. 16, 34, 35, 44, 78,151,167, 647 Щербатые, кн. 352 Щербатый В.Г., кн. 380 Щербатый Г.И., кн. 380 Щербатый Д.И., кн. 381 Щербатый Д.Л., кн. 348 Щербатый И.А., кн. 380 Щербатый И.Г., кн. 380 Щербатый И.О., кн. 380 Щербатый К.И., кн. 380 Щербатый К.О., кн. 354 Щербатый Л.О., кн. 380 Щербатый М.А., кн. 380 Щербатый С.Д., кн. 354, 381
Эйлоф Д. 469 Энс Г. 15 Эскин Ю.М. 10
Юматов Д. 404, 431 Юрлов Т. 133
Юрьев В. 353, 367, 416, 609 Юсупов Иль-мурза, кн. 316, 482 Юсупов Н., кн. 381 Юсупов П.Ч., кн. 537, 602 Юсупов Хозяк-мурза 404, 406, 431, 432
Юшизский А. 390 Юшизыцкий A. (Juszizyski А.) 298, 302
ЮшИНЬСКИЙ А. 395 Юшков АЛ. 201, 325, 632 Юшков М.К. 536
Яворская Я. 64 Ядровский М. 381, 404 Якуб, еврей 149,150,172,176 Якубович ИА. 115 Яниковский 515,523,541, 542,549, 557
Яницкий М. 10
Янов В.О., дум. дьяк 333, 341, 343, 367
Янов В.Ф. 332, 350, 351, 367
Янов И.Ф. 351 Янов Ф.О. 351 Янушковский 101, 419 Яныш 409 Ярославские, кн. 363 Яцкий 406
Almkwist Н. см. Алъмквист X. Andrusiewicz А. У1, 647 Avùch Р. 647
Вerthold-Ignace 91, 638 Bobkowski 533
Carowa M. 530, 531, 532, 570, 632 Chłapowski К. 123 Cząlowski 124
Dobka 317, 532
Field D. 647
Gąsiorowski A. 123 Gosiewski A. 86, 277, 631
Jnikowski 477
Kraushar 84, 238, 638 Kroszynski 322, 427-431, 479 Kurowski S. 85, 201-203
Lauceviéius 123, 648 Lubomirski S. 167
Malewska H. 124, 125, 481, 638
Plate-Zy berk 122
Przezdzecki A. 86, 124, 125, 126, 638
Pstrakoński M. 167
Ossolińskie 124, 238, 648
Siniarska-Czaplicka 123, 648 Śliwiński A. 648 Sobieski W. 36, 648 Sokołowski A. 89, 638 Solicovius I. 34 Soren T. 90, 648 Szczełniak R. 37
Tułsty S. 108
Wisner H. 37

УКАЗАТЕЛЬ
ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
Австрия 44 Алатырский у. 308 Алатырь 10,119, 494—495 Александровская слобода 297, 298, 389, 390, 395, 398, 403, 505, 509-512
Алексеевская, вол. 510 Алексин, г. 171,185, 201, 228, 294, 563
Андреевское, с. 321, 391 392, 427 Аргуновская, вол. 389, 391, 393, 427, 428
Арзамас, Г. 9, 51,105,119, 245, 257, 279, 306-308, 325-327, 357, 358, 382, 383, 413, 442, 467, 476, 494, 495, 537, 539, 555, 560, 565, 566, 569 570, 582, 587, 588, 606, 618-620 Архангельск, г. 90 Астрахань, г. 44, 76, 128, 129, 132-134, 170, 263, 264, 292, 335, 340, 361, 464, 537, 540, 556, 586, 610 Афон 76
Балахна 442, 445 Балахонский, у. 307 Балтийское море 6 Бежецкая пятина 43, 215, 239, 240 Бежецкий верх 443, 444 Белая 54, 245, 252, 253, 261, 340, 489, 490, 539
Белев, Г. 170, 178, 179, 215, 538, 563
Бектышево 399 Белозерово, д. 393, 427 Белоозеро 46, 277, 466
Белоруссия 71, 150—152, 156, 159, 175, 249,385, 397 Береговые города 357 Березов 348
Богородицкий Киржацкий монастырь 395, 428 Богоявленский монастырь 304 Болдин монастырь 105 Болтино, с. 387
Волхов, Г. 186, 213-222, 227-229, 247, 339
Борисов, г. 225, 226 Борисоглебский монастырь 392, 395, 404, 405, 431, 432, 438 Боровск, г. 545, 546, 549 Боровской, у. 559
Братошино, с. 128, 288, 386—388, 424, 425
Брацлавское воеводство 182, 206, 235, 250, 370 Бричево, с. 402, 431 Брусничное, с. 422 Брюссель (Brussel) 76, 91, 638 Брянск, г. 175-187, 198, 201, 241, 247, 250, 584, 597, 622, 626 Брянский лагерь 184, 185 Быково, с. 411 Быхов 71
Ваганьково 228, 315 Валахия 181 Валдай 497
Варшава (Warszawa) 95, 121—125, 160, 165, 200, 202, 236, 238, 242, 273, 276, 316, 480-484, 525, 554, 638, 647, 648 Васильевское, с. 409, 411
* Сокращения, принятые в указателе: вол. — волость, г. — город, губ. — губерния, д. — деревня, р. — река, с. — село, о-в — остров, у. — уезд.
675

Ватикан 21, 76 Велиж 253
Великие Луки, г. 43, 119, 236, 244, 252, 364, 522, 538-540, 552, 556,584,616, 624 Великое княжество Литовское 114, 506
Великое княжество Московское 56, 62, 73, 75 Венев, г. 175 Верея 450
Верхнедубенский стан 389, 391, 397, 427, 429 Верховье, с. 253 Верхотурье 46, 80, 334 Вильнюс, г. (Wilno, Vilnius) 86, 98, 122-125, 527, 567, 638, 648 Витебск, г. 129, 148, 152, 153, 156, 172
Владимир на Клязьме 43, 257, 298, 300, 306-308, 321, 358, 369, 387, 388, 403, 447, 449, 455, 467-470, 489, 493, 500, 510, 511, 552, 580, 620 Владимирская дорога 510 Владимирский, у. 413—417, 423 Владимирщина 416 Владычное, с. 422 Воздвиженское, с. 288 Волга, р. 5,129-133,159,172,187, 245, 252, 253, 308, 466, 494, 496, 497, 501-504 Волга Нижняя 129, 363 Волга Средняя 363 Волгоград, г. 82,161, 276, 429, 479, 529, 564, 637, 646 Вологда, г. 46 47, 74, 120, 253, 304-306, 313, 314, 369, 422, 442, 445, 446, 468, 596, 606, 640
Волгодчина 305 Волоколамск, г. 523, 541 Волоколамский, у. 296 Волосово, с. 558, 570 Волоцкая дорога 225 Вольфенбитель 88 Воронач 540
Воронеж, г. 362, 537, 560, 588, 610 Воронья, р. 175 Воротынск 171, 563 Воротынский, у. 572
Ворсма, с. 442 Восма, р. 175 Восточная Европа 37, 576 Вохонская застава 387 Вохонское, вол. 386 388 Вроцлав, г. (Wrocław) 37, 85, 89, 122-124, 199, 238, 638, 647, 648
Выборг, г. 14, 44, 263 Высокое, с. 422 Высоцкое, с. 449 Вязовые горы 133 Вяземы 226, 339
Вязьма 141, 225, 244, 255, 490, 507, 508, 586, 590, 592, 620 Вятка 46, 47, 305, 511, 560 Вятская земля 571 Вяткино, с. 397—399
Гаврилова слобода 409, 411, 433 Галич 304, 421, 441-443, 445, 447, 466, 471, 472, 474 Галичина 143 Гдов 487, 488, 538 540 Германия 23 Глушицкое, с. 258 Голландия 75 Головинское, с. 397, 399 Тонная слобода 453 Горицкий монастырь 331, 391 Городец 444, 445, 493 Гороховец 43, 475 Гороховецкий, у. 307 Государство Московское 12, 13, 40, 49, 51, 59, 219, 333, 502 Государство Российское 6, 16, 17, 19, 25, 39, 75,187, 230, 452 Гребеново, с. 387, 388, 424, 426 Гремячий 175 Григорьево, с. 399 Гродно 554 Гузово 173,180, 207 Гуменное имение 249 Гуслицкая, вол. 386, 449, 478
Двина, р. 353, 608 Давыдовское, с. 410 Данилов монастырь 331 Девичий монастырь (Dziewiczy Monastyra) 108 Дедилов 175, 178
676

Деляево, с. 407 Демидово, с. 422 Деревянный город 233, 315 Десна, р. 184,185, 208, 209 Дикое Поле 30, 185, 187, 210 Дмитров, Г. 252, 504, 505, 521, 522 Дмитрова деревня 407 Дмитровская дорога 283, 293 Дмитровский, у. 296, 443 Дмитровское, с. 422 Днепр, р. 172, 187, 245, 255, 573
Добрыничи 186
Дон, р. 5, 7, 31, 159, 172, 187, 245, 500, 518, 573
Дорогобуж, г. 225, 255, 456, 479, 490, 513
Дорогомилово, с. 247 Древняя Русь 80, 81,199, 238, 319, 373, 374, 378, 474, 635, 641, 645
Дуброви, с. 398 Дунилово, с. 465 Душинцево, д. 397, 429
Европа 33, 74, 488, 637 Егорьевское, с. 468 Елец 43,170, 354 Елпатьево, с. 397, 399 Епифань 43, 178 Еремеево, д. 407
Жердево 321, 391, 392, 427 Жуково, с. 399
Заболотье, с. 399 Завихвостье 207 Заволочье 119, 252 Загарье, вол. 321, 386, 425 Закавказье 130
Закубежская, в. 321, 390, 391, 394, 399, 426-428
Замосковная половина Московского у. 386, 388
Замосковье 19, 22, 24, 27, 29, 46, 47, 57, 103, 115, 119, 120, 175, 226, 261, 266, 272, 282, 287, 289, 291, 292, 298, 300-303, 305-308, 310, 313-316, 321, 323, 325-327, 340, 370, 385, 386, 388, 394, 395, 403, 404, 407, 408, 413, 420, 422-424,
439, 440, 443, 447, 448, 453, 456, 457, 465, 466, 470, 475, 479, 486, 487, 489, 495,
497, 499, 503, 504, 506, 508, 511, 512, 521-524, 539, 558, 575
Замосковные волости 424 Замосковные города 291, 357, 400, 407, 420, 444
Замосковный край 46, 272, 286, 289, 293, 298, 302, 307, 319, 430, 447, 524, 640 Заокские города 19, 119, 142, 171, 357, 384, 538, 540, 555 Заонежские погосты 444 Западная Европа 88, 576, 639 Западная Россия 85, 168, 199, 377, 381, 429, 564, 565 Зарайск, г. 247, 274 Звенигород, г. 223, 225 226, 244, 258
Звенигородский монастырь 258 Звенигородская дорога 225 Звенигородский, у. 296 Здемирово, с. 422 Земляной, г. 315, 491, 508 Зубарево, с. 407 Зубцов 489, 624
Ивангород, г. 7, 263, 269,270,272, 310, 336, 340, 487, 488, 511, 538-540, 552, 579, 584, 605, 608, 612
Ивановское, с. 411
Ижорская земля 263
Изборск, г. 330
Ильинское, с. 258
Иосифо-Волоколамский монастырь
283, 284, 292, 296, 297, 316, 448, 453, 455, 456, 472, 495,
498, 508, 509, 523, 536, 539, 592
Ипатьевский монастырь 304, 421, 438, 466, 471, 494 Ирково, с. 321, 391-393, 427, 428 Ичкибор о-в 132
Кавказ 44 Кадом 494 Казанская земля 571 Казанский край 443, 641
677

Казанское царство 175 Казань, г. 46 47, 51, 133, 308, 316, 326, 327, 340, 441, 443, 456, 472, 560, 641 Каличьи ворота 454 Калуга, г. (Kaluga) 66, 105, 150, 156, 170, 184, 185, 189, 222, 225, 227, 350, 355, 458, 517-520, 522, 523, 525, 534, 536-542, 555-560, 562-564, 579, 580, 582, 584-590, 592, 594, 596-598, 600, 602, 606, 608, 612, 614, 615 Калужская дорога 223, 225, 228, 247, 283, 545 Калужский, у. 572 Калязин, г. 103, 497, 502, 504 Калязинский монастырь 471, 493, 497, 499, 501, 522 Каменик, д. 422 Каменка, с. 489
Карачев 43,177,179,181.182,186 Карашская, вол. 405, 431, 432 Каргополь 345, 466 Карелия 36, 263, 647 Каринское, с. 393
Касимов 292, 348, 357, 413, 470, 493, 494, 500, 588 Кашин 443
Кашира 43, 246, 449, 552, 580, 596, 608, 622 Каширская дорога 175 Кесьма 115
Киев 38, 79, 91,126,144,164,199, 204, 240, 373, 379, 627, 633, 641, 644, 646
Киевская Русь 6
Киевское воеводство 182, 206, 235, 250, 370
Кинельский стан 390—393, 427, 428
Кинешма 446, 494 Киржачский монастырь 391, 394, 427, 428 Клинский, у. 296 Клемятьево, с. 294 Клушино 220, 543 Кобылино, с. 219
Козельск, г. 170,175,177,178, 222, 361, 552, 588, 614, 618 Козельский, у. 296, 558, 559, 570
Козмодемьянск 494 Кола 488, 511
Коломенская дорога 387, 448, 463, 547
Коломенский, у. 478 Коломна 43, 119, 246, 247, 274, 283, 284, 306, 307, 314, 325, 358, 369, 389, 416, 426, 448-450, 455, 456, 462, 463, 472, 498, 510, 549, 584, 586, 592, 602, 608, 617, 620 Комарицкая, вол. 30,181 Комовская, вол. 402 Константиновское, с. 394, 428 Кончура, р. 293
Копорье 263, 272, 487, 488, 538, 540
Копысь 152
Корела 145, 263, 269, 272, 330,
339, 341, 361, 489, 502, 511, 551, 582, 583
Коринское, с. 509 Корнисково, с. 428 Кострома, г. 46,120,149, 287, 321, 365, 369, 421, 422, 441, 443, 445-447, 466, 468, 471, 472, 475, 477, 478, 480, 483, 485, 494, 527, 528, 590, 616, 618, 620, 626, 643
Костромской, у. 406, 420, 421, 482 Котельнич 511 Котлы 138 Кохма, с. 411
Краков, г. (Kraków) 63, 88, 95, 98, 111, 123,143,146,153,156,163, 183, 213, 461, 635 Крапивна 175, 178 Красилов 114, 565, 570 Красишин 631 Красная гора 295, 311 Красное, с. 227, 422, 453, 551 Красный 266
Кремль 138,140 141, 315, 463 Кричев 170
Кромы 180,208,209,211,216,220, 225, 333
Крым 44, 130, 160-162, 178, 264,
340, 602
Кузьминское, с. 402, 431 Куличи, с. 422 Кура, р. 130
678

Курба, с. 420 Курск, г. 354, 601
Ладога 272, 488, 584 Ливония 263, 461, 548 Литва 118,120,135,148, 223, 226, 229, 249, 291, 318, 347, 353, 397, 401, 414, 418, 446, 491, 504, 546, 548, 550, 592 Литовская земля 152 Литовская Украина 236, 244, 267, 273, 309, 352, 493, 508 Литовское государство 124 Литовской Украины города 119 Лихвин 175 Лопатничи, с. 411 Лосмянь, р. 254 Луговая сторона Волги 308 Лух 43, 446, 466 Лучинский 431
Львов, г. (Lwów) 64, 70, 84, 94, 115,152
Лычевская, вол. 402 Лычово, с. 402, 431 Любеницы, д. 256
Максимовичская, вол. 152 Максимовское, с. 422 Мангазея 348
Медвежий брод 41, 247, 257 Медынь 541, 542, 544, 584 Мещера 357, 358, 618 Мещевск, г. 552, 557, 558, 590 Мещевский, у. 559 Микулинское, с. 406 Минск, г. 170 Михайлов 348
Могилев, г. (Mogilew) 56, 150—153, 170, 172, 173, 198, 199, 424, 631
Могилевщина 152
Можайск, г. 225, 226, 244, 255, 257, 514, 545, 546, 623, 628 Моклоково, с. 407 Молога 466, 468 Моравск, г. 170 Мосальск, г. 377, 558 Московия 33, 90,109,111,161,166, 240, 287, 323, 375, 424, 458, 476, 507, 526, 527, 566, 567, 597, 627, 635
Московская Русь 161, 635 Московский, у. 204, 296, 297, 320, 386, 388, 391, 413, 425, 469
Московское государство 12, 13, 35, 36, 40, 49, 51, 53, 59, 78, 81- 83, 89, 121,123,167,198,199, 236, 238, 250, 274, 275, 281, 317, 324, 333, 372, 426, 452, 474, 479, 484, 502, 526, 530, 548, 564, 577, 593, 611, 615, 632, 634-638, 641, 642, 644, 646
Московское царство 640 Мстиславль 170, 173 Муром, Г. 307, 358, 364, 369, 413, 415, 416, 447, 467, 468, 470, 471, 483, 484, 493, 500, 600, 622, 627
Муромский, у. 298, 413, 415 Мценск, г. 335
Нара, р. 547
Нарва, г. 14, 73, 86, 263, 270, 630 Наумово, д. 392, 395, 427 Нева, р. 488 Невель 43,119, 244, 255 Незнань, р. 223—225, 244, 328, 342, 349, 360, 383 Некоморна, с. 400 Некоморская, вол. 402 Немецкая украина 43, 273 Нижегородский, у. 308 Нижний Новгород, г. 43, 46, 47, 108, 119, 224, 257, 292, 306, 307, 316, 357, 358, 363, 369, 416, 422, 439, 441, 443, 446, 456, 467, 468, 472, 475- 477, 493, 494, 500, 501, 511, 616 Низовые города 357, 538, 540, 525 Никитские ворота 315 Никитский монастырь 331 Никитский стан 390 Николо-Угрешский монастырь
552-554
Никольский монастырь 171, 199 Новгород Великий, г. 43, 47, 90, 204, 261, 263, 265, 268-272, 283, 309, 310, 316, 335, 336, 340, 439, 442, 444, 456, 472,
679

487, 488, 493, 497, 501, 502, 539, 638, 645
Новгород Северский, г. 157,170, 208, 209, 363, 537, 540, 579, 618 Новгородская земля 5, 46,175, 266, 268-270, 272, 282, 310, 370, 444, 472, 488
Новгородские пятины 43, 304, 444 Новгородчина 385, 506 Новое, с. 422 Новое Саввинское, с. 422 Новое Торжище 252 Новоселки, с. 399 Новосибирск, г. 241 Новочеркасск, г. 639 Ногайская орда 44, 264 Носково, с. 422
Ока, р. 105, 547 Одоев 175,178, 563 Окружная, вол. 389, 393, 427 Олешково, с. 404 Олешня, вол. 386 Опочка 266
Орел, Г. 170, 179, 186, 187, 189, 206, 208-212, 216, 245, 250, 539, 596
Ореховский рубеж 444 Орешек 263, 269-272, 310, 340, 341, 362, 488, 511, 584 Орша, г. 152,170 Осановца, с. 411 Оскол, г. 594 Ослопово, с. 431 Остапковичи, д. 171 Осташков 489 Остров 266
Павлов Посад 442 Пальчуково, с. 402, 431 Пахра, р. 376
Пафнутиево-Боровской монастырь
545
Пелым 334
Перемышльский, у. 572 Переяславль Залесский, г. 43, 120, 252, 257, 298-302, 319, 322, 323, 325, 373, 389, 392, 394, 395, 405,407, 408, 420, 480, 501, 504, 505
Переяславль Рязанский, г. 316
Переяславская дорога 252 Переяславские волости 392 Переяславские монастыри 390 Переяславский Борисоглебский монастырь 390, 395 Переяславский тракт 252 Переяславский, у. 120, 297—301, 389, 390, 392, 394, 397-400, 402-404, 406, 410, 412, 428, 465, 469, 482
Пермь, г. 46, 47, 80,162-164, 205, 305, 373
Пермская, губ. 79, 633 Персия 44, 76, 134, 161 Песошная 175 Петровские ворота 315 Петрозаводск, г. 36, 647 Печенниково, с. 422 Плес 466, 482
Поволжье 46, 112, 130, 132, 293, 333, 340, 428, 440, 448, 478 Поволжье Нижнее 6, 257, 263, 308 Поволжье Среднее 6, 282, 307, 308, 326, 495, 641 Погорелое Городище 252, 277 Подмосковные волости 387 Подмосковные города 142 Подмосковье 297, 310, 387, 388, 498, 510, 557 Подольск, г. 223 Подольское, с. 422 Познань, г. (Poznań) 86, 166, 199, 237, 274, 317, 383, 424, 477, 527, 530, 565, 581, 593, 597, 599, 638
Польские города 19, 170, 171, 538, 540,555
Польско-Литовское государство
635
Польша (Polska) 9, 16, 23, 26, 37, 68, 70, 78, 79, 87-89, 92,104, 109, 111, 122-125, 160, 165, 166, 200, 241, 242, 254, 273, 276, 277, 317, 373, 424, 428, 460, 474, 478, 480, 481, 514, 526, 530, 532, 546, 548, 564-566, 580, 583, 589, 593, 599, 605, 613, 619, 630, 631, 635, 638, 642, 648 Поморье 19, 22, 24, 29, 46, 47,119, 148, 175, 266, 282-284, 293,
680

302, 305, 310, 313, 314, 316, 370, 386, 388, 403, 413, 422, 423, 439-441, 443- 448, 453, 456, 457, 465, 466, 472, 473, 487, 497, 506, 522, 524, 558, 575, 649
Поморье Восточное 316 Поморье Западное 304 Поморье Северное 316 Поморье Центральное 304 Поморские города 46, 400, 407, 420, 444, 469 Попова гора 155 Порхов 489 Посольский тракт 255 Почеп 170, 176, 532, 540, 622, 624
Пошехонье 120, 287, 445, 468, 471, 475
Пресня, р. 228, 287, 289, 314 Пронск, г. 245 Пропойск 153,155 Прудки 541
Псков, Г. 43, 52, 129, 244, 245, 264-269, 271-273, 280, 295, 339, 364, 365, 458, 487, 489, 490, 538-540, 552, 555, 556, 561, 582, 584, 594, 602, 606, 608,644
Псковская земля 175, 266, 269, 270, 272, 488 Псковские пригороды 252 Псковский, у. 266—267 Псковщина 236, 266, 273, 295, 385, 423, 506, 538, 540 Путивль 55,129,140,142,143,147, 148, 157, 170, 179, 182, 186, 187, 210, 222, 335, 611 Пчельня 156, 178
Пятигорск, г. 10, 36, 83, 160, 198, 236, 273, 317, 372, 424, 474, 525, 609, 647 Пятницкая башня 295, 311
Рахманцево, с. 103, 269, 287— 290, 292,316 Репелово, с. 422
Речь Посполитая 6, 9, 21, 29, 37, 42-45, 60-62, 68, 69, 84, 92, 130, 139, 140, 142-144, 160,
173, 177, 179, 200, 209, 217, 230, 251, 254, 273, 313, 339, 456-458, 512, 514, 515, 522, 591, 595
Решма 445, 494, 500 Ржев, Г. 489, 521, 539, 594, 610 Ржева Володимерова 252, 489, 580, 598, 614, 616, 624 Рим, г. 94, 207, 460 Рожана 110
Рождественский стан 393, 427 Рождественское, с. 331, 390, 398 Романов 120, 303, 304, 466, 468, 471
Рославль 537, 540, 590, 614, 622 Россия 4-11,13-33, 34, 51, 53, 54, 56, 60-63, 65, 67, 69, 70, 72-80, 82-93, 98, 100, 101, 103, 104, 106, 107-109, 111, 112, 122, 125-128, 130, 135, 142, 143, 144, 146, 148, 149, 152-154, 159, 160-168, 169, 171-173, 178, 180, 181, 188, 197-204, 206, 207, 210, 212, 213, 225, 226, 230, 235, 237, 238, 241, 243, 249-251, 254, 255, 257, 258, 260-264, 273, 274, 276, 281, 282, 285, 290, 292, 297, 303, 305, 316 319, 320, 332, 370, 372-374, 377-379, 381, 384, 385, 387,
397, 422-424, 428, 429, 439, 447, 457, 460, 461, 472, 474, 476, 478, 486-488, 490, 491, 497, 503, 505-507, 511, 512-516, 523-525, 526, 534, 538, 542, 544, 549, 555, 557, 559, 563-565, 572- 577, 581, 593, 599, 605, 607, 613, 617, 627, 630, 632,634, 635, 637, 639-647, 649, 651
Российская империя 79, 160, 199, 281, 317, 372, 381, 382, 526, 564, 581, 632 Российское царство 49, 81 Ростов Великий, г. 55, 103, 299, 300-303, 306, 316, 329, 364,
398, 404-408, 417, 469, 484, 494, 504, 505, 522, 527, 552, 584
681

Ростов-на-Дону, г. 324, 642, 644 Ростовский, у. 298, 404, 406, 416
Ростокино, с. 227 Руза 43 Рузский, у. 296 Русиново, с. 399 Русская земля 6, 452 Русский Север 37, 640 Русское государство 6, 10, 16, 19, 36, 37, 39, 77, 83, 160, 187,
198, 204, 230, 236, 273, 281, 317, 375, 424, 525, 576, 609, 634, 641, 643, 645, 647
Русь 35, 81, 263, 330, 428, 471, 637, 639, 640, 646 Рыльск, г. 152 Рябов монастырь 503 Ряжск, Г. 43,171,175, 612 Рязанская земля 261, 506, 523, 541, 546, 557, 559
Рязанщина 243,245,246,248,257, 450, 506
Рязань, Г. 257, 283, 292, 361, 389, 463, 510, 560, 580, 584, 588, 590
Саввинское, с. 406 Самара, г. 133
Самбор 139, 140, 141, 143-146, 156, 207, 554, 610 Самборский замок 146, 147, 159 Санкт-Петербург, г. 58, 93, 115 Саратов, г. 80, 82, 161, 308, 348, 641, 646
Сватково, с. 391, 427 Свияжск, г. 133, 334, 443 Свияжский, у. 308 Себеж 266
Северо-Западный край 122, 125, 646
Северская земля 19, 69, 261, 460, 461, 506, 507, 516, 517, 523, 541, 546, 549, 556 Северские города 119, 170, 171, 555 Северщина 51, 56, 135, 142, 145, 146, 147, 153, 155, 156, 157, 159, 175, 176, 184, 185, 187,
199, 227, 236, 244, 266, 273, 384, 385, 423, 506, 515, 516, 517, 538, 540, 557
Селенская, вол. 204, 321, 386, 389, 425
Селифонтово, с. 422 Семионовский монастырь 390, 427 Сенесская, вол. 193, 320, 386, 387, 388, 425, 426
Серпухов, г. 314, 354, 498, 547, 552 Серпуховская дорога 545 Серпуховские ворота 551 Сибирские города 569 Сибирское царство 175 Сибирь 46, 224, 293, 316, 341, 363, 586
Силево, с. 422 Сима, с. 400, 403 Симонов монастырь 550 Симская, вол. 402 Ску-Клостерский замок 93, 111, 112 Слободская, вол. 389, 390, 393, 395, 398, 426-429 Слободская дорога 463 Смоленск, г. 36, 45, 62, 69, 70, 71, 79, 99,125,126,134,167, 225, 252, 255, 276, 292, 316, 369, 385, 448, 453, 455, 456, 481, 512, 517, 519, 522, 525, 542, 554, 557, 564, 566, 589, 601, 636, 643
Смоленская дорога 225, 228, 283, 549
Смоленская земля 460, 461 Смоленский рубеж 252 Смоленщина 515 Соль Великая 446 Соль Рыбная 466, 468 Сольвычегодск, г. 46, 47, 281, 305, 477
Спасо-Ефимьев монастырь 331, 409 Старая Русса 309, 444, 489, 539
Старица 493, 539,
Старо дуб Северский 20, 57, 135, 148, 149, 150, 152, 155, 156, 158, 159, 169, 170, 173, 174, 176, 181, 182, 207, 249, 384, 446, 537, 540, 552, 594, 602, 616
Старомынская дорога 293 Старопольский, у. 296 Стокгольм (Stokholm) 34, 45, 79, 86, 90, 94, 96, 113, 114, 123,
682

124, 166, 277, 281, 317, 373, 424, 481, 530, 566, 585, 630, 648
Суздаль, г. 43, 120, 299, 300, 331, 358, 364, 369, 403, 407, 408, 410-414, 465, 467, 468, 470, 482, 493, 500, 501, 504, 505, 511, 522, 552, 590, 614, 620, 621, 628
Суздальский, у. 297, 298, 407, 408, 410, 411, 412, 416, 423, 443, 465, 482 Сулось, с. 406 Сумелийский монастырь 164 Сургут 348
Тайнинская, вол. 386, 387, 424, 425 Тайнинское, с. 42, 226, 227, 228, 288
Таллин, г. 34, 90, 642,
Тарнополь 155 Тверская дорога 228, 283,
Тверские ворота 315 Тверские города 357, 444,
Тверской кремль 496 Тверской, у. 296
Тверь, г. 365, 493, 495, 497, 498, 508,524, 528, 640 Темников 105,119, 494 Терек, р. 7, 128, 130, 131, 132, 159, 172, 573
Терентьевская роща 295, 312 Тихвин, г. 444 Тихвинская дорога 444 Тобольск, Г. 200,240, 348,377,532 Томск, г. 200, 532 Томь 348
Торжок, г. 489, 493, 495 Торопец, г. 43, 245, 252, 253, 340, 341, 489, 522, 582
Торунь, г. 102
Тотьма, г. 46, 47, 192, 224, 325, 360, 441, 471, 477
Трапезундский Сумелийский монастырь 633
Троица см. Троице-Сергиев монастырь
Троице-Сергиев монастырь 42, 49, 50, 82, 103, 115, 116, 119, 121, 123-125, 257, 276, 283, 284, 285, 286, 288, 292, 293, 294,
297, 298, 304, 310, 316, 317, 320, 321, 326, 376, 389, 398, 421, 425, 426, 441, 448, 453, 455, 456, 462, 479, 492, 495, 498, 499, 501, 504, 508-510, 521, 522, 529, 545, 630, 631, 633, 637, 640, 643, 646
Троице-Сергиева лавра см. ТроицеСергиев монастырь Троицкая дорога 551 Троицкая крепость см. Троице-Сергиев монастырь Троицкое, с. 352, УЗЬ Трояница (Trojanka) 95—98 Трубчевск, г. 181,182
Тула, г. 28, 43,55,155,156,170,171 Турбьевская, вол. 402 Туринск, г. 348
Тушино 10, 22, 42, 57, 62, 65, 66, 70, 134, 150, 211, 226, 228- 230, 233, 243-246, 248, 250, 252, 254-260, 272, 274, 275, 277, 278, 282-284, 286, 288, 291, 292, 301, 303, 309, 313— 315, 324, 328-331, 341, 342, 344, 345, 347, 349, 351-354, 357, 359-363, 365, 368-372, 377, 394-396, 405, 410, 412, 413, 415, 416, 419, 440, 441, 452, 453, 456, 458, 459, 461, 462, 464, 470, 471, 473, 486, 490, 491, 493, 495, 497, 498, 503-505, 507, 510, 513, 514, 516-519, 521, 522, 536, 538, 539, 544, 555, 574, 576, 579, 580, 582, 586, 588-592, 594, 597, 598, 600, 602, 604, 606, 608-611, 614, 649 Тушинский лагерь 66, 69, 74, 77, 228, 233, 245, 250, 251, 256, 258, 284, 285, 293, 299, 309, 364, 422, 423, 456, 459, 461, 472, 473
Тюмень, г. 334, 348
Углич, г. 120, 136, 252, 369, 405, 466, 468, 471, 483, 484, 492, 493, 501, 588, 598, 620 Угра, р. 222, 302, 542-544, 567 Украина 9, 84, 92, 104, 109, 114, 115, 119, 122, 124, 148, 153,
683

160, 198, 275, 276, 424, 477, 565
Украинные города 19, 170, 185, 236, 245, 246, 284, 313, 384, 538, 540, 563
Упсала (Upsala) 35, 73, 89, 280, 317, 525 Урал 6
Усть-Угра 352 Устье у Николы 267 Устюг Великий, г. 46, 47, 281, 305, 316, 324, 339, 441, 447, 466, 472, 477
Устюжна Железнопольская 46, 304, 443, 447 Уфа, г. 334, 339
Фалисово, с. 399 Федоровский монастырь 392 Федосеева, д. 399 Финляндия 122, 125, 270 Фролищево, с. 399
Харьков, г. 36, 640 Хатунская, вол. 388 Химка, р. 233
Ходынка, р. 225, 228, 314, 491 Холм 43, 489 Холуй 445, 466, 482 Хутынь 310
Царев-Борисов 335 Царево Займище 255, 256, 508, 519, 543
Царицын, г. 76,133,198, 330 Царицынская крепость см. Царицын
Царьград 295 Цывильск, г. 616 Цывильский, у. 308
Чебоксары 308, 493
Чебоксарский, у. 308
Чермин, с. 402, 431
Чернигов, г. 170, 207, 208, 540, 582
Черниговско-Северская земля 460
Шацк, г. 119, 413, 467, 539, 560 Швеция 6, 7, 9, 14, 21, 23, 44, 45, 62, 63, 70, 72, 89, 92, 94, 96, 104, 109, 111-113, 122, 125,
237, 262, 263, 271, 462, 496, 512, 525, 546, 549, 577, 631, 639, 647 Шекшево, с. 411 Шишкино, с. 422 Шклов 150,151
Шуя 446, 455, 465, 466, 475- 477
Юрьев Польский 43, 78, 120, 215, 239, 299, 358, 369, 400- 403, 407, 467-469, 552, 596, 597, 614, 630
Юрьевец Поволжский 445, 494 Юрьевский, у. 297, 299, 391, 399-404, 406, 410, 416, 431, 469
Ядрин 580 Яик, р. 7, 573
Ям 263, 272, 487, 488, 538, 540 Яранск 80 Яранский, у. 44
Ярополческая, вол. 415, 416, 475, 476
Ярославль, г. 47, 65, 75, 116, 120, 145, 185, 215, 216, 222, 223, 226, 229, 250, 277, 287, 292, 298-301, 303-306, 324, 362, 364, 369, 407, 417-420, 446, 455, 468-471, 474, 484, 485, 489, 495, 579, 580, 606, 610, 616, 640
Ярославская дорога 227, 283, 293 Ярославский край 36, 474, 484, 640 Ярославский Спасский монастырь
331, 436-438
Ярославский, у. 298, 417—419
Cambridge 38, 160, 647, 648
Dantisci 34, 87, 648
London 37, 91, 648
New York 647
Polen см. Польша Polska см. Польша
Romae 86 Russia см. Россия Rysland см. Россия

ОГЛАВЛЕНИЕ
К читателю 5
Глава 1
Движение ЛжеДмитрия II в отечественной и зарубежной историографии 11
Глава 2
Источники по истории движения Лжедмитрия II 39
Глава 3
Русский архив Яна Сапеги 1608—1611 гг 92
Глава 4
Рождение новой самозванческой интриги 1606—1607 гг 127
Глава 3
Формирование движения Лжедмитрия II 169
Глава 6
Подъем движения Лжедмитрия II в первой половине 1608 г. 206
Глава 7
Кризис движения Лжедмитрия II летом 1608 г 243
Глава 8
Захват приверженцами Лжедмитрия II северо-восточных уездов России 282
Глава 9
Государев двор и органы государственного управления в Тушино 328
Глава 10
Тушинцы и земщина Замосковья и Поморья 384
Глава 11
Тушинцы и земское движение в Замосковье и Поморье 439
685

Глава 12
Разгром тушинцев в Замосковье и распад Тушинского лагеря 486
Глава 13
Крах движения самозванца в 1610 г 334
Заключение 373
Summary 578
Приложение. Члены Государева двора Лжедмитрия II 579
Литература 630
Указатель имен 649
Указатель географических названий 675

Научное издание
Тюменцев Игорь Олегович
Смутное время в России
начала XVII столетия
Движение Лжедмитрия II
Утверждено к печати Президиумом Южного научного центра Российской академии наук
Заведующая редакцией HJ[. Петрова
Редактор А.В. Абрамова Художник В.Ю. Яковлев Художественный редактор Т.В. Болотина Технический редактор Т.В. Жмелъкова Корректоры Р.В. Молоканова, А.В. Морозова

Подписано к печати 30.01.2008. Формат 60x90 Vi6 Гарнитура Академическая. Печать офсетная Усл.печ.л. 43,0. Усл.кр.-отт. 43,3. Уч.-изд.л. 43,4 Тип. зак. 3274
Издательство “Наука”
117997, Москва, Профсоюзная ул., 90
E-mail: secret@naukaran.ru www.naukaran.ru
Отпечатано с готовых диапозитивов в ГУП “Типография “Наука” 199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12