Этносферд Москвы
и межкультурное
сотрудничество
этнь
аналоги
j Стабилизация
: межэтнических
и социокультурных
| отношении
на Кавказе
МОСКВА • 1999

Комитет общественных и межрегиональных связей
Правительства Москвы
Московская Ассоциация «Женщины Кавказа»
СТАБИЛИЗАЦИЯ
МЕЖЭТНИЧЕСКИХ
И СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ
ОТНОШЕНИЙ НА КАВКАЗЕ
(По материалам «круглого стола»
«Культурный диалог народов Кавказа
в Москве», 1999 г.)
Центр «Этносфсра»
Москва, 1999

Этно-апалот
ББК 66.3(2 Рос)423+74.4(2)
С 82
С82 Стабилизация межэтнических и
социокультурных отношений на Кавказе
(По материалам «круглого стола» «Культурный
диалог народов Кавказа в Москве», 1999). —
Приложение к журналу «Этносфера», — М.,
1999 —с. 144.
ББК 66.3(2Рос)423+74.4(2)
Книга «Стабилизация межэтнических и социокультурных отно¬
шений на Кавказе» выходит в серии научно-популярных работ сто¬
личной программы «Этносфера Москвы и межкулыурное сотрудни¬
чество». В основу издания положены материалы состоявшегося в
апреле 1999 года заседания «круглого стола» «Культурный диалог
народов Кавказа в Москве», организованного Московской Ассоциа¬
цией «Женщины Кавказа» при поддержке Комитета общественных и
межрегиональных связей Правительства Москвы.
ISBN 5-93125-008-5
© Центр «Этносфера» 1999.

Сшиицм катпкш 1 щшннгти irnuni и Suuu
Содержание
ОТ ИЗДАТЕЛЯ	5
М.Р. ДЕМЕТРАДЗЕ
АКТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ	9
Э.А. ВАГРАМОВ
К СТАБИЛИЗАЦИИ ПОЛОЖЕНИЯ НА КАВКАЗЕ 	34
К.К. СУЛТАНОВ
СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ: КУЛЬТУРНАЯ ИНИЦИАТИВА
В СИСТЕМЕ ПРИОРИТЕТОВ	47
Ю.Д. АНЧАБАДЗЕ
РОССИЯ БЕЗ КАВКАЗА? КАВКАЗ БЕЗ РОССИИ?	53
Э.А. ЧАМОКОВА
КУЛЬТУРА МИРА — ОСНОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ
КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ	60
Э.Р. ГРИГОРЬЯН
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНТЕГРАЦИИ КАВКАЗА	71
С.У. АЛИЕВА
НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННАЯ
И НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА
НА КАВКАЗЕ	77
3

Этно-апалогп
Э.И. СКАКУНОВ
ПРОБЛЕМА ПОЛИТИЧЕСКОЙ
СТАБИЛЬНОСТИ НА КАВКАЗЕ	82
С.А. БИТИХОВ
ПУТИ НОРМАЛИЗАЦИИ МЕЖЭТНИЧЕСКОЙ
НАПРЯЖЕННОСТИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ	96
АШОТ САГРАТЯН
КУЛЬТУРА ДИАЛОГА В ДИАЛОГЕ КУЛЬТУР	100
Л.В. КУЛИКОВ
МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
В СВЕТЕ НОВОЙ ПАРАДИГМЫ	107
Б.М. САПУНОВ
ТЕЛЕВИДЕНИЕ В СИСТЕМЕ СРЕДСТВ
РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ	1 15
С.М. ЧЕРВОННАЯ
ТУРКИ-МЕСХЕТИНЦЫ У ПОРОГА ГРУЗИИ	125
ПРИЛОЖЕНИЕ
ОБРАЩЕНИЕ УЧАСТНИКОВ ЧЕТВЕРТОГО
ЕЖЕГОДНОГО ЗАСЕДАНИЯ КРУГЛОГО СТОЛА
«КУЛЬТУРНЫЙ ДИАЛОГ НАРОДОВ КАВКАЗА В МОСКВЕ»	141
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ 	143
4

ОТ ИЗДАТЕЛЯ
Дорогие читатели!
Вашему вниманию предлагается очередной
сборник научно-популярной серии «Этнодиалоги»,
подготовленный на основе материалов ежегодного,
четвертого по счету заседания «круглого стола»
«Культурный диалог народов Кавказа в Москве».
Организаторами заседания были Московская Ассо¬
циация «Женщины Кавказа» и Комитет общест¬
венных и межрегиональных связей Правительства
Москвы.
Заседание проходило весной текущего года, в
апреле. К осени положение на Северном Кавказе
резко обострилось: вторгшиеся с территории
Чечни исламские экстремисты развязали полно¬
масштабные военные действия в Республике Даге¬
стан; к гражданским столкновениям и опасности
разрушения государственного устройства Респуб¬
лики привело политическое противоборство меж¬
ду двумя титульными этносами Карачаево-Чер¬
кесии; преступная и зверская по своей жестоко¬
сти активность террористов выплеснулась за
пределы региона и достигла Москвы; федеральные
войска приступили к военной операции на терри¬
тории Чечни с целью ликвидации опорных баз тер¬
рористов и создания буферно-санитарной зоны.
Эта ситуация постоянно развивается.
Все происшедшее крайне актуализировало поиск
решения кавказских проблем, придав этой задаче
чрезвычайный характер, а ее обсуждению — осо¬
бую остроту. Поэтому издатели данного сборника
всерьез задались вопросом, будет ли полезным и оп¬
равданным выпуск в свет материалов дискуссии,
5

Этно-апапот
которая проходила в совершенно иной политической
обстановке и не затрагивала многие из тех про¬
блем, которые теперь вышли на первый план, стали
самыми животрепещущими.
Ответ был однозначен: да, наши читатели
должны получить этот сборник именно теперь —
ведь он посвящен главной, ключевой проблеме. Уре¬
гулирование положения на Кавказе невозможно без
стабилизации межэтнических и социокультурных
отношений; без этого ни военные, ни политические
решения не обретут должной прочности, не прине¬
сут желаемого умиротворения.
В центре дискуссии на заседании «круглого сто¬
ла» стояли такие вопросы, как геополитические ас¬
пекты современного положения на Кавказе, пути
нормализации межэтнической напряженности и
перспективы борьбы с религиозным экстремизмом,
интеграционные процессы и формирование обще¬
кавказской идентичности, возможности оптими¬
зации социокультурного пространства этого ре¬
гиона и формы совершенствования федерализма
применительно к реалиям Кавказа.
Для тех читателей, кто уже знаком с содер¬
жанием дискуссии на предыдущих заседаниях
«круглого стола», будет любопытно проследить
ее развитие, познакомиться с новыми соображе¬
ниями и подходами к проблемам. Существенно,
что основной состав участников «круглого сто¬
ла» (и, соответственно, авторского коллектива
сборника) стабильно сохраняет свою широту. В
обсуждении участвуют как ученые различной
специализации, так и представители обществен¬
ности, хорошо знакомые и с теоретической, и с
практической сторонами национальной политики.
Естественно, что развернувшаяся дискуссия от¬
6

Сгшищи miirnucii! f ицнпшпт шиш! и Хцин
разила различные концепции и точки зрения, с ко¬
торыми могут согласиться не все читатели.
Легко понять, что обсуждение кавказских про¬
блем не было строго академическим, свободным от
эмоций. Публикуемые материалы не передают в
полной мере живость и остроту дискуссии. Да это
и не столь важно — ведь главное не тональность, а
суть диалога.
Различия в видении ситуации на Кавказе и вокруг
него, неодинаковые оценки причин и следствий про¬
исходившего сочетаются с общим для всех участ¬
ников «круглого стола» чувством глубокой обеспо¬
коенности за судьбу всех народов этого региона, за
сохранение добрососедских отношений между ни¬
ми. Обычный для подобного рода дискуссий вопрос
«кто виноват?» отодвинут на задний план более
важным и злободневным — «что делать?». Поиск
ответа на него ведется целенаправленно и углуб¬
ленно. Преимущественно этнологические и культу¬
рологические подходы к исследованию кавказской
проблематики расширены и дополнены за счет по¬
литологических и геополитических.
Материалы заседания «круглого стола» одно¬
значно свидетельствуют о значительном усилении
внимания к получению конкретных, имеющих прак¬
тическое значение выводов и рекомендаций, кото¬
рые могли бы стать полезными для дела нормализа¬
ции межэтнических и социокультурных отношений
на Кавказе. Погруженность участников дискуссии в
исследование факторов, влияющих на межнацио¬
нальные отношения в конструктивном или дест¬
руктивном направлениях, не затеняют главный мо¬
тив предпринимаемых усилий — всемерно содейст¬
вовать своими научными знаниями и жизненным
опытом более полному и глубокому пониманию про¬
исходящего, без чего народы Кавказа не могут сде¬
7

Этно-апалоги
лать свободный и осознанный выбор, принять от¬
ветственное решение.
Признание того факта, что сегодня «горячие
точки» Кавказа существенным образом влияют на
формирование общепланетарного климата, побуж¬
дают рассматривать этнические проблемы в иной
системе координат, в их геополитическом значении,
в плане сохранения стабильности на мировой арене.
В этом контексте многообещающим обстоя¬
тельством стало активное внимание участников
«круглого стола» к усилению интеграционных
процессов на Кавказе, к углублению взаимодейст¬
вия и сотрудничества как в региональном, так и
международном масштабах. Более того, значи¬
тельно вырос интерес к тому, чтобы исследова¬
ние кавказских проблем было дополнено прогнози¬
рованием, определением долгосрочных перспектив
развития региона.
Впервые результатом дискуссии стало приня¬
тие итогового документа — Обращения участни¬
ков четвертого ежегодного заседания «круглого
стола» «Культурный диалог народов Кавказа в Мо¬
скве», полный текст которого публикуется в дан¬
ном сборнике. Решено также создать инициатив¬
ную группу, которая займется обоснованием и раз¬
работкой исследовательско-прогностического про¬
екта «Кавказ на пороге XXI века».
Эта инициатива — свидетельство высоких и до¬
брых намерений. Нет нужды загадывать, насколько
осуществление задуманного будет успешным. Важ¬
но другое — сегодня мы являемся очевидцами того,
как участники «круглого стола» переходят от тео¬
ретических споров к практическому сотрудничест¬
ву, чтобы всемерно содействовать сохранению и уп¬
рочению культурной и духовной общности народов
Кавказа на пороге нового тысячелетия.
8

Сгшпщи штпшп i щшттпи unmii п Киип
М.Р. Деметрадзе
АКПАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОПИШИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ К КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ
Назрела необходимость откровенного разговора,
цель которого — создать основы для активного воздей¬
ствия на условия нашей жизни, для сознательного фор¬
мирования собственного будущего и судьбы новых по¬
колений. Неважно, с какого конца распутывать возник¬
ший клубок противоречий. Для нас профессионально
ближе сфера этничности, поэтому начнем с нее и рас¬
смотрим: этноконфликтную ситуацию в Российской Фе¬
дерации; специфику противоречий, развивающихся на
Кавказе; перспективную, на наш взгляд, политическую
линию, которая может лечь в основу стратегии развития
Кавказского региона.
I.	Основные этнополитические промемы
Российской Федерации
Структуру наличного в этнополитической и этно¬
культурной сферах проблемного поля можно описать
лишь условно в силу взаимосвязанности отдельных ас¬
пектов этничности. В выделенных далее проблемных
группах национальный вопрос сопряжен с политически¬
ми, социально-экономическими, конфессиональными,
социально-психологическими аспектами российской
жизни, с миграционными процессами и деятельностью
криминальных сообществ.
9

Этно-апалот
Фундаментальная специфика этнической ситуации,
определяющая этноконфликтный потенциал Российской
Федерации, заключается: 1) в противоречии между поли¬
этническим характером страны (в переписях населения
выделяется 142 народа) и наличием доминирующей эт¬
нической группы (русские составляют 82% граждан); 2) в
существовании этнических ареалов, усиливающих связи
типа «народ-территория»; 3) в сохранении разветвленной
иерархии политико-правовых статусов, присущих этни¬
ческим группам (русские; титульные народы субъектов
Федерации; малочисленные автохтонные народы, не об¬
ладающие территориальной автономией и т.д.). Рассмот¬
рим эти проблемы подробнее.
Для России федеративные отношения — одна из
самых существенных проблем. Современный мир зна¬
ет более 200 государств — членов ООН. Из них каж¬
дое десятое — федеративное. Первые федеративные
государства возникли на базе конфедеративных сою¬
зов (Швейцария, США). В дальнейшем и некоторые
унитарные страны (например, Бельгия) преобразова¬
лись в федеративные. В административном устройстве
многих унитарных государств присутствуют элементы
федерализма (таковы Испания и Великобритания).
Федеративное устройство позволяет минимизировать
конфликты, возникающие вследствие географической,
культурной, экономической, этнической неоднородно¬
сти стран.
Основной признак любого государства — суверени¬
тет. Но федерации присущ также принцип субсидиарно¬
сти, который предполагает, что часть государственной
компетенции переходит к субъектам федерации. За ними
закрепляются и собственные предметы ведения — круг
вопросов, по которым они вправе принимать решения.
Это разграничение обычно фиксируется или в конститу¬
ции страны, или в специальных договорах. Самая глав¬
ная проблема любой федерации — сохранить единство в
10

Спшици каттет i щшттпи «muni u Ijiuu
многообразии. Поэтому центральная власть компетентна
в вопросах поддержания единого политического, обо¬
ронного, административного, таможенного, финансово-
экономического, правового, информационно-ком¬
муникационного, культурного и социального простран¬
ства. Государственные органы субъектов федерации при¬
званы эффективно решать местные проблемы. В основе
принципа субсидиарности лежит бюджетный федера¬
лизм, т.е. адекватное разделение налоговых поступлений
между федерацией и ее субъектами.
Федерацию называют «территориальной формой
демократии». Она обеспечивает равные права и воз¬
можности жителей разных частей государства. Это дос¬
тигается за счет единого гражданства, права использо¬
вать инфраструктуру всей страны (учреждения образо¬
вания, культуры, экономические институты и т.д.).
Важным звеном здесь выступает верхняя палата парла¬
мента, комплектуемая депутатами от территорий. Она
следит, чтобы федеральное законодательство не ущем¬
ляло права субъектов федерации. Выборы в местные
законодательные, исполнительные и судебные органы
уменьшают издержки косвенной демократии: власть
становится ближе к населению. Современные трактов¬
ки правового государства переносят акцент на равенст¬
во возможностей. В федеративных странах это реализу¬
ется в виде субвенций из федерального бюджета в адрес
наиболее «слабых» территорий.
Россия — федеративная страна, но многое из того,
что воспринято ей (и другими «постсоветскими» страна¬
ми) из международного опыта, не имеет пока органично¬
го характера, то есть эти заимствования не институцио¬
нализируются, а имитируются. В полной мере это отно¬
сится к федеративной организации новой России.
Согласно взглядам ее «отцов-основателей», разреше¬
ние национальных противоречий развивается в первую
очередь в рамках федерации, базирующейся на Федера¬
11

Этно-апалот
тивном Договоре (1992 г.) и Конституции РФ (1993 г.).
Но эти документы фиксируют неравенство статусов
субъектов Российской Федерации (республики обладают
большими правами, чем великорусские края и области).
При этом финансовые привилегии национальных терри¬
торий встречают неодобрение со стороны других субъек¬
тов РФ. Асимметричность федеративного устройства до¬
полняется системой персональных договоров между
центром и субъектами Федерации, которые в массовом
порядке заключаются с 1994 г.
Не отлажен механизм бюджетного федерализма и
системы субвенций, в результате чего царит финансо¬
вый произвол и на федеральном, и на региональном
уровнях. Поэтому недостаточно развит принцип суб¬
сидиарности, обязательный для федеративных госу¬
дарств. Представительство регионов на федеральном
уровне (в Совете Федерации) противоречит принципу
разделения ветвей власти, поскольку представители
исполнительной власти регионального масштаба од¬
новременно входят и в состав высшего органа законо¬
дательной власти государства.
С 1996 г. федеральные и региональные властные
институты обладают равной легитимностью, т.е. изби¬
раются населением, но в результате падает легитимное
влияние центра в субъектах Федерации. Недостаточ¬
ность территориальной формы организации этниче¬
ской жизни, слабое развитие экстерриториальной на¬
ционально-культурной автономии, рост влияния идей
национализма в условиях мировых тенденций к поли¬
тизации этничности порождают множество конфликт¬
ных ситуаций. Иными словами, наиболее важная зада¬
ча для страны — наведение «территориального поряд¬
ка» в рамках федеративной модели. Но для этого не¬
обходим хотя бы минимальный уровень согласия по¬
литических элит. Его желательно достигнуть, не при¬
бегая к опыту США 1860-х гг. (гражданская война).
12

Сгшшци miiniiicn! i щшттии crmnii и hum
Среди современных национально-политических
проблем России, как и «постсоветского пространства»
в целом, наиболее актуальной является проблема эт¬
нического сепаратизма. Идеи сепаратизма имеют сво¬
их носителей во всех этнических регионах России, но
в явном виде они реализовались только в Чеченской
Республике. Попытка силового давления на Чечен¬
скую Республику не принесла желаемого результата, а,
наоборот, привела к фактическому политическому
обособлению Чечни, многочисленным человеческим
жертвам и разрушениям. В результате на Кавказе ут¬
вердилось еще одно самопровозглашенное государст¬
во; усилилось влияние международных экстремист¬
ских сил; стал распространяться терроризм на этниче¬
ской почве; возникла зона, исключенная из российско¬
го или какого-либо иного правопорядка. В других ре¬
гионах России рост сепаратизма, как представляется,
будет зависеть от дальнейшей экономической и поли¬
тической ситуации в стране.
Среди других территориально-политических про¬
блем следует выделить ирредентизм, проблему «разде¬
ленных народов» и «двойных республик», территориаль¬
ные противоречия. Этнический ирредентизм и проблема
«разделенных народов» заявили о себе после распада
СССР, когда новые политические границы рассекли эт¬
нические ареалы лезгин, осетин, русских. В форме выра¬
женного межэтнического конфликта проблема «разде¬
ленных народов» проявилась в ходе осетино-грузинского
и осетино-ингушского противостояний.
Этнический ирредентизм наиболее представлен
среди адыго-язычных народов Северного Кавказа и
составляет основу деятельности Конфедерации наро¬
дов Кавказа. В не меньшей мере ирредентизм характе¬
рен и для тюркских народов региона. Разрешение это¬
го проблемного блока возможно на теоретической ба¬
зе так называемого «либерального национализма», ко¬
13

Зтно-апапот
торая предполагает сочетание устойчивости ныне су¬
ществующих государственных границ со свободой эт¬
нической самоорганизации, в том числе и в межгосу¬
дарственных масштабах.
Проблема «двойных республик» сводится к требова¬
нию о разделении Кабардино-Балкарии и Карачаево-
Черкесии, инициаторами которого выступают нацио¬
нально-политические движения адыгоязычных народов.
В результате можно ожидать конфликт по поводу границ
и территорий между титульными этническими группами
соответствующих республик, в который будут втянуты и
другие народы, например, казачье население Северного
Кавказа. Эту проблему также можно разрешить в русле
активной национально-культурной политики.
Пример территориальных споров — ингушско-
осетинское вооруженное противостояние в Приго¬
родном районе, спровоцированное попытками реали¬
зации непродуманного Закона «О реабилитации ре¬
прессированных народов». Единственный случай ре¬
ализации его норм (возвращение чеченцев-аккинцев
в Дагестан) привел к противостоянию между чечен¬
цами и лакцами, а также, в качестве кумулятивного
эффекта, между лакцами и кумыками. Вероятно, уже
пора начинать жить с «чистого листа», то есть оста¬
вив на суд Времени наше прошлое. В любом случае,
его уже не вернуть.
Межэтнические противоречия по вопросу о власти
в наиболее острой форме характерны для Дагестана, где
еще в советское время существовали негласные квоты
на занятие руководящих должностей представителями
трех крупнейших этнических групп: аварцев, даргин¬
цев, лакцев. Уже в 1998 г. борьба между этническими
кланами Дагестана за власть проявилась в попытке воо¬
руженного мятежа в Махачкале. В других этнических
регионах Российской Федерации эта проблема реализу¬
ется в форме элементов этнократизма.
14

Спчнщи ктптст i сщшштш iiuiuii u huui
В большинстве этнических субъектов Российской
Федерации представители титульного народа занима¬
ют основные выборные и назначаемые должности. В
ряде республик (Адыгея и др.) этот принцип закреплен
в конституционной норме об обязательном знании
кандидатом в Президенты, наряду с русским, также
языка титульного народа (которого русское и вообще
«иноэтническое» население республик, как правило,
не знает). В отдельных случаях (Адыгея) введены
принципы этнического паритета и квотирования при
занятии высших государственных должностей, что
может быть лишь временной мерой. Пока же этниче¬
ское сознание доминирует над общегражданским, а
межэтническая конкуренция на рынке управленческо¬
го труда весьма конфликтна.
Сохранились диспропорции между народами по
основным социально-экономическим показателям (сте¬
пень урбанизации, уровень образования, распределе¬
ние по сегментам рынка труда и т.д.). Если в советские
годы они реализовывались в форме «культурного раз¬
деления труда» (термин М. Хечтера), то в процессе су¬
веренизации республик и развития элементов этнокра-
тизма они все более проявляются в межэтнической
конкуренции на трудовом рынке. Существенны разли¬
чия между регионами по уровню социально-экономи¬
ческого развития и уровню жизни населения, причем
по этим параметрам большинство национальных рес¬
публик занимает последние места, выступая в качестве
получателей федеральных субвенций.
Эти социально-экономические проблемы (в пер¬
вую очередь свойственные республикам Северного
Кавказа, а также республикам Сибири и Калмыкии в
Поволжье), ослабляя федеративные отношения, слу¬
жат почвой для развития межэтнических противоре¬
чий . Опыт предоставления депрессивному региону
статуса свободной экономической зоны (Ингушетия)
15

Этно-апалот
пока не привел к желаемому результату. В целом же
экономическая, в том числе финансовая нестабиль¬
ность в стране повышает вероятность развития межэт¬
нических отношений по конфликтному сценарию.
Наблюдается процесс фундаментализации рели¬
гии, повышается ее роль для политической и этниче¬
ской мобилизации, распространяются конфликты в
рамках религиозных организаций, развивается сек¬
тантство (в том числе тоталитарные секты). Наиболь¬
шую тревогу вызывают возникновение теократии
(огосударствление религии) и распространение экс¬
тремистских вероучений. Оба эти явления в большей
мере присущи мусульманским народам Северного
Кавказа, о чем подробнее будет сказано далее.
Особенно следует подчеркнуть распространение
такого недопустимого для многоэтнической страны
явления, как ксенофобия и мигрантофобия. Традици¬
онной для России формой ксенофобии можно считать
бытовой антисемитизм, который постепенно уступает
место антикавказским настроениям. Это объясняется
военными действиями в Чеченской Республике и по¬
явлением этнополитического терроризма, интенсив¬
ными миграциями в Россию из Кавказского региона,
антиконституционными мероприятиями региональных
властей по вытеснению «иногородних» (Москва,
Краснодарский край и т.д.), пропагандистской актив¬
ностью ряда националистических и шовинистических
политических партий. В наибольшей мере антикавказ-
ские настроения распространены в краях и области
Северного Кавказа, особенно в местах проживания ка¬
зачества.
На этнополитическую ситуацию в стране воздей¬
ствуют также миграционные процессы. По официаль¬
ным данным на середину 1990-х гг. только число бе¬
женцев и переселенцев превышало 700 тыс. чел. Чис¬
ленность нелегальных иммигрантов, которая не отра¬
16

Сгишщи кшшисш I ctunmmnii uniiiii и Кии»
жена в статистике, значительно превосходит эту циф¬
ру. Хотя существует Федеральная миграционная служ¬
ба, объемы финансирования, направляемые на прием и
обустройство беженцев и вынужденных переселенцев
из «горячих точек» СНГ, совершенно недостаточны.
Затруднено получение ими соответствующего статуса.
Общая проблема большинства иммигрантов заключа¬
ется в том, что их права не защищены. В результате
интенсивных иммиграционных процессов, ведущих к
росту нагрузки на рынок труда и формированию нега¬
тивных этнических стереотипов, повышается уровень
конфликтогенности.
Следует сказать и о государственной политике в
этнической сфере. В Российской Федерации сущест¬
вуют специализированные ведомства и законодатель¬
ный корпус, призванные регулировать этнические
процессы. Однако государственная политика нуждает¬
ся в серьезном совершенствовании: большем объеме
бюджетного и иного финансирования, устранении су¬
ществующих законодательных лакун, развитии ин¬
формационно-аналитического и прогностического на¬
правлений в деятельности профильных ведомств. Не¬
востребованным остается потенциал российской нау¬
ки. Законодательство, призванное оптимизировать эт¬
нополитическую ситуацию в стране, не выполняется,
что связано с перекосами в институциональной орга¬
низации Российской Федерации и прежде всего со
слабостью судебной системы, изъянами в структуре
разделения властей. В результате государственная
власть проводит политику в этнической сфере по
принципу «тушения пожара», совершая множество
ошибок.
17

Этно-апалот
II.	Кавказский «ш» противоречий
Первоначально следует территориально конкретизи¬
ровать понятие «Кавказ». Для определения границ Кав¬
казского региона уместен подход, сочетающий истори¬
ческие, экономические, культурные и политические реа¬
лии с собственно географическими. С этих позиций вы¬
раженная целостность региона фиксируется в рамках
двух экономических районов СССР — Северокавказ¬
ского и Закавказского — сходных по своему социаль¬
но-экономическому потенциалу. Ныне территория
Кавказа «поделена» между четырьмя суверенными го¬
сударствами — членами СНГ. По сравнению с совет¬
ским временем появились новые субъекты кавказской
политики — республики, края и область в составе Рос¬
сийской Федерации, а также непризнанные самопро¬
возглашенные государства. Несмотря на сложную по¬
литическую ситуацию, единство региона вполне осоз¬
нается в структуре самоидентификации его населения.
Об этом говорят, например, становящиеся традицион¬
ными консультативные встречи между руководителя¬
ми республик, краев и области Северного Кавказа и
главами закавказских государств.
В социокультурном и геополитическом отношениях
Кавказ представляет собой пограничную зону между эт¬
ническими культурами, цивилизациями и политическими
единицами Ближнего Востока, Центральной и Восточной
Европы. Здесь компактно проживают и контактируют на¬
роды, относящиеся к ряду языковых семей и нескольким
мировым конфессиям. Однако современный геополитиче¬
ский статус Кавказа определяется и его принадлежностью
к более широкому ареалу, названному американским по¬
литологом 3. Бжезинским «Евразийскими Балканами»
(зона перманентной нестабильности), а также богатством
природных ресурсов и потенциальными коммуникацион¬
ными возможностями. Достаточно высоки и пока не реа¬
лизованы рекреационные перспективы региона. Сущест¬
18

Стшищм imnifitiii i щштггпш inumi и luuti
венна геостратегическая роль Кавказа как целостного ре¬
гиона в европейско-азиатских связях.
В качестве объекта международной политики Кав¬
каз можно рассматривать преимущественно с начала
XVIII в. в контексте соперничества европейских дер¬
жав. Геостратегическое значение региона стало расти в
конце XIX — начале XX вв., когда были открыты неф¬
тяные залежи Каспийского бассейна. Однако ныне ми¬
ровые (в том числе и российские) источники энергоре¬
сурсов диверсифицированы; акцент делается не на
нефть, а на газ; Кавказ концентрирует не более 3% ми¬
ровых запасов нефти в условиях устойчивого падения
ее цены и неясности перспектив транспортировки к по¬
требителям; не определен статус Каспийского моря.
Поэтому современное геостратегическое значение ре¬
гиона определяется скорее экстраэнергетическими фак¬
торами, о которых было сказано ранее.
Нынешняя напряженная ситуация в регионе Кавказа
вызвана по преимуществу следующими причинами: про¬
изошедшей после распада СССР суверенизацией союзных
и автономных республик; активизацией процессов нацио¬
нально-культурной идентификации народов в рамках ре¬
гиона, зачастую приобретающих форму этнического на¬
ционализма; развитием на этой основе сепаратистских
движений и межэтнических напряженностей и конфлик¬
тов; переходным состоянием местных обществ, при кото¬
ром экономической деградации и падению уровня жизни
сопутствует деградация или неразвитость демократиче¬
ских государственных и гражданских институтов; распро¬
странением на этом фоне экстремистских форм религиоз¬
ного фундаментализма; переходом к самоорганизации на
этнической и даже клановой основе при падении значения
гражданских и корпоративных связей.
Современную политическую ситуацию на Кавказе
определяет также ряд внешних факторов, связанных с
наметившимся переходом от биполярной к однополяр¬
ной мировой политической системе (т.е. к исключитель¬
19

Этно-апапот
ной роли США и их союзников). Эти причины порож¬
дают в регионе особую проблемную ситуацию в сфере
этничности. Укажем на ее основные моменты, начав с
религиозных проблем.
И на Кавказе, и во всем мире наблюдается в на¬
стоящее время рост межконфессиональной конфронта¬
ции, основная коллизия которой заключается в сущест¬
вовании определенного временного разрыва и во внеш¬
нем несоответствии между различными формами осу¬
ществления модернизации общества (в этом мы соглас¬
ны с американским политологом С. Хантингтоном.) В
попытках сопротивления модернизации всегда возни¬
кают определенные идеологические «крайности». Сей¬
час это наиболее характерно для ислама, в рамках кото¬
рого такое течение получило собирательное название
«ваххабизм». Это религиозное учение, возникшее в
Саудовской Аравии в XIX в., призывает к возвращению
к шариатским нормам жизни. Но в нем есть радикаль¬
ное крыло, делающее акцент на допустимости насилия
для достижения своих целей. Политика изоляции ради-
калистских направлений в исламе может развиваться по
двум направлениям.
Во-первых, распространение ваххабизма стимулиру¬
ется низким уровнем жизни, безработицей и невысоким
качеством образования. В большей мере это религиозное
течение воздействует на молодежь, всегда и в любом
обществе более радикальную по психологическому скла¬
ду, чем взрослое население. Поэтому необходима специ¬
альная программа социализации молодого поколения,
делающая для него модернизационные процессы при¬
влекательными.
Во-вторых, ваххабизму следует противопоставить
традиционный кавказский ислам (основанный как на
шариате, так и на адатах): повышать его авторитет, также
как и авторитет исламского образования (желательно
обучение не в зарубежных исламских центрах). В любом
случае, радикальный ислам имеет тем больше шансов на
20

Сгишиш luiriiiicin i tiiimini/iii! imemi и luiui
распространение, чем глубже будет экономический кри¬
зис в регионе и чем конфликтнее здесь будет политиче¬
ская ситуация.
Наиболее очевидным показателем деструктивных
процессов в организации этносоциального пространст¬
ва Кавказа служит развитие межэтнической напряжен¬
ности как в явной, так и в латентной формах. В Закав¬
казье можно насчитать по крайней мере восемь наибо¬
лее «трудных» реальных и потенциальных конфликт¬
ных очагов: Абхазия, Южная Осетия, Аджария, Джава¬
хетия, Карабах, район проживания лезгин (Северный
Азербайджан), Талышский район, Нахичевань. Не
меньше конфликтных точек и на Северном Кавказе.
Основными из них являются Чеченская Республика,
Дагестан, ингушско-осетинское пограничье. Особые
проблемы здесь составляют адыгский ирредентизм и
рост самоидентификации казачества, а также ситуация
в «биэтнических республиках» (Кабардино-Балкария,
Карачаево-Черкесия). Полагаем, что каждая из этих
кризисных ситуаций, взятая отдельно от общекавказ¬
ского контекста, неразрешима.
Результирующей этих процессов становится дезин¬
теграция прежних региональных систем и, как следст¬
вие, широкое распространение преступности в наиболее
опасных формах. Кризисность ситуации характеризует¬
ся тем, что указанные конфликтогенные факторы сей¬
час дополняют, поддерживают и усиливают друг друга
настолько, что составляют систему с положительной
обратной связью. Кроме того, произошла регионализа¬
ция деструктивных тенденций, вследствие чего кризис¬
ные процессы в одной из точек региона имеют сущест¬
венные негативные последствия в других районах.
Иными словами, не только назрела, но уже и «перезрела»
необходимость проведения активной общекавказской
политики при заинтересованном участии всех ее потен¬
циальных субъектов. Ее «идеальная модель» (следуя
М. Веберу) будет изложена далее.
21

Этно-аналоги
III.	Проблема испстдошвдп
вдошш I иацмонально-шьтурноё или
Управление наиболее важными, социально значи¬
мыми процессами осуществляется через социальные
институты, которые можно определить как учрежде¬
ния, воплощающие систему социальных структур и
функциональных нормативов 1) деятельности; 2) орга¬
низации людей; 3) средств деятельности; 4) иерархии
должностей и компенсаций (благ). Учитывая, что в ци¬
вилизованном обществе существуют и взаимодейству¬
ют два крупных институциональных «блока» — госу¬
дарство и гражданское общество, — можно сформули¬
ровать следующее определение современной государст¬
венной политики: это обязательные для исполнения
решения формируемых демократическим путем госу¬
дарственных органов, осуществляемые преимущест¬
венно по каналам государственных институтов и на¬
правленные на поддержание устойчивости социальной
системы в целом и ее существенных составляющих, в
том числе этнических.
При этом национально-культурная политика опре¬
деляется как часть культурной политики, направленная
на сохранение, воспроизводство и развитие этнических
(региональных) культур и языков в условиях модерни¬
зации. Основная задача национально-культурной поли¬
тики — поддержание режима демократии примени¬
тельно к меньшинствам, создание для них реального
паритета с этническим большинством населения стра¬
ны, формирование условий для адаптации этих групп
населения в современных условиях. Основное различие
между национальной и национально-культурной поли¬
тикой заключается в том, что в основе первой лежит
распределение статусных правомочий (то есть правовая
«классификация» всех этнических групп многонацио¬
22

Стишиш Kumntcui 1 щшнтти mtuni и lutut
нальной страны по критерию «народы-меньшинства»), а
вторая сосредоточена на реализации интересов нацио¬
нально-культурных меньшинств.
Понятно, что давая эти определения мы в первую
очередь делаем акцент на политике внутренней. Спе¬
цифика Кавказа заключается в том, что здесь органич¬
но сочетается необходимость гармонизации внутри- и
внешнеполитической деятельности вне зависимости
от того, кто ее осуществляет (будь это Российская Фе¬
дерация, какая-либо из стран Закавказья, самопровоз¬
глашенное государство региона или внерегиональная
страна).
Приведенные трактовки понятия «социальный ин¬
ститут» позволяют выделить четыре основных типа ре¬
сурсов, используемых при реализации государственной
политики: нормативно-правовой (система законов, под¬
законных актов и должностных инструкций), финансо¬
вый (доля в государственном бюджете или ВВП), орга¬
низационный (система учреждений и специалистов) и
информационный (продукт экспертно-аналитической
деятельности).
Серьезная проблема заключается в необходимости
адекватной информационно-аналитической базы для
проведения современной государственной политики.
Сейчас скорость развития постоянно увеличивается, а
следовательно, возрастает и роль фактора неопределен¬
ности, неожиданности для принятия управленческих ре¬
шений. Но для того, чтобы успешно противостоять среде
(т.е. развивающимся тенденциям, которые оцениваются
как негативные), сложность и быстрота принятия реше¬
ний должны соответствовать сложности и быстроте из¬
менений, происходящих в среде.
В настоящее время явственно фиксируется пере¬
ход к управлению, базирующемуся на стратегическом
планировании. Сказанное предполагает, что государ¬
ственная политика должна быть целостной, иметь об¬
23

Этно-апалоги
щее концептуальное ядро, выраженную систему целей
и приоритетов.
Мы не стремимся делать излишние обобщения,
но применительно к национально-культурной и, в
частности, кавказской политике Российской Федера¬
ции можно говорить об отсутствии необходимой ин¬
ституционализации, что априорно предполагает ее
малую эффективность. Это заключается в невыра-
женности ее организационно-финансовой и законо¬
дательной структуры, а главное — в отсутствии кон¬
цептуального видения проблем региона и совершен¬
но недостаточной их информационно-аналитической
проработке. До недавнего времени целостный взгляд
на политику в регионе просто отсутствовал, что по¬
зволяло различным политическим силам России дей¬
ствовать здесь по своему усмотрению. Интересы и
действия российского руководства в регионе опреде¬
лялись в первую очередь стремлением к контролю за
транспортными коммуникациями энергоносителей
бассейна Каспия. В этой связи осуществлялась фак¬
тическая поддержка сепаратизма Нагорного Караба¬
ха, Абхазии и Южной Осетии.
Лишь в самое последнее время, после того, как
сепаратизм из Закавказья распространился на Север¬
ный Кавказ, стал формироваться более взвешенный
подход к политике России в этом регионе . Он пред¬
полагает совершенствование федеративных отноше¬
ний, разрешение проблемы «разделенных народов»,
пристальное внимание к обустройству беженцев и
вынужденных переселенцев, доведение до конца реа¬
билитации репрессированных народов, преодоление
последствий вооруженных конфликтов, активную
социально-экономическую помощь народам и терри¬
ториям Северного Кавказа и проч. При этом северо-
кавказские проблемы рассматриваются в контексте
общекавказской политики.
24

Uriiniiuii miiniiiciii i tiiiimniHU! iniiuii n hnui
IV.	К1ШЗШ РЕГИОНАЛЬНЫ ИНТЕГРАЦИЯ
Ранее уже было сказано о том, что каждая из кризис¬
ных ситуаций Кавказского региона, взятая отдельно от
общекавказского контекста, неразрешима. А это означа¬
ет. что переломить разрушительные процессы можно
лишь общими усилиями всех заинтересованных в этом
групп и структур (общественных и государственных).
Такая работа может развиваться лишь в общекавказском
контексте, при наличии широкой и продуманной про¬
граммы действий. Иными словами, регионализации де¬
структивных процессов можно противопоставить ис¬
ключительно единую региональную политику, в центре
которой должна лежать проблема интеграции регио¬
нальных национально-политических комплексов. Необ¬
ходимость в региональной интеграции подсказывает
опыт других регионов мира, где этим путем был сущест¬
венно снижен этноконфликтный потенциал (например,
франко-германское пограничье). Рассмотрим мировой
опыт интеграционных процессов.
Взаимоотношения между этническими группами и
особенно между национально-государственными эконо¬
мическими комплексами сегодня подчиняются одной
общей тенденции — их всевозрастающей специализации
и углублению международного (всемирного) разделения
труда. Наиболее заметно этот процесс протекает в рам¬
ках региональных интеграционных систем. Региональ¬
ные интеграционные процессы развиваются во многих
частях мира. Но для нас наиболее интересен опыт Евро¬
пейского Союза: во-первых, он имеет относительно дли¬
тельную историю в XX в.; во-вторых, это наиболее
«продвинутый», проработанный и завершенный вариант
региональных интеграционных процессов; в-третьих,
процессы интеграции в Европе имеют наиболее выра¬
женные политические последствия, в том числе и для
оптимизации этнокультурного пространства.
25

Этно-апапот
На европейском примере можно выделить опреде¬
ленную последовательность интеграционного процесса:
его пропаганда, делающая акцент на культурной общно¬
сти региона; экономическая кооперация, повышающая
благосостояние населения (в том числе и за счет прове¬
дения согласованной социальной политики); политиче¬
ская интеграция, передающая часть государственного
суверенитета общим органам региональной интеграци¬
онной системы. Понятно, что успех региональной инте¬
грации в Европе, ее эффективность базируется на двух
основаниях: либеральной рыночной экономике и демо¬
кратическом политическом режиме.
Несмотря на наличие органов, дублирующих в рам¬
ках региональной интеграции государственные инсти¬
туты, члены Евросоюза не утратили государственности.
Это произошло благодаря эффективному внедрению
принципа субсидиарности — переноса компетенции на
тот уровень, где данный вопрос может быть наилучшим
образом разрешен: община (местное сообщество, com¬
munity), территориальная автономия или субъект феде¬
рации (где они наличествуют), национальное государ¬
ство, региональная система в целом. Принцип субсиди¬
арности обеспечивает сочетание иерархической и сете¬
вой форм организации социального пространства, т.к. в
пределах своих полномочий властные органы каждого
из уровней вполне самостоятельны. Развитие интегра¬
ционных процессов не только не противоречит другим
формам территориальной социально-политической са¬
моорганизации, но активизирует их за счет уточнения
функций.
Интеграционные процессы опираются на инициати¬
ву и лидерство. Инициатором не обязательно может быть
страна-участник интеграционного процесса. Лидером (а
в определенной степени и донором) интеграционного
движения выступает страна, имеющая возможность и
готовая нести определенные издержки. Лидерство не от¬
26

Стииицм кшшшш I ctuttmmm itiiiuii и Inun
рицает равноправности участников интонационного
объединения. Лидер — это основной носитель и кон¬
кретный исполнитель определенной идеи, добровольно
берущий на себя ответственность за ее воплощение.
Процесс интеграции может иметь различные цели
(экономические, политические, оборонные и т.д.), при¬
чем они могут меняться с течением времени. В зависи¬
мости от целей разнообразны и формы региональной ин¬
теграции, причем это понятие скорее характеризует про¬
цесс, чем конечное состояние. Общность целей опреде¬
ляет добровольность участия в интеграционном объеди¬
нении и принцип консенсуса при выработке механизма
их достижения. Участие в интеграционном движении
предполагает некоторую унификацию стран-участников:
экономическую, политическую, правовую и т.д. Другой
предпосылкой интеграции можно считать наличие у ее
участников определенных элементов правосубъектности
(суверенитет, ограниченный суверенитет, права субъекта
федерации и проч.). Понятно, что движение в этом на¬
правлении бессмысленно, если страны-участники не по¬
лучают ощутимых выгод или преимуществ. Они форми¬
руются за счет возникновения новой целостности или
отдельных ее элементов. Кооперация в форме интегра¬
ции выгодна уже потому, что уменьшает трансакцион¬
ные издержки.
В настоящее время региональная интеграция являет¬
ся адекватной политической формой организации соци¬
ального пространства в районах межцивилизационных
«разломов» (термин С. Хантингтона) и застарелых кон¬
фликтов. Поэтому следует стимулировать и поддержи¬
вать интеграционные тенденции в таких регионах, как
Кавказ. Ничто так не мешает успеху интеграции, как не¬
способность стран-участников разрешить постоянно
возникающие взаимные противоречия на компромисс¬
ной основе. При этом необходима опора на специально
созданные правовые институты и органы взаимного со¬
27

Этно-апалот
гласования интересов. Участие в интеграционном объе¬
динении не препятствует членству в других региональ¬
ных организациях, но при этом следует отказаться от
двойной политики.
Отсутствуют готовые формы интеграционного про¬
цесса, к которым следует стремиться, т.к. различия меж¬
ду регионами мира весьма существенны. Движение, ве¬
дущее к региональной интеграции, — это цепь последо¬
вательных процессов, требующая постепенности, взве¬
шенности, готовности к постоянным изменениям: это не
краткосрочный процесс, он имеет историческое времен¬
ное измерение. Из всего сказанного следует, что созда¬
ние региональной системы требует прежде всего поли¬
тической воли и рациональных политических решений,
опирающихся на профессионализм и экспертизу их вы¬
работки и реализации.
Понятно, что опыт Европы не может быть полно¬
стью спроецирован на Кавказский регион, который
обладает рядом существенных отличий. Здесь после
распада СССР сложились не национальные, а регио¬
нальные государства, обладающие всеми характери¬
стиками последних (в первую очередь слабой внут¬
ренней сплоченностью). На Кавказе более выражены,
как следствие, сепаратистские тенденции. Нынешний
уровень социально-экономического развития региона
значительно уступает европейскому и, кроме того,
здесь пока не завершилась модернизация. Кавказский
регион значительно более сложен по своему полити¬
ческому устройству, обладает особыми природно-
климатическими условиями. Население региона зна¬
чительно уступает по численности европейскому, а
следовательно и внутренний рынок Кавказа менее ем¬
кий. Страны региона уже включены в ряд региональ¬
ных систем. По территории Кавказа проходит линия
конфессионального разделения между христианством
и мусульманством.
28

Iniiiiiiui iiiiniHiiii i сщиштыг пикш и Ьшн
Сказанное означает, что идея общекавказской ин¬
теграции требует серьезной разработки и продуман¬
ных политических действий. Возможность для успеха
таких действий обусловлена наличными в регионе в
настоящее время тенденциями к объединению. Но без
активного заинтересованного участия Российской Фе¬
дерации этот процесс не может быть серьезно и эф¬
фективно продолжен.
Отметим, что интеграционные проекты в их совре¬
менных формулировках (развиваемые, например, чечен¬
скими политиками) способны скорее не оптимизировать,
а продолжать дестабилизировать общекавказское этно¬
политическое пространство. Очевидно, что они имеют
чисто политическую, а не экономическую подоплеку;
следовательно, на этой почве трудно определить общую
выгоду для всех потенциальных субъектов интеграцион¬
ного процесса. Именно поэтому интеграционные идеи
нуждаются в глубокой проработке с выявлением этапов
деятельности, основных ее направлений, принципов и
заинтересованных субъектов, с учетом международного
опыта. Попытаемся в общих чертах сформулировать
идеально-нормативную модель такой интеграции в по¬
литических терминах.
(1)	Основные принципы и цели интеграции Кав¬
казского региона. Кавказское региональное объедине¬
ние — чисто региональная структура, действующая на
принципах постоянного переговорного процесса и при¬
нимающая общие решения методом консенсуса. Сувере¬
нитет государств-участников интеграционного процесса
не ущемляется, хотя отдельные государственные функ¬
ции могут добровольно передаваться общим органам ин¬
теграции. Основные цели объединения — стабилизация
политической, социальной, экономической обстановки в
регионе, создание цивилизованных экономических, по¬
литических, культурных, социальных условий для жизни
народов Кавказа в XXI в.
29

Этно-апалот
Члены региональной интеграции отказываются от
применения силы для разрешения межгосударственных
противоречий. Признаются и закрепляются ныне дей¬
ствующие государственные границы. Участие в объе¬
динении предполагает отказ от политического или ре¬
лигиозного экстремизма. Участники «Кавказского об¬
щего дома» стремятся к установлению в регионе едино¬
го пространства: экономического, политического, тех¬
нологического, правового, культурного, информацион¬
ного, социального.
Деятельность регионального объединения осуществ¬
ляется в рамках совместно разработанных, принятых и
профинансированных программ при коллективном кон¬
троле за их реализацией. Подобные программы могут
иметь как общерегиональный, так и локальный характер.
При подготовке и реализации программ происходит со¬
вместная оценка факторов инвестиционного риска. Дея¬
тельность регионального объединения осуществляется в
контакте с другими региональными структурами (СНГ,
Организация Черноморского экономического сотрудни¬
чества и проч.).
Члены регионального объединения стремятся к
утверждению либеральных норм и конкурентной
среды в экономике, принципов демократии в полити¬
ке, к формированию в своих странах современной
институциональной структуры, к развитию местного
самоуправления. Приветствуются принципы нацио¬
нальной политики, поощряющие этнокультурное
своеобразие меньшинств, развитие национально-куль¬
турной и территориальной автономии, связей между
родственными этническими группами, разделенными
политическими границами. Облегчаются трансгра¬
ничные перемещения граждан. Поощряется конфес¬
сиональный плюрализм. Члены интеграционного
объединения стремятся к укреплению кавказской
идентичности.
30

Сгишщи кашицей! i сцштттт iniiini и fuuu
(2)	Субъекты интеграционных преобразований.
Можно предположить, что равноправными членами
Кавказского объединения будут ныне существующие
(признанные и непризнанные международным сообще¬
ством) политические образования Закавказья и Северно¬
го Кавказа: Армения, Азербайджан, Нахичевань, Нагор¬
ный Карабах, Грузия, Аджария, Абхазия, Южная Осетия,
Дагестан, Чеченская Республика, Ингушетия, Северная
Осетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Ады¬
гея, Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская
область. Участником интеграционного процесса должен
стать и российский федеральный центр. Без этого невоз¬
можны согласованные действия интеграционного объе¬
динения, например, в финансовой политике, в вопросах,
связанных с трансграничными перемещениями и проч.
Понятно, что равноправие, например, Российской Фе¬
дерации и ее субъектов в осуществлении региональных
интеграционных процессов звучит несколько непривычно.
Но, во-первых, оно не должно нарушать распределения
функций, закрепленных Конституцией РФ и договорами о
разграничении полномочий. Во-вторых, принцип субси¬
диарности предполагает концентрирование полномочий
на адекватном для их исполнения уровне. Наконец, в-
третьих, нужно исходить из реально сложившейся на Кав¬
казе ситуации, а именно, из существования сомопровоз-
глашенных, но непризнанных государств (Чечня, Абхазия,
Южная Осетия, Нагорный Карабах). Создание общекав¬
казского пространства скорее поможет разрешить про¬
блему политического статуса самопровозглашенных госу¬
дарств на компромиссной основе. И наоборот, представ¬
ляется неразумным ставить судьбу регионального инте¬
грационного объединения в зависимость от предваритель¬
ного разрешения политических вопросов.
В работе органов интеграционного объединения на
правах общественного совета должны принять участие
также представители общественности: политических
партий, национальных движений, религиозных общин.
31

Этно-апапот
Основные выводы к предложения
Начавшаяся уже деятельность по интеграции Кав¬
каза может составить основу дальнейшей работы. На
наш взгляд, наиболее важное направление из начатых —
создание финансовых и инвестиционных структур. При
этом достаточно скептически мы относимся к общим
проектам, связанным с разработкой энергоресурсов
бассейна Каспия и их транспортировкой к потребите¬
лям на Западе. Ориентация на исключительное разви¬
тие первичного сектора экономики вряд ли может по¬
служить адекватной базой для возрождения региона
Кавказа. Представляется, что в экономической сфере
наиболее перспективны два общекавказских проекта:
(1) развитие рекреационных услуг, зон отдыха и тури¬
стских маршрутов; (2) модернизация старой и создание
новой транспортной инфраструктуры, позволяющей
превратить регион в важнейший коммуникационный
узел. Для реализации этих проектов нужна минималь¬
ная политическая стабильность, которую можно дос¬
тичь, только начав движение к интеграции.
Первым шагом поэтому должна стать Декларация
об учреждении интеграционного объединения с пере¬
числением базовых принципов его организации (часть
из них указана выше) и учредителей. На начальных
этапах нет необходимости в общих органах нового
объединения — их может заменить Совет глав госу¬
дарств Кавказа и подобные структуры. Их основная
задача — координация деятельности кавказских госу¬
дарств, например, в области охраны правопорядка,
разрешении локальных конфликтов, природоохранной
деятельности и проч.
Это лишь предварительный, начальный этап фор¬
мирования интеграционной системы. Дальнейшие шаги
будут связаны с разработкой совместных проектов. В
этом случае возникнет острая необходимость в совме¬
32

Сгишщи кяшпиш I сщиттиа innuii и fiiun
стных финансовых структурах, таких, как Кавказский
инвестиционный банк, аккумулирующий средства уч¬
редителей и внешних инвесторов. Разработка инвести¬
ционных проектов потребует создания судебного инст¬
румента интеграционного объединения, например, Кав¬
казского арбитражного суда. Представляется необхо¬
димым уже на ранних этапах интеграционного процес¬
са обратиться к пропаганде идеи Кавказского объеди¬
нения, а также формировать символы общекавказской
идентификации. В этом направлении можно рекомен¬
довать: создание общекавказской газеты с объединен¬
ной редакцией (на русском и английском языках); уч¬
реждение Кавказского университета и научно-исследо¬
вательского центра по проблемам Кавказа.
Сейчас трудно представить все конкретные необхо¬
димые шаги и меры по развертыванию интеграционных
процессов в Кавказском регионе, а также препятствия,
которые встанут на этом пути. Мы полагаем, что значи¬
тельную их часть можно будет преодолеть совместными
усилиями, если проявить политическую волю, настойчи¬
вость и стремление достичь желаемых результатов, если
заинтересовать население в результатах этой работы.
Поэтому кроме мер, перечисленных в государст¬
венной Концепции относительно политики на Кавказе
(1998 г.), для современной линии России в отношении
Кавказа представляется необходимым: возглавить ре¬
гионализацию Кавказа; на этой основе проводить взве¬
шенную международную политику по вытеснению из
региона Турции и США; наладить привлечение внутрен¬
него и международного капитала для реализации обще¬
кавказских проектов; усилить свою роль в международ¬
ных органах (СНГ, ООН, ОБСЕ и т.д.), занятых разреше¬
нием кавказских противоречий.
Включение России в прочную международную сис¬
тему (и, в первую очередь, активизация работы в рамках
33

Этно-апалот
СНГ) способно поставить важный (а может быть и един¬
ственный) заслон ее собственной дезинтеграции.
Наконец, можно выступить с инициативой и возгла¬
вить международный исследовательский проект, напри¬
мер, под названием «Кавказ в XXI веке».
Э.А. Ваграмов
К СТАБИЛИЗАЦИИ ПОЛОЖЕНИЯ НА КАВКАЗЕ
L О МЕТОДАХ УР1ГШР0МЯИ КОШЮ
При изучении природы межнациональных конфлик¬
тов невозможно отвлечься от глубинных социально-
экономических, исторических и политических причин
межнациональной напряженности. Именно они чаще
всего оказываются решающими. Но при этом важно так¬
же детально исследовать собственно этнические момен¬
ты. И тогда механизм возникновения межнационального
конфликта можно представить следующим образом.
Между национально-этническими общностями су¬
ществуют некие естественные исторические и культур¬
но-психологические различия. Сами по себе они, разу¬
меется, не заключают в себе никакого конфликтного
потенциала, но влияют на формирование модели пове¬
дения представителей данной общности по отношению
к другим окружающим их этносам. Помимо этого, они
придают специфическую окраску и выражение нацио¬
нальным интересам, которые в силу определенных по¬
литических и идеологических причин могут противо¬
поставляться интересам других народов. В этом случае
национально-этнические различия противостоящих друг
34

Сшшщи катпиш i сцштпти iniiuii и luiui
другу общностей воспринимаются как стороны (и при¬
чины) противоречия, возникающего между ними, хотя
на самом деле речь идет лишь об оболочке, внешней
стороне противоречия, за которыми скрываются реаль¬
ные интересы социально-политических сил, пытаю¬
щихся достигнуть своих целей и объясняющих свое по¬
ведение национальными мотивами, доводами религи¬
озного порядка и т.д. Они чаще всего прибегают к
идеологическому обоснованию собственных интересов,
соответствующим образом воздействуя на массовое
сознание или манипулируя им. А это неизбежно приво¬
дит к конфронтации на национально-этнической почве.
Таким образом различия переходят в противоречия, а
противоречия трансформируются в конфликт.
Возникает вопрос: как бороться с подобного рода
конфликтами, которые лишь внешне предстают нацио¬
нально-этническими, а на деле вызваны совсем иными,
чаще всего своекорыстными интересами определенных
социальных сил? И почему эти конфликты с таким тру¬
дом поддаются устранению?
Думается, что причина этого во многом заключена в
неверном восприятии совокупности факторов, порож¬
дающих противоречия, а затем и конфликт. Суть дела в
том, чтобы распознать истинные его причины и при этом
проанализировать и убедительно показать соотношение,
скажем, социально-экономических, политических и на¬
ционально-этнических факторов, место и роль каждого
из них во взаимодействии противоборствующих сторон
конфликта. Между тем та сторона, которая инициирует
конфликт, как правило, не заинтересована в его глубоком
анализе, односторонне выпячивает именно национально¬
этнические различия и противоречия как якобы движу¬
щую силу конфликта.
Многие современные политологи Запада, анализируя
межнациональные конфликты, сосредотачивают внима¬
ние прежде всего именно на национально-этнических
35

Этно-апапогп
различиях и способах «регулирования» ими как на глав¬
ном методе преодоления конфликтов. Так, западные по¬
литологи Д.Мак-Кэрри и Б.О’Лири, соавторы и редакто¬
ры объемистого труда «Политика регулирования этниче¬
ских конфликтов», вышедшего в 1993 году в Англии и
США, рассматривают две формы макро-методов «регу¬
лирования» этнических конфликтов — 1) устранение
различий и 2) управление различиями.
К первой группе они относят: а) геноцид; б) массовое
насильственное переселение населения; в) разделение
или сецессию (выход народа из состава государства на
основе права на самоопределение); г) интеграцию или
ассимиляцию. Соответственно, ко второй группе отно¬
сятся: а) установление контроля или гегемонии со сторо¬
ны определенной группы; б) арбитраж, посредничество
третьей стороны; в) кантонизацию или федерализацию;
г) распределение властных функций.1
Большинство из перечисленных методов «разреше¬
ния конфликта» основано, как видим, на радикальном
устранении фактора национальных различий (начиная от
геноцида и кончая более мягкой формой насильственно¬
го обращения с различиями — установления гегемонии
определенной этнической группы), хотя учитываются и
такие цивилизованные формы, как самоопределение, от¬
деление или федерализация . Между тем всякая попытка
насильственного устранения или подавления националь¬
ной специфики, самобытности приведет к обострению
противоречий теперь уже на национальной почве. Вызы¬
вает удивление, что лишь на последнее место среди мак¬
ро-методов вносится разделение властных полномочий,
под которыми, возможно, мыслится и создание не знаю¬
щего конфликтов многонационального общества, где
каждая национально-этническая общность могла бы, не
1 The Politics of ethnic conflict regulation. Ed. By John Me Carry and
Brendan O’Leary. L. — № V. 1993.
36

Сшшщм ипшписш i ыишппти mtiiai н hum
утрачивая своей специфики и своих национальных прав,
возможно, автономии, находиться в нормальных взаимо¬
отношениях с соседями.
Отечественный демократический опьгг регулирова¬
ния национальных отношений и преодоления межна¬
циональной напряженности, разумеется, исключает та¬
кие формы, как геноцид, ассимиляцию (насильствен¬
ную), массовое переселение и т.д. Осуждающее отноше¬
ние нашей общественности к этим явлениям, где бы они
ни практиковались, хорошо известно. Что касается рос¬
сийского федерализма, одна из задач которого — сохра¬
нение самобытности народов и традиционных нацио¬
нальных институтов, то его совершенствование — одна
из задач дня.
Исторические особенности Кавказа и сохранив¬
шаяся в сознании ряда народов обида на репрессив¬
ную политику царизма, а затем и сталинского режима,
длительное отсутствие научно обоснованного полити¬
ческого курса Центра по отношению к Кавказу, во¬
люнтаризм и прямое попрание прав народов — все это
сделало Кавказ очагом межнациональной напряжен¬
ности. При этом в сознании и поведении значительной
части населения сохранились традиции дружбы и ува¬
жения как во взаимных отношениях, так и по отноше¬
нию к русскому народу. Иными словами, Кавказ и по¬
ныне открыт для честной политики и отнюдь не без¬
надежен с точки зрения нормализации там межнацио¬
нальных отношений.
2.	Хм складывались отношения России с Кавказом
(ЯЕМИОГО ИСТОРИИ)
Между тем в отечественной и, пожалуй, мировой по¬
литологической литературе, когда речь идет о судьбах
многонациональных государств, зачастую встречаешь су¬
37

ЭТНО-tUNMOni
ровый вердикт: «Империи должны погибнуть». У тех, кто
произносит этот приговор, казалось бы, неопровержимый
набор фактов — Австро-Венгерская монархия, Британская
империя, Югославия, Чехословакия и, наконец, Советский
Союз. Многонациональные формирования, как бы они ни
именовались, уже по определению не могут не распасться
на отдельные национальные государства, утверждают ис¬
торики и политологи самых разных направлений. Скрытая
подоплека этих рассуждении такова: подразумеваются,
конечно же, пестрые, искусственно созданные конгломе¬
раты, объединяющие, чаще всего силой, чуждые друг дру¬
гу народы.
Между тем история знает немало примеров мирного
сожительства различных народов в едином государстве,
чьи национальные интересы не противостоят, а более
или менее удачно сочетаются друг с другом. Вообще
объективный анализ межэтнических отношений в раз¬
личных регионах земли не подтверждает распростра¬
нившейся особенно в конце XIX и первой половине XX
столетия концепции о повсеместном межнациональном,
межэтническом антагонизме, будто бы обрекающем на¬
роды на вечную борьбу и конфронтацию.
Ни в коей мере не впадая в апологетику, характер¬
ную для многих трудов прошлых лет, но придерживаясь
вполне объективных позиций, можно с уверенностью
указать на особый характер отношений, сложившихся
между народами в ходе длительного процесса формиро¬
вания единого Российского государства.
С этой точки зрения чрезвычайно интересно и по¬
учительно крупномасштабное исследование «Докумен¬
тальная история образования многонационального госу¬
дарства Российского», к которому приступили Институт
социально-политических исследований РАН и Академия
социальных наук. Первая монография из этой серии
38

Стишщи ктппкш i iiiiiinnrum nuuui и hum
«Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках» уже опуб¬
ликована1.
Авторы монографии документально опровергают
всевозможные тенденциозные попытки представить
дело так, будто русские появились на Северном Кавказе
лишь в XIX столетии, неся его народам разрушения и
порабощение. Еще в XIII-XV веках Дагестан, Чечня,
Ингушетия, Кабарда подверглись опустошительным
набегам золотоордынских ханов и Тимура, что и яви¬
лось причиной замедления социального и этнического
развития народов Северного Кавказа. Именно Куликов¬
ская битва, надломившая Золотую Орду, во многом
способствовала освобождению Северного Кавказа от
золотоордынского ига.
Равным образом из опубликованных документов
видно, что нет никаких оснований приписывать порой
жестоким действиям царских войск нарочито анти-
исламский характер, чтобы таким путем протащить тезис
о чужеродности русской культуры для кавказских наро¬
дов. Сошлемся хотя бы на письмо Николая I генерал-
губернатору Головину от 14 ноября 1843 года:
«Ты должен проникнуть в горы, разгромить Шамиля
везде, где тебе противостоят, истреблять, что тебе будет
противиться, но щадить все, что покоряться будет без
боя; в особенности оказывая уважение к муллам, мече¬
тям и к вере, чтобы разрушить и уничтожить и тень мыс¬
ли, что мы точно ведем духовную войну».
Начиная с середины 50-х годов XVI века между
русским государством и черкесами, среди которых
растущую роль играют кабардинцы, устанавливаются
дружественные отношения. Этому способствовала со¬
1 Документальная история образования многонационального го¬
сударства Российского. В четырех книгах. Книга первая. Россия и
Северный Кавказ в XVI-XIX веках. Под общей редакцией докто¬
ра исторических наук, профессора Г.Л. Бондаревского, кандидата
юридических наук Г.Н. Кол бая.
39

Этно-апапот
вместная борьба против Крымского ханства. А при¬
соединение в 1556 году Астраханского ханства замет¬
но приблизило Русь к Кавказу. К России присоединя¬
ется Большая Ногайская Орда, кочевавшая на терри¬
тории нынешней Калмыкии. В 1557 году в Москву че¬
рез Астрахань прибывают и дагестанские послы с
просьбой о принятии в подданство, о защите их от
врагов «со всех сторон».
Тогда же в Москву прибывает посольство от старше¬
го и наиболее влиятельного кабардинского князя Тем¬
рюка с просьбой, «чтобы их государь пожаловал и велел
себе служить». Вскоре уже кабардинцы вместе с русски¬
ми участвуют в походе против крымского хана. Так
складывается союз с Кабардой, закрепленный в 1561 го¬
ду браком Ивана Грозного с дочерью князя Темрюка,
принявшей при крещении имя Мария.
Осенью 1567 года в нижнем течении Терека в устье
Сунжи силами русских строителей (около 3 тысяч чело¬
век) была воздвигнута русская крепость «Терский го¬
род». Это вызвало явное недовольство правителей Кры¬
ма, Турции, Средней Азии и удовлетворение директоров
английской «Московской компании», которые получили
от Ивана Грозного право беспошлинной торговли по
Волго-Вятскому пути. Новые позиции России на Север¬
ном Кавказе позволяли «перехватить» знаменитую «шел¬
ковую торговлю» — экспорт иранского и шемахинского
шелка через Балтику в Европу. Раньше здесь господство¬
вали венецианские и французские купцы.
Устанавливались связи и с грузинскими царями,
армянскими торговыми компаниями. А воссоединение
России и Украины в 1654 году сорвало расчеты по
расширению польско-турецко-иранского союза против
России.
Во второй половине XVIII века русским правитель¬
ством делаются первые шаги для изучения природных
богатств Кавказа. Сюда направляются геологоразведоч¬
40

Сгишщи китшсш i сшипшпт пикш и liinii
ные экспедиции, которые составляют проект практиче¬
ского использования полезных ископаемых. Расширяет¬
ся градостроительная деятельность. Построенное ранее
русскими поселение Кизляр в 1735 году расширяется,
окружается крепостным валом и превращается в главный
экономический центр Северного Кавказа. Впоследствии
Кизляр сыграл значительную роль в жизни кабардинцев,
дагестанцев, чеченцев и ингушей. В 1763 году был осно¬
ван Моздок, в 1777 году — Ставрополь, в 1784 году —
Владикавказ. Широкое градостроительство осуществля¬
лось на средства из русской казны, трудом российских
солдат, терских и гребенских казаков, крестьян-
поселенцев.
Со второй половины XVIII столетия Кавказ выдвига¬
ется на первый план во внешней политике России. По¬
ставив перед собой задачу выйти к берегам Черного мо¬
ря, царизм начинает широкую колонизацию Северного
Кавказа. Российская дворянская элита получает здесь
огромные поместья; в целом было роздано свыше 500
тысяч десятин плодородной земли.
Терское, гребенское, кубанское казачество превра¬
щается в служивое сословие на южных рубежах России.
А Ингушетия в 1770 году добровольно признает сувере¬
нитет России.
Анализируя все эти и подобные исторические собы¬
тия, авторы монографии далеки от приукрашивания ре¬
ального хода вещей, они не упускают из виду острых со¬
циальных противоречий в регионе, усилившихся в связи
с процессами колонизации. Так, русская колонизация
столкнулась с переселением с Кавказского хребта в пло¬
дородную долину Терека десятков тысяч чеченцев и ин¬
гушей, испытывавших трудности из-за малоземелья. В
1785 году в Чечне начинается антиколониальное движе¬
ние под руководством жителя чеченского аула, приняв¬
шего имя шейха Мансура. Примечательно, что это дви¬
жение, как и впоследствии движение Шамиля, активно
41

Этно-апапот
поддерживали турки. Ингуши не участвовали в движе¬
нии шейха Мансура. Постепенно от него отошли и ка¬
бардинцы, а затем и чеченцы, проживавшие на равнине.
В 1781 году шейх Мансур был пленен и умер в Шлис¬
сельбургской крепости.
В упомянутой монографии приводятся документы
особой важности — о вступлении чеченцев в подданство
России, составленные в 1807 году и обнаруженные в Ар¬
хиве внешней политики Российской империи в 1996 году.
Вот выдержки из постановления, заключенного с че¬
ченцами о вступлении их в подданство России, принято¬
го в марте — апреле 1807 года:
«1-е. Мы, нижеподписавшиеся старшины, избран¬
ные от лица всего народа деревень чеченских, возчув-
ствовав наши прежние преступления... повергаем себя
со всем народом чеченским с чистосердечным раская¬
нием в вечное верноподданство Всеавгустейшему
Всероссийскому императорскому престолу, в чем и
даем присягу по нашему обычаю на святом Коране по
приложенной у сего форме.
2-е. Обязываемся всем тем, что для нас есть свя¬
щенно, быть на вечные времена верным и отнюдь не
только орудие, но даже ничего зловредного не пред¬
принимать противу российских подданных, не делать
ни малейших хищничеств, как то увода людей, отгона
скота или какова-либо грабительства в российских
границах, в достоверности чего даем первейших из
нас аманатами по выбору российского в здешнем крае
начальника.
3-е. Всех без изъятия российских подданных, как
захваченных нами, так и бежавших, у нас теперь нахо¬
дящихся, обязуемся по чистой совести без малейшего
промедления времени представить, кроме тех, кои на¬
зад тому 15 лет считая с сего числа у нас находятся,
принявших магометанскую веру по обстоятельствам
или принуждению в водворившихся уже между нас
42

Сгишщи кашшсш i сщитгтт niiiuii и Inuit
имеющих семействы, сим предоставляем ето собст¬
венной их воле остаться у нас или возвратиться в не-
дры своего отечества со всем своим семейством».
Очевидно, что утверждения некоторых членов че¬
ченской делегации в ходе российско-чеченских перего¬
воров в настоящее время о том, что война между Россией
и Чечней длилась на протяжении 400 лет, требуют серь¬
езной корректировки.
Вполне естественно, что предпринимаемые Росси¬
ей меры по укреплению Кавказской военной линии, а
затем и переносу ее к подножию Кавказского хребта
не могли не вызвать сопротивление прежде всего фео¬
дальной и общинно-родовой верхушки местного насе¬
ления. С начала XIX века Кавказ становится ареной
острых, в том числе вооруженных, столкновений меж¬
ду русскими войсками и силами сопротивления, по¬
ощряемыми как некоторыми европейскими странами,
так и странами Ближнего и Среднего Востока. Царь
назначил главнокомандующим на Кавказе одного из
способнейших генералов А.П. Ермолова. После побе¬
ды на реке Аргун 30 января 1826 года Ермолов огнем
и мечом прошел всю Чечню, уничтожая леса и аулы,
вызывая страх и ненависть у местного населения.
Уже в 1828 году начинается решающая фаза Кав¬
казской войны, где русским войскам пришлось столк¬
нуться с достойным противником. В 1834 году движе¬
ние горцев возглавил имам Шамиль, высокоодарен¬
ный человек, который умело использовал антиколони¬
альные чувства народов. Повстанческое движение
Шамиля было облечено в религиозную оболочку —
мюридизм, со свойственным ему фанатизмом и нена¬
вистью к иноверцам. Таким образом в антироссийском
повстанческом движении сочеталась как освободи¬
тельная, так и феодально-реакционная миссия.
Сегодня Кавказ вновь стал регионом острейших со¬
циальных, национальных и иных противоречий, от раз¬
43

Этно-апапогп
решения которых зависят судьбы народов, населяющих
не только этот, но и другие регионы страны. Показатель¬
но, что к Кавказу обращены взоры ряда крупнейших
держав Америки, Европы и Азии, здесь опять сталкива¬
ются интересы и тех, кто хотел бы прибрать к рукам
природные ресурсы и транспортные пути, пролегающие
через Кавказ.
Россиянам, которые веками не просто соседствовали
с народами Кавказа, но и жили с ними под одной кры¬
шей, конечно, не безразлично, как сложатся их взаимо¬
отношения с этими народами после крупнейшей геопо¬
литической катастрофы конца XX столетия — распада
Советского Союза. Не потому, что им хотелось бы со¬
хранить и увековечить никому не нужные патерналист¬
ские отношения, вытекающие из фальшивой концепции
«старшего брата». Резко отрицательное отношение демо¬
кратической общественности России к силовому наведе¬
нию «конституционного порядка» в Чечне — лучшее
свидетельство отсутствия у россиян шовинистических
представлений о народах Кавказа.
3.	ПУЛ ОЗДОРОВЛЕНИЯ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЙ
Наша собственная постсоветская политическая
практика пока только вырабатывает (и не всегда ус¬
пешно) весь арсенал макро- и микро-методов, демо¬
кратических форм урегулирования межнациональных
конфликтов, результатом которого, в случае успеха,
должны утвердиться нормальные и добросовестные
отношения, основанные на национальной и религиоз¬
ной терпимости и уважении прав и обычаев соседей,
их самобытности. Не останавливаясь на чеченском
кризисе как самостоятельном вопросе, хотелось бы
предложить (в данном случае только обозначить) для
дальнейшей научно-практической проработки сле¬
дующие механизмы воздействия институтов власти на
44

Сгишищ miinintin । fiiiminr/iui пиши! и limit
ситуацию в регионах, для которых характерна та или
иная степень межнациональной напряженности (прежде
всего для Кавказского региона):
а)	правовое регулирование этно-национальных
отношений;
б)	использование финансово-бюджетных рыча¬
гов;
в)	достижение реального общественного и нацио¬
нального согласия как условия стабильности в межна¬
циональных отношениях;
г)	оздоровление культурно-психологического со¬
стояния общества путем поощрения развития ценных
национальных и интернациональных традиций и об¬
мена духовными ценностями, поддержка языков наро¬
дов и русского языка как общегосударственного;
д)	просветительская работа в сфере образования,
распространение знаний об истории и культуре наро¬
дов данного региона, целенаправленное использова¬
ние массовых торжеств по случаю, например, 200-
летия А.С. Пушкина в интересах укрепления общерос¬
сийских ценностей, доверия к русскому народу;
е)	спортивные состязания;
ж)	информационное обеспечение национально¬
региональной политики в центре и на местах при со¬
хранении единого общероссийского информационно¬
го пространства;
з)	создание современной системы интернациональ¬
но-патриотического воспитания с упором на культуру
межнационального общения, усиление роли семьи в вос¬
питательной работе.
Урегулирование межнациональных конфликтов —
комплексная проблема, требующая усилий специалистов
в разных областях знания и управления. Одними декла¬
рациями здесь делу не поможешь, важна целеустремлен¬
ная национальная политика как федерального центра, так
и властных органов, правительств стран региона, на¬
45

Этно-апалот
правленная на урегулирование жгучих проблем, снятие
имеющихся противоречий. Серьезным стимулом для ут¬
верждения такой политики могло бы стать осознание
общности народов Кавказа, России, других постсовет¬
ских государств.
Россия по-прежнему нуждается в масштабной идее,
которая могла бы обосновать и наши особые отношения
с народами Кавказа. Теперь, после того, как суверенитет
стал явью, все сильнее дает о себе знать естественное
стремление народов сохранить, несмотря на распад ве¬
ликой державы, ту общность, которая дает некую пер¬
спективу и делает осмысленным совместно пройденный
исторический путь.
В нынешнем идейном вакууме и состоянии неопре¬
деленности в том, что касается наших социально-
политических ориентиров, евразийская идея, разумеется,
истолкованная в современном духе, — немаловажный
довод, способный не только обосновать курс стран Со¬
дружества на интеграцию, но и воспрепятствовать рас¬
паду России вслед за СССР.
Укажу на объективные признаки того, что мы на¬
зываем евразийской общностью народов. Это, во-
первых, общее географическое пространство. Во-
вторых, общие исторические судьбы. В-третьих, сход¬
ные геополитические интересы. В-четвертых, сохра¬
няющиеся экономические связи, наследие создававше¬
гося десятилетиями единого народно-хозяйственного
комплекса, из которого нужно взять все положитель¬
ное. В-пятых, своего рода синтез культур множества
народов, издавна населявших Россию, при сохранении
их национальной самобытности. В этом, кстати, отли¬
чие евразийской идеи от американской концепции
«плавильного котла», так и не состоявшейся в силу
стремления народов сохранить свои этнические корни
даже в рамках единой нации. В-шестых, русский язык
как язык межнационального общения, пока еще поль¬
46

Стишщи imniiiiiii i сцштпти inuini и hiuu
зующийся признанием, в том числе на Кавказе. И, на¬
конец, в-седьмых, религиозная и межнациональная
терпимость народов Евразии, которая, несмотря на
печальные события последнего десятилетия, все же
составляет безусловную ценность упомянутой общно¬
сти, наше важное историческое достояние.
Таким образом, речь идет не просто о совокупности
тех или иных преходящих социально-политических
факторов, влияющих на выбор Россией своего пути и
своих союзников и партнеров, а о факторах устойчиво¬
го историко-цивилизационного характера, благодаря
которым Россия и СНГ, раскинувшиеся на огромных
пространствах Европы и Азии, смогли соединить в себе
Запад и Восток.
Стабилизация положения на Кавказе (вслед за Бал¬
канами) — едва ли не важнейший фактор оздоровления
межнациональных, международных отношений на ог¬
ромном евро-азиатском суперконтиненте.
К.К. Султанов
СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ:
КУЛЬТУРНАЯ ШЦИАША В СИСТЕМЕ ПРИОРИТЕТОВ
После прочтения проекта «Основных направлений
государственной национальной политики на Северном
Кавказе» и его обсуждения в Министерстве националь¬
ной политики мне показалось важным вспомнить о роли
культуры или культурной инициативы в сложившейся
системе региональных приоритетов.
В ряду восемнадцати пунктов проекта предпослед¬
ний посвящен «духовной сфере», о которой сказано
47

Этно-апапот
вскользь, явно формально. Меньше всего здесь недопо¬
нимания значимости этой сферы или ценностной глухо¬
ты. Скорее это отражение нынешнего прагматического
ощущения реального бессилия культуры, вернее, ее ги¬
потетической силы, которую упомянуть необходимо, но
не ближе, чем в предпоследнем пункте.
Если бы «Основные направления..» не остались
констатирующим набором болевых точек, а предложи¬
ли бы отбор стратегически значимых ориентаций, чет¬
кую систему приоритетов и ценностных ориентаций, то
культура неизбежно предстала бы как общий знамена¬
тель упомянутых в проекте направлений. Не только в
специфическом смысле, как совокупность норм, смы¬
слов, ценностей, но и как двигатель общественной
практики и, главное, как сфера интеграции тех уни¬
кальных по своей множественности различий, которы¬
ми отличается Кавказ. Как, в конце концов, язык адек¬
ватного описания и понимания происходящего на Се¬
верном Кавказе.
Трудно сказать, чего больше в северокавказской
политике — усталости или дефицита идей. Но одно для
меня ясно: она была и остается внекультурной, анти¬
культурной в том смысле, что оказалась по результатам
вызовом, неудачным оппонентом, неумной альтернати¬
вой культурно и онтологически значимым основаниям
кавказского бытия, о которых хорошо сказал М.Мамар¬
дашвили : «Кавказ — Вселенная, живущая на давно вы¬
работанных внутренних основаниях».
Невостребованность, выключенность из поля боль¬
шой кавказской культурной традиции сыграла злую
шутку с нашими политиками. Они явно недооценили
то, что «духовная сфера» или культурные приоритеты —
ключ к тому «уменьшению несогласия», о котором так
глубоко размышлял Л.Толстой в связи с русско-
кавказским противостоянием. Они не поняли того, что
социокультурная погода в регионе не может иметь
48

Сгишщп ктгшкш i одш'шшш tntiini п tuiui
своим фундаментом только меркантильный компро¬
мисс кланов, групп, который пытаются выдать за
«национальную политику». Поэтому неслучайно это
ощущение того, что большой корабль «Северный Кав¬
каз», не реагируя на повороты штурвала, плывет сам
по себе. Куда плывем?
В тоскливом, затянувшемся и, думается, бесплод¬
ном ожидании эффективной политики на Северном
Кавказе мы забыли о требованиях самоорганизации, о
ее культурной составляющей, о трезвом самоспросе, о
способности и готовности к национальной и личност¬
ной самокритике.
Стоит напомнить, что кавказская ноосфера или
большая кавказская традиция, основанная на онтологи¬
чески значимых универсалиях, сам феномен «кавказ-
кости» как культурно значимый соотносятся с идеалом
просвещенного кавказца — с идеалом, который предали
забвению в той игре на понижение, на выталкивание
культуры на периферию, которая шла в последние годы
при молчаливом поощрении Москвы.
Тем более важно сегодня акцентировать идею куль¬
турной и интеллектуальной кооперации как методоло¬
гической оппозиции представлению о конфликтоген¬
ном регионе, о пороховой бочке России и т.д. Подчер¬
кивать роль и призвание культуры как оппонента и
панкавказских спекуляций, и агрессивной локализации,
тенденциозного этнизма. Не уставать напоминать об
интегративной сущности культуры, сопрягающей ло¬
кально-этническое и универсально-значимое. Так будет
формироваться стратегия культурного воздействия на
ситуацию, параметры творческого ответа на вопросы-
вызовы времени.
Вернуть не только инвестиционную, но и человече¬
скую, т.е. культурную, привлекательность Северного
Кавказа можно, исповедуя прекрасно сформулирован¬
ный И.Кантом принцип «соучастия во всеобщем деле
49

Зтно-апапот
человеческого разума», а не продвигаясь по пути моби¬
лизованной этничности.
Наша неслиянность, даже несовместимость на уров¬
не этнической, языковой, конфессиональной дифферен¬
циации снимается на уровне нераздельности, совмести¬
мости культурных доминант. В мире Низами, Барата¬
швили и Хетагурова, Ирчи Казака и Махмуда нет кон¬
фликта между «своим» и «чужим» по одной причине:
глубина жизнепознания обладает свойством сближать
людей и народы, открывая всепроникающую связь чело¬
веческого бытия. Точно сказал об этом Л.Толстой в
письме Н.Страхову : «Чем глубже зачерпнуть, тем общее
всем, знакомее и роднее».
Много звучит деклараций на тему «мир Кавказу
через культуру», но фактически мы пережили деваль¬
вацию смысла культуры как надэтнического консенсу¬
са, как индикатора нашей взаимозависимости. Без это¬
го понимания, без синтезирующего видения проблем
региона в их культурной взаимодополнительности мы
не перейдем от нынешней доктрины выживания лю¬
бой ценой к осознанной идеологии развития и само¬
движения.
На этом пути реальной остается опасность сполза¬
ния к полюсу маргинализации. Накопление ее призна¬
ков — провалы в архаику, нетерпимость к националь¬
ной самокритике, этноцентризм как поведенческий и
кулыурный выбор — может обернуться логикой са¬
моразрушения.
Мы переболели детской болезнью инфантильного
этноцентризма, который, декларируя идею национально¬
го возрождения, способен низвести ее до уровня нацио¬
нального вырождения. Но острота проблемы маргинали¬
зации остается в нынешней ситуации, когда региону на¬
вязываются очередная реставрация нашего пограничного
статуса, межцивилизационного рубежа, исламо-христи¬
анского пограничья. Пребывание на линии культурного
50

Спипщп каттст i сщитгшш iimiui u Ituut
и цивилизационного разлома, на взрывной границе меж¬
ду тотальностью ислама и тотальностью европеизации
придает нашим культурным процессам черты незавер¬
шенности, дисгармоничности, антиномичности.
Наша социокультурная судьба решается на перекре¬
стке, на пересечении вертикали традиционализма, не¬
оконсерватизма и горизонтали вызовов модернизации.
Нельзя недооценивать болезненность и противоречи¬
вость этого многомерного процесса, когда, по слову од¬
ного западного философа, верность своим символам
должна сопрягаться со свободой их ревизии — иначе
общество гибнет.
Культура, зажатая между внутренней радикализаци¬
ей общественных настроений и внешним нагнетанием
образа Кавказа как перманентного источника российско¬
го напряжения, остается единственным противовесом
нарастающей демонизации этого образа. Речь идет о вы¬
зовах кавказофобии, на которые надо достойно отвечать,
не прибегая, как к заклинанию, к стандартным мифоло¬
гемам типа «музей под открытым небом», «этногра¬
фический заповедник» и т.д. Взорваны, увы, эти музей-
ность и заповедность...
Интонация искусственно акцентированной демо¬
низации более всего заметна в том катастрофическом
тоне, который усвоила пресса в освещении событий в
регионе: «пахнет большой войной», «планы военной
операции на Северном Кавказе готовы», «будет ли
Чечня управлять Россией?» (в такой провокационной
плоскости ставит вопрос М.Шаккум в статье в
«Независимой газете»), «до взрыва осталась малость»
(«Совершенно секретно» о ситуации в Адыгее) —
пресса явно предпочитает обращаться к бензину как
способу тушения пожара.
В «Общей газете» разговор о Чечне выдерживается
в псевдобылинном стиле с очевидной имперской на¬
чинкой: «Итак, некий маленький, но гордый народец
51

Этно-апалот
(подчеркнуто мною — К.С.), в данном случае ичкер-
цы, решил отмежеваться от коллектива, сколачиваемо¬
го божьим промыслом...» С каких позиций, от имени
какой культуры — «народец» и к тому же «некий» ? В
каждом слове — саркастический оскал дурной вели¬
кодержавности.
Дело подчас доходит до абсурда. Депутаты Госду¬
мы, посетившие Дагестан, решающим фактором не¬
стабильности назвали его многонациональность, кос¬
венно предлагая решение проблем через устранение
этой избыточной этнической фрагментарности в поль¬
зу некоей унификации. До какой степени может дойти
непонимание природы уникального мультикультурно-
го организма, каким является Дагестан?
Или другой, ныне популярный поворот темы :
«Зачем России Кавказ?» Этот вопрос-тезис особенно
муссируют сторонники идеи «нации-государства» (не
«особой многонародной нации», какой видел Россию
Н. Трубецкой, а мононационального образования). Не
буду специально развивать эту тему, но напомню сло¬
ва столь любимого нашими национал-радикалами
П. Столыпина в Государственной Думе: «Наш орел,
наследие Византии — орел двуглавый... Отсекая на¬
шему русскому орлу одну голову, обращенную на Вос¬
ток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы за¬
ставите его только истечь кровью». Эта формула мог¬
ла бы стать отрезвляющей для любителей порассуж¬
дать на тему «Северный Кавказ — наша обуза»,
«наши Балканы», «наш мусульманский крест» или
«варварская периферия православной цивилизации»
и тому подобное.
Еще один, очень значимый эпизод выверенного
отношения к восточному (кавказскому) направлению.
140 лет тому назад Л. Толстой сказал о той «высоте
мысли», до которой он дошел, находясь на Кавказе («я
нашел, что есть бессмертие, что есть любовь и что
52

Стншщм Kinnmcrn 1 одшишнш iniitni и hinii
жить надо для другого»). «Высота мысли» — это когда
постигаешь, что жить надо для другого.
Я очень дорожу этим рожденным под небом Кав¬
каза ходом толстовской мысли, без которого не возник
бы удивительный «Хаджи-Мурат». Такой поворот раз¬
думий мыслителя восходит к великому кавказскому
вопросу Лермонтова в «Валерике»: «Жалкий человек!..
Под небом места много всем, но беспрестанно и на¬
прасно один враждует он — зачем?»
Та же «высота мысли», о которой помнить необхо¬
димо: может станет она и для нас духовным призывом
на рубеже веков, путеводной звездой, спасительным
ориентиром, опознавательным знаком новой кавказ¬
ской культурной инициативы?
К).Д. Анчабадзе
РОССИЯ БЕЗ КАВКАЗА? КАВКАЗ БЕЗ РОССИИ?
В трудном процессе становления новой российской
государственности северокавказский вектор остается
едва ли не самым сложным и противоречивым направ¬
лением внутренней политики РФ. События последнего
времени все явственней обнаруживают фатальную не¬
способность Москвы держать под контролем ситуацию
в регионе, оперативно и адекватно реагировать на опас¬
ные тенденции этнополитического развития, предло¬
жить эффективные механизмы для нейтрализации кон¬
фликтов и снятия противоречий как внутри региона, так
и во взаимоотношениях последнего с Центром. Ситуа¬
ция усугубляется тем, что Кавказ прочно вошел в сис¬
тему мировой геополитики. Ряд внешних сил, как в но¬
53

Этно-апапогп
вом, так и в дальнем зарубежье, имеют здесь достаточно
четко обозначенные позиции и интересы, которые боль¬
шей частью имеют антироссийскую направленность.
В этих условиях для России как никогда актуально
звучат вопросы, ответив на которые можно определить
некоторые важнейшие параметры ее государственного
существования в грядущем столетии:
— Останется ли Россия кавказской страной, или
она уйдет с Северного Кавказа так же, как покинула
Закавказье?
— Останется ли Северный Кавказ в орбите рос¬
сийской государственности, или историческая тради¬
ция государственного единства наших народов уже
исчерпала себя?
— Будут ли народы Северного Кавказа принадле¬
жать к многонациональному сообществу россиян, или в
XXI веке они выберут себе другую судьбу?
— Что есть Кавказ для России? Возможна ли Россия
без Кавказа, и наоборот: возможен ли без России Кавказ?
В исторической перспективе Россия однажды уже
стояла перед столь же суровым кавказским испытанием.
Тогда ответ был дан и выбор сделан. Его результа¬
том стала инкорпорация Кавказа в состав Империи.
Однако обеим сторонам пришлось заплатить за это вы¬
сокую цену: она обернулась кровавым столетием Кав¬
казской войны, неисчислимыми людскими жертвами и
материальными потерями, незаживающей травмой ис¬
торической памяти.
Сегодня Россия вновь оказалась перед необходимо¬
стью «завоевать» Кавказ. Теоретически есть много путей
для реализации этой задачи, но ее практическое вопло¬
щение наталкивается на едва ли преодолимые трудности
и препятствия. Оставим в стороне возможность повторной
попытки наведения в регионе «конституционного поряд¬
ка». Печальный опыт чеченского похода 1994-1995 гг.
наверняка остудил иные горячие головы, грезившие о
54

Спинщи штпкш f tumnimiiii uiiinii и luuit
лаврах А.П. Ермолова, фельдмаршала Барятинского, ге¬
нералов Засса, Евдокимова и других гонителей Кавказа.
Гораздо продуктивнее иные механизмы восстанов¬
ления пошатнувшихся позиций России в регионе, выво¬
димые из экономической, культурной и духовной инте¬
грации наших народов. Однако у сегодняшней, лежащей
едва ли не в руинах России нет сил для подключения
этих интеграционных механизмов. Их лимит исчерпан,
государство не в состоянии обеспечить необходимые для
этого ресурсы, а общество не готово осмыслить и при¬
нять бремя новой кавказской политики.
Более того, в современном российском обществе яв¬
но ощущается усталость от кавказской проблематики,
наблюдается рост антикавказских настроений. На уровне
обыденных представлений Северный Кавказ стал вос¬
приниматься как крайне неспокойный регион, прибежи¬
ще антиконституционных, криминальных и антироссий-
ских сил. Считается, что он является одним из источни¬
ков политических потрясений и невзгод для страны и
народа, усугубляющим нынешнее кризисное состояние
государства. В соответствии с этим образ самих кавказ¬
цев в массовом сознании русских в настоящее время
сильно демонизирован и наделен рядом нелестных и не¬
гативных характеристик.
Фактическое поражение федерального центра в че¬
ченской войне и обретение де-факто Чечней независимо¬
сти сильно уязвило национальное самосознание русских.
При всем неоднозначном отношении к самой войне и, в
частности, звучавшей резкой критике президента и пра¬
вительства за допущение силового варианта решения
проблемы, российское общество в целом не ожидало та¬
кого исхода событий. Наличие сепаратистских настрое¬
ний в регионе и антироссийская риторика, которую по¬
зволяют себе некоторые кавказские деятели, еще более
увеличивают отчуждение и негативистское отношение
россиян к Северному Кавказу и кавказцам.
55

Зтно-апалот
В этих условиях уход Северного Кавказа из соста¬
ва России вряд ли стал бы для россиян национальной
трагедией. Этот уход не был бы замечен российским
обществом точно так же, как не была замечена потеря
СССР, последовавшая за этим территориальная дезин¬
теграция исторического наследия Российской империи
и складывание на постсоветском пространстве новых
геополитических реалий. Иными словами, при всей
значимости фактора территориальной целостности
страны для современного общественного сознания
россиян, они внутренне готовы смириться с формулой
«Россия без Кавказа».
Однако не менее сложная дилемма стоит сейчас и
перед народами Кавказа. Так ли безоговорочно они мыс¬
лят себя в составе России, как об этом частенько заявля¬
ют местные президенты, особенно в интервью москов¬
ским СМИ? Отнюдь. Всем известно, что на Кавказе есть
целые регионы, не считающие себя частями Российской
Федерации, есть области, где российские законы не ис¬
полняются даже формально. Ни для кого не секрет, что
на Кавказе есть силы, которые проповедывают идеи дис¬
танцирования от России, выступающие за выход из ее
состава, отрицающие российские перспективы для бу¬
дущего развития своих народов.
Сложность ситуации заключается еще и в том, что
питательные импульсы для антироссийских настроений
на Кавказе идут не откуда-либо, а из самой России — с
ее нынешним раздраем, неумением объединиться во имя
великой цели возрождения родины, неспособностью
дать стране новых лидеров, которые бы сменили кама¬
рилью ничтожеств, правящих сегодня российский поли¬
тический бал. Долго будет отзываться в кавказских
ущельях и эхо чеченской войны. Для народов Кавказа
она явилась еще одним свидетельством неспособности
нынешней политической элиты России решить слож¬
нейшие коллизии этнополитического развития государ¬
56

Сгишщп ктштш i сцшпттп ininiii п hnui
ства, взять на себя бремя ответственности за трудный и
компромиссный диалог ради сохранения целостности
России и человеческих жизней. С трагическим изумле¬
нием на Кавказе наблюдали, как вместо диалога был вы¬
бран самый примитивный, прямолинейный, «простой»
вариант кровавой и позорной для Центра войны. Поли¬
тические, экономические, социальные и психологиче¬
ские последствия являются важнейшими факторами, оп¬
ределяющими сегодня общую ситуацию в регионе и
влияющими на позиции здесь России.
Однако, исходя из сложившегося в настоящее время
баланса сил, прежде всего связанных с духовно-нрав¬
ственным потенциалом этноса, очевидно, что решение
вопроса о совместном будущем России и народов Кавка¬
за остается не за Россией, а за народами региона.
При этом важно, чтобы их выбор не был результатом
спонтанного, импульсивного порыва, оформившегося под
влиянием факторов и обстоятельств, действующих на
данном исторически ограниченном отрезке времени. К
сожалению, в истории известно немало примеров, когда
народы, вовлеченные в революционный поток, отрекались
от традиций исторической преемственности, до основания
разрушали старый мир, пытаясь построить очередную
земную утопию. Поэтому, принимая решение о разрыве с
Россией, необходимо тщательно просчитать не только
экономические и политические последствия этого ша¬
га, — не менее значимы духовно-исторические основа¬
ния, которые должны лечь на ту или иную чашу весов.
С этой точки зрения важно то, что на протяжении
уже достаточно длительного времени народы Кавказа
развивались в пространстве российского цивилизацион¬
ного воздействия. Вследствие этого российская цивили¬
зационная компонента в решающей степени определила
специфику исторического пути, пройденного народами
Кавказа в XIX-XX вв., явилась транзитным каналом для
успешной адаптации современного гуманитарного на¬
57

Этно-аналот
следия, стала базовой основой для многих форм интел¬
лектуальной деятельности в регионе, наконец, обуслови¬
ла существенные черты нынешнего этнокультурного об¬
лика местных народов, в том числе и на глубинных, мен¬
тально-структурных уровнях. Поэтому очевидно, что ис¬
кусственное отсечение Кавказа от российского цивили¬
зационного пространства может привести к стагнации в
регионе процессов культурогенеза.
Объективная реальность глобальных тенденций
современного развития человечества исключает воз¬
можность автономизации социумов в пределах энде¬
мичных социокультурных традиций. Последние, безус¬
ловно, необходимы для полноценного этнического
развития, однако любой этнический организм является
лишь составной частью иерархически накладываю¬
щихся друг на друга цивилизационных кругов, образуя
их локально-региональную нишу. Чем малочисленней
этнос, занимающий ту или иную нишу в пределах ци¬
вилизационного круга, тем больше он нуждается в
прямых или опосредованных контактах с опоясываю¬
щими его кольцами цивилизационного окружения,
адаптируя поступающую от них социальную инфор¬
мацию. Направленность контактных взаимодействий
складывается не в одночасье, а является результатом
длительного исторического развития. Поэтому поме¬
нять их вектор за относительно короткое время невоз¬
можно, хотя в исторической перспективе вполне ре¬
ально. Но это потребует от конкретного этноса значи¬
тельных усилий, крупнейших затрат интеллектуаль¬
ных и духовных сил, которые можно направить на го¬
раздо более значимые и актуальные цели этнокуль¬
турного и этносоциального развития. Все это является
существенным аргументом в пользу того, чтобы в XXI
век народы Кавказа вошли вместе с другими народа¬
ми, составляющими российское культурно-цивилиза¬
ционное единство.
58

Cmiinmi мтптст i nuiuimiui iriiiini и luiut
Однако нахождение в российском цивилизационном
пространстве не исключает возможности политической
сепарации от России, тем более, что подобные идеи взяты
на вооружение определенными силами на Кавказе. В этом
случае предметом серьезных раздумий должен стать во¬
прос о будущем государственно-политическом устройстве
Кавказа, как в целом, так и составляющих его этносоци¬
альных единиц. На Кавказе не могут получить поддержки
сецессионные идеи, предполагающие последующее вхож¬
дение региона или его отдельных частей в состав соседних
держав, могущих иметь геополитические претензии на
данную территорию, например Турции или Ирана.
Но идеи независимости, самостоятельного существо¬
вания Кавказа достаточно популярны. Они имеют давнюю
традицию в истории общественной мысли местных наро¬
дов, активно популяризировались в период политического
брожения конца 1980-х — начала 1990-х гт.
Однако порыв к независимости сопряжен с огромной
ответственностью перед миром и человечеством, кото¬
рые пристально и пристрастно будут наблюдать, в част¬
ности, за тем, в каком обличии предстанут перед ними
новые независимые государства — как резервации, в ко¬
торых властвует терроризм, социальный хаос и автори¬
тарный беспредел, или же как достойные члены мирово¬
го цивилизованного сообщества, готовые принять на се¬
бя долю ответственности за поддержание глобального и
прежде всего регионального миропорядка.
В то же время поход за независимость налагает еще
большую ответственность перед собственным народом.
При всей яркости и романтичности идеи, путь независи¬
мости — это путь тяжелых и трудных испытаний, которые
порой вовсе не нужны для нормального этнокультурного
и этнополитического развития конкретного этноса. Обре¬
кать народ на бессмысленное напряжение всех его сил во
имя призрачной идеи независимости порой не меньшее
59

Этно-апапот
преступление, чем отказ от борьбы за свободу этносоци¬
ального и этнокультурного развития родного народа.
Народы Кавказа, как и всей России, стоят перед
дилеммой исторического выбора. Миллениум, кото¬
рый во всем мире собираются встретить фейерверка¬
ми, фестивальными фанфарами и карнавалами, для нас
не праздник, а повод для глубоких раздумий о путях
будущего исторического развития. Но, несмотря на все
сложности сегодняшнего дня, есть уверенность, что,
вступив в XXI столетие, наши народы найдут в себе
силы для совместного исторического сотворчества на
благо нашего общего Отечества.
Э.А. Чамокова
КУЛЬТУРА N1PA - OCBOBAHMI
НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРНОЙ полшки
Наше обсуждение носит название «Культурный диа¬
лог народов Кавказа». Мы — представители преимуще¬
ственно научных специализаций и носители этнонацио-
нальных культур Кавказа, а также культуры русских и
других народов России.
На основе какой единой культуры происходит наш
диалог — мировой, российской, кавказской? Репрезен¬
тируем ли мы на основе этой культуры диалог культур
Кавказа и России? Что нас объединяет? Идеал единства
Кавказа при сохранении уникальности его этнического
многообразия? Внутри или вне России? Убежденность в
том, что представляя разные этнонациональные культу¬
ры, мы можем проявить терпимость друг к другу, дос¬
тичь взаимопонимания, включиться в сотрудничество и
60

Стшшци катпшн i iiininniiiiii iniiuii и hinii
тем самым явить собой образец или модель реальности
нашего идеала?
Видимо, в той или иной степени каждый из нас мо¬
жет ответить позитивно на эти вопросы, несмотря на то,
что у некоторых есть сомнения в возможности осущест¬
вления идеала единства Кавказа, несмотря на то, что не¬
которые не исключают вероятности отделения Северно¬
го Кавказа от России, а также несмотря на то, что мы не
всегда бываем терпимы, не всегда обращены в своих вы¬
ступлениях друг к другу и непосредственное сотрудниче¬
ство для большинства остается только мечтой.
Я считаю, что обсуждение этих вопросов на уровне
научного осознания порождающих источников процес¬
сов и ситуаций не только на Кавказе, но и во всем мире,
требует прояснения таких категорий, как война, мир,
культура мира. Мой исходный тезис — культура мира
должна быть объектом интегрального исследования са¬
мых разных областей знания и тогда у нее будет больше
шансов стать основанием национальной культурной по¬
литики. Предваряя последующие рассуждения, я бы хо¬
тела подчеркнуть, что культура мира — это не только и
не столько провозглашение мира, проповедь мира — это
осознание необходимости мира по сути, это реальная
миротворческая активность в мыслях, чувствах и дейст¬
виях людей и народов.
Сложность и важность этих вопросов побуждает об¬
ратиться к фундаментальным основаниям научного зна¬
ния. На исходном уровне различаются два подхода.
Суть первого подхода можно описать следующим
образом. Взаимодействие народов на Кавказе — объек¬
тивная реальность. Как всякая реальность, она вос¬
производится и изменяется по собственным законам
воспроизводства и развития народов и их культур. Это
развитие происходит вне нас и независимо от нас, в
том числе и от наших идеалов. Как исследователи, мы
выступаем в качестве внешних наблюдателей процес-
61

Этно-апалогп
сов и ситуаций. Исследуя реальность в синхронном и
диахронном аспектах, мы выделяем в ней причины и
следствия. Причины под действием объективных за¬
конов преобразуются в следствия, которые, в свою
очередь, становятся причинами последующих измене¬
ний. На основе системно-структурного анализа ситуа¬
ций и процессов, то есть изучения реальности в цело¬
стности взаимоотношений и взаимосвязей их состав¬
ляющих (элементов, компонентов) под разными,
взаимодополняющими друг друга углами зрения, ис¬
следователь разрабатывает идеальные модели, прове¬
ряемые фактами, собранными в соответствии с крите¬
риями репрезентативности. В итоге, исходя из вероят¬
ностных, а не детерминистских концепций, он предла¬
гает прогнозы проектного характера, представленные
по формуле «если	то». В вероятностных прогнозах
сохранение и изменение ситуаций и событий зависит
от действий субъектов процессов.
Второй подход, как мне представляется, прорастает из
первого. Признавая вероятностный характер исполнения
объективных законов, мы явно или неявно отказываемся
от понимания того, что исследуемая реальность существу¬
ет вне нас и независимо от нас. Мы никогда не можем
быть в позиции внешних наблюдателей. Этнонациональ-
ные, мировые процессы происходят в нас и через нас, где
бы мы не находились в любой конкретный момент време¬
ни. Я разделяю концепцию, что от личностных и коллек¬
тивных усилий, от свободы выбора человека и народа в
каждый момент времени зависит не направленность, а ход
процессов: он может быть мучительным или гармонич¬
ным, замедленным или динамичным, прямым или с от¬
ветвлениями, включая кризисы, стагнацию, разрушитель¬
ные периоды (движение вспять). По этой концепции мы
выступаем не как наблюдатели, объекты и материал исто¬
рии, а как «каналы» и «инструменты» личностных, этно-
национальных и мировых преобразований. В личностных
62

Сшшщм miinificin i щшпшнш tniinii n luiui
и коллективных усилиях, на основе свободы выбора про¬
исходит, с одной стороны, самостановление людей, наро¬
дов, мира, а с другой стороны — проявление надличност¬
ных, надсубъектных законов, факторов.
Причины под действием законов порождают следст¬
вия. Следствия включают в себя причины в форме исто¬
рического опыта. В то же время, следствия — это теку¬
щий опыт для последующих изменений. Причинно-
следственная логика подводит нас к признанию динами¬
ки жизни как эволюционного процесса. Суть эволюци¬
онной концепции может быть передана формулой, пред¬
ложенной еще древними философами — из ничего ниче¬
го не прорастает. Каждый последующий этап в динамике
жизни вытекает из предыдущего, порождая последую¬
щий. И, наконец, если мы разделяем концепцию матери¬
ального и идеального (духовного) единства мира, то
должны признать наличие общего Источника этого эво¬
люционного движения. Если мы также признаем, что
люди и народы в разных испытаниях, совершая множе¬
ство ошибок, все же в конечном счете учатся извлекать
из опытов все то, что позитивно для их индивидуальной
и совместной жизни, тогда мы становимся на позицию
исследователей, разделяющих концепцию прогрессив¬
ной направленности человеческой эволюции.
Правда, прошлая и современная история разочаро¬
вывает нас, заставляет усомниться в том, что мир совер¬
шенствуется. Жизнь имеет внешнюю и внутреннюю сто¬
роны. Как представители разных специализаций, вряд ли
мы станем утверждать, что по крайней мере в этих видах
деятельности нет позитивных изменений, открытий и
достижений. Эти изменения часто носят латентный ха¬
рактер. Нужно быть внутри самого научного или писа¬
тельского творчества, чтобы осознать как негативные
изменения, так и позитивные преобразования. Прогресс
совершается медленно, постепенно, не линейно, а с зиг¬
загами, с откатами назад. В поисках ответов на эти фун-
63

Этно-аналоги
даментальные вопросы мы в конечном счете обращаемся
внутрь самих себя. Что всех нас побуждает к научной,
писательской, гражданской активности, если не уверен¬
ность в глубине внутреннего существа, что она как-то,
пусть чуть-Чуть, но изменит мир к лучшему? Но что яв¬
ляется определяющим в изменениях?
Сначала вернемся к нашему основному вопросу.
Если идеал единства Кавказа внутри России как мно¬
гонационального государства не возвышенная утопия,
то от чего зависит его осуществление? Чтобы ответить
на этот вопрос, надо от обсуждения проблем научного
подхода перейти к идеальному моделированию реаль¬
ных процессов.
На макроуровне эволюционная динамика предста¬
ет как действие двух Противоположных тенденций —
дивергентных (разъединяющих) и конвергентных
(объединяющих). Используя терминологию, предло¬
женную в прошлом году Ю.Д. Анчабадзе, можно ска¬
зать, что дивергентные и конвергентные процессы —
это проявление сил отталкивания и сил притяжения.
Кто является субъектом этих тенденций? Иначе гово¬
ря, кто или что объединяется или разъединяется
(разделяется)? Как тенденции соотносятся друг с дру¬
гом? Являются неотъемлемыми сторонами одного и
того же процесса, сосуществуют, сменяют друг друга,
благодаря углубляющемуся и расширяющемуся гос¬
подству одной из тенденций, поглощают, преобразу¬
ются одна в другую? Происходит это хаотичным обра¬
зом или закономерно, по одному и тому же кругу или
в конкретной направленности?
В качестве субъектов человеческой истории называ¬
ют цивилизации, культуры и народы. История этих субъ¬
ектов часто уподобляется живому организму: утвержда¬
ется, что они зарождаются, достигают в своем развитии
зрелости, а затем, переживая постепенно фазы старения,
умирают, выступая в качестве реликтов или источни¬
64

Сгпипци шшпкш I tiiiiiniimn iniiuii п Xuuu
ков новых рождений. Эта идея развивается в концеп¬
циях цивилизаций А.Дж. Тойнби («Постижение исто¬
рии»), культуры О.Шпенглера («Закат Европы») и эт¬
ногенеза Л.Н. Гумилева («Этногенез и биосфера земли»).
Однако культуры и цивилизации в современных со¬
циальных исследованиях рассматриваются не как от¬
дельные субъекты, а как характеристики этнообразова¬
ния или форм, способов существования этносов. Широко
принята точка зрения, что культура — это исторический
опыт. Точнее — это постоянно воспроизводимый и
вновь складывающийся опыт совместной жизни. Куль¬
тура пронизывает всю жизнь, проявляясь на внешнем
плане в образе и стиле жизни, в стереотипах поведения.
Не входя в детали проблематики, цивилизацию можно
считать одним из уровней или форм культуры. Цивили¬
зацию иногда определяют как технико-технологическую
сторону прогресса, противопоставляя ее культуре как
глубинной, связанной с личностным совершенствовани¬
ем стороной эволюции.
В процессуальном аспекте, согласно определению
Т. Парсонса, ставшему классическим, культура разделя¬
ется (принимается в качестве собственной группой лю¬
дей), передается из поколения в поколение, ей обучают¬
ся, она существует в символической форме.
Основным атрибутом культуры принято считать оп¬
ределение «другая».Может быть предложено две интер¬
претации этого определения. В этнологии распростране¬
на точка зрения (можно сказать, что она принимается в
качестве аксиоматичной), что этнообразование в конеч¬
ном счете связано с осознанием или, как уточняет
Л.Н. Гумилев, с бессознательным притяжением к одним
людям в качестве «своих» и отталкиванием от других как
«чужих». Принцип «мы и другие» считается порождаю¬
щим фактором в этногенезе. Исходя из этой концепции,
этнообразование включает в себя одновременно конвер¬
гентную и дивергентную тенденции: люди объединяют¬
65

Этно-апалогп
ся собственной культурой, отделяя себя от людей, объе¬
диненных другой культурой. По этой концепции, чтобы
войти в чужую культуру, надо в ней полностью раство¬
риться, отказавшись от собственной культуры. А так как
сделать это во всей полноте и глубине невозможно, то
этнонациональная культура, явно или неявно, осознается
как непроницаемая по сути.
Согласно той позиции, которую я разделяю, принцип
«мы и другие» восходит к другому порождающему фак¬
тору. Изначально человек отождествляет себя с другими
людьми по принципу «я — часть мы», где «мы»— люди,
различаемые принадлежностью к разным группам. Соз¬
нательно или бессознательно индивид осознает себя че¬
ловеком, а потом уже представителем этноса. Не случай¬
но этимология самых древних этнонимов — «люди».
Системно-структурное видение позволяет расширить
и углубить наше понимание культуры. Целостность любой
реальности определяется двумя факторами: элементы объ¬
единены принадлежностью к целостности, поддерживае¬
мой и развиваемой их взаимной проницаемостью, взаимо¬
действием; каждый из элементов, благодаря своей уни¬
кальности, выполняет особую функцию в сохранении и
развитии целостности. Иначе говоря, действует принцип:
одно во многом, многое в одном. Этнонациональные
культуры взаимосвязаны, взаимообусловлены. Открыва¬
ясь другим культурам, каждая культура не теряет, а наобо¬
рот, осуществляет, раскрывает и проявляет собственную
уникальность, что обеспечивает существование и станов¬
ление в перспективе единой мировой культуры.
Мир как сейчас, так и прежде, раздираем противо¬
речиями. Этнические, национальные, региональные
столкновения перерастают в войны. Война на Балканах
осознается как реальная угроза третьей мировой войны.
Какие же есть свидетельства доминирования конвер¬
гентной тенденции? Конвергентная тенденция — внут¬
ренняя, сущностная направленность человеческой эво¬
66

Cnniiiiiii miriHiiiii i аишпттт пиши и luiut
люции. Находясь внутри жизни, мы можем не заметить
тех событий, которые выступают в качестве поворот¬
ных в динамике. Таким поворотным событием являет¬
ся, на мой взгляд, создание ООН. Впервые за всю миро¬
вую историю создан центр объединения народов в пла¬
нетарном масштабе. Возникнув на фундаменте Лиги
Наций, ООН существует более полувека. При всем сво¬
ем несовершенстве эта организация все больше осозна¬
ется как высшая инстанция реального разрешения меж¬
дународных проблем. На нее жалуются, ее ругают, ее
критикуют, но в конечном счете ее принципами обос¬
новывают и оправдывают принятые решения и дейст¬
вия, апеллируют к ее санкциям в трудных ситуациях, от
нее ждут поддержки.
Другое, может быть, не менее важное событие прихо¬
дится на последнее десятилетие — это отказ от идеологии
конфронтации двух социально-политических, социально-
экономических миров, отказ от политики «холодной вой¬
ны». Расширение мировых взаимосвязей порождает глу¬
бинные изменения, которые ведут к осознанию, что все
ситуации в мире — войны, экологические катастрофы,
болезни, экономические кризисы, уголовные преступле¬
ния, нравственная деградация или, наоборот, мир, гармо¬
ничные отношения с природой, здоровье, экономическое
процветание, достижения в науке, искусстве, духовные
поиски — имеют прямое отношение к жизни каждого че¬
ловека, народа, страны. Планета все больше осознается
как общее пространство. Это пространство совершенству¬
ется, если мы обустраиваем свои дома. Идеалом одного из
таких домов для нас является Кавказ.
От макромодели перейдем теперь к теории среднего
уровня. Предпосылкой обсуждения проблем межнацио¬
нальных отношений является ответ на вопрос, какова
реальность этноса.
В 1989 году, накануне очередной Всесоюзной пере¬
писи населения широко обсуждалась проблема разрыва
67

Этно-апапот
между официальной статистикой и экспертными данны¬
ми о численности народов, выявляемой на основе этни¬
ческой самоидентификации. В этой связи В.А. Тишков
предложил ввести в международное право в качестве ис¬
ходного право народов на существование, устанавливае¬
мое по правилам национальной самоидентификации. Но
в 1991 году он высказал точку зрения, что этносы — это
миф обыденного сознания, получивший статус научного
знания в отечественной этнологии советского периода.
Дебаты о мифологичное™ этнической реальности нача¬
ты С. В. Соколовским и длятся уже почти 10 лет. Не
включаясь в дискуссию, можно сказать, что она приво¬
дит к выводу, что этносы существуют и одновременно
становятся. Они существуют на уровне потенциала и
перспектив эволюционного развития, они становятся в
этническом самосознании.
Этническое самосознание — не вторичный признак, а
неотъемлемая порождающая сторона этнического сущест¬
вования. Этническое самосознание проявляется в осозна¬
нии существования этноса, всех параметров коллективно¬
го субъекта, совместной жизни, ее единства. Этноосозна¬
ние может быть разной глубины. Согласно традиции, я бы
выделила три уровня — коллективное бессознательное
(термин введен К.Г. Юнгом), несознательное и собственно
осознание, так сказать, сознательное осознание.
С точки зрения социальных ученых, коллективное
сознание репрезентируется системами представлений
(картинами мира), нормами и ценностями, восходя¬
щими к тем желаниям и устремлениям, которые соот¬
ветствуют, согласуются с социальными ожиданиями.
Некоторые исследователи рассматривают желания и
устремления как синонимы. С моей точки зрения, они
различаются по принципу «иметь (обладать, владеть)
и принадлежать (быть частью)». Этнос становится,
осуществляется как коллективный субъект благодаря
стремлению людей стать частью общности, единства.
68

Сшшиш ктшисш 1 щшттт пинШ u /шт
Полнота и глубина этнической осуществленности за¬
висит от того, по каким параметрам или основаниям
происходит самоидентификация.
Глубина и полнота, устойчивость этнического, ре¬
гионального и мирового единства зависят не только и
не столько от социально-политических, социально-
экономических, сколько от психологического факто¬
ров. Это означает, что становятся актуальными психо¬
логические модели этноса. Предпосылки для такого
моделирования уже есть в науке. По отношению к эт¬
носу часто используют понятие «гиперличность». Ис¬
ходя из этого понятия, я считаю продуктивным моде¬
лирование этноса по аналогии со структурированием
личности. Может быть, точнее сказать, что моделиро¬
вание этноса и структурирование личности должны
стать взаимно корректирующими.
В психологическом аспекте этнос, как и личность,
можно представить как совокупность, а точнее становя¬
щуюся целостность пяти составляющих.
Начнем с физической составляющей. Мы говорим о
здоровье нации, имея в виду такие характеристики, как
продолжительность жизни, детскую смертность, преоб¬
ладающий тип заболеваний. Условиями, определяющи¬
ми здоровье нации, являются экологическая ситуация,
уровень экономического развития, авторитарный или
демократический характер социально-политического
устройства. Всю совокупность этих факторов можно на¬
звать телом народа.
Здоровье этноса связано с его жизненной (витальной)
энергией, которую Л.Н. Гумилев назвал пассионарностью.
Пассионарность — это динамизм. Различаясь по степени
активности, он может быть либо агрессивным, разруши¬
тельным, либо созидающим, творческим. Направленность
динамизма прямо зависит от того, насколько коллектив¬
ные эмоции и страсти контролируются на ментальном, а в
конечном счете, на психическом уровнях.
69

Этно-апапот
Ментальность народа или его менталитет я предла¬
гаю описывать такими категориями как общественные
(коллективные) представления, мнения, убеждения, фи¬
лософия жизни, ментальные образы. Нужно учесть, что
многие исследователи используют понятие «националь¬
ный менталитет» в расширенном смысле, включая в не¬
го, кроме ментальных, все те характеристики, в которых
в совокупности проявляется специфика народа, его уни¬
кальность. Однако менталитет — это только одна из со¬
ставляющих этноса как коллективного субъекта.
В общественном мнении народа могут доминировать
как дивергентные, так и конвергентные тенденции. Одни
народы осознаются как «свои», «братья», другие — как
«чужие», «враги». Дивергентная тенденция преодолева¬
ется, если руководящей инстанцией в жизни народа ста¬
новится психическая составляющая, которую можно на¬
звать психическим центром или сердцем народа. Взаи¬
мосвязанность и взаимообусловленность людей и наро¬
дов питается потребностью и способностью к взаимо¬
действию на принципах единения. Уровень устремления
к единению раскрывается такими понятиями, как симпа¬
тия, чувство близости, родства, любовь, чувство единства
в многообразии.
Становление народа в иерархической целостности со¬
ставляющих обеспечивает проявление на всех уровнях —
физическом, витальном, ментальном, психическом —
глубинной сущности народа, которую К.Г. Юнг назвал
архетипом и которую вслед за В. Джемсом и восточными
философами можно назвать Трансцендентальным Кол¬
лективным Эго или Душой народа. Идентичность народа
в динамике этнонациональных, этнокультурных преоб¬
разований достигается этнической самоидентификацией
со своей подлинностью, внутренней сущностью.
В заключение я бы хотела вернуться к поставленной
в начале этой статьи задаче — раскрыть содержание по¬
нятий война, мир, культура мира. Война — это крайнее
70

Crniiiiiiii iiDrnmii! i minnuiHui inunii n Ишш
проявление дивергентной тенденции, мир — это преоб¬
разование дивергентной тенденции в конвергентную.
Война начинается на жизненно-энергетическом и мен¬
тальном уровнях. Она порождается не контролируемой
разумом агрессией, страхом, неуверенностью в себе, чув¬
ством неполноценности или превосходства, желанием
расширить сферу обладания. Идеи, представления, мне¬
ния о разделенности, принципиальной несовместимости
образов и стилей жизни, верований, норм и ценностей —
фундамент национальных конфликтов, перерастающих в
кровавые столкновения. Мир — это не просто отсутствие
войны, это присутствие гармонии, любви, удовлетворе¬
ния, единства. Культура мира — это культура терпимо¬
сти, согласия, взаимопонимания, сотрудничества в сфере
мыслей, чувств и действий. Культура мира устанавлива¬
ется в миротворческом образовании, понимаемом как
инструмент этнонационального и мирового становления.
Э.Р. Григорьян
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНТЕГРАЦИИ КАВКАЗА
Уникальность Кавказа состоит в том, что, несмотря
на его сложное историческое развитие, здесь складыва¬
лись традиции мирного сожительства и дружественных
отношений около 60 народов, имеющих различную
культуру, языки, религию, психологию. Вообще, горы —
хранители свободы. Именно ее, а не только свои жизни
спасают жители равнин, устремляясь в горы при нашест¬
виях и завоеваниях, которые не удается отразить. Имен¬
но в горах (Балканы, Кавказ, Афганистан, Бадахшан. Ти¬
бет — так называемая Евразийская дуга нестабильности)
пролегает сегодня граница свободы, которую теснит Ва¬
71

Этно-аиалот
шингтон. Именно Кавказ — родоначальник индоевро¬
пейских народов — мудро и властно остановит неразум¬
ных своих отпрысков, провоцируемых международной
финансовой мафией.
Каким образом возможно сожительство разных на¬
родов на Кавказе? Можно ли извлечь из этого опыт, при¬
годный для других регионов? Особенно актуален этот
опыт в связи с процессами глобализации и интенсифика¬
ции общения народов. Обобщая опыт исторического
развития Кавказа, мы представим структурную модель
его интеграции, которая может быть полезной и для дру¬
гих регионов.
Интеграция возможна как взаимодополнение отчет¬
ливо сформулированных и ясно выраженных функций,
имеющих предвидимые последствия. Первым условием
этой интеграции служит вытекающее из тесного обще¬
ния четкое размежевание народов, осознающих свою
инаковость в поведении. Эта инаковость должна дово¬
диться до предельной выпуклости, выявляющей куль¬
турно-генетические стандарты, укорененные в коллек¬
тивном бессознательном. Сами стандарты и алгоритмы
поведения формировались с учетом как биологических,
так и социальных факторов и поэтому не могут быть лег¬
ко изменены, особенно если те же социальные факторы,
т.е. живущие рядом народы и этносы, составляют канву и
фон поведения. Когда спорадически фиксируемые ха¬
рактеристики и бытовые наблюдения за поведением со¬
седних этносов перерастают в знание функций этого по¬
ведения, тогда предвидимые следствия начинают ис¬
пользоваться соседями для построения функционально
дополнительных, комплементарных, но неразрывно свя¬
занных с поведением соседей алгоритмов своего реаги¬
рования. Например, известная хозяйственность и обстоя¬
тельность ведения домашней жизни у оседлых земле¬
дельческих народов облегчала кочевым горским народам
освоение различных технологий приготовления пищи и
72

Спппщи ктпшсш i щшттш tmuni п /пип
постройки жилища. Вообще любой социальный навык —
не собственность индивида, а мостик, ведущий от одного
к другому. И важно увидеть обе эти стороны, чтобы по¬
нять специфику и причины появления именно такой ре¬
акции. Интеграция — это построение работающего ме¬
ханизма, удовлетворяющего все стороны. И если обе
стороны продолжают сохранять свои реакции, значит это
наиболее оптимальное с точки зрения экономических и
энергетических критериев взаимодействие двух нуж¬
дающихся друг в друге сторон. Диалог учителя и ученика
может строиться в самых разных формах, но оптималь¬
ность этой формы невозможно изменить, начиная уже с
древних шумеров. Эта ремарка в адрес доморощенных
зомби-атлантистов, разгулявшихся на перекройке этни¬
ческой психологии.
Вторым этапом интеграции служит взаимная этниче¬
ская узнаваемость и учет деталей поведения другого. Это
достигается децентрацией от своих собственных пред¬
ставлений, перевод их в более универсальную плоскость.
Например, приглашая домой соседа-мусульманина, хри¬
стианин не будет угощать его своей любимой свининой,
не будет и ссылаться на превосходство христианских за¬
поведей, а постарается создать в своем доме близкую
душе мусульманина атмосферу. Но, повторяем, такому
общению, опирающемуся на взаимную инверсию пози¬
ций, предшествует взаимное изучение поведения этно¬
сов, которое проявляется обычно в виде отчетливо вы¬
раженных алгоритмов действий, привязанных к соответ¬
ствующим контекстам.
Но число этносов всегда больше двух. Поэтому
обычно образуются комбинации и альянсы этносов с
типичной стратегией каждого третьего из них воспре¬
пятствовать слишком тесному сближению двух. В са¬
мом общем плане третья сторона старается сформиро¬
вать себе санитарные кордоны из одного этноса про¬
тив другого.
73

Этно-апапот
Поэтому третьим и немаловажным условием инте¬
грации должно быть осознание того, что взаимное изу¬
чение и общение этносов будет происходить в рамках
жесткого противоборства третьей стороны, натравли¬
вающей друг на друга даже братьев. И очень важно на¬
щупать и создать алгоритмы, нейтрализующие или ос¬
лабляющие влияние любого третьего этноса, реализую¬
щего свою культурно-генетическую программу. На Кав¬
казе такие технологии разработаны и внедрены в быто¬
вое поведение этносов, поэтому до сих пор не удается
разжечь пожар большой войны на Кавказе, несмотря на
усилия почти что всего западного мира. Основные тех¬
нологии нейтрализации третьей силы сосредоточены на
работе с собственными несовершенствами.
В этом последнем аспекте мы видим четвертый обя¬
зательный фактор интеграции, который мы назовем фак¬
тором идентичности. Он состоит в том, что чем выше
религиозное рвение народов, тем быстрее они придут к
взаимопониманию, как бы ни разнились их конкретные
вероисповедания.
Пятый фактор интеграции — появление слоя инте¬
граторов, обычно элиты общества. В отличие от чисто
российской интеллигенции, впадавшей в наркотиче¬
ский транс от собственных красивых речей, обществен¬
ные деятели Кавказа понимали, что любое знание, ко¬
торым они обогатились — это кредит, выданный наро¬
дом, который они должны оплатить служением ему.
Знание не может быть безличным. Оно, как мы уже
упоминали, есть скрещение двух разных субъектов и
имеет отношение к двум конкретным сторонам. Оно
либо позитивно, и тогда состоявшееся взаимодействие
имеет тенденцию к повторению и дальнейшему станов¬
лению устойчивого социального порядка, либо оно ока¬
залось негативным и оценено как несправедливое од¬
ной из сторон, что повлечет отказ от таких форм взаи¬
модействия. Интеллйгенты Кавказа воплощали в себе
74

Сгшшцм ктппкш i ашшигпт rniiiii и lunn
функции многих государственных институтов, создание
которых становилось в таком случае излишним расто¬
чительством энергии этноса.
В числе важных культурных средств выступают
две поведенческие схемы или, если угодно, поведен¬
ческие стратегии: Либеральная и консервативная. Ис¬
токи этих стратегий можно найти уже в биосоциаль¬
ном поведении животных и иных представителей
флоры и фауны, которые демонстрируют вечность
этих двух образцов поведения, один из которых пара¬
зитирует на другом. Либеральная (или паразитарная)
состоит в эксплуатации извне, или если это не удается,
то в распылении и рассеивании спиритуальной, интел¬
лектуально-духовной и душевной энергии этноса-
соперника по возможности так, чтобы он этого явно
не констатировал. Еще лучше, чтобы он за это еще и
платил, как это сегодня делается в России повсемест¬
ным распространением в системе образования либе¬
ральной идеологии, т.е. технологии рассеивания энер¬
гии этноса в пространстве наркотического, сексуаль¬
ного и дезинформационного дурмана. Обычно она
осуществляется умелой игрой на тщеславии (самолю¬
бование имиджем), честолюбии (политические мане¬
кены), корысти (рыночная экономика), подозритель¬
ности (аппарат посредничества в виде многочислен¬
ных паразитических организаций), невежестве (акти¬
визации люмпен-масс), злобе (криминализация обще¬
ства) и других пороках. Кстати, для сегодняшней Рос¬
сии опыт преодоления Кавказом всех этих явлений,
ведущих свое начало еще с Вавилона, — просто якорь
спасения. Потому-то Запад так старательно отталкива¬
ет Кавказ от России. Консервативная же поведенче¬
ская стратегия состоит в аккумуляции энергии обще¬
ства, в сосредоточении и умелой канализации этой
энергии в нужном для эволюционного развития на¬
правлении.
75

Этно-апапогп
В то же время соперничество этих двух стратегий
прокладывает путь эволюционному усложнению соци¬
альных организаций, осуществлению последовательной
расшифровки и распознаванию социальных кодов оп¬
понента и созданию новых, более длинных многоходо¬
вых алгоритмов переигровки оппонента. Например,
длительное проведение либеральной стратегии, ориен¬
тированной на оппонента, приводит к его деградации и
понижению уровня взаимодействия, что немедленно
сказывается на культуре самого субъекта этой либе¬
ральной политики и приводит к деградации последнего.
В этом случае субъект либеральной политики ослабляет
и себя перед лицом угрозы третьей стороны. В случае
длительного проведения консервативной политики
происходит сосредоточение слишком большой энергии,
что приводит к тоталитарным режимам. Тот или иной
этаж социального статуса характеризуется только ему
присущим сочетанием этих двух взаимосвязанных и
комплементарных алгоритмов и свойственным ему
умением нейтрализовывать некоторые либеральные
стратегии оппонентов и эффективно проводить опреде¬
ленные консервативные стратегии. Это вечная борьба
брони и снаряда. Так, более низкие этажи социальных
статусов представлены обессиленными либеральной
стратегией этносами, которые чисто физически и куль¬
турно не способны превысить границы соответствую¬
щего статуса. Социологически эти статусы связаны тем,
что задачи, решаемые на более высоком уровне, состоят
в предоставлении нижнему статусу условий для работы
по поддержанию жизнеобеспечения верхнего статуса.
Достигаемое динамическое равновесие статусов и со¬
стоит в том, что обмены между ними субъективно вос¬
принимаются как эквивалентные, т.е. как справедливые
с точки зрения обоих этих этносов. Один этнос выпол¬
няет важные функции для другого этноса, который сам
пока не в состоянии их исполнять.
76

Стишщп катшип i сцшнитш miuui и /иии
Резюмируя наш анализ, подчеркнем, что при пра¬
вильной организации любой этнос живет в полной
свободе. Организованные условия его жизни воспри¬
нимаются им как природные. Ограничением служат
только его биологические возможности и внутреннее
содержание мышления. Условия его жизни и его сво¬
боды создаются другими этносами, находящимися на
более высоком этаже социального статуса. Если этно¬
сы нарушают баланс, то виновны в этом представите¬
ли более высокого статуса, не сумевшие реализовать
соответствующих условий его жизнедеятельности.
С.У. Алиева
НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННАЯ
X НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА НА КАВКАЗЕ
——gg—	 ■■■ ■ ■

Тема «круглого стола» сформулирована так емко,
что есть о чем поразмышлять. Неизбежна оглядка на
прошлое, интересны анализ накопленного, рассмотре¬
ние опыта, подведение итогов наработанного за столе¬
тие, за период советской истории; не обойтись без
оценки успехов, без анализа просчетов... Материал ог¬
ромен и, надо признать, пока еще мало освоен, осмыс¬
лен. Так что диапазон для коллективного размышле¬
ния чрезвычайно широк, тем более, что представляет
не локальный, чисто кавказский интерес, а общепро¬
блемный, тяготеющий к теории взаимодействия и
взаимообусловленности национальной государствен¬
ной и культурной политики.
На чем же стоит остановиться прежде всего?
Выделим в теме три момента:
77

Зтно-апапот
—	теоретические предпосылки национально-госу¬
дарственной и национально-культурной программы на
Кавказе, ее замыслы;
—	практическое осуществление, реализация про¬
граммы;
—	объективные закономерности национально-куль¬
турного развития, независимого от заданной политики,
от составленных во властных структурах программ.
Такое направление исследования не может быть
абстрагировано от национальной конкретики — Кав¬
каз богат этносами и уникальной традиционной на¬
циональной культурой. У каждого этноса — своя ис¬
тория, полная радостей и трагедий.
Кавказ в целом — Закавказье и Северный Кавказ —
имея за плечами собственную, говоря обобщенно, тыся¬
челетнюю историю, уже не одно столетие связан с Рос¬
сией и с русской историей. Отчетливо видно совмещение
национальных культур, их непростое взаимодействие, со
всеми особенностями собственного эволюционного раз¬
вития. Нельзя не констатировать и тот факт, что нередко
имели место и силовое воздействие, вмешательство, дав¬
ление культуры русской на этно-кавказскую. И здесь
эволюционное развитие рвалось, подменялось, искажая
природу национальной культуры, всегда и непременно
стремившейся к самосохранению. У многих националь¬
ных культур северо-кавказских (да и закавказских) этно¬
сов собственная природная культура уходила вглубь,
консервировалась, самосохраняясь, но все же развива¬
лась, хотя и заторможенно...
Переходя к конкретике, обратимся к истории от¬
дельных северо-кавказских культур последнего сто¬
летия.
Присоединенные к Российской империи, культуры
колонизованных этносов Северного Кавказа стали пе¬
реводиться на путь русификации с неизбежным отка¬
зом от собственных этических и эстетических ценно¬
78

Сгшищи катшин i tiininur/iui frnnni и hunt
стей. В официальной истории утверждается, что этот
процесс был прогрессивным, поскольку включал этно¬
сы региона в общероссийский и через Россию — в
общеевропейский цивилизационный процесс. Утвер¬
ждается также, что без этого включения и русифика¬
ции этносы Северного Кавказа отстали бы в своем
культурном развитии. Утверждение, мягко говоря,
спорное.
В конце XIX в. в российских культурных центрах —
Санкт-Петербурге и Москве началось движение ин¬
теллигенции — благородное по своим ориентирам —
ехать на Кавказ помогать горцам — учить, образовывать,
приобщать их к культуре. Выпускники С.-Петербургского
и Московского университетов ехали на Кавказ, где на
собранные общественные средства открывали школы,
организовывали хозяйства, небольшие промышленные
предприятия, обучали профессиям, просто учили де¬
тей. Часть российских ученых-специалистов с помо¬
щью кавказских представителей описывали край, при¬
роду, записывали фольклор и пр. — формировали нау¬
ки, промышленность, ставили на научную базу сель¬
ское хозяйство вместе с просвещенными и русифици¬
рованными горцами. Насколько эта программа была
государственной — изучать историкам. Судя по всему,
все проводилось, говоря современным языком, на
спонсорские средства, и российское государство этому
не препятствовало.
Насколько эти мероприятия соблюдали интересы
национального культурного развития? Очень условно,
поскольку просвещенные приезжие учителя и помощни¬
ки, плохо зная культуру местных этносов, в известной
степени пренебрегая ею, тянули «туземцев», согласно
своему разумению, «к свету». Шла стихийная и органи¬
зованная государством русификация. От этого факта ни¬
куда не деться. Потому совсем не случайно национальная
интеллигенция так стремилась утвердить свои нацио¬
79

Этно-апапогн
нальные культурные ценности в годы революционного
подъема в начале XX в.
Советская власть утвердилась на Кавказе только
благодаря объявленной национальной государствен¬
ности и продекларированной программе национально¬
го культурного развития. Как оно проходило на прак¬
тике, посмотрим на примере некоторых северо-
кавказских этносов.
Общесоветский ликбез — это утверждение нацио¬
нальной письменности, но с отказом от привычной,
знакомой горцам арабской графики. Это означало, что
все обученные писать и читать на латинице родную
речь, оказались отрезанными от ранее написанного на
арабице.
Всеобщая грамотность — значительное и серьез¬
ное обретение, обеспеченное национально-государст¬
венной политикой, да еще у народов, получивших на¬
циональную государственность. Однако не успели эт¬
носы эту грамотность освоить, вырастить за десятиле¬
тие с небольшим национальные кадры, создать биб¬
лиотеку оригинальных национальных художествен¬
ных произведений поэзии и прозы, как национальную
интеллигенцию уничтожили, а письменность с лати¬
ницы перевели на кириллицу. В конце 30-х годов
формирование национальной культуры этносов Се¬
верного Кавказа началось заново, уже по схеме новой
социалистической культуры, примером которой при¬
казано было считать русские образцы. Фольклор рас¬
сматривался сквозь лупу на предмет выявления на¬
ционализма, родной язык уступал свое место межна¬
циональному языку общения, родная культура прини¬
малась с оговорками и изъятиями во избежание заразы
буржуазного национализма.
Это была государственная программа всеобщей де¬
национализации, принятая на XVI съезде ВКП(б) в июне
1930 г. Нет, отказа от национальной культуры и родного
80

Сшшищ кашнкш i ицппшнт nuiuii н luuit
языка как будто не было, но приветствовался отказ от
пережитков, обычаев, традиций, якобы мешающих слия¬
нию национальных культур.
После победы в Великой Отечественной войне на¬
ционально-государственная политика, особенно в облас¬
ти национальной культуры, и не только народов Кавказа,
но и русского народа, ужесточилась, полностью попав
под контроль идеологической цензуры.
Но национальную культуру, как и жизнь, нельзя во¬
гнать в прокрустово ложе любой идеологии: то, что за¬
прещалось, выбрасывалось идеологами за борт, осужда¬
лось, ставилось к позорному столбу — не исчезало бес¬
следно, оно уходило вглубь, создавая двоемыслие. Доро¬
гое, родное пряталось, таилось, оставалось внутри на¬
циональной культуры, а во вне выдавалось требуемое.
Но то, что пряталось, не получало естественного разви¬
тия, оно консервировалось — до поры до времени.
Что мы получили в результате такой насильствен¬
ной национально-государственной культурной полити¬
ки? — Всем очевидные и одобренные официальной
властью искаженные формы национальной культуры,
усиление этнографизма и этнической экзотики в силу
разрыва единства содержания и формы — ввиду объяв¬
ленных социалистического содержания и национальной
формы. И отставшую на столегие собственно нацио¬
нальную культуру.
Когда сегодня читаешь публицистику, первые
опыты в художественном слове, написанные так назы¬
ваемыми национальными просветителями второй по¬
ловины XIX века, то диву даешься их актуальнейшему
сегодня, в конце XX столетия, звучанию. Куда ушло
целое столетие? Почему национальная культура — по
всему диапазону своего содержания — осталась без
развития? Почему юноша Лермонтов, гениальный
русский мальчик-поэт сумел в первой половине XIX
столетия увидеть и услышать национальную поэзию,
81

iTHO-anaaom
рассмотреть и понять характер кавказских горцев, и не
просто понять, но и дифференцировать его этнические
различия. Потом — Лев Толстой, которого чеченцы
считают своим сыном. А после них глухота. И про¬
блемы национально-культурного развития оставались
на уровне конца XIX века.
Сегодня законсервированные на целое столетие
культурные национальные ценности возвращаются в
строй, восстанавливаются, налаживается нормальное и
естественное национально-культурное развитие. Это
можно назвать возрождением. Неизбежная интеграция
национальных культур в свете сегодняшних реалий
обретает новое качество...
Э.И. Скакунов
ПРОБЛЕМА
ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ НА КАВКАЗЕ
Фундаментальные изменения в системе междуна¬
родных отношений, связанные с окончанием «холодной
войны» и распадом прежней биполярной структуры, с
высокой степенью вероятности минимизируют угрозу
вооруженного политического конфликта глобального
уровня на территории Содружества независимых госу¬
дарств (СНГ).
В то же время актуальным вызовом безопасности но¬
вых независимых государств остается унаследованное
ими от Советского Союза новое поколение конфликтов,
инициируемых традиционалистскими и идеологизиро¬
ванными группами с целью изменения своего политиче¬
ского, социального, религиозного или культурного ста¬
82

Сгишщп ктгнюш i cwnmnmii iniinii n luiut
туса: это конфликты в Таджикистане, Нагорном Караба¬
хе, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье, в Приго¬
родном районе Северной Осетии и Чечне.
Кроме этого, на постсоветском пространстве сущест¬
вует около двух сотен потенциально конфликтных, в ос¬
новном этногенных ситуаций, которые, будучи связан¬
ными с перераспределением политической власти в но¬
вых независимых государствах и изменением их нацио¬
нально-государственного устройства, способны перерас¬
ти в реальное политическое и вооруженное столкнове¬
ние. Достаточно назвать лезгинскую проблему в России
и Азербайджане или мингрельскую и аджарскую про¬
блемы в Грузии.
Этнические конфликты на постсоветском про¬
странстве манифестируют сложнейший комплекс ис¬
торических, политических, социально-экономических,
социо-культурных и психологических проблем, свя¬
занных с противоречивым процессом модернизации
советского общества, активизировавшимся с середины
80-х гг.
Глубинная причина нынешних конфликтов в СНГ
и, в частности, на Кавказе лежит в исторически сло¬
жившемся и усугублявшемся в процессе развития рос¬
сийской, а затем советской государственности фунда¬
ментальном «конфликте ценностей», породившим си¬
туацию раскола между обществом и государством,
между народными массами и правящими ими элитами,
наконец, между отдельными, в том числе этнически¬
ми, группами, которые с разной скоростью и с учетом
собственных представлений осуществляют процесс
развития. На фоне социальной самоорганизации сужа¬
лись возможности поиска согласия между властями и
обществом, между правящей элитой и политически
активными группами общества. Неизбежным следст¬
вием этой ситуации в условиях многоэтничности, ха¬
рактерной для каждого нового независимого государ¬
83

Этно-аналоги
ства, является накопление потенциала легитимной не¬
стабильности, проявляющейся в своих крайних фор¬
мах в этно-политических конфликтах.
Исторические для России традиции государственно¬
го централизма и высокого уровня политической репрес¬
сивности практически всегда обеспечивали подавление
конфликтогенных тенденций и сдерживание потенциала
нестабильности. Однако, по мере реального ослабления
репрессивности в процессе фундаментальной социально-
политической трансформации, раскол общества выра¬
зился сначала в противостоянии правящих элит по пово¬
ду перераспределения статусных и материальных ресур¬
сов, затем — в инициированных элитами в этих целях
позиционных политических конфликтах, наконец — в
массовой, преимущественно этнополитической оппози¬
ции, искусственно консолидированной лозунгами
«суверенизации».
Нарастание этнополитической напряженности ис¬
торически совпало с радикальной трансформацией го¬
сударственно-политических режимов в новых незави¬
симых государствах, а следовательно — с высоким
уровнем социальной напряженности, создающим бла¬
гоприятную среду для политических конфликтов.
Таким образом, конфликты на Кавказе жестко де¬
терминированы кризисными явлениями в развитии со¬
цио-культурной, социально-экономической, политиче¬
ской сфер общественных отношений в странах Содруже¬
ства. В основе этих конфликтов лежат, с одной стороны,
интересы традиционалистских элит, сращенных с клано¬
выми и криминально-мафиозными группировками, а с
другой стороны, неразвитость политической системы,
выраженная в неспособности модернизованной полити¬
ческой элиты выработать институциональную инфра¬
структуру диалога с обществом, мобилизовать и напра¬
вить в конструктивное русло энергию политически ак¬
тивных социальных групп.
84

Стиипцп шшншп i tiuiinimiui «mini и Кипи
Фундаментальная трансформация социально-полити¬
ческого и национально-государственного устройства, вы¬
разившаяся в лавинообразном распаде прежнего порядка
при запаздывающем, противоречивом становлении новых
правил функционирования политической системы, яви¬
лась, таким образом, непосредственной причиной резкой
активизации конфликтогенных процессов на Кавказе.
Вовлеченность России в практически все постсо¬
ветские конфликты объясняется целым комплексом
факторов.
Политическая нестабильность самой России, сни¬
жение способности ее политических структур выпол¬
нять основное предназначение государства — быть
регулятором легитимного применения силы на своей
территории — безусловно стимулировало с распадом
СССР процесс «косвенной» вовлеченности России в
эти конфликты: организацию и посылку российских
«добровольцев» негосударственными организациями,
незаконную поставку оружия и военного снаряжения
утратившими управляемость воинскими формирова¬
ниями и т.д.
Этой вовлеченности способствовали и чисто воен¬
ные факторы — приграничность этих конфликтов и
возникающая отсюда возможность подрывной дея¬
тельности и терроризма на российской территории, а
также против вооруженных сил России, находящихся
в конфликтных зонах. Факторы социального характе¬
ра в виде неорганизованных миграционных потоков
беженцев, криминализации обстановки на прилежа¬
щих к конфликтам территориях, активизации торгов¬
ли оружием и распространения наркотиков также соз¬
давали угрозу безопасности России и провоцировали
ее вовлечение в конфликтные процессы за пределами
своих границ.
На более глубинном уровне повышенная чувстви¬
тельность России к любым дестабилизирующим поли¬
85

Этно-апапогп
тическим процессам и конфликтным ситуациям на
территории СНГ объясняется сохраняющимися соци¬
ально-экономическими, культурными, человеческими
связями и контактами, масштаб которых определяется
17% русских (24 млн. чел.), ныне проживающих за
пределами России, и 15% титульных национальностей
новых государств (15 млн. чел.), которые оказались на
российской территории.
Кроме этого, стратегический интерес России, в ча¬
стности, к Кавказу связан с добычей нефти и газа на но¬
вых месторождениях в Каспийском море и в Централь¬
ной Азии и их транспортировкой потребителям, в том
числе и через российскую территорию.
Наконец, значение новых независимых стран для
России возрастает и в связи с активизацией фундамен¬
талистских исламских тенденций, проникающих сюда
со стороны южных, сопредельных им государств и соз¬
дающих угрозу Северному Кавказу и безопасности Рос¬
сии в целом.
Постсоветские конфликты создают питательную сре¬
ду для развития религиозного и политического экстре¬
мизма, терроризма, наркобизнеса, грубых нарушений прав
человека, угрожают важным системам жизнеобеспечения.
Эти негативные факторы, принимая во внимание возмож¬
ность их распространения на сопредельные регионы, по¬
вышают уязвимость постсоветских государств перед ли¬
цом внешнего для каждого из них давления.
Угрозы, исходящие их конфликтных зон постсовет¬
ского пространства, подрывают не только стабильность
отдельных государств и Содружества в целом, но и соз¬
дают сегодня серьезную угрозу стабильности и безопас¬
ности в мире.
Это видно из того, что на территории, перенасы¬
щенной создававшимися «сверхдержавой» запасами
стратегических и обычных вооружений, но заселенной
лишь 6% мирового населения, остаются неурегулиро¬
86

Сшшщп кизтшкш I Nuummiuj itiiinii п biuu
ванными, как минимум, семь вооруженных конфлик¬
тов из приблизительно 30-32 конфликтов ныне функ¬
ционирующих в мире. По оценке голландского иссле¬
дователя Х.Шеррера, показатель конфликтности стран
СНГ уступает лишь Юго-Восточной Азии (15 конфлик¬
тов), Ближнему Востоку (11 конфликтов) и Восточной
Африке (10 конфликтов), но находится на одном уровне
с Центральной Америкой, Южной Америкой и Южной
Азией.
В постсоветских конфликтах уже погибло около 200
тыс. человек (Чечня — около 100 тыс., Таджикистан —
более 50 тыс., Карабах — более 20 тыс., Абхазия — око¬
ло 20 тыс., Северная Осетия и Ингушетия — около од¬
ной тыс.), что составляет примерно 1/3 от ежегодных по¬
терь в мире в результате вооруженного насилия.
Постсоветские конфликты, выражая собой процесс
распада СССР, велись в расчете на «победу» одной из
сторон, которая достигалась, как правило, ценой массо¬
вого насилия и сотнями тысяч беженцев и вынужденных
переселенцев, созданием на постсоветском пространстве
мощного рынка оружия. Отсюда — материальная база
для роста политического насилия в межнациональных
отношениях, активизация здесь фундаменталистских ис¬
ламских тенденций, обострение криминальной обста¬
новки.
Общность природы и основополагающих факторов
постсоветских этнополитических конфликтов проявля¬
ется в однотипности их внутренней динамики и опреде¬
ленной синхронности.
Все этнополитические конфликты на территории
Содружества функционируют по укороченному динами¬
ческому циклу, что проявляется в быстром их переходе
от фазы спора, через выдвижение радикальных требова¬
ний и угроз, к фазе широкомасштабного вооруженного
насилия. В настоящее время совместными усилиями уда¬
лось перевести все существующие конфликты в послево¬
87

Этно-апапогп
енную фазу, добиться реального прекращения военных
действий.
Тем не менее, в каждом конкретном случае кон¬
фликтная ситуация, «замороженная» прекращением огня,
остается крайне противоречивой, тем более что в резуль¬
тате пяти постсоветских войн возникли и уже несколько
лет существуют фактически независимые «государст¬
венноподобные» образования — Карабах, Южная Осе¬
тия, Абхазия, Приднестровье и Чечня, претендующие на
независимый суверенный статус, а значит ставящие под
угрозу территориальную целостность Азербайджана,
Грузии, Молдавии и России.
Таким образом, прекращение вооруженных дейст¬
вий, не устраняя основополагающие факторы нестабиль¬
ности, лишь увеличивает конфликтный потенциал в зо¬
нах конфликтов: любая пауза в конфликтном противо¬
борстве используется, как правило, сторонами не для по¬
иска оптимальных путей выхода из тупика, но для нара¬
щивания потенциала силового достижения своих целей,
перегруппировки сил и мобилизации дополнительных
ресурсов. Неопределенность же статуса инициаторов
конфликтов генерирует, с одной стороны, ужесточение
позиций и радикализацию требований «победившего»
меньшинства, а с другой стороны, сохранение «проиграв¬
шими» властями надежд на восстановление суверенитета
над фактически отпавшими территориями.
Чем дальше, тем более ясно просматривается опре¬
деленная геополитическая, этнополитическая и конфес¬
сиональная взаимозависимость между отдельными пост¬
советскими конфликтами.
Например, конфликт в Таджикистане все более увя¬
зывается с событиями в соседнем Афганистане. Кон¬
фликты на Северном Кавказе находятся в определенной
взаимозависимости с конфликтами в Грузии и Азер¬
байджане: возникшие в результате конфликтов в Закав¬
казье «государственноподобные» образования Южной
88

Сгишщм tamniun 1 сщшпгтт tritmii и hnui
Осетии, Абхазии и Нагорного Карабаха стоят перед по¬
литико-правовыми и экономическими проблемами,
аналогичными тем, которые существуют перед нынеш¬
ней Чечней.
Похоже, что очень трудно отрицать объективную за¬
висимость судьбы «государственноподобных образова¬
ний» в Южной Осетии, Абхазии и Карабахе от той моде¬
ли решения чеченского конфликта, который может быть
избран Россией: чем более Чечня будет независима от
России, тем больше перспектив на самостоятельность и
суверенитет у Южной Осетии, Абхазии и Карабаха.
В условиях существования фактически независимой
Чечни новая эскалация осетино-ингушского конфликта
способна трансформировать его в межконфессиональ¬
ный конфликт с необратимыми последствиями для Кав¬
каза и России в целом.
Кроме этого, осетино-ингушский конфликт из-за
Пригородного района, с одной стороны, этнически тесно
связан с грузино-осетинским конфликтом, поскольку ос¬
новное население этой спорной территории составляют в
настоящее время выходцы из Южной Осетии и глубин¬
ных районов Грузии. С другой стороны, позиция Север¬
ной Осетии является ключевой не только для прекраще¬
ния конфликта с Ингушетией, но и для решения вопроса
об «единой Осетии», который может актуализироваться
по мере того, как осетино-ингушский конфликт будет
приближаться к политическому урегулированию.
Безусловно, что санкции властей в этнических кон¬
фликтах стимулируют их интернационализацию, осо¬
бенно в случае активного использования военной силы
против меньшинств, разделенных границей с титульным
для них сопредельным государством.
Так, лезгинская проблема в Дагестане и Азербайджане
объективно усложняет российско-азербайджанские отно¬
шения. А решение карабахского конфликта невозможно
без учета интересов Армении, позиция которой во многом
89

Этно-апалот
предопределяется ситуацией в Абхазии и Южной Осетии,
через которые проходят стратегические коммуникации
Армении с внешним миром.
Точно так же очевидны интересы адыгских рес¬
публик России в Абхазии, а сам абхазский конфликт,
безусловно, подогревается нестабильностью в Запад¬
ной Грузии.
Процесс интернационализации внутренних (граж¬
данских) конфликтов вследствие как их трансформа¬
ции в национально-освободительные конфликты, так
и использования третьими государствами опосредо¬
ванных форм вовлеченности приводит к возникнове¬
нию на территории СНГ собственно межгосударст¬
венных конфликтов (Армения — Азербайджан из-за
Карабаха, Россия — Грузия из-за Абхазии, Россия —
Украина из-за Крыма).
Межконфессиональные противоречия уже сейчас ог¬
раничивают перспективы региональной интеграции Се¬
верного Кавказа и наоборот — способствуют, пока еще,
субрегиональной интеграции как западных (Адыгея, Ка¬
рачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария), так и восточ¬
ных северо-кавказских республик (Чечня, Ингушетия и,
потенциально, Дагестан), что влечет за собою усиление
традиционных позиций Турции и Ирана в Северо-
Кавказском регионе.
Конфликтная ситуация в Содружестве характеризу¬
ется сегодня очевидным исчерпанием внутренних пси¬
хологических, политических, институциональных ре¬
сурсов, национальных механизмов урегулирования
конфликтов. Главной проблемой остается жесткий де¬
фицит доверия сторон друг к другу, отсутствие взаимо¬
приемлемой институциональной структуры обеспече¬
ния конвенциональных норм и правил взаимоотноше¬
ний между ними.
Это приводит, например, к тому, что российские
вооруженные силы, находящиеся в настоящее время в
90

Сгишиш tuirufuui i ициттт iniiuii n hiuu
Абхазии и Южной Осетии с согласия правительства Гру¬
зии, с одной стороны, воспринимаются оппозицией в ка¬
честве участника противостоящей ей коалиции, а следо¬
вательно, становятся потенциальным объектом насилия
со стороны оппозиции, а с другой стороны, не могут ук¬
лониться от ответственности за судьбу родственных Рос¬
сии народов, вызывая этим недоверие к своей деятельно¬
сти со стороны властей.
С этих позиций существующие международные
институты, связанные с урегулированием постсовет¬
ских конфликтов, недостаточно эффективны для ре¬
шения задачи восстановления политической стабиль¬
ности в Содружестве. Так, действующий в рамках
СНГ Ташкентский договор о коллективной безопасно¬
сти 1992 г., предназначенный для отражения внешней
по отношению к СНГ угрозе, лишь частично оправды¬
вает себя в Таджикистане. Но даже здесь он явно не
адекватен задаче предотвращения внутренних угроз,
характером которых обладают все возникшие на пост¬
советском пространстве внутренние (гражданские)
конфликты.
Более активно в отношении Содружества ведет се¬
бя ОБСЕ. Однако эта организация обладает ограни¬
ченными функциями в урегулировании конфликтов, а
кроме этого в ряде случаев модель приоритета терри¬
ториальной целостности государств над правом наро¬
дов на самоопределение распространяется ею на кон¬
фликты (карабахский и грузино-осетинский конфлик¬
ты), возникшие и достигшие вооруженной стадии еще
во время существования СССР, т.е. до того времени,
когда новые независимые государства стали участни¬
ками режима, установленного ОБСЕ.
Вместе с тем, составляющие основу режима ОБСЕ
принципы территориальной целостности и нерушимо¬
сти границ, рассчитанные на закрепление сложивше¬
гося в послевоенной Европе территориального status
91

Этно-диалоги
quo, несомненно подчинены общему для всех право¬
вых систем мира принципу — «закон обратной силы
не имеет». С этих позиций, начатый в 1989 г. и дос¬
тигший вооруженной стадии в начале 1991 г. грузино¬
осетинский конфликт был лишь внутренним позици¬
онным конфликтом, нацеленным со стороны Южной
Осетии на изменение ее статуса в рамках политиче¬
ской системы существовавшего тогда СССР. В наме¬
рения Южной Осетии не могла в то время входить за¬
дача получения независимого статуса вне пределов
СССР, а тем более — насильственного изменения ре¬
жима территориальной целостности и нерушимости
границ СССР и, разумеется, Грузии, которая тогда еще
не обладала статусом независимого суверенного госу¬
дарства.
Наконец, попытки ООН способствовать урегулиро¬
ванию конфликтов в Абхазии и Таджикистане также ос¬
таются недостаточно убедительными.
Хотя восстановление политической стабильности
на территории СНГ должно быть предметом заботы, в
первую очередь, находящихся здесь суверенных госу¬
дарств, вместе с тем взаимосвязанность существую¬
щих здесь конфликтов указывает на необходимость
формирования единого для Содружества механизма
политической стабильности, базируемого на всесто¬
роннем учете не только политической природы и эт¬
нокультурных корней конфликтов «нового поколе¬
ния», но и глобальных тенденций и долговременных
задач, связанных с процессами модернизации новых
независимых государств.
В этой связи общий подход к решению проблемы
мог бы быть отработан на межгосударственном уровне
путем поэтапного формирования государствами-
участниками Содружества Совещания по политиче¬
ской стабильности СНГ, уполномоченного, в соответ¬
ствии с Уставом ООН, в качестве регионального орга¬
92

Стишищ катнкш i tiiiiniur/iui itiiiini и Лиии
на под «руководством» Совета Безопасности осущест¬
влять «разрешение таких вопросов, относящихся к
поддержанию международного мира и безопасности,
которые являются подходящими для региональных
действий» (ст.ст. 52 и 53 Устава ООН).
При помощи этого механизма мог бы начаться диа¬
лог о таких, прежде всего, «правилах поведения», как:
—	территориальная целостность существующих на
территории Содружества государств;
—	равноправие и самоопределение народов, рас¬
сматриваемое в качестве общего интереса (достояния)
Содружества;
—	невмешательство одного государства во внутрен¬
нюю борьбу на территории другого, т.е. взаимный отказ
от негативного вовлечения во внутренние (гражданские)
конфликты с целью укрепления конфликтного потен¬
циала как оппозиции, так и властей;
—	совместное участие в политическом урегулирова¬
нии конфликтов на территории каждого государства, т.е.
взаимное допущение ими внешнего позитивного вовле¬
чения в свои внутренние (гражданские) конфликты.
Признание этих принципов позволило бы любому
заинтересованному государству-члену СНГ взять на
себя функции представительства перед Содружеством
и другими его участниками любой этнической группы,
находящейся в конфликте с собственными властями,
но оставить под юридическим запретом любые формы
«негативного» вовлечения во внутренний конфликт на
стороне как властей, так и оппозиции.
Взаимность осуществления этих принципов яви¬
лась бы гарантией против злоупотребления, а их юри¬
дическая обязательность, выраженная в специальном
международном договоре, позволила бы преодолеть
«отчуждение» оппозиционных ныне групп от межго¬
сударственного по своей природе Содружества и на¬
полнить жизнью его институциональную структуру.
93

Этно-ппалот
Функции Совещания, как, например, в случае с
Организацией африканского единства или ОБСЕ, мо¬
гут исключать меры принудительного характера и
сводиться лишь к мерам мирного урегулирования
«местных споров» (пп. 2 и 3 ст. 52 Устава ООН), либо
предусматривать, по согласию всех заинтересованных
сторон и под «руководством» Совета Безопасности,
возможность осуществления «принудительных дейст¬
вий» (п. 1 ст. 53 Устава ООН), в том числе с использо¬
ванием вооруженных сил для поддержания мира.
Поскольку эффективное осуществление посредни¬
чества и миротворчества в конкретных конфликтах
невозможно без конструктивного участия оппозиции,
то всем «государственноподобным» образованиям,
возникшим в результате постсоветских конфликтов, в
рамках Совещания может быть предоставлен специ¬
альный консультативный статус, который не предре¬
шал бы вопроса о их признании в качестве суверенных
государств.
Также на координационной основе, а в конкрет¬
ных случаях — с участием консультативных членов,
должны формироваться совместные программы, на¬
правленные на стабилизацию политических властей,
политической общности и политического режима го¬
сударств-участников Совещания. Мировой опыт сви¬
детельствует, что стратегия упреждающего обсужде¬
ния влияющих на поведение сторон культурных, со¬
циальных, экономических и политических факторов
является наиболее эффективным инструментом пре¬
дотвращения политических конфликтов и укрепления
стабильности суверенных государств.
В рамках Совещания мог бы, далее, быть учрежден
Центр по предотвращению и урегулированию кон¬
фликтов, наделенный полномочиями по осуществле¬
нию добрых услуг, посредничества и примирения по
требованию сторон или по собственной инициативе. В
94

Сшшщи хашнкш i щшшгтш tritxini и Suuu
функции Центра входили бы фиксация фактов нару¬
шения прав этнических групп, анализ причин и факто¬
ров этнополитических конфликтов и разработка спе¬
циальных профилактических программ. При этом сле¬
дует исходить из мирового опыта, свидетельствующе¬
го, что эффективным инструментом урегулирования
политических споров является стратегия «перего¬
ворных инвестиций», позволяющая предупредить воз¬
можные конфликты и кризисные явления посредством
упреждающего обсуждения спорных проблем за сто¬
лом переговоров с учетом интересов представителей
всех сторон.
Еще одна процедура урегулирования конфликтов,
потенциально применимая к Содружеству, — Третей¬
ский Суд, который мог бы быть учрежден специаль¬
ной конвенцией по аналогии и на основе предусмат¬
ривающей эту процедуру Гаагской конвенции о мир¬
ном решении международных столкновений 1907 г.
Конвенция могла бы предусматривать возможность
использования этой процедуры лишь в том случае, ес¬
ли бы конкретный конфликт не поддавался урегулиро¬
ванию при помощи более мягких стратегий — перего¬
воров, добрых услуг и посредничества. В компетен¬
цию Суда могли бы быть включены и вопросы о воен¬
ных преступлениях и преступлениях против человеч¬
ности, совершаемых во внутренних (гражданских)
конфликтах.
Конвенция могла бы обеспечить доступ в Суд
представителей сторон в конфликтах, не обладающих
государственным суверенитетом. Стороны конфлик¬
тов, достигающие соглашения об обращении к Суду,
признали бы его право выносить обязательные реше¬
ния по существу спора и обязались бы добросовестно
подчиниться третейским решениям.
В качестве членов Суда выступали бы независимые
члены Третейской Судебной Коллегии, заранее выстав-
95

Этно-апапоги
ляемые государствами-участниками СНГ из числа лиц,
пользующихся признанным авторитетом в междуна¬
родном или национальном праве, в сфере изучения
межнациональных отношений и конфликтологии.
С.А. Битихов
пути нормализации межэтнической
НАПРЯЖЕННОСТИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Деятельность государства в деле нормализации
межэтнической обстановки на Северном Кавказе
должна развиваться по двум направлениям — полити¬
ко-правовое и социально-экономическое. Причем она
предполагает разнообразные формы воздействия
(поощрение, убеждение, принуждение и т.д.) государ¬
ства на регионы со сложной этнополитической обста¬
новкой, использование как экономических, так и по¬
литических рычагов.
При необходимости государство может оказывать
давление на одну из противостоящих сторон, действия
которой способствуют эскалации напряженности.
В случае, если предотвратить переход противо¬
стояния из латентной стадии в открытую не удалось,
государству необходимо быть готовым к незамедли¬
тельному силовому вмешательству и эта готовность
должна осознаваться сторонами потенциального кон¬
фликта.
Одним из главных условий для предотвращения
напряженности является неизбежная и незамедли¬
тельная адекватная реакция государства на любые
действия, направленные на нагнетание обстановки, с
96

Сгишищ Kumnian i niimimiui ftninii и luuu
последующими санкциями в отношении субъектов
этих действий.
Необходимо правовое регулирование националь¬
но-специфических интересов, стремление к достиже¬
нию их гармоничного взаимодействия. Для этого
требуется принять целый пакет законодательных и
иных нормативно-правовых актов, общегосударст¬
венных, региональных и местных программ. Перво¬
очередными законодательными актами, требующими
скорейшего принятия, являются федеральные зако¬
ны, которые позволят сегодня стабилизировать об¬
становку на Северном Кавказе и будут способство¬
вать укреплению региональной безопасности на юж¬
ной границе России.
Это такие законы, как:
1.	«О статусе приграничных территорий РФ».
2.	«О принципах и порядке разграничения предметов
ведения и полномочий между федеральными органами
государственной власти и органами государственной
власти субъектов РФ».
3.	«Об ответственности органов государственной
власти Российской Федерации и их должностных лиц
за несоблюдение Конституции Российской Федера¬
ции и законов, неисполнение решений федеральных
судов».
4.	«Об обеспечении территориальной целостности
субъектов РФ и ответственности за посягательства на
территорию субъектов РФ».
5.	«О порядке приведения законодательств субъектов
РФ в соответствие с Конституцией РФ, Федеральными
Законами».
Кроме этих законов необходимо принятие первооче¬
редных мер, направленных на стабилизацию обстановки,
укрепление безопасности в регионе:
1.	Выработка механизмов государственно-правового,
хозяйственного, политического функционирования и
97

Этно-диалоги
развития приграничных территорий Юга России, разви¬
тие межрегионального и приграничного сотрудничества
с государствами Закавказья.
2.	Выработка правовых форм взаимодействия регио¬
нов Северного Кавказа по вопросам борьбы с преступно¬
стью, терроризмом, религиозным и национальным экс¬
тремизмом.
3.	Скорейшее рассмотрение Государственной Думой
Федерального закона «О внесении изменений и допол¬
нений в Закон РСФСР «О реабилитации репрессирован¬
ных народов».
В настоящее время межнациональные конфлик¬
ты, имевшие место на Северном Кавказе, прошли
свою военную стадию и носят латентный характер. В
этой ситуации возрастает роль и значение СМИ в де¬
ле нормализации сохраняющейся межэтнической на¬
пряженности. Однако, как центральные, так и регио¬
нальные СМИ при освещении ситуации в посткон¬
фликтных зонах зачастую искусственно нагнетают
напряженность, формируют стереотип Северного
Кавказа как региона тотального противостояния. В
связи с этим более объективное освещение событий,
происходящих на Северном Кавказе, средствами
массовой информации способствовало бы ослабле¬
нию накала во взаимоотношениях между конфлик¬
тующими сторонами и нормализации обстановки.
Нормализация межэтнической напряженности в
огромной степени зависит от стабилизации социаль¬
но-экономического и финансового положения на Се¬
верном Кавказе. Для того, чтобы достичь этой стаби¬
лизации, необходима государственная политика, на¬
правленная на:
1.	Финансовое обеспечение программ, принятых по
республикам Северная Осетия-Алания, Ингушетия, Ка¬
бардино-Балкария, Дагестан и по другим субъектам
этого региона.
98

Сгишщи катпиш i щштгтш iniiuii и hiuu
2.	Формирование локальных этнополитических зон с
особым режимом налогообложения, кредитования, при¬
влечения инвестиций.
3.	Осуществление общерегиональных проектов в об¬
ласти строительства, транспорта, топливно-энергетичес¬
кого, аграрно-промышленного комплексов, информаци¬
онных сетей.
4.	Создание новых производств, специфических для
каждого региона.
5.	Стимулирование создания межсубъектных финан¬
сово-промышленных групп, ассоциаций, акционерных
обществ, компаний, фондов с льготным налогообложе¬
нием, а также заключения многосторонних соглашений
между субъектами хозяйствования.
6.	Выработка законодательных, материально-техни¬
ческих и финансовых мер по устойчивому развитию гор¬
ных районов.
7.	Выработка механизма правового, хозяйственного
и политического урегулирования всего комплекса при¬
граничного сотрудничества с учетом специфики полити¬
ко-географического положения Северного Кавказа.
99

Этно-анапоги
АШОТ С.АГРАТЯН
КУЛЬТУРА ДИАЛОГА II ДКАЛОГЕ ШЬПР
Кавказ подомною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины;
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.
Александр Пушкин. 1829 г.
Величие Поэта-Пророка в том и состоит, что
свыше дано было ему видение перспективы. Муд¬
рость стиха — в сопряжении орла российского с ор¬
лом кавказским. Последнее слово четверостишия —
ключ к решению проблем геополитического толка.
Программное в своем роде стихотворение это, сотво¬
ренное в год «Путешествия в Арзрум», когда — после
событий на Сенатской площади — брожение умов в
России, как бы в предчувствии большой Кавказской
войны, подпитывалось событиями, разворачивающи¬
ми свои порядки на южных границах империи, едва
ли не органично вписалось пунктом Наставления
русскому солдату, воюющему на Кавказе: «Не пытай¬
ся переупорствовать горца. Он — сын своих гор. Бе¬
ри его вежливостью». В наши дни, когда стало оче¬
видным: кризис в России носит чисто культурологи¬
ческий характер, — не остается сомнений в том, что
новую войну на Кавказе развязали двоечники от рус¬
ской литературы.
Звучали предостережения и в наши дни: поэт-
переводчик литератур народов Кавказа Я.Козловский в
«Князе Барятинском» пишет:
100

Сшшщи кттшкш i tiiiiiiiHiiiui mniui и iuuti
Прозорливые ставя прицелы,
Если будущность вам дорога.
Вы должны, господа офицеры,
Завоевывать сердце врага!
Поэтическая преамбула к круглому столу «Культур¬
ный диалог народов Кавказа в Москве» — всего лишь
зачин большого и состоятельного разговора, который,
можно сказать, только начат.
Вулканическая природа Кавказа, тектонический ха¬
рактер всего происходящего там требует предупреди¬
тельности куда большей, нежели явлено временем сего¬
дня... Еще в 1969 году, будучи аспирантом Института
мировой литературы им. А.М. Горького, я предложил
осуществить социокультурный проект: издать энцикло¬
педический том — «Кавказ — Олимп русской вольно¬
любивой мысли», благо, все к тому материалы сохрани¬
лись в наших архивах. Поэзия, проза, записки путешест¬
венников, записки Географического общества, рисунки и
художественные полотна, зарисовки беглые... видение
России отсюда, глазами представителей кавказских этно¬
сов — это ли не труд, достойный более чем мирных диа¬
логов на все времена?! Частично идея была воплощена в
издании «Кавкасиони», но лишь частично, так и не став
краеугольным камнем долгосрочной программы куль¬
турного сотрудничества.
Любая периодичность не только оставляет пробелы,
но и провоцирует — за счет образующегося вакуума —
взрывоопасность непредсказуемую... Имперскую поли¬
тику в отношении Кавказа наилучшим образом воплотил
в начале прошлого века Лазаревский институт восточ¬
ных языков, учебные планы которого гибко перестраи¬
вались. Ведь именно он, Лазаревский, готовил для рабо¬
ты на Востоке дипломатов и священнослужителей, тор¬
говцев и учителей. И уж точно не случайно работала в
Лазаревском кафедра кавказских языков, выделенная в
особый блок изучения особенностей языков и культур.
101

Этно-апалот
Вот один из ярких примеров воплощенной в держав¬
ность русской национальной идеи.
Стоит вспомнить, что слово «культурный» бытует в
России лет сто, не более, а прежде показателем того же
было наше емкое слово — образованный (образ, образа,
без-образие). А уж коли принято в обиход слово это
«культурный», без кавычек, разумеется, то и помнить
следует, что под словом культура разумеем мы и воз-де-
лы-ва-ни-е, что означает однозначно: почву для диалога
следует возделывать и подпитывать заботой неустанно!
Осуществить такую грандиозную работу способно одно:
образование. Равное для всего постсоветского простран¬
ства, с учетом этноособенностей и конфессиональной
направленности педагогических традиций, поскольку
язык культуры — инструмент воспитания человека.
Естественной реакцией на создавшуюся на Кавказе
(в Чечне) ситуацию, когда дети по нескольку лет не ви¬
дят учителя, но уже подержали в руках все виды стрел¬
кового оружия, явилось создание общенародного движе¬
ния «Россия образованная». Вниманию как участников
круглого стола, так и широкой российской общественно¬
сти предлагаются основополагающие позиции:
—	очаги напряженности — в очаги просвещения и
культуры;
—	образование — в каждый дом;
—	знания без границ;
—	спасется образованный;
—	за единую, неделимую образованную Россию.
Академия педагогических и социальных наук, Мос¬
ковский институт повышения квалификации работников
образования, Московский психолого-социальный инсти¬
тут, Московский социально-гуманитарный институт,
Московский городской педагогический университет
(кафедра системного анализа проблем этнокультурного
поликонфессионального образования), филиалы этих
вузов в Краснодарском крае и в Ростовской области, в
102

Сгшищм китшап i мцитгтт uuiiiii и hum
Волгограде уже приняли к исполнению программу оздо¬
ровления общественного сознания, травмируемого и по
сей день бездумно составленными рекламными призы¬
вами типа: «НИКТО НЕ ПОМОЖЕТ РОССИИ, КРОМЕ НАС
САМИХ». Таковы словесные извороты сборщиков налогов.
Да после первой половины фразы человек в суть второй
уже и вникать не думает. Другое дело — повернуть вектор
внимания: тогда всем станет ясно, что КРОМЕ НАС... И как
тут не вспомнить Некрасова, болевшего за судьбы России:
«но гражданином быть обязан».
Чувство гражданской ответственности, которым про¬
низаны становящиеся традиционными Московские встре¬
чи по проблемам Кавказа, должно быть проявлено и в об¬
ласти миграционной политики: Закон «О национально¬
культурной автономии», давший жизнь 57 национальным
школам только в московском регионе, предполагает уско¬
ренную разработку мер по развитию норм этнопедагоги¬
ки. Адаптационные процессы — от детсада и яслей вплоть
до подготовки детей мигрантов, вынужденных переселен¬
цев и беженцев к требованиям московских и российских
вузов — предлагают по ходу жизни решать животрепе¬
щущие проблемы. Не лиц кавказской национальности ви¬
деть в мигрантах, а колоссальный научно-технический
потенциал уже образованных людей, специалистов редких
профессий. Их опыт должен быть незамедлительно акку¬
мулирован в российскую экономику.
Энергию агрессии вживания в новую среду можно и
нужно повернуть на пользу России, куда все тянутся, без
которой практически никто и не может, иначе выпадает
из единого информационного пространства. Парад суве¬
ренитетов показал, что, задвинув русский язык на вторую
позицию, в эйфории так и не заметили, что культуры и
литературы народов, доселе известные миру исключи¬
тельно через русские переводы, обречены на опасную
капсуляцию. А изоляционизм (наряду с сепаратизмом)
ничего в перспективе не сулит.
103

Зтно-апалот
Русскому языку пора возвратить его естественную
функцию — собирателя культур и объединителя наро¬
дов. Есть же опыт Британского Содружества. А ведь о
статусе русского языка как второго нигде никаких зако¬
нов не принято. Время уходит. Двойной диплом — мера
временная.
Единение усилий укрепит Отечество. Пока же, на
фоне все еще рвущихся экономических связей, положе¬
ние спасают связи межличностные: именно деятели нау¬
ки и культуры в сверхполитизированном обществе помо¬
гают удержать хрупкое равновесие. Стержнем же всех
начинаний может и должно стать единое образователь¬
ное поле, где будем взращивать... сто цветов. Исчезнове¬
нию видов надо поставить интеллектуальный заслон.
Каждый этнос — носитель редкостной информации. Ак¬
кумулировать ее — наша первейшая задача. В ряде школ
вместо русского языка введен курс «Образный строй рус¬
ской речи». Почему бы тот же принцип не применить в
других национальных школах?
От создания этногородков к ярмаркам педагогиче¬
ских идей — один шаг. Но кто-то должен сделать его
первым. Возможно, участники круглого стола, тем паче,
что среди нас есть представители СМИ...
Учить сегодня надо всех: и инвалидов, которых у
нас 10-12 млн., не считая детей, и тех, о которых регу¬
лярно оповещает «Дорожный патруль», и заключенных
в возрасте от 14 до 21 года, упреждающим образовани¬
ем готовя их к возвращению в нормальную жизнь.
Нельзя допустить криминализации духа народного!
Курсы этнокультурного ликбеза не мешало бы органи¬
зовать и для работников правоохранительных органов:
кто как не деятели культуры (нацкультур) обязаны сде¬
лать это ?! Смешанные браки уже сделали свое благое
дело: пора привести в соответствие возможности и по¬
требности общества... Ждут нашего участия и 68%
сельских малокомплектных школ: их выпускников надо
104

Сгшищи ктгнюш i tiiniriimiui innuii и luutt
вовремя сориентировать на учебные центры АПК, по¬
вышая уровень их гуманитарных знаний.
«Белый геноцид» или самый варварский — геноцид
культуры — подвиг участников круглого стола говорить
без обиняков, называя вещи своими именами. Еще лет
десять тому назад Литературный институт готовил регу¬
лярно и направленно кадры национальных переводчи¬
ков, читай — деятелей культуры. Ныне, в условиях ре¬
ального двуязычия, вопрос подготовки квалифицирован¬
ных кадров для нотариальной сферы, судебных перево¬
дчиков на повестке дня стоит едва ли не первым. По
инициативе Московского комитета образования уже
структурирован и в скором времени начнет работать Мо¬
сковская переводческая школа «НОЕВ КОВЧЕГ». Ее
первейшая задача — подготовить как можно больше
профессионалов, в том числе обучающий контингент,
который мог бы на местах, совместно с кафедрами рус¬
ского языка и творческими союзами решать насущные
проблемы любого из субъектов Российской Федерации
(можно и на квотной основе по специальности
«Перевод и культурные коммуникации»). Слово за пре¬
зидентами ныне независимых государств в пределах
России и СНГ и руководителями администраций на¬
циональных образований.
Кавказ не просто мост между Европой и Азией, За¬
падом и Востоком. Это еще и караван-сарай, где можно
отдохнуть от долгого пути исканий в обретении здравого
смысла. И национальная интеллигенция России — ее ак¬
тив, интеллектуальный потенциал. Мы уже сегодня
скорбим об исходе из бывших советских республик ква¬
лифицированных кадров, еще вчера успешно обслужи¬
вавших нужды тех краев, где они свободно и беспрепят¬
ственно проживали и трудились, надеясь на стабильное
будущее и для своих чад.
Великое переселение народов требует культуры диа¬
лога, терпимости.
105

Этно-апапоги
Орган Федеральной миграционной службы журнал
«Миграция» и «Учительская газета» приглашают на свой
«круглый стол» всех, кто озабочен судьбами России и
проживающих в ней этносов. Делается это в расчете вы¬
хода на широкую аудиторию, в надежде на отклики в
республиках и краях, где возникают и формируются ди¬
аспоры, с которыми надо терпеливо работать, помогая не
просто осесть на месте, но, в первую очередь, раскрыть
свои способности — во благо земель, их приютивших. И
помощь московских специалистов, особенно в области
этнопедагогики, будет далеко не излишней, если не ска¬
зать своевременной...
В теории катастроф предусмотрен и момент упреж¬
дения, равно как и предупреждения, гуманитарным сти¬
мулированием. Рассматривая образование как фактор
государственной безопасности, общими усилиями даже
участников одного такого «круглого стола» можно снять
напряжение в обществе. Публичные выступления и про¬
фессиональные встречи, став регулярными, всенепре¬
менно имеют запас прочности перед лицом разъедающей
сознание подрастающих поколений поп-культуры. На
смену обезличке образца прошлой формации идет куда
более агрессивная обезличка бездуховности, когда при
попустительстве властей имеют место покушения на
традиции добропорядочности — становой хребет нацио¬
нальной самобытности.
Станем ли мы изгоями века, зависит от нас самих,
таких разных и таких неповторимо родных. И начать
можно с малого — с культуры языка общения.
106

Сгишщи ктппкш i ttunmmiui imiiiii и Imut
Л.В. Куликов
МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
В СВЕТЕ НОВОЙ ПАРАДИГМЫ
В относительно стабильном обществе наука орга¬
низационно представляет собой некое количество
университетов, образующих самодостаточную систе¬
му, реализующую в основном собственные интересы.
Не так далека от истины мысль о науке как о способе
удовлетворять за счет общества собственное любо¬
пытство. Забота о стабильности общества практически
полностью отдана политикам, которые, как правило,
далеки от науки и признают только те ее результаты,
которые отвечают их представлениям и интересам со¬
хранения и упрочения собственного социального ста¬
туса. Само общество и его интересы воспринимаются
политиками именно в этом контексте. Это утвержде¬
ние абсолютно верно в условиях тоталитарных режи¬
мов: так было при большевизме в России и гитлеризме
в Германии, так было и остается при всех диктатор¬
ских режимах, независимо от их идеологического
обеспечения. Логика диктатора предельно проста: ес¬
ли ученые предлагают то, с чем я согласен, то мы рав¬
ны и в чем их ценность; если они предлагают то, с чем
я не согласен, то зачем они мне?
Но за пределами влияния диктатуры процесс на¬
учного самопознания все-таки не останавливается и
после ее неизбежного краха наступает хаос, в том чис¬
ле и идеологический. Это крайне болезненный про¬
цесс, объективно обусловленный необходимостью
107

Этно-аналоги
разрушения ложных и устаревших догм и представле¬
ний. Затем выстраивается другая идеологическая сис¬
тема, без которой, вопреки весьма распространенному
сегодня мнению, человеческое сообщество как таковое
существовать не может.
Глубину сомнений в адекватности и, соответст¬
венно, полезности устоявшихся представлений в сфере
экономики характеризует тема международной науч¬
ной конференции «Концептуальные основания и пути
развития современной экономической теории», орга¬
низуемой Центром общественных наук МГУ, где на
обсуждение выносятся, например, следующие вопро¬
сы: Соотношение между реальностью экономического
бытия и реальностью обобщающего знания о нем. Что
в конечном счете принимается за реальность?... Сте¬
пень мифичности теоретической экономии. Что в ко¬
нечном счете сидит в головах теоретиков — знание
реальности или знание мифов? ...Насколько реали¬
стичны и достоверны так называемые фактические
данные об экономике? О какой картине экономики
составляется суждение на основе фактических дан¬
ных: о реальной или какой-то иной?... Понятно, что
здесь предполагается практически полная ревизия ве¬
ками сложившихся понятий и представлений, для чего
накопилось достаточно оснований.
Не лучше обстоит дело и в части господствующих
догм в сфере межнациональных отношений. Адекват¬
ность представлений, которые признаются в данный
момент научными и, следовательно, относительно ис¬
тинными, определяется в конечном счете обществен¬
ной практикой. И если на практике проблемы не ре¬
шаются, а скорее обостряются, то в теоретических
представлениях явно что-то не то. Какая-то часть фи¬
лософов и экономистов в своей сфере, как показано
выше, это поняли. Теперь это предстоит понять тем,
кто занимается политикой вообще и межнациональ-
108

Cnniiiiui ктгшкш i сцштткг or«irni u luuu
ними отношениями в частности. Здесь это существен¬
но труднее, ибо четко просматривается более жесткая
и прямая связь с интересами власть имущих. Но имен¬
но это и выдвигает национальную проблематику на
передний план в деле модернизации многонациональ¬
ной России. Это проблемы культурологические, ибо
нации отличаются в первую очередь своей культурой
как определенным образом осмысленным историче¬
ским опытом, закрепленным в веками сложившихся и
потому высоко устойчивых нормах культуры. Послед¬
ние реализуются в стереотипах социального поведе¬
ния, определяя тем самым образ жизни народа.
Цивилизованное обществоведение давно знает,
что не культура является производной от экономиче¬
ских отношений, как то утверждает материалистиче¬
ская догма, а как раз наоборот — культура выстраива¬
ет адекватные себе экономику и политику. В сфере
общественных наук это разные и несовместимые па¬
радигмы. В рамках последней более ста лет мыслит и
живет Запад. Россия существовала и пока еще пытает¬
ся удержаться в пределах представлений, сформиро¬
ванных материалистической догмой и отвечающей ей
парадигмой. Результаты хорошо известны.
В представлениях российских ученых-общество¬
ведов смена парадигм началась. Появляется понима¬
ние того, что в осмыслении социально-экономических
процессов мы отстаем от цивилизованного мира при¬
близительно на сто лет. Это то время, на которое рос¬
сийская интеллектуальная элита и обществоведческая
мысль были законсервированы Единственно Верным
Учением Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина и иже с
ними, унижены пропагандистами КПСС и растоптаны
сапогами охранников в ГУЛАГе. Известно, что в это
время практически все достижения зарубежного ин¬
теллекта либо замалчивались, либо воспринимались
только негативно.
109

Этно-апапот
Сегодня многое из этого в прошлом, но далеко не
все. Дело в том, что усвоение новых знаний вовсе не
сводится к знакомству с новыми терминами, законами
и т.д., образующими некое понятийное пространство.
Нужно еще научиться мыслить в этом пространстве,
что является задачей неизмеримо более сложной и
доступной далеко не каждому. Все, кто занимается
преподавательской деятельностью, это хорошо знают.
Вышеупомянутая смена парадигм предполагает ги¬
гантский объем интеллектуальной работы по переос¬
мыслению исторического опыта и формированию тем
самым новой культуры, политической в частности, и от¬
вечающей ей нормативно-ценностной системы. Пред¬
ставляется очевидным, что в новой парадигме многие
причины и следствия поменяются ролями, что потребует
переосмысления устоявшихся в сознании социальных
моделей. В частности, например, то, что в рамках мар¬
ксовой модели полагалось прогрессивным развитием,
в новой парадигме становится очевидным регрессом и
деградацией. Если в старой парадигме отдается при¬
оритет развитию производства, то в новой приоритет¬
ной оказывается культура и человек как ее носитель.
Тогда становятся очевидными утверждения М. Ганди:
«Мы сами и есть те изменения, которые мы желаем
видеть в мире» и Ж. Равеля: «Самым унизительным
видом поражения является культурное поражение. Это
единственное поражение, которое невозможно забыть,
потому что вину за него нельзя возложить на невезе¬
ние или варварство врага».
Представляется очевидным, что смена парадигмы
требует по меньшей мере уточнения таких фундамен¬
тальных понятий, как культура, экономика и полити¬
ка. В новой парадигме (новой для России) культура
трактуется значительно более широко, нежели в ста¬
рой, где этим понятием объединяются в основном
произведения всех прикладных и изобразительных
ПО

Сгшпщн iiiuiiutiu i tiuummm mniui u hunt
видов искусств, литература всех жанров, театр, кине¬
матограф и т.д. Влияние культуры на производство
жизненных благ видится только в повышении культу¬
ры быта производственников, в развитии природных
способностей в сфере искусств. Отсюда гигантское
количество домов и дворцов культуры с развитой сис¬
темой разнообразных самодеятельных коллективов
художников, певцов, танцоров, музыкантов и т.д.,
концерты в обеденные перерывы в цехах, полях и на
стройках, соцреализм как средство формирования со¬
циалистического сознания и пр. Теперь стало ясно,
что к развитию современного интенсивного производ¬
ства все это имело весьма приблизительное отношение
и могло сформировать в лучшем случае только
«карнавальное сознание».
Западная парадигма ядром культуры считает дол¬
говременные и высоко устойчивые поведенческие ха¬
рактеристики относительно больших социальных
групп (известный американский ученый Т. Парсонс
называет их системой культуры, хотя, как нам пред¬
ставляется, нормы культуры было бы более точным
термином), относя к сфере шоу-бизнеса почти все, что
мы называем культурой. Ясно, что в этой парадигме
шоу-бизнес имеет к системе (или нормам) культуры
отношение не большее, чем любой другой вид бизне¬
са. Так как эта парадигма имеет четко выраженный
антропоцентристский характер, то можно без особого
труда выстроить адекватную ей систему ценностей:
— признание ценности интеллекта и природной ода¬
ренности;
—	признание ценности профессионализма и образо¬
ванности;
—	признание ценности личности и ее прав;
—	признание неприкосновенности частной собствен¬
ности;
—	законопослушность;
111

Этно-аналоги
—	способность к компромиссу и социальному парт¬
нерству;
—	честность и обязательность, высокий уровень взаимно¬
го доверия.
Все эти ценности реализуются в развитых совре¬
менных цивилизациях как западного, так и восточного
типа и не будет ошибкой утверждение, что ядро циви¬
лизованности инвариантно относительно особенно¬
стей национальной культуры. Иными словами, уро¬
вень цивилизованности детерминируется не песнями и
плясками, а тем, как реализуются вышеперечисленные
ценности в повседневном поведении, в образе жизни
народа.
Эта система ценностей является только и исклю¬
чительно продуктом интеллекта и представляет собой
инструмент выживания сообщества в качестве социу¬
ма. Отказ по каким-либо причинам от их признания раз-
рушаег социум, превращая его в охлос (греч. ochlos —
толпа), управляемый врожденными программами по¬
ведения, закрепленными на генетическом уровне, соз¬
нанием, не контролируемым и реализующим страте¬
гию чисто биологического выживания. Других меха¬
низмов выживания у людей нет.
Здесь будет уместно определить отношение к ши¬
роко употребляемым терминам «душа», «духовность»
и производным от них. Толковый словарь русского
языка С.К. Ожегова дает им следующие толкования:
—душа — внутренний, психический мир человека,
его сознание;
—духовность — свойство души, состоящее в преоб¬
ладании духовных, нравственных и интеллектуаль¬
ных интересов над материальными.
Но сознание существует в форме знания, знание —
его единственный акт. Следовательно, это культуроло¬
гические характеристики и ничего мистического в них
нет. Для понимания «души» в этом контексте психиче¬
112

Сгшшцм ттпкш i аититпп mnini и linui
ский мир личности нужно рассматривать через призму
норм культуры и породившую их историю. Мнимые
сложности возникают, когда говорят о «духовности на¬
рода», стараясь за этим туманным понятием скрыть не¬
достатки его цивилизованности, неспособности к ра¬
циональной самоорганизации, неразвитость рефлексии.
Все становится по местам, если воспользоваться поня¬
тием гиперличности как обобщенного носителя наибо¬
лее значимых культурных норм конкретного народа,
нации. Тогда полная совокупность гиперличностей то¬
ждественна человеческому сообществу и образует ги¬
персоциум. И по аналогии с конкретной личностью
можно говорить о культуре, психике, сознании кон¬
кретной гиперличности — нации.
Для теологов, поэтов-лириков и публицистов
вполне определенного толка душа и духовность явля¬
ют собой неисчерпаемый источник вдохновения, но
как инструменты научного исследования они более
чем бесполезны.
Из вышесказанного можно сделать следующие
важные выводы:
1. Если любая культура есть исторически сложив¬
шийся инструмент сохранения человеческого сообще¬
ства в качестве социума (национальной идентично¬
сти), то:
—	культура по своей природе консервативна и являет
собой инструмент стабилизации сообщества;
—	право самоопределения наций — непреложный
принцип межнациональных отношений;
—	позитивное взаимодействие культур возможно
только там, где их нормы совпадают;
—	навязывание чуждых данной культуре норм тожде¬
ственно угрозе национальной безопасности;
—	сближение культур возможно только на основе са¬
мокритики и самокоррекции разделяющих их
норм;
113

Этно-апалогп
—	модернизация в соответствии с идеалами, вырабо¬
танными в иных культурах, контрпродуктивна;
—	личность не может представлять всю культуру, диа¬
лог культур не сводится к диалогу личностей;
—	культурная норма (обычай) работает лучше хоро¬
шего закона;
—	нет культур (наций) великих и малых, есть разные и
равно достойные существования.
2.	Если народ — единственный источник власти и,
следовательно, имеет такую власть, какую заслуживает,
то в силу закона самосохранения его лидерами могут
быть только люди, принадлежащие этой же культуре и,
соответственно, действующие в рамках ее норм. В этом
смысле народ и его лидеры суть компоненты целостной
самоорганизующейся системы и персонификация поли¬
тики допустима в весьма небольших пределах. Властные
структуры — всегда слепок с сообщества. Но тогда:
— образ жизни нации полностью детерминирован ее
культурой: народ живет так же, как выбирает себе
лидеров, опыт России XX века (и не только ее) в
этом отношении достаточно убедителен;
— народ разделяет ответственность за действия в от¬
ношении других народов своих лидеров, легитимно
получивших властные функции, и не отвечает за
подобные же действия узурпаторов власти;
— критика легитимного национального лидера за не¬
гативные с точки зрения других культур действия
не разрушает систему народ — лидер, а укрепляет
ее целостность.
3.	Факт многовекового существования мирового
человеческого сообщества позволяет говорить о по¬
степенном формировании метакультуры как совокуп¬
ности общепризнанных гиперсоциумом норм поведе¬
ния гиперличностей.
Сделанные выводы достаточно очевидны и в ос¬
новном содержатся в работах широко известного в ци¬
114

Спишци lainnitiii i сцишитт uuitiii u Инин
вилизованном мире французского ученого-энциклопе¬
диста Густава Лебона — младшего современника
К. Маркса и его многочисленных последователей.
Есть, возможно, смысл остановиться только на
выводе об общей ответственности народа и его лиде¬
ров за их действия как целостной системы, фактиче¬
ски признанной цивилизованным миром. Подтвер¬
ждением этого являются признания немецким наро¬
дом своей ответственности за приход к власти нацис¬
тов и совершенные ими преступления против челове¬
чества. Германия не только принесла свои извинения
народам мира, но и ведет гигантскую работу по мо¬
ральной и материальной компенсации ущерба, поне¬
сенного жертвами нацизма. Это помимо военной кон¬
трибуции, уплаченной странам антигитлеровской коа¬
лиции. Пример, достойный подражания.
Б.М. Сапунов
ТЕЛЕВИДЕНИЕ
В СИСТЕМЕ СРЕДСТВ РЕПЛИГОВАНИЯ
МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Вопреки расхожим суждениям о глубоком кризисе
науки в России в постсоветское время, общественная
мысль ныне отличается необычайной активностью, чрез¬
вычайным многообразием выдвигаемых точек зрения,
концепций, гипотез, что, в сущности, относится и к об¬
ласти исследований этносферы общества. Может быть,
это тот закономерный хаос, тот виток «резонансного
115

Зтно-апапот
цикла»1, который, согласно синергетической методоло¬
гии, чреват формированием новой парадигмы развития
общества и науки в эпоху постмодерна?
Но возникает вопрос, почему благие пожелания науч¬
ного сообщества, великолепные мысли ученых не вопло¬
щаются в жизнь, никак не влияют на людей, в частности
на их межэтнические отношения, которые ныне достигли
такой остроты, что принимают форму национального,
можно сказать архаического экстремизма? Здесь напра¬
шивается наиболее очевидный и удобный для нас ответ —
виноваты политики, которые не слушают ученых. Дейст¬
вительно, политикам часто не до теорий. Но ведь и в са¬
мом государственном аппарате рассматриваемой нами
сферы заняты достаточно крупные ученые — специали¬
сты, много лет занимающиеся национальными проблема¬
ми. Значит, дело не только в политике, которую мы долгие
годы обслуживали и на которую привыкли уповать.
Может быть стоит поискать причину такого поло¬
жения в самом характере процесса научной деятельно¬
сти, особенно в области гуманитарного знания, и его
результатах?
Давно установлена закономерность, что результат лю¬
бой, в том числе духовной деятельности, есть функция не
цели, благих намерений, а вполне объективного, матери¬
ально-предметного или знакового средства2. Социально
значимая идея, мысль для того, чтобы достичь результата,
т.е. дойти до тех, кому она предназначена, должна исполь¬
зовать те средства коммуникации, которые характерны
1 См.: Саркисян Л.А., Чередов А.Е. Роль резонансных явлений в
развитии природы и общества. М., 1995.
2 В этом, ко всему прочему, состоит разница между духовной
жизнью вообще, которая может и не фиксироваться во вне
(мысль, воображаемый образ) и культурой, которая должна быть
обязательно воплощена в знаке (слове) или предмете, которые
могут быть восприняты другими людьми, получить социальный
статус (прим, авторов).
116

Спиищи ктппкт 1 сцшттпа tmami и Хиин
для определенного времени. Христос не просто провоз¬
гласил свое великое нравственное учение, но основал
Церковь как сообщество людей и как Институт — «Столп
и утверждение Истины»1. С помощью присущих ей мно¬
гообразных средств убеждения — от непосредственного
общения, письменного и звучащего слова, музыкального и
изобразительного искусства, телесных действий и т.д.,
Церковь до сих пор доносит свои высокие истины до ши¬
роких масс народа. Такими средствами располагают и
другие религии, в частности Ислам.
Традиционными средствами ученого для распро¬
странения своих идей всегда считались выступления
перед коллегами на конференциях, симпозиумах,
«круглых столах», печатание статей в журналах, выпуск
книг — эти средства, естественно, и сейчас не потеряли
своего значения, хотя печатная продукция научных ин¬
ститутов в своем большинстве не доходит до общедос¬
тупных библиотек.
В массовом обществе, каким давно уже, несо¬
мненно, является и наше, надо использовать и адек¬
ватные ему средства, в частности телевидение, радио и
др. С самого начала их широкого распространения не¬
которые из ученых стали выступать популяризаторами
знаний в своих областях науки. Так, «долгожителями»
на ТВ являются программы «Клуб путешественников»
(география — Ю.Сенкевич), «В мире животных (зоо¬
логия и биология — Н.Дроздов), «Очевидное и неве¬
роятное» (физика, космология — Л.Капица), «Цивили¬
зация» (мировая история — Л.Николаев) и др.
В советское время, особенно по специальной учебно¬
просветительной программе (4-й канал) систематически
пропагандировалась марксистская теория, научный ком¬
мунизм, в том числе тематика, посвященная дружбе наро¬
1 См.: Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. Т. 1 и 2. М.,
1990.
П7

Этно-апаеют
дов. Сейчас на ТВ и РВ мы видим и слышим отдельных
ученых с отдельными выступлениями, главным образом
на экономические и текущие политические темы. Что же
касается обсуждаемой нами проблемы, то здесь на ТВ —
полная информационная яма, «черная дыра». По данным
«Атласа телевидения», в 1997 г. у нас было 110 государ¬
ственных, 452 коммерческих (частных) и 43 муници¬
пальных — всего 605 действующих, имеющих лицензии
на вещание, телекомпаний. На Северном Кавказе (Ростов¬
ская область, Краснодарский и Ставропольский края, Ка¬
бардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия-
Алания, Дагестан) насчитывается 89 телекомпаний. Из
тех, кто ведет передачи на русском языке, только две (ТВ-
центр и ТНТ) имеют специальные программы, посвящен¬
ные национальным проблема. Эти вопросы затрагиваются
в передачах на историческую, религиозную тематику, но
все это не регулярно, спорадически.
В тех программах, в которых специально рассматри¬
ваются этнонациональные отношения, приверженность
определенным теоретическим, скорее идеологическим
концепциям приводит к определенным неточностям и
даже извращениям, не способствующим гармонизации
этнонациональных отношений.
В качестве примера сошлюсь на передачу ТВ-
центра «Русский Дом», которую организует и ведет
А. Крутов. Может быть на этой передаче ярче всего
проявляется связь казалось бы академического спора с
практической политикой. Я имею ввиду тех, кто сто¬
ит на точке зрения т.н. «этнонации»1, и тех, кто вы¬
двигает концепцию, опирающуюся на известные по¬
ложения Б.П. Вышеславцева, Хосе Ортега-и-Гассета2,
о «нации-государстве», «политической, гражданской
1 См.: Тадевосян Э.В. Этнонация: миф или социальная реаль¬
ность?//САЦИС. 1998. №6.
2 См.: Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. М., 1994. Хосе
Ортега-и-Гассет. Восстание масс.//»ВФ», 1989. №4.
118

Сгшищи маттаи i cmmnmiui iniiuii и Imui
науке» (В.А. Тишков, Б.Г. Капустин, А.Г. Здравомыслов
и др.)1- «Русский Дом». Чей это Дом — одних русских,
или всех россиян, российской нации, куда входят на
равных правах все этносы, в том числе и русский? Вы
не встретите здесь, как впрочем и в других передачах
цикла, понятий «российская культура», «российские на¬
циональные интересы» и т.д. В данной и других пере¬
дачах на эту тему вы, как правило, не обнаружите мате¬
риалов из жизни многочисленных этносов — титуль¬
ных и не титульных, являющихся гражданами России.
Отсюда и поиск так называемой «национальной идеи»
как этнически «русской идеи». Такие неточности про¬
являются и в публицистических статьях наших веду¬
щих мастеров телевидения. Совсем недавно в
«Независимой Газете» опубликована совершенно бле¬
стящая статья известного режиссера Игоря Беляева,
озаглавленная «Особенности национального телевиде¬
ния». В ней высказываются великолепные мысли о мес¬
те ТВ в современном обществе. «В нынешних условиях
ТВ, — пишет автор, — не только центральный банк
культуры. Это среда обитания... Быстро опередив всю
печатную продукцию, ТВ формирует ныне все инфор¬
мационные и идеологические пространства..., «можно
сказать, оно вышло на роль комитета общественной
безопасности». С этим трудно не согласиться.
Каким же должно быть отечественное телевидение?
«Русское телевидение должно быть гражданским, хри¬
стианским и пушкинским», — считает Игорь Беляев,
понимая совершенно правильно под «русскостью» объ¬
единительное чувство, традицию народа, уважение ко
всем этносам «многоплеменной России». Все слова
здесь правильны и автор стоит на позициях глубокого
1 См.: Тишков В.А. Что есть Россия//»ВФ», 1995.; Капустин Б.Г.
«Национальный интерес» как консервативная утопияУ/Свободная
мысль, 1998, №3.; Здравомыслов А.Г. Релятивистская теория наций и
рефлексивная политика/ТИнгеграция и дезинтеграция в современном
мире. Россия и Запад. М., 1997.
119

Этно-апалоги
уважения ко всем этносам страны. И все-таки отечест¬
венное ТВ не может быть только русским и только хри¬
стианским.
К чему ведет ущербность такой позиции видно как раз
на вещательной практике телекомпаний Северного Кавка¬
за. Здесь, где такая сложная этническая картина, телеком¬
пании, вещающие на русском языке (Ставропольский и
Краснодарский края, Ростовская область), не имеют в сво¬
их программах передач, посвященных жизни соседних
народов, в том числе чеченцев. С другой стороны, телеви¬
дение автономных республик, вещающих, как правило, на
своих языках, очень мало говорит о жизни русских.
Это своеобразное «игнорирование» друг друга
проявляется в религиозных передачах, которые со¬
ставляют важную часть общей национально-этни¬
ческой проблемы. С одной стороны, на всех русско¬
язычных компаниях готовятся и ретранслируются
православные программы. Некоторые из них получа¬
ют высокие оценки на семинарах-фестивалях, которые
наш институт последние пять лет проводит совместно
с Патриархией. Передачи об исламе здесь не ведутся,
хотя среди жителей этих областей и краев много ма¬
гометан, и ими в своем большинстве населены сосед¬
ние республики. Они, в свою очередь, религиозные
передачи посвящают только исламу. Исключение
здесь составляют такие республики, как Северная Осе-
тия-Алания и Карачаево-Черкесия, где ведутся как те,
так и другие передачи. Организовать семинар-
фестиваль передач, посвященных исламу, или
«круглый стол» — диалог двух религий и культур, до
сих пор нам не удается.
Рассматривая те редкие передачи, которые посвяща¬
ются этнонациональным проблемам, нельзя не заметить,
что они, как правило, обращены либо к историческим
традициям, либо к политическим отношениям. Это, ко¬
нечно, важные вопросы. Но дело в том, что этническая
120

Сгшшци киттаи i щшштпи nmmi u liiuii
среда — это прежде всего область повседневности, бы¬
товых взаимоотношений людей, их психологии, сло¬
жившихся в течении длительного времени стереотипов.
Исследование этнических стереотипов русских по¬
казывает, что большинство из них вполне толерантны в
области служебных и профессиональных отношений с
названными в анкете этносами (евреями, чеченцами и
др.), но только 1/3 респондентов согласились бы иметь
супругом одного из них и 50% могли бы быть с ними в
дружбе.
Особенно стойкие негативные стереотипы наблю¬
даются в отношении мусульманских народов Кавказа,
особенно чеченцев. Многие признаются, что в своих
суждениях стали жертвами СМИ и не рассматривают
войну в Чечне как чисто национальный фактор1.
Где же наше чисто телевизионное, конкретно¬
образное решение жизненного уклада народов, осо¬
бенностей их культуры, этикета? Редко встретишь та¬
кие передачи, как Карачаево-Черкесской ГТРК —
«Черкесский костюм», «Черкесская кухня», «Черкес¬
ский этикет». Сейчас, когда одной из сложных про¬
блем Кавказа может стать проблема адыгов, являю¬
щихся жителями ряда республик, огромную роль в
формировании уважения к этому этносу среди всех
народов России могли бы сыграть передачи, показы¬
вающие величие и красоту адыгского этикета, иссле¬
дованного в свое время Б.Х. Бгажонковым2.
Что же нужно было бы предпринять, чтобы ТВ за¬
няло подобающее место в регулировании, гармониза¬
ции этнонациональных отношений?
С одной стороны, наверное, необходимо преодо¬
леть некий снобизм в отношении «видика» со стороны
1 См.: Шестопал Е.Б., Брицкий Г.О., Денисенко М.В. Этнические
стереотипы русских//САЦИС. 1999, №4.
2 См.: Бгажонков Б.Х. Адыгейский этикет. Нальчик, 1978.
121

Зтно-апапот
научной общественности, подумать над циклами пе¬
редач, программ, которые можно было бы предложить
компаниям и редакциям для серьезной и глубокой по¬
пуляризации и практических рекомендаций в области
современных проблем жизни этносов, гармонизации
жизни между ними. Особое значение здесь будут
иметь материалы специалистов в области этнографии,
фольклористики, истории этносов и их взаимоотно¬
шений, критики современных многочисленных и час¬
то невежественных материалов, в громадном количе¬
стве заполняющих книжный рынок.
С другой стороны, и это главное, надо решитель¬
ным образом улучшать деятельность телекомпаний в
этом отношении. Прежде всего, государственным ор¬
ганам при выдаче лицензий необходимо обязывать
включать проблемы этнонациональных отношений в
программы передач (при этом, естественно, не вмеши¬
ваясь в их конкретное профессиональное решение). Но
государственными установлениями, вроде пресловуто¬
го думского «шедевра» в защиту нравственных ценно¬
стей, проблему решить нельзя. Все дело в профессио¬
нализме, этике, культуре, воспитанности тех, кто гото¬
вит и ведет передачи. И здесь перед нами картина про¬
сто удручающая.
Не определен сам статус работника ТВ и РВ в об¬
ществе, среди других профессий и видов деятельно¬
сти. Считается, что все они относятся к журналистам.
Но кроме журналистов телепрограммы готовят десят¬
ки других профессий (режиссеры, операторы, монта¬
жеры, редакторы, художники и др.).
У журналистов есть свой союз, защищающий их
права. А у работников радио и телевидения? Тради¬
ционно работники ТВ относятся к кинематографи¬
стам, у которых есть свой союз, свой государствен¬
ный институт (ВГИК) по подготовке необходимых
кадров, научно-исследовательский институт, Дом ки¬
122

Сгишищ шшкш f tiiiiinimiui innmi и Кипп
но, и т.д. У телевидения и радио ничего подобного
нет, хотя вся продукция кино сейчас проходит прокат
на телеэкранах.
Существует обоснованная концепция, подтвер¬
жденная практикой, сторонником которой является и
автор, что телевидение и радиовещание — важнейшая
составная часть общей системы культуры. Эта систе¬
ма, возглавляемая солидным министерством, не счита¬
ет их своими. При этом понимая, что без ТВ и РВ уч¬
реждениям культуры не обойтись, университеты и
многочисленные институты, не имея технической ба¬
зы и специалистов, создают свои кафедры и лаборато¬
рии телевидения. Сама же система телевидения и ра¬
дио, при том громадном значении, которое она приоб¬
ретает в современной культуре и общественной жизни,
не имеет ни одного государственного высшего или
среднего учебного заведения. ИПК ТВ и РВ, имеющий
все для того, чтобы взять на себя функции по подго¬
товке специалистов творческого профиля без допол¬
нительных финансовых затрат, остается в прежнем
статусе, переподготавливая неподготовленных спе¬
циалистов.
Далее, нельзя требовать высокого уровня передач,
в том числе и в такой сложной области, как этниче¬
ская, без развития научных исследований в области
творческих проблем телевидения (технические иссле¬
дования ведет специальный институт НИИТР). Сейчас
этими исследованиями в области телевидения по сво¬
ей инициативе занимаются НИИ истории искусства,
НИИ культурологии Министерства культуры России,
Институт истории кино и наш ИПК, не имеющий спе¬
циального научно-исследовательского отдела. Все за¬
нимаются этими проблемами понемногу, чувствуя не¬
обходимость и важность дела, но без единого плана,
перспектив исследований, их согласований и обсуж¬
дения. При этом институты Министерства культуры
123

Этно-апалот
вообще как бы занимаются самодеятельностью, нахо¬
дясь вне системы телевидения и радиовещания. Нужен
единый исследовательский центр творческих проблем
ТВ и РВ, который объединил бы уже имеющиеся на¬
учные силы, пока все они не ударились в газетную
журналистику.
Наконец, необходимо ликвидировать информаци¬
онную дыру, которая образовалась ввиду невыполне¬
ния требований закона об обязательном предоставле¬
нии печатной и другой информационной продукции в
библиографические центры и фонды. Сегодня в Гос-
телерадиофондах России вы не найдете никаких копий
передач и информации о них после 1989 г. Нет биб¬
лиографических материалов и соответствующих работ
по телевидению с 1987 г. в Центральной библиотеке
кино; редкие издания попадают в библиотеки ФСГР
на Пятницкой и технического Центра в Останкино.
Тот, кто задумал бы написать работу о ТВ и РВ
последних лет, должен лично просмотреть материалы
на всех каналах, если ему позволят, ознакомиться с
архивами многочисленных компаний и всех программ.
Если не исправить это положение, потомки оста¬
нутся без информации о ТВ и РВ целого первого деся¬
тилетия существования России.
124

Сгишиц! каттап i tiiiiinimim ntmui n luu«
C.M. Червонная
ПРКИ-МЕСХПИНЦЫ У ПОРОГА ГРУЗИИ
~ - ■■■■■■ ■ ■ 1 1 ' — ■■■ — ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■
К концу XX века турки-месхетинцы остались прак¬
тически единственным из бывших народов СССР, под¬
вергнутых в годы сталинского террора тотальной депор¬
тации, которому до сих пор не удалось вернуться на
свою историческую Родину. Весь узел проблем, связан¬
ных с последовательной реабилитацией этого народа,
оказывается чрезвычайно важным в контексте укрепле¬
ния мира и стабильности на Кавказе.
ПРШЖЩ1Е МЕС1ГГИНСКИХ ТУРОК - ВЕРСИ ЭТНОГЕНЕЗА
Турки-месхетинцы (самоназвание «ахиска-тюрк-
ляри» — ахал-цихские турки) составляют особую эт¬
нографическую группу турецкого народа, заселявшую
с давней средневековой поры ту территорию Закавка¬
зья, которая является неотделимой составной частью
современного Грузинского государства. По отноше¬
нию к турецкому народу (свыше 45 млн. человек) тур¬
ки-месхетинцы составляют национальное меньшинст¬
во (около 400 тысяч человек), более полутора веков
проживающее за пределами Турецкого государства. В
культуре этой особой этнографической группы сложи¬
лись локальные традиции, определенные длительными
контактами с грузинским народом. В этнопсихологи¬
ческой ориентации турок-месхетинцев существует
четкое представление о том, что их историческая Ро¬
дина — не Турция в целом, не Грузия в целом, а имен¬
125

Этно-аиалот
но та территория (Месхетия, Джавахетия, или Ахал-
цихетия), где они жили веками и откуда они были вы¬
сланы по сталинскому произволу в 1944 году.
Говорят турки-месхетинцы на турецком языке
(восточно-анатолийский диалект, обогащенный мест¬
ными заимствованиями). Их традиционная религия —
ислам суннитского направления.
Проблема этногенеза этой народности уже до¬
вольно давно (в советский, особенно в послевоенный
период развития отечественной историографии) нахо¬
дится в зоне очевидных политических спекуляций,
нацеленных на разрушение турецкой этнической
идентичности данной национальной группы. В гру¬
зинской исторической и этнографической науке и
публицистике получили широкое распространение
версии исконно грузинского происхождения так назы¬
ваемых месхов, которые никакими турками никогда не
были, а являются потомками древнего грузинского
племени, составлявшего в Средние Века основное на¬
селение Грузинского княжества Самцхе-Саатабаго. В
16 веке (с 1555 года) оно оказалось в вассальной зави¬
симости от Турции (Османской империи) и было пре¬
образовано в Ахалцихский пашалык. Почти три века
эта территория находилась в составе Османской импе¬
рии. Согласно этим историческим версиям, в 16-19
веках грузинское население Месхет-Джавахети и
(«месхи») подверглось турецкому и мусульманскому
влиянию («отуречиванию»), приняло ислам и только
таким образом оказалось отделенным и отличающим¬
ся от всего грузинского народа. На этих версиях и
строилась национальная политика по отношению к
туркам-месхетинцам в Советской Грузии. Форсиро¬
ванное стремление убедить всех (в том числе и самих
турок-месхетинцев), что никакие они не турки, а всего
лишь «отуреченные» грузины, обеспечивало политику,
направленную на то, чтобы ни в коем случае не воз¬
126

Сшшщи китпиш 1 сцшштш iniiiui и luun
вращать потенциальных репатриантов в места их
бывшего проживания, а рассеять (если уж не удастся
вовсе избежать их возвращения) по всей территории
Грузии, которую они, как этнические грузины, долж¬
ны считать своей общей Родиной, не претендуя ни на
какие особые регионы1.
Наряду с этим существуют иные, противополож¬
ные этнографические и исторические версии и тео¬
рии, фиксирующие, — причем отнюдь не голослов¬
но, а на базе археологических материалов, письмен¬
ных источников и хроник, лингвистических данных
и многих других научных аргументов, — присутствие
именно турецкого населения на данной территории
Закавказья с очень давней поры (V-VII века).
Локальная привязка данной этнической группы
турок к Месхетии (или к Ахалцихскому краю) в их
национальном сознании была чрезвычайно важным
моментом, определяя характер их гражданского са¬
мосознания, патриотизма: они никогда не считали
себя гражданами Турецкой республики, созданной на
развалинах Османской империи, в новейшее время
все более дистанцировались от Турции и все глубже
интегрировались в экономику, политику и культуру
Грузии. Считая своим родным языком турецкий,
месхетинцы в своей значительной части до депорта-
1 Грузинская историческая литература по этому вопросу
включает и классические труды (например, «Османская
Грузия» Ильи Чавчавадзе), и исследования современных
ученых, делающих категорический вывод: «...Так называе¬
мые «турки-месхетинцы» являются этническими грузинами
из племени месхов» (Гурам Мамулиа. Из предисловия к
книге: Клара Бараташвили. Грузинские фамилии месхов-
мусульман. Тбилиси, 1997). Эту версию собственного этно¬
генеза разделяет и часть самих турок-месхетинцев — те,
что называют себя месхами. Их кредо четко сформулиро¬
вано в статье Л. и К. Бараташвили «Мы — месхи»
(Литературная Грузия, 1988, № 9) (прим, автора).
127

Зтно-апапоги
ции 1944 года владели также и грузинским языком, а
в их традиционной бытовой культуре этнографы от¬
мечали черты, свидетельствующие о грузинском
влиянии.
Во всех районах Месхетии турки проживали в
непосредственном соседстве и тесном контакте с гру¬
зинским населением, а также с армянским меньшин¬
ством; при этом на протяжении многих лет сложи¬
лась прочная историческая традиция культурной то¬
лерантности, добрососедства, дружеских отношений;
на всем протяжении от 1829 до 1944 года на этой
территории не зафиксировано никаких конфликтов
на этнической или конфессиональной почве между
турецким и другими национальными группами мест¬
ного населения.
Депортация 1944 год* i фшмскн сойпм 1989 года:
ди АКТА НЩОШМЁ тмпди
Акция принудительной депортации, которой были
подвергнуты турки-месхетинцы в ноябре 1944 года,
была тем более жестокой и тем более бессмысленной,
что ее не могла оправдать даже внешняя видимость
«справедливого наказания» за «предательство», за со¬
трудничество с фашистскими оккупантами в годы вой¬
ны. Месхетия не была никем оккупирована, так что со
стороны турок-месхетинцев нельзя было найти даже
единичных фактов коллаборационизма, за что можно
было бы покарать и сослать весь народ, как это было
сделано с крымскими татарами, карачаевцами, балкар¬
цами и другими народами. Более того, турки-месхе¬
тинцы оплатили победу советского народа в Великой
Отечественной войне ценой жизни более чем половины
всего своего мужского населения. Несмотря на это все
турецкое население (женщины, старики, дети, фронто¬
128

Сгшшци Kinnnicui i ciiiiimmiiii irinmi и Хипп
вики-инвалиды) было подвергнуто насильственной де¬
портации под очевидно неактуальным к концу 1944 го¬
да предлогом «очищения» от ненадежных этнических
элементов этой пограничной с Турцией зоны.
Основанием к переселению служило секретное По¬
становление Государственного Комитета Обороны
(ГОКО) № 5279 за подписью И. Сталина от 31 июля 1944
года, в котором «в целях улучшения условий страны»,
без какой-либо дополнительной мотивации, предлага¬
лось переселить из районов Грузии, примыкающих к
южной государственной границе СССР, 86 тысяч человек
(«турок, курдов и хемшидов») в Казахскую, Узбекскую и
Киргизскую ССР. Никаких законодательных актов, хотя
бы задним числом санкционирующих депортацию турок-
месхетинцев, не было принято. Только за 1945 год, со¬
гласно справке НКВД, среди «спецконтингента», депор¬
тированного из Грузии, родилось 599 человек, умерло —
6902 человека1. На правах «спецпоселенцев», ограничен¬
ных в свободе передвижения, в социальных и граждан¬
ских правах, депортированные турки-месхетинцы были
дисперсно расселены в сельских местностях на террито¬
рии нескольких республик Средней Азии и Казахстана,
наибольшая часть их оказалась в Узбекистане.
Лишь в 1956 году (после разоблачения Н.С. Хруще¬
вым на XX съезде партии преступлений сталинского
режима) с турок-месхетинцев, как и с других депорти¬
рованных народов, были сняты ограничения в граждан¬
ских правах. Однако турки-месхетинцы, разделив в
этом отношении печальную участь с крымскими тата¬
рами и немцами Поволжья, так и не дождались от со¬
ветской власти последовательной реабилитации. Под
различными предлогами (специфика пограничной зо¬
ны, занятость территории их прежнего проживания но¬
1 См.: Н.Ф. Бугай. Турки из Месхетии: долгий путь к реабилита¬
ции. М., 1994, с. 61.
129

Этно-апалот
выми переселенцами, в том числе армянами, с которы¬
ми у турок будто бы непременно начнется «резня», и
т.п.) им отказывали в праве вернуться на родину. Едва
наметившийся и оживившийся в период 1970-80-х го¬
дов, особенно в то время, когда во главе руководства
Советской Грузии стоял Э.А.Шеварднадзе, процесс
возвращения семей турок-месхетинцев был приоста¬
новлен указаниями из центра и вовсе сорван в первые
годы независимости Грузии, когда националистическая
доктрина Звиада Гамсахурдия («Грузия — для грузин»)
обернулась новыми бедствиями и фактически второй
депортацией для турецко-месхетинского меньшинства.
К концу советского периода, в июне 1989 года, это
национальное меньшинство стало жертвой и другой
провокации, организованной в Ферганской долине
Узбекистана. Эта преступная провокация, политиче¬
ски направленная на срыв перестройки и всего про¬
цесса демократизации общества, предстала, по расчету
ее организаторов, в форме «стихийного межэтниче¬
ского конфликта». Бешеная ярость толпы, в которой
преобладала узбекская молодежь, обрушилась на все
группы неузбекского населения, занимавшего сравни¬
тельно более благоприятные социальные ниши, преж¬
де всего на турок-месхетинцев, на крымских татар, на
армян. В течение 17 дней (с 23 мая по 8 июня 1989 года)
обезумевшие толпы, в которых тон задавали уголовные
элементы, почти беспрепятственно сжигали людей зажи¬
во, убивали, издевались, насиловали, уничтожали дома и
машины, мародерствовали, не давали хоронить погиб¬
ших. Только по официальным (заниженным) данным, в
эти дни погибло 97 человек, свыше тысячи получили ра¬
нения, было сожжено 752 дома.
Жестокие погромы, во многих случаях фактически
поощряемые местными властями, выбросили из Узбеки¬
стана целые волны новых вынужденных мигрантов и
беженцев, в том числе десятки тысяч турок-месхетинцев.
130

Сгшищи киттаи i ацитттт itiiimi и fuiui
ЧГСШОСП I РАССЕПЕНМЕ ИМЕТННСКП ПРОК I СНГ
По результатам переписи, проведенной инициатив¬
ной группой турок-месхетинцев, в СССР к концу его су¬
ществования проживало 400 тысяч турок-месхетинцев;
при этом данные официальной переписи населения 1989
года свидетельствуют, что в СССР к тому времени про¬
живало всего 207,5 тысяч турок-месхетинцев, в том чис¬
ле более половины — 106 тысяч человек — в Узбекиста¬
не, 49,6 тысяч человек — в Казахстане, 21,3 тысячи че¬
ловек — в Киргизии, 17,7 тысяч человек — в Азербай¬
джане, 9,9 тысяч человек — в Российской Федерации1.
Все эти цифры подверглись кардинальной корректиров¬
ке за последнее десятилетие.
По данным, которыми располагает Международное
Общество месхетинских турок «Ватан», на январь 1997
года свыше 96 тысяч турок-месхетинцев проживает в Ка¬
захстане, 63 тысячи — в Азербайджане (в 46 районах
республики), 73 тысячи — в Российской Федерации, в
том числе наиболее крупные группы сосредоточены в
Ростовской области — 13760 человек, в Краснодарском
крае — 13240 человек, в Ставропольском крае — 7240
человек, в Кабардино-Балкарской Республике — 5147
человек, в Волгоградской области — 4400 человек. За¬
метным стал приток турок-месхетинцев в Украину:
1270 человек проживает в Крыму, 435 — в Херсон¬
ской, 320 — в Харьковской, 220 — в Донецкой, 210 — в
Николаевской области и т.д. (всего на Украине — до 10
тысяч турок-месхетинцев). Почти неизменным осталось
только фактическое отсутствие турок-месхетинцев на их
Родине. Всего несколько десятков семей (187 человек),
согласившихся считать себя не турками, а «месхами»
(грузинами, говорящими по-турецки и исповедующими
1 См.: Я.Б. Бройдо, В.Ю. Прохоров. Турки-месхетинцы // Народы
России. Энциклопедия. М., 1994, с. 342.
131

Этно-апааогп
ислам), смогли за последние годы поселиться в Грузии,
при этом в родные места — в Месхетию — не вернулся
за последние годы никто.
НЛЦЛОНЛЛЪНОЕ ДВИЖЕНИ1 ТУИЖ-М1СХЕТМНЦ1В
Национальное движение турок-месхетинцев, все время
выдвигавшее в качестве главного требования полную реа¬
билитацию ни в чем не виновного народа и его возвраще¬
ние на Родину — в Месхетию, оформилось уже в конце
1950-х годов и с тех пор фактически не прекращалось.
Первый учредительный съезд общественной орга¬
низации месхетинских турок состоялся нелегально в
1962 году. На съезде был избран Временный органи¬
зационный комитет Освобождения (ВОКО), сформи¬
рованы его региональные филиалы и ряд постоянно
действующих комиссий.
В период между 1962 и 1989 годами турки-месхе¬
тинцы провели десять съездов, на которых постоянно
выдвигались требования разрешить и обеспечить их воз¬
вращение на Родину — в Грузию — и разрабатывалась
стратегия и тактика борьбы за достижение этой цели.
При этом однозначно выражались политическая лояль¬
ность, ориентация на строго конституционные методы
борьбы, надежда на помощь «центра».
Можно сказать, что кремлевская политика 1960-80-х
годов сводилась к тому, что за съездами и организациями
турок-месхетинцев наблюдали, их активистов вяло пре¬
следовали, время от времени выслушивали, но для кон¬
структивного решения «замороженного» на долгие годы
вопроса не предпринималось абсолютно ничего.
С самого начала движение турок-месхетинцев было
единым. Однако, со временем произошел раскол в движе¬
нии, надолго определивший два направления в борьбе ту¬
рок-месхетинцев за свои права: собственно «грузинское»
(месхов) и «турецкое» (турок-месхетинцев). Месхи ради
132

Стишщп mwiiuiiii 1 сциттшп uiiiuii n fuuu
возвращения на Родину соглашались считать себя грузи¬
нами мусульманского вероисповедания и проповедовали
необходимость «возвращения к корням», то есть фактиче¬
ской языковой и культурной ассимиляции турецкого
меньшинства в Грузии. На этой основе время от времени
им удавалось достичь соглашения с властями Грузии.
Сторонники «турецкой» ориентации отстаивали ту¬
рецкую идентичность и настаивали на возвращении в
Ахалцихский край без каких-либо оговорок. Размежева¬
ние между течениями выражалось и в организационной
форме: сторонники «грузинской ориентации» основали в
1962 году в Тбилиси Комитет по возвращению на Роди¬
ну. Именно в этот период несколько сот семей турок-
месхетинцев, признавших себя грузинами-месхами, пе¬
реехали в Грузию. Желающих было гораздо больше. По
имеющимся данным, около 18 тысяч заявлений от турок-
месхетинцев было направлено в государственные ин¬
станции Грузии с просьбами дать им разрешение на пе¬
реезд и с выражением согласия считать себя грузинами,
изменить свои фамилии на грузинские. Лишь малая
часть этих заявлений была удовлетворена.
В 1990 году общественное движение месхетинских
турок приобрело новый юридический статус благодаря
созданию Всесоюзного Общества месхетинских турок
«Ватан» («Отечество»).
Важнейшей целью Общества, как записано в его Ус¬
таве, является «мобилизация всех здоровых сил общества
для содействия по восстановлению попранных прав ту¬
рок, полная реабилитация, возвращение всех желающих
на Родину в кратчайший срок, восстановление и даль¬
нейшее развитие всех сфер общественно-культурной
жизни турок-месхетинцев»1. Общество «Ватан» объявля¬
ло себя действующим на основе Конституции СССР и
1 Устав Всесоюзного Общества турок-месхетинцев «Ватан». Ксе¬
рокопия в распоряжении автора.
133

Этно-аналоги
обещало, что «с возвращением на свою Родину общество
«Ватан» будет руководствоваться Конституцией и зако¬
нодательством Грузинской ССР»1.
После распада СССР Всесоюзное Общество «Ватан»
было реорганизовано в Международное Общество мес-
хетинских турок «Ватан», объединяющее интересы ту¬
рок-месхетинцев во всех странах СНГ.
Современное национальное движение турок-месхе¬
тинцев по-прежнему разделено на несколько потоков,
выдвигающих разные требования и различных по такти¬
ческим методам и стратегическим задачам.
Первое, наиболее радикальное, категорически на¬
стаивает на возвращении в Месхетию, причем без каких-
либо уступок в смысле отказа от собственной этничности
или готовности расселяться в других районах Грузии.
Другое направление в национальном движении ту¬
рок-месхетинцев ориентировано на эмиграцию в Тур¬
цию. Потеряв надежду решить свои проблемы в про¬
странстве нынешнего СНГ, эти люди решили, что един¬
ственно возможный и наиболее благоприятный путь их
если не этнического (ясно, что в Турции от понятия
«месхетинцы» ничего не останется), то просто социаль¬
ного спасения — это отъезд в Турцию.
Третье, может быть, наиболее прагматичное направ¬
ление в национальном движении турок-месхетинцев на¬
целено на защиту их прав и гражданского статуса, на
улучшение их реального социально-экономического по¬
ложения в местах нынешнего проживания. Надо сказать,
что активистам движения, взявшим такую установку,
приходится работать в крайне неодинаковых, порою
просто несопоставимых условиях, существующих в раз¬
личных зонах расселения турок-месхетинцев.
1 Устав Всесоюзного Общества турок-месхетинцев «Ватан». Ксе¬
рокопия в распоряжении автора.
134

Сгшпщм ктшшш f сцштпти mntiii и hiuu
«Батан» как самая массовая, наиболее авторитет¬
ная общественная организация турок-месхетинцев,
рассеянных по разным государствам СНГ’, формально
объединяет все выше названные три направления в
национальном движении.
Четвертое, единственное направление, которое со¬
вершенно выпадает из сферы деятельности, очерченной
программой «Вагана», находится в поле действия само¬
стоятельной общественной организации — объединения
«депортированных грузин-мусульман», или «месхов»,
«Хена» (по-грузински — «Спасение»). Некоторые из сто¬
ронников этого направления уже приобрели гражданство
Грузии и проживают в Тбилиси и других городах и селах
Республики. Часть из них очень искренне поверила в гру¬
зинские версии собственного этногенеза.
Часть «месхов», чьего возвращения в Грузию активно
добивается общество «Хена», еще проживает в Россий¬
ской Федерации, Азербайджане, Украине. Несмотря на
отсутствие идеологической конфронтации и принципи¬
альных разногласий между «месхами», чьи интересы
представляет общество «Хена», и властями Грузии (до по¬
следнего времени изъявлявших готовность веста диалог с
«Хсной», но не с «Батаном»), далеко не все проблемы ре-
патриантов-«месхов» в Грузии решены. На практике ока¬
зывается, что даже ценой отказа от своей турецкой этич¬
ности эти люди далеко не всегда могут беспрепятственно
получить грузинское гражданство, трудовое, жилищное,
земельное, социальное обеспечение и все, что им необхо¬
димо для возвращения. Многие реальные аспекты этой
продолжающейся дискриминации подробно освещены в
книге Марата Бараташвили «Правовое положение месхов-
репатриантов в Грузии»1. Надо особо отметить, что имен¬
1 Марат Бараташвили. Правовое положение месхов-репатриантов
в Грузии. Тбилиси, 1998. (Marat Baratashvili. Legal State of Meskh
Repartiates in Georgia. Tbilisi, 1998).
135

Этно-ппапогп
но эти люди, в том числе беженцы из Ферганской долины,
искавшие спасения в Грузии, пострадали от новой волны
погромов, происходивших уже в Грузии в 1989-1991 го¬
дах в русле политики «этнических чисток», проводимой
кликой Звиада Гамсахурдиа.
Пожалуй, не следует слишком преувеличивать
разногласия (внешне шумно декларируемые) между
общественными структурами «Хена» и «Ватан». В
случае последовательной репатриации, в свободном
демократическом Грузинском государстве турки-
месхетинцы и месхи (говорящие на одном языке в бу¬
квальном и переносном смысле этого слова) легко и
бесконфликтно разберутся между собой, от какого эт¬
нического ствола вести им свое происхождение, кто из
них будет считать себя турками, оказавшимися под
влиянием грузинской культуры, кто — грузинами,
оказавшимися под влиянием турецкой культуры. Беда
в том, что ни те, ни другие до сих пор не могут вер¬
нуться в Грузию.
С приходом к власти в Грузии Э.А. Шеварднадзе
наметились новые подходы к решению этой проблемы.
9 декабря 1996 года Президент Грузии Э.А. Шевард¬
надзе подписал Указ № 802 «Об утверждении государст¬
венной программы решения правовых и социальных
проблем депортированных и репатриированных в Гру¬
зию месхов». Эта Программа выделяет первый этап ре¬
патриации (1997-2000 годы), в течение которого на ро¬
дину ориентировочно должны вернуться пять тысяч че¬
ловек. Предусматривалось, что параллельно с практиче¬
ским возвращением и расселением, принятием Закона «О
реабилитации жертв политических репрессий и восста¬
новлении справедливости» будет обеспечена правовая
база репатриации.
Однако реализация этой программы идет далеко
не удовлетворительно. Только в 1999 году «лед тро¬
нулся», и первые месхи, вернувшиеся на Родину по-
136

Сгшпщи йшштт i щшттпа пиши и hiiui
еле 1991 года, получили грузинское гражданство
(число их измеряется единицами).
П0Л0ЖЕВ1Е ИК1ЕТПСШ ПИК I РОССПСКОЁ ФЦЦЩН
Особую проблему представляет положение месхетин-
ских турок в Российской Федерации. Она возникла после
ферганских событий 1989 года. Пытаясь в какой-то мере
взять под контроль стихийную миграцию беженцев и вы¬
нужденных переселенцев, власти разработали государст¬
венную программу »переселения 16 тысяч турок-
месхетинцев в Центральную Россию. Эта программа ни¬
как не соответствовала реальному наплыву беженцев в
Россию, поток которых превосходил в несколько раз за¬
планированное число переселенцев. Кроме того, крупным
недостатком этой программы была ориентация на север¬
ные области средней полосы европейской части России
(Тверская, Смоленская, Орловская, Курская, Белгородская,
Воронежская), климатические условия которых и сло¬
жившиеся сельскохозяйственные традиции не соответст¬
вовали тому характеру южного земледелия и садоводства,
к которому турки-месхетинцы были привержены как до
депортации из Грузии, так и в Средней Азии, в Узбеки¬
стане. Уже с начала 1990-х годов начался стихийный от¬
ток переселенцев на юг России — в Краснодарский, Став¬
ропольский края, в Ростовскую область, в Кабардино-
Балкарскую Республику и в другие регионы Северного
Кавказа и Причерноморья, куда прибывали и стихийные
потоки «неорганизованных» беженцев из Средней Азии.
Здесь и застал их распад СССР в конце 1991 года. К мо¬
менту вступления в силу Закона о гражданстве Российской
Федерации, предоставлявшего право гражданства РФ ав¬
томатически всем, кто постоянно проживал к тому време¬
ни на территории России, большинство турок-
месхетинцев не успели легализовать свое положение
(«прописаться», зарегистрироваться по месту жительства).
137

Зтно-апалот
Во многих случаях местная администрация (особенно это
характерно для Краснодарского края) стала ограничивать
их в правах, начиная от трудоустройства и предоставления
жилья и кончая выдачей паспортов и гражданских свиде¬
тельств. До сих пор огромная масса турок-месхетинцев,
прежде всего около 13 тысяч жителей Краснодарского
края, находится в совершенно бесправном, бедственном
положении, не имея ни гражданства России, ни статуса
беженцев или лиц без гражданства, ни ясной перспективы
в будущем. Надо подчеркнуть, что положение турок-
месхетинцев в разных регионах Юга России неодинаково.
В частности, и в Ростовской области, и в Кабардино-
Балкарской республике, и в Ставропольском крае очевид¬
но дружественное отношение к ним местного населения, а
также со стороны администрации предпринимаются по¬
пытки облегчить их участь, и во всяком случае не наблю¬
дается явной этнической дискриминации.
Что ншш сегодня Грузии шить депортированный народ
I НТО МОЖНО СДЕЛАТЬ РЕШЕНИЯ ЭТОЙ ПРОБЛЕМЫ
Подводя краткий итог всему сказанному выше,
можно выделить несколько основных факторов, пре¬
пятствующих сегодня разрешению проблемы турок-
месхетинцев.
1.	Безусловно, прежде всего это те общие экономиче¬
ские трудности, которые держат современную Грузию на
грани кризиса и нищеты, и не позволяют ей самостоятель¬
но, без помощи извне, достойно решить все непростые
проблемы массовой репатриации целого народа.
Целенаправленная помощь из-за рубежа, создание
всесторонне продуманной и обеспеченной программы
репатриации с участием всех стран Содружества, несу¬
щих ту или иную долю ответственности за судьбу турок-
месхетинцев, смогут устранить эту важнейшую причину,
138

Сгишщи ттпит i tiiiimimm irntnii и hunt
не позволяющую сегодня Грузии приступить к массовой
репатриации турок-месхетинцев.
Вместе с тем уже до того, как начнет действовать эта
программа и поступит соответствующая помощь, необ¬
ходимы решительные шаги со стороны грузинского го¬
сударства навстречу тем инициативам турок-месхе¬
тинцев, которые обеспечивают возможность хотя бы
частичного их возвращения без особых затрат, экономи¬
ческих усилий, а тем более жертв со стороны Грузии.
Нельзя допустить, чтобы ссылки на экономические
трудности стали удобным поводом отложить решение
вопроса на долгий срок.
2.	Вторую, не менее важную причину следует искать в
сфере политической культуры, национального сознания,
ментальности, предрассудков широкой грузинской обще¬
ственности, включая и грузинский народ, и другие нацио¬
нальные группы, проявляющие или полное равнодушие к
проблеме турок-месхетинцев, или странную туркофобию.
Однако у нас есть основания для вывода о том, что
в высших эшелонах власти, в передовых кругах гру¬
зинской научной и творческой интеллигенции сегодня
не только пробуждается, но уже доминирует стремле¬
ние конструктивно решить турко-месхетинский во¬
прос, не допуская при этом никакой дискриминации
национального меньшинства.
3.	Третьей серьезной причиной, затрудняющей ныне
решение проблемы репатриации турок-месхетинцев, явля¬
ется усиливающееся дипломатическое давление на Гру¬
зию со стороны соседних государств. Президент Армении
в ходе официального визита в Грузию осенью 1998 года
посчитал возможным прямо ставить вопрос о нежелатель¬
ности возвращения на Родину турок-месхетинцев1. Тур¬
1 См.: Михаил Воронин. Кочарян посетил Тбилиси. Президенты
Армении и Грузии особое внимание уделили проблеме Джавахети
//Независимая газета, 1998, 25 ноября, с. 5.
139

Этно-апапот
ция, внутренняя политика которой основана на жесткой
интеграции всех национальных меньшинств и этнических
групп в единую турецкую нацию, не склонна обременять
себя заботой о подозрительном с точки зрения этой поли¬
тической доктрины меньшинстве, которое к этнониму
«турки» присоединяет определение «месхетинские» и ста¬
вит вопрос о репатриации не в Турцию, а в Грузию. Дру¬
гое «тюркское» государство — Азербайджан, который,
казалось бы, уже в силу его конфронтации с Арменией мог
бы рекомендовать Грузии активизировать репатриацию
турок-месхетинцев, не спешит, однако, с такими рекомен¬
дациями. Думается, здесь дело в том, что Азербайджану
просто невыгодно сегодня расставаться с той массой гра¬
ждан — турок-месхетинцев, которые уже глубоко интег¬
рированы в экономику республики, приносят своим тру¬
дом немалую пользу в возрождении степных районов и
мест, опустевших после оттока армянских беженцев, про¬
являют к Азербайджанскому государству максимальную
лояльность и позволяют демонстрировать заботу Азер¬
байджана о правах национальных меньшинств.
4.	Наконец, четвертая причина заключается в тех
недостатках, которыми отмечено на современном этапе
само национальное движение турок-месхетинцев,
структурированное в виде Международного общества
«Ватан». Очень хотелось бы, чтобы возвращение месхе-
тинских турок в Месхетию открыло бы перспективу
союза между демократическими силами Грузии и пере¬
жившим депортацию народом.
140

Сгишщи кашпкш I tiiiiinimim inuini п hunt
ШШШ1
ОБРАЩЕНИЕ
УЧАСТНИКОВ ЧЕТВЕРТОГО ЕЖЕГОДНОГО ЗАСЕДАНИЯ КРУГЛОГО США
«Кшпиый диалог народов Кавказа в Москве»
г. Москва	16 апреля 1999 г.
Мы, участники четвертого заседания круглого сто¬
ла «Культурный диалог народов Кавказа в Москве»,
проводимого по инициативе Московской Ассоциации
«Женщины Кавказа» и при содействии Комитета обще¬
ственных и межрегиональных связей Правительства Мо¬
сквы, обсудив пути и перспективы стабилизации межэт¬
нических и социокультурных отношений на Кавказе, ис¬
ходя из исторической, культурной и духовной общности
народов Кавказа, считая мирные способы разрешения
противоречий путем переговоров единственно возмож¬
ными, обращаемся к органам государственной власти,
общественно-политическим организациям и движениям
всех уровней с призывом
—	отказаться от применения силы для разрешения
внутрикавказских противоречий;
—	во внутренней политике по отношению к этниче¬
ским меньшинствам, при поиске компромиссных реше¬
ний придерживаться принципов и норм международного
права и рекомендаций, разработанных международными
организациями;
—	объединить усилия для борьбы с преступностью,
терроризмом, радикализмом;
141

^тно-апапот
—	принять меры по углублению взаимодействия и
сотрудничества в масштабах собственно Кавказа, в меж¬
региональном и межгосударственном масштабе;
—	изучить возможности и направить усилия на фор¬
мирование и укрепление общекавказской идентичности
(возможно, создание общекавказского университета, вы¬
пуск общекавказского печатного издания и др.);
—	создать постоянно действующий институт кон¬
сультаций между лидерами политических субъектов ре¬
гиона для обсуждения и выработки взаимоприемлемых
решений по актуальным проблемам Кавказа;
—	способствовать регулярным встречам ученых и
экспертов, занимающихся проблемами Кавказского
региона;
—	разработать прогноз развития региона на кратко-,
среднесрочную, а в возможных пределах и на долго¬
срочную перспективу по основным отраслям жизнедея¬
тельности (экономика, культура, социальная сфера, меж¬
дународные связи и т.д.);
—	для реализации этих проектов сформировать экс¬
пертную группу из числа ведущих специалистов России
и стран Закавказья, а также зарубежных специалистов;
—	на этой основе сформулировать стратегический
подход к будущему Кавказа, учитывающий интересы ос¬
новных политических и этнических субъектов региона.
Мы надеемся, что наше обращение будет с понима¬
нием воспринято и внимательно рассмотрено всеми, кто
озабочен современной ситуацией на Кавказе и заинтере¬
сован в ее изменении в сторону позитивного и стабиль¬
ного развития.

Сшш(ци кштшкш i сцтшттт тшш п Inuit
С1ЦЕП1 di UTOPU
Алиева С.У.
Анчабадзе Ю.Д.
Ваграмов Э.А.
БитиховС.А.
Григорьян Э.Р.
Деметрадзе М.Р.
Куликов Л.В.
Сагратян А.
Сапунов Б.М.
Скакунов Э.И.
Султанов К.К.
Чамокова Э.А.
Червонная С.М.
кандидат филологических наук, старший
научный сотрудник Института мировой
литературы им. А.М.Горького РАЙ
кандидат исторических наук, старший
научный сотруоник Института этноло¬
гии и антропологии РАН
доктор философских наук, профессор,
главный редактор журнала «Евразия»
первый заместитель Полномочного
представителя Республики Северная
Осетия-Алания при Президенте РФ
доктор философских наук, профессор,
ректор Гуманитарного университета
социальных наук
доктор философских наук, старший
научный сотруоник Российского ин¬
ститута культурологии, председатель
Московской Ассоциации «Женщины
Кавказа»
кандидат технических наук, доцент, дей¬
ствительный член философско-
экономического ученого собрания Цен¬
тра общественных наук М1У
писатель, член-корреспондент Академии
педагогических и социальных наук
профессор Института повышения ква¬
лификации работников ТВ и РВ ФСТР
доктор юридических наук, член Научно¬
экспертного совета при Председателе
Совета Федерации Российской Феде¬
рации
доктор филологических наук, профессор,
действительный член Российской ака¬
демии естественных наук, эксперт
Государственной Думы Российской
Федерации
кандидат филологических наук, ведущий
научный сотрудник Российского инсти¬
тута культурологии
доктор искусствоведения, почетный
профессор Тбилисского государственного
университета, старший научный со¬
трудник Центра по исследованию меж¬
национальных отношений Института
этнологии и антропологии РАН
143

Этно-апалот
Стабилизация межэтнических
и социокультурных отношений на Кавказе
(по материалам «круглого стола»
«Культурный диалог народов Кавказа в Москве», 1999).
Приложение к журналу «Этносфера»,
Москва, 1999.— 144 с.
Председатель Общественного совета
научно-популярной серии Л. И. Швецова
Главный редактор серии Ю.Ф. Харламов
Редакционный совет благодарит за участие в подготовке
сборника председателя Московской Ассоциации «Женщины
Кавказа» М. Р. Деметрадзе и заместителя начальника От¬
дела межнациональных отношений Комитета обществен¬
ных и межрегиональных связей Правительства Москвы
Э.И. Комана.
Изготовление оригинал-макета
и компьютерная верстка - Волгин Ю.М.
Подписано в печать 15.11.1999 г. Формат 60 х 84 1/16.
Бумага офсетная. Гарнитура Times. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 9. Тираж 2000 экз. Заказ 3272.