Совы - Кошелев А.И., Хорков В.В.

Author: Кошелев А.И. Хорков В.В.

Tags: природа охрана окружающей среды зоология птицы орнитология природоохранная деятельность семейство совьих совы издательство кайнар

Year: 1985

Similar

Наши друзья животные

Красная книга Тамбовской области. Мхи, сосудистые грибы, лишайники

Красная книга Свердловской области. Животные, растения, грибы

Среди природы

Text

в. в. хрокоб, А. и. кошелеб
совы
в.в.хроков
А. и. Кошелев
совы
Алма-Ата
Кайнар
1985
28. 693. 35
Х-94
УДК 502.7
Хроков В. В., Кошелев А. И.
Х-94 Совы.— Алма-Ата: Кайнар, 1985.—
168 стр.
Кинга в популярной увлекательной форме рассказывает о
жизни сов: их биологии* повадках, условиях обитания.
Авторы — орнитологи — много лет посвятили изучению этих
птиц. Результаты их исследований и положены в основу книги.
Предназначена для любителей природы.
„ 2005000000—088
Л 403(05)—85
28. 693. 35
Рецензенты — Б. В. Муханов, кандидат биологических
наук, Л. Г. Чернова, член Союза журналистов СССР.
© ИЗДАТЕЛЬСТВО «КАЙНАР», 1985 г.
Таинственные птицы
Каждому из нас доступно и знакомо счастье любо-
ваться красотой и очарованием природы. Общение с
ней наполняет нас радостью, новыми силами, жаждой
жизни.
Наши леса, степи и горы украшают, прежде всего,
птицы. Своим пением, яркой окраской и подвижно-
стью они заметно оживляют даже самый унылый
ландшафт. В большинстве своем это певчие птицы, их
в основном мы встречаем на прогулках и экскурсиях
за городской чертой.
Но в природе существуют пернатые, не умеющие
петь и почти безголосые. Однако и они не должны
быть обделены нашей любовью и заботой, ведь каждая
птица хороша по-своему. Взять, к примеру, сов — та-
инственных ночных охотников. Это удивительные пти-
цы, мало похожие на своих собратьев. По образному
замечанию орнитолога. Ю. Б. Пукинского, на совах
лежит «печать ночи», выразившаяся во внешнем виде,
строении органов чувств, поведении, способах охоты.
Мягкое пышное оперение, большая круглая голова с
торчащими вверх «ушками», жесткие усы, обрамляю-
щие клюв, направленные вперед огромные желтые гла-
за^ бесшумный полет, ночная жизнь, и, наконец, голо-
са, напоминающие нам в глухом лесу jxoxot сумасшед-
шего, стоны больного, залихватский свист, плач ребен-
ка, кошачье мяуканье, делают сов непохожими на дру-
гих животных.
Из-за этого вокруг сов был создан ореол таинствен-
ности, с ними связаны различные суеверия и легенды.
С незапамятных времен люди наделяли сов сверхъес-
тественными свойствами. Разные народы считали этих
8
загадочных ночных птиц то символом мудрости» то
символом потустороннего мира. Филину и другим со-
вам, изрядно пугавшим в ночном лесу наших предков,
обязаны мы появлением в устном народном творчестве
таких образов, как леший, домовой и др. По библии
сова — «нечистая сила». В армянском эпосе совы срав-
нивались с дьяволом. На Руси исстари верили, что
если сова ночью ударится в окно, то вскоре дом сгорит
или хозяин его умрет. Греки, напротив, наделяли сову
мудростью, считая ее спутницей богини мудрости —
Афины. Почитали и даже молились совам древние
перуанцы. До недавнего времени в Казахстане и рес-
публиках Средней Азии сохранялась вера в чудодей-
ственную силу перьев филина. Теперь мало кто верит
в сверхъестественность сов.
Совы — одна из древнейших групп птиц, история
их насчитывает свыше семидесяти миллионов лет. За
такой невообразимо огромный промежуток времени
вымерли сотни видов, возникли новые. Любопытно,
что предки сегодняшних сов вели дневной образ жиз-
ни, но в процессе длительной эволюции постепенно пе-
решли к ночной активности. Этому способствовала и
сильная конкуренция со стороны более молодых по
происхождению дневных хищных птиц. Уступая им в
скорости и маневренности полета, совы сдавали пози-
ции и уходили «в ночь». Между ними и сейчас острые
отношения: совы ночью нападают на сонных соколов
и ястребов, а те, в свою очередь, днем убивают сов.
Ныне на земном шаре обитает более ста сорока ви-
дов сов, из которых в Советском Союзе — восемна-
дцать. В Казахстане отмечено двенадцать видов сов,
из них десять гнездится, а два прилетает на зимовку
из более северных местностей.
Кто такие совы? Не секрет, что часто можно услы-
шать фразу: «Это не сова, а филин» (звучит нелепо,
как выражение: «Это не змея, а уж»). На самом деле
4
филин, сплюшка, ушастая сова, домовый сыч, нея-
сыть — это все совы. Отряд сов в классе птиц пред-
ставляет собой обособленную и высокоспециализиро-
ванную группу. Его представители имеют разнообраз-
ный внешний вид и размеры. Так, самая крупная со-
ва — филин, самки которого весят свыше трех кило-
граммов, наиболее мелкая — воробьиный сычик, веся-
щий редко больше пятидесяти граммов. Совы живут
во всех без исключения природных зонах, во всех угол-
ках нашей планеты. Нет их только в Антарктиде.
Что общего в облике сов? Все они имеют валько-
ватую форму тела, мягкое рыхлое оперение неярких,
серовато-рыжих тонов, широкие крылья, что позволяет
этим птицам бесшумно налетать в ночной тиши на
добычу и схватывать ее острыми когтями. Клюв ко-
роткий, но острый и круто загнутый, с острыми режу-
щими краями и крючком на конце, удостоверяющий,
что перед нами плотоядный хищник. Об этом же го-
ворит и оборотнопалость большинства видов сов —
внешний палец может легко поворачиваться вбок и
назад. Это дает возможность совам удобно сидеть на
ветках, цепко, как клещами, удерживать добычу и
быстро убивать ее. А на земле при хождении и беге
более удобным оказывается иное расположение паль-
цев: три вперед и один назад. С такой перестановкой
пальцев совы прекрасно справляются. У многих видов
лапы оперены до самых когтей.
Главная особенность всех сов — огромные круглые
и не лишенные выразительности глаза, в отличие от
других птиц обращенные прямо вперед и расположен-
ные на так называемом лицевом диске: плотные и ко-
роткие перышки образуют вокруг глаз концентриче-
ские круги, обрамленные с внешней стороны узкой
черной полоской, как бакенбардами. Из-за этого диска
сова имеет свое «лицо», на котором отражаются все
чувства птицы, будь то страх, изумление или сытое
5
благодушие. У некоторых видов на голове есть удли-
ненные пучки ушных перьев — «ушки» (иначе «рож-
ки»). Правда, у спокойной птицы они прижаты и не-
заметны, но у рассерженной или испуганной — подни-
маются и придают ей несколько комичный облик. Гла-
за у совы всегда выпуклые. Отсюда и про человека с
большими глазами нередко говорят: «Глядит как со-
ва, выпучив глаза». У подавляющего большинства ви-
дов глаза ярко-желтые или оранжевые с черным круг-
лым зрачком. Они обладают очень большой светоси-
лой. В темноте зрачок расширяется, заполняя почти
весь глаз и оставляя лишь узкое колечко радужины,
на ярком свету сильно сужается, превращаясь в точ-
ку. Благодаря таким необыкновенным глазам у сов
прекрасное зрение, причем видят они не только ночью
(как ошибочно думает большинство людей), но и днем,
хотя яркий свет их, безусловно, раздражает. По под-
счетам норвежского зоолога Сверре Фьельстада, неко-
торые совы видят в темноте по крайней мере в четыре-
ста пятьдесят раз лучше человека с нормальным зре-
нием и значительно лучше него днем. Зато цвета они,
видимо, не различают, мир для них выглядит черно-
белым. Совы дальнозорки, предмет «под носом» у себя
разглядеть не могут, он расплывается, теряет очер-
тания.
И еще есть интересные особенности, делающие этих
птиц совсем непохожими на других пернатых. Взвол-
нованная сова начинает быстро моргать, прикрывая
глаза одновременно или поочередно верхними веками,
совсем как человек. Однако во время сна она закры-
вает глаза, как и другие птицы, с помощью нижнего
века. Глаза неподвижны в орбитах, но этот недостаток
с лихвой компенсируется поразительной способностью
вращать головой во всех направлениях. Не сходя с
места и не поворачиваясь всем туловищем, сова может
видеть происходящее сбоку и даже позади себя. Для
6
этого природа снабдила ее очень подвижной шеей,
позволяющей поворачивать голову на двести семьде-
сят и более градусов! Когда сова оглядывается, то не
сразу поймешь, где у нее спина, а где грудь. В верти-
кальном направлении шея может изгибаться на сто
восемьдесят градусов. Удивительные птицы совы! Рас-
сматривая какой-либо предмет, сова вдруг начинает
крутить головой, двигая ею то вверх-вниз, то справа-на-
лево, что помогает ей лучше его разглядеть. По метко-
му выражению С. Фьельстада, голову совы можно
сравнить с киноаппаратом, снимающим предмет с раз-
ных точек. Такое поведение совы, неизменно вызываю-
щее улыбку наблюдателя, способствует более точному
улавливанию ею звуков.
Кроме острого зрения совы обладают великолеп-
ным слухом, необходимым им для ночных охот. Слух
совы раз в пятьдесят острее нашего. Ушных отверстий
у птиц не видно, снаружи они прикрыты жесткими
перышками лицевого диска. Парадоксально, но они
разные по величине и форме, асимметричны. Благода-
ря этому сова очень точно определяет место располо-
жения источника звука, без промаха хватает в темноте
добычу на слух. Известно, что сова в состоянии точ-
но запеленговать пискнувшую мышь под полуметро-
вой толщей снега и не промахнуться, бросившись на
нее. Даже слепая птица может нормально охотиться!
Недаром сов называют «крылатыми кошками».
И вправду, обе — ночные хищницы, приспособленные
примерно к одинаковым условиям жизни и способам
добывания пищи. А внешнее сходство!
Очень точно охарактеризовал сов детский поэт Па-
вел Барто:
Все совы — дети ночи.
Во тьме сверкают очи:
Обличье человечье
Да два крыла в заплечье.
Полет совы беззвучен,
Пролет в лесу изучен,
Клюв с когтем
Очень прочен,
7
А слух совы
Так точен —
Малейший скрип
Им слышен,
От них не скрыться
Мышам!
Совиной шеи
Разворот —
Глаза назад,
Глаза вперед,
Гудит сова в лесную мглу
— Иу-гу-у-гу,
Иу-гу-у-гу —
Из-под земли достать смогу!
Напрасно мечешься ты, мышь,
Ты от меня не убежишь,
Я с тьмой кромешной так в ладу,
Что без очков тебя найду.
Бесшумность полета сов достигается благодаря
рыхлости оперения и специальной конструкции крыль-
ев. Передний край крыла зазубрен по всей длине, что
отклоняет встречный поток воздуха в сторону, а обра-
зующееся позади крыла завихрение глушится мягки-
ми бахромчатыми краями перьев.
Следует заметить, что не все совы охотятся только
ночью, а днем спят. Есть среди них и почти дневные
виды, например, ястребиная сова. Днем нередко про-
мышляют белая и болотная совы, домовый сыч, но о
них мы расскажем подробнее в свое время. А боль-
шинство видов — ночные охотники, причем? наиболее
активны они в сумерки, с вечера до полуночи и перед
рассветом. Нестихающая борьба за выживание сдела-
ла сов прекрасными ночными охотниками, практиче-
ски не знающими соперников в эти часы суток. Охо-
тятся они разными способами: как активно (облетая
свой участок и схватывая добычу в воздухе, на земле,
деревьях), так и пассивно (поджидая жертву в засаде
и внезапно бросаясь на нее в подходящий момент).
Пищевой рацион сов состоит исключительно из живот-
ных, главным образом мелких грызунов, реже — птиц
и еще реже — земноводных и пресмыкающихся. Круп-
ные виды способны даже поймать зайца или глухаря.
Есть виды сов, в основном питающиеся насекомыми.
Все совы очень прожорливы. Для некоторых видов
характерно запасание пищи впрок в укромном месте.
Имея склад провизии, мудрая сова всегда обеспечена
3
на «черный день» в суровую зимнюю пору. Другие же
виды не так предусмотрительны, запасов не делают:
что добыли, то и съели. Благодаря своей прожорливо-
сти все совы приносят большую пользу, так как унич-
тожают громадное количество вредных грызунов и на-
секомых.
Когда сова клювом берет добычу и заглатывает ее,
то всегда закрывает глаза, как от удовольствия. За-
чем? Видимо, это связано с тем, что совы не видят
вблизи, у себя под носом, поэтому пищу ощупывают и
направляют точно в рот благодаря чувствительным
усам — вибриссам. Это пучки тонких, но жестких во-
лосовидных перьев по обе стороны клюва, играющие
роль органов осязания. Очень привлекательна такая
особенность пищевого поведения сплюшки, как захват
пищи в лапку и откусывание ее клювом по кусоч-
кам. Поневоле напрашивается аналогия с обедающим
человеком. Такое. поведение t свойственно еще только
попугаям. Свою добычу совы обязательно перехваты-
вают лапкой так, чтобы съесть ее с Головы. В сравне-
нии с дневными хищными птицами совы проигрывают
тем, что у них нет зоба, этого хранилища пищи. И со-
вы не могут съесть за один присест очень много пи-
щи — желудок не вместит. Но едят они при обилии
пищи часто. Несмотря на прожорливость, в неблаго-
приятную пору совы способны длительное время го-
лодать, без видимого ущерба для своего здоровья. Два-
три дня вынужденного поста для них не предел, без
еды могут прожить до десяти и даже двадцати суток.
Уместно вспомнить еще одну интереснейшую осо-
бенность сов — периодическое самоочищение желудка
от неперевариваемых остатков пищи: костей, шерсти,
перьев, хитина (твердых покровов) насекомых. Мел-
кую добычу птицы заглатывают целиком, как гово-
рится, с рожками и ножками, благодаря необычайной
растяжимости клюва и пищевода. В желудке перья и
9
косточки птиц, шерсть мышеи задерживаются и на-
капливаются, спрессовываясь в очень плотный комок.
Этот комок сова регулярно отрыгивает в виде погад-
ки — небольшого цилиндрика' с одним округлым и
другим заостренным концом. Правда, погадку филина
небольшой не назовешь — длина ее до десяти, диаметр
до четырех сантиметров. Задолго до выбрасывания
погадки сова начинает часто зевать, широко раскры-
вая клюв. При этом перья на шее пт^ицы периодически
топорщатся, словно она пытается что-то мучительно
проглотить. Видно, дается это птице нелегко, в такой
момент она не обращает ни на что внимания. Освобо-
дившись от погадки, сова некоторое время отдыхает.
Разобрав содержимое погадки, можно без особого тру-
да определить, чем питается сова в тот или иной пе-
риод года. К этому приему прибегают многие
зоологи.
Гнездятся совы отдельными парами, причем бли-
жайшие соседи не общаются между собой. Предпола-
гают, что пары сов сохраняются на всю жизнь и самец
с самкой неразлучны. Не только люди, лебеди да жу-
равли способны на супружескую верность! У сов вооб-
ще разводов не бывает, только смерть может разбить
пару. Отличия в окраске полов незначительны, но сам-
ка больше самца. Почему «женский пол» крупнее
«мужского» — не совсем понятно. Возможно, это* объ-
ясняется тем, что насиживают кладку только самки
и они более активны при защите выводка, но не
исключено и то, что мелкие самцы более ловкие охот-
ники, что необходимо им, так как в период насижива-
ния и вылупления птенцов вся забота о пропитании
ложится на плечи отца семейства.
Весной перед началом размножения совы токуют:
в это время в лесу часто можно слышать монотонные
крики самцов, брачные песни — дуэты партнеров, не-
которые виды совершают токовые полеты над своей
10
территорией. Интересно, что многие совы токуют и
осенью, до ноября включительно. Очевидно, это моло-
дые особи извещают о своем одиночестве, о том, что
они не прочь обзавестись парой на будущее. Извест-
ный орнитолог Ю. Б. Пукинский на севере Якутии
наблюдал осеннеё токование филинов даже при соро-
каградусном морозе.
Совы — плохие строители. Большинство видов
вообще не делает никаких гнезд, а яйца откладывает
в каком-нибудь укрытии (дупле дерева, норе в обрыве,
расщелине среди скал) или прямо на землю. Некото-
рые виды используют чужие гнезда, чаще всего сорок,
ворон и грачей. Квартиры сов неблагоустроены, яйца
лежат практически без всякой подстилки — на древес-
ной трухе дупла или на сухих листьях. В кладке у раз-
ных видов от двух до одиннадцати яиц. Величина ее
непостоянна, в голодные годы совы откладывают мень-
ше яиц, в годы с большой численностью грызунов пти-
цы многодетны и даже могут повторно принести по-
томство. Отсюда и резкие изменения численности сов
в природе. Яйца чисто-белые, круглые как шары. На-
сиживание у сов происходит сразу же после того, как
отложено первое яйцо. И в этом еще одна удивитель-
ная особенность «пернатых кошек». Яйца у мелких
видов откладываются через день, у крупных еще ре-
же, вследствие чего птенцы появляются неодновремен-
но. Налицо разница в сроках рождения: самый пер-
вый птенец крупнее и сильнее своих младших братьев
и сестер. Иной раз, заглянув в гнездо совы, диву да-
ешься, там мал мала меньше — сверху сидит оперяю-
щийся птенец, под ним копошатся разновозрастные
пуховички, а на дне лежит яйцо, из которого торчит
клювик самого младшего птенца. Выходит, что родные
братья и сестры тоже обогревают яйца, помогают ма-
тери в ее нелегком деле. Но не всегда благополучно в
многодетной семье совы. В малокормные годы мень-
11
шим птенцам не хватает пищи и они погибают от го-
лода.
Продолжительность насиживания от двадцати до
тридцати пяти дней. Птенцы появляются на свет бес-
помощными, слепыми и глухими, но сразу в белых
шубках. Первые дни они не очень симпатичны: тол-
стый живот, набитый пищей, большая крючковатая
голова на тонкой шее, глаза-щелочки.
«В одной из сказок сова встретилась с орлом.
— Ты куда?— спрашивает она.
, — Да вот ищу себе что-нибудь на обед.
— Только моих птенцов не трогай.
— А как же я их узнаю?
— Очень просто: мои дети краше всех!
— Хорошо, не трону...
Вернулась сова домой, а гнездо пустое: съел орел
птенцов, во всем лесу страшнее не нашел» (И. Заянч-
ковский. Враги наших врагов. М., «Молодая гвардия»,
1966, с. 136).
Зато птенцы постарше очень милы. Это белые пу-
ховые шарики с большими темными задумчивыми
глазами. Настоящие плюшевые игрушки, да и только!
Теперь они уверенно держат голову, становятся непо-
седливыми. Вот что пишет о них знаток сов Ю. Б. Пу-
кинский: «Птенцы сов на редкость симпатичны. В их
облике соединяются как бы детская непосредствен-
ность, с которой они взирают на мир необыкновенно
широко раскрытыми глазами, и кажущаяся из-за
большой головы^необычная мудрость. Если же учесть,
что совенок, по крайней мере ночью, редко остается
неподвижным — он то приседает, то кланяется, то как
бы от изумления принимается покачивать головой,—
можно прямо сказать: самый занятный ребенок ле-
са — это совенок!» (Жизнь сов, Л., Изд-во Лен. гос.
ун-та, 1977, с. 63).
Сытые птенцы подолгу спят. Теплым одеялом им
12
служат перья матери, подушкой и матрацем — собст-
венная голова, которую они подворачивают под себя.
Одному отцу уже не под силу кормить всех, и на по-
мощь приходит самка. Птенцы растут быстро и через
три — семь недель (более долгий срок свойствен круп-
ным видам) покидают родной дом. Но не сразу они
становятся самостоятельными. Еще некоторое время,
до подъема на крыло, родители сопровождают их по-
всюду и продолжают кормить.
Большинство наших сов ведет и оседлый и кочевой
образ жизни, на зиму оставаясь в местах гнездования
или совершая кочевки в более южные места в преде-
лах своего ареала, то есть области обитания. Зимой на
значительные расстояния в поисках пищи перемеща-
ются иногда белая и ястребиная совы, сычи и неясы-
ти. Но лишь немногие виды, в частности насекомояд-
ные совки (буланая и сплюшка), а также болотная и
ушастая совы, совершают регулярные сезонные мигра-
ции далеко за пределы своего ареала.
Совы, как впрочем и все птицы, всегда выглядят
опрятными, подтянутыми и чистыми. Плохой внешний
вид, замызганное оперение или взъерошенные перья —
верный признак болезни и плохого состояния. Птицы
много внимания уделяют уходу за собой, часами пере-
бирают и пропускают через клюв перья, вырывают
старые и обношенные. Это вполне понятно, ведь перья
не только одежда, но и средство передвижения птиц
по воздуху, их хорошее состояние — залог жизни.
В прохладные дни и ночи сова распушает оперение,
становится вдвое толще обычного. Благодаря этому
она уменьшает теплоотдачу, создает дополнительную
воздушную прослойку, меньше зябнет. Насколько
важно для совы нормальное состояние перьев, видно
из того, что она не вылетит на охоту, не уделив туале-
ту с полчаса, как бы ни была она голодна. К тому же
слипшиеся перья не только плохо греют, но и произ-
4-8
водят в полете шум, что затрудняет охоту. Сова поче-
сывает голову лапками, взъерошивает на/ней перья.
В конце туалета привстает, встряхиваете^ и размахи-
вает крыльями, при этом каждое перо ложится ла
свое место, одно к одному.
Совы нередко купаются под проливным дождем.
Усядутся на ветке и принимают бесплатный душ. Если
нет настроения, то птица укрывается от дождя в дуп-
ле или под густыми ветками. Возможно, совы прини-
мают и пылевые ванны где-нибудь на старых забро-
шенных лесных дорогах, как это делают птицы отряда
куриных. Однако такие подробности темной ночью не
разглядишь, остается лишь догадываться.
Иногда приходится встречать сов солнечным днем,
сидящих открыто на пне или земле. Дело не в том, что
им не хватило укромных тенистых уголков, нет. Они
загорают, нежатся на солнце, при этом распускают
крылья, распушают перья. Как мы убедились, в их
арсенале все виды гигиенических ванн: водные, сол-
нечные и воздушные плюс закаливание температурой
в прохладные ночи.
У сов никогда не бывает излишне длинных когтей
или клюва. Ножницами они не располагают, но по-
стоянно обтачивают когти о ветки. После каждой тра-
пезы сова долго и тщательно чистит клюв о ветки или
землю. При этом она не только удаляет присохшие
остатки пищи, но и стачивает клюв.
В отличие от людей сова меняет свое «платье» раз
в году, потому-то Тс^к и бережет его, часто чистит.
Ежегодно совы линяют, на смену старым изношенным
перьям вырастают новые. Причем они меняются по-
степенно, и птицы не теряют способности летать. Это
биологически обоснованно, ведь обескрылевшая сова
не сможет добыть пищу, погибнет с голоду. Выпавшие
в неурочное время перья у сов не восстанавливаются,
только во время следующей линьки отрастцют. Вот
14
еще одна из причин, почему совы так тщательно уха-
живают за своим нарядом. Совершенно не линяют они
во время размножения и миграций, когда особенно
нужны высокие летные качества. За свою жизнь сова
меняет всего несколько «одеж&к», за модой, следова-
тельно, не гонится. Только что родившиеся птенцы
носят белый густой пуховый наряд. Подросшие, они
одеваются в своеобразный, только этим птицам свой-
ственный «вид одежды» (мезоптиль), состоящий из
особых пуховидных перьев. Молодые птицы, научив-
шиеся летать, одеты в юношеские «платья» (телеоп-
тиль), очень напоминающие внешне одеяние взрослых
птиц. Зимой молодые совы теряют последние «остатки
детства»— юношеские перья — и получают взрослый,
окончательный наряд. Такая форма одежды сохраня-
ется у них на всю дальнейшую жизнь, только ежегод-
но обновляется.
В природе у сов не так уж много врагов: мелкие
виды ночью могут стать жертвой своих более крупных
собратьев, днем им приходится опасаться ястребов.
Какова же продолжительность жизни сов? В при-
роде редким птицам удается достичь почтенного воз-
раста: помимо прямых врагов слишком много невзгод
встречается на их пути. Многие совы гибнут в мороз-
ные зимы от недостатка кормов, перелетные виды в
периоды миграций подвергают свою жизнь опасности
в неменьшей степени. По данным кольцевания, макси-
мальная продолжительность жизни некоторых сов в
природе составляет пятнадцать — восемнадцать лет.
А вот в неволе, где у сов нет врагов и всегда налажено
питание, нет-нет, да и объявляются долгожители. Так,
известны филины, прожившие в зоопарках до шести-
десяти восьми и даже восьмидесяти лет. До двенадца-
ти — четырнадцати лет, возможно и больше, живут в
домашних условиях сплюшки.
Ночные хищники, совы чрезвычайно интересные и
15
во многом загадочные птицы. Изучение hZ жизни,
окутанной покровом ночи в труднодоступных лесных
дебрях,— дело далеко не простое, под /силу только
опытному специалисту. Буквально по ^фупицам соби-
рали натуралисты сведения о совах, Доводили долгие
темные ночи у их гнезд, наблюдали за их охотничьими
повадками. В наши дни орнитологи взяли на вооруже-
ние приборы ночного видения, инфракрасные бинокли,
радары, импульсную фото- и кинотехнику, прожекто-
ры. И все же больше приходится полагаться на соб-
ственный слух и опыт. Весьма ценными являются
косвенные данные, такие, как крики и производимый
птицами шум, а также тщательный осмотр места ноч-
ных действий: по ним можно восстановить происхо-
дившее в темноте. Тем не менее жизнь многих видов
сов остается по-прежнему малоцзвестной. Много инте-
ресного дали наблюдения за птицами в неволе, прове-
денные в зоопарках, лабораториях или в квартирах
натуралистов.
Авторам, орнитологам по специальности, в течение
многих лет экспедиционной жизни довелось самим не
раз встречать и наблюдать таинственных птиц —
сов — в их родной стихии. Кроме того, для изучения
поведения, развития и линьки птиц проводились дли-
тельные наблюдения в домашних условиях за совка-
ми-сплюшками, взятыми еще птенцами. В результате
удалось узнать много нового об их образе жизни. Пер-
натые воспитанники оставили о себе долгую приятную
память. Рассказывая о сплюшках Чуконе и Фильке и
других совах, авторы надеются, что читатели, позна-
комившись с этими замечательными пернатыми, по-
любят их.
16
Познакомимся с ними
Отряд сов состоит из двух семейств: сипухи (Ту-
tonidae) и настоящие совы (Strigidae). Все двенадцать
видов, встречающиеся в Казахстане, относятся ко вто-
рому семейству. В свою очередь семейство настоящих
сов делится на несколько родов. В нашей республике
их девять: род ушастая сова (ушастая и болотная со-
вы), род совки (буланая совка и сплюшка), род неясы-
ти (обыкновенная и длиннохвостая неясыти) 1; роды
филин, белая и ястребиная совы, домовые, мохноногие
и воробьиные сычи представлены по одному виду.
Филин
Это одна из самых крупных сов, самки которой
весят до четырех килограммов, а размах крыльев до-
стигает двух метров. И по праву филин — одна из са-
мых красивых сов нашей фауны. «Королем ночи» на-
зывал филина выдающийся немецкий натуралист
Альфред Брем. «Сам царь лесной, всем лешим воево-
да»,— так образно говорил о нем в середине прошлого
века профессор Петербургского университета М. Н. Бог-
данов.
Оперение филина в общем имеет буровато-рыжую
окраску, изменяющуюся у разных подвидов от ^черно-
вато-желтой до светло-охристой и даже почти белой.
Птицы, обитающие в западных частях своего ареала
(места жительства), темнее, на востоке и севере —
светлее. Но это только основной фон окраски, по кото-
1 Помимо обыкновенной и длиннохвостой неясытей в СССР
живет бородатая неясыть (Strix nebulosa Forst.). Ближайшие к
Казахстану находки — под Оренбургом и Омском. Можно встре-
тить ее и в нашей республике. Все сведения об этой, самой круп-
ной, неясыти представляют большой интерес для науки,
17
рому густо разбро^йны чер-
ные и бурые пестрины, чер-
ночки и крапинки. Иногда
на спине он^ образуют ха-
рактерный мраморный ри-
сунок. На груди пестрины
продольные и широкие, на
брюхе и боках тела — по-
перечные и узкие. Харак-
тер рисунка в оперении
строго индивидуален, труд-
но найти двух одинаково
окрашенных птиц, хотя на
первый взгляд они все по-
хожи. Крыло у филина
широкое и закругленное,
трансконтинентальных пе-
релетов он не совершает —
домосед по натуре. Ноги и
даже пальцы оперены до
когтей. Когти черного цве-
та, длинные и изогнутые как крючья, Очень острые.
Клюв внушает уважение — сильный, круто загнутый,
черного цвета. Лицевой диск слабо выражен, но его
украшают огромные, выразительные оранжево-крас-
ные глаза, горящие, как две зажженные лампочки. На
голове большие перьевые «ушки», раскосо направлен-
ные от глаз вверх и в сторону. Таков портрет владыки
ночного леса.
Род филинов объединяет двенадцать видов, один-
надцать из которых живут в Америке, Африке, Индии
и Индокитае. В нашей стране гнездится обыкновенный
филин: Bubo bubo Linn. В 1758 году его впервые опи-
сал известный шведский систематик Карл Линней и
название ему он дал созвучное крику птицы. Пропи-
сан обыкновенный филин в Европе, Азии и Северной
18
Африке. Советский Союз почти полностью входит в
гнездовой ареал филина, нет его только в Заполярье.
Но повсюду эта прекрасная птица очень малочислен-
на. В Казахстане филин сохранился на гнездовании
главным образом на Мангышлаке, в Северном При-
аралье, Южном Прибалхашье, Казахском мелкосопоч-
нике, Каратау, долине реки Урал, по юго-западному
Алтаю и в подгорной зоне Тянь-Шаня. В местах гнез-
довий на юге республики филины живут круглый год,
из более северных местностей откочевывают южнее.
Члены семьи обыкновенных филинов различаются
между собой размерами, окраской, особенностями био-
логии. Ученые выделяют свыше двадцати подвидов.
Десять из них встречаются в СССР, шесть-семь — в
Казахстане. В пойме Урала обитает русский филин
В. b. ruthenus, в горах Алтая и Саура — енисейский
В. b. yenissensis, в степной и полупустынной зонах от
низовий Урала до Восточного Казахстана — казах-
ский филин В. b. turkomanus, в Южном и Юго-Восточ-
ном Казахстане — гималайский В. b. hemachalanus,
на Мангышлаке — каспийский В. b. gladkovi, на Ус-
тюрте — туркменский В. b. omissus (самый мелкий
подвид). Наконец, в Северном Казахстане регулярно
зимует сибирский филин, прилетающий к нам из За-
падной Сибири,— В. b. sibiricus. Это самый крупный
и красивый подвид — почти сливочно-белого цвета с
немногочисленными темными пятнами и пестринами.
Филин — лесной царь? Нет, не везде. Если в Запад-
ной Европе, европейской части СССР и Сибири это
действительно так, то в Казахстане он главным обра-
зом житель пустынь, полупустынь и безлесных гор.
Лишь в пойме Урала и на Алтае филин оправдывает
свое высокое звание. Излюбленными местами обита-
ния совы «номер один» в республике являются голые
скалистые ущелья, каменистые сопки, выходы скал
на равнинах, глинистые и лёссовые обрывы, саксауль-
19
ники. Живут филины как на равнине, так и/высоко в
горах (в Заилийском Алатау до трех тысХч метров).
Гнезда устраивают в различных нишах, пещерах, ов-
рагах, на выступах скал, среди хаотического нагро-
мождения камней, на земле — п<^д кустом, упавшим
деревом, вывороченными корнями и даже на совер-
шенно открытом месте. Так, казахстанский орнитолог
В. Н. Шнитников в Прибалхашье нашел гнездо среди
песков. Используют филины и постройки человека:
старые могилы, заброшенные кошары и колодцы,
очень редко — дупла больших деревьев, гнезда хищ-
ных птиц, скирды сена. «Гнезда устраивают...»— тут
мы, пожалуй, оговорились. Никаких гнезд эти совы
вообще не делают, не умеют, да и не нуждаются в них.
Выбрав подходящее укрытие, откладывают яйца пря-
мо на голую землю или камни.
Но это будет не ранее середины марта. А до нача-
ла гнездования в конце зимы филины токуют, совер-
шают брачные игры, сопровождаемые своеобразными
низкими криками: «у-хуу» или «уху-гуу». Отдаленно
эти крики напоминают слова «шу-бу, шу-буу», и то
правда, холодновато в февральском лесу... Брачные
игры проходят ночью, и не все детали их известны. За-
мечено, что токующий самец гоголем расхаживает по
земле вокруг самки.
По наблюдениям Ю. Б. Пукинско^о, в Ленинград-
ской области филины, не переставая, кричат по часу,
затем, передохнув, продолжают свой концерт. Кричат
и самки, но реже. «В разгар брачного возбуждения
перекличка самца и самки перерастает в песню-дуэт.
При этом призывные крики чередуются, а интервалы
между отдельными возгласами партнеров все сокра-
щаются и после семи-восьми повторений звуки слива-
ются в единый мощный гул, который переходит в
необычный для других сов раскатистый хохот»
(Ю. Б. Пукинский< Жизнь сов, с. 109). Тот же автор
20
справедливо замечает: «Голос филина — одно из чу-
дес ночи. По силе, глубине и производимому им в ноч-
ном лесу впечатлению нет равного ему звука» (Жизнь
сов, с. 1Q8).
Недаром в природе филина называют «пугач». Не
одного заблудившегося путника разгулявшаяся сова
приводила в дрожь. Кстати, во многих местных назва-
ниях филина его характерный крик нашел верное от-
ражение : по-немецки он Uhu, по-казахски — укы, по-
удмуртски — ыгы, по-чувашски — ухё, по-марийски—
унго. К сожалению, в наши дни редко кому удавалось
слышать таинственный голос пугача, от которого в
ночном лесу «мурашки по спине бегут»— слишком
мало осталось в природе этих прекрасных птиц.
Заканчиваются свадебные игры, пары филинов (а
они постоянны) подыскивают место для гнезда, и уже
в середине — конце марта в Южном Казахстане самки
начинают откладку яиц. В более северных и восточ-
ных районах яйца откладываются позднее — не ранее
середины, а то и конца апреля. Ранние сроки размно-
жения филинов имеют определенный биологический
смысл — в случае гибели кладки птицы, не мешкая,
приступают к повторной. Кроме того, ко времени мас-
сового выплода грызунов в гнездах филинов уже есть
птенцы. Если сов никто не тревожит, то место для
гнезда используется по многу лет подряд. Так, по наб-
людениям орнитолога В. П. Теплова, в Печоро-Илыч-
ском заповеднике одно гнездо в нише скалы занима-
лось птицами в течение двадцати пяти лет.
В кладке филина от двух до пяти яиц. Количество
их в гнезде зависит от кормовой базы. Но как птицы,
откладывая яйца, заранее узнают, урожайным будет
год или нет,— загадка. Яйца белые, матовые или блес-
тящие, почти шаровидной формы, крупные. Длина яй-
ца около шести, ширина пять сантиметров. Весит
оно до восьмидесяти граммов, столько же, сколько
21
другая наша сова — взрослая сплюшка! Диву даешь-
ся, насколько же разнообразна живая природа!
С появлением первого яйца в кладке самка лиша-
ется свободы. Отныне тридцать пять дней и ночей она
прикована к гнезду. Надо отдать должное, и самец
теряет свободу — все это время он кормит подругу
жизни. В процессе насиживания самка продолжает от-
кладывать яйца с интервалом в два — четыре дня,
именно такая разница в возрасте первых и последую-
щих птенцов. Самый старший совенок может весить в
пять раз больше самого младшего, но к моменту вы-
лета из гнезда их масса и размеры выравниваются.
Первое время мать не отходит от них, обогревает, а
добычу, приносимую отцом, разрывает и скармливает
частями. Позднее и сама вылетает на охоту. Без уста-
ли трудятся совы, порой принося добычи значительно
больше, чем требуется птенцам. По наблюдениям
орнитолога В. Г. Дормидонтова, в печорском лесу у
гнезда филина находили одновременно до четырна-
дцати тушек белок. Но надолго ночью родители не
оставляют птенцов одних, да и днем находятся непо-
далеку — ведь на земле их поджидает немало опасно-
стей. Не так-то просто произвести осмотр гнезда с
птенцами, филины защищают своих малышей, дерзко
налетая на человека сзади. Тут уж скорее бы унести
ноги подальше от разъяренных хищников. Правда,
оперяющиеся филинята и сами могут постоять за себя,
в позе угрозы раздуваются шаром, увеличивая свои
размеры почти вдвое, переступают с ноги на ногу, вы-
разительно и вразнобой моргают, шипят и щелкают
клювом, они могут перейти к активной обороне —
опрокидываются на спину и выставляют острые когти.
Попробуй тронь!
В благоприятные годы весь выводок покидает «от-
чий дом», но если случится голод, то недосчитаются
родители своих детей, весь корм будет попадать стар-
22
шим птенцам. А ослабевших совят съедят за милую
душу их старшие братья, да и сами родители.
Что ж, не будем осуждать за это филинов, да и
других сов. Не будь у природы своих суровых неписа-
ных законов, кто знает, выжили бы они, сохранились
ли в постоянной борьбе за существование?
Как и птенцы других сов, филинята рождаются со-
вершенно беспомощными, слепыми, с закрытыми уш-
ными отверстиями, покрытыми густым беловато-охри-
стым пухом. Примерно через месяц они пешком поки-
дают гнездо и разбредаются поодиночке, но держатся
неподалеку. «Из трогательно забавных и беспомощных
малышей к этому времени они вырастают в долговя-
зых и сильных подростков, одетых в теплую пуховую
«кофту» и «гольфы с начесом» (А. Г. Лухтанов. Фи-
лин. Алма-Ата, «Кайнар», 1982, с. 54).
Летать филинята начинают не скоро, в возрасте
трех — трех с половиной месяцев. Так что они еще
долго «сидят на шее» у родителей. Одновременно мо-
лодежь проходит у стариков начальную школу охот-
ничьей науки. К концу августа молодые филины при-
обретают некоторый жизненный опыт, становятся
вполне самостоятельными, а в сентябре выводки рас-
падаются; отныне каждый живет сам по себе. Уже в
октябре — ноябре начинаются кочевки филинов из се-
верных районов в более южные, Так, в Южном Казах-
стане появляются птицы из северных и восточных об-
ластей республики, а там, в свою очередь, зимуют
сибирские пугачи. В поисках добычи они нередко за-
летают в города, где, естественно, больше опасностей.
Неоднократно в декабре, январе и феврале одиночных
филинов наблюдали в центре Алма-Аты, куда их при-
влекало обилие зимующих ворон и галок. Одному из
авторов этой книги в декабре 1973 года посчастливи-
лось увидеть такого «смелого» пугача на углу
проспектов Ленина и Абая. Ранним морозным утром
23
он сидел на старом раскидистом карагаче, прижав-
шись к стволу, прямо над автобусной остановкой. Тог-
да еще подумалось: «Хоть бы ты, филя, досидел здесь
спокойно до вечера».
Зима — трудное испытание для всех птиц, в том
числе и для филинов. Зачастую появление их в насе-
ленных пунктах кончается гибелью птиц.
В настоящее время филин стал повсеместно на-
столько редок, что запланирован к внесению в Крас-
ную книгу Казахской ССР. Причины неуклонного
уменьшения численности сов, в том числе и филинов,
изложены нами в заключительной главе, не будем
лишний раз останавливаться на них. Добавим лишь,
что в морозные, многоснежные зимы не исключена
гибель птиц от истощения. Известен случай поимки
руками двух ослабевших филинов в одном из сел Цен-
трального Казахстана зимой 1944/45 года. В 1950 го-
ду изголодавшийся пугач был убит в вагоне железно-
дорожного поезда. А в поселке Кургальджино в февра-
ле 1977 года молодая истощенная самка проникла
ночью в сарай, где содержались домашние гуси, и бы-
ла ими убита. До какого же состояния дошел хищник,
чтобы с ним могли справиться его жертвы! По данным
немецкого ученого Юргена Боссельмана, в ФРГ еже-
годно гибнет от голода каждый четвертый филин.
В последние годы появились сообщения о поражении
филинов электрическим током, когда они присажи-
ваются на опорные мачты и замыкают крыльями про-
вода.
Как ни печально, но все-таки основную отрицатель-
ную роль в судьбе пугача сыграл человек. Прямое
истребление филинов велось издавна. Движущей силой
в этом был утилитарный расчет: филин — крупный
сильный хищник, питается дичью, значит, он конку-
рент охотнику. И филину (вместе с другими совами и
дневными хищными птицами) была объявлена беспо-
24
щадная война. К расчету примешивались и суеверия,
в этом филину, как никому другому из хищников, не
повезло. В Казахстане и Средней Азии в прошлые вре-
мена верили в чудодейственную силу когтей и перьев
филина.
«Мягкие перья, покрывающие брюшко и ббка фи-
лина, высоко ценятся в Казахстане. Тонкий попереч-
ный рисунок пера, по поверью стариков казахов,— из-
речение корана. Но эти мудрые слова и фразы напи-
саны таким трудным и мелким шрифтом, что читать
их могут только люди, посвященные в древйюю тай-
ну. Перо филина с поперечным рисунком приносит
счастье дому и предохраняет человека от дурного гла-
за. Вот почему их высоко ценят и прикрепляют к дет-
ским шапочкам» (Е. П. Спангенберг. Записки натура-
листа. М., 1946, с. 506).
Добавим, что пучки «волшебных» перьев украша-
ли также головные уборы девушек, джигитов, хвосты
лошадей и головы верблюжат. С целью добычи перьев
филинов не только убивали (даже существовал спе-
циальный промысел этих сов), но и содержали выкор-
мышей в неволе, где по мере надобности ощипывали
их. Сейчас «всемогущий» совиный талисман можно
увидеть разве что на национальных костюмах актеров
театров.
Ведя борьбу с филином как с вредной птицей, лю-
ди не задумывались над тем, что основу его питания
составляют рзличные грызуны, многие из которых —
вредители сельского и лесного хозяйства, переносчики
опасных вирусных заболеваний человека и животных.
Польза, приносимая пугачом, во много крат превыша-
ет вред, причиняемый им охотничьему хозяйству.
У филина чрезвычайно широкий спектр питания: свы-
ше пятидесяти видов млекопитающих, восьмидесяти
видов птиц и ряд животных других классов. Он спо-
собен добыть как мелких животных (жук, кузнечик,
25
воробей, мышь), так и крупных (заяц, сурок, лисица,
фазан, глухарь, вплоть до молодых косуль и горных
козлов). «Лесной царь» может запросто проглотить
ежа вместе с колючками, разделаться с ядовитой зме-
ей и «бронированной» черепахой, бросая ее с высоты
на землю, поймать каким-то образом скрытого для
всех, неуловимого крота и даже рыбу,— пролетая над
водой, как над сушей.
Как-то ранним августовским утром сотрудники ор-
нитологического стационара на берегу озера Сорбулак
были немало удивлены, увидев в натянутой через за-
лив ловчей сети — дорадане — огромный бесформен-
ный ком из пёстрых перьев. Это был молодой филин.
Сеть под его массой провисла к самой воде. Попался он
ночью, возможно, с вечера, так как успел основатель-
но запутаться крыльями, головой и ногами, набрал в
клюв и полные «горсти» сеточного полотна. Большого
труда, терпения и... смелости стоило выпутать его из
ловушки, с чем блестяще, отделавшись лишь неболь-
шими царапинами, но не помяв сову, справились наши
орнитологи. После взвешивания, снятия необходимых
промеров и кольцевания (и это было не просто) они
сфотографировались на память рядом с таким красав-
цем. Выпущенный филин скрылся в тростниковых за-
рослях.
Как и болыпинстов сов, филин охотится главным
образом в сумерках и ночью. Способов охоты два:
подкарауливание добычи из засады и патрулирование
своей территории, для чего пугач в тихие лунные нЬ-
чи иногда поднимается на большую высоту. Ночную
охоту филина хорошо описал М. Н. Богданов: «Про-
кричав несколько раз, он смолк и вылетел из оврага.
Тихим, мягким, как походка кошки, полетом летит
филин над деревьями. Его яркие оранжевые глаза зор-
ко всматриваются в ночную тьму. Летит он к знако-
мому дубу. Хищник осторожно облетел вокруг его вер-
26
шины и остановился на минуту неподвижно. Затем
быстро, но без шума, нырнул он в листву и схватил
сонную ворону» (Из жизни русской природы. Спб.,
1906, с. 28).
Многим из вас, вероятно, приходилось читать и ви-
деть фильмы об экзотических животных, где показан
момент выхода на охоту тигра или льва. Так вот, пе-
ред этим зверь издает страшный рык, от которого у
всего живого кровь стынет в жилах. Рычание служит
предупреждением: «Внимание, иду на охоту!» В На-
ших лесах подобным образом ведут себя волки. В ка-
кой-то мере это свойственно и филину. Ну как же, ведь
он «король ночи»! Любопытно, что по наблюдениям
зоологов С. И. Огнева и К. А. Воробьева, в Воронеж-
ской области нередко в ответ на вечерний крик фили-
на из лесной чащи тотчас раздавался заунывный вол-
чий вой. Даже в зоопарке на крик филина немедленно
отвечали ёолки и шакалы: что ж, это и понятно —
хищники...
Выше мы перечислили далеко не всех жертв фили-
на. Зимняя бескормица заставляет филина устраивать
небольшие запасы пищи, а также толкает его на пре-
ступление — иногда он делает дерзкие ночные налеты
на курятники. Однако излюбленной его добычей среди
млекопитающих являются мышевидные грызуны. Ор-
нитологи, проанализировав погадки, собранные в Ар-
мении и на восточном Памире, пришли к выводу, что
пища филинов на восемьдесят три — девяносто шесть
процентов состоит из мышевидных грызунов, вредных
для сельского хозяйства. А при прожорливости фили-
на, съедающего в сутки до восьмисот граммов мяса в
живой массе, он, несомненно, приносит очень боль-
шую пользу.
Известен случай, когда в желудке убитого филина
нашли более сорока полевок и мышей! Среди птиц лю-
бимым «блюдом» пугача являются вороны, возможно,
27
благодаря их большой доступности, особенно в зимнее
время. За это они его так не любят.
«Как ни прячется филин на день, как ни покрови-
тельственна его окраска, на него нет-нет да и наткнет-
ся кто-нибудь из дневных птиц. И на вопль тревоги в
первую очередь слетается все ближайшее воронье. Осо-
бенно неистовствуют серые вороны. Эти птицы, способ-
ные быстро находить связь между причиной и следст-
вием, ненавидят филина за то, что не одна воронья
жизнь оборвалась в страшных когтях зимней или осен-
ней ночью. Филин хлопает глазами, громко щелкает
клювом, раздувается, топорща перо, переминается с
ноги на ногу перед орущим сборищем и бывает на-
столько ошарашен, что его можно руками взять. Да и
вороны, ослепленные яростью, почти не обращают вни-
мания на человека. Шипит взбешенный пугач, и в
этом шипении слышится угроза оторвать ночью голову
первой, какая попадется. И отрывает» (Л. Л. Семаго.
Сто свиданий с природой. Воронеж, Изд-во Воронежск.
ун-та, 1976, с. 226—227).
Нам довелось участвовать в мероприятии по регу-
лированию численности серых ворон и болотных луней
на озерах Барабинской лесостепи, где они наносят
колоссальный ущерб гнездам диких уток, лысух и по-
ганок. Ведь вокруг каждого степного озера гнездится
по нескольку пар серых ворон и болотных луней, да
еще из окрестных колков вороны прилетают сюда на
кормежку. Дошло уже до того, что отдельные пары
серых ворон стали гнездиться в озерах среди мощных
зарослей тростника — на отдельных ивняковых ку-
стах, старых ондатровых хатках или в тростниковых
заломах. И до них не добраться, и вкусной легкой пи-
щи вокруг обилие. Для борьбы с ними (а дело это не
простое, поскольку умнее ворон вряд ли сыщешь пти-
цу) мы взяли из зоопарка филина напрокат, пообе-
щав откормить его как на курорте. На берегу озера
28
мы соорудили невысокий шалаш, покрыли его стенки
дерном для маскировки, а в стороне врыли несколько
кольев — присад. Ранним утром филина извлекли из
сетчатой вольеры, надев для защиты толстую куртку
и рукавицы, и понесли на место охоты. Привязав фи-
лина за ноги прочным капроновым шнуром в двадца-
ти метрах, мы забрались в шалаш.
Не прошло и пяти минут, как пугач был обнару-
жен вездесущими сороками, которые подняли тревож-
ную стрекотню, стали налетать на него и садиться
вокруг на землю. Вскоре послышалось хриплое кар-
канье, и вот уже десяток серых разбойниц кружится
над филином, устрашающе пикирует на него, норовя
долбануть клювом. Встревоженный филин заморгал
глазами, защелкал клювом и попытался взлететь. Это
вызвало еще большее возбуждение сорок и ворон, они
стали непрерывно пикировать на него, а филин упал
на спину и защищался ударами лап. Все новые и но-
вые птицы прибывали на поле сражения: по земле
бегали белые трясогузки, в воздухе вились деревенские
ласточки и скворцы, чуть повыше проносились сокол-
ки — пустельги и кобчики, а со стороны озера показа-
лась пара болотных луней. Прогремел один выстрел,
второй... Упавшие на землю лунь и ворона лишь уси-
лили натиск птиц йа пугача, который, подпрыгивая
вверх, отбивал атаки. Вскоре на берегу лежало с деся-
ток ворон, остальные разлетались и тревожно крича-
ли в стороне, чувствуя, по-видимому, подвох. Закончив
отстрел, мы вышли из шалаша и собрали ворон, с тру-
дом поймали разъяренного филина и вернулись в ла-
герь. Вороны пошли ему на обед, и он нас не подвел,
вскоре так разъелся, что мы с трудом его поднимали.
Благодаря сове, удалось сократить численность ворон
и болотных луней на озере до необходимого миниму-
ма, и в конце лета глаз радовали многочисленные вы-
водки уток, чьи жизни спасли мы с филином.
29
Мы не можем похвастать тем, что в своей много-
летней практике часто видели филинов. Это происхо-
дило чрезвычайно редко, но каждая встреча со ска-
зочной птицей надолго оставалась в памяти. Почему-
то особенно остро помнится короткий ночной эпи-
зод. Мы возвращались темной сентябрьской ночью
с озера Сорбулак в Алма-Ату. Позади осталось не бо-
лее километра, когда свет автомобильных фар выхва-
тил на дороге что-то большое, похожее на чурбан.
Сбавив скорость, подъезжаем ближе, метров на десять,
и видим на «чурбане» яркие горящие глаза, торчащие
«ушки». Филин тот явно не хотел уступать нам доро-
гу. Пришлось остановиться. Ждем, и филин чего-то
ждет, все старается фары переглядеть. Лишь .после
того, как из машины вышел человек и сделал несколь-
ко шагов в сторону упрямца, пугач захлопал глазища-
ми, легко взлетел и тотчас растаял в темноте.
Дороги подобные встречи тем, что редок стал фи-
лин в природе. К сожалению, общая численность этих
сов на территоии Казахстана неизвестна. По предпо-
ложению А. Г. Лухтанова, по северному побережью
озера Зайсан на площади примерно в тысячу квадрат-
ных километров живет не более двадцати — тридцати
пар. Примерно такая же общая численность филина в
Латвии. В Крыму гнездится всего две-три пары, в Ле-
нинградской области — не более десяти — пятнадцати
пар (к 1970 году филин там попал в Красный список
вымирающих животных области). В Подмосковье фи-
лина уже совсем нет, хотя он гнездился там еще в сере-
дине пятидесятых годов. «Считанные пары остались и
в Западной Европе. Теперь филинов там уже не только
не истребляют, но даже запрещают фотографировать
у гнезд, чтобы не беспокоить! И уже раздаются при-
зывы к реакклиматизации филина и искусственному
разведению! Но не поздно ли человек заметил свою
оплошность?» (Ю. Б. Пукинский. Жизнь сов, с. 69).
30
Будем надеяться, что нет. Первые же опыты по
разведению филина в зоопарках показали их перспек-
тивность. Впервые разведение филинов в вольерах с
последующим выпуском молодняка в природу начато
в Швеции в 1965 году. В 1971 году орнитолог Бьерн
Броу вырастил и выпустил на свободу около девяноста
молодых птиц, которые образовали двенадцать пар и
успешно загнездились. На следующий год от двух пар
в вольерах было выращено еще около сорока молодых
пугачей. Успешно разводят филинов и в ФРГ. При
этом люди используют интересную особенность биоло-
гии птиц. Если у самки отобрать первую кладку, то
она снесет вторую и сядет ее насиживать. Ко времени
вылупления птенцов в гнезде из отобранных яиц в ин-
кубаторе тоже появляются совята. Последних подки-
дывают в бывшее когда-то родным гнездо, и филины
охотно выкармливают двойной выводок.
В нашей стране филины успешно размножаются в
Московском, Ленинградском, Ростовском, Алма-Атин-
ском и некоторых других зоопарках. В Алма-Атин-
ском зоопарке филины стали размножаться с 1949 го-
да. Жизнь птиц в вольере, на всем готовом, позволяет
им справлять свадьбы значительно раньше, чем в при-
роде. Уже в январе пугачи начинают токовать, а пер-
вые яйца они откладывают в середине — конце фев-
раля.
Интересными наблюдениями за размножением фи-
линов в Алма-Атинском зоопарке в 1982 году с нами
любезно поделился В. Р. Соколовский. Пять пугачей
всю зиму сидели в одной вольере. Один раз в день они
набивади свои желудки мясом, остальное время мрач-
но смотрели на немногочисленных посетителей. Но в
феврале служители зоопарка стали замечать некото-
рое оживление среди птиц; два филина явно проявля-
ли повышенный интерес друг к другу. Пришлось
остальных отсадить. Новоявленные супруги, остав-
81
шись одни, затоковали,— громко ухали, раздувая
перья шеи и показывая друг другу мерцающее белое
горловое пятно. Самец при этом не забывал и о своих
обязанностях: в затененном углу он делал углубле-
ние в плотном песке — клювом разрывал песок, а ла-
пами отбрасывал его в сторону. Самка вначале не об-
ращала внимания на работу супруга. Но когда ямка
была готова, она присела в него раз-другой, как бы
примериваясь, удобно ли. Затем (угодид-таки назва-
ный) она очистила лоток будущего гнезда от камеш-
ков и вскоре, 10 марта, отложила туда первое яйцо.
С этого момента началось плотное насиживание. По-
следнее, четвертое, яйцо появилось через десять
дней. Самец подкармливал супругу, стал очень агрес-,
сивным и часто ухал на посетителей. Птенцы, один за
другим, вылуплялись по утрам с середины апреля.
Первое время мать кормила их только отрыгиваемой,
полупереваренной пищей, а дней через десять — две-
надцать стала давать кусочки мяса. Время щло, птен-
цы росли... Через три с половиной месяца они стали
летать, а еще через месяц приобрели окончательную
самостоятельность.
Подобные факты обнадеживают: филин как вид не
исчезнет с лица Земли, мы, Люди, не допустим этого.
Белая сова
Заснеженная, ровная как стол, неоглядная северо-
казахстанская степь, на десятки километров ни одного
села... Сгустившаяся чернота ночи давит тишиной, ко-
торую нарушают яркие снопы фар и рокот мотора
нашей экспедиционной машины-вездехода, с трудом
прокладывающей путь через снежные заносы по едва
видимой проселочной дороге. Под колесами хрустко
ломается заледеневший снег. В свете фар глазу не за
что уцепиться: ни бугорка, ни кустика, под снегом
32
погребены сухие Стебли
ковыля и типчака, а до
ближайшего леса немало
километров. Но вот в
стороне от дороги пока-
зался белый столбик, на-
верняка на нем мы проч-
тем какие-то цифры, со-
риентируемся в безбреж-
ном степном просторе,
давно й о ночлеге пора
подумать. До столбика
остается пятьдесят, трид-
цать метров, и... вдруг
он оживает, распахивает
широкие крылья и исчезает в непроглядной темноте.
Это оказалась белая, или полярная, сова — гостья да-
леких арктических тундр. На месте ее отдыха мы обна-
ружили комочек из шерсти и костей грызунов и перьев
птиц — эту погадку отрыгнула сова. Так произошло на-
ше первое знакомство еще с одной из сов Казахстана.
В последующие годы нам не раз приходилось встречать
полярных сов в лесостепи и степи северных и централь-
ных областей республики и на юге Западной Сибири, но
ближе познакомиться с ней не удалось, мечта об экспе-
диции в тундру пока остается мечтой. Тем не менее, по
рассказам полярников и зоологов, по книгам и отчетам
экспедиции, удалось узнать об этой северной согёе много
интересного, чем мы и хотим поделиться с вами.
Белая сова была впервые описана Карлом Линнеем
в 1758 году, который по-латински назвал ее Nuctea
scandiaca Linn. Для Казахстана она известна как ре-
гулярно, но в небольшом числе зимующий вид в степ-
ной и лесостепной зонах. Она была встречена орнито-
логами в октябре — марте в Западном Алтае, у Семи-
палатинска, Целинограда, Караганды, Кустаная, в
2—1894
зз
Уральской области, Прииртышских степях. Известны
редкие залеты полярной гостьи на юг республики: на
Мангышлак, в дельту реки Или, под Алма-Ату и Таш-
кент. Более того, она была добыта в Северной Индии* и
Северном Китае. Такие дальние залеты происходят в
годы массовых кочевок, связанных с нехваткой корма
в северных районах нашей страны в многоснежные су-
ровые зимы. Свыше десяти грандиозных, массовых
нашествий белых сов приводит известный орнитолог
И. А. Долгушин, ' среди которых известны зимы
1895/96 и 1926/27 годов, когда совы держались мелки-
ми группами, на расстоянии нескольких сотен метров
друг от друга. Правда, в последние десятилетия чис-
ленность зимующих белых сов была низкой: надо
проехать десятки километров, чтобы встретить одиноч-
ную птицу.
В незнакомых им степях Казахстана полярные со-
вы придерживаются похожих на их родные тундры
участков: рассаживаются на открытых, обдуваемых
ветрами буграх, на обширных полях и болотах, пусты-
рях вблизи населенных пунктов. На зимовку они при-
летают в конце октября — начале1 ноября и улетают
обратно только в конце марта — в апреле. Более пяти
месяцев гостит полярная сова в наших краях. Днем
она обычно сидит неподвижно на кочках, холмиках,
стогах сена и, редко, на верхушках деревьев, а в су-
мерках и ночью вылетает на охоту. По отношению к
человеку осторожна и ближе ста пятидесяти — двух-
сот метров не подпускает его, тем более, что видит
белая сова днем ничуть не хуже, чем ночью.
Изумительно красива взрослая полярная сова,
особенно старый самец в своем ослепительно бело-
снежном наряде с едва заметными темными пестрина-
ми на затылке, с крупными пронзительно-желтыми
глазами. Темный клюв почти целиком скрыт в густой
бороде и усах из тонких волосовидных перышек. Не-
34
большие короткие «ушки» обычно незаметны. Лицевой
диск выражен плохо и почти не выделяется на фоне
головы. Черные, круто изогнутые когти едва видны из
густых мелких перьев, покрывающих пальцы ног.
Самка отличается от самца темно-бурым поперечным
рисунком на брюшной и спинной стороне и боках те-
ла, маховых и рулевых перьях. Чем старше сова, тем
меньше у нее поперечных темных полос; годовалые
птицы наполовину белые, наполовину черные, очень
пестро выглядят, у них пятна заходят даже на грудь
и зоб, лишь ноги и зоб чисто-белые. По размерам эта
сова уступает только филину. Размах крыльев са-
мок — свыше полутора метров, масса до двух с поло-
виной килограммов, самцы немного мельче.
По характеру распространения белая сова относит-
ся к так называемым циркумполярным видам, то есть
встречается в полярных и приполярных широтах Ев-,
разии и Северной Америки. Ей не страшны жгучие
морозы: плотное густое оперение надежно защищает
птицу от ветров, а теплых пух согревает. Белая окра-
ска оперения делает ее неразличимой на снегу, оброс-
шие перьями пальцы, как широкие лыжи, не провали-
ваются даже в рыхлом снегу. Для нее опасны не столь-
ко морозы, сколько голод. Но и здесь белая сова*
выгодно отличается от прочих: при везении она на-
едается очень плотно, в течение нескольких дней
подряд возвращается к крупной добыче, иногда ест
падаль. С другой стороны, способна длительно голо-
дать — двадцать — тридцать, даже сорок суток, при-
чем масса ее уменьшается до сорока процентов, но
быстро восстанавливается при обильном питании. На-
конец, при нехватке кормов белая сова совершает ко-
чевки на значительные расстояния, на тысячи кило-
метров улетая от тундры. Выросшая в условиях круг-
лосуточного полярного дня, белая сова прекрасно
охотится и днем, что существенно увеличивает воз-
2*
35
можности выживания, а крупные размеры позволяют
ей ловить не только мелких грызунов, но даже зайцев,
песцов и тетеревов.
С приходом весны оживает, гомоном птичьих голо-
сов наполняется тундра. В общем хоре без труда уда-
ется распознать «лай» белых сов. Именно так образно
описывают их брачные крики натуралисты. Это глу-
хие монотонные взлаивающие крики «оу-оу-оу» самца,
сменяющиеся на призывный крик в виде протяжного
глухого «гуууу». В ответ самка издает глухое «гуу».
Иногда от сов можно услышать странное карканье или
рассерженное глухое «кла», что подметил орнитолог
Л. А. Портенко. Кстати, осенью и зимой все совы,
включая полярную, удивительно молчаливы. Весной
же она необычайно криклива, ее песня льется букваль-
но непрерывно, распевает ее самец, сидя на возвышаю-
щейся кочке.
Среди сов не так уж много видов, изменивших ле-
су — родной стихии этих птиц. Это белая и болотная
совы, которые предпочитают полностью безлесные, за-
болоченные травянистые пространства. В тундрё по-
лярная сова в период размножения обитает на доволь-
но обширном гнездовом участке, которым служат
вершины холмов, первыми освободившиеся от снега.
В небольшом углублении сова устраивает гнездо, обыч-
но без всякой выстилки, реже собирает растительную
«ветошь», со временем в ямке накапливаются шкурки
грызунов и перья птиц. В кладке четыре — семь, ред-
ко одиннадцать — четырнадцать яиц, самка присту-
пает к их насиживании? с первого яйца. По окраске
они белые, но со временем приобретают охристый цвет
от соприкосновения со мхом. Насиживание продолжа-
ется тридцать —.тридцать пять суток. Самец в это вре-
мя трудится за двоих: охотится и кормит самку, а
позднее и маленьких птенцов.
Птенцы вылупляются в течение нескольких дней и
36
резко отличаются по размерам: от крошечного, едва
обсохшего, до полуоперенного. Обычным явлением в
семьях белой совы при недостатке кормов является
каннибализм, когда родители или старшие птенцы по-
едают младших. Одеты птенцы в белый густой пух,
прозревают они лишь в десятидневном возрасте.
И вскоре надевают второй пуховой наряд, сероватый с
поперечным рисунком, а с шестнадцатого дня у них
бурно начинают расти перья по телу и на крыльях.
Плотной кучкой сидят совята под матерью,ч а вскоре и
без нее: по мере роста им требуется все больше пищи,
и один самец не справляется. На охоту родители уле-
тают иногда за пять — десять километров. В их отсут-
ствие старшие птенцы невольно обогревают младших.
Месячные совята уже начинают перепархивать, часто
уходят из гнезда и затаиваются по соседству, поджи-
дая родителей с кормом. Смертность птенцов в иные
годы высокая, их нередко давят песцы. Но если на
гнезде — самка, то к этому участку не приближаются
даже собаки и северные олени, настолько она агрес-
сивна. Пользуясь такой надежной защитой, вблизи
совиных гнезд поселяются дикие гуси, гаги и утки,
которых сова не трогает. Двухмесячные совята уже хо-
рошо летают, а внешне еще напоминают коренастых
уродцев: они буро-рябые,, с белым «лицом» и мрачно-
ватым взглядом. В августе совята становятся вполне
самостоятельными, семьи распадаются, широко ко-
чуют по тундре, постепенно перемещаясь к югу. При
опасности птенцы полярной совы активно обороняют-
ся. Они топорщат оперение, расставляют крылья,
устрашающе шипят и щелкают клювом, наскакивают
па врага. Если совсем туго приходится, опрокидывают-
ся на спину и обороняются когтистыми лапами. Взрос-
лые птицы в таких ситуациях просто улетают, дер-
жатся на почтительном расстоянии от человека или
собаки.
37
Охотничьи повадки белой совы вполне отвечают ее
строению и образу жизни. В стремительном полете
мчится она над самой землей, преследуя бегущего
зверька, то висит в воздухе на одном месте, высматри-
вая жертву, то бесшумно парит или планирует по на-
клонной вниз. Помимо активной охоты нередко при-
бегает к подкарауливанию добычи, сидя на кочке и
внезапным броском хватая ее. Летом она охотится
практически круглосуточно. Иногда может терпеливо
часами поджидать у норки грызуна, совершает нале-
ты на птичьи базары у морского побережья. Летом
рацион белой совы состоит исключительно из мыше-
видных грызунов: полевок и леммингов, хотя в еди-
ничном числе добывают они и молодых зайцев-беля-
ков, белых и тундряных куропаток, птенцов чаек и
куликов, водоплавающих птиц, редко — даже горно-
стая и мохноногого канюка.
Зоолог О. Н. Данилов в Сибири и на Командорах
неоднократно наблюдал нападения полярных сов на
резиновые чучела уток. Причем попытки утащить их
всегда были настолько бесшумными, что замечались
охотниками лишь тогда, когда связки утиных чучел
поднимались из воды в воздух.
На казахстанских зимовках ее питание известно
р/тишь в общих чертах. В погадках были обнаружены
остатки зайцев — беляка и русака, тетерева, белой и
серой куропатки, степного 1оря и ласки, обыкновенно-
го хомяка, полевок и джунгарского хомячка. При
сйльном голоде белая сова иногда залетает даже в се-
ла, где преследует кур и уносит их в безопасное место.
На токах из соломы вылавливает полевок и мышей,
вблизи ферм хватает зазевавшихся сизых голубей и
воробьев. Численность зимующих полярных сов оп-
ределяется кормовыми условиями и косвенно толщи-
ной и состоянием снежного покрова. Все-таки и на
зимовках для совы главным объектом охоты являются
.48
мышевидные грызуны, а их под глубоким снегом не
добыть. В степях Кургальджинского заповедника зи-
муют от двух-трех до пяти особей на десять километ-
ров маршрута.
Судя по наблюдениям в зоопарках, белые совы мо-
гут прожить до тридцати — сорока лет и более. В при-
роде вряд ли они доживают до такого возраста, по
данным кольцевания, они живут обычно пять — семь,
редко десять — пятнадцать лет. Врагов у них немного,
особенно у взрослых сильных сов. Возможно, они ста-
новятся жертвой песцов, крупных северных соколов —
кречета и сапсана. Гораздо больше птиц погибает по
вине человека. Совы, попадаясь в капканы охотников,
калечатся и гибнут; отстреливаются браконьерами.
В недалеком прошлом в Северном Казахстане даже
существовал промысел этих сов на шкурки. В малооб-
житых тундрах этих сов много, но уже сейчас их сле-
дует охранять. По существующему законодательству,
отстрел сов запрещен по всей территории страны.
Сложность их охраны заключается в том, что на зиму
почти все белые совы улетают из тундры, рассеивают-
ся на огромных пространствах лесотундры, лесной,
степной и лесостепной зон, где много людей, к присут-
ствию которых они привыкают и теряют осторожность.
Ястребиная сова
Ожидая прилета тетеревов к выставленным на, бе-
резе чучелам, мы пригрелись в копне соломы и задре-
мали. Сладкий сон был прерван неожиданным обра-
зом: с громким шумом упало на землю крайнее чуче-
ло, а от дерева метнулась в сторону небольшая поло-
сатая птица. Ястреб? Но птица плавно снизилась и
уселась на соседний пень, сразу став совой. Видно, в
недоумении от столь «невкусного» резинового тетере-
ва она в растерянности поднимала и опускала хвост,
39
поводила им из стороны в
сторону. Такое поведение
среди сов — большая ред-
кость и свойственно только
ястребиной сове и воробь-
иному сычику. В том, что
перед нами, была именно
ястребиная сова, сомнений
не было. Только у нее та-
кая серая в черную полос-
ку грудь и брюшко, только
она внешним видом и по-
вадками напоминает днев-
ных хищников — ястребов,
В Казахстане ястреби-
ная сова — Surnia . ulula
Linn, (описана Линнеем в
1758)— встречается очень
редко, гнездится изолированно в двух районах: в ост-
ровных лесах Северного Казахстана и в горных лесах
Юго-Западного Алтая, Тянь-Шаня, Саура и Восточно-
го Тарбагатая. Чаще ее удается встретить во время
сова — Surnia . ulula
осенних и зимних кочерок, когда эти совы прилетают
в лесостепь из сибирских таежных лесов и спускаются
с гор на равнину. В это время они далеко проникают
на юг, видели их в низовьях Урала и Северном При-
каспии у Гурьева, на полуострове Бузачи, а также у
станции Жарык, под Кокчетавом и Семипалатинском.
Ястребиная сова — типичная таежная птица,’широко
распространена лесной зоне Евразии и Северной Аме-
рики. Американские птицы отличаются незначитель-
но более четким пестрым рисунком и шоколадным
цветом* брюшка. Кстати, в ‘Казахстане гнездятся ястре-
биные совы, относящиеся к двум подвидам: па Алтае
и Тарбагатае — номинальная, или обыкновенная, фор-
ма (S. u. ulula), а в Тянь-Шане — тяпыпанская
40
(S. u. tianschanica), более крупная и более темная nd
окраске. В пределах СССР эта сова встречается от
Кольского полуострова до Чукотки и Сахалина, на юг
до Москвы и Киева, на север проникает в тундру по
залесенным долинам рек.
По размерам тела ястребиная сова некрупная, с,
сороку, птица. Сйинная сторона бурая, брюшная — бе-
лая с характерным поперечно-полосатым темным ри-
сунком, сложение плотное, хвост довольно длинный и
ступенчатый. Голова небольшая, со слабо выражен-
ным лицевым диском, окаймленным по бокам черной
полосой и разделенным на полукружья светлыми по-
лосами. Глаза ярко-желтые, ястребиные. Перьевые
«ушки» отсутствуют. Короткие сильные ноги оперены
до когтей, у сидящей птицы скрыты обычно под перья-
ми. Жесткое оперение плотно прилегает к телу. Раз-
двинув перья по бокам головы, можно обнаружить
симметричные ушные отверстия, что свидетельствует
о преобладающей роли зрения, а не слуха у данного
вида. На белом горле четко выделяется черное пятно
под желтым клювом. Самцы и самки по окраске не
различимы, но первые несколько мельче. Размах
крыльев — около восьмидесяти сантиметров, масса
тела — до трехсот восьмидесяти граммов.
На гнездовании ястребиная сова повсеместно не-
многочисленна. К тому же численность ее значительно
колеблется по годам в зависимости от обилия мыше-
видных грызунов. Для гнездования в горах Тянь-Шаня
предпочитает ельники, поднимаясь вверх до высоты
полутора — трех километров*, причем глухих участков
избегает, а селится по разреженному лесу в долинах
рек и по склонам ущелий. На Алтае обитает^ в свет-
лых лиственничных лесах, гарях и вырубках, зарос-
ших березой и осиной. На юге Западной Сибири, а воз-
можно, и в Северном Казахстане иногда гнездится в
березовых колках и осинниках, по опушкам поймен-
41
йых лесов. Повсеместно любит селиться на зарастаю-
щих верховых болотах, но обширных открытых прост-
ранств не любит.
Ведет оседлый образ жизни, кочующие же птицы
отлегают в октябре — ноябре и возвращаются к мес-
там гнездования в феврале — начале марта. Каждая
пара занимает определенный участок леса, соседи
обычно располагаются друг от друга на значительном
расстоянии. С середины марта самцы начинают токо-
вать. Брачная песня представляет собой протяжную
улюлюкающую трель — «улю-лю-лю-лю», очень похо-
жую на крик зеленого дятла, издается она обычно в
полете. Самка отвечает самцу хриплым сдавленным
криком. Кругом еще снег, лишь с веток елей стучит
звонкая капель, к вечеру длинные прозрачные сосуль-
ки густым частоколом свисают вниз. В плотных вечер-
них сумерках ястребиная сова устраивается на облю-
бованном суку и распевает несколько по-иному. Это
убыстряющаяся к концу трель «ука-ка-ка-ка-ки-ки-
киики», заканчивающаяся мягким щебетанием. В мар-
те эти совы держатся очень заметно, как бы вы-
зывающе: летают вдоль границ участка, издают гром-
кие крики даже днем или сидят открыто на ветках,
греясь на солнце. Пары постоянны, и супруги очень
привязаны друг к другу, они все время перекликают-
ся, нередко летают и сидят по соседству или вместе.
В отличие от других лесных сов ястребиная почти
не использует дупла для гнездования да и на день не
прячется в них. Свои гнезда она устраивает чаще на
вершинах сломанных ветромли грозой деревьев, в ста-
рых гнездах дневных хищников, ворон и сорок, очень
редко — в естественных дуплах и постройках крупных
дятлов. Гнезда как такового они вообще не строят,
пользуясь готовым. В дуплах обычно нет никакой вы-
стилки или только гнилушки покрывают его дно.
В «мышиные годы» (когда грызунов много) сова откла-
42
дывает по семь — девять, до тринадцати яиц и успеш-
но выращивает всех птенцов, в малокормные годы в
гнезде удается обнаружить только три — пять яиц, а
птенцов вырастает и того меньше. Откладка у разных
пар растянута и продолжается с конца марта до мая,
как исключение известны июньские кладки. Яйца бе-
лые, блестящие, почти шаровидные. Для Казахстана
гнезда с кладками этой совы пока не известны и все
данные о сроках размножения сводятся к находкам
птенцов-слетков и молодых птиц. Надо сказать, что
биология ястребиной совы вообще изучена слабо, осо-
бенно поведение и размножение. По аналогии с дру-
гими совами считается, что насиживает только самка
(но ряд исследователей упоминает и об участии в этом
самца!), самец охотится и кормит ее, а позднее обес-
печивает пищей птенцов, кроме того, он патрулирует
границы гнездового участка, предупреждает самку
криком об опасности. А это немаловажно при откры-
том гнездовании ястребиной совы. Насиживание начи-
нается после откладки первого яйца. Птенцы в гнезде
разновозрастные, младшие из них обычно погибают и
на крыло поднимается три-четыре птенца, а то и мень-
ше. Первые две-три недели самка обогревает их, а
при необходимости самоотверженно защищает, напа-
дая даже на человека. Так, А. Брем описывает случай
нападения ястребиной совы на человека, с которого
она сбила шапку и даже вырвала несколько пучков
волос. В литературе описаны случаи, когда сова напа-
дала и на крупных лесных зверей, случайно прибли-
зившихся к гнездовому дереву. Позднее самка тоже
вылетает на охоту, вначале неподалеку от гнезда, а
затем все дальше и дальше удаляясь в лес. К этому
времени становится гораздо теплее, птенцы меньше
нуждаются в обогреве, к тому же в трехнедельном воз-
расте они почти полностью оперены. Проголодавшиеся
совята подзывают родителей хриплым писком.
43
Подросшие птенцы в месячном возрасте уже могут
перелетать на небольшое расстояние, с дерева на дере-
во или через поляну. К этому времени они совсем ос-
тавляют гнездо и выходят на ближние ветки, разлета-
ются по соседним деревьям. Свое местоположение в
сумерках и ночью они выдают громким протяжным
писком и закатывают такой концерт при появлении
родителей, что диву даешься. Еще бы — не хочешь
остаться голодным, кричи изо всех сил, вот они, бед-
няги, и стараются. Хорошо еще, что ночью их враги
спят. А днем птенцы молчаливы,, сидят, затаившись,
на ветках, и их темно-бурая пестрая окраска совер-
шенно сливается с корой деревьев. Вскоре семьи сов
начинают кочевать по лесу, родители заботятся и кор-
мят птенцов еще полтора — два месяца. Заметив опас-
ность, взрослые совы издают боевой звонкий крик
«кия-кия-кияк», очень похожий на крик соколов, и
смело нападают на врага, норовя ударить его когтями.
Птенцы, заслышав такие крики, тотчас затаиваются,
вытягиваются в тонкий столбик и делаются невиди-
мыми. В конце августа, когда первые желтые листья
с тихим шорохом падают на побуревшую траву, семьи
сов распадаются и молодые начинают самостоятельно
кочевать по лесу. К этому времени они прекрасно ле-
тают, овладевают охотничьими навыками.
На охоту ястребиная сова вылетает обычно в су-
мерках, но нередко охотится и днем при солнечном
свете, отдыхает ранним утром и вечером, устроившись
удобно на верхушке дерева. Разнообразие охотничьих
приемов и широкий спектр питания гарантируют ей
успешную охоту. Часто сова сидит на дереве и поджи-
дает свою жертву: заметив полевку, она мгновенно
срывается с ветки и хватаёт ее когтями, а птиц ловит
и на земле и в воздухе. Отсидев полчаса или больше,
сова перелетает на соседнее дерево, постепенно пере-
мещаясь вдоль опушки или поляны. Иногда она, обла-
44
дая стремительным полетом, несется низко над землей
и хватает вспугнутую добычу, как это делает яст-
реб-перепелятник, или же, запоздало заметив пробе-
гающего грызуна, сова переворачивается через крыло,
падая вниз. Над открытыми моховыми и травянисты-
ми болотами и гарями ястребиная сова часто зависает
в воздухе на одном месте, как пустельга, высматривая
добычу, часто-часто машет крыльями, как бы трясет-
ся. Применяет она и такой способ: заметив жертву,
срывается с вершины сухостойного дерева, служащей
ей наблюдательным пунктом, и по наклонной скользит
к земле, при неудаче резко взмывает вверх и садится
на другое дерево.
Основная пища ястребиной совы — мышевидные
грызуны. На севере в таежной зоне это рыжие и крас-
ные полевки, лемминги, единично добываются мелкие
воробьиные птицы, лягушки. Зимой она,охотится на
белок, куропаток, рябчиков и даже тетеревов, которые
больше совы в два раза. Описан случай, когда сова
напала на крупного дятла — желну, в результате
схватки погибли обе птицы. Реже поедает землероек,
крупных насекомых. В Казахстане питание ее не изу-
чено, но,.судя по некоторым наблюдениям, и здесь
основу рациона этой совы составляют мышевидные
грызуйы, а птицы добываются крайне редко и глав-
ным образом в зимнее вр’емя. На зиму часть сов отко-
чевывает в зону арчовников и разреженного листвен-
ного леса.
Среди сов ястребиная страдает от человека, меньше
прочих, поскольку почти круглый год живет в мало-
доступных участках леса, редко предпринимает ко-
чевки, старается не показываться в населенных пунк-
тах и вблизи них. Однако она нередко становится
жертвой крупных дневных хищников, таких, как яст-
реб-тетеревятник и мохноногий канюк, а из сов — фи-
лина и неясытей. В северной тайге ястребиная сова
45
считается обычной птицей, южнее — редкой, немного*
численна и в горных лесах Казахстана.
В течение жизни ястребиная сова меняет несколь-
ко нарядов. Годовая линька проходит постепенно,
перья выпадают по мере отрастания соседних. Так,
маховые заменяются в направлении от туловища к
краю крыла, рулевые — от центра к краям хвоста. Но
в любом наряде совы воплощен золотой принцип --
покровительственная окраска оперения с многочислен-
ными размытыми пятнами надежно защищает ее от
чужих глаз наряду с полной неподвижностью во вре-
мя отдыха. Мягкое рыхлое оперение весьма своеобраз-
но: контурные перья имеют снизу на две трети длины
пуховое опахало, образующее надежную пуховую про-
слойку. Настоящие пуховые перья есть у сов только
под кроющими крыла. Обилие и разнообразие перьев,
их нежность требует немалой заботы и внимания, и
ястребиная сова ежедневно уделяет своему туалету по
полчаса йПболее^ перебирает и укладывает перья клю-
вом, приглаживает их. Причем предпочитает прини-
мать дождевой душ, сидя на ветках, так безопаснее,
чем делать это в лесной лужице.
Истреблением мышевидных грызунов, занимаю-
щих в ее питании до девяноста щести — девяноста
восьми процентов, ястребиная сова приносит большую
пользу лесному хозяйству.
Ушастая сова
Многие, увидев ее впервые, думают, что перед ни-
ми филин. Длинные, до шести сантиметров, «рожки»,
торчащие вразлет, ярко-оранжевые глаза, рыжеватая
окраска да и весь облик в целом действительно напо-
минают сову «номер один». Но размеры... примерно с
ворону; самки весят не более трехсот пятидесяти грам-
мов, а самцы и того меньше, размах крыльев —
46
около метра* Крыло
ушастой совы острое
и длинное, в сложен-
ном виде несколько
выдается за конец хво-
ста. Это признак бо-
лее высоких, чем у
филина; летных ка-
честв — в большинст-
ве мест своего обита-
ния ушастая сова яв-
ляется перелетной пти-
цей. В Казахстане
она регулярно зимует
лишь в южных райо-3
нах, но в отдельные го- ।
ды остается зимовать
и на востоке — в ок-
рестностях Семипала-
тинска и Усть-Камено-
горска. Впрочем, ско-
рее всего зимой там
встречаются сибир-
ские птицы, а местные улетают южнее. По-настоящему
оседлы эти совы, очевидно, только в республиках
Средней Азии.
Окрашена ушастая сова скромно, но достаточно
красиво. Верхняя сторона тела темнее нижней, бурова-
то-рыжая с широкими черноватыми продольными по-
лосками и пестринками. Грудь и брюшко желтовато-
охристые с бурыми продольными пестринами и струй-
чатым поперечным рисунком. Горло белое. Лицевой
диск хорошо выражен, золотистого цвета с черным
пятном у глаз. Лапы, как у филина, оперены до ког-
тей. Когти и клюв черные.
В роду ушастых сов шесть видов, населяющих все
47
континенты, кроме Австралии. В Советском" Союзе
встречаются два вида — ушастая и болотная совы.
Ушастая сова (Asio otus Linn.) образует четыре подви-
да, обитающих в Европе, Азии, Северной Америке и
на севере Африки. В нашей стране, в том числе и в
Казахстане, живет обыкновенная ушастая сова:
А. о. otus. Впервые ее научное описание сделал в 1758
году Карл Линней. Основные места зимовок ушастых
сов расположены в Китае, Индии, Пакистане и в до-
лине реки Нил.
Ушастой сове повезло больше, чем крупным ее род-
ственникам, во многих местах она сохранила довольно
высокую численность. Хотя суеверия не миновали
и ее. Например, в Германии в прошлом веке существо-
вало поверье, что прибитая к воротам дома мертвая
сова защищает его от пожара.
В Казахстане ушастая сова еще обычна на гнездо-
вании в пойменных лесах Урала, Сырдарьи, в Южном
Прибалхашье и на Алтае. Огромные безлесные прост-
ранства от берегов Каспия до Северного Прибалхашья
совсем не заселены ею. Это и понятно, ведь ее второе
название — лесная сова. Однако сплошных таежных
массивов она избегает, предпочитая светлые разрежен*
ные лиственные и смешанные леса. Гнездится также
в степных березово-осиновых колках, искусственных
лесополосах, тугаях и даже в старых городских пар-
ках. В Заилийском Алатау поднимается в горы вплоть
до арчовников. Охотиться любит в перелесках, на лес-
ных опушках и полянах, в пойменных кустарниках, в
заросших балках и оврагах. А в периоды сезонных
миграций ушастая сова может встретиться в самых
неожиданных местах — среди саксаульника в пусты-
не, бурьяна на пустыре, в зарослях тростника по бере-
гам степных озер, в центре больших городов^
У ушастых сов есть одна очень интересная особен-
ность, отличающая их от других пучеглазых сороди*
48
чей. Широко известна «нелюдимость» сов, их отшель-
нический образ жизни. «Живет как сыч»—говорит
народная поговорка о замкнутом человеке. Не в при-
мер остальным совам ушастая обладает ярко выра-
женной общительностью, проявляемой в осенне-зим-
ний период. Как будто вместе этим птицам — индиви-
дуалистам по натуре — легче пережить трудный пе-
риод года. Компании ушастых сов насчитывают от
пяти — десяти до пятидесяти особей. Весь день они,
раздувшись шарами — так теплее, сидят вместе, порой
«пленом к плечу» где-нибудь в густом кусте, кроне
дерева или на земле, в овраге, а в сумерках разлета-
ются на охоту в разные стороны. К утру опять соби-
раются на том же самом месте. Отставшие перекли-
каются своеобразной, не лишенной приятности трелью.
Такие скопления сов нередко встречаются в городах и
на их окраинах.
Вот строки из нашего дневника,, относящиеся к
осенне-зимним наблюдениям в шестидесятых годах в
Усть-Каменогорске, точнее на Иртыше в черте горо-
да: «20 октября. На Комсомольском острове видели
много ушастых сов. Из кустов выпугивали сразу по*
четыре-пять птиц, цекоторые из них отлетали недале-
ко и падали в кусты, но многие садились тут же от-
крыто на ветках и, поставив «рожки», выпучив глаза,
удивленно нас разглядывали. Всего здесь встречено
около сорока сов».
«27 февраля. Мы подходили к небольшому овраж-
ку, свободному от снега и заваленному валежником.
Когда до него оставалось два-три метра, оттуда бес-
шумно выпорхнули пять ушастых сов. Спустя несколь-
ко секунд из того же места вылетели еще четыре пти-
цы. Совы, быстро лавируя между деревьями, скрылись
с глаз».
Особенно много ушастых сов в окрестностях Усть-
Каменогорска оставалось в зиму 1963/64 года. По
49
наблюдениям И. Ф. Бородихина, зимой 1959/60 года
совы были обычны в Алма-Ате. За двух-трехчасовую
экскурсию по городу можно было встретить до пятна-
дцати птиц, держащихся поодиночке или группами в
пять — восемь особей. Встречались они преимущест-
венно в центре старой части города, в парках и Бота-
ническом саду.
В конце февраля с мест зимовок начинается отлет
ушастых сов на север, инстинкт зовет их туда, где они
когда-то родились и выросли. И вот они на месте. Еще
снег не весь стаял, еще заморозки по ночам сковыва-
ют землю, а совы справляют свои свадьбы. В это время
самцы зигзагообразно летают между деревьями, со-
провождая полеты хлопаньем крыльев и низкими кри-
ками «гу-гуу».
Оконченьгбрачные игры, в процессе которых поды-
скивается и место для гнезда: обычно это старые гнез-
да грачей, ворон, сорок, хищных птиц, беличьи тай-
но, расположенные на деревьях. Глубокие чашеобраз-
ные гнезда сорок совы иногда переделывают на свой
лад — разбирают крышу и полученным стройматериа-
лом закладывают лоток, делая его плоским и широ-
ким. Если старых гнезд не хватает, совы с боем отби-
рают у птиц жилые постройки. Реже они гнездятся в
больших дуплах старых деревьев, полуразрушенных
пнях, на земле под кустом. А в Наурзумском заповед-
нике однажды пара сов устроила гнездо на сеновале
скотного двора. Там же орнитолог Е. А. Брагин нашел
гнездо ушастой совы в стенке старой гнездовой пост-
рдйки орланов, в котором также поселилось по паре
галок и соколков-пустельг. Любопытное общежитие
столь разных птиц.
Откладка яиц начинается рано, в Южном Казах-
стане с середины — конца марта, в северных районах
республики и соседней Сибири — на месяц позже. Яй-
ца откладываются через 'сутки, но самка садится в
50
гнездо после появления первого яйца. Всего их в гнез-
де от четырех до шести в обычные годы, до десяти —
в благоприятные, «мышиные». В особо «урожайный»
год совы размножаются дважды, а в предчувствии го-
лодного лета они могут вовсе не гнездиться. Заметим,
что случаи каннибализма (поедание собственных птен-
цов) у ушастых сов бывают чрезвычайно редко. Самка
насиживает кладку, по разным данным, от двадцати
пяти до тридцати дней. Все это время и до того, как
птенцы окрепнут, ее кормит неутомимый самец.
«Когда старшему птенцу исполнится девять-десять
суток, на поиск корма вместе с самцом начинает выле-
тать и самка. В ожидании родителей совята сидят
плотной кучкой, обогревая друг друга. Птенцовая «пи-
рамида» строится далеко не как попало. Обычно в
центре восседает старший птенец, и его голова всегда
возвышается над «грудой тел». К нему спинами нару-
жу жмутся остальные совята. Самые маленькие птен-
цы й яйца оказываются внизу» (Ю. Б. Пукинский.
Жизнь сов, с. 217).
Птенцы растут на редкость быстро. По исследова-
ниям орнитологов, на каждые пять граммов корма со-
венок прибавляет один грамм массы. В зависимости
от возраста (чем меньше птенец, тем быстрее он рас-
тет) за сутки совенок увеличивается в массе на во-
семь — тринадцать граммов. В месячном возрасте со-
вята становятся слетками, покидают гнездо и первое
время неуклюже перепархивают по веткам, постоянно
выпрашивая у родителей еду. Ленинградский орнито-
лог А. С. Мальчевский сравнивает их голоса с писком
голодных котят. Совята орут почти непрерывно всю
ночь, в минуту издают по восемь — десять криков
каждый. Они не сидят на месте, все время перемеща-
ются по лесу, причем вечером в ожидании родителей
сидят на западной опушке, где в мягких лучах захо-
дящего солнца их долго видно, а к утру выходят на
61
восточную сторону леса навстречу восходящему солн-
цу. Окончательно взрослеют птенцы в возрасте двух
месяцев. В это время они горазды на ужимки. Глядя
на их кривлянье, трудно удержаться от смеха. Совята
же при этом учатся лоцировать, то есть определять
точное местонахождение источника звука. Что касает-
ся овладения охотничьими навыками, то совята отра-
батывают их Самостоятельно. Еще в гнезде они лоци-
руют звуки, приближаются к объекту (принесенной ро-
дителями мыши) и пытаются схватить его когтями и
клювом.
Вспоминается студенческая зоологическая практи-
ка, проходившая на биостанции Новосибирского уни-
верситета. На живописном правом берегу реки Оби,
разделяющейся в этом месте на три рукава, в высоко-
ствольном сосновом лесу уютно расположились щито-
вые домики, где в каждом жило по' четыре человека.
Ранним утром по сигналу дежурного студенты вска-
кивали, брали бинокли и записные книжки и отправ-
лялись на экскурсию в туманный лес, заполненный
птичьими песнями. Тон задавали зяблики и кукушки.
Июнь был в разгаре, у многих птиц уже появились
йтенцы, .молодняк поднимался на крыло. А тихими
вечерами, наполненными комариным звоном, мы счи-
тали по песням* козодоев: их сухая урчащая трель
неслась со всех сторон. Заветной нашей мечтой было
отыскать колонию летучих мышей и найти гнездо
крупной совы, в поисках их мы облазили весь лес и
обшарили все дуплистые деревья. Долго не везло, по-
мог случай. Во время очередной экскурсии мы вышли
на лесную поляну и сразу обратили внимание на ог-
ромную вековую сосну, возвышающуюся на голову
выше соседних. Кто первый заметил в кроне дерева у
ствола темную шапку большого гнезда, трудно сказать
сейчас. Посыпались догадки, чье оно, жилое ли? По
размерам оно было впору ястребу-тетеревятнику или
52
осоеду, может быть, канюку. В бинокль рассмотрели
гнездо, сделанное из толстых прутьев, но никаких при-
знаков жизни не обнаружили. На всякий случай
решили, что стоит туда забраться и собрать пище-
вые остатки и погадки, установить хозяина, птенцы
которого явно покинули гнездо. Это оказалось далеко
не простым делом, как показалось вначале. Внизу
ствол в два обхвата был лишен сучьев, а толстая шер-
шавая кора обламывалась и крошилась под, тяжестью
тела. Надев на ноги ремень, Саша — будущий орнито-
лог — забрался до первых сучьев, дальше поднимался
по веткам, как по лесенке, и вскоре очутился у. гнез-
да. Оно разочаровало: было пустым, только немного
волос да несколько мелких косточек удалось собрать.
Решив сфотографировать гнездо и студентов, толпя-
щихся внизу, Саша поднялся еще выше и тут-то от не-
ожиданности чуть не сорвался с ветки. Еще бы! Прямо
перед ним на глазах ожил омертвевший сук, превра-
тился в лесное чудище, сверкающее ярко-желтыми
глазами и устрашающе щелкающее клювом. Это был
птенец ушастой совы, распустивший крылья и взъеро-
шивший все перья. Его еще коротенькие «ушки» ды-
бом встали на голове, выдавая сильный испуг. На го-
лове и по телу было очень много светлого пуха. Ба-
лансируя на ветках, Саша принялся за фотосъемку
совенка, сообщив о нем вниз товарищам. Других птен-
цов на дереве обнаружить не удалось, видимо, это был
самый младший, плохо летающий, старшие уже раз-
летелись по лесу.
Совят поджидает много разных опасностей. В дель-
те реки Или, по данным В. Ф. Гаврина, ежегодно поги-
бает до двадцати процентов молодняка. В Подмо-
сковье, по наблюдениям В. И. Воронецкого, основны-
ми факторами, лимитирующими размножение ушас-
тых сов, являются погодные условия и серые вороны.
Так, в холодные затяжные весны гибнет до двух тре-
53
тей кладок или нелетных птенцов. А при высокой
плотности серых ворон смертность совят-слетков
достигает от половины до двух третей их численности.
Сообразительные вороны ориентируются на беспокой-
ные крики мелких птичек, вьющихся вокруг обнару-
женного совенка. Часть птенцов гибнет в холодные
дождливые дни от-переохлаждения или от голода, по-
скольку родители в такую погоду ничего не могут
добыть, количество их прилетов сокращается до
трех — пяти вместо девяти — четырнадцати в обыч-
ные ночи.
Ушастые совы не агрессивны. Чаще всего при ос-
мотре гнезда они отлетают на почтительное расстоя-
ние, крутятся вокруг или, усевшись неподалеку, щел-
кают клювом и издают жалобные крики, напоминаю-
щие мяуканье, стоны, пыхтение. Но сибирский орни-
толог О. Н. Данилов не раз подвергался нападению
взрослых птиц с тыла. Известен случай активной за-
щиты гнезда с птенцами в США одновременно тремя
совами, из которых две были самцами. Возможно,
один из них пришел на помощь соседней паре. Близко
пролетающую ворону совы атакуют с пронзительным
криком, пытаясь зацепить ее острыми когтями.
Совята и сами могут обороняться. Вот что записа-
но в нашем полевом дневнике: «1 июня 1979 года. Ле-
сополоса у дороги близ станции Узунагач. В грачи-
ной колонии увидели сидящего на ветке слетка ушас-
той совы. При приближении к нему вытянулся верти-
кально, «похудел» и поднял «рожки», стал похожим
на обломанный сук. Внимательно следит за движе-
ниями рук вытаращенными глазами, синхронно пово-
рачивая вслед голову. Когда один из нас помахал пе-
ред совенком шляпой, он вдруг преобразился, принял
позу «рассерженного филина»: распушился, сгорбил-
ся, приподнял полураскрытые крылья над спиной
и, раскачиваясь из стороны в сторону, защелкал, как
54
Кастаньетами, клювом. Затем понял, что угроза на йас
не действует, и попытался перелететь на соседнее де-
рево. Не долетел, неуклюже шлепнулся в траву. Когда
мы подбежали к нему и попытались взять в руки, со-
венок быстро, вразнобой захлопал веками, упал на
спину и выбросил навстречу лапы с растопыренными
когтями». Добавим, что несмотря па отчаянное сопро-
тивление, свое колечко он тогда все же получил и, кто
знает, может, и сейчас еще носит его на мохнатой
лапке.
Осенний отлет с мест гнездовий на севере начина-
ется уже с конца августа. В Казахстане пролет растя-
нут с середины сентября до декабря. Совы летят не
спеша, днем отдыхают в укромных местах, в сумерках
подкрепляются перед дальней Дорогой.
Свою добычу — мышевидных грызунов — ушастая
сова выслеживает в активном поисковом полете на не-
большой высоте, нередко останавливается на одном
месте, трепеща крыльями, как соколок-пустельга.
В ненастную погоду чередует поиск с терпеливым под-
карауливанием жертвы из засады: добычу сова обыч-
но поджидает, сидя на столбе или дереве в двух — че-
тырех метрах от земли.. Ушастые совы обладают пре-
красными слухом и зрением, как ночным, так и днев-
ным. Опыты показали, что почти в полной темноте
при свете одной стеариновой свечи сова способна заме-
тить мышь на расстоянии шестисот пятидесяти метров
от столь слабого источника света.
В гнездовой период совы охотятся неподалеку от
своих гнезд. Иное дело зимой, когда добычу найтй
труднее. По сведениям В. И. Абеленцева и А. С. Уман-
ской, в зимнюю ночь сова облетает до ста квадратных
километров! В центре Усть-Каменогорска морозной ян-
варской ,ночью Б. В. Щербаков наблюдал охотящуюся
у фонарей ушастую сову. Отдыхать она время от вре-
мени садилась на балконы.
55
Зимой промышлять значительно сложнее, чези лё-
том, и многие совы не доживают до весны. Но и вес-
ной, по прилету на места гнездования, порой не легче.
Так, на Алтае, по сообщению А. П. Кучина, во второй
половине марта 1960 года, когда ушастые совы уже
прилетели, стояли морозы до минус тридцати двух
градусов, а высота снежного покрова достигала метра.
В результате была отмечена большая гибель сов, а в
следующем году при обследовании обширной террито-
рии в сто квадратных километров ни одной совы не
удалось обнаружить.
Ушастые совы, особенно молодые, очень доверчивы
и любопытны, что многих из них губит. В сумерках
птицы теряют осторожность, сами подлетают чуть ли
не вплотную к движущемуся человеку и... часто попа-
дают под выстрел горе-охотников. Порой поражаешь-
ся их жестокости. В «урожайный» на мышей 1970 год
в пойме Иртыша ниже Усть-Каменогорска осенью на
протяжении пятнадцати километров Б. В. Щербаков
обнаружил более сорока убитых браконьерами ушас-
тых сов, в среднем одну птицу на триста пятьдесят
метров. А ведь это одна из самых полезных птиц на-
шей фауны! Еще А. Брем писал об этом: «Осмыс-
ленный человек (разрядка наша — В. X. и
А. К.) не трогает ее: всякое покровительство ей при-
носит лесу только пользу... Лесная сова *не требует
большого количества пищи, но она не может равно-
душно видеть мышь, будучи как голодной, так и сы-
той; поэтому она ловит много больше мышей, чем ей
нужно для пропитания. В лучшем случае она уносит
их в укромный уголок, из которого извлекает тогда,
когда потерпела неудачу в охоте. Она пожирает пой-
манную мышь тотчас же лишь при сильном голоде,
обыкновенно -же отрывает ей только голову, а осталь-
ное уносит, хотя бы на короткое время в свое убежи-
ще. Пара, имеющая птенцов, таскает столько мышей,
66
сколько может промышлять; насытив птенцов, она
обкладывает ими все гнездо» (Жизнь животных. Пти-
цы. Т. 8, Спб., 1911, с. 312—313).
Да, ушастая сова — специализированный мышеед.
Основу ее питания составляют грызуны мелких и
средних размеров — от домовой и полевой мыши до
крысы и большой песчанки. Исследования орнитоло-
гов, проведенные в разных регионах нашей страны,
показали, что ушастая сова на девяносто пять — сто
процентов питается мышевидными грызунами. Это
наш подлинный помощник в борьбе за урожай. Сколь-
ко тонн хлеба без всяких материальных затрат сохра-
няют неутомимые ночные охотники — ушастые совы!
Их ненасытность нам только на руку. В октябре на
Иртыше была добыта сова, в желудке и пищеводе ко-
торой находилось девять непереваренных полевых мы-
шей. А в Алтайском крае А. П. Кучин в гнезде ушас-
той совы с шестью птенцами обнаружил двадцать од-
ну серую полевку и двух полевых мышей!
Птицы (от воробья до галки), лягушки и насеко-
мые (майские жуки, усачи, навозники, медведки, са-
ранчовые и другие) в питании ушастой совы занимают
незначительное место.
Ушастых сов необходимо не только охранять, но и
привлекать в наши леса и' полезащитные полосы.
В. Ф. Гаврин предлагает для этого устраивать на де-
ревьях простейшие гнезда из веток и сучьев.
Продолжительность жизни ушастых сов в приро-
де не известна, а в неволе они доживали до семнадцати
лет, доставляя немало приятных минут своим хозяе-
вам. Сверре Фьельстад, длительное время державший
дома пару выкормышей, справедливо замечает: «Аль-
фы и Омеги давно уже нет в живых. Ушастые совы
живут довольно долго, и мои приемыши достигли воз-
раста, весьма преклонного для птиц. Я горжусь тем,
что обе совы умерли от старости. Ведь для птиц на во-
57
ле такая смерть — большая редкость* (Летела птица.
М., «Мир», 1974, с. 40).
В нашем отряде на Сорбулаке на полувольном со-
держании одно лето жила ушастая сова — выкормыш
по кличке Степан. Целый день она сидела в полумраке
юрты, а с наступлением вечера вылетала на охоту в
открытую дверь. Ранним утром сова уже вновь была
на своем любимом месте и обычно звонким стрекотом
будила спящих орнитологов. Степан был с характе-
ром, из всех членов отряда он уважал только Андрея
и Веронику, остальные не были застрахованы от его
хулиганских выходок. Порой его даже побаивались.
Однажды досталось и автору этих строк, когда он не-
осторожно вздумал передразнить кричащую сову.
Стоило только на секунду отвернуться, как птица
молниеносно и бесшумно атаковала «обидчика», боль-
но ударив когтями по голове.
Степан, как киплинговская кошка, жил «сам по
себе», улетал по ночам куда ему вздумается. Повзрос-
лев, он все реже и реже появлялся днем в лагере и од-
нажды, в августе, совсем пропал. После этого его еще
раз видели охотящимся ночью в одном-двух километ-
рах от стационара то над убранным ячменным полем,
то над степью или тростниковыми островками озера.
Степан вернулся в родную стихию.
Болотная сова
Само название совы говорит об обитании ее по бо-
лотистым, сырым местам, берегам озер, в поймах рек.
Иногда встречается она на лугах вдали от водоемов,
привлеченная обилием* грызунов. Совсем не гнездится
в безводных пустынных районах, где очень низкая чи-
сленность мышей — основной пищи болотной совы.
Избегает она и леснйх чащоб — это сова, изменившая
лесу. Гнездится только в открытой местности.
58
Болотная сова —
пожалуй, самый мно-
гочисленный вид среди
своих собратьев. Раз-
мером с ворону (мас-
са редко превышает
четыреста граммов), по
внешнему виду налог
минает ушастую сову,
но отличается от пос-
ледней едва заметны-
ми «ушками», желто-
ватым оттенком опере-
ния и чисто-желтой
окраской радужины
глаз. На голове и спи-
не неясные, расплыв-
чатые бурые пестрины,
на груди и брюхе — темные продольные полоски, без
поперечного рисунка. Лицевой диск светло-бурый с тем-
ными кольцами вокруг глаз. Клюв и когти черные. Ла-
пы оперены до когтей. Обращают на себя внимание
длинные ноги, что способствует выхватыванию добычи
из густой высокой травы.
Болотная сова распространена довольно широко, в
гнездовое время ее можно встретить в Европе, Азии,
Северной и Южной Америке, а зимой — в Африке. Зи-
му эти совы проводят также в южных районах Евра-
зии, в Японии, а в благоприятные годы — в средней
полосе нашей страны, в центре и на юге Казахстана.
Латинское имя болотной совы — Asio flammeus
Pontop. Описана она была в 1763 году, и с тех пор
выявлено девять подвидов, обитающих в основном в
южном полушарии. В Казахстане, как и повсюду в
СССР, гнездится обыкновенная болотная сова:
A. f. flammeus.
59
В Казахстане распространена главным образом в
северных, центральных и восточных районах, что объ-
ясняется привязанностью к ландшафтам степной и ле-
состепной зон. В безлесных предгорьях Заилийского
Алатау поднимается до высоты тысяча двухсот мет-
ров. Местами достигает высокой численности. Так, в
степных районах Северного Казахстана летом отмече-
но по две-три птицы на каждый километр маршрута.
Во время сезонных перелетов болотная сова может
встречаться и в нехарактерных местах — в пустынях и
горах до двух с половиной тысяч метров над уровнем
моря, в населенных пунктах. Известны случаи залета
мигрирующих сов в сарай на лесном кордоне и даже
в окно Зоологического музея Московского универси-
тета.
Болотная сова — перелетная птица. Перезимовав
(кто в тропиках и субтропиках, а кто в суровых усло-
виях средней полосы нашей страны), птицы весной по-
одиночке, парами, реже небольшими группами дви-
жутся на север. На гнездовых местах в Казахстане
они появляются уже в середине — конце марта, в се-
верных районах республики и в Сибири — около се-
редины апреля, когда большая часть снега растает,
степь зазеленеет и покроется первоцветами, а небо
зазвенит от сотен трелей скромно окрашенных, но та-
лантливых певцов — жаворонков. В это волнующее
для всей пробуждающейся природы время совы поды-
скивают место для гнезда, токуют, совершают брачные
пируэты над своей территорией. Холостые самцы при-
зывают к себе одиноких самок. Они пролетают в ве-
черних сумерках на высоте от сорока до восьмидесяти
метров, глухо кричат «уу-уу-ууу» или «бу-бу-бу», по-
вторяя призыв до десяти раз подряд. Время от времени
они нарушают вечернюю тишину оглушительным хло-
паньем крыльев, резко опуская их вниз, металлически
60
щелкают клювом. Самка откликается надсадным и не
совсем приятным криком «иах-иах».
Свыше трех недель длится у сов «медовый месяц»,
затем начинаются семейные трудовые будни. Болотная
сова — одна из немногих сов, которая сама может де-
лать гнездо, хотя и довольно примитивное. Устраивает
она, его на земле, в ложбинке или овражке, среди гу-
стой травы, под прикрытием какого-нибудь кустика.
Сова лапами роет неглубокую ямку, выстилает ее су-
хой прошлогодней травой и листьями. Известны гнез-
да, устроенные в брошенных, полуразрушенных по-
стройках человека в степи. Но на деревьях болотные
совы никогда не гнездятся, они даже не садятся на
них, отдыхают и спят сидя на земле. Затаившуюся в
сухой траве сову невозможно разглядеть — маскиров-
ка очень совершенная. К слову, поза сидящей болот-
ной совы очень характерная — она не вертикальная,
как у других видов, а слегка наклонена вперед — ме-
шают длинные крылья, выступающие за хвост.
Отложив первое яйцо, самка садится насиживать.
Последующие яйца появляются в гнезде с промежут-
ком в сутки — двое. Всего в кладке четыре — восемь,
до десяти-одиннадцати совершенно круглых белых
яиц. Через двадцать четыре — двадцать девять дней,
обычно в разные числа мая, под наседкой появляются
первые пушистые комочки. Дальше, как у всей сови-
ной родни: самец с вечера до утра заготавливает до-
бычу, самка разрывает ее на мелкие кусочки и подает
птенцам, стараясь оделить всех. Подросшие птенцы
проглатывают мелкую добычу целиком, как это дела-
ют их родители. В малокормные годы пищи на всех
не хватает и старшие птенцы поедают ослабевших
•маленьких собратьев. Кроме того, в такие годы число
яиц в гнезде минимальное, а часть сов вообще не при-
ступает к размножению. Зато в «мышиные» годы птиц
гнездится много, и они выкармливают максимальное
61
число совят. В исключительно «урожайные» годы воз-
можны вторые кладки. Разновозрастность птенцов в
одном выводке болотной совы бросается в глаза каж-
дому, кто случайно набредет на гнездо.
«Гнездо, помещающееся открыто на болотистых
полянах, выглядит издали, как белая кегля. Голова
старшего птенца образует вершину; другие птенцы —
один меньше другого — прижимаются к нему со всех
сторон. В сплошном комке пуха их сначала даже не
разобрать. В целом гнездо производит впечатление
проплесневевшей, сильно расширяющейся вниз торфя-
ной глыбы» (Оскар Хейнрот. Из жизни птиц. М.,
Изд-во иностр, лит., 1947, с. 37).
Подросшие птенцы задолго до того как начнут ле-
тать, уже в возрасте двух недель, разбегаются из гнез-
да и затаиваются в траве. Иначе нельзя, на земле мно-
го врагов, и если вовремя не рассредоточиться, то не
доживешь до того счастливого момента, когда можно
расправить крылья и испытать себя в полете над род-
ными полями и лугами с перелесками. А пока негром-
ким шипением и писком спрятавшиеся. совята сообща-
ют родителям о своем местонахождении, просят
поесть. Хищный зверь, случайно наткнувшийся на со-
виное гнездо, вряд ли сумеет разыскать всех птенцов.
К тому же родители не оставляют их в беде, сами на-
падают на врага. Атак болотных сов не выдерживают
даже собаки, лисицы и болотные луни. Человека, близ-
ко подошедшего к гнезду, самка пытается отводить:
садится в стороне, трепыхаясь на траве, уходит даль-
ше, волоча за собой, словно перебитое, крыло. А в не-
которых случаях даже нападает на человека, пикиру-
ет, заходя сзади, и пытается с лета ударить его ког-
тями по голове. Одному из авторов этой книги при
кольцевании птенцов в гнезде болотная сова сбила с
головы кепку.
Работу пришлось заканчивать поспешно под бес-
62
прерывными бесшумными (это больше всего и пугало!)
атаками разъяренной птицы.
Однажды сельские ребята принесли нам полуопе-
ренного совенка, мол, нашли на лугу во время сеноко-
са, а родителей па соседству не было. Пришлось взять
птенца на воспитание. В клетке настелили сухой тра-
вы, наловили ему мыщей. Днем совенок, прозванный
Федей, так и не притронулся к пище, зато к утру от
четырех мышей не осталось и следа: целиком прогло-
тил. Вначале птенец дичился, царапал и клевал протя-
нутую к нему руку, но через несколько дней освоился,
отзывался на свое имя хрипловатым писком. Выпу-
щенный на поляну, он спешил доковылять до куста
сухой травы и затаивался, прячась в ней. Зато когда
у него отросли ‘крылья, Федя с удовольствием подпры-
гивал на земле, размахивая ими. В один прекрасный
день, уже полностью оперившийся, он взлетел и улетел
па соседнее болото. Федя больше не отозвался на
кличку, но мы уверены, что он остался жив-здоров,
добывать пищу его научили.
В месячном возрасте совята уже хорошо летают, но
родители еще долго подкармливают их, обучают прие-
мам охоты. Массовое появление летного молодняка в
центральных районах Казахстана происходит во вто-
рой половине июля, на юге республики — несколько
раньше. К осени семьи сов распадаются, молодые ве-
дут самостоятельную жизнь. На месте зимовок из Си-
бири и Северного Казахстана птицы улетают в авгу-
сте — сентябре, южнее пролет заканчивается в конце
октября — середине ноября. Летят в основном пооди-
ночке ночью, в сумерках, а иногда и днем. Болотные
совы не обладают столь ярко выраженной склонно-
стью к групповой жизни, как ушастые, но зимой в
кормных местах они тоже образуют рассеянные скоп-
ления из пятнадцати — двадцати особей.
Болотная сова, как и ее ближайшая ушастая род-
63
ственница, питается главным образом мышевидными
грызунами, чем приносит ни с чем не сравнимую
пользу сельскому хозяйству и здравоохранению. Вот
ее основные жертвы: мыши, полевки, хомячки, пест-
рушки, водяные крысы, суслики. Не упустит сова
тушканчика, ежа, летучую мышь, зазевавшуюся птич-
ку (зимой ловит воробьев, жаворонков, галок). Часто
поедает крупных пауков, ночных бабочек и саранчо-
вых. Аппетит у совы отменный. К гнезду с птенцами
за ночь натаскивает до десяти — пятнадцати грызу-
нов. В литературе известен случай, когда в гнезде уби-
той птицы обнаружили остатки пятнадцати полевок.
Исследования орнитологов показали, что в любой
части ареала мышевидные грызуны составляют до де-
вяноста и свыше процентов пищевого рациона болот-
ных сов.
Охотится болотная сова не только в сумерках и
ночью, но по необходимости и в солнечный полдень.
И вовсе не слепнет, если смотрит прямо на солнце.
Способов охоты два — терпеливое подкарауливание
жертвы с какого-либо возвышения на открытом поле
У и методичное патрулирование на небольшой высоте'
своей территории. Сова, плавно взмахивая широкими
крыльями, бесшумно и медленно облетает охотничий
участок, временами останавливаясь в воздухе на од-
ном месте, часто-часто трепеща крыльями. Заметив
добычу, бросается вниз, хватает лапами и мгновенно
умерщвляет, сдавливая острыми когтями. По ночам
совы промышляют над дорогами, проложенными сре-
ди хлебных полей. Здесь, на открытом месте, легче
поймать грызуна.
Болотные совы, к счастью, еще не редки в природе.
И это несмотря на то, что у них больше, чем у кого-
либо из сородичей, врагов. Виной тому их наземный
и частично дневной образ жизни. Судите сами. Гнезда
болотной совы разоряют лисицы, волки, барсуки, хорь-
64
ки и бродячие собаки; иногда, пользуясь отсутствием
птиц, воруют у них яйца серые вороны. Нелетные
птенцы попадают в зубы четвероногим хищникам и в
когти луней. Взрослые совы, охотящиеся днем, сами
становятся добычей крупных хищных птиц — орлов и
соколов. Ночью болотная сова может попасть на ужин
или завтрак филину. Конечно, в первую очередь гиб-
нет несмышленый молодняк. Иногда гибель совиного
потомства достигает устрашающих размеров, напри-
мер, летом 1956 года в Северо-Казахстанской области
в гнездах болотных сов от хищничества степных лу-
ней, а также от истощения погибло около семидесяти
процентов всех птенцов (наблюдения зоологов
Е. И. Страутмана и И. Г. Шубина). Чаще других видов
гибнут болотные совы на оживленных автотрассах,
когда освещенные ярким светом фар, они на мгнове-
ние слепнут и попадают под колеса автомашин. Отме-
чены случаи гибели кладок и нелетных птенцов по
вине людей на лугах во время сенокоса. Совы, остав-
шиеся зимовать в наших краях, нередко погибают от
голода в многоснежные морозные зимы.
Совершенно неоправданной, варварской является
стрельба в болотных и ушастых сов, доверчиво подле-
тающих осенью к людям. Совы охраняются охотни-
чьим законодательством, не следует об этом забывать.
Они нуждаются в нашей дружеской помощи и защите.
Обыкновенная неясыть
. Весна выдалась дружная. В тихие апрельские сол-
нечные дни на глазах убывали снежные сугробы, с
тихим шорохом оседал снег на полянах, зачернели
первые проталины. Через неделю от былой снежной
пелены остались лишь островки по тенистым укром-
ным местам. Днем дымилась паром влажная земля, в
сиреневом мареве колыхались, причудливо изгибаясь,
3—1894
65
дальние березы и ели.
Лишь по ночам морозец
давал о себе знать: проз-
рачным ледком схваты-
вал лужи, навешивал
'гирлянды сосулек под
крышами домов и сараев,
громоздил причудливые
сказочные замки на при-
молкнувших временно
ручейках. А днем все
это исчезало, превраща-
лось ,в звонкие шумли-
вые ручьи, говору кото-
рых вторили крикливые
грачи и песни долго-
жданных скворцов. С не-
терпением мы ждали
прилета лесных куликов — вальдшнепов, мечтая всю
зиму о вальдшнепином токе. В начале мая удалось на-
конец-то вырваться за город, в дальнее таежное село
Халдеево.
В село мы приехали вечерним автобусом. Едва рас-
положившись в доме малознакомых, очень симпатич-
ных и доброжелательных стариков, мы оставили рюк-
заки и отправились в хорошо знакомые места на встре-
чу с вальдшнепами. Пройдя через сумрачный ельник,
вышли на широкую просеку в светлом прозрачном бе-
резовом лесу.-Под ногами мягко шуршали подсохшие
листья, терпко пахло молодой зеленью, хвоей. Лесную
тишину нарушали мелодичные песни певчих дроздов,
их силуэты виднелись в опускающихся сумерках на
вершинах елей, да с дальней опушки доносилась гру-
боватая простенькая песенка белошапочной овсянки.
Темнело на глазах. Напряженно прислушиваясь, мы с
трепетом ожидали волнующего хорканья вальдшне-
66
нов. Кажется, вдали закричал один, а может, показа-
лось. Нервы напряжены до предела. Неожиданно за
спиной раздалось громкое «гу-ху-хууу». Вздрогнув, мы
обернулись назад. Крики повторились, они неслись
из группы елей, тесным кружком толпящихся вокруг
огромной сухой осины. Громкое раскатистое гуканье
повторилось, в стороне эхом’отозвалась другая птица
(в этом сомнений не было): «кувйтт-кувйтт». С сухого
дерева еще громче и быстрее зазвучало мрачноватое
гуканье, раздалось глухое хлопанье крыльев. В темно-
те удалось разглядеть на большом горизонтальном су-
ку крупную сову. Зачарованные перекличкой пары
обыкновенных, или серых, неясытей, мы прозевали
вальдшнепа, пролетевшего серой тенью над нашими
головами и выдавшего себя тихим «хор-хорх». А совЬт
неистовствовали, их тревожащие криКи наполнили
лес, и мы боялись пошевельнуться, чтобы не прервать
ночной концерт. Для нас дикие весенние песни неясы-
тей, услышанные впервые, были очень непривычны-
ми, холодок про'бегал по спине. Из-за черной зубчатой
стены леса поднялась огромная багровая луна, сумер-
ки сгустились в непроницаемую под пологом леса чер-
ноту. Освещая тропинку неярким лучиком фонарика,
мы пошли домой, провожаемые криками сов.
Ранним утром с первыми лучами солнца мы опять
были на облюбованном месте. Пели дрозды, синицы,
вдалеке бормотали тетерева, и ничто не напоминало
о совах. Нам повезло: тяга вальдшнепов была чудес-
ной, мы насладились их песней, брачными полетами.
Затем мы внимателно обследовали лес, разыскивая
дуплистые деревья, и вскоре наткнулись на большую
березу с опаленной молнией вершиной. В метре от
земли в стволе чернело дупло, откуда прямо в лицо
навстречу нам вылетела крупная серая птица. Бес-
шумно размахивая широкими крыльями, она скры-
лась в ельнике. Заглянуть в дупло было легко, но
з*
67
разглядеть в его глубине ничего не удалось. Пришлось
быстро изготовить смолистый, факел. На дне дупла в
его колеблющемся свете мы увидели шесть белых
округлых яиц. Добраться до них было невозможно.
Внимательно осмотрев землю вокруг дерева, обнару-
жили несколько характерных крупных совиных перь-
ев, остатки полевок, после чего мы быстро ушли, что-
бы не беспокоить сову. К сожалению, вечером мы
уезжали, и не было возможности пронаблюдать за гне-
здованием неясыти.
На территории Казахстана обыкновенная, или се-
рая, неясыть (Strix aluco Linn.) встречается в гнездо-
вой период только на северо-западе и в горах на юге,
где образует небольшие изолированные поселения.
Причем на северо-западе республики обитает сибир-
ский подвид (S. a. sibiriae), а в горах западного
Тянь-Шаня и Таласского Алатау гнездится туркестан-
ская неясыть (S. a. harmsi) — самая крупная из встре-
чающихся в нашей стране. Эти подвиды внешне очень
схожи и различаются незначительно деталями окрас-
ки. Примечательно, что оба они были описаны лишь
спустя полтора столетия после первого описания вида
в 1758 году. Всего же в мире известно более десяти
подвидов серой неясыти, в том числе в СССР — четы-
ре. Следует отметить, что обыкновенная неясыть очень
широко распространена в лесной зоне Европы, Азии
и даже Северной Африки, на севере доходит до лесо-
тундры, на юге — до степей, проникая южнее по пой-
менным лесам крупных рек. В Казахстане достоверно
найдена в горных лесах Угамского и Чаткальского
хребтов, северных отрогов Таласского Алатау. На за-
паде обнаружена в лиственных лесах под Оренбургом,
а также в низовьях Илека. Предполагается также гне-
здование в сосново-березовых лесах Кустанайской об-
ласти. Как видим, сов этих немного, а сведений и того
меньше. Во время осенних и зимних кочевок серая
68
неясыть встречена также у Кзыл-Орды, Джаркента, по
долине Урала вплоть до Гурьева.
Внешний вид обыкновенной неясыти характерен
для всех неясытей, среди которых она самая неболь-
шая. Это сова средней величины, серой или рыжева-
той окраски, с большой круглой головой без «ушек»,
с крупными черными глазами. В Казахстане встреча-
ются только серые по окраске птицы. Сверху они
серо-бурые с многочисленными широкими буроватыми
и мелкими сероватыми продольными пестринами.
Нижняя сторона тела белая с широкими бурыми про-
дольными пестринами размытым сероватым попе-
речным рисунком. На затылке перья бело-охристые с
темно-бурыми поперечными и продольными пестри-
нами. Белые пятна на плечевых перьях образуют хо-
рошо заметные полосы по бокам тела. Хорошо разви-
тый лицевой диск серый, двумя кругами охватываю-
щий глаза, разделен снизу довольно мощным бурова-
то-желтым клювом. Лапы оперены до когтей и закан-
чиваются сильными, круто изогнутыми острыми ког-
тями черно-бурого цвета. При внимательном осмотре
можно заметить, что края век у неясыти красноватые
и оттеняют темно-бурые глаза. В целом продольно-по-
перечная исчерченность оперения удивительным обра-
зом гармонирует с окраской лесных чащоб, и обнару-
жить неподвижно сидящую на ветках сову невозмож-
но. Как и у большинства сов, уши у неясыти асиммет-
ричны, правое немного больше левого. Это облегчает
ориентировку птиц в ночи по звукам и обеспечивает
точную локацию добычи на слух.
Самки заметно крупнее и тяжелее самцов. Размах
крыльев неясыти — около метра, масса самок — до се-
мисот, самцов — до пятисот граммов.
В Западной Сибири, Казахстане и Средней Азии
серая неясыть немногочисленна и обитает только в ста-
рых смешанных и лиственных лесах с дуплистыми
69
деревьями. В долинах Урала и Илека гнездится по
тополево-ивняковым лесам, в горах — в лиственных
лесах с примесью ореха, очень захламленных, обычно
по склонам саев. В центральных районах Европы, где
обыкновенная-неясыть многочисленна, селится в лист-
венных лесах и в населенных пунктах: в старых са-
дах, парках, кладбищенских рощах. Причем повсеме-
стно отмечается рост численности неясытей в городах
и ее расселение на север Европы, где она появилась
в Карелии и Финляндии. В городах она устраивает
гнезда не только в дуплах, но освоила темные черда-
ки, дымоходы, искусственные гнездовые ящики, даже
водосточные трубы. Пожалуй, среди крупных сов эта
оказалась самой доверчивой.
Обыкновенная неясыть ведет оседлый образ жиз-
ни; как показало кольцевание, даже молодые птицы,
вообще-то склонные к бродяжничеству, не улетают
далее ста — двухсот километров от родных мест.
А старые совы занимают один и тот же участок леса
и на протяжении пяти — десяти лет гнездятся в од-
ном и том же дупле. Правда, при исключительно не-
благоприятных кормовых условиях серые неясыти, мо-
лодые и даже старые, откочевывают южнее, улетают
на расстояние до трехсот километров, залетают в не-
типичные местообитания (лесостепь, степь и даже в
полупустыню), скапливаются в городах и крупных по-
селках, где охотятся на воробьев. В морозные снежные
зимы совы быстро худеют, слабеют и в массе гибнут,
замерзая в сараях на чердаках. Это имело место в Бе-
лоруссии, Московской, Воронежской и некоторых дру-
гих областях. Кстати, зимой в бескормицу неясыти
иногда охотятся и днем, что удивительно для таких
строго ночных птиц.
Ведя оседлый образ жизни, серая неясыть сравни-
тельно рано приступает к гнездованию. В теплые зи-
мы в европейской части СССР она начинает токовать
70
уже в феврале, иногда даже в январе, а в марте в
большинстве районов страны приступает к размноже-
нию. В один год в Воронежской области в конце апре-
ля были обнаружены птенцы-слетки, что считается
уникальным явлением. Обычно птенцы появляются в
апреле, на крыло поднимаются в мае — июне. Однако
отдельные пары приступают к размножению гораздо
позднее: кладки встречаются в мае — июне; известно,
как исключение, и осеннее размножение. В Казахстане
сведения о размножении неясыти очень скудны, до
сих пор не известно ни одного найденного гнезда. На
Пскеме и Угаме слетки отмечены М. Н. Кореловым в
конце июля, а токование — в конце мая. В соседней
Фергане слетки известны с конца июня. Раннее гнездо-
вание неясытей Ю. Б. Пукинский объясняет доступно-
стью весной после схода снега мышевидных грызунов,
которыми родители выкармливают птенцов.
В период размножения каждая пара обыкновен-
ных неясытей занимает обширный гнездовой участок,
границы которого маркируются в ночное время брач-
ными криками и активно защищаются от птиц-сосе-
дей. Пары постоянны на протяжении многих лет. Рас-
стояние между соседними гнездами обычно более
километра, но при нехватке удобных дупел может со-
кращаться вдвое. В пределах гнездового участка нея-
сыти токуют. Сидя на облюбованном дереве, самец по-
ет, хотя назвать его дикие крики, щелканье клювом и
хлопанье крыльями песней можно лишь с натяжкой.
За минуту самец успевает спеть до двадцати коротких
песен. Реже он поет в воздухе, облетая границы участ-
ка, однако никто еще не наблюдал в кромешной тем-
ноте эти брачные своеобразные полеты. Самка отвеча-
ет самцу протяжным «кувйтт». Именно эту переклич-
ку супругов нам посчастливилось слушать в весеннем
лесу. Реже удается это слышать осенью.
Осеннее токование встречается у многих птиц, в
71
том числе и у сов. Лучше всего оно известно для серой
неясыти, которая стала спутником человека в Европе.
Хохочущие крики этих сов слышны с августа по но-
ябрь, особенно в лунные безветренные ночи. Молодые
и одинокие птицы кричат наиболее активно, стараясь
привлечь партнера на свой участок и образовать па-
ру. Там, где сов мало, поиски партнера затягиваются
надолго, ночь за ночью гукает одинокая сова. Осенние
крики, видимо, служат также для обозначения границ
занятых участков, наконец, они являются коммуни-
кативными сигналами, с помощью которых и партне-
ры и соседи обмениваются информацией. Знающий
человек, не видя совы, может судить о ее деятельности
по крикам в ночи, настолько они выразительны и эмо-
циональны. В этом мы сами убеждались, слушая кон-
церты серой неясыти или филина. По ним можно раз-
личить самца и самку, разных птиц. Интересно, что
крики сов не теряются в ночном лесу даже в сильный
ветер, они защищены от любых помех, низкочастотны,
отчетливо слышны за сотни и даже тысячи метров.
Кстати, по крикам легко проводить учеты сов весной,
за несколько экскурсий можно выявить всех птиц.
Ю. Б. Пукинский специально провоцировал сов на
крики, проигрывая им магнитофонные записи их го-
лосов.
Серая неясыть откладывает довольно крупные ок-
руглые яйца, чисто-белые по окраске, с интервалом в
двое-трое суток в зависимости от температуры возду-
ха. Полная кладка состоит из двух — девяти, чаще
трех — пяти яиц. Насиживает только самка (сразу
после откладки первого яйца). Самец охотится и при-
носит ей корм. В дупло он не залетает, а особым кри-
ком вызывает самку и отдает ей добычу в стороне. Та-
кое плотное насиживание яиц очень важно при ран-
нем размножении, когда еще обычны морозы и похо-
лодания, а также при гнездовании неясытей в полуот-
72
крытых гнездах хищных и врановых птиц, в рассели-
нах и нишах скал, постройках человека и даже в по-
ленницах дров в лесу. Длительность насиживания —
месяц. Только что вылупившиеся птенцы весят всего
тридцать граммов, по па калорийной мясной пище
растут очень быстро и па пятую ночь весят уже девя-
носто, а в месячном возрасте — четыреста граммов.
К трехмесячному возрасту они достигают массы
взрослых птиц.
Птенцы вылупляются в разное время в течение че-
тырех — десяти и более дней. Едва проклюнувшись и
обсохнув, они начинают пищать, выпрашивая корм.
Вначале птенцы, как и у всех сов; слепые, с закрыты-
ми слуховыми проходами, но уже в недельном возра-
сте они прозревают, сидят не на брюшке, а на лапах.
Одеты птенцы в густой, длинный, белый с охристым
оттенком пух, через который вскоре начинают проби-
ваться пуховидные перья. К двухнедельному возрасту
перья промежуточного наряда, называемого у сов ме-
зоптилем, покрывают все тело и хорошо предохраняют
птенцов от охлаждения. С этого времени самка начи-
нает вылетать на охоту, поскольку подросшие совята
требуют все больше пищи. Охотится самка поблизости
от гнезда, а самец улетает за километр и далее. В го-
лодные и малокормные годы в гнездах неясытей наб-
людается каннибализм, старшие братья съедают
младших. Но при избытке мышевидных* грызунов
птенцы живут очень дружно, в отсутствие матери рас-
хаживают по дну дупла. Через три недели они уже
неуклюже выбираются по стенкам дупла на край лет-
ка и сидят там неподвижно, жадно рассматривая
окружающий мир. Проголодавшись, совята начинают
издавать торопливое «вить-вить», подзывая родителей.
А сердце у них доброе, в первую очередь они кормят
того птенца, который громче всех и чаще других из-
дает свое «вить-вить». Поэтому птенцы пищат изо всех
73
сйл, стараясь перекричать друг друга. Достигнув ме-
сячного возраста, совята покидают гнездо и рассажи-
ваются на соседних ветках. Надев перьевой наряд, они
тем не менее щеголяют остатками пуха на голове и по
телу. При малейшей опасности птенцы принимают
угрожающую позу: сгорбятся, взъерошат перья на
спине, растопырят крылья и предупреждающе щелка-
ют клювом. Совенок уже готов постоять сам за себя, и
тронь его — тотчас вцепится когтями в руку.
Что касается взрослых птиц, то они самоотвержен-
но защищают свое гнездо и порой небезопасны для
человека. Д. В. Терновский описывает случай нападе-
ния неясыти на студента, пытавшегося вынуть из дуп-
ла яйца: «...Вдруг раздался громкий вопль, и он ку-
вырком свалился на землю. На его голове мы увидели
взъерошенную сову, которая с трудом отпустила свою
жертву, запутавшись когтями в густых волосах» (На-
падают ли птицы на людей?— Природа, 1962, № 7,
с. 95).
Вначале неуверенно, а затем все лучше совята на-
чинают летать. Теперь они уже не только пищат, но и
летят навстречу родителям, торопясь выхватить у них
мышонка. Семья сов уходит все дальше и дальше в
лес, перемещается на более кормные участки. В полу-
торамесячном возрасте совята меняют мезоптиль на
постоянный перьевой наряд, а еще через полтора ме-
сяца начинают добывать пищу самостоятельно, обу-
чаясь этому отчасти у родителей, а больше по наитию,
врожденным свойствам. С этого времени семьи распа-
даются, молодые совы расселяются по лесу, а старые
птицы остаются на своем участке. Теперь уже совята
не рискнут прибегать к самозащите, напротив, при ма-
лейшей опасности они затаиваются, вытягиваются
столбиком: попробуй найди! В противном случае им
придется несладко: обнаружив неясыть, мелкие птич-
ки поднимают в лесу тревогу, вьются вокруг нее, напа-
74 "
дают и вынуждают к бегству. Поэтому неясыти, как и
другие совы, на день прячутся в укромных уголках
леса: забираются в просторные дупла, затаиваются
среди густого переплетения ветвей у самого ствола, со-
вершенно сливаясь с замшелой бугристой корой ив и
тополей.
Серая неясыть прекрасно видит не только ночью,
но и днем, однако охотиться предпочитает в темное
время суток. Днем ее могут легко одолеть дневные
хищники, сильные, агрессивно настроенные к совам;
вороны, докучают мелкие воробьиные птицы. В гус-
тых сумерках сова покидает укрытие, разминает
крылья, потягивается, затем легко и бесшумно взле-
тает.
Охота началась! Полет неясыти довольно быст-
рый, обычно на высоте крон деревьев; то и дело спу-
скаясь ниже, она плавно облетает свой охотничий уча-
сток, придерживаясь просек, лесных дорог и опушек,
вылетает на вырубки, поляны и старые гари. Поиско-
вый полет вскоре заканчивается успехом: обнаружив
на слух зазевавшуюся мышь или полевку, сова резко
бросается вниз и лапками без промаха хватает ее.
Острые, круто изогнутые когти пронзают тело
жертвы.
Если сова голодна, она садится на ветку и при-
ступает к завтраку, хотя по нашему времени это будет
запоздалый ужин. Мелкая добыча заглатывается це-
ликом. Крупную добычу сова разделывает на земле,
отрывая большие куски клювом, придерживает ее но-
гами.
И все же основным способом охоты является пас-
сивный — подкарауливание. Сидя на толстом суку,
неясыть лишь медленно поворачивает голову, чутко
прислушиваясь к окружающим звукам, внимание ее
нацелено на малейший шорох или писк грызунов и
спящих птиц. Да, она охотно нападает на сонных
75
птиц, причем не только мелких, но также на серых
ворон, грачей, сорок и соек, куропаток и даже на со-
колков-чеглоков, причем хватает их даже в дуплах.
Кроме разнообразных мелких зверьков (изредка она
ловит молодых зайцев,'хомяков, белок) и птиц в раци-
он неясыти входят ужи и ящерицы, лягушки, крупные
насекомые, свежая падаль (птицы, рыбы и млекопи-
тающие).
Ловкость сов в воздухе общеизвестна, свидетельст-
вом тому является и успешная охота неясыти на ле-
тучих мышей — признанных летунов. Их ловит чаще
самка вблизи гнезда. Как в свой продовольственный
склад, неясыть летает в конце лета и осенью на места
^массового ночлега птиц: врановых, скворцов и воробь-
ев. Однажды, будучи на утиной охоте, мы стали этому
очевидцами. Задержавшись на вечерней зорьке, мы
решили переночевать в лодке. Надежно упрятав ее в
густой высокий тростник, стали готовиться ко сну, но
вскоре были встревожены приближающимся непонят-
ным гулом. Гроза? Но небо без единого облачка. Раз-
гадка пришла/а точнее прилетела сама: по соседству
с нами шумно опустилась огромная многотысячная
стая скворцов, оглушив нас в первые минуты, напол-
нив воздух терпким запахом курятника. Вскоре птицы
успокоились, расселись на стеблях тростника, скло-
нившихся под их тяжестью, и задремали. Мы последо-
вали их примеру, хотя удобства наши сводились к
охапке скошенного сена на дне лодки. Уже в полной
темноте среди скворцов поднялась тревога, они стали
кричать, взлетать с шумом и опять садиться. Удалось
заметить лишь промелькнувшую мимо тень крупной
совы, виновника птичьего переполоха. Кстати, у город-
ских неясытей птицы составляют до пятидесяти — се-
мидесяти процентов рациона, главным образом это до-
мовые воробьи.
Серые неясыти, живущие оседло в городах, специа-
76
лизируются на ловле воробьев. В азарте погони они
влетают следом за ними в открытые окна зданий и да-
же разбивают стекла. На такое способны, конечно, мо-
лодые совы, не имеющие достаточного жизненного
опыта.
Осенью и зимой обыкновенные неясыти держатся
поодиночке, в горах они спускаются в долины и насе-
ленные пункты. Они малоосторожны и доверчивы и
поэтому становятся легкой добычей браконьеров всех
мастей, от чьей руки гибнет немало сов, несмотря на
существующие запреты. Как и везде, в Казахстане это
исключительно полезная, к тому же немногочислен-
ная сова. Тот небольшой вред, что неясыть наносит
уничтожением насекомоядных птиц, ^сторицей окупа-
ется истреблением огромного количества вредных в
сельском и лесном хозяйстве грызунов и насекомых.
Численность серой неясыти во многом определя-
ется состоянием кормовой базы: в «мышиные» годы
сов много, они успешно размножаются, в малокорм-
ные годы, напротив, выводят мало птенцов или вообще
не гнездятся, наблюдается каннибализм, повышенная
смертность молодых и даже старых птиц от бескор-
мицы и холода. Гибнут совы также на оживленных
автострадах, наталкиваются и разбиваются о провода
электролиний. Поэтому в ряде стран Европы уже пере-
шли от пассивной охраны к активным мерам спасения
этих чудесных птиц. Для них сооружают искусствен-
ные гнездовые ящики, развешиваемые в парках, са-
дах, на чердаках домов в тихих переулках. Кстати, го-
родские неясыти уничтожают массу серых крыс и
домовых мышей, против которых стали мало эффек-
тивными домашние кошки и всевозможные орудия от-
лова, яды. В суровые зимы хорошим подспорьем для
голодающих сов становятся искусственные кормушки,
на которые выкладываются убитые мыши, разрезан-
ное на тонкие полоски говяжье мясо. Возможно, эти
7.7
мероприятия позволят и в Казахстане расширить
ареал неясыти, увеличить ее численность. Весьма пер-
спективно создание городских популяции сов в насе-
ленных пунктах республики. Опыты по выращиванию
сов в неволе с последующим их выпуском в природу
показали, что они быстро приживаются в природе и
успешно размножаются.
Длиннохвостая неясыть
Среди казахстанских сов длиннохвостая, или
уральская, неясыть наименее изучена. Это вполне
объяснимо, ведь она4 встречается в небольшом числе
только в Юго-Западном Алтае на ограниченном участ-
ке таежных лесов предгорий, да и то ее гнездование
здесь под сомнением, так как никто не находил гнезд.
В разные годы в живописных окрестностях озера Мар-
каколь, где раскинулся теперь заповедник, видели уже
летающих птенцов уральской неясыти с остатками
пуха на голове и теле, совершающих кочевки в соста-
ве семьи или поодиночке. Несколько чаще встречается
эта сова в осенне-зимнее время в период кочевок, хотя
достоверных находок немного. Зимой уральских нея-
сытей наблюдали по долине среднего Урала, вплоть до
низовий реки, а также у Семипалатинска, Усть-Каме-
ногорска, Лениногорска и Катон-Карагая.
Длиннохвостая неясыть — Strix uralensis Pall.—
была описана Палласом в 1771 году. Орнитологи отно-
сят ее к палеарктическим видам. Она населяет хвой-
ные и смешанные леса Евразии от Скандинавии до
Охотского моря и Сахалина, встречается на Южном
Урале, под Тюменью, на Северном Алтае, на Саянах, а
восточнее заходит даже в Монголию, Корею, Северный
Китай и Японию. Всего известно одиннадцать подви-
дов уральской неясыти, в том числе в СССР — пять, в
Казахстане — один: западно-сибирская, или номи-
76
пальная форма: S. u. uralen-
uis. Повсюду гнездится в вы-
сокоствольных смешанных
лесах, лиственничных и ред-
ко чистых сосновых и елово-
пихтовых лесах. В листвен-
ные леса выселяется только в
годы обилия мышевидных
грызунов. Хотя считается ис-
конно таежной совой, в
сплошных лесных массивах
не гнездится, выбирает опуш-
ки, лесные поляны и гари,
старые вырубки, пойменные
мозаичные леса, словом, та-
кие места, где больше всего
грызунов, составляющих ос-
нову ее питания. Только зи-
мой в поисках пищи она пе-
ребирается в леса другого ти-
па. Мы встречали ее в березово-осиновых колках Бара-
бинской лесостепи и Северного Казахстана, даже вбли-*
зи сел и в городских парках.
Внешность длиннохвостой неясыти примечательна,
от остальных видов — бородатой и серой нёясытей —
она отличается не только крупными размерами, но и
длинным полосатым хвостом, который в полете свисает
вниз. Окраска оперения светло-серая с четкими много-
численными темно-бурыми продольными пестринами .
на брюхе. На голове, шее и спине явственно заметны
охристые тона, по бокам тела — крупные светлые
пятна. Хорошо развитый лицевой диск без ушных
перьев придает этой неясыти прямо-таки осмысленный
вид: крупные темно-бурые глаза как бы упрятаны
под темными «бровями» из мелких перьев, а жёлтый
клюв снизу окаймлен серебристо-серыми перышками
79
с темным крапом. Серовато-охристая окраска лицево-
го диска подчеркивается контрастными темными уз-
кими полосками по бокам. Черные когти вместе с
пальцами скрыты за густым мелким оперением, белым
с темным крапом.
Длиннохвостая неясыть ведет оседлый образ жизни
и при наличии корма остается на гнездовом участке
на зиму; в иных случаях взрослые совы, и особенно
молодые, откочевывают южнее, а в горах спускаются
в предгорья. Размеры таких участков достаточно ве-
лики — до нескольких квадратных километров, и гра-
ницы их совы охраняют и защищают. Ю. Б. Пукин-
ский приводит, например, случаи, когда уральская не-
ясыть подлетала безбоязненно к людям, сидевшим во-
круг костра, усаживалась по соседству на дерево и не-
довольно начинала «лаять» на непрошенных гостей.
Под гнездо длиннохвостая неясыть чаще всего за-
нимает старые постройки ястреба-тетеревятника, чер-
ного коршуна или канюка. Ни о каком ремонте или
подновлении гнезда и речи нет: к этому неясыти не-
способны. Реже яйца откладываются на земле под
свисающими вниз замшелыми ветвями ели или среди
корней вывороченного бурей дерева, а то и в полудуп-
лах пней. В Европе в последние годы уральская не-
ясыть увеличивается в числе, активно расселяется,
стала гнездиться на чердаках лесных сторожек и са-
раев, а также в искусственных гнездовых ящиках. За-
мечено, что неясыть гнездится на одном и том же
участке, но меняет местоположение гнезда каждый
год. С дневными хищниками-соседями она в конфлик-
ты не вступает: когда они охотятся, сова спит, и нао-
борот.
К гнездованию длиннохвостая неясыть приступает
сравнительно рано. В заснеженном мартовском и ап-
рельском лесу ее брачная песня слышна в вечерних
80
сумерках, иногда ночью, а в пасмурную погоду — да-
же днем. Для непривычного человека эта песня из низ-
ких воющих звуков «уув-ув-ув» мало приятна, вселяет
чувство тревоги и беспокойства, торопит поскорее уб-
раться из глухого леса. Часто к песне самца присоеди-
няется самка, и супруги распевают дуэтом: голос сам-
ки более низкий и звучит как хриплое «ыыыу-ыу-ыу».
Самец может кричать подряд час и более, особенно в
разгар тока. Он продолжает петь и после того, как
самка приступает к насиживанию яиц. Возможно, этот
крик служит предупреждением для соседних неясы-
тей, что территория занята и бдительно охраняется.
Песня издается в полете или же когда самец сидит на
суку старого дерева у опушки леса. На первый взгляд
(точнее, слух) крики уральской неясыти схожи с пес-
ней обыкновенной неясыти, но стоит прислушаться по-
внимательнее и подольше, как поймешь, что они глуше
и грубее, к тому же перемежаются нередко лающими
криками «хау-хау», несвойственными серой неясыти.
В различных районах страны кладки уральской не-
ясыти находили в конце марта — в апреле, поздние
выводки тоже известны, что связано с повторными
кладками взамен утраченных первых. В полной клад-
ке всего три-четыре, редко до пяти-шести яиц. Они бе-
лые, округлые, сравнительно крупные: длиной до со-
рока семи миллиметров. Насиживает только самка в
течение двадцати семи — двадцати девяти суток, на-
чиная с откладки первого яйца. Наседка почти не
встает, ее кормит самец. На гнезде сова держится мол-
чаливо, но при опасности самоотверженно защищает
гнездо, особенно с птенцами. Известны случаи, когда
она нападала на человека, осматривающего на дереве
гнездо, и острыми когтями наносила ему серьезные
раны. Реже она пытается запугать нарушителя покоя:
распускает в стороны и вниз крылья, вытягивает и раз-
дувает шею, громко щелкает клювом или «лает».
81
Птенцы вылупляются с интервалом через сутки.
Они одеты в густой белый с охристым оттенком пух,
первые дни слепые. Совята сидят, сбившись плотной
кучкой, в центре гнезда, ведь сгкрая ненароком и
упасть можно. Самка их обогревает, кормит, отрывая
мелкие кусочки мяса от принесенных самцов полевок
или птиц. А счастливый отец первые недели даже не
видит свое потомство: самка не подпускает его к гнез-
ду, и корм-он передает ей в стороне, вызывая особым
криком. Растут птенцы быстро, выживают чаще толь-
ко два-три старших, остальные гибнут. В месячном воз-
расте они выбираются на соседние ветки, способны
перепархивать с ветки на ветку и на другое дерево.
Одетые в свежее перо с обильным светлым пухом, мо-
лодые неясыти очень привлекательны и симпатичны.
А вот лесные птицы — синицы и мухоловки — счита-
ют их уже за злейших врагов и, обнаружив, поднима-
ют в лесу тревогу.
Быстро пролетают летние дни, глядишь — еще ме-
сяц прошел, дело к осени. Молодые неясыти сменяют
мезоптиль на настоящий перьевой наряд и к середине
сентября щеголяют в свежем скромном сером опере-
ний. Они прячутся высоко в кронах деревьев, а при
опасности улетают в глубь леса. Живя в открытом
гнезде, птенцы длиннохвостой неясыти почти не кри-
чат, чтобы не обнаружить свое местонахождение. Толь-
ко поднявшись на крыло, они издают в ожидании ро-
дителей хрипловатые крики. Семья кочует по своему
участку леса в течение месяца, затем распадается. Мо-
лодые откочевывают дальше, взрослые остаются.
Основным охотничьим приемом уральской неясы-
ти является подкарауливание. Часами может сидеть
она на ветке дерева, выслеживая с помощью зрения и
слуха пробегающих грызунов. Реже других сов нея-
сыть прибегает к активной охоте: бесшумным легким
полетом облетает лесные опушки, гари и захламлен-
82
пые вырубки, без промаха настигая грызунов. Приме-
чательно, что на охоту она вылетает часто до захода
солнца, а в пасмурную погоду охотится даже днем.
Летом длиннохвостая неясыть ловит различных поле-
вок, лесных мышей, нападает на молодых белок и бу-
рундуков, даже зайчат, гораздо реже ее добычей ста-
новятся мелкие птицы и крупные насекомые, особенно
жуки. Суточная потребность в мясе составляет около
ста тридцати граммов, однако при невезении длинно-
хвостая неясыть может голодать от нескольких суток
до двух-трех недель. В зимнее время, пока снежный
покров неглубокий, неясыть по-прежнему охотится на
полевок и землероек, а после обильных снегопадов пе-
реходит на ловлю различных птиц. В таежных лесах
ее жертвами становятся рябчики, куропатки, тетерева,
глухари, синицы, дрозды, зайцы и белки. В селах и го-
родах, куда она нередко залетает, неясыть среди бела
дня нападает даже на домашних кур.
В Новосибирске нам довелось наблюдать, как
уральская неясыть поздно вечером разбойничала на
ночевке сорок и серых ворон. Умаявшиеся за день во-
роны молча рассаживались на заснеженных ветках
сосен в пригородном парке; чуть в стороне, в густом
молодом сосняке, по склону оврага устроились соро-
ки. Точное их число определить было невозможно, но
оно явно перевалило за несколько сотен. Быстро тем-
нело, к тому же черные тучи сплошным покрывалом
заволокли горизонт. Стоя на широких лыжах в сторо-
не от ночевки, мы подсчитывали подлетающих птиц.
Вдруг они с оглушительным гомоном взмыли с деревь-
ев вверх, черным облаком закружились над лесом.
Понять причину их переполоха тогда не удалось, в
раздумьях мы ушли по извилистой глубокой лыжне
домой. Днем вернулись и тщательно осмотрели тот
участок, считая виновником ночной суматохи сову.
Ца снегу, истоптанном следами белок и зайцев-беля-
83
ков, удалось разыскать лишь несколько черных во-
роньих перьев. Но вот слева в группе густых засне-
женных елок послышались тревожные голоса синиц и
поползней, видимо, обнаруживших врага. Туда же
поспешили сороки, а следом заскользили на лыжах и
мы. При нашем приближении с толстого сука замше-
лой березы слетела длиннохвостая неясыть. Буквально
касаясь крыльями снега, онаг скрылась в молодом
сосняке, при этом птица не издала ни звука. На месте
отдыха совы мы обнаружили около двадцати крупных
погадок: продолговатых комочков длиной до пятна-
дцати и диаметром до трех сантиметров, состоявших
из мелких косточек и птичьих перьев. Известны слу-
чаи, когда уральские неясыти неделями жили по со-
сеству с ночевками ворон, грачей, сорок и галок, каж-
дую ночь собирая с них. кровавую дань.
И все же, несмотря на свою силу и ловкость, в
многоснежные морозные зимы неясыти остаются без
корма, слабеют и в конечном сче^е гибнут, до весны
доживают считанные единицы в тайге да те птицы,
что вовремя откочевали южнее, в малоснежные райо-
ны. Там, где внимательно изучалось питание ураль-
ской неясыти, ученые единодушно считают ее мыше-
едом, исключительно полезной птицей. Случаи же на-
падения ее на крупных охотничьих зверей и птиц яв-
ляются скорее исключением, нежели правилом, и ни в
коей мере не должны служить основанием для истреб-
ления этих великолепных таежных обитателей.
Лесной сыч
С этим сычом нам пришлось познакомиться при
драматических обстоятельствах. Наш экспедиционный
отряд остановился лагерем в селе Суенга, что широко
«и привольно раскинулось в долине трех речек: Верди,
Суенги и Кинтерепа в предгорьях Салаира на юге Цо-
84
посибирской области. Август вы-
дался на- редкость дождливым,
выходить на экскурсии приходи-
лось или в перерывах между
очередной грозой или же под
мелким моросящим дождичком.
На крутых склонах ноги сколь-
зили, то и дело мы были вынуж-
дены прибегать к помощи рук,
и если нечаянно хватались за
ветки шиповника, то это воспри-
нималось как полбеды, стоило
сорваться вниз, пришлось бы ка-
титься метров шестьдесят и очу-
титься в кипящей бурунами реч-
ке. А в густом лесу с тяжелых
веток ручьями лилась вода за
шиворот, в итоге под вечер мы
возвращались в лагерь промок-
шие и измученные. Под угро-
зой срыва было выполнение наблюдений. Спасло нас
резкое потепление и наступление устойчивой солнеч-
ной погоды (надолго ли?). Однажды мы шли ранним
утром в слабой пелене тумана по заброшенной лесовоз-
ной дороге среди сосен, берез и густых зарослей папо-
ротников, где перескакивая, где обходя глубокие лужи
чистейшей воды. И тут прямо под ногами внезапно за-
метили огромные медвежьи следы: глубокие вмятины '
от когтистых лап медленно заполнялись водой. Все
чувства вмиг обострились, ноги сами собой-замедлили
ход, а в голову полезли всякие жуткие мысли. Тем бо-
лее, что медведи все лето «пошаливали» вокруг села:
то теленка задерут, то напугают до полусмерти колхоз-
ных лошадей. От резкого хриплого посвиста «тс-иии,
тс-иии», раздававшегося справа, мы вздрогнули и ос-
тановились. От дороги метнулась (к счастью, не мед-
85
ведь!) прямо на нас некрупная сероватая птица и, кру-
то свернув, уселась на боковую низкую ветку березы,
продолжая свистеть. Да ведь это лесной, или мохно-
ногий, сыч! Чуть в стороне послышалось тихое свистя-
щее стрекотание; обернувшись, мы увидели в семи
метрах от себя пятерых буро-коричневых симпатичных
сычат с ярко-желтыми глазами, тесным рядком сидев-
ших на ветке. Первое, что нас поразило,— удивитель-
ная доверчивость и безбоязненность птиц. Мы стали
обходить сычат, стараясь подойти поближе. Они непо-
движно сидели, лишь медленно поворачивали голову
вслед, не сводя с нас гла'з. Да, нам такое не дано — по-
вернуть голову почти на триста шестьдесят градусов!
На всякий случай мы сделали несколько фотокадров,
не надеясь особенно на удачные в утреннем сумрач-
ном лесу и сожалея, что такая редчайшая встреча
произошла не солнечным днем. Увлеченные разгляды-
ванием сычат, мы окончательно забыли о близком со-
седстве медведя и вспомнили, лишь наткнувшись в че-
ремушнике на очередные следы его пребывания.
В последующие годы нам не раз приходилось встре-
чаться с лесными сычами, но только в периоды их ве-
сенних и осенних кочевок.
По размерам лесной сыч похож на домового. Раз-
мах крыльев — до шестидесяти двух сантиметров,
масса самца — сто двадцать, а самки — до ста девяно-
ста граммов. Схожи они и по окраске: общий фон се-
ровато-бурый с многочисленными белыми пятнами на
крыльях, плечевых перьях, шее и голове. Эти пятныш-
ки, как жемчужинки, светятся на темном общем фоне
оперения. Недаром мохноногий сыч по-норвержски
означает «жемчужная сова». Спина бурая, грудь и
брюшко светло-серые с размытыми светло-бурыми пят-
нами. Лицевой диск белый, хорошо выражен, оттеня-
ется по окружности темным кольцом из мелких пест-
ринок, перед глазами есть отчетливые черные пятна.
86
Желтый клюв четко выступает на нем крючком. На
хвосте заметны пять-шесть светлых поперечных поло-
сок. Голова очень большая, глаза сравнительно неве-
лики. Густооперенная цевка белая, когти черные —
так выглядит взрослый лесной сыч. От домового сыча
его легко отличить по густооперепным пальцам, более
короткой цевке, большой голове с резко выраженным
лицевым диском. Ушные отверстия скрыты под перья-
ми, они очень огромны и резко асимметричны. Опере-
ние в общем более рыхлое, чем у домового сыча, что
вместе с длинными крыльями и хвостом делает лес-
ного сыча крупнее, чем он есть на самом деле. А вот
молодые птицы этих видов хорошо различаются по
окраске: у домового сыча они пестрые, а у лесного —
однотонные буро-каштановые. Наконец, домовой сычг
обитает только в открытом ландшафте и активен в л!О-
бое время суток, а мохноногий встречается только в
лесах и ведет исключительно ночной образ жизни.
Лесной сыч живет в местах гнездования круглый год,
но часть особей осенью и зимой откочевывает на юг.
Лесной сыч (Aegolius funereus Linn.) широко рас-
пространен в хвойных и смешанных лесах Европы,
Азии и Северной Америки. В нашей стране встречает-
ся от западных до восточных границ. Изолированные
популяции обитают в горных лесах Карпат, Крыма,
Кавказа, Алтая, Тянь-Шаня. На территории Казахста-
на достоверно найден на гнездовье в Кокчетавских
борах Северного Казахстана, в окрестностях города
Щучинска.
Обычен в Юго-Западном Алтае, а также в сосно-
вых борах у Семипалатинска, ленточных борах
Прииртышья, в сосняках Калбинского хребта. В гор-
ных лесах Тянь-Шаня найден на склонах Джунгар-
ского и Заилийского Алатау, по долинам рек Большая
и Малая Алматинка, у Большого Алматинского озе-
ра, в верховьях Текеса и Кунгей Алатау, в окрестно-
87
стях Алма-Аты. Поскольку ведет скрытный, сугубо
ночной образ жизни, сведений о его биологии мало, к
тому же лесной сыч повсеместно немногочислен. Не-
сколько чаще его встречают в период сезонных коче-
вок: под Алма-Атой, в пойменных лесах Урала вплоть
до Гурьева, других районах Казахстана. Конечно, этих
сведений недостаточно для полной картины распрос-
транения вида. В Алма-Ате лесной сыч встречается
зимой регулярно в ноябре — декабре, видимо, спуска-
ясь с гор. И. Ф. Бородихин приводит семь встреч этой
совы на городских улицах и вщарках.
Мохноногих сычей (вид описан Линнеем в 1758 го-
ду) разделяют на семь подвидов, причем пять из них
живут в СССР. Птицы, населяющие разные области,
отличаются размерами и деталями окраски, ее интен-
сивностью. Наиболее темные сычи живут в горах Кав-
каза и Центральной Азии, самые светлые — на северо-
востоке Якутии и Камчатке. В Казахстане гнездится
два разных подвида: тяныпанский (A. f. pallens) и си-
бирский (A. f. sibiricus) лесные сычи. Сычи тяныпан-
ского подвида темнее, шоколадно-бурого цвета с яв-
ным рыжеватым оттенком; серые тона отсутствуют.
В сосновых борах под Кокчетавом обитают сибирские
сычи с однотонной буровато-серой окраской. Если
раньше считалось, что эти две формы изолированы
друг от друга и вместе не встречаются, то теперь, с ус-
тановлением гнездования лесного сыча тяныпанского
подвида под Семипалатинском, получается, что они
могут жить в одной области. И это больше соответ-
ствует действительности, ведь сычи неплохие летуны,
во время кочевок преодолевают сотни километров, и
узкие безлесные долины Восточного Казахстана для
них не являются серьезным препятствием, они их пре-
одолевают одним броском. Изоляция сычей разных
подвидов скорее всего произошла недавно, поэтому да-
же горные пространственно обособленные формы прак-
88
тически не отличаются от равнинных ни морфологи-
чески, ни экологически.
Лесной сыч предпочитает хвойные леса: сосняки,
ельники и пихтачи, менее охотно гнездится в старых
смешанных и даже лиственных лесах, таких, как яб-
лонево-ореховые и ясеневые, березово-осиновые, сосно-
во-березовые. В горах Казахстана этого сыча можно
встретить на высотах в полторы — две с половиной
тысячи метров. Осенью и зимой залетает в парки и са-
ды городов и сел, может быть встречен в яблоневых
садах и тополевых рощах. Каждая пара сычей зани-
мает в лесу определенный гнездовой участок. Ранней
весной, в марте — апреле, самец начинает исполнять
брачную песню — трель из часто-часто повторяемых
слогов «у-пу-пу-пу...», затихающих к концу. Каждая
трелька длится до трех секунд, но повторяет ее самец
по четыре-пять часов подряд, что за короткую весен-
нюю ночь составляет до четырех тысяч песен. Заме-
чено, что обычно самец поет, сидя на ветке у дупла —
гнезда, так что можно попытать счастья найти его по
крикам, хотя в ночном лесу это далеко не просто. На
юге Казахстана гнездовые участки в иные годы зани-
маются даже в феврале, но песня слышна до конца
мая. Редко наблюдается также брачный полет над вер-
шинами деревьев, вдоль лесных полян и опушек, при
котором издается глухой трехсложный крик «ва-ва-
ваа». Участие самки в брачных полетах не доказано,
но допускается многими исследователями. Нелегко
проникнуть в сокровенную жизнь сов, окутанную ноч-
ным мраком, будущее — за вольерными наблюдения-
ми и применением приборов ночного видения.
Для гнездования мохноногого сыча подходят дуп-
ла с большим входным отверстием, обычно он занима-
ет старые дупла черного дятла — желны, очень ред-
ко — зеленого и седоголового. Охотно поселяется в
различных искусственных дуплянках и гнездовых
89
ящиках с диамером летка не менее семи с половиной
сантиметров. В Европе его кладки обнаружены, напри-
мер, в гоголятниках и скворечниках с расширенными
дятлами входными отверстиями. Как и у других сов,
самка берет на себя все обязанности по насиживанию
яиц, обогреванию и кормлению птенцов, а самец охра-
няет границы участка, приносит ей корм и предупре-
ждает об опасности. В апреле с интервалом в двое су-
ток сычиха откладывает четыре — шесть, редко до
восьми — десяти яиц (в «мышиные» годы) чисто-бело-
го цвета со слабым блеском. Насиживание начинается
после откладки первого яйца, отчего вылупление птен-
цов растягивается на неделю. Продолжительность на-
сиживания составляет двадцать шесть — тридцать су-
ток, варьирует в зависимости от температуры воздуха
и хода весны. Самка сидит очень плотно, не покидая
дупла даже при опасности; чтобы измерить и осмот-
реть кладку, наседку приходится сдвигать в сторону
рукой. Есть сведения, что сычиха выстилает гнездо
небольшим количеством сухого мха, стеблями и ли-
стьями трав. Если это так, то такое поведение среди
сов — исключение. То, что со временем в гнезде на-
капливается шерсть грызунов и перья от съеденных
птиц, служащие также подстилкой, удивления не вы-
зывает, поскольку свойственно всем совам.
Птенцы лесного сыча рождаются покрытыми гус-
тым беловато-серым пухом, слепые и с закрытыми
слуховыми проходами, массой восемь-девять граммов.
Зрячими они становятся на десятый-одиннадцатый
день, встают на ноги (до этого лежат на брюшке) и раз-
гуливают по дну дупла, пробуют клювом все высту-
пающие предметы, будь то щепки или крылышки и
ноги собратьев. При нехватке пищи старшие птенцы
могут нападать и поедать младших; это случается при
затяжных дождях. Когда птенцы подрастут, самка на-
чинает вылетать на охоту, добывая грызунов вблизи
90
дупла. Кормит птенцов по-прежнему она, отрывая ку-
сочки мяса, самец приносит и передает добычу ей в
стороне от,гнезда. Трехнедельные сычата -проявляют
большое любопытство и самостоятельность, они выле-
зают на край дупла и подолгу выглядывают наружу.
Чуть что — прячутся в надежном сумраке убежища,
при опасности начинают угрожающе щелкать клювом,
опрокидываются на спину и царапаются когтями. По-
кидают дупло, будучи летными, в возрасте тридца-
ти — тридцати восьми дней, отлетают на десять —
тридцать метров и затаиваются на ветках. Проголо-
давшись, сычата начинают ныть сиплыми голосами,
напоминающими посвист снегиря, а встревоженные
родители то и дело издают хрипловатое «тс-иии». По
этой перекличке можно без труда определить местона-
хождение выводка в утренние и ъечерние часы. Роди-
тели продолжают кормить слетков еще полтора — два
месяца до конца августа, сопровождают их в кочевках
по лесу. В это время птенцы при опасности сидят в
обычной позе, лишь щелкают клювом и таращат гла-
за, не то что другие совы, принимающие угрожающие
позы. От взрослых птиц они отличаются более темной,
без пестрин окраской. За время кочевок у молодых
птиц дорастают маховые и рулевые перья.
Для Казахстана данные о сроках и деталях раз-
множения лесного сыча более чем скромны. Насижи-
вающая самка была встречена в середине июня в
Кунгей Алатау, гнезда с птенцами обнаружены в се-
редине мая — середине июля под Семипалатинском и
в горах Джунгарского Алатау, а одно — даже в конце
апреля в лесдх Боровского охотничьего хозяйства. По-
кинувшие дупла сычата отмечались под Алма-Атой
девятого-десятого июля. К концу августа они сменя-
ют мезоптиль на наряд взрослых птиц: на оперении
появляется белый крап, белеет и лицевой диск.
Зимует мохноногий сыч в одиночку, занимая в ле-
91
су охотничий участок в районах гнездования или ко-
чевок. В горах птицы спускаются в равнинные леса, в
ноябре обычны под Алма-Атой, в начале ноября — де-
кабря встречаются в долине верхнего Урала. С выпа-
дением снега грызуны становятся менее доступными,
и сычи придерживаются мест _с высокой численностью
воробьиных птиц. Протяженность зимних кочевок, ви-
димо, невелика и составляет несколько сотен кило-
метров, но кольцевание лесных сычей пока ведется в
небольшом объеме (они изредка ловятся в паутинные
сети и сетевые ловушки), и точных данных практиче-
ски нет.
Охотничьи способности лесных сычей. достаточно
велики и обусловлены их ночной активностью. Основ-
ным приемом является охота с присады. Просидев
несколько минут на одной ветке у поляны или опуш-
ки леса, сыч перелетает на другое дерево и, чутко при-
слушиваясь к ночным звукам, вертит своей большой
головой по сторонам. Едва раздастся шорох пробегаю-
щей полевки, как сыч настораживается, мгновенно
определяет местонахождение зверька на слух и без-
ошибочно хватает его лапами. С добычей в когтях сыч
спешит к дуплу, служащему ему столовой, реже — на
ветку в укромном затененном месте. Зимой часто
разыскивает спящих птиц в кронах деревьев, хватает
их сонных. Неперевариваемые остатки лесной сыч
также отрыгивает в виде продолговатых, до трех сан-
тиметров в длину и двух в ширину, погадок. Свыше
семидесяти процентов рациона сыча составляют по-
левки, до двадцати процентов — землеройки, осталь-
ное — птицы, но это соотношение меняется по сезо-
нам. Примечательно, что лесной сыч не ловит летучих
мышей, даже если прячется в пещерах, где они обита-
ют в великом множестве. На лесных водоемах иногда
ловит диких утят. Всего же в погадках сычей обнару-
жены остатки пятнадцати видов млекопитающих и
92
двенадцати видов птиц. На зиму мохноногие сычи
иногда делают запасы корма, прячут осенью и в на-
чале зимы в дуплах трупы полевок и птиц. Запасы эти
гораздо скромнее, чем у воробьиного сычика, и насчи-
тывают от нескольких экземпляров до одного-двух
десятков тушек полевок. Они используются в течение
зимы. Правда, известны находки складов лесных сы-
чей в дуплянках, состоящие из тринадцати полевок,
двадцати восьмой мышей и трех синиц, а однажды да-
же обнаружили склад из пятидесяти шести домовых
мышей. И все же, несмотря на такую запасливость,
немало сычей гибнет зимой. Много их погибло в мно-
госнежную зиму 1972 года в Усть-Каменогорске. Исто-
щенные птицы залетали в сараи, на чердаки и даже в
квартиры через открытые форточки.
Кроме того, их разыскивают и давят в дуплах лес-
ные куницы, ловят хищные птицы, такие, как филин,
серая неясыть, ушастая сова, ястреб-тетеревятник. Это
происходит не так уж редко, судя по останкам сычей
в погадках других хищников. Отрицательным факто-
ром для мохноногого сыча оказалась сплошная рубка
спелых лесов: вырубаются дуплистые деревья, уходит
черный дятел — главный строитель - гнезд для сыча,
соответственно, исчезает и сыч. Только благодаря ран-
ней половозрелости, которая наступает у сычей в воз-
расте до года, то есть на следующую весну после рож-
дения, высокой плодовитости в благоприятные годы
да скрытному образу жизни и пластичности пищевых
связей сычи сохраняются в наших лесах, тревожат и
радуют сердца настоящих любителей глухой тайги.
Нам следует тщательно изучить опыт некоторых
стран Западной Европы по привлечению сов в искус-
ственные гнездовья, а также положительные резуль-
таты по их охране и привлечению в отдельных райо-
нах нашей страны. Мохноногий сыч охотно занимает
дуплянки и дощатые гнездовые ящики высотой со-
93
рок — сорок пять сантиметров, шириной двадцать три,
с диаметром входного отверстия не менее восьми сан-
тиметров. Ящики развешиваются на высоте двух —
шести метров от земли, на расстоянии более ста мет-
ров друг от друга. Чтобы в них снизу не забрались
четвероногие хищники, ствол дерева под ящиком за-
щищают манжеткой из тонкой жести, на дно его на-
сыпается слой опилок. Устанавливая дуплянки в лист-
венных лесах и садах, мы можем привлечь туда сы-
чей, а значит, обзаведемся надежными помощниками.
Домовый сыч
Встреча с ним впервые произошла в Приаральских
Каракумах. Позади осталось уютное купе скорого
поезда «Алма-Ата — Москва», доставившего нас из
столицы Казахстана в город Аральск, ночлег у госте-
приимных друзей. Ясным
сентябрьским утром следу-
ющего дня самолет поднял
нас в лазурное небо и уже
через полчаса приземлил в
маленьком аэропорту при-
морского поселка Карате-
•рень. Отсюда несколько ми-
нут езды на машине по
вертлявой дороге через'зак-
репленные пески, и вот мы
на месте — на полуострове
с поэтическим названием
Баян. Среди желтых барха-
нов, в трех километрах от
Сырдарьи и в двух километ-
рах от берега Аральского
моря, в небольшой палатке
нам предстояло прожить
94
два месяца. Цель — изучение осеннего пролета птиц.
Здесь, у метеостанции «Баян», находится единственный
во всей округе колодец с пресной водой, что и определи-
ло выбор места для нашего небольшого лагеря. Когда-то
море плескалось совсем рядом с метеостанцией, а Баян
был островом, но теперь Арал, усыхая, отступает все
дальше и дальше, обнажая просоленную солонцеватую
почву, местами покрытую толстым слоем морской тра-
вы — зостеры, по-местному, чалана.
Рядом с колодцем стоит раскидистый черный ка-
рагач, метров пяти высотой. У дерева вкопана дощеч-
ка с не очень аккуратной, но заботливо выведенной
надписью на казахском языке. Надпись гласит, что
здесь, под этим деревом, в 1848—1849 годах отдыхал
Тарас Шевченко. Карагач действительно очень старый
и уже высохший. Ветви этого заслуженного патриарха
растительного мира избрал местом своей охоты домо-
вый сыч. Каждое утро, задолго до того, как из-за бар-
ханов брызнут первые лучи ласкового сентябрьского
солнца, сычик будил нас пронзительным криком «ку-
вить, ку-вить» и удивленно таращил ярко-желтые гла-
за, вращая большой круглой головой, когда кто-нибудь
выглядывал из палатки и показывал кулак нарушите-
лю предрассветной тишины.
Сыч этот жил под крышей метеостанции. Иногда
он охотился и днем, тогда нам и удалось хорошенько
его рассмотреть. Люди его не обижали, поэтому он нас
подпускал к себе довольно близко. На приближающе-
гося человека сыч смотрел мрачновато, как бы испод-
лобья (отсюда и поговорка: «Смотрит как сыч»). Свое
волнение выдавал тем, что как шут гороховый начи-
нал кланяться, приседать и раскачиваться из стороны
в сторону. В последний момент, не выдержав, как
мышь, стремглав бросался под крышу, в свое надеж-
ное укрытие. Так мы и жили по-соседски, сохраняя
добрые отношения друг с другом.
95
Домовый сыч — некрупная сова плотного коренас-
того телосложения, размером с галку, массой в сред-
нем около двухсот граммов. Окраска оперения «пус-
тынного» неяркого типа — буровато-песочная с бело-
ватыми пестринами на спине и крыльях. Лицевой
диск слабо развит, «рожек» нет совсем. Лалы силь-
ные, оперены только до пальцев. Когти черные, клюв
желтый.
Род домовых сычей включает три вида, населяю-
щих Северную Африку, южные районы Евразии и Се-
верной Америки. В Советском Союзе, в том числе и в
Казахстане, обитает один вид — домовый сыч (Athene
noctua Scop.), описанный в 1769 году. В то время си-
стематика животных развивалась бурно и в течение
ста с небольшим лет ученые выделили тринадцать
подвидов, различающихся • размерами, окраской и не-
которыми особенностями биологии. В Казахстане
встречаются три подвида: южноевропейский —
А. п. indigena (Волжско-Уральские степи), каспий-
ский, или пустынный,— A. n. bactriana (от низовий
Урала до озера Балхаш), горноазиатский — А. n. ori-
entalis (горы Тянь-Шаня и Тарбагатая). Последний
подвид самый крупный среди своих собратьев.
Домовый сыч — типичный обитатель песчаных и
глинистых пустынь и полупустынь и безлесных пред-
горий. Он еще обычен, а местами многочислен в юж-
ных районах Казахстана: на Мангышлаке, по берегам
Аральского моря, в пойме Сырдарьи, в Южном При-
балхашье. В горах гнездится до полутора — двух ты-
сяч метров над уровнем моря. Любят сычи обрывистые
берега рек, овраги, балки, каменистые россыпи, мно-
гие живут в культурном ландшафте, где используют
постройки человека. Это оседлый вид — зимует в ме-
стах гнездования. Но из центральных районов Казах-
стана сычи на зиму все же откочевывают южнее. Хо-
тя в окрестностях Усть-Каменогорска, где зима от-
96
нюдь не теплее, их неоднократно видели в октябре —
декабре. К сожалению, о зимней жизни домовых сы-
чей мало что известно.
С наступлением первых весенних дней самцы на-
чинают петь, если можно так выразиться,— глухо гу-
кают с небольшими интервалами. Брачные крики раз-
даются в районе гнезда, а оно, как и супружеские па-
ры у сычей, постоянно в течение многих лет. Сычиные
гнезда труднодоступны, скрыты от постороннего гла-
за. Устраиваются они в норах по береговым обрывам,
в дуплах деревьев, щелях скал, среди куч камней, в
норах грызунов и лисиц. Соседство с человеком сычи
выгодно используют, помещая гнезда в самых неожи-
данных местах: в подвалах домов или на чердаках, в
различных пустотах, в старых могилах, скирдах сена,
под мостами и в стенках колодцев, даже в дымоходах
брошенных печей. Известны случаи гнездования сыча
в местах большого скопления людей. Так, несколько
лет пара сычей успешно выводила птенцов в центре
Москвы — на здании химического факультета МГУ.
Орнитолог Э; Ц. Голованова сообщает о гнездовании
домового сыча в стене летнего кинотеатра в Туркме-
нии, где ‘ демонстрировались вечерние кинофильмы.
Сычи носили корм птенцам, не обращая внимания на
зрителей и освещенный экран. Тягой домовых сычей
к постройкам человека, к гнездованию в укрытиях
можно воспользоваться для привлечения их в насе-
ленные пункты путем развески искусственных доми-
ков или дуплянок. Сычи охотно занимают искусствен-
ные гнездовья в Западной Европе, в нашей стране — в
Молдавии. Интересно, что сычи, гнездящиеся в норах,
эбычно имеют по нескольку, до трех-четырех, гнезд, из
которых одно используется для размножения, а дру-
гие — в качестве мест отдыха, столовых и «складских
помещений».
В первых числах апреля сычиха приступает к сво-
1—1894
97
им прямым материнским обязанностям, откладывая
от четырех до девяти яиц. Кладка лежит на толом по-
лу совиной квартиры, иногда на тонком коврике из
стеблей полыни и покровов съеденных насекомых. Но
подземные квартиры обычно хорошо утепляются плот-
ным слоем из шерсти и косточек грызунов, перьев
птиц, остатков насекомых и сухих растений.
В одних орнитологических работах указывается,
что самка домового сыча, как и все прочие совы, на-
сиживает с первого яйца, в других,— почти закончив
кладку или даже с последнего яйца. Поэтому не в
пример остальным собратьям, у которых птенцы в
гнезде разновозрастные,, сычата вылупляются почти
одновременно, в течение суток. Насиживание яиц
длится двадцать семь — двадцать восемь дней. Все это
время самец исправно несет свои «мужские» обязан-
ности:, кормит подругу и охраняет гнездо. Охраняет,
надо сказать, на совесть, проявляя чудеса героизма.
Стоит сычу увидеть на своей законной территории
кошку или собаку, как он незамедлительно, издав бое-
вой клич «ке-кеике», бросается в атаку. И его боятся.
Вот что пишет В. Н. Шнитников: «...Однажды сыч,
увидев кошку, бросился на нее, энергично напал, пре-
следовал на расстоянии трехсот шагов и обратил в
бегство; при осмотре кошки на затылке ее, на белой
шерсти, замечено кровавое пятнышко. А между тем,
кошке стоило только обернуться и хватить сыча ла-
пой, чтобы он распростился с жизнью» (Наши живот-
ные в фотографиях с натуры. Ч. I, Алма-Ата, Каз-
ОГИЗ, 1947, с. 168).
В начале — середине мая в гнездах появляются
белые пуховички. По меткому определению Ю. Б. Пу-
кинского, сычонок похож на два пушистых шарика,
соединенных тонкой перемычкой-шейкой. В связи с
тем, что растут сычата в темноте, прозревают они
поздно — лишь на десятые сутки. Родители кормят их
98
обильно, даже делают запасы пищи у гнезда. Ю. Б. Пу-
кинский пишет, что сычата оказывают «дьявольское
сопротивление» попыткам вытащйть их из гнезда.
Уже через месяц птенцы вылетают, но еще долго, до
конца августа, их подкармливают взрослые птицы.
С наступлением осени молодые разлетаются, а стари-
ки остаются на месте. Впереди их ждет долгая-предол-
гая зима, и не всем сычам суждено вновь увцдеть
весну.
Необходимо отметить превосходные охотничьи спо-
собности домового сыча. «Можно прямо сказать, что
среди дневных и ночных хищных птиц одинаковых с
сычом размеров он не имеет себе равных по силе й
способности справляться со сравнительно крупными
животными» (Ю. Б. Пукинский. Жизнь сов, с. 182).
Сыч может добывать животных, которые по разме-
рам превосходят его самого, например, больших пес-
чанок и галок. Активность хищника проявляется
главным образом в сумерках и ночь^о, но иногда он
охотится и днем. Перед вылетом на охоту сыч гука-
ет — предупреждает своих жертв. Не кроется ли в
этом уверенность маленького хищника в своей силе и
ловкости?
Приемы охоты — обычные для сов: подкараулива-
ние добычи и облет территории на бреющем полете.
Однако домовый сыч — «рационализатор». Он, кроме
того, приспособился промышлять пешком, заходя но-
чью в норы песчанок и устраивая «резню» среди сон-
ных, не подозревающих о смертельной опасности
зверькбв. Жестоко? Но при нашем отношении к пес-
чанкам, этим опаснейшим с эпидемиологической точ-
ки зрения грызунам, живущим порой большими коло-
ниями, остается только поблагодарить сычей.
Полезны домовые сычи еще и уничтожением боль-
шого количества мышевидных грызунов и насеко-
мых —; сельскохозяйственных вредителей. До девяно-
4*
99
ста семи — девяноста восьми процентов вредных гры-
зунов находили в погадках этих птиц. А некоторые
погадки состояли почти исключительно из твердых
покровов насекомых, в основном жуков — навозников,
скарабеев, чернотелок, хрущей, жужелиц. Из беспо-
звоночных сычи также часто поедают ночных бабочек
и крупных пауков — тарантулов, фаланг и скорпио-
нов. Ночных насекомых и паукообразных сычи неред-
ко ловят под светом уличных фонарей в населенных
пунктах. Любят они и дождевых червей, которых со-
бирают на сырой почве после теплого дождя. Из вто-
ростепенных кормов домового сыча можно назвать
ежей, летучих мышей, птиц (воробьи, жаворонки,
скворцы и другие), редко ящериц и змей.
Есть ли враги у нашего сыча? Есть, и немало, к
сожалению. Охотясь в светлое время суток, сычики
сами попадают на обед дневным хищным птицам —
луням, коршунам, канюкам, ястребам и соколам. Но
главным врагом был и остается человек. По образному
выражению А. Брема, «человек боится сыча часто
больше, чем сыч его». Полезной и безобидной для че-
ловека птице приписываются порой сверхъестествен-
ные свойства.
На Украине сыча боялись и недолюбливали за
то, что он якобы своим криком предвещает несчастье
дому, где поселится. В Германии даже умудрились
ночные крики сыча «перевести» на слова, которые
будто бы означают приглашение больному отправить-
ся на кладбище. Немудрено, что ни в чем не повинных
сычиков везде истребляли. Хочется думать, сейчас в
подобные предрассудки вряд ли кто верит, но тогда
почему же жйтели сел и аулов Южного Казахстана и
Среднеазиатских республик безжалостно разоряют
гнезда домовых сычей? В Каракалпакии, например,
сельские жители, обнаружив в своем дувале гнездо
сыча, заживо замуровывают глиной насиживающую
100
птицу или птенцов. Видимо, дело заключается в ела*
бой еще информированности населения о пользе этих
птиц, недостаточной пропаганде законов об охране
природы. v
В ФРГ спохватились, стали не только активно ох-
ранять домовых сычей, но научились разводить их в
вольерах и выпускать в природу. В неволе сычей из-
давна держали в Италии, использовали их как живую
приманку (вспомните филина!) для отлова певчих
птиц. А. Брем пишет, что ручной домовый сыч — пре-
милое создание, и считает его самым умным из всех
сов. Так ли это, трудно судить, но вот свидетельства
двух чешских натуралистов, супругов Станкл, держав-
ших одноглазого сыча. Днем его выпускали гулять, а
на ночь закрывали в клетке. Сыч имел хорошую па-
мять и чувство времени. Хотя он постоянно искал
близости с людьми, тем не менее вечером старался не
попадаться им на глаза, чтобы не оказаться в клетке.
Любимыми его забавами были терпеливое вытаскива-
ние перьев из подушек и перин и игра в карты. Сыч
садился на руку хозяина, в которой тот держал иг-
ральные карты, вытаскивал клювом одну и бросал ее
на стол, издав торжествующее «трумпф». Затем тя-
нулся за следующей картой...
Ранней весной сыч выбрал свою хозяйку в качест-
ве брачного партнера. Он стал ухаживать за ней и ча-
сто танцевал на ковре. Вначале «маленький гном»,
вытянувшись столбиком, поспешно бегал вокруг своей
избранницы. Затем он раскрывал крылья, опускал
голову и с важным видом в плавном танце обходил
хозяйку. В заключительной фазе танца «кавалер» бе-
- гал вразвалку, сильно раскачиваясь корпусом из сто-
роны в сторону и все убыстряя темп, пока не валился
без сил на ковер. Неизвестно, чем бы кончились эти
настойчивые ухаживания, если бы однажды сыч не
вылетел в открытую форточку.
101
Воробьиный сычик
Среди наших сов во-
робьиный сычик бесспор-
но самый маленький,
размерами не более скво-
рца. Голова у него не*
большая, хвостик коро-
тенький. Впервые нам до-
велось свести с ним близ-
кое знакомство осенью
1973 года, когда наша
экспедиция проводила изучение миграций западноси-
бирских птиц в березовой лесостепи на границе с
Казахстаном.-Во время учета лесных воробьиных птиц
мы проходили по маршруту через редкий берез-
няк. Стояли удивительно теплые сентябрьские дни
бабьего лета. В чистом голубом небе во всех
направлениях на разной высоте пролетали маленькие
паучки-путешественники на своих белых паутинках,
с берез падали, кружась, золотистые листья, пох-
рустывали под ногами. В сырых низинах свежо
зеленела молодая трава, цвели запоздалые ромашки.
Даже черемуха обманулась нежданным теплом и сол-
нечным светом, распустила кисти белых пахучих цве-
тов. Последние шмели толкались и ссорились на них,
сердито гудели. Звонкие голоса больших синиц, стай-
ки которых перепархивали в кронах берез, грустным
откликом об ушедшем лете отзывались в душе. Бере-
зовый колок кончился, и мы направились по убран-
ному пшеничному полю к черемуховому островку.
Подходя к кустам, сразу обратили внимание на тре-
вожное чириканье полевых воробьев, густо облепив-
ших ветки. Их тревога была непонятна: нигде не вид-
но ястреба-перепелятника или иного хищника, опас-
ного для воробьев, а в редких кустах вряд ли прятал-
102
ся четвероногий враг. Но воробьи нервно пере-
скакивали с ветки на ветку, взлетали и тут же
садились. При нашем появлении они неохотно разлей-
телись и сели в поле на стог соломы. В наступившей
тишине удалось расслышать тонкий печальный свист
«ку-вить, ку-вить» в кустах и, ориентируясь на него,
заметить крошечную совушку. Первой мыслью было:
сплюшка, редкая гостья в этих краях! Но, пригля-
девшись внимательнее, мы поняли свою ошибку: сова
имела на спине многочисленные светлые пестринки, и
самое главное у нее не было «ушек». Да ведь это во-
робьиный сычик, не менее редкий вид в лесостепи!
Встреча с ним чрезвычайно обрадовала, мы во все
глаза разглядывали ситчика, тем более, что он не про-
являл особого беспокойства, хотя и сидел в пяти мет-
рах, качая куцым хвостиком вверх-вниз. На что мы
обратили внимание, так это на слабо выраженный
белый лицевой диск с выдающимся вперед желтова-
тым клювом, с бурыми пестринами, образующими
несколько темных колец вокруг желтых гЛаз. По об-
щему серому фону оперения виднелись многочислен-
ные пятнышки на спине, голове и плечах и темные
продольные пестрины на груди и брюшке. На боках
тела и хвосте были заметны светлые поперечные по-
лоски. Оперенные до пальцев лапы были белой окрас-
ки, а темные когти едва различались на бурой ветке.
Полюбовавшись птицей, мы попытались сфотографи-
ровать ее, вышли из кустов прямо к сычику. Такого
нахальства он не вынес, сорвался с ветки и над зем-
лей стремительно пронесся к березовому колку. И как
только вордбьи это разглядели? Они оставили стог и
беспорядочной .стайкой полетели следом за совой. Про-
водив птиц взглядом, мы пошли своим маршрутом
дальше, унося с собой облик крошечной совушки.
Воробьиный сычик (Glaucidium passerinum Linn.,
описан в 1758 году) щироко распространен в хвойных
юз
лесах Евразии, но область его распространения до сих
пор известна лишь в общих чертах из-за скрытного
образа жизни, к тому же он нигде не бывает много-
числен. Сычика чаще наблюдают осенью и зимой во
время кочевок. На территории СССР встречается два
подвида этой совы, в Казахстане — только один из
них — обыкновенный, или западный, воробьиный сы-
чик (G. р. passerinum), и то во время кочевок; пока
нет ни одного достоверного указания на его гнездова-
ние в республике^ хотя он гнездится по-соседству в Се-
веро-Восточном Алтае и ленточных борах у Барнаула.
Даже осенние встречи сычика очень немногочислен-
ны. В конце сентября — январе он в разные годы был
встречен в верховьях Урала, под Оренбургом^ у Куста-
ная, Петропавловска, у озера Кургальджино. В Во-
сточном Казахстане его наблюдали у Семипалатинска
и Павлодара, на окраинах Усть-Каменогорска, в Во-
сточном Тарбагатае. Не густо, потому-то любые сведе-
ния о сычике представляют интерес для специалистов-
орнитологов.
Масса самцов воробьиного сычика составляет все-
го пятьдесят — шестьдесят, а самок — до семидесяти
пяти граммов, но внешне эти различия не заметны.
Обитая в густых таежных лесах, сычик обладает ис-
ключительно маневренным полетом, ловко лавирует с
большой скоростью между колючими иглистыми вет-
ками, напоминая временами гигантскую серую бабоч-
ку. Очень любопытен и доверчив, часто подлетает
ночью к людям и долго разглядывает их в колеблю-
щемся свете костра, усевшись по соседству на ветку.
Особого внимания удостаиваются собаки, при их. виде
сычик приходит в большое возбуждение, вертит голо-
вой и подергивает хвостиком. Сычика легко подма-
нить, особенно весной, подражая его свисту.
Как и многие лесные совы, сычик ведет оседлый
образ жизни; кочевки для него — явление вынужден-
104
ное и связаны с бескормицей. Пары постоянны, самец
и самка держатся вместе на участке леса с осени, то и
дело перекликаются посвистами, звучащими практи-
чески непрерывно; голос самки более протяжен и ни-
же тоном. Ранней весной, уже в марте, сычики при-
ступают к брачным играм. Весенняя песня самца наи-
более оживленно звучит по утрам и вечерам и продол-
жается беспрерывно двадцать — тридцать минут, слы-
шимая как громкое свистовое «тю-тю-тю», иногда пе-
реходящее в трель или же заканчивающееся длинным
низким свистом. Предполагают, что сам§д и самка
часто поют дуэтом, в этом случае песня звучит как
азбука морзе, переложенная на язык свистов. Возбуж-
денные совы слетают с веток и начинают гоняться
друг за другом. Пожалуй, только для сычика харак-
терно ритуальное кормление самки самцом в брачный
период, когда она выпрашивает у него пищу, издавая
нежный свист.
Лучшими гнездовыми стациями для сычика явля-,
ются спелые смешанные леса с примесью ели, реже он
селится в чистых сосновых борах и ельниках. Под
гнезда занимает старые дупла большого пестрого
дятла, никакой выстилки не использует. Реже селится
в естественных дуплах, а вблизи человеческого жилья
охотно гнездится в дуплянках и скворечниках. Самка
ежедневно откладывает по одному белому яйцу, клад-
ку насиживает в продолжение четырех недель. В бла-
гоприятные годы в кладке до шести — девяти яиц, а
в годы депрессий мышевидных грызунов.— всего два-
трй яйца. Согнать самку с гнезда невозможно, разве
что руку внутрь'засунешь и сдвинешь ее с яиц. Самец
в период насиживания яиц продолжает много петь,
причем нередко сидит на ветке у самого дупла. В су-
мерках и ночью ему иной работы хватает: не только
себя прокормить, но и самке приходится носить пищу.
Она ест прямо в дупле, и там за месяц накапливается
105
большое количество остатков в виде мелких косточек,
черепов и шкурок грызунов, перьев птиц. Ведь в от-
личие от других сов воробьиный сычик никогда не
проглатывает добычу целиком, отрывает мелкие ку-
сочки и глотает. Птиц тщательно ощипывает, а гры-
зунов начинает поедать с головы, как бы снимая
шкурку к хвосту. В санитарных целях незадолго до
вылупления птенцов самка все же наводит порядок в
дупле: из него по ветру летят перья и шерсть, кусоч-
ки шкурок и отрыгнутые ею погадки.
Поскольку насиживание у сычика начинается с
предпоследнего или последнего яйца (опять не так,
как у прочих сов), то сычата появляются на свет очень
дружно. В гнезде они одного размера, покрыты густым
беловатым пухом. Со временем, по мере развития
промежуточного наряда — мезоптиля, они становятся
темно-бурыми. Как и у мохноногого сыча, в мезоптиле
воробьиного отсутствует пух, что также несвойствен-
но другим совам. На калорийной мясной пище птенцы
растут быстро, уже через две недели они весят три-
дцать — сорок граммов вместо шести-семи при вылуп-
лении. В возрасте четырех недель сычата достигают
размеров взрослой птицы.. Чтобы обеспечить пищей
подросших птенцов, самка также начинает вылетать
на охоту. С двадцатидневного возраста сычатам надое-
дает теснота их темного убежища, они вылезают на
край летка, с интересом все разглядывают, живо реа-
гируя на пролетающих насекомых. Прилетевших с
кормом родителей они встречают дружным писком.
Как правило, самец не подлетает сам к дуплу, он под-
зывает свистом самку, и она забирает у него добычу,
относит в дупло. Наиболее активно сычики кормят
птенцов. вечером и ранним утром, хотя могут охотить-
ся и днем, особенно в сумрачном еловом лесу. Ночью
воробьиные сычики видят значительно хуже осталь-
ных сов. Суточная потребность этого маленького сыча
106
составляет две-три мыши; воды он, как и другие совы,
вообще не пьет.
Первые самостоятельные шаги, вернее полеты, сы-
чата делают в ранние утренние часы. Один за другим
они отважно выпархивают из дупла без всякой трени-
ровки и, пролетев десять — двадцать метров, расса-
живаются на ветках кустов и деревьев. Проголодав-
шись, они начинают свистеть, причем не только
ночью, но щ днем, подзывая родителей и давая им
знать о месте своего пребывания. Около трех недель
выводок остается на-гнездовом участке, затем начина-
ет перемещаться по лесу, а вскоре птенцы разлетают-
ся и ведут самостоятельную жизнь, полную опасностей,
и приключений. Ведь для такой крохи даже сойка и
сорока представляют серьезную опасность, могут за-
клевать. Лучше уж днем отсидеться в надежном укры-
тии, что сычики и делают. Выживают далеко не все
птенцы, на крыло поднимаются всего два-три, в луч-
шем случае четыре, сычонка, остальные погибают еще
в гнезде, в том числе и от каннибализма матери, ког-
да гибнет самец или корма на всех не хватает. Более
того, в особенно голодный год самка может съесть
своего партнера. Что ж, для сохранения вида, видимо,
важнее, чтобы в живых оставалась она. Подобное яв-
ление в мире животных наблюдается и у пауков. Из-
вестны случаи, когда поползни замуровывали яйца
и птенцов сычей в дупле или гнезда разоряла лесная
куница. Среди взрослых сычиков гибель тоже высо-
кая и достигает, по данным кольцевания, сорока про-
центов. Серьезную опасность для них представляют
такие крупные совы, как филин, неясыти, мохноногий
сыч, ушастая сова. Кроме того, сычиков часто ловят
и поедают ястребы — тетеревятник и перепелятник.
Вне периода размножения воробьиные сычики за-
нимают в лесу охотничьи участки площадью до полу-
тора — двух квадратных километров (это в три-четыре
107
раза больше гнездового), на которых и живут. Все
пригодные дупла используются хозяином участка:
одни — для дневного отдыха и ночлега, другие — под
склады для запасов пищи, третьи — в качестве вре-
менных убежищ или столовых. Во время кочевок сы-
чики прячутся на день даже в. таких неожиданных ме-
стах, как кучи хвороста, поленницы дров. Маленьких
птичек и мышевидных грызунов воробьиный сычик
добывает в активном полете, хватая их с веток и зем-
ли, часто подкарауливает жертву, сидя в укрытии, или
догоняет ее пешком на земле. Перечень поедаемых им.
животных довольно обширен: лесные и домовые мы-
ши, различные полевки и землеройки, синицы, по-
ползни, корольки, снегири, крупные насекомые и да-
же летучие мыши, которых он ловит в воздухе, напа-
дая сверху и сзади. Совершенно непонятно, как уда-
ется сычику победить таких огромных по сравнению
с ним животных, как хомяк или большой пестрый дя-
тел, дрозд и скворец, серая крыса или верткая хищная
ласка. По последним данным, в рацион сычика входит
около тридцати видов млекопитающих и семидесяти
видов птиц.
В упоении победы сычик со схваченной добычей в
когтях совершенно не обращает внимания на людей,
его в это время можно поймать голыми руками. Нам
довелось однажды наблюдать, как сычик прямо у до-
ма схватил йолевого воробья и тяжело поднялся с ним
на ветку тополя, сел на высоте двух метров. Не обра-
щая внимания на людей, он стал ощипывать добычу,
перышки облачком закружились в воздухе. Прижав
воробья одной лапой к ветке, совиный карлик акку-
ратно отрывал кусочки мяса и проглатывал, затем
заглотил целиком голову. Через полчаса от воробья
остались только перья на снегу, а сытый сычик
вспорхнул — и был таков. Удивительно, что остальные
воробьи все это время тихо сидели на карнизах дома
108
и не пытались напасть на врага. Кстати, в азарте охо-
ты воробьиный сычик нападает даже на птиц, сидя-
щих в клетках на виду у человека, бьется в окно, пы-
таясь добраться до канарейки в клетке на подокон^
нике.
Интереснейшей особенностью воробьиного сычика
является запасание корма впрок на зиму. Делаются
склады исключительно осенью, с наступлением замо-
розков до установления снежного покрова. В это вре-
мя подвижность грызунов наиболее высокая, они ста-
новятся добычей совы. Под склад занимается одно
или несколько дупел, реже — скворечник. Поражает
трудолюбие, с каким сова запасает продовольствие: в
некоторых дуплах находили одновременно до тридца-
ти, даже восьмидесяти шести тушек полевок и земле-
роек; птиц заготавливает редко. Свои склады сычи
ревностно охраняют, используют в течение зимы, и
обычно они полностью пустеют к февралю. Поскольку
пары у сычиков постоянны и партнеры живут на од-
ном участке, видимо, запасами пользуются в равной
степени самец и самка.
В силу своей малочисленности и исключительной
мышеядности воробьиный сычик должен быть безого-
ворочно отнесен к очень полезным птицам, нуждаю-
щимся в помощи человека, ведь у него и без нас нема-
ло врагов, всяк норовит обидеть. Не случайно в стра-
нах Западной Европы сычик уже внесен в Красные
книги. Для него специально изготавливают и устанав-
ливают в хвойном лесу искусственные гнездовья из до-
сок или полена, высотой до шестидесяти сантиметров,
толщиной шестнадцать и с диаметром входного отвер-
стия четыре с половиной сантиметра. На дно их же-
лательно насыпать слой с^ухих опилок. В Казахстане,
где этот вид мало изучен, важно провести
детальные наблюдения за биологией^ питанием, сезон-
ным размещением сычика,
109
Буланая совка
Это ближайшая
родственица сплюшки,
на которую внешне
- очень похожа. Основ-
ное отличие заключа-
ется в окраске опере-
ния — у буланой, или
пустынной, совки оно
тусклое, желтовато-пе-
сочное с узкими про-
дольными темными
пестринками по груди
и брюху. Радужина
глаз бледно-желтая.
Ноги оперены до пальцев, клюв и когти темно-рогового
цвета.. Пожалуй, буланая совка покрупнее сплюшки,
даже самцы достигают ста десяти граммов массы. Мес-
та ее зимовок расположены неподалеку-.' в Иране, Аф-
ганистане, Пакистане, Индии и Бирме. >
Оговоримся сразу, о жизни ее ближайшей родст-
намного меньше, чем о жизни ее ближайшей родст-
венницы. И дело тут вовсе не в том, что она лучше
умеет хранить свои секреты. Причина — очень ма-
ленькая область обитания совки. Живет она в Восточ-
ном Средиземноморье, Северной Аравии, Иране, Ира-
ке, Афганистане, Пакистане, Индии. В СССР буланая
совка наиболее обжилась в Среднеазиатских республи-
ках. В Казахстане ее распространение ограничено
южными районами, а точнее, долиной Сырдарьи и
прилежащих северных частей Кызылкумов. Наиболее
обычна совка в тугаях и населенных пунктах среднего
течения Сырдарьи.
Ограниченное распространение, или, как говорят
специалисты, узкий ареал, буланой совки явился при-
UQ
чиной того, что впервые она была описана лишь через
сто пятнадцать лет после того, как мир узнал о сплюш-
ке. Вот ее научное название — Otus brucei Hume. Под-
видов не образует.
Излюбленные места гнездования буланых совок —
дупла старых деревьев (в основном ветла и туранга) в
тугаях, садах, парках и лесополосах, норы в берего-
вых обрывах, всевозможные ниши в постройках чело-
века; наконец скворечники и дуплянки. Очень часто
занимают старые сорочьи гнезда, оставляя их в перво-
зданном виде — с сохранившейся крышей, причем
иногда совки все щели между крышей и гнездом за-
делывают веточками и сухой травой, превращая свое
жилье в избушку с одним входом. Известно гнездо,
устроенное в вентиляторе здания.
На местах гнездования совки появляются в конце
марта — начале, апреля и почти сразу дают об этом
знать, без умолку всю ночь напролет поют, издавая
серию частых криков «куу-кух-кух-кух», время от вре-
мени перемежаемых резким «цирр-ва-ва-вау». Днем,
слившись с корой, сидят на теневой стороне ствола,
прикрыв опущенные веки и поставив «рожки»; Уве-
ренные в своей маскировке, действительно безуко-
ризненной, подпускают , человека на расстояние
вытянутой руки, оставаясь внешне совершенно спо-
койными. Да и в гнезде совку можно погладить рукой,
вынуть из-под нее яйца или для осмотра, кладки при-
поднять наседку, и затем посадить на место — она так
и останется там сидеть. Однако при слишком частом,
назойливом беспокойстве не выдерживают и железные
нервы птиц — они могут бросить даже насиженные
яйцаЛ
В середине — конце апреля в гнездах совок появ-
ляются кладки. Правда, разные пары приступают к
размножению неодновременно, и свежие кладки мож-
но встречать в течение почти всего мая. Яйца откла-
311
дываются прямо на голый пол «квартиры» с интерва-
лом в двое суток, так что этот процесс растягивается
на педелю и более. Но насиживание начинается с пер-
вого яйца. В полной кладке от четырех до шести
круглых белых яиц.
Многие натуралисты отмечают необыкновенную
привязанность самца и самки друг к другу. Они по-
всюду вместе. Пока самка высиживает потомство, су-
пруг заботливо и регулярно кормит ее, не отлучаясь
от гнезда. Птенцов они дружно выкармливают вместе.
Совята появляются во- второй половине мая — начале
июня после трех с небольшим недель насиживания.
Первые дни они ничего не видят и не слышат. Глаза
открываются на третий день, слуховые проходы — не-
сколько позже. На обильном корме птенцы растут
быстро и через месяц «гномики» покидают «отчий
дом». Но долго еще их подкармливают родители, одно-
временно обучая приемам охоты. Экзамен на зрелость
молодые совки сдают «в родных стенах», неподалеку
от гнезда. До сентября семьи кочуют по ближайшим
окрестностям, затем начинают отлетать на юг. К се-
редине октября последние совки покидают родину.
Вновь сюда они вернутся почти через полгода.
Буланая совка ведет строго ночной образ жизни.
Это хороший охотник, хотя и за мелкой дичью. Прие-
мы охоты, типичные для совок — схватывание добы-
чи в воздухе, подкарауливание ее в засаде или скра-
дывание с земли. Жертвами являются мелкие мыше-
видные грызуны и птички, но главным образом — на-
секомые: жуки, медведки, кузнечики, сверчки, ноч-
ные бабочки. По характеру питания буланая совка,
безусловно, полезная птица. Учитывая невысокую
численность и узкое распространение в Казахстане,
буланую совку следует охранять от бессмысленного
уничтожения.
112
Сплюшка
Сплюшка-— одна из самых
мелких сов нашей фауны *.
Ее имя по латыни звучит так:
Otus scops Linn. Впервые, в
1758 году, обыкновенную
сплюшку по экземпляру из
Италии описал Карл Линней.
Позднее в различных частях
земного шара были выявлены
пять разных подвидов этой
совки, отличающихся друг от
друга главным образом окрас-
кой оперения и длиной крыла.
Один из них. живет на Балеар-
ских островах, второй — на
Крите, третий — на Кипре,
ещё два подвида обитают в Евразии, в том числе и на
территории нашей страны. От Испании и Франции до
бассейна Волги встречается номинальный, или евро-
пейский, подвид сплюшки (О. s. scops Linn.), а местно-
сти восточнее великой русской реки до Алтая и Байка-
ла включительно населяет сибирская сплюшка (О. я.
pulchellus Pall.). Ее полное систематическое описание
в 1771 году сделал Петр Симон Паллас.
Познакомимся с ее анкетными данными. Сплюшка
(или совка-малютка) ростом чуть больше скворца, но
из-за пушистого оперения выглядит посолиднее. Спо-
койная птица похожа на чурбачок. Совка выглядит
изящно в своем неброском скромном одеянии серова-
то-рыжих тонов. Многочисленные темно-коричневые и
1 Ближайшие родственники сплюшки в СССР, кроме була-
ной совки,— ошейниковая и уссурийская совки (Дальний Во-
сток).

ИЗ
черные пестрины создают эффект маскировки в лесу.
Когда сплюшка сидит днем на ветке дерева, прижав-
шись к стволу, то разглядеть ее довольно трудно, на-
столько пестрые перья гармонируют с корой. Блестки
золотисто-коричневого цвета усиливают это впечатле-
ние. Кажется, что не птица сидит на ветке, а сучок
обломанный торчит. Вдобавок совка прищуривается —
прикрывает глаза веками, оставляя только узкую
щель для подсматривания за происходящим вокруг.
Глаза у сплюшки большие, круглые, как луна, с ярко-
оранжевой радужиной и черным зрачком. Лицевой
диск сероватый с мелкими темными пестринами, окай-
млен черными полосками по бокам. Для сплюшки
характерны «ушки»— пучки перьев по бокам головы,
но заметны они только у взволнованной птицы, в дру-
гое время голова ее круглая. Не зная этого, можно
спутать сплюшку с другими видами совок. Клюв не-
велик, серовато-бурого цвета. Ноги довольно мощные,
оперенные почти до пальцев. Зато когти слабо изогну-
тые, им далеко до острейших когтей-крючьев плотояд-
ных сов.
Крылья сплюшки широкие и длинные, далеко вы-
даются за короткий хвостик, они f— свидетельство вы-
соких летных способностей. К тому же масса совушки
невелика: самцы весят всего шестьдесят — семьдесят,
а самочки — восемьдесят — сто граммов. Следует от-
метить, что размеры и окраска сплюшек очень'измен-
чивы индивидуально, это только на первый взгляд они
все схожи. Есть серые и рыжие птицы, но чаще встре-
чаются особи с переходным, смешанным типом ок-
раски.
Сплюшка, пожалуй, одна из самых доверчивых и
малоосторожных сов. Днем спокойно подпускает че-
ловека на несколько метров, стараясь остаться неза-
меченной, отсиживается в укромных уголках: кроне
дерева, в густых кустах. Как и подобает совам, сплюш-
114
ки ведут ночной и сумеречный образ жизни. Неви-
димые для постороннего глаза в светлое время суток, с
наступлением вечерних сумерек они вылетают на
охоту. От зари до зари живут совки полнокровной
жизнью, за что получили в народе прозвище: зорька.
Свое название сплюшка получила за свой оригиналь-
ный крик-песню: «сплю-сплю». Так кричат самцы
совок в брачную пору, особенно в период ухаживания
за сравнительно молчаливыми самочками. Но иногда
самка начинает вторить ухажеру, и тогда над лесом
эхом разносится слаженный печальный дуэт.
Современный ареал сплюшки в Советском Союзе к
северу доходит до широты Ленинграда, устья Камы,
верховий Урала и Тобола, Петропавловска, Омска,
Приалтайской и Кузнецкой лесостепи и верховий Ени-
сея; к югу — до побережья Черного моря, нижнего те-
чения Урала, Копетдага, Памиро-Алая, Тянь-Шаня,
Тарбагатая и верховий Иртыша. В Казахстане распро-
странена неравномерно и местами спорадично. Оца
совершенно не гнездится на громадной территории в
области Арало-Каспийских пустынь и полупустынь, в
Бетпакдале и Кызылкумах. Основными районами
гнездования сплюшки в нашей республике служат
пойменные леса Урала, островные леса Кокчетавской
возвышенности, ленточные боры окрестностей Семипа-
латинска, Баянаул, Каркаралинск, горные леса казах-
станской части Алтая, Джунгарского и Заилийского
Алатау, тугайные леса долин Каратала и Или.
Сплошных лесных массивов сплюшка избегает,
предпочитая опушки и лесные поляны. В горах оби-
тает на высотах в полторы — две с половиной тысячи
метров.
Сплюшка — перелетная птица, лишь в Средизем-
номорье она живет круглый год. Наши совки зимуют
в Юго-Западной Азии и тропической Африке — от Се-
негала до Судана, Кении и Уганды. Из литературы
> 116
известны залеты их в Ирландию, Англию, Бельгию,
Голландию, Данию, Германию. Подробнее о мигра-
циях и зимовке сплюшек мы расскажем в главе
«Трансконтинентальный марафон».
Образ жизни сплюшки, благодаря скрытности, ос-
тается еще во многом неизвестен. Слабо выяснены
особенности ее поведения, гнездовой биологии, сезон-
ной смены оперения (линька), пути миграций, продол-
жительность жизни в природе, численность и ее коле-
бания. Недостаточную изученность этой совки можно
объяснить не только скрытным образом жизни, но и
малочисленностью ее в природе. Хотя лет сорок назад
она была еще очень обычной птицей южных районов
Казахстана.
Известный казахстанский орнитолог В. Н. Шнит-
ников в 1941 году писал: «Для зоны яблоневого сада
Заилийского Алатау, в которую около г. Алма-Аты
переходит местная «зона дач», я считаю сплюшку
вполне характерным видом — настолько она здесь
обильна» (Птицы Семиречья. М.— Л., Изд-во АН СССР,
1949, с. 276).
В настоящее время сплюшки еще довольно обычны
в окрестностях Алма-Аты, где с одного места весен-
ним вечером удается услышать одновременно несколь-
ко птиц, но в самом городе их гнездится немного.
«В 1960 г. на ул. Талгарской от ул. Пастера до ул.
Комсомольской жили две пары сплюшек, а в парке
им. М. Горького около семи-восьми пар. В 1961 г. на
ул. Талгарской и прилегающих районах сплюшек не
было, в парке они кричали только в двух местах»
(И. Ф. Бородихин. Птицы Алма-Аты. Алма-Ата, «Нау-
ка», 1968, с. 91).
Исключением является хорошо охраняемая терри-
тория Ботанического сада, где в 1980 году на площа-
ди в сто семь гектаров загнездилось одиннадцать пар
(в том числе девять — в дуплянках и две — в естест-
Лб
венных дуплах). Житель казахстанской столицы
В. А. Гримальский, проходя пешком около семи кило-
метров от границы города до своей дачи в Широкой
щели, ежегодно слышит голоса десяти — двенадцати
пар совок. Исследования орнитологов Института зоо-
логии Академии наук Казахской ССР в дикоплодовых
лесах горных хребтов Тянь-Шаня показали, что там
совок не больше. Так, в 1980 году на площади сто гек-
таров в Каратау было учтено пятнадцать, а в Джун-
гарском Алатау — всего семь сплюшек.
В других районах Казахстана, в Сибири сплюшек
еще меньше. Так, в пихтовом лесу Рудного Алтая па-
ра от пары совок поселяется на расстоянии не менее
чем в километр. За двенадцать лет экспедиционных
работ в Западной Сибири мы видели их всего три раза
и ни разу не слышали брачных' криков. Правда, на
севере своего ареала зорька и кричит мало, видно, не
с кем «поговорить» (ближайшие соседи живут в де-
сятках километров), вот они и не перекликаются.
О причинах снижения численности сплюшек мы рас-
скажем в заключительной главе, а здесь подчеркнем.,
лишь то, что процесс этот происходит главным обра-
зом по вине человека. Хотя допустимы и другие фак-
торы. Именно о сибирской сплюшке в первом томе
«Птиц Советского Союза» сказано: «Редкая птица,
быть может, в связи с чувствительностью к низким
температурам (отмечались случаи гибели прилетных
сплюшек от весенних заморозков 1 мая 1884 года)».
Прочитав о сплюшках в орнитологических книгах,
познакомившись с некоторыми из них в неволе, мы
стремились узнать интимные стороны их жизни в ес-
тественных условиях. Когда это удалось, действитель-
ность превзошла все наши ожидания, настолько
сплюшки оказались милыми и непосредственными соз-
даниями.
Весна — самое волнующее время года. На смену
Д17
безжизненной снежной пелене пришли сочные яркие
краски: голубое небо, голубые озера и реки, зелень
травы и деревьев с ^разноцветьем первых весенних цве-
тов. Свободно дышит земля, сбросившая с себя снеж-
ное покрывало, прогретая теплыми солнечными луча-
ми. Проснулись от долгого сна насекомые, жужжат
на цветах шмели и пчелы, плавно колышут пестрыми
крыльями длинноусые бабочки. С далеких зимовок
возвращаются в родные места перелетные птицы. Одни
предпочитают лететь днем, другие; в том числе и со-
вы,— в ночные часы. Прилетевшие сплюшки сразу
заявляют о себе меланхоличными посвистами «сплю-
сплю.-ю». Но при плохой погоде они больше молчат.
Иногда пройдет неделя, как они появились, прежде
чем услышишь желанный крик. Как правило, совки
опять занимают свое старое дупло-дом, где счастливо
прожили минувшее лето. В отдельные годы самец при-
летает к родному дому на две-три недели раньше под-
руги и все это время терпеливо ждет ее, зовет настой-
чивым криком-песней, интенсивность которого до два-
дцати раз в минуту. Привязанность совушек-супругов
друг к другу поражает, они нередко сидят бок о бок
на ветке, с нежностью перебирают перышки друг дру-
гу, ластятся. Находясь на расстоянии, они то и дело
перекликаются, словно удостовериваясь, не случилось
ли чего с партнером?
Пары сплюшки образуют весной, на первом году
жизни. Брачные токовые игры малоизвестны, они за-
ключаются в принятии и демонстрации причудливых
поз и движений, своеобразном полете, но разве все раз-
глядишь в темноте? Любопытное наблюдение было
сделано В. В. Мосоловым: «На западе еще светлело
розоватое небо и на его фоне четко вырисовывались
контуры сосен, тополей, берез. Вдруг на ветку впере-
ди меня бесшумно опустилась совка.’ Через мгновение
она вспорхнула, облетела вокруг дерева и снова усе-
118
лась на прежнее место. Откуда-то появилась й вторая
птица. Мне показалось, что обе они ведут себя необыч-
но. Им явно не сиделось на месте. Совки часто взлета-
ли и, покружив в воздухе, снова садились. И было
здесь уже не две птицы, а по крайней мер^ пять. Их
хоровод напоминал какой-то безмолвный фантасти-
ческий танец» (Тростники Сасыкколя. Алма-Ата,
«Жалын», 1977, с. 63).
Наконец, токование сопровождается частыми кри-
ками-песней. Последнее чрезвычайно важно. Ведь в
сумерках яркое оперение ни к чему, приходится оболь-
щать избранницу песенкой. Сплюшка-самец сидит на
суку и монотонно часами поет, к нему, не выдержав,
присоединяется самка, и несется по лесным дебрям пе-
сенка-дуэт. Ее подхватывают ближайшие соседи-
сплюшки и поют уже хором в разной тональности
грустную, тревожащую наши души песню. Наиболее
охотно свистят совки в безветренные лунные ночи, ве-
чером и на рассвете. А в пасмурные и ненастные дни
они предпочитают отмалчиваться.
Недолго длится беззаботная пора молодой семьи,
приходит время выбирать дупло-дом, обзаводиться по-
томством. Как и большинство родственников-сов,
сплюшки сами гнезда строить не умеют, только в ис-
ключительных случаях (Юго-Восточный Казахстан)
они сооружают рыхлое гнездо в развилке веток, подоб-
но диким голубям — горлицам. Обычно совки поль-
зуются готовыми квартирами: дуплами деревьев, но-
рами в отвесных обрывах, старыми сорочьими и во-
роньими постройками, расщелинами среди камней.
В городах охотно занимают скворечники, изгоняя
скворцов, или дуплянки с широким входным отвер-
стием. Очень редко поселяются на чердаках, за на-
личниками окон. На удобства не претендуют, дупло
не утепляют, яйца откладывают прямо на голый пол
своей «квартиры» или в древесную труху. О любопыт-
119
йом факте гнездования сплюшки нам рассказал алма-
атинский любитель птиц В. А. Гримальский. Пара со-
вок в течение четырнадцати лет(!) выводила по четы-
ре — шесть птенцов на чёрдаке дачи, расположенной
в Широкой щели. Самое удивительное заключалось в
том, что птицы устраивали гнездо в... стекловате, по-
крывающей чердак слоем в восемь сантиметров. Совки
вытоптали в этом «колючем материале лунку диамет-
ром восемь и глубиной пять сантиметров и выложили
ее обрывками газет.
Мы убедились, что личная гигиена у сов, в том чис-
ле и у сплюшки, стоит на высоте. А как обстоят дела
с чистотой в ее «квартире»? Скажем прямо, гораздо
хуже. На дне дупла, где живет семья зорек, скапли-
ваются остатки пищи: перья птичек, надкрылья и
жесткие ноги жуков, крылья стрекоз, а также помет.
В первые дни жизни птенцов пищевых остатков мало,
их поедает самка, позднее они накапливаются. Однако
по сравнению с плотоядными видами, скажем, болот-
ной совой, в гнезде сплюшки гораздо чище.
Совушка откладывает каждую ночь по одному
яйцу, всего их в гнезде три-четыре (редко пять-шесть !),
почти круглых, блестяще-белых, словно шарики пинг-
понга. Если сплюшкам не повезло и первая кладка
погибла, они отыскивают новое гнездо и откладывают
яйца повторно.
В разных местностях сплюшки приступают к гнез-
дованию неодновременно. Если на юге Казахстана они
начинают откладку яиц в середине — конце мая, то в
центральных и северных областях республики — не
раньше первой половины июня.
Стоит только появиться в гнезде первому яйцу, как
1 Кладки в пять и шесть яиц найдены только в предгорьях
Заилийского Алатау, где климатические и кормовые условия наи-
более благоприятны для жизни сплюшки.
120
самочку словно подменяют. Исчезает ее беззаботность
и страсть к ночным прогулкам, она проводит почти
круглые сутки в дупле, обогревая яйцо. Вылетает толь-
ко на короткое время, чтобы размять крылья. Самец-
супруг теперь охотится за двоих, приносит добытых
насекомых домой и кормит самочку. Отложив все яй-
ца, самка словно прикипает к ним. Теперь ее ни за
что не спугнуть с гнезда, она не оставит яйца. Даже
если человек приподнимет ее и снова посадит на клад-
ку, она спокойно будет продолжать насиживание. Та-
кое поведение сплюшки поражает всякого, кто с ним
сталкивается. Зато самец превращается из безобидно-
го в очень смелого защитника дома.
«Во время осмотра гнезда самец отличался исклю-
чительной агрессивностью. Стоило нам появиться (осо-
бенно с наступлением сумерек) и, приставив лестницу,
начать подниматься к скворечнику, как тотчас отку-
да-то появлялся самец и начинал пикировать, ста-
раясь ударить лапами по темени. Очень часто это ему
удавалось, причем удар был настолько сильным, что с
головы слетала довольно плотно одетая кепка. Пока
мы осматривали гнездо, налеты повторялись восемь-
девять раз. Интересно, что самец налетал только сза-
ди и избегал лица... Самка, напротив, была исключи-
тельно доверчивой и мирной. Выгнанная из сквореч-
ника, она садилась ца ветку неподалеку и терпеливо
ждала окончания осмотра» (Н. П. Кадочников. К био-
логии размножения сплюшки в Воронежской области.
Орнитология, вып. 6, М., Изд-во МГУ, 1963', с. 104—
105).
Возможно, что в некоторых парах самцы помога-
ют насиживать, их встречали в дуплах как вместе с
самкой, так и сидящих на яйцах в одиночестве. Одна-
ко никто не видел, чтобы самка его кормила.
Скучно сидеть в темном дупле двадцать пять дней
и ночей. Лишь временами наседка привстает и воро-
121
чает яйца, чтобы они равномерно обогревались. Самец
же ночью на охоте, а днем сидит на страже неподале-
ку от дома и при появлении опасности тотчас преду-
преждает самку негромкими мяукающими криками.
И вот однажды (в горных районах Южного Казах-
стана и на Западном Алтае — в конце июня — начале
июля) под наЬедкой зашевелится первый птенец —
крошечный живой комочек, будто ватный, слепой и
без ушей, с несуразно большой головой. Однако для
мамаши нет ничего милее и прекраснее его. Через
день в гнезде появляется второй птенец, затем, с ин-
тервалом в сутки, остальные. Новорожденные сплюша-
та весят всего восемь — двенадцать граммов. Первые
дни жизни птенцы беспомощно копошатся под мамой,
которая обогревает их. Самцу забот еще прибавляет-
ся: приходится обеспечивать кормом всю семью. В су-
мерках он прилетает к дуплу с добычей каждые од-
ну — три минуты. Самка берет насекомых у отца-охот-
ника, обрывает жесткие крылья и головы и отдает
птенчикам. Что они не съедают, достается ей. То и де-
ло она ласково поглаживает клювом детенышей по
спинкам, не сводит с них глаз.
Быстро растут птенцы, но еще быстрее летит вре-
мя. На шестой — восьмой день у них полностью от-
крываются глаза и ушные отверстия. Голодные сплю-
шата начинают требовательно звонко стрекотать, слов-
но лесные кузнечики, при виде пищи тихо покашли-
вают «чху-чху». Когда их что-то встревожит, совята
от испуга пронзительно пищат «тирр-тирр», начинают
щелкать клювом и шипеть, как взрослые птицы. Под-
росшие птенцы уже не зябнут ночью, к тому же стар-
ший невольно обогревает младших, прикрывает их
сверху.
Родители вылетают на охоту с наступлением суме-
рек. Перекликаясь между собой, они оставляют укром-
ные затененные места, спешат к опушке. Там всег-
122
да много насекомых: нежатся в теплых потоках воз-
духа бабочки, с тяжелым шумом проносятся массив-
ные жуки, пикируют стрекозы. Схватив жертву, совка
спешит к домику, отдает ее птенцам. Как челноки,
снуют сплюшки взад-вперед, с интервалом в одну-
две минуты ловят новую добычу. За ночь они совер-
шают* до двухсот прилетов, особенно часто носят кбрм
в вечерние и утренние часы. Каждый совенок съедает
за ночь около двадцати граммов пищи, а это ни мно-
го ни мало — треть массы его тела. Когда наевшиеся
птенцы умолкают, совки охотятся для собственного
удовольствия и пропитания. Словно летучие мыши,
носятся они среди деревьев. Каждый раз сплюшка при-
носит птенцам только одно насекомое, но за весь пе-
риод выкармливания объем добычи составляет свыше
двух тысяч жертв. В дупло теперь родители почти не
залетают, птенцы сами высовывают головы наружу и
хватают добычу из клюва. Мелких насекомых оци
проглатывают целиком, крупных терзают, отщипывая
кусочки.
С двухнедельного возраста совята начинают опе-
ряться, на смену детской пуховой одежде вырастает
юношеская — перовая. Зеленый цвет глаз сменяется
на бледно-желтый. Вечерами сплюшата высовываются
наружу, выбираются на край дупла, качая головой от
удивления перед окружающим миром. Первым это. де-
лает самый старший птенец, самый смелый и реши-
тельный. Он пользуется авторитетом среди младших.
Вечером он, бесцеремонно отталкивая меньших совят,
первым высовывается из дупла, загораживает осталь-
ным вход и ждет прилета родителей-кормильцев. Толь-
ко насытившись, он уступает место следующему. Да-
леко не всегда эти маневры проходят для птенца глад-
ко, чаще его возмущенные голодные собратья с пис-
ком стаскивают "вниз, на дно дупла, щиплют за ноги
и брюшко. Нахалу приходится напрягать все свои
123
силенки: он цепляется клювом за неровности коры,
отбивается ногами. Иногда другие совята пытаются
выхватить пищу у счастливца, но обычно безуспешно,
тот успевает мгновенно проглотить ее.
Выросшие крылья, видно, не дают покоя совятам.
Выбравшись из дупла наружу, они размахивают'ими,
смешно подпрыгивая на месте. Тут и до беды недале-
ко: вдруг сорвется птенец и упадет на землю? Не умея
еще летать и прыгать по веткам, он неминуемо станет
жертвой хищников Пли погибнет от голода и холода.
Окончательно оставляют «отчий Дом» сплюшата в воз-
расте двадцати одного — двадцати пяти дней. Крылья
у них еще не отросли до конца, а хвостик совсем
кургузый. Любознательность влечет несмышленышей
вперед, и совята перепархивают смело на соседние вет<
ки. Отыскав удобный сучок, каждый совенок устраи-
вается на нем и призывает к себе родителей. Так
продолжается семь — десять дней после выхода сплю- -
шат в большой мир. Уже в возрасте тридцати пяти —
сорока дней они отлично летают сами, учатся охотить-
ся на насекомых. Днем они ловко затаиваются на де-
ревьях, веря, в свою полную безопасность. У молодых
сплюшек иногда наблюдается интереснейшее явление:
когда затаившуюся птицу тихо возьмешь в руки, то
она впадает в своеобразное оцепенение — транс,— па-
дае^, словно неживая, на бок и лежит без движений.
Но вскоре словно просыпается, начинает сердито ши-
петь и защищаться.
Охотничьи способности сплюшки очень высоки. На
ее вооружении имеется бесшумный мягкий полет, лов-
кий и маневренный, всевидящие глаза и всеслышащие
уши, когтистые лапы и крючковатый клюв. Сюда еще
следует добавить отменный аппетит, который толкает
птицу на охоту. Основу рациона взрослых птиц состав-
ляют крупные сумеречные и ночные насекомые — до
девяноста процентов от общего объема поедаемой пи-
124
щи. Наиболее часто сплюшка ловит жуков-дровосе*
ков, усачей, майских хрущей, навозников, щелкунов
и жужелиц. Не упустит возможности схватить круп-
ную стрекозу, бабочку или кузнечика. При случае на-
падает, но очень редко на мелких ящериц, лягушек,
птичек и мышей. Известны случаи, когда сплюшка
таскала голых птенчиков из гнезда чечевицы. Трудно
представить, как удается небольшой хищнице одолеть
такую крупную, величиной с нее, птицу, как певчий
дрозд — их останки тоже встречали под гнездами со-
вок. Чрезвычайно редко поедает сплюшка сухопутных
моллюсков, зато жирных пауков обожает, несмотря
на их ядовитость и страшный вид.
Охотничий участок зорьки не велик — всего сто
пятьдесят — двести метров в диаметре. Это связано с
обилием и разнообразием насекомых на лесных опуш-
ках, птицам незачем улетать далеко от гнезда. Основ-
ные приемы охоты у сплюшки отработаны ею до мело-
чей. Чаще она сидит в засаде на дереве и караулит
пролетающих или пробегающих насекбмых. Стреми-
тельный^ точный бросок — и жертва оказывается в
цепких когтях. Видит совка даже мелких жучков на
расстоянии нескольких десятков метров, но только
движущихся. В тихие теплые вечера сплюшка гоняет-
ся за насекомыми в воздухе^ мечется за ними, словно
большая ночная бабочка.
На лесной опушке вечерами часто охотятся по со-
седству сразу три разных любителя насекомых:
сплюшка, козодой и летучая мышь. У каждого свои
достоинства, трудно кому-либо отдать предпочтение.
Но есть и общие черты: неяркость окраски, бесшум-
ный полет, резкие повороты — маневры в воздухе, обо-
стренное зрение и слух, наконец «рот до ушей»—как
сачком, все эти такие разные ловцы хватают ртом до-
бычу в воздухе. Несмотря на сходство в питании, эти
виды, как говорят зоологи, занимают одну экологиче-
125
скую нишу, конкуренции между ними нет, ссор и драк
не наблюдали. Напротив, они часто и гнездятся по
соседству. Но сплюшка имеет преимущества перед ко-
зодоем и летучей мышью. Как уже отмечалось, ее ра-
цион гораздо богаче, не ограничивается беспозвоноч-
ными, да еще только летающими. Нет, сплюшка ловко
хватает насекомых также с веток, стволов и травы.
Наконец, она успешно охотится на земле, догоняет и
хватает пробегающих"жуков, ползущих червячков или
моллюсков-тихоходов.
Все совы едят свежепойманную добычу, сплюшка
не является исключением. Некрупную добычу она за-
глатывает целиком. Крупных насекомых разделывает
«под орех»— обрывает у жуков и стрекоз голову и
жесткие крылья, а у пауков выдирает ноги. Пойман-
ных птичек сплюшка вначале частично ощипывает,
затем отрывает кусочки и заглатывает с костями и
перьями. Позднее неперевариваемые остатки нищи
она отрыгивает в виде погадки. Потребности совки в
пище велики: за один црисест она осиливает до пяти-
десяти слепней, свыше пятидесяти мучных червей,
полворобья, что составляет ни много ни мало до три-
дцати процентов ее собственной массы. Запасов пищи
впрок сплюшка не делает: что добыла, то и съела. По
характеру питания это, безусловно, полезный хищник.
В соревновании с ней другие птицы таких же разме-
ров явно проигрывают — уж очень она ненасытна.
Заканчивая рассказ о питании сплюшки, отметим,
что она ест охотно не только животную пищу, но и
зелень, сочные ягоды и фрукты. Правда, все сведения
об этом относятся к птицам, содержащимся в неволе.
В природе этого еще никто не наблюдад.
Вопрос о том, обучают ли взрослые сплюшки-роди-
тели сврих птенцов искусству охоты, остается откры-
тым. Возможно, молодые птицы наблюдают за роди-
телями, когда те охотятся по соседству с ними. Боль-
126
ше доводов за то, что молодые сплюшки имеют врож-
денные способности плюс дальнейшее их совершенст-
вование. В неволе, выросшие без родителей, они быст-
ро учились ловить бегающих и летающих насекомых.
Молодые сплюшки рано становятся самостоятель-
ными. Через десять — пятнадцать дней после вылета
из гнезда выводки распадаются, отныне каждый член
семьи живет самостоятельно и полагается только на
себя, своё умение охотиться, прятаться и защищаться
от врагов. В конце лета сплюшки становятся очень
молчаливыми и скрытными. Увидеть их в это время
чрезвычайно трудно. Прекращаются вечерние пере-
клички и песни самцов. Совки начинают кочевать.
Одна ночь из жизни сплюшек
Наблюдать за жизнью ночных птиц, в естественных
условиях — занятие чрезвычайно интересное, увлека-
тельное, но одновременно и сложное, ведь человеку
приходится перестраиваться с дневного, образа жизни
на сумеречно-ночной. В первые ночи, когда в темноте
вокруг раздаются незнакомые пока шорохи, писки и
визги, становится не по себе, но со временем боязнь —
чувство неосознанное и присущее каждому челове-
ку — исчезает. Ночные звуки становятся близкими и
понятными. Мерцание звезд и мягкий спокойный свет
луны, глубокая тишина, причудливая таинственная
картина ночного неба завораживают, чаруют. Днев-
ные заботы, мелочные обиды и неустроенность отсту-
пают на второй план; за такие часы особенно ценишь*
короткие летние ночи.
...Тихая теплая июньская ночь на опушке смешан-
ного сосново-березового леса, лишь одна ночь из сотен,
прожитых сплюшкой. Плотные сумерки окутали
кромку леса, непроницаемой чернотой залили чащо-
127
бы. Призрачный свет луны серебрит листву и густые
высокие травы, но недолго она светила, вскоре скры-
лась за плотной пеленой облаков. Еще больше сгусти-
лась ночная темень. Правда, мы заблаговременно с
вечера установили у обнаруженного гнезда сплюшки
брезентовую палатку, и тонкие ее стены создавали ил-
люзию надежного дома. Захваченный карманный фо-
нарик с трудом освещал расположенное в пяти метрах
дупло, чернеющее в толстом стволе осины в двух мет-
рах от земли. Гнездо сплюшки мы пытались отыскать
не первый год. Оно было случайно обнаружено знако-
мыми деревенскими вездесущими ребятами в прошло-
годнем дупле большого пестрого дятла. Еще днем мы
посетили его и осмотрели, опустив внутрь лампочку и
косо установленное зеркальце. К нашей радости там
оказались три полуоперенных птенца. Совята затаи-
лись на дне дупла, в зеркальце яркими огоньками от-
ражались их округлившиеся глаза. Взрослых птиц
поблизости не было видно, хотя, наверняка, они сиде-
ли на соседних деревьях и видели суету вокруг дупла.
Мучительно долго тянутся первые минуты ожида-
ния прилета сплюшек к гнезду. Комариные полчища
звенят за стенками палатки, привлеченные запахом
человека. Предвидя это, мы предусмотрительно пропи-
тали ткань вокруг двери и окошек репеллентом
«ДЭТА», заткнули травой все щели. Наконец-то наше
терпение вознаграждено! Серая тень пронеслась бес-
шумно зигзагами через соседнюю поляну — это выле-
тела на охоту сплюшка. Через несколько минут птица
подлетела к дуплу и, ловко уцепившись когтями за
его край, сунула голову внутрь. Проголодавшиеся за
день совята встретили ее громким стрекотанием, оста-
ется лишь догадываться, кому из них досталось при-
несенное родителем угощение. А сплюшка сорвалась с
дерева и скрылась в темноте. Отметив время ее приле-
та, мы снова замерли в ожидании. Вторично сова поя-
128
вилась у дупла через десять минут; в слабом свете
фонарика с трудом можно было разглядеть, что в
клюве у нее зажата крупная бабочка. На этот раз
сплюшка забралась в дупло, видимо, проверяла, все ли
там в порядке. Высунув наружу голову, она недолго
осматривалась, после чего вылетела и растаяла в тем-
ноте. Трудно разобраться ночью, в условиях плохой
видимости, какая из совок, самец или самка, появля-
лась у дупла. Но то, что обе птицы носили корм, было
очевидным, слишком часто они появлялись у гнезда.
За один только час они принесли птенцам восемна-
дцать порций насекомых. Но уже к полуночи охотни-
чий пыл сплюшек заметно упал, да и птенцы, видимо,
насытились, перестали пищать. Совершенно неожи-
данно голова одного из них показалась в отверстии.
Словно маленький лесной гномик с белой пушистой
головкой и огромными глазами появился взглянуть,
что это светит желтым огоньком в лесу, что за яркие
всполохи озаряют поляну? Это мы пытались заснять
пролетающих птиц в лучах фотовспышек. Несколько
мгновений, и совенок скрылся в спасительной черноте
дупла, оттуда донеслись недовольные голоса его со-
братьев, видно, угодил одному из них своимр ногами
на голову.
Внезапно тишину леса прорезал устрашающий,
леденящий душу «кошачий» крик «кя-кяяя», от кото-
рого по коже мурашки пробежали. Не сразу мы поня-
ли, что это кричит испуганная взрослая сплюшка.
Причину ее испуга удалось понять, когда мы замети-
ли на фоне светлеющего неба большой силуэт другой
птицы. Это ушастая сова совершала свой обычный
охотничий облет территории в поисках лесных поле-
вок. Ее гнездо было нам известно, оно находилось в
ста метрах и располагалось в старой сорочьей построй-
ке. Мы знали случаи, хотя и редкие, когда крупные
совы ловили и поедали своих мелких родственников.
5—1894
129
Так что сплюшки недаром опасались своей соседки.
Зато на охотящегося здесь же козодоя совки не обра-
щали внимания.
Очередной прилет сплюшки к дуплу оказался удач-
ным: мы разглядели в ее когтях темное пятно мелко-
го грызуна, короткий хвостик которого болтался вни-
зу. Птица с добычей влетела в дупло и там, скрытно
от нас, разделала свою жертву. По наблюдениям в
неволе известно, что сплюшка отрывает от крупной
добычи мелкие кусочки и оделяет ими птенцов, а
крупные части, как голову и ноги грызунов, заглаты-
вает целиком сама. Когда и где взрослые птицы ели
сами, из палатки не было видно. А что охота у них
проходила успешно, не приходилось сомневаться, во-
круг было очень много ночных насекомых. С громким
жужжанием пролетали тяжелые жуки — хрущи и но-
сороги, вились над лучом фонарика ночные бабочки.
Однако сплюшки побаивались охотиться при таком
свете, только раз удалось заметить, как птица на лету
схватила какую-то бабочку и отлетела в сторону. .
Время, которое бежало незаметно в наблюдениях
за интимной жизнью семьи совок, словно замедлило
свой бег: сплюшки куда-то запропастились и не пока-
зывались уже больше часа у дупла. Напряжение неза-
метно спало, снова стали слышны и различимы посто-
ронние звуки: писк и шорох полевок, тяжелые шлеп-
ки лягушек у соседней лужи, встревоженный писк ка=
кой-то пичуги. В разрывах туч изредка мелькали звез-
ды, в голову вдруг полезли мысли о встречающихся
изредка в здешних лесах волках. Как знать, куда за-
вели бы нас размышления, если бы не мерные удары
капель дождя, вернувшие к действительности. И тут
же появились сплюшки. Словно очнувшись от дремо-
ты, они заспешили, торопясь поосновательнее накор-
мить птенцов на предстоящий день. Птицы появля-
лись у гнезда, как бесшумные серые призраки в уга«
130
сающем луче фонарика. Отдав корм, они скрывались
среди деревьев. Может их торопила, подгоняла надви-
гающаяся гроза? Яркие всполохи молний приближа-
лись, но раскатов грома не было слышно. К счастью,
гроза прошла стороной, вскоре небо над лесом очисти-
лось.
В сумраке палатки мы последними заметили при-
ближение рассвета. Певчие дрозды звучными посвис-
тами известили о наступлении нового дня. Зазвенели
первые песни горихвосток, зябликов, вдали хрипло
закуковала кукушка. В ближайшем кусте шиповника
внезапно, раздался* шорох, закачались веточки и раз-
дался жалобный писк серой славки. Еще днем, про-
следив, куда залетают эти серенькие птички, мы оты-
скали их нехитро устроенное гнездо-корзиночку.
В нем было пять голых слепых птенчиков. Кто обес-
покоил мирных птиц? Ответом было появление
сплюшки из глубины куста, вылетевшей, к счастью,
без добычи. Видимо, совка сделала попытку напасть
на спящую в гнезде славку, но той удалось избежать
когтей ночной хищницы^
Тем временем небо посветлело, стали отчетливо
видны стволы ближайших деревьев, Порозовели лег-
кие облачка от лучей еще невидимого солнца. Так и
не удалось заметить, куда и когда спрятались сплюш-
ки. Они затаились, будут отсыпаться днем за бессон-
ную ночь. Пора и нам спешить в лагерь. Выйдя из тес-
ной низкой палатки, мы с наслаждением распрями-
лись, расслабили онемевшие мышцы. Ночные часы
пролетели быстро. Столько нового, интересного уда-
лось увидеть. А что получится на снимках, покажет
проявка пленок. Теперь можно согреться горячим
чаем (к утру заметно похолодало) и .отоспаться.
А днем опять наведаться к гнезду, чтобы измерить и
взвесить сплюшат, посмотреть по пищевым остаткам,
что у них было минувшей ночью на завтрак, обед и
5*
131
ужин. Заодно навестить гнездо серой славки, узнать,
как на нем отразилась прошедшая ночь. Увы, для сла-
вок сплюшки оказались опасными соседями, и колю-
чие стебли шиповника не гарантируют им безопас-
ности,
Трансконтинентальный марафон
Немногие наши совы, в том числе сплюшка, совер-
шают настоящие перелеты. Да еще какие — транскон-
тинентальные, с одного материка на другой протяжен-
ностью в тысячи километров! Сплюшки, гнездящиеся
у нас, улетают на зимовку в экваториальную Афри-
ку. Путь неблизкий, порой очень трудный и опасный.
К тому же птицы совершают его ночью,, в кромешной
темноте. Только благодаря невероятно развитым спо-
собностям ориентироваться в пространстве, опреде-
лять время, свои координаты и точно прокладывать
курс совы во время миграций не ошибаются в выборе
пути и прилетают к цели. Загадки птичьих перелетов
еще ждут своих исследователей. Вероятно, сплюшка
определяет свой путь по звездам, что уже установлено
для некоторых других ночных мигрантов.
Мы уже писали о том, что совки обладают высоки-
ми летными способностями, но все же не совсем ясно,
как они пересекают безостановочно такие водные пре-
грады, как Черное и Средиземное моря? Может быть,
птички используют любую возможность для кратко-
временного отдыха, например, палубы проходящих
кораблей? А может быть, сплюшки и вовсе не летят
через моря, а попросту огибают их с запада и попада-
ют в Африку через Пиренейский полуостров и Гибрал-
тарский пролив? Есть и другой путь, восточнее,— че-
рез Синайский полуостров. Им могут следовать
сплюшки, гнездящиеся в Казахстане и Сибири, в то
132
время как западная трасса более подходит для евро-
пейских птиц.
Сплюшку трудно назвать’ компанейской птицей.
Вне сезона размножения эти совки держатся парами и
одиночно. Так же и совершают свой дальний мара-
фон, каждой птице приходится полагаться только на
себя, на свои способности. Взрослым сплюшкам, про-
делавшим не один раз этот путь, легче, а каково мо-
лодым, улетающим осенью впервые самостоятельно?
Куда лететь, как лететь? Здесь мы вторгаемся в совер-
шенно непознанную область врожденного чувства пе-
релетов. Предполагают, что направление пролета и
место расположения зимовок у многих птиц врожден-
ное. Повинуясь неведомому чувству, они трогаются в
путь и не ошибаются в дороге. Летят совы на неболь-
шой высоте, редко поднимаются выше ста метров. Это
удалось узнать косвенным путем: сплюшек ш ловят
ночью в сетевые ловушки, кронные сети, установлен-
ные на уровне вершин деревьев. Кроме того, находят
мертвых птиц по проводам телеграфных и электриче-
ски^ линий, разбившихся ночью во время пролета.
Ведь сплюшка не обладает эхолокатором, как летучие
мыши, поэтому она не замечает ночью проводов.
В комнате сплюшка видела натянутую тонкую нитку
даже при слабом освещении, но ударялась о нее в пол-
ной темноте.
Осень... Сказочно красив лес в осеннем убранстве.
Оранжевые факелы зеленокорых осин пылают на фо-
не золотисто-желтых берез. Темно-зеленые свечки елей
подчеркивают пышность их наряда. В голубом без-
донном небе медленно плывут курчавые облака, а по
воздуху несутся на тонких нитях-паутинках паучки.
Птицы готовятся к отлету, сбиваются в стаи. Днем еще
жарит солнце, но вечером температура быстро падает,
а ночью становится довольно прохладно. Видимо,
именно это торопит сплюшек в дорогу. Они очень чув-
133
ствительны к низким температурам. Кроме того, в
прохладные вечера и ночью становится все меньше
насекомых, все труднее добывать пищу. Сплюшки на-
чинают покидать родные места. Первое время они ле-
тят в полном смысле «куда глаза глядят», но уже в
конце августа движутся в южном направлении. Теперь
оно, как магнит, точнее другой полюс магнита, притя-
гивает к себе птиц. И вот что удивительно: из-под Ал-
ма-Аты они улетают даже раньше, чем из районов су-
ровой Сибири и Алтая. Ответ на эту загадку еще не
найден.
Днем сплюшки сидели поодиночке на деревьях в
березовом лесу — колке, затаились и молчали. С нас-
туплением сумерек они оживидись, стали изредка пе-
рекликаться. Недолгов время поохотились,' ловко хва-
тая пролетающих мимо стрекоз, жуков и бабочек,, и
уже в темноте полетели дальше. Полет сплюшки лег-
кий, быстрый, бесшумный, с частыми взмахами кры-
льев, временами скользящий. За ночь птицы проле-
тают сто пятьдесят — двести километров. Они не спе-
шат. С рассветом останавливаются на отдых в лесу,
покормившись, затаиваются на день. В местах с оби-
лием корма задерживаются на два-три дня, охотятся
там ночью, накапливают силы перед следующим бро-
ском. Птицы, летящие последними в конце сентяб-
ря — октябре, движутся гораздо стремительнее, убегая
от непогоды и холода.
На африканских зимовках сплюшки проводят
пять-шесть месяцев в году. Они живут там в субтро-
пических и тропических лесах, ведут свой привычный
ночной образ' жизни. Крупных стай и скоплений не
образуют, держатся поодиночке на постоянных участ-
ках. Пищи там сплюшкам хватает, но ни это, ни теп-
лый климат и щедрая экзотическая природа не могут
удержать на чужбине наших птиц. С приходом весны
они трогаются в обратный путь к родным местам, где
134
родйлйсь й вырослй Онй, их родйтелй й дайеййе
предки.
Весной сплюшки спешат, летят быстрее и не задер-
живаются долго на отдых. Сроки прилета зависят от
характера весны, их амплитуда у совок очень велика,
что у других птиц бывает редко. Так, в Алма-Ате в
разные годы появление первых сплюшек отмечали в
промежутке с двенадцатого апреля по двадцать седь-
мое мая (в среднем за девять лет наблюдений орнито-
логов В. Н. Шнитникова и М. Н. Корелова в окрест-
ностях Алма-Аты совки прилетают двадцать третьего
апреля). На севере ареала, в березовых колках Север*
ного Казахстана и Сибири, сроки - прилета более по-
стоянны и приходятся на время устойчивого тепла,
что бывает не ранее середины мая.
Во время перелета сплющкам приходится остере-
гаться многих врагов. Ночью они могут стать жертвой
своих более крупных собратьев — сов. Днем им прихо-
дится прятаться от дневных хищников: ястребов и лу-
ней. Даже ворона может легко одолеть совку. Правда,
это случается очень редко. Затаившуюся сплюшку не-
легко увидеть и разглядеть на дереве: так напоминает
она нарост или сучок. Чтобы ее не выдал блеск глаз,
птица прикрывает их веками. А сама видит и слышит
все, вмиг замечает подозрительное движениеJ Гораздо
чаще сплюшки гибнут от голода. Длительный перелет
требует большого количества энергии, поэтому перед
стартом птицы усиленно отъедаются. Но если холод
или непогода загоняет в щели насекомых, сплюшкам
приходится туго. Обессиленные, они не могут преодо*
леть обширных водных пространств, безжизненной
пустыни, суровых гор и погибают.
Ночные миграции птиц вообще, и сов в особенно-
сти, изучать очень трудно. Широкое применение «все-
видящих» всепогодных радаров во многом ограниче-
но, Они дороги, сложны в работе, наконец, хотя и вй-
13g
дят бни далеко, бвЫШе ста пятидесяти километров, ио
только высоко, порядка нескольких сотен метров и
выше. А сплюшки летят в приземных слоях. Приме-
нение телескопов для подсчета птиц, пересекающих
диск Луны, также мало эффективно. Микрорадиопере-
датчики годятся только для крупных птиц. Поэтому
миграции сов, их трансконтинентальные связи изуча-
ются путем кольцевания. По крупицам собирают ор-
нитологи сведения о возвратах колец с помеченных
птиц, ждут сведений и помощи от натуралистов и юн-
натов.
Чуконя
»
В городской квартире на письменном столе, среди
бумаг и книг, сидит сова — символ мудрости. Не бе-
да, что это всего лишь совка-сплюшка, ведь это же
миниатюрный филин! Ее звать Чука, а ласкательно —
Чуконя. Совка внимательно следит за движениями
шариковой ручки по бумаге. Когда это ей надоедает,
она начинает играть с бумагами: схватит за краешек
листа, потянет за собой, отступая назад, затем бросит,
опять схватит. Не то, вообразив добычу, делаеп резкие
прыжки вперед, помогая себе крыльями. Потом с за-
крытыми глазами шарит клювом по бумаге между
своими лапками, разумеется, ничего не находит, успо-
каивается и, раздувшись шариком, дремлет на Ъдной
ножке, поджав другую под брюшко. Мы с удовольст-
вием смотрим на ее проделки, невольно предаемся
воспоминаниям об увлекательных -экспедициях по
Зайсанской котловине, дельтам Черного Иртыша и
Сырдарьи, горам Западного и Калбинского Алтая, пой-
мам рек Или и Урала, степным озерам Казахстана и
Западной Сибири. Как орнитологам нам приходилось
136
заниматься изучением разных птиц, но любовь к со-
вам осталась на всю жизнь.
Еще в школьные годы нас заинтересовали строки
из «Жизни животных» А. Брема, посвященные сплюш-
кам в неволе. «В первых числах июля мы получили
одного еще слепого птенца, несколько дней спустя —
трех, которые были нами старательно вскормлены и
стали необыкновенно ручными после непродолжитель-
ного пребывания в неволе. Они позволяли себя не
только трогать, но и носить на пальце по комнате, бра-
ли из рук предлагаемую им пищу и в высшей степени
забавляли нас веселым игривым характером. Никогда
не слышал я от них злобного фырканья, а слегка
щелкали они клювом только в начале пребывания в
неволе... Уход за ними не представляет трудностей.
Я не сомневаюсь в том, что от зорек удастся получить
птенцов в неволе. Два моих питомца спарились и снес-
ли три яйца. Самка усердно высиживала, но померла
прежде, чем яйца были высижены» (Жизнь животных,
т. 8, с. 294—295).
Несколько лет назад у московских орнитологов
В. М. Гаврилова и И. Н. Добрыниной парочка ручных
сплюшек отложила яйца в дуплянке, прикрепленной в
кухне к стене. Но яйца оказались неоплодотворенны-
ми и самка не стала их насиживать. На следующий
год история повторилась. Однако совушки не оставля-
ли надежд. И наконец, в январе(!) 1984 год^ в дуплян-
ке появился пушистый «гномик». Выходит, прав был
Брем. Кстати, это первый птенец сплюшки, родивший-
ся в неволе в нашей стране.
Однажды, в конце июня, в Алма-Ате знакомый лю-
битель птиц при встрече вскользь упомянул, что на-
кануне он отобрал у мальчишек двух сплюшат, кото-
рых они, забавляясь, собирались х<расстрелять» кам-
нями. Мы попросили его отдать птенцов нам — хоте-
лось продолжить наблюдения за развитием и «станов-
6—1894
137
лением характера» совят. Вскоре они были у нас. Им
исполнилось не более пяти дней, глаза только-только
приоткрылись, но птенцы уже могли сидеть, опираясь
на цевки ног, когда просили есть. Мы дали им имена:
Чуконя и Филька. Вскоре Филька улетел с одним из
авторов в Новосибирск, откуда совершил путешествие
на западносибирское озеро Чаны. Но об этом потом.
Чука с первых дней жизни обладала спокойным,
уравновешенным характером. Она сидела' в обувной
коробке, утепленной мягкими тряпочками, и большую
часть времени, как и положено птенцам, спала. Не-
сколько раз в сутки мы подогревали ее настольной
лампой, а для кормления два-три раза вставали ночью.
Позднее, когда малышка окрепла и стала покрывать-
ся перьями, мы перевели ее на дневной образ жизни,
Кормили в основном мучными червями и кузнечика-
ми, дополнительно — сваренными вкрутую куриными
яйцами, свежим несоленым творогом, кусочками мя-
са, рыбы и яблок. Чуконя настолько привыкла в дет-
стве к яблокам, что и взрослой никогда от них не от-
казывалась. Более того, она с удовольствием ела так-
же черешни, сливы, виноград, апельсины, дыню, ар-
буз, огурцы, помидоры, морковь, даже лимоны и лук.
Набор любимых ею блюд был чрезвычайно широк.
Чука не любила только конфет, которые сразу с от-
вращением выплевывала. А на зиму мы ей запасли
«сухариков»— засушили много кузнечиков, хрущей и
ночных бабочек. За час до кормления стоило только
бросить несколько сухих насекомых в горячую воду,
как пища была готова.
Шли дни. Чуконя выросла в красивую совушку.
Познав радость полета, она с удовольствием летала по
комнатам. Мы заметили, что сплюшка не всегда ле-
тает бесшумно. Порой она в полете производила ха-
рактерный шелест крыльями. Видимо, это зависело от
настроения совки.
138
Любимыми местами дневного отдыха Чукони в ал-
ма-атинской квартире стали радиоприемник на стене
и сайгачьи рога над дверью, верхняя полка книжного
шкафа и вешалка для одежды. Бывало и так, что го-
сти, собираясь уходить, с досадой замечали на ворот-
никах своих пальто свежие Чуконины отметины.
Первое время Чуконе в квартире была предостав-
лена круглосуточная свобода, но позднее мы вынуж-
дены были на ночь сажать ее в просторную клетку, к
которой она не сразу, но довольно быстро, привыкла.
Иначе было нельзя. Представьте, как жутковато было,
проснувшись среди ночи, встретиться взглядом с вни-
мательными, пронзительно-острыми глазами-фонари-
ками, устремленными на тебя. Да и уснуть долго не
удавалось, когда птица бесшумно проносилась над
головой, как веером обдавая лицо всколыхнувшимся
воздухом. А по утрам во всех комнатах, особенно в
кухне, были видны следы ночного разбоя сплюшки.
В связи с этим пришлось снова перевести Чуку на су-
губо ночное питание, давать еду один раз в сутки, по-
сле вечернего моциона.
Первое время Чуконю очень манил телевизор. Про-
шелестев крыльями, она садилась кому-нибудь на пле-
чо или подлокотник кресла, завороженно немигающим
взглядом смотрела на экран. Особенно смешно совка
выглядела, когда садилась на табурет под столом и
смотрела оттуда на телевизор, сгорбившись и вытянув
шею. Под клювом у нее в такие моменты топорщилась
бородка, а весь вид выражал крайнее любопытство.
С возрастом Чука охладела к голубому экрану, но
теперь ее, как магнитом, вечерами тянуло окно. На
подоконнике она могла сидеть часами, наблюдая за
событиями в соседнем дворе. Совка поражала нас
своим феноменальным зрением. Ярким солнечным*
днем она замечала даже высоко летящих птиц — едва
видимые крохотные темные точки в безоблачном небе.
6*
139
Чуконя очень боялась ворон, хотя никогда до этого их
не видела; При виде этих птиц она сразу превраща-
лась в тонкий столбик, поднимала «рожки», щурила
глаза и, поеживаясь от страха, издавала высокий сто-
нущий звук «ооо-о». Иногда не выдерживала, срыва-
лась с подоконника с вытаращенными от ужаса гла-
зами. Не в меньшей степени боялась Чука также со-
бак и кошек, которых хорошо видела в темноте даже
из освещенной комнаты. По вечерам или ночью, в осо-
бенно страшные для нее моменты, сплюшка издавала
дикий крик «кя-яяк», несколько напоминающий ко-
шачий, настолько резкий и громкий, что он будил спя-
щих людей в соседней комнате. Услышав его впервые
во время ужина, мы чуть ложки из рук не выронили
и никак не могли поверить, что это наша Чуконя спо-
собна на такое.
Вспоминается, как ее сильно напугал праздничный
салют. Увидев в окно взметнувшиеся вдруг в черное
небо яркие огненные «цветы», сплюшка в ужасе сле-
тела с подоконника и спряталась под креслом. А вот
свой первый в жизни снег, падающий за окном круп-
ными хлопьями на застывшую землю, совка созерца-
ла спокойно, с некоторым любопытством. А ведь Чу-
ка, возможно, была единственной сплюшкой, видев-
шей снег.
В доме у Чукони был еще один заклятый «враг» —
чучело семиреченского фазана. За что она его невзлю-
била, трудно понять. Стоило ей увидеть его в наших
руках, как она впадала в панику- Свой ужас выража-
ла либо криками испуга, либо раскаливалась и враз-
нобой, независимо друг от друга, хлопала веками
глаз. Лишь иногда она пробовала тоже напугать фаза-
на, приняв позу рассерженного филина, но на чучело
это нисколько не действовало.
В свою очередь Чуку боялись певчие птички, ко-
торые жили в клетках: чижики и щеглы. Проголодав-
140
шаяся совка проявляла к ним повышенный интерес.
Она садилась на клетку, в упор настойчиво рассматри-
вала птичку, чем приводила последнюю в ужас. Чиж
начинал метаться по клетке, а Чука пыталась схва-
тить его через прутья цепкими когтями. Раза два ей
это удавалось: услышав громкие вопли бедного чижи-
ка, мы спешили на помощь. А однажды Чуконя, спи-
кировав на клетку со шкафа, схватила лапой задре-
мавшего щегла и успела вырвать из него добрый пу-
чок перьев. Пришлось после этого дверь в комнату, где
стояли клетки с певчими птицами* держать постоянно
закрытой.
Чуконя любила купаться. Впервые мы это замети-
ли, когда она пыталась смочить перья из маленькой
чашечки с водой, поставленной в ее клетку. До этого
сплюшка, хотя и редко, пила воду, особенно после
обильного ужина. Смотрим, Чука сделала несколько
глотков воды, затем окунула голову по глаза, тряхну-
ла ею, посмотрела ошалело вокруг и опять в воду.
Тогда ее выпустили из,клетки, а посреди комнаты на
пол поставили неглубокую чашку с водой. Чуконя не
сразу заметила «водоем», но обнаружив, села на край
чашки и, перебирая лапками, засеменила по кругу.,
Прежде чем решиться замочить лапки, она обежала
вокруг чашки раз пять: страшновато, наверное, было
впервые в жизни лезть в воду. Наконец совка собра-
лась с Духом. Окунув пару раз голову, она прыгнула
прямо в центр чашки. Вода доходила ей до брюшка, и
Чука вначале вытянулась на ногах, став предельно
тоненькой. Глаза ее чуть из орбит не выкатились.
Сплюшка в это время удивительно напоминала чело-
века, медленно входящего в холодную воду и инстинк-
тивно втягивающего живот.
«Смелее, смелее!»— мысленно подбадривали мы
струхнувшую птичку, с интересом наблюдая за ней.
Вдруг Чуконя резко присела в воду, тотчас выскочи-
141
ла как пробка, часто застучав клювом и хлопая ве-
ками, и... плюхнулась обратно. Осмелев и войдя во
вкус, она с силой стала хлопать по воде крыльями
так, что брызги полетели во все стороны, окуналась с
головой вновь и вновь. Вода перекатывалась через ее
спину, Чука стала насквозь мокрой, перья слиплись
в пучки, обнажив желтоватое уродливое тело: горба-
тую спинку, тонкую шею и кривые ноги. Голова стала
маленькой и приплюснутой, а на ней рельефно выде-
лялись горбатый клюв и огромные в «пол-лица» глаза.
Вдоволь накупавшись, Чуконя с трудом вылезла
на край чашки, отряхнулась. С нее, как с собаки, вее-
ром полетели брызги. Затем она с наслаждением рас-
топырила крылья и замерла в этой позе. По мере под-
сыхания перьев, длившегося продолжительное время,
Чука клювом расправляла их на груди, брюхе, пле-
чах, спине, хвосте и крыльях, словно прическу себе
делала. Постепенно она превращалась в стройную
привлекательную совку. Чистое ее перо вновь стано-
вилось мягким и пушистым. С тех пор купание для
сплюшки стало праздником, и мы устраивали ей вод-
ные процедуры один-два раза в неделю.
Однажды мокрая Чука случайно зашла под вклю-
ченную настольную лампу, да так под ней и осталась.
Ей очень понравился такой «фен». Разомлевшая от
жары, она ни на что не обращала внимания, лишь из-
редка поднимала голову и через узкие щелки глаз
смотрела на яркий свет, как бы желая понять, что это
там такое яркое и горячее.
На аппетит Чуконя никогда не жаловалась. Про-
голодавшись, она требовала есть, негромко «чукая»
или «сплюкая», а-насытившись, нередко просила при-
ласкать ее.
Чука- была очень ласковая птица, любила, чтобы
ей почесали перья над клювом или за ушком. При
этом совка томно закрывала глаза и тихо мурлыкала.
142
А вот прикосновений к груди или брюшку, а также
хвосту Чука совершенно не переносила. С ее точки
зрения, это были запретные места. И сама Чука люби-
ла перебирать волосы хрзяина клювом, сидя на плече,
или слегка пощипывать ухо.
Как-то утром, когда Чуконе исполнилось уже пол-
года, в ее клетке мы обнаружили целую несъеденную
мышь. Такого еще не бывало, обычно от мышки за
ночь оставалось несколько шерстинок, да отрыгнутая
позднее погадка. Настораживало и поведение совуш-
ки, которая нахохлилась и, полузакрыв глаза, молча
и безучастно сидела на жердочке. На ласку она отве-
тила вяло.
—- Уж не заболела Ли?—мелькнула мысль. Дали
совке крупного мучного червя, ее лучшее лакомство,
от которого просто невозможно отказаться. Сова про-
глотила червя, но от второго отказалась. А через ми-
нуту отрыгнула первого. Стало ясно, что Чуконя за-
болела.
— Может, пройдет?— подумали мы. Но сплюшка
не стала есть ни на второй, ни на третий день. Следо-
вало срочно ее лечить. Но как?
— Попробуй пенициллином,— подсказала жена.
В аптеке мы купили пузырек с пенициллином, рас-
творили его кипяченой водой и пипеткой стали зака-
пывать Чуконе в насильно раскрытый клюв по три-че-
тыре капли три раза в день. Одновременно ей давали
подкормку, ведь совка сама ничего не ела. С этой
целью другой пипеткой закапывали по нескольку ка-
пель -молока и рыбьего жира. Антибиотик сделал свое
дело, через неделю лечения Чуконя стала оживать, в
ее глазах появился блеск. Безучастная ко всему во
время болезни, она опять проявляла интерес к собы-
тиям за окном, живо отвечала на ласки. За десять
дней болезни сплюшка сильно похудела. Наконец
настал долгожданный день, когда Чука проглотила
143
первого червяка и попросила второго. Но сразу давать
много пищи после длительного голодания было опас-
но. Третьего червя совке дали лишь через несколько
часов. Она же вошла во вкус и громко просила есть.
На другой день мы кормили ее исключительно червя-
ми и размоченными кузнечиками, на третий впервые
дали небольшой кусочек мяса.
Так мы вылечили Чуконю, которая после болезни
стала еще более ласковой и доверчивой к людям, чем
прежде. Однако случай этот заставил задуматься —
насколько непросто держть диких птиц в домашних
условиях. Возьмем, к примеру, певчих птиц, в боль-
шом количестве отлавливаемых подростками осенью
и зимой в окрестностях Алма-Аты. Пойманные птич-
ки затем поступают на так называемый птичий рынок
и там за бесценок продаются. Естественно, находится
много желающих купить красивую пичугу — сделать
подарок своим детям или внукам. Покупают, как пра-
вило, совершенно ле имея представления о том, что
это за птица, как ее держать, чем кормить. На послед-
ний вопрос продавцы дают «исчерпывающий» ответ —
семечками. И невдомек покупателю бедной птички,
что на одних подсолнечных зернах она быстро зажи-
реет, станет малоподвижной, а вскоре погибнет. Ма-
териальный урон при этом невелик, а как оценить мо-
ральный, который неизбежно понесет ребенок — обла-
датель птички?
Обращаясь к читателям, нам хочется напомнить
слова Антуана де Сент-Экзюпери: «Ты всегда в отве-
те за всех, кого приручил». Уж если вы все-таки взя-
лись за содержание в клетке птиц, то со своими пи-
томцами должны быть внимательными, заботливыми
и аккуратными, окружив их любовью и лаской. И пом-
ните, что улетевшая нечаянно птица обретет не только
свободу, она может погибнуть от врагов или голода.
Но вернемся к Чуконе. По вечерам мы^давалц ей
144
возможность «поохотиться»: кидали на пол мучных
червей, которых она мгновенно схватывала когтями.
Даже сытая, она не могла быть равнодушной к изви-
вающимся, желтым от жира червям, которых тороп-
ливо, с оглядкой заглатывала. Сплюшка отлично
узнавала кастрюлю, в которой разводились «вкусные»
черви. Когда мы снимали марлю, закрывающую ка-
стрюлю, совка с нетерпением заглядывала внутрь и
иногда выхватывала лакомство из рук. Не успеешь до-
смотреть, как она прыгала в кастрюлю и устраивала
там разбой. Однако черви быстро зарывались в отру-
би, Чуконя теряла их из виду и не могла отыскать.
Однажды совка рассмешила всех. Чтобы часто не
лазить в кастрюлю, мы заранее набирали с полсотни
крупных червей и держали их в баночке из-под майо-
неза. Вечером Чуконя гуляла по столу. Вдруг она
увидела шевелящуюся массу любимых червей за стек-,
лом. Она заволновалась, долго .рассматривала баноч-
ку, подошла вплотную к ней, затем отступила на не-
сколько шагов и... бросилась на червей, сильно уда-
рившись лбом о стекло. Ничего не поняв, обошла
вокруг баночки и опять прыгнула на нее. Нам стало
жаль твердолобую Чуку. Пришлось наклонить баноч-
ку горлышком к птичке. Присмотревшись, она залез-
ла головой внутрь. С закрытыми глазами совка поша-
рила в банке клювом, схватила сразу двух червей и
проглотила их. Мы после этого часто показывали
друзьям совиный «фокус», подчеркивая при этом ее
сообразительность, находчивость и упорство.
Почти всю зиму Чука линяла, постепенно приобре-
тая взрослый наряд. Надо сказать, что о линьке сплю-
шек мало что известно. Мы знаем только, что проис-
ходит она на зимовках, ’ заканчиваясь в январе —
феврале. А в неволе у нашей птицы смена оперения
затянулась до середины апреля. Вот как она протека-
ла. В начале ноября на, голове, а точнее, на темени и
145
лбу у Чуконй стали выпадать мелкие перышки. На
их месте вырастали пеньки будущих перьев, которые
вскоре лопались и распускались. За головой последо-
вали перья хвоста, а также других участков тела:
шеи, спины, груди, брюшка. В конце декабря мелкое
(контурное) перо у совки полностью сменилось, но в
это время 'происходило бурное обновление маховых —
крупных перьев крыла. Их выпадение мы заметили
еще с середины ноября. К январю перелиняли рулевые
(перья хвоста) и почти половина маховых. В дальней-
шем смена маховых перьев сильно затянулась, при-
чем правое крыло заметно отставало от левого. Пол-
ностью перья крыльев перелиняли лишь к середине
апреля.
Прошла зима. К весне Чуконя похорошела, сменив
темно-бурые перья на чистые пепельно-серые. Глаза
ее стали ярко-оранжевыми. Приближалось время
нашего отъезда в экспедицию, на озеро Сорбулак. Мы
твердо решили взять сплюшку с собой. Там, в степи,
множество различных насекомых, да и мышей предо-
статочно, так что кормить совку будет нетрудно.
Путь до Сорбула'ка от Алма-Аты короток, всего
семьдесят километров асфальтированного шоссе- Всю
дорогу Чуконя сидела в клетке в кабине нашего ла-
бораторного «УАЗйка» и настороженно поглядывала
из-под прикрытых век. Ее фигурка была крайне на-
пряжена, «рожки» поставлены: страшно, столько во-
круг нового, необычного. Но вот мы прибыли на ме-
сто. Степное озеро встретило нас птичьим разного-
лосьем, звонким стрекотанием кузнечиков по берегам.
Палатки ставили под несмолкающие скрипучие
(как будто издаваемые заржавленными дверными пет-
лями звуки) отрывистые крики куликов-ходулочников.
В воздухе многосотенной стаей кружились крикливые
чайки и крачки. Словно хлопья снега, они падали
вниз и, не долетев до земли, вновь взмывали ввысь.
146
На плесе плавали дикие утки и миниатюрные черно-
шейные поганки. Время от времени птицы бесшумно
(ныряли, внезапно появлялись в стороне, выныривая,
icaK резиновые мячики. В наступлением сумерек над
озером зазвучал необычный дуэт ходулочников и ля-
гушек.
Пока мы устраивали лагерь, Чуконя сидела, вытя-
нувшись вертикально и вытаращив желтые глаза, ее
пугало все, что она видела. Особенно она боялась про-
летающих над степью хищников — болотных и поле-
вых луней. Но в палатке сразу успокоилась, привычно
«зачукала» и с аппетитом захрустела живыми кузне-
чиками: наловить их нам не составило большого тру-
да, несколько взмахов сачком по траве, и целая горсть
зеленых прыгунов в руке.
На Сорбулаке рацион сплюшки еще больше обога-
тился. Помимо насекомых и мышей она с удоволь-
ствием ела теперь мелких ящериц и крупных пауков:
тарантулов и фаланг. Пауки водились в изобилии, мы
находили их в палатках, в рюкзаках и ботинках, да-
же в спальных мешках, что было весьма неприятно.
Попадались гости и похуже — маленькие черные ка-
ракурты. Чуконе их не давали, уж очень они ядовит
ты. Крупным паукам совка вначале выдергивала все
ноги и лишь затем, давясь толстым брюшком, загла-
тывала. Ящериц она глотала с головы. Часто голова
ящерицы находилась уже в желудке хищницы, а хвост
еще на два-три сантиметра торчал из клюва. Чуке при-
ходилось в этом случае терпеливо, прикрыв глаза,
ждать, когда переварится передняя часть жертвы, что-
бы проглотить ее хвостик.
В конце июня наступили жаркие дни. С утра до ве-
чера нещадно палило солнце, раскаляло палатки ху-
же парной в бане. Находиться в них было невозмож-
но, если заскочишь за чем-нибудь на минуту, то тот-
час вылетаешь обратно ,как кипятком ошпаренный.
147
И для Чукони это были тяжелые дни. На ночь мы
брали ее с собой в палатку, а утром уносили в погреб,
где хранились продукты и питьевая вода. В погребе
было относительно прохладно и сумеречно, солнечные
лучи едва проникали в небольшие щели. Здесь сплюш-
ка чувствовала себя отлично, она не теряла аппетита
и выглядела очень хорошо. Иногда и мы прятались от
жары в погребе, пили холодную воду, отдыхали. Чу-
коня, выпущенная из клетки, начинала резвиться, тре-
нируя крылья и собирая из многочисленных по сырым
углам тенет паучков.
На Сорбулаке орнитологи изучали миграции птиц,
ловили и кольцевали сотни куликов и чаек, скворцов
и трясогузок. Работы хватало всем. Мы были заняты
с утра до вечера, но каждый член отряда находил не-
сколько минут, чтобы приласкать Чуконю, наловить
и скормить ей кузнечиков. Совушка с радостью встре-
чала людей, без общения ей было скучно.
В начале июля мы на машине выехали в город за
свежими продуктами и оттуда привезли четырех сплю-
шат-пуховичков. Птенцы были буроватые, уже начи-
нали покрываться перьями, имели хорошо заметные
«лица» и «рожки». Они сидели рядком, забавно вытя-
нувшись столбиками и вытаращив на нас круглые зе-
леновато-желтые глаза. Внимательно следили за дви-
жениями рук, поворачивая вслед Голову. Когда перед
носом одного из них помахали шляпой, то он тотчас
принял позу угрозы и защелкал, как кастаньетами,
клювом. Другие совята замерли, превратившись в
«сучки». К нам они попали поневоле.
С этой семьей, сплюшек случилась беда. В одном
из районов Алма-Аты сносили старые деревянные до-
ма, чтобы на их месте выстроить красивые многоэтаж:
ные здания, фонтаны, развести зелень, цветы. В каж-
дом дворе сносимого дома был небольшой фруктовый
сад. Мощные тракторы-бульдозеры с ревом рушили
148
дома, выкорчевывали деревья. На вершине одной яб-
лони был прикреплен скворечник. Под натиском буль-
дозера дерево затрещало, качнулась и рухнуло на
землю, выворотив из сырой почвы извилистые корни.
От удара крышка скворечника отскочила, на землю
вывалились четыре насмерть перепуганных, но живых
и невредимых пушистых «чертенка». От страха они
карабкались друг на друга, вертели головками и хло-
пали веками. Мы, на их счастье, проходили мимо.
Пришлось взять птенцов на Сорбулак, чтобы попы-
таться выкормить их' за лето и осенью отпустить на
свободу.
...Вечерело, спадала жара, Орнитологи сидели за
кухонным столом под широким камышитовым наве-
сом в ожидании ужина. Выпущенные на прогулку
сплюшата разбрелись по столу, неловко ковыляя на
еще слабых ножках. Они сипло «чукали», просили
есть. Мы открыли баночку с заготовленными днем
кузнечиками/стали совать их по одному в раскрытые
клювы. Давясь и вереща, птенцы требовали еще. Клет-
ка с нашей Чуконей висела рядом, под навесом, со-
вушка, следовательно, хорошо видела эту картину.
Она вдруг пришла в сильное волнение, стала прыгать
с жердочки ра жердочку, на пол клетки, бегать из уг-
ла в угол, тычась «мордочкой» между, прутьями.и
«чукая». Всех удивило такое необычное поведение об-
щей любимицы.
— Может быть, она тоже хочет кузнечика?—не
выдержал Андрей.
Мы протянули сплюшке крупную зеленую кобыл-
ку, она торопливо схватила ее, но не проглотила, за-
жала в клюве и продолжала метаться по клетке, не
сводя глаз с птенцов. В свою очередь, они тоже заме-
тили совку и с любопытством разглядывали ее, раска-
чиваясь всем телом.
— Может, открыть дверцу клетки и посмотреть,
149
что будет?— подумалось вдруг.— Тогда станет ясно,
чего хочет Чуконя.
И хотя было страшновато, что совка улетит в быст-
ро сгущающиеся сумерки, мы открыли дверцу. Чука
только этого и добивалась. Она вылетела с кузнечи-
ком в клюве, села посреди стола, секунду озиралась
по сторонам и, как-то по-особенному сгорбившись, за-
семенила к ближнему птенцу. Подойдя вплотную, она
с нежным мурлыканьем, закрыв глаза, ткнула куз-
нечиком в бок сплюшонка. Тот, ничего не поняв, по-
пятился, но Чука последовала за ним. Наконец она
ткнула кузнечиком прямо в клюв птенца, и он мгно-
венно, перехватив насекомое, проглотил его.
Затаив дыхание, мы следили за дальнейшим разви-
тием событий. Трудно было поверить глазам. Сплюш-
ка, выкормленная человеком, никогда не видевшая
себе подобных, вдруг взяла на себя родительские обя-
занности. В Чуконе пробудился материнский ин-
стинкт!
Чука между тем, все так же сгорбившись и не пре-
кращая мурлыкать, подошла за новым кузнечиком.
Получив его, она поспешила к другому совенку. Все
повторилось: новоявленная мама закрыла глаза и
ткнула кузнечиком в сплюшонка. Она терпеливо жда-
ла, когда тот выхватит корм, а затем опять направи-
лась к нам. Обрадованные увиденным, мы сидели на
выдаче кузнечиков. Чуконя сделала еще несколько
рейсов к птенцам и обратно, а когда сплюшата насы-
тились, мы унесли всех в палатку.
Может возникнуть вопрос — а бывает ли подобное
при жизни сплюшек на воле? Думается, что нет. Ведь
все совы — необщительные птицы, одна, пара от дру-
гой поселяется на значительном расстоянии, и слу-
чись беда,— осиротеют птенцы — их ждет верная ги-
бель от голода.
Отныне главной нашей задачей стала добыча кор-
150
ма, приготовление его к ночи. Все остальное добро
вольно взяла на себя Чуконя. Мышку она разрывала
на части и небольшими порциями скармливала своим
«приемным детям». Сама же не ела до тех дор, пока
просили птенцы. А те наедались до отвала, туго наби-
вая брюшки, и беззаботно засыпали. Повзрослев, они
обнаглели. Требуя корм, стали прыгать прямо на го-
лову Чуконе, хватали ее за клюв и перья. Чука замет-
но похудела. Мы решили разлучить их, сплюшатам
настало время переходить к самостоятельному образу
жизни. Это удалось без. труда. Молодые совки уже са-
ми легко разделывались с мышью или воробьем, не го-
воря о насекомых. А Чуконя довольно быстро отвык-
ла от них.
В августе на Сорбулаке происходит грандиозный
пролет птиц. Стая за стаей они проносятся над озера-
ми, со свистом рассекая воздух упругими крыльями.
Пернатые странники летят днем и ночью, спешат на
юг. В воздухе видны непрерывные косяки уток, по бе-
регам снуют в поисках корма сотни различных кулич-
ков, а плес озера пестрит от разного оперения сидя-
щих уток, лысух и чаек. Это незабываемая, волную-
щая натуралиста картина.
Мы продолжали ловить и кольцевать птиц. В пау-
тинные сети-невидимки, растянутые на шестах поперек
уреза воды, в основном ловились кулики и трясогуз-
ки, изредка попадали сказочно красивые голубые зи-
мородки. Однажды утром в сетке мы издали заметили
взъерошенный серый комок. Это оказалась взрослая
сплюшка. Она в ужасе таращила оранжевые глаза,
злобно шипела и щелкала клювом. С трудом выпутав
пленницу, мы принесли ее в лагерь, окольцевали, взве-
сили и посадили до вечера в ящик. Весь день совка
просидела в . углу ящика, не притронувшись к пище.
Вечером мы отнесли ее и четырех Чукиных воспитан-
ников в соседнюю лесополосу и там выпустили.
151
Сплюшки расселись по ветвям деревьев и замерли.
Они долго сидели столбиками, не шевелясь, боясь все-
го в незнакомой обстановке. Лишь в наступивших су-
мерках ожили, «зачукали», стали перелетать с места
на место. Когда мы уже не могли различать в темно-
те сплюшек, то пошли в лагерь, мысленно пожелав им
«ни пуха ни пера» в ночной охоте.
Ранним утром мы поспешили в лесополосу. На том
месте, где были выпущены наши совки, уже никого
не было. Они отправились вслед за дикой сплюшкой
в далекий путь, на зимовки.
А Чуконя, самоотверженно выкормившая осиро-
тевших птенцов, и поныне живет с нами, зимой — в
городе, а летом — в поле. Характер ее ничуть не из-
менился, она по-прежнему ласкова и послушна, полно-
правный член семьи. G нетерпением ждет совушка на-
шего прихода с работы, встречает на пороге радостным
чуканьем.
Филька
Мы уже упоминали о нашем воспитаннике Филь-
ке. На его долю выпали немалые приключения и дли-
тельные путешествия. Такова бродячая неустроенная
жизнь зоолога, проводящего полгода, а то и больше, в
разъездах, экспедициях в дальние края, ставшая судь-
бой и для наших верных спутников — сплюшек. Вме-
сте с нами они тряслись сотни километров в экспеди-
ционных машинах, им доводилось слышать перестук
вагонных колес, стремительно мчаться в салонах ком-
фортабельных авиалайнеров. Сплюшек перевозили в
просторных картонных коробках или в обтянутых бу-
магой клетках, подкармливали в пути мучными чер-
вями. В жаркие дни совки изнывали от жажды, при-
ходилось вливать им воду из пипетки или смоченной
152
обильно ватки в приоткрытый клюв. И наши питомцы
стойко переносили тяготы дорожной жизни.
Проделав многотысячный путь, Филька перенесся
из солнечного Казахстана в не менее жаркую Запад-
ную Сибирь и наконец очутился на берегу красивого
большого озера Чаны. Там, в живописном месте у
устья речки*Чулым, впадающей в озеро, располагался
орнитологический стационар. Пять уютных щитовых
домиков, окрашенных в зеленый и красный цвета,
удачно вписались в березовый колок и типчаковую
степь. Без малого десять лет в этом богатом птицами
месте работали орнитологи. С ранней весны до поздней
осени они ведут наблюдения за пролетом птиц, изуча-
ют их биологию, проводят массовое кольцевание. Уче-
ные первыми встречают прилетающих с юга птиц и
провожают их осенью в обратный путь, отыскивая в
бездонном небе запоздалые косяки гусей и уток. Осо-
бый интерес каждого орнитолога вызывают виды ред-
кие или малоизученные. Ежедневные учеты с наблю-
дательного пункта, разнообразные маршруты дали бо-
гатейший материал: был выявлен видовой состав про-
летных и гнездящихся птиц, уточнены сроки их ми-
граций, впервые получена количественная оценка про-
лета в западносибирской лесостепи. Расставленные в
тростниковых зарослях и березовом колке паутинные
сети то и дело подносили сюрпризы, в них запутыва-
лись помимо обычных птиц и редкие, не встречаю-
щиеся в учетах. Благодаря сетям, мы узнали, что ми-
мо нас по ночам изредка пролетают сплюшки, что в
лесостепь залетают соловьи-красношейки и черногор-
лые завирушки. На соседних малых озерах гнездились
сотни чаек и крачек, громкие голоса которых были
слышны с раннего утра до темноты. В кронах берез
устроили свои гнезда-шапки иссиня-черные грачи, ты-
сячи их галдели у своих построек. Трудно было ус-
нуть в таком гвалте, а на рассвете невозможно уле-
153
жать в постели. Но это в первые дни, а позднее к
птичьему шуму привыкали и не замечали его, как не
замечаем мы шума листвы или посвиста ветра. Вот в
такой обстановке предстояло Фильке прожить не-
сколько месяцев.
Сплюшка безболезненно перенесла смену климата.
Она еще не успела привыкнуть к пирамидальным то-
полям и тенистым карагачам, шелесту яблоневых са-
дов и рокоту арыков, а потому сибирские березы и
осины с их трепетными на ветру листьями стали для
нее родными. Днем совушка сидела в просторной клет-
ке, подвешенной на сучок в молодом прохладном осин-
нике, прислушиваясь к окружающим звукам. Первые
дни она панически боялась пролетающих мимо гра-
чейг вороватых сорок, прыгающих в соседних кустах
ивы вблизи своего гнезда. Даже шумные крикливые
полевые воробьи, плотной стайкой укрывающиеся в
осиннике от жары, поначалу пугали совку. К тому
же воробьи, обнаружив ее в кустах, устроили настоя-
щий скандал, окружили клетку и оживленно чирика-
ли, прыгали по веткам. Филя, распушив перья, пона-
чалу шипел на них, щелкал клювом, затем не выдер-
жал, соскочил с жердочки и залег на дно клетки. Со-
образительность воробьев общеизвестна, вот и сейчас
они быстро усвоили, что сова в клетке не опасна, и в
дальнейшем не обращали на нее внимания. Зато Филь-
ка всегда разглядывал их с живейшим интересом и,
выражаясь человеческим языком, «слюнки пускал»,
ведь воробьи входят в число потенциальных жертв
сплюшек. Больше же всего боялаеь совка пробегаю-
щих мимо собак. При виде их Филька впадал в пани-
ку, бился о прутья клетки, угрожающе топорщил
перья и щелкал клювом. Коричневый дратхаар Пера
и белый фокстерьер Гея лишь поначалу проявляли к
нему интерес, но не признали его за стоящую дичь.
На ночь мы забирали сплюшку в домик, где выпу-
154
скали в комнате. Филька тотчас оживал, начинал ле-
тать из угла в угол, разминая крылья, чистил перья,
усевшись на прикрепленном в углу разлапистом суку.
Затем он подлетел к тазу, наполненному водой, и
долго с наслаждением купался. Мокрый Филя убегал
под кровать, где обсыхал. Ночная охота начиналась
для него, когда в комнате гасили свет. Он ловко ловил
по стенам заснувших мух, выхватывал из углов пау-
ков. Когда птице наскучивало мерное сопение и храп
умаявшихся за день орнитологов, она присаживалась
на подушку, издавая негромкое «чук-чук». Приходи-
лось прерывать сон, чтобы ответить ей на таком же
птичьем языке, после чего Совка успокаивалась и про-
должала ночные полеты. Завывание ветра в печной
трубе поначалу ее тревожило, но и к этому она при-
выкла. Зато незашторенное окно. манило сплюшку
постоянно, она подолгу смотрела на луну, прислуши-
валась к ночным звукам. Привыкнув, мы не обраща-
ли внимания на ее ночные проделки. Зато наших гос-
тей она нередко приводила в шоковое состояние. В это
легко поверить, представив, что проснувшись, вы ви-
дите на своей груди темное страшилище с огненными
глазами, щелкающее клювом да к тому же топающее
по одеялу! ,
Чем хороша экспедиционная жизнь для ручных
птиц, так это обильным разнообразным кормом, сме-
ной впечатлений и всеобщим вниманием. Кормление
Фильки не доставляло особых хлопот. Достаточно бы-
ло приоткрыть на часок дверь, как в дом налетали
десятки крупных слепней, только успевай их собирать
в банку с окон. Вооружившись сачком, мы с азартом
ловили в свободные минуты крупных кузнечиков. Ла-
комством для нашего всеобщего любимица стали
крупные ночные бабочки — бражники и совки, кото-
рые слетались на свет мощного прожектора. А вот
дождевые черви пришлись еМу не по вкусу, он их вы-
155
плевывал, весьма неохотно поедал и маленьких лягу-
шат. Меню разнообразили мелкие птички, погибшие в
сетях в непогожие дни, ягоды дикой клубники и ма-
лины и привезенные из города яблоки.
Беда пришла нежданно. Темной ночью разыгрался
сильный ветер. Надрывно гудели березы, сгибаясь под
его порывами, тряслись стенки непрочных домиков,
глухо шумели волны. Ветром нагнало из озера воду и
она затопила приозерный луг, близко подошла к ла-
герЮк Сильным порывом ветра выбило форточку.
Сплюшка, сидевшая над окном, обнаружила это и вы-
летела на свободу.
Проснувшись на рассвете, мы сразу обнаружили ее
отсутствие, на призывный свист «сплю-сплюю» никто
не отозвался и не подлетел к кровати. С трудом вери-
лось в случившееся, мы так привыкли к нашей воспи-
таннице, что сразу ощутили пустоту и горечь утраты.
К этому чувству примешивалось сильное беспокойство
за ее судьбу. Ведь выросшая у людей совка не знала,
кто враг, и легко могла стлать добычей более сильных
птиц и зверей. В лагере была объявлена тревога. Все
сотрудники вышли на поиски беглянки, прочесали
ближайшие кусты, осмотрели кроны деревьев, густые
заросли трав. Но никто не отозвался на призывный
свист и кличку. Вечером и ночью с фонарем поиски
были продолжены, оставалась надежда на то, что про-
голодавшийся Филька отзовется или подлетит на
призыв. Тщетны были усилия, никто не обнаружил
следов пребывания пропавшей птицы/ На следующий
день беглеца искали снова, границы поиска расшири-
лись, были пройдены и осмотрены березовые колки на
расстоянии километра. Трудно было поверить, что наш
Филька погиб и виноваты в этом мы, добровольно
взявшие на себя ответственность за его жизнь и
судьбу.
Уже прошло четыре Дня с печально памятной но-
чи. Укором для нас была опустевшая клетка с распах-
нутой дверцей. В доме все напоминало о Фильке: его
либимый сучок, таз, в котором он купался, печной
карниз, где он прятался от незнакомых людей, бью-
щиеся о стекла мотыльки, которых, он так любил.
И вот утром, когда все завтракали в столовой, вернул-
ся с маршрута наш товарищ и сообщил, что видел в
ивняке у озера, в четырехстах метрах рт лагеря,
сплюшку. Был ли то Филька, он не брался утверждать,
но вряд ли то была иная пролетная птица, ведь сезон
миграции еще не начался. Не допив горячий чай, мы
выскочили из-за стола, быстро вооружились сачком и
паутинной сетью и побежали к кустам. Тонкой сеткой
за считанные минуты обметали кусты, окружили их и
стали сжимать кольцо вокруг места, где сидела сплюш-
ка. Она затаилась у развилки сучьев и вылетела из ку-
ста только когда к ней протянули руку. Нам повезло,
взмахом сачка птица была поймана. Да, это был наш
Филя. Одичавший за прошедшие дни, он царапался и
клевался, шипел и никого не хотел признавать.
Вернувшись в лагерь, мы посадили беглеца в клет-
ку и дали ему поесть. Через несколько часов после
поимки он стал брать корм из протянутых рук, робко
и жалобно отзывался на кличку. А на следующий
день позволил себя погладить. За дни вынужденной
свободы Филька сильно истощал. Аппетит у него .был
отменным, пищу приходилось давать небольшими пор-
циями, но часто, чтобы не пострадал желудок. Через
неделю все вошло в обычную колею.
В августе совка стала проявлять заметное беспо-
койство. Ночью она без устали носилась по комнате,
«сплюкала», то и дело присаживалась к окну. Не сра-
зу мы догадались, что это начал срабатывать врожден-
ный механизм перелетного беспокойства, зовущий
птиц в дальний путь на зимовку. Случайно заметили,
что после основательного купания неспособный к по-
157
лету Филька не проявляет тяги к перелету. И в иные
ночи, когда птица сильно беспокоилась, приходилось
прибегать к вынужденной мере — принудительному
купанию.
Наступил октябрь. По ночам тонким ледком схва-
тывало лужи, инеем к утру покрывалась трава. Голые
ветки берез и осин слабо колебались под порывами
северного ветра. Приходилось для поддержания тепла
протапливать в домике печь, а Филя чувствовал себя
в жаркой комнате не хуже, чем в далекой Африке. Он
снова стал спокойным, очевидно «вообразил», что уже
достиг экватора. Уходя на маршрут, мы прощались с
ним, а возвращаясь, знали, что он с нетерпением ждет
нас. Приближался день отъезда в город.
Лесной сказке жить!
Образ мудрой совы знаком нам с детских лет, он
приходит к нам со страниц сказок. Навсегда запоми-
наются также ночи, проведенные в лесу, заполненном
таинственными, порой жуткими криками сов. Кого не
приведет в трепет силуэт совы, резко метнувшейся в
сторону от прохожего в глубоких сумерках на лесной
тропинке? Образы сов вошли в живопись, музыку и ли-
тературу. Их изображения встречаются на значках,
почтовых открытках и марках всех стран мира, эмбле-
мах многих научных форумов, посвященных охране
природы, спасению исчезающих видов животных. Си-
луэты и фигурки совы украшают многие предметы
домашнего обихода: подсвечники, бра, дверные руч-
ки, пепельницы, подставки для карандашей, экслибри-
сы, копилки, детские игрушки и т. д. Повышенный
^интерес к этим птицам не случаен, а в последнее вре-
мя он приобрел трагические нотки. Дело в том, что
численность сов неуклонно сокращается, и повинен в
158
этом прежде всего человек. Как мы уже отмечали, в
силу своего ночного образа жизни совы почти не име-
ют врагов в природе. Исключительно редко их ловят
и поедают только крупные хищные птицы. Совы и са-
ми способны постоять за свою жизнь, они принимают
устрашающие позы — распустят крылья, распушат
оперение — и так вызывающе шипят и щелкают клю-
вом, что враг отступает. Если и это не помогает, то
совы смело вступают в бой — делают неожиданные
выпады в сторону врага или резко опрокидываются на
спину и отчаянно защищаются когтистыми лапами.
Некоторые виды самоотверженно защищают свое гнез-
до. Как указывает Ю. Б. Пукинский: «Скорее тигр,
увидев человека, оставит свой выводок, нежели
сова».
Совы доверчивы-к человеку, днем они подпускают
к себе почти вплотную, ночью же вообще теряют чув-
ство осторожности и страха. Поэтому они часто стано-
вятся жертвами горе-охотников, которые видят в них
по незнанию злых хищников или просто стреляют,
развлекаясь, в живую мишень. Осенью и зимой десят-
ки сов гибнут от выстрелов. Ю. Б. Пукинский проана-
лизировал причины гибели около ста сов. Из них
более девяноста случаев оказались ничем не оправ-
данным уничтожением их человеком. Много сов погиб-
ло вместе с дневными хищниками в печальный период
планомерной борьбы с ними. В двадцатых, а затем в
пятидесятых годах в нашей стране все птицы с крюч-
коватым клювом как вредители охотничьего хозяйст-
ва были объявлены вне закона. А чтобы был стимул
к их истреблению, за отрезанные когтистые лапки
выплачивалась премия. Так незнание биологии хищ-
ных птиц привело многих из них на страницы Крас-
ной книги. Очень верно выразился известный совет-
ский орнитолог Г. П. Дементьев: «Неразборчивая
борьба с хищными птицами есть в сущности плод бо-
159
лее йли менее злостного невежества». Из сов больше
всех пострадал филин, вдобавок ко всему высоко це-
нились его красивые перья. Теперь и он попал в спи-
сок животных, нуждающихся в строжайшей неотлож-
ной охране.
Охрана природы й рациональное использование
природных ресурсов в условиях все возрастающей хо-
зяйственной деятельности человека в наши дни стали
одной из важнейших общегосударственных задач.
В последние годы научная общественность и истинные
любители природы обеспокоены резким снижением
численности многих видов растений и животных. Не-
которые из них находятся на грани исчезновения. На-
батом, сигналом к спасению исчезающих видов яви-
лось издание Международной Красной книги, союзной
и республиканских Красных книг. На помощь живот-
ным пришли люди. В зоопарках и питомниках стали
разводить редких животных, чтобы впоследствии вер-
нуть их в исконные места обитания. Уже известно не-
мало примеров своевременного вмешательства и помо-
щи людей. Соболю, сайгаку, бобру, зубру, лошади
Пржевальского, стерху, или белому журавлю, гавай-
ской казарке,— им и другим помогает выжить чело-
век. Обнадеживают опыты по разведению филина в
Алма-Атинском и других зоопарках нашей страны.
Мы радуемся стремительному техническому про-
грессу, но на Земле остается все меньше и меньше ди-
ких уголков. На тысячи километров протянулись гус-
тые провода телефонных, телеграфных' и электриче-
ских линий. Во время миграций в ночные < часы о
провода разбиваются тысячи птиц, в том числе филин
и другие виды сов. Разбиваются они также о прожек-
торы маяков и ^телебашен, число которых быстро ра-
стет.
Наконец, многие совы становятся жертвами авто-
мобилистов на дорогах. Ослепленные огнями фар, они
160 (
теряются, бьются о проходящие машины или же по-
падают под колеса, когда присаживаются на дорогу
отдохнуть или поохотиться. А движение на многочис-
ленных автотрассах с каждым годом все оживленнее.
Крайне отрицательно на численности сов сказа-
лось широкое применение пестицидов (химических
средств защиты растений от болезней и сорняков)
и удобрений в сельском хозяйстве, небрежное, а
порой и халатное обращение с ними. Теперь вы знае-
те, что совы, в отличие от дневных хищных птиц, за-
глатывают свою добычу целиком, только крупную
поедают по частям. Поэтому весь яд из отравленной
мыши или насекомых достается сове, постепенно на-
капливаясь в ее организме. При малых количествах
ядовитых веществ они приводят к тому, что скорлупа
яиц становится тонкой и хрупкой, наблюдается бес-
плодие у совы, а в большом количестве — ее гибель.
В двадцать восьмой статье Закона СССР об охране и
использовании животного мира (М., «Изв. Сов. народи,
депутатов СССР». 1980, с. 27) сказано: «Применение
химических средств защиты растений и других препа-
ратов в целях уменьшения их вредного влияния на
животный мир должно сочетаться с осуществлением
агротехнических, селекционно-генетических, биологи-
ческих и других мероприятий... При создании новых
препаратов должны разрабатываться нормативы пре-
дельно допустимых концентраций их в окружающей
среде, обеспечивающие охрану животных и среды их
обитания».
Следует учитывать и другую сторону этого вопро-
са. Уничтожая вредителей посевов — грызунов и насе-
комых,— мы тем самым лишаем сов их основной пи-
щи. Известно, что численность и успех размножения
птиц определяются в большой степени состоянием
кормовой базы. В «мышиные» годы совы, например,
гнездятся в большем числе, они откладывают много
161
яиц и выращивают много птенцов. Напротив, в голод-
ные и малокормные годы в гнездах сов встречаются
небольшие кладки, а’выживают всего один-два птен-
ца, наблюдается каннибализм, когда старшие братья
и сестры или даже родители поедают во время голо-
довки младших, ослабевших совят. Увы, таковы жест-
кие законы естественного отбора в природе. У сплюш-
ки, как врочем и у других насекомоядных видов со-
вок, кормовая база стабильнее, чем у сов — специали-
зированных мышеедов, но и для нее характерны рез-
кие изменения численности по годам. Вот почему в
окрестностях и городских парках Алма-Аты в отдель-
ные годы сплюшек много, а в другие — очень мало.
Сплюшка — типичный дуплогнездник, при отсут-
ствии подходящих дупел она в лесу не гнездится. По-
этому повсеместная сплошная рубка старых дуплис-
тых деревьев в лесах и парках также ведет к сокраще-
нию числа сов. Часто мы становимся свидетелями то-
го, что чем больше порядка на ухоженной территории,
тем меньше там живет птиц. Нередко гнезда сов, рас-
положенные доступно, разоряют подростки.
«...Их было трое. Двое мальчишек стояли внизу,
подавая советы третьему, который, обхватив руками
корявый ствол дерева, с завидной настойчивостью про-
двигался вверх к гнезду. Вот он ухватился за ветку,
подтянулся _ и, бесцеремонно сбив съемную крышку
дуплянки, запустил руку внутрь гнезда. Потом резко
взмахнул рукой. Сплюшонок ударился о ветку и
шлепнулся на землю» (В. Мосолов. Тростники Сасык-
коля, с. 72).
Мелкие совы-дуплогнездники, сычи и совки, нуж-
даются в незамедлительной охране и широком привле-
чении в наши леса, сады и паркд. Для этого необхо-
димо изготовление и развешивание искусственных
гнездовий. Первые эксперименты по привлечению по-
лезных птиц-дуплогнездников в горные леса Тянь-Ша-
162
ня были предприняты орнитологами Института зооло-
гии АН КазССР я шестидесятых годах. В 1979—1982
годах эти работы активизировались. Проводятся они
по хоздоговору с Министерством лесного хозяйства
Казахстана. Сотрудниками лаборатории проблем ох-
раны диких животных было развешено большое коли-
чество скворечников и дуплянок, в том числе и пред-
назначенных специально для совок, так называемых
совятников. Результаты оказались неплохими. В Заи-
лийском Алатау, в частности в Большом Алматин-
ском ущелье, сплюшки занимают каждую вторую-
третью дуплянку. Орнитологи А. Ф. Ковшарь и
Р. Г. Пфеффер разработали и опубликовали специаль-
ную инструкцию по развеске, искусственных гнездо-
вий — «Временные рекомендации по привлечению
птиц-дуплогнездников в горные леса Казахстана» (Ал-
ма-Ата, 1980).
Совятниками могут быть и обычные скворечники,
только размерами побольше и с большим входным от-
верстием — летком (до семи с половиной сантиметров
для сплюшек и десяти — для сычей). Птицы их очень
охотно заселяют, особенно если на дно насыпать не-
много опилок или древесной трухи. Крепить дуплянки
удобнее всего с помощью длинной палки, прибитой к
задней стенке горизонтально. Концы палки вставляют-
ся в развилку дерева, и гнездовье таким образом
фиксируется очень надежно. Крышку совятника надо
делать съемной, фиксируемой одним гвоздем. Ранней
весной, сняв крышку, легко почистить дуплянку от
мусора и возможных паразитов. Развешивать гнез-
довья следует осенью, тогда они могут послужить хо-
рошей защитой от морозов мелким воробьиным пти-
цам или сычам. И. Ф. Бородихин рекомендует в пар-
ках Алйа-Аты совятники помещать над кустарника-
ми, которые послужат надежной защитой птенцам, по-
кидающим гнезда.
163
Привлекать на гнездовье можно и других сов. Так,
в лесах Ленинградской области и ФРГ в дуплянках
успешно размножаются мохноногие сычи, в парках
Бельгии — обыкновенная неясыть.
Мы ведем изучение численности и сезонных мигра-
ций птиц в течение многих лет в различных точках
Казахстана и Западной Сибири. И с горечью убежда-
емся, что сов с каждым годом становится все меньше.
Почему же следует заботиться о совах, беречь их?
Разумеется, что они, как и каждый биологический
вид,— явление уникальное и неповторимое, исчезно-
вение их с лица Земли будет невосполнимой потерей.
Нельзя забывать, что необдуманное, вмешательство че-
ловека в кратчайший срок губительно сказывается на
том, что создавалось природой веками. Наконец, что
не менее важно, доказана исключительно большая
роль сов в защите леса и полей от вредных грызунов
и насекомых. Уместно вспомнить, что одна болотная
сова уничтожает за год тысячу мышей и полевок, тем
самым спасая для нас одну тонну зерна. Когда в три-
дцатых годах на Северном Кавказе наблюдалось мас-
совое размножение мышевидных грызунов, совы пере-
шли на питание исключительно ими. За двадцать три
дня в январе совами было истреблено свыше девяноста
шести процентов всех мышей (по данным орнитологов
Н. И. Калабухова и В. В. Раевского). Интересную исто-
рию рассказал орнитолог К. Н. Благосклонов: «Одна-
жды в погреб, где было множество крыс, были поса-
жены кошки, но когда утром была открыта дверь, пе-
репуганные кошки выскочили из погреба и убежали.
Их опять заперли в погребе на следующую ночь, и
снова повторилось то же. Тогда в погреб посадили со-
ву. Утром на полу лежали дёвять обезглавленных
крыс. Целые три недели охотилась сова в.погребе и
всегда успешно: наконец крыс стало так мало, что
пришлось сову подкармливать» (Охрана и привлече-
164
ние полезных птиц. М., Учпедгиз, 1957, с. 26—27).
Апо мнению Д. Н. Кай городова, совы как истребите-
ли мышей значительно полезнее домашних кошек. Со-
вы ловят в первую очередь больных или ослабевших
животных, тем самым они препятствуют возникнове-'
нию и развитию эпизоотий, опасных для человека и
домашних животных. Как многообразна полезная дея-
тельность сов, легко убедиться, вспомнив сказку о ста-
рике, любителе вкусного чая со сливками, и сове, ко-
торая ловила мышей на его клеверном поле. Когда
старик отказался от дружбы с совой, она обиделась и
улетела в другое место. На клеверном поле быстро
размножились мыши, они разорили все гнезда шмелей.
А без шмелей клевер остался неопыленным, не дал
урожая. Корова старика, лишившись питательного кор-
ма, перестала давать молоко, не стало сливок. Приш-
лось старику пить незабеленный чай, вспомнить о не-
заслуженно обиженной им сове и позвать ее с извине-
ниями жить опять на его поле. И тогда все снова ста-
ло на свои места. Такое случается только в сказке?
Нет, такие примеры нередки, к сожалению, в нашей
жизни, когда мы недооцениваем живую природу, не
бережем ее.
Совы — ночные охотники, они уничтожают преж-
де всего ночных вредителей, которые недоступны для
дневных хищных и насекомоядных птиц. В этом их
особая заслуга. Нам могут возразить, что совы едят и
полезных животных. Филин, например, ловит зайцев и
тетеревов, а сплюшка — пауков и насекомоядных пти-
чек. Однако подобные возражения несостоятельны. Во*
первых, сов осталось так мало, особенно крупных, что
вряд ли они могут нанести существенный вред. Во-
вторых, даже при высокой численности совы изыма-
ют из природы всего пять — семь процентов потен-
циальных жертв (заметим, что охотники осенью до-
бывают до сорока процентов запасов, охотничьих жи-
165
вотных), а полезные виды животных составляют в их
рационе всего-навсего три — пять процентов от всех
поедаемых объектов.
Совы, как и другие животные,— необходимое зве-
но в круговороте природы. «В настоящее время вопрос,
полезны-или вредны совы на земле, вообще не умес-
тен. Численность очень многих видов их находится на
критически низком уровне. Единственное, о чем в на-
ши дни имеет смысл говорить,— это о том, как сохра-
нить сов!» (Ю. Б. Пукинский. Жизнь сов, с. 67).
Орнитологи подсчитали, что на земном шаре оби-
тает в настоящее время около ста миллиардов птиц,
относящихся к восьми тысячам восьмистам видам.
Вдумайтесь в эти цифры, ведь получается, что на каж-
дого жителя планеты приходится всего двадцать пять
птиц. Про сов и говорить не стоит, настолько их мало.
К примеру, в Алма-Ате и ее пригородах с миллионным
числом жителей обитает не более пятисот сплюшек.
Совы давно находятся под защитой законов нашей
страны. Напомним, что по существующим «Правилам
охоты в Казахской - ССР», утвержденным Главным
управлением заповедников и охотничьего хозяйства
при Совете Министров Казахской ССР, за убийство со-
вы налагается штраф в размере тридцати рублей, а за
разорение гнезда — пятнадцати рублей. Однако мы
пока не знаем ни одного случая наказания за вред,
причиненный людьми совам, хотя с такими фактами
сталкиваемся часто.
Сберечь сов, сохранить лесную сказку для наших
детей, для будущих поколений советских людей — в
наших силах. Большую роль в этом деле играет про-
паганда идей охраны природы через печать, радио и
телевидение. В этом мы видим и основное назначение
этой книги. ' /
166
Цитируемая литература
Благосклонов К. Н, Охрана и привлечение полезных птиц.
М.: Учпедгиз, 1957.
Богданов М, Н, Из жизни русской природы. Спб. 1906.
Бородихин И. Птицы Алма-Аты. Алма-Ата: Наука, 1968.
Брем А. Жизнь животных. Птицы. Т. 8, Спб. 1911.
Закон СССР . об охране и использовании животного мира.
М.: «Изв. Сов. народи, депутатов СССР», 1980.
Заянчковский И. Враги наших врагов. М.: Молодая гвар-
дия, 1966.
Кадочников Н. П. К биологии размножения сплюшки в Во-
ронежской области.— В кн.: Орнитология, вып. 6, М.: Изд-во
'МГУ, 1963.
Лухтанов А. Г. Филин. Алма-Ата: Кайнар, 1982.
Мосолов Б. Тростники Сасыкколя. Алма-Ата: Жалын, 1977.
Птицы Советского Союза. Т. 1. М.: Сов. наука, 1951/
Пукинский Ю. Б. Жизнь сов. Л.: Изд-во Лен. гос. ун-т.а,
1977.
Семаго Л. Л. Сто свиданий с природой. Воронеж: Изд-во Во-
ронежем ун-та, 1976.
Спангенберг Е. П. Записки натуралиста. М., 1946.
Терновский Д. В. Нападают ли птицы на людей?— Природа,
1962, № 7.
Фъелъстад С. Летела птица. М.: Мир, 1974.
Хейнрот О. Из жизни птиц. М.: Изд-во иностр, лит., 1947.
Шнитник'ов В. Н. Наши животные в фотографиях с натуры.
Ч. I. Алма-Ата: КазОГИЗ, 1947.
Шнитников В. Н, Птицы Семиречья. М.—Л.: Изд-во АН
СССР, 1949.-
Содержание
ТАИНСТВЕННЫЕ ПТИЦЫ 3
ПОЗНАКОМИМСЯ С НИМИ . г 17
Филин —
Белая сова ..... 32
Ястребиная сова .... 39
Ушастая сова .... 46
Болотная сова .... 58
Обыкновенная неясыть » 65
Длиннохвостая неясыть 78
Лесной сыч ..... ...... 84
Домовый СЬ1Ч .... 94
Воробьиный сычик 102
Буланая совка .... 110
Сплюшка ..... . .... 113
ОДНА НОЧЬ ИЗ ЖИЗНИ СПЛЮЩЕН . . . .127
ТРАНСКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ МАРАФОН . . .132
ЧУКОНЯ 136
ФИЛЬКА . . . . . . . . . . 152
ЛЕСНОЙ СКАЗКЕ ЖИТЬ! 158
ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА ’ 167
Хроков Валерий Васильевич,
Кошелев Александр Иванович
Совы
Редактор В. Г. Семыкина
Фото на обложке Б. Н. Бондина.
Художественный редактор А. В. Ефимцев
Технический редактор Т. В. Суранова.
Корректор А* С. Комарова
t ИБ № 2844
Сдано в набор 29.10.84 г. Подписано к цечати 18.07.85 г. УГ03304. Формат
70Х 1О8’/з2. Бумага тип. № 2. Гарнитура «Балтика»-. Печать высокая. Объем
в усл. п/ л. 7,4. Уч.-изд. л. 7,4. Кр.-отт. 7,7. Тираж 15 000 экз. Заказ 1894.
Цена 30 коп.
Издательство «Кайнар» Государственного комитета Казахской ССР по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли, 480124, г. Алма-Ата, пр. Абая,
143.
Фабрика книги производственного объединения полиграфических предприятий
«К1тап» Государственного комитета Казахской ССР по делам’ издательств по-
лиграфии и книжной торговли, 480Г24, г. Алма-Ата, пр, Гагарина, 93.